Автор: Трумэн Г.  

Теги: всеобщая история   история   воспоминания   политика сша   сша   президенты сша  

ISBN: 978-5-90655-766-7

Год: 2021

Похожие

США в военные и послевоенные годы

Англо-американские отношения в годы Второй мировой войны. 1941-1945 гг

Англо-американские отношения в годы второй мировой войны 1941-1945 годов

СССР и формирование военно-блокового противостояния в Европе (1945-1944гг.)

Текст
                    X
т
£
>>
с-
Н
X
а.
а.
год ы
ИСПЫТАНИЙ
И НАДЕЖД


ГАРРИ ТРУМЭН
ВОСПОМИНАНИЯ
В ДВУХ ТОМАХ


TO THE PEOPLE OF ALL
"NATIONS
НАРОДАМ ВСЕХ СТРАН


ГАРРИ ТРУМЭН
ВОСПОМИНАНИЯ
ТОМ 2
ГОДЫ ИСПЫТАНИЙ
И НАДЕЖД
•РМЫСМиМ-
МОСКВА
2021


УДК 94(73).091 .8
ББК 63.3(7)
Т780
Гарри Трумэн
ВОСПОМИНАНИЯ
Том второй
ГОДЫ ИСПЫТАНИЙ И НАДЕЖД
Перевод с английского языка, комментарии
и вступительная статья II. И . Тимошенко
YEARS ОЕ TRIAL AND HOPE
by Harry S. Truman
Eirst printed 1956
Трумэн Гарри
T780
Воспоминания: В двух томах / Трумэн Гарри. Пер. с англ. М.:
Принципиум, 2021. — 672 с., с ил.
ISBN 978-5-90655-766-7
Том 2. Годы испытаний и надежд
ISBN 978-5-90655-768-1
Тридцать третий президент США Гарри Трумэн принял на себя
бремя управления страной в крайне сложный период - близилось
окончание Второй мировой войны. Он вошел в историю как человек,
распорядившийся сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки,
развязавший холодную войну, а также как президент, при котором
США стали неоспоримым экономическим и военным мировым
лидером.
Его мемуары позволяют полнее раскрыть суть личности этого не­
заурядного человека и оцепить степень сто влияния на ход мировой
истории.
Для широкого круга читателей.
УДК 94(73).091 .8
ББК 63.3(7)
ISBN 978-5 -90655 -768 -1 (т. 2)
© ООО -«Принципиум», оформление
ISBN 978-5 -90655 -766 -7
и обработка текста, 2021
© Н.И . Тимошенко, перевод, 2020


Оглавление
Глава 1.......................................................................... 7
Глава 2........................................................................ 27
Глава 3........................................................................ 45
Глава 4........................................................................ 65
Глава 5........................................................................ 85
Глава 6...................................................................... 104
Глава 7...................................................................... 124
Глава 8...................................................................... 145
Глава 9...................................................................... 158
Глава 10.................................................................... 175
Глава И.................................................................... 189
Глава 12...................................................................... 205
Глава 13.................................................................... 222
Глава 14.................................................................... 245
Глава 15...................................................................... 270
Глава 16...................................................................... 293
Глава 17...................................................................... 315
Глава 18...................................................................... 344
Глава 19...................................................................... 353
Глава 20.................................................................... 385
Глава 21...................................................................... 411
Глава 22.................................................................... 430
Глава 23.................................................................... 453
Глава 24.................................................................... 482
Глава 25...................................................................... 511
Глава 26.................................................................... 534
Глава 27.................................................................... 556
Глава 28.................................................................... 579
Глава 29.................................................................... 596
Глава 30.................................................................... 613
Глава 31...................................................................... 623
Глава 32.................................................................... 643
Именной указатель.................................................... 663


Глава 1
течение первых нескольких месяцев я обнаружил, что быть
президентом — это все равно что ездить верхом на тигре.
Надо держаться, а иначе проглотят. Фантастически насыщенные де­
вять месяцев 1945 года научили меня тому, что президент либо на­
ходится на гребне волны событий, либо, если он замешкается, она
поглотит его с головой. Меня никогда не покидало ощущение, что
я не могу остановиться даже на мгновение.
Никто из тех, кто не несет ответственности, не может по-
настоящему понять, что значит быть президентом, даже ближайшие
помощники или члены его семьи. Нет конца цепи обязательств, ко­
торая его связывает, и ему никогда не позволено забывать о том, что
он президент. В 1945 году меня поддерживала вера в то, что добрых
людей гораздо больше, чем злых, и что задача правительства — за ­
ставить добро торжествовать.
По своей природе не склонный к поспешным или легким суж­
дениям, я требовал предоставить для рассмотрения все доступные
факты и информацию, прежде чем принять решение. Но как толь ­
ко решение принималось, впоследствии я о нем не беспокоился.
Я приучил себя оглядываться назад в прошлое в поисках прецеден­
тов, потому что инстинктивно искал историческую перспективу
для тех постановлений, которые мне предстояло принять. Вот поче ­
му я читаю и перечитываю историческую литературу. Большинство
проблем, с которыми приходится сталкиваться президенту, уходят
корнями в прошлое.
За плечами остались две жестокие войны, в которых мы ви­
дели авторитарных агрессоров, низверженных до безоговорочной
капитуляции. Мы поддерживали и помогали созданию Организа ­
ции Объединенных Наций, надеясь предотвратить слишком часто
повторяющуюся чуму человечества — войну. Я встречался с Чер ­
чиллем, Эттли и Сталиным в Потсдаме, пытаясь добиться тесного
сотрудничества между тремя ведущими державами.
Но, несмотря на все эти усилия, отношения с Россией станови­
лись натянутыми. Победа превратила трудного союзника в войне


8
Том 2. Годы испытаний и надежд
в еще более беспокойного партнера в мирное время. Россия, по-
видимому, склонялась к использованию раздавленных войной со­
седей в своих империалистических целях. На Дальнем Востоке
сместился весь баланс сил. Большинство европейских стран обан­
кротились, миллионы людей оказались без крова и голодали, и Со­
единенные Штаты остались единственной нацией, которая могла
прийти им на помощь. Мы уже приняли чрезвычайные меры по
оказанию поддержки и готовились сделать все возможное, чтобы
предотвратить великую гуманитарную катастрофу.
Представшие перед нами экономические и финансовые труд­
ности оказались колоссальными. Но переход от войны к миру осу­
ществлялся последовательно и упорядоченно, и наша экономика
продолжала развиваться высокими темпами при полной трудовой
занятости в то время, когда мы проводили демобилизацию милли­
онов людей. Мы стали свидетелями превращения Соединенных
Штатов в страну беспрецедентной мощи и растущего потенциала.
Но в 1945 году произошло одно событие такого масштаба, ко­
торое должно было перевернуть наши отношения с миром и воз­
вестить новую эру для человечества. Его плоды, цели и проблемы
мы даже сейчас не можем полностью осознать. Это было создание
атомной бомбы. Вместе с этим возникла задача по использованию
ядерной энергии. Теперь на мне лежала ответственность, не имев­
шая прецедентов в истории. Те решения, которые предстояло при­
нять, и та политика, которую я рекомендовал бы Конгрессу по ис­
пользованию атомной энергии и контролю над ней, могли повлиять
на будущее развитие цивилизации. Мы стояли в самом начале пе­
риода надежд и множества испытаний.
На рассмотрение Конгресса был представлен законопроект
о контроле над атомной энергией. Этот документ, составленный
сразу же после дня победы над Японией, назывался законопроек­
том Мэя—Джонсона, и подход, отраженный в нем, был военным.
Его целью было создать своего рода постоянный «Проект Манхэт­
тен» под контролем военных.
В направленном мной послании Конгрессу от 3 октября я реши­
тельно высказался за использование атомной энергии в мирных це­
лях и по этой причине считал, что она не должна контролироваться
военными. В течение осенних месяцев 1945 года законодательная
активность не велась из-за споров между комитетами сената отно­
сительно того, кто из них должен надлежащим образом рассматри­
вать законопроекты, затрагивающие атомную энергетику. За этими
спорами стояло основное разногласие относительно того, является


Глава 1
9
ли новая энергия главным образом военным оружием или потенци­
альным источником мирного гражданского развития.
Законодательный спор был окончательно разрешен, когда сенат
учредил специальный Комитет по атомной энергии. Председателем
этого комитета стал сенатор Брайан Макмагон из Коннектикута,
преданный и талантливый государственный служащий, который
заслужил всеобщее признание за свои законодательные инициати­
вы в формировании атомной программы.
30 ноября я отправил некоторым чиновникам меморандум об
управлении атомной программой, в котором заявил, что, по моему
мнению, законопроект Мэя—Джонсона должен быть изменен таким
образом, чтобы обеспечить преобладание гражданской составля­
ющей, и в то же время поднял с сенатором Макмагоном вопрос о не­
обходимости установления гражданского контроля. Сенатор согла ­
сился добиваться внесения поправок в законопроект. Однако через
несколько дней он попросил о встрече, предложив пригласить на
нее военного министра и министра военно-морских сил. Военные
службы твердо считали, что контроль над развитием атомной энер­
гетики должен находиться под их эгидой, если не под непосред­
ственной юрисдикцией, и решительно заявляли об этом Конгрессу.


10
Том 2. Годы испытаний и надежд
Встреча состоялась в моем кабинете 4 декабря. Кроме Паттер­
сона, Форрестола и сенатора Макмагона, присутствовали генерал
Гровс, директор Бюро стандартов доктор Эдвард У. Кондон и совет­
ник Комитета по атомной энергии Джеймс Р. Ньюман.
Я попросил всех присутствующих изложить свою позицию. За­
тем я озвучил свою, заключавшуюся в том, что вся программа по
атомной энергии должна находиться под гражданским контролем
и что правительство должно обладать монополией на сырье, произ­
водственные мощности и технологии.
20 декабря сенатор Макмагон представил законопроект 5.1717,
который, по существу, содержал именно такой подход к данной
теме. 27 декабря министр Паттерсон представил меморандум, в ко­
тором изложил свои взгляды и взгляды некоторых своих советни­
ков, выступающих против законопроекта Макмагона. Тщательно
его изучив, я ответил военному министру и министру военно-мор­
ских сил 23 января следующим меморандумом, в котором я настаи­
вал на гражданском контроле:
«Я ознакомился с меморандумом военного министра от 27 дека­
бря, в котором излагается его мнение, а также мнение некоторых чле­
нов Временного комитета относительно моих предложений по кон­
кретным поправкам к законопроекту Мэя—Джонсона.
После тщательного рассмотрения я пришел к выводу, что рекомен­
дации, содержащиеся в моем меморандуме от 30 ноября, должны быть
выполнены без каких-либо изменений.
Обращаю ваше внимание наследующие пункты особой важности:
1) Комиссия, учрежденная Конгрессом для контроля над атом­
ной энергией, должна состоять исключительно из гражданских лиц.
Это согласуется с устоявшейся американской традицией и нашло
свое отражение в положениях закона, которые прямо запрещают
военнослужащим, находящимся на действительной службе, занимать
другие правительственные должности. Эти положения законопроект
Мэя—Джонсона стремится изменить. На мой взгляд, проблема атом­
ной энергии не оправдывает такого изменения.
Я согласен с тем, что во время чрезвычайного положения в стра­
не можно призывать служащих вооруженных сил для прохождения
службы на административных должностях, для которых их опыт будет
полезен. В таком случае Конгресс может, как это уже было в прошлом,
принять конкретный разрешающий закон. Но я считаю, что это чрез­
вычайный шаг, на который Конгресс может пойти только тогда, когда
обязывают национальные интересы или требования безопасности.
2) Мне представляется крайне необходимой абсолютная государ­
ственная монополия на обладание, производство и переработку всех


Глава 1
И
расщепляющихся материалов. Делящиеся элементы, конечно, следует
отличать от исходных веществ, из которых они могут быть получены.
Под расщепляющимися материалами я имею в виду такие, как уран-
235, или плутоний, или любой элемент, обогащенный сверх своего
естественного состояния.
Я признаю, что осуществление строгого контроля над расщепля­
ющимися материалами может в некоторых отношениях оказаться
трудным делом. Но эта трудность невелика по сравнению с преиму ­
ществами правительственной монополии в решении международных
проблем или по сравнению с опасностью позволить кому-либо, кроме
правительства, иметь или производить эти важнейшие вещества, ис­
пользование которых влияет на безопасность всей нации. Преиму ­
щества атомной энергии являются достоянием народа, они должны
использоваться как можно шире. Только государственная монополия
обеспечит как материальную безопасность, так и максимальное ис­
пользование атомной энергии для общественного блага.
3) Без противоречия с этими принципами я считаю необходимым,
чтобы атомные энергетические устройства были полностью доступ­
ны для частного патентирования, а регулирование выплат гонораров
в виде роялти обеспечит их разумность. Эти положения обеспечат ши­
рокое использование преимуществ атомной энергии для поддержания
интересов частного предпринимательства.
Хотя в моем меморандуме от 30 ноября я затронул лишь три
основных пункта, я считаю, что соблюдение всех рекомендаций, со­
держащихся в этом меморандуме, имеет исключительно важное зна­
чение.
Председателю Комитета по военным делам палаты представите­
лей и руководителям платы представителей следует сообщить, что ад­
министрация желает повторно рекомендовать поправки к законопро­
екту Мэя—Джонсона или, в случае отказа, не предпринимать никаких
шагов для изменения нынешнего статуса законопроекта в палате пред­
ставителей.
Кроме того, я хотел бы, чтобы, выступая в комитетах Конгресса
или обсуждая с его членами вопросы, касающиеся законодательства
в области атомной энергии, сотрудники администрации излагали свои
взгляды, не противореча пунктам, изложенным в моем меморандуме
от 30 ноября и подтвержденным настоящим документом.
Г.С.Г.»
Гражданский контроль над атомной энергией сталкивался со
многими препятствиями. Сторонники военного контроля имели
много друзей в Конгрессе, и сенатору Макмагону было нелегко
обеспечить себе поддержку. 1 февраля он провел почти два часа со
мной в Белом доме, обсуждая возникающие трудности.


12
Том 2. Годы испытаний и надежд
Чтобы публично поддержать законопроект Макмагона, я пере­
дал сенатору следующее письмо для обнародования:
1 февраля 1946 года.
Уважаемый сенатор Макмагон,
Вы запросили мое мнение по поводу 8.1717, законопроекта о на­
циональном развитии и контроле над атомной энергией. Я хотел бы
поделиться с вами своими мыслями, поскольку считаю этот вопрос
чрезвычайно важным и неотложным как с точки зрения нашего вну­
треннего благополучия, так и с точки зрения достижения прочного
мира во всем мире.
Я высоко оцениваю тщательный и беспристрастный характер слу­
шаний по атомной энергии, проведенных в вашем комитете. Я считаю,
что эти слушания в соответствии с демократическими традициями по­
могли нашему народу получить более четкое представление о пробле­
мах, которые должно решать такое законодательство.
Вы помните, что 3 октября 1945 года я направил Конгрессу спе­
циальное послание, в котором призывал законодательно закрепить
политику национального контроля над атомной энергией. С тех пор
я уделил значительное время дальнейшему изучению этого сложней­
шего вопроса и получил дополнительную техническую информацию
и понимание общественного мнения, выраженного на слушаниях. Ис ­
ходя из этого, я чувствую себя готовым рекомендовать более детально,
нежели прежде, то, что я считаю существенными элементами разум­
ного законодательства по атомной энергии. [Затем в письме шли три
пункта, изложенные в предварительном меморандуме для военного
министра и министра военно-морских сил в том же порядке приблизи ­
тельно в тех же выражениях. Потом следовало продолжение:]
.. .4. В своем послании от 3 октября я написал:
“Наша наука и промышленность обязаны своей силой духу сво­
бодных исследований и духу свободного предпринимательства, ко­
торые характерны для нашей страны... [Это] наша лучшая гарантия
сохранения превосходства в науке и промышленности, от которого за­
висит наше национальное благополучие”.
Законодательство в этой области должно гарантировать подлин­
ную свободу проведения независимых исследований и то, что кон­
троль над распространением информации не будет препятствовать
научному прогрессу.
Законодательство по атомной энергии должно также обеспечи­
вать координацию между исследовательской деятельностью комиссии
и деятельностью предлагаемого Национального научного фонда, нахо­
дящегося в настоящее время на рассмотрении Конгресса.
5. Каждое из вышеупомянутых положений о внутреннем контроле
над атомной энергией будет существенно способствовать достижению
безопасного и эффективного международного соглашения, позволя­


Глава 1
13
ющего в конечном итоге использовать атомную энергию исключи­
тельно в мирных и гуманитарных целях. Комиссия должна быть в со ­
стоянии сразу же приступить к выполнению любых международных
соглашений, касающихся инспекции, контроля над производством
расщепляющихся материалов, распространения информации и анало­
гичных областей международной деятельности.
Я считаю, что необходимо в срочном порядке обеспечить скорей­
шее принятие соответствующего внутреннего законодательства по
атомной энергии. Внутренние и международные вопросы первосте­
пенной важности ждут этого шага.
Вашему комитету, первопроходцу в области законодательства, вы­
пала историческая миссия, имеющая огромные перспективы для на­
шего народа и народов всего мира.
Искренне ваш,
Гарри С. Трумэн .
Тем временем разработка плана международного контроля над
атомной энергией была передана на рассмотрение специального
правительственного комитета, который был сформирован госсе­
кретарем Бирнсом.
В ежегодном обращении от 14 января вновь прозвучало наше
желание развивать эффективный контроль через Организацию
Объединенных Наций. Делегации, которую я направил на первую
официальную сессию Генеральной Ассамблеи Организации Объ­
единенных Наций в Лондоне в январе, было поручено работать над
созданием Комиссии Организации Объединенных Наций по атом­
ной энергии. Это соответствовало договоренностям, достигнутым
в Москве в предыдущем месяце.
План создания такой комиссии был представлен Генеральной
Ассамблее англичанами в качестве принимающей страны, полно­
стью поддержан нашей делегацией и принят 24 января. Было реше­
но, что первое заседание новой комиссии состоится в Нью-Йорке
14 июня 1946 года.
В то время как Организация Объединенных Наций решала
проблему создания агентства для обсуждения вопросов контроля
над атомной энергией, комитет, назначенный государственным се­
кретарем, разработал план такого контроля, который мог бы быть
представлен на рассмотрение комиссии ООН, когда она соберется.
Этот комитет состоял из пяти членов. Заместителя госсе­
кретаря Дина Ачесона назначили председателем, а членами —
Джона Дж. Макклоя, бывшего помощника военного министра,
и трех человек, непосредственно связанных с разработкой бомбы:


14
Том 2. Годы испытаний и надежд
Дэвид Э. Лилиенталь,
первый председатель Комиссии
по атомной энергии
д-ра Вэнивара Буша, д-ра Джейм­
са Б. Конанта и генерал-майора
Лесли Р. Гровса.
Вместе с комитетом и в его
интересах действовал совет кон­
сультантов, чья работа заклю­
чалась в анализе и оценке всех
фактов, имеющих отношение
к проблеме международного кон­
троля, а также в формулировании
предложений. Дэвид Э. Лилиен­
таль, председатель Управления
долины Теннесси, стал пред­
седателем этой группы. В груп­
пу входили Честер И. Барнард,
президент телефонной компании
Нью-Джерси; д-р Дж. Роберт
Оппенгеймер; д-р Чарльз Аллен
Томас, вице-президент и техниче­
ский директор химической компании «Монсанто»; и Гарри А. Уинн,
вице-президент компании «Дженерал Электрик».
Этот совет проделал выдающуюся работу. Он тщательно и до­
бросовестно изучил все аспекты этой проблемы. Его доклад полу­
чил единогласное одобрение комитета. Его обычно называют до­
кладом Ачесона—Лилиенталя, и он представляет собой образец
великолепного государственного документа.
Я получил этот доклад от госсекретаря Бирнса 21 марта. К это­
му времени произошел ряд других событий, имеющих отношение
к проблеме контроля над атомной энергией.
8 марта сенатор Макмагон прибыл в Белый дом, чтобы сообщить
о новых трудностях с внесенным им законопроектом об атомной
энергии. Сенатор Ванденберг выступил автором поправки к зако­
нопроекту, предусматривающей создание Военного совета взаимо­
действия, который фактически дублировал бы предлагаемую Ко­
миссию по атомной энергии. Он имел бы доступ ко всем вопросам,
находящимся на рассмотрении комиссии, имел право настаивать
на проведении консультаций с комиссией, когда пожелает, и имел
право обжаловать перед президентом любые действия комиссии,
которые, по его мнению, «повлияют на национальную оборону».
12 марта сенатский Комитет по атомной энергии одобрил эту
поправку, а Макмагон стал единственным сенатором, проголосовав­


Глава 1
15
шим против нее. На следующий день несколько измененная версия
была принята с тем же самым перевесом, и снова Макмагон прого­
лосовал против. Эта поправка привела бы к нарушению принципа
гражданского верховенства, и в соответствии с ней на работу ко­
миссии было бы наложено вето со стороны военных. Довод в поль ­
зу военного вето был основан на предпосылке, что поддержание на­
циональной безопасности является в первую очередь обязанностью
вооруженных сил. Но это неверное предположение. Поддержание
национальной безопасности и обороны является естественной
и всеобъемлющей ответственностью, лежащей на всех отделах и де­
партаментах правительства; и только один из его многочисленных
участков закреплен за военными министерствами.
Я изложил это следующим образом на пресс-конференции
14 марта:
«Я не думаю, что у общественности или даже в Конгрессе есть
четкое понимание того, что подразумевается под гражданским контро­
лем этого совета. Я постарался совершенно ясно изложить это в своем
письме от 2 февраля. Идея заключается в том, что военные, разумеется,
играют важную роль и с ними надо консультироваться, но ошибочно
полагать, что только военные могут обеспечивать национальную без­
опасность. Вся ответственность за сбалансированное и энергичное раз­
витие атомной энергии, с ориентацией на национальное экономиче­
ское благо, национальную безопасность и твердую, ясную позицию по
отношению к другим нациям и международной безопасности, должна
лежать на гражданской группе, непосредственно ответственной перед
президентом. Президент является главнокомандующим вооруженны­
ми силами Соединенных Штатов, и гражданский совет при нем нико­
им образом не сможет препятствовать военным в их надлежащем ис­
полнении своих функций».
16 марта я с госсекретарем Бирнсом обсуждал возможность
принятия Конгрессом закона об атомной энергии, который подо­
рвал бы наши усилия по налаживанию международного сотрудни­
чества в области атомной энергетики. Мы могли оказаться в таком
положении, что представляемый нами Организации Объединен­
ных Наций план международного контроля не получил бы под­
держки внутреннего законодательства, что сделало бы невозмож­
ным наше собственное участие.
Бирнс сообщил мне, что комитет готов представить доклад
в любой день. Он предложил нам назначить представителя, кото­
рый будет пользоваться авторитетом как внутри страны, так и за


16
Том 2. Годы испытаний и надежд
рубежом. Бернард М. Барух казался мне логичным выбором по
ряду причин. Не самой последней по важности из них была та, что
Барух пользовался большим уважением в сенате. Его связь с пла­
ном администрации по контролю над атомной энергией могла бы
помочь устранить некоторую оппозицию законопроекту Макмаго-
на в Конгрессе. Барух также преуспел в течение многих лет в соз­
дании множества дружеских связей за границей, в том числе с Уин­
стоном Черчиллем, и за свою долгую жизнь он приобрел престиж
«старейшего государственного деятеля». Я обратился к нему в на­
дежде, что он также придаст вес тому предложению, которое мы
собирались представить миру.
Назначение Баруха было объявлено 18 марта и очень благо­
склонно воспринято прессой. В тот же день моя очередная ежене­
дельная конференция с лидерами «большой четверки» Конгресса
была посвящена исключительно законопроекту Макмагона. Я объ­
яснил суть законопроекта в его первоначальном виде и сказал, что
не приму закон без гражданского контроля.
Когда Бирнс принес мне окончательный вариант доклада Аче-
сона—Лилиенталя, я сразу же сел за его изучение. Однако каким-
то несанкционированным образом этот отчет попал в руки прессы.
Это расстроило Баруха, и он попросил разрешения встретиться со
мной. Когда он пришел, то вручил мне следующее письмо:
26 марта 1946 года.
Уважаемый г-н президент,
Я был, разумеется, очень рад, что вы выразили мне такое боль­
шое доверие и назначили меня представителем Соединенных Штатов
в Комиссии Организации Объединенных Наций по атомной энергии.
Я не недооцениваю ни чести, ни ответственности такого назначения,
но после ознакомления с ситуацией появились некоторые вопросы,
вызывающие мое беспокойство, и поэтому я хотел бы обсудить их
с вами. Насколько я понимаю свои обязанности и полномочия, в на­
стоящее время они состоят исключительно из обязанности представ­
лять политику Соединенных Штатов в Организации Объединенных
Наций в области атомной энергии, о которой вы сообщаете мне непо­
средственно или через государственного секретаря. Я не вижу ни обя­
занности, ни ответственности за формирование этой политики.
Эту ситуацию весьма убедительно довели до моего сведения пу­
бликации в прессе о докладе, представленном комитетом г-на Аче-
сона. Я не недооцениваю последствий этой публикации в Соединен­
ных Штатах или в мире в целом. Хотя у меня не было возможности
внимательно изучить доклад и я не могу изложить свои собственные


Глава 1
17
определенные взгляды в отношении него, в письме госсекретаря
Бирнса на мое имя, сопровождающем доклад, говорится, что он был
единогласно рекомендован комитетом, возглавляемым заместителем
госсекретаря. Таким образом, доклад довольно близко подходит под
категорию документа, определяющего политику правительства Со­
единенных Штатов.
Я не сомневаюсь, что общественность думает, что я буду иметь
существенное отношение к определению нашей политики в области
атомной энергии. Нет никакой правовой основы для такого мнения,
и теперь, когда был опубликован доклад комитета заместителем гос­
секретаря, на определение политики будет в значительной степени
влиять содержание этого доклада. Даже поверхностное и неполное
изучение этого вопроса, которое мне удалось сделать в последние не­
сколько дней, убеждает меня в том, что этот доклад, вероятно, будет
предметом значительных и довольно резких расхождений во мнениях.
Его публикация, которая, как я понимаю, была несанкционированной,
не облегчает ситуацию.
Это те вещи, которые меня беспокоят, и я хотел бы обсудить их
с вами, прежде чем прийти к окончательному выводу, могу ли я быть
вам полезен в данных обстоятельствах. Мне понадобится еще немного
времени, чтобы все обдумать. В настоящее время я считаю, что пута­
ницы можно было бы избежать, если бы вы попросили председателя
Комитета по международным отношениям Коннелли отложить любые
действия по утверждению моего назначения до тех пор, пока у меня не
будет немного больше времени па обдумывание.
С уважением,
Бернард М. Барух.
Я объяснил г-ну Баруху, что, во-первых, доклад Ачесона—Ли ­
лиенталя был очень четко обозначен как рабочий документ, а не
как утвержденный политический документ. Я также сообщил ему,
что любая политика, которую ему будет предложено представлять
в Организации Объединенных Наций, должна быть одобрена мной.
Я указал, что в соответствии с законом все представители Соеди­
ненных Штатов в Организации Объединенных Наций находятся
под руководством государственного секретаря. Конечно, сказал
я ему, госсекретарь, вероятно, обратится к нему за помощью в под­
готовке предложения по политике для моего утверждения, но я не
собираюсь ставить его в положение, отличное от других делегатов
Организации Объединенных Наций.
Затем г-н Барух отправился к госсекретарю Бирнсу, и тот позже
сообщил мне, что передал Баруху письмо с изложением его обязан­
ностей:


18
Том 2. Годы испытаний и надежд
19 апреля 1946 года.
Уважаемый Б. М.,
Подводя для протокола итоги нашей дискуссии 18 апреля, в кото­
рой участвовали г-н Хэнкок и г-н Сирл, я попросил вас давать мне со­
веты в тех случаях, когда совместно с президентом я пытаюсь опреде­
лять политику Соединенных Штатов, которая будет направлять вашу
деятельность по представительству Соединенных Штатов в Комиссии
Организации Объединенных Наций по атомной энергии.
Вы указали, что в соответствии со статусом вы не обязаны опре­
делять политику. Дело в том, что по закону политику определяет пре­
зидент и передает ее через меня представителю Соединенных Штатов
в комиссии. Однако на практике я знаю, что президент спросит мое
мнение при определении этой политики, а я, в свою очередь, спрошу
ваше мнение. Вот почему я попросил вас полностью изучить эту тему.
Я сообщил вам, что на меня произвел благоприятное впечатление
доклад, называемый докладом Государственного департамента и под­
готовленный под руководством г-на Ачесона. Однако я предупре­
дил вас, что не считаю, что это последнее слово по данному вопросу,
и, напротив, я буду внимательно рассматривать любые мнения, кото­
рые могут быть представлены вами после того, как вы рассмотрите эту
проблему.
Я предложил, чтобы представление ваших советов было неофи­
циальным, и надеюсь, что вы периодически сможете помогать мне но
мере вашего вхождения в суть проблемы. Я предлагаю эго потому, что
иногда меня могут вызывать для обсуждения этого вопроса с прези­
дентом. Я хотел бы излагать ему или попросить вас присоединиться ко
мне в изложении любых взглядов, которые, по нашему мнению, могли
бы быть полезны при рассмотрении этого вопроса.
Официальных докладов не будет. Политическое решение прини­
мает президент. Мы с вами будем консультировать его точно так же,
как я это делаю по многим другим вопросам. Хотя президент обязан
определять политику, я считаю, что, когда она будет определена, ее не
следует обнародовать ему лично, а надо передать вам, и вы, как пред­
ставитель Соединенных Штатов, должны объявить на заседании ко­
миссии, какова политика нашего правительства. Однако это уже будет
решать президент.
Как только комиссия начнет функционировать, между вами и го­
сударственным секретарем должно быть налажено тесное сотрудни­
чество. Возникнут вопросы, которые невозможно предвидеть, и вам
должно быть предоставлено право по своему усмотрению выражать
свои мнения по таким вопросам, избегая только той позиции, которая
противоречила бы политике президента.
Я не думаю, что у вас возникнут какие-либо трудности в этих во­
просах. Вы будете взаимодействовать со мной точно так же, как я взаи­
модействую с президентом. Я знаю, какова его основная политическая


Глава 1
19
линия. Зная ее, я без колебаний занимаю позицию по тем вопросам,
возникновение которых нельзя было предугадать. Если это очень важ­
ные вопросы, я стараюсь обсудить их с ним. У нас никогда не возника­
ло такого расхождения во взглядах, которое не было бы быстро устра­
нено. Я уверен, что так будет и в вашем случае.
Если вам понадобится какая-то помощь от Госдепартамента, я уве­
рен, что она будет незамедлительно оказана. В случае возникновения
каких-либо вопросов это письмо дает вам полномочия обратиться за
помощью к должностным лицам Государственного департамента.
Я рассчитываю покинуть Вашингтон во вторник утром. Желаю
вам удачи!
Искренне ваш,
Джеймс Ф. Бирнс.
Барух, которого обычно называют «советником президентов»,
конечно же, имел полное понимание об ответственности президен­
та за национальную политику. Его сомнения, по-моему, на самом
деле заключались в том, получит ли он общественное признание.
Он всегда следил за тем, чтобы его предложения и рекомендации,
не всегда испрашиваемые президентом, были преданы гласности.
Большинство президентов получали больше советов, чем могли ис­
пользовать. Но Барух
—
единственный человек, насколько мне из­
вестно, который создал себе репутацию самозваным неофициаль­
ным статусом «советника».
Я попросил его помочь правительству в том качестве, которое
выберу сам, и не собирался выслушивать его разъяснения, в чем
должна состоять его работа. Я очень вежливо дал ему это понять,
как и Бирнс, как видно из его письма.
Главный вклад г-на Баруха в программу развития атомной энер­
гетики состоял в том, что он превратил доклад Ачесона—Лилиенталя
из рабочего документа в официальное структурированное предло­
жение и добавил раздел, в котором содержался призыв к введению
санкций против любой страны, нарушающей эти правила. Амери ­
канский план был представлен комиссии ООН Барухом 14 июня.
Через несколько часов стало очевидно, что у СССР имеется свое
собственное предложение и оно резко противоречит американскому.
В следующем месяце Барух и его коллеги, в частности Джон
Хэнкок, Фердинанд Эберштадт и д-р Ричард К. Толман, предста­
вили детали американских предложений нескольким комитетам,
созданным комиссией ООН. Противодействие со стороны России
и Польши стало очевидным- По существу, русским нужен был план,
который предусматривал бы соглашение о неприменении атомного


20
Том 2. Годы испытаний и надежд
оружия, прекращении производства бомб и уничтожении всех за­
пасов. Это было равносильно требованию уничтожить наши атом­
ные бомбы, и если бы мы согласились на это, то русские были бы
готовы обсуждать механизмы обмена научной информацией и фор­
мирования международного контроля.
Наш план предусматривал установление немедленного контро­
ля над сырьем, из которого можно было бы производить расщепля­
ющиеся материалы. Только при установлении такого контроля мы
смогли бы рассмотреть вопрос о ликвидации нашего запаса бомб.
Если бы мы приняли российскую позицию, то оказались бы
лишены всего, кроме их обещания согласиться на контроль. Тогда,
если русские начнут гонку атомных вооружений, наше нынешнее
преимущество и безопасность, полученные благодаря нашим от­
крытиям и инициативе, оказались бы уничтожены. Как я писал
Баруху 10 июля, «мы ни при каких обстоятельствах не должны
отказываться от нашего оружия, пока не будем уверены, что весь
остальной мир не сможет вооружиться против нас».
Комиссия Организации Объединенных Наций в конце концов
приняла, несмотря на возражения Польши и России, то, что, по су­
ществу, являлось американским планом. Доклад комиссии был на­
правлен в Совет Безопасности. Там, применив право вето, России
удалось заблокировать все дальнейшие действия.
Мы предвидели возможность того, что Россия не станет сотруд­
ничать в рамках международной схемы контроля, и в любом случае
были готовы защищать наши собственные национальные интересы.
В то время британцы выражали озабоченность по поводу зако­
нопроекта Макмагона. Они заявили, что этот законопроект лишит
их возможности делиться знаниями и «ноу-хау», а также преиму­
ществами, полученными за годы военного сотрудничества с нами
по проекту создания бомбы. Наш посол в Лондоне Аверелл Гарри-
ман сообщил мне, что премьер-министр Эттли считает, что в случае
принятия законопроекта Макмагона Британия будет вынуждена
самостоятельно заняться разработками в области атомной энергии.
Эттли сказал, что он опасается, что законопроект Макмагона за­
претит разглашение или обмен атомными секретами с любой ино­
странной державой, включая Британию. Британское правительство
заняло позицию, согласно которой до тех пор, пока контроль ООН
не станет эффективным, британцы должны либо иметь в своем рас­
поряжении атомное оружие, либо, по крайней мере, получать дан­
ные, необходимые для начала собственного производства.


Глава 1
21
Объединенный комитет по политическим вопросам, который
был британо-американским органом, занимавшимся подобными
вопросами, зашел 15 апреля в полный тупик, и на следующий день
Эттли прислал мне длинное послание, в котором он пытался объ­
яснить британскую позицию.
В согласованной декларации от 15 ноября 1945 года, по его сло­
вам, говорилось, что мы хотели бы, чтобы «между Соединенными
Штатами, Соединенным Королевством и Канадой существовало
полное и эффективное сотрудничество в области атомной энер­
гии». Это, по его мнению, не могло означать ничего, кроме полного
обмена информацией и справедливого распределения материалов.
В декларации, по словам Эттли, ничего не говорилось об обмене
информацией между нами, что ясно показывает, что оно уже пред­
усмотрено. Условия военного времени, в соответствии с которы­
ми в Соединенных Штатах осуществлялась основная часть опыт­
но-конструкторских работ, а также строительство и эксплуатация
крупномасштабных производств, естественно, означали, что тех­
нологическая и инженерная информация накапливалась в наших
руках. Теперь, если мы хотим добиться полного и эффективного со­
трудничества между собой, заявил Эттли, крайне важно, чтобы эта
информация была распространена. Британский премьер-министр
предложил Объединенному комитету по политическим вопросам
провести дальнейшее изучение этой проблемы.
Я ответил Эттли 20 апреля:
«Государственный секретарь проинформировал меня о ходе
обсуждения в Объединенном комитете по политическим вопро­
сам в связи с просьбой представителей Соединенного Королевства
о предоставлении им полной информации о строительстве и эксплу­
атации атомных реакторов в нашей стране, с тем чтобы они могли
приступить к строительству реактора где-нибудь в Соединенном Ко­
ролевстве.
Госсекретарь сообщил мне, что запрос основан на положениях, за­
ложенных меморандумом от 16 ноября 1945 года, подписанным Гарри
С. Трумэном, К. Р . Эттли и Маккензи Кингом. Этот меморандум гласит
следующее:
“1. Мы желаем, чтобы между Соединенными Штатами, Соединен­
ным Королевством и Канадой было налажено всестороннее и эффек­
тивное сотрудничество в области атомной энергетики.
2. Мы согласны с тем, что Объединенный комитет по политиче­
ским вопросам и Объединенный фонд развития должны продолжать
свою работу в соответствующей форме.


22
Том 2. Годы испытаний и надежд
3. Мы просим Объединенный комитет по политическим вопросам
рассмотреть и рекомендовать нам соответствующие меры для дости­
жения этой цели".
Я бы очень сожалел, если бы с нашей стороны возникло какое-ли ­
бо недопонимание относительно этого меморандума.
Я думаю, что все мы согласны с тем, что во время войны по кве­
бекскому соглашению Соединенные Штаты не были обязаны предо­
ставлять Соединенному Королевству в послевоенный период проекты
и помощь в создании и эксплуатации производств, необходимых для
строительства реактора. Поэтому вопрос заключается в том, была ли
эта ситуация изменена и какие обязательства взяли па себя Соединен­
ные Штаты в соответствии с формулировками вышеупомянутого ме­
морандума.
Фраза “полное и эффективное сотрудничество” очень общая. Мы
должны рассмотреть, каковы были намерения тех, кто подписал этот
меморандум. Я должен сказать, что никто никогда не информировал
меня о том, что меморандум был предложен с целью обязать Соеди­
ненные Штаты предоставить инженерную и эксплуатационную по­
мощь, необходимую для строительства еще одного атомного реактора.
Если бы это было так, я бы не подписал меморандум.
На то, что такое изменение наших обязательств в то время не на­
мечалось, указывает рабочий документ, подготовленный сэром Джо­
ном Андерсоном и генералом Гровсом через несколько часов после
подписания меморандума вами и мной. Я признаю, что не знал о суще­
ствовании этого документа. Но он убедительно показывает, что даже
в сознании тех господ, которые готовили подписанное нами соглаше­
ние, слова “полное и эффективное сотрудничество” относились только
к области фундаментальной научной информации и не означали воз­
можности требовать предоставления данных о строительстве и экс­
плуатации производств по первому требованию.
Пункт пятый этого меморандума о намерениях гласит следующее:
“Между тремя странами должно быть полное и эффективное со­
трудничество в области фундаментальных научных исследований.
В области разработки, проектирования, строительства и эксплуатации
производств такое сотрудничество, признанное в принципе желатель­
ным, регулируется специальными соглашениями, которые могут пери­
одически утверждаться Объединенным комитетом по политическим
вопросам на взаимовыгодной основе”.
Что касается нашего вступления в настоящее время в соглашение
о содействии Соединенному Королевству в строительстве атомного
реактора, то я думаю, что это было бы крайне неразумно с точки зрения
как Соединенного Королевства, так и Соединенных Штатов.
15 ноября, за день до подписания упомянутого меморандума, Со­
единенное Королевство, Канада и Соединенные Штаты единогласно
выступили с заявлением о совместном намерении просить Организа­


Глава 1
23
цию Объединенных Наций учредить комиссию по контролю за про­
изводством атомной энергии, с тем чтобы предотвратить ее использо­
вание в военных целях. Наши действия привели к тому, что позднее
Генеральная Ассамблея приняла резолюцию о создании комиссии для
этой цели. Я не хотел бы, чтобы оказалось, что на следующее утро после
опубликования нашей декларации о введении международного контро­
ля мы заключили новое соглашение, цель которого состояла в том, что­
бы Соединенные Штаты предоставили информацию о строительстве
и эксплуатации установок, позволяющих Соединенному Королевству
построить еще один реактор. Ни вы, ни я не предполагали такой цели.
На выпуск нашей декларации нас вдохновляли требования людей
во всем мире о том, что должен быть какой-то международный кон ­
троль над атомной энергией. С тех пор мы постоянно работаем над до ­
стижением этой цели...»
Британский премьер-министр не отвечал вплоть до 7 июня, ког­
да он телеграфировал, что отложил свой ответ, чтобы обсудить этот
вопрос с канадским премьер-министром Маккензи Кингом . Затем
следовало пространное изложение усилий британских ученых,
которые в 1940 и 1941 годах одними из первых, по словам Эттли,
исследовали военные возможности атомной энергии. В октябре
1941 года президент Рузвельт предложил Черчиллю координиро­
вать свои усилия. Англичане согласились помочь этому предпри­
ятию в Соединенных Штатах «в полной уверенности, что опыт
и знания, полученные в Америке, будут доступны без ограниче­
ний», сказал британский премьер-министр, что позволит британ­
цам сосредоточиться на разработках в области радиолокации и ре­
активных двигателей.
Эттли утверждал, что в Квебеке была достигнута договорен­
ность о полном обмене научными идеями и информацией и поэто­
му не исключался обмен информацией в области проектирования
и строительства крупномасштабных производств. По его словам,
именно президенту Соединенных Штатов было поручено опреде­
лить условия, на которых следует рассматривать любые послевоен­
ные преимущества промышленного или коммерческого характера
в отношениях между Соединенными Штатами и Великобритани­
ей. Эттли сказал, что британские ученые продолжали вносить свой
вклад до тех пор, пока не была сброшена атомная бомба, и в тот
момент британцы рассматривали возможность развития атомной
энергии у себя дома, ожидая, что смогут «использовать опыт, на­
копленный до этого момента в совместной деятельности». Когда
война подошла к концу, британцам заявили, что до заключения но­


24
Том 2. Годы испытаний и надежд
вых соглашений получение информации из Соединенных Штатов
должно прекратиться, и по этой причине, как сказал премьер-ми ­
нистр, он отправился в Вашингтон, чтобы проследить за продолже­
нием военного сотрудничества.
«Я был весьма обнадежен, — сказал он в своем послании, —
когда вы с этим согласились и приняли решение запросить с этой
целью Объединенный комитет по политическим вопросам о разра­
ботке соответствующих мер».
Эттли утверждал, что он не может найти никаких отсылок в до­
кументе, подготовленном этим комитетом по политическим вопро­
сам, которые не обязывали бы обмениваться информацией о стро­
ительстве крупномасштабных производств. Он сослался на проект
соглашения, подготовленный подкомитетом Объединенного ко­
митета по политическим вопросам, предусматривающий продол­
жение полного и эффективного сотрудничества в области обмена
информацией. «Мы дали ясно понять в ходе дискуссий, что наша
собственная программа будет включать строительство крупномас­
штабных производств», — добавил он . Но когда доклад подкоми­
тета был представлен Объединенному комитету по политическим
вопросам, к его удивлению, продолжал Эттли, он «обнаружил, что
ваше правительство не готово ни к новому соглашению, ни к тому,
чтобы действовать на основе ранее достигнутых между нами до­
говоренностей, ни даже к тому, чтобы согласиться о продолжении
фактического сотрудничества с использованием административ­
ных мер».
Эттли заявил, что он не может согласиться с доводом о том,
что продолжение такого сотрудничества было бы несовместимо
с публичной декларацией о контроле над атомной энергией, «ко­
торую вы, Маккензи Кинг и я опубликовали в ноябре. То, что наши
три правительства находятся в особых отношениях друг с другом
в этой области, является историческим фактом, послужившим
причиной для взятия на себя инициативы по выпуску декларации.
Разумеется, это не противоречит той цели, что сотрудничество, на­
чатое во время войны, должно продолжаться и в мирное время до
тех пор, пока оно не будет заменено более широкой системой». Пре­
мьер-министр сказал, что в важной области совместного контроля
сырьевых ресурсов сотрудничество все еще продолжается, добавив:
«Почему же тогда мы должны отказаться от обмена всей остальной
информацией?»
«Я не вижу в Вашингтонской декларации, — сказал Эттли, —
или в резолюции Ассамблеи ничего, что требует, чтобы мы расторг-


Глава 1
25
Подписание закона об атомной энергии, 1 августа 1946 года
ли наше партнерство либо в обмене информацией, либо в контроле
над сырьем, пока оно не войдет в более широкое партнерство. Мне
было бы жаль думать, что вы не согласны с этой точкой зрения».
Он закончил свою длинную телеграмму, настоятельно призывая
к тому, чтобы продолжающееся сотрудничество в отношении сы­
рьевых материалов было сбалансировано обменом данных, кото­
рые «дадут нам, со всеми надлежащими мерами предосторожности
в отношении безопасности, ту полную информацию, на которую
мы, по нашему мнению, имеем право, как по документам, так и по
истории наших совместных усилий в прошлом».
Ввиду развития событий в Конгрессе я не смог немедленно от­
ветить на послание Эттли. Не было никакой уверенности в том,
что законопроект Макмагона получит окончательное одобрение
или будет принят какой-то вариант первоначального предложения
Мэя—Джонсона . Я не мог сделать никакого заявления о политике
в отношении к Великобритании до тех пор, пока Конгресс не при ­
мет решения. Но в любом случае уже было очевидно, что, какой
бы законопроект ни был принят, он серьезно затруднит и ограни­
чит наше сотрудничество с англичанами в атомной области. Кон ­


26
Том 2. Годы испытаний и надежд
гресс наконец принял законопроект Макмагона в измененном виде,
и я подписал его 1 августа 1946 года. Комиссия по атомной энергии,
учрежденная этим законопроектом, приступила к своим обязанно­
стям 1 января 1947 года. В качестве ее первого председателя я вы ­
брал Дэвида Э. Лилиенталя, который проделал такую выдающу­
юся работу в качестве председателя Управления долины Теннесси.
Лилиенталь уже приобрел знания о проблемах атомной энергии
благодаря своей работе в качестве председателя совета консультан­
тов комитета Ачесона.
Теперь Соединенные Штаты были готовы приступить к осу­
ществлению программы планомерного развития атомной энергии
для обеспечения национальной безопасности до внедрения системы
международного контроля и для общего блага всего человечества.


Глава 2
никогда не мог понять всю ту шумиху, которую некоторые
люди поднимают вокруг правительства, желающего что-либо
сделать для улучшения и защиты здоровья людей. Я обычно счи­
таю, что те, кто громче всех протестует против медицинской помо­
щи со стороны федерального правительства, — это те, кто не нужда­
ется в такой помощи. Но дело в том, что значительная часть нашего
населения не может позволить себе оплачивать надлежащие меди­
цинские услуги и больничное обслуживание.
Насколько я помню, меня всегда беспокоило то, как много
больных людей не могут получить необходимую им помощь, пото­
му что и они сами, и их община не имеют достаточно средств. И не
только больные, бедные настолько, что зависят от благотворитель­
ности, но и средняя американская семья не может позволить себе
оплатить высокую стоимость современной медицинской помощи.
Я столкнулся с подобной ситуацией на своем первом месте рабо­
ты в качестве сотрудника окружной администрации. Я видел, как
люди уходили из больниц умирать, потому что у них не было денег
на лечение. Немного позже, будучи главой администрации округа
Джексон, штат Миссури, я помогал строить больницу для ухода за
людьми, которые не могли попасть в действующие медицинские
центры. Несомненно, что многие города и поселения достигли зна­
чительного прогресса в уходе за больными и ранеными, но даже
в таких общинах пациент должен был доказать свою платежеспо­
собность или получить благотворительную поддержку.
Когда я стал сенатором Соединенных Штатов, я поддержал
меры предоставления средств для общественных больниц во имя
исправления существующего положения. И как президент я был
полон решимости сделать следующие шаги в этом направлении.
Меня часто спрашивали, зачем федеральному правительству за­
ботиться о медицинском и больничном уходе за людьми. Разве это
не должно быть скорее обязанностью местных общин? Ответ очень
прост. Слишком многие местные общины не справились с этой обя ­
занностью и не могут справиться с ней без посторонней помощи.


28
Том 2. Годы испытаний и надежд
Во-первых, болезни и эпидемии не имеют никакого отношения
к границам городов и штатов. Наш опыт борьбы с полиомиелитом
и другими угрозами здоровью нации доказал, что ни одна община
не может справиться с этим в одиночку. Но самая веская причина
необходимости помощи со стороны федерального правительства
заключалась в непригодности миллионов наших юношей и деву­
шек к военной службе. Вторая мировая война показала, что здо­
ровье нашей нации было далеко не таким, каким оно должно быть,
и я решил, что пришло время федеральному правительству что-то
предпринять по этому поводу.
Меня потрясла статистика, отражающая количество наших мо­
лодых людей с физическими недостатками. К 1 апреля 1945 года
прошли проверку около пяти миллионов призывников в возрасте
от восемнадцати до тридцати семи лет, и тридцать процентов из них
были комиссованы по причине плохого состояния здоровья. Кроме
того, около полутора миллионов человек должны были быть уволе­
ны из сухопутных и военно-морских сил по причине наличия физи­
ческих или умственных недостатков, не включая ранения. Такое же
число людей должно было проходить лечение, находясь на службе
в вооруженных силах, от болезней, которые они имели до призыва на
военную службу. На самом деле были непригодны тридцать четыре
процента. Это пятно и позор для величайшей республики в мировой
истории; первой во всем, кроме базовой ответственности за создание
здоровых индивидуумов в умственном и физическом смысле.
Более трети молодых женщин, подавших заявление о приеме
в женский армейский корпус, получили отказ по физическим или
психическим причинам.
В общей сложности почти восемь с половиной миллионов мо­
лодых людей, которые должны были быть в расцвете сил, оказались
непригодными к военной службе.
Это ужасное обвинение. Я считал, что Соединенные Штаты
должны быть самой здоровой страной в мире и лидировать в поис­
ке и разработке новых путей улучшения здоровья своих граждан.
Как только мне удалось сосредоточить свое внимание на самых
насущных внутренних вопросах, я предложил национальную про­
грамму здравоохранения. Президент Рузвельт заложил для нее ос­
нову своим «экономическим Биллем о правах», который включал
в себя «право на адекватное медицинское обслуживание и возмож­
ность достижения и поддержания хорошего здоровья».
24 мая 1945 года план социального обеспечения был пред­
ставлен в сенат сенаторами Робертом Ф. Вагнером из Нью-Йорка


Глава 2
29
Трумэн в Вашингтонском реабилитационном центре, 1947 год
и Джеймсом Э. Мюрреем из Монтаны, а в палату представителей
Джоном Дингеллом из Мичигана. Эта мера впервые в нашей исто­
рии предусматривала включение каждого мужчины, женщины
и ребенка в план медицинского страхования и была принята в виде
поправки к закону Хилла—Бертона о строительстве больниц .
Хотя я в принципе поддерживал законопроект Вагнера—Мюр­
рея—Дингелла, у меня не было большой надежды на его успех
в Конгрессе. Он казался слишком громоздким и нацеленным по
слишком многим направлениям. По этой причине в своем послании
Конгрессу от 6 сентября 1945 года, состоящем из двадцати одного
пункта, я заявил, что вскоре представлю национальную программу
в области здравоохранения.
19 ноября 1945 года я направил Конгрессу послание, в кото­
ром рекомендовал ввести национальное обязательное медицинское
страхование за счет заработной платы и других вычетов. Согласно
этому плану, все граждане могли получить медицинское и больнич­
ное обслуживание независимо от платежеспособности. В посла ­
нии говорилось, что эта общенациональная система медицинской
помощи должна быть децентрализована и полностью подчинена


30
Том 2. Годы испытаний и надежд
местной юрисдикции. Местные административные единицы будут
созданы для предоставления услуг в соответствии с местными по­
требностями и условиями.
Было ясно, что в рамках такой программы люди будут оста­
ваться свободными в выборе своих собственных врачей и больниц
и что, устранив финансовые барьеры между пациентом и врачом,
пациент получит ббльшую свободу в выборе своего врача. Врачи
также могли бы свободно работать в организациях по своему соб­
ственному усмотрению и решать, продолжать ли индивидуальную
практику или присоединиться к другому медперсоналу в группо­
вой практике в больницах или клиниках. У врача оставалась свобо­
да принимать или отвергать пациентов и вести свою практику так,
как он это делал всегда.
Основные пункты моего предложения требовали:
1. Предоплату медицинских расходов за счет обязательных
страховых взносов и общих доходов.
2. Защиту от потери заработной платы из-за болезни и инва­
лидности.
3. Расширение услуг в области общественного здравоохране­
ния, охраны здоровья матери и ребенка.
4. Федеральную помощь медицинским учебным заведениям
и исследовательским центрам.
5. Активизацию строительства больниц, поликлиник и меди­
цинских учреждений под управлением местной администра­
ции.
Я предостерегал Конгресс от того, чтобы его не отпугнули от
медицинского страхования слова «государственная медицина»,
распространявшиеся некоторыми людьми. Я не хотел иметь к ней
никакого отношения и знал, что и американцы этого не хотят. При
государственной медицине все врачи станут работать как государ­
ственные служащие. Я не предлагал ничего подобного. Я напом­
нил Конгрессу, что, хотя мы богатая нация и можем позволить себе
многое, мы не должны довольствоваться плохим здоровьем. Наша
вера в страховку от ненужных потерь стала американской тради­
цией, и то, что теперь предлагалось, было вполне осуществимым
планом страхования от потери одного из наших самых бесценных
активов — здоровья.
Многие, но не все существенные пункты моего плана медицин­
ского страхования содержались в законопроекте Вагнера—Мюр­
рея—Дингелла, который стал предметом обсуждения в Конгрессе.
Этот законопроект также охватывал ряд других вопросов и поэто­


Глава 2
31
му был излишне сложным. Длительные слушания по этому зако­
нопроекту в 1946 году дали время оппозиции организовать хорошо
финансируемую кампанию не только против этого законопроекта,
но и против всей идеи федеральных действий по улучшению здоро­
вья нации. Законопроект Вагнера —Мюррея —Дингелла предлагал
трехпроцентный налог на заработную плату в размере до трех тысяч
шестисот долларов, который должен был делиться поровну между
работниками и работодателем, и содержал многие пункты, изло­
женные в моем плане медицинского страхования, но не все. В то же
время этот законопроект расширил сферу охвата социального стра­
хования и страхования по безработице. Отчасти в результате этого,
когда законопроект Вагнера—Мюррея —Дингелла был передан в се­
натский Комитет по образованию и труду, он стал весьма спорным
и неоправданно запутал главный вопрос. По мере того как шли слу ­
шания, оппозиция росла. Эта оппозиция исходила в первую очередь
от традиционных противников прогрессивного правительства и от
иерархии организованной медицины в Соединенных Штатах.
Я верил и до сих пор верю, что большинство практикующих
врачей, рядовых представителей медицинской сферы, понимают
и одобряют стремление общества к безопасности здоровья его чле­
нов. Я чувствовал, что взгляды медиков страны не были справедли ­
во выражены небольшой группой людей, заявлявших, что говорят
от их имени, но которые поддерживали лоббирование медицински ­
ми организациями своих собственных интересов.
Лидеры Американской медицинской ассоциации всегда на­
стаивали на том, что они могут обеспечить удовлетворительное
решение проблем нации в области медицины и здравоохранения.
Дело в том, что за все время моего правления Американская меди­
цинская ассоциация никогда не предлагала ничего действенного
взамен предложения об обязательном медицинском страховании.
Такое противодействие с ее стороны не было чем-то новым . Ассо ­
циация боролась против департаментов общественного здравоох­
ранения, против предложений о создании окружных и общинных
больниц и против закона Хилла—Бертона о строительстве больниц
и клиник по всей стране.
Законопроект Вагнера—Мюррея—Дингелла был «убит» на вто­
рой сессии семьдесят девятого Конгресса. Я возобновил борьбу за
национальное законодательство в области здравоохранения в спе­
циальном послании от 19 мая 1947 года, повторив рекомендации
от 19 ноября 1945 года и вновь сославшись на настоятельную не­
обходимость:


32
Том 2. Годы испытаний и надежд
«Общая программа здравоохранения, которую я предложил,
имеет решающее значение для нашего национального благосо­
стояния. Сердцем этой программы является медицинское страхо­
вание населения. Пока оно не станет частью нашей национальной
структуры, мы будем растрачивать наш самый драгоценный ресурс
и вечно терпеть горести и человеческие страдания».
В январе 1948 года Федеральному управлению безопасности
было поручено провести всестороннее исследование возможностей
повышения уровня здоровья нации и доложить мне о реальных це­
лях, которые могут быть достигнуты в ближайшие десять лет. Ис­
следование, завершенное в сентябре того же года, ясно показало,
что если не будут приняты меры на федеральном уровне, то серьез­
ная нехватка врачей, стоматологов, медсестер, больниц и других
медицинских учреждений продолжит расти. Обладая такими фак­
тами, я передал Конгрессу в апреле 1949 года четыре рекомендации,
в которых просил:
1) принять законодательство, предусматривающее националь­
ное медицинское страхование;
2) принять законодательство, способствующее расширению
сети медицинских учебных заведений;
3) увеличить объем помощи на строительство больниц и других
медицинских учреждений; и
4) увеличить объем федеральных субсидий для оказания по­
мощи местным органам власти в профилактике и борьбе
с болезнями; содействовать развитию услуг по уходу за мате­
рями и детьми, услуг для детей-калек и общей деятельности
в области здравоохранения. Заключительная рекомендация
включала просьбу о выделении дополнительных средств на
медицинские исследования в форме стипендий и грантов как
частным, так и некоммерческим учреждениям.
Эта программа, говорилось в послании, позволит сэкономить
гораздо больше, чем ее стоимость. На здравоохранение уже рас ­
ходовалось четыре процента национального дохода. Бесконечно
малая часть этих расходов направлялась на профилактику заболе­
ваний. Национальная программа здравоохранения, подчеркивай
я, позволит сэкономить неисчислимые миллионы только на про­
дуктивном рабочем времени, хотя ее реальную стоимость никогда
нельзя было бы оценить в долларах и центах.
Это была, по существу, та же самая программа, которую я пред­
ложил в 1945 году. Оппозицию составили все те же политические
противники моей администрации, реакционеры и лидеры «ор­


Глава 2
33
ганизованной медицины». Чтобы дискредитировать программу
и чтобы запутать и ввести в заблуждение народ, использовали ту
же самую ложную терминологию, запугивающую «государствен­
ной медициной».
В целях нейтрализации пропаганды оппозиции 29 декабря
1951 года был издан указ о создании президентской комиссии по
медицинским нуждам нации с намерением учредить совершен­
но неполитическую и непредвзятую комиссию из врачей, лиде­
ров профсоюзов, руководителей фермерских хозяйств, педагогов
и промышленников, которые могли бы исследовать все аспекты
состояния здоровья нации и давать рекомендации, основанные на
фактах.
Я выбрал доктора Пола Б. Магнусона, бывшего медицинского
директора Управления по делам ветеранов, чтобы тот возглавил ко­
миссию. Он отобрал четырнадцать представителей из всех концов
страны для работы в комиссии, и началось критическое изучение
общих потребностей страны в области здравоохранения.
В заявлении, опубликованном 3 января 1952 года, я четко изло­
жил причины работы комиссии по здравоохранению нации:
«Цель комиссии — изучить факты и дать нам рекомендации как от
высококвалифицированных специалистов, так и непрофессионалов.
Их выводы помогут общественности избавиться от путаницы, возник­
шей в результате ожесточенных нападок на любые конструктивные
меры, поддерживаемые мной для обеспечения адекватного медицин­
ского обслуживания всей нашей нации. Тог факт, что мы потеряли бо­
лее 500 миллионов рабочих человеко-дней из-за болезней в прошлом
финансовом году, является достаточным доказательством того, что мы
должны продолжать бороться с ущербом, наносимым болезнями и не­
дугами».
18 декабря 1952 года, после двенадцати месяцев кропотливых
исследований, публичных слушаний, групповых дискуссий экспер­
тов, проведенных во всех частях страны, бесед и встреч комиссия
представила мне свои выводы и рекомендации в виде доклада, оза­
главленного «Сделаем Америку здоровой».
Комиссия сообщила, что нынешняя система финансирования
персональных медицинских услуг за счет добровольной системы
предоплаты неадекватна потребностям населения. Она конста­
тировала наличие серьезной нехватки врачей и предсказала, что
к 1960 году Соединенным Штатам потребуется от двадцати двух
тысяч до сорока пяти тысяч новых врачей. Она обнаружила шо­


34
Том 2. Годы испытаний и надежд
кирующий дефицит в общих расходах на медицинские исследова­
ния, заметив, что в течение предыдущего года на надгробия и па­
мятники было потрачено больше денег, чем на исследования. Она
обнаружила, что больницы были позорно переполнены и многие
из них устарели. В докладе говорилось, что необходимо, по мень­
шей мере, 230 000 новых больничных коек общего профиля и еще
330 000 коек для душевнобольных.
Комиссия вынесла положительные рекомендации в отношении
финансирования персональных медицинских услуг, создания боль­
шего числа врачей и медицинского персонала, создания дополни­
тельных учреждений для научных исследований, организации ме­
дицинского обслуживания и сохранения работы самой комиссии.
Основные рекомендации этого доклада заключались в следующем:
1. Расширение системы распределительного финансирования,
чтобы действовать через большее использование групповой
практики и через медицинские центры-больницы в общинах.
2. Федеральные гранты, распределяемые по соответствующим
штатам, для поддержки систем предоплатного страхования.
3. Создание должности министра здравоохранения и безопас ­
ности в Кабинете.
4. Создание Конгрессом постоянной Федеральной комиссии
здравоохранения в составе двенадцати-восемнадцати членов
для проведения постоянного исследования состояния здоро­
вья нации с ежегодным докладом президенту и Конгрессу.
5. Федеральные гранты на помощь медицинскому образова ­
нию, медицинским исследованиям, местным службам здра­
воохранения, на строительство больниц, а также на пилотные
исследования по организации медицинского обслуживания
на региональной основе.
То, что рекомендовала комиссия, в основном представляло со­
бой компромисс между программой обязательного общенацио­
нального медицинского страхования, затребованной в 1945 году
и выдвигавшейся на протяжении всей моей администрации, и су­
ществовавшей системой частных выплат врачу за каждую отдель­
ную оказанную услугу. Она предложила приложить усилия для
распространения добровольного страхования на миллионы людей,
не охваченных страхованием, чтобы федеральное правительство
и правительства штатов выплачивали страховые взносы за тех, кто
не может себе этого позволить. Стоимость такой программы оце­


Глава 2
35
нивалась примерно в один миллиард долларов в год в дополнение
к одному миллиарду, который правительство уже тратило на здра­
воохранение.
Хотя программа страхования не была такой же, как предлага­
емая мной ранее, я считал, что Комиссия по медицинским нуждам
нации выполнила монументальную задачу и что теперь существу­
ет рабочий план для повышения наших национальных стандартов
здравоохранения. Это был основательно продуманный и демокра­
тичный подход к насущной внутренней проблеме.
В заявлении, опубликованном одновременно с докладом, со­
держался призыв к продолжению борьбы за сохранение и улучше­
ние здоровья нашего народа.
«Я, конечно, не могу сказать, что будет делать следующая адми­
нистрация в продолжение той работы, которую мы провели в об­
ласти здравоохранения. Я надеюсь, что выводы и рекомендации
комиссии будут тщательно рассмотрены. Этот доклад заслуживает
внимания каждого американца, и было бы весьма прискорбно, если
бы тот самый эмоциональный настрой, который препятствовал не­
предвзятому изучению основных предложений в области здраво­
охранения, выдвинутых в течение последних нескольких лет, поме­
шал надлежащей оценке, которой заслуживает этот доклад...»
У меня было несколько бурных периодов в работе в качестве
президента, когда я участвовал в ряде энергичных дискуссий. Де­
мократия процветает на дебатах и политических разногласиях. Но
я терпеть не мог тех реакционно-эгоистичных людей и политиков,
которые год за годом боролись с каждым нашим предложением
улучшить здоровье нации. У меня было несколько горьких разочаро­
ваний на посту президента, но больше всего меня лично беспокоила
неспособность победить организованную оппозицию национальной
программе обязательного медицинского страхования. Но эта оппо­
зиция лишь задержала принятие так необходимого федерального
плана медицинского страхования, но остановить его не смогла.
В столице, как было показано на примере предложения об обя­
зательном медицинском страховании, небольшая хорошо органи­
зованная группа может добиться успеха в том, чтобы ее услышали
и чтобы к ее мнению прислушались. У подавляющего большинства
граждан нет такого организованного голоса, говорящего от их име­
ни. Только президент несет ответственность перед всем народом.
Он один не имеет ни региональных, ни профессиональных, ни эко­
номических уз. Если кто-то и должен говорить от имени народа, то
это должен быть президент.


36
Том 2. Годы испытаний и надежд
В 1946 году я подписал закон о реорганизации законодатель­
ства, который, помимо прочего, предусматривал, чтобы лоббисты
в обязательном порядке регистрировали и раскрывали источники
своих доходов и назначение расходов. Хотя это положение было
полезным, реальная проблема давления и влияний в законодатель­
ных органах не могла быть полностью решена таким образом.
Моя работа в сенате научила меня, что в некоторых случаях
представители групп частных интересов могут оказаться полез­
ными. Иногда они снабжают комитеты Конгресса теми фактами
и цифрами, которые другими путями было бы трудно получить.
Опытный законодатель знает, как использовать «хорошего» лобби­
ста и как нейтрализовать «плохого».
Лоббисты сыграли важную роль в том, чтобы помешать на­
шим усилиям удержать цены от стремительного роста в восстано­
вительный период. Их давление на Конгресс сильно затруднило
нашу работу, несмотря на мои неоднократные просьбы и вето на
предыдущий законопроект «О контроле над ценами», принятый
Конгрессом в июле 1946 года и не защищавший интересы потреби­
теля. В области сырьевых товаров, где не существовало никакого
контроля, цены начали расти. Законопроект о контроле над цена­
ми содержал положение о снижении ценового контроля на мясо
и предусматривал, что он не может быть восстановлен до 20 августа.
В первый же день свободной торговли на чикагских складах стои­
мость премиальной говядины, ценовой потолок которой согласно
установленному Управлением по регулированию цен составлял
18 долларов за центнер, подскочила до 22 долларов, а стоимость
свинины повысилась от контролируемого уровня в 14,85 доллара
до 18,50 доллара. В течение июля и августа цены при недостаточ­
ных поставках скота достигли небывалых высот и привели к кри­
зису осени 1946 года, который назвали мясным дефицитом. Его
причина заключалась в том, что возникший недостаток мяса в сен­
тябре и октябре был в значительной степени вызван необычайно
большим забоем в июле и августе, произошедшим из-за желания
воспользоваться неконтролируемо высокими ценами. Мясо от мас­
сового забоя скота оказалось немедленно съедено, что создало еще
больший дефицит.
20 августа Совет по восстановлению контроля над ценами, соз­
данный в соответствии с законом, после слушания, показавшего
необходимость установления ценового потолка, восстановил кон­
троль цен на мясо. Но прошло почти два месяца, в течение которых
мясо оставалось свободным от всякого ценового регулирования.


Глава 2
37
В этот период на скотобойни поставляли молодняк для получения
высокой прибыли. Если бы, как я и рекомендовал, Конгресс не до­
пустил бы ослабления ценового контроля, то этот расточительный
забой скота, не достигшего весовых кондиций, не произошел.
Настоящая вина лежала на безрассудной группе эгоистичных
персон как в самом Конгрессе, так и вне его, поощрявших продав­
цов разрушать систему контроля над ценами.
Ситуация с мясом стала настолько острой, что 14 октября я об­
ратился к американскому народу с общенациональной речью по
радио, указав, что был рассмотрен вопрос о кратковременном от­
пуске по контролю цен, но в долгосрочной перспективе это не при­
несет пользы для страны, потому что за временным праздником
обязательно последуют голодные будни. Еще одно предлагаемое
средство защиты состояло в том, чтобы предписать дальнейшее по­
этапное повышение цен на скот, но это оказалось бы неэффектив­
но, поскольку поставки скота сдерживались бы в ожидании отмены
контроля и еще более высоких цен.
Многие люди предлагали правительству национализировать
забойные цеха, но это не являлось реальным решением, потому что
национализация таких предприятий ничего не давала без скота.
Некоторые даже предлагали правительству пойти на радикальные
меры и захватывать скот для забоя на фермах и пастбищах, но я от­
верг эти чрезвычайные меры военного времени. Импорт мяса не ре ­
шал задачи из-за отсутствия иностранного мяса в тех количествах,
которые могли бы удовлетворить наши потребности. Кроме того,
выживание людей в других странах зависело от экспортируемого
мясного фарша.
Поэтому я объявил, что ничего другого не остается, как отме­
нить контроль над мясом, и что я поручаю министру сельского хо­
зяйства и директору Управления по регулированию цен снять все
ценовые ограничения на живой скот и продукты животноводства.
Контроль уже сняли на тысячах мелких объектов, где это мож­
но было сделать без большого риска. Я предупреждал, что для того,
чтобы избежать инфляции и обеспечить адекватное производство,
необходимо проявлять сдержанность и здравый смысл не только
в мясной промышленности, но и во всех других отраслях. Черный
рынок, накопительство, незаконные забастовки и другие подобные
эгоистичные тактики будут способствовать катастрофе, сказал я,
и их можно будет избежать только в том случае, если трудящиеся,
промышленность, правительство и весь народ будут действовать
всегда совместно, так же как когда надо было справиться со слож­


38
Том 2. Годы испытаний и надежд
ностями. Эмиль Шрам, президент Нью-Йоркской фондовой бир­
жи, поздравил меня с моим выступлением и выразил мнение, что
снятие всех видов контроля как можно скорее является единствен­
ным решением проблемы увеличения производства. Я ответил:
18 октября 1946 года.
Дорогой Эмиль,
Я считаю, что мы не можем немедленно ослабить контроль, ситу­
ация с мясом — специфическая, вызванная неспособностью Конгресса
вовремя принять решение о контроле цен.
Судя по всему, ситуация с мясом будет очень трудной для реше­
ния и в следующем году, ведь теперь снова гонят скот, не достигший
и половины весовых кондиций, на рынок из-за вопиюще высоких цен,
преобладающих сейчас. Такая ситуация, разумеется, потребует цело­
го года, чтобы нормализовать спрос и предложение. Цена, которую
люди должны будут заплатить за это мясо на восточном и западном
побережьях, будет возмутительной, и никто не будет этим доволен.
Было бы гораздо лучше, если бы Конгресс продлил действие за­
кона о контроле над ценами, как это было предложено за девять ме­
сяцев до его истечения, что позволило бы нам постепенно выводить
из-под контроля товары, по мере того как предложение догоняло бы
спрос.
Меня бы нисколько не удивило, если бы не было других ударов по
складским запасам в таких товарах первой необходимости, как одежда
и строительные материалы. Если убрать верхнюю ценовую границу со
строительных материалов и арендной платы, нас ждет бум, который
сделает Флоридский бум1 похожим на пикник воскресной школы.
Жажда наживы, по-видимому, является главным лейтмотивом
в наши дни, и я полагаю, что нам просто придется встретиться с ней
лицом к лицу, чего бы это ни стоило.
Я не собираюсь спешить со снятием контроля, если мы получим
состав Конгресса, который будет смотреть вперед и использовать то­
лику здравого смысла.
С ускорением процесса отпуска цен на основные сырьевые то­
вары осенью 1946 года стало очевидно, что наступил момент, когда
продолжение контроля в остальных отраслях теряет всякий смысл.
Я никогда не верил в контроль ради него самого и считал, что об­
щий контроль над ценами и заработной платой оправдан лишь до
тех пор, пока он является эффективным для борьбы с инфляцией.
'
Флоридский земельный бум 1920-х годов стал первым пузырем недвижимости
во Флориде, который лопнул в 1925 году. Экономика штата не могла восстано ­
виться вплоть до Второй мировой войны. - Прим. пер .


Глава 2
39
9 ноября 1946 года я своим указом отменил все меры контроля
над заработной платой и ценами и заявил, что теперь более серьез­
ной проблемой является удержание товаров на рынке. Это стано­
вилось настолько важным, что угрожало параличом ключевым сег­
ментам экономики, и вина в основном лежала на законе о контроле
над ценами, принятом Конгрессом.
Значительное организационное изменение было произведено
12 декабря с созданием Управления временного контроля с це­
лью объединения учреждений, которые вели работу по конверсии.
В этот единый административный орган были объединены Управ­
ление военной мобилизации и конверсии, Управление по регулиро­
ванию цен, Управление гражданского производства и Управление
экономической стабилизации. В то же время Джон Р. Стилман был
назначен помощником президента, чтобы помочь мне в координа­
ции программ и политик федеральных агентств.
В заявлении, опубликованном в связи с указом о создании это­
го Управления временного контроля, говорилось, что оно будет
отвечать за выполнение постоянных обязанностей Управления
по регулированию цен и Управления гражданского производства,
а также за некоторые виды деятельности Управления военной мо­
билизации и конверсии, за снятие контроля над ценами и заработ­
ными платами и за отмену нормирования по большинству статей,
что в значительной степени положило конец функциям Управле­
ния экономической стабилизации.
В ноябре был избран контролируемый республиканцами вось­
мидесятый состав Конгресса. В годовом послании к новому составу
Конгресса от 6 января 1947 года содержались рекомендации по от­
мене некоторых чрезвычайных постановлений и предупреждение
о существующих опасностях для экономики и вездесущей возмож­
ности роста цен. Я также призвал промышленность сдерживать
цены, а трудящихся — воздерживаться от требований к необосно­
ванному повышению заработной платы, которое привело бы к по­
вышению уровня цен.
31 января я попросил Конгресс еще раз продлить действие вто­
рого закона о военных полномочиях после 31 марта, срока его ис­
течения, указав, что контроль за рабочей силой и заработной пла­
той и большинство ценовых ограничений были сняты к ноябрю
1946 года и что потребуется лишь несколько мер контроля, подпа­
дающих под действие второго закона о военных полномочиях. Одна
из них была связана с продуктами питания, в которых весь мир все
еще испытывал критический дефицит. Основные полномочия, ко­


40
Том 2. Годы испытаний и надежд
торые все еще были необходимы, содержались в разделе III закона,
который касался приоритетов в распределении полномочий.
В другом послании Конгрессу от 19 февраля содержалась реко­
мендация отменить некоторые временные законы, которые все еще
действовали в силу чрезвычайных ситуаций, объявленных прези­
дентом Рузвельтом в 1939 и 1941 годах, и отменить около двадцати
четырех законодательных актов или частей законов и прочих по­
становлений, которые временно продлевались или должны были
оставаться в силе. Рекомендация предлагалась в качестве дополни­
тельного шага к освобождению экономики от мер контроля военно­
го времени.
Результатом этого стало то, что было известно как первый закон
по снижению контроля от 1947 года, который Конгресс направил на
мою подпись 31 марта. Этот закон фактически положил конец всем
чрезвычайным мерам контроля и военным полномочиям, но прод­
лил на три месяца некоторые ограниченные полномочия, необходи­
мые для поддержания ряда видов контроля над материалами в целях
предотвращения ущерба нашей собственной экономике и оказания
конкретной поддержки нашим внешнеполитическим целям.
После того как все органы исполнительной власти пересмотре­
ли свои потребности, было предложено еще раз продлить действие
закона о снятии государственного контроля в ограниченной форме,
с тем чтобы сохранить контроль над экспортом и импортом това­
ров, которые имеют непосредственное отношение к нашим между­
народным отношениям. Этот второй закон о снятии государствен­
ного контроля 1947 года был одобрен 15 июля с моим заявлением
о том, что мне бы не хотелось, чтобы возникла необходимость про­
сить о продолжении мер контроля, содержащихся в законопроекте,
но мировой дефицит пока не устранен и угроза инфляции все еще
не рассеяна. Было ясно сказано, что наша цель состоит в устране­
нии вмешательства в мировую торговлю и что правительство будет
использовать эти меры контроля разумно и отменит их, как только
позволят условия.
Упорядоченное и осторожное ослабление контроля было еще
больше усилено резолюцией Конгресса, отменявшей многие вре­
менные чрезвычайные постановления военного времени и утверж­
денной мной 25 июля. В заявлении, сопровождавшем этот шаг,
я сказал, что он стал частью продуманной и систематической про­
граммы по снятию всех чрезвычайных полномочий. Я объяснил,
однако, что чрезвычайные ситуации, объявленные президентом
Рузвельтом 8 сентября 1939 года и 27 мая 1941 года, и состояние


Глава 2
41
войны до недавнего времени не позволяли тогда прекратить дей­
ствие всех военных и чрезвычайных полномочий.
К сожалению, Конгресс не принял никаких других рекомен­
даций в отношении законодательства, касающегося контрольных
полномочий и предотвращения инфляции. Поэтому было необхо­
димо созвать специальную сессию Конгресса 17 ноября 1947 года.
В обращении в день открытия сессии указывалось на рост цен и ак­
центировалось внимание на последствиях для экономики, вызван­
ных инфляцией.
Я настоятельно призвал принять конкретные законодатель­
ные акты для предотвращения чрезмерных спекуляций на товар­
ных биржах; санкционировать распределение дефицитных това­
ров и расширить полномочия по распределению транспортных
услуг; продолжить и укрепить экспортный контроль; а также вве­
сти полномочия по установлению предельных цен на жизненно
важные товары в условиях дефицита, которые в основном влияют
на стоимость жизни. Я также рекомендовал расширить и усилить
контроль над арендной платой. Совместная резолюция Конгресса,
утвержденная 28 декабря 1946 года, должна была воплотить эти ре­
комендации. Но на самом деле она не затрагивала ключевые меры,
необходимые для эффективной антиинфляционной программы,
и, подписывая ее, я сказал, что она не снизит высокую стоимость
жизни и не удержит цены от еще большего роста.
Ситуация, возникшая в отношениях между Конгрессом и пре­
зидентом, теперь совершенно прояснилась, и 15 июля 1948 года,
согласившись бороться за пост президента на съезде Демократиче­
ской партии в Филадельфии, я резко раскритиковал этот восьмиде­
сятый Конгресс за то, что он не принял программу, рекомендован­
ную на специальной сессии в ноябре 1947 года, и, в особенности,
за необеспечение контроля над резервами. Республиканский съезд,
состоявшийся до съезда Демократической партии, принял плат­
форму, призывающую к некоторым мерам, предложенным восьми­
десятому Конгрессу. Поэтому, созывая специальную сессию Кон­
гресса на «День репы» 26 июля1, я предложил проявить добрую
волю и осуществить свою платформу! Я заявил Конгрессу, что на­
род требует от своего правительства принятия законодательных
мер для сдерживания инфляции и роста стоимости жизни, а так­
1 26 июля считается подходящим днем для посева репы в Миссури: «Двадцать
шестого июля / Сажай репу в любую погоду» (народная песенка в Миссури). -
Прим. пер.


42
Том 2. Годы испытаний и надежд
же для оказания помощи в преодолении острой нехватки жилья.
Я сказал, что стало бы безрассудной глупостью, если бы мы прекра­
тили борьбу с инфляцией.
За этим последовало публичное заявление от 5 августа, в кото­
ром восьмидесятому Конгрессу вновь было предложено принять
дальнейшие меры, поскольку он до сих пор не выполнил задачи,
ради которых созывалась его специальная сессия. Опять же един ­
ственным ответом были нерешительные шаги, далекие от сильных,
позитивных действий, необходимых для освобождения страны от
тягот непомерных цен. Восьмидесятый Конгресс, вместо того что­
бы заняться рассмотрением активных мер по выходу из создавше­
гося положения, довольствовался тем, что следовал курсом, кото­
рый служил скорее целям особых привилегированных слоев, чем
благу всей нации.
Большое расхождение во взглядах между Конгрессом и прези­
дентом также существовало и в области трудового законодатель­
ства. Когда в 1946 году ко мне на стол лег законопроект, призванный
лишить профсоюзы их прав, я наложил вето на эту репрессивную
меру. Но антипрофсоюзные настроения, разгоревшиеся из-за про ­
тивостояния правительству Джона Л. Льюиса осенью 1946 года, на­
бирали все большую силу, и в 1947 году трудовое законодательство
превратилось в главную проблему.
6 января 1947 года в ежегодном обращении я настоятельно
призвал законодателей разобраться с основными причинами труд­
ностей, вызванными противостоянием профсоюзов и компаний.
Специально предостерегая от карательного законодательства под
давлением эмоций, вызванных недавней борьбой, в которую были
вовлечены не только профсоюзы и управляющие компаний, но
и правительство и общественность, я предложил программу из че­
тырех пунктов:
1. Скорейшее принятие законодательства для предотвращения
некоторых неоправданных мер, таких как юрисдикционные заба­
стовки, вторичные бойкоты и использование экономических рыча­
гов профсоюзами или руководством для решения вопросов, возни ­
кающих из-за существующих контрактов.
2. Расширение возможностей в рамках департамента труда для
содействия коллективным переговорам — интеграция правитель ­
ственного механизма для обеспечения последовательных шагов
в посредничестве, добровольном арбитраже и проведении рассле­
дования.


Глава 2
43
3. Расширение программы социального законодательства для
обеспечения безопасности работников — расширение сферы соци­
ального обеспечения, улучшение жилищных условий, внедрение
национальной программы здравоохранения и обеспечение справед­
ливой минимальной заработной платы.
4. Назначение временной совместной комиссии по расследова ­
нию в области трудовых споров между рабочими и администрацией.
Эта программа предлагала разумный подход к решению про­
мышленных проблем страны. Но восьмидесятый Конгресс при раз­
работке законодательства пошел по неверному пути.
Представитель штата Нью-Джерси Фред Хартли-младший,
председатель Комитета по труду палаты представителей, предста­
вил законопроект, который был принят палатой в апреле. Этот ради­
кальный законопроект об ограничении забастовок, хотя и содержал
некоторые положительные моменты, представлял собой экстремист­
скую меру. Она упразднила бы Национальный совет по трудовым
отношениям, заменив его Советом по отношениям между рабочими
и администрацией, сделала бы незаконными забастовки в масштабах
всей отрасли, запретила бы найм на работу исключительно членов
профсоюза, забастовки из-за разделения юрисдикции1 и забастовки
солидарности, массовые пикеты, все виды забастовок государствен­
ных служащих, лишила бы нарушающие закон профсоюзы их права
на ведение переговоров в течение одного года, лишила бы незакон­
ных забастовщиков их права вернуться к своей работе, заставила бы
профсоюзы быть ответчиками в суде, потребовала бы от профсоюзов
составлять финансовые отчеты и наделила бы президента полномо­
чиями выдавать судебные запреты на забастовки в сфере транспорта
между штатами, связи или коммунальных услуг.
Аналогичный законопроект разрабатывался в сенате Коми­
тетом по труду во главе с сенатором Робертом Тафтом из штата
Огайо. В мае согласительный комитет между сенатом и палатой
представителей из десяти человек приступил к объединению зако­
нопроекта Тафта с законопроектом Хартли.
Измененный закон о трудовых отношениях между рабочими
и администрацией 1947 года, более известный как закон Тафта-
Хартли, был направлен в Белый дом для моей подписи 18 июня. Че ­
1 Забастовки вследствие конфликта между соперничающими профсоюзами с це­
лью повлиять на выбор одного из этих профсоюзов при заключении коллектив­
ных договоров.
—
Прим. пер .


44
Том 2. Годы испытаний и надежд
рез два дня я наложил вето на этот закон. В пояснении о причинах
наложения вето перечислялись возражения: законопроект полно­
стью противоречил нашей национальной политике экономической
свободы, поскольку приводил к более или менее значительному
вмешательству правительства в процесс коллективных перегово­
ров. Из-за своих юридических сложностей этот закон стал бы ис­
точником длительных судебных разбирательств, которые вызвали
бы недоверие и ожесточение между работниками и руководством.
Этот законопроект не был ни выполнимым, ни справедливым. За­
конопроект Тафта—Хартли значительно ослаблял наше профсо­
юзное движение, привнеся политические соображения в обычные
экономические решения. Я напомнил членам Конгресса о рекомен­
дации поэтапного подхода к предмету трудового законодательства
в своем ежегодном обращении и предложил конкретные пробле­
мы для немедленного решения. Передо мной лежал законопроект,
предполагавший радикальные изменения в нашей национальной
трудовой политике, который требовал тщательного межпартийно­
го изучения всей сферы трудовых отношений.
Рекомендации, которые я представил в январе, по-прежнему
являлись адекватной основой для принятия умеренного по духу
законодательства, касающегося известных нарушений, и я насто­
ятельно призывал принять соответствующие меры в этом направ­
лении.
Вечером после сообщения о наложении вето я говорил по радио
о том, как такое законодательство повлияет на прогресс, достигну­
тый за прошедшие годы в области трудовых отношений, говоря, что
этот законопроект отличается от рекомендованного Конгрессу ад­
министрацией, с предупреждением, что если он станет законом, то
создаст конфликты и противоречия, не исправляя нарушения и не
способствуя дальнейшему прогрессу в отношениях между трудя­
щимися и администрациями предприятий.
Сенат отменил мое вето 23 июня, и закон 1947 года о трудовых
отношениях между рабочими и администрацией вступил в силу.
Я сделал все, что было в моих силах, чтобы предотвратить неспра­
ведливость по отношению к трудящимся мужчинам и женщинам
Соединенных Штатов.


Глава 3
едеральный бюджет — это одно из самых обсуждаемых на­
правлений деятельности правительства и одно из наименее
понимаемых. Естественно, бюджет имеет дело с деньгами, необ­
ходимыми для выполнения правительственных обязательств. Но
обязательства федерального правительства стали настолько огром­
ными по объему и настолько сложными по масштабам, что бюджет
оказался труднопонимаемым для всех, кроме тех, кто трудится над
ним изо дня в день.
Каждое домашнее хозяйство должно работать в рамках своего
бюджета, который обычно устанавливает предел расходов против
ожидаемого дохода. Очень часто расходы выходят за ожидаемые
рамки из-за непредвиденных ситуаций, таких как болезнь, или до­
ход уменьшается из-за условий ведения бизнеса или чрезвычайных
расходов, таких как покупка дома или автомобиля. В этом случае
домовладелец должен сократить расходы или взять в долг и вы­
платить из будущих доходов, надеясь достичь сбалансированного
бюджета в какой-то момент в будущем .
Умноженная во много миллионов раз, эта чрезмерно упро­
щенная иллюстрация показывает, как федеральное правительство
составляет бюджет для себя. Но бюджет федерального правитель­
ства включает в себя много особых соображений, выходящих за
рамки потребностей нашего собственного населения. Они выте­
кают из нашего нового положения и ответственности в мире. Со­
единенные Штаты в период моей администрации в послевоен­
ные годы достигали сбалансированного бюджета. Фактически
в течение трех из этих финансовых лет (в 1947, 1948 и 1951 годы)
образовывался чистый профицит. Международный кризис, се­
рьезно усугубленный вторжением в Южную Корею, помешал
дальнейшему сокращению государственного долга. Улучшение
бюджетного положения было обусловлено тщательным планиро­
ванием, при помощи которого министерство финансов и Бюджет­
ное бюро оказали мне существенную помощь в достижении наших
целей.


46
Том 2. Годы испытаний и надежд
Бюджетное бюро было образовано законом 1921 года. Его ди­
ректор назначается президентом и непосредственно подчиняется
ему. В целом функция директора по бюджету состоит в том, чтобы
«собирать, сопоставлять, пересматривать, сокращать или увеличи­
вать сметы подразделений и учреждений» и проводить детальные
исследования для определения любых изменений в целях эконо­
мии и повышения эффективности. Завершенный бюджет и его ре­
комендации препровождаются президентом Конгрессу при созыве
очередной январской сессии каждый год.
Конечно, нельзя ожидать, что президент может лично сделать
больше, чем принять участие в заключительных этапах подго­
товки бюджета, а затем заняться только основными статьями. Но
я всегда проявлял живой личный интерес ко всем этапам подго­
товки бюджета и уделял значительное время его изучению и де­
тализации.
Мой интерес к государственным финансам восходит
к 1923 году, когда я впервые приступил к работе в окружном суде
Джексона. Этот административный орган контролировал все хо­
зяйственные операции округа, и там я приобрел очень ценный опыт
в обработке счетов, контроле над расходами, взимании налогов
и оценке недвижимого и личного имущества для целей налогообло­
жения. И при выполнении этих задач я вскоре понял, что каждому
хочется, чтобы за поддержку правительства платил кто-то другой.
Когда я стал председателем окружного суда, мне было поручено
непосредственно составлять бюджет и следить за его исполнением.
До того как я покинул суд 31 декабря 1934 года, все старые долги
округа были рефинансированы по более выгодным ставкам и фи­
нансы округа Джексон находились в отличном состоянии.
Будучи сенатором Соединенных Штатов, я десять лет прорабо­
тал в сенатском комитете по ассигнованиям. Здесь я познакомился
со сложной финансовой структурой федерального правительства
и узнал, что означают цифры в национальном бюджете. Я помогал
составлять десять бюджетов, находясь в комитете, и подробно из­
учил все ассигнования, рекомендованные президентом Рузвельтом
или внесенные в Конгресс в те годы.
Благодаря этому опыту я посвятил значительное время и при­
ложил много усилий в качестве президента составлению бюджета
и подготовке бюджетных посланий для представления на первой
сессии Конгресса каждый год. Директор Бюджетного бюро, работа­
ющий в администрации президента, и министр финансов тесно со­


Глава з
47
трудничали со мной в подготовке
бюджета. Я всегда знал из первых
рук обо всех статьях, входивших
в бюджет. Закон требует, чтобы
глава исполнительной власти
ежегодно представлял Конгрессу
рекомендованный бюджет. Одна ­
ко правительство Соединенных
Штатов действует на основе зако­
нодательного, а не исполнитель­
ного бюджета. Исполнительный
бюджет представляет собой свое­
го рода план, на основе которого
Конгресс выстраивает фактиче­
ский бюджет. Затем Конгресс го­
лосует по этому бюджету, как и по
любому другому законодатель­
ному предложению. Поскольку
у нас есть законодательный бюд-
Гарольд Смит,
директор Бюджетного бюро
администрации Рузвельта
жет, предлагаемые президентом ассигнования на различные цели
могут быть сокращены, увеличены или вообще, не приниматься.
Это конституционно; Конституция гласит, что налоги и ассигнова­
ния должны находиться под контролем Конгресса.
Бюджет, который составляется на основе рекомендаций прези­
дента Конгрессу ежегодно, всегда представляется за полтора года до
его окончательных операций, то есть он представляется Конгрессу
в январе на финансовый год, который начинается 1 июля и закан­
чивается 30 июня следующего календарного года. Например, ког­
да я вступил в должность в апреле 1945 года, бюджет на 1946 год
уже был утвержден Конгрессом, и это покрывало расходы с 1 июля
1945 года по 30 июня 1946 года. Следовательно, первый бюджет, ко­
торый я смог представить, был направлен Конгрессу только 20 ян­
варя 1946 года и касался финансового года, начинающегося 1 июля
1946 года и заканчивающегося 30 июня 1947 года.
Президент Рузвельт в период своего правления вывел бюджет­
ную работу из функций министерства финансов и передал ее в ад­
министрацию президента под надзор директора Бюджетного бюро.
Однако, прежде чем приступить к работе над моим первым бюдже­
том, я решил внести некоторые изменения и с этой целью вызвал
директора по бюджету Гарольда Смита.


48
Том 2. Годы испытаний и надежд
«Я хочу, чтобы было три точки опоры, — сказал я ему, — то
есть чтобы министр финансов помогал нам с вами в составлении
бюджета».
И именно так это происходило со всеми восемью бюджетами,
которые я составлял как президент.
Гарольд Смит по причине слабого здоровья ушел в отставку
в первый же год моего президентства, и я назначил его преемником
Джеймса Э. Уэбба. После этого я периодически встречался с дирек ­
тором Уэббом и министром Снайдером, и мы вместе обсуждали об­
щую концепцию бюджетного плана. Впоследствии я следовал той
же практике с преемниками Уэбба, Фрэнком Пейсом и Фредери­
ком Дж. Лоутоном.
Директор Бюджетного бюро обращался к членам кабинета и ру­
ководителям государственных учреждений и обсуждал с ними их
требования. Министерство обороны, с его наибольшими расхода­
ми, было первым ведомством, куда звонил директор. Затем следо­
вал Государственный департамент с его программой иностранной
помощи и так далее. Затем, после консультаций с министром Снай­
дером, я составлял сводную картину того, каким должен быть вало­
вой доход для удовлетворения потребностей программы расходов,
представленной директору департаментами и управлениями.
Во время формирования бюджета директор Бюджетного бюро
приходил ко мне в кабинет по меньшей мере дважды в неделю.
Я дал указание, чтобы он имел свободный доступ ко мне в любое
время. Я тратил на подготовку бюджета вдвое больше времени,
чем кто-либо другой из бывших президентов, постоянно стремясь
найти надлежащую связь между долгосрочным интегрированным
управлением нашим долгом, основными и насущными экономиче­
скими и социальными потребностями народа Соединенных Шта­
тов и потребностями наших союзников. Трений между ведомства­
ми при этом почти не возникало, потому что все они понимали, что
их требования получат непредвзятое рассмотрение. Снова и снова
заседания в моем кабинете, продолжавшиеся целый день, давали
возможность вникнуть в реальные нужды, после чего я давал ука­
зания департаментам, с уверенностью в их исполнении. Я делал то,
что осознанно считал правильным, а затем придерживался этого.
Неизбежно оказывалось большое давление, чтобы заставить
меня одобрить крупные ассигнования. Особенно это касалось воен -


Глава з
49
Джеймс Э. Уэбб, новый директор
Бюджетного бюро
ных. Военные часто оказывали
давление, чтобы заставить меня
изменить бюджет, который был
тщательно разработан для дости­
жения баланса с другими потреб­
ностями правительства и нашей
экономики в целом.
Если, например, трем депар­
таментам военного ведомства
выделялось в общей сложности
девять миллиардов долларов, то
сухопутные, военно-воздушные
и военно-морские силы, как пра­
вило, просили о трех миллиардах
каждому независимо от их реаль­
ных потребностей. Такое произ ­
вольное распределение явно не
имело смысла. Поэтому я настаи ­
вал на том, чтобы каждая служба
обосновала свои требования и доказывала, почему она имеет право
на равную долю. Им этого сделать не удавалось, и вскоре от старой
практики, когда все должно было быть разделено на три равные ча­
сти, начали отходить. Я заставил три вида вооруженных сил быть
конкретными и точными в отношении требований, которые они счи­
тали существенными. Каждая отдельная статья военного бюджета
должна была быть обоснована мне и министру финансов.
Все они предъявляли чрезмерные требования, но худшим был
флот. Как -то военно -морские силы создали настоящее хранилище
медных и стальных листов. Мы должны были положить этому ко ­
нец, и, в конечном счете, каждый род войск должен был конкрет­
но указать, что требуется ему на каждый финансовый год. Таким
образом мы начали получать реалистичные данные для военного
бюджета. Следует помнить, что помимо неотложных нужд в воен­
ный бюджет должны были быть включены такие статьи, как вы­
платы за произошедшие чрезвычайные ситуации и солдатские
пенсионные фонды.
Вскоре после того, как я стал президентом, я начал заниматься
проблемой составления бюджета на послевоенный период. За днем
победы в Европе быстро последовал день победы над Японией,
и они оба поставили перед нами задачу финансировать переход от
экономики военного времени к экономике мирного времени, с од­


50
Том 2. Годы испытаний и надежд
новременной поддержкой высокого уровня производства, потреб­
ления и занятости в стране.
------------
-----------------
Мы были вынуждены создать огромную военную экономику —
настолько близкую к тотальному военному производству, насколь­
ко это когда-либо происходило в нашей истории. Теперь мы стол ­
кнулись с грандиозной задачей преобразования нашего гигантского
производственного предприятия для удовлетворения гражданских
нужд с одновременным поддержанием высокого спроса на рабочую
силу, товары и услуги.
Двенадцать миллионов мужчин и женщин служили в наших
вооруженных силах по всему миру. Еще миллионы людей были
привлечены с гражданских рабочих мест к военному производству.
Заключались военные контракты на многие миллиарды долларов,
чтобы позволить американской промышленности планировать
производство, необходимое для победы в войне.
Бюджет 1946 года предусматривал огромные расходы на во­
оружение, боеприпасы, ленд-лиз и другие военные операции, но
внезапный крах Германии и неминуемое поражение Японии заста­
вили меня распорядиться о радикальной реорганизации бюджета.
Начиная с начала мая, я приказал пересмотреть все сметы. Я также
проверил все контрактные обязательства, чтобы определить, какие
из них можно отменить без ущерба для ведения военных действий.
Я сообщил Конгрессу, что военные контракты на сумму около
шестидесяти миллиардов долларов могут быть аннулированы. Это
была огромная сумма, но она все же оставляла нам достаточный
объем расходов на битву с Японией.
По мере того как шел 1945 год, был завершен еще один, послед­
ний военный заем — заем Победы, чтобы обеспечить средствами
завершение военных операций и финансирование демобилизации.
Немалая сложность, с которой большинство людей сталкива­
ется, пытаясь понять федеральную бюджетную программу, заклю­
чается, по-видимому, в смешении понятий утвержденного бюджета
и кассового бюджета. Утвержденный бюджет выходит из Конгрес­
са за целых восемнадцать месяцев до того, как деньги фактически
прекращают расходоваться. Кассовый бюджет представляет собой
ежемесячное расходование правительством денежных средств, ра­
нее выделенных или предусмотренных в утвержденном бюджете.
Утвержденный бюджет может быть принят общественностью как


Глава з
51
справедливая оценка будущих потребностей в расходах, но кассо­
вый бюджет часто подвергается жесткой критике, поскольку он
привязан к фактическому финансовому балансу правительства.
Всякий раз, когда возникают жалобы и недовольство по пово­
ду государственных расходов, они почти всегда основываются на
количестве денег, которые израсходованы согласно кассовому бюд­
жету. Это, я думаю, отчасти объясняется человеческой природой,
а отчасти недостатком информации или рассудительности. Обще­
ственность зачастую ведет себя как домохозяйка, принимающая
тот годовой бюджет, который ее муж составляет в январе, но кото ­
рая негодует, когда видит реальные деньги, тратящиеся на согласо ­
ванные покупки день за днем. Это разница между словами о плани­
руемых тратах и тем, что расходуется на самом деле.
Во время моего правления во всех департаментах постоянно
проводилась ревизия со стороны директора Бюджетного бюро.
У меня были люди, которые проверяли все правительственные
программы, чтобы убедиться, что они не превышают установлен­
ных рамок.
Там, где возникали неожиданные остатки, я настаивал на том,
чтобы их переводили на другие программы или в казначейство
для закрытия части государственного долга. Главы департаментов
должны были объяснить мне причины, по которым они оставили
неиспользованные ассигнования без движения. Бюджетное бюро
постоянно следило за тем, чтобы ассигнования в том виде, в каком
они были выделены и заложены в бюджет, осуществлялись в соот­
ветствии с прогнозируемым планом, а в тех случаях, когда проис­
ходили изменения, то последние имели разумное объяснение.
Отношения некоторых конгрессменов и сенаторов иногда созда­
вали проблемы. Этих людей интересовали только местные и отрас­
левые дела и проекты. Мне приходилось все время следить за ними .
Они вносили законодательные поправки, которые требовали вы­
деления ассигнований, зачастую плохо понимая общие бюджетные
возможности страны. Они просто стремились заручиться политиче ­
ской поддержкой своих регионов или попасть в заголовки газет.
Я знал, что не только президент США обязан разбираться
в технических аспектах бюджета, но и все, кто имеет к нему хоть
какое-либо отношение, должны иметь о нем четкое представление.
Я особенно стремился к тому, чтобы газетные репортеры получали
простые и ясные объяснения бюджетных операций, чтобы они мог­
ли точно и компетентно писать на эту тему, давая таким образом
вразумительную картину происходящего людям по всей стране.


52
Том 2. Годы испытаний и надежд
По этой причине у меня сложилась практика один раз в год
в Белом доме проводить специальные пресс-конференции, извест­
ные как «бюджетные семинары». Они проводились с единственной
целью — детально пройтись по всему бюджету, четко отвечая на
любые вопросы журналистов. Каждому корреспонденту предостав­
лялась полная копия документа, и, когда они собирались, я вместе
с ними проходился по нему страница за страницей, как учитель
в классе. Министр финансов и директор Бюджетного бюро состав­
ляли специальные диаграммы и графики для использования на
этих встречах, и мы приглашали на «семинары» всех правитель­
ственных чиновников, способных помочь мне объяснить прессе
все, что они хотели знать о бюджете или что, по моему мнению, они
должны были понимать наиболее ясно. Выступления министра
финансов и директора Бюджетного бюро были бесценны на этих
встречах, которые намного превосходили по времени все осталь­
ные пресс-конференции. Иногда они длились от двух до трех часов,
и из всех 324 пресс- и радиоконференций, которые были проведены
за годы моего пребывания в Белом доме, эти «семинары» доставля­
ли мне наибольшее удовольствие.
Федеральный бюджет был одним из моих самых серьезных
увлечений. Работу с ним я рассматривал как одну из важнейших
обязанностей президента, которая захватывала внимание и была
удивительно увлекательной.
Управление государственным долгом в период моего правле­
ния можно свести к трем временным периодам:
1. С 12 апреля 1945 года по 30 июня 1946 года мы завершали
финансирование Второй мировой войны и в то же время боролись
с огромными проблемами конверсии.
В течение финансового года с 1 июля 1945 года по 30 июня
1946 года дефицит бюджета составлял 20 700 000 000 долларов
США, что отражает перенос расходов военного времени.
Государственный долг вырос с 234 100 000 000 долларов
12 апреля 1945 года до пика в 279 200 000 000 долларов в феврале
1946 года. После этого долг сократился до 269 400 000 000 долларов
на 30 июня 1946 года.
2. Второй период, с финансовой точки зрения, продолжался
с 1 июля 1946 года до корейского конфликта 1950 года. Корректи­
ровка производилась без ущерба для экономики. В течение этих
четырех финансовых лет продолжался период в целом высокой за­
нятости и роста национального дохода. Мы завершили нашу кон­
версию, в основном демобилизовали вооруженные силы военного


Глава з
53
Президент Трумэн с членами своего Кабинета в Белом доме
времени и ликвидировали большинство военных контрактов. Од­
нако ближе к концу этого периода вновь возникла опасность новой
агрессии, и перевооружение вновь стало фактором, с которым нам
приходилось считаться.
Чистый профицит бюджета за эти четыре года составил
4 300 000 000 долларов. Применяя этот профицит и некоторую
часть остатка наличности военного времени для сокращения госу­
дарственного долга, мы его существенно снизили, достигнув мини­
мума в размере 251 200 000 000 долларов в июне 1949 года, хотя
к 30 июня 1950 года он снова вырос до 257 400 000 000 долларов.
Это стало рекордным результатом, хотя он должен был быть
еще лучше. Я часто рекомендовал в этот период увеличить наш про ­
фицит и сократить долг, но несвоевременное и несправедливое сни­
жение налогов в 1948 году, принятое восьмидесятым Конгрессом
вопреки моему вето, помешало этому.
3. Начиная с 1951 финансового года, мы вступили в период, по­
следовавший за коммунистической агрессией в Корее. Наши рас ­
ходы на оборону резко возросли, а Конгресс заметно увеличил на­


54
Том 2. Годы испытаний и надежд
логи, хотя и не так сильно, как я рекомендовал. В течение первых
двух финансовых лет, последовавших за вторжением в Корею, мы
были очень близки к тому, чтобы следовать рекомендованной мной
политике распределительного финансирования. За два финансо­
вых года — 1951 и 1952 — у нас появился чистый дефицит бюджета
примерно в полтора миллиарда долларов, а государственный долг
вырос менее чем на два миллиарда долларов.
С 30 июня 1946 года по 30 июня 1952 года у нас был чистый до­
ход правительства в размере трех миллиардов сверх расходов. Вот
что я бы назвал хорошей финансовой политикой.
После июня 1952 года, когда расходы на оборону продолжали
расти, мы начали серьезно отходить от политики распределитель­
ного финансирования. На 1953 финансовый год планировался де­
фицит в размере 5 900 000 000 долларов США, а на 1954 финансо­
вый год — 9 900 000 000 долларов США, при отсутствии изменений
в налоговом законодательстве. Я предостерегал от отступления от
своей политики оплаты расходов на оборону, особенно в период вы­
сокой занятости и роста национального дохода.
Я сократил государственный долг на 28 000 000 000 долларов по
сравнению с послевоенным пиком. Моя цель состояла в том, чтобы
довести общую сумму до 200 000 000 000 долларов, но Конгресс не
хотел увеличивать политический риск взимания налогов, достаточ­
ных для достижения этой цели.
В 1947 финансовом году у меня был сбалансированный бюджет,
и это после разрушительной мировой войны и военной экономики.
У нас был профицит в 1947 году, у нас был профицит в 1948 году
и снова в 1951 финансовом году. За все шесть лет, с 1 июля 1946 года
по 30 июня 1952 года, мы получили больше денег, чем потратили.
Пока я был президентом, до 30 июня 1952 года не было никакого
дефицита финансирования, и он бы не возник, если бы Конгресс
одобрил мою налоговую программу.
Таким образом, проводимая в течение первых двух лет поли­
тика была направлена на сокращение государственного долга при
одновременном выполнении других программ по поддержанию
высокого уровня производства и потребления. Поэтому снижение
налогов в этот период казалось неоправданным. В течение четырех
лет моего президентства я работал над сбалансированным бюдже­
том и профицитом, чтобы сократить государственный долг, и до­
бился и того и другого. В тот благополучный период повышение
налогов было вполне разумным.


Глава з
55
Программа последних двух лет основывалась на принципе
распределительного финансирования, чтобы компенсировать, на­
сколько это возможно, военные расходы, иностранную помощь
и ужасный государственный долг, который все еще лежал на наших
плечах после Второй мировой войны.
------------- -----------------
Ближе к концу своего президентства я столкнулся с альтерна­
тивой между двумя курсами, которым предстояло следовать в те­
чение последних нескольких месяцев, остававшихся после выборов
1952 года. Одним из них была политика, которая полностью исто­
щила бы финансовые запасы казначейства до дна. Мы могли бы из ­
менить баланс, сократив государственный долг, и оставить гораздо
лучшую картину относительно его размера при своем уходе. Или же
мы могли бы сделать то, что было бы лучше для страны, оставив ком­
фортный финансовый баланс без необходимости для новой админи­
страции искать источники нового финансирования, по крайней мере
в течение шести месяцев, что дало бы ей шанс встать на ноги.
Конечно, мы могли бы уйти в январе и позволить новой адми­
нистрации выкручиваться самостоятельно. Это был бы холодный
политический подход. Но интересы общества, а не политические
соображения были для меня первостепенными, и поэтому я пору­
чил всем департаментам разработать программу брифингов, чтобы
финансирование и правительственное управление шло без сбоев.
—
Продолжайте свою работу и поступайте правильно, — сказал
я министру Снайдеру.
—
Вы имеете в виду под «правильным» то, чтобы приходящая
администрация имела плавный переход? — спросил Снайдер.
—
Именно это я и имею в виду, — ответил я .
Мы заранее пригласили преемников и предоставили им служеб­
ные помещения в министерстве финансов, чтобы не возникло ника­
ких помех в управлении монетарной программой правительства.
Несмотря на то что у нас была возможность сократить государ­
ственный долг на пять миллиардов долларов, что было бы неплохо
для репутации демократической администрации, я считал, что эта
сумма должна быть предоставлена новой администрации, чтобы
она могла оперативно начать свою работу.
Республиканский восьмидесятый Конгресс принял законопро­
ект, предусматривающий, что три миллиарда долларов из профици­


56
Том 2. Годы испытаний и надежд
та бюджета этого года будут направлены в бюджет следующего года.
Они думали, что очередным президентом будет республиканец,
и таким образом они смогут получить кредит на три миллиарда
долларов, которые были сэкономлены во время демократической
администрации. Эта бухгалтерская операция не входила в компе­
тенцию Конгресса, и я не обратил на нее никакого внимания.
Этот Конгресс также попытался выделить отдельно государ­
ственные целевые фонды. Это было все равно что сказать: «Я со­
бираюсь опубликовать финансовый отчет, но не буду показывать
счета, которые нужно оплатить, потому что они не должны быть
оплачены до следующего года».
Такие целевые фонды, состоящие из средств социального обе­
спечения, пенсий по старости, компенсаций рабочим и железно­
дорожных пенсий, хранятся в казначействе и инвестируются в го­
сударственные облигации. Таким образом, они составляют часть
обязательств правительства, что должно ясно отражаться в отчете.
Я думаю, что было бы хорошо, если бы показывались все активы
правительства. Я часто думал, что если бы правительство провело
инвентаризацию своих активов, таких как TVA1, гидроэлектростан­
ция «Гранд-Кули», плотины Гувера и Бонневиля, гавани, здания
и общественные земли, то общая сумма намного превысила бы весь
государственный долг. Это, как всем известно, как баланс, который
ведет коммерческая организация, и в случае правительства такой
баланс оказался бы в хорошем «плюсе». И, кроме того, я всегда счи­
тал, что до тех пор, пока доходы населения составляют от полутора
до двух раз больше, чем государственный долг, нет особой необ­
ходимости беспокоиться о нашей способности поддерживать этот
долг или о здоровом финансовом положении страны.
Государственный долг может представлять собой либо инвести­
ции правительства на благо народа, либо навязанные нам военные
расходы, что является абсолютным человеческим и экономическим
расточительством. Первое — это оправданное обязательство, кото­
рое должно быть возложено на правительство. Оно означает нечто
осязаемое с точки зрения высокого уровня жизни, хорошего здо­
ровья, военной безопасности, национального прогресса и процве­
тания. Военные расходы, с другой стороны, разрушают, истощают
и потребляют ресурсы человеческой силы и материалов, которые
составляют богатство нации. В восьми бюджетах, которые состав­
лялись мной как президентом, я чувствовал, что единственная ре-
1 Государственная корпорация «Управление ресурсами бассейна Теннесси».
—
Прим. пер .


Глава з
57
ГЭС «Гранд-Кули» на реке Колумбия, самая мощная в США
альная растрата, когда-либо зафиксированная, была связана с на­
вязанными нам военными расходами.
Мне кажется, что достоинства «сбалансированного бюджета»
порой бывают преувеличены. Эндрю Джексон полностью погасил
государственный долг, и бюджет был сбалансирован, когда нача­
лась беспрецедентная паника 1837 года. Депрессия, последовавшая
за крахом 1929 года, произошла при правительстве, имевшем по­
ложительный бюджетный баланс.
Правительство должно действовать быстро в чрезвычайных си­
туациях, таких как депрессия 1930-х годов или коммунистическая
агрессия в Корее в 1950 году. А быстрые действия обычно требуют
чрезвычайных ассигнований, таких как ассигнования Управления
общественных работ США 1930-х годов, которые смогли предот­
вратить кровавое восстание в стране. Именно федеральное прави­
тельство несет ответственность за осуществление этих расходов
в интересах общественного благосостояния и безопасности, когда
такие действия необходимы.
Правительство — это инструмент народа, и если народ не хочет
поддерживать меры контроля, необходимые для эффективного и дей­
ственного правительства, то оно не будет иметь большого значения.
То, как устроена федеральная бухгалтерская система, является
вопросом фундаментальной важности для правительства. На самом


58
Том 2. Годы испытаний и надежд
деле я считаю, что это лежит в основе различий между философи­
ями Республиканской и Демократической партий. Республиканцы
имеют материалистический подход к правительству и к бюджету,
жесткое отношение к доходам и расходам, даже если это иногда оз­
начает разорение целого сегмента населения.
Я всегда считал, что Демократическая партия выступает за пра­
вительство, которое поощряет более справедливое распределение
национального благосостояния, с тем чтобы каждый слой населе­
ния имел доступ к жизненным благам. Я всегда был заинтересован
в том, чтобы сбалансировать цифры бюджета, что подтверждается
документально, но еще больше меня беспокоил баланс человече­
ского капитала в этой стране.
Вот основные принципы, которыми я руководствовался в сво­
ей налоговой и финансовой программе. Мои цели состояли в том,
чтобы как можно быстрее сократить бюджет примерно до тридцати
пяти миллиардов долларов и в то же время сохранить наши налоги
на уровне, позволяющем такое сокращение, при стабильных усло­
виях для процветания.
Администрация Рузвельта, чтобы покрыть расходы на экономи­
ческую реструктуризацию и нужды Второй мировой войны, долж­
на была искать доходы везде, где их можно было найти. В результа­
те налоговая структура, которую я унаследовал, была громоздкой
и лоскутной. Я надеялся, что Конгресс будет сотрудничать со мной
в разработке налоговой системы, которая принесет нам достаточ­
ные доходы и в то же время будет справедливой.
Будучи окружным судьей, сенатором и президентом, я по­
стоянно придерживался одной и той же налоговой философии.
Это была программа распределительного финансирования за ис­
ключением чрезвычайных ситуаций, связанных с благосостояни­
ем народа, и в то же время я считал, что правительство обязано
действовать быстро, собирая средства для оказания необходимой
помощи. Насколько я понимаю, в идее распределительного фи­
нансирования нет ничего сакрального, кроме того, что она пред­
ставляет собой самый здравый принцип финансирования, кото­
рый мне известен.
Налогообложение, на мой взгляд, должно использоваться толь­
ко в целях получения дохода. Хотя я боролся за равномерное рас ­
пределение благосостояния нации между всеми ее гражданами,
я никогда не выступал за налогообложение богатых, чтобы платить
бедным. Ставка налогов, чтобы быть справедливой, должна базиро­
ваться на платежеспособности. Каждая социальная реформа, кото­


Глава з
59
рую я поддерживал, представлялась в форме конкретного законо­
дательства и никогда — под видом налогообложения .
Что касается налоговых вопросов, то здесь основную работу
обычно выполняло министерство финансов. Но бюджетный ко ­
митет палаты представителей очень ревниво относился к своему
авторитету в этой области, и мне приходилось тесно сотрудничать
с обеими группами и не допускать серьезных политических кон­
фликтов, которые могли бы нарушить общую налоговую структуру.
Мое главное препятствие состояло в том, чтобы заставить Кон­
гресс проголосовать за налоговые сборы для финансирования всей
правительственной программы на основе распределительного фи­
нансирования. Я не думаю, что есть более безопасный способ фи­
нансировать частные или государственные дела, чем обеспечить
сохранность поступлений даже при высоких расходах. Конгресс
голосовал за определенные ассигнования, но затем иногда отка­
зывался принять закон, который финансировал бы новые расходы
за счет дополнительных налоговых поступлений. У меня не было
желания терпеть подобную практику Конгресса, потому что если
мера заслуживает применения, то она, очевидно, стоит того, чтобы
платить за нее налог.
Слишком многие конгрессмены во время моего срока прислу­
шивались к традиционному лозунгу циничной политики: «Никогда
не голосуйте против ассигнований и никогда не голосуйте за по­
вышение налогов». Возможно, это один из способов переизбраться,
но это также верный способ поставить страну перед финансовыми
трудностями.
Если бы не республиканский восьмидесятый Конгресс, моя
программа по сглаживанию неравенства в налоговой системе могла
бы пройти без каких-либо препятствий. Однако, стремясь угодить
частным интересам, представляющих его большинство, восьмиде­
сятый Конгресс проголосовал за повсеместное снижение налогов,
которое было совершенно неоправданным в то время высоких до­
ходов и почти полной занятости. Только половина от суммы сокра ­
щения налогов позволила бы моей администрации устранить мно­
гие несправедливости налоговой структуры.
По мере того как мы всё лучше управлялись с налоговой про­
граммой, мы могли бы реализовать практически все цели, постав­
ленные в нашем первоначальном финансовом плане, если бы не
события в Корее. Эти изъятия можно было бы повысить и предло­
жить более широкие стимулы, сохраняя при этом уровень произ­
водства и потребления на беспрецедентно высоком уровне.


60
Том 2. Годы испытаний и надежд
В программе распределительного финансирования всегда при­
сутствовала идея, что она должна смягчаться реалиями с целью
поддержания экономики на высоком уровне. Такая политика край­
не важна для экономического и человеческого благополучия нации.
Конечно, мы брали на себя просчитанные риски в определенных
ситуациях, которые оценивали гораздо раньше, чем получали кре­
дит. Мы видели, например, что рост населения в два с половиной
миллиона человек в год был сравним с добавлением каждый год
целого нового штата, такого же большого, как Флорида, Айова или
Луизиана, со всем тем, что это означает для роста нашего рынка. Ра­
стущее население — это драйвер национальной экономики, и, когда
они идут в ногу друг с другом, стагнация невозможна.
Мы поощряли сохранение экономики высокого уровня, потому
что знали, что сможем ее себе позволить при наличии роста насе­
ления. Но внезапная игра на публику, с зажимом финансов, просто
чтобы показать желание сбалансировать бюджет, может дать всей
нашей экономике задний ход, что приведет в результате к нехватке
денег и безработице. Существует политический прием, который не
рекомендует президенту просить Конгресс о дополнительных по­
ступлениях, пока он не сможет показать, что деньги уже истрачены.
Я знал, что это хорошая политика. Но я также знал, что хорошее
финансирование — это моя работа.
В отчетах Конгресса по налогам и бюджету содержится больше
дезинформации и откровенной демагогии, чем по всем остальным
вопросам, вместе взятым. Большинство сенаторов и членов палаты
представителей на самом деле очень мало знают о налогах и бюд­
жете. В Комитете по ассигнованиям, а также Бюджетном комитете
палаты представителей и финансовом комитете сената всегда нахо­
дились способные и добросовестные люди, разбиравшиеся в госу­
дарственных финансах. Но в обеих палатах Конгресса всегда были
другие способные и добросовестные люди, которые тратили свое
время на то, чтобы апеллировать к частным интересам как в отно­
шении налогов, так и в отношении ассигнований.
------------- -----------------
Казначейство — это административно-финансовая часть пра­
вительства. Каждый цент, потраченный в правительстве, должен
проходить через казначейство. В правительстве не происходит
ничего, что не влияло бы на казначейство, и необходима стабиль­
ная, надежная кредитная база, иначе вся остальная часть работы


Глава з
61
Министр финансов Снайдер
правительства развалится. Каз­
начейство и бюджет — это те
механизмы, которые позволяют
правительственной машине дей­
ствовать; они представляют собой
практическую сторону деятель­
ности руководства страны.
Министерство финансов Со­
единенных Штатов является од­
ной из крупнейших организаций
в исполнительной ветви власти,
и необходимость жесткого кон­
троля и эффективного функцио­
нирования на ежедневной основе
имеет решающее значение для
всей деятельности правительства.
Мне особенно повезло, что у меня
был министр финансов, который
досконально разбирался в пробле­
мах национальных и международных финансов и управлял делами
казначейства более шести лет с редким мастерством и мудростью.
Снайдер был фактически моим третьим министром финансов,
но он служил большую часть моего президентского срока. Отставка
министра Моргентау произошла в течение трех месяцев после того,
как я стал президентом, и, поскольку я назначил Винсона верхов­
ным судьей, его работа была недолгой. Мой выбор Снайдера в июне
1946 года в качестве главного финансового должностного лица пра­
вительства стал результатом нашего долгого сотрудничества. Я по­
знакомился с ним, работая председателем окружного суда Джек­
сона, а он был банковским служащим в Сент-Луисе, и мы вместе
проходили военную подготовку в резерве. Я знал его как банкира,
который понимал важность хорошей банковской практики в жизни
общества, и в течение совместных лет, проведенных в сенате, наше
взаимное доверие и дружба продолжали расти.
С помощью Снайдера на посту министра я смог провести неко­
торые давно необходимые реформы в министерстве финансов. Од­
ним из крупных достижений стал полный пересмотр системы госу­
дарственного учета. Работая с командой, состоящей из Бюджетного
бюро, казначейства и Главного бюджетно-контрольного управле­
ния, мы смогли установить единую процедуру бухгалтерского учета
во всем правительстве. Если раньше для составления сводного фи­


62
Том 2. Годы испытаний и надежд
нансового отчета требовалось от трех до шести месяцев, то теперь
хватало от трех до шести недель.
Наиболее радикальной стала реорганизация налогового управ­
ления, которая была запланирована и начата в январе 1952 года.
Это было частью продолжительных расследований и анализа того,
как обеспечить надлежащее поведение и большую эффективность
государственных служащих и защитить правительство от ковар­
ных торговцев влиянием и искателей привилегий. Некоторые
лица в налоговом управлении предавали общественное доверие,
и, как только такие факты были установлены, их привлекли к от­
ветственности.
В ходе реорганизации налогового управления были внесены
следующие основные изменения: (1) Были упразднены должности
шестидесяти четырех налоговых инспекторов. (2) Налоговый ко­
миссар стал единственным должностным лицом, назначаемым пре­
зидентом с согласия сената. Все остальные должности должны были
впоследствии заполняться через систему государственной граждан­
ской службы. (3) Деятельность сложной системы, в соответствии
с которой более двухсот отдельных полевых офицеров занимались
налоговыми вопросами в различных федеральных округах, была
прекращена, а офицеров заменили на не более чем двадцать пять
окружных комиссаров, которые были единственными ответствен­
ными перед комиссаром в Вашингтоне. (4) Была создана мощная
независимая инспекционная служба, которая постоянно контроли­
ровала эту систему. (5) Деятельность штаб-квартиры управления
в Вашингтоне была упрощена. (6) Оклады, которые должны были
выплачиваться должностным лицам в налоговом управлении, по­
высили, чтобы найти наиболее квалифицированных людей в этой
чрезвычайно сложной области государственного управления.
Новая, упорядоченная налоговая служба привела к созданию
четких и прямых каналов ответственности и надзора от низшего
полевого отделения до комиссара. Такая организация подвергалась
тщательной проверке и контролю сверху донизу, чтобы гарантиро­
вать единые подходы и прозрачность своей работы.
Хотя комиссия Гувера рекомендовала передать корпорацию
финансирования реконструкции (КФР)1 в ведение министерства
1 Федеральное ведомство, созданное администрацией Г. Гувера в 1932 году с це­
лью содействия выходу страны из экономического кризиса путем стимулирова­
ния экономической активности — оказания федеральной финансовой помощи
сельскому хозяйству, торговле и промышленности, а также малому бизнесу.
—
Прим. пер .


Глава з
63
финансов, мы со Снайдером считали, что казначейство не должно
заниматься банковским и кредитным бизнесом. Мы считали, что
КФР следует сохранить в качестве агентства как каркасную основу,
с тем чтобы иметь возможность расширяться в случае необходимо­
сти. При такой огромной, динамично развивающейся экономике,
как у нас в Соединенных Штатах, угроза рецессии или депрессии
могла бы быть существенно уменьшена, если бы КФР обладала
возможностью для немедленного расширения кредита в случае
чрезвычайной ситуации и для его немедленного сокращения, когда
необходимость в нем отпадет.
-------------------------- -- --- --------------------------- ---------
Одна из проблем, возникших в денежно-кредитной сфере в са ­
мом начале корейского инцидента, касалась Совета управляющих
федеральной резервной системы. Моя позиция состояла в том, что
до тех пор, пока мы не сможем определить объем необходимых обо­
ронных требований, мы должны сохранять стабильную позицию
в отношении денежных ставок, влияющих на управление государ­
ственным долгом.
Согласно уставу, установление денежных ставок (дисконт
и процент) осуществляется Советом управляющих федеральной
резервной системы, который не входит ни в один из департаментов
правительства. Поэтому казначейство не могло непосредственно
контролировать денежные ставки, которые применялись бы к его
долговым обязательствам. Мне казалось неуместным вступать в пе ­
риод дефицитного финансирования с растущим денежным курсом.
Я также твердо считал, что в момент надвигающегося кризиса мы
не должны предпринимать преднамеренных шагов, которые могли
бы нарушить доверие общественности к финансированию страны.
Как глава правительства я чувствовал, что у меня есть обязан­
ность и право использовать все имеющиеся ресурсы для обеспече­
ния успеха оборонной программы. По этой причине я пригласил
членов Совета управляющих федеральной резервной системы
к себе. На этой встрече я попросил их оказать казначейству полную
поддержку в его финансовой программе, как они это делали во вре­
мя Второй мировой войны.
Казначейство, конечно, не обязано было получать одобрение
федеральной резервной системы в отношении принимаемых мер
по вопросам безопасности, но практика показала необходимость
тесных контактов и сотрудничества с советом управляющих.


64
Том 2. Годы испытаний и надежд
На этой встрече мне было дано заверение, что Совет управля­
ющих федеральной резервной системы поддержит планы казначей­
ства по финансированию акции в Корее. Это заверение было дано
совершенно добровольно. Ни разу во время встречи я не пытался
оказывать давление на Совет управляющих или говорить им, какие
конкретные шаги они должны предпринять. Я объяснил им пробле ­
мы, стоящие передо мной как главой исполнительной власти, а ког ­
да они уходили, я твердо верил, что заручился их согласием сотруд­
ничать в нашей финансовой программе. Я был застигнут врасплох,
когда впоследствии они не смогли ее поддержать.
В конце концов соглашение было достигнуто, но только после
того, как разногласия между казначейством и Советом управля­
ющих вызвали немалое беспокойство у президента и значительно
увеличили расходы налогоплательщиков. Проблемы дисконтных
ставок и выпуска облигаций не являются теми вопросами, которые,
скорее всего, попадут в заголовки газет (за исключением, конечно,
финансовых публикаций), но от их решения может зависеть фи­
нансовая устойчивость правительства и процветание бесчисленно­
го количества людей. Мой подход ко всем этим финансовым вопро­
сам всегда сводился к тому, что мой долг — держать финансовую
столицу Соединенных Штатов в Вашингтоне. Это то место, где она
должна находиться, но удерживать ее там — не всегда легкая задача .


Глава 4
/ /дно из самых твердых убеждений, которое я принес в кабинет
президента, состояло в том, что устаревшая система оборо­
ны Соединенных Штатов должна быть быстро реорганизована как
один из шагов к обеспечению нашей будущей безопасности и со­
хранению мира во всем мире. С самого начала своего президент ­
ского срока я стал настойчиво добиваться объединения различных
видов вооруженных сил в единое ведомство.
Идея объединения и интеграции сухопутных и военно-морских
сил в единое министерство национальной обороны развивалась
медленно и встречала мощную оппозицию. Со времен Первой ми­
ровой войны я живо интересовался нашей военной организацией
и изучал все предложения, которые вносились в течение многих лет
для ее совершенствования.
В молодости, будучи в некотором роде студентом, изучающим
военную историю, я решил вступить в «ополчение», упомянутое
в «Послании Вашингтона» от 1790 года, ставшее впоследствии На­
циональной гвардией Соединенных Штатов.
Опыт, полученный мной в Национальной гвардии и в качестве
полковника резерва после войны, дал мне вполне определенные
представления о том, каким должно быть военное ведомство такой
республики, как наша. Мой опыт работы в добровольческих войсках
и позднее в сенате пригодился, когда я стал главнокомандующим.
Из отчета об освещении событий в Перл-Харборе мне стало
ясно, что трагедия произошла в основном из-за неадекватной воен­
ной системы, не обеспечивавшей единого командования ни на ме­
стах, ни в Вашингтоне, а не из-за персональных ошибок команду­
ющих сухопутными и военно-морскими силами.
Я не до конца осознавал масштабы расточительности и неэф­
фективности, проявившихся в результате деятельности двух от­
дельных и несогласованных военных ведомств, пока не стал предсе­
дателем специального сенатского комитета, созданного в 1941 году
для проверки национальной оборонной программы. Я уже давно
пришел к мысли, что скоординированная организация обороны —


66
Том 2. Годы испытаний и надежд
это абсолютная необходимость. Дублирование временных, мате­
риальных и людских ресурсов в результате независимых операций
сухопутных и военно-морских сил, выявленное моим комитетом,
усилило это убеждение.
Как член комитетов по ассигнованиям и военным делам сена­
та и как председатель специального комитета по расследованию
национальной оборонной программы я был уверен, что если ни­
чего не предпринять для координации деятельности сухопутных
и военно-морских сил, то мы будем иметь два министерства обороны,
а в конечном счете все три, когда военно-воздушные силы добьются
своего специального комитета в палате представителей и сенате.
Председатели комитетов по военным и морским делам, особен­
но в палате представителей, откуда выделялись ассигнования, как
правило, становились военным министром и министром военно-
морских сил. Было несколько членов палаты представителей, пред­
седателей подкомитета по военным ассигнованиям и Комитета по
делам ВМС, которым должны были устраивать салюты из семнад­
цати залпов, парады и т.д„ как только им удавалось найти предлог
для посещения армейских центров и военно-морских баз. Эти го­
спода были главным камнем преткновения на пути к объединению.
Особенно это касалось председателя Комитета по делам ВМС в па­
лате представителей.
В своих различных расследованиях я столкнулся с многочис­
ленным ненужным дублированием в сухопутных и военно-морских
силах. Например, я обнаружил огромные аэродромы, расположен­
ные бок о бок в различных точках нашей страны и в Панаме, где са­
молеты военно-морских сил не могли приземлиться на армейской
территории, и наоборот. Глупейшая ситуация, когда-либо мной на­
блюдаемая. В Перл-Харборе авиабазы располагались практически
рядом, но казалось, что они находятся на разных континентах. Флот
также имел свою собственную «маленькую армию, говорящую
по-флотски» и известную как морская пехота. Кроме того, у него
имелись собственные военно-воздушные силы, а армия, в свою оче­
редь, владела собственным маленьким флотом как во внутренних,
так и внешних водах.
Я считал, что главнокомандующий должен иметь скоордини­
рованное объединенное оборонное ведомство, которое будет ра­
ботать как в мирное, так и в военное время. Большинство полевых


Глава 4
67
командующих, прошедших Вторую мировую войну, будь то в сухо­
путных или в военно-морских силах, выступали за объединенное
оборонное ведомство. Менее чем за год до того, как я стал прези­
дентом, в одном журнале была опубликована моя статья, открыто
призывающая к консолидации сухопутных и военно-морских сил .
Перечисляя примеры чудовищного расточительства, обнаружен­
ного «Комитетом Трумэна», я призывал создать новую оборонную
организацию, в которой каждый элемент национальной обороны
был бы объединен в одном департаменте под руководством одного
авторитетного руководителя.
Согласно изложенному мной плану, пополнение личным со­
ставом и снабжение должны были быть централизованы и сухопут­
ные, военно-морские и военно-воздушные силы должны планиро­
вать и действовать вместе, как одна команда вместо трех. Прямой
контроль необходимо осуществлять Генеральным штабом, а не Объ­
единенным комитетом начальников штабов, который существовал
во время Второй мировой войны на импровизированной, не пред­
усмотренной законом основе для координации стратегии и такти­
ческих операций.
Моя первая возможность начать в качестве президента работу
по реорганизации военной структуры появилась летом 1945 года,
когда министр военно-морских сил Форрестол предложил за­
конодательно увеличить постоянную численность регулярных
военно-морских сил и морской пехоты. Пришло время положить
конец разрозненному законодательству и раздельному планирова­
нию деятельности служб. 21 августа я обратился к адмиралу Леги
с просьбой, чтобы Объединенный комитет начальников штабов
рассмотрел предлагаемое законодательство по ВМС с точки зрения
общих потребностей вооруженных сил. Я предложил, чтобы этот
обзор учитывал наши международные обязательства в отношении
послевоенного мира, разработки новых вооружений и относитель­
ное положение служб в связи с этими факторами. В результате этих
действий Объединенный комитет начальников штабов провел ис­
следование послевоенных потребностей сухопутных и военно-мор­
ских сил в живой силе. Армии было поручено произвести оценку
собственных послевоенных потребностей, и военное министер­
ство назначило комиссию, возглавляемую бригадным генералом
В. В . Бесселлом, для проведения этого исследования.
В сентябре комиссия Бесселла сообщил, что из-за отсутствия
руководящих указаний высокого уровня по политическим сообра­
жениям и до принятия решения о координации между сухопутны­


68
Том 2. Годы испытаний и надежд
ми и военно-морскими силами невозможно точно оценить потреб­
ности в людских ресурсах. Она рекомендовала Объединенному
комитету начальников штабов одобрить доклад своего специально­
го комитета, который тремя голосами против одного рекомендовал
объединить сухопутные и военно-морские силы в единое ведом­
ство. Однако Объединенный комитет начальников штабов не смог
прийти к согласию, и 16 октября доклад был направлен мне вместе
с изложением мнений генерала Маршалла, генерала Арнольда, ад­
мирала Кинга и адмирала Леги.
Короче говоря, оба генерала выступали за объединение, а два ад­
мирала против него, так что я столкнулся с расхождением во взгля­
дах начальников штабов сухопутных и военно-морских сил по осно­
вополагающему принципу единой военной организации.
Тем временем флот готовил свой собственный план после­
военной системы национальной безопасности. Эта программа,
представленная мне 18 октября, по-прежнему выступала против
объединения с сухопутными силами, но предполагала, что при­
знанные серьезные недостатки в координации будут устранены
более эффективными объединенными комитетами. Главный те­
зис предложения военно-морских сил состоял в том, что военная
политика должна быть увязана с национальной политикой путем
создания учреждений высокого уровня. Я полностью поддержал
акцент военно-морских сил на необходимости более эффективного
увязывания военного планирования с нашей внешней политикой
и согласился также с тем, что нам необходимо выработать долго­
срочные планы промышленной мобилизации, соответствующие
гражданской экономике. Иными словами, мне было ясно, что наци­
ональная оборонная программа предполагает не просто реорганиза­
цию вооруженных сил, а фактическую координацию всех военных,
экономических и политических аспектов безопасности и обороны.
Тем временем в Конгресс были внесены два законопроекта об
объединении — один от сенатора Листера Хилла из Алабамы, а дру­
гой от сенатора Эдвина К. Джонсона из Колорадо. Слушания были
открыты сенатским Комитетом по военным делам 17 октября и за­
тянулись до 17 декабря без достижения какого-либо соглашения
между представителями сухопутных и военно-морских сил.
Видя необходимость президентского вмешательства, я напра­
вил Конгрессу 19 декабря 1945 года послание с рекомендацией
о реорганизации вооруженных сил в единый департамент по следу­
ющим широким направлениям:


Глава 4
69
1. Необходимо создать единый департамент национальной оборо ­
ны, на который будет возложена вся полнота ответственности за во­
оруженную национальную безопасность.
2. Главой этого ведомства должен быть гражданский человек, член
Кабинета президента, назначаемый министром национальной оборо­
ны. Под его началом должен быть гражданский заместитель министра
и несколько гражданских помощников министра.
3. Министерство национальной обороны должно иметь три скоор ­
динированных подразделения: одно для сухопутных войск, одно для
военно-морских сил и одно для военно-воздушных сил, каждое из ко­
торых подчиняется помощнику министра. Военно-морской флот дол­
жен сохранить свою собственную авиацию авианосного или водного
базирования, а корпус морской пехоты должен быть сохранен в каче­
стве неотъемлемой части военно-морских сил.
4. Президент и министр должны быть наделены полномочиями
создавать центральные координационные и обслуживающие органи­
зации, как военные, так и гражданские, там, где это будет сочтено не­
обходимым.
5. Должны быть назначены начальник штаба министерства нацио­
нальной обороны и командующие каждого из трех видов вооруженных
сил — сухопутных, военно-морских и военно-воздушных.
6. Начальник штаба и командиры трех видов вооруженных сил
должны составлять консультативный орган при министре и пре­
зиденте.
В дополнение к этим замечаниям я также предупредил, что
ключевые штатные должности в новом департаменте следует за­
полнить офицерами, набранными из всех видов вооруженных сил,
а должность начальника штаба должна ротироваться, с тем чтобы
в мышлении министерства не возникало доминирования какого-
либо одного или двух видов ВС.
Я заявил, что предложенный мной план объединения предус­
матривает: комплексную военную программу и бюджет; большую
экономию за счет единого контроля над снабжением и служебными
функциями; улучшение координации между военными и осталь­
ной частью правительства; наиболее эффективные средства для
гражданского контроля над военными; создание паритета для ави­
ации; систематическое распределение ограниченных ресурсов на
научные исследования и разработки; последовательную и справед­
ливую кадровую политику.
В конце декабря сенатский Комитет по военным делам на­
значил подкомитет для обсуждения усилий по разработке зако­
нопроекта об объединении, приемлемого как для сухопутных,


70
Том 2. Годы испытаний и надежд
Джеймс В. Форрестол,
министр обороны с сентября
1947 года
так и для военно-морских сил.
После того как восемь проектов
оказались последовательно от­
клонены, законопроект Томаса-
Хилла- Остина был внесен на
рассмотрение семьдесят девято­
го Конгресса 8 апреля 1946 года.
Подкомитет упорно трудился
над созданием работоспособного
законопроекта и по-прежнему от ­
вечал требованиям моего посла­
ния Конгрессу, но окончательный
результат был единогласно от­
вергнут всеми представителями
военно-морских сил на последу ­
ющих слушаниях по этому зако­
нопроекту.
13 мая 1946 года я вызвал
военного министра Паттерсона и министра военно-морских сил
Форрестола на совещание в Белый дом. На нем я настаивал на не­
обходимости совместной работы сухопутных и военно-морских
сил по проблеме объединения. Я понимал, что будет лучше, если
обойтись без прямого приказа двум видам вооруженных сил прий­
ти к соглашению, и поэтому я предложил им сесть вместе, найти
точки согласия и разногласия и представить мне список.
31 мая оба министра представили совместное письмо с изло­
жением областей согласия и разногласия. Они не смогли догово­
риться по четырем жизненно важным пунктам: единому военному
учреждению; созданию трех координирующих подразделений во­
оруженных сил; контролю над авиацией и управлению морской
пехотой.
Эти четыре пункта были основными вопросами, которые всегда
были причиной конфликта между сухопутными и военно-морски­
ми силами. Я был глубоко разочарован тем, что не было достигнуто
никакого существенного прогресса в разрешении этого традицион­
ного конфликта, и осознал, что единственный способ, которым объ­
единение может продвинуться вперед, — это лично разрешить каж­
дый из четырех пунктов разногласий между службами. 15 июня,
после долгих и глубоких размышлений, я отразил свое решение
в письме к министрам и руководителям комитетов Конгресса, за­
нимающихся военно-морскими и военными вопросами .


Глава 4
71
В этом решении я поддержал мнение военного министерства
о том, что для эффективного объединения следует создать единый
департамент национальной обороны. Я также поддержал мнение
военного министерства о необходимости формирования отдель­
ных военно-воздушных сил и о том, что военно-воздушные силы
должны взять на себя всю наземную авиацию, включая морскую
разведку, противолодочное патрулирование и охрану судоходства.
Мне казалось, что никто не может представить веской причины для
продолжения дорогостоящего дублирования существовавших тог­
да наземных воздушных служб.
Я встал на сторону военно-морских сил в том, что функции кор­
пуса морской пехоты должны оставаться неизменными. Я понимал,
что любые попытки провести жесткую и быструю линию раздела
относительно степени участия морской пехоты в десантных опе­
рациях и сухопутных боях оказались бы тщетны. Я видел резон
в позиции военно-морских сил, что корпус морской пехоты должен
иметь возможность делать то, что необходимо для успеха конкрет­
ной морской кампании.
В дополнение к вышеупомянутым решениям я одобрил создание
Совета общей обороны, Совета по ресурсам для национальной безо­
пасности, Центрального разведывательного управления, Управления
по закупкам и снабжению, Управления научно-исследовательских
проектов, Управления общеобразовательной и боевой подготовки
и законодательное учреждение Объединенного комитета началь­
ников штабов. Я настаивал на принятии законодательства, которое
сделало бы возможным объединение служб в кратчайшие сроки,
и продолжал прилагать усилия для того, чтобы сухопутные и военно-
морские силы договорились о форме такого законодательства.
Несмотря на недовольство флотских к некоторым основным
пунктам моего решения об объединении, министр Форрестол упор­
но трудился, пытаясь сгладить существующие разногласия. 16 ян­
варя 1947 года он и министр Паттерсон сообщили мне в совместном
письме, что разработан компромиссный план объединения, кото­
рый они оба могли бы поддержать.
Я был чрезвычайно доволен, так как это был шаг в правильном
направлении. Объединение зависело как от индивидуального со ­
трудничества, так и от законодательных инициатив.
Получив известие о соглашении, я сделал публичное заявление,
в котором предлагаемый президентский указ полностью определял
обязанности каждого вида вооруженных сил в соответствии с жела­
емым законодательством, и на следующий день проинформировал


72
Том 2. Годы испытаний и надежд
Конгресс о том, что на его рассмотрение готовится законопроект об
объединении.
Это событие ознаменовало собой кульминацию долгой и упор­
ной борьбы за объединение служб. Оставалось только проработать
детали законопроекта. Я обратился к восьмидесятому Конгрессу
в своем ежегодном послании с призывом мудро и тщательно рас­
смотреть предстоящие законопроекты как единственный верный
способ сократить расходы и одновременно укрепить нашу нацио­
нальную безопасность.
26 февраля 1947 года я смог передать спикеру палаты пред­
ставителей и сенатору Ванденбергу законопроект, который после
внесения поправок и принятия должен был стать законом о нацио­
нальной безопасности 1947 года. Законопроект, окончательно при­
нятый 25 июля, был не так строг, как первоначальное предложение,
направленное в Конгресс, поскольку он включал уступки с обеих
сторон ради объединения сухопутных и военно-морских сил. Но он
положил конец долгим и дорогостоящим спорам о принципе объ­
единения, и впервые в истории нации была создана объединенная
военная организация.
Новое Национальное военное ведомство возглавлял министр
обороны, которому должны были помогать три гражданских спе­
циальных помощника. Его власть над другими гражданскими слу­
жащими была ограничена теми, кто находился в его собственном
департаменте, и он не имел никакой власти над гражданским персо­
налом сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил.
В соответствии с этим законом были созданы исполнительные
департаменты сухопутных, военно-морских и военно-воздушных
сил, в каждом из которых были предусмотрены свои министры.
Впервые существование Объединенного комитета начальников
штабов было признано законом.
В рамках военного ведомства закон предписывал создание
Совета по боеприпасам для координации планов закупок, произ­
водства и распределения услуг и планирования военных аспектов
промышленной мобилизации, а также Совет по научным исследо­
ваниям и разработкам для координации исследований, касающих­
ся национальной безопасности.
Закон также предусматривал создание Совета национальной
безопасности в составе президента и глав Государственного сове­
та, Советов по обороне, сухопутным силам, военно-морским силам,
авиации, Совета по боеприпасам, Совета по научным исследовани­


Глава 4
73
ям и разработкам и Совета по ресурсам для национальной безопас­
ности. На совет была возложена задача оценки национальной безо­
пасности Соединенных Штатов и решения проблем национальной
безопасности, представляющих общий интерес для всех сегментов
правительства.
Другими важными учреждениями, созданными в соответствии
с этим законом, стали Центральное разведывательное управление
при Совете [национальной] безопасности для координации и раз­
ведывательной деятельности и оценки данных, а также Совет по ре­
сурсам для национальной безопасности для координации деятель­
ности военных, гражданских и промышленных ведомств.
Я назначил Джеймса В. Форрестола нашим первым министром
обороны, и 17 сентября 1947 года он был приведен к присяге.
Законодательное воплощение в жизнь идеи объединения было
лишь частью борьбы за консолидированную военную программу.
Чтобы она эффективно заработала с первых месяцев, я потратил
много времени и внимания. Министр Форрестол неустанно тру ­
дился над преодолением давнего соперничества, которое не могло
быть уничтожено никаким актом Конгресса. Его главная проблема
заключалась в том, чтобы определить конкретные роли и задачи
каждого вида вооруженных сил и определить бюджетные ассиг­
нования для выполнения этих функций. После ряда совещаний
в министерстве обороны он представил мне новое распределение
функций и рекомендовал заменить новым заявлением президент­
ский указ, который я издал во время принятия закона. Изучив его
рекомендации, я отменил свой первоначальный указ и 27 марта
1948 года утвердил обнародование нового положения о функциях
с незначительными изменениями.
В течение первого года функционирования Национального
военного ведомства мне стало ясно, что министр обороны нужда­
ется в дополнительных полномочиях для выполнения своих обя­
занностей. Было ясно, что закон должен быть изменен, чтобы опре­
делить и укрепить полномочия министра, назначить заместителя
министра обороны, предоставить Объединенному комитету началь­
ников штабов председателя, удалить министров из Совета нацио­
нальной безопасности, оставив министра обороны единственным
представителем вооруженных сил, и исправить многочисленные
административные недостатки, которые выявил годичный опыт.
5 марта 1949 года я направил Конгрессу послание, в котором
предложил внести эти изменения в закон о национальной безопас-


74
Том 2. Годы испытаний и надежд
Льюис А. Джонсон,
министр обороны с марта
1949 года
ности. В целом рекомендации,
которые я давал, плавно продви­
гались через законодательный
процесс, но в последующие неде­
ли в прессе развернулась широ­
кая открытая борьба между пред­
ставителями военно-морских
и военно-воздушных сил.
Конфликт возник в резуль­
тате действий нового министра
обороны Льюиса А. Джонсона,
сменившего Джеймса Форрестола
в марте. Джонсон отменил строи ­
тельство нового суперавианосца
военно-морских сил. Спор возник
также из-за анонимных обвине ­
ний в якобы имевших место нару­
шениях при закупке ВВС самоле­
та В-36, ставивших под сомнение
его боеспособность. Некоторые газеты и радио использовались для
инсинуаций о неподобающем поведении почти всех поддерживав­
ших политику объединения, каким-либо образом ограничивавшего
военно-морские силы.
Сражение приняло характер восстания всего флота. Министр
военно-морских сил Джон Л. Салливан подал в отставку в знак
протеста против расторжения Джонсоном контракта по авианосцу,
и в результате мне пришлось заменить адмирала Льюиса Э. Ден -
фельда на посту начальника штаба ВМС, чтобы восстановить дис­
циплину. В конце концов была достигнута договоренность о необ­
ходимых изменениях, и 10 августа 1949 года я подписал поправки
к закону о национальной безопасности 1949 года, тем самым сде­
лав прорыв в подлинном объединении вооруженных сил. Для меня
принятие закона о национальной безопасности и поправок к нему,
направленных на его укрепление, стало одним из выдающихся до­
стижений моей администрации.
К сожалению, Конгресс не сделал следующий принципиаль­
ный шаг в области военного законодательства, который я всегда


Глава 4
75
считал чрезвычайно важным для нашей безопасности, а именно —
не разработал законодательство, направленное на обеспечение
справедливой и адекватной универсальной учебной программы.
Я впервые попросил об этом осенью 1945 года, но никаких дей­
ствий не последовало.
Однако в декабре 1946 года я назначил консультативную ко­
миссию по всеобщей военной подготовке для изучения необходи­
мых мер, а также различных программ всеобщей подготовки в свя­
зи с общим планированием системы национальной безопасности.
Я попросил членов комитета1 встретиться со мной 20 декабря
и воспользовался случаем, чтобы изложить им свои соображения
по этому вопросу.
«Мне не хочется ее представлять, — сказал я, — как универсаль­
ную программу военной подготовки. Я хочу, чтобы это была уни­
версальная учебная программа, дающая нашим молодым людям
опыт дисциплинарного подхода к общению друг с другом, инфор­
мирующая их об их физическом состоянии и о том, что значит за­
ботиться об этом храме, который Бог нам дал. Если мы приучим их
к этому, а затем привьем чувство ответственности, особенно про­
живающим в городской среде, то можем спокойно передавать нашу
страну грядущим поколениям, как Мэдисон, Гамильтон и Джеф­
ферсон сделали это в первый раз».
После почти шестимесячного интенсивного изучения вопроса
и серии слушаний, в ходе которых было опрошено более двухсот
свидетелей, в июне 1947 года комиссия сообщила мне о результатах
проделанной работы. Ее члены в результате своих расследований
пришли к единодушному выводу о том, что всеобщая подготовка
является важным элементом комплексной программы националь­
ной безопасности, призванной защитить Соединенные Штаты
и дать им возможность выполнить свои обязанности во имя мира
во всем мире и успеха Объединенных Наций.
1 Комитет состоял из следующих членов: д-р Карл Т. Комптон, президент Мас­
сачусетского технологического института, председатель; д-р Гарольд У. Доддс,
президент Принстонского университета; Джозеф Э. Дэвис, бывший посол в Рос­
сии; Трумэн К. Гибсон-младший, бывший гражданский помощник военного
министра; д-р Дэниел Полинг, редактор «Кристиан Геральд»; г-жа Анна Розен­
берг, консультант по связям с общественностью и промышленностью; Сэмюэл
И. Розенман, бывший специальный советник президента; преподобный Эдмунд
А. Уолш, вице-президент Джорджтаунского университета; и Чарльз Э. Уилсон,
президент корпорации «Дженерал Электрик».
—
Прим. Г. С. Т.


76
Том 2. Годы испытаний и надежд
В 445-страничном отчете были перечислены три причины та­
кого вывода:
1. Одним из сдерживающих факторов эффективности Объеди ­
ненных Наций было убеждение других стран в том, что Соединенные
Штаты сами лишают себя силы, необходимой для поддержания своего
морального лидерства, и тем самым поощряют другие державы плани­
ровать агрессивные кампании.
2. Всеобщая подготовка представляла собой единственный метод,
с помощью которого мы могли обеспечить достаточное количество
и рассредоточение подготовленных военных кадров без чрезмерной на­
грузки на экономику страны за счет содержания огромных постоянных
сухопутных, военно-морских, военно-воздушных сил и морской пехоты.
3. Сделав войну универсальной, разрушительной и немедленной
по своим последствиям, атомная бомба и новые достижения в области
ведения войны создали потребность в подготовленных людях в каж­
дом городе и поселении, которые были бы под рукой в случае чрезвы­
чайной ситуации.
Комиссия рекомендовала ввести всеобщую подготовку для
каждого квалифицированного гражданина мужского пола на срок
не менее трех месяцев. Каждая особенность программы была тща­
тельно детализирована в отношении необходимой военной, образо­
вательной, физической, моральной и духовной подготовки.
План, представленный комиссией в докладе, содержал в себе
тщательно разработанные идеи, высказанные мной Кабинету почти
два года назад. Я надеялся, что публикация этого доклада группой
уважаемых и представительных американцев побудит Конгресс
к действию, но опять же меня ждало разочарование.
Через три года после того, как комиссия представила свой до­
клад, я все еще пытался убедить Конгресс принять закон о всеоб­
щей военной подготовке. Одной из главных причин, заставлявших
меня настаивать на программе обучения, была необходимость что-
то предпринять в отношении тридцати четырех процентов наших
молодых людей, которые были комиссованы как призывники и до­
бровольцы по причине физических недостатков. Я был уверен, что
многие из этих тридцати четырех процентов могли бы стать физи­
чески здоровыми и самодостаточными гражданами, если бы к ним
применили правильный подход.
Я уверен, что если бы Конгресс принял эту программу
в 1945 году, когда я впервые ее предложил, у нас был бы резерв
в целом подготовленных людей, что заставило бы Советы колебать­


77
Глава д
ся и, возможно, не привело бы к берлинскому кризису или корей­
ской агрессии.
Было время, когда Соединенные Штаты могли довольство­
ваться небольшим количеством профессиональных солдат. К со ­
жалению, это время уже прошло. Военная мощь в настоящее время
является жизненно важным фактором в международной политике,
и как дипломатические, так и стратегические соображения должны
полностью сочетаться, чтобы национальная политика по поддержа­
нию мира стала эффективной.
--------------------------- - - --------------------------- -----------
Президент должен знать, что происходит во всем мире, чтобы
быть готовым действовать, когда это необходимо. Президент дол­
жен располагать всеми фактами, которые могут повлиять на внеш­
нюю или военную политику Соединенных Штатов, и, конечно, он
должен знать, что происходит внутри страны, потому что отноше­
ние народа Соединенных Штатов, который в конечном счете и яв­
ляется главным, должно быть благожелательным к любым его дей­
ствиям.
До 1946 года информация, в которой нуждался президент, со­
биралась в нескольких различных местах в правительстве. Военное
министерство имело разведывательный отдел G-21, а военно-мор­
ские силы обладали собственной разведывательной службой —
ONI-’. Государственный департамент, с одной стороны, получал
информацию по дипломатическим каналам, в то время как мини­
стерство финансов и министерство торговли и сельского хозяйства
имели свои каналы для сбора данных из различных частей мира по
финансовым, экономическим и сельскохозяйственным вопросам.
Во время Второй мировой войны Федеральное бюро рассле­
дований проводило некоторые операции за рубежом, а кроме того,
Управление стратегических служб, которое было создано прези­
дентом Рузвельтом во время войны и поставлено под руководство
генерала Уильяма Дж. Донована, действовало за границей для сбо­
ра информации.
Этот разрозненный способ получения информации для раз­
личных правительственных ведомств впервые поразил меня своей12
1 Разведывательная служба военно-воздушных сил.
—
Прим. пер.
2 Разведывательное управление ВМС США (РУ ВМС, англ. Office of Naval
Intelligence, ONI) — силовое ведомство , является старейшим среди разведыва­
тельных служб США.
—
Прим. пер.


78
Том 2. Годы испытаний и надежд
плохой организацией, когда я работал в сенате. Наши сенатские
комитеты, заслушивая свидетелей из исполнительных департа­
ментов, часто поражались тому, что различные правительственные
учреждения оперировали разными, зачастую противоречивыми
фактами по сходным вопросам. Поначалу казалось не очевидным,
что это связано с несогласованными методами получения инфор­
мации. Однако с тех пор я часто думал, что если бы в правительстве
было что-то вроде координации потоков данных, то японцам было
бы гораздо труднее, если вообще возможно, преуспеть в тайном на­
падении на Перл-Харбор. В те дни военные не знали всего, что знал
Государственный департамент, а дипломаты не имели доступа ко
всему, что знали сухопутные и военно-морские силы. Сухопутные
и военно-морские силы, по сути, имели лишь весьма неформальное
соглашение держать друг друга в курсе своих планов.
Другими словами, в нашем правительстве никогда не уделя­
лось особого внимания какой-либо централизованной разведыва­
тельной организации. Очевидно, Соединенные Штаты не видели
необходимости в действительно всеобъемлющей системе внешней
разведки, пока Вторая мировая война не заставила разместить аме­
риканских военных на континентах Европы, Азии и Африки, а так­
же на островах Атлантического и Тихого океана.
Война научила нас необходимости собирать разведывательную
информацию таким образом, чтобы она была доступна там, где это
надо и когда это надо, в разумной и понятной форме. Если она не
разумна и не понятна, то она бесполезна.
Став президентом, я обнаружил, что необходимая разведы­
вательная информация не была сконцентрирована в каком-либо
одном месте. На моем столе в разное время появлялись отчеты по
одному и тому же вопросу из разных отделов, и эти отчеты часто
противоречили друг другу. Поэтому я спросил адмирала Леги,
делается ли что-нибудь для улучшения этой системы. Леги рас­
сказал мне, что в 1944 году по указанию президента Рузвельта
он передал Объединенному комитету начальников штабов план
централизованной разведывательной работы, подготовленный
генералом Донованом. Этот план, как сказал мне Леги, предусма­
тривал создание организации, подчиняющейся непосредственно
президенту и ответственной только перед ним. Военно-морские
силы, однако, разработали контрпредложение, в соответствии
с которым будет создано центральное ведомство, которое будет
служить в качестве общей разведывательной организации, но
при этом каждый из департаментов, отвечающих за националы


Глава 4
79
»
ную безопасность, будет иметь
свою долю в ней. Большая часть
первоначальной работы над этим
проектом была проделана контр-
адмиралом Сидни У. Соерсом,
заместителем начальника воен­
но-морской разведки.
Некоторое время спустя я по­
просил госсекретаря Бирнса пред­
ставить свои рекомендации от­
носительно способа координации
разведывательных служб между
департаментами, объяснив, что
я уже просил Лети изучить этот во­
прос, но мне нужны рекомендации
Госдепартамента, поскольку Гос­
департамент должен будет играть
важную роль в этой операции.
Госсекретарь Бирнс занял позицию, согласно которой такая ор­
ганизация должна нести ответственность перед государственным
секретарем, и сообщил мне, что он должен контролировать всю
разведывательную деятельность. Сухопутные и военно-морские
силы, с другой стороны, решительно возражали. Они утверждали,
что каждый департамент нуждается в своей собственной разведке,
но что существует огромная потребность в центральной органи­
зации для сбора всей информации, имеющей отношение к общей
национальной политике. В рамках такой организации будет создан
пул информации, и каждое учреждение будет вносить в него свой
вклад. Этот пул позволит тем, кто отвечает за разработку политики
во внешнеполитической и военной областях, использовать автори­
тетные разведывательные данные для своего руководства.
В январе 1946 года я провел ряд совещаний в своем Кабинете,
чтобы изучить различные планы по организации централизован­
ного разведывательного управления. Я склонялся в пользу плана,
разработанного сухопутными и военно-морскими силами при со ­
действии адмирала Соерса, и был готов привести его в исполнение.
Однако Гарольд Смит, директор Бюджетного бюро, настаивал на
отсрочке, чтобы люди в его отделе могли провести тщательный ана­
лиз этого вопроса.
«Вы имеете в виду с точки зрения бюджета?» — спросил судья
Розенман, присутствовавший на заседании.


80
Том 2. Годы испытаний и надежд
«Нет,
—
ответил Смит.
—
В разведывательных аспектах».
«Гарольд, — сказал я, повер­
нувшись к Смиту, — я знаю, что
у вас в офисе работают опытные
разведчики, но мне нравится су­
ществующий план. Если ваши
люди могут его улучшить, то тог­
да все в порядке. Но я уже давно
жду, чтобы сделать это. Итак, вы
назначаете своих людей и встре­
чаетесь в кабинете адмирала Леги
с адмиралом Соерсом, приглаша­
ете людей из министерства юсти­
ции, и давайте наконец решим
этот вопрос».
Генерал Хойт Ванденберг
Вполне естественно, что воз­
никли некоторые незначительные
разногласия. Министерство юстиции, например, выдвинуло опре­
деленные возражения от имени директора ФБР Дж. Эдгара Гувера,
но серьезных противоречий не возникло, и вскоре было достигнуто
принципиальное соглашение.
20 января 1946 года я издал указ о создании Центральной разве­
дывательной группы. Я передал ее под надзор национального раз ­
ведывательного органа, состоявшего из государственного секре­
таря, военного министра и министра военно-морских сил, а также
моего личного представителя адмирала Леги. Также я назначил ис ­
полняющим обязанности директора Центральной разведыватель­
ной группы контр-адмирала Соерса .
Прежде чем издать президентский указ о создании нового
агентства, я распорядился распустить Управление стратегических
служб. Часть их персонала и обязанностей была передана Государ ­
ственному департаменту, а часть — военному министерству .
Адмирал Соере хотел вернуться к гражданской жизни, и я заве­
рил его, что, как только сухопутные, военно-морские силы и Госде­
партамент согласуют приемлемую для меня кандидатуру, я отпущу
его. Примерно через полгода генерал Хойт Ванденберг был реко­
мендован единогласно, и я назначил его первым постоянным ди­
ректором. Однако я был рад, что адмирал Соере согласился остать­
ся в качестве консультанта Ванденберга.


Глава 4
81
В соответствии с новым разведывательным порядком теперь
я стал ежедневно получать дайджест и сводку информации, до­
ставленной из-за границы. Я также получал всю информацию, от­
правляемую Государственным департаментом за границу нашим
послам, а также информацию, отправляемую военно-морским и во­
енным ведомством своим силам, в случаях если эти сообщения
могли иметь влияние на нашу внешнюю политику. Наконец, был
выработан согласованный подход и найден практический способ
информировать президента о том, что происходит.
Вызов директора Центрального разведывательного управления,
как в 1947 году переименовали Центральную разведывательную
группу, обычно был первым в моем распорядке дня. Пока адмирал
Леги оставался начальником штаба главнокомандующего, он при­
соединялся к совещанию с директором в моем кабинете, а после
отставки Леги я привел адмирала Соерса в Белый дом в новом ка­
честве специального помощника президента по разведке. Поэто ­
му он тоже сидел со мной каждое утро, когда приходил директор
Центрального разведывательного управления с ежедневным до­
кладом.
В Потсдаме я был впечатлен сотрудничеством между нашим го­
сударственным, сухопутным и военно-морским ведомством. Через
координационный комитет они разработали способ решения общих
проблем без обычных юридических конфликтов. Когда я ставил за­
дачу, то оперативно получал четкие ответы, сочетающие в себе их
лучшие суждения. Это оказалось очень полезным, и перед отъездом
из Потсдама я сообщил трем департаментам, что мне нравится эта
система, и попросил их продолжать сотрудничать по всем общим
проблемам через этот комитет.
Когда разрабатывались планы объединения военных служб,
мне вспомнился тот подход, но одновременно я настаивал на том,
чтобы была обеспечена унификация политической линии. Я хотел,
чтобы одна постоянная структура высшего уровня в правитель­
стве занималась консультированием президента по важным по­
литическим решениям, касающимся безопасности нации. И такая
установка была предусмотрена законом о национальной безопас­
ности 1947 года, который создал Совет национальной безопасно­
сти, а также переименовал Центральную разведывательную группу


82
Том 2. Годы испытаний и надежд
в Центральное разведывательное управление, поставив ее под над­
зор Совета национальной безопасности.
Создание Совета национальной безопасности добавило прави­
тельству крайне необходимый новый механизм. Именно там пра ­
вительство могло теперь постоянно изучать и оценивать военные,
дипломатические и ресурсные проблемы. Эта новая организация
предоставляла нам актуальный баланс и непрерывную оценку на­
шего текущего положения и векторов движения по всем стратеги­
ческим вопросам, затрагивающим национальную безопасность.
Первоначально Совет национальной безопасности состоял из
семи членов. Кроме президента, в него входили государственный
секретарь, министр обороны, министр сухопутных сил, министр
военно-морских сил, министр военно-воздушных сил и председа­
тель Совета по ресурсам для национальной безопасности. Первона ­
чальными членами совета, помимо меня, были государственный се­
кретарь Джордж Маршалл, министр обороны Джеймс Форрестол,
министр военно-воздушных сил У. Стюарт Саймингтон, министр
сухопутных сил Кеннет Роял, министр военно-морских сил Джон
Л. Салливан и председатель Совета по ресурсам для национальной
безопасности Артур М. Хилл.
В 1949 году я обратился к Конгрессу с просьбой изменить со­
став совета, и с тех пор он состоит из президента, вице-президен ­
та (добавленного к списку сенатом), государственного секретаря
и министра обороны, председателя Совета по ресурсам для нацио­
нальной безопасности. Теперь президент имеет законное право до­
бавлять в него других руководителей исполнительных департамен­
тов по своему желанию.
Поначалу члены совета имели тенденцию брать с собой излиш­
не большое число советников и помощников. В июле 1950 года мне
пришлось издать распоряжение о том, чтобы число присутству­
ющих было сведено к числу назначенных законом лиц и тем, кто
был одобрен мной или необходим для конкретного обсуждения.
Я был удовлетворен тем, что Конгресс принял решение по моей
рекомендации предоставить центральное место в исполнительной
власти для изучения политических проблем. Я использовал Совет
национальной безопасности только как место для разработки реко­
мендаций. Как и Кабинет, Совет не принимает решений. Сама по­
литика должна исходить от президента, так как все окончательные
постановления должны приниматься им самим.
«Голосование» в Совете национальной безопасности — это всего
лишь процедурный шаг. Оно никогда не определяет политику. Она
проводится только с одобрения президента, и необходимо выраже­


Глава 4
83
ние этого одобрения, чтобы начать ее проводить как официальную
политику Соединенных Штатов. Даже когда президент сидит в ка­
честве председателя на заседании Совета национальной безопас­
ности и выражает свое согласие, ничто не является окончательным
до тех пор, пока Совет официально не представит президенту доку­
мент. В документе говорится, что Совет собрался и рекомендовал
такое-то и такое-то действие, «которое встретило ваше одобрение».
Только когда президент подписывает этот документ, рекомендация
становится частью политики правительства.
Совет национальной безопасности создал свой небольшой, но
весьма компетентный постоянный штат, который отбирался по кри­
териям объективности и отсутствия политических связей. Наш
план состоял в том, что персонал должен служить постоянно неза­
висимо от того, чья администрация находится у власти, поскольку
для программы национальной безопасности жизненно важно иметь
непрерывно действующий коллектив.
Связанное с сотрудниками Совета национальной безопасно­
сти в качестве вспомогательного Центральное разведывательное
управление функционирует таким образом: каждый раз, когда Со­
вет собирается рассмотреть определенную политику, скажем, по
отношению к ситуации в Юго-Восточной Азии, и он немедленно
призывает ЦРУ представить оценку возможных последствий такой
политики. Директор ЦРУ взаимодействует с сотрудниками Совета
национальной безопасности и постоянно информирует их по ходу
дела. Его оценки считаются суждениями ЦРУ и представляют со­
бой срез мнений всех консультативных ресурсов ЦРУ, таких как
С-2, А-21, Управление военно-морской разведки, Государственный
департамент, ФБР и директор по разведке Комиссии по атомной
энергии, после чего госсекретарь представляет окончательную ре­
комендацию политической линии, а президент принимает заклю­
чительное решение.
В первые дни существования Совета национальной безопасно­
сти были случаи, когда один или два его члена пытались превратить
его в суперкабинет по британскому образцу.
Министры Форрестол и Джонсон, например, иногда оказывали
давление на исполнительного секретаря, желая, чтобы он взял на
себя полномочия по надзору за другими правительственными ве­
домствами и следил за тем, чтобы утвержденные решения Совета
выполнялись. Исполнительный секретарь весьма корректно отка­
зался сделать это, заявив, что если бы Конгресс намеревался наде-
Служба разведки военно-воздушных сил. — Прим. пер.


84
Том 2. Годы испытаний и надежд
Министры Джонсон и Форрестол и верховный судья Фред М. Винсон
(слева направо)
лить его такими полномочиями, то это было бы оговорено в законе.
По сути дела, проект закона предусматривал назначение «директо­
ра», и во избежание недоразумений Конгресс изменил это название
на «исполнительный секретарь».
Министр обороны Форрестол в течение некоторого времени
выступал за то, чтобы мы использовали систему британского Ка­
бинета министров в качестве модели в работе правительства. В не ­
которых отношениях кабинетное правительство является более
эффективным, но при британской системе существует групповая
ответственность Кабинета. При нашей системе ответственность
лежит на одном человеке — президенте. Чтобы изменить систему,
необходимо изменить конституцию. Но я думаю, что мы очень хо­
рошо справляемся и с нашей действующей Конституцией. И сдела ­
ем все возможное, чтобы так было и впредь.


Глава 5
,
/американцы всегда питали дружеские чувства к китайцам.
1 Американские миссионеры, американские врачи и американ­
ские учителя проводили в Китае многие годы, и их христианские
и гуманитарные усилия долгое время с подлинным рвением под­
держивались соотечественниками. Кроме того, на памяти многих
американцев Китай сбросил с себя ярмо монархии и принялся ос­
вобождаться от средневековых институтов, которые так глубоко
укоренились в этой древней стране. Эта борьба, однако, еще не до­
стигла успеха, когда в 1931 году японцы начали свою длительную
программу агрессии, которая с годами привела к тому, что все бо­
лее обширные территории некогда великой империи оказались под
японским контролем.
Осенью 1945 года Соединенные Штаты столкнулись лицом
к лицу с серьезными осложнениями, которые накапливались в Ки­
тае на протяжении многих лет. Лишь немногие осознавали глубину
раскола внутри Китая, слабую власть национального правитель­
ства в отдаленных районах и недостаточное участие населения
в управлении страной.
Мы в Америке всегда думаем о Китае как о нации. Но правда
заключалась в том, что в 1945 году Китай представлял собой всего
лишь географическое обозначение. С тех пор как в 1911 году распа­
лась Маньчжурская империя, в Китае не существовало центрально­
го правительства, обладавшего властью на всей территории. Таково
было положение Китая, когда наступил день победы над Японией.
Власть Чан Кайши ограничивалась юго-западным углом, а осталь­
ная часть Южного и Восточного Китая была оккупирована японца­
ми. Северный Китай контролировался коммунистами, а Маньчжу­
рия — русскими. К северу от реки Янцзы влияние Центрального
китайского правительства не простиралось.
Задача создания новой нации была колоссальной. Президент
Рузвельт выдвинул идею о Китае как великой державе, потому что
он смотрел в будущее и хотел вдохновить китайский народ. В дей­
ствительности же Чан Кайши лишь с величайшим трудом смог бы
вновь оккупировать Южный Китай. Чтобы попасть в Северный


86
Том 2. Годы испытаний и надежд
Китай, ему нужно было заключить соглашение с коммунистами,
а продвижение в Маньчжурию было невозможно без соглашения
с коммунистами и русскими.
Чан Кайши не мог оккупировать Северо-Восточный Китай
и юг Центрального Китая, когда коммунисты контролировали тер­
риторию между линиями железных дорог. Нам было совершенно
ясно, что если мы прикажем японцам немедленно сложить оружие
и двинуться к побережью, то вся страна будет захвачена коммуни­
стами. Поэтому нам пришлось использовать противника в качестве
гарнизона до тех пор, пока мы не сможем перебросить по воздуху
китайские национальные вооруженные силы в Южный Китай и по­
слать морскую пехоту для охраны морских портов. Поэтому япон­
цам было приказано оставаться на своих местах и поддерживать
порядок. При появлении китайских войск под командованием Чан
Кайши японцам следовало капитулировать и отправиться маршем
к морским портам, откуда мы отправили бы их обратно в Японию.
Эта операция по использованию японцев для сдерживания комму­
нистов была совместным решением государственного и военных
департаментов, которое я одобрил.
Как раз перед тем, как осенью 1945 года посол Херли вернулся
в Вашингтон, он отправил сообщение, в котором содержалось крат­
кое изложение нашего военного подхода к Китаю.
«По возвращении из Китая летом 1944 года, — писал посол Хер­
ли, — вице -президент Уоллес сообщил президенту Рузвельту, что,
по его мнению, национальное правительство Китайской Республи­
ки вскоре рухнет. Впоследствии два сенатора Соединенных Штатов
[Брюстер и Чандлер] предсказали, что ничто, кроме чуда, не сможет
предотвратить крах правительства Китая, и эти мнения были доволь­
но широко распространены среди американских и китайских граждан­
ских и военных официальных лиц. Именно с полным осознанием этой
ситуации президент Рузвельт направил меня в Китай в качестве своего
личного представителя. Основные директивы президента Рузвельта
заключались в следующем:
1. Предотвратить крах национального правительства Китая.
2. Удержать китайские армии от прекращения военных действий .
3. Гармонизировать отношения между китайскими и американ ­
скими военными кругами.
4. Объединить антияпонские силы Китая ...
Если сформулировать в общих чертах... то во время войны цели
американской политики в Китае были только военными. Даже эконо­
мические директивы имели военные цели...»


Глава 5
87
Херли и генерал Ведемейер,
начальник штаба Чан Кайши, мно­
го сделали для реализации первых
трех пунктов. Однако самым важ ­
ным был пункт четвертый.
Проблема коммунизма в Ки­
тае значительно отличалась от по­
литических проблем других стран.
Чан Кайши противостояло не во­
инствующее политическое мень­
шинство, распределенное по все­
му населению, а соперничающее
правительство, контролировавшее
определенную часть территории,
где проживало около одной чет-
Генерал Ведемейер
вертой части всего населения.
Наше положение в Китае не оставляло нам большого выбора.
Мы не могли в этой ситуации просто взять и умыть руки. В Китае
по-прежнему проживало около трех миллионов японцев, причем
более миллиона из них были военными. Если мы не будем уверены,
что эта сила будет устранена, японцы, даже потерпев поражение,
могут получить контроль над Китаем просто благодаря своей спо­
собности склонить чашу весов в борьбе за власть.
Другая альтернатива казалась столь же непрактичной. Для ее
реализации следовало бросить в Китай неограниченные ресурсы
и многочисленную армию американских солдат для разгрома ком­
мунистов, удаления с материка японцев и принуждения русских
уйти из Маньчжурии силой. Американский народ никогда не под ­
держал бы такую авантюру.
Поэтому мы решили, что нам остается только всячески содей­
ствовать сохранению мира в Китае, поддерживая генералиссимуса
политически, экономически и, в определенных пределах, военной
мощью. Но мы не могли допустить быть вовлеченными в брато­
убийственную войну в Китае.
Генерал Ведемейер так описал ситуацию в последние дни вой­
ны против японцев:
«Бесспорно, у китайского народа есть много претензий по по­
воду того, как с ним обращаются их военачальники и недобросо­
вестные, некомпетентные чиновники. Однако удовлетворительное
решение китайской проблемы или мирового порядка никогда не
будет достигнуто гражданской войной в этом регионе.


88
Том 2. Годы испытаний и надежд
Основываясь на ограниченном знании ситуации, можно гово­
рить о том, что ни Коммунистическая партия Китая, ни Гоминьдан
[Национальная партия] не являются демократическими по духу
или намерениям. Китай не готов к демократической форме правле­
ния и по причине неграмотности 95 процентов его населения и по
многим другим веским причинам. Бессловесные китайские народ­
ные массы желают мира и не особенно заинтересованы в различных
представленных идеологиях или же не знают о них. Возможность
работать, добывать еду и одежду для своих семей и безоблачная
мирная обстановка — вот их главная забота.
Обстановка здесь лучше всего может быть улажена великодуш­
ным деспотом или военным диктатором, а будет ли такой дикта­
тор коммунистом или гоминдановцем, не имеет большого значения.
По моим наблюдениям, практически все китайские политические
фигуры заинтересованы в своем эгоистичном возвеличивании. Уменя
по-прежнему складывается впечатление, что правление генералис­
симуса предоставляет сейчас наилучшие возможности для стаби­
лизации обстановки в регионе, политической и экономической»'.
На протяжении всей войны Соединенные Штаты неоднократно
демонстрировали Китаю свое дружеское отношение. Ассигнования
на военную и экономическую помощь, например, превысили пол­
тора миллиарда долларов. Мы оказывали мощную дипломатиче­
скую поддержку Китаю во время переговоров Суна со Сталиным
в Москве. Результатом этих переговоров стал договор о дружбе
между Китаем и Советским Союзом.
Посол Херли пытался заставить китайских коммунистов и пра­
вительство Чан Кайши сесть вместе и решить свои разногласия
мирным путем. Посол прислал мне несколько длинных телеграмм,
в которых изложил свое мнение о сложившейся ситуации. Сначала
он отправился в Китай не как наш дипломатический представитель,
а как личный представитель президента Рузвельта. Он критиковал
Государственный департамент, и во многих телеграммах и отчетах,
которые я получал от него, он ставил под сомнение суждения и спо­
собности ряда профессиональных дипломатов. Он очень сильно
хотел, так же как и я, чтобы Америка стала поборницей антиимпе­
риализма в Азии. Херли жаловался на то, что Госдепартамент не
уделял его докладам и рекомендациям того приоритетного внима­
ния, которого они, по его мнению, заслуживали.
Курсив мой.
—
Прим. Г. С. Т.


Глава 5
89
Посол Херли на переговорах с лидерами китайских коммунистов
в Яньань, 1945 год
С*
■та
7V*
9
Наконец, 10 сентября 1945 года он еще раз повторил, как и в не­
скольких предыдущих случаях, то, что понималось им как долго­
срочные цели президента Рузвельта в Азии. Херли рассказал о том,
что было сделано для достижения этих целей, и привел примеры
решений, принятых в Вашингтоне, которые отличались по своим
целям от того, что, по его мнению, было бы правильным курсом.
Затем он попросил разрешения вернуться в Вашингтон. «Мне хо­
телось бы, — говорилось в его телеграмме государственному секре­
тарю, — иметь возможность обсудить американскую азиатскую по­
литику с вами и с президентом».
После возвращения Херли вызвали в Белый дом вместе с гос­
секретарем Бирнсом, а еще через неделю оба — и Херли, и Веде-
мейер — пришли для более обстоятельной беседы. Я ясно дал им
понять, что наша политика будет заключаться в поддержке Чан
Кайши, но мы не будем втягиваться в его боевые действия.
Генерал Херли доложил мне, что, несмотря на все слабости, ко­
торые он и Ведемейер признавали, перспективы мирного развития


90
Том 2. Годы испытаний и надежд
Китая были благоприятны в экономическом отношении, а потенци­
ал Китая существенно не отличался от ситуации непосредственно
перед 1937 годом. Казалось, что главная проблема — это не произ­
водство, а распределение. В финансовом отношении наша посто­
янная помощь поставила Китай в более выгодное положение, чем
в прошлые годы, а в политическом плане генералу Херли только
что удалось посадить лидера коммунистов Мао Цзэдуна для прямо­
го диалога с лидерами национального правительства за стол пере­
говоров в Чунцине. В результате этих обсуждений было достигнуто
соглашение между китайскими лидерами, которое было опублико­
вано 11 октября, всего за два дня до того, как Херли впервые вы­
звали в Белый дом. В тот момент имелись основания полагать, что
проблемы Китая могут быть решены.
Херли был свидетелем предварительного подписания этого со­
глашения и сказал мне, что оно обещает привести к подлинному
миру в Китае. В соглашении содержался призыв к конституцион ­
ному соглашению, национальному съезду для написания новой
конституции и содержались положения, разрешавшие участие
в нем всех политических партий. Чан Кайши, по-видимому, имел
бы самый сильный голос на этом съезде, поскольку его последова­
телей на нем оказалось бы больше, чем коммунистов.
Временный совет из сорока человек, назначенный Чан Кайши,
но не более чем наполовину состоявший из представителей его пар­
тии, руководил бы делами до тех пор, пока новая конституция не
вступит в силу. Чан Кайши имел бы право вето на любое из решений
совета, хотя три пятых членов совета могли бы отменить такое вето.
Это было хорошее соглашение, и я поздравил Херли с прекрас­
ной работой, которая сделала его возможным. Однако это соглаше ­
ние так и не принесло результатов.
Войска Чан Кайши продвигались в районы, удерживаемые
японцами, причем большая часть его вооруженных сил переправ­
лялась на север нашими транспортными самолетами. Мы также
высадили пятьдесят тысяч наших морских пехотинцев в несколь­
ких важных портах, чтобы через эти порты можно было продол­
жить вывод японцев. Коммунисты требовали, чтобы национальное
правительство прекратило эти передвижения войск, так как счита­
ли, что Чан Кайши использует сложившуюся ситуацию для укре­
пления своих позиций против них. И они не ограничивались пас­
сивными требованиями. Они перерезали железнодорожные пути
везде, где только могли, и вскоре правительство Чунцина начало
получать сообщения о том, что китайские коммунисты, вопреки


Глава 5
91
Подписание протокола между Коммунистической партией Китая
и Гоминьданом, ю октября 1945 года.
Слева направо (передний план) Патрик Херли, Чан Кайши и Мао Цзэдун
соглашению, продвигаются в Маньчжурию. Возмущение противо­
борствующих сторон росло по мере того, как увеличивалось число
обвинений с каждой стороны.
4 ноября наше посольство в Чунцине сообщило, что граждан­
ская война кажется неизбежной, а политическая консультативная
конференция, которая намечалась на 20 ноября, не состоится. 25 но­
ября Чжоу Эньлай, главный представитель коммунистов в Чунци­
не, уехал в Яньань, а на следующий день за ним последовал и его
первый заместитель. К этому времени уже появились сообщения
о вооруженных столкновениях. Я обсудил серьезность ситуации
с Херли в Белом доме 27 ноября, и мы договорились, что будет луч­
ше, если он без промедления вернется в Чунцин. Он заверил меня,
что уладит лишь несколько личных дел, а потом вернется в Китай.
Этот разговор состоялся около 11:30, но менее чем через два
часа, когда члены Кабинета были со мной на еженедельном обеде,
меня позвали к телефону. Один из корреспондентов Белого дома


92
Том 2. Годы испытаний и надежд
Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай
в Яньань, 1945 год
позвонил из Национального пресс-клуба и, к моему удивлению,
сказал мне, что посол Херли в разговоре с журналистами напал на
администрацию, Государственный департамент, нашу внешнюю по­
литику и меня лично.
Для меня это было совершенно необъяснимое явление, и я до
сих пор не могу себе представить, чем оно было вызвано. Однако
я понимал, что Херли придется уйти, и Кабинет со мной согласил­
ся. В тот же день я узнал, к своему удивлению, что «письмо об от­
ставке» от Херли было передано им в прессу, но он отправился бы
туда в любом случае, с этим письмом или без него.
Херли был очень импульсивным человеком. Несколько недель
спустя, в январе 1946 года, он предпринял особую попытку встре­
титься с моим пресс-секретарем Чарли Россом. Он объяснил Россу,
что готов служить мне где угодно и когда угодно, и попросил его
передать мне, что ничего из того, что он сказал во время своей от­
ставки, не было задумано как личная критика в мой адрес.
«Он умолял меня поверить, — докладывал мне Росс, — что он
на вашей стороне».
Херли сказал Россу: «Бирнс — достаточно умный человек .. . но
он не получал полной информации от “наблюдателей ” в Государ-


Глава 5
93
ственном департаменте... Нет никаких оснований для волнений
Бирнса по поводу китайско-российских отношений, потому что все
они прописаны в соглашениях, заверенных китайцами и русскими
в июле или августе прошлого года...» Причина, по которой Бирнсу
не стоило было волноваться, заключалась в том, что, по словам Хер­
ли, «Сталин держит свое слово».
Теперь Китаю, похоже, грозили еще бблыпие неприятности.
Мы не могли послать туда такие военные силы, которые могли бы
гарантировать победу Чан Кайши. Единственное, что мы могли сде­
лать, — это оказать все возможное влияние, чтобы предотвратить
гражданскую войну. Назначенный для выполнения такой работы
человек должен был обладать уникальной квалификацией и ред­
ким мастерством. На обеде Кабинета в день выступления Херли
в пресс-клубе было упомянуто имя генерала Маршалла. Он только
что передал свои обязанности начальника штаба сухопутных сил
генералу Эйзенхауэру. Вероятно, ни один человек не заслуживал
более почетной и заслуженной отставки, чем Маршалл, но я не мог
найти никого другого, кто был бы лучше подготовлен для трудной
миссии в Китай.
Я подошел к телефону в Красной комнате Белого дома и позво­
нил генералу в его дом в Лисбурге. Без всякой подготовки я сказал
ему: «Генерал, я хочу, чтобы вы отправились для меня в Китай».
«Слушаюсь, господин президент», — ответил Маршалл и резко по ­
весил трубку.
Когда через два дня генерал Маршалл приехал в Белый дом, что­
бы обсудить свою миссию со мной и Бирнсом, я спросил его, почему
он повесил трубку, не задав ни одного вопроса. Причина, объяснил
он мне, заключалась в том, что они с миссис Маршалл только что
подъехали к дому и он как раз разгружал их вещи, когда зазвонил те­
лефон. Он не хотел, чтобы миссис Маршалл, беспокоившаяся о его
здоровье, узнала, как скоро его пенсия подойдет к концу, и поэтому
повесил трубку, прежде чем она успела услышать хоть какую-то
часть разговора. Он ожидал, что исподволь сообщит ей эту новость,
но когда через несколько минут включил радио, первое, что она ус­
лышала, стал выпуск новостей, сообщавший о миссии генерала.
«Мне досталось по полной», — признался он .
В тот день мы с Маршаллом и Бирнсом долго обсуждали обста­
новку в Китае. На основе наших дебатов я согласился с просьбой
Маршалла о его совместной разработке с Государственным депар­
таментом набора инструкций, которые стали бы моей директивой
в его миссии.


94
Том 2, Годы испытаний и надежд
Эти инструкции были составлены Маршаллом и Государствен­
ным департаментом, и на нашей следующей встрече с Бирнсом
и Маршаллом 11 декабря мы их подробно рассмотрели. Оконча­
тельный документ я вручил генералу в присутствии заместителя
госсекретаря Дина Ачесона. Вот его содержание:
Вашингтон, 15 декабря 1945 года.
Уважаемый генерал Маршалл,
Накануне вашего отъезда в Китай я хочу еще раз выразить вам
свою признательность за готовность взять на себя эту трудную мис­
сию.
Я абсолютно уверен в том, что вы справитесь с поставленной перед
вами задачей, но для того, чтобы помочь вам в той мере, в какой вы
сочтете это полезным, я изложу вам некоторые мысли, идеи и цели, ко­
торые мы вместе с государственным секретарем Бирнсом имеем в виду
в отношении вашей миссии.
Я прилагаю несколько документов, которые желательно рассма­
тривать в качестве части настоящего письма. Один из них — это заяв­
ление о политике США в отношении Китая, которое, как я понимаю,
было подготовлено после консультаций с вами и с должностными лица­
ми Госдепартамента. Второй — меморандум государственного секрета­
ря военному министерству в отношении Китая, а третий — копия моего
пресс-релиза о политике в Китае . Насколько я понимаю, эти документы
были вам представлены и получили одобрение с вашей стороны.
Тот факт, что я попросил вас отправиться в Китай, является самым
полным доказательством моей большой озабоченности сложившейся
там ситуацией. Мы совместно с госсекретарем Бирнсом стремимся
к тому, чтобы объединение Китая мирными, демократическими ме­
тодами было достигнуто как можно скорее. Я хотел бы, чтобы вы как
мой специальный представитель надлежащим и практически осуще­
ствимым образом использовали влияние Соединенных Штатов в этих
целях.
В частности, я хочу, чтобы вы попытались убедить китайское пра­
вительство созвать национальную конференцию представителей ос­
новных политических сил для объединения Китая и одновременно для
прекращения военных действий, особенно в Северном Китае.
Насколько я понимаю, в настоящее время в Чунцине заседает На­
родный консультативный совет, состоящий из представителей различ­
ных политических движений, включая китайских коммунистов. За ­
седание этого совета должно предоставить вам удобную возможность
для дискуссий с различными политическими лидерами.
Разумеется, от ваших усилий во многом будет зависеть успех на­
ших планов по эвакуации японских войск из Китая, особенно из Се­
верного Китая, и последующего вывода наших собственных вооружен-


95
Глава 5
них сил из Китая. Я бы предпочел, чтобы и то и другое осуществилось
как можно скорее.
В своих беседах с Чан Кайши и другими китайскими лидерами вы
уполномочены говорить с предельной откровенностью. В частности,
в связи с желанием Китая получить кредиты, техническую помощь
в экономической области и военную помощь (я имею в виду пред­
лагаемую американскую военную консультативную группу, которая
в принципе мной одобрена) вы можете заявить, что разобщенный
и раздираемый гражданской войной Китай не может реально рассма­
триваться как подходящее место для американской помощи по пере­
численным направлениям.
Желательно, чтобы вы постоянно информировали госсекретаря
Бирнса и меня о ходе ваших переговоров и о препятствиях, с кото­
рыми вы можете столкнуться. Вы будете располагать нашей полной
поддержкой, и мы всегда будем стараться быть вам как можно более
полезными.
Первый из прилагаемых документов был озаглавлен «Полити­
ка США в отношении Китая».
«Правительство США, — гласил он, — считает, что безопасность
и процветание всего мира в неведомую грядущую эпоху зависят от
способности суверенных государств объединиться для обеспечения
коллективной безопасности в рамках Организации Объединенных
Наций.
Наше правительство твердо убеждено в том, что сильный, еди­
ный и демократический Китай имеет первостепенное значение для
успеха деятельности Организации Объединенных Наций и для мира
во всем мире. Китай, дезорганизованный и разделенный либо внеш­
ней агрессией, подобно той, что предпринята японцами, либо жесто­
кой внутренней борьбой, является миной замедленного действия для
мировой стабильности и безопасности как сейчас, так и в будущем.
Правительство США уже давно придерживается принципа, согласно
которому управление внутренними делами является обязанностью
народов суверенных государств. Однако события в этой стране могут
служить демонстрацией того, как нарушение мира в отдельной точке
угрожает миру во всем мире. Таким образом, самый насущный инте­
рес Соединенных Штатов и всей Организации Объединенных Наций
заключается в том, чтобы народ Китая не упустил возможности опе­
ративно урегулировать свои внутренние разногласия путем мирных
переговоров.
Правительство США считает необходимым:
1) обеспечить прекращение боевых действий между вооруженны­
ми силами национального правительства, китайскими коммунистами


96
Том 2. Годы испытаний и надежд
и другими оппозиционными китайскими вооруженными формирова­
ниями с целью завершения процесса возвращения всей страны под
эффективный китайский контроль, включая немедленную эвакуацию
японских войск. США готовы, если об этом попросит национальное
правительство Китая, оказать содействие в организации необходимых
предпосылок и просить правительства Великобритании и СССР при­
соединиться к этим усилиям;
2) организовать национальный съезд представителей основных
политических сил для скорейшей разработки решения по окончанию
нынешней внутренней борьбы, решения, которое приведет к объеди­
нению Китая.
США и другие Объединенные Нации признали нынешнее нацио­
нальное правительство Китайской Республики единственным закон­
ным правительством в стране. Это правильный подход для достиже­
ния цели создания единого Китая.
США и Великобритания в Каирской декларации 1943 года
и СССР, присоединившийся к Потсдамской декларации в июле про­
шлого года и заключивший китайско-советский договор и соглашение
в августе 1945 года, привержены делу освобождения Китая, включая
возвращение Маньчжурии под китайский контроль. Такие соглаше­
ния были заключены с национальным правительством Китайской Ре­
спублики.
В продолжение постоянного и тесного сотрудничества с нацио­
нальным правительством Китайской Республики в ведении этой вой­
ны, в соответствии с Потсдамской декларацией и для устранения воз­
можности сохранения японского влияния в Китае, США взяли на себя
определенное обязательство по разоружению и эвакуации японских
войск. Соответственно, США оказывали и будут продолжать оказы­
вать содействие национальному правительству Китайской Республи­
ки в осуществлении разоружения и эвакуации японских войск в осво­
божденных районах. Для этой цели морская пехота США находится
в Северном Китае. По этой же причине США будут продолжать по­
ставлять военные грузы и оказывать помощь китайскому националь­
ному правительству в дальнейшей транспортировке китайских войск,
с тем чтобы оно могло восстановить контроль над освобожденными
районами Китая, включая Маньчжурию.
В целях содействия заключению договоренности о прекраще­
нии военных действий и до достижения предварительного согласия
на предлагаемом национальном съезде войска национального прави­
тельства не будут перебрасываться Соединенными Штатами в такие
районы, как Северный Китай, если их введение будет наносить ущерб
целям военного перемирия и политическим переговорам.
США признают и будут продолжать признавать национальное
правительство Китая и сотрудничать с ним в международных делах


Глава 5
97
и, в частности, в устранении японского влияния в Китае. Соединенные
Штаты убеждены в том, что для эффективного достижения этой цели
крайне важно обеспечить скорейшее прекращение боевых действий.
Случаи американской помощи для любых оппозиционных китайских
элементов будут по возможности предотвращены. Помимо таких слу­
чаев американская помощь не будет включать военное вмешательство
со стороны США, чтобы повлиять на ход китайской внутренней борь­
бы в любой ее форме.
США констатируют, что нынешнее национальное правительство
Китая является правительством однопартийным, и считают, что мир,
единство и демократические реформы в Китае будут продолжены,
если база такого правительства будет расширена за счет других поли­
тических элементов в стране. Поэтому США решительно выступают
за то, чтобы национальный съезд представителей основных политиче­
ских движений страны согласовал меры, которые могли бы обеспечить
этим силам справедливое и эффективное представительство в китай­
ском национальном правительстве. Разумеется, это потребовало бы
изменения однопартийной политической системы, созданной в каче­
стве временного механизма продвижения нации к демократии отцом
Китайской Республики доктором Сунь Ятсеном.
Существование независимых вооруженных сил, таких как ком­
мунистические вооруженные силы, несовместимо с политическим
единством Китая и фактически делает его невозможным. С учреж ­
дением правительства с широким представительством автономные
армии должны быть ликвидированы как таковые и все вооруженные
силы в Китае эффективно интегрированы в китайскую националь­
ную армию.
В соответствии со своими часто выражаемыми взглядами на са­
моопределение правительство США считает, что детальные шаги, не­
обходимые для достижения политического единства в Китае, должны
быть разработаны самими китайцами и что вмешательство любого
иностранного правительства в эти вопросы неуместно. Однако пра ­
вительство США считает, что Китай несет ответственность перед
другими Объединенными Нациями за ликвидацию вооруженного
конфликта на своей территории как представляющего угрозу мировой
стабильности и безопасности, ответственность, разделяемую между
национальным правительством и всеми политическими и военными
силами Китая. Именно для того, чтобы помочь китайцам в выполне­
нии их обязанностей, американское правительство готово участвовать
само, а также просить Великобританию и СССР принять участие в ор­
ганизации необходимых действий по обеспечению скорейшего прекра­
щения такого вооруженного конфликта.
По мере продвижения Китая к миру и единству в соответствии
с вышеописанными принципами США будут готовы оказывать наци­


98
Том 2. Годы испытаний и надежд
ональному правительству всяческое разумное содействие в восста­
новлении страны, улучшении аграрной и промышленной экономики
и создании военной организации, способной нести национальную
и международную ответственность за поддержание мира и порядка.
В частности, США готовы удовлетворить просьбу Китая о создании
американской военной консультативной группы, направить советни­
ков по экономическим и финансовым вопросам, которые могут по­
требоваться китайскому правительству и которых это правительство
сможет обеспечивать, и рассмотреть китайские просьбы о предостав­
лении кредитов и займов на разумных условиях для проектов, спо­
собствующих развитию здоровой экономики в Китае, а также здоро­
вым торговым отношениям между Китаем и США.
Необходимо четко осознавать, что достижение поставленных
здесь целей потребует ресурсов США и временного содержания су­
хопутных и военно-морских сил Соединенных Штатов в Китае . Эти
расходы, однако, будут ничтожны по сравнению с теми, которые
наша нация уже была вынуждена понести для восстановления мира,
нарушенного германской и японской агрессией. Они будут бесконеч­
но малы по сравнению с повторением глобальной войны, в которой,
несомненно, будет применено новое и ужасное оружие, которое сей­
час существует. Цель, ради которой Соединенные Штаты принесли
в жертву материальные и людские ресурсы, не должна подвергаться
опасности».
Второй прилагаемый документ сопровождался меморандумом
военного министерства следующего содержания:
«Президент и государственный секретарь озабочены тем, чтобы
объединение Китая мирными демократическими методами было до­
стигнуто как можно скорее.
На публичных слушаниях в Комитете по международным отноше­
ниям сената 7 декабря государственный секретарь заявил:
Во время войны первоочередная цель Соединенных Штатов в Ки­
тае состояла в том, чтобы способствовать военному союзу нескольких
политических сил для того, чтобы их объединенная мощь направля­
лась против нашего общего врага — Японии. Наша долгосрочная цель,
как тогда, так и сейчас, и цель, по меньшей мере, равной важности —
это развитие сильного, единого и демократического Китая.
Для достижения этой долгосрочной цели крайне важно, чтобы
центральное правительство Китая, а также различные оппозиционные
силы подходили к урегулированию своих разногласий с подлинной го­
товностью к компромиссу. Мы считаем, как считали и ранее и последо­
вательно доказывали на практике, что правительство генералиссимуса
Чан Кайши представляет собой наиболее удовлетворительную основу
для развития демократии. Но мы также считаем, что она должна быть


Глава 5
99
Гражданская
война в Китае
расширена и включать в себя представителей тех крупных и хорошо
организованных политических сил, которые сейчас не имеют никакого
голоса в правительстве Китая.
Эта проблема не из легких. Она требует такта и осмотрительности,
терпения и сдержанности. Она не будет решена самими китайскими
лидерами. В той мере, в какой наше влияние является значимым, успех
будет зависеть от нашей способности осуществлять это влияние в све­
те меняющихся условий таким образом, чтобы поощрять уступки со
стороны центрального правительства так называемым коммунистам
и другим фракциям.
Президент попросил генерала Маршалла отправиться в Китай
в качестве его специального представителя с целью оказания над­
лежащего влияния и осуществления практических мер со стороны
Соединенных Штатов для достижения целей, изложенных выше.
В частности, генерал Маршалл попытается повлиять на китайское
правительство, чтобы оно созвало национальный съезд представи­
телей основных политических сил для объединения Китая и одно­
временно для прекращения военных действий, особенно в Северном
Китае.
В ответ на последние сообщения генерала Ведемейера Госдепарта­
мент просит военное ведомство выдать ему указания с упором на то, что:
1) он может ввести в действие меры по оказанию помощи китай­
скому национальному правительству в транспортировке войск в пор­
ты Маньчжурии, включая материально-техническое обеспечение та­
ких войск;
2) он может также приступить к осуществлению усиленных мер
по эвакуации японских войск с китайского театра военных действий;
3) до завершения переговоров генерала Маршалла с китайски­
ми лидерами в Чунцине с целью организации национального съезда
представителей основных политических сил и прекращения военных
действий дальнейшая переброска китайских войск в Северный Китай,
за исключением тех случаев, когда северокитайские порты могут быть


100
Том 2. Годы испытаний и надежд
необходимы для переброски войск и снабжения в Маньчжурию, будет
приостановлена;
4) меры по перевозке китайских войск в порты Северного Китая
могут быть безотлагательно разработаны, но не доведены до сведения
китайского правительства. Такие договоренности будут выполнены,
когда генерал Маршалл определит либо (а), что переброска китай­
ских войск в Северный Китай может быть осуществлена по резуль­
татам его переговоров, либо (б), что переговоры между китайскими
противоборствующими группами провалились или не имеют ника­
кой перспективы на успех и что обстоятельства вынуждают сделать
такой шаг для выполнения условий капитуляции и обеспечения дол­
госрочных интересов Соединенных Штатов в поддержании между­
народного мира».
Третье приложение к письму с инструкциями представляло со­
бой копию пресс-релиза, который по существу был таким же, как
и заявление о политической линии в Приложении 1.
Маршалл вылетел из Вашингтона на следующий день, 15 де­
кабря. Он прибыл в Китай 20 декабря и сразу же приступил к из­
учению ситуации. Его сообщения, переданные мне через средства
связи военного министерства, разворачивали действо, хоть и пере­
данное простыми словами, но имевшее все элементы китайской
исторической драмы.
Генерал Маршалл начал свою работу в Китае с осторожностью.
Он провел несколько дней, просто выслушивая людей. Он долго бе­
седовал с Чан Кайши, который мало что мог сказать о коммунистах,
но проявлял большую озабоченность по поводу продолжающегося
присутствия русских в Маньчжурии. Маршалл также брал интер­
вью у партийных лидеров всех оттенков, включая коммунистов,
беседовал с многочисленными чиновниками правительства Чан
Кайши, сотрудниками нашего собственного посольства, корре­
спондентами и другими американцами на месте.
Он обнаружил, что все отдают предпочтение объединенному
Китаю, но ни у кого нет практических ответов на вопрос, как можно
достичь этого идеала. Маршалл указал, что именно над этой про­
блемой необходимо работать, и он смог косвенно поспособствовать
встрече гоминдановских и коммунистических лидеров.
На этой встрече коммунисты выступили с предложением
о прекращении боевых действий. Реакция центрального прави­
тельства на эту инициативу поначалу была совершенно беском­
промиссной, но, следуя рекомендации генерала Маршалла, было


Глава 5
101
сделано встречное предложение. Оно требовало немедленного
прекращения боевых действий, назначения представителей для
консультаций с Маршаллом относительно методов обеспечения
соблюдения перемирия и избрания Политическим консультатив­
ным советом комиссии для вынесения рекомендаций в отноше­
нии спорных районов.
Маршалл уже строил планы по созданию механизмов для обе­
спечения прекращения огня. Он планировал организовать группы,
состоящие из представителей правительства и коммунистов, каж­
дый с американским наблюдателем, чтобы беспристрастно решать
необходимые вопросы на местах.
К 8 января 1946 года переговоры между представителями на­
ционального правительства и Коммунистической партии продви­
нулись настолько далеко, что соглашение было почти достигнуто.
Однако национальное правительство настаивало на том, чтобы им
было разрешено продолжать движение своих войск в провинции
Джехол и Чахар, чтобы занять освободившиеся или освобожден­
ные советскими войсками места. Коммунисты же, напротив, ут­
верждали, что ключевые пункты уже ими захвачены.
Приказ о прекращении огня должен был быть зачитан на от­
крытии Политического консультативного совета в десять часов
утра 10 января. Накануне вечером Маршаллу удалось убедить Чан
Кайши отдать приказ без упоминания Джехола1 и Чахара, хотя
окончательное соглашение было достигнуто только утром десятого
числа, за несколько минут до назначенного времени.
Как только был издан приказ о прекращении огня, Маршалл
привел в действие планы по созданию так называемого исполни­
тельного штаба, который должен был находиться в Бэйпине12. Одна ­
ко возникла некоторая задержка, так как коммунистам было трудно
собрать достаточное количество офицеров для того, чтобы они мог­
ли покинуть свои разрозненные части. Но на начальной стадии сам
механизм оказался работоспособным.
Теперь Маршалл приступил к работе над следующим шагом —
консолидацией вооруженных сил в Китае. И вновь была согласова­
на структура трехстороннего комитета, причем Маршалл выступал
в роли советника.
На протяжении всех этих событий Маршалл делал все воз­
можное, чтобы избежать любого подобия давления или диктата.
1 Ныне Чэндэ.
—
При.», пер .
2 Названиег.Пекинас1928по1949год. — Прим.пер.


102
Том 2. Годы испытаний и надежд
Он всегда ждал, что китайцы (с обеих сторон) попросят его при­
соединиться к переговорам; в противном случае он говорил с ними
только один на один. Это, конечно, был затяжной процесс, полный
разочарований.
Чан Кайши, например, просил Маршалла убедить коммунистов
принять предложения центрального правительства в Политическом
консультативном совете. Маршалл возразил на это, сказав генера­
лиссимусу, что он не видит, чтобы какая-то из сторон разработала
какие-либо определенные программы или предложила какие-либо
действия. Он предложил Чан Кайши проект закона, который должен
был превратить центральное правительство из органа Гоминьдана
(каковым оно тогда юридически и являлось) в коалицию, основы­
вающую свое существование на национальном суверенитете всего
Китая. Этот проект также содержал краткий Билль о правах .
Маршалл мудро решил в этот момент оставаться в стороне от
политических дискуссий, даже если обе стороны официально по­
просят его выступить в качестве посредника. Его правильное пред­
ставление о своей миссии состояло в том, что он должен был по
возможности прекратить боевые действия. Он старательно избегал
вопросов, носивших исключительно политический характер.
Однако в военной области Маршалл принимал самое активное
участие, выступая в качестве председателя «комитета трех» по на­
блюдению за прекращением огня, а также в качестве советника ко­
митета, работающего над реорганизацией армий в Китае.
На первых этапах коммунистические представители казались
Маршаллу более сговорчивыми, чем лидеры центрального прави­
тельства. По его мнению, коммунисты полагали, что, имея более
прочную организацию, им легче выиграть битву на политической
арене, нежели на тактической, так как националистическое движе ­
ние состояло из множества противоборствующих элементов. Ему
также казалось, что коммунисты были в большей степени склонны
к риску в борьбе, проводимой на политической арене, чем национа ­
листы. Националисты, по мнению Маршалла, были полны реши­
мости проводить политику силы, которая, как он полагал, привела
бы их к гибели.
4 февраля Маршалл смог доложить мне, что «дела идут в целом
благоприятно». Политический консультативный совет шел по пути
принятия демократических реформ, и заключение соглашения
о реорганизации вооруженных сил казалось неизбежным.
По крайней мере раз в неделю, а иногда и два-три раза в неделю
Маршалл посылал мне длинные телеграфные сообщения. Он оста­


Глава 5
103
вил инструкции, согласно которым они должны были передаваться
мне без промедления, и я поручил Дину Ачесону, заместителю го­
сударственного секретаря, следить за тем, чтобы каждое сообщение
генерала в Государственный департамент изучалось или получало
ответ в течение двадцати четырех часов.
Сообщения Маршалла из Китая позволяли мне следить за каж­
дым шагом по мере развития событий. Генерал описывал факты со
всеми подробностями.
Я мог бы ориентироваться в обстановке лучше, только лишь бу­
дучи сам участником происходящих событий.


Глава 6
/у -4 начале февраля 1946 года Россия начала создавать пробле-
мы в Маньчжурии. Судя по доходившим до меня донесени­
ям, русские намеревались использовать обещанный ими уход из
Маньчжурии как рычаг для получения широких привилегий в этом
стратегически важном районе.
В договоре о взаимной обороне, заключенном между Росси­
ей и Китаем в августе 1945 года, было признано, что Маньчжурия
является частью Китая, с оговоркой по некоторым исключениям,
например, таким как железнодорожный транзит, который оставал­
ся за русскими. Вся Маньчжурия была оккупирована русскими
войсками после вступления России в войну против Японии. Рус­
ские в более позднем соглашении с китайским правительством обе­
щали вывести свои войска, установив 1 февраля 1946 года в каче­
стве последней даты вывода.
9 февраля 1946 года Маршалл написал мне, что Маньчжурия
находится в «состоянии абсцесса», и далее сообщил о своих словах
китайскому министру иностранных дел: «Китай должен продол­
жать свое запланированное объединение как можно быстрее, что­
бы устранить нынешнюю уязвимость перед советским нападением,
угроза которого существует до тех пор, пока в Китае остается от­
дельное коммунистическое правительство и отдельные коммуни­
стические вооруженные силы».
«Во-вторых, — писал мне Маршалл, — я сказал ему, что, по
моему мнению, он не должен брать на себя никаких обязательств,
формальных или неформальных, перед Советским Союзом, при­
знающих претензии последнего на то, что его военная добыча будет
заключаться в требуемых экономических уступках...
Я сказал Вану1, что, по моему убеждению, время работает про­
тив Советского Союза, поскольку чем дольше его войска остаются
в Маньчжурии, тем очевиднее он предстает как сознательный на­
рушитель договора в глазах всего мира...»
1 Имеется в виду Ван Ши Чи.
—
Прим. пер.


Глава 6
105
Маршалл сказал, что он докладывает мне обо всем очень под­
робно, «потому что я чувствую, что обстановка не только вовлекает
меня в дела, выходящие за рамки моей миссии, но и, возможно, яв­
ляется более опасной для мирового согласия, чем любой иной ны­
нешний вопрос...
Мне кажется, что наше правительство вскоре должно будет сде­
лать для Китая в этом вопросе больше, чем просто давать советы...
Мы должны как можно быстрее развязать себе руки, чтобы
нейтрализовать неизбежные взаимные обвинения с Россией, по­
добные тем, которые сегодня звучат в отношении британских войск
в Греции. Я имею в виду, что мы должны ликвидировать “китай­
ский театр военных действий” и на его месте оперативно создать
военно-консультативную группу . (Ведемейер по моему настоянию
фактически, но неофициально организует эту группу в Нанкине.)
Кроме того, в этой связи мы должны вывести из Китая всех мор­
ских пехотинцев, за исключением ряда разведывательных и транс­
портных подразделений, а также некоторых хозяйственных и мест­
ных охранных служб. Выбор времени для этого последнего шага
требует принципиального решения... Я не готов сейчас давать сове­
ты по этому поводу, но надеюсь, что смогу это сделать в следующем
месяце. Тем временем я согласился на значительное сокращение
численности морской пехоты, а Китай должен объявить о своем на­
мерении направить войска в Японию...
Затем Китай был бы готов передать вопрос о Маньчжурии
в Дальневосточную комиссию с явными доказательствами своего
объединения, со снятием затруднений, вызванных присутствием
американских боевых частей, и со статусом, достойным того, что­
бы его войска присоединились к союзным оккупационным силам
в Японии...»
12 февраля я ответил Маршалу:
Уважаемый генерал Маршалл,
...Я одобряю намеченный вами предварительный план действий.
Что касается военно-консультативной группы по Китаю, то в бли­
жайшее время ожидается подготовка пересмотренного документа
Объединенного комитета начальников штабов по этому вопросу и их
рекомендации будут направлены вам для комментариев.
Я крайне заинтересован в вашем предложении относительно де­
активации китайского театра военных действий и был бы рад узнать
ваше мнение относительно возможных сроков. Последние донесения
генерала Ведемейера указывают на то, что в соответствии с его нынеш­
ними планами продвижение китайских армий в Маньчжурию не бу­


106
Том 2. Годы испытаний и надежд
дет завершено до 1 сентября 1946 года и что материально-техническое
обеспечение этих китайских сил не будет прекращено до 31 октября
1946 года.
Поскольку продвижение китайских войск в Северный Китай за­
висит от успеха вашей миссии, я понимаю, что никакой информации
о возможных сроках деятельности на этом театре военных действий
пока не имеется, и надеюсь, что успех вашей миссии сделает эту дея­
тельность вовсе не нужной.
Я с интересом буду ждать ваших дальнейших рекомендаций от­
носительно вывода морской пехоты из Северного Китая.
Нынешние события в связи с присутствием британских войск
в Индонезии и Греции, о которых вы говорите, усиливают мою тревогу
по поводу вывода американских вооруженных сил из Китая, как толь­
ко пропадет необходимость их присутствия для осуществления нашей
политики в Китае.
Что касается ваших ссылок на Дальневосточную комиссию в свя­
зи с маньчжурским вопросом, то я полагаю, что единственное практи­
чески осуществимое действие, которое комиссия могла бы совершить
в связи с положением в Маньчжурии, было бы рассмотрение вопроса
о репарациях, то есть о распоряжении японскими внешними активами
на этой территории. Я полагаю, что наши мнения совпадают. Мы счи ­
таем, что Дальневосточная комиссия должна ограничиться рассмотре­
нием проблем и действий, непосредственно связанных с капитуляци­
ей, разоружением и контролем Японии, и что сфера ее деятельности не
должна распространяться на рассмотрение дальневосточных проблем
более общего характера.
С заверениями в моем доверии и глубоком уважении.
Я надеялся, как и Маршалл, что созданные им трехсторонние
комитеты быстро положат конец гражданской войне в Китае. Эти
комитеты представляли собой группы по прекращению огня, каж­
дая из которых состояла из одного офицера-националиста, одного
офицера-коммуниста и одного американского офицера из штаба
генерала Маршалла.
Чтобы усилить свое влияние на заключения соглашения о пре­
кращении огня между двумя китайскими армиями, Маршалл пред­
принял перелет в три тысячи миль через Северный Китай до гра­
ниц Внутренней Монголии. Он переговорил со всеми главными
командирами на местах и доложил мне, что ему удалось добиться
общего понимания во всем регионе целей прекращения огня и ме­
ханизмов, которые были созданы для его осуществления. Тогда же
в Яньане состоялась его встреча с Мао Цзэдуном.
Несмотря на то что множество трудностей было уже преодоле­
но, многие проблемы оставались нерешенными. Тем не менее те­


Глава 6
107
перь Маршалл понимал, что первый этап его работы завершен. Обе
китайские стороны пришли к соглашению о прекращении огня,
и атмосфера взаимной подозрительности слегка ослабла, Маршалл
решил вернуться в Вашингтон для личных консультаций со мной
и разработки программы помощи Китаю с различными правитель­
ственными ведомствами. Мне не терпелось его увидеть, и я одо­
брил его возвращение.
Перед своим перелетом он прислал мне подробный отчет о сло­
жившейся ситуации, и после его приезда в Вашингтон 15 марта
я провел с Маршаллом несколько долгих бесед.
Маршалл рассказал мне, что как раз перед самым отъездом
из Китая Чан Кайши наконец сообщил о своем согласии на ввод
в Маньчжурию наблюдательных групп по прекращению огня, про ­
тив чего он ранее выступал. На самом деле именно это событие при ­
вело Маршалла к мысли, что ему можно было бы покинуть Китай
для обсуждения в Вашингтоне вопросов, которые, по его мнению,
могли бы помочь в решении китайских проблем. Однако после
отъезда Маршалла из Китая Чан Кайши наложил такие жесткие
ограничения на полномочия групп по прекращению огня, которые
должны были войти в Маньчжурию, что они не могли функцио­
нировать. В результате в нескольких районах Маньчжурии вновь
вспыхнули и быстро распространились боевые действия.
Например, 6 апреля генерал Гиллем, заместитель Маршалла,
сообщил, что правительственные власти задержали коммунистов —
членов группы по прекращению огня в Мукдене и арестовали дру­
гих в Бэйпине. Кроме того, самолеты китайских ВВС «роились»
над коммунистическим центром в Яньане. Китайские коммунисты,
с другой стороны, заняли ключевые населенные пункты в Мань­
чжурии сразу же после ухода русских. В некоторых случаях, когда
силы центрального правительства уже находились на местах, ком­
мунистические силы нападали на них и вытесняли их оттуда.
Генерал Маршалл посвятил свое недолгое пребывание в Ва­
шингтоне переговорам с правительственными чиновниками отно­
сительно займов Китаю и помощи в виде организации прибреж­
ных морских и речных перевозок и передачи излишков имущества,
и ему удалось достичь соответствующих соглашений. Я дал указа­
ние министерству финансов всячески сотрудничать с Маршаллом,
и соглашение о немедленном займе Китаю в размере 500 млн дол­
ларов было быстро достигнуто. К сожалению, когда на этом доку­
менте оставалось поставить лишь подпись с китайской стороны,
представитель Чан Кайши, китайский посол в Вашингтоне, начал


108
Том 2. Годы испытаний и надежд
настаивать на изменениях. И чтобы еще больше осложнить дело,
генералиссимус в тот же день выступил в Китае с речью, которая
фактически стала призывом к оружию. Неудивительно, что экс­
перты казначейства посчитали, что предоставление займа не будет
соответствовать нашей политике, если в Китае не будет достигнуто
политическое урегулирование. И они были совершенно правы .
Генерал Маршалл вернулся в Китай 18 апреля и почти сразу же
по прибытии столкнулся с обвинением коммунистов в том, что аме­
риканские самолеты обстреляли их подразделения в Сыпине. Штаб
Маршалла смог доказать, что тот самолет, хотя и был американско ­
го производства, принадлежал национальному правительству.
Я постоянно получал сообщения об успехах коммунистов
в Маньчжурии в апреле и мае. После напряженных боев они захвати ­
ли столицу страны Чанчунь и заняли Харбин, промышленный центр
Северной Маньчжурии, не встретив сопротивления со стороны пра­
вительственного гарнизона. Чан Кайши отверг предложение комму ­
нистов о перемирии в Маньчжурии, несмотря на то, что он был явно
не в состоянии сдержать их. Военные действия распространились
в самом Китае, вокруг Ханькоу и в окрестностях Нанкина.
Группы Маршалла по перемирию спешно выдвинулись к оча­
гам напряженности, чтобы их погасить, и в некоторых важных про­
винциях были введены в действие приказы о прекращении огня.
Ситуация улучшалась, и наконец в конце мая Маршалл нашел воз­
можным телеграфировать мне, что появились намеки на восстанов­
ление мира в Китае. Чан Кайши, казалось, смирился с коммуни­
стической оккупацией большей части Маньчжурии на этом этапе.
Он не настаивал на возвращении утраченных городов и, похоже,
рассматривал в качестве возможного компромисса идею передачи
Чанчуня под управление трехсторонней группы из штаба Маршал­
ла. Коммунисты, конечно, не хотели отдавать этот ключевой город
даже нейтральной стороне.
Однако такое явное изменение в политике было лишь кратко­
временным. После консультаций Чан Кайши со своими генера­
лами в Мукдене и других ключевых местах он вернулся к своему
прежнему подходу. Он хотел, чтобы коммунисты сначала проявили
свою добрую волю, восстановив коммуникации в Северном Китае,
которые они перерезали во многих местах. Он также поднял вопрос
о том, готов ли Маршалл лично гарантировать добросовестность
коммунистов.
Впервые в голосе Маршалла прозвучала обескураживающая
нотка.


Глава 6
109
Генерал Маршалл, Сун Мэйлин и Чан Кайши
«Время работает против меня, — телеграфировал он, — и на­
дежда угасает. В данный момент успех зависит от развития событий
на местах больше, чем от хода переговоров».
Лишь благодаря настойчивости Маршалла была найдена какая-
то основа для мирного урегулирования, и в конце концов было до­
стигнуто временное прекращение огня в Маньчжурии. 7 июня обе
стороны согласились на пятнадцатидневное перемирие, и неболь­
шая группа во главе с начальником штаба Маршалла генералом
Байроудом отправилась в Чанчунь для наблюдения за прекраще­
нием боевых действий.
Маршалл писал мне, что он надеется, что во время краткого
перемирия будет достигнуто соглашение о более прочном урегу­
лировании. Но обе стороны, казалось, совершенно не желали брать
на себя обязательства. Командующий правительственными войс­
ками в Маньчжурии неоднократно заявлял, что готов возобновить
наступление на позиции коммунистов, как только истекут эти
пятнадцать дней. Коммунисты, с другой стороны, отвергли планы
правительства как излишне требовательные. К сожалению, одно
из предложений Чан Кайши состояло в том, чтобы американские
представители в группах по перемирию получали решающий голос
всякий раз, когда два китайца не могли договориться. Коммунисты,
конечно, видели в этом шаге лишь подтверждение своих подозре­


110
Том 2. Годы испытаний и надежд
ний в том, что Америка встала на сторону Гоминьдана, и не хотели
даже слышать о таком плане.
Коммунисты также возражали против требования правитель­
ства, чтобы, помимо Маньчжурии, коммунисты ушли из некоторых
районов Северного Китая. Когда правительство объявило, что оно
посылает в эти районы две новые армии, Маршалл пришел к выво­
ду, что «в настоящий момент мы зашли в тупик».
В то время многие руководители центрального правительства
были уверены, что коммунисты могут потерпеть поражение в бое­
вых действиях, и эту оценку Маршалл, исходя из своих наблюдений
на местах, считал крайне ошибочной. Он полагал, что силы генера­
лиссимуса не только не смогут одержать быструю победу, но и что
в случае достижения успеха они немедленно столкнутся с комму­
нистическим сопротивлением, поддерживаемым и подкрепляемым
Советами. В долгосрочной перспективе это могло означать только
поражение Чан Кайши или полномасштабную американскую ин­
тервенцию.
Но терпение и настойчивость Маршалла привели к тому, что
коммунисты приняли предложение правительства предоставить
решающий голос по командам перемирия американскому предста­
вителю, и, поскольку это препятствие было устранено, переговоры
снова приняли более оптимистичный характер. Временное переми­
рие было продлено еще на восемь дней, чтобы дать больше времени
для переговоров.
В тот момент работу Маршалла серьезно затрудняли различ­
ные предложения, возникавшие в Конгрессе по расширению про­
граммы ленд-лиза и другой помощи правительству Чан Кайши,
в которых не оговаривалось условие сотрудничества с генералом
Маршаллом. Это во многом затрудняло работу генерала . Но, раз­
умеется, я не мог прекратить подобные разговоры в Конгрессе. Дру ­
гими словами, как это часто случалось в последние годы, китайское
правительство стремилось получать преимущества от нашего пра­
вительства, применяя давление в разных направлениях.
Каждый раз, когда кто-то в Вашингтоне или где-то еще в нашей
стране произносил речь, призывающую к «всеобъемлющей помо­
щи» Чан Кайши, «несгибаемые» в Китае обретали второе дыхание
и саботировали усилия Маршалла по установлению мира. В свою
очередь, коммунисты, конечно же, указывали на сообщения о по­
добных заявлениях как на свидетельство американского двуличия.
Деликатная задача Маршалла была бесконечно усложнена безот­
ветственными действиями некоторых людей в нашей стране, кото­


Глава 6
111
рые утверждали, что являются друзьями всего китайского народа,
но при этом лишь помогали «несгибаемым».
В Китае усиливалась антиамериканская пропаганда, массовые
митинги и демонстрации. Они провоцировались как коммуниста­
ми, так и экстремистами из Гоминьдана.
1 июля я назначил д-ра Лейтона Стюарта, выдающегося амери­
канского ректора Яньчинского университета в Бэйпине, американ­
ским послом в Китае. Доктор Стюарт родился в Китае и провел там
большую часть своей взрослой жизни. Немногие люди обладали
более глубокими знаниями о Китае, и лишь единицы из предста­
вителей западного мира пользовались большим уважением среди
китайцев. Я знал, что он окажет неоценимую помощь Маршаллу.
Его свободное владение китайским языком, конечно же, значитель­
но облегчало общение с национальными лидерами.
Но июль также принес с собой начало интенсивных и широко­
масштабных боевых действий. Как сообщил Маршалл: «Национа­
листы обвинили коммунистов в том, что они начали боевые дей­
ствия в провинциях Цзянсу и Татун, в то время как коммунисты
обвинили националистов в атаках в Цзянсу, Шаньдуне и Хупее1».
В то же время центральная власть начала резкое притеснение либе­
ральных слоев населения. Тайная полиция держала многих из них
под пристальным наблюдением, а в Куньмине были убиты два про­
фессора, являвшиеся членами Демократической лиги.
Генералиссимус сохранял спокойствие, заверяя Маршалла, что
все закончится хорошо. Однако коммунисты не желали возобнов­
лять переговоры до тех пор, пока боевые действия продолжались.
Их собственный контроль над войсками явно ослабевал, и 29 июля
отряд вооруженных коммунистов напал на небольшое подразделе­
ние американских морских пехотинцев, убив троих и нескольких
ранив.
Меня беспокоил поворот событий в Китае. Антиамериканские
демонстрации националистических студенческих группировок
в таких местах, как Нанкин, новая жесткая политика в отношении
либералов, настойчивое требование Чан Кайши свободы действий
в военной области — все это, казалось, указывало на то, что цен­
тральное правительство поворачивается спиной к моим усилиям по
сохранению мира в Китае.
Как я понимал доклады Маршалла, с обеих сторон, как сре­
ди гоминдановцев, так и среди коммунистов, находились лица,
Ныне провинция Хубей. — П ри м. пер.


112
Том 2. Годы испытаний и надежд
готовые работать совместно над мирным решением. Но с каж­
дой стороны обнаруживались и экстремисты, которые не хотели
участвовать в переговорах и были полны решимости определить
судьбу своей страны силой. Сам генералиссимус, казалось, занял
позицию между этими двумя группами. Весной влияние на него
умеренных политиков возобладало, и он согласился на уступки,
хотя и с показной неохотой. Теперь, однако, оказалось, что ради­
кальная военная клика одержала верх, и он больше не желает слу­
шать советы Маршалла.
С одобрения Маршалла я решил лично обратиться к Чан Кай­
ши. 10 августа я попросил китайского посла передать ему следу­
ющее послание:
«С тех пор как я направил к вам генерала Маршалла в качестве
моего специального посланника, я внимательно следил за ситуацией
в Китае и с глубоким сожалением вынужден сделать вывод, что его
усилия, по-видимому, оказались безрезультатными.
Я уверен, что генерал Маршалл в своих беседах с вами точно от­
разил общую позицию и политику американского правительства и ин­
формированного американского общественного мнения.
В последние месяцы стремительно ухудшающаяся политическая
ситуация в Китае вызывает серьезную озабоченность у американского
народа. Хотя Соединенные Штаты продолжают надеяться на то, что
сильный и демократический Китай все же будет построен под вашим
руководством, я был бы менее чем честен, если бы не указал, что по­
следние события приводят меня к выводу, что узкие интересы экстре­
мистских элементов как в Гоминьдане, так и в Коммунистической пар­
тии препятствуют чаяниям всего китайского народа.
Договоренности, достигнутые на политической консультативной
конференции 31 января, были восприняты в Соединенных Штатах
как дальновидный шаг к достижению национального единства и де­
мократии. Американское разочарование по поводу наполнения этих
договоренностей конкретными мерами становится важным фактором
в наших перспективах в отношении Китая.
В Соединенных Штатах начинает преобладать мнение, что вся
наша политика в отношении Китая должна быть пересмотрена в све­
те распространяющейся там розни и особенно свидетельств растущей
тенденции подавления свободы печати, а также выражений либераль­
ных взглядов среди интеллектуалов. Недавние убийства выдающихся
китайских либералов в Куньмине не остались незамеченными. Неза ­
висимо от того, на ком может лежать ответственность за эти жесто­
кие убийства, конечным результатом стало повышенное внимание
американцев к ситуации в Китае и рост убежденности в том, что там
предпринимаются попытки решить основные социальные проблемы


Глава 6
113
с помощью силы, военной или тайной полиции, а не с помощью демо­
кратических процессов.
Наша вера в мирные и демократические устремления народа Китая
была поколеблена недавними событиями, но не разрушена полностью.
Наше правительство и народ Соединенных Штатов по-прежнему твер ­
до желают помочь Китаю в достижении прочного мира и стабильной
экономики при подлинно демократическом правительстве. Вместе с тем
растет ощущение, что чаяниям китайского народа препятствуют мили­
таристы и небольшая группа реакционеров, которые, не понимая либе­
ральных тенденций нашего времени, препятствуют общему благу на­
ции. Такое положение дел крайне противно духу американского народа.
Если в ближайшее время не будет получено убедительных доказа­
тельств того, что достигнут подлинный прогресс в мирном урегулиро­
вании внутренних проблем Китая, следует ожидать, что американское
общественное мнение изменит свое великодушное отношение к вашей
стране. Кроме того, мне необходимо будет пересмотреть и разъяснить
позицию Соединенных Штатов американскому народу.
Я искренне надеюсь, что в ближайшем будущем получу от вас ка­
кое-нибудь ободряющее слово, которое будет способствовать достиже­
нию наших взаимно провозглашенных целей».
Когда Чан Кайши получил это сообщение, он попросил Мар­
шалла приехать к нему в его летнюю резиденцию. Там, не упоминая
о моем письме, он сказал генералу, что убежден в том, что коммуни­
сты решили прибегнуть к политике насилия. Он отрицал, что в по­
ведении правительства было что-то такое, что указывало бы на то,
что его политика была силовой, даже до изменения позиции ком­
мунистов.
Маршалл доложил, что «в настоящий момент генералиссимус
явно склоняется к политике силы как единственно приемлемому
решению». Он также сказал, что вновь убедил генералиссимуса
в важности прекращения боевых действий, чтобы создать необхо­
димую среду для проведения политических переговоров. Маршалл
отметил, что, если будет позволено развиться всеобщему пожару, от
этого выиграют только коммунисты.
Ответ Чан Кайши на мое письмо возлагал всю вину целиком на
коммунистов:
«Я хочу сердечно поблагодарить вас за ваше послание ог 10 ав­
густа, в котором выражается ваша искренняя забота о благополучии
моей страны.
С тех пор как генерал Джордж Маршалл прибыл в Китай, он не­
устанно трудился над достижением нашей общей цели, а именно —


114
Том 2. Годы испытаний и надежд
мира и демократии в Китае. Я со своей стороны, несмотря на все пре­
пятствия, также сделал все возможное для сотрудничества с ним в его
стремлении.
Но желание мира должно быть взаимным, что для коммунистов
должно означать отказ от их политики применения вооруженной силы
для захвата политической власти, свержения правительства и уста­
новления тоталитарного режима, подобного тому, который сейчас рас­
пространяется по Восточной Европе. Отказ от такой политики явля­
ется минимальным требованием для сохранения мира в нашей стране.
После заключения январского соглашения коммунисты атаковали
и захватили Чанчунь в Маньчжурии, а также атаковали и захватили
Дэчжоу в Шаньдуне. Во время периода прекращения огня в июне они
напали на Сюйчжоу в Северном Цзянсу и 'Гатун и Тайюань в Шанси.
В последние несколько дней они начали широкомасштабное наступле­
ние на Лунхайскую железную дорогу с Сюйчжоу и Кайфэном в каче­
стве своих целей.
Конечно, ошибки были допущены и нашими правительственными
лицами, но в сравнении с вопиющими нарушениями со стороны ком­
мунистов они незначительны.
Всякий раз, когда со стороны нашего правительства возникает ка­
кая-либо ошибка, мы сурово расправляемся с нарушителем.
14 августа в своем послании ко дню победы над Японией я объ­
явил о твердой политике правительства по скорейшему расширению
базы правительства путем включения в него всех партий и беспартий­
ных политиков, что означает введение в действие программы мирного
переустройства, принятой на политическом консультационном съезде
30 января. Я искренне надеюсь, что Китайская коммунистическая пар­
тия будет разделять наши взгляды. Правительство, со своей стороны,
сделает все возможное для того, чтобы мир и демократия стали реаль­
ностью в нашей стране в кратчайшие сроки.
В осуществлении этой политики, в соответствии с нашей взаимно
провозглашенной целью, я всемерно сотрудничаю с генералом Мар­
шаллом. Наш успех зависит от искренности коммунистов в ответе на
наши призывы. Я рассчитываю на вашу постоянную поддержку в до­
стижении нашей цели».
В моем ответном послании Чан Кайши приветствовались при­
знаки дальнейших усилий по урегулированию проблем Китая
и выражалась надежда на то, что вооруженная борьба вскоре пре­
кратится и что тогда мы сможем помочь Китаю в его задачах рекон­
струкции и восстановления.
Чан Кайши действительно согласился на очередную попытку
политического урегулирования. Однако, вопреки мнению Мар­
шалла, он хотел, чтобы политическое соглашение было заключено


Глава 6
115
до его согласия на прекращение боевых действий. Тем временем
коммунисты издали манифест о мобилизации всех имеющихся
в их распоряжении людских ресурсов. По мнению коммунистов,
это была оборонительная мера. По словам Чан Кайши, это свиде­
тельствовало об явных агрессивных намерениях коммунистов.
Патовая ситуация казалась непреодолимой. Каждая сторона
обвиняла другую в том, что она начала боевые действия, и ни одна
из сторон не соглашалась на прекращение их до тех пор, пока дру­
гая не откажется от всех преимуществ, полученных за это время.
Тогда Маршалл попросил обе стороны сесть за стол перегово­
ров рядом с доктором Стюартом, чтобы попытаться выйти из ту­
пика. Цель состояла в том, чтобы создать Государственный совет
из сорока членов, что стало бы следующим шагом вперед на пути
к политической интеграции.
Генералиссимус поставил ряд условий, которые, по его словам,
коммунисты должны будут выполнить, прежде чем он согласится
на прекращение боевых действий, и, по мнению Маршалла, прави­
тельственные войска были в состоянии добиться некоторых немед­
ленных успехов, которые могли бы заставить коммунистов принять
эти требования. Маршалл считал, что коммунисты это понимают
и поэтому стараются извлечь из локальных успехов все возможные
выгоды.
«Есть приверженцы военных действий с обеих сторон, — сооб­
щил он мне 30 августа, — которые уверенно придерживаются своего
рода китайской точки зрения, что несколько месяцев боевых дей­
ствий будут необходимыми для поиска приемлемых корректировок.
То, с чем сталкиваются в это время сотни миллионов страдающих
людей, игнорируется. Кроме того, игнорируется или не упоминается
вовсе происходящая советская интервенция — явная или скрытая».
Сам Чан Кайши, похоже, ожидал, что боевые действия продол­
жатся и осенью. Он поставил условием любого прекращения огня
представление коммунистами списка своих делегатов для Нацио­
нального собрания, которое должно было собраться в ноябре, сказав
Маршаллу, что он хочет объявить имена на первом официальном
заседании Государственного совета, которое, как он ожидал, долж­
но состояться 10 октября. Другими словами, он был готов к тому,
что боевые действия продолжатся, по крайней мере, до этой даты.
С другой стороны, коммунисты не приступали к планам по
участию в Государственном совете, пока им не предоставлялись
гарантии прекращения военных действий. Если в мае Чан Кайши
спрашивал Маршалла, может ли он гарантировать добросовест-


116
Том 2. Годы испытаний и надежд
Маршалл, Чан Кайши и Джон Лейтон Стюарт (справа)
ность коммунистов, то теперь, в августе, Чжоу Эньлай хотел, чтобы
Маршалл и Стюарт гарантировали добросовестность Чан Кайши
и его правительства.
13 сентября Маршалл сообщил: «Мы с доктором Стюартом
зашли в тупик». Их единственная надежда, казалось, состояла
в том, что Чжоу Эньлай и коммунисты могут решить, что в веду­
щейся против них борьбе им лучше всего уступить требованиям
генералиссимуса.
2 октября Маршалл отправил три сообщения, суть которых сво­
дилась к тому, что он считает свою миссию полностью тупиковой.
Он напрасно умолял Чжоу Эньлая вернуться из своего доброволь­
ного изгнания в Шанхай. Ему не удалось добиться никаких уступок
от Чан Кайши, который теперь открыто заявил, что будет стремить­
ся занять город Калган'. Коммунисты ответили заявлением, что на­
падение на Калган будет воспринято как символ намерения пра­
вительства развязать неограниченную гражданскую войну. Калган
был одним из тех мест, которые правительство в июне согласилось
оставить в руках коммунистов.
Маршалл доложил мне, что он счел необходимым представить
генералиссимусу откровенный меморандум. При этом он ясно зая ­
вил, что не согласен ни с коммунистами, ни с националистами. Кро ­
ме того, он перечислил пункты, по которым он не согласен с каж­
дым из них, и затем заключил, сообщив генералиссимусу, что, если
не будет достигнута какая-либо основа для соглашения о прекра ­
щении военных действий без промедления, он будет просить, чтобы
1 Ныне Чжанцзякоу. — П р им. пер.


Глава 6
117
его миссия в Китае была прекращена. Ранее Маршалл с такой же
прямотой сообщил коммунистам, что он откажется от посредниче­
ства, если они не прекратят личные нападки на него в своей прессе
и пропагандистской деятельности.
На этом этапе я был готов просить Маршалла вернуться домой.
Чан Кайши убедили сделать предложение коммунистам, хотя
это было совсем не то, на что мы надеялись. На самом деле было
понятно, что Чан Кайши был готов пойти на этот шаг только для
того, чтобы помешать Маршаллу открыто заявить о крахе посред­
нических усилий. Коммунисты, однако, и слышать не хотели ни
о каких планах генералиссимуса, пока не получили заверений, что
наступление на Калган будет прекращено, и они также хотели по­
лучить заверения, что относительное военное положение будет вос­
становлено в том виде, в каком оно существовало во время перво­
начального соглашения о прекращении огня в январе. Это, конечно,
означало бы отказ националистов от всех преимуществ, которые
они получили за это время, — условие, которое генералиссимус не
принял бы.
Маршалл теперь писал мне, что он пришел к выводу, что пра­
вительству Соединенных Штатов не следует вовлекаться в спор,
в котором стороны имеют дело друг с другом под дулом пистолета,
и снова настаивал на том, что никакие переговоры не могут обещать
успех, если сначала не будет положен конец боевым действиям.
5 октября он сообщил, что, по его мнению, его присутствие в Китае
бесполезно и поэтому его миссию уместно отозвать.
Когда генералиссимус узнал, что Маршалл рекомендовал пре­
кратить посредническую миссию, он выступил с предложением
о десятидневном перемирии в операциях против Калгана на время
обсуждения политических и военных проблем. Маршалл, всегда
стремившийся не упустить ни одной возможности, которая могла
бы привести к прекращению боевых действий, договорился пере­
дать это предложение коммунистам.
Коммунисты ответили, что они пойдут на перемирие, если оно
не будет ограничено по времени, и что они согласятся на съезд, если
не будет предварительного ограничения обсуждаемых тем. Такую
позицию Маршалл не мог оспорить, поскольку коммунистические
переговорщики критиковали американскую политику как при­
страстную к националистам и подразумевали, что и сам Маршалл
пристрастен к националистам.
9 октября Маршалл отправился в Шанхай, чтобы лично обра­
титься к Чжоу Эньлаю, но лидер коммунистов был совершенно не­


118
Том 2. Годы испытаний и надежд
преклонен. Он явно не желал ни с чем соглашаться, с подозрением
относился ко всему, что исходило от Чан Кайши, и в конце концов
сказал Маршаллу, что считает американскую помощь китайскому
правительству несоответствующей и что, по его мнению, Маршалл
выбрал такой момент для публичного обнародования последнего
предложения, чтобы исказить картину в ущерб коммунистам. В от­
вет на подобное обвинение Маршалл заявил, что, поскольку его
больше не считают беспристрастным, он немедленно откажется от
участия в любых переговорах.
События в Китае перешли в новую стадию, в которой генерал
Маршалл оставался лишь заинтересованным наблюдателем. Посол
Стюарт провел ряд бесед с представителями небольших политиче­
ских групп, занимавших промежуточную позицию между Гоминь­
даном и коммунистами, некоторые из которых, как и Демократи­
ческая лига, были в союзе с коммунистами, в то время как другие,
такие как Китайская молодежная партия, стремились к независи­
мости. Эти небольшие партии теперь вышли на сцену в качестве
временного фокуса для усилий по посредничеству.
Маршалл и доктор Стюарт держались в стороне от этих пере­
говоров. Однако группа «третьей стороны» сообщила им о достиг­
нутом прогрессе.
Чжоу Эньлай по настоянию посредников прибыл в Нанкин, но
этот визит, к сожалению, совпал с давно запланированной поезд­
кой генералиссимуса в Формозу, что коммунисты истолковали как
намеренную уловку. Операции центрального правительства против
Аньдуна в Маньчжурии и против Чефу1 в провинции Шаньдун уси­
лили подозрения коммунистов и послужили также для того, чтобы
обескуражить группу «третьей стороны». Более того, Чан Кайши,
вернувшись из Формозы, повторил свои прежние требования, в то
время как коммунисты повторили свои прежние отказы.
В то же время генералиссимус откликнулся на призывы «тре­
тьей стороны» и предоставил трехдневную отсрочку начала рабо­
ты Национального собрания. В конце концов этот орган собрался
15 ноября, но на нем присутствовали лишь несколько участников,
не являющихся членами Гоминьдана.
Коммунисты сочли это окончательным нарушением закона.
Они считали, что соглашения, заключенные в январе на полити­
ческой консультативной конференции, требуют, чтобы до созыва
Национального собрания был организован Государственный совет
Другое название г. Яньтай. — При м. пер.


Глава 6
119
и ему были переданы полномочия правительства. Таким образом,
решение центрального правительства пойти навстречу Националь­
ному собранию было воспринято коммунистами как окончательное
нарушение январских соглашений.
Чжоу Эньлай вернулся в Яньань, оставив лишь небольшую
делегацию, но перед отъездом он сказал генералу Маршаллу, что
ожидает, что правительство Чан Кайши вскоре начнет крупную
военную кампанию по захвату Яньаня. Это, сказал Чжоу Эньлай
Маршаллу, означало бы конец всякой надежды на мир путем пере­
говоров.
Таким образом, коммунисты повернулись спиной к перегово ­
рам. Чан Кайши, казалось, был уверен, что его войска смогут под­
чинить их силы себе. В этом Маршалл был не согласен, и он без
колебаний указал генералиссимусу, что коммунисты могут вести
войну на истощение, перерезая линии снабжения и коммуникации
националистов по своему выбору, в то время как силы Чан Кайши
будут стремиться к удержанию захваченных городов.
Маршалл напомнил генералиссимусу, что, если бы русские ока­
зали помощь коммунистам, их линия снабжения была бы намного
короче его собственной и гораздо более защищенной от нападения.
Всеми доступными ему средствами он пытался убедить Чан Кайши
в том, что в чисто военном конфликте, как бы ни были велики шан­
сы на его победу в данный момент, он не сможет обеспечить себе
прочного контроля над страной.
Несмотря на это предостережение, генералиссимус оставался
непоколебим. Он был уверен, что коммунисты никогда не собира­
лись сотрудничать и что только их военное поражение решит этот
вопрос. Он также не принимал во внимание другие важные момен­
ты. Например, он отверг ссылки Маршалла на неустойчивое эко­
номическое положение страны, заявив, что Китай, по сути, привык
к этому.
Несмотря на эти открытые разногласия по поводу перспектив,
генералиссимус попросил генерала Маршалла остаться в Китае
в качестве советника правительства, но Маршалл отклонил это
предложение, поскольку считал, что сильные антиамериканские
настроения, нагнетаемые экстремистами в Гоминьдане, и их доми­
нирующее положение в правительстве затруднят положение любо­
го американского советника.
28 декабря генерал Маршалл сделал предложение мне, что, если
очередная попытка переговоров, которая тогда планировалась, про­
валится, его следует отозвать в Вашингтон. Из его донесений также


120
Том 2. Годы испытаний и надежд
явствовало, что эта попытка была обречена на провал еще до того,
как она была предпринята. Я решил не дожидаться этого события .
3 января я поручил госсекретарю отозвать Маршалла для консуль­
таций по Китаю и «другим вопросам».
«Другие вопросы» должны были охватывать не менее всего
объема деятельности Государственного департамента. Когда Мар ­
шалл еще находился в пути, пересекая Тихий океан, я объявил, что
он станет государственным секретарем.
Я послал генерала Маршалла в Китай, чтобы попытаться пре­
кратить боевые действия и помочь привести в силу соглашение
между националистами и коммунистами о формировании коа­
лиционного правительства. Он создал административный штаб,
и военное противоборство временно прекратилось. Китайцы на­
чали эти бесконечные восточные переговоры между собой, сле­
дить за которыми мог только опытный шахматист. Так все и про­
исходит. Кто -то делает предложение, которое принимается другой
стороной, с тремя оговорками. Затем они принимаются другой
стороной с тремя оговорками по каждой из первых трех оговорок.
В этом заключался старый китайский способ быть уверенным, что
ничего не произойдет.
Таким образом, в 1946 году снова начались боевые действия,
и тогда Чан Кайши решил оккупировать Северный Китай и Мань­
чжурию. Генерал Маршалл возражал против этого, и генерал Веде-
мейер возражал против этого, но он пошел вперед. Мы снабдили ге­
нералиссимуса снаряжением, деньгами и судами для преодоления
водных преград в Маньчжурии, и он отправил в Мукден свои луч­
шие дивизии, хорошо обученные и хорошо вооруженные. Они оста­
вались там до тех пор, пока наконец все это не развалилось и они
капитулировали. Был совершен ряд длительных маршей вглубь
Северного Китая и заняты позиции в окруженном стенами городе.
Командующие Чан Кайши не обладали серьезными военными та­
лантами. В их распоряжении оказался целый комплекс городских
стен. Они считали, что открытая местность опасна. Хотя открытая
местность была единственным местом, где они должны были нахо­
диться. Но они думали, что город с крепостной стеной — это пре ­
красно; они могли видеть, кто к нему подходит. Конечно, никто не
подходил, а они оставались в городе. Коммунисты перерезали их
линии связи и разрушили их единственную железнодорожную ко­
лею, что было крайне плохо. В начале 1947 года генерал Маршалл
выбросил белый флаг. Он сказал, что обе стороны не желают вы­
полнять свои договоренности. Чан Кайши не прислушался к сове ­


Глава 6
121
ту одного из величайших военных стратегов в истории и проиграл
коммунистам.
Нет никаких сомнений в том, что миссия Маршалла не принес­
ла тех результатов, на которые он и я надеялись. Боевые действия
вскоре охватили весь Китай и не прекращались до тех пор, пока
коммунисты не стали хозяевами страны, а Чан Кайши с остатками
своей армии не нашел убежища на Формозе.
Миссия Маршалла не имела шансов добиться результатов, по­
скольку правительство Чан Кайши не пользовалось уважением
и поддержкой китайского народа. Поведение и поступки генера­
лиссимуса были характерны для старомодного военачальника, и,
как всегда с такими полководцами, в народе его не любили. Я не
сомневаюсь, что если бы Чан Кайши был чуть более миролюбивым,
то можно было бы достичь взаимопонимания. Я не из тех, кто ве­
рит в ценность ретроспективы. Правильно ли я поступил, отправив
генерала Маршалла в Китай, или нет, не зависит от мнения, осно­
ванного на сегодняшнем знании. Это зависит только от того, что мы
могли знать в 1945 году. В то время было распространено мнение,
что противоборствующие силы в Китае можно убедить объединить
страну. Конечно, борьба за власть продолжалась бы, но нет никаких
причин, по которым национальное правительство не могло бы до­
биться успеха в этой борьбе, как это было в Европе с некоммуни­
стическими правительствами, если бы оно заботилось об основных
потребностях народа и страны. Тогда казалось, что это был един­
ственный практически осуществимый курс.
Херли и Ведемейер убедили меня в своем мнении, как и наши
военные и дипломатические эксперты. Некоторые из этих экспер ­
тов, однако, полагали, что Америка может навязать Китаю един­
ство, по сути «вбив им его в глотку». Те, кто занял такую позицию,
конечно, не подходили для такой работы. Маршалл, по моему убеж­
дению, был правильным человеком, потому что он был глубоко
привержен демократии и искренне верил в то, что люди сами вер­
шат свою судьбу. Он твердо верил в принцип превосходства граж ­
данских лиц над военными как принцип, который не только приме­
няется в Соединенных Штатах, но и имеет существенное значение
для благосостояния любой нации.
Я очень хорошо знал генерала Маршалла. Во времена сенатско ­
го комитета по расследованию программы национальной обороны
мы регулярно проводили еженедельные совещания, и из этих по­
стоянных контактов выросло мое глубокое уважение к нему как
к человеку и как к солдату. Он ясно понимал, чего я хочу добить­


122
Том 2. Годы испытаний и надежд
ся в Китае, и действовал в полном согласии с политикой, которую
я изложил ему накануне отъезда.
Ни Маршалла, ни меня никогда не привлекали разговоры о ки­
тайских коммунистах как просто об «аграрных реформаторах». Ге ­
нерал знал, что имеет дело с коммунистами, и знал, каковы их цели.
Вернувшись в марте в Вашингтон, он рассказал мне, что их главный
переговорщик Чжоу Эньлай очень откровенно заявил, что как ком­
мунист он твердо верит в учение Маркса и Ленина и в окончатель­
ную победу пролетариата. Сообщения Маршалла из Китая также
показывают, что он нисколько не сомневался, что китайские комму ­
нисты в конечном итоге смогут рассчитывать на поддержку России.
Меня не обмануло ни заявление Сталина в Потсдаме о том, что
китайские коммунисты на самом деле не являются «настоящими»
коммунистами, ни его последующее заявление Гарриману о том,
что он считает гражданскую войну в Китае глупой. Я понимал, что
коммунисты уже почти двадцать лет ведут борьбу за власть в Ки­
тае. Я надеялся добиться того, чтобы Китай превратился в страну,
в которой коммунизм утратил бы свою привлекательность для
масс, потому что были бы удовлетворены потребности народа и его
голос был бы услышан.
Я знал, что мир во всем мире не будет достигнут путем новых
войн. Прежде всего, я всегда осознавал, что существуют две огром­
ные территории, которые ни одна западная армия Нового времени
никогда не могла завоевать: Россия и Китай. Было бы глупо, и это
было бы глупо сегодня, пытаться навязать наш образ жизни этим
огромным территориям силой!
В 1945 и 1946 годах такие мысли были бы отвергнуты амери­
канским народом еще до того, как они были высказаны. Это было
время, когда конгрессмены в Вашингтоне присоединились к при­
зыву «вернуть мальчиков домой». Наше влияние во всем мире,
а также в Китае пошло на убыль, когда миллионы американских
солдат прошли через пункты выгрузки.
Наша единственная надежда заключалась в том, что нам могла
быть предоставлена возможность оказать Китаю такую экономиче­
скую помощь, которая могла бы восстановить здоровье этой страны
и тем самым ослабить привлекательность идей коммунистов. Но
такая помощь не могла быть отправлена до тех пор, пока в стране
не восстановится спокойствие, и она не была эффективной до тех
пор, пока правительство не получит достаточно уважения, чтобы
быть уверенным, что вся эта помощь не будет направлена в карма­
ны военачальников и спекулянтов.


Глава 6
123
В конце концов, разумеется, Чан Кайши был побежден потерей
поддержки своего собственного народа и американского оружия,
так как многие из его собственных генералов отвели свои армии,
оснащенные с нашей помощью, во вражеский лагерь. Именно тогда,
когда такого рода капитуляция стала происходить в больших мас­
штабах, я решил прекратить дальнейшие поставки в Китай.
Тем не менее, пока Маршалл находился в Китае, именно цен­
тральное правительство, а не коммунисты добились важных воен­
ных успехов, хотя Маршалл анализировал их как ложные дости­
жения и точно предсказывал возможный провал военной кампании
генералиссимуса. Но эта неудача, на мой взгляд, как и поражение
национального правительства Китая, были вызваны прежде всего
их отказом прислушаться к совету Маршалла.
Важно повторить, что Маршалл советовал, а не диктовал. Я по­
слал его в Китай не для того, чтобы он вмешивался в дела этой стра­
ны, а для того, чтобы он оказал всю возможную помощь с нашей
стороны в деле установления там мира. Его командировали не для
того, чтобы он выполнял за Чан Кайши его работу. Если генерал
Маршалл вернулся из своей миссии без результата, то только по­
тому, что ни одна из сторон на самом деле не хотела выполнять со­
глашение о формировании коалиционного правительства для объ­
единения Китая.
Решение, к которому я стремился через действия Маршалла,
было единственным, благодаря которому Чан Кайши мог бы спа­
стись без полномасштабного военного вмешательства Соединен­
ных Штатов. Чтобы добиться правильной и справедливой оценки
результатов миссии Маршалла, важно иметь в виду, что еще до его
отъезда в Китай существовало официальное письменное соглаше­
ние между центральным правительством и коммунистами о работе
в направлении национального единства. Это соглашение было до­
стигнуто ранее при содействии посла Херли, когда он возглавлял
нашу дипломатическую миссию в Китае, и, если бы оно не суще­
ствовало, я бы не послал Маршалла в Китай. Моя единственная
цель при его отправке состояла в том, чтобы помочь осуществить
программу, добровольно подписанную китайскими лидерами. Мы
ни в коем случае не собирались навязывать свою волю китайскому
народу.


Глава 7
/у Ч начале 1946 года действия России в Иране угрожали миро-
вой безопасности.
Россия и Великобритания заключили соглашение с Ираном
в 1942 году, которое позволяло русским и британским войскам
дислоцироваться на иранской территории в течение шести меся­
цев после окончания военных действий. На Лондонской конфе­
ренции министров иностранных дел в сентябре 1945 года Бевин
и Молотов договорились, что это означает вывод всех иностран­
ных войск из Ирана не позднее 2 марта 1946 года.
Однако в течение ноября Госдепартамент получил достовер­
ные сообщения о том, что вместо подготовки к выводу войск рус­
ские стали наращивать свои силы. Сообщалось также, что русские
вмешиваются в усилия правительства Тегерана по подавлению
мятежных элементов в северной части страны, и особенно в про­
винции Азербайджан.
23 ноября я попросил госсекретаря Бирнса поднять этот во­
прос перед Кабинетом. Бирнс предложил ускорить вывод амери ­
канских войск из Ирана. Мы использовали территорию Ирана как
маршрут для снабжения России по договоренности с англичана­
ми, русскими и тегеранским правительством. Это означало, что
мы держали в стране несколько тысяч человек для его обслужи­
вания. Хотя это были относительно небольшие силы, мы намере­
вались показать пример вывода войск, а затем попросить русских
согласиться с тем, что все иностранные вооруженные силы долж­
ны быть выведены из этой страны к 1 января.
На этой основе было сделано предложение России, но 3 де­
кабря русские его отвергли, а через несколько дней московское
радио сообщило всему миру, что в Азербайджане создано револю­
ционное правительство. Иранские власти сразу же обвинили это
повстанческое правительство в том, что оно обязано своим суще­
ствованием СССР и пользуется поддержкой русских вооружен­
ных сил.


Глава 7
125
Когда в конце декабря Бирнс приехал в Москву на конферен­
цию министров иностранных дел, русские отказались даже обсуж­
дать вопрос о выводе иностранных войск из Ирана.
19 января Иран официально обвинил Россию в Совете Безопас­
ности ООН во вмешательстве в его внутренние дела. Но Совет Безо­
пасности был не в состоянии действовать, поскольку Россия утверж­
дала, что этот спор не находится в рамках компетенции этого органа.
Русские просто объявили, что они проигнорируют любые вопросы,
которые им могут быть заданы по Ирану. Затем Совет Безопасности
согласился разрешить России и Ирану урегулировать этот вопрос
путем прямых переговоров. Конечно, было маловероятно, что Иран
мог сопротивляться русским требованиям, пока советские войска
все еще оккупировали его территорию. При таких условиях едва ли
можно было рассчитывать на равноправие за столом переговоров.
Прошло 2 марта, день, на который русские договорились с Ан­
глией и Ираном о выводе своих войск, но Иран они так и не покину­
ли. Напротив, Москва объявила, что «некоторые подразделения»
останутся в Иране на неопределенное время.
Это было грубым нарушением достигнутых договоренностей.
Это также означало, что Ирану придется вести переговоры с Рос­
сией с пистолетом, приставленным к виску. Я решил, что советское
правительство должно быть проинформировано о нашем отно­
шении к такому поведению в международных делах. Я попросил
госсекретаря Бирнса взять с собой на еженедельное совещание со
мной все имеющиеся документы по иранской ситуации.
На этой встрече, состоявшейся 4 марта, мы обсудили все аспек­
ты этой проблемы и рассмотрели ее многочисленные опасные по­
следствия. В результате Бирнс направил в Москву ноту, которая,
оставаясь дипломатически вежливой, очень ясно давала понять,
что нам не нравится то, как Россия ведет себя в Иране, и, в част­
ности, что советские войска все еще находятся там, несмотря на
неоднократно дававшиеся Кремлем торжественные обещания, что
они покинут Иран не позднее 2 марта.
В записке, которую Джордж Ф. Кеннан, наш временный пове­
ренный в делах, доставил в Кремль 6 марта, в частности, говори­
лось: «...Решение советского правительства сохранить свои войска
в Иране сверх срока, предусмотренного трехсторонним договором,
создало ситуацию, в отношении которой правительство Соединен­
ных Штатов как член Организации Объединенных Наций и как
участник Декларации по Ирану от 1 декабря 1943 года не может


126
Том 2. Годы испытаний и надежд
Советские
войска в Тебризе,
Иран
оставаться равнодушным... Правительство Соединенных Штатов
Америки в духе дружественною сотрудничества, сложившего­
ся между Соединенными Штатами и Советским Союзом в ходе
успешной борьбы с общим врагом и в качестве одного из членов
Организации Объединенных Наций, выражает искреннюю надеж­
ду на то, что правительство Советского Союза внесет свой вклад
в укрепление международного доверия, необходимого для мирного
прогресса между народами всех наций, немедленно выведя все со­
ветские войска с территории Ирана...»
Официального ответа на эту ноту не последовало. Однако в со ­
общениях российской прессы подчеркивалось, что Госдепартамент
«ошибся» и в Иране не было никаких перемещений советских
войск. Затем Кремль изменил тактику и начал громить Уинстона
Черчилля за его речь в Фултоне, штат Миссури, и меня за то, что
я ее поддержал. Именно в Вестминстерском колледже в Фултоне
Черчилль впервые публично упомянул о «железном занавесе».
Русские прибегли к старой уловке — поднимать пыль, когда не хо­
чешь, чтобы другой парень видел слишком хорошо.
Но наша разведка продолжала сообщать о присутствии россий­
ских войск в Иране. Иранцы, продвигаясь в районы, из которых,
по словам русских, они вышли, обнаружили, что дороги перекры­
ты советскими военными частями. Сообщалось о трех крупных
русских колоннах, шедших маршем: одна направлялась к столице
Тегерану, другая — к турецко -иранской границе. Все указывало на
то, что Россия твердо намерена добиться своего и намерена игнори­
ровать как США, так и ООН.


Глава 7
127
Насколько я понял, речь шла о трех вещах. Одной из них была
безопасность Турции. Россия уже несколько месяцев настойчи ­
во добивалась от Турции особых привилегий и территориальных
уступок. Турки сопротивлялись всем этим требованиям, но их по­
ложение стало бы бесконечно труднее, если бы Россия или русское
марионеточное государство смогли обойти ее с фланга на востоке.
Второй проблемой был контроль над нефтяными запасами
Ирана. То, что Россия положила глаз на эти обширные месторож­
дения, казалось бесспорным. Если бы русские прямо или косвенно
контролировали иранскую нефть, то сырьевой баланс в мире пре­
терпел бы серьезные изменения и это стало бы большой потерей
для экономики западного мира.
Но больше всего меня возмущало бездушное пренебрежение
Россией правами маленькой нации и ее собственными торжествен­
ными обещаниями. Международное сотрудничество было бы не­
возможно, если бы национальные обязательства можно было игно­
рировать, а ООН обходить стороной, как будто ее не существует.
Я обсудил все эти вопросы с министром Бирнсом и адмиралом
Леги. Затем я велел Бирнсу послать прямое сообщение премьеру
Сталину. 24 марта Москва объявила, что все русские войска будут
выведены из Ирана немедленно. Угроза Турции была устранена,
хотя она не исчезла и продолжала требовать нашего внимания.
Иран мог вести переговоры с Россией, не чувствуя угрозы; более
того, позднее его парламент отклонил соглашение, заключенное его
правительством, — явный признак того, что чувство страха покину­
ло эту землю.
*
Теперь мир мог с большей надеждой смотреть на Организацию
Объединенных Наций. Но амбиции России не могли быть останов ­
лены дружескими напоминаниями о данных обещаниях. Русские
давили везде, где чувствовали слабину, и мы должны были встре­
чать такое давление в местах его возникновения так, чтобы СССР
и весь мир понимали это. Когда коммунистическое давление на­
чало угрожать Греции и Турции, я решил сделать такую политиче­
скую линию ясной и твердой.
Это произошло незадолго до того, как тот же самый вопрос был
поставлен перед нами снова в той же самой части мира. Турция и Гре­
ция подверглись сильному давлению со стороны русского блока.
Каждая из этих стран пыталась доблестно отразить это давление, но
теперь их силы были на исходе и они нуждались в помощи.
Турция была, конечно, извечной целью российских амбиций.
Коммунисты лишь продолжали то, что практиковали цари, пыта­


128
Том 2. Годы испытаний и надежд
ясь получить контроль над территорией, блокировавшей выход
русских в Средиземное море. Сталин поднял вопрос о Дарданеллах
на Потсдамской конференции. Но мы с Эттли твердо придержи­
вались принципа, закрепленного в Конвенции Монтре, согласно
которому проливы должны быть открыты для коммерческого су­
доходства всех стран. Именно поэтому в Потсдаме ничего не было
сделано по этому вопросу, кроме договоренности о том, что каждая
из держав может обсудить этот вопрос непосредственно с Турцией.
Это было вполне уместно, поскольку соглашение, в соответствии
с условиями, должно было быть пересмотрено в 1946 году.
Наши идеи по изменению этих условий были переданы турец­
кому правительству в ноте от 2 ноября 1945 года. Мы сообщили
туркам, что хотели бы, чтобы любой пересмотр соглашения соот­
ветствовал трем принципам: (1) проливы должны быть открыты
для торговых судов всех наций в любое время; (2) проливы должны
быть открыты для транзитного прохода военных кораблей черно­
морских держав в любое время; (3) за исключением согласованно­
го ограниченного тоннажа в мирное время, проход через проливы
должен быть запрещен военным кораблям нечерноморских держав
в любое время, кроме как с особого согласия черноморских держав
или за исключением случаев, когда они действуют под эгидой Орга­
низации Объединенных Наций. Копии этой ноты были направлены
Советам, которые не дали никакого ответа, и британцам, которые
обратились с аналогичным заявлением к турецкому правительству.
Тем временем, однако, русские, помимо своих попыток обойти
Турцию с фланга через Иран, начали оказывать давление на Турцию
с целью получения территориальных уступок. В июле 1946 года
Москва направила Анкаре ноту с предложением ввести новый ре­
жим для Дарданелл, который исключал бы все государства, кроме
черноморских держав. Другими словами, и мы, и британцы были
бы исключены из любого будущего соглашения, и Турция столкну­
лась бы с комбинацией трех коммунистических государств: России,
Румынии и Болгарии. Вторая и гораздо более зловещая часть со­
ветского предложения состояла в том, что проливы должны обо­
роняться совместно Турцией и Россией.
Это была действительно открытая попытка получить контроль
над Турцией. Если бы русские войска вошли в Турцию с мнимой
целью установить совместный контроль над проливами, то прошло
бы совсем немного времени, прежде чем эти войска были бы ис­
пользованы для контроля над всей Турцией. Из опыта последних
двух лет мы узнали, что советская интервенция неизбежно озна­


Глава 7
129
чает советскую оккупацию и контроль. Позволить России создать
базы в Дарданеллах или ввести войска в Турцию якобы для оборо­
ны проливов означало бы естественным образом поставить Грецию
и весь Ближний и Средний Восток под советский контроль.
Турецкое правительство обратилось к нам за советом, и испол­
няющий обязанности государственного секретаря Ачесон поставил
этот вопрос передо мной. Я дал указание Госдепартаменту, военному
и военно-морскому министерствам тщательно изучить сложившую­
ся ситуацию. Главы трех министерств вместе с начальниками штабов
сработали оперативно и принесли мне единодушную рекомендацию
занять твердую позицию. Я встретился с министрами и начальника­
ми штабов и подробно обсудил развитие событий, используя карту,
лежащую на моем столе, чтобы оценить ситуацию на Ближнем Вос­
токе. Я одобрил представленные рекомендации. Мы согласовали
наши взгляды с мнениями наших союзников, заняв твердую пози­
цию, которая была немедленно доведена до сведения турецкого пра­
вительства. В то же время турецкое правительство получило анало­
гичные советы и под держку со стороны англичан и французов.
Кроме того, я попросил исполняющего обязанности госсекрета­
ря дать указания нашему послу в Анкаре передать устно турецким
лидерам дипломатическим языком, что «ответ был сформулирован
только после того, как этот вопрос был полностью рассмотрен на
самом высоком уровне». Не беря на себя конкретных обязательств,
нашему посланнику было также поручено предложить турецким
руководителям, что турецкий ответ Москве должен быть «взвешен­
ным, но твердым».
В ноте, адресованной России, недвусмысленно указывалось,
что если проливы станут объектом российской агрессии, то «воз­
никшая в результате этого ситуация будет представлять угрозу для
международной безопасности и явно потребует принятия мер со
стороны Совета Безопасности».
Турецкое правительство, ободренное американским отношени­
ем, отвергло советские требования и проявило удивительную ре­
шимость сопротивляться, если Россия прибегнет к открытому на­
силию. Хотя турецкая армия и была значительной по численности,
но плохое вооружение и оснащение не позволяло ей сравниться
с испытанными в боях дивизиями Кремля.
Еще более тревожным стало серьезное истощение в экономике
страны, к которому привело длительное напряжение. Ближе к кон ­
цу 1946 года наш посол сообщил из Анкары, что «Турция не сможет
бесконечно сохранять оборонительную позицию против Советско­


130
Том 2. Годы испытаний и надежд
го Союза. Это бремя слишком велико, чтобы национальная эконо­
мика могла нести его долго».
Такая оценка подтверждалась и нашим послом в России генера­
лом Беделлом Смитом. В своем докладе от 9 января 1947 года посол
Смит заявил, что у него нет никаких сомнений в том, что Кремль
возобновит свои усилия по посягательству на турецкий суверени­
тет, и выразил убеждение, что, если не будет получено долгосроч­
ной помощи от Соединенных Штатов и Англии, у Турции нет ника­
кой надежды выжить.
В то время как бедственное положение Турции было полностью
обусловлено послевоенной непримиримостью России, ситуация
в Греции определялась оккупацией этой страны во время Второй
мировой войны.
Греция трагически пострадала во Второй мировой войне, ее на­
род оказал героическое сопротивление армии Муссолини, но в кон­
це концов объединенная мощь Германии и Италии сломила грече­
ские армии.
Однако сопротивление продолжалось по всей стране, и вскоре
оно сформировалось вокруг двух основных группировок. Одна из
них, так называемый ЭАМ1, находилась под коммунистическим
доминированием; другая оставалась верна королю и его прави­
тельству в изгнании. В условиях свирепой жестокости немецких
оккупационных войск и постоянных боях между группами сопро­
тивления нормальная жизнь в Греции практически прекратилась.
Поля и фабрики опустели. Люди умирали от голода, а болезни рас­
пространялись быстро и охватывали огромное количество народа.
В сентябре 1944 года немцы отступили. Британские войска вы ­
садились в Греции, и правительство в изгнании вернулось обратно.
Но ни мир, ни процветание не пришли в эту раздираемую междо­
усобицами страну. Один кабинет министров сменял другой, но ни­
кто из них не смог предложить решение проблем страны. ЭАМ от ­
ступил в горные районы на севере, отказался сдать оружие и вскоре
открыто бросил вызов правительству. Правительство, в свою оче­
редь, казалось, поощряло безответственные правые группировки.
Насилие вновь вспыхнуло во многих областях, и восстановления
экономики не происходило.
1 Национально-освободительный фронт Греции (ЭАМ, греч. ЕЩдхб АлсХсиНсрштсхб
Мётшло, ЕАМ) — организация , объединившая в годы Второй мировой войны
различные патриотические силы Греции, боровшиеся против нацистской окку­
пации. К моменту освобождения страны от немецких войск насчитывала более
1,8 миллиона членов.
—
Прим. пер.


Глава 7
131
Коммунистическая идеология, конечно же, процветала в усло­
виях постоянной нищеты, голода и экономической разрухи. Москва
и балканские страны-сателлиты теперь оказывали открытую под­
держку ЭАМ. В полученных мною разведывательных донесениях
говорилось, что многие из повстанцев прошли военную и идеоло­
гическую подготовку, были вооружены и экипированы в различных
лагерях за пределами греческой территории. В сообщениях указы­
валось, что под советским руководством северные соседи Греции —
Югославия, Болгария и Албания ведут кампанию по созданию ком­
мунистической Греции.
Та относительная стабильность и порядок, которые еще можно
было найти кое-где в Греции, объяснялись главным образом при­
сутствием там сорока тысяч британских войск, а также рекомен­
дациями и содействием, оказываемыми греческому правительству
Британией. Но уже осенью 1945 года британцы намекнули, что хо­
тели бы получить нашу помощь в Греции, особенно в части финан­
совой поддержки греческого правительства.
Я уполномочил Госдепартамент вступить в переговоры с бри­
танцами об условиях экономической помощи Греции, но нам были
необходимы гарантии, что условия в Греции позволят предоста­
вить какие-либо кредиты. По этой причине я одобрил направление
в Грецию в январе 1946 года ноты, в которой настоятельно призы­
вал правительство этой страны применить программу экономиче­
ской стабилизации. Мы предложили помочь в осуществлении та­
кой программы как консультациями, так и фондами.
Однако прогресс оказался незначительным, так как раскол меж­
ду крайними правыми и левыми в Греции, казалось, становился все
шире- и шире. Возвращение короля только подлило масла в огонь .
Наконец, в декабре 1946 года греческое правительство обратилось
в Совет Безопасности Организации Объединенных Наций с жа­
лобой на то, что группы повстанцев получают внешнюю помощь.
Для расследования этой ситуации в Грецию была направлена мис­
сия Организации Объединенных Наций. Примерно в то же время
греческое правительство приняло наше давнее предложение о тех­
ническом консультировании по экономическим проблемам, и я от­
правил туда Пола Портера, бывшего руководителя Управления по
регулированию цен, в качестве главы экономической миссии.
Однако, прежде чем Портер смог составить какие-либо выводы
по результатам своих инспекций на месте, события вынудили его
принять решение, которое сделало миссию Портера и наш прежний
подход к проблемам Греции неэффективными.


132
Том 2. Годы испытаний и надежд
Греческие
повстанцы
3 февраля в телеграмме в Госдепартамент от посла Маквея из
Афин сообщалось о слухах, что британцы собираются вывести свои
войска из Греции или, по крайней мере, значительную их часть.
12 февраля госсекретарь Маршалл принес мне депешу от Маквея,
в которой он настоятельно просил нас немедленно рассмотреть
вопрос о предоставлении помощи Греции. Англичане, по словам
посла, были не в состоянии продолжать поддерживать даже то не­
многое, что они делали.
18 февраля Марк Этридж из комиссии по расследованиям Гос­
департамента США телеграфировал, что все признаки указывают
на готовящийся захват страны коммунистами. 20 февраля наше
посольство в Лондоне сообщило, что британское казначейство вы­
ступает против любой дальнейшей помощи Греции из-за тяжелого
финансового положения, в котором оказалась сама Британия.
Но кризис наступил раньше, чем мы ожидали. Ближе к вечеру
в пятницу, 21 февраля, британский посол попросил разрешения
встретиться с генералом Маршаллом. Однако того не было в горо­
де: он присутствовал на праздновании двухсотлетия Принстонско­
го университета. Встреча была назначена на понедельник, и Госде­
партамент получил от британского посольства копию официальной
ноты, которую посол должен был передать госсекретарю. В ноте со­
общалось, что Британия должна будет выйти из Греции не позднее
1 апреля. Ачесон немедленно позвонил мне, чтобы сообщить содер­
жание ноты, и я попросил его заняться изучением ситуации, с кото­
рой мы столкнулись. Ачесон известил координационный комитет
Госдепартамента, военного и военно-морского министерств, и в вы­


Глава 7
133
ходные дни они подготовили меморандум с рекомендациями о том,
что следует предпринять.
В понедельник, 24 февраля, госсекретарь Маршалл принес мне
официальную копию ноты, полученную утром от британского по­
сла. В ней излагались трудности, с которыми столкнулось Соеди­
ненное Королевство при выполнении своих международных обя­
зательств, и сообщалось, что с 30 марта 1947 года Соединенному
Королевству придется прекратить всякую поддержку Греции.
Генерал Маршалл и я обсудили надвигающийся кризис с мини­
страми Форрестолом и Паттерсоном, и три министерства настаи­
вали на изучении всех аспектов ситуации. В беседе с британским
послом госсекретарь Маршалл узнал, что англичане планируют вы­
вести свои войска из Греции, как только это будет удобно сделать.
Срочность ситуации подчеркивалась депешами наших предста­
вителей из Афин и Москвы.
Генерал Смит письменно уверял, что только присутствие бри­
танских войск до сих пор спасало Грецию от вовлечения в совет­
скую орбиту. Из Афин посол Маквей сообщал о настроениях глу­
бокой депрессии и даже смирения среди греческих лидеров; по их
мнению, казалось, что лишь немедленная помощь может спасти си­
туацию. Время, настаивал Маквей, это самое важное.
В три часа дня в среду, 26 февраля, Маршалл и Ачесон принес­
ли мне результаты исследований наших экспертов. Координаци­
онный комитет военно-морского флота Госдепартамента, военного
и военно-морского министерств провел утром расширенное заседа­
ние и согласовал совместную политическую рекомендацию. Гене­
рал Эйзенхауэр представил меморандум Объединенного комитета
начальников штабов в поддержку заключения, сделанного с воен­
ной точки зрения.
Заместитель госсекретаря Ачесон сделал презентацию выводов
экспертов. Я выслушал ее с большим вниманием. Дипломатические
и военные эксперты нарисовали картину более подробно, но, по су­
ществу, их выводы были такими же, как и те, к которым я пришел
за прошедшие недели, когда сообщения и отчеты по этой проблеме
легли на мой стол.
Греция нуждалась в помощи, причем быстро и в значительных
объемах. Альтернативой была ее потеря и расширение железного за­
навеса на Восточное Средиземноморье. Если Греция будет потеряна,
то Турция станет непригодной в качестве форпоста в море коммуниз­
ма. Точно так же, если бы Турция уступила советским требованиям,
то положение Греции оказалось бы под серьезной угрозой.


134
Том 2. Годы испытаний и надежд
Но эта ситуация имела еще более широкие возможные послед­
ствия. Польша, Румыния и другие страны-сателлиты Восточной
Европы были превращены в коммунистические лагеря, потому что
в ходе войны их оккупировала русская армия. Мы тщетно пытались
убедить Советы разрешить политические свободы в этих странах,
но у нас не было никаких средств заставить их отказаться от своего
контроля иным путем, кроме военной силы.
Греция и Турция все еще оставались свободными странами, ко­
торые столкнулись с коммунистическими угрозами как изнутри,
так и извне. Теперь их народы вели доблестную борьбу за сохране ­
ние независимости.
Америка не могла и не должна была позволить этим свободным
странам остаться без помощи. Это привело бы к самым очевидным
последствиям на Ближнем Востоке, а также в Италии, Германии
и Франции. Идеалы и традиции нашей нации требовали, чтобы мы
пришли на помощь Греции и Турции и поставили весь мир в из­
вестность о том, что наша политика будет заключаться в поддержке
дела свободы, если где-либо оно окажется под угрозой .
Риски, которые может повлечь за собой такой курс, — это риски,
на которые должна пойти великая нация, если она вообще дорожит
свободой. Исследования, которые Маршалл и Ачесон принесли мне
и которые мы изучили вместе, ясно показали, что это будет сопря­
жено с серьезной опасностью. Но альтернатива была бы катастро­
фической для нашей безопасности и для безопасности свободных
наций во всем мире.
За прошедший год я неоднократно обсуждал со своими внеш­
неполитическими советниками вопрос о том, как должен вести себя
свободный мир перед лицом угрозы русского тоталитаризма. Что­
бы укрепить наше мышление в долгосрочной перспективе, я одо­
брил создание в Государственном департаменте отдела политиче­
ского планирования. Возглавить эту группу предстояло Джорджу
Кеннану, одному из наших ведущих экспертов по России.
У президента остается мало времени для размышлений, но вся­
кий раз, когда такие моменты выпадали, я чаще всего обращался
к этой ключевой проблеме, стоящей перед нашей страной.
Мы вели долгую и дорогостоящую войну, чтобы сокрушить
тоталитаризм Гитлера, наглость Муссолини и высокомерие япон­
ских военачальников. И все же новая угроза, нависшая над нами,
казалась ничуть не менее серьезной, чем нацистская Германия и ее
союзники.


Глава 7
135
Благотвори­
тельная помощь
голодающим
детям —
раздача супа.
Греция, 1946 год
Я никогда не мог полностью забыть то сильное влияние, кото­
рое в нашей стране приобрел изоляционизм после Первой мировой
войны. В течение всех моих лет в сенате я каждый год слушал, как
один из сенаторов прочитывал прощальную речь Вашингтона. Вряд
ли имело смысл указывать изоляционистам на то, что Вашингтон
рекомендовал метод, пригодный в условиях его времени для дости­
жения великой цели сохранения нации, и что, хотя условия и наше
международное положение изменились, цели нашей политики —
мир и безопасность — остались прежними. Для изоляционистов эта
речь была подобна библейскому тексту. Комитет «Америка прежде
всего»1 в 1940-1941 годах, Ку-клукс-клан, Пелли2 и его Серебря­
ные рубашки — все они цитировали первого президента в поддерж­
ку своих разнообразных целей.
Я очень хорошо представлял себе, что будет означать для все­
го мира возрождение американского изоляционизма. После Вто­
рой мировой войны стало ясно, что, кроме американцев, не было
силы, способной встретить Россию на равных. Если бы мы повер­
нулись спиной к миру, то такие страны, как Греция, ослабленная
и разделенная в результате войны, попали бы в советскую орбиту
1 Был создан в 1940 году для организации кампании против вовлечения США
во Вторую мировую войну. Выступал против любой помощи странам , подверг­
шимся агрессии.
—
Прим. пер.
-
Уильям Дадли Пелли (1890-1965) — американский сценарист, политический де­
ятель фашистского толка, основатель Серебряного легиона. — П р им. пер .


136
Том 2. Годы испытаний и надежд
без особых усилий со стороны русских. Успех России в таких реги­
онах и наше откровенное отсутствие интереса привели бы к росту
коммунистических партий в таких европейских странах, ка Фран­
ция и Италия, где они уже представляли значительную угрозу. Без­
действие, уход, «Крепость Америка» могли привести только к тому,
что русские получили бы огромные территории земного шара, в ко­
торых им теперь было отказано.
Это было время, когда Соединенные Штаты Америки чет­
ко определились со своим местом и возглавили свободный мир.
Я знал, что дух Джорджа Вашингтона будет обращен против меня,
Генри Клея и всех остальных святых покровителей изоляциони­
стов. Но по моему твердому убеждению, политика, которую я со­
бирался провозгласить, действительно была столь же необходима
в условиях моего времени, как Вашингтону — в его, в обстановке
той эпохи, а «доктрина Монро» была необходима в обстоятель­
ствах, с которыми столкнулся в свое время Монро.
Очень много людей усердно трудится за кулисами, прежде чем
появляется возможность сделать политическое заявление. Прези­
дент, конечно, не может ни поговорить, ни выслушать каждого из
них. Но их работа заканчивается там, где начинается работа пре­
зидента, потому что тогда он должен принять решение. И там, где
они проводили дни, а может быть, и месяцы, изучая только одну
ситуацию, президент каждый день сталкивается с необходимостью
принятия множества решений. Для иллюстрации приведу пример.
В то время когда я взвешивал проблему помощи Греции и Турции,
Эрнест Бевин только что сделал публичное заявление о нашей па­
лестинской политике, которая бросила тень на наши отношения
с Великобританией. Экономический блок в новом восьмидесятом
составе Конгресса угрожал удалить некоторые жизненно важные
правительственные программы из бюджета, включая наши зару­
бежные информационные службы. Госсекретарь Маршалл гото­
вился принять участие в своей первой конференции министров
иностранных дел; происходили события в Аргентине, Индонезии,
Китае, которые требовали принятия решений. Сенатор Маккеллар
блокировал атомную энергетическую программу своим упорным
сопротивлением утверждению Дэвида Лилиенталя председателем
Комиссии по атомной энергии. Законопроект «О слиянии служб»
был наконец готов к представлению Конгрессу. Пресса хотела, что­
бы я объявил о своих планах на 1948 год. Дополнительно к этому
президент должен был уделить время для выполнения необходи­
мых функций главы государства, будь то церемониальные или не­


Глава 7
137
формальные, и он, конечно, никогда не мог закрыть свои двери для
представителей общественности и тем более для прессы.
Однако такие решения нельзя принимать в спешке, и я никог­
да этого не делал без тяжелой подготовительной работы, изучения
и долгих размышлений. Я всегда старался выслушать по возмож­
ности большее количество мнений. И после своего первого печаль­
ного опыта с расторжением договора по ленд-лизу я никогда не
ставил свою подпись с одобрением на документе, не прочитав его
внимательно.
Жизненно важное решение, которое я собирался принять, ос­
ложнялось тем фактом, что Конгресс больше не контролировался
Демократической партией. Ожидая помощи от таких прекрасных
сторонников идеи двухпартийности во внешней политике, как се­
натор Ванденберг и конгрессмен Итон из Нью-Джерси, я понимал,
что ситуация была более шаткой, чем это было бы при наличии де­
мократического большинства в Конгрессе. Поэтому мне казалось
желательным как можно скорее сообщить руководству Конгресса
о серьезности ситуации и характере решения, которое я должен был
принять. Я попросил госсекретаря Маршалла и Ачесона подойти на
следующий день в десять, когда у меня соберутся лидеры Конгрес­
са. В десять часов утра 27 февраля сенаторы Бриджес, Ванденберг,
Баркли и Коннелли, спикер Мартин и представители Итон, Блум
и Рейберн заняли свои места в моем кабинете. Конгрессмена Тейбе­
ра пригласили, но он не смог присутствовать. Мы обсудили с ним
ситуацию позже в тот же день по телефону.
Я объяснил им, в какое положение поставила нас британская
нота по Греции. Решение британского кабинета о выходе из Греции
еще не было обнародовано, и поэтому никто из законодателей не
знал, насколько серьезен кризис, с которым мы внезапно столкну­
лись. Я заявил присутствующим, что принял решение о предостав­
лении помощи Греции и Турции и что я надеюсь, что Конгресс пре­
доставит средства для того, чтобы эта помощь была своевременной
и достаточной.
Затем генерал Маршалл ознакомил всех с дипломатическим
обменом мнениями и подробностями сложившейся ситуации. Он
совершенно ясно дал понять, что наш выбор — либо действовать,
либо проиграть по умолчанию, с чем я выразил свое решительное
согласие. Затем я ответил на вопросы конгрессменов и, наконец,
объяснил им, какому курсу мы должны следовать.
На лидеров Конгресса это произвело глубокое впечатление. Не­
которые из присутствующих были людьми, которые предпочли бы


138
Том 2. Годы испытаний и надежд
не тратить деньги на какие-либо программы помощи за рубежом .
Некоторые еще не так давно были откровенными изоляциониста­
ми, но на этой встрече в моем кабинете не было слышно голоса не­
согласия, когда я высказал позицию, которую, по моему убежде­
нию, должна была занять наша страна.
В последующие дни эксперты Госдепартамента занимались из­
учением различных аспектов сложившейся ситуации. Экономи­
ческие ведомства стремились оценить, какая помощь потребуется
греческой экономике и какую помощь она сможет эффективно ис­
пользовать. Политические деятели проводили консультации с бри ­
танскими, греческими и турецкими представителями. Юристы
готовили проекты необходимых законодательных актов. Другие
ведомства также уделяли самое пристальное внимание греческой
проблеме. Министр военно -морских сил Форрестол, в частности,
принимал активное участие и провел несколько длительных бесед
с Дином Ачесоном. Однако именно последний, будучи замести­
телем государственного секретаря, координировал осуществляе ­
мое планирование. Генерал Маршалл должен был вскоре уехать
в Москву и сосредоточился на планах намечавшейся там конферен­
ции министров иностранных дел.
Мне пришлось несколько дней отсутствовать в Вашингтоне во
время государственного визита — первого в истории визита амери ­
канского президента в нашу соседнюю республику Мексику.
По возвращении в столицу поздно вечером 6 марта я получил
полный отчет обо всех событиях, в том числе о тех, которые затра­
гивали положение в Греции. Греческое правительство официально
запросило американскую помощь. И наше посольство, и миссия
Портера просили о срочном рассмотрении этой просьбы.
Я планировал провести несколько дней в Ки-Уэсте, чтобы от­
влечься от ежедневных визитов и сосредоточиться на определен­
ных делах, но решил остаться в Вашингтоне и как можно скорее об­
ратиться к Конгрессу с просьбой о помощи, в которой так отчаянно
нуждались Греция и Турция.
Нужно было многое сделать, но времени на это оставалось мало.
Первым делом следовало поставить этот вопрос перед Кабинетом.
Совещание было назначено на 7 марта, и большую его часть я по­
святил обзору ситуации в Греции. Я сообщил Кабинету о решении
оказать помощь Греции и попросил их совета о том, как лучше всего
это сделать; Ачесон обрисовал проблему, с которой мы столкнулись.
Он напомнил, какую роль сыграли англичане и что будет означать
их уход. Однако он сообщил Кабинету, что британцы согласились


Глава 7
139
продолжать оказывать некоторую поддержку греческому прави­
тельству еще в течение трех месяцев.
Я объяснил предложенную Конгрессу сумму в размере
250 млн долларов для Греции и 150 млн долларов для Турции, по­
нимая, что это станет только началом.
Было достигнуто общее согласие. Министр труда Швелленбах
выразил некоторые опасения политического характера: он подо­
зревал, что антибританские элементы внутри страны могут обви­
нить нас в том, что мы «снова» вытаскиваем британские каштаны
из огня. Несколько членов Кабинета подчеркнули необходимость
проведения правительственной реформы в Греции. Была органи­
зована серьезная дискуссия о наилучшем методе информирования
американского народа о существующих проблемах.
По этому последнему пункту я попросил министра финансов
Снайдера возглавить комитет, который будет давать мне рекомен­
дации. Группа, в которую входили Ачесон, Форрестол, Гарриман,
Паттерсон, Клинтон Андерсон, Швелленбах и Джон Стилман, со­
бралась на следующий день. Комитет рекомендовал мне лично
явиться на заседание, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации.
Я уже пригласил группу лидеров Конгресса встретиться
в моем офисе 10 марта. Эта группа была больше той, которая при­
сутствовала на встрече со мной 27 февраля. В нее вошли сенато­
ры Баркли, Коннелли, Тафт, Ванденберг и Уайт, спикер Мартин,
а также представители Блум, Кэннон, Итон, Халлек, Маккор­
мак, Рейберн, Шорт и Тейбер. Присутствовал также Дин Ачесон,
и в течение двух часов мы с ним обсуждали ситуацию в Греции
с законодателями. Ванденберг выразил свое полное согласие со
мной. Я ответил на вопросы конгрессменов, подобные тем, что
были заданы на первой встрече. Никто не возражал против того,
что должно было быть сделано.
Тем временем в Госдепартаменте был начат процесс подготовки
моего послания Конгрессу. Первая версия мне совсем не понрави­
лась. Авторы заполонили речь всевозможными справочными и ста­
тистическими данными о Греции, и все это звучало как инвести­
ционный проспект. Я вернул этот документ Ачесону с запиской,
в которой просил сделать больший акцент на декларации общей
политики. Затем составители из департамента переписали речь,
включив в нее общее политическое заявление, но оно показалось
мне половинчатым. Ключевая фраза, например, гласила: «Я счи­
таю, что политике Соединенных Штатов следует быть...» Я взял
карандаш, зачеркнул «следует» и написал «должна», повторив то


140
Том 2. Годы испытаний и надежд
же в нескольких других местах. Я не хотел никаких перестраховок
в этой речи. Это был ответ Америки на всплеск экспансии комму ­
нистической тирании. Он должен быть ясным и свободным от ко ­
лебаний или неоднозначного понимания.
В среду, 12 марта 1947 года, в час дня я поднялся на трибуну
в зале палаты представителей и выступил на совместном заседании
Конгресса. Я попросил сенаторов и представителей собраться вме ­
сте, чтобы изложить им то, что я считаю крайне опасной ситуацией.
Чтобы справиться с этой ситуацией, я рекомендовал Конгрессу
принять незамедлительные меры. Но также я хотел заявить на весь
мир о позиции Соединенных Штатов перед лицом нового тотали­
тарного вызова. Эта декларация политической линии вскоре стала
называться «доктриной Трумэна». Она стала, по моему мнению,
поворотным моментом во внешней политике Америки, которая те­
перь заявила, что везде, где проявляется агрессия, прямая или кос­
венная, и угрожает миру, речь идет о безопасности Соединенных
Штатов.
«Я убежден, — заявил я Конгрессу и аудитории общенацио ­
нального радио, — что политика Соединенных Штатов должна
быть направлена на поддержку свободных народов, которые сопро­
тивляются попыткам подчинения со стороны вооруженных мень­
шинств или внешнего давления.
Я убежден, что мы должны помочь свободным народам самим
решать свою судьбу.
Я убежден, что наша помощь должна быть, прежде всего, эко­
номической и финансовой, необходимой для установления эконо­
мической стабильности и упорядочения политических процессов».
После того как я произнес эту речь, мировая реакция на нее
показала, что такой подход оказался правильным. По всему миру
раздавались одобрительные голоса, а коммунисты и их попутчи­
ки яростно набрасывались на меня. Линия была проведена резко.
В своем выступлении я сказал, что теперь каждый народ стоит пе­
ред выбором между альтернативными образами жизни.
«Один образ жизни, — сказал я, — основан на воле большинства
и отличается свободными институтами, представительным прави­
тельством, свободными выборами, гарантиями личной свободы,
свободы слова и религии и свободой от политического гнета.
Второй образ жизни основан на воле меньшинства, насиль­
ственно навязанной большинству. Она опирается на террор и уг­
нетение, контролируемую прессу и радио, фиксированные выборы
и подавление личных свобод...»


Глава 7
141
«Семена тоталитарных режимов, — сказал я в заключение, —
взращиваются несчастьем и нуждой. Они распространяются и ра­
стут на зловещей почве нищеты и раздоров. Они достигают своего
полного роста, когда умирает надежда народа на лучшую жизнь.
Мы должны сохранить эту надежду живой.
Свободные народы мира обращаются к нам за поддержкой в за­
щите своих свобод. Если мы не справимся с нашей ведущей ролью,
то поставим под угрозу мир во всем мире, а также благополучие на­
шей собственной нации».
Когда я закончил свое выступление, конгрессмены друж­
но встали и зааплодировали. Вито Маркантонио, представитель
Американской рабочей партии из Нью-Йорка, был единственным
человеком в зале, кто остался сидеть. На следующий день Кон ­
гресс приступил к работе над законодательными актами для вве­
дения этой программы в действие, а тем временем официальные
лица моей администрации спешили оказать Греции такую по­
мощь и поддержку, какую я мог бы предоставить без специального
одобрения Конгресса. Министр Форрестол по моему поручению
отправил авианосец «Лейте» и девять других кораблей с визи­
том в Грецию, обозначая намерения и надеясь убедить англичан
остаться по крайней мере до тех пор, пока наша помощь Греции не
станет эффективной.
Посол в Греции Маквей, посол в Турции Эдвин С. Уилсон и Пол
Портер были отозваны в Вашингтон для консультаций.
5 апреля, по случаю ежегодного ужина в честь Дня Джеффер­
сона, я еще больше подчеркнул те идеи, которые высказал в своем
обращении к Конгрессу.
«Мы знаем, — сказал я, — что, пока мы остаемся свободными, дух
Томаса Джефферсона живет в Америке. Его дух — это дух свободы. Мы
воодушевлены осознанием того, что свет, который он зажег полтора
столетия назад, сияет сегодня в Соединенных Штатах. Он горит даже
ярче, чем в его время. То, что было тогда лишь надеждой, теперь стало
живой реальностью.
Но мы знаем, что ни один класс, ни одна партия, ни одна нация
не имеют монополии на принципы Джефферсона. Из молчания угне ­
тенных народов, из отчаяния тех, кто потерял свободу, к нам приходит
выражение тоски. Вновь и вновь, на многих языках, со всех сторон, по­
вторяется мольба мужчин, женщин и детей о свободе, которую Томас
Джефферсон провозгласил неотъемлемым правом.
Когда мы слышим мольбу о свободе, исходящую от берегов, лежа­
щих за пределами нашей страны, мы можем принять близко к сердцу


142
Том 2. Годы испытаний и надежд
слова Томаса Джефферсона. В своем письме президенту Монро, при­
зывая принять то, что мы теперь знаем как “доктрину Монро”, он пи­
сал: “Нельзя пренебрегать поводом, которое дает нам это предложение,
на выражение нашего протеста против чудовищного нарушения прав
наций, когда одна вмешивается во внутренние дела другой”.
Мы, как и Джефферсон, стали свидетелями чудовищных наруше­
ний прав наций.
Мы тоже рассматриваем их как повод, которым нельзя пренебре­
гать.
Мы тоже заявляем свой протест.
Мы должны сделать этот протест эффективным, оказывая по­
мощь тем народам, чьи свободы находятся под угрозой иностранного
давления.
Мы должны занять активную позицию. Теперь уже недостаточно
просто сказать: “Мы не хотим войны”. Мы должны действовать забла­
говременно, чтобы уничтожить тлеющие зачатки любого конфликта,
который может угрожать распространиться на весь мир...
Сегодня весь мир смотрит на нашу страну как на лидера.
Обстоятельства требуют, чтобы мы взяли на себя эту роль.
Это критический момент нашей национальной жизни. Процесс
адаптации к новой концепции нашей мировой ответственности, есте­
ственно, является трудным и болезненным. Стоимость его, безуслов­
но, велика.
Но не в нашей природе уклоняться от своих обязательств. У нас
есть наследие, которое составляет величайший ресурс нашей нации.
Я называю это духом и характером американского народа.
Мы дали миру Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона,
Эндрю Джексона, Авраама Линкольна, Вудро Вильсона и Франклина
Д. Рузвельта.
Мы — народ, который не только дорожит свободой и защищает ее,
если это необходимо, ценой своей жизни, но и признает право других
людей и других народов разделить ее.
В то время как борьба за права человека идет вперед в других ча­
стях света, свободный народ Америки не может смотреть на это с от­
страненностью, с безразличием к ее исходу.
В нашем стремлении сделать вечным мир во всем мире мы должны
многое сохранить, многое улучшить и многое сделать впервые...»
Тем временем Конгресс тщательно и добросовестно обсуждал
законопроект о помощи Греции. Моя надежда на то, что он будет
принят до 31 марта, не оправдалась, но сенат одобрил закон 22 апре­
ля, а 9 мая палата представителей проголосовала за него 287 голо­
сами против 107. 22 мая 1947 года я подписал этот законопроект.
С принятием Конгрессом этого закона о помощи Греции и Турции


Глава 7
143
Америка дала сигнал о том, что коммунистический марш не будет
иметь успеха по умолчанию.
Коммунистические повстанцы в Греции и их сообщники к севе­
ру от границы, конечно, понимали, что приход американской помо­
щи будет означать их гибель. Поэтому они приложили все усилия,
чтобы одержать победу до того, как наша помощь станет эффектив­
ной. Не было никаких сомнений в том, что мятежники управлялись
из стран-сателлитов. 23 мая 1947 года Балканская следственная ко­
миссия ООН официально пришла к выводу, что Югославия, Бол­
гария и Албания поддерживают восстание против греческого пра­
вительства. Голосование в комиссии было 8 к 2; Россия и Польша,
конечно, были «против»; Франция воздержалась. В начале июня
ситуация на севере Греции становилась все хуже для правитель­
ственных войск. 9 июня наше посольство сообщило о «заметном
ухудшении ситуации»; шестнадцатого числа греческое правитель­
ство обратилось с призывом ускорить отправку помощи; оно так­
же просило, чтобы большая часть предоставляемой помощи была
в виде военной техники.
9 июля британское министерство иностранных дел сообщи­
ло нашему послу в Лондоне, что их эксперты крайне обеспокое­
ны ситуацией в Греции и считают любые перспективы мрачными.
16 июля генерал Маршалл прислал мне меморандум о положении
в Греции, который начинался словами: «За последние три дня си­
туация в Греции серьезно изменилась». Крупные партизанские со­
единения пересекли границу со стороны Албании. По-видимому,
они стремились оккупировать некоторые наиболее крупные насе­
ленные пункты, которые могли бы служить центрами «народной
республики».
Я позвонил министру военно-морских сил и спросил его, на­
сколько большую часть нашего Средиземноморского флота он мо­
жет перебросить в греческие порты. Министр Форрестол сообщил
мне, что вполне осуществимо быстро переправить основную часть
средиземноморской эскадры. Он выразил уверенность, что такой
визит окажет определенное сдерживающее воздействие на деятель­
ность коммунистических партизан, но не решился оценить реак­
цию американской общественности.
Тем временем туда прибыл Дуайт П. Грисволд, бывший гу­
бернатор Небраски, которого я назначил администратором нашей
программы помощи Греции. Он энергично приступил к созданию
штаба, организации приема и распределения гуманитарной по­
мощи. Однако греческое правительство по-прежнему проявляло


144
Том 2. Годы испытаний и надежд
большую озабоченность военными вопросами. Греки нуждались
в снаряжении, советниках, деньгах на содержание армии и переда­
ли бы всю нашу помощь военным, если бы мы позволили им это
сделать. И посол Маквей, и Грисволд неустанно работали над тем,
чтобы побудить правительство расширить свою базу и заручиться
максимально широкой поддержкой населения.
Таким образом, даже когда мы взялись поддержать экономику
Греции, чтобы помочь этой стране в борьбе с коммунистической
агитацией, мы столкнулись с желанием использовать нашу помощь
для достижения в большей степени узко политических, а не нацио­
нальных целей. Главная задача, которая, казалось, стояла перед
американской политикой в Европе, состояла в том, чтобы дать ев­
ропейцам возможность взглянуть на ситуацию в самых широких
терминах, а не в узконационалистических или даже узкопартийных
целях. К тому времени, когда эта проблема встала перед нами в Гре­
ции, генерал Маршалл уже произнес свою знаменитую «гарвард­
скую речь», из которой вырос «план Маршалла».


Глава 8
СлУшкогда еще в истории ни одна нация не сталкивалась с таким
с масштабным предприятием, как участие Соединенных Шта­
тов в восстановлении и спасении как победителей, так и побежден­
ных. Полная капитуляция держав оси не принесла нашему народу
ни расслабления, ни отдыха. Ему пришлось встретить новые вызо­
вы и пойти на новые жертвы, необходимые для обеспечения мира.
Завершилась самая разрушительная из всех войн. Она велась не
только на фронтах сражений. Гражданское население, к несчастью,
становилось такой же военной мишенью, как и вооруженные силы,
потому что являлось частью промышленных и экономических
центров, вовлеченных в тотальную войну.
Нападения на промышленные предприятия, бомбардировки
транспортных, коммунальных и других объектов довели до предела
напряженную экономическую жизнь, уже истощенную ненасытны­
ми потребностями вооруженных сил.
Нации, если не континенты, должны были быть подняты из-
под обломков. До тех пор, пока экономическая жизнь этих стран не
возобновилась бы, не мог быть восстановлен и мир во всем мире.
В течение первых двух лет, последовавших за Днем Победы,
Соединенные Штаты предоставили более пятнадцати миллиардов
долларов в виде займов и грантов для оказания помощи жертвам
войны. Мы сделали все, что было в человеческих силах, чтобы пре­
дотвратить голод, болезни и страдания. Мы оказывали существен­
ную поддержку в восстановлении транспорта и коммуникаций,
а также помогали восстанавливать разрушенные экономические
системы в одной стране за другой.
Впервые в мировой истории победитель был готов восстано­
вить побежденных, а также оказать помощь своим союзникам. Та ­
кова была позиция Соединенных Штатов. Но один из наших союз ­
ников предпочел отнестись к победе как завоеватель.
Русские хотели получить двадцать миллиардов долларов в ка­
честве репараций, но я сказал им в Потсдаме, что не намерен опла­
чивать репарационные счета так, как мы в значительной степени


146
Том 2. Годы испытаний и надежд
делали после Первой мировой войны. Но сейчас это был един­
ственный путь, каким они могли собрать такие репарации, потому
что побежденные были повержены. Мы предпочитали бы предоста­
вить гранты на восстановление нашим союзникам и даже бывшим
врагам. Напротив, русские везде, где только могли, лишали оккупи­
рованные ими страны, будь то друзья или враги, всего, что можно
было увезти. Польша, Румыния и Чехословакия являются яркими
примерами наград, которые получили за помощь неблагодарные
русские.
Оказанная нами помощь, предотвратившая ужасную трагедию
и положившая начало процессу восстановления во многих регио­
нах мира, соответствовала как американскому характеру, так и но­
вой исторической ответственности Америки. Оказание поддержки
людям, попавшим в бедственное положение, было не только тради­
цией нашей страны, но и необходимым условием нашей безопас­
ности. Восстанавливая Европу и Азию, мы помогли бы установить
тот здоровый экономический баланс, который требовался для мира
во всем мире.
Однако к 1947 году, после двух лет существенной, хотя и разроз­
ненной чрезвычайной помощи, стало очевидно, что для восстановле­
ния экономики Европы необходима еще более масштабная и всеобъ­
емлющая программа. Скорость решения проблем и восстановления
экономик являлась значимым фактором для Запада в условиях ра­
стущего давления коммунистического империализма. В го же время
я понимал, что никакая американская помощь не приведет Европу
к полному выздоровлению, если только сами европейские страны
не смогут излечить некоторые из своих хронических экономических
болезней. С такой мыслью я искал какой -то способ, побуждающий
народы Европы к совместной работе, которая в конечном итоге при ­
вела бы к экономической самостоятельности.
Осенью 1946 года координационному комитету Госдепартамен­
та, военного и военно-морского министерства было предложено
присоединиться к этому исследованию и представить рекоменда­
ции для принятия соответствующих мер. Теперь мне казалось, что
наш опыт с греко-турецкой программой помощи дал нам основу
для подхода к плану экономической помощи нашим страдающим
союзникам.
12 марта 1947 года я выступил с программной речью, в которой
попытался обрисовать позицию Соединенных Штатов, которую
они будут занимать там, где существуют активные угрозы незави­
симости и стабильности свободных наций.


Глава 8
147
обеды в Греции,
организованные
при поддержке
программы
помощи США
Школьные
Несколькими днями ранее в университете Бейлора в Уэйко,
штат Техас, я высказал свое убеждение, что свободная мировая тор­
говля является неотъемлемой частью безопасного мира.
Я заявил: «Наши внешние отношения, политические и эконо­
мические, неразделимы. Мы не можем сказать, что готовы сотруд­
ничать в одной области и не желаем сотрудничать в другой». Я при ­
вел пример экономической войны тридцатых годов, когда страны
душили нормальную торговлю, вкладчики теряли свои сбереже­
ния, а фермеры лишались своей земли. Урок истории, как я ска­
зал, ясен: свобода международной торговли обеспечит атмосферу,
необходимую для сохранения мира. Мои советники уже работали
над поиском дальнейших практических путей укрепления между­
народного сотрудничества в экономических вопросах.
Мы отправили продовольствие в Европу, но миллионам евро­
пейцев все еще не хватало еды. Мы давали займы странам Евро ­
пы, но война настолько разрушила там инфраструктуру торговли
и промышленности, что ссужаемые нами суммы оказывались го­
раздо менее эффективными, чем мы надеялись. Я был встревожен
тем, что заем, предоставленный Британии, не дал того эффекта, на
который мы рассчитывали.
Ежедневно в мой офис стекались подробные отчеты из наших
правительственных учреждений о состоянии дел за рубежом. По ­
стоянный поток обращений поступал от лидеров многих иностран­
ных государств, практически все из них выражали самую серьезную
озабоченность своим экономическим положением и теми плодами,


148
Том 2. Годы испытаний и надежд
которые мог бы собрать коммунизм, если не произойдет улучше­
ний. 26 апреля госсекретарь Маршалл, вернувшийся с Московской
конференции министров иностранных дел, пребывал в пессими­
стическом настроении. Он отправился в Москву в надежде убедить
русских в том, что Соединенные Штаты стремятся к миру. Русских,
однако, интересовали только свои собственные планы, и они жела­
ли хладнокровно использовать беспомощное положение Европы
для дальнейшего распространения коммунизма, а не сотрудниче­
ства с остальным миром.
Доклад Маршалла подтвердил мое убеждение в том, что нельзя
терять времени на поиски способа возрождения Европы. Генерал
Маршалл был одним из самых проницательных и глубокомысля­
щих людей, которых я когда-либо знал. Когда перед ним возникала
какая-нибудь проблема, он, казалось, мог сразу же указать на са­
мый верный подход, который позже обычно предлагался персона­
лом как наилучшее решение. Он говорил очень мало, но вниматель­
но слушал выступавших; иногда он сидел по часу почти без всякого
выражения на лице, но когда он слышал достаточно, то делал свое
собственное заявление, неизменно касающееся самой сути обсуж­
даемого вопроса.
Как госсекретарю Маршаллу приходилось общаться с ббльшим
количеством сотрудников, чем когда он служил начальником шта­
ба. Он долго выслушивал их без комментариев, но когда дебаты,
казалось, обречены были продолжаться бесконечно и это станови­
лось невыносимо, он говорил: «Господа, не боритесь с проблемой,
решайте ее». Дин Ачесон рассказал мне характерную историю
о Маршалле, когда тот впервые занял пост госсекретаря. Мар­
шалл попросил Дина Ачесона остаться на должности заместителя
госсекретаря и сказал: «Я хочу слышать от вас самую полную и от­
кровенную правду, особенно о себе». «В самом деле, генерал?» —
спросил Дин Ачесон. «Да, — ответил Маршалл.
—
У меня нет
никаких эмоций, кроме нескольких, которые я приберегаю для
миссис Маршалл».
То, что Маршалл увидел в планах, которые ему представляли
сотрудники Госдепартамента, — это важность экономического един­
ства Европы. Если бы можно было побудить европейские страны не
решать отдельные проблемы, а разработать свой собственный под­
ход к экономическим проблемам всей Европы, рассматриваемый
как единое целое и решаемый совместно, то помощь Соединенных
Штатов могла оказаться более эффективной, а сила восстанавлива­
емой Европы могла бы стабильно расти.


Глава 8
149
Именно это я и имел в виду. Мы с Маршаллом находились в пол­
ном согласии. Я понимал, что, помимо экономических соображений,
идея сотрудничества будет стимулировать новые надежды и дове­
рие между народами Европы и, таким образом, послужит реалисти­
ческим аргументом против коммунистического шага отчаяния.
Эта идея, как подход к европейской проблеме, впервые была пу­
блично выражена в Кливленде, штат Миссисипи, 8 мая 1947 года,
когда заместитель госсекретаря Дин Ачесон произнес то, что мож­
но было бы назвать прологом к «плану Маршалла». Первоначально
там предполагалось мое выступление, но возникли другие обяза­
тельства, и я попросил Дина Ачесона принять участие в этом ме­
роприятии. Речь Ачесона содержала основные элементы предложе­
ния, которое Маршалл полностью развил и озвучил месяц спустя.
Ключевым моментом выступления Ачесона стал его тезис о том,
что восстановление Европы должно рассматриваться как единая
проблема. Он подчеркнул взаимосвязь между продовольствием
и свободой. «Война, — сказал он, — не закончится до тех пор, пока
люди всего мира не смогут снова питаться, одеваться и смотреть
в будущее с определенной долей уверенности». Затем он предста­
вил отчет о наших прошлых усилиях по оказанию помощи и ука­
зал, что потребуется дальнейшее всеобъемлющее финансирование.
Такое использование американских экономических и финансовых
ресурсов помогло бы сохранить наши собственные свободы и демо­
кратические институты, поскольку это способствовало бы безопас­
ности нашей страны и расширению экономических границ, на кото­
рых человеческое достоинство и свободные институты за рубежом
борются за выживание.
Речь Ачесона не получила того внимания, которого она заслу­
живала в то время, хотя в ней содержались основы предложения,
сделанного позднее в Гарварде госсекретарем Маршаллом. 5 июня
1947 года госсекретарь изложил собравшейся аудитории план дей­
ствий Соединенных Штатов в борьбе с европейским кризисом.
Это была типичная для него речь. Она была прозаична, без
ораторских выкрутасов, компактна и точна. Госсекретарь начал ее
с краткого обзора экономического положения Европы.
Затем он перешел к плану действий. «Логично, — сказал он, —
что Соединенные Штаты должны сделать все, что в их силах, что­
бы помочь восстановлению нормального экономического здоровья
в мире, без которого не может быть ни политической стабильности,
ни гарантированной безопасности. Наша политика направлена не
против какой-либо страны или доктрины, а против голода, нище­


150
Том 2. Годы испытаний и надежд
ты, отчаяния и хаоса. Ее цель должна заключаться в возрождении
в мире функционирующей экономики, с тем чтобы создать поли­
тические и социальные условия, в которых могли бы существовать
свободные институты. Такая помощь не должна быть разрозненной
по мере возникновения различных кризисов. Любая помощь, кото­
рую наше правительство может оказать в будущем, должна стать
эффективным лекарством, а не просто полумерой. Любое прави­
тельство, которое готово оказать поддержку в решении задачи вос­
становления, найдет полное содействие... со стороны правительства
Соединенных Штатов. Любое правительство, которое маневрирует,
чтобы блокировать восстановление других стран, не может рассчи­
тывать на нашу помощь. Кроме того, правительства, политические
партии или группы, которые стремятся увековечить человеческие
страдания, чтобы извлечь из них политическую или иную выгоду,
столкнутся с противодействием Соединенных Штатов».
Затем последовал ключевой раздел плана: «Уже очевидно, что
прежде чем правительство Соединенных Штатов сможет серьезно
продвинуться в своих усилиях по облегчению ситуации и помочь
европейскому миру встать на путь восстановления, необходимо до­
стичь некоторого согласия между странами Европы относительно
требований складывающейся обстановки и того вклада, который
сделают эти страны сами, чтобы должным образом реализовать
действия, которые может предпринять наше правительство. Для
нас было бы неуместно и неэффективно в одностороннем поряд­
ке разрабатывать программу, призванную экономически поставить
Европу на ноги. Это дело самих европейцев. Инициатива, я думаю,
должна исходить от самой Европы. Роль нашей страны должна
состоять в дружеской помощи при составлении европейской про­
граммы и последующей поддержке такой программы в той мере,
в какой это может быть для нас практически осуществимо».
Таким образом, мы предложили странам Европы согласовать
план сотрудничества в целях полного использования производ­
ственных ресурсов континента, опираясь на любое материальное
участие, которое мы могли бы оказать для его успешного осущест­
вления.
Я называл эту идею «планом Маршалла», когда она обсужда­
лась на штабных совещаниях, потому что хотел, чтобы блестящий
вклад генерала Маршалла в ее разработку и изложение был оценен
в полной мере. И именно Маршалл предвидел весь размах такого
подхода. Он осознал как вдохновляющую, так и экономическую
ценность этого предложения. История по праву всегда будет связы­


Глава 8
151
вать его имя с этой программой, которая помогла спасти Европу от
экономической катастрофы и вывела ее из тени нависшей угрозы
порабощения русским коммунизмом. Почти сразу же после того,
как он изложил эту идею в своей «гарвардской речи», термин «план
Маршалла» стал обычным явлением в прессе и на радио Соединен­
ных Штатов и других стран мира, и мне было приятно видеть, что
его имя отождествляется с этим планом. Я считаю, наличие в назва­
нии программы фамилии человека с мировой известностью в зна­
чительной степени способствовало ее окончательному принятию.
Генерал был одним из очень немногих людей в правительстве, кто
ежедневно занимался разработкой военных операций нашей стра­
ны в обоих полушариях. Как военного стратега и дипломата его
знали и уважали за рубежом так, как мало кого во всей истории
Соединенных Штатов. Дома он пользовался как доверием и почте­
нием простых американцев, независимо от их политических пред­
почтений, так и восхищением лидеров Конгресса. Сама личность
Маршалла внушала полную уверенность. Я вспоминаю тревожные
месяцы начала 1944 года как раз перед вторжением в Нормандию.
В Конгрессе было много людей, которые питали сомнения и опасе­
ния по поводу ожидаемого тогда нападения через Ла-Манш, но ге­
нерал Маршалл приехал на Капитолийский холм и поговорил при­
мерно с четырьмястами пятьюдесятью членами Конгресса, и его
спокойная, решительная манера, его полное владение ситуацией
успокоили любые опасения, которые могли у кого-либо возник ­
нуть. Самое примечательное, что все присутствующие с уважением
отнеслись к секретности, которую генерал просил нас соблюдать.
Это было типичное влияние этого человека на тех, кто его знал. Не ­
удивительно, что все его недавние недоброжелатели — это люди,
которые никогда не знали ни степени ответственности Маршалла,
ни того, как он ее претворял в жизнь.
Многие годы, проведенные Маршаллом в Вашингтоне во время
войны, дали ему глубокое понимание роли и значимости Конгрес­
са. Будучи главой огромной армии во Вторую мировую войну, он
столкнулся с административными проблемами беспрецедентного
масштаба. Этот опыт оказался весьма ценным, когда он обратился
к практическому осуществлению плана, приведенного в действие
его речью в Гарвардском университете.
Реакция на выступление Маршалла была мгновенной и на­
электризовала весь свободный мир. Эрнест Бевин, министр ино­
странных дел Великобритании, принявший на себя ведущую роль,
и быстро последовавший его примеру министр иностранных дел


152
Том 2. Годы испытаний и надежд
Франции Жорж Бидо сообщили госсекретарю Маршаллу, что го­
товы поддержать предложенную им инициативу. Из Лондона и Па­
рижа во все европейские страны, кроме Испании, были направлены
приглашения на конференцию, чтобы попытаться разработать все­
общую программу восстановления.
Реакция России также была мгновенной. На короткое время
создалось впечатление, что предложение Маршалла может при­
вести не только к экономическому восстановлению, но и к снятию
железного занавеса. И, как это ни удивительно, г-н Молотов со­
гласился прийти на предварительное заседание, на котором Бевин
и Бидо предложили изложить повестку дня и процедуру пленарно­
го заседания конференции. Однако посол Беделл Смит оператив­
но сообщил нам из Москвы, что Молотов не намерен участвовать
в каком-либо конструктивном начинании. То, что он пытался сде­
лать, — это использовать ситуацию в собственных пропагандист­
ских целях в интересах России. Он добивался, чтобы Бевин и Бидо
узнали у Соединенных Штатов точную сумму в долларах и центах
той помощи, которую Европа могла бы ожидать. Разумеется. Гос­
департамент был бы вынужден ответить, что мы не можем взять
на себя обязательства в такой форме, и Советы могли бы объявить
всему миру, что мы относимся несерьезно к собственному пред­
ложению.
Как выразился один французский дипломатический наблюда­
тель, «Советы хотят поставить Соединенные Штаты в такое поло­
жение, когда они должны либо раскошелиться на доллары до того,
как появится реальный план, либо прямо отказаться от предостав­
ления каких-либо кредитов». Министр иностранных дел Франции
Бидо сказал нашему послу, что «Молотов явно не желает успеха
этому делу, но с другой стороны, его голодные сателлиты причмо­
кивают губами в ожидании получить часть ваших денег. Он явно
в затруднении».
Действительно, Чехословакия приняла приглашение на конфе­
ренцию, и Польша так же явно стремилась принять в ней участие.
Однако драматическим образом Кремль приказал им отозвать свое
согласие, и Молотов покинул Париж, разразившись яростными на­
падками на капитализм и Соединенные Штаты.
На открытии этой конференции 12 июля 1947 года в Париже
были представлены шестнадцать стран: Австрия, Бельгия, Дания,
Франция, Греция, Исландия, Ирландия, Италия, Люксембург, Ни­
дерланды, Норвегия, Португалия, Швеция, Швейцария, Турция
и Соединенное Королевство. И хотя Западная Германия офици­


Глава 8
153
ально не присутствовала, ее запросы, а также ее способность внести
свой вклад в любой общий план были рассмотрены конференцией.
Доклад об этой конференции был препровожден госсекретарю
Маршаллу 22 сентября, и через два дня он положил его на мой стол
для изучения вместе с рядом связанных с ним документов. В до ­
кладе описывалось экономическое положение Европы и степень,
в которой страны-участницы считают, что они могут решить свои
проблемы путем индивидуальных или совместных усилий. Приняв
во внимание эти инициативы по восстановлению, в докладе дава­
лась оценка того, в какой мере шестнадцать стран смогут оплатить
необходимый им импорт.
Теперь я обнародовал отчет об исследованиях трех отдельных
комитетов, которые я назначил для изучения состояния наших соб­
ственных природных ресурсов, того влияния на нашу экономику,
которое окажет поддержка другим странам, а также характера и ко­
личества ресурсов, имеющихся для такой помощи. Я также попро­
сил ряд руководителей Конгресса и администрации встретиться
в моем офисе в понедельник, 29 сентября, чтобы обсудить планы
по определению тех действий, которые мы должны предпринять.
Были приглашены госсекретарь и его заместитель (Роберт А. Ло­
ветт сменил Дина Ачесона 1 июля), министры сельского хозяй­
ства и торговли и следующие члены Конгресса: от сената Бриджес,
Коннелли, Лукас, Ванденберг и Уайт; от палаты представителей
Арендс, Блум, Итон, Халлек, Рейберн и Уолкотт.
Я проинформировал конгрессменов о деталях доклада и со­
общил им, что, по-видимому, потребуется 580 000 000 долларов
США для удовлетворения неотложных потребностей Европы до
31 марта следующего года, самой ранней даты, когда предлагаемый
план может вступить в силу. Я попросил председателя комитетов
сената и палаты представителей по международным отношениям
и иностранным делам и ассигнованиям серьезно подумать о необ­
ходимости скорейшего оказания помощи Западной Европе, и мы
также обсудили возможность созыва Конгресса для решения этой
проблемы.
1 октября председателям соответствующих комитетов были на­
правлены письма с просьбой рассмотреть этот вопрос в самом сроч­
ном порядке, особенно в свете неуклонного ухудшения ситуации
во Франции и Италии. 17 ноября была созвана специальная сессия
Конгресса, а 23 октября я встретился с лидерами Конгресса и ска­
зал им, что предпринятые мной меры служат отчасти тому, чтобы
Конгресс мог предпринять действия к прекращению раскручива­


154
Том 2. Годы испытаний и надежд
ния ценовой спирали внутри нашей страны, но главным образом
для того, чтобы справиться с кризисом в Западной Европе.
На следующий вечер я выступил по радио с речью из Белого
дома. Я сказал, что, пока мы рассматриваем долгосрочную про­
грамму помощи европейскому восстановлению, мы должны будем
помочь некоторым странам преодолеть непосредственный кри­
зис. «Самая непосредственная опасность существует во Франции
и в Италии. Если экономика этих стран рухнет и народ поддастся
тоталитарному давлению, то ни у них, ни у нас не будет возмож­
ности надеяться на восстановление, столь необходимое для мира во
всем мире».
Выступая в аналогичном ключе на специальной сессии Кон­
гресса, я подчеркнул, что временная помощь не может служить за­
меной всеобъемлющему долгосрочному плану, но что мы должны
немедленно ее оказать, если не хотим, чтобы сама основа нашего
плана подверглась разрушению до своего введения в действие.
19 декабря 1947 года я направил Конгрессу послание, в котором
изложил ту роль, которую Соединенные Штаты должны сыграть во
всеобъемлющем плане восстановления Европы.
«При разработке этой программы были учтены некоторые ос­
новные соображения:
Во-первых, программа предназначена для того, чтобы добиться
подлинного восстановления экономики в течение определенного
периода времени, а не просто продолжать делать какие-то шаги,
приносящие некоторое облегчение.
Во-вторых, программа призвана гарантировать, что средства
и товары, которые мы предоставляем, будут наиболее эффективно
использованы для восстановления Европы.
В-третьих, программа призвана минимизировать финансовые
издержки для США, но в то же время избежать наложения на ев­
ропейские страны сокрушительного финансового бремени, которое
они не смогли бы вынести в долгосрочной перспективе.
В-четвертых, программа разработана с учетом должного сохра­
нения физических ресурсов Соединенных Штатов и минимизации
влияния на нашу экономику предоставления помощи Европе.
В-пятых, программа разработана таким образом, чтобы соот­
ветствовать другим международным отношениям и обязанностям
Соединенных Штатов.
В-шестых, управление программой призвано мудро и эффек­
тивно осуществлять это великое предприятие нашей внешней по­
литики».


Глава 8
155
Завод в Бельгии, восстановленный на средства помощи
по «плану Маршалла». До и после
1
_
Н [>.
К1I
1
fe..
1
Все это должно было быть сделано, согласно моей рекоменда­
ции Конгрессу, в расчете на то, что европейское восстановление
будет практически завершено примерно через четыре года. Об­
щая сумма расходов за эти четыре года была рассчитана в размере
17 000 000 000 долларов. Я просил Конгресс санкционировать эту
сумму и выделить из нее 6 800 000 000 долларов США к 1 апре­
ля 1948 года, чтобы покрыть требования первоначального и наи­
более критического периода в пятнадцать месяцев, до 30 июня
1949 года.
Семнадцать миллиардов долларов казались огромной суммой,
и, конечно же, так оно и было. Но по сравнению с финансовыми
затратами только на Вторую мировую войну она казалась незна­
чительной. Деньги, которые планировалось вложить в восстанов­
ление достойного уровня жизни в Европе, составляли лишь пять
процентов от суммы, которую мы потратили на разгром стран оси.
Это составляло менее трех процентов от нашего общего националь­
ного дохода за время действия программы. Оценки экспертов пока­
зывали, что это было вполне по силам американскому народу.
Я не упускал из виду Организацию Объединенных Наций
и наши обязательства перед ней. «Наша поддержка европейского


156
Том 2. Годы испытаний и надежд
восстановления, — сказал я в своем послании Конгрессу, — полно ­
стью согласуется с нашей поддержкой Организации Объединен­
ных Наций. Успех Организации Объединенных Наций зависит от
независимой силы ее членов, их решимости и способности придер­
живаться идеалов и принципов, воплощенных в Уставе. Цели Евро­
пейской программы восстановления находятся в полном согласии
с целями Устава, направленными на обеспечение безопасного мира
на основе совместных усилий свободных наций. Попытки любой
нации предотвратить или саботировать восстановление Европы
в корыстных целях явно противоречат этим устремлениям.
Невозможно осуществлять программу восстановления исклю­
чительно через Организацию Объединенных Наций. Пять из уча ­
ствующих в программе стран еще не являются членами Органи­
зации Объединенных Наций. Кроме того, некоторые европейские
члены не участвуют в этой программе. Поддержка Соединенными
Штатами европейской программы восстановления позволит сво­
бодным нациям Европы направить свою энергию на оздоровление
своих экономик. От этого зависит обеспечение достойного уровня
жизни их народов, развитие всей мировой экономики и постоянная
поддержка идеалов индивидуальной свободы и справедливости...
Это совместное начинание Соединенных Штатов и группы ев­
ропейских государств, отвечающее принципам Организации Объ­
единенных Наций, является доказательством того, что свободные
люди могут эффективно объединиться для защиты своих свобод­
ных институтов от тоталитарного давления и для содействия повы­
шению уровня жизни своих народов».
Конгресс действовал по моей просьбе настолько быстро, на­
сколько это было возможно. Законодатели не утвердили предло­
женную сумму в полном объеме. Три с половиной месяца спустя,
3 апреля 1948 года, я подписал принятый Конгрессом закон о ев­
ропейском восстановлении. Через два дня я объявил о назначении
Пола Г. Хоффмана руководителем экономического сотрудничества
в ранге министра.
Заслуга в этом принадлежит сенатору-республиканцу Артуру
X. Ванденбергу и представителю Республиканской партии Чарль ­
зу А. Итону, председателям соответственно сенатского Комитета по
международным отношениям и Комитета по иностранным делам
палаты представителей. На Конгрессе, посвященном снижению на­
логов и сокращению государственных расходов, они отстаивали эту
программу в поистине внепартийной манере. Последующий Кон­
гресс изменил административную структуру плана и объединил его


Глава 8
157
с программами военной помощи в систему управления взаимной
безопасностью.
Работа по восстановлению экономики была успешно выполне­
на с гораздо меньшими затратами, чем предполагалось. Я говорил
лидерам Конгресса, что, по моему мнению, семнадцать миллиардов
долларов в течение четырехлетнего периода успешно поспособ­
ствуют восстановлению экономики. Этого удалось добиться три ­
надцатью миллиардами.
«План Маршалла» войдет в историю как один из величайших
вкладов Америки в мировую безопасность. Мне кажется, что те­
перь весь мир понимает, что без реализации «плана Маршалла» За­
падной Европе было бы трудно оставаться свободной от коммуни­
стической тирании.


Глава 9
/¿оесию «план Маршалла» застал врасплох. Москва быстро по-
няла, что, когда этот план начнет действовать, возможность
насаждать коммунистическую идеологию и свой порядок в Запад­
ной Европе, эксплуатируя ее экономические невзгоды, будет упу­
щена. Не сумев помешать сотрудничеству союзников в восстанов­
лении Европы, Россия попыталась нанести ответный удар двумя
способами. Первым шагом было создание аналога «плана Маршал­
ла» под эгидой России для ее сателлитов. Это было сделано для
того, чтобы перекрыть любые торговые и коммерческие потоки,
возобновившиеся между Восточной и Западной Европой, а также
затормозить восстановление нормального довоенного товарообо­
рота, столь необходимого этим странам в Европе.
Вторым и еще более провокационным шагом стало создание
условий для возникновения военного инцидента в Берлине. Бри­
танские, французские и американские войска находились в тесном
контакте с русскими в Берлине. Каждый из них занимал отдельные
зоны в бывшей столице, которая была полностью окружена немец­
кой территорией, занятой русскими, а все передвижение амери­
канского, британского и французского личного состава и поставки
в наши районы в Берлине осуществлялись через узкий коридор,
контролируемый русскими. В соответствии с положениями со ­
глашения между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным, совместная
военная администрация для управления Германией должна была
находиться в Берлине.
Возникло множество споров о причине раздела Германии на
восточную и западную часть. Наши военные эксперты полностью
отдавали себе отчет в том, что мощь России позволит ей, как только
наши войска оттянут немецкие силы с Восточного фронта, продви ­
нуться вглубь Германии. Поэтому границы, которые были согласо­
ваны задолго до окончания боевых действий, отражали ожидания
военных планов союзников относительно того, где войска могут
оказаться в конце войны.


Глава 9
159
В течение первого послевоенного года англичане и американцы
прилагали все усилия, чтобы добиться успеха в совместном контро­
ле. Однако русские при весомой поддержке французов отразили
эти попытки. Французы боялись Германии. Конечно, три немецких
вторжения за семьдесят лет дали достаточно оснований для этого.
Но их желание видеть Германию расчлененной привело к тому, что
французы воспрепятствовали ряду совместных мер контроля в то
время, когда такое сотрудничество все еще было возможно.
Русские, со своей стороны, казалось, были полны решимости
относиться к своей зоне Германии практически так, как если бы
это была советская завоеванная территория. Они прервали все
контакты между своей частью Германии и территорией, занятой
нами, англичанами и французами, и это не оставило большого
выбора официальным лицам трех правительств в западной части
Германии. Необходимо было принять меры для некоторого вос­
становления нормальной экономической деятельности, и для того
чтобы облегчить это, был создан «двухзональный» механизм, ох­
ватывающий как британскую, так и американскую зону. Позже
к этим договоренностям присоединились и французы.
Из всех многочисленных докладов, которые я получал о по­
ложении дел в Германии, одно резюме поступило мне от Аверел-
ла Гарримана, бывшего в то время министром торговли. В конце
лета 1947 года, после визита в Германию, Гарриман сказал: «Мы
вкладываем слишком мало и слишком поздно. В результате мы по­
теряли значительную часть своих вложений в производство. Не­
мецкая экономика жила за счет своих резервов, как человеческих,
так и материальных, и она все еще находится в упадке. Нам при ­
дется увеличить наши текущие расходы, чтобы с годами снизить
общую стоимость... Материальные запасы быстро исчерпываются .
Для сельского хозяйства недостаточно удобрений. Промышлен ­
ность расходует комплектующие и запасы материалов. Часть неис ­
правных локомотивов и товарных вагонов были разобраны, чтобы
поддерживать работоспособность других. Мы будем сталкиваться
с одним кризисом за другим, если только не принять срочные меры
для того, чтобы развернуть экономику от падения к росту... Нам не
удастся достичь основных целей, если мы не найдем у себя готовно­
сти быстро вытянуть Германию из ее нынешнего жалкого и хаотич­
ного состояния, где восстановление промышленного производства
и производства продуктов питания сильно отстает от Западной
Европы. Мы не можем возродить самодостаточную западноевро ­


160
Том 2. Годы испытаний и надежд
пейскую экономику без здоровой Германии, играющей свою роль
в качестве производящей и потребляющей структуры».
Это была самая низкая точка в послевоенном положении Гер­
мании. Ассигнования вскоре увеличились, потребности Западной
Германии были включены в сметы «плана Маршалла», и двухзо­
нальная организация помогла восстановить, хотя бы частично, про­
мышленную активность.
. . .. .. . . . . .. .. . .. .. .. . .. .. . .. . -------------------------- -------------
Русские тем временем становились все менее сговорчивыми,
и 20 марта 1948 года их представитель наконец вышел из Союзного
контрольного совета. Для большей части Германии этот акт лишь
формализовал то, что в течение некоторого времени было очевид­
ным фактом, а именно, что совместный контрольный механизм че­
тырех держав стал неработоспособным. Для Берлина, однако, это
был первый шаг на пути к серьезному кризису.
31 марта заместитель главы советской военной администрации
генерал Дратвин уведомил наше военное правительство в Берли­
не, что через два дня, начиная с 1 апреля, русские будут проверять
всех американских военнослужащих, проходящих через их зону, на
предмет идентификации и досматривать весь груз и все остальное,
кроме личного багажа.
Наши военные административные органы отвергли эти условия.
Они указали, что нам был гарантирован свободный доступ в Берлин
в то время, когда наши войска отступили из Саксонии и Тюрингии
в свои собственные зоны. Русские утверждали, что такого соглаше­
ния не было и у них есть полное право контролировать все движе­
ние транспорта в своей зоне. Они стали останавливать наши поезда
на границе и разворачивать их обратно, когда командиры поездов
по приказу отказались подчиняться досмотру. В период с 1 апреля
по 1 июля русские по приказу перекрыли все автомобильные, же­
лезнодорожные и речные перевозки в Берлин и обратно. В качестве
причины русскими назывались «технические трудности».
Причина этих «трудностей» вскоре прояснилась. 18 июня ан­
гличане, французы и американцы объявили, что три западные зоны
немедленно вводят в оборот новый тип валюты. У русских нахо­
дилось печатное оборудование для выпуска купюр, использовав ­
шееся с начала оккупации, и они смогли наводнить западную зону
деньгами, напечатанными в восточной зоне, тем самым намеренно
усилив инфляцию с угрозой заблокировать попытки Германии по


Глава 9
161
восстановлению экономики. В свое время мы поменяли оборудо ­
вание, но Россия продолжала манипулировать восточной маркой.
Цель нашей валютной реформы заключалась в предоставлении
Германии крепкой марки для использования на Западе. И конеч­
но же, все немцы стали предпочитать надежную западную валюту.
Русские выступили против нашей валютной реформы, потому что
она обнажила фундаментальную несостоятельность их собствен­
ной валюты. И это стало одним из главных спорных моментов во
время дискуссий о блокаде Берлина. Важность, которую русские
придавали нашему шагу, вскоре стала очевидной: они предложили
вновь открыть коридоры к Берлину, если западные державы отка­
жутся от обмена валюты.
Что русские попытались сделать потом, так это заставить нас
уйти из Берлина. Сначала они утверждали, что у нас никогда не
было законного права находиться в Берлине. Позже они заявили,
что такое право у нас было, но мы его утратили.
Весь план действий четырех держав в Берлине, предполагав­
ший наш уход из районов, предназначенных для русской оккупации,
был согласован полевыми генералами как военный вопрос. Генерал
Люсиус Клей позже винил себя за то, что не настоял на письменном
подтверждении соглашения. По моему мнению, для русских было бы
все равно, существовало бы письменное соглашение или нет. На кар­
ту в Берлине была поставлена не борьба за законные права, хотя наша
позиция была вполне обоснованной с точки зрения международного
права, а борьба за Германию и, в более широком смысле, за Европу.
Перед лицом претворения в жизнь «плана Маршалла» Кремль пы­
тался ввести в заблуждение народы Европы, убеждая их, что наши
интересы и поддержка не будут простираться дальше экономических
вопросов и что мы будем избегать любых военных рисков.
Я поднял эту ситуацию на заседании Кабинета 25 июня. Ми­
нистр армии США Кеннет Роял поддерживал постоянную связь
с генералом Клеем в Германии и сообщал, что складывается серьез­
ная ситуация. Я попросил Рояла узнать у генерала Клея, достаточно
ли опасно положение, чтобы решить вопрос о вывозе семей наших
сотрудников из Берлина. Клей счел, что это было бы неразумно из-
за психологического эффекта, который мог произвести такой шаг.
Клей был вынужден принять срочные меры, чтобы доставить в го­
род все необходимое, поскольку Берлин к этому времени оказался
фактически блокирован русскими как по суше, так и по воде.
26 июня, на следующий день после обсуждения берлинского
кризиса с Кабинетом, я распорядился, чтобы был организован пол­


162
Том 2. Годы испытаний и надежд
номасштабный импровизированный «воздушный мост» с привле­
чением любого самолета, доступного нашему европейскому коман­
дованию. Таким образом мы надеялись, что сможем прокормить
Берлин до преодоления дипломатического тупика.
Переговоры были перенесены в Москву, где 6 июля предста­
вители трех западных держав вместе с нашим послом У. Беделлом
Смитом, выступавшим в качестве официального представителя,
изложили свое дело русским. Советский ответ, данный 14 июля,
отбросил все отговорки на «технические трудности» и ясно дал
понять, что блокада Берлина русскими была крупным политиче­
ским и пропагандистским шагом. В то время Советы отказывались
говорить о Берлине иначе, кроме как в рамках дискуссий, охваты­
вающих всю тему Германии. Они отвергли наше условие о снятии
блокады до начала любых переговоров.
Я распорядился, чтобы генерал Клей и его советник по Государ­
ственному департаменту Роберт Мерфи были вызваны в Вашинг­
тон для доклада.
Русские явно были полны решимости вытеснить нас из Бер­
лина. В последнее время они терпели неудачи в Италии, Франции
и Финляндии. Их сильнейший сателлит, Югославия, внезапно
почувствовал вкус к самостоятельным действиям, а европейская
программа восстановления начала приносить свои плоды. Блокада
Берлина была контрнаступлением международного коммунизма.
Кремль выбрал, пожалуй, самую чувствительную цель в Европе —
Берлин, старую столицу Германии, которая была и остается сим­
волом для немцев. Если бы нам не удалось сохранить там свои по ­
зиции, коммунизм приобрел бы большую силу среди немцев. Наше
положение в Берлине оставалось шатким. Если бы мы решили там
остаться, нам пришлось бы показать свою силу. Но всегда суще ­
ствовал риск, что реакция русских может привести к войне. Мы
должны были столкнуться с вероятностью того, что Россия может
сознательно сделать Берлин предлогом для войны, но еще более се­
рьезной опасностью был риск того, что какой-нибудь русский лет­
чик или горячий коммунист — командир танка создаст инцидент,
который может воспламенить пороховую бочку.
Генерал Клей приехал в Белый дом 22 июля 1948 года, чтобы
присутствовать на заседании Совета национальной безопасности,
и я попросил его доложить о ситуации в Германии.
Вот, по существу, что он сообщил. Уход из Берлина будет иметь
катастрофические последствия для наших планов в отношении За­
падной Германии. Это также замедлит восстановление экономики


Глава д
163
Европы, успех которого зависит от увеличения объемов производ­
ства, особенно в Западной Германии. Немцы вообще больше, чем
союзники, были озабочены возможностью нашего выхода из Бер­
лина. Мы должны быть готовы пойти на все, чтобы найти мирный
выход из ситуации, но остаться в Берлине.
Отношение немецкого народа, добавил Клей, было в некоторых
отношениях невероятным. Партийные лидеры в Берлине, состав­
лявшие городскую магистратуру со штаб-квартирой в советской
зоне, категорически отказывались признавать советский контроль,
и жители Берлина были полны решимости твердо стоять на своем,
даже если это вызовет дополнительные трудности.
Он сообщил, что воздушный транспорт в среднем перевозит
от 2400 до 2500 тонн в день, что более чем достаточно для удов­
летворения потребностей в продовольствии, но недостаточно для
обеспечения необходимого количества угля. Минимум, необходи­
мый для поддержания Берлина без особых трудностей, оценивался
в 4500 тонн в день. Для лета может хватить 3500 тонн в день, но
зимой потребуется дополнительный тоннаж.
В настоящий момент в операции по воздушному десантирова­
нию участвовали пятьдесят два самолета С-54 и восемьдесят само­
летов С-47, каждый из которых совершал в день по два рейса туда
и обратно, что приводило к более чем 250 посадкам. Семьдесят пять
дополнительных самолетов С-47 позволили бы нам ежедневно до­
ставлять 3500 тонн грузов.
Я спросил начальника штаба ВВС, какие проблемы будут свя­
заны с предоставлением этих дополнительных самолетов, и генерал
Ванденберг ответил, что если мы поставим больше самолетов на
берлинский аэродром, то работа военно-воздушной транспортной
службы окажется нарушенной. Нам также понадобится, по крайней
мере, еще один крупный аэродром внутри Берлина для обслужива ­
ния перевозок и еще один крупный склад технического обслужива­
ния на другом конце города.
Отвечая на вопрос государственного секретаря Маршалла, гене­
рал Ванденберг сказал, что максимальная переброска будет вклю­
чать использование самолетов, предназначенных для чрезвычайной
ситуации, многие из которых могут быть уничтожены в случае воен­
ных действий. Это отрицательно скажется на наших возможностях
вести стратегические военные действия. Если бы большинство на ­
ших самолетов было уничтожено, то это снизило бы нашу способ­
ность снабжать вооруженные силы и удерживать отдаленные базы.
Генерал Ванденберг также указал на то, что воздушные маршруты


164
Том 2. Годы испытаний и надежд
до Берлина принадлежат русским так же, как и нам, и если мы
увеличим наше движение до такой степени, что они могут заявить
о вытеснении их рейсов, это может привести к международным ин­
цидентам.
Затем я спросил генерала Клея, какие риски возникнут, если мы
попытаемся снабжать Берлин вооруженными конвоями. Генерал
сказал, что, по его мнению, первой реакцией русских будет уста­
новка блокпостов на дорогах. Наши инженеры могли бы устранить
такие препятствия, при невмешательстве русских, но следующим
шагом с их стороны, по мнению генерала Клея, была бы встреча
конвоев вооруженными подразделениями.
Роберт Ловетт, присутствовавший вместе с госсекретарем Мар­
шаллом, спросил Клея, не думает ли он, что русские могут попы­
таться блокировать наши самолеты с помощью истребительного
патрулирования или другими методами. Генерал Клей ответил, что,
по его мнению, русские не станут атаковать наши самолеты, если
только не примут решение начать войну.
Я спросил генерала Клея, есть ли какие-либо признаки того,
что русские развяжут войну. Он сказал, что так не думает. Каза­
лось, они стремились одержать крупную победу, вытеснив нас из
Берлина, либо сейчас, либо после того, как осенне-зимняя погода
вынудит нас свернуть воздушные перевозки, не затягивая, однако,
конфликт.
Мы обсудили, какую помощь нам следовало ожидать от наших
союзников, если бы конфликт перешел в более напряженную фазу.
Я высказал мнение, что если мы покинем Берлин, то потеряем все,
за что боролись. Главный вопрос заключался в следующем: как мы
можем остаться в Берлине, не рискуя развязать полномасштабную
войну?
Генерал Ванденберг снова подчеркнул, что, по его мнению, кон­
центрация авиации, необходимая для обеспечения Берлина всеми
его запасами по воздуху, будет означать сокращение нашей воздуш­
ной мощи в других местах как в самолетах, так и в личном составе.
В случае чрезвычайной ситуации мы окажемся более уязвимыми,
чем можем себе позволить.
Я не согласился с начальником штаба ВВС. Я спросил его, не
хочет ли он, чтобы мы попытались снабжать Берлин наземным
конвоем. Тогда, если русские воспротивятся этим усилиям и ввер­
гнут мир в войну, разве военно-воздушные силы не должны будут
внести свою лепту в защиту нации? И сам ответил на свой вопрос:
воздушная перевозка сопряжена с меньшим риском, чем вооружен-


Глава д
165
Американские самолеты в аэропорту Темпельхоф,
Берлин, август 1948 года
ные автоколонны. Поэтому я поручил военно-воздушным силам
оказать максимально возможную поддержку программе снабжения
Берлина.
Генерал Ванденберг вставил, что это невозможно без строитель­
ства в Берлине дополнительных аэродромов. Генерал Клей указал,
что он уже выбрал место для поля и что строительство с использо­
ванием немецкой рабочей силы может начаться немедленно. Затем
генерал Ванденберг заверил меня, что военно-воздушные силы со
всей возможной энергией постараются выполнить мой приказ.
В этот момент я был вынужден покинуть заседание, но совет
продолжал обсуждать различные аспекты проблемы, такие как ко­
личество самолетов, которые можно было бы сразу же отправить на
аэродром, и количество иждивенцев, которые должны были остать­
ся в Берлине.
Нам следовало быть готовыми к максимальному расширению
воздушного сообщения, продолжая переговоры с русскими, что­
бы посмотреть, нельзя ли добиться соглашения о снятии блокады.
30 июля посол Смит и его французские и британские коллеги вру­
чили российскому МИДу ответ союзников на российскую ноту от
14 июля. В нем мы заявляли, что ответ России не содержит никаких
конструктивных предложений. Ситуация была полна опасностей


166
Том 2. Годы испытаний и надежд
для международной безопасности, и по этой причине три посла по­
просили о встрече со Сталиным и Молотовым.
Беседа со Сталиным и Молотовым состоялась 2 августа в де­
вять часов вечера, Сталин, как это часто бывало, оказался более от­
крытым для убеждения, чем его подчиненные, и встреча заверши­
лась в более спокойной обстановке. Сталин дал понять, что он готов
снять транспортные ограничения при условии, что будут приняты
меры к тому, чтобы как восточные, так и западные виды немецкой
валюты циркулировали по всему Берлину. Он больше не настаивал
на необходимости проведения конференции по общегерманским
проблемам до снятия блокады, но хотел, чтобы было зафиксирова­
но «настойчивое желание» советского правительства, чтобы союз­
ники отложили следующие шаги, намеченные в плане интеграции
западных зон.
Однако, когда посол Смит и его коллеги сели за стол перегово­
ров с Молотовым, чтобы изложить это понимание в официальном
заявлении, российская позиция вновь стала бескомпромиссной
и жесткой. Четыре продолжительные встречи не привели к согла­
сию. Наши представители возражали против включения в совет­
ский проект положения, которое, по существу, заставляло нас при­
знать, что мы вновь допускались в Берлин только по доброй воле,
а Молотов отвергал западный проект, утверждавший, что мы нахо­
димся в Берлине по законному праву. В русской версии говорилось,
что транспортные ограничения, введенные после даты проведения
валютной реформы, будут сняты, но поскольку валютная реформа
вступила в силу только в конце июня, такое обязательство не вклю­
чало бы в себя большое количество предыдущих ограничений. Что
являлось еще более важным, так это то, что, подписывая такое за­
явление, мы бы соглашались с утверждением России, что блокада
была «защитой» от нашей валютной меры. Кроме того, российская
редакция предоставляла надзор над обеими валютами, использу­
емыми в Берлине, одному банку, находящемуся под их собствен­
ным полным контролем, что предоставило бы управляемому Рос­
сией институту власть над всей внешней торговлей Берлина.
Эти совещания с Молотовым по редактуре соглашения оказа­
лись настолько тщетными, что мы поручили Смиту просить еще об
одной личной встрече с премьером Сталиным. Эта встреча состоя ­
лась 23 августа, и снова Сталин оказался гораздо более заинтере­
сован в достижении взаимопонимания, чем Молотов. По вопросу
о том, как далеко должна простираться отмена ограничений, Мо­
лотов вновь настаивал на том, что заявление должно обещать толь-


Глава 9
167
Маршал Соколовский на заседании Союзного контрольного совета,
1946 год
ко снятие тех ограничений, которые были введены после 18 июня.
Сталин, однако, считал, что было бы лучше, если бы в заявлении
было написано «недавно введенные ограничения» и было бы по­
нятно, что если какие-либо ограничения были введены до 18 июня,
то они также будут сняты. Сталин также согласился с тем, что со­
ветский банк, который должен был контролировать две берлинские
валюты, будет, в свою очередь, находиться под контролем четырех
держав.
Но Молотов опять создал затруднительное положение, когда
дипломаты сели за составление коммюнике и свода инструкций
для четырех военных губернаторов в Берлине, которые по догово­
ренности должны были согласовать детали. В конце концов стало
фактически невозможно издать даже промежуточное коммюнике,
информирующее общественность о том, что решение технических
вопросов передается в Берлин, потому что Молотов отказывался
соглашаться на любой текст, кроме как в своих формулировках.
Дискуссии между четырьмя военными губернаторами так и не
принесли ничего, кроме разочарования. Маршал Соколовский,
представитель русской стороны, сразу же занял позицию, диаме­
трально противоположную тем прямым заверениям, которые Ста­


168
Том 2. Годы испытаний и надежд
лин дал послам, заявив, что он даже не будет рассматривать вопрос
о снятии каких-либо ограничений, введенных до 18 июня. На самом
деле он даже попытался ввести новые ограничения, на этот раз на
авиасообщение. Он также категорически заявил, что о контроле
банка, выдающего валютные сертификаты, четырьмя державами не
может быть и речи. Неделя технических дискуссий в Берлине ока­
залась еще более бесплодной, чем месяц переговоров в Москве.
Тем временем воздушные перевозки неуклонно расширялись.
20 августа министр сухопутных сил Роял доложил Совету нацио­
нальной безопасности, что суммарный англо-американский объем
перевозок составлял в среднем 3300 тонн в день, а максимальный
достиг 4575 тонн в день. Доля в этом тоннаже англичан, задейство­
вавших все имеющиеся у них транспортные самолеты, составляла
примерно треть. Запасы в Берлине медленно росли. Теперь в городе
имелся 25-дневный запас угля и 30-дневный запас продовольствия .
9 сентября министр военно-воздушных сил Саймингтон сообщил
совету национальной безопасности, что с начала августа среднесу­
точный объем перевозок увеличился до 4000 тонн и что вполне ве­
роятно достижение 5000 тонн в день при выделении дополнитель­
ных грузовых самолетов.
На этом заседании совета национальной безопасности 9 сентя­
бря мы долго обсуждали последствия очевидного провала перегово­
ров с русскими. Маршалл и Ловетт рассмотрели дипломатические
события последнего месяца и пришли к выводу, что, по-видимому,
у нас не будет иного выбора, кроме как представить это дело на рас­
смотрение Организации Объединенных Наций. Заместитель госсе­
кретаря Ловетт обратил внимание на тот факт, что Советы объявили,
что они проведут авиационные маневры в общей зоне, включающей
коридоры, используемые нашим воздушным мостом. Мы сообщили
русским, что не станем прекращать воздушные операции.
Госсекретарь Маршалл отметил, что время работало на Советы.
Мы могли бы продолжить поддерживать и даже усиливать воздуш­
ный мост, но даже при том, что он оказался более успешным, чем
ожидалось, русские могли испытывать наше терпение все новыми
и новыми методами. Совсем недавно, например, в западных райо­
нах Берлина произошли массовые беспорядки под руководством
коммунистов, и ситуация становилась настолько опасной, что ма­
лейший дополнительный штрих мог послужить запалом для раз­
жигания всеобщего пожара.
В Америке зазвучали голоса, призывавшие к разрыву с рус­
скими. Эти люди не понимали, что наш выбор находился между
переговорами и войной. Третьего пути не существовало . До тех пор,


Глава 9
169
пока русские будут готовы продолжать переговоры, пусть даже бес­
плодные, стрельба не начнется.
Послу Смиту было поручено вручить Молотову памятную за­
писку, в которой перечислялись конкретные причины провала бер­
линских переговоров и излагалась наша позиция самым простым
языком, какой только был возможен. Ответ Молотова не представ­
лял собой ничего нового. Вся вина целиком возлагалась на нашу
сторону, и ничего нельзя было сделать, пока мы не примем совет­
скую позицию без изменений.
Министры иностранных дел Франции, Великобритании и Со­
единенных Штатов, которые в тот момент совещались в Париже,
26 сентября 1948 года выступили с заявлением, в котором назвали
советский ответ «неудовлетворительным» и объявили, что теперь
дело будет передано на рассмотрение Организации Объединенных
Наций. В то время я пересекал страну, участвуя в одной из своих
важнейших политических кампаний, но постоянно находился в кур­
се всех событий. Все документы направлялись мне на утверждение .
Роберт Ловетт, исполняющий обязанности госсекретаря, был столь
же скрупулезен, как и генерал Маршалл, и постоянно информировал
президента о развивающихся событиях и получал его одобрение до
принятия важных мер или оглашения ответственных заявлений.
Американская жалоба на Россию была официально представ­
лена в ООН нотой, которую посол Уоррен Остин передал генераль­
ному секретарю ООН Трюгве Ли1 29 сентября. В тексте обраща­
лось внимание на «серьезную ситуацию, возникшую в результате
одностороннего введения правительством Союза Советских Со­
циалистических Республик ограничений на транспортное сообще­
ние и связь между западными оккупационными зонами Германии
и Берлином» и содержалось обвинение в том, что эта акция пред­
ставляет угрозу миру в соответствии с главой VII Устава ООН.
В ноте так же ясно указывалось, что Соединенные Штаты рассма­
тривают советские действия как средство давления для достиже­
ния политических целей.
Советское правительство заняло позицию, утверждавшую, что
блокады не возникло бы, если бы западные державы присоединились
к российской позиции. Кроме того, как утверждал г-н Вышинский12
1 Трюгве Хальвдан Ли (1896-1968) — норвежский политический деятель, в 1946-
1952 — 1-й избранный генеральный секретарь ООН.
—
Прим. пер .
2 Вышинский Андрей Януарьевич (1883-1954) — советский государственный дея­
тель, юрист , дипломат. Прокурор СССР (1935-1939), министр иностранных дел
СССР (1949—1953), постоянный представитель СССР при ООН (1953-1954). —
Прим. пер.


170
Том 2. Годы испытаний и надежд
Вышинский
в ООН
в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, никакой
блокады в смысле традиционного международного права не суще­
ствовало и, следовательно, никакой реальной угрозы миру быть не
может. Советский Союз, по словам Вышинского, не будет участво­
вать ни в каком обсуждении блокады в Совете Безопасности.
Нашим представителем в Совете Безопасности на протяжении
всего этого спора был профессор Колумбийского университета
Филип Джессап. Джессап был одним из ведущих авторитетов в об ­
ласти международного права, и он завоевал уважение всего мира за
ответственное представление интересов западных держав в ООН.
Однако дипломатическая битва омрачалась драмой воздушных
конвоев, которые изо дня в день летели в Берлин. К середине октя ­
бря генерал Клей смог сделать вполне обоснованный вывод, что воз­
душный мост уже не являлся экспериментом. Даже неблагоприятная
погода не могла помешать нашим самолетам снабжения совершать
рейсы из западных зон в блокированную бывшую столицу Германии.
Генерал Клей обнародовал этот доклад на заседании Совета на­
циональной безопасности 22 октября 1948 года, когда он предста­
вил нам отчет не только о технических достижениях воздушного
моста, но и о том влиянии, которое наши действия в Берлине ока­
зали на немецкий народ. Они сомкнули ряды и с новой энергией
взялись за решение задач восстановления. Произошедшее резко
настроило их против коммунизма. Германия, пассивно ожидавшая,
какой жребий ей выпадет, встала на сторону западных наций.
К концу года советские лидеры предприняли еще одну попыт­
ку склонить берлинцев к ослаблению их решимости держаться
на стороне Запада. 30 ноября советские интриги привели к рас­


Глава 9
171
колу Берлинского городского совета, и таким образом город был
практически разделен надвое. Русские также ввели новую систему
идентификации, сделавшую почти невозможными контакты между
восточной и западной частями города, и изменили систему распре­
деления электроэнергии, фактически нарушив работу транспорта.
Тем временем в Совете Безопасности ООН был создан техни­
ческий комитет, работающий над рекомендациями по выходу из
валютного тупика. Наша реакция на эти предложения заключалась
в том, что опыт общения с русскими побуждал нас отвергать любой
план, предусматривающий совместные действия четырех держав.
Мы уже знали, что русские обычно готовы к соглашению в прин­
ципе, но редко доводят дело до практического воплощения. Мы хо ­
тели урегулирования, но не могли согласиться на такое решение,
которое поставило бы население Берлина в зависимость от власти
Советов и их немецких коммунистических наемников.
-------------
------------
Так обстояли дела в конце 1948 и начале 1949 года. Мы отбили
русскую попытку вытеснить нас из Берлина. Чем дольше продол­
жалась блокада, тем выше становилась техническая эффективность
воздушных перевозок и тем больше население Германии смотрело
на Запад, укрепляя свою решимость оставаться свободными. Бер­
лин стал символом преданности Америки и Запада делу свободы.
Кремль начал понимать, что его попытка вытеснить нас обрече­
на на провал. Жесткость и непримиримость России в берлинском
вопросе привели многих европейцев к осознанию необходимости
более тесных связей в области военной помощи между западными
странами, и это привело к дискуссиям, которые в конечном итоге
закончились созданием НАТО. Берлин стал уроком для всех.
В конце января 1949 года Кремль опубликовал серию ответов
премьера Сталина на вопросы американского корреспондента. Ста­
лин использовал такой прием и корреспондентов и в других слу­
чаях, чтобы указать на изменения в отношениях или политике. На
этот раз он ответил на вопрос о берлинской блокаде, сказав, что не
будет никаких препятствий для снятия ограничений на передви­
жение транспорта, если ограничения, введенные тремя западными
державами и русской стороной, будут сняты одновременно.
Дин Ачесон, которого я назначил госсекретарем после моего из­
брания в 1948 году, сделал свой обычный звонок в Белый дом по­
сле опубликования этого интервью Сталина, и мы очень тщательно


172
Том 2. Годы испытаний и надежд
Яков Малик,
представитель
СССР в ООН
изучили ответы российского премьера. Мы заметили, что впервые
с июня 1948 года берлинская блокада в русском заявлении не свя­
зывалась с валютным вопросом. Ачесон предложил, и я одобрил,
поручение Джессапу выяснить у российской делегации в ООН,
было ли это намеренным.
15 февраля 1949 года д-р Джессап нашел неофициальную воз­
можность перекинуться в кулуарах несколькими словами с г-ном
Маликом1, советским представителем в ООН. Джессап заметил
Малику, что в ответе Сталина не было никакого упоминания о ва­
лютной части проблемы в берлинском вопросе. Имело ли это упу ­
щение какое-нибудь значение? Малик ответил, что не знает, но
1 Малик Яков Александрович (1906-1980) — советский государственный деятель .
В 1942-1945 годы — посол СССР в Японии, в 1953-1960 годы — посол в Велико­
британии. В 1946-1953 и 1960-1967 — заместитель министра иностранных дел
СССР. Постоянный представитель СССР при ООН и в СБ ООН в 1948-1952
и 1967-1976 годы.
—
Прим. пер .


Глава 9
173
обязательно спросит. Ровно через месяц он получил ответ: это упу­
щение было «не случайно». Это наглядный пример того, как трудно
было вести дела с русскими на прямой основе.
Русские все еще настаивали на прекращении наших действий
по созданию западногерманского правительства. Но они больше
не оговаривали того, что это должно произойти до отмены блока­
ды с их стороны. Теперь они были готовы согласиться с тем, что
все ограничения на въезд и выезд из Берлина, введенные обеими
сторонами после 1 марта 1948 года, будут сняты и что затем дол­
жен быть созван Совет министров иностранных дел для обсужде­
ния «вопросов, вытекающих из ситуации в Берлине, и вопросов,
затрагивающих Германию в целом». Таким образом, русские были
готовы отступить. 4 мая в коммюнике было объявлено, что четыре
правительства — Соединенные Штаты, Великобритания, Франция
и СССР — договорились: блокада Берлина закончится 12 мая.
Более четырнадцати месяцев прошло с тех пор, как русские вве­
ли первые ограничения в возможности перемещения, и чуть боль­
ше года, в течение которого Берлин снабжался по воздушному мосту.


174
Том 2. Годы испытаний и надежд
Такое достижение военно-воздушных сил заслуживает боль­
шой похвалы. Технически была выполнена чрезвычайно сложная
работа, настолько сложная, что даже сами начальники ВВС понача­
лу серьезно сомневались в том, что она может быть осуществлена.
Но она оказалась маяком надежды для народов Европы.
Когда мы отказались быть изгнанными из Берлина, то показа­
ли всем народам Европы, что при их содействии мы готовы дей­
ствовать, и действовать решительно, когда их свобода окажется под
угрозой. Политически это событие еще больше сблизило народы
Западной Европы с нами.
Блокада Берлина стала попыткой проверить нашу способность
и волю к сопротивлению. Эта акция, как и предыдущие попытки
захватить Грецию и Турцию, являлась частью русского плана по по­
иску слабых мест в позициях западных союзников по их собствен­
ному периметру.


Глава 10
/С/ удьба еврейских жертв фашизма была для меня глубоко лич-
'—' ным делом. Меня всегда тревожила трагедия людей, ставших
жертвами нетерпимости и фанатизма из-за своей расы, цвета кожи
или религии. В цивилизованном обществе такие вещи невозможны.
Россия и Польша в недавней истории являлись ужасными гоните­
лями евреев, а к востоку от Рейна господствовали гетто, корнями
своими восходящие к Средневековью. Но организованная жесто­
кость нацистов по отношению к евреям в Германии была одним из
самых шокирующих преступлений всех времен. Тяжелое положе­
ние жертв, переживших безумный геноцид гитлеровской Германии,
стало вызовом для западной цивилизации, и как президент я обя­
зался что-то предпринять. Одним из предлагаемых решений был
национальный еврейский дом.
Вопрос о Палестине как еврейской родине восходит к тор­
жественному обещанию, которое было дано иудеям англичанами
в «Декларации Бальфура 1917 года»1, обещанию, которое пробуди­
ло надежды и мечты этого угнетенного народа. Я чувствовал, что
это обещание должно быть выполнено, как и все обещания, данные
ответственными, цивилизованными правительствами.
Мое первое официальное изучение этой проблемы состоялось
через несколько дней после того, как я стал президентом, когда гос­
секретарь Стеттиниус прислал мне письмо с предложением кратко
проинформировать меня о Палестине, прежде чем ко мне обратят­
ся какие-либо заинтересованные стороны. Вполне вероятно, сказал
он, что вскоре некоторые сионистские лидеры попытаются добить­
ся от меня некоторых обязательств в пользу сионистской програм­
мы, которая была направлена на неограниченную иммиграцию ев­
реев в Палестину и создание там еврейского государства.
«Декларация Бальфура 1917 года» — официальное письмо, датированное 2 ноя­
бря 1917 года, от министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура
к лорду Ротшильду, представителю британской еврейской общины, для переда ­
чи Сионистской федерации Великобритании.
—
Прим. пер.


176
Том 2. Годы испытаний и надежд
Стеттиниус сказал: «Ситуация на Ближнем Востоке постоянно
обостряется в основном из-за палестинского вопроса, и, поскольку
у нас есть интересы в этой области, жизненно важные для Соеди­
ненных Штатов, мы считаем, что эта проблема должна рассматри­
ваться с величайшей осторожностью и с учетом долгосрочных ин­
тересов этой страны».
Две недели спустя Джозеф К. Грю, который в отсутствие Стет-
тиниуса был исполняющим обязанности госсекретаря, прислал
мне еще один меморандум по этому вопросу, сообщив, что, «хотя
президент Рузвельт иногда выражал взгляды, симпатизирующие
некоторым сионистским целям, он также дал определенные гаран­
тии арабам, которые рассматриваются как обязательства с нашей
стороны. В течение последних нескольких лет он неоднократно
поручал Госдепартаменту заверить от его имени глав различных
ближневосточных правительств в том, что, “по мнению нашего пра­
вительства, не должно быть никакого решения, которое изменило
бы существующее положение в Палестине без всесторонних кон­
сультаций как с арабами, так и с евреями”. Во время своей встречи
с королем Ибн Саудом1 в начале 1945 года Рузвельт пообещал ко­
ролю, что касательно Палестины он не будет предпринимать ника­
ких враждебных действий по отношению к арабскому народу и не
станет помогать евреям в борьбе с арабами.
Я прилагаю копию меморандума, содержащего краткое изложе­
ние беседы между Ибн Саудом и г-ном Рузвельтом, оригинал кото­
рого предположительно находится в бумагах г-на Рузвельта . После
встречи этот меморандум был одобрен как президентом, так и ко­
ролем, так что его можно считать полностью принятым. 5 апреля,
всего за неделю до своей смерти, президент подписал письмо Ибн
Сауду, в котором повторил заверения, данные им королю во время
встречи. Копия этого письма также прилагается.
Арабы не только в Палестине, но и на всем Ближнем Востоке
не скрывают своей враждебности к сионизму, и их правительства
говорят, что было бы невозможно удержать их от защиты с оружи-
1 Абдул-Азиз ибн Абдуррахман ибн Фейсал Аль Сауд (1875-1953) — основатель
и первый король Саудовской Аравии (1932-1953). После Ялтинской конферен ­
ции американская делегация во главе с президентом США Франклином Рузвель­
том вылетела в Египет, где ее ожидал тяжелый крейсер «Куинси». На борту крей ­
сера президент США Франклин Рузвельт и король Саудовской Аравии Ибн Сауд
подписали соглашение, известное как «пакт Куинси», о монополии США па разра ­
ботку саудовских месторождений. Согласно пакту, США получили эксклюзивные
права на разведку, разработку месторождений и приобретение саудовской нефти,
в свою очередь гарантируя саудитам защиту от любой внешней угрозы. — При м . пер .


Глава ю
177
Встреча Франклина Д. Рузвельта с королем Ибн Саудом ,
февраль 1945 года
ем в руках того, что они считают арабской страной. Мы знаем, что
президент Рузвельт ясно понимал это, ибо еще 3 марта, после сво­
ей поездки на Ближний Восток, он сказал одному из сотрудников
Госдепартамента, что, по его мнению, еврейское государство в Па­
лестине (конечная цель сионистов) может быть создано и поддер­
жано только военной силой.
Буду рад предоставить вам любые дополнительные справочные
материалы...»
Я полностью осознавал враждебность арабов к еврейским посе­
лениям в Палестине, но, как и многих американцев, меня беспоко­
ило тяжелое положение еврейского народа в Европе. «Декларация
Бальфура», обещавшая иудеям возможность восстановить свою
родину в Палестине, всегда казалась мне отражением благородной
политики Вудро Вильсона, особенно принципа самоопределения.
Когда я работал в сенате, я сказал своим коллегам, сенатору Вагне­
ру из Нью-Йорка и сенатору Тафту из Огайо, что поддержу резолю­
цию, в которой сенат официально выступит за скорейшее образова ­
ние еврейской родины.
Но Госдепартамент был озабочен главным образом тем, как
отреагируют арабы, и считал, что сейчас неподходящее время под­


178
Том 2. Годы испытаний и надежд
нимать палестинский вопрос. В другом меморандуме от 16 июня
1945 года исполняющий обязанности госсекретаря заявил, что,
по мнению Госдепартамента, Палестина является одной из проблем,
которые должны быть урегулированы после войны через Организа­
цию Объединенных Наций, и что в любом случае ни одно решение
по этому вопросу не должно приниматься без всесторонних кон­
сультаций как с арабами, так и с евреями. Меморандум заканчивал­
ся благонамеренным советом по поводу вероятного обращения ко
мне сионистских лидеров: «Представляется, что вам не следует за­
ходить дальше, чем поблагодарить сионистских лидеров за любые
материалы, которые они могут вам предоставить, и заверить, что их
взгляды будут тщательно вами рассмотрены».
Арабские государства изложили в письмах в Госдепартамент
свои доводы против создания еврейского государства и увеличе­
ния иммиграции в Палестину. Премьер-министр Египта Нукраши -
паша1 написал мне напрямую:
«...Весьма прискорбно, что гонения на евреев в некоторых европей­
ских странах в течение последней половины века и более, и особенно
их значительно усилившиеся страдания после подъема нацизма, стали
использоваться некоторыми политическими элементами для продвиже­
ния политики-расовых теорий сионизма и обращения к миру в целом за
поддержкой их программы. К сожалению, основной акцент их усилий
сосредоточился на Палестине, где арабы, которые на протяжении всей
своей истории проявляли большую терпимость и даже гостеприимство
по отношению к евреям, являются невинными жертвами пропаганды,
давления и лишений, которые они совершенно не в состоянии выносить.
Почему, с совершенно объективной точки зрения, одна маленькая нация
из 1 000 000 человек, живущих на очень маленькой территории, должна
быть вынуждена принимать в течение 25 лет иммигрантов чужой расы
почти до 50 процентов от их собственного числа, сложно понять. Труд ­
ности, связанные с поглощением такого большого числа иностранцев,
были столь велики, что арабы твердо решили воспротивиться любому
дальнейшему увеличению иммиграции. Этот принцип уже был одобрен
британской Белой книгой12. Но это еще не самый серьезный аспект.
Теперь же гости за арабским столом заявляют, что в любом случае они
1 Махмуд ан-Нукраши -паша (1888-1948) — египетский государственный дея ­
тель, премьер -министр Египта (1945-1946 и 1946-1948). —
Прим. пер.
2 Белая книга 1939 года — отчет министра колоний Великобритании Малколма
Макдональда британскому парламенту о политике правительства в отноше­
нии Британского мандата в Палестине. Появилась в ответ на требования араб­
ского населения Палестины полностью запретить еврейскую иммиграцию и при­
обретение земли евреями. — При м. пер .


Глава ю
179
намереваются собрать большое количество своих сородичей, захватить
земли и править по своему усмотрению. Именно такая программа соз­
дания еврейского государства, в котором арабы будут либо низведены
до низшего статуса меньшинства, либо вынуждены покинуть свои дома,
пробуждает их твердую решимость сопротивляться любой ценой».
Мой ответ египетскому премьер-министру был таков:
«...Хочу вас заверить, что мнения, изложенные в вашем меморан­
думе, были мною пристально изучены. Я полностью осознаю глубо­
кую заинтересованность арабских стран в достижении справедливого
решения палестинского вопроса и хотел бы вновь подтвердить ранее
полученные вашим правительством заверения в том, что, по мнению
правительства Соединенных Штатов, ни одно решение по основному
положению в Палестине не должно приниматься без всесторонних
консультаций как с арабами, так и с евреями...»
Аналогичные ответы были даны главам правительств других
арабских государств, которые писали в том же духе. Моя позиция
заключалась в том, что принцип самоопределения требует прове­
дения консультаций как с арабами, так и с евреями. Заверения ара­
бам в том, что с ними будут консультироваться, ни в коем случае
не противоречили моему в целом благожелательному отношению
к еврейским устремлениям.
Я был убежден, что в конечном счете миру во всем мире луч­
ше всего послужит такое решение, которое обеспечит справедли­
вое отношение к нуждам и чаяниям еврейского народа, который
так долго подвергался преследованиям. Я осуждал экстремистские
действия в Палестине как с еврейской, так и с арабской стороны, но
также мне казалось, что важно дать некоторое поощрение евреям,
которые хотят продвигать свое дело общепринятыми демократиче­
скими методами.
Я уже решил, что Палестина будет одним из вопросов, ко­
торые стоило бы обсудить с Черчиллем на Потсдамской встрече,
и 24 июля послал ему следующий меморандум, приглашая его об­
судить этот вопрос со мной:
«В Америке существует большой интерес к проблеме Палестины.
Резкие ограничения, наложенные на еврейскую иммиграцию британ­
ской Белой книгой в мае 1939 года, продолжают вызывать страстный


180
Том 2. Годы испытаний и надежд
протест со стороны американцев, сильно заинтересованных в разре­
шении палестинской и еврейской проблемы. Они горячо призывают
к отмене этих ограничений, которые лишают евреев, так жестоко из­
гнанных безжалостными нацистскими преследованиями, права въезда
на землю, которая для столь многих из них является единственной на­
деждой на выживание.
Зная ваш глубокий и сочувственный интерес к еврейскому посе­
лению в Палестине, я осмеливаюсь выразить вам свою надежду на то,
что британское правительство сможет без промедления снять ограни­
чения Белой книги по еврейской иммиграции в Палестину.
Хотя я понимаю трудности достижения определенного и удовлет­
ворительного урегулирования палестинской проблемы и того, что мы
не можем ожидать сколько-нибудь продолжительного их обсуждения
на нашем нынешнем заседании, у меня есть некоторые сомнения в том,
что они будут уменьшаться при длительной задержке. Поэтому я на­
деюсь, что вы сможете в ближайшее удобное для вас время изложить
мне свои идеи относительно урегулирования палестинской проблемы,
с тем чтобы мы могли позднее обсудить конкретно эту проблему».
Однако, прежде чем Черчилль успел ответить на эту ноту, его сме­
нил на посту премьер-министра Клемент Эттли, от которого 31 июля
пришла короткая записка с подтверждением получения моего мемо­
рандума Черчиллю и обещанием обратить на него внимание.
Когда я вернулся из Потсдама и провел свою первую пресс-
конференцию, один репортер спросил меня, какую позицию заняло
правительство Соединенных Штатов в Берлине в отношении Пале­
стины. Разумеется, официального обсуждения вопроса о Палести­
не на конференции не было, но были частные переговоры. Я изло­
жил свою позицию прессе в следующих словах:
«Американский взгляд на Палестину состоит в том, что мы
хотим впустить в Палестину столько евреев, сколько возможно
впустить в эту страну. Далее этот вопрос придется решать дипло­
матически с англичанами и арабами, так что если там можно будет
создать государство, то они смогут создать его на мирной основе.
У меня нет никакого желания посылать туда 500 000 американских
солдат, чтобы заключить мир в Палестине».
Госдепартамент по-прежнему считал, что мы не должны вмеши­
ваться в ситуации, которые могут оскорбить арабов, и в сентябре
1945 года его отдел по ближневосточным делам подготовил мемо­
рандум по этому вопросу.
В меморандуме речь шла только о дальнейшей иммиграции
в Палестину. В 1939 году англичане выпустили Белую книгу, в ко­


Глава ю
181
торой стремились найти компромисс между желанием сионистов
открыть страну для еврейских иммигрантов и арабским сопро­
тивлением любому добавлению еврейского элемента в Палестину.
В Белой книге евреям было обещано определенное количество им­
миграционных «сертификатов», но также декларировалось, что не
будет выдано более этого количества.
С окончанием боевых действий в Европе спрос на сертифика­
ты резко возрос, и сразу стало ясно, что к началу осени 1945 года
этот предел будет достигнут. Если арабы не согласятся, еврейской
иммиграции больше не будет. Поскольку вряд ли возможно, го­
ворилось в меморандуме, добиться формального согласия арабов,
британцы окажутся перед трудным решением: придерживаться ли
политики Белой книги и тем самым фактически прекратить еврей­
скую иммиграцию в Палестину или же установить новую времен­
ную политику, в соответствии с которой еврейская иммиграция бу­
дет продолжаться, по крайней мере, до тех пор, пока палестинский
мандат не будет пересмотрен и передан под контроль Организации
Объединенных Наций. В меморандуме также говорилось, что сио­
нисты требуют, чтобы один миллион евреев был отправлен в Пале­
стину как можно скорее.
Далее в меморандуме говорилось:
«Ни одно правительство не должно выступать за политику мас­
совой иммиграции, если оно не готово оказать помощь в предостав­
лении необходимых сил безопасности, морского транспорта, жилья,
гарантий занятости. ...С учетом вышеизложенного Соединенным
Штатам следует воздерживаться от поддержки политики широко­
масштабной иммиграции в Палестину в течение переходного пери­
ода. Соединенные Штаты могли бы поддержать палестинскую им ­
миграционную политику в течение переходного периода, которая
предусматривала бы ограничения в отношении численности и ка­
тегорий населения с учетом гуманитарных соображений, экономи­
ческого благосостояния Палестины и политических условий в ней.
Британское правительство, обладающее мандатными полномочия­
ми, должно взять на себя основную ответственность за эту политику
и отвечать за ее осуществление».
Однако, когда я изучал эти выводы, мне казалось, что такой
подход не решит основную гуманитарную проблему. Судьба тысяч
евреев в Европе, на самом деле лишь малой толики из тех миллио ­
нов, которых Гитлер обрек на смерть, была главной заботой. Среди
миллионов людей, которые были перемещены в результате войны,


182
Том 2. Годы испытаний и надежд
они страдали больше и дольше, чем любая другая группа, но их по­
ложение едва ли улучшилось после окончания боевых действий.
В июне 1945 года я послал Эрла Г. Гаррисона, декана юридиче­
ского факультета Пенсильванского университета, с миссией в Ев­
ропу для изучения условий жизни тех перемещенных лиц, которых
называют «невозвращенцами», и получил его доклад в конце авгу­
ста. Он показал, что эти люди, а многие из них были евреями, все
еще находились в лагерях, все еще без надежды на будущее. И это
также указывало на то, что очень немногие из евреев хотели бы вер­
нуться в те страны, откуда они пришли первоначально.
«Если есть хоть какое-то искреннее сочувствие к тому, что пере­
жили эти выжившие, — писал он, — то некоторое разумное расши­
рение или модификация британской Белой книги 1939 года должна
быть допущена без слишком серьезных последствий. Для некото­
рых европейских евреев нет другого приемлемого или достойного
решения вопроса их будущего, кроме Палестины. Это заявляется по
чисто гуманитарным соображениям, без каких-либо ссылок на иде­
ологические или политические взгляды в отношении Палестины.
Насколько я понимаю, основываясь на достоверной инфор­
мации, к концу текущего месяца (август 1945 года) свидетельства
об иммиграции в Палестину будут практически исчерпаны. Ка­
ким должно быть будущее? Для любого, кто побывал в концла­
герях и беседовал с отчаявшимися выжившими, мысль о том, что
ворота Палестины скоро закроются, является не чем иным, как
катастрофой.
Еврейское агентство Палестины направило британскому пра­
вительству петицию с просьбой предоставить дополнительно сто
тысяч иммиграционных сертификатов. Меморандум, сопровожда­
ющий эту петицию, убедительно свидетельствует о том, что в на­
стоящее время Палестина обладает потенциалом поглощения и что
там даже ощущается фактическая нехватка людских ресурсов.
Несмотря на то что существует вероятность расхождения во
мнениях относительно точного числа сертификатов, которое при
данных обстоятельствах может быть сочтено разумным, нет ника­
ких сомнений в том, что такая просьба, если она будет удовлетворе­
на, внесет большой вклад в решение вопроса о будущем евреев, все
еще находящихся в Германии и Австрии, и даже других перемещен­
ных евреев, которые не желают ни оставаться там, ни возвращаться
в страны своего гражданства.
По этой причине ни один другой вопрос не является столь важ­
ным с точки зрения евреев в Германии, Австрии и других странах,


Глава ю
183
познавших ужасы концентрационных лагерей, как решение пале­
стинского вопроса».
Отчет Гаррисона был трогательным документом. Страдания,
которые он живописал, не могли продолжаться, и я послал сообще­
ние генералу Эйзенхауэру, прося его сделать все возможное для
улучшения условий в лагерях. 31 августа 1945 года я также написал
Эттли следующее длинное письмо о палестинской проблеме:
«Из-за естественного интереса нашего правительства к нынешне­
му состоянию и будущей судьбе тех перемещенных лиц в Германии,
которые могут оказаться апатридами или невозвращенцами, мы недав­
но послали г-на Эрла Г. Гаррисона для расследования этой ситуации.
Г-н Гаррисон ранее был комиссаром Соединенных Штатов по во­
просам иммиграции, а теперь является представителем нашего пра­
вительства в межправительственном комитете по делам беженцев.
Соединенное Королевство и Соединенные Штаты, как вам известно,
проявляют активный интерес к работе этого комитета.
Г-ну Гаррисону были даны указания особенно тщательно изучить
проблемы и потребности еврейских беженцев среди перемещенных
лиц.
Г-н Гаррисон не только посетил американскую зону в Германии, но
провел некоторое время и в британской зоне, где ему оказывала всяче­
скую поддержку 21-я группа армий.
Теперь я получил его отчет. В свете наших бесед в Потсдаме я уве­
рен, что некоторые части доклада покажутся вам интересными. Поэто­
му я посылаю вам копию письма.
Я хотел бы обратить ваше внимание на выводы и рекомендации,
содержащиеся на странице 8 и на последующих страницах, особенно
на ссылки о Палестине. Похоже, что имеющиеся сертификаты для
иммиграции в Палестину будут исчерпаны в ближайшем будущем.
Предполагается, что предоставление дополнительных ста тысяч таких
сертификатов внесло бы значительный вклад в разумное решение во­
проса о будущем евреев, все еще находящихся в Германии и Австрии,
а также других еврейских беженцев, которые не желают оставаться
там, где они находятся, или которые по понятным причинам не хотят
возвращаться в страны своего происхождения.
На основании этих и других полученных мной сведений я согла­
сен с тем, что ни один другой вопрос не является столь важным для тех,
кто уже более десяти лет испытывал ужасы концлагерей, как будущее
иммиграционных возможностей в Палестину. Число таких лиц, жела­
ющих эмигрировать в Палестину или имеющих право на въезд туда,
к сожалению, уже не так велико, как было до того, как нацисты нача­
ли свою программу уничтожения. Как я уже говорил вам в Потсдаме,
американский народ в целом твердо убежден в том, что иммиграция


184
Том 2. Годы испытаний и надежд
в Палестину не должна быть закрыта и что разумному числу преследу­
емых евреев Европы должно быть разрешено переселиться туда в соот­
ветствии с их желаниями.
Я знаю, что вы согласны с тем утверждением, что будущий мир
в Европе во многом зависит от того, найдем ли мы разумные решения
проблем, с которыми сталкиваются перемещенные и ранее преследу­
емые группы людей. Нет более достойных притязаний, чем притяза­
ния тех групп, которые в течение стольких лет подвергались преследо­
ваниям и порабощению.
Главное решение, по-видимому, заключается в быстрой эвакуации
как можно большего числа евреев-невозвращенцев, которые желают
этого, в Палестину. Если оно будет признано эффективным, то такие
действия не должны откладываться надолго».
Госсекретарь Бирнс в это время уезжал на заседание Совета ми­
нистров иностранных дел в Лондон, и я попросил его передать это
письмо Эттли.
В своем ответе премьер-министр утверждал, что евреи на самом
деле не использовали то число сертификатов, которое им предо­
ставлялось. Он также придерживался мнения, что они настаивают
на полном отказе от Белой книги и немедленном предоставлении
ста тысяч сертификатов, независимо от того, как это повлияет на
ситуацию на Ближнем Востоке. Кроме того, во втором сообщении
он отрицал существование какой-либо дискриминации в отноше ­
нии евреев в лагерях для перемещенных лиц в британских зонах
и высказал предположение, что в случае необходимости в качестве
немедленной помощи можно было бы использовать два лагеря
в Филиппвиле и Феладе в Северной Африке.
Что касается Палестины, то премьер-министр подтвердил, что
мой предшественник, я и г-н Черчилль дали торжественные обеща ­
ния, что до принятия окончательного постановления будут прове­
дены консультации с арабами. Он считает, что любой другой курс
«подожжет весь Ближний Восток». Однако он заверил меня, что
британское правительство приложит все усилия для решения про­
блемы допуска в Палестину «в этом временном промежутке», но
настоятельно призвал нас не предпринимать никаких дальнейших
действий до тех пор, пока Организация Объединенных Наций не
сможет взять на себя ответственность за ситуацию.
Доклад Гаррисона был обнародован позднее в сентябре вместе
с письмом, которое я направил генералу Эйзенхауэру с просьбой
сделать все возможное для улучшения условий жизни перемещен­
ных лиц в нашей зоне в Германии.


Глава ю
185
Тем временем британцы следили за соблюдением своих законов
и жестко пресекали попытки нелегальных иммигрантов проник­
нуть в Палестину. Людей, которые все еще были одеты в лагерную
одежду, возвращали назад, когда они пытались высадиться в Пале­
стине без сертификатов.
С другой стороны, сионисты своим нетерпением делали мою
непосредственную цель еще более труднодостижимой. Они хотели
большего, чем просто облегчить иммиграционную практику. Они
стремились к тому, чтобы американское правительство поддержало
их цель создания еврейского государства в Палестине.
Я считал, что Америка не может оставаться в стороне, когда
жертвы расового безумия Гитлера лишены возможности строить
новую жизнь. Однако я также не хотел, чтобы странам на Ближнем
Востоке была навязана политическая структура, которая привела
бы к конфликту. Мой основной подход состоял в том, что долго­
срочная судьба Палестины была именно той проблемой, для реше­
ния которой была создана ООН. Однако в ближайшем будущем ев­
реям в Европе требовалась помощь, чтобы найти достойное место
для жизни.
Государственный департамент по-прежнему был больше оза­
бочен реакцией арабов, чем страданиями евреев. В начале октября
госсекретарь Бирнс начал предлагать мне опубликовать письмо, ко­
торое президент Рузвельт отправил королю Ибн Сауду незадолго до
своей смерти, полагая, что это ясно даст понять американской обще­
ственности, что мы не будем поддерживать сионистскую програм­
му. На самом деле он подготовил для меня заявление, которое под­
твердило бы то, что сказал Рузвельт, и хотел, чтобы я выпустил это
заявление из Белого дома вместе с письмом Рузвельта от 5 апреля.
Я решил, что американскому народу будет полезно понять, что
мы хотим поддерживать дружбу как с арабами, так и с евреями, по­
этому я уполномочил Бирнса опубликовать письмо, о котором шла
речь. Однако я не видел никаких оснований для того, чтобы, сделав
публичное заявление, занять позицию по вопросу, который, по мое­
му мнению, должна решать ООН.
Сообщение от Эттли, полученное 2 октября, указывало на то,
что британцы прилагают серьезные усилия для разработки реше­
ния палестинской проблемы. Премьер-министр сообщил мне, что
он и его Кабинет глубоко задумались над тем, как помочь евреям
в Европе, а также над вопросом о Палестине. Он также указал, что
эти две проблемы не обязательно являются одинаковыми и что обе
изобилуют трудностями. Затем 19 октября британцы представили


186
Том 2. Годы испытаний и надежд
госсекретарю официальное предложение о совместном англо-аме­
риканском изучении палестинской проблемы. Этот документ дал
представление о трудностях, с которыми они столкнулись, и их
желании избежать немедленного решения. В послании говорилось,
что британское правительство считает чрезвычайно важным «дать
евреям возможность играть активную роль в построении жизни
стран, из которых они прибыли, совместно с другими гражданами
этих стран». Британцы предложили немедленно создать совмест­
ный англо-американский «комитет по расследованию» под сменя­
ющимся председательством для изучения положения евреев в ок­
купированной Великобританией и Америкой Европе; для оценки
числа евреев, которых может оказаться невозможным переселить
в страну их происхождения; для изучения возможности облегче­
ния положения в Европе путем иммиграции в другие страны за
пределами Европы; а также для рассмотрения других имеющихся
средств решения возникшей проблемы.
Британский план состоял в том, что комитет должен был в пер­
вую очередь посетить оккупированную Великобританией и Аме­
рикой Европу, чтобы ознакомиться с характером и масштабами
проблемы, возникшей в результате войны. Сделав это, она должна
была обратить свое внимание на страны, которые могли бы быть
в состоянии принять их. В свете проведенных комитетом рассле­
дований он затем вынес бы рекомендации обоим правительствам
относительно решения этой проблемы до тех пор, пока Организа­
ция Объединенных Наций не сможет представить окончательное
решение.
Вопрос об иммиграции евреев в Палестину будет лишь одним
из многих вопросов, которые предстояло рассмотреть комитету.
Далее в британской ноте говорилось, что условия мандата требуют
от них содействовать еврейской иммиграции и поощрять поселе­
ние евреев на земле, гарантируя при этом, что права и положение
других групп населения не будут ущемлены никоем образом. Это
двойная обязанность, по отношению к евреям — с одной стороны,
и арабам — с другой, говорилось в записке, была главной причиной
тех бед, которые пережила Палестина за последние двадцать шесть
лет. Он добавил, что британцы приложили все усилия, чтобы раз­
работать соглашение, которое позволило бы арабам и евреям жить
вместе в мире и сотрудничать на благо страны, но все эти усилия
оказались тщетными. Любое соглашение, приемлемое для одной
стороны, отвергалось как неприемлемое другой.


Глава ю
187
«Надо признать тот факт, — говорилось в британской ноте, —
что между арабами и евреями нет ничего общего. Они различаются
по религии и языку; их культурной и социальной жизни, их обра­
зу мыслей и поведения, все это примирить так же трудно, как и их
национальные устремления. Эти последние являются величайшим
препятствием на пути к миру. Обе общины претендуют на Пале­
стину: одна — на основании тысячелетней оккупации, другая — на
основании исторической ассоциации и обязательства, данного ей
во время Первой мировой войны. Таким образом, противоречие
оказывается полным...»
Британцы предложили комитету в ходе своего расследования
изучить на месте политические, экономические и сельскохозяй ­
ственные условия, которые в то время были созданы для ограни­
чения иммиграции в Палестину. Британцы рассчитывали решить
палестинский вопрос в три этапа. Во-первых, они должны были
проконсультироваться с арабами, чтобы договориться о том, что на
какое-то время еврейская иммиграция не будет прервана при су ­
ществующих месячных квотах. Во-вторых, они вместе с заинтере­
сованными сторонами изучат возможность разработки других вре­
менных механизмов для решения палестинской проблемы до тех
пор, пока не будет найдено ее окончательное решение. И, в-третьих,
они подготовят постоянное решение для представления в Орга­
низацию Объединенных Наций. Однако в ближайшем будущем
британское правительство решило, что единственным практически
осуществимым курсом является сохранение нынешнего порядка
иммиграции. По их словам, они опасались, что «любые насиль­
ственные отступления, сделанные перед лицом арабской оппози­
ции, не только дадут основание для обвинения правительства Его
Величества, но и, вероятно, вызовут серьезные беспорядки на всем
Ближнем Востоке, включая крупные военные действия, и вызовут
всеобщее возмущение в Индии».
Я поручил госсекретарю Бирнсу подготовить ответ, в котором
указывалось бы, что мы готовы принять участие в предложенном
комитетом расследовании, но хотим сосредоточиться на достиже ­
нии скорейших результатов. Кроме того, я предположил, что Пале­
стина должна быть в центре внимания расследования, а не просто
одним из многих пунктов. Я намеревался четко обозначить, что не
собираюсь отступать от позиции, которую занял в своем письме
к Эттли от 31 августа. Я не хотел, чтобы Соединенные Штаты стали
участником каких-либо замедленных событий.


188
Том 2. Годы испытаний и надежд
Британцы были не слишком довольны нашей реакцией. Бевин
писал Бирнсу, настаивая на том, что расследование должно распро­
страняться и на другие места, кроме Палестины, как на потенци­
альные районы расселения европейских евреев. Однако мы придер­
живались своей точки зрения, что в результате расследования дело
может окончательно затянуться, и, когда была проведена предло­
женная встреча, эта точка зрения возобладала.


Глава 11
( // /от факт, что между Вашингтоном и Лондоном состоялся
С обмен посланиями в связи с англо-американским изуче­
нием проблемы бездомных евреев в Европе, вскоре стал достояни­
ем общественности. 30 октября я получил телеграмму от сионист­
ских представителей, в которой, в частности, говорилось:
«...Из сообщений прессы нам стало известно, что правительства
Великобритании и Соединенных Штатов рассматривают предложе­
ние о создании совместной комиссии, которая должна еще раз изучить
положение евреев в Европе и их потребности в эмиграции и которая,
согласно докладу Гаррисона, должна вновь определить, сколько из них
хочет выехать в Палестину и сколько может быть размещено в других
местах...
Все, что требуется, — это политическое решение, а не дальнейшее
расследование. Основываясь на горьком многолетнем опыте, мы осме­
ливаемся утверждать, что создание предлагаемой комиссии ни на шаг
не приблизит решение. Напротив, это еще больше осложнит ситуацию,
приведет к бесконечным задержкам и еще большей путанице.
В течение последних семи лет три крупные межправительственные
конференции и комитета, в дополнение к нашей собственной комиссии
по беженцам войны, образованной в 1944 году и уже распущенной, пы­
тались решить вопрос о еврейских беженцах и еврейской иммиграции.
Они включали международную конференцию по беженцам, созванную
президентом Рузвельтом в Эвиане в 1937 году, межправительственный
комитет по делам беженцев, созданный в результате этой конференции,
и бермудскую конференцию по делам беженцев, созванную в 1943 году.
Каждая из этих попыток заканчивалась печальным провалом, вытека­
ющим из базового положения, что двери Палестины, незаконно запер­
тые для еврейской иммиграции британским правительством в соот­
ветствии с условиями его Белой книги 1939 года, должны оставаться
запертыми. Они сосредоточили свое внимание на возможности имми ­
грации в другие страны, но ни одна из этих стран на самом деле не была
готова принять еврейских беженцев в значительном количестве. С дру­
гой стороны, если бы двери Палестины оставались открытыми, сотни
тысяч евреев, ныне мертвых, могли бы быть живы и сегодня.
Мы умоляем вас не соглашаться на дальнейшие комиссии и рас­
следования, продолжающиеся ценой человеческих жизней и челове­


190
Том 2. Годы испытаний и надежд
ческих страданий, которые могут лишь установить уже хорошо из­
вестные факты.
То, что срочно необходимо, — это не очередная блуждающая экс­
педиция или дальнейшее трудоемкое расследование, а немедленные
конкретные меры в соответствии с политикой, давно установленной
и четко определенной действующими международными соглашени­
ями... Поэтому мы со всем уважением заявляем о том, что требуется
сделать немедленно:
1. Немедленно принять 100 000 евреев в Палестину, как вы и про­
сили, господин президент. Это насущная необходимость, которая может
и должна быть удовлетворена без ущерба для “основного положения”...
2. Отказ или немедленная отмена британским правительством дей ­
ствия Белой книги 1939 года. Его обнародование было односторонним
актом британского правительства, совершенным в нарушение мандата,
вопреки мнению комиссии по постоянному мандату Лиги Наций и без
одобрения Соединенных Штатов. Его отмена — это ответственность, ко­
торая лежит только на британском правительстве.
3. Совместное заявление британского и американского прави ­
тельств с указанием их намерения поддерживать и проводить палестин­
скую политику, согласующуюся с первоначальной целью и основопола­
гающим намерением “Декларации Бальфура” и палестинского мандата.
4. После такого совместного заявления было бы весьма полезно
создать совместную комиссию для изучения путей и средств, с помо­
щью которых обе страны могли бы сотрудничать в осуществлении объ­
явленной политики в свете их интересов и обязанностей. Мы также
надеемся, что Соединенные Штаты сочтут возможным сотрудничать
в таких экономических проектах, которые принесут пользу не только
народу Палестины и возможностям еврейского населения там, но и на­
родам всего Ближнего Востока, чьи страны страдают от нищеты и от­
сталости в развитии.
В заключение мы хотели бы как можно более убедительно подчер­
кнуть опасность дальнейшего откладывания и уклонения от решения
центральной проблемы. Этот вопрос заключается в выполнении между ­
народных обязательств, данных еврейскому народу, исходя из его исто­
рической связи с Палестиной, по содействию его заселению в этой стра­
не и восстановлению там своего национального очага. Очевидно, что
комиссии не могут заменить четко обозначенные действия.
Мы вновь призываем наше правительство использовать все свое
моральное и политическое влияние для торжества справедливости
и гуманности.
Мы посылаем вам, господин президент, выражение нашего глубо­
чайшего уважения.
Стивен С. Уайз, Абба Хиллел Сильвер,
сопредседатели,
Американский сионистский чрезвычайный совет».


Глава а
191
Одна из главных проблем заключалась в том, что Палестина
нам не принадлежала. По закону она была передана англичанам ре ­
шением Лиги Наций, в которой мы не состояли, и англичане факти­
чески владели Палестиной.
По моему мнению, цели и задачи сионистов на данном этапе
создания еврейского государства были второстепенными по отно­
шению к более насущной проблеме поиска средств для облегчения
человеческих страданий перемещенных лиц.
Поскольку дипломатам было очень трудно договориться о по­
вестке и целях предлагаемой комиссии по изучению, этот вопрос
не поднимался вновь до тех пор, пока Эттли не прибыл в Вашинг ­
тон в середине ноября. В результате этих переговоров с Эттли было
достигнуто понимание в отношении Палестины. Британцы, обна­
ружив, что я не хочу менять свою прежнюю позицию, согласились
с повесткой расследования, которое Государственный департамент
разработал для англо-американского комитета. Я объявил о согла ­
шении 13 ноября и одновременно опубликовал текст моего письма
Эттли от 31 августа, в котором просил его обеспечить въезд в Пале­
стину ста тысяч евреев.
10 декабря я объявил имена американских членов этого объеди­
ненного комитета — группы, состоящей из судьи Джозефа Хатчесо­
на, весьма уважаемого федерального судьи из Техаса, который был
назначен американским председателем; доктора Фрэнка Эйделот-
та, бывшего президента колледжа Свартмор и затем директора ин­
ститута перспективных исследований в Принстоне; Фрэнка У. Бак ­
стона, редактора «Бостон Геральд»; Уильяма Филлипса, ветерана
нашей дипломатической службы; Джеймса Г. Макдональда, бывше­
го верховного комиссара Лиги Наций по делам беженцев; и О. Мак ­
са Гарднера, бывшего губернатора Северной Каролины. Г-н Гарднер
не смог принять это назначение, и я назначил вместо него Бартли
К. Крама, калифорнийского адвоката. Комитет начал свою работу
с публичных слушаний в Вашингтоне 4 января 1946 года, а затем
отправился в Европу и на Ближний Восток, чтобы изучить ситуа­
цию на месте. Его доклад был представлен мне 22 апреля 1946 года
американским председателем судьей Хатчесоном. Комитет едино ­
душно рекомендовал выдать сто тысяч сертификатов для имми­
грации в Палестину и как можно скорее приступить к фактической
иммиграции.
Что касается Палестины, то комитет настоятельно призвал пре­
вратить ее в страну, в которой не будут господствовать ни евреи, ни
арабы. Они предложили принять следующие три принципа:


192
Том 2. Годы испытаний и надежд
«I. Евреи не будут доминировать над арабами, а арабы не будут
доминировать над евреями в Палестине.
II. Палестина не будет ни еврейским государством, ни арабским
государством.
III. Установленная в конечном счете форма правления должна,
при международных гарантиях, полностью защищать и сохранять
интересы на Святой Земле христианского мира, мусульманской
и иудейской веры».
Однако комитет пришел к выводу, что отношения между евре­
ями и арабами в настоящее время настолько натянуты, что любая
попытка установить независимость или государственность приве­
дет лишь к междоусобицам. По этой причине они рекомендовали
продолжить выполнение мандата, чтобы в конечном итоге было
заключено соглашение об опеке с Организацией Объединенных
Наций и чтобы условия соглашения об опеке были направлены на
сближение арабов и евреев.
Рекомендации комитета включали предложение о том, чтобы
сделать возможной полную иммиграцию евреев и отменить или из­
менить земельные законы, защищающие интересы арабов без пре­
доставления евреям равной защиты.
Доклад комитета был тщательным и полным, судья Хатчесон
и его коллеги проделали исключительно добросовестную работу,
и я чувствовал, что комитет указывает на правильное направление.
30 апреля я выступил с заявлением, в котором выразил свое согла­
сие с содержанием их предложения. Однако теперь оставалось убе­
дить британцев принять меры по этому докладу. Изучив его глуб­
же и посоветовавшись с Дином Ачесоном и другими советниками
(Бирнс был в Париже), я отправил Эттли следующее сообщение:
8 мая 1946 года.
От: Президента
Кому: Премьер-министру Эттли
Я рассматриваю следующие шаги, которые должны быть предпри­
няты в отношении Палестины, и считаю, что прежде всего необходимо
начать консультации с евреями и арабами, что отвечает намерениям
обоих наших правительств. Я полагаю, что доклад англо-американско­
го комитета по изучению дает основу для таких консультаций, и мною
рассматривается возможность принятия следующей процедуры, в от­
ношении которой мне хотелось бы узнать ваше мнение.
Доклад будет представлен нашим правительством в ближайшее
время вниманию еврейских и арабских организаций, указанных ниже,
а также правительствам арабских государств, с которыми наше прави­


Глава а
193
тельство поддерживает отношения, с просьбой передать свои мнения
по этому вопросу в течение определенного периода, скажем двух не­
дель. Получив их мнения, наше правительство проконсультируется
с британским правительством, а затем приступит к определению свое­
го отношения к докладу в целом и выступит с публичным заявлением
о том, насколько оно готово его принять в качестве основы своей пале­
стинской политики.
Я полагаю, что британское правительство желает принять па­
раллельные меры, и буду рад узнать, правильно ли это предположе­
ние. Учитывая неотложный характер вопроса о допуске в Палестину
100 000 евреев, въезд которых рекомендован комитетом, я искренне
надеюсь, что удастся как можно скорее начать и завершить консульта­
ции с арабами и евреями.
Организации и группы, о которых идет речь, следующие: Аме­
риканский сионистский чрезвычайный совет, Американский еврей­
ский комитет, Американская еврейская конференция, Американский
совет по иудаизму, Американский еврейский конгресс, Институт
арабо-американских дел, Агудат Исраэль Америки, Новая сионист ­
ская организация Америки, Еврейское агентство, Лига арабских го­
сударств, Арабский высший комитет, правительства Ирака, Сирии,
Ливана, Египта, Трансиордании', Саудовской Аравии и Йемена.
Эттли ответил сразу же, попросив дать время обсудить этот во­
прос со своим министром иностранных дел Бевином, который, как
и Бирнс, находился в Париже, и через два дня последовало более
обширное послание от премьер-министра. Британцы хотели сгла ­
дить как можно больше предвидимых трудностей до того, как будет
объявлена какая-либо политическая линия. В своем втором посла­
нии от 10 мая 1946 года Эттли заявил, что британцы согласны с тем,
чтобы консультации с евреями и арабами были начаты как можно
скорее. Однако он указал, что в этот момент Британия ведет важ­
ные и деликатные переговоры с Египтом, и предложил отложить их
до 20 мая или на более позднюю дату. Эттли сказал также, что двух­
недельный период для подготовки евреев и арабов к конференции
'
Эмират Трансиордания — британский протекторат, который был создан в апреле
1921 года после Каирской конференции (1921). Эмиратом правила монархиче­
ская династия Хашимитов, которая правила и в соседнем Ираке. Официально
территория находилась в составе Британского мандата в Палестине, но была
полностью автономна. В 1946 году эмират стал независимым государством под
названием Хашимитское королевство Трансиордания, а Абдалла I — его коро ­
лем. В 1949 году, после Арабо-израильской войны и принятия новой конститу ­
ции, Абдалла 1 изменил название государства на Хашимитское королевство Иор­
дания.
—
При.», пер.


194
Том 2. Годы испытаний и надежд
кажется слишком коротким и что лучше было бы дать месяц. Он
добавил, что следует предусмотреть некоторые положения для из­
учения окончательных выводов в отношении финансовых и воен­
ных обязательств, которые будут связаны с этим.
Тем временем мы получили известия из арабских стран. В од­
ном из своих выступлений дипломатические представители
арабских государств в Вашингтоне призвали исполняющего обя­
занности госсекретаря Ачесона выразить свой протест против ре­
комендаций комитета.
Я прекрасно понимал проблемы Эттли, хотя и не хотел призна­
вать необходимость дальнейшего промедления. Поэтому я решил,
что соглашусь с его желанием отложить отправку сообщений ара­
бам и евреям до 20 мая, но тогда я хотел бы, чтобы вся проблема
была рассмотрена в срочном порядке. 16 мая я провел продолжи­
тельное совещание с Дином Ачесоном по вопросу о Палестине, по­
сле чего направил следующее послание Эттли:
«Я внимательно изучил оба ваших послания, касающиеся Пале­
стины, и с удовлетворением отмечаю, что вы и ваши коллеги разделя­
ете наши позиции в отношении тесного сотрудничества между нашими
двумя правительствами. Мы приступаем к организации консультаций
с арабами и евреями, с тем чтобы сообщение им могло быть сделано
20 мая. Я надеюсь, что ваше правительство примет соответствующие
меры. Я по-прежнему очень хочу, чтобы консультации были заверше­
ны как можно раньше, но ввиду того, что вы считаете, что две недели —
это слишком мало, я согласен продлить этот период до одного месяца.
Мы готовим сопроводительный меморандум, который будет вручен
арабским и еврейским представителям во время запроса их мнений по
отчету комитета, и мы предоставим вашему правительству предвари­
тельную копию этого меморандума. Мы предполагаем, что британское
правительство предоставит нам предварительную копию любого со­
проводительного меморандума, который оно решит использовать.
Что касается вопроса о дополнительных исследованиях, которые
будут проведены экспертами двух правительств по некоторым вопро­
сам, вытекающим из доклада, то мы приступаем к организации соответ­
ствующей группы из числа должностных лиц нашего правительства.
Однако, как проинформировал британское посольство Государствен­
ный департамент, мы не считаем целесообразным, чтобы эти дискуссии
между экспертами двух правительств предшествовали запросам о мне­
ниях арабов и евреев. Мы полагаем, что последние (т.е . консультации)
могут помочь прояснить соответствующие вопросы и сузить область,
в которой будут проводиться экспертные дискуссии. Однако в то же
время мы считаем, что, по крайней мере, предварительные экспертные


Глава и
195
обсуждения могут быть начаты сразу же после того, как будут запро­
шены соответствующие мнения. В этой связи было бы весьма полезно,
если бы мы как можно быстрее получили темы, которые, по мнению
вашего правительства, должны лечь в основу э тих обсуждений, а также
любые дальнейшие предложения.
Мы приняли к сведению ваше предложение о возможной органи­
зации конференции, в которой примут участие еврейские и арабские
представители. Мы считаем, что это то, что наши два правительства
должны иметь в виду в ходе консультаций с заинтересованными сторо­
нами, и что, по крайней мере, такая конференция может быть созвана,
если результаты консультаций с арабами и евреями покажут, что она
будет полезной. В настоящий момент я не могу дать вам более опреде­
ленного ответа на этот вопрос».
Главам арабских государств, которые поддерживали своих мини­
стров личными телеграммами на мое имя, были отправлены отдель­
ные послания. Примером может служить послание регенту Ирака:
17 мал 1946 года.
Его Королевскому Высочеству
Принцу Лбдул Иллаху1
Регенту Королевства Ирак
Я имею честь подтвердить получение вашей телеграммы от 9 мая
1946 года и внимательно ознакомился с мнениями вашего правитель­
ства относительно доклада англо-американского комитета по изуче ­
нию.
Вы помните, что правительство Соединенных Штатов неодно­
кратно информировало арабские правительства о том, что, по его мне­
нию, не следует вносить никаких изменений в основное положение по
Палестине без предварительных консультаций как с арабскими, так
и с еврейскими лидерами.
Поэтому вы можете быть уверены в том, что ни одно решение по
докладу комитета не будет принято без предварительной консульта­
ции с правительством Ирака.
Я желаю также в это время передать вашему высочеству мои лич­
ные приветствия и наилучшие пожелания благополучия вашему народу.
Гарри Трумэн.
Абдул Иллах или Абд аль-Илах (1913-1958) — хашимитский принц, двоюрод ­
ный брат иракского короля Гази I, регент при его сыне Фейсале 11, фельдмар­
шал, маршал королевских ВВС. С 1943 года носил титул наследного принца
Ирака. В 1945 году Абдул Иллах посетил США. Президент Гарри Трумэн на ­
градил регента «дружественного Ирака» орденом «Легион Почета». Был
убит 14 июля 1958 года вместе со всей королевской семьей в результате револю­
ции. —
При.», пер.


196
Том 2. Годы испытаний и надежд
Официальная реакция Англии на доклад англо-американского
комитета оказалась не обнадеживающей. Как только доклад был
опубликован, Клемент Эттли заявил палате общин, что, прежде
чем принимать какие-либо меры по этому докладу, его правитель­
ство попросит Соединенные Штаты разделить дополнительные
военные и финансовые обязательства, которые, по его мнению,
возникнут. Он также заявил, что крупномасштабная иммиграция
в Палестину не будет возобновлена до тех пор, пока не будут лик­
видированы незаконные еврейские вооруженные формирования.
Британская пресса в течение последующих недель задала явно
недружелюбный тон. Многие газеты говорили или подразумевали
то, о чем Эрнест Бевин, министр иностранных дел, позднее сказал
в своей речи 12 июня: наша заинтересованность в помощи евреям
в Палестине была вызвана нашим нежеланием пустить их в Соеди­
ненные Штаты.
Я понимал, что британцев трудно будет заставить действовать,
но в то время как в Соединенных Штатах было много шума о том,
что надо что-то предпринимать, страна не была ни настроена, ни
готова взять на себя риски и обязательства, которые могли бы по­
требовать от нас применения военной силы. Тем не менее я хотел
получить полную оценку военных факторов, связанных с этим,
и попросил Дина Ачесона получить мнение Объединенного коми­
тета начальников штабов.
Объединенный комитет начальников штабов настоятельно
призвал не привлекать вооруженные силы США к выполнению
решений комитета. Основным принципом при выполнении реко­
мендаций должна быть осторожность, чтобы не вызвать в Пале­
стине последствий, которые не смогут контролировать британские
войска. Начальники штабов также отмечали, что если встанет во­
прос об использовании каких-либо американских войск, то толь­
ко очень ограниченные силы могут быть отвлечены от текущих
задач. Небольшое количество военных могло быть достаточными,
чтобы помочь успокоить ситуацию в Палестине, но политический
шок, сопровождающий новое появление вооруженных сил США на
Ближнем Востоке, будет вызывать неоправданный риск серьезных
беспорядков во всем регионе, далеко не пропорциональный любым
текущим палестинским трудностям.
Объединенный комитет начальников штабов также считал, что
силовое осуществление рекомендаций доклада нанесет ущерб бри­
танским и американским интересам на большей части Ближнего
Востока. Если бы это произошло, то СССР смог бы заместить Сое­
диненные Штаты и Великобританию во влиянии на Ближнем Вос­


Глава п
197
токе. К этому они добавили, что контроль над нефтью на Ближнем
Востоке является очень серьезным фактором. Поэтому следовал
вывод, что не надо предпринимать никаких действий, в которых
могли бы быть задействованы вооруженные силы США или угро­
жающих отвратить народы Ближнего Востока от западных держав,
поскольку у нас там были жизненно важные интересы, связанные
с безопасностью.
Наши военачальники получили этот доклад. Их в первую оче­
редь беспокоила ближневосточная нефть, а в долгосрочной перспек­
тиве — опасность того, что арабы, враждебно настроенные действи­
ями Запада в Палестине, объединятся с Россией. Второй аргумент,
в частности, был тот, который я никогда не упускал из виду. Давле­
ние на Турцию и инциденты в Иране слишком ясно указывали на то,
что русские будут готовы принять арабов в свой лагерь.
Британский премьер-министр телеграфировал мне 27 мая, при­
слав перечень вопросов, которые, по его мнению, должны быть рас­
смотрены, на встрече экспертов двух наших правительств. Вместо
десяти рекомендаций комитета британцы представили не менее
сорока трех «вопросов», которые, по их мнению, должны обсудить
эксперты. Моя реакция состояла в том, что эта процедура лишь
отсрочит какое-либо облегчение для ста тысяч бездомных евреев,
которых мы все еще хотели бы видеть допущенными в Палести­
ну. Поэтому я ответил, что эта проблема должна быть рассмотрена
без промедления, еще до того, как эксперты будут готовы присту­
пить к обсуждению других вопросов, перечисленных англичанами.
Я предложил помощь Соединенных Штатов в транспортировке
и временном размещении этих иммигрантов и повторил, что моя
главная забота — облегчить страдания этих ста тысяч людей, при­
няв их в страну, которую они хотели бы сделать своим домом.
Ответ премьер-министра на мое предложение был отрицатель­
ным. Англичане не хотели обсуждать вопрос о ста тысячах имми­
грантов, не затронув всех аспектов палестинской проблемы. В своем
ответе я сказал Эттли, что могу оценить его точку зрения, но не вижу
причин, по которым нельзя было бы сразу же принять все меры для
приема ста тысяч человек, чтобы не было дальнейших задержек, как
только эксперты придут к согласию по общим вопросам. Затем Этт­
ли телеграфировал, что 14 июня он назначил британскую делегацию
для обсуждения с нашей делегацией выводов комитета.
Тем временем я поручил государственному секретарю, военно­
му министру и министру финансов сформировать из их представи­
телей правительственный комитет по Палестине для консультаций
с англичанами. Генри Ф . Грейди, вернувшийся из Греции, где он


198
Том 2. Годы испытаний и надежд
возглавлял группу американских наблюдателей на национальных
выборах, был назначен председателем этого комитета.
Представители тщательно изучили все вопросы, поднятые ан­
гличанами в их списке тем для обсуждения. В конце июня Эттли
написал, что готов к началу совместных переговоров.
Мои усилия убедить англичан ослабить иммиграционные огра­
ничения в Палестине могли бы оказаться более действенными, если
бы не участившиеся террористические акты, совершаемые в Пале­
стине. Существовали вооруженные группы экстремистов, которые
были виновны во многих бесчинствах. 16 июня вблизи трансиор­
данской границы было взорвано восемь мостов, а еще два взры­
ва прогремели в Хайфе. На следующий день в Хайфе произошло
ожесточенное сражение между евреями и британскими войсками,
после того как взрывы вызвали пожар и нанесли большой ущерб
железнодорожным станциям. Были похищены британские офице­
ры. В других местах стреляли из проезжающих мимо автомобилей.
Взрывы происходили все чаще, и англичане раскрыли заговор од­
ной экстремистской группировки с целью похищения британского
главнокомандующего в Палестине.
Тогда британское правительство решило принять жесткие
меры, и Эттли заранее сообщил мне о своих планах в личном по­
слании от 28 июня. Он писал, что верховный комиссар уполномо­
чен принимать такие меры, которые считает необходимыми для
ликвидации незаконных организаций, включая арест любого лица,
в отношении которого имеются явные доказательства ответствен­
ности за нынешнюю кампанию насилия. Он выразил сожаление,
что такие действия стали необходимыми во время обсуждения до­
клада англо-американского комитета. Но его правительство было
вынуждено прийти к выводу, что они «не могут больше, не отказы­
ваясь от своей ответственности как правительства, действующего
по мандату, терпеть такое открытое неповиновение и что, пока про­
должаются дискуссии о будущем Палестины, необходимо поддер­
живать закон и порядок».
Я ответил Эттли 2 мая 1946 года:
«Отвечая на ваше послание от 28 июня, я присоединяюсь к вам
и выражаю сожаление по поводу того, что правительство Великобри­
тании считает необходимым принять решительные меры, пока идет
обсуждение доклада англо-американского комитета. Я также присо­
единяюсь к вам в надежде на то, что жители Палестины будут поддер­
живать закон и порядок, пока предпринимаются шаги по установле­
нию долгосрочной политики».


Глава и
199
Англичане из-за насилия в Палестине стремились как мож­
но быстрее начать обсуждение этого вопроса в объединенном ко­
митете. Я помог Эттли его решить, отправив Грейди и его группу
10 июля, на неделю раньше чем планировалось, и предоставив пре­
зидентский самолет, чтобы доставить их в Англию.
В течение двух последующих недель этот объединенный коми­
тет Кабинета заседал и совещался в Лондоне. Поскольку и Эттли, и
я знали, насколько чувствительны евреи и арабы к связанным с этим
вопросам, было решено соблюдать строгую секретность до тех пор,
пока о соглашении не будет объявлено. Однако, по-видимому, име­
ли место утечки информации, и 25 июля американская пресса опу­
бликовала довольно подробный отчет о рекомендациях комитета.
По существу, план, предложенный комитетом, заключался
в создании в Палестине чего-то похожего на федеративную си­
стему двух автономных государств, но с очень сильным централь­
ным правительством. Примерно полторы тысячи квадратных
миль (в общей сложности сорок пять тысяч) должны были стать
еврейским государством. Центральное правительство сохраняло
контроль над городами Иерусалим и Вифлеем, а также над самой
южной частью Палестины — Негевом. Остальная часть Палестины
превращалась в арабское государство.
Однако самым важным было то, что согласно плану централь­
ное правительство сохраняло за собой полномочия такого мас­
штаба, что два государства, которые создавались, имели бы очень
малый контроль над чем-либо, кроме исключительно местных во­
просов. В число предметов, находящихся под контролем централь­
ного правительства, входила иммиграция.
Управление провинций состояло бы из выборных собраний, но
спикеры этих собраний назначались англичанами, и ни один за­
конопроект не мог стать законом без согласия этих назначенных
должностных лиц. Исполнительная власть также будет формиро­
ваться англичанами в форме совета министров.
Ни евреи, ни арабы не приветствовали этот план. Это никого
не удовлетворило. Арабы даже возражали против содержащегося
в докладе предложения о том, что для содействия переходному про­
цессу необходимо получить от Соединенных Штатов прямой грант
в размере пятидесяти миллионов долларов на оказание помощи па­
лестинским арабам.
Ситуация не улучшалась. Всего за несколько дней до этого ев­
рейские террористы взорвали гостиницу «Царь Давид» в Иеруса­
лиме, что привело к значительным человеческим жертвам. Нужно
было найти какое-то решение как для проблемы евреев, нужда-


200
Том 2. Годы испытаний и надежд
Последствия
взрыва отеля
«Царь Давид»,
Иерусалим,
1946 год
■
-
ШИ|
'• 05
■1 ДР-1
ющихся в родине, так и для нарастающей волны волнений на Ближ­
нем Востоке, и я тщательно изучил предложенный план. Но не уви­
дел, чтобы из всего предложенного могло выйти что-нибудь, кроме
еще больших волнений и возмущений. План предусматривал при ­
езд ста тысяч человек при условии, что они будут приняты арабами,
так что никакой помощи в этом направлении также не предлагалось.
И это был не тот план, который, как я надеялся, должен был при­
вести к успеху. Он казался отступлением от прекрасных рекоменда­
ций, сделанных англо-американским комитетом по расследованию
в начале года. Поэтому я счел своим долгом сообщить Эттли, что
правительство Соединенных Штатов не может пойти на это.
«После дальнейшего изучения рекомендаций американской и бри­
танской групп, — говорилось в моем послании от 12 августа, — и после
детального обсуждения, в котором приняли участие члены моего Ка­
бинета и другие советники, я неохотно пришел к выводу, что не могу
официально поддержать план в его нынешнем виде как совместный
англо-американский документ .
Оппозиция этому плану в нашей стране стала настолько активной,
что становится ясно, что невозможно сплотить общественное мнение
в его пользу, позволив нашему правительству оказать ему эффектив­
ную поддержку.


Глава п
201
Учитывая критическую ситуацию в Палестине и отчаянное поло­
жение бездомных евреев в Европе, я считаю, что поиск решения этой
сложной проблемы должен продолжаться.
Поэтому я поручил нашему посольству в Лондоне обсудить с вами
или с соответствующими членами британского правительства некото­
рые предложения, которые были сделаны нам и которые, как я пони­
маю, также делаются вам.
Если удастся расширить программу предстоящей конференции
в достаточной степени, чтобы рассмотреть эти предложения, то я ис­
кренне надеюсь, что конференция сможет принять решение относи­
тельно курса, по которому мы сможем получить необходимую под­
держку в нашей стране и в Конгрессе для оказания эффективной
финансовой помощи и моральной поддержки с нашей стороны».
Эттли принял мое сообщение и 18 августа прислал более раз­
вернутый ответ, отметив, что для него стал большим разочарова­
нием наш отказ поддержать план, рекомендованный делегациями
экспертов. Он выразил надежду, что в результате предстоящей кон­
ференции с арабами и евреями «появится некое решение, которое,
даже если оно не будет полностью принято ни арабами, ни еврея­
ми, может быть осуществлено без слишком серьезной угрозы миру
в Палестине или на Ближнем Востоке в целом».
Но к осени 1946 года ситуация выглядела, как я писал своему
другу, «неразрешимой». Как я говорил в этом письме, «англичане
не только весьма успешно запутывают ситуацию настолько, на­
сколько это вообще возможно, но и сами евреи делают почти невоз­
можным что-либо для них сделать».
Еврейское агентство Палестины, официальный представитель
сионистов, только что заявило, что оно даже не будет обсуждать
с англичанами их предложения. Тем временем еврейские экстреми ­
сты в Палестине продолжали свою террористическую деятельность.
А высшие еврейские лидеры в Соединенных Штатах оказывали
на меня всевозможное давление, чтобы я направил американскую
мощь и силы во имя еврейских устремлений в Палестине.
Я понимал позицию британского правительства. Они ока­
зались в тяжелом положении по всей империи, не имея ни
средств, ни сил, чтобы справиться со своими обязанностями, и все
же стремясь как можно меньше ослаблять свои позиции как ми­
ровой державы. Они потратили много лет и миллионы фунтов
стерлингов на то, чтобы укрепить дружбу с арабским миром, как
для того, чтобы обеспечить транспортный путь через Суэцкий ка­
нал, так и для того, чтобы получить доступ к нефтяным ресурсам


202
Том 2. Годы испытаний и надежд
Ближнего Востока. Понятно, что они очень неохотно противосто­
яли арабам.
Арабы были столь же бескомпромиссны, сколько и евреи. Они
появились на переговорах за круглым столом, который англичане
созвали в конце января 1947 года, но ни на йоту не отступили от
своей позиции, которая заключается в том, что Палестина является
арабской страной и должна ею оставаться. Таким образом, перего­
воры потерпели крах 4 февраля 1947 года, и тогда британцы реши­
ли поставить весь этот вопрос перед Организацией Объединенных
Наций. Об этом решении было объявлено в Лондоне 14 февраля.
Конечно, возникло много критики, особенно в отношении того, как
министр иностранных дел Бевин справлялся с ситуацией. Конечно,
он не помог делу, когда сказал на собрании Лейбористской партии,
что виноваты американские сионисты, и позже, когда заявил в па­
лате общин, что все было бы хорошо, если бы только я не испортил
его планы, придерживаясь идеи, что сто тысяч евреев должны об­
рести родину в Палестине.
Он, конечно, имел в виду заявление, сделанное мною 4 октября
1946 года, в день еврейского праздника Йом-Кипур. Президенты
часто выступали с заявлениями в этот праздничный день, так что
в этом не было ничего необычного, и то, что я сказал, было просто
подтверждением моей позиции, а именно, что я хотел бы видеть сто
тысяч евреев, отправленных в Палестину. Через несколько дней гу­
бернатор Дьюи сказал, что нужно принять несколько сотен тысяч
человек, и Бевин теперь сообщил британской палате общин, что
я сделал свое заявление, чтобы опередить Дьюи, другими словами,
я занял свою позицию только по политическим причинам.
Это было очень недипломатичное, почти враждебное заявление
министра иностранных дел британского правительства о президен­
те Соединенных Штатов. Он знал, что моя позиция была таковой
с самого начала.
Президент Соединенных Штатов, конечно, не может тратить
свое время на то, чтобы отвечать на личные нападки и инсинуа­
ции. Если бы он так поступал, у него не оставалось бы времени
заниматься чем-то другим. Поэтому, хотя я и был возмущен не­
обоснованным обвинением г-на Бевина, я попросил Чарли Рос­
са сделать очень умеренное, совершенно безличное заявление из
Белого дома, в котором указывалось, что вопрос о переселении
ста тысяч евреев в Палестину был краеугольным камнем нашей
палестинской политики со времени моего первого письма Эттли
в августе 1945 года.


Глава п
203
Эрнест Бевин,
британский
министр
иностранных дел
2 апреля 1947 года Организация Объединенных Наций полу­
чила от Великобритании официальный запрос на рассмотрение Ге­
неральной Ассамблеей вопроса о Палестине.
Британцы также предложили немедленно созвать специальную
сессию, чтобы уполномочить специальный комитет ООН провести
предварительное исследование. 18 февраля г-н Бевин заявил пала­
те общин, что «после двух тысяч лет конфликта еще двенадцать ме­
сяцев не будут считаться большой задержкой». Бессердечие этого
заявления и его пренебрежение к человеческим страданиям поро­
дили в самой Англии требования к скорейшим действиям.
15 мая Генеральная Ассамблея учредила специальный комитет,
получивший название «Специальный Комитет ООН по Палести­
не» (иНБСОР). Комитет, в котором не было представлено ни од­
ной из так называемых великих держав, согласился с тем, что бри­
танскому мандату в Палестине следует положить конец и что под
эгидой ООН в Палестине в конечном итоге должна быть создана
своя форма независимости. Затем большинство членов комитета
рекомендовали, чтобы независимость приняла форму двух отдель­


204
Том 2. Годы испытаний и надежд
ных государств, одного еврейского и одного арабского, объединен­
ных в экономический союз. Однако город Иерусалим должен на­
ходиться под прямой опекой ООН.
Евреи встретили это сообщение со смешанными чувствами. Не­
которые из них хотели, чтобы вся Палестина была еврейским госу­
дарством, но большинство из них рассматривали этот план раздела
как'возможность реализовать мечту о еврейском государстве на
своей «земле обетованной».
Реакция арабов была совершенно очевидна: им это не понрави­
лось. Они ясно дали понять, что раздел не будет осуществлен иначе
как через их решительное сопротивление. 9 октября я был проин­
формирован о том, что Совет Лиги арабских государств дал указа­
ние правительствам своих государств-членов перебросить войска
к палестинской границе, подготовив их для последующего приме­
нения, и публичные заявления арабских лидеров стали воинствен­
ными и вызывающими.
Я дал указание Госдепартаменту поддержать план раздела.


Глава 12
придерживался мнения, что предлагаемый раздел Палести­
ны может открыть путь для мирного сотрудничества между
арабами и евреями. Хотя в нынешних обстоятельствах было трудно
объединить арабов и евреев, я мог предвидеть, что в соответствии
с предлагаемым планом Организации Объединенных Наций, пред­
усматривающим экономический союз разделенных районов, евреи
и арабы в конечном итоге смогут работать бок о бок, как соседи.
В течение многих лет я интересовался историей этого велико­
го региона. Я знал, что когда-то он был местом расположения ве­
ликих мировых держав со многими миллионами людей. Империи
Навуходоносора и Дария Великого, как и царство Рамзеса II в до­
лине Нила, в полной мере использовали богатства этой местности.
Но после того как эти великие империи прекратили существова­
ние, начались разногласия, внутренние войны и общий упадок. За
исключением короткого периода времени арабы так и не вернули
этой территории то влияние и власть, которую она когда-то имела,
хотя некоторые потенциальные возможности все еще существова­
ли. Я считал, что можно было бы разработать такую программу раз­
вития, чтобы создать у евреев сильную промышленную зону, а про­
изводственный потенциал этого региона мог бы быть использован
к взаимной выгоде евреев и арабов. Регион ждал своего развития,
и если бы он получил такой же подход, как у нас бассейн реки Тен­
несси, то мог бы прокормить от двадцати до тридцати миллионов
человек и больше. Открыть дверь в такое будущее было бы действи­
тельно конструктивным и гуманным делом, и это также оправдало
бы те обязательства, которые были даны во время Первой мировой
войны.
Таковы были мои мысли о будущем этого района, и предложе­
ние о разделе показалось мне наиболее практичным способом до­
биться прогресса в этом направлении. Я всегда надеялся, что от­
вет будет найден без кровопролития. Кому нужно такое решение,
которое уничтожило бы сто тысяч жизней для спасения ста тысяч
других?


206
Том 2. Годы испытаний и надежд
Моя цель состояла и тогда, и впоследствии в том, чтобы по­
мочь осуществить выполнение обязательств «Декларации Баль­
фура» и спасти по крайней мере некоторых жертв нацизма. Я не
был привержен какой-либо конкретной формуле государствен­
ности в Палестине или какому-либо конкретному графику ее
осуществления. Американская политика была направлена на то,
чтобы мирными средствами обеспечить создание обещанног! ев­
рейской родины и легкий доступ к ней для перемещенных евреев
Европы.
Однако многие евреи продолжали считать, что наша палестин­
ская политика была такой же, как и сионистская программа для
государства Израиль. Всякий раз, когда это не соответствовало
действительности, они обвиняли нас в том, что мы стали проараб­
скими. Арабы, конечно, смотрели на наше отношение в еще более
пристрастном и враждебном свете.
Дело в том, что наша политика была скорее американской, чем
арабской или еврейской. Она была американской, потому что на­
целивалась на мирное решение мировой проблемы. Она была аме­
риканской, потому что в ее основе лежало желание видеть, как вы­
полняются обещания и облегчаются человеческие страдания.
Но этот вопрос стал политическим, причем не только у нас, но
и за рубежом. Евреи были за разделение, но не все евреи. Арабы
были против раздела, но не могли прийти к согласию, насколько
все они были против него полностью. Британцы, по крайней мере,
казалось, были едины во мнении: они твердо решили умыть руки
и покончить со всем этим делом.
Перспектива представлялась действительно обескуражива­
ющей. Как я писал одному из своих помощников: «Я, конечно,
желаю, чтобы Всемогущий Бог дал детям Израиля Исайю, христи­
анам — Святого Павла и сыновьям Измаила - возможность взгля­
нуть на золотое правило1».
Но этот вопрос был передан в руки Организации Объединен­
ных Наций, и, верный своей убежденности в том, что Организация
«Золотое правило нравственности» — общее этическое правило, которое можно
сформулировать так: не делайте другим то, что вы не желаете для себя, и посту­
пайте с другими так, как хотели бы, чтобы с вами поступили. В Коране золотое
правило не встречается, но оно есть одновременно в положительной и негатив­
ной трактовке в «Сунне» как одно из изречений Мухаммеда. Согласно исламской
традиции, пророк так учил высшему принципу веры: «Делайте всем людям то,
что вы желали бы, чтобы вам делали люди, и не делайте другим того, чего вы не
желали бы себе». — Прим. пер.


Глава 12
207
Объединенных Наций должна
работать, я не сомневался, что
там будет найдено решение.
Таков был мой ответ всем, кто
обращался ко мне в те дни. Гене ­
ральная Ассамблея Организации
Объединенных Наций обсуж­
дает этот вопрос, и ее решение
будет отражать волю всех наро­
дов мира. Я говорил в этом духе
с доктором Хаимом Вейцманом,
почтенным лидером мирового
сионизма, когда он посетил меня
19 ноября, и через несколько
дней я получил от него письмо,
в котором раскрываются некото­
рые проблемы того времени:
Доктор Хаим Вейцман
Нью-Йорк, 27 ноября 1947 года.
Уважаемый господин президент,
Та любезность, с которой вы приняли меня вереду, 19 ноября, обод­
ряет меня обратиться к вам в этот критический час, когда я пребываю
в напряжении и терзаниях. Я встревожен, услышав из безупречных ис­
точников, что циркулируют два неподтвержденных слуха, вселяющие
в нас чувство несправедливости и ожидание возможного ущерба.
В Вашингтоне ходят слухи, что наши люди оказывают несоответ­
ствующее и чрезмерное давление на некоторые делегации и таким об­
разом «переигрывают» их. Я не могу говорить за неуполномоченных
лиц, но могу заверить вас, уважаемый г-н президент, что в этом обви­
нении относительно наших представителей нет ничего отвечающего
действительности. Они имели весьма ограниченное число контактов
со всеми делегациями и старались прямо изложить свое видение ситу­
ации, ни разу не выходя за рамки законного и умеренного убеждения.
С некоторыми делегациями, например, такими как делегации Греции
и Либерии, мы провели всего лишь одни переговоры на протяжении
всей нынешней Ассамблеи.
Высказываются также опасения, что наш проект в Палестине мо­
жет быть каким-то образом использован в качестве канала для про ­
никновения коммунистических идей на Ближний Восток. Нет ничего
более далекого от истины. Наши иммигранты из Восточной Европы —
это как раз те, кто покидает коммунистическую сцену, с которой они
не хотят интегрироваться. Иначе они вообще бы не уехали . Если бы
Советы предприняли серьезную попытку внедрить коммунистические


208
Том 2. Годы испытаний и надежд
идеи через нашу иммиграцию, они легко могли это сделать в предыду­
щие десятилетия. Все выборы и все наблюдения в Палестине свиде­
тельствуют о том ничтожном положении, которого достиг коммунизм
в нашей общине. Образованное крестьянство и квалифицированный
промышленный класс с высоким жизненным уровнем никогда не при­
мут коммунизм. Опасность таится среди неграмотных и обнищавших
общин, не имеющих никакого сходства с нашими.
К сожалению, доктор Вейцман был прав лишь в той мере, в какой
это касалось его ближайших соратников. Факты говорили не только
о том, что вокруг Организации Объединенных Наций образовались
движения, организовавшие беспрецедентное давление, но и в том, что
Белый дом тоже подвергался постоянным атакам. Никогда ранее Бе­
лый дом не оказывался под таким сильным давлением и пропагандой,
как в данном случае. Настойчивость некоторых крайних сионистских
лидеров, движимых политическими мотивами и не чуравшихся по­
литических угроз, беспокоила и раздражала меня. Некоторые из них
даже предлагали нам оказать давление на суверенные государства, что­
бы они проголосовали за нас в Генеральной Ассамблее. Я никогда не
одобрял практику, когда сильные навязывают свою милость слабым,
будь то среди людей или среди наций. Мы помогали Греции. Именно
мы стояли у зарождения независимости Филиппин. Но это не делало
из этих стран наших сателлитов и не заставляло их голосовать вме­
сте с нами по вопросу о разделе Палестины или по любому другому
вопросу. Ни одна американская политика, достойная этого названия,
никогда не будет относиться к какой-либо другой стране как к своему
сателлиту. В основе образа жизни демократических народов лежит то,
что они уважают мнение других, независимо от того, являются ли они
слабыми или сильными, богатыми или бедными. «Прямой подход»,
к которому прибегали некоторые из моих корреспондентов, никогда
не мог получить моего одобрения.
Генеральная Ассамблея приняла план раздела 29 ноября 1947 года,
хотя фактически он не привел к разделу. Вместо этого она про­
сто одобрила большинство рекомендаций Специального Комитета
(иПБСОР) и просила Совет Безопасности проследить за их выпол­
нением. В связи с этим был создан комитет, который должен был на­
править процесс смены власти по мирному пути. Однако Генеральная
Ассамблея не установила детальной процедуры выполнения этих ре­
комендаций.
Я указываю на это потому, что многие наши газеты создавали впе­
чатление, что Генеральная Ассамблея разработала конкретную про­
грамму, тогда как она просто одобрила принцип. Способ, которым этот
принцип мог бы быть воплощен в жизнь, пока не найден. Я всегда на­
деялся на мирный путь.
Однако надежды на перемены без кровопролития оставались весь­
ма призрачными. Британцы, которые все это время говорили, что они


Глава 12
209
«примут» решение ООН, но приведут его в исполнение только в слу­
чае согласия евреев и арабов, объявили 3 декабря, что они окончатель­
но рассмотрят действие своего мандата 15 мая 1948 года. В тот же день
арабы объявили всему миру, что они будут защищать свои «права».
Теперь каждый день поступали сообщения о новом насилии на
Святой Земле. 15 января 1948 года Еврейское агентство сообщило
Организации Объединенных Наций, что для осуществления раз­
дела потребуются международные полицейские силы. Но такой
полиции не существовало, и для ее создания потребовалось бы
больше единомыслия, чем существовало между державами на тот
момент. Однако комиссия Организации Объединенных Наций по
Палестине согласилась с тем, что потребуются полицейские силы,
и Трюгве Ли, генеральный секретарь Организации Объединенных
Наций, начал кропотливую работу по их организации.
Евреи, понимая, что у них мало шансов получить силы между­
народного принуждения, объявили о создании еврейской милиции.
Британцы заявили, что не допустят этого, пока они отвечают за
происходящее. Арабы тем временем строили планы создания на­
циональной администрации для всей Палестины, и вооруженные
силы арабских государств, граничащих с Палестиной, все более от­
крыто начали проникать на территорию этой страны. 13 февраля
мне сообщили из наших дипломатических миссий в этом регионе,
что арабы, как ожидается, начнут полномасштабные военные дей­
ствия в конце марта.
Я опубликовал обращение к арабским лидерам с призывом со­
хранять мир и проявлять умеренность. Они категорически отверг­
ли его, обвинив нас в том, что Соединенные Штаты способствова­
ли беспорядкам на Ближнем Востоке, поддерживая сионистское
движение. Это было 17 февраля 1948 года. Я дал свое одобрение
предложению Государственного департамента для использования
всех примирительных полномочий Совета Безопасности, посколь­
ку в Палестине возрастает серьезная угроза мировой безопасности
и ни одна из сторон не проявляет склонности к уступкам. Мы на­
деялись на мирное урегулирование и пытались его добиться.
Давление евреев на Белый дом не уменьшилось и в последу­
ющие дни после голосования в ООН по разделу отдельные лица
и группы просили меня, обычно в довольно раздраженной и эмоци­
ональной манере, остановить арабов, не дать британцам их поддер­
жать, направить американских солдат, сделать и то и другое. Я пола­
гаю, что могу утверждать, что мне удалось сохранить решительную


210
Том 2. Годы испытаний и надежд
убежденность в правильности моей политики, несмотря на некото­
рых евреев. Когда я говорю «евреи», я имею в виду, конечно, край­
них сионистов. Я знаю, что большинство американцев иудейского
вероисповедания, хотя и надеялись на восстановление еврейской
родины, были и всегда оставались прежде всего американцами.
По мере нарастания давления я счел необходимым дать указа­
ния, чтобы ко мне больше не обращались представители крайнего
сионистского движения. Я был даже так обеспокоен, что отложил
встречу с доктором Хаимом Вейцманом, который вернулся в Со­
единенные Штаты и попросил о встрече со мной. Мой старый друг
Эдди Джейкобсон посетил меня в Белом доме и убедил принять
доктора Вейцмана как можно скорее. Эдди, который был вместе со
мной в тяжелые дни Первой мировой войны, никогда не был си­
онистом. За все годы моего пребывания в Вашингтоне он ни разу
не попросил у меня ничего для себя. Он принадлежал к иудейской
вере и был глубоко тронут страданиями еврейского народа за гра­
ницей. Он иногда говорил со мной, как до, так и после того, как
я стал президентом, о некоторых конкретных сложных случаях,
о которых ему довелось узнать, но делал это редко. 13 марта он при­
ехал в Белый дом.
Я всегда был рад его видеть. Кроме того, что нас многое связы­
вало в прошлом, у меня всегда были самые теплые чувства к нему.
Трудно было бы найти более верного друга. Эдди сказал, что хочет
поговорить о Палестине. Я ответил ему, что предпочел бы, чтобы он
этого не делал, и что я хочу, чтобы этот вопрос решался в Организа­
ции Объединенных Наций.
Мне кажется, что за все тридцать лет нашей дружбы между
мной и Эдди не было сказано ни одного резкого слова, и мне было
жаль, что Эдди поднял эту тему.
Эдди смутился, но продолжил разговор. Он попросил меня
иметь в виду, что некоторые из сионистов, обратившихся ко мне,
были всего лишь частными лицами и не являлись сколь-либо от ­
ветственными руководителями.
Я сказал ему, что уважаю доктора Вейцмана, но если мы встре­
тимся, то это приведет лишь к еще большему числу неверных ин­
терпретаций.
Эдди махнул рукой в сторону маленькой копии статуи Эндрю
Джексона, которая стояла в моем кабинете. «Он же был твоим ге­
роем всю жизнь, не так ли? — сказал он.
—
Ты, наверное, прочитал
все книги о нем. Я помню, когда у нас был магазин, ты всегда читал
книги и брошюры, и многие из них были о Джексоне. Ты поставил


Глава 12
211
статую перед зданием суда округа Джексон в Канзас-Сити, когда
его построили».
Я не знал, к чему он клонит, и он продолжал: «Я никогда не
встречал человека, который был бы моим героем всю мою жизнь, —
продолжал он.
—
Но я изучал его прошлое так же, как ты изучал
прошлое Джексона: он самый великий еврей на свете, возможно, са­
мый великий еврей, который когда-либо жил. Ты сам говорил мне,
что он великий государственный деятель и настоящий джентльмен.
Я говорю о докторе Хаиме Вейцмане. Он пожилой человек и очень
больной. Он проехал тысячи миль, чтобы встретиться с тобой, а те­
перь ты откладываешь с ним встречу. На тебя это не похоже».
Когда Эдди ушел, я распорядился, чтобы доктор Вейцман при­
ехал в Белый дом, как только это станет возможно. Однако этот ви­
зит должен быть совершенно неофициальным. Доктора Вейцмана,
согласно моим особым указаниям, должны были пропустить через
Восточные ворота. О его визите не должно было появиться ни га­
зетного освещения, ни публичного объявления.
Доктор Вейцман приехал 18 марта, и мы беседовали почти три
четверти часа. Он говорил о возможностях развития в Палестине,
о научной работе, которую он и его помощники провели, и которая
по его предположению когда-нибудь станет промышленной осно­
вой еврейского государства. Он говорил о необходимости иметь
землю, чтобы заботиться о будущих иммигрантах, и внушал мне
важность района Негев на юге для любого будущего еврейского го­
сударства.
Доктор Вейцман был человеком выдающихся достижений
и личностных качеств. Его жизнь была посвящена двум идеалам:
науке и сионистскому движению. Ему уже перевалило за семьде­
сят, и он был не здоров. Он познал много разочарований, сделав­
ших его терпеливым и мудрым.
Я объяснил ему так ясно, как только мог, почему поначалу от­
кладывал встречу с ним. Он все понял. Я объяснил ему, что лежит
в основе моего интереса к еврейской проблеме и что моя главная
забота — добиться справедливости без кровопролития. И когда он
покидал мой кабинет, я чувствовал, что он полностью понял мою
политику и мне понятно, чего хочет он.
То, что это было так, показал следующий день. В тот день наш
представитель в Организации Объединенных Наций посол Остин
объявил Совету Безопасности, что правительство Соединенных
Штатов будет выступать за временную опеку над Палестиной до
принятия решения о ее постоянном статусе. Некоторые сионист­


212
Том 2. Годы испытаний и надежд
ские представители заклеймили это как поворот американской
политики вспять. Доктор Вейцман, однако, был одним из немно­
гих видных сионистов, которые не воспользовались этой возмож­
ностью, чтобы подвергнуть критике американскую политику. Он
понимал, по моему убеждению, каково на самом деле направление
американской политики. На следующее утро судья Розенман зашел
ко мне по другому делу. Когда он уходил, я попросил его встретить ­
ся с доктором Вейцманом и рассказать ему, что в долгосрочной по­
литике, о которой мы с ним говорили, нет и не будет никаких из­
менений.
Я всегда отдавал себе отчет в том, что не все мои советники смо­
трят на палестинскую проблему так же, как я. В этом, конечно, не
было ничего необычного. Задача военных экспертов состоит в том,
чтобы рассматривать все вопросы в первую очередь и всегда в све­
те военных соображений. Подход дипломата определяется или, во
всяком случае, должен определяться соображениями наших отно­
шений с другими народами. Министр финансов мыслит в терминах
бюджета и налогов. За исключением членов личного президентско ­
го штаба, каждый советник президента имеет и должен иметь узко­
ведомственный кругозор.
В ситуации с Палестиной военные постоянно говорили о двух
вещах: о нашей неспособности послать войска в Палестину, если
там разразится беда, и о нефтяных ресурсах Ближнего Востока.
Министр Форрестол неоднократно докладывал мне об опасности
того, что враждебные арабы могут лишить нас доступа к нефтяным
сокровищам своих стран. Объединенный комитет начальников
штабов несколько раз представлял меморандумы, чтобы показать,
что мы не можем позволить себе направить в этот район вооружен­
ные силы больше, чем символические.
Специалисты Госдепартамента по Ближнему Востоку почти без
исключения негативно воспринимали идею создания еврейского
государства. Их логика была следующей: Великобритания сохра­
няла свои позиции в этом районе, развивая отношения с арабами;
теперь, когда она, кажется, больше не может удерживать свои по­
зиции, Соединенные Штаты должны их заменить, продолжая сле­
довать той же формуле; ведь если арабы станут враждебными, то
могут перейти в советский лагерь.
Эти доводы дипломатов меня никогда не убеждали. Однако
надо сказать, что в расхождениях во мнениях между Белым домом
и Госдепартаментом по вопросу о Палестине никогда не возникало
вопроса о том, кто принимает решения и чьей политике надо еле-


Глава 12
213
довать. В чем мнение некоторых из наших дипломатов, и особенно
джентльменов на Ближнем Востоке, отличалось, так это в той ско­
рости, с которой мы должны были двигаться, а не в направлении
движения.
В феврале я согласился с тем, что необходимо приложить уси­
лия для того, чтобы ООН восстановила мир в Палестине. Поэтому
25 февраля наша делегация в Лэйк-Саксессе предложила провести
переговоры между пятью постоянными членами Совета Безопас­
ности, чтобы определить, насколько серьезна угроза мировой без­
опасности, с которой мы столкнулись в Палестине.
Британцы оставались в стороне от этих дискуссий, но остальные
четыре делегации в процессе обсуждения отметили, что в день выво­
да британских войск 15 мая Палестина окажется без эффективной
власти, а Организация Объединенных Наций не готова закрыть этот
разрыв. В сущности, казалось затруднительным, если не невозмож­
ным, найти какую-либо основу для примирения между сторонами:
евреи страстно желали раздела, арабы горячо противились ему,
а британцы были полны решимости выпутаться из этого всего.
В этой ситуации, столкнувшись с очевидным ростом насилия
внутри Палестины, Совет Безопасности должен был решить, будет
ли он принимать резолюцию Генеральной Ассамблеи от 29 ноября
1947 года в качестве основы для палестинского решения. Именно по
этой причине 19 марта 1948 года наш Государственный департамент
предложил передать бывший британский мандат под контроль Со­
вета по опеке Организации Объединенных Наций, если только не
будет найдена возможность мирного перехода к разделенному ста­
тусу. Это не было отказом от раздела, а скорее попыткой отложить
его вступление в силу до тех пор, пока не будут созданы надлежа­
щие условия для установления самоуправления в этих двух частях.
Моя политика в отношении Палестины не была привязкой к ка­
кому-либо набору дат или обстоятельств; это была приверженность
как к выполнению международных обязательств, так и облегчению
человеческих страданий. В этом смысле предложение Госдепарта ­
мента об опеке не противоречило моей политике.
С другой стороны, любой человек в Госдепартаменте понимал,
и я уверен, что некоторые отдельные чиновники действительно
ожидали, что евреи воспримут это предложение как полный отказ
от плана раздела, на который они так сильно рассчитывали, и что
арабы также сочтут, что мы, как и они, пошли против решения, одо­
бренного Генеральной Ассамблеей. В этом смысле идея опеки про ­
тиворечила моему подходу и той политике, которую я проводил.


214
Том 2. Годы испытаний и надежд
Посол США в Организации
Объединенных Наций Уоррен Остин
Однако имелись некото­
рые тактические преимущества
в том, чтобы перенести прения
из Совета Безопасности с его
правом вето в Совет по опеке, где
решения принимались большин­
ством голосов. Кроме того, всего
через несколько недель британ­
цы покидали Палестину, и та­
ким образом ситуация менялась
полностью. Всегда был шанс,
что Организация Объединенных
Наций сможет найти решение,
которое предотвратит неизбеж­
ную вспышку насилия, поэтому,
по-видимому, стоило позволить
обсудить это предложение в бли­
жайшее время.
Предложение о том, чтобы
мандат был продолжен в качестве опеки под эгидой ООН, в то вре­
мя было неплохой идеей. Однако многие высказывали сильные по ­
дозрения, что дипломаты рассматривали это как способ предотвра­
тить раздел и создать еврейское государство.
В Государственном департаменте находились люди, считавшие,
что «Декларация Бальфура» не может быть выполнена без оскор­
бления чувств арабов. Как и большинство британских официальных
лиц, некоторые наши дипломаты также считали, что арабы, учиты­
вая их численность и тот факт, что они контролируют такие огром­
ные нефтяные ресурсы, должны быть умиротворены. К сожалению,
среди них встречались и такие, кто был склонен к антисемитизму.
Госсекретарь Маршалл и заместитель госсекретаря Ловетт
разделяли мое мнение, как и посол Остин в Организации Объ­
единенных Наций. Остин имел большой опыт работы в сенатском
Комитете по международным отношениям и твердо верил в идеалы
Организации Объединенных Наций. В сенате он считался одним
из самых эффективных руководителей. Будучи не из тех, кто много
говорит для газетных заголовков, он знал, как дать почувствовать
свое влияние в закулисной борьбе и заставить фракции согласить­
ся. Я всегда считал, что мне очень повезло, что нашелся человек та­
кой высокой квалификации для назначения на щекотливую работу
в ООН.


Глава 12
215
14 мая было сообщено, что временное правительство Израиля
планирует провозгласить еврейское государство в полночь того же
дня по палестинскому времени по истечении срока действия бри­
танского мандата. Я часто говорил со своими советниками о том,
какие действия мы предпримем после того, как произойдет разде­
ление, и всегда понимал, что в конечном итоге мы признаем любое
ответственное правительство, которое могут создать евреи. Конеч­
но, разделение происходило не совсем мирным путем, как я надеял­
ся, но факт оставался фактом: евреи контролировали территорию,
на которой жил их народ, и были готовы управлять ею и защищать
ее. С другой стороны, я прекрасно понимал, что некоторые «экспер­
ты» Госдепартамента захотят заблокировать признание еврейского
государства.
--- --------------------------
> ----------------------------
Теперь, когда евреи были готовы провозгласить Государство
Израиль, как бы то ни было, я решил действовать немедленно
и дать американское признание новой нации. Я поручил одному из
сотрудников сообщить о моем решении Государственному депар­
таменту и подготовить его для передачи послу Остину в Организа­
ции Объединенных Наций в Нью-Йорке. Примерно через полчаса,
ровно через одиннадцать минут после провозглашения Израиля
государством, мой пресс-секретарь Чарли Росс передал прессе за­
явление о фактическом признании Соединенными Штатами вре­
менного правительства Израиля.
Мне сказали, что для некоторых профессионалов Госдепарта­
мента это заявление стало неожиданностью. Этого не должно было
случиться, если бы эти люди искренне поддерживали мою политику.
Трудность многих карьерных чиновников в правительстве за­
ключается в том, что они считают себя теми людьми, которые
действительно делают политику и управляют государством. Они
смотрят на выборных официальных лиц просто как на временных
жильцов. Каждый президент в нашей истории сталкивался с такой
проблемой: как не дать постоянным служащим обойти президент­
скую политику. Слишком часто те стремятся навязать свои соб ­
ственные взгляды, вместо того чтобы проводить политику адми­
нистрации. Иногда они достигают этого, воздействуя на ключевых
персон, назначенных президентом, чтобы проводить свою полити­
ку. В военном и военно -морском ведомствах часто случалось так,
что генералы и адмиралы, вместо того чтобы работать на министров


216
Том 2. Годы испытаний и надежд
и подчиняться им, добивались того, чтобы министры работали на
них и под их началом. Такое случалось и в Государственном депар ­
таменте.
Некоторые президенты справились с этой ситуацией, создав
собственный небольшой Государственный департамент. Президент
Рузвельт сделал это и поддерживал прямую связь с Черчиллем
и Сталиным. Мне не хотелось следовать такому методу, потому что
Государственный департамент создан для того, чтобы заниматься
внешнеполитической деятельностью, и Государственный департа­
мент должен заботиться о ней. Но я хотел ясно показать, что прези­
дент Соединенных Штатов, а не второй или третий эшелон в Госу­
дарственном департаменте несет ответственность за формирование
внешней политики, и никто в любом министерстве не может сабо­
тировать политику президента. Государственный служащий, ге­
нерал или адмирал, дипломатическое официальное лицо не имеет
права самостоятельно определять политику страны. Они работают
только на правительство, и поэтому должны проводить политику
правительства, устанавливаемую теми, кто был избран народом для
этой цели.
В ситуации с Палестиной, как сказал мне заместитель госсекре­
таря Ловетт после объявления о признании Израиля, «они почти
полностью переложили это на вас».
Новое Государство Израиль сразу же приступило к органи­
зации правительственного аппарата и 25 января 1949 года прове­
ло первые демократические выборы. Вслед за этим Соединенные
Штаты 31 января 1949 года объявили о признании де юре.
Арабская реакция на создание Израиля оказалась бурной.
15 мая египетское правительство официально уведомило генераль­
ного секретаря Организации Объединенных Наций о том, что их
войска пересекают границу с Палестиной для «восстановления по­
рядка». Это было, конечно, не серьезнее, чем когда Лига арабских
государств угрожала предотвратить любыми средствами создание
еврейского государства в Палестине, но Организация Объеди­
ненных Наций сразу же приняла меры, чтобы остановить распро­
странение военных действий. В Палестину отправили посредника,
которому удалось добиться от евреев и арабов согласия на времен­
ное перемирие на четыре недели, а затем и на его продление. Это
сдержало общие боевые действия, но не смогло воспрепятствовать
локальному конфликту, когда некоторые из молодых лидеров но­
вого государства Израиль оказались столь же воинственными, как
и главы Лиги арабских государств.


Глава 12
217
Встреча Трумэна в День Победы с лидерами сионизма
Давидом Бен-Гурионом и Абба Эбаном (слева направо), май 1951 года
/
та
к’• и
I
'ч.
«Я
Я надеялся, что благодаря усилиям посредника Организации
Объединенных Наций может быть найдено решение, которое даст
евреям родину, где они смогут безопасно строить свое будущее. То,
какой должна была быть эта родина, было определено, насколько
я мог судить, резолюцией о разделе в ноябре 1947 года. Платфор­
ма Демократической партии в кампании 1948 года содержала за­
явление об Израиле, которое ясно выражало то, что имелось мною
в виду.
«Мы одобряем претензии Государства Израиль, — говорилось
в этом заявлении, — на границы, установленные резолюцией Орга­
низации Объединенных Наций от 29 ноября, и считаем, что их из­
менения должны быть произведены только в том случае, если они
полностью приемлемы для Государства Израиль... Мы по-прежнему
поддерживаем в рамках Организации Объединенных Наций меж­
дународный статус Иерусалима и защиту святых мест в Палести­
не». Это заявление было составлено с согласия Государственного
департамента. Оно выражало мое глубокое убеждение в том, что
необходимо выполнить не только общее обещание «Декларации


218
Том 2. Годы испытаний и надежд
Бальфура», но и конкретное обещание резолюции ООН. Я заверил
доктора Вейцмана, что эти обещания будут выполнены. Еврейская
родина не должна была быть просто фразой; ей нужно было дать
территорию и возможность проявить себя.
Посредник ООН, шведский граф Бернадотт, предложил тогда,
в сентябре, другой вид раздела: передачу Западной Галилеи на се­
вере Израилю, а Негев на юге — арабам . Мне не понравился такой
обмен. Это выглядело для меня чехардой, предоставляющей ара­
бам район Негева, который еще предстояло полностью заселить.
Однако, судя только лишь по карте и по тому, как появились два
предложения о разделе, план Бернадотта мог показаться лучше; ка­
залось, он уменьшал число точек соприкосновения вдоль длинной
границы между евреями и арабами. В любом случае госсекретарь
Маршалл сообщил Организации Объединенных Наций, что, по его
мнению, это справедливое и разумное предложение.
Сионисты, видевшие за каждым столом Госдепартамента
арабского клеврета, сразу же заявили, что это очередной поворот
американской политики. Некоторые даже доходили до того, что
утверждали, будто план Бернадотта изначально разрабатывался
нашим Государственным департаментом. Возражали не только си ­
онисты; арабы также выступили против предложения Бернадотта,
потому что оно признало бы «еврейское государство под названи­
ем Израиль».
Я провел совещание с членами моего штаба 28 сентября, после
того как стало известно о комментариях Маршалла по этому новому
предложению. В то время мы находились в Оклахома -Сити в моем
специальном поезде на время предвыборной кампании. Я проана ­
лизировал ситуацию, и мы ее подробно обсудили. Мне стало ясно,
что план Бернадотта настолько отличался от первоначального пла­
на раздела, что его нельзя было принять без изменения политики.
Поэтому я сказал своим сотрудникам, что выступлю с заявлением,
подтверждающим платформу Демократической партии по Из­
раилю, и предложил им подготовить соответствующее заявление.
Я бы использовал его в предварительной речи, после консультации
с Маршаллом или Ловеттом.
Когда 9 октября госсекретарь Маршалл вернулся из Парижа,
чтобы доложить мне о деятельности Организации Объединенных
Наций, мы обсудили этот вопрос среди ряда других проблем. Мар­
шалл объяснил, что его комментарий по поводу плана Бернадотта
был направлен прежде всего на то, чтобы стимулировать перего­
воры между арабами и евреями, чтобы фактически сообщить, что


Глава 12
219
план раздела не является жестким. Поэтому я решил, что в насто­
ящее время нет необходимости делать заявление по Израилю.
Я был удовлетворен тем, что госсекретарь понял мою позицию, и,
в свою очередь, у меня не было никакого желания публично демон­
стрировать какие-либо разногласия по частным пунктам, пока су­
ществует согласие в отношении общей политики.
Однако через несколько дней британцы и китайцы внесли
в ООН совместную резолюцию, которая была резко антиизраиль-
ской по тону. Она призывала к прекращению огня в Палестине,
но односторонне возлагала вину на евреев, призывая обе стороны
уйти из Негева, который к тому времени преимущественно нахо­
дился в руках евреев. Маршалл, по моей просьбе, посетил Грецию
и Италию, и в отсутствие его личного руководства нашей делегаци­
ей в Организации Объединенных Наций я счел за лучшее сделать
так, чтобы не последовало никаких несанкционированных замеча­
ний по этой новой резолюции. Это послужило причиной для следу ­
ющей записки, которую я попросил Ловетта передать Маршаллу:
17 октября 1948 года.
От: Президента
Кому: Государственному секретарю
Я прошу, чтобы ни один член нашей делегации в Париже не делал
никаких заявлений и не предпринимал никаких действий по вопросу
о Палестине без получения от меня конкретных полномочий и прояс­
нения текста любого заявления.
Все это время я стремился держать внешнюю политику стра­
ны подальше от предвыборной кампании 1948 года. Я хотел, чтобы
весь мир знал, что, как бы ни был разделен американский народ по
политическим вопросам у себя дома, он останется единым целым
в своих отношениях с другими нациями. Другими словами, мне хо­
телось сохранить внешнюю политику двухпартийной, полностью
исключив ее из предвыборной кампании. Однако губернатор Дьюи,
кандидат от Республиканской партии, решил сделать публичное
заявление о нашей палестинской политике. В этом заявлении он
пытался намекнуть, что я вернулся на демократическую платфор­
му, и тем самым фактически покушался на мою принципиальность.
Я не мог допустить, чтобы такая атака осталась безнаказанной.
Я связался с Маршаллом (через Ловетта), чтобы он понял, почему
именно сейчас мне понадобилось сделать заявление, которое мы
ранее договорились не делать. Другого выхода не было, если толь­
ко я не хотел, чтобы люди поверили в высказанное соперником по­


220
Том 2. Годы испытаний и надежд
литическое обвинение. Я был так глубоко убежден, что политика
в отношении Палестины была правильной и будет оставаться пра­
вильной и впредь, что у меня не было иного выбора, кроме как под­
твердить свою позицию.
Я сделал это 28 октября во время выступления в Мэдисон-
Сквер-Гарден в Нью-Йорке. Слова, которые я использовал, были
почти такими же, как те, что были месяцем ранее после совещания
в поезде в Оклахома-Сити.
«Вопрос об Израиле, — сказал я, —
.. . не должен решаться как
политический вопрос в рамках политической кампании. Я постоян­
но отказывался играть в политику с этим вопросом. Отказывался,
во-первых, потому что на мне лежит ответственность за то, чтобы
наша политика в Израиле соответствовала нашей внешней полити­
ке во всем мире; во-вторых, я хочу помочь построить в Палестине
сильное, процветающее, свободное и независимое демократическое
государство. Оно должно быть достаточно большим, достаточно
свободным и достаточно сильным, чтобы его жители могли само­
стоятельно обеспечивать себя и чувствовать себя в безопасности».
В своем личном письме доктору Хаиму Вейцману, ныне прези­
денту Государства Израиль, я изложил эти мысли в более конкрет­
ных формулировках. Доктор Вейцман в длинном и теплом письме
поздравил меня с избранием, и 29 ноября я написал ему ответ. Во
многом он суммирует мои чувства и мое отношение к бедственному
положению евреев и возникновению нового государства. Вот мое
письмо доктору Вейцману:
29 ноября 1948 года.
Лично и конфиденциально.
Уважаемый господин президент,
Сегодня, в первую годовщину принятия резолюции о разделе,
я как нельзя кстати отвечаю на ваше последнее письмо, датированное
5 ноября.
Читая ваше письмо, я был поражен тем общим опытом, который
мы с вами недавно пережили.
Мы оба были брошены так называемыми реалистическими экспер­
тами в нашем якобы безнадежном деле, но мы оба продолжали настаи­
вать на уверенности в своей правоте, и мы оба ее доказали. Мое чувство
восторга утром 3 ноября, должно быть, приблизилось к вашим собствен­
ным ощущениям год назад, 14 мая и еще несколько раз с тех пор.
Однако ожесточенным и находчивым противникам не требуется
много времени, чтобы перегруппировать свои силы после своего раз­
грома. Вы в Израиле уже сталкивались с такой ситуацией, и я ее тоже


Глава 12
221
вскоре ожидаю. Поэтому мне хорошо понятно ваше беспокойство
о том, чтобы не допустить потери ваших заслуженных побед.
Я хорошо помню наши разговоры о Пегеве, о котором вы упоми­
нали в своем письме. Я полностью согласен с вашей оценкой важно ­
сти этого района для Израиля и осуждаю любые попытки отобрать
его у Израиля. Я думал, что моя позиция будет понятна всему миру,
особенно в свете конкретной формулировки платформы Демократиче­
ской партии. Но были и такие, кто не воспринимал ее всерьез, считая
«всего лишь очередным предвыборным обещанием», которое будет за­
быто после выборов. Я полагаю, что они недавно осознали тогдашнюю
ошибку. Я истолковал свое переизбрание как мандат американского
народа на осуществление планов демократической платформы, вклю­
чая, конечно, и пункт по Израилю. И я намерен это сделать.
После вашего письма мы объявили в Генеральной Ассамблее
о твердом намерении выступить против любых территориальных из­
менений в резолюции от 29 ноября, неприемлемых для Государства
Израиль. Я уверен, что Генеральная Ассамблея поддержит нас в этой
основополагающей позиции.
Мы уже выразили готовность помочь развитию нового государ­
ства финансово-экономическими мерами. Как вы знаете, Экспортно­
импортный банк активно рассматривает возможность предоставления
Израилю существенного долгосрочного кредита на проектной основе.
Насколько я понимаю, ваше правительство сейчас занимается подго­
товкой деталей таких проектов для представления в банк. Лично я хо­
тел бы пойти еще дальше, расширив такую финансово-экономическую
помощь в больших масштабах на весь Ближний Восток при условии
эффективного взаимного сотрудничества.
Большое вам спасибо за ваши теплые поздравления и добрые по­
желания в связи с моим переизбранием. Мне было приятно узнать,
что первые выборы в Израиле назначены на 25 января. Это позволяет
нам установить определенную целевую дату для продления призна­
ния де-юре.
В заключение я хочу сказать вам, что был счастлив и впечатлен
замечательным прогрессом, достигнутым новым Государством Изра­
иль. То, что вы получили от мира, было гораздо меньше того, что вам
причиталось. Но вы более чем успешно воспользовались тем, что полу­
чили, и я восхищаюсь вами за это. Я надеюсь, что нынешняя неопреде­
ленность с ее ужасно тяжелыми последствиями скоро будет устранена.
Мы сделаем все возможное, чтобы оказать помощь, поощряя прямые
переговоры между сторонами, стремящимися к скорейшему мирному
урегулированию.
Искренне ваш,
Гарри Трумэн.


Глава 13
А ели бы я прислушался к желаниям своей семьи, я бы плани-
^-^ровал покинуть Белый дом в конце своего первого срока. Я не
предпринимал никаких шагов и никогда ничего не делал, чтобы
отбить у кого-либо желание претендовать на мое место . С личной
точки зрения у меня не было никакого намерения, как и в 1944 году,
проводить национальную политическую кампанию только ради
удовлетворения личных амбиций. Я уже был президентом Соеди ­
ненных Штатов Америки более трех с половиной лет.
Побудительный мотив в моем решении баллотироваться на
пост президента в 1948 году был тем же самым, что и в 1944-м.
После самого успешного пятнадцатилетнего демократического
управления в истории страны все еще оставалось «незаконченное
дело». С большим трудом проведенные реформы 1933 года, гаран­
тировавшие лучшую жизнь большему числу людей во всех сферах
американской жизни, прочно укоренились в 1940-х годах. Эти пре ­
имущества все еще оставались уязвимыми для политических атак
реакционеров и могли быть утеряны без защиты бдительной демо­
кратической администрации.
Мне никогда не хотелось бороться и противостоять другим
только ради того, чтобы вырасти до более высокой должности.
Я был бы счастлив продолжать служить своей общине в качестве
окружного судьи. Я стал еще счастливее, став сенатором, и не
скрывал свои чувства, войдя в Белый дом. Я принял назначение
вице-президентом не с ощущением триумфа, а с чувством со­
жаления о том, что мне пришлось отказаться от активной работы
в сенате.
Меня спрашивали, как я мог участвовать в кампании за четвер­
тый срок для Франклина Д. Рузвельта в 1944 году против своего
убеждения, что ни один президент не должен служить более двух
сроков.
Ответ прост — я знал, что случилось бы в 1944 году, если бы
Рузвельту и его идеалам не позволили пережить это чрезвычайно
критическое время. Если бы силы реакции смогли получить кон­


Глава 13
223
троль в сложной ситуации, когда наши внутренние и внешние дела
находились в опасно неустойчивом состоянии, без сомнения, в те­
чение нескольких послевоенных месяцев была бы отменена или
аннулирована большая часть социальной программы, за которую
Рузвельт и демократы так упорно боролись с 1933 года. Несмотря
на физическую слабость, президент уверенно возглавлял либераль­
ные силы, и мне хотелось сделать все возможное, чтобы ему помочь.
И снова в 1948 году не было никаких сомнений относительно
курса, по которому мне следовало идти. В мире происходили ра­
дикальные перемены, и революции преследовали большинство «не
процветающих» наций. Коммунизм максимально использовал вы­
павший ему шанс, как и всегда паразитируя на нищете. Курсу на
свободу снова был брошен вызов, на этот раз с новой и могуще­
ственной стороны — Советской России.
Из своих переговоров с непреклонными русскими дипломата­
ми я понял, что есть только один способ избежать третьей мировой
войны, и это — силовое лидерство. Мы должны были перевоору­
жить себя и наших союзников и в то же время вести себя с русски­
ми так, чтобы они никогда не могли истолковать наше поведение
как слабость.
В нашей собственной стране я встречал много доброжелате­
лей, которые выступали за «мир любой ценой», оправдывая агрес­
сивные действия русских как их реакцию на нашу собственную
жесткую политику. Многие уважаемые американцы поддерживали
подобные идеи, не осознавая опасности, которой они подвергали
нашу национальную безопасность и свободы, за которые мы так
упорно боролись.
В 1948 году я чувствовал, что точно так же, как мои годы в се­
нате подготовили меня к президентству, годы, которые я провел,
отрабатывая срок Рузвельта, подготовили меня к выполнению
предложенной нами программы внутреннего развития и внешней
безопасности. Я также понимал, без излишнего эгоизма, что сейчас
не время для передачи власти в новые, неопытные руки, что создаст
риск прервать нашу внутреннюю программу развития и поставить
в опасное положение тонко сбалансированную внешнюю политику.
Деятельность восьмидесятого Конгресса достаточно убеди­
тельно продемонстрировала, что может произойти с программой
администрации, нацеленной на перспективу. Деструктивная и ре­
акционная позиция восьмидесятого Конгресса убедила меня в на­
стоятельной необходимости большего либерализма в правитель­
стве. Я считал своим долгом вступить в борьбу и помочь остановить


224
Том 2. Годы испытаний и надежд
волну реакции, пока не будут приняты, проверены и достигнуты ос­
новные цели как Нового, так и Справедливого курса.
Во время своего контроля над восьмидесятым Конгрессом ре­
спубликанцы показали, что они не хотят и даже не понимают про­
свещенной либеральной программы. Они не понимали ни рабочего,
ни фермера, ни обычного человека. Это было неразумное, эмоци­
ональное сопротивление прогрессу. Любое законодательное пред­
ложение, направленное на улучшение положения широких слоев
населения в области условий труда и риска для здоровья или дол­
госрочное социальное обеспечение, вызывало их противодействие.
Большинство из них искренне верили, что процветание на самом
деле начинается на самом верху и в свое время просочится вниз,
чтобы принести пользу всем остальным людям.
Во внешней политике республиканское руководство все еще
страдало от последствий изоляционизма. По-видимому, оно мало
чему научилось со времен торпедирования решения о вступлении
в Лигу Наций двенадцатью «непримиримыми»1. Без вдохновенно­
го, самоотверженного, блестящего и умного руководства сенатора
Артура Ванденберга и Чарльза Итона, председателя Комитета по
иностранным делам палаты представителей, мы никогда не смогли
бы достичь какой-либо общей двухпартийной политики в ведении
иностранных дел. Без руководства этих просвещенных республи ­
канцев в течение последних двух лет Организация Объединенных
Наций, «план Маршалла», НАТО и другие проекты были бы за­
труднены, если не заблокированы полностью, эгоистичным респу­
бликанским большинством.
Таким образом, многое совпало, чтобы убедить меня в необходи­
мости борьбы за пост президента: угроза, исходящая от российского
империалистического коммунизма; ошибочный призыв к умиротво­
рению во имя мира, отстаиваемый так называемыми прогрессистами
Уоллеса; большой блок традиционных республиканских изоляцио­
нистов; и коалиция южных демократов и северных республиканцев,
которые надеялись отменить большую часть законодательства Но­
вого курса и вернуться к доктрине невмешательства как во времена
до Великой депрессии. Эти силы надо было разгромить, или же наша
страна оказалась бы отброшена назад в тяжелые времена реакции.
Я всегда находил утешение и руководство к действию в уроках
истории, из которых понял, что мое положение в 1948 году не было
'
Группа сенаторов-республиканцев, заблокировавшая план Вудро Вильсона по
вступлению США в Лигу Наций в 1919 году.
—
Прим. пер.


Глава 13
225
исторически ничем новым. Когда Томас Джефферсон проводил
предвыборную кампанию в 1800 году, его решение было основано
главным образом на убеждении, что федералисты душат истин­
ную демократическую концепцию новой республики, и он лишил
их должностей и восстановил либерализм в правительстве после
своего избрания. И подобное повторилось, когда Эндрю Джексон
устроил революцию против сил реакции, вновь укрепившихся
в федеральном правительстве, и подхватил оборванную нить либе­
рализма, которая была почти выпущена из рук во время правления
Джона Куинси Адамса.
Джексоновская эра прогрессивного просвещения, начавшаяся
в 1829 году, была прервана в 1840 году избранием Уильяма Генри
Гаррисона и Джона Тайлера. Виго-республиканский консерватизм
обосновался на нашей земле, чтобы держать длительную осаду,
и, хотя Авраам Линкольн испытывал искреннюю симпатию и сер­
дечное отношение к простому человеку, только в 1885 году либе­
ральная политика в правительстве вновь получила возможность
работать на благо народа. Она исчезла в так называемые старые до ­
брые времена Бенджамина Гаррисона и Уильяма Мак-Кинли . Я по ­
лагаю, что Уильям Дженнингс Брайан1 имел то же видение, которое
продемонстрировали Джефферсон и Джексон, особенно когда он
возглавил восстание Юга и Запада против финансовых интересов
консервативного Востока в 1896 году, но республиканский консер­
ватизм оказался для него слишком сильным.
Один выдающийся президент-республиканец Теодор Рузвельт
внес свой вклад в увековечение прогрессизма в американской жиз­
ни. Под его руководством страна добилась больших успехов, осо­
бенно в области сохранения природных ресурсов. После того как
прекрасная политика Теодора Рузвельта за семь лет пребывания
у власти не получила продолжения во время правления админи­
страции Тафта, федеральное правительство было вновь захвачено
реакционными, отсталыми республиканцами того времени, пока
Вудро Вильсон не ввел политику «Новой свободы» — период под ­
линно либерально-демократического прогресса .
Уильям Дженнингс Брайан (1860 1925) — американский политик и государ­
ственный деятель, представитель популистского крыла Демократической пар­
тии. Трижды (1896, 1900, 1908) баллотировался на пост президента США, все
три раза проигрывал представителям Республиканской партии: Уильяму Мак­
Кинли (дважды) и Уильяму Говарду Тафту. Во время избирательной кампании
1896 года Брайан выступал против золотого стандарта, за биметаллизм и широ­
кое использование серебряных денег.
—
Прим. пер.


226
Том 2. Годы испытаний и надежд
В 1916 году Вильсону пришлось столкнуться с выбором: про­
должить работу, которую он начал в интересах всего народа, или от­
казаться от завоеваний, сделанных с 1913 года. Приняв этот вызов,
демократы смогли добиться изменений, которые сегодня признают­
ся одним из самых ценных вкладов в наш образ жизни, хотя многие
из них были отменены с 1921 по 1933 год, когда контроль над делами
нации вновь оказался в руках защитников «особых» интересов.
То, что произошло в 1933 году и в последующие годы, — это
недавняя история. Мне выпала честь быть на сцене во время на­
ционального возрождения системы правления при Франклине
Рузвельте, цель которой состояла в том, чтобы сделать богатство
и привилегии страны доступными для всех людей, а не только для
немногих. Я видел, как он выстраивал систему международной
дипломатии, поставившую Америку в положение мирового лиде­
ра. С помощью демократического Конгресса он вновь вплел нить
либерального прогрессизма в ткань американского правительства
и сделал его сильнее, чем когда-либо прежде .
На протяжении всей истории Соединенных Штатов ряд силь­
ных либеральных президентов боролись за либерализм и лучшую
жизнь для простого человека: Джефферсон, Джексон, Линкольн,
Теодор Рузвельт, Вильсон, Франклин Рузвельт. С таким наследием,
переданным мне, я не мог легко отказаться от возможности и ответ­
ственности, выпавшей мне в 1948 году. Я должен был продолжать
борьбу. Если у меня оставалась малейшая возможность сохранить
нить неразорванной, участвуя в президентской кампании, я считал
своим долгом попытаться сделать это и не видел причин рассма­
тривать какой-либо другой план действий .
То, что я хотел бы предпринять для своего собственного ком­
форта и выгоды, было не важно. То, что я мог сделать, чтобы внести
свой вклад в благосостояние страны, было очень важно. Мне при­
шлось участвовать в президентской кампании 1948 года.
Мне казалось, что единственным возможным аргументом, ко­
торый оппозиция могла выдвинуть, прося избирателей передать им
исполнительную власть в 1948 году, было желание перемен после
пятнадцати лет контроля над правительством со стороны демокра­
тов. Но решение избирателей в 1946 году предоставить законода­
тельную власть Конгресса республиканцам стало моим самым убе­
дительным доводом.
Восьмидесятый Конгресс нанес ущерб сельскому хозяйству,
поскольку лишил фермеров гибкой системы поддержки цен и от­
клонил мои рекомендации относительно программ обеспечения


Глава 13
227
адекватного потребления сельскохозяйственной продукции и бо­
лее стабильного будущего для фермеров.
Угроза инфляции, которая должна была быть преодолена
в 1946 году, вновь возросла из-за неспособности республиканского
восьмидесятого Конгресса восстановить контроль над ценами на
специальной сессии, которую я созвал в ноябре 1947 года. Он пред­
почел думать о меньшинстве, для которого постоянно растущие
цены означали постоянно увеличивающуюся прибыль, а не о нуж­
дах большинства, для которого единственным испытанным оружи­
ем, предотвращающим чрезмерные цены, не мешая производству,
был их контроль.
Несмотря на мое вето, весной 1948 года восьмидесятый Кон­
гресс принял республиканский налоговый законопроект, который
давал сорок процентов налоговых льгот менее чем пяти процентам
налогоплательщиков с чистым доходом более пяти тысяч долларов
в год. Он также выступал за то, чтобы федеральное правительство
отказалось от налогообложения наследств, стимулировав создание
налоговых гаваней, где люди с большим состоянием могли бы соз­
давать фиктивные резиденции, чтобы избежать справедливого на­
логообложения своих поместий.
Приняв в 1947 году закон Тафта-Хартли, восьмидесятый Кон­
гресс попытался ограничить деятельность американских профсо­
юзов и предоставить подавляющую власть работодателям. Респу­
бликанское большинство разорвало на части министерство труда,
искорежив функции этого ведомства и создав для него чрезвычай­
ные затруднения для выполнения своей миссии по обучению, сти­
мулированию и развитию благосостояния наемных работников.
После того как Соединенные Штаты предложили Организации
Объединенных Наций обосноваться на своей территории, восьми­
десятому Конгрессу не удалось сразу же принять соответствующее
законодательство. Это бросило тень на наши отношения с другими
странами по всему миру, с которыми мы вместе боролись за мир.
Это был типичный жест изоляционизма, как и нежелание, почти
отказ, Конгресса поддержать европейскую программу восстановле­
ния, как и сокращение до одного года трехлетнего срока в продол­
жение программы торговых соглашений.
Республиканский восьмидесятый Конгресс, впервые за че­
тырнадцать лет получивший контроль над национальным зако­
нодательством, сумел обратить вспять здравую демократическую
политику коллективных переговоров, социального обеспечения,
контроля за арендой, контроля за ценами и других инструментов


228
Том 2. Годы испытаний и надежд
управления, призванных обеспечить равенство для подавляюще­
го большинства людей. Вместо этого Конгресс проигнорировал
неоднократные рекомендации президента и уступил давлению по
лоббированию особых привилегий в сфере жилья, цен, налогов,
сельского хозяйства, трудовых и производственных отношений,
внешней торговли и практически во всех других важнейших обла­
стях национальной и международной политики.
Короче говоря, восьмидесятый Конгресс показал, что респу­
бликанская партия всегда была и остается партией особых приви­
легий. Именно поэтому в каждом своем предвыборном выступле­
нии я ясно давал понять, что на самом деле существует только один
вопрос, по которому люди должны голосовать, — выбор между
частными интересами и общественным благосостоянием.
Я был уверен, что американский народ согласился бы со мной,
если бы располагал всеми фактами. Однако я знал, что пресса и ра­
дио, контролируемые республиканцами, будут против меня, и моя
единственная оставшаяся надежда на общение с электоратом состо­
яла в том, чтобы донести свое послание до народа лично.
Средства связи в стране представляли собой еще одну про­
блему в ходе кампании 1948 года. Цифры показали, что пример­
но девяносто процентов прессы и радио выступали против меня
и поддерживали других кандидатов. Этого следовало ожидать, по­
скольку большинство из них принадлежало, управлялось или суб­
сидировалось теми же частными интересами, которые всегда вы­
игрывали от республиканской экономической политики. Даже те
сегменты прессы и радио, которые непосредственно не контролиро­
вались антиправительственными лицами, в значительной степени
зависели от доходов от рекламы, поступавших от богатых и часто
корыстных частных групп. Энергетические компании, например,
приобрели на миллионы долларов газетно-журнальные площади,
чтобы атаковать программу коммунального хозяйства федераль­
ного правительства. Другие лоббисты и группы давления, такие
как Национальная ассоциация промышленников и Торговая пала­
та Соединенных Штатов, постоянно оказывали поддержку прессе
и радио под видом рекламодателей и спонсоров.
Мое главное возражение было направлено не против печатной
площади и рекламного времени, купленных республиканцами, де­
мократы тоже имели на это право. Однако меня возмущала баналь­
ная практика искаженных передовиц и заголовков в прессе, а также
откровенное переиначивание информации в ежедневных сообще­
ниях колумнистов и комментаторов. Самым страшным преступле­
нием стало редактирование и подтасовка фактов в новостях.


Глава 13
229
Если факты были представлены в новостных колонках прессы
и в выпусках новостей в прямом эфире, я был удовлетворен и не об­
ращал внимания на выражения мнений или злостную клевету не­
которых обозревателей и комментаторов. Опасность представляли
смешения фактов с домыслами, которыми читатели и слушатели,
несомненно, вводились в заблуждение и намеренно обманывались.
Попытки обозревателей и комментаторов запустить сплетни и раз­
жечь скандал обычно были очевидны и потому не имели большого
значения, но когда серьезные аналитики и критики «башен из сло­
новой кости» отклонялись от фактов, как это зачастую случалось,
публика подвергалась опасности быть введенной в заблуждение
теми, кому она в определенной степени доверяла. Общеизвестно,
что сам факт появления заявления в печати делает его достоверным
для многих людей.
Я был убежден, что основные средства массовой информации
не справились со своей обязанностью представлять факты и мне­
ния как таковые, и мне казалось, что многие владельцы, издатели
и обозреватели прессы и радио вели себя намеренно безответствен­
но в период чрезвычайной важности для народа Соединенных
Штатов и не выполняли обязанностей, связанных с конституцион­
ными привилегиями свободы печати и свободы слова. Меня беспо­
коило то, то они представляли частные интересы, и именно поэтому
я называл их в своих предвыборных речах «прирученной прессой
и проплаченным радио».
Слишком многие кандидаты жили в страхе перед прессой и ра­
дио и добивались их расположения, как будто от этого зависел ис­
ход выборов. Но я понял ошибочность такого подхода на примере
собственной политической карьеры. В нашем государстве я всегда
сталкивался с подавляющим большинством оппозиционной прес­
сы. Я преодолевал ее противостояние на каждом шагу и никогда не
испытывал никакого уважения к ее так называемому политическо­
му влиянию. Мое мнение не изменилось за эти годы. Любой хоро­
ший политик, обладающий выдержкой и правильной программой,
может одержать победу перед лицом самой жесткой оппозиции.
Мое знакомство с историей прошлых президентских кампаний
было тем обстоятельством, которое удерживало меня от беспокой­
ства о противостоянии прессы, с которым я столкнулся в 1948 году.
Со времени избрания Джефферсона в 1800 году было проведено
тридцать шесть президентских кампаний, в которых пресса якобы
играла важную роль. В восемнадцати из этих кампаний пресса под­
держивала проигравшего кандидата, а в остальных восемнадцати
она поддерживала победителя. Это было самое ясное доказатель­


230
Том 2. Годы испытаний и надежд
ство того, что мне нечего бояться влияния газет и новых средств
радиовещания.
Именно такая перспектива стояла передо мной летом 1948 года.
Противоборствующая партия, набравшая силу в ходе прошедших
выборов, уже заявила на восьмидесятом Конгрессе о своем наме­
рении разрушить структуру, которую демократы строили в течение
шестнадцати лет и целью которой был рост благосостояния и без­
опасности народа. К этой угрозе добавилось влияние враждебной
прессы, которая пропагандировала политику Республиканской
партии и делала все возможное, чтобы дискредитировать и саботи­
ровать политику моей администрации.
Ситуация не слишком обнадеживала, но меня воспитали в ре­
шимости не уклоняться от борьбы, когда она идет за правое дело.
Якобы научные прогнозы о том, что я не смогу победить, меня ни­
сколько не волновали.
Опросы общественного мнения достигли своего пика в каче­
стве американской институции летом 1948 года. Некоторые из них,
например проведенные Джорджем Гэллапом и Элмо Роупером,
имели весьма впечатляющую репутацию по точности, и многие по­
литики, газетчики, бизнесмены и профсоюзные лидеры стали рас­
сматривать такие опросы как руководство к действию.
Почти единогласно опросы, проведенные до съезда Демократи­
ческой партии в 1948 году, показали, что моя популярность среди
американского народа упала до небывало низкого уровня. Это ста­
ло результатом попыток американской прессы представить меня
и моих сотрудников в самом невыгодном свете и исказить мою
программу и проводимую политику. Диаграммы показывали, что
я перешел от одобрения примерно семидесяти процентов всего на­
селения сразу после того, как стал президентом, к примерно трид­
цати шести процентам весной 1948 года.
Сам я никогда не обращал внимания на опросы, потому что, по
моему мнению, они не представляли собой истинного среза мне­
ния американцев. Я не верил, что основные составляющие нашего
общества, такие как сельское хозяйство, управляющие и трудящи­
еся, были должным образом отобраны. Мне также было известно,
что опросы представляли собой не факты, а просто предположения,
а я всегда предпочитал полагаться на точные цифры.
Хотя опросы лично меня не беспокоили, я знал, что некоторые
демократические лидеры были обескуражены мрачной картиной,
нарисованной прогнозами. Я видел, что пресса широко распростра­
няет предсказания о том, что избиратели откажутся от меня и моей
администрации на осенних выборах, и на собственном опыте убе-


Глава 13
231
Трумэна и его семью приветствуют в Беркли,
Калифорния, июль 1948 года
дился, что ложная пропаганда может ввести в заблуждение даже
самых умных и благонамеренных людей.
Я знал, что должен что-то сделать с этими согласованными
усилиями социологов и контролируемой республиканцами прес­
сы, одурманивавшими население своей статистикой и пропаган­
дой. Даже некоторые из моих самых близких друзей и советников
рекомендовали мне изменить свое решение о выдвижении канди­
датуры в июле.
В начале мая у меня появилась идея — возможно, единственная,
которую критики признали полностью моей собственной. Чтобы
обойти мрак и пессимизм, которые распространяли опросы обще­
ственного мнения и лживая пропаганда в прессе, я решил обратиться
непосредственно к народу во всех частях страны с личным послани­
ем от президента. Это означало бы проехать тысячи миль на поез­
де и проводить встречи и собрания в любое время на остановках по
пути, где можно было бы собрать толпы людей, чтобы они услышали
факты. И это была единственно возможная альтернатива.
Два президента до меня совершали поездки, подобные той,
которую я планировал. Эндрю Джонсон «нарезал круги» между


232
Том 2. Годы испытаний и надежд
Гарри Трумэн, Бесс Трумэн и Маргарет Трумэн (дочь)
на платформе президентского поезда, июль 1948 года
Чикаго и Вашингтоном, ища поддержки своему плану восста­
новления, яростно отвергнутому Конгрессом. Джонсон выступал
во многих местах своего маршрута, пытаясь объяснить народу, что
его план восстановления южных земель, основанный на предло­
жениях Линкольна, направлен на благо всей нации и что жесткий
план, поддержанный Конгрессом, нанесет ущерб процветанию
и развитию как Севера, так и Юга. К нему безжалостно отнеслись
радикалы и пресса противостоящей партии того времени, и он
закончил свое турне обескураженным и побежденным. Я думаю,
что Джонсон осуществил бы свой план, если бы не сдался перед
лицом критики и перенес свою личную кампанию в другие реги­
оны страны.
Поездка Вудро Вильсона через всю страну, чтобы выступить
в защиту Лиги Наций в 1919 году, стала еще одним опытом, закон­
чившимся неудачей. Когда его здоровье пошатнулось, он уже не
мог продолжать свои выступления, и состав, доставивший его об­
ратно в Вашингтон, был фактически траурным поездом.
Как и в случае с поездками Джонсона и Вильсона, в июне
1948 года я планировал проинформировать людей о том, что дела-


Глава 13
233
Прибытие президента Трумэна в Лос-Анджелес в рамках
предвыборного тура, июль 1%8 года
ет президент и его администрация перед лицом распространяемых
ложных сообщений. Я хотел, чтобы люди в отдаленных местах
имели возможность увидеть и услышать своего президента лицом
к лицу, чтобы они могли сформировать свое мнение обо мне и моей
программе на основе непосредственного знакомства, а не на основе
опросов и пропаганды.
Моя цель состояла в том, чтобы объяснить американскую внеш­
неполитическую деятельность и состояние наших внутренних дел
таким образом, чтобы люди могли их понять. Я также чувствовал
себя обязанным разъяснить обструкционистскую роль, которую
играл восьмидесятый Конгресс. Я был убежден, что среднестати­
стический, нормальный американец не имеет полного представ­
ления о том, что происходит, и что мне необходимо выехать из
Вашингтона достаточно надолго, чтобы обсудить фактическое по­
ложение непосредственно с народом.
Я проделал весь путь до западного побережья и обратно, про­
изнеся по пути семьдесят шесть речей в городах, поселках и дерев­
нях. Я никогда не терял веры, как некоторые из тех, кто окружал
меня, и вновь обрел ободрение и уверенность в реакции толпы,


234
Том 2. Годы испытаний и надежд
собиравшейся на всех остановках поезда в этом первом туре. Они,
казалось, были рады видеть меня и жаждали услышать лично то,
что я им скажу.
Я попробовал говорить так, как никогда раньше не говорил, раз­
ве что в неформальных случаях. Из семидесяти шести речей, про­
изнесенных мной в этом туре, семьдесят одна стала экспромтом.
Иногда я использовал заметки, чтобы приспособить свои высказы­
вания к местным реалиям, но они никогда не были больше несколь­
ких строк и обычно вручались мне лишь за минуту или около того
до начала выступления.
Мой первый официальный опыт импровизированной речи со­
стоялся всего за несколько недель до того, как в июне я отправился
в свой тур. Прочитав в апреле обращение к американскому обще ­
ству редакторов газет, я решил поговорить без подготовки об аме­
риканских отношениях с Россией. Когда примерно через полчаса
я закончил свое выступление, то был удивлен, услышав самые вос­
торженные аплодисменты, которые когда-либо получал от группы,
состоящей в основном из республиканцев.
14 мая, выступая на митинге Молодых демократов1 в Ва­
шингтоне, я снова попробовал говорить без бумаги. Одна из нью-
йоркских газет назвала эту речь «боевой в новой трумэновской ма­
нере». Я решил, что, если говорить без заранее составленной речи
или отрываться от чтения подготовленного конспекта окажется
более эффективно для передачи моих идей и чувств, я буду исполь­
зовать такой метод в планируемой поездке по железной дороге.
Этому стилю я следовал в своей приветственной речи на съезде Де­
мократической партии и в большинстве речей, которые я произнес
в предвыборной кампании, начиная от Дня Труда и заканчивая но­
ябрьскими выборами.
------------ -----------------
Одним из аспектов политической ситуации 1948 года, который
встревожил большинство моих сторонников и советников, стала
угроза раскола внутри Демократической партии по вопросу о граж­
данских правах. Однако ренегатство некоторых южных штатов,
особенно Южной Каролины, Алабамы и Миссисипи, было мною
ожидаемо, поскольку я впервые как президент выступил по этому
1 Молодые демократы Америки — молодежное крыло Демократической партии
США.Образованов1932году. — Прим пер.


Глава 13
235
крайне запутанному и искаженному вопросу. С первых дней работы
моей администрации я настаивал на действенной программе спра­
ведливой практики занятости и на обеспечении соблюдения граж­
данских прав, гарантированных Конституцией.
Начало было положено еще 5 декабря 1946 года, когда я на­
значил комитет для расследования и доклада о положении дел
с гражданскими правами в Америке. Я предпринял эти действия
из-за неоднократных инцидентов против меньшинств сразу же
после войны, когда были захвачены дома, уничтожена собствен­
ность и унесено много невинных жизней. Я хотел получить фак­
ты, стоящие за этими случаями пренебрежения индивидуальными
и групповыми правами, которые сообщались в новостях с тревож­
ной регулярностью, и проследить, чтобы закон был усилен, если это
необходимо, чтобы обеспечить адекватную защиту и справедливое
обращение со всеми нашими гражданами.
Я дал указание, чтобы расследование комитета не ограничива­
лось проблемой какой-либо одной группы меньшинств, а распро­
странялось на все сферы расовой и религиозной дискриминации.
Это был простой подход к одной из самых старых проблем демо­
кратического общества, однако лидеры «белого превосходства»
сразу же начали свою демагогическую кампанию, пытаясь свести
на нет мои усилия по разработке федеральных гарантий против ра­
совой дискриминации. Именно это движение достигло своей куль­
минации в 1948 году, дав части южного блока обманчивое название
«Демократы за права Штатов».
Указом президента Рузвельта от 25 июня 1941 года была учреж­
дена Комиссия по найму на работу без дискриминации, «призван­
ная поощрять всестороннее участие всех граждан в программе на­
циональной обороны... независимо от расы, вероисповедания, цвета
кожи или национального происхождения». Комиссия прекратила
свою работу против моего желания в соответствии с законом об
ассигнованиях Национального военного агентства от 30 июня
1946 года. Комиссия показала, что в большинстве случаев в воен­
ное время дискриминационная практика относительно работников
и профсоюзов могла быть уменьшена или полностью устранена пу­
тем простых переговоров, когда работа переговорщика подкрепле­
на твердой национальной политикой.
Тем не менее множество нерешенных дел, рассмотренных ко­
миссией, указывали мне на то, что исполнительной власти не хва­
тало сил перед лицом организованной оппозиции. Я видел, что не­
обходимо задействовать законодательную власть, чтобы положить


236
7’ом 2. Годы испытаний и надежд
конец такой неамериканской практике. Комитет по гражданским
правам был создан для того, чтобы собрать факты и как можно
шире пропагандировать необходимость принятия соответствующе­
го законодательства.
В указе о создании комитета я заявлял, что нация теряет свои
гражданские права и что сохранение свобод является обязанностью
каждой ветви власти и каждого государственного должностного
лица как на уровне штата, так и федерального или местного. Кон­
ституционные гарантии индивидуальных свобод и равной защиты
по закону четко возлагают на федеральное правительство обязан­
ность действовать, когда государственные или местные органы
власти ограничивают или не поддерживают эти гарантии. Однако
я понимал, что федеральному правительству мешают неадекватные
законы о гражданских правах и что у министерства юстиции нет
инструментов для обеспечения соблюдения тех законов, которые
уже существуют. Это мне хотелось исправить.
Выступая перед пятнадцатью членами Комитета по граждан­
ским правам в Белом доме 15 января 1947 года, я сказал: «Я хочу,
чтобы наш Билль о правах был фактически реализован. Мы уже
150 лет пытаемся это сделать. Мы делаем успехи, но недостаточно
быстро. Наша страна очень легко могла бы столкнуться с ситуаци­
ей, подобной той, с которой она столкнулась в 1922 году». Я имел
в виду, конечно, возрождение терроризма в том году со стороны
Ку-клукс-клана.
Шесть месяцев спустя я вновь изложил мотивы своей про­
граммы по защите гражданских прав в обращении к ежегодному
съезду Национальной ассоциации содействия улучшению поло­
жения цветных 29 июня 1947 года. «Как американцы, — утверж­
дал я, — мы верим, что каждый человек должен быть свободен
жить так, как он хочет. Он должен быть ограничен только своей
ответственностью перед соотечественниками. Если такая свобо­
да не является пустой мечтой, то каждому человеку должно быть
гарантировано равенство возможностей. Единственным ограни­
чением достижений американца должны быть его способности,
трудолюбие и характер».
В октябре того же года Комитет по гражданским правам пред­
ставил свой доклад, который показал, что существует настоятель­
ная потребность в законодательстве для обеспечения прав амери­
канских меньшинств. В докладе были перечислены десять важных
рекомендаций, а именно:


Глава 13
237
1) Создание постоянной Комиссии по гражданским правам, Объ­
единенного комитета Конгресса по гражданским правам и отдела по
гражданским правам в министерстве юстиции.
2) Усиление существующих законов о гражданских правах.
3) Обеспечение федеральной защиты от линчевания.
4) Более адекватная защита права голоса.
5) Создание Комиссии по найму на работу без дискриминации для
предотвращения несправедливых условий в сфере занятости.
6) Внесение изменений в федеральные законы о натурализации,
с тем чтобы разрешить предоставление гражданства без учета расы,
цвета кожи или национального происхождения заявителей.
7) Обеспечение самоуправления и избирательного права на пре­
зидентских выборах для жителей округа Колумбия.
8) Обеспечение государственности для Гавайев и Аляски и боль­
шей степени самоуправления для наших островных владений.
9) Выравнивание возможностей для жителей Соединенных Шта­
тов стать натурализованными гражданами.
10) Урегулирование требований об эвакуации американцев япон­
ского происхождения.
В своем послании Конгрессу от 2 февраля 1948 года я про­
сил принять конкретное законодательство в области гражданских
прав, с тем чтобы эти рекомендации стали законом. В то же вре ­
мя я настоятельно призвал к отмене сегрегации и дискриминации
в использовании транспортных средств как государственными
служащими, так и работниками частных компаний по всей стране.
А позже я включил эти рекомендации в платформу Демократиче­
ской партии 1948 года.
Платформа политической партии — это обещание обществу .
Если кто-либо баллотируется на платформе своей партии и от ­
брасывает ее в случае своего избрания, он не является честным
человеком. Всякое предвыборное красноречие, не опирающееся на
принципы и пункты, представленные в определенной платформе,
является чистой демагогией. Когда у партии нет принципов, ко­
торые она могла бы отстаивать, она неизменно переходит на лич­
ности и использует технологию «большой лжи», игнорируя един­
ственную основу, на которой можно логически вести политическую
кампанию.
Я был одним из тех, кто помогал составлять платформу Демо­
кратической партии в моем собственном штате во время кампаний
1934, 1938 и 1942 годов и национальную платформу в 1936, 1940
и 1944 годах. Я верил в принципы, выдвинутые этими платформа ­


238
Том г. Годы испытаний и надежд
ми, и, когда меня избрали президентом, я попытался выполнить
обещания, которые были даны. Основным принципом всегда была
выгода для среднего человека, не имеющего никакого влияния
в Вашингтоне. Для меня партийные платформы
—
это контракты
с народом, и я всегда смотрел на них как на соглашения, которые
должны быть выполнены. Вот почему я был готов пойти на риск по ­
ражения в 1948 году, придерживаясь пункта о гражданских правах
в своей платформе.
Конечно, вокруг меня были люди, которые стремились предот­
вратить любой раскол в Демократической партии. Прилагались
усилия, чтобы смягчить подход к вопросу о гражданских правах.
Однако я не терпел никакого двойного толкования этого жизнен­
но важного принципа и настаивал на использовании простого язы­
ка. Члены Кабинета и другие официальные лица предупреждали
меня, что я потерплю поражение, если буду придерживаться своих
приказов Комиссии по найму на работу без дискриминации и не
перестану бороться за законодательство о гражданских правах. Но
я хотел выиграть схватку, придерживаясь своей позиции, или про­
играть ее таким же образом.
Я был вполне уверен, еще задолго до начала съезда, что Юг
отколется или, по крайней мере, его часть. Отношение южан к по­
литике интеграции в вооруженных силах было хорошо известно.
Практически все учебные лагеря во время Второй мировой войны
из-за климатических условий располагались на юге, и поэтому
идея интеграции встретила сильное сопротивление. Южан особен ­
но беспокоила интеграция среди строительных рабочих, которые
нанимались без дискриминации по расовому признаку для строи­
тельства правительственных тренировочных лагерей, и они были
недовольны указами о справедливом трудоустройстве. Я ожидал
неприятностей на съезде 1948 года, и они не замедлили произойти.
Военный истеблишмент, особенно флотский, был категориче­
ски против моей политики интеграции в вооруженных силах, но
я заставил ввести ее на практике. Затем стало очевидно, что в кон­
це концов интеграция не вызывает никаких трудностей. Интегра ­
ция — это лучший способ создать эффективную боевую организа ­
цию, в которой люди будут стоять вместе и сражаться. Фронтовой
опыт доказал, что моральный дух войск укрепляется там, где не на­
вязывается практика Джима Кроу*.
1 Неофициальное название законов о расовой сегрегации в некоторых шта­
тах США в период 1890-1964 годов. —
Прим. пер.


Глава 13
239
Я также понимал, что любой другой курс был бы несовместим
с международными обязательствами. Невозможно иметь разграни­
чения по цвету кожи у себя дома и ожидать влияния на огромные
человеческие массы азиатских и африканских народов. Было необ­
ходимо вводить у себя на практике то, к чему мы повсеместно при­
зывали, и я прилагал к этому все усилия.
Все демократические платформы, начиная с 1932 года, подчер­
кивали приверженность нашей партии конституционному идеалу
гражданских прав. Но сейчас многих южан будоражило то, что я на­
меревался применить это обещание на практике. Когда в 1948 году
южане увидели, что я намерен ввести его в действие, они вышли из
партии. Когда Стром Термонд, губернатор Южной Каролины, воз­
главлявший оппозицию, драматически выходил из конференц-зала
в Филадельфии вместе со своими последователями, репортер по­
просил его прояснить свою позицию.
«Президент Трумэн всего лишь следует той платформе, кото ­
рую отстаивал Рузвельт», - отметил репортер .
«Согласен, — ответил Термонд, — но Трумэн действительно так
думает».
Несмотря на ясность, с которой Комитет по гражданским
правам изложил свои выводы и рекомендации, и широкую огла­
ску, поощряемую мной по этому вопросу, программа, на которой
я настаивал для включения в платформу, была позорно искажена
и политическими демагогами, и пропагандой прессы. Мой при ­
зыв к обеспечению равных экономических и политических прав
для каждого американского гражданина не имел ничего общего ни
с личными, ни с социальными отношениями отдельных людей, ни
с правом каждого человека выбирать себе тех, с кем ему хочется об­
щаться. Основная конституционная привилегия, которую я отстаи­
вал, была намеренно искажена и истолкована как включающая или
подразумевающая расовое смешение и смешанные браки. Моей
единственной целью были равные возможности и безопасность,
обеспечиваемая законом для всех американцев.
Демократы Партии прав штатов утверждали, что их позиция не
отделяет их от Демократической партии. Они говорили, что имен­
но они и представляют истинных демократов юга. Но это было от­
делением, а также проявлением предубеждения. Я лично наблюдал
подобную реакцию в 1928 году, когда Ал Смит баллотировался на
пост президента от Демократической партии. В то время я актив­
но участвовал в политической жизни округа Джексон и делал все,
что мог, чтобы голоса достались ему. Тем не менее из -за антикато -


240
Том 2. Годы испытаний и надежд
лических предрассудков наш традиционно демократический округ
проголосовал против Смита с разницей в тридцать тысяч голосов.
В силу таких предрассудков заявлялось, что ни один католик, ев­
рей или негр никогда больше не сможет занимать высокие госу­
дарственные должности. Это произошло двадцать пять лет назад,
и, хотя теперь предубеждения становились гораздо менее очевид­
ными, их все же еще предстояло преодолеть. Гитлеровские пресле ­
дования евреев во многом пробудили американцев к опасным край­
ностям, до которых могут довести предрассудки, если позволить им
влиять на действия правительства.
Я никогда не верил, что огромная масса южан имеет ту же точку
зрения, что и меньшинство, представляемое диксикратами1. Я сам
вырос среди некоторых яростно предубежденных южан, и думаю, что
подавляющее большинство настоящих южан понимает, что слепые
предрассудки прошлых поколений не могут иметь место в свобод­
ной республике. Большой прогресс в области гражданских прав был
достигнут самим Югом без стороннего вмешательства. Именно для
того, чтобы помочь ускорению этого процесса, и была разработана
моя программа. Понимая это, разумные люди одиннадцати штатов,
образовавших когда-то Конфедерацию, не вышли из Демократиче­
ской конвенции и не присоединились к отколовшейся партии.
Я не стал сбрасывать со счетов ту помеху, которую представ­
ляла для меня потеря «твердого Юга» в моих планах на победу на
выборах. Я понимал, что она может означать разницу между побе­
дой и поражением в ноябре. Я также понимал, что если бы я снизил
планку гражданских свобод платформы Демократической партии,
то мог бы убрать этот разрыв. Но я никогда не менял принципы на
голоса и не собирался начинать эту практику в 1948 году, независи­
мо от того, как это может повлиять на результат выборов.
1 Диксикраты (в«гл. Dixiecrats, от Dixie — Юг США и Democrats — демократы,
Демократическая партия прав штатов, States' Rights Democratic Party) — по­
литическая партия в США в 1948 году и консервативная фракция в Демокра­
тической партии США в 1948-1964 годах. Поддерживала расовую сегрегацию
и законы Джима Кроу. Объединила в 1948 году в своих рядах 6 губернаторов,
19 сенаторов и 1 члена палаты представителей из южных штатов, которые в то
время были оплотом Демократической партии и расизма. Лидером стал Стром
Термонд. Группа откололась от Демократической партии , недовольная попыт­
ками Трумэна проводить десегрегацию на Юге. В 1948 году диксикраты высту­
пили на президентских выборах с кандидатурой Строма Термонда под лозунгом
«Сегрегация навсегда». После поражения на выборах диксикраты вернулись
в Демократическую партию, но продолжали сохранять свою фракцию, активно
сопротивляясь десегрегации.
—
Прим. пер.


Глава 13
241
Я был уверен, что избиратели увидят, что диксикраты тщетно
пытаются построить платформу по вопросу, который был не реаль­
ностью, а фикцией. С этой уверенностью, которую, казалось, мало
кто из окружающих разделял, я был готов пойти на риск, связанный
с моими собственными шансами быть избранным президентом.
Хотя многим кандидатам в президенты приходилось справлять­
ся с расколами внутри своих партий, ситуация, с которой я оказался
лицом к лицу в 1948 году, не имела ничего общего с аналогичными
прецедентами в истории американской политики. Я столкнулся не
с одним крупным дезертирством в рядах Демократической партии,
а с двумя ударами значительных размеров. Помимо фракции, кото ­
рая готовилась отказаться от моей поддержки и выбрать альтерна­
тивного кандидата на платформе демократов Партии прав штатов,
образовались так называемые прогрессисты под руководством дру­
гого демократа, Генри Уоллеса.
При президенте Рузвельте Уоллес был одним из лучших ми­
нистров сельского хозяйства, когда-либо занимавших такой пост
в нашей стране, и он пользовался большим личным авторитетом
в качестве вице-президента во время третьего президентского сро ­
ка Рузвельта. Его нельзя было сбрасывать со счетов, так как счита­
лось, что он получит значительное количество голосов.
После того как я стал президентом, я счел необходимым рас­
статься с Генри Уоллесом, обнаружив вмешательство с его стороны
в мою внешнюю политику. Я понимал, что он лелеял идеалисти ­
ческое представление о том, что сможет пробудить в стране сто­
ронников, которые могли бы избрать его президентом. Создание
Прогрессивной партии в 1948 году стало попыткой Уоллеса и его
сторонников воплотить это стремление в жизнь.
Некоторые честные и благонамеренные агитаторы за мир с Рос­
сией любой ценой находили в Уоллесе выразителя своей точки зре­
ния. Он постоянно утверждал, что я был слишком груб в отноше­
ниях с Советами и что мир может быть достигнут, если мы станем
более сговорчивыми в своих подходах. Он совершил много поез­
док по поручению Рузвельта в Китай, Южную Америку и Россию,
включая Сибирь, что принесло ему мировую известность и способ­
ствовало появлению значительного числа восторженных последо­
вателей.
Однако в движении Уоллеса крылся один зловещий аспект.
Оно давало коммунистам возможность проникнуть в политиче­
скую жизнь страны и посеять смуту. Без ведома многих членов
новой Прогрессивной партии красные работали быстро и умело,


242
Том 2. Годы испытаний и надежд
чтобы получить контроль над съездом кандидатов и доминировать
в партийных комитетах и платформе.
Сам Уоллес, который, казалось, превратился в мистика с рвени­
ем, граничащим с фанатизмом, по-видимому, не знал о целях, кото­
рые коммунисты ставили перед его «прогрессивным» движением.
Я всегда считал его честным человеком и верным государственным
служащим, но он просто не понимал, что происходит.
Я знал по личному опыту общения с русскими, что мечта Уол­
леса об умиротворении была тщетной и что если бы ей позволили
осуществиться, то произошла бы трагедия. Я уже не сомневался,
что русские понимают только силу. Уоллес не думал, что это правда,
но у него не было такого опыта общения с Советами, как у меня.
Я понимал, что прогрессисты будут стоить мне голосов, но, как
и диксикраты, они защищали неприемлемые для меня принципы.
Мое выдвижение на пост президента от Демократической пар­
тии в 1948 году также было оспорено третьим течением в ее рядах.
Оно грозило перерасти по весне в полноценный ажиотаж вокруг
кандидатуры генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра .
Среди главных агитаторов, утверждавших, что я не следую
политике Нового курса президента Рузвельта, были сыновья по­
койного президента Джеймс и Эллиот, бывшие члены Кабинета
Джеймс Ф. Бирнс и Гарольд Икес, а также сенатор Клод Пеппер
из Флориды. Было много других людей, которые считали, что из-
за влияния прессы и опросов общественного мнения мои шансы на
успех в предвыборной кампании падают почти до нуля и от Демо­
кратической партии придется выдвинуть кого-то другого.
Генерал Эйзенхауэр, бывший на пике популярности после своих
блестящих военных достижений во Второй мировой войне, казался
логичным выбором для тех, кто искал темную лошадку-кандидата,
чтобы противостоять мне в выдвижении. Однако профессиональ ­
ные либералы, пытавшиеся выдвинуть его в качестве кандидата от
Демократической партии, показали, что они не знакомы с историей
и порядком проведения политических съездов. Имея своего пре­
зидента в Белом доме, национальный съезд его партии никогда не
шел против президентских рекомендаций в выборе кандидата или
в формировании платформы, на базе которой этот съезд должен
действовать.
Президент традиционно является лидером своей партии. Он
имеет большое влияние в Национальном комитете, и обычно пар­
тия назначает такого председателя съезда, который дружелюбно от­
носится к президенту и получает одобрение главы исполнительной


Глава 13
243
власти. И, независимо от того, сколько недоброжелателей там мо­
жет быть, председатель контролирует организацию съезда. Конвент
будет действовать так, как этого хочет председатель и президент.
Даже Теодор Рузвельт, обладавший огромной популярностью,
не смог воспрепятствовать выдвижению кандидатуры действующе­
го президента Тафта, против которого выступало более половины
его собственной партии. Следовательно, все, что мог сделать Тедди
Рузвельт, — это выйти из Республиканской партии и неудачно бал ­
лотироваться от Прогрессивной партии. Однако в 1908 году, когда
Теодор Рузвельт был в Белом доме, он мог сам выбрать кандидата
от партии точно так же, как Тафт мог зарезервировать выдвижение
для себя в 1912 году. То же самое можно было сказать и о Вильсоне
в 1916 году.
В 1948 году я был в состоянии контролировать выдвижение
кандидатов. Когда я решил выдвигаться, те из партии, кто отвер­
нулся от меня, уже ничего не могли сделать, чтобы помешать этому.
По этой причине Термонду и Уоллесу пришлось выйти из Демо­
кратической партии, забрав своих последователей. Если бы Эй ­
зенхауэр решил выдвигать свою кандидатуру, в партии произошел
бы четырехсторонний раскол, но в остальном ситуация оставалась
бы неизменной. Президентский контроль над конвентом
—
это тот
принцип, который никогда не нарушался в политической истории.
Ажиотаж вокруг кандидатуры Эйзенхауэра так и не начался
в 1948 году, потому что генерал сопротивлялся усилиям тех, кто
пытался изменить его мнение. Сейчас трудно судить о том, что
было бы, если бы Эйзенхауэр объявил о выдвижении в 1948 году.
Его кандидатура не получала поддержки ни одной из других отко­
ловшихся групп. Прогрессисты критиковали военное руководство
и политику Соединенных Штатов в целом, а диксикраты не под­
держивали никого и ничего в частности, они просто протестовали
против программы гражданских прав.
Слух о том, что Эйзенхауэр будет баллотироваться, вероятно,
возник в Белом доме. Во время одного из своих визитов ко мне в ка­
честве начальника штаба генерал обсуждал со мной политические
вопросы и героев войны. Я спросил его, собирается ли он баллоти­
роваться в президенты. Он сказал мне, что не намерен делать этого,
и процитировал свое письмо к одному другу, в котором объяснил
причины такого решения. В этом письме, опубликованном в январе
того же года, Эйзенхауэр писал: «Необходимое и мудрое подчине­
ние военных гражданской власти будет иметь место в том случае,
когда солдаты, избравшие военную карьеру как дело всей своей


244
Том 2. Годы испытаний и надежд
жизни, воздержатся от стремления занять высокий политический
пост».
Эйзенхауэр показал мне это письмо, и я сказал ему, что, по-
моему, он поступил правильно. Я добавил, что, по моему мнению,
он ничего не сможет добавить к своей блестящей карьере и что
единственное, чего он добьется, занимаясь политикой, — это ума­
ление репутации, как в случае генерала Гранта, когда его пригла­
сили баллотироваться. Положение политика, сказал я Эйзенхауэру,
сильно отличается от положения военного. Глава военной органи­
зации не подвергается нападкам со стороны своих подчиненных, но
у президента нет подчиненных, и ему приходится ожидать нападе ­
ния отовсюду.
Я понимал, что, несмотря на шансы Эйзенхауэра стать неза­
висимым кандидатом в 1948 году, заключение, которое исчерпыва­
ющим образом подводило итог сложившейся ситуации, прозвучало
от лидера меньшинства палаты представителей Сэма Рейберна, ко­
торый не согласился с предложением профессиональных либера­
лов о выдвижении генерала на пост президента. Рейберн выразился
так: «Нет, не пойдет. Хороший человек, но не для этого дела».
Я, конечно, осознавал, что поддержка Эйзенхауэра и дезертир­
ство прогрессистов и Партии за права штатов сократят мою изби­
рательную базу в день выборов. Но я понимал, что мой долг — это
продолжать программу, которая вывела нацию из глубин депрессии
к процветанию и мировому лидерству, и был убежден, что амери­
канский народ хотел бы ее продолжения, представь ему объектив­
ные факты. И вот их-то я твердо решил им дать .


Глава 14
/¿/того момента, как я вернулся в Белый дом из своего запад-
'—/ ного турне 18 июня, до дня открытия национального съезда
Демократической партии 12 июля у меня было мало времени, что­
бы посвятить себя активной политике. Управление национальным
правительством стояло на первом месте. Мои личные дела и мои
политические обязанности приходилось вписывать в график по­
всюду, где это было возможно.
Однако впервые президент имел возможность наблюдать за хо­
дом работы съезда по телевизору в Белом доме, и я мог быть сви­
детелем основных событий в Филадельфии, не отрываясь от своей
работы. Другие линии связи, непосредственно ведущие в нацио­
нальный штаб Демократической партии, постоянно держали меня
в курсе, так что ничто из происходящего там не ускользало от моего
внимания.
Было условлено, что после того, как предварительные итоги
съезда будут подведены, на заключительном заседании губернатор
штата Миссури Доннелли выдвинет мою кандидатуру. Я планиро­
вал явиться на съезд 14 июля, чтобы лично присутствовать при вы­
движении.
Работа национального политического съезда всегда была для
меня увлекательна. Для партии власти большая часть механики
этого процесса заранее разрабатывается президентом, председате­
лем и партийными лидерами.
После того как председатель Национального комитета оглаша­
ет порядок проведения конвента, избираются должностные лица.
Три ключевые должности — это постоянный председатель, секре­
тарь конвента и парламентарий, чьи решения позволяют конвенции
функционировать упорядоченным образом. Следующим шагом яв­
ляется назначение комитетов по проверке полномочий, правилам,
платформе и резолюциям и постоянной организации. Процедура
работы комитета такая же, как и в палате представителей.
После назначения комитетов работа продолжается, позволяя
выступать с речами и вообще наращивать энтузиазм среди делега-


246
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн с командой выходит из президентского поезда
в г. Виллард, штат Миссури, июль 1948 года
тов в отношении своих кандидатов. Как только Комитет по провер­
ке полномочий представит доклад, а Комитет по правилам сообщит
о процедуре, в соответствии с которой конвент будет регулировать­
ся, следующей важной задачей станет принятие платформы. Это
происходит всякий раз, когда Комитет по резолюциям, подготавли­
вающий платформу, готов представить свой доклад конвенту.
Если Комитет по резолюциям не соглашается с некоторыми
пунктами платформы, то доклад меньшинства вынесет этот вопрос
на рассмотрение конвента для принятия решения. На этот раз та­
ким пунктом стал, разумеется, вопрос о гражданских правах, кото­
рый вызвал самую большую борьбу в Демократическом конвенте
1948 года и который на третий день побудил тридцать пять делега­
тов из южных штатов выйти, чтобы организовать Демократическое
движение за права штатов.
После того как принимается платформа, представляются кан­
дидатуры на пост президента. Этот процесс всегда проходит с боль­
шим размахом и сопровождается произнесением речей, много­
численными шествиями и горячим энтузиазмом. После того как


Глава 14
247
каждому штату и территории была предоставлена возможность
выдвинуть свои кандидатуры, начинается поименное голосование.
Если ни один кандидат не имеет большинства голосов, то прово­
дится еще одно голосование, и это продолжается до тех пор, пока
один кандидат не получит большинство голосов. Простое большин ­
ство было введено в 1936 году, когда отменили старое правило двух
третей, долгое время требовавшееся для выдвижения кандидатов
на съездах демократов.
Как только выдвинута кандидатура президента, конвент пере­
ходит к выдвижению кандидатуры вице-президента. После этого
съезд закрывается, и партия готова выйти и бороться на выборах.
Стоял вопрос о том, кто станет кандидатом в вице-президен ­
ты на национальном съезде Демократической партии 1948 года.
Джеймс Говард Макграт, председатель Национального комитета,
позвонил мне из Филадельфии и сообщил, что ключевые члены
конвента не могут определиться с кандидатом, хотя большинство
из них хотят видеть в этом качестве судью Верховного суда Уилья­
ма О. Дугласа. Макграт попросил меня попытаться убедить Дугла­
са принять это предложение.
Однажды я уже пытался заинтересовать Дугласа политической
деятельностью, когда в феврале 1946 года предложил ему занять
место министра внутренних дел вместо Икеса. Дуглас сказал тог ­
да, что, если я буду настаивать, он согласится, но он предпочитает
карьеру в Верховном суде. Он сказал: «Когда президент Рузвельт
назначил меня в суд, я поначалу не был слишком рад. Но через год
работа мне понравилась, и оказалось, она соответствует моему ха­
рактеру и темпераменту. Я решил сделать ее своей карьерой на всю
жизнь». Дуглас сказал мне, что хочет обсудить этот вопрос с глав­
ным судьей Харланом Ф. Стоуном.
«Верховный судья выразил свою обеспокоенность тем, что
я могу принять это предложение», — рассказывал мне Дуглас поз­
же, в тот момент, когда мы находились в середине срока. В тот же
день верховный судья пришел ко мне и сказал своим мягким голо­
сом: «Пожалуйста, перестаньте беспокоить мой суд». «Вы должны
позволить Биллу принять это решение», — так же мягко ответил я.
Через неделю судья Дуглас пришел в Белый дом и сообщил мне,
что после обсуждения этого вопроса с верховным судьей он решил
остаться в суде.
Уходя, судья Дуглас сказал: «Знаете ли вы, что были моим кан­
дидатом, чтобы заменить Уоллеса на посту вице-президента на вы­
движении с Рузвельтом в 1944 году?» «А вы знали, кто мой кан­


248
Том 2. Годы испытаний и надежд
дидат?» — спросил я его. «Да, это был Джимми Брайне, — ответил
Дуглас. — Я д ум а ю, что мое решение было лучше, чем ваше».
После сообщения от Макграта, в котором он просил меня назвать
кандидата на пост вице-президента, я позвонил судье Дугласу в оз­
доровительный лагерь в шестнадцати милях от Лостина, штат Оре­
гон, где он отдыхал. Я сказал, что хочу, чтобы он был вместе со мной
на посту вице-президента . Телефонная связь была плохой, и все, что
я мог ясно понять, — это то, что он хотел обсудить это со своей се­
мьей и друзьями и что он позвонит мне из Портленда, штат Орегон,
завтра. На следующий день, в субботу, Дуглас позвонил мне из отеля
«Бенсон» в Портленде, штат Орегон. Мы поговорили минут десять,
и Дуглас спросил, не может ли он дать окончательный ответ в поне­
дельник. «Я бы с удовольствием это сделал, — сказал он, — хотя и ре ­
шил, как уже говорил, два года назад, остаться в Верховном суде».
Я согласился подождать до понедельника. В понедельник
Дуглас позвонил мне и сказал: «Мне очень жаль, но я решил не
лезть в политику. Я не думаю, что мне следует использовать Вер­
ховный суд в качестве ступеньки». Я ответил: «Я разочарован. Это
очень плохо».
Позже судья Дуглас сказал мне по телефону: «Распространя­
лись несправедливые и порочные сообщения, что я держал вас, го­
сподин президент, в ожидании ответа. Но это была неправда. Мне
нужно было принять дьявольски важное решение. Все мои искрен­
ние намерения состояли в том, чтобы сделать это. Единственной
причиной моего отказа было желание остаться в Верховном суде,
как и тогда, когда вы предложили мне войти в вашу администра ­
цию в качестве министра внутренних дел».
--- -------------------------- -
<4^, -------------------------- ---
Примерно в то же время, когда я получил отказ Дугласа бал­
лотироваться, мне позвонил из Филадельфии лидер сенатского
меньшинства сенатор Баркли. Лесли Биффл, секретарь сената, раз­
говаривал по телефону с Баркли. Но сенатор от Кентукки лично
спросил меня, не будет ли у меня возражений, если он попытается
стать вице-президентом. Затем Биффл добавил, что у него нет со­
мнений в выдвижении Баркли при моем согласии.
«Почему ты не говорил мне, что хочешь стать вице-президен ­
том? — спросил я Баркли .
—
У меня нет никаких возражений».
Сразу после этого разговора они вдвоем принялись за дело, и, когда
пришло время, съезд номинировал Баркли.


Глава 14
249
Мое одобрение кандидату­
ры Баркли в качестве партнера
не было результатом внезапно­
го импульса. Я давно уже знал
и уважал его как одного из самых
искусных спорщиков в сенате.
Он был трудолюбивым, честным
политиком и одним из самых по­
пулярных людей в Демократиче­
ской партии. Будучи вполне при­
емлемым кандидатом для Юга,
Баркли стал идеальным партне­
ром, чтобы баллотироваться вме­
сте со мной в 1948 году.
14 июля я сел в президент­
ский поезд вместе с семьей
★ BEAT HIGH PRICES ★
ELECT
★ HARRY S. TRUMAN*
PRESIDENT
★ ALBEN W. BARKLEY*
VICE-PRESIDENT
и сотрудниками Белого дома.
Направляясь в Филадельфию,
я услышал по радио, как губер-
Плакат предвыборной кампании
Трумэна и Баркли, 1948 год
натор Доннелли произнес свою великолепную речь. Приехав в Фи­
ладельфию и пообедав в поезде, я вместе с членами своей партии
отправился на съезд.
Когда я прибыл, в конвенте догорали последние споры, а голо­
сование еще не начиналось. Баркли и меня провели в специальный
номер на первом этаже под конференц-залом . Там было несколь ­
ко комнат, используемых в качестве гримерных для артистов шоу,
и балкон с видом на Филадельфию. Вдалеке виднелась река Дела­
вэр, здания депо Пенсильванской железной дороги образовывали
непосредственный передний план, а за ними раскинулся город.
Стояла жаркая, влажная ночь, хотя на балконе было очень прият­
но. И пока я ожидал там решения последней задачи съезда и сигнала,
призывающего меня принять назначение, мои мысли, как зачастую
это бывало, обратились назад, к полуторавековой политической жиз­
ни Америки. Я размышлял о жизненном опыте некоторых из моих
тридцати одного предшественника на этом посту, а также о съездах
и кампаниях, которые были столь же значимы в их жизни, как и эти
в моей собственной. Мне пришлось ждать на том балконе четыре
долгих часа, и поэтому у меня было достаточно времени для размыш­
лений. Кроме того, обстановка была странно тихой, и я казался очень
далеким от суматохи и шума съезда в переполненном зале. Я отчет ­
ливо помню те мысли, которые проносились у меня в голове.


250
Том 2. Годы испытаний и надежд
Президентский
поезд в Миссури,
июль 1948 года
Я не сгорал от нетерпения и, ожидая долго откладываемый
сигнал, который в конце концов должен был пригласить меня
в большой конференц-зал, думал о раннем периоде истории нашей
страны, когда еще не было ни политических партий, ни съездов по
выдвижению кандидатов. Сидя на этом балконе, я смотрел на го­
родскую ратушу Филадельфии, на ее высокую башню, увенчанную
огромной статуей Уильяма Пенна. И это навело меня на мысль об
исторических событиях, происходивших в этом «городе братской
любви», который основал Уильям Пенн, и о Зале независимости,
расположенном дальше на восток, на Честнат-стрит.
Джордж Вашингтон значительно опередил своих современни­
ков в качестве лидера, благодаря своему вкладу во время войны за
независимость. Но после войны и до того, как он стал президентом,
он председательствовал в Конституционном собрании здесь, в Фи­
ладельфии, и поэтому сыграл важную роль в установлении нашей
формы правления. Таким образом, можно сказать, что он был «от­
цом своей страны» в двух отношениях, и это может объяснить, поче­
му к нему практически не проявлялось никаких партийных отноше­
ний, по крайней мере, в первые годы его руководства. Для людей его
времени, так же как и для нас, этот великий американец был в своем
роде сам по себе. Он не был профессиональным солдатом, а являлся
солдатом-гражданином в лучшем смысле этого слова. В доброволь­
ческих войсках он прошел путь от низов до самого верха.
Когда мои мысли обратились к Вашингтону и первым дням
республики, я вспомнил, как люди начали воспринимать Консти­
туцию как инструмент народа, а не как особую привилегию. При


Глава 14
251
администрации второго президента, Джона Адамса, тенденция вела
к тому, чтобы толковать Конституцию все больше и больше в поль­
зу тех, кто контролировал землю и банки. Но Томас Джефферсон,
в основном через личную переписку, поднял волну общественного
мнения, которая привела к его избранию в 1800 году в паре с Ааро­
ном Берром после длительного и запутанного голосования.
После того как Джефферсон стал президентом, он продолжал
использовать свои организаторские таланты и вскоре получил воз­
можность контролировать Конгресс через председателей комите­
тов и через людей, имеющих наибольшее влияние в обеих палатах.
Он был мастером политической игры, и это помогло ему стать ве­
ликим лидером. Президент должен быть политиком, чтобы боль­
шинство согласилось с его программой.
Когда Джефферсон ушел на пенсию, Джеймс Мэдисон про­
должил его политическую линию. Затем последовала «эра добро­
го согласия» Монро, когда не было никаких политических партий,
о которых можно было бы говорить, потому что в течение примерно
двадцати четырех лет демократы, которых тогда называли респу­
бликанцами, потому что они были за республику, а не за монархию,
имели полный контроль над правительством сверху донизу.
Я думал о том, что как глава партии я оставлю ее работающим
механизмом, передав своим преемникам в крепком состоянии, от­
стаивающую принципы, разделяемые большинством.
Я вспомнил о трехсторонней борьбе 1824 года, когда старую си­
стему партийных собраний по выбору кандидатов сменили в поль­
зу современного метода съезда. Это движение началось в штате
Теннесси, где были приняты резолюции, призывающие к прекра­
щению выдвижения кандидатур на пост президента комитетом
в Конгрессе на том основании, что они являются неконституци­
онными и нецелесообразными. Комитет выдвинул кандидатуру
Уильяма Кроуфорда на пост президента, но два других кандида­
та уже были выдвинуты законами штатов — Джексон в Теннесси
и Клей в Кентукки. Позже Джон Куинси Адамс был номинирован
в Массачусетсе. Путаница, вызванная старой системой собраний,
привела к тому, что выдвижение кандидатур было принято на ос­
нове съезда.
Тот год выборов стал во многих отношениях необычным. Каж­
дый штат назначал свой собственный день выборов, и с момента
начала голосования до получения окончательных результатов про­
шло более шести недель. Более того, ни один из кандидатов не по­
лучил большинства голосов выборщиков, и имена тех троих, кто


252
Том 2. Годы испытаний и надежд
набрал наибольшее число голосов, были направлены в палату пред­
ставителей, которая и должна была избрать президента.
Клей был человеком, получившим наименьшее число голосов,
и поэтому мог свободно использовать свое влияние, чтобы обеспе­
чить избрание любого из других кандидатов. Его обвинили в том,
что он выторговал у Адамса назначение на должность госсекретаря
в Кабинете Адамса в обмен на его поддержку, хотя я никогда в это
не верил. Эндрю Джексон, однако, был одним из тех, кто считал,
что Клей продался Адамсу, ведь, хотя Джексон и получил девяно­
сто девять голосов выборщиков, наибольшее число, которое было
отдано за любого из кандидатов, он проиграл выборы Адамсу в па­
лате представителей. Он, конечно, был пристрастен и также подо­
зревал Джона Кэлхуна в торговле влиянием во время той кампа­
нии 1824 года. Много лет спустя, когда Джексон покинул Белый
дом, его спросили, осталось ли что-то, по его мнению, недоделан­
ным. Он ответил: «Я должен был повесить Кэлхуна и застрелить
Генри Клея!»
Первая настоящая политическая битва произошла в 1828 году,
когда современные политические партии сформировались в том
виде, в каком мы знаем их сегодня. Джексон был признан «чело­
веком из народа», сторонником либеральной интерпретации демо­
кратии, которую практиковал Джефферсон. Адамс баллотировался
на переизбрание при поддержке группы людей, контролировавших
банк Соединенных Штатов и выступавших против заселения ново­
го Запада без контроля ряда частных лиц. Адамса также поддержи­
вали противники масонов. Он всегда утверждал, что Джексон по­
бедил в 1828 году при поддержке масонов. Адамс оставался ярым
противником масонов всю оставшуюся жизнь.
Одна вещь, которая мне всегда нравилась в Джексоне, заклю­
чалась в том, что он четко фокусировался на основных вопросах.
Люди знали, за что он выступает и против чего выступает, и «дру­
зья генерала Джексона», как называли себя его сторонники, всегда
верили, что он представляет интересы простых людей Соединен­
ных Штатов. Он выполнил обещания своей платформы после три­
умфа, одержанного на выборах над Адамсом. Он вызвал крушение
банка Соединенных Штатов и полностью разрушил Федералист­
скую партию. Поговаривали, что ряд лидеров федералистов, вклю­
чая Дэниела Уэбстера, были на зарплате у банка.
С избранием Джексона в 1828 году и еще раз в 1832 году съезд
по выдвижению кандидатов был учрежден в качестве постоянно­
го метода отбора кандидатов в президенты. Кроме того, в то время


Глава 14
253
начали назначать Всеобщий день выборов для всех штатов. С вве­
дением в практику общего съезда появилось множество отколов­
шихся партий, таких как антимасоны, партия «незнаек», «равно­
правные» и другие. Но самое главное, что Демократическая партия
полностью возродилась при Джексоне и ее либеральные идеалы
были воплощены в жизнь на благо народа.
Тем временем партия вигов ожила, чтобы противостоять тому,
что представляла собой Демократическая партия. Их кандидатом
в 1836 году был Уильям Генри Гаррисон, но Джексон призвал на­
циональный съезд демократов в Балтиморе выдвинуть его канди­
датуру на пост президента — Мартина ван Бюрена, и «Маленький
Волшебник» был выдвинут и избран во многом благодаря влиянию
Джексона.
Я вспомнил выборы 1840 года, которым предшествовала одна
из самых странных кампаний в истории нашей страны. Виги сно­
ва продвигали Гаррисона, и у них вообще не оказалось платформы.
Они затеяли не более чем шумиху, основанную на лозунгах, глав­
ным из которых был «крепкий сидр и бревенчатые хижины», хотя
Гаррисон никогда не жил в бревенчатой хижине. Он был сыном бо­
гатой семьи в Виргинии и лично почти не принимал участия в кам­
пании. Ван Бюрен, однако, провел неудачную кампанию, и кроме
плохого собственного выступления, его подвел лозунг вигов «Тип­
пекано и Тайлер тоже» и Великая депрессия 1837 года.
Тайлер, который из-за безвременной кончины Гаррисона стал
президентом через месяц после избрания на пост вице-президен ­
та, был тем, кого я бы назвал вигом-демократом. Он был человеком
принципиальным и скорее ушел бы в отставку из сената, чем прого­
лосовал за то, чтобы исключить из протокола порицание президен­
та Джексона. Но он был непопулярен среди вигов, потому что не
позволял Дэниелу Уэбстеру, своему государственному секретарю,
и Генри Клею управлять правительством. Уэбстер попытался сде ­
лать Тайлера «исполняющим обязанности президента», но Тайлер
сказал, что он вступил в должность президента и собирается быть
президентом. Он собрал новый Кабинет и не позволял этому Каби­
нету указывать ему, что делать.
—.... ... ----------------
Меня часто обвиняли в упрямстве. Возможно, это пришло ко
мне от Тайлера, который был близким родственником моих пред­
ков. Во всяком случае, я разделял его точку зрения в отношении


254
Том 2. Годы испытаний и надежд
должностей в администрации президента. Независимо от того, что
еще можно было бы сказать обо мне, я хотел, чтобы было ясно, что,
пока я нахожусь в Белом доме, я управляю исполнительной ветвью
власти и никому и никогда не позволялось действовать в качестве
президента Соединенных Штатов, кроме человека, занимавшего
этот пост. Это объясняло некоторые трудности, которых я мог бы
избежать при других обстоятельствах, но, как и Тайлер, я не соби­
рался быть «исполняющим обязанности президента».
Я подумал о преемнике Тайлера, Джеймсе К. Полке. Это был
человек, которого выдвинул демократический съезд в Балтиморе
после долгой сессии, на которой съезд никак не мог договорить­
ся о кандидатах. Он был первым кандидатом -«темной лошадкой»
в нашей истории, спикером палаты представителей, весьма активно
поддерживавшим Джексона. Между прочим, он один из тех людей,
которых очень часто упускали из виду в истории нашей страны.
При баллотировании он сделал заявление, что не пойдет на второй
срок. Он выполнил свою программу в течение четырехлетнего сро ­
ка и вышел на пенсию, чтобы умереть через три месяца и одиннад­
цать дней.
Главными вопросами, с которыми пришлось столкнуться Пол­
ку, были аннексия Техаса и урегулирование проблем с Мексикой.
Он предложил купить всю эту часть Соединенных Штатов, вклю­
чая Аризону, Нью-Мексико и Калифорнию, за сумму в сорок пять
миллионов долларов, но не смог добиться согласия Мексики на эту
сделку. В результате страна вступила в войну с Мексикой из -за по ­
граничной зоны. Но после прекращения военных действий Полк
позаботился о том, чтобы мексиканцам было выплачено пятнад­
цать миллионов долларов в обмен на самое большое территориаль­
ное дополнение к основной части Соединенных Штатов, за исклю­
чением покупки Луизианы.
Полк был очень позитивным человеком. Кроме всего прочего,
в своей предвыборной кампании он пообещал решить вопрос с Те­
хасом и Орегоном и выполнил все обещанное до истечения срока
своих полномочий.
Мексиканская война породила военного героя, которого виги
послали в Белый дом на основании его послужного списка в ка­
честве солдата, но Закари Тейлор' ничего не смыслил в политике
1 Закари (Захария) Тейлор (1784-1850) — 12-й американский президент , круп­
ный военачальник. Второй президент США , не занимавший до въезда в Белый
дом никакого другого государственного поста (первым был основатель государ­
ства Джордж Вашингтон).
—
Прим. пер .


Глава 14
255
Франклин Пирс,
14-й президент
США
и не имел четкого представления о правительственных делах. В ре­
зультате правительство возглавили Генри Клей и Дэниел Уэбстер.
Уэбстер стал госсекретарем, так же как и при Гаррисоне, и некото­
рое время при Тайлере, и оставался на этом посту до конца срока
полномочий Тейлора, который со времени смерти последнего всего
через полтора года после избрания был занят вице-президентом
Миллардом Филлмором'. Как говорят, Тейлор умер оттого, что
съел слишком много арбуза и переборщил с вишневым пуншем на
праздновании Четвертого июля.
Франклин Пирс был симпатичным человеком из Нью-
Гэмпшира, которому не пришлось прилагать никаких усилий для
получения поста президента в 1852 году. Виги раскололись из -за
вопроса о рабстве, а два их великих лидера, Клей и Уэбстер, умерли
в один и тот же год. Демократы выдвинули кандидатуру Пирса, ко­
торый оставался дома во время предвыборной кампании, в то время
как кандидат от вигов, генерал Уинфилд Скотт, путешествовал по
стране, произнося предвыборные речи. Сложилась ситуация, при
которой сторонники Скотта разделились, и Пирс оказался прием­
лемым как для Севера, так и для Юга, хотя у него не было даже
четкой платформы. Скотт потерпел сокрушительное поражение.
Обаяние часто оказывалось решающим фактором на выборах
американских президентов. Пирс, как и Хардинг, был выбран от-
Миллард Филлмор (1800-1874) — 13 -й президент США (1850-1853). Послед ­
ний президент от партии вигов США и второй, занявший пост вследствие смерти
предшественника. —
Прим. пер .


256
Том 2. Годы испытаний и надежд
части потому, что «он выглядел как президент». Пирс участвовал
в Мексиканской войне в качестве бригадного генерала у Скотта.
Пирс был добровольцем, Скотт — профессиональным военным.
Обоих выдвинули на эту должность, потому что их послужной
список привел их к известности. Я никогда не считал, что популяр ­
ность и обаяние — это основа, на которую должен опираться глава
правительства в своих действиях. Президент должен знать, куда
идет и почему, и должен верить в то, что делает.
На протяжении всей истории те, кто изо всех сил старался по­
ступать правильно, часто подвергались преследованиям, клевете
или даже убийствам, но в конечном итоге дело, за которое они вы­
ступали, побеждало и принималось народом.
Человек, который находится под влиянием опросов обществен­
ного мнения или боится принимать решения, которые могут сде­
лать его непопулярным, не является человеком, работающим на
благо страны. Если он прав, то не имеет никакого значения, нравит­
ся ли прессе или влиятельным силам то, что он делает, или то, что
они о нем говорят. Я всегда считал, что подавляющее большинство
людей хотят делать то, что правильно, и что, если президент прав
и может достучаться до людей, он всегда их убедит. В моем соб­
ственном случае общение через прессу, которая была на девяносто
процентов враждебной, было настоящей проблемой, поэтому мне
пришлось совершить много длительных поездок, чтобы донести
свое послание до людей лично.
Президент не всегда может быть популярным. Он должен уметь
говорить «да» и «нет», а чаще «нет» большинству предложений, ко­
торые выдвигают ему партийные группировки и влиятельные лица,
постоянно пытающиеся втянуть Белый дом в то или иное дело. Если
президент легко поддается влиянию и зависим от мнения прессы
и от опросов общественного мнения, то он полное ничтожество.
У каждого великого президента в нашей истории была собственная
политика, которая в конечном итоге обретала поддержку народа.
Джеймс Бьюкенен1 стал компромиссным кандидатом в свое
время. Шестью годами ранее «компромисс 1850 года»12 был пред­
1 Джеймс Бьюкенен (1791-1868) — американский юрист и политик, занимавший
пост 15-го президента Соединенных Штатов (1857-1861).
—
Прим. пер.
2 Компромисс 1850 года (англ. Compromise of 1850) — политический компромисс
между Северными и Южными штатами Америки. Инициатива компромисса
принадлежала Генри Клею. В сентябре 1850 года были приняты законодательные
акты, согласно которым проблема рабства и территориальные вопросы решались
посредством компромисса: Калифорния допускалась в союз в качестве свободно-


Глаза 14
257
ложен как попытка удержать Юг и Север от войны из-за вопроса
о рабстве, но это была лишь отсрочка решения проблемы. Демо­
краты разделились из-за законопроекта сенатора Стивена Дугласа
о Канзасе и Небраске. Бьюкенен, находившийся в Англии в течение
большей части полемики, оказался к 1856 году самым «приемле­
мым» кандидатом, потому что не был связан в сознании людей ни
с одной из сторон.
В ходе этой кампании и родилась Республиканская партия.
Виги были распущены, и их остатки возродились на единой анти-
рабовладельческой позиции в новой партии, которая провела свой
первый съезд по выдвижению кандидатов в Филадельфии и выбра­
ла Джона К. Фримонта*1 своим кандидатом в президенты. Кампания,
которую республиканцы развернули осенью 1856 года, основанная
на слогане «Свободная земля, свобода слова и Фримонт», была по­
хожа на цирковое представление «крепкого сидра и бревенчатой
хижины», «Типпекано и Тайлер тоже» кампании вигов в 1840 году.
Новая партия едва не проиграла выборы демократам, но мобили­
зовалась для победы в 1860 году, когда ее кандидатом стал Авраам
Линкольн.
------------ ---------------
Сидя в ожидании решения съезда, я размышлял, что, возможно,
наиболее близкой параллелью со сложившейся политической си­
туацией 1948 года, когда диксикраты и прогрессисты подняли свое
восстание, стал раскол Демократической партии в 1860 году. Одна­
ко тогда, после пятидесяти семи голосований, съезд в Чарльстоне,
штат Южная Каролина, не смог согласовать кандидатуру и объя­
вил перерыв. Южные демократы вышли из партии и на своем съез­
де выдвинули кандидатуру Джона К. Брекинриджа. Северные и за­
падные демократы вновь собрались в Балтиморе и в конце концов
го штата; Техас отказывался от территориальных претензий к северу от широты
36”30’, сохранив при этом Техасский выступ; в обмен на согласие Техаса на это
условие федеральные власти брали на себя погашение внешнедолговых обяза­
тельств штата; работорговля в столичном округе Колумбия (Вашингтон) запре­
щалась, закон территорий Юта и Нью-Мексико предоставлял решение этого во ­
проса населению; кроме того, был принят новый , более суровый закон о беглых
рабах.
—
Прим. пер.
1 Джон Чарльз Фримонт (Фремон) (1813 -1890) — американский офицер , иссле ­
дователь, один из двух первых сенаторов от штата Калифорния (в 1850 году),
первый кандидат в президенты США от Республиканской партии (1856), высту ­
пал за отмену рабства.
—
Прим. пер .


258
Том 2. Годы испытаний и надежд
выбрали своим кандидатом Стивена Дугласа. Среди консерваторов
существовала небольшая отколовшаяся партия, называемая пар­
тией Конституционного Союза, с Джоном Беллом в качестве кан­
дидата. Республиканцы легко прорвались через образовавшуюся
брешь и избрали Линкольна подавляющим большинством голосов
избирателей, но меньшинством народного голосования.
Таким образом, двухпартийная система распалась во второй по­
ловине 1850-х годов. Юг отделился, а Республиканская партия во
время и после Гражданской войны сохранила контроль над прави­
тельством с 1860 по 1884 годы. Военные годы были трудными для
Линкольна. Если бы не победы армий Союза в 1864 году, он вполне
мог бы проиграть кандидату от Демократической партии генералу
Джорджу Б. Макклеллану, который выступал на платформе «оста­
новить войну». Но Линкольна переизбрали. Его напарник, Эндрю
Джонсон, стал президентом, когда Линкольн был убит, вскоре по­
сле инаугурации в марте. Джонсон был скорее демократом, чем
республиканцем, но он баллотировался от Национального союза1
Линкольна по предложению последнего в качестве представителя
пограничных штатов, чтобы компенсировать непопулярность там
президента. Линкольн расстался с Ганнибалом Гэмлином12 из шта­
та Мэн, потому что хотел избираться от Союза. Он и был избран
в 1864 году от Американского союза, а не от республиканцев.
Джонсон стал одним из самых обижаемых президентов. Пресса
безжалостно нападала на него почти за все, что он делал, включая
1 Партия Национального союза — имя. используемое Республиканской партией для
списка кандидатов на пост президента и вице-президента на президентских вы­
борах 1864 года, проведенных во время Гражданской войны. Временное имя ис­
пользовалось, чтобы привлечь «военных демократов (War Democrats), которые не
будут голосовать за Республиканскую партию. Партия выдвинула занимающего
должность президента Авраама Линкольна и бывшего демократа Эндрю Джонсо­
на, которые были избраны с подавляющим большинством голосов. — Прим. пер.
2 Ганнибал Гэмлин (1809-1891) — американский политик, сенатор от штата Мэн,
16-й вице-президент США на первом сроке Авраама Линкольна в период Граж­
данской войны. В 1860 году Гэмлин был номинирован в вице-президенты в паре
с Авраамом Линкольном на президентских выборах и был избран, став первым
вице-президентом от Республиканской партии, а также от штата Мэн. Гэмлин
показал себя как сильный оратор и убежденный противник рабства. Гэмлин спо­
собствовал назначению Джозефа Хукера на пост командующего Потомакской
армией. Действия Хукера были неудачны, и это, а также излишне радикальные
позиции и заявления Гэмлина явились причиной того, что на президентских вы­
борах в 1864 году Линкольн, никак не мотивировав своего решения, предпочел
выбрать кандидатом в вице-президенты демократа-южанина Эндрю Джонсона
в рамках политики будущего национального примирения.
—
Прим. пер.


Глава 14
259
покупку Аляски за 7 200 000 долларов. Газеты называли новую тер­
риторию «русской сказочной страной Джонсона» и «холодильни­
ком Сьюарда’». Из-за нападок прессы и радикальных республикан ­
цев Джонсон получил одно из самых трудных президенств в нашей
истории. Я мог ему посочувствовать, потому что и сам столкнулся
с подобным.
Если у человека нет политического опыта, а он хочет балло­
тироваться на пост президента Соединенных Штатов, он должен
иметь что-то еще в свою пользу . Обычно альтернативой полити­
ческой карьере служила карьера военная. Вашингтон стал геро ­
ем революции; Джексон одержал единственную Великую Победу
в войне 1812 года под Новым Орлеаном, хотя он выиграл уже после
того, как мирный договор был фактически подписан; Тейлор про­
славился битвой при Буэна-Виста; а Гражданская война произвела
на свет четырех генералов, которые стали президентами Грантом,
Хейсом, Гарфилдом и Бенджамином Гаррисоном.
Грант был типичным солдатом-президентом . Абсолютно не раз ­
бираясь в политических механизмах, он сумел въехать в офис на
той популярности, которую приносит военная победа. Люди всегда
благодарны и счастливы, когда война заканчивается победой, и раз
за разом удостаивают своих военных героев чести высшего полити­
ческого поста.
Грант голосовал только один раз в своей жизни, в 1856 году,
и тогда он голосовал за демократов. На самом деле он был логич­
ным кандидатом от Демократической партии в 1868 году, но его
разрыв с президентом Джонсоном сделал из него радикального
республиканца. Он долго колебался, скрывая свои намерения от
обеих партий, и в конце концов изменил свою политику, чтобы бал­
лотироваться от республиканцев, выиграв совсем незначительное
народное большинство.
Популярность и обаяние — это лишь часть факторов, необхо­
димых для победы на президентских выборах. Одним из наиболее
важных из всех является удача. Меня она никогда не покидала, хотя
я никогда не стремился к тому, чтобы все и всегда шло по-моему.
Если человек начинает делать себя президентом, он почти никогда
не проходит. Генри Клей — выдающийся пример. Он был настолько
уверен, что станет президентом, что дважды отказывался от долж-
Госсекретарь У. Сьюард, понимавший стратегическое значение Аляски для
CUJA, провел переговоры с российским правительством, завершившиеся в мар ­
те 1867 года договором о покупке Аляски. — П рим . пер.


260
Том 2. Годы испытаний и надежд
а;
Томас Эдмунд Дьюи, кандидат
от Республиканской партии
на выборах 1948 года
ности вице-президента, и в обоих
случаях он занял бы самый вы­
сокий пост из-за смерти прези­
дента. Джеймс Г. Блейн1 был еще
одним таким человеком. И, сидя
в ожидании приглашения на
съезд, я приходил к убеждению,
что Томас Э. Дьюи будет следу­
ющим примером того, чьи уси­
лия сделать из себя президента
никогда не станут реальностью.
Президент нуждается в по­
литическом понимании, чтобы
управлять правительством, но
он может быть избран и без него.
Есть много факторов, которые
время от времени влияют на вы­
бор народа своего главного ис­
полнительного органа. Во время
вторых выборов Гранта в прези­
денты главным фактором были
деньги. Он не проводил никаких
кампаний, в то время как его по­
мощники вкладывали деньги во все направления, которые могли
принести голоса избирателей. И он победил, несмотря на противо­
стояние либеральных республиканцев, выдвинувших Хораса Гри­
ли12, редактора «Нью-Йорк Трибюн», на их съезде в Цинциннати.
Грили пользовался поддержкой некоторых демократов, в то
время как демократы, голосовавшие списком, поддерживали тре­
тьего кандидата, Чарльза О’Конора. Поражению Грили способство­
вали карикатуры Томаса Наста, создателя республиканского слона,
и бедный старик умер через три недели после выборов как самый
измочаленный человек, когда-либо баллотировавшийся в прези­
1 Джеймс Гиллеспи Блейн (1830-1893) — американский политик-республиканец,
бывший членом палаты представителей Соединенных Штатов, спикером палаты
представителей Соединенных Штатов, сенатором США от штата Мэн и дваж­
ды — госсекретаря США. Будучи кандидатом в президенты в 1884 году, потерпел
поражение с небольшим отрывом от демократа Гровера Кливленда.
—
Прим. пер.
2 Хорас Грили (1811-1872) — американский журналист, политический деятель,
совместный кандидат от Либерально-республиканской и Демократической пар­
тий на президентских выборах 1872 года. — Прим. пер.


Глава 14
261
денты. Мне никогда не верилось, что газетчики так же влияют на
политику, как политики — на газетный бизнес .
Выборы 1876 года стали одними из самых запутанных. Самю­
эль Тилден, кандидат от Демократической партии, был избран, но
голоса выборщиков из трех «саквояжных» штатов1 и Орегона были
оспорены. Тилдену требовался всего лишь один голос . Ратерфорд
Б. Хейс был кандидатом от республиканцев, и, когда Конгресс не­
конституционно назначил избирательную комиссию для решения,
в чью пользу отданы голоса, его объявили победителем.
Президент Грант был так обеспокоен сложившейся ситуацией,
что заставил Хейса принести присягу в субботу днем, 3 марта, за
день до инаугурации. Демократы угрожали лозунгом «Тилден или
кровь», но сам Тилден сказал, что не будет призывать свой народ
к войне из-за выборов, потому что не считал, что это будет хорошо
для страны. Хейс стал хорошим президентом; он приказал вывести
федеральные войска с юга.
На съезде 1880 года демократы выдвинули кандидатуру Уин­
филда Скотта Хэнкока, 250-фунтового генерала, который в первый
же день спас битву при Геттисберге для Севера. В тот год Республи­
канская партия сильно раскололась: одна фракция поддерживала
Гранта, другая — Блейна, а третья — Джона Шермана. Джеймс Гар­
филд выдвинул кандидатуру Шермана с лучшей речью на конвен­
те. Съезд был безнадежно загнан в тупик. Говорят, что Ратерфорд
Б. Хейс связался с председателем конвента и, опираясь на речь,
предложившую кандидатуру Шермана, выдвинул кандидатуру са­
мого Гарфилда.
Гарфилда избрали с Честером А. Артуром в качестве вице-пре ­
зидента. Артур, бывший главным таможенником нью-йоркского
порта, был назначен по соображениям целесообразности, что не
имело большого значения для Гарфилда, который хоть и был гене­
ралом Гражданской войны, но оказался хорошим главой исполни­
тельной власти. Я убежден, что любой человек, искренне стремя­
щийся жить в соответствии с обязанностями этого поста, не сможет
удержаться от личностного роста в должности президента. У Гар ­
филда, однако, оказалось мало времени, чтобы вырасти, потому что,
к сожалению, в июле после инаугурации его застрелил убийца, и он
скончался в сентябре.
Речь идет о Флориде, Южной Каролине и Луизиане. Южные штаты назывались
«саквояжными» по большому количеству прибывавших туда после Гражданской
войны граждан северных штатов, не обремененных большим багажом. — При м . пер .


262
Том 2. Годы испытаний и надежд
Демократическая партия, которая уже столько лет была вне
власти, сомкнула ряды за Гровером Кливлендом в 1884 году. Ему
противостоял Джеймс Г. Блейн, республиканский кандидат, из­
вестный как «рыцарь с плюмажем из штата Мэн», но избрали Клив­
ленда. Кампания, однако, была ожесточенной, и пресса ясно про­
демонстрировала, насколько жестокой она может быть. Кроме того,
оскорбления и критика продолжались в течение последующих
четырех лет. Кливленда вновь номинировали в 1888 году, когда он
фактически получил больше голосов избирателей, чем Бенджамин
Гаррисон, его республиканский оппонент. Однако, несмотря на
это, он проиграл в коллегии выборщиков. Гаррисон, который сде­
лал упор в предвыборной кампании на протекционистском тарифе,
стал президентом, несмотря на меньшинство голосов. Четыре года
спустя, в 1892 году, Кливленда, баллотировавшегося в третий раз,
переизбрали на второй срок. Кливленд был переизбран из -за «мил­
лиардного Конгресса»1, который потратил миллиард долларов на
две сессии и, как утверждалось, вызвал панику 1893 года. У Клив ­
ленда было много проблем с забастовками и беспорядками, но Де­
мократическая партия, как обычно, стояла на стороне либералов во
время его второй администрации. А вот сам президент
—
нет. Он
стал ультраконсерватором. Его старший сын возглавил республи­
канцев в Балтиморе, штат Мэриленд.
Кампания 1896 года стала первой, на которую я лично обратил
большое внимание. А четыре года спустя, когда мне исполнилось
шестнадцать, я работал служителем на съезде Демократической
партии в Канзас-Сити, когда во второй раз выдвинули кандидатуру
Уильяма Дженнингса Брайана.
Брайану было всего тридцать шесть лет, когда на Чикагском
Конгрессе 1896 года он произнес свою знаменитую речь «Золо­
той крест и терновый венец», которая принесла ему первую пре­
зидентскую номинацию. Он был одним из моих героев. Я помню,
что в старом конференц-зале в Канзас -Сити было семнадцать ты ­
сяч человек, когда Брайан говорил. Здесь не было громкоговори ­
телей, и человек должен был иметь очень громкий голос, чтобы
быть услышанным в таком помещении. На съезде 1900 года другой
кандидат от Демократической партии, Джадсон Хармон из Огайо,
ждал на трибуне возможности быть выслушанным. Брайан вышел
1 Миллиардный Конгресс — характеристика и прозвище 51-й сессии Конгрес­
са США (1889-1891), во время которой были приняты бюджетные ассигнова ­
ния, впервые в истории превысившие сумму 1 млрд долларов. - При .» , пер .


Глава 14
263
на трибуну, и все встали и закричали. Он спросил: «Почему бы вам
не дать возможность высказаться джентльмену из Огайо?» Хармон
сделал еще одну попытку, но суматоха продолжалась, и ему при­
шлось уйти, и пришла очередь Брайана. Но энтузиазм делегатов по
поводу великого оратора был так велик, что его немедленно выдви ­
нули при единодушном одобрении. Его призыв в тот день не был
похож ни на что другое, что я когда-либо слышал . Его колокольный
голос звучал прекрасно, а его владелец мастерски им пользовался.
Несмотря на популярность Брайана в народе в 1896 году, ре­
спубликанцы и «золотые» демократы выиграли выборы. Четы ­
ре года спустя Мак-Кинли был переизбран и приведен к присяге
в 1901 году, а в сентябре того же года убит.
Мак-Кинли иногда описывали как «президента, которого сде­
лал Марк Ханна». Ханна был сенатором -миллионером из Кливлен ­
да, который фактически купил выборы, в то время как Мак-Кинли
оставался дома и говорил только с теми делегациями, которые вре­
мя от времени приходили к нему домой. Это была первая из кампа­
ний «с парадного крыльца». Я не одобряю кампании «с парадного
крыльца». Мне никогда не нравилось видеть человека, избранного
на этот пост, который не встречался бы с людьми лично и не борол­
ся бы за их голоса.
Первым президентом, которого я увидел, был Тедди Рузвельт,
преемник Уильяма Мак-Кинли . Это случилось в 1904 году, после
того как Рузвельт почти отбыл остаток второго срока Мак-Кинли
и хотел идти на переизбрание сам по себе. Он заехал в Канзас-Сити,
путешествуя по Среднему Западу, а я в то время работал в нацио­
нальном коммерческом банке. Я побежал на угол Десятой и Мэйн -
стрит, просто чтобы посмотреть, как выглядит президент. Рузвельт
произнес превосходную речь. Я был разочарован, обнаружив, что он
вовсе не великан, а маленький человечек в длинном пальто «принц
Альберт», чтобы казаться выше. После того как я стал президентом,
я часто вспоминал то время. Я узнал, что люди обычно бегут, чтобы
увидеть президента, а не самого человека. Несколько десятилетий
назад я точно так же бежал к президенту, которым тогда был Тедди
Рузвельт.
Именно Теодор Рузвельт в 1912 году помог вернуть демократам
президентский пост. В 1908 году Рузвельт лично выбрал своим пре­
емником Уильяма Говарда Тафта. Однако еще до окончания срока
полномочий Тафта Тедди был недоволен его результатом и решил
выдвинуть свою кандидатуру. Тедди был крайне левым республикан­
цем, но все еще правым центристом относительно демократов и реа-


264
Том 2. Годы испытаний и надежд
Теодор Рузвельт, 2б-й президент США
лизовал много либеральных идей, таких как сохранение природных
ресурсов и проверка «источников крупных богатств и состояний».
Тафт был ультраконсерватором и пристрастен к частным интересам.
Он не был готов использовать всю полноту власти президента.
Хотя Тафт настроил против себя более половины своей партии,
он был действующим президентом и, как таковой, контролировал
съезд 1912 года. Даже сам Рузвельт со своими многочисленными
последователями не мог изменить этот важнейший политический
факт. Он сбежал с республиканского съезда и выдвинул свою кан ­
дидатуру от Прогрессивной партии. Это сломило Тафта и позво­
лило демократам вернуться к власти с избранием одного из наших
величайших президентов — Вудро Вильсона.
Вильсон провел значительные реформы в течение своего пер­
вого срока, такие как создание Федеральной торговой комиссии,
Федеральной резервной системы, проведение тарифной реформы
и многих других в общественных интересах. Вскоре после того, как
начался его второй срок, страна оказалась втянутой в Первую ми­
ровую войну. Он был против вступления в европейский конфликт
и изо всех сил старался не вмешиваться. Его борьба против Чарльза
Эванса Хьюза в 1916 году была основана на лозунге «Он уберег нас
от войны», и он победил, опираясь на него и свои достижения в об­
ласти «Новой свободы».


Глава 14
265
Ни один президент не смог бы удержать нас от той войны и со­
хранить суверенитет правительства Соединенных Штатов при тех
обстоятельствах, которые существовали в то время. Он действи ­
тельно добился прекращения военных действий в 1918 году своей
речью из Четырнадцати пунктов, в которой излагался план спра­
ведливого мира. После подписания перемирия Вильсон провел
остаток своего срока в попытках создать Лигу Наций, чтобы обе­
спечить мир во всем мире. Из -за оппозиции, с которой он столкнул­
ся в сенате, он довел себя до такого состояния, что у него случился
инсульт, который в конечном итоге оказался смертельным.
В кампании 1920 года уставших от войны людей заинтриговало
обещание Уоррена Гардинга, кандидата от Республиканской пар­
тии, «вернуться к нормальности», что бы это ни значило. Гардинг
был красивым мужчиной, который был выбран консервативными
силами и владельцами крупных состояний для защиты частных ин­
тересов. Он стал одной из самых «темных лошадок», когда-либо вы­
двинутых на съезде, и его номинация стала сюрпризом как для него
самого, так и для всех остальных. Предполагалось, что состязание
будет проходить между генералом Леонардом Вудом и губернато­
ром Иллинойса Фрэнком Лоуденом, но, после того как голосова­
ние не показало преимущества ни для одного из них, политические
боссы собрались вместе и выбрали Гардинга, «потому что он вы­
глядит как президент». Этот съезд породил термин «задымленное
помещение», в предположении, что были задействованы ниточки
для манипулирования конвентом. В «задымленном помещении» не
было ничего принципиально нового, но назначение Гардинга дра­
матизировало такое клеймо и сделало его общепринятым. Кэлвина
Кулиджа, который в бытность свою губернатором Массачусетса ру­
ководил полицейской забастовкой в Бостоне, избрали кандидатом
в помощники Гардинга.
------------- -----------------
В тот год республиканцы одержали уверенную победу. Канди ­
датами от Демократической партии были губернатор штата Огайо
Джеймс Кокс и министр военно-морских сил в администрации
Вильсона Франклин Д. Рузвельт . Губернатор Кокс был выдающим­
ся конгрессменом и эффективным губернатором штата Огайо. Из
него вышел бы хороший президент.
Когда Кулидж занял пост президента после смерти Гардинга
в 1923 году, он объявил, что станет кандидатом на следующий год.


266
Том 2. Годы испытаний и надежд
Его девизом было «Отсутствие изменений», хотя Уилл Роджерс вы­
разился иначе: «Держись Кулиджа и ничего не делай». В 1924 году
на одном из самых хаотичных демократических съездов за послед­
ние годы делегаты проводили голосование за голосованием, пыта­
ясь выбрать между Уильямом Г. Макаду и Альфредом Э . Смитом,
которого выдвинул Франклин Рузвельт. На сто третьем голосова ­
нии конвент наконец-то назвал Джона У. Дэвиса компромиссным
кандидатом. Я помню, как слушал все это по радио, когда был вос­
точным судьей окружного суда в округе Джексон. В Демократиче ­
ской партии произошел огромный раскол, и Кулидж одержал оче­
редную победу республиканцев.
Я вспомнил демократический съезд 1928 года в Хьюстоне.
В тот год выдвигалось два или три кандидата из фаворитов, вклю­
чая Джима Рида из Миссури. Но назначили Ала Смита, что вызвало
самое злобное антикатолическое, антиеврейское, антинегритянское
движение, которое мы когда-либо имели во время политической
кампании. Ку-клукс -клан был почти на вершине своего влияния
с момента его возрождения после Первой мировой войны, и я не
припомню большего потока клеветы и грязи, чем вылившийся в то
время.
В тот год республиканцы провели съезд в Канзас-Сити, и у них
было время на покрытие своих расходов. Как председатель окруж ­
ного суда, кстати, я помогал разобраться с ситуацией, потому что
это привело к наплыву людей в Канзас-Сити и округ Джексон.
В результате у меня было больше билетов на съезд, чем у некото­
рых республиканских лидеров, и я присутствовал при выдвижении
кандидатуры Гувера. Эндрю Меллон курировал этот съезд, так же
как и Марк Ханна при выдвижении кандидатуры Мак-Кинли .
На последующих выборах южная оппозиция Алу Смиту дала
Гуверу много южных штатов, и он победил с большим перевесом.
Однако на всеобщих выборах два года спустя почти все те, кто бал­
лотировался в президенты на юге и поддерживал Гувера, потерпели
поражение. Такова была цена, которую им пришлось заплатить за
то, что они «покинули резервацию» в 1928 году. Великая депрес­
сия, начавшаяся в 1929 году, ознаменовала конец республиканско­
го правления. Франклин Рузвельт и демократы пришли к власти
в 1932 году.
Поддержка Рузвельта на выборах 1936 года была самой боль­
шой, когда-либо полученной на национальных выборах до того,
и он забрал себе все голоса избирателей, кроме восьми. Альф Лэн­
дон из Канзаса потерпел неудачу от республиканцев. Это были


Глава 14
267
первые президентские выборы,
за которыми я наблюдал из Ва­
шингтона. Год назад я приступил
к работе в сенате Соединенных
Штатов.
Когда Гитлер захватил стра­
ны Западной Европы, Рузвельт
решил создать прецедент и балло­
тироваться на третий срок. Он вы ­
брал Генри Уоллеса своим помощ­
ником на выборах, хотя Джесси
Джонс, Пол Макнатт, Джим Фар­
ли и Уильям Бэнкхед также рас­
сматривались как кандидаты. Но
прозвучало имя Уоллеса.
В 1944 году Уоллес снова был
кандидатом на переизбрание на Генри Уоллес, вице-президент
пост вице-президента, и демо- в правительстве Рузвельта
краты довольно долго держали
его в ожидании. Рузвельт выбрал меня на пост вице-президента,
хотя и не сказал мне об этом заранее, — ему не хотелось публично
отказывать Уоллесу. Он обладал самым добрым сердцем на свете
и не любил никого обижать. Ему приходилось делать всевозмож­
ные маневры, чтобы избавиться от людей, которые ему не нужны,
не будучи тем, кто их уволит.
В Филадельфии уже перевалило за полночь. Сообщения до­
ставлялись прямо с места событий. Делегаты и сторонники сно­
вали туда-сюда. Мое нетерпение нарастало . В ранние утренние
часы 15 июля 1948 года мне представлялось едва реальным, что
так много произошло со времени того съезда 1944 года, на котором
меня выдвинули на пост вице-президента, и что вскоре мне пред­
стоит предстать перед национальным демократическим съездом
1948 года, чтобы принять выдвижение в качестве кандидата на пост
президента Соединенных Штатов.
Этот момент, как и все крупные события, которые я пережил
на своем высоком посту, был переживаем мной с осознанием всей
истории американского правительства и политики. Кокусы и съез ­
ды сорока национальных выборов, предшествовавших выборам


268
Том 2. Годы испытаний и надежд
1948 года, были для меня столь же реальны, как и тот, перед кото­
рым я собирался выступить. Они были типичны для американского
образа жизни и замечательной системы самоуправления, которая
развивалась в течение 160 лет. Я был одновременно гордым и сми­
ренным оттого, что смог принять активное участие в таком разви­
тии событий.
Конечно, у конвенционной системы есть свои недостатки, но
я не знаю лучшего метода для выбора кандидата в президенты.
Было много разговоров о необходимости проведения президент­
ских праймериз, но в стране нет ни одного человека, который мог
бы позволить себе расходы как на праймериз, так и на предвыбор­
ную кампанию. Одни лишь необходимые физические усилия — уже
немалый аргумент. В теории это выглядит убедительно, но тогда
крупные населенные пункты страны фактически контролировали
бы выдвижение кандидатов в президенты. Тем не менее, по моему
опыту, «деревенские парни» иногда знают о политических нуждах
страны не меньше, чем эксперты из большого города.
Если только федеральное правительство само не возьмет на
себя расходы по выдвижению и избранию кандидатов в президен­
ты, как это происходит в некоторых случаях в сенате, то ни один
человек не сможет покрыть расходы на кампании. Мне пришлось
дважды участвовать в предвыборной кампании в сенат Соединен­
ных Штатов в Миссури в 1934 году и еще раз в 1940 году, и затраты
выглядели просто бессовестными. Первичное выдвижение канди­
датов в сенаторы — это хорошо, я думаю, но практичный подход
к президентским праймериз еще не выработан.
У конвенционной системы есть одно особое преимущество:
если она не будет работать успешно, то вообще не будет работать.
У нас еще не было того, кого мы назвали бы «плохим» президентом,
произведенным этой системой.
Идеальная ситуация была бы такова, если все кандидаты на ме­
стах, в штате и на федеральном уровне были услышаны на справед­
ливой основе всеми жителями страны через национальные средства
связи. Таким образом, никто бы не обладал политическим преиму­
ществом либо по причине личного богатства, либо из-за влияния
или фаворитизма со стороны газет, радио или телевидения. Когда
люди становятся информированными, одних только денег не будет
достаточно для получения преимущества той или иной политиче­
ской партии. Людям не нравится идея купленной государственной
должности, и это особенно относится к президентству. Именно по
этой причине ограничиваются взносы на проведение кампаний.


Глава 14
269
На самом деле, есть два больших зла, которые должны быть пре­
одолены, если мы хотим, чтобы функционирование нашей избира­
тельной системы не было затруднено или поставлено под угрозу.
Старая система с «боссом» была порочной в обеих партиях. Такие
люди, как Марк Ханна из Кливленда, Джордж Кокс из Цинцинна ­
ти, Билл Томпсон из Чикаго, Том Пендергаст из Канзас-Сити, Эд
Крамп из Мемфиса, и десятки других оказывали чрезмерное вли­
яние на отбор кандидатов. Но ни один из них не был столь значи­
мым, как современное участие рекламной прессы в политике.
Специалисты в области рекламы, в частности, искусно работа­
ют с технологией «большой лжи», а Республиканская партия уже
давно пользуется поддержкой влиятельных рекламодателей, прес­
сы, радио и телевидения. Эта комбинация может сработать, чтобы
победить волю народа.
Съезд попытался завершить выдвижение кандидатур президен­
та и вице-президента к десяти часам, но голосование началось уже
после полуночи. На первой перекличке я был назван кандидатом
947И голоса. Сенатор Ричард Рассел из Джорджии, верный демо­
крат, получил 263 голоса от южан, отказавшимися скрепить согла­
шение с диксикратами. Пол В. Макнатт получил вторую половину
голосов. И тогда Олбен Баркли был выдвинут на пост вице -прези ­
дента путем одобрения.
Примерно в два часа ночи раздался сигнал. Съезд был готов вы­
слушать мое согласие баллотироваться на пост президента Соеди­
ненных Штатов.


Глава 15
X/ Л два часа ночи меня сопроводили в конференц-зал этажом
выше и на трибуну спикера.
Огромный зал был битком набит усталыми, потными делега­
тами, которые провели в бедламе три дня и три ночи. Однако они
все еще были способны шуметь и приветствовали меня громовыми
аплодисментами.
Но мне было ясно, что работа оппозиции по пропаганде от­
сутствия у меня шансов на победу плюс раскол внутри нашей соб­
ственной партии взяли свое. Демократическая партия была подав ­
лена и удручена. Я хотел дать им что -то, за что они будут болеть,
и что-то, за что они будут агитировать. Это был не первый случай
в истории, когда президент лично появлялся в конференц-зале,
чтобы принять номинирование. Первым кандидатом, кто так по­
ступил, стал Франклин Д. Рузвельт, когда он прилетел на съезд
в 1932 году. По -моему, в обоих случаях эффект был один и тот же.
Он оживил всю партию в 1948 году, как и в 1932 году.
Баркли, сопровождавший меня на трибуну, первым произнес
короткую приветственную речь. Затем представили меня . Ранее
я изучил приветственные речи двух или трех других президен­
тов, главным образом Рузвельта, и решил, что в этом выступлении
я сделаю первый большой сюрприз в предвыборной кампании.
Речь о согласии баллотироваться — это формальная процедура,
которая завершает или следует за работой политического съезда.
Когда человека выдвигают, он должен ответить официальным со­
гласием и о своем намерении баллотироваться.
Я работал над записями для выступления в поезде и просмотрел
их в комнате внизу, как раз перед тем, как прибыла группа сопрово­
ждения, чтобы проводить меня в конференц-зал. У меня были свои
записи в черном блокноте, который я положил на кафедру, ожидая,
пока в зале станет достаточно тихо, чтобы можно было говорить.
Потребовалась всего лишь одна короткая фраза, чтобы поднять
делегатов на ноги. И я ее произнес: «Сенатор Баркли и я выиграем
эти выборы и сделаем республиканцев — попомните мои слова».


Глава 15
271
Я именно это и имел в виду и сказал то, о чем думал. Ошибки быть
не могло. Я намеревался победить.
Демократы надеялись, что появится кто-то и без колебаний
объявит о нашей будущей победе, и такое заявление наэлектризо­
вало аудиторию. Именно там и тогда всем стало ясно, что человек,
стоящий во главе партии, возглавит борьбу за демократические
принципы. Они получили тот толчок, в котором так отчаянно нуж­
дались.
Из своего июньского турне я узнал, что людям нужны факты,
прежде чем они будут бороться за что-то или против чего-то. Я чув­
ствовал, что съезд отреагирует точно так же, как и толпы у поезда,
когда они узнавали факты напрямую от президента Соединенных
Штатов. Я не лукавил, и они это поняли.
Я произнес жесткую, боевую речь. Я перечислил те преимуще­
ства, которые были завоеваны демократическими администрация­
ми для народа. «Нигде в мире, — сказал я, — фермеры какой-либо
республики, какого-либо королевства или какой-либо другой стра­
ны не процветают так, как фермеры Соединенных Штатов. И если
они не выполнят свой долг перед Демократической партией, то они
самые неблагодарные люди в мире».
Я указал, что уровень заработной платы вырос с 29 000 000 000
долларов в 1933 году до более чем 128 000 000 000 долларов
в 1947 году. «У наших рабочих, — продолжал я, — с их профессио­
нальными союзами всегда был только один политический сторон­
ник — Демократическая партия и Франклин Д. Рузвельт. И я скажу
рабочим то же самое, что говорю фермерам: они будут самыми не­
благодарными людьми в мире, если пойдут против Демократиче­
ской партии в этом году».
Затем я напомнил о восьмидесятом Конгрессе, подчеркнув, что
«Республиканская партия благоволит немногим привилегирован­
ным, а не простому человеку. С самого своего основания эта партия
находилась под контролем частных интересов, что убедительно до­
казал восьмидесятый Конгресс... И доказал тем, что ему не удалось
сделать...»
Я подробно, без комментариев перечислил все неудачи кон­
тролируемого республиканцами Конгресса. Затем, ближе к концу
речи, я выложил свою козырную карту, заявив:
«Двадцать шестого июля, который в Миссури мы называем Днем
репы, я обращусь к Конгрессу и попрошу их принять законы, которые
должны остановить рост цен, помочь справиться с жилищным кри­


272
Том 2. Годы испытаний и надежд
зисом, те законы, которые, но их словам, они поддерживают в своей
платформе.
Затем я попрошу их принять другие жизненно необходимые меры,
такие как помощь образованию, за которое, по их словам, они выступают;
национальную программу здравоохранения; законодательство о граж­
данских правах, за которые, по их словам, они выступают; повышение
минимальной заработной платы, в чем я очень сомневаюсь; расширение
системы социального обеспечения и увеличение пособий, за которые, по
их словам, они выступают; выделение средств на проекты, необходимые
для нашей программы обеспечения населения дешевой электроэнерги­
ей. Не напрямую, но восьмидесятый Конгресс пытался саботировать
политику в области электроэнергии, которую Соединенные Штаты про­
водили в течение четырнадцати лет. Это энергетическое лобби так же
плохо, как и лобби недвижимости, которое сидит на счетах за жилье.
Я попрошу принять адекватные и достойные законы для переме­
щенных лиц вместо антисемитского, ангикатолического закона, кото­
рый был принят восьмидесятым Конгрессом.
Таким образом, друзья мои, если за существующей платформой
республиканцев скрывается хоть какая-то реальность, то мы должны
добиться определенных действий от короткой сессии восьмидесятого
Конгресса. При желании они могут сделать эту работу за пятнадцать
дней. У них еще останется время поучаствовать в борьбе за пост пре­
зидента.
Они попытаются уклониться от ответственности. Они собираются
использовать в своей кампании все возможные уловки, но я здесь для
того, чтобы сказать, что сенатор Баркли и я не позволим им увильнуть
безнаказан ными».
Это объявление о проведении специальной сессии Конгресса
наэлектризовало съезд и подняло доверие и энтузиазм на новый
уровень. Я говорил демократам, что мы называем блефом респу­
бликанскую оппозицию и что мы собираемся бороться с ними все­
ми доступными нам методами.
Конечно, я понимал, что специальная сессия не даст никаких
результатов в плане законодательства. Но я чувствовал себя вправе
созвать конгрессменов назад в Вашингтон, чтобы показать народу,
действительно ли республиканская платформа что-то собой пред­
ставляет. Каждый законодательный пункт, который я называл су­
щественным для благосостояния страны, был включен в республи­
канскую платформу и должен был быть принят без промедления.
Но я знал, что ничего не произойдет.
Как я и предсказывал, сессия Конгресса в День репы прошла
без какого-либо отклика на мои требования конструктивных из­


Глава 15
273
менений законодательства, обещанных платформой Республикан­
ской партии. Республиканские лидеры пропустили мимо ушей мое
предупреждение о том, что американский народ ожидает от них
реальных действий до выборов, и проигнорировали рекомендации,
которые я сделал в своем шестистраничном послании от 27 июля.
После двух недель бездействия специальная сессия была закрыта.
Таким образом была подготовлена сцена для активной пре­
зидентской кампании 1948 года. Я выбрал День труда 6 сентября,
чтобы дать старт моей заявке на пост президента. Большинство
моих оппонентов сделали то же самое. Их перечень, помимо Томаса
Дьюи от республиканцев, Генри Уоллеса от прогрессистов и Стро­
ма Термонда от демократов за права штатов, включал в себя ряд
кандидатов от меньшинств, Нормана Томаса в их числе.
Хотя я понимал, что южные раскольники и сторонники Уолле­
са оттянут некоторые голоса демократов, моим противником явля­
лась Республиканская партия. Кампания строилась на одном тези­
се: интересы народа, представляемые демократами, против частных
интересов, представляемых республиканцами, что подтвердил
восьмидесятый Конгресс. Я сделал ставку в гонке за пост президен­
та именно на этом.
Выступление на День труда в Кадиллак-сквер в Детройте зада ­
ло темп всем последующим предвыборным выступлениям.
«Как вам известно, — сказал я общенациональной аудитории, —
иногда я говорю прямо. На самом деле, я говорю прямо всегда. Сегодня
как раз тот день, когда я буду говорить прямо и откровенно. Наступил
критический момент для всех рабочих и всех трудящихся. Впереди нас
поджидает большая опасность. Прямо сейчас все будущее трудового
народа заключено водном простом предложении.
Если на предстоящих выборах вы получите Конгресс и админи­
страцию, дружественную трудящимся, вам есть на что надеяться. Если
у вас появятся недружественная администрация и Конгресс, вам есть
чего опасаться. Будьте внимательнее. . .
Если те силы в Конгрессе, которые приняли закон Тафта—Хартли,
останутся у власти, и если они же будут еще больше поощрены выбо­
рами президента-республиканца, то вы, люди труда, можете рассчи­
тывать на то, что на вас обрушится непрерывный шквал болезненных
ударов. Если вы останетесь сидеть дома, как это случилось в 1946 году,
и оставите этих реакционеров у власти, вы заслужите каждый удар, ко­
торый получите...
Помните, что современный реакционер — человек проницатель­
ный. Он во многих отношениях гораздо проницательнее реакционеров
двадцатых годов. Там, где должно быть сердце, у него вычислительная


274
Том 2. Годы испытаний и надежд
машина. Он узнал о том, как добиваться своего, наблюдая за демаго­
гами и реакционерами в других странах. И теперь у него есть много
способных союзников в прессе и на радио.
Если вы поставите правительство этой страны под контроль тех,
кто ненавидит трудящихся, то кого вы сможете обвинить, если после
этого будут сделаны шаги по разрушению авторитета, престижа трудо­
вой деятельности и снижению заработков?
Я повторяю вам, что в настоящий момент трудящиеся должны бо­
роться больше, чем когда-либо прежде, защищая свои права.
Из собственного опыта работы с профсоюзными лидерами и проф­
союзами мне известно, что способность трудящихся к самодисципли­
не и сотрудничеству с другими слоями населения в стране неуклонно
растет.
Во время войны, когда я изучал американскую промышленность
в качестве председателя сенатского комитета по расследованию, я уз­
нал условия, в которых работают и живут грудящиеся. Я научился
понимать и уважать то, о чем думают, и то, что чувствуют рабочие
и профсоюзные лидеры. Я частое ними встречался, разговаривал и по­
сещал их дома. Я наблюдал за их работой на сотнях заводов.
Трудящимся всегда приходилось бороться за свои завоевания. Те ­
перь вы боретесь за будущее всего рабочего движения. Мы находимся
в тяжелой, жесткой борьбе с хитрыми и богатыми противниками. Они
знают, что не могут рассчитывать на ваши голоса. Их единственная на ­
дежда — что вы вообще не будете голосовать . Ио они недооценили вас.
Я знаю, что мы победим в этой борьбе за правое дело!»1
17 сентября я начал свое длительное турне. Я предупредил сво ­
их сотрудников и репортеров, которые готовились поехать со мной,
что собираюсь победить на выборах. «Я буду бороться изо всех
сил, — сказал я сенатору Баркли, — и собираюсь устроить им насто ­
ящий ад». В течение следующих шести недель нам пришлось почти
все время быть в дороге, вставая в любое время, чтобы сделать оста­
новку в том месте, где люди хотели бы меня увидеть.
Сначала критики называли мое турне «шоу одного актера»
и считали его менее эффективным и достойным, чем кампания,
проводимая республиканцами. Но по мере того, как толпы все уве­
личивались и увеличивались в размерах и все больше людей стека­
лось к моему поезду, чем к поезду Дьюи, наши противники начали
проявлять беспокойство.
Путешествие через Огайо из Цинциннати в Кливленд было со­
вершено в дневное время по железной дороге Цинциннати, Гамильтон
1 На Кадиллак-сквер собралось более ста тысяч человек , чья поддержка воодуше ­
вила меня. Моя кампания получила хорошее начало.
—
Прим.Г.С.Т.


Глава 15
275
Маршрут предвыборной кампании Трумэна 1948 года
и Дейтон, которая проходит через целую вереницу маленьких горо­
дов, и толпы там собирались огромные. Бывший губернатор Лауш,
который был кандидатом на пост губернатора штата Огайо, сел в по­
езд чуть южнее Колумбуса, намереваясь сойти в Колумбусе. В том
маленьком городке, где подсел Лауш, собралось от шести до восьми
тысяч человек, а в следующем — еще больше. В Колумбусе толпа ока­
залась столь велика, что многие даже не смогли попасть на станцию.
—
Неужели везде собирались такие же толпы? — спросил гу­
бернатор.
—
Да, — сказал я, — здесь даже меньше, чем у нас было в боль­
шинстве штатов.
—
Ну, — сказал он, — это самая большая толпа, которую я когда-
либо видел в Огайо, — и поехал с нами в Кливленд. Он полностью
поддержал наши кандидатуры.
Еще одна интересная поездка была из Олбани в Буффало. Мы
отправились рано утром под проливным дождем со станции Олбани,
где собралась огромная толпа людей. И на каждой станции по пути
продолжал лить дождь, но повсюду нас встречало множество людей,
даже в тех округах, где голосовали за республиканцев в Конгрессе.
В Пенсильвании все было так же, как и в Нью-Йорке.


276
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн посещает плотину «Гранд-Кули»,
штат Вашингтон, июнь 1948 года
В июне, когда я совершал западное турне, чтобы открыть гидро­
электростанцию «Гранд-Кули» в штате Вашингтон, толпы людей
стали еще многочисленнее. Мне стало ясно, что если энтузиазм лю­
дей в таких местах, как Бьютт, Монтана, Гранд-Кули и Сакраменто
(в семь часов утра на вокзале Сакраменто собралось десять тысяч
человек, а в Лос-Анджелесе, как мне сказали, на улицы вышел мил­
лион), настолько же искренен, как его проявление, то никакая прес­
са не смогла бы их обмануть.
Вот это была кампания! Мой штаб уставал до смерти. Мне ка­
залось, что в какой-то момент они просто свалятся в изнеможении.
Удивительно, что, несмотря на долгие часы тяжелой работы, я на­
брал вес во время кампании. Много времени приходилось прово­
дить с журналистами.
Тем временем опросы общественного мнения через прессу и по
радио вплоть до самого дня выборов продолжали предсказывать
мое поражение. Только Льюис Бин, экономист министерства сель­
ского хозяйства, и еще несколько человек отдавали предпочтение
демократам.
Техника, которую я использовал при остановках поезда, была
проста и прямолинейна.


Глава 15
277
Трумэн с дочерью Маргарет в Детройте, штат Мичиган,
в рамках предвыборной кампании, сентябрь 1948 года
Не существовало каких-то особых «трюков» или ораторских
приемов. Я отказался от «натаскивания». Я всего лишь объяснял
людям простым языком, что им лучше проснуться и осознать, что
это их бой.
Если они не выйдут и не помогут мне выиграть предстоящую
битву, подчеркивал я, то вскоре опять получат от республиканцев
дырку от бублика. Я говорил прямо и искренне и предупреждал
людей, что если они проявят такую недальновидность, то это будет
целиком их вина.
Я также объяснил, какими способами республиканцы пытались
запутать избирателей. Я разговаривал с ними как с людьми, имеющи­
ми реальные потребности, чувства и страхи. Я говорил с ними об их
работе, домах и стоимости жизни. Я обращался с ними не как с без­
личной толпой, а как с бизнесменами, фермерами-арендаторами, до­
мохозяйками, женатыми ветеранами, рабочими, учителями, людьми
с интересами, о которых я, как президент, искренне заботился.
То, что я старался держать в стороне от кампании, была внешняя
политика. В двухпартийной внешней политике Соединенных Шта­
тов не должно быть никаких перерывов, особенно во время обще­
национальных выборов. Я даже попросил установить телетайпную


278
Том 2. Годы испытаний и надежд
Домохозяйки США
поддерживают
Трумэна. Амстердам,
штат Нью-Йорк,
сентябрь 1948 года
машину на поезде Дьюи, чтобы республиканский кандидат лично
мог быть в курсе всех иностранных событий по мере их развития.
И я сделал это, потому что не хотел поощрять возможность партий­
ного, политического подхода к внешней политике. Я позаботился
о том, чтобы Дьюи получал важные сообщения, которые приходили
ко мне по международным вопросам.
----
В то время в наших международных отношениях случалось
много опасных моментов. Евреи, арабы, египтяне и сирийцы вели
войну, и я пытался посредничать между ними, чтобы они прекра­
тили огонь. Кроме того, мы всеми возможными способами стре­
мились направить свободные страны Европы по пути сотрудни­
чества, чтобы противостоять советской угрозе захвата свободного
мира. Мы работали над вопросами разоружения и обеспечения
надлежащего контроля над ядерной энергией в мирных целях во
всем мире, и любое партийное изменение политики означало бы
беспорядки внутри страны и во всем остальном мире. Меня осо ­
бенно беспокоили последствия любого такого шага для остально­
го мира.
Правительственные вопросы решались, как и обычно, но в пре­
зидентском поезде. Как и во все мои долгие или короткие отлуч ­
ки из Вашингтона, почтовые пакеты доставлялись из Белого дома
каждый день. Со мной всегда находился постоянный штат сотруд ­
ников, так что Белый дом был там, где оказывался президент. Кро­
ме того, я много разговаривал по телефону через систему связи,


Глава 15
279
установленную в поезде, и всегда поддерживал полный и тесный
контакт с правительством.
Президент никогда не может уйти от выполнения неотложных
и бесконечных обязанностей своего Кабинета. Политическая кам­
пания не дает никакого спасения. Она утяжеляет его бремя, что
полностью проявилось и в течение 1948 года. Осень того года была
для меня самым неподходящим временем для ведения политиче­
ской кампании, поскольку одновременно мы вели переговоры по
вопросам внешней политики с упрямым и подозрительным тотали­
тарным правительством России.
Мы быстро исчерпали все традиционные способы ведения
переговоров. Форум Организации Объединенных Наций, создан­
ный для обмена мнениями и урегулирования разногласий, был
превращен русскими в пропагандистский рупор, а наши обычные
дипломатические каналы были заглушены и расстроены русской
демагогией.
Целый ряд специальных миссий бизнесменов, промышленни­
ков, педагогов и высших военных чинов ничего не дал для улучше­
ния наших отношений, даже малейшего намека на то, что они могут
быть улучшены. Я перебирал в уме каждый прецедент, который мог
вспомнить, пытаясь прийти к какому-то новому и многообещающе­
му подходу.
Я вспомнил, что в последние дни Первой мировой войны в бри­
тано-американских отношениях наблюдалось значительное на­
пряжение. По многим причинам, главным образом тривиальным
и в значительной степени связанным с нашими экспедиционными
силами, определенная холодность по отношению к британцам ис­
ходила от нескольких важных территорий Соединенных Штатов,
в особенности из Вашингтона, округ Колумбия.
Одновременно с развитием этого взаимного охлаждения в Со­
единенные Штаты прибыл уважаемый гость, вошедший в диплома­
тическую историю. Главному судье Англии, виконту Редингу спо­
койно, с освежающей искренностью и прямотой удалось растопить
лед в большинстве чувствительных, болезненных мест.
Лорд Рединг прибыл без предупреждения, не воспользовавшись
преимуществами обычной предварительной огласки. Он уехал так
же тихо, но оставил после себя значительно улучшившиеся отно­
шения между нашими двумя странами. Многие тогда поняли, что
его своевременный визит, его полное отрешение от повседневных
дипломатических и политических дел, а также личные манеры объ­
ясняли эту исключительно успешную миссию.


280
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я чувствовал, что больше всего нам сейчас нужен совершенно
новый подход, а также подходящий человек, который бы его реа­
лизовал. Нынешняя политическая борьба за пост президента яв­
лялась серьезным препятствием, поскольку, хотя государственные
и оборонные ведомства не участвовали в предвыборной кампании,
они в то же время были частью моей администрации. Мы также не
могли использовать никого из другого политического лагеря по той
причине, что отождествление себя с Дьюи также не засчитывалось
в плюс.
Тем временем прогрессисты Уоллеса набирали обороты со сво­
ей пронзительной кампанией о «поджигателях войны», которую
они направили против обеих основных партий. Это была именно та
линия пропаганды, которую использовали коммунисты, что стало
еще одним раздражителем и без того скверной ситуации. Уолле-
совская тема умиротворяющей проповеди нашла эмоциональный
отклик среди ряда меньшинств, невинно проглотивших соблазни­
тельную идею мира любой ценой. Мне кажется, что сам Уоллес стал
жертвой собственной наивности.
Именно по этим причинам я счел необходимым прервать прямо
в разгар кампании свою запланированную деятельность для того,
чтобы разработать какой-то новый подход к Кремлю в попытке ос ­
лабить напряженность и продолжить наши многочисленные неза­
вершенные переговоры с русскими. Я подумывал послать верховно ­
го судью Фреда М. Винсона со специальной миссией в Москву для
неофициального обмена мнениями и впечатлениями со Сталиным.
В воскресенье, 3 октября, я позвонил судье Винсону и попросил
его встретиться со мной по очень срочному делу.
Когда Винсон прибыл в Белый дом, я изложил ему все, что
у меня было на уме. Когда я закончил, воцарилось долгое молча­
ние. Наконец Винсон произнес, что полностью понимает всю се­
рьезность ситуации и что он хотел бы взять на себя такую важную
миссию. Однако, если бы право решения представилось лично ему,
он был бы вынужден отказаться.
Винсон считал, что судьи должны ограничиваться своими обя­
занностями и держаться в стороне от другой деятельности, особен­
но в политический год, и добавил, что он, как главный судья, не
может нарушить свое собственное правило даже по вопросу такой
первостепенной важности. Я ждал следующих слов Винсона, зная,
что он их произнесет.
—
Господин президент, — сказал он, — как верховный судья
я должен отказаться от участия в московской миссии. Но если вы


Глава 15
281
сделаете такое предложение в качестве президентской просьбы,
у меня будет четкая обязанность выполнить ее.
—
Мне очень жаль, Фред, так с тобой поступать, — сказал
я ему, — но в интересах страны и мировой безопасности я вынужден
просить тебя поехать.
Ответ Винсона: «Буду готов через несколько дней».
Ситуация, представленная мною верховному судье Винсону,
состояла в следующем: русские просто не понимали или не хотели
понимать наших мирных намерений и нашего искреннего желания
сотрудничать через Организацию Объединенных Наций в деле
установления мирного климата; что мы не хотели и не собирались
навязывать наш образ жизни им или кому-либо еще, так же как мы
изо всех сил сопротивлялись бы любой попытке навязать нам дру­
гую систему; что мне хотелось посмотреть, не можем ли мы улуч­
шить наше взаимопонимание. Конечно же, мы уже предпринимали
такие попытки. Русские тоже должны были постараться, чтобы бу­
дущее мира и надежда на само выживание цивилизации не были
потеряны.
Я указал Винсону, что мы предпринимали все возможные под­
ходы к русским, от Рузвельта до Халла, Гопкинса, Дэвиса, Нельсона,
Херли, Гарримана, Бирнса и Маршалла. Благодаря ряду предприня­
тых усилий мы получили некоторые обнадеживающие признаки, но
только для того, чтобы они снова растворились в атмосфере подозри­
тельности и непримиримости. Русские испытывали наше терпение .
Но мы не теряли самообладания и старались с ними поладить.
В наших отношениях с русскими мы усвоили, что необходимо
руководствоваться силой и что любое проявление слабости оказы­
вается фатальным. Но в нашем поведении никогда не было и наме ­
ка на воинственность. Мы приложили все усилия, чтобы говорить
с ними разумно и равноправно, и мы действительно этого хотели.
Но по причинам, известным лучше всего им самим, они либо не
могли, либо не хотели нам верить.
Одним из наших главных международных вопросов в тот мо­
мент была разработка Организацией Объединенных Наций про­
граммы мирного использования атомной энергии, и в тот момент
на совещании ООН в Париже в полном разгаре шли споры по по­
воду ключевого пункта — инспекции . Бескомпромиссная позиция,
которую занял российский блок в отношении этого важнейшего по­
ложения, оставляла мало надежды на то, что мы достигнем практи­
ческого и осуществимого международного соглашения о контроле
над атомной энергией с коммунистическим блоком.


282
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я сказал Винсону, что российские представители действуют
так, как будто они намереваются сорвать любое разумное пред­
ложение Организации Объединенных Наций по использованию
атомной энергии. Возможно, мы не слишком ясно давали понять
советскому верховному командованию нашу позицию. Я предупре­
дил Винсона, что русские не позволяют ни нам, ни себе говорить
свободно и откровенно. Я надеялся, что новый подход даст Стали­
ну возможность раскрыться, и хотел попробовать сделать такую по­
пытку.
Прежде всего, я надеялся, что миссия Винсона, как неофици­
альный подход к Сталину, сможет помочь российскому диктатору
лучше понять наше отношение как народа и мирные устремления
нашей нации к миру. У меня было такое чувство, что Сталин мог бы
преодолеть некоторые свои предубеждения, если бы он поговорил
с нашим собственным верховным судьей.
Я попросил Винсона указать Сталину, что глупость и трагедия
новой войны будет равносильна акту национального самоубийства
и что ни один здравомыслящий лидер любой крупной державы не
может даже помыслить о войне, кроме как в целях обороны. Ко ­
нечно, следующая война — ядерная
—
не могла иметь победителей,
и полное уничтожение огромных территорий было столь же немыс­
лимо, сколь и отвратительно.
Это был большой вызов для мировых лидеров, и именно поэто­
му мы создали Организацию Объединенных Наций. Вот почему мы
продолжали наши переговоры, и вот почему мы были готовы пойти
на любые практические шаги, чтобы обеспечить будущее выжива­
ние мира.
«Играйте на слух, — сказал я Винсону.
—
Пусть Сталин с само­
го начала ясно увидит, что это не пробный маневр в общепринятом
дипломатическом смысле. Дайте понять, что это на самом высоком
уровне откровенности — свободное, ничем не сдерживаемое вы­
ражение отношений, сомнений, страхов, подозрений и, возможно,
даже амбиций».
Если бы только нам удалось убедить Сталина поделиться сво­
им беспокойством с кем-то из наших представителей, которому он
мог бы полностью доверять, то, по моему мнению, у нас оставался
шанс чего-то добиться . Но, конечно, если русские были одержимы
идеей коммунизма и господства в мире на основе принципа «или
все, или ничего», то мы мало что могли сделать путем переговоров.
Но даже тогда нам необходимо было исчерпать все мыслимые пути
сближения и следовало продолжать попытки. Вот почему я хотел,


Глава 15
283
чтобы Винсон поехал в Москву и посмотрел, не сможет ли он убе­
дить Сталина открыться.
Разумеется, я заверил верховного судью, что эта миссия нико­
им образом не является попыткой обойти государственного секре­
таря, Организацию Объединенных Наций и, конечно же, никого из
наших союзников.
«Я намерен до вашего отъезда в Москву, — объяснил я, — об ­
судить цель этой миссии с нашими союзниками и получить пол­
ное согласие с их стороны. Я также поставлю в известность наших
людей. Но прежде всего все, кого это касается, будут должным об­
разом проинформированы до того, как будет сделано какое-либо
публичное заявление. Мы должны быть осторожны во всех отно­
шениях, иначе это может привести к осечке и получить неправиль­
ное толкование как одностороннее действие. Я позвоню Маршаллу
в Париж из Комнаты карт в понедельник утром, прежде чем мы
предпримем какие-либо действия. Я уверен, что заручусь его согла­
сием, как и всегда по любым конструктивным шагам, касающимся
мировой безопасности.
В тот же воскресный вечер мы с Винсоном встретились по это­
му вопросу еще раз и договорились о масштабах миссии, сроках,
полномочиях и публичном заявлении.
В воскресенье днем я поручил пресс-секретарю Чарли Россу
уведомить телекомпании, чтобы они выделили полчаса для пу­
бличного выступления большой важности. Я также предупредил
заместителя госсекретаря Роберта Ловетта, чтобы он сделал не­
обходимые приготовления для получения разрешения от Сталина
принять Винсона по прибытии в Москву, и сказал ему, что готовлю
личное послание Сталину относительно Винсона.
Далее я дал указание тем, кто участвует в этом предприятии,
сохранять строжайшую конфиденциальность и принять все воз­
можные меры предосторожности против преждевременной утечки
информации в прессу.
Но прежде чем сложный международный механизм оказался
согласован и все необходимые разрешения получены, произошла
досадная утечка информации в одну недружественно настроенную
газету, чей вопль об «умиротворении», «политической игре», «одно­
сторонних действиях» подхватили другие газеты и пресс-службы .
Миссию Винсона поставили под удар еще до того, как она полу­
чила оценку всех заинтересованных сторон. Большая часть шума
со стороны прессы стала, как обычно, результатом плохой инфор­
мированности, полуправды и преднамеренного искажения фактов.


284
Том 2. Годы испытаний и надежд
После преждевременного разглашения предполагаемой мис­
сии Винсона в Москву возник ряд осложнений, которые вынудили
меня пересмотреть ее целесообразность. Госсекретаря Маршалла,
находившегося в Париже, расстроило неверное толкование други­
ми делегатами цели этой миссии. По-видимому, возникло ощуще­
ние, что этим шагом я обхожу Организацию Объединенных Наций,
что может проявиться тенденция подрыва ее престижа и авторите­
та. Именно этого мне и хотелось избежать, и именно поэтому я на­
стаивал на тщательной подготовке до официального объявления
о характере и цели миссии Винсона.
Но ущерб уже был нанесен. После этого я вызвал госсекрета ­
ря Маршалла в Вашингтон для встречи, чтобы поправить нанесен­
ный ущерб, и воспользовался случаем, чтобы прояснить некоторые
предположения, возникшие в связи с этой теперь уже широко об­
суждаемой миссией.
После моей встречи с Маршаллом я выступил с заявлением,
в котором изложил факты и помог устранить многие ошибки, имев­
шие место в отношении освещения предполагаемой миссии.
«Генерал Маршалл вернулся в Вашингтон по моей просьбе, — го ­
ворилось в этом заявлении, — чтобы доложить мне о ходе работы раз ­
личных органов Организации Объединенных Наций в Париже. Се ­
годня утром я имел с ним продолжительную беседу, а сегодня днем он
снова подробно рассказал мне о том, что происходит в Париже, и мы
обсудили вопросы, касающиеся будущего курса нашего правительства
по различным аспектам.
Что касается опубликованного в утренней прессе сообщения о воз­
можной поездке главного судьи Винсона в Москву, то факты таковы:
в прошлый вторник, когда я общался с госсекретарем Маршаллом, я со­
общил ему о своем неизменном большом желании добиться прочного
мира во всем мире и о моей особой озабоченности в настоящее время от­
ношением советских представителей к атомной проблеме. Я сказал, что
хотелось бы знать, не является ли их отношение к такому серьезному
с точки зрения мировой безопасности вопросу результатом недопонима­
ния, и что с нашей стороны было бы беспечностью не сделать ничего та­
кого, что могло бы его устранить. Я спросил госсекретаря, считает ли он,
что было бы полезно послать в Москву верховного судью Винсона, что­
бы советские руководители поняли серьезность и искренность чувств
народа Соединенных Штатов по этим вопросам. Госсекретарь Маршалл
описал мне ситуацию, с которой мы столкнулись в Париже, и в свете его
доклада и возможных недоразумений, к которым могут привести в на­
стоящее время любые односторонние действия, какими бы желательны­
ми они ни были, я решил не предпринимать этого шага.


Глава 15
285
Моя встреча с госсекретарем Маршаллом доставила мне большое
удовольствие. Я был рад услышать о том единстве, которое царило
между нами и французскими и британскими представителями в Па­
риже на всех этанах урегулирования Берлинского кризиса, и о серьез­
ных усилиях, предпринимаемых Советом Безопасности и Генеральной
Ассамблеей Организации Объединенных Наций для поиска решений
многих других проблем, которые беспокоят людей во всем мире. Я был
рад заверить его в том, что люди в нашей стране поддерживают усилия
по поиску пути к миру».
------------ -----------------
В октябре я планировал выступить перед съездом Американ­
ского Легиона в Майами. Там я собирался осветить суть миссии
Винсона и использовать его как место для большой внешнепо­
литической речи. Я также хотел воспользоваться случаем, чтобы
преодолеть возможный ущерб, который могла нанести кампания
Уоллеса, вызывавшая у некоторых меньшинств ощущение, что
наша администрация не делает все возможное в интересах мира.
Ею искажались факты наших усилий по достижению мира и наша
внешняя политика в собственных политических целях. Они опасно
заблуждались, и их ложь о нашей администрации как поджигателе
войны наносила вред. Миссия Винсона также могла бы пойти на
пользу этому политическому маневру.
В своей речи перед Американским Легионом я сказал:
«К сожалению, и я говорю это намеренно, к сожалению, между Со­
ветским Союзом и Западом опустился темный туман недоверия, ис­
кажающий и запутывающий наши отношения. Очевидно, что в урегу­
лировании споров между западными державами и Советской Россией
вряд ли будет достигнут какой-либо прогресс, пока существует такое
большое недоверие.
Для того чтобы его рассеять, необходимо иметь доказательства
долгосрочных мирных целей, которые позволят миру избавиться от
страха войны, уменьшить бремя вооружений и сосредоточиться на по­
лезной экономической деятельности.
В последнее время, рассматривая вопрос о направлении специаль­
ного эмиссара в Москву, я хотел пригласить премьер-министра Стали ­
на к сотрудничеству, чтобы рассеять нынешнюю ядовитую атмосферу
недоверия, которая сейчас окружает переговоры между западными
державами и Советским Союзом. Мой эмиссар должен был передать
серьезность и искренность народа Соединенных Штатов в своем
стремлении к миру.


286
Том 2. Годы испытаний и надежд
Это предложение не имеет никакого отношения к существующим
переговорам в рамках Организации Объединенных Наций или Совета
министров иностранных дел. Отнюдь не ограничиваясь переговорами,
цель этой миссии состояла бы в том, чтобы улучшить атмосферу, в ко­
торой они должны проходить, и тем самым помочь добиться плодот­
ворных и мирных результатов.
В настоящее время я хочу совершенно ясно заявить, что я ни на
шаг не отступил от своей решимости использовать любую возмож­
ность для работы во имя мира. Всякий раз, когда представится подхо­
дящая возможность, я буду действовать в интересах укрепления мира
в рамках наших отношений с нашими союзниками и работы Организа­
ции Объединенных Наций.
Я работаю во имя мира, и я буду продолжать работать во имя мира.
И у нас, и у Советского Союза главной заботой является повыше­
ние уровня жизни наших народов.
Мы должны помнить, что многие серьезные кризисы прошлого
разрешались без войны.
Мы должны помнить, что борьба за существование между нация­
ми, как и между отдельными людьми, продолжается все время и про­
является зачастую иначе, чем развязывание военных действий. Мы
должны помнить, что соперничество между народами — это старая
история. История, показывающая, что соперничающие державы могут
сосуществовать в мире.
Выдержка должна стать нашим девизом. Когда на карту поставле­
на судьба всего человечества, нам нужно проявить всю выдержку, на
которую мы способны. Мы должны использовать любую возможность
для укрепления Организации Объединенных Наций в интересах тех
великих начинаний, которые нам предстоит осуществить.
Народы всего мира надеются, что их лидеры рассеют туман недо­
верия, который сейчас мешает им приблизиться к миру. В настоящий
момент я хотел бы лишь добавить, что наша нация никогда не отказы­
валась встречать великие кризисы своей истории с честью и преданно­
стью своим идеалам».
Реакция делегатов съезда Легиона оказалась на удивление теп­
лой. Реакция страны в целом была столь же обнадеживающей.
Вскоре выяснилось, что у очень многих людей, которых привлек
к движению за мир Уоллес, наступило разочарование, и теперь они
начали осознавать, что мирные перспективы станут достижимее
при существующей демократической администрации.
Я понимал, что, хотя миссия Винсона и ее высокая цель оказа­
лись жертвой враждебной прессы, она все же принесла практиче­
скую пользу. Несомненно, было бы лучше, если бы его миссия со­
стоялась. Но даже в самом намерении существовал скрытый смысл,


Глава 15
287
который говорил всем, готовым слышать и понимать, что мы сдела­
ем то, что будет возможно и практически осуществимо для продол­
жения мирных переговоров, не действуя, разумеется, «в одиночку»
или не пытаясь обойти Организацию Объединенных Наций.
Даже в разгар предвыборной кампании я не позволял подавлять
или замалчивать наши основные установки в отношении внешней
политики. Работа правительства шла без сбоев . В Вашингтоне тру­
дился полный штат сотрудников Белого дома, а члены Кабинета
продолжали заниматься каждый своими делами, поддерживая со
мной постоянную связь. Очень немногие члены моего Кабинета
выступали с какими-либо политическими речами, если только их
не спрашивали о чем-то конкретном, относящемся к их ведомствам.
По мере того как кампания набирала обороты, я увеличивал
количество остановок поезда. В общей сложности я проехал около
31 700 миль и произнес более трехсот речей — 356, если быть точ­
ным. Я привык к тяжелой работе, и она мне подходила. Я вел пред­
выборную кампанию в течение тридцати пяти дней, и в среднем
мне приходилось выступать по десять раз в день. Как -то в один из
дней я произнес шестнадцать речей.
Двенадцать-пятнадцать миллионов человек собирались боль­
шими толпами и малыми группами вдоль железнодорожных узлов
и станций от одного конца страны до другого. Иногда я приглашал
миссис Трумэн и Маргарет, совершавших свой первый тур вместе
со мной, на заднюю платформу, чтобы приветствовать толпу. А ино­
гда я произносил речь, находясь несколько минут в одиночестве,
прежде чем поезд отправлялся к следующей остановке.
Мой единоличный крестовый поход возымел действие. По
мере приближения дня выборов народ реагировал все восторжен­
нее. Я никогда не сомневался, что они проголосуют за меня, хотя
мои советники все еще не проявляли оптимизма, а опросы продол­
жали уменьшать мои шансы на избрание. Я верил, что, когда люди
сами узнают факты, они делают правильные выводы; что люди все
еще предпочитают иметь свое собственное мнение о кандидатах на
основе непосредственных наблюдений, несмотря на все утвержде­
ния о том, что общество сегодня зависит от газет, радио и других
средств коммуникации.
31 октября 1948 года я вернулся из суматохи самой долгой
и тяжелой политической кампании в моей карьере в спокойную


288
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн на митинге в Сент-Луисе 30 октября 1948 года с министром
финансов Джоном Снайдером (справа) и главой понтового ведомства
Робертом Ханнеганом (слева)
тишину моего дома в Индепенденсе. Бурные недели выступле ­
ний, рукопожатий и путешествий днем и ночью завершились
в Сент-Луисе грандиозным митингом . Я чувствовал, что дал изби­
рателям абсолютно ясное представление о выборе, стоящем перед
ними, а отклик со стороны американских низов достаточен, чтобы
вернуть меня на четыре года в Белый дом в качестве избранного
президента.
На следующий день, накануне выборов, я произнес еще две
речи. Первой стало неполитическое обращение к членам церкви
Арарат в аудитории Канзас-Сити во второй половине дня . А вече­
ром я обратился из гостиной своего дома примерно к семидесяти
миллионам американцев, слушавших меня по четырем основным
радиостанциям. Меня представил кандидат в вице -президенты
Баркли, выступавший из своего дома в Падуке, штат Кентукки.
Это был мой заключительный призыв к избирателям опреде­
литься с принципами партии для народа и партии частных инте­
ресов. Я предупредил нацию, что их голос не только будет отдан за
того или иного человека, но и повлияет лично на него и его семью
на многие годы вперед.


Глава 15
289
Дело сделано. Ничего не оставалось, лишь только ждать ре­
зультатов.
В день выборов, в половине пятого пополудни, Джим Роули
и Генри Николсон, которые были соответственно первым и вто­
рым в команде секретной службы Белого дома, отправились со
мной из моего дома в отель «Элме» в Эксельсиор-Спрингс, штат
Миссури, место отдыха примерно в тридцати милях к северо-вос­
току от Канзас-Сити. Мы ускользнули от репортеров, которые
провели остаток ночи, пытаясь меня разыскать. Они продолжали
звонить моей семье в Индепенденс, надеясь что-нибудь выведать .
В Эксельсиор-Спрингс, посетив турецкую баню, я поднялся к себе
в комнату в половине седьмого, съел бутерброд с ветчиной и ста­
каном молока, включил радио, чтобы послушать новости с восточ­
ного побережья, и лег спать. Я опережал соперника на несколько
тысяч голосов.
Я проснулся в полночь и снова послушал радиопередачу г-на
X. В. Кальтенборна. Я был примерно на 1 200 000 голосов впереди,
но, по словам этого вещателя, буду, несомненно, побит.
Около четырех часов утра Роули вошел в мою комнату и посо­
ветовал мне снова настроиться на передачу Кальтенборна. Я после­
довал совету и узнал, что уже впереди более чем на 2 000 000 че­
ловек, но комментатор продолжал твердить, что он не видит, как
я могу быть избран.
Я сказал Роули и Николсону, что нам лучше вернуться в Канзас-
Сити, потому что все выглядело так, что нам предстоят следующие
четыре года работы, и мы прибыли в Канзас-Сити около шести часов
утра в среду, 3 ноября. В половине одиннадцатого я получил теле ­
грамму от губернатора Дьюи, поздравляющую меня с избранием.
Окончательные цифры показали, что я получил 24 105 695 го­
лосов, имея двадцать восемь штатов, проголосовавших за меня.
У Дьюи оказалось 21 969 170 голосов, что означало шестнадцать
штатов. Уоллес и Термонд набрали чуть более 1 000 000 голосов
каждый. Я проиграл четыре южных штата диксикратам
—
Южной
Каролине, Миссисипи, Алабаме и Луизиане. Но у меня были все
тринадцать крупнейших городов страны и семь крупных сельско­
хозяйственных штатов Миссури, Калифорния, Айова, Иллинойс,
Техас, Миннесота и Висконсин. Если бы не полмиллиона голосов
Американской трудовой партии, которые достались Уоллесу в шта­
те Нью-Йорк, я бы победил Дьюи в его собственном штате боль­
шинством примерно в 300 000 голосов. А так он взял Нью -Йорк
с большинством всего на 61 000 голосов.


290
Том 2. Годы испытаний и надежд
Мое большинство в коллегии выборщиков было больше, чем
народное большинство. За меня было отдано 304 голоса выборщи­
ков (в конце концов — 303, потому что один из них отпал в Теннес­
си), несмотря на потерю 38 голосов Термонду в: Южной Кароли­
не — 8, Миссисипи — 9, Алабаме — 11 и Луизиане — 10. Ключевыми
штатами на выборах стали Огайо и Калифорния, которые колеба­
лись всю ночь, пока поздний подсчет голосов не поставил их в де­
мократический перечень без последующих изменений. Без Огайо
и Калифорнии я был бы уверен только в 254 голосах избирателей,
что на двенадцать меньше, чем требовавшиеся 266.
Выборы 1948 года показали, что социологи и прогнозы настоль­
ко ошибочны и ненадежны, что до сих пор их репутация не восста­
новлена полностью, а влияние значительно уменьшилось. Почти
все предсказывали, вплоть до последней минуты, что я проиграю
выборы. Тогда же говорилось, что, поскольку ни один кандидат не
получит большинства голосов избирателей, выборы будут перене­
сены в палату представителей.
То, что я пытался сделать в 1948 году, как всегда, состояло в том,
чтобы вдохнуть жизнь и жажду деятельности в Демократическую
партию, которая стояла и боролась за права человека. Я хотел видеть
такую партию, которая представляла бы простой народ, независимо
от клеветы сторонних сил и множества попыток ее уничтожения из­
нутри. Этот шаг увенчался успехом, несмотря на две отколовшиеся
группы, и привел к победе с большинством голосов избирателей.
Самым главным достижением стала победа без крайних ради­
калов в партии и без «монолитного Юга». Обычно политик гово­
рит, что он хочет получить все голоса, которые возможно, но я был
счастлив и доволен тем, что был избран на пост президента Демо­
кратической партией, которая не зависела ни от крайне правого
крыла, ни от Южного блока. И конечно, мне не нужны были реак­
ционные голоса, которые отошли моему республиканскому оппо­
ненту. Основная цель кампании 1948 года состояла в том, чтобы по­
ставить Демократическую партию на собственные ноги и оставить
ее непоколебимой. Это было достигнуто.
Партия одержала историческую победу. Демократы вновь за ­
хватили республиканскую палату представителей подавляющим
большинством голосов и получили контроль над сенатом. Моя про ­
должительная кампания против восьмидесятого Конгресса убеди­
ла избирателей в необходимости смены власти, и мне предоставили
демократический Конгресс взамен того, который в течение двух лет
блокировал усилия администрации.


Глава 15
291
Дин Ачесон и миссис Ачесон (справа)
поздравляют выбранного президента Трумэна, 7 ноября 1948 года
Через два дня после выборов специальный президентский по­
езд доставил меня в Вашингтон. На Юнион-Стейшн в Сент-Луисе
прошла большая демонстрация, а когда я прибыл в столицу, одна из
самых грандиозных толп, которую я когда-либо видел в Вашингто­
не, приняла участие в праздновании «возвращения домой».
Когда мы с избранным вице-президентом ехали по Пенсильва-
ния-авеню под рукоплескания огромной толпы, я увидел вывеску
на фасаде здания «Вашингтон Пост», которая гласила: «Господин
президент, мы готовы съесть ворону в любой момент, когда вы бу­
дете готовы ее подать».
Я послал в эту замечательную газету сообщение, что не хочу,
чтобы кто-то ел ворон, и не буду даже каркать по этому поводу.
Я сказал, что чувствую огромную ответственность, которая будет
лежать на мне в течение следующих четырех лет, и надеюсь на все­
общую поддержку в осуществлении программы, которую мне до­
верили выполнять.
По прибытии в Белый дом я провел заседание Кабинета и ряд
совещаний, на которых запланировал немедленную отмену закона


292
Том 2. Годы испытаний и надежд
Тафта—Хартли, как и обещалось в ходе предвыборной кампании.
Мне предстояло много работы и не терпелось к ней приступить.
Однако по совету врача Белого дома я 7 ноября уехал из Вашинг­
тона на двухнедельный отдых в Ки-Уэст, но продолжал ежедневно
проводить совещания с новым вице-президентом и другими пар ­
тийными лидерами, чтобы наметить программу работы перед во­
семьдесят первым Конгрессом в январе 1949 года.


Глава 16
// /о мере приближения дня инаугурации мои мысли постоянно
возвращались к той, кого я особенно хотел видеть в тот день
рядом с собой. Мне хотелось, чтобы моя мать прожила достаточно
долго, чтобы увидеть меня приведенным к присяге в качестве из­
бранного президента.
Полтора года назад, 25 июля 1947 года, до меня дошли серьез­
ные новости из дома моей матери в Грандвью, штат Миссури.
За пять месяцев до того она упала и сломала правое бедро. В то
время ей было девяносто четыре года, и было ясно, что поврежде­
ние весьма опасно. Тем не менее первые сообщения были обнаде­
живающими, и мы уверенно надеялись на ее выздоровление. Два
раза до того случая, когда ей было восемьдесят восемь, и еще раз,
когда ей было девяносто, она выздоравливала от подобных же, но
меньших переломов левого бедра. Однако сейчас восстановление
шло медленно.
Я навещал ее через два дня после несчастного случая и еще
дважды в последующие месяцы, один раз в течение двенадцати
дней, когда ей стало хуже. И конечно, я постоянно поддерживал
с ней связь через мою сестру Мэри, моего брата Вивиана и ее вра­
чей. Мой личный врач, бригадный генерал Уоллес Грэхем, тоже ча­
сто навещал ее.
Поначалу все было превосходно, и ожидалось, что примерно
через шесть недель она встанет с постели. Однако в мае ее состо ­
яние резко ухудшилось, и именно тогда я провел с ней двенадцать
дней в Грандвью. К 30 мая ей снова стало лучше, и мы все успокои­
лись. В последующие недели ее состояние постепенно улучшалось.
Время от времени она садилась, и к концу июня Мэри сообщила,
что у нее «все в порядке», хотя перелом заживал очень медленно.
12 июля она «почувствовала себя гораздо лучше» после того, как ее
несколько дней продержали в постели, а девятнадцатого числа док­
тор Грэхем, приехавший в Грандвью навестить ее и посоветоваться
с лечащим врачом, сообщил, что мама поправляется после регресса
на прошлой неделе, а он возвращается в Вашингтон.


294
Том 2. Годы испытаний и надежд
Однако затем пришло новое неблагоприятное сообщение. Док ­
тор Грэхем, разумеется, вернулся всего несколько дней назад с из­
вестиями о положительных сдвигах. Поэтому моей первой мыслью
было отослать его обратно в Грандвью, чтобы он быстро дал мне
знать, следует ли мне следовать за ним. Однако рано утром 26 июля
от доктора Джозефа У. Грина из Индепенденса пришло известие,
что мама вряд ли доживет до утра, и я попросил немедленно под­
готовить мой самолет.
Было уже немного за полдень, когда я с небольшой группой со­
провождающих поднялся на борт самолета.
Примерно через час пилот получил сообщение, которое генерал
Грэхем передал мне.
В нем сообщалось, что мама скончалась.
У меня было смутное предчувствие такого исхода, но никто не
может быть по-настоящему готов к смерти своей матери. Я прочел
сообщение, но не смог бы описать свои чувства, даже если бы за­
хотел.
—
Ну вот, — сказал я генералу, — теперь ей больше не придется
страдать. — Затем я снова взглянул на послание.
—
Должно быть, она умерла, — добавил я, — вскоре после того,
как мы взлетели.
Через два дня ее похоронили рядом с моим отцом на кладбище
Форест-Хилл в Канзас -Сити, а еще через сутки я вернулся в Ва­
шингтон.
Когда я стал преемником Франклина Рузвельта, моя мать
мудро сказала, что это не повод для радости, оставалось лишь горе­
вать о смерти президента Рузвельта. Но теперь, когда я был избран
непосредственно народом в качестве президента, для нее было бы
большим событием увидеть то, как ее сын приносит присягу.
Национальный комитет Демократической партии получил от
меня разрешение на проведение полномасштабной церемонии ина­
угурации. После тяжелой кампании предсказываемая катастрофа
обернулась победой, и я подумал, что партия имеет право отметить
такое событие. За несколько дней до инаугурации толпы людей
наводнили Вашингтон и осадили Белый дом. 18 января состоял­
ся официальный обед в честь избранного вице-президента и меня
лично. За день до инаугурации, 19 января, в отеле «Шорхэм» состо­
ялся прием, устроенный губернатором моего родного штата Мис­


Глава 16
295
сури Форрестом Смитом. Оттуда я поспешил обратно в Блэр -Хаус,
чтобы переодеться в официальный вечерний костюм для ужина
избирателей в отеле «Мэйфлауэр», а затем завершить вечер на га­
ла-концерте и шоу, организованном инаугурационным комитетом
в Арсенале Национальной гвардии, куда миссис Трумэн, Маргарет
и меня пригласили в качестве почетных гостей. Было уже поздно,
когда мы вернулись в Блэр-Хаус.
День инаугурации 20 января 1949 года начался с завтрака с де­
вяноста семью ветеранами батареи Б, которой я командовал во
Франции в 1918 году. Мои боевые товарищи по Первой мировой
войне окружили меня, пожимая мне руку и называя меня «госпо­
дин президент», пока я не положил этому конец. «У нас здесь не
должно быть ничего подобного», — сказал я им и настоял, чтобы
они называли меня «капитан Гарри», как это было в Аргоне трид­
цать лет назад.
Наш бывший полковой капеллан монсеньор Л. Кертис Тьер -
нан произнес молитву перед этим завтраком, и, вспоминая события
тридцатилетней давности, мы уделили гораздо меньше внимания
апельсиновому соку, деревенской ветчине, кукурузной каше и яич­
нице, чем друг другу. Мы снова переживали сражения той войны,
как это всегда делают ветераны, и напоминали друг другу о бес­
конечных событиях, которые, без сомнения, показались бы весьма
незначительными для всех, кроме нас самих. Я напомнил им о той
роли, которую им предстояло сыграть в торжественном параде. Не­
смотря на отсутствие униформы, они должны были стать для меня
своего рода «почетным караулом» и маршировать двумя длинными
шеренгами рядом с моей машиной на всем пути от Капитолия до
обзорной трибуны перед Белым домом. Никто лучше меня не знал,
что их физическая форма далека от той, что была три десятилетия
назад, но «я уверен, — сказал я им, — что вы все еще можете сде­
лать 120 шагов в минуту на протяжении мили с четвертью». Перед
моим отъездом они спели одну-две особые песни, которые сочинил
по этому случаю один из них, Юджин Доннелли из Канзас-Сити,
а потом подарили мне красивую черную трость с золотым набал­
дашником, которой я честно обещал пользоваться каждое утро на
своей ежедневной прогулке.
Даже в день инаугурации у президента есть его работа, и после
завтрака я отправился в свой офис в Белом доме. Затем, вернув­
шись в Блэр-Хаус, миссис Трумэн, Маргарет и я вместе с сенатором
Баркли, верховным судьей Винсоном и некоторыми членами Каби­
нета проехали по Лафайет-парку до епископальной церкви Святого


296
Том 2. Годы испытаний и надежд
Иоанна, где в десять часов началась впечатляющая десятичасовая
служба. После этого мы снова вернулись в Блэр -Хаус, а затем при­
был объединенный комитет Конгресса, чтобы сопроводить меня
в Капитолий.
Церемония принесения присяги сначала вице-президентом,
а затем, по традиции, президентом намечалась на полдень, но в ро ­
тонде Капитолия собралось столько дипломатов, членов Конгрес­
са, судей Верховного суда и правительственных чиновников и при­
шлось обменяться столь многими любезностями, что сигнал для
оркестра морской пехоты сыграть гимн «Да здравствует вождь»1
был дан лишь в двенадцать четырнадцать. Только тогда верховный
судья Винсон и помощник судьи Стэнли Рид, оба в официальном
одеянии, вышли на инаугурационную трибуну перед восточным
фасадом Капитолия.
Когда мы с вице-президентом Баркли добрались до инаугура­
ционной трибуны, огромное открытое пространство между Капи­
толием, зданием Верховного суда и Библиотекой Конгресса запол­
нили более ста тысяч человек.
В двенадцать двадцать три помощник судьи Рид привел сена­
тора Баркли к присяге в качестве вице-президента, а через шесть
минут я принял присягу от верховного судьи Винсона. Это были
те же самые слова, которые я произнес три года и девять месяцев
назад, когда меня так неожиданно вызвали в Белый дом, но тогда
в комнате Кабинета со мной стояла лишь горстка людей. Я поднял
руку, еще раз поклялся честно защищать Конституцию Соединен­
ных Штатов, повторил короткую и простую клятву и поцеловал
Библию. Затем я поднялся на трибуну, чтобы начать свою инаугу­
рационную речь, которая традиционно является частью церемонии:
«Господин вице-президент, господин верховный судья и сограж­
дане, я смиренно принимаю честь, оказанную мне американским на­
родом. Я принимаю ее с глубокой решимостью сделать все, что в моих
силах, для блага нашей нации и мира во всем мире.
Выполняя свои служебные обязанности, я нуждаюсь в помощи
и молитвах каждого из вас. Я прошу вашего ободрения и поддержки .
Стоящие перед нами задачи очень сложны, и мы можем их выполнить
только в том случае, если будем работать вместе.
Можно послушать на сайте www.principium.su.


Глава ¡6
297
Инаугурационная речь Трумэна на ступеньках Капитолия,
20 января 1949 года
Каждый период нашей национальной истории имеет свои особые
вызовы. Те, что стоят перед нами сейчас, столь же важны, как и лю­
бые другие в прошлом. Сегодняшний день знаменует собой начало не
только новой администрации, но и периода, насыщенного событиями,
которые станут, возможно, решающими для нас и для всего мира.
Возможно, нам выпал жребий пережить и в значительной мере
осуществить важный поворот в долгой истории человечества. Первая


298
Том 2. Годы испытаний и надежд
половина этого столетия была отмечена беспрецедентными и жесто­
кими нарушениями прав человека, а также двумя самыми страшными
войнами в истории. Высшая потребность нашего времени — это чтобы
люди жили вместе в мире и согласии».
Я обратил внимание на ту неопределенность, с которой стал­
кивается мир, и на веру, с которой всегда жил народ Америки,
упомянув о ложной философии, получившей такое сильное рас­
пространение во всем мире, вводя в заблуждение многие народы
и усугубляя их печали и трудности.
«...Эта ложная философия, — сказал я, — коммунизм.
Коммунизм основан на вере в то, что человек настолько слаб и не­
самостоятелен, что не способен управлять собой и поэтому нуждается
в правлении сильных хозяев.
Демократия основана на убеждении, что человек обладает мораль­
ными и интеллектуальными способностями, а также неотъемлемым
правом управлять собой разумно и справедливо.
Коммунизм подвергает индивидуума аресту без законной при­
чины, наказанию без суда и принудительному труду как движимое
имущество государства. Он определяет, какую информацию человек
должен получать, какое искусство он должен создавать, каким вождям
он должен следовать и какие мысли он должен думать.
Демократия утверждает, что правительство создается в интересах
индивида и на него возлагается ответственность за защиту его прав
и свобод в реализации своих способностей».
Затем я говорил о наших надеждах на будущее, о возможностях
для улучшения мира, которые лежат в рамках Организации Объ­
единенных Наций, Европейской программы восстановления и дру­
гих мер, направленных на улучшение жизни во всем мире.
«Мы должны приступить к смелой новой программе, — сказал я, —
чтобы использовать преимущества наших научных достижений и про­
мышленного прогресса для улучшения и роста слаборазвитых терри­
торий».
Я предложил четыре основных направления действий.
Во-первых, это дальнейшая поддержка Организации Объединен­
ных Наций и связанных с ней учреждений; во-вторых, продолже­
ние программы восстановления мировой экономики; в-третьих,
укрепление позиций свободолюбивых наций против опасностей
агрессии.


Глава 16
299
«Более половины людей в мире живут в условиях, приближа­
ющихся к нищете, — сказал я, объясняя четвертый пункт. — У них не­
достаточно еды. Они жертвы болезней. Их экономическая жизнь при­
митивна и застойна. Их бедность является препятствием и угрозой как
для них самих, так и для более благополучных территорий.
Впервые в истории человечество обладает знаниями и умением
облегчить страдания этих людей.
Соединенные Штаты занимают видное место среди стран в раз­
витии промышленных и научных методов. Материальные ресурсы,
которые мы можем позволить себе использовать для помощи другим
людям, ограничены. Но наши ресурсы в области технических зна­
ний — неисчерпаемы и постоянно растут.
Я считаю, что мы обязаны сделать доступными для миролюби­
вых людей преимущества наших технических знаний, чтобы помочь
им реализовать свои стремления к лучшей жизни. И в сотрудничестве
с другими странами мы должны поощрять капиталовложения в терри­
тории, нуждающиеся в развитии.
Наша цель состоит в том, чтобы помочь свободным народам мира
своими собственными усилиями производить больше продовольствия,
больше одежды, больше электрической энергии и больше строить жи­
лья, чтобы облегчить их бремя.
Мы приглашаем другие страны объединить свои технологические
ресурсы в этом начинании. Их вклад будет горячо приветствоваться. Это
должно быть совместное предприятие, в котором все страны будут рабо­
тать вместе через Организацию Объединенных Наций и ее специализи­
рованные учреждения там, где это практически осуществимо. Это долж­
но быть общемировое усилие для достижения мира, и.зобилия и свободы.
При сотрудничестве бизнеса, частного капитала, сельского хозяй­
ства и рабочих в нашей стране эта программа может значительно уве­
личить промышленную активность в других странах и существенно
повысить их уровень жизни.
Такие новые экономические подходы следует разрабатывать
и контролировать в интересах населения тех территорий, где они при­
менены. Гарантии инвестору должны быть уравновешены гарантиями
интересов тех людей, чьи ресурсы и труд идут на эти разработки.
Старому империализму — эксплуатации ради наживы за рубе­
жом - нет места в понимании демократических честных отношений.
Все страны, в том числе и наша собственная, получат большую
пользу от конструктивной программы по более эффективному исполь­
зованию мировых человеческих и природных ресурсов. Опыт показы­
вает, что наша торговля с другими странами расширяется по мере их
промышленного и экономического развития.
Рост производства — это ключ к процветанию и миру. Л ключом
к расширению производства является более широкое и энергичное
применение современных научно-технических знаний.


300
Том 2. Годы испытаний и надежд
Только оказывая поддержку наименее удачливым из своих членов
помочь самим себе, человечество может достичь достойной, удовлет­
воряющей жизни, которая является правом всех людей.
Только демократия может дать живительную силу, чтобы побу­
дить народы мира к победоносным действиям не только протии чело­
веческих угнетателей, но и против их древних врагов — голода, нище­
ты и отчаяния.
“Наши союзники, — заметил я, — это миллионы людей, которые
жаждут справедливости”.
В свое время, когда наша стабильность станет очевидной, когда
все больше и больше наций будут видеть преимущества демократии
и участвовать в растущем изобилии, я верю, что те страны, которые
сейчас противостоят нам, оставят свои заблуждения и присоединятся
к свободным нациям в справедливом урегулировании внутренних раз­
ногласий.
События привели нашу американскую демократию к новому вли­
янию и новым обязанностям. Они будут испытывать наше мужество,
нашу преданность долгу и нашу концепцию свободы.
Непоколебимые в своей вере во Всевышнего, мы будем продвигать­
ся к такому миру, в котором будут гарантированы человеческие свобо­
ды. В твердой решимости мы отдадим этому все наши силы и направим
на это все наши ресурсы. С Божьей помощью будущее человечества бу­
дет обеспечено в мирт справедливости, гармонии и безопасности».
------------
------------
В двенадцать пятьдесят церемония закончилась, и я вместе с ви­
це-президентом Баркли сел в автомобиль, возглавлявший длинное
шествие по Пенсильвания-авеню.
Своей инаугурационной речью я хотел четко заявить, что сво­
бода и независимость не станут достижимы свободными нациями,
если те не обладают средствами для поддержания своих свободных
институтов и своей национальной целостности против агрессивных
движений, стремящихся навязать им тоталитарные режимы управ­
ления. Семена таких режимов взращиваются несчастьем и нуждой.
Они распространяются и растут на почве бедности и недовольства.
Они достигают своего полного роста, когда умирает надежда наро­
да на лучшую жизнь.
Мы не сомневались, принимая на себя ответственность, вы­
павшую на нашу долю. 12 марта 1947 года я обратился к Конгрессу
с просьбой предоставить полномочия для оказания помощи Гре­
ции и Турции, которым угрожала советская власть. Я также просил
Конгресс, по просьбе этих стран, санкционировать отправку аме-


Глава 16
301
Гарри Трумэн после принесения присяги,
Вашингтон, 20 января 1949 года
риканского гражданского и военного персонала в Грецию и Турцию
для оказания поддержки в восстановлении и контроля за предо­
ставляемыми материальными ресурсами.
Запрашиваемые субсидии составляли немногим более одной
десятой процента от тех 341 000 000 000 долларов, которые Соеди­
ненные Штаты внесли для победы во Второй мировой войне.
Американский народ традиционно альтруистичен, и дух добро­
соседства являлся характерной чертой нашего общества с его самых
ранних дней, когда не было ничего, что можно было бы разделить
друг с другом, кроме трудностей и лишений.
Конечно, легко быть щедрым среди изобилия. Я знал, что аме­
риканцы откликнутся на Четвертый пункт, как они откликаются на
все реалистичные призывы о помощи. Эта программа была очень
практичной, потому что она открыла бы новые возможности для
развития и процветания всех наций.
Моя просьба о помощи Греции и Турции вызвала трехмесячные
дебаты по всему миру. Но когда дебаты закончились, был взят курс
на пример Соединенных Штатов.


302
Том 2. Годы испытаний и надежд
В рамках этой программы предоставлялись американские кад­
ры, а также средства для оказания помощи Греции в таких областях,
как промышленность, сельское хозяйство, государственные финан­
сы, внешняя торговля, государственное управление, судоходство
и занятость.
Были начаты проекты развития, восстановления или строи­
тельства греческих дорог, мостов, железных дорог и аэродромов,
жилищного строительства, мелиорации земель, горнодобывающей,
металлургической и текстильной промышленности, рыболовства,
ирригации, лесовосстановления, пищевой промышленности и об­
щественного здравоохранения.
Американская миссия в Греции учредила программу по пре­
доставлению фермерам информации об эксплуатации и уходе за
сельскохозяйственными машинами, а также о методах уничтоже ­
ния сорняков и прививки деревьев. Другие программы включали
подготовку медицинских сестер в Греции, создание Управления по
борьбе с туберкулезом в министерстве гигиены и направление од­
ного греческого врача в Соединенные Штаты и пяти в Данию для
обучения методам борьбы с туберкулезом.
В Турции были внедрены аналогичные программы. Более 380 ту­
рок прошли подготовку в качестве операторов тяжелой дорожной
техники. Кроме того, члены воздушной миссии Соединенных Шта­
тов сотрудничали с турецким департаментом дорог и мостов в целях
оказания помощи в модернизации его структуры и процедур.
Как и «план Маршалла», греко-турецкая программа великолеп­
но достигла своей цели. Но, будучи, как и «план Маршалла», всего
лишь программой чрезвычайной помощи, срок полезности огра­
ничивала сумма выделенных ассигнований. Однако эти две про­
граммы заявили всему миру о цели Америки возглавить свободные
нации в борьбе за сохранение их свобод. Они явились предвестни­
ками новой концепции, провозглашенной два года спустя, посто­
янной и самовозобновляющейся программы технической помощи
слаборазвитым странам, которая позволяла им стать в ряд расту­
щих и сильных союзников в борьбе за свободу.
Эта новая идея, которая полностью отличалась от «плана Мар­
шалла» и греко-турецкой программы, впервые прозвучала в моей
инаугурационной речи. «Мы должны приступить к смелой новой
программе, — объявил я, — чтобы использовать преимущества на ­
ших научных достижений и промышленного прогресса для улуч­
шения и роста неразвитых территорий».


Глава 16
303
Таким образом было положено начало тому, что в течение не­
скольких месяцев стало общеизвестным как «программа Четверто­
го пункта», из-за четвертого по счету из четырех важных направле ­
ний, изложенных в инаугурационной речи.
Назвать это начинание «смелой новаторской программой» не
было преувеличением. Это была авантюрная идея, которую никог­
да прежде не предлагала ни одна страна в мировой истории. Ее объ ­
явление 20 января 1949 года вызвало большой интерес и волнение,
и мои ответы на пресс-конференции шесть дней спустя вновь под ­
черкнули новизну и смелость этого плана.
«Господин президент, — спросили меня, — не могли бы вы дать
нам какие-нибудь сведения о возникновении Четвертого пункта?»
«В течение последних двух-трех лет, с тех самых пор, как был
введен в действие “план Маршалла”, я его обдумывал, — ответил
я.
—
Он возник в связи с предложением Греции и Турции. С тех пор
я его изучаю. Я провожу большую часть своего времени у глобуса,
пытаясь найти способы установить мир во всем мире».
«Скажите, пожалуйста, — спросили меня, — как вы собираетесь
это осуществить?»
«Это политика администрации на ближайшие четыре года, — от­
ветил я, — и она должна быть реализована . Я попросил госсекретаря
собраться вместе с руководителями департаментов правительства
и попытаться разработать предварительные планы нашего подхода
к этому вопросу. Я не могу точно сказать вам, что произойдет, где
произойдет и как произойдет. Я только знаю, что хочу это сделать».
Изучая американскую историю, я знал, что наша страна разви­
валась за счет вложения иностранного капитала англичанами, гол­
ландцами, немцами и французами. Эти страны потратили огром­
ные средства в развитие наших железных дорог, шахт, нефтяных
полей, животноводства, включавшее организацию ранчо, разведе­
ние крупного рогатого скота и консервную промышленность. Пер­
вый такой завод к западу от Миссисипи был построен французом,
графом из армии Наполеона. После двух мировых войн, в каждой
из которых Соединенные Штаты использовались европейскими
странами в качестве источника снабжения боеприпасами и матери­
алами, средства, вложенные в Соединенные Штаты Англией, Гол­
ландией, Германией и Францией, были исчерпаны. Германские
—
конфискованы.
Мне казалось, что для поддержки стабильных правительств
в слаборазвитых странах Африки, Южной Америки и Азии и раз­


304
Том 2. Годы испытаний и надежд
вития этих территорий мы могли бы поощрять использование
части капитала, накопленного в Соединенных Штатах. Если бы
инвестиции из Соединенных Штатов могли быть защищены от
конфискации и если бы мы смогли убедить капиталистов, что они
работают в других странах не для их эксплуатации, а для развития,
то это вело бы к взаимной выгоде всех заинтересованных сторон.
Таким образом, идея Четвертого пункта возникла примерно
в то же время, что и концепция «плана Маршалла». Однако он ни­
когда не был связан с «планом Маршалла», который был направлен
исключительно на послевоенное восстановление стран Западной
Европы, чье производство и экономика были разрушены войной.
Четвертый пункт был задуман как общемировая, постоянная про­
грамма помощи слаборазвитым странам, через обмен технической
информацией, уже проверенной и работающей в Соединенных
Штатах.
Я рассуждал о внешней политике нации, которая являлась ли­
дером свободного мира. Во времена наших с Рузвельтом админи­
страций было доказано, что путь к построению успешной эконо­
мики, при которой большинство людей наслаждалось бы высоким
уровнем жизни, заключался в том, чтобы национальные ресурсы не
попадали в руки частных лиц, а оставались в распоряжении народа.
В этом состояла наша политика внутри страны, и мне хотелось сде­
лать ее постоянной частью нашей политики внешней.
Четвертый пункт был направлен на то, чтобы дать возмож­
ность миллионам людей в слаборазвитых районах мира подняться
от уровня колониальных отношений к самодостаточности и ко­
нечному процветанию. Все сообщения, которые я получал из та­
ких мест, указывали на то, что очень многие все еще живут в эпоху,
почти на тысячу лет отставшую от настоящего времени. Зачастую
это становилось результатом длительной эксплуатации в интересах
иностранных государств, развития в интересах иностранных госу­
дарств, а не в интересах коренных народов. Это было проклятием
колониализма, и я всегда надеялся, что оно наконец исчезнет.
Я считал, что Четвертый пункт позволит нам оказать техниче­
скую помощь, с тем чтобы эти народы сами, при весьма незначи­
тельных капиталовложениях с нашей стороны, могли развивать
свои собственные ресурсы. Главной статьей расходов было бы уме ­
ние наших технических специалистов обучать людей тому, как им
помочь самим себе.
Наша страна обладала и инвестиционными, и техническими
ноу-хау . Я не видел, как мы могли бы пойти по какому-либо друго­


Глава 16
305
му пути, кроме как использовать эти два великих актива для работы
в слаборазвитых странах, чтобы помочь повысить там уровень жиз­
ни и таким образом двигаться в направлении всеобщего процвета­
ния и мира. Альтернативой, по моему мнению, было продолжать
позволять этим обширным территориям дрейфовать к бедности,
отчаянию, страху и другим несчастьям человечества, порожда­
ющим бесконечные войны.
Программа Четвертого пункта была практическим выражени­
ем нашего отношения к странам, которым угрожало коммунисти­
ческое господство. Это соответствовало нашей политике предот­
вращения распространения коммунизма в свободном мире путем
оказания помощи в развитии этих стран для обеспечения доступно­
сти адекватного питания, одежды и жизненных условий. Это была
попытка донести до таких людей не только идеалы демократии, но
и ощутимые преимущества лучшей жизни за счет разумного со­
трудничества.
Таким образом, план не только содержал идеалистический
посыл, но и имел реалистичную подоплеку. Здравый смысл под­
сказывал мне, что развитие этих стран позволит сохранить наши
собственные промышленные предприятия в рабочем состоянии на
протяжении многих поколений. Ресурсы таких областей, как Ме­
сопотамия, Иран, Индия, Северная Африка и огромные районы
Южной Америки, почти не были затронуты, и их развитие было бы
столь же выгодно для американской торговли, как и для самих об­
ластей. Это позволило бы народам многих районов существовать за
счет торговли, а не помощи извне.
Такова была идея, которую я высказал в начале своего второго
срока. Она получила всеобщее признание и высокую оценку . Сле ­
дующей проблемой стало ее осуществление.
Я немедленно организовал серию конференций по программе
действий по Четвертому пункту и приказал государственному се­
кретарю руководить планированием, необходимым для претворе­
ния этой программы в жизнь. Для координации программы был
назначен помощник государственного секретаря по экономическим
вопросам Уиллард Л. Торп, а в рамках комитета по экономической
внешней политике организованы межведомственные консультации.
При разработке программы я четко дал понять, что будут задей­
ствованы все частные и государственные возможности. Американ­
ские деловые предприятия за рубежом и частные некоммерческие
организации, такие как Рокфеллеровский институт или институт
международного образования, могли бы предоставить много цен­


306
Том 2. Годы испытаний и надежд
ной информации и помочь в предоставлении технических услуг
слаборазвитым странам. В дополнение к специализированным уч­
реждениям Организации Объединенных Наций использовались
такие государственные службы, как межправительственный коми­
тет по научному и культурному сотрудничеству, институт амери­
канских дел, Управление экономического сотрудничества и Экс­
портно-импортный банк.
24 июня 1949 года я направил в Конгресс специальное послание,
в котором рекомендовал выделить не более сорока пяти миллио­
нов долларов на открытие программы. Эта сумма включала в себя
десять миллионов долларов, которые были запрошены в бюджете
1950 года1 на аналогичные мероприятия, и рекомендованная сум­
ма предназначалась для покрытия участия Соединенных Штатов
в программе как международных агентств, так и прямой помощи.
Я призвал принять законодательство, которое санкциониро­
вало бы расширенную программу технической помощи слабораз­
витым странам мира и экспериментальную программу поощрения
инвестиций частных фондов в экономическое развитие этих терри­
торий. А это, в свою очередь, укрепило бы авторитет Организации
Объединенных Наций и способствовало обеспечению мировой без­
опасности. Разработка этих направлений стала одним из важней ­
ших элементов нашей внешней политики.
27 сентября в Конгресс был внесен законопроект по этой про­
грамме, но до октябрьского перерыва никаких действий принято
не было. Тем временем я использовал любую возможность, чтобы
указать на перспективы этого плана. Беседуя неформально с биз­
несменами на обеденном форуме 20 октября 1949 года, я сказал, что
в одной лишь Месопотамской долине можно было бы возродить
Эдемский сад, который бы стал комфортным местом для прожива­
ния тридцати миллионов людей и кормил бы весь Ближний Восток
при его должном развитии. Я подробно объяснил, как долина реки
Замбези в Африке и аналогичная область на юге Бразилии также
могут быть преобразованы в места, сравнимые с долиной Теннес­
си в нашей собственной стране, если бы люди этих регионов имели
всего лишь доступ к технологиям, которыми мы обладали.
В годовом послании 4 января 1950 года Конгрессу было пред­
ложено принять закон, который должен был обеспечить увеличение
притока технической помощи и капитала в слаборазвитые регионы.
1 Бюджет на 1950 год представлялся Конгрессу в январе 1949 года. Финансо­
вые годы начинаются 1 июля предыдущего года.
—
Прим. пер.


Глава 16
307
«Для того чтобы идеи свободы и представительной власти востор­
жествовали в этих регионах, и особенно на Дальнем Востоке», было
более чем необходимо, «чтобы их народы испытали в своей собствен­
ной жизни преимущества научного и экономического прогресса».
В послании указывалось, что эта программа потребует переме­
щения больших объемов капитала из промышленно развитых стран,
в частности из Соединенных Штатов, для производительного ис­
пользования в отсталых регионах, что в связи с последними миро­
выми событиями настоятельно требует незамедлительных действий.
«Эта программа, — сказал я, — отвечает интересам всех народов
и не имеет ничего общего ни со старым империализмом прошлого
века, ни с новым империализмом коммунистов».
Этот план был представлен Организации Объединенных На­
ций в начале того же года, и в первом же официальном акте от 4 мар­
та 1949 года, основывающемся на принципах Четвертого пункта,
Экономический и социальный совет Организации Объединенных
Наций одобрил программу и подготовил некоторые предложения,
принятые позднее в том же году.
Однако лишь 5 июня 1950 года пункт четвертый стал реаль­
ностью. В этот день я подписал закон о предоставлении внешне­
экономической помощи, который был принят второй сессией во­
семьдесят первого Конгресса. Пункт четвертый был закреплен
в этом законе в качестве раздела IV как «Закон о международном
развитии». Этот же закон включал также «Закон об экономическом
сотрудничестве» 1950 года, «Закон о помощи китайским террито­
риям» 1950 года, «Закон о помощи палестинским беженцам Орга­
низации Объединенных Наций» 1950 года и «Закон о международ­
ной деятельности по защите детей» 1950 года.
Среди ассигнований, предназначенных для этих целей, было
выделено 34 500 000 долларов США на программу технической по­
мощи. Конкретные ассигнования были предусмотрены в «Общем
законе об ассигнованиях» 1951 года, утвержденном 6 сентября
1950 года.
Сумма, выделенная на техническую помощь, была невелика
по сравнению с потребностью и составляла на десять с полови­
ной миллионов долларов меньше запрошенного минимума. Но это
было только лишь начало, а Четвертый пункт стал символом на­
дежды для тех народов, которым коммунистическая пропаганда
внушала, что свободные нации не способны обеспечить достойный
уровень жизни для миллионов жителей слабо развитых регионов
земного шара. Эти деньги, вместе со взносами других стран, про-


308
Том 2. Годы испытаний и надежд
Доктор Генри Г. Беннет посещает местные кузницы в рамках
продвижения программы Четвертого пункта, Эфиопия, 1950 год
извели кумулятивный эффект в деле повышения благосостояния
таких людей.
В соответствии с «Законом о международном развитии» от
8 сентября 1950 года было издано правительственное постановле­
ние, делегирующее государственному секретарю ответственность
за осуществление программы Четвертого пункта и создание Кон­
сультативного совета по международному развитию. Этот совет
был создан с целью рассмотрения планов для достижения целей
и политики программы Четвертого пункта. Первым председателем
совета директоров стал Нельсон Рокфеллер.
Вскоре после того как ответственность за осуществление про­
граммы была возложена на Госдепартамент, технический персонал,
собранный госсекретарем, стал называться Управлением техни­
ческого сотрудничества1. 14 ноября 1950 года я назначил доктора
Генри Гарланда Беннета администратором ТСА. Бывший прези ­
дент колледжа, доктор Беннет отличился в трех зарубежных ко­
мандировках, в которых он участвовал по просьбе федерального
Technical Cooperation Administration (ТСА). —
Прим. пер .


Глава 16
309
Доктор Беннет с слушательницами сельскохозяйственного
учебного центра, Эфиопия, 1950 год
правительства. В 1945 году он отправился в Квебек в качестве де­
легата Соединенных Штатов на первую сессию Продовольствен­
ной и сельскохозяйственной Организации Объединенных Наций.
В 1949 году он находился в Германии с миссией сельскохозяйствен ­
ного изучения для оккупационной армии Соединенных Штатов.
В апреле 1950 года он выступал в качестве советника правитель­
ства Эфиопии по вопросам организации сельскохозяйственного
учебного центра по аналогии с американскими колледжами на вы­
деленных правительством земельных участках.
Доктор Беннет играл руководящую роль в фактической раз­
работке программы Четвертого пункта вплоть до своей безвремен­
ной кончины в авиакатастрофе в Иране чуть более года спустя.
Его смерть стала ужасной потерей для Четвертого пункта. Он знал
и понимал положение дел в каждом уголке мира, опираясь на ин­
формацию, получаемую по личным контактам, и знал все концеп­
ции ТСА как свои пять пальцев.
Таким образом в течение двух лет после инаугурационной речи
был собран и готов начать работу механизм для реализации про­
граммы Четвертого пункта.


310
Том 2. Годы испытаний и надежд
Мы не теряли времени даром. В марте 1951 года, всего через
шесть месяцев после утверждения Конгрессом первого бюджета
Четвертого пункта, около 350 технических специалистов работа­
ли над более чем сотней проектов технического сотрудничества
в двадцати семи странах. Тридцать пять правительств Латинской
Америки, Африки и Азии обратились к руководству Соединенных
Штатов за конкретной помощью в решении своих проблем, исполь­
зуя программу Четвертого пункта.
Кроме того, к марту 1951 года в Соединенных Штатах насчиты­
валось 236 слушателей из тридцати четырех стран для углубленно­
го изучения программы Четвертого пункта, и в течение следующих
шести месяцев планировалось привлечь еще больше.
К концу марта Соединенные Штаты заключили генеральные
соглашения по Четвертому пункту с двадцатью двумя странами
в самых неразвитых районах мира. Основной акцент делался на
продовольственном снабжении, поскольку продовольствие являет­
ся ключом любой производительности. В дополнение к обеспече­
нию продовольствием в программе Четвертого пункта отводилось
важное место таким проектам, как профилактика заболеваний, на­
чальное и профессиональное образование, транспорт, прядильно­
ткацкое производство и производство инсектицидов.
К концу 1951 года Четвертый пункт распространился на трид­
цать три страны, и в годовом послании от 9 января 1952 года крат­
ко излагался ход его осуществления, указывая, что в течение года
Соединенные Штаты предоставили миллионы бушелей пшеницы
для облегчения голода в Индии. Но гораздо более важным в долго­
срочной перспективе, сказал я, была работа, которую американцы
проделали в Индии, чтобы помочь самим местным фермерам вы­
растить больше зерна.
«Это наш Четвертый пункт в действии. Он работает, и не толь­
ко в Индии, но и в Иране, Парагвае и Либерии — в тридцати трех
странах мира. Наши технические миссионеры уже там . Нам их
нужно больше. Нам нужно больше средств, чтобы ускорить их уси­
лия, потому что во всей нашей внешней политике нет ничего более
важного. Ничто так ясно не показывает, за что мы боремся и чего
хотим достичь».
По мере того как значение этого плана становилось все яснее
для Конгресса, были приняты законы, санкционирующие и предус­
матривающие финансирование его деятельности. На 1952 финан­
совый год бюджет был расширен с первоначальных ассигнований
в размере 34 500 000 долларов США до 147 900 000 долларов США,


Глава 16
311
а на 1953 финансовый год эта сумма была увеличена до 155 600 000
долларов США.
В 1952 году были произведены необходимые кадровые и ор­
ганизационные изменения, но масштабы и активность програм­
мы продолжали расти. После смерти доктора Беннета директором
программы стал Стэнли Эндрюс, бывший чиновник министерства
сельского хозяйства. Рокфеллер ушел в отставку в конце 1951 года,
чтобы посвятить свое внимание частному управлению технической
помощью, и в январе 1952 года его сменил Эрик А. Джонстон, быв­
ший администратор Агентства экономической стабилизации.
В рамках консолидации текущих программ помощи в 1952 году
техническая и экономическая помощь в Юго-Восточной Азии
и Тихоокеанском регионе была передана Агентству взаимной без­
опасности во главе с Авереллом Гарриманом, в то время как Управ­
ление технического сотрудничества Госдепартамента продолжало
заниматься экономической и технической помощью на Ближнем
Востоке, в Южной Азии, американских республиках и независи­
мых государствах Африки.
Ко времени моего ухода с поста президента в январе 1953 года
программа Четвертого пункта действовала менее тридцати месяцев.
За этот короткий период программа значительно облегчила про­
блему голода во многих частях мира, снизила число пораженных
болезнями, удерживавшими многие регионы в нищете, и поставила
ряд стран на путь повышения уровня жизни своими собственными
усилиями и работой своих собственных граждан.
Например, Чимботе, Перу, где на протяжении многих поколе­
ний свирепствовала малярия, был от нее практически освобожден.
Заболеваемость малярией в Шанских княжествах Бирмы сократи­
лась с пятидесяти до десяти процентов. Эпидемия тифа в Букане,
Иран, была остановлена, а болезнь искоренена. В различных стра ­
нах Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки на­
чали действовать целые системы профессионально-технического
обучения.
В Саудовской Аравии были введены денежная, налоговая
и банковская системы. В нескольких странах были созданы ме­
дицинские училища, училища общественного здравоохранения
и медсестер. Началось осуществление ирригационного проекта
площадью 75 000 акров в долине Артибонит на Гаити. В мекси­
канском штате Мичоакан была построена большая многоцелевая
гидроэлектростанция. Начались ирригационные проекты в Иорда­
нии для создания 120 000 акров пахотных земель, обеспечивающих


312
Том 2. Годы испытаний и надежд
Группа доставщиков воды в деревню, Иран.
До начала действия программы Четвертого пункта и организации
постоянного водоснабжения отдаленных жилых пунктов
дома и участки площадью шесть с четвертью акров для 21 000 семей
из 105 000 человек.
Применение улучшенных семян позволило добиться высоких
урожаев в Иране, особенно в Ардебиль-Моганском районе Азер­
байджана, где в результате чрезвычайной программы консульта­
ций по посевам и выбору культур был собран первый урожай за
четыре года. Египетских фермеров снабдили тракторами, чтобы
помочь превратить три миллиона акров пустыни, образовавшейся
в результате чрезмерного выпаса скота, в пахотные земли. В Индии
было начато осуществление пятидесяти пяти проектов развития
сельских территорий, направленных на увеличение производства
продовольствия, обеспечение питьевой водой, стимулирование ир­
ригации, внедрение удобрений, обучение чтению и письму, разра­
ботку более совершенных инструментов, совершенствование сель­
ских мастерских и форм землевладения.
Примерно 2445 американских технических специалистов
в тридцати пяти странах осуществляли подобные программы. Трид­
цать четыре из этих стран направили тогда 2862 наиболее перспек­
тивных молодых специалиста за границу, в основном в нашу страну,
в качестве стажеров для последипломного обучения по своим спе­


Глава 16
313
циальностям. Они, а также техники, которых они обучали в свою
очередь, освободили американских технических миссионеров для
работы в других регионах.
Мы обнаружили, что даже в антиамериканских странах отно­
шения между американскими техниками и их местными коллегами
были превосходными. Эта программа действительно имела своим ре­
зультатом разоружение враждебных пропагандистов и препятство­
вала продвижению как коммунизма, так и крайнего национализма.
Были, конечно, и немалые трудности, возникшие при реали­
зации этой программы. Главной из них была попытка как внутри
страны, так и за рубежом эгоистическими интересами изменить ха­
рактер программы, сместив акцент с технической на финансовую
помощь. Четвертый пункт не был задуман как программа кредито­
вания или как план раздачи денег. Его основная цель — распростра­
нение знаний, которые помогут другим улучшить свою жизнь.
Американские налогоплательщики, которые одобрили про­
грамму Четвертого пункта, с самого начала продемонстрировали
свою поддержку этого плана в целом. В прессе практически не было
возражений против этой попытки правительства помочь другим
странам. Единственной опасной угрозой для дальнейшего успеха
плана, как мне виделось, было то, что могло исходить от реакционе­
ров и изоляционистов.
Это программа, которая требует предвидения. Было подсчита ­
но, что повышение уровня жизни в Азии и Африке всего на два про­
цента позволит промышленным предприятиям Соединенных Шта­
тов, Великобритании и Франции работать в полную силу в течение
целого столетия только для того, чтобы не отставать от возросшего
спроса на товары и услуги.
Только Америка могла предпринять такой уникальный подход
к мировым делам. Наше население, в отличие от других великих
наций, состоит из представителей всех народов мира. Став самой
могущественной нацией в мире, мы попытались воплотить в жизнь
идеалы всех рас и национальностей, что записано в Конституции
и Декларации независимости.
Американский подход к мировым делам лучше всего проявил­
ся в том, как мы относились к завоеванным нациям после Первой
и Второй мировых войн. Мы создали условия, чтобы накормить,
одеть и позаботиться о физических потребностях людей. Мы реа­
билитировали покоренные народы, вместо того чтобы пытаться
удержать их покоренными и поверженными. Мы не просили ника­
ких репараций.


314
Том 2. Годы испытаний и надежд
Это стало чем-то новым в истории народов. Традиционная
практика всегда заключалась в том, что завоеватель до нитки раз­
девал побежденные страны и убегал с любой добычей, которую мог
утащить. Наша идея состояла в том, чтобы вернуть завоеванные на­
роды Германии, Италии и Японии к процветанию в надежде, что
они осознают тщетность агрессии как средства расширения и про­
гресса. Мы должны были опровергнуть историческое утверждение
о том, что нация должна использовать агрессию и военные средства
для завоевания рынков.
Страны-сателлиты России
—
самые несчастные места в мире,
насколько мы можем судить по информации, поступающей из-за
железного занавеса. Это резко контрастирует с ситуацией, суще­
ствующей на Кубе, в Канаде, Мексике и других странах, которые
находятся в той части мира, частью которой мы являемся. Никто из
наших соседей не боится нас, и им нравится иметь с нами дело, по­
тому что мы принимаем их конкуренцию, а не требуем подчинения.
Программа технической помощи не была антикоммунистической
мерой. Мы бы включили Россию в эту программу при ее согласии.
Еще в Потсдаме в июле и августе 1945 года я был готов предложить
русским помощь в послевоенном восстановлении. Без встречного
желания, конечно, мы не могли помочь им.
Таким образом, программа Четвертого пункта не была направ­
лена ни против коммунизма, ни против чего-либо другого. Это был
позитивный план самопомощи для любой страны, которая этого
хотела. Она признавала тот исторический факт, что колониализм
исчерпал себя и больше не может работать на благо нескольких
привилегированных наций.
Однако по своим непосредственным и долгосрочным послед­
ствиям Четвертый пункт представлял собой сильнейшее противоя­
дие от коммунизма из всех до сих пор применявшихся на практике.
Программа была создана и рассчитана на то, чтобы действовать на
постоянной основе, указывая путь к лучшей жизни для все боль­
шего числа людей во всем мире, ведя тем самым к более прочному
миру. Таким образом, она выступила в качестве жизненно важного
события в поисках мира, став сердцевиной внешней политики Аме­
рики.


Глава 17
апреля 1949 года я стоял рядом с госсекретарем Дином Аче-
соном, когда он от имени Соединенных Штатов подписал до­
говор, ставший первым военным союзом мирного времени, заклю­
ченным Соединенными Штатами после принятия Конституции.
Ранее в нашей истории (до того, как была написана Конституция)
колонии заключили военный союз с Францией. Документ, под­
писанный Ачесоном, был Североатлантическим договором, при­
нятым на торжественном закрытии исторической встречи, прохо­
дившей в актовом зале министерства труда в Вашингтоне, округ
Колумбия.
Североатлантический договор стал еще одним шагом в разви­
тии нашей внешней политики, наряду с Уставом Организации Объ­
единенных Наций, греко-турецкой программой помощи и «планом
Маршалла». Благодаря «плану Маршалла» экономика Западной
Европы вскоре начала демонстрировать признаки оживления. Но
проблемы Европы лежали не только в экономической сфере. Оста­
вался страх агрессии и, следовательно, неуверенность в завтраш­
нем дне. Большой объем европейского капитала перетек за границу
до и во время Второй мировой войны, и теперь в нем нуждалась
Западная Европа для восстановления своих городов и промышлен­
ности. Однако капиталы вряд ли потекли бы в страны, которым
угрожало коммунистическое завоевание.
В 1947 и 1948 годах коммунисты активно действовали в Европе.
Еще до начала осуществления «плана Маршалла» они захватили
власть в правительстве Венгрии. Это был первый захват коммуни­
стами правительства, открыто поддерживаемый Россией с тех пор,
как в Европе прекратились боевые действия. В следующем месяце
Кремль приказал Чехословакии и Польше прекратить свое участие
в «плане Маршалла».
В начале 1948 года еще одна серия событий потрясла свободный
мир. В Чехословакии, которая так долго была оплотом демократии
в Центральной Европе, безжалостное коммунистическое руковод­
ство, поддержанное русской армией на границе, потребовало пере-


316
Том 2. Годы испытаний и надежд
Госсекретарь Дин Ачесон подписывает Североатлантический договор,
4 апреля 1949 года
дачи себе полной власти. Президенту Эдварду Бенешу, способному
преемнику великого Масарика, удалось продержаться четыре дня,
прежде чем он уступил давлению.
Однако 25 февраля 1948 года демократическая Чехословакия
во второй раз менее чем за девять лет пала под пятой тоталитариз­
ма. Две недели спустя Ян Масарик, сын основателя Чешской Ре­
спублики и близкий друг и соратник многих государственных де­
ятелей в странах Западной Европы, умер в Праге при загадочных
обстоятельствах, которые наводили на мысль о нечестной игре. Его
смерть стала драматическим символом трагического конца свобо­
ды в его стране.
В Польше, где в конце войны русские войска создали комму­
нистическое правительство, русские теперь отбросили все остатки
польского суверенитета. Маршал русской Красной армии возгла­
вил польскую армию. Примерно в то же время Сталин «пригласил»
маленькую Финляндию подписать «пакт о дружбе» с Советским
Союзом с угрозами о последствиях, если «приглашение» не будет
принято. Для людей в Европе, которые только начинали набираться
смелости от первых результатов «плана Маршалла», эти коммуни­
стические шаги выглядели как начало русского «большого рывка».


Глава 17
317
Я планировал выступить с речью об угрозе коммунизма 17 мар­
та 1948 года на праздновании дня Святого Патрика в Нью-Йорке.
Однако серьезные события в Европе развивались так быстро, что
я счел необходимым сначала доложить о них нации через Конгресс.
Поэтому я попросил спикера Джозефа У. Мартина организовать
для меня выступление на совместном заседании Конгресса, пред­
ложив в качестве даты 17 марта.
«Прошло почти три года, — сказал я Конгрессу, — с момента окон­
чания величайшей из всех войн, но мир и стабильность так и не вер­
нулись на планету. Мы прекрасно понимали, что окончание боевых
действий не приведет автоматически к разрешению проблем, возник­
ших в результате войны. Установление мира после окончания боевых
действий всегда было трудной задачей. Даже если бы все союзники
Второй мировой войны были едины в своем стремлении установить
справедливый и почетный мир, все равно на пути достижения этого
мира стояли бы большие трудности.
Но сегодняшняя ситуация в мире не является главным образом ре­
зультатом естественных трудностей, которые следуют за большой вой­
ной. Она сложилась главным образом из-за того, что одна нация не толь­
ко отказалась сотрудничать в установлении справедливого и почетного
мира, но и, что еще хуже, активно стремится его предотвратить...
Одна нация... настойчиво препятствует работе Организации Объ­
единенных Наций, постоянно злоупотребляя правом вето.
Ио это еще не все. После окончания военных действий Советский
Союз и его агенты уничтожили независимость и демократический
строй в целом ряде стран Восточной и Центральной Европы.
Именно этот безжалостный курс действий и намерение распро­
странить его на оставшиеся свободные нации Европы привели сегодня
к критической ситуации на этом континенте.
Трагическая гибель Чехословацкой Республики повергла в шок
весь цивилизованный мир. Теперь же давление оказывается на Фин­
ляндию, на весь Скандинавский полуостров.
Греция находится под прямыми вооруженными нападениями по­
встанцев, активно поддерживаемых ее коммунистическими соседями.
В Италии коммунистическое меньшинство предпринимает решитель­
ные и агрессивные усилия для установления контроля над этой стра­
ной. Методы различны, но схема отчетливо ясна.
Появились обнадеживающие признаки того, что, столкнувшись
с этой растущей угрозой, свободные нации Европы сближаются ради
своего экономического благополучия и общей защиты своих свобод...
В тот самый момент, когда я обращаюсь к вам, пять стран Европей­
ского сообщества в Брюсселе подписывают 50-летнее соглашение об
экономическом сотрудничестве и общей обороне от агрессии.


318
Том 2. Годы испытаний и надежд
Это событие имеет большое значение, ибо данное соглашение не
было навязано указом могущественного соседа. Это был свободный
выбор независимых правительств, представляющих волю своих наро­
дов и действующих в соответствии с положениями Устава Организа­
ции Объединенных Наций.
Его значение выходит далеко за рамки собственно условий согла­
шения. Это заметный шаг в направлении единства Европы для защиты
и сохранения ее цивилизации. Такое развитие событий заслуживает
нашей полной поддержки. Я убежден в том, что Соединенные Штаты
соответствующими мерами окажут свободным нациям ту поддержку,
которая требуется в данной ситуации. Я уверен, что решимость сво­
бодных стран Европы защитить себя будет подкреплена такой же ре­
шимостью с нашей стороны помочь им в собственной защите».
Затем я призвал Конгресс принять законодательный акт по
европейской программе восстановления и обеспечить укрепление
национальной обороны посредством введения всеобщей военной
подготовки и восстановления выборочной службы.
В тот вечер моя речь в нью-йоркском обществе почитателей
Святого Патрика прозвучала на той же ноте:
«Свободные люди в каждой стране спрашивают: “Куда это ведет?
Когда же это кончится?" Сегодня вечером я не могу дать простого от­
вета. Но я могу выразить свою твердую убежденность в том, что в дан­
ный исторический момент наша вера и сила Соединенных Штатов
являются мощными средствами для предотвращения войны и уста­
новления мира.
Наша вера и наша сила должны быть ясно продемонстрированы
всему миру».
Эрнест Бевин, министр иностранных дел Великобритании, еще
13 января 1948 года сообщил госсекретарю Маршаллу, что Англия
планирует обратиться к Франции и так называемым странам Бени­
люкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург) с предложением о за­
ключении ряда двусторонних оборонных соглашений. Образцом,
который он имел в виду, был Дюнкеркский договор, послевоенное
соглашение, по которому Великобритания и Франция договори­
лись встать на защиту друг друга в случае возобновления герман­
ской агрессии.
Генерал Маршалл передал мне послание Бевина. Я подумал, что
это хорошее начало, шаг в правильном направлении. Если бы стра­
ны Западной Европы были готовы организовать свою совместную
оборону, это было бы важным вкладом в дело мира во всем мире.


Глава 17
319
Бевин в своем послании спрашивал, как мы будем относиться
к этому новому союзу. Я уполномочил Маршалла проинформи­
ровать министра иностранных дел Великобритании о том, что мы
согласны с ними в отношении настоятельной необходимости при­
нятия согласованных мер государствами Западной Европы. Как
и в случае с Европейской программой восстановления, мы привет­
ствовали европейскую инициативу и выразили бы их начинанию
наше искреннее сочувствие; Соединенные Штаты сделали бы все
возможное, чтобы помочь европейским странам довести этот или
подобный проект до конца.
При такой поддержке со стороны Соединенных Штатов Бевин
обратился к французам и странам Бенилюкса. Именно от трех ма­
лых государств поступило встречное предложение о создании едино­
го регионального механизма, а не ряда двусторонних договоров. Г -н
Спаак, бельгийский министр иностранных дел, стал в значительной
степени ответственен за это изменение, и именно в такой форме был
заключен договор. Я думаю, что именно Спааку принадлежит заслу­
га в том, что он сплотил европейцев для заключения этого договора.
Но уже к моменту подписания Брюссельского пакта было ясно,
что потребуется гораздо более важный политический акт, чтобы
рассеять страхи и восстановить полное доверие между западноев­
ропейскими странами. Госдепартамент уже провел несколько об­
ширных исследований и составил списки возможных направлений
работы. В моем собственном понимании не оставалось никаких со­
мнений, что еще многое должно быть сделано для того, чтобы укре­
пить волю европейцев к противостоянию и восстановлению.
Но я всегда помнил урок неудачи Вильсона в 1920 году. Я имею
в виду законодательное сотрудничество. Наши европейские друзья,
по-видимому, тоже помнили о Лиге Наций; они очень хотели иметь
не только президентскую декларацию политики, но и подтвержда­
ющее ее резюме Конгресса.
Заместитель госсекретаря Ловетт и ответственный за внешнюю
политику Республиканской партии сенатор Артур X. Ванденберг
приступили к работе над политической декларацией Конгресса,
в которой сенат официально заявил о поддержке региональных со­
глашений, «основанных на постоянной и эффективной самопомо­
щи и взаимопомощи».
Это была резолюция сената No 239, которую Ванденберг умело
провел через сенат к подавляющему одобрению этого органа. На
последнем голосовании, 11 июня 1948 года, только четыре сенатора
проголосовали против. Даже если считать сенаторов, отсутствовав­


320
Том 2. Годы испытаний и надежд
ших в зале, то счет был бы семьдесят девять за и только шесть про­
тив резолюции.
Сенатор Ванденберг был досконально знаком с работой сената
и знал, как добиться результатов. Он мог взять чужие идеи, мно­
гие из которых, как в данном случае, вышли из Государственного
департамента, а затем включить один или два элемента как свой
законодательный вклад, не меняя ничего по существу. С этого мо ­
мента он включался в борьбу как за свое детище и, не сдаваясь, шел
до конца. Когда Ванденберг умер, никто из республиканцев не смог
стать вровень с ним.
Тем временем Госдепартамент разрабатывал детали нашей под­
держки Западноевропейского союза, как назывались договоренно­
сти по Брюссельскому пакту. План был направлен в Совет нацио ­
нальной безопасности для дальнейшего изучения, и на заседании
совета 22 апреля 1948 года Ловетт объявил, что план переписыва ­
ется, чтобы точнее соответствовать формулировкам, использован­
ным в резолюции сената, подготовленной им и Ванденбергом.
—--- -------
-
-------------
23 апреля Ловетт пришел ко мне с совершенно секретной теле­
граммой от министра иностранных дел Великобритании Эрнеста
Бевина, в которой были изложены возможные риски, связанные
с официальным объединением в рамках договора государств Се­
вероатлантического региона. Он сказал, что обсудил эти риски
в обстановке строжайшей секретности с премьер-министром Этт ­
ли и несколькими его ближайшими коллегами, и они согласились,
что созыв правительством Соединенных Штатов конференции для
обсуждения оборонных мероприятий в Североатлантическом реги­
оне будет лучшей гарантией мира в настоящий момент. Я поручил
Государственному департаменту распространить это послание сре­
ди членов Совета национальной безопасности для их немедленного
информирования.
Главный риск, по словам Бевина, заключался в том, что русские
могут быть так спровоцированы созданием оборонной организа­
ции, что прибегнут к необдуманным мерам и ввергнут мир в войну.
В этом наши специалисты согласились с англичанами. С другой
стороны, если бы удалось эффективно построить систему коллек­
тивной безопасности, то было бы более чем вероятно, что русские
могли бы пересмотреть свою позицию и стать более сговорчивыми.
Британский министр иностранных дел также отметил, что ат­
лантическая система безопасности, вероятно, является единствен­


Глава 17
321
ным способом, при котором французы могут согласиться на восста­
новление Германии. Такая система дала бы всем свободным нациям
Европы чувство уверенности, необходимое им для достижения
мира и процветания во всем мире.
Бевин считал, что для того, чтобы эти меры безопасности были
эффективными, они должны нести реальную гарантию для стран
свободной Европы. Он напомнил нам, что в 1940 году британское
правительство знало, что американский лидер питает к ним силь­
ные симпатии, но им пришлось продолжать борьбу, не будучи
уверенными точно, какую помощь, если таковая поступит, окажет
Америка. Затем он высказал мнение, что британцам или другим
свободным нациям будет очень трудно противостоять новым актам
агрессии, если не будет четко выработано соглашение, включающее
Соединенные Штаты в коллективное сопротивление агрессии.
На заседании Совета национальной безопасности 20 мая 1948 го­
да заместитель госсекретаря Ловетт объяснил, что резолюция Ван­
денберга, если она будет принята сенатом, поставит нас в более вы­
годное положение для обсуждения со странами Западной Европы
мер по укреплению как нашей национальной безопасности, так и их
собственной. Он отметил, что в нашем планировании было два ос­
новных фактора: во-первых, мы хотели уйти от односторонних до­
говоренностей, в которых мы делали что-то для других стран, ничего
не получая взамен; во-вторых, мы не хотели никаких автоматиче­
ских, неограниченных обязательств в рамках нашей конституцион­
ной системы.
Мы не могли договориться ни о чем, что было бы равносильно
гарантии. Но мы должны были дать гарантии, достаточные для того,
чтобы внушить доверие и укрепить веру стран Европы, которые чув­
ствовали себя под постоянным и тяжелым советским давлением.
Затем госсекретарь Маршалл сообщил Совету, что сегодня
утром он получил сообщение от Бевина, в котором говорилось, что
необходимы доказательства того, что Соединенные Штаты готовы
взять на себя определенные обязательства, и что Бевин также счи­
тает, что переговоры должны быть инициированы Вашингтоном.
Военная точка зрения была представлена министром сухопут­
ных сил Роялом, который сообщил, что Объединенный комитет на­
чальников штабов считает, что мы не должны брать на себя никаких
обязательств по обороне, пока не узнаем, в чем они заключаются.
По этой причине мы должны ограничиться только лишь отправкой
наблюдателей на военные переговоры, которые страны Западноев­
ропейского союза планировали провести в Лондоне в июле. Роял
предположил, что любое достигнутое соглашение должно быть до­


322
Том 2. Годы испытаний и надежд
статочно гибким, чтобы впоследствии к нему можно было добавить
Испанию, Германию и Австрию.
Министр обороны Форрестол отметил, что французы склонны
считать, что первым пунктом любой программы региональной безо­
пасности должно быть перевооружение двадцати пяти французских
дивизий. Однако наши начальники штабов придерживались мнения,
что прежде всего следует укрепить наши собственные силы. Однако
они признали, что если следовать этим курсом, то пройдет некоторое
время, прежде чем французы смогут получить то, что им нужно.
Г-н Ловетт отметил, что практически невозможно добиться
от Конгресса одобрения значительных поставок военной техники
другим державам, за исключением возникновения чрезвычайной
ситуации. Если Конгресс подумает, что мы планируем возродить
ленд-лиз, добавил он, то произойдет резкое сокращение внутрен­
них военных ассигнований.
Затем Совет национальной безопасности рекомендовал мне
в целом придерживаться линии действий, предложенной Государ­
ственным департаментом, хотя и с должным учетом замечаний
Объединенного комитета начальников штабов и любых изменений,
которые могут быть внесены в резолюцию Ванденберга в ходе пре­
ний в сенате.
2 июля я одобрил политическое заявление, в котором говори­
лось, что резолюция Ванденберга должна быть принята в макси­
мально возможной степени и что Государственному департаменту
следует теперь приступить к предварительным переговорам, пред­
ложенным державами Брюссельского пакта.
Было также решено, что американские военные представители
должны отправиться в Лондон для участия в военных переговорах
пяти держав, не будучи их членом, и что наша задача — попытаться
убедить страны Брюссельского пакта продолжать ведение военных
переговоров, хотя формальное обязательство США будет принято
позднее. Кроме того, Государственный департамент должен изу­
чить возможность включения Норвегии, Дании, Исландии, Италии
и, возможно, Португалии и Швеции в предлагаемое соглашение
и предложить для последующего присоединения к нему Испанию,
Германию и Австрию или западные зоны последних двух стран.
Если Канада согласится принять участие, то Государственный де­
партамент должен организовать присутствие Канады на военных
переговорах в Лондоне.
Если в результате дипломатических переговоров с государства­
ми Брюссельского пакта мы убедимся, что для укрепления обще­


Глава 17
323
ственного духа и доверия в Западной Европе необходимы какие-то
дополнительные политические обязательства с нашей стороны, то
мы будем обсуждать такую возможность с этими странами.
Это был краеугольный камень оборонной программы, но ника­
кие обязательства США не должны были приниматься без полного
согласия обеих наших политических партий.
В то же время Совет национальной безопасности изложил
определенные рекомендации, которые я одобрил и которые впо­
следствии стали программой взаимопомощи в области обороны.
Эти два предложения программы взаимопомощи обороне и ас­
социации с державами Брюссельского пакта хотя и дополняли друг
друга, но все же не были взаимозависимы.
Конгресс неоднократно санкционировал предоставление по­
мощи в виде военных поставок и технических консультаций неко­
торым странам. МЭАР1 был призван заменить этот разрозненный
подход всеобъемлющей программой, которая позволила бы нам
оказывать помощь в обороне тех стран, стратегическое расположе­
ние которых делает их наиболее важными для безопасности Соеди­
ненных Штатов, в таких объемах и в такое время, когда этого может
потребовать общая военно-политическая обстановка.
Эта программа была долгосрочным предложением, а не времен­
ной мерой. Она не должна была ставить под угрозу минимальные
потребности наших собственных вооруженных сил, как это опре­
делялось Объединенным комитетом начальников штабов. Ее было
необходимо увязать с европейской программой восстановления та­
ким образом, чтобы совокупность этих двух программ не ставила
под угрозу стабильность нашей внутренней экономики. Страны,
участвующие в этой программе, следовало поощрять к ликвидации
дублирования производства путем стандартизации вооружений
и материальных средств.
Шло лето 1948 года. Берлин был блокирован, и еще не было
полной уверенности в том, что воздушный мост увенчается успе­
хом. Свободные люди в Европе и Азии, стремясь противостоять
агрессии, не могли ждать будущих поставок оружия, которые, воз­
можно, пришли бы слишком поздно. Действительно, главная цель
1 Программа обеспечения взаимной помощи МО CHIA (Mutual Defense Assistance
Program). —
Прим. nep.


324
Том 2. Годы испытаний и надежд
этого предложения о помощи состояла в том, чтобы не произошел
еще один трагический случай «слишком мало и слишком поздно»,
который в случае с Гитлером помог тому покорить Европу.
Госдепартамент почти не тратил времени на то, чтобы начать
переговоры с державами Брюссельского пакта. Первая сессия этих
переговоров состоялась 6 июля, когда заместитель госсекретаря
Ловетт возглавил американскую делегацию, а послы Великобри­
тании, Франции, Нидерландов, Бельгии и Канады в Вашингтоне
представляли свои соответствующие страны (Бельгия также имела
полномочия представлять Люксембург).
Переговоры проходили в строжайшей тайне. Применили специ­
альную систему безопасности, ограничившую до самого минимума
использование документальных материалов. Все бумаги передава­
лись специальными курьерами. Телефонное обсуждение вопросов,
затронутых на конференции, было абсолютно исключено, а теле­
графная связь сведена к минимуму. Только очень ограниченному
кругу лиц было разрешено иметь дело с любыми документами, свя­
занными с этим делом.
Эта система была той же самой, которую державы Брюссель­
ского пакта создали для собственного использования в перегово­
рах, и предназначалась для предотвращения утечки информации
советским агентам.
Из-за чрезвычайной важности этих встреч я хотел убедиться,
что обладаю полной информацией. Заместитель госсекретаря Ло­
ветт регулярно заходил ко мне с протоколом каждой встречи. Эти
встречи отмечались совершенно откровенным обменом мнениями,
иногда доходившим до резкости. Очень редко группа дипломатов,
представляющая шесть разных наций, садилась за один стол и гово­
рила с такой полной откровенностью.
После Ловетта самым выдающимся членом группы был доктор
ван Клеффенс, посол Нидерландов. Он, казалось, обладал замеча­
тельным пониманием того, что имело значение, и всегда был спосо­
бен сказать нужное слово в нужное время. Именно он первым выра ­
зил надежду на то, что объединение, предусмотренное резолюцией
Ванденберга, примет форму «Североатлантического пакта».
Наконец, после многочисленных сессий рабочих комитетов
было подготовлено согласованное заявление, которое должно было
быть представлено соответствующим правительствам. Вот наибо ­
лее важные моменты этого заявления:
В первом разделе обсуждалась ситуация в Европе, поскольку
она влияла на безопасность.


Глава 17
325
Здесь четко постулировалось, что советское продвижение ста­
ло прямым результатом войны, которая создала вакуум в Цент­
ральной и Восточной Европе, где когда-то господствовала немец­
кая мощь. Действия Советов были описаны как часть заявленного
стремления к максимальному расширению власти и влияния. На
этом этапе Советский Союз был способен силой распространить
свое господство на европейский континент.
Участники совещания отметили, что, хотя не существовало ни­
каких доказательств того, что у Советов имелся план вооруженной
агрессии, присутствовала постоянная опасность возникновения
инцидентов, вызывавших международную напряженность. Это
было частью советской стратегии — оказывать давление везде, где
можно было получить преимущество. Затем продолжение незначи ­
тельного инцидента могло легко привести к войне и советскому за­
воеванию европейского континента.
Это был ключевой момент.
«План Маршалла» принес некоторое облегчение, но постоян­
ная угроза непредсказуемых действий со стороны Советов привела
к тому, что среди народов Западной Европы возникла атмосфера
неуверенности и страха. Необходимо было что -то предпринять,
чтобы нейтрализовать страх народов Европы перед тем, что их
страны будут захвачены Советской армией до того, как прибудет
эффективная помощь. Только всеобъемлющая система безопасно­
сти могла развеять такие страхи.
Следующий вопрос заключался в том, какие страны должны
быть объединены в такую систему. Было отмечено, что вражеская
оккупация территорий Норвегии, Дании, Исландии, Ирландии
и Португалии (с их зависимыми территориями в Атлантическом
регионе, такими как Гренландия и Азорские острова) будет пред­
ставлять угрозу безопасности Западной Европы. Конференция
приняла к сведению тот факт, что все эти страны, возможно, не
желают или не готовы взять на себя обязательства такой ассоци­
ации. Поэтому было высказано предположение о том, что могут
существовать различные классы ассоциаций с различной степенью
обязательности.
Было решено, что могут существовать страны, которые, хотя
и не являются «атлантическими» по географии, могут иметь такое
значение для планов обороны Атлантики, что их следует ассоци­
ировать с атлантическими государствами. Особенно это касается
Италии, и в согласованном заявлении зафиксирован тот факт, что
делегация Соединенных Штатов особенно настаивала на том, что­


326
Том 2. Годы испытаний и надежд
бы Италия каким-то образом была вовлечена в любое предлагаемое
соглашение.
Было решено, что проблемы Испании и Западной Германии
в конечном счете должны быть искоренены, но в данный конкрет­
ный момент еще слишком рано пытаться это сделать. К докладу
конференции был приложен набросок предлагаемых положений
о механизме обеспечения безопасности в Северной Атлантике.
Страны Брюссельского пакта хотели, чтобы Североатланти­
ческий пакт заявил, что, если один из его членов подвергнется на­
падению, другие члены будут оказывать всю возможную военную
и иную помощь и содействие. Это, конечно, подразумевало начало
войны. Наша делегация была проинструктирована занять позицию,
согласно которой такое обязательство, учитывая нашу Конститу­
цию, мы взять на себя не были готовы.
Канада предложила компромисс. Он предусматривал, что
в случае нападения на государство-член другие члены должны рас­
сматривать это как нападение на самих себя.
Но вместо того чтобы немедленно ввязываться в войну, компро­
мисс предусматривал, что каждая страна должна будет оказывать
помощь жертве в соответствии со своими собственными конститу­
ционными процедурами. Говоря простым языком, это означает, что
существует обязательство оказывать любую возможную помощь,
но при условии соблюдения конституционных процедур каждой
страны.
Когда впоследствии договор обрел свою окончательную форму,
этот компромисс стал, по существу, статьей V — ключевым положе ­
нием договора.
-------------
------------
13 октября Канада уведомила Государственный департамент
о своей готовности заключить договор в общих чертах, как это было
предложено в согласованном заявлении от 9 сентября. Две недели
спустя было получено известие о том, что страны Брюссельского
пакта в принципе согласились на переговоры о таком Североатлан­
тическом пакте безопасности.
Когда участники переговоров вновь собрались вместе, следуя
этим решениям Канады и стран Брюссельского пакта, им потребо­
валось совсем немного времени, чтобы подготовить проект дого­
вора. Когда 6 января 1949 года Совет национальной безопасности
в моем присутствии рассмотрел ситуацию, заместитель госсекрета­


Глава 17
327
ря Ловетт весьма лестно отозвался о духе, в котором велись пере­
говоры.
Очевидно, что у каждого правительства были свои проблемы.
Французы очень хотели, чтобы этот договор распространялся на их
североафриканские владения. Англичане немного неохотно вклю­
чили в свой состав итальянцев. Как я заметил на этом заседании Со­
вета, это нежелание было вполне объяснимо: нужно было помнить,
что британцы в последние годы имели определенный неудачный
опыт в отношениях с Италией. Но я сказал, что ничего и никогда не
будет достигнуто, если проводить все свое время, размышляя о не­
достатках и беспокоясь о трудностях принятия политических поста­
новлений. Мы должны смотреть вперед с верой и решительностью .
При разработке Североатлантического договора мы приняли
поистине судьбоносное решение. Как я описал это Совету нацио ­
нальной безопасности, его можно было бы назвать «наступательно­
оборонительным альянсом для поддержания мира в Североатлан­
тическом регионе, но без автоматической подготовки к войне».
Заключив Североатлантический договор и соответствующее
соглашение по Западному полушарию в Рио-де-Жанейро, мы до­
казали свою решимость поддержать свободные страны в борьбе
с вооруженной агрессией с любой стороны. Я считал это настолько
основополагающим для нашей позиции в мире, что включил Северо-
атлантический договор, а также присоединение к ООН, «план Мар­
шалла» и программу Четвертого пункта в число основ нашей внеш­
ней политики в своей инаугурационной речи 20 января 1949 года.
К этому времени дипломаты почти завершили свою работу над
текстом договора. Дин Ачесон, который теперь стал госсекрета­
рем, провел значительное время с ключевыми членами сенатского
Комитета по международным отношениям, чтобы ознакомить их
с этим документом и стоящими за ним вопросами.
Официальное подписание договора состоялось в Вашингтоне
4 апреля 1949 года, и в своих замечаниях по этому поводу я сказал,
что этот договор действительно стал актом добрососедства, и срав­
нил двенадцать наций с группой домохозяйств, которые решили,
что у них так много общего, что им выгоднее объединиться на фор­
мальной основе.
Сам договор, как я заметил, был прост и понятен. Мы наде ­
ялись, что он послужит предотвращению третьей мировой войны.
Конечно, если бы нечто подобное существовало в 1914 и 1939 го­
дах, то актов агрессии, которые толкнули мир к двум катастрофиче­
ским войнам, не произошло бы.


328
Том 2. Годы испытаний и надежд
Этот договор подтвердил нашу приверженность делу мира, иде­
алу мирного урегулирования споров, который был представлен Ор­
ганизацией Объединенных Наций. Пакт стал щитом и от агрессии,
и от страха агрессии — оплотом, который позволял правительству
и обществу приступить к реальному делу, к задаче достижения бо­
лее насыщенной и счастливой жизни для всех наших граждан.
12 апреля я направил договор в сенат с просьбой о его ратифи­
кации. Как я сказал сенаторам, он стал долгой прелюдией на пути
к миру. В будущем придется постоянно работать над укреплением
общей безопасности, предпринимая такие практически необходи­
мые меры, которые потребует обстановка. Но нельзя найти лучшего
основания для грядущего мира во всем мире, чем тот шаг, который
мы предприняли, объединившись с народами Североатлантическо ­
го региона для нашей взаимной обороны.
Сенат подверг Североатлантический договор такому тщатель­
ному рассмотрению, какое только возможно в этом великом со­
вещательном органе. Критики имели самую полную возможность
быть услышанными, и все мыслимые возражения обсуждались
и получали ответы. Дебаты закончились 21 июля, когда восемьде­
сят два сенатора проголосовали за ратификацию договора, гораздо
больше, чем две трети по конституционным требованиям. Один се­
натор не проголосовал; тринадцать ответили против, когда назвали
их имена. Одиннадцать из этих тринадцати были республиканцами.
25 июля я поставил свою подпись под ратификацией договора
и тем самым завершил присоединение Америки к пакту. 24 августа
1949 года на хранение поступило достаточное число ратификаци­
онных грамот для вступления договора в силу. Это официально тот
день, когда НАТО1 стало реальностью.
Мы, конечно, понимали, что многое еще предстоит сделать,
если новое образование докажет свою эффективность. Как только
договор ратифицировали, я попросил Конгресс выделить прибли­
зительно 1 400 000 000 долларов на программу военной помощи как
для стран НАТО, так и для других государств, таких как Греция,
Турция и Филиппины. В рамках этой программы планировались
три различных вида помощи. Во -первых, нам хотелось помочь дру­
жественным нам странам увеличить собственное военное произ­
водство. Во-вторых, мы передавали им часть важнейших единиц
военной техники. И в-третьих, некоторые наши специалисты от­
правлялись за границу для помощи в обучении и вооружении.
1 НАТО (Организация Североатлантического договора) — англ. North Atlantic
Treaty Organization. —
Прим. ped.


Глава 17
329
Президент Трумэн ратифицирует договор НАТО, 25 июля 1949 года
Я так объяснил цель программы военной помощи на 50-летнем
юбилейном сборе ветеранов иностранных войн:
«Цель программы военной помощи — предотвратить агрессию.
Наши европейские партнеры по Североатлантическому договору се­
годня недостаточно сильны, чтобы эффективно защищаться. После
окончания войны они сосредоточились на восстановлении своих раз­
рушенных войной экономик. Мы можем укрепить их и самих себя,
передав им некоторые военные средства и объединившись с ними в об­
щий план обороны. Программа военной помощи основана на том же
принципе самопомощи и взаимопомощи, который является краеуголь­
ным камнем европейской программы восстановления и Североатлан­
тического договора.
Мы не собираемся вооружать себя и своих друзей, чтобы затевать
драку с кем бы то ни было. Мы выстраиваем оборону так, чтобы нам не
пришлось сражаться.
Наша помощь ограничена средствами, необходимыми для оснаще­
ния мобильных сил обороны. Эти силы не будут представлять никакой
угрозы для независимости других наций. Демократические нации не


330
Том 2. Годы испытаний и надежд
стремятся к агрессии; они хотят всего лишь иметь возможность защи­
щать свои дома...
Стоимость такой программы значительна, но она представляет
собой инвестиции в безопасность, цена которой во много раз больше
ее финансового эквивалента. За мир приходится платить . Что лучше:
пойти на расходы, чтобы спасти мир, или рискнуть всеми нашими ре­
сурсами и активами в другой войне?»
Административный механизм в рамках организации договора
создали без промедления. 17 сентября 1949 года был образован Се­
вероатлантический совет, в состав которого вошли министры ино­
странных дел стран-участниц. Члены правительств, отвечающие за
оборону в нескольких странах-членах, образовали Комитет оборо­
ны, и при этом органе Военный комитет из высокопоставленных
генералов и адмиралов всех двенадцати стран сразу приступил
к работе.
-------------
------------
Первая крупная задача заключалась в достижении договорен­
ности о том, как разработать систему обороны зоны стран НАТО.
До этого времени каждая страна имела свои собственные планы
обороны, но теперь стало необходимо думать обо всем районе как
о едином целом. При этом речь шла не о конкретных позициях на ­
циональной обороны, а об общем стратегическом подходе. Этот
план был разработан без промедления, и Совет НАТО одобрил его
6 января 1950 года.
Госсекретарь Ачесон принес мне этот план, и я подробно изучил
его с помощью своих дипломатических, военных и экономических
советников. Мне казалось, что это хороший план, который пойдет на
пользу интересам Соединенных Штатов. 27 января 1950 года я офи­
циально одобрил это предложение относительно той стратегии, ко­
торая будет являться большей частью нашей оборонной политики
и занимать значительную долю наших оборонительных усилий.
Оборона НАТО основывалась на идее «баланса сил», то есть на
использовании таких оборонительных сил НАТО, в которые каж­
дая страна внесла бы свою долю. Это была одна из проблем. Гол­
ландцы, например, с их давними традициями мореплавания и раз­
ведки, не хотели ограничивать свой флот, но план требовал, чтобы
они сосредоточились на определенных видах сухопутных сил. Поч­
ти все государства-члены заявили о своем понимании соответству­
ющих основных принципов, а именно о том, что, избегая дублиро­


Глава 17
331
вания усилий, можно добиться большего. Однако присутствовала
также мысль, которая иногда и высказывалась, что некоторым стра­
нам хотелось бы иметь собственную сбалансированную оборону
на случай, если НАТО не добьется успеха. Другими словами, это
опять был вопрос доверия, вопрос преодоления неопределенности
и сомнений.
В Конгрессе требовали доказательств того, что европейцы
возьмут на себя соответствующую долю бремени общей обороны.
В Европе столь же понятно было нежелание увеличивать риски
и расходы до тех пор, пока участие Америки не станет совершенно
очевидным.
Кроме того, существовала внутренняя напряженность в Евро­
пе, которая осложняла эту работу. Франция не желала ни в какой
мере забывать о своей озабоченности обороной против Германии.
Страны Бенилюкса хотели убедиться, что Англия, а также Фран­
ция фактически участвуют в оборонительных мероприятиях в сво­
ей части Европы.
Скандинавы чувствовали, что они находятся на фланге и опас­
но выставлены на своем конце стратегической дуги. Англия стара ­
лась накопить силы для сохранения остатков своей империи. И это
лишь начало перечня.
В ходе ряда конференций госсекретарь Ачесон с большим тер­
пением и мастерством работал над тем, чтобы донести до обще­
ственности мысль о том, что НАТО вообще не будет иметь никако­
го смысла, если не предпринять действительно совместные усилия
по обеспечению общей обороны и взаимной помощи, и его аргумен­
ты победили. Без Дина Ачесона не было бы и НАТО .
Главной проблемой в этих дискуссиях вскоре оказался вопрос
об участии Германии в обороне Европы. Немецкий народ, разделен­
ный между Востоком и Западом, все еще находился под оккупаци­
ей после поражения и уничтожения Гитлера. Но земля, которую он
населял, располагалась в самой сердцевине Европы, и люди, жи­
вущие там, доказывали на протяжении веков, что у них есть воля
и способность ее защищать. Без Германии оборона Европы пред­
ставляла собой арьергардные действия на берегах Атлантического
океана. С Германией можно было бы создать глубокую оборону, до­
статочно мощную, чтобы обеспечить эффективное сопротивление
агрессии с Востока.
Для понимания не требуется сложной логики. Любая карта по­
кажет это, и немного арифметики докажет, что означает прибавле­
ние немецкой живой силы к мощи совместной обороны Европы.


332
Том 2. Годы испытаний и надежд
Привлечение немцев к оборонительным мероприятиям в Ев­
ропе и побуждение самих европейцев к большим усилиям были
двумя главными условиями, необходимыми для того, чтобы за­
ставить НАТО работать. Немцы хотели восстановить свой полный
суверенитет до того, как они займут свое место в системе обороны,
но французы продолжали настаивать на том, что Германию нужно
держать под контролем.
Конференции, шедшие одна за другой, казалось, не находили
выхода из этого тупика.
Когда Дин Ачесон посещал эти конференции, он ежедневно
посылал мне телеграмму с полным описанием событий дня. Это
было совсем не то же самое, что доклад, который секретарь деле­
гации должен был составить для Государственного департамента.
Это был очень личный отчет, продиктованный самим госсекрета­
рем и предназначенный только для меня. Таким образом, я изо дня
в день находился в курсе того, что происходит за закрытыми дверя­
ми конференции. Ачесон всегда информировал меня обо всех своих
намерениях.
Одной из наиболее важных конференций в этой череде ста­
ла конференция НАТО, состоявшаяся в Нью-Йорке в сентябре
1950 года.
Я рассматривал те трудности, с которыми столкнулась Европа,
и понимал, что мы должны принимать во внимание тревогу наших
европейских союзников перед лицом развития событий на Дальнем
Востоке. Многие из них опасались, что теперь мы обратим боль­
шую часть своего внимания на Корею и что европейская оборона
станет второстепенной.
Поэтому было решено в качестве доказательства нашей озабо­
ченности обороной Европы направить туда дополнительные вой­
ска Соединенных Штатов. Эти американские войска станут частью
сбалансированных европейских сил обороны, включающих в себя
немцев, и получат своего верховного главнокомандующего.
Ачесон взял этот план с собой, когда 12 сентября отправился
в Нью-Йорк на встречу с министром иностранных дел Франции
Шуманом и министром иностранных дел Великобритании Бе-
вином для предварительных переговоров. Оба государственных
деятеля сразу поняли, что мы продвинулись очень далеко, чтобы
стимулировать европейские действия, но инструкции Шумана от
его правительства были направлены против любого соглашения,
которое привело бы к созданию немецкой армии или чего-либо,
что могло бы послужить основой для такой армии. Бевину сразу


Глава 17
333
Встреча членов НАТО, 1950 год
же пришла в голову мысль о верховном главнокомандующем. Он
думал, что назначение верховного главнокомандующего, особенно
американца, подтолкнет европейцев к действию больше, чем что-
либо другое. Наша мысль заключалась в том, чтобы повторить опыт
Второй мировой войны при формировании сил вторжения: создать
объединенный штаб для предварительной работы и назначить вер­
ховного главнокомандующего, когда ему будет чем командовать.
Ачесон так описывал мне ситуацию:
15 сентября, 12:15.
ЛИЧНО ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА ОТ АЧЕСОНА
После двухдневных совещаний, на которых упорно не удавалось
решить главную проблему европейской обороны, я запросил о част­
ном совещании, на котором кроме меня присутствовали: Бевин, Шу­
ман и три наших верховных комиссара по делам Германии. Цель этого
разговора состояла в том, чтобы уйти от мелких языковых трудностей
и действительно добраться до сути проблемы. Эта цель была достигну ­
та, и, хотя результаты первоначально казались обескураживающими,
мне кажется, что мы, возможно, к чему-то придем.
Я указал на то, что вам удалось осуществить полную революцию
в американской внешней политике, основываясь на реалиях междуна­
родной обстановки. Мы проявили готовность предпринять совершен­
но беспрецедентные в нашей истории шаги, разместить значительные


334
Том 2. Годы испытаний и надежд
силы в Европе, объединить эти силы в единую для европейской обо­
роны, согласиться на командную структуру, согласиться на верховного
главнокомандующего, присоединиться к программе интеграции евро­
пейского производства, предпринять далеко идущие шаги в финан­
совой сфере. Все это было основано на ожидании, что другие внесут
свою лепту и что вся эта схема приведет к созданию такой мощи, что
шансы на мир станут неизмеримо выше. Но если, вопреки нашим на­
деждам и убеждениям, война все-таки начнется, мы получим перво­
классный шанс ее выиграть. Далее я сказал, что речь идет об обороне
в Европе настолько далеко на восток, насколько это возможно, и что
такая оборона невозможна без того, чтобы прямо и мудро не решить
вопрос о германском участии. Я указал на то, что в ходе наших бесед
англичане и французы были готовы к тому, что мы им предложили,
сдержанно относились к своим собственным вкладам и категорически
отказывались каким-либо образом решать вопрос об участии Герма­
нии. Поэтому я хотел поговорить на эту тему без обиняков и выяснить
состояние дел.
В ходе последовавшего обсуждения были очень четко выявлены
два фундаментальных факта. Во-первых, Бевина, с которым у нас не
было разногласий, его правительство поставило в строгие рамки и от­
казало в праве делать заявления. Это произошло из-за нынешних де­
батов в палате общин по этому самому вопросу, в результате которых
лейбористское правительство, испытывающее патологический страх
перед Черчиллем, не осмеливается ничего сказать, опасаясь, что это
просочится в американскую прессу и будет использовано Черчиллем
в дебатах. Я надеюсь, что такая ситуация не постоянна и может изме­
ниться в ближайшем будущем.
Со стороны Шумана проблема еще глубже. Его позиция заключа­
лась в том, что он не мог или не хотел, как представитель своего прави­
тельства, принимать какое-либо принципиальное решение в отноше­
нии германского участия до тех пор, пока силы союзников не окажутся
настолько укреплены в Европе, чтобы французское правительство не
столкнулось с психологической реакцией на создание германских во­
оруженных сил.
Когда стало ясно, что ни один из них не обладает свободой дей­
ствий и поэтому дискуссия не может привести к немедленному изме­
нению позиций, я предложил изучить аргументы каждого из участ­
ников, исключительно для информации, чтобы, когда к ним вернется
некоторая гибкость в принятии решений, мы понимали наши позиции
по отношению к различным точкам зрения.
Я не погрешу против истины, сказав, что эта дискуссия оказалась
полезной. Условие начала формирования немецких воинских частей
до полного обеспечения техникой союзных войск устранилось полно­
стью. Мне кажется, что разрушено всякое логическое основание для
опасений, что привлечение немцев к созданию союзных сил на Западе


Глава 17
335
увеличивает возможность превентивной войны со стороны русских.
Я думаю, что мы показали, что вполне возможно иметь дело с немец­
ким правительством по этому вопросу не в качестве просителей, а про­
сто как согласные на уже сделанные Аденауэром предложения о выде­
лении частей для европейских сил и заставить его согласиться на наши
условия для принятия его предложения.
Все это было полезно, но дискуссия завершилась совершенно яс­
ной ситуацией: они были готовы принять то, что мы предложили, но не
были готовы предоставить то, что мы попросили.
В этой ситуации я сейчас занимаю позицию, которая заключается
не в том, что мы навязываем конкретные условия, а в том, что мы не
можем продолжать обсуждение до тех пор, пока их позиция не станет
яснее. В результате от нашей делегации не поступит никаких согласо ­
ванных документов по тем вопросам, по которым они готовы прийти
к согласию. Мы завершили первую часть нашей трехсторонней встре­
чи коммюнике, которое не может объявлять решения и поэтому гово­
рит лишь о том, что мы продолжаем наши дискуссии в совете и возоб­
новим их на следующей неделе.
На заседаниях совета я намерен вновь обсуждать эти вопросы
и уже получил заверения в поддержке со стороны небольших ев­
ропейских стран. Кажется крайне маловероятным, что мы сможем
прийти к удовлетворительным выводам к вечеру субботы, но я уве­
рен, что англичане и французы будут чувствовать себя все неуютнее
на своих местах. Возможно, нам придется провести еще несколько
встреч. Возможно, мне придется обратиться к вам за дальнейшими
инструкциями, прежде чем дело зайдет слишком далеко. В настоя ­
щее время вам не нужно беспокоиться, хотя я думаю, что вы должны
столкнуться с большой вероятностью утечки информации в прессу
и с историями о том, что все идет не так хорошо. Я вполне уверен,
что мы сможем решить эту проблему. Возможно, вопрос будет заклю­
чаться в том, чьи нервы окажутся крепче, но в конце концов все за­
кончится хорошо.
Я лично диктую вам эту телеграмму, чтобы вы могли полностью
узнать мои соображения и поправить в любой момент, когда сочтете,
что мои действия ошибочны, или дать мне те инструкции, которые вы
сочтете необходимыми. Я буду продолжать предоставлять вам полную
и конфиденциальную информацию.
Бевин получил указание от своего правительства присоеди­
ниться к Ачесону в работе над объединенными оборонительны­
ми силами с участием Германии. В результате усилий Ачесона все
страны-члены, за исключением Франции, приняли идею создания
объединенных сил, хотя страны по внешней границе альянса, такие
как Норвегия и Португалия, не были столь восторженно настроены


336
Том 2. Годы испытаний и надежд
по этому поводу, как страны Бенилюкса. Но в принципе на пути
создания эффективной обороны для Западной Европы оставались
только французские возражения.
Переговоры с французами и англичанами продолжались и по­
сле роспуска Атлантического совета. Министры обороны трех
стран присоединились к министрам иностранных дел за столом
переговоров. Франция прислала Жюля Мока . Из Лондона прибыл
Эммануэль Шинвелл, и я послал генерала Джорджа К. Маршалла,
которого только что убедил вернуться из заслуженной отставки,
чтобы он взял на себя серьезную работу по управлению министер­
ством обороны в этот кризисный период.
В откровенных беседах с этими людьми стало совершенно ясно,
что французы, так же как мы или англичане, понимали, что для
успешной обороны Европы потребуются немцы. Они были убежде­
ны, что французский парламент никогда не согласится ни на одно
предложение, которое позволило бы немцам вооружиться до того,
как фактически будут созданы европейские оборонительные силы.
Министр обороны Франции мсье Мок совершенно откровенно за­
явил, что ему потребуется ответ на три вопроса, прежде чем он смо­
жет принять решение относительно участия Германии в планиру­
емых объединенных силах:
1. Сколько немецких дивизий предполагается создать?
2. Сколько американских дивизий будет отправлено в Европу?
3. Когда США смогут их отправить?
Я был рад узнать, что генерал Маршалл и г-н Шинвелл смог­
ли убедить французского министра в том, что можно договориться
в принципе, не имея конкретных ответов на эти вопросы. Маршалл
составил список из десяти пунктов, которые могли бы быть выпол­
нены державами НАТО без дальнейшего промедления и без ущерба
для последующего решения вопросов, на которые Мок хотел полу­
чить ответы. Что еще важнее, настаивал Маршалл, так это добиться
принципиального взаимопонимания.
Соединенные Штаты, например, могли бы заявить, что они
направят дополнительные войска в Европу как можно скорее, но,
учитывая боевые действия в Корее, они не могли бы указать дату.
Точно так же французы могли согласиться с тем, что для обороны
Европы необходимо создать объединенные силы и что немецкие
подразделения должны быть включены в них, хотя на данном этапе
невозможно было сказать, насколько большую или насколько ма­
лую роль должны играть немцы. Мне казалось, что такой четкий,
типичный для Маршалла подход имеет глубокий смысл.


Глава 17
337
На более поздней отдельной встрече Ачесон и Маршалл заве­
рили Шумана и Мока, что мы будем готовы обсудить с француза­
ми проблему оказания им помощи в финансировании военной про­
граммы. Получив такое заверение, французы теперь были готовы
согласиться с общими принципами предложения, которое Ачесон
первоначально представил Бевину и Шуману. 26 сентября в ком­
мюнике из Нью-Йорка было объявлено, что Североатлантический
совет принял решение о создании объединенных сил для оборо­
ны Европы. Оставалось еще очень многое согласовать. М. Плевен,
французский премьер-министр, выступил с планом, который по­
зволил бы немцам участвовать в европейских силах обороны, но
только в качестве дополнения к существующим боевым подраз­
делениям. С таким предложением, по крайней мере, можно было
начинать работать, даже если оно и не удовлетворяло всех.
Главное, считали мы, это запустить проект создания единой ар­
мии. Все заинтересованные стороны понимали, что назначенный
верховный главнокомандующий будет американцем. На самом
деле при планировании нашей программы я всегда имел в виду ге­
нерала Эйзенхауэра как человека, очевидно, самого подходящего
для этой уникальной работы. Будучи главнокомандующим союз­
никами в Европе во время Второй мировой войны, генерал Эйзен ­
хауэр проявил замечательные лидерские качества, возглавив объ­
единенный штаб вооруженных сил нескольких стран. Он обладал
большой популярностью в Европе, и во главе Европейского штаба
обороны продемонстрировал бы нашу решимость и наше желание
достичь успеха совместными усилиями.
19 октября я добавил эту рукописную приписку к письму Эй­
зенхауэру: «Сразу же, как появитесь в городе, зайдите ко мне. Если
я пошлю за вами, начнут распространяться слухи».
Генерал Эйзенхауэр посетил меня в Белом доме 28 октября.
Я рассказал ему, что у меня на уме. Он молча выслушал, а затем от­
ветил, что примет это поручение. Эйзенхауэр сказал, что возьмется
за него, так как это его солдатский долг. Но долг такого рода, кото­
рый вызывает радость, потому что такую работу очень важно вы­
полнить. Он сказал, что твердо верит в необходимость скорейшего
объединения народов Европы.
Через два дня я принял министров обороны и главнокоманду­
ющих вооруженными силами стран НАТО и смог доверительно со­
общить им, что для высшего командования НАТО определен высо­
копоставленный генерал и что мы уже провели совещание по этому
вопросу.


338
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн и генерал Эйзенхауэр в аэропорту Вашингтона, 1951 год
Да 7 »-ФаЛ-г.
ж;
■п
Само назначение было сделано только 18 декабря. Североат ­
лантический совет должен был принять резолюцию, в которой он
просил меня назначить американского офицера верховным главно­
командующим союзными державами в Европе. В то же время Дин
Ачесон прислал мне сообщение с заседания Совета в Брюсселе,
в котором он сообщил, что члены Совета единогласно выразили на­
дежду на то, что я назначу генерала Эйзенхауэра. Я сразу же отве­
тил, что генерал Эйзенхауэр уже назначен.
-- ----------------------- ,<5^.
----- ------------------------
Новый верховный главнокомандующий отбыл в Европу в янва­
ре 1951 года для скорейшего изучения ситуации. Затем он вернулся
в Вашингтон и сделал для меня развернутый доклад. Я предложил
ему также доложить о положении в Европе Конгрессу и по радио
всей стране. Мне думается, что эти доклады оказались эффектив­
ными, потому что были сделаны с предельной откровенностью
и искренностью.
Эйзенхауэр доложил мне, а позднее на заседании Кабинета, что,
хотя он пришел к общему согласию относительно принципов еди­


Глава 17
339
ной обороны для Европы, а также к общему согласию относительно
того, что такая оборона может быть успешно организована, он обна­
ружил, что гораздо труднее достичь взаимопонимания относитель­
но конкретного вклада с каждой страной по отдельности. Он ска­
зал, что на каждой встрече в своей недавней поездке он спрашивал:
«Что вы собираетесь предпринять? Скажите мне конкретно, что вы
собираетесь делать для моего доклада правительству Соединенных
Штатов».
Все ответы на этот вопрос, сказал Эйзенхауэр, спотыкались об
один жесткий неудобный факт. Этим фактом была бедность Запад ­
ной Европы. Генерал Эйзенхауэр сообщил, что обнаружил, что бед­
ность означает, что ни один критерий не может быть использован
для измерения вклада различных стран. Мы не могли, например,
ожидать, что западноевропейцы потратят на оборону тот же про­
цент своего бюджета, что и мы. Они были так отчаянно бедны, что
некоторые из них не могли тратить больше, чем они уже делали.
Главное, сказал Эйзенхауэр, выступая на заседании Кабине ­
та, чтобы мы осознали принцип «совместной спирали усиления».
«Эти люди, — сказал он, — верят в правое дело . Теперь они должны
поверить в самих себя. Они должны поверить, что справятся с этой
работой. Мы, в свою очередь, можем дать им эту уверенность, от­
правив туда технику и американские подразделения, чтобы помочь
усилить моральный дух».
Генерал Эйзенхауэр был полностью согласен с моей полити­
кой в Европе. Он усердно и самоотверженно работал над этим со
дня своего назначения на пост верховного главнокомандующего
вплоть до возвращения в Соединенные Штаты в 1952 году, чтобы
выйти на политическую арену. Во время своего пребывания в Ев ­
ропе он часто писал мне напрямую или через Аверелла Гарримана,
и я всегда заверял его в своей полной поддержке во всем, что он
делал в Европе.
Ближе к концу своего первого года в Европе, в начале января
1952 года, Эйзенхауэр написал мне длинное, подробное письмо
с отчетом о проделанной работе за первый год.
Он проанализировал прогресс, достигнутый в направлении соз­
дания европейской армии, и обсудил некоторые важные вещи, ко­
торые еще предстоит сделать. Он занял позицию, согласно которой
страны альянса на европейском континенте должны развиваться
в направлении экономической и политической консолидации. Бри­
тания не могла легко вписаться в такую картину, и он согласился
с тем, что она должна быть связана с предполагаемым европейским


340
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн встречает Черчилля, январь 1952 года
оборонным сообществом, но не принимать в нем непосредственно­
го участия. Оставалась некоторая надежда, по мнению Эйзенхауэ­
ра, что возвращение Уинстона Черчилля в правительство Англии
будет означать больший акцент на политическом союзе. Эйзен­
хауэр просил меня убедить Черчилля во время его предстоящего
визита в Вашингтон сделать «громкое заявление, которое сведет
к минимуму британское неучастие и подчеркнет моральную, по­
литическую и военную поддержку европейской армии со стороны
Британии».
Визит Черчилля стал долгожданной встречей со старым дру­
гом, которого я с нетерпением ждал. Хотя он уже шесть лет не ра­
ботал в правительстве, мы часто общались лично. Еще раз попри­
ветствовать его как главу правительства Его Величества было для
меня явным удовольствием, хотя я и знал, что нам придется решать
множество сложных проблем, как между нами двумя, так и между
нашими штабами.
В течение трех дней обсуждений с Черчиллем мы затронули
широкий круг тем, и среди них была НАТО. Черчилль отметил,


Глава 17
341
Трумэн и Черчилль е Овальном кабинете
что он очень хорошо понимает, какое огромное бремя несут Со­
единенные Штаты в общем деле, и сказал, что Соединенное Ко­
ролевство сделает все, что в его силах. Однако он отметил, что
последние годы очень сильно сказались на жизни и энергии пяти­
десяти миллионов человек на их острове, и добавил о потере боль­
ших зарубежных инвестиций. Англия, сказал он, получила очень
много проблем в наследство от ее прошлого. Дело теперь заклю­
чалось в том, что Соединенному Королевству не было никакого
смысла притворяться в способности нести такое бремя, которое
оно не может выдержать.
Я ответил премьер-министру, что за пятьдесят лет до Первой
мировой войны англичане, французы и немцы вложили в нашу
страну многие миллиарды долларов. Некоторые из них были израс ­
ходованы во время Первой и Второй мировых войн, когда англича­
не и французы оплачивали свои военные поставки. Немецкие ин­
вестиции, конечно, были захвачены как вражеская собственность.
«Ваши средства, — сказал я, — теперь фактически приносят здесь
финансовый доход, который мы надеемся реинвестировать за гра-


342
Том 2. Годы испытаний и надежд
Трумэн принимает Черчилля на борту президентской яхты
«Williamsburg», 5 января 1952 года
ницу в соответствии с Четвертым пунктом и другими способами.
Восстановление свободного мира — это одна из самых важных ве ­
щей, которые мы должны сделать. Мы хотим, чтобы свободный мир
постоянно оставался в поле зрения».
Я напомнил премьер-министру, что после окончания войны
мы отправили за границу около шестидесяти миллиардов долла­
ров, но важно иметь в виду, что текущий год — это год выборов,
а Конгресс редко склоняется к увеличению иностранных расходов
в такое время.
Черчилль сказал, что он, конечно, понимает, какое влияние ока­
зывают выборы на положение страны в мире. В прошлом году в Ан­
глии прошли всеобщие выборы, и это, конечно, мешало правитель­
ству Его Величества действовать энергично, когда речь шла о его
политическом существовании. Но он считал, что сейчас предвыбор­
ная активность в Англии утихла «на несколько лет, по крайней мере».


Глава 17
343
------------
------------
Приближение президентских выборов 1952 года вызывало
большое беспокойство в дружественных столицах. Повсюду вновь
начали возникать те же сомнения и страхи, которые были столь
сильны до подписания договора и отправки генерала Эйзенхауэра
для организации обороны. Мы обнаружили, что государственные
деятели других стран сдерживали себя, потому что они хотели быть
уверенными, что те обязательства, которые они могли бы взять на
себя, не пойдут американцу, голосовавшему за изоляционистскую
администрацию.
Поэтому, как сообщали наши дипломаты, они с облегчением
узнали, что кандидатами от обеих партий стали люди, верившие
в оборону НАТО и Европы как базовую необходимость. Но таков
один из факторов американской внешней политики, и те, кто об­
лечен властью, должны иметь в виду, что надвигающаяся смена
администрации в Вашингтоне вызывает тревогу у наших друзей за
рубежом и надежду у наших врагов. Все они помнят, что произо­
шло, когда Гардинг заменил Вильсона, и какое несчастье это озна­
чало для всего мира.
Когда пришло время передать бразды правления в руки генера­
ла Эйзенхауэра, НАТО было одним из проектов, который переходил
к нему в полной уверенности, что он поймет мои мотивы и разделит
их. В конце концов, он сыграл в этом деле самую важную роль.
Договоры с Германией и договор о Европейском оборонном со­
обществе все еще ожидали своего завершения. Мы надеялись, что
они будут ратифицированы к концу 1952 года, но во Франции и,
в меньшей степени, в Германии в ноябре резко возросло сопротив­
ление предложенным договоренностям. Вероятность дальнейшей
задержки оставалась, но не по принципиальным причинам, а из-за
вопросов времени и акцентов.
Структура западноевропейской обороны была выстроена глав­
ным образом из-за того, что мы были готовы порвать с традицией
и вступить в военный союз в мирное время. Мы были готовы не
только участвовать, но и взять на себя руководство в создании со­
вместных сил. Мы осознали, что сильная и единая Европа лучше
всего будет служить делу мира во всем мире и являться наилучшей
гарантией предотвращения новой крупной войны.


Глава 18
вырос на ферме и мальчиком помогал по хозяйству своему
отцу. Мой родной штат Миссури. Это, прежде всего, сельско­
хозяйственный штат, мой брат Вивиан занимается фермерством
и по сей день. Я знаю, в чем заключаются проблемы фермера. А ра ­
ботая в банке, я также узнал, насколько важно процветание ферме­
ров для благосостояния всей страны.
Когда случился неурожай, с банком произошли две вещи: фер­
меры сняли свои вклады, а позже многие фермеры пришли зани­
мать деньги под свою землю. Когда пострадали фермеры, постра­
дали закупщики и торговцы. Наблюдать происходившее стало для
меня основным уроком экономики. Это практически демонстри ­
ровало то, что процветающие фермеры создают процветающую
нацию, а когда фермеры попадают в беду, то и нация оказывается
в беде.
В 1921 году цены на сельскохозяйственную продукцию упали
до самого минимума, и на протяжении всех двадцатых годов фер­
мер едва держался на ногах. Затем наступил 1932 год и победа де­
мократов. Последовала разумная политика, восстановившая про­
цветание фермерских хозяйств, ибо Новый курс подразумевал, что
доходы фермерских хозяйств должны быть стабилизированы для
нормализации национальной экономики в целом.
Сохранение почв, внедрение системы кредитных рисков,
управление фермерскими кредитами, электрификация сельских
районов — все эти и другие меры способствовали возвращению
фермерского процветания. Затем Вторая мировая война дала этой
тенденции новый сильный толчок, поскольку американские зерно­
вые культуры отправлялись за границу, чтобы помочь накормить
наших союзников, и поскольку значительно возросшая занятость
на родине увеличила внутреннее потребление продовольствия до
небывало высокого уровня. Даже после войны поставки гуманитар ­
ной помощи и помощь по «плану Маршалла» продолжали поддер­
живать спрос на продукцию американских ферм.
В течение всех этих лет правительство гарантировало цены
на сельскохозяйственную продукцию на фиксированном уровне,


Глава 18
345
но продолжающийся высокий спрос удерживал гарантированную
правительством закупку излишков на минимальном уровне. В ре­
зультате в 1948 году американский фермер достиг такого экономи­
ческого положения, какого он никогда раньше не знал.
Денежные доходы фермерских хозяйств составляли более
тридцати миллиардов долларов в год по сравнению с менее чем
пятью миллиардами в 1932 году, а задолженность по ипотечным
кредитам сократилась на двадцать пять процентов с 1941 года.
Банковские вклады и сбережения фермеров составили двадцать
два миллиарда долларов, что является самым высоким показате­
лем в нашей истории.
Хотя это процветание сельского хозяйства было отчасти обу­
словлено особыми факторами послевоенной ситуации, разумное
фермерское законодательство, которое было принято в 1932 году,
обеспечило гораздо лучшую основу для устойчивого развития
сельского хозяйства, чем когда-либо прежде . Например, в 1932 году
у нас не было ни программы сохранения почв, ни программы под­
держки цен, ни программы школьных обедов, а только ограничен­
ная программа сельскохозяйственных исследований.
Но у фермеров все еще оставались причины для страха. Непри­
ятная неожиданность, подобная той, что произошла в 1921 году,
могла привести к обвалу цен на сельскохозяйственную продукцию,
и я намеревался сделать все для предотвращения возможной сель­
скохозяйственной депрессии. Я считал, что фермер имеет право на
реальную защиту от послевоенного спада, а вся страна должна быть
защищена от депрессии в сельском хозяйстве. Мне нужна была
программа действий, гарантирующая, что успехи, достигнутые
с 1932 года, будут закреплены, и мы сможем продвигаться вперед
в деле построения нашей экономики на основе организованного,
устойчивого и реалистичного процветания американского сельско­
го хозяйства.
Меня беспокоило, что многие фермерские семьи оказались не­
справедливо лишены тех благ, которые нес с собой прогресс в аме­
риканской жизни. В слишком многих сельских общинах, как по­
казывали отчеты, жилищные условия, медицинское обслуживание
и образовательные учреждения по-прежнему оставались неудов­
летворительными. Некоторые фермы все еще были изолированы
из-за плохих дорог, а другие не пользовались преимуществами
электричества.
Я был убежден, что федеральное правительство несет опреде­
ленную ответственность как за создание сельскохозяйственного
изобилия, так и за то, чтобы сделать фермерскую жизнь привлека-


346
Том 2. Годы испытаний и надежд
Министр сельского хозяйства
Чарльз Ф. Брэннан
тельной для будущих поколений
американцев. Разумное и предус ­
мотрительное законодательство
предшествующих шестнадцати
лет представляло собой пре­
красную основу для дальнейше­
го прогресса, но мы нуждались
в расширении и улучшении на­
шей сельскохозяйственной про­
граммы.
Больше всего мы испытыва­
ли потребность в постоянной си­
стеме поддержки уровня цен на
сельскохозяйственные товары.
Я считал, что вся страна должна
быть защищена от резких колеба­
ний цен на сельскохозяйственную
продукцию, которые в прошлом
приводили к экономической нестабильности, затрагивавшей всех.
Кроме того, требовалась более энергичная программа сохранения
почв, и шаги по поддержанию соответствующих объемов сбыта
сельскохозяйственной продукции с улучшением способов ее рас­
пределения среди потребителей.
Чтобы дать ответы на эти и другие вопросы, я попросил мини­
стра сельского хозяйства Чарльза Ф. Брэннана провести всесто­
роннее исследование ситуации на фермах и подготовить конкрет­
ные предложения, поскольку мы с Брэннаном три или четыре раза
обсуждали различные планы и идеи. По завершении окончательно ­
го проекта доклада мы обсудили его пункт за пунктом.
Цель его программы состояла в том, чтобы обеспечить ферме­
ру стабильный доход, и то решение, к которому мы пришли, каза­
лось для меня имеющим смысл. Каждому конкретному товару по ­
зволялось продаваться по рыночной цене. Затем, если его ценовой
уровень оказывался ниже справедливой доходности для фермера,
правительство в конце заранее определенного периода выплачива­
ло фермеру непосредственно разницу между тем, что он получал
в среднем за свой товар в течение конкретного периода, и тем, что
было рассчитано по формуле справедливой цены.
Такой подход не заключал в себе ничего необычного. Его при ­
меняли к продаже хлопка в качестве первого ценового инструмен­
та в 1937 и 1938 годах, а для поддержки производителей сахарной


Глава 18
347
свеклы используется и по сей день. Каждый год каждый произ ­
водитель сахарной свеклы и сахарного тростника в Соединенных
Штатах получает от правительства чек на разницу, если цена, по
которой он продает свой урожай, меньше цены, определенной по
установленной законом формуле. Аналогичное законодательство
в отношении шерсти действовало в течение столь же длительного
периода времени.
В частности, план, который Брэннан просил меня одобрить,
предусматривал, что скоропортящиеся товары, такие как мясо,
молочные продукты, птица и яйца, будут продаваться на рынке по
ценам, которые могут позволить себе потребители. Эта програм ­
ма должна была касаться прежде всего молочных продуктов, по­
скольку многие маркетинговые исследования показали, что цены
на молоко и его потребление тесно связаны. По мере того как цена
на молоко падает, объем потребляемого молока соответственно
растет. Таким образом, мы могли почти точно определить, сколько
еще кварт молока может быть продано по более низкой рыночной
цене, и этот подход также обеспечивал надежный индекс для дру­
гих товаров.
Основная идея плана состояла в том, чтобы подойти к эконо­
мике сельского хозяйства не с точки зрения сельского хозяйства,
как это делалось раньше, а с точки зрения производства и потре­
бления. Мы хотели сделать так, чтобы фермер все больше зараба­
тывал на производстве и в то же время поддерживал уровень по­
требительских цен на том уровне, который средний человек мог бы
себе позволить. Без политики такого рода уровень цен на сельско ­
хозяйственную продукцию попадает в замкнутый круг: чем больше
фермер выращивает, тем меньше он получает и тем меньше он мо­
жет потратить; а чем меньше он тратит, тем меньше покупается не­
сельскохозяйственных товаров; чем меньше продается несельско­
хозяйственных товаров, тем меньше денег остается на оплату того,
что фермер хочет продать. И план Брэннана, как его вскоре стали
называть, стал планом разрушения этого круга.
«Ценовая поддержка, — указывал Брэннан, — является для
фермера эквивалентом минимальной заработной платы рабочего,
социального обеспечения и коллективного соглашения». Как и ра ­
бочим, фермеру не хватает равенства за столом переговоров. Цены,
которые он платит за продукцию, как правило, фиксированы, во
многих случаях монополиями или негласными соглашениями меж­
ду производителями. Но конкретный фермер должен продавать
свой урожай тогда, когда он его собрал, и в результате он вынужден


348
Том 2. Годы испытаний и надежд
соглашаться с любой предлага­
емой ценой. Я помню годы, когда
цена на пшеницу падала до соро­
ка четырех центов за бушель, тог­
да как обычно она доходила и до
трех долларов. Я знаю, что цена
на кукурузу колебалась от двад­
цати двух центов до 2,88 доллара,
на рожь — от тридцати центов до
четырех долларов, на хлопок —
от пяти до сорока центов за фунт.
Старые теоретики невмеша­
тельства в экономику сказали бы
нам, что решение вопроса заклю­
чается в том, чтобы сокращать
такого уровня, пока не выживут
наиболее приспособленные. Но эта теория лишена человечности,
ибо в нашем понимании она означает разрушение домовладений,
разрушение семей и передачу семейной фермы далекому лендлорду
или корпорации. Ни одно американское правительство, достойное
своего названия, не может допускать, чтобы подобное повторялось
примерно каждые двадцать лет. Ощущение собственной безопасно­
сти для фермеров является жизненно важной частью фундамента
американской жизни.
Что было важно в плане Брэннана, так это го, что он сместил
акцент в ценовой поддержке с закупочной цены на платежи за про­
изводство. В соответствии с законом, как он тогда гласил и как
он гласит до сих пор, я с сожалением должен сказать, что цены на
сельскохозяйственную продукцию поддерживаются либо государ­
ственными кредитами на паритетном уровне, либо государственны­
ми закупками на открытом рынке. В результате на государственных
складах накапливаются большие излишки всякий раз, когда цены
падают ниже установленного Конгрессом гарантийного уровня, но
потребитель не получает выгоды от избыточного предложения. Это
приводит в движение эффект спирали: потребитель из-за более вы­
соких цен покупает меньше; фермер по той же причине поощряет­
ся к повышению еще больше; и дисбаланс приобретает тенденцию
ухудшаться.
Однако в соответствии с планом Брэннана, если цена данного
продукта, включенного в план, упадет ниже уровня поддержки,
правительство будет производить прямую оплату фермеру за раз-


Глава 18
349
ницу между полученной ценой и ценой поддержки. Потребитель
тем не менее будет иметь преимущество от более низкой цены. И он
будет рад приобрести еще больше. Этот возросший спрос, как пра­
вило, снова поднимет цену. И таким образом, поддержка фермера
становилась бы самокомпенсирующейся и, в истинном смысле это­
го слова, способствовала бы общему благосостоянию.
Еще одно важное изменение заключалось в том, как мы пред­
лагали сделать доступными ценовые поддержки. Как я всегда го­
ворил, существует только одна действительно разумная причина
для поддержки фермерских цен, и это — поддержание достойного
уровня жизни для рядовых фермерских семей. Однако в рамках
программы закупки товаров крупные платежи производились (и до
сих пор производятся) корпорациям, эксплуатирующим огромные
площади почти так же, как если бы они были фабриками массового
производства. Но это не те фермерские хозяйства, которые нуж­
даются в государственной поддержке, чтобы удержаться на плаву.
Вероятно, в нашей экономике есть место для такого рода сельско­
хозяйственных предприятий, но они не так важны для жизни и бла­
госостояния нации, как труд миллионов семей, которые зачастую
буквально «трудятся в поте лица своего».
План Брэннана содержал положение, которое исключало бы из
производственных платежей урожайность любой отдельной фермы
сверх определенного предела. Этот предел был определен как ты ­
сяча восемьсот единиц продукции, и в ценах 1949 года он означал
бы на практике около двадцати тысяч долларов в стоимости товара.
Единица производства определялась как десять бушелей куку­
рузы или денежный эквивалент в других культурах. Причина, по
которой именно кукурузу выбрали в качестве основной культуры,
очевидна: наша фермерская экономика — это, по существу, куку­
рузная экономика. Мы не только выращиваем большое количество
кукурузы, но и практически все наше производство крупного рога­
того скота и молочных продуктов зависит от кукурузы как основ­
ного кормового продукта.
Ни одна другая страна в мире не строит всю свою сельскохо­
зяйственную экономику на основе кукурузы. Это объясняет то, что
Соединенные Штаты ежегодно производят около 3 300 000 000 бу­
шелей кукурузы, и из этого производства получают всю нашу пти­
цу, яйца, говядину, свиней и все наши продукты животноводства.
Конечно, есть и другие виды фуражного зерна, но все наше фермер­
ское поголовье, от кур до самого отборного скота, зависит в первую
очередь от производства кукурузы.


350
Том 2. Годы испытаний и надежд
Установив единицу производства в пересчете на кукурузу, мож­
но было бы стабилизировать соотношение всех других сельскохо­
зяйственных продуктов, подлежащих поддержке, в зависимости от
ее цены. Если, например, тысяча восемьсот единиц продукции в ку­
курузе приносят денежный доход в размере двадцати тысяч долла­
ров, то все, что дает двадцать тысяч долларов в пшенице, ржи или
картофеле, также перерассчитывается на тысячу восемьсот единиц
продукции. И тысяча восемьсот единиц должны стать тем макси­
мумом, по которому должны производиться платежи.
Представители ассоциаций мелких фермеров жаловались на то,
что этот лимит был слишком высоким и что он не направлял пред­
лагаемые льготы мелкому оператору, который в них больше всего
нуждался. Но это не являлось целью плана перераспределения бо ­
гатств. Я хотел создать фермерскую программу, которая служила
бы хозяйствам и была разработана таким образом, чтобы сельско­
хозяйственные корпорации не могли на ней разжиреть. Это ограни ­
чение в том виде, в каком было написано, оказывалось применимо
только к двум процентам сельскохозяйственных операторов Со­
единенных Штатов, но они производили двадцать пять процентов
всего долларового объема всей сельскохозяйственной продукции
страны.
Министр Брэннан предупредил меня, что такая рекомендация
в пользу тех, кого мы называем семейными фермерами, будет под­
вергнута нападкам как содержащая политические последствия. Это
было новое и необычное предложение для фермерской экономики,
сказал он, и, вероятно, его раскритикуют как чересчур радикальное
или назовут политическим жестом. Однако это меня не смутило,
так как я очень тщательно изучил этот вопрос.
—
Ну, Чарли, — сказал я, — это ведь правильно, не так ли?
Брэннан ответил, что, по его мнению, так оно и есть.
—
Тогда она остается, — сказал я ему .
Интересно отметить, что такое ограничение практически не
подверглось критике, и причина этого, я полагаю, заключалась
в том, что критики плана видели неопровержимые доводы, на кото­
рых основывалась политика ограничения.
Как только предложения были обнародованы, в прессе поднял­
ся большой шум по поводу того, что многие авторы называли соци­
алистическими и политическими последствиями плана Брэннана.
Министр Брэннан обсудил эту программу на совместном заседании
Комитета палаты представителей по сельскому хозяйству и Коми­
тета сената по сельскому хозяйству и лесному хозяйству 7 апреля


Глава 18
351
1949 года, и с тех пор в палате представителей и сенате кипело мно­
го жарких дискуссий по поводу этого плана.
Я ожидал подобной критики. Вся шумиха, поднявшаяся во­
круг плана Брэннана, была похожа на тот фурор, который произ­
вела Американская медицинская ассоциация по поводу программы
медицинского страхования. Американская федерация фермерских
бюро, которая представляла интересы фермеров под руководством
Аллана Б. Клайна, атаковала программу поддержки цен по тем же
причинам, что и частные коммунальные компании боролись с каж­
дой попыткой правительства дать населению доступ к обществен­
ной электроэнергии и Американская медицинская ассоциация бо­
ролась с программой здравоохранения, которая принесла бы пользу
всем без исключения.
Я не обращал никакого внимания на «анти-Брэннановскую»
кампанию, которая обошлась членам фермерских бюро более чем
в полмиллиона долларов за один год. Я знал, чего хотят и в чем
нуждаются сами фермеры, потому что лично беседовал с тысячами
из них в 1948 году. Меня никогда не интересовало, что говорят со­
лидные, дорогостоящие лоббисты в Вашингтоне о сельском хозяй­
стве, недвижимости, электричестве, медицине или любой другой
теме. Они не отражают взглядов простого человека на трудовую де­
ятельность. Вместо этого они представляют эгоистичные частные
интересы и борются за них в законодательных баталиях.
Мне пришлось преодолеть традиционное отношение к таким
пугающим словам, как «национализация», «социализм» и «субси­
дирование». Промышленность и бизнес на протяжении многих по­
колений требовали от федерального правительства субсидий в виде
разрешений на почтовую рассылку, фрахтовых ставок, тарифов, за­
маскированных под слово «защитные» для использования специ­
альных льгот, налоговых льгот для строительства заводов и других
отраслей. В наше время сельское хозяйство зависит от такой помо­
щи не меньше, чем промышленность, труд или бизнес. Требование
равноправного подхода — лишь одно из усилий, предпринимаемых
в интересах доведения сельского хозяйства до уровня, разделяемо­
го другими сегментами экономики.
В плане Брэннана не было ничего нового. Он соответствовал
политике всех демократических администраций, пытавшихся по­
высить уровень жизни американского сельского населения с по­
мощью ценовой поддержки и ряда других мер, направленных на
укрепление и стабилизацию жизнедеятельности людей этой базо­
вой профессии.


352
Том 2. Годы испытаний и надежд
Оппозиция всегда пыталась убедить крестьянина, что он нахо­
дится под пятой контроля.
Чтобы закон о равновесии заработал, фермеры должны были
согласиться на контроль. На всех выборах, начиная с Рузвельта,
республиканцы пытались уговорить фермера голосовать против
контроля, чтобы цены находили свой собственный уровень. Если
бы фермер, в конце концов, последовал такому совету, то цены бы
упали и вернулось состояние 1921 года.
Я надеялся, что фермер достигнет еще большего уровня благо­
состояния, чем то, которым он пользовался во времена правления
Рузвельта и меня. Этого можно было добиться только с помощью
позитивной программы, подобной той, что была разработана нами
с министром Брэннаном. К сожалению, Конгресс отказался при­
нять этот план в качестве закона.


Глава 19
Z/ -4 сю свою жизнь я боролся с предрассудками и нетерпимостью,
‘в молодости меня беспокоило отношение некоторых людей
к другим расам и религиям. И, став старше, никогда не понимал, как
люди могут забыть истоки и блага своей собственной свободы.
Я нетерпим к людям, которые воспринимают Билль о правах
как нечто само собой разумеющееся. Билль о правах, содержащий­
ся в первых десяти поправках к Конституции, является гарантией
свободы каждого американца.
Равенство возможностей и равная ответственность перед за­
коном — это не просто фразы или красивые слова. Это реальные
достижения народа, который восстал против деспотизма. Многие
поколения народов бежали в нашу страну, спасаясь от угнетения со
стороны своих собственных правительств. И меня всегда беспоко­
ило, как некоторые из тех, кто называл себя американцами, могли
сами стать угнетателями.
Те пожилые и молодые люди, которые писали Конституцию,
знали, что делают. Под гнетом абсолютной монархии Георга III они
понимали, что такое угнетение и преследование.
Джефферсон стал одним из тех, кто сказал, что не поддержит
Конституцию, если в нее не будет включен Билль о правах.
Одной из важнейших гарантий Билля о правах является пра­
во надлежащего судебного разбирательства. Это является фунда­
ментальной основой нашей свободы и предусмотрено Пятой по­
правкой.
С приходом коммунизма мир подвергся безобразному промыва­
нию мозгов1. С его помощью мужчин и женщин заставляют свиде­
тельствовать против себя, независимо от того, виновны они или нет.
В полицейском государстве ни один человек не имеет иммуни­
тета от преследования.
1 Идеологическая, психологическая и моральная обработка с целью побудить лицо
к сообщению секретных данных или к подписанию ложных показаний.
—
Прим. пер .


354
Том 2. Годы испытаний и надежд
Люди, обреченные на промывание мозгов, не могут питать ни­
какой надежды, потому что они лишены всех прав.
В нашей стране Билль о правах защищает каждого человека от
преследований. В последние годы меня тревожат безрассудные по­
пытки подорвать некоторые гарантии, закрепленные в Билле о пра­
вах. Такие люди, как Маккарти, считают, что любой человек, защи­
щающий свои права в соответствии с Пятой поправкой, виновен.
Маккарти дошел даже до того, что заклеймил как «коммунистов
Пятой поправки» тех лиц, которые пытались ссылаться на свои
конституционные права. Он обвинил этих свидетелей в злоупотре ­
блении Пятой поправкой.
Дело в том, что злоупотребление исходило не от людей, ссыла­
ющихся на Пятую поправку, а от тех, кто счел, что человек, претен­
дующий на свои права в соответствии с ней, автоматически вино­
вен без доказательства его вины.
Мы должны, конечно, понимать, что в силу государственной
необходимости при расследовании преступлений или подрывной
деятельности следственным органам необходимо иметь источники
информации, которые они не могут раскрыть. Но когда речь заходит
о человеке, обвиняемом в преступлении, в соответствии с нашей про­
цедурой он имеет право предстать перед своими обвинителями.
Если правительство не может представить свидетелей в суде,
то оно не может и возбудить судебное преследование. И если чело­
век не может быть подвергнут судебному преследованию, то он не
должен подвергаться преследованию со стороны сената или коми­
тета палаты представителей. Такова моя позиция. Конечно, каждое
правительство делает все возможное, чтобы избавиться от каждого
нелояльного сотрудника. Но мы не должны и не хотим относиться
к оставшимся 99,9 процента государственных служащих, которые
являются достойными и благородными людьми, так, чтобы это раз­
рушило их репутацию.
Когда у вас есть более 2 300 000 человек, работающих на наци­
ональное правительство, некоторые из них обязательно будут пло­
хими, а некоторые — слабыми. Люди на государственной службе,
как и все прочие, могут быть подвержены зависимостям и искуше­
ниям, которые иногда могут разрушить жизнь некоторых из них.
Но я не считаю, что можно обвинять кого-то на основании слухов,
особенно работающего в качестве государственного служащего.
Часто анонимные показания принимаются за истину и исполь­
зуются для того, чтобы очернить государственного служащего та­
ким образом, что он не может защитить себя. Это то, что делают
коммунисты, то, что делал Маккарти, и то, что делал так называе­


355
Глава 19
мый Комитет по антиамериканской деятельности в палате предста­
вителей. Это просто не соответствовало Биллю о правах.
Любое намерение ограничить конституционные права лично­
сти независимо от его формы представляет опасность для свободы
всех людей.
Самозваные стражи государства и фанатики даже совершали
вторжения в наши школы, колледжи и церкви. «Маленькие ко­
митеты смерти»1 возникли в некоторых законодательных органах
штатов, а эпидемия расследований заразила школьные и городские
советы.
Я не считаю, что школьные учителя должны быть обязаны при­
нимать особую присягу. Я полагаю, что там, где школа пользуется
поддержкой общества, учитель должен приносить такую же прися­
гу, как и любое другое публичное должностное лицо, о поддержке
Конституции Соединенных Штатов и правительства штата, в кото­
ром он живет.
Но неправильно говорить учителям, чтобы они не обсуждали
или не обучали предметам, которые обязаны преподаваться в сво­
бодной системе образования. Мы должны иметь свободу учить
и учиться. И это не значит, что учитель нелоялен, потому что он
учит всему, чему можно научиться. Нет предела знанию . Человек
учится до тех пор, пока он жив.
В образовании мы не должны ограничивать возможности гене­
рирования идей. Люди должны иметь свободу мысли для исследо­
ваний, которые двигают прогресс, иначе нет никакой пользы в том,
чтобы иметь систему образования. Если бы все оставались в той же
колее и учились точно таким же вещам, мы бы в итоге получили на­
цию посредственностей. Люди с идеями могут их выражать только
там, где есть свобода образования.
Всякий раз, когда мы приходим к точке, где вынуждены шпио­
нить друг за другом, как это происходило при Гитлере и Муссоли­
ни и как это теперь происходит в России и Испании, мы перестаем
быть той республикой, которая была создана. Если мы не можем
доверять нашим соседям и учителям, которые учат наших детей, то
наша страна находится в беде.
Каждый имеет право высказывать то, что он думает. Это, конеч­
но же, позволяет высказываться и сумасшедшим. Но если вы не мо­
жете при встрече распознать сумасшедшего, тогда вы один из них.
Я не думаю, что существует какая-то внутренняя опасность для
нашей страны.
Комитеты по расследованию антиамериканской деятельности.
—
Прим. пер.


356
Том 2. Годы испытаний и надежд
------------- -----------------
С 1930 по 1953 год мы пережили величайшую социальную
и экономическую революцию в нашей истории без насилия. Это
было сделано упорядоченным образом в соответствии с Консти­
туцией большинством народа, путем голосования, без ущемления
прав отдельных личностей. Конечно, такие великие социальные из­
менения не понравились некоторым людям, особенно тем, кто хо­
тел бы видеть в нашем обществе разделение на высший и низший
класс. Но у обычного человека сегодня есть больше хороших вещей
для жизни, страна находится в лучшем положении, и уж в любом
случае люди не потерпят разделения на классы.
Но какие бы социальные и экономические перемены ни про­
исходили, настоящая демократия всегда заботится о защите мень­
шинства от большинства.
Если люди, стоящие у власти в федеральных органах, органах
штатов, округов и городов, глубоко не проникнуты идеей консти­
туционных прав народа, на их территориях немедленно появляет­
ся или Ку-клукс-клан, или Серебряные рубашки, или что-то вроде
германских бундов1, организованных на принципах прямого дей­
ствия или берущих закон в собственные руки. Там люди обвиняют­
ся и осуждаются без всякой возможности защитить себя.
Когда Ку-клукс-клан достиг своего расцвета, он врывался
в дома, а людей вымазывали дегтем и перьями и выгоняли из го­
рода. Он был антикатолическим, антиеврейским и антинегритян-
ским. Я помню плакаты в некоторых городах Оклахомы в те время:
«Нигер, оставаясь здесь, ты сильно рискуешь».
Наши представления о свободе исходили от многих людей. Ве­
личайшее государство в мировой истории выросло из вдохновения,
энергии и идей, которые были привнесены англичанами, шотланд­
цами, ирландцами, датчанами, шведами, голландцами, немцами,
поляками, евреями, итальянцами и другими, кто пришел к этим бе­
регам в поисках свободы.
Надо проявлять бдительность, чтобы те свободы, которые со­
держатся в нашем Билле о правах, не были уничтожены теми, кто
разжигает страх и истерию и несет несправедливость.
Во времена кризиса, связанного с безопасностью нации, пра­
вительство должно принимать специальные меры, конечно, чтобы
1 Германо-американский бунд — профашистская организация, существовавшая
в США в 1930-е годы. — Прим. пер.


Глава 19
357
Встреча членов
Ку-клукс -клана
в Вашингтоне
защитить себя от саботажа и нелояльности. Деятельность прави­
тельства с его многочисленными оборонными и дипломатическими
секретами должна быть защищена от иностранных агентов.
Но я всегда считал, что если мы хотим сохранить нашу респу­
блику в соответствии с положениями Билля о правах, то прави­
тельство несет главную ответственность за защиту прав человека
от несправедливости и ложных обвинений.
Я вспоминаю периоды массовой истерии в этой стране, которые
привели к «охоте на ведьм». Демагоги и беспринципные личности
всегда использовали кризисы для раздувания эмоциональных и ир­
рациональных страхов и разжигания расовой, религиозной и клас ­
совой вражды. Многие невинные люди оказались подвергнуты
упрекам и обвинениям во имя ложного «патриотизма» и ненависти
к «иностранным» товарам.
Во время таких периодов массовое возбуждение особенно за­
хватывает правительственных служащих. В последние годы, как
и раньше, одни обвинения возникали из-за политического соперни ­
чества, другие — из-за стремления сотрудников получить выгоды
за счет других, обычно их начальников. В такой атмосфере, когда
какой-то один отдельный сотрудник признается нелояльным, ин­
цидент используется демагогами для раскручивания истерии и по­
является тенденция к осуждению всех правительственных служа­
щих. Среди нас присутствуют лица с хронической нетерпимостью,
готовые осудить целую расу людей, религиозную группу, профсоюз
или политическую партию, если обнаружится, что среди них есть
один преступник. Этот тип всеобщего осуждения наносит вред мо­
ральному духу в правительстве, и это вредит стране.


358
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я считаю, что люди, занимающие ответственные посты в пра­
вительстве, должны знать историческую подоплеку таких периодов
массовой истерии и событий, которые к ним привели.
Например, в период, когда Французская революция достигла
своего апогея с захватом якобинцами власти во Франции, Джеф­
ферсона обвинили в том, что он тоже якобы якобинец и поэтому
нелоялен. Конгресс принял законы об иностранцах и подстрека ­
тельстве к мятежу в 1798 году, потому что считал, что французские
революционеры пытаются установить контроль над нашим прави­
тельством.
Чтобы обеспечить соблюдение законодательных актов о под­
стрекательстве к мятежу, Билль о правах должен был быть выбро­
шен в окно. Когда здравомыслие вернулось, большинство таких
актов, срок действия которых еще не истек, объявили аннулиро­
ванными.
Позднее, в 1919 году, наступил период, когда А. Митчелл Пал ­
мер, будучи генеральным прокурором, использовал силы прави­
тельства в рейдах на многих граждан. Это было ужасно . Таковой
оказалась программа «Коммунистической истерии» тех лет.
В другие периоды истерии нападки на права отдельных лиц
совершались под другими предлогами, полностью игнорируя га­
рантии, предусмотренные Биллем о правах. Но мы оправились от
них. И будем продолжать возвращаться к здравомыслию после
каждого обострения, потому что у нас есть свобода печати, свобо­
да религии, свободная система образования и наш народ голосует
на свободных выборах, осуществляя контроль и используя право
менять свое правительство. Когда у нас случаются такие присту ­
пы истерии, мы походим на человека, который переживает нерв­
ный припадок на публике, а когда он выздоравливает, ему очень
стыдно, и мы, как нация, тоже стыдимся, когда к нам возвращает­
ся здравый рассудок.
Вот почему я никогда не верил, что наше правительство может
быть свергнуто коммунистами. Органы государственной безопас ­
ности вполне способны спокойно и эффективно бороться с любы­
ми коммунистами, которые проникают в правительство, не прибе­
гая к методам гестапо.
Служба безопасности — это узкоспециализированная органи­
зация, требующая квалифицированного технического персонала,
специалистов и постоянной бдительности. Безопасность часто тре ­
бует секретных действий, а не публичных шагов, поскольку откры­
тая огласка может фактически причинить ей вред.


Глава 19
359
------------
----------------
Мы не признавали Советскую Россию до 1933 года. Мне кажет­
ся, что президент Рузвельт оказался прав, давая дипломатическое
признание России. При этом он поставил тогда определенные ус­
ловия, которые должен был выполнить Советский Союз. Одним из
наиболее важных из них стало обязательство России прекратить
любую деятельность, направленную на разжигание революцион­
ной или коммунистической пропаганды в Соединенных Штатах.
Вскоре мы узнали, что Россия не соблюдает договоренностей
и что подрывная пропаганда не прекращается. Советский Союз
использовал Третий Интернационал, или Коминтерн, как инстру­
мент и фронт революционной политики, используя предлог, что он
не обладает никаким контролем над его деятельностью. Я знал не­
которых политиков в нашей стране, утверждавших, что не имеют
никакого контроля над своими сторонниками, нарушавшими со­
глашения.
В тот период американский народ проводил большие экономи­
ческие и социальные реформы, вызванные экономическим и фи­
нансовым крахом 1930-х годов. Некоторых наших молодых людей
и интеллектуалов, казалось, увлек российский эксперимент по
созданию новой экономики, основанной на коммунизме. Большин­
ство этих молодых людей и интеллектуалов вскоре поняли, что их
обманули, заставив поверить в то, что Россия действительно пы­
тается создать новый социально-экономический порядок, который
уничтожит депрессии, безработицу, голод и войну. Вскоре они осоз­
нали, что колоссальная мистификация была совершена группой
жестоких, но искусных фанатиков, которые установили диктатуру
со всеми атрибутами государственной религии. То, что эта новая
система принесла в Россию, оказалось не коммунизмом или социа­
лизмом, а просто другим типом диктатуры. Подданные государства
оказались в вечном рабстве, и, как вскоре выяснили сами русские,
депрессия, безработица, голод и война вовсе не были изжиты.
Советский Союз, черпая свою мощь главным образом из мил­
лионов порабощенных трудящихся и огромных ресурсов, сосредо­
точился на строительстве гигантской военной машины. Это пред­
ставляло собой новый вид угрозы миру, поскольку объединяло
крупную военную мощь и революционную силу, нацеленную на
завоевание мира посредством подрывной деятельности, революци­
онных интриг и пятых колонн.


360
Том 2. Годы испытаний и надежд
Те, кто отвечал за безопасность нашего правительства, не те­
ряли бдительности и осознавали актуальность коммунистической
угрозы.
В этот же период в Европе начал развиваться фашизм. Гитлер
и Муссолини, используя коммунистическую угрозу как средство
для собственного захвата власти, начали угрожать миру. В результа­
те международной напряженности здесь, у нас на родине, активизи­
ровались коммунистическая и фашистская деятельность и интриги.
Для того чтобы не допустить подрывной деятельности в своих
рядах, правительству необходимо было выработать специальное
законодательство.
2 августа 1939 года Конгресс принял закон Хэтча, в соответ­
ствии с которым любой правительственный служащий не имел
права состоять в партии, выступающей за свержение конституци­
онной формы правления в Соединенных Штатах. Ответственность
за расследование в соответствии с законом Хэтча возлагалась на
Федеральное бюро расследований.
В такой атмосфере международного страха и интриг вполне
естественно, что некоторые демагоги будут испытывать искуше­
ние заработать на сложившейся ситуации политический капитал.
В 1939 году, когда мой первый срок пребывания в сенате подходил
к концу, конгрессмен из Техаса Мартин Диес громко говорил о ком­
мунистах в правительстве. Будучи председателем первого комите­
та палаты представителей по антиамериканской деятельности, он
выдвинул множество диких обвинений. Он проводил слушания
в манере, которую я обличал с трибуны сената как самую неамери­
канскую. Свидетели перед его комитетом слишком часто подверга­
лись запугиванию, ложно обвинялись и не имели возможности ни
раскрыть источник предъявленных им обвинений, ни опровергнуть
их. На самом деле людей судили не в суде, а в комитете Конгресса.
Это было опасное злоупотребление следственными полномочиями
Конгресса, которые предназначены исключительно для оказания
помощи в подготовке законодательства. Методы, используемые ко­
митетом Диеса, создали прецедент, который с тех пор не дает покоя
Конгрессу.
Я помню, как вице-президент Гарнер1, этот мудрец из Ювальде,
сказал мне тогда: «Комитет Диеса будет иметь больше влияния на
1 Джон Нэнс «Кактус Джек» Гарнер (1868-1967) — американский поли­
тик. член Демократической партии, вице-президент США в период с 1933 по
1941 год. —
Прим. пер.


Глава 19
361
будущее американской политики, чем любой другой комитет Кон­
гресса». Я тогда с ним не согласился. Я не мог поверить, что людей
так долго могут вводить в заблуждение теми видами обвинений,
которые тогда выдвигались, или такими процедурами в решении
столь важных вопросов. Я ошибся, и, к сожалению, пророчество
Джека Гарнера сбылось. Некоторые качества американского пра­
восудия и честной игры были принесены в жертву методами кон­
грессмена Диеса и его преемников в расследованиях Конгресса.
В 1939 году Европа шла от кризиса к кризису. В сентябре в Ев­
ропе началась война. Хотя фашисты и коммунисты были якобы не­
примиримыми врагами, Гитлер и Сталин цинично заключили, как
прелюдию к войне, пакт о ненападении и согласились разделить
Польшу между собой. Западный мир был потрясен .
Когда Россия вторглась в Финляндию, захватила часть Поль­
ши до линии Керзона, американское общественное мнение возму­
тилось действиями коммунистов больше, чем когда-либо с тех пор,
как коммунисты захватили Россию.
Наше правительство, вооруженное законом Хэтча, теперь стало
еще более бдительным.
По драматической иронии, после заключения русско-герман ­
ских пиратских соглашений по Польше произошло нападение Гер­
мании на Россию. Без всякого предупреждения, безрассудно прене­
брегая всем, кроме жажды завоеваний, Гитлер внезапно повернулся
и нанес удар по Советскому Союзу. И снова мировой баланс по ­
менялся, вместе с чем произошло изменение нашего отношения
к России.
По необходимости Россия теперь вынужденно сражалась вме­
сте с англичанами и французами против нацистов. Черчилль сразу
же приветствовал Советский Союз в качестве союзника, борющего­
ся за одно дело, и вместе с этим принял Россию в союз всех наций,
воюющих с Гитлером и Муссолини.
Американский народ теперь смотрел на Россию сочувственно,
поскольку гитлеровская угроза становилась все более пугающей.
Россия вскоре обнаружила, что ее промышленные ресурсы ока­
зались катастрофически недостаточны против высокомеханизиро­
ванных и быстро наступающих немецких армий. Сталин отчаянно
взывал к нам о помощи, прося сырье, продовольствие, технику,
а также военное снаряжение и транспортные средства. Наше пра­
вительство стремилось помочь.
Именно в этот период растущей симпатии Америки к России
многие экстремисты и пророссийские сторонники начали агити­


362
Том 2. Годы испытаний и надежд
ровать за тотальную поддержку Советского Союза. В связи с этим
всплеском чувств к России на тех, кто отвечает за нашу безопас­
ность, легла обязанность принять дополнительные меры предосто­
рожности для защиты жизненно важных интересов нашего прави­
тельства и всей нации.
Русские эксплуатировали зародившееся сочувствие с типич­
ной коммунистической двуличностью, подрывая симпатии в одних
сферах жизни и обманывая в других.
Некоторые наши самые патриотически настроенные граждане,
в том числе высшие военные и политические деятели, надеялись
тогда, что России можно доверить оказание помощи в установле­
нии прочного мира во всем мире.
Затем последовало печально известное японское нападение на
Перл-Харбор и объявление войны против нас Гитлером и Муссо ­
лини, которое погрузило американскую нацию в пучину Второй
мировой войны. Русские стали нашими активными союзниками,
и каждый русский солдат сражался в войне за нас так же, как и аме­
риканцы вскоре будут сражаться в войне за Россию.
В этой общей борьбе за выживание против самых могуществен­
ных и безжалостных врагов мы приступили к гигантской програм­
ме снабжения русских армий всем необходимым, что у нас было
в запасе. Мы стали посылать им большое количество продуктов
питания, испытывая собственную нужду. Мы приступили к обшир­
ной кораблестроительной программе и понесли серьезные потери,
пытаясь прорвать блокаду немецких подводных лодок.
Хотя их жизнь зависела от нашей помощи, русские вели себя до­
вольно странно. Они не стали обмениваться информацией с нашими
военными и не позволяли нашим самолетам садиться у их линии
фронта, даже если такие самолеты доставляли продукцию для них.
Они просили, чтобы самолеты и другие грузы доставлялись в север­
ные порты или на русскую базу в Иране, к югу от Кавказа.
Это отношение русских стало еще более очевидным по мере
того, как в войне наступил перелом и русские начали одерживать
победы над немцами на своем фронте.
Но мы продолжали помогать русским и прилагали все усилия,
чтобы поладить с ними. Для этого у нас было несколько причин.
С каждым врагом, вступившим в бой с русскими, нам приходилось
меньше сталкиваться самим. Война на Тихом океане была далека от
победного конца, и мы нуждались в помощи русских. Мир во всем
мире был бы невозможен без участия России.


Глава 19
363
Пока мы пытались работать с русскими, наши профессиональ­
ные службы безопасности оставались начеку. У них было основное
правило, и оно гласило — доверяй, но проверяй.
С 1940 года по указанию президента Рузвельта была создана ор­
ганизация, состоящая из служб ФБР1, ONI и G-2, на которую были
возложены все функции по расследованию случаев подрывной дея­
тельности, шпионажа и саботажа.
В 1942 году президент Рузвельт издал директиву военного вре­
мени, которая наделяла государственную гражданскую службу
правом запрещать кому бы то ни было работать в правительстве,
если имелись какие-либо обоснованные сомнения в лояльности.
5 февраля 1943 года президент Рузвельт издал президентский
указ No 9300.
В соответствии с ним назначался межведомственный коми­
тет из пяти человек для рассмотрения и вынесения рекомендаций
всем правительственным департаментам, за исключением воен­
ного и военно-морского ведомств, по всем вопросам, касающимся
сотрудников, в отношении которых были выдвинуты обвинения
в подрывной деятельности. Военное и военно-морское ведомства
имели свой собственный следственный аппарат, но эти ведомства
могли также обратиться и к Комитету пяти.
Этот комитет был уполномочен получать все завершенные от­
четы о расследованиях, проведенных Федеральным бюро рассле­
дований по поданным ими запросам, и консультировать все депар­
таменты и учреждения о процедуре и мерах, которые необходимо
принять. В свою очередь комитет должен был докладывать ФБР
о действиях, предпринятых ведомствами.
В указе президента конкретно оговаривалось, что этот комитет
не должен принимать никаких мер для ограничения полномочий
любого департамента или агентства по отстранению любого со­
трудника, как это предусмотрено законом, запрещать немедленный
арест и передачу под юрисдикцию суда любое дело, если министер­
ство юстиции может счесть такие действия оправданными.
Таким образом, правительство с 1942 года занималось провер­
кой лояльности своих служащих. По мере выявления дефектов
в системе вносились изменения и усовершенствования. Расследо­
вания, проводимые комиссией по гражданской службе под руко­
водством Артура С. Флеминга, были дополнены работой ФБР.
Англ. FBI (Federal Bureau of Investigation) — Прим. nep.


364
Том 2. Годы испытаний и надежд
В 1946 году я провел масштабное исследование процедур ло­
яльности правительству, чтобы ужесточить систему безопасности,
не нарушая Билль о правах.
25 ноября 1946 года я издал указ No 9806 о создании времен­
ной президентской Комиссии по вопросам лояльности сотруд­
ников. Я поручил этой комиссии, во-первых, изучить стандарты
и процедуры проведения расследований в отношении лиц, нанятых
правительством, или претендентов на государственные должно­
сти; во-вторых, изучить вопрос об отстранении или дисквалифи­
кации любых нелояльных или подрывных элементов; в-третьих,
рекомендовать улучшить существующие законодательные и ад­
министративные процедуры в связи с расследованиями лояльно­
сти; в-четвертых, установить административную ответственность
по делам о лояльности и определить стандарты лояльности, с тем
чтобы защитить правительство от использования нелояльных или
подрывных элементов; в-пятых, установить стандарты процедуры
для обеспечения справедливого разбирательства дел обвиняемых.
Я назначил в состав комиссии следующих лиц (в качестве пред­
ставителей соответствующих учреждений):
А. Девитт Ванеч, специальный помощник генерального проку­
рора, министерство юстиции (председатель);
Джон Э. Перифой, специальный помощник заместителя госу­
дарственного секретаря по административным вопросам, Государ­
ственный департамент;
Эдвард X. Фоли -младший, помощник министра финансов, ми­
нистерство финансов США;
Кеннет К. Роял, заместитель военного министра, военное ми­
нистерство;
Джон Л. Салливан, заместитель министра военно-морских сил,
министерство военно-морских сил; и
Гарри Б. Митчелл, президент Комиссии по делам гражданской
службы.
Комиссия представила мне свой доклад 20 марта 1947 года. Она
указала, что исторически Комиссии по делам гражданской службы
было запрещено выяснять политические или религиозные взгля­
ды или аффилированность того или иного служащего или потен­
циального служащего и что это считалось необходимым для вне­
партийной государственной службы. Только с принятием закона


Глава 19
365
Хэтча 1939 года определялась категория «опасной политической
деятельности», которая могла быть должным образом запрещена
и расследована. Затем в докладе комиссии прослеживалось раз­
витие законодательных и исполнительных инициатив с 1939 года,
направленных на устранение нелояльных лиц с государственной
службы.
На основе всестороннего исследования в государственных
учреждениях комиссия пришла к выводу о практическом отсут­
ствии единообразия в административном подходе к решению этой
проблемы. Стандарты оценки отличались от учреждения к уч­
реждению, как и существующие, процедуры. Кроме того, имелись
значительные расхождения во мнениях относительно того, какая
программа лучше всего подходит для достижения этой цели.
С необходимостью какой-то программной борьбы с подрывной
деятельностью внутри правительства комиссия полностью согла­
шалась. Ее члены выслушали показания как различных правитель­
ственных разведывательных органов, так и органов безопасности,
которые точно описали им международную обстановку и доложи­
ли о том, что не исключены попытки проникновения в наши пра­
вительственные структуры. По этому последнему пункту комис­
сия сообщила, что, хотя она считает, что «внедрение нелояльных
или подрывных лиц представляет собой более чем спекулятивную
угрозу для нашей системы управления, она [комиссия] не может,
основываясь на представленных ей фактах, с какой-либо степенью
уверенности заявить, насколько далеко простирается эта угроза».
Комиссия заявила, что она понимает, что во всем этом вопросе
о лояльности сотрудников истерия, эмоции и безответственное мыш­
ление могут легко сыграть разрушительную роль, и что необходим
разумный, реалистичный подход, опирающийся на факты. Комиссия
рекомендовала каждому министерству и агентству установить свои
собственные процедуры лояльности, но при этом установить мини­
мальные стандарты для всех государственных учреждений в соот­
ветствии с указом президента. Все лица, поступающие на службу
в какое-либо министерство или ведомство, должны быть проверены
на предмет лояльности, в большинстве случаев Комиссией по делам
гражданской службы. Имена всех присутствующих сотрудников
должны быть сверены с файлами ФБР для получения информации,
которая может негативно характеризовать их лояльность.
Процедура определения случаев лояльности, рекомендован­
ная комиссией, должна состоять из совета по лояльности в каж­
дом ведомстве и Совета по проверке лояльности в Комиссии по


366
Том 2. Годы испытаний и надежд
делам гражданской службы. Этот наблюдательный совет должен
выступать в качестве координатора политики агентства в области
лояльности сотрудников, советника президента и агентств по этим
вопросам, а также в качестве апелляционного совета по делам, рас­
сматриваемым советами лояльности агентства, за исключением тех
случаев, когда закон дает агентству право производить массовые
увольнения.
Работник, обвиняемый в нелояльности, должен иметь право
на письменное уведомление о предъявленных обвинениях и на ад­
министративное слушание, включая право привлекать адвоката по
своему выбору.
Комиссия рекомендовала, чтобы «основополагающим пра­
вилом для отказа в приеме на работу или отстранения от работы
в случаях проверки на лояльность стало то, что при наличии всех
доказательств существуют разумные основания полагать, что со­
ответствующее лицо является нелояльным по отношению к прави­
тельству Соединенных Штатов». Затем перечислялся ряд факто ­
ров, которые могли бы способствовать такому выводу.
--- -------------------------- - ,<5^ ----------------------- -------
Я внимательно изучил доклад комиссии. Мне показалось, что
в целом она подошла к этому вопросу вполне здраво и разумно.
В некоторых случаях я чувствовал, что ряд пунктов следовало кон­
кретизировать, и такие разделы были изменены в соответствии
с моими пожеланиями до того, как был опубликован президентский
указ, включающий рекомендации. Например, комиссия высказала
предположение о том, что преднамеренное и несанкционированное
разглашение конфиденциальной информации может служить од­
ним из критериев нелояльности; что, как мне казалось, открывало
поле для злоупотреблений, и я попросил добавить фразу о том, что
это будет применяться только в тех случаях, когда обстоятельства
указывают на нелояльность к Соединенным Штатам. В другом раз­
деле, где генеральному прокурору было поручено составить список
подрывных организаций, я добавил требование о том, что ни одна
организация не может быть включена в этот список без предвари­
тельного расследования и официального определения ее подрыв­
ного характера.
В указе президента (No 9835), который был издан 22 марта
1947 года, я подчеркнул два факта, которые, по моему мнению,
должны были контролировать программу:


Глава 19
367
1) что хотя лояльность подавляющего большинства государ­
ственных служащих не вызывает сомнений, присутствие на госу­
дарственной службе любого нелояльного или подрывного лица
представляет угрозу для наших демократических процессов, и
2) эта максимальная защита должна быть предоставлена Сое­
диненным Штатам против проникновения нелояльных лиц в ряды
их служащих, и равная защита от необоснованных обвинений в не­
лояльности должна быть предоставлена лояльным служащим пра­
вительства.
Мне казалось, что этим новым указом мы ужесточили меры
предосторожности против диверсионного проникновения. Но в то
же время мы создали механизм защиты личности от ложных обви­
нений, основанных на слухах или необоснованных сплетнях.
Программа, очевидно, имела много недостатков. Она ни в коем
случае не являлась совершенным инструментом. Но, в общем и це­
лом, это давало каждому обвиняемому справедливую возможность
добиться рассмотрения его дела, насколько это было возможно при
царившей тогда атмосфере.
В соответствии с указом президента 1947 года, когда лицо обви­
нялось в принадлежности к подрывной организации или участии
в любой деятельности, которую можно было бы назвать подрывной
или нелояльной, ему предоставлялось право слушания в первой
инстанции перед советом по лояльности, и ему было разрешено
иметь там своего адвоката. Обвиняемому предоставляли резюме
обвинений, опустив все, что считалось секретным. Во многих слу ­
чаях обвиняемый встречался лицом к лицу с обвинителем или ему
сообщали, кто выдвинул обвинения, при условии что обвинители
соглашались явиться.
Сначала обвиняемый представал перед советом по лояльности
ведомства, назначаемым главой ведомства.
Доклад и выводы комиссии представлялись главе ведомства.
Руководитель мог либо одобрить рекомендации совета, либо от­
клонить их. Но в любом случае обвиняемый имел право обратиться
в Совет по проверке лояльности, если он являлся постоянным го­
сударственным служащим, и в региональный совет, если он имел
только временный статус.
Региональные советы были созданы по всей стране комиссией
по делам гражданской службы. Если обвиняемый был недоволен
выводами регионального совета, он имел право еще раз обратиться
в Совет по проверке лояльности. Совет по проверке лояльности яв ­
лялся высшей инстанцией. Члены этого совета назначались мной .


368
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я отобрал двадцать три члена этого совета, представляющих
различные стороны нашей общественной жизни, на основе их лич­
ных, всем известных, качеств. Они происходили из высших эшело ­
нов власти, юристов, бизнесменов и представителей других про­
фессий.
Сет Ричардсон, назначенный главой совета, был видным кон­
сервативным республиканцем и работал в тесном контакте с мини­
стерством юстиции.
Один из недостатков программы лояльности, который мы не
осознавали с самого начала, заключался в том, что, после того как
человек был очищен советом по лояльности или, наконец, Советом
по проверке лояльности, все данные об этом человеке оставались
в файлах. Каждый раз, когда освобожденный сотрудник переходил
с одной работы на другую, его досье пересматривалось заново, так
что он был вынужден отвечать на одни и те же обвинения снова
и снова. И опять ему приходилось оправдываться. Это не отвечало
американской традиции честной игры и справедливости.
Во второй половине 1947 и 1948 годов, когда республиканцы
контролировали восьмидесятый Конгресс, некоторые председате­
ли комитетов палаты представителей внесли законопроекты, что­
бы Конгресс присоединился к управлению программой лояльно­
сти. В одном случае Комитет палаты представителей по расходам
в исполнительных департаментах попытался через посредника по
законопроекту об ассигнованиях получить доступ к конфиденци­
альным докладам Комиссии по делам гражданской службы о слу­
жащих в правительстве.
Конфиденциальные отчеты Комиссии по делам гражданской
службы, а также отчеты ФБР содержат много неподтвержденных,
нерасследованных и не подвергшихся оценке обвинений и никогда
не предназначались для общественного изучения или распростра­
нения. Конфиденциальный отчет о любом сотруднике может по
необходимости содержать элементы, основанные на подозрении,
слухах, предубеждениях и злонамеренности, и поэтому, если он бу­
дет обнародован, может нанести большой вред репутации и карьере
многих невинных людей.
28 марта 1948 года Комитет палаты представителей по расхо­
дам в административных департаментах представил совместную
резолюцию, требующую от любого правительственного департа­
мента предоставить всю имеющуюся в его распоряжении инфор­
мацию, конфиденциальную или иную, комитету Конгресса, ее за­
прашивающему.


Глава 19
369
Запрашивая принятие резолюции, комитет заявил, что он хочет
такой закон, потому что я дал указание правительственным депар­
таментам сохранять в тайне конфиденциальную информацию, со­
держащуюся в файлах программы лояльности.
Мой приказ департаментам гласил: «В интересах нашей нацио­
нальной безопасности и благосостояния следует сохранить конфи­
денциальный характер и источники предоставляемой информации,
а также защитить государственных служащих от распространения
необоснованных или опровергнутых утверждений».
Поэтому я поручил департаментам направлять все запросы
Конгресса о предоставлении такой информации в канцелярию пре­
зидента «для получения такого ответа, который, по мнению пре­
зидента, отвечает общественным интересам в данном конкретном
случае».
Причина этого приказа хорошо иллюстрировалась действия­
ми Комитета по ассигнованиям палаты представителей в январе
и феврале 1948 года, когда он расследовал процедуры обеспечения
безопасности Государственного департамента.
Комитет провел это расследование в ходе рассмотрения ассиг­
нований, запрошенных Государственным департаментом.
Государственный департамент оказывал всестороннее содей­
ствие следователям комитета в той мере, в какой это позволяло им
изучать и обобщать информацию, содержащуюся в конфиденци­
альных кадровых досье. Эти досье включали в себя необоснован­
ные слухи и подозрения, а также доказанные факты и подробно
описывали прогресс, достигнутый следователями по каждому делу.
Полностью игнорируя свои обязательства по защите секретно­
сти этих досье, комитет опубликовал в открытом доступе резюме
досье, опустив только имена и заменив их условными обозначени­
ями. Опасность такого рода процедур заключается в том, что они
могут помочь настоящим подрывным элементам выяснить, за кем
ведется наблюдение и что о них известно правительству. Также воз­
растает вероятность причинения вреда невинным сотрудникам, ко­
торые могут быть легко идентифицированы другими сотрудника­
ми через раскрытие записей.
Таким образом, комитет ставил под подозрение весь Государ­
ственный департамент, ибо это было все равно что сказать группе
людей, собравшихся в комнате: «Один из вас в этой комнате — мо­
шенник», не называя виновного и не подкрепляя обвинение до­
казательствами. В результате все, кто находится в этой комнате,
являются подозреваемыми до тех пор, пока их не оправдают. Этот


370
Том 2. Годы испытаний и надежд
прием, используемый в публичных заявлениях демагогов, приво­
дил к несправедливому осуждению целого правительственного
департамента и наносил вред многим людям. Существует веская
причина, по которой комитетам Конгресса, за исключением чрез­
вычайных случаев, должно быть запрещено иметь доступ к секрет­
ной, не получившей оценку кадровой информации.
В 1949 году Конгресс начал включать в различные законопро­
екты об ассигнованиях дополнения, наделявшие руководителей
министерств полномочиями увольнять сотрудников по соображе­
ниям безопасности без какого-либо права на апелляцию. Это было
впервые применено к Госдепартаменту и министерству обороны.
Этот закон давал возможность руководителю министерства
увольнять сотрудника по собственному усмотрению, по любой при­
чине, ссылаясь лишь на «безопасность». По сути дела, Конгресс пы­
тался устранить гарантии индивидуального права, установленные
моим указом 1947 года, поскольку все, что нужно было сделать —
это назвать дело о лояльности делом о безопасности, и больше не
возникало никакой возможности его пересмотра за пределами ми­
нистерства.
Руководители большинства ведомств были очень осторожны
в использовании такого права. Но в Белый дом поступали сообще­
ния о некоем произвольном рассмотрении отдельных дел, когда
под самым надуманным предлогом людей увольняли по соображе­
ниям безопасности.
По некоторым данным, людей увольняли по ложным показа­
ниям. Эти сообщения огорчали меня, так как я очень хотел, чтобы
ни один человек не страдал от несправедливости и чтобы ни один
человек не был лишен своих прав.
8 августа 1950 года я направил в Конгресс послание, в котором
рекомендовал законодательно исправить некоторые недостатки
в законах, касающихся лояльности и безопасности сотрудников.
В частности, я сказал:
«Более трех лет назад органы исполнительной власти пересмо­
трели и усовершенствовали процедуры решения вопросов лояль­
ности сотрудников и безопасности. Эти новые процедуры доказали
свою эффективность в деле защиты правительства от нелояльных
лиц и лиц, работа которых представляет собой угрозу внутренней
безопасности...
За последние несколько лет мы успешно возбудили несколько
сотен дел в судах в соответствии с действующим законодательством
о внутренней безопасности и приобрели большой опыт применения


Глава 19
371
этих законов. В некоторых существующих законодательных актах мы
обнаружили ряд недостатков, некоторые из которых были незначи­
тельными, а другие — более серьезными. С учетом той ситуации, в ко­
торой мы оказались, важно, чтобы эти недостатки были устранены.
Поэтому я хотел бы рекомендовать Конгрессу принять ряд законода­
тельных актов до закрытия нынешней сессии».
Первая рекомендация Конгрессу состояла в том, чтобы испра­
вить некоторые недостатки в существующих законах, касающихся
шпионажа, легализации иностранных агентов и безопасности объ­
ектов национальной обороны. Это можно было бы сделать, уточ­
нив и сделав более определенными некоторые формулировки в за­
конах о шпионаже, продлив срок исковой давности для шпионажа
в мирное время от трех лет, обязав лиц, получивших инструкции от
иностранного правительства или политической партии в области
шпионажа или подрывной деятельности, регистрироваться в соот­
ветствии с законом о регистрации иностранных агентов и предо­
ставив президенту более широкие полномочия по установлению
правил безопасности, касающихся защиты военных баз и других
объектов национальной обороны.
Во-вторых, я рекомендовал Конгрессу принять закон, разреша­
ющий генеральному прокурору осуществлять надзор за иностран­
цами, подлежащими депортации, и требовать от них, под страхом
уголовного наказания, регулярно сообщать о своем местонахожде­
нии и деятельности.
Я напомнил Конгрессу, каково всегда было мое основное от­
ношение к этому вопросу: «Я убежден, что Соединенные Штаты
будут находиться в безопасности. Я также твердо убежден, что мы
сохраним наши исторические свободы...»
Но Конгресс, находясь в атмосфере эмоций и взбудораженно-
сти, предпочел пойти на поводу у сторонников крайних мер.
23 сентября 1950 года Конгресс принял закон о внутренней без­
опасности. Законопроект обошел мое вето в течение двадцати че ­
тырех часов. Я не одобрял его, потому что министерство юстиции,
министерство обороны, Центральное разведывательное управле­
ние и Государственный департамент сообщали мне, что этот зако­
нопроект нанесет серьезный ущерб безопасности и разведыватель­
ным операциям, за которые они несут ответственность.
Я также полагал, что этот законопроект даст правительствен­
ным чиновникам широкие полномочия по преследованию наших
граждан в осуществлении их права на свободу слова. Подавление
правительством свободного выражения мнений — это широкий шаг


372
Том 2. Годы испытаний и надежд
в сторону тоталитаризма. Нет более фундаментальной аксиомы
американской свободы, чем привычное утверждение: в свободной
стране мы наказываем людей за преступления, которые они совер­
шают, но никогда — за их мнения .
Вскоре проявилось одно из негативных последствий этого акта.
Коммунисты начали скрываться в подполье. Из-за множества ис­
пользуемых ими уловок, таких как смена имени, внешности, рода
занятий и места жительства, нашим агентам стало труднее следить
за ними.
Но, поскольку этот законопроект теперь стал законом страны,
я создал Совет по контролю над подрывной деятельностью и назна­
чил Сета Ричардсона его председателем. Место председателя Со­
вета по проверке лояльности занял другой республиканец, бывший
сенатор Хайрам Бингем из Коннектикута.
------------ .*<>■-------------
Одной из трагедий нашего времени явилось то, что программа
безопасности Соединенных Штатов была злонамеренно исполь­
зована демагогами и сенсационными газетами в попытке запугать
и ввести в заблуждение американский народ.
Маккарти, Маккарраны, Дженнеры, Томасы, Вельды пошли
в беспощадную атаку, вызывая сомнения в лояльности большин­
ства служащих правительства.
Если бы те же самые методы и стандарты применялись к част­
ным учреждениям, таким как банки, например, то обнаружение
одного или двух нечестных кассиров или бухгалтеров было бы ис­
пользовано для осуждения всех служащих и служащих всех банков.
Очевидно, что это было бы крайне несправедливо, и если бы все
банки подверглись такому нападению, то это, несомненно, привело
бы к тому, что люди потеряли доверие к нашей банковской системе,
что нанесло бы серьезный ущерб как системе, так и нации.
Поэтому когда правительство изгоняет нескольких своих не­
желательных сотрудников, оно просто из приличия не должно
возбуждать сомнения во всех людях, в нем находящихся. Еще бо­
лее предосудительным является необоснованное преследование
по ложным обвинениям и сплетням демагогов тех людей, которых
они не любят. Священные права личности, гарантированные Бил­
лем о правах, были принесены в жертву или постоянно подвер­
гались опасности из-за повторения необоснованных обвинений
и инсинуаций.


Глава 19
373
Наш рост как мировой дер­
жавы привел к увеличению чис­
ла государственных служащих,
а также частных предпринимате­
лей и вызвал необходимость рас­
ширения нашей деятельности по
всему миру. Наше правительство
стало крупнейшим работодателем
в стране.
Для того чтобы правитель­
ство могло в полной мере вы-
Адмирал Нимиц
поднять свои обязанности перед
нацией и народом, оно должно поддерживать высокий моральный
дух, а также высокий уровень компетентности.
Демагогические нападки на лояльность государственных слу­
жащих значительно затрудняют задачу эффективного ведения
государственного управления. Многие хорошие люди уходят из
правительства только из-за того, чтобы не работать в атмосфере
преследования. И эти безрассудные репрессии вдвойне затруднили
привлечение хороших людей на государственную службу.
В такой атмосфере страха ключевые государственные служа­
щие, как правило, становятся психически парализованными. Они
боятся высказывать честные суждения, что является их долгом, по­
тому что позже, в изменившейся атмосфере и других обстоятель­
ствах, они могут быть обвинены в нелояльности теми, кто с ними
не согласен. Наша нация не может позволить себе допустить такое
затмение умов.
В начале 1951 года я обратился к адмиралу Нимицу с прось­
бой возглавить комиссию уважаемых граждан для всестороннего
и фундаментального изучения всей программы лояльности. Я хо­
тел бы получить рекомендации относительно того, что необходимо
правительству для большей защиты прав отдельных лиц и в то же
время ревностного обеспечения вопросов безопасности.
Я выбрал адмирала Нимица для этой задачи, потому что в пре­
дыдущих беседах с ним он энергично высказывался за необхо­
димость всеобъемлющей защиты прав личности. Он являлся не
только нашим величайшим морским стратегом на Тихом океане,
ведущим за собой множество людей, но и преданным патриотом,
всегда откликавшимся на зов своей страны, независимо от постав­
ленной задачи. Он понимал проблемы безопасности и лояльности
как никто другой в нашей стране.


374
Том 2. Годы испытаний и надежд
Вместе с адмиралом Нимицем в Комиссию по внутренней без­
опасности и правам личности я назначил следующих лиц: прео­
священного Эммета М. Уолша, доктора богословия, епископа-
коадъютора Янгстауна, штат Огайо; преосвященного Карла
Моргана Блока, доктора богословия, епископа Калифорнии, Сан-
Франциско, штат Калифорния; мисс Анну Лорд Штраус из Вашинг­
тона, округ Колумбия; Рассела К. Леффингуэлла из Нью -Йорка;
Чарльза X. Сильвера из Нью -Йорка; достопочтенного Джона
А. Данахера из Вашингтона, округ Колумбия; Харви С. Файрстоу-
на-младшего из Акрона, штат Огайо; и Уильяма Э. Леги из Вашинг ­
тона, округ Колумбия.
23 января 1951 года в публичном заявлении о назначении ко­
миссии, в частности, говорилось:
«Сегодня нас особенно беспокоит угроза нашему правитель­
ству и жизни нашей нации, исходящая от деятельности сил комму­
нистического империализма. ...В то же время мы обеспокоены тем,
чтобы меры, принятые для защиты нас от этих опасностей, не на­
рушили свободы, гарантированные нашей Конституцией, и не за­
душили атмосферу свободы, в которой мы так долго выражали свои
мысли и занимались своей повседневной деятельностью...»
Я хотел дать ясно понять, что не потерплю вмешательства уз­
копартийной политики: «Чтобы эти проблемы не попали на арену
узкопартийности, я назначаю эту комиссию уважаемых граждан на
внепартийной основе. Я верю, что народ нашей страны получит от
них авторитетное суждение по этим проблемам, основанное на фак­
тах и сформулированное в национальных интересах, без участия
чьих-либо политических интересов».
Когда я встретился с адмиралом Нимицем, то сказал ему, что
меня беспокоит растущая мания преследования, направленная про­
тив правительственных служащих. Я считал крайне необходимым
иметь программу защиты гражданских прав для людей, работа­
ющих в правительстве. Если бы я поддался шумихе, согласившись
на безрассудное увольнение людей, попавших под огонь, я мог бы
заставить замолчать многих критиков, но ценой разрушения репу­
тации невинных людей.
Когда адмирал Нимиц начал набирать штат комиссии, он об­
наружил, что существуют законы, которые налагают серьезные
ограничения на трудоустройство людей. Например, они будут огра­
ничивать любого члена комиссии в его профессиональной деятель­
ности сроком на два года после прекращения работы в комиссии.
Они также ограничат деловую активность любого из назначенных


Глава 19
375
Президент Трумэн в Овальном кабинете с членами
Комиссии по внутренней безопасности и правам личности
мной бизнесменов. Недавно в ряде случаев Конгресс отменил это
ограничение, якобы вызываемое «конфликтом интересов», и адми­
рал Нимиц попросил снять его и в данном случае, чтобы комиссия
смогла набрать персонал, соответствующий ее высокой задаче.
Конгрессмен Уолтер внес надлежащий законопроект, и он был
одобрен Комитетом палаты представителей по судебной системе
и принят палатой представителей 15 марта 1951 года. Затем он ушел
в сенат и был передан в сенатский Комитет по судебной системе.
Сенатор Маккарран, бывший председателем сенатского судеб­
ного комитета, чей послужной список в обструкции и неудовлет­
ворительном законотворчестве не превосходил лишь очень немно­
гих реакционеров, заблокировал законопроект в своем комитете.
Благодаря этому препятствию Маккаррану удалось уничтожить
этот закон и не дать комиссии Нимица провести беспристрастное
и честное исследование правительственной программы лояльности
и безопасности.
Это был еще один шаг Маккаррана, наносящий удар программе
администрации и поощрявший демагогов в Конгрессе. Это не оста­
вило комиссии Нимица иного выбора, кроме как уйти в отставку.


376
Том 2. Годы испытаний и надежд
26 октября 1951 года я написал адмиралу Нимицу:
«Теперь, когда Конгресс прервал свою деятельность, не завершив
работу над законодательством, необходимым для эффективного функ­
ционирования Комиссии по внутренней безопасности и правам лич­
ности, я вынужденно соглашаюсь принять отставку членов комиссии.
Я надеялся, что Конгресс будет так же, как и я, озабочен тем, чтобы
наши процедуры обеспечения безопасности государственной службы
работали эффективно. Я надеялся, что Конгресс будет так же, как и я,
озабочен тем, чтобы Билль о правах не оказался под угрозой в нашем
стремлении искоренить подрывную деятельность...»
Ранее, 6 июня 1951 года, Сет Ричардсон, председатель Совета
по контролю за подрывной деятельностью, был вынужден уйти
в отставку по состоянию здоровья. В своем заявлении об отставке
он, в частности, сказал: «Мои врачи посоветовали мне немедленно
лечь в больницу для получения неотложной, обширной и критиче­
ской хирургической помощи...
В настоящее время Совет в трудных условиях проводит слуша­
ния, имеющие жизненно важное национальное значение, и я пола­
гаю, что не в общественных и моих личных интересах бессрочно
оставаться в качестве бездействующего члена и председателя...
Я глубоко ценю ту веру и уважение, которые вы проявили ко
мне, как к вечно непреклонному республиканцу, предоставив мне
возможность заниматься важной внепартийной общественной де­
ятельностью, свободной от любых намеков на политическую моти­
вацию и столь сильно влияющую на жизненно важное дело нацио­
нальной лояльности...»
Отвечая Ричардсону, я сказал: «С тех пор как вы вернулись
в наше правительство И ноября 1947 года в качестве председателя
Совета по проверке лояльности, вы охраняете нашу безопасность
от подрывной деятельности и защищаете наше наследие конститу­
ционного правления.
Вы привнесли в федеральную программу лояльности взвешен­
ное, зрелое суждение и лидерство, которые привели к тому, что
наше правительство выкорчевывало виновных, всегда защищая
невинных. Ваше великолепное выступление в Совете по проверке
лояльности побудило меня в октябре прошлого года назначить вас
председателем и членом Совета по контролю над подрывной дея­
тельностью.
Я с усмешкой отмечаю ваше описание себя как “вечно непре­
клонного республиканца”.


Глава 19
377
Работа, к которой я вас призвал, требовала честности, осмотри­
тельности, здравого суждения и способности рассматривать все
проблемы, какими бы сложными они ни были, с полной беспри­
страстностью и объективностью. Этими качествами вы обладаете
в полной мере. И что самое главное, вы “не легко впадаете в пани­
ку”...»
Раздраженный задержкой работы сенатского судебного коми­
тета и его неспособностью принять меры для того, чтобы комиссия
Нимица приступила к работе, я решил передать изучение этой про­
граммы в руки Совета национальной безопасности.
14 июля 1951 года я отправил следующее письмо Джеймсу
С. Лею-младшему, исполнительному секретарю Совета националь­
ной безопасности:
Дорогой мистер Лей,
Меня серьезно обеспокоил ряд сообщений, дошедших до меня
в последнее время, касающихся применения положений действующе­
го законодательства, которые уполномочивают руководителей различ­
ных департаментов и ведомств увольнять государственных служащих
или отказывать в приеме на государственную службу заявителям на
том основании, что они несут с собой риски для внутренней безопас­
ности.
Если такие положения закона направлены на достижение сво ­
ей цели — защиты безопасности правительства без необоснованного
ущемления прав отдельных лиц, то они должны применяться с вели­
чайшей мудростью и мужеством. Мы никогда не должны забывать
о том, что основной целью нашего правительства является защита прав
отдельных граждан, и одна из самых высоких обязанностей правитель­
ства состоит в том, чтобы обеспечить защиту этих прав в его собствен­
ной деятельности.
Нынешняя ситуация не способствует хорошему управлению.
В различных департаментах и ведомствах не существует единых стан­
дартов или процедур, которым требовалось бы следовать. Также нет
никаких положений для пересмотра, как это имеет место в случае про­
граммы лояльности государственных служащих. Эта проблема входит
в рамки той работы, которую я просил провести Комиссию по вну­
тренней безопасности и правам человека. Однако работа этой комис­
сии была отложена из-за того, что сенатский Комитет по судебной си­
стеме не представил доклад о законодательстве, которое освобождало
бы членов и сотрудников комиссии от действия статутов о конфликте
интересов.
Я считаю, что нынешние проблемы, связанные с программой обе­
спечения безопасности среди государственных служащих, настолько
остры, что их следует рассмотреть хотя бы предварительно, не дожи­


378
Том 2. Годы испытаний и надежд
даясь дальнейшего решения Комиссии по внутренней безопасности
и правам личности. Поэтому я хотел бы, чтобы Совет национальной
безопасности, используя свой межведомственный комитет по вну­
тренней безопасности и при участии Комиссии по делам гражданской
службы, провел расследование того, как осуществляется эта програм­
ма, и сообщил мне, какие изменения, по его мнению, требуются. В част­
ности, я хотел бы рассмотреть вопрос о том, следует ли предусмотреть
единообразные стандарты и процедуры и централизованный обзор ре­
шений, принимаемых в различных департаментах и учреждениях.
Когда Комиссия по внутренней безопасности и правам челове­
ка сможет возобновить свою деятельность, она, конечно же, получит
пользу от работы, проделанной в соответствии с этой просьбой.
Я прошу все заинтересованные министерства и ведомства в пол­
ной мере сотрудничать в этом исследовании.
Искренне ваш,
Гарри С. Трумэн
Совет национальной безопасности работал над этим иссле­
дованием в течение многих месяцев. Работа проводилась межве­
домственным Комитетом по внутренней безопасности, в состав
которого входили офицеры и технические специалисты в области
безопасности из различных ведомств, а также глава ФБР, сотруд­
ник службы безопасности Государственного департамента и гене­
рал из министерства обороны.
Доклад этого комитета пришел ко мне 29 апреля 1952 года. Это
было всестороннее и детальное исследование. Он дал много реко­
мендаций по совершенствованию процедур и указал на необходи­
мость введения единых стандартов для всех сотрудников службы
безопасности. Он также рекомендовал Комиссии по делам граж­
данской службы пересмотреть решения агентства по случаям, свя­
занным с риском для безопасности.
8 августа 1952 года, тщательно изучив доклад, я направил Ро­
берту Рамспеку, председателю Комиссии по делам гражданской
службы, письмо, в котором изложил свои выводы. В нем я, в част­
ности, сказал:
«Наиболее желательным действием в настоящее время было бы
объединить программы лояльности, безопасности и соответствия
требованиям, тем самым устраняя пересечение, дублирование и пу­
таницу, которые, по-видимому, сейчас существуют. Насколько я по­
нимаю, статус действующей программы лояльности сотрудников
в настоящее время настолько продвинулся вперед, что для дости­
жения этой цели практически не будет никаких препятствий...


Глава 19
379
Рассмотрение президентом доклада Комитета
по внутренней безопасности
...Тем
временем, однако, министерства и ведомства, имеющие
программы обеспечения безопасности среди сотрудников, долж­
ны пересмотреть свои процедуры и оказать помощь в обеспечении
адекватных процедурных гарантий защиты всего персонала, кото ­
рый подпадает под действие программ обеспечения безопасности
среди сотрудников».
Проще говоря, я хотел убедиться, что если от сотрудника от­
казываются на том основании, что он не подходит, то у него не
должно оставаться метки о нелояльности или угрозы внутренней
безопасности.
Такое клеймо беспринципные критики и демагоги ставили на
многих людей, которые уволились или были уволены по обычным
причинам правительством.
Правительственная программа лояльности была обширным ме­
роприятием, которое отнимало время и труд многих высокопостав­
ленных людей в правительстве. Комиссии по оказанию помощи
в этой программе состояли из ведущих граждан обеих политиче­
ских партий. Они изучали программы администрации и рекомен ­
довали изменения.


380
Том 2. Годы испытаний и надежд
Вопрос о мировом коммунизме и его поползновениях является
национальной, а не партийной проблемой. Я сожалею о том, что ра­
бота по противодействию коммунистам внутри страны и ответу на
их угрозу во всем мире в итоге превратилась в политический вопрос.
Никогда не должно было быть конкуренции по антикоммуни­
стическому вопросу между Конгрессом и исполнительной властью,
а также между демократами и республиканцами.
Я никогда не считал это партийным делом. На самом деле я на­
значал видных республиканцев возглавлять программы проверки
лояльности и делал все возможное, чтобы это не стало политиче­
ским вопросом.
Мы поддерживали постоянную бдительность против новой
техники инфильтрации и предательства со стороны агентов комму­
низма и обманутых ими людей. Но те из нас, кто верил в институты
нашей страны, никогда не действовали из чувства паники или стра­
ха, что эти враги когда-нибудь добьются успеха.
Соединенные Штаты были главной, но не единственной мише­
нью советского шпионажа. Нашей бдительности приходилось вы­
ходить за пределы границ, поскольку мы сотрудничали с нашими
союзниками и другими нациями, которым угрожал коммунистиче­
ский империализм.
Наша внешняя политика была направлена на сохранение мира,
и мы боролись с коммунистической угрозой везде и по многим на­
правлениям. Мы пытались построить свободный мир, чтобы дать
человечеству надежду на преодоление повторяющихся бедствий
голода, болезней, эксплуатации и империалистической экспансии.
Наша внешняя политика была ошибочно названа некоторыми
политикой сдерживания. Но это не так. Наша цель была гораздо
шире. Мы работали во имя единого, свободного и процветающего
мира.
Однако коммунисты привержены другой идее. Они хотят го­
сподствовать над миром. Предательством, инфильтрацией и под­
рывной деятельностью они захватили миллионы беспомощных лю­
дей. Проводимая нами внешняя политика сдержала и остановила эту
тенденцию в самый критический момент нашей истории, и, работая
с нашими союзниками, мы помогли спасти западную цивилизацию.
Для демагогов, душевнобольных и профессиональных патри­
отов настало время, когда они начали нагнетать страх среди аме­
риканского народа. Они развернули кампанию писем с ядовитым
содержанием. Ни один человек в обществе не был защищен от их
оскорблений и нападок.


Глава 19
381
Многие хорошие люди действительно верили, что нам грозит
неминуемая опасность быть захваченными коммунистами и что
наше правительство в Вашингтоне кишит коммунистами.
Эта кампания получила такое широкое распространение, что
казалось, никто не будет защищен от нападок. Это была трагедия
и позор нашего времени.
Я отказывался терять веру в здравый смысл американского на­
рода. Я знал, что этот период истерии в конце концов закончится, как
и все другие подобные несчастливые периоды в нашем прошлом.
Ранее случались ситуации, подобные той, через которую мы
проходили. Там был Салем, законы об иностранцах и подстрека­
тельстве к мятежу, антимасоны, ничегонезнайки (которые были
антикатоликами), Ку-клукс-клан в конце 1860-х годов, «Ром, рома­
низм и восстание» в 1884 году, опять Ку-клукс-клан в 1920, 1924
и 1928 годах. В 1928 году Ала Смита нокаутировал Ку-клукс-клан,
который был антикатолической, антиеврейской, антинегритянской
организацией.
У страны были основания гордиться нашими силовыми струк­
турами и доверять им. Во время войны они почти полностью из ­
бавили нас от саботажа и шпионажа. Все пойманные иностранные
агенты были перехвачены хорошо зарекомендовавшими себя пра­
вительственными спецслужбами. Те, кого подозревали в шпионаже
или подрывной деятельности, находились под постоянным наблю­
дением этих учреждений.
По иронии судьбы, кое-какие из наших секретов выплыли нару ­
жу, потому что некоторые добропорядочные граждане не осознавали
то, что они делают. Целый ряд опасных утечек информации, затраги­
вающей национальную безопасность, был вызван рассказами людей,
чей патриотизм или лояльность нельзя было подвергнуть сомнению.
Например, некий обозреватель написал статью для националь­
ного еженедельного издания, в которой указал расположение на­
ших атомных объектов. Наша разведка предпочла бы столь же про ­
стой способ узнать расположение российских атомных объектов из
советских источников. Ведь они станут первыми целями в возмож­
ной войне. Однако такая важная информация была предоставлена
русским в одном из наших журналов.
Затем целая серия аэрофотоснимков наших главных городов —
Вашингтона, Нью-Йорка, Детройта, Чикаго и других была напеча­
тана на первой странице одной из газетных сетей.
В попытке положить конец некоторым из этих утечек инфор­
мации министр обороны Форрестол созвал группу газетных изда­


382
Том 2. Годы испытаний и надежд
телей примерно из шести или восьми человек, насколько я помню,
чтобы выяснить, нельзя ли убедить их разработать добровольное
соглашение о цензуре. Издатели сказали Форрестолу: «Вы несете
ответственность за то, чтобы ваши собственные люди не давали
информацию прессе». Некоторые издатели, кажется, забывают, что
ответственность лежит на них в той же мере, как и на правитель­
стве, и разрушение страны уничтожит и их самих.
В другом случае отраслевой журнал опубликовал информа­
цию об одной из наших сверхсекретных воздушных разработок.
Я дал указание главе ЦРУ выяснить у редактора, каким образом
он стал публиковать такую информацию. Из полученного мною
отчета было ясно, что информация была передана этому редакто­
ру высшим должностным лицом одной из военных служб. Редак­
тор сказал: «Вам не следует ожидать, что мы будем осторожнее,
чем ваши собственные люди». Дальнейшее расследование пока­
зало, что эта утечка была совершена служащим для того, чтобы
помочь получить определенное бюджетное финансирование через
Конгресс.
--------------- ,< -4, . --------------
Соперничество за внимание и поддержку Конгресса было отча­
сти причиной многих утечек новостей. «Потомакская лихорадка»1
тоже порождает огромное желание у людей увидеть свои имена
в печати. Это соревнование за внимание дошло до того, что неко­
торые службы даже захотели открыто похвастаться своими сверх­
секретными достижениями.
Я распорядился принять самые строгие меры, чтобы пресечь
эти утечки в прессу от кого-либо из членов правительства.
Я счел необходимым издать приказы, ограничивающие источ­
ники информации, создав центральный информационный центр
для определения того, какую информацию можно было бы безопас­
но обнародовать. Пресса и радио заклеймили эту акцию как форму
цензуры и даже обвинили в том, что она была сделана для сокрытия
неправедных поступков, что, конечно же, было неправдой.
Слушания в комитете Конгресса также были благодатным ис­
точником информации по вопросам безопасности. Один из наших
1 Политический жаргон, означающий безудержное стремление к политической
известности с использованием любых средств, опьянение властью . От назва­
ния реки Потомак, на которой стоит столица США г. Вашингтон.
—
Прим. пер .


Глава 19
383
высших военных руководителей был так расстроен утечками ин­
формации, после того как он дал показания по секретным вопро­
сам на заседаниях комитетов Конгресса, что пригрозил отказаться
выступать перед этими комитетами. Утечка информации проис­
ходила так быстро и целенаправленно, что зачастую секретная ин­
формация, которую он сообщал комитету на заседании, появлялась
в новостных лентах еще до того, как он успевал вернуться в свой
кабинет.
Я заказал исследование, проведенное нашими разведчиками,
чтобы выяснить, как много критически важной информации на са­
мом деле предоставлялось зарубежным странам речами и заявле­
ниями, опубликованными в отчете Конгресса. Этот процент оказал­
ся тревожно высок.
Эта информация не была выдана вредителями или сочувству­
ющими коммунистам. Никто из них не мог получить такую инфор­
мацию, поскольку у них не было доступа к секретным материалам.
Эту информацию распространяли легкомысленные политики,
которые из-за соперничества не отдавали отчет в своих действи­
ях. В этом отношении вашингтонские политики и издатели газет
и журналов друг друга стоят.
Один из самых способных высших разведчиков в правитель­
стве сказал следующее о нашей системе безопасности: «Я не думаю,
что можно было бы сделать что-то еще против подрывной деятель­
ности, шпионажа и саботажа. Эти функции выполнялись во время
войны, после нее и применяются сегодня. Что касается правитель­
ственного персонала, то были допущены некоторые неясные ситу­
ации, которые следовало бы исправить, но мы должны признать
трудности, с которыми мы столкнулись в ранний период.
В то время как профессиональные сотрудники системы безо­
пасности в правительстве знали о проблемах и проявляли бдитель­
ность, некоторые политики и менее опытные служащие не всегда
могли отличить честных либералов от вызывающих беспокойство
радикалов. Не всегда было легко отделить заблудших фанатиков
и нелояльных лиц от крайних радикалов. Собственно говоря, про­
фессиональным сотрудникам было трудно доказать, что среди по­
дозреваемых действительно были коммунисты. Трудно было что-то
им инкриминировать. Я не думаю, что правительство могло бы их
оттуда убрать.
Надо помнить, что те, кто не работал в службе безопасности, ис­
пытывали трудности с переходом от принятия русских как наших


384
Том 2. Годы испытаний и надежд
союзников к русским, которые теперь являются нашими врагами.
Например, в спецслужбе возникло ощущение, что, даже когда ге­
нерал Эйзенхауэр возглавлял Германию, в его штабе присутствова­
ли какие-то сомнительные личности, и нам пришлось послать туда
оперативную группу, чтобы его очистить.
Вы не можете резко изменить позицию страны, делающей все
возможное для своего союзника, чтобы сразу за тем считать его вра­
гом, и это тот путь, по которому мы прошли».


Глава 20
/у-}езопасность Америки и безопасность свободного мира во
^^'многом зависят от нашего лидерства в области ядерной
энергетики.
Мы очень благодарны небольшой группе ученых, которые
сделали это возможным. Международная безопасность в значи­
тельной степени зависела от нескольких преданных своему делу
людей, проигнорировавших в 1945 и 1946 годах послевоенный
ажиотаж, людей, не поддавшихся и отвергших самые заманчивые
предложения промышленных компаний и университетов, и оста­
лись в Лос-Аламосе, чтобы продолжить исследования в области
атомной энергетики. Они понимали, что атомные разработки на­
ходятся в самом начале, и хотели ими заниматься, осознавая, что
другие страны наверняка сделают все возможное, чтобы вырвать­
ся вперед.
Они были уверены, что если мы не продолжим исследования,
ведущиеся в Лос-Аламосе и других американских научных цент­
рах, то наше положение и безопасность окажутся под угрозой.
Мы стояли на пороге важных открытий, и мне очень хотелось
продвинуться вперед в нашей работе в области ядерных разрабо­
ток. Таким образом мы получим возможность производить новые
виды оружия, необходимые для нашей защиты, и тем самым укре­
пим наше влияние в усилиях по обеспечению мира. Я хотел сделать
все возможное, чтобы побудить этих ученых остаться на государ­
ственной службе для создания крупных лабораторий, тех самых,
в которых исследовались термоядерные реакции, вскоре позволив­
шие нам создать суперзаряд — водородную бомбу.
В полночь 31 декабря 1946 года гражданское агентство, Комис­
сия по атомной энергии, взяло на себя общее руководство атомны­
ми исследованиями и производством в Соединенных Штатах. Эта
комиссия состояла из пяти членов, назначаемых президентом и ут­
верждаемых сенатом. Президент назначал одного из членов комис­
сии председателем, а также генерального директора, кандидатура
которого подлежала утверждению сенатом.


386
Том 2. Годы испытаний и надежд
Комиссия по атомной энергии обладает широкими полномочи­
ями и полным контролем над всеми работами в атомной отрасли.
Она отвечает за проведение всех исследований, разработок и про­
изводства в области атомной энергетики. Однако только президент
может санкционировать применение атомной бомбы. Только пре­
зидент может принять решение о характере производимого ору­
жия. Только президент может решить, следует ли взрывать оружие
в испытательных целях. Только президент может утверждать, куда
и когда оружие будет отправлено и где храниться. На самом деле
президент даже ставит ежегодную цель по количеству производи­
мых бомб и материала для их создания.
Но президент также озабочен развитием и использованием
атомной энергии в мирных целях. Благодаря своему контролю над
бюджетом он может обеспечить эффективную работу комиссии.
Для оказания помощи комиссии в осуществлении ее полномо­
чий закон учредил Объединенный комитет Конгресса по атомной
энергии в составе девяти сенаторов и девяти членов палаты пред­
ставителей, и Комиссия по атомной энергии обязана полностью
и своевременно информировать комитет Конгресса обо всех на­
правлениях своей деятельности.
Закон также предусматривал создание комитета по связям с во­
оруженными силами, который назначался министром обороны
и состоял из двух представителей от каждого из трех родов войск,
а также председателя, который может быть либо военным, либо
гражданским лицом. Комитет по связям постоянно информирует
Комиссию по атомной энергии «в полном объеме обо всех видах дея­
тельности министерства обороны в области атомной энергии», а ко­
миссия, в свою очередь, должна информировать комитет обо всех ви­
дах своей деятельности в военной области. Комитет по связям имеет
«полномочия выносить комиссии письменные рекомендации по
вопросам, касающимся военного применения». В тех случаях, когда
между комитетом по связям и Комиссией по атомной энергии могут
возникнуть разногласия, в законе есть положение, согласно кото­
рому комитет может передать этот вопрос через министра обороны
президенту. Решение президента является окончательным .
В качестве заключительного шага закон предусматривал созда­
ние общего консультативного комитета из девяти членов, назнача­
емых президентом «из гражданских лиц». Этот консультативный
комитет предоставлял научно-технические консультации Комис ­
сии по атомной энергии, а также комитету по связям.


Глава 20
387
У меня было очень много предложений относительно людей,
которые будут назначены в Комиссию по атомной энергии. Вот те
люди, которых я в конце концов выбрал в качестве первых чле­
нов комиссии: Дэвид Э. Лилиенталь, назначенный председателем,
Роберт Ф. Вахер, Самнер Т. Пайк, Льюис Л. Штраус и Уильям
У. Уэймак .
При выборе членов комиссии я не обращал никакого внимания
на их политические взгляды. На самом деле, как оказалось, ни один
член первой Комиссии по атомной энергии не состоял в Демокра­
тической партии. Лилиенталь всегда называл себя независимым
политиком. Остальные четверо были республиканцами. Я всегда
следовал принципу, что политика и атом не смешиваются.
Вновь созданной комиссии предстояла огромная работа. Она
должна была превратить гигантское предприятие из проекта воен­
ного времени в постоянно действующее производство гораздо
большего масштаба. «Проект Манхэттен» родился для создания
атомной бомбы во время войны во имя ее скорейшего окончания.
В этом состояла его единственная цель. И вплоть до момента соз ­
дания Комиссии по атомной энергии правительство управляло
атомными производственными объектами под покровом полной
военной тайны. Однако теперь этот проект помимо президента
стал находиться под пристальным вниманием Конгресса. Отныне
комиссии приходилось отчитываться в своей деятельности перед
комитетами Конгресса.
Конгресс быстро продемонстрировал свою острую заинтересо­
ванность в начале обширных дебатов, прежде чем утвердить канди­
датуры в комиссию. Сенату потребовалось три месяца, прежде чем
было проведено окончательное голосование, в ходе которого он ут­
вердил все пять кандидатур. Но, даже ожидая утверждения, комис­
сия взяла на себя полную ответственность за атомную программу.
Первое, что они сделали, — это проанализировали и изучили сло­
жившуюся ситуацию, а через три месяца предоставили мне доклад.
В этом первом докладе сообщалось об имевшихся серьезных недо­
статках в работе с точки зрения национальной обороны и безопас­
ности. Количество бомб было незначительным, а те, что имелись,
существовали в несобранном виде. Высококвалифицированные
гражданские лица, которые были обучены сборке бомб, рассеялись
по более высокооплачиваемым рабочим местам в частном секторе,
а подготовка военного персонала для выполнения сборочных опе­
раций еще не была завершена.


388
Том 2. Годы испытаний и надежд
------------ -----------------
Хотя в 1946 году на Бикини произвели несколько испытатель­
ных взрывов в стратегических целях, более совершенный тип бом­
бы еще не испытывался. Кроме того, возникли серьезные вопросы
относительно поставок урановой руды. Большая ее часть в то время
поступала из Бельгийского Конго, и спрос превышал предложение.
Поэтому первой задачей стало наладить бесперебойную работу
производства. Это означало закрытие одних объектов и ускорение
работы на других.
Конечно, причины таких действий были не только чисто тех­
ническими, но и такими, за знание о которых русские многое бы
отдали. Сенаторы и члены палаты представителей выражали оза­
боченность по поводу производства, и некоторые из них даже счи­
тали, что любое расширение атомной программы, особенно в части
вооружений, стоит того. На самом деле, конечно, для выстраивания
программы на перспективу было бы предусмотрительнее, как со­
ветовали ученые и военные, не идти только в каком-то одном на­
правлении.
Кроме того, атомная программа должна была быть ориентиро­
вана на нужды нашей внешней политики, как и нашей националь­
ной обороны, а моя обязанность как президента состояла в том,
чтобы постоянно поддерживать баланс между этими и другими
факторами.
Объединенный комитет по атомной энергии был создан Кон­
грессом для постоянного наблюдения за деятельностью Комиссии
по атомной энергии. Сенатор Брайан Макмагон и сенатор Бурк
Хикенлупер, высокопоставленные представители демократов и ре­
спубликанцев в этом органе, вскоре превратились в специалистов
и, в некоторой степени, своего рода защитников атомных проектов.
Я провел значительное время с Брайаном Макмагоном в кон­
це 1945 и 1946 годов, когда шла работа над законодательством об
атомной энергии, и был впечатлен его хваткой и пониманием про­
блем атомной энергетики. Затем, когда сенатор Хикенлупер стал
председателем Объединенного комитета в январе 1947 года, мы
с ним провели ряд конструктивных встреч в связи с его новыми
обязанностями.
Некоторым членам Конгресса было нелегко осознать, насколь­
ко сложным делом они занимаются. Однажды, например, сенатор
Хикенлупер позвонил в Белый дом и сказал, что его комитету сроч-


Глава 20
389
Испытания атомной бомбы на атолле Бикини, 25 июля 1946 года
но нужен некий строго засекреченный документ. Он был совершен­
но уверен, что они не смогут действовать, пока не получат его.
Я пригласил его зайти ко мне, и когда он вошел, отвел в зал за­
седаний Кабинета, дал ему документ и попросил его прочесть. До­
кумент был длинный, и примерно через полтора часа сенатор вер­
нулся в мой кабинет. Он был явно потрясен.
«Я теперь сам жалею, что вы дали мне его прочитать, — сказал
он. — Было бы лучше ничего об этом не знать».
Я ответил: «Теперь вы понимаете, почему это не должно быть
доведено до всего вашего комитета».
Важно, однако, вот что: независимо от того, кто был председате­
лем Объединенного комитета — Макмагон или Хикенлупер, я вел
себя с ними одинаково открыто и откровенно. Партийные полити­
ки, насколько я мог судить, не имели никакого отношения к дея­
тельности в атомной сфере. Я был рад видеть, что члены Объеди­
ненного комитета самым тщательным образом соблюдают строгую
секретность. Тем не менее всегда существовал риск, что публичный
скандал приведет к тому, что жизненно важные секреты выйдут на­
ружу.
Объединенный комитет был в первую очередь озабочен раз­
витием атомной энергетики как таковой, и он всегда настаивал на
расширении производства. Некоторые из его членов склонялись
к чрезмерному упрощению проблемы и заняли позицию, что все,
что необходимо для программы, — это чтобы военные сказали Ко­
миссии по атомной энергии, что «мы хотим вот столько бомб»,


390
Том 2. Годы испытаний и надежд
и тогда задачей комиссии было их предоставить. Но в дополнение
к тому, что неразумно позволять военным осуществлять контроль
таким образом, было невозможно планировать производство на ос­
нове военных требований. Не хватало сырья для удовлетворения
всех наших потребностей.
Основная часть доступного нам урана поставлялась из Бель­
гийского Конго. Однако в 1944 году мы заключили с англичана­
ми соглашение, предусматривавшее совместные усилия по при ­
обретению как можно большего количества урана (и некоторых
других дефицитных материалов). Пока шла война, у нас не было
никаких трудностей с их распределением. Вся ядерная программа
была тогда сосредоточена в Соединенных Штатах, и, за исключе­
нием незначительного количества, весь уран, доступный в рамках
британско-американо-канадского сотрудничества, выделялся Со­
единенным Штатам. Но после войны все изменилось . Приезжие
ученые и техники, которые теперь вернулись в свои родные страны,
создали собственные установки, и им самим нужен был уран для
экспериментов.
Тем временем наши потребности значительно выросли. После
продолжительных переговоров с англичанами в июле 1946 года мы
достигли временного соглашения о примерно равном разделе всего
урана, добываемого в Бельгийском Конго, между нами и Соединен­
ным Королевством. Однако благодаря такому разделению англича ­
не теперь получали больше, чем могли использовать на практике,
в то время как мы испытывали дефицит. Чтобы устранить эту про­
блему и добиться пропорционального распределения этого урана,
мы возобновили переговоры в конце 1947 года, последовавшие за
этим обсуждения проходили в Вашингтоне.
7 января 1948 года обе страны достигли нового соглашения
о пересмотренном, но все еще временном распределении средств.
Этот модус вивенди, как его всегда называли на более поздних пере­
говорах, теперь предусматривал, что весь уран, добытый в Бельгий­
ском Конго в 1948-1949 годах, должен идти в Соединенные Штаты.
Вдобавок к этому нам был предоставлен опцион на часть британ­
ских запасов.
В обмен на такую крупную уступку мы согласились раскрыть
британскому правительству сведения в девяти определенных об­
ластях ядерных исследований, что соответствовало положениям
и духу закона об атомной энергии. Информация об атомном ору ­
жии была специально исключена, и обе страны пообещали, что они
не будут передавать какие-либо данные какой-либо третьей стране .


Глава 20
391
Альберт
Эйнштейн
и доктор
Оппенгеймер
Очень незначительное исключение было сделано для Новой Зелан­
дии из-за работы, проделанной новозеландскими учеными над бри­
танскими атомными энергетическими установками.
В конце 1947 года группа квалифицированных специалистов
предоставила мне оценку нашего атомного прогресса. Этот доклад
был подготовлен Генеральным совещательным комитетом, в состав
которого входили, в частности, такие выдающиеся деятели науки,
как Дж. Роберт Оппенгеймер, Джеймс Б. Конант, Ли А. Дю Бридж,
Энрико Ферми и И. И . Раби.
Вот письмо доктора Оппенгеймера с отчетом о первом годе их
работы:
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СОВЕЩАТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
В Комиссию Соединенных Штатов по атомной энергии
31 декабря 1947 года.
Президенту,
Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия.
Уважаемый господин президент,
Прошел год с тех пор, как вы назначили нас в Генеральный совеща­
тельный комитет, чтобы консультировать Комиссию по атомной энер­
гии «по научно-техническим вопросам, связанным с производством
материалов, исследованиями и разработками». Мы понимали важ­
ность работы комиссии на благо Соединенных Штатов, очень серьезно
относились к своим обязанностям советников, посвящали им много


392
Том 2. Годы испытаний и надежд
времени и обучения и по меньшей мере один раз в пятнадцать дней,
с перерывами в течение года, проводили совместные собрания. Мы
проводили частые и откровенные дискуссии с Комиссией по атомной
энергии, ее сотрудниками и с Комитетом по связи с вооруженными
силами и представили комиссии семь подробных докладов, которые
имели очень высокую степень секретности.
Наша деятельность в течение этого года отражает не только то
большое значение, которое мы придаем успешному развитию этой об­
ласти, но и те трудности, с которыми столкнулась комиссия при при­
нятии своих обязанностей, а также неудовлетворительное состояние
полученного наследия. Мы очень скоро выяснили, что ни в техниче­
ских областях, жизненно важных для общей обороны и безопасности,
ни в тех, которые нацелены на мирное использование атомной энер­
гии, не были решены существенные вопросы в области технических
регламентов. Гигантские установки и лаборатории работали с неяс­
ными целями и недостаточным пониманием важности и актуальности
стоящих перед ними технических задач. Наше атомное вооружение
было недостаточным как в количественном, так и в качественном от­
ношении, и динамика улучшений по всем направлениям была опасно
медленной. Такое положение дел можно в значительной мере объяс­
нить длительными задержками в создании органа по атомной энергии
и неизбежной путанице в политической линии и целях, которые по­
следовали за окончанием войны. Трудности усугублялись тем фактом,
что установки и лаборатории военного времени, которые так хорошо
выполняли свою основную функцию по разработке атомного оружия
для оперативного военного применения, в большинстве случаев не
были пригодны для продолжения работы, поскольку изменился ха­
рактер технических проблем, а переход от военного времени к работе
в мирное время изменил условия, при которых можно было бы добить­
ся быстрого прогресса.
Таким образом наша задача состояла в том, чтобы помочь комис­
сии в разработке технических программ как на краткосрочную, так
и на долгосрочную перспективу. Эти программы направлены на три
основные цели:
1) Развитие, совершенствование и рост атомного вооружения.
2) Разработка реакторов для различных целей.
3) Поддержка физических и биологических наук, которые так или
иначе затрагивают область атомной энергии.
Что касается улучшения нашего положения в отношении атомно­
го оружия, то мы рады сообщить, что в этом году был достигнут боль­
шой прогресс и что мы ожидаем дальнейших успехов в ближайшем
будущем. С самого начала мы разделяли с комиссией понимание того,
насколько опасным может быть самодовольство в отношении нашей
работы в этой области. Мыс большим удовлетворением восприняли
создание тихоокеанских испытательных полигонов, где можно было


Глава 20
393
бы проверить эффективность измененного и усовершенствованного
оружия, получив фактические доказательства и измерения. Хотя мно­
гое еще предстоит сделать и хотя долгосрочная программа атомного
вооружения находится только в самом начале своего развития, мы тем
не менее считаем, что уже предпринятые шаги по улучшению ситуа­
ции и запланированные на будущее позволят далеко продвинуться
в сторону создания прочной основы этой деятельности.
Атомные реакторы имеют много целей. Они могут производить
расщепляющиеся материалы, которые используются в атомном ору­
жии или в качестве топлива для других реакторов. Они могут быть по­
лезными инструментами исследований в области физических и био­
логических наук, а также в области техники. В ближайшее десятилетие
могут быть разработаны специализированные реакторы, например,
как источник энергии для морских судов. Разработки потребуют опре­
деленного времени, которое на данный момент трудно достоверно оце­
нить, что не позволяет точно обеспечить общую промышленную мощь
и таким образом внести важный вклад во всю нашу технологическую
и экономическую жизнь. Такое разнообразие целей, новизна этой об­
ласти и относительно небольшое число людей, подготовленных для
работы в ней, затрудняют достижение существенного прогресса в раз­
работке атомных реакторов.
В течение прошедшего года комиссией было предпринято много
шагов для стимулирования работы в этой области, привлечения к уча­
стию промышленности, содействия завершению и строительству ряда
перспективных проектов, а также привлечения к работе квалифици­
рованных экспертов. Тем не менее Совещательный комитет считает,
что многое еще предстоит сделать, что новые кадры и новые таланты
должны внести свой вклад и что пройдет много лет, прежде чем наша
работа в этой области обретет ту прочность и энергичность, которые
оправдывает ее важность. В качестве помощи комиссии мы попыта­
лись сформулировать перспективы и дать некоторые оценки характера
необходимых усилий для достижения различных целей. Мы считаем,
что более широкое понимание природы этих проблем, а также того
вклада, который инженеры могут и должны вносить, и того, каким об­
разом промышленность может принимать участие в работе, имеет важ­
ное значение для наших общих усилий.
В поддержку фундаментальной науки мы приветствовали широ­
кое толкование ее обязанностей, которое поддерживала Комиссия по
атомной энергии. Мы подробно изучили недавно принятые предло­
жения по обеспечению доступности некоторых радиоактивных изото­
пов, прежде всего для биологических и медицинских исследований, не
только в нашей стране, но и за рубежом. Мы видим в этом осторожный,
но вместе с тем и вдохновляющий пример распространения благ, выте­
кающих из высвобождения атомной энергии, распространения, несо­
мненно обогащающего наши знания и контроль над силами природы.


394
Том 2. Годы испытаний и надежд
В течение последнего года мы часто сталкивались с проблемой,
дальнейшее рассмотрение которой представляется нам крайне важным.
Изучая возможное осуществление технической политики, мы вынужде­
ны были признать, насколько пагубным было воздействие секретности,
а также неизбежных недоразумений и ошибок, сопровождающих ее, на
прогресс и, следовательно, на общую оборону и безопасность.
Мы считаем, что в области фундаментальной науки комиссия
унаследовала от «Манхэттенского проекта» и продолжила проводить
чрезвычайно закрытую политику. Даже в области техники, в промыш­
ленном применении, в военных задачах плоды секретности — это за­
блуждение, невежество и апатия. Правительство Соединенных Шта­
тов будет постоянно сталкиваться с проблемой переоценки рисков,
связанных с неразумным разглашением информации, и сопоставлять
их с несомненными опасностями сохранения секретности ценой оши­
бок и застоя. Только при такой переоценке развитие атомной энергии
может внести свой максимальный вклад в обеспечение мира, а также
в увековечение и рост ценностей нашей цивилизации.
Искренне ваши,
Джеймс Б. Конант
Ли А. Дю Бридж
Энрико Ферми
И. И. Раби
Хартли Роу
Гленн Т. Сиборг
Сирил С. Смит
Худ Уортингтон
Дж. Р . Оппенгеймер, председатель
От имени Комитета
[подпись] Дж. Р. Оппенгеймер
Это было весьма информативное и провокационное письмо,
в котором среди прочих интересных моментов поднимался вопрос
о секретности. Моя позиция в отношении секретности в связи
с военным применением атомной энергии всегда была одинако­
вой. Я был бескомпромиссно против того, чтобы делиться или пе­
редавать атомные военные секреты любому другому правительству.
Комиссия по атомной энергии скрупулезно предоставляла мне
информацию. Частью она была в высшей степени технической, так
что мне пришлось много учиться, чтобы в ней разобраться. И ко­
нечно, я никогда не осмелюсь судить о технических тонкостях. Но
я всегда выяснял все точки зрения, даже по техническим вопросам,
прежде чем принять какое-либо важное решение.


Глава 20
395
По закону я обязан был каждый год фиксировать количество
расщепляющихся материалов, которые предполагалось произве­
сти в следующем году. Чтобы принять решение, я должен был бы
иметь перед собой совместную рекомендацию министерства обо­
роны и Комиссии по атомной энергии. Это всегда шло под грифом
строгой секретности, и принимались исключительные меры предо­
сторожности, чтобы сохранить все в тайне. Например, ни в одном
документе в моем офисе, в комиссии или где-либо в правительстве
никто не мог найти точное число бомб на складах, или бомб, кото­
рые должны быть произведены, или количества атомных материа­
лов, запланированных к производству.
Если кто-то случайно наткнется на документ, касающийся про­
изводства атомного оружия, он найдет либо шифр, либо пробел
в том месте, где должна появиться реальная цифра. Эта цифра бу ­
дет записана на отдельных листах бумаги, сохраняемых особым об­
разом и имеющих минимум копий.
Хотя в те дни у ведомств, занимающихся нашей политикой в об­
ласти атомной энергии, возникали проблемы во взаимодействии,
они никак не повлияли на непрерывность и целеустремленность
в работе исследовательских лабораторий. Одной из обширных об ­
ластей исследований, над которыми лаборатории работали с само­
го начала, был атом водорода.
Когда во время Второй мировой войны запустили атомную
программу, ученые сосредоточили непосредственные усилия на
«тяжелых элементах», особенно на уране. В 1947 и 1948 годах мы
объединили наше внимание на уране и плутонии как источниках
атомной энергии, но исследования по «легким элементам», из ко­
торых водород является наиболее важным, велись безостановочно
в то же самое время.
Именно в 1949 году многие события в области атомной энер­
гетики потребовали нашего внимания, и нам пришлось принять
много важных решений. К началу 1949 года Комиссии по атомной
энергии удалось очистить большую часть атомной программы от
«балласта», и мы продвигались вперед в этой области.
Чтобы помочь мне в решении важнейших политических вопро­
сов, я созвал специальный комитет Совета национальной безопас­
ности. Он состоял из государственного секретаря Дина Ачесона,


396
Том 2. Годы испытаний и надежд
министра обороны Льюиса Джонсона и Дэвида Лилиенталя, пред­
седателя Комиссии по атомной энергии.
Первое исследование, которое я поручил этому комитету, ка­
салось наших отношений в области атомной энергетики с Велико­
британией, Канадой и другими дружественными странами. 10 фев­
раля 1949 года, когда я дал комитету это задание, мы столкнулись
с проблемой пролонгации сотрудничества с Великобританией, не­
смотря на то что соглашение, по которому мы действовали, истека­
ло в конце 1949 года.
2 марта 1949 года специальный комитет представил мне доклад
с рекомендацией применить новый подход, с тем чтобы доставить
на Североамериканский континент как можно больше атомного
сырья и продукции. Это, по мнению комитета, означало бы, что три
страны — Соединенные Штаты, Великобритания и Канада — будут
так же тесно сотрудничать, как и в военное время.
Я одобрил рекомендацию достичь такого соглашения, а также
выразил комитету свое пожелание, чтобы до начала любых перегово­
ров с англичанами и канадцами мы полностью информировали клю­
чевых членов Конгресса обеих партий о наших намерениях. С этой
целью вечером 14 июля 1949 года я созвал закрытое совещание
в Блэр-Хаусе. Помимо ключевых членов Объединенного комитета по
атомной энергии и вице-президента Олбена Баркли присутствовали
также три члена специального комитета СНБ. Генерал Эйзенхауэр
был в качестве исполняющего обязанности председателя Объеди­
ненного комитета начальников штабов, от конгрессменов прибыли
сенаторы Макмагон, Хикенлупер, Тайдингс и Ванденберг, от палаты
представителей Сэм Рейберн, Карл Дарем и Стерлинг Коул.
Я открыл заседание, сообщив группе, что наше соглашение
с Великобританией по закупке урана истекает и что англичане про­
сят возобновить наше полное сотрудничество в области атомной
энергетики, которое уже давно прекратилось. Я указал на то, что
у нас должен быть уран, а англичане хотят получить часть нашей
научной информации, добавив, что солидарность Великобритании
и Соединенных Штатов является одним из краеугольных камней
мировой безопасности. В Британии существовало очень ответ­
ственное руководство, независимо от того, какая из двух основных
партий контролировала правительство.
В Британии находилось много известных ученых, которые доби­
лись значительных успехов в создании атомной бомбы и, несомнен­
но, вскоре создадут свою собственную. Я указал, что британская на­


Глава 20
397
учная миссия активно участвовала в исследованиях и разработках,
а затем и в производстве атомных бомб в Лос-Аламосе. Кроме того,
они участвовали в подготовке и оценке результатов испытаний на
атолле Бикини. Аналогичные научные группы участвовали в ис­
следованиях и разработках в Ок-Ридже при отделении «U-235».
Кроме того, британские и канадские ученые консультировались
с нашими учеными в металлургической лаборатории в Чикаго по
поводу конструкции реактора на тяжелой воде, построенного на
реке Чалк, в Канаде.
Я рассказал, как в 1947 году Великобритания, Канада и Соеди­
ненные Штаты приняли единую систему обработки информации,
разработанную совместно. В январе 1948 года три правительства
согласовали modus vivendi, предусматривающий сотрудничество,
включающее обмен научно-технической информацией в опреде­
ленных областях, а также сотрудничество по вопросам сырья. Од­
нако теперь это соглашение истекало, и я предложил заключить
новое, основанное на полном партнерстве, с соблюдением условий
закона об атомной энергии. Это, как мне казалось, можно было бы
сделать, если бы весь имеющийся уран был доставлен в нашу страну
для переработки и хранения. Тогда британские и канадские ученые
могли бы присоединиться к своим американским коллегам и рабо­
тать вместе с ними. Чтобы преодолеть любые жалобы англичан на
то, что их исключают из сферы применения атомного оружия, мы
могли бы организовать размещение на Британских островах не­
скольких наших несобранных бомб.
Ачесон, Джонсон и Лилиенталь довольно подробно высказа­
лись в поддержку этого плана. Однако сенатор Ванденберг резко
выступил против такого предложения. Он придерживался мнения,
что англичане должны принять наше доминирующее положение
в атомной сфере, и привел две причины в поддержку своей точки
зрения.
Во-первых, он сослался на факт нашей помощи Великобри­
тании во время и после Второй мировой войны, а во-вторых, вы­
сказал мнение, что любой другой подход приведет к дублированию
усилий, которое Североатлантический договор должен был устра­
нить в области общей обороны.
Сенатор Хикенлупер также выступил против этого предложе­
ния. Главной причиной его возражений было недоверие к британ­
ской системе безопасности, и он не считал, что мы должны риско­
вать в данный момент.


398
Том 2. Годы испытаний и надежд
Другие присутствующие законодатели отнеслись к этой идее
благосклоннее, но среди них бытовало общее мнение, что большин­
ство членов Конгресса откажется на это пойти.
По своему обыкновению, я закрыл заседание, не объявляя
о своем решении. Я выслушал все стороны и теперь должен был
сделать свой собственный вывод. Мне казалось более важным
сохранять двухпартийную поддержку атомной программы, чем
настаивать на программе, против которой выступали сильные
игроки в Конгрессе. Поэтому я поручил нашей делегации на пред­
варительных переговорах, которые планировались на сентябрь,
работать над соглашением, которое не будет включать обмен дан­
ными об оружии.
К весне 1949 года мы уже думали об атомном оружии в другом
масштабе. Теперь у нас был запас, но я хотел знать, достаточно ли
имеющегося оружия и того, что было запланировано к производ­
ству, и идем ли мы в ногу с техническим прогрессом.
В июле я вновь созвал специальный комитет Совета нацио­
нальной безопасности, предложив ему теперь оценить темпы про­
гресса, достигнутого в нашей атомной программе. Имелось много
вопросов, которые требовали изучения, и одним из них было то, как
мы теперь будем распределять наш оборонный бюджет. Как специ­
альный комитет Совета национальной безопасности, так и Объеди­
ненный комитет начальников штабов рассматривали вопрос о том,
как лучше всего подготовить страну в военном отношении, чтобы
сохранить равновесие сил и избежать слабости, придавая чрезмер­
ное значение одной категории обороны в ущерб другой.
В результате моей просьбы специальный комитет сделал следу­
ющий важный вывод: необходимо ускорить производство атомного
оружия. В то же время они рекомендовали, чтобы вновь разрабо­
танному бомбардировщику В-36 был отдан приоритет, уступающий
только атомному оружию, поскольку В-36 был спроектирован как
самолет дальнего радиуса действия, способный доставить нашу но­
вую «А-бомбу» до любой цели в мире.
До этого 20 апреля 1949 года начальник штаба ВВС генерал
Хойт Ванденберг подробно докладывал мне о планах стратегиче­
ского командования ВВС. С помощью карт и графиков он показал
мне, что именно должно было сделать стратегическое авиационное
командование в случае начала войны. Именно после этого инструк­
тажа в военно-воздушных силах я направил министру обороны сле­
дующий меморандум:


Глава 20
399
«Вчера днем я с интересом выслушал доклад военно-воздушных
сил о планах стратегических бомбардировочных операций в случае
войны против потенциального противника. Я хотел бы изучить оценку
Объединенного комитета начальников штабов шансов на успешную
доставку бомб, как предусмотрено в этом плане, а также совместную
оценку результатов, ожидаемых от такой бомбардировки».
Министр Джонсон в своем ответе мне сообщил, что Объединен­
ный комитет начальников штабов уже работает над такой оценкой.
Люди, ответственные за наше военное планирование, никогда не
могут быть удовлетворены своими приготовлениями и выводами.
Их планы никогда не застывают и не фиксируются. Они постоянно
меняют и совершенствуют свои идеи, чтобы идти в ногу с течени­
ем прогресса и баланса сил в мире. Иногда какой-нибудь газетчик
пронюхивает о существовании определенных военных планов и со­
общает о них как о неизменной позиции правительства. Это часто
случалось во время моего правления, и такие сообщения зачастую
столь же вредны, сколь и неточны.
В правительстве никогда не может быть предела изучению, усо­
вершенствованию и оценке новых идей, и никто не осознает этого
лучше, чем президент, ибо он может видеть, как работает прави­
тельственный механизм.
Я был поражен как быстротой, так и тщательностью реакции
департаментов на мою просьбу провести детальные исследования,
даже по самым сложным проблемам. Как президент, я всегда наста­
ивал на максимально полной картине, прежде чем принимать реше­
ние, и не приветствовал нечетких заявлений, которые скрывали бы
различия во мнениях.
Мне хотелось выслушать все стороны при возникновении не­
согласия между моими советниками, но, что еще важнее, я хотел
знать, когда оно возникало. Я не считаю, что президенту служат хо­
рошо, если он зависит от согласованных рекомендаций всего лишь
нескольких человек в его окружении, сводящихся к короткому за­
явлению, представленному ему на утверждение.
Возможно, это эффективно в военном управлении, но не в вы­
соких правительственных кругах. В конечном счете наилучшие
результаты достигаются при интенсивном изучении различных
точек зрения и всех аргументов «за» и «против». Я провел мно ­
го часов поздними вечерами и рано утром, изучая бумаги раз­
ных сторон. Много раз я был совершенно убежден в том, какой
курс действий будет правильным, но все же мне хотелось охва­


400
Том 2. Годы испытаний и надежд
тить все стороны ситуации, прежде чем прийти к окончательному
решению.
Что касается атомной программы, то я беседовал с членами
Комиссии по атомной энергии как индивидуально, так и в составе
группы. Я разговаривал с учеными и военными советниками. Я вы­
зывал экспертов по внешней политике и выслушивал их мнение.
Конечно, они не всегда соглашались друг с другом, но я был твердо
убежден в том, что до тех пор, пока не будет достигнуто междуна­
родное соглашение о контроле над атомной энергией, наша страна
должна быть впереди любого возможного конкурента. Я был убеж­
ден, что до тех пор, пока мы будем лидировать в атомных разработ­
ках, эта великая сила поможет нам сохранять мир.
Во всех моих отношениях с Комиссией по атомной энергии
я взял за правило завершать каждую дискуссию предупреждени­
ем о том, что мы должны идти вперед. Но наша монополия закон­
чилась раньше, чем предсказывали эксперты. В августе 1949 года
в России был произведен атомный взрыв.
У экспертов по разведке были разные мнения на этот счет, но
в целом никто из них не ожидал, что русские испытают какое-ли­
бо атомное устройство до 1952 года. К счастью, в начале 1949 года
была полностью разработана система дальнего обнаружения воен­
но-воздушных сил, и именно благодаря ей мы смогли узнать с уди­
вительными подробностями, что произошел атомный взрыв, не на­
ходящийся под нашим контролем.
-------------
------------
3 сентября 1949 года один из самолетов, работавших в системе
дальнего обнаружения, собрал пробу воздуха, которая была явно
радиоактивна, и вся аппаратура обнаружения сразу же включилась
на полную мощность. Облако, содержащее подозрительное веще­
ство, было прослежено военно-воздушными силами Соединенных
Штатов от северной части Тихого океана до окрестностей Британ­
ских островов, где его подхватили Королевские военно-воздушные
силы. С самого начала ЦРУ держало меня в курсе происходящего.
Затем к работе приступили ученые и проанализировали полу­
ченные данные. Специалисты ВВС, эксперты Комиссии по атом­
ной энергии и консультанты, вызванные из университетов, изучали
имеющуюся информацию. Специальный комитет, состоящий из
Вэневара Буша, Дж. Роберта Оппенгеймера, Роберта Ф. Бахера и
У. С. Парсонса, рассмотрел полученные результаты. Сомнений не


Глава 20
401
возникало — между 26 и 29 ав!уста где-то на азиатском материке
произошел атомный взрыв.
Генерал Хойт Ванденберг, который как начальник штаба ВВС
непосредственно отвечал за программу дальнего обнаружения, до­
ложил мне эти факты 21 сентября. Я был, конечно, удивлен, что рус­
ские продвинулись вперед настолько быстро, чего никто не ожидал.
В рассказах об этом периоде содержалось много дезинформа­
ции и преднамеренных искажений. Недостоверные сообщения не
шли на пользу стране и никому не помогали. Люди науки были
раздосадованы тем, что их откровенные профессиональные разно­
гласия выглядели как личная вражда. Государственные чиновники
изображались либо злодеями, либо героями, в зависимости от того,
чье мнение вы слышали или читали.
Для правительства Соединенных Штатов русский атомный
взрыв не стал неожиданностью. Не возникло никакой паники и не­
обходимости в экстренных решениях. Случилось то, что мы ожида­
ли рано или поздно увидеть. Конечно, это произошло раньше, чем
предполагали эксперты, но это не потребовало от нас глобальных
изменений нашей программы.
Первыми лицами, которых я хотел проинформировать о рус­
ском атомном взрыве еще до своего публичного заявления, были
члены Объединенного комитета Конгресса по атомной энергии.
Поэтому я попросил сенатора Макмагона, председателя комитета,
и сенатора Хикенлупера, высокопоставленного члена Республи­
канской партии, присоединиться ко мне в моем кабинете в Белом
доме на следующий день, 22 сентября. Хикенлупера не было в го­
роде, и поэтому Макмагон приехал один.
Я показал ему отчет, полученный мной от военно-воздушных
сил, вместе с оценками ученых. Мы обсудили значение этого собы ­
тия, и я сообщил Макмагону, что на следующий день будет сделано
публичное объявление.
В одиннадцать часов утра 23 сентября, сразу после того, как
я сообщил эту новость на очередном заседании Кабинета, я сделал
через пресс-секретаря Росса следующее публичное заявление:
«Я считаю, что американский народ, полностью в соответствии
с нашей политикой национальной безопасности, имеет право быть
проинформирован обо всех событиях в области атомной энергетики.
Вот почему я обнародовал следующую информацию.
У нас есть данные, подтверждающие, что в последние недели
в СССР произошел атомный взрыв.


402
Том 2. Годы испытаний и надежд
С тех пор как атомная энергия была впервые высвобождена чело­
веком, можно было ожидать, что в конечном счете это новое направле­
ние получит свое развитие и у других народов. Эта вероятность всегда
принималась нами во внимание.
Почти четыре года тому назад я указывал, что мнение научного
сообщества практически единодушно в том, что основные теоретиче­
ские знания, на которых основано эго открытие, уже широко известны.
Существовало также понимание того, что зарубежные исследования
могут со временем приблизиться к уровню наших нынешних теорети­
ческих знаний. В Декларации глав трех государств
—
президента Со­
единенных Штатов и премьер-министров Соединенного Королевства
и Канады от 15 ноября 1945 года подчеркивалось, что ни одна страна
не может фактически обладать монополией на атомное оружие.
Недавнее событие еще раз подчеркивает необходимость действи­
тельно эффективного международного контроля над атомной энер­
гией, что поддерживает как наше правительство, так и подавляющее
большинство стран членов Организации Объединенных Наций».
Одним из положительных результатов этого события стало то,
что наши лаборатории и великие ученые стали торопиться с раз­
работкой водородной бомбы. К началу осени 1949 года разработка
супертермоядерной или водородной бомбы достигла такого уров­
ня, что мы были почти готовы применить наши теории на практике.
Я считал, что все, что могло бы обеспечить нам лидерство в обла­
сти развития атомной энергии для оборонных целей, должно быть
опробовано, но возникла очень сложная и запутанная проблема,
и альтернативы еще были далеки от ясного понимания.
Первая сложность заключалась в том, чтобы решить, сколько
энергии и ресурсов Комиссии по атомной энергии следует направить
на предварительное испытание, которое могло бы показать нам, бу­
дет ли работать водородная бомба или нет. Чтобы сделать это, уран,
который шел на производство атомных бомб, должен был быть пере­
направлен. Но насколько можно было бы сократить успешно рабо ­
тавшую программу (ураново-плутониевый процесс) для проведения
испытаний метода, который может потерпеть неудачу?
Все, что касалось водородной бомбы, в то время находилось еще
в состоянии неопределенности. Существовала лишь теория и пред ­
положение. Даже мнения ученых и членов комиссии разделились.
Кроме того, вопросы, которыми мы занимались, касались не только
аспектов научного знания, но и нашей оборонной стратегии и внеш­
ней политики. Все это нужно было тщательно взвесить .
В Комиссии по атомной энергии ее председатель Дэвид Лили­
енталь, Самнер Пайк и Роберт Вахер выступали за политику посте­


Глава 20
403
пенной разработки водородной бомбы. Гордон Дин и Льюис Штра ­
ус, однако, не видели причин для каких-либо задержек и хотели
сразу же приступить к тестовой программе.
Комиссия представила мне полный отчет о своих расхождени­
ях во мнениях, а некоторые ее члены высказали свою собственную
позицию в отдельных письмах. Я вновь обратился за советом к спе ­
циальному комитету Совета национальной безопасности, членами
которого были Дин Ачесон, Льюис Джонсон и Дэвид Лилиенталь.
«Недавно мне поступил, — писал я этому комитету 10 ноября, —
доклад председателя Комиссии по атомной энергии, в котором ста­
вится вопрос о том, следует ли Соединенным Штатам продолжать
создание суператомного оружия. Этот вопрос предполагает рассмо­
трение не только факторов, представленных Комиссией по атомной
энергии в ее докладе, но и политических и военных факторов, вы­
зывающих озабоченность Государственного департамента и мини­
стерства обороны.
Чтобы помочь мне принять решение по этому жизненно важ­
ному вопросу, я назначаю государственного секретаря, министра
обороны и председателя Комиссии по атомной энергии в качестве
членов специального комитета Совета национальной безопасности,
который будет консультировать меня по этой проблеме. Я предла ­
гаю, чтобы каждый член комитета предоставил из своего ведомства
соответствующих штабных офицеров для подготовки под вашим
руководством необходимых исследований, и желаю, чтобы комитет
проанализировал все стороны этого вопроса, включая, в частности,
технические, военные и политические факторы, и вынес рекомен­
дации относительно того, следует ли и каким образом Соединен­
ным Штатам предпринять разработку и возможное производство
суператомного оружия. В рамках этих рекомендаций мне хотелось
бы получить консультацию совета относительно того, следует ли
и когда предавать гласности этот вопрос...»
31 января 1950 года в 12:30 специальный комитет прибыл в Бе­
лый дом со своим докладом. Это была единогласная рекомендация,
подписанная всеми тремя членами Совета — Дином Ачесоном,
Льюисом Джонсоном и Дэвидом Лилиенталем. Суть их рекоменда­
ции заключалась в следующем: я должен был дать указание Комис­
сии по атомной энергии предпринять все необходимые шаги, чтобы
определить, можем ли мы создать и взорвать водородный боезаряд.
Одновременно с этим специальный комитет рекомендовал пере­
смотреть нашу внешнюю политику и наши стратегические планы,
как дипломатические, так и военные.


404
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я одобрил эти рекомендации и выступил с публичным заявле­
нием:
«В мои обязанности как главнокомандующего вооруженными си­
лами входит обеспечение того, чтобы наша страна была в состоянии
защитить себя от любого возможного агрессора.
Соответственно, я дал указание Комиссии по атомной энергии
продолжать свою работу по всем видам атомного оружия, включая так
называемую водородную или супербомбу.
Как и всякая другая работа в области атомного оружия, она ведет­
ся и будет вестись на основе, согласующейся с общими целями нашей
программы по обеспечению мира и безопасности.
Мы будем продолжать эту работу до тех пор, пока не будет достиг­
нут удовлетворительный план международного контроля над атомной
энергией. Мы также продолжим изучать все те факторы, которые влия­
ют на наш план по обеспечению мира и безопасности нашей страны».
24 февраля, примерно через месяц, министр обороны и Объеди­
ненный комитет начальников штабов представили рекомендацию
резко ускорить нашу программу путем «немедленного осуществле ­
ния полномасштабной разработки водородных бомб и средств их
производства и доставки».
Военные начальники исходили из предположения, что испыта­
ние водородной бомбы будет успешным, и по этой причине реко­
мендовали разрешить планирование полномасштабного производ­
ства объектов, оборудования и соответствующих носителей.
Я передал это предложение на рассмотрение в специальный
комитет Совета национальной безопасности, который тщательно
изучил все этапы развития ситуации и 9 марта представил мне под­
робный доклад. В этом письме мне сообщили, что в соответствии
с моей директивой от 31 января (Комиссии по атомной энергии)
ученые Лос-Аламоса направили все свои усилия на программу ис ­
следований и разработок, которая позволила бы нам как можно бы­
стрее испытать термоядерное оружие, и что теперь они считают, что
испытательные работы первого этапа можно будет провести где-то
в 1951 году.
Если первый этап пройдет успешно, то весь процесс может быть
готов к испытаниям к концу 1952 года. Специальный комитет со­
общил, что после тщательного изучения всех фактов был сделан
вывод о том, что «нет никаких известных дополнительных шагов,
которые можно было бы предпринять для дальнейшего ускорения
программы испытаний».


Глава 20
405
После таких выводов оставалось решить, нужно ли Комиссии
по атомной энергии продолжать следовать своим планам по произ­
водству материалов, необходимых для термоядерного оружия, ис­
ходя из предположения, что испытания будут успешными.
Возникло много соображений, в том числе и о расходах. Ис­
пытания обошлись бы примерно в девяносто пять миллионов дол­
ларов, а отвлечение части средств от программы создания бомбы
с «и-235» стоило бы значительно больше. Заводы по производству
основного вещества, необходимого для создания водородной бом­
бы, даже в скромных масштабах потребовали бы для начала двести
миллионов долларов. Кроме того, около ста миллионов долларов
было бы задействовано в программах развития, связанных с созда­
нием бомбы не столь непосредственно.
Очевидно, что для принятия такого решения нужно было из­
учить очень много фактов. И все же именно президент несет ответ­
ственность за то, чтобы свести воедино все идеи и все доступные
факты и сбалансировать их. Он не может позволить себе перекоса
в каком-то одном направлении. Ему необходимо обеспечить баланс
между военной и внешней политикой, а также экономикой страны.
Изучая доклад специального комитета, я отметил, что про­
изводственные мощности по одному из компонентов могут быть
использованы также для нашей нынешней атомной программы
и в других областях оборонного производства. Таким образом, не
было бы полной потери, даже если бы оказалось, что процесс не
сработал. Это, однако, все еще было большим «если».
Позже, в 1950 году и в начале 1951 года, доктор Улам и доктор
Теллер из Лос-Аламоса сделали новые открытия, которые измени­
ли картину. Нов марте 1950 года еще предстояло доказать, что мож­
но добиться слияния такого легкого атома, как водород.
Так обстояли дела в то время. Тем не менее 10 марта я придал
особое значение испытаниям водородной бомбы, объявив их «чрез­
вычайно срочными», и поручил комиссии немедленно приступить
к количественному планированию ее производства, с тем чтобы по­
сле доказательства возможности ее создания приступить к работе
без отлагательств.
В результате этого решения стартовал огромный проект «Са-
ванна-Ривер» Комиссии по атомной энергии и были увеличены ее
заводские мощности.
Тем временем специалисты по планированию политики Госде­
партамента и специалисты по планированию в министерстве обо­
роны напряженно работали над переоценкой наших целей, о чем


406
Том 2. Годы испытаний и надежд
я просил их в директиве от 31 января, и 7 апреля я получил от обо­
их ведомств первый вариант тех выводов, к которым они пришли.
Доклад начинался с анализа ситуации в мире. В нем указыва­
лось, что за последние тридцать пять лет мир перенес две мировые
войны, пережил две крупные революции — в России и Китае, стал
свидетелем гибели пяти империй и резкого упадка двух главных
имперских систем — французской и британской. Эти события в ос­
новном изменили историческое распределение власти, и теперь об­
разовалось два главных центра силы — Соединенные Штаты и Со­
ветский Союз.
Соединенные Штаты, говорилось далее в докладе, четко опре­
делили свою основную цель. В преамбуле Конституции Соединен­
ных Штатов перечисляются цели американского народа простыми
словами, которые невозможно истолковать двояко: «...с целью об­
разовать более совершенный союз, установить правосудие, гаран­
тировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону,
содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свобо­
ды за нами и нашим потомством».
Короче говоря, наша основная цель состояла и состоит в том,
чтобы обеспечить целостность и жизнеспособность свободного
общества, в котором мы живем, общества, основанного на достоин­
стве и ценности личности.
С другой стороны, фундаментальная конструкция Советско­
го Союза — это мир, в котором доминирует воля Кремля. Нравится
нам это или нет, но это делает Соединенные Штаты главной мише­
нью Кремля, врагом, который должен быть уничтожен или ниспро­
вергнут, прежде чем Советы смогут достичь своей цели.
В этой ситуации обсуждались опасные места и пристальное
внимание уделялось эффекту российской атомной мощи, посколь­
ку она, вероятно, будет развиваться в течение следующих несколь­
ких лет.
Наша внешняя политика была направлена на быстрое наращи­
вание совокупной политической, экономической и военной мощи
свободного мира.
Сила атома имеет ключевое значение в поисках безопасного
мира. Обладая огромными возможностями для развития энерге­
тики, атом может принести благосостояние и процветание в мир­
ную жизнь на всей планете. Следует понимать, что в мире, который
уже несколько лет находится на грани войны, власть атома в чужих
руках может обернуться катастрофой. Однако в умелых руках она
может быть использована в качестве главного средства борьбы


Глава 20
407
с агрессией и безрассудством войны, и по этой причине я всегда
настаивал на том, чтобы в рамках ресурсов сбалансированной си­
стемы безопасности и сбалансированной экономики мы оставались
мировыми лидерами в атомной отрасли.
Разработка водородной бомбы стала одним из тех направлений,
в котором мы удерживали свое лидерство. Но мы также смогли
приспособить атомную бомбу для новых целей, вплоть до того, что
стало возможным строить атомные пушки, устанавливать атомные
боеголовки на управляемые ракеты и атомные энергоблоки на под­
водные лодки.
Однако, когда мы начали использовать расщепление атома в но­
вых целях, нам стало сложно проводить необходимые испытания
в таких отдаленных местах, как атоллы Бикини и Эниветок. Летом
1952 года Гордон Дин, сменивший Лилиенталя на посту председа­
теля Комиссии по атомной энергии, обратился ко мне с предложе­
нием создать испытательный полигон в континентальной части
Соединенных Штатов. Он порекомендовал мне место в Неваде,
примерно в семидесяти милях к северу от Лас-Вегаса, но также ска­
зал, что несколько высших правительственных чиновников, с кото­
рыми это обсуждалось, выразили сомнение в таком предложении.
Один из них прямо ему заявил: «Народ Соединенных Штатов ни­
когда не поддержит взрывы атомных бомб в нашей стране».
—
Гордон, — спросил я, — если мы создадим этот испытатель­
ный полигон, действительно ли он поможет нашей оружейной про­
грамме с точки зрения времени?
Дин заверил меня, что так и будет.
—
Можно ли это сделать так, чтобы никто не пострадал? —
спросил я его.
Дин ответил, что будут приняты все меры предосторожности.
Я сказал ему, чтобы он продолжил работу. Однако предполо­
жил, что было бы неплохо сделать это без фанфар и очень тихо, со­
общив лишь ключевым должностным лицам в этом районе о наших
планах относительно испытательного полигона.
К концу 1952 года на испытательном полигоне в Неваде на
Юкка-Флэтс было произведено двадцать отдельных атомных взры­
вов и испытано огромное количество различных устройств. Войска
были введены для проверки оборонительной техники и тактики,
и несколько батальонов сухопутных сил оснастили пушками ново­
го типа, способными стрелять атомными снарядами. Кроме того,
еще одна важная веха в развитии использования атомной энергии
отмечена 14 июня 1952 года, когда мы заложили «Наутилус» — пер­


408
Тол, 2. Годы испытаний и надежд
вую подводную лодку, да и вообще первое морское судно с атомной
энергетической установкой.
Между тем использование атомной энергии в мирных целях
постоянно привлекало к себе внимание. Каждый раз, когда Лили­
енталь или позже Гордон Дин совещались со мной, я просил пред­
ставить отчет об исследованиях и промышленном развитии. Атом­
ная энергия может и должна быть превращена в мощь, приносящую
огромную пользу человечеству, если, конечно, люди не будут на­
столько глупы, чтобы позволить этой силе быть направленной на
разрушение.
Среди мирных разработок того периода выделялось строи­
тельство реактора в Арко, штат Айдахо, который мог производить
больше расщепляющегося материала, чем было в него заложено. То,
что этот эксперимент оказался успешным, имело огромное значе­
ние для будущего развития атомной энергетики в мирных целях.
Он означал, что путь для использования энергии атома расчищен
и станет экономически целесообразным; он означал, что о «мирном
атоме» теперь можно было говорить как о чем-то реальном, а не
просто как о надежде.
Работы по термоядерной энергии шли вперед, несмотря на не­
избежные задержки из-за нехватки материалов . Решающее испыта ­
ние было успешно проведено в марте 1951 года на атолле Эниветок.
Это стало чрезвычайно важным событием, так как доказывало пра­
вильность научных расчетов, и с этим знанием отныне можно было
строить дальнейшие определенные планы. Вскоре после этого был
достигнут значительный прогресс на конференции по планирова­
нию в Принстоне, штат Нью-Джерси в июне 1951 года, где наиболее
важная представленная идея связывалась с новым планом по уве­
личению количества производимых водородных бомб.
12 июня Гордон Дин принес мне полный отчет об этой встрече
и о согласованной программе. Он сказал, что если я одобрю эту про­
грамму сейчас, то мы можем ожидать наше первое полномасштаб­
ное термоядерное испытание к началу осени 1952 года, и я взял от­
чет Дина с собой для дальнейшего изучения.
Через неделю он получил мое согласие на продолжение работы.
Одной из сложностей при испытании водородной бомбы, о чем
мы тогда не подозревали, стало сочетание погоды и американской
политики. Когда наступила осень 1952 года и приготовления, каза­


Глава 20
409
лось, были близки к завершению, Комиссия по атомной энергии за­
просила прогноз погоды для полигона Эниветок, чтобы установить
точную дату испытаний. Погода в этой части Тихого океана такова,
что осенью лишь один или два дня в месяц предоставляют идеаль­
ные условия, и лучшей датой для испытаний, как оказалось, было
1 ноября, всего за три дня до выборов.
Гордон Дин пришел ко мне и сказал, что он и некоторые дру­
гие члены Комиссии по атомной энергии считают, что, возможно,
нежелательно начинать первое полномасштабное испытание водо­
родной бомбы в канун даты выборов. Они придерживались мнения,
что взрыв наверняка не останется тайной и его можно будет расце­
нить как политический маневр. Я спросил Гордона Дина, не знает
ли он какой-нибудь другой подходящей даты и во что обойдется
отсрочка испытаний. Он назвал мне ее . Затем я дал ему указание
забыть о политике и провести тест в любой день, когда погодные
условия окажутся наиболее благоприятными. Я думаю, он знал, ка­
ким будет мой ответ, еще до того, как пришел ко мне, потому что
не раз слышал, как я говорил, что партийные соображения никогда
не должны ставиться во главу угла в национальной атомной про­
грамме.
Первое испытание водородной бомбы, проведенное 1 ноя­
бря 1952 года, имело драматический успех. Взрыв оказался на ­
столько мощным, что целый остров снесло воздушным потоком,
а в кораллах остался огромный кратер. Это была потрясающая
демонстрация новой власти, и я понимал, что очень важно, чтобы
об этом полностью проинформировали новоизбранного прези­
дента. На следующий день после выборов я попросил Комиссию
по атомной энергии организовать брифинг для избранного пре­
зидента Эйзенхауэра по результатах этого испытания, а также по
всей нашей ядерной программе.
----------- -----------------
Ко времени прихода к власти новой администрации страна
пережила почти семь с половиной лет атомного века. Мы вложи­
ли семь миллиардов долларов в исследования и разработки в об­
ласти ядерной энергетики. К 1953 году страна располагала запа­
сом атомных бомб, а также средствами доставки этих бомб к цели.
Она также располагала растущим арсеналом тактического оружия
с использованием атомных боеголовок, строящейся подводной
лодкой, работающей на атомной энергии, а также успешно испы-


410
Том 2. Годы испытаний и надежд
тайной водородной бомбой и предприятиями для ее производства.
К 1953 году атомную энергию успешно применили в области ме­
дицины и биологии, и исследования продвигались дальше для эко­
номически целесообразного использования в мирное время. Кроме
того, мы взяли на себя ведущую роль в предложении Организации
Объединенных Наций установить контроль над атомной энергети­
кой. В интересах мира мы продолжали настаивать на международ­
ном контроле, несмотря на обструктивное сопротивление русских.
Эти заслуги принадлежали ученым, членам комиссии и само­
отверженным работникам лабораторий и заводов. Список членов
Комиссии по атомной энергии, ее сотрудников и членов консуль­
тативных групп выглядит как перечень лучших специалистов, при­
влекавшихся на государственную службу. Некоторые из них под­
вергались преследованиям и оскорблениям из-за защиты своего
мнения и отказа играть в политические игры, работая в программе,
но именно они удержали демократию в качестве ведущей силы.
В этом списке атомных разработок я ставлю на одну ступень из­
делия как мирного, так и военного применения. То, что мы отдаем
приоритет безопасности, — это всего лишь вопрос практической не­
обходимости в том мире, в котором мы сегодня живем, но я всегда
сохранял глубокую надежду, что атомная энергия в скором времени
послужит своей законной цели на благо всего человечества.
Я был бы более чем счастлив, если бы наш план международно­
го контроля оказался осуществлен и усилия ученых направились на
поиск путей и средств, чтобы заставить атом работать во благо че­
ловечества. Я всегда буду молиться о том, чтобы мир стал смотреть
на атом как на источник полезной энергии и важной целительной
силы и чтобы никогда больше не было необходимости призывать
ужасные разрушительные силы, скрывающиеся в нем.


Глава 21
о Второй мировой войны мало кто из американцев знал
что-либо о Корее, кроме того, что это была странная земля
в далекой Азии. Если не считать небольшой группы миссионеров,
американцам почти не приходилось бывать в Стране утренней све­
жести, пока наши оккупационные войска не высадились там в кон­
це лета 1945 года.
Корея, которая когда-то была королевством, до некоторой сте­
пени зависимым от Китая, попала под господство Японии после
китайско-японской войны 1894-1895 годов. Позже, в 1910 году,
японцы покончили со всеми ее претензиями и аннексировали стра­
ну, рассматривая Корею как завоеванную провинцию.
На Каирской конференции в ноябре 1943 года президент Руз­
вельт, Чан Кайши и премьер-министр Черчилль договорились, что,
«помня о порабощении корейского народа», они «твердо решили,
что со временем Корея станет свободной и независимой».
Позже, в Тегеране, будущее Кореи обсуждалось на конферен­
циях между Рузвельтом и Сталиным. Сталин сказал, что он видел
Каирскую декларацию и что «правильно, что Корея должна быть
независимой». Он также согласился с тем, что корейцам потребу­
ется некоторое время, прежде чем они смогут достичь полной неза­
висимости, возможно, лет сорок.
Вопрос о Корее вновь обсуждался во время частной беседы пре­
зидента Рузвельта и Сталина на Ялтинской конференции в февра­
ле 1945 года. Президент Рузвельт поднял вопрос об опеке вообще
и сказал, что у Кореи должна быть опека трех держав в лице СССР,
Китая и Соединенных Штатов. Он привел Филиппины в качестве
примера того, сколько времени может потребоваться Корее, чтобы
подготовиться к полному самоуправлению. Островам потребова­
лось сорок лет; возможно, Корея будет готова лет через двадцать-
тридцать. Сталин сказал, что чем короче срок опеки, тем лучше,
и он также придерживался мнения, что англичан следует попро­
сить присоединиться к соглашению о попечительстве. Кроме того,
он подтвердил это понимание после того, как я занял пост прези-


412
Том 2. Годы испытаний и надежд
цента, заявив Гарри Гопкинсу 28 мая 1945 года, что Россия привер­
жена политике четырехдержавного опекунства над Кореей.
Корея упоминалась Молотовым, но не обсуждалась на моих
конференциях с российским премьером и британским премьер-ми ­
нистром в Потсдаме, однако Потсдамская декларация ясно подраз­
умевала, что Японии не будет позволено сохранить Корею. Кроме
того, когда военачальники наших трех стран совещались, было
решено, что после вступления России в тихоокеанскую войну по
территории Кореи должна быть проведена демаркационная линия
между американскими и российскими воздушными и морскими
операциями. Ни о каких зонах для проведения наземных операций
или оккупации речи не шло, поскольку не предполагалось, что аме­
риканские или советские сухопутные войска войдут в Корею в бли­
жайшем будущем.
38-я параллель как разделительная линия в Корее никогда не
была предметом международных дискуссий. Это было предложе­
но нами как практически осуществимое решение, когда внезап­
ный крах японской военной машины создал вакуум в Корее. Там
у нас не было ни войск, ни возможностей для высадки сухопутных
подразделений, кроме как в нескольких местах на юге полуостро­
ва. Госдепартамент настаивал на том, что во всей Корее капитуля­
ция японских войск должна быть принята американцами, но не
было никакой возможности ввести наши войска в северную часть
страны быстро и безопасно с учетом наших высадок в Японии.
Принимая во внимание тот факт, что Сталин согласился с идеей
совместного попечительства, мы ожидали, что разделение страны
будет происходить исключительно с целью принятия японской
капитуляции, а затем совместный контроль распространится на
весь полуостров.
Однако русские сразу же стали относиться к 38-й паралле­
ли как к постоянной разделительной линии. Они не разрешали
никакого перемещения через линию, кроме как с их прямого раз­
решения в каждом конкретном случае. Поскольку бблыпая часть
скудных промышленных предприятий Кореи находилась к северу
от параллели, а основная часть ее хороших сельскохозяйственных
угодий к югу от нее, разделение страны нарушило нормальную эко­
номическую жизнь нации и усугубило страдания ее народа.
Наш командующий в Корее генерал-лейтенант Джон Р. Ходж
пытался начать переговоры со своим российским коллегой, но его
усилия регулярно встречали отпор. После трехмесячной оккупа­
ции генерал Ходж доложил о положении в Корее Объединенному
комитету начальников штабов, выразив мнение, что двойная окку-


Глава 21
413
пация Кореи, Россией к северу и Соединенными Штатами к югу от
38-й параллели, поставила перед нашими оккупационными мисси­
ями невыполнимое условие создания здоровой экономики и подго­
товки Кореи к будущей независимости. В Южной Корее в разделе
страны обвиняли Соединенные Штаты, и росло недовольство все­
ми американцами в этом районе. Корейцы, по словам генерала, пре­
красно знали, что в условиях двойной оккупации любые разговоры
о реальной свободе и независимости носят чисто академический
характер, но они хотели своей независимости и начинали думать,
что союзные державы не были искренни в своих обещаниях. По за­
падным стандартам, писал Ходж, корейцы не были готовы к неза­
висимости, но с каждым днем становилось все очевиднее, что, пока
сохраняется двойная оккупация, их способность к самоуправлению
не сильно повысится.
Союзническое временное решение об опеке так сильно не нра­
вилось корейцам, что, по мнению Ходжа, «если оно будет навязано
сейчас или в любое другое время, то вполне вероятно, произойдет
настоящее восстание корейского народа».
Генерал Ходж резюмировал:
«Американская оккупация Кореи в нынешних условиях и полити­
ческой обстановке, несомненно, дрейфует к краю политико-экономи­
ческой пропасти, из которой она никогда не сможет выбраться с честью
для престижа Соединенных Штатов на Дальнем Востоке. Позитивные
действия на международном уровне или захват полной инициативы
в Южной Корее со стороны США в самом ближайшем будущем абсо­
лютно необходимы для того, чтобы остановить этот дрейф.
А именно, срочно необходимо:
1) Уточнение и удаление барьера 38-й параллели для объединения
Кореи.
2) Четкое изложение политики в отношении статуса бывшей
японской собственности в Корее и репараций в отношении любой та­
кой собственности.
3) Повторение союзнических обещаний независимости Кореи, со­
провождающих вышеупомянутые акты.
4) Проведение полного отделения Кореи от Японии в сознании
прессы, общественности, Госдепартамента и военного министерства
и союзных государств.
В нынешних условиях, когда никаких корректирующих действий
не предвидится, я бы даже рекомендовал серьезно подумать над согла­
шением с Россией о том, чтобы и США, и Россия одновременно вы­
вели свои войска из Кореи и предоставили Корею самой себе с неиз­
бежным внутренним переворотом для ее самоочищения».


414
Том 2. Годы испытаний и надежд
Когда в декабре 1945 года в Москву отправился госсекретарь
Бирнс, вопрос о Корее уже был решен на правительственном уров­
не и он должен был обсудить его с Молотовым.
Этот вопрос поднимался на первом совещании министров ино­
странных дел в рамках согласованной повестки дня, озаглавленной
«Создание единой администрации для Кореи, нацеленной на фор­
мирование независимого корейского правительства». Госсекретарь
Бирнс представил копии письма, которое посол Гарриман направил
Молотову 8 ноября с просьбой предоставить советскому команду­
ющему в Корее полномочия консультироваться с американским ко­
мандующим в целях разработки договоренностей по таким общим
проблемам, как связь, торговля, валюта, и прочим нерешенным во­
просам в Корее.
Молотов сразу же показал, как трудно с ним иметь дело. Это
письмо, по его словам, касается других вопросов, помимо государ­
ственного управления, и поэтому не имеет никакого отношения
к теме повестки дня. Он хотел, чтобы дискуссия была ограничена
вопросами управления и опеки.
На следующий день мистер Бирнс принес заявление о политике
Соединенных Штатов в отношении Кореи. Это заявление началось
с обзора Каирской декларации, которая, как было подчеркнуто, обя­
зала нас создать независимую Корею. Для достижения этой цели
мы предложили принять незамедлительные меры по упразднению
отдельных зон военного управления и созданию единой админи­
страции в качестве временного, но необходимого предварительного
условия для установления опеки четырех держав под эгидой Орга­
низации Объединенных Наций. Мы сказали, что ожидаем, что неза­
висимость может быть предоставлена в течение пяти лет.
Молотов попросил время для изучения нашего заявления
и только 20 декабря вернулся к этому вопросу. Он признал, что
Советский Союз согласился с идеей четырехдержавного попечи­
тельства, но, по его словам, это был скорее вопрос на длительную
перспективу, нежели немедленного решения. Затем он предложил
от имени советского правительства создать в Корее временное
правительство для осуществления всех необходимых мер по раз­
витию промышленности, сельского хозяйства, транспорта Кореи
и национальной культуры корейского народа. Совместная комис­
сия представителей советского и американского командования
в Корее будет содействовать формированию такого временного
правительства, консультируясь с корейскими демократическими


Глава 21
415
партиями и общественными организациями и представляя свои
рекомендации соответствующим правительствам для их рассмо­
трения. Комиссия должна также подготовить предложения по
опеке для совместного рассмотрения Великобританией, Китаем
и Соединенными Штатами. Тем временем представителям коман­
дования США и Советского Союза в Корее следует собраться в те­
чение двух недель для рассмотрения неотложных вопросов, каса­
ющихся обеих зон, и разработки мер по установлению постоянной
координации между двумя командованиями в административно­
экономической сфере.
На следующий день государственный секретарь Бирнс сооб­
щил г-ну Молотову, что с двумя незначительными изменениями
это предложение для нас приемлемо, и оно было включено в ком­
мюнике Московской конференции.
Об этом мне сообщил Бирнс по возвращении в Соединенные
Штаты. Как и было условлено в Москве, американское и русское
командование в Корее встретились 16 января 1946 года, но почти
сразу стало ясно, что никаких результатов их переговоры не при­
несут. Русские настаивали на том, что конференция не имеет пра­
ва обсуждать что-либо, кроме незначительных разногласий между
двумя зонами. Наши представители заняли позицию, согласно ко­
торой дискуссии должны быть направлены на окончательное объе­
динение зон. В итоге к 5 февраля были достигнуты лишь ограничен­
ные договоренности по таким вопросам, как почтовое сообщение,
распределение радиочастот и перемещение людей и товаров через
параллель. Впоследствии даже эти договоренности оказалось труд­
но претворить в конкретные действия, так что итоговый результат
переговоров командующих ограничивался случайными обменами
почтой и небольшими группами для военной связи.
Совместная комиссия, предусмотренная московским соглаше­
нием, начала свою работу в Сеуле, древней столице Кореи, 20 марта
1946 года, но ее работа, которая была, конечно, ключевым элемен­
том согласованного в Москве плана, практически с самого начала
зашла в тупик. Мы исходили из того, что все корейцы могут сво­
бодно выражать свое мнение и что комиссия должна выслушать
представителей любой корейской политической или социальной
группы, которые пожелают быть услышанными. Однако русские
настаивали на том, что в комиссию должны быть допущены только
те корейцы, которые полностью поддержали условия московского
соглашения. Практически все политические партии, действующие


416
Том 2. Годы испытаний и надежд
в нашей зоне, выразили свое разочарование по поводу того, что
объявление независимости будет отложено и сначала будет введе­
на фаза опеки, причем по российским стандартам, лишающим их
права быть заслушанными совместной комиссией. Корейские ком ­
мунисты, конечно, воздерживались от открытого противостояния
московскому соглашению, и поэтому, если бы русские добились
своего, никому, кроме коммунистов, не было бы позволено гово­
рить от имени корейского народа.
Совместная комиссия объявила перерыв в работе sine die18 мая,
так и не приступив к решению проблем нации. Генерал Ходж пред­
принял несколько попыток в течение последующих нескольких
месяцев достичь основы для соглашения со своим советским кол­
легой, но безрезультатно.
Тем временем один из очень немногих американцев, которо­
му было разрешено посетить русскую зону Кореи, представил мне
свой доклад. Эдвин У . Поули, мой личный представитель по вопро­
сам репараций, в ранге посла посетил оккупированную Россией
зону Северной Кореи с 29 мая по 3 июня 1946 года, куда его при­
гласили на инспекцию промышленных предприятий российскими
властями. Он также провел значительное время в нашей зоне Ко ­
реи. По завершении своего визита в Корею он написал мне письмо
с кратким изложением своих наблюдений:
22 июня 1946 года.
Ниже приводятся некоторые замечания, выводы и рекомендации
в отношении ситуации в Корее, основанные на непосредственном из­
учении, проведенном мною и моими сотрудниками в Корее. Помимо
этого я получил возможность проведения бесед как с представителями
наших оккупационных сил в Корее, так и с корейцами, а также члена­
ми советских оккупационных сил в Северной Корее.
Откровенно говоря, я очень обеспокоен нашей позицией в Корее
и считаю, что она не получает должного внимания и изучения. Хотя
Корея — маленькая страна и, с точки зрения нашей общей военной
мощи, это не очень большая ответственность, она представляет со­
бой идеологическое поле битвы, от которого может зависеть весь наш
успех в Азии. Именно здесь будет проверяться, можно ли приспосо­
бить демократическую конкурентную систему к вызову побежденного
феодализма или же какая-то другая система, т.е . коммунизм, станет
эффективнее.
Из действий Советов ясно, что они не планируют скорого выхода
из Кореи последующим причинам:
1 На неопределенный срок (лат.) .
—
Прим. пер.


Глава 21
417
Они, по-видимому, тянут время для принятия каких-либо сов ­
местных действий с Соединенными Штатами в направлении установ­
ления опеки, формирования чего-либо, напоминающего временное
правительство, или препятствуют тому, что может каким-либо обра ­
зом помешать им прочно закрепиться в Северной Корее.
Они пропагандируют и продвигают Коммунистическую партию
и программу советского типа, которая установила бы лояльность
к Москве. С этой целью они грубо обходят все политические фракции,
которые могут выступить против такой философии или даже поста­
вить ее под сомнение. Например, улицы Северной Кореи украшены
советскими пропагандистскими плакатами. Большинство этих плака ­
тов рекламируют советское правительство и включают в себя большие
фотографии Сталина и Ленина.
Многие плакаты гласят следующее:
«Да здравствует дружба Советского Союза и Кореи».
«Советская власть — это высшая форма демократии».
«Еще выше поднимем славу Красной армии».
«За Отечество, за партию, за Сталина».
«Да здравствует Сталин, творец наших побед».
«Боец, будь наблюдательным и бдительным в чужой стране».
«Первый учитель красноармейца — это его сержант».
Из вышесказанного ясно, что советское правительство не намере­
но допускать исключительного права Соединенных Штатов на слово
«демократия». «Демократия» для Советов означает одно, а для Соеди­
ненных Штатов — совсем другое. Для нас это означает, помимо всего
прочего, свободу слова, собраний и печати. Советская трактовка «де­
мократии» определяется в терминах благосостояния масс.
Рассматривая влияние советской пропаганды на корейцев, следует
помнить, что около 70% нынешних 27 000 000 человек в Корее являют­
ся мелкими фермерами и рыбаками. Лишь немногие из них когда -ли­
бо голосовали или даже имели право голоса. Они плохо разбираются
в национальных и международных экономических делах и легко под­
даются влиянию сладкоречивых слов и обещаний.
Практически коммунизм в Корее имеет лучшие стартовые усло­
вия, чем где-либо еще в мире. Японцы владели железными дорога­
ми, всеми компаниями, предоставляющими коммунальные услуги,
включая электроэнергию и свет, а также всеми основными отрасля­
ми промышленности и природными ресурсами. Поэтому, если вдруг
обнаружится, что они принадлежат «Народному Комитету» (Ком­
мунистической партии), то они приобретут их без всякой борьбы
или какой-либо работы по их развитию . Это одна из тех причин,
по которой Соединенные Штаты не должны отказываться от своих
претензий на японские внешние активы, расположенные в Корее,


418
Том 2. Годы испытаний и надежд
до обеспечения там демократической (капиталистической) формы
правления.
Советы не вывозят из Кореи сколько-нибудь значительных объ­
емов промышленного оборудования, хотя, возможно, могут вывозить
определенные запасы и товары текущего производства.
Они прилагают значительные усилия для восстановления эконо­
мической активности в Северной Корее, вероятно ориентируясь на за­
мену разорванных экономических связей с Японией новыми экономи­
ческими связями с СССР.
Советская Армия, очевидно, рассчитывает на длительное пре­
бывание там. Офицерские семьи уже приехали. Армия фактически
управляет железными дорогами. В заявлениях высокопоставленных
офицеров нет ни малейшего намека на какой-либо план ухода или
даже мысли об этом...
Той осенью русские провели в своей зоне выборы в местные
«Народные Комитеты». Девяносто три с третью процента изби­
рателей пришли на избирательные участки в знак великой демон­
страции «лояльности» новому режиму. В соответствии с советской
практикой избирателям не приходилось затрудняться выбором
между кандидатами... Выбор был однозначен.
В нашей части Кореи ключевой фразой было «образование, а не
идеология». Наше военное правительство допускало полную сво­
боду слова даже там, где корейцы критиковали американскую ок­
купацию. Конечно, большинство корейцев не хотели видеть в своей
стране ни американских, ни русских солдат, и коммунисты хорошо
использовали эти антиамериканские настроения. Осенью 1946 года
в нашей зоне происходили беспорядки и демонстрации, и в некото­
рых случаях нашим войскам приходилось стрелять по воинствен­
ной толпе.
Народ Кореи никогда не знал демократического правления,
и поэтому наши методы зачастую понимались неправильно. Когда
наша военная администрация попыталась выслушать все фракции,
ее обвинили в нерешительности. Когда она предостерегала от актов
насилия, ее обвиняли в пристрастности. Сынман Ри1, ветеран борь­
бы за независимость Кореи, фактически обвинил генерала Ходжа
и военную администрацию в «попытке создать и поддерживать ко­
рейскую Коммунистическую партию».
1 Ли Сын Ман (Ли Сынмйн, в англоязычных странах известен как Сынман Ри)
(1875-1965) — первый глава временного правительства Республики Корея
в изгнании, а также первый президент Республики Корея (Южная Корея).
—
Прим. пер .


Глава 21
419
Генерал Макартур
приветствует
будущего
президента
Сынман Ри
В январе 1947 года генерал Ходж сообщил, что Корея может
фактически вступить в гражданскую войну, если американо-рус ­
ское сотрудничество не приведет к какому-то решению нарас ­
тающих национальных проблем. С экономической точки зрения
положение страны становилось все хуже и хуже. Черные рынки
поднимали цены до небес и истощали поставки. Наводнения, заба­
стовки и общее ухудшение состояния объектов в результате войны
привели к почти полному разрушению транспорта.
24 февраля 1947 года генерал Ходж лично явился ко мне в Бе­
лый дом. Он представил мне полную картину экономического кри­
зиса и политических волнений в Корее. Он рассказал о том, что
военная администрация сделала для создания временного прави­
тельства в нашей зоне, но вновь рекомендовал России и Соединен­
ным Штатам найти совместное решение корейских проблем. Ранее
генерал Макартур одобрил рекомендацию Ходжа, сделанную им
в письменном виде из своей штаб-квартиры в Сеуле с настоятель­
ным призывом немедленно принять меры для выхода из америка­
но-российского тупика в Корее дипломатическими средствами.
На основе докладов генерала Ходжа и генерала Макартура я ут­
вердил план госсекретаря Маршалла сделать еще одну попытку за­
ставить совместную комиссию работать. В апреле и мае 1947 года
госсекретарь обменялся письмами с Молотовым относительно
Кореи, и оказалось, что Советское правительство готово изменить


420
Том 2. Годы испытаний и надежд
свою позицию. Поэтому были приняты меры к тому, чтобы совмест­
ная комиссия возобновила работу в Сеуле 21 мая 1947 года.
Такое развитие событий встретило серьезное сопротивление
среди корейцев, которые не желали возрождения темы опеки.
Сынман Ри был видным лидером этой оппозиции, и генерал Ходж
всерьез опасался, что Ри использует крайне правые группы для са­
ботажа работы комиссии.
Комиссия, в которой старшим американским представителем
был назначен генерал-майор Альберт Э . Браун, поначалу, каза­
лось, неплохо начала свою работу. Русские были готовы выслу­
шать любую группу корейцев, независимо от ее прежней позиции,
если теперь она была готова поддержать политику московских со­
глашений. Однако в начале июля советская делегация вернулась
к той позиции, которую она занимала на предыдущих заседаниях
Совместной комиссии в 1946 году. Русские вновь настаивали на
том, что те стороны и отдельные лица, которые выступали против
положений московского соглашения об опеке, не имею.т права на
консультации. Вновь был поднят основной вопрос о свободе вы­
ражения мнений, и в этом вопросе наши представители не могли
уступить. Однако наша делегация продолжала прилагать усилия
к каким-то совместным действиям, но ни одно из ее предложений
не было благосклонно рассмотрено русскими.
26 августа 1947 года мы предложили русским, чтобы четыре
державы, которые должны были организовать опеку над Кореей, —
Британия, Китай, СССР и Соединенные Штаты встретились в Ва­
шингтоне 8 сентября, чтобы найти способ выполнить московское
соглашение. Это предложение состояло из семи пунктов:
1. Для избрания временных законодательных органов в каждой
зоне — российской и американской
—
проводятся досрочные выборы.
Голосование проводится тайно, участвуют различные партии на осно­
ве всеобщего избирательного права, и выборы должны проводиться
в соответствии с законами, принятыми нынешними корейскими зако­
нодательными органами в каждой зоне.
2. Эти временные зональные законодательные органы выбирают
представителей в количестве, которое отражает соотношение между
населением двух зон, и эти представители образуют национальный
временный законодательный орган. Этот законодательный орган собе­
рется в Сеуле для создания Временного правительства объединенной
Кореи.
3. Образованное в результате этого Временное правительство
объединенной Кореи встретится в Корее с представителями четырех


Глава 21
421
держав, присоединившихся к московскому соглашению о Корее, что­
бы обсудить с ними, какая помощь и содействие необходимы для того,
чтобы поставить независимость Кореи на прочную экономическую
и политическую основу, и на каких условиях эта помощь и содействие
должны быть оказаны.
4. На всех вышеуказанных этапах предлагается иметь в своем со ­
ставе наблюдателей от Организации Объединенных Наций...
5. Временное правительство Кореи и соответствующие державы
должны договориться о дате вывода всех оккупационных сил из Кореи.
6. Временные законодательные органы в каждой зоне поощря ­
ются к разработке проектов временных конституций, которые впо­
следствии могут быть использованы в качестве основы для принятия
временным национальным законодательным органом конституции
для всей Кореи.
7. До тех пор, пока не будет создана единая, независимая Корея, го­
сударственные и частные корейские учреждения в каждой зоне будут
иметь контакт с международными учреждениями, учрежденными Ор­
ганизацией Объединенных Наций или действующими под ее эгидой...
Русские категорически отвергли это предложение. Московское
соглашение, настаивали они, предусматривало создание совмест­
ной комиссии в качестве первого шага к независимости Кореи,
и любой другой подход к этому вопросу был бы нарушением этого
соглашения. Наши предложения оказались «неприемлемыми».
Это не оставляло нам иного выбора, кроме как прийти к выво­
ду, что прямые переговоры с русскими по Корее бесполезны. По ­
этому я поручил госсекретарю Маршаллу вынести этот вопрос на
рассмотрение Генеральной Ассамблеи Организации Объединен­
ных Наций, которая должна была собраться в Лейк-Саксессе, штат
Нью-Йорк. Маршалл представил нашу сторону спора и попросил
Организацию Объединенных Наций сделать то, чему до сих пор
препятствовала «неспособность двух держав достичь соглашения»,
а именно: воссоединить Корею.
Русские ответили на этот шаг предложением, сделанным в Со­
вместной комиссии 26 сентября, чтобы все оккупационные войска
в Корее были выведены одновременно, где-то в начале 1948 года.
Американская делегация в Совместной комиссии ответила, что они
не имеют права вмешиваться в такое соглашение. После этого пред­
ложение России было повторено в официальном сообщении Госу­
дарственному департаменту. Исполняющий обязанности государ ­
ственного секретаря Ловетт ответил, что мы не можем заключать
отдельные соглашения, пока главный вопрос находится на рассмо­
трении Организации Объединенных Наций.


422
Том 2. Годы испытаний и надежд
Однако мы уже подумывали над вопросом о выводе войск. Наши
вооруженные силы подверглись резкому сокращению по сравнению
с пиками военного времени, и Конгресс оказывал сильное давление
для последующего сокращения военных расходов. На нас налага­
лось много обязательств при ограниченных силах. Я поручил Госде­
партаменту и министерству обороны взвесить наши обязательства
и подумать о том, где мы могли бы безопасно отступить.
------------ -----------------
Объединенный комитет начальников штабов тщательно изу­
чил военные аспекты вывода войск из Кореи и в сентябре 1947 года
сообщил, что у нас нет особого стратегического интереса в сохране­
нии наших недоукомплектованных оккупационных подразделений
в этой стране. В то время в состав Объединенного комитета, поми­
мо адмирала Леги, входили генерал Эйзенхауэр, адмирал Нимиц
и генерал Спаатс. Их мнения были включены в нижеследующий
меморандум, адресованный государственному секретарю, который
передал его мне.
25 сентября 1947 года.
Объединенный комитет начальников штабов считает, что с точки
зрения военной безопасности Соединенные Штаты имеют мало стра­
тегического интереса в сохранении нынешних войск и баз в Корее по
причинам, изложенным ниже.
В случае военных действий на Дальнем Востоке наши нынешние
силы в Корее будут исполнять военные обязанности, но не смогут
удержаться там без существенного усиления до начала военных дей­
ствий. Более того, любая наступательная операция, которую Соеди­
ненные Штаты пожелают провести на азиатском континенте, скорее
всего, обойдет стороной Корейский полуостров.
С другой стороны, если бы противник имел возможность создать
и поддерживать сильные военно-воздушные и военно -морские базы на
Корейском полуострове, он мог бы воздействовать на коммуникации
и операции Соединенных Штатов в Восточном Китае, Маньчжурии,
Желтом море, Японском море и прилегающих островах. Такое воздей­
ствие потребовало бы от противника поддержания значительных воен­
но-воздушных и военно -морских сил в районе, где они подлежали бы
нейтрализации воздушными действиями. Нейтрализация с помощью
воздушных действий была бы более осуществимой и менее дорогосто­
ящей, чем крупномасштабные наземные операции.
В борьбе с нынешней острой нехваткой живой силы корпус из
двух дивизий общей численностью около 45 000 человек, находящий­


Глава 21
423
ся в настоящее время в Южной Корее, вполне может быть использован
в других местах. Вывод этих сил из Кореи не повредит военному поло­
жению дальневосточного командования, если со своей стороны Сове­
ты не создадут в Южной Корее вооруженную группировку, способную
начать наступление на Японию.
В настоящее время оккупация Кореи требует очень больших рас­
ходов главным образом для предотвращения болезней и беспорядков,
которые могли бы угрожать нашим оккупационным силам с незначи­
тельной, если вообще какой-либо, долговременной пользой для без­
опасности Соединенных Штатов.
Авторитетные источники в Корее указывают на то, что продол­
жающееся отсутствие прогресса на пути к свободной и независимой
Корее, если только оно не будет компенсировано тщательно про­
думанным процессом экономического, политического и культур­
ного восстановления, по всей вероятности, приведет к таким ус­
ловиям, включая насильственные беспорядки, которые сделают
положение оккупационных сил Соединенных Штатов несостоятель­
ным. Поспешный вывод наших войск при таких обстоятельствах по­
низил бы военный престиж Соединенных Штатов, вполне возможно,
до такой степени, что это отрицательно сказалось бы на сотрудниче­
стве в других областях, более важных для безопасности Соединен­
ных Штатов.
Когда Объединенный комитет начальников штабов представил
этот доклад, они имели в своем распоряжении результаты широко
обсуждаемой впоследствии инспекторской поездки, предпринятой
по моей просьбе генерал-лейтенантом Альбертом К. Ведемейером .
Генерал Ведемейер лично изучил ситуацию летом 1947 года и по
вопросу о выводе американских войск изложил свою позицию сле­
дующим образом:
«Пока советские войска остаются на оккупированной территории
Северной Кореи, Соединенные Штаты должны сохранять свои войска
в Южной Корее или продемонстрировать всему миру “идеологическое
отступление”. В последнем случае военный авторитет Соединенных
Штатов будет снижаться, причем не только на Дальнем Востоке, но
и по всему миру...
За исключением указанного выше и того факта, что наша оккупа­
ция лишает потенциального противника возможности использовать
тепловодные порты и создания сильных военно-воздушных и военно-
морских баз на полуострове, Соединенные Штаты имеют мало воен­
ного интереса в сохранении войск или баз в Корее. В случае широко ­
масштабных военных действий на Дальнем Востоке нынешние силы
в Корее, скорее всего, будут иметь ограниченную боевую ценность,


424
Том 2. Годы испытаний и надежд
поскольку им нельзя оказать соответствующую поддержу в рамках на­
ших нынешних военных возможностей.
Есть три возможных направления действий в отношении оккупа­
ционных сил Соединенных Штатов в Корее:
Они могут быть немедленно отозваны, что означало бы переда­
чу Южной Кореи Советскому Союзу через давление, которое может
быть оказано северокорейской Народной (Коммунистической) арми­
ей и поэтому является неприемлемым курсом со стратегической точки
зрения.
Они могут оставаться в оккупации до бесконечности, что было
бы неприемлемо для американской общественности после вывода со­
ветских войск и подвергло бы Соединенные Штаты международному
осуждению.
Они могут быть выведены одновременно с советскими оккупаци­
онными войсками».
Генерал Ведемейер порекомендовал следовать этому третьему
курсу, предпочтительно на основе соглашения с русскими, а мы
бы помогли южнокорейцам в создании и обучении местных сил
обороны до того, как наши войска будут выведены. Чтобы предло­
жить какую-то форму соглашения с русскими по Корее, я одобрил
детальный план, который был представлен на рассмотрение Гене­
ральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Мы пред­
ложили провести выборы в этих двух зонах до 31 марта 1948 года
под наблюдением ООН в качестве первого шага к созданию на­
ционального правительства. Затем мы настоятельно призвали это
правительство создать свои собственные силы безопасности, орга­
низовать правительственный механизм и затем договориться с ок­
купационными державами о выводе их войск. Для наблюдения за
выборами и ускорения последующих шагов мы предложили соз­
дать временную комиссию Организации Объединенных Наций по
Корее.
Русские ответили обвинением, что мы нарушили московское
соглашение, передав это дело в первую очередь в ООН. Затем они
внесли резолюцию, призывающую к немедленному выводу оккупа­
ционных войск. Эта резолюция была отклонена как Первым коми ­
тетом, так и на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи, по­
сле чего советские представители объявили, что если будет создана
комиссия ООН по Корее, то Советский Союз не сможет принять
участие в ее работе.
Американским представителем в Генеральной Ассамблее яв­
лялся Джон Фостер Даллес. Генеральная Ассамблея приняла, при


Глава 21
425
Первый
президент
Республики
Корея Сынман Ри
(Ли Сын Ман)
воздержавшемся советском блоке, предложение Соединенных
Штатов по Корее.
В соответствии с ним была создана Временная комиссия Орга­
низации Объединенных Наций по Корее. Этот орган провел свое
первое заседание в Сеуле 12 января 1948 года, хотя русский коман­
дующий в Северной Корее не разрешил комиссии пройти на терри­
торию к северу от 38-й параллели . Он даже отказался принимать
сообщения, адресованные ему комиссией.
Затем Временный комитет Генеральной Ассамблеи поручил
комиссии провести свою работу в доступной для нее части Ко­
реи. Комиссия должна была наблюдать за свободными выборами,
которые состоялись 10 мая 1948 года, и, несмотря на организо­
ванные усилия коммунистов создать беспорядки и саботировать
выборы, четыре из пяти имеющих право голоса южнокорейцев за­
регистрировались для голосования и более девяноста процентов
зарегистрированных проголосовали. Выборы, первые свободные
выборы в корейской истории, состоялись, так что комиссия ООН
позднее сообщила о «прошедшем выражении свободной воли из­
бирателей в тех частях Кореи, которые были доступны комиссии
и в которых жители составляли приблизительно две трети населе­
ния всей Кореи».


426
Том 2, Годы испытаний и надежд
Национальное собрание, избранное жителями американской
зоны, впервые собралось 31 мая 1948 года. Оно избрало председа­
телем Сынмана Ри, а затем приступило к написанию Конституции
Республики Корея. Эта задача была выполнена 12 июля, а новая
Конституция Кореи была обнародована 17 июля. 20 июля Нацио­
нальным собранием Республики Корея ее президентом был избран
Сынман Ри. Следующим шагом в создании Республики Корея в со­
ответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи стала передача
правительственной власти от военного командования и граждан­
ских оккупационных учреждений в южной зоне вновь образованной
Республике Корея. Наши военные правительственные служащие за
последние три года создали полноценную правительственную си­
стему, почти полностью укомплектованную корейцами. Это делало
передачу более легкой.
Я дал указание Госдепартаменту произвести ее как можно ско­
рее. Народ Кореи хотел иметь свое собственное правительство, и он
имел на это право. Таким образом, 15 августа 1948 года была офи­
циально провозглашена Республика Корея и американскому воен­
ному правительству пришел конец. Были приняты меры к тому,
чтобы новое правительство взяло под свой контроль полицейские
силы и службы безопасности, а 11 сентября было заключено иму­
щественное и финансовое соглашение.
Советские оккупационные власти в Северной Корее воспро­
тивились созданию Республики Корея, и 9 сентября в Пхеньяне
была провозглашена «Корейская Народно-Демократическая Ре­
спублика». Затем, десять дней спустя, советское внешнеполи­
тическое ведомство сообщило нашему посольству в Москве, что
все советские войска будут выведены из Кореи к концу декабря
1948 года. Позже оно сообщило нам, что это было совершено в со­
ответствии с графиком.
Мы, разумеется, были за вывод войск. Я всегда считал, что ни­
что так легко не создает антагонизма, как присутствие нежелатель­
ных солдат, иностранных или своих. Именно так чувствовали себя
люди в наших южных штатах во время ужасного периода после
Гражданской войны. Будучи совсем маленьким мальчиком, я мно­
го слышал о реакции южан от своих родителей и от друзей моей
семьи. Мой отец оставался так же непреклонен, как и моя мать.
Однако мы знали, что русские создали «народную армию»
в Северной Корее. Мы знали, что проникновение коммунистов
в Южную Корею было значительным. Мы знали, что новому пра­
вительству Сынмана Ри будет нелегко организовать эффективное


427
Глава 21
Экипаж северокорейского танка Т-34, ¡950 год
сопротивление в случае нападения. Однако наши эксперты тща­
тельно оценили шансы новой Республики Корея на сопротивление
и пришли к выводу, что «ее перспективы выстоять можно считать
благоприятными до тех пор, пока она сможет получать крупномас­
штабную помощь от США».
Весной 1948 года Совет национальной безопасности доложил
мне, что мы можем сделать одно из трех: мы можем оставить Ко­
рею; мы можем продолжать нести военную и политическую ответ­
ственность за страну; или же мы можем предоставить корейскому
правительству помощь и содействие в подготовке и оснащении их
собственных сил безопасности и предложить обширную экономи­
ческую помощь, чтобы предотвратить распад молодой нации. Совет
рекомендовал выбрать последний курс, и я дал свое согласие.
Министр сухопутных сил Роял заявил, что в его беседе с гене­
ралом Макартуром в начале февраля 1949 года генерал высказал­
ся за скорейший вывод наших войск из Кореи. Кроме того, когда
22 марта 1949 года Совет национальной безопасности рассмотрел
ситуацию в Корее, он имел в своем распоряжении доклад Макар-
тура, в котором говорилось, что подготовка и боеготовность новых
сил безопасности Корейской Республики достигли такого уровня,
что полный вывод американских войск из Кореи был оправдан и не
повлиял бы отрицательно на наше положение в Корее.


428
Том 2. Годы испытаний и надежд
Южнокорейцы к тому времени собрали армию численностью
около шестидесяти пяти тысяч человек, и их подготовка продви­
галась весьма удовлетворительно. Им помогала в выполнении по­
ставленных задач консультативная группа из примерно пятисот
офицеров и солдат нашей армии. За исключением этой группы по­
следние наши войска покинули Корею 29 июня 1949 года.
-------------
-------------
Незадолго до истечения срока военных ассигнований для Кореи
(на 1949 финансовый год) я направил Конгрессу послание с прось­
бой об экономической помощи Корее в размере 150 000 000 долла­
ров. К сожалению, Конгрессу потребовалось более четырех меся­
цев, чтобы утвердить эту сумму, и, когда я попросил еще шестьдесят
миллионов долларов для той же цели в бюджете на 1950-1951 годы,
мою просьбу фактически отклонили в палате представителей, при­
чем большинство отрицательных голосов поступило от республи­
канцев. Хотя позднее она была принята как часть объединенного
законопроекта о помощи Корее и Китаю, можно сказать, что в це­
лом Конгресс не спешил предоставлять поддержку, запрошенную
для Кореи президентом.
Чтобы укрепить военное положение Кореи, я утвердил согла­
шение об обороне, которое было подписано 26 января 1950 года.
Однако мы по-прежнему были обеспокоены внутренней и эко­
номической ситуацией в Южной Корее. Одной из причин, хотя
и не основной, по которой я одобрил политику вывода войск, была
опасность того, что мы не сможем избежать участия в политиче­
ских спорах молодого государства. Президент Сынман Ри обладал
твердыми убеждениями, и у него не хватало терпения в общении
с теми, кто с ним не соглашался. С момента своего возвращения
в Корею в 1945 году он привлекал к себе людей крайне правых
взглядов и резко расходился с политическими лидерами более
умеренных взглядов, а уход военного правительства снял ограни­
чения, которые препятствовали произвольным действиям против
его противников. Мне не нравились методы, используемые по­
лицией Ри для разгона политических митингов и контроля над
политическими противниками, и я был глубоко удивлен отсут­
ствием у правительства Ри обеспокоенности по поводу серьезной
инфляции, охватившей страну. И все же у нас не было другого вы­
бора, кроме как поддержать Ри. Корея была захвачена и угнета-


Глава 21
429
Совещание в Пентагоне. Объединенный комитет начальников штабов,
1949 год: Брэдли, Ванденберг, Коллинз , Шерман (слева направо)
лась японцами с 1905 года, и не имела никаких шансов вырастить
других лидеров.
Мы знали, что правительство Ри окажется в серьезной опасно­
сти, если военные части Северной Кореи начнут полномасштабное
наступление. По этой причине нам хотелось, чтобы он сделал соб­
ственную территорию настолько стабильной, насколько это воз­
можно, и чтобы он принес своим крестьянам такую степень процве­
тания, которая заставила бы их отвернуться от коммунистических
агитаторов.


Глава 22
I К огда я обсуждал корейскую политику со своими советника-
^^ми весной 1948 года, мы понимали, что это было одно из тех
мест, которое контролируемый Советским Союзом коммунистиче­
ский мир мог выбрать для атаки. Но мы могли бы сказать то же са­
мое о каждой точке соприкосновения между Востоком и Западом,
от Норвегии через Берлин и Триест до Греции, Турции и Ирана; от
Курил в северной части Тихого океана до Индокитая и Малайи.
Конечно, каждый командующий считал, что именно его тер­
ритория находится в наибольшей опасности. Очевидно, что окон­
чательное решение о распределении сил и средств не может быть
оставлено на усмотрение территориального командующего и долж­
но приниматься командованием высшего звена.
Разведывательные донесения из Кореи весной 1950 года сви­
детельствовали о том, что северокорейцы неуклонно наращивают
свои силы и продолжают посылать партизанские отряды в Южную
Корею.
Продолжались инциденты вдоль 38-й параллели, где вооружен­
ные отряды сталкивались друг с другом.
В течение всей весны ЦРУ сообщало, что северокорейцы мо­
гут в любой момент решить перейти от отдельных рейдов к полно­
масштабному нападению. При этом не было никакой информации,
которая могла бы дать понять, считалось ли нападение делом ре­
шенным, а если да, то когда оно должно было произойти. Это от­
носилось не только к Корее. Подобные сообщения также неодно ­
кратно говорили мне о том, что в мире есть множество других мест,
где русские «обладают способностью» атаковать.
В субботу, 24 июня 1950 года, я проводил выходные в Индепен­
денсе, штат Миссури, со своей семьей и занимался личными делами.
Было чуть больше десяти вечера, и мы сидели в библиотеке
нашего дома на Норт-Делавэр -стрит, когда зазвонил телефон.
Это был государственный секретарь, звонивший из своего дома
в Мэриленде.
«Господин президент, — сказал Дин Ачесон, — у меня очень
серьезные новости. Северокорейцы вторглись в Южную Корею».


Глава 22
431
Моей первой реакцией было
желание вернуться в столицу, и
я сказал об этом Ачесону. Одна­
ко он объяснил, что подробно­
сти еще не известны и что, по его
мнению, мне не нужно спешить,
пока он не позвонит снова с до­
полнительной информацией.
Тем временем он предложил
мне обратиться к Совету Без­
опасности Организации Объ­
единенных Наций с просьбой
немедленно созвать заседание
и объявить, что против Респу­
блики Корея был совершен акт
агрессии. Я ответил ему, что со­
гласен, и попросил его немед­
ленно провести специальное за­
седание Совета Безопасности,
Убитые в окопе солдаты
Северной Кореи, 1950 год
а он сказал, что позвонит мне на
следующее утро или раньше, если будет больше информации о со­
бытиях в Корее.
Следующий звонок Ачесона раздался около половины двенадца­
того воскресного утра, как раз, когда мы собирались сесть за ранний
воскресный обед. Ачесон сообщил, что Совет Безопасности ООН
созван на экстренное заседание. Из Кореи поступили дополнитель ­
ные сообщения, и не было никаких сомнений в том, что там идет
тотальное вторжение. Совет Безопасности, сказал Ачесон, вероятно,
будет призывать к прекращению огня, но ввиду полного пренебре­
жения, которое северокорейцы и их большие союзники проявляли
к ООН в прошлом, мы должны были ожидать, что приказ ООН бу­
дет проигнорирован. Необходимо было бы сразу же принять какое-
то решение относительно степени помощи или поддержки, которую
наше правительство готово оказать Республике Корея.
Я попросил Ачесона встретиться с министрами вооруженных
сил и начальниками штабов и разработать рекомендации к моему
возвращению. Министр обороны Льюис Джонсон и председатель
Комитета начальников штабов генерал Омар Брэдли возвращались
из инспекционной поездки по Дальнему Востоку. Я сообщил госсе­
кретарю, что немедленно возвращаюсь в Вашингтон.
Экипаж президентского самолета «Индепенденс» проделал
замечательную работу. Они подготовили самолет к вылету менее


432
Том 2. Годы испытаний и надежд
Салон «Индепенденс»,
фото журнала Life
чем через час после того, как их
предупредили, и мое обратное
путешествие началось так бы­
стро, что два моих помощника не
успели подняться на борт. Их не
смогли уведомить вовремя.
Самолет вылетел из муници­
пального аэропорта Канзас-Сити
в два часа дня, и ему потребо­
валось чуть больше трех часов,
чтобы добраться до Вашингтона.
В самолете у меня было время
подумать. На моем веку это был
не первый случай, когда сильные нападали на слабых. Я вспомнил
некоторые примеры в прошлом: Маньчжурия, Эфиопия, Австрия.
Я вспомнил, как каждый раз, когда демократия не оказывала сопро­
тивления, агрессоры продолжали идти вперед. Коммунизм действо­
вал в Корее точно так же, как десять, пятнадцать и двадцать лет назад
действовали Гитлер, Муссолини и японцы. Я был уверен, что если
Южной Корее будет позволено пасть, то коммунистические лидеры
осмелеют до того, чтобы взять верх над народами, находящимися
ближе к нашим собственным берегам. Если бы коммунистам было
позволено проникнуть в Республику Корея без сопротивления со
стороны свободного мира, ни у одной маленькой нации не хватило
бы мужества противостоять угрозам и агрессии со стороны более
сильных коммунистических соседей. Если такое поведение оста­
нется безнаказанным, то это означает третью мировую войну, точно
так же как подобные инциденты привели ко Второй мировой войне.
Мне также было ясно, что на карту поставлены основы и принципы
Организации Объединенных Наций, если только это неспровоциро­
ванное нападение на Корею не будет остановлено.
Я попросил радиста самолета послать сообщение Дину Ачесону
с просьбой к нему, его ближайшим советникам и высшим руководите­
лям обороны страны приехать в Блэр-Хаус на обеденное совещание.
Когда «Индепенденс» приземлился, госсекретарь Ачесон уже
ждал меня в аэропорту, как и министр обороны Джонсон, кото­
рый сам прибыл незадолго до этого. Мы поспешили в Блэр-Хаус,
где к нам присоединились остальные участники совещания. Здесь
присутствовали три военных министра: министр сухопутных сил
Фрэнк Пейс, министр военно-морских сил Фрэнсис Мэтьюз и ми­
нистр военно-воздушных сил Томас Финлеттер. Там был Объ­


Глава 22
433
единенный комитет начальников штабов: генерал армии Омар
Н. Брэдли, главнокомандующий сухопутными силами генерал
Коллинз, главнокомандующий ВВС генерал Ванденберг и адмирал
Форрест Шерман, начальник военно-морских операций. Дина Аче -
сона сопровождали заместитель госсекретаря Уэбб, заместитель
госсекретаря Дин Раск и помощник госсекретаря Джон Хикерсон,
а также посол по особым поручениям Филип Джессап.
Было уже поздно, и мы сразу же отправились в столовую обе­
дать. Я попросил, чтобы никаких разговоров не было до тех пор,
пока не будет подан обед и обслуживающий персонал Блэр-Хауса
нас не покинет. Сначала я попросил Дина Ачесона дать нам под ­
робное описание обстановки. Ачесон зачитал нам первый доклад,
полученный Госдепартаментом от нашего посла в Сеуле в девять
двадцать шесть вечера предыдущего дня:
«Согласно сообщениям корейской армии, которые частично под­
тверждены полевым наблюдателем группы военных советников в Юж­
ной Корее, сегодня утром северокорейские войска вторглись на тер­
риторию Республики Корея в нескольких местах. Действия начались
около 4 часов утра открытием северокорейцами артиллерийского огня
по г. Онджин. Около 6 часов утра северокорейская пехота начала пере­
секать параллель в районах Онджин, Кэсон, Чхунчхон, и, как сообща­
ется, производить десантную высадку к югу от Каннына на восточном
побережье. Кэсон был захвачен в 9 часов утра, в операции участвовало
около 10 северокорейских танков. Северокорейские войска при под­
держке танков приближаются к Чхунчхону. Подробности боевых дей­
ствий в Канныне не ясны, хотя, похоже, что северокорейские войска
перерезали шоссе. Сегодня утром запланировано совещание с нашими
советниками и корейскими официальными лицами о складывающей­
ся ситуации.
Судя по характеру нападения и способу, которым оно было начато,
операция представляет собой широкомасштабное наступление на Ре­
спублику Корея.
Муччио*.
От посла Муччио поступили также дополнительные сообще­
ния, в которых содержались более подробные сведения, но все они
подтверждали, что началось полномасштабное наступление, а се-
верокорейцы передали по радио заявление, которое, по сути, было
объявлением войны.
Ранее в то же воскресенье вечером, как сообщал Ачесон, Совет
Безопасности Организации Объединенных Наций 9 голосами «за»
одобрил резолюцию, в которой говорилось, что северокорейская


434
Том 2. Годы испытаний и надежд
северокорейских
войск
Уничтоженные
танки
сторона нарушила мир, и приказал северокорейцам прекратить
военные действия и вывести свои войска1.
Затем я обратился к Ачесону с просьбой представить рекомен­
дации, подготовленные государственным и оборонным ведомства­
ми. Он представил следующие рекомендации для немедленных
действий:
1. Макартуру необходимо эвакуировать американцев из Кореи,
включая членов семей сотрудников военной миссии, и для этого
держать открытыми Кимпо и другие аэропорты, отражая все враж­
дебные нападения на них. При этом его военно-воздушные силы
должны оставаться южнее 38-й параллели .
2. Макартуру необходимо обеспечить доставку боеприпасов
и другого снаряжения корейской армии по воздуху и иными спо­
собами.
3. Седьмой флот должен быть направлен в пролив Формоза,
чтобы предотвратить расширение конфликта на этот район. Седь­
мой флот должен немедленно отправиться из Кавите12 на север. Мы
должны сделать заявление, что флот отразит любое нападение на
Формозу3 и что никакие атаки с Формозы на материк не должны
предприниматься.
В этот момент я прервал его, чтобы сказать, что Седьмой
флот должен быть немедленно направлен на север, но что я хо­
1 Представитель СССР в голосовании не участвовал, а Югославия — воздержа­
лась.
—
Прим. пер .
2 Военно-морская база США на Филиппинах . —
Прим. пер .
3 Историческое название о-ва Тайвань . —
Прим. пер.


Глава 22
435
тел бы воздержаться от каких-либо заявлений, пока флот не будет
на месте.
После этого доклада я попросил каждого присутствующего вы­
сказать свое согласие или несогласие и любые возникающие мне­
ния. В этой дискуссии выделялись две вещи. Во -первых, полное
понимание со стороны каждого, что все, что нужно было сделать
для противостояния этой агрессии, должно было быть сделано. Ни
от кого не поступало никаких намеков на то, что Организации Объ­
единенных Наций или Соединенным Штатам следует от него от­
казаться. Это была проверка всех рассуждений последних пяти лет
о коллективной безопасности. Другой момент, который мне запом­
нился, — это различие во взглядах на то, что было необходимым.
Ванденберг и Шерман полагали, что воздушной и морской помо­
щи будет вполне достаточно. Коллинз сказал, что если корейская
армия действительно будет разбита, то потребуются сухопутные
войска. Но никто не мог сказать, в каком состоянии находилась ко­
рейская армия в тот воскресный вечер. Какими бы ни были оценки
военных, все признавали, что ситуация крайне серьезна.
Затем я распорядился, чтобы были изданы приказы о немед­
ленном введении этих трех рекомендаций в действие.
Когда мы продолжили нашу дискуссию, я заявил, что не ожи­
даю, что северокорейцы обратят какое-либо внимание на Органи ­
зацию Объединенных Наций. Это, сказал я, будет означать, что
Организация Объединенных Наций должна будет применить силу,
если она хочет, чтобы ее приказ был выполнен.
Генерал Брэдли отметил, что мы должны где-то провести черту.
Россия, полагал он, еще не была готова к войне, но в Корее нас явно
испытывали, и эту черту следовало бы провести уже сейчас.
Я сказал, что самым решительным образом считаю необходи­
мым провести черту. Генерал Коллинз доложил, что у него была
телетайпная конференция с генералом Макартуром. Дальневосточ ­
ный командующий, по его словам, был готов отправить боеприпасы
и снаряжение в Корею, как только получит зеленый свет.
Я высказал мнение, что русские пытаются получить Корею по
умолчанию, делая ставку на то, что мы будем бояться начала тре­
тьей мировой войны и не окажем никакого сопротивления. Я рас ­
считывал, что мы все еще располагаем большими силами, хотя на­
сколько большими, сказать было трудно.
Я спросил трех начальников штабов — Коллинза, Ванденберга
и Шермана, какой информацией они располагают о русских силах


436
Том 2. Годы испытаний и надежд
на Дальнем Востоке. Затем я спросил адмирала Шермана, где на­
ходится Седьмой флот. Адмирал доложил, что флот у Филиппин,
в двух днях пути от Японии, и, когда я спросил, сколько времени
потребуется, чтобы привести эти корабли в пролив Формоза, он от­
ветил, что это займет полтора-два дня.
Я выяснил у генерала Коллинза, сколько дивизий у нас в Япо­
нии и сколько времени потребуется, чтобы перебросить две или три
из них в Корею.
Затем я спросил министра военно-воздушных сил Финлеттера
и генерала Ванденберга, каково нынешнее расположение военно-
воздушных сил и сколько времени потребуется для усиления на­
ших авиационных частей на Дальнем Востоке.
Я поручил начальникам служб подготовить необходимые при­
казы для возможного использования американских подразделений,
если Организация Объединенных Наций призовет к действиям
против Северной Кореи, а тем временем генералу Макартуру было
поручено направить в Корею разведывательную группу для выяс­
нения того, какая помощь окажется наиболее эффективной и как
можно будет использовать вооруженные силы, имеющиеся в рас­
поряжении командующего Дальним Востоком. Он также должен
был поставить Республике Корея выделяемые боеприпасы и сна­
ряжение, и уполномочивался использовать воздушное и морское
прикрытие для обеспечения доставки этих припасов и защиты аме­
риканцев, эвакуируемых из Кореи. Седьмой флот передавался под
командование Макартура и должен был базироваться около япон­
ского города Сасебо.
Когда заседание было закрыто, Ачесон показал мне сообщение,
полученное им от Джона Фостера Даллеса, который только что
вернулся в Токио из Кореи. В течение некоторого времени Дал­
лес работал в Госдепартаменте над подготовкой мирного договора
с Японией, и он тоже, казалось, почти не сомневался в том, как нам
следует действовать.
«Вполне возможно, — говорилось в его послании, — что южно­
корейцы сами могут сдержать и отразить нападение, и это — лучший
вариант. Однако если окажется, что они не могут этого сделать, то
мы считаем, что силы США должны быть использованы, даже при
риске русских контрмер. Сидеть, сложа руки, пока Корея подвер­
гается неспровоцированному вооруженному нападению, означало
бы активировать катастрофическую цепь событий, ведущих, скорее
всего, к мировой войне. Мы предполагаем, что Совет Безопасности
мог бы призвать к действиям от имени своей организации в соот­


Глава 22
437
ветствии со статьей 106 пятерку держав или тех из них, которые
готовы откликнуться».
К понедельнику сообщения из Кореи стали звучать мрачно
и обескураживающе, и среди поступивших сообщений было одно
от Сынмана Ри с просьбой о помощи в телеграфном стиле сообще­
ний Госдепартамента:
«Начиная с раннего утра 25 июня, северокорейская Коммунисти­
ческая армия начала вооруженную агрессию против Южной Кореи.
Ваше превосходительство и Конгресс США уже знают о том, что наш
народ, предвидя такие инциденты, как нынешний, создал сильные на­
циональные силы обороны для обеспечения оплота демократии на вос­
токе и мировой безопасности. Мы еще раз благодарим вас за вашу не ­
заменимую помощь в освобождении и в создании нашей республики.
Столкнувшись с этим национальным кризисом и храбро сражаясь, мы
обращаемся к вам с просьбой об усилении поддержки и просим вас в то
же время оказать эффективную и своевременную помощь для предот­
вращения разрушения мира во всем мире».
Корейский посол, который принес мне обращение президента
Ри, был подавлен почти до слез. Я попытался ободрить его, сказав,
что сражение продолжалось всего сорок восемь часов, и другие
люди в других странах защищали свои свободы до окончательной
победы при гораздо более обескураживающих обстоятельствах.
Я посоветовал ему держаться — помощь уже в пути.
Но войска Республики Корея не могли сравниться с танками
и тяжелым вооружением северокорейцев. Сеул, столица прави­
тельства Сынмана Ри, казалось, была обречена; коммунистические
танки были замечены на окраинах города. Ри перенес свое прави­
тельство в Тэгу, примерно в ста пятидесяти милях к югу.
В течение понедельника ситуация в Корее стремительно ухуд­
шалась. В понедельник вечером я созвал еще одну встречу в Блэр-
Хаусе. На ней присутствовали те же самые люди, что на первом со­
вещании, за исключением министра военно-морских сил Мэтьюза,
в то время помощник госсекретаря Мэтьюс занял место Раска. По ­
следнее сообщение Макартура было тревожным:
«...Частичное вступление в бой в районе Сеула южнокорейских
третьей и пятой дивизий не смогло остановить главный удар против­
ника за последние 2 дня с целью захватить столицу страны Сеул. Тан­
ки заходят в пригород Сеула. Правительство переехало на юг, связь
с частью американских военных советников открылась в Тэгу. Посол


438
Том 2. Годы испытаний и надежд
и глава миссии американских военных советников остаются в городе.
В связи с быстро ухудшающейся обстановкой была отозвана группа
Дальневосточной комиссии1, направлявшаяся в Корею.
Южнокорейские части не смогли противостоять решительному
Северному наступлению. Способствующим фактором наступления
является наличие у противника танков и истребителей. Южнокорей­
ские потери в качестве показателя боевых действий не показали адек­
ватных возможностей сопротивления или воли к борьбе, и по нашим
оценкам, полный крах неизбежен».
Теперь уже не возникало никаких сомнений! Чтобы предотвра­
тить захват, Республика Корея нуждалась в помощи немедленно.
Если смотреть шире, то успех коммунистов в Корее позволил бы
красным войскам и самолетам легко нанести удар по Японии, а Оки­
нава и Формоза были бы открыты для нападения с двух сторон.
Я сказал своим советникам, что то, что происходит в Корее, ка­
жется мне повторением в большем масштабе того, что произошло
в Берлине. Красные искали слабые места в нашей броне; мы долж­
ны были встретить их натиск, не ввязываясь в мировую войну.
Я приказал министру обороны связаться с генералом Макарту-
ром по защищенной линии и лично передать ему мои инструкции.
Он должен был использовать воздушные и военно-морские силы,
находящиеся под его командованием, для поддержки Республики
Корея, но только к югу от 38-й параллели . Ему было также поруче ­
но направить Седьмой флот в пролив Формоза. Цель этого шага со ­
стояла в том, чтобы предотвратить нападения коммунистов на Фор­
мозу, а также набеги Чан Кайши на материк во избежание ответных
действий красных, что могло бы расширить зону конфликта.
Я также одобрил рекомендации по укреплению наших сил на
Филиппинах и по увеличению помощи французам в Индокитае,
а тем временем Совет Безопасности ООН собрался вновь и 27 июня
принял резолюцию, призывающую всех членов ООН оказать по­
мощь Южной Корее.
Тем же утром, во вторник, я попросил группу лидеров Конгресса
встретиться со мной, чтобы я мог проинформировать их о событиях
и решениях последних нескольких дней. В то утро со мной, поми­
мо «большой четверки» (Баркли, Макфарленд, Рейберн, Маккор­
мак), были сенаторы Коннелли, Уайли, Александр Смит, Джордж,
1 Дальневосточная комиссия (ДВК) (англ. Far Eastern Commission) — междуна­
родная комиссия (с постоянной штаб-квартирой в Вашингтоне), которая должна
была вырабатывать основы оккупационной политики союзных держав в отноше­
нии Японии. Существовала с 1946 по 1952 год.
—
Прим. пер .


Глава 22
439
Тайдингс, Бриджес и Элберт Томас из Юты, а также члены палаты
представителей Ки, Итон, Винсон и Шорт. Присутствовали Ачесон,
Джонсон, Пейс, Мэтьюз, Финлеттер, члены Объединенного коми­
тета начальников штабов, а также несколько их помощников.
Я попросил госсекретаря кратко изложить ситуацию. Затем
я указал на то, что именно Организация Объединенных Наций дей­
ствовала в этом случае и действовала очень быстро. Я прочитал за ­
явление, которое уже было подготовлено для публикации в прессе
позже в тот же день, и спросил мнение лидеров Конгресса.
Сенатор Уайли поинтересовался, какие силы генерал Макартур
уже задействовал. Министр Джонсон заверил его, что Макартур от­
правил свои военно-воздушные и военно -морские части, как толь­
ко получил соответствующие инструкции.
Сенатор Тайдингс сказал, что его Комитет по вооруженным си­
лам в то утро принял решение продлить действие законопроекта
и дать президенту полномочия призвать национальную гвардию.
Сенатор Смит отметил, что в Корее мы будем действовать как
член ООН, а не как отдельное государство. Я сказал, что это пра­
вильно, но указал, что в том, что касается Формозы, мы действуем
сами по себе, а не от имени ООН.
Джон Маккормак пожелал узнать у адмирала Шермана, не при­
дется ли увеличить военно-морской флот, и министр Джонсон отве­
тил, что Объединенный комитет начальников штабов уже приступил
к изучению вопроса о расширении служб, которое может потребо­
ваться, но что сбалансированная программа будет сохранена.
Конгрессмен Ки, сенатор Коннелли и государственный секре­
тарь внесли несколько предложений относительно формулировки
резолюции ООН, и Дьюи Шорт выразил надежду, что другие стра­
ны присоединятся к поддержке ООН в этом вопросе.
Лидеры Конгресса одобрили мои действия. В тот же день Томас
Э. Дьюи, возглавляющий республиканцев, пообещал свою полную
поддержку.
Вот какое заявление я сделал для прессы по завершении этой
встречи с лидерами Конгресса:
'27 июня 1950 года.
ЗАЯВЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА
В Корее правительственные войска, созданные для предотвраще­
ния нарушений границы и сохранения внутренней безопасности, были
атакованы вторгшимися силами Северной Кореи. Совет Безопасности
Организации Объединенных Наций призвал вторгшиеся войска пре­


440
Том 2. Годы испытаний и надежд
кратить боевые действия и отойти за 38-ю параллель. Этого они не сде­
лали, а, наоборот, усилили наступление. Совет Безопасности призвал
всех членов Организации Объединенных Наций оказывать всяческое
содействие Организации Объединенных Наций в осуществлении этой
резолюции. В этих обстоятельствах я приказал военно-воздушным
и военно-морским силам Соединенных Штатов обеспечить прикрытие
и поддержку корейским правительственным войскам.
Нападение на Корею совершенно очевидно демонстрирует, что
коммунизм вышел за рамки ведения подрывной деятельности для за­
воевания независимых государств и теперь будет использовать воору­
женное вторжение и войну. Он бросил вызов распоряжениям Совета
Безопасности Организации Объединенных Наций, направленным на
сохранение международного мира и безопасности. В этих условиях ок­
купация Формозы коммунистическими силами представляла бы пря­
мую угрозу безопасности Тихоокеанского региона и силам Соединен­
ных Штатов, выполняющим свои законные и необходимые функции
в этом районе.
В связи с этим мною отдан приказ Седьмому флоту предотвра­
тить любое нападение на Формозу. В качестве следствия этой акции
я призываю китайское правительство на Формозе прекратить все воз­
душные и морские операции против материка. Седьмой флот просле­
дит, чтобы это было сделано. Определение будущего статуса Формо­
зы должно быть отложено до восстановления безопасности на Тихом
океане, мирного урегулирования с Японией или рассмотрения вопроса
Организацией Объединенных Наций. Я также распорядился усилить
силы Соединенных Штатов на Филиппинах и ускорить оказание воен­
ной помощи филиппинскому правительству.
Я также распорядился ускорить оказание военной помощи силам
Франции и ассоциированных государств в Индокитае и направить
военную миссию для обеспечения тесных рабочих отношений с этими
силами.
Я знаю, что все члены Организации Объединенных Наций внима­
тельно рассмотрят последствия этой последней агрессии в Корее в на­
рушение Устава Организации Объединенных Наций. Возвращение
к верховенству силы в международных делах имело бы далеко идущие
последствия. Соединенные Штаты будут и впредь поддерживать вер­
ховенство права.
Я поручил послу Остину как представителю Соединенных Шта­
тов в Совете Безопасности доложить Совету об этих шагах.
Через наших дипломатических представителей наши союзники
и друзья за рубежом были проинформированы о том, что мы счита­
ем крайне важным для поддержания мира твердо противостоять этой
вооруженной агрессии против свободной нации. Мы дали понять, что
считаем корейскую ситуацию критически важной как символ силы
и решимости Запада. Сейчас твердость является единственным спосо­


Глава 22
441
бом сдержать новые акции в других частях мира. Г1о нашему мнению,
не только в Азии, но и в Европе, на Ближнем Востоке и в других ме­
стах доверие народов в странах, примыкающих к Советскому Союзу,
оказалось бы очень сильно подорвано, если бы мы не приняли мер по
защите страны, созданной под нашей эгидой и поддержанной в своем
стремлении к свободе действиями Организации Объединенных На­
ций. Однако, если бы угроза Южной Корее была встречена твердо
и решительно, это добавило бы к нашим успехам в Иране, Берлине
и Греции очередной успех в противостоянии агрессивным действиям
коммунистов. И каждый такой случай, как мы говорили нашим союз­
никам, вероятно, увеличивал бы осторожность Советов при принятии
новых мер такого рода. Таким образом, ситуация с безопасностью и ее
перспективами в свободном мире стала бы лучше.
Политические дискуссии на высшем уровне продолжились
в среду, 28 июня, когда я открыл очередное заседание Совета на­
циональной безопасности обзором самых последних событий,
о которых сообщалось из Кореи. Я информировал представите­
лей соответствующих ведомств, что хочу полностью пересмотреть
всю нашу политику в районах, прилегающих к СССР, а министры
Джонсон и Ачесон сообщили, что уже начато изучение некоторых
непосредственных аспектов, вытекающих из ситуации в Корее.
В этот момент к совещанию присоединился вице-президент
Баркли. Он задержался на Капитолийском холме, но по уважитель­
ной причине, так как смог сообщить, что сенат только что едино­
гласно проголосовал за продление срока действия законопроекта.
Госсекретарь Ачесон отметил, что единодушие в поддержке
моей политики, возможно, и не будет длительным. Меры, предпри­
нятые в Корее, произвели огромный эффект, но ответственность,
сопровождающая их, была столь же значимой, поскольку все это
в конечном счете может вовлечь нас в полномасштабную войну.
Я ответил, что связанная с этим опасность очевидна, но что мы
не должны уходить из Кореи, если только военная ситуация в дру­
гом месте не потребует того.
Аверелл Гарриман, только что прибывший из Европы, заметил,
что ее жителей серьезно беспокоило то, что мы можем не справиться
с этой задачей в Корее. После того как мое решение было объявлено,
сказал он, возникло всеобщее чувство облегчения, поскольку счита­
лось, что в противном случае катастрофа неизбежна. Он добавил, что
европейцы полностью осознают последствия моего решения.
Вице-президент упомянул, что слышал, как один из сенаторов
сомневался в готовности других стран НАТО прийти на помощь.


442
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я сказал, что мы только что получили конкретное предложение от
англичан предоставить военно-морскую поддержку, и попросил
министра Джонсона изложить вице-президенту все детали, чтобы
Баркли мог проинформировать членов сената.
Министр военно-воздушных сил Томас Финлеттер поднял во­
прос о взаимопонимании между Вашингтоном и Дальневосточным
командованием в Токио. Он счел, что личный контакт может по­
мочь нам избежать ошибок, и предложил послать генерала Ванден­
берга, чтобы тот подробно проинформировал генерала Макартура
о том, что думают в Вашингтоне.
Однако я считал, что в настоящий момент начальники штабов
крайне необходимы в Вашингтоне. Тем не менее я понимал необхо­
димость взаимопонимания между Вашингтоном и Токио и выразил
сожаление по поводу того, что генерал Макартур столь последова­
тельно отклонял все приглашения вернуться в Соединенные Шта­
ты хотя бы для краткого визита. У него не было никакой возможно­
сти встретиться со мной как с главнокомандующим. Я чувствовал
необходимость нашей встречи с генералом Макартуром в случае,
если корейский конфликт затянется.
Министр сухопутных сил Пейс доложил, что военной развед­
ке переданы инструкции докладывать о любых свидетельствах
советского участия в корейских боевых действиях, и хотел знать,
существуют ли какие-либо другие специальные разведыватель ­
ные задачи. Я ответил, что наша
стратегическая разведка работа­
ет и по другим районам, кроме
Кореи, и, по-моему мнению, со­
ветская деятельность у границ
Югославии, особенно в Болга­
рии, и в непосредственной бли­
зости от Северной Европы заслу­
живает особого внимания.
Министр сухопутных сил
также сообщил, что разработана
система военных брифингов для
Капитолийского холма, после
чего я сказал вице-президенту, что
хочу быть уверенным в том, что
эти брифинги станут двухпартий­
ными, и ему следует отобрать тех,
кто на них будет присутствовать.
Министр сухопутных сил
Фрэнк Пейс


Глава 22
443
Совет национальной безопасности вновь собрался в четверг
для обсуждения предлагаемой министром обороны Джонсоном
директивы генералу Макартуру. Однако в заключительном абзаце
этого документа содержался намек на то, что мы планируем начать
войну против Советского Союза, и я категорически заявил, что
не желаю видеть даже малейшего намека на такой план. Мне хо­
телось сделать все возможное, чтобы оттеснить северокорейцев за
38-ю параллель . Но также я хотел быть уверенным в том, что мы не
настолько глубоко завязнем в Корее, что не сможем отреагировать
в случае возникновения других инцидентов.
Министр Пейс выразил убеждение, что мы должны быть очень
осторожны, принимая решения о проведении операций выше
38-й параллели, и что необходимо ограничить планирование таких
операций. Я согласился, указав, что операции выше 38-й параллели
должны быть направлены только на уничтожение военных поста­
вок, чтобы всем было ясно, что наши операции в Корее направлены
на восстановление там мира и восстановление границы. Госсекре­
тарь Ачесон заявил, что военно-воздушные силы не должны огра­
ничиваться в своих задачах жесткой привязкой к 38-й параллели
в качестве сдерживающей линии, но он хотел бы быть уверен, что
будут приняты все меры предосторожности, чтобы ограничить воз­
душную активность пределами Кореи. Он предложил включить
в директиву Макартуру некоторые указания на случай советской
интервенции для соответствующей защиты своих позиций и наших
сил и распоряжение о немедленном докладе для получения даль­
нейших приказов президента.
Я принял это предложение и велел Ачесону и Джонсону со­
браться вместе и разработать формулировку.
Затем госсекретарь ознакомился с ответом, полученным от Со­
ветов после нашего обращения с просьбой помочь положить конец
боевым действиям в Корее. Ачесон выразил убеждение, что заяв­
ление, опубликованное в Пекине вместе с русским ответом, по-
видимому, указывает на то, что Советы не будут вмешиваться сами,
но могут оказать поддержку китайским коммунистам. Ачесон пред­
ложил, и я это одобрил, обнародовать нашу ноту СССР и их ответ.
Госсекретарь сообщил о предложениях помощи со стороны Ав­
стралии, Канады, Новой Зеландии и Нидерландов. Я сказал, что
надеюсь на то, что силы, помогающие Южной Корее, смогут стать
подлинными представителями Организации Объединенных Наций.
Перед закрытием совещания я попросил министра обороны
подготовить от моего имени директиву генералу Макартуру, со­


444
Том 2. Годы испытаний и надежд
гласно которой он должен был ежедневно представлять полный
и исчерпывающий доклад о положении на Дальнем Востоке.
Чуть позже в тот же день госсекретарь Ачесон вернулся в Бе­
лый дом, и среди обсуждаемых вопросов было сообщение от китай­
ского правительства, предлагавшего помощь Корее. Чан Кайши по ­
ручил своему послу передать нам, что он готов послать сухопутные
войска численностью до тридцати трех тысяч человек, но что у него
нет ни воздушных, ни морских частей и что потребуется помощь
США для переброски сухопутных войск из Формозы в Корею с их
последующим снабжением.
Я сказал Ачесону, что моей первой реакцией было принять это
предложение, поскольку я хотел, как я уже говорил ранее Сове­
ту национальной безопасности, чтобы как можно больше членов
Организации Объединенных Наций приняли участие в корейской
акции.
Ачесон предположил, что ситуация с националистическим
Китаем отличается от положения других членов ООН. Формоза
являлась одним из районов, наиболее подверженных нападению.
Именно по этой причине мы отправили Седьмой флот, и было бы
немного непоследовательно тратить американские деньги на защи­
ту острова, в то время как его собственные защитники отправлены
в какое-то другое место . Он также поднял вопрос о том, не потребу­
ется ли войскам генералиссимуса серьезное перевооружение, что­
бы они смогли вести бой в современных условиях.
Я попросил Ачесона поднять этот вопрос на следующий день
на встрече с министром обороны Льюисом Джонсоном и Объеди­
ненным комитетом начальников штабов. На следующее утро я все
еще был склонен принять китайское предложение. Фрэнк Пейс,
министр сухопутной армии США, позвонил мне в пять часов утра.
Он сказал, что только что разговаривал с генералом Коллинзом,
у которого была длительная телеконференция с Макартуром. Гене­
рал Макартур попросил о проведении конференции сразу же после
своего возвращения из полета к корейской линии фронта. Макар­
тур сказал, что он убежден, что только американские наземные под­
разделения смогут остановить наступление Северной Кореи. Он
попросил разрешения ввести в бой сразу одну полковую боевую
группу и как можно скорее усилить войска до двух дивизий.
Министр армии попросил у меня указаний. Я велел Пейсу не­
медленно сообщить генералу Макартуру, что использование одной
полковой боевой группы одобрено.


Глава 22
445
В семь часов утра ко мне подошел штабной полковник из Объ­
единенного комитета начальников штабов, чтобы доложить о ноч­
ных донесениях из Кореи. Как только он закончил, я позвонил Пей­
су и Джонсону и сказал им, чтобы они были готовы обсудить на
встрече в 8:30 просьбу Макартура о предоставлении полномочий на
ввод двух дивизий и предложение о предоставлении войск со сто­
роны Чан Кайши.
На эту встречу собралась примерно та же группа, что и в Блэр-
Хаусе вечером моего поспешного возвращения из Индепенденса.
Я сообщил собравшимся, что уже дал разрешение на использова­
ние одной полковой боевой группы и теперь хотел бы получить их
совет относительно дополнительных войск, которые могут быть за­
действованы. Я спросил, не стоит ли принять китайское предложе­
ние, тем более что Чан Кайши сказал, что его тридцать три тысячи
человек могут быть готовы к отплытию в течение пяти дней. Время
решало все.
Вместе с тем я попросил их тщательно продумать места, где
могут возникнуть неприятности. Как, например, поступил бы Мао
Цзэдун? Что русские могут предпринять на Балканах, в Иране,
в Германии?
Госсекретарь Ачесон предположил, что если китайские войска
из Формозы появятся в Корее, то коммунисты в Бэйпине могут ре­
шить вступить в конфликт, чтобы нанести урон войскам генералис­
симуса там и таким образом уменьшить его обороноспособность
в случае попытки вторгнуться на Формозу.
Начальники штабов отметили, что предлагаемые тридцать три
тысячи человек, хотя генералиссимус и назвал их лучшими, не об­
ладают современным оснащением и будут столь же беспомощны,
как и армия Сынмана Ри против северокорейских танков.
Кроме того, транспорт, который им потребуется, будет эффек­
тивнее использовать для решения задачи доставки припасов и на­
шей собственной дополнительной живой силы Макартуру.
Меня все еще беспокоили наши возможности противостоять
врагу с помощью имеющихся у нас ограниченных сил, но после
дальнейшего обсуждения я принял позицию, разделяемую практи­
чески всеми остальными участниками встречи, а именно, что ки­
тайское предложение должно быть вежливо отклонено. Тогда же
я решил, что генералу Макартуру следует предоставить все полно­
мочия для использования сухопутных сил, находящихся под его
командованием.


446
Том 2. Годы испытаний и надежд
Первыми американскими сухопутными войсками, отправлен­
ными в корейские бои, были пехотинцы из 24-й пехотной дивизии .
По морю и по воздуху бойцы этого боевого подразделения спеши­
ли на передовую, чтобы остановить наступление коммунистов, и их
действия навсегда останутся славной главой в истории американ­
ской армии. Вдохновенно руководимые своим замечательным бо ­
евым командиром, генерал-майором Уильямом Ф. Дином, бойцы
24-й дивизии, в большинстве своем молодые новобранцы без бое­
вого опыта, предприняли одну из лучших арьергардных операций
в военной истории.
Меня держали в курсе обстановки на фронте, каждое утро со­
общая оперативные сводки в докладе генерала Брэдли или офицера
из Объединенного комитета начальников штабов. Я также органи ­
зовал еженедельные заседания Совета национальной безопасно­
сти, и на каждом из этих заседаний сам генерал Брэдли или офицер
его штаба проводили брифинг о ситуации в Корее. Они начались
6 июля 1950 года, с первого заседания Совета национальной без­
опасности после того, как американские войска были привлечены
к наземным действиям. Именно тогда генерал Брэдли описал труд ­
ное положение 24-й дивизии и доложил, что 25-я дивизия, также из
Японии, готова двинуться в Корею, но их морская транспортиров ­
ка сталкивается со сложностями и что пройдет еще неделя, прежде
чем эти подкрепления смогут достичь линии фронта.
Вице-президент спросил, известно ли нам, сколько североко-
рейцев задействовано в операции, и генерал Брэдли ответил, что,
по оценкам нашей разведки, девяносто тысяч. Затем вице -прези­
дент Баркли поинтересовался, сколько войск сейчас задействовано
с нашей стороны, и Брэдли сказал ему, что в настоящее время там
находится около десяти тысяч американцев и около двадцати пяти
тысяч военнослужащих Республики Корея. Брэдли также упомя ­
нул о новой базуке, которая была срочно отправлена в Корею, что­
бы дать войскам оружие, способное остановить тяжелые танки рос­
сийского производства, используемые северокорейцами.
Министр военно-морских сил Мэтьюз спросил о возможных
дополнительных северокорейских силах, которые могут быть вве­
дены, и генерал Брэдли сказал, что разведка на Дальнем Востоке
сообщила о возможном введении как еще двух вражеских дивизий
из Северной Кореи, так и корейских или китайских подразделений
из Маньчжурии.
Отвечая на вопрос министра Снайдера, Брэдли сказал, что се­
верокорейские дивизии меньше наших и насчитывают около де-


Глава 22
447
Высадка американской дивизии в Корее, июль 1950 года
сяти тысяч человек, но министр Пейс добавил, что, по оценкам
разведслужб, китайские коммунистические вооруженные силы
в Маньчжурии насчитывают двести тысяч человек.
Кроме того, продолжал он, все три министра вооруженных сил
считают, что мы должны пересмотреть наше «военное положение»
с прицелом на будущее. Я согласился, добавив, что, насколько по­
нимаю, министр Джонсон уже привел в действие механизм для та­
кой переоценки.
------------ -----------------
Есть обманчивая простота в том, чтобы сказать, что «военное
положение пересматривается». Многие из наших кабинетных стра­
тегов думают о войне так, как будто это просто маневр на карте.
То, что нация может или должна делать, начинается с готов­
ности и способности ее народа взять на себя это бремя. В 1945-
1946 годах американский народ решил сократить свою военную
мощь. В то время я был против поспешной и чрезмерной демобили­
зации и публично заявил об этом, и генерал Эйзенхауэр, тогдашний
начальник штаба армии, также высказался против этого. Однако
пресса и Конгресс оказались сильнее.


448
Том 2. Годы испытаний и надежд
Тогда возник вопрос о том, какие вооруженные силы нам сле­
дует содержать в тех рамках, на которых настаивают Конгресс и об­
щественное мнение. В наши дни почти все военачальники являют ­
ся техническими специалистами, и вполне естественно, что каждый
из них считает, что именно его конкретная специализация является
наиболее важным аспектом общей картины национальной оборо­
ны. То же самое относится и к географическому распределению на ­
циональных сил. Каждый территориальный командующий считает
своим долгом позаботиться в первую очередь о своих интересах
в этом районе, часто не принимая во внимание то, что происходит
в других частях мира.
Я всегда понимал такой подход. Когда я командовал «Батаре­
ей Д» в Первую мировую войну, она была для меня центром всех
военных усилий, и я мог спорить и спорил со штабом батальона,
всегда требуя лучшего снабжения в больших количествах и вни­
мания именно к своему подразделению. Работа сенатора дала мне
представление о постоянном соперничестве между театрами во­
енных действий за львиную долю военной продукции, и как пре­
зидент я всегда старался выслушать все стороны, прежде чем одо­
брить то, что считал наиболее сбалансированным подходом.
Я не упустил из виду этот подход, когда на нас обрушилась вся
тяжесть корейской проблемы. В Корее коммунисты бросили нам
вызов, но они были способны противостоять нам подобным обра­
зом во многих местах и, что еще серьезнее, они могли, если бы за­
хотели, ввергнуть нас и весь мир в другую, гораздо более страшную
войну. Каждое решение, которое я принимал в связи с корейским
конфликтом, преследовало одну-единственную цель: предотвра­
тить третью мировую войну с ее ужасными разрушениями, которые
она принесет всему цивилизованному миру. Это означало, что мы
не должны были делать ничего такого, что послужило бы оправда­
нием для Советов и ввергло бы свободные нации в полномасштаб­
ную тотальную войну. Я не мог согласиться с тактикой или под ­
ходом тех, кто, подобно Чан Кайши в своей речи 3 июля 1950 года,
хотел, чтобы ООН возложила на русских всю ответственность за
корейский конфликт и потребовала от Москвы положить ему ко­
нец. Такого рода шумиха неминуемо приводила к неприемлемой
дилемме. Если бы этим предложениям последовали и Советы про ­
игнорировали требование, как они, по всей вероятности, и поступи­
ли бы, то либо Организация Объединенных Наций продемонстри­
ровала свою слабость, либо началась бы третья мировая война.


Глава 22
449
Наша политика заключалась в том, чтобы укрепить слабые ме­
ста в обороне свободного мира. Иран, Греция, Берлин и НАТО —
все они стали вехами в борьбе с коммунизмом. Точно так же наша
возросшая помощь Индокитаю и Филиппинам и наши действия
по обороне Формозы силами Седьмого флота были направлены на
усиление районов, подвергавшихся давлению коммунистов. Одна­
ко каждый из этих шагов должен был быть сделан, с учетом множе­
ства других мест, где могли бы начаться неприятности или возника­
ла опасность, если бы мы слишком рисковали и концентрировали
силы в какой-то одной точке .
Клемент Эттли и его Кабинет придерживались аналогичной
точки зрения, и в начале июля, по предложению Эттли, мы дого­
ворились провести англо-американские переговоры в Вашинг­
тоне. Я назначил генерала Брэдли и посла Джессапа выступать
от нашего имени, а британцев представляли их посол сэр Оливер
Фрэнкс и маршал Королевских ВВС лорд Теддер, председатель
их совместной миссии в Вашингтоне. В ходе этих дискуссий были
проанализированы все потенциально опасные точки мира, чтобы
определить, какую политику обе страны должны проводить со­
вместно в случае дальнейшей коммунистической агрессии. Наши
представители заявили, что она заключается в том, чтобы сосре­
доточить наше внимание на главном направлении советских уси­
лий. Корея, по мнению участников конференции, значительно
увеличивала риск тотальной войны. Это отражало мою собствен­
ную точку зрения, которую я высказал Брэдли, Джессапу и другим
руководителям администрации. Если за ударом в Корее последует
второй серьезный удар, то это вполне может означать неизбежную
всеобщую войну. Именно в соответствии с этой политикой неко­
торые предполагаемые полеты в целях фоторазведки были запре­
щены. Некоторые специалисты по планированию ВВС предлагали
6 июля провести несколько высотных фотосъемок над Далянем,
Порт-Артуром, Владивостоком, Карафуто и Курильскими острова­
ми. Однако, к счастью, в штабе ВВС нашлись люди, которые по­
няли, что речь идет о политических вопросах, и обратились за со­
ветом в Госдепартамент. Дин Ачесон с этим вопросом пришел ко
мне. Я сказал ему, что очень серьезно отношусь к любому подобно­
му плану. Я попросил его связаться с министром военно-воздуш­
ных сил Финлеттером и сказать ему, что я хочу, чтобы он ясно дал
понять командованию ВВС на Дальнем Востоке, что это противо­
речит нашей политике — не делать никаких шагов, которые могут


450
Том 2. Годы испытаний и надежд
дать Советскому Союзу повод для открытого конфликта с нами.
Все, что потребуется, чтобы некоторые из этих разведывательных
самолетов оказались сбиты русскими, а это, разумеется, приводило
к новой и более серьезной ситуации.
Для командования ВВС на Дальнем Востоке было вполне есте­
ственно планировать эти разведывательные полеты. Информация,
полученная таким образом, могла бы помочь их локальному поло­
жению. Но все же существовали более высокие соображения, кото­
рые перевешивали эти локальные преимущества, и поэтому прави­
тельство было против такого предложения.
Эта точка зрения была также принята учреждениями, готовив ­
шими доклады, на основе которых я принимал свои решения.
Генерал Макартур, естественно, был поглощен мыслями о Ко­
рее. Почти сразу же после того, как он получил задание помочь юж­
нокорейцам в борьбе с агрессорами, он разработал стратегический
план и начал привлекать войска, необходимые для осуществления
его плана.
Его просьба о выделении дополнительных войск заслуживает
особого внимания. Я дал согласие на немедленное приведение в бо ­
евую готовность 2-й пехотной дивизии в дополнение к 1-й диви ­
зии морской пехоты, которая уже готовилась к отправке в Корею,
и поручил министру Джонсону ввести воинскую повинность для
обеспечения вооруженных сил новобранцами, необходимыми для
пополнения основных частей и корабельных команд. Затем я рас ­
порядился, чтобы генерал Коллинз и генерал Ванденберг вылетели
в Токио для переговоров с генералом Макартуром.
За несколько дней до этого я одобрил подготовленное совмест­
но с Госдепартаментом и министерством обороны предложение вне­
сти в ООН резолюцию о создании единого командования в Корее,
в которой предлагалось назначение командующего и разрешение
использовать голубой флаг ООН в Корее. Эта резолюция получила
одобрение Совета Безопасности 7 июля, и на следующий день я на­
значил генерала Макартура на пост командующего силами ООН.
12 июля генерал-лейтенант Уолтон Уокер прибыл в Корею,
создал там штаб своей 8-й армии и принял командование силами
Организации Объединенных Наций в Корее. Тем временем наши
войска все еще вели арьергардные бои и упорно отступали к плац­
дарму у города Пусан.
Американская пресса драматизировала это отступление. Но ­
вости сообщали о том, что целые подразделения были уничтоже ­
ны, и преувеличивали разгром и неразбериху. Правда заключалась


Глава 22
451
Генерал Макартур и члены его штаба возле Сеула, Корея
в том, что небольшая группа героических молодых людей во главе
с несколькими замечательными генералами сдерживала лавину,
чтобы за тонкой завесой сопротивления можно было собрать силы
для контрудара. А на самом деле паники среди гражданского насе ­
ления на родине было больше, чем среди солдат в Корее.
Однако к этому времени генерал Макартур уже разработал ос­
новной план контрнаступления. 7 июля генерал сообщил Объеди­
ненному комитету начальников штабов, что его оперативный план
будет заключаться в том, чтобы остановить вражеские армии, пол­
ностью использовать контроль над морем и воздушным простран­
ством и с помощью десанта нанести удар в тылу центральной массы
сухопутных войск.
Эти и стало главной темой, обсуждаемой генералом Коллин­
зом и генералом Ванденбергом с генералом Макартуром во время
визита к нему. Они также обсудили проблему удовлетворения по ­
требностей Дальневосточного командования в рамках общих тре­
бований национальной политики и задействования союзнических
войск в Корее.
Генерал Макартур согласился на использование союзных войск
под своим командованием, хотя и понимал, что объединение воен­


452
Том 2. Годы испытаний и надежд
нослужащих различных национальностей усложнит его работу. Од ­
нако он не советовал принимать предложение Чан Кайши о тридца­
ти трех тысячах военнослужащих китайских националистических
войск. Он высказал мнение, что эти подразделения окажутся в Ко­
рее малоэффективными; они были пехотными, без артиллерии или
других вспомогательных средств и неизвестного качества. Они,
по его словам, потребовали бы от нас обширной материально-тех ­
нической поддержки и фактически превратились бы в груз на на­
шей шее, висящий в течение нескольких месяцев. Кроме того, по
его мнению, переброска этих сил из Формозы в Корею привела бы
к возникновению бреши на самом острове, провоцирующей напа­
дение. Он высказал желание самому отправиться в Формозу и объ­
яснить ситуацию Чан Кайши.
Что же касается планов контрнападения, то генерал Коллинз,
похоже, испытывал серьезные опасения по этому поводу. План
Макартура состоял в том, чтобы две дивизии высадились с моря
у Инчхона, в окрестностях Сеула, с одновременной воздушной вы­
садкой одного полка в том же районе. В то же самое время войска на
Пусанском плацдарме должны были прорваться на север. Это был
смелый план, достойный главного стратега.
Однако для его осуществления требовался значительный шаг
по передислокации вооруженных сил, и почти каждый раз, обра­
щаясь к нам, командующий Дальневосточной группировкой про­
сил увеличить численность своих войск. Объединенный комитет
начальников штабов тщательно изучал его рекомендации, а затем
представлял свои предложения министру обороны. Разумеется,
меня не просили принимать решения по каждому вопросу о пере­
мещении войск. Тем не менее основные решения, возлагаемые на
президента законом, зачастую приходилось принимать мне. Так,
31 июля была утверждена рекомендация о приеме на действитель­
ную службу четырех дивизий Национальной гвардии.
Ранее, 19 июля, я обратился к Конгрессу с просьбой снять огра­
ничения на численность вооруженных сил и настоятельно призвал
законодательно разрешить установление приоритетов в распреде­
лении материалов для предотвращения накопления излишних за­
пасов. Я объявил, что будет необходимо повысить налоги и ограни­
чить потребительские кредиты, а также дополнительно выделить
десять миллиардов долларов на оборону.
Предварительная копия этого сообщения была послана генера­
лу Макартуру, чтобы проинформировать его о тех мерах, которые
применялись на родине. Он поблагодарил меня за это в самой уч ­
тивой телеграмме.


Глава 23
/ июля генерал Макартур совершил полет на Формозу. Ранее,
встречаясь в Токио с генералом Коллинзом и генералом Ван­
денбергом, он обсуждал эту поездку.
Наша политика в отношении Формозы была одной из тем,
обсуждавшихся 27 июля в Вашингтоне на заседании Совета на­
циональной безопасности. Объединенный комитет начальников
штабов рекомендовал совету оказать всестороннюю помощь ки­
тайским националистам, с тем чтобы они могли защитить себя от
возможного нападения коммунистов на остров. Были обсуждены
многие другие аспекты этой ситуации. Я одобрил три конкретных
предложения: 1) предоставление широкой военной помощи нацио­
налистическому Китаю; 2) военный обзор штабом Макартура по­
требностей сил Чан Кайши; 3) план проведения разведывательных
полетов вдоль китайского побережья для определения угрозы на­
падения на Формозу.
Эти решения были доведены до сведения генерала Макартура
Объединенным комитетом начальников штабов 3 августа, и в тот же
день я также сообщил ему, что немедленно посылаю Аверелла Гар-
римана в Токио для обсуждения с ним политической ситуации на
Дальнем Востоке. Далее последовал отчет Гарримана о его встречах
и беседах со мной. (Из соображений краткости и военной безопасно­
сти некоторые части меморандума Гарримана мною опущены.)
«Генерал Макартур встретил меня в аэропорту Ханеда в 9:45
6 августа 1950 года и отвез в гостевой дом при посольстве. Поскольку
окно между водителем и его помощником и нами было открыто, наш
разговор касался лишь общих тем.
Макартур дал оценку политическому развитию Японии со време­
ни моего последнего визита. Он говорил о высоких качествах японцев,
о своем желании работать, об удовлетворении работой японцев, о сво­
ем уважении их отношения к труду. Он сравнил это отношение с аме ­
риканским, не в пользу американцев, с их желанием иметь больше благ
и меньше работы.
Он считал, что коммунистическое влияние на японскую жизнь ни
в коем случае не является угрозой, поскольку коммунистические идеи


454
Том 2. Годы испытаний и надежд
не привлекают японцев, но, что более важно, они имеют русский отпе­
чаток. Японцы одновременно боялись и ненавидели русских.
Реакция японцев на паши действия в Корее оказалась благоприят­
ной, поскольку они истолковали их таким образом, что мы будем энер­
гично защищать их от русского вторжения. Наши временные труд­
ности не вызывали беспокойства, так как они считали их результатом
внезапности. Вывод из страны большей части американских войск вы­
зывал у них гордость как проявление доверия к ним. Макартур мог бы
вывести все войска без всякой угрозы беспорядков в Японии...
Макартур предложил, чтобы я и сопровождающие меня офицеры
явились на утренний брифинг в штаб-квартиру в 10:30, а наша встреча
назначалась в его кабинете на 11:30.
Утром у меня состоялся разговор с Макартуром, продлившийся
два с половиной часа, затем обед сними миссис Макартур, а затем еще
два часа беседы с 17:30 до 19:30.
Во вторник утром, после моего возвращения из Кореи, у нас был
еще один четырехчасовой разговор перед моим отъездом.
Первые два с половиной часа включали в себя военную дискуссию,
в которой участвовали генералы Риджуэй и Норстад. Присутствовал
также генерал Алмонд.
Я не буду пытаться разделить разговоры хронологически, а опишу
их по основным темам.
Наш первый разговор в воскресенье утром касался военной ситуа­
ции, как он ее представлял.
Я объяснил, что президент попросил меня выяснить и передать
ему, чего хочет Макартур, и готов оказать ему посильную поддержку.
Я спросил Макартура, не сомневается ли он в правильности корейско­
го решения. Он ответил: “абсолютно нет". Заявление президента было
великолепно. Это было историческим решением, которое спасает мир
от коммунистического господства и таким и войдет в историю. Усилия
наших сухопутных сил крайне важны, и победа скоро будет достигнута.
Макартур выразил твердое убеждение в том, что северокорейские
войска должны быть уничтожены как можно раньше и нельзя ждать
медленного наращивания своих сил. Он подчеркнул политическую
и военную опасность такого курса; разочарование, которое возникнет
в Организации Объединенных Наций, включая Соединенные Штаты;
последствия для восточных народов, а также для китайских комму­
нистов и русских. Он опасался, что Россия и китайские коммунисты
смогут значительно усилить северокорейские силы, и фактор времени
играл очень важную роль, ибо нас могли ожидать серьезные трудности,
если не катастрофа...
Он не верил, что русские в настоящее время планируют вмешаться
напрямую или ввязаться во всеобщую войну. Он считал, что то же са­
мое можно сказать и о китайских коммунистах. Русские организовали
и снабдили северокорейцев всем необходимым, а также обеспечили их


Глава 23
455
обученными кадрами из числа красноармейцев корейской национально­
сти, являвшимися гражданами Советского Союза. Китайские коммуни­
сты сотрудничали в переброске солдат, воевавших вместе с китайскими
коммунистическими войсками в Маньчжурии. Они были отозваны из
Маньчжурии и влились в северокорейские войска после того, как их от­
правили в Северную Корею. Их руководство проявляло энергичность.
Несколько русских офицеров работали в качестве наблюдателей, но, не­
сомненно, давали указания. Их тактика была искусной, и они были та­
кими же умелыми и сильными, как любая армия из его военного опыта.
Он описал разницу между отношением к смерти западных и вос­
точных людей. Мы ненавидим умирать; встречаемся с опасностью
только из чувства долга и соображений морали; тогда как у восточных
людей жизнь начинается после смерти. Они умирают спокойно, “сло­
жив руки, как голубь складывает крылья, расслабляясь и умирая”.
Макартур не мог понять, почему мы не можем быстро набрать
опытных боевых сержантов, так остро необходимых, среди тех многих,
кто служил в прошлую войну. Он считает, что мы сумеем быстро доста­
вить необходимые войска кораблями и самолетами. При мысли о том,
что мы можем потерпеть неудачу, сказал он, “меня начинает тошнить”.
(Обе эти вещи он сказал во вторник утром.)
Макартур хочет получить максимально возможное количество
сухопутных сил ООН — 30 000 или 40 000 человек. Он способен при­
нимать их побатальонно (1000 человек) так быстро, как они могут по­
ступать, только с их личным стрелковым оружием. Вообще-то тяжелая
артиллерия была бы желательна, но потребность в войсках настолько
велика, что он взял бы их и только со стрелковым оружием. Он счита­
ет, что англичане должны отправить бригаду из Гонконга или Малайи;
прислав ей замену из Соединенного Королевства. Французы могли бы
прислать из Индокитая некоторые силы. Бригада из Пакистана и Тур­
ции оказалась бы весьма кстати. Канада должна послать какие-то вой­
ска... Хотя он и признавал ценность восточных войск, но не был уверен,
что Филиппины смогут сейчас чем-то помочь.
Он не сомневается в политических последствиях, как только на­
ступит победа. Победа имеет притягательную силу на востоке, и ко­
рейцы хотят своей свободы. Когда правительство Сынмана Ри будет
восстановлено в Сеуле, выборы под наблюдением ООН могут состо­
яться в течение двух месяцев, и он не сомневается в полной победе
некоммунистических партий. Северокорейцы также будут голосовать
за некоммунистическое правительство, когда они будут уверены в от­
сутствии вмешательства России или коммунистов. Он сказал, что нет
необходимости менять конституцию, которая теперь предусматривает
100 мест для северян. Корея может стать мощным фактором стабили­
зации антикоммунистического движения на востоке.
Макартур очень высокого мнения о после Муччио. Он сказал, что
они работали сообща и эффективно.


456
Том 2. Годы испытаний и надежд
В моем первом разговоре с Макартуром я сообщил о желании пре­
зидента передать ему, что он не должен стать причиной начала войны
с китайскими коммунистами на материке, последствия которой могут
втянуть нас в мировую войну. Он ответил, что как солдат будет под­
чиняться любым приказам, которые получит от президента. Он сказал,
что во время своей поездки на Формозу обсуждал с генералиссимусом
только военные вопросы. Он отказывался обсуждать какие -либо поли ­
тические темы всякий раз, когда генералиссимус пытался это сделать.
Генералиссимус предложил ему командовать китайскими националь­
ными войсками. Макартур ответил, что это неуместно, но он готов дать
военные рекомендации, если генералиссимус попросит его об этом...
По причинам, которые довольно трудно объяснить, я не чувство­
вал, что мы пришли к полному согласию относительно того, как следу­
ет вести дела на Формозе и с генералиссимусом. Он принял позицию
президента и будет действовать соответственно, но без полной убеж­
денности. У него есть странная идея, что мы должны поддержать любо­
го, кто будет бороться с коммунизмом, хотя он и не мог привести аргу­
мента, почему борьба генералиссимуса с коммунистами будет вкладом
в эффективную борьбу с коммунистами в Китае. Я указал ему на ос ­
новной конфликт интересов между США и позицией генералиссимуса
относительно будущего Формозы, а именно — предотвращение попа ­
дания Формозы во враждебные руки. Возможно, лучше всего было бы,
используя посредничество ООН, создать независимое государство.
С другой стороны, у Чана было только одно горячее желание — ис ­
пользовать Формозу в качестве плацдарма для своего возвращения на
материк. Макартур понимал, что это честолюбивое желание не может
быть удовлетворено, и все же считал, что было бы неплохо позволить
ему высадиться на материк и избавиться от него таким образом. Он,
по-видимому, не думал, что наша поддержка Чан Кайши в таком шаге
сыграет против нас на Востоке. Я очень подробно объяснил, почему
Чан Кайши является обузой; большую опасность раскола в единстве
Объединенных Наций по вопросу политических отношений между
коммунистическим Китаем и Формозой; отношение англичан, Неру
и таких стран, как Норвегия, которые, хотя и были непоколебимы
в своей решимости противостоять российской агрессии, не хотели соз­
давать проблем в других местах. Я указал на огромную важность со ­
хранения единства ООН между дружественными странами и на слож­
ности, которые могут возникнуть в результате любых неверных шагов
в отношениях с Китаем и Формозой.
Макартур никогда бы не признавал китайских коммунистов,
вплоть до использования права вето при признании коммунистиче­
ского правительства. Он считает, что это только укрепит престиж пра­
вительства Мао Цзэдуна в Китае и разрушит то, что, по его мнению,
должно быть нашей целью: раскол нынешних сторонников Мао Цзэ­
дуна и усиление поддержки движения сопротивления. Макартур не


Глава 23
457
верит, что китайцы хотят попасть под русское господство. Они исто­
рически противостояли вторжению с севера. Мы должны быть более
агрессивными, чем были до сих пор, чтобы создать еще более сильное
противостояние внутри Китая...
Я подчеркнул важность получения доказательств участия китай­
ских коммунистов в поддержке северокорейского нападения и в ны­
нешних операциях. На следующем заседании Ассамблеи китайским
коммунистам будет оказана значительная поддержка. Я объяснил, что
если бы мы смогли получить реальные доказательства прямого влия­
ния коммунистов Китая на северокорейцев, то это могло бы стать при­
чиной отказа признания коммунистов по моральным соображениям.
В целом я не могу сказать, что он полностью осознает трудности,
которые могут возникнуть как во всем мире, так и на востоке, в связи
с нашим отношением к генералиссимусу на Формозе. Он считает, что
наша политика подрывает авторитет генералиссимуса. Он уверен, что
сможет заставить генералиссимуса сделать все, что он от него потребу­
ет; готов заниматься политическими проблемами, но с большей охотой
сосредоточится только на военной стороне вопроса, если только не по­
лучит других распоряжений от президента...
Он убежден, что китайские коммунисты в настоящее время не бу­
дут пытаться вторгнуться на Формозу. Его разведданные и фотосъемка
не показывают чрезмерной концентрации сил, хотя они строят взлет­
но-посадочные полосы . Он убежден, что Седьмой флот плюс истреби­
тели с Филиппин и Окинавы, В-29 и другие самолеты, находящиеся
в его распоряжении, смогут воспрепятствовать любой возможной по­
пытке. Он считает, что китайские войска национального правительства
могут быть организованы так, чтобы эффективно сражаться и успешно
противостоять любым коммунистическим вторжениям. Если китай ­
ские коммунисты окажутся настолько безрассудными, что предпри­
мут такую попытку, то это станет самой кровавой победой в истории
Дальнего Востока и благоприятно укрепит там моральный дух.
Он говорил о проблеме острова Цзиньмэнь, расположенного ря­
дом с материком. Генералиссимус утверждает, что у него там размеще­
ны 70 ООО человек, что важно с точки зрения высадки в конечном итоге
на материк, но не имеет никакой ценности для США. Генералиссимус
считает Формозу частью Китая. До сих пор Макартур не видел ника­
ких признаков стремления к независимости, даже среди местных жи­
телей, с которыми он разговаривал, но, возможно, на данном этапе это
вполне естественно. На улицах не было ни солдат, ни комендантского
часа; никаких свидетельств, подтверждающих пессимистические со­
общения, поступавшие из Госдепартамента...
Макартур считает, что мы не улучшили свое положение, играя
с Чан Кайши, и надеется, что президент сделает что-нибудь, чтобы
снять напряжение, существующее между Государственным департа­
ментом и генералиссимусом. Он предположил, что президент мог бы


458
Том 2. Годы испытаний и надежд
повторить свои предыдущие заявления, пригрозив китайским ком­
мунистам, что снимет запрет на атаку аэродромов на материке, если
китайцы продолжат их строительство или будут укреплять свои пози­
ции. Я сказал ему, что если он хочет дать такую рекомендацию прези­
денту, то это его право, но заверил его, что настоятельно порекомендую
президенту этого не делать. Я подчеркнул непреодолимую важность
единства ООН и то, что такой шаг лишь создаст дополнительные про­
блемы и даст русским шанс глубже вбить клин.
Макартур решительно поддерживает укрепление сил в Европе
и считает, что в дальнейшем мы должны быть энергичнее в усилении
вооруженных сил для противостояния коммунизму на Востоке. Он
полагает, что китайские коммунисты не будут отправлять свои соб­
ственные войска на юг, а начнут обучать индокитайцев и бирманцев,
вооружать их и пытаться создать путем инфильтрации и усиления воо­
руженных местных коммунистических отрядов вражду с последующей
надеждой захватить эти районы. Неру, по его мнению, озабочен угро­
зой коммунизма, но действует неверно, полагая, что он добьется чего
угодно путем умиротворения. “Мы должны бороться с коммунистами
везде, бороться с ними, как с исчадиями ада!” Он считает “доктрину
Трумэна” “великой”. Ее следует проводить энергичнее. Мы должны ор­
ганизовать экономическую помощь на Востоке так, как мы это сделали
в рамках “плана Маршалла” в Европе. Больших сумм не требуется . Эту
помощь надо умело направлять. Мы должны позаботиться о том, что­
бы она дошла до народа и избежала коррупционных схем.
Когда он провожал меня в аэропорт, то сказал громко, чтобы все
слышали: “Единственный минус вашей поездки в том, что она была
слишком короткой”».
К личному докладу Гарримана прилагался меморандум о ходе
военной дискуссии, подготовленный генералом Риджуэем. Это
было краткое изложение доклада на два с половиной часа, в кото­
ром генерал Макартур заявил о своей потребности в дополнитель­
ных боевых наземных силах, как американских, так и союзных.
Я попросил Гарримана нанести визит Макартуру, чтобы тот
лично ознакомил его с политическими планами Вашингтона. Не­
сколько наших высших военных руководителей посетили Токио
и обсудили с Макартуром стратегию развития ситуации на Даль­
нем Востоке, но Гарриман из всех моих советников лучше всех раз­
бирался в программе экономического восстановления, чтобы пере­
дать Макартуру те взгляды, которых я придерживался в отношении
нашей общей внешней политики.
Визит генерала Макартура на Формозу 31 июля вызвал много
слухов в мировой прессе. Помощники Чан Кайши дали понять, что


Глава 23
459
дальневосточный главнокомандующий полностью согласен с их
начальником относительно дальнейших действий. Подразумева­
лось, и довольно много наших газет писало об этом, что Макартур
отверг мою политику нейтрализации Формозы и предпочитает бо­
лее агрессивный метод.
После того как Гарриман объяснил Макартуру политику адми­
нистрации, тот ответил, что как хороший солдат ее принимает. Это
меня успокоило. Я сказал прессе, что мы с генералом сходимся во
взглядах на ситуацию по Формозе.
Чтобы быть вдвойне уверенным, 14 августа Объединенный ко­
митет начальников штабов сообщил генералу Макартуру, с моего
одобрения, что цель выданной ему директивы защищать Формозу
состояла в том, чтобы ограничить действия Соединенных Штатов
такими вспомогательными операциями, которые были бы практиче­
ски осуществимы без привлечения каких-либо сил к самому остро­
ву. Перед национальным правительством не было принято никаких
обязательств относительно базирования истребительных эскадри­
лий на Формозе, и никакие силы Соединенных Штатов не должны
были базироваться на территории Формозы, кроме как с особого раз­
решения Объединенного комитета начальников штабов.
Я предполагал, что вопрос исчерпан и генерал Макартур при­
мет политику по Формозе, изложенную его главнокомандующим.
Но я ошибся. Еще до конца месяца, 26 августа, пресс-служба Белого
дома принесла мне копию заявления, которое генерал Макартур на­
правил руководителю организации «Ветераны иностранных войн».
Этот документ должен был быть опубликован только 28 августа, но
офис Макартура по связям с общественностью в Токио передал его
в газеты за несколько дней до этого. Когда я утром 26 августа впер­
вые услышал о нем, еженедельный журнал с полным текстом уже
находился в почтовой рассылке.
Суть этого длинного послания заключалась в том, что «вви­
ду неверных представлений, высказываемых относительно связи
Формозы с нашим стратегическим потенциалом в Тихоокеанском
регионе», генерал счел желательным изложить свои собственные
взгляды на этот вопрос. Он утверждал, что восточная психология
требует «агрессивного, решительного и динамичного руководства»
и «ничего не может быть более ошибочным, чем затертый аргумент
тех, кто выступает за умиротворение и пораженчество в Тихом
океане, о том, что, защищая Формозу, мы отчуждаем континенталь­
ную Азию». Другими словами, он призывал к политике военной
агрессии со стороны Формозы. Весь тон послания был критичен


460
Том 2. Годы испытаний и надежд
Генеральный секретарь ООН Трюгве Ли
по отношению к той самой политике, которую, как недавно было
заявлено Гарриману, он собирался поддерживать, Я нисколько не
сомневался, что весь мир именно так его и поймет и именно так все
и задумывалось.
По моему мнению, это заявление могло только запутать миро­
вую общественность в вопросе о том, какова была наша политика
в Формозе, поскольку оно противоречило моему заявлению от
27 июня и также противоречило тому, что я сказал Конгрессу. Кро­
ме того, наша политика была подтверждена лишь накануне в пись­
ме, которое по моему поручению посол Остин направил генераль­
ному секретарю Организации Объединенных Наций Трюгве Ли.
Тема Формозы была поставлена на рассмотрение Совета Без­
опасности российской делегацией, которая обвинила нас в актах
агрессии при оказании помощи Чан Кайши. Мне пришлось одо­
брить предложение Госдепартамента о том, что мы опровергли это
обвинение заявлением о нашей полной готовности к расследова­
нию Организацией Объединенных Наций ситуации на Формозе.
Г-н Малик, российский делегат, пытался убедить Совет Безопас­
ности в том, что наши действия по размещению Седьмого флота
в Формозском проливе равносильны включению Формозы в аме­
риканскую сферу влияния. Из письма Остина Трюгве Ли стало
ясно, что у нас есть только одно намерение: сократить зону кон­


Глава 23
461
фликта на Дальнем Востоке. Послание генерала Макартура, кото­
рое мир мог бы ошибочно принять за выражение американской по­
литики, противоречило этому.
Разумеется, я никогда не отказывал генералу Макартуру или
кому-либо другому в праве расходиться со мной во мнениях. Од­
нако официальная позиция Соединенных Штатов определяется
решениями и декларациями президента. В изложении позиции
этой страны в области внешних сношений может быть только один
голос. Это имеет фундаментальное конституционное значение. Ге­
нерал Макартур был не только важным американским команду­
ющим, но и командующим силами Объединенных Наций в Корее.
Фактически он действовал от имени и по поручению Организации
Объединенных Наций. Этот орган тогда обсуждал вопрос о Фор­
мозе, и его члены, даже те, кто не входил в советский блок, резко
расходились во взглядах на эту проблему. Вряд ли представителю
ООН подобало вести спор по делу, которое тогда только обсужда­
лось этим органом.
Я понял, что ущерб уже нанесен и что послание Макартура на­
ходится в руках прессы.
Я всерьез подумывал о том, чтобы сменить генерала Макартура
на посту командующего на Дальнем Востоке и заменить его гене­
ралом Брэдли. Я мог бы оставить Макартура отвечать только лишь
за оккупацию Японии, отобрав у него Корею и Формозу. Но после
тщательного взвешивания «за» и «против» решил не делать этого
шага. Было бы трудно избежать понижения в должности, а у меня
не было никакого желания причинять вред лично генералу Макар­
туру. Моя единственная забота состояла в том, чтобы дать миру по­
нять, что его заявление не являлось официальной позицией.
В субботу утром, 26 августа, у меня была назначена встреча
с Дином Ачесоном, Льюисом Джонсоном, Джоном Снайдером,
Авереллом Гарриманом и Объединенным комитетом начальников
штабов. Я прочитал этой группе заявление Макартура и спросил
каждого из них, знал ли кто-то об этом заранее. Для всех это стало
неожиданностью и потрясением.
Затем я поручил министру Джонсону отправить Макартуру
личное сообщение, в котором он сообщит, что я хочу, чтобы он ото­
звал свое заявление. Я знал, что это не помешает его распростране­
нию, но ясно даст понять, что оно не имеет официального статуса
и что его забрал человек, который его написал.
26 августа 1950 года министр Джонсон направил Макартуру
следующее послание:


462
Том 2. Годы испытаний и надежд
«Президент Соединенных Штатов предписывает вам отозвать
ваше послание для Национального лагеря “Ветеранов иностранных
войн”, поскольку оно содержит положения в отношении Формозы,
вступающие в противоречие с политикой Соединенных Штатов и ее
позицией в Организации Объединенных Наций».
Генерал Макартур немедленно выполнил эту директиву, но
я счел необходимым дополнить телеграмму министра Джонсона
более подробным изложением нашей политики. Ясное изложение
нашей позиции по Формозе содержалось в письме, которое посол
Остин написал Трюгве Ли, и я решил обратить на это письмо вни­
мание Макартура.
Я знал, что копия письма была отправлена в его штаб, но она
вполне могла затеряться среди множества бумаг, приходящих туда
из Вашингтона. Личное послание от меня дойдет обязательно, по­
думал я. Вот письмо, написанное мной генералу Макартуру:
Посылаю вам для сведения текст письма, которое направлено мной
послу Остину от 27 августа. Я уверен, что, когда вы изучите это письмо
и письмо, которое посол Остин адресовал Трюгве Л и 25 августа (копия
которого, как мне сказали, была отправлена в вашу штаб-квартиру той
же ночью), вы поймете, почему мои действия 26-го числа по отзыву
вашего послания «Ветеранам иностранных войн» были необходимы.
Генерал Коллинз и адмирал Шерман дали мне исчерпывающий
отчет о своем разговоре с вами и о своем визите в вооруженные силы
Организации Объединенных Наций, которые сейчас воюют под ва­
шим командованием в Корее. Их отчеты весьма удовлетворительны
и отрадны для меня.
Текст упомянутого выше письма послу Остину выглядит следу­
ющим образом:
«Как сегодня утром я сказал вам в телефонном разговоре, мне хо­
чется поздравить вас с умелым изложением взглядов правительства
Соединенных Штатов в Совете Безопасности Организации Объеди­
ненных Наций с самого начала агрессии против Республики Корея. На
протяжении всех встреч вы представляли наше правительство с боль­
шой эффективностью и в полном соответствии с моими указаниями.
В письме, которое вы направили генеральному секретарю Органи­
зации Объединенных Наций 25 августа по вопросу о Формозе, превос­
ходно резюмируется принципиальная позиция нашего правительства,
изложенная мною 27 июня и в моем послании Конгрессу 19 июля. Вы
ясно отразили в этом письме суть проблемы. Вы полностью изложили
мои взгляды в том виде, как они были тогда и как они есть сейчас.
Чтобы не было никаких недоразумений относительно позиции
правительства Соединенных Штатов в отношении Формозы, может


Глава 23
463
быть, будет полезно повторить здесь семь основных моментов, кото­
рые вы так ясно изложили в своем письме г-ну Ли.
1. Соединенные Штаты не вторгались на территорию Китая и не
предпринимали агрессивных действий против Китая.
2. Действия Соединенных Штатов в отношении Формозы были
предприняты в то время, когда этот остров стал ареной конфликта с ма­
териком. Угроза более серьезного конфликта возникла из-за публичного
заявления китайских коммунистических властей. Такой конфликт по­
ставил бы под угрозу безопасность сил Организации Объединенных
Наций, действующих в Корее в соответствии с мандатом Совета Без­
опасности на отражение агрессии Республикой Корея. Их заявление
угрожало распространением конфликта на весь Тихоокеанский регион.
3. Действия Соединенных Штатов были беспристрастной нейтра­
лизующей акцией, адресованной как силам на Формозе, так и силам
на материке. Это была акция, направленная на поддержание мира,
и поэтому она полностью соответствовала духу Устава Организации
Объединенных Наций. Как твердо заявил президент Трумэн, у нас нет
никаких планов относительно Формозы, и наши действия не были
продиктованы каким-либо желанием занять особое положение для
Соединенных Штатов.
4. Было прямо заявлено, что действия Соединенных Штатов не
наносят ущерба будущему политическому урегулированию статуса
острова. Фактический статус острова заключается в том, что это терри­
тория, отнятая у Японии в результате победы союзных войск на Тихом
океане. Как и другие подобные территории, ее правовой статус не мо­
жет быть закреплен до тех пор, пока не будут приняты международные
меры для определения ее будущего. Союзники попросили китайское
правительство принять капитуляцию японских войск на острове. Вот
почему китайцы сейчас там.
5. Соединенные Штаты поставили рекорд в истории дружбы с ки­
тайским народом. Мы все еще чувствуем эту дружбу и знаем, что мил­
лионы китайцев отвечают нам взаимностью. Мы взяли на себя ведущую
роль вместе с другими участниками последней сессии Генеральной Ас­
самблеи Организации Объединенных Наций, чтобы добиться одобре­
ния резолюции о целостности Китая. Только Союз Советских Социа­
листических Республик и его сателлиты не одобрили эту резолюцию.
6. Соединенные Штаты приветствовали бы рассмотрение Органи­
зацией Объединенных Наций дела Формозы. Мы бы одобрили полное
изучение вопроса Организацией Объединенных Наций здесь или там
на месте. Мы считаем, что такое рассмотрение Организацией Объеди­
ненных Наций будет способствовать мирному, а не насильственному
решению этой проблемы.
7. Мы не считаем, что Совет Безопасности должен отвлекаться
или будет отвлекаться от рассмотрения вопроса об агрессии против
Республики Корея. В Корее был нарушен мир. Агрессор атаковал, был


464
Том 2. Годы испытаний и надежд
осужден, и объединенные силы Организации Объединенных Наций
теперь сражаются, чтобы остановить его агрессию.
На Формозе сейчас мир, и он останется таковым, если только кто-
то не прибегнет к силе.
Если Совет Безопасности пожелает изучить вопрос о Формозе,
мы поддержим и поможем этому исследованию. Тем временем предсе­
датель Совета Безопасности должен исполнить свои служебные обя­
занности и приступить к рассмотрению пункта повестки дня, который
касается жалобы на агрессию против Республики Корея и, в частности,
признания права корейского посла занять свое место и голосовать по ре­
золюции Соединенных Штатов о локализации корейского конфликта.
Эти семь пунктов точно фиксируют позицию Соединенных
Штатов.
В предстоящем обсуждении этой проблемы в Совете Безопасно­
сти вы и впредь будете пользоваться моей полной поддержкой.
Искренне ваш,
Гарри С. Трумэн.
Визит генерала Коллинза и адмирала Шермана в Японию и Ко­
рею, о котором я упоминал в своем письме Макартуру, ознаменовал
важный этап наших усилий в Корее. К началу августа наши сухо ­
путные силы там были доведены до численности в шестьдесят пять
тысяч человек, достаточной для удержания плацдарма в Пусане
и достаточной для поощрения подготовки наступления, а 10 авгу­
ста министр обороны сообщил мне, что до 25 сентября планируется
направить в Корею еще почти две дивизии. Аналогичным образом
были увеличены военно-морские и военно-воздушные силы и ве­
лась подготовка к их дальнейшему наращиванию.
Для обеспечения сил, к которому призывал генерал Макартур,
мы привлекли вооруженные подразделения из континентальной
части Соединенных Штатов, из Пуэрто-Рико, Гавайев и даже вер­
нули часть морской пехоты с дежурства на кораблях флота в Сре­
диземном море.
Генерал Коллинз и адмирал Шерман 19 августа отбыли в Токио
для детального обсуждения планов наступления генерала Макар-
тура. По возвращении они представили мне их для ознакомления,
сообщив, что Объединенный комитет начальников штабов дал свое
одобрение. Они представляли собой смелую стратегическую кон­
цепцию. С большой долей уверенности я полагал, что все получится.
Моя уверенность отразилась в передаче, которую я сделал для
нации 1 сентября.
«Два месяца назад, — сказал я, — коммунистический империа ­
лизм перешел от привычной тактики инфильтрации и подрывной


Глава 23
465
деятельности к жестокому нападению на маленькую Республику
Корея. Миролюбивые государства стояли перед альтернативой:
ограничить свои действия дипломатическими протестами, пока
коммунистические агрессоры поглощают свою жертву, или встре­
тить военную агрессию с оружием в руках. Свободный мир выбрал
второе. Таким образом, впервые в мировой истории представители
многих наций сражаются под единым знаменем за поддержку вер­
ховенства закона в мировых отношениях. Это весьма вдохновля­
ющий факт».
Я заявил, что наши цели и намерения можно было бы изложить
в восьми пунктах: «1. Мы верим в Организацию Объединенных На­
ций и обязуемся добиваться мира и безопасности посредством этой
организации. 2. Мы считаем, что корейцы имеют право быть сво­
бодными, независимыми и объединенными. 3 . Мы не хотим, чтобы
боевые действия в Корее переросли во всеобщую войну; они не бу­
дут распространяться до тех пор, пока коммунистический импери­
ализм не привлечет другие армии и правительства к агрессивной
борьбе против Организации Объединенных Наций. 4 . Мы, в част­
ности, надеемся, что народ Китая не будет введен в заблуждение
или принужден к борьбе против Организации Объединенных На­
ций и американского народа, который всегда был и остается их дру­
гом. 5. Мы не хотим захватывать себе ни Формозу, ни какую-либо
другую часть Азии. 6 . Мы желаем свободы всем народам Дальне ­
го Востока. 7 . Мы не хотим ни агрессии, ни превентивной войны.
8. Сегодня наши граждане борются за мир в Корее; мы постоянно
работаем во благо мира, как в Организации Объединенных Наций,
так и во всех мировых столицах».
Решение о наступлении в Корее привело к необходимости рас­
смотреть на высоком политическом уровне вопрос о том, каким
должен быть наш дальнейший курс действий.
Это произошло в ходе обсуждений в Совете национальной без­
опасности, которые в конечном итоге привели к политическому за­
явлению, одобренному мной И сентября 1950 года.
Совет национальной безопасности рекомендовал, чтобы на наш
выбор курса повлияли три фактора: действия Советского Союза
и китайских коммунистов, консультации с миролюбивыми членами
Организации Объединенных Наций и опасность всеобщей войны.
Генерал Макартур должен был провести необходимые военные
операции либо для вытеснения северокорейцев за 38-ю параллель,
либо для уничтожения их сил. При отсутствии каких-либо при­
знаков или угрозы вступления в борьбу советских или китайских


466
Том 2. Годы испытаний и надежд
коммунистических элементов Совет национальной безопасности
рекомендовал генералу Макартуру расширить свои операции к се­
веру от параллели и составить планы оккупации Северной Кореи.
Однако запрещалось проводить какие-либо наземные операции
к северу от 38-й параллели в случае вторжения советских или ки­
тайских коммунистов.
------
------ -
---
,----------------
Директива Объединенного комитета начальников штабов, ос­
нованная на этой, одобренной мною рекомендации, была направле­
на генералу Макартуру 15 сентября.
15 сентября произошел «День Д» в Инчоне. 1-я дивизия мор ­
ской пехоты и 7-я пехотная дивизия армии произвели высадку
и создали плацдарм. Затем эти два подразделения, входящие в со­
став X корпуса под командованием генерал-майора Алмонда, дви­
нулись к Сеулу, чтобы освободить корейскую столицу от врага.
Сопротивление было фанатичным, но 28 сентября освобождение
города было завершено, и 29 сентября Сынман Ри вернулся со сво­
им правительством обратно. Ранее, 26 сентября, произошла встре­
ча частей 1-й кавалерийской дивизии 8-й армии, прорвавшейся из
Пусанского периметра и войсками 7-й пехотной дивизии из района
Инчхона. Враг был дезорганизован и сильно потрясен.
Я отправил поздравительное послание генералу Макартуру:
«От имени всего американского народа посылаю вам самые те­
плые поздравления с победой, достигнутой иод вашим руководством
в Корее. Немногие операции в военной истории могут сравниться
как с отступательными действиями, когда вы обменяли пространство
на время, чтобы нарастить свои силы, либо с блестящим маневром,
который теперь привел к освобождению Сеула. Я особенно впечат ­
лен великолепным сотрудничеством нашей армии, военно-морских
и военно-воздушных сил и хотел бы передать через вас мою благо ­
дарность и поздравления командующим этими силами генерал-лейте ­
нанту Уолтону X. Уокеру, вице-адмиралу Чарльзу Т. Джою и генерал-
лейтенанту Джорджу Э. Стратмейеру . Объединенные действия наших
вооруженных сил, под вашим и их командованием, представляют со­
бой яркий пример. Моя благодарность и благодарность всех свобо ­
долюбивых народов вашим доблестным солдатам, морякам, морским
пехотинцам и летчикам из Соединенных Штатов и других стран, сра­
жающихся за свободу под знаменем Организации Объединенных На­
ций. Я приветствую всех вас и говорю всем вам от всех нас остающихся
дома: “Молодцы, вы — настоящие герои”».


Глава 23
467
Сынман Ри и контр-адмирал Ральф А. Ости
Я одобрил новые инструкции, которые Объединенный комитет
начальников штабов передал Макартуру 27 сентября, в которых
ему было сказано, что его военная цель — «уничтожение воору­
женных сил Северной Кореи». Для ее достижения он уполномочен
проводить военные операции к северу от 38-й параллели в Корее
при условии, что во время такой операции не происходит никакого
вторжения в Северную Корею крупных советских или китайских
коммунистических сил, не объявляется о предполагаемом втор­
жении и не возникает никакой угрозы со стороны русских или ки­
тайских коммунистов противостоять нашим военным операциям
в Северной Корее. Он также получил указание ни при каких обсто­
ятельствах не пересекать корейскую границу с Маньчжурией или
СССР и, как вопрос политической важности, не использовать не­
корейские сухопутные подразделения в провинциях, граничащих
с Советским Союзом, или в районе вдоль маньчжурской границы.
Точно так же исключалась любая поддержка его операций север­
нее или южнее 38-й параллели воздушными или морскими силами
против Маньчжурии или СССР.


468
Том 2. Годы испытаний и надежд
Далее директива предписывала дальневосточному команду­
ющему принять меры в случае вступления в конфликт СССР или
китайских коммунистов. Она гласила: «В случае открытого или тай­
ного применения регулярных китайских коммунистических частей
к югу от 38-й параллели вы должны продолжать операцию до тех
пор, пока действия ваших войск имеют весомые шансы на успех».
В соответствии с этой директивой генерал Макартур предста­
вил свой план операций к северу от 38-й параллели, суть которо­
го заключалась в наступлении 8-й армии на север вдоль западного
прибрежного коридора и высадке десанта X корпуса в Вонсане на
восточном побережье Северной Кореи. Объединенный комитет на­
чальников штабов одобрил этот план 29 сентября.
30 сентября я поднялся на борт «Williamsburg», чтобы совер­
шить недельный круиз и поработать на Потомаке. Я узнал, что
одна из самых трудных вещей для президента — это найти время
для подведения итогов. Я всегда считал, что кабинет президента
должен быть открыт для возможно большего количества граж­
дан, с которыми он может найти время поговорить; это часть его
работы — быть доступным для людей, выслушивать их проблемы,
делиться с ними богатой историей Белого дома. Но это отнимает
время, и, хотя я всегда вставал рано, обычно появлялся на работе
раньше сотрудников и брал для изучения вечером бумаги домой,
всегда казалось, что я могу сделать еще больше.
Я знаю, как не просто быть президентом. Его работа не огра ­
ничивается рабочим днем, и нет никакой возможности расслабить ­
ся. Я использовал президентскую яхту, а также «маленький Белый
дом» в Ки-Уэсте не столько для отдыха, сколько в качестве убежи­
ща, и они очень помогали, когда хотелось наверстать что-либо упу ­
щенное в ежедневной рутине и возникала необходимость без помех
проконсультироваться со своим персоналом.
Но даже в этом случае ежедневная бумажная работа не прекра­
щалась. Например, если я отправлялся на «Williamsburg», то каждое
утро, обычно около девяти-девяти тридцати, самолет доставлял по­
чту и газеты. Мощное радиооборудование на борту позволяло мне
разговаривать с любым человеком в Белом доме или через коммута­
тор Белого дома с каждым, с кем можно было связаться по телефону.
Поэтому, когда 30 сентября я поднялся на борт «Williamsburg»,
я находился в постоянном контакте с внешним миром. Мне доло ­


Глава 23
469
жили, что 1 октября Макартур сообщил Объединенному комитету
начальников штабов о своем желании сделать важное заявление по
случаю пересечения 38-й параллели, но начальники штабов остано­
вили его. Они указали, что такое заявление было бы неразумным,
и поручили ему продолжать операцию, не привлекая особого вни­
мания к тому факту, что его войска вошли в Северную Корею.
2 октября Макартур доложил, что подразделения армии Ре­
спублики Корея действуют к северу от 38-й параллели, их про­
движение идет быстро, а сопротивление противника, по-видимому,
незначительно. 3 октября в Госдепартамент поступило несколько
сообщений, в которых говорилось одно и то же: китайские комму­
нисты угрожают вмешаться в корейский конфликт. Чжоу Эньлай,
ставший министром иностранных дел китайского коммунистиче­
ского режима, вызвал индийского посла в Бэйпине К. М. Паник-
кара и объявил ему, что, если силы ООН пересекут 38-ю парал­
лель, Китай пошлет войска на помощь северокорейцам. Однако это
действие не было бы предпринято, если 38-ю параллель пересекут
только южнокорейцы.
Это сообщение было немедленно передано генералу Макартуру.
Аналогичные послания поступали из Москвы, Стокгольма
и Нью-Дели. Однако проблема, возникшая в связи с этими сообще­
ниями, заключалась в том, что г-н Паниккар в прошлом довольно
регулярно играл на руку китайским коммунистам, так что его сло­
ва нельзя было воспринимать как заявление беспристрастного на­
блюдателя. Вполне возможно, что он всего лишь ретранслировал
коммунистическую пропаганду. Кроме того, в то время в Комитете
по политическим вопросам и вопросам безопасности Генеральной
Ассамблеи Организации Объединенных Наций находилась на рас­
смотрении резолюция, рекомендующая принять все надлежащие
меры для обеспечения стабильности на всей территории Кореи.
Эта резолюция, будь она принята, недвусмысленно позволяла
командующему силами Организации Объединенных Наций дей­
ствовать в Северной Корее. Ключевое голосование по резолюции
должно было состояться на следующий день, и казалось вполне
вероятным, что «послание» Чжоу Эньлая являлось откровенной
попыткой шантажа Организации Объединенных Наций угрозами
интервенции в Корею.
Однако нельзя было сбрасывать со счетов возможность китай­
ской интервенции в Корею, и поэтому я поручил Объединенному
комитету начальников штабов подготовить директиву генералу
Макартуру, чтобы учесть и такую вероятность. Объединенный ко­


470
Том 2. Годы испытаний и надежд
митет начальников штабов представил мне свои рекомендации че­
рез министра обороны Джорджа Маршалла, сменившего Льюиса
Джонсона 21 сентября, и я одобрил следующее послание генералу
Макартуру:
«В свете возможной интервенции китайских коммунистических
сил в Северную Корею для вашего руководства направляется следу­
ющее усиление нашей директивы [от 25 сентября]:
“В случае открытого или тайного использования где-либо на тер­
ритории Кореи крупных китайских коммунистических подразделений
без предварительного уведомления вы должны продолжать действо­
вать по существующему плану, пока, по вашему мнению, действия сил,
находящихся сейчас под вашим контролем, дают разумные шансы на
успех. В любом случае вам необходимо получить разрешение от Ва­
шингтона до начала любых военных действий против объектов на ки­
тайской территории”».
Директива была направлена генералу Макартуру 9 октября.
Тем временем, однако, я пришел к другому решению. Мне хотелось
лично поговорить с генералом.
Первая и самая простая причина, по которой я хотел встретить­
ся с генералом Макартуром, заключалась в том, что у нас никогда
не было никаких личных контактов, и я подумал, что он должен
знать лично своего главнокомандующего, а я должен знать старше­
го полевого командира на Дальнем Востоке. Я всегда сожалел, что
генерал Макартур отклонил приглашения, которые были направ­
лены ему для поездки в Соединенные Штаты, хотя бы для корот­
кого визита, во время его пребывания в Японии. Он должен был
приехать, чтобы ознакомиться с ситуацией дома. Я всегда высту­
пал за то, чтобы наши сотрудники иностранных служб проводили
один год из каждых четырех в своей собственной стране. Тогда они
понимали бы настроения своих сограждан дома.
События, происшедшие после июня, показали мне, что за дол­
гие годы своего отсутствия Макартур утратил некоторые связи со
страной и ее народом. К тому времени он провел на Востоке почти
четырнадцать лет, и все его помыслы сосредоточивались на этом ре­
гионе. Через Гарримана и других я пытался дать ему возможность
увидеть картину мира такой, какую видели мы в Вашингтоне, но
чувствовал, что в этом мы не далеко продвинулись. Мне казалось,
что личное общение улучшит восприятие с его стороны.
Еще одной причиной моего желания посовещаться с генералом
Макартуром послужили сообщения из Бэйпина об угрозе интер­


Глава 23
471
венции китайских коммунистов в Корею. Я хотел извлечь пользу
из непосредственного обмена информацией и суждениями.
Некоторое время я думал о том, чтобы слетать в Корею и прове­
сти краткий смотр нашим войскам. Я понимал, что место Макарту-
ра в те опасные дни было рядом с его войсками и что он не решится
совершить долгое путешествие через океан ради того, что могло бы
быть всего лишь несколькими часами разговора. Поэтому я пред­
ложил встретиться где-нибудь в Тихом океане, и остров Уэйк сочли
подходящим местом.
Я объявил, что собираюсь встретиться с генералом Макарту-
ром в выходные дни 13-17 октября. Причина выбора этого уикенда
заключалась в том, что я согласился выступить 17 октября в Сан-
Франциско, где чуть более пяти лет назад произнес речь при под­
писании Устава Организации Объединенных Наций. Затем 24 ок­
тября я должен был выступить на Генеральной Ассамблее ООН
в Нью-Йорке. Естественно, я хотел бы иметь возможность вклю­
чить в свои речи информацию из первых рук от командующего
силами Объединенных Наций, и в этом смысле планируемое путе­
шествие предпринималось также от имени Организации Объеди­
ненных Наций.
-- -------------------------- ---
, <5^ --- --------------------------
Я покинул Вашингтон на борту президентского самолета «Ин­
депенденс» во второй половине дня 11 октября для первого отрезка
пути до Сент-Луиса . После ночной остановки там полет возобно­
вился в два тридцать пополудни двенадцатого числа, и через шесть
с тремя четвертями часа мы приземлились на военно-воздушной
базе Фэрфилд-Суйсун в Калифорнии.
Первая часть нашего долгого перелета через океан началась
вскоре после полуночи, но я поднялся на борт самолета примерно
за час до этого и уже спал перед взлетом. Я проснулся около пяти
часов утра, или, по крайней мере, мои часы показывали это время.
Однако, пройдя вперед, в кабину пилотов, я обнаружил, что по
местному времени было всего три часа. Я позавтракал, а затем сно­
ва прошел вперед и сел в кресло второго пилота. Мы приближались
к Гавайским островам. Было еще темно, но через равные промежут­
ки внизу виднелись огни кораблей. Это были эсминцы, которые
флот разместил вдоль моего маршрута на случай, если с самолетом
случится несчастье. Полковник Уильямс, пилот, сказал, что види­
мость в это утро была исключительно хорошей; во всяком случае,


472
Том 2. Годы испытаний и надежд
у меня захватило дух от вида всей цепи островов, медленно подни­
мающихся с запада, крошечных темных точек в бескрайней синеве,
в которую я бы не поверил, если бы не видел ее сам. Затем посте­
пенно пятнышки суши обрели форму и превратились в отчетливые
островки. Наконец самолет миновал Даймонд-Хед, сделал неболь­
шой круг над Перл-Харбором и приземлился на военно-воздушной
базе Хикэм.
Меня приветствовала официальная делегация во главе с губер­
натором Стейнбеком, адмиралом Рэдфордом, командующим Тихо­
океанским флотом, и другими высокопоставленными лицами, как
военными, так и гражданскими.
Позже тем же утром адмирал Рэдфорд сопроводил меня на ка­
тере в Перл-Харбор . Он показал мне остовы кораблей, напоминав ­
шие о трагическом дне 1941 года, а также прекрасные сооружения,
служившие сегодня базой для нашего великого Тихоокеанского
флота. Я пообедал в Офицерском клубе в Перл-Харборе и произнес
короткую речь перед гостями. Во второй половине дня я посетил
Главный госпиталь Триллера и поговорил с ранеными, поступив ­
шими из Кореи. Между Перл-Харбором и госпиталем лежал путь,
как мне казалось, переносивший из одной исторической эпохи
в другую, и все же от 1941 года нас отделяло меньше десятка лет.
«Индепенденс» покинул Хикэм-Филд через несколько минут
после полуночи в субботу, 14 октября. И снова я лег спать еще до
того, как самолет поднялся в воздух, и большую часть пути про­
спал. Я спал, когда мы миновали международную линию перемены
даты, и не знал, что благоприятные условия воздушных потоков по­
зволили нам опередить график, так что пилоту пришлось снизить
скорость, чтобы не попасть на остров Уэйк раньше запланирован­
ного времени прибытия.
Я встал за час до посадки, позавтракал с несколькими членами
моей группы, и в шесть тридцать самолет остановился на посадоч­
ной площадке острова Уэйк. Уже рассветало .
По местному времени наступило воскресенье, 15 октября.
Генерал Макартур стоял у трапа самолета, когда я спускался.
Его рубашка была расстегнута, а на голове красовалась кепка, кото­
рая, по-видимому, им очень часто использовалась.
Мы сердечно поприветствовали друг друга, и после того как
фотографы закончили свою обычную фотографическую суету, сели
в старый двухдверный седан и поехали в офис менеджера авиаком­
пании на острове.
Мы проговорили наедине больше часа.


Глава 23
473
Встреча Трумэна
и генерала Макартура
Мы обсудили японскую и корейскую ситуацию.
Генерал заверил меня, что победа в Корее одержана. Он также
сообщил мне, что китайские коммунисты нападать не станут и что
Япония готова заключить мирный договор.
Затем он поднял тему своего выступления о Формозе перед «Ве­
теранами иностранных войн». Он сказал, что ему очень жаль, если
оно привело к неловкому положению. Я сказал ему, что считаю ин­
цидент исчерпанным. Он заверил меня в том, что никоим образом не
занимается политикой, что он позволил политикам сделать из него
«болвана» (его слово) в 1948 году и что это больше не повторится.
Я рассказал ему кое-что о наших планах по укреплению Евро­
пы, и он ответил, что все понимает и уверен, что в январе 1951 года
можно будет послать одну дивизию из Кореи в Европу. Он повто­
рил, что корейский конфликт выигран и что вероятность вторже­
ния китайских коммунистов невелика.
Генерал, казалось, искренне обрадовался этой возможности
поговорить со мной, и я нашел его очень активным и интересным
человеком. Наш разговор был очень дружеским — можно сказать,
в гораздо большей степени, чем я ожидал.


474
Том 2. Годы испытаний и надежд
Вскоре после половины восьмого мы отправились в другое ма­
ленькое здание, где уже собрались другие члены нашей группы.
Кроме генерала Макартура и меня на этой встрече присутствовали
адмирал Рэдфорд, посол Муччио, министр сухопутных сил Пейс,
генерал Брэдли, Филип Джессап и Дин Раск из Госдепартамента,
Аверелл Гарриман и полковник Хэмблен из штаба Брэдли.
Только много позже я узнал, что мисс Вернис Андерсон, секре­
тарша посла Джессапа, находилась в соседнем помещении и без
всяких указаний от кого бы то ни было вела стенографические за­
писи. Этот факт стал известен позже во время слушаний, последо­
вавших за отзывом генерала Макартура, и вокруг него было много
шума. Могу сказать, что ни я, ни мистер Джессап, ни кто-либо дру­
гой не давали мисс Андерсон указаний делать записи; собственно
говоря, она была приглашена не для того, чтобы делать заметки,
а просто для того, чтобы иметь в своем распоряжении секретаря
для составления коммюнике, которое должно было быть издано
в конце совещания.
Во всяком случае, записи мисс Андерсон стали известны позже,
и то, о чем говорилось на этой большой встрече на острове Уэйк,
было напечатано в газетах и в некоторых книгах. Поэтому я приве­
ду здесь только самые важные моменты обсуждения тех вопросов,
которые так поразили меня в то время, что я помню их даже без
заметок.
Генерал Макартур выразил твердое убеждение, что всякое
сопротивление в Северной и Южной Корее прекратится ко Дню
благодарения. Это, по его словам, позволит ему вывести 8-ю ар ­
мию в Японию к Рождеству. Он оставит две дивизии и подраз ­
деления Организации Объединенных Наций в Корее до тех пор,
пока там не пройдут выборы. Он полагал, что это осуществится
уже в январе и что тогда можно будет вывести все некорейские
войска из страны.
Последовали долгие дискуссии о той помощи, которая понадо­
бится Корее для ее восстановления после завершения конфликта,
и генерал Макартур и посол Муччио ответили на вопросы, кото­
рые были заданы им мной и другими членами моей делегации.
Когда министр Пейс спросил генерала Макартура, что армия или
Управление экономического сотрудничества могут сделать, чтобы
помочь ему, генерал без всяких колебаний ответил, что он не знает
ни одного командующего в военной истории, который когда-либо
имел бы более полную и адекватную поддержку, чем он получал от
всех ведомств в Вашингтоне.


Глава 23
475
Я помню, что мы говорили о пленных, взятых нашими войска­
ми, и генерал сказал, что они были самыми счастливыми корейца­
ми во всей Корее. Их хорошо кормили и содержали в чистоте, и,
хотя их взяли в плен как северокорейских «коммунистов», на са­
мом деле они ничем не отличались от других корейцев.
Затем я дал Макартуру возможность повторить всем присут­
ствующим кое-что из того, что он озвучил мне во время нашей лич­
ной встречи.
«Каковы шансы, — спросил я, — на китайское или советское
вмешательство?»
Ответ генерала на самом деле состоял из двух частей. Сначала
он заговорил о китайцах.
Он сказал, что, по его мнению, очень мало шансов на их вторже­
ние. Самое большее, что они могли бы сделать, — это перебросить
в Корею пятьдесят или шестьдесят тысяч человек, но так как у них
не было военно-воздушных сил, то «если китайцы попытаются спу­
ститься к Пхеньяну, там их будет ожидать самая жестокая резня».
Затем он отметил возможность русской интервенции. Он упо­
мянул русские военно-воздушные силы, но выразил уверенность,
что их самолеты и пилоты уступают нашим. Он не видел никакой
возможности для русских ввести сколько-нибудь значительное ко­
личество сухопутных войск до наступления зимы. Оставалась ве­
роятность совместной китайско-российской интервенции, заметил
он, с российскими самолетами, поддерживающими китайские на­
земные подразделения. По его мнению, это не представляло ника­
кой опасности. «Это просто не сработает, — добавил он, — с китай­
скими коммунистами на земле и русскими в воздухе».
Большая часть последующего обсуждения была посвящена
теме Японии. Макартур решительно высказался в пользу заклю­
чения японского мирного договора и особенно одобрил проект
Государственного департамента. Отвечая на мой вопрос, он также
сказал, что, по его мнению, Тихоокеанский пакт был бы хорошей
идеей, но в нем очень мало смысла, потому что азиатские страны не
имеют военной силы, и поэтому любое соглашение, подобное это­
му, будет улицей с односторонним движением, когда Соединенные
Штаты дают тихоокеанским странам гарантию, не получая ничего
взамен. Он полагал, что заявление президента позволит добиться
не меньших результатов, чем заключение пакта в этой области. Эта
официальная конференция закончилась чуть позже девяти часов.
Затем генерал Макартур провел дальнейшие обсуждения техниче­
ских вопросов с министром Пейсом и генералом Брэдли, а посол


476
Том 2. Годы испытаний и надежд
Муччио беседовал с представителями Государственного департа­
мента в делегации.
Генералу Макартуру не терпелось вернуться в Токио, и поэто­
му мы решили покинуть остров Уэйк до обеда. Разница во времени
между островом Уэйк и Токио перенесла бы возвращение генера­
ла на ночное время, если бы мы остались и пообедали вместе, как
я и планировал.
Я вручил генералу Макартуру четвертую гроздь дубовых ли­
стьев к его медали «За выдающиеся заслуги», а также вручил награ­
ду послу Муччио. Затем мы с генералом просмотрели коммюнике,
составленное генералом Брэдли и послом Джессапом, и Макартур
поставил на нем свои инициалы, чтобы показать, что оно отражает
его точку зрения.
Когда мы вернулись к своим самолетам, я сказал Макартуру,
что, по моему мнению, наша встреча прошла вполне удовлетво­
рительно и что я надеюсь, что следующая не будет слишком дол­
го откладываться. Мы пожали друг другу руки, и он пожелал мне
«счастливого приземления», когда я поднимался на борт «Инде­
пенденса».
------------ -----------------
На обратном пути мы пересекли международную линию дат,
направляясь на Гавайи. Было воскресенье, 15 октября, когда я по­
кинул остров Уэйк, но настала суббота, 14 октября, когда я вновь
сошел с самолета на военно-воздушной базе Хикэм. Таким образом,
хотя я только что провел воскресенье на острове Уэйк, на следу­
ющий день снова наступило воскресенье.
Большая часть дня была отдана работе над речью, которую
я должен был произнести в Сан-Франциско. Мы пообедали в пляж­
ной резервации, а во второй половине дня посетили некоторые жи­
вописные места на островах. Перелет с Гавайев в Сан-Франциско
был совершен в понедельник, 16 октября.
На следующий вечер я выступал в Оперном театре Сан-
Франциско. Я докладывал американскому народу о встрече на
острове Уэйк и говорил о Корее как о символе действий Организа­
ции Объединенных Наций.
«Я только что вернулся с острова Уэйк, — сказал я, — где провел
весьма плодотворную встречу с генералом Дугласом Макартуром.
Я понимаю, что появились разные предположения о причине,
по которой я совершил эту поездку. На самом деле в этом нет ни-


Глава 23
477
какой тайны. Я полетел туда, потому что хотел увидеть генерала
Макартура и поговорить с ним. Лучший способ увидеть его и по ­
говорить — это встретиться с ним где-нибудь и пообщаться.
Ничто не заменит личной беседы с полевым командиром, зна­
ющим о проблемах из первых рук. Он знает обстановку как свои
пять пальцев, что может помочь всем нам в принятии правильных
решений в это критическое время.
Я отправился на остров Уэйк к генералу Макартуру, потому что
не хотел, чтобы он уезжал далеко от Кореи, где он с большим успе­
хом проводит очень важные операции. События там сейчас разви ­
ваются стремительно, и я не думаю, что ему следует слишком долго
отсутствовать на своем посту.
В то же время я полагал, что моя поездка на остров Уэйк при­
даст особое значение историческим действиям, предпринятым Ор­
ганизацией Объединенных Наций в отношении Кореи. Ибо Корея
стала символом сопротивления объединенного человечества про­
тив агрессии.
Я также ощущал настоятельную необходимость в том, чтобы из
моего разговора с генералом Макартуром стало совершенно ясно,
что существует полное единство в целях и средствах проведения
нашей внешней политики.
Я вернулся с этой встречи с возросшей уверенностью в нашей
долгосрочной способности поддерживать мир во всем мире.
На острове Уэйк мы обсуждали ситуацию на Дальнем Восто­
ке и ее связь с проблемой мира во всем мире. Я спросил генерала
Макартура о его идеях относительно того, каким образом Соеди­
ненные Штаты могут наиболее эффективно помогать Организации
Объединенных Наций в укреплении и поддержании мира и без­
опасности во всем Тихоокеанском регионе.
Мы обсуждали проблемы Японии и необходимость скорейшего
заключения с ней мирного договора. Мы оба с уверенностью смо­
трим в будущее новой Японии, мирной и процветающей.
Генерал Макартур рассказал мне о боевых действиях в Корее.
Он рассказал о впечатляющих достижениях всех сил Организа­
ции Объединенных Наций, находящихся под его командованием.
Вместе с солдатами Республики Корея эти силы теперь повернули
вспять волну агрессии. Все больше бойцов прибывает из свободных
стран со всего мира. Я уверен, что эти силы вскоре восстановят мир
во всей Корее.
Здесь, дома, в Америке, мы, естественно, особенно гордимся
превосходными достижениями наших собственных солдат, моря-


478
Том 2. Годы испытаний и надежд
По дороге в лагерь военнопленных: американские солдаты конвоируют
солдат северокорейской армии мимо советского танка Т-34
ков, морских пехотинцев и летчиков. Они вписали новую славную
страницу в военную историю.
Мы также гордимся тем, что нашу страну попросили предо­
ставить первого командующего войсками Организации Объеди­
ненных Наций. К счастью для всего мира, у нас был подходящий
человек для этой цели, человек, который является великим солда­
том, — генерал Дуглас Макартур .
Теперь я хочу, чтобы остров Уэйк стал символом нашего един­
ства в стремлении к миру во всем мире. Я хочу видеть мир во всем
мире от острова Уэйк на запад до самого конца и обратно. Я хочу
видеть мир во всем мире от острова Уэйк на восток и обратно. И мы
его получим!
Деятельность Организации Объединенных Наций в Корее име­
ет огромное значение для всех народов мира.
Впервые в истории страны, стремящиеся к миру, взяли в руки
оружие под знаменем международной организации для подавле­
ния агрессии. Под этим знаменем, знаменем Организации Объ­
единенных Наций, они добиваются успеха. Это огромный шаг
вперед в вековой борьбе за установление верховенства междуна­
родного права...


Глава 23
479
Сегодня в результате борьбы в Корее Организация Объединен­
ных Наций стала сильнее, чем когда-либо . Теперь мы знаем, что
Организация Объединенных Наций может создать систему между­
народного порядка, наделенную полномочиями по поддержанию
мира.
Когда я встречался с генералом Макартуром, мы обсуждали
планы выполнения задачи по установлению мира в Корее. Мы
говорили о планах создания единого, независимого и демократи­
ческого правительства в этой стране в соответствии с резолюцией
Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций.
В этом заключалась наша политика еще со времен Первой ми­
ровой войны.
Наша единственная цель в Корее — установить мир и незави ­
симость. Наши войска будут оставаться там лишь до тех пор, пока
они будут необходимы Организации Объединенных Наций для
достижения этой цели. Мы не ищем для себя никаких территорий
или особых привилегий ни в Корее, ни где-либо еще . У нас нет ни­
каких агрессивных замыслов ни в Корее, ни в любом другом месте
на Дальнем Востоке или где-либо еще . И я хочу, чтобы это было
совершенно ясно всему миру.
Ни одна страна в мире, которая действительно хочет мира, не
имеет никаких оснований бояться Соединенных Штатов Америки.
Единственная победа, которую мы ищем, — это победа мира .
Силы Организации Объединенных Наций в Корее добиваются
впечатляющего прогресса. Но бои там еще не закончились. Севе ­
рокорейские коммунисты по-прежнему отказываются признавать
авторитет Организации Объединенных Наций. Они продолжают
оказывать упорное, но тщетное сопротивление.
Силы Организации Объединенных Наций постоянно наращи­
ваются и теперь намного превосходят те, которые будут им проти­
востоять. Способность корейских коммунистов эффективно сопро ­
тивляться скоро придет к концу...
Здесь, в Сан-Франциско, пять лет назад мы надеялись, что
Советский Союз будет сотрудничать в усилиях по установлению
прочного мира.
Но коммунистический империализм не допустил этого. Вместо
того чтобы работать с другими правительствами в рамках взаим­
ного уважения и сотрудничества, Советский Союз попытался рас­
пространить свой контроль на другие народы, когда он приступил
к новому колониализму советского типа. Этот новый колониализм


480
Том 2. Годы испытаний и надежд
уже поставил под свой полный контроль и эксплуатацию многие
страны, которые раньше были свободными. Более того, Советский
Союз отказался сотрудничать сам и не позволил своим сателлитам
сотрудничать с теми странами, которые он не смог контролировать.
В Организации Объединенных Наций Советский Союз упор­
но продолжал чинить препятствия. Он отказался участвовать в де­
ятельности, посвященной великим экономическим, социальным
и духовным целям, признанным в Уставе Организации Объединен­
ных Наций. В течение нескольких месяцев подряд он даже бойко­
тировал Совет Безопасности...
Советский Союз и его колониальные сателлиты содержат воору­
женные силы огромных размеров и мощи. Как в Европе, так и в Азии
их огромные армии представляют собой постоянную угрозу миру во
всем мире. До тех пор, пока они продолжают поддерживать эти силы
и использовать их для запугивания других стран, у свободных людей
всего мира есть только один выбор, если они хотят оставаться сво­
бодными. Они должны противостоять силе силой.
Это задача не для одних только Соединенных Штатов. Это за­
дача, которую свободные нации должны решать сообща. И свобод­
ные нации делают это вместе.
В Организации Объединенных Наций государственный секре­
тарь Дин Ачесон предложил план объединения во имя мира, что­
бы дать возможность Генеральной Ассамблее действовать быстро
и эффективно в случае любой новой вспышки агрессии...
Теперь Советский Союз может изменить сложившуюся ситуа­
цию. Он должен лишь дать конкретное и позитивное доказатель­
ство своего намерения работать на благо мира. Если Советский
Союз действительно хочет мира, он должен доказать это не блестя­
щими обещаниями и лживой пропагандой, а тем, что будет жить
в соответствии с принципами Устава Организации Объединенных
Наций.
Если Советский Союз действительно хочет мира, он может
и мог бы доказать это в любой день с 25 июня прошлого года, при­
соединившись к остальным членам Организации Объединенных
Наций и призвав северокорейцев немедленно сложить оружие.
Если Советский Союз действительно хочет мира, он может до­
казать это, подняв железный занавес и разрешив свободный обмен
информацией и идеями. Если Советский Союз действительно хо­
чет мира, он может доказать это, присоединившись к усилиям Ор­
ганизации Объединенных Наций по созданию действенной систе­
мы коллективной безопасности, которая позволит ликвидировать


Глава 23
481
атомную бомбу и радикально сократить и упорядочить все другие
виды вооружений и вооруженных сил.
Но пока Советский Союз не сделает этого, пока он не даст ре­
альных доказательств мирных намерений, мы полны решимости
наращивать общую оборонительную мощь свободного мира. Это
тот выбор, который мы сделали. Мы сделали это твердо и реши ­
тельно. Но это не тот выбор, который мы сделали с радостью. Мы не
нация милитаристов. У нас нет никакого желания завоеваний или
военных побед...»


Глава 24
/V-4 течение всего октября кампания в Корее отлично развива-
лась. Пхеньян, столица Северной Кореи, был взят 19 октя­
бря, и день за днем войска Макартура продвигались вперед.
Силы, находившиеся под его командованием, к этому време­
ни начали приобретать все более международный характер. К се­
редине октября в Корее, помимо войск Соединенных Штатов
и Республики Корея, находились сухопутные части Австралии,
Великобритании и Филиппин. В бой вступило шведское подраз­
деление полевого госпиталя. Пехота из Таиланда и Турции выса­
дилась в корейских портах, готовая к участию в боевых действиях.
Военно-морская помощь пришла из Австралии, Колумбии, Фран­
ции, Великобритании, Нидерландов, Новой Зеландии и Норве­
гии. Кроме того, Бельгия, Колумбия, Канада, Эфиопия, Франция
и Греция готовили наземные подразделения для переброски в Ко­
рею. С каждым днем «единая команда» все больше и больше пре­
вращалась в армию Объединенных Наций. В целом, с учетом де­
нежных взносов и взносов на снабжение, сорок две страны к тому
времени предложили свою помощь Организации Объединенных
Наций.
Я понимал, что такая многонациональная армия создает новые
проблемы для ее командующего. Генерал Макартур и его помощ­
ники, генерал Риджуэй и генерал Кларк, заслуживают самой высо­
кой похвалы за то, что доказали, что можно взять бойцов из многих
стран и превратить их в успешную армию.
Среди многих национальных войск сами корейцы представля­
ли собой проблему. Корейская армия была зеленой и неопытной,
когда началось нападение. Ее офицеры мало разбирались в со­
временной военной технике, а высшие руководители не имели
достаточной подготовки и квалификации. Генерал Макартур в то
время не очень доверял корейской армии. Объединенный комитет
начальников штабов проинструктировал Макартура, что в сво­
ем продвижении на север он не должен размещать некорейские
войска вблизи маньчжурской и советской границ. В приказе сво­
им командирам генерал предусмотрел, чтобы движение на север


Глава 24
483
Министр Пейс
(слева) и генерал
Риджуэй (второй
слева)
среди солдат
американской
армии
возглавили американские части. Но после того как граница была
достигнута, южнокорейцы должны были занять свои места «там,
где это было возможно». Объединенный комитет начальников
штабов, выражая озабоченность, спросил Макартура о причинах
этого изменения.
В своем ответе генерал Макартур отметил, что у Республики
Корея не было достаточно сил, чтобы изначально обеспечить безо­
пасность в Северной Корее, и что он считает необходимым исполь­
зовать более опытных командиров. Макартур сказал, что не видит
противоречия в своих приказах и данной ему директиве, которая
гласила: «Мы хотим, чтобы вы не чувствовали себя ограниченны­
ми в тактическом и стратегическом продвижении к северу от 38-й
параллели». «Я полностью осведомлен об основных целях и на­
мерениях вашей директивы, — добавил Макартур, — и принимаю
все возможные меры предосторожности. Однако, с другой стороны,
тактические опасности могут возникнуть в результате иных дей­
ствий, чем те, которые мне указаны. Вся эта тема была затронута на
встрече на острове Уэйк».
В то время как силы Макартура продвигались на север без осо­
бого сопротивления, существовала высокая вероятность того, что
китайские коммунисты предпримут какие-то действия в Северной
Корее. 20 октября ЦРУ передало мне меморандум, в котором гово­
рилось, что у них есть сведения о том, что китайские коммунисты
намереваются продвинуться достаточно далеко, чтобы защитить
электростанцию Суйхо и другие объекты вдоль реки Ялу, которые
обеспечивают эти районы электроэнергией. Реакция Государствен­
ного департамента на этот доклад была выражена тем, что генералу
Макартуру предложили сделать заявление в Организации Объеди-


484
Том 2. Годы испытаний и надежд
Солдаты
американской
армии в Корее
ненных Наций о своих намерениях не вмешиваться в работу элек­
тростанции Суйхо и других. Объединенный комитет начальников
штабов высказался, что такое заявление было бы нежелательным
с военной точки зрения. Когда ситуация дошла до меня, я поручил
Объединенному комитету начальников штабов передать предложе­
ние Госдепартамента Макартуру, спросив, не возражает ли он про­
тив такого заявления. Генерал Макартур, однако, ответил, что не
желает, чтобы его руки были связаны подобным образом, и поэтому
заявление не было сделано.
Очень сомнительно, что это имело бы какое-то значение в лю­
бом случае. Как мы узнали позже, китайские коммунисты уже
начали свое продвижение в Северную Корею, хотя мы получили
доказательства того, что они находились в зоне боевых действий
и фактически сражались против сил Организации Объединенных
Наций, только 31 октября.
Первое донесение поступило из штаба X корпуса в секторе Вон­
сан в Северной Корее. Пленные, захваченные 26 октября и позднее,
были идентифицированы как китайцы и на допросах оказались
бойцами организованных китайских подразделений. Пленные за­
явили, что их части переправились через реку Ялу 16 октября, всего
через день после того, как генерал Макартур заверил меня на остро­
ве Уэйк, что если китайцы войдут в Корею, то их ждет неминуемая
катастрофа, и он не ожидает от них такой глупости. Я попросил
Объединенный комитет начальников штабов получить от генерала
Макартура самую свежую оценку ситуации. Вот ответ Макартура,
полученный 4 ноября:


Глава 24
485
«В настоящее время невозможно достоверно оценить наличие
китайской коммунистической интервенции в Северной Корее. Суще­
ствуют различные мнения, основанные на сведениях разведки, посту­
пающих с фронта.
Первое, что китайское коммунистическое правительство предпо­
лагает вмешательство всей своей военной мощью, открыто провозгла­
сив такой курс в подходящее время. Второе, что оно будет тайно оказы­
вать военную помощь, скрывая, насколько это возможно, этот факт по
дипломатическим причинам. Третье, что оно позволяет и поощряет по­
ток более или менее добровольческих сил через границу для укрепле­
ния и оказания помощи оставшимся северокорейским войскам в их
борьбе за сохранение номинального плацдарма в Корее. Четвертое, что
такая существующая интервенция сделана в расчете на то, что ООН не
будет задействовать свои силы в крайних северных районах Кореи, за
исключением войск Южной Кореи. Понимание того, что сил послед­
ней недостаточно для этой цели, вполне могло послужить основой для
концепции спасения разгромленных подразделений.
Первое чрезвычайное действие будет представлять собой важное
решение самого серьезного международного значения. Хотя оно впол­
не реально и многие зарубежные эксперты предсказывают именно его,
имеется много фундаментальных логических причин против этого
и пока еще нет достаточных доказательств его реализации.
Последние три пункта или их комбинация, по-видимому, являют­
ся наиболее вероятными в настоящий момент.
Я рекомендую воздержаться от поспешных выводов и считаю, что
окончательная оценка должна быть сделана на основе более полного
накопления военных фактов».
Таким образом, генерал Макартур предостерегал от любых по­
спешных действий и специально исключал возможность того, что
вмешательство китайских коммунистов станет «новой войной».
Поэтому я испытал нечто вроде шока, когда через два дня он начал
бить тревогу.
Я находился в Канзас-Сити 6 ноября; это был день перед выбо­
рами, и, как обычно, я планировал отдать свой голос в Индепенден­
се. В то утро мне срочно позвонил Дин Ачесон. Госсекретарь звонил
с совещания в Вашингтоне с заместителем министра обороны Ро­
бертом Ловеттом, и вопрос, стоявший перед ними, был настолько
важным, что требовал немедленного решения.
Вот о какой ситуации и развитии событий Ачесон докладывал
мне по телефону. По его словам, заместитель министра обороны
Ловетт пришел к нему в кабинет в десять часов, чтобы сообщить
о только что поступивших данных от командующего военно-воз­
душными силами на Дальнем Востоке генерал-лейтенанта Страт-


486
Том 2. Годы испытаний и надежд
мейера. Макартур приказал бомбардировщикам уничтожить мост
через реку Ялу от Синыйджу (Корея) до Андонга (Маньчжурия).
Девяносто В-29 должны были взлететь в час дня по вашингтонско­
му времени, чтобы принять участие в этой миссии. Ловетт сказал
Ачесону, что с оперативной точки зрения он сомневается в том,
что достигнутые результаты будут достаточно важны, чтобы пере­
весить опасность бомбардировки Андонга или других населенных
пунктов на маньчжурской стороне реки.
Помощник госсекретаря США Дин Раск отметил, что мы взя­
ли на себя обязательство не предпринимать никаких действий,
которые могли бы повлечь за собой нападения на маньчжурскую
сторону реки, без предварительного согласования с англичанами.
Он также сообщил г-ну Ловетту, что Государственный департамент
представил доклад Макартура о китайском коммунистическом
вмешательстве в Организацию Объединенных Наций и что было
запрошено срочное заседание Совета Безопасности. На этой встре ­
че мы попытались бы добиться принятия резолюции, призыва­
ющей китайских коммунистов прекратить свою деятельность в Ко­
рее. Это было необходимо для сохранения поддержки ООН любых
дальнейших действий, которые будут необходимы. Г-н Раск также
упомянул об опасности вовлечения Советов, особенно в свете до­
говора о взаимной помощи между Москвой и Пекином.
По словам Ачесона, Ловетт и он согласились с тем, что эту воз­
душную акцию следует отложить до тех пор, пока мы не получим
больше фактов о сложившейся ситуации. Затем Ловетт позвонил
Маршаллу, и тот согласился, что атака не выглядит разумной, если
только нет какого-то массового движения через реку, угрожающе­
го безопасности наших войск. Затем Ловетт позвонил министру
военно-воздушных сил г -ну Финлеттеру и поручил ему передать
Объединенному комитету начальников штабов то, что изложил г-н
Раск, и сообщить им, что он (Ловетт) и Ачесон оба считают, что это
действие следует отложить до тех пор, пока они не получат от меня
окончательное решение.
Я сказал Ачесону, что одобрю эту бомбардировку только в том
случае, если возникнет непосредственная и серьезная угроза без­
опасности наших войск. Ачесон ответил, что со времени его послед­
него доклада от Макартура ничего не было слышно, и в этом отчете
не было никаких сообщений о каких-либо дальнейших перемеще­
ниях через реку, а говорилось только о резервах на китайской сто­
роне. Я сказал Ачесону, что мы должны выяснить, почему Макартур


Глава 24
487
вдруг счел это необходимым, и попросил его дать соответствующие
инструкции Ловетту.
Объединенный комитет начальников штабов выполнил мои
указания в послании, которое было отправлено в одиннадцать со­
рок по вашингтонскому времени, всего за час двадцать минут до
того, как самолеты должны были взлететь со своих японских баз.
В послании Макартуру сообщалось, что на правительственном
уровне в срочном порядке рассматривается корейская ситуация.
Его проинформировали об обязательстве не предпринимать ни­
каких действий, затрагивающих Маньчжурию, без консультаций
с англичанами и что до дальнейших распоряжений все бомбарди­
ровки целей в радиусе пяти миль от маньчжурской границы долж­
ны быть отложены. Тем временем он должен представить свою
оценку ситуации и причины, побудившие его отдать приказ о бом­
бардировке мостов через реку Ялу.
Вот ответ Макартура:
6 ноября 1950 года.
Ко всем мостам через Ялу из Маньчжурии идет живая сила
и грузы в больших количествах, что не только ставит под угрозу, но
и непосредственно грозит окончательным уничтожением сил, нахо­
дящихся под моим командованием. Фактическое перемещение через
реку может быть осуществлено под покровом темноты, а расстояние
между рекой и нашими позициями настолько мало, что противник
может быть развернут против наших войск, не подвергаясь серьез­
ному воздушному воздействию. Единственным способом остановить
его усиление является разрушение этих мостов и всех сооружений
в северном районе, способствующих продвижению противника.
Каждый упущенный час будет дорого оплачен кровью американцев
и других членов Организации Объединенных Наций. Главная пере ­
права в Синыйджу должна была быть атакована в течение ближай­
ших нескольких часов, и операция фактически началась. С самыми
серьезными возражениями, которые только есть, я приостанавливаю
эту бомбардировку и выполняю ваши указания. То, что выполня­
лось по моему приказу, полностью соответствует правилам ведения
войны, резолюциям и указаниям, которые я получил от Организа­
ции Объединенных Наций, и не представляет собой ни малейшего
акта воинственности против китайской территории, несмотря на
вопиющее международное беззаконие, исходящее оттуда. Я не могу
переоценить тот катастрофический эффект, как физический, так
и психологический, который последует за ограничениями, которые
вы накладываете. Я надеюсь, что этот вопрос будет немедленно дове­
ден до сведения президента, поскольку я полагаю, что ваши указания


488
Том 2. Годы испытаний и надежд
вполне могут привести к серьезному бедствию, за которое я не могу
взять на себя ответственность без его личного и непосредственного
понимания ситуации. Фактор времени настолько важен, что я прошу
немедленно пересмотреть ваше решение, до его полного выполнения,
разумеется, в соответствии с вашим приказом.
Генерал Брэдли прочитал мне это сообщение по телефо­
ну. Массовая бомбардировка объекта, находящегося так близко
к Маньчжурии и советской территории, представляла серьезную
опасность. Чрезмерно нетерпеливый пилот может легко вызвать
ответные действия; поврежденные самолеты могут быть вынужде­
ны приземлиться на неподконтрольной нам территории. Но так как
генерал Макартур находился на месте событий и уверенно наста­
ивал на необычной срочности, я сказал Брэдли дать ему «добро».
Вот послание, отправленное Макартуру Объединенным коми­
тетом начальников штабов:
«Ситуация, описанная в вашем послании (от 6 ноября), значитель­
но отличается от той, о которой сообщалось в последнем предложении
вашего предыдущего послания (от 4 ноября). Мы согласны с тем, что
разрушение мостов Ялу внесло бы существенный вклад в обеспечение
безопасности сил, находящихся под вашим командованием, если бы
эти шаги не привели к усилению действий китайских коммунистов
и даже советского ответа на то, что они вполне могли бы истолковать
как нападение на Маньчжурию. Такой результат не только поставит
под угрозу ваши силы, но и увеличит зону конфликта и вовлеченность
США в самой опасной степени.
Однако в связи с первым предложением вашего сообщения (от 6 но­
ября) вы уполномочены продолжать запланированные вами бомбарди­
ровки в Корее вблизи границы, включая цели на Синыйджу и корейской
стороне мостов через Ялу, при условии, что на момент получения этого
сообщения вы все еще считаете такие действия необходимыми для без­
опасности ваших сил. Вышеизложенное не дает права на бомбардировку
каких-либо плотин или электростанций на реке Ялу.
В связи с необходимостью поддержания оптимальной позиции в со­
ответствии с политикой и директивами ООН, а учитывая, что в нацио­
нальных интересах США крайне важно локализовать боевые действия
в Корее, необходимо проявлять крайнюю осторожность, чтобы избе­
жать нарушения Маньчжурской территории и воздушного простран­
ства и своевременно сообщать о враждебных действиях из Маньчжурии.
Очень важно, чтобы мы получали всю информацию о серьезных
изменениях в ситуации в то время, когда они происходят, и чтобы ваша
оценка, как это было запрошено в нашем [сообщении от 6 ноября],
представлялась как можно скорее».


Глава 24
489
Центр связи
командования
американских сил
в Токио, Япония
В этот день, 6 ноября, генерал Макартур опубликовал в Токио
коммюнике, в котором он объявил, что теперь его войскам противо­
стоит новая и свежая армия, подкрепленная большими резервами
и достаточными запасами в пределах близкой досягаемости, но вне
нынешней сферы военных действий.
Центральное разведывательное управление также предостави­
ло мне оценку ситуации, основанную на своих источниках инфор­
мации. В нем сообщалось, что в Маньчжурии может находиться до
двухсот тысяч китайских коммунистических войск и что их всту­
пление в Корею способно остановить продвижение сил Организа­
ции Объединенных Наций и фактически вынудить их отойти на
оборонительные позиции дальше к югу. Оценка завершалась указа­
нием одного неизбежного факта: с их вступлением в Корею китай­
ские коммунисты поставят на карту не только часть своих сил, но
и свой престиж в Азии. Нужно было принимать во внимание то, что
они знали, на какой риск идут; другими словами, они были готовы
к всеобщей войне.
Оценка ситуации генералом Макартуром была дана в двух
сообщениях 7 ноября. В первом из этих посланий Макартур со ­
слался на свою первоначальную оценку (от 4 ноября) китайской
интервенции и пришел к выводу, что его убежденность в том, что
это не было полномасштабным вмешательством китайских ком­
мунистов, подтвердилась. Он допускал возможность того, что
вмешивающиеся силы могут быть усилены до «точки, делающей
невозможным возобновление нашего наступления и даже вынуж­


490
Том 2. Годы испытаний и надежд
дающей двигаться в обратном направлении». Он планировал, по
его словам, снова взять инициативу в свои руки, чтобы принять
«меры для точной оценки... вражеских сил. И продолжал: «Я счи­
таю необходимым осуществить бомбардировку обсуждаемых
целей, так как это единственный оставшийся у меня ресурс для
предотвращения потенциального наращивания сил противника
до уровня, угрожающего безопасности нашей группировки. Это
противодействие продвижению вражеских войск в Корею носит
настолько явный оборонительный характер, что трудно предста­
вить себе, что он вызовет расширение интервенции или сам по
себе спровоцирует всеобщую войну.
Неприкосновенность Маньчжурии и Сибири являлась глав­
ной обязанностью моего штаба с самого начала военных действий,
и обо всех достоверных враждебных действиях с той стороны не­
медленно сообщалось. Разрушение гидроэлектростанции никогда
не предполагалось. Полные ежедневные отчеты о ситуации будут
предоставляться вам так же, как и прежде».
Второе сообщение от Макартура гласило:
7 ноября 1950 года.
Вражеские самолеты действуют с баз к западу от реки Ялу про­
тив наших сил в Северной Корее, они появляются все в большем ко­
личестве. Расстояние от Ялу до главной линии соприкосновения на­
столько мало, что практически невозможно эффективно справиться
с применяемой сейчас тактикой удара и бегства. Нынешние ограниче­
ния, наложенные на мой операционный район, обеспечивают полное
убежище для вражеской авиации сразу же после их пересечения мань­
чжурско-северокорейской границы. Влияние этого ненормального со­
стояния на моральный дух и боевую эффективность как воздушных,
так и наземных войск является серьезным.
Если своевременно не будут приняты корректирующие меры, этот
фактор может принять решающие размеры. Запрашиваю инструкции
по борьбе с этим новым и угрожающим развитием событий.
Разумеется, каждый военный командир и каждый гражданский
чиновник в правительстве имеет право на свои взгляды. Действи­
тельно, у нас было бы плохое правительство, если бы мы ожидали,
что все наши государственные служащие будут единомышленника­
ми и только единомышленниками. Я ценил как мнения Макартура,
так и мнения Объединенного комитета начальников штабов. Ни­
когда не возникало никаких сомнений в моем внимательном отно­
шении к военным суждениям Макартура. Но как президент я дол­


Глава 24
491
жен был прислушиваться не только к военным суждениям, и мои
решения должны были приниматься на основе не только одного
театра военных действий, но и гораздо более полной картины места
нашей нации в мире.
Мы находились в Корее от имени и по поручению Организации
Объединенных Наций. «Объединенное командование», которое
я доверил Дугласу Макартуру, было командованием Организации
Объединенных Наций; и ни он, ни я не имели бы оправдания, пойдя
дальше той миссии, которую нам поручила Генеральная Ассамблея
Организации Объединенных Наций.
У меня не было никаких сомнений в том, что мы не должны
допустить перерастания действий в Корее во всеобщую войну. То­
тального военного противодействия Китаю следовало избегать,
хотя бы потому, что это была гигантская мина-ловушка .
По оценке Центрального разведывательного управления, рус­
ские сами не были готовы к войне, но они хотели как можно сильнее
вовлечь нас в Азию, чтобы получить свободу действий в Европе.
Я попросил Объединенный комитет начальников штабов вы­
сказать свое мнение о военном значении интервенции китайских
коммунистов в Корею. Вот то, что они рекомендовали:
1. Необходимо в срочном порядке приложить все усилия для
урегулирования проблемы китайской коммунистической интер­
венции в Корею политическими средствами, предпочтительно че­
рез Организацию Объединенных Наций, включая заверения ки­
тайским коммунистам относительно наших намерений, прямые
переговоры через наших союзников, Временный комитет с китай­
ским коммунистическим правительством и всеми другими доступ­
ными средствами.
2. До получения дальнейших разъяснений относительно воен­
ных целей китайских коммунистов и степени их предполагаемых
обязательств следует держать в поле зрения миссии, возложенные
на главнокомандующего, командование Организации Объединен­
ных Наций, но не менять их.
3. Соединенные Штаты должны разрабатывать свои планы
и готовиться к ним, исходя из возрастающей опасности глобальной
войны.
Генерал Маршалл, как министр обороны, согласился с этими
выводами.
На заседании 9 ноября Совет национальной безопасности про­
вел всестороннее обсуждение этих мнений Объединенного комите­
та начальников штабов и общих проблем, возникших в результате


492
Том 2. Годы испытаний и надежд
китайской интервенции. Я не смог присутствовать на этом заседа­
нии, но мне предоставили отчет о ходе его работы.
Генерал Брэдли заявил на этой встрече, что есть три возмож­
ных намерения китайских коммунистов, с которыми нам придется
считаться. Во -первых, вполне возможно, что китайцы хотели лишь
создать буферную зону, которая защищала бы их интересы на элек­
тростанциях вдоль реки Ялу. Если бы это было так, то переговоры
могли бы быть плодотворными. Во -вторых, китайские коммуни­
сты могут вознамериться втянуть нас в войну на истощение, ко­
торая ослабит наши силы до такой степени, что мы окажемся под
угрозой поражения, если Советы решат начать глобальную войну.
В-третьих, мы должны учитывать в наших планах то, что китай­
цы могут иметь своей целью полное вытеснение нас с Корейского
полуострова. Эта последняя возможность, по мнению Объединен­
ного комитета начальников штабов, означала бы третью мировую
войну, потому что китайские коммунисты не смогли бы сделать это
в одиночку и советское вторжение неизбежно распространило бы
боевые действия на все точки соприкосновения между Востоком
и Западом.
Генерал Брэдли высказался, что, по его мнению, мы должны
быть в состоянии удержаться в районе наших нынешних позиций,
но что все больше будет возникать вопрос о том, какое давление
мы могли бы выдержать, не нападая на маньчжурские базы. Объ ­
единенный комитет начальников штабов, однако, придерживался
мнения, что такое нападение должно быть решением Организации
Объединенных Наций, поскольку оно выходит за рамки резолю­
ции, в соответствии с которой действуют силы ООН сейчас.
Генерал Брэдли отметил, что генерал Макартур, по-видимому,
считает, что бомбардировка мостов через Ялу остановит поток ки­
тайских коммунистических войск в Корею. Однако сам Брэдли
считал, что это довольно сомнительно.
Министр обороны Маршалл отметил на этом заседании Совета
национальной безопасности, что наш восточный фронт в Корее был
широко рассредоточен и слабо укреплен и что это представляет со­
бой дополнительный риск. Генерал Брэдли ответил, что, конечно
же, генерал Макартур сделал это для того, чтобы выполнить свое
указание оккупировать всю страну и провести выборы.
Генерал Беделл Смит из Центрального разведывательного
управления предположил, что река Ялу замерзнет примерно че­
рез пятнадцать-тридцать дней и будет проходима, с мостами или
без них.


Глава 24
493
Госсекретарь Ачесон спросил генерала Брэдли, существует ли
какая-либо позиция, которая была бы лучше с военной точки зре­
ния, чем нынешняя, и Брэдли ответил, что с чисто военной точки
зрения, чем дальше эта линия находится, тем легче ее поддержи­
вать. Однако он добавил, что понимает, что любое отступление на­
ших сил ослабит их поддержку и может лишить воли южнокорей­
цев к борьбе.
Госсекретарь Ачесон выразил мнение, что русские особенно за­
интересованы в идее глубокой обороны. Поэтому он предложил
создать буферную зону в Северо-Восточной Корее под эгидой Ко ­
миссии ООН, с полицейскими силами, но без вооруженных сил
ООН. У китайцев, по словам Ачесона, было два интереса: первый
состоял в том, чтобы держать нас под угрозой, а второй интерес был
связан с границей и электростанциями. Он считал, что мы должны
в частном порядке изучить возможность создания двадцатимиль­
ной демилитаризованной зоны, по десять миль с каждой стороны
Ялу. Он продолжал утверждать, что проблема любого такого пред­
ложения, конечно, будет заключаться в том, что коммунисты будут
настаивать на том, чтобы все иностранные войска покинули Корею
и таким образом оставили Корею коммунистам.
Когда госсекретарь Ачесон подвел итог этой дискуссии, то ука­
зал на решение не менять в настоящее время директиву генералу
Макартуру и что тот свободен делать все, что в его силах, военным
путем, но без бомбардировок Маньчжурии. В то же время Госдепар ­
тамент будет искать способы выяснить, возможны ли переговоры
с китайскими коммунистами, хотя одна из проблем заключалась
в том, что у нас отсутствовали какие-либо прямые контакты с ре ­
жимом Бэйпина по дипломатическим каналам.
-- ------------------------- .<55,, -------------------------- ---
Следует отметить, что ситуация в Корее не являлась единствен­
ным примером возникшей агрессивности со стороны коммунисти­
ческого Китая. Имелись свидетельства того, что коммунистические
повстанческие силы в Индокитае получали все большую помощь
и советы от Бэйпина. Кроме того, в последние дни октября комму ­
нистический Китай выступил против древней теократии Тибета.
Мы рассматривали активность в Индокитае и Тибете, приуро­
ченную к нападению в Корее, как вызов западному миру. Это был
коммунистический вызов, направленный на усиление тлеющего
антииностранного чувства среди большинства азиатских народов.


494
Том 2. Годы испытаний и надежд
Наши британские союзники и многие государственные деяте­
ли Европы видели в китайских действиях уловку, направленную
на то, чтобы остановить американскую помощь в восстановлении
Европы. Они знали, что ничто так не вредило мировому коммуниз­
му, как политика Соединенных Штатов: помощь Греции и Турции,
«план Маршалла», решение твердо держаться в Берлине, Органи­
зация Североатлантического договора. Кремль никогда не сможет
насадить коммунизм в Европе до тех пор, пока будет проводиться
такая политика, поддерживаемая Соединенными Штатами. Первой
заповедью советской внешней политики всегда было разделение
врагов Советского Союза, и единство, создаваемое руководством
Соединенных Штатов в Европе, стало самой важной целью для на­
падения мирового коммунизма.
Я не собирался отвлекать наше внимание от неизменных целей
и замыслов советской политики. Я знал, что в наше время Евро­
па с ее миллионами квалифицированных рабочих, с ее фабриками
и транспортной сетью остается ключом к миру во всем мире.
В Соединенных Штатах были и есть люди, кто злонамеренно,
а кто заблуждаясь хотел заставить нас поверить в необходимости
навязать наш образ жизни народам Азии даже ценой того, чтобы
отпустить Европу. Я не мог с этим согласиться. Но сторонники этой
точки зрения говорили громко, они обладали средствами, чтобы
быть услышанными. Сенат — это отличный рупор. Выступления по
азиатским вопросам в сенате и других местах получают широкую
огласку и вызывают страх у наших зарубежных друзей. Во время
моего президентства наша политика никогда не диктовалась ка­
кой-либо другой нацией, даже дружественной нам. Мы сохраняли
глубокую преданность идеалу мира, мира через Организацию Объ­
единенных Наций, мира через сотрудничество с другими людьми,
разделявшими наши цели и наши взгляды.
Таким образом, что касается Кореи, в ноябре 1950 года мы ра­
ботали в трех направлениях. Одно из них состояло в том, чтобы за­
верить наших союзников в Европе, особенно англичан и францу­
зов, что мы не намерены расширять конфликт или отказываться от
наших обязательств в Европе ради новых запутанных отношений
в Азии. Второе — в Организации Объединенных Наций, где мы
искали максимальной поддержки для нашего сопротивления ки­
тайскому вмешательству в Корею, не подталкивая, однако, ООН
к военным санкциям против Бэйпина, что означало бы войну. Тре­
тье — заключалось в выяснении силы, направления и цели китай­
ских коммунистических усилий.


Глава 24
495
Генерал Макартур со своей восьмой армией начал крупное
наступление 24 ноября. Он объявил «генеральное наступление...
чтобы закончить войну...» и велел одному из своих командиров
передать войскам, что они вернутся домой к Рождеству! Ранее, 6
и 7 ноября, он забил тревогу в своих посланиях в Вашингтон, кото­
рые, казалось, предвещали надвигающуюся катастрофу. Но теперь,
по-видимому, серьезной опасности не существовало, так как он
объявил о победе еще до начала наступления.
Однако в тот же день генералу Макартуру была представлена
разведывательная сводка ЦРУ, в которой говорилось, что китай­
ские коммунисты «как минимум» увеличат свои операции в Корее,
попытаются остановить наши силы, ввергнуть их в войну на ис­
тощение и сохранить видимость существования северокорейского
государства. В нем также говорилось, что китайцы обладают до­
статочной силой, чтобы заставить войска ООН отойти на оборони­
тельные позиции.
Разведывательная сводка оказалась верной. К 28 ноября стало
ясно, что восьмая армия столкнулась с гораздо более крупными си­
лами и что X корпус на восточном побережье находится, по словам
авторов коммюнике, в «нестабильном положении», что для специ­
алиста по связям с общественностью является признанием того,
что он не может понять, что происходит!
Теперь никто не обвиняет генерала Макартура, и уж точно я ни­
когда не обвинял его в провале ноябрьского наступления. Его нель­
зя винить за то, что силы под его командованием оказались слабее,
так же как генерала Эйзенхауэра нельзя обвинять в тяжелых поте­
рях в битве за Арденны. Но — и в этом заключается разница между
Эйзенхауэром 1944 года и Макартуром 1950 года — я действитель ­
но виню генерала Макартура за то, как он пытался оправдать свою
неудачу. В первую очередь ему не нужно было объявлять это на­
ступление «концом войны». Если он знал, что противостоящие ему
силы не настолько сильны, чтобы остановить его, то, конечно же,
его предыдущее послание начальникам штабов было неверным. Но
если он был прав в начале ноября, то вряд ли мог рассчитывать на
легкую победу сейчас.
Возможно, таких несоответствий и следовало ожидать, по­
скольку Макартур много раз во время Второй мировой войны объ­
являл о победе, в то время как его войскам все еще предстояла са­
мая жестокая часть сражения. Но не было никакого оправдания тем
заявлениям, которые он начал делать, как только наступление за­
хлебнулось. В течение четырех дней он нашел время для того, что­


496
Том 2. Годы испытаний и надежд
бы четырьмя различными способами выразить свое мнение о том,
что единственной причиной его бед стал приказ Вашингтона огра­
ничить военные действия в Корее. Он говорил о «необычайных за­
претах... беспрецедентных в военной истории» и совершенно ясно
давал понять, что никакой вины ни за ним, ни за его штабом нет.
Однако в отчетах говорится, что генерал Макартур лично до­
кладывал Объединенному комитету начальников штабов 6 и 7 но­
ября, что китайцы вторглись в Корею большими силами. Он сам
сообщил нам, что за рекой Ялу имеются значительные запасы про­
довольствия. Он запросил и получил разрешение бомбить мосты,
по которым эти резервы могли бы поступать в Корею.
Конечно, ему было отказано в праве бомбить базы в Маньчжу­
рии и участвовать в «жарком преследовании» вражеских самоле­
тов, удирающих из Кореи в Маньчжурию. Госдепартамент и Объ­
единенный комитет начальников штабов согласились с тем, что
было бы желательно получить одобрение ООН на такие действия,
и поэтому, с моего согласия, были проведены опросы всех стран Ор­
ганизации Объединенных Наций, располагающих силами в Корее.
Все без исключения указывали на сильную оппозицию. Более того,
они также подчеркнули свое желание, чтобы никакие некорейские
подразделения не были размещены в районе, непосредственно при ­
мыкающем к реке Ялу, если наше наступление зайдет так далеко.
Не было никаких сомнений, что мы подошли к тому моменту,
когда нам предстояло принять серьезные решения. Если бы мы наме­
ревались распространить войну на Китай, то должны были ожидать
ответных мер. Бэйпин и Москва были союзниками как идеологиче­
ски, так и формально по договору. Если мы начнем атаковать комму­
нистический Китай, то должны будем предвидеть российское вме­
шательство. Конечно, мы не хотели войны ни в каком масштабе. Но
ни мы, ни весь мир не желал коммунистического рабства. И теперь
вопрос заключался в том, действительно ли мы достигли той точки,
когда это рабство столь реально угрожало нам, что мы должны были
перейти к разрушению городов и убийству женщин и детей.
Я могу только предположить, что генерал Макартур думал
именно так и что те, кто хотел осуществить его планы, тоже так
думали. Вполне вероятно, что коммунистический Китай перешел
бы к полномасштабной войне после того, как мы разбомбили мань­
чжурские базы. Я был убежден, что Россия тоже вмешалась бы.
Однако неоднократные заявления Макартура заставили мно­
гих людей за рубежом поверить в то, что наше правительство из­
менит свою политику. Мы не могли допустить, чтобы такая нераз-


Глава 24
497
Министр
военно-
морских сил
Фрэнсис Мэтьюз
ГШ1С^
бериха продолжалась. Поэтому 5 декабря я отдал распоряжение
всем государственным учреждениям, чтобы «до дальнейшего пись­
менного уведомления с моей стороны... никакие речи, пресс-релизы
или другие заявления, касающиеся внешней политики, не должны
публиковаться до тех пор, пока они не получат разрешения от Го­
сударственного департамента». Второе уведомление призывало
«официальных лиц, работающих за границей, включая военных ко­
мандующих и дипломатических представителей... проявлять край­
нюю осторожность в публичных высказываниях, согласовывать
все, кроме обычных заявлений, со своими ведомствами и воздержи­
ваться от прямого общения по вопросам военной или внешней по­
литики с газетами, журналами или другими средствами массовой
информации в Соединенных Штатах».
За несколько месяцев до этого произошел один инцидент, когда
высокопоставленный чиновник неосторожно заговорил о внешней


498
Том 2. Годы испытаний и надежд
политике. 25 августа министр военно-морских сил Фрэнсис Мэ­
тьюз произнес речь. Г -н Мэтьюз, выступая в Бостоне, сказал, что
мы должны вести «превентивную войну». Я всегда был против
даже мысли о такой войне. Нет ничего глупее, чем думать, что вой­
на может быть остановлена войной. Вы ничего не предотвращаете
войной, кроме мира.
Г-на Мэтьюза, конечно же, окружали адмиралы и другие высо­
копоставленные флотские командиры, и у него не было большого
опыта общения с людьми этой категории. Он сказал мне, что слы ­
шал так много разговоров о «превентивной войне», что повторил
эту фразу, не понимая, как далеко она уводит его от моей поли­
тики. Он сильно раскаивался и сожалел, когда я поговорил с ним
и объяснил, почему не могу позволить членам моей администрации
разъезжать по стране, отстаивая точку зрения, которая так сильно
противоречит официальной политике правительства.
Генерал Макартур был более серьезным нарушителем со свои­
ми интервью для прессы и коммюнике, в которых он иногда наме­
кал, а иногда говорил прямо, что, если бы только его совету после­
довали, все было бы хорошо в Корее.
Во-первых, конечно, он ошибался. Если бы мы тогда или позже
последовали его совету, пошли вперед и разбомбили маньчжурские
базы, то вступили бы в открытые военные действия с красным Ки­
таем и, что весьма вероятно, с Россией. Вполне могла бы начаться
третья мировая война.
Во-вторых, сам генерал Макартур находился среди тех, кто не
признавал угрозы китайского вторжения. На острове Уэйк он кате ­
горически заявил мне, что у него нет никаких доказательств того,
что ему угрожает массовое вмешательство. Но что еще важнее, он
сказал мне, что легко справится с китайскими коммунистами, если
они действительно придут. По его словам, если коммунисты из Ки­
тая попытаются отвоевать Пхеньян, то им устроят резню.
Даже перед началом своего злополучного наступления 24 ноя­
бря он все еще высказывался так, будто у него были готовы ответы
на все вопросы. Но когда выяснилось, что это не так, он стал делать
на весь мир намеки, что победил бы, если бы мы позволили ему до­
биться своего.
Это было просто неправдой. Генерал Макартур получил ис­
черпывающую информацию об основах нашей политики. Он рас­
сказывал многим посетителям своего токийского офиса, включая
Гарримана, и мне на острове Уэйк, что понимает эти резоны, хотя
их и не разделяет. Конечно, каждый младший лейтенант лучше зна­


Глава 24
499
ет, что должен делать его взвод, и всегда считает, что начальство
просто слепо, когда не разделяет его мнения. Но генерал Макартур,
и вполне справедливо, тоже отдал бы под трибунал любого млад­
шего лейтенанта, давшего интервью прессе, чтобы выразить свое
с ним несогласие.
Мне следовало бы сразу же сменить генерала Макартура. При­
чина, по которой я этого не сделал, заключалась в том, что я не хо­
тел, чтобы все выглядело так, будто причиной замены стало про ­
валенное наступление. Я никогда не считал, что нужно идти на
попятную, если от людей отворачивалась удача, и не собирался
делать этого сейчас. Я также не хотел делать генералу выговор, но
мне пришлось сказать, что публичные заявления с его стороны аб­
солютно неуместны.
Такова была предыстория приказа от 5 декабря.
К этому времени между генералом Макартуром и начальника­
ми оборонных ведомств возникли новые разногласия. 28 ноября
генерал Макартур доложил, что он меняет свои планы с наступа­
тельных на оборонительные, как это и было предусмотрено в полу­
ченных им директивах. В своем письме на эту тему он сделал за­
явление, что «мы стоим перед совершенно новой войной...» . В его
послании говорилось: «Сложившаяся ситуация представляет со­
бой совершенно новую картину, которая расширяет потенциальные
возможности ее рассмотрения за пределы сферы принятия решения
командующим театром военных действий. Командование со своей
стороны сделало все возможное, но теперь столкнулось с условия­
ми, не зависящими от него и имеющихся в его распоряжении сил».
На следующий день генерал Макартур представил нам реко­
мендацию вернуться к предложению, сделанному Чан Кайши се­
мью месяцами ранее, о направлении в Корею тридцати трех тысяч
китайских националистических войск и принять его. В то время
он сам советовал не использовать эти войска. Его рекомендация
теперь, конечно, соответствовала его мнению, что корейская ак­
ция превратилась в войну с коммунистическим Китаем. Я поручил
Объединенному комитету начальников штабов после продолжи­
тельного совещания, в котором приняли участие Государственный
департамент и министерство обороны, обратить внимание Макар­
тура на международный подтекст его рекомендации, и 29 ноября
Объединенный комитет начальников штабов направил ему следу­
ющее послание:
«В настоящее время ваше предложение рассматривается. Оно
влечет за собой последствия мирового масштаба. Мы должны бу­


500
Том 2. Годы испытаний и надежд
дем рассмотреть возможность того, что это нарушит единую по­
зицию связанных с нами государств в Организации Объединен­
ных Наций и приведет к нашей изоляции. Не исключено, что для
стран содружества будет совершенно неприемлемо задействовать
их силы совместно с националистическими китайцами. Возможно,
военные действия будут распространены на Формозу и другие рай­
оны, а наша руководящая роль на Дальнем Востоке в глазах Орга­
низации Объединенных Наций окажется серьезно подорвана. Не­
обходимо будет проявлять максимальную осторожность, чтобы не
допустить изменений в основном составе наших союзников в этой
организации».
Конечно, ситуация в Корее стала предметом многих долгих
и тревожных дискуссий в моем кабинете. На карту было поставле­
но будущее нашей политики не только в Азии, но и в Европе, и мы
потратили гораздо больше времени на поиски ответов на сложные
вопросы, стоящие перед нами, чем просто беспокоясь о недостаточ­
ной осмотрительности генерала Макартура.
28 ноября, когда плохие новости из Кореи превратились из слу­
хов о сопротивлении в уверенность в поражении, я созвал специ­
альное заседание Совета национальной безопасности. Собственное
первое представление о том, какой ущерб китайцы наносят нашим
войскам, я получил в шесть пятнадцать утра, когда генерал Брэдли
позвонил мне по телеграфу с сообщением от генерала Макартура.
Генерал Брэдли и начальники штабов весь предыдущий день сове­
щались, изучая ситуацию. Они считали, что хотя она и была серьез­
ной, но не думали, что настолько катастрофичной, как это внушали
наши газеты.
Генерал Брэдли, однако, подчеркнул опасность, которая может
возникнуть, если коммунисты решат использовать свои воздушные
силы. По нашим сведениям, на аэродромах в соседней Маньчжурии
находилось не менее трехсот бомбардировщиков. Они могли нане­
сти нам серьезный ущерб как атаками на воздушный транспорт,
так и внезапными налетами на наши тесно стоявшие самолеты на
корейских аэродромах. Несмотря на эти факты, генерал Брэдли за­
явил, что Объединенный комитет начальников штабов не считает,
что генерал Макартур должен быть уполномочен бомбить аэродро­
мы в Маньчжурии.
Я спросил, есть ли какой-нибудь способ уменьшить ущерб, ко­
торый мы можем понести от внезапного воздушного нападения ки­
тайских коммунистов, и генерал Ванденберг сказал, что нет ника­
кого иного способа, кроме как переместить наши самолеты обратно


Глава 24
501
в Японию. Это, разумеется, означало бы и значительное замедление
наших собственных военных операций.
Я попросил министра обороны Маршалла прокомментировать
ситуацию, и он сообщил, что гражданские руководители служб
тоже весь день совещались в связи с событиями в Корее. Они об­
судили, какие новые требования это будет предъявлять к закупкам
и поставкам как живой силы, так и материальных средств. Вторая
военная дополнительная бюджетная смета была готова, и, по мне­
нию Маршалла, как он ясно дал мне понять ранее в тот же день, она
должна быть немедленно направлена в Конгресс. Поэтому я смог
проинформировать участников совещания о том, что директор по
бюджету уже получил от меня соответствующие указания.
Затем генерал Маршалл заговорил о дипломатических аспектах
ситуации, заявив, что он считает крайне важным, чтобы Соединен­
ные Штаты поддержали подход Организации Объединенных Наций
к корейскому вопросу, даже если он повлечет для нас определенные
трудности. Он сказал, что считает необходимым, чтобы мы придер­
живались единого подхода в ООН. Он был категоричен в одном пун ­
кте, который, по его словам, министры трех родов войск сочли самым
главным: мы не должны втягиваться ни индивидуально, ни вместе
с Организацией Объединенных Наций в большую войну с Китаем.
Маршалл сказал, что, по его мнению, маловероятно, что ООН поста­
вит нас «в такое затруднительное положение», но он считает, что мы
должны признать, что есть некоторые деятели у нас дома, которые,
похоже, хотят тотальных действий против Китая.
Брэдли сказал, что это также отражает мнение Объединенно­
го комитета начальников штабов. Если мы позволим втянуть себя
в большую войну с Китаем, то будет невозможно продолжать на­
ращивание сил в Европе. Министр Пейс добавил, что важно, чтобы
все присутствующие в зале понимали, что у нас дома есть только
82-я воздушно-десантная дивизия и что подразделения Нацио ­
нальной гвардии, призываемые на службу, не будут боеспособны до
середины марта.
В этот момент в разговор вмешался вице-президент Баркли .
Вице-президент нечасто выступал на заседаниях Совета нацио­
нальной безопасности, и это стало свидетельством беспокойства
и озабоченности членов сената, с которыми он ежедневно общался.
Баркли хотел знать, правда ли, что генерал Макартур заявил, что
«мальчики будут дома к Рождеству», добавив, что это кажется не­
вероятным. Знает ли Макартур, что происходит, спросил он, и как
человек в его положении может быть так неосмотрителен.


502
Том 2. Годы испытаний и надежд
Министры Ловетт и Пейс объяснили, что Макартур «офици­
ально» опроверг факт этого заявления, но не было никаких сомне­
ний в том, что он его сделал. Министр Пейс слышал, как он выска­
зывался подобным образом на острове Уэйк, генерал Брэдли тоже,
а Ловетт сказал, что имеется стенографическая запись. Генерал
Макартур заявил, что его «неправильно поняли», и генерал Брэдли
встал на защиту Макартура, сказав, что, по его мнению, это заявле­
ние было сделано для китайских коммунистов, чтобы показать им,
что у нас нет долгосрочных планов в отношении Кореи, как и на­
мерения продолжать войну.
Баркли все еще был расстроен. «Это невероятная мистифика­
ция!» — воскликнул он . Я сказал ему, что, как бы мы ни относились
к этому заявлению, мы должны быть очень осторожны, чтобы не
выбить почву из-под ног генерала. Мы просто не могли позволить
себе нанести ущерб престижу Макартура. Но Баркли все еще вы­
глядел глубоко встревоженным.
Затем мы обсудили, какое количество подкреплений потребу­
ется Макартуру и что мы можем ему прислать. Генерал Коллинз
сообщил, где, по его мнению, можно удерживать позиции в Корее.
X корпус на востоке находился в опасном положении, но, вероятно,
его можно было бы отвести в безопасное место.
Тогда я попросил Дина Ачесона прокомментировать ситуацию
с его точки зрения, и госсекретарь начал с заявления, что события
последних нескольких часов значительно приблизили нас к опас­
ности всеобщей войны. Конечно, всегда существовали свидетель­
ства какого-то китайского участия в Корее, но теперь мы явились
свидетелями открытой, мощной, наступательной операции. Он
сказал, что нам следует иметь в виду, что Советский Союз стоит за
каждым китайским и северокорейским шагом и что мы должны ду­
мать обо всем, что происходит в Корее, как о международном деле.
Мы никогда не должны упускать из виду тот факт, что мы сталки­
ваемся с Советским Союзом по всему миру.
Конечно, продолжал Ачесон, если бы мы открыто обвинили Со­
ветский Союз в агрессии, Организация Объединенных Наций была
бы уничтожена. Если бы мы вышли и ткнули пальцем в Советский
Союз, это не имело бы никакого смысла, потому что мы ничего не
могли бы с этим поделать. Однако выдвинуть такое обвинение, а за­
тем ничего не предпринимать — значит лишь ослабить наше поло­
жение в мире. С другой стороны, если бы мы предложили действо­
вать против Кремля, то могли бы оказаться одни, без союзников.


Глава 24
503
Что же касается китайских коммунистов, продолжал Ачесон, то
мы должны провести черту и не пытаться идти по обеим сторонам
улицы. Бесполезно отрицать, что они сражались с нами, так что нам
лучше было бы устроить им неприятности. Это можно было сде­
лать несколькими способами, помимо игры с Чаном.
Что касается конфликта в Корее, то госсекретарь высказал мне­
ние, что мы должны найти какой-то способ положить ему конец.
Если мы войдем в Маньчжурию и будем бомбить тамошние аэро­
дромы хоть с каким-то успехом, то «Россия с радостью туда вой­
дет». Вся наша внешняя политика строилась на идее сдерживания
России, и нам удавалось отражать ее попытки прорыва. Однако
если мы сейчас позволим русским заманить нас в ловушку внутри
их периметра, то рискуем оказаться втянутыми в бездонную про­
пасть. Ей не будет конца, и она обескровит нас до нитки. Русские
раз за разом пытались заманить нас в западню. Этот раз отличается
только тем, что масштаб больше предыдущих.
Аверелл Гарриман, принимавший участие в этой встрече, ска­
зал, что мы должны внимательно следить за настроениями свобод­
ного мира. Нам следует сохранять наше лидерство, и немедленное
назначение верховного главнокомандующего силами НАТО дока­
зало бы это. Свободные нации держались бы за нас, если бы были
уверены, что мы будем держаться за них.
Я сказал, что было бы легче убедить свободный мир, если бы не­
которые представители нашей прессы не стремились доказать об­
ратное. Три наших крупнейших издателя, я думаю, разделили нашу
нацию и заставили мир поверить, что американский народ не дове­
ряет своему правительству. Кампания очернения, лжи и искажения
фактов во многих наших газетах была величайшим достоянием Со­
ветов.
Я сказал Совету национальной безопасности, что сначала ду­
мал, что мне следует выступить перед Конгрессом на специальной
сессии, но теперь я не считаю, что это будет правильно. Корея — во­
прос Организации Объединенных Наций, и наша страна не должна
подходить к нему индивидуально.
Кабинет собрался вскоре после закрытия этого заседания,
и вновь обсуждалась Корея. Члены кабинета были проинфор­
мированы генералом Брэдли и Дином Ачесоном о самых послед­
них событиях, и мы снова обсудили ущерб, который был нанесен
международному положению страны безрассудными обвинениями
и слухами о недавней политической кампании.


504
Том 2. Годы испытаний и надежд
----------- >
__ __ ___
В течение следующих нескольких дней была проделана боль­
шая напряженная работа по переоценке наших планов и программ
и подготовке к следующим шагам, которые должны были быть
предприняты. Большинству моих случайных посетителей при ­
шлось уступить место постоянному потоку первых лиц правитель­
ства. На пресс-конференции в четверг, 30 ноября, я сделал заявле­
ние для общественности, которое должно было отразить как нашу
озабоченность, так и нашу решимость.
«Последние события в Корее, — говорилось в подготовленных
релизах этого заявления.
—
ставят мир перед лицом серьезного кри­
зиса. Китайские коммунистические лидеры направили свои войска
из Маньчжурии, чтобы начать сильное и хорошо организованное на­
ступление против сил Организации Объединенных Наций в Северной
Корее. Это было сделано, несмотря на продолжительные и серьезные
усилия донести до коммунистических лидеров Китая очевидный факт,
что ни Организация Объединенных Наций, ни Соединенные Штаты
не имеют никаких агрессивных намерений в отношении Китая. Из-за
исторической дружбы между народами Соединенных Штатов и Китая
нас особенно шокирует мысль о том, что китайцы вынуждены сражать­
ся против наших войск под командованием Организации Объединен­
ных Наций.
Крупномасштабное китайское наступление все еще продолжается.
Это привело к вынужденному выводу крупных частей под командова­
нием Организации Объединенных Наций. В настоящее время обста ­
новка на поле боя остается неопределенной. Мы можем терпеть неуда ­
чи так же, как и раньше. Но силы Организации Объединенных Наций
не намерены отказываться от своей миссии в Корее.
Силы Организации Объединенных Наций находятся в Корее, что­
бы подавить агрессию, которая угрожает не только структуре Органи­
зации Объединенных Наций, но и всем человеческим надеждам на мир
и справедливость. Если Организация Объединенных Наций уступит
силам агрессии, ни одна страна не будет в безопасности. Если агрессия
окажется успешной в Корее, то мы можем ожидать, что она распростра­
нится по всей Азии и Европе до нашего полушария. Мы боремся в Корее
за нашу собственную национальную безопасность и выживание.
Мы посвятили себя делу установления справедливого и безопас­
ного мирового порядка через посредство Организации Объединенных
Наций. Мы остаемся верны этому обязательству .
Мы ответим на складывающуюся ситуацию тремя способами. Мы
будем продолжать работать в Организации Объединенных Наций над


Глава 24
505
согласованными действиями по прекращению этой агрессии в Корее.
Мы активизируем наши усилия, чтобы помочь другим свободным на­
циям укрепить свою оборону, чтобы противостоять угрозе агрессии
в других местах. Мы быстро нарастим нашу собственную военную
мощь.
В Организации Объединенных Наций первым шагом является
принятие Советом Безопасности мер по прекращению этой агрессии.
Наш представитель Уоррен Остин настаивает на таких действиях. Мы
приложим все усилия для того, чтобы Организация Объединенных
Наций проявила свое полное влияние на ситуацию в Корее.
Некоторые надеялись, что нормальный мирный процесс обсуж­
дения и переговоров, который обеспечивается через Организацию
Объединенных Наций, может быть осуществлен в полном объеме
успешными переговорами с нынешней китайской Коммунистической
делегацией в Лейк-Саксессе . Однако нет никаких признаков того, что
представители коммунистического Китая готовы участвовать в этом
процессе. Вместо того чтобы обсуждать реальные проблемы, они дела­
ли жестокие и совершенно ложные заявления того типа, который часто
использовался советскими представителями для того, чтобы помешать
действовать Совету Безопасности.
Мы надеемся, что китайский народ не будет по-прежнему принуж­
ден или обманут для служения целям российской колониальной поли­
тики в Азии. Я уверен, что если бы китайский народ, находящийся сей­
час под контролем коммунистов, мог свободно говорить за себя, то он
осудил бы эту агрессию против Организации Объединенных Наций.
Поскольку новый акт агрессии в Корее является лишь частью об­
щемировой угрозы для всех свободных наций мира, нам как никогда
необходимо самыми быстрыми темпами наращивать объединенную
военную мощь всех свободных наций. Более чем когда-либо требуется,
чтобы объединенные силы в Европе под Верховным командованием
были созданы немедленно.
Что касается нашей собственной обороны, то я представлю до­
полнительную просьбу о выделении ассигнований, необходимых для
немедленного увеличения численности и повышения эффективности
наших вооруженных сил. Запрос будет включать в себя значительную
сумму для Комиссии по атомной энергии, в дополнение к большим
суммам для армии, флота и военно-воздушных сил.
Я рассчитываю завтра встретиться с лидерами Конгресса и попро­
сить их срочно рассмотреть эти новые ассигнования.
Настало время для всех наших граждан отложить в сторону разно­
гласия и объединиться в твердой и взаимной решимости делать то, что
лучше для нашей страны и дела свободы во всем мире. Наша страна
является краеугольным камнем надежды человечества на мир и спра­
ведливость. Мы должны показать, что руководствуемся общей целью
и общей верой».


506
Том 2. Годы испытаний и надежд
Лидеры Конгресса встретились со мной в комнате Кабинета
в одиннадцать часов следующего дня, 1 декабря. От сената, поми­
мо вице-президента, присутствовали Маккеллар, Коннелли, Лукас,
Тайдингс, Рассел, Томас из Юты, Уэрри, Бриджес, Гурни и Уайли;
от палаты представителей — спикер и представители Маккормак,
Винсон, Ричардс, Кэннон, Мэхон, Табер, Истон, Шорт, Халлек
и Арендс. Со мной были Ачесон, Маршалл, Ловетт, Брэдли, Гар-
риман, Лоутон из Бюджетного бюро, Беделл Смит, адмирал Соере
и Джеймс Лэй из Совета национальной безопасности.
Генерал Брэдли дал конгрессменам полное описание текущей
военной ситуации в Корее, и я предложил им обратиться с вопроса­
ми к генералу. Сенаторы Коннелли, Гурни, Уайли и Бриджес взяли
на себя инициативу с такими вопросами, как: «Сколько было само­
летов? Каково же было расстояние отсюда туда?» и так далее. Тогда
сенатор Уэрри захотел узнать, почему наша разведка не предвидела
этого нападения, и он не удовлетворился бы никакими объяснени­
ями от Брэдли. Его настрой был резко враждебным.
Затем генерал Смит развернул огромную карту, на которой
были изображены Советский Союз, его сателлиты и прилегающие
районы. Он показал, как события в Корее связаны с событиями
в Европе. Русские только что завершили крупномасштабные ма ­
невры, в которых участвовало более полумиллиона человек. Осо ­
бое внимание уделялось форсированию речных переправ и воз­
душно-десантным операциям . Русские также недавно объединили
свои сибирские силы под одним единым командованием. Это было
необычно для них и заслуживало пристального внимания.
Затем начальник Центрального разведывательного управления
представил некоторые данные о состоянии живой силы России и ее
сателлитов, а также о ее подготовке и оснащении. Конгрессмены
были явно впечатлены, за исключением Уэрри. Сенатор от Небра­
ски с сомнением и недоверием на лице поинтересовался, откуда
у Смита такие факты. Неужели он использовал все источники? Что
это были за источники? Смит очень мягко обходил эти вопросы, но
когда он перешел к Корее и Китаю, Уэрри снова захотелось мель­
чайших подробностей обо всем упомянутом.
Время шло быстро в этом обмене вопросами и информацией,
и мне пришлось попросить генерала Смита закончить свое высту­
пление, чтобы я мог поговорить с присутствовавшими. Я отметил,
что начиная с июня мы усиленно работали над нашей обороной.
Многое уже было сделано для того, чтобы привести вооруженные
силы в боевую готовность; был выделен один дополнительный


Глава 24
507
Трумэн, Бирнс и Беделл Смит на совещании (слева направо)
транш на военное финансирование, и теперь я собираюсь запро­
сить еще один. Но они основывались на оценках, полученных до
китайской интервенции, и, несомненно, мы должны были ускорить
график выделения средств в результате корейских событий.
Затем я зачитал присутствовавшим выдержки из послания,
которое намеревался направить Конгрессу, и дал им цифры до­
полнительного запроса о выделении ассигнований, добавив, что
я буду готов ответить на любые вопросы, которые могут возник­
нуть у кого-либо в связи с этим запросом, а также у моих сотруд­
ников и администрации. Но я хотел бы подчеркнуть, что для того,
чтобы эти новые фонды могли принести нам пользу в нынешней
критической международной ситуации, необходима оператив­
ность.
Я сказал, что все наши усилия направлены на то, чтобы пре­
дотвратить трансформации этих событий в Корее в крупную ази­
атскую войну. Мы были не в том положении, чтобы взваливать на
себя бремя большой войны, но более всего я не хотел принимать
никакого участия в убийстве миллионов невинных людей, что, не­
сомненно, произошло бы в случае расширения боевых действий.


508
Том 2. Годы испытаний и надежд
Между тем обстановка в Корее не улучшалась. 3 декабря Ма-
картур сообщил следующее:
3 декабря 1950 года.
От кого: Генерала Макартура
Кому: Объединенному комитету начальников штабов
X корпус выводится в район Хамхунга максимально быстро. Си ­
туация с 8-й армией становится все более критической. Генерал Уокер
докладывает, и я согласен с его оценкой, что он не сможет удержать
район Пхеньяна и под ожидаемым давлением противника, несомнен­
но, будет вынужден отступить в район Сеула. Попытка объединить
силы 8-й армии и X корпуса не имеет никакой практической возмож­
ности и не принесет никакой пользы. Оба соединения имеют сильно
сниженную численность, и поэтому их объединение не только не даст
дополнительной силы, но фактически поставит под угрозу свободу ма­
невра, возникающую из двух отдельных логистических линий морско­
го снабжения.
Как я уже сообщал ранее, создание оборонительной позиции
в месте сужения Корейского полуострова не представляется возмож­
ным из-за численной слабости наших сил, рассматриваемой в связи
с соответствующими расстояниями: из-за необходимости снабжения
двух частей позиции из портов в пределах каждого района; и из-за
разделения района боевых действий на две части из-за пересеченной
горной местности, идущей с севера на юг. Протяженность такой по­
зиции составит приблизительно 120 воздушных миль с расстоянием
по суше приблизительно 150 миль. Если бы все силы Соединенных
Штатов в составе семи дивизий, находящихся в моем распоряжении,
были размещены вдоль этой оборонительной линии, это означало
бы, что дивизия была бы вынуждена защищать фронт протяженно­
стью приблизительно 20 миль от значительно превосходящего чис­
ленностью противника, чья большая сила является потенциальной
возможностью для ночного проникновения через пересеченную
местность. Такая позиция, не имеющая глубины, имела бы мало
прочности, и в качестве оборонительной концепции предполагала бы
проникновение с последующим охватом и частичным разрушением.
Против относительно более слабых северокорейских сил она могла
бы быть практически осуществимой, но против всех сил Китайской
армии это невозможно.
Я не думаю, что существует полное понимание коренных измене­
ний, вызванных открытым вступлением в бой китайской армии. Уже
сейчас китайские войска численностью примерно в 26 дивизий раз­
мещены на боевых позициях с резервами минимум в 200 000 человек
в своем тылу. Там же в тылу реорганизуются разбитые части северо -
корейской армии, находясь под защитой всего военного потенциала
коммунистического Китая.


Глава 24
509
Рельеф местности снижает эффективность нашей воздушной под­
держки в канализировании и прерывании системы снабжения про­
тивника; он способствует противнику в его тактике рассеивания. Это,
вместе с нынешним ограничением по пересечению международных
границ, чрезвычайно уменьшает естественное преимущество, которое
могло бы быть получено нами из-за наличия превосходящих военно-
воздушных сил.
При сосредоточении противника в глубине страны возможности
флота значительно уменьшаются по эффективности; десантный ма­
невр уже неосуществим, а использование морской огневой поддержки
ограничено.
Таким образом, потенциальные возможности нашей объединен­
ной силы значительно уменьшаются, и сравнение все больше ста­
новится сравнением относительной боевой эффективности сухопут­
ных войск.
Таким образом очевидно, что если не будут своевременно достав­
лены наземные подкрепления в максимальном количестве, то наши
войска будут вынуждены либо последовательно отступать с умень­
шением силы сопротивления после каждого такого шага, либо занять
позиции плацдармов-бастионов, которые, обеспечивая некоторую
степень длительного сопротивления, оставляют мало надежды на что-
либо, кроме обороны.
Фактически в нынешних условиях наши ограниченные силы стал­
киваются со всей китайской нацией в необъявленной войне, и, если не
будут предприняты какие-то позитивные и немедленные действия, на­
дежда на успех полностью исчезнет, и естественно предположить, что
постоянное истощение приведет к полному поражению.
Несмотря на то что войска до настоящего времени демонстриро­
вали высокий боевой дух и заметную эффективность, они уже пять
месяцев находятся практически в непрерывных боевых столкновени­
ях и морально и физически измотаны. Боеспособность вооруженных
сил Республики Корея, находящихся сейчас в нашем распоряжении,
ничтожно мала; они могут быть эффективны лишь для полицейских
целей. Другие иностранные контингенты, какими бы эффективными
они ни были в бою, имеют столь малую численность, что практически
не оказывают никакого влияния на ситуацию. Каждая дивизия Соеди ­
ненных Штатов, находящаяся в моем распоряжении, за исключением
первой дивизии морской пехоты, в настоящее время насчитывает при­
мерно 5000 человек и никогда не достигала своего штатного численно­
го состава. Китайские войска свежи, полностью организованы, вели­
колепно обучены и оснащены и, по-видимому, находятся в наилучшем
состоянии для реальных операций. Общая оценка ситуации здесь
должна рассматриваться на основе совершенно новой войны против
совершенно новой державы, обладающей огромной военной мощью,
и в совершенно новых условиях.


510
Том 2. Годы испытаний и надежд
Директивы, в соответствии с которыми я действую, указывают на
северокорейские войска как на единственного врага, и в нынешней об­
становке полностью устарели. Необходимо ясно понимать, что наши
относительно небольшие силы сталкиваются в настоящий момент
с полной наступательной мощью китайской коммунистической на­
ции, усиленной обширными поставками советской техники. Страте­
гическая концепция, пригодная для столь успешных операций против
северокорейской армии, не может быть использована против суще­
ствующей мощи. Это требует принятия политических решений и стра­
тегических планов по их осуществлению, адекватных в полной мере
соответствующим реалиям. В этом случае время имеет существенное
значение, поскольку каждый час силы противника увеличиваются,
а наши уменьшаются.
Я одобрил немедленный ответ Объединенного комитета на­
чальников штабов Макартуру. Я занял позицию, что мы не должны
приносить в жертву людей. Пока Организация Объединенных На­
ций не решила поддержать крупное наступление, нам казалось, что
лучше всего сосредоточить наши силы на плацдармах, которые мы
могли бы удержать.
3 декабря 1950 года.
Мы считаем, что сохранение ваших сил сейчас является главным
соображением. Консолидация сил на береговых плацдармах согласо­
вана.
В то же время я приказал генералу Коллинзу немедленно выле­
теть в Токио для получения свежих сведений о происходящем там
и в Корее. 30 ноября мне пришло послание от премьер-министра
Великобритании Клемента Эттли, в котором он просил разреше­
ния приехать в Вашингтон и лично обсудить, какое значение мы
должны придавать корейским событиям и куда нам следует дви­
гаться дальше.


Глава 25
///ервыми среди членов Организации Объединенных Наций,
Г присоединившихся к нам для участия в боевых действиях
в Корее, были Соединенное Королевство и другие страны Содру­
жества. Они сделали это, несмотря на то что коммунистическая ак­
тивность в Малайе сильно истощила британские силы. Англичане,
однако, проявляли большую озабоченность в связи с опасностью
того, что конфликт может расшириться и втянуть в себя Советский
Союз.
Когда в начале августа наши военно-воздушные силы нанесли
бомбовый удар по северокорейскому порту Расой, некоторые при­
знаки этой озабоченности уже проявились. Этот город являлся
подходящей военной целью из-за располагавшихся там важных хи ­
мических и военных заводов, но он находился всего в семнадцати
милях от советской границы, и существовали некоторые опасения
как за рубежом, так и в нашем Государственном департаменте, что
русские могут воспринять эту атаку как нападение, направленное
на них.
После первых признаков китайской интервенции и запроса
Макартура на ответные действия против воздушных ударов по его
войскам с маньчжурских баз Госдепартамент провел консультации
как с британским, так и остальными правительствами, отправив ­
шими свои войска в Корею, чтобы выяснить их реакцию. Все они,
а не только англичане были решительно против.
Тревога наших союзников стала еще более заметной после того,
как 15 ноября из Бэйпина был получен совершенно секретный до­
клад, в котором говорилось, что один высокопоставленный русский
дипломат заявил, что если маньчжурские аэродромы будут бом­
бить самолеты Организации Объединенных Наций, то советские
ВВС нанесут ответный удар.
Массированный контрудар, которым китайцы остановили на­
ступление Макартура, стал, пожалуй, еще большим потрясением за
границей, чем для нас дома. Иностранные газеты открыто рассуж ­
дали об американской реакции, цитируя некоторых из наших наи­


512
Том 2. Годы испытаний и надежд
более бряцающих оружием сенаторов и говоря о плохо скрываемом
неодобрении Макартуром политики американского правительства.
На самом деле появлялись откровенные прогнозы, что мы проиг­
норируем Организацию Объединенных Наций и сразу же вступим
в войну с Китаем и любым, кто станет на его сторону.
Возможность всеобщей войны, конечно, казалась гораздо
страшнее для жителей Парижа и Лондона, едва оправившихся от
разрушений, чем для огромного числа американцев, чьи города не
подвергались атакам и бомбежкам. Европейцы предполагали, что
новая война станет битвой атомного оружия, и малейшего упоми­
нания об атомных бомбах было достаточно, чтобы заставить их
нервничать. Конечно, никогда не следует забывать, что Америке
еще предстояло доказать европейцам, что защита Европы — это то,
к чему мы относимся серьезно. Поскольку газеты иногда предпо­
читают сообщать плохие новости, большинство европейцев слыша­
ли только о том, что существует оппозиция к НАТО и к отправке
войск в Европу, а также почти ко всему остальному, что, по их мне­
нию, могло бы помочь, если бы они подверглись нападению.
Насколько чувствительным и напряженным стал мир, было
продемонстрировано, когда на моей пресс-конференции 30 ноября
прозвучали слова «атомная бомба». На этой конференции я сде­
лал замечание, что «мы предпримем все необходимые шаги, чтобы
справиться с военной ситуацией, как это было всегда».
«А они будут включать в себя применение атомной бомбы?» —
спросил один из репортеров.
«Они включают в себя все оружие, которое у нас есть», — от­
ветил я.
«Господин президент, — не унимался вопрошающий, — вы ска­
зали, что все оружие. Означает ли это, что идет активное рассмотре­
ние вопроса о применении атомной бомбы?»
«Мы всегда рассматривали возможность его использования, —
сказал я ему. — Я не хочу видеть, как его используют. Это ужасное
оружие, и его не следует использовать против невинных мужчин,
женщин и детей, которые не имеют никакого отношения к этой
военной агрессии. Но это непременно произойдет при его приме­
нении».
Чтобы быть уверенным, что никто не поймет моих слов пре­
вратно, я поручил Чарльзу Россу, моему пресс-секретарю, выпу­
стить отдельное уточняющее заявление после пресс-конференции.
«Президент хочет удостовериться, — говорилось в нем, — что
его ответы на вопросы сегодняшней пресс-конференции о приме­


Глава 25
513
нении атомной бомбы не будут неверно истолкованы. Естественно,
что этот вопрос рассматривался с самого начала военных действий
в Корее, так же как и вопрос о применении всех видов оружия, ког­
да наши войска ведут боевые действия.
Рассмотрение вопроса об использовании любого оружия всегда
подразумевается при наличии этого оружием.
Однако следует подчеркнуть, что по закону только президент
может санкционировать применение атомной бомбы, а такого раз­
решения еще не было дано. Если и когда такое разрешение будет
дано, то военный командующий на месте будет отвечать за тактиче­
скую доставку и применение.
Короче говоря, ответы на вопросы сегодняшней пресс-
конференции не представляют собой никакого изменения в теку­
щей ситуации».
Несмотря на заверения в том, что применение атомной бомбы
все еще подлежит моему одобрению и что я не давал такого раз­
решения, в новостях продолжали появляться сообщения о том, что
я угрожал применить атомную бомбу в Корее. В Лондоне сто депу­
татов от Лейбористской партии подписали письмо премьер-мини ­
стру Эттли с протестом против возможного применения атомной
бомбы. Во время дебатов, которые наше посольство охарактери­
зовало как «самые серьезные, тревожные и ответственные дебаты
по иностранным делам, проводимые палатой общин с тех пор, как
Лейбористская партия пришла к власти в 1945 году», не только
последователи г-на Эньюрина Бивена*1, а также Черчилль, Иден
и Батлер2 говорили об «озабоченности» и в целом указывали, что
они хотят быть уверены в том, что события в Корее не приведут
мир к большой войне. Типичным, пожалуй, стало замечание лиде­
ра консерваторов Батлера, который сказал, что «британский народ
в целом хотел бы быть уверенным, прежде чем его судьба будет ре­
шена [путем распространения войны на Китай], что он сам сможет
участвовать в обсуждении такого решения».
Эттли объявил в конце дебатов в палате общин, что он плани­
рует вылететь на встречу со мной, и его заявление настолько разря­
дило напряженность, что вызвало одобрительные возгласы с обеих
1 Эньюрин Бивен (1897-1960) — британский политик лейборист валлийско­
го происхождения, один из лидеров левого крыла Лейбористской партии.
—
Прим. пер.
1 Ричард Остин Батлер, барон Батлер Саффрон Уолденский (1902-1982) — бри­
танский государственный деятель, политик-консерватор.
—
Прим. пер.


514
Том 2. Годы испытаний и надежд
Президент Трумэн приветствует премьер-министра
Великобритании Эттли, 4 декабря 1950 года
сторон палаты. Никто из тех, кто читал отчеты об этих дебатах, не
мог не заметить серьезного беспокойства британцев.
Клемент Эттли прибыл в Вашингтон 4 декабря, и мы провели
первые официальные переговоры с четырех до пяти тридцати пяти
вечера того же дня.
Я открыл встречу несколькими приветственными словами, а за­
тем попросил генерала Брэдли кратко изложить военную ситуацию
в Корее. Эттли поинтересовался, как обстоят дела с контролем над
Кореей, и Брэдли заверил его, что пока никаких проблем нет, что мы
действуем с пяти авианосцев и семи хороших аэродромов в Корее.
Министр обороны Маршалл указал на важность того, что про­
тивник использует живую силу, невзирая на потери, а также на то,
что, так как он действует без использования грузовиков или специ­
альной техники, ему было гораздо легче скрывать свои передвиже­
ния, нежели нам.
Я сказал, что мы столкнулись с необходимостью принять очень
серьезные военные решения, но и политический выбор будет не


Глава 25
515
менее трудным. Тем не менее я выразил надежду, что мы сможем
свободно и откровенно поговорить. У нас есть обязательства на
Востоке и на Западе, заявил я, и мы не собираемся отказываться
ни от одного из них, даже если выполнить их все может оказаться
очень трудно. Однако я выразил убеждение, что нам следует снача ­
ла обсудить проблему китайской коммунистической интервенции,
и попросил Эттли дать свои комментарии.
Эттли начал с того, что заявил о важности сохранения прести­
жа и авторитета Организации Объединенных Наций. Он отметил,
что Соединенные Штаты были главным инструментом поддержки
ООН и что Соединенное Королевство оказывает этой организации
всю возможную помощь. Но Великобритания не сможет перебро ­
сить в Корею никаких дополнительных сил в течение нескольких
месяцев, а из доклада генерала Брэдли следует, что кризис может
наступить гораздо раньше.
Премьер-министр заявил, что необходимо учитывать мнение
Организации Объединенных Наций и стран Европы, Азии и Аме­
рики. Все это время он находился в тесном контакте с азиатскими
членами Содружества и предложил нам также взглянуть на точку
зрения китайских коммунистов. Они чувствовали упоение от успе ­
ха и не желали руководствоваться каким-то принципом, провоз­
глашенным Организацией Объединенных Наций, в которой они
не состояли. Они хотели бы почувствовать свою собственную силу
и независимость. Таким образом, даже если русские и подумают об
урегулировании, это не обязательно убедит Мао Цзэдуна.
Что, спрашивал Эттли, коммунисты могут потребовать в каче­
стве платы за прекращение огня? Была опасность, что если мы про­
демонстрируем желание к урегулированию, то цена будет расти.
Но он считал, что нам надо обсудить, как далеко мы готовы зайти,
какие вопросы хотим урегулировать, а в каких моментах проявить
твердость. Какое бы решение мы ни приняли, сказал он, даже не­
приятное, мы должны помнить, что Запад не может быть брошен,
что он все еще является жизненно важным пунктом нашего проти­
востояния коммунизму.
Я попросил госсекретаря Ачесона изложить нашу позицию по
вопросам, затронутым премьер-министром, и госсекретарь ука­
зал, что, прежде всего, следует помнить, что главным врагом явля­
ется не Китай, а Советский Союз. Все вдохновение для корейской
акции исходит из Москвы. Без сомнения, между китайцами и рус­
скими существует некая договоренность о том, что китайцы будут
опираться на сильную поддержку русских. Пока их наступление


516
Том 2. Годы испытаний и надежд
развивается хорошо, и, кажется, нет предела тому, что они могут
попытаться сделать. Если они сумеют выгнать нас из Кореи, то
они это сделают. Никто не может сказать, как далеко они готовы
зайти.
Что касается вопроса о тотальной войне против Китая, подраз­
умевающей сухопутные, морские и воздушные операции, то Ачесон
заверил британских участников совещания, что «не так уж много
советников президента будут убеждать его следовать этому курсу».
Он добавил, однако, что у него нет оптимизма в отношении пер­
спектив переговоров с китайскими коммунистами. У нас не суще ­
ствовало альтернативы — либо участие в переговорах, либо ведение
войны. Мы уже ее вели .
Ачесон проанализировал проблему переговоров. С военной
точки зрения, как он заметил, нам, по-видимому, было выгодно как
можно скорее заключить перемирие. Но тот факт, что это было бы
выгодно нашей стороне, естественно, означал, что это было бы не­
выгодно китайцам, и поэтому они вряд ли приняли бы его. С по ­
литической точки зрения предложение о прекращении огня могло
бы иметь некоторое преимущество в том, что касается мирового
общественного мнения; но если переговоры увенчаются успехом, то
встанет вопрос о том, какая цена будет запрошена. Казалось вполне
предсказуемым, что китайские коммунисты потребуют признания
их правительства, места в Совете Безопасности ООН и уступок по
Формозе. Они могут даже настаивать на том, что любое японское
мирное соглашение должно получить их согласие.
Нам не стоит забывать, продолжал госсекретарь, что эта интер­
венция в Корею не была спонтанным маневром. Ее планировали .
Если бы мы занялись Азией, Россия получила бы полную свободу
действий в Европе. Но если бы мы договорились, например, с ком­
мунистами ценой Формозы, то этот факт был бы использован про­
тив нас самым разрушительным образом во всей Азии. Он сказал,
что не может поверить в то, что китайские действия были всего
лишь вспышкой китайского военного рвения или что они станут
спокойными и мирными, если мы отдадим им Формозу и пойдем на
другие уступки. Наоборот, если мы поддадимся, они только станут
еще более агрессивными. Если мы уступим китайским коммуни ­
стам, то последствия для японцев и филиппинцев могут быть очень
серьезными. А если мы не будем вести переговоры и не придем к со­
глашению, то, возможно, сумеем продолжить борьбу в Корее, на­
казав китайцев, и наше положение не станет хуже. Мы должны, по
его мнению, взять себе за правило не признавать завоеваний врага.


Глава 25
517
Премьер-министр Эттли тогда спросил, как долго можно удер­
живать плацдармы, нанося урон китайским коммунистам без из­
лишних потерь с нашей стороны. Генерал Брэдли и министр Мар ­
шалл ответили, что плацдарм восточного сектора, скорее всего, не
удастся удержать, но западный сектор, базирующийся на Инчхон
и Пусан, вероятно, сможет продержаться некоторое время, особен­
но если станет возможным укрепить этот район войсками, эвакуи­
рованными из восточного сектора.
Премьер-министр поинтересовался, какова будет реакция аме­
риканской общественности, если мы продолжим удерживать плац­
дармы, продолжая нести потери. Не возникнет ли требование то ­
тальной войны против Китая?
Я ответил, что такие требования можно услышать и сейчас. Мы
шли на большие жертвы, и были выделены огромные суммы денег.
Я надеялся, что мы сможем удержать линию фронта в Корее до тех
пор, пока наши шансы на успех в переговорах не улучшатся. Я при­
знался, что все мои военные советники мне говорят о невозмож­
ности удержания нынешних позиций. Но мне все равно хотелось
попробовать.
Эттли заметил, что мнения о том, в какой степени китайские
коммунисты являются сателлитами Кремля, расходятся.
Я сказал, что, на мой взгляд, китайские коммунисты являются
российскими сателлитами. Проблема, с которой мы столкнулись,
была лишь частью общей картины. После Кореи будет Индокитай,
потом Гонконг, потом Малайя. Я сказал, что не хочу войны ни с Ки­
таем, ни с какой-либо другой страной, но ситуация представляется
мне очень мрачной. Китайские коммунисты, по моему убеждению,
уже решили, что они собираются получить, включая место в ООН
и Формозу, или продолжат войну.
Ачесон заметил, что на самом деле не имеет большого значения,
являются ли китайские коммунисты сателлитами или нет. Вероят ­
но, они будут действовать примерно так же, независимо от ответа
на этот вопрос. Но ему кажется, что было бы ошибкой рассчиты­
вать на их добрую волю. Он сказал, что среди чиновников Госдепар­
тамента есть поговорка, что коммунистические режимы не знакомы
с таким понятием; они просто каждый вечер подводят баланс.
Генерал Маршалл вспомнил несколько встреч, которые он имел
с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем во время своей миссии в Китай.
Он сказал, что однажды Чжоу подчеркнул г-же Маршалл за обеден­
ным столом, что нет никаких сомнений в том, что они марксистские
коммунисты, и что он возмущен тем, что люди называют их про­


518
Том 2. Годы испытаний и надежд
сто аграрными реформаторами. Маршалл сказал, что они не делали
ни малейшей попытки скрыть свои московские связи. Они считали
русских единоверцами, и это чувство основательно воспитывалось
в их войсках.
Я сообщил Эттли, что полагаюсь на мнение генерала Маршал­
ла, тем более что он провел целый год в тесном контакте с этими
людьми. И еще я хотел подчеркнуть сказанное Ачесоном о нашем
желании избежать войны с Китаем. Поэтому я рассказал о том, что
произошло на острове Уэйк между мной и Макартуром, особо от­
метив, что я просил Макартура не провоцировать китайцев в Мань­
чжурии и русских во Владивостоке, и добавил, что у нас нет ника­
кого желания вести себя в этом вопросе иначе, кроме как в качестве
члена Организации Объединенных Наций.
Затем я зачитал премьер-министру следующий меморандум,
который был согласован с Государственным департаментом и с ми­
нистерством обороны и на который я дал свое согласие.
«1. Непосредственно в данной ситуации было бы выгодно с воен ­
ной точки зрения отдать приказ о прекращении огня, если оговари­
ваемые условия не были бы столь жесткими, чтобы стать неприем­
лемыми. Это могло бы обеспечить полную поддержку Организации
Объединенных Наций. Договоренности о прекращении огня не долж ­
ны налагать условий, которые ставили бы под угрозу безопасность сил
Организации Объединенных Наций, и не должны быть обусловлены
согласием по другим вопросам, таким как Формоза и место Китая
в Организации Объединенных Наций.
2. Если будет достигнуто прекращение огня, которое позволит ста­
билизировать ситуацию, то Организация Объединенных Наций долж­
на продолжить политическую, военную и экономическую стабилиза­
цию Республики Корея, прикладывая усилия по поиску возможностей
создания независимой и единой Кореи политическими средствами.
3. Если китайские коммунисты откажутся от прекращения огня
и перебросят основные силы южнее 38-й параллели, то силам ООН
может грозить принудительная эвакуация из Кореи. Любая эвакуация
сил Организации Объединенных Наций должна быть только при ус­
ловии военной необходимости».
На этом месте я прервал чтение меморандума и решительно по­
вторил, что не может быть и речи о том, чтобы мы ушли доброволь­
но. Всем оставшимся корейцам, которые были верны Организации
Объединенных Наций, грозит смерть. Коммунистам было напле­
вать на человеческую жизнь. Когда это стало ясно, я продолжил за­
читывать меморандум:


Глава 25
519
«4. В случае развития ситуации, описанной в предыдущем пункте,
Организация Объединенных Наций должна принять незамедлитель­
ные меры для объявления коммунистического Китая агрессором и мо­
билизовать все имеющиеся политические и экономические меры для
оказания давления на Пекин и подтверждения решимости Организации
Объединенных Наций не допустить агрессии. Кроме того, существует
возможность некоторых военных действий, которые будут беспокоить
китайских коммунистов, и усилий, которые могут быть предприняты
для стимулирования антикоммунистического сопротивления внутри
самого Китая, включая использование возможностей националистов.
В дополнение к указанным выше мерам Соединенным Штатам
и Соединенному Королевству следует немедленно провести консуль­
тации относительно других шагов, которые следовало бы предпринять
для укрепления некоммунистической Азии. Эти шаги могут включать
в себя:
а) Восстановление в значительной мере самоуправления в Япо­
нии, ускорение усилий по достижению японского мирного уре­
гулирования, укрепление японского потенциала самообороны,
более широкое использование производственных возможно­
стей для укрепления потенциала свободного мира и скорейшее
вступление Японии в международные организации. Нежелание
Соединенного Королевства двигаться дальше по этим трем пун­
ктам следует отбросить в свете новой критической ситуации.
б) Соответствующие военные договоренности между странами
Юго-Восточной Азии, способные обеспечить эффективную вза­
имную поддержку.
в) Особые усилия по убеждению некоммунистической Азии в ха­
рактере угрозы, с которой она сталкивается, и по убеждению со­
ответствующих правительств в необходимости согласованных
азиатских действий для противодействия коммунистической
агрессии в этом районе.
г) Активизация экономической и военной помощи для поощрения
сопротивления коммунистическому вторжению.
д) Активизация психологической и пропагандистской деятель­
ности против коммунистических режимов и их деятельности
в Азии».
Комментируя последние два пункта, я сказал, что думал о чем-
то вроде «плана Маршалла» для Юго-Восточной Азии . Управле­
ние экономического сотрудничества проделало там много хорошей
работы. В настоящее время для Филиппин разрабатывается специ­
альный план стабилизации их положения, и я выразил надежду, что
он получит скорейшее одобрение в Конгрессе. Планы такого рода,
сказал я, заслуживают рассмотрения и обсуждения.


520
Том 2. Годы испытаний и надежд
Затем сэр Оливер Фрэнкс, британский посол в Вашингтоне,
умело подвел итог нашей дискуссии и, согласившись с кратким за­
явлением для журналистов, объявил заседание закрытым. Следу­
ющая наша встреча состоялась на борту президентской яхты «Wil­
liamsburg» на следующий день, 5 декабря 1950 года. После обеда, на
котором присутствовали некоторые лидеры Конгресса, та же самая
группа, которая совещалась накануне днем, собралась снова. Чарли
Росс, мой давний друг и пресс-секретарь, тоже присутствовал. Это
было практически последнее его официальное назначение. В тот
вечер, когда он еще сидел за своим столом, у Чарли случился сер­
дечный приступ, и он умер. Мы были друзьями еще со школьных
времен, и его потеря очень огорчила меня. Это поразило меня так
же, как потеря ближайшего члена семьи.
Предыдущая часть нашей встречи 5 декабря на борту «Williams­
burg» была в основном посвящена обсуждению текста резолюции,
которая должна быть представлена на рассмотрение Генеральной
Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Однако, когда не­
значительные разногласия по этому вопросу были сглажены, я за­
говорил о своей глубокой озабоченности и крайней обеспокоенно­
сти военной ситуацией в Корее.
Я снова сказал о твердом решении не отступать и что если
мы, в конце концов, будем вынуждены уйти, то кому-то придет­
ся сильно постараться для этого. Мы, конечно, не могли сделать
большего для южнокорейцев, которые были преданы нам. Я ска­
зал, что понимаю, что мы подвергаем наш флот и авиацию опасно­
сти внезапного нападения из Маньчжурии. «Мы не ввязывались
в эту борьбу, — сказал я, — с мыслью, что она станет легкой про­
гулкой. Мы будем бороться до конца, чтобы остановить эту агрес­
сию. Я не собираюсь брать на себя военное командование ситу­
ацией в Корее, я оставляю это на усмотрение генералов, но хочу
совершенно ясно дать понять, что мы не можем бросить наших
друзей в тяжелой ситуации».
Эти слова я произнес немного эмоционально, но Клемент Этт­
ли ответил не менее искренне, сказав: «Мы с вами. Мы вас поддер­
жим. Мы будем стоять вместе на этих плацдармах. Как долго мы
сможем продержаться — это спорный вопрос».
Я снова сказал, что о добровольном уходе из Кореи не может
быть и речи. «Я не хочу выходить, — настаивал я, — если есть хоть
малейший шанс, что мы можем остаться».


Глава 25
521
«Я заверяю вас, — повторил Эттли, — что мы будем с вами.
У нас только одна цель — быть рядом с вами».
Я поблагодарил его за такое отношение и его слова. Верность
принципам и друзьям, а также договорным обязательствам — это
британская позиция, и мы ее тоже разделяем.
Затем Эттли вернулся к нашему вчерашнему разговору, изло­
жив сначала то, о чем, по его мнению, мы договорились. Ему ка ­
залось, что мы договорились не ввязываться в большую войну
с Китаем и исключили возможность бомбардировок промышлен­
ных центров Китая. Затем он повторил сделанное Ачесоном пред­
ложение, а именно: мы должны оставаться в Корее до тех пор, пока
нас не выгонят оттуда, и не вступать ни в какие переговоры. Реак ­
ция премьер-министра на это была такова, что, во-первых, было бы
трудно получить одобрение ООН на любой шаг, который может по­
казаться направленным против Бэйпина или может привести к от­
ветным действиям. Во -вторых, он не думал, что мы сможем нанести
сильный ущерб Китаю, в то время как китайцы способны причи­
нить нам много вреда. Ему казалось, сказал он, что мы закончим
либо перестрелкой, либо переговорами.
Затем Эттли изложил нам точку зрения своего правительства,
согласно которой китайские коммунисты потенциально созрели
для «Титоизма». Он не мог считать, что Китай полностью находит­
ся в руках России, и поэтому целью должно стать разделение рус­
ских и китайцев, которые являются естественными соперниками на
Дальнем Востоке.
«Я думаю, — сказал он, — что все мы должны стараться, чтобы
китайцы не считали, что Россия — их единственный друг . Я хочу,
чтобы китайцы расстались с Россией. Я хочу, чтобы они стали про­
тивовесом России на Дальнем Востоке. Если мы не принимаем эту
теорию, если мы просто рассматриваем китайцев как советских са­
теллитов, мы играем в русскую игру».
Госсекретарь Ачесон ответил премьер-министру риторическим
вопросом. Что же, спросил он, американский народ сочтет даль­
новидным? Он сказал, что не видит возможности для какой-либо
администрации предложить американскому народу внешнюю по­
литику, которая на одном океане поддерживает политику изоляци­
онизма, и в то же время выступает за очень энергичную внешнюю
политику, противоположную изоляционизму, на другом океане. Мы
не могли быть изоляционистами в Тихом океане, игнорируя то, что
делали коммунисты в Китае, и в то же время занимать сильную ан-
тиизоляционистскую позицию против угроз коммунистов в Европе.


522
Том 2. Годы испытаний и надежд
Затем Ачесон сделал еще один красноречивый вывод: наша
страна энергично действовала в условиях незначительной агрес­
сии в Корее. Теперь мы столкнулись с большей агрессией, агрес­
сией коммунистического Китая, мы даже потерпели неудачу от
рук этого агрессора. Если мы смиримся с этим более крупным по ­
ражением, то это не может не отразиться на всем нашем подходе
к агрессии, причем не только в Азии, но и в Европе. Было бы очень
странно пытаться заставить американский народ принять агрессию
на Дальнем Востоке и не принимать ее в Европе.
Госсекретарь также обратил внимание наших британских го­
стей на то, что Чан Кайши был еще одним осложняющим факто­
ром, ибо Чан Кайши, хотим мы этого или нет, превратился в нечто
вроде символа.
Я вкратце рассказал Эттли о том, какие неприятности нам до­
ставил Чан. Я указал ему на то, что его друзья, особенно в сенате,
постоянно скандалили в его защиту. Однако все действия Чан Кай ­
ши свидетельствовали о том, что он не заинтересован в улучшении
условий на контролируемой им территории, а скорее надеется за­
влечь нас на материковую часть Китая. И к этому Ачесон прибавил,
что совершенно независимо от Чан Кайши Формозе нельзя попасть
в руки коммунистов. Если бы мы, находясь в тяжелом положении
в Корее, позволим Формозе подвергнуться нападению и пасть, то
этим создадим очень опасную ситуацию в Японии и на Филиппи­
нах, базах, откуда велись наши операции и от которых зависело все
наше положение в Тихоокеанском регионе.
Мы не можем купить дружбу китайских коммунистов, настаи­
вал Ачесон, и нам не следует пытаться доказать, что мы относимся
к ним дружелюбнее русских. После того, что они сделали с нами,
ему казалось, что китайцы должны будут доказать, что они наши
друзья, а наша позиция сейчас, продолжал Ачесон, заключается
в том, что мы обязаны обладать такой военной мощью и силой, что­
бы предотвратить подобные вещи в будущем. У нас должна быть
политика, базирующаяся на принципе силы.
Я выразил свое полное согласие с выступлением госсекретаря
и добавил, что важно понимать, что Соединенные Штаты ничего не
могут сделать за рубежом без твердой поддержки внутри страны.
Мы не могли отступить с Дальнего Востока. Американский народ
не потерпит этого. Это было невозможно.
Эттли сказал, что он понимает, что наша внешняя политика
зависит от сохранения единства американского народа. Но также


Глава 25
523
важно, добавил он, сохранить единство Организации Объединен­
ных Наций. Кроме того, необходимо, чтобы азиатское обществен ­
ное мнение оставалось на нашей стороне. Здесь вмешался Ачесон.
«Ослабление Соединенных Штатов, — сказал он, — было бы опре ­
деленно более опасным».
Эттли продолжал настаивать на политике, которая рассматри­
вала бы присоединение азиатских стран к Западу в качестве глав­
ной цели. Он повернулся ко мне и сказал, что он знает, что я обязан
учитывать общественное мнение о Чан Кайши и Формозе, но он
надеется, что я также буду помнить, что все, что мы делаем, долж­
но быть сделано через ООН, и это не может быть исполнено там
усилиями и голосами только Соединенных Штатов и Соединенно­
го Королевства, «как бы мы ни были важны». Сэр Оливер Фрэнкс
снова проявил себя прекрасным дипломатом, вступив в разговор
и суммировав пункты, по которым мы, казалось, пришли к согла­
сию. Это вернуло дискуссию к конкретным моментам и в первую
очередь к вопросу о том, следует ли рассматривать предоставление
места китайским коммунистам в ООН как пункт, который может
быть включен в нашу с ними переговорную повестку.
Ачесон занял позицию, что мы не должны даже помышлять об
этом. Если бы мы это сделали, то фактически сообщили бы ком­
мунистам, что они выиграли игру и теперь могут собирать став­
ки; это было бы все равно что предложить награду за агрессию.
По этой причине Ачесон предпочел бы вообще не вести никаких
переговоров, даже если бы коммунисты победили и вынудили нас
покинуть Корею.
Я попросил генерала Маршалла высказаться по этому вопросу,
и генерал сказал, что у него есть очень сильные сомнения в этом
вопросе с военной точки зрения. Поддержанный генералом Брэд­
ли, он изложил причины, по которым мы не можем позволить себе,
чтобы наша цепь островных аванпостов была разделена Формозой,
находящейся во враждебном владении.
Англичане тогда выдвинули идею, что, возможно, Чан Кай­
ши можно оставить контролировать Формозу, и в то же время мы
могли бы признать нахождение материкового Китая под властью
режима Бэйпина. Генерал Маршалл сделал замечание, что самая
большая проблема, связанная с Чан Кайши, заключается в том, что
ему нет замены, и уже давно «совершенно очевидно», что, несмотря
на сильную оппозицию Чан Кайши, нет никого, кто мог бы стать его
преемником.


524
Том 2. Годы испытаний и надежд
----------- ................. ......
Заседание закрылось в 16:50.
6 декабря состоялось два заседания, причем утреннее было
почти полностью посвящено экономическим вопросам. Англича­
не прибыли в Вашингтон со списком сырья, необходимого им для
того, чтобы должным образом активизировать свою оборонную про ­
грамму. Их проблема заключалась просто в том, что они не могли
импортировать без экспорта, но им приходилось импортировать для
перевооружения. Послевоенная «жесткая экономия» вынудила бри­
танскую экономику сократить расходы на самое необходимое, осо­
бенно на то, что требовалось для физического восстановления стра­
ны, и, как выразился Эттли в то утро, «мы не можем больше ничего
сократить; у нас не осталось ни капли жира, чтобы сбросить вес».
В списке находились некоторые товары, в которых англичане
нуждались немедленно, такие как цинк, сера и хлопок. Эттли по­
просил, чтобы мы рассмотрели эти потребности, но также обсудили
с ними возможность создания комбинированного механизма для
решения подобных экономических проблем, аналогичного тому,
который был создан нами во время Второй мировой войны.
Я заверил премьер-министра, что со своими коллегами серьезно
отношусь к характеру проблемы, обсужденной накануне на заседа­
нии Кабинета. Я сказал ему также, что сотрудникам и членам Ка­
бинета было поручено поговорить с членами британской делегации
и что мне было бы приятно, если бы они провели полное обсуждение
всех проблем, связанных с нехваткой сырья, в надежде, что они при­
дут к чему-то, что может быть одобрено до того, как наши вашинг­
тонские переговоры закончатся. Я объявил, что попросил Стюарта
Саймингтона, председателя нашего Совета по ресурсам для нацио­
нальной безопасности, стать председателем американской группы
участников и что их переговоры могут начаться в тот же день.
Незадолго до того, как мы приступили к утреннему совещанию,
заместитель госсекретаря Ловетт позвонил из Пентагона и сооб­
щил, что радарные экраны некоторых объектов ПВО на Крайнем
Севере сообщают о приближении больших групп неопознанных са­
молетов. На разведку были посланы истребители, а в авиацентры
Новой Англии и за ее пределами были посланы сигналы тревоги.
Но примерно через час при встрече с Ловеттом он сообщил мне, что
в докладе была допущена ошибка. Какое-то необычное возмущение
в арктической атмосфере вывело радар из строя.


Глава 25
525
Вторую половину дня мы посвятили обсуждению ситуации
в Европе, особенно вопросу о том, как заставить страны НАТО
договориться об интегрированном военном устройстве. Англича ­
не с нетерпением ждали скорого вступления такого соглашения
в силу и возобновили свои доводы о том, что американские войска
в Европе, даже если бы они состояли из новобранцев, нуждавших­
ся в обучении там на месте, послужили бы лучше всего для сти­
мулирования европейских усилий. Мы согласовали текст письма
к французам, чтобы убедить их ускорить свои действия по предло­
жению об интеграции европейских сил обороны.
Наша встреча 7 декабря вернула нас к ситуации на Дальнем
Востоке. Эттли указал, что решено приложить все усилия, чтобы
избежать всеобщей войны с Китаем, но что мы будем держаться
в Корее так долго, как только сможем. Он считал, что это все равно
рано или поздно заставит нас прийти к дальневосточному урегули­
рованию, и хотел развить свои мысли на эту тему.
Во-первых, его правительство считало, что Китай (имеется
в виду коммунистический Китай) должен быть включен в ООН.
Премьер-министр признал, что в этом вопросе мнение его народа
отличается от нашего. Но ему казалось, что где-то так или иначе
мы будем иметь дело с китайскими коммунистами. Англичане, по
его словам, считают, что не стоит притворяться, будто «нехорошего
парня» на той стороне не существует.
Эттли также сомневался относительно ограниченной войны
в Корее. Он сказал, что признает основания для нее и, конечно же,
считает это рациональным решением. Но он предвидел неприятно­
сти, потому что, как он полагал, найдутся люди, жаждущие полной
победы, а это означало неограниченную войну.
«Мне кажется, — сказал премьер -министр, — что если бы Ки ­
тай был в Организации Объединенных Наций, то была бы возмож­
ность для обсуждения. Это, я знаю, вам неприятно. Но я думаю, что
если мы хотим добиться урегулирования, то лучше, чтобы оно про­
ходило через Организацию Объединенных Наций. Я сам склонен
думать, что если бы нынешнее китайское правительство находи­
лось в Организации Объединенных Наций, то мы не потеряли бы
лицо в такой степени, как когда имеем дело с кем-то извне».
Как только китайские коммунисты окажутся в ООН, заключил
Эттли, можно будет использовать аргументы принципов Организа­
ции Объединенных Наций в борьбе с ними. Это было невозможно
сделать, пока они оставались вне ее.


526
Том 2. Годы испытаний и надежд
Дин Ачесон ответил на доводы премьер-министра по этому
вопросу. Он признал, что такое развитие событий не невозможно
и мы могли бы пойти на такой шаг с коммунистическим Китаем во
избежание тотальной войны. Но, по словам госсекретаря, наше от­
ношение к коммунистам Китая много значит на Дальнем Востоке.
Оно помогает нам укреплять Японию, Филиппины и другие азиат­
ские государства. Наша политика на Дальнем Востоке должна рас­
сматриваться, по его мнению, не по правилам формальной логики,
а по результатам наших действий.
Госсекретарь отметил, что мы находимся под советским давле­
нием во многих частях мира. По всему земному шару Кремль, ка­
залось, наращивал свою антиамериканскую кампанию. Мы долж­
ны были ответить на наш дальневосточный вопрос в свете одного
первостепенного соображения: «Как близко война?» Если бы мы
предположили, что коммунисты действительно с огромной скоро­
стью движутся к войне, то было бы ужасной ошибкой пытаться от­
купиться от агрессора как раз перед тем, как он сделает такой шаг.
Это только нас ослабит. И станет еще больше искушать агрессора .
«Мое собственное предположение таково, что это не сработает, —
продолжал госсекретарь.
—
Все, что мы могли бы получить, — это
время, но чтобы сделать что-то хорошее, времени никогда не хвата­
ет. Но его как раз хватит, чтобы резко разделить наш народ. Но его
как раз хватит, чтобы потерять нашу моральную силу».
Эттли, казалось, немного растерялся. Ачесон, по его словам, ис­
ходил из того, что переговоры будут означать отступление по всей
линии фронта. Он предполагал, что Формоза станет коммунисти­
ческой. Но, возможно, это не так. Не исключено, что мы могли бы
ограничить наши переговоры вопросом о разделении с коммуни­
стами по 38-й параллели в Корее .
Ачесон ответил, что его точка зрения состоит в том, что мы не
должны вступать в переговоры, пока не узнаем, куда идем. Если
бы мы сейчас прекратили огонь, то вели бы переговоры с позиции
поддающегося. Если бы мы могли продержаться и, возможно, улуч­
шить наше положение, мы могли бы подойти к прекращению огня
совсем по-другому . Конечно, если бы нас вышвырнули из Кореи, то
никаких переговоров не было бы, но мы бы высказали свою точку
зрения.
Я добавил, что мы столкнемся с ужасными разногласиями сре­
ди нашего населения здесь, дома, если китайские коммунисты бу­
дут допущены в Организацию Объединенных Наций, и я не вижу,
что мы могли бы получить, чтобы компенсировать такую потерю


Глава 25
527
общественного духа. Если мы допустим китайских красных в ООН,
будут ли они чем-то отличаться от русских? Я сказал, что ожидаю
от них такого же поведения, как и от других сателлитов.
Я заговорил, насколько мог твердо, о языке, которым пользова­
лись красные китайцы, говоря о нас в Лейк-Саксессе, и о той лжи,
которую они распространяли. Я сказал, что их обращение с нашими
представителями и консулами — это пятно на человечестве . Ничего
не поменяется с их принятием в ООН, пока они не изменят свои
привычки.
Сэр Роджер Макине, представитель заместителя министра
иностранных дел Великобритании, отметил, что любая политика,
которой следуют наши правительства, должна быть политикой Ор­
ганизации Объединенных Наций. Я вполне с ним согласился. Сэр
Роджер продолжал говорить, что из этого следует, что любая наша
политическая линия должна быть такой, что смогла бы получить
большинство голосов в Генеральной Ассамблее. По его мнению,
в Организации Объединенных Наций существует очень сильное
стремление к урегулированию путем переговоров. Этот курс, пола­
гал он, был настолько сильным, что если бы мы не были так осто­
рожны в прошлом, чтобы вести переговоры обо всем, что касается
Кореи, через Организацию Объединенных Наций, то сейчас у нас
были бы реальные проблемы в попытках удержать другие страны
на нашей стороне. Он подумал, что, возможно, нам следует позво­
лить Организации Объединенных Наций найти путь к какому-то
урегулированию.
Дин Раск, помощник госсекретаря по делам Дальнего Востока,
согласился с сэром Роджером в том, что мы должны во что бы то ни
стало склонять другие страны держаться на нашей стороне. Но он
сказал, что не видит причин, по которым мы должны были бы дока­
зывать нашу добрую волю, соглашаясь на место китайских красных
в ООН, чтобы добиться урегулирования. Мы неоднократно брали
на себя инициативу в ООН, чтобы четко продемонстрировать наши
мирные намерения, и всегда сталкивались с российским вето. Если
бы мы согласились принять китайских коммунистов сейчас только
для того, чтобы говорить с ними, мы бы пошли на слишком боль­
шую уступку. Мы неоднократно демонстрировали свою готовность
к переговорам, и теперь нас не должны просить идти на уступки,
чтобы мы получили на это согласие.
Генерал Маршалл сказал, что он понимает, что нам всем не хо­
чется ввязываться в тотальную войну с Китаем. Мы согласились
с этим, сказал он, прежде всего потому, что столкнулись с угрозой


528
Том 2. Годы испытаний и надежд
глобальной войны. Поскольку эта угроза была реальной и посколь ­
ку мы знали, что имеем дело с людьми, с которыми очень опасно
вступать в переговоры в такое время и таким образом, ибо так мож­
но только продемонстрировать нашу слабость.
Мы не можем позволить себе отпустить Формозу, сказал Мар­
шалл. Она не имеет особого стратегического значения в наших ру ­
ках, но была бы катастрофически важна, если бы ее удерживал враг.
Он отметил, что у него нет немедленного ответа, как решить эту
проблему, кроме как сохранить наши позиции и использовать это
время для сбора сил на всех фронтах.
Здесь я набросал в общих чертах историю Каирской деклара­
ции в отношении Формозы — декларации, составленной в то время,
когда Япония была основным врагом на Тихом океане. Тогда наша
цель состояла в том, чтобы создать на Тихом океане державу, кото­
рая была бы дружественна Соединенным Штатам и Соединенному
Королевству, а в перспективе — и Организации Объединенных На ­
ций. Кроме того, наша цель состояла в том, чтобы расстроить про­
тивника, объявив о своих целях.
Но теперь, продолжал я, ситуация изменилась на противопо­
ложную. Страна, которую мы надеялись создать в Китае, не только
попала в недружественные руки, но и стала «злобно враждебной»
Соединенным Штатам.
Наша позиция в Корее, продолжал я, была обусловлена моим ре­
шением оказать самую полную поддержку резолюции Организации
Объединенных Наций против агрессии, и меня радовало то, что ан­
гличане были рядом с нами. Цель наших действий заключалась в за­
щите маленькой страны от последствий агрессии, и мы находились
на грани успеха, когда вмешалась «злобно враждебная» страна.
«Мы не можем теперь открыть весь наш фланг, отдав Формозу
этой стране, — сказал я .
—
Мы просто не можем на это пойти. Я ду ­
маю, что в конечном счете китайцы поймут, что их настоящие дру­
зья находятся не в Москве и Сибири, а в Лондоне и Вашингтоне».
«Вы не донесете это до их понимания, — сказал премьер-ми ­
нистр без улыбки, — если будете продолжать с ними бороться».
«Нет, — сказал я, — но я не выйду из Кореи. ..»
«Здесь я с вами согласен», — сказал Эттли .
Последовала пауза. Мы уже высказали свои соображения и зна­
ли, в чем наши разногласия.
Теперь лорд Теддер и генерал Маршалл начали обсуждать,
что может означать продолжение политики ограниченной враж­
дебности к коммунистическому Китаю, и к ним присоединились


Глава 25
529
фельдмаршал Слим и генерал Брэдли. После того как дискуссия
некоторое время шла в этом направлении, Аверелл Гарриман по­
просил разрешения выступить. По его словам, он считал жизненно
важным для всех осознать, что мы в основном заботимся о мораль­
ном состоянии свободного мира, и если мы сдадимся коммунизму,
то моральный дух сильно упадет. Если мы отступим на Дальнем
Востоке, то принесем Европе только вред. Единственный выход из
кризиса будет заключаться в принятии самой энергичной програм­
мы укрепления свободного мира. Эго означало многое, но больше
всего — НАТО. Не оставалось бы никакой надежды на энергичные
действия по вопросам Североатлантического договора, если Соеди­
ненные Штаты и Соединенное Королевство не смогут быть вместе
на Дальнем Востоке.
Я выразил свое согласие с мнением Гарримана. Сэр Оливер
Фрэнкс, как и на предыдущих встречах, продолжал связывать все
нити разговора. Он подчеркнул тот факт, что англичане прибыли
в Вашингтон не для того, чтобы настаивать на каком-то конкретном
наборе условий, а только чтобы попросить нас обдумать их взгляды
и поделиться нашими мыслями с ними. Очевидно отсутствие раз­
ногласий по основным вопросам, а именно: не допустить всеобщей
войны и решимость остаться в Корее. Он подумал, что замечание
генерала Маршалла о том, что нужно ждать, пока пройдет время,
было очень уместно, и сказал, что англичане не пришли к каким-
либо четким идеям о том, какие уступки должны быть сделаны или
что какие-либо уступки должны быть сделаны. По его мнению,
в результате переговоров было достигнуто гораздо более реальное
понимание того, каковы взгляды другого правительства, и что это
очень ценно в настоящий момент и будет очень полезно в будущем.
Различия заключались скорее в акцентах, чем в подходе.
Дин Ачесон сказал, что он согласен.
Я спросил Эттли, не может ли он отложить заседание до один­
надцати часов следующего дня, чтобы мы могли рассмотреть рабо­
ту наших различных групп экспертов и согласовать коммюнике,
которое будет опубликовано. Премьер-министр сказал, что это его
устраивает.
----------- --------------------
В тот вечер я нашел возможность поговорить с Эттли более не­
формально на скромном приеме в британском посольстве и расска­
зал ему о проблеме с персонами, составляющими сенатскую оппо­


530
Том 2. Годы испытаний и надежд
зицию, которые, казалось, были решительно настроены нарушить
внешнюю политику страны. Только в тот день двадцать четыре
сенатора, все республиканцы, присоединились к резолюции, пред­
ложенной сенатором Кемом из моего родного штата Миссури при
«1000-процентной поддержке» сенатора Уэрри, требуя информацию
о «секретных обязательствах», которые я дал Эттли. Это были люди,
которые не видели ничего плохого в том, чтобы с головой окунуться
в азиатскую войну, но и пальцем не пошевелили бы для защиты Ев­
ропы; которые думали, что британскому премьер-министру никогда
нельзя доверять, но Чан Кайши не мог сделать ничего плохого.
Эттли, в свою очередь, говорил об оппозиции со стороны не­
которых лидеров его собственной лейбористской партии, особенно
Эньюрина Бивена и его группы, и о том, какие неприятности они
ему доставляли. Мы беседовали так, как могут общаться только два
человека, которые всю свою жизнь провели в политике и, вероятно,
гораздо лучше понимали источники многих наших проблем, чем
могли бы выразить в публичном коммюнике.
Пятничное заседание было задумано как простая формаль­
ность, чтобы дать нам возможность одобрить коммюнике кон­
ференции. Но тем временем генерал Коллинз вернулся из своей
поездки в Японию и Корею, и я попросил его присоединиться и до­
ложить о боевой обстановке объединенной англо-американской
группе. Коллинз дал нам подробный отчет с помощью крупномас ­
штабных карт. Он показал, дивизия за дивизией и почти батальон
за батальоном, где находятся силы ООН. Он сообщил, что коман­
дующий 8-й армией генерал Уокер убежден, что сможет удержать
Южную Корею при условии, что ему не придется защищать Сеул.
Коллинз сказал, что Макартур разделяет эту уверенность и после
своей собственной инспекции Коллинз присоединился к ним. Ге­
нерал Уокер также был уверен, что сможет удерживать значитель­
ную часть Кореи в течение неопределенного времени, базируя свои
линии снабжения на порт Пусан. Положение X корпуса на востоке
по-прежнему оставалось серьезным, но Коллинз не сомневался, что
практически всех можно будет эвакуировать морем, добавив, что
с военной точки зрения ситуация в Корее оставалась серьезной, но
уже не критической.
Затем участники совещания приступили к рассмотрению до­
кладов экспертов и подготовке проекта коммюнике. Эта последняя
работа была передана некоторым из присутствующих дипломати­
ческих экспертов, и мы обменивались неофициальными замечани­
ями, ожидая их возвращения.


Глава 25
531
В этом промежутке времени Эттли поднял вопрос об атомной
бомбе. Мы сидели вдвоем, и он спросил меня, не было ли мое не­
давнее заявление на пресс-конференции намеком на то, что мы,
возможно, близки к принятию решения о применении бомбы. Я за­
верил его, что ничего подобного не предполагается, и подробно
объяснил, как было сделано это заявление. Тогда мы договорились
включить в коммюнике небольшой фрагмент, чтобы придать новый
акцент реальным фактам, касающимся бомбы.
И снова, как и на наших предыдущих сессиях, сэр Оливер
Фрэнкс оказался очень полезен. Британский посол был высоким,
стройным человеком с острым умом и дружелюбным подходом
к стоящим перед нами вопросам. Когда мы с премьер-министром
запинались на некоторых предложениях коммюнике, он становил­
ся на колени между нами и предлагал слова и формулировки, кото­
рые часто принимались. Я спросил его, что бы сделали избиратели
премьер-министра и его правительство, если бы они увидели фото­
графию британского посла, стоящего на коленях перед президентом
Соединенных Штатов. Он был таким же высоким, стоя на коленях,
как мы с Эттли, сидя на стульях. Это была просто удобная поза, из
которой можно было работать через письменный стол, с премьер-
министром по одну сторону и мной по другую.
В заключительном коммюнике говорилось, что мы вместе рас­
смотрели нерешенные проблемы, стоящие перед нашими двумя
странами в международных делах. Наша встреча вновь подтверди­
ла, что цели двух стран во внешней политике совпадают, а имен­
но: поддерживать мир во всем мире и уважать права и интересы
всех народов, укреплять силу и доверие между свободолюбивыми
странами мира, устранять причины страха, нужды и недовольства
и продвигать демократический образ жизни.
В коммюнике также отмечалось, что дискуссии были вызва­
ны единством целей наших двух стран и подтвердили, что между
нами нет никакого недопонимания относительно характера угрозы,
с которой сталкиваются наши страны, или основных направлений
политики, которые необходимо проводить, чтобы ее преодолеть.
Мы объявили, что внимательно изучили ситуацию в Корее, кото­
рая имеет очень серьезные и далеко идущие последствия, и добави­
ли, что мы полностью согласны с тем, что не может быть и речи об
умиротворении или вознаграждении агрессии, будь то на Дальнем
Востоке или где-либо еще. Прочный мир и будущее Организации
Объединенных Наций как инструмента обеспечения мира во всем
мире зависят от решительной поддержки сопротивления агрессии.


532
Том 2. Годы испытаний и надежд
«Со своей стороны, — заявляли мы, — мы готовы, как и всегда,
добиваться прекращения военных действий путем переговоров.
В этой ситуации должны применяться те же принципы между­
народного поведения, которые применяются в соответствии с на­
шими обязательствами по Уставу Организации Объединенных
Наций к любой угрозе миру во всем мире. Необходимо прило­
жить все усилия для достижения целей Организации Объеди­
ненных Наций в Корее мирными средствами и найти решение
корейской проблемы на основе свободной и независимой Кореи.
Мы уверены, что подавляющее большинство членов Организации
Объединенных Наций придерживается той же точки зрения. Если
китайцы со своей стороны проявят какие-либо признаки подоб­
ного отношения, мы надеемся, что соглашение о мире будет под­
держано. Если они этого не сделают, то именно народы мира, дей­
ствуя через Организацию Объединенных Наций, должны будут
решить, как лучше всего сохранить принципы Устава. Со своей
стороны мы заранее заявляем о своей твердой решимости их под­
держивать».
Мы не упустили в коммюнике, что два правительства расходят­
ся во мнениях по вопросу о месте Китая в Организации Объеди­
ненных Наций. Более того, мы отметили, что обсудили наши разно­
гласия по этому вопросу и были твердо убеждены в том, что это не
помешает нашим совместным усилиям в поддержке наших общих
устремлений.
Наконец, в коммюнике речь шла о безопасности свободного
мира. Мы отметили, что срочность наращивания сил всего свобод­
ного мира только усилилась в связи с событиями в Корее и что для
предотвращения войны необходимы адекватные силы обороны.
Мы объявили о следующих выводах:
«1. Военный потенциал Соединенных Штатов и Соединенного
Королевства должен быть увеличен как можно быстрее.
2. Обе страны должны расширить производство оружия, которое
может быть использовано силами всех свободных наций, объединен­
ных общей обороной. Вместе с другими государствами Соединенные
Штаты и Соединенное Королевство должны продолжать работу над
взаимными договоренностями, посредством которых все будут вно­
сить надлежащий вклад в общую оборону.
Мы договорились, что как только будет утвержден план, работа
над которым в настоящее время близится к завершению в Организа­
ции Североатлантического договора по созданию эффективных объе­
диненных сил для обороны Европы, должен быть назначен верховный


Глава 25
533
главнокомандующий. Мы все вместе желаем, чтобы это назначение
было сделано в ближайшее время.
В дополнение к этим решениям об увеличении нашей военной
мощи мы согласились с тем, что поддержание здоровой гражданской
экономики имеет жизненно важное значение для успеха наших обо­
ронных усилий. Мы сошлись в том, что в то время, когда оборонному
производству должен быть придан наивысший практический приори­
тет в случае недостаточного снабжения сырьем, основные гражданские
потребности свободных стран должны быть удовлетворены в той мере,
в какой это практически осуществимо. Для того чтобы получить не­
обходимые материалы и как можно быстрее направить их на эти при­
оритетные цели, мы договорились тесно сотрудничать в целях увели­
чения поставок сырья. Мы признали необходимость международных
действий, направленных на обеспечение справедливого распределения
основных сырьевых ресурсов в соответствии с потребностями оборо­
ны и основными гражданскими нуждами. Мы обсудили некоторые на­
сущные проблемы нехватки сырья, и рассмотрение этих конкретных
вопросов будет продолжено. Мы полностью осознаем растущую необ­
ходимость предотвращения попадания материалов и предметов стра­
тегического значения в руки тех, кто может использовать их против
свободного мира.
В тех обстоятельствах, которые стоят перед нами во всем мире,
у наших народов нет другого выбора, кроме как посвятить себя со всей
энергией созданию наших сил обороны. Мы делаем это исключитель­
но в качестве оборонительной меры. Мы считаем, что коммунистиче­
ские лидеры Советского Союза и Китая могли бы, если бы захотели,
изменить свое поведение таким образом, чтобы сделать эти оборони­
тельные приготовления ненужными. Мы сделаем все, что в наших си­
лах, по любым каналам, которые нам открыты, чтобы внушить им эту
точку зрения и добиваться мирного решения существующих проблем.
Президент заявил, что он надеется, что мировые условия никогда
не потребуют применения атомной бомбы. Президент сказал премьер-
министру, что он также хотел бы постоянно информировать премьер-
министра о событиях, которые могут привести к изменению ситуации.
В этот критический период для нас является источником удовлет­
ворения то, что взгляды наших правительств на основные проблемы
столь схожи. Мы считаем, что такое совпадение целей позволит на­
шим правительствам работать сообща для укрепления единства, уже
достигнутого между свободными нациями, а также защищать те цен­
ности, которые имеют основополагающее значение для народов, кото­
рые мы представляем».


Глава 26
/^ /ервые две недели декабря 1950 года стали временем кризиса.
V' С- Военные новости из Кореи не радовали.
Очень жаль, что некоторые так быстро забывают об этом. Люди,
которые в течение многих лет блокировали разумную военную по­
литику нашей страны и урезали бы все для сведения баланса, теперь
кричали громче всех. Им хотелось знать, почему у нас нет дивизий,
готовых броситься на помощь Макартуру. Были такие, кто хотел
вывести все наши войска из Кореи, повернуться спиной к Европе
и построить «крепость Америку». Находились и другие, желающие
отказаться от Кореи и сосредоточиться только на Европе, в то вре­
мя как некоторые считали, что мы должны вести полномасштабную
войну в Китае, отказавшись от наших позиций в Европе. Было даже
несколько человек, которые считали, что мы должны спровоциро­
вать войну по всему миру прямо там и сейчас, а иные даже говори­
ли, что я специально вызвал внешнеполитический кризис, чтобы
получить больше власти для себя.
Для любой системы, где преобладает свободное выражение мне­
ний, характерно, что критики и недовольные будут слышны чаще,
чем те, кто поддерживает установившуюся политику. Во-первых,
люди, которые удовлетворены политикой, не шумят по этому по­
воду, поскольку их все устраивает; во-вторых, наши средства ком­
муникации и консолидации общественного мнения — пресса и ра ­
дио — подчеркивают различия мнений, а не согласие. Президент
не должен поддаваться влиянию такого искаженного мнения. Он
должен уметь отличать пропаганду от истинного мнения народа.
Задача эта не из легких, и в декабре 1950 года она казалась особен­
но трудной.
Я только что получил мнение британского Кабинета министров
через Клемента Эттли. Генерал Коллинз, которого я отправил в Япо­
нию и Корею для непосредственного ознакомления с ситуацией,
привез оттуда краткое изложение взглядов генерала Макартура.
Командующий войсками на Дальнем Востоке сообщил началь­
нику штаба сухопутных сил, что видит три возможных направле­
ния действий.


Глава 26
535
Генералы Брэдли
и Коллинз,
Вашингтон,
8 декабря 1950 года
Первое из них заключалось в продолжении военных действий
против китайцев только в Корее. Это означало бы, что наши войска
останутся под теми же ограничениями, что и ранее, а именно: ни­
каких воздушных атак на базы в Маньчжурии, никакой морской
блокады материкового Китая, никакого использования национа­
листических китайских войск, никаких крупномасштабных под­
креплений войск ООН в Корее. По мнению генерала Макартура,
принять эту альтернативу было равносильно капитуляции. Он был
уверен, что рано или поздно, если мы последуем этим курсом, нам
придется уйти из Кореи. Лучшее, на что мы могли надеяться, — это
отсрочка действий.
Генерал Макартур предпочитал второй вариант. Он предусма­
тривал блокаду Организацией Объединенных Наций побережья
Китая и позволял бомбардировку материковой части Китая. Ма­
картур также уточнил, что в Корее будут максимально использо­


536
Том 2. Годы испытаний и надежд
ваны китайские националистические силы, и в то же время войска
Чан Кайши будут «введены» в Южный Китай, возможно, через
Гонконг. «Последующие операции в Корее или вывод войск из нее
должны будут зависеть от реакции Китая».
По мнению Макартура, существовал и третий возможный путь:
китайские коммунисты добровольно согласились бы остаться к се­
веру от 38-й параллели. Макартур сказал Коллинзу, что перемирие
на этой основе должно быть принято ООН. По его мнению, если
Организация Объединенных Наций не согласится принять второй
предложенный им вариант, перемирие под наблюдением комиссии
ООН стало бы наиболее приемлемым решением.
Генерал Макартур изложил Коллинзу свои соображения наеди­
не, и начальник штаба соблюдал надлежащую секретность, докла­
дывая о них. Но о взглядах Макартура было известно достаточно
среди представителей прессы в Токио благодаря его различным
выступлениям и интервью, чтобы у американской общественности
сложилось впечатление, что он предложил единственный верный
путь к победе в Корее. Огромная сложность заключалась в том, что
курс, пропагандируемый Макартуром, вполне мог означать тоталь­
ную, всеобщую мировую войну с применением атомного оружия.
Я никогда не мог заставить себя поверить, что Макартур, быва­
лый солдат, не понимал, что «введение китайских националисти­
ческих сил в Южный Китай» станет первым актом войны или что
он, занимавший место в первом ряду в мировых событиях в течение
последних двадцати пяти лет, не понимал, что китайский народ от­
реагирует на бомбардировку своих городов точно так же, как на­
род Соединенных Штатов отреагировал на бомбардировку Перл-
Харбора; или что, зная Восток, он мог упустить из виду тот факт,
что после того, как он разбомбит города Китая, из России будут
поступать огромные потоки материальных средств, так что если он
хочет быть последовательным, его следующим шагом должна стать
бомбардировка Владивостока и Транссибирской железной дороги!
Но поскольку я был уверен, что Макартур никак не мог упустить из
виду эти соображения, у меня оставался только один простой вы­
вод: генерал Макартур был готов рискнуть начать всеобщую войну.
Ноя—нет!
Я был встревожен, обнаружив, что взгляды генерала Макартура
и мои так далеки друг от друга. Но, конечно, для него всегда было
правильно и уместно высказать свое мнение главнокомандующему.
Если бы он не решился на это, я бы никогда не понял, что его не­
обходимо сменить.


Глава 26
537
Я считаю, что одна из проблем высших военных руководите­
лей заключается в том, что слишком многие из них начинают по­
лагаться на «брифинг». Они получают большую часть информации
и мнений от своих подчиненных в сжатом виде. Теперь любой вы­
сокопоставленный чиновник действует именно так; президент Со­
единенных Штатов тоже зависит от брифинга. Но есть одно важное
отличие: президент имеет в своем штате людей с самыми разными
идеями, людей, которые входят и выходят из его официального
окружения; у каждого из них есть свои навыки и профессии; их бу­
дущее не зависит от эффективности их отчетов. Однако в армии,
и особенно в среде профессиональных военных, крепкие убежде­
ния и критичный ум могут означать конец карьеры. Когда я служил
полковником в резерве полевой артиллерии, я читал все армей­
ские наставления о том, как должен действовать штабной офицер,
и я знаю, что говорится в этой книге. Но я также знаю, что прези­
дент должен делать, чтобы не попасть в окружение одних только во
всем согласных с ним людей, в то время как военный лидер имеет
для этого гораздо меньше возможностей. Но если он этого не сдела ­
ет, то его картина ситуации может постепенно становиться все бо­
лее и более искаженной. Из-за практики ротации назначений этого
обычно не происходит, но Макартур не следовал такой практике;
его окружала практически одна и та же группа друзей и горячих
поклонников в течение многих лет. Неудивительно, что он не мог
понять, почему бывшие унтер-офицеры не спешат вернуться под
его знамена или что Организация Объединенных Наций стала оз­
начать в жизни западных стран; и неудивительно, что он верил, что
Америка готова погрузиться в азиатскую войну! Он потерял кон­
такт со своим собственным народом.
Вокруг президента Соединенных Штатов персонал выполняет
совсем другую функцию. Как и военный штаб, он реализует реше­
ния президента (или, по крайней мере, некоторые из них), но го­
раздо важнее то, что он должен постоянно предоставлять ему мак­
симально широкий спектр аргументов, которые могут повлиять на
его решения. Соглашатель в аппарате Белого дома или в Кабинете
ничего не стоит!
Я всегда заботился о том, чтобы организовать максимально
всестороннее обсуждение каждой проблемы, прежде чем принять
решение. Я прочитал бесчисленное количество справочных доку­
ментов и убедился, что мои советники придерживались различных
точек зрения. Конечно, когда решение было принято, я ожидал,
что мои сотрудники поддержат меня, но пока решение не было ут­


538
Том 2. Годы испытаний и надежд
верждено, я хотел, чтобы они спорили. Я убежден, что это разумно
и стоит того. Есть только один недостаток: много раз посторонние
люди слышат об этих спорах и думают, что идет противостояние,
а затем заголовки газет и обозреватели сплетен сообщают «новости
с фронта». А нам пришлось много спорить в том декабре. ..
Речь шла не только о военной политике, но и о многих других
вопросах. В Организации Объединенных Наций тринадцать стран
Азии и арабского мира поддержали резолюцию, направленную на
прекращение огня в Корее. Некоторые из наших людей считали
это бесполезным жестом, потому что китайские коммунисты, несо­
мненно, откажутся говорить, пока не выставят цену, которую мы не
сможем оплатить. Но мировое общественное мнение, похоже, ре­
шительно выступало за то, чтобы попытаться добиться прекраще­
ния огня. Генеральная Ассамблея приняла эту резолюцию 14 дека­
бря. Она призвала создать группу из трех человек для определения
основы, на которой может быть достигнуто прекращение огня в Ко­
рее, и разработки рекомендаций по его осуществлению. 2 января
три представителя — Энтезам из Ирана, Пирсон из Канады и Рау
из Индии — сообщили в ООН, что их усилия потерпели неудачу.
Китайские коммунисты не желали рассматривать переговоры о пе­
ремирии иначе как на своих собственных условиях.
Тем временем были предприняты шаги по ускорению нашей
военной программы и обеспечению ее надежной экономической под­
держкой. Как только из Кореи пришли первые дурные вести, я уже
решил объявить чрезвычайное положение в стране. Мы, некоторым
образом, уже обсуждали это на заседании Кабинета 8 декабря, как
раз перед завершением переговоров с англичанами. Тогда я поручил
генералу Маршаллу проинформировать комитеты по ассигновани­
ям на Капитолийском холме о том, что в ближайшем будущем может
потребоваться объявить чрезвычайное положение в стране.
Конечно, мне не хотелось объявлять о наступлении чрезвычай­
ной ситуации, не предлагая дальнейших действий. Поэтому после ­
дующие дни были полны совещаний.
11 декабря мы встретились с Советом национальной безопас­
ности для обсуждения вопроса по резолюции о прекращении огня
в Организации Объединенных Наций, и в ходе переговоров с Этт­
ли было решено, что ни мы, ни англичане не будем добиваться пре­
кращения огня. Однако резолюция тринадцати азиатских стран
в ООН поставила нас перед необходимостью решить, будем ли мы
поддерживать любые усилия по обеспечению прекращения огня
в настоящее время.


Глава 26
539
Американская военная помощь армии Республики Корея
Я напомнил членам совета о том, что в ходе переговоров с Этт­
ли было достигнуто четкое понимание того, что мы не сдадимся; что
если мы покинем Корею, то придется постараться нас оттуда вытес­
нить; генерал Брэдли указал, что будет трудно договориться о пре­
кращении огня, если оно не будет включать в себя свободное инспек­
тирование обеих сторон, возможно, комиссией ООН. Я согласился
с тем, что должен быть свободный доступ ко всей Корее, так как мы
не можем сидеть в ожидании, позволяя врагу наращивать свои силы.
Министр Маршалл заметил, что прекращение огня остановит
воздушную разведку и может отбросить назад наш флот. Тогда ком­
мунисты смогут наращивать свою живую силу, и если мы будем им
в этом препятствовать, то они скажут, что мы не соблюдаем пре­
кращение огня. С другой стороны, если бы мы выступали против
прекращения огня, наши друзья подумали бы, что мы возражаем
против мирного урегулирования.
Дин Ачесон спросил военных, какова опасность того, что новое
наступление коммунистов отбросит нас еще дальше, прежде чем бу­
дет достигнуто перемирие. Генерал Брэдли сказал, что, по его мне­
нию, это маловероятно, поскольку у китайцев появились проблемы
со снабжением.


540
Том 2. Годы испытаний и надежд
Адмирал Дэвис из Объединенного комитета начальников шта­
бов заметил, что с чисто военной точки зрения было бы предпо­
чтительнее не иметь перемирия в это время, но в случае его объяв­
ления мы должны четко сформулировать наши условия, включая
подкрепление, движение к установленной демаркационной линии
и другие моменты. Мы, конечно, должны настаивать на завершении
вывода X корпуса из северо-восточного сектора.
Я сказал, что никогда не думал, что мы согласимся на прекра­
щение огня, не достигнув предварительно определенных условий.
Генерал Маршалл отметил, что первый пункт, подкрепление,
будет трудным из-за принципиальных различий в концепциях. На­
пример, генерал Макартур должен иметь возможность заменить
людей, отправленных домой, но для китайцев это могло бы стать
предлогом для дальнейшего наращивания сил.
Вице-президент Баркли считал, что мы не должны быть постав­
лены в такое положение, когда нас могут обвинить в том, что мы
выступаем против прекращения огня. Генерал Брэдли хотел знать,
следует ли отдавать приказ Макартуру отступить к 38-й параллели.
Я сразу же ответил, что мы должны удерживать наши теперешние
позиции настолько упорно, насколько это возможно, пока X кор­
пус не будет выведен с северо-востока и пока не будет фактически
достигнуто перемирие. Маршалл сказал, что теперь наши планы
требуют осторожного отступления, и хотел знать, буду ли я против
таких планов. Я сказал: «Нет, но я не хочу вызвать поспешное от­
ступление». Я не был готов принимать политическое решение об
отступлении, но считал, что темпы вывода войск должны опреде­
ляться военными соображениями. Нынешняя директива Макарту­
ру все еще соответствовала обстановке и оставалась в силе.
Затем я рассказал о своих беседах с Эттли и отметил, что, за
исключением вопроса о предоставлении места китайским комму­
нистам в ООН, эта встреча продемонстрировала замечательное
согласие между двумя правительствами. Я подчеркивал важность
тесного сотрудничества с англичанами, ибо только во взаимодей­
ствии с ними мощь Соединенных Штатов может дать о себе знать
в полной мере как в Тихом океане, так и в Атлантике. Я заметил, од­
нако, что оба правительства были согласны с тем, что было бы ката­
строфой увязнуть во всеобщей войне с китайскими коммунистами.
Генерал Маршалл доложил, что теперь мы вполне уверены в том,
что сумеем удержать линию фронта в Корее и что эвакуация X кор­
пуса будет успешной. Но общая ситуация, считал он, не стала менее
опасной. Одна из проблем, сказал министр обороны, заключалась


Глава 26
541
в том, что Конгресс, похоже, говорил о войне и военных мерах, та­
ких как полная мобилизация, когда мы не были готовы поддержать
такого рода разговоры в военном отношении. Но для того, чтобы
президент имел в своем распоряжении необходимые полномочия, он
считал неизбежным объявить чрезвычайное положение в стране.
------------
------------
Генерал Беделл Смит прокомментировал вероятную реакцию
советских войск на полномасштабную мобилизацию в Соединен­
ных Штатах. Первый пункт этой оценки состоял в том, что мы
должны предположить, что русские ожидали от нас усиления воен­
ных приготовлений! в Соединенных Штатах в результате их дея­
тельности. Но поскольку русские, вероятно, действовали довольно
гибко, то возможно, наша мобилизация заставит их лишь скоррек­
тировать этот график. Они, вероятно, не бросятся сразу во всеоб­
щую войну, а просто сделают так, чтобы не дать нам возможности
превзойти их в военной силе.
Поэтому следовало ожидать, что СССР будет стремиться еще
больше ослабить западный альянс, играя на военных страхах запад­
ных европейцев, используя мирные предложения и дипломатиче ­
ские подходы, предлагая обсудить разоружение, саботаж и локаль­
ные акты агрессии в различных регионах. Если бы это существенно
не нарушало американскую программу мобилизации, то Советам,
вероятно, стало бы выгодно перехватить инициативу, начав немед­
ленное наступление на Запад.
Генерал Маршалл отметил, что мы находимся на пороге раз­
вертывания вооруженных сил НАТО и что все наше международ­
ное положение зависит от укрепления Западной Европы. Нам не
следует торопиться с принятием мер для Кореи и Тихоокеанского
региона, которые вызвали бы реакцию России, пугающую наших
европейских союзников.
Я спросил мнение министра Снайдера по вопросу объявления
чрезвычайного положения в стране, и он сказал, что это необходи­
мо для того, чтобы убедить Конгресс. Он заметил, что одна часть
Конгресса настаивает очень сильно, возможно даже слишком силь­
но, на военных мерах, в то время как другая сторона отказывается
голосовать за налоги, говоря, что в нашем распоряжении достаточ­
но времени.
Тогда я объявил, что проведу встречу с лидерами Конгресса
в среду, чтобы наметить программу действий и проинформиро­


542
Том 2. Годы испытаний и надежд
вать их о своем решении относительно объявления чрезвычайно­
го положения в стране, а затем выступлю по общенациональному
радио, чтобы объяснить ситуацию и призвать к поддержке нашей
программы.
Встреча с лидерами Конгресса состоялась в среду, 13 декабря,
в 10 часов утра. Это была полностью двухпартийная группа, состо­
ящая из лидеров демократических и республиканских членов коми­
тетов по международным отношениям, вооруженным силам и ассиг ­
нованиям. Кроме членов Конгресса здесь присутствовали: Ачесон,
Маршалл, Снайдер, Саймингтон, Джон Фостер Даллес, Гарриман.
Я сказал лидерам Конгресса, что мы столкнулись с необходи­
мостью резкого усиления нашей мобилизации. Чтобы помочь этой
ситуации, я подумывал об издании объявления о чрезвычайном по­
ложении в стране. Чтобы члены Конгресса могли понять, в каком
положении мы находимся, я зачитал им краткое содержание раз­
ведывательного доклада о вероятных действиях советских войск
в связи с нынешней ситуацией.
Согласно сведениям из авторитетных российских источников,
в докладе говорилось о четырех главных целях, которые Россия
надеялась достичь: во-первых, вывод войск Организации Объеди­
ненных Наций из Кореи и Седьмого флота Соединенных Штатов
из вод у берегов Формозы; во-вторых, установление коммунисти­
ческого Китая в качестве доминирующей державы на Дальнем
Востоке, включая предоставление места Бэйпину в Организации
Объединенных Наций; в-третьих, сокращение западного контроля
над Японией как шаг к окончательной ликвидации всего западного
влияния в этой стране; и, в-четвертых, предотвращение перевоору­
жения Западной Германии.
В разведывательном докладе говорилось, что ожидается, что
русские будут продолжать предлагать встретиться с западными
державами, чтобы сохранить свою позицию сторонников «мирного
урегулирования», но ничто не указывало на то, что русские уступят
или даже ослабят свое давление по любому из этих пунктов. При­
зывы к проведению конференций были бы направлены на то, чтобы
создать замешательство в Соединенных Штатах и Западной Евро­
пе. Сам Кремль продолжал рассматривать конференции как места
для закрепления произошедших или намечаемых завоеваний. Их
отношение никогда не менялось; только подход мог быть разным
в зависимости от ожидаемых условий.
Можно было предположить, что советское давление на Корею
будет продолжаться, но советские военные приготовления и ха­


Глава 26
543
рактер советской пропаганды указывали на то, что возможны по­
хожие шаги и в других местах. Наиболее критичными оказались
пункты, касающиеся Берлина, Западной Германии, Индокитая,
Югославии и Ирана. В каждом из этих районов легко мог возник­
нуть незначительный инцидент, который дал бы русским повод
для открытого вмешательства. Но и без этого давление могло быть
усилено темпами, представлявшими серьезную угрозу западным
позициям.
Наконец, в то время как Россия использовала разговоры о но­
вой мировой войне главным образом для того, чтобы напугать За­
пад и ослабить волю к сопротивлению российскому давлению, мы
должны были быть реалистами и включить в наши планы возмож­
ность того, что Кремль не блефует и, возможно, решил, что настало
время для всеобщей войны с Соединенными Штатами.
Ачесон заявил, что он полностью согласен с такой оценкой си­
туации нашими разведывательными органами и ясно, что с июня
Советский Союз оказался вовлечен в тотальное наступление на
лидерство Соединенных Штатов. Было также ясно, что советские
вожди сознавали, что их политика может привести к всеобщей вой­
не, и были готовы пойти на этот риск. Он также указал на то, что
ключом к русской игре была «ловушка», чтобы увидеть, сколько
наших сил они могут заставить нас распылить, в то время как их
основная мощь остается в готовности для будущего использования.
По словам Ачесона, в настоящий момент их главной задачей
было разделить нас с нашими союзниками, и эти усилия увенча­
лись определенным успехом.
Ачесон сказал, что у нас есть только один выбор, и это — макси­
мально возможное наращивание нашей собственной военной мощи
и мощи наших союзников. Это означало сберечь наши силы и не
переусердствовать, пока идет наращивание. Он не видел другого
способа остановить советское стремление к мировому господству.
Затем я обратился к министру обороны Маршаллу, который
описал военную обстановку. Министр обороны начал свое вы­
ступление с краткого описания состояния наших сухопутных сил
в настоящий момент. В Соединенных Штатах имелась только одна
дивизия армии Соединенных Штатов; прежде чем другие дивизии
будут готовы к боевым действиям, наступит весна. Затем он пере ­
шел к ситуации в Корее и вкратце изложил наше положение там,
сказав, что наши войска вскоре займут достаточно сильные оборо­
нительные позиции и что тогда они смогут с определенной уверен­
ностью удерживать их в течение некоторого времени.


544
Том 2. Годы испытаний и надежд
Перейдя к Японии, он отметил, что у нас там вообще нет бое­
вых частей и что безопасность обеспечивается семьюдесятью пятью
тысячами японских полицейских. Это, по словам Маршалла, было
предметом глубокой озабоченности министерства обороны, по­
скольку мы не могли знать о дальнейших действиях русских. Они
располагали множеством сильных военных баз, особенно военно-
воздушных, в непосредственной близости от Японии.
Тем временем, продолжал Маршалл, дела в Европе подошли
к критической точке. Пока мы завершали подготовку к созданию
объединенных европейских сил обороны и назначению верховного
главнокомандующего, русские активизировали свою пропаганду
и агитацию. Они несколько раз предупреждали, что не станут «сно­
сить» никакого вооружения западных немцев и, возможно, будут
готовы поддержать эту угрозу силой.
Затем генерал Маршалл рассмотрел вопрос об ассигновани­
ях и сказал, что в соответствии с планом ускорения мы пытаемся
закупить к 1952 году то, что планировалось закупить к 1954 году.
Это ускорение, конечно же, создаст напряжение, особенно в вопро­
се оборудования. Армии и без того было трудно вести переговоры
о контрактах, поскольку не существовало никаких юридических
полномочий, которые давали бы военным контрактам приоритет над
гражданскими, а промышленность не слишком стремилась перейти
от гражданских товаров к производству военного времени. Это был
действительно решающий пункт всей программы — как ускорить за­
купку материальных средств для увеличения вооруженных сил.
Я отметил, что это будет тем местом, которому объявление
чрезвычайного положения в стране пойдет на пользу, хотя оно бу­
дет полезно и в других направлениях. Оно дало бы главе исполни ­
тельной власти определенные полномочия и ту власть, в которой
он нуждался, и в целом позволило бы нам приблизиться к нашей
цели: «Проведению правильной и упорядоченной мобилизации
самыми высокими темпами, при стабилизации нами экономи­
ческой ситуации, чтобы подрядчики могли выполнять свои кон­
тракты и обязательства по поставке военной техники в установ­
ленные сроки».
В связи с планами экономической стабилизации я объявил
о встрече с членами Конгресса и другими участниками на следу­
ющий день, чтобы обсудить контроль цен, меры по стабилизации
заработной платы, приоритеты, распределение средств и другие
вещи. Я назвал тех, кого следует пригласить на это заседание,
и объяснил, что объявление чрезвычайного положения в стране
позволит решить некоторые из этих проблем, но не все. Для полу ­


Глава 26
545
чения дальнейших полномочий необходимо было бы обратиться
в Конгресс.
Напомнив о крайне опасной мировой ситуации, возникшей
в результате вмешательства китайцев в Корею, я заверил их, что мы
можем противостоять этой огромной угрозе, но необходимы бы­
стрые и решительные действия.
Сенатор Тафт сразу же захотел узнать, означают ли планы
расширения служб, о которых говорил Маршалл, полную моби­
лизацию или только промежуточный этап на пути к полной моби­
лизации. Я ответил, что это не полная мобилизация и что полной
мобилизации не будет, если только мы не окажемся в состоянии
всеобщей войны.
Сенатор Тафт, казалось, не был удовлетворен этим ответом, но
хотел знать, какой процент полной мобилизации был предложен.
Я ответил, что любая мобилизация необходима для того, чтобы со­
ответствовать ситуации в ее развитии, и генерал Маршалл добавил,
что сейчас мы не занимаемся полной мобилизацией, а скорее подго­
товкой базы для полной мобилизации, если это станет необходимым.
Сенатор Уэрри сказал, что ему кажется, что президент запраши­
вает полномочия для проведения всеобщей мобилизации, но наде­
ется, что ему не придется их использовать полностью. Я согласился
с тем, что нет никакого намерения использовать власть сверх не­
обходимого.
Сенатор Тафт напомнил собравшимся (хотя было ясно, что он
хотел напомнить мне), что любые действия, которые я могу пред­
принять, будут зависеть от предоставления средств Конгрессом,
и я согласился, добавив, что эти действия касаются всего Конгрес­
са, а не только комитетов по ассигнованиям. Именно по этой при­
чине многие лидеры Конгресса были приглашены сегодня утром
в Белый дом для обсуждения этих вопросов.
Конгрессмен Винсон спросил, принято ли уже решение о вы­
пуске обращения о введении чрезвычайного положения в стране.
Я сказал: «Да, если только присутствующие не предъявят мне ве­
ских причин для обратного». Джон Маккормак отметил, что в не­
которых отношениях декларации о чрезвычайном положении, опу­
бликованные Франклином Д. Рузвельтом в 1939 и 1941 годах, все
еще действуют, но сейчас ситуация совершенно иная и представля­
ется уместным объявить новое чрезвычайное положение, основан­
ное на новой ситуации.
Конгрессмен Винсон заметил, что, если будет объявлено чрез­
вычайное положение, необходимость в действиях Конгресса в об­
ласти переговоров по контрактам, приоритетам или распределению


546
Том 2. Годы испытаний и надежд
средств исчезает. Эти полномочия существовали в чрезвычайных
условиях согласно закону, принятому в сентябре этого года.
Однако сенатор Тафт не видел причин для объявления чрезвы­
чайного положения в стране. Он считал, что все, что разрешено сен­
тябрьским законом, может быть сделано без объявления, но Чарльз
Мерфи, советник президента, объяснил, что существует ряд других
актов, которые дают президенту полномочия в зависимости от на­
личия чрезвычайной ситуации.
Конгрессмен Мартин хотел знать, что, помимо переговоров по
контрактам, будет облегчено таким объявлением. В ответ я вручил
ему список законодательных положений, составленный министер­
ством юстиции, которые вступят в силу в случае объявления пре­
зидентом чрезвычайного положения в стране.
Конгрессмен Мартин поинтересовался, не требуется ли приня­
тие еще какого-нибудь закона на этой сессии Конгресса. Я полагал,
что нет, но надеялся, что Конгресс обратит внимание на ключевые
пункты наших мобилизационных и оборонных усилий: военные ас­
сигнования, помощь Югославии, законопроект о налогах и законо­
дательство о гражданской обороне.
Затем Мартин сказал, что хотел бы задать вопрос, который мо­
жет оказаться неуместным, но ему интересно, делаем ли мы что-
нибудь, чтобы получить дополнительную поддержку от других
стран. Я ответил, что это была одна из причин, по которой Эттли
приехал в Вашингтон. Мартин, однако, сказал, что он больше дума­
ет о немедленной помощи в Корее. Предпринимали ли мы какие-
либо усилия в Индии и Японии, а также среди «дружественных ки­
тайцев», чтобы получить «вооруженные формирования»?
Генерал Маршалл сказал, что здесь возникает вопрос практиче­
ской целесообразности. Мы едва ли могли использовать японцев,
потому что русско-китайский пакт был нацелен именно на возмож­
ность того, что одна из этих двух стран может воевать с японцами,
и в этом случае другая была обязана вмешаться. Он не считал, что
есть большая надежда получить помощь от Индии, которая, по его
словам, пыталась всячески от этого уклониться.
Затем Сэм Рейберн спросил, не хочу ли я услышать мнение
всех присутствующих членов Конгресса по конкретному вопросу
об объявлении чрезвычайного положения в стране. Я ответил, что
мне очень хочется, чтобы каждый из них по очереди высказал свою
точку зрения.
Баркли сказал, что мы будем пренебрегать своими обязанно­
стями перед народом, если не предпримем все необходимые шаги
для защиты нации. Ради нас самих и для того, чтобы укрепить по­


Глава 26
547
зиции наших друзей в этом мире, он считал, что я должен сделать
этот шаг и объявить чрезвычайное положение.
Спикер Рейберн все еще пребывал в нерешительности и хотел
сначала услышать реакцию некоторых других джентльменов. Джо
Мартин тоже колебался, но, похоже, сомневался в необходимости
такого заявления.
Сенатор Тафт не был уверен в том, что юридические причины
такого объявления были неотложными, и в целом был против идеи
объявления чрезвычайного положения «без знания деталей того,
что оно включает», а именно его проект и налоги.
Конгрессмен Маккормак сказал, что самая насущная потреб­
ность в данный момент — сделать Америку сильной. Мы должны
были признать, что демократии самодовольны и что для того, что­
бы пробудить их и заставить делать необходимое для их самозащи­
ты, требуются сильные слова и решительные действия. Тогда Тафт
вмешался и сказал, что он не хочет, чтобы его неправильно поняли:
он всецело за создание вооруженных сил; это не было тем пунктом,
по которому он был несогласен. Затем Маккормак заявил, что, по
его мнению, объявление чрезвычайного положения в стране явля­
ется откровенным, определенным, позитивным актом руководства.
Это должно быть сделано.
Сенатор Уэрри говорил совсем в другом ключе. Он сказал, что
согласен с программой укрепления нации, но что касается объяв­
ления, го ему нужно больше фактов. Кроме того, он сомневался
в некоторых наших обязательствах за границей, хотя и не говорил,
каких именно, и недоумевал, почему дополнительные полномочия,
которые президент хотел получить в соответствии с объявлением
чрезвычайного положения, не могут быть испрошены у Конгресса
один за другим. Он повернулся ко мне и прямо спросил, почему,
если я хочу получить больше власти, я не обращаюсь за ней к Кон­
грессу. Я ответил, что многие из необходимых полномочий долж­
ны быть дискреционными*, по которым я должен действовать так
быстро, как того требуют чрезвычайные ситуации. Уэрри спросил,
почему я не могу просить только о части сил, а не о силах, доста­
точных для полной мобилизации. Я объяснил, что время имеет
решающее значение и что было бы нецелесообразно испрашивать
разрешение на увеличение наших сил по частям. Уэрри выстрелил
в ответ, что, конечно же, я должен ориентироваться в обстановке;
ведь только мне доступны все факты. Я ответил, что все факты из­
вестны как Уэрри, так и всем присутствующим. Их проинструкти-
Дающими возможность поступать по своему личному усмотрению.
—
Прим. пер.


548
Том 2. Годы испытаний и надежд
ровали самым тщательным образом, как только возможно для лю­
бого гражданского официального лица, и при желании они могли
задавать дополнительные вопросы.
Я все еще находился под влиянием нападок Уэрри. Я сказал,
что, по-моему, все знают, что меня не интересует дополнительная
власть. Члены Конгресса наверняка помнят, что я время от времени
добровольно отказывался от ряда полномочий и даже просил Кон­
гресс отменить некоторые из них, предоставленные мне как прези­
денту. Но все это было в прошлом . Ситуация, с которой мы стол­
кнулись сейчас, являлась критической. Теперь мне нужно было
получить больше власти, но не потому, что мне этого так хотелось,
а потому, что это было необходимо.
Сенатор Коннелли считал, что следует объявить чрезвычайное
положение в стране, потому что это докажет за границей нашу ре­
шимость. Но американскому народу нужно было бы объяснить, что
именно подразумевается под таким объявлением.
Я сообщил, что рассчитываю выйти в эфир на четырехсетевом
канале и подробно объясню, почему это объявление чрезвычайного
положения в стране стало необходимым и какие шаги будут пред­
приняты. Коннелли заметил, что события в Корее заставили всех
нервничать и поэтому президентская речь была бы хорошим спосо­
бом дать американскому народу понять, с чем он столкнулся.
Конгрессмен Винсон также одобрил немедленное объявление
чрезвычайного положения в стране, заявив, что за этим должно
незамедлительно последовать введение систем распределения
и контроля цен на все товары, жизненно важные для национальной
обороны. Сенатор Маккеллар сказал, что он опасается, что некото­
рые люди могут прочитать объявление чрезвычайного положения
в стране как объявление войны, но он уверен, что чрезвычайность
присутствует и должна быть утверждена. У сенатора Джорджа были
некоторые сомнения относительно объявления, так как в Конгрес­
се, по-видимому, существуют признаки разногласий, но он надеял­
ся, что эти разногласия можно будет преодолеть, и сказал, что тогда
должно появиться объявление. Он также считал, что немедленно
должен последовать экономический контроль, а также новая про­
грамма налогообложения, чтобы идти в ногу с новыми требования­
ми к бюджету. Сенатор Милликин полагал, что объявление связано
с вопросом о сроках. Если оно выйдет в неподходящее время, это
может быть неправильно истолковано населением. Такому реши­
тельному шагу должна предшествовать какая-то подготовка . Затем
он повторил замечание Тафта о том, что объявление будет шокиру­
ющей новостью и может напрасно встревожить народ. Он считал,


Глава 26
549
что самое важное — это дать понять общественности, что лучшее
решение будет заключаться в наращивании нашей военной мощи
и поддержании ее на постоянной основе.
Конгрессмен Ричардс, исполняющий обязанности председате­
ля Комитета по иностранным делам палаты представителей, ска­
зал, что цены и заработная плата связаны с нашей оборонной про­
граммой и что в моей будущей речи люди захотят услышать о ценах
и заработной плате, а также о планах обороны. Конгрессмен Итон
считал, что необходимо объявить чрезвычайное положение и на­
чать резкое наращивание наших сил, но не потому, что это может
напугать русских, а потому, что это даст понять всему остальному
миру, что мы полны решимости остановить русских. Сенатор Лукас
подчеркнул, что будет смертельным ударом для нашего авторитета
в мире, если присутствующие на этой встрече выйдут и начнут тру­
бить о наших разногласиях в прессе. Он сам был согласен с теми,
кто хотел, чтобы полное изложение нашей программы вышло одно­
временно с объявлением чрезвычайного положения в стране, но он
считал, что было бы очень вредно, если бы сенаторы Тафт, Уэрри
и конгрессмен Мартин покинули Белый дом после этой конферен­
ции и заявили прессе, что нет никакой необходимости объявлять
чрезвычайное положение в стране.
Г-н Тейбер, которого я затем попросил выступить, сказал, что,
по его мнению, люди окажутся в растерянности и расстройстве. Но
он был уверен в том, что они пойдут вперед, если им будет пред­
ставлена определенная политика и программа, и, по его мнению,
наращивание военной мощи должно было быть именно такой про­
граммой. Дьюи Шорт высказал свое убеждение, что Конгресс дол­
жен очень неохотно делегировать полномочия. Но в данном случае,
сказал он, это необходимо сделать. Он считал, что Конгресс должен
поддержать президента, и надеялся, что все действия президента
будут единодушно приняты.
Поскольку к этому времени все присутствующие члены Кон­
гресса получили возможность выступить, я выразил свою призна­
тельность за их участие и откровенность в выражении собственных
мнений и закрыл заседание.
-------------------------- ----
,-4 ^.
------------------------- ---
На следующий день я провел еще одну встречу, на этот раз
с акцентом на экономические проблемы распределения и регули­
рования заработной платы и цен, с другой группой конгрессменов.
Я встречался со своими сотрудниками и членами Кабинета на не­


550
Том 2. Годы испытаний и надежд
скольких заседаниях в этот и на следующий день. На этих совеща­
ниях были проработаны детали программы, и речь для ее объявле­
ния получила свою первую редакцию.
Совет национальной безопасности собрался во второй полови­
не дня 14 декабря, чтобы обсудить политические, военные и эко­
номические последствия предлагаемой программы. Мне очень
хотелось убедиться, что наши потребности в военной продукции
будут удовлетворены, но я также понимал, что гражданское насе­
ление должно поддерживать такую программу и что нормирование
и строгий контроль не будут популярны.
Обстановка еще больше осложнялась шумными требованиями
некоторых наших газет и политиков, которые хотели «экстренной
программы» вооружения, драматической мобилизации всей нации,
как это было бы у нас во время войны. Я выступал против требова­
ния полной мобилизации. Мы воевали в Корее, но намеревались
ограничить боевые действия этой страной и не ввязываться в миро­
вую войну. Кроме того, существовала опасность того, что теперь мы
можем вооружаться так быстро, что в какой-то чрезвычайно крити­
ческий момент окажемся в невыгодном военном положении из-за
того, что наше оборудование и вооружение устарело. Что нам было
нужно, так это ускорить наш первоначальный план, чтобы достичь
целей 1954 года в 1952 году, а затем выровнять производство и под­
готовку, чтобы получить не просто основу, но такую основу, кото­
рую можно было бы поддерживать в актуальном состоянии для бы­
строго расширения в случае наступления всеобщей войны.
Когда мы обсуждали это на заседании СНБ, на ум легко при­
ходили сравнения с увеличением численности войск в начале Вто­
рой мировой войны. Г -н Ловетт, например, заметил, что 31 декабря
1941 года, после двух лет мобилизации, наши вооруженные силы на­
считывали всего 1 688 271 человек, а вице-президент Баркли заметил,
что после этого нам потребовалось совсем немного времени, чтобы
нарастить силы в десять раз больше. Несколько раз в ходе совещания
я указывал, что именно к этому нам следует стремиться: привести
нашу технику, военную и промышленную, в такое состояние, чтобы
максимальное расширение могло начаться в кратчайшие сроки.
В пятницу вечером, 15 декабря, в десять тридцать по вашинг­
тонскому времени я вышел в эфир, чтобы рассказать своим сооте­
чественникам, с чем мы столкнулись и что нам предстоит сделать.
«Во-первых, — сказал я, — мы будем продолжать отстаивать и,
если потребуется, защищать с оружием в руках принципы Органи­
зации Объединенных Наций, принципы свободы и справедливости.


Глава 26
551
Во-вторых, мы будем продолжать работать с другими свобод­
ными нациями, чтобы укрепить нашу объединенную оборону.
В-третьих, мы создадим нашу собственную армию, флот и воен­
но-воздушные силы, а также сделаем больше оружия для себя и на­
ших союзников.
В-четвертых, мы будем расширять нашу экономику и держать
ее на плаву».
Я продолжал подробно обсуждать каждый из этих пунктов
и анонсировал заявление следующим утром, которое объявит о вве­
дении чрезвычайного положения в стране. «Оно, — сказал я, — за­
ставит каждого гражданина отказаться от своих личных интересов
ради блага страны. Вся наша энергия должна быть направлена на
решение стоящей перед нами задачи.
Ни одна нация никогда не несла большей ответственности, чем
наша в данный момент. Мы должны помнить, что мы — лидеры сво­
бодного мира, мы должны понимать, что мы не можем достичь мира
сами по себе, а только сотрудничая с другими свободными нация­
ми, с другими мужчинами и женщинами по всему миру, которые
любят свободу так же, как и мы.
Мы должны помнить, что наша цель — не война, а мир. Во всем
мире наше имя означает международное правосудие и мир, осно­
ванный на принципах законности и порядка. Мы должны продол­
жать в том же духе. Мы готовы вести переговоры о разногласиях, но
не поддадимся агрессии. Умиротворение зла — это не путь к миру.
Американский народ всегда встречал опасность мужественно
и решительно. Я уверен, что мы сделаем это сейчас, и с Божьей по­
мощью мы сохраним нашу свободу».
Почта, телефонные и телеграфные сообщения, которые хлыну­
ли в Белый дом после этой речи по радио, свидетельствовали о по­
давляющем одобрении. Лишь небольшая часть корреспондентов
была не согласна. Но я был очень раздосадован тем, что в это время
поднялся шумный поток жалоб со стороны ряда сенаторов на то,
что я должен доказать свое желание продвигать национальные ин­
тересы, прежде всего уволив Дина Ачесона!
Государственный секретарь уже давно подвергался нападкам со
стороны некоторых представителей прессы и Конгресса. Но самые
последние атаки на него вызвали во мне такую ярость, что я сделал
заявление. Я уверен, что Ачесон не согласился бы ни с этим заявле­
нием, ни с его тоном, если бы в то время находился в Вашингтоне.
Однако однажды я сказал на пресс-конференции, что в один пре­
красный день «сорвусь с поводка», и это случилось!


552
Том 2. Годы испытаний и надежд
«На прошлой неделе возникли новые нападки, — сказал я, — на
государственного секретаря Ачесона. Меня попросили отстранить
его от должности. Авторы этого предложения утверждают, что это
было бы хорошо для страны.
Как наше положение в мире улучшится после ухода Дина Аче­
сона из общественной жизни, я не знаю. Г-н Ачесон помогал фор­
мировать и проводить нашу политику сопротивления коммуни­
стическому империализму. Со времени наших поставок оружия
в Грецию и Турцию почти четыре года назад и вплоть до недавнего
момента, когда он посоветовал мне сопротивляться коммунисти­
ческому вторжению в Южную Корею, ни один чиновник в нашем
правительстве не был более решительным по отношению к комму­
нистической угрозе свободному миру или более энергичным в со­
противлении ей.
В данный момент он находится в Брюсселе, представляя Со­
единенные Штаты при создании взаимной обороны против агрес­
сии. Это позволило мне назначить генерала Эйзенхауэра верхов­
ным главнокомандующим союзниками в Европе.
Если бы коммунизм восторжествовал в современном мире, чего,
разумеется, не произойдет, Дин Ачесон был бы одним из первых,
если не первым, кого расстреляли бы враги свободы и христианства.
Эти недавние нападки на г-на Ачесона устарели в том смысле,
что это те же самые ложные обвинения, которые выдвигались снова
и снова в течение нескольких месяцев. На самом деле для них не
существует никаких оснований.
То же самое случилось и со Сьюардом. Группа республиканцев
обратилась к президенту Линкольну с просьбой уволить госсекре­
таря Сьюарда. Но он отказался. Так что я тоже отказываюсь уволь­
нять госсекретаря Ачесона.
Если бы я сделал нечто иное, то это ослабило бы твердую
и энергичную позицию нашей страны против коммунистической
агрессии.
Если у лиц, нападающих на нашу внешнюю политику и г-на Аче­
сона, есть какие-то альтернативные варианты политики, они должны
их раскрыть. Это их обязанность перед своей страной. Наступила
пора установленных фактов и тщательного обдумывания. Сейчас не
время для туманных обвинений и благочестивых обобщений.
Есть некоторые республиканцы, которые знают факты и истин­
ные причины этих нападок на госсекретаря Ачесона и которые не
согласны со своими коллегами.
Наша нация нуждается в мудрости всего своего народа. Насту­
пило очень опасное время. Нам необходимо единство и истинная


Глава 26
553
Пресс-конференция Трумэна и Ачесона в Овальном кабинете ,
декабрь 1950 года
И■к*4* .. ;
двухпартийность. Сейчас самое время воспользоваться великими
талантами таких людей, как Дин Ачесон. Коммунизм, а не наша
собственная страна, скажет спасибо, если мы его потеряем».
История, я уверен, причислит Дина Ачесона к перечню поис­
тине великих государственных секретарей, которые были у нашей
нации. Менее чем за восемь лет у меня было четыре госсекретаря:
Эдвард Р. Стеттиниус-младший занимал свой пост, когда смерть
президента Рузвельта привела меня в Белый дом; Джеймс Ф. Бирнс
прослужил около полутора лет — последние месяцы войны и начало
послевоенного периода; генерал Джордж К. Маршалл был госсекре ­
тарем в течение двух лет, в годы помощи Греции и Турции, «плана
Маршалла» и блокады Берлина; Дин Ачесон занимал этот пост в те­
чение четырех лет, а до этого он был помощником и заместителем
госсекретаря. Мало кто приходил к своей должности с такой всесто­
ронней подготовкой и такой высокой квалификацией, как Ачесон.
Его острый ум, хладнокровие и широкий кругозор хорошо служат
ему для решения повседневных задач, связанных с важными вопро­
сами политики, а также с Государственным департаментом.


554
Том 2. Годы испытаний и надежд
Ачесон был подвергнут самому тщательному допросу в сенат­
ском Комитете по международным отношениям во время его ут­
верждения. Но теперь начались язвительные атаки, особенно после
наших действий в Корее. Большая часть критики исходила от тех
членов сената, которых иногда называли блоком «Сначала — Ки­
тай». Эти люди постоянно повторяли совершенно необоснованное
обвинение, что каким-то образом Ачесон привел коммунистов к по ­
беде в Китае, и теперь они утверждают, что именно Ачесон лишил
генерала Макартура средств для достижения победы.
Своим формозским обращением к «Ветеранам иностранных
войн» и более поздними публичными выступлениями генерал Ма-
картур дал этим ненавистникам Ачесона аргумент, за которым они.
могли бы собрать свои силы для нападения. Другими словами, они
хотели получить скальп Ачесона, потому что он отстаивал мою по­
литику. За четыре года работы госсекретарем у Дина Ачесона не
было ни одного дня, когда кто-нибудь мог бы сказать, что он рас­
ходится со мной во взглядах на политику. Он скрупулезно держал
меня в курсе всех событий, происходящих в обширной зоне его от­
ветственности. Он глубоко понимал позицию президента в нашей
конституционной схеме и в полной мере осознавал, что, хотя я по­
стоянно полагаюсь на его советы, политический курс устанавлива­
ется мной.
Таким образом, люди, выступавшие против Ачесона, на самом
деле нападали на меня, но, к сожалению, долгие годы, в течение
которых Республиканская партия находилась в меньшинстве, при­
вели к возникновению внутри этой партии фракции, которая, каза­
лось, не знала иного подхода к управлению, кроме как принижать,
осуждать и отрицать. Удручало то, что даже в период кризиса эти
люди не понимали, что для успеха двухпартийной системы требует­
ся не только рабочее большинство, но и ответственная оппозиция.
Я, конечно, не мог бы сделать больше, чтобы подчеркнуть, на­
сколько серьезен кризис, в котором мы оказались, чем то, что я сде­
лал на моих нескольких встречах с лидерами Конгресса, а именно:
предоставил им тот же самый сверхсекретный брифинг, к которому
имели доступ мои советники и я. Это одна из проблем нашей систе ­
мы: президент никак не может дать всю секретную информацию,
которая приходит к нему, каждому члену Конгресса, их так много,
что секреты наверняка просочатся наружу, и все же он должен по­
лучить их поддержку и сотрудничать с ними для проведения поли­
тики, основанной на такого рода информации. Двухпартийность во
внешней политике означает лишь то, что президент может доверять


Глава 26
555
членам другой партии и что, в свою очередь, лидеры этой партии
доверяют руководству президента во внешней политике.
В американской партийной системе лидерство в партии зависит
в равной степени как от индивидуальных заслуг и достижений, так
и от случайностей. Это означает, что взаимное доверие и двухпар­
тийность в значительной степени зависят от того, кто является ли­
дерами другой партии. Когда Артур Ванденберг выступал от имени
сенаторов-республиканцев, у меня никогда не возникало сомнений
в том, что его рассудительность и благоразумие оправдывают об­
суждение с ним самых деликатных дипломатических проблем. Он
понимал и ценил то, что Маршалл и Ловетт искали его для встреч
наедине, чтобы обсудить с ним возникшие проблемы, и что он был
облечен высочайшим доверием и величайшей ответственностью.
Бывали случаи, когда сенатор Ванденберг не соглашался с моей по­
литикой, но он никогда не пытался саботировать ее.
Однако сенатор Уэрри и еще несколько человек, которых я мог
бы назвать, по-видимому, совершенно иначе относились к двухпар­
тийности. Для них это была улица с односторонним движением.
Двупартийный подход к внешней политике, как им казалось, оз­
начал, что президент не должен предпринимать никаких шагов, не
согласовав их предварительно с ними. В свою очередь, они не будут
нести никакой ответственности за поддержку президента.
Некоторые другие персоны, по-видимому, думают, что дву­
партийность во внешней политике — это то, что можно получить,
создав механизм консультаций или включив лиц, которые числят­
ся членами другой партии, в некоторые более или менее важные
должности в области внешней политики. Это не всегда означает,
что они действительно являются представителями этой партии.
Но все это не будет иметь никакого значения, если не присутствует
дух доверия и уверенности. Эти рабочие отношения невозможны,
если члены Конгресса не будут подходить к внешней политике от­
ветственно и позитивно. Она не может работать, если президент
не может уверенно полагаться на суждение и благоразумие членов
оппозиции, когда он говорит с ними о вопросах, которые, будь они
преждевременно раскрыты, повлияли бы на безопасность нации.
К сожалению, люди, которые так громко требовали отставки
Ачесона, дали достаточно доказательств того, что они будут исполь­
зовать любую информацию, которая может быть им предоставлена
в качестве партийного агитационного материала, и они никогда не
прекращали свою узкопартийную кампанию.


Глава 27
Ху Ч то время как общественное внимание было сосредоточено
на Корее, наши военные и разведывательные эксперты все
больше и больше беспокоились о том, что Россия может нанести
удар по Японии, пока эта страна находится без военной защиты.
Наши проблемы в Корее оставили американские оккупационные
власти без каких-либо боевых частей в Японии, и хотя Макартур
начал поощрять японцев к созданию национальных полицейских
сил, которые смогли бы обеспечить хотя бы временную оборону, но
для этого требовалось время. Соответственно, 19 декабря генерал
Макартур запросил у Объединенного комитета начальников шта­
бов подкреплений для Японии.
Объединенный комитет начальников штабов и генерал Мар­
шалл провели ряд встреч с должностными лицами Государствен­
ного департамента, пытаясь найти какой-то способ решения этой
проблемы. Подкреплений просто не было в наличии. Мы не могли
послать туда 82-ю воздушно-десантную дивизию. Это была един­
ственная боевая единица в Соединенных Штатах, готовая к от­
правке, но нам было необходимо держать дома хоть минимальный
резерв. Дивизии Национальной гвардии не успевали подготовить­
ся к отправке за границу до начала марта. Военные начальники по­
думывали об уходе «с честью» из Кореи, чтобы защитить Японию.
Однако Госдепартамент занял позицию, что мы не можем отступить
из Кореи, если только нас не вынудят ее покинуть. Все остальное
становилось отказом от основного принципа.
Одним из средств, с помощью которых можно было бы облег­
чить положение на Дальнем Востоке, было увеличение численно­
сти армии Республики Корея. Президент Ри неоднократно просил
дать ему больше оружия, но мы не могли это сделать, потому что
наши собственные потребности едва покрывались. Однако 3 янва­
ря 1951 года Объединенный комитет начальников штабов запро­
сил мнение Макартура, сообщив ему о типах и количествах оружия
и боеприпасов, которые могут быть предоставлены.


Глава 27
557
Основываясь на этих цифрах, Объединенный комитет началь­
ников штабов подсчитал, что силы Республики Корея могут быть
увеличены с 200 000 до 300 000 человек, вооруженных винтовками,
автоматическими винтовками, карабинами и автоматами, и попро­
сил Макартура дать свои рекомендации.
Генерал ответил 6 января, сообщив, что оружие было предо­
ставлено не только южнокорейской армии, но и Молодежному
корпусу и аналогичным объединениям, но вражеские партизаны
продолжают эффективные действия по всей территории Южной
Кореи. Однако дружественные нам партизанские отряды мало чего
добились в коммунистических тыловых районах, главным образом
из-за отсутствия волевого руководства, а части армии Республики
Корея постоянно не справлялись с поставленными задачами. Гене­
рал был убежден, что наше оружие и боеприпасы будут лучше ис­
пользованы, если они не станут передаваться южнокорейцам, а по­
ступят в распоряжение недавно созданного резерва национальной
полиции Японии.
К этому времени ситуация в Корее начала улучшаться. Эваку­
ация X корпуса из района Чунгнама успешно завершилась, и ча­
сти этого корпуса были объединены и переданы под командование
8-й армии, которая после гибели генерала Уокера в автомобильной
аварии получила нового командующего в лице генерал-лейтенанта
Мэтью Б. Риджуэя.
Генерал Макартур неоднократно советовал Объединенному
комитету начальников штабов, что, по его мнению, войну следует
расширить путем нанесения ударов по аэродромам в Маньчжурии,
блокады китайского побережья и использования Формозы китай­
цами. Например, в своем послании от 29 декабря он вновь изложил
свои взгляды и заявил, что знает, что этот курс действий был от­
вергнут из-за опасений, что он может спровоцировать Китай на то­
тальную войну с нами. Однако, по его мнению, это было неумест­
но, поскольку он считал, что ничто не может усугубить ситуацию
в отношении Китая. Что могут сделать русские, никто не мог пред­
сказать. Однако если он получит четыре дополнительные дивизии,
которые запросил для Японии, то сможет замедлить продвижение
китайцев, если они попытаются там атаковать.
Он также считал, что если мы не намерены расширять войну,
то единственным выходом станет постепенное сокращение нашей
линии фронта в Корее до тех пор, пока мы не окажемся на Пусан-
ском плацдарме, а затем эвакуация, несмотря на то что это плохо
скажется на боевом духе Азии.


558
Том 2. Годы испытаний и надежд
Следует отметить, что такое отступление уже было навязано
нам, когда 1 января коммунисты предприняли крупное наступле­
ние на 8-ю армию, вынудив нас оставить город Сеул.
9 января Объединенный комитет начальников штабов с моего
одобрения сообщил генералу Макартуру, что предложенные им от­
ветные меры рассматриваются в Вашингтоне. Также его заверили,
что я полностью оценил ту степень, в которой вступление китай­
ских коммунистов в Корею, а теперь и в Южную Корею изменило
ситуацию. Однако ему сообщалось, что существуют и другие сооб­
ражения, которые требуют от нас сохранения нашей нынешней по­
литики в Корее, и поэтому ему было поручено защищать позиции
одну за другой, нанося врагу как можно больший ущерб. Однако
первостепенное внимание следовало уделять безопасности его
войск и его основной миссии по защите Японии. Если, по его мне­
нию, станет очевидно, что эвакуация необходима для того, чтобы
избежать серьезных потерь людей и материальных средств, тогда
он должен будет отступить в Японию.
Генерал Макартур ответил на эту директиву на следующий
день с просьбой дать разъяснения. Он заявил, что войска под его
командованием недостаточно сильны, чтобы удерживать позиции
в Корее и одновременно защищать Японию от внешнего нападения.
Далее он утверждал, что если ему придется продолжать действо­
вать в условиях ограничений и с теми силами, которые ему даны,
то положение его войск в Корее в конечном счете станет несосто­
ятельным. Он указал, что войска Организации Объединенных На­
ций устали в результате долгой и трудной кампании, что они, так
сказать, озлоблены необоснованной критикой и что их моральный
дух быстро падает. По его мнению, если только не возникнет каких-
либо серьезных соображений, его войска должны быть выведены
с Корейского полуострова так быстро, как это только возможно
с тактической точки зрения.
С другой стороны, отметил он, если политические1 причины
требуют, чтобы мы удерживали фронт в Корее, то мы должны при­
нять возможные военные последствия, которые, по его прогнозам,
будут выражаться в тяжелых потерях и серьезной угрозе безопас­
ности Японии.
Когда генерал Маршалл принес мне это послание от Макартура,
оно меня глубоко обеспокоило. Командующий Дальним Востоком
«Политические» — в этом контексте означали международные, а не внутренние
дела.
—
Прим. Г. С. Т.


Глава 27
559
фактически докладывал, что план действий, принятый Советом на­
циональной безопасности и Объединенным комитетом начальни­
ков штабов и одобренный мной, неосуществим. Он говорил, что мы
будем изгнаны с полуострова или, по крайней мере, понесем ужас­
ные потери. События должны были доказать, что он был неправ, но
с его стороны было правильным шагом высказать свои сомнения
и попросить пересмотреть решение Вашингтона. Я попросил Со­
вет национальной безопасности собраться на специальную сессию
12 января, чтобы обсудить послание Макартура и то, что с ним нуж­
но делать.
На этой встрече я высказал мнение, что важно постоянно дер­
жать Макартура в курсе всех политических и военных вопросов.
Мы всегда так поступали. Он получал копии многих важных бумаг,
хотя, по-видимому, лишь немногие из них действительно попали
к нему на стол. Поэтому я хотел бы отправить личное собщение ге ­
нералу Макартуру, чтобы он был в курсе нашей внешней политики.
Вот мое послание ему:
13 января 1951 года.
Мне хочется, чтобы вы знали, что обстановка в Корее привлекает
наше самое пристальное внимание и что наши усилия сосредоточены
на поиске верных решений по этому вопросу, имеющему самое серьез­
ное значение для будущего Америки и для выживания свободных на­
родов всего мира.
В этой телеграмме я хотел бы изложить вам свои взгляды относи­
тельно наших основных национальных и международных целей в про­
должении сопротивления агрессии в Корее. Нам нужно ваше мнение
относительно того, какие максимальные усилия можно было бы реаль­
но ожидать от находящихся иод вашим командованием сил Органи­
зации Объединенных Наций для поддержки сопротивления агрессии,
которое мы пытаемся быстро организовать на международной основе.
Настоящая телеграмма ни в коем случае не должна восприниматься
как директива. Ее цель состоит в том, чтобы дать вам представление
о нашем понимании политических факторов.
1. Успешное сопротивление в Корее должно служить следующим
важным целям:
а) продемонстрировать, что агрессия не будет принята ни нами, ни
Организацией Объединенных Наций, и обеспечить единую точ­
ку опоры, вокруг которой можно мобилизовать дух и энергию
свободного мира для противостояния той глобальной угрозе,
которую сейчас представляет Советский Союз;
б) ослабить опасно преувеличенный политический и военный пре­
стиж коммунистического Китая, который теперь угрожает по­


560
Том 2. Годы испытаний и надежд
дорвать сопротивление некоммунистической Азии и укрепить
власть коммунизма в самом Китае;
с) предоставить больше времени для организации антикоммуни­
стического сопротивления в Азии, как за пределами Китая, так
и внутри него, и оказать ему прямую помощь;
с!) честно выполнить наши обязательства перед южнокорейцами
и продемонстрировать всему миру, что дружба Соединенных
Штатов имеет огромную ценность в трудные времена;
е) сделать возможным удовлетворительное мирное урегулиро­
вание для Японии и внести значительный вклад в укрепление
послевоенного положения Японии в плане ее безопасности со
стороны континента;
0 придать решительности многим странам не только в Азии, но
и в Европе и на Ближнем Востоке, которые в настоящий момент
находятся в тени коммунистической власти, и дать им понять,
что теперь им не нужно спешить договариваться с коммунизмом
на любых предлагаемых условиях, которые по своей сути озна­
чают полное подчинение;
;>) вдохновлять тех, кто может быть призван на жестокую борьбу
в случае внезапного нападения Советского Союза или комму­
нистического Китая;
Ь) придать остроту и срочность быстрому наращиванию обороно­
способности западного мира;
¡) поддержать Организацию Объединенных Наций в ее начальных
усилиях по обеспечению коллективной безопасности и создать
коалицию свободного мира, имеющую неисчислимую ценность
для интересов национальной безопасности самих Соединенных
Штатов;
.0 предупредить народы за железным занавесом о том, что их хозя­
ева склонны к агрессивным войнам и что этому преступлению
будет противостоять свободный мир.
2. Наш курс действий в настоящее время должен быть таким, что­
бы консолидировать подавляющее большинство членов Организации
Объединенных Наций. Это большинство является не только частью
организации, но и теми нациями, на которые мы отчаянно должны
рассчитывать как на союзников в том случае, если Советский Союз
выступит против нас. Кроме того, в ожидании наращивания нашей
национальной мощи мы должны действовать с большой осторожно­
стью в том, что касается расширения района боевых действий. Шаги,
которые сами по себе могли бы быть полностью оправданы и которые
могли бы оказать некоторую помощь кампании в Корее, не будут вы­
годными, если таким образом вовлекут Японию или Западную Европу
в широкомасштабные военные действия.
3. Мы, конечно, признаем, что дальнейшее сопротивление может
оказаться невозможным в военном отношении с теми ограниченными
силами, с которыми вы призваны встретить большие китайские армии.


Глава 27
561
Кроме того, в нынешней мировой ситуации ваши силы должны быть
сохранены как эффективный инструмент обороны Японии и других
стран. Однако некоторые из упомянутых выше важных целей могут
быть поддержаны, если вы сочтете это практически осуществимым
и целесообразным, продолжающимся сопротивлением со стороны
прибрежных островов Кореи, особенно со стороны Чеджудо, если ока­
жется невозможным удержать часть самой Кореи. В худшем случае,
если нам придется уйти из Кореи, было бы важно, чтобы всему миру
стало ясно, что этот курс навязан нам военной необходимостью и что
мы не примем его ни в политическом, ни в военном отношении, пока
агрессия не будет остановлена.
4. Принимая окончательное решение о Корее, я должен постоянно
иметь в виду главную угрозу со стороны Советского Союза и необхо­
димость быстрого расширения наших вооруженных сил для противо­
действия этой большой опасности.
5. Я с воодушевлением верю в то, что свободный мир получает
гораздо более ясную и реалистичную картину ожидающих нас опас­
ностей и что необходимые мужество и энергия будут проявлены
в ближайшее время. Недавние разбирательства в Организации Объ ­
единенных Наций выявили некоторую путаницу и выдачу желаемо­
го за действительное, но я полагаю, что большинство членов хотели
убедиться в том, что все возможные пути мирного урегулирования
полностью исчерпаны. Я уверен, что преобладающее число участников
начнет сейчас быстро объединяться, результатом чего станет обнаде­
живающая и грозная сила в защиту свободы.
6. Весь народ благодарен вам за ваше блестящее руководство
в трудной борьбе в Корее и за превосходную работу ваших войск в са­
мых тяжелых условиях.
[подпись] Гарри Трумэн.
Генерал Макартур, как и в предыдущих войнах, проявил бле­
стящие лидерские качества. Но я хотел, чтобы он принял, как по­
добает солдату, политические решения, которые были разработаны
гражданскими властями страны.
Наши войска остановили красный прилив в Корее в янва­
ре 1951 года. Противник прекратил продвижение и на некоторых
участках фронта оттеснен назад. Когда генерал Коллинз посетил
8-ю армию, он сообщил 17 января, что она находится в хорошей
форме и ежедневно совершенствуется. Китайцы, по-видимому, до­
стигли точки, когда их линии снабжения становились чрезмерно
растянутыми для эффективных операций.


562
Том 2. Годы испытаний и надежд
Еще одним результатом визита генералов Коллинза и Ванден­
берга на Дальний Восток стало то, что они смогли доложить о словах
генерала Макартура о том, что если не возникнет активного вмеша­
тельства России, то представится возможность продолжать опера­
ции в Корее до тех пор, пока это отвечает нашим общим националь­
ным интересам, не подвергая серьезной опасности 8-ю армию.
Когда генерал Коллинз и генерал Ванденберг вернулись, они
доложили мне о своих наблюдениях в Корее и беседах с Макарту-
ром. Я был обнадежен их сообщением, но ситуация все еще остава­
лась далека от того, чтобы испытать какое-либо чувство облегчения.
18 января разведывательные донесения указывали на возможную
перегруппировку противника в Корее, что могло означать новое
наступление. В том же докладе говорилось о растущем внимании
коммунистов к Японии. В Южном Китае были замечены военные
действия, которые могли свидетельствовать о готовящемся нападе­
нии на Гонконг. Все это могло означать то, что Бэйпин готовился
к серьезным ударам во всех направлениях.
С самого начала корейской акции я всегда рассматривал ее как
русский маневр, как часть плана Кремля по разрушению единства
свободного мира. Русские знали, что НАТО добьется успеха только
в том случае, если Соединенные Штаты примут участие в обороне
Европы. Самый простой способ удержать нас от участия в НАТО —
это втянуть в военный конфликт в Азии. Мы не могли отказать
в военной помощи жертве коммунистической агрессии в Азии, если
только не хотели, чтобы другие малые народы устремились в совет­
ский лагерь из страха перед агрессией, которой они сами не могли
противостоять. В то же время это служило нашему ослаблению на
глобальном уровне, и это, разумеется, и было целью России.
Наша политика состояла в том, чтобы сохранить наши позиции
в Азии, содействовать обороне и единству Европы и подготовить
Америку. Как я видел это тогда и как я вижу это сейчас, все три цели
зависели друг от друга, и ни одна из них не могла быть достигнута
без энергичного осуществления двух других.
Я имел возможность ясно изложить свою позицию, когда
в конце января в Вашингтон прибыл премьер-министр Франции
г-н Рене Плевен. Мы с ним провели вместе три сессии, первая из
которых была посвящена азиатским проблемам.
После того как Плевен рассказал мне о ситуации в Индоки­
тае, где французы сражались с коммунистическими повстанцами
с 1946 года, я сказал ему, что не вижу никакого способа для нас
признать коммунистический режим в Бэйпине, и о своем убеж­


Глава 27
563
дении, что коммунисты двинулись на Южную Корею, потому что
они стали бояться прогресса западных держав на Дальнем Востоке.
В Республике Корея был достигнут значительный прогресс. Сами
французы добивались успехов в Индокитае. Нападением на Юж­
ную Корею Советы пытались свести на нет все успехи, достигнутые
на Дальнем Востоке, и, что еще важнее, они пытались разрушить
всю программу. Я заверил г-на Плевена, что политика Соединен­
ных Штатов основана на том, что мир во всем мире, за достижение
которого мы боролись, не может быть разделен и что только кол­
лективная безопасность может привести к всеобщей безопасности.
Мы будем вести переговоры с китайцами о восстановлении мира
в Корее, но не ценой коллективной безопасности и национального
самоуважения.
Разумеется, существует разница между обширными полити­
ческими целями, которые устанавливает президент, и конкретны­
ми политическими решениями, разрабатываемыми на ежедневной
основе. По этим частным деталям обычно возникают разногласия
и споры. Иногда их вес вырастает, и тогда президент должен при­
нимать решение, но обычно происходит очень много обсуждений,
конференций, исследовательских отчетов и т.д., прежде чем вопрос
ставится перед ним. В первые месяцы 1951 года представители ми­
нистерства обороны и Государственного департамента неоднократ­
но встречались, чтобы наметить возможные направления действий
в Корее и в Азии в целом.
В марте, когда ход боевых действий в Корее начал меняться
в нашу пользу, обе группы высказались за новый подход к перего­
ворам о прекращении огня. Рассуждения сводились к тому, что, во-
первых, поскольку мы смогли нанести китайцам тяжелые потери
и оттеснили их назад к 38-й параллели и дальше, теперь в их инте­
ресах было бы, по крайней мере так же как и в наших, прекратить
боевые действия, а во-вторых, захватчики были вытеснены с терри­
тории Республики Корея.
Государственный департамент подготовил заявление, которое
они предложили мне опубликовать. 19 марта госсекретарь Ачесон,
генерал Маршалл и Объединенный комитет начальников штабов
провели совещание, на котором обсудили этот проект. Они также до­
говорились проинформировать генерала Макартура о предстоящем
президентском заявлении и попросить его дать свои рекомендации.
Я как раз заканчивал свой короткий отпуск в «маленьком Бе­
лом доме» в Ки-Уэсте, штат Флорида, где поддерживал постоян­
ную связь с Ачесоном и Маршаллом, когда 20 марта Объединенный


564
Том 2. Годы испытаний и надежд
комитет начальников штабов, выполняя договоренности предыду­
щего дня, направил следующее сообщение генералу Макартуру:
«Госдепартамент планирует в скором времени объявить прези­
денту о том, что с освобождением основной части Южной Кореи от
агрессора ООН готовится обсудить условия урегулирования в Корее.
Существует мнение Организации Объединенных Наций, что необхо­
димо предпринять дальнейшие дипломатические усилия по урегули­
рованию, прежде чем потребуется какое-либо продвижение крупных
сил к северу от 38-й параллели. Чтобы определить дипломатическую
реакцию и организовать новые переговоры, требуется время. Призна­
вая, что сама параллель не имеет военного значения, Госдепартамент
запросил Объединенный комитет начальников штабов о тех полномо­
чиях, которыми вы должны обладать, чтобы обеспечить достаточную
свободу действий в течение следующих нескольких недель для гаран­
тии безопасности сил Организации Объединенных Наций и поддер­
жания контактов с противником. Ждем ваши рекомендации».
В своем ответе на следующий день генерал Макартур рекомендо­
вал не вводить никаких дополнительных ограничений в отношении
его командования. Он указал, что с силами, находящимися в его рас­
поряжении и действующими в условиях ограничений, которые были
наложены на него, он не может даже пытаться очистить Северную
Корею от врага и что по этой причине считает, что его нынешняя ди­
ректива достаточно хорошо подходит к сложившейся ситуации.
После получения ответа Макартура Объединенный комитет
начальников штабов вновь встретился с министром обороны и ру­
ководителем Госдепартамента, и были проработаны дальнейшие
детали предлагаемого президентского заявления. Кроме того, чи­
новники Госдепартамента встретились с вашингтонскими предста­
вителями других стран, располагавших войсками в Корее, чтобы
получить их одобрение предложенного проекта.
Вот его черновик:
«В качестве главы исполнительной власти правительства, кото­
рому Организация Объединенных Наций поручила осуществлять
единое командование в Корее, и после всесторонних консультаций
с правительствами стран Организации Объединенных Наций, предо­
ставляющими вооруженные войска в поддержку Организации Объ­
единенных Наций в Корее, я заявляю о следующем.
Вооруженные силы Организации Объединенных Наций в Корее
занимаются отражением агрессии, направленной против Республики
Корея и против Организации Объединенных Наций.


Глава 27
565
Агрессоры с большими потерями отброшены в целом в ту зону, от­
куда в июне прошлого года впервые было совершено незаконное на­
падение.
Проблема восстановления международного мира и безопасности
в этом районе в соответствии с положениями резолюции Совета Без­
опасности от 27 июня 1950 года остается. Дух и принципы Устава Ор­
ганизации Объединенных Наций требуют, чтобы были предприняты
все усилия для предотвращения распространения военных действий
и недопущения продолжения страданий и гибели людей.
Существует основа для восстановления мира и безопасности
в этом районе, которая должна быть приемлема для всех наций, ис­
кренне желающих мира.
Объединенное командование готово принять меры, которые позво­
лили бы завершить боевые действия и не допустить их возобновления.
Такие договоренности открыли бы путь к более широкому урегулирова­
нию для Кореи, включая вывод иностранных сил из этой страны.
Организация Объединенных Наций провозгласила политику ми­
рового сообщества, согласно которой народу Кореи будет разрешено
создать единое, независимое и демократическое государство.
Корейский народ имеет право на мир. Он может определять свои
политические и другие институты по своему собственному выбору
и в соответствии со своими собственными потребностями.
Корейский народ имеет право на помощь мирового сообщества
в восстановлении разрушительных последствий войны, помощь, кото­
рую Организация Объединенных Наций готова предоставить и для ко­
торой она создала необходимый механизм. Ее страны-участники уже
сделали щедрые предложения о поддержке. Необходим мир, в котором
Организация Объединенных Наций могла бы использовать свои ре­
сурсы для решения творческих задач восстановления.
Достойно сожаления, что те, кто противостоит Организации Объ­
единенных Наций в Корее, так мало откликались на многочисленные
возможности, которые были и продолжают предоставляться для уре­
гулирования в Корее.
Скорейшее урегулирование корейской проблемы значительно
снизило бы международную напряженность на Дальнем Востоке и от­
крыло бы путь для рассмотрения других проблем в этой области в рам­
ках процессов мирного урегулирования, предусмотренных Уставом
Организации Объединенных Наций.
До тех пор, пока не будут достигнуты удовлетворительные догово­
ренности о прекращении боевых действий, военные действия Органи­
зации Объединенных Наций должны продолжаться».
Рассуждения, стоявшие за этим, были в том, что предположение
о нашей готовности урегулировать конфликт без каких-либо угроз
или взаимных обвинений могло получить благоприятный ответ.


566
Том 2. Годы испытаний и надежд
К сожалению, тщательная подготовка оказалась напрасно!!.
Многие часы, потраченные на то, чтобы заручиться одобрением дру­
гих правительств, детальные дискуссии между дипломатами и руко­
водителями оборонных ведомств стали бесполезными, когда 24 мар­
та генерал Макартур опубликовал свое заявление. Оно настолько
сильно расходилось с тем, которое должен был сделать я, что мое так
тщательно подготовленное заявление лишь запутало бы ситуацию.
Вот что объявил генерал Макартур:
«Операции продолжаются согласно графику и плану. Теперь мы
в значительной степени очистили Южную Корею от организованных
коммунистических сил. Становится все более очевидным, что сильные
разрушения на линиях снабжения противника, вызванные нашими
круглосуточными массированными воздушными и морскими бомбар­
дировками, привели к тому, что его войска в передовой зоне боевых
действий оказались недостаточно подготовленными для поддержания
своих операций. Эта слабость блестяще используется нашими назем­
ными силами. Тактика психических атак противника определенно
подвела его, поскольку наши собственные силы стали закаленными
в таких боях, его тактика инфильтрации лишь способствует его ча­
стичным потерям, и он показывает меньшую выносливость, чем наши
собственные войска в суровых климатических условиях, местности
и сражениях.
Еще большее значение, чем наши тактические успехи, имела ясная
демонстрация того, что наш новый враг, красный Китай, обладающий
столь преувеличенной и хваленой военной мощью, не располагает про­
мышленным потенциалом для обеспечения войск важнейшими веща­
ми, необходимыми для ведения современной войны. Ему не хватает
производственной базы и тех сырьевых материалов, которые нужны
для производства, поддержания и использования даже умеренной воз­
душной и морской мощи, и он не может обеспечить все необходимое
для успешных наземных операций, а именно: танки, тяжелую артил­
лерию и другие усовершенствования, которые наука ввела для исполь­
зования в военном деле. В прошлом его огромный потенциал в живой
силе вполне мог бы заполнить этот пробел, но с развитием существу­
ющих методов массового уничтожения одни только цифры не компен­
сируют уязвимость, сопутствующую таким недостаткам. Контроль над
морем и воздухом, что, в свою очередь, означает контроль над снаб­
жением, коммуникациями и перевозками, сейчас не менее важный
и определяющий, чем в прошлом. Когда этот контроль существует, как
в нашем случае, и сочетается с неполноценностью наземной огневой
мощи, как в случае противника, итоговое неравенство таково, что оно
не может быть преодолено храбростью, какой бы фанатичной она ни
была, или самым грубым безразличием к человеческим потерям.


Глава 27
567
Китайские
солдаты в Корее
Эти военные слабости ясно проявились с тех пор, как красный
Китай вступил в свою необъявленную войну в Корее. Даже при тех
ограничениях, которые теперь налагаются на деятельность сил Орга­
низации Объединенных Наций и соответствующие военные преиму­
щества, которые достаются красному Китаю, он показал свою полную
неспособность осуществить завоевание Кореи силой оружия. Поэтому
противник должен уже сейчас с болью сознавать, что решение Орга­
низации Объединенных Наций отказаться от своих постоянных уси­
лий сдержать войну в районе Кореи путем расширения наших воен­
ных операций на ее прибрежные районы и внутренние базы обрекает
красный Китай на риск неминуемого военного краха. Если опираться
на такие основополагающие факты, то не должно возникнуть непре­
одолимых трудностей в принятии мер по корейской проблеме, когда
эти вопросы начнут решаться по существующему положению вещей,
не обремененному посторонними соображениями, не имеющими пря­
мого отношения к Корее, такими как Формоза или место Китая в Ор­
ганизации Объединенных Наций.


568
Том 2. Годы испытаний и надежд
Корейский народ, который был так жестоко разорен, не должен
приноситься в жертву. Это — первостепенная задача. Помимо военно­
го аспекта проблемы, где вопросы решаются в ходе боевых действий,
фундаментальные положения по-прежнему носят политический ха­
рактер и должны найти свой ответ в дипломатической сфере. Одна­
ко в пределах моих полномочий военного командующего нет необ­
ходимости говорить о моей готовности в любое время к переговорам
с главнокомандующим противника в искренних усилиях найти любые
военные средства, с помощью которых можно было бы осуществить
политические цели Организации Объединенных Наций в Корее без
дальнейшего кровопролития».
Это было крайне экстраординарное заявление для военного ко­
мандующего Организации Объединенных Наций, сделанное под
его собственную ответственность. Это был акт полного игнориро­
вания всех директив воздерживаться от любых заявлений по внеш­
ней политике. Это было открытое неповиновение моим приказам
как президента и главнокомандующего. Это был вызов авторитету
президента в соответствии с Конституцией. А также оно попирало
политику Организации Объединенных Наций.
Этим поступком Макартур не оставил мне выбора — я больше
не мог терпеть его неповиновение.
По сути дела, Макартур угрожал врагу ультиматумом, намекая,
что преобладающая союзная мощь может быть направлена против
красного Китая. Конечно, он сказал, что это будет политическое ре­
шение, но, учитывая его высокий пост, мир будет считать, что он
заранее знал, что такая мера будет принята.
Это, разумеется, сразу же сказалось на наших союзниках. Из сто­
лиц всего мира посыпались торопливые запросы: «Что это значит?
Неужели в американской политике вот-вот произойдет сдвиг?»
Речь шла не только о судьбе подготовленного заявления, кото­
рое намеревался сделать президент Соединенных Штатов, и даже
не о дипломатическом фуроре, вызванном этим «ргопипаатеп1о»',
как назвал его норвежский посол, когда поинтересовался в Госде­
партаменте, что оно означает. Гораздо важнее было то, что генерал
Макартур вновь открыто бросил вызов политике своего главноко­
мандующего, президента Соединенных Штатов.
В тот же день, в полдень субботы, я провел совещание с Дином
Ачесоном, Робертом Ловеттом и Дином Раском и ознакомился
'
Деятельность военного лица в политических вопросах по своему разумению,
а не как политически нейтрального инструмента гражданского правительства.
—
Прим. пер.


Глава 27
569
с приказом, который был направлен Макартуру 6 декабря и тре­
бовал, чтобы все публичные заявления были согласованы с соот­
ветствующим департаментом. Я спросил остальных, есть ли ка­
кие-либо сомнения относительно смысла этого приказа, и все они
согласились, что это была очень четкая директива.
Я поручил Ловетту отправить генералу Макартуру срочное со­
общение, напоминающее ему о его долге по этому приказу, ибо сей­
час было главным — не допустить дальнейших заявлений генерала.
Мне было известно, что в своем предыдущем заявлении в том
же месяце генерал Макартур уже бросал вызов политике президен­
та. 7 марта он продиктовал репортерам заявление о том, что если
я не приму его политику, то будет «жестокая резня». Однако тогда
он, по крайней мере, признал, что не ему принимать такое решение.
Но теперь своим заявлением он самым настоящим образом влиял
на ход политики, и дальнейшие заявления, подобные этому, могли
принести только колоссальный вред.
Поэтому ему было отправлено следующее послание:
24 мая 1951 года.
От: Объединенного комитета начальников штабов
Кому: Макартуру — лично в руки
Президент распорядился обратить ваше внимание на его распоря­
жение, переданное 6 декабря 1950 года. С учетом информации, предо­
ставленной вам 20 марта 1951 года, любые ваши дальнейшие заявле­
ния должны быть согласованы в порядке, установленном приказом от
6 декабря.
Президент также распорядился, чтобы в случае, если коммунисти­
ческие военачальники потребуют перемирия на местах, вы немедленно
сообщили об этом факте в Объединенный комитет начальников шта­
бов для получения дальнейших инструкций.
Брэдли.
Могу лишь сказать, что в тот день я был глубоко потрясен. Я ни­
когда не недооценивал своих сложностей коммуникации с Макар-
туром, но после встречи на острове Уэйк я надеялся, что он будет
уважать авторитет президента. Однако я попытался поставить себя
на его место и попробовал понять, почему он бросает вызов тради­
ционному гражданскому превосходству в нашем правительстве.
Разумеется, его аргументы и предложения всегда всесторонне
рассматривались мной и Объединенным комитетом начальников
штабов. Если уж на то пошло, то и они и я преклонялись в своем
уважении к военной репутации этого человека. Но все его заявле­
ния, начиная с ноября, когда китайцы вошли в Корею, имели ха­


570
Том 2. Годы испытаний и надежд
рактерные черты человека, выступающего на публику. Трудно было
объяснить это последнее событие, если только не предположить,
что для генерала было важно предотвратить любую видимость того,
что заслуга в прекращении боевых действий может быть возложена
на кого-то другого.
Я размышлял о сходстве ситуации, с которой столкнулся Авра­
ам Линкольн в своих попытках разобраться с генералом Макклелла­
ном. Карл Сэндберг рассказывал историю об отношениях Линколь­
на с Макклелланом. Генерал иногда делал политические заявления
по вопросам, выходящим за рамки военной деятельности, и кто-то
спросил Линкольна, чем он ответит Макклеллану. Линкольн, как
говорят, сказал так: «Ничем. Кроме того, что я вспомнил о челове­
ке, чья лошадь взбрыкнула и зажала его ногу в стремени. Он крик ­
нул лошади: “Если ты собираешься продолжать в том же духе, то
я лучше сойду”».
У Линкольна были большие и постоянные проблемы с Макклел­
ланом, хотя политические разногласия в те дни были противополож­
ны моим: Линкольн хотел, чтобы Макклеллан шел в наступление,
а Макклеллан не трогался с места. У генерала были свои представ­
ления о том, как следует вести войну и даже управлять страной. Пре ­
зидент отдавал Макклеллану прямые приказы, а тот их игнорировал.
Полстраны знало, что у Макклеллана есть политические амбиции,
которыми стремятся воспользоваться люди, находящиеся в оппози­
ции к Линкольну. Линкольн был терпелив, ибо такова была его нату­
ра, но в конце концов ему пришлось сменить главного командующе­
го армией Союза. И хотя я долго и утомительно размышлял над этим
затруднением с Макартуром, я понял, что у меня нет другого выбора,
кроме как сменить главного полевого командира страны.
Если в нашей Конституции и есть один основной элемент, то
это гражданский контроль над военными. Политику должны про ­
водить избранные политические деятели, а не генералы или ад­
миралы. Однако генерал Макартур снова и снова демонстрировал
свое нежелание принимать линию администрации. Своими неод­
нократными публичными заявлениями он не только вводил наших
союзников в заблуждение относительно истинного курса нашей по­
литики, но и фактически противопоставлял свою тактику намере­
ниям президента.
Я всегда испытывал и испытываю по сей день величайшее ува­
жение к генералу Макартуру как к солдату. Я знал, что никак не
смогу изменить его положение как одного из выдающихся военных
деятелей нашего времени, и у меня не возникало никакого желания
это делать. Я надеялся и пытался убедить его, что политика, которой


Глава 27
571
его просили следовать, была правильной. Он был с ней не согласен.
Он был откровенно критичен. И теперь, наконец, его действия со­
рвали политический курс, избранный совместно с союзниками пра­
вительства, которому он поклялся служить. Если бы я позволил ему
таким образом бросить вызов гражданским властям, то сам нарушил
бы свою клятву поддерживать и защищать Конституцию.
Я всегда считал, что гражданский контроль над военными — это
одна из самых прочных основ нашей системы. Предки многих на­
ших мужчин и женщин бежали из своих родных стран, спасаясь от
гнета милитаризма. Мы в Америке иногда забывали отдавать долж­
ное солдату и матросу, и это причиняло нам боль. Но мы всегда
ревностно оберегали конституционное положение, которое не по­
зволяет военным забрать власть у лиц, избранных народом, в чьих
руках она и должна находиться.
Часто указывалось, что американский народ склонен выбирать
военных героев на самые высокие посты в стране, но я думаю, что
это утверждение ошибочно. Правда, мы выбрали таких людей, как
Джордж Вашингтон, Эндрю Джексон и даже Улисс С. Грант, в каче­
стве наших главных руководителей. Но только Грант из этих троих
был воспитан как профессиональный солдат, и он оставил эту ка­
рьеру и вернулся на службу, как и тысячи других гражданских лиц,
когда началась война. Мы выбрали людей, которые во время войны
оставили свой след, но до 1952 года мы никогда не приглашали за­
нять Белый дом ни одного человека, чья жизнь полностью была по­
священа военной службе.
Причина, по которой мы так тщательно следим за тем, чтобы
военные оставались в пределах своей собственной зоны ответствен­
ности, заключается в том, что сама природа служебной иерархии
дает военным командирам мало возможностей научиться скромно­
сти, которая необходима для хорошей государственной службы. Из ­
бранный политический деятель никогда не забудет, если только он
не дурак, что с ним избирались и другие, столь же хорошо или даже
лучше подготовленные, и что миллионы людей остались неубежден­
ными в том, что последний сделанный выбор был лучшим из воз­
можных. Любой человек, прошедший через процесс политического
отбора, в том виде как он функционирует в нашей стране, знает, что
успех — это смесь принципов, неуклонно сохраняемых, и корректи­
ровок, проводимых в нужное время и в нужном месте к тем или дру­
гим условиям, но принципы — не корректируются .
Это те вещи, которым военный офицер вряд ли научится в про­
цессе своей профессии. Слова, которые доминируют в его мыш­
лении, — это «приказ» и «исполнение», и военные формулировки


572
Том 2. Годы испытаний и надежд
этих слов не являются определениями для использования в респу­
бликанской политической жизни.
Именно поэтому наша Конституция воплощает в себе прин­
цип гражданского контроля над военными. Именно этому правилу
и угрожал генерал Макартур. Я не верю, что он целенаправленно
решил бросить вызов гражданскому контролю над военными, но
результатом его поведения стало то, что этот основополагающий
принцип оказался под угрозой.
Моим долгом было действовать.
Я пытался найти пути разрешения этой проблемы в течение не­
скольких дней, но мой вердикт был вынесен к 5 апреля, когда про­
изошел следующий инцидент.
В тот день Джозеф У. Мартин, лидер меньшинства в палате
представителей, прочитал в палате письмо, адресованное ему гене­
ралом Макартуром. Мартин, изоляционист с многолетним опытом
противостояния внешнеполитическим стратегиям, написал письмо
Макартуру в начале марта, в котором, помимо всего прочего, отме­
тил, что было бы чистой глупостью не использовать китайские на­
ционалистические войска в Корее. Затем он спросил, совпадает ли
эта точка зрения с точкой зрения генерала.
Ответ генерала Макартура, написанный 20 марта, гласил сле­
дующее:
«Я очень благодарен вам за вашу записку от восьмого числа, в ко­
торой вы пересылаете мне копию вашего выступления от 12 февраля.
Последнюю я прочитал с большим интересом и обнаружил, что с тече­
нием лет вы ни в коей мере не потеряли силу своих ударов.
Мои взгляды и рекомендации относительно ситуации, созданной
вступлением красного Китая в войну против нас в Корее, были представ­
лены Вашингтону в мельчайших деталях. Эти взгляды хорошо извест­
ны и понятны, поскольку они следуют общепринятой схеме встречной
силы с максимальным противодействием, что мы никогда не упускали
из виду в прошлом. Ваше мнение относительно использования китай­
ских сил с Формозы не противоречит ни логике, ни этой традиции.
Некоторым кажется удивительно трудным осознать, что именно
здесь, в Азии, коммунистические заговорщики решили сыграть свою
роль в глобальном завоевании, и мы участвуем в проблеме, поднятой
таким образом на поле боя; что здесь мы сражаемся с войной в Европе
с оружием в руках, в то время как дипломаты все еще борются с ней
словами; что, если мы проиграем эту войну коммунизму в Азии, паде­
ние Европы неизбежно; выиграем ее — и Европа, скорее всего, избежит
войны, и все сохранят свободу. Как вы сами заметили, мы должны по­
бедить. Победе альтернативы нет».


Глава п
573
Второй абзац этого письма сам по себе был достаточно серьез­
ным вызовом существующей национальной политике. Макартур
был полностью информирован о причинах, по которым использо­
вание китайских националистических сил было исключено. Сам
он всего лишь восемь месяцев назад признал обоснованность этого
решения. Позже, когда он изменил свою позицию и опять загово­
рил на эту тему, ему снова сообщили, что это было частью общей
политики, которую определил президент.
Итак, восхваляя логику г-на Мартина и его традиционный под ­
ход, он фактически говорил, что моя политика была лишена логики
и нарушала традицию.
Так вот, традиция встречи силы с максимальным противодей­
ствием, о которой он писал, не существует вне военных учебников.
Конечно, это хорошее правило для использования войск, но не
жизнеспособное в разрезе отношений между правительствами или
между народами. Американский народ многого достиг и пришел
к своему величию не с помощью силы, а благодаря трудолюбию,
изобретательности и великодушию.
Конечно, третий абзац письма Макартура стал настоящим «ре­
шающим доводом». Я не знаю, по каким каналам информации ге­
нерал узнал, что коммунисты решили сосредоточить свои усилия
на Азии, а точнее — на его войсках . Возможно, он просто не знал,
сколько усилий и жертв потребовалось, чтобы остановить комму ­
нистическую волну и в Иране, и в Греции, и в Берлине. Возмож­
но, он не знал, как сильно Кремль хотел заблокировать появление
единого фронта в Западной Европе. На самом деле, конечно, мое
письмо от 13 января ясно давало понять, что коммунизм способен
атаковать не только в Азии, но и в Европе и что это одна из причин,
почему мы не можем позволить себе продлить конфликт в Корее.
Но затем Макартур добавил принижающее замечание о наших ди­
пломатических усилиях и достиг своей кульминации, заявив, что
«победе — нет никакой альтернативы».
Но есть правильные и неправильные победы, точно так же как
есть войны за правильные вещи, и войны, которые являются непра­
вильными со всех точек зрения.
Как позже сказал генерал Брэдли: «Распространение боевых
действий на материковую часть Азии было бы неправильной вой­
ной, в неправильное время и в неправильном месте».
Та победа, которую имел в виду Макартур, — победа путем
бомбардировок китайских городов, победа путем расширения кон­
фликта на весь Китай — была бы неправильной победой.


574
Том 2. Годы испытаний и надежд
Для некоторых профессиональных военных победа только на
поле боя становится чем-то вроде самоцели. Наполеон во время
своего злополучного московского похода говорил: «Я бью их в каж­
дом сражении, но это ни к чему не приводит».
Пришло время подвести черту. Письмо Макартура конгрессме­
ну Мартину показало, что генерал не только не согласен с полити­
кой правительства, но и бросает вызов этой политике в открытом
неповиновении своему главнокомандующему.
Я попросил Ачесона, Маршалла, Брэдли и Гарримана встре­
титься со мной в пятницу утром, 6 апреля, чтобы обсудить действия
Макартура. Я прямо поставил перед ними вопрос — что же делать
с генералом Макартуром? Мы обсуждали эту проблему около часа.
Все считали, что правительство столкнулось с серьезной ситуацией.
Аверелл Гарриман считал, что мне следовало уволить Макар­
тура еще два года назад. Весной 1949 года, как и в 1948 году, Ма-
картур заявил, что не может вернуться домой из-за дел в Токио,
и ему пришлось срочно обратиться к министру сухопутных сил
Кеннету Роялу из Вашингтона, чтобы заставить Макартура воз­
держаться от одобрения законопроекта японского парламента, ко­
торый полностью противоречил экономической политике оккупа­
ции, предписанной правительственными властями в Вашингтоне.
Министр обороны Маршалл посоветовал соблюдать осторож­
ность, сказав, что он хочет поразмыслить еще немного. Он заметил,
что если я сменю Макартура, то будет трудно получить военные ас­
сигнования через Конгресс.
Генерал Брэдли подошел к этому вопросу исключительно
с точки зрения военной дисциплины. По его мнению, это был яв­
ный случай нарушения субординации, и генерал заслуживал того,
чтобы его освободили от командования. Однако он хотел бы про­
консультироваться с начальниками штабов, прежде чем выносить
окончательную рекомендацию.
Ачесон высказался, что, по его мнению, генерал Макартур дол­
жен быть освобожден от должности, но считает необходимым полу­
чить единогласное одобрение Объединенного комитета начальников
штабов, прежде чем я начну действовать. Он посоветовал самым тща­
тельным образом рассмотреть этот вопрос, поскольку он носит ис­
ключительно серьезный характер, и добавил: «Если вы сместите Ма­
картура, у вас будет самая большая схватка в вашей администрации».
Затем мы присоединились к Кабинету для проведения регуляр­
ного заседания. Все присутствующие за столом, разумеется, обсуж­
дали письмо Мартину, но не рассматривали проблему, что делать


Глава 27
575
с Макартуром. После заседания Кабинета Ачесон, Маршалл, Брэд­
ли и Гарриман вернулись вместе со мной в мой рабочий кабинет,
и мы продолжили нашу дискуссию.
Я старался не демонстрировать, что уже принял решение, до
окончания заседания и предложил Маршаллу просмотреть все со­
общения в файлах Пентагона, которыми он обменивался с генера­
лом Макартуром за последние два года. Затем я попросил всех чет­
верых собраться у меня на следующий день в 9 утра.
На следующее утро, в субботу 7 апреля, мы снова встретились
в моем кабинете. Это собрание было коротким. Генерал Маршалл
заявил, что прочитал эти сообщения и теперь однозначно пришел
к выводу, что Макартура следовало уволить два года назад. К по­
недельнику я попросил генерала Брэдли дать мне окончательную
рекомендацию от Объединенного комитета начальников штабов.
В воскресенье, 8 апреля, я послал за Ачесоном, чтобы он при­
ехал в Блэр-Хаус, и обсудил с ним дальнейшее развитие ситуации.
Я сообщил ему, что сегодня утром уже консультировался со Снай­
дером. Затем я сказал Ачесону, что буду готов действовать в поне­
дельник, когда генерал Брэдли выступит с докладом о рекоменда­
циях Объединенного комитета начальников штабов.
В девять часов утра в понедельник я снова встретился с Мар­
шаллом, Брэдли, Ачесоном и Гарриманом. Генерал Брэдли доло ­
жил, что Объединенный комитет начальников штабов встретился
с ним в воскресенье и они единодушно решили, что генерал Макар-
тур должен быть освобожден от должности.
Генерал Маршалл подтвердил, что это и его заключение. Гарри ­
ман повторил свое пятничное мнение. Ачесон сказал, что он полно­
стью согласен с устранением Макартура.
Только теперь я сообщил, что решил, что генерал Макартур
должен уйти, уже когда он сделал свое заявление 24 марта.
Затем я поручил генералу Брэдли подготовить приказы, которые
освободили бы генерала Макартура от его должностей и заменили
его генерал-лейтенантом Мэтью Риджуэем, командующим 8-й арми ­
ей в Корее. Я поручил ему переговорить с государственным секрета­
рем Ачесоном, поскольку в этом деле также участвовала канцелярия
верховного главнокомандующего союзными державами.
Эта же группа явилась ко мне в Белый дом в три пятнадцать
пополудни в понедельник с проектом приказа, который я подписал.
Было решено, что уведомление об этих приказах должно быть
передано генералу Макартуру через министра сухопутных сил
Пейса, который в то время находился в Корее. Мы знали, что он на­


576
Том 2. Годы испытаний и надежд
ходится в штабе 8-й армии. Я попросил Ачесона передать приказы
Пейсу через посла Муччио, и затем Пейс должен был отправиться
в Токио и лично передать их генералу Макартуру.
Но наше послание задержалось в передаче Пейсу, во-первых,
из-за технических трудностей, а во-вторых, потому что Пейс был
на фронте с генералом Риджуэем.
Я попросил госсекретаря Ачесона проинформировать лидеров
Конгресса и сообщить Джону Фостеру Даллесу о наших действиях
в отношении Макартура, а также попросить Даллеса отправиться
в Японию и заверить правительство Есиды, что смена команду­
ющего никоим образом не повлияет на нашу политику скорейшего
заключения японского мирного договора. С чем Даллес согласился .
Однако, когда поздно вечером 10 апреля генерал Брэдли прим­
чался в Блэр-Хаус, ему стало известно, что эта история просочи­
лась в прессу и одна чикагская газета собирается напечатать ее на
следующее утро. Именно тогда я понял, что мы не можем позволить
себе любезность лично передать приказ через министра Пейса, но
что сообщение должно быть отправлено генералу Макартуру таким
же образом, как приказы об отставке любым другим офицерам дей­
ствующей армии.
------------ -----------------
В этих новых обстоятельствах я почувствовал себя вынужден­
ным попросить Джозефа Шорта, моего пресс-секретаря, созвать
специальную пресс-конференцию на час ночи 11 апреля, которая
должна была состояться как можно быстрее, чтобы приказы были
воспроизведены в несколько измененном виде.
Репортерам была вручена целая серия бумаг, первой из которых
было мое заявление об освобождении генерала Макартура.
«С глубоким сожалением, — говорилось в этом заявлении, — я при ­
шел к выводу, что генерал армии Дуглас Макартур не может полностью
поддерживать политику правительства Соединенных Штатов и Орга­
низации Объединенных Наций в вопросах, касающихся его официаль­
ных обязанностей. Учитывая особую ответственность, возложенную на
меня Конституцией Соединенных Штатов, и дополнительную ответ­
ственность, возложенную на меня Организацией Объединенных Наций,
я решил, что должен произвести смену командования на Дальнем Вос­
токе. Поэтому я освободил генерала Макартура от командования и на ­
значил его преемником генерал-лейтенанта Мэтью Б . Риджуэя .
Всесторонняя и живая дискуссия по вопросам национальной по­
литики является жизненно важным элементом конституционного


Глава 27
577
Генералы Марк Кларк (слева) и Джеймс Ван Флит
(справа на переднем плане)
строя нашей свободной демократии. Однако принципиально важно,
чтобы военные командиры руководствовались политикой и директи­
вами, направленными им в порядке, предусмотренном нашими зако­
нами и конституцией. В кризисное время это соображение становится
особенно важным.
Высокое место генерала Макартура в истории как одного из наших
величайших полководцев не подвергается сомнению. Нация в долгу
перед ним за ту выдающуюся и исключительную службу, которую он
нес, занимая ответственные посты. По этой причине я вновь выражаю
сожаление в связи с необходимостью тех действий, которые я вынуж­
ден предпринять в его случае».
Второй документ представлял собой приказ об отставке. В нем
говорилось, что генерал Макартур освобождается от своих долж­
ностей и ему следует передать свои полномочия генералу Риджуэю.
Там был еще один документ, предписывающий генералу Риджуэю
принять на себя функции, ранее принадлежавшие генералу Макар-
туру, и информирующий его, что генерал-лейтенант Ван Флит на ­
правляется в Корею, чтобы занять пост Риджуэя, как командующе­
го 8-й армией.
Был также выпущен ряд справочных документов. Они включа ­
ли в себя мой приказ от 6 декабря, касающийся публичных заяв­


578
Том 2. Годы испытаний и надежд
лений, уведомление Макартура о предлагаемом заявлении прези­
дента, его собственное противоречащее заявление, последовавшее
затем напоминание о требованиях к публичным заявлениям, пись­
мо конгрессмену Мартину, послание от 4 января Объединенного
комитета начальников штабов Макартуру с просьбой дать совет
относительно вооружения дополнительных подразделений армии
Республики Корея и его ответ от 6 января.
Последние два документа были включены из-за нового заяв ­
ления Макартура, которое только что появилось на свет. Перио ­
дическое издание, которое всегда критиковало политику админи­
страции, послало Макартуру серию вопросов. Один из них касался
вооружения южнокорейцев. Журнал сообщил, что слышал, что юж­
нокорейцы горят желанием защитить себя, но что «Вашингтон от­
казывает им в оружии».
Главная причина, по которой просьба Республики Корея о до­
полнительном вооружении была отклонена, заключалась, конечно,
в том, что генерал Макартур рекомендовал не делать этого в своем
послании от 6 января. Но он сказал этому периодическому изда­
нию, что дело касается вопросов, выходящих за рамки его полно­
мочий, подразумевая, что если бы это зависело от него, то южноко­
рейцы получили бы дополнительное оружие!
Насколько я мог судить, в этих бумагах было изложено все
дело. Американский народ все еще сталкивался с коммунистиче ­
ской агрессией в Корее; коммунистический заговор все еще угро­
жал Западу в Европе и Азии. Вечером 11 апреля я вышел в эфир,
чтобы вновь изложить политику правительства американскому на­
роду. Я объяснил, почему мы находимся в Корее и почему мы не
можем допустить, чтобы корейское дело превратилось во всеобщую
тотальную войну. Я заявил о нашем желании достичь урегулирова­
ния в соответствии с заявлением, которое было составлено в марте,
а затем не использовалось. Я объяснил, почему возникла необходи­
мость сменить генерала Макартура.
«Свободные нации, — сказал я радиослушателям, — объедини ­
ли свои силы в попытке предотвратить третью мировую войну. Эта
война может начаться, если коммунистические лидеры захотят ее
развязать. Но наша нация и ее союзники не будут нести ответствен ­
ность за ее начало».


Глава 28
//Л озвращение генерала Макартура в Соединенные Штаты вы-
~“з!вало волну эмоций и множество красноречивых выступле­
ний. Я ожидал этого и не расстраивался. Более того, я дал понять,
что считаю единственно правильным, чтобы генерала пригласили
выступить в Конгрессе и высоко оценили его достижения как ве­
ликого солдата.
Однако я совершенно иначе относился к слушаниям, которые
последовали за этим в объединенных сенатских комитетах по во­
оруженным силам и международным отношениям. В ходе этих так
называемых слушаний по делу Макартура не было найдено ничего,
что могло бы ободрить внутренних критиков политики админи­
страции. Напротив, объединенные комитеты пришли к очевидно­
му выводу, что согласно Конституции главнокомандующий имеет
полное право отстранить военного командира, если считает это не­
обходимым.
Но кто, должно быть, получил большое удовлетворение от этих
слушаний, так это советские лидеры. Республиканские предста­
вители (за редким исключением) сделали слушания поводом для
того, чтобы обнародовать почти все детали нашего стратегического
планирования. Разумеется, были приняты меры к тому, чтобы ис­
ключить из опубликованного отчета отрывки, которые могут быть
нежелательными по соображениям безопасности. Но с таким боль ­
шим количеством членов комитета, как у них, и со всеми осталь­
ными приглашенными сенаторами газеты смогли узнать и то, что
было секретным.
Этот вопрос волновал меня так сильно, что я попросил Совет
национальной безопасности подумать над проблемой предотвра­
щения утечки информации по каналам Конгресса. Мы провели не ­
которое время, обсуждая этот вопрос на заседании Совета 25 мая,
но ни тогда, ни когда-либо позже не смогли прийти к практическо ­
му решению.
Проблема в том, что члены Конгресса и газеты тоже считают,
и совершенно справедливо, что правительственные дела — это дела


580
Том 2. Годы испытаний и надежд
общественные, а следовательно, касаются всех. «Все», разумеется,
включают в себя и тех, кто может читать отчеты Конгресса, слуша­
ния и отчеты комитетов, а не только газеты. Мы очень беспокоимся
о том, что кто-то из правительственных служащих может выдать
секреты, и мы увольняем и унижаем людей из-за простого подозре­
ния, что они, возможно, когда-нибудь будут неосторожны. Однако
из газетных вырезок враг Соединенных Штатов может получить
несметное количество информации о наших планах и намерениях
и даже о наших установках и оборудовании. Это делается публич ­
но, потому что «люди имеют право знать».
Поскольку невозможно точно определить границу того, где за­
канчиваются требования безопасности и начинается общественный
интерес, все, что нужно сделать врагу Соединенных Штатов, — это
поднять хорошую шумиху, которая приведет к запросу в Конгресс.
Тогда он, вероятно, получит всю необходимую ему информацию
бесплатно.
Во время слушаний по делу Макартура каждый день предъяв­
лял этому новые доказательства.
Еще одним вопросом, возникшим в ходе этих слушаний, был
характер взаимоотношений между президентом и его советника­
ми. Генерал Брэдли, выдержав недружелюбные расспросы боль­
шинства республиканцев в комитете, вежливо отказался сообщить
сенаторам о том, что произошло на совещании, которое он провел
со мной. Он сказал сенаторам, что если он будет давать показания
и цитировать свой разговор с главнокомандующим, то это уничто­
жит его полезность в качестве советника президента.
Я полностью поддерживал генерала Брэдли в этом вопросе, по­
скольку речь шла не только о Гарри Трумэне, беседовавшем с Ома­
ром Брэдли. Это был основной вопрос о смысле разделения власти
в нашем правительстве.
Люди, которые писали нашу Конституцию, знали, что они де­
лают, когда предусмотрели три четко разделенные ветви власти.
В основном это были личности, знавшие юриспруденцию и хорошо
осведомленные об истории правления со времен Вавилона до Бри­
тании наших дней. Они были убеждены, что правительство новой
нации должно защищать индивидуальную свободу и дать ей воз­
можность процветать. Они знали, что произвол и даже тирания воз­
никали там, где государственная власть оказывалась в руках одного
человека. Система, которую они создали, была сформирована для
того, чтобы помешать демагогу или «человеку на коне» захватить
власть в правительстве.


Глава 28
581
В молодости я читал книгу Монтескье «Дух законов» и «Запи­
ски федералиста» — сборник эссе Гамильтона, Мэдисона и Джея,
в которых подробно объяснялось значение Конституции. Позже,
во время вечерних занятий юриспруденцией, я прочитал кое-что из
Блэкстоуна и Кока и «Комментарии» судьи Стори. Это чтение и из ­
учение истории и структуры нашего правительства стали основой
моих размышлений о Конституции. Это документ замечательных
качеств, и каждый американец обязан усвоить не только ее слова,
но и великие идеи, за которые она выступает.
Самая важная из них, на мой взгляд, это идея справедливого су­
дебного разбирательства. Мы унаследовали от англичан идею, что
ни один человек не может считаться виновным, пока справедливый
судебный процесс не признает его таковым.
Следующая важная мысль, выраженная в нашей Конституции,
состоит в том, что власть правительства всегда будет оставаться
ограниченной в силу принципа разделения властей. Это означа ­
ет, что каждая из трех ветвей власти — законодательная, судебная
и исполнительная — должна ревностно защищать свое положение.
Эта забота — хорошая вещь. Будучи сенатором, я всегда стремил­
ся к тому, чтобы права и прерогативы Конгресса были сохранены.
Если бы я когда-либо занимал судебную должность, то счел бы сво­
им долгом быть настороже в отношении любых возможных пося­
гательств на независимость судебной власти. Как президент, я был
обязан защищать конституционное положение той должности, ко­
торую занимал на посту лидера Соединенных Штатов.
Нигде в мире нет такого общественного института, как наше
президентство. Оно обладает огромной силой. Но его полномочия
должны быть защищены от посягательств, так же как Конгресс дол­
жен заботиться о своих полномочиях и прерогативах.
Ныне управление государством — это, конечно, в высшей степе­
ни практический вопрос.
Вы действуете не где-то в теоретическом раю, а в жесткой оче­
редности жестких ситуаций, которые должны быть разрешены,
и разрешены без колебаний. Чтобы управлять государством, нуж­
ны практичные люди. Но они должны быть практичными людь ­
ми с глубоким чувством уважения к высшим ценностям, которым
должно служить правительство.
С практической точки зрения исполнительная ветвь власти мо­
жет действовать сама по себе не больше, чем Конгресс. Всегда находи ­
лись конгрессмены, которые действовали так, как будто им хотелось
бы контролировать все в исполнительной власти, но они начинали


582
Том 2. Годы испытаний и надежд
вести себя иначе, когда ответственность за управление ложилась на
их собственные плечи. Но ни один президент никогда не пытался
управлять страной в одиночку. Каждый президент знает и должен
знать, что приходится считаться с контролем Конгресса над финан­
сами. И поэтому президенты, как правило, исходя из практических
соображений, не препятствуют в предоставлении Конгрессу инфор­
мации о деятельности исполнительных департаментов.
Однако есть грань, после которой исполнительная власть долж­
на отказаться снабжать Конгресс информацией, а именно тогда,
когда она понимает, что Конгресс посягает на ее прерогативы. Кон ­
гресс, разумеется, стремится получить как можно больше фактов;
зачастую это происходит на законных основаниях, но иногда это
делается с единственной целью поставить президента в неловкое
положение и подрезать ему крылья, другими словами, по узкопар­
тийным соображениям. Когда это случается, то священный долг
президента состоит в том, чтобы противостоять таким попыткам за­
лезть в его личные дела. Даже так называемые слабые президенты
такого бы не потерпели.
Я всегда старался беречь и сохранять то высокое положение,
которое занимал. Президент не может функционировать без совет ­
ников и их рекомендаций, письменных или устных. Но как только
от него требуют раскрыть, какого рода совет он получил, кто ему
что сказал или написал, такой совет становится бесполезным. Со ­
ветники, чтобы иметь ценность, должны понимать, что то, что они
говорят или пишут, будет храниться в тайне, что человек или орга­
низация, которую они консультируют, оценят тот факт, что они вы­
ражают собственное мнение, и что, вероятно, они не единственные,
кого просят выразить свое мнение или дать рекомендацию. В ту
минуту, когда предпринимается попытка оспорить решение после
его принятия и определить, были ли мнения, на которых оно осно­
вывалось, «правильными» (с возмездием и критикой тех, кто был
не «правым»), независимое мнение, единственно производящее
разумные советы, будет зарублено на корню.
В то время как некоторые сенаторы были заняты попытками
доказать, что я не позволил генералу Макартуру добиться крупных
успехов на поле боя, его преемник в Корее прекрасно справлялся
с проведением политики администрации. Генерал Риджуэй не всег­
да соглашался с политикой или с мнением Объединенного комите­


Глава 28
583
та начальников штабов, но он скрупулезно выполнял полученные
директивы. Он прочно и эффективно укрепил свои позиции в Япо­
нии. Некоторые люди предсказывали проблемы в Японии из-за
большого восхищения японцев генералом Макартуром. Но спокой­
ная и деловитая манера генерала Риджуэя гарантировала дальней­
ший успех оккупационного режима. Эта смена доказала японскому
народу, что при демократии гражданские власти стоят выше воен­
ных, что генералы не являются, подобно их собственным вождям
военного времени, сами себе законом, а должны выполнять то, что
им велит избранный представитель в правительстве.
Еще одним начальным испытанием для генерала Риджуэя ста­
ли отношения с Республикой Корея и президентом Сынманом Ри.
Правительство Республики Корея постоянно настаивало на предо­
ставлении оружия различным молодежным группам. Я дал понять
Объединенному комитету начальников штабов, что не соглашусь
на вооружение тех, кто представляет собой политические формиро­
вания, и предложил изучить долгосрочные возможности создания
более эффективной армии Республики Корея.
Президент Ри запросил оружие, чтобы вооружить еще десять
дивизий своей республиканской армии, но Риджуэй не советовал
этого делать. Его собственный опыт командующего 8-й армией нау­
чил его, что прежде всего Республике Корея необходимо улучшить
свое руководство, прежде чем будет увеличено количество техники
и боеприпасов. Докладывая об этом Объединенному комитету на­
чальников штабов, он процитировал сообщение, полученное им от
генерала Ван Флита 28 апреля.
«Основные проблемы с армией Республики Корея, — гово­
рилось в этом послании, — это ее руководство и подготовка, а не
людские ресурсы или техника. Отсутствие должного руководства
имеет место повсюду, за исключением редких случаев. При избыт­
ке подготовленных офицеров и унтер-офицеров им найдется место
в подразделениях, сформированных в настоящее время. До тех пор,
пока вышеуказанные недостатки не будут устранены, это окажется
пустой тратой жизненно необходимого оборудования и материа­
лов для организации и снабжения дополнительных подразделений.
Подсчитано, что с начала корейской кампании потери техники в ар­
мии Республики Корея превысили то, что необходимо для оснаще­
ния 10 дивизий; причем без нанесения противнику соизмеримых
потерь и в некоторых случаях без подобия боя...»
Генерал Риджуэй отметил свое согласие с оценкой Ван Флита.
Оба генерала поставили перед собой задачу убедить президента Ри


584
Том 2. Годы испытаний и надежд
в том, что это отсутствие должного руководства может быть устра­
нено только гражданским правительством Кореи. Они объяснили
ему, что долгосрочное решение требует создания высоко принципи­
ального, лояльного, профессионально компетентного офицерского
корпуса, которого сейчас не существует, и что они разрабатывают
меры для достижения такого результата. Однако они добавили, что
до тех пор, пока не будет создано удовлетворительное руководство,
все дальнейшие разговоры о расширении вооруженных сил Респу­
блики Корея и предоставлении дополнительного оборудования для
таких сил придется отложить. Ри был недоволен, но из этого очень
откровенного обмена мнениями вскоре выросла программа обуче­
ния, которая помогла создать армию, обладающую значительными
компетенциями.
Однако самым важным событием в Корее стало начало перего­
воров о перемирии. «Весеннее наступление» китайских коммуни­
стов было отражено в конце мая, и силы Организации Объединен­
ных Наций держали позиции вдоль 38-й параллели. В июне были
достигнуты дальнейшие успехи за пределами параллели, включая
временный захват северокорейской столицы Пхеньяна, но в целом
боевые действия не отличались накалом.
1 июня генеральный секретарь Организации Объединенных
Наций Трюгве Ли заявил, что с прекращением огня «приблизи­
тельно вдоль» 38-й параллели будет достигнута цель Организации
Объединенных Наций, а именно — отражение агрессии против Ре­
спублики Корея. 7 июня госсекретарь Дин Ачесон сделал аналогич­
ное заявление, которое соответствовало рекомендации Совета на­
циональной безопасности, которую я одобрил.
Мы впервые обсудили формулировку наших целей в Азии на
заседании Совета национальной безопасности 2 мая, обсуждение
продолжалось и завершилось 16 мая. Что касается Кореи, то мы
провели различие между политической целью создания единой,
независимой, демократической Кореи и военной целью отражения
агрессии и прекращения боевых действий в рамках соглашения
о перемирии. С окончанием боевых действий цель заключалась
в установлении власти Республики Корея над всей территорией
к югу от северной пограничной линии, пригодной для обороны
и управления и не находящейся существенно ниже 38-й параллели,
в обеспечении вывода некорейских военных формирований из всей
Кореи и в наращивании вооруженных сил Республики Корея для
сдерживания или отражения возможной северокорейской агрес­
сии. Эта политика не претерпела никаких изменений. На протяже­


Глава 28
585
нии всего корейского инцидента я был убежден, что Организация
Объединенных Наций должна и продолжит доказывать, что агрес­
сорам не будет позволено «сорвать плоды своих злодеяний». Но
я никогда не позволял себе забывать, что главные враги Америки
сидят в Кремле и нам не следует разрешать себе растрачивать наши
возрождающиеся силы до тех пор, пока этот враг не действует на
поле боя, а лишь только дергает за ниточки за кулисами.
По этим причинам, как только территорию Республики Корея
практически очистили от войск агрессора, наша готовность к пере­
говорам о перемирии получила новое значение. Наконец 23 июня
Яков Малик, советский представитель в Совете Безопасности
ООН, выступая по радио ООН, заявил, что российское правитель­
ство считает необходимым начать переговоры между воюющими
сторонами в Корее. Через два дня газета Бэйпина «Пиплз дэйли»
сообщила, что китайский народ одобрил мирные предложения Ма­
лика.
В то время я был в Теннесси, в Центре развития авиационной
техники в Таллахоме, и воспользовался этим случаем, чтобы вы­
разить некоторые свои мысли о положении Соединенных Штатов
в мире и о нашей внешней политике. Вот о чем я сказал в тот день:
«После окончания Второй мировой войны мы сделали все возмож­
ное. чтобы создать международную организацию для поддержания
мира во всем мире. Мы сделали это в интересах Соединенных Штатов,
потому что единственный верный способ сохранить нашу собственную
страну в безопасности — это обеспечить мир во всем мире ...
Никогда прежде агрессор не сталкивался с такой серией мер, пред­
принятых для сохранения мира. Никогда прежде в истории не возни­
кало таких сдерживающих факторов для начала мировой войны.
Конечно, мы не можем обещать, что мировая война не произойдет.
Кремль имеет право развязать такую войну, если пожелает. Он облада­
ет мошной военной машиной, а его правители — абсолютные тираны.
Мы не можем быть уверены в тех действиях, которые предпримут
советские правители. Но мы можем сказать им: «Нападите — и вы полу­
чите объединенные ресурсы свободных наций, брошенные против вас.
Нападите — и вы столкнетесь с войной, которую не сможете выиграть...»
Кремль все еще пытается разделить свободные нации. Больше все­
го Кремль боится единства свободного мира.
Правители Советского Союза пытались расколоть народы Севе­
роатлантического договора. Они пытались посеять недоверие между
нами и другими свободными странами. Их основная цель состоит
в том, чтобы лишить нас наших союзников и заставить действовать
в одиночку.


586
Том 2. Годы испытаний и надежд
Если бы им удалось это сделать, то они смогли бы осуществить
свой план захвата мира, порабощая нацию за нацией.
К сожалению, не только Кремль пытается отделить нас от наших
союзников. В нашей стране тоже есть люди, которые подталкивают нас
идти в одиночку.
Узкопартийные попытки обозвать нашу внешнюю политику
«умиротворением», обозначить ее как политику «страха» или «робо­
сти» способствуют лишь к одному. Они призывают к «пути в одиноч­
ку», а это путь, ведущий к третьей мировой войне.
Разве это политика страха — объединение свободных народов мира
во всеобщем движении во имя мира? Является ли политикой умиро­
творения борьба с вооруженной агрессией и ее отражение в Корее?
Конечно, это не так. И все, у кого есть хоть капля здравого смысла,
понимают, что это не так.
Посмотрите на альтернативу, предлагаемую нам этими критиками.
Вот что они говорят: “Л может, распространить конфликт на Азию?
А может, бросить наших союзников в Европе? А может, Советский
Союз не станет воевать на Дальнем Востоке? А может, третьей миро­
вой войны не будет?..”
Они хотят, чтобы во внешней политике Соединенных Штатов мы
играли в русскую рулетку с полным барабаном...
В Корее и во всем остальном мире мы должны быть готовы пред­
принять любые шаги, которые действительно приведут к миру во всем
мире. Но мы должны избегать, подобно чумы, необдуманных дей­
ствий, которые привели бы к ненужному риску мировой войны, или
слабости, которая поощряла бы агрессию...»
В этой же речи я также повторил, что мы готовы присоединить­
ся к мирному урегулированию в Корее, но это должно быть реаль­
ное урегулирование, которое восстановит мир и безопасность ко­
рейского народа.
------------- -----------------
Тем временем Госдепартамент поручил послу Кирку в Москве
прояснить у Советского правительства заявление Малика, и его от­
вет показал, что Малик выразил официальную точку зрения.
Состоялся ряд совещаний в Государственном департаменте
между официальными лицами и министерством обороны. В ре­
зультате я получил рекомендацию, что следующим нашим шагом
должно быть заявление генерала Риджуэя, предлагающего встре­
титься с командующим коммунистов. Я одобрил текст, и он был
отправлен нашему командующему на Дальнем Востоке в пятницу,


Глава 28
587
29 июня, с указанием передать его в тот же день в эфир в 6 часов
вечера по вашингтонскому времени:
«Президент отдал приказ, чтобы в 08:00 субботы по токийскому
летнему времени вы послали следующее радиосообщение, ясно адре­
сованное на имя главнокомандующего коммунистическими силами
в Корее, с его одновременным опубликованием:
“Как главнокомандующему вооруженными силами Объединен­
ных Наций мне поручено передать вам следующее: мне сообщили, что
вы, возможно, пожелаете провести встречу для обсуждения переми­
рия, предусматривающего прекращение военных действий и всех ак­
тов с применением оружия в Корее, с соответствующими гарантиями
для поддержания такого перемирия.
По получении от вас известия о том, что такая встреча желательна,
я буду готов назначить своего представителя. Я также хотел бы одно­
временно предложить дату встречи с вашим представителем. Я пола­
гаю, что такая встреча могла бы состояться на борту датского госпи­
тального судна в гавани Вонсана.
[подпись] М. Б. Риджуэй,
генерал,
американский главнокомандующий вооруженными силами
Организации Объединенных Наций”».
За этим посланием последовали дальнейшие инструкции гене­
ралу Риджуэю относительно ведения возможных переговоров, так­
же подготовленные совместно Госдепартаментом и министерством
обороны. Поздно вечером 29 июня генерал Брэдли привез черно­
вик на «Williamsburg», где я его изучил и одобрил.
Текст гласил следующее:
Кому: Лично генералу Риджуэю
От: Объединенного комитета начальников штабов
1. Это послание отменяет наши предыдущие директивы отно ­
сительно условий перемирия и содержит инструкции относительно
таких условий, которые могут возникнуть между вами и главноко­
мандующим коммунистическими силами в Корее, чтобы вы ими руко­
водствовались в переговорах. Считаем, что шансы на успешное завер­
шение таких переговоров могут зависеть от секретности, по крайней
мере на начальных этапах, поэтому мы не намерены делать эти ин­
струкции публичными.
2. Общая политика.
а. Нашей главной военной задачей в этом перемирии является
прекращение боевых действий в Корее, обеспечение гарантий


588
Том 2. Годы испытаний и надежд
против возобновления боевых действий и обеспечение безопас­
ности сил Организации Объединенных Наций...
b. У нас нет уверенности нив том, что Советский Союз и коммуни­
стический Китай серьезно настроены на заключение разумных
и приемлемых соглашений о перемирии, ни в том, что они гото­
вы согласиться на приемлемое долговременное урегулирование
корейской проблемы. Поэтому при рассмотрении вопроса о пе ­
ремирии крайне важно достичь договоренностей, которые были
бы приемлемы для нас в течение длительного периода времени,
даже несмотря на отсутствие прогресса в достижении согласия
по политическим и территориальным вопросам.
c. Дискуссии между вами и командующим противоборствующими
силами следует строго ограничить военными вопросами; вы не
должны специально вступать в обсуждение окончательного уре­
гулирования в Корее или рассмотрения вопросов, несвязанных
с Кореей, таких как Формоза и место Китая в Организации Объ­
единенных Наций; такие вопросы должны рассматриваться на
правительственном уровне.
3. Вы уполномочены принять для целей переговоров исходные по­
зиции, более выгодные для нас, чем минимальные условия, изложен­
ные в настоящих инструкциях. Однако, выдвигая свою переговорную
позицию, следует проявлять большую осторожность: чтобы не допу­
стить срыва переговоров, за исключением случая отказа принять наши
минимальные условия; чтобы не показаться чрезмерным, что заставит
мировое общественное мнение усомниться в нашей добросовестности;
и чтобы не рисковать престижем США в такой переговорной позиции,
которая сделает невозможным отступление к нашим минимальным
условиям. Наша минимальная позиция очень важна для нас, но мы
должны признать, что оппонентам будет нелегко ее принять; слож­
ность ваших переговоров понятна.
4. В соответствии с вышеизложенным, условия перемирия следу­
ющие:
a. Они должны быть ограничены Кореей и строго военными во ­
просами на ее территории и не должны затрагивать никаких по­
литических или территориальных вопросов.
b. Они продолжают действовать до тех пор, пока не будут замене­
ны другими договоренностями.
Ответ коммунистического командующего на сообщение Рид­
жуэя был передан из Бэйпина 1 июля. Он согласился встретиться
для «переговоров о прекращении военных действий и установле­
нии мира» и предложил, чтобы место встречи было в Кэсоне, не­
далеко от 38-й параллели. Офицеры связи впервые встретились
7 июля, а 10 июля состоялся первый контакт делегаций.


Глава 28
589
С первой же встречи коммунисты доказали, что намерены тя­
нуть время, пока не добьются своего. В последующие месяцы наши
переговорщики, возглавляемые адмиралом Джоем, а затем генера­
лом Гаррисоном, проявили выдающееся терпение и настойчивость
в выполнении своей задачи. Как и в случае с донесениями с поля
боя, я ежедневно получал полные отчеты о происходящем на пере­
говорах. Без одобрения президента не предпринимались никакие
серьезные шаги, даже формулировки заявлений, сделанных даль­
невосточным командующим или главным переговорщиком в кри­
тические моменты.
Я неоднократно давал понять, что если эти переговоры о переми­
рии не увенчаются успехом, то всему миру должно стать ясно, что их
провал произошел не по нашей вине, а из-за намерений противника.
Переговоры осложнялись частыми заявлениями Сынмана Ри
о том, что он не согласится на меньшее, чем объединенная Корея,
но между ноябрем и январем был достигнут существенный про­
гресс, и стало казаться, что соглашение будет достигнуто. Затем воз­
никли новые осложнения. Некоторые из них были связаны с таки­
ми мелкими моментами, как то, какое слово следует использовать
для «Кореи». Однако самый сложный вопрос касался репатриации
военнопленных.
Конечно, больше всего нам хотелось вернуть наших пленных
домой. Было много историй и свидетельств бесчеловечного обра­
щения с пленными, захваченными коммунистами. Коммунисты,
однако, отказали Красному Кресту в инспекции лагерей военно­
пленных, хотя в конце концов предоставили нашей стороне список
имен заключенных. Тем не менее он состоял лишь из одной шестой
от числа пленных, которые, как они сами утверждали, оказались за­
хвачены. В свою очередь они заявляли, что список, предоставлен­
ный командованием вооруженных сил Организации Объединен­
ных Наций, был также неполным.
1 января 1952 года наша сторона предложила произвести об­
мен всех военнопленных, которые пожелают быть возвращенными.
Именно здесь начались самые серьезные пререкания; именно здесь
же я настаивал на том, что мы не можем отступить.
Коммунизм — это система, которая не проявляет никакого
уважения к человеческому достоинству или человеческой свобо­
де, и никакое правительство, основанное на верховенстве права,
не может дать согласия на насильственное возвращение к такой
системе мужчин или женщин, которые предпочли бы остаться
свободными. Точно так же как я всегда настаивал на том, что мы


590
Том 2. Годы испытаний и надежд
| ческого плена,
*
перед репатриа-
Американские
солдаты,
освобожденные
из коммун исти­
No циейвСША
не можем оставить южнокорейцев, которые отстаивали наши ин­
тересы и право на свободу, так и теперь я отказывался согласить­
ся на любое решение, которое предусматривало бы возвращение
военнопленных в коммунистическую диктатуру против их воли.
Публичное заявление, сделанное мной 7 мая 1952 года, выражало
мои мысли официальным языком, но в нем была одна фраза, кото­
рая точно отражала то, что было у меня на уме, и теми словами, ко­
торые точно передавали смысл: «Мы не купим перемирие, отдавая
людей на убой или в рабство».
Насколько я понимал, это не было поводом для торга!
Вот полный текст того заявления:
«1. Соединенные Штаты полностью одобряют и безоговорочно
поддерживают предложение о заключении перемирия, которое гене­
рал Риджуэй предложил коммунистическим агрессорам в Корее.
2. В июле прошлого года силы ООН отразили коммунистиче­
скую агрессию в Корее, доказав коммунистам, что агрессия провали­
лась, и вернули надежду на мир свободным людям во всем мире. Со ­
ветский Союз тогда указал, что военные действия в Корее могут быть
прекращены военным перемирием. Командование вооруженных сил
ООН добросовестно и с искренним желанием найти основу для мир­
ного урегулирования начало переговоры о перемирии с коммунистами
в Корее.
3. После многих месяцев мучительных переговоров, в ходе кото­
рых каждый вопрос рассматривался индивидуально, было достигнуто
предварительное согласие по всем вопросам, кроме трех. Теперь оче­
видно, что три оставшихся вопроса не могут быть решены по отдельно­
сти. Предложение командования ООН предлагает справедливую и ре­


Глава 28
591
альную возможность решить эти три вопроса вместе и одновременно.
Это предложение состоит из трех пунктов:
a) Отказ от насильственной репатриации военнопленных, как
настаивают коммунисты. Согласиться на принудительную ре­
патриацию было бы немыслимо. Это противоречит основопо­
лагающим моральным и гуманитарным принципам, лежащим
в основе наших действий в Корее. Насильственное возвращение
военнопленных, находящихся в наших руках, привело бы к не­
счастью и кровопролитию и вечному позору Соединенных Шта­
тов и ООН.
Мы не купим перемирие, отдавая людей на убой или в рабство.
Командование вооруженных сил ООН проявило крайнюю
осторожность при отделении тех заключенных, которые заяви­
ли, что сопротивляются возвращению иод коммунистический
контроль. Мы предложили подвергнуть беспристрастному по­
вторному опросу после заключения перемирия лиц, находя­
щихся у нас в заключении. Нет ничего более справедливого .
Для коммунистов настаивать на насильственном возвращении
к ним лиц, желающих остаться вне их контроля, — это удиви ­
тельное разоблачение перед всем миром сути их системы.
b) Командование вооруженными силами ООН не будет настаи­
вать на запрете реконструкции или восстановления аэродромов.
c) Наблюдательная комиссия нейтральных стран должна состоять
из представителей следующих стран: Польши и Чехословакии
от коммунистов; Швеции и Швейцарии от командования во­
оруженными силами ООН.
4. Все три части предложения генерала Риджуэя — это части еди ­
ного целого. Они должны рассматриваться как единое целое, а не по
пунктам. Наше согласие зависит от принятия всего предложения в це ­
лом. Такова наша позиция. Коммунисты до сих пор заявляли только
о готовности отозвать свое предложение о том, чтобы СССР являлся
членом нейтральной инспекционной комиссии. Этот вопрос был под ­
нят ими лишь в конце переговоров, и его снятие не является реальной
уступкой с их стороны.
5. Терпение и понимание, проявленные генералом Риджуэем
и переговорщиками командования вооруженных сил ООН, заслужи­
вают самой высокой оценки. Несмотря на многочисленные провока­
ции, они добились реального прогресса в достижении соглашения по
многим существенным условиям перемирия. Предложение генерала
Риджуэя предлагает здравый и разумный способ решить все остав­
шиеся вопросы сразу. Оно убедительно для всех, кто искренне желает
мира».
Предложение, о котором говорилось в этом послании, пред­
ставляло собой программу из трех пунктов для корректировки


592
Том 2. Годы испытаний и надежд
Группа
северокорейских
пленных
остающихся разногласий на конференции, которая была перенесе­
на осенью 1951 года из Кэсона в Пханмунчжон.
Однако коммунисты по-прежнему отказывались идти на какие-
либо уступки в вопросе обмена пленными. Они хотели обменять
всех заключенных у себя на всех заключенных, которых держали
на нашей стороне. Я ясно дал понять, что не соглашусь ни на какую
торговлю пленными, которая могла бы привести к насильственно­
му возвращению некоммунистов под коммунистический контроль.
Согласиться на это было бы не только бесчеловечно и трагично, но
и бесчестно, поскольку наши проверки в лагерях военнопленных
показали, что подавляющее большинство китайцев и северокорей-
цев, взятых нами в плен, предпочитали не возвращаться при таких
условиях. Мы предложили, однако, обменять всех, кто хотел бы
быть обмененным.
Коммунистические агенты, позволившие захватить себя в плен
с единственной целью — установить свой контроль за тюремным
частоколом, в некоторых случаях действительно преуспевали в рас­
пространении власти террора. Это, впрочем, не изменило мнения
многих заключенных. Однако последовавшие за этим беспорядки
создали дополнительные проблемы для наших командиров.
Дальневосточное командование перешло из рук в руки в мае
1952 года, когда я послал генерала Риджуэя в Европу, чтобы занять
место генерала Эйзенхауэра в качестве верховного главнокоманду­
ющего союзниками в Европе. Чтобы заменить Риджуэя, министер­


Глава 28
593
ство обороны рекомендовало, а я одобрил, генерала Марка У. Клар ­
ка, нашего военного командующего в Италии.
Работа генерала Кларка оказалась не из легких. Почти сразу же
после того, как он принял командование, он столкнулся со щекот­
ливой ситуацией в лагере для военнопленных на острове Коджедо,
где военнопленные коммунисты умудрились похитить американ­
ского генерала. Переговоры о перемирии, казалось, полностью заш­
ли в тупик, но красный представитель, генерал Нам Ир, настаивал
на продолжении встреч, на которых он произносил длинные пропа­
гандистские речи. Президент Ри, который был не в ладах со своим
Национальным собранием, объявил военное положение и аресто­
вал ряд своих политических противников.
Тем временем коммунистическая мощь в Северной Корее на­
растала, и генерал Кларк был вынужден поднять вопрос о допол­
нительных войсках. Очевидно, что с весны 1951 года было сделано
очень много для улучшения армии Республики Корея. Кларк ре ­
шительно настаивал на ее расширении, а также вновь поднял во­
прос о помощи китайских националистов, убеждая, чтобы Чан Кай­
ши выделил две дивизии.
Наш собственный военный советник на Формозе, генерал-май ­
ор Чейз, в то время не был сторонником отправки в Корею каких-
либо подразделений Чана. Однако Объединенный комитет началь ­
ников штабов тщательно изучил военные преимущества такого
шага и сообщил министру обороны, что было бы желательно, с их
точки зрения, ввести в Корею китайские националистические под­
разделения. Министр Ловетт провел всесторонние обсуждения со
всеми своими советниками по этому вопросу, периодически инфор­
мируя меня о ходе переговоров.
Министр тщательно изучил возможные альтернативы, с помо­
щью которых можно было бы облегчить положение американских
войск, которые уже более двух лет обеспечивали преобладающую
боевую мощь в Корее. В конце концов пришли к выводу, что при­
бытие китайских националистических отрядов не даст никаких
преимуществ, которые нельзя было бы получить за счет увеличе­
ния вооруженных сил Республики Корея. Ничто не указывало на
то, что две частично обученные китайские дивизии, которые могли
быть посланы из Формозы, были в состоянии существенно изме­
нить ситуацию в Корее в 1952 году.
Однако вопрос в отношении нашей корейской политики заклю­
чался не в том, что можно было бы сделать, а в том, что нужно было
сделать.


594
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я подробно изложил факты о наших действиях в Корее, по­
скольку то, что мы и наши союзники сделали в отношении Кореи,
окажет глубокое влияние на будущий мир во всем мире. Это было
самое трудное решение, которое мне пришлось принять как пре­
зиденту. То, с чем мы столкнулись при нападении на Корею, было
зловещей угрозой третьей мировой войны.
Я молился, чтобы нашелся какой-нибудь другой способ, кроме
быстрых военных действий, чтобы противостоять коммунистиче­
ской агрессии, ибо я знал, какие ужасные жертвы в виде человече­
ских жизней и страданий придется принести. Но перед нами стоял
только один выбор — сопротивление свободного мира или капи­
туляция перед коммунистической империалистической военной
агрессией. Я был убежден, что если эта агрессия в Корее останется
безнаказанной, как агрессия в Маньчжурии в 1931 году и в Эфи­
опии в 1934 году, то мир наверняка погрузится в новую мировую
войну.
Это был тот же самый вызов, который Гитлер бросил остально­
му миру, когда пересек границы Австрии и Чехословакии. Свобод­
ный мир тогда не смог ответить на этот вызов, и результатом стала
Вторая мировая война. На этот раз свободные нации — Организа­
ция Объединенных Наций — быстро почувствовали новую опас­
ность для мира во всем мире. Организация Объединенных Наций
родилась из пепла двух мировых войн и была создана именно для
того, чтобы предотвращать агрессию или бороться с ней, где бы она
ни угрожала вспыхнуть или действительно уже имела место.
Вот почему Организация Объединенных Наций отреагировала
так спонтанно и оперативно. Это стало первым случаем в мировой
истории, когда сработал международный механизм для борьбы
с теми, кто прибегал к войне как средству навязывания своей воли
или своей системы другим людям.
С самого начала мы знали, что основную тяжесть придется не­
сти Соединенным Штатам. Это было неизбежно из-за нашего гео­
графического положения и нашей силы. Наши союзники все еще
восстанавливали свои разрушенные страны и зализывали медлен­
но заживающие раны, нанесенные гражданскому населению. Боль­
шинство из них также столкнулись с возможной агрессией комму­
нистов на своих собственных границах.
Коммунистические агрессоры уже несколько раз пытались вы­
яснить, что мы будем делать, если они пойдут на завоевание. Они
узнали в Иране, Греции, Турции и в Берлине, что нас никто не за­
пугает и не обманет. Но вплоть до Кореи они ограничивались под­


Глава 28
595
рывной деятельностью, косвенной агрессией, запугиванием и рево­
люциями.
Однако в Корее мир столкнулся с новым и дерзким коммуни­
стическим вызовом. Здесь, впервые после окончания Второй миро­
вой войны, коммунисты открыто и демонстративно пошли на воен­
ное вторжение.
Коммунисты действовали без предупреждения и без всяких
оправданий. Они пересекли 38-ю параллель Кореи с танками и са­
молетами в открытом бою.
Мы не могли сидеть сложа руки и позволить коммунистиче­
ским империалистам считать, что они могут свободно напасть на
Корею или на кого-нибудь еще. Этот вызов должен был быть при­
нят, и он был принят. Его нужно было встретить, не ввергая мир во
всеобщую войну. Это было сделано.
Горький и трагический опыт двух катастрофических мировых
войн научил нас тому, что любой другой курс приведет к еще одной
мировой войне.


Глава 29
(ноября 1951 года профсоюз «Объединенные рабочие сталелитей­
ной промышленности Америки» объявил, что в начале 1952 года,
когда истекут их контракты с производителями стали, им бы хо­
телось улучшить условия труда и существенно повысить уровень
заработной платы. Это стало толчком для событий, которые в ко­
нечном итоге привели к необходимости для правительства взять на
себя управление национальными сталелитейными заводами.
Требования сталеваров не казались мне чрезмерными. Корея
и потребности оборонной программы значительно увеличили объ­
емы производства сталелитейных заводов, прибыль сталелитейных
компаний быстро росла. За три года, предшествовавших чрезвы ­
чайной ситуации в Корее, средняя прибыль сталелитейной про­
мышленности составляла 6,59 доллара за тонну. Однако в 1951 году,
первом полном году Корейской войны, прибыль после уплаты на­
логов составила 7,07 доллара за тонну. Кроме того, учитывая огром­
ные заказы, размещенные министерством обороны с разрешения
Конгресса по запросу администрации, 1952 год обещал быть, по
крайней мере, таким же хорошим для производителей стали, если
не лучше.
Сложилась следующая экономическая ситуация: промыш­
ленность зарабатывала все больше денег, а рабочие на заводах об­
наружили, что рост стоимости жизни снизил их покупательную
способность. Цены на еду, одежду и другие предметы первой необ­
ходимости резко возросли.
Однако заработная плата была лишь одним из вопросов, кото­
рые профсоюз хотел обсудить. Наблюдалось общее ухудшение от­
ношений между профсоюзом и некоторыми компаниями, особенно
«Юнайтед Стейтс Стил». Трудности возникли в связи с усилиями
компании по внедрению системы поощрительной оплаты труда.
Рабочие утверждали, справедливо или нет, что такая система будет
относиться к ним как к машинам, и это их возмущало.
Я полагаю, что многие благонамеренные граждане не осознают,
что для рабочего профсоюз — это гораздо большее, чем средство


Глава 29
597
обеспечения более высокой заработной платы. В наш век автома­
тизации у отдельного рабочего не так уж много шансов почувство­
вать, что то, что он делает, важно. Член профсоюза, как и любой
другой рабочий, хочет ощущать, что он может добиться изменений
к лучшему, через свой профсоюз обрести чувство человеческого до­
стоинства и единения с другими в достижении чего-то стоящего .
Вот почему он сопротивляется любому вмешательству в профсо­
юзные дела.
Из-за длительной истории подавления деятельности профсою­
зов работодателями неудивительно, что рабочие склонны думать,
что большинство работодателей хотят вбить гвоздь в гроб профсо­
юзного движения. Одна из причин, по которой профсоюзы воз­
ражали против стимулирующей оплаты труда, заключалась в том,
что они рассматривали ее как средство лишить их права выступать
в качестве стороны в переговорах о заработной плате. Лишить их
этого права означало бы ограничить или даже уничтожить одну из
важнейших функций профсоюзов.
В некоторых из наших более продвинутых отраслей промыш­
ленности поняли это и укрепили диалог рабочих с менеджментом,
что привело к большей эффективности. Отношения между руко­
водством и трудящимися стали гармоничнее, и возникло взаимо­
понимание, выгодное как для работников, так и для компании. Но
в некоторых отраслях промышленности профсоюзная деятель­
ность никогда особо не приветствовалась.
В 1951 году представители сталелитейной промышленности
заявили, что не желают обсуждать требования профсоюза о повы­
шении заработной платы и изменении условий труда, а профсо­
юз объявил, что рабочие начнут забастовку с 31 декабря. Я никак
не мог понять, почему компании отказываются вести переговоры
с профсоюзом. Возможно, они решили, что сейчас самое подходя­
щее время для того, чтобы проявить жесткость. Возможно, они по­
лагали, что неотложные потребности оборонной программы втянут
в спор правительство, которое заставит продолжать производство
на неизменных контрактных условиях. Каковы бы ни были причи­
ны, чиновники министерства обороны и оборонно-промышленных
ведомств отнеслись к предстоящей забастовке с величайшей тре­
вогой. Министр обороны Роберт А . Ловетт в течение нескольких
месяцев обращал мое внимание на то, что национальная оборонная
программа окажется под угрозой, если забастовка остановит про­
изводство. Все члены Кабинета согласились с Ловеттом в том, что
закрытие наших сталелитейных заводов повредит интересам стра­


598
Том 2, Годы испытаний и надежд
ны и нашей кампании в Корее. Тогда мы не только старались содер­
жать наши вооруженные силы в Корее, как и везде, обеспеченными
всем необходимым. Но у нас были союзники, которым мы обещали
оружие и боеприпасы и чья решимость противостоять коммунизму
зависела от нашей способности поставлять то, в чем они остро нуж­
дались. Стало очевидно, что забастовка в сталелитейной промыш­
ленности серьезно ударит по интересам нации.
---------- ----------------
22 декабря я передал спор между «Объединенными сталевара­
ми» и сталелитейными компаниями в Совет по стабилизации зара­
ботной платы для принятия решения. Профсоюзы немедленно от­
реагировали на этот шаг, согласившись отложить забастовку, чтобы
не прерывать производство.
Чтобы отложить забастовку в надежде договориться о реше­
нии, у меня были следующие варианты, предоставленные Конгрес­
сом. Первым был закон Тафта—Хартли, который предусматривал
восьмидесятидневный судебный запрет. Вопреки утверждениям
некоторых неосведомленных людей, его введение не являлось
обязательным. Напротив, он предусматривал, что в случае заба­
стовок, угрожающих здоровью и безопасности нации, президент
может назначить комиссию по расследованию для установления
фактов и представления ему доклада. Получив отчет, президент
мог поручить министерству юстиции запросить судебное поста­
новление о запрете забастовки на восемьдесят дней. В течение
этого периода комиссия по расследованию попыталась бы добить­
ся урегулирования спора. По истечении восьмидесяти дней, если
решения не находилось, забастовка могла быть законно продол­
жена, и тогда президент должен был сообщить Конгрессу обо всех
фактах вместе со своими рекомендациями.
Была и другая альтернатива, отраженная в законе об оборон­
ном производстве 1950 года, который гласил, что «для обеспече­
ния эффективной стабилизации цен и заработной платы... а также
поддержания бесперебойного производства Конгресс заинтересо­
ван в наличии эффективных процедур урегулирования трудовых
споров, затрагивающих вопросы национальной обороны». Это
уполномочивало президента предусмотреть процедуры, аналогич ­
ные тем, которые существовали во время Второй мировой войны
с Национальным советом по разрешению трудовых конфликтов
в военное время.


Глава 29
599
Действуя в соответствии с директивой Конгресса, я создал Со­
вет по стабилизации заработных плат и возложил на него функ­
ции по урегулированию трудовых споров, затрагивающих наци­
ональную оборону. В 1951 году Конгресс получил полный отчет
о том, как этот совет действовал в качестве альтернативы процеду­
ре, изложенной в законе Тафта—Хартли. В палате представителей
была предпринята попытка лишить совет права рассматривать
трудовые споры. Однако этот шаг потерпел неудачу, и Конгресс
расширил закон об оборонном производстве, полностью осозна­
вая, что он включает альтернативный метод урегулирования тру­
довых споров.
Таким образом, выбирая между двумя вариантами, я сначала
рассматривал закон Тафта—Хартли. Но закон Тафта—Хартли был
разработан прежде всего для решения трудовых проблем мирного
времени, а Совет по стабилизации заработных плат создавался спе­
циально для разрешения трудовых споров в сфере обороны и был
вновь утвержден Конгрессом для таких задач в течение года. Ситу­
ация, с которой мы столкнулись, заставила меня обратиться в Со­
вет по стабилизации заработных плат.
С 10 января по 26 февраля 1952 года Совет по стабилизации за­
работных плат провел обширные слушания и обсуждения со сторо­
нами, а 20 марта он представил мне свой доклад. Что касается вопро­
са о заработной плате, то он рекомендовал увеличить ее в три этапа
в течение восемнадцати месяцев, в общей сложности на 26,4 цента
в час. Это было меньше, чем требовал профсоюз. По другим вопро­
сам совет также снизил требования профсоюза. В некоторых случаях
он рекомендовал полностью их отклонить. При сравнении результа­
та с текущими и перспективными доходами отрасли такое предложе­
ние показалось мне справедливым и вполне осуществимым.
Чарльз Э. Уилсон, директор Управления оборонной мобилиза­
ции, доложил мне 24 марта, что компании категорически отвергли
рекомендованное урегулирование. Он уверен, что за отказом после­
дует продолжительная забастовка и что единственное, что может
предотвратить остановку заводов, — это обеспечение повышения
цен, запрошенного компаниями.
Чтобы предотвратить национальный кризис, я бы не возражал
против разумного повышения цен, которое соответствовало бы
более высокой шкале заработной платы. Когда в 1946 году у нас
произошла сталелитейная забастовка, я получил расчет экспертов,
показывавший, насколько предложенное тогда повышение зара­
ботной платы приведет к росту производственных издержек, и на


600
Том 2. Годы испытаний и надежд
Чарльз Уилсон, Трумэн и Фред Винсон (слева направо)
этом расчете был основан рост цен. Однако на основании данных,
представленных мне в настоящий момент, я чувствовал, что повы­
шение цен, которого требовали сталелитейные компании, было со­
вершенно неразумным и возникло в совершенно неблагоприятное
для страны время.
Промышленность стремилась к постоянному росту производ­
ства, которое распространялось бы на всю вырабатываемую сталь
независимо от ее цены. Непреложный факт заключается в том, что
цена на сталь варьируется в широких пределах в зависимости от
ее качества. Применение фиксированного денежного увеличения
существующих цен привело бы к пропорционально большему по­
вышению цен на низшие сорта, но это вряд ли серьезно отразилось
бы на цене дорогой стали. Я не думал, что это был справедливый
способ распределения наценки.
Прибыли сталелитейных компаний постоянно росли. Нация
призывала своих граждан сражаться на поле боя, и я считал, что про­
изводители боеприпасов и оружия, а также поставщики сырья для
них не должны использовать чрезвычайную ситуацию, чтобы пре­
тендовать на дополнительные прибыли. Позиция компаний показа­


Глава 29
601
лась мне неправильной, поскольку в рамках ускоренной оборонной
программы правительство являлось самым крупным заказчиком
стали и металлопродукции. Повышение цен в это время означало
взимание с правительства большей платы за средства обороны.
Я, конечно, понимал, что любое повышение заработной платы
означает увеличение издержек производства, но я не хотел связы­
вать себя с единой наценкой, которая будет применяться повсе­
местно, без доказательств ее необходимости из-за увеличения за­
работной платы.
Сталь имеет такое весомое значение в нашей высокотехноло­
гичной экономике, что любое повышение цен на нее вскоре отра­
жается на стоимости широкого спектра товаров, от холодильников
и автомобилей до жестяных банок и заколок для волос. Непропор­
циональное удорожание стали привело бы к инфляционному эф­
фекту. Поэтому я считал, что буду прав, соглашаясь на повышение
цен на сталь, только если сталелитейная промышленность увели­
чит свою долю в росте себестоимости производства. Однако в дан­
ном случае сталелитейная промышленность активно стремилась
к увеличению своей доли прибыли, причем за счет государства.
К моему сожалению, Уилсон истолковал мою готовность рас­
смотреть возможность корректировки для покрытия фактических
дополнительных расходов как обещание полностью удовлетворить
требования компаний. Когда я поправил его интерпретацию и от­
крыто поставил вопрос, он ушел в отставку.
Теперь стало ясно, что достичь какого-либо урегулирования бу­
дет трудно.
Начался долгий раунд конференций и консультаций. Доктор
Джон Стилман, мой помощник, специализировавшийся на про­
блемах труда, проводил в своем кабинете встречи с делегациями
и отдельными лицами, представляющими интересы рабочих, ме­
неджмента и правительства. Участники встреч докладывали мне
о своих переговорах и спрашивали мнение или решение по како­
му-либо вопросу, но никакого прогресса не достигалось. 7 апреля
профсоюзы объявили, что начнут забастовку против сталелитей­
ных компаний.
Я снова созвал всех своих главных советников, чтобы решить, ка­
кие шаги следует предпринять для выхода из этой чрезвычайной си­
туации. Министр обороны Ловетт уверенно заявил, что любая оста­
новка производства стали, даже на короткое время, увеличит риск,
на который мы пошли при «растягивании» программы вооружений.
Он также указал, что вся наша боевая техника во всех трех родах во-


602
Том 2. Годы испытаний и надежд
оружейных сил зависит от наиболее полного использования наших
промышленных мощностей. Подчеркнув ситуацию в Корее, он за­
явил, что «мы держим линию фронта боеприпасами, а не жизнями
наших военнослужащих». Любое сокращение производства стали,
предупредил он, поставит под угрозу жизни наших бойцов.
Гордон Дин, председатель Комиссии по атомной энергии, вы­
разил серьезную озабоченность по поводу задержек при значитель­
ном расширении мощностей по производству атомного оружия,
которые могут повлечь за собой любое отсутствие стали. Генри
X. Фаулер, начальник Национального производственного управ­
ления, сказал мне, что в дополнение к военной технике и атомной
энергетике строительство электростанций, железных дорог, судо­
строение, станкостроение и тому подобное остановится, если за­
кроются сталелитейные заводы. Он отметил, что все будет зависеть
от ситуации с запасами, но скоро нехватка стали станет ощущаться
на заводах-изготовителях, так как по некоторым видам боеприпа­
сов запасов практически не оставалось.
Министр торговли Сойер кратко проинформировал меня о том,
как повлияет прекращение работы заводов на транспортные про­
граммы. Его расчеты показывали, что десятидневный перерыв
в производстве стали означал бы потерю девяноста шести тысяч фу­
тов моста и полутора тысяч миль шоссе. Он доложил, что в случае
остановки производства стали из девяноста восьми судов, строив­
шихся в то время на американских верфях, может быть достроено
только двадцать одно, а из оставшихся тридцать девять заказов при­
дется остановить полностью. Он сообщил мне, что последствия для
производства самолетов будут таковы, что «Конвэр» и «Дуглас»,
например, должны будут остановить свои сборочные линии в тече­
ние шестидесяти дней. Существовала опасность того, что некоторые
производители не станут дожидаться наступления дефицита, а за­
кроются сразу же, как только прекратится производство стали.
Оскар Чэпмен, министр внутренних дел, сказал, что техниче­
ское обслуживание и расширение объектов в нефтегазовой отрасли
и электроэнергетике зависит от стальных конструкций. Для уголь ­
ных шахт и коксовых печей тоже требуется сталь.
Вместе с Дином Ачесоном я обсуждал последствия угрожающе­
го паралича американской оборонной экономики для наших отно­
шений с остальным миром. Любая неудача с нашей стороны в вы­
полнении того, что мы обещали предоставить нашим союзникам
в рамках программы взаимопомощи в области обороны, серьезно
подорвала бы их веру в способность Америки помочь им в крити­


Глава 29
603
ческие моменты. Такое свидетельство замедления темпов нашего
перевооружения обрадовало бы Россию. Мы не могли упускать из
виду даже возможность того, что Россия сочтет нас настолько осла­
бленными продолжительным ударом, что это спровоцирует даль­
нейшую агрессию и что могут последовать и другие «Кореи».
Ситуация становилась серьезной. В Конгрессе проходили де­
баты и шли нескончаемые дискуссии о стальном кризисе, и я был
бы рад любому практическому решению. Одних разговоров было
недостаточно. Мне пришлось действовать, чтобы предотвратить
остановку производства стали, которая поставила бы под угрозу
всю страну. Напрасно ожидая, что какие-то усилия в последний мо­
мент приведут к миру и урегулированию, я не нашел иного выхода,
кроме как отдать приказ о национализации сталелитейных заводов
правительством.
Выражение «национализация» звучит угрожающе. Некоторые
люди считают, что он означает конфискацию или экспроприацию
частной собственности, но на самом деле правительство просто бе­
рет на себя временную опеку над этой собственностью. Те же самые
люди, ответственные за управление до национализации, остаются
на месте, чтобы продолжать управление шахтами и заводами от
имени правительства. Таким образом, правительство может быть
уверено в том, что не будет никаких перерывов в производстве.
Ни менеджменту, ни рабочим не нравится национализация. Им
это не нравится так же, как и правительству, и им это не должно
нравиться. Гораздо лучше для всех, и для рабочих и для управля­
ющих, решить свои собственные проблемы без вмешательства пра­
вительства. Но когда они заходят в тупик, угрожающий стране, как
это произошло в данном случае, национализация является эффек­
тивным способом помочь им достичь компромисса.
Во время моего пребывания в Белом доме руководители депар­
таментов часто призывали меня национализировать ту или иную
отрасль или завод, на которых начинались забастовки или которым
угрожали забастовкой. Но, за исключением нескольких критиче­
ских случаев, я отказывался это делать. Я всегда считал национа­
лизацию последней мерой, к которой президент должен прибегать
только тогда, когда нет другого способа предотвратить ущерб наци­
ональным интересам или когда необходимо защитить свою страну.
Именно по этой причине я ждал до полудня самого последнего
дня перед началом забастовки, прежде чем издать приказ о национа­
лизации. Большую часть этого последнего дня я провел с доктором
Стилманом и министром торговли Сойером, в чьи обязанности


604
Том 2. Годы испытаний и надежд
входило наблюдать за национализированными объектами. Затем,
всего за несколько часов до намеченных действий, я издал испол­
нительный приказ No 10340 о национализации сталелитейных за­
водов, а позже вечером того же дня обратился по радио к нации
с объяснением причин.
«Если прекратится производство стали, — объяснял я, — нам
придется прекратить производство снарядов и бомб, которые от­
правляются к нашим солдатам на фронте в Корее. Если прекратит ­
ся производство стали, нам придется сократить и отложить про­
грамму атомной энергетики. Если прекратится производство стали,
то пройдет совсем немного времени и придется остановить произ­
водство двигателей для самолетов наших военно-воздушных сил .
Наша национальная безопасность и наши шансы на мир зави­
сят от нашего оборонного производства. Наше оборонное произ ­
водство зависит от стали...
Я не сомневаюсь, что если наша оборонная программа потерпит
неудачу, то опасность войны, вероятность вражеского нападения
вырастет.
Я не был бы верен своим обязанностям президента, если бы не
приложил все усилия, чтобы этого не произошло. С американски­
ми войсками, стоящими лицом к лицу с врагом на поле боя, я не
смогу выполнить свою присягу, если не сделаю все необходимое,
чтобы обеспечить их оружием и боеприпасами, необходимыми для
их выживания».
Я объявил, что поручаю министру торговли Сойеру принять
управление сталелитейными заводами и поддерживать их работу,
а доктору Стилману было поручено доставить представителей ста­
лелитейных компаний и профсоюза сталелитейщиков в Вашинг­
тон, чтобы они вновь попробовали урегулировать свой спор.
Я проанализировал для американского народа события, кото­
рые привели к этой ситуации, подчеркнув тот факт, что в обычное
время коллективные переговоры являются хорошим способом ре­
гулирования вопросов заработной платы и условий труда, но что
в этот период наращивания обороноспособности жизненно важно
предотвратить стремительную инфляцию. Конгресс установил
основную политику, согласно которой каждый должен был по­
жертвовать некоторыми своими собственными интересами ради
национальных интересов, и правила, которые были установлены
в соответствии с этой политикой Конгресса, были справедливы ­
ми и равноправными и применялись в данном случае справедливо
и равноправно. Профсоюз их принял, а компании — нет . Компании,


Глава 29
605
к сожалению, заняли позицию, что если они не смогут добиться
значительного повышения цен на сталь, то промышленность будет
остановлена.
Я указал на катастрофические последствия для всей програм­
мы ценовой стабилизации в случае существенного повышения цен
на сталь и объяснил, как это повысит цены на все товары, исполь­
зующие сталь, от цистерн до колотушек для яиц. Как это создаст
прецедент для многих других отраслей промышленности, которые
захотели бы в свою очередь повысить свои цены. «Если бы мы пош­
ли на поводу у сталелитейных компаний в этом вопросе, — сказал
я, — вы могли бы попрощаться со стабилизацией. Если бы мы усту­
пили сталелитейной промышленности, крышка была бы снята.
Подскочили бы цены не только на товары, использующие сталь, но
и на многие другие вещи, которые мы покупаем, включая молоко,
бакалею и мясо».
Я объяснил, что Конгресс предоставил мне на выбор либо дей­
ствовать через Совет по стабилизации заработной платы, либо
воспользоваться законом Тафта—Хартли о судебном запрете; что
я решил пройти через Совет по стабилизации заработной платы
и в результате получил девяносто девять дней производства вме­
сто восьмидесяти, которые мог бы дать судебный запрет. Конгресс,
однако, предпочел не предлагать и не уполномочивать меня на ис­
пользование обоих вариантов, и поэтому сейчас мы находились
в точке, где только национализация могла предотвратить угрозу
прекращения работы. Я совершенно ясно дал понять, что не желаю,
чтобы правительство управляло сталелитейными заводами доль­
ше, чем это абсолютно необходимо для предотвращения остановки
производства, но в соответствии с моей присягой президента счи­
таю неизбежной национализацию заводов сейчас, если нет другого
способа продолжить производство стали.
На следующий день я направил послание Конгрессу, в котором
сообщил о принятых мной мерах, и попросил Конгресс принять
конкретное законодательное положение, определяющее условия
и сроки правительственной эксплуатации заводов. Я сказал в этом
послании, что был бы рад проводить любую политику, которую
Конгресс, возможно, захочет заявить в сложившейся ситуации,
даже если он решит отменить то, что я только что сделал, и добавил,
что, если не будет действий с его стороны, я, естественно, должен
буду взять всю ответственность на себя.
По моему мнению, национализация была вполне в пределах
моих конституционных полномочий и я действовал соответствен­


606
Том 2. Годы испытаний и надежд
но. Конституция гласит, что «исполнительная власть принадлежит
президенту Соединенных Штатов Америки», и эти слова возлагают
огромную ответственность на человека, который им становится. Он
занимает должность с огромными властными полномочиями. Это,
несомненно, самое большое доверие, которое может быть оказано
любому человеку американским народом. Это доверие на облада­
ние властью, ужасающей мыслящего человека. В истории были
люди, которым нравилась власть и сопутствующее ей очарование:
Александр, Цезарь, Наполеон, и это лишь некоторые из них. Но не
мне. Меня волновала лишь ответственность перед людьми, давши­
ми мне ее. Я считаю, что власть президента должна быть использо­
вана в интересах народа в той степени, которая прямо не запрещена
Конституцией.
Когда существует опасность того, что жизненно важная часть
экономики будет выведена из строя в критический для националь­
ной безопасности момент, тогда, на мой взгляд, президент должен
четко принять меры по защите нации. «Должно ли правительство
по необходимости, — однажды спросил Линкольн, — быть слиш ­
ком сильным для обеспечения свобод своего народа или слишком
слабым, чтобы поддерживать свое собственное существование?»
История нашла ответ Линкольна в его деяниях.
Мой собственный ответ на этот вопрос состоит в том, что
я убежден, что правительство может быть одновременно свободным
и сильным. Более того, я уверен, что для сохранения свободы наро­
да требуется сильное правительство и что только свободное прави­
тельство обладает такой силой, которая обеспечит его выживание.
Суть правительства при демократии заключается в том, что оно
несет ответственность, и для меня это означает, что правительство
должно ее принимать и нести до тех пор, пока избиратели не пере­
дадут ее в руки кого-то другого, чьим долгом станет действовать
в интересах нации по его разумению.
Эта ответственность правительства, активно продвигающего
национальные интересы, лежит в значительной степени на плечах
президента, но она также лежит и на плечах Конгресса, который не
может выполнить свои обязанности, просто следуя курсу отрица­
ния. Конгресс не может выполнять свои конституционные функ ­
ции, лишь парализуя деятельность правительства в чрезвычайных
ситуациях.
Я надеялся, что Конгресс отреагирует на мой доклад какими-
то позитивными действиями. Я был более чем готов добросовестно
проводить любую политику, которую мог бы предложить Конгресс.


Глава 29
607
Однако единственное последовавшее действие оказалось полно­
стью негативным: в сенат была внесена поправка к третьему до­
полнительному законопроекту об ассигнованиях, ограничивающая
использование выделенных средств для операций сталелитейных
заводов в соответствии с моим приказом о национализации. Это
являлось чисто политическим проявлением законотворчества вла­
сти по вопросу об ассигнованиях и было своего рода акцией, против
которой я всегда выступал. Это решение сената побудило меня на­
писать письмо вице-президенту Баркли как его председателю.
«У меня нет никакого желания, — писал я, — препятствовать
действиям Конгресса. Я действительно прошу Конгресс при при­
нятии мер делать это таким образом, чтобы соответствовать своим
обязанностям в свете критической ситуации, которая сложилась
в нашей стране и во всем свободном мире...
Прекращение производства стали на какой-либо значитель­
ный период времени немедленно снизит способность наших войск
в Корее защищаться от агрессора. Если коммунисты этой весной
предпримут еще одно наступление в Корее, успех или провал этого
наступления вполне может зависеть от того, сохранили ли мы свои
сталелитейные заводы в рабочем состоянии...
Я надеюсь, что любой закон, принятый Конгрессом по этому во­
просу, обеспечит способ, с помощью которого сталелитейные заво­
ды могут продолжать свою работу в непрерывном режиме...»
К сожалению, сенат не ответил на это письмо. Многие южные
сенаторы присоединились к республиканцам, кроме двух, Морзе
и Лангера, чтобы внести поправку в законопроект, но никаких по­
зитивных действий и никаких конструктивных предложений по
урегулированию кризиса от Конгресса не поступило. Почему —
я не узнаю никогда.
Тем временем доктор Стилман продолжал переговоры с пред­
ставителями менеджмента и рабочих. Министр обороны Ловетт
выступил перед участниками переговоров, чтобы внушить им по­
нимание серьезности ситуации в области обороны и указать на
опасности, которые могут возникнуть в результате любой останов­
ки производства, даже кратковременной.
Сталелитейные компании бурно отреагировали на этот захват,
начав с радио и телевизионной передачи Кларенса Рэндалла, пре­
зидента «Инланд Стил Кампани», на следующий день после моего
обращения к нации. Затем компании прибегли к судебным искам.
Первая фаза этого разбирательства, которая в конечном итоге
дошла до Верховного суда, состоялась 29 апреля, когда судья Дэвид


608
Том 2. Годы испытаний и надежд
Пайн из окружного суда Соединенных Штатов по округу Колум­
бия приказал министру торговли Сойеру вернуть заводы компани­
ям. Однако на следующий день Апелляционный суд приостановил
действие этого постановления, чтобы Верховный суд мог принять
решение о праве правительства на национализацию заводов.
Профсоюз сталеваров прекратил работу после вынесения ре­
шения судьей Пайном, но когда Апелляционный суд вынес реше­
ние о приостановлении его деятельности, профсоюз немедленно
вернулся к работе. Затем компании и правительство обратились
в Верховный суд с просьбой пересмотреть решение судьи Пайна.
Верховный суд обсудил вопрос о том, следует ли ему рассматривать
это дело и когда именно, а переговоры продолжались, главным об­
разом в офисе Джона Стилмана, стремясь к урегулированию спора.
К 3 мая Бен Фэрлесс, президент «U. S. Steel» и главный предста­
витель компаний, и Фил Мюррей, президент «United Steelworkers»
(а также Конгресса промышленных организаций), наконец-то
устранили ряд основных разногласий. Джон Стилман передал
мне, что появился реальный шанс на достижение соглашения. Но
в то время, как Белый дом и переговорщики по трудовым спорам
все еще работали, в новостях промелькнуло сообщение о том, что
Верховный суд согласился немедленно рассмотреть это дело. Это
резко оборвало все переговоры. Сталелитейные компании в то утро
были готовы пойти на значительные уступки, но теперь они отказа­
лись от любых переговоров. Если бы суд не сделал этого заявления
в течение, возможно, двадцати четырех или сорока восьми часов,
существовала большая вероятность того, что соглашение было бы
достигнуто.
Дело правительства было представлено в Верховный суд гене­
ральным адвокатом Филиппом Б. Перлманом, выдающимся адво­
катом и преданным государственным служащим. Он умело и убе ­
дительно представил дело правительства.
Сталелитейные компании были представлены Джоном У. Дэви­
сом, кандидатом в президенты от Демократической партии
1924 года, который возглавлял группу влиятельных юристов кор­
пораций из Нью-Йорка, Филадельфии, Кливленда, Питтсбурга
и Вашингтона.
Довод генерального прокурора в пользу правительства Соеди­
ненных Штатов был двояким. Во-первых, суд не должен рассма­
тривать жалобу, потому что, какой бы ущерб ни понесли компании
в результате его ареста, они смогут возместить его. Во-вторых, что


Глава 29
609
захват собственности компаний был осуществлен в рамках полно­
мочий президента Соединенных Штатов.
Мне кажется, что в истории было мало случаев, когда пресса
так гналась за сенсацией или представляла узкопартийные интере­
сы, как в деле освещения национализации сталелитейных заводов.
Еще более тревожным было вмешательство американской прессы
в дело, находящееся на рассмотрении Верховного суда Соединен­
ных Штатов. Новостные репортажи и передовицы, осуждающие
арест и разжигающие общественное мнение, предвосхищали и ре­
шали вопрос в то самое время, когда сам суд рассматривал аргу­
менты обеих сторон. Сталелитейные компании покупали места для
объявлений на всю страницу и печатали их в газетах по всей стране,
чтобы осудить президента Соединенных Штатов. Большие суммы
денег тратились на то, чтобы склонить общественное мнение про­
тив правительства.
Что касается правительства, то я придерживался той позиции,
что, после того как дело дошло до суда, мне не пристало высказы ­
вать свое мнение. Я всегда считал, что то, как наши газеты иногда
комментируют дела, находящиеся на рассмотрении в судах, — это
неэтичная попытка повлиять на судью при решении того или ино­
го вопроса. Конечно, стальное лобби направляло все усилия на то,
чтобы исказить ситуацию и накалить атмосферу. Специалисты по
связям с общественностью компаний умело переключили внима­
ние общественности с ценовых требований отрасли на якобы не­
нормальный и беспрецедентный поступок президента.
Небольшое знакомство с историей показало бы, что в этой ак ­
ции не было ничего необычного, что в случае угроз забастовок заво­
ды национализировались правительством и раньше, и даже еще до
вовлечения страны в какой-либо вооруженный конфликт . Но эти
моменты не получали никакого упоминания или, при упоминании,
быстро отодвигались, как не имеющие никакого значения в насто­
ящее время.
Я бы, конечно, никогда не стал скрывать, что решение Верхов­
ного суда, оглашенное 2 июня, стало для меня глубоким разочаро­
ванием. Я думаю, что особое мнение главного судьи Винсона по­
пало в самую точку, и не сомневаюсь, что когда-нибудь оно будет
признано правильным.
Главный судья в своем особом мнении прокомментировал по­
зицию большинства в суде следующими словами: «Разнообразие
мнений, выраженных в шести решениях большинства, отсутствие


610
Том 2. Годы испытаний и надежд
ссылки на авторитетный прецедент, неоднократные отсылки
к прежде несогласным мнениям, полное игнорирование неоспо­
римых фактов, свидетельствующих о серьезности чрезвычайного
положения и временном характере мер, — все это служит доказа­
тельством того, как далеко нужно зайти, чтобы утвердить постанов­
ление окружного суда».
Я не юрист и оставляю юридические аргументы другим. Но
как непрофессионалу, как правительственному служащему и как
гражданину мне всегда было трудно понять, как суд мог выслу­
шать показания таких людей, как Ловетт, Чэпмен и многих других,
в мельчайших подробностях свидетельствовавших о серьезных
опасностях, которые принесли бы нации дни простоя, показания
под присягой, которые не были ни опровергнуты, ни даже оспорены
компаниями, и полностью их проигнорировать.
Я не мог не задаться вопросом, каково было бы решение, если
бы на суде присутствовали Холмс, Хьюз, Брандейс, Стоун. Изве­
стие о решении суда дошло до меня в моем кабинете во второй по­
ловине дня 2 июня, и еще до трех часов я отдал приказ министру
торговли Сойеру выполнить это решение и вернуть заводы стале­
литейным компаниям. В половине пятого в моем кабинете собра­
лось спешно созванное совещание. Здесь присутствовали министр
обороны Ловетт и министр торговли Сойер. Новый генеральный
прокурор Джеймс П. Макгрейнери также присутствовал там вместе
с генеральным адвокатом Перлманом, министром труда Тобином
и несколькими сотрудниками Белого дома. Мне хотелось выяс­
нить, какой курс эти советники будут рекомендовать в свете реше­
ния суда. Следует ли нам теперь прибегнуть к предписанию закона
Тафта—Хартли? А если нет, то, что еще можно было предпринять?
Я попросил каждого из присутствующих высказать свое мнение по
очереди. Только один или двое считали, что я должен начать раз­
бирательство на основе закона Тафта—Хартли. Большинство заня­
ло позицию, что, так как я уже воспользовался Советом по стаби­
лизации заработной платы, этот путь для меня закрыт. Возникло
некоторое ощущение, что заключение Верховного суда укрепило
переговорную позицию отрасли до такой степени, что теперь бу­
дет еще труднее, чем раньше, выступать посредником в любом виде
урегулирования.
10 июня я предпринял еще одну попытку, обратившись к зако­
нодательным органам с просьбой разрешить мне национализиро­
вать бастовавшие заводы. Но Конгресс отказался предоставить эти
полномочия. Сталелитейные заводы простаивали по всей стране.


Глава 29
611
Забастовка продолжалась пятьдесят три дня и закончилась
только тогда, когда было окончательно достигнуто соглашение
между руководством и рабочими. Это произошло только после
того, как были повышены цены на сталь. Чтобы урегулировать за­
бастовку, компаниям было разрешено добавить до 5,65 доллара за
тонну.
Я неохотно одобрил это повышение цен, так как был убежден,
что оно было неправильным, так же как и в марте и апреле, когда
я отказался одобрить такие высокие цифры. Но теперь Верховный
суд отказал мне в праве поставить заводы под контроль правитель­
ства, и Конгресс отклонил мою апелляцию на право национализа­
ции. Таким образом, компании теперь обладали всеми преимуще­
ствами. Если бы нам нужна была сталь и мы очень сильно ее хотели,
то нам бы ее предоставили на условиях отрасли.
Забастовка закончилась 24 июля. Шестьсот тысяч сталелитей ­
щиков простаивали уже более семи недель. Двадцать пять тысяч
рабочих на железорудных шахтах провели часть этого времени в за­
бастовке поддержки, а нехватка стали стала причиной увольнения
трехсот тысяч рабочих автомобильной промышленности. Ежеднев­
ные потери в заработной плате и производстве в этот период оце­
нивались в сорок миллионов долларов. Общий ущерб был оценен
более чем в два миллиарда долларов! Это не учитывает более высо­
кую цену, которую страна заплатила после урегулирования за сталь
и стальные изделия, необходимые для оборонных усилий.
Когда генерал Ван Флит вернулся из Кореи в марте 1953 года,
он жаловался, что летом и в начале осени 1952 года его войскам не
хватало некоторых видов боеприпасов. Этот факт не должен был
удивлять американскую общественность. В письменных показани ­
ях министра Ловетта и начальника Управления по национальному
производству Фаулера по делу о стали говорилось, что прекраще­
ние производства стали повлияет на нашу способность поставлять
достаточное количество боеприпасов на фронт в Корее!
Я думаю, что нам повезло, что ничего более серьезного не
произошло в Корее в результате остановки производства стали.
Действия администрации привели к тому, что производство про­
должалось с 31 декабря, когда забастовка только начиналась, до
2 июня — целых пять месяцев . Это было ценное время, которое она
выиграла. Но те семь недель, которые оказались потеряны, никогда
не могут быть компенсированы, как бы ни спорили адвокаты.


612
Том 2. Годы испытаний и надежд
Что бы ни имели в виду шесть судей Верховного суда, выра­
жая свои различные мнения о конституционных полномочиях пре­
зидента, он всегда должен действовать в условиях чрезвычайного
положения в стране. Для судей не очень реалистично говорить, что
всеобъемлющие полномочия будут доступны президенту лишь тог­
да, когда будет объявлена война или когда страна окажется захваче­
на, ведь мы живем в эпоху, когда военные действия начинаются без
вежливого обмена дипломатическими нотами. Больше нет резких
различий между воюющими и невоюющими лицами, между воен­
ными целями и гражданскими убежищами. Мы также не можем от­
делить экономические факты от проблем обороны и безопасности.
В наши дни защита страны означает нечто большее, чем созда­
ние армии, флота и военно-воздушных сил. Это работа за все ре­
сурсы нации. Президент, который является верховным главноко­
мандующим и представляет интересы всего народа, должен быть
в состоянии действовать в любое время, чтобы противостоять лю­
бой внезапной угрозе национальной безопасности. Мудрый прези­
дент всегда будет работать с Конгрессом, но когда Конгресс не дей­
ствует или не может действовать в кризисной ситуации, президент,
согласно Конституции, должен использовать свои полномочия для
защиты нации.


Глава 30
// ) сякий раз, когда президент Соединенных Штатов счита-
ет необходимым наложить вето на крупный законопроект,
одобренный обеими палатами Конгресса, он обязательно оказы­
вается в центре ожесточенных споров, затрагивающих большие
группы как внутри, так и за пределами федерального правитель­
ства. Это было ясно продемонстрировано во время моего последне­
го года в качестве главы исполнительной власти, когда я отказался
одобрить законопроект, передающий огромные морские нефтяные
ресурсы страны прибрежным штатам. Тремя штатами, заинтере­
сованными в таком законе, были Техас, Луизиана и Калифорния,
у берегов которых находились основные известные нефтяные ме­
сторождения.
Я никогда не колебался наложить вето на любой законопроект,
представленный мне, если был убежден в том, что он не служит ин­
тересам большинства людей во всех частях страны. Я счел необхо ­
димым наложить вето на более важные законопроекты, чем любой
другой президент, за исключением, возможно, Гровера Кливленда.
Главными из них были законопроект Тафта—Хартли 1947 года,
устанавливавший жесткие ограничения на права трудящихся, за­
воеванные с большим трудом; законопроект Керра 1950 года, ос­
вобождающий независимых производителей газа от разумного
контроля за ценами со стороны Федеральной энергетической ко­
миссии; законопроект о внутренней безопасности того же года; за­
конопроект Маккаррана—Уолтера 1952 года, который установил
бы негуманную политику по отношению к иностранным лицам,
желающим эмигрировать в Америку и имеющим на это право; и на
ряд налоговых законопроектов, которые, по моему мнению, были
несправедливыми или неразумными.
Право вето президента является одним из наиболее важных эле­
ментов его полномочий, даже несмотря на то, что закон, который он
отвергает, впоследствии может быть принят Конгрессом, несмотря
на его вето. В послании о праве вето глава исполнительной власти
имеет возможность четко и подробно изложить перед нацией поли­


614
Том 2. Годы испытаний и надежд
тику своей администрации. Я всегда уделял пристальное внимание
сообщениям, сопровождавшим мое неодобрение законов, приня­
тых Конгрессом, более чем любым другим заявлениям Белого дома.
Я полагаю, что одним из важных недостатков президентского
права вето является отсутствие возможности накладывания вето
лишь на отдельные пункты соответствующих законопроектов. Пре ­
зидент должен одобрить законопроект полностью, либо отказать­
ся от его утверждения, либо позволить ему стать законом без его
одобрения. Он не может наложить вето на какой-либо отдельный
пункт, который ему не нравится. Будучи сенатором, я пытался вос­
препятствовать практике добавления дополнительных условий, на­
меренно придуманных, чтобы нейтрализовать в целом позитивный
законопроект, поскольку такая практика выглядит как форма зако­
нодательного шантажа. Честный путь состоял в том, чтобы побе­
дить, проголосовав против него, а не добавлять калечащие поправ­
ки, делающие его неэффективным.
Вопрос о собственности на подводные нефтяные месторожде­
ния у берегов Соединенных Штатов уже много лет является пред­
метом споров. Во время моего правления эта проблема особенно
обострилась в Калифорнии, где бурение шло все более быстрыми
темпами после примерно трех-четырех десятилетий ограниченных
операций. Обширные работы проводились также в прибрежных
районах Техаса, Луизианы, Флориды и Миссисипи в Мексикан­
ском заливе.
Задолго до того, как я стал президентом, законопроекты и со­
вместные резолюции, принятые на семьдесят пятом и семьдесят
шестом Конгрессах, были направлены на то, чтобы зафиксировать
национальную собственность на эти месторождения. Эти пред ­
ложения были представлены сенаторами Наем и Уолшем, а также
членами палаты представителей Хоббсом и О’Коннором, но ни
одно из них не трансформировалось в закон.
Вопрос о собственности штата в противовес федеральной воз­
ник во время моего президентского правления.
Я не терял времени, пытаясь прояснить этот давний спор.
28 сентября 1945 года я издал две прокламации и два президент­
ских указа об утверждении юрисдикции Соединенных Штатов над
природными ресурсами «континентального шельфа» в открытом
море, прилегающего к побережью Соединенных Штатов и их тер­
риториям. Непосредственной целью этих моих шагов стало созда ­
ние рыбоохранных зон. Но в заявлении Белого дома, опубликован­
ном в тот же день, я сказал:


Глава зо
615
«Геологи-нефтяники считают, что участки континентального
шельфа за пределами трехмильной границы содержат ценные залежи
нефти. Изучение подповерхностных структур, связанных с нефтяны­
ми месторождениями, которые были обнаружены вдоль побережья
Мексиканского залива, например, показывает, что соответствующие
залежи могут находиться на территории прибрежной или подводной
части суши. Направление залегания нефтесодержащих соляных ку­
полов уходит прямо в Мексиканский залив у берегов Техаса. В на­
стоящее время нефть также добывается из скважин, расположенных
в пределах трех миль от побережья Калифорнии. Вполне возможно,
говорят геологи, что нефтяные залежи простираются за пределы этой
традиционной границы национальной юрисдикции.
Можно также ожидать, что в этих подводных районах будут най­
дены ценные залежи полезных ископаемых кроме нефти. Рудные шах­
ты теперь простираются под водой от берегов Англии, Чили и других
стран.
Провозглашение юрисдикции и контроля Соединенных Штатов
над минеральными ресурсами континентального шельфа никоим об­
разом не ограничивает права свободного и беспрепятственного судо­
ходства в водах открытого моря над шельфом и не расширяет нынеш­
ние границы территориальных вод Соединенных Штатов.
Развитие техники до последней войны уже сделало возможной до­
бычу ограниченного количества полезных ископаемых из подводных
районов в пределах трехмильной зоны. Быстрое развитие технических
знаний и техники, вызванное войной, теперь делает возможным добы­
чу подводных ресурсов за пределами трехмильной зоны. В связи с не­
обходимостью разработки дополнительных ресурсов нефти и других
полезных ископаемых для Соединенных Штатов стало целесообраз­
ным обеспечить возможность упорядоченного их освоения. Заявление
президента призвано служить этой цели».
Я ясно дал понять, что федеральное правительство не заинте­
ресовано в праве собственности на приливно-отливные зоны ка­
кого-либо прибрежного штата. Отлив — это граница сухопутного
массива Соединенных Штатов. Высокий прилив создает прилив­
но-отливные зоны. Об этой территории вообще не было никаких
споров, хотя термин «приливно-отливные зоны» неоднократно
и ошибочно вводился в спор противниками администрации просто
для того, чтобы нагнать тумана, подобно тому, как словосочетание
«социальная медицина» постоянно использовалось оппозицией
в попытке запутать положения национальной программы медицин­
ского страхования.
Морские нефтяные и минеральные ресурсы от отметки отли­
ва до трехмильной границы относятся, как постановил Верховный


616
Том 2. Годы испытаний и надежд
суд, к территориям полного «управления» и «власти» правитель­
ства Соединенных Штатов. От границы трехмильной зоны и до
конца континентального шельфа в соответствии с политикой пра­
вительства Соединенных Штатов, опубликованной в моем заявле­
нии 28 сентября 1945 года, ресурсы «принадлежат Соединенным
Штатам, находятся под их юрисдикцией и контролем». Этот надзор
и контроль над континентальным шельфом, который определяет­
ся как земля под водой, прилегающая к континенту и покрытая не
более чем шестьюстами футами воды, имеет большое значение для
национальной безопасности и требует наличия военно-морского
флота и береговой охраны.
Ни один штат в нашей стране не является свободным и неза­
висимым образованием. Каждый из них является частью Соеди ­
ненных Штатов, и национальное правительство отражает интере­
сы всех штатов. Когда Конгресс нарушает интересы всей страны
в пользу интересов нескольких штатов, это вызывает недоверие.
Конгресс, как мне казалось, мог отдать подводные ресурсы како­
му-либо штату не больше, чем территорию под Белым домом или
Капитолием.
Коллизии и путаница, которые могли бы возникнуть в связи
с любым другим определением границы территории штата в при­
брежной зоне, вместо границы отлива, очевидны из конфликта пре­
тензий даже между самими штатами. Техас, например, утверждает,
что он имеет право на территорию, простирающуюся на три испан­
ских лье в море, что составляет примерно десять с половиной миль,
на том основании, что закон об аннексии позволил штату сохранить
государственные земли Республики Техас, которые первоначально
были измерены так же, как их измерили мексиканцы. Другие при ­
брежные государства претендуют на традиционные трехмильные
зоны. Единственно верное правило состоит в том, что все штаты
имеют право претендовать на землю, не покрытую приливами, но
не на ту, которая находится за отметкой отлива.
Для меня было очевидно, что эта путаница должна быть раз­
решена высшим судом страны. Некоторые прибрежные штаты
санкционировали добычу нефти из вновь открытых месторож­
дений континентального шельфа, которые, по моему мнению, не
являлись их собственностью. Поэтому в 1945 году я поручил гене­
ральному прокурору возбудить иск в окружном суде Соединенных
Штатов по Южному округу Калифорнии против «Pacific Western
Oil Corporation», чтобы добиться проведения пробного дела и тем


Глава зо
617
самым урегулировать проблему, которая теперь стала уже не просто
вопросом законных прав, а вопросом обладания огромными нефтя­
ными богатствами.
Этот спор о праве собственности на примерно пятнадцать мил­
лиардов баррелей нефти был впервые разрешен в 1947 году. Вер ­
ховный суд Соединенных Штатов постановил, что федеральное
правительство обладает «доминирующими правами». Это решение
в пользу федерального правительства было принципиально дваж­
ды поддержано Верховным судом США в 1950 году.
Частные нефтяные интересанты, стремясь эксплуатировать бо­
гатые нефтью районы без федерального контроля и надзора, теперь
сосредоточили свое давление на Конгрессе. Они надеялись, что
Конгресс отменит решение Верховного суда. В результате весной
1952 года в Конгрессе ожидалось принятие совместной резолюции
сената и, по меньшей мере, четырнадцати резолюций палаты пред­
ставителей в отношении права собственности на подводные терри­
тории в пограничных морских и внутренних водах. Сенатские меры
были введены сенатором Маккарраном, и их цель состояла в том,
чтобы подтвердить право собственности соответствующих штатов
на такие земли и передать интересы федерального правительства
во всех таких владениях самим штатам. Резолюции палаты пред­
ставителей были в значительной степени схожи.
В интересах узких групп, вероятно, никогда не работали так
усердно над каким-либо законодательным актом, как над совмест ­
ной резолюцией сената, которая попала ко мне на стол в конце мая
1952 года. Он был разработан, чтобы напрямую подарить ресурсы
прибрежной зоны страны трем штатам за счет других сорока пяти.
Вопрос о том, какие меры я буду принимать по этому законопроек ­
ту, практически не стоял, но первое публичное предложение о пре­
зидентском вето прозвучало в следующих замечаниях в моем вы­
ступлении 17 мая:
«Возьмем, к примеру, проблему нефти в прибрежной полосе.
Минералы, которые лежат под водой у берегов этой страны, при­
надлежат федеральному правительству, то есть всему народу этой
страны. Эта собственность была подтверждена и переподтверждена
в Верховном суде Соединенных Штатов. Эти права оцениваются
где-то между сорока и ста миллиардами долларов .
Если мы откажемся от нашего принципа сохранить эти права
для всех граждан, мы лишим их этого великого национального до­
стояния. Именно этого и добивается нефтяное лобби. Они хотят,


618
Том 2. Годы испытаний и надежд
чтобы мы передали это огромное сокровище горстке штатов, где
могущественные частные нефтяные компании надеются использо­
вать его в своих интересах...
Я вижу, как члены Конгресса из Техаса, Калифорнии и Луизи­
аны хотели бы получить всю прибрежную нефть для своих штатов.
Ноя, конечно, не могу понять, как члены Конгресса из других со­
рока пяти штатов могут голосовать за то, чтобы отказаться от того
интереса, который люди из их собственных штатов имеют к этому
огромному активу. Это просто выше моего понимания, как сенатор
или конгрессмен из другого штата может проголосовать за то, что­
бы отдать этот актив. Я все еще недоумеваю по этому поводу . Что
касается меня, то я намерен встать и бороться, чтобы защитить ин­
тересы народа в этом вопросе».
Пять дней спустя, на пресс-конференции в Белом доме, я был
близок к тому, чтобы взять на себя обязательство наложить вето, но
придерживался своей практики воздерживаться от комментариев
для прессы по поводу готовящегося законопроекта.
Наиболее полная сжатая история вопроса о приливно-отлив­
ных землях наряду с толкованием существенных аспектов законо­
дательства, необходимого для прояснения этой проблемы, изложе­
на в послании о вето от 29 мая 1952 года.
Я сказал, что пришел к выводу, что не могу одобрить совмест­
ную резолюцию, потому что она передаст в дар некоторым шта­
там очень ценные земли и минеральные ресурсы, которые сейчас
принадлежат Соединенным Штатам в целом, то есть всему народу
страны. Я объяснил, что не считаю, что такая акция будет отвечать
национальным интересам, и не вижу, как президент может не вы­
ступить против нее.
Я отметил, что земли и минеральные ресурсы, о которых идет
речь, находятся в открытом море у берегов Тихого океана, Мекси ­
канского залива и Атлантического побережья нашей страны. Во ­
преки тому, что было заявлено, эта резолюция никак не повлияет на
статус земель, находящихся под судоходными реками, озерами, га­
ванями, заливами, проливами и другими судоходными водоемами,
которые являются внутренними водами. Да и на приливные земли
это никак не повлияет. Все эти земли уже давно были признаны су ­
дами принадлежащими штатам или их представителям, и эта резо­
люция не внесет никаких изменений в ситуацию.
Единственными землями, которые затронула бы эта резолюция,
были те, которые находились в открытом океане на несколько миль
к морю от отметки отлива или от устьев гаваней, отмелей и других


Глава зо
619
внутренних вод. И она должна была отдать эти земли штатам, кото­
рые волею судьбы граничили с океаном.
Я обратил внимание на то, что, каково бы ни было мнение раз­
личных людей в прошлом, правовая полемика должна разрешиться
тем единственным способом, каким подобные правовые вопросы
могут быть решены в соответствии с нашей Конституцией, то есть
в суде, а в данном случае — в Верховном суде.
Таким образом, реальный вопрос, поставленный в этой со­
вместной резолюции, заключался в следующем: «Должен ли народ
страны передать имущество, принадлежащее всем им, тем штатам,
которые граничат с океаном?» Я подчеркнул, что подлинной целью
и единственным результатом этой резолюции было бы предостав­
ление нескольким штатам определенных подводных земель и ми­
неральных ресурсов, принадлежащих всей нации.
«Я не могу согласиться, — продолжало мое послание, — что
такой способ распоряжаться землями и минеральными ресурсами
Соединенных Штатов можно назвать мудрым или правильным.
Напротив, я считаю, что ресурсы этих подводных земель должны
разрабатываться и использоваться на благо всего народа страны,
в том числе и тех, кто живет в прибрежных штатах.
Континентальный шельф, — указал я, — который простирает­
ся в некоторых районах на 150 миль и более от побережья нашей
страны, содержит дополнительные запасы нефти и других полез­
ных ископаемых огромной ценности. Одна нефтяная скважина, на­
пример, уже пробурена и добывает нефть примерно в 22 милях от
побережья Луизианы...
Намерение прибрежных штатов в этом отношении было ясно
выражено действиями законодательного органа штата Луизиана,
который принял закон, претендующий на расширение границы
штата на 27 миль в Мексиканский залив, и законодательного ор­
гана штата Техас, который принял закон, претендующий на расши­
рение границы этого штата до внешней границы континентального
шельфа. Такая акция позволила бы расширить границы Техаса до
130 миль вглубь Мексиканского залива...
Если Конгресс пожелает принять закон, подтверждающий
право штатов на владение уже принадлежащими им землями и ре­
сурсами, включая судоходные внутренние воды и прибрежные зем­
ли, я, конечно, буду рад его одобрить. Но такое законодательство
совершенно не нужно и не имеет никакого отношения к вопросу
о том, что делать с землями, которыми штаты сейчас не владеют, то
есть с землями в открытом море».


620
Том 2. Годы испытаний и надежд
Однако я хотел бы содействовать конструктивному мышлению
по этому вопросу и поэтому продолжал набрасывать контуры того,
что мне представлялось разумным решением.
«Во-первых, — указал я, — очень важно, чтобы разведка подвод­
ных районов, как в окраинном морском поясе, так и на остальной
части континентального шельфа, для разработки нефтяных и газо­
вых месторождений велась быстро, а любые обнаруженные место­
рождения разрабатывались упорядоченно, что обеспечило бы адек­
ватный ответ на потребности национальной обороны».
Это, как я отметил, можно было бы сделать, предоставив фе­
деральную аренду частным лицам для разведки и разработки неф­
тяных и газовых месторождений под водой. В принятом виде ре­
золюция не предусматривала никаких мер по освоению ресурсов
континентального шельфа за пределами окраинного пояса, а также
вообще не предусматривала интересов национальной обороны в от­
ношении нефти, находящейся в окраинном море.
Я утверждал, что президент должен иметь полномочия изъять
из распоряжения любые неиспользуемые территории континен­
тального шельфа и зарезервировать их в интересах национальной
безопасности. Однако Конгресс полностью опустил это или любое
другое подобное положение и, принимая закон, отказывался от бес­
ценных возможностей для консервации и других гарантий, необхо­
димых для целей национальной безопасности. «Я расцениваю это
как достойное сожаления, — писал я, — и именно по этой причине
министерство обороны настоятельно призывает меня воздержаться
от одобрения сенатской резолюции No 20.
Я настоятельно призываю Конгресс принять вместо представ­
ленной мне резолюции закон, предусматривающий возобновление
разведки и разумное освоение нефтяных и газовых месторождений
в открытом море на основе, которая будет адекватно защищать ин­
тересы национальной обороны страны».
------------ ----------------
Мое второе замечание состояло в том, что Конгресс должен
предусмотреть распределение доходов, полученных от добычи
нефти и газа в морских районах. Резолюция, внесенная сенаторами
О’Махоуни и Андерсоном, должна была предоставить прибрежным
штатам тридцать семь с половиной процентов доходов от эксплуа­
тации подводных районов окраинных морей. Я сказал, что не буду
возражать против такого положения, аналогичного существующим,


Глава 30
621
согласно которым штаты получают тридцать семь с половиной про­
центов доходов от добычи нефти федеральным правительством на
государственных землях в пределах их границ.
Я также отметил, что имеется еще одно предложение, которое
было выдвинуто сенатором Хиллом от своего имени и от имени во­
семнадцати других сенаторов. Оно касалось доходов от подводных
районов помимо той части, которая предусматривала выплату при ­
брежным штатам в соответствии с резолюцией О’Махоуни-Андер-
сона и должна была использоваться для оказания помощи в обла­
сти образования по всей стране.
«Если вы подумаете, — писал я, — сколько пользы принесло бы
такое положение школьникам во всей стране, то непременно осоз­
наете необходимость сохранения этих великих ценностей на благо
всего народа страны, а не передачи их нескольким штатам».
Я пришел к выводу, что рассматриваемая мной резолюция не
отвечает наилучшим образом интересам нации. Это был бесплат­
ный дар необычайно ценных ресурсов, которые принадлежали всей
нации, тем штатам, которые оказались ближе всего к ним. Я не мог
найти ни смысла, ни необходимости в таком курсе и поэтому чув­
ствовал себя вынужденным вернуть совместное решение без моего
одобрения.
Я продолжал бороться против попыток интересов нефтяного
лобби повлиять на законодательство, которое отдало бы им при­
брежные богатства через эту совместную резолюцию сената. Поз­
же в том же году новая республиканская администрация обещала
поддержку штатам в их притязаниях на эти национальные ресурсы,
но я никогда не изменял своей убежденности в том, что эти ресур­
сы являются собственностью всего народа. Всего за четыре дня до
моего ухода из Белого дома я издал исполнительный приказ об от­
воде подводных земель континентального шельфа в качестве воен­
но-морского нефтяного резерва, находящегося в ведении министра
военно-морских сил. Задача состояла в том, чтобы сохранить и ис­
пользовать огромные залежи нефти и газа на этих землях в целях
укрепления национальной безопасности.
Огромное значение нефти для правительства трудно переоце­
нить. Статистика за 1952 год показала, что внутреннее потребление
нефтепродуктов в США составляло в среднем около 7 300 000 бар­
релей в сутки. Большая часть этого ежедневного потребления при ­
ходилась на учреждения федерального правительства, в частности
на три военных ведомства — армию, военно-морские и военно-воз­
душные силы.


622
Том 2. Годы испытаний и надежд
Внутренняя добыча нефти в течение года составляла в среднем
около 6 800 000 баррелей в сутки. Таким образом, было ясно, что
производство нефти в Соединенных Штатах в течение 1952 года
значительно отставало от уровня потребления, и этот дефицит, как
ожидалось, будет расти с каждым годом.
Учитывая большой спрос на нефть со стороны правительства
в оборонных целях, я считал крайне важным, чтобы обширные
нефтяные месторождения на континентальном шельфе использо­
вались для обеспечения национальной безопасности. В то время
на континентальном шельфе, примыкающем к побережьям Кали­
форнии, Луизианы и Техаса, было известно о двадцати двух неф­
тяных месторождениях. Эти обнаруженные месторождения со­
держали оценочно доказанные запасы, совокупно приблизительно
492 000 000 баррелей нефти. Кроме того, было подсчитано, что на
континентальном шельфе, прилегающем к берегам этих трех шта­
тов, фактически содержится в общей сложности около пятнадцати
миллиардов баррелей нефти.
Я всегда был твердо убежден, что для Соединенных Штатов
было бы верхом безумия раздавать огромные запасы нефти, со­
держащиеся на континентальном шельфе, а затем выкупать эту са­
мую нефть по жестким ценам для использования армией, флотом
и военно-воздушными силами в целях обороны страны.


Глава 31
ое решение не выдвигаться кандидатом на выборах
в 1952 году начало формироваться еще в день моей инау­
гурации в 1949 году. Тогда, предвидя еще четыре года президент­
ства, я рассматривал многие серьезные проблемы, стоящие перед
страной и миром. И я поймал себя на мысли, что думаю о своем
собственном будущем, о том, как долго человек должен оставаться
на посту президента, и о том, что нация нуждается в постоянном
обновлении первого лица. Тогда я твердо решил, что следующего
круга не будет. Но я не мог поделиться этим решением ни с кем. По
самой природе должности это один из тех секретов, который пре­
зидент должен держать при себе до последней возможности.
Более чем через год, 16 апреля 1950 года, я записал свои мысли
и намерения в личном дневнике:
«Я не стану кандидатом на выдвижение от Демократической Кон­
венции. Мои первые выборы на государственную должность состоя­
лись в ноябре 1922 года. Я прослужил два года в вооруженных силах во
время Первой мировой войны, десять лет в сенате, два месяца и 20 дней
в качестве вице-президента и председателя сената . Я занимаю государ ­
ственный пост уже более тридцати лет, будучи президентом Соединен­
ных Штатов почти два полных срока.
Вашингтон, Джефферсон, Монро, Мэдисон, Эндрю Джексон и Ву­
дро Вильсон, а также Кэлвин Кулидж придерживались прецедента
двух сроков. Только Грант, Теодор Рузвельт и Ф. Д . Р .1 предприняли
попытку разрушить этот прецедент. Ф. Д. Р . это удалось .
По моему мнению, восемь лет на посту президента — это достаточ ­
но, а иногда и слишком много для любого человека, чтобы продолжать
служить в этом качестве.
Во власти есть соблазн. Он может проникнуть в кровь человека
точно так же, как азартные игры и жажда денег.
У нас Республика. Самая великая в мировой истории . Я хочу, что­
бы наша страна продолжала оставаться Республикой. Цинциннат и Ва ­
шингтон указывали дорогу. Когда Рим забыл Цинцинната, началось
Франклин Делани Рузвельт. — П р и м. ред.


624
Том 2. Годы испытаний и надежд
его падение. Когда мы забудем примеры таких людей, как Вашингтон,
Джефферсон и Эндрю Джексон, любой из них мог бы остаться на сво­
ем посту, тогда мы начнем путь к диктатуре и разорению. Я знаю, что
могу быть избран снова и продолжать нарушать старый прецедент, как
он был нарушен Рузвельтом. Этот прецедент должен получить про ­
должение не конституционной поправкой', а правилом, основанным
на чести человека, занимающего этот пост.
Поэтому, чтобы восстановить это правило, хотя я мог бы сказать,
что у меня был только один полный срок, я не стану кандидатом и не
буду баллотироваться на другой срок».
В марте того же 1951 года я взял дневник из «маленького Белого
дома» в Ки-Уэсте и прочитал его своим сотрудникам в Белом доме.
Их реакция оказалась предсказуемой. Персонал отреагировал глу­
боко эмоционально с выражениями протеста и разочарования. Они
умоляли меня не делать никаких подобных заявлений публично.
Но я и не собирался обнародовать свои намерения до тех пор, пока
не придет время.
В 1952 году мое решение осталось неизменным, и я был озабо­
чен проблемой выбора подходящего человека для представления
народу в качестве знаменосца Демократической партии. Наиболее
логичным и квалифицированным кандидатом, как мне показалось,
был главный судья Соединенных Штатов Фред М. Винсон.
У Винсона был богатый опыт работы во всех трех ветвях нашей
власти. В этом отношении не было никого другого в обеих партиях,
кто мог бы сравниться с его послужным списком. Он провел много
сроков в Конгрессе, где был признанным экспертом по налоговым
и другим вопросам. Он служил в федеральном суде. Во время войны
президент Рузвельт призвал его взять на себя роль человека, стаби­
лизирующего экономику. Позже он пришел в Белый дом в качестве
помощника президента, отвечающего за большую работу по управле­
нию военной экономикой и восстановлению производства в мирное
время. Винсон имел дополнительный опыт работы в Кабинете на по ­
сту министра финансов в моей собственной администрации. А когда
в Верховном суде начались внутренние конфликты, я снова обратил ­
ся к Фреду Винсону и его замечательным административным талан­
там и назначил его верховным судьей после смерти судьи Стоуна.
Винсон был одарен чувством личной и политической лояль­
ности, которое редко можно встретить среди самых влиятельных
1 Восьмидесятый Конгресс предложил такую поправку к Конституции (ныне
двадцать вторую), но на момент написания этих строк она еще не была ратифи­
цирована достаточным количеством штатов. —
Прим.Г.С.Т.


Глава 31
625
людей в Вашингтоне. Слишком часто лояльность нарушается в Ва­
шингтоне в соперничестве за политические преимущества. Но не
так обстояло дело с Винсоном. Он был преданным и настоящим па­
триотом, который так же последовательно демонстрировал личную
и партийную лояльность.
Я никогда не общался с Винсоном близко, когда был в сенате,
а он в палате представителей, хотя мы часто встречались по пра­
вительственным делам. Именно после того, как я переехал в Бе­
лый дом, я познакомился с ним ближе и проникся к нему большим
уважением. Мы работали очень тесно вместе. Нас связывал общий
интерес к истории и многие спорные даты или места становились
объектом нашего обсуждения. Винсон обладал замечательным зна­
нием истории, современной и античной. Он постоянно читал книги
по истории и поддерживал связь с современными издателями. Его
либерализм отличался широтой и глубиной. Я вспоминаю один
случай, который проиллюстрирует верность и преданность Вин­
сона своему долгу. Когда я готовился ехать в Потсдам на встречу
с Черчиллем и Сталиным, я попросил Винсона помочь мне там. Но
он отказался, сказав: «Господин президент, вы уезжаете из страны,
и вас не будет много недель. Я думаю, что мне лучше остаться на
своем месте здесь, в Белом доме, и следить за тем, чтобы работа про­
должалась бесперебойно».
Летом 1950 года, после того как я написал о своем решении
больше не баллотироваться, я впервые обратился к Винсону с пред­
ложением стать кандидатом вместо меня. Но он отказался.
Осенью 1951 года я пригласил Винсона посетить меня в «ма­
леньком Белом доме» в Ки-Уэсте, и там, в полной тишине этого
уединенного места, я возобновил свои переговоры с ним о том,
чтобы он стал кандидатом в президенты от Демократической пар­
тии. Я обратился к Винсону с кратким изложением обстоятельств,
делавших его наиболее логичным кандидатом на пост президента
Соединенных Штатов. Мы всесторонне это обсудили, и в конце
концов он сказал, что поговорит с миссис Винсон. Он всегда совето­
вался с ней, когда в его карьере возникало что-то жизненно важное.
Я никогда не встречал более преданной пары.
Вернувшись в Вашингтон, Винсон сказал мне, что после разго­
вора с миссис Винсон и после самых серьезных размышлений он
искренне считает, что не должен использовать Верховный суд в ка­
честве ступеньки к президентству. На этот довод я ответил, что суд
использовался в этом качестве другими знакомыми мне людьми,
например Чарльзом Эвансом Хьюзом, и что, по моему мнению, нет


626
Том 2. Годы испытаний и надежд
ничего плохого в том, чтобы он стал кандидатом. Но вскоре после
этой встречи и после того, как у меня состоялся еще один разговор,
на этот раз с миссис Винсон, верховный судья Винсон решительно
отказался на основании своего физического состояния. Я думаю,
что, если бы Винсон стал президентом, он получил бы самую высо­
кую оценку на этом посту, но это, вероятно, еще больше сократило
бы его жизнь.
С самоотводом Винсона поле выбора теперь для меня широко
открылось. Мои сотрудники и члены партии возобновили свое дав­
ление на меня по пересмотру своей кандидатуры на 1952 год. Но
мой ответ оставался тем же: я уже принял решение и нам придется
искать знаменосца в другом месте.
Я начал изучать обстановку по всей стране. Это самая трудная
задача — найти людей, подходящих по темпераменту, мировоззре­
нию и способностям занять любую высокую должность в прави­
тельстве. Известно по опыту, что многие люди в администрации
полностью соответствовали уровню своих назначений, даже если
поначалу их и считали неподходящими. Но в случае с президент­
ством задействовано так много соображений, что, несмотря на мно­
жество квалифицированных людей для выбора, не находилось ни
одного, кто в то время казался бы «естественной» кандидатурой.
Этот поиск наиболее подходящего кандидата привел меня к раз­
мышлению об Эдлае Э. Стивенсоне, губернаторе штата Иллинойс.
8 мая я записал следующее:
«Я уже упоминал, что третий срок меня не привлекает никоим об­
разом. 16 апреля 1950 года я высказал свое мнение по этому поводу.
Теперь, если мы сможем найти человека, который возьмет на себя
ответственность и продолжит Справедливый курс, Четвертый пункт,
борьбу с дискриминацией, защиту доходов фермеров и политику за­
щиты прав потребителей, Демократическая партия сможет одержать
победу.
По-видимому, у губернатора Иллинойса есть необходимый опыт
и все, что для этого нужно. Думаю, я поговорю с ним».
Мне нравилось политическое и административное прошлое
Стивенсона. Лично я им восхищался. Мне понравилась его откро­
венная и энергичная кампания за губернаторство. В этом состяза­
нии он доказал, что обладает знанием и «чувством» политики, по­
нимает, что политика в лучшем ее проявлении есть дело и искусство
управления, и он отлично усвоил, что знание политики необходимо
для реализации нашей формы свободного правления.


Глава 3i
627
Эдлай
Стивенсон
Я особенно высоко ценил многочисленные заслуги Стивенсо­
на перед федеральным правительством в качестве специального
помощника ряда руководителей агентств и членов Кабинета. Его
работа в Организации Объединенных Наций и в Государственном
департаменте продемонстрировала, что он четко осознает роль на­
шей страны как лидера наций и нашей программы по обеспечению
мира.
Вот некоторые заметки, которые я сделал после моих бесед с гу­
бернатором Стивенсоном:
«В начале января 1952 года я попросил Эдлая Стивенсона, губер­
натора штата Иллинойс, приехать в Блэр-Хаус для беседы. Он пришел
вечером около 8 часов, и мы проговорили с час или больше.
Я сказал ему, что больше не буду баллотироваться в президенты
и что, по моему мнению, он лучше всего подходит для этого поста. Он
происходит из семьи политиков. Его дед был вице-президентом вме­
сте с Гровером Кливлендом в предвыборной кампании и на выборах
1892 года. В 1880 году дед баллотировался совместно с Уинфилдом
Скоттом Хэнкоком. Работал в Конгрессе .
Отец Эдлая был связан с правительством штата Иллинойс. Эдлай
служил стране в Государственном департаменте и Организации Объе­
диненных 11аций. Из него получился отличный губернатор Иллинойса.
Когда я разговаривал с ним, то рассказал, что думаю о президент­
стве, о том, как оно превратилось в самый могущественный и величай­
ший пост в истории мира. Я попросил его все обдумать и уверил, что
в случае его согласия он может быть выдвинут кандидатом. Я сказал
ему, что президент в Белом доме всегда контролирует съезд партии.
Напомнил ему о Джексоне, Ван Бюрене и Полке. Говорили о Тафте


628
Том 2. Годы испытаний и надежд
в 1912 году, Вильсоне в 1920-м, Кулидже и Меллоне в 1928-м, Рузвель­
те в 1936-м, 1940-м, 1944-м. Но он сказал: “Нет!” Он явно казался оше­
ломленным.
4 марта губернатор Стивенсон снова пришел ко мне, на этот раз
по своей инициативе, чтобы сказать мне, что он принял на себя обяза­
тельство баллотироваться на переизбрание в штате Иллинойс и что он
не думает, что сможет вернуться к ранее обсуждаемому обязательству
с честью. Я с уважением отнесся к его мнению. Он сказал, что не хотел
бы, чтобы люди подумали о его объявлении о переизбрании в своем
великом штате просто как о ступеньке к Белому дому».
Но я чувствовал, что в Стивенсоне я нашел человека, которому
мог бы спокойно передать обязанности партийного руководства.
Именно такой человек был нужен Демократической партии, и хотя
я не стал давить на него, но думал, что он сочтет своим долгом до­
биваться выдвижения своей кандидатуры.
29 марта на ежегодном обеде в честь Дня Джефферсона—Джек­
сона в Арсенале национальной гвардии в Вашингтоне, округ Ко­
лумбия, я объявил, что больше не буду баллотироваться.
Присутствовало около пяти тысяч трехсот демократов, когда
я отошел от подготовленного текста своей речи ближе к ее концу
и сделал следующее заявление: «Я не стану кандидатом на переиз­
брание. Я долго служил своей стране, как мне кажется, эффективно
и честно, и не считаю возможным провести еще четыре года в Бе­
лом доме».
На мгновение в зале воцарилась ошеломительная тишина. За­
тем послышались крики протеста, и они повторились, когда я за­
кончил свое выступление и вышел из зала.
Когда я прибыл в Белый дом после объявления, то увидел, что
билетеры и швейцары почти плачут, а две горничные, которые уха­
живали за моей свекровью, рыдают. Я сказал им, чтобы они успоко­
ились и продолжали работать.
Я предполагал, что некоторые из моих друзей будут разочарова­
ны и даже шокированы внезапностью этого публичного заявления.
Но я уверен, что они должны были понимать, что я долго и тща­
тельно готовился к такому решению и откладывал его объявление
лишь в ожидании подходящего момента.
Человек, занимающий высокий пост президента, всегда сознает,
что он здесь только потому, что этого захотело большинство граж­
дан. Но если он будет судить о своем положении по окружающим
его людям, то услышит сотни голосов, твердящих ему, что он самый
великий человек в мире, ни один голос не скажет ему, что это не так.


Глава 31
629
Президент, если он хочет иметь ясную перспективу и никогда
не терять чувство реальности, должен пробиваться сквозь голоса
вокруг себя, знать истинное положение вещей и быть уверенным
в надежности информации, которую он получает.
Во всяком случае, никаких шансов на изменение своего реше­
ния я не предусматривал, и в этот момент я был еще больше уверен,
что в сложившихся обстоятельствах мне, партии и стране будет
лучше сменить руководство.
------------
,<54,.------------
Я склонен думать, что, если бы в начале 1950-х или в 1951 году
я объявил, что намерен сам довести борьбу до конца, генерал Эй­
зенхауэр не стал бы кандидатом от республиканцев и, возможно,
не стал бы президентом. Я придерживаюсь такого мнения, потому
что уверен, что Эйзенхауэр в 1952 году думал, что у него не будет
борьбы за выборы и что, возможно, демократы выдвинут и его кан­
дидатуру.
Были и другие достойные люди, которые откровенно пре­
тендовали на выдвижение от Демократической партии. Я доста­
точно хорошо понимал, что исторически ни один кандидат не
может быть уверен в выдвижении от партии власти, если он не
пользуется поддержкой президента в Белом доме. Поэтому я тща­
тельно изучил и рассмотрел каждого из кандидатов. Я обсудил
их квалификацию с членами моего штаба и моими советниками.
Чем больше я взвешивал сложившуюся ситуацию, тем очевиднее
становилось, что губернатор Стивенсон, судя по всему, обладал
наилучшей квалификацией на основе своего опыта и широких
возможностей.
Одним из самых способных и достойных претендентов на эту
должность был Аверелл Гарриман, с длинным и выдающимся по­
служным списком на государственной службе. Гарриман занимал
многие важные посты в критические военные и послевоенные годы.
Его работа по ленд-лизу в Лондоне была выдающейся . Он блестяще
служил послом в России и Великобритании. Он был очень способ­
ным министром торговли в моем Кабинете и проделал большую ра­
боту по управлению «планом Маршалла» в Европе.
Я высоко ценил Гарримана и до сих пор уважаю его, но чувство­
вал, что с его ограниченным опытом в выборной политике и отсут­
ствием опыта предвыборных кампаний решение в его пользу не­
сколько затруднительно в это конкретное время.


630
Том 2. Годы испытаний и надежд
Аверелл
Гарриман
За несколько недель до съезда Гарриман пришел ко мне, чтобы
спросить, согласен ли я, чтобы нью-йоркская делегация выдвинула
его кандидатуру. Я ответил Гарриману, что он может сделать этот
шаг, но когда придет время съезду выдвинуть своего кандидата
в президенты, я хочу, чтобы он был готов поддержать выдвижение
этого человека, кем бы он ни был. Некоторые из партийных лиде­
ров также подошли ко мне, чтобы спросить, могут ли они помочь
Гарриману, и я сказал им, что, конечно, они могут. В разных частях
страны были группы, которые хотели его выдвижения. Я заверил
Гарримана, что, если дело дойдет до противостояния между ним
и Стивенсоном, я буду отстаивать Стивенсона, потому что считаю
его самым сильным кандидатом, которого Демократическая пар­
тия может предложить в настоящее время. Такое взаимопонимание
между Гарриманом и мной было связано с некоторыми событиями
на съезде в июле.
Эстес Кефаувер провел энергичную и обширную кампанию по
выдвижению своей кандидатуры. Его послужной список в качестве
члена палаты представителей и работа в сенате были во многих от­
ношениях весьма похвальны. Я знал о его популярности. Я одобрял
то, что он взялся сделать со своим комитетом по расследованиям,
но не поддерживал используемые им методы и стиль его работы.


Глава 31
631
Роберт С. Керр из Оклахомы стал еще одним кандидатом. Он
был способным, смелым и эффективным сенатором. К сожалению,
Керр поддержал законопроект, на который мне пришлось наложить
вето, поскольку я не считал, что он отвечает общественным инте­
ресам. Боб Керр продемонстрировал, что как губернатор и сенатор
он обладает высокими административными и законодательными
способностями. Но его опыт представления нефтегазовых интере ­
сов в сенате сделал его, на мой взгляд, неподходящим кандидатом.
Я всегда считал, что любой человек, который идет либо в сенат,
либо в палату представителей, чтобы представлять частные интере­
сы в своем собственном государстве, и продвигает законодательные
инициативы, чтобы помочь частным интересам, теряет всякую воз­
можность претендовать на национальное лидерство в Демократи­
ческой партии. Исторически сложилось так, что Демократическая
партия не является партией частных интересов.
Дик Рассел из Джорджии был кандидатом, с которым следова­
ло считаться. У него были способности, честность и порядочность.
Он был одним из самых информированных людей в сенате и, воз­
можно, самым осведомленным о сельскохозяйственном положении
страны. Будучи сенатором, Рассел всегда мог изложить любую про­
блему в ясной и прямой форме, чтобы все ее поняли. Его умелое
проведение слушаний в комитете Макартура продемонстрировало
его способности, мудрость и рассудительность как председателя.
Но поскольку он был родом из Джорджии, где остро стоял расовый
вопрос, у него не было серьезных шансов оказаться номинирован­
ным. Я думаю, что, если бы Рассел был родом из Индианы, Мис­
сури или Кентукки, он вполне мог бы стать президентом Соеди­
ненных Штатов.
По мере того как приближалось время проведения националь­
ного съезда Демократической партии в Чикаго, Эдлай Стивенсон
продолжал отказываться взять на себя обязательства. Он запре­
тил мне публично объявлять его кандидатуру. После нескольких
совещаний с Фрэнком Маккинни, председателем Национального
комитета Демократической партии, губернатор Стивенсон все еще
упорствовал. Поэтому с приближением съезда партии необходимо
было определиться с каким-нибудь другим сильным кандидатом .
Именно здесь вице-президент Олбен Баркли сыграл ключевую
и драматическую роль.
Баркли находился на пике своей популярности у народа, у пар­
тии и у Конгресса. Но из-за своего возраста он не казался наи­
лучшим кандидатом. Президентство убивает человека, и фактор


632
Том 2. Годы испытаний и надежд
возраста нельзя не принимать во внимание. Возможно, в случае
с Баркли, чья сила и выносливость не поддавались влиянию време­
ни, это было не совсем так, но все же приходилось считаться с такой
проблемой.
Примерно в это же время, где-то за две недели до съезда, Барк­
ли дал понять, что хотел бы стать кандидатом в президенты. Я при ­
гласил его на встречу в Белом доме, на которой присутствовали
председатель Маккинни и члены моего штаба. На этой встрече мы
сообщили Баркли, что до настоящего времени Стивенсон отказы­
вался баллотироваться и что, если он (Баркли) всерьез хочет вы­
двинуть свою кандидатуру, мы поддержим его.
Баркли отправился на Чикагский съезд в день его открытия,
21 июля, с таким обязательством. Но в одном существенном вопро­
се Баркли не последовал нашим предложениям. Встречаясь с ли ­
дерами лейбористов, чтобы заручиться их поддержкой, мы посо­
ветовали ему обязательно встречаться с каждым из них по одному.
Вместо этого он организовал встречу за завтраком сразу со всеми
шестнадцатью лидерами. Мы знали, что они никогда не станут свя­
зывать себя обязательствами группой, и результатом такой встречи
с лидерами лейбористов стал единогласный отказ. Я придержива­
юсь мнения, что если бы Баркли консультировал опытный управ­
ляющий, взаимодействующий с рабочими, то такого отказа никогда
бы не произошло и Баркли стал бы кандидатом от Демократиче­
ской партии.
В тот же день, после своей катастрофической встречи с лейбори­
стами, Баркли позвонил мне в Вашингтон. Он заявил мне, что соби­
рается снять свою кандидатуру. Я убеждал его остаться в гонке, но он
сказал мне, что его жена и сторонники посоветовали ему в сложив ­
шихся обстоятельствах уйти, а причина его звонка состояла в том,
чтобы уведомить меня, что он уже объявил о своем решении прессе.
Я сказал Баркли, что понимаю, что его задели действия лидеров, но
мне кажется, что его решения излишне импульсивны и он будет со­
жалеть о своем поспешном отступлении и уходе со съезда.
Вскоре после моего разговора с Баркли мне позвонил министр
торговли Чарльз Сойер, который сказал мне, что он не считает пра­
вильным, чтобы Баркли разрешили покинуть Чикаго, пока он не
выступит лично перед съездом. Я согласился с Сойером и позво­
нил председателю Маккинни, чтобы предложить ему представить


Глава 31
633
Баркли на съезде для его прощальной речи. Все это было устроено,
и утром 23 июля Олбена Баркли сопроводили к трибуне спикера,
чтобы он удостоился одной из самых больших оваций, когда-либо
устраивавшихся на национальном политическом съезде.
Импровизированное выступление Баркли стало запомина­
ющимся событием съезда 1952 года. Оно было признано одной из
самых сердечных и трогательных речей, когда-либо произносимых
перед подобным собранием. Она характеризовала «вице» самым
лучшем образом. Мне кажется, что это был самый великолепный
и грандиозный уход, который мог сделать главный кандидат, сни­
мающий свою кандидатуру.
Но эта удивительная картина вскоре оказалась подпорчена,
когда Баркли неожиданно разрешил трем делегатам из других шта­
тов выдвинуть свою кандидатуру. Позже он сказал мне, что причи­
на этого, хотя он и объявил мне о своем уходе, заключалась в том,
что ему стало казаться, что съезд может зайти в тупик и что, если
это произойдет, все обернется в его пользу. Но мне было жаль, что
он разрешил свое выдвижение и тем самым испортил свою велико­
лепную прощальную речь.
На следующий день, 24 июля, мне позвонил в Белый дом гу­
бернатор Стивенсон. Он сказал, что звонил мне, чтобы спросить, не
будет ли меня смущать, если он допустит, чтобы его имя было вне­
сено в список кандидатов. Я ответил ему с показным раздражени ­
ем и несколькими довольно энергичными словами, а в заключение
сказал Стивенсону: «Я пытаюсь с января заставить вас сказать это.
Почему это должно меня смущать?»
С этого момента события начали стремительно развиваться
и определять ход съезда, приведшего к выдвижению кандидатуры
Стивенсона.
Я передал инструкции своему заместителю в делегации от шта­
та Миссури, Томасу Дж. Гэвину, чтобы он поддержал кандидата из
Иллинойса.
Сенатор Брайан Макмагон из Коннектикута, находившийся на
смертном одре, тем не менее каким-то образом ухитрялся поддер­
живать связь с событиями на съезде. Он сообщил нам с Маккин­
ни, что повлияет на делегацию Коннектикута, когда придет время,
и отдаст приказ о поддержке кандидатуры, независимо от его физи­
ческого состояния. Таким образом Коннектикут стал первым шта­
том, который вышел из тупика и перешел на сторону Стивенсона.
Обстановка начала складываться в пользу Стивенсона, а моя объ­
явленная открытая поддержка закрепила его кандидатуру.


634
Том 2. Годы испытаний и надежд
БортNo1 —
президентский
самолет Трумэна
«Индепенденс»
На самом деле, если бы Баркли не ушел в тот день и если бы не
сделал свой уход бесповоротным, обратившись ко мне, я не смог бы
тогда поздно днем заверить Стивенсона в своей поддержке и Барк­
ли выдвинули бы кандидатом от Демократической партии.
К четвертому дню съезда движение за Стивенсона выкристал­
лизовалось в поддержку человека, который так неохотно, но все-
таки объявил себя кандидатом в президенты.
В пятницу днем, 25 июля, мы с миссис Трумэн поднялись на
борт «Индепенденса» и отправились в Чикаго. Командир самолета
полковник Уильямс установил в моей каюте телевизор. Мы наблю ­
дали за съездом всю дорогу и видели результаты второго голосо­
вания и начало третьего. Самолет приземлился в чикагском аэро ­
порту около 3:30 пополудни. Мэр Чикаго мистер Мартин Кеннелли
и председатель Маккинни встретили нас там, и мы отправились
в отель «Блэкстоун».
Я встретился с несколькими своими друзьями в отеле, а затем
приступил к работе над своей речью. Было около 1:45 ночи, когда
я прибыл в Международный амфитеатр и вошел в конференц-зал .
Съезд прервался около четырех часов пополудни, и я не появлялся
там до его возобновления и назначения Стивенсона.
Я прошел по всему подиуму вместе со Стивенсоном и предста­
вил его на съезде с обещанием: «Я засучу рукава и сделаю все, что
в моих силах, чтобы помочь ему победить».
После того как Стивенсон произнес свою речь, съезд опять
прервался. Сэм Рэйберн, Стивенсон, Маккинни и я удалились
в маленькую отдельную комнату за сценой в зале и обсудили воз­


Глава 31
635
можные кандидатуры на пост партнера Стивенсона. Я уехал еще до
того, как было принято решение, но перед отъездом предположил,
что сенатор Джон Спаркман из Алабамы станет лучшей кандидату­
рой. Его кандидатура была выдвинута путем аккламации без про­
ведения голосования, и тридцать первый демократический нацио­
нальный съезд завершился.
В своей предвыборной кампании Стивенсон оправдал репута­
цию человека красноречивого. Его красноречие было настоящим,
потому что его слова давали определение и смысл основным вопро­
сам нашего времени. Он был особенно эффективен в выражении
внешней политики нашей страны. Он не делал никаких демагоги ­
ческих заявлений. Он не давал никаких экстравагантных обеща­
ний. Он не был расплывчат в общих чертах, а говорил по существу.
В то время как некоторые считали, что он, возможно, болтает без
умолку, он был бескомпромиссен в том, чтобы быть самим собой.
Он провел большую кампанию и сделал честь партии и нации. Он
взывал не к слабости, а к силе народа. Он не обменивал принципы
на голоса избирателей. То, что он сказал на юге, он повторял и на
севере, а то, что он сказал на востоке, он говорит и на западе. Надо
отдать ему должное, что, несмотря на провокации оппозиции, он
держался в стороне от личностных нападок и обвинений.
Но отношение Стивенсона к посту президента, которого он
надеялся добиться, было для меня загадкой в течение некоторого
времени, и я считаю, что Стивенсон совершил несколько ошибок.
Было ли это вызвано настойчивостью его советников, или плохой
информированностью, или, возможно, заразой, от которой страда­
ли многие хорошие граждане, читая антидемократическую прессу,
я не знаю.
Первой ошибкой, которую он совершил, стало увольнение
председателя Национального комитета Демократической партии
и перенос его предвыборного штаба в Спринг-Филд, штат Илли­
нойс, тем самым создав впечатление, что он пытается отделиться от
администрации в Вашингтоне и, возможно, от меня. Я не знаю, как
Стивенсон надеялся убедить американских избирателей сохранить
Демократическую партию у власти, отрекаясь от ее влиятельных
возможностей.
К сожалению, Стивенсон в интервью в Орегоне процитиро­
вал репортерскую фразу, отвечая на вопрос, и сказал, что он «на­
ведет порядок в Вашингтоне». Я задавался вопросом, не попал ли
он под влияние республиканских мошенников, бросавших грязь
в вашингтонские окна и обвинявших в «беспорядке». В течение не­


636
Том 2. Годы испытаний и надежд
скольких лет республиканская оппозиция пыталась возбудить дело
против администрации, но только для того, чтобы обнаружить, что
администрация всегда была настороже в искоренении коррупции
во всех ее проявлениях. Пока есть те, кто коррумпирует, всегда най­
дутся и такие, кто коррупции поддастся. Это так же верно в част ­
ном бизнесе, как и в общественном или государственном бизнесе.
Это справедливо как для промышленности и банковского дела,
так и для федерального правительства. Коррупция гораздо менее
распространена в правительстве. Благодаря этой неосторожности
в Орегоне Стивенсон дал республиканской оппозиции смелость
пойти вперед с двумя фальшивыми лозунгами кампании Эйзенха­
уэра — коррупция и Корея.
Еще одной ошибкой кампании Стивенсона была его неспособ­
ность координировать и должным образом признавать существу­
ющие демократические организации в крупных населенных пун­
ктах. Это стало для меня полной неожиданностью. Я приписывал
ему реалистические политические суждения как губернатору Ил­
линойса. Мне казалось, что некоторые твердые политические ин­
стинкты просочились к нему от его очень проницательного дедуш­
ки с тем же именем.
Отталкивая с самого начала многих влиятельных демократи­
ческих политических лидеров, Стивенсон, вероятно, думал, что
обретает полную свободу действий. Но на самом деле он напрас­
но пожертвовал основной партийной поддержкой и, возможно,
миллионами голосов. Я говорю это, несмотря на то что он получил
больше голосов избирателей, чем любой кандидат от Демократиче­
ской партии на пост президента до этого времени, за исключением
подавляющей победы Ф. Д. Р . в 1936 году.
Дело партийного руководства и партийной политики состоит
не только в произнесении речей, даже если эти речи будут блестя­
щими. Политик очень скоро узнает, что его выступление на сцене
зависит как от рабочих сцены, так и от собственного мастерства;
Стивенсон теперь знает так же хорошо, как и любой другой, что
политика — это четко организованные усилия очень многих людей
и любители должны быстро учиться или потерпеть неудачу. Я всег­
да определял политику как науку о правлении, возможно, самую
важную науку, потому что она включает в себя искусство и способ­
ность людей жить вместе. Предвыборная агитация
—
это только
часть политики. Занимая этот пост и управляя им в интересах на­
рода, мы осуществляем политику. Разница между двумя основны-


Глава 31
637
ми политическими партиями в этой стране, на мой взгляд, заключа­
ется в том, что, в то время как республиканцы спускаются к народу
на каждых выборах, чтобы оказать ему внимание, мы, демократы,
всегда находимся с ним и среди него и поддерживаем постоянный
контакт через существующие политические организации. Таким
образом, демократический кандидат на любой пост обычно будет
преуспевать в своей кампании лучше, если он не откажется от под­
держки организации без веской причины.
Еще одна ошибка кампании 1952 года заключалась в том, что
между Вашингтоном и Спрингфилдом практически не было ни­
какой координации. На самом деле демократы вели две кампании,
и это часто приводило к дублированию и путанице. Это была при ­
скорбная ситуация, которой можно было бы избежать.
Когда мне показалось, что уже слишком поздно, Стивенсон по­
просил меня принять участие в кампании, что я и сделал, как толь­
ко смог, и отдал все, что имел. Мне кажется, что еще одна ошибка
мистера Стивенсона состояла в том, что он позволил себе занять
оборонительную позицию в Кливленде и других городах по вопро­
су о так называемых коммунистах в правительстве. Самая наглая
ложь века была сфабрикована бесшабашными демагогами среди
республиканцев в том смысле, что демократы были мягки к комму ­
нистам. Республиканцы использовали технику страха и большой
лжи, чтобы запутать и напугать наш народ. Исторический факт со ­
стоит в том, что именно при демократической администрации были
приняты те экономические и военные меры, которые спасли запад­
ную цивилизацию от коммунистического контроля.
Именно демократическая администрация преследовала извест­
ных коммунистических заговорщиков в этой стране и осуждала их,
не отказываясь от нашего Билля о правах и не прибегая к тотали­
тарным методам.
Что не менее важно, мы укрепили нашу экономику, сохранив
полную занятость и процветание, и тем самым помогли победить
коммунизм там, где голод и нищета угрожали свободным народам.
Этот рекорд не имеет аналогов в истории. Все американцы, ка­
кой бы ни была их политика, могут справедливо гордиться ролью
нашей страны в тот великий период непрерывной борьбы за миро­
вую свободу.
Мне кажется, что Стивенсону, знавшему факты, так как он при­
нимал активное участие в борьбе администрации с коммунизмом,
как и Эйзенхауэру, следовало энергично сопротивляться любым


638
Том 2. Годы испытаний и надежд
Избиратели приветствуют Эйзенхауэра. Надписи на плакатах:
«Нам нравится Айк!», «Айк для нас»
маневрам, направленным на то, чтобы поставить его в оборонитель­
ную позицию как противника коммунизма. Он никогда не должен
был поддаваться вызову презренных демагогов, многие из которых
дрожали по углам, когда администрация боролась с коммунизмом.
Я уверен, что если бы Стивенсон добросовестно принял пред­
ложение, которое я сделал ему 30 января 1952 года, и дал нам воз­
можность организовать правильный выбор, то в Чикаго не было бы
никакого соперничества, заслуживающего упоминания, и я думаю,
что он получил бы по меньшей мере еще три миллиона голосов.
Возможно, это не принесло бы достаточно голосов для избрания,
но было бы достаточно, чтобы выразить порицание Эйзенхауэру за
его демагогию и одобрение большой лжи Дженнера—Маккарти.
Сказав это, я хочу подчеркнуть, что мое восхищение Стивен­
соном как выразителем и знаменосцем партии было оправдано его
блестящим изложением основных вопросов. Его способность об­
лечь во вдохновляющие слова принципы Демократической партии


Глава 31
639
принесла ему известность и всемирное признание. Я высоко ценю
его интеллектуальное мужество. Оно потребовалось, чтобы гово­
рить откровенно и прямолинейно перед лицом демагогической
кампании, проводимой республиканцами. Стивенсон, даже потер­
пев поражение, оставил глубокое и прочное впечатление у амери­
канского народа. Нация и партия стали богаче благодаря его вдох­
новляющей кампании высокого уровня.
Стивенсон, конечно же, оказался лицом к лицу с очень серьез­
ной оппозицией в связи с огромной популярностью генерала Эй­
зенхауэра, которую присвоили себе республиканцы. Любой кан­
дидат от Демократической партии должен был бы столкнуться
с огромными психологическими сложностями кампании против
очень популярного военного героя.
Некоторые республиканские лидеры считали, что они не смогут
победить ни с сенатором Тафтом, ни с любым другим традицион­
ным республиканцем. Республиканцы, будучи партией меньшин­
ства, знали, что им придется заимствовать силу у демократического
и независимого электората. Их единственная надежда обрести та­
кую силу заключалась в том, чтобы найти кандидата, чье обраще­
ние к избирателям пересекло бы партийную линию. Популярность
такого героя войны, как генерал Эйзенхауэр, казалось, предостав­
ляла редкую политическую возможность восставшей республикан­
ской клике.
В 1948 и 1952 годах находились даже некоторые демократы, ко­
торые, боясь поражения, также хотели примазаться к популярности
этого человека. Крупные войны всегда выдвигают на первый план
определенных военных деятелей, чья популярность, равно как и их
военное мастерство, служит укреплению морального духа народа.
Блеск таких фигур легко проникает через партийные линии. Мно­
гие из нас не знали, был ли Эйзенхауэр республиканцем или демо­
кратом, пока он не объявил себя кандидатом от Республиканской
партии. Его убедили, что при его популярности он не будет иметь
никакой оппозиции в Республиканской партии, и даже воодушеви­
ли рассказом, что и демократы вполне могли бы сделать это едино­
гласно, также выдвинув его от себя. Эти советники, по-видимому,
не отвечали за все республиканское руководство и, конечно же, не
могли говорить за демократов. Последовала ожесточенная борьба
в республиканском руководстве, и Эйзенхауэр оказался по коле­
но в политике. Он вынужден был использовать махинации Дьюи
и Браунелла, а также свою личную популярность, чтобы выиграть
республиканскую номинацию.


640
Том 2. Годы испытаний и надежд
Те из нас, кто знал Эйзенхауэра по его долгой службе в воен­
ной форме при двух президентах-демократах, имели основания на­
деяться, что он будет вести предвыборную кампанию на высоком
уровне. Ему была отведена важная роль в исторической борьбе про ­
тив тоталитарных держав и в военном восстановлении западных
держав в послевоенный период. Он выполнял свои задания с отли ­
чием и заслуженной благодарностью союзников. У него была воз­
можность узнать и понять, что происходит в мире и что мы делаем
как нация. Он помогал проводить важную политику двух админи­
страций и имел самую полную возможность высказаться по многим
важным решениям.
Мы были шокированы и разочарованы, обнаружив, что он
склоняется к такому типу кампании, которая последовала вскоре
за этим. Он допустил целый ряд искажений и поношений, в истин­
ность которых он сам никоим образом не мог верить. Против демо­
кратической администрации были выдвинуты массовые обвинения
в подрывной деятельности и коррупции. Однако два года респу­
бликанского правления не дали никаких доказательств, чтобы под­
твердить гнусные обвинения кампании, несмотря на лихорадочные
поиски главного обвиняемого. Как ни трудно было нам понять эту
сторону Эйзенхауэра, открывшуюся нам теперь, но еще большим
потрясением было видеть, как наша внешняя политика использует­
ся в качестве политического футбола.
Но когда наша борьба в Корее была использована для узкопар­
тийных политических целей в то время, когда мы вели переговоры
о перемирии перед лицом самого упрямого и коварного врага, я по­
чувствовал, что мы достигли ситуации, которая была политически
и морально невыносима. Я мог бы понять некоторых крайних изо ­
ляционистов, использующих Корею в качестве политического ору­
жия, но я никогда не пойму, как ответственный военный человек,
полностью знакомый с чрезвычайной деликатностью наших пере­
говоров по прекращению военных действий, мог использовать эту
трагедию для политической выгоды. Я сожалею, что такая глава
должна была быть вписана в нашу политическую историю. Когда
генерал Эйзенхауэр в своей «детройтской речи» предложил, что
в случае избрания он лично отправится в Корею, чтобы положить
конец боевым действиям, он не мог не знать, что тем самым ос­
лабляет нашу переговорную позицию. Он, конечно же, был инфор­
мирован, что мало что может сделать, если вообще что-нибудь, со­
вершив такое путешествие. Он также должен был знать, что одним
этим заявлением он может заставить американский народ поверить,


Глава 31
641
Американские солдаты встречают 1952 год в Корее
1л/Г
Е£"-.¿ГжД
что на следующий день после того, как он станет президентом, он
принесет им мир в Корее. Боевые действия продолжались в тече­
ние многих месяцев после прихода к власти новой администрации,
и мир в Корее все еще не был достигнут. Ни у одного человека в на ­
шей национальной жизни не было лучшей причины знать или луч­
шей возможности узнать природу врага. Ни один человек не имел
меньшего права использовать этот кризис в политических целях.
Есть еще кое-что, чего я никогда не смогу понять: во время его
кампании в Висконсине, когда он произносил большую речь в Ми­
луоки, генерала Эйзенхауэра убедили вычеркнуть из произносимо­
го текста слова о личном уважении своему бывшему начальнику
генералу Маршаллу. Эйзенхауэр согласился на это исключение,
чтобы сделать возможным присутствие сенатора Маккарти на сце­
не рядом с ним.
Мне хотелось бы верить, что в данном случае Эйзенхауэр позво­
лил себе дать плохой совет из-за своей политической неопытности.
Возможно, что Эйзенхауэр поддался безумной целесообразности
из-за своего открытия, что он не может добыть себе президентство
без конкурентной борьбы и энергичной личной кампании. Для
того чтобы победить в партии, ему пришлось вступить в горячую
схватку за делегатов, что повлекло за собой ожесточенную атаку на


642
Том 2. Годы испытаний и надежд
Тафта. А потом ему пришлось вести тотальную кампанию, чтобы
победить на выборах.
Генерал Эйзенхауэр победил. Он получил наибольшее ко­
личество голосов по сравнению с любым другим кандидатом
в президенты в истории страны. Но пропорционально он не при­
близился ни к большинству Франклина Рузвельта в 1932 и 1936 го­
дах, ни к большинству Гардинга в 1920 году или Герберта Гувера
в 1928 году. Но впервые в истории страны более шестидесяти мил­
лионов человек пришли на избирательные участки, и хотя Стивен­
сон на 163 000 голосов превзошел даже общее число сторонников
Ф. Д . Р. в 1936 году, он был побежден с перевесом в более чем шесть
миллионов голосов.
Но столь же драматично и знаменательно то, что более двадца­
ти семи миллионов демократов воспротивились призыву военного
героя, поддержали свои базовые партийные убеждения и проголо­
совали за Стивенсона. Это замечательное достижение в условиях
огромной личной популярности Эйзенхауэра и той демагогической
кампании, которая велась, в совокупности выведя на улицы мил­
лионы избирателей, которые никогда ранее не пользовались своим
правом и обязанностью голосовать.
А без этих миллионов единовременных избирателей я сомнева­
юсь, что республиканцам удалось бы провести в сенат или палату
представителей тот небольшой перевес, который им посчастливи­
лось выжать.
Стивенсон и Демократическая партия добились этого истори­
ческого факта, не прибегая к узкопартийным призывам и не нажи­
ваясь на ложных надеждах нации, переживающей кризис.


Глава 32
проголосовал рано, еще до завтрака, 4 ноября 1952 года
в Мемориальном зале в Индепенденсе, где голосовал уже
более трех десятилетий. Он находится в нескольких минутах ходь ­
бы от моего дома. Но это голосование отличалось от предыдущих .
Это был один из немногих случаев за более чем тридцать лет, ког­
да в бюллетене не фигурировало мое имя в качестве кандидата на
какую-либо должность. Миссис Трумэн и Маргарет шли вместе
со мной на избирательные участки, и мы думали о счастливой
перспективе возвращения в мир и покой нашего дома в Индепен­
денсе.
Сразу же после голосования мы сели в президентский поезд,
чтобы вернуться в Вашингтон. Я переключил свое внимание на
официальные дела. Как и на всех предыдущих выборах, едва кам­
пания заканчивалась, я переставал ее анализировать. Я лег спать
в обычное время, когда поступали только разрозненные сообщения,
но уже тогда подумал, что выборы мы проиграли.
В полночь меня кто-то разбудил, чтобы вручить целую стопку
отчетов, показывавших, что Эйзенхауэр лидирует на выборах.
Я лишь повернулся на бок и снова заснул. Я не слышал новость
о том, что Стивенсон проиграл выборы. Сообщения на следующее
утро показали, что Эйзенхауэр победил в самом крупном народном
голосовании в истории.
Я был разочарован, но ничуть не удивился. Изучая результаты
выборов, я увидел, что общее число голосов избирателей на выбо­
рах в Конгресс было отдано демократической стороне, но распреде­
ление голосов предоставляло республиканцам минимальное боль­
шинство и контроль в Конгрессе.
На протяжении всей нашей истории всегда существовал недо­
статок в ведении политической борьбы против военной личности,
которая являлась также героем войны.
Вернувшись в Вашингтон, я послал генералу Эйзенхауэру сле­
дующее сообщение с поезда в Мартинсбурге, Западная Виргиния:


644
Том 2. Годы испытаний и надежд
Первый компьютерный анализ результатов выборов,
Филадельфия, 1952 год
«Поздравляю вас с ошеломительной победой. Бюджет 1954 года
должен быть представлен Конгрессу до 15 января. Все предваритель­
ные расчеты уже произведены. Вам следует немедленно назначить
встречу вашего представителя с директором Бюджетного бюро.
“Индепенденс” будет в вашем распоряжении, если вы все еще хо­
тите поехать в Корею.
Гарри Трумэн».
В тот же день, 5 ноября, в 14 часов 17 минут в Белом доме я по­
лучил следующую телеграмму:
«Я глубоко ценю вашу любезную и великодушную телеграм­
му. Я постараюсь в течение ближайших двух -трех дней договорить­
ся о том, чтобы мой личный представитель встретился с директором
Бюджетного бюро. Я очень благодарен Вам за ваше предложение ис­
пользовать “Индепенденс”, но заверяю вас, что любой подходящий
транспортный самолет, который может быть предоставлен одной из
служб, будет удовлетворительным для моей запланированной поездки
в Корею. С вашего позволения я сообщу министру обороны как можно
скорее о предполагаемой дате моего отъезда.
Дуайт Д. Эйзенхауэр».


Глава 32
645
Получив телеграмму генерала Эйзенхауэра, я в тот же день от­
правил ему еще одно послание с приглашением в Белый дом для
обсуждения вопроса о порядке передачи власти новой администра­
ции. Вот что я написал:
«Благодарю вас за ваш быстрый и любезный ответ на мою теле­
грамму. Уверен, что вы согласитесь со мной в том, что должна произой­
ти упорядоченная передача дел исполнительной ветви власти новой
администрации, особенно с учетом международных опасностей и про­
блем, с которыми сталкивается наша страна и весь свободный мир.
Поэтому я приглашаю вас встретиться со мной в Белом доме в бли­
жайшее удобное для вас время, чтобы обсудить вопросы переходно­
го периода и продемонстрировать всему миру, что наша нация едина
в своей борьбе за свободу и мир.
Гарри Трумэн»’.
После моих посланий Эйзенхауэру я сделал публичное заявле­
ние о выборах, тогда же объявив о приглашении избранного пре­
зидента в Белый дом. Мое заявление гласило:
«Народ Соединенных Штатов избрал своим президентом генерала
Дуайта Д. Эйзенхауэра.
При нашей демократической системе именно так мы решаем, кто
будет нами управлять. Я принимаю это решение, поскольку оно отра­
жает волю народа, и поддержу избранное им правительство. Я прошу
всех моих сограждан поступить так же.
Новая администрация и новый Конгресс столкнутся с чрезвы­
чайно сложными проблемами, особенно в области иностранных дел.
Правильное решение этих проблем может определить, будет ли у нас
третья мировая война и действительно ли мы выживем как свободная
и демократическая нация. Более того, быстрого и легкого решения
этих проблем не существует. Они потребуют от нас жертв и тяжелой
работы на долгие годы вперед. Мы должны поддержать наше прави­
тельство в тех мерах, которые необходимы для защиты нашей свободы
и достижения мира во всем мире, даже если этот путь будет долгим
и трудным.
Я готов сделать все, что в моих силах, чтобы облегчить упорядо­
ченную передачу дел исполнительной ветви власти новой администра­
ции. Я уже направил генералу Эйзенхауэру послание с предложением
о том, чтобы его представитель встретился с директором Бюджетного
бюро, с тем чтобы он был полностью информирован о статьях бюдже­
та. Мне необходимо будет направить бюджет в Конгресс, так как по
закону он должен быть передан до 18 января. Будут предприняты шаги
по сотрудничеству в отношении других вопросов, связанных с перехо­
дом к новой администрации, когда этого пожелает генерал Эйзенхауэр.
Я приглашаю генерала как можно скорее встретиться со мной здесь,


646
Том 2. Годы испытаний и надежд
в Белом доме, чтобы обсудить эти проблемы, чтобы всему миру стало
ясно, что наш народ един в борьбе за свободу и мир.
Я не могу завершить свое заявление, не выразив своего восхище­
ния и благодарности губернатору Стивенсону за кампанию, которую
он провел в лучших традициях нашей демократии. Очевидно, что
в нем мы имеем великого нового лидера, который внесет большой
вклад в нашу национальную жизнь в предстоящие годы.
В будущем у нас будут другие выборы. Там мы снова можем изло­
жить наши взгляды и наши разногласия для принятия решения амери­
канским народом. А пока в наших общих интересах будет сплотиться
и работать сообща на благо общего дела как граждан нашей великой
республики».
После обнародования этого заявления я дал устное указание
сотрудникам Белого дома, всем членам Кабинета и руководите­
лям ведомств немедленно приступить к подготовке материалов
для встречи с Эйзенхауэром. Я запросил исчерпывающие отчеты
и диаграммы по самым неотложным делам, стоящим перед Белым
домом.
Я стремился обеспечить упорядоченную передачу власти и сде­
лать все возможное для того, чтобы не было никакого разрыва
в преемственности внешней политики.
В этой области я чувствовал, что у меня нет никаких основа­
ний для опасений в отношении нового президента, несмотря на его
прискорбное использование корейской трагедии в предвыборных
целях. Новый президент был или должен был быть знаком с ситу­
ацией в мире. В конце концов, он являлся командующим союзни­
ками в Европе, начальником штаба, ранее посетил Китай, Корею
и Формозу, а затем вернулся в Европу для организации сил НАТО.
Ни у одного человека не было лучшей возможности всесторонне
изучить обстановку, особенно принимая в ней такое важное личное
участие.
На следующий день, 6 ноября, я получил телеграмму от генера­
ла Эйзенхауэра:
Огаста, штат Джорджия.
6 ноября, 11:45.
Президенту
Белый дом
Спасибо вам за вашу телеграмму. Я удовлетворен вашим предло­
жением провести личную встречу в интересах упорядоченного пере­
хода. Поскольку мне, очевидно, необходимо некоторое время для бесед
и совещаний, ведущих к назначению помощников, я со всем уважением


Глава 32
647
предлагаю предварительно запланировать встречу на начало недели,
начинающейся 17 ноября. А пока, с вашего позволения, я постараюсь
немедленно воспользоваться вашим предложением относительно бюд­
жетного представителя и дополнительно предложу других лиц для ин-
доктринации в ряде других департаментов федерального правительства.
Таким образом, наша собственная встреча может стать максимально ре­
зультативной. Я разделяю вашу надежду на то, что мы сможем предста­
вить миру американское единство в основных вопросах.
С уважением,
Дуайт Д. Эйзенхауэр .
В тот же день я со специальным курьером отправил письмо ге­
нералу Эйзенхауэру, в котором обратил его внимание на некоторые
особенности международной ситуации, по которым мне предстоя­
ло принимать политические решения:
6 ноября 1952 года.
Достопочтенному Дуайту Д. Эйзенхауэру
Избранному президенту Соединенных Штатов Америки
Национальное поле для гольфа Огасты
Огаста, штат Джорджия
Уважаемый генерал,
После отправки моей вчерашней телеграммы у меня состоялись
консультации с Госдепартаментом, казначейством, министерством
обороны и Бюджетным бюро.
Перед Организацией Объединенных Наций стоят некоторые дей­
ствительно фундаментальные задачи, которые должны быть решены
позитивным образом. Я хотел бы, чтобы вы предложили кому-нибудь,
помимо того кто будет говорить с директором по бюджету, авторитетно
обсудить эти вопросы с государственным секретарем, министром фи­
нансов и министром обороны.
В Организации Объединенных Наций находится на рассмотрении
резолюция по Корее.
Иранская проблема является чрезвычайно деликатной и затраги­
вает наши отношения с Великобританией.
Тунисская проблема также относится к такому же разряду и затра­
гивает наши отношения с Францией и Южной Африкой.
Существует нерешенная проблема Совета национальной безопас­
ности, связанная с распределением ресурсов. Предварительный отчет
должен быть представлен 15 ноября.
Все эти вещи являются жизненно важными политическими вопро­
сами, которые могут быть решены только президентом Соединенных
Штатов, но я предпочел бы не принимать окончательных заключений
по этим вопросам без вашего согласия, хотя они должны быть приняты


648
Том 2. Годы испытаний и надежд
безотлагательно. Они влияют на всю американскую политику в отно­
шении свободного мира.
Если бы вы могли назначить кого-то, кто будет действовать ав­
торитетно для вас, или пришли сами, чтобы присутствовать на этих
встречах, это было бы правильным решением проблемы.
Искренне ваш,
Гарри Трумэн.
В результате моего собственного опыта и исторического опыта
всех президентов, начиная с Вашингтона, я хотел помочь новому
президенту ознакомиться с тем, что происходит, прежде чем власть
перейдет в его руки.
Давление и сложности президентства выросли до такого со­
стояния, что они почти непосильны для одного человека. Важные
вопросы не могут ждать. Президент должен принимать решения не
только на основе имеющихся у него фактов, но и опираясь на свой
опыт и подготовку. Для нового президента, вступающего в долж­
ность, необходимость принятия целой серии критических поста­
новлений без надлежащей подготовки может стать ужасающим
препятствием. Я считал упущением в нашей политической тради­
ции то, что уходящий в отставку президент не считает своим дол­
гом содействовать передаче власти своему преемнику.
Это упущение восходит к очень ранним дням нашей истории.
Джон Адамс, второй президент, покинул Белый дом посреди ночи,
потому что не хотел встречаться с Джефферсоном в день его ина­
угурации. Джефферсон столкнулся с затруднениями, но по срав­
нению с сегодняшней ситуацией это была лишь небольшая труд­
ность. Во времена Джефферсона наше население составляло всего
5 308 000 человек против 160 000 000 во время моей передачи власти
Эйзенхауэру. Теперь у нас есть округа с почти таким же количеством
людей, как население во всей стране во времена Джефферсона.
В более поздней истории Вудро Вильсон не получил никакой
поддержки при смене управления от президента Тафта, хотя Тафт
и ездил с Вильсоном на инаугурацию. Тафт не посвящал Вильсона
ни в какие государственные дела.
Вильсон не передал управление Гардингу, но в то время Виль­
сон был инвалидом, перенесшим инсульт во время кампании по
спасению Лиги Наций.
Герберт Гувер пригласил избранного президента Франклина
Д. Рузвельта приехать в Белый дом вскоре после выборов 1932 года,
чтобы обсудить национальный кризис. Рузвельт дважды посещал
Белый дом — один раз в конце ноября и один раз в декабре. Но он


Глава 32
649
отказался разделить ответственность за фактическое принятие мер.
Рузвельт объяснил это тем, что у него как у избранного президента
не было конституционных полномочий разделять ответственность
за решения, которые может принимать только президент. За ис­
ключением последних двух недель перед инаугурацией, когда ухо­
дящий и приходящий министры финансов неофициально работали
вместе, никаких других кадровых контактов среди администраций
не возникало.
12 апреля 1945 года, когда я стал президентом, ситуация скла­
дывалась иначе. Президент Рузвельт скоропостижно скончался,
и я должен был войти в курс дела как можно быстрее. Шла мировая
война, ко всем проблемам подходили с военной точки зрения, с на­
целенностью на победу. Единственное, что было у всех на уме — это
выиграть войну, и именно это являлось главной заботой правитель­
ства, так что в данном случае имела место преемственность без уз­
копартийных интересов с сильно сплоченной нацией.
Но теперь мы столкнулись с другой ситуацией, когда нация
только что пережила самую прискорбно горькую кампанию.
Я был полон решимости обеспечить упорядоченную смену кад­
ров в каждом департаменте правительства, чтобы помочь приходя­
щей администрации избежать кризисов и сложностей.
7 ноября я получил следующий ответ от генерала Эйзенхауэра:
Огаста, штат Джорджия.
7 ноября 1952 года.
Уважаемый господин президент,
Поскольку я твердо верю в истинный двухпартийный подход к на­
шим иностранным проблемам, я особенно признателен вам за ваше
письмо от 6 ноября, в котором вы предлагаете мне пригласить предста­
вителя для участия в дискуссиях, связанных с рядом предстоящих ре­
шений в этой области. Однако, поскольку у меня не было возможности
собрать штат советников и помощников, мне потребуется некоторое
время, чтобы назначить кого-то, кто мог бы с пользой участвовать в та­
кого рода встрече. Я уделю этому вопросу первоочередное внимание
и свяжусь с вами дополнительно не позднее следующего понедельни­
ка, 10 ноября.
В своем письме вы употребляете слово «авторитетно», под кото­
рым, как я понимаю, вы подразумеваете, что мой представитель смо­
жет точно отразить мои взгляды. Это он сможет сделать, но вполне
естественно, что это также будет пределом его власти, поскольку я сам
не могу обладать ею в нынешних условиях.
С уважением,
Дуайт Д. Эйзенхауэр.


650
Том 2. Годы испытаний и надежд
В тот же день я телеграфировал избранному президенту:
Достопочтенному Дуайту Д. Эйзенхауэру,
Избранному президенту Соединенных Штатов Америки
Национальное поле для гольфа Огасты
Огаста, штат Джорджия
Ваша вчерашняя телеграмма пришла как раз после того, как мой
курьер отбыл в Огасту. Мы, очевидно, думаем в том же направле­
нии и в отношении передачи исполнительной власти правительству.
Я буду счастлив видеть вас семнадцатого числа, если эта дата вас впол­
не устроит. Я буду признателен, если вы назначите человека по свя­
зям с Госдепартаментом и министерством обороны как можно скорее.
Кроме того, потребуется значительное время, чтобы закрыть бюджет
и подготовить его к представлению до 18 января. Я надеюсь, что ваш
человек сможет заняться этим как можно быстрее.
Гарри Трумэн.
Через два дня, 9 ноября, избранный президент Эйзенхауэр те­
леграфировал следующее:
Огаста, штат Джорджия.
9 ноября, 17:10.
Президенту
Белый дом
В дополнение к вашим посланиям я назначаю сенатора Генри Кэ-
бота Лоджа-младшего из Массачусетса своим личным представителем
в тех департаментах и ведомствах правительства, кроме Бюджетного
бюро, где такая связь может оказаться полезной для облегчения пере­
дачи государственных дел от старой администрации к новой.
Сенатор Лодж прибудет в Вашингтон в течение текущей недели
и уведомит администрацию о своем прибытии.
Я также назначаю Джозефа М. Доджа из Детройта в качестве мо ­
его личного представителя для аналогичных целей с директором Бюд­
жетного бюро. Мистер Додж планирует . . .приехать в Вашингтон 12 но­
ября и вскоре после этого свяжется с директором бюро.
Дуайт Д. Эйзенхауэр .
Я немедленно написал ответ на конверте из манильской бумаги,
в котором мне принесли послание Эйзенхауэра в мой кабинет в Бе­
лом доме, и затем продиктовал его в комнату связи:
9 ноября 1952 года.
Достопочтенному Дуайту Д. Эйзенхауэру
Огаста, штат Джорджия
Два джентльмена, которых вы назвали, в высшей степени меня
удовлетворяют. Я высоко ценю вашу оперативность с выбором.
Президент.


Глава 32
651
Тем временем государственный секретарь Ачесон выразил мне
свою озабоченность по поводу последствий предполагаемой поезд­
ки Эйзенхауэра в Корею для переговоров о перемирии и поддерж­
ки этих переговоров со стороны ООН. Ачесон оставил мне ниже­
следующий меморандум от 6 ноября:
«Вчера мы обсуждали актуальную проблему, касающуюся ситуа­
ции в Корее и в Генеральной Ассамблее ООН.
Как вам известно, на 8-й сессии Генеральной Ассамблеи Орга­
низации Объединенных Наций, проходящей сейчас в Нью-Йорке,
в качестве первого и самого важного пункта повестки дня рассматри­
вается вопрос о Корее. После длительной и продолжительной дипло­
матической подготовки, предшествовавшей открытию Генеральной
Ассамблеи, Соединенные Штаты вместе с двадцатью другими страна­
ми-участниками внесли резолюцию, поддерживающую проведение пе­
реговоров о перемирии командованием Организации Объединенных
Наций, в частности одобряющую позицию ООН по вопросу о прину­
дительной репатриации военнопленных и призывающую коммуни­
стов принять этот принцип, который, по-видимому, является послед­
ним препятствием для достижения соглашения о перемирии.
Была достигнута очень высокая степень поддержки принципов,
воплощенных в резолюции Соединенных Штатов, и мы надеялись
и ожидали, что она вскоре будет принята подавляющим большин­
ством голосов, тем самым оказав максимальное давление Генеральной
Ассамблеи и мирового мнения на коммунистов, чтобы они приняли
перемирие на основе предложений ООН. Однако ввиду предстоящей
поездки генерала Эйзенхауэра в Корею и неопределенности в их умах
относительно того, поддержит ли он позицию, занимаемую до сих пор
Соединенными Штатами на переговорах о перемирии, многие деле­
гации, как представляется, неохотно приступают к выполнению этой
резолюции. Советы и нейтральные делегации быстро воспользовались
этой ситуацией, чтобы усилить замешательство и сомнения в Ассам­
блее в ущерб Соединенным I Птатам.
Кроме того, среди делегатов существует немало предположений
относительно возможных результатов поездки генерала Эйзенхауэра.
Некоторые делегаты, по-видимому, считают, что эта поездка может по­
влиять на позицию, занятую командованием Объединенных Наций
в Панмунджоме, и, возможно, изменить взгляды, которых до сих пор
придерживались участники переговоров с его стороны. Другие пред­
полагают, что это может привести к важным военным решениям, вы­
зывающим у них серьезную озабоченность.
Если генерал Эйзенхауэр сочтет возможным для себя, то его за­
явление, в котором он изложит цели своей поездки в Корею и свою
поддержку усилий, предпринимаемых сейчас правительством США
в Генеральной Ассамблее, было бы самым большим подспорьем в раз­
решении этой критической ситуации...»


652
Том 2. Годы испытаний и надежд
Я сказал Ачесону, что хочу обсудить этот вопрос с генералом во
время его предстоящего визита в Белый дом.
Я хотел убедиться, что наше международное лидерство не было
потеряно, ведь от него зависело обеспечение мира во всем мире
и жизни миллионов людей.
С тех пор как в 1952 году я объявил, что не являюсь кандида­
том в президенты, я много думал о проблеме упорядоченной пере­
дачи власти моему преемнику. Еще до того, как съезды демократов
и республиканцев в Чикаго выдвинули своих кандидатов, я решил
держать обоих кандидатов в курсе важных событий нашей внешней
политики. У меня была двойная цель. Во-первых, я хотел, чтобы
наша внешняя политика держалась вне узкопартийных интересов.
Во-вторых, я желал убедиться, что в силу нашей ответственности
за мировое лидерство тот избранный президент будет полностью
информирован и подготовлен к ведению иностранных дел.
По этой причине 13 августа, еще до начала предвыборной кам­
пании, я послал генералу Эйзенхауэру следующую телеграмму:
Белый дом, 13 августа 1952 года.
Достопочтенному Дуайту Д. Эйзенхауэру
Отель «Браун Палас»,
Денвер, штат Колорадо
Я был бы очень рад, если бы вы присутствовали на завтраке Ка­
бинета в следующий вторник, девятнадцатого числа. Если вы хотите
взять с собой вашего пресс-секретаря и любого другого сотрудника,
я буду рад их видеть. Если вы сможете прибыть примерно в двенад­
цать пятнадцать, я попрошу генерала Смита и Центральное разведы­
вательное управление дать вам краткую информацию о внешнеполи­
тической ситуации. Затем мы пообедаем с членами Кабинета, а после
этого, если хотите, я попрошу всех моих сотрудников доложить вам
о ситуации в Белом доме, и таким образом вы будете полностью про­
информированы о том, что происходит. Я договорился с Центральным
разведывательным управлением, чтобы оно раз в неделю сообщало вам
о положении дел в мире, как и губернатору Стивенсону.
Гарри Трумэн.
На следующий день Эйзенхауэр отклонил мое приглашение,
ответив следующим образом:
Уважаемый господин президент,
Благодарю вас за ваше предложение проинформировать меня не­
которыми правительственными ведомствами о внешнеполитической


Глава 32
653
ситуации. Что касается меня лично, то я также благодарен вам за при­
глашение на ланч.
В моем нынешнем положении знаменосца Республиканской пар­
тии и других американцев, которые хотят добиться смены националь­
ного правительства, я обязан оставаться свободным и публично ана­
лизировать политику и действия нынешней администрации, когда это
представляется мне правильным и отвечающим интересам страны.
В настоящий период народ определяет руководство нашей стра­
ной на ближайшие четыре года. Решение остается между кандидатом
от Республиканской партии и кандидатом, которого вы и ваш Кабинет
поддерживаете и с которым вы совещались перед отправкой вашего
сообщения. В таких обстоятельствах и в такой период я считаю, что
наше общение должно быть только таким, чтобы его содержание ста­
новилось известным всему американскому народу. Поэтому я думаю,
что было бы неразумно и привело бы к путанице в общественном со­
знании, если бы я присутствовал на встрече в Белом доме, на которую
вы меня пригласили.
Как вы знаете, проблемы, которые вы предлагаете для обсужде­
ния, — это те, с которыми я живу уже много лег. Несмотря на это, я не­
медленно изменил бы свое решение в том случае, если бы возникла
серьезная чрезвычайная ситуация. В вашем сообщении нет ничего, что
указывало бы на то, что в настоящее время это так.
Что касается еженедельных отчетов Центрального разведыватель­
ного управления, которые вы любезно предложили мне прислать, то
я буду рад их получать. По моему убеждению, американский народ
имеет право знать все факты международной обстановки, за исключе­
нием тех случаев, когда речь идет о безопасности Соединенных Шта­
тов, и я хотел бы дать понять, что обладание этими отчетами никоим
образом не ограничит мою свободу обсуждать или анализировать ино­
странные программы в соответствии с моим пониманием.
С большим уважением,
Дуайт Д. Эйзенхауэр .
Телеграмма Эйзенхауэра возмутила меня. Было очевидно, что
политики уже начали на него влиять. 16 августа я написал личное
письмо Эйзенхауэру:
Дорогой Айк,
Мне очень жаль, если я причинил вам какое-то неудобство.
То, что я всегда имел в виду, было и остается продолжающейся
внешней политикой. Вы знаете, что это факт, потому что вы принима­
ли участие в его изложении.
Узкопартийная политика должна оставаться на границах Соеди­
ненных Штатов. Мне очень жаль, что вы позволили кучке чудил встать
между нами.


654
Том 2. Годы испытаний и надежд
Вы совершили ужасную ошибку, и я надеюсь, что она не навредит
нашей великой Республике.
Подобного никогда не происходило, и я хочу, чтобы и впредь
внешняя политика велась независимо от того, кто займет самый важ­
ный пост в мировой истории.
Пусть Бог направит вас и дарует вам свет.
От человека, который всегда был вашим другом и всегда стремил­
ся к этому!
Искренне ваш,
Гарри Трумэн.
Три дня спустя, 19 августа, генерал Эйзенхауэр прислал мне
личный ответ, тоже написанный от руки. В своем письме он выра­
зил искреннюю благодарность за любезность с моей запиской от
шестнадцатого числа. Он сказал, что хотел бы заверить меня, что
мое приглашение не вызвало у него никакого личного смущения.
По его словам, он считал, что, вступив в эту политическую кампа­
нию, он будет вовлечен в необходимость тщательного объяснения
общественности содержания встреч со мной и Кабинетом. Далее
он писал, что поскольку в моей телеграмме о приглашении нет
и намека на чрезвычайное положение в стране, а он больше не на
государственной службе, то ему показалось более разумным от­
казаться.
Генерал Эйзенхауэр повторил, что он благодарен за приглаше­
ние и за предложение присылать ему еженедельные отчеты ЦРУ.
Он сказал, что будет поддерживать понимание внешней обста­
новки через эти доклады. В заключение своего письма он заверил
меня в своей поддержке реальной двухпартийности в решении ино­
странных проблем.
Утром 18 ноября госсекретарь Ачесон, министр финансов
Снайдер, министр обороны Ловетт и помощник президента Аве-
релл Гарриман совещались со мной по различным вопросам, кото­
рые должны были обсуждаться с Эйзенхауэром во второй половине
дня. Встреча была назначена на 2 часа дня.
------------
—
—--- --- -- --- -
Генерал Эйзенхауэр прибыл в администрацию Белого дома
в час пятьдесят пять и был немедленно препровожден в мой каби­
нет. Его сопровождали сенатор Лодж и г-н Додж, но я пригласил
избранного президента встретиться со мной наедине, прежде чем
мы проведем общее заседание с нашими помощниками.


Глава 32
655
Эйзенхауэр не улыбался. Мне показалось, что он выглядел на­
пряженным. Я хотел, чтобы он чувствовал себя непринужденно.
Прежде чем перейти к цели конференции, я поговорил с ним о не­
которых картинах, висящих в моем кабинете, и указал на большой
и великолепный глобус, который он использовал во время Второй
мировой войны. Эйзенхауэр подарил мне этот глобус во Франк­
фурте, когда я с ним встречался во время Потсдамской конферен­
ции. Я предложил оставить этот глобус для него в Белом доме. Он
согласился. Он по-прежнему не улыбался. Затем я перешел к делу.
Я сказал ему, что считаю необходимым провести эту встречу
в интересах всей страны и что у меня есть на то две важные причины.
Нам нужно было заверить другие страны в том, что в нашей
внешней политике существует определенная стабильность, и раз­
веять беспокойство в этот переходный период.
И я сказал, что хочу ясно дать понять, что мое предложение со­
трудничать в упорядоченной передаче власти его администрации
было искренним предложением сделать то, что лучше для страны,
У меня не было ни цели, ни намерения ставить какую-либо полити­
ческую ловушку или пытаться переложить какую-либо ответствен­
ность со своих плеч как президента.
Я сказал ему, что Конституция оставляет полномочия и обя­
занности администрации президента за уходящим президентом до
инаугурации его преемника. Эта ответственность будет лежать на
мне до 20 января, и я рассчитываю ее нести.
Я сказал, что понимаю, что любой избранный президент есте­
ственно и должным образом неохотно берет на себя какие-либо по­
литические обязательства, связанные с его должностью, до полу­
чения также и юридических полномочий.
Я заявил, что моя администрация не ожидает, что новый ад­
министративный аппарат преждевременно возьмет на себя ответ­
ственность. Возможно, в некоторых вопросах внешней политики
мы не сможем добиться успеха, если другие страны не будут увере­
ны в преемственности нашей политики при новой администрации.
Это было бы нечто такое, что нынешняя администрация обеспе­
чить не в силах.
Я сказал: «Мы расскажем вам об этих вопросах и будем рады
согласию, если вы захотите его дать. Но мы не будем настаивать
на этом. Это тот вопрос, по которому вы должны будете принять
решение самостоятельно исходя из того, что лучше для Америки».
Я предложил обсудить некоторые из этих международных про­
блем, когда мы присоединимся к остальным в Кабинете министров.


656
Том 2. Годы испытаний и надежд
Но прежде чем отправиться на встречу с членами Кабинета,
я хотел сообщить избранному президенту Эйзенхауэру несколько
вещей об атомной энергии, которые, как мне казалось, он должен
был знать.
Я рассказал о вопросах атомной энергетики, которые требуют
решения президента, и о том, как президент работает со специаль­
ным комитетом Совета национальной безопасности. Я обратил его
внимание на проблемы в атомной сфере, поскольку они касались
наших отношений с Великобританией и Канадой.
Я предложил устроить так, чтобы председатель Комиссии по
атомной энергии Гордон Дин ввел его в курс дела по программе
атомной энергии.
Наша встреча продолжалась двадцать минут, после чего я про­
водил генерала в комнату Кабинета.
В комнате Кабинета к нам присоединились госсекретарь Аче-
сон, министр Ловетт, министр Снайдер, Гарриман, сенатор Генри
Кэбот Лодж и Джозеф М. Додж .
Я открыл заседание следующим заявлением:
«Я пригласил вас, господа, встретиться здесь, чтобы установить
рамки для полного понимания наших проблем и наших целей на пе­
риод до 20 января.
В том, что касается наших отношений с другими странами, то я ду­
маю, что в этот период важно избегать ненужных разногласий между
существующей администрацией и ее преемником по ряду причин.
Во-первых, это продемонстрирует миру национальное единство во
внешней политике, насколько это политически возможно.
Во-вторых, это поможет сохранить уважение за рубежом к силе
и влиянию Соединенных Штатов, а также поддержать доверие наших
союзников и друзей к нашей внешней политике.
В-третьих, это поможет сдержать усилия Кремля по разобщению
Соединенных Штатов и их союзников и друзей, а также может помочь
удержать Кремль от провоцирования кризиса в ошибочном представ­
лении о том, что мы разделены или колеблемся в своих целях сохране­
ния единства свободного мира.
Моя цель также состоит в том, чтобы сделать все, что может быть
сделано этой администрацией, для облегчения упорядоченной пере­
дачи текущих обязанностей нашим преемникам. И это в наилучших
интересах страны.
Я хочу предоставить генералу Эйзенхауэру и его окружению ин­
формацию, которая поможет им взять на себя руководство деятельно­
стью правительства.


Глава 32
657
В мои намерения не входит пытаться переложить ответственность
за действия, предпринятые правительством в период с сегодняшнего
дня по 20 января. Я собираюсь следовать политике, которую считаю
правильной, до этого времени, и я возьму на себя полную ответствен­
ность за это.
Есть некоторые вопросы, по которым генералу Эйзенхауэру было
бы очень важно выразить свои взгляды в нашей внешней политике. Но
только ему решать, будет ли он так поступать или нет.
Я приветствую выбор генералом Эйзенхауэром сенатора Лоджа
и мистера Доджа для установления связи с нашей администрацией.
Мы окажем им полное содействие.
Если генерал Эйзенхауэр пожелает в какой-то момент назначить
дополнительных представителей, мы будем рады работать и с ними.
Мы хотим сделать все возможное, чтобы помочь приходящей ад­
министрации, заполнив фон текущих проблем и предоставив заранее
информацию о проблемах, с которыми вам придется иметь дело.
Нашей целью или намерением не является попытка вовлечь во
что-то или связать чем-то приходящую администрацию.
Все, что мы делаем, — это пытаемся найти здравый подход к си­
туации».
Затем я сообщил остальным, что только что имел частный раз­
говор с генералом Эйзенхауэром. В этот момент избранный прези­
дент спросил меня, не передам ли я ему меморандум о нашей бесе­
де. Я заверил генерала, что буду рад сделать это.
Затем я вручил ему двухстраничный меморандум, подготов­
ленный министром финансов Джоном Снайдером, в котором из­
лагались некоторые проблемы, которые предстояло решить новой
администрации. Этот меморандум, предназначенный для инфор­
мации и рассмотрения Эйзенхауэром и его советниками, касался
финансирования федерального правительства и международного
положения Соединенных Штатов.
Финансовые советники избранного президента были пригла­
шены в любое время посетить казначейство, где они могли бы по­
лучить исчерпывающую информацию от экспертов казначейства.
Затем я попросил госсекретаря Дина Ачесона изложить неко­
торые вопросы, которые требовали либо немедленного внимания,
либо которые генерал Эйзенхауэр должен был учитывать.
Прежде чем Ачесон заговорил, генерал Эйзенхауэр спросил,
следует ли ему делать заметки или же ему дадут меморандум по во­
просам, которые будут подняты. Ачесон согласился предоставить
генералу Эйзенхауэру меморандум, охватывающий эти вопросы.


658
Том 2. Годы испытаний и надежд
Ачесон сказал, что он осветит ряд неотложных вопросов, кото­
рые требуют ежедневного решения и которые будут иметь важное
влияние в течение недель и месяцев после прихода к власти новой
администрации 20 января 1953 года.
Чтобы сэкономить время, Ачесон обратился только к самым
важным проблемам. Он сказал генералу Эйзенхауэру, что считает
целесообразным расширить его связи с Государственным департа­
ментом, с тем чтобы как можно больше людей генерала Эйзенхауэ­
ра ознакомились с вопросами, которые должны быть рассмотрены
после 20 января.
Затем Ачесон занялся обсуждением в Организации Объединен­
ных Наций вопроса о Корее, особенно в том, что касается вопроса
о военнопленных.
Он объяснил угрозу разрыва в солидарности большинства чле­
нов Организации Объединенных Наций, возникшую в результате
компромиссного предложения, выдвинутого Индией несколькими
днями ранее.
Британские, канадские и французские представители заявили
о своей готовности внести некоторые изменения в индийское пред­
ложение, которые позволили бы улучшить их восприятие обще­
ственностью, но это было бы фактически отказом от нашей пози­
ции, а именно от свободного выбора со стороны военнопленных.
Ачесон сказал, что в Нью-Йорке складывается очень серьезная
ситуация. Спор с Вышинским закончился весьма общим приняти­
ем идеи о том, что нельзя применять силу для возвращения заклю­
ченных. Даже Вышинский не желал придерживаться противопо­
ложного принципа. Курс, взятый нейтральными нациями Индией
и Индонезией и т.д., обходил этот принцип. В этом их решительно
поддержали канадцы и англичане, а теперь они получили поддерж­
ку французов и некоторых других. Обходной маневр был очень
прост. Заключенные должны были быть переданы комиссии. Ко­
миссия не могла применять силу к заключенным, но в ее задачи
входило их репатриировать, и эти люди должны были оставаться
заключенными до тех пор, пока не будут репатриированы. Если
заключенные не будут репатриированы в течение трех месяцев,
их следовало передать политической конференции, которая, несо­
мненно, продолжит тот же процесс.
«Попытка заключается в том, — продолжал госсекретарь, — что­
бы принять формулировку принципа и все же сохранить желаемые
коммунистами результаты, то есть репатриацию заключенных. За­


Глава 32
659
ключенные не имели никакого иного выхода при работе комиссии,
кроме как быть репатриированными.
Если бы такое предложение было принято, то из него вытека­
ли бы определенные четкие последствия. Во-первых, мы, очевидно,
в глазах всего мира отреклись бы от нашего собственного принци­
па. Обходной маневр был ясен и очевиден для всех. Во-вторых, нас,
несомненно, заставили бы применить принуждение против заклю­
ченных, чтобы передать их комиссии, которая хотя и не применяла
бы силу, но держала бы их до тех пор, пока они не вернутся домой.
В-третьих, у нас было бы самое ненадежное перемирие, с воз­
можностью возникновения серьезных неприятностей в лагерях для
военнопленных.
Армия была бы лишена всяких возможностей наблюдения за
вражескими позициями и не смогла бы должным образом развер­
нуть свои силы при необходимости.
Коммунисты получили бы возможность свободно восстанавли­
вать аэродромы в Северной Корее. В любой момент нас могли бы
обвинить в нарушении перемирия потому, что предложение отно­
сительно пленных оставалось неясным и неосуществимым и почти
наверняка ведущим к недоразумениям.
Поэтому ситуация в Нью-Йорке требовала самых энергичных
действий со стороны Соединенных Штатов, чтобы переломить или
изменить эту попытку обойти нашу принципиальную позицию.
Для этого нам нужно было держать на своей стороне англичан,
французов и других. Очевидно, надвигалась решающая схватка.
Позиция президента Трумэна и его советников в Кабинете была
ясна. Следовательно, если кто-то и должен был уступить, то только
те, кто пытался претворить в жизнь эту новую идею.
Дебаты начнутся завтра, в среду. Голосование по предложениям
может состояться уже в субботу, но скорее всего на следующей не­
деле.
Любое заявление генерала Эйзенхауэра по этому вопросу, под­
держивающее точку зрения нашего правительства, сможет оказать
очень большую помощь. Я подготовил заявление такого рода, кото­
рое могло бы оказать такую помощь, и передаю его сенатору Лоджу.
Я сообщил англичанам, канадцам и французам, что любое раз­
деление между ними и нами по этому важному вопросу будет иметь
самые серьезные последствия здесь, в Соединенных Штатах, в ре­
зультате разочарования в отношении коллективной безопасности.
Эти последствия не будут ограничиваться только Кореей, но также


660
Том 2. Годы испытаний и надежд
будут иметь последствия для НАТО и других соглашений такого
же рода».
Предложенное Эйзенхауэру заявление гласило:
ПРЕДЛАГАЕМОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ПО КОРЕЕ
Американский народ искренне желает мира в Корее. Однако он
настаивает на почетном перемирии. Перемирие должно быть ясным,
решающим все военные проблемы и не оставляющим ничего на волю
случая или заблуждения.
Наши военнопленные в руках коммунистов должны быть немед­
ленно возвращены. Коммунистические военнопленные, находящиеся
в наших руках, должны быть отпущены домой. Но мне ясно, что тех,
кто яростно сопротивляется возвращению к коммунистам, нельзя про­
гнать назад. Их нельзя держать в бессрочном плену. Они должны быть
освобождены как свободные люди.
Я надеюсь, что Генеральная Ассамблея Организации Объединен­
ных Наций займет твердую позицию по этим вопросам.
От генерала Эйзенхауэра не требовался немедленный ответ
о таком заявлении. Но он сказал, что в четверг у него назначена
встреча с министром иностранных дел Великобритании Иденом
и он обсудит с ним вопрос о Корее.
Затем Ачесон коснулся обстановки в Иране, которая достигла
критической точки. Там возник спор между Ираном и Великобри ­
танией из-за нефти . Госсекретарь Ачесон высказал мнение, что но­
вая администрация должна быть полностью в курсе ситуации, по­
скольку из-за нее могут возникнуть значительные трудности. Он
полагал, что определенная американская инициатива и действия
могут стимулировать обе стороны к достижению общего решения.
Ачесон рассказал о некоторых скрытых осложнениях между
Францией и Германией в связи с НАТО, которые, конечно же, были
известны генералу Эйзенхауэру.
Анализируя ситуацию в Юго-Восточной Азии, Ачесон сооб­
щил:
«Мы долгое время были озабочены ходом действий в Индоки­
тае. Во Франции существовало сильное общественное мнение, ко­
торое рассматривало ситуацию там как проигранное дело, которое
обескровливало Францию как финансово, так и подрывая возмож­
ность франко-германского паритета в европейской обороне .
В Индокитае замечалось отсутствие агрессивной позиции
французов с военной точки зрения. Главной проблемой в Индо ­
китае оставалась пассивность населения. Оно никогда не высту ­


Глава 32
661
пит на той или иной стороне, пока не получит разумной уверен­
ности в том, кто будет победителем и что он будет защищать их
интересы.
Мы помогаем Франции тем, что несем от одной трети до по­
ловины финансового бремени индокитайской войны. У нас
прошли военные дискуссии между пятью державами — Соеди­
ненными Штатами, Соединенным Королевством, Францией, Ав­
стралией и Новой Зеландией, которые не проявили эффектив­
ности в разработке согласованных военных решений на случай
открытой китайской интервенции в Индокитай. Теперь францу ­
зы стремились к политическим дискуссиям, чтобы продвинуться
в этом вопросе.
Это очень срочное дело, по которому новая администрация
должна быть готова действовать».
Ачесон подчеркнул, что все эти иностранные проблемы были
указаны в отчете, который я приказал сделать относительно ис­
пользования наших ресурсов в иностранной помощи.
Мистер Додж (который работал над этим исследованием для
меня) сказал, что он с знаком с этим документом. Г -н Ачесон доба ­
вил, что отчет включает в себя изучение надлежащего распределе­
ния ресурсов для иностранной помощи в противовес внутреннему
перевооружению, распределения между военной и экономической
помощью, распределения между территориями.
Когда Ачесон закончил свое выступление, генерал Эйзенхауэр
сказал, что он хотел бы получить меморандум о сообщенном госу­
дарственным секретарем. Он тщательно изучит его, а также пред­
ложенное заявление по Корее.
Генерал Эйзенхауэр сказал, что он признает серьезность и кри­
тический характер обсуждаемых вопросов. Затем он сообщил, что
сразу же после завершения этой встречи намеревается отправиться
вместе с министром Ловеттом на встречу с Объединенным комите­
том начальников штабов для проведения военного брифинга.
Я попросил генерала Омара Брэдли, председателя Объединен­
ного комитета начальников штабов, остаться в Пентагоне и прове­
сти для генерала Эйзенхауэра специальный брифинг по Корее.
Затем мы с генералом Эйзенхауэром обсудили проект совмест­
ного заявления, который я подготовил в Белом доме. Он был при­
нят после двух изменений, внесенных генералом. Конференция
закончилась в 3:15 пополудни, и затем из Белого дома было выпу­
щено следующее совместное заявление:


662
Том 2. Годы испытаний и надежд
Президент Трумэн и генерал Эйзенхауэр встретились сегодня
в Белом доме.
Посовещавшись наедине, затем они встретились с госсекретарем,
министром обороны и министром финансов, директором по взаимной
безопасности и помощниками генерала Эйзенхауэра, сенатором Лод­
жем и мистером Доджем.
По окончании переговоров президент и генерал Эйзенхауэр вы­
ступили со следующим заявлением:
«Мы обсудили некоторые наиболее важные проблемы, затрагива­
ющие интересы нашей страны в сфере международных отношений. Ин­
формация об этих проблемах была предоставлена генералу Эйзенхауэру.
В соответствии с нашей Конституцией президент должен выпол­
нять свои функции до тех пор, пока он не покинет свой пост, и его пре­
емника нельзя просить разделить или взять на себя обязанности пре­
зидента, пока он не вступит в должность.
Мы разработали формат для связи и обмена информацией между
нынешней и новой администрацией, но не принимали никаких мер, ко­
торые противоречили бы общему духу нашей Конституции. Генерала
Эйзенхауэра никто не просил брать на себя какие-либо обязанности
президента, пока он не примет присягу.
Однако мы считаем, что достигнутые нами договоренности о со­
трудничестве будут иметь большое значение для стабильности нашей
страны и благоприятного развития международных отношений.
Мы уверены, что эта встреча и те договоренности, которые мы
приняли сегодня для обеспечения связи и сотрудничества между ны­
нешней и новой администрацией, являются дополнительным доказа­
тельством способности народа нашей страны управлять своими дела­
ми с чувством преемственности и ответственности».
Когда генерал и его помощники ушли, я был встревожен.
У меня было такое чувство, что до этой встречи в Белом доме гене­
рал Эйзенхауэр не понимал всей грандиозности предстоящей ему
работы. Было что-то в его поведении во время встречи, чего я не
понимал. Возможно, именно это заседание впервые заставило его
осознать, что такое президентство и обязанности президента. Воз­
можно, он был поражен тем, как много проблем и решений прихо­
дится принимать президенту. Если это так, то я почти могу понять
его застывшую мрачность на протяжении всей встречи. Но, воз­
можно, дело было в чем-то другом, вероятно, он не смог постичь
истинную картину того, что делала администрация, потому что
в пылу узкопартийной политики он получал сильно искаженную
версию истинных фактов. Что бы это ни было, я продолжал об этом
думать.


Именной указатель
Абдалла I 193
Абдул Иллах 195
Лбба Эбан 217
Адамс Джон 251, 252, 648
Адамс Джон Куинси 225, 251
Александр Македонский 606
Алмонд 454
Андерсон Вернис474
Андерсон Джон 22, 620-621
Андерсон Клинтон 139
Арендс 153, 506
Арнольд 68
Артур 261
Ачесон 13, 14, 16-19, 26, 94, 129,
103, 132-134, 137-139, 148, 149,
153, 171, 172, 192, 194, 196, 291,
315, 316, 327, 330-333, 335, 337,
338, 395, 397, 403, 430-434, 436,
439, 441, 443-445, 449, 461, 480,
485, 486, 493, 502, 503, 506, 515-
518, 521-523, 526, 529, 539, 542,
543, 551-555, 563, 568, 574-576,
584, 602, 651, 652, 654, 656-658,
660-661
Байроуд 109
Бакстон 191
Бальфур 175, 177, 190, 206, 214, 218
Баркли 137, 139, 248, 249, 269, 270,
272, 274, 288, 295, 296, 300, 396,
438, 441, 442, 446, 501, 502, 540,
546,550, 607,631-634
Барнард 14
Барух 16, 17, 19-20
Батлер 513
Бахер 387, 400,402
Бевин 124, 136, 151, 152, 188, 193,
196, 202, 203, 318-321, 332-335,
337
Белл 258
Бен-Гурион 217
Бенеш 316
Беннет 308, 309, 311
Бернадотт 218
Берр 251
Бертан 29,31
Бесселл 67
Бивен 513, 530
Бидо152
Бин 276
Бингем 372
Бирнс 13-17, 19, 79, 89, 92-95, 124,
125, 127, 184, 185, 187, 188, 192,
193, 242, 281,414,415,507, 533
Биффл 248
Блейн 260-262
Блок Морган 374
Блум 137,139, 153
Блэкстоун 581
Брайан 225, 262-263
Брайне 248
Брандейс 610
Браун 420
Браунелл 639
Брекинридж 257
Бриджес 137, 153, 439, 506
Брэдли 429, 431, 433, 435, 446, 447,
461,474-476,488,492,493,500-


664
Именной указатель
503, 506, 514, 515, 517, 523, 529,
535, 539, 540, 569, 573-576, 580,
587,661
Брэннан 346-352
Брюстер 86
Буш 14,400
Бьюкенен 256-257
Бэнкхед 267
Вагнер 28-31, 177
Ван, см. Ван Ши Чи
Ван Бюрен 253, 627
Ванденберг Хойт 80, 153, 163, 164,
398, 401, 429, 433, 435, 436, 442,
450, 451,453, 500, 562
Ванденберг Артур 14, 72, 137, 139,
153, 156, 224, 319-322, 324, 396,
397, 555
Ванеч 364
Ван Ши Чи 104
Вашингтон 136, 142, 250, 254, 571,
624
Ведемейер 87, 89, 99, 105, 120, 121,
423-424
Вейцман 207, 208, 210-212, 218, 220
Вельд 372
Вильсон Вудро 142, 177, 224-226,
232, 243, 264, 265, 319, 343, 623,
628, 648
Винсон 61, 84, 280-286, 295, 296,
439, 501, 545, 548, 600, 609, 624-
626
Вуд 265
Вышинский 169, 170, 658
Гази 1 195
Гамильтон 75, 581
Гардинг 265, 343, 642, 648
Гарднер 191
Гарнер 360-361
Гарриман 20, 122, 139, 159, 281, 311.
399, 414, 441, 453, 458-461, 471
474, 498, 503, 506, 529, 542, 574.
574, 629, 630, 654, 656
Гаррисон Бенджамин 225, 259, 262
Гаррисон Уильям Генри 225, 253.
255
Гаррисон Эрл 182, 183, 589
Гарфилд 259, 261
Георг III 353
Гибсон-мл. 75
Гиллем 107
Гитлер 134, 181, 185, 267, 324, 331,
355,360-362, 432,594
Гопкинс 281,412
Грант 244, 259-261,571,623
Грейди 197, 199
Грили 260
Грин 294
Грисволд 143-144
Гровс 10, 14,22
Грэхем 293-294
Грю 176
Гувер 56, 62, 80, 266, 642, 648
Гурни 506
Гэвин 633
Гэллап 230
Гэмлин 258
Даллес 424,436, 542,576
Данахер 374
Дарем 396
Дарий Великий 205
Денфельд 74
Диес 360-361
Дин Гордон 403, 407-409, 602, 656
Дин Уильям 446
Дингелл 29-31
Джей 581
Джейкобсон 210


Именной указатель
Джексон 57, 142, 210, 211, 225, 226,
251-254, 259,571,623,624,627-
628
Дженнер 372, 638
Джессап 170, 172, 433,449, 474, 476
Джефферсон 75, 141, 141, 142, 225,
226, 229, 251, 252, 353, 358, 623,
624,628, 648
Джой 589
Джонс Джесси 267
Джонсон Льюис 8-11,25, 74,83,84,
396, 397, 399, 403, 431, 432, 439,
442-445, 447, 450, 461,462, 470
Джонсон Эдвин 68
Джонсон Эндрю 231, 232, 258, 259
Джонстон 311
Джордж 548
Дингелл 29-31
Доддс 75
Додж 650, 654, 656, 657, 661-662
Доннелли Фил 245, 249
Доннелли Юджин 295
Донован 77-78
Дуглас 247, 248, 257-258
Дьюи 202, 219, 260, 273, 274, 278,
280, 289, 439, 639
Дэвис 266, 281,540, 608
Дю Бридж 391,394
Е:ида 576
Ибн Сауд 176-177,185
Исайя 206
Икес 242, 247
Истон 506
Итон 137, 139, 153, 156, 224, 439,
549
Кальтенборн 289
Кем 530
665
Кеннан 125, 134
Кеннелли 634
Керзон 361
Керр 613, 631
Кефаувер 630
Ки 439
Кинг, адмирал 68
Кинг Маккензи 21,23-24
Кирк 586
Клайн 351
Кларк 452,577,593
Клей Генри 251-253, 255,256, 259
Клей Люсиус 137,161-165,170,173
Клеффенс ван 324
Кливленд 260, 262, 613, 627
Кок 581
Кокс Джеймс 265
Кокс Джордж 269
Коллинз 429, 433, 435, 436, 444,
450-453, 462, 464, 502, 510, 530,
534-536,561-562
Комптон 75
Конант 391,394
Кондон 10
Коннелли 17,137,139, 153,438,439,
506, 548
Коул 396
Крам 191
Крамп 269
Кроу 238, 240
Кроуфорд 251
Кулидж 265, 267, 623, 628
Кэлхун 252
Кэннон 139, 506
Лангер 607
Лауш 275
Леги 67, 68, 78-81, 127,374,422
Лей 377
Ленин 122, 411


666
Именной указатель
Леффингуэлл 374
Ли Трюгве 169, 209, 460, 462, 463,
584
Ли Сын Ман, см. Ри Сынман
Лилиенталь 14, 16, 17, 19, 26, 136,
387, 396, 397, 402, 403, 407, 408
Линкольн 142, 225, 226, 232, 257,
258,552,570, 606
Ловетт 153, 164, 168, 169, 214, 216,
218, 219, 283, 319-322, 324, 327,
421, 485-487, 502, 506, 550, 555,
568, 569, 593, 597, 601, 607, 610,
611,654,656, 661
Лодж Кэбот-мл. 650, 656, 657, 659,
662
Лоуден 265
Лоутон 48, 506
Лукас 153, 506,549
Льюис 421
Лэй 506
Лэндон 266
Магнусон 33
Макаду 266
Макартур 419, 427, 434-439, 442-
445,450-459,461 -479,482-493,
495, 496, 498-502, 508, 510-512,
518, 530, 534-537, 540, 554,
556-559,561-564,566,568-570,
572-580, 582, 583, 631
Маквей 132, 133,141
Макграт 247-248
Макгрейнери 610
Макдональд Джеймс 191
Макдональд Малколм 178
Макине 527
Маккарран 372,375, 613, 617
Маккарти 354, 372, 638, 641
Маккеллар 136,506,548
Мак-Кинли 225, 263, 266
Маккинни 631-634
Макклеллан 258, 570
Макклой 13
Маккормак 139, 438, 439, 506, 545,
547
Макмагон 9-12, 14-16, 20, 25, 26,
388,389, 396,401,633
Макнатт 267, 269
Макфарленд 348
Малик 172,460,585-586
Мао Цзэдун 90-92, 96, 106, 445,
456,515,517
Маркантонио 141
Маркс 122
Мартин 137, 139, 317, 546, 547, 549,
572-574, 578
Маршалл 68, 82. 93, 94, 99-123,
132-134, 136-138, 143, 144,
148-153, 155, 157-161, 163,
164, 168, 169, 218, 219, 224, 281,
283-285, 302-304, 315, 316, 318,
319, 321, 325, 327, 336, 337, 344,
419, 421, 458, 470, 486, 491, 492,
494, 501, 506, 514, 517-519, 523,
527-529, 538-546, 553, 555, 558,
563,574,576,579, 641
Масарик Томаш 316
Масарик Ян 316
Меллон 266. 628
Мерфи 162,546
Милликин 548
Мок 336-337
Молотов 124,152,166,167,169,412,
414,415,419
Монро 136, 142, 251,623
Монтескье 581
Моргентау 61
Морзе 607
Муссолини 1,30, 134, 355, 360-362,
432
Мухаммед 206
Муччио 433,455, 474,476,576


Именно
Мэдисон 75, 251,581,623
Мэй 8-11,25
Мэйлин 109
Мэтьюз Фрэнсис 432, 437, 439,
497-498
Мэтьюс Фримен 437
Мэхон 506
Мюррей Джеймс 29-31
Мюррей Фил 608
Навуходоносор 205
Пай 617
11ам Ир 593
Наполеон 606
Наст 260
Нельсон 281
Николсон 289
Нимиц 373-377,422
Норстад 454
Нукраши-паша 178
Ньюман 10
О’Коннор 614
О'Конор 260
О'Махоуни 620-621
Оппенгеймер 14, 391,394, 400
Ости 467
Остин 70, 169, 211, 214, 215, 238,
440, 460, 462, 505
Пайк 387, 402
Пайн 608
Палмер 358
Паниккар 469
Парсонс 400
Паттерсон 10, 70,71, 133, 139
Пейс Фрэнк 48, 432, 439, 442-445,
447, 474, 475, 483, 501, 502, 575-
576
Пелли 135
11ендергаст 269
указатель
667
Пенн 250
Пеппер 242
11ерифой 364
Перлман 608, 610
Пирс 255-256
11ирсон 538
Плевен 337, 562-563
Полинг 75
Полк 254, 624
Портер 131, 141
Поули 416
Раби 391,394
Рамзес 11 205
Раменок 378
Раск 433,437, 474,486,527,568
Рассел 269, 506, 631
Рау 538
Рединг 279
Рейберн 137, 139, 153, 244, 396, 438,
546-547
Рид Джим 266
Рид Стэнли 296
Риджуэй 454, 458, 482, 483, 557,
575-577, 582, 583, 586-588,
590-592
Ри Сынман 418-420, 425, 426, 428,
429, 437, 445, 455, 466, 407, 556,
583,584, 589, 593
Ричардс 506, 549
Ричардсон 368, 372, 376
Роджерс 266
Розенберг 75
Розенман 75, 79, 212
Рокфеллер 308, 311
Росс 92, 202, 215, 283, 401,512,520
Ротшильд 175
Роу 394
Роули 289
Роупер 230
Роял 82, 161, 168,321,364,427,574


668
Именной указатель
Рузвельт Джеймс 242
Рузвельт Теодор 225, 226, 243, 263,
264,623
Рузвельт Франклин 23, 28, 40, 46,
47, 77, 78, 85, 86, 88, 89, 142, 158,
176, 177, 185, 189, 216, 222, 223,
226, 235, 239, 241, 242, 247, 265-
267, 270, 271, 281, 294, 304, 352,
359, 363, 411, 545, 553, 623, 623,
624, 636, 642, 648-649
Рузвельт Эллиот 242
Рэдфорд 472,474
Рэйберн 635
Рэндалл 607
Саймингтон 82, 168, 524, 542
Салливан 74,82,364
Святой Павел 206
Сиборг 394
Сильвер 190, 394
Сирл 18
Скотт, см. Хэнкок
Слим 529
Смит Александр 438-439
Смит Альфред 239, 240, 266, 381
Смит Беделл 130, 133, 152, 162,
165, 166, 169, 492, 506, 507, 541,
652
Смит Гарольд 47,48, 79, 80
Смит Сирил 394
Смит Форрест 295
Снайдер 48, 55, 61, 63, 139, 288,
446, 461,541,542, 575, 654, 656,
657
Соере 79-81,506
Сойер 602-604, 608, 610, 632
Соколовский 167
Спаак 319
Спаатс 422
Спаркман 635
Сталин 7, 88, 93, 122, 127, 128, 158,
166-168, 171, 172, 216, 280, 282,
283, 285, ,316, 361, 411, 412, 417,
625
Стейнбек 472
Стеттиниус 175, 176, 291,553
Стивенсон 626-639, 642, 643, 646,
652
Стилман 39, 139, 601, 603, 604, 607,
608
Стори 581
Стоун 247,610, 624
Стратмейер 466,485
Стюарт 111, 115, 116, 118,524
Сун, см. Сун Цзывэнь
Сун Цзывэнь 88
Сунь Ятсен 97
Сынман Ри, см. Ри
Сьюард 259, 552
Сэндберг 570
Табер 506
Тайдингс 396, 439
Тайлер 225, 253-255, 257
Тафт Роберт 43, 44, 139, 177, 227,
273, 292, 545-549, 598, 599, 605,
610,613,639, 642
Тафт Уильям Говард 225, 243, 263,
264, 627, 648
Теддер 449, 528
Тейбер 137, 139, 549
Тейлор 254, 255, 259
Теллер 405
Термонд 239, 240, 243, 273, 289,
290
Тилден 261
Тобин 610
Толман 19


Именной указатель
669
Томас Норман 70, 273,372, 506
Томас Чарльз 14
Томас Элберт 439
Томпсон 269
Торп 305
Трумэн Бесс 232, 287, 295, 634, 643
Трумэн Вивиан 293, 344
Трумэн Маргарет 232, 277, 287, 295,
643
Трумен Мэри 293
Тьернан 295
Уайз 190
Уайли 438,439, 506
Уайт 139, 153
Уилсон Чарльз 75, 599-601
Уилсон Эдвин 141
Уильямс 421, 634
Уинн 14
Улам 405
Уокер 450,466, 508, 530, 557
Уолкотт 153
Уоллес 86, 224, 241-243, 247, 267,
273, 280,285, 286, 289
Уолтер 375, 613
Уолш Эдмунд 75
Уолш Эммет 374, 614
Уортингтон 394
Уэбб 48, 49,433
Уэбстер 252, 253, 255
Уэймак 387
Уэрри 506, 530, 545, 547-549, 555
(Уайрстоун-мл. 374
Фейсал II 195
Фарли 267
Фаулер 602, 611
Ф. Д. Р, см. Рузвельт Франклин
Фейсал I 195
Ферми 391,394
Финлеттер 432, 436, 439, 442, 449,
486
Филлипс 191
Филлмор 255
Флеминг 363
Фоли-мл. 364
Форрестол 10, 67, 70, 71, 73, 74, 82-
84, 133, 138, 139, 141, 143, 212,
322,381,382
Фримонт 257
Фрэнкс 449, 520, 523,529, 531
Фэрлесс 608
Халл 281
Халлек 139,153, 506
Ханна 263, 266, 269
Ханнеган 288
Хардинг 255
Хармон 262-263
Хартли-мл . 43, 44, 89, 227, 273, 292,
598,599, 605,610
Хатчесон 191 192
Хейс 259, 261
Херли 86-93,121,281
Хикенлупер 388, 389, 396, 397, 401,
613
Хикерсон 433
Хилл 29,31,68, 70,82,621
Хоббс 614
Ходж 412,413, 416, 418-420
Холмс 610
Хоффман 156
Хукер 258
Хьюз 264, 610, 625
Хэмблен 474
Хэнкок Джон 18-19
Хэнкок Уинфилд 255, 256, 261,267
Хэтч 360, 361,365


670
Именной указатель
Цезарь 606
Цинциннат 623
Чан, см. Чан Кайши
Чан Кайши 85 91, 93, 95, 98, 100-
102, 107-121, 123, 411, 438, 444,
445, 448, 452, 453, 456-458, 460,
499, 503, 522, 523, 530, 536,593
Чандлер 86
Чейз 593
Черчилль 7, 16, 23, 126, 158, 179,
180, 184, 216, 334, 340-342, 361,
411,513, 625
Чжоу, см. Чжоу Эньлай
Чжоу Эньлай 91, 92, 116-119, 122,
469,513,517
Чэпмен 602, 610
Швелленбах 139
Шерман 261,429, 433, 435, 436, 439,
462,464
Шинвелл 336
Шорт Джозеф 576
Шорт Дьюи 139, 439, 506, 549
Шрам 38
Штраус Лорд 374
Штраус Льюис 387, 403
Шуман 332-334, 337
Эберштадт 19
Эйделотт 191
Эйзенхауэр 93, 133, 183, 242-244,
337-340, 343, 384, 396, 409, 422,
447, 495, 552,592, 629, 636-662
Эйнштейн 391
Эндрюс 311
Энтезам 538
Этридж 132
Эттли 7, 20, 21,23-25, 28,180, 183-
185, 187, 191-194, 196-202,320,
449,510,513-515, 517,518,520-
526, 528-531,534, 538-540, 546


Гарри Трумэн
ВОСПОМИНАНИЯ
Том 2
Годы испытаний и надежд
Перевод Тимошенко И.
Члены редакционного совета
7елмцын В., Тимошенко И.
Координатор проекта, ответственный редактор
Середенко Е.
Художественное оформление обложки
Карпушевский Б.
Макет и верстка Артемьева С.
Корректор Арутюнова Ж.
Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л . 42,0
Тираж 1000 экз. Первый завод 500 экз.
Заказ No 2956.
Издательство «Принципиум»
141090, Москва, Королев, ул. Пушкинская, 13, офис XII
Тел.: 8 (495) 997-95-64, e -mail: principium@list.ru
principium.su
Отпечатано способом ролевой струйной печати
в АО «Первая Образцовая типография»
Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д . 1
www.chpd.ru


ВОСПОМИНАНИЯ
в двух ТОМАХ
том I
1945- ГОД ВАЖНЫХ РЕШЕНИЙ
ТОМ 2
ГОДЫ ИСПЫТАНИЙ И НАДЕЖД