АЛЕКСАНДР
ДЮМА
АЛЕКСАНДР
ДЮМА
Собрание сочинений
ТОМ
ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЙ
ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ
В ДОМАШНИХ ХАЛАТАХ
LES GRANDS H0MMES
EN ROBE DE CHAMBRE
ББК 84.4 Фр
Д96
Перевод с французского
Ю. Б. Корнеева, М. Н. и И. Е. Поздняковых
Составитель А. В. Кукаркин
Художник В. А. Белкин
4703010100-036
д---------------Подписное
ISBN 5-7395-0002-5 (т. 36)
ISBN 5-7395-0001-Х
© Ю. Корнеев, М. и И. Поздняковы.
Перевод на русский язык, 1997
© А. Кукаркин. Составление, 1997
© В. Белкин. Художественное оформ-
ление, 1997
ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ
В ДОМАШНИХ ХАЛАТАХ
LES GRANDS HOMMES
EN ROBE DE CHAMBRE
ИМЕЕТСЯ ПОГОВОРКА: «НЕ БЫВАЕТ ВЕЛИ-
КОГО ЧЕЛОВЕКА В ХАЛАТЕ». Как и все поговор-
ки, эта, пользующаяся громадной популярностью,
имеет как правдивую, так и фальшивую сторону.
Посмотрим на личные привычки человека. Постара-
емся рассмотреть величие через простоту, поэзию
сквозь прозу, идеал сквозь реальность. Возможно,
великий человек возвеличится еще больше. Реаль-
ность, на наш взгляд, не могила, поглощающая чело-
века, а пьедестал, на котором возвысится его па-
мятник. И именно то, что мы видим, так как почти
всегда история, настоящая ханжа, показывает нам
героев, задрапированных в церемониальные одежды,
и вечно стыдится дать нам увидеть их в повседнев-
ной простоте. Мы постараемся, используя некото-
рые заметки лакеев названных героев, заполнить про-
бел, оставленный историками. Нам гораздо больше
нравится статуя, которую можно осмотреть со
всех сторон, чем барельеф, у которого отдельные
части проглядывают из сплошной стены.
АЛЕКСАНДР ДЮМА
ДВОР
Драма в пяти действиях
Первая романтическая пьеса, постав-
ленная на сцене (11 февраля 1829 г.).
Сюжет ее и весь «колорит времени
и места» заимствованы у мемуарис-
тов и хроникеров второй половины
XVI века, главным образом у д’Анке-
тиля и Пьера де л’Эстуаля. Почти все
персонажи этой драмы—исторические
личности.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Генрих III, король Французский *.
Екатерина Медичи, королева-мать.
Генрих Лотарингский, герцог де Гиз1 2.
Екатерина Клевская, герцогиня де Гиз.
Поль Эстюэр,граф де Сен-Мегрен
Ногаре де ла Валетт, барон д’Эпернон
Анн д’Арк, виконт де Жуайёз
Сен-Люк
Дю Альд
Бюсси д’Амбуаз, любимец герцога Анжуйского.
Бальзак д’Антраг, чаще именуемый Антрагё.
Козимо Руджери, астролог.
С е н - П о л ь, оруженосец герцога де Гиза.
Артюр, паж герцогини де Гиз.
Б риг ар, лавочник.
Бюсси-Леклерк, прокурор
Лашапель-Март о, контролер счетной палаты
Крюсе
Жорж, слуга Сен-Мегрена.
любимцы
короля.
лигеры.
Г-жа де Коссе
Мари
фрейлины герцогини де 1йз.
Паж Бальзака д’Антрага.
Время действия—воскресенье, 20-е, и понедельник, 21 июня 1573 года.
1 Генрих III—король Франции с 1574 по 1589 год, сын Генриха II и Екате-
рины Медичи, последний представитель династии Валуа.
2 Генрих Лотарингский, герцог де 1йз (1550—1588)—глава католиков во
время религиозных войн, претендент на французский престол, смелый и та-
лантливый полководец. Когда, опираясь на Лигу, он оказался слишком опас-
ным противником Генриха III, последний приказал убить его.
9
действие первое
ЕКАТЕРИНА МЕДИЧИ
Просторный кабинет Козимо Руджери. Кое-где физические и химичес-
кие приборы; на заднем плане в полуоткрытом окне телескоп.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
/
Руджери, затем Екатерина Медичи.
Руджери, подперев голову рукой, сидит над астрологическим фолиан-
том и делает измерения циркулем; справа на столе, освещая всю сцену,
горит лампа.
Руджери. Так! Это заклинание будет и сильнее, и безошибоч-
нее. (Смотрит на песочные часы.) Еще и девяти нет. Когда
же наступит полночь и я смогу произвести опыт? Удастся
ли он, наконец? Сумею ли я вызвать одного из духов,
которых, как утверждают, человек способен подчинить
своей воле, несмотря на то, что они могущественнее его?
А что если человек—последнее звено в цепи живых су-
ществ?
Через потайную дверь входит Екатерина Медичи, снимает черную
полумаску.
(Словно что-то сравнивая, открывает другой фолиант
и вскрикивает.) Опять сомнения!
10
Двор Генриха III
Екатерина. Отец мой!.. (Дотрагиваясь до Руджери.) Отец
мой!..
Руджери. Кто здесь?.. А, это вы, ваше величество! Уже
девять, такой поздний час, а вы отваживаетесь ходить одна
по пустынной улице Гренель!
Екатерина. Я пришла не из Лувра, отец, а из отеля де
Суассон: оттуда в ваш приют можно попасть подземным
ходом.
Руджери. Я никак не ожидал чести...
Екатерина. Прошу прощения, Руджери, что прервала ваши
ученые занятия. При других обстоятельствах я попросила
бы разрешения помочь вам, но сегодня...
Руджери. Что-нибудь случилось?
Екатерина. Покамест нет. Вы же сами составили гороскоп
на этот месяц, и согласно вашим расчетам ни нам, ни
августейшей особе нашего сына не угрожает никакая опас-
ность до конца июня. Сегодня двадцатое. И ничто еще не
дает повода усомниться в точности ваших предсказаний.
Даст Бог, они сбудутся полностью.
Руджери. Дочь моя, вам, наверно, угодно получить новый
гороскоп? В таком случае соблаговолите подняться со
мной на башню; ваши познания в астрономии позволят
вам без труда понять мои выкладки и проверить их. Со-
звездия сияют сейчас полным блеском.
Екатерина. Нет, Руджери, мои глаза прикованы к земле.
Вокруг короля, как и вокруг солнца, движутся светила,
яркие, но зловещие. Их-то и надеюсь я обезвредить с вашей
помощью, отец мой.
Руджери. Повелевайте, дочь моя, я готов повиноваться.
Екатерина. Да, знаю, вы мне преданы. Впрочем, и мое
покровительство, хотя и тайное, тоже небесполезно для
вас: ваша слава, отец мой, создала вам немало врагов.
Руджери. Знаю.
Екатерина. Ла Моль сознался перед смертью, что восковые
изображения короля, найденные на алтаре и пронзенные
ударом кинжала в сердце, он получил от вас. Те же судьи,
которые отправили его на костер, легко нашли бы под
пеплом достаточно жару, чтобы разжечь новое пламя... для
Козимо Руджери.
11
Великие люди в домашних халатах
Руджери (боязливо). Знаю, знаю.
Екатерина. Не забывайте об этом. Будьте и впредь мне
верны, и пока небо не лишило Екатерину Медичи власти
и жизни, вам ничто не грозит. Помогите же ей сохранить
и то и другое.
Руджери. Чем я могу служить вашему величеству?
Екатерина. Прежде всего, ответьте: вступили вы в Лигу1,
как я вам велела в своем письме?
Руджери. Да, дочь моя. Больше того, первое собрание лиге-
ров состоится в моем доме: никто из них и не подозревает,
что ваше величество почтили меня своим высоким покро-
вительством. Как видите, я понял вас и сделал даже боль-
ше, чем вы приказывали.
Екатерина. И вы, разумеется, поняли также, что эхо речей
лигеров должно прозвучать не в кабинете короля, а в моем?
Руджери. Разумеется, разумеется.
Екатерина. Тогда слушайте, отец мой. Вы живете в полном
уединении, вы посвятили себя науке, у вас нет времени
следить за придворными интригами. К тому же глаза ваши,
привыкшие к прозрачности неба, утратили бы свою остро-
ту в душном и обманчивом воздухе дворцов.
Руджери. Вы ошибаетесь, дочь моя: отголоски мирской суе-
ты долетают порой даже сюда. Мне известно, что король
Наваррский2 и герцог Анжуйский3 тайно покинули дворец
и удалились—один в свое королевство, другой в провин-
цию, которой он управляет.
Екатерина. И хорошо сделали: в Париже они опаснее для
меня, чем вдали от него. Прямота Беарнца и нерешитель-
ность герцога Анжуйского мешают им стать серьезной
угрозой для нас. Истинные наши враги гораздо ближе. Вы,
конечно, слышали о кровавой дуэли двадцать седьмого
апреля у ворот Сент-Антуан? В ней участвовали шестеро
1 Лига, иначе Священная лига—в эпоху религиозных войн конца XVI века
организация фанатичных католиков, фактически возглавлявшаяся принцами
Лотарингского дома (Гизы) и стремившаяся к свержению династии Валуа.
2 Король Наваррский—будущий король Франции Гёнрих IV, являвшийся
в годы, когда разыгрывается действие пьесы Дюма, главой протестантской
партии (гугенотов).
3 Герцог Анжуйский, Франсуа-Эркюль—младший брат Генриха III, умер-
ший в 1584 году.
12
Двор Генриха III
молодых придворных, из коих пали четверо; трое из уби-
тых были любимцами короля.
Руджери. Да, я слышал, что он весьма опечален этим; я ви-
дел великолепные надгробия, которые он повелел воздвиг-
нуть над могилами Келюса, Шомберга и Можирона—он
был к ним очень привязан. По слухам, он пообещал врачам
сто тысяч ливров, если они сумеют спасти Келюса. Но
в силах ли земная наука исцелить человека от девятнадцати
ударов шпагой? Правда, Антраге, убийца Келюса, понес-
таки наказание—его отправили в ссылку.
Екатерина. Все это верно, отец мой. Но горе короля уже
проходит, тем более что оно было несколько напускным.
Место Келюса, Шомберга и Можирона уже заняли д’Эпер-
нон, Жуайёз и Сен-Мегрен. Завтра ко двору возвращается
Антраге—этого требует герцог де Гиз, Генрих же ни в чем
не смеет отказать своему кузену Гизу. А герцог—мой враг,
равно как и Сен-Мегрен. Этот юный бордоский дворянчик
внушает мне тревогу. Он ученей Жуайёза и д’Эпернона и,
главное, менее легкомыслен. Влияние его на Гёнриха столь
велико, что страшит меня. Отец мой, он может сделать из
Генриха короля!
Руджери. А что хотел бы сделать из него герцог де Гиз?
Екатерина. Монаха. Я же не хочу ни того, ни другого. Мне
нужно нечто среднее между ребенком и взрослым муж-
чиной. Для того ли я расслабляла сердце Генриха наслаж-
дениями и усыпляла разум его суеверием, чтобы не моя,
а чужая воля владела его душой и направляла ее по своей
прихоти? Нет, я воспитала в сыне нужный мне характер для
того, чтобы мой сын принадлежал мне. Я подчинила этой
цели все свои политические расчеты, всю свою изворот-
ливость. Во Франции есть король, но править ею должна я,
чтобы потомки сказали: «Генрих Третий царствовал при
Екатерине Медичи». До сих пор мне это удавалось, но эти
два человека...
Руджери. А почему бы вашему слуге Рене не изготовить для
них какое-нибудь душистое снадобье, вроде того, которое
вы послали Жанне д’Альбре1 за два часа до ее кончины?
1 Жанна д’Альбре (1528—1572)—королева Наваррская, мать 1енриха IV.
Ее внезапная смерть в Париже при французском дворе навела многих со-
временников на подозрение об отравлении ее Екатериной Медичи.
13
Великие люди в домашних халатах
Екатерина. Нет. Я еще нуждаюсь в этих людях: они поощ-
ряют слабоволие короля, а оно—моя сила. Будет достато-
чно, если я разожгу в них страсти, идущие вразрез с их
политическими целями. Тогда я отодвину их, прорвусь
к королю, одинокому в своей слабости, й обрету над ним
прежнюю власть. Я уже знаю, как это сделать. Молодой
Сен-Мегрен любит герцогиню де Гиз.
Руджери. А герцогиня его?
Екатерина. Тоже, хотя, может быть, еще не отдает себе
в этом отчета. Она—рабыня своей добродетельной ре-
путации. Но им уже нужно немногое—случайная встреча,
разговор с глазу на глаз, и страсть вырвется наружу. Она
сознает это и старается избегать Сен-Мегрена. Но сегодня
они увидятся, и увидятся наедине, отец мой.
Руджери. Где же?
Екатерина. Здесь. Вчера в покоях короля я слышала, как
Жуайёз и д’Эпернон сговаривались с Сен-Мегреном от-
правиться сюда и заказать вам свои гороскопы. Так вот,
первым двум вы предскажете все, что вам заблагорассудит-
ся,—что они достигнут вершин счастья, что король пород-
нится с ними... Найдите только способ удалить этих юных
глупцов и остаться наедине с Сен-Мегреном. Вырвите у не-
го признание, разожгите в нем страсть, скажите ему, что он
любим, что ваше искусство поможет ему, обещайте уст-
роить свидание. (Указывает на резную стену.) Герцогиня
уже там, в алькове, за этой резной стеной, которая устроена
так, чтобы при нужде я могла все видеть и слышать,
оставаясь незримой. Клянусь Мадонной, этот тайник не
раз уже бывал нам полезен: мне—для моих политических
дел, вам—для ваших магических опытов.
Руджери. Как удалось вам привести ее?
Екатерина (открывая потайную дверь). Уж не воображаете
ли вы, что я спрашивала ее согласия?
Руджери. Значит, вы воспользовались подземным ходом?
Екатерина. Разумеется.
Руджери. А подумали вы о тех опасностях, которым вы
подвергаете вашу крестницу Екатерину Клевскую? Любовь
Сен-Мегрена, ревность герцога...
Екатерина. Именно эта любовь и эта ревность мне и нужны.
Господин де Гиз пойдет чересчур далеко, если мы его не
14
Двор Генриха III
остановим. А эта история отвлечет его. К тому же вы ведь
знаете мой девиз:
Иди любым путем,
Но только сладь с врагом.
Руджери. Стало быть, дочь моя, вы решились открыть
герцогине тайну этого алькова?
Екатерина. Герцогиня спит. Я угостила ее чашкой того сока
арабских бобов, которые вы привезли из ваших скитаний,
и подмешала в напиток несколько капель снотворного,
также полученного от вас.
Руджери. Тогда она спит крепко—это сильное снадобье.
Екатерина. Да... Можете вы разбудить ее в случае необ-
ходимости?
Руджери. Хоть сейчас, если вам угодно.
Екатерина. Упаси вас Боже!
Руджери. Я, кажется, вам уже говорил, что, проснувшись,
она некоторое время не в силах будет собраться с мыслями:
память вернется к ней не раньше, чем глаза ее начнут
различать предметы.
Екатерина. Да, говорили. Тем лучше: она не догадается, что
дело тут в вашей магии. Сен-Мегрен же суеверен и довер-
чив, как все его сверстники. Он влюблен, он ничего не
заподозрит. К тому же вы не дадите ему собраться с мыс-
лями. Можно ли открыть альков, не выходя из кабинета?
Руджери. Да. Стоит лишь нажать на пружину, скрытую
в раме этого магического зеркала... (Нажимает на пружи-
ну, дверь алькова приоткрывается.)
Екатерина. Остальное довершит ваша ловкость, отец мой.
Полагаюсь на нее. Который час?
Руджери. Не знаю, ваше величество. Из-за вашего прихода
я забыл перевернуть песочные часы. Сейчас позову кого-
нибудь и спрошу.
Екатерина. Не надо. Гости все равно скоро появятся—это
главное. Кстати, я непременно выпишу из Италии стенные
часы... для вас. Или еще лучше: выпишите их из Флоренции
сами, за ценой я не постою.
Руджери. Милости вашего величества превосходят все мои
желания. Я уже давно купил бы себе часы, но безбожная цена...
15
Великие люди в домашних халатах
Екатерина. Почему же вы не обратились ко мне, отец мой?
Клянусь Мадонной, никто не скажет, что я держу в нужде
такого ученого, как вы. О нет! Приходите завтра в Лувр
или в отель де Суассон, и чек за нашей королевской под-
писью, выданный на имя суперинтенданта финансов, дока-
жет, что нам несвойственны забывчивость и неблагодар-
ность. Да хранит вас Господь, отец мой! (Надевает полу-
маску и уходит через потайную дверь.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Руджери, спящая герцогиня де Гиз.
Руджери. Что ж, я напомню тебе об этом обещании: без
золота не раздобыть драгоценных рукописей, которые мне
столь необходимы. (Прислушивается.) Стучат! Это они.
(Закрывает дверь алькова.)
Д’Эпернон. Эй вы, там, эй!
Руджери. Иду, иду, господа.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Руджери, д’Эпернон, Сен-Мегрен, Жуайёз.
Входит Жуайёз, опираясь на духовое ружье. С другой стороны его
поддерживает Сен-Мегрен.
Д’Эпернон. Держись, держись, Жуайёз! Вот, слава Богу,
и наш колдун! Ну, отец мой, чтобы добраться до вас,
человеку нужны ноги серны и глаза совы.
Руджери. Орел всегда вьет гнездо на вершине скалы: с нее
дальше видно.
Жуайёз (разваливаясь в кресле). Так-то оно так, но к скале
хоть видишь, как подойти.
Сен-Мегрен. Полно, господа! Вероятно, всеведущий Руд-
жери не ожидал нас—иначе передняя была бы освещена
поярче.
Р у д ж е р и. Вы заблуждаетесь, граф де Сен-Мегрен: я ждал вас.
Д’Эпернон (Сен-Мегрену). Ты что, написал ему?
Сен-Мегрен. Клянусь спасением души, нет! Никому даже
слова не сказал.
Д’Эпернон. А ты, Жуайёз?
16
Двор Генриха III
Жуайёз. Я? Ты ведь знаешь: без крайней необходимости
я писать не стану. Это занятие меня утомляет.
Руджери. Господа, я ждал вас и думал о вас.
Сен-Мегрен. Значит, тебе известно, зачем мы пришли?
Руджери. Да.
Д’Эпернон и Сен-Мегрен придвигаются к астрологу, Жуайёз тоже,
но не вставая с кресла.
Д’Эпернон. Стало быть, все твои колдовские церемонии
проделаны заранее и нам остается лишь спрашивать, а тебе
отвечать?
Руджери. Да.
Жуайёз. Погодите-ка, черт вас побери! (Тянет к себе Руджери.)
Поближе, поближе, отец мой. Вы, говорят, водитесь с нечис-
той силой. Если это так и встреча с вами может стоить нам
вечного спасения, советую вам хорошенько подумать, прежде
чем погубить отпрысков трех знатнейших домов Франции.
Д’Эпернон. Верно, Жуайёз! Мы ведь добрые христиане.
Руджери. Успокойтесь, господа, я такой же добрый христиа-
нин, как и вы.
Д’Эпернон. Ну, раз ты утверждаешь, что твое колдовство
не имеет касательства к аду, я готов. Что тебе показать—
руку мою или лоб?
Руджери. Ни то, ни другое. Все эти церемонии нужны нам,
когда мы общаемся с простонародьем; ты же, юноша,
вознесен так высоко, что я могу прочесть твою судьбу по
некоему светилу, блистающему ярче других. Ногаре де ла
Валетт, барон д’Эпернон...
Д’Эпернон. Как! Ты и меня в лицо знаешь? Впрочем, что
ж тут особенного—я теперь так известен.
Руджери (продолжая). Ногаре де ла Валетт, барон д’Эпер-
нон, милости, коими ты осыпан ныне,—ничто в сравнении
с теми, коими тебя осыплют.
Д’Эпернон. Дай-то Бог, отец мой, но чего же мне еще
ждать? Король и так уж зовет меня сыном.
Р у д ж е р и. Он делает это лишь из дружбы, дружба же королей
преходяща. Но скоро он назовет тебя братом, и уже не по
дружбе, а в силу кровнородственных уз.
17
Великие люди в домашних халатах
Д’Эпернон. Как! Тебе известно и о предполагаемом браке?
Руджери. Как прекрасна принцесса Христина! Счастлив тот,
кто будет обладать ею!
Д’Эпернон. Но от кого ты узнал?
Руджери. Разве не сказал я тебе, юноша, что твоя звез-
да—ярче всех других светил? А теперь ваш черед, Анн
д’Арк, виконт де Жуайёз, тот, кого король также именует
сыном!
Жуайёз. Послушайте, отец мой, вы так ловко читаете в книге
небес, что, уж наверно, прочли там, как не хочется мне
вставать с этого покойного кресла, если только это не
повредит моему гороскопу. Не повредит? Ну и прекрасно,
я вас слушаю.
Руджери. Юноша, видел ли ты когда-нибудь в своих често-
любивых снах, что виконт де Жуайёз стал герцогом и пэ-
ром, первым пэром Франции, если не считать принцев коро-
левской крови и глав владетельных домов—Лотарингско-
го, Савойского и Клевского? Знай, эти мечты—лишь поло-
вина того, что ожидает тебя наяву. Привет тебе, супруг
Маргариты де Водмон, сестры королевы! Привет тебе,
великий адмирал королевства Французского!
Жуайёз (вскакивая). С помощью Бога и своей шпаги
я добьюсь этого, отец мой. (Протягивает Руджери коше-
лек.) Примите, как ни ничтожно подобное вознаграждение
за обещание столь высокой судьбы. К сожалению, это все,
что я захватил с собой.
Д’Эпернон. Слава Богу, хоть ты мне напомнил. (Роется
в кошеле, висящем у него на поясе.) Ничего, кроме пуль для
моего ружья! Я и забыл, что проиграл в приму все до
последнего золотого. Эти проклятые деньги живут еще
меньше, чем люди: не успеешь оглянуться, как их уже нет.
Ей-Богу, Сен-Мегрен, тебе следовало бы написать для них
эпитафию: ты ведь приятель Ронсара *.
Сен-Мегрен. Если деньги тоже умирают, то могилой им
служат карманы негодяев лигеров. В наши дни только у них
и найдешь испанские дублоны или экю с розой. Впро-
1 Ронсар, Пьер де (1524—1585)—самый яркий представитель Возрожде-
ния во французской поэзии, эрудит, знаток древних языков и литератур. В его
творчестве ученость сочеталась с непосредственностью и лиризмом.
18
Двор Генриха III
чем, у меня еще осталось несколько золотых, и если хо-
чешь...
Д’Эпернон (смеясь). Нет, не хочу. Оставь их себе на чеме-
рицу для примочек, ибо—да будет вам это известно, отец
мой,—с некоторых пор у моего друга Сен-Мегрена голова
не в порядке. Он валяет дурака, но от его дурачества
никому не весело. Впрочем, меня он все-таки навел на
хорошую мысль. Пусть за мой гороскоп заплатит кто-
нибудь из лигеров. Подумай, на кого бы выписать вексель.
Помогай-ка, герцог Жуайёз! До чего звучный титул, а? Ну,
соображай, соображай.
Жуайёз. Что ты скажешь о Лашапель-Марто, контролере
счетной палаты?
Д’Эпернон. Неплатежеспособен. За неделю промотает всю
казну Филиппа Второго1.
Сен-Мегрен. А как насчет коротышки Бригара?
Д’Эпернон. Старшины бакалейщиков? Вот вздор! Он же
расплатится не деньгами, а корицей и табаком.
Руджери. А Тома Крюсе?
Д’Эпернон. Поймай я вас на слове, отец мой, ваша спина
долго была бы в обиде на ваш язык: Крюсе—не из покла-
дистых.
Жуайёз. А как Бюсси-Леклерк?
Д’Эпернон. Прокурор? Этот, слава Богу, подойдет. Бла-
годарю за совет, Жуайёз. (К Руджери.) Вот тебе вексель
на десять экю с розой. Обрати внимание: в отличие от
золотых солей и польских дукатов эта монета не обес-
ценена и стоит двенадцать ливров. Отправляйся к этому
негодяю лигеру и от имени д’Эпернона потребуй уплаты,
а если он откажет, предупреди, что я сам явлюсь к нему,
прихватив с собой человек тридцать дворян и дюжину
пажей.
Сен-Мегрен. Скоро ты рассчитаешься? Напоминаю: нас
ждут в Лувре. Пора, господа, идем!
Жуайёз. Ты прав. Пошли, иначе мы рискуем не найти порт-
шезов и нам придется возвращаться пешком.
1 Филипп //(1527—1598)—король Испании, фанатичный католик, тщетно
пытавшийся в эпоху Реформации и религиозных войн содействовать мощью
испанских вооруженных сил торжеству «правой веры» в Европе.
19
Великие люди в домашних халатах
Руджери (удерживая Сен-Мергена). Как, юноша! Ты ухо-
дишь, не спросив меня о своей судьбе?
Сен-Мегрен. Я не честолюбив, отец мой. О чем же мне вас
спрашивать?
Руджери. Вот как? Не честолюбив! Даже в любви?
Сен-Мегрен. Что вы сказали, отец мой? Говорите тише!
Руджери. Ты не честолюбив, молодой человек, и тем не
менее, чтобы воцариться в твоем сердце, некоей даме при-
шлось соединить в своем гербе эмблемы двух владетель-
ных домов под герцогской короной.
Сен-Мегрен. Тише, отец мой! Бога ради, тише!
Руджери. Ну, ты и теперь сомневаешься в могуществе моей
науки?
Сен-Мегрен. Нет.
Руджери. И по-прежнему хочешь уйти, не поговорив
со мной?
Сен-Мегрен. Должен бы, но...
Руджери. Ау меня есть что тебе порассказать.
Сен-Мегрен. Кто бы ни говорил твоими устами—ад или
небо, я выслушаю тебя! Жуайёз, д’Эпернон, подождите
меня в передней. Я сейчас.
Жуайёз. Минутку, минутку! Где мое духовое ружье? Клянусь
святой Анной, если на пятьдесят шагов в округе есть хоть
один дом, принадлежащий лигеру, я в нем стекла целого не
оставлю.
Д’Эпернон. Будь спокоен, Сен-Мегрен, мы покараулим. Но
смотри не задерживайся.
Жуайёз и д’Эпернон уходят.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Руджери, Сен-Мегрен, потом герцогиня де Гиз.
Сен-Мегрен (закрывая дверь за уходящими). Ладно, ладно.
(Возвращается.) Отец мой, скажите одно: она любит меня?
Вы молчите, отец мой? Проклятье! О, сделайте, сделайте
так, чтобы она меня полюбила! Говорят, людям вашего
искусства ведомы тайные и верные средства—приворот-
20
Двор Генриха III
ные зелья, любовные напитки. Я согласен на любое, пусть
даже оно погубит тело мое в этой жизни и душу мою—
в загробной. Я богат. Все, чем я владею—золото, драго-
ценности,—все ваше. Но, может быть, ваша наука презира-
ет эти бренные сокровища? Тогда слушайте меня, отец мой:
говорят, чернокнижникам для их кабалистических опытов
нужна порою кровь живого человека. (Обнажает руку
и протягивает ее Руджери.) Вот! Располагайте мною, отец
мой, только сделайте так, чтобы она меня полюбила.
Руджери. Разве ты уверен, что она тебя не любит?
Сен-Мегрен. Что сказать вам на это, отец мой? Пока мы не
изверились окончательно, в сердце всегда теплится надеж-
да. Да, иногда мне кажется, что я читаю любовь в ее
глазах. Но она всякий раз так быстро отводит их, что
я боюсь ошибиться. Она избегает меня, и мне никогда не
удавалось остаться наедине с нею.
Руджери. Ну а если бы удалось?..
Сен-Мегрен. О, если бы так, отец мой!.. Тогда я с первого
слова понял бы, могу ли я надеяться.
Руджери. Подойди же и взгляни в это зеркало. Его недаром
называют отражательным. Кого ты хочешь в нем увидеть?
Сен-Мегрен. Ее, отец мой, ее!
Сен-Мегрен всматривается в зеркало, стена за его спиной раздвигает-
ся, и в зеркале появляется отражение спящей герцогини де 1йз.
Руджери. Смотри же.
Сен-Мегрен. Боже! Великий Боже, это она! Она спит... Ах,
Екатерина!
Альков захлопывается.
Екатерина! Никого! (Оглядывается.) Нигде никого, все
исчезло, как сон, как видение! Отец мой, я должен увидеть
ее! Покажите мне ее еще раз!
Руджери. Ты говоришь, она спала?
Сен-Мегрен. Да.
Руджери. Знай—наша власть над людьми возрастает во
время их сна. Я могу воспользоваться тем, что герцогиня
спит, и перенести ее сюда...
21
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Сюда, ко мне?
Руджери. Но помни: как только она проснется, я утрачу
власть над ее волей.
Сен-Мегрен. Хорошо, хорошо... Но не медлите, отец мой,
не медлите!
Руджери. Вот тебе флакон. Достаточно ей понюхать его—
и она сразу очнется.
Сен-Мегрен. Хорошо, хорошо, только не медлите.
Руджери. Поклянись, что будешь хранить тайну.
Сен-Мегрен. Клянусь спасением души и вечным блаженством!
Руджери. Тогда прочти вот это.
Сен-Мегрен пробегает глазами фолиант, раскрытый перед ним Руд-
жери. Альков за его спиной распахивается, пружина вдвигает кушетку
в кабинет, и резная стена вновь смыкается.
Гляди! (Уходит.)
СЦЕНА ПЯТАЯ
Сен-Мегрен, герцогиня де Гиз.
Сен-Мегрен. Она! Это она! (Бросается к герцогине, но тут
же останавливается.) Боже! Я где-то читал, что чародеи
выкапывают из могил трупы и с помощью своих заклинав
ний придают им сходство с живыми. Что если?.. Сгинь,
нечистая сила! Нет, все по-прежнему. Значит, это небесное
видение—не призрак. Сердце ее бьется, хоть и слабо. Рука
ее... Нет, рука холодна как лед. Екатерина, проснись, твой
сон страшит меня! Нет, не просыпается. Что делать? Ах да,
флакон! Я о нем и забыл. Я совсем потерял голову. (Дает
ей понюхать флакон.)
Герцогиня де Гиз. Ах!
Сен-Мегрен. Вдыхай, вдыхай! Приподнимись, скажи хоть
слово! Мне легче услышать, что ты навсегда прогоняешь
меня, чем видеть, как ты спишь могильным сном.
Герцогиня де Гиз. Ах, как я ослабела!.. (Приподнимается,
опираясь рукой о голову Сен-Мегрена, который стоит перед
ней на коленях.) Я так долго спала. Мои фрейлины... Как
22
Двор Кнриха III
же их зовут? (Замечает Сен-Мегрена.) А, это вы, граф.
(Протягивает ему руку.)
Сен-Мегрен. Я... Я...
Герцогиня де Гиз. Вы? Но почему вы здесь? Не вас я при-
выкла видеть, пробуждаясь ото сна. Ах, как отяжелела
голова! Не могу ни о чем думать...
Сен-Мегрен. Екатерина, думай лишь об одном, только об
одном—о моей любви к тебе.
Герцогиня де Гиз. Да, да, вы любите меня. Я давно это
заметила. Я тоже давно люблю вас, но скрывала это. А зачем?
По-моему, признаться, что любишь—большое счастье.
Сен-Мегрен. О, повтори это еще раз! Повтори, ибо слы-
шать, что ты любим,—счастье еще большее.
Герцогиня де Гиз. Нет, у меня была причина скрыть мою
любовь. Но какая же? Ах, вспомнила: я должна любить не
вас. (Вскакивает, на кушетке остается ее носовой платок.)
Пресвятая Матерь Божья, неужели я сказала, что люблю
его? Ох, несчастная! Моя любовь проснулась быстрее, чем
мой рассудок.
Сен-Мегрен. Екатерина, внимай только голосу сердца! Ты
же любишь меня, любишь!
Герцогиня де Гиз. Я? Я вовсе этого не говорила, граф. Это
неправда, не верьте этому. То был лишь сон, бред. Как
я здесь очутилась? Что это за комната? Мари!.. Госпожа де
Коссе!.. Оставьте меня, господин де Сен-Мегрен, уйдите!
Сен-Мегрен. Уйти? Почему?
Герцогиня де Гиз. 1бсподи, Господи, да что же это со мною?
Сен-Мегрен. Я вижу, что я здесь и вы рядом, сударыня, но
не знаю, как это случилось. Тут какое-то колдовство, какое-
то чародейство!
Герцогиня де Гиз. О, я погибла! Я все время избегала вас
и все-таки уже пробудила подозрения герцога, моего супру-
га и повелителя. А теперь...
Сен-Мегрен. Герцог!.. Тысяча проклятий! Герцог де Гиз —
ваш супруг и повелитель! О, если б его подозрения оправда-
лись, если бы вся его кровь и моя...
Ге р ц о г и н я де Ги з. Вы пугаете меня, граф!
Сен-Мегрен. Простите. Стоит мне подумать, что и я мог
познакомиться с вами, когда вы еще были свободны, что
23
Великие люди в домашних халатах
и я мог стать вашим супругом и повелителем... Одна мысль
о герцоге уже причиняет мне боль. Но он заплатит мне за
это,—и путь мой ангел-хранитель покинет меня в день
Страшного суда, если я солгал!
Герцогиня де Гиз. Замолчите, граф!.. Но где же я? Ответь-
те, в конце концов! Помогите мне выйти отсюда и вернуть-
ся в отель де Гиз, и вы заслужите прощение.
Сен-Мегрен. Прощение? Да в чем же я провинился?
Герцогиня де Гиз. Я—здесь, и вы еще спрашиваете, граф?
Похитить во сне постороннюю женщину, женщину, кото-
рая не может вас любить, не любит вас...
Сен-Мегрен. Не любит меня?.. Нет, сударыня, когда чело-
век любит так, как я, его нельзя не любить. Порукой
в том—ваши первые слова. Да, ваши первые слова!
Герцогиня де Гиз. Тише!
Сен-Мегрен. Чего вы боитесь?
Жуайёз (в передней). Где мы стоим на часах, там, видит Бог,
никто не пройдет.
Герцог де Гиз (за сценой). Полегче, господа! Вы, черт вас
побери, полагаете, что дразните лису, а на самом деле
будите льва.
Герцогиня де Гиз. Пресвятая Дева, это голос герцога! Куда
бежать? Где спрятаться?
Сен-Мегрен (бросаясь к двери). Герцог? Ну что ж...
Герцогиня де Гиз. Ради всего святого, остановитесь, су-
дарь! Вы губите меня!
Сен-Мегрен. Вы правы. (Подбегает к двери и запирает ее
на засов.)
Руджери (входит и берет герцогиню за руку). Тсс, сударыня!
Идите за мной. (Открывает потайную дверь.)
Герцогиня де Гиз бросается туда, Руджери следует за ней, дверь
закрывается.
Ге р ц о г де Ги з (за сценой, нетерпеливо). Господа!
Д’Эпернон	передней). Ты не находишь, что его лотаринг-
ский выговор довольно приятен?
Сен-Мегрен (оборачиваясь). А теперь, сударыня, можно и...
Где она? Неужели все, что было,—одно лишь дьявольское
24
Двор Генриха III
наваждение? Что тут произошло? Ох, голова моя, бедная
голова! Ну что ж, пусть входит. (Отпирает дверь.)
Герцог де Гиз (входя). A-а, вот кто принимает меня в поко-
ях! Мне следовало догадаться об этом по виду тех, кто
встретил меня в передней!
Сен-Мегрен. Поверьте, герцог, лишь обстоятельства повин-
ны в том, что я не могу сейчас принять вас так, как вы того
заслуживаете. Надеюсь, такой случай мне еще представится.
Жуайёз. Как, Сен-Мегрен, это сам Меченый?1
Сен-Мегрен. Да, господа, это он. Но уже поздно. Пойдемте.
Сен-Мегрен, Жуайёз и д’Эпернон уходят.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Герцог де Гиз, затем Руджери.
Герцог де Гиз. Когда же, наконец, хороший залп избавит
нас от этих нахальных щеголей-фаворитов? 1раф Коссад де
Сен-Мегрен! Король уже сделал его графом. Не пора ли
попридержать этого шустрого любимчика фортуны, как
советовал перед отъездом герцог Майеннский? Он преду-
преждал, чтобы я был начеку: этот дворянчик влюблен
в герцогиню. Брат сообщил мне об этом через Бассом-
пьера. Черт побери, не будь я так уверен в добродетелях
моей жены, господин Сен-Мегрен дорого заплатил бы за
такое подозрение!
Входит Руджери.
А, это ты, Руджери.
Руджери. Я, монсеньор.
Ге р ц о г де Ги з. Я распорядился перенести назначенное здесь
собрание на день раньше. Через несколько минут сюда
явятся наши друзья. Я прибыл первым, чтобы поговорить
с тобой наедине. Никола Пулен уверял меня, что я могу на
тебя рассчитывать.
1 Меченый—прозвище 1енриха де 1иза из-за шрама на лице, нанесенного
ударом шпаги.
25
Великие люди в домашних халатах
Руджери. Он не солгал. К тому же мое искусство...
Герцог де Гиз. Оставим-ка лучше твое искусство. Истинно
оно или ложно, я все равно к нему не прибегну: я—добрый
христианин. Но мне известно, что ты человек ученый и све-
дущ по части архивов и документов. Вот эти твои познания
мне пригодятся. Слушай внимательно. Адвокат Жан Давид
не добился у святейшего отца согласия на утверждение
Лиги и вернулся во Францию.
Руджери. Знаю. Последние письма, которые я получил от
него, помечены Лионом.
Герцогде Гйз. Там он и умер. А вез он весьма важные бумаги.
Они пропали. Среди них было наше родословное древо,
которое в тысяча пятьсот тридцать пятом году Франсуа
Розьер составил для моего славной памяти родителя де Гиза.
Оно доказывало, что принцы Лотарингские—единственные
законные потомки Карла Великого. Так вот, отец мой, мне
нужна новая родословная, восходящая к Каролингам1 и под-
крепленная свежими доказательствами. Это—работа дол-
гая и трудная, за нее полагается хорошая плата. Вот задаток.
Руджери. Вы останетесь довольны, монсеньор.
Герцог де Гиз. Посмотрим. А зачем приходили к тебе эти
придворные вертопрахи?
Руджери. Чтобы расспросить меня о будущем.
Ге р ц о г де Ги з. Разве они недовольны настоящим? Если так,
на них трудно угодить. Надеюсь, они ушли?
Руджери. Да, монсеньор. Сейчас они уже в Лувре.
Герцог де Гиз. Что ж, пусть Генрих Валуа уснет под их
болтовню и проснется раньше, чем зазвонят к заутрене. Но
я слышу, в переднюю кто-то вошел. А, это папаша Крюсе.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Те же, Крюсе; затем Бюсси-Леклерк, Лашапель-Марто
и Бригар.
Ге р ц о г де Ги з. Это вы, Крюсе? Какие вести?
Крюсе. Прескверные, монсеньор, прескверные. Все не ладится,
все разваливается. Ей-Богу, никудышные мы заговорщики!
1
Каролинги—вторая королевская династия Франции (751—987).
26
Двор Генриха III
Герцог де Гиз. Неужто?
Крюсе. Увы, да. Мы только и делаем, что занимаемся поли-
тиканством да бегаем попусту из дома в дом, вербуя себе
приверженцев. А ведь стоит вам показаться людям, ваше
высочество, как—клянусь святым Фомой—гугеноты и те
к Лиге примкнут.
Ге р ц о г де Ги з. А как со списком?
Крюсе. В нем расписалось человек триста-четыреста истин-
ных ревнителей веры да человек полтораста политиков,
украсивших его своими закорючками. Гугенотов, которые,
скривив рожу, отказались дать подпись, набежит всего
человек тридцать. Я начертил мелом кресты у них на
дверях, и, если мне доведется еще разок снять со стены мой
бедный аркебуз, который вот уже шесть лет висит там без
дела... Нет, не дождусь я такого счастья, монсеньор: слав-
ные традиции нынче забыты. Ей-Богу, будь я на вашем
месте...
Ге р ц о г де Ги з. Где список?
Крюсе. Вот он. Пустите-ка его на пыжи, ваше высочество,
и чем скорее, тем лучше.
Герцог де Гиз. Все в свое время, друг мой, все в свое
время.
Крюсе. Дай-то Бог. А вот и наши.
Входят Бюсси-Леклерк, Лашапелъ-Марто и Бригар.
Герцог де Гиз. Хорош ли улов, господа?
Бюсси-Леклерк. Недурен: я собрал сотни две-три подпи-
сей. Всё адвокаты и прокуроры.
Крюсе. А что у тебя, коротышка Бригар? Расшевелил ты
своих лавочников?
Бригар. Всех до единого. Вот подписи.
Крюсе (хлопая Бригара по плечу). Слава Богу, ваше вы-
сочество, что у нас есть такие молодцы, как Бригар! Если
даже все члены Лиги разом ввалятся к нему в лавку, что
на улице Обри-ле-Буше, он и тогда, ручаюсь вам, каж-
дому скинет тридцать денье с ливра при любой по-
купке.
Герцог де Гиз. А как ваши дела, господин Марго?
27
Великие люди в домашних халатах
Лашапель-Март о. Я не так удачлив, монсеньор. Контро-
леры палаты побоялись дать свои подписи, а господин
президент де Ту хоть и подписал, но с оговорками.
Герцог де Гиз. До чего же влюблен в лилии этот ваш
президент де Ту! Разве в тексте не сказано, что мы обязуем-
ся повиноваться королю и его семейству?
Лашапель-Март о. Сказано, конечно, да ведь Лигу-то мы
учинили, не спросясь короля.
Герцог де Гиз. Де Ту прав, господа, и я завтра же отправ-
люсь на утренний прием к его величеству. Я должен был
первым делом добиться королевской санкции—мне бы не
посмели отказать в ней. Впрочем, и сейчас, слава Богу, не
поздно. Завтра же я открою Генриху Валуа глаза на поло-
жение дел в его королевстве. Его подданные выразят свое
недовольство моими устами. Негласно он уже признал
Лигу. Пусть теперь открыто назначит ее главу.
Лашапель-Март о. Будьте осторожны, монсеньор: от кур-
ка до затравки недалеко, а второго Польтро найти не-
трудно... '.
Герцог де Гиз. Король не отважится на это. К тому же
я буду вооружен.
Крюсе. Бог да хранит вас и наше правое дело, монсень-
ор! Побывав у короля, пора вам будет и решение при-
нять.
Ге р ц о г де Ги з. Оно давно принято: на что я не решился за
час, на то не решусь и за всю жизнь.
Крюсе. Согласен. Но при вашей осторожности целой жиз-
ни—и той не хватит, чтобы осуществить все, на что вы
решились за четверть часа.
Герцог Де Гиз. Знайте, Крюсе, в таком деле, как наше,
самый верный союзник—время.
Крюсе. Вам-то хорошо ждать, а вот мне, да и всем осталь-
ным, кто подписался, ей-Богу, невмоготу.
Ге р ц о г де Ги з. Допустим. Но разве подписались двенадцать
тысяч швейцарцев и рейтаров, которых его величество
недавно ввел в свой добрый Париж? А ведь у каждого из
1 ...второго Польтро найти нетрудно...—намек на убийцу герцога Гиза-
старшего, дворянина-гугенота Польтро де Мэра (род. ок. 1522 г., казнен
в Париже в 1563 г.).
28
Двор Генриха III
них аркебуз с исправным фитилем. О фальконетах Басти-
лии я уже не говорю. Нет, что касается срока, положитесь
на меня, и когда он наступит...
Бюсси-Леклерк. А что мы сделаем с Валуа?
Герцог де Гиз. То, что предсказала ему вчера госпожа де
Монпансье, протянув мне ножницы: увенчаем его третьей
короной.
Бюсси-Леклерк. Да будет так! Верно, старый колдун?
Ты, сдается мне, того же мнения, раз все время мол-
чишь.
Руджери. Я просто выжидал удобного случая передать вам
небольшую просьбу.
Бюсси-Леклерк. Какую еще просьбу?
Руджери (подавая ему записку д’Эпернона). Вот она.
Бюсси-Леклерк. Что? Вексель д’Эпернона с передаточной
надписью на мое имя? Да он просто шутит.
Руджери. Нет, он сказал, что, если вы не уплатите, он сам
явится к вам и заставит вас это сделать.
Бюсси-Леклерк. Пусть только сунется, черт его побери!
Он, видно, запамятовал, что, до того как стать прокуро-
ром, я был фехтмейстером Лотарингского полка. Сдается
мне, этот королевский любимчик завидует судьбе Келюса
и Можирона: им ведь воздвигли такие пышные надгробные
статуи. Что ж, за нами дело не станет: мы закажем и его
мраморное изваяние.
Герцог де Гиз. Ни в коем случае, мэтр Бюсси! Такой враг
лучше двух десятков друзей: его наглость умножает чис-
ло наших приверженцев. Дай-ка мне вексель, Руджери.
Десять экю с розой—это сто двадцать туренских ливров.
Вот они.
Бюсси-Лек л ер к. Что вы, что вы, монсеньор!
Ге р ц о г де Ги з. Не беспокойтесь: в день сведения счетов он
мне все до гроша заплатит. Однако уже поздно. До зав-
трашнего вечера, господа. Двери отеля де 1из будут от-
крыты для всех наших друзей, которых примет там госпо-
жа де Монпансье. Того, кто придет с двойным крестом,
встретят вдвойне радушно. Руджери, проводи гостей. Итак,
встретимся завтра вечером в отеле де 1из.
29
Великие люди в домашних халатах
Крюсе. Всенепременно, монсеньор.
Руджери и лигеры уходят.
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Герцог де Гиз, затем Сен-Поль.
Герцог де Гиз (садится на кушетку, где лежит носовой
платок, забытый герцогиней). Клянусь святым Генрихом
Лотарингским, я затеял нелегкое дело! Эти господа полага-
ют, что добиться французской короны так же просто, как
бенефиция в провинции. Герцог де Гиз—король Франции!
Какая упоительная мечта! И она станет явью. Но скольких
соперников придется сокрушить для этого! Прежде всего,
герцога Анжуйского. Впрочем, этот—наименее опасный из
всех: он ненавистен и народу, и дворянству. Его нетрудно
объявить еретиком или, как слабоумного, исключить из
престолонаследия. Но тогда наследства Валуа потребует
себе его зять—король Испанский. С такими же претензи-
ями выступит и герцог Савойский, дядя королевы, на сестре
которого был женат один из герцогов Лотарингских. Он
ведь может возложить французскую корону на престаре-
лого кардинала Бурбонского и вынудить меня признать его
самого наследником престола. Да, об этом стоит по-
думать... Сколько забот, сколько усилий, и один выстрел из
пистолета, один удар кинжалом может все свести на нет!
О Господи! (В отчаянии опускает руки и пальцами нащупы-
вает платок, забытый герцогиней.) Что это?.. Тысяча про-
клятий! Это платок герцогини: на нем двойной вензель—
Клевский и Лотарингский гербы. Так, значит, она была
здесь. С Сен-Мегреном! О брат мой, брат, ты не ошибся!
Так, значит, этот... этот... (Кричит.) Сен-Поль!
Входит его оруженосец.
Я... Сен-Поль, вели разыскать мне тех, кто убил Дюга.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ГЕНРИХ III
Зал в Лувре. Слева, на возвышении, два кресла для короля и королевы-
матери; внизу несколько табуретов для приближенных. В одном из
кресел развалился Жуайёз; на спинку другого, стоя, облокотился
Сен-Мегрен. Справа, за шахматным столиком, сидит д’Эпернон.
В глубине сцены Сен-Люк фехтует с Дю А ль дом. Рядом с каж-
дым—паж, одетый в цвета хозяина.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Жуайёз, Сен-Мегрен, д’Эпернон, Сен-Люк, Дю Альд, пажи
Д’Эпернон. 1оспода, не угодно ли партию в шахматы,
пока король не вернулся? Не хочешь ли отыграться, Сен-
Мегрен?
Сен-Мегрен. Нет, я не в настроении.
Жуайёз. Ясно: всему виной предсказание астролога. Ей-Богу,
вот уж настоящий колдун! Знаешь, ведь это он предсказал
Дюга, что тому осталось недолго жить, всего за несколько
дней до того, как несчастный был убит по приказу короле-
вы Маргариты. Бьюсь об заклад, что Сен-Мегрен также
получил гороскоп и что какая-нибудь знатная дама, в кото-
рую он был влюблен...
Сен-Мегрен (торопливо перебивая его). Отчего бы тебе
самому, Жуайёз, не сыграть с д’Эперноном?
31
Великие люди в домашних халатах
Жу а й ё з. Нет уж, уволь.
Д’Эпернон. Неужто и ты хочешь предаться размышле-
ниям?
Жу а й ё з. Напротив, я как раз хочу этого избежать.
С е н - Л ю к. Не пофехтуешь ли со мной, виконт?
Жу а й ё з. Нет, это чересчур утомительно. К тому же ты слабей
меня. Сделай-ка лучше доброе дело—составь компанию
д’Эпернону.
Сен-Люк. Изволь.
Жуайёз (вытаскивает из кошеля бильбоке). Клянусь Богом,
господа, вот уж всем играм игра! Не утомляет ни тело, ни
голову. Известно ли вам, с каким восторгом приняли эту
новинку у президентши? Кстати, Сен-Люк, отчего это я там
тебя не видел? Где ты пропадал?
Сен-Люк. Ходил смотреть «Джелози», знаешь, тех италь-
янских комедиантов, которым разрешено разыгрывать ми-
стерии в Бурбонском отеле.
Жуайёз. Как же, знаю—по четыре су с головы за вход.
Сен-Люк. А потом, идя мимо... Погоди, д’Эпернон, я еще не
сделал хода.
Жуайёз. Итак, идя мимо?..
С е н - Л ю к. Мимо чего?
Жуайёз. Да ты же сам сказал «идя мимо»...
С е н - Л ю к. Ах да. Идя мимо Нельской башни, я остановился
взглянуть на закладку моста, который будет называться
Новым.
Д’Э п е р н о н. Мост строит Дюсерсо. Говорят, король пожалу-
ет его дворянской грамотой.
Жуайёз. И по заслугам. Разве ты не знаешь, что этот мост по
меньшей мере шагов на шестьсот сократит мне путь до
Сен-Жерменского манежа? (Роняет бильбоке и подзывает
своего пажа, стоящего в другом конце зала.) Бертран,
подними.
Сен-Люк. Важная реформа, господа! Нынче утром госпожа
де Сов по секрету призналась мне, что король отказался от
плоеных брыжей и будет носить теперь отложные воротни-
ки на итальянский манер.
Д’Э п е р н о н. Что же ты молчал? Из-за тебя мы на целый день
отстанем от моды. Э, да Сен-Мегрен уже пронюхал об
32
Двор Генриха III
этом! (Своему пажу.) Чтоб завтра утром у меня был
отложной воротник вместо брыжей.
Сен-Люк (со смехом). Ха-ха-ха! Ты, кажется, вспомнил, как
король запретил тебе две недели появляться при дворе за
то, что на твоем камзоле не хватало одной пуговицы.
Жуайёз. Так и быть—новость за новость. Сегодня король
вернет Антраге ко двору.
С е н - Л ю к. Не может быть!
Жу а й ё з. Еще как может! Он ведь заядлый приверженец Гизов.
Сам Меченый потребовал, чтобы Антраге вернули его
полк. А король с некоторых пор ни в чем не отказывает
герцогу.
Д’Эпернон. Еще бы! Гиз нужен ему. По слухам, Беарнец
в полной амуниции вышел в поле.
Жуайёз. Вот увидите, проклятый еретик еще заставит нас
воевать летом. Подумать только—тащиться в поход по
такой жаре, взвалив на себя полтораста фунтов железа,
и вернуться чернее, чем андалузец!
С е н - Л ю к. Да, Жуайёз, это занятие не для тебя.
Жуайёз. Признаюсь честно: солнечный удар мне страшнее,
нежели удар шпагой. Будь на то моя воля, я всегда дрался
бы только при лунном свете, как Бюсси д’Амбуаз на его
последней дуэли.
Сен-Люк. А что о нем слышно?
Д’Эпернон. Он все еще в Анжу при особе Мсье’, а это
значит, что у проклятого Гиза одним врагом меньше.
Жуайёз. Кстати, Сен-Мегрен, ты знаешь, что сказала о Гизе
маршальша де Рец? Она уверяет, что рядом с ним все
другие принцы кажутся простолюдинами.
Сен-Мегрен. Гиз! Вечно этот Гиз! (Выхватывает кинжал
и рассекает на куски свою перчатку.) Пусть только пред-
ставится случай, и—клянусь святым Павлом Бордос-
ким —я искрошу этих лотарингских принцев, как мою пер-
чатку!
Жуайёз. Браво, Сен-Мегрен! Видит Бог, я сам ненавижу Гиза
не меньше, чем ты.
1 Мсье—титул брата царствующего короля, в данном случае Франсуа-
Эркюля, герцога Анжуйского.
2 3243
33
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Чем я? Сомневаюсь. О, будь он проклят!
Я отдал бы свой графский титул, только бы хоть на пять
минут скрестить с Гизом шпагу. Ну ничего, с Божьей по-
мощью такой случай представится.
Дю Альд. Господа, господа, смотрите—Бюсси’
Сен-Мегрен. Как! Бюсси д’Амбуаз?
СЦЕНА ВТОРАЯ
Те же, Бюсси д’Амбуаз.
Бюсси д’А м б у а з. Да, господа, Бюсси д’Амбуаз собственной
персоной. Привет вам, друзья! Здравствуй, Сен-Мегрен!
Сен-Мегрен. А мы-то думали, что ты за сто лье отсюда.
Бюсси д’А м б у а з. Третьего дня так оно и было. А нынче, как
видите, я здесь.
Жуайёз. Когда это ты успел помириться с Бюсси, Сен-Ме-
грен? Ведь он же хотел уложить тебя заодно с Келюсом,
и то, что ты цел,—не его заслуга.
Бюсси д’Амбуаз. Да, тогда он был сердит на меня за
госпожу де Сов. Но с тех пор мы померились шпагами,
и оказалось, что они одинаковой длины.
С е н - Л ю к. Кстати о госпоже де Сов. Говорят, чтобы убедить
ее в своей верности, ты пишешь ей письма кровью, как
Генрих Третий писал из Польши прекрасной Рене де Шато-
неф. Она, разумеется, извещена уже о твоем приезде?
Бюсси д’А м б у а з. Нет, мы путешествуем инкогнито. Но мог
ли я быть в Париже и не осведомиться, не нужен ли я
кому-нибудь из вас как секундант?
Сен-Мегрен. Возможно, и будешь нужен, если не уедешь
раньше времени.
Бюсси д’Амбуаз. В таком случае я, не колеблясь, отложу
свой отъезд. Словом, я к твоим услугам. Черт побери, я уже
начал забывать, что такое дуэль: в провинции удается по-
драться самое большее раз в неделю. К счастью, там у меня
под рукой был мой друг Сен-Фаль. Мы дрались с ним
трижды: он утверждал, что пуговицы на некоем платье
напоминают букву «икс», а я—что они похожи на «игрек».
Сен-Мегрен. Не может быть!
34
Двор Пнрнха III
Бюсси д’Амбуаз. Честное слово! Моим секундантом был
Крильон.
Жуайёз. И кто же оказался прав?
Бюсси д’Амбуаз. Пока неизвестно—все решит четвертая
встреча. Ба, что я вижу! Здесь пажи Антраге? А я-то пола-
гал, что после смерти Келюса...
С е и - Л ю к. Гиз испросил ему прощение.
Бюсси д’Амбуаз. Вот как! Испросил прощение? Понятно.
Я вижу, наш милый кузен де Гиз все такой же наглец.
Сен-Мегрен. Пока что в пределах дозволенного.
Д’Эпернон. Ей-Богу, ты слишком снисходителен к нему.
Я уверен, что король не разделяет твоего мнения.
Сен-Мегрен. Тогда пусть только молвит слово...
Д’Э п е р и о н. Он, видишь ли, сейчас слишком занят для это-
го —он учит латынь.
Сен-Мегрен. На кой черт ему латынь, когда он имеет дело
с французами? Пусть только бросит клич: «Ко мне, мои
отважные дворяне!»—и тысячи отточенных шпаг разом
вылетят из ножен, в которых они ржавеют. Разве в гру-
ди короля перестало биться сердце победителя при
Жарнаке1 и Монконтуре2? Неужели руки его так из-
нежились в надушенных перчатках, что разучились сжи-
мать эфес меча?
Д’Эпернон. Тсс, Сен-Мегрен! Вот он!
П а ж (входя). Король!
Бюсси д’А м б у а з. Отойду-ка я в сторону, чтобы не попасть-
ся ему на глаза, если он не в духе.
Второй паж. Король!
Все встают и собираются группами.
Третий паж. Король!
1 Жарнак—город во французском департаменте Шарант; здесь в 1566
году в царствование Карла IX католики под командованием брата короля
герцога Анжуйского (будущего короля Генриха III) одержали победу над
протестантами.
2 Монконтур—местечко в департаменте Вьенн, где в 1569 году тот же
герцог Анжуйский одержал вторую победу над войском протестантов под
командованием Колиньи.
2*
35
Великие люди в домашних халатах
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Те же, Генрих, затем Екатерина Медичи.
Генрих. Привет, вам, господа, привет! Вилькье, доложи-
те нашей матушке, что мы вернулись, и заодно справь-
тесь, готов ли заказанный для нас костюм для верховой
езды. Да, еще передайте королеве, что я сам явлюсь к
ней условиться о дне нашего отъезда в Шартр. Вам ведь
известно, господа, что мы с королевой едем поклонить-
ся Пресвятой Деве Шартрской, дабы небо ниспослало нам
то, в чем до сих пор отказывало, и трон наш обрел наслед-
ника. Мы будем рады каждому, кто пожелает сопровож-
дать нас.
Сен-Мегрен. Государь, отмените паломничество к Богома-
тери Шартрской и объявите поход на Анжу; прикажите
вашим дворянам надеть не власяницы, а латы и взять
в руки не свечи, а шпаги,—и у вашего величества не будет
недостатка в попутчиках, в первых рядах которых пойду
и я, даже если бы мне пришлось полдороги бежать босиком
по раскаленным угольям.
Генрих. Все в свой час, сын мой. Когда будет нужно, не
отстанем и мы, а покамест, благодарение Господу, в нашем
прекрасном королевстве царят мир и спокойствие и у нас
довольно времени для богоугодных дел. Но что я вижу? Вы
здесь, при нашем дворе, сеньор де Бюсси? (Екатерине
Медичи, входящей в зал.) Пожалуйте сюда, матушка, сейчас
вы услышите новости о вашем любимом сыне, который,
будь он послушным братом и верноподданным, никогда не
покинул бы нас.
Екатерина. Быть может, сын мой, он собирается вернуться?
Генрих (усаживаясь в кресло). Сейчас узнаем. Садитесь, ма-
тушка. Приблизьтесь, сеньор де Бюсси. Где вы расстались
с нашим братом?
Бюсси д’А м б у а з. В Париже, государь.
Генрих. Вот как? Значит, он в нашем добром Париже?
Бюсси д’А м бу аз. Нет, но сегодня ночью был в нем про-
ездом.
Ге н р и х. И куда же он направляется?
Бюсси д’А м б у а з. Во Фландрию.
36
Двор Генриха 111
ГЕНРИХ III
Великие люди в домашних халатах
Ге н р и х. Слышите, матушка? Не сомневаюсь, что скоро у нас
в семье появится герцог Брабантский. Почему же, будучи
столь близко от нас, он не явился выразить свое почтение
нам, его старшему брату и королю?
Бюсси д’Амбуаз. Зная, какую горячую дружбу вы питаете
к нему, государь, он объехал Лувр из боязни, что вы не
пожелаете отпустить его.
Генрих. И он был совершенно прав, сударь. Но сейчас ему,
должно быть, очень не хватает вас, его верного слуги,
и вашей надежной шпаги: он, наверно, рассчитывает вскоре
обратить ее против нас. Посему, сеньор де Бюсси, вам
надлежит как можно быстрее покинуть нас и нагнать его.
Входит паж.
Кто там еще?
Екатерина. Сын мой, вероятно, это Антраге, которому не
терпится воспользоваться тем, что вы по своей доброй воле
дозволяете ему вновь лицезреть вашу августейшую особу.
Генрих. Как же, как же, именно по доброй воле!.. Убийца!..
Нет, матушка, это мой кузен Гиз заставил меня пойти на
столь великую жертву, а Господь усугубил ее в наказание за
мои грехи. (Пажу.) Говорите.
Паж. Шарль Бальзак д’Антраг, барон де Дюн, граф де Гра-
виль, бывший наместник Орлеанской провинции, просит
дозволить ему повергнуть к стопам вашего величества
изъявления его верноподданнических чувств.
Ге н р и х. Да, да, мы незамедлительно примем нашего верного
подданного, только сперва я хочу избавиться от всего, что
может напомнить мне об этой злосчастной дуэли. (Снимает
с шеи нечто вроде ладанки.) Жуайёз, это серьги Келюса. Носи
их на память о нашем общем друге. Д’Эпернон, вот золотая
цепь Можирона. А тебе, Сен-Мегрен, я отдаю шпагу Шомбер-
га. Попробуй, какая она тяжелая; а ведь ее владельцу было
всего восемнадцать! Да будет она тебе лучшей защитой, чем
была ему. А теперь, господа, последуйте моему примеру,
помяните погибших в своих молитвах, и пусть
Вкушают с миром вечный сон
Келюс, Шомберг и Можирон.
Останьтесь со мной, друзья мои. Садитесь, и пусть он войдет.
38
Двор Генриха III
Входит Антраге,
(Вынимает флакон и нюхает.) Приблизьтесь, барон, и пре-
клоните колено. Шарль Бальзак д’Антраг, мы милостиво
разрешаем вам вновь лицезреть нашу августейшую особу
и в присутствии всего двора, свидетеля вашей опалы, воз-
вращаем вам ваш сан и титулы. Встаньте, барон де Дюн,
граф де Гравиль, наместник нашей Орлеанской провинции;
вы вновь вступаете в те должности при нас, каковые испол-
няли раньше. Встаньте.
Д’А н т р а г. Нет, государь, не встану, пока ваше величество не
признает во всеуслышание, что во время этой злосчастной
дуэли я вел себя как честный и достойный рыцарь.
Генрих. Да, мы признаем это, ибо это правда. Тем не менее
удары вашей шпаги принесли нам большое горе.
Д’Антраг. А теперь, государь, позвольте облобызать вашу
руку в знак того, что все прощено и забыто.
Генрих. Нет, сударь, на это вы не найдетесь.
Екатерина. Что вы делаете, сын мой!
Ге н р и х. Нет, матушка, нет! Как христианин, я простил соде-
янное мне зло, но забыть о нем не смогу до гроба.
Д’Антраг. Государь, я уповаю на время. Быть может, моя
преданность и покорность смягчат в конце концов гнев
вашего величества.
Генрих. Может быть. А покамест ваша провинция нуждается
в вашем присутствии, которого вы так долго лишали
ее, нанося тем ущерб нашим верным подданным... Что
там за шум?
Д’Э п е р н о н. Это люди Гиза.
Ге н р и х. Наш милый лотарингский кузен не хочет, как видно,
пользоваться привилегией владетельных особ—правом яв-
ляться к нам без доклада. Его пажи всегда стараются
поднять такой шум, чтобы прибытие герцога ни для кого
не оставалось тайной.
Сен-Мегрен. Он дерзает разговаривать с вашим величест-
вом, как государь с государем. У него, как у вас, есть свои
подданные; он, вероятно, намерен обратиться к вам от их
имени с какой-нибудь новой смиренной просьбой. Не со-
мневаюсь, что дело именно в этом—недаром же он воору-
жен до зубов.
39
Великие люди в домашних халатах
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Те же, герцог де Гиз.
Герцог в полном вооружении. Впереди него идут два пажа, сзади—
четыре, один из которых несет его шлем.
*
Генрих. Добро пожаловать, герцог, добро пожаловать. Вы
знаете, кто-то из присутствующих здесь, заслышав шум,
поднятый вашими пажами, и увидев вас издали, предложил
нам побиться об заклад, что вы прибыли вновь умолять
нас исправить еще одну несправедливость или отменить
еще один побор. Счастлив мой народ, что у него такой
неутомимый заступник, как вы, милый кузен, и такой тер-
пеливый король, как я!
Герцог де Гиз. Вы безмерно милостивы ко мне, ваше вели-
чество. Я действительно горжусь тем, что нередко посред-
ничал между вами и вашими подданными.
Сен-Мегрен. Как сокол между охотником и дичью...
Герцог де Гиз. Но сегодня, государь, меня привела сюда
еще более важная причина: обратиться к вашему величест-
ву вынуждают меня не только интересы ваших подданных,
но и ваши собственные.
Генрих. Но, герцог, если уж дело так серьезно, вам, пожалуй,
лучше подождать Генеральных штатов в Блуа, куда все три
сословия нации прислали своих представителей; они по
крайней мере уполномочены нами говорить от имени тех,
кем они избраны.
Ге р ц о г де Ги з. Не соблаговолит ли ваше величество вспом-
нить, что штаты в Блуа распущены и соберутся вновь лишь
в ноябре? Мне кажется, в минуту опасности и тайный совет
может...
Ге н р и х. В минуту опасности? Вы пугаете нас, господин де Гиз!
Впрочем, все члены нашего тайного совета здесь налицо.
Говорите же, герцог, говорите.
Екатерина. Дозвольте мне удалиться, сын мой.
Генрих. Нет, матушка, нет. Герцогу известно, что у нас нет
тайн от нашей августейшей матери, советы которой не раз
бывали нам полезны при решении важных дел.
Герцог де Гиз. Государь, я обращаюсь к вам со смелой,
может быть, даже дерзкой просьбой, но колебаться дольше
было бы недостойно истинного верноподданного.
40
Двор Генриха III
Ге н р и х. Ближе к делу, сударь, ближе к делу!
Ге р ц о г де Ги з. Государь, огромные, но, как видно, неизбеж-
ные, поскольку на то была ваша воля, расходы истощили
государственную казну. До сих пор вашему величеству
с помощью ваших верных подданных удавалось пополнить
ее, но больше так продолжаться не может. С соизволения
святейшего отца казна уже взимает ежегодно двести тысяч
ливров с доходов духовенства. У членов парламента сделан
заем на предмет удаления иноземных солдат из нашей
страны. Коронные бриллианты заложены герцогу Казими-
ру за три миллиона. Суммы, собранные с парижан на
нужды города, пошли на другие цели, и даже Генеральные
штаты осмелились ответить отказом на предложение ва-
шего величества продать коронные земли.
Генрих. Да, да, сударь, нам известно плачевное состояние
наших финансов. Мы назначим нового суперинтенданта.
Герцог де Гиз. Государь, этой меры было бы достаточно
в мирное время, но вашему величеству неизбежно предсто-
ит война. Гугеноты, ободренные вашей снисходительно-
стью, вновь стали грозной силой. Фова захватил провин-
цию Реоль, Монферран—всю область Перигора, Конде—
Дижон. Наваррец приближается к стенам Орлеана. Сен-
тонж, Аженуа и Гасконь взялись за оружие, а испанцы,
воспользовавшись нашими смутами, разграбили Антвер-
пен, сожгли в нем восемьсот домов и вырезали семь тысяч
горожан.
Генрих. Черт побери, если все это правда, нам придется
призвать к порядку испанцев вне страны и гугенотов внут-
ри нее. Война не страшит нас, милый кузен, и если то будет
необходимо, мы отправимся к гробнице нашего предка
Людовика Девятого1, самолично поднимем орифламму2
и поведем на врага наше доблестное войско с тем же
кличем, что при Жарнаке и Монконтуре.
Сен-Мегрен. А если вам не хватит денег, государь,
ваше доблестное дворянство охотно возвратит вашему
1 Людовик IX, прозванный Святым,—король Франции с 1226 по 1270 год.
Во французской монархической традиции почитается образцом благочестиво-
го, мудрого и справедливого короля.
2 Орифламма (золотое пламя—франц.)—во Франции до XIV в. королев-
ское знамя, поднимаемое на копье в разгар боя.
41
Великие люди в домашних халатах
величеству все, что от него получило. У нас есть дома,
земли, драгоценности, герцог,—все это можно превратить
в деньги. Нам, слава Богу, достаточно переплавить в мо-
нету галуны на наших плащах и шифры на платьях на-
ших дам, чтобы в течение целой кампании угощать вра-
га золотыми пулями и серебряными ядрами!
Ге н р и х. Слышите, герцог?
Ге р ц о г де Ги з. Слышу, государь. Но еще раньше чем граф
де Сен-Мегрен додумался до этой мысли, она пришла
в голову тридцати тысячам ваших славных подданных. Они
уже обязались собственноручной подписью обеспечить каз-
ну деньгами, а войско—людьми. Именно такова цель Свя-
щенной лиги, которая осуществит ее, когда придет время.
А покуда я не вправе скрыть от вашего величества те
опасения, которые испытывают ваши верные подданные,
видя, что их великое сообщество еще не удостоилось ва-
шего публичного одобрения.
Ге н р и х. Что же мы должны сделать?
Ге р ц о г де Ги з. Дать Лиге главу, государь,— отпрыска вла-
детельного дома, человека, достойного вашей любви и до-
верия как по праву рождения, так и по личным заслугам,
человека, чье прошлое доказывало бы всем ревнителям
истинной веры, что в любых трудных обстоятельствах он
поведет себя прежде всего как добрый католик.
Генрих. Черт возьми, герцог, вы так ревностно печетесь
о нашей августейшей особе, что, кажется, намерены изба-
вить нас от необходимости долго искать такого челове-
ка. Мы подумаем об этом на досуге, милый кузен, по-
думаем.
Герцог де Гиз. Но, может быть, вашему величеству следо-
вало бы тотчас же...
Генрих. Сударь, когда мне захочется слушать проповеди,
я сделаюсь гугенотом... Господа, довольно заниматься го-
сударственными делами. Время подумать о развлечениях.
Надеюсь, что все получили приглашение на сегодняшний
бал-маскарад и что герцог и госпожа де Монпансье украсят
его своим присутствием.
Сен-Мегрен (указывая на латы герцога). Разве ваше вели-
чество не видит, что герцог уже облачился в наряд странст-
вующего рыцаря?
42
Двор Генриха Ш
Герцог де Гиз. Вы забыли добавить, граф: и карателя
виновных.
Ге н р и х. Право, милый кузен, вы одеты не по времени тепло.
Герцог де Гиз. Государь, в такое время, как сейчас, я пред-
почитаю атласному камзолу стальные латы.
Сен-Мегрен. Еще бы! У герцога вечно стоит в ушах свист
пули Польтро.
Герцог де Гиз (указывая на свою щеку, пересеченную шра-
мом ). Граф, вот доказательство того, что, когда мне стре-
ляют в лицо, я не подставляю спину.
Жуайёз (хватаясь за духовое ружье). А это мы сейчас про-
верим.
Сен-Мегрен (вырывая у него ружье). Оставь! Такая провер-
ка—мое дело. (Стреляет герцогу в грудь.) Получайте,
герцог!
Все. Браво! Браво!
Герцог де Гиз (хватаясь за кинжал). Проклятье!
Сен-Поль (удерживая герцога). Опомнитесь!
Генрих. Черт побери, кузен, а я-то полагал, что вашим
добрым миланским доспехам не страшна какая-то дро-
бинка!
Герцог де Гиз. И вы, государь!.. Счастливы эти господа, что
здесь присутствуете вы, ваше величество!
Ге н р и х. О, не стесняйтесь, герцог, не стесняйтесь! Действуйте
так, как будто меня нет.
Герцог де Гиз. Значит, вашему величеству угодно, чтобы
я снизошел до обидчика?
Генрих. Напротив, герцог, нам угодно поднять его до вас.
В нашем прекрасном королевстве достаточно свободных
ленов, чтобы пожаловать одним из них нашего верного
подданного графа де Сен-Мегрена.
Герцог де Гиз. Все в вашей воле, государь. А пока что...
Генрих. А пока что мы не заставим вас ждать. Граф Поль
Эстюэр, даруем тебе титул маркиза де Коссад.
Герцог де Гиз.Я—герцог, государь.
Генрих. Граф Поль Эстюэр, маркиз де Коссад, мы возводим
тебя в сан герцога де Сен-Мегрен. Теперь, господин де Гиз,
можете ответить ему: он вам ровня.
43
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Благодарю, благодарю, государь, хоть ваша
последняя милость совершенно излишня. Итак, с дозволения
вашего величества я вызываю герцога на дуэль под угрозой
бесчестия в случае отказа. Слушайте все, господа! Я, Поль
Эстюэр, сеньор де Коссад, граф де Сен-Мегрен, перед лицом
всех здесь присутствующих обращаюсь к тебе, Генрих Лота-
рингский, герцог де Гиз, и вызываю на смертный бой тебя
и всех принцев твоего дома. Мы будем драться на шпагах, на
длинных и на коротких кинжалах, пока сердца наши не
перестанут биться, а клинки не сломаются. Заранее объявляю:
я не жду от тебя пощады, не жди и ты ее от меня, и да будут мне
защитой Господь и святой Павел! (Бросает герцогу перчатку.)
Вот моя перчатка—тебе и всем, кто захочет ее поднять.
Д’Эпернон. Браво, Сен-Мегрен! Смелый вызов!
Герцог де Гиз (указывая на перчатку). Сен-Поль...
Бюсси д’Амбуаз. Минутку, господа, минутку! Я, Луи де
Клермон, сеньор Бюсси д’Амбуаз, объявляю себя поручи-
телем и секундантом Поля Эстюэра де Сен-Мегрена и вы-
зываю на смертный бой всякого, кто объявит себя поручи-
телем и секундантом Генриха Лотарингского, герцога де
Гиза. Подтверждаю вызов этой перчаткой и отдаю ее в за-
лог явки моей на поединок.
Жуайёз. Черт тебя побери, Бюсси, ты прямо-таки обокрал
меня... Но разве за тобой угонишься? Впрочем, будь поко-
ен: если тебя убьют...
Герцог де Гиз. Сен-Поль, подними!.. (В сторону.) Маль-
чишка, ты опоздал: участь твоя решена. (1ромко.) Антраге,
ты будешь моим секундантом. Как видите, господа, я иг-
раю честно и даю вам возможность отомстить за смерть
Келюса... Сен-Поль, приготовь мою бальную шпагу. Она
как раз той же длины, что боевые шпаги этих господ.
С е н - М е г р е н. Вы правы, герцог! Моя шпага слишком коротка,
чтобы пробить те прочные латы, которые вы столь предусмо-
трительно надели. Но мы схватимся грудь на грудь, обнажен-
ные до пояса, и тогда посмотрим, чье сердце дрогнет первым.
Генрих. Довольно, довольно, господа. Мы почтим нашим
присутствием ваш поединок, который назначаем на завтра.
В ожидании его вы вправе просить нас о любой милости,
и если то в нашей королевской власти, ваша просьба будет
немедля удовлетворена. Чего хочешь ты, Сен-Мегрен?
44
Двор Генриха III >
Сен-Мегрен. Одного—чтобы поле боя было разделено по-
ровну и мы оба стояли к солнцу боком. Во всем же осталь-
ном я уповаю на Господа и свою шпагу.
Ге н р и х. А чего желает от нас герцог?
Герцог де Гиз. Твердого обещания, что еще до поединка
ваше величество признает Лигу и объявит, кто назначается
ее главой. Я все сказал.
Генрих. Хоть мы и не ожидали подобной просьбы, эта ми-
лость будет дарована вам, кузен. Господа, раз герцог наста-
ивает, мы отменяем бал-маскарад и назначаем на сегод-
няшний вечер тайный совет. Прошу всех быть на нем.
Противникам же мы советуем употребить оставшийся им
срок на то, чтобы подумать о спасении души. Вы можете
идти, господа. Ступайте.
Уходят все, кроме короля и королевы-матери.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Генрих, Екатерина.
Генрих. Ну, матушка, вы можете быть довольны: два глав-
ных ваших врага собираются прикончить друг друга. Бла-
годарите за это меня: я разрешил поединок, хотя мог его
и запретить.
Екатерина. А разрешили бы вы его, если бы знали заранее,
что одно из условий дуэли—выбор главы Лиги?
Генрих. Клянусь спасением души, нет! Я просто рассчитывал
выиграть время.
Екатерина. Вы приняли решение?
Генрих. Еще нет: исход дуэли сомнителен. Если 1из будет
убит, мы похороним Лигу вместе с ее главой; если же
уцелеет... я помолюсь Господу, чтобы Он вразумил меня. Во
всяком случае, предупреждаю вас: когда я приму решение,
никакая сила не заставит меня изменить его. Когда я смот-
рю на свой трон, у меня порою появляется желание быть
королем. Сейчас я именно в таком настроении, матушка.
Екатерина. Ах, сын мой, кому же больше, чем мне, хочется
видеть вас твердым и сильным? Но Мирон предписал мне
полный покой, и теперь я особенно жажду стряхнуть с себя
бремя государственных дел.
45
Великие люди в домашних халатах
Ге н р и х. Быть может, я ошибаюсь, матушка, но сегодня мне
показалось, будто некая закованная в железо рука потяну-
лась к моему престолу, чтобы снять с меня если уж не все
это бремя, то хоть часть его.
Екатерина. И вы, вероятно, склонны уступить, ибо тот
глава, которого Лига требует себе устами герцога...
Генрих. О, матушка, я понял: он хлопочет о себе. Я, пожа-
луй, уберег бы себя от многих треволнений, если бы, подоб-
но брату моему Франциску Второму после Амбуазского
заговора1, во всем положился на Гизов. Но я не люблю,
когда меня просят, вооружась до зубов, как это сделал мой
кузен: ноги, прикрытые набедренниками, плохо гнутся в ко-
ленях.
Екатерина. Если уж ваш кузен Гиз и преклоняет пред вами
колено, то, поднимаясь, обязательно отрывает клочок от
вашей королевской мантии.
Генрих. И тем не менее он, черт его возьми, никогда ничего
не вырвал у нас силой. Все, что мы ему даровали, даровано
ему по нашей доброй воле. Так и на этот раз. Если даже мы
сделаем его главою Лиги, это будет значить только, что
мы, его повелитель, возлагаем на него новую обязанность.
Екатерина. Каждая новая обязанность приближает Гйза
к трону; горе вам, сын мой, если герцог ступит на бархат
хотя бы первой ступени его!
Ге н р и х. Чем можете вы подтвердить свои слова, матушка?
Екатерина. Известна ли вам цель Лиги, которую вы собира-
етесь утвердить?
Генрих. Ее цель—быть опорой алтаря и престола.
Екатерина. Да, так утверждает ваш кузен Гиз. Но помните,
сын мой: подданный, который сегодня по собственному
почину объявляет себя защитником своего государя,—это
завтрашний мятежник.
Ге н р и х. Неужели у герцога столь преступные намерения?
Екатерина. Этого я не знаю, но его поступки говорят
против него. Сын мой, хоть я, увы! не в силах уже оберегать
1 Амбуазский заговор.—Речь идет о заговоре (1560) части французского
дворянства, главным образом гугенотов, устроенном с целью вырвать юного
короля Франциска II из-под влияния 1изов. Заговор был раскрыт и большая
часть его участников казнена.
46

Великие люди в домашних халатах
вас как прежде, но, кажется, мне еще раз посчастливилось
раскрыть большой заговор.
Генрих. Заговор? Против меня? Говорите же, говорите, ма-
тушка! Что это за бумага?
Екатерина. Недавно в Лионе умер адвокат Жан Давид,
один из эмиссаров герцога. Его слуга, мой шпион, прислал
мне бумаги покойного, в том числе и эту.
Генрих. Покажите-ка, покажите, матушка. (Пробегает ли-
сток глазами.) Как! Договор между Гизом и Хуаном Ав-
стрийским 1 ? Гйз обязуется помочь Хуану сесть на престол
Нидерландов, а Хуан обещает содействовать ему в борьбе
за французскую корону? А куда же они собираются деть
меня, матушка?
Екатерина. Прочтите последнюю статью устава Лиги, мой
дорогой Генрих. Вот он—не тот, что был показан вам,
а подлинный, посланный на утверждение папе, но отвергну-
тый им.
Генрих (читает). «А затем, когда герцог де Гиз истре-
бит гугенотов, овладеет главными городами королев-
ства и принудит Францию склониться перед мощью Лиги,
он предаст суду Мсье как отъявленного пособника ерети-
ков, короля же пострижет в монахи и заточит в мона-
стырь...» В монастырь? Они хотят заточить меня в мона-
стырь?
Екатерина. Да, сын мой. Они говорят, что там вас ожидает
ваша последняя корона.
Ге н р и х. Матушка, неужели герцог отважится на это?
Екатерина. Сын мой, Пипин2 основал династию; что он дал
Хильдериху3 взамен королевской мантии?
Генрих. Знаю, матушка, знаю—власяницу. Но теперь другие
времена и трон Франции можно занять только по праву
рождения.
Екатерина. Разве такое право нельзя измыслить? Взгляните
на эту родословную.
1 Хуан Австрийский (1547—1588)—испанский принц, незаконный сын
Карла V, наместник Нидерландов.
2 Пипин, по прозвищу Короткий (714—768),— основатель династии Каро-
лингов, отец Карла Великого.
3 Хилъдерих III (714—755) — последний король из династии Меровингов,
свергнутый с престола Пипином Коротким и постриженный в монахи.
48
Двор Генриха III
Генрих. Что? Лотарингский дом восходит к Карлу Великому?
Но ведь это ложь! Вы же знаете, что это ложь.
Екатерина. Как видите, уже приняты меры, чтобы все сочли
это правдой.
Ге н р и х. Ах, милый кузен 1из! Вам не дает покоя корона нашей
прекрасной Франции, и вы дерзаете мечтать о ней без нашего
на то дозволения! А нельзя ли наказать его за это, матушка?
Екатерина. Понимаю вас, сын мой. Но помните: распо-
роть—это полдела, надо еще уметь снова сшить.
Генрих. Завтра он дерется с Сен-Мегреном, а Сен-Мегрен
ловок и храбр.
Екатерина. Разве вы полагаете, что 1из неуклюж и труслив?
Генрих. А что если вы велим освятить шпагу Сен-Мегрена,
матушка?
Екатерина. А что если 1из велит освятить свою?
Генрих. Вы правы. Но кто мне помешает назначить главой
Лиги Сен-Мегрена?
Екатерина. А кто его признает? Разве у него есть привер-
женцы? Существует один способ все уладить, но он требует
решительности.
Генрих (колеблясь). Решительности?
Екатерина. Да. Будьте королем, и 1из станет подданным,
если уж не верным, то по крайней мере покорным. Я знаю
его лучше, чем вы, 1енрих: он силен лишь потому, что
слабы вы, и хоть предприимчив с виду, но нетверд духом.
Это тростинка, раскрашенная под стальную шпагу. На-
жмите на нее, и она согнется.
Ге н р и х. Да, да, согнется. Но скажите, матушка, что же это за
способ? Не отправить ли обоих в изгнание? Я готов подпи-
сать эдикт.
Екатерина. Нет, я придумала кое-что получше... Но прежде
поклянитесь мне, что впредь будете советоваться со мной
обо всех делах.
Ге н р и х. Немного же вы требуете! Клянусь.
Екатерина. Сын мой, когда клятва дается у алтаря, она
угоднее Господу.
Ге н р и х. И надежнее связывает человека, не так ли? Хорошо,
матушка, согласен. Я—ваш.
Екатерина. Тогда идемте к вам в молельню, сын мой.
49
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ГЕРЦОГИНЯ ДЕ ГИЗ
Молельня герцогини де 1йз
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Артюр, г-жа де Коссе, Мари.
Г-жа де Коссе (раскладывая на столе черное домино). Поду-
майте только, Мари, герцогиня де Гиз едет на придворный
бал в простом домино!
М а р и (раскладывая на столе цветы). Что тут такого? Герцо-
гиня не кокетка.
Г-жа де Коссе. Разве не скрывать своих прелестей—значит
быть кокеткой? Разве красота и стройность даны женщине
для того, чтобы она закрывала лицо черной маской и пря-
тала стан под домино, широченное, словно ряса отшель-
ника? Почему бы герцогине не избрать наряд Дианы
или Гебы?
Артюр. Да потому, что такой наряд больше к лицу вам,
госпожа де Коссе.
Г-жа де Коссе. Помолчите, маленький любезник! Ваше
дело—поднимать веер своей госпожи и носить за нею
шлейф, а не рассуждать о туалетах. Что вы в них понима-
ете? Сначала подрастите.
Артюр. Мне уже скоро пятнадцать.
50
Двор Генриха III
Г-жа де Коссе. С вашего позволения, только четырнадцать,
мой милый паж.
Мари. Неужели вам не известно, что в таком домино лишь
едут на бал? Многие дамы надевают маскарадный наряд
ненадолго, только чтобы осмотреться, а затем остаются
в обычных бальных платьях.
Г-жа де Коссе. Вот уж это мне не нравится. В прежнее
время дамы всю ночь не снимали маскарадных нарядов.
Так было, например, на знаменитом костюмированном
балу по случаю восшествия на престол Генриха Второго,
двадцать пять лет тому назад. Мне было тогда только
двадцать.
Артюр. С вашего позволения, госпожа де Коссе, с тех пор
прошло не двадцать пять лет, а тридцать.
Г-жа де Коссе. Двадцать пять, тридцать—какая разница?
Значит, мне было тогда пятнадцать. Так вот, на этом балу
все оставались в масках до тех пор, пока астролог Люка
Годрик не предсказал королю, что тот будет убит на по-
единке. Одиннадцать лет спустя Монгомери1 доказал, что
астролог был прав.
Артюр. Очень жаль. С того дня и нет больше турниров.
Г-жа де Коссе. Это в самом деле досадно: было бы любо-
пытно взглянуть, как дерутся нынешние молодые люди.
Ведь это просто жалкие франтики в сравнении с рыцарями
Генриха Второго.
Артюр. Скажите уж лучше—в сравнении с рыцарями Фран-
циска Первого. Вы-то их видели, госпожа де Коссе.
Г-жа де Коссе. Право, не помню. Я ведь была тогда
ребенком, грудным ребенком. Слышите?
Мари. А мне кажется, сударыня, что барон и герцог д’Эпер-
нон, виконт де Жуайёз, сеньор де Бюсси, барон де Дюн...
Артюр. И, уж конечно, граф де Сен-Мегрен!..
Г-жа де Коссе. Опять вы про этого маленького бордосца!..
Хотела бы я посмотреть, как он выглядел бы в двухсотфун-
товых доспехах, вроде тех, что мой благородный супруг
1 Монгомери, 1абриель де (1530—1574)—капитан шотландских гвардейцев
при дворе короля Генриха II, нечаянно нанесший королю на турнире смер-
тельную рану и явившийся таким образом невольным виновником его ги-
бели.
51
Великие люди в домашних халатах
господин де Коссе носил в день, когда он заставил провоз-
гласить меня царицей любви и красоты, сломав в мою
честь пять копий, самое легкое из которых вашему Сен-
Мегрену не поднять и обеими руками. Это было на знаме-
нитом Суассонском турнире...
Мари. Каком, каком?
А р т ю р. На том самом знаменитом Суассонском турнире тысяча
пятьсот сорок шестого года, за год до смерти Франциска
Первого, когда госпожа де Коссе была еще грудным ребенком.
Г-жа де Коссе. Ах, негодник!.. Не слишком ли вы полага-
етесь на свое родство с герцогиней?
СЦЕНА ВТОРАЯ
Те же, герцогиня де Гиз.
*
Артюр (бросаясь к ней навстречу). Сюда, сюда, моя прелест-
ная кузина и повелительница! Защитите меня от гнева
вашей первой придворной дамы!
Герцогиня де Гиз (рассеянно). Ну, что вы еще натворили?
Новая шалость?
Артюр. Неучтивый рыцарь, я осмелился вспомнить даты...
Г-жа де Коссе (перебивая его). Ваша светлость, вы чем-то
озабочены?
Герцогиня де Гиз. Я? Нет... Не находили вы здесь платка
с моим вензелем?
Мари. Нет, ваша светлость.
А р т ю р. Я поищу его. А какая награда ждет меня, если найду?
Герцогиня де Гиз. Награда? Мальчик, разве платок стоит
награды? Но все же поищи его, Артюр.
Артюр уходит.
Мари. Пока ваша светлость пребывала в своих покоях, где,
как вы распорядились по возвращении, вам угодно было
остаться одной, навестить вас явилась королева Луиза.
У нее в ридикюле сидела прелестная обезьянка.
Г-жа де Коссе. Королева хотела узнать, в каком вы будете
костюме. Она зашла к госпоже де Монпансье, а я как раз
52
Двор Генриха Ш
была там и теперь знаю, какие костюмы наденут все при-
дворные и дамы.
Герцогиня де Гиз (Артюру, который возвращается и са-
дится у ее ног). Нашел?
Артюр. Нет.
Г-жа де Коссе. Господин де Жуайёз нарядится Алкиви-
адом1. Шлем у него из чистого золота, а костюм, говорят,
обошелся ему в сто тысяч ливров. Господин д’Эпернон...
Артюр. А господин Сен-Мегрен?
Герцогиня вздрагивает.
Г-жа де Коссе. Кто? Ах, господин Сен-Мегрен! У него тоже
был готов великолепный наряд, но сегодня он заказал себе
другой, совсем простенький—костюм астролога, вроде то-
го, что на Козимо Руджери.
Герцогиня де Гиз. Руджери? Скажите, он ведь живет на
улице Гренель рядом с Суассонским отелем?
Мари. Да.
Герцогиня де Гиз (в сторону). Сомнений не может быть—
это произошло у него. Я не ошиблась. (Громко.) А больше
никто не приходил?
Г-жа де Коссе. Был еще господин Брантом2. Он принес вам
свое сочинение «Жизнь знаменитых дам». Я положила кни-
гу к вам на стол. Большое место в ней отведено короле-
ве Наваррской. Заходил еще господин Ронсар, ему во что
бы то ни стало нужно было вас видеть. На днях, у госпожи
де Монпансье, вы как будто упрекнули его за небреж-
ные рифмы. Вот он и принес вам небольшое стихотворень-
ице.
Герцогиня де Гиз (рассеянно). О рифме?
Г-жа де Коссе. Нет, ваша светлость, но рифмы в нем
удачнее, чем обычно. Не угодно ли послушать?
Герцогиня де Гиз. Дайте стихи Артюру. Пусть прочтет.
1 Алкивиад (450—404 до н. э.)—полководец и государственный деятель
древних Афин.
2 Брантом, Пьер де Бурдейль, сеньор де (1540—1614)—французский писа-
тель и мемуарист, автор «Жизни знаменитых дам», «Жизни знаменитых
людей и полководцев Франции», «Любовных похождений дам».
53
Великие люди и домашних халатах
Артюр (читает).
Малютка, нынче утром рано
Нарядной, свежей и румяной
На клумбе роза расцвела.
Но сохранит ли до заката
Все, чем, прелестна и богата,
С тобой соперничать могла?
Увы! Лишь день был прожит ею,
И осыпается, тускнея,—
Смотри!—сияющий наряд.
Природа—мачеха, конечно:
Ведь слишком, слишком быстротечны
Цветка краса и аромат!
Дитя! Поверь ж мне: покуда
Ты вся—весны зеленой чудо,
Срывай цветы свои скорей.
Ах, юность словно в воду канет,
И, как у розочки, не станет
Румяной прелести твоей1.
Герцогиня де Гиз (по-прежнему рассеянно). Стихи, по-
моему, недурны.
Артюр. Господин Сен-Мегрен сочиняет нисколько не хуже.
Герцогиня де Гиз. Сен-Мегрен?
Г-жа де Коссе. Зато он не пишет стихов о любви.
Артюр. А почему?
Г-жа де Коссе. Наверно, потому, что еще не встретил жен-
щины, достойной его чувства. Он ведь единственный из
молодых придворных, чей плащ не украшен вензелем дамы.
Артюр. А вдруг он любит такую даму, вензель которой не
вправе носить? Это тоже возможно.
Герцогиня де Гиз. Да... возможно.
Г-жадеКоссе^ Артюру). И что особенного в этом малень-
ком Сен-Мегрене? Почему вы им так восхищаетесь?
Артюр. Что в нем особенного? Ах, не служи я моей прелест-
ной кузине, я хотел бы лишь одного—стать его пажом!
Герцогиня де Гиз. Он тебе так нравится?
Артюр. Если бы я был женщиной, я никогда не избрал бы
себе другого рыцаря.
У
1 Перевод Н. Рыковой.
54
Двор Генриха III
Герцогиня де Гиз. 1оспожа де Коссе, Мари, я оденусь сама.
Если будет нужно—вас позовут...
Г-жа де Коссе и Мари уходят.
А ты останься, Артюр. Я дам тебе одно поручение. (При-
калывает цветы к волосам.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Герцогиня де Гиз, Артюр.
Артюр. Жду ваших приказаний.
Герцогиня де Гиз. А я уж и забыла, что хотела тебе
поручить: я так рассеянна, так озабочена... Право, смешно
видеть, как ты восторгаешься этим молодым щеголем...
виконтом де Жуайёзом.
Артюр. Каким Жуайёзом? Сен-Мегреном.
Герцогиня де Гиз. Ах да, конечно, Сен-Мегреном. Но что
же особенного в этом молодом человеке? Не понимаю!
Артюр. А вы видели, как он играет с королем в кольца?
Герцогиня де Гиз. Видела.
Артюр. Разве кто-нибудь сравнится с ним в ловкости? Садясь
в седло, он всегда выбирает самую норовистую лошадь.
Если он реже других дерется на дуэли, то лишь потому, что
все знают, как он силен, и боятся с ним ссориться. Пожа-
луй, помериться с ним в бою может только один король.
Он—предмет зависти всех молодых царедворцев, которые
тем не менее исправно подражают ему во всем, даже в по-
крое камзола и плаща.
Герцогиня де Гиз. Да, правда, у него хороший вкус. Однако
госпожа де Коссе говорила, что он чуждается дам. Неужели
ты избрал для себя образцом человека, который не любит
женщин?
Артюр. Госпожа де Сов могла бы засвидетельствовать про-
тивное.
Герцогиня де Гиз (быстро). Госпожа де Сов? Говорят, он
никогда не любил ее.
Артюр. Если он не любит ее, значит, любит другую.
55
Великие люди в домашних халатах
Герцогиня де Гиз. Уж не избрал ли он тебя поверенным
своих тайн? В таком случае он неосторожен: ты слишком
молод.
Артюр. Поверь он мне свою тайну, прелестная кузина, у меня
не вырвали бы ее даже под страхом смерти. Но он ничего
не говорил мне. Я сам все видел.
Герцогиня де Гиз. Видел? Что же?
Артюр. Помните, как король пригласил весь двор полюбо-
ваться львами, которых он выписал из Туниса и поместил
в Лувре, где уже содержал нескольких?
Ге р ц о г и н я де Ги з. О да! Один их вид—и тот напугал меня,
хотя я смотрела на них с галереи на высоте в десять футов.
Артюр. Так вот, не успели мы все выйти, как раздался крик
сторожа. Я бросаюсь назад и вижу: Сен-Мегрен прыгает за
ограду, прямо в зверинец, и поднимает букет, который
уронила туда одна из дам.
Герцогиня де Гиз. Несчастный! Это был мой букет!
Артюр. Ваш, прелестная кузина?
Герцогиня де Гиз. Как! Разве я сказала, что мой? Может
быть, мой, а может быть, и госпожи де Сов. Ты сам знаешь:
Сен-Мегрен был без ума от нее. Ах, сумасшедший! И что
же он сделал с букетом?
Артюр. О, он так страстно целовал цветы, прижимал их
к сердцу... Сторож открыл дверь и чуть ли не силой выта-
щил его, а он захохотал как полоумный и бросил ему
деньги; потом заметил меня, спрятал букет на груди, вско-
чил на свою лошадь, стоявшую во дворе Лувра, и ускакал.
Герцогиня де Гиз. И это все? Все? Говори еще, еще...
Рассказывай о нем!
Артюр. В другой раз я видел...
Герцогиня де Гиз. Тише, дитя мое! Сюда идет герцог. Но
ты останься, Артюр, и не уходи, пока я не прикажу.
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Те же, герцог де Гиз.
*
Ге р ц о г де Ги з. Вы встали, герцогиня? Не собирались ли вы
вернуться в свои покои?
56
Двор Генриха III
Герцогиня де Гиз. Нет, герцог, я собиралась позвать
фрейлин и закончить свой туалет.
Герцог де Гиз. Не трудитесь, бал отменен. Вас, вероятно,
это не огорчит: вы как будто не очень жаждали ехать
на него.
Герцогиня де Гиз. Я исполняла вашу волю и потому
скрывала, как могла, что эти балы мне неприятны.
Герцог де Гиз. Что поделаешь! Я считаю, что в вашем
возрасте обрекать себя на затворничество просто смешно.
Вам необходимо время от времени появляться при дворе,
иначе отсутствие ваше будет замечено и приписано таким
причинам, которые... Но не об этом сейчас речь. Оставьте
нас, Артюр.
Герцогиня де Гиз. Зачем вы отсылаете мальчика, герцог?
Уж не угодно ли вам поговорить о чем-то секретном?
Ге р ц о г де Ги з. Зачем вы удерживаете его, герцогиня? Уж не
боитесь ли вы остаться со мной наедине?
Ге р ц о г и н я де Ги з. Я? С какой стати мне вас бояться?
Ге р ц о г де Ги з. В таком случае ступайте, Артюр. Ну, чего вы
ждете?
Артюр. Приказания герцогини, ваше высочество.
Герцог де Гиз. Слышите, сударыня?
Герцогиня де Гиз. Ступайте, Артюр.
Артюр. Повинуюсь. (Уходит.)
СЦЕНА ПЯТАЯ
Герцог и герцогиня де Гиз.
Ге р ц о г де Ги з. Ей-Богу, это странно, сударыня! С каких пор
мои приказы нуждаются в вашем подтверждении?
Герцогиня де Гиз. Этот юноша состоит при мне, поэтому
он и ждал приказания от меня.
Герцог де Гиз. Подозрительное упрямство! Кому же не
известно, что, когда Генрих Лотарингский вынужден повто-
рять свой приказ, он делает это с помощью кинжала?
Герцогиня де Гиз. Но, герцог, неужели вы придаете значе-
ние непослушанию ребенка?
57
Великие люди в домашних халатах
Герцог де Гиз. Нет, не придаю. Мне просто было необ-
ходимо отослать его, чтоб без помехи изложить вам при-
чину моего прихода. Не угодно ли вам заменить моего
секретаря?
Герцогиня де Гиз. Мне, герцог? Кому же мы будем писать?
Герцог де Гиз. Не все ли вам равно, если диктовать
буду я? (Подает ей бумагу и чернила.) Вот все, что
вам понадобится.
Герцогиня де Гиз. Боюсь, что не напишу ни слова—у меня
дрожит рука. Нельзя ли позвать кого-нибудь другого?
Ге р ц о г де Ги з. Нет, герцогиня, писать должны именно вы.
Герцогиня де Гиз. Тогда отложим по крайней мере-
Герц о г де Гиз. Дело не терпит отлагательства. К тому же
мне важно одно—чтоб можно было узнать ваш почерк.
Пишите.
Герцогиня де Гиз. Я готова.
Герцог де Гиз (диктует). «Сегодня многие члены Свя-
той лиги сойдутся в отеле де Гиз, двери которого останутся
не заперты до часу ночи. Переоденьтесь лигером, и вас
никто не заметит. Покои герцогини де 1из—на третьем
этаже...».
Герцогиня де Гиз. Не стану дальше писать, пока не узнаю,
кому пишу.
Ге р ц о г де Ги з. Вы узнаете это, проставив адрес.
Герцогиня де Гиз. Письмо не может быть адресовано вам,
герцог. Адресовать же его любому другому—значит иг-
рать моей честью.
Герцог де Гиз. Вашей честью?.. Ей-Богу, сударыня, вы меня
смешите! Кому же блюсти вашу честь, как не мне? Предо-
ставьте же вашему супругу быть судьею в таких делах
и выполняйте его волю.
Герцогиня де Гиз. Вашу волю? Нет, отказываюсь.
Герцог де Гиз. Повинуйтесь или...
Герцогиня де Гиз. Повиноваться? Но разве я не вправе
просить у вас объяснений?
Герцог де Гиз. Объяснений, сударыня? Ваша медлитель-
ность уже доказывает, что вам и без них все понятно.
Герцогиня де Гиз. Мне? Каким образом?
58
Двор Генриха Ш
Ге р ц о г де Ги з. Не важно. Пишите.
Герцогиня де Гиз. Позвольте мне удалиться.
Ге р ц о г де Ги з. Нет, вы не уйдете.
Герцогиня де Гиз. Заставив меня остаться, вы ничего не
добьетесь.
Герцог де Гиз (принуждая ее сесть). Поразмыслите хоро-
шенько, сударыня: вы можете не считаться с моей волей, но
другие-то все равно посчитаются с нею. Стоит мне слово
сказать, и изящная молельня в отеле де 1из превратится
в смиренную монастырскую келью.
Герцогиня де Гиз. Укажите мне обитель, куда я должна
удалиться, и приданое, которое я принесла вам как прин-
цесса де Порсиан, станет вкладом герцогини де 1из.
Герцог де Гиз. Я вижу, сударыня, вы уже смекнули, что
подобное наказание было бы для вас отнюдь не тяжким.
К тому же надежда не покинула бы вас и за монастырской
оградой: нет стены, через которую нельзя перелезть... осо-
бенно с помощью ловкого, знатного и верного рыцаря.
Нет, такого промаха вы от меня не дождетесь. Но вернемся
к письму. Пишите дальше.
Герцогиня де Гиз. Ни за что!
Герцог де Гиз. Не толкайте меня на крайности, герцогиня.
Довольно с вас и двух моих предупреждений.
Герцогиня де Гиз. Что ж, я предпочту пожизненное за-
точение.
Герцог де Гиз. Проклятье! Не воображаете ли вы, что
у меня есть только это средство, чтобы принудить вас?
Герцогиня де Гиз. Какое же еще? Не собираетесь же вы
убить меня!
Герцог достает флакон и выливает его содержимое в бокал.
Что вы делаете, герцог, что вы делаете?
Герцог де Гиз. Ничего... Я надеюсь только, что вид этого
напитка окажется красноречивее моих слов.
Герцогиня де Гиз. Как! Вы решились?.. Ах!
Герцог де Гиз. Пишите, сударыня, пишите!
Герцогиняде Ги з. Нет, нет! О Боже мой, Боже!
Герцог де Гиз (поднимая бокал). Ну?
59
Великие люди в домашних халатах
Герцогиня де Гиз. Генрих, во имя неба!.. Клянусь вам,
я невинна! Не позорьте свое имя убийством слабой женщи-
ны. Генрих, это страшное преступление—я невинна! Вы
видите, я обнимаю ваши колени. Неужели вам мало этого?
Да, да, я боюсь смерти.
Герцог де Гиз. Вы знаете, как избежать ее.
Герцогиня де Гиз. Но это еще ужаснее смерти. Нет, нет,
не верю: это просто шутка. Вы хотите только попугать
меня. Вы не могли, вы не можете питать столь гнусный
умысел!
Ге р ц о г де Ги з (со смехом). Шутка, сударыня?
Герцогиня де Гиз. Нет... Ваш смех сказал мне все. Дайте
мне минуту, чтобы прийти в себя. (Закрывает лицо руками
и молится.)
Герцог де Гиз. В вашем распоряжении только минута,
герцогиня.
Герцогиня де Гиз (собравшись с силами). А теперь не
оставь меня, Господи!
Ге р ц о г де Ги з. Вы решились?
Герцогиня де Гиз (выпрямляясь). Да, решилась.
Герцог де Гиз. Подчиниться?
Герцогиня де Гиз (хватая бокал). Умереть!
Герцог де Гиз (вырывает у нее бокал и швыряет его на пол).
Сильно же вы его любите, сударыня!.. Она предпочла...
Будьте же прокляты—и вы, и особенно он, тот, кого вы
так любите! Пишите.
f
Герцогиня де Гиз. ГЪре, горе мне!
Герцог де Гиз. Да, горе вам, ибо женщине легче умереть,
чем страдать. (Стискивает ей руку своей стальной перчат-
кой.) Пишите!
Герцогиня де Гиз. Пустите меня!
Герцог де Гиз. Пишите.
Герцогиня де Гиз (вырываясь). Генрих, мне больно!
Ге р ц о г де Ги з. Пишите, говорю я вам!
Герцогиня де Гиз. Генрих, мне очень больно, ужасно боль-
но!.. Пощадите! Ох!
Герцог де Гиз. Пишите.
60
Двор Генриха III
Герцогиня де Гиз. Да разве я могу? В глазах темно, я вся
в холодном поту... О Господи, хвала Тебе—умираю! (Теря-
ет сознание.)
Ге р ц о г де Ги з. Не спешите так, сударыня.
Герцогиня де Гиз (приходя в себя). Чего вы хотите?
Герцог де Гиз. Повиновения.
Герцогиня де Гиз (теряя последние силы). Да, да, я пови-
нуюсь. Господи, Ты видел, я не убоялась смерти. Только
боль сломила меня: она выше моих сил. Ты попустил,
Господи! Отныне все в Твоей воле.
Герцог де Гиз (диктует). «Покои герцогини де Гиз—на
третьем этаже. Этот ключ откроет вам дверь, ведущую
в них». Теперь адрес. (Складывает письмо )
Герцогиня де Гиз (поднимает рукав, на руке видны синяки).
Что сказало бы французское дворянство, узнай оно, что
герцог де Гиз ломал женщине руку своей рыцарской пер-
чаткой?
Герцог де Гиз. Герцог де Гиз сумел бы достойно ответить
каждому, кто осмелился бы попросить у него объяснений.
Дописывайте: «Графу де Сен-Мегрену».
Герцогиня де Гиз. Так вот кому я писала!
Ге р ц о г де Ги з. Неужели вы догадались только сейчас?
Герцогиня де Гиз. Моя совесть чиста, герцог, и это позво-
ляло мне еще сомневаться.
Герцог де Гиз. Полно, полно! Кликните-ка лучше кого-
нибудь из ваших пажей и велите ему отнести письмо.
(Подходит к дверям и вынимает ключ из замка.) А заодно
и ключ.
Герцогиня де Гиз. Ах, герцог, пусть судьба будет к вам
милостивее, чем вы ко мне!
Ге р ц о г де Ги з. Кликните пажа.
Герцогиня де Гиз. Здесь нет ни одного.
Ге р ц о г д е Ги з. Ну, ваш любимчик Артюр, уж конечно, торчит
поблизости. Позовите его, я вам приказываю. Но не забудьте:
я здесь, за этой портьерой. Один знак, одно слово, и мальчиш-
ка... (свистит) по вашей вине. Подумайте об этом!
Герцогиня де Гиз (зовет). Артюр!
61
Великие люди в домашних халатах
с .	'
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Те же, Артюр.
А р т ю р. Я здесь, герцогиня! Боже правый, как вы бледны!
Герцогиня де Гиз. Я? Бледна? Нет, тебе показалось. (Про-
тягивает письмо и тотчас же отдергивает его.) Нет,
ничего... Ступай, Артюр, ступай.
Артюр. Покинуть вас, когда вы больны? Не позвать ли мне
ваших фрейлин?
Герцогиня де Гиз. Нет, нет, не надо. Возьми это письмо...
ключ... и уходи. Ступай, ступай!
Артюр (читает адрес). «Графу де Сен-Мегрену». О, как он
будет счастлив! Бегу... (Убегает.)
Герцогиня де Гиз. Счастлив? Ах, нет, нет! Вернись, Артюр!
Артюр!
Герцог де Гиз (зажимая ей рот рукой). Потише, сударыня!
Герцогиня де Гиз (падая ему на руки). Ах!
Герцог де Гиз (уносит ее в гостиную и запирает дверь
запасным ключом). Отныне эти двери откроются лишь для
него одного.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ГЕРЦОГ ДЕ ГИЗ
Декорация второго действия.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Артюр, затем Сен-Мегрен.
Артюр. Вот и зал тайного совета. К Сен-Мегрену налево.
Сен-Мегрен выходит из своих покоев.
Это вам, граф.
Сен-Мегрен. Мне? Письмо и ключ? Да, в самом деле...
(Читает.) «Графу де Сен-Мегрену». От кого же они?
Артюр. Вы, конечно, их не ждали. Но подумайте, от кого бы
вам хотелось получить их?
Сен-Мегрен. От кого бы мне хотелось получить их? Ничего
не понимаю! Да ты кто такой?
Артюр. Неужели вы так несведущи в геральдике, что не
узнаете соединенные гербы двух владетельных домов?
Сен-Мегрен. Герцогиня де Гиз! (Зажимает Артюру рот.)
Молчи... Знаю, знаю... (Читает.) Она сама дала тебе
письмо?
Артюр. Да, сама.
63
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Сама!.. Мальчик, не надо меня обманывать:
я ведь не знаю ее почерка. Сознайся, ты решил подшутить
надо мною?
Артюр. Я? Подшутить над вами? Что вы!
Сен-Мегрен. Где она дала тебе письмо?
Артюр. У себя в молельне.
Сен-Мегрен. Она была одна?
Артюр. Одна.
Сен-Мегрен. Ив каком расположении духа?
Артюр. Не знаю. Только была очень бледна и вся дрожала.
Сен-Мегрен. Одна у себя в молельне... бледна и вся дрожа-
ла... Как все это естественно... и неожиданно для меня! Нет,
невозможно! (Перечитывает письмо.) «Сегодня многие
члены Святой лиги сойдутся в отеле де Гиз, двери которого
останутся не заперты до часу ночи. Переоденьтесь лигером,
и вас никто не заметит. Покои герцогини де Гиз—на
третьем этаже. Этот ключ откроет вам дверь, ведущую
в них.—Графу де Сен-Мегрену». Да, это мне, конечно, мне!
Это не сон, я не сошел с ума. Вот ключ... вот письмо... вот
ее слова—все доподлинно. Это не бред, это явь! (Подно-
сит письмо к губам.) Я любим, любим!
Артюр. В свой черед, прошу вас, граф,—молчите!
Сен-Мегрен. Да, ты прав, нужно молчать! И ты, мальчик,
тоже молчи. Будь нем как могила. Забудь, что сделал, что
видел, забудь мое имя, забудь имя своей госпожи. Она
поступила мудро, избрав тебя посланцем: дети редко быва-
ют доносчиками.
Артюр. Граф, я горжусь тем, что у нас с вами общая тайна.
Сен-Мегрен. Но помни: это страшная тайна, тайна, кото-
рая убивает! Пусть никогда твое лицо не выдаст тебя, твои
глаза не изменят тебе. Ты юн. Оставайся же весел и беспе-
чен, как подобает тебе по годам. Где бы мы ни встретились,
проходи мимо, не замечая меня, не глядя на меня. Если
тебе понадобится что-либо передать мне, ничего не говори
и не пиши: один твой знак, один взгляд—и я уже пойму
все, угадаю малейшее твое движение, прочту самую сокро-
венную твою мысль. Я не в силах вознаградить тебя за
счастье, которое ты мне принес, но если когда-нибудь тебе
понадобится моя помощь или заступничество, приди и ска-
64
Двор Генриха III
жи... Клянусь спасением души, ты получишь все, чего ни
пожелаешь,—даже мою кровь. А теперь ступай и постарай-
ся уйти незамеченным. Прощай!
Артюр (пожимая ему руку). Прощайте, граф. (Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ
Сен-Мегрен, затем Жорж.
Сен-Мегрен. Иди, мальчик, и да хранит тебя небо... Боже,
я любим! Но уже десять. Я едва успею достать наряд,
с помощью которого... Жорж, Жорж!
Входит слуга Сен-Мегрена.
Сегодня вечером мне нужен наряд лигера. Немедленно
раздобудь его и держи наготове. Ступай.
Жорж уходит.
Сюда кто-то идет. А, это Козимо Руджери.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Сен-Мегрен, Руджери.
Сен-Мегрен. Сюда, сюда, отец мой. Позвольте мне побла-
годарить вас. Все ваши предсказания сбылись. Примите
мою признательность, ибо я счастлив, счастлив больше,
чем вы можете себе представить. Но почему вы молчите?
Что вы на меня так смотрите?
Руджери (подводя его к свету). Поближе, поближе, юноша.
Сен-Мегрен. Что вы прочли на моем лице? Там написано
только одно—вера в счастливое будущее и любовь.
Руджери. А может быть, и смерть.
Сен-Мегрен. Что вы сказали, отец мой?
Руджери. Смерть.
Сен-Мегрен (со смехом). Ах, отец мой, помилосердствуй-
те: дайте мне дожить до утра. Большего я не прошу.
3 3243
65
Великие люди в домашних халатах
Руджери. Сын мой, вспомни о Дюга.
Сен-Мегрен. О Дюга?.. Вы правы: мне грозит опасность.
Завтра я дерусь с герцогом Гизом.
Руджери. В котором часу?
Сен-Мегрен. В десять.
Руджери. Нет, не то. Если завтра в десять часов утра ты
будешь еще глядеть на солнце, можешь рассчитывать на
долгую и счастливую жизнь. (Подходит к окну.) Видишь
вон ту звезду?
С е н - М е г р е н. Ту, что блещет рядом с другой, еще более яркой?
Руджери. Да. А теперь взгляни на запад. Различаешь ты там
темное облачко, пока еще едва заметное в бескрайнем
просторе?
Сен-Мегрен. Да. Ну и что же?
Руджери. Знай: не пройдет и часа, как облако навеки скроет
звезду, и эта звезда—твоя. (Уходит.)
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
Сен-Мегрен, Жуайёз.
Сен-Мегрен. И эта звезда—моя! Руджери, постой... Нет, не
слышит: он уже в покоях королевы-матери. И эта звезда—
моя? А облачко чье же? Ей-Богу, я сошел с ума! Можно ли
верить этому ясновидцу? Правда, он уверяет, что предзна-
менования никогда его не обманывали. Дюга. Дюга, и ты,
подобно мне, летел на любовное свидание в тот самый
день, когда пал от руки убийцы, и в твоей крови, струив-
шейся из двадцати двух ран, еще кипели страсть и жажда
счастья! О Господи, если и меня ожидает такая же участь,
дай мне сначала вкусить блаженства!
Входит Жуайёз.
Жуайёз. А я-то тебя ищу, Сен-Мегрен! Ты что тут делаешь?
Неужто и ты стал звездочетом?
Сен-Мегрен. Я? Нет.
Жуайёз. Я было принял тебя за астролога. Как! Ты опять
глазеешь на звезды? Да что с тобой сегодня?
66
Двор Гёнрнха III
Сен-Мегрен. Ничего. Просто любуюсь небом.
Жуайёз. Что за вечер! Какие яркие звезды!
Сен-Мегрен (задумчиво). Тебе не кажется, Жуайёз, что на-
ша душа по смерти поселяется на одном из этих ослепи-
тельных светил, столь привлекавших к себе наш взор при
жизни?
Жуайёз. Клянусь спасением души, мне это и в голову не
приходило—такие мысли чересчур мрачны. Ты ведь зна-
ешь мой девиз: Hila riter—живи весело. Вот и все, что
требуется для этого мира. А что касается иного мира, то
я о нем просто не думаю. Мне и здесь хорошо.
С е н - М е г р е н (не слушая его). Ты веришь, что мы соединяем-
ся за гробом с теми, кого любили на земле? Скажи, ты
веришь, что вечность—это и есть счастье?
Жуайёз. Ей-Богу, Сен-Мегрен, ты рехнулся! Что за чер-
товщину ты несешь? Устрой-ка лучше так, чтобы завтра
в десять утра де Гиз уже мог дать тебе точные справ-
ки насчет загробной жизни, а меня о ней не спрашивай.
Я и без того чуть не свернул себе шею, пяля глаза на твои
звезды.
Сен-Мегрен. Ты прав: я не в своем уме.
Жуайёз. Сюда идет король... Послушай, стряхни ты с себя
свою меланхолию, иначе он подумает, что ты боишься
драться. Или ты в самом деле недоволен тем, что тебе
предстоит дуэль?
Сен-Мегрен. Я недоволен? Клянусь Богом, Жуайёз, если
Гиз убьет меня, я пожалею не о том, что умираю, а лишь
о том, что он остался в живых.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Те же, Генрих, д’Эпернон, Сен-Люк, Бюсси, Дю Альд, вель-
можи, затем Екатерина Медичи.
Ге н р и х. Будьте покойны, господа, будьте покойны: мы при-
няли все меры. Сеньор де Бюсси, мы возвращаем вам нашу
дружбу в награду за великодушие, с каким вы вызвались
быть секундантом нашего верного подданного графа де
Сен-Мегрена.
Бюсси д’Амбуаз. Государь!..
з*	67
Великие люди в домашних халатах
Генрих (Сен-Мегрену). Так вот ты где, мой достойный друг!
Что же ты не зашел ко мне? Господа, на совете будет
присутствовать наша мать. Доложите ей, что. заседание
начинается. Ах да, прежде всего поставьте табурет для
графа Сен-Мегрена на первой ступени трона. (Сен-Мегре-
ну.) Нам нужно поговорить... Вот мы все и в сборе, госпо-
да. Недостает, черт побери, только нашего кузена Гйза.
Екатерина Медичи (входя). Он не заставит ждать себя,
сын мой. Его пажи уже в приемной.
Ге н р и х. Мы будем счастливы видеть его, матушка. Занимай-
те места, господа. А ты, д’Эпернон, садись к столу и будь
нашим секретарем за отсутствием Морвилье.
Екатерина. Главное, государь...
Генрих. Будьте покойны, матушка, будьте покойны. Я же дал
вам слово.
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Те же, герцог де Гиз.
Генрих. Добро пожаловать, милый кузен, добро пожаловать.
Мы собрались было собственноручно составить обещан-
ный вам эдикт об утверждении Лиги, но потом рассудили,
что самое лучшее—просто принять акт, под которым гос-
подин д’Юмьер собрал подписи дворян Перонны и Пикар-
дии. Чтобы назначить главу Лиги, достаточно прибавить
к этому акту еще одну статью. Вы, наверно, ее уже об-
думали?
Герцог де Гиз. Да, государь, я размышлял над этим. Мне
хотелось избавить ваше величество от лишних трудов... от
всяческих хлопот...
Генрих. Вы чрезвычайно любезны, кузен. Благоволите же
передать акт барону д’Эпернону, а вы, барон, громко
и внятно огласите его. Внимание, господа!
Д’Эпернон (читает). «Договор о сообществе, соста-
вленном принцами, сеньорами, дворянами и прочими ли-
цами как духовного, так и светского звания, дабы, во-
первых...»
Генрих. Погоди, д’Эпернон. Господа, вы все видели копию
этого договора, и он хорошо вам известен. Не стоит
68
Двор Генриха III
поэтому перечитывать все восемнадцать статей, из коих
он состоит. Перейдем прямо к последнему пункту. Са-
дитесь поближе, герцог, и диктуйте сами. Помните только,
что речь идет об избрании главы великого сообщества
и что он, следовательно, должен быть облечен обширными
полномочиями. Итак, милый кузен, действуйте по своему
усмотрению.
Ге р ц о г де Ги з. Благодарю за доверие, государь. Вы остане-
тесь довольны мною.
Сен-Мегрен. Что вы делаете, государь?
Генрих. Помолчи.
Герцог де Гиз (диктует). «Первое. Лицо, кое его величест-
во почтит своим выбором, должно быть отпрыском владе-
тельного дома, снискавшим любовь и доверие французов
как прошлыми своими деяниями, так и своей преданностью
святой католической церкви. Второе. Ему должен быть
дарован титул наместника Французского королевства
и вручено главноначальствование над войсками. Третье.
Поелику все его действия будут направлены к единой це-
ли—благоденствию государства, он обязан отчетом в них
лишь Богу и собственной совести».
Генрих. Отлично!
Сен-Мегрен. Что? И вы согласны принять подобные усло-
вия, государь? Облечь одного человека такой безграничной
властью?
Генрих. Помолчи!
Жуайёз. Но, государь...
Генрих. Помолчите, господа. Нам угодно—слышите?—нам
угодно, чтобы наш выбор, на кого бы он ни пал, был
одобрен вами. Вы, кузен, как наш честный и верный под-
данный, должны подать остальным пример повиновения.
Вы—первое лицо в королевстве после меня и в данном
случае особенно заинтересованы в том, чтобы мне повино-
вались беспрекословно.
Ге р ц о г де Ги з. Государь, я заранее признаю главой Святой
лиги того, на кого падет ваш выбор, и объявляю мятежни-
ками всех, кто не подчинится его приказам.
Генрих. Вот и отлично, герцог. Пиши, д’Эпернон. (Встает
с кресла.) «Мы, Генрих Валуа, Божьею милостью король
Франции и Польши, утверждаем данной нам властью
69
Великие люди в домашних халатах
и настоящим эдиктом, составленным нашим верным и воз-
любленным братом Генрихом Лотарингским, герцогом де
Гизом, сообщество, именуемое Святой лигой, и объявляем
себя ее главою»...
Герцог де Гиз. Что?
Ге н р и х. «Доподлинность чего свидетельствуем приложением
нашей королевской печати... (сходит с возвышения и берет
перо) и собственноручной подписью. Генрих Валуа». (Под-
писывает и передает перо 1йзу.) Теперь вы, кузен, как
второе лицо в королевстве. Что? Вы колеблетесь? Уж не
полагаете ли вы, что имя Генриха Валуа и три французские
лилии делают меньше чести этой бумаге, чем имя Генриха
де Гйза и три лотарингские птички? Черт побери, вы же
хотели человека, любимого французами! Разве нас не лю-
бят, герцог? Отвечайте по совести. Вы хотели человека
высокого происхождения. Полагаю, что не уступлю в родо-
витости никому из присутствующих здесь. Подписывайте,
герцог, подписывайте. Вы сами сказали, что тот, кто не
подпишет, будет считаться мятежником.
Герцог де Гиз (тихо, Екатерине). О, Екатерина, Екатерина!
Ге н р и х (показывая 1йзу, где подписывать). Вот здесь, герцог,
ниже меня.
Жуайёз. Ей-Богу, не ожидал! (Протягивает руку к перу.)
Теперь мой черед, герцог.
Генрих. Подписывайте, господа, все подписывайте. Д’Эпер-
нон, позаботься, чтобы копии эдикта были разосланы по
всем провинциям королевства.
Д’Эпернон. Непременно, государь.
Сен-Поль (тихо, 1изу). В первом из наших предприятий
нам не повезло, ваша светлость.
Герцог де Гиз (тихо, Сен-Полю). Зато повезет во втором:
фортуна у нас в долгу. Приехал Майенн. Распоряжения
получишь от него.
Ге н р и х. Господа, прошу прощения за столь долгое заседание.
На нем, понятно, было скучнее, чем на балу, но вините не
нас, а нашего милого кузена—это он настоял на том,
чтобы созвать совет. Прощайте, герцог, прощайте. Пеки-
тесь и впредь о благе государства, как добрый и верный
подданный, и помните, что каждый, кто не подчиняется
главе Лиги, совершает государственную измену. Засим да
70
Двор Кнриха III
хранит вас Бог, господа. Останься, Сен-Мегрен... Довольны
вы мною, матушка?
Екатерина. Да, сын мой, но не забудьте, что именно я...
Ге н р и х. Не забуду, матушка. К тому же вы сами постараетесь
мне об этом напомнить, не так ли?
Сен-Мегрен (в сторону). Она ждет, а король приказал мне
остаться.
Уходят все, кроме Генриха и Сен-Мегрена,
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Генрих, Сен-Мегрен,
Генрих. Как видишь, Сен-Мегрен, я послушался тебя: мой
кузен 1из развенчан и королем лигеров стал я.
Сен-Мегрен. Дай Бог, чтобы вам не пришлось раскаивать-
ся, государь. Эта мысль—не ваша. Я чувствую, что она
подсказана вам...
Ге н р и х. Кем? Говори же.
Сен-Мегрен. Таким коварным политиком, как ваша ма-
тушка. Она полагает, что выиграть время—значит выиг-
рать все. Я давно подозревал, что она замышляет что-то
против герцога. Недаром в разговоре с ним она назвала
его «друг мой». А вот мне было больно смотреть, как
вы подписываете эдикт. Вы были королем, теперь вы
только глава партии.
Ге н р и х. А что же мне оставалось, по-твоему, делать?
Сен-Мегрен. Отказаться от флорентийской политики1
и действовать в открытую.
Генрих. Как?
Сен-Мегрен. Как король... Видит Бог, за доказательствами
измены 1иза дело бы не стало.
Генрих. Я их уже имел.
1 Отказаться от флорентийской политики...—намек на королеву Екате-
рину Медичи, дочь герцога Флорентийского. Стремясь в эпоху религиозных
войн упрочить французский престол за своими детьми, последними предста-
вителями династии Валуа, она активно вела всевозможные коварные интриги,
прибегала к помощи наемных убийц, отравителей и т. п.
71
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Значит, надо было ими воспользоваться и пре-
дать его суду.
Ге н р и х. Парламенты на его стороне.
Сен-Мегрен. Значит, надо было заставить их склониться
перед вашей волей. У Бастилии надежные стены, широкие
рвы, верный комендант. Угоди Гиз туда, ему осталось
бы одно—последовать за маршалами Монморанси и де
Коссе1.
Ге н р и х. Друг мой, для такого узника нет достаточно прочных
стен. Удержать его могут только свинцовый гроб да мра-
морный склеп. Сделай так, чтобы они ему понадобились,
Сен-Мегрен, а уж я позабочусь, чтобы первый был отлит,
а второй—воздвигнут.
Сен-Мегрен. Государь, если верх возьму я, Гиз, конечно,
будет наказан, но гораздо мягче, чем он того заслуживает.
Ге н р и х. Мне важна цель, а средства безразличны. Надеюсь,
Сен-Мегрен, ты ничего не упустил, готовясь к дуэли?
Сен-Мегрен. Я сделал все, государь, не успел только ис-
поведаться.
Генрих. Как—не успел? Или ты забыл о поединке Жарнака
с Лашатеньре? Он должен был состояться через две недели
после ссоры. Жарнак провел эти дни в молитве, а Лашате-
ньре гонялся за наслаждениями и не помышлял о Боге.
И ГЬсподь покарал его, Сен-Мегрен.
Сен-Мегрен. Государь, я не премину исполнить свой хрис-
тианский долг, но сейчас меня призывают другие обязан-
ности. Позвольте мне...
Ге н р и х. Какие это другие?
Сен-Мегрен. Государь, жизнь моя в деснице Божьей, и если
мне суждено умереть, да будет воля Его.
Генрих. Думайте что говорите, сударь! Как вы смеете не
дорожить своей жизнью, словно она—только ваше достоя-
ние? Нет, она принадлежит также и нам, вашему королю
и другу. Когда дело пойдет о ваших личных делах, граф,
1 ...последовать за маршалами Монморанси и де Коссе.—Речь идет о гер-
цоге Франсуа де Монморанси (1530—1579), который был заключен в Басти-
лию, однако вышел оттуда благодаря королеве Екатерине Медичи. Маршалов
де Коссе было два: Шарль (1506—1563) и его брат Артур. Не ясно, кого из них
имеет в виду Дюма.
72
Двор Тёнриха III
жертвуйте собою, если вам угодно, но коль скоро на карте
стоят наши интересы, потрудитесь беречь себя.
Сен-Мегрен. Будьте покойны, государь: я сделаю все, что
могу.
Генрих. Все, что можешь? Этого мало. Сперва заставь Гиза
поклясться, что на нем нет ни панциря, ни талисмана и что
он не прячет оружия под платьем, а уж потом призови на
помощь всю свою ловкость, все свое мужество и нападай.
Сен-Мегрен. Да, государь.
Ге н р и х. Когда я разделаюсь с ним, во Франции будет лишь
один властелин. Я стану настоящим королем, стану по-
настоящему свободен, и мать моя сможет гордиться тем
советом, который мне подала. Ты был прав: это она научи-
ла меня, как действовать. Признательность обязывает меня
во всем повиноваться ей.
Сен-Мегрен. ГЪсударь, я уповаю на ГЪспода и свою шпагу.
Генрих. Я сам испробую ее, твою шпагу. (Кричит.) Дю
Альд, подай-ка нам тупые рапиры.
Сен-Мегрен. ГЪсударь, уже поздно. Вашему величеству не-
обходим покой.
Ге н р и х. Покой! Покой! Какого черта все толкуют мне о по-
кое? Разве мой враг спит? А если даже спит, что ему снится,
как ты думаешь? Ему снится, что он нагло восседает на
троне Франции, а я, его король, смиренно творю молитвы
в монастыре. Нет, Сен-Мегрен, королю нельзя спать. (Кри-
чит.) Дю Альд, рапиры!
Сен-Мегрен (в сторону). Время бежит, а она ждет! (1ром-
ко.) Государь, я не могу больше медлить. Вы напомнили
мне о долге христианина. Пора его выполнить.
Генрих. Хорошо. Но слушай: завтра...
Бьют часы.
Погоди-ка, уже, кажется, полночь.
Сен-Мегрен. Да, государь.
Генрих. Всякий раз, как часы бьют полночь, я отправляюсь
помолиться, да не покинет меня завтра Господь. Посему
отпускаю тебя. Зайди ко мне утром, перед дуэлью. Дю
Альд, отнеси рапиры ко мне в спальню.
73
Великие люди в домашних халатах
Сен-Мегрен. Я ухожу, государь.
Ге н р и х. Иди и помни: я надеюсь на тебя.
Сен-Мегрен. Теперь я могу удалиться со спокойной ду-
шой—ваше величество довольны мною.
Ге н р и х. Да, я так доволен тобой как король, что хочу кое-что
сделать для тебя как друг. Вот тебе талисман. Руджери
произнес над ним заклятие, и владелец его не умрет ни от
огня, ни от меча. Даю тебе его на время. Возвратишь после
дуэли.
Сен-Мегрен. Да, государь.
Генрих. Прощай, Сен-Мегрен.
Сен-Мегрен. Прощайте, государь.
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Сен-Мегрен, Жорж.
Сен-Мегрен. Наконец-то я один. (Кричит.) Жорж! А, вот
и ты... Hie костюм литера? Здесь? Хорошо. Живей, помоги
мне одеться.
Жорж. Вы уходите? Прикажете подать носилки?
Сен-Мегрен. Нет.
Жорж. Ночью быть грозе.
Сен-Мегрен. Да. (Подходит к окну, с нервным смехом.)
Скоро и последняя звезда погаснет.
Жорж. Вы пойдете пешком?
Сен-Мегрен. Да, пешком.
Жорж. Без оружия?
Сен-Мегрен. Со мною моя шпага и кинжал. Этого доволь-
но. Впрочем, подай-ка мне клинок Шомберга—он будет
потяжелее. (В сторону.) Сейчас я увижу ее. Еще мгнове-
ние —и я у ее ног.
Жорж. Вот шпага. Прикажете вас сопровождать?
Сен-Мегрен. Нет, я должен быть один.
Жорж. За полночь-то! Что сказала бы ваша бедная матушка,
узнай она об этом?
Сен-Мегрен^ окна). Моя матушка?.. Да, ты прав: надвига-
ется гроза... Моя бедная мать! Как хочется увидеть ее хотя
74
Двор Генриха III
бы на мгновение! Слушай, если я не вернусь к утру, пе-
редашь ей эту цепь и эти волосы. (Отрезает себе кинжа-
лом прядь волос.) Понял?
Жорж. К чему вы это?..
Сен-Мегрен. Ты не знаешь. Ничего ты не знаешь. Подай
мне плащ.
Жорж. Мой господин, мой молодой господин, Богом закли-
наю вас—останьтесь. Ночь будет страшная.
Сен-Мегрен. Может быть. (В сторону.) Будь что будет,
я должен идти. Она ждет меня, я и так запоздал. Прокля-
тье!.. А вдруг уже поздно?
Жорж. Бога ради, возьмите меня с собой!
Сен-Мегрен. Я ведь сказал—нет.
Жорж. Господин мой...
Сен-Мегрен. Нет! Обними меня и прощай. Помни о моей
матери.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
СЕН-МЕГРЕН
1остиная, где заперта герцогиня де 1йз.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Герцогиня де Гиз (одна).
В волосах у нее те же цветы, что и в третьем акте; она прислушива-
ется к бою часов.
Герцогиня де Гиз. Половина первого... Как медленно тя-
нется время! О, если бы он поменьше любил меня и не
пришел! Двери отеля будут открыты до часу ночи. Лигеры
уже сошлись, но его, конечно, не было. Еще полчаса тоски
и муки! Вот уже два часа, как меня заперли здесь, и все это
время я прислушиваюсь, не раздадутся ли его шаги. Я про-
бовала молиться... Молиться! (Подходит к двери и прислу-
шивается.) О Господи! Нет... не он... (Отходит к окну.) Не
будь ночь так темна, я могла бы увидеть его издали, подать
знак, предупредить об опасности,—теперь у меня нет
и этой надежды. Чу! Дверь отеля закрывают. Он спасен...
хотя бы на эту ночь. Либо его что-то задержало, либо
Артюр не сумел его разыскать. Быть может, завтра я найду
случай известить его о ловушке, которую ему расставили.
Да, да, конечно, найду... Я... (Прислушивается.) Мне пока-
залось... (Возвращается к двери.) Снова шаги. Не герцог ли
это? Нет, нет... Кто-то идет. Остановился, приближается...
подошел! (С ужасом.) Не входите, не входите сюда, беги-
76
Двор Тёнриха III
те! Но как бежать? Это за ним заперли дверь. О Господи,
теперь конец!
Дверь открывается, входит Сен-Мегрен. По мере того как он
приближается, герцогиня отступает.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Герцогиня де Гиз, Сен-Мегрен.
Сен-Мегрен. Я не ошибся: это ваш голос указал мне
дорогу.
Герцогиня де Гиз. Мой голос!.. Ведь я же кричала вам:
«Бегите!»
Сен-Мегрен. Безумец, я не верил своему счастью!
Герцогиня де Гиз. Дверь еще открыта. Бегите, граф,
бегите!
Сен-Мегрен. Открыта?.. Да... Как я неосмотрителен! (За-
крывает дверь.)
Герцогиня де Гиз. Граф, послушайте...
Сен-Мегрен. О, говори, говори! Я должен слышать тебя,
чтобы поверить в свое блаженство.
Герцогиня де Гиз. Бегите, бегите! Вас ожидает смерть...
Убийцы!
Сен-Мегрен. Что вы говорите? При чем здесь смерть
и убийцы?
Герцогиня де Гиз. Ах, выслушайте меня, ради Бога, выслу-
шайте... Отгоните безумное наваждение! Поймите, на карте
ваша жизнь. Вас заманили в адскую ловушку, вас хотят
убить!
Сен-Мегрен. Убить? Значит, письмо писали не вы?
Герцогиня де Гиз. Я, но меня заставили, пытали... Смот-
рите! (Показывает ему руку.) Смотрите!..
Сен-Мегрен. О!..
Герцогиня де Гиз. Записку писала я, но диктовал гер-
цог.
Сен-Мегрен (разрывая письмо). 1ерцог! Как я мог пове-
рить?.. Нет, я не верил ни минуты... Боже мой, Боже, она не
любит меня!
77
Великие люди в домашних халатах
Герцогиня де Гиз. Теперь вы знаете все. Бегите же, бегите!
Повторяю: на карте ваша жизнь.
Сен-Мегрен (не слушая ее). Она меня не любит!.. (Раздира-
ет себе грудь ногтями.)
Герцогиня де Гиз. О Господи, Господи!
Сен-Мегрен (с хохотом). Вы говорите, меня хотят убить?
Прекрасно, я готов отдать жизнь, но сперва верну вам
все, что исходит от вас. Вот букет, за который я чуть
не заплатил головой. Одно ваше слово оторвало меня
от древа жизни, как цветок от стебля... Прощайте, про-
щайте навеки. (Пытается отворить дверь.) Дверь заперта
снаружи!
Герцогиня де Гиз. Это он! Он уже знает, что вы здесь.
Сен-Мегрен. Ну что ж, я жду его! Генрих, ко мне! Или ты
храбр только с женщинами, которым ломаешь руки? Иди
сюда, я готов!
Герцогиня де Гиз. Не зовите его, не зовите! Он сам придет.
Сен-Мегрен, Что вам до того? Вы же равнодушны ко мне.
А, понял: вы жалеете меня. Да?
Герцогиня де Гиз. Помогите мне, и вам, наверно, удастся
бежать.
Сен-Мегрен. Бежать? Зачем? Разве вам не все равно, жив
я или мертв? Бежать и унести с собою ваше презрение,
может быть, ненависть?
Герцогиня де Гиз. Презрение? Ненависть? О, видит Бог...
Сен-Мегрен. Ты сказала: «Видит Бог?» Еще одно слово,
и я подчинюсь. Скажи, моя смерть страшит тебя больше,
чем смерть первого встречного?
Герцогиня де Гиз. Боже правый, он еще спрашивает!
Да, да!
Сен-Мегрен. Я вижу: это правда. Благодарю, благодарю!
Ты требуешь, чтобы я бежал? Но как? Да и мне ли бежать
от Гиза? Нет, ни за что!
Герцогиня де Гиз. Не от Гиза, а от убийц. Герцог сейчас на
другой половине отеля—там сходка лигеров. Он просто
хотел увериться, здесь ли вы. Он знает: раз вы пришли,
значит, вам уже не ускользнуть. Если бы только нам уда-
лось закрыть эту дверь и выиграть хоть несколько минут!..
Но засов снят, один ключ у герцога, другой... (Ищет.)
78
Двор Генриха Ш
Сен-Мегрен. Только и всего? Это поправимо. (Вставляет
кинжал в замочную скважину и отламывает конец клин-
ка.) Теперь, чтобы открыть эту дверь, придется ее вы-
садить.
Герцогиня де Гиз. Хорошо, хорошо! Поищем же какой-
нибудь способ... Ах, мысли мои путаются, голова разламы-
вается!
Сен-Мегрен (бросаясь к окну). Окно!..
Герцогиня де Гиз. Не надо! Вы убьетесь.
Сен-Мегрен. Умереть, не отомстив? Вы правы: мне лучше
остаться здесь.
Герцогиня де Гиз. О Боже, Боже, помоги мне! Герцог
всерьез решил отомстить—он принял все меры. Ах, я одна
во всем виновата: я испугалась боли... (Падает на колени.)
Граф, небом заклинаю, простите меня! (Встает.) Нет,
не прощайте... Если умрете вы, умру и я! (Падает
в кресло.)
Сен-Мегрен (опускаясь к ее ногам). Так услади же мне
смерть! Скажи, что любишь меня. Умоляю тебя, скажи.
Ведь я на краю могилы. Для тебя я уже полумертвец,
а перед лицом смерти исчезают все условности света, все
предрассудки общества. Наполни мои последние минуты
небесным блаженством! Скажи, скажи, что я любим!
Герцогиня де Гиз. Да, я люблю вас, люблю давно. Как
я боролась с собой, чтобы не видеть ваших глаз, не слы-
шать вашего голоса! Ваши взоры, ваши слова преследовали
меня повсюду! Да, для нас больше нет ни условностей
света, ни предрассудков общества... Слушай же: да, я люб-
лю тебя. Сколько раз здесь, в этой комнате, пряталась я от
мира, который казался мне без тебя пустыней, сколько раз
оставалась здесь наедине с моей любовью и моей тоской!
Я словно видела твои глаза, словно слышала твои речи,
словно отвечала тебе,—и эти минуты были сладчайшими
мгновениями моей жизни.
Сен-Мегрен. О, довольно, довольно! Значит, ты не хочешь,
чтобы я умер? Проклятье! Передо мною все земное блажен-
ство и рядом—смерть и ад! Молчи, не повторяй мне, что
любишь! Я думал, что я ненавистен тебе, и презирал кинжа-
лы убийц, а теперь... ах, они страшат меня. Молчи, молчи!
79
Великие люди в домашних халатах
Ге р ц о г и н я де Ги з. Не проклинай меня, Сен-Мегрен!
Сен-Мегрен. Да, да, я проклинаю твою любовь: она об-
рекает меня смерти на пороге рая. Я молод, любим,
и я должен умереть! Да разве это возможно? Нет, нет,
скажи мне скорей, что это сон, что это обман!
Шум за сценой.
Герцогиня де Гиз. Слышишь? Это они.
Сен-Мегрен. Да, они. (Обнажает шпагу и спокойно опира-
ется на нее.) Уйди. Я был слаб и безумен. Теперь, перед
лицом смерти, я вновь мужчина. Уйди.
Герцогиня де Гиз (собравшись с мыслями). Слушайте, Сен-
Мегрен, слушайте. Под окном... да, да, припоминаю... На
втором этаже есть балкон. Если бы вам удалось... на
поясе... на веревке... Если вы доберетесь до него, вы спасе-
ны. (Ищет.) Боже мой, нигде ничего, ничего!..
Сен-Мегрен. Успокойся! (Подходит к окну.) Если бы хоть
разглядеть, где этот балкон!.. Нет, одна черная пропасть.
Герцогиня де Гиз. Чу!.. На улице шум. (Бросается к окну.)
Люди, люди, на помощь, на помощь!
Сен-Мегрен (оттаскивает ее). Что ты делаешь? Ты же
предупреждаешь их!
В комнату влетает моток веревок.
Что это?
Герцогиня де Гиз. О, вы спасены! (Хватает веревки.)
Откуда это? Записка? (Читает.) «Я услышал несколько
слов и все понял. У меня нет другого средства спасти Вас.
Посылаю его. Артюр». Артюр, милый мальчик! (Сен-Мег-
рену.) Это Артюр. Бегите, бегите!
Сен-Мегрен (привязывая веревку). Успею ли я? Дверь...
Сильные удары в дверь.
Дверь!..
Герцогиня де Гиз. Сейчас. (Пропускает руку в железные
дверные кольца.)
Сен-Мегрен. О Боже, что вы делаете!
80
Двор Генриха III
Герцогиня де Гиз. Оставь, оставь! Он уже ломал эту руку.
Сен-Мегрен. Лучше умереть!..
Герцог де Гиз (за сценой). Откройте, герцогиня, от-
кройте!
Герцогиня де Гиз. Бегите, бегите! Спасая себя, вы спасаете
и меня. Если останетесь, клянусь, что умру вместе с вами,
и умру обесчещенной. Бегите же, бегите!
Сен-Мегрен. А ты не разлюбишь меня?
Герцогиня де Гиз. Нет, нет!
Герцог де Гиз (за сценой). Топоры сюда! Подать ломы!
Высадить дверь!
Герцогиня де Гиз. Беги же, беги... Прощай!
Сен-Мегрен. Прощай!.. Я отомщу! (Берет шпагу в зубы
и спускается за окно.)
Герцогиня де Гиз. Господи, Господи, слава Тебе: он спасен!
Пауза. Затем внезапно крики и звон оружия.
Ах! (Отскакивает от двери и бросается к окну.) Артюр!
Сен-Мегрен! (Опять вскрикивает и падает посредине
сцены.)
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Герцогиня де Гиз, почти без чувств, герцог де Гиз, Сен-Поль и тол-
па слуг.
Герцог де Гиз (быстро оглядывает комнату). Так я и ду-
мал: он выскочил в окно. К счастью, внизу Майенн и два-
дцать его людей. Я слышу звон оружия... Ступай туда,
Сен-Поль. И вы тоже. Если все кончено, дайте мне знать.
Сен-Поль и слуги уходят.
(Толкает герцогиню ногой.) А, это вы, сударыня? Ну вот
я и устроил вам свидание.
Герцогиня де Гиз (обнимая его колени). Герцог, вы прика-
зали его убить?
Герцог де Гиз. Прочь, прочь!
81
Великие люди в домашних халатах
Герцогиня де Гиз (цепляясь за него). Нет, нет!
Герцог де Гиз. Вам говорят, прочь! Впрочем, нет, пожалуй-
те-ка лучше сюда. Взгляните на него в последний раз при
свете факелов. (Тащит ее к окну.) Эй, Сен-Поль! Ну что?
Сен-Поль (сулицы). Подождите, тут еще кто-то лежит. Вот
те на!..
Герцог де Гиз. Он?
С е н - П о л ь. Нет, это маленький паж.
Герцогиня де Гиз. Артюр? Ах, несчастный мальчик!
Герцог де Гиз. Неужели они упустили его? Мерзавцы!
Герцогиня де Гиз (с надеждой в голосе). О!..
Сен-Поль. Ага, вот и он.
Герцог де Гиз. Мертв?
С е н - П о л ь. Нет. Весь изранен, но дышит.
Герцогиня де Гиз. Дышит? Его еще можно спасти! Герцог,
ради Бога..-
Ce н - П о л ь. На нем, наверно, был талисман от огня и меча.
Герцог де Гиз (бросает за окно платок герцогини). Приду-
ши-ка его этим платком. Такая смерть покажется еще сла-
ще—на платке вензель герцогини де Гиз.
Герцогиня де Гиз. Ах! (Падает без чувств.)
Герцог де Гиз (еще раз выглянув на улицу). Так! Отлично! Со
слугой покончено. Теперь очередь за хозяином.