Похожие
Текст
J И С Т О Р и
[
Приморское книжное издательство
АКАДЕМИЯ НАУК СССР СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
ТРУДЫ
(СЕРИЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ)
ТО м 3
ПРИМОРСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ВЛАДИВОСТОК—1960
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ФИЛИАЛ ИМЕНИ В. Л. КОМАРОВА
МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ
ВЛАДИВОСТОКА
КНИГА ПЕРВАЯ
1 S60—1917
ПРИМОРСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ВЛАДИВОСТОК—1960
В настоящий том включены статьи по истории Владивостока, охватывающие период от основания военного поста в 1860 г. до Февральской буржуазно-демократической революции в России.
Статья В. Г. Щебенькова «К вопросу о присоединении к России Приамурского края» является вводной; она позволит читателю более правильно понять политику России на Дальнем Востоке и русско-китайские отношения.
Предлагаемые статьи представляют первую попытку осветить отдельные вопросы истории Владивостока.
В выявлении некоторых материалов по истории Владивостока принимали участие И. Н. Гончаренко, И. И. Глущенко, Н. П. Шишко, Т. И. Яковлева.
Публикуемые статьи содержат материал, представляющий интерес для преподавателей истории, пропагандистов, студентов и других читателей.
Редколлегии
Печатается по постановлению Президиума ДВ филиала имени В. Л. Комарова Сибирского отделения Академии наук СССР
Редакционная коллегия:
кандидат исторических наук В. Г. Щебеньков (отв. ред.), кандидат исторических наук А. И. Крушанов, Л. Н. Зельцман
В. Г. ЩЕБЕНЬКОВ
К ВОПРОСУ О ПРИСОЕДИНЕНИИ К РОССИИ ПРИАМУРСКОГО КРАЯ
„>
1960 г. исполняется 100-летие со дня основания одного из крупнейших портовых и культурных городов Советского Союза — Владивостока. История этого замечательного города тесно связана с развитием нашего государства. В дореволюционный период Владивосток занимал видное место в экономическом, политическом и культурном развитии русского Дальнего Востока и в международной торговле. От его состояния в известной мере зависели торговые операции других портов мира и особенно Японии и Китая. Во время русско-японской
войны 1905 г. моряки-тихоокеанцы с честью защищали свое Отечество. Первая русская революция 1905—1907 гг. распространилась и на берега Тихого океана, где владивостокские рабочие, солдаты и матросы подняли вооруженное восстание. В дни Великой Октябрьской социалистической революции они с корнем вырвали царское самодержавие и на далекой восточной окраине подняли победоносное знамя диктатуры пролетариата. Когда здесь появились интервенты, то владивостокцы громили их. Иностранные войска вынуждены были оставить советский Дальний Восток. Вместе со всей страной население города строило со-
циалистические предприятия, укрепляя первое в мире государство ра-1 бочих и крестьян. Город развивался. В суровые годы Отечественной войны 1941—1945 гг. владивостокцы шли на фронт, упорно трудились в тылу во имя защиты Родины и спасения человечества от фашистского порабощения. В настоящее время трудящиеся города с большим успехом строят коммунизм. Их достижения известны не только в нашей стране, но и китайским, корейским и многим друзьям, с которыми на основе искренней ,дружбы постоянно развиваются и укрепляются братские отношения.
Чтобы глубже понять вековую историю этого славного города, его значение на берегах Тихого океана, необходимо исследовать его прошлое, историю его развития. В эдои.-работе поставлена скромная задача: на основании архивных материалов, опубликованных документов тг литературы попытаться показать предысторию основания Владивостока, которая связана с вопросом о присоединении к России Приамурского края. Оно явилось результатом упорной борьбы России за расширение своих владений на востоке.
• с
[ г-1.
L -—
* * *
Значение Амура было выяснено еще в XVII в. Однако русские не успели еще достаточно прочно обосноваться в этом районе, как по Нерчинскому договору 1689 г. оставили его берега. С этого времени все усилия русских землепроходцев были направлены на расширение освоения Камчатского и Охотского побережий.
Развитие торговли на востоке, необходимость снабжения Камчатки и Охотска, обороны Восточной Сибири от посягательств со стороны иностранных государств в XVIII в. вынуждали русское правительство часто обращать внимание на Амур. В 1765 г. правительство даже специально направляет в Китай курьера Братищева с целью «исходатайствовать позволения о свободном проходе Российских судов по реке Амуру с хлебом и другими припасами для гарнизонов в крепости и острогов по северо-восточным берегам»1. Но, не располагая средствами, Россия, не обостряя отношений с Китаем, оставляет вопрос об его возвращении открытым до первой половины XIX века.
Внимание амурскому вопросу было уделено и за границей. Английский капитан Д. Кочрэн писал: «Значение этой реки не было установлено до тех пор, пока не открыли Камчатку и прилегающие острова, а также близость континентальной Америки и цепи островов, расположенных между ними»2.
В первой половине XIX в. в разлагавшемся феодально-крепостническом строе России укреплялись капиталистические отношения. В этот общероссийский процесс включалась и Восточная Сибирь. Промышленность Восточной Сибири хотя имела подсобный характер, но тем не менее все же развивалась. Количество рабочих на самом крупном предприятии в Восточной Сибири — Тельминской фабрике достигало уже 2000 человек. В 1823 г. на фабрике появились машины и 56 ткацких станков. По шестой ревизии 1815 г. неземледельческое население Восточной Сибири составляло значительную часть и достигало более 40 %3.
Развитие товарно-денежных отношений способствовало расширению внешней торговли. Если в 1812 г. за границу было отпущено сырьевого материала на сумму 96 783 259 руб., то в 1816 г. — 169 057 131 руб., а в 1821 г. она достигла 174 546 941 руб-4, т. е. вывоз сырья соответственно увеличился в 1816 г. на 174% и на 180% в 1821 г. по сравнению с 1812 годом.
Китай занимал видное место во внешней торговле России. Если товарооборот в основной базе русско-китайской коммерции в Кяхте в 1801 г. достигал 8 159 576 руб., то в 1810 г. он выражался в сумме 13 160616 руб.5, т. е. за 10-летний период он возрос на 161%. По данным К. Маркса, постоянно наблюдавшим и изучавшим развивавшиеся события на Востоке, в 50-х годах XIX в. сумма товарооборота России с Китаем только по одной Кяхте составляла значительную цифру — 15 млн. долларов6.
Торговля с Китаем не только приносила значительные выгоды, но и оказывала огромное влияние на развитие русской промышленности.
1 ЦГИАЛ, ф. 1329, оп. 2, д. 111.
2 Кап. Д. Д. Кочрэн. Записки путешествия пешком через Россию в Сибирь от границ Китая к Ледовитому океану и Камчатке. Лондон, 1825, стр. 148 (на англ. яз.).
3 П. И. Кабанов. Амурский вопрос. Благовещенск, 1959, стр. 49.
4 «Коммерческая газета», № 25, от 26 марта 1827 года.
6 А. Корсак. Историко-статистическое обозрение торговых сношений России с Китаем. Казань, 1857, стр. 105.
6 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 158—159.
6
Один из сибирских купцов Ив. Носков в своей записке правительству от 1855 г. отмечал: «Известно каждому, что торговые наши сношения с Китаем много содействовали к распространению наших отечественных фабрик и заводов, развитию звериного промысла и вообще народной промышленности»7.
Определенную выгоду приносила и Российско-Американская компания. В этот же период устанавливались торговые связи и с Японией. Для расширения коммерческих операций со странами Востока русские настойчиво искали удобные порты и гавани. В XIX в. кругосветные путешествия русских моряков под командованием И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского в 1803 г., О. Е. Коцебу, Ф. П. Литке в 1815 г., В. М. Головнина в 1817 г. и др. имели цель проложить морские пути русским судам на восток, изыскать для них наиболее удобные гавани и бухты.
Заманчивые перспективы развития Восточной Сибири и расширения торговли с азиатскими странами настойчиво требовали пересмотра русских границ в районе Амура. Значение этой реки наиболее ярко отражено в одной из статей, опубликованной в «Сибирском вестнике» за 1820 г. Автор работы писал, что река Амур, «имея при устье гавань, по глубине и величине своей чрезвычайно могла бы облегчить сообщение водою с Камчаткою, с Охотским портом, островами и Япониею. Доставя чрез то выгоды беднейшему краю Сибири, весьма вероятно, что увеличила бы добычу Нерчинского серебра»8.
В высших правительственных кругах России не раз возвращались к амурскому вопросу. Одной из задач посольства графа Головкина 1805 г. являлась «разведать о степени судоходности реки Амура, и вытребовать у китайцев позволение ходить по Амуру хотя несколькими судами ежегодно для снабжения Камчатки и русской Америки необходимыми припасами»9. Как видим, в связи с развитием русского государства разрешение амурского вопроса стало важным моментом в политических планах страны в первой половине XIX в- Этого требовало и международное положение, которое способствовало ускорению достижения поставленной цели царским самодержавием.
В XIX в. основной задачей капиталистического мира было установление международного рынка. В общем кругу капиталистических стран ведущее место занимает Англия. Ее флот господствует на морских просторах. По сообщению «Коммерческой газеты» от 1828 г. в 1827 г. из 12 999 кораблей, прошедших через Зунд, 5107 приходилось на долю Англии, 2259—Швеции и Норвегии, 2028 — Пруссии, 827—Голландии, 380 — России, 187 — Америки, 112 — Франции и т. д.10 11 Следовательно, в 1827 г. английский флот составлял 39,1%. Вместе с тем уже в начале XIX в. к мировым рынкам пробивается и молодое государство — США. Его флот занимает не последнее место в мире. Суда Америки можно было видеть и в С.-Петербургском порту. Из общего количества судов (1257) им принадлежит третье место (64) после Англии (757) и Пруссии (68) п, т. е. 5% из всех иностранных судов, посетивших С.-Петербургский порт.
7 ЦГАДА, ф. 183, Басниных, д. 166, л. 6 об.
8 Взгляд на Даурию и в особенности на Нерчинские горные заводы в 1820 г. «Сибирский вестник», ч. I, 1823, стр. 8.
9 Баснин. О посольстве в Китай графа Головкина. «Чтение в обществе истории и древностей российских при Московском университете», кн. IV, 1875, стр. 18.
10 «Коммерческая газета», № 1, от 4 января 1828 года.
11 «Коммерческая газета», № 3, от 11 января 1828 года.
7
Капиталистические правительства Европы в погоне за наживой проводили активную экспансионистскую политику на востоке. Они, принимая во внимание богатство, многомиллионное население и продажное пинское правительство, направили свои усилия, чтобы превратить Китай в выгодный рынок сбыта и источник дешевого сырья. Англия, индийские владения которой были близко расположены к границам Срединной империи, начала ввозить опиум. При этом английское правительство пыталось скрыть от общественности действительные цифры количества сбываемого смертоносного яда. Даже по явно заниженным показателям официальных органов Британской империи в 1837 г. англичане за продажу опия получили 2 539 530 фунтов стерлингов12.
Гибель китайского народа от употребления опиума мало интересовала китайских сановников. Даже иностранцы отмечали: «Впрочем, редко случалось, чтобы местные власти противились такому постыдному торгу, потому что покупатели платят регулярную подать офицерам императорских крейсеров. Нередко случается, что таможенные чиновники китайские сами занимаются запрещенною торговлею»13.
Разложение цинского правительства позволило англичанам уверенно начать военные действия против китайского народа, когда он пытался оказать сопротивление опиумной торговле. Англичане не просчитались. Маньчжуры, больше боявшиеся распространения народного возмущения, чем иностранных колонизаторов, в 1842 г. заключают навязанный им дулами пушек14 Нанкинский договор. Европейцы заставили Китай отказаться от политики «закрытых дверей» и предоставить несколько своих портов для иностранцев.
Вторжение англичан ускорило назревание внутренних процессов, происходивших в Китае. В стране нарастал социальный кризис. Китайский народ поднимался на борьбу за свою независимость. В 1851 г. по всей стране началась крупнейшая в истории Китая Тайпинская революция.
В начале XIX в., когда Европа была весьма занята своими внутренними вопросами, Америка не теряла для себя благоприятного момента.
Провозгласив доктрину Монро — «Америка для американцев», США беспощадно подчиняли экономически слабые страны и вместе с тем выходили далеко за пределы своих государственных границ. Больше поглощенные погоней за прибылью, чем необходимостью сохранения естественных запасов природы, американские суда занимались хищническим промыслом в водах Тихого океана и одновременно с этим проникали и на территорию азиатских стран. Пользуясь Нанкинским договором 1842 г., американцы постепенно укрепляют свое положение в Китае, совершают нападение на Корею, вынуждают Японию последовать примеру Срединной империи и подчиниться воле капитала. Американцы начали тревожить и русские границы со стороны Восточной Сибири с целью открытого вторжения. Общая программа американской экспансии достаточно точно отражена одним из государственных деятелей США Пальмером. В своей докладной записке президенту США Полку от 10 января 1848 г. автор сформулировал ее: «О настоящем состоянии, продуктивных ресурсах и перспективах для торговли некоторых сравнительно неизвестных стран Востока, которые ежедневно становятся важными для нас как в
12 Подробные данные, опубликованы в журн. «Сын Отечества», т. 11, ч. II, 1839, стр. 162—164.
13 Там же, стр. 165.
14 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, стр. 353.
8
политическом, так и в коммерческом отношениях и где новый мир может быть открыт для торговой инициативы наших граждан»15. Несколько позже — в 1859 г. на сессии конгресса Дэвис заявил, что «Мы можем развить такую экспансию, чтобы включить мир... И это есть миссия нашей республики и ее предназначение»16. Идея мирового господства принимала конкретное выражение в различных вариантах. Один из таких вариантов относится к 1857 г., когда американцы Коллингс и Пейтон обратились к русскому правительству с предложением построить железную дорогу от Читы до Иркутска и с просьбой получить право вести торговлю на Амуре17.
В первой половине XIX в. большую активность в отношении о. Сахалина проявляют и японцы.
Над Восточной Сибирью нависла большая угроза. В 1854 г. англофранцузская эскадра пыталась реализовать захватнические планы на Камчатке, но русские солдаты и моряки дали им достойный отпор.
Таким образом, экономическое развитие страны и борьба иностранных держав за захват мировых рынков поставили перед русским правительством сложную задачу — расширять отечественную торговлю и оборонять Восточную Сибирь от нападений европейских стран. Для решения этой проблемы необходимо было определенным образом касаться и амурского вопроса.
Но в этот период правительство весьма было занято внутренними вопросами в центре страны и Западом; уделить серьезное внимание Востоку оно не имело возможности. В Европе нарастала опаснейшая для царского самодержавия революция. «Развратом и заблуждениями Европа приближается к неминуемому разрушению, какая невольная судьбина влечет Россию к сему пагубному соединению», — писал один из русских сенаторов П. Г. Дивов18. Он предлагал искать и поддерживать дружественные отношения с Китаем. Политику мирного разрешения всех спорных вопросов и проводило царское правительство в течение первой половины XIX века.
Такая сложная обстановка была достаточно хорошо известна генерал-губернатору Восточной Сибири Н. Н. Муравьеву-Амурскому. После принятия управления в 1848 г. он добился некоторых успехов в проведении политического курса в отношении Китая. При его участии учреждается Кяхтинское градоначальство, которое было уполномочено разрешать все местные спорные вопросы с пограничными властями Китая. Первым градоначальником был назначен Н. Р. Ребиндер. По просьбе Н. Н. Муравьева правительство обязывает Пекинскую духовную миссию информировать генерал-губернатора о положении в Китае. В письме от 2 апреля 1851 г. начальник миссии архимандрит Палладий сообщает Муравьеву-Амурскому: «Я получил предписание Азиатского департамента сообщать к сведению Вашему, согласно изъявленному Вами желанию,
15 Записка географическая, политическая и коммерческая о настоящем состоянии; продуктивных ресурсах и возможностях для коммерции Сибири, Маньчжурии и азиатских островов северной части Тихого океана и о важности установления коммерческих отношений с этими странами и т. д. 1-я сессия 30-го конгресса №80 (на англ. яз.). Этот документ был переведен и опубликован на русском языке. «О Сибири, Маньчжурии и об островах северной части Тихого океана: в географическом, политическом и торговых отношениях; об удобствах их для торговли и о важности открытия торговых сношений с ними». СПб., 1906.
16 В. Я. Аварии. Борьба за Тихий океан. М., 1952, стр. 36.
и «Иркутские ведомости» от 13 июня 1857 года.
18 ЛОИИ, ф. 50, Дивов, № 11, л. 1.
9
Известия о замечательных событиях в Китае»19- В целях развития и расширения дипломатических, торговых и культурных отношений со странами Востока генерал-губернатор ходатайствуетперед правительством о введении преподавания восточных языков в Иркутской гимназии для подготовки кадров из местной молодежи20. Понимая всю важность деятельности Г. И. Невельского, в результате которой было установлено островное положение Сахалина, Муравьев-Амурский смело встает на защиту мореплавателя от нападок министра иностранных дел Нессельроде, С этим открытием было связано и перенесение порта из Охотска в Петропавловск, как более удобный в географическом, торговом и стратегическом отношениях, чем первый. Он разрешает проведение дороги на Аян. Все эти мероприятия усиливали русские позиции на Тихом океане и вместе с тем более остро ставили вопрос об Амуре, разрешение которого в известной мере было ускорено Крымской войной. Она неумолимо приближала возможность своего распространения и на восточную окраину России. Это явилось одной из причин предоставления широких полномочий Муравьеву-Амурскому. По царскому указу он имел право сношений с цинским правительством по вопросам о восточной границе России с Китаем.
В этот период положение цинов в Китае было весьма опасным. Тайнинское восстание китайского народа вызвало кризис. В сводке Пекинской духовной миссии от 14 марта 1854 г. сообщалось: «Хотя удаление неприятелей (тайпинов. — В. Щ.) от пределов столицы доставило жителям оной некоторое облегчение, но главная опасность — финансовый кризис, крайнее стеснение в торговле и дороговизна продовольствия — принимает большие размеры»21.
. Анализируя создавшееся положение в Китае и в районе Камчатки, Муравьев-Амурский отправил в Трибунал внешних сношений цинского правительства ноту от 14 апреля 1854 г., в которой сообщалось, что действия неприятелей заставляют русское правительство принять меры обороны и поэтому он спешит «отправиться к берегам Восточного океана с приличным числом чиновников и войска, на судах, по реке Сахалян-ула и Сунгари-ула, известным у нас под общим названием Амура»22. Этим цинское правительство официально ставилось в известность о намерении генерал-губернатора произвести сплав по Амуру боевых частей и вооружения для обороны восточных границ России. Для непосредственных же переговоров в Пекин был направлен подполковник генерального штаба Заборинский. Ему была вручена секретная инструкция генерал-губернатора от 1 мая 1854 г. В ней указывалось, что главнейшая цель поездки заключается: «в вящшем дружелюбном сближении между Рос-сиею и Китайским государством, а потому в случае вопросов о сплаве моем (генерал-губернатора. —- В. Щ.) по Амуру вам следует объяснить это дело в том дружелюбном виде, как оно мною предпринято, и доказать всю необходимость этого плавания нашим судам для пользы и зашиты обоих государств»23. Вместе с тем Муравьев-Амурский имел твердое намерение подготовить дипломатическую основу для окончательного возвращения Амура. В этой же инструкции Заборинскому было указано: «узнать: имеет ли Китайское правительство в виду уступку нам
19 Архив ИВАН, разряд 1, on. 1, № 10, л. 9.
20 ЦГИАЛ, ф. 733, оп. 84, д. 135.
21 Архив ИВАН, разряд 1, on. 1, № 10, л. 30.
22 И. И. Барсуков. Гр. Н. Н. Муравьев-Амурский, т. И, М.,’ 1891, стр. 114.
23 А. И. Заборинский. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский в 1854— 1856 гг. «Русская старина», июнь 1883 г., стр. 638;
10
всего левого берега р. Амура... но если б вы заметили, что Китайское правительство к этой уступке еще достаточно не приготовлено, то даже стараться отклонить высылку ко мне уполномочных в нынешнем году, дабы тем временем архимандрит Палладий мог более приготовить их уполномочных»24. Генерал-губернатор предусмотрел возможность вредительства со стороны иностранцев. Поэтому он предлагал Палладию всеми мерами «отстранять в Пекине всякое покушение англичан и французов водворить там свое влияние, к чему они, конечно, будут стремиться для того только, чтобы нам вредить; при этом можно и должно внушать Китайскому правительству, что дружба и союз с нами им прочнее и полезнее, чем со всяким другим государством, и, наоборот, что вражда с нами совершенно гибельна для царствующего ныне в Китае Мань-журского дома»25.
Одновременно с инструкцией Муравьев-Амурский направил А. И. За-х боринскому частное письмо, в котором со всей ясностью сформулированы те принципы, которые были положены в основу при заключении Айгунского договора 1858 г. Он писал: «Я прошу вас не забывать и всего того, что словесно мною вам по этому поводу передаваемо было, а также и мысли о возможности заключения если не трактата, то условия: «что русским поручается защищать реку Амур, и что для этого они могут возводить по всему левому его берегу и по всему берегу моря крепости, селить своих вооруженных людей, строить и содержать свои корабли, лодки и пароходы, и что там русские обязуются не допускать никому плавания по р. Амуру, кроме русских и маньжурских судов, что все эти обязанности русские исполнять будут на свой счет, не требуя от маньжуров никакого за то возмездия, что торговля русских с маньжура-. ми по р. Амуру должна производиться с обеих сторон совершенно свободно и беспошлинно»26.
Идея защиты общих интересов от иностранцев использовалась русскими при всех сношениях с цинскими властями. Так, в секретной беседе, состоявшейся 22 августа 1853 г. с пограничным амбанем27 Бэйсе, градоначальник Кяхты Ребиндер специально подчеркивал: «Амур важен для Сибири и для Маньчжурии, но как он впадает в океан, то легко по нем врагам нашим проникнуть внутрь с морской стороны и угрожать вам и нам общею опасностью... Посудите сами, какие последствия угрожали бы Маньчжурии, если б Амуром завладели американцы или англичане, ищущие распространения владычества своего где можно и пользующиеся для того слабою защитою всех мест, которые по их коммерческим соображениям могут быть для них выгодны. Разумеется, они стали бы теснить вас с севера, как уже давно делают с юга, вы бы были тогда между тисков»28.
I / Как видим, по утверждению Муравьева-Амурского и его пбмощни-'7 ков, одной из причин возвращения Амура заключалась в необходимости обороны восточносибирских окраин России от агрессии со стороны иностранных держав. Вместе с тем этот акт был бы в интересах Китая. Но установление русской власти на левобережье Амура предполагалось не иначе как только мирным путем.
Направив в Китай подполковника Заборинского, 7 мая 1854 г. ге-
24 А. И. Заборинский. Граф Н. Н. Муравьев-Амурский, стр. 639.
25 Там же.
26 Там же, стр. 640.
27 Амбань — губернатор.
28 Б. В. Струве. Гр. Н. Н. Муравьев-Амурский. «Русская старина», ноябрь 1885 г., стр. 352.
иерал-губернатор прибыл на Шилкипский завод, а 14 мая начался сплав по Амуру 754 пеших солдат при шести офицерах, 120 кавалеристов с лошадьми при двух офицерах, 14 музыкантов и 16 мастеровых, при двух десятифунтовых горных единорогах и двух десятифунтовых мортирах.
В этот период положение цинского правительства было весьма тяжелым. Оно стояло на грани гибели. Муравьеву-Амурскому из Пекина сообщали, что «Обстоятельства здешние чрезвычайно плохи; вследствие недостатка продовольствия и финансов правительство скоро дойдет до последней крайности вместе с Пекином. Неуспешная борьба с инсургентами (тайпинами. — В. Щ.) нанесла жестокий удар маньчжурам; весьма возможно, что жизненный вопрос для них будет в руках иностранной державы»29. Надеясь, что Крымская война может отвлечь англичан и французов от Китая, цины были весьма обрадованы сообщением о военных действиях и не проявили каких-либо претензий в отношении сплава русских по Амуру. «Известие о войне, — сообщал находившийся в Китае Заборинский, — произвело в Верховном Совете успокоительное впечатление относительно проезда Вашего высокопревосходительства по Амуру»30. В правительственных кругах цинов нашлись защитники варианта союза с Россией. Младший брат императора, возглавлявший эту группировку, мотивировал это тем, что русские поддерживают дружественные отношения с Китаем31.
Успехи первого сплава произвели большое впечатление в столице России. Правительство под влиянием общественности высоко оценило активную деятельность участников амурского сплава. Все они были представлены к различным наградам.
Имея такие благоприятные известия, Муравьев-Амурский подготовляет и совершает второй сплав в 1855 г., затем и последующие в 1856 и 1857 гг. Этими сплавами было завершено занятие русскими не-разграниченных территорий — низовьев Амура, не связанных «с Китаем ни экономически, ни политически»32.
Иными методами осуществлялось расширение территориальных владений западноевропейских держав в самом Китае.
Используя успехи тайпинов, англичане захватывают Шанхай, подвергают жестокой бомбардировке Кантон и пытаются проникнуть во внутренний Китай. Гнев китайского народа «вспыхнул теперь новым пламенем ярости»33. Он отплачивал тою же монетою. Китайцы убивали английских купцов, разоряли их фактории, организовывались в отряды для борьбы с иностранными захватчиками.
Встревоженные европейцы отправили к китайским морям крупные военно-морские сила.
Изменившаяся обстановка в Китае заставляет русское правительство проявить и предпринять более активные меры. В 1856 г. находившийся в Петербурге Муравьев-Амурский писал своему заместителю, что правительство проявило особое внимание амурскому вопросу и «укрепление устьев Амура будет продолжаться, ибо не мудрено, что мы скоро опять будем иметь войну с англичанами, которые очень недовольны миром, и французами, поэтому нам надобно сильно готовиться на Аму
29 Архив ИВАН, разряд 1, on. 1, № 10, л. 33.
30 Там же, л. 35.
31 Там же, л. 40.
32 П. И. Кабанов. Указ, соч., стр. 175.
33 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. 2, стр. 157.
12
ре»34. Нападение на Камчатку достаточно напугало правительство, чтобы не обратить внимания на восточносибирские владения. Было решено укрепить флотилию. В этом же письме Муравьев-Амурский сообщал, что «в будущем году придут 6-ть винтовых корветов и 6-ть винтовых клиперов, а с такой флотилией мы во время войны тряхнем всем Восточным океаном»35.
Министр иностранных дел Горчаков, сменивший Нессельроде, прекрасно понимал создавшуюся обстановку на Дальнем Востоке. Он полностью разделял мнение Муравьева-Амурского в отношении обороны восточносибирских владений и отстаивал необходимость возвращения Амура. Но русская дипломатия решила все же соблюдать принцип мирного урегулирования амурского вопроса, так как присоединяться к иностранным державам не было никакого повода.
Время было весьма напряженное. В конце 1856 г. англо-французы продвигались уже в северную часть Китая. Необходимо было предупредить англичан и французов. В осуществление этого политического направления в Пекин был послан гр. Е. В. Путятин. Ему было велено не поддерживать насильственных действий англичан, а мирным путем добиваться разрешения амурского вопроса.
Цинское правительство препятствовало прибытию Е. В. Путятина, так как рассматривало амурский вопрос как частный, который можно было бы урегулировать на месте, но и то после окончания войны с англичанами и французами. Однако после долгих споров он все же был допущен в Китай. В это время иностранные войска двигались по направлению к Пекину. 20 марта 1858 г. был захвачен Таку, и, таким образом, путь на Тяньцзин был открыт. 30 мая здесь собрались посланники иностранных держав в Китае, в том числе и Е. В. Путятин.
Но время не терпело. К тому же открытый на о. Сахалине каменный уголь мог привлечь внимание иностранных капиталистов, которые весьма остро нуждались в угле для развивавшегося судоходства в районе Тихого океана. Тем более что они намеревались посетить русские поселения весной 1858 г., после Tot'o как расправятся с Китаем и заключат союз с Японией.
Муравьев-Амурский, предупредив ургинского амбаня об очередном сплаве, направляет одного из своих чиновников (Корчевского) сообщить амурскому амбаню о своем прибытии на Амур немедленно после вскрытия реки. Этим маневром генерал-губернатор желал выждать результаты действий Путятина и показать цинскому правительству, что русские не торопятся с разрешением амурского вопроса.
Это оказало влияние на ускорение переговоров с представителями цинского правительства. Обеспокоенный цзяньцзюнь36 И-шань сообщил Муравьеву-Амурскому о своем прибытии в Айгун и просил отложить на несколько дней дальнейшее плавание по Амуру, так как «это крайне заботит их правительство, а пограничные люди находятся в тревоге и оторваны от сельских занятий»37.
10 мая 1858 г. Муравьев-Амурский прибыл в Айгун. На следующий день начались переговоры между двумя сторонами, в которых участвовали генерал-губернатор, член Пекинской духовной миссии Перовский и переводчик Шишмарев, а с цинской — цзяньцзюнь И-шань, айгун-
34 А. И. Заборинский. Граф Н. Н. Муравьев-Амурский, стр. 648,
35 Там же.
36 Цзяньцзюнь — командующий.
37 И. И. Барсуков. Указ, соч., т. 1, стр. 509,
13
ский амбань Дзиралинг и секретарь Айжиндай. Присутствовал также полковник Будогосский, представивший карты пограничных районов.
На переговорах Муравьев-Амурский обосновывал необходимость занятия Амура и Приморья тем, что опасность вторжения иностранцев угрожает неприкосновенности не только русским владениям, но и Маньчжурии. Следовательно, наиболее целесообразно определить границу между Россией и Китаем по Амуру и Уссури, .являющимся естественными и удобными рубежами между обеими странами 38.
Высокая доблесть защитников Петропавловска-Камчатского «настолько была внушительна для Китайского правительства и для китайцев, что в русских они видели своих защитников от непосредственных действий Англии и Франции, требования которых становились более и более настойчивы и грозны»39. После обсуждения проекта договора 16 мая 1858 г. он был подписан и вошел в историю под названием Ай-гунского.
Айгунский договор 1858 г. отражает принципы русской дипломатии в сношениях с Китаем в этот период. В договоре специально было подчеркнуто, что он заключен «ради большой вечной взаимной дружбы двух государств, для пользы их поданных и для охранения от иностранцев»40. Необходимо отметить, что, по данным составителей документов «Русско-китайские отношения 1689—1916» П. Е. Скачкова и В. С. Мясникова, во всех предыдущих русских изданиях слова «и для охранения от иностранцев» опущены41.
Согласно статье первой Айгунского договора, «Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского устья р. Амура, да будет владением Российского государства, а правый берег, считая вниз по течению, до р. Уссури, владением Дайцинского государства; от реки Уссури далее до моря находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне да будут в общем владении Дайцинского и Российского государств. По рекам Амуру, Сунгари и Уссури могут плавать только суда Дайцинского и Российского государств, всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам плавать не должно»42.
Договор подвел итоги многолетней дипломатической борьбы России за укрепление своих позиций и обороны владений в районе Тихого океана, создал условия для развития этих заброшенных краев. Вхождение местных племен в состав русского народа способствовало улучшению и развитию их материального и культурного уровня. Россия предупредила также проникновение иностранцев в глубь Китая через Маньчжурию.
Характеризуя этот международный договор, Энгельс отметил, что «приобретенные таким образом стратегические позиции имеют такое же важное значение для Азии, как Польша для Европы»43.
Подписание Айгунского договора, естественно, вызывало соответствующую оценку в России. А. Герцен отметил, что это был «один из самых крупных шагов цивилизации»44.
33 П. И. Кабанов. Указ, соч., стр. 188.
39 И. П. Поливанов. Из воспоминаний о Восточной Сибири. «Русский архив», № 12, 1898, стр. 573.
40 Русско-китайские отношения 1689—1916. М., 1958, стр. 29.
41 Там же.
42 Там же.
43 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. I. стр. 362.
44 См. «Введение» к кн. Г. И. Невельского «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России». Владивосток, 1950, стр. 15.
1-1
Некоторые иностранные наблюдатели опасались укрепления союза стран, но в то же время вынуждены были признать, что «тогда как большинство европейских народов, охваченное империалистическою лихорадкою расширения пределов и власти в целях экономических и военных, пускаются в экстравагантнейшие приключения, единственно Россия преследует на Востоке великие цивилизаторские и дальновидные политические цели»45.
Когда подписание Айгунского договора стало известно цинскому правительству, то оно спешит сообщить об этом находившемуся в Тяньцзине Путятину и просит русское правительство оказать содействие в урегулировании вопросов с Англией и Францией. В секретной инструкции членов Государственного совета от 2 июня 1858 г. цинским сановникам отмечалось, что Гуйлян обязан поставить в известность русского посланника о заключении договора, о том, что русским дозволено торговать в пяти портах, и на Амуре утверждено все, о чем ведены были переговоры. «Справедливость требует, — говорилось в документе, — чтобы и они в пользу Срединного государства употребили усилия усовестить англичан и французов и положить предел их несправедливым требованиям. Надобно ускорить это дело, чтобы отплатить Срединному государству»46.
Путятин имел встречу с представителями цинского правительства и обещал им помощь. 7 июня Путятин сообщил об этом Горчакову, а 13 июня 1858 г. заключает Тяньцзинский договор. Этот договор значительно отличается от всех ранее заключенных соглашений между Россией и Китаем. Если в них предусматривалось урегулирование пограничных вопросов и торговли, то теперь царское самодержавие присоединяется к колониальной политике западноевропейских государств в Китае. Правда, в отличие от методов насилий, применяемых западноевропейскими державами, царское правительство добивается соответствующих привилегий путем дипломатических переговоров.
Впервые в истории русско-китайских отношений царское самодержавие получает привилегии наиболее благоприятствуемой нации. Согласно ст. 12 Тяньцзинского договора, «Все права и преимущества политические, торговые и другого рода, какие впоследствии могут приоб-ресть государства, наиболее благоприятствуемые китайским правительством, распространяются в то же время и на Россию, без дальнейших с ее стороны по сим предметам переговоров»47.
После подписания Тяньцзинского договора Е. П. Путятин выехал из Китая и на его место был направлен Н. П- Игнатьев для выполнения обещания, данного русским правительством цинам.
В пути следования Игнатьеву было сообщено, что цинское правительство ратифицировало лишь Тяньцзинский договор, а от ратификации Айгунского оно отказалось. Оружие и инструктора-офицеры были оставлены в Сибири, а Игнатьев, возведенный в ранг посланника, выехал из Кяхты в Пекин для смены пристава Пекинской духовной миссии Перовского. 15 апреля 1860 г. посланник прибыл в столицу Китая.
Несколько ранее прибытия Игнатьева в Пекин цинское правительство торжествовало временную победу над англичанами под Таку. Они не придавали особенно большого значения приезду русского посланни
45 В. Ш. Иностранцы о России. «Исторический вестник», апрель, 1903 г., стр. 313—314.
• 46 Н. П. Поливанов. Из воспоминаний о Восточной Сибири, стр. 573.
4? Русско-китайские отношения 1689—1916. М., 1958, стр. 33—34.
15
ка и, мотивируя неполномочностью цзяньцзюня И-шана, не желали ратифицировать Айгунский договор.
Положение Игнатьева было весьма сложным. Англо-французские войска готовились к новым наступлениям, чтобы отплатить за поражение при устьи Пейхо. Следовательно, возможность приезда иностранных полномочных представителей могла стать реальностью. Это могло привести к нежелательному для России вмешательству иностранных держав. Принимая во внимание создавшуюся в Китае обстановку, 12 января 1860 г. Амурский комитет направляет в Печели незначительную русскую эскадру под командованием Лихачева, а Игнатьеву предлагалось выехать из Пекина в ближайший приморский пункт Бейтан и сообразовать свои действия с англичанами и французами, но находиться на положении наблюдателя.
В сереДине июля 1860 г. к Бейтану подошла эскадра англо-францу-зов до 150 судов, а в августе ими был уже занят Тяньцзин. Отсюда союзники направились в Пекин. Вместе с ними отправился и Игнатьев, имея при этом определенные дипломатические цели.
Опасаясь угрозы захвата столицы иностранными державами, богдыхан бежал, но оставил своим доверенным лицом принца Гуна. Нужно было использовать момент, и Игнатьев едет в Пекин.
Принц Гун немедленно обратился к посланнику с просьбой выступить посредником между цинским правительством и англо-французами. Обращаясь к Игнатьеву, принц Гун сказал: «Пекин обложен неприятельскою армиею, народ в революции, а мы ничего не можем придумать, как нам решить проблему: продолжать ли дальше нашу трагедию или покончить ее на этом акте?!!»48 Посланник удовлетворяет просьбу принца, но на условиях официального уполномочия его Гуном не иметь каких-либо от Игнатьева секретов при предстоящих переговорах и, наконец, ратифицировать Айгунский договор, определить разграничения в Уссурийском крае и учредить новые консульства в Калгане, Урге и Цицикаре.
Игнатьев блестяще выполняет взятую на себя миссиго.12 октября цинское правительство подписывает договор с Англией, на следующий день с Францией, а 23 октября 1860 г. — Пекинский договор с Россией.
Пекинским договором цинское правительство признало Айгунское соглашение и окончательно была установлена ныне существующая государственная граница между двумя державами в Приморье: по Уссури, через озеро Ханку и до моря по рекам Суйфуну и Тумынь-ула.
Сложные дипломатические отношения между царским правительством и цинами не отразились на дружбе между двумя народами. История хранит много ярких фактов о взаимопомощи и содействии, теплых связях между русскими и китайцами. Мы отметим лишь наиболее характерные для исследуемого периода.
Путешественник А. В. Вышеславцев в своих воспоминаниях о посещении китайских портов рассказывает весьма трогательные встречи русских моряков с китайским населением. Он писал: «Если китаец немного говорит по-английски, то непременно скажет вам, что «русские хороши, а французы и англичане нехороши», и предложит на пробу папироску»49. Продолжая свои наблюдения, автор отмечает: «Русского
48 С, Глебов. Как был подписан Айгунский трактат. «Русская старина», кн. 3, 1914, стр. 191.
4? А. В. Вышеславцев. Гонг конг. «Русский вестник», т. 28, кн. 1, 1860, стр. 147.
16
ждет дружеский чин-чин, между тем как недоверчиво смотрит китаец на пришедшего к нему англичанина»50.
Обобщая многовековую историю дружбы между русским и китайским народами, китайский писатель Чжан Чжин-гун писал: «Россия— наш старый сосед. В истории можно найти немало доказательств взаимной дружбы; официальных же доказательств вражды пока не нашлось»51. Эта нерушимая дружба между народами Китая и России получила всестороннее развитие лишь после Октябрьской социалистической революции и образования Китайской Народной Республики.
Совершенно иное отношение было к западноевропейцам. В беседе с китайским ученым английский вице-консул вынужден был признать неприязненное отношение к нему со стороны китайцев. В разговоре с ученым вице-консул подчеркнул, что когда он гулял по улицам городов Китая, то вдогонку ему постоянно слышалось «черт», «рогоносец» и «другие эпитеты, которых не найти ни в одном китайском или английском словарях»52.
Таким образом в 60-х годах XIX в. Россия мирным путем разрешила двухвековой спор по амурскому вопросу и подготовила одну из предпосылок для основания Владивостока, который после Великой Октябрьской социалистической революции стал мощным аванпостом социализма и мира, крупнейшим экономическим, культурным центром и местом теплых встреч с братским китайским и другими народами на Дальнем Востоке. Нет сомнения, что его трудолюбивое население впишет еще немало светлых страниц в историю нашей Родины.
50 А. В. Вышеславцев. Гонг-конг. «Русский вестник», стр. 148.
51 Исторический обзор КВЖД (1896—1923). Харбин, 1923, стр. 17.
52 Т. Селби. Как китайцы смотрят на нас. Лондон, 1901, стр. 6 (на англ, яз.),
2 Труды, серия историческая, т. 3
17
А. И. КРУШАНОВ
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ВЛАДИВОСТОКА (1860 — 1916)
опросы социально-экономической истории Владивостока привлекали внимание многих исследователей дореволюционного и советского периодов.
В гениальных трудах В. И. Ленина мы находим анализ причин переселенческого движения на Дальний Восток и колонизационной политики царизма, что позволяет правильно понять процесс формирования дальневосточного пролетариата и крестьянского населения1.
В статье «Падение Порт-Артура» В. И. Ленин дал характеристику военно-политических и соци-
ально-экономических причин поражения царизма, высказал опасение за безопасность Сахалина и Владивостока2.
В период первой буржуазно-демократической революции В. И. Ленин положительно оценил деятельность многих местных Советов, в том числе Совета солдатских депутатов во Владивостоке3.
Ряд директив и высказываний В. И. Ленина относится к периоду Октябрьской революции и гражданской войны4.
Ценные сведения по различным вопросам деятельности партийных, советских и военных организаций на Дальнем Востоке находим в трудах М. И. Калинина5, К. Е. Ворошилова6, А. И. Микояна7.
Отдельные сведения о дореволюционной истории Владивостока приводятся в различных публикациях второй половины XIX — начала XX века.
В материалах о деятельности Н. Н. Муравьева-Амурского имеются данные об основании военного поста на берегу бух. Золотой Рог8.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 17—19; т. 15, стр. 56; т. 17, стр. 65.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 34.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 134.
4 В. И. Ленин. Соч., т. 27, стр. 199 и 332; т. 33, стр. 353 и 399.
5 М. И. Калинин. Речи М. И. Калинина на Дальнем Востоке. Чита, 1923, стр. 122—134.
6 К. Е. Ворошилов. Статьи и речи. М., 1937, стр. 294—295, 365—367, 625—626.
7 А. И. Микоян. На великом подъеме. Речь 15 ноября 1935 г. Хабаровск, 1935, стр. 23.
8 И. Барсуков. Граф Н. Н. Муравьев-Амурский (по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам). Кн. 1, стр. 567; кн. 2, стр. 280, 288. М. 1891.
19
О строительстве Владивостока, его значении в будущем писали Н. М. Пржевальский9, Ф. Ф. Буссе10, С. Ю. Витте11 и ряд других деятелей12.
Много экономических сведений по истории Владивостока имеется в «Обзорах Приморской области» (приложения к ежегодным отчетам военных губернаторов области. — А. К.), в бюллетенях «Листок Приморского областного статистического комитета», в «Систематическом сборнике постановлений Владивостокской городской думы (1901— 1912)» и в материалах всероссийских переписей населения. Однако сводных, обобщающих исследований по социально-экономической истории Владивостока, кроме брошюры Н. Матвеева 13, написанной к пятидесятилетию города, и небольшой статьи С. Баляскина14, до сего времени не издавалось.
В настоящей статье рассматриваются отдельные вопросы социально-экономической истории Владивостока (1860—1916): основание Владивостокского военного поста и его строительство в 60-е годы XIX в., развитие городского хозяйства, возникновение крупных торгово-промышленных заведений и положение населения.
❖
Побережье южного Приморья, омываемое заливом Петра Великого, стало известно русским землепроходцам в XVII в. на основании китайских карт и рассказов местного населения Приамурья.
Однако первая китайская карта с изображением Приморья была издана в России только в 1759 г., на которой схематично обозначены очертания берегов, бухт и рек. До 50-х годов XIX в. точных сведений о побережье южного Приморья в России и Европе не имелось.
В начале пятидесятых годов XIX в. Г. И. Невельской предпринимал попытку обследовать побережье Приморья, но, будучи занятым исследованиями в северной части Японского моря, у о. Сахалин и устья Амура, не завершил этих намерений ввиду недостатка людей и средств 15.
Имеются сведения о посещении в 1851 г. французским китобойным судном бух. Золотой Рог, капитан которого, видимо, сообщил об этом после возвращения в Европу своему правительству.
В 1854 г. адмирал Е. В. Путятин обследовал побережье от корейской границы до м. Гамова, первым из русских моряков составил карту побережья, которая была опубликована в России в 1857 году.
9 Н. М. Пржевальский. Путешествие в Уссурийском крае. 1867—1869. Владивосток, 1949, стр. 326.
10 Ф. Ф. Буссе. Переселение крестьян морем в Южно-Уссурийский край в 1883— 1893 гг. СПБ., 1896.
11 С. Ю. Витте. Пролог русско-японской войны. Петроград, 1916, стр. 352.
12 Д. И. Шрейдер. Наш Дальний Восток. СПБ., 1879, стр. 34—35. В. Е. Глуздов-ский. Приморско-Амурская окраина и Северная Маньчжурия. Владивосток, 1917.
13 Н. Матвеев. Краткий исторический очерк Владивостока. Владивосток, 1910.
14 С. Баляскин. Владивосток (сборник «Советское Приморье». Владивосток, 1940, стр. 29—46).
15 Как видно из письма Г. И. Невельского в редакцию «Морского сборника», направленного в марте 1860 г., Г. И. Невельской давал инструкцию лейтенанту Бош-няку, находящемуся в Императорской (Советской) гавани, следовать на юг, в зал. Петра Великого: «...Вы старайтесь, — говорилось в инструкции, — сколько возможно далее проследовать к югу, в видах отыскания там гавани... старайтесь достигнуть р. Самальги (Суйфун), около которой, по собранным мною от туземцев сведениям, должны быть закрытые бухты, и, поднявшись вверх по этой реке, перевалите на р. Уссури...» («Морской сборник», № 3, СПБ, 1860, разд. 4, стр. 75—76),
20
В отчете Путятин писал: «...Осмотрел... еще неисследованные берега Корейского полуострова. Благоприятные ветры дозволили нашим морякам осмотреть и снять на карту доселе неисследованный весь восточный берег Кореи, начиная с юго-восточной его оконечности до пограничной с Маньчжурией р. Томан-Кан и даже несколько десятков миль далее, по маньчжурскому берегу»16.
В 1855—1856 гг. английские моряки, имея французскую карту, описали часть берега у о. Аскольда и посетили на военном корабле «Винчестер» бухту Золотой Рог, названную англичанами портом Мэй.
Окончание Крымской войны и заключение мира с Россией затруднило вторжение англичан и французов в русские воды на Дальнем Востоке.
Русские суда со второй половины 1858 г. систематически посылались генерал-губернатором Восточной Сибири для обследования побережья Приморья.
Большое значение для предотвращения захвата англичанами, французами или американцами удобных бухт имело посещение приморского побережья группой судов Сибирской флотилии под командованием Н. Н. Муравьева в 1858—1859 гг.
Экспедиция Н. Н. Муравьева обследовала зал. Америка, остров Путятина, пролив Стрелок, Уссурийский и Амурский заливы, о. Аскольд, о. Русский, заливы Новик и Воевода, бухты Золотой Рог, Экспедиции и Посьета17.
Крымская война (1853—1856 гг.) показала, что перевод русского флота в южные гавани Дальнего Востока имеет чрезвычайно важное значение. Охотский, Петропавловский и Николаевский-на-Амуре порты не были пригодны для крупного русского флота, без которого нельзя было обеспечить надежную оборону тихоокеанских владений России.
Решение русского правительства о переводе флота в южные гавани было своевременным и необходимым, так как предотвращало захват этих гаваней иностранными государствами. Подобный захват не представлял трудностей ввиду того, что на побережье Приморья войск не было и бухты, до высадки русских моряков и солдат, никем не охранялись.
Г В конце 1859 г. было решено открыть военный пост в бух. Золотой Рог. Командиру Сибирской эскадры русских судов П. В. Козакевичу генерал-губернатором Н. Муравьевым предписывалось занять и укрепить два пункта для небольших команд в гаванях Новгородской (Посьета — А. К.) и Владивостоке, крейсировать в зал. Петра Великого и описать все берега его от границ с Кореей до бух. Ольги к северу со всевозможной точностью и подробностью.
16 В состав эскадры Е. В. Путятина входили суда: фрегат «Паллада», шхуна «Восток», корвет «Оливуца», транспорт «Князь Меньшиков». Экспедиция обследовала самую южную часть побережья Приморья, составила карту. Именами офицеров экспедиции названы: о. Путятина и бух. Посьета. («Морской сборник», № 1, 1856, разд. 3, стр. 161—162).
17 В состав отряда судов входили: пароход «Америка», корветы «Воевода», «Боярин», «Новик», транспорт «Японец».
Экспедиция дала названия некоторым заливам, бухтам, островам. Именами судов Сибирской флотилии названы залив Америка, пролив Стрелок, о. Аскольд, заливы Новик и Воевода. Острову, отделенному проливом Стрелок от материка, дано имя адмирала Е. Путятина, о. Русский получил собирательное название в честь русского народа. Названиями рек Амура и Уссури стали именовать заливы, омывающие п-ов Муравьева-Амурского, на котором расположен Владивосток («Морской сборник», № 1, СПБ , 1860, раздел I, стр. 35).
21
20 июня (3 июля по н. ст.) 1860 г. военный транспорт «Манджур». под командой капитан-лейтенанта Шефнера, доставил в бух. Золотой Рог из Николаевска-на-Амуре роту солдат 4 линейного батальона численностью 40 человек.
Командовал ротой прапорщик Комаров18.
Транспорт «Манджур» привез необходимый запас продовольствия, оружие, боеприпасы и одежду.
Посетивший в 1860 г. Владивостокский пост этнограф С. В. Максимов описал виденное им следующими словами:
«Порт можно считать лучшим изо всех. Он многим напоминает Ольгу (залив), но только меньше ее, уютнее, теплее и веселее. Впрочем, те же дубы кругом, те же картинные горы. В низменностях речки журчат, в берегах много ключей бьет. На днях поставленный пост наш своими белыми палатками хорошо глядит в группе еще невырубленных и еще только расчищенных деревьев»19.
В августе 1860 г. корвет «Гридень» доставил новую партию грузов и людей. Экипаж корвета совместно с солдатами Комарова занялся сооружением казармы, первого дома для офицеров и хозяйственных помещений.
Одновременно офицеры «Гриденя» уточнили карту зал. Петра Великого и бух. Золотой Рог, дали названия отдельным пунктам и участкам полуострова и нанесли их на карту20.
Так возник военный пост Владивосток, ставший в XIX в. крупнейшим военным и коммерческим портом, крепостью, промышленным, административным и культурным центром Приморской области21.
Одновременно с Владивостокским военным постом были созданы посты в других пунктах Приморья, в том числе Новгородский в зал. Посьета, Турий Рог, Камень-Рыболов, Троицкий, Раздольное и ряд других 22.
Подводя итог героической борьбе русских мореплавателей, казаков, солдат, ученых и сотен неизвестных патриотов за открытие и освоение Дальнего Востока, газета «Правда» писала в 1945 году:
«Географическая карта Дальнего Востока в названиях морей, бухт, городов, проливов — это историческая летопись подвигов замечательных русских людей. Боты и шхуны смелых русских моряков-исследова
18 Путеводитель по г. Владивостоку на 1920 г. Владивосток, 1920, стр. 2. (Предполагают, что первые палатки были установлены на углу ул. Суйфунской и Береговой и сада краевой больницы физических методов лечения) (Б. Сушков. Пост Владивосток) (1860—1862). Примиздат, 1958, стр. 6.
19 Цит. по кн. Н. Матвеева, стр. 3.
20 Полуостров, омываемый Амурским и Уссурийским заливами, был назван именем генерал-губернатора Н. Н. Муравьева-Амурского; пролив получил название Бос-фора-Восточного, а бухта — Золотой Рог; именами командира корвета капитан-лейтенанта Эгершельда и штурмана лейтенанта Чуркина назвали на южном и северном берегах бухты мысы. (П. Виттенбург. Полуостров Муравьева-Амурского. СПБ., 1916, глава 1).
21 Впервые термин «Владивосток» встречается в распоряжении Н. Н. Муравьева-Амурского командиру русской эскадры П. В. Козакевичу о занятии южных гаваней — Новгородской и Золотого Рога. В это название вложено большое содержание. В то время Россия могла сохранить русский Дальний Восток при условии создания крупного военного и торгового флота, который мог базироваться в одной из южных гаваней, а также наличия боеспособной армии и быстрого заселения и развития земледельческого хозяйства в Приамурье и Приморье. -— А. К-
22 Список населенных пунктов Приморской области. Владивосток, 1913.
22
телей первые бороздили здесь девственные воды морей, пересекали океан, водружали русский флаг на неведомых островах»23.
Основание Владивостока означало, что дальнейшая русская колонизация будет направлена в Приамурье и Приморье, т. е. в южные области Дальнего Востока; в эти области отныне путь иностранным захватчикам был закрыт навсегда.
Ф. Энгельс отмечал, что укрепление стратегических позиций России на Дальнем Востоке приведет к ограничению иностранного владычества в Китае24.
Отвечая много лет спустя Соединенным Штатам Америки, Англии и Японии о границах внутренних вод в зал. Петра Великого, китайская газета «Женьминь жибао» в июле 1957 г. опубликовала статью: «Залив Петра Великого всегда был русскими внутренними водами», — тем самым братский китайский народ подтвердил исторические права СССР на южное побережье Приморья и воды, его омываемые.
* * *
Переселенцы 60—70-х годов XIX в. составляли основную массу казачьего и крестьянского населения Приморья. Они основали первые станицы и крестьянские поселки по правому берегу Уссури, по рекам Суйфун, Лефу, Майхе, в Приханкайской долине, по берегам южного Приморья2!.
В 60-е годы XIX в. крупных населенных пунктов на Дальнем Востоке не было. Будущие города только начинали создаваться, преимущественно как военные посты.
В Благовещенске насчитывалось жителей вместе с военными 3,2 тыс. человек, в Николаевске — 2,5 тыс., во Владивостоке, Хабаровске, Мариинске и Софийске находились военные посты с незначительными гарнизонами26.
Солдаты и матросы были первыми жителями Владивостока, вы-\ Полнившими тяжелую работу по строительству поста в начальный период его существования.
«Владивосток еще не был городом... он считался военным постом, и вот почему военных здесь было больше всего, — отмечал офицер-современник. — Им же Владивосток преимущественно обязан своим существованием... Солдаты вырубали леса, расчищали дороги, строили \дома, казенные здания, казармы...»27
Кроме солдат и матросов, во Владивостоке находилось небольшое' количество офицеров и чиновников с семьями, ссыльнопоселенцев, от- /* бывших срок каторги в Забайкалье, отставных нижних чинов и присланных морским ведомством мастеровых.
Первые достоверные сведения о количественном составе населения Владивостокского поста сообщает Н. М. Пржевальский, посетивший его в 1868 году.
23 «Правда» от 1 октября 1945 года.
24 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, изд. 2, стр. 641.
25 А. П. Георгиевский. Расселение русских на Дальнем Востоке (см. «Производительные силы Дальнего Востока». Выпуск V. Владивосток, 1927, стр. 56).
26 П. И. Кабанов. Начало заселения и хозяйственного освоения Приамурья (1855—1861)... «Ученые записки» Московского городского пед. института им. В. П. Потемкина, т. LIX, кафедра истории СССР, вып. 5. 1958, стр. 120.
27 Д. И. Шрейдер. Наш Дальний Восток. СПБ., 1879, стр. 34—35.
23
По его данным во Владивостоке имелось28:
1. Служащих, солдат и матросов с их женами и детьми......................................... 348
2. Разного свободною сословия с семьями .... 89
3. Поселенцев и отставных солдат...... 32
4. Их жен и детей...................... 5
5. Китайцев........................... 36
Всего 510 чел
«Владивосток вытянут на протяжении более версты по северному берегу бух. Золотой Рог, — писал Н. М. Пржевальский. — Кроме солдатских казарм, офицерского флигеля, механического заведения, различных складов провианта запасов, в нем считается около пятидесяти казенных и частных домов да десятка два китайских фанз»29.
Рост земледельческого населения Приморья, установление постоянной связи между отдельными военными постами, крестьянскими деревнями и казачьими станицами создавали условия для развития ремесел, промыслов, роста торгового обмена и морских сообщений на линии Николаевск — Владивосток.
К концу 70-х годов Владивостокский пост становится довольно большим населенным пунктом Уссурийского края. К этому времени около 450 городских земельных участков было роздано частным лицам под застройку; за двадцать лет существования поста было построено 500 частных домов и торгово-промышленных зданий и ряд казенных помещений30.
Крупные частные дома принадлежали отставным чиновникам и офицерам, а также русским и иностранным купцам31.
Во Владивостоке в конце 70-х годов работали заведения: механические мастерские по ремонту судов, 5 кирпичных и 3 кожевенных завода, большая паровая мукомольня Линдгольма и пивзавод32.
Крупным предприятием того времени являлись механические судоремонтные мастерские. В них выполнялись разнообразные кузнечные, слесарные, столярные, токарные и плотничьи заказы судовых команд, производился ремонт корабельных корпусов, изготовлялись паруса, судовые снасти и прочее.
К концу 70-х годов XIX в. во Владивостоке начинает складываться пролетарское ядро населения, составившее один из наиболее сплоченных отрядов рабочего класса Дальнего Востока.
Крайняя отдаленность Владивостока от Европейской России, необходимость быстрого ремонта военных и коммерческих судов, большой размах строительства, трудности доставки предметов первой необходимости— все это требовало быстрого развития обрабатывающей промышленности и формирования рабочего класса.
Большинство квалифицированных рабочих прибыло из различных заводов Европейской России по направлению Морского ведомства.
28 Н. М. Пржевальский. Путешествие в Уссурийском крае. 1867—1869. Владивосток, 1949, стр. 326.
29 Там же, стр. 143.
30 Отчет Владивостокского городского головы за 1879 г. Владивосток, 1880, стр. 1.
31 Первым гражданским жителем города был Я. Л. Семенов, приехавший в 1861 г. из Ольги. Впоследствии Я. Л. Семенов скупил часть городских земель, в том числе территорию, где находится стадион «Динамо», разбогател на спекуляциях земельными участками и перепродаже товаров и стал одним из богатейших купцов. — А. К.
32 М. Бережков. Обозрение фабрично-заводской промышленности Приморской области в 1896 г. Хабаровск, 1896, стр. 66.
24
Оставались работать матросы Сибирской флотилии, отставные нижние чины — мастеровые, приходили в порт и сельские бедняки.
На строительстве сооружений использовался труд русских, китайских и корейских рабочих.
Точных данных о социальном и национальном составе населения Владивостока того времени не имеется.
Городской голова М. Федоров в отчете думе за 1879 г. указывал, что всех жителей во Владивостоке насчитывается 8837 человек, из которых около 4000 восточного происхождения — маньчжуров, китайцев и корейцев. Европейское (в основном русское. — А. К.) население состояло из военнослужащих (3184 чел.) и их семей, купцов и мещан, а также рабочих, моряков коммерческих судов и поселенцев33.
Владивосток застраивался большими участками: территория от Мальцевского оврага до Луговой улицы была отдана под застройку отставным чинам Сибирской флотилии — матросам, офицерам и медицинскому персоналу госпиталя34; центр города застраивался административными, торговыми и жилыми строениями русских и иностранных собственников, а также домами разночинцев, мещан и чиновников; район нынешней Первой Речки заселялся ссыльнопоселенцами, поэтому и слободка называлась Каторжной.
В 60-е годы XIX в. начинают свою деятельность во Владивостоке американец Купер, шведы Линдгольм и Де Фриз, немцы Кунст и Альберс и ряд других предпринимателей. Они получали лучшие земельные участки в городе, строили магазины, склады и жилые дома, пользуясь особым покровительством военной администрации35.
В начале 90-х годов XIX в. в России наблюдался промышленный подъем, в этот именно период окончательно сложилась система российского «национального капитализма» со всеми ее экономическими, социальными и политическими своеобразными чертами, с особенностями классовых отношений36.
Промышленный подъем и постепенное перерастание капитализма в империализм в 900-е годы привели к объединению отдельных областей в единую хозяйственную систему России, к районированию промышленного и сельскохозяйственного производства, к более быстрому экономическому развитию окраин страны.
В жизни Приморья этот период имел исключительно важное значение: строится Уссурийский участок Сибирской железной дороги, создаются новые железнодорожные и рабочие поселки, быстро растет сельскохозяйственное население, Владивосток становится главным российским портом на Тихом океане, формируется дальневосточный пролетариат.
Из ведущих отраслей хозяйства наибольший размах получило железнодорожное строительство. За последнее десятилетие XIX в. было построено более третьей части всей железнодорожной сети России, составившей к 1901 г. более 56 тыс. верст37.
33 Отчет Владивостокского городского головы за 1879 г. Владивосток, 1880, стр. 1.
34 Отсюда появились и названия: Матросская слободка, Офицерская слободка и т. д. — А. К.
35 Например, Де Фриз получил в 1865 году 8 земельных участков в городе. Кунст и Альберс купили земли в центре города и возвели здания нынешнего Центрального ГУМа, краевой больницы физических методов лечения и ряд других. (ЦГАОР, ф. 135, on. 1, д. 1, л. 86). (Н. Матвеев. Краткий исторический очерк Владивостока. Владивосток, 1910, стр. 15—16).
36 П. И. Лященко. История народного хозяйства СССР, т. 2, М., 1950, стр. 144:
37 Там же, стр- 154.
25
«
1В мае 1882 г. Комитет министров впервые рассмотрел предложения о строительстве Сибирской железной дороги, учитывая необходимость установления постоянного сообщения с Дальним Востоком. Особое Государственное совещание по вопросу о строительстве Сибирской дороги, состоявшееся в 1886 г., пришло к выводу, что «ускорение наших сообщений с отдаленным востоком становится с каждым годом все более и более неотложным. Поэтому... безотлагательно приступить к окончательным изысканиям участков Сибирской дороги...»38
19 мая 1891 г. во Владивостоке состоялась закладка Уссурийского участка Сибирской железной дороги. В январе 1893 г. был создан правительственный Комитет Сибирской железной дороги, который осуществлял руководство строительством в качестве высшего органа власти.
Строительство дороги потребовало много людей, материалов, продовольствия и оборудования. Работа шла довольно успешно: к концу 1893 г. рельсы были уложены от Владивостока до 202 версты и до Ни-кольска-Уссурийского открыто временное движение поездов. На Южно-Уссурийском участке в это время имелось 22 паровоза и 368 вагонов и платформ39.
В следующем году открылось движение поездов от Владивостока до ст. Иман. Промежуточные станции были связаны телеграфом. Железнодорожное хозяйство быстро росло. На линии вступили в эксплуатацию 5 паровозных депо, в том числе крупные ремонтные мастерские в Никольске-Уссурийском. Паровозо-вагонный парк в 1894 г. составлял 27 паровозов, 319 вагонов и 72 платформы40.
Спустя год было завершено строительство пути от Владивостока до Имана и подготовлена трасса для прокладки рельсов от Имана до Хабаровска. Строители, преимущественно солдаты железнодорожных батальонов, построили Иманский железнодорожный мост41.
Северный участок Уссурийской железной дороги прокладывался во второй половине 90-х годов воинскими командами. Одновременно через Бикин, Хор, Амур строились мосты, воздвигались станционные сооружения, доставлялось оборудование, подвижной состав; строители и железнодорожники размещались в наскоро выстроенных бараках или палатках42.
3 сентября 1897 г. была завершена прокладка рельсового пути до Хабаровска, а 15 октября 1897 г. открыто движение поездов между Владивостоком и Хабаровском43.
Стремясь привлечь специалистов для работы на дороге, правительство наметило ряд мероприятий по увеличению штатов, отводу земельных участков, повышению окладов; одновременно со строительством Уссурийского участка военные топографы производили съемки местности от Читы до Хабаровска44.
16 августа 1897 г. состоялась закладка Китайско-Восточной желез
38 КВЖД. Исторический обзор. 1896—1923, т. 1, Харбин, 1923, стр. 5—6.
39 Обзор Приморской области за 1893 г. Владивосток, 1894, стр. 30—31.
40 Обзор Приморской области за 1894 г. Владивосток, 1895, стр. 39—40.
41 Обзор Приморской области за 1895 г. Владивосток, 1896, стр. 43—44. (Руководил строительством Уссурийского участка Сибирской железной дороги инженер Вя-
земский, именем которого названа одна из железнодорожных станций в Хабаровском крае).
42 «Приамурские ведомости», № 158, Хабаровск, 1897, стр. 19.
43 Н. Матвеев. Указ, соч., стр. 165.
44 «Приамурские ведомости», № 143, 1896, стр. 1—3.
26
ной дороги. Ее финансировали и строили Акционерное общество КВЖД и Русско-Китайский банк45.
В результате совместного сооружения КВЖД Россией и Китаем был положен конец попыткам иностранных государств добиться концессии на строительство дороги по Маньчжурии в сторону Иркутска4®.
Китайско-Восточная железная дорога вступила в строй накануне русско-японской войны. Она сыграла огромную роль в развитии экономики Дальнего Востока и Маньчжурии, так как непосредственно связывала Сибирскую ж. д. и Владивостокский порт с Китаем 47.
Подводя итог железнодорожному строительству, в статье «Уроки кризиса» В. И. Ленин писал в 1901 году:
«Великая Сибирская дорога» (великая не только по своей длине, но и по безмерному грабежу строителями казенных денег, по безмерной эксплуатации строивших ее рабочих) открывала Сибирь... Постройки гигантских железных дорог, расширение всемирного рынка и рост
торговли — все это вызвало неожиданное оживление промышленности, рост новых предприятий, бешеную погоню за рынком для сбыта, погоню за прибылью, основание новых обществ, привлечение к производству массы новых капиталов, составленных отчасти и из небольших сбережений мелких капиталистов»48.
Строительство Уссурийской и Китайско-Восточной железных дорог потребовало огромного количества металла, леса, кирпича, оборудова-
ния, угля, средств связи, продовольствия для населения.
Все это явилось мощным стимулом развития промышленности и сельского хозяйства Приморья, ускорило формирование пролетариата на Дальнем Востоке.
За десятилетие, предшествующее строительству Сибирской железной дороги (1880—1889), в Приамурский край прибыло 24,4 тыс. человек, в период строительства (1890—1899) —45,5 тысячи, а за девять лет XX в., когда переселенцы прибывали во Владивосток морем и по Сибирской железной дороге, — 172,5 тыс. человек49.
Из-за тяжелых условий жизни на Дальнем Востоке многие переселенцы возвращались домой, однако основная масса Это видно из ежегодного прироста населения как в ской области, так и по крупным
оставалась в крае, целом по ~
Примор-
городам50.
1893 г.
147 547
17 447
8 488
в. население области, а также Вла-
1897 г.
223 336
28 933
14 971
1901 г.
281 000
36 000
15 000
Приморская область..............
в т. ч. Владивосток........... .
в т. ч. Хабаровск ..............
За последнее десятилетие XIX дивостока и Хабаровска, увеличилось примерно в два раза.
1905 г.
315 833
43 648
18 649
45 Исторический обзор КВЖД... стр. 21.
46 «Приамурские ведомости», № 163, 1897, стр. 13—14.
47 После разгрома Советской армией японских войск в 1945 г. и образования Китайской Народной Республики, КВЖД была безвозмездно передана правительству КНР на основании соглашения между советским и китайским правительствами, что является ярким свидетельством дружбы двух братских народов. — А. К.
48 В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 74—75.
49 Приамурье. Цифры. Факты. Наблюдения. М., 1909, стр. 852.
50 Источники: Обзор Приморской области за 1893 г. Владивосток, 1894, стр. 2; Приморская область. Издание Центр, стат, комитета. М., 1899, стр. 1; Обзор Приморской обл. за 1901 г. Владивосток, 1904, стр. 1—2; Обзор Приморской области за 1905 г. Владивосток, 1906, стр. 2. (Приморская область в рассматриваемые годы включала, кроме Амурской области, всю остальную территорию Дальнего Востока от Корен до Чукотки. — А. К.).
27
Быстрый рост населения и развитие железнодорожного транспорта, а также строительство различных предприятий, зданий и прочего потребовало массу деловой древесины. Только на участке Владивосток — Хабаровск для укладки рельсов необходимо было более миллиона шпал51.
Рост потребности в лесоматериалах по Приморской области выражен ниже, в рублях52:
Требовалось лесоматериалов на сумму:
в 1890 г........................... 45,5 тыс. рублей
в 1898 г. . . .................... 353,0 ,
в 1913 г.......................... 2700,0 .
В 90-е годы XIX в. возникает ряд крупных предприятий по обработке леса: лесопильный завод Монсэ во Владивостоке, выпускающий лесоматериалы для нужд города, а также баркасы, шаланды, баржи и разборные дома; владивостокские заводы Ленни, Линдгольма, лесные мастерские в военном порту, на Уссурийской ж. д.53.
В первом десятилетии XX в. в Приморье работало 12 лесопильных заводов. Лес шел не только на внутренний, но через Владивосток и на внешние рынки54.
Большое оживление наблюдается в горной промышленности. В 1894 г. на имя генерал-губернатора Приамурского края было подано 10 прошений о получении разрешения на разведку месторождений полезных ископаемых, в 1896 г.—-43 прошения55.
В Приморской области в 90-е годы начинается добыча угля на Су-чанском казенном руднике, на берегу Амурского залива (близ м. Клыкова и Марковского), в Посьете, в районе станции Надеждинской, около с. Барабаша, у деревни Занадворовки, на р. Кангауз. Кроме добычи угля, были поданы заявки на разработку железной руды и графита56.
Массовые поиски полезных ископаемых и золота привели к большому размаху золотодобычи, к хищнической разработке золотых россыпей, образованию многочисленных артелей и компаний. Ежегодно в Приамурском крае в 90-е годы XIX в., включая Забайкалье, добывалось 600—700 пудов золота57.
В Приморье ежегодная добыча золота в 1881—1890 гг. в среднем составляла 12—13 пудов, в 1891—1900 гг. увеличилась до 100 пудов в год58.
Быстрое развитие горных разведок и добычи золота привели к значительному повышению роли дальневосточных приисков в общероссийской золотопромышленности, дававших в начале XX в. свыше 7з всего русского золота59.
51 «Приамурские ведомости», № 163, 1897, стр. 20.
52 Е. Смирнов. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г., Хабаровск, 1899, стр. 283; В. Романов. Дальний Восток. Азиатская Россия, т. 1, СПБ., 1914, стр. 505.
53 «Приамурские ведомости», № 163, 1897, стр. 21—22.
54 Адрес-календарь и торгово-промышленный указатель Дальнего Востока и спутник по Сибири, Маньчжурии, Амуру, Уссурийскому краю. VII вып., Иркутск, 1911, стр. 48—49.
55 «Приамурские ведомости», № 161, 1897, стр. 16.
56 Там же, стр. 16—17.
57 Там же, стр. 17.
58 Листок Приморского областного статистического комитета, № 7, Владивосток, 1901, стр. 8.
59 В. Романов. Дальний Восток. Азиатская Россия, т. 1, СПБ., 1914, стр. 501.
28
Обрабатывающая фабрично-заводская промышленность была сосредоточена в основном в четырех городах: Владивостоке, Благовещенске, Хабаровске и Никольске-Уссурийском- Общий экономический подъем в 90-е годы в стране, а также на Дальнем Востоке, весьма положительно повлиял на развитие фабрично-заводской промышленности г. Владивостока, что видно из следующей таблицы60:
Годы Число заводов и фабрик Количество рабочих Объем производства, руб.
1895 27 456 270450
1897 24 873 445 985
1899 41 1479 1 081 500
Крупнейшим предприятием города был судоремонтный механический завод, пущенный в эксплуатацию 14 октября 1887 г. В его составе были: сборная, станочная, слесарная, меднокотельная, минная, оружейная, модельная и компасная мастерские61. Спустя два года пустили второй механический завод Бюргина и ряд предприятий, выпускающих строительные материалы (бетон, кирпич, известь)62.
Сводные данные о состоянии обрабатывающей промышленности в Приамурском крае и г. Владивостоке приводятся ниже63:
Таблица о количестве предприятий, числе рабочих и сумме производства фабрично-заводской промышленности Приамурского края 1899 г.
Вид производства
Рабочих
Объем производства, РУб.
Мукомольное .......................................
Лесопильное .......................................
Винокуренное .......... ...........................
Пивоваренное (рус.)................................
Пивоваренное (кит.)................................
Виноделие ............... .........................
Маслобойное........................................
Канатное ..........................................
Салотопенное .................. ...................
Мыловаренное ......................................
Кожевенное................................. ....
Кирпичное........... . . . . ...............
Обработка матер. ................................
Спичечное .........................................
Бетонное, известковое ............ ..............
Типография ... •...................................
24
5
3
5
7
1
1
2
1
3
9
32
4
1
9
Итого 107
153 58 56.
37
21
т
19
82
9
9
78
1269
118
216
151
2348
1 849 000
53 000
545 000
80 700
146 800
50 000
33 000
49 900
200 000
44 000
220 000
362 200
150000
100 000
106 500
3 990 100
60 П. Ф. Унтербергер. Очерк Приморской области. 1856—1898, СПБ., 1900, стр. X—XI; Листок Приморского областного статистического комитета, № 3, 1900, стр. 6.
61 Газ. «Владивосток», № 43 от 25 октября 1887 года.
62 М. Бережков. Обозрение фабрично-заводской промышленности Приморской области в 1896 г. (Записки Приамурского отдела ИРГО, т. IV, вып. 2, Хабаровск, 1896, стр. 122—127).
63 Е. Т. Смирнов. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке в г. Хабаровске. Хабаровск, 1899. стр. 215; Листок Приморского областного статист, комитета, Владивосток, 1900, № 3, стр. 6 (Кроме указанных в таблице заведений, во Владивостоке имелись: заводы минеральных вод, табачная фабрика, колбасный цех, кузницы и другие предприятия. — А. К.).
29
Во Владивостоке в конце XIX в, работали предприятия: судоремонтный механический завод, лесопильные заводы Монсэ, Ленни, Линдгольма, бетонный завод, пять кирпичных заводов, табачная фабрика, несколько типографий, а также пищевых заведений.
Всего во Владивостоке действовало 41 промышленное предприятие, на которых было занято до 1500 рабочих; сумма производства в 1899 г. достигла свыше 1 млн. рублей64.
Большинство предприятий относится к категории кустарных мастерских без машин, с несколькими рабочими. Процесс концентрации предприятий на Дальнем Востоке в 90-е годы только начинался и завершился в период мировой империалистической войны.
Одновременно быстро происходил процесс развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве.
На Дальнем Востоке не было помещичьей собственности на землю, не было земельной тесноты. Спрос на сельскохозяйственную продукцию быстро возрастал, так как городское и промысловое население, а также общее количество жителей увеличивалось. Сельская беднота пополняла ряды пролетариата городов, рабочих поселков и рыбных промыслов края.
* * *
На грани XIX—начала XX в. во Владивостоке быстро усиливаются экономически торгово-промышленные фирмы, домовладельцы, судовладельцы, финансисты и другие представители капиталистического класса.
Одним из сложнейших экономических вопросов в городе был вопрос о пользовании городскими земельными участками.
Особая комиссия под председательством генерал-лейтенанта Веневского впервые произвела частичное размежевание городских земель в 1899—1900 гг., однако через несколько лет борьба предпринимателей за участки снова усиливается.
Причиной этой борьбы является быстрое развитие промышленности, торговли и городского хозяйства.
Сделки на аренду участков совершались через городскую думу. Приведем ряд примеров о практике раздачи городских земель крупнейшим промышленникам, купцам и домовладельцам.
19 ноября 1905 г. фирме «Т. Д. Кларксон и К°» был сдан земельный участок в аренду сроком на 12 лет по цене 30 руб. в год за десятину и по 60 руб. в год на следующие 12 лет для строительства паровой мельницы на Красном мысе.
Через месяц эта фирма получила большой участок земли для устройства рефрижератора емкостью до 45 000 пудов мяса. Кларксон внес плату по 1 руб. за 1 кв. сажень в год и, таким образом, получил аренду на 12 лет65... В апреле 1906 г. «Т. Д. Кларксон и К0» получил третий участок на южном берегу бух. Золотой Рог, но уже на 15 лет, с правом продления аренды на следующие 24 года66. В том же году на южном берегу бух. Золотой Рог получили крупные земельные участки «Т. Д. Бринер и К0», «Т. Д. Кунст и Альберс», «Т. Д. Лангелитье»67.
Под видом долгосрочной аренды происходило расхищение лучших земельных участков крупнейшими промышленниками и торговцами.
64 Е. Т. Смирнов, Приамурский край' на выставке в Хабаровске, стр. 215.
65 Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901—1912 гг. Владивосток, 1913, стр. 308.
66 Там же, стр. 309.
67 Там же, стр. 310, 311—317.
30
Аренда, как форма землевладения, не удовлетворяла капиталистов, желавших получить участки в полную собственность.
Поэтому под давлением торгово-промышленных фирм городская дума пересматривает порядок землевладения.
24 августа 1910 г. дума приняла решение о продаже дачных земель от Седанки до Океанской в частную собственность или в аренду сроком на 99 лет68.
Городская дума в данном случае превысила свои полномочия, так как имела право только сдавать землю в аренду, а не продавать в частную собственность69. Ходатайство думы перед Государственным советом о продаже городских участков в собственность было оставлено без рассмотрения70.
16 июня 1911 г. Владивостокская дума утвердила предложения земельной комиссии о порядке землевладения и землепользования, на основании которых дачные участки должны были сдаваться в аренду с торгов на 36 лет, с правом выкупа в частную собственность при условии внесения платы до 20 годовых арендных ставок, что составляло в среднем по 20 рублей за 1 кв. сажень71.
Постановление городской думы от 24 августа 1910 г. не было утверждено Советом министров, и, тем не менее, в 1912 г. гласные думы И. И. Циммерман и А. Г. Свидерский купили у городской думы ранее арендованные ими участки в полную собственность.
Постепенно крупнейшие торгово-промышленные фирмы Ю. Брине-ра, Л. Скидельского, Чурина и Касьянова, Кларксона, И. Циммермана, А. Свидерского, Кунста и Альберса, Лангелитье, Купера и других получили в долгосрочную аренду или купили лучшие городские участки и построили на них свои дома, магазины, предприятия, банки, дачи72.
Вопросы землепользования, планировки города, застройки отдельных участков улиц накануне первой мировой войны не были упорядочены.
Многие земельные участки находились в ведении морского и военного министерств, Добровольного флота, отделений Китайско-Восточной и Уссурийской ж. д., различных торгово-промышленных фирм и отдельных лиц. Наряду с государственной собственностью существовала краткосрочная и длительная аренда, частная собственность, церковные наделы.
Примером административной волокиты и противодействия различных конкурирующих ведомств и фирм между собой может служить история постройки Владивостокского трамвая и городских линий электрического освещения, в эксплуатации которых было заинтересовано городское население, испытывавшее большие трудности и неудобства.
Городская дума впервые рассмотрела предложения фирмы Кромп
158 «Системат. сб. постановл. Влад. гор. думы», стр. 325.
69 См. «Сборник узаконений», 1898, октябрь 20, стр. 1709. Этим законом п-ов Муравьева-Амурского был объявлен не городской собственностью, а государственной, которой распоряжается дума на основе действующего законодательства. (Об этом в «Сист. сборнике», стр. 188—199 и 325).
70 «Систематический сборник постановлений...», стр. 325.
71 Там же, стр. 326.
72 Там же, стр. 327. Л. Скидельский построил на углу улиц Алеутской и 1-й Морской гостиницу (ныне здание крайисполкома); Кунст и Альберс — универсальный магазин на Светланской улице (ныне ГУМ); Чурин и Касьянов — универсальный магазин по Светланской улице (сейчас филиал ГУМа и гастроном между зданиями крайкома КПСС и типографией № 1); Ю. Бринер возвел великолепный особняк по ул. Алеутской (около здания Дальгосморпароходства). — А. К,
31
тон и Швабе о постройке трамвая и линий электрического освещения в октябре 1901 г. Проектом было предусмотрено проведение трамвайных путей по Алеутской и Светланской улицам73.
В бесплодных разговорах о постройке трамвая и о подрядчиках прошло пять лет, и, наконец, 22 марта 1906 г. дума постановила: «...Признать необходимым устройство трамвая и освещения и желательность осуществления его на средства города»74.
Однако к строительству трамвая из-за отсутствия средств так и не приступили в ближайшее время, и 21 сентября 1906 г. было принято новое решение:
«Согласиться с докладом Г. У. о приглашении инженеров. Принять, предложения городской финансовой комиссии... об обращении на устройство трамвая и освещения предполагаемого участка по смете 1906 г. в 150 000 руб. и возбудить ходатайство о разрешении употре-„ бить на те же сооружения остаток от продовольственной ссуды. Назначить экстренное заседание для решения вопроса о продаже дачных участков на Седанке и Океанской с тем, чтобы вырученную сумму... обратить на те же сооружения...»75.
Собранных денег оказалось недостаточно, и строительство трамвайных линий было отложено еще на год.
В декабре 1907 г. дума объявила конкурс на постройку трамвае и линий электроосвещения. Заинтересованность проявили многие фирмы: «Вестингауз», «Всеобщая компания электричества», «Акционерное общество Сименс и Гальске», «Акционерное общество Ламайер», «Акционерное общество Ганс», «Т. Д. Кунст и Альберс» и «Русско-китайский банк»76.
Прошло еще несколько лет. Подводя итог десятилетию проведенных мероприятий по строительству трамвая и линий электрического освещения, газета «Далекая окраина» с горечью писала в январе 1911 года:
«...Владивосток существует 50 лет, но до сих пор нет водопровода, мостовых, электрического освещения.
Трамвайный вопрос находится также пока в стадии предположения («Улита едет, когда-то будет...»)»77 78.
Только 16 октября 1912 года «Всеобщая компания электричества» сдала трамвай в эксплуатацию, как концессионное предприятие7^-.
Крайне медленно и неудачно рассматривались городской думой и другие вопросы благоустройства, водоснабжения, жилищного строительства, санитарного состояния.
Население города особенно бедствовало из-за крайне плохого снабжения водой. «...Самый больной и острый вопрос — это вопрос водоснабжения, — читаем в одном из справочников того времени. — Житель Владивостока сплошь и рядом пьет воду, об источниках которой лучше не вспоминать; снабжают жителей питьевой водой китайцы-водоносы, которым приходится брать воду всюду и везде, где только есть
73 «Систематический сборник постановлений Влад. гор. думы...», стр. 386.
74 Там же, стр. 389.
75 Там же, стр. 390. , .
76 Там же, стр. 393—394. т lt_
77 Газ. «Далекая окраина», № 1081, от 2 января 1911 года. (Настоящая заметка представляет запись беседы с председателем городской технико-строительной комиссии инж. Якубовским. — А. К.).
78 «Сист. сборник постановлений Влад, думы..,», стр. 407,
32
«Мокрое» место. Зачастую вода отдает странным вкусом и не менее странным запахом и бывает время, когда даже такой воды нельзя достать. Существующие городские колодцы по своей малочисленности не могут дать воды необходимого количества ведер и к тому же некоторые из них сухие»79.
Небольшой водопровод был проложен от Первой речки до Таможенной набережной в коммерческом порту, в котором было устроено три колонки. На Эгершельде вообще водопровода не было80.
Недостаток воды был настолько большой, что в порту получали воду только те русские суда, которые отправлялись в бухты Дальнего Востока; нередко русские и иностранные корабли, совершающие заграничное плавание, заправлялись водой в Японии, Корее или Китае81.
Необходимость благоустройства города была настолько очевидна, что об этом постоянно писалось в газетах и отмечалось в выступлениях должностных лиц. Например, городской голова В. П. Маргаритов, в беседе с корреспондентом газеты заявил в конце 1910 г.: «Перед новым составом городской думы встали вопросы благоустройства города Владивостока; проведение водопровода из речки Седанки, устройство электрической станции, освещение, трамвай»82.
Однако В. Маргаритов вынужден был отметить, что нельзя осуществить больших планов... «раз в городском сундуке ни копейки денег и вдобавок несколько сот тысяч рублей долгу».
О крайне плохом устройстве улиц и проезжих дорог писала неоднократно газета «Далекая окраина», которую нельзя обвинить в пристрастном отношении к деятельности городского самоуправления, так как эта газета — орган торгово-промышленных кругов.
* * *
Накануне первой мировой войны промышленное развитие Дальнего Востока, отдельных его городов и поселков происходило в тесной связи и под сильным влиянием русских и иностранных монополий. Здесь развивались хищническим способом в первую очередь такие отрасли хозяйства, которые давали большую прибыль, при сравнительно малых затратах.
До Великой Октябрьской социалистической революции на Дальнем Востоке не было предприятий по выплавке чугуна, стали и производству проката черных металлов 83.
Общее представление о добыче руды на Дальнем Востоке дает таблица, составленная на основании отчетов окружных горных инженеров.
Добыто руды (в пудах)44 3
1912 г. 1913 г. 1914 г.
Цинковой ... • 1 740226 1 632 885 1 239 417
Серебро-свинцовой 317 763 1 837 265 853 314
Железной ... 101 6С0 73 396 73 180
Медной 7 980 —
79 Д. Богданов. Путеводитель по городу Владивостоку и промыслы Приморской области. Камчатки и Сахалина. Владивосток, 1909, стр. 16.
Этчет начальника Влад. торг, порта за 1910 г. Владивосток, 1911, стр. 24.
»ам же.
82 Газ. «Далекая окраина», № 1072, от 19 декабря 1910 года.
53 Народное хозяйство РСФСР. М., 1957, стр. 79—81.
84 Горное дело в Приамурском крае. Хабаровск, 1916, стр. 123.
3 Тру .ы, серия историческая, т. 3
33
Добытая руда отправлялась в Европейскую Россию или через Владивостокский порт в Англию, Бельгию и Японию, где и переплавлялась, а чугун, сталь и металлические изделия ввозились на Дальний Восток. Ввоз металла быстро увеличивался и достиг в 1909 г. 1 млн. пудов, а в 1911 г. — 3,2 млн. пудов, что свидетельствует о быстром развитии хозяйства края85.
Металл использовался для нужд КВЖД и Уссурийской ж- д., военного и морского ведомств, Добровольного флота, различных промышленных и торговых заведений Владивостока, крестьянских и казачьих хозяйств Приамурского края.
Накануне мировой войны более быстрыми темпами шло развитие угольной промышленности.
Основные угольные предприятия были сосредоточены в Приморье. К ним относятся казенный Сучанский рудник и частные шахты Артца, Линдгольма, Бородина, Л. Скидельского.
В 1913 г. на Дальнем Востоке было добыто 400 000 т угля, в том числе в Приморье: на Сучанском руднике 157 000 т и на частных рудниках— 74 000 т, всего 231 000 тонн86.
Самыми крупными потребителями сучанского угля являлись военный и Добровольный флот; добываемый на частных рудниках уголь отправлялся Уссурийской железной дороге и различным предприятиям, учреждениям г. Владивостока.
Большое значение в хозяйственной жизни края имел рыбный промысел. В Приморье рыбалки в основном располагались в зал. Петра Великого. Крупных рыбалок не было. Заготовленные рыба, капуста, трепанги, крабы обрабатывались во Владивостоке, в бух. Гайдамак и на островах Путятина, Попова, Рейнеке. Всего добыто на Дальнем Востоке в 1913 г. рыбы и морского зверя 109,8 тыс. тонн87.
В рассматриваемый период имелось также большое количество мелких предприятий обрабатывающей промышленности.
Статистические данные о мелких предприятиях очень противоречивы. Это объясняется тем, что во время ежегодных переписей учитывались все кустарные мастерские, если в них был занят хотя бы один человек.
Некоторое представление о количестве заведений, числе занятых рабочих и объеме выпускаемой продукции в денежном выражении может дать приведенная ниже таблица по г. Владивостоку за 1913 г.83:
Заведения К-во заведений Число рабочих Сумма производства, тыс. руб.
1. Лесопильные заводы 3 90 60
2. Пивоваренные заводы 4 160 612
3. Заводы минеральных вод 18 110 321
4. Паровые мельницы 3 224 1413
5. Кирпичные заводы 4 107 60
6. Хлебопекарни паровые 1 40 70
7. Фабрика папирос 1 40 12
83 Горное дело в Приамурском крае: Хабаровск, 1916, стр. 19—21.
86 Там же, стр. 112, 239.
87 Сб. «Нар. хоз. РСФСР», М„ 1957, стр. 101. А. В. Воробьев. «Морские богатства залива Петра Великого» (ж. «Русское Приморье», № 8, Владивосток, 1922).
88 Таблица составлена на основании «Обзора Прим, области» за 1913 г. (Владивосток, 1914).
34
Крупнейшими торговыми заведениями являлись фирмы «Т. Д. Чурин и К°» и «Т. Д. Кунст и Альберс».
Капитал фирмы Я. Чурина составлял 30 млн. руб., а количество зацятых в магазинах рабочих и служащих достигало 5000 человек:
Вторая крупнейшая фирма — «Т. Д. Кунст и Альберс» — имела капитал в 15 млн. руб. и состав рабочих и служащих 752 человека; магазины, земельные участки, денежные вклады этих крупнейших фирм находились в различных пунктах Дальнего Востока89.
Накануне мировой войны в экономику Дальнего Востока быстро проникал иностранный капитал, особенно в горную и рыбную промышленность, в торговлю и строительство90.
Так, американские империалисты усиленно добивались получения железнодорожных концессий и прав на ведение горных разработок в 24-верстной железнодорожной полосе отвода; «Американская компания жатвенных машин» к 1910 г. открыла до 200 пунктов для продажи сельскохозяйственных машин в различных местах Дальнего Востока и Сибири.
«...Во всех городах, — писала газета «Новое время» в 1910 г., — от Челябинска до Владивостока, приютились американцы со своими складами земледельческих и всевозможных машин»91.
Амурская экспедиция также отмечала к 1911 г-, что «...по Амуру плавали американские пароходы и развивающееся на Дальнем Востоке судостроение терпело крах»92.
Немецкий капитал был тесно связан с «Т. Д. Кунст и Альберс», Сибирским торговым банком и 13 другими торгово-промышленными заведениями.
Французские капиталисты действовали через «Т. Д. Чурин и К°» и «Русско-Азиатский банк».
Во Владивостоке существовали филиалы японских банков «Спеши-банк» и «Чосен-банк», многочисленные лавки и мастерские, а по приморскому побережью — рыбные промыслы и лесные разработки. Количество японских рыбных участков, добыча рыбы и ее отправка в Японию превышали русский промысел93.
Во Владивостоке и в других пунктах Дальнего Востока имелись заведения, владельцами которых являлись английские, американские, бельгийские, турецкие и китайские промышленники и торговцы.
В. И. Ленин указывал в июне 1912 г. на причины свободного проникновения иностранного капитала в Россию:
«...Таможенные пошлины высоки, — прибыли необъятны — вот иностранный капитал и переселяется внутрь России... Но, разумеется, без всесторонней помощи русских капиталистов они не могли бы вовсе действовать в России. Рука руку моет. Американские, английские, немецкие капиталисты собирают прибыль при помощи русских капиталистов, которым перепадает очень хорошая доля...»94
Эта оценка поведения русской буржуазии полностью относится к
89 Приморский край. Влад-к, 1858, стр. 91.
90 М. Я- Гефтер. «Из истории проникновения американского капитала в царскую Россию до первой мировой войны», (ж. «Исторические записки», т. 35, 1950, стр. 79).
91 Цит. по статье А. Шиша «Роль иностранного капитала в экономической жизни Сибири» (ж. «Сиб. огни», № 2, 1922, стр. 100—101).
92 «Материалы о положении и нуждах торговли и промышленности Дальнего Востока». Труды Амурской экспедиции. СПБ., 1912, вып. 2, стр. 131.
93 М. Целищев. Экономические очерки Дальнего Востока. Владивосток, 1925, 50—54.
94 В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 112—113.
3*
35
деятельности владивостокских торгово-промышленных воротил — Я- Чурина, Куиста, Л. Скидельского, Ю. Бринера и других.
Тесно связанные с иностранными монополиями и крупнейшими магнатами Европейской России, хищнически эксплуатируя огромные природные богатства Дальнего Востока, наживаясь на поставках морскому и военному ведомствам, владивостокские промышленники, купцы, судовладельцы, представители военной и гражданской администрации быстро наживали большие капиталы.
Тяжелой, безрадостной была жизнь тысяч трудящихся города — рабочих заводов, фабрик и мастерских, грузчиков порта, железнодорожников, строителей, землекопов, мелких служащих. Не менее страдали от палочной дисциплины, политического бесправия и бытовых нужд солдаты крепости и матросы военного флота. Во Владивостоке назревал революционный взрыв, который произошел в России в феврале 1917 года.
А. И. КРУШАНОВ
АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX—НАЧАЛЕ XX в.
исторической литературе незаслуженно забыты во* просы административного устройства Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX в. А между тем царизм придавал большое значение укреплению военно-полицейских административных органов на восточной окраине России, не допускал развития даже элементарных прав представительных учреждений в городах и сельской местности, которые допускались в европейских губерниях России после буржуазных реформ 60-х годов XIX века.
В настоящей статье сделана попытка просле
дить развитие административных форм на Дальнем Востоке с момента присоединения Приамурского края к России и до 1916 года.
Значительное внимание уделяется вопросам самоуправления в г. Владивостоке.
❖ ❖
До 50-х годов XIX в. русский Дальний Восток входил в состав генерал-губернаторства Восточной Сибири.
Первая административная территория — Приморская область — была образована Государственным советом 14 ноября 1856 года.
В состав Приморской области вошли земли северо-восточной части Дальнего Востока — Камчатка, Сахалин, Чукотка, устье Амура. Центром области стал Николаевск-на-Амуре; здесь же находилась база Сибирской военной флотилии.
Присоединение Приамурья к России по Айгунскому договору позволило расширить территорию области до слияния рек Аргуни и Шилки, а с ноября 1860 г. по условиям Пекинского договора—до границы с Кореей1.
Все морские посты по Дальневосточному побережью подчинялись командиру Сибирской флотилии. Никакого гражданского управления не было в первые годы и во Владивостокском военном посту: воинская команда и небольшое гражданское население возглавлялись начальником поста — офицером2 *.
1 Русско-китайские отношения (1689—1916). Изд. АН СССР, М., 1958.
2 К начальнику Владивостокского военного поста был прикомандирован граж-
данский чиновник, который заведовал текущими делами населения поста. — А. К.
37
Военные губернаторы областей и подчиненные ему полицейские чины осуществляли всю полноту административной власти на территории Дальнего Востока3.
Первое десятилетие своего существования Владивостокский военный пост рассматривался царской администрацией Восточной Сибири как один из южно-уссурийских военных гарнизонов, а не как будущий тихоокеанский порт.
Поэтому военный губернатор области (он же являлся командиром портов Восточного океана. — А. К.) все внимание уделял Николаевску. Только в феврале 1871 г. правительство приняло решение перенести главный военно-морской порт на Тихом океане из Николаевска-на-Амуре во Владивосток. Одновременно во Владивосток были переведены административные, хозяйственные и культурные учреждения4.
С этого времени Владивостокский военный порт начинает быстро строиться, хотя твердого мнения о строительстве главной морской базы в бух. Золотой Рог все-таки не было. Только в 1881 г. Государственный совет окончательно решил, что главный военный порт навсегда останется во Владивостоке.
Это решение в значительной степени определяло и дальнейшее административное устройство Владивостока, как военно-морской русской базы.
Рост населения и хозяйства выдвинул целый ряд новых задач. Потребовалось ускорить организацию во Владивостоке гражданского общественного самоуправления-
В марте 1870 г. на основании утвержденных военным губернатором Приморской области «Временных правил общественного управления во Владивостоке и посте Новгородском» был избран первый староста Владивостокского поста — купец Я- Л. Семенов5 6.
Первое гражданское должностное лицо — староста Владивостокского поста — является родоначальником будущих городских органов самоуправления; спустя четыре года, в 1874 г., создается «Комитет по устройству Владивостока».
Спустя год во Владивостоке было введено «Городовое положение от 16 июня 1870 года», а пост с 1875 г. объявлен г. Владивостоком. Городу был утвержден специальный герб: па серебряном щите изображен уссурийский тигр, который держит два скрещенных золотых якоря5. С этого времени вместо старосты стал заниматься административными делами городской голова.
Учитывая, что гражданское население города было небольшим и круг обязанностей старосты сравнительно невелик, по распоряжению министра внутренних дел городская управа во Владивостоке не избиралась и всеми делами единолично распоряжался городской голова7.
С 1875 по 1880 г. в городе стала избираться городская дума, которая из своей среды выдвигала городского голову, ежегодно представлявшего думе отчет о своей деятельности. В состав думы избирались крупные
5 Сборник «Благовещенску сто лет». Благовещенск, 1959, стр. 26—27.
4 Д. Богданов. Путеводитель по Владивостоку и промыслы Приморской области, Камчатки и Сахалина. Владивосток, 1909, стр. 6.
5 Н. Матвеев. Краткий очерк истории Владивостока. Владивосток, 1910, стр. 41—42.
6 Альманах. «Советское Приморье», 1940, стр. 34—35.
7 «Высочайше утвержденное Городское положение от 16.VI- 1870 г.». СПБ., 1873, статьи 71, 72, 114 и 115.
38
торговцы, домовладельцы, чиновники. Городская беднота совершенно не допускалась к рассмотрению городских дел.
«Отцы города» меньше всего думали о нуждах владивостокского населения, заботясь о своих личных делах. Городское хозяйство находилось в запущенном состоянии. Водоснабжение, санитарное состояние города не выдерживали никакой критики.
«Жители Владивостока воду имеют из колодцев в недостаточном количестве и недоброкачественную; городским управлением устроены в прежние годы пять колодцев и в отчетном году три... Эти колодцы не могут снабжать водой и десятой части жителей Владивостока», — писал генерал-губернатор8.
Аналогичное положение было в городе с материально-бытовым обеспечением трудящихся, их медицинским обслуживанием. В цитированном выше отчете указывается, что «...причина большой части болезней и смертности лежит как в климатических условиях города, так и в бытовой обстановке жителей...»9. Единственный врач, содержащийся на средства управы, не мог обеспечить санитарную и лечебную работу среди населения, что и приводило к большим заболеваниям и смертности.
Таковы некоторые факты о положении населения города и деятельности городской думы.
В 70—80-е годы XIX в. внутренняя и международная обстановка на Дальнем Востоке ухудшилась, что требовало большей централизации военно-административного управления и усиления обороны края.
Правительство получало сведения от русских представителей за границей о стремлении иностранных держав захватить отдельные пункты на русском Дальнем Востоке и в Северной Америке.
Особенно активно за установление своего господства в северной части Тихого океана боролись США и Англия. Их интересы сталкивались с интересами России, обеспокоенной за судьбы своих владений в Северной Америке.
Положение осложнялось тем, что Россия не имела крупных морских сил для активной обороны своих владений, не могла вести борьбу против США и Англии в случае захвата ими русских поселений10.
Поэтому правительство Александра II в 1867 г. вынуждено было продать Аляску и другие русские владения в Северной Америке Соединенным Штатам Америки за очень низкую плату-
Одновременно усилила экспансию против владений России и Япония.
Воспользовавшись осложнением на Балканах и возникшими в связи с этим трудностями у России, японское правительство добилось заключения 7 мая 1875 г. русско-японского договора о границах. Япония отказалась от своих претензий на южную часть о. Сахалина и добилась согласия России на передачу ей Курильских островов, которые были открыты и использованы русскими мореплавателями.
В то же время Россия не вмешивалась во внутренние дела соседней страны и не предъявляла каких-либо требований Японии11.
Потеря Аляски, Курильских островов и русских владений в Кали
8 «Всеподданнейший отчет Владивостокского военного губернатора о состоянии Владивостокского губернаторства за 1881 г.» (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, оп. 1,д.78, л. 35).
9 Там же, л. 36.
10 С. Окунь. К истории продажи русских колоний в Америке. Журнал «Исторические записки», № 2, 1938, стр. 215—218.
11 Очерки новой истории Японии. 1640—1917. М., 1958, стр. 222—223, 225.
39
форнии заставила царское правительство провести ряд мер по укреплению обороны Дальнего Востока.
В 1880 г. Владивосток был выделен из состава Приморской области в особое Владивостокское губернаторство12. В состав Владивостокского военного губернаторства, кроме порта и города, были включены п-ов Муравьева-Амурского и о. Русский, переданный морскому ведомству13.
Спустя четыре года, в 1884 г., Государственный совет выделил области Дальнего Востока в особое Приамурское генерал-губернаторство с центром в г. Хабаровске.
В 1888 г. Владивосток по вопросам гражданского управления вновь был включен в состав Приморской области, а 30 августа 1889 г. он стал крепостью, которая подчинялась особому коменданту, а последний — командующему войсками Приамурского военного округа14.
Государственный совет неоднократно рассматривал просьбы Морского министерства об отпуске средств для оборонительных сооружений и усиления военного флота во Владивостоке15. Однако царские генералы так и не приняли надлежащих мер по укреплению крепости, так как считали, что в Сибири и Приамурье необходимо иметь лишь такие военные силы, которые могли бы дать первый отпор противнику и составить первый заслон, «...под прикрытием которого могло бы совершаться сосредоточение всех назначенных в случае войны войск из Европейской России»16.
Комендант Владивостокской крепости имел большую власть: он командовал военным гарнизоном, контролировал деятельность гражданской администрации.
В январе 1906 г. командир карательной дивизии генерал Мищенко получил права владивостокского генерал-губернатора для подавления восстания в городе.
Мищенко оправдал доверие царизма, успешно выполнив роль кровавого палача во Владивостоке.
После окончания русско-японской войны и подавления революции в России военное положение в крепости Владивосток не было отменено, так как правительство опасалось революционных выступлений в гарнизоне и среди населения; сохранение чрезвычайного положения давало возможность командованию крепости применять любые меры репрессий, вплоть до вынесения военно-окружным судом смертных приговоров, которые утверждались комендантом17.
Существовавшее в начале XX в. административное деление Приамурского края после революции правительство решило изменить с целью усиления военного и чиновничье-полицейского аппарата.
На основании закона «Об административном переустройстве Приморской области и острова Сахалина» от 17 июня 1909 г. в Приамурский край вошли области: Амурская, Приморская, Камчатская и Сахалинская.
После реорганизации Приморской области в 1909 г. и до Октябрь
12 Д. Богданов. Указ, соч., стр. 7.
13 «Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901—1912 гг.». Владивосток, 1913, стр. 187.
14 Н. Холодов. Уссурийский край. СПБ., 1908, стр. 63.
15 Сборник официальных сведений об Амурском крае, т. III, СПБ. 1882, стр. 2.
16 Записки генерала Куропаткина о русско-японской войне (Итоги войны). Берлин, 1911, стр. 133.
17 В. Голионко. Очерки революционного движения в Приморье (1900—1916), Хабаровск, 1940, ртр. 94.
40
ской социалистической революции административное устройство Дальнего Востока почти не изменялось.
Дальний Восток составлял Приамурский край с резиденцией генерал-губернатора и командующего войсками военного округа в г. Хабаровске.
Владивосток являлся центром Приморской области, крепостью, военным и коммерческим портом18.
Гарнизон Владивостока был подчинен военному коменданту крепости, а последний — генерал-губернатору; областную администрацию возглавлял военный губернатор области, также подчиненный генерал-губернатору Приамурского края.
Накануне мировой войны Владивосток стал наиболее крупным дальневосточным военно-административным и экономическим центром.
Кроме штаба крепости и канцелярии военного губернатора, в городе находилось Войсковое правление Уссурийского казачьего войска, Управление Уссурийского горного округа, Владивостокский окружной суд, Владивостокско-Камчатская епархия, Управление заведующего переселенческим делом Приморского района, таможня, правления «Т. Д. Чурин и К°», «Т. Д. Л. Скидельского», «Т. Д. Бринера», КВЖД и Уссурийской ж. д.
Роль Владивостока как военно-административного центра была большая: именно здесь решались важнейшие политические, военные и коммерческие дальневосточные вопросы.
Классовая природа созданного царизмом политического режима после 3-июньского государственного переворота 1907 г. особенно ярко проявилась в условиях Дальнего Востока, где не было помещичьего землевладения и в городских органах самоуправления безраздельно господствовали капиталисты, крупные чиновники и духовенство, а в сельской местности — стодесятинники-кулаки и казачья зажиточная верхушка.
Отстранение широких масс трудящихся от участия в решении важнейших вопросов хорошо видно и на примере деятельности городского самоуправления Владивостока.
В выборах гласных в городскую думу не могли принимать участия лица, не имеющие недвижимого имущества стоимостью в тысячу и более рублей, женщины и военнослужащие.
Подобные условия привели к тому, что фактически были включены в избирательные списки по городу Владивостоку в 1901 г., 510 жителей, в 1905 г. — 423, в 1910 г. — 473, что в процентном отношении даже к лицам, имеющим установленный имущественный ценз, составляло: в 1901 г, —62,9, в 1905 —48,1, в 1910 — 34,8%. Фактически же участие в голосовании в 1905 г. приняли только 19,9%, в 1910 г.— 41,9% лиц, включенных в избирательный список19.
Среди гласных Владивостокской городской думы мы встречаем
18 26 февраля 1914 г. северная часть Удского уезда была передана Сахалинской области, а южная часть присоединена к Ольгинскому уезду Прим, области. — А. К-
В состав Приморской области входили города: Владивосток, Никольск-Уссу-рийский, Хабаровск, Николаевск; уезды: Никольск-Уссурийский, Иманский, Ольгин-ский, Хабаровский, Удский; территория Уссурийского казачьего войска. — А. К.
Царская администрация неоднократно высказывала желание перевести главнейшие административные учреждения в Хабаровск, но осуществить эти намерения не решилась. (Газ. «Далекая окраина», № 1312, 1911).
19 «Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы», стр. 1—2.
41
представителей торгово-промышленников, духовных лиц, царских чиновников и т. д.20
Насколько малый круг лиц решал городские дела, видно из того, что на заседаниях думы обычно присутствовало 15—25 гласных, из которых за принятие решения, как правило, высказывалось незначительное большинство присутствовавших гласных, однако этого было достаточно для принятия постановлений.
«Отцы города» очень ревниво смотрели за тем, чтобы в составе гласных не оказались лица неимущие. Из протоколов заседания Владивостокской думы видно, что отдельные гласные лишались полномочий за то, что они по различным причинам теряли право на свое недвижимое имущество, хотя в прежнее время пользовались доверием и поддержкой выборщиков.
Дума избирала городского голову из числа гласных, двух-трех членов городской управы и секретаря управы, которые содержались за счет бюджета города. Городская управа во главе с городским головой осуществляла исполнительную власть городского самоуправления — думы и ее комиссий (больничной, земельной, финансовой, по народному образованию, оценочной и других).
Царизм до такой степени ограничивал проявление самостоятельности органов самоуправления, что даже избранные в думу гласные при существующем избирательном законе, на основании которого только представители имущих слоев населения могли избирать и быть избранными, получали полномочия после утверждения военным губернатором области21.
Стремление столыпинского правительства увеличить полицейский аппарат, усилить политический сыск, беспощадно подавлять малейшие выступления народных масс можно проследить и по документам Владивостокской думы.
По указанию военного губернатора Приморской области городская дума непрерывно повышала непосредственные расходы на содержание полиции, как это видно из приведенных ниже данных22:
Расходовано в 1904 г.— 11 410 руб. 10 коп.
1906 г,— 19 347 , 52 „
1908 г.- 33 971 , 75 ,
В те же годы, например, на строительство школ расходовались незначительные суммы: в 1904 г. не были отпущены деньги, в 1906 г. израсходовано 1400 руб. и только в 1908 г. — 22 797 руб. 30 коп., что объясняется значительно возросшими потребностями в подготовке специалистов для флота, порта и различных предприятий города23.
Военно-полицейский режим в Приморье после первой русской революции достиг исключительных масштабов: кроме Владивостокской городской думы, никаких представительных учреждений в области не было, решения думы утверждал губернатор; комендант крепости Владивосток обладал полномочиями вплоть до утверждения смертных
20 Состав думы менялся: в 1902—1906 гг. было избрано 44 гласных, в 1906—1910—41, в 1910—1914—47 гласных. (См. «Сист. сб-к постановлений Влад. гор. думы...», стр. 8).
В числе гласных думы были Ю. И. Брикер, протоиерей Муравьев, Л. Скидель-ский и др. — А. К.
21 Там же, стр. 14—15, 19, 29.
22 «Систематический сборник постановлений Влад. гор. думы...», стр. 489.
23 Там же, стр. 535.
42
приговоров, выносимых специальными судами; в области сохранялось военное положение до весны 1914 года24.
В заключение следует отметить, что на Дальнем Востоке не вводились земские самоуправления вплоть до лета 1917 года.
Таким образом, царизм создал военно-полицейскую административную систему государственных органов, стремясь не допустить развития демократических форм местной власти.
Административное устройство Дальнего Востока во второй половине XIX — начале XX в. полностью удовлетворяло царизм, рассматривавший Приамурский край как полуколониальную окраину Российской империи.
24 См. приговор в брошюре В, Голионко. Очерки рев. движения в Приморье (1900—1916). Хабаровск, 1940, стр. 94.
А. И. КРУШАНОВ
О РАЗВИТИИ ТОРГОВОГО МОРЕПЛАВАНИЯ НА РУССКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XIX—НАЧАЛЕ XX в.
орговое мореплавание на Дальнем Востоке возникло в первой четверти XVIII в., но до 60-х г. XIX в. осуществлялось в ограниченных масштабах. Первым военным и торговым портом был Охотск, открытый для стоянки судов в 1716 г. На Охотском побережье удобных бухт для строительства большого порта не было. Это крайне затрудняло снабжение населения товарами.
«...Вряд ли на всем свете есть моря столь негостеприимные, унылые и мрачные, как моря Камчатское и Охотское. Зимой они не посещаются ни
кем,— писал один из русских офицеров Сибирской флотилии в 1860 г.— Вообще должно заметить, что на всем протяжении берегов Камчатского и Охотского морей единственный надежный порт — это Петропавловск. Об Аяне и Охотске и говорить не стоит»’.
Переведенный генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Муравьевым порт из Охотска в Петропавловск недолго оставался на Камчатке: после Крымской войны военные суда переводятся в Николаевск-на-Амуре.
Но и в Николаевске не было необходимых условий для строительства большого порта. Поэтому в феврале 1871 г. было принято решение перевести военный порт во Владивосток, что и осуществлено спустя два года1 2.
Однако и после перевода учреждений из Николаевска во Владивосток определенного мнения у должностных лиц о строительстве коммерческого порта в бух. Золотой Рог не было: назывались также Новгородская гавань в Посьете и бух. Ольги3.
И все же роль Владивостокского порта быстро возрастала, так как он был самым близким к южно-уссурийским населенным пунктам.
Больших строительных работ во Владивостокском порту до конца XIX в. не производилось; в 60—70-е годы были созданы лишь первые
1 Морской сборник, № 8, СПБ., 1860, разд. III, стр. 55.
2 Там же, № 4. СПБ., 1871, разд. I, стр. 6.
3 П. Ф. Унтербергер. Приморская область, 1856—1898. («Записки Русского географического общества», т. VIII, вып. 2, СПБ., 1900).
45
причалы, складские и служебные помещения, а также подъездные пути для гужевого транспорта. Из-за недостатка средств не был достроен и владивостокский док, хотя потребность в нем была большая4.
В эти годы коммерческие нужды дальневосточного морского побережья в основном обслуживала Сибирская флотилия, в состав которой в 50—70-е годы XIX в. входили как военные, так и коммерческие казенные суда. Кроме судов Сибирской флотилии, в водах Дальнего Востока до 1867 г. плавали корабли Российско-Американской компании и несколько судов русских промышленников и купцов.
Командование Сибирской флотилии старалось создать судостроительную базу, но больших результатов не добилось.
С 1714 по 1850 г. в Охотске спущены на воду 63 судна и лодки5; с середины 60-х годов XIX в. началось строительство небольших шхун и ботов во Владивостоке6. Многие суда для Сибирской флотилии строились на русских верфях в Балтийском море и за границей, преимущественно в Англии. Сибирская флотилия систематически пополнялась судами, отправляемыми из Кронштадта и черноморских портов России.
В 60-е годы XIX в. паровые и парусные суда Сибирской флотилии совершали рейсы из Николаевска в южные бухты приморского побережья, а также в Японию и Китай. В те годы Сибирская флотилия охраняла морские границы российских владений, доставляла на морские посты продовольствие, людей, различные товары7.
В октябре 1865 г. было утверждено «Положение о переформировании команд Сибирской флотилии и портов Восточного океана»8. В основу формирования команд были положены инструкции, действующие на Балтийском флоте. В «Положении» подчеркивалось, что флотский экипаж Сибирской флотилии комплектует не только военные, но и все другие суда и плавучие средства, имеющиеся в портах Тихого океана9.
С конца 50-х годов XIX в. военные и транспортные суда Сибирской флотилии и Русско-Американской компании совершали продолжительные рейсы из Кронштадта на Дальний Восток; из Николаевска русские корабли часто плавали в порты Японии, а после основания Владивостокского порта начались рейсы судов в Японию и Китай.из Владивостока10. Так, в сентябре 1860 г. корвет «Гридень» под командованием лейтенанта Эгершельда специально был направлен за различными грузами в Японию и в октябре того же года доставил из Хакодате крупный рогатый скот, продовольствие и сено11.
Однако регулярных рейсов между европейскими и дальневосточ-
4 Строительство Владивостокского дока начато в 1868 г. в районе нынешнего морского вокзала, часть работ была выполнена, но достроить док не было возможности из-за недостатка средств. Во Владивостоке ремонтировались мелкие суда, а крупные отправлялись в порты Японии и других государств. — А. К.
5 Построено: 7 бригов, 12 бригантин, 13 галиотов, 3 шхуны, 1 гукор, 3 бота. 1 шлюпка, 5 транспортов, 3 катера, 11 ботов, 3 ладьи. (А. И. Алексеев. Охотск — колыбель русского Тихоокеанского флота. Хабаровск, 1958, стр. 151).
6 Первые сведения об этом относятся к 1865 г.; в этом году построены: шхуна «Эмилия» Я. Семенова, шхуна американца Смита, боты «Трепанг» и «Суйфун». — А. К.
7 В состав флотилии входили корветы: «Боярин», «Новик», «Воевода», «Рында», «Гридень», «Посадник»; клиперы: «Стрелок», «Джигит», «Пластун», «Опричник», «Наездник», «Разбойник»; пароход «Америка» и шхуна «Байкал». (Морской сборник, № 5, СПБ., 1860, разд. II, стр. 22—24).
8 Собрание узаконений, постановлений и других распоряжений по морскому ведомству за 1865 г. СПБ., 1866, стр. 37—68.
9 Морской сборник, № 5 СПБ., 1860, разд. II, стр. 22—24.
10 Морской сборник, № 1, СПБ., 1860, разд. I, стр. 35.
11 Морской сборник, № 7, СПБ., 1861, разд. II, стр. 25.
46
ними портами России в 60-е годы XIX в. не было. Крупнейшее «Русское общество пароходства и торговли» в 1870 г. предприняло первые рейсы коммерческих судов на Дальний Восток, но вскоре отказалось от постоянного обслуживания этих линий, предпочитая более выгодные линии по морям и рекам Европейской России. Постоянное сообщение между Одессой и Владивостоком установил Добровольный флот12.
Рост населения, большое городское и военное строительство, развивающееся сельское хозяйство края требовали постоянного ввоза большого количества товаров.
В 60—70-е годы XIX в. ввозили продовольствие, металлические изделия, оборудование, строительные материалы и ткани, а экспортировали главным образом продукты моря — рыбу, крабов, трепанга, морскую капусту, а также панты и кожи.
Ниже приводим таблицу грузооборота Владивостокского порта13.
Годы Привоз, в руб. Вывоз, в руб.
1876 1 154 781
1877 1 054 966 41 142
1878 2 184 934 47 171
1879 1 647 781 263 388
1880 2 742 220 260 096
Таблица позволяет судить о роли морских перевозок в рассматриваемое время, соотношении ввоза и вывоза. Владивостокский порт принимал в 4 раза больше грузов, чем их отправлялось морским путем в порты Дальнего Востока и за границу. Роль Владивостока стала быстро возрастать в конце 80-х годов, когда начались подготовительные работы к строительству Сибирской ж. д. Начавшаяся великая стройка Транссибирской дороги ускорила развитие мореплавания, так как нужны были люди, стройматериалы, оборудование для будущей дороги.
Владивостокский коммерческий порт становился естественной и неотъемлемой частью великого Сибирского железнодорожного пути, через который Россия осуществляла постоянную связь с Тихоокеанским морским бассейном14 15.
«Приамурье с его морским побережьем, — писал историк и экономист В. Ф. Романов, — с береговой полосой протяжением около 7000 верст, с портами, дающими выход в открытое море, является жизненно необходимой частью империи... Кроме того, Приамурье — страна громадных естественных богатств»'5.
В начале 90-х годов правительство приступило к рассмотрению различных мнений относительно выбора места для сооружения коммерческого порта, связанного с конечной станцией железнодорожной магистрали — Владивостоком.
12 Сборник «Добровольный флот». М., 1915, стр. 6.
13 И. П. Надаров. Южно-Уссурийский край в современном его состоянии. (Известия Императ, русского географ, общества, т. XXV, вып. 3, М., 1889, стр. 222).
(С 1876 г. установлены постоянные рейсы судов Сибирской флотилии и частных предпринимателей из Владивостока в Николаевск, Петропавловск и Посьет. — А. К.).
14 В 1890/91 г. установлены постоянные пароходные рейсы между Владивостоком и Николаевском пароходов купца Шевелева, а также между Владивостоком и японскими портами компанией «Ниппон Юзен Кайша» («Отчет начальника Владивостокского торгового порта за 1910 г.», Владивосток, 1911, стр. 1).
15 В. Ф. Романов. Дальний Восток. Азиатская Россия, т. I, СПБ., 1914, стр. 501.
47
Инженер В. Я. Белобородов по поручению Управления по сооружению Сибирской ж. д. в 1893 г. составил проект строительства коммерческого порта на западном берегу бух. Золотой Рог. Против проекта выступили представители военно-морского ведомства во главе с генерал-губернатором С. М. Духовским, и проект не был утвержден. «Вероятно, — писал С. М. Духовской министру внутренних дел, — придется всю бух. Золотой Рог изъять от города, предоставив городу искать место для будущего коммерческого порта, товарных складов и для городского устройства около других бухт, например, Улисса, Патрокла или Первой речки»16.
Возражение военных руководителей о строительстве коммерческого порта в бух. Золотой Рог объяснялось тем, что командование считало нецелесообразным совмещение в одной бухте военного и коммерческого портов.
Для стоянки судов Сибирской флотилии предполагалось использовать, помимо бух. Золотой Рог, ряд других смежных бухт.
Наличие серьезных разногласий между военными и гражданскими ведомствами побудило правительство созвать специальное совещание во Владивостоке для обсуждения предложений об устройстве коммерческого порта в конечном пункте Сибирской железной дороги. Совещание состоялось 31 мая и 1 июля 1895 г. и вынесло основное мнение «...о наибольшей пригодности для означенной цели бух. Золотой Рог, при непременном условии перехода военного порта в иное место; а в случае оставления в Золотом Роге военного порта — о нецелесообразности устройства коммерческого в бухтах — Первой и Второй речек»17.
Но указанные бухты не отвечали нужным требованиям, так как они совершенно открытые, да к тому же Амурский залив на длительное время замерзает18.
Совещание поручило инженеру Тимонову представить проект размещения порта, что последний и сделал. В проекте Тимонова указывалось: 1) Владивосток является конечным пунктом Сибирской ж. д., поэтому переносить порт никуда не следует; 2) коммерческий порт строить в бух. Золотой Рог; 3) порт необходимо оборонять, поэтому его нельзя выносить за пределы крепости19.
В марте 1896 г. в Петербурге состоялось заседание Государственной комиссии для обсуждения вопроса о выборе места для коммерческого порта.
Комиссия, в работе которой приняли участие министр путей сообщения, приамурский генерал-губернатор и другие лица, признала огромное значение Владивостокского порта как конечного пункта Сибирского железнодорожного пути20.
Комиссия определила, что «наилучшим разрешением вопроса было бы сооружение торговой гавани в одной из бухт, находящихся под защитой Владивостокской крепости, и... в этом отношении преимущественное внимание обращает на себя бух. Золотой Рог»...21
16 В. Я. Белобородов. Об устройстве коммерческого порта в г. Владивостоке (Русское судоходство, т. X, СПБ., 1895, стр. 5).
17 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 171, л. 63.
18 Там же, л. 81.
19 Там же, л. 46—61. (Записка инженера Тимонова по вопросу об избрании Тихоокеанского порта Сибирской ж. д. — А. К.).
20 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 171, л. 85.
21 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 171, л. 87.
48
Коммерческий порт было решено построить на берегу бух. Золотой Рог (от базарной площади до Эгершельда)22 с сохранением части береговой полосы за Добровольным флотом23.
29 апреля 1898 г. Комитет Сибирской ж. д. принял решение об организации Управления Владивостокским коммерческим портом, утвержденное царем 13 мая 1898 г. С этого времени началось строительство портовых сооружений—набережных, складов, подъездных путей и административных зданий.
За период с 1896 по 1899 г. построены: каменная набережная из бутовых массивов, железнодорожная ветка от вокзала до Эгершельда к причалам КВЖД, склады, сухой док Добровольного флота. Стоимость этих сооружений превысила 2,3 млн. рублей24.
Различные портовые сооружения принадлежали торговому порту, Обществу КВЖД, Управлению Уссурийской ж. д., частным судовладельцам и городской думе. Владивостокский коммерческий порт был подчинен министру путей сообщения; занятые портом земли (от базара до Эгершельда. — А. К.) Комитет министров утвердил 7 июля 1898 г. как постоянный отвод коммерческому порту. С этого времени и до первой мировой войны почти не производились работы по сооружению при-, чалов и складов.
Развитие торгового мореплавания на Дальнем Востоке и установление постоянных рейсов между Одессой и Владивостоком тесно связано с деятельностью Добровольного флота.
«На долю Добровольного флота выпала честь совершить крупный переворот в нашей торговле с Дальним Востоком путем установления прямых морских перевозок на русских пароходах русских товаров на Восток, а с Востока — столь важного продукта, как чай, являющегося главным предметом торговли Китая с Россией», — так писали в официальной истории флота авторы в 1915 году25.
Добровольный флот обеспечил постоянную морскую связь крупнейших портов Европы и Азии — Одессы и Владивостока, доставляя большие количество грузов, а также людей, что неоднократно отмечалось государственными деятелями страны26.
До постройки Сибирской ж. д. на судах Добровольного флота было доставлено на Дальний Восток за 20 лет (1885—1905) более 300 тыс. солдат, переселенцев и ссыльных и ежегодно перевозилось от 3,4 до 5,3 млн. пудов различных грузов27. Непосредственно на Дальнем Востоке имелось в конце XIX — начале XX в. немного коммерческих судов.
Дальний Восток по количеству приписанных к портам судов занимал последнее место по сравнению с другими бассейнами страны28.
22 В те годы базарная площадь находилась на месте, где сейчас вход в торговый порт. — А. К.
и ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 171, л. 102.
24 Листок Приморского областного статистического комитета, № 5, 1900, стр. 8; Отчет начальника Владивостокского торгового порта за 1910 г., Владивосток, 1911, стр. 4—5.
25 Добровольный флот. М., 1915, стр. 8.
26 Суда флота, следуя из Одессы на Дальний Восток, заходили в порты: Константинополь—Бейрут—Порт-Саид—Джедда—Ходейда—Джибути—Коломбо—Сингапур—Гонконг—Нагасаки—Владивосток. (Там же, стр. 23—24). (М. Поггенполь. Очерк возникновения и деятельности Добровольного флота за время 25-летнего его существования. СПБ., 1903, стр. 108, 109, 143).
27 Добровольный флот, М„ 1915, стр. 9—10.
28 Русский торговый флот. Список судов к 1.1.1900 г. СПБ., 1900, стр. 3.
4 Труды, серия историческая, т. 3
49
Приводим список судов, приписанных к Владивостокскому коммерческому порту в 1901 г.29
Название судна Кому принадлежит Грузовместимость Год приписки
1 „Новик" Об-ву КВЖД 310 1889
2 „Сибиряк" 92 1900
3 „Нин гута" 486 1900
4 „Посьет" 40 1900
5 „Сунгари" уу 814 1900
6 „Мукден" уу 882 1900
7 „Николай" Кейзерлингу 49 1895
8 „Георгий" уу 49 1895
9 „Александр" * » 56 1900
10 „Улисс" Бринеру 22 1896
11 „Прогресс" уу 541 1899
12 ' „Пчелка" 51 1900
13 „Котик" Русскому 156 1892
14 „Бобрик" котиковому о-ву 118 1894
15 „Байкал" Шевелеву 713 1882
16 „Чайка" Старцеву 40 1892
17 „Сторож" Мин. земледелия и
гос. имуществ 108 1893
18 „Хабаровск" Доброфлоту 1107 1895
19 „Инженер" Усс. ж. д. 16 1896
20 „Пушкарь" Влад. креп. 8 1896
21 „Владивосток" 82 1897
22 „Авось" Суворову 61 1899
23 „Д. Восток" Демби и К° 2265 1900
24 „Надежда" Семенову 73 1889
25 „Вера" 72 1896
26 „Беринг" порту 740 1895
27 „Лесник" 50 1897
28 „Горлица" 60 1898
Количество судов во Владивостокском порту увеличивалось из года в год; из 28 приписанных судов за 20 лет XIX в. 17 поступили за последние пять лет.
Общее представление о принадлежности русских судов, плавающих в водах Дальнего Востока с заходом во Владивостокский порт в 1899—1901 гг., дает следующая таблица30:
Компания К-во судов Компания К-во судов
Добровольный флот 15 Мин. гос. имуществ 1
Пароходство КВЖД . . . 13 Кейзерлинг. 3
Русское общество пароходства Демби и К° 1
и торговли 6 Русское Балтийское пароход-
Т. Д. Шевелева 2 ное общество в Риге 5
Мордохович в СПБ .... 1 Боченский и К° 1
Зотов 1 Русское Восточно-Азиатское
И. А. Полизен 1 общество 4
Т. Д. Бринер и К° 3 Общество Красного Креста . . 1
Наибольшее число рейсов доставлявшие основную массу
совершали суда Добровольного флота, людей и грузов из Европейской России
29 Листок Приморского областного статистического комитета, № 10, Владивосток, 1901, стр. 1—2.
30 Листок Приморского областного статистического комитета, № 8, 1901, стр. 5—7.
50
на Дальний Восток. Так, в 1890 г. было совершено 7 рейсов из Одессы во Владивосток, в 1895 г.— 16, в 1900 г. — 24 рейса31.
В последнее десятилетие XIX в. резко возрастает поток пассажиров, прибывающих во Владивосток. В 1891 г. прибыло 8737 пассажиров, в 1895—18 072, а в 1900 г.—34 751 человек32.
Добровольный флот выполнил большую работу по доставке людей и грузов во Владивосток. За десятилетний период (1890—1899) доставлено 19,6 млн. пудов грузов и более 173 тысяч пассажиров33.
Общее количество всех привезенных грузов на русских и иностранных судах во Владивостокский порт показано ниже34.
Годы Всего пудов В т. ч. на русских судах в %
1891 2 985 052 24
1892 4 544 460 27
1893 4 431 539 30
1894 7 078 944 28
1895 10 516 609 29
1896 12 155 753 32
1897 10 127 630 19
1898 15735 105 32
1899 14 629 336 38
1900 21 734 835 27
Владивостокский порт осуществлял большие перевозки грузов за границу, а также в Европейскую Россию и в порты Дальнего Востока. В русские дальневосточные порты вывозилось продовольствие, за границу — маньчжурские бобы, жмыхи, мука; из русских товаров — лес, рыба, морская капуста, трепанги, пушнина, кожевенное сырье.
Вывоз грузов за десятилетие 1891—1900 гг., включая маньчжурский транзитный экспорт, представляется в следующем виде35:
Годы Количество пудов Годы Количество пудов
1891 885 312 1896 1 675 311
1892 465625 1897 1 606 770
1893 873 500 1898 4 567 766
1894 1 ОН 375 1899 4 168 282
1895 1 675250 1900 3 981 404
грузооборот
Таким образом, ся из года в год:
1891 г. —3 870 364 пудов
1894 г.— 8 090 319
Владивостокского порта увеличивал-
1897 г. — И 734 400 пудов
1900 г.—25 903 117
Владивосток в последнее десятилетие XIX и в начале XX в. стал главным российским портом на Тихом океане. Во Владивостокский порт
31 М. Поггенполь. Указ, соч., стр. 239.
32 М. Поггенполь. Указ, соч., стр. 237. Листок Прим. обл. стат, комитета № 7, 1901, стр. 3.
33 Там же, № 1, 1900, стр. 6.
34 Там же, № 7, 1901, стр. 4.
33 Движение грузов га Владивостокском рейде с 1890 по 1899 г. (Материалы по статистике Приморской области). Владивосток, 1900 (таблица составлена выборочно).
Листок Приморского областного статистического комитета, № 7, 1901, стр. 5 (за 1897—1900 гг.).
прибывало ежегодно большое количество русских и иностранных кораблей, его грузооборот достиг 26 млн. пудов в 1900 г., он был связан постоянными рейсами пароходов с Одессой, портами Японии, Китая, Кореи, русского Дальнего Востока36.
Развитие коммерческого судоходства в конце XIX — начале XX в. оказало положительное влияние на экономическую жизнь Приамурского края.
Владивостокский порт в сочетании с Сибирской железной дорогой составлял естественный выход Европейской России к бассейну Тихого океана.
❖ ❖ ❖
Новый этап в развитии Владивостокского порта начинается в эпоху империализма.
Экономическое развитие России, как и других крупнейших стран мира, все сильнее втягивало окраинные области в общий процесс производства и торговли.
Русско-японская война привела к резкому сокращению торгового мореплавания на Дальнем Востоке, но после заключения Портсмутского мира снова восстанавливаются морские связи.
В период подготовки мировой войны, роста империалистических противоречий и борьбы за раздел тихоокеанских рынков, быстрого развития капиталистического хозяйства роль Владивостока как опорного пункта России и торгового порта на берегах Тихого океана непрерывно увеличивалась.
Для России Владивосток приобрел значение Кронштадта и Риги на Балтийском море, Одессы и Батуми — на Черном и являлся одним из пяти важнейших портов страны.
«Владивосток является центром, — писал один из экономистов Дальнего Востока, — в котором сосредоточиваются грузовые операции международного товарообмена с Россией, происходящего через Тихий океан. Владивостокский торговый порт, соединенный рельсовым путем с Сибирью и Центральной Россией, есть русская дверь в Великий океан»37.
О значении Владивостока много раз высказывались и представители правительства. Николай II на докладе министра финансов написал: «Нужно все сделать, чтобы Владивосток стал обширным и благоустроенным портом»38.
Каким же в действительности был накануне войны Владивостокский порт?
Портовое хозяйство размещалось в бух. Золотой Рог — от Эгершельда до Гнилого угла, в бухтах Семеновского ковша, Первой и Второй речек. Каменные набережные, построенные в 1900—1910 гг., принадлежали таможенному управлению, Добровольному флоту и КВЖД39-
Порт обслуживался двумя плавучими кранами, двумя сухими до
36 В 1892 г. порт посетило 129 кораблей, в 1894— 153, в 1896 — 267, в 1898 — 299, в 1900 — 436. (Листок Приморского областного статистического комитета, № 7, 1901, стр. 5).
37 К. К. Куртеев. Экономическая роль Владивостока. Часть 1, Владивосток, 1921, стр. 5.
38 Цит. по «Отчету начальника Владивостокского торгового порта за 1910 г», стр. 18.
(В дальнейшем будем писать сокращенно: «Отчет НВТП за 1910 г.»).
39 «Отчет НВТП за 1910 г.», стр. 6 и 21.
52
ками. Коммерческие суда ремонтировались либо в сухом доке Добровольного флота, либо в Японии и Шанхае40.
О состоянии хозяйства начальник порта писал в отчете: «... В смысле эксплуатации весь участок КВЖД представляет товарную станцию Эгершельд, где все грузовые операции (выгрузка, хранение, погрузка) производятся распоряжением дороги. Владельцы же груза никакого участия в этом не принимают и лишены возможности свободно распоряжаться своими товарами...
Условия эксплуатации мало соответствуют действительным потребностям порта...»41
В том же отчете дана характеристика состояния механизации погрузочно-разгрузочных работ:
«...В порту совершенно отсутствуют какие-либо приспособления для механической погрузки и выгрузки массовых грузов, идущих через порт, т. е. бобов, леса, угля»42.
Поэтому во всех четырех портовых районах43 грузовые работы производились артелями грузчиков вручную.
Агентство КВЖД содержало 4 артели грузчиков численностью более 100 человек. Все грузовые операции на причалах Добровольного флота производила «Московская торгово-промышленная биржевая артель», которая имела 100 постоянных рабочих, остальных нанимала в зависимости от потребности.
Таможенную набережную обслуживало 500 рабочих «Московской Новогостинодворской», «Шестовской биржевой» артелей, а также артели торговых домов «Бринер, Кузнецов и К0» и «Эриксон»44.
Жидким топливом порт и флот обеспечивался Первореченской базой, принадлежавшей «Восточно-Азиатскому нефтяному торгово-промышленному товариществу», доставлявшему горючее из Батума и Новороссийска45.
О емкости складского хозяйства можно судить по следующим данным, заимствованным из отчета начальника порта за 1910 г.46:
Склады КВЖД и Усс. ж. д............... 4 371 425 пудов
„ Добровольного флота............. 384 720
. таможни......................... 777 600
. города.......................... 4506990
, 23 частных фирм................. 2521 100 »
12 561 835 пудов
Если учесть, что некоторые невостребованные по различным причинам грузы хранились длительное время, например, из-за отсутствия судов, в период замерзания бухты, а часть грузов, особенно продовольственных, оставлялась в качестве запаса на следующие годы, то можно сделать вывод: складская площадь порта позволяла принимать вместе с хранившимися грузами не более 5 млн. пудов. Кроме того, многие фирмы не представляли своих складов для транзитных грузов, если не были в этом особенно заинтересованы.
40 «Отчет НВТП за 1910 г.», стр. 23.
41 Там же, стр. 21.
42 Там же, стр. 23.
43 Районы порта: 1) район КВЖД на Эгершельде; 2) Добровольного флота; 3) таможенная набережная; 4) Городские пристани (Семеновский ковш, бух. Первая Речка). — А. К.
44 «Отчет НВТП за 1910 г.», стр. 45—48.
45 Там же, стр. 23; здесь же работал завод, на котором производился розлив керосина в банки для отправки в различные пункты области.
46 Там же, стр. 71—73.
53
Между тем порт вел разнообразные операции: принимал товары для местного населения, отправлял транзитные грузы в Маньчжурию и Европейскую Россию, экспортировал грузы за границу, снабжал товарами дальневосточное побережье, принимал грузы, доставленные с побережья во Владивосток47.
В первые годы XX столетия, по мере роста грузооборота, все острее ощущались недостаток складской площади, примитивность организации погрузочно-разгрузочных работ, плохое состояние подъездных путей, освещения, водоснабжения. Поэтому неоднократно рассматривались предложения о реконструкции порта.
Первый проект расширения и переоборудования порта был составлен в 1903 г. В его основу был положен грузооборот объемом в 40 млн. пудов в год, что составляло увеличение против фактического примерно в два раза48. Однако этот проект не был осуществлен: во-первых, не учли предложений Добровольного флота, во-вторых, что являлось главной причиной, началась русско-японская война.
Подобная судьба постигла и второй проект, в котором увеличение грузооборота предусматривалось до 50 млн. пудов. Министерство внутренних дел, в ведении которого находился порт, более беспокоилось о настроении населения, чем о коммерческих нуждах порта.
В октябре 1909 г. во Владивостоке под председательством министра финансов Коковцева с участием генерал-губернатора Приамурского края Унтербергера, представителей военной и гражданской администрации области и крепости, КВЖД, коммерческого порта, Уссур. ж. д. и Добровольного флота состоялось «Особое совещание о нуждах Владивостокского порта».
Совещание приняло проект «Правил об изменении порядка заведования Владивостокским торговым портом», который был введен с 1 января 1910 года49.
На основании решения особого совещания было создано «Владивостокское присутствие по портовым делам», разработан новый штат «Управления Владивостокского торгового порта», отменено «Временное положение...» от 13 мая 1898 г., определен порядок финансирования через Министерство торговли и промышленности.
После совещания в 1910 г. разрабатывается новый проект реконструкции порта, которым учитывался оборот порта за последние годы; окончательно работа над проектом была закончена лишь в начале 1914 г., накануне войны; однако война поставила Владивостокский порт в совершенно новые условия, что сказалось на содержании проекта. Грузооборот 1911 г. — 70 млн. пудов был положен в основу последнего, частично осуществленного проекта50.
Проектом было предусмотрено расширение причалов и устройство подъездных путей на северной стороне бухты, строительство лесных и
47 Владивостокские купцы, учитывая запросы и частую сменяемость населения, стремились торговать универсально, т. е. все иметь и всё продавать.
48 См. «Владивостокский мор. торг. порт». Владивосток, 1925, стр. 11; «Отчет начальника Влад. торг, порта за 1910 г.», стр. 89.
49 В начале XX в. порт управлялся на основании утвержденного 13 мая 1898 г. «Временного положения об управлении коммерческим портом» Временным комитетом коммерческого порта, подчиненным Министерству внутренних дел, а с 1 января 1910 т. передан Министерству торговли и промышленности. (Отчет нач. Владив. торг, порта за 1910 г., стр. 5 и 48; «Журнал особого совещания о нуждах Владивостокского, порта». 19 октября 1909 г. (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 344, л. 182—183).
50 Владивостокский морской торговый порт. Владивосток, 1925, стр. 12.
54
угольных складов на южной стороне Золотого Рога, постройка новых пакгаузов взамен подлежащих сносу старых зданий51.
Однако дума возражала против сноса городских строений, так как это затрагивало хозяйственные интересы города, и только после двухлетних переговоров с управлением порта было решено снести складские помещения на причалах северного берега бух- Золотой Рог и построить их на берегу Семеновского ковша; здесь же от берега сделать насыпной каменный мол и причалы для малых городских судов, что и выполнили в 1914 г.; городские помещения, расположенные на южном берегу бухты, ввиду строительства угольных и лесных площадок и складов, решили перенести в бух. Улисс. Торговый порт должен был компенсировать городской думе убытки52.
Таким образом, несмотря на десятилетний срок, большой реконструкции коммерческого порта провести не удалось.
Продолжительное время обсуждался также вопрос о порто-франко на Дальнем Востоке и объявлении Владивостока вольной гаванью.
Указом Николая II от 1 мая 1904 г. во Владивостоке введено порто-франко, что было вызвано необходимостью привлечения в край товаров и продовольствия и ослабления экономических тягот, вызванных войной. Фактически, свободная торговля могла проводиться только после заключения Портсмутского мира, с весны 1906 года53.
По инициативе Министерств финансов и торговли после русско-японской войны были предприняты меры к отмене порто-франко. Для рассмотрения мнений о порто-франко в начале 1907 г. созывается Особое Владивостокское совещание, во главе с председателем биржевого комитета, с участием представителей торгово-промышленных фирм, городской думы, Государственного банка, железных дорог, порта и областной администрации54.
На совещании выяснилось, что мнение представителей торгово-промышленных фирм Приамурского края о введении таможенных пошлин на Дальнем Востоке не совпадало с мнением Министерств торговли и финансов. В докладе военного губернатора Приморской области от 23 октября 1907 г., представленном Приамурскому генерал-губернатору, говорилось: «...Совещания вообще пришли к выводам о желательности сохранения порто-франко навсегда или на столь продолжительный определенный срок, в течение которого наша окраина могла бы разрешить свои естественные силы в том объеме, который гарантировал бы безопасность от экономического и политического порабощения чу
51 Старые склады были в таком состоянии, что специальная комиссия городской думы в феврале 1910 г. в докладе городской думе писала: «...Рассмотрев план пристаней, комиссия, принимая во внимание, что ныне существующие складочные помещения не только не отвечают целям хранения товаров, наоборот, заставляют избегать пристанских складов, т. к. таковые: 1) деревянные и, следовательно, опасны в пожарном отношении... 2) по своей ветхости не представляют надежного укрытия, 3) расположены неудобно и не имеют соответствующих подъездов, полагает, что подобное состояние складов не удовлетворяет потребности грузооборота, приносит явный убыток городу в эксплуатации пристаней... комиссия внесла предложение «...площади, занятые пакгаузами и заборами, немедленно очистить...» (Доклад комиссии; ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 363, л. 12).
52 «Доклад земельной комиссии о расширении Владивостокского порта». (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 363, л. 12—13).
53 В период русско-японской войны доставлять грузы морем не было возможности, а сухопутная торговля была запрещена правительством. — А. К.
64 Отношение военного губернатора области председателю биржевого комитета, февраль 1907 г. (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 298, л. 62—63).
жеземцами...»55 Такого же мнения был и городской голова, который в феврале 1909 г. писал военному губернатору: «...Закрытие порто-франко и введение таможни застают Владивосток, как порт, в самом неподготовленном состоянии. На долю Владивостока как коммерческого порта выпала вообще какая-то странная судьба.
В то время как в других портах постоянно вводятся всевозможные улучшения, предназначенные для расширения, удешевления и облегчения морской торговли, и с этой целью не останавливаются перед крупными, нередко многомиллионными затратами, Владивосток за все время существования почти не знает ни одного случая таких забот...»56
Учитывая, что единого мнения об отмене беспошлинного ввоза грузов во Владивостокский порт не было, правительство решило созвать совещание в столице.
На специальном совещании в Министерстве торговли и промышленности в сентябре 1910 г. представители «Т. Д. Чурин и К0» и других фирм Приамурского края внесли на рассмотрение доклад с обоснованием нецелесообразности введения пошлин, так как это, по утверждению авторов, вело к подрыву экономики края и неизбежности иностранной конкуренции через Маньчжурию.
В докладе прямо указывалось, что «...введение таможенной охраны обещает тяжелое бремя населению края и вместе с тем громадные затраты для казны и непреодолимые трудности для борьбы с контрабандой по всему громадному протяжению границы с Китаем»57.
Против отмены порто-франко выступил и биржевой комитет58.
Возражения против введения пошлин (отмена порто-франко во Владивостоке. — А. К.) объясняются тем, что русские и иностранные капиталисты и купцы не хотели лишаться огромных прибылей от свободной беспошлинной торговли.
Поэтому с 1904 по 1914 г. (за десять лет), ввиду энергичного противодействия дальневосточных промышленников и купцов, представителей власти и иностранных фирм, Министерствам финансов, торговли и промышленности не удалось отменить порто-франко и обложить все ввозимые товары через Владивостокский порт59.
Владивостокский порт был связан пароходными линиями с различными пунктами мира.
На линии Владивосток — Цуруга в основном работали пароходы Добровольного флота и частично японских компаний «Осака» и «Сио-сен-Кайша», на шанхайской линии—только пароходы Добровольного флота; на линии Владивосток — Чифу—арендованные иностранные суда, которые также обслуживали перевозки по линии Владивосток — Корея60.
Кроме того, пароходы Добровольного флота плавали по двум дальневосточным линиям — камчатской и охотской, доставляя грузы
55 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 5, д. 1523, л. 55—56.
56 Доклад городской управы от 18 февраля 1909 г. (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 5, д. 1523, л. 153—159).
57 Доклад приамурских торгово-промышленников. Сентябрь. 1910 г. (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, л. 298, л. 35).
58 Первый съезд представителей ДВ биржевых комитетов. Влад-к, 1914, стр. 51—53.
59 Без оплаты пошлин ввозились товары: чай, мясо, сало, соль, машины, фрукты, овощи, рис, молоко, стекло; взимались пошлины за доставленные в порт спиртные напитки, муку, электроприборы, бумажные изделия и др. (С. Куртеев. Экономическая роль Владивостока. Влад-к, 1921, стр. 51—52).
1,0 «Отчет НВТП за 1910 г;», стр. 81.
56
и людей из Владивостока на Охотское побережье и в пункты Северо-Восточной Азии.
На местных линиях: Владивосток — Николаевск, в зал. Петра Великого и между бухтами приморского побережья работали суда компании графа Кейзерлинга.
Сообщение между городом и 0. Русским поддерживалось судами 9-й Сибирской стрелковой дивизии Приамурского военного округа61.
Из Владивостока пароходы Добровольного флота совершали постоянные рейсы через Шанхай— Сингапур — Суэцкий канал в Одессу и возвращались с грузами из портов Европейской России на Дальний Восток; поддерживалась также коммерческая связь с Европой, Америкой и Австралией62.
Ниже приводим сводную таблицу о посещении Владивостокского
порта судами63.
Годы Всего посетило порт В том числе
русских ЯПОНСКИХ германских британских
1900 436 195 69 59 56
1901 439 208 120 35 26
1902 416 199 119 27 9
1903 328 104 —— — —
1904 — — — — —
1905 206 73 83 8 10
1906 748 139 208 92 91
1907 602 131 209 128 39
1908 612 116 169 190 32
1909 545 111 130 144 55
1910 599 230 156 30 , 48
1911 511 247 200 19 56
1912 588 258 179 16 42
1913 601 262 202 30 32
Владивостокский порт посещали, кроме перечисленных выше, норвежские, американские, датские, корейские, китайские, шведские и французские корабли.
Как видим, накануне мировой войны на морских линиях, связывающих Владивосток с другими портами, в основном плавали русские корабли, а также японские суда, которые постепенно вытесняли корабли европейских компаний — германских, британских и других.
По данным начальника Владивостокского порта, общий грузооборот на судах заграничных линий, а также камчатской и охотской, составлял в пудах64:
Годы Ввоз Вывоз Всего
1901 20 954 000 4 043 000 997 000
1902 14 092 400 1 729 500 15 821 900
1903 15 551 329 2 739 577 18 290 406
1904 8 254 924 224 000 8 478 924
1905 8 802 183 21 054 8 823 237
1906 25 320 772 1229 816 26 550 588
1907 16 857 751 4 666 850 21 524 601
1908 15 045 208 7 653 708 22 698 916
1909 19 585 301 15 619 477 35 204 778
1910 22 415 499 19 215 761 41 631 260
61 «Отчет НВТП за 1910 г.», стр. 82.
62 К. Куртеев. Указ, соч., стр. 35—37.
63 Источники: «Отчет начальника Влад, порта за 1910 г.», стр. 75; «Обзоры Приморской области за 1900—1913 гг.». «Торговые бюллетени Владивостокской биржи», № 8, от 1 июня 1914 г.
64 «Отчет НВТП за 1910 г.», стр. 89.
57
С учетом перевозок по малым каботажным линиям и транзитного маньчжурского экспорта грузооборот в последующие три года составил (в тыс. пудов)65:
1911 35891 34 992 70 892
1912 55548 27 548 83 271
1913 58 377 31 341 89 717
Основными чертами, характеризующими грузооборот, является, во-первых, быстрое увеличение доставки и отправки грузов, достигшее накануне мировой войны почти 90 млн. пудов, и, во-вторых, большое превышение ввоза над вывозом.
Слабое промышленное развитие Дальнего Востока, существование порто-франко, постоянный недостаток продовольствия, рост транзитного экспорта маньчжурских сельскохозяйственных продуктов через Владивостокский порт создавали благоприятные условия для постоянного роста ввоза.
В русском экспорте Европейской России основное значение имела продажа хлеба и сельскохозяйственных продуктов — муки, льна, картофеля, пеньки, конопли, отрубей65.
Дальний Восток не мог вывозить за границу или в Сибирь хлеб, так как население полностью не было обеспечено продовольствием, поэтому сельскохозяйственные продукты не являлись предметом вывоза. Для характеристики импортных товаров приводим перечень основных грузов, доставленных во Владивостокский порт:
а) из Европейской России (млн. пудов) 67:
• 1908 г. 1909 г. 1910 г.
1. Водка 0.162 0,088 0,090
2. Железные изделия . 0,039 0,358 0,201
3. Керосин 0,333 0,383 0,925
4. Сахар 0,198 0,725 0,901
5. Цемент 0,330 1,081 1,266
б) из Маньчжурии (млн. пудов) 68:
в 1910 г. - 18,224 . 1911 г.— 28,678 , 1912 г. —20,506 » 1913 г, - 22,590
Транзит бобов составлял
в) из других стран (в млн. пудов):
1908 г.
1909 г. 1910 г.
1. Железные изделия ..... 0,246 0,573 1,311
2. Мука 1,546 0,165 —
3. Рис обработ . . ..... 0,818 0,208 0,217
4. Рис необработ — 0,134 0,954
5. С-хоз. машины 0,340 0,683 0,264
6. Скот . ... 0,100 0,438 0,583
7. Соль 1,164 2,523 2,038
8. Фрукты 0,653 0,905 1,132
9. Уголь . . 0,300 1,200 2,026
10. Чай 2,987 2,892 3,904
65 И. Целищев. Экономические очерки Д. Востока. Влад-к, 1925, стр. 125. Сборник «Статистический справочник ДВО». Хабаровск, 1925, стр. 194.
еб «Энциклопедия русского экспорта», т. 1, Берлин. 1924, стр. 111 —119.
П. И. Лященко. История народного хозяйства СССР, т. 2, М., 1950, стр. 282.
67 «Отчет нач-ка Влад, порта за 1910 г.», стр. 85.
68 И. Целищев. Указ, соч., стр. 125.
58
г) доставлено грузов с приморского побережья (в пудах) G9
1. Уголь.............. 1 393121
2. Рыба................ 282 061
3. Лес................. 1182 612
4. Кирпич.............. 717 287
5. Песок
6. Дрова
7. Известь
8. Овощи
1 976 885
818 560
238 176
396 583
Экспорт грузов через Владивостокский порт складывался из товаров, отправляемых русскими фирмами за границу, маньчжурского транзитного экспорта, товаров для дальневосточных русских поселений и отправляемых грузов в европейские русские порты.
Почти третью часть всего экспорта составляли продукты сельского хозяйства Маньчжурии: бобы, жмыхи, отруби, пшеница, гречиха и конопля, отправляемые транзитом через Владивосток в другие государства.
Рост транзитного экспорта бобов виден из следующих данных69 70:
1908 г.— 4394700 пудов 1912 г. —19386 790 пудов
1909 г. —13 177 200 . 1913 г. — 20 644 534 ,
1910 г.— 15 451 564 , 1914 г. - 17 861 907 .
1911 г.—26 272 787 ,
Из дальневосточных товаров через Владивостокский порт отправлялись за границу лес, рыба, морская капуста, трепанги, цинковая руда, пушнина.
Однако в целом вывоз никогда не достигал суммы ввоза. Таково состояние работы порта накануне войны.
& &
Мировая империалистическая война 1914—1918 гг. коренным образом изменила внешнеторговые связи России с другими государствами. До войны 84,7% всего русского экспорта отправлялось через европейские пункты России и 87,4% импортных грузов также поступало через европейские границы. Русский экспорт через азиатские порты и сухопутные пункты составлял лишь 15,3%, а импорт—12,6%. Иными словами, российский товарооборот в Азии не имел сколько-нибудь заметного значения в общем обороте страны71.
В годы войны прекратилась торговля на западе России с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией и резко сократилась с другими странами Европы.
«Владивосток приобрел чрезвычайное значение, — писала газета «Новости дня», — как порт, через который Россия имеет возможность ввозить из-за границы много товаров»72.
Произошло изменение состава грузооборота: значительно увеличился импорт готовых изделий (оружия, «боеприпасов. — А. К-, изменилось соотношение доставленных грузов из различных стран73:
69 Всего в 1913 г. ввезено во Владивостокский порт до 21 млн. пудов только заграничных грузов (см. «Торговые бюллетени Владивостокской биржи»; № 8, от 1 июня 1914 г. И. Целищев. Указ, соч., стр. 125).
Главными экспортерами во Владивосток были: Япония (уголь, рис, овощи, фрукты); США (сельскохозяйственные машины); Китай (чай, бобы). (См. Глуздовский. Приморско-Амурская окраина и Сев. Маньчжурия. Владивосток, 1917, стр. 141).
70 Весь деловой торговый Владивосток на 1924 г. Владивосток, 1924, стр. 6; «Торговые бюллетени Владивостокской биржи», № 2, сент. 1914, стр. 5; сборник «Приморье, его природа и хозяйство». Владивосток, 1923, стр. 242.
71 Г. И. Шигалин. Военная экономика в первую мировую войну. М., 1956, стр. 268.
72 Газ. «Новости дня», № 129, от 19 августа 1915 года.
73 Г. И. Шигалин. Указ, соч., стр. 270.
59
Ввезено в Россию (в млн. руб.) 1913 г. 1917 г.
из Великобритании.................. 175,0 797,0
из США ....................... 79,0 486,0
из Франции . ..................... 57,0 230,0
из Норвегии..............• . . . 9,0 53,0
из Швеции........................... 17,0 94,0
Основной поток грузов шел из США, Японии и Китая через Владивостокский порт или по КВЖД. Это изменило роль Владивостока — среди портов России Владивосток до войны занимал пятое место по количеству прибывших судов (после Кронштадта с Петроградом, Одессы, Риги и Батума), а в 1914—1917 гг. — первое место.
Связь Владивостока с Одессой полностью прекратилась, и основными линиями стали Владивосток — США, Владивосток — Япония74.
Если в 1913 г. из Японии поступило грузов во Владивосток и другие порты на 4 271 413 иен75, то в 1914 г. — на сумму 11239 000 иен76.
Доля других стран в импорте через Владивосток показана ниже (в %)77:
Государства Наименования грузов 1913 г. 1914 г. 1915 г.
Англия Металлы, жгут, орех, хлопок, селитра 00 00 12
Германия Соль, железо, стекло Уголь, рис, металлы, овощи, фрукты 22 31 00
Япония 34 36 33
Китай Смола, фрукты, овощи, мясо, рис, яйца Хлопок, металлы, машины, консервы 21 6 9
США 00 4 23
Как видно из таблицы, наибольшее количество грузов доставлялось в период войны во Владивосток из Японии, США и Англии, вытеснивших Германию с дальневосточного рынка России. По некоторым видам товаров ввоз из США за период с 1915 по 1917 г. увеличился более чем в 50 раз78.
Иностранные компании, тесно связанные с торгово-промышленными заведениями на Дальнем Востоке, настойчиво добивались беспошлинной торговли. На первом съезде представителей дальневосточных биржевых комитетов в 1914 г- была принята резолюция, в которой указывалось на необходимость беспошлинной торговли79, хотя эти требования не были одобрены правительством до апреля 1917 года80.
Общий грузооборот Владивостокского порта в 1914—1917 гг. быстро увеличивался, как это показано ниже (в тыс. пудов)81:
74 Торговые бюллетени Владивостокской биржи, № 12, от 12 ноября 1914 года.
75 Японо-русская торговля. Харбин, 1916, стр. 30.
76 Газ. «Голос труда», № 183, от 12 июля 1917 года.
77 В. Е. Глуздовский. Приморско-Амурская окраина и Северная Маньчжурия. Владивосток. 1917, стр. 141—142.
78 Например, количество продуктов лесохимии возросло с 3635 кубофутов в 1915 г. до 211 742 кубофутов в 1916 г. (Сб. «Приморье, его природа и хозяйство». Владивосток, 1923, стр. 59).
79 Первый съезд представителей ДВ биржевых комитетов. Влад-к, 1914, стр. 59.
80 С. С. Григорцевич. Экспансия иностранного капитала на русском Дальнем Востоке в начале XX в. (Ученые записки Томского университета, т. XIV, Томск, 1955, стр. 203).
81 Статистический справочник ДВО. Хабаровск, 1925, стр. 194
60
Годы Ввоз Вывоз Оборот
1914 51 601,0 29 208,0 80 808,0
1915 51 463,0 36 345,0 117 807,0
1916 28 138,0 32301,0 160 439,0
1917 64 945,0 34441,0 99 385,0
Таким образом, за короткий период, без значительных затрат на расширение порта, грузооборот увеличен с 42 млн. пудов в 1909 г. до 80,8 млн. пудов в 1914 г. и до 160,4 млн. пудов в 1916 г., т. е- почти в 4 раза82. Между тем проекты реконструкции порта полностью-таки не были осуществлены, в силу чего портовое хозяйство не обеспечивало значительно возросших потребностей. Разгружать одновременно можно было не более 16 судов, складская площадь, включая навесы, составляла 7,6 млн. пудов83. Разгрузка и погрузка на суда производились вручную русскими и китайскими рабочими84.
Во Владивостокском торговом порту образовались завалы грузов, имеющих важное значение для страны. Хлеб, медикаменты, хлопок не вмещались в склады, в пакгаузы, хранились под открытым небом без соблюдения противопожарных правил. В марте 1917 г. вспыхнул сильнейший пожар, в результате которого, как сообщала «Торгово-промышленная газета», сгорело несколько миллионов пудов хлеба85.
Грузы портились, так как их не успевали транспортировать в центральные районы страны. Принимать новые грузы было почти невозможно. В результате перегруженности железнодорожного транспорта на станциях возникали пробки, движение поездов на длительное время приостанавливалось.
Газета «Дальний Восток» сообщала, что в конце декабря 1914 г. только на ст. Эгершельд находилось более 2000 вагонов с товарами, которые не могли отправить ввиду перегрузки Уссурийской ж. д.86.
В августе 1915 г. на Эгершельде скопилось до 3000 груженых вагонов, причем за первую половину года по Уссурийской дороге было перевезено свыше 60 млн. пудов87. С большой нагрузкой, до 10 млн. пудов в месяц, перевозила Уссурийская ж. д. и в следующем году88.
Отмечая роль порта и Уссурийской ж. д., газета «Дальний Восток» писала в 1916 г., что через Владивосток «...ввезено в империю товаров на 260 млн. рублей в 1915 г. против 23 млн. в 1914 году»89.
• Однако положение с каждым месяцем осложнялось, затоваривание порта становилось все большим.
«...На обширной территории Владивостока, — читаем в сообщении того времени, — находились десятки миллионов пудов всякого груза, оставшихся без движения, пробки образовались в Сибири, администрация оказалась не приспособленной к усиленному грузовому движению...»90
Администрация не могла принять срочных мер по разгрузке порта и отправке нужных стране товаров.
82 Б. В. Каразин, М. В. Шейнин. Владивостокский порт и основы его ближайшего развития. (В сб. «Приморье, его природа и хозяйство», Владивосток, 1923, стр. 242).
83 Там же, стр. 14.
84 Газ. «Новости дня», № 58, от 22 мая 1915 года.
85 «Торгово-промышленная газета», № 49, от 9 апреля 1917 года.
86 Газ. «Дальний Восток», № 15, от 17 января 1915 года.
87 Газ. «Новости дня», № 130, от 20 августа 1915 года.
88 Газ. «Дальний Восток», № 83, от 5 апреля 1916 года.
89 Газ. «Дальний Восток», № 84, от 6 апреля 1916 года.
90 Газ. «Дальний Восток», № 50, от 22 февраля 1917 года.
G1
Тем не менее, Владивостокский порт в 1914—1917 гг. выполнил огромную работу по снабжению страны необходимыми товарами.
В заключение приведем перечень импортных товаров, доставленных во Владивостокский порт (в тыс. пудов)91:
Вид груза 1914 г. 1915 г. 1916 г. 1917 г.
Чай 1250 690 4 890 425
Уголь • . . . . 3660 4680 2 772 1572
Металлы 1800 3000 1 060 1350
Машины 1900 570 4 771 1640 -
Соль 3570 1623 2 270 1043
Фрукты, овощи 1460 1200 1 182 436
Рис 1245 1110 1 883 2575
Масло, сало 612 327 404 410
Хлопок 57 3263 5 850 550
Селитра — 1251 7 908 275
Каучук — 208 536 240
Проволока колючая 125 13 000 52
Из всего изложенного можно сделать ряд выводов:
1. Быстрое развитие торгового мореплавания, начавшееся в 80-е годы XIX в., непосредственно связано с заселением и хозяйственным освоением Дальнего Востока, строительством Сибирской ж. д., ростом Владивостока как главного Тихоокеанского коммерческого порта России.
2. Основную роль в установлении регулярных рейсов между Владивостоком и европейскими портами России, а также с иностранными портами, выполнил Добровольный флот.
3. В товарообороте Владивостокского порта всегда преобладал ввоз жизненно необходимых товаров для населения Дальнего Востока, а в годы мировой войны — для всей России.
4. Царская администрация не предпринимала серьезных мер по реконструкции портовых сооружений во Владивостоке в XIX — начале XX в., механизации трудоемких работ, интенсивно эксплуатируя дешевый труд сотен грузчиков и моряков.
91 К. Куртеев. Указ, соч., стр. 54.
В. М. ВИШНЕВСКИИ
ВЛАДИВОСТОК В ПЕРИОД РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ (1904—1905 гг.)
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ И СОСТОЯНИЕ КРЕПОСТИ ВЛАДИВОСТОК НАКАНУНЕ ВОИНЫ
а рубеже XIX и XX вв. капитализм вступил в свою высшую и последнюю стадию — империализм. К этому времени крупнейшие империалистические державы в основном закончили территориальный раздел мира. Неравномерное экономическое и политическое развитие империалистических государств вызывало ожесточенную борьбу за передел уже поделенного мира, за получение сверхприбылей путем насильственного захвата новых рынков сбыта и источников сырья.
В конце XIX столетия усилилась борьба импе
риалистических хищников — США, Англии, Германии, Франции, России и особенно Японии за господство в бассейне Тихого океана, за окончательный раздел Азии и, в частности, Китая. «Одно за другим, европейские правительства, — писал В. И. Ленин в статье «Китайская война», напечатанной в газете «Искра», — так усердно принялись грабить, то-бишь «арендовать» китайские земли, что недаром поднялись толки о разделе Китая»1.
Начало разделу Китая вооруженным путем положила Япония. Пользуясь его феодальной раздробленностью и слабостью в военном отношении, она в 1894 г. внезапно напала на Китай. Одержав победу, Япония навязала Китаю грабительский Симоносекский договор, по которому получила с Китая огромную контрибуцию (364 млн. иен) и захватила у него о. Тайвань, Пескадорские острова, Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур и портом Дальний.
Захватнические устремления Японии пришли в столкновение с империалистическими планами царской России. Опираясь на поддержку Франции и Германии, боявшихся усиления Японии, Россия 23 апреля 1895 г. предъявила ей ультиматум — вернуть Китаю Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур. Неподготовленная к войне с Россией. Япония была вынуждена выполнить это требование, что послужило началом открытого соперничества между ними, а также дальнейшим шагом к сближению России и Китая. В 1896 г. был подписан русско-китайский договор о взаимопомощи в случае нападения Японии на одну
1 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 348—349.
63
из договаривающихся сторон. Россия получила право построить железную дорогу через Маньчжурию во Владивосток.
В 1897 г. Германия захватила китайский порт Циндао. Англия нацелилась на Порт-Артур. Стремясь опередить англичан, Россия ввела туда свои войска и вскоре договорилась с Китаем об аренде на 25 лет всего Ляодунского полуострова с прилегающими к нему островами. В Порт-Артуре был поднят русский флаг. Сюда из Владивостока была переведена Тихоокеанская эскадра.
Активное участие в борьбе за господство на Тихом океане, за раздел Китая и Кореи принимали империалисты США. В 1898 г., развязав войну с Испанией, американские империалисты захватили Филиппины. Это был первый шаг Америки к проникновению в страны Дальнего Востока. Главной формой агрессивной политики американских империалистов в Китае являлся экспансионистский принцип «открытых дверей», провозглашенный ими в 1899 г. Проводя его в жизнь, США стремились вытеснить из Китая остальные империалистические державы и полностью закабалить китайский народ.
Нестерпимый колониальный гнет, систематическое ограбление империалистическими хищниками Китая вызвали в стране мощное антиимпериалистическое, антиколониальное движение народных масс, вылившееся в восстание ихэтуаней («отряды справедливости и согласия»)2. В июне 1900 г. восставший народ занял столицу Китая и осадил посольский квартал. Десятки тысяч вооруженных солдат объединенных войск США, Японии, Англии, Франции, Германии, России, Австро-Венгрии и Италии были брошены против повстанческих отрядов. Первыми вступили в Пекин американские войска, разграбив его и расправившись с восставшим народом-
Не желая усиления своих конкурентов на Дальнем Востоке, Россия настаивала на уменьшении контрибуции на Китай и предложила вывести все иностранные войска из Пекина. Однако каратели продолжали свирепствовать в Китае до апреля 1900 г., наложив на страну огромную контрибуцию в полтора миллиарда рублей.
Правительства США и Англии делали все возможное, чтобы натравить Японию на Россию, втайне рассчитывая на то, что в войне обе стороны ослабят друг друга и тогда им можно будет диктовать свои условия.
Подстрекаемая США и Англией, Япония начала лихорадочную гонку вооружений. Контрибуции, полученные с Китая, громадные налоги, собранные внутри страны, щедрое финансирование со стороны США и Англии (724 млн. иен) позволили Японии за сравнительно короткий срок (с 1895 по 1903 г.) утроить численность армии и почти в пять раз увеличить тоннаж военно-морского флота.
30 января 1902 г. Англия заключила союзный договор с Японией, признав ее «особые интересы» в Китае и Корее и обещав ей поддержку в случае войны. Япония, в свою очередь, также признала «особые интересы» Англии в Китае. Этот союз был явно направлен против России. «...Англия, — писал В. И. Ленин, — заключила союз с Японией, подготовляя войну ее против России...»3
Кайзеровская Германия, готовясь к переделу мира в Европе,-старалась отвлечь внимание царизма от западных границ и всячески обостряла взаимоотношения между Россией и Японией. Президент
2 Боксерское восстание.
3 В. И. Ленин. Соч., т. 23, стр. 116.
64
США Теодор Рузвельт открыто заявил, что в случае войны Америка «встанет на сторону Японии».
Ободренные подобными заверениями, а также американским и английским золотом, японские правительственные круги развернули широкую пропаганду войны против России. Захватнические аппетиты их были чудовищны. План создания «Великой Японии» предусматривал захват Кореи, Маньчжурии, Китая, Монголии, Приморья, Забайкалья, Сахалина и Камчатки.
Внешняя политика русского царизма также имела сугубо империалистический характер. Русская буржуазия толкала царизм к колониальным захватам, к ограблению других народов, прикрываясь рассуждениями об узости внутреннего рынка.
Разоблачая агрессивные устремления российского империализма, В. И. Ленин еще в 1893 г. писал: «Вопли о гибели нашей промышленности по недостатку рынков — не что иное, как сшитый белыми нитками маневр наших капиталистов, которые таким образом производят давление на политику, отождествляют... интересы своего кармана с интересами «страны» и оказываются способными толкнуть правительство на путь завоевательной колониальной политики, вовлечь даже его в войну, ради охранения таких «государственных» интересов»4 5.
Стремление царизма развязать войну с Японией усиливалось страхом перед растущим революционным движением в стране. Министр внутренних дел Плеве, отражая настроение правящих кругов, заявил, что России необходима «небольшая победоносная война», которая укрепит политическое положение самодержавия и поможет быстро расправиться с революцией.
Однако царские политики не учитывали того, что Россия была совершенно не подготовлена к войне с Японией. Они явно недооценивали сил противника.
Наместник царя на Дальнем Востоке вице-адмирал Алексеев, своевременно узнав о разрыве дипломатических отношений с Японией, не счел нужным даже сообщить об этом своим офицерам, ничего не предпринял, чтобы привести в боевую готовность Тихоокеанскую эскадру и сухопутные силы Квантунской и Приморской областей, хотя еще 12 января имел указание из Петербурга объявить крепости Порт-Артур и Владивосток на военном положении. Эта преступная беспечность дорого обошлась русскому флоту.
Имея обширную разведку в России, Япония знала неподготовленность своего противника и поэтому, удачно выбрав момент, уверенно открыла боевые действия. В ночь на 27 января 1904 г. вероломно, без объявления войны, японский флот атаковал Тихоокеанскую эскадру, скученно стоявшую по диспозиции мирного времени на внешнем рейде Порт-Артура. На ночь даже не были спущены противоминные сети и потушены огни. На кораблях дежурили только младшие офицеры, старшие— веселились на именинах жены командующего эскадрой вице-адмирала Старка.
Десять японских миноносцев беспрепятственно подошли к месту стоянки русской эскадры и с близкой дистанции выпустили 16 торпед. Лучшие боевые корабли эскадры — броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич», крейсер «Паллада» были выведены из строя. Если бы вражеская
4 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 86.
5 Труды, серия историческая, т. 3
65
атака была организована лучше й не растянулась во времени, эскадра понесла бы потери более значительные.
В этот же день русские военные корабли — крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», находившиеся в нейтральном корейском порту Чемульпо и своевременно не отозванные в Порт-Артур, были атакованы 14-ю кораблями противника. Не желая спустить боевой флаг перед врагом, русские моряки после ожесточенного боя потопили крейсер и взорвали канонерку.
27 января на Дальнем Востоке и в Сибири была объявлена мобилизация. В крепостях Порт-Артуре и Владивостоке было введено военное положение.
Наличие русских войск на предполагаемом театре военных действий накануне войны совершенно не отвечало требованиям напряженного международного положения. На огромных пространствах Маньчжурии, Восточно-Сибирского и Приамурского военных округов были разбросаны всего 120 батальонов пехоты с 280-ю полевыми орудиями, а в наиболее угрожаемом районе, где сосредоточение войск должно было быть наиболее насыщенным, насчитывалось лишь семь батальонов с 22-мя орудиями5.
Это было следствием совершенно неудачного плана войны, разработанного, в 1903 г. Куропаткиным, который, отражая мнение правящих кругов России, недооценивал японскую армию. Так, для охраны всей Квантунской области в военное время выделялся лишь один полк с шестью орудиямиs 6.
Однако и этот пресловутый план, изобилующий грубыми промахами, не был выполнен к началу войны. Программа строительства военного флота была не завершена, не закончено было и проведение железнодорожных линий Петербург — Владивосток и Порт-Артур — Харбин. Сибирская магистраль на Забайкальском участке и КВЖД могли пропускать за сутки не более трех маломощных поездов. Крепости Порт-Артур и Владивосток не были достроены и укреплены, как этого требовал план, хотя смета на строительство первой была утверждена еще в 1899 году7.
В связи с неосвоенностью западного побережья Японского моря Владивостокская крепость являлась единственным опорным пунктом обороны русского Приморья. Она имела исключительно выгодное географическое положение, прекрасные естественные преграды. К тому же крепость одновременно являлась и единственным в Приморье торговым портом, соединенным железнодорожной линией с центром страны, и, наконец, единственной базой русского военного флота на Тихоокеанском побережье. До 1898 г. здесь находилась Тихоокеанская эскадра. В связи с арендой Ляодунского полуострова последняя была переведена в Порт-Артур, как незамерзающий, хотя внутренняя гавань его тесна, а единственный выход в море очень узок и мелководен. Совершенно открытый внешний рейд был опасен для стоянки кораблей, а выходить в море и возвращаться в гавань большие корабли могли только с помощью буксиров и то во время прилива. Несмотря на все это, львиная доля средств, предназначенных на укрепление Владивостока, была переда
s Русское военно-морское искусство. М., 1951, стр. 314.
6 Там же, стр. 315.
7 Весьма показательно, что на благоустройство порта Дальний Министерство финансов нашло возможным ассигновать 20 млн. руб., в то же время для оборудования Порт-Артура как основной базы русского флота на Тихом океане — в четыре раза меньше (см. Очерки истории СССР, 1905—1907 гг., М., 1955 г., стр. 41).
66
на в соответствии с' Планом Куропаткина на нужды Порт-Артура. Поэтому работы по строительству Владивостокской крепости и военного порта производились очень медленно. Не желая уяснить значение Владивостока, как важнейшей крепости на берегах Тихого океана, правительственные круги тормозили работы по ее укреплению8. Это привело к тому, что крепость в начале войны была не готова для выполнения даже весьма скромной задачи, поставленной перед нею еще в 1903 г. стратегическим планом войны. Крепости предназначалась скромная роль: «отразить штурм неприятеля открытой силой»9 10- Исходя из этой чисто оборонительной задачи и шло строительство укреплений.
Состояние Владивостокской крепости к началу войны ярко отражает экономическую и военно-техническую отсталость царской России, вопиющие недостатки в организации вооруженных сил страны, косность и реакционность их командного состава, консервативную сущность его военной доктрины. Конкретизируя план будущей войны, Генеральный штаб дал наместнику царя на Дальнем Востоке вице-адмиралу Алексееву следующую рекомендацию, которая легла в основу подготовки крепости к военным действиям: «...с бомбардированием города и порта следует помириться, довольствуясь уверенностью в отбитии штурма»'0. Поэтому крепостные укрепления сооружались слишком близко от города, а иногда почти вплотную к нему. Многие из них были расположены столь неудачно, что (как доносил Алексеев царю11) вовсе не имели практического значения. В линии укреплений были значительные разрывы и в некоторых случаях на самых угрожаемых участках. В связи с этим противник мог высадить десант со стороны Амурского залива и овладеть центром крепости, совершенно не приспособленным для обороны12. Русский остров и берега Уссурийского залива не имели никаких оборонительных укреплений13- На существующей линии обороны были вырыты рвы, но орудия стояли прямо на валах, ничем не прикрытые от огня противника14. Бетонных сооружений было крайне мало, кроме того, все они были старого типа, негодные для установки современных орудий.
Несмотря на большую протяженность оборонительных линий Владивостокской крепости, насыщенность ее артиллерией была в несколько раз ниже по сравнению с русскими западными крепостями. Количество орудий далеко не достигало нормы, указанной уставом крепости15. Большинство из них к тому же было устаревших образцов- Особенно не хватало орудий крупного калибра16. Но даже имевшиеся орудия не могли быть использованы из-за огромного недокомплекта артиллеристов. За несколько дней до начала войны командующий войсками округа сообщал Алексееву, что для обслуживания орудий крепости «недостает более пяти рот крепостной артиллерии и то при расчете, сделан
8 О значении Владивостокской крепости на Южно-Уссурийском театре военных действий, в обороне западного побережья Японского моря см. нашу статью «Состояние крепости Владивосток и мероприятия по ее усилению после падения Порт-Артура (январь—-июнь 1905 г.)». Труды ДВФСОАН СССР, серия ист., т. 2, Владивосток, 1960.
9 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 74.
10 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39033, л. 191.
ч ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, т. 2, л. 44.
12 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 42.
13 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40945, л. 71.
н ЦГВИА, ф ВУА, д. 40999, л. 75.
is ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, л. 12.
'6 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 45.
5*
67
ном по едва терпимым минимальным нормам»17. Нехватка снарядов не позволяла проводить учебных стрельб. Поэтому боевая подготовка артиллеристов была слаба. Их изматывали бессмысленной шагистикой и зубрежкой молитв. Командующий округом неоднократно просил Алексеева восполнить как недостаток снарядов, так и личный состав крепостной артиллерии, но каждый раз безуспешно.
Пехотный гарнизон крепости не имел достаточной тактической подготовки и не соответствовал величине крепости, хотя пересеченный характер местности крепостного района требовал увеличенного против нормы количества войск- По самым минимальным, явно заниженным расчетам Генерального штаба, утвержденным царем еще в мирное время, крепость должна была иметь 12 тыс. солдат. На самом же деле в начале войны она имела гарнизон в 8650 человек18. Невелики были и морские силы крепости. К Владивостокскому порту были приписаны четыре крейсера, ледокол, несколько миноносцев и вспомогательных судов. Активную морскую оборону при наличии таких сил организовать было трудно, особенно ощущался недостаток в миноносцах, кораблях сторожевого охранения и быстроходных судах для разведывания19.
Как видим, к началу войны Владивостокская крепость находилась в весьма плачевном состоянии. Между тем Генеральный штаб считал ее настолько сильным опорным пунктом, что признал возможным оставить для ее внешнего подвижного резерва, иначе говоря для обороны всего Южно-Уссурийского края, только восемь батальонов пехоты. Все остальные войска Приамурского военного округа были отправлены в Маньчжурию20. Таким образом, отсутствие крепкого внешнего заслона, материально-технические недостатки крепостных сооружений, слабость вооружения и гарнизона делали Владивостокскую крепость легкоуязвимой, неспособной выдержать более или менее серьезного удара противника.
Различные высокопоставленные чиновники и генералы, приезжавшие из Петербурга инспектировать состояние крепости, все это видели п понимали, но все они, за редкими исключениями, неизменно представляли царю и правительству обороноспособность крепости и ее готовность к войне в розовых красках.
Еще в 1903 г. в связи с конфликтом, возникшим между Японией и Россией, грозившим окончиться войной, военный министр Куропаткин предпринял поездку для инспектирования русских войск на Дальнем Востоке. В мае военный министр посетил Владивосток и, конечно, не мог не видеть неудовлетворительного состояния крепости — того, что оборонительная линия ее не обеспечивает город от вражеского обстрела, что многие укрепления имеют перед собой значительные мертвые пространства, а некоторые из них упираются в господствующие над местностью высоты. Куропаткину докладывали, что крепость совершенно не имеет горной артиллерии, полевых мортир нового типа, испытывает недостаток пулеметов, мин, шанцевого инструмента, колючей проволоки, и о других нуждах гарнизона и недостатках крепостных сооруже
17 Русско-японская война 1904—1905 гг., т. 9, СПБ., 1910, стр. 178.
18 О составе гарнизона на январь 1904 г. см. нашу статью «Состояние крепости Владивосток...» Труды ДВФСОАН СССР, серия инет , т. 2, Владивосток, 1960.
1° ЦГАВМФ, ф. 612, о. 1, д. 91, л. 17.
20 О дислокации и пополнении внешнего резерва крепости см. указ, статью (Труды ДВФСОАН СССР, серия ист., т. 2, Владивосток, 1960), а также В. М. Вишневский. «Пополнение гарнизона и внешнего резерва крепости Владивосток в 1905 году», Труды ДВФСОАН СССР, серия ист., т. 1, Саранск, 1959.
68
ний. Куропаткин записал тогда в своем дневнике: «Общее впечатление неблагоприятное — не вижу идеи в применении к местности. Садили укрепления и батареи там, где по местности это было выгодно, не связывая общей идеей то, что делали... Артиллерийское вооружение, в общем, устарелых образцов»21. А через два месяца, вернувшись в Петербург, он писал в докладе царю совершенно иное: «Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края...»22
Ему вторил и командующий войсками Приамурского военного округа генерал-лейтенант Линевич. На третьем месяце войны, когда уже раскрылась полная военная несостоятельность Владивостока, Линевич в донесении наместнику Алексееву после осмотра крепости хвастливо телеграфировал: «...войска гарнизона отлично обучены, имеют вид бодрый и подъем духа огромный. Осмотренные форты, укрепления и сухопутная оборона на всех фронтах приведены в надлежащий вид... Смею уверить, что наша крепость Владивосток ныне есть могущественный оплот на нашем Дальнем Востоке»23. А наместник соответствующим образом докладывал царю.
Зачем же лгали в своих донесениях царю эти высокопоставленные генералы и адмиралы? Ясно, что представители царской военной бюрократии были заинтересованы в войне, своими донесениями они стремились угодить царю, который мечтал о «маленькой, но победоносной войне». При этом они совершенно не заботились о жизни сотен тысяч людей— нижних чинах, как презрительно называли они солдат. Кроме того, они недооценивали возможностей противника, надеясь на быструю п легкую победу над Японией.
Больше того, царские генералы до последнего дня верили, что Япония не решится напасть на Россию и пойдет на уступки. Это же мнение постоянно поддерживала и русская периодическая пресса. Десятки газет трубили о мощи русской армии на Дальнем Востоке, ставили под сомнение силы противника. Поэтому неудивительно, что нападение Японии на Порт-Артур явилось полной неожиданностью.
Очевидец владивостокских событий того времени П. Чечин в статье «Во Владивостоке в начале русско-японской войны» писал: «Владивосток находился так близко от центра театра войны, что невольно каждый в России мог бы думать, что здесь перед войной чувствовалась и натянутость дипломатических отношений между Россией и Японией и близость их разрыва. Однако... ничего этого здесь никто не чувствовал. И потому владивостокцы были очень удивлены, когда в один прекрасный день (за два дня до нападения японцев на нашу эскадру в Порт-Артуре) все жившие во Владивостоке японцы стали быстро собираться, расплачиваться со своими бывшими хозяевами и уезжать в Японию... На пристани стояла невообразимая давка. Кругом высились горы... вещей отъезжающих. Билетов никто из японцев не покупал, так как два только что пришедшие из Японии парохода принимали отъезжающих бесплатно».
Автор статьи спросил знакомого ему японца о причине столь поспешного их отъезда. «Говорят,—-отвечал ему тот, — что дипломатические отношения между Россией и Японией будут на днях прерваны... Вчера ночью... японское консульство (во Владивостоке. — В. В.) получило... телеграмму от своего правительства ...В ней только сказано... объ
21 Цитируется по книге Н. А. Левицкого «Русско-японская война 1904 1905 гг.», 1936, стр. 345.
22 Цитируется по сб. «Русское военно-морское искусство», М., 1951, стр. 315.
S3 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39033, л. 271.
69
явить всем проживающим во Владивостоке японцам, чтобы они немедленно выехали в Японию».
«На следующий день, — продолжает автор статьи, — японцев во Владивостоке уже не было. Выехал из Владивостока и японский консул. Японское консульство, магазины, фотографии, прачечные и другие ремесленные заведения, даже японские «веселые» дома были закрыты»24.
Автор статьи несколько неточен. Официальная статистика показывает, что в городе осталось около 900 японских подданных, которые прожили здесь всю войну25 26. Это были в большинстве своем содержанки «веселых» домов, коммерсанты, прачки, няньки, повара и проч. Среди них было немало шпионов. Командование крепости и не думало выселять их из города, благодаря чему каждое событие в крепости было известно японской разведке.
Следует заметить, что крепость до начала войны была буквально запружена японскими подданными. Здесь были фотографы и парикмахеры (около ста), часовых и золотых дел мастера (54), приказчики и коммерсанты (263), портные и прачки (356), содержанки публичных домов (458, сюда нужно добавить около 700 не зарегистрированных официально), наконец, красильщики, няньки, повара (1390) и проч.28 На И тысяч русских жителей (не учитывая войск и иностранных подданных) в 1902 году27 в крепости проживало почти 3000 японцев (не считая неработающих членов их семей и детей)28.
За два дня до начала войны более 2000 японцев с семьями спешно покинули Владивосток- Такое массовое бегство японских подданных из города не вызвало никакого беспокойства у командования крепости, как не заставила задуматься крепостное начальство подобная же картина и в Порт-Артуре. Беспечность царила полнейшая.
«Всем казалось, — свидетельствует современник, — что недоразумения скоро будут улажены и войны не будет... Никто во Владивостоке тогда не сомневался, что Япония немного вспылит, но затем пойдет на уступки, и мир на Дальнем Востоке будет не нарушен»29.
Но вскоре беспечность сменилась паникой.
«...недолго владивостокцам пришлось ждать разгадки бегства японцев из Владивостока, — вспоминает Чечин. — Через день телеграф принес ошеломляющее известие — объявление войны...
Известие о неожиданном ночном нападении японцев на нашу эскадру в Порт-Артуре и о том, что из строя выведено несколько лучших судов, подействовало на всех слишком подавляюще. Ожидали чего-то еще более ужасного. Никто не знал и не мог сказать, что ждет завтра всех владивостокцев. .. лишь только пришло телеграфное известие об объявлении войны, поднялся небывалый ураган, а затем пошел снег. На улицах лежали такие сугробы снега, что нельзя было пройти. Но, несмотря на господствующую в продолжение нескольких дней страшную непогоду, все мало-мальски зажиточные владивостокцы стремились выехать из города»30,
24 Сибирский архив, 1913 г., № 1. Иркутск, 1912, стр. 23—24.
25 А. Березовский. К вопросу о торгово-промышленном и экономическом развитии Владивостока. Владивосток, 1906, стр. 3.
26 Листок Приморского областного статистического комитета за 1903 г., Xs 4—6, стр. 17.
27 Справочник «Весь Владивосток». Владивосток, 1907, стр. 65.
28 Листок... 1903 г., № 4—6, стр. 17.
29 Сибирский архив, 1913 г., № 1, стр. 24.
30 Там же, стр. 26.
70
Следует сказать, что план эвакуации на случай войны учреждений и гражданского населения из Владивостока существовал еще задолго до войны. Но он был выслан военному губернатору Приморской области штабом Приамурского военного округа лишь за три дня до начала военных действий и, естественно, оказался уже бесполезным, так как требовал для своего осуществления большой организационной подготовки.
В сопроводительном отношении к плану начальник штаба Оранов-ский запрашивал губернатора о количестве имущества различных учреждений, подлежащих вывозу из Владивостока31. Следовательно, и сам план был составлен «вслепую», без учета реальной обстановки.
Составители плана прежде всего заботились о вывозе имущества классных чинов крепости, казначейства и архивов военно-окружного суда. Так, чиновникам IV класса разрешалось везти с собой бесплатно 10 пудов имущества, V класса — 7 пудов, VIII класса — 4 пуда и т. д. Эвакуации в первую очередь подлежали городской общественный и государственный банки, уездное казначейство, таможня, областное управление, государственный контроль по казенным и крепостным учреждениям, управление Уссурийской ж. д., военная канцелярия губернатора, войсковое правление Уссурийского казачьего войска, духовная консистория, военно-окружной суд, камера прокурора, городская тюрьма и проч.32.
Конечно, план эвакуации не был выполнен. Эвакуация проходила бессистемно, без определенной последовательности и надлежащего руководства. Не подготовившись к ней, командование крепости растерялось, поддалось панике, охватившей горожан. В начавшейся суматохе ловкие дельцы составляли кругленькие суммы беззастенчивой спекуляцией железнодорожными билетами.
Все тот же П. Чечин вспоминает: «Объявление войны вызвало такую панику у многих владивостокцев, что они не задумываясь бросали на произвол судьбы свои дома, вещи и спешили на вокзал купить билеты. Давка на вокзале была невообразимая. Билеты, конечно, разбирались с боя. Ждали на вокзале своей очереди купить билет по суткам, Перекупали билеты за бешеные деньги»33.
Командование крепости и не пыталось прекратить начавшуюся панику. Кое-кому она была на руку и поддерживалась среди горожан самыми различными злонамеренными слухами. Поэтому, как вспоминает Чечин, «...отходящие из Владивостока поезда не могли вместить всех желающих покинуть крепость, по улицам которой уже красовались Высочайший Манифест, извещение коменданта крепости об объявлении Владивостока на военном положении, о возможном бомбардировании его японцами и о приглашении лиц, не имеющих особенной надобности жить в крепости, заблаговременно выехать из нее»34.
Изрядно погрели руки на эвакуации и чиновники управления военными сообщениями во главе с его начальником полковником Ельциным и комендантом крепости генерал-лейтенантом Воронцом. Таким образом, уже с первых же дней войны во Владивостоке установилась та атмосфера беззастенчивого взяточничества, мародерства, казнокрад
31 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1509, л. 4.
32 Там же, л. 5.
33 Сибирский архив, 1913 г.. Xs 1, стр. 26.
34 Там же.
71
ства, которая расцвела здесь пышным цветом в последующие месяцы войны.
В первые дни войны из Владивостока сумели выехать лишь состоятельные люди. Затем отправились мыкать горе по городам и селам Приамурья и Восточной Сибири, бросив свои жилища и имущество на произвол судьбы, беднота, рядовые горожане. Многие из них не могли выехать из родного города из-за недостатка средств. Но по распоряжению штаба Приамурского военного округа в крепости могли остаться лишь те семьи, которые имели запасы продовольствия не менее чем на 8 месяцев35. Конечно, подобное условие было невыполнимо для мелких служащих и особенно рабочих. А таких среди постоянных жителей города насчитывалось подавляющее большинство36. Правда, городская управа выделяла из средств города пособия неимущим, подлежащим эвакуации. Но это пособие было слишком мизерно — 5—7 рублей на семью37. Его едва хватало для того, чтобы выбраться с семьей за пределы крепости. В то же время командир порта адмирал Греве приказом № 80 от 31 января предложил «всем начальникам отдельных частей представить в портовую контору списки семейств офицеров с указанием куда семьи их пожелали бы выехать» из крепости на казенный счет38. Кроме того, вечером того же 31 января была получена телеграмма наместника царя на Дальнем Востоке, в которой он разрешал «...впредь до Высочайшего повеления выдать семействам офицеров, выезжающим из Владивостока, пособия в размере 300 рублей на взрослого и 150 рублей на ребенка»39 *.
Вскоре эвакуация была прекращена, затем возобновилась вновь. У военных властей не было уверенности в достоинствах крепости, и они, в зависимости от положения на фронтах, то издавали, то отменяли распоряжения об эвакуации.
Бессистемная, бесплановая эвакуация, без учета нужд крепости и порта, привела к тому, что город был оставлей без рабочей силы. Для ремонта судов приходилось в течение всей войны завозить из Петербурга сотни мастеровых, а по окончании контрактов отправлять их обратно10. Чтобы сохранить оставшихся, главным образом китайских и корейских рабочих, военные власти прибегали к военно-полевым судам за выезд из города без разрешения41. И все же строительство укреплений задерживалось из-за острого недостатка рабочей силы.
Как видим, крепость Владивосток —единственный опорный пункт обороны русского Приморья — была весьма слабо подготовлена к русско-японской войне 1904—1905 гг. Несмотря на напряженную, угрожающую для России международную обстановку, сложившуюся в начале XX столетия, прогнившее насквозь самодержавие оказалось неспособным решить важнейшие государственные задачи на Дальнем Востоке, не смогло своевременно подготовить страну, ее армию и флот к современной войне.
35 ЦГАДВ, ф. 1. о. 5, д. 1509, л. 4.
35 Справочник «Весь Владивосток». Владивосток, 1907, стр. 65.
37 Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901—1912 гг. Владивосток, 1913, стр. 140.
38 Сборник приказов командира Владивостокского порта за 1904 г. Владивосток, 1905.
39 ЦГАВМФ, ф. 612, о. 1, д. 91, л. 10.
'10 Сборник приказов..., стр. 68.
41 Справочник «Весь деловой и торговый Владивосток на 1924 г.», Владивосток, 1924, стр. 5,
72
КРЕПОСТЬ ВЛАДИВОСТОК В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ВОИНЫ (1904 г.)
После начала боевых операций военные власти попытались устранить явные недостатки обороны Владивостока.
8 февраля комендант крепости телеграфировал наместнику, что на некоторые «батареи почти вплотную налезли городские постройки, крайне опасные в пожарном отношении для соседних батарей», и просил разрешение «об отчуждении и сносе» этих построек, оправдываясь, что «главным инженерным управлением крепости уже давно предполагалось возбудить такое ходатайство...»42 На эту просьбу адмирал Алексеев не ответил. Его штаб переслал ходатайство генералу Линевичу, назначенному на вновь учрежденную должность начальника обороны Приморской области. Но Линевич не решил этого вопроса. Не решило его в дальнейшем и командование крепости. Военные власти не пожелали принести частные интересы в жертву нуждам обороны крепости, не захотели ссориться с именитыми горожанами, склады и лабазы которых находились прямо на линии обороны.
Затем комендант крепости решил снять орудия с некоторых батарей и установить их на берегу Уссурийского залива, чтобы не дать возможности вражеским кораблям безнаказанно обстреливать с этой стороны город и порт. Еще в 1902 г. в журнале комиссии по вооружению крепости было записано о настоятельной необходимости постройки батарей этого направления. Однако разрешение на их сооружение было получено из Петербурга лишь за неделю до начала войны43. К чему это привело — показали дальнейшие события.
Утром 12 февраля в районе Русского острова появились 10 вражеских кораблей. Опасаясь десанта, комендант крепости телеграфировал начальнику обороны Приморской области о необходимости срочно усилить гарнизон крепости полевыми войсками. Тот, в свою очередь, ходатайствовал об этом перед наместником Алексеевым, но получил отказ44 45. Через 10 дней вражеская эскадра вновь появилась возле Владивостока, теперь уже в районе о. Аскольда. В 8 часов 50 минут утра на флаг-мачте Тигровой горы взвился красный флажок — сигнал опасности. Известие о появлении японской эскадры быстро разнеслось по городу-
«На улицах, — вспоминает очевидец, — снова давка, толкотня. Но теперь все владивостокцы стремились уже не на вокзал, а на Орлиную гору, господствующую... над всей окружающей местностью. Улицы были запружены живой массой, поспешно стремящейся на возвышенность. И сразу верх горы почернел от народа. Здесь собрались многие тысячи народа, жадно наблюдая, куда держит свой курс японская эскадра»1’.
Но не простое любопытство погнало жителей города на Орлиную гору. Все опасались, что вражеские корабли войдут в Амурский залив. Однако они держали свой курс в Уссурийский залив.
«У всех присутствующих... на Орлиной горе, — продолжает очевидец, — вырвался вздох облегчения. Уссурийский залив, в который сейчас уже вошла японская эскадра, отстоит от Владивостока почти на 8 верст, потому, естественно, враги нанести нам особенного вреда не могли. Войди же они в Амурский залив, на берегу которого расположены... многие кварталы города, японцы своей бомбардировкой сильно бы
42 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39033, л. 15.
43 Там же, лл. 74—79.
44 Там же, л. 14.
45 Сибирский архив, 1913 г. № 1, стр. 29,
разрушили Владивосток и принесли бы большие бедствия многим жителям крепости»46.
По данным официального японского исторического труда47, японская эскадра подошла к восточному берегу п-ова Муравьева-Амурского на две мили и в 13 часов 30 минут открыла по городу огонь, произведя в течение часа до 200 выстрелов48. «Большие снаряды, — пишет японский историк, — перелетая через вершины Амурского полуострова, летели в город с раскатами грома»49.
Обстрелу подверглись форты Суворова и Линевича, Басаргинский полуостров, вся долина р. Объяснения, бух. Золотой Рог, казармы Сибирского флотского экипажа, порт и другие районы города. Но прямых попаданий было мало, многие снаряды не разрывались. Только поэтому разрушения и человеческие жертвы были незначительны. Адмирал Того решил провести демонстративные операции вблизи Владивостока «для отвлечения войск неприятеля». Такую задачу он и поставил 2-й эскадре при ее походе в заливы Уссурийский, Америка и Посьет50. В двух последних она была осуществлена вице-адмиралом Камимурой на следующий день — 23 февраля.
Вследствие хорошей разведки, японцы были уверены в своей безнаказанности при бомбардировке крепости, батареи которой были так неудачно расположены, а орудия были такой малой дальнобойности, что не могли сделать ни одного выстрела. В бух. Соболь была установлена береговая батарея, но японские корабли укрылись от нее Басар-гинским полуостровом. Некоторые форты могли обстрелять вражескую эскадру, но они имели только пулеметы и противоштурмовые орудия близкого боя. Корабли неприятеля не подошли до предельной дальности этих орудий. Батареи же, необходимые для защиты Уссурийского залива, находились в проекте. Средства на их постройку и орудия для них все еще не были выделены. Строящаяся по распоряжению коменданта крепости батарея сооружалась слишком медленно.
Не сделали ни единого выстрела по врагу и четыре наших крейсера, стоявшие в Золотом Роге. По свидетельству очевидца, только после того, как около одного из крейсеров взорвался японский снаряд, владивостокская эскадра начала сниматься с якорей. Подняв боевые флаги, русские крейсера стали медленно выбираться из Золотого Рога, но уже тогда, когда японская эскадра, отстрелявшись, покинула Уссурийский залив. Русские корабли оказались запертыми в бухте своими же минными заграждениями, поставленными накануне в восточных воротах пролива Босфор Восточный51. Они сумели выйти в Уссурийский залив более чем через час после окончания бомбардировки города. Противник бесследно исчез, и корабли снова вернулись в бухту.
Действия командующего отрядом крейсеров Рейценштейна вызвали в городе многочисленные толки и насмешки. Команды крейсеров,
46 Сибирский архив, 1913, № 1, стр. 29.
47 «Описание военных действий на море в 37—38 гг. Мейдзи», Токио, 1910, т. 3, стр. 9.
48 В некоторых источниках, в том числе в официальном труде Военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны (СПБ., 1910 г.), ошибочно указано, что вражеская эскадра не приближалась к берегу ближе чем на 15 верст и выпустила лишь 130 снарядов. Между тем японские данные подтверждаются адмиралом Алексеевым в его телеграммах царю от 23 и 24 февраля. См. «Русско-японская война». Документы, отд. 2, кн. 1, стр. 82—84.
49 «Описания военных действий на море в 37—38 гг, Мейдзи», т. 3, стр. 9.
80 Там же, стр. 7.
51 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 31840, ч. 1, л. 344.
74
несмотря на превосходство сил неприятеля, рвались в бой, чтобы обезопасить город от вражеского обстрела. И это следовало сделать, учитывая близость своей базы.
В городе высказывалось недовольство тем, что Уссурийский залив не заминирован, что позволило японцам беспрепятственно появиться в нем. В то же время командир порта заминировал вход в бух. Золотой Рог и закупорил в ней русские крейсера. Но особенное возмущение вызвала лживая телеграмма Рейценштейна наместнику, содержание которой быстро стало известно всем. «В 13 час. 30 мин., — доносил Рей-ценштейн, — неприятель в числе 5-ти судов бомбардировал крепость, два крейсера держались у Аскольда; тотчас с отрядом снялся с якоря; неприятель прекратил бомбардировку, полным ходом взял курс на Майд-зуру, гнался за ним. В 5 часов вечера повернул обратно во Владивосток»52.
Между тем предельная скорость русских кораблей не превышала 16,5 узла, тогда как самый тихоходный у японцев «Адзума» имел 20 узлов. Ни о какой погоне нельзя было говорить, тем более что Рейцен-штейн выбрался в Уссурийский залив, когда не было видно вражеской эскадры.
Ввиду открытия неприятелем военных действий против Владивостока, город был объявлен на осадном положении. Вместо того чтобы принять меры к усилению гарнизона крепости, адмирал Алексеев запросил ее коменданта о возможности выделения войск для отражения ожидаемой высадки японских десантов в Приморской области53, на что последний ответил: «...какое бы ни было уменьшение, хотя временное, гарнизона крепости крайне рискованно»54. Однако, учитывая, что моральное значение падения Владивостока не могло бы сравниться с любыми неудачами на основном театре военных действий, Алексеев разрешил усилить гарнизон крепости. Во Владивосток прибыли 8-й Восточно-Сибирский артиллерийский дивизион и 3-й батальон крепостной артиллерии. 8-я Восточно-Сибирская бригада, находившаяся в крепости, была преобразована в дивизию. Теперь на 63 версты оборонительной линии гарнизон крепости имел около 17 тыс. человек55, а по установленным нормам того времени на одну версту оборонительных сооружений полагалось иметь не менее 1000 солдат56. Несмотря на это, Алексеев вскоре приказал перебросить из крепости часть войск с артиллерией и боезапасами в Порт-Артур.
Через несколько дней во Владивосток прибыл полковник генерального штаба Пестич, направленный наместником для инспектирования крепости. В начале апреля он докладывал Алексееву о необеспеченности города и порта от вражеского нападения с суши и моря вследствие крайней малочисленности пехотного гарнизона, орудийного парка и личного состава крепостной артиллерии57. Вслед за ним начальник обороны Приморской области генерал-лейтенант Линевич обратился к Алексееву с просьбой, «ввиду крайней опасности», немедленно усилить внешний резерв крепости на первое время дивизией с приданной ей артиллерией и конницей, а затем послать сюда корпус, предназначенный для втор
52 Цитируется по кн. В. Е. Егорьева «Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904—1905 гг.», стр. 79.
53 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, л. 5.
а* ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39033, л. 164.
55 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 31840, ч. 1, л. 318.
56 Там же, л. 319.
57 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39033, л. 191—196.
75
жения в Корею58. Получив ходатайство генерала, Алексеев распорядился направить из внешнего резерва крепости 3 батальона пехоты и из самой крепости — несколько орудий с артиллерийской прислугой в резерв Маньчжурской армии, а Линевичу предложил усилить формирование так называемых вольных дружин59.
Такие дружины из гражданского населения были созданы в Приморской области, в том числе и во Владивостоке, еще в феврале. Но они были не обучены, плохо вооружены и, главное, крайне малочисленны. Русско-японская война была настолько не популярна среди трудящихся области, что добровольно записываться в эти дружины люди не хотели. Тогда крестьянам прибрежных селений выдали берданки и организовали отряды самообороны во главе с крестьянскими начальниками участков60. Были созданы также посты наблюдения для предупреждения высадки вражеских десантов и своевременной организации самообороны61. Но вскоре большинство оружия пришлось сдать военному ведомству, которое употребило его на другие нужды, и отряды самообороны распались62. Начальник Приморской области решил создавать дружины не по добровольному желанию, а по назначению (с двух дворов по одному человеку) и направлять их в нужные для обороны пункты. Но из этого ничего не вышло, так как парализовались весенние полевые работы и крестьяне начали разбегаться из дружин по своим селениям.
Начальник обороны Приморской области вынужден был отдать приказ о роспуске «вольных дружин» и начать формировать «дружины охотников», т. е. добровольцев, которые принимали обязательство служить во Владивостоке, Новокиевском и Сучане. Но таких «охотников» находилось мало.
Во Владивостоке было всего лишь 72 дружинника. Несмотря на ряд принятых мер, количество их не увеличивалось. За два месяца нашлось всего лишь пять «охотников», а ушли из дружины — пятнадцать63. Из-за слабой подготовки дружинников их нельзя было использовать в боевых операциях. Им поручили охранять порядок в городе, «предотвращать или по крайней мере уменьшать панику и смятение среди населения»64.
Убедившись, что с усилением формирования дружин добровольцев ничего не получается, 26 июля Линевич телеграфирует Алексееву о необходимости пополнить гарнизон крепости хотя бы четырьмя батальонами65. Не получив положительного ответа на свое ходатайство и в связи с отправкой по распряжению наместника двух батальонов в Маньчжурию и одного батальона в Корею из состава внешнего резерва крепости. 11 августа он вновь обращается к Алексееву, докладывая последнему о своем решении усилить гарнизон Владивостока всеми имеющимися в крае войсками66.
В это же время генерал Воронец обращается к военному министру с просьбой о пополнении крепостной артиллерии. «При самом минималь
58 ЦГВИА, ф ВУА, д. 39033, л. 135
59 ЦГВИА, ф.' ВУА, д. 39033, л. 238.
69 ЦГАДВ, ф. 1,о. 5, д. 1552, л. 9.
61 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1556, л. 7.
62 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1552, л. 15.
63 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 38958, л. 51.
64 ЦГАДВ, ф. 39, с/515, о. 2, д. 24. л. 41.
65 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч. 2, л. 15.
96 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 31869, л. 45.
76
ном расчете, — указывает в своем ходатайстве комендант, — в крепости недостает более 2000 артиллеристов, вследствие чего вторая линия обороны остается почти необслуженной». Не желая ослабить крепостей Европейской России, царь приказывает разбить три батальона Владивостокской крепостной артиллерии на четыре. Недокомплект личного состава указанных батальонов пополнили за счет призыва запасных. Но они не были обучены артиллерийскому делу.
В августе 1904 г. Николай II приказал адмиралу Алексееву выехать во Владивосток, чтобы лично решить все вопросы, связанные с усилением обороноспособности крепости. В своем донесении царю от 22 августа наместник вынужден был признать, что лично «убедился в недостаточности обороноспособности крепости»67. Артиллерийское вооружение,— отмечал Алексеев, — слабо и вообще не отвечает современным требованиям. Оно не обеспечивает крепость от бомбардировки с дальних дистанций. Артиллерийское вооружение сухопутного фронта ни по количеству, ни по качеству не может стать в уровень с японским осадным парком, имеющим большое число современных скорострельных дальнобойных орудий крупного калибра. Указывая на недостаток снарядов в крепости для всех видов орудий, Алексеев писал, что «запас их совершенно не соответствует современному развитию огня в бою»68. Далее Алексеев доносил о неудовлетворительном расположении оборонительных сооружений как сухопутного фронта, так и береговой обороны.
В докладе царю Алексеев наконец-то признал, что главным недостатком крепости была чрезвычайная слабость его гарнизона. При сооружении укреплений, — писал наместник, — они были рассчитаны на 12 батальонов пехоты, но-для такой обширной крепости этих сил совершенно недостаточно. Алексеев признавал необходимым иметь в крепости три дивизии по 10 батальонов в каждой: одну —в городе, другую — на Русском острове и третью — в резерве.
Но, несмотря на эти признания, Алексеев по-прежнему не разрешал усилить гарнизон Владивостока и его материально-техническое снабжение. Ни одного из своих щедрых обещаний, данных им на особом совещании в крепости, созванном для «всестороннего обсуждения ее нужд», Алексеев не выполнил69.
Постройка необходимых для обороны фортов затягивалась из-за недостатка рабочей силы и строительных материалов. Количество мип и снарядов в арсенале крепости оставалось прежним. Обещанных бронебойных снарядов в распоряжении военного ведомства не имелось-Правда, Алексеев просил военное министерство походатайствовать перед морским министром о доставке их во Владивосток, но и тот от-
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч. 2, л. 44.
Следует отметить, что к этому времени форты Владивостока были усилены постановкой орудий Канэ, артиллерийским вооружением, снятым с военных кораблей, а также орудиями, доставленными из Европейской России для Порт-Артура, но не попавшими туда ввиду круговой осады его неприятелем.
68 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч 2, л. 44.
69 Совещание состоялось в штабе крепости Владивосток под председательством Алексеева 11 августа 1904 г. (ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч. 2, л. 56).
На совещании рассматривались следующие вопросы: об учреждении должности генерала для поручений при коменданте крепости; об ускорении постройки фортов впереди сухопутного фронта, на господствующих над крепостью высотах; об усилении минных заграждений в заливах и бухтах; об устройстве беспроволочного телеграфа для сношения с внешним миром во время осады; о пополнении недостающих и увеличении существующих комплектов снарядов; об увеличении количества патронов; о расширении госпиталей; об увеличении запасов продовольствия; об усилении гарнизона; о снабжении артиллерии крепости бронебойными снарядами.
77
йетйл, что не располагает ими'0. Патронов в стрелковых частях по-прежнему не хватало70 71. Обещанную Алексеевым для усиления Владивостока 61-ю пехотную дивизию с приданной ей артиллерией Куропаткин, вновь назначенный главнокомандующим, направил 14 октября в Мукден.
Отступление русской армии от Ляояна, ухудшение положения Порт-Артура, полное господство японского флота на морском театре военных действий создавало, по мнению штаба Приамурского военного округа, реальную угрозу высадки вражеских десантов в Приморской области. Это вынудило Лииевича просить у наместника давно обещанных хотя бы двух дивизий. Одну из них он хотел влить в гарнизон Владивостока, Другую — поставить заслоном для узла дорог у Никольска-Уссурийско-го. Просьба Линевича снова не была удовлетворена. Гарнизон крепости усилили лишь дружиной ополченцев Сибирского военного округа и двумя сотнями 6-го Сибирского казачьего полка, но вскоре Алексеев отправил казаков в Маньчжурию, а дружину — на строительство железнодорожной ветки в Сучан72.
Вообще до падения Порт-Артура Владивостокская крепость влачила жалкое существование. Несмотря на горы исписанной бумаги о необходимости ее всестороннего усиления, от нее, наоборот, систематически отрывали живую силу, вооружение, боевые и продовольственные запасы вначале для нужд Порт-Артура, а после его осады — для подкрепления Маньчжурской армии. Ввиду этого крепость, как и вся Приморская область, была совершенно не подготовлена к отражению неприятеля.
В слабости Владивостока нельзя видеть только злую волю наместника царя на Дальнем Востоке Алексеева, главнокомандующего войсками Куропаткина и других царских военачальников. Причина — в общей экономической отсталости царской России, в ее низком военно-промышленном развитии, слабости металлургии и машиностроения, усугубленной экономическим кризисом, разразившимся накануне войны. Прогнившая насквозь государственная система препятствовала развитию производительных сил страны. Она оказалась неспособной поднять свои вооруженные силы на современный уровень, подготовить их к единоборству с серьезным противником.
«Военное могущество самодержавной России, — писал Ленин,— оказалось мишурным. Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела... Гроб повапленный— вот чем оказалось самодержавие в области внешней защиты... Отсталыми и никуда не годными оказались и флот, и крепость, и полевые укрепления, и сухопутная армия»73.
Царская Россия была не подготовлена к войне ни в политическом, ни в экономическом, ни в военном, ни в дипломатическом отношении. Несостоятельность царской дипломатии поставила Россию в положение внешней изоляции. Отсутствие союзников привело к тому, что царизм не решался ослаблять свои западные границы интенсивной* переброской вооружения и войск на Дальний Восток. Буквально все необходимое для армии надо было доставлять из Европейской России за 10 тысяч километров (при слабой пропускной способности Сибирской железной дороги, когда ее кругобайкальский участок не был еще построен), так
70 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч. 2, л. 83.
7> ЦГВИА, ф. ВУА, д. 31863, л. 69.
72 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, ч. 2, л. 58.
73 В. И. Ленин, Соч., т. 8, стр. 35—36.
78
как на Дальнем Востоке не существовало ни одного промышленного предприятия для обеспечения снабжения воюющей армии.
Вместе с тем Алексеев, Куропаткин, Линевич, военный и морской министры, комендант крепости Воронец и командир Владивостокского порта адмирал Греве могли бы многое сделать для усиления обороноспособности Владивостокской крепости. Но все они, как и многие другие высшие офицеры, оказались бездарными, безынициативными, невежественными военачальниками, неспособными организаторами, стоявшими далеко от народа и его интересов. Более всего ценя внешний блеск и мишуру, они выдвигали на высшие командные должности тупых, но покорных своей воле, или именитых, но трусливых офицеров, и больше заботились о личной славе, чем об интересах России на Дальнем Востоке. Царедворцы Алексеев и Куропаткин не считались ни с чем, вначале чтобы блеснуть перед царем своими успехами, а затем чтобы спасги свою репутацию в Маньчжурии, ставя под удар огромный Приамурский край, не заботясь о жизни защитников Владивостокской крепости, о судьбе населения русского Приморья.
Характеризуя царскую армию того периода, Ленин писал: «Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами... Бюрократия гражданская и военная оказалась такой же тунеядствующей и продажной, как и во времена крепостного права. Офицерство оказалось необразованным, неразвитым, неподготовленным, лишенным тесной связи с солдатами и не пользующимся их доверием»74.
Только после того, как падение Порт-Артура стало совершившимся фактом и когда Владивосток, таким образом, снова стал единственной крепостью на Дальнем Востоке и единственной базой русского флота на Тихом океане, его начали лихорадочно укреплять, пополнять войсками и вооружением.
За два месяца до капитуляции Порт-Артура царские приспешники начали впервые серьезно задумываться над укреплением Владивостока. В конце октября в докладе Куропаткину Линевич писал о том, что, после того как японцы блокировали Порт-Артур с моря и суши, «...значение Владивостока как морской базы значительно возросло. Теперь это единственный свободный порт, куда могут входить наши флоты и где найдут защищенное убежище, а потому на усиление этой крепости в настоящее время обращено все внимание»75.
Что же было сделано для усиления крепости, о каком внимании к ней писал Линевич? Крепость наконец-то получила долгожданный 4-й батальон крепостной артиллерии. Но главное артиллерийское управление военного министерства подсчитало, что с учетом и этого батальона Владивостоку не хватает еще 3834 артиллеристов, т. е. еще трех батальонов. Такая нехватка объяснялась не тем, что крепость была усилена артиллерийским вооружением. Нет. Просто наконец-то было признано необходимым иметь в полном составе артиллерийскую прислугу и на второй линии обороны. На этот раз военный министр сумел убедить царя выделить для Владивостока из Кронштадта и Севастополя по батальону артиллеристов76. Но прибыли они в крепость уже после капитуляции Порт-Артура. Форты на господствующих над крепостью высотах еще не были сооружены. В скорострельных орудиях на лафетах для капонир
74 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 35.
75 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43713, л. 300.
76 Там же, л. 336.
79
ной установки крепости было отказано. Военное министерство ответило, что скорострельных орудий в его распоряжении не имеется, а проект лафета для капонирной установки только разрабатывается77- Гарнизон крепости по-прежнему состоял из 12 батальонов78. Правда, Куропаткин предложил подкрепить его «для спокойствия» одним стрелковым полком, но Линевич запросил не менее 24-х батальонов, и вопрос об усилении гарнизона остался открытым79.
Необходимо отметить, что в течение почти всей войны власть в крепости не была объединена в одном лице. Комендант крепости, командир военного порта и начальник отдельного отряда крейсеров действовали разобщенно, каждый из них принимал решения независимо друг от друга. Это приводило к неразберихе и междуведомственной тяжбе. В июне 1904 г. во Владивосток прибыл вице-адмирал Скрыдлов, назначенный командующим флотом Тихого океана. Он попытался было объединить в своем лице власть в крепости, но встретил энергичное противодействие со стороны ее коменданта. Дело дошло до царя- Тот принял неопределенное двусмысленное решение, предоставив Скрыдлову объединить «общее руководство действиями гарнизона крепости... с предоставлением при этом коменданту полной самостоятельности»80.
В декабре должность Скрыдлова была упразднена «за уничтожением в Порт-Артуре судов 1-й эскадры». В крепости снова остались три высшие инстанции, не подчиненные друг другу. В связи с этим главнокомандующий всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке приказал в январе 1905 г- временно командующему войсками Приамурского военного округа переехать из Хабаровска во Владивосток и принять командование над крепостью. Командир порта и начальник отдельного отряда крейсеров снова сохраняли при этом самостоятельность, а комендант крепости — все права командира отдельного корпуса81.
Видя ненормальность этого положения, 15 февраля Куропаткин приказывает «подчинить коменданту Владивостокской крепости все находящиеся и могущие оказаться в крепости сухопутные и морские силы»82.
Но уже через месяц вновь назначенный главнокомандующим генерал Линевич телеграфирует командующему войсками округа: «Отряд крейсеров подчиняю непосредственно себе... Командир. порта есть помощник коменданта... но пользуется в своих распоряжениях по порту и судам полной самостоятельностью...»83
12 мая Линевич телеграфирует коменданту крепости: «8 мая государю императору угодно было подписать следующий указ Правительствующему сенату: главному командиру портов и начальнику обороны Балтийского моря и военному губернатору Кронштадта вице-адмиралу Бирилеву всемилостиво повелеваем быть командиру флотом в Тихом океане с предоставлением ему, при исполнении им возложенных на него обязанностей, прав командующего армией»84.
В начале июня Бирилев приступил к своим обязанностям85, но не
7? ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, л. 113.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43708, л. 134.
79 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43713, л. 297—298.
80 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 39034, л. 177.
81 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43713, л. 414.
82 ЦГВИА. ф. ВУА, д. 31863, л. 50.
83 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43743, л. 140.
84 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 31891, ч. 1, л. 32.
85 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 74.
80
успел еще ознакомиться с состоянием крепости, как должность его была упразднена, и 4 июля коменданту крепости были подчинены «все сухопутные и морские силы, находящиеся и могущие оказаться во Владивостоке, в том числе и отряд крейсеров»86.
Такая чехарда в продолжение всей войны тяжело отражалась на состоянии крепости, внося в ее жизнь невообразимую путаницу и неразбериху. Коменданту крепости слали свои приказы, иногда противоречащие друг другу, командующий войсками Приамурского военного округа и начальник обороны Приморской области, военный и морской министры, главные управления этих министерств, главнокомандующий войсками на Дальнем Востоке Куропаткин, а затем Линевич, наместник царя Алексеев. К этому надо добавить, что и командующий внешним резервом крепости не был подчинен ее коменданту и исполнял приказания всех вышеуказанных лиц.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ВЛАДИВОСТОКСКОГО ОТРЯДА КРЕЙСЕРОВ
Частое изменение системы подчиненности особенно тяжело отражалось на действиях отдельного отряда крейсеров, базировавшихся на Владивосток. За полтора года в командовании отрядом крейсеров сменилось 11 различных начальствующих лиц87. У каждого из них были свои требования к действиям отряда и свои представления о его задачах. Частая смена системы подчиненности отряда вызывала и частую смену его командования. Только за первые шесть месяцев войны смена командующего отрядом производилась пять раз88.
Все это отражалось на боевой подготовке и действиях отряда- Не случайно современник вспоминает: «Владивостокская эскадра бездействовала. Только временами наши миноносцы налетали друг на друга, взрывались от своих же мин, сталкивались с другими судами и гибли»89.
Слова о бездействии эскадры — это, конечно, преувеличение, навеянное резко отрицательным отношением народа к войне.
Владивостокский отряд крейсеров, несмотря на многие недостатки и ошибки, все-таки выполнил, в меру сил и возможностей, свою основную задачу. Отвлекая на себя от порт-артурского направления часть японских военно-морских сил, он вместе с тем наносил ощутимые удары морской торговле и транспортному флоту Японии. Крейсируя в условиях тяжелых зимних штормов и густых летних туманов, личный состав Владивостокской эскадры проявил образцы выдержки, дал яркие примеры стойкости и бесстрашия в бою с превосходящими силами противника, корабли которого имели лучшее бронирование, бо'льшую силу артиллерийского огня и скорость хода. Не вина экипажей крейсеров, что они вынуждены были наносить лишь кратковременные удары вместо длительного, систематического воздействия на коммуникации противника. Их беда заключалась в том, что они воевали против хорошо вооруженного неприятеля на устаревших, слабо вооруженных тихоходах. Часто меняющиеся начальники отряда были нерешительными, трусливыми (вроде Рейценштейна), допускали непоправимые стратегические промахи,
8« ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40946, л. 201.
87 Адмиралы Старк, Макаров, Алексеев, Скрыдлов, Бирилев, Греве; генералы Куропаткин, Андреев, Воронец, Линевич, Казбек.
88 Капитаны I ранга Штакельберг, Рейценштейн; адмиралы Иессен, Безобразов и снова Иессен.
89 Сибирский архив, 1913 г., № 1, стр. 31.
6 Труды, серия историческая, т. 3
81
грубые ошибки в кораблевождении, что приводило к тяжелым бессмысленным авариям.
На Владивосток базировались броненосные крейсеры «Рюрик», «Россия», «Громовой» и легкий крейсер «Богатырь». Кроме того, отряд имел вспомогательный крейсер «Лена»90, который исполнял обязанности военного транспорта, 10 номерных миноносцев, ледокол «Надежный» и несколько вспомогательных судов.
Низкий уровень производительных сил царской России сказался на технике кораблестроения. Военные корабли Владивостокского отряда имели недостатки, характерные для всего русского флота — слабое бронирование, недостаточное количество артиллерийского вооружения и невыгодное расположение его, плохое качество снарядов, малую скорость хода.
Лучше других бронированные «Россия» и «Рюрик» не были полностью прикрыты броней по ватерлинии, палубные орудия их не имели защиты даже от шрапнельного огня. Японские броненосные крейсеры были построены перед самой войной в Англии по новейшим образцам. Они несли на себе по 136 орудий, из них одно — десятидюймовое, 30 — восьмидюймовых и 106 — шестидюймовых. Русские крейсеры имели вдвое меньше орудий: по 14 восьмидюймовых и по 56 шестидюймовых. Почти все они имели малую и к тому же разную скорость хода, и Владивостокскому отряду в его операциях приходилось равняться по своему тихоходу «Рюрику», который был так стар, что носил на себе даже парусную оснастку.
Русский флот не имел в то время качественных фугасных снарядов, какие были у большинства иностранных государств. В 1900 г. образцы их без специальных развернутых испытаний были утверждены для производства. Зачастую они не взрывались, а взорвавшись на неприятельских кораблях, не могли нанести им серьезных повреждений из-за неправильности действий взрывателей и недостаточной силы заряда.
То, что русские фугасные снаряды оказались негодными, первыми обнаружили, а затем и доказали не инженеры морского технического комитета, не чиновники морского министерства, а артиллеристы владивостокских крейсеров на своем горьком опыте, ценою своей жизни. В то же время генералы из артиллерийского отдела морского технического комитета заявили командиру Владивостокского отряда крейсеров Иессену: «Относительно нашей артиллерии вы можете быть совершенно спокойны — она стоит безусловно выше японской»91. Эта преступная самоуспокоенность, косность и бюрократизм военных чиновников дорого стоили русскому народу.
Инициаторами специальных испытаний для окончательного определения действия русских фугасных снарядов явились опять-таки не инженеры морского технического комитета, не специалисты морского министерства, хотя это было их прямой обязанностью, а все те же артиллеристы Владивостокского отряда крейсеров. Эти испытания были поставлены во Владивостоке, на Русском острове, в соответствии с теми лишь средствами, которыми располагал порт, и только в июне 1905 г., т. е. уже после разгрома русского флота под Порт-Артуром и Цусимой.
Результаты проведенных опытов, полностью подтвердив непригодность снарядов, объяснили одну из причин тяжелого поражения русского флота в войне с Японией. В рапорте главнокомандующему Лине-
90 Бывший пароход Добровольного общества «Херсон».
91 В. Е. Егорьев. Операции владивостокских крейсеров, стр. 238.
82
вичу командир Владивостокского отряда крейсеров Иессеи назвал акт о результатах испытания «прямо обвинительным и развертывающим ужасающую картину причин последовательных наших неудач и поражений на море в продолжение всей этой войны»92.
Недостаток оборудования Владивостокского порта, особенно в первый период войны, самым неблагоприятным образом сказался на боевых действиях отряда крейсеров. Порт, например, имел один водоналивной бот. Для того чтобы наполнить пресной водой котлы четырех крейсеров, требовалось не менее 10—11 суток. Еще медленнее производилась погрузка угля. «Рюрик» принимал 600 тонн в течение 7 суток, столько же времени требовалось для «России» и других крейсеров- Из-за недостатка рабочих загрузку кораблей производили поочередно и, следовательно, затрачивали на это почти месяц93. Кроме того, ощущался недостаток угля. Сучанские копи, дававшие лучший уголь в крае, начали интенсивно разрабатываться и были соединены с Владивостоком узкоколейкой только в 1907 г.94 Морское ведомство своевременно не позаботилось также и о создании вспомогательных угольных складов где-нибудь на побережье вне Владивостока. Поэтому крейсеры вынуждены были каждый раз возвращаться на базу из своих набеговых операций для пополнения запасов топлива и зачастую рисковали встретиться с противником, имея уголь на исходе.
Для ремонта кораблей в порту не хватало материалов, рабочей силы, особенно мастеровых и специалистов-инженеров, а ремонтные мастерские были «с пагубно малым числом станков и инструментов»95.
В таких условиях Владивостокскому отряду крейсеров приходилось совершать свои операции на коммуникациях противника, ускользая от преследования превосходящих сил адмирала Камимуры.
На коммуникации противника отряд вышел в первый же день войны. За пятидневное крейсерство в условиях жестокого зимнего шторма ему удалось потопить лишь один японский пароход «Наканоура-Мару» (1084 тонны), предварительно приняв его команду на «Громобой». Обледенение кораблей и орудий вынудило отряд возвратиться на базу.
Второе крейсерство отряда, хотя и безрезультатное, встревожило японскую главную ставку. Командующий японским флотом адмирал Того получил приказание оттянуть часть сил на Владивостокский отряд крейсеров и выделил для этого эскадру адмирала Камимуры. 22 февраля эскадра произвела бомбардировку Владивостока.
К этому времени в Порт-Артур прибыл новый командующий флотом адмирал Макаров. За бездействие при бомбардировке Владивостока Макаров отстранил от командования Владивостокским отрядом крейсеров нерешительного, безынициативного и трусливого Рейценштейна.
Прославленный русский флотоводец дал конкретную директиву новому командующему отрядом адмиралу Иессену: препятствовать неприятелю в переброске войск из метрополии в Корею.
Но с выходом в море крейсеры надолго задержались по совершенно «анекдотической» причине. Дело в том, что после бомбардировки Владивостока, опасаясь японского десанта, крепостная минная рота, находящаяся в Посьете, заминировала район залива по распоряжению коменданта крепости. Командующий отрядом крейсеров более месяца тщетно пытался получить план минных заграждений, исписав гору бу
92 В. Е. Егорьев. Операции владивостокских крейсеров, стр. 246.
93 Русско-японская война. Введение, ч. 1, стр. 77.
94 Унтербергер. Приамурский край, 1906—1911 гг.. СПБ., 1912, стр. 132—133.
95 Русско японская война. Введение, ч. 1, стр. 341—342.
6*
83
маги. Наконец, наместник Алексеев дал указание ознакомить Иессена с этим секретным документом. Но плана заграждений не оказалось и у коменданта крепости96. Так ничего не добившись, Иессен вышел в море лишь 10 апреля, уже после трагической гибели адмирала Макарова на броненосце «Петропавловск»97. Этот невероятный случай ярко показывает состояние взаимной информации командования крепости и порта о своих собственных действиях и вообще об антагонизме между армией и флотом, столь характерном для вооруженных сил царской России.
В это крейсерство отряд торпедировал в порту Гензан японский пароход «Гойо-Мару», предварительно высадив на берег его экипаж98, затем взорвал судно «Хагинура-Мару» и в Сангарском проливе — военный транспорт «Кинсю-Мару» с вражескими войсками, захватив их в плен. Пользуясь густым туманом, отряд удачно проскользнул мимо крейсеров неприятеля и большую часть своих действий провел под носом Камимуры, в тылу японской эскадры.
После этой операции броненосные крейсеры Камимуры окончательно перебазировались в район Корейского пролива. Японский флот разделил, таким образом, свои силы между Порт-Артуром и Владивостоком.
3 мая адмирал Иессен, решив ознакомиться с морской обороной и расположением минных заграждений зал. Посьет, вышел туда на крейсере «Богатырь». Стоял густой туман. Несмотря на протест командира крейсера, адмирал принял на себя командование кораблем и приказал развить неположенную скорость в условиях плохой видимости-Вследствие безответственного отношения Иессена к управлению кораблем, «Богатырь» на полном ходу выскочил на камни южнее м. Брюса вблизи Славянки, сломав таран и пробив днище.
Для защиты беспомощного крейсера были высланы из крепости войска и батарея артиллерийского дивизиона. Саперы построили линию укреплений для обеспечения подступов к кораблю с суши. От нападения вражеских миноносцев были поставлены заграждения из гальвано-ударных мин и стальных сетей.
Только через месяц удалось снять крейсер с камней и привести во владивостокский док. Но из-за недостатка материалов и рабочих в ремонтных мастерских «Богатырь» как боевая единица практически почти до конца войны выбыл из строя-
Таким образом, из-за преступной небрежности адмирала Иессена Владивостокский отряд крейсеров лишился разведчика, так как «Богатырь» был наиболее быстроходным кораблем отряда. Это отрицательно сказалось на действиях отряда, тем более в условиях начавшейся в июне переброски японских войск и снаряжения в Корею и Маньчжурию, когда от отряда требовалась особая активность на вражеских коммуникациях.
В первом июньском крейсерстве в Корейском проливе близ о. Цусима Владивостокский отряд уничтожил три военных транспорта — «Идзу-ма-Мару» (3229 т), «Хитачи-Мару» (6175 т) и «Садо-Мару» (6226 т). С первого было снято 105 человек. Второй транспорт перебрасывал япон
96 В. Е. Егорьев. Операции владивостокских крейсеров, стр. 90.
97 Предполагая, что читатель знаком с основными событиями русско.японской войны, автор не останавливается на них более подробно.
98 Следует отметить, что, в противоположность японским, русские военные моряки, в том числе и Владивостокского отряда крейсеров, перед уничтожением вражеских судов всегда стремились сохранить жизнь людям: военнослужащих брали в плен, торговым морякам и пассажирам давали возможность покинуть судно.
84
ские войска из Хиросимы через Симоносекский пролив в Корею. Он имел на борту 1095 солдат и офицеров резервного гвардейского полка, 120 человек экипажа, 320 лошадей и 18 тяжелых осадных гаубиц, предназначавшихся для обстрела Порт-Артура- «Садо-Мару» шел из Удзи-на к берегам Ляодуна. На нем находилось 1350 солдат и офицеров.
Извещенный находившимся в дозоре крейсером «Цусима», Ками-мура бросился в погоню за тремя русскими крейсерами. Его эскадра состояла из четырех броненосных, пяти легких крейсеров и восьми миноносцев. Удачно оторвавшись от японской эскадры, русские корабли продолжали крейсировать в районе пролива Цугару. Здесь они встретили парусную шхуну «Унко-Мару», два японских парохода и 4-мачтовую американскую баркентину из Сан-Франциско. Все они были подвергнуты досмотру и отпущены. Английский пароход «Аллантон», шедший с контрабандным грузом в Японию, был приведен во Владивосток.
В эти же дни три малых номерных миноносца (203, 205 и 206) совершили операцию у берегов Хоккайдо. Здесь они захватили пять японских шхун. Три из них подорвали, четвертую, самую большую («Хакацу-Мару»), привели во Владивосток, а пятую, посадив на нее всех захваченных японцев и снабдив их провизией и водой, отпустили к берегам Японии.
Через неделю крейсеры и 8 миноносцев Владивостокского отряда повторили свои операции. Уничтожив несколько пароходов и шхун неприятеля, они привели во Владивосток большой грузовой пароход, принадлежавший Англии, — «Чельтенхэм», шедший из Отару (о. Хоккайдо) в Фузан с грузом для строительства в Корее японской железной дороги Фузан — Сеул — Чемульпо. И на этот раз русские корабли удачно ушли от погони японской эскадры.
Смелые и успешные операции владивостокских крейсеров на важнейших для противника коммуникациях серьезно встревожили японское командование- Оно вынуждено было направлять воинские грузы не по Японскому, а по Желтому морю из своих восточных портов. Это привело к задержке наступления японских армий на север Ляодунского полуострова и несколько облегчило положение портартурцев. В Японии усилилось недовольство действиями адмирала Камимуры.
В связи с изменением маршрутов японских военных транспортов крейсеры «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышли в июле в Тихий океан, к восточному побережью Японии. Здесь на оживленных океанских сообщениях Японии шло основное снабжение страны, ее внешняя торговля. Отсюда, из восточных портов, выходили теперь на театр военных действий транспорты с войсками и военными грузами.
Поход крейсеров длился с 7 по 19 июля. За это время, пройдя более трех тысяч миль, отряд уничтожил несколько японских шхун и каботажных пароходов, а также захватил три больших английских парохода— «Арабию», «Найт Комендер» и «Калхас» и один германский — «Теа», шедших в Японию с контрабандными грузами. «Арабия» и «Калхас» были приведены во Владивосток, два других — потоплены, так как они не дошли бы до Владивостока из-за недостатка угля. Русские крейсеры задерживали и другие японские и английские суда, но отпускали их ввиду присутствия на них женщин и детей.
Действия владивостокских крейсеров в Тихом океане вызвали панику в торговых кругах всего мира. Многие крупные пароходные компании отказались от рейсов в Японию. На мировой бирже резко возросла стоимость фрахтов. Еще большая паника поднялась в торговых и промышленных кругах Японии: доставка сырья оказалась под угрозой-
85
Японские промышленники подняли вой против Камимуры. Он опять просчитался, и русские крейсеры снова благополучно ускользнули от его эскадры. Владивостокский отряд крейсеров называли в Европе «эскадрой-невидимкой».
В июле 1904 г. японские войска захватили господствующие над Порт-Артуром высоты, установили на них осадные орудия и начали обстреливать город, порт и русские корабли. 25 июля командующий Порт-Артурской эскадрой адмирал Витгефт получил категорическое предписание Алексеева немедленно покинуть Порт-Артур и прорваться во Владивосток". Владивостокский отряд крейсеров должен был встретить эскадру Витгефта и оказать ей помощь. Однако Витгефт не сообщил точно ни времени выхода эскадры из Порт-Артура, ни своего маршрута. Трусливый, нерешительный адмирал, не веря в успех прорыва, привел Порт-Артурскую эскадру к гибели- Она была разбита «Соединенным флотом» Японии под квмандованием адмирала Того.
Адмирал Того отдал приказ эскадре Камимуры не допускать владивостокские крейсеры на помощь Витгефту.
28 июля Порт-Артурская эскадра была разбита, а 30 июля, не зная об этом, «Россия», «Громовой» и «Рюрик» вышли ей на помощь. Приказ пришел неожиданно, когда корабли, вернувшись из тихоокеанского крейсерства, ремонтировались. Спешно снявшись с якоря, крейсеры прибыли в 5 часов утра 1 августа к месту предполагаемой встречи с Витгефтом. Здесь их ожидала эскадра Камимуры, превосходящая их по количеству кораблей, силе огня и скорости хода. Боя избежать было нельзя-
На четырнадцатой минуте боя на «Рюрике», имевшем много деревянных частей, начались пожары. Еще через час он потерял управление, но команда его продолжала сражаться.
Японский историк пишет о «Рюрике»: «Несмотря на то, что руль уже был поврежден и перебиты рулевые приводы, крейсер все еще продолжал доблестное сопротивление. С японских судов сыпался град снарядов; оба мостика были сбиты, мачты повалены, не было ни одного живого места, куда не попали бы снаряды; бо'льшая часть бывшей на верхней палубе команды была или убита или ранена, орудия одно за другим были подбиты и могли действовать едва лишь несколько штук»99 100.
«Россия» и «Громовой», тоже получившие большие повреждения от пожаров и снарядов противника, старались принять вражеские удары на себя, чтобы дать возможность «Рюрику» исправить рулевое управление, но тщетно. Поврежденный крейсер, лишенный возможности маневрировать, продолжал описывать круги. Уцелевшие орудия его интенсивно отвечали на огонь вражеских кораблей.
На пятом часу боя командующий отрядом решил прорываться на Владивосток, чтобы спасти два оставшиеся крейсера- У него была и другая мысль: отвлечь вражескую эскадру от «Рюрика». Действительно, вражеская эскадра бросилась в погоню за «Россией» и «Громобоем», стремясь прижать их к корейскому берегу. Но два крейсера «Такачихо» и «Нанива» остались добивать «Рюрика». Команда «Рюрика», получив некоторую надежду на благополучный исход сражения, удвоила свои силы в борьбе с врагом. Но вскоре японский адмирал из-за нехватки
99 Русско-японская война, т. VII, Оборона Квантуна и Порт-Артура, ч. II, стр. 76.
100 «Описание военных действий на море в 37—38 гг. Мейдзи», т. 3, стр. 72.
86
снарядов, повреждения кораблей и потерь среди личного состава отказался от преследования русских крейсеров и повернул обратно.
Вокруг «Рюрика» собрались девять вражеских крейсеров и пять миноносцев. Сопротивляться врагу он уже не мог- Все орудия его вышли из строя, а командиры были убиты или ранены. Из 800 человек команды уцелели лишь 322 человека, из 22 офицеров остались невредимыми только семь101. Командир крейсера и старший офицер умерли от ран еще в начале боя. Лейтенант Иванов, вступивший в командование кораблем, приказал открыть кингстоны. На глазах всей вражеской эскадры «Рюрик» медленно погружался, затем опрокинулся на левый борт и скрылся под‘водой.
Так закончился этот героический пятичасовой бой устарелых, слабобронированных крейсеров Владивостокского отряда с японской эскадрой.
Активная деятельность Владивостокского отряда крейсеров после боя 1 августа уже больше не возобновлялась- «Россия» и «Громобой» длительное время стояли в ремонте. «Богатырь» почти до конца войны не был исправлен. Командир «Лены», находясь в крейсерстве на путях Иокогама — Сан-Франциско и узнав о гибели Порт-Артурской эскадры и результатах боя владивостокских крейсеров, бежал в американский порт, где разоружил свой корабль.
Выйдя из ремонта, «Громобой», вследствие недопустимой в кораблевождении ошибки командира, налетел в зал. Посьет на единственную здесь подводную банку и разворотил себе днище. Отремонтированный корабль по небрежности командующего отрядом адмирала Иессена подорвался на мине. Это случилось близ. Владивостока, за три дня до Цусимского боя. Корабь снова надолго выбыл из строя — до начала сентября 1905 года.
Следует упомянуть также и о том, что в период войны Владивостокский порт имел несколько подводных лодок. Но они находились тогда в стадии освоения и участия в боевых действиях почти не принимали.
С прекращением деятельности Владивостокского отряда крейсеров японское командование получило возможность беспрепятственно перебрасывать войска и военные грузы по Японскому морю в Маньчжурию, а также спокойно ремонтировать свои корабли в ожидании сражения с идущей на Дальний Восток из Кронштадта 2-й Тихоокеанской эскадрой под командованием адмирала Рожественского,
КРЕПОСТЬ ВЛАДИВОСТОК ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ ПОРТ-АРТУРА
20 декабря 1904 г. генерал Стессель, не исчерпав всех возможностей обороны, подписал акт о капитуляции Порт-Артура Японцы захватили тысячи пленных и большие военные трофеи. Доблестные русские солдаты, героически защищавшие крепость, были предательски выданы врагу. За это предательство даже царский суд был вынужден впоследствии приговорить Стесселя к смертной казни102. _____
101 На «России» было убито и ранено 213 человек, на «Громобое» — 273.
102 Приговор состоялся 7 февраля 1908 г. Царь заменил казнь 10-ю годами тюремного заключения. Но и от этого наказания предатель был по высочайшему повелению освобожден через полгода. ЦГАВМФ, Главное военно-морское судное управление, ф. 407, д. 52.
87
«Падение Порт-Артура, — писал Ленин, — подводит один из величайших исторических итогов тем преступлениям царизма, которые начали обнаруживаться с самого начала войны и которые будут обнаруживаться теперь еще шире, еще более неудержимо»103.
Сдача Порт-Артура имела огромные стратегические последствия. Япония получила возможность сконцентрировать свои силы на Маньчжурском фронте. Сюда из Порт-Артура была переброшена многотысячная японская осадная армия с большим количеством тяжелой артиллерии. В ожесточенной двухнедельной битве под Мукденом царская армия потерпела поражение-
С падением Порт-Артура Владивосток стал единственной тихоокеанской базой России. Поэтому перенесение основного театра военных действий к Владивостоку стало вполне возможным. Тем более, сюда направлялась теперь Вторая Тихоокеанская эскадра адмирала Роже-ственского.
«Японцы, — отмечал Владимир Ильич Ленин в статье «Падение Порт-Артура», — добились теперь полного сосредоточения своих сил, а русским приходится опасаться не только за Сахалин, но и за Владивосток»104.
Действительно, летом 1905 г. Япония оккупировала Сахалин. Но истощение ее было настолько велико, что в течение полугода после мукденского сражения японские войска не предприняли больше никаких крупных операций. Это спасло Владивостокскую крепость от вражеской осады- Между тем в начале 1905 г. разведка доносила, что Япония готовится открыть против Владивостока крупные операции как на море105, так и на суше, собираясь выделить для этой цели армию в 80 тыс. человек с артиллерией, насчитывающей более 200 осадных орудий106.
Для того чтобы Владивосток не разделил участи Порт-Артура, его начали укреплять с лихорадочной поспешностью. Крепость была переведена из 2-го в 1-й класс107. За короткий срок здесь были возведены новые фортификационные сооружения для защиты города с моря и суши. Крепость опоясали несколькими линиями обороны. Беззащитные доселе Русский остров и побережье Уссурийского залива были покрыты сетью батарей и полевых укреплений.
Приамурский военный округ вообще, и Владивостокская крепость в особенности, в значительной степени были освобождены от отправки в Маньчжурию вооружения, боеприпасов, военного снаряжения. Больше того, все ранее отправленное для нужд Маньчжурской армии начали возвращать в крепость108. Значительно пополнилось и ее артиллерийское вооружение. Крепости возвратили орудия, переданные в свое время в Маньчжурию. Сюда также направили из Европейской России артиллерию, предназначавшуюся Порт-Артуру, и мортиры из Харбина и Приамурского военного округа. Гарнизон крепости за каких-нибудь три с половиной месяца был увеличен с 12 до 40 батальонов пехоты, с 2 до 6 батальонов артиллерии, с 2 до 4 саперных рот. Кроме того, в него
103 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 35.
104 Там же, стр. 34.
106 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43743, л. 92.
106 Русско японская война, т. IX, стр. 202.
197 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43743, л. 85.
108 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43708, л. 267.
88
влили артиллерийские бригаду и дивизион с 56-ю полевыми орудиями, 4 минных и одну воздухоплавательную роты. В мае 1905 г. гарнизон крепости насчитывал уже более 50 тыс. солдат против 17—18 тыс. в конце 1904 г.’09 Значительно пополнился войсками, вооружением и внешний резерв крепости109 110.
Увеличение гарнизона вызвало большие затруднения в размещении войск. Никаких подготовительных мероприятий в этом отношении в крепости не проводилось, так как плана переброски войск сюда не существовало. Подкрепления подходили целыми эшелонами и зачастую неожиданно для командования крепости. Крепостные управления не позаботились о строительстве хотя бы временных жилых помещений, а также хлебопекарен, кухонь, бань, прачечных и т. д.
Войска прибывали в крепость, как отмечала Владивостокская городская управа, почти ежедневно111. Солдаты размещались на обывательских квартирах, здесь же устраивая кое-как временные кухни, не отвечающие самым элементарным требованиям санитарии.
В первое время, когда многие горожане, эвакуируясь из Владивостока, бросали свои жилища на произвол судьбы, солдаты размещались в этих пустующих домах и жили более или менее сносно. Но когда приток войск в крепость резко увеличился, а жители города, не найдя пристанища в эвакуации, стали возвращаться, жилищный кризис принял катастрофические размеры. Цены за аренду помещений увеличились в несколько раз. Именитые домовладельцы города получали баснословные барыши от сдачи квартир в наем. Штаб крепости вынужден был просить военное ведомство увеличить офицерам (и без того уже повышенный по сравнению с центром России) квартирный оклад содержания. О солдатах же мало кто беспокоился. Их размещали в каждом мало-мальски подходящем для жилья помещении. Был создан «Временный распорядительный комитет по расквартированию частей войск Владивостокского гарнизона в обывательских квартирах» под председательством исполняющего должность генерала для поручений при коменданте крепости полковника Ющенкова. В него входили также городской голова Панов, полицмейстер города Пестов и другие представители городской управы и штаба крепости.
В Центральном государственном архиве Дальнего Востока сохранился целый том переписки между штабом крепости и городской управой о размещении войск гарнизона112. Из этих документов видно, какие трудности испытывал город из-за отсутствия жилых помещений и как
109 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 38958. Сведения о штатном и наличном составе частей войск маньчжурских армий, тыла и Приамурского военного округа по месяцам 1905 г. Раздел: Крепость Владивосток. А также д. 31865, ч. I, лл. 3—4; д. 31885, ч. 1, л. 11.
Более подробно о строительстве оборонительных сооружений крепости, пополнении ее гарнизона и артиллерийского парка в 1905 г. см. Вишневский В. М. «Состояние крепости Владивосток и мероприятия по ее усилению после падения Порт-Артура (январь—июнь 1905 г.)». Труды ДВФСОАН СССР, серия ист., т. 2. Владивосток, 1960.
110 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 43731. Формирование и укомплектование войск обороны Приморской области по месяцам 1905 г. Раздел: Южно-Уссурийский отряд. А также: д. 31863, л. 49. Дислокацию войск внешнего резерва крепости и ее последовательные изменения см. д. 37876, лл. 28, 46, 57, 69, 73. ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1940, л. 35.
О пополнении внешнего резерва крепости различными родами войск см. Вишневский В. М. «Пополнение гарнизона и внешнего резерва крепости Владивосток в 1905 г.». Труды ДВФСОАН СССР, серия ист., т. 1, Саранск, 1959.
111 ЦГАДВ, ф. 1, оп. 5, д. 1940, л. 35.
112 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1940.
89
безответственно городской управой и штабом крепости решались вопросы размещения войск. В журнале № 4 заседания Временного распорядительного комитета от 21 января 1905 г., например, об устройстве кухонь, хлебопекарен, бань, прачечных-и других подсобных помещений сказано: «...ввиду возможности для частей войск обходиться без этих помещений, таковые отводу от городского общественного управления не подлежат»113. Комитет обязывал хозяев квартир снабдить солдат ведром и ковшом для воды и корытом для мытья белья. Устройство нар и снабжение соломой для набивки тюфяков возлагалось на интендантство114. Вот и все «коммунальные условия», которые комитет нашел возможным предоставить «нижним чинам».
Солдаты жили в невообразимой тесноте. Они были лишены элементарных условий санитарии. Поэтому неудивительно, что среди них часты были случаи эпидемических заболеваний115.
Ввиду прибытия в крепость все новых и новых частей, военное ведомство для их размещения начинает спешно сооружать землянки. Большинство солдат гарнизона ютилось в темных и сырых землянках не только в течение всей войны, но и долгое время после ее окончания. Однако и таких землянок не хватало. Часть солдат вынуждена была жить в блиндажах, палатках, а в летнее время — и под открытым небом. Генерал-губернатор Приамурья Унтербергер в своей книге «Приамурский край» указывал, как на большое достижение военных властей края, что в 1907 г- удалось «поместить под крышу все войска»116. Восхваляя инженерное ведомство вверенного ему округа, он писал: «к зиме 1906/7 года не осталось без крова ни одного нижнего чина и ни одной лошади»117. Однако и этот царский чиновник вынужден был признать в 1912 г., что «значительное число войск продолжает до сих пор... квартировать в крайне неудовлетворительных временных постройках, бараках и блиндажах»118. Как видим, даже через шесть лет после окончания войны, когда гарнизон крепости уменьшился в несколько раз, солдаты все-таки продолжали жить в блиндажах.
От недостатка жилья в городе страдали и многие рядовые горожане. Еще в 1898 г. военное ведомство выдало городской управе «на покрытие расходов по воинской квартирной повинности» 58 278 рублей119. В связи с переводом города по квартирному довольствию в высший разряд, «ввиду несоответствия казенных квартирных окладов с действительными местными ценами на квартиры»120, городская управа получила от военного ведомства еще 30 000 руб. Но этих средств далеко не хватило на покрытие указанных расходов. Все эти деньги уплыли в карманы именитых, власть имущих домовладельцев, а рядовые горожане, вынужденные отдать свое жилье в аренду, так почти ничего и не получили.
В отношении к коменданту крепости городская управа в 1905 г. писала о том, что домовладельцы не получали платы уже несколько
113 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1940, л. 34.
114 Там же.
116 Обзор Приморской области за 1905 г. Прилож. к Всеподд. отчету. Владивосток, 1906, стр. 22, 26—29; ЦГАДВ, ф. 1, о. 5. д. 1940, л. 33.
116 П. Унтербергер. Приамурский край. СПБ.. 1912, стр. 354.
117 Там же, стр. 366.
118 Там же, стр. 355. - ..
119 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1940, л. 36.
1?° Там же, л. 31. и'
90
месяцев121 и что городская управа вынуждена вообще прекратить указанные платежи, так как «никаких источников для удовлетворения этих расходов в распоряжении города больше не имеется»122. В 1909 г., через четыре года после окончания войны, городской голова сообщал в штаб крепости, что «городское управление до сих пор не получило от военного ведомства причитающихся городу казенных окладов за расквартирование войск в 1904—1905 гг.»123 Архивные документы показывают, что военное ведомство затянуло эти платежи вплоть до первой мировой войны, а многие горожане так и не получили их.
После заключения мира с Японией военные власти намеренно затягивали демобилизацию и отправку солдат на родину. Царские власти боялись усилить революционный взрыв в центре России отправкой туда озлобленных неудачами на фронте революционно настроенных солдат и матросов — участников русско-японской войны. После окончания войны количество войск во Владивостоке не только не уменьшилось, но значительно увеличилось: сюда прибыли войска из Кореи и русские военнопленные из Японии. Такого жилищного кризиса, какой был в 1905 г., еще не знала история города.
Особенно тяжело приходилось рабочим, мелким служащим. Газета «Дальний Восток» в номере от 20 ноября 1905 г. называла квартирные цены «беспощадными». Так, угол в частной квартире, едва пригодный для одного жильца, стоил 30 рублей в месяц, что превышало средний заработок рабочего124.
Военное ведомство не позаботилось своевременно и о необходимых запасах продуктов питания. Интендантство крепости систематически отправляло продовольствие в Порт-Артур. Уже в первые дни войны, 4 февраля 1904 г., в крепости была получена шифрованная телеграмма из штаба главнокомандующего: «Порт-Артуру необходимо 20 000 пудов солонины, 17 000 — крупы гречневой, 5000 — овсяной, 9000 — масла коровьего, 30 000 сухарей ржаных, 1000 бутылок уксусной эссенции, 5000 пудов соли, 32 000 — муки ржаной. Благоволите немедленно выслать сухим путем Порт-Артур... Отпущенное пополнить покупкой, на что кредит будет переведен по получении показания суммы»125 126-
Подобные директивы командованию крепости приходилось выполнять довольно часто. С падением Порт-Артура некоторые виды продовольствия перебрасывались из запасов Владивостока в Маньчжурскую армию. Между тем плохое питание, тяжелые земляные работы на сооружении оборонительных укреплений доводили солдат Владивостокской крепости до полного истощения. Недостаток овощей вызывал вначале частые и острые вспышки цинги, затем она приняла среди солдат гарнизона хронический характер128. Интендантское управление крепости создало специальные огороды военного ведомства127. Но это было сделано скорее для отчета перед Петербургом, так как площадь их была мизерной, а урожай овощей, полученный, кстати, уже в конце войны, был каплей в море в сравнении с действительной потребностью
'21 ЦГАДВ, ф. 1, о. 5, д. 1940, лл. 35, 41.
122 Там же, л. 37.
123 Там же, л. 40.
124 О квартирных ценах во Владивостоке см. «Дальний Восток» за № 247 от 20 ноября 1905 г., № 29 от 14 февраля 1906 г.; «Сибирские вопросы», № 1, 1905 г., стр. 364; Унтербергер, Приморский край, стр. 359.
125 ЦГАВМФ, ф. 612, о. 1, д. 91, л. 169.
126 ГАПК, ф. печатный, инв. № 144.
427 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 112.
91
в них. Испытывался острый недостаток мяса, нередки были перебои в снабжении гарнизона мукой128.
9 марта 1905 г. главнокомандующий получил депешу, подписанную царем, о том, что «между другими главнейшими целями наших действий первой должно быть надежное обеспечение крепости Владивосток как в смысле достаточного гарнизона, так и в смысле всякого рода запасов для продолжительного сопротивления на случай его осады»129.
В крепости начали создавать годичный запас продовольствия в расчете на 50 тыс. человек. Делалось это опять же за счет желудка солдат, за счет экономии. Питание в гарнизоне ухудшилось130. При отсутствии в крепости рефрижераторов и недостатке ледников свежие продукты хранили в складах до тех пор, пока те окончательно не портились. После этого их направляли для приготовления пищи или выбрасывали131.
Несмотря на длительную межведомственную переписку и многочисленные обещания со стороны интендантского управления ставки главнокомандующего, гарнизон до конца войны так и не был обеспечен достаточным запасом продовольствия. В июле 1905 г. комендант крепости запрашивал 120 тыс. пудов солонины или доставки в крепость двух тысяч голов скота ежемесячно, в чем ему было отказано «ввиду истощения продовольственных резервов»132.
Не лучше в этом отношении было положение и горожан. Городские запасы продовольствия шли на восполнение недостатков снабжения гарнизона. В то же время подвоз продуктов для нужд города был сокращен до минимума, так как условия войны вызвали резкое сокращение всего торгового оборота Владивостокского порта. Так, в 1904—1905 гг., по сравнению с довоенным временем, ввоз товаров во Владивосток на судах большого каботажа уменьшился вдвое133. Число судов большого каботажа, пришедших во Владивосток в 1904 г., по сравнению с довоенным временем, уменьшилось в 8 раз134. Особенно сократился вывоз, так как товары из Европейской России не поступали в связи с загруженностью железной дороги воинскими перевозками. Если в 1903 г. вывоз товаров судами большого каботажа из Владивостокского порта составлял 2 739 577 пудов, то в 1905 г. — всего лишь 21054 пуда, т. е. уменьшился более чем в 13 раз135 *. Резко упада оборачиваемость судов и малого каботажа: по количеству судов — в 83 раза, по количеству груза — в 74 раза138- Рейсы судов малого каботажа в период войны почти прекратились.
Прием грузов железнодорожной станцией сократился в период войны более чем в полтора раза и составлял 4 619 257 пудов в 1904 г. против 7 474 033 пудов в 1903 г.137 В указанную цифру входили грузы и военного ведомства, составлявшие в годы войны в обшем обороте же-лезнодоржной станции львиную долю. Количество грузов гражданского
128 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, Л. 49.
129 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40911, л. 8.
1з° ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 111.
131 ГАПК, ф- печатный, инв. № 221.
132 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 40999, л. 108.
133 ЦГАДВ, ф. 487, о. 1, д. 3, л. 11.
134 Березовский А. К вопросу о торгово-промышленном и экономическом развитии Владивостока. Владивосток, 1906, стр. 4.
-135 ЦГАДВ, ф. 487, о. 1, д. 3, л. И.
us Березовский А. Указ, соч., стр. 13.
137 Там же, стр. 9.
92
ведомства (ввоз русских товаров из Европейской России по железной дороге) сократилось в 1905 г. по сравнению с 1903 г. — в 16 раз138.
Резкое снижение грузооборота Владивостокского порта и железнодорожной станции вызвало сокращение пошлинных и акцизных платежей, торговли, городских доходов, а отсюда — упадок городского хозяйства, рост цен на промышленные и продовольственные товары, дальнейшее ухудшение материального положения горожан, особенно 'рабочих и мелких служащих. Так, корабельный сбор в 1904 г. по сравнению с предыдущим годом уменьшился в пять раз, а попудный сбор — в семь раз139, пошлинные и акцизные платежи по сравнению с 1902 г. уменьшились более чем в семь раз140. Добровольный флот бездействовал в продолжение почти двух лет. Его грузооборот достиг довоенного уровня только в 1910 г.141 В связи с практическим прекращением международной торговли командующий войсками Приамурского военного округа на основании распоряжения адмирала Алексеева от 31 августа 1904 <•. предложил военному губернатору Приморской области генералу Колю-бакину и коменданту крепости Воронцу «воспользоваться первым удобным случаем», чтобы удалить из Владивостока иностранных коммерческих агентов142.
Резко сократилась и внутригородская торговля. За два года войны по сравнению с предыдущими промысловых и купеческих свидетельств было выбрано в городской управе вдвое меньше143, многие торговые заведения закрылись. Пользуясь условиями военного времени, крупные торговые фирмы вытеснили мелких торговцев и установили высокие цены на предметы первой необходимости144. Так, в 1903 г. мука стоила 1 рубль 50 коп. пуд, в 1904 г-—2 руб. 90 коп., цена овсяной крупы поднялась соответственно с 6 до 12 руб., риса — с 3 до 8 руб., соли-— с 1 руб. 50 коп. до 3 руб. 80 коп., свежей кеты — с 2 до 4 руб., керосина— с 2 руб. 60 коп. до 5 руб. и т. д.145 В дальнейшем цены повысились еще более146.
Особенно ощущалась нехватка мяса. В 1901 и 1905 гг. город получил почти одинаковое количество мяса, тогда как за этот период только гарнизон крепости вырос более чем в пять раз147. Причем значительная часть мяса не шла в продажу, а засаливалась и закладывалась на длительное хранение- А так как город и военное ведомство не имели минимально оборудованных складских помещений, мясо портилось, становилось негодным для употребления в пищу и выбрасывалось, а вновь полученные запасы его снова засаливались и закладывались на длительное хранение на случай осады крепости.
В период войны город ощущал чрезвычайный топливный голод. Военное ведомство не выделяло вагонов для перевозки угля в город, а владельцы местных копей Артц, Линдгольм и Скидельский не желали нести дополнительных расходов по найму вагонов. Городской голо-
ва Березовский А. Указ, соч., стр. 8.
139 Там же, стр. 13.
140 Там же, стр. 8.
141 «Добровольный флот», Владивосток, 1905 г., стр. 8.
142 ЦГАДВ, ф. 702, о. 6, д. 117, л. 14.
143 Березовский А. Указ, соч., стр. 14. ,
>44 ЦГАДВ, ф. 28, о. 1, д. 484, лл. 24—25.
145 Березовский А. Таможенное обложение и порто-франко в Приамурском крае. Владивосток, 1907, стр. 34—37.
>46 ЦГАДВ, ф. 28, о. 1, д. 484, лл. 24—25, ф. 11, о. 1, д. 287, лл. 25—26:
147 Березовский А. К вопросу о торгово-промышленном и экономическом развитии Владивостока, стр. 9; ЦГАДВ, ф. 11, о. 1, д. 247, лл. 41—42.
93
ва Панов в одной из докладных писал коменданту крепости о том, что из-за отсутствия угля остановлена крупнейшая мельница Циммермана, снабжающая город мукой, городские школы бедствуют, а 300 больных, находящихся в городской больнице, замерзают148.
В период войны резко обострилась проблема водоснабжения города. Город снабжался колодезной и завозной водой. Завоз воды в условиях войны, естественно, не мог быть осуществлен в достаточной мере. Городская дума и военное ведомство за весь период войны соорудили всего два колодца. Так, если в 1899 г. город имел 51 колодец, то в 1906 г. — 53 колодца149. Если же учесть, что за это время только гарнизон крепости увеличился более чем в 10 раз и достиг в 1906 г. 65 тыс. человек, можно себе представить отношение городской администрации и командования крепости к жизненно необходимым потребностям населения города и гарнизона. Поэтому неудивительно, что стоимость ведра воды в годы войны дошла до 2 коп., а зимою — до 12 коп.150
Современник А. Березовский в 1907 г. писал: «Водоснабжение города находится в печальном состоянии. Город зачастую страдает от недостатка воды»151.
В условиях резкого повышения цен и ухудшения жилищно-бытового положения трудящихся города снизилась реальная заработная плата рабочих и мелких служащих. Тяжелые материальные условия, политическое бесправие усиливали рост антивоенных настроений среди рабочих, солдат, матросов и передовой интеллигенции города. Как и во всей стране, в крепости Владивосток бурлило возмущение трудящихся против царизма. Все усиливающееся революционное брожение вылилось вскоре в открытое вооруженное восстание рабочих, солдат и мат-зосов.
148 ЦГАДВ, ф. 28, о. 5, д. 1940, л. 31.
149 Березовский А. К вопросу о торгово-промышленном и экономическом развитии Владивостока, стр. 20.
150 Там же.
151 Там же.
В. М. ВИШНЕВСКИЙ
РЕВОЛЮЦИОННАЯ БОРЬБА ВО ВЛАДИВОСТОКЕ В 1905—ЯНВАРЕ 1906 гг.
РОСТ АНТИВОЕННЫХ НАСТРОЕНИИ СРЕДИ ТРУДЯЩИХСЯ МАСС. НАЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ ВЕСНОЙ И ЛЕТОМ 1905 ГОДА
$
я
i Bl #
Я.
U.
- * f
si
ольшевистская партия была против русско-японской войны, как войны захватнической, несправедливой. Меньшевики и эсеры, наоборот, скатились на позиции оборончества и по существу сомкнулись с партиями крупной торгово-промышленной буржуазии, стремившейся к захвату внешних рынков.
Большевики разоблачали грабительский характер войны, преступную, антинародную политику мелкобуржуазных партий меньшевиков и эсеров, вели активную антивоенную деятельность.
В своем отношении к русско-японской войне большевики отражали интересы трудящихся, которые не хотели войны, понимая ее несправедливый, захватнический характер, стремление правящих классов к обогащению за счет крови народа, обильно проливаемой на полях сражений. Поражения царизма в войне усиливали борьбу народных масс против бессмысленной кровавой бойни. Поднимавшуюся волну народного возмущения, рост революционных настроений царское правительство стремилось подавить свирепыми полицейскими мерами.
Это особенно относилось к Владивостоку как военной крепости. Здесь усердно исполнялись многочисленные указания царской охранки по ведению негласного надзора за лицами, подозреваемыми в политической неблагонадежности, как по гражданскому, так и военному ведомствам. Вот один из многих секретных циркуляров департамента полиции, полученный военным губернатором Приморской области еще до введения военного положения в крепости.
«На основании существующих законов и административных распоряжений, — говорится в нем, — а отчасти по усвоенной всеми ведомствами практике, от частных лиц, представляющих различные ходатайства, ...требуется представление свидетельств местной полицейской власти о политической благонадежности, и свидетельства эти имеют обыкновенно весьма существенное значение при разрешении возбужденных ходатайств...
Правительственные и общественные учреждения предварительно до принятия на службу известных лиц или перемещения служащих из других ведомств обращаются к губернаторам и начальникам жандармских управлений с запросами о политической их благонадежности. Такие же
95
запросы поступают и относительно воспитанников высших и специальных учебных заведений...
В действительности, однако, полиция, выдающая свидетельства о благонадежности, может только удостоверить добропорядочность поведения известного лица за время пребывания его в данной местности. . С другой стороны, жандармские управления, имеющие более обширные сведения по делам о государственных преступлениях, не располагают всеми необходимыми данными для суждения о благонадежности, и только департамент полиции Министерства внутренних дел, в котором сосредоточены все нити политического розыска и наблюдения, может определить с достаточной точностью степень политической благонадежности или неблагонадежности известного лица.
В видах установления более целесообразного порядка при выдаче удостоверений о благонадежности... признается необходимым сосредоточить разрешение... всех вопросов о политической благонадежности в департаменте полиции...
Все поступающие в настоящее время... запросы правительственных и общественных учреждений о политической благонадежности: а) лиц, желающих поступить на службу как на штатные должности, так и по вольному найму; б) лиц, на службе состоящих; в) воспитанников и студентов высших и специальных учебных заведений и г) лиц, ходатайствующих о предоставлении им каких-либо прав и преимуществ, — представляются на усмотрение губернатора, градоначальника и обер-полицмейстера»1.
Далее в циркуляре говорится, что указанные чины должны собрать справки о благонадежности через начальника жандармского управления и для окончательного решения вопроса запросить департамент полиции, где имеется специальная картотека всех лиц, замеченных или подозреваемых в политической неблагонадежности2.
Следовательно, чтобы рассмотреть чье-либо ходатайство, принять кого-либо на службу, любое учреждение Владивостока должно было прежде получить через полицмейстера соответствующее разрешение военного губернатора, жандармского управления, находящегося в, Иркутске, и, наконец, департамента полиции.
От этой процедуры, говорится в примечаниях к циркуляру, могут быть освобождены лишь те лица, «...несомненную благонадежность которых может засвидетельствовать лично сам губернатор»3.
Еще более усилился полицейский режим в крепости с введением военного положения. 9 февраля 1904 г. министр внутренних дел Плеве подписал секретное указание о запрещении въезда в пределы наместничества Дальнего Востока неблагонадежным в политическом отношении лицам, о высылке их с территории наместничества, об усилении здесь гласного и негласного полицейского надзора4. Наместник Алексеев в распоряжении от 25 февраля объявлял: «за бунт против верховной власти и измену», приведение в негодность предметов воинского снаряжения, за сопротивление чинам военной и гражданской полицйи и т. п.— лишение всех прав состояния и смертная казнь. Распоряжение строго воспрещало: «распускать слухи, вредно действующие на дух войск или
1 ЦГАДВ, ф. 87, о. 4, д. 158, л. 119.
2 Там же, л. 120.
3 Там же.
4 ЦГАДВ, ф. 87, о. 6, д. 206, л. 1.
96
вызывающие тревогу и уныние в обществе; гласно обсуждать в публичных местах распоряжения военачальствующих лиц» и т. д. Виновные в этих «преступлениях» подлежали аресту и немедленной высылке. Причем Алексеев отменял судебную ответственность обвиняемых, наказания налагались в административном порядке, властью коменданта крепости5.
Военные губернаторы Приморской области и о. Сахалина представили на утверждение приамурского генерал-губернатора «Соображения, которые необходимо издать в предупреждение нарушений общественного порядка». Эти «соображения» отражают животный страх военных властей перед народом и напоминают скорее требования оккупантов по наведению свирепого оккупационного режима в завоеванной стране. В «соображениях» указывалось, например: «обязать домовладельцев выставлять денных и ночных сторожей и освещать улицы, обязать всех жителей немедленно сдать всякого рода оружие, порох и патроны, запретить отлучку из квартир после вечерней зари, запретить всякого рода сборища на улицах и в домах» и т. д6. «Соображения» предлагали также изъять из подсудности и передать к административному взысканию «проступки против правил управления, нарушения порядка и спокойствия, несоблюдения полицейских правил» и т. п. Для передачи к производству военного суда губернатор Приморья перечисляет все возможные преступления и проступки, до самых мелких включительно, вплоть до дел «об оскорблении и неуважении к присутственным местам и чиновникам»7.
Даже такой известный служака и сторонник «строгого порядка» в наместничестве, как правитель канцелярии Приамурского генерал-губернаторства Перфильев, рассмотрев «соображения», докладывал губернатору, что в них «предусмотрено много таких нарушений, которые не имеют особого значения и во многих случаях будут оставаться даже незамеченными и, следовательно, безнаказанными; таким образом будет подрываться значение изданного постановления»; кроме того, администрация и военные суды «будут завалены разбором массы мелких судебных дел»8.
Подавляющее большинство предложенных губернаторами мер «охраны общественного порядка» было утверждено Линевичем, в том числе и введение строгой цензуры для газет и других местных изданий.
Общественные организации в крепости были закрыты. «Общественная жизнь города, — вспоминает современник, — замерла. Действовали только заведения веселого характера, рестораны и шантаны»9. Воинские чины почувствовали себя безраздельными хозяевами города.
Недовольство войной, резкое ухудшение материального положения, усиление эксплуатации и полицейского режима, беззаконие, творимое военными властями, поднимали трудящихся Владивостока на решительную борьбу против войны и русского самодержавия в целом. Поражения царской армии и флота усиливали эту борьбу как в городе, так и по всей России.
6 ЦГАДВ, ф. 1, о. 7, д. 784, л. 1.
6 ЦГАДВ, ф. 1, о. 7, д. 693, л. 10.
7 Там же, л. 11.
8 Там же, л. 12.
9 Н. П. Матвеев. Краткий исторический очерк г. Владивостока. (1860—1910 гг.), Владивосток, 1910, стр. 180. Об этом же пишет и П. Чечин. См. «Сибирский архив», № 1, 1913 г., Иркутск, 1912, стр. 34.
7 Труды, серия историческая, т. 3
97
Особенный взрыв негодования вызвала цусимская трагедия. Владивостокцам пришлось быть первыми свидетелями цусимского поражения, они первыми узнали страшную правду о Цусиме.
В октябре 1904 г. на выручку Порт-Артура была отправлена вокруг Европы и Африки балтийская эскадра под командованием невежественного в вопросах военно-морской науки и техники, жестокого самодура адмирала Рожественского. У берегов Африки Рожественский получил известие о падении Порт-Артура и приказ идти во Владивосток. 14 мая 1905 г. в проливе Цусима русская эскадра была атакована японским флотом и разгромлена. Эскадра состояла из двадцати военных кораблей. Это была последняя ставка самодержавия. По самым скромным подсчетам она обошлась русскому народу в 400 млн. рублей10.
Балтийская эскадра внушала русским патриотам еще тень надежды,— писал В. И. Ленин11. По свидетельству современников, во Владивостоке с нетерпением ожидали Рожественского, надеясь, что крепость, усиленная Балтийской эскадрой, сможет поправить неудачи порт-артур-ского и мукденского сражений. 16 мая был назначен парад войск для встречи эскадры. Но во Владивосток прорвался лишь один уцелевший крейсер «Алмаз» и два миноносца. «Кроме печальной вести о гибели флота, они привезли целый транспорт убитых и раненых»12. «Весь город,— пишет современник, — выходил на набережную встречать «Алмаз», предполагая встретить в лице его победителя. Страшная правда привела в уныние всех»13.
Последняя ставка самодержавия была бита. Из двадцати военных кораблей с 15 тысячами экипажа тринадцать были потоплены и четыре захвачены неприятелем14- Адмиралы Небогатое и Рожественский сдались в плен. Это был полный разгром русского флота. Японцы потеряли всего три миноносца.
«Русский военный флот, — писал Ленин, — окончательно уничтожен. Война проиграна бесповоротно. Перед нами не только военное поражение, а полный военный крах самодержавия»15.
Самодержавие вначале попыталось скрыть от народа горькую истину. О Цусиме запрещалось даже говорить. Но скрыть разгром русского флота было невозможно: это событие привлекло внимание политической печати всего мира. Война оказалась грозным судьей над самодержавием. Цусимская трагедия явилась приговором царю и его преступному правительству и послужила новым мощным толчком к развитию в стране народной революции.
Жизнь показала, насколько были правы большевики в своем отношении к русско-японской войне. Последняя не принесла трудящимся ничего, кроме голода, дальнейшего обнищания, горечи поражений. Оторвав от сотен тысяч семей кормильцев, война искалечила их, причинила им тяжкие увечья, унесла в могилу десятки тысяч молодых, наиболее трудоспособных людей.
В среде рабочих, солдат и матросов Владивостока бурлило возмущение, негодование против продолжения войны. Весь ход событий приводил
10 В. И. Ленин.Соч., т. 8, стр. 449.
11 Там же, стр. 448.
12 Весь деловой и торговый Владивосток на 1924 год. Владивосток, 1924, стр. 5.
13 Н. П. Матвеев. Указ, соч., стр. 182.
14 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 449.
15 Там же.
98
к тому, что в массах трудящихся зрела готовность открыто выступить против кровавой политики царизма и самого существования самодержавия.
* * *
Царизм намеревался задушить назревавшую в России революцию войной с Японией. Однако война лишь ускорила революционный взрыв в стране.
Народы России задыхались от эксплуатации и политического бесправия. Предвоенный экономический кризис усилил и без того тяжелые условия жизни трудящихся, а война еще более обострила их.
Глубокое недовольство и возмущение народа, вызванное войной, способствовало росту его политического самосознания. Поражения царизма в войне показали гнилость военной организации и всего государственного строя России, переполнили чашу народного терпения. Революционная ситуация в России переросла в революцию.
Началом великой революционной бури были события 9 января 1905 года в Петербурге. В этот день по приказу царя была расстреляна мирная демонстрация рабочих. Спровоцированные попом Гапоном, агентом царской охранки, тысячи рабочих Петербурга решили обратиться к царю. Царское правительство приготовилось к расправе над мирным шествием рабочих по всем правилам военного искусства. В столицу было стянуто более 40 тысяч солдат, разработана боевая диспозиция войск. Главарем задуманной бойни Николай II назначил дядю—великого князя Владимира, заявившего: «Лучшее лекарство от народных бедствий—это повесить сотню бунтовщиков»16.
Улицы Петербурга обагрились кровью рабочих. Более тысячи человек было убито, несколько тысяч ранено.
Этим кровавым злодеянием царь надеялся запугать народные массы и приостановить дальнейшее развитие революционного движения, но добился обратного. В тот же день рабочие Петербурга поднялись на вооруженную борьбу с царизмом. На следующий день рабочие Москвы объявили всеобщую политическую стачку. Стачечное движение быстро распространилось по всей стране. Вспыхнули вооруженные столкновения рабочих с полицией и войсками.
«Пролетарское движение все ширится, раскинувшись теперь по самым далеким окраинам,’—писал В. И. Ленин о январо-февральскн.х стачках. — Брожение и недовольство охватывает самые разнообразные и самые отсталые слои общества»17 *.
Усилилось революционное брожение и во Владивостоке. Среди солдат и матросов участились случаи неповиновения начальству. Рабочие устраивали стачки, хотя и кратковременные, бурно обсуждали свое положение на митингах и собраниях. В них участвовали студенты Восточного института и гимназисты-старшеклассники. Гимназисты объявили забастовку. Она началась в связи с исключением из гимназии нескольких учеников пятого класса, но полученное известие о «Кровавом воскресенье» в Петербурге подогрело настроение учащихся. Гимназию закрыли на неделю, в ее здании круглосуточно дежурил наряд полиции1-
В связи с ростом революционного движения в городе комендант крепости генерал Казбек издал приказ о запрещении митингов и собра
16 А. М. Панкратова. Первая русская революция 1905—1907 гг. М., 1951, стр. 61.
17 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 117.
13 Газета «Воля», № 95, от 23 января 1905 года.
99
ний. «Общественные собрания, — говорилось в приказе, — разрешаются только обществам, имеющим утвержденные уставы». На каждое собрание члены общества должны были получить разрешение коменданта с утверждением им обсуждаемых на собрании вопросов. Отклонение от повестки дня строго воспрещалось. «Общества, нарушившие эти правила,— писал в заключение своего приказа генерал Казбек, — закрываются»19.
Несмотря на строгие меры, принимаемые военными властями и полицией, митинги продолжались. Лекции, устраиваемые «Обществом народных чтений», выливались в обсуждение текущих событий. На них присутствовали преимущественно рабочие и солдаты20. Социал-демократы использовали для пропаганды марксистских идей такие легальные просветительные организации, как «Народный дом», «Общество народных чтений», «Общество изучения Амурского края» и др.; но действовали разобщенно, зачастую в. одиночку, не имея единого плана борьбы, организационно не оформленные в единую группу.
Деятельности социал-демократов Владивостока способствовало то обстоятельство, что в продолжение всей войны в город для работы в мастерских военного порта прибывали сотни рабочих, преимущественно с балтийских судостроительных заводов. Так, в конце 1904 — начале 1905 гг. сюда прибыли около 1400 рабочих из Петербурга21. Многие из них были уволены с заводов столицы за участие в событиях 9 января. Но членов партии, опытных революционеров среди них было мало. Однако они оказали значительное влияние на развитие классового самосознания местных рабочих, солдат и матросов и, по свидетельству прокурора Владивостокского окружного суда, «сыграли видную роль в движении, последовавшем во Владивостоке»22.
Начавшаяся в стране революция потребовала от социал-демократической партии выработки единой тактики. Этому препятствовали раскольнические действия меньшевиков. Большевики во главе с В. И. Лениным повели борьбу за созыв III съезда РСДРП. Он состоялся в Лондоне в апреле 1905 г. Меньшевики отказались от участия в съезде и собрались на свою конференцию в Женеве.
Важнейшим вопросом съезда был вопрос о вооруженном восстании. Съезд поручил всем партийным организациям «принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата... выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым»23. Съезд призвал партийные организации усилить агитационно-пропагандистскую деятельность, разъяснять рабочему классу «не только политическое значение, но и практически организационную сторону предстоящего вооруженного восстания»24.
Съезд высказал также свое отношение к различным классам, партиям и группировкам, разоблачив раскольническую, дезорганизаторскую деятельность меньшевиков, указав на необходимость энергйчно бороться против всяких попыток либеральной буржуазии «взять в свои руки рабочее движение»25.
По всем этим вопросам меньшевики приняли на конференции прямо
19 Газета «Амурский край», № 46, от 31 марта 1905 года.
29 ЦГИАМ, ф. ДП, 00, о. 3, д. 1, ч. 81, л. 1—2.
21 ЦГАВМФ, ф. 967, о. доп., д. 4, л. 160.
22 ЦГАДВ, ф. 520, о. 1, д. 393, л. 26.
23 Третий съезд РСДРП, Сб. док., М., 1955, стр. 11.
24 Там же.
25 Там же.
100
противоположные решения. Они были противниками организации восстания и говорили о необходимости его стихийного, «естественного» развития, отдавали руководство революцией либеральной буржуазии. Вся пагубность этих «теоретических упражнений» меньшевиков как нельзя более ярко проявилась в, последующих революционных событиях во Владивостоке.
Решения съезда сыграли огромную роль в дальнейшем подъеме первой русской революции, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке. В этот период социал-демократы Владивостока стремились усилить агитационно-пропагандистскую деятельность среди рабочих, солдат и матросов, устраивали в городе митинги, распространяли нелегальную литературу, прокламации, изданные сибирскими социал-демократическими организациями.
Новым мощным толчком к дальнейшему революционизированию рабочих, солдат и матросов Владивостока послужило восстание на броненосце «Потемкин». Оно произвело огромное впечатление на солдат и матросов. Многотысячный гарнизон крепости заволновался. Матросы прямо говорили, что и им давно пора выкинуть ненавистных им офицеров за борт и захватить военные корабли в свои руки. Однако противодействие меньшевиков и эсеров, жестокое преследование со стороны полиции и военных властей, а главное, крайняя малочисленность и неорганизованность социал-демократов Владивостока не дали возможности последним использовать благоприятный момент, чтобы встать во главе масс и повести их на борьбу с самодержавием. Социал-демократическое движение в городе и крае было слабым, недоставало опытных профессиональных революционеров, отсутствовала тесная и систематическая связь с другими социал-демократическими организациями. Все это не могло не сказаться и на дальнейших событиях во Владивостоке, особенно в период вооруженного восстания рабочих, солдат и матросов.
ВОССТАНИЯ СОЛДАТ И МАТРОСОВ ВЛАДИВОСТОКСКОГО ГАРНИЗОНА 30—31 ОКТЯБРЯ И 12 НОЯБРЯ 1905 ГОДА
С подъемом революционного движения в стране, особенно после цусимского разгрома, усилилось брожение и среди либеральной буржуазии. «Никогда еще не переживала Россия такого пробуждения от сна, забитости и неволи, как теперь, — писал Ленин. — Зашевелились все классы общества, от рабочих и крестьян до помещиков и капиталистов...»26
Боясь дальнейшего подъема массового революционного движения, представители либеральной буржуазии обратились к царю с просьбой: «пока не поздно», созвать народное представительство. Либеральная буржуазия призывала народ добиваться этой цели в рамках строгой легальности. «Путь, нами указываемый, — писали представители либеральной буржуазии, — путь мирный. Он должен привести страну к новому порядку без великих потрясений, без потоков крови и без тысяч напрасных жертв»27.
Царское правительство наряду с проведением репрессий вынуждено было встать на путь лавирования, обмана народа. В августе 1905 г. был опубликован подготовленный министром внутренних дел Булыгиным манифест о созыве Государственной думы. Дума была лишена законода
26 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 317.
27 Из резолюций объединенного земско-городского съезда. СПБ., 1905.
101
тельных функций и должна была носить лишь совещательный характер, «сохраняя, — как говорилось в манифесте, — неприкосновенным основной закон Российской империи о существе самодержавной власти». Подавляющее большинство населения страны лишалось избирательных прав: рабочие, ремесленники, вся деревенская беднота, батраки, трудовая интеллигенция, военнослужащие, женщины, учащиеся, лица моложе 25 лет, национальные меньшинства и т. д. Избирательные права получали только помещики, капиталисты и кулацкая часть крестьянства. Военный губернатор Приморской области 27 августа 1905 г. сообщал генерал-губернатору Приамурья о том, что им решено лишить избирательных прав все население северных уездов области28.
В. И. Ленин называл проект булыгинской думы «зерцалом» всех гнусностей, мерзостей, азиатчины, насилия, эксплуатации, проникающих собой весь социальный и политический строй России.
Либеральная буржуазия удовлетворилась манифестом, полагая, что ее требования выполнены. «Революционность» ее пошла на спад. Меньшевики примкнули к либеральной буржуазии в оценке манифеста.
Однако маневр царизма не удался. Трудящиеся не дали себя обмануть комедией булыгинской думы. Большевики призывали к активному бойкоту ее. Революционное движение в стране вспыхнуло с новой силой. Сентябрьские стачки переросли во всеобщую политическую стачку.
Октябрьская всероссийская политическая стачка парализовала силы царизма, вызвала расстройство всей политической и экономической жизни страны. Революционный вихрь смел булыгинскую думу еще до ее созыва, сделка буржуазии с царизмом была сорвана. Стачка подвела пролетариат вплотную к вооруженному восстанию. На русских и иностранных биржах царила паника. Царская семья и именитая аристократия готовились к бегству за границу. Для спасения самодержавия министр финансов граф Витте, убедившись в невозможности положиться только на военную силу, стремился склонить царя к конституционным уступкам. «Лозунг — «Свобода», — писал он в докладной Николаю II,— должен стать лозунгом правительственной деятельности; раз правительство станет во главе движения, оно сразу приобретет опору и получит возможность ввести движение в границы и в них удержать, иначе грозит русский бунт, бессмысленный и беспощадный, который все сметет, все повергнет в прах»29.
Насмерть перепуганный царь 17 октября 1905 г. подписал манифест, в котором обещал «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов», привлечь к участию в думе «те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав», дать Государственной думе некоторые законодательные функции.
Буржуазия Владивостока, как и вся русская буржуазия, встретила царский манифест с восторгом. С удовлетворением и полным одобрением приняли его и мелкобуржуазные партии меньшевиков и эсеров, призывая пролетариат немедленно прекратить забастовки.
Однако манифест был своего рода уловкой, маневром царизма, рассчитанным на то, чтобы выиграть время и снова перейти в наступление на революцию. Царь не был намерен выполнять обещания, данные в мани
28 Дело Приамурского ген.-губернаторства № 290, стр. 92. См. А. П. Станкевич. «Хроника револ. событий», 1903—1908 гг. на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1930,стр. 24.
29 «Красный архив», № И—12, 1925, стр. 61.
102
фесте. Большевики предупреждали об этом широкие народные массы. Передовые слои рабочего класса и крестьянства правильно оценили манифест, как обман народа.
В день получения манифеста буржуазия Владивостока решила отметить это событие с особой помпезностью, устроив открытое торжественное заседание городской думы. На нем был зачитан проект «благодарственной телеграммы» царю • от имени населения города «за дарованные народу свободы». Рабочие и солдаты, присутствовавшие на заседании, освистали оратора, гневно протестуя против верноподданнической телеграммы.
В воинских частях манифест не зачитывали. Это вызвало возмущение солдат и матросов. Они решили, что «начальство скрывает от них дарованные права»30. Растерявшееся командование крепости ждало разъяснений из Петербурга. Получив инструкции от военного ведомства и Министерства внутренних дел, комендант крепости 26 октября издал приказ о запрещении солдатам и матросам посещать митинги, собрания, публичные лекции, участвовать в разного рода торжествах, любительских спектаклях, оркестрах, концертах31. Командир 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, входящей в состав гарнизона крепости, генерал-майор Лашкевич в своем приказе потребовал от офицеров дивизии «обратить особое внимание на сознательное понимание ими» (т. е. «нижними чинами». — В. В.), что «дарование гражданской свободы... никакого отношения к армии не имеет»32.
Эти меры были последней каплей, переполнившей чашу терпения солдат и матросов. Они ждали улучшения своего положения, жилищных условий, питания, ждали демобилизации и отправки на родину. В крепости скопилось в этот период свыше 90 тысяч солдат33, из них 38 тысяч запасных34. Они рвались домой, к семьям. Однако военное ведомство не спешило их отправлять. В Россию перебрасывались в первую очередь казачьи части из Маньчжурии: Донская и Кавказская казачьи дивизии, Кавказская конная бригада и другие благонадежные кадровые части35. Они нужны были царскому правительству для подавления революции. Царские чиновники, опасаясь, что озлобленные неудачами на фронте запасные усилят революционное движение в России, стремились держать их подальше от крупных пролетарских центров и даже разработали проект поселения демобилизованных солдат и матросов в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке36.
Жили солдаты в такой невообразимой тесноте, что, как свидетельствуют документы, в казармах крепости имели место случаи отравления углекислым газом. Кормили их впроголодь и недоброкачественными продуктами. Военный министр Редигер в 1905 г. признавал в своих записках, что «без помощи из дому солдат не только бедствовал, но почти не мог существовать»37. Полагающиеся за тяжелые земляные работы на строительстве крепостных сооружений деньги солдатам не выдавали. Интенданты наживали на солдатских грошах, их питании и обмундиро
30 ЦГАВЛ1Ф, ф. Генштаба за 1904—05 гг., д. 41, л. 48.
31 ЦГАВМФ, ф. Владив. порта за 1905 г., д. 165.
32 Архив Приморского краевого музея.
33 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 5/237, л. 190.
34 Сб. док. «Высший подъем революции 1905—1907 гг.», ч. 1, М., 1955, стр. 241.
зз «Исторические записки», № 49, 1954, стр. 317.
35 В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 323.
37 Очерки истории СССР (1905—1907 гг.), М., 1955, стр. 116.
103
вании огромные состояния. На улицах Владивостока можно было видеть оборванных солдат, просящих милостыню на одежду и пропитание38.
Суровая муштра, мордобой, беспредельные издевательства со стороны офицеров были обычным явлением в армии. «Казарма в России, — писал Ленин, — была сплошь да рядом хуже всякой тюрьмы; нигде так не давили и не угнетали личности, как в казарме; нигде не процветали в такой степени истязания, побои, надругательство над человеком»39. Командир Владивостокского порта адмирал Греве приказом от 7 января 1905 г. запретил «нижним чинам Сибирского флотского экипажа» ездить на извозчиках, ходить по левой стороне Светланской улицы40, а командующий отрядом крейсеров адмирал Иессен запретил им появляться на офицерской пристани и проходить через сад морского собрания41. Солдатам и матросам был воспрещен вход даже в городской парк, дабы оградить от них «более порядочную публику»42.
Видя, что царский манифест не избавил их от политического бесправия, солдаты и матросы, несмотря на запрещение коменданта крепости, собрались вечером 26 октября на митинг в цирке Боровикса. Руководство митингом захватили в свои руки эсер Оржих и либерал военный врач Кудржинский. В своих речах либералы уговаривали собравшихся не выходить за рамки дозволенного. Но события развивались вопреки желаниям либералов. Среди солдат и матросов гарнизона возникло решение в ближайшее воскресенье, 30 октября, потребовать от коменданта крепости удовлетворения своих нужд. По городу разнесся слух о готовящемся восстании солдат и матросов. Командир миноносца № 203 доносил коменданту крепости о том, что $30 октября будет бунт и разнесут Владивосток»43. Комендант крепости договорился с охранкой о совместных действиях на случай восстания.
28 и 29 октября вспыхнуло волнение в отряде крейсеров. 800 матросов крейсера «Россия» предъявили командованию ряд требований, в том числе огласить манифест 17 октября и разрешить доступ к кораблю продавцам газет44. Начальство пообещало удовлетворить требования матросов и спешно распорядилось отправить крейсерский отряд к берегам Сахалина. Утром 30 октября «Россия», «Богатырь», «Громобой» и транспорт «Шилка» покинули владивостокский рейд45.
Несмотря на запрещение командира порта уходить из казарм, более 2000 матросов Сибирского флотского экипажа собрались 30 октября на базарной площади. К ним присоединились рабочие портовых мастерских, матросы с кораблей и 10 000 солдат Хабаровского резервного полка. Собравшиеся избрали делегацию и направили ее к коменданту крепости с требованием объявить в частях манифест 17 октября, отменить запрещение посещать митинги и собрания, выдать заработанные деньги, улучшить пищу и обращение с солдатами со стороны офицеров, начать немедленную демобилизацию запасных и отправку их по домам. Однако комендант крепости не принял делегацию. Это вызвало негодование у собравшихся. Для того чтобы расправиться с ними, власти всячески ста
38 В. П. Голионко. Очерки революционного движения в Приморья (1900—1916 гг.). Хабаровск, 1940, стр. 5.
39 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 36*—37.
40 ЦГАВМФ, ф. 967, о. 1, д. 155, приказ № 25 от 7 января 1905 года.
41 ЦГАВМФ, ф. 527, о 1, д. 34, л. 8
42 ЦГАВМФ, ф. 527, о. 1, д. 18, л. 6.
43 ЦГВИА, ф. ГВСУ, № 9/л, св. 10, д. 29, л. 2.
44 ЦГАВМФ, ф. ГВМСУ, д. 348, л. 21.
45 ЦГАВМФ, ф. 1859, д. 16, л. 145 об; д. 60, л. 295.
104
рались спровоцировать их на какой-нибудь инцидент. Агенты охранки усердно угощали солдат и матросов водкой и призывали их начать погром магазинов, затем затеяли ссору с базарными торговцами. Менее сознательная часть солдат и матросов поддалась этой провокации и разгромила базарные лавки, ряд ресторанов и магазинов иностранных фирм. Вызванные с полевых позиций войска (в количестве двенадцати батальонов с артиллерией и пулеметами) отказались стрелять в восставших46. Часть из них примкнула к восставшим, обстреляв начальника штаба крепости барона Брудберга, явившегося с требованием «открыть огонь по бунтовщикам»47.
У восставших не было руководителей, и они не знали, что предпринять. Их гнев обратился против ненавистных им офицеров. Они разгромили и сожгли офицерские особняки, в том числе квартиры командира флотского экипажа и старшего помощника командира порта, а также здания общественного и морского собраний, военно-окружного суда, убили несколько офицеров48.
Восстание охватило и другие части: 1.-ю и 2-ю Владивостокские крепостные минные роты в бух. Диомид, Восточно-Сибирскую и Новокиевскую минные роты в бух. Посьета. Владивостокские минеры избили офицеров, разгромили офицерские квартиры, дом командира транспорта «Смельчак», на который бежало большинство офицеров минных рот, разбили караульное помещение и выпустили арестованных. Матросы отряда миноносцев объявили забастовку, покинув корабли и заявив, что не вернутся до тех пор, пока не будет отстранен от командования отрядом известный во Владивостоке своей жестокостью лейтенант фон Плотте. Стремясь скрыть от начальства забастовку, командир порта адмирал Греве удовлетворил требования матросов, а через две недели восстановил фон Плотте в прежней должности, списав с кораблей инициаторов забастовки49.
Неспокойно было и на других кораблях, стоявших на рейде. На военном транспорте «Тобол», например, матросы тяжело ранили в перестрелке командира корабля и двух офицеров50 51.
Видя, что восстание принимает широкие размеры, комендант крепости генерал Казбек спешно подтянул к городу еще один полк и батальон с Русского острова31. Он обратился с телеграммой к командующему войсками Приамурского военного округа с просьбой поднять по тревоге казачьи части, расположенные в районах Славянки, Раздольного, Гро-деково, Никольска-Уссурийского, и срочно перебросить их по железной дороге во Владивосток, а также разрешить увольнение запасных. Комендант распорядился также снять на батареях фортов замки из орудий, улучшить в гарнизоне питание, отпечатать листовку, призывающую солдат и матросов к мирному обсуждению своих нужд для передачи их на рассмотрение Государственной думы, и манифест, чтобы расклеить их утром на улицах города.
Военные и гражданские власти крепости были охвачены паникой. Офицеры не рисковали днем показываться на улицах. Заверив подчиненных, что их требования будут выполнены, офицеры под покровом
46 ЦГАДВ, ф. 39, о. 2, д. 24-а, л. 100.
47 ЦГАДВ, ф. 702, о. 4, д. 603, л. 5.
48 ЦГИАМ, ф. ДП, 00, д. 1350, ч. 89, л. 4.
49 ЦГАВМФ, ф. Владив. порта, д. 167, л. 49; д. 169, л. 18.
50 ЦГАВМФ, ф. 870, о. 1, д. 33513, л. 40; ф. вахтенных журналов, № 33513, л. 141.
51 ЦГВИА, ф. 400, о. 3, д. 34/520, л. 147.
105
вечерней темноты бежали из расположения своих частей, переодевшись в гражданское платье или в матросские бушлаты и бескозырки52.
Военный губернатор, полицмейстер города, командир порта, видные чиновники, старшие морские и пехотные офицеры с семьями укрылись на кораблях, экипажи которых остались верными правительству. Корабли были готовы к выходу в открытое море. Корабельная артиллерия готовилась к обстрелу города53.
Ночью матросы Сибирского флотского экипажа совместно с рабочими освободили из карцера арестованных, изгнали из казарм офицеров и вместе с солдатами развернули вооруженную борьбу с верными правительству частями.
Утром в город прибыли казаки. Но командование крепости не решилось сразу начать подавление восстания. Город был полностью в руках восставших. Генерал Казбек писал позднее: «Палка была гнилая и махать ею было опасно. Возможность вооруженного сопротивления со всеми ужасами междоусобия после того, что произошло, стала более вероятна»54. Комендант решил стянуть к городу крупные силы, чтобы одним ударом покончить с восстанием, а пока шел на уступки. Целый день, как и в последующие дни, к городу подходили новые части из наиболее надежных соединений.
31 октября восстание приняло более организованный характер. Восставшие выделили руководителей55, которые организовали вооруженную охрану города, противодействуя попыткам темных элементов увлечь отдельных наиболее отсталых солдат и матросов на продолжение погромов.
Утром у собора (на углу Светланской и Пушкинской улиц), собрался митинг. Свыше тысячи солдат, матросов и рабочих вызвали сюда коменданта крепости и командира порта и повторили свои требования. Собравшиеся заставили генерала Казбека прочитать им царский манщ фест и потребовали его осуществления. Комендант дал обещание выполнить все их требования56.
Участники митинга организовали вооруженную демонстрацию. Прой дя через центр города, демонстранты направились к усиленно охраняемой крепостной гауптвахте и потребовали освобождения арестованных. Оказавший сопротивление начальник гауптвахты был ранен. Охрана перешла на сторону восставших. Демонстранты уничтожили документы, выпустили всех арестованных (около ста человек), а здание гауптвахты сожгли. Та же участь постигла старую и новую тюрьмы и городские полицейские участки57.'
В стычках восставших с казаками обе стороны понесли значительные потери: 182 человека убитых и раненых. Однако эта цифра официальных документов явно преуменьшена, что вынужден был признать Линевич, стремившийся скрыть от правительства размах восстания. В своем донесении в Петербург от 5 ноября 1905 г. за № 189058 он указывает приведенную выше цифру и далее пишет: «Кроме сего, имеются сведе
52 ЦГАВМФ, ф. 407, о. 1, д. 133, л. 133.
53 ЦГАВМФ, ф. вахтенных журналов, № 33425, л. 67.
54 Журнал «Каторга и ссылка», 1930, № 1, стр. 71.
55 А. С. Непомнящий указывает унтер-офицера Сибирского флотского экипажа Первака, фельдфебеля 30 Восточно-Сибирского стрелкового полка Колесникова и др. См. сб. «Из истории революционного движения на Дальнем Востоке», стр. 104.
66 ЦГВИА, ф. ГВСУ, № 9/л, св. 10, отд. 5, д. 29, лл. 2, 4, 42.
57 ЦГВИА, ф. ГВСУ, д. 284, л. 35; ЦГАВМФ, ф. ГВМСУ, д. 133, л. 212; ЦГАДВ, ф. 702, о. 4, д. 603, л. 5.
58 ЦГИАЛ, ф. 560, о. 28, 1905 г.; д. 1041, л. 5.
10G
ния, что из разночинцев59 60 многие раненые скрываются по квартирам»50.
2 ноября восстание пошло на убыль. Не имея руководства, восставшие не знали, что делать дальше. Многие из них поверили лживым обещаниям начальства. Военным властям удалось вывести наиболее революционные части за пределы крепостного района. Они действовали лестью, уговорами, лживыми обещаниями, угрозами, а кое-где и силой. Наступило своеобразное равновесие сил.
Восстание в крепости вызвало панику среди командования войсками всего Дальнего Востока. Стремясь избежать участи офицеров Владивостока, офицеры Маньчжурской армии по приказу главнокомандующего войсками на Дальнем Востоке Линевича от 5 ноября 1905 г. разъясняли солдатам, что «задержка в увольнении запасных произошла по причине железных дорог», в связи с забастовками железнодорожников61. Этим самым командование стремилось отвести удар от себя, направить возмущение солдат против «забастовщиков», натравить их на рабочих.
На клеветническую кампанию властей рабочие ответили листовками с обращением к< солдатам. Читинский комитет РСДРП в одной из таких листовок писал:
«ВНИМАНИЮ СОЛДАТ МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ
Товарищи! Генерал Линевич в приказе по войскам от 5 ноября говорит вам, что запасных не увольняют из-за ж. д. забастовки.
Это неправда, солдаты!
Забастовки нет. Дорога работает ...исправно... Если даже и будет всеобщая забастовка по всей России, то войска все-таки будут перевозиться беспрепятственно...»62
Исполнительный комитет уссурийских железнодорожников обращался в эти же дни к гарнизону Владивостокской крепости:
«Со вчерашнего дня начал распространяться слух, что Уссурийская ж. д., а также и другие дороги по направлению в Европейскую Россию забастовали и что перевозка запасных и пленных через это остановится. Не верьте этим слухам. ...Если даже и будет забастовка, то движение воинских и санитарных поездов, перевозка пленных и запасных, а равно и перевозки военных грузов... будут продолжаться беспрерыв-н о... это общее желание служащих, мастеровых и рабочих всех железных дорог. Они всегда понимали и понимают, что вы устали за войну и что вам скорее хочется попасть к себе домой... Не верьте, друзья, что мы, железнодорожники, ваши враги. Не враги мы, а ваши друзья. Мы употребляем все свои усилия, чтобы помочь вам скорее достичь родины, но одних наших стараний, желаний и трудов оказывается мало. Итак, друзья, мы будем перевозить вас все время...»63
Дело, следовательно, не в железнодорожных забастовках, а в намеренной задержке запасных со стороны командования. 2 ноября Лине-
59 Линевич имеет здесь в виду рабочих, учащихся, интеллигенцию.
60 В других архивных источниках также имеются указания на то, что десятки раненых, боясь ареста, не обращались за помощью в медицинские учреждения и не были, таким образом, зарегистрированы.
61 «Невский сборник», № 1, 1906, стр. 200.
62 Партархив Иркутского обкома КПСС, св. 2, арх. № 44.
63 А. П. Станкевич. Хроника революционных событий 1903—08 гг. на Дальнем Востоке. Хаб., 1930. Прилож. док., стр. 146—148.
107
вич издал приказ о немедленной эвакуации запасных из Владивостока, а 10 ноября последовал новый приказ, по которому в первую очередь должен быть отправлен из расположения Маньчжурской армии 4-й Сибирский корпус для пополнения сибирских гарнизонов и борьбы с революционным движением в Сибири64. Запасные снова были задержаны на неопределенное время. Правда, небольшая часть запасных была вывезена из Владивостока, для чего Линевич предложил генералу Казбеку «войти в сношение с иностранными фирмами о найме пароходов для перевозки запасных в Одессу»65.
Разобщив восставших, разбросав их по различным частям, усыпив их бдительность показной эвакуацией запасных, военные власти начали проводить карательные меры. Генералу Казбеку были предоставлены особые «права генерал-губернатора по отношению г. Владивостока, крепости и всего крепостного района, состоящих на военном положении»66. В крепостной район из Маньчжурской армии были переброшены первая стрелковая дивизия и части под командованием корпусного командира генерала Гернгросса, а в крепость введены два полка из Новокиевска. Линевич учредил специальную комиссию «для производства следствия о беспорядках во Владивостоке» под начальством «командира второго сводного стрелкового корпуса генерала Селиванова»67 — сторонника жестоких репрессивных мер, будущего коменданта крепости взамен генерала Казбека, отданного под суд «за мягкость к бунтовщикам»68.
Следственная комиссия развернула бурную деятельность. В крепости начались массовые аресты. К дознанию были привлечены сотни солдат и матросов. Комиссия рассмотрела свыше 550 дел69. Дознание проводилось по поручению комиссии и жандармскими управлениями на местах, куда выехали запасные. Этапным порядком их доставляли из Европейской России обратно во Владивосток и здесь судили.
Буржуазные газеты подняли вой, клеймя нерешительность властей в период восстания и требуя от них жестокого наказания восставших. Газеты стремились представить солдат и матросов, восставших на защиту своих прав, кровожадными погромщиками и грабителями, лишенными каких бы то ни было политических идеалов. Особенно отличалась в этом отношении махрово-реакционная, черносотенная газета «Дальний Восток», издававшаяся во Владивостоке. Страницы ее сплошь заполнялись грязной клеветой на восставших. Вот образчик этой злобной политической стряпни. В № 245 от 18 ноября 1905 г. неизвестный автор в начале своей статьи сокрушается, что власти не приняли против бунтовщиков более жестоких мер. Проливая крокодиловы слезы от умиления царским манифестом, автор патетически восклицает: «...мы видим манифестантов с двумя оркестрами военной музыки... Вглядываясь в их фи
64 Н. Н. Яковлев. Вооруженные восстания в декабре 1905 г. М., 1957, стр. 509—510.
65 ЦГИАЛ, ф. 560, о. 28, 1905, д. 1041, лл. 5—6.
66 Приказ по Владивостокской крепости за № 762 от 3/XI 1905 г., газета «Дальний Восток», № 236, от 6 XI 1905 г.
67 ЦГИАЛ, ф. 560, о. 28, 1905 г., д. 1041, л. 5.
68 Этой участи не избежал и сам главнокомандующий «генерал-адъютант свиты Его Величества» Н. П. Линевич. 3 февраля 1906 г. он сдал дела генералу Гродекову и по приказу царя был судим в Петербурге в особом судебном присутствии Военного министерства «за непринятие действенных мер против стачечников и революционеров» вместе с военным губернатором Забайкальской области генералом Холщевниковым. См. протоколы особого судебного присутствия: ЦГВИА, ф. 9, о. 5/65, д. 34, лл 4—29; ф. 77, о. 1, д: 3, лл: 1—223; д- 6; лл: 3—227, д. 18, лл. 1—9, Д. 19 лл 1—13:
69 ЦГАДВ, ф. 702, о. 4, д. 605, л. 92.
108
зиономии во время процессии, можно было видеть в них лишь отпечаток разгульно-вызывающего самодовольства или все, что хотите, но только не выражение радости, ликования и благодарности по случаю величайшего исторического акта 17 октября». Проявляя злобную психологию собственника, он пишет далее: «Мы видим полную растерянность (властей. — В. В .), негласное признание силы бунтовщиков, примирение с их действиями, вступление с ними в какое-то соглашение или перемирие на известных условиях, ожидание от них какой-то порядочности, честности,— от людей, только выказавших всю свою нравственную разнузданность, — от людей, только предавших огню и разорению не только ни в чем не повинных, мирных граждан, но даже их жен и детей, которых они лишили крова, одежды, имущества...» и так далее в том же роде70.
Представить восставших погромщиками и грабителями было выгодно не только буржуазной прессе, но и военным властям. Линевич в своем донесении правительству о «беспорядках во Владивостоке» так и пишет: «Политической подкладки, как видно, никакой не было» и далее пытается объяснить все случившееся воскресной дракой на базаре, разгромом толпой винных магазинов, грабежом и бессмысленными поджогами в пьяном виде. Но вместе с тем он жалуется на «агитаторов, анархистов и забастовщиков», «подбивающих толпу на беспорядки и грабеж»71.
Следственная комиссия, несмотря на такое же, явно тенденциозное отношение к восстанию, вынуждена была признать следующие причины его: задержка увольнения запасных, прекращение выдачи пособий семьям в России, обсчет и «несвоевременная выдача» заработанных денег (вместо 75 копеек было выплачено 3 копейки за рабочий день), «неудовлетворительное состояние пищи, хлеба и помещения», «революционная пропаганда и присутствие портовых рабочих», «неправильно понятый манифест 17 октября и плохое его разъяснение»72.
Как видим, это было уже более объективное объяснение причин восстания73.
Несмотря на суровые карательные меры, предпринятые генералом Селивановым, революционное движение в крепости не угасало. Либерально настроенные интеллигенты, втершиеся в доверие солдат и матросов, призывали их к мирному обсуждению нужд для передачи в Государственную думу. Эсер Кудржинский в своих воспоминаниях пишет, что члены «Общества народных чтений» боялись возобновить работу, «чтобы не дать повода к новым беспорядкам»74. Это признание как нельзя лучше говорит о позиции либеральной интеллигенции, эсеров, их предательской роли по отношению к солдатским и матросским массам. Но, несмотря на все старания либералов приглушить революционную энергию масс, солдаты стремились к продолжению открытой политической борьбы с царизмом. Ярким свидетельством этого явилось совместное выступление вернувшихся из плена порт-артурских артиллеристов и солдат Владивостокской крепостной артиллерии на мысе Чуркина.
6 ноября 1905 г. во Владивосток из Японии прибыла первая группа пленных солдат Квантунской крепостной артиллерии, участников героической обороны Порт-Артура. В лагерях военнопленных в Японии солдаты живо интересовались политической жизнью России, событиями
70 Газета «Дальний Восток», № 245, от 18 ноября 1905 г.
71 ЦГИАЛ, ф. 560, о. 28, 1905 г., д. 1041, л. 5—5 об.
72 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 34/520, лл. 177—178.
73 Подробнее об этом см. в статье Ц. Г. Рябовой. Ученые записки А4оск. гор. пед.. института им. Потемкина, т. 59, вып. 5, М., 1958, стр. 147—190.
71 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 5—6, стр. 74.
109
первой русской революции. Русские политэмигранты в Японии доставляли им социал-демократические прокламации, листовки, газеты, брошюры и другую политическую литературу, вели активную революционную пропаганду75. Прокурор Владивостокского окружного суда писал, что «...прибывающие из Японии пленные в значительной части, несомненно, революционизированы еще в плену противоправительственной пропагандой, которая велась там в широких размерах русскими политическими эмигрантами...»76
Прибывших поселили на м. Чуркина по соседству с солдатами Владивостокской крепостной артиллерии, разместив их в сырых бараках, на холодном бетонном полу, покрытом соломой. Кормили их тухлой рыбой и гнилой солониной. Врач Кудржинский в своих воспоминаниях писал о солдатском хлебе: «Я жевал этот хлеб, но проглотить его не мог. Протухший, скверно вымешанный, комковатый, полусырой кусок застревал в горле»77.
Портартурцам объявили, что вместо отправки домой они будут распределены по вновь формируемым артиллерийским полкам крепости. Этот приказ вызвал негодование солдат. Командир портартурцев доносил начальнику гарнизона на м. Чуркина полковнику Магницкому, что следует ожидать «...в случае продолжительного задержания портартурцев во Владивостоке возникновения между ними беспорядков»78.
Для того чтобы восстановить дисциплину среди пленных, командование крепости назначило к ним командиром капитана Новицкого, который по отзывам подчиненных ему офицеров «...обращался с нижними чинами жестоко, а иногда и наносил побои...»79 Борясь с «крамолой», Новицкий за малейшее слово недовольства арестовывал героев Порт-Артура, подвергал их незаслуженным наказаниям, отдавал под суд.
От солдат Владивостокской крепостной артиллерии портартурцы узнали о последних событиях в городе, о вооруженном восстании 30— 31 октября80. Все это не могло не сказаться на настроении Квантунских артиллеристов. Атмосфера среди них накалялась с каждым днем.
11 ноября на пароходе «Терек» прибыла из Японии вторая группа портартурцев. Теперь их стало 795 человек. На следующий день они собрались на митинг, чтобы обсудить свои нужды. В это время раздраженный капитан Новицкий с помощью других офицеров зарубил шашкой за неповиновение канонира Квантунской крепостной артиллерии Калинина. Эта дикая расправа произошла на глазах солдат Владивостокской крепостной артиллерии, которые сообщили о случившемся портартурцам. Более шестисот йортартурских и владивостокских артиллеристов бросилось к офицерскому собранию, где забаррикадировались, приготовившись к обороне, офицеры во главе с капитаном Новицким. Осажденные открыли огонь из винтовок. Тогда солдаты подожгли офицерское собрание. В разгоревшейся перестрелке был убит капитан Новицкий81. Остальных офицеров восставшие избили. Один из них к вечеру умер.
75 ЦГАДВ, ф. 1245, о. 2, д. 10, лл. 5—6.
76 ЦГАДВ, ф. 520, о. 1, д. 393, лл. 26—31.
77 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 4, стр. 22.
78 ЦГАДВ, ф. 273, о. 1, д. 2, л. 20.
79 Там же, л. 75.
80 В. С. Флеров утверждает, что портартурцы установили связи с местными социал-демократами, получили от них литературу и информацию о положении в крепости и стране. Подробнее о причинах, поводе и ходе восстания см. его статью в сб. «50 лет первой русской революции», Томск, 1958, стр. 89—106.
81 Некоторые исследователи считают, что он покончил с собой, боясь попасть в руки разъяренных солдат.
110
Восстание артиллеристов не было подготовлено. Оно вспыхнуло стихийно. Восставшие не имели ни руководства, ни плана действий. Поэтому восстание было легко подавлено двумя сотнями казаков и двумя ротами пехоты, вызванными по телефону. Здесь же были арестованы 480 его участников. По приказу командующего войсками Приамурского военного округа по делу о восстании была создана особая следственная комиссия.
Восстание на м. Чуркина, оказав большое революционизирующее влияние на дальнейшие события в крепости, заставило военные власти с особой опаской относиться к возвращающимся из плена солдатам. Их размещали теперь вдали от города, на п-ове Эгершельда, в особо охраняемых зонах. «Этот арестантский режим «чуркинцев» и «эгершельд-цев», — вспоминал Кудржинский, — был ...постоянной темой горячих речей на солдатских митингах... и запросов, адресованных коменданту, с требованием снять рогатки...»82 Солдат и матросов крепости особенно волновала судьба находившихся под следствием «чуркинцев». На многочисленных митингах и собраниях в ноябре и декабре 1905 г. вплоть до восстания 10 января 1906 г. солдаты и матросы не переставали требовать от командования крепости освобождения арестованных артиллеристов, «...казалось, — писал тот же Кудржинский, — никогда не сойдут с очереди вопросы... по делу «чуркинцев»... и о смягчении режима, которому подвергались возвращавшиеся из Японии пленные»83.
Опыт восстаний 30—31 октября и 12 ноября 1905 г. был учтен солдатами и матросами крепости. В январе 1906 г. они выступили против царского режима уже более сплоченно и организованно.
ЗАБАСТОВКА ПОЧТОВО-ТЕЛЕГРАФНЫХ СЛУЖАЩИХ И УССУРИИСКИХ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКОВ. СОЗДАНИЕ ИСПОЛКОМА НИЖНИХ ЧИНОВ ВЛАДИВОСТОКСКОГО ГАРНИЗОНА В ДЕКАБРЕ 1905 ГОДА
Всероссийская октябрьская стачка еще выше подняла политическую активность широчайших народных масс, подготовила их к высшей форме классовой борьбы, к решающему акту революции — вооруженному восстанию, вспыхнувшему в Москве в начале декабря 1905 г., способствовала созданию Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Особенно большое значение имела общероссийская забастовка почтово-телеграфных работников, начавшаяся 16 ноября 1905 г. Она поставила в исключительно тяжелое положение правительственные органы, военные власти, жандармские, полицейские и другие карательные органы, оставив их без связи. Поводом к забастовке послужило запрещение правительством движения по организации профсоюзов, принявшего в стране широкий размах. Забастовка работников почты и телеграфа слилась со всероссийской политической стачкой и восстанием московского пролетариата.
Вооруженное восстание из Москвы перекинулось во многие города России: Пермь, Новороссийск, Нижний-Новгород (Горький), Ростов, Харьков, Горловку, Екатеринослав (Днепропетровск), Самару (Куйбышев) и другие. Значительный размах получили вооруженные восстания в городах Сибири, особенно там, где Советы рабочих и солдатских депутатов возглавлялись большевиками, — в Красноярске и Чите. Большую роль в вооруженных восстаниях в Сибири играли солдаты, возвра
82 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 5—6, стр. 89.
83 Там же, стр. 88.
111
Щавшиеся с Дальнего Востока; В Иркутске, Хабаровске, Харбине происходили крупные солдатские волнения. Солдаты братались с рабочими. Сибирские организации РСДРП развернули среди широких солдатских масс активную революционную пропаганду и агитацию.
Все это вызывало усиление политической активности рабочих, солдат и матросов Владивостока. В крепости беспрерывно проходили митинги, создавались профессиональные союзы, развернулось забастовочное движение. Первыми во Владивостоке были созданы профессиональные союзы работников почты и телеграфа, железнодорожников, портовых, типографских рабочих, учителей. Организационное собрание железнодорожников Владивостока, на котором был избран временный комитет союза, состоялось 12 ноября. На этом собрании было решено созвать 6 декабря на станции Кетрицево84 уполномоченных от рабочих и служащих всей Уссурийской дороги85.
17 ноября служащие почты и телеграфа Владивостока присоединились к Всероссийской забастовке почтово-телеграфных работников. Комитет почтово-телеграфного союза Владивостока выпустил воззвание, в котором объявил о забастовке и ее причинах. «Мы и наши товарищи,— говорилось в воззвании,— вместе с русским народом боремся не из-за личных экономических интересов, а за великое право свободы... Здесь, во Владивостоке, мы являемся ничтожной частицей огромной армии борцов за свободу, и наш долг поддержать их, не останавливаясь ни перед какими жертвами». В воззвании подчеркивалось, что «во главе движения стоит социал-демократическая партия» и что союз почтово-телеграфных служащих примкнул к РСДРП. Воззвание выдвигало требование свободы организации профессиональных союзов, созыв Учредительного собрания и призывало всех граждан поддержать забастовку86.
Несмотря на то, что военные власти пытались использовать в почтово-телеграфных конторах солдат, почта и телеграф работали нерегулярно. Из солидарности к бастующим солдаты отказывались от работы. Забастовка продолжалась до второй половины января 1906 г. В течение двух месяцев Владивосток был лишен постоянной связи с другими городами.
Первыми почтово-телеграфных работников поддержали рабочие и служащие Уссурийской ж. д. Избрав «Центральный стачечный комитет» во Владивостоке и уполномоченных по стачке на станциях дороги, они обратились от имени комитета в адрес Председателя совета министров, военного министра и бюро Всероссийского союза железнодорожников с телеграммой следующего содержания: «Служащие, мастеровые и рабочие Уссурийской железной дороги в ночь на 29 ноября забастовали, гарантировав воинские и санитарные грузы; предъявляют правительству требования: действительной гарантии свободы личности, неприкосновенности жилищ, отмены военно-полевых судов и мер усиленной охраны»87.
Командующий войсками Приамурского военного округа отдал приказание начальникам гарнизонов по линии железной дороги и начальнику дороги полковнику Кремеру установить на железнодорожном те
84 Никольск-Уссурийск.
85 Дело Приамурского военно-окружного суда № 361, л. 3. См. А. П. Станкевич. Указ, соч., стр. 39.
86 Сб. «1905 г. Революционное движение на Дальнем Востоке», Владивосток, 1925. Документы, стр. 231—235.
87 Дело Приамурского военно-окружного суда № 361, л. 5. См. А. П. Станкевич. Указ, соч., стр. 50—51.
112
леграфе офицерский контроль, выделить для обслуживания дороги и ее охраны от забастовщиков специальные воинские части88.
Центральный стачечный комитет разослал по линиям Уссурийской и Китайско-Восточной железных дорог телеграммы такого содержания: «Распоряжения начальника дороги, его помощника, начальников служб и отделов, противоречащие распоряжениям центрального стачечного комитета, не исполнять»89.
Военные власти решили спровоцировать железнодорожников на прекращение воинских перевозок, чтобы применить к железнодорожникам чрезвычайные меры. Для этого 1 декабря начальник дороги Кремер с несколькими сотнями казаков прибыл на особом поезде в главные железнодорожные мастерские станции Кетрицево и разогнал находившихся на работе мастеровых, угрожая им расстрелом. То же самое было сделано по всей железнодорожной линии к северу от Владивостока тем же Кремером, а к югу от Хабаровска — начальником воинских перевозок дороги полковником Ельшиным90. Движение на дороге было прекращено, но ненадолго. Вскоре железнодорожники восстановили движение воинских поездов. Полковник Ельшин пригрозил железнодорожникам призвать их из запаса на действительную военную службу и за неподчинение властям предать военно-полевому суду.
Центральный стачечный комитет обратился к железнодорожникам с воззванием. «Товарищи, в единении сила! — говорилось в нем. — Л4еры, к которым прибегают власти, запугивая и устрашая, могут произвести впечатление на отдельных малодушных товарищей... Не поддавайтесь запугиванию...»91
Железнодорожники потребовали от правительства снять на дороге военное положение, убрать начальника дороги Кремера и полковника Ельшина и предать их суду92.
4 декабря все профессиональные союзы Владивостока объединились в «Южно-Уссурийское отделение Всероссийского союза союзов»93. В него вошло двенадцать профсоюзов: почтово-телеграфных служащих, железнодорожников, портовиков, инженеров и техников, медицинских работников, служащих торгово-промышленных предприятий, учителей, студентов, членов обществ: изучения Амурского края, народных чтений и др. Было избрано бюро «союза союзов». В нем, как и во главе профсоюзов и центральном стачечном комитете Уссурийской ж. д., оказались представители либеральной интеллигенции, которые действовали лишь под нажимом масс, но всячески добивались соглашения с контрреволюцией. Руководители «союза союзов» дошли до того, что начали искать поддержку у коменданта крепости, согласовывать с ним свои действия и договорились с военной администрацией о том, что «...«союз союзов» будет стоять за порядок и осуществлять свою цель без насилия...»94
Таким образом, все возраставшая политическая активность рабочих, солдат и матросов крепости не получила революционного руководства. Местные социал-демократы — рабочие портовых мастерских со
88 А. П. Станкевич. Указ, соч., стр. 50—51.
89 Там же, стр. 51.
90 Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897—1907 гг., Спб., 1908, стр. 174.
91 Дело Приамурского военно-окружного суда № 361. стр. 8. См. А. П. Станкевич. Указ, соч, стр. 53.
92 «1905 г. Революционное движение на Дальнем Востоке», Владив., 1925, стр. 267.
93 Газета «Свободная речь», № 1. от 6 января 1906 года.
94 Журнал «Минувшие годы». 1908, № 5—6, стр. 76.
8 Труды, серия историческая, т. 3 113
брались на свое первое организационное собрание лишь в начале декабря 1905 г. и сразу же допустили крупную ошибку, решив под влиянием меньшевистски настроенных интеллигентов вступить в «союз союзов»93, «...вступать в либеральные союзы, — писал В. И. Ленин, — означало бы со стороны членов социал-демократической партии крупную ошибку, приводило бы их в крайне фальшивое положение членов двух различных и враждебных партий»95 96.
На общем собрании рабочих и служащих порта был избран исполнительный комитет союза и принят его устав. Руководство комитетом захватили представители либеральной интеллигенции. Этим и объясняются весьма умеренные задачи, поставленные союзом. В принятом уставе «Союза служащих, мастеровых и рабочих Владивостокского порта» указывалось, что целью союза является «корпоративное единение служащих, мастеровых и рабочих... культурно-нравственное развитие их и возможно широкая нравственная взаимопомощь, а также защита правовых, служебных и профессиональных интересов своих членов»97. Основными требованиями, выдвинутыми в уставе, были: введение 8-часового рабочего дня, обеспечение на случай болезни или увечья, свободное участие рабочих и служащих в союзе и на его собраниях, вежливое обращение администрации и т. п. Как видим, это был типичный устав буржуазнолиберальной организации. Социал-демократы, не имея опыта и достаточных сил, ведя неравную борьбу с либерально-буржуазным руководством этой организации, попросту растворились в ней, нерационально растрачивали силы в спорах с либеральной интеллигенцией, вместо того чтобы действовать, вести активную работу среди широких масс рабочих, солдат и матросов.
На организационном собрании «союза союзов» 3 декабря присутствовали и солдаты. Они потребовали избрания представителей от всех частей гарнизона, с тем чтобы собрание выборных обсудило нужды солдат и предъявило свои требования командованию крепости по их удовлетворению. Организаторы «союза союзов» — либералы и эсеры, боясь новых солдатских волнений, обратились с этой просьбой к коменданту крепости. Генерал Казбек, понимая необходимость успокоить солдатские массы, приказал командирам частей произвести выборы депутатов от рот и назначил собрание выборных на 4 декабря. Действуя единым фронтом с либералами из «союза союзов», он даже выступил на этом собрании о солдатских нуждах, обещая свою помощь в их удовлетворении.
Обсуждение требований солдат гарнизона заняло три собрания подряд— 4, 7 и 12 декабря. Собрания проходили бурно, при высокой активности участников. Они были многолюдными, на них присутствовало до пяти тысяч солдат и матросов. Однако выработанные требования в своей общей политической части носили явно кадетский характер98. Это объяс
95 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 5—-6, стр. 85.
96 В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 255.
97 Газ. «Свободная речь», № 1, от 6 января 1906 года.
98 Некоторые исследователи, в том числе и проф. М. К. Ветошкин, считали их идентичными с требованиями солдат Читинского гарнизона (см. М. К. Ветошкин, Сибирские большевики в период первой русской революции. М., 1939, стр. 208; Очерки по истории большевистских организаций и революционного движения в Сибири, 1898—1907 гг. М„ 1953, стр. 238; Большевики Дальнего Востока в первой русской революции. М., 1956, стр. 165). С этим согласиться нельзя. Полный текст требований солдат Владивостокского гарнизона недавно впервые установлен Ц. Г. Рябовой (см. Ц. Г. Рябова. Указ, соч., стр. 163—165). Из него видно, что в политических формулировках они существенно отличались от подобных требований Читинского,
114
няется тем, что либеральные болтуны из «союза союзов» имели еще большое влияние на солдатские массы и лезли из кожи вон, чтобы дезориентировать их своими кадетскими разглагольствованиями. Это объясняется отчасти и не вполне удовлетворительным составом выборных. «Большинство начальников частей, — как отмечала газета «Воля»,— послало на собрания не выборных, а по назначению, что вызвало новые волнения солдат»* 99.
Требования солдат Владивостокского гарнизона, выработанные под влиянием эсеров и либералов из «союза союзов», ярко свидетельствовали о буржуазной природе последних, о их согласии с политической программой кадетов. Возникшая в октябре 1905 г. конституционно-демократическая партия явилась главной партией русской империалистической буржуазии. Она была верной социальной опорой царизма и наиболее опасной для дальнейшего развития первой русской революции, ибо стремилась привлечь на свою сторону крестьянство и являлась, таким образом, «партией соглашения между царизмом и большинством народа, т. е. крестьянством в целом»100.
Играя в оппозицию к царскому самодержавию, кадеты обманывали народ, а на деле являлись убежденными сторонниками сохранения монархии, пресмыкались перед царизмом. «Не связанная с каким-либо одним определенным классом буржуазного общества, — писал В. И. Ленин о партии кадетов, — но вполне буржуазная по своему составу, по своему характеру, по своим идеалам, эта партия колеблется между демократической мелкой буржуазией и контрреволюционными элементами крупной буржуазии»101. Эсеры и либералы из «союза союзов» по существу примкнули к политическим идеалам конституционно-демократической партии, чем полностью раскрыли свою классовую природу, свое политическое лицо. Об этом ярко свидетельствуют события во Владивостоке 1905— 1906 гг. и в частности деятельность городского отделения «союза союзов». Поэтому неудивительно, что требования солдат Владивостокского гарнизона, движение которых подпало под влияние либералов и эсеров, носили кадетский характер. Так, общая политическая часть требований гарнизона была сформулирована следующим образом:
«1. Армия стоит на стороне народа до созыва Учредительного собрания; после созыва Учредительного собрания армия становится вне всяких политических партий.
2. Солдат есть полноправный гражданин, призванный в ряды армии для обучения в возможно скорейший срок военному искусству с целью, в случае нужды, защищать родину».
И далее: «На стороне народа нижние чины Владивостокского гарнизона объявили себя потому, что сами из народа и желают русскому народу скорейшего достижения возможности самим создавать законы в будущем Учредительном собрании и давать их на утверждение государю императору, причем нижние чины активного участия в борьбе не
Иркутского, Петербурского и других гарнизонов. Последние были более революционны, ставя задачей уничтожение самодержавия, создание республики, созыв Учредительного собрания, выбранного всем народом путем прямого, равного и тайного голосования, и т. д. (см. «Армия в первой революции», 1927, стр. 307, «1905 г. Петербург». Л., 1925, вып. 1, стр. 381). «...только в требованиях Владивостокского гарнизона, — как правильно указывает Ц. Г. Рябова, — говорилось о пассивном сопротивлении и о сотрудничестве с царизмом, с «государем императором», о нейтральности армии» (см. Ц. Г. Рябова. Указ, соч., стр. 164).
99 Газ. «Воля», № 74, от 17 декабря 1905 года.
100 И. В. Сталин. Соч., т. 6, стр. 384.
101 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 189/
8*
115
принимают, но стоят на стороне народа и дают возможность народу добиваться правды мирным путем»102.
Значительная часть солдат и матросов, присутствовавшая на обсуждении требований, возражала против подобных кадетских формулировок, но руководители собрания с пеной у рта убеждали выборных в возможности победы народа мирным путем, пуская в ход всю свою либеральную фразеологию. Эсеры Попов и Кудржинский выступили с докладами, в которых доказывали, что, так как армия предназначена для защиты родины, она должна соблюдать нейтралитет в борьбе партий и следить, чтобы эта борьба велась «культурно, без насилий», и восстанавливать «порядок», «как только какая-либо партия прибегнет к насилию»103.
Разоблачая лицемерие прислужников самодержавия о нейтралитете армии, о необходимости держать армию в стороне от политики, Ленин писал в газете «Новая жизнь» 16 ноября 1905 г.: «Армия не может и не должна быть нейтральной. Не втягивать армию в политику — это лозунг лицемерных слуг буржуазии и царизма, которые на деле всегда втягивали армию в реакционную политику, превращали русских солдат в прислужников черной сотни, в пособников полиции. Нельзя стоять в стороне от общенародной борьбы за свободу. Кто относится к этой борьбе равнодушно, тот поддерживает бесчинства полицейского правительства, обещавшего свободу, чтобы издеваться над свободой»104.
Кадетские разглагольствования не могли сбить с толку солдат гарнизона при обсуждении конкретных требований по демократизации армии и удовлетворению их материально-бытовых нужд. В этой части требования отражали интересы солдат, интересы народа и были почти аналогичны требованиям гарнизонов других городов, выработанным под влиянием большевиков. Оценивая конкретные солдатские требования, Ленин подчеркивал, что солдаты, даже политически неразвитые, выражают более прогрессивные, в сравнении с «просвещенными буржуа», действительно народные, разделяемые громадным большинством народа требования. В статье «Армия и народ» он писал: «...солдаты, которые всего ближе к наименее развитому политически крестьянству, которые подвергаются сплошному забиванию, отуплению, муштровке со стороны начальства... — солдаты, эта «святая скотинка», идут неизмеримо дальше кадетских программ в своих требованиях!
Кадеты и кадетская Дума любят выставлять себя выразителями общенародных требований... посмотрите на факты... «серия скотинка» хочет большего, чем просвещенная буржуазия...»
И далее: «Характер и основные свойства движения в войсках выражают вернее, чем тактика кадетов, сущность главных и основных при данных условиях форм освободительной борьбы»105.
Вопреки желанию эсеров и либералов из «союза союзов», солдаты и матросы крепости потребовали отмены всех обычаев, унижавших их человеческое и гражданское достоинство, равноправия с офицерами, свободы слова и собраний, права выписывать газеты и журналы, неприкосновенности переписки, равноправия наций, сокращения сроков военной службы, увеличения жалованья нижним чинам и т. д. Эти требования предназначались солдатами на рассмотрение Учредительного собрания. Кроме того, выборные потребовали от коменданта крепости отменить
102 ЦГВИА, ф. ГВСУ № 9/л, св. 10, д. 29, 5 отд., 1906 г., л. 35 об.
103 Воспоминания Кудржинского. Журнал «Минувшие годы», 1908, № 5-—6, ci . 82.
104 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 37—38.
105 В. И. Ленин. Соч., т. П, стр. 68—69.
116
приказ о запрещении нижним чинам ездить на извозчиках и ходить по левой стороне главной улицы города. Они потребовали также устраивать в ротах и полках школы, библиотеки, читальни, спектакли, организовать столовые, прачечные, выдать теплую одежду и т. п.106
На последнем собрании выборных по обсуждению требований гарнизона, 12 декабря 1905 г., был избран исполнительный комитет нижних чинов Владивостокского гарнизона. Исполнительный комитет нижних чинов должен был проводить в жизнь выработанные солдатами и матросами требования, осуществлять повседневную защиту их прав и интересов, руководить собраниями уполномоченных от частей гарнизона и следить за осуществлением их постановлений. Таким образом, это был зачаток новой революционной власти, орган восставших масс. В проекте резолюции IV съезда РСДРП В. И. Ленин назвал его Советом солдатских депутатов, «...в этой открытой борьбе, — писал В. И. Ленин, — элементы местного населения, способные решительно выступать против старой власти (почти исключительно пролетариат и передовые слои мелкой буржуазии), приведены были к необходимости создавать такие организации, которые фактически являлись зачатками новой революционной власти, — Советы рабочих депутатов в Петербурге, Москве и других городах, Советы солдатских депутатов во Владивостоке, Красноярске и пр., железнодорожные комитеты в Сибири и на юге, крестьянские комитеты в Саратовской губ., городские революционные комитеты в Новороссийске и других городах и, наконец, выборные сельские органы на Кавказе и в Прибалтийском крае»107.
Анализируя условия возникновения и деятельность этих беспартийных органов революционных масс, В. И. Ленин указывал, что «...в соответствии с первоначальной, зачаточной формой восстания эти органы его были столь же разрозненны, случайны, нерешительны в своих действиях и не опирались на организованную вооруженную силу революции, — а потому неизбежно были обречены на гибель при первых же наступательных действиях контрреволюционных армий...»108 Именно таким органом и был исполнительный комитет нижних чинов Владивостокского гарнизона. Беда его была в том, что он сразу же подпал под влияние либерально-эсеровских деятелей из «союза союзов», которые в своих действиях стремились не выходить из рамок манифеста 17 октября. Значительная часть солдат и матросов крепости уже осознала необходимость борьбы против самодержавия и шла в этом отношении дальше своих руководителей. Руководители же исполкома нижних чинов и «союза союзов» обезоруживали, дезориентировали солдатские массы, толкали их в болото соглашательства, всячески удерживали от борьбы против царизма.
В состав исполкома вошли 12 человек: 6 солдат — представителей железнодорожного батальона, пехотных и артиллерийских частей крепости, 2 младших командира, 3 писаря и делопроизводитель 2-го полка Владивостокской крепостной артиллерии зауряд-прапорщик В. Шпер. 1,3 декабря на квартире Шпера состоялось первое организационное заседание членов исполкома. Председателем его был избран старший по званию — Шпер, секретарем — ефрейтор Уссурийского железнодорожного батальона Иван Кириллов и казначеем писарь Романовский109. Активное участие в работе исполкома принимал рядовой железнодорожного ба
юб ЦГВИА, ф. ГВСУ, № 9/л, св. 10, д. 29, 5 отд., 1906 г., л. 35 об.
107 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 134—135.
108 Там же, стр. 135.
109 Газ. «Водя», № 74, от 17 декабря 1905 года.
117
тальона Яков Кругликов. Остальные избранные числились в исполкоме формально, почти не участвовали в его работе, на заседания не являлись, их часто заменяли новыми представителями частей гарнизона. Так что состав исполкома не был постоянным110. На этом же заседании было решено отпечатать требования, утвержденные общим собранием представителей частей гарнизона, которые и были через несколько дней распространены в крепости в количестве 6 тысяч экземпляров111.
Председатель исполкома военный чиновник Шпер был случайным человеком в революционном движении. Он был крайне нерешительным, трусливым человеком, а по своим политическим убеждениям ничем не отличался от либерально-эсеровских деятелей из «союза союзов», которые по инициативе Шпера были избраны почетными членами исполкома нижних чинов. Шпер не только действовал по указке руководителей «союза союзов», но и согласовывал свои действия с командованием крепости, тщательно скрывая это, конечно, от революционно настроенных солдат и матросов. Он стремился отвлечь членов исполкома и уполномоченных частей гарнизона от обсуждения насущных нужд народа, ограничить их собрания обсуждением чисто профессиональных военных вопросов в дозволенных пределах царского манифеста 17 октября. Любопытные факты в этом отношении приводит в своих воспоминаниях эсер Кудржинский. Когда солдаты, — пишет он, — пытались говорить на собраниях, что «...солдат есть мужик, а для него прежде всего земля нужна», Шпер их прерывал и «заставлял говорить об обсуждаемом вопросе, например, об отдании чести. Оратор недовольно бурчал: «Что там отдание чести! Это одни праздные разговоры»112.
Во Владивостоке в это время была благоприятная обстановка для перехода власти в руки народа. В стране повсеместно вспыхивали вооруженные восстания. В Москве шли баррикадные бои пролетариата с верными царскому правительству войсками. Командование Владивостокской крепости проявляло нерешительность, ибо не было уверено в прочности царизма. Оно было отрезано от центра и боялось огромного, хорошо вооруженного, революционно настроенного гарнизона. При наличии подлинно революционного руководства крепость могла бы стать грозным бастионом революции и оказать серьезное влияние на развитие революционного движения на Дальнем Востоке, поддержать вооруженные восстания рабочих и солдат Сибири. Однако малочисленность и неорганизованность социал-демократов Владивостока не позволили им подчинить своему влиянию широкие массы солдат и матросов и повести их на революционную борьбу против самодержавия. На митингах и собраниях социал-демократы почти не выступали, а солдаты и матросы не понимали сложившейся ситуации, перспектив своей борьбы, огромной силы революционного гарнизона и верили велеречивым либералам, выдававшим себя за революционеров. Шпер заодно с эсерами и либералами — военными врачами Кудржинским, Поповым, Кирилловым, Ланковским, военным инженером капитаном Петровским, ссыльнопоселенцами-народовольцами Перлашкевичем, Л. Волкенштейн и другими, всюду произнося напыщенные «революционные» речи, уговаривал солдат и матросов воздержаться от решительных выступлений. Либералы занимались устройством пышных вечеров, различного рода эффектных торжеств, на которых с упоением произносили пространные речи о наступивших «свобо
110 Ц. Г. Рябова. Указ, соч., стр. 166.
111 Газ. «Воля», № 74, от 17 декабря 1905 года.
112 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 5—6, стр. 90.
118
дах». Так, в эти дни Куд ржи некий в Обществе народных чтений и музее читал весьма умеренный в политическом отношении доклад «О значении декабристов в русском освободительном движении», на который «союз союзов» направил специальную депутацию «для торжественного чествования памяти декабристов»113. А врач Кириллов произносил речи «О Государственной думе и Народном учредительном собрании», преподнося своим слушателям своеобразную мешанину из либерально-эсеровско-кадетских идей114.
Все это наносило чрезвычайный вред политическому воспитанию рабочих, солдат и матросов, развитию революционного движения в крепости, дезориентировало массы, сковывало их революционную инициативу.
Под влиянием либералов зашевелились и офицеры гарнизона. Из общей массы реакционно-монархического офицерства крепости выделилась часть офицеров либерально-монархических убеждений и образовала в начале декабря 1905 г. «Союз офицеров армии и флота»115. Ничем себя не проявив и напугавшись развития революционного движения в крепости, члены союза быстро сдали свои позиции и. начали перебегать в лагерь открытых врагов революции. Однако исполком нижних чинов по настоянию Шпера выразил солидарность с офицерским движением и «...желание идти вместе... по пути проведения в жизнь начал, возвещенных актом 17 октября»116. Используя доверие солдат и матросов, либе рально настроенные офицеры стремились дезорганизовать революцией ное движение, а как только дело дошло до вооруженного выступления, они предательски нанесли удар в спнну восставшим.
ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ СОЛДАТ И МАТРОСОВ КРЕПОСТИ ВЛАДИВОСТОК В ЯНВАРЕ 1906 ГОДА
Вопреки деятельности руководителей «союза союзов» и исполкома нижних чинов, толкавших рабочих, солдат и матросов в болото соглашательства с царизмом, революционное движение в крепости усиливалось. Однако рабочие, солдаты и матросы, лишенные подлинно революционного руководства, не делали попыток взять власть в свои руки. Их ошибкой не замедлило воспользоваться командование крепости. Оно усиленно укрепляло свои позиции, исподволь готовило некоторые части крепостного района к расправе с революционно настроенным гарнизоном. Генерал Казбек настойчиво просил у главнокомандующего Лине-вича переброски во Владивосток верных царизму частей.
Весть о подавлении восстания московского пролетариата, о начавшемся разгроме восстаний в сибирских городах ободрила реакционную часть офицеров Владивостокского гарнизона. Они потребовали от коменданта принятия более решительных мер по подавлению революционных настроений в крепости. Оправившись от смертельного страха, царское правительство обратило внимание и на Владивосток. Боясь, что крепость с ее огромным гарнизоном окажется в руках восставшего народа и послужит очагом распространения восстания на весь Дальний Восток, на маньчжурские армии, правительство дает соответствующие инструкции начальнику штаба Приамурского военного округа генералу Селиванову, назначив его комендантом Владивостокской крепости. Генерал Каз
113 Газ. «Владивостокский листок», № 274, от 16 декабря 1905 года.
1,4 «Владивостокский листок», № 3, от 8 января 1906 года.
115 ЦГАВМФ, ф. Владивосток, порта, д. 157, л. 52.
116 ЦГВИА, ф. ГВСУ, № 9/л,- св. 10, д. 29, 5 отд., 1906 г., лл. 32—35 об.
119
бек был отозван в Петербург и отдан под суд «за мягкосердечие к бунтовщикам».
Прибыв в крепость, генерал Селиванов решил сразу же принять крутые меры по подавлению революционного движения в городе. В первый день своего пребывания в новой должности он распорядился закрыть редакцию газеты «Владивостокский листок», вышедшие номера газеты конфисковать и арестовать ее редактора Л. Подпаха и автора некоторых статей, политического ссыльнопоселенца, отбывшего каторгу на Сахалине, народовольца Н. Перлашкевича117.
Новый комендант усилил в городе наряды казаков и полиции. Требования солдат и матросов гарнизона, выработанные ими в начале декабря, не были удовлетворены ни Казбеком, ни Селивановым. Последний отказался даже принять направленную к нему исполкомом нижних чинов делегацию уполномоченных частей гарнизона, а затем издал приказ о непризнании им каких бы то ни было выборных от «нижних чинов» и категорически запретил всякого рода политические собрания и митинги118.
26 декабря на Мальцевской площади, в районе расположения казарм Сибирского флотского экипажа, состоялся многолюдный митинг протеста против репрессий нового коменданта крепости. Военные власти приказали казачьим частям оцепить площадь, но разогнать митинг вооруженной силой не решились. Говоруны из «союза союзов», опасаясь стихийного возмущения масс, убеждали -собравшихся на митинг рабочих, солдат и матросов занять позиции выжидания, не предпринимать никаких решительных действий.
Между тем в крепость были введены новые казачьи части и 10-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия. Командование крепости почувствовало себя более уверенно и начало деятельную подготовку к массовым репрессиям. В городе начались аресты119.
На следующем митинге, 2 января 1906 г., собравшиеся потребовали от коменданта крепости немедленного освобождения арестованных, в том числе и порт-артурских артиллеристов, содержавшихся под стражей на м. Чуркина. Огромный, хорошо вооруженный гарнизон мог одним ударом раздавить сопротивление властей, но руководители митинга склонили присутствовавших на решение, в котором говорилось, что, в случае неисполнения комендантом их требований, в городе и гарнизоне будет объявлена «мирная забастовка протеста». Такая «угроза» ободрила генерала Селиванова. Он заверил делегатов митинга в том, что примет меры к освобождению арестованных, но тут же отдал распоряжение усилить охрану тюрем и гауптвахты и начать новые аресты120.
Либералы из «союза союзов» имели полную возможность противопоставить властям мощную силу — десятки тысяч вооруженных солдат и матросов, горевших желанием открыто схватиться с властями, но они боялись революционного порыва масс больше, чем царских властей, и оказались неспособными оградить от арестов даже своих руководителей. 4 января был арестован председатель союза железнодорожников Лан-
117 Впоследствии Л. Подпах бежал из тюрьмы. Н. Л. Перлашкевич был предан военно-окружному суду и приговорен к ссылке на Камчатку, где пробыл до 1913 г. Газета «Владивостокский листок» продолжала выходить, хотя и не регулярно Окончательно она прекратила свое существование по вторичному распоряжению коменданта крепости в январе 1906 г. ЦГАДВ, ф. 87. о. 1, д. 769, л. 24—24 об , ф. 702, о. 4, д. 605, л. 99; ЦГВИА, ф. 1568, о. 2, д. 6703, лл. 2, 3, 5, 6, 37, 38, 56.
118 В. П. Голионко. Указ, соч., стр. 12.
119 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 102, л. 115.
'-° Газ. «Листок союза союзов», № 1, от 6 января 1906 года.
120
ковский— военный врач Уссурийской железнодорожной бригады, один из руководителей забастовки рабочих и служащих Уссурийской дороги121.
6 января в цирке Боровикса состоялся митинг рабочих, солдат и матросов, которые потребовали от коменданта крепости немедленного освобождения «банковского. «Арест доктора Ланковского...— говорилось в резолюции митинга,— является вопиющим актом произвола, нарушения личной неприкосновенности, признанной манифестом 17 октября, которое не может быть терпимо ни в коем случае»122.
Основным вопросом, который обсуждался на митинге, был вопрос о передаче почты и телеграфа в руки народа. Накануне, 5 января, произошло объединение союзов рабочих порта и почтово-телеграфных служащих для борьбы за народный контроль над почтой и телеграфом123. В резолюции митинга говорилось по этому поводу следующее: «Признать неотложным немедленное возобновление работы в местной почтово-телеграфной конторе, что возможно только при условии передачи ее исполнительному комитету местного почтово-телеграфного союза, под контролем выборных представителей владивостокских граждан»124. Резолюция митинга требовала от коменданта крепости снять военный караул в здании почтово-телеграфной конторы и удалить оттуда военных телеграфистов.
На митинге было предложено городскому управлению снизить цены на продукты первой необходимости в связи с их непомерным ростом, опубликовать отчеты о приходе и расходе городских сумм за последние четыре года и расходе полутора миллионов рублей, «отпущенных городу в ссуду на продовольствие во время осады» в период войны125.
Резолюция митинга была передана Селиванову. Но он отказался рассматривать ее. Непринятые им делегаты вернулись на митинг. Рабочие и солдаты предложили, чтобы участники митинга в полном составе отправились к коменданту и потребовали исполнить их постановление. Но руководители митинга отклонили это предложение.
8 января был арестован Шпер. Его арест вызвал негодование солдат и матросов. Многие из них призывали товарищей к насильственному освобождению арестованных. Обстановка в крепости накалилась.
После ареста Шпера во главе исполкома нижних чинов встал Иван Кириллор, ефрейтор Уссурийского железнодорожного батальона. Ему помогал рядовой того же батальона Яков Кругликов. Они были настроены более революционно, чем прапорщик Шпер, и решили организовать митинг с вооруженной охраной его от нападения казаков и демонстрацию к штабу крепости126. Митинг был назначен на 10 января.
Обеспокоенный волнением в городе, Селиванов вновь обратился в штаб главнокомандующего с просьбой о помощи. В крепость были сроч но переброшены из Гродеково части Нерчинского казачьего полка127.
9 января, в день годовщины расстрела рабочих в Петербурге, рабо
121 Газ. «Воля», № 4, от 6 января 1906 года.
122 Газ. «Листок союза союзов», № 3, от 14 января 1906 года,
123 1905 г. Революционное движение на Дальнем Востоке, Владивосток, 1925, стр. 270.
124 «Листок союза союзов», № 3, от 14 января 1906 года.
125 Последнее требование объясняется тем, что к этому времени обнаружились крупные злоупотребления членов’городской управы за период войны. Среди горожан распространились слухи (и вполне справедливые), что на присвоении городских средств путем различных махинаций именитые, власть имущие граждане нажили солидные состояния. Газета «Листок союза союзов», № 3, от 14 января 1906 года.
26 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 103, л. 24.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 29111, л. 30.
121
I
чие Владивостокского порта объявили забастовку и совместно с солдатами гарнизона и матросами Сибирского флотского экипажа устроили грандиозный митинг. На нем выступали социал-демократы и передовые рабочие. Речи социал-демократов о необходимости свержения царского самодержавия были встречены всеобщим одобрением. На митинг прибыл представитель штаба крепости, который зачитал телеграмму генерал-адъютанта Линевича о категорическом запрещении «нижним чинам» участвовать в митингах, собраниях и демонстрациях. Телеграмма Линевича была освистана. Рабочие подняли красные флаги и начали призывать солдат и матросов устроить на главной улице города демонстрацию протеста. Командование крепости вывело на улицы казачьи части. Казаки были вооружены до зубов. Участники же митинга почти не имели оружия. Это вызвало среди них некоторое замешательство. Отряды казаков начали занимать главную улицу. В это время участники митинга получили известие о том, что по приказу коменданта крепости в казармах Сибирского флотского экипажа идет изъятие оружия. Матросы и часть рабочих, участвовавших в митинге, бросились к казармам отбивать оружие128.
В городе повсеместно шли митинги. В зале Восточного института происходила торжественная панихида по убитым борцам за свободу. Студенты и гимназисты открыли сбор средств в помощь семьям жертв «кровавого воскресенья»129.
Изъятие оружия из казарм Сибирского флотского экипажа было поручено комендантом крепости командиру 29-го Восточно-Сибирского полка подполковнику Предко. Он использовал для этого оружейных мастеров и три роты своего полка. В два часа дня, когда матросов в экипаже не было, оружейные мастера под видом осмотра и исправления винтовок должны были снять с них затворы и штыки и перевезти в оружейную мастерскую 29-го полка. Всего предполагалось изъять из жилых помещений флотского экипажа около 3600 винтовок, а затем вывезти оружие из склада, находящегося во дворе экипажа130. Матросы Сибирского флотского экипажа и рабочие, а также подоспевшие к этому времени матросы нестроевого полуэкипажа и кораблей военного порта закрыли ворота, окружили подводы, сняли с них ящики с винтовками и внесли в казармы. Подполковник Предко не решился применить оружие. Офицеры экипажа были так напуганы случившимся, что даже не попытались воздействовать на матросов. В обвинительном акте Временного военно-морского суда Владивостокского порта от 28 мая 1906 г. указывалось: «Все ротные командиры Сибирского флотского экипажа были здесь же, но никто из них не принял участия для увещания взбунтовавшихся матросов»131.
Такая решительность матросов встревожила коменданта крепости, и он отдал распоряжение подполковнику Предко изъять оружие хотя бы из склада Сибирского флотского экипажа.
Через некоторое время солдаты 29-го полка под командованием четырех офицеров подъехали на подводах к флотскому оружейному складу, открыли его и начали складывать винтовки на подводы. Матросы и рабочие с криками: «Не сметь брать наших винтовок, клади, неси обратно!» снова окружили подводы, разогнали солдат и сложили оружие в складе. Склад был закрыт и опечатан. Посовещавшись, ма
128 ЦГАВМФ, ф. Владивостокского военного порта, о. I, д. 834, л. 372.
129 Газ. «Листок союза Союзов», № 3, от 14 января 1906 года.
130 ЦГАВМФ, ф. Владивостокской портовой конторы, д. 436 а. л. 10.
131 ЦГАВМФ, ф. Владивостокского военного порта, о.. 834, л. .373
122
тросы решили забрать оружие из склада. Они сбили замки с дверей склада и унесли револьверы, винтовки и патроны в нестроевой полуэкипаж, морской госпиталь и, как докладывал командир 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии коменданту крепости — «в город, в частные дома»132.
Вечером 9 января в 1-м Уссурийском железнодорожном батальоне состоялось совещание, на котором было единогласно принято предложение члена исполкома нижних чинов Ивана Кириллова о вооруженной охране назначенного на 10 января митинга, ввиду распространившихся в городе слухов о том, что черносотенцы намереваются поджечь здание цирка, где будет происходить митинг133. Здесь же были избраны командиры отрядов охраны унтер-офицеры Кирилл Глазков, Яков Куут и Александр Кулимин. Недостающее оружие и патроны было решено взять силой из батальонного цейхгауза, что и было сделано на следующее утро под руководством унтер-офицера Куута134.
Подобные же совещания прошли и в некоторых других частях гарнизона.
Деятельно готовилось к 10 января и командование крепости. В городе повсюду были расставлены усиленные наряды полиции, по улицам разъезжали отряды казаков. В ночь на 10 января комендант крепости собрал совещание, на котором был разработан подробный план расправы с рабочими и революционно-настроенными матросами и солдатами гарнизона135.
Утром 10 января рабочие военного порта устроили совместно с представителями Сибирского флотского экипажа собрание, на котором избрали делегатов, поручив им побывать на кораблях, разъяснить их командам цель предстоящего общегородского собрания. Рабочие решили направиться во двор Сибирского экипажа, чтобы там вооружиться и затем вместе с матросами идти на митинг в цирк Боровикса.
Несмотря на уговоры и категорические приказания офицеров не уходить в город, матросы самовольно вооружились и с возгласами: «Нас зовут защищать наших братьев! Идем добывать свободу!» — покинули корабли. Почти в полном составе ушли в город команды крейсеров «Терек», «Жемчуг», военных транспортов «Шилка», «Аргунь», эскадренного миноносца «Бодрый». Ушли в город и матросы ледокола «Надежный», эсминца «Беспощадный», миноносца «Грозный», транспорта «Колыма» и некоторых других кораблей136.
Командир крейсера «Терек» встал на площадке трапа и заявил, что никого не пустит с корабля. Его примеру последовали офицеры. Матросы с криками: «Что дурака-то валяете!», «Все равно уйдем!», «Не слушайся его!» — оттолкнули командира и спустились на лед. На эсминец «Бодрый» прибыл начальник отряда миноносцев барон Раден. Он пригрозил команде, что в случае непослушания ее ждет тяжкое наказание, но матросы, вооружившись, все-таки сошли на берег. Несколько позднее командование изменило свою тактику. Командир порта контр-адмирал Греве передал распоряжение командирам кораблей: не препятствовать матро
W2 ЦГВИА, ф. 400, о. 16/7, д. 110, л. 139.
1» ЦГВИА, ф. ГВСУ, № 9/л, св. 12, д. 208, 1906 г., 5 отд., л. 4 об.
«« ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 103, лл. 22—23.
-13’ ЦГВИА, ф. Штаба главнокоманд. войсками на Дальнем Востоке, о. 2, д. 101, лл. 16—19.......... ......
136 ЦГАВМФ, ф. временного военно-морского суда Владивостокской портовой конторы, 1906—1909 гг., д. 834, лл. 3—6.
123
сам, уходящим на берег, но патронов им не давать137. Командование решило спровоцировать расправу с участниками митинга, самонадеянно полагая, что расстрел демонстрации окончательно прекратит «мятеж» в крепости.
Матросы самовольно захватывали в корабельных пороховых погребах патроны или получали их, придя во двор Сибирского флотского экипажа. Здесь же вооружались пришедшие сюда рабочие порта. Отсюда во главе с военным оркестром все двинулись по Светланской к цирку Боровикса, расположенному у подножия Тигровой горы. Вооруженных матросов в колонне было около двух тысяч. На углу Светланской и Алеутской к ним присоединились 1-я. и 2-я роты Уссурийского железнодорожного батальона. У цирка криками «ура» их встретил собравшийся здесь народ. Митинг уже начался. Вооруженные матросы и солдаты расположились вокруг здания цирка, заняв также склоны горы Тигровой и находящуюся здесь батарею138.
На митинге обсуждался вопрос об освобождении Ланковского, Шпера и других арестованных. Рабочие, солдаты и матросы требовали освобождения арестованных силой оружия. Но участники митинга поддались уговорам либералов, которые предлагали послать телеграмму с этой просьбой главнокомандующему Линевичу и направить с такой же целью делегацию к коменданту крепости. Митинг постановил использовать все способы мирного решения обсуждаемого вопроса и в крайнем случае устроить мирную демонстрацию протеста, а затем объявить забастовку.
Делегация, не найдя коменданта139, отправилась к военному губернатору генералу Флугу. В своем донесении временному генерал-губернатору Владивостокского крепостного района генералу Мищенко за № 32 от 19 февраля 1906 г. Флуг так описывал эту встречу: «...депутация, во главе с инженер-капитаном Петровским, в составе священника, поручика-инженер-механика, двух нижних чинов и нескольких штатских...140 в почтительных выражениях, но настойчиво заявила мне просьбу, чтобы я лично отправился к коменданту крепости ходатайствовать об освобождении арестованных, так как в противном случае неминуемо предстоит кровопролитие. Я категорически отклонил такое предложение, посоветовав депутации стараться действовать на бунтовщиков увещаниями, на что капитан Петровский и священник заявили, что ими уже исчерпаны все меры убеждения, но тщетно... Капитан Петровский добавил к этому, что уже одно мое появление у коменданта может произвести успокоительное действие на толпу и побудить ее отказаться от насильственных действий.
Ввиду последнего довода я счел возможным согласиться, но с условием, что, передавая ходатайство депутатов ген. Селиванову для сведения, я одновременно заявлю, что сам от всякой солидарности с этим ходатайством отказываюсь»141.
Генерал Флуг постарался не найти коменданта, так {<ак ему, как военному губернатору, не могли не сообщить о месте нахождения Селиванова. «...после чего,— пишет далее Флуг, — проехал к цирку, мимо
137 ЦГАВМФ, ф. Владивостокского военного порта, о. 1, д. 834, л: 396.
138 ЦГВИА, ф. 400, о. 16/7, д. 110, л. 139.
139 Селиванов в это время лично руководил расстановкой пулеметных расчетов по ходу следования предполагаемой демонстрации.
140 Члены делегации были не избраны голосованием, а назначены руководством митинга. В составе ее был священник Введенский — по политическим убеждениям, как и капитан Петровский, эсер. Фамилии остальных членов и их партийную принадлежность по документам установить не удалось.
1« ЦГВИА, ф. 14926, о. 2. д. 102, л. 116.
124
построенных на улице развернутым фронтом полуроты железнодорожного батальона и матросов, причем... было скомандовано «смирно», а матросы взяли даже «на караул»142.
Донесение Флуга свидетельствует о том, что руководители митинга всеми силами стремились склонить его участников — революционных рабочих, солдат и матросов —на соглашение с царскими властями, что делегаты митинга не потребовали от военного губернатора исполнить волю его участников, а явились к губернатору просителями, упрашивая его, да еще «в почтительных выражениях». Оно свидетельствует, наконец, и о том, что либералам вполне удалось добиться своей цели: придать митингу и последовавшей за ним демонстрации исключительно мирный характер.
Действительно, чтобы подчеркнуть мирные намерения демонстрации, руководители митинга поставили во главе ее музыкантов, детей, женщин, сотни безоружных людей. Вместо того чтобы призвать народ к оружию, организовать восстание, разработать его план и избежать тем самым напрасных жертв, они толкнули безоружных людей под пули карателей. В газете «Листок союза союзов» так описываются дальнейшие события: «Толпа демонстрантов вышла из цирка и мирно шла до угла Алеутской. На Посьетской стояли пулеметы. Мимо них толпу пропустили беспрепятственно; адский план злодеев состоял в том, чтобы заманить толпу на большее пространство и к главной охране на Алеутской улице. Утверждают, что сам руководитель бойни генерал Селиванов находился на Корейской улице, чтобы не допустить преждевременных выстрелов, которые могли бы разогнать толпу, прежде чем она дойдет до Алеутской143.
Впереди шли мирные жители, бежали дети, были женщины и два священника144; солдат и матросов было очень мало, вооруженных совсем не было.
Когда передние подходили к углу Алеутской, сигналист, стоявший на углу, дал сигнал и ускакал к вокзалу. В вошедших на Алеутскую улицу посыпались пули, и первые ряды пали как подкошенная трава. Остальная толпа бросилась бежать. Убийцы стреляли в бегущих, добивали раненых и для большего успеха перевезли на другое место пулеметы уже после бегства толпы и стали стрелять вдоль 1-й Морской»145.
Архивные документы, план расположения пулеметных расчетов, свидетельства очевидцев146 с полной убедительностью доказывают, что генерал Селиванов стремился не только устрашить демонстрантов, но именно истребить их как можно больше. С этой целью пулеметные команды были расположены так, что демонстрация оказалась в кольце прямого, кинжального огня. У пулеметов находились в большинстве офицеры. Демонстрантам оставался один выход — на вокзальную площадь, т. к. все прилегающие к ней улицы со стороны Амурского залива
>« ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 102, л. 116.
143 Правильность этого предположения подтверждают и архивные документы, в частности показания штабс-капитана Владивостокской крепостной артиллерии Прес-фрейнда. См. ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 103, л. 22.
144 Это были священники Думбадзе и Введенский (эсеры).
145 Газета «Листок союза союзов», № 4, от 22 января 1906 г. Подобное же описание расстрела демонстрации дают и газеты «Владивосток» и «Владивостокский листок» от 20 января 1906 года.
1« См. ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 103, лл. 20—30; ф. 400, о. 16/7, л. ПО; л. 139; ф. Штаба главнокомандующего на Дальнем Востоке, о. 2, д. 101, лл. 16—19; ЦГИАМ, ф. ДП, 1905, д. 2080, лл. 77—96,
125
были заняты сплошными цепями казачьих частей под прикрытием пу-леметных расчетов. Безоружные люди бежали под пулеметным огнем через площадь и железнодорожное полотно на тонкий лед бух. Золотой Рог. Крики ужаса, предсмертные стоны 'раненых огласили площадь. Казаки бросились к бухте, чтобы преградить путь бегущим, рубили их шашками. На площади и прилегающих к ней улицах, как сообщал в Петербург генерал Линевич, «осталось сто убитых и около трехсот раненых»147. Жертвы оказались бы еще более многочисленными, если бы матросы кораблей, стоявших в Золотом Роге, не взяли демонстрантов под свою защиту: артиллеристы крейсера «Россия» и транспорта «Лена» открыли орудийный огонь по войскам карателей148.
Находящиеся сзади демонстрантов вооруженные матросы и солдаты вели себя героически. По описанию газеты «Владивостокский листок», «После открытия селивановскими частями стрельбы по демонстрантам часть матросов сумела быстро ориентироваться, начала искать прикрытий и в свою очередь из-за заборов и домов начала поражать с флангов прислугу у пулеметов. Задние ряды матросов бросились на Тигровую батарею и оттуда открыли огонь по селивановским частям. Одна группа матросов в самом начале открытия стрельбы по демонстрантам самоотверженно бросилась в атаку на пулеметы. Но затворы в винтовках, полученных матросами со складов, не двигались, так как густо были смазаны салом, застывшим на морозе. Большинство этих смельчаков погибло под пулеметным огнем»149.
Многие матросы укрылись за заборами по 1-й Морской улице, забрались на крыши домов, в здание окружного суда и вели оттуда оружейный огонь по войскам карателей150. Надо сказать, что соотношение сил, при наличии руководства и четкой организации, было бы явно в пользу восставших. При поддержке корабельной артиллерии они легко могли рассеять силы карателей и обратить их в бегство. Но матросы действовали разобщенно, в одиночку или мелкими группами, без какого-либо плана и связи друг с другом. Ими никто не руководил. Корабельная артиллерия быстро прекратила огонь, так как артиллеристы боялись поразить демонстрантов. Вынужденные отступать из-за отсутствия патронов, матросы бросались в рукопашные схватки с казаками.
147 Проф. М. К. Ветошкин в указ. соч. (стр. 242) называет (без ссылки на источник) иные цифры: 20 убитых и 50 раненых; В. П. Голионко на стр. 19, а за ним и все другие исследователи, указывают в своих работах другие цифры: 30 убитых и 50 раненых. Последние цифры заимствованы в позднейшие статьи и работы из кн. «Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897—1907 гг.», Петербург, 1908 (стр. 174). Прокурор Иркутской судебной палаты, составляя «Обзор», либо ошибся, либо сознательно преуменьшил количество жертв расстрела 10 января. В письме участника демонстрации, очевидца расстрела Б. М. Моисеева, написанном сразу же после событий 10 января, указывается количество жертв расстрела около двухсот человек. (См. ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1905, д. 2080, лл. 77—96). Мы приводим цифры официального отчета, считая их наиболее вероятными. Н. П. Линевич называет их дважды: в донесении в Петербург и в сообщении генералу Ренненкампфу в Хайлар (см. ЦГВИА, ф. ВУА, д. 29111, л. 36). Генерала Линевича трудно заподозрить в преувеличении этих цифр. Наоборот, он всячески стремился скрыть от правительственных кругов размах революционного движения во Владивостоке (см. ЦГИАЛ, ф. 560, о. 28, 1905 г., д. 1041, л. 5). Указанные цифры подтверждаются также и архивными материалами Владивостокского военно-морского госпиталя, который в ночь с 10 на 11 января развернул в городе перевязочные пункты по обслуживанию жертв расстрела и имел, таким образом, наиболее точный учет убитых и раненых (см. ЦГАДВ, ф. 28, о. 1, д. 352, л. 122).
148 Газ. «Владивосток» от 12 января 1906 года.
149 Газ. «Владивостокский листок», № 14, от 20 января 1906 года.
139 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 103, л. 22.
126
До поздней ночи длилась дикая расправа, казаки охотились за матросами и солдатами, рубили их шашками, били насмерть.
Ночью начались массовые аресты. Генерал Селиванов объявил в городе военное положение151. Генерал Флуг издал срочное распоряжение, запрещающее газетам освещать события 10 января или обсуждать действия военных властей, что влекло за собой «немедленное закрытие газеты, конфискацию выпущенных номеров и высылку редактора за пределы крепостного района»152.
Перепуганные «вожди революции» из «союза союзов» под покровом темноты укладывали чемоданы, готовясь к бегству в Японию. Так, имея исключительные возможности для победоносного восстания, эсеры и либералы предали революционные массы. По существу они явились прямыми виновниками бессмысленного кровопролития.
Утром 11 января началось торжество реакционеров. Офицеры Сибирского флотского экипажа и нестроевого полуэкипажа, офицеры кораблей начали разоружать матросов и по распоряжению командира порта контр-адмирала Греве срочно проводить «дознание» об участии матросов в событиях 1,0 января153. Комендант крепости издал приказ о немедленном запрещении «союза союзов» и «всякого рода сборищ». Тюрьмы и крепостная гауптвахта были переполнены участниками митинга и демонстрации. В городе продолжались массовые аресты «неблагонадежных в политическом отношении лиц». Комендант крепости запросил у вышестоящего начальства разрешения расстрелять организаторов и наиболее активных участников митинга и демонстрации.
С тупой самонадеянностью Селиванов решил, что отныне и навсегда он окончательно подавил всяческие проявления революционного движения в крепости, и поэтому отказался даже от введения осадного положения в городе, что настойчиво предлагал ему сделать в ночь на 11 января военный губернатор Флуг.
Но силы революции были еще велики. Военные власти были поражены, когда получили известие о начавшемся восстании артиллеристов на батареях, расположенных на п-ове Эгершельда.
Восстание здесь вспыхнуло стихийно. Форты Эгершельда были слабо связаны с центральной частью города, и 1,0 января здесь ничего не знали о событиях в городе. Исполком нижних чинов не позаботился известить все части гарнизона о митинге и предполагаемой демонстрации. Утром 11 января на батарею Купера, где была расквартирована 14 рота 2-го полка Владивостокской крепостной артиллерии, пришли портовые рабочие и матросы и рассказали о зверской расправе Селиванова с демонстрантами. Возмущенные артиллеристы решили захватить соседнюю Иннокентьевскую батарею и поднять восстание. Но на Иннокентьевской батарее к тому времени тоже началось волнение. Сюда пришли рабочие, солдаты соседних батарей Токаревской и Саперной, матросы с близстоящих кораблей. Объединившись, артиллеристы Иннокентьевской и Купе-ровской батарей разбили склад, захваченные там пулеметы установили на дороге, ведущей в город. Одновременно были взломаны двери казематов, где хранились снаряды. Солдаты зарядили орудия и, направив их в сторону города, заявили, что, если к ним не явится комендант кре
151 Город был и ранее на военном положении. Его не снимали со времени русско-японской войны. Своим приказом генерал Селиванов решил напомнить жителям города «забытые» ими правила военного положения.
152 ЦГВИА, ф. ВУА, 5/Й37, л. 114; газета «Владивосток» от 12 января 1906 года.
153 ЦГВИА, ф. Главного штаба, отдел 16, о. 16/7, 1906 г., д. ПО, л. 139; Приказы командира Владивостокского порта за 1906 г. Владивосток, 1907, приказ № 63.
127
пости и не удовлетворит немедленно требования вчерашнего митинга, они откроют огонь из всех орудий батареи. Перепуганные офицеры поспешно покинули форты. В полдень с Иннокентьевской батареи был дан орудийный залп — сигнал к восстанию154.
Военные власти растерялись. Имевшиеся в их распоряжении войска были бессильны против орудий крепостной артиллерии, тем более, что в ротах 32-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, солдаты которых еще вчера расстреливали демонстрантов, началось возмущение. Генерал Селиванов в сопровождении свиты, и. д. начальника крепостной артилле рии полковника Магницкого и двух сотен казаков поспешил на батарею. Его встретили здесь криками негодования и потребовали объяснений по поводу расстрела демонстрации, немедленного удаления из города казачьих частей и освобождения всех арестованных. Селиванов пробовал хитрить. Но переговоры не привели ни к чему. Возбуждение солдат росло. Послышались возгласы: «Он достоин смерти! Убийца! Расстрелять его!» Загремели выстрелы из винтовок. Комендант был ранен в шею и грудь. Штабным офицерам удалось увезти его в морской госпиталь155.
К восстанию присоединились стоявшие на рейде корабли и некоторые части гарнизона. Но восстанием никто не руководил, восставшие не имели определенного плана действий и не знали, что им делать дальше. Артиллеристы Иннокентьевской батареи предупредили по телефону казаков, чтобы те немедленно убирались из города, иначе по их казармам будет открыт орудийный огонь. В подтверждение своих слов артиллеристы дали несколько выстрелов вдоль Амурского залива, по берегу которого шли казачьи части.
Весть о восстании быстро распространилась по городу. На улицах раздавали листовки по поводу событий 10 января. «Наемные палачи старого режима, — говорилось в них, — повторили петербургские ужасы 9 января 1905 г. во Владивостоке... Безоружную толпу жителей, где были женщины и дети, расстреливали из ружей и пулеметов... Трусливый убийца156 без всякого предупреждения встретил доверчивую, шедшую к нему мирную толпу выстрелами из пулеметов. Перебив и разогнав шедших, палачи не хотели тотчас прекратить эту бойню... они расстреливали всех случайных прохожих, даже тех, которые остались подбирать раненых»157. Правда, листовка не призывала к восстанию, а лишь предавала «позору и проклятью» имена организаторов расправы, так как была написана в меньшевистко-эсеровском духе.
Тем временем солдаты 32-го Восточно-Сибирского полка направились к крепостной гауптвахте освобождать арестованных. По дороге к ним присоединились солдаты железнодорожного батальона, саперы, артиллеристы, матросы, рабочие. Подоспевший сюда подполковник Сурме-нев, назначенный и. д. коменданта крепости, безуспешно пытался усилить охрану гауптвахты. Он приказал караулу открыть огонь по солдатам, требовавшим освобождения арестованных, но сам был смертельно ранен, а караул присоединился к восставшим. Все арестованные, в том числе председатель союза железнодорожников врач Ланковский, председатель исполкома нижних чинов Шпер и капитан Петровский, были освобождены под громкое «ура» собравшихся158.
154 ЦГАДВ, ф. 11, о. 6, д. 12; ф. 273, о. 1, д. 3; ф. 582, о. 1, д. 1.
155 ЦГВИА, ф. 400, о. 16/7, д. 110, л. 140.
156 речь ИдеТ о генерале Селиванове.
157 «Воззвание к гражданам Владивостока». 10 января 1906 г. Архив Приморского краевого музея.
158 ЦГВИА, ф. 400, о. 16/7, д. НО, л. 140.
128
В паническом страхе офицеры 32-го полка во главе с и. д. начальника штаба крепости полковником Май-Маевским под охраной учебной команды полка, пулеметной роты 1-й стрелковой дивизии и сотни казаков бросились бежать из города «на Седанку, Угловую и далее». Близ Седанки к ним присоединились расквартированные за городом 10-я и 12-я роты того же полка. За ними обратились в бегство, оставив свои обозы 1-й Верхнеудинский казачий полк во главе с командиром полка и другие казачьи части159. Вскоре в городе не осталось ни одного крупного подразделения контрреволюционных войск. Реакционные элементы в страхе попрятались в городских предместьях. Бежал из города, боясь народного гнева, даже редактор черносотенной газеты «Дальний Восток» Панов.
Батареи, расположенные в городе, открыли орудийный огонь вслед бегущим казакам. Артиллеристы загородных батарей встретили казаков наведенными на них жерлами орудий. Артиллеристы запросили по телефону исполком нижних чинов, выпускать ли казаков из города, и получили ответ: выпустить беспрепятственно. Это указание загородным батареям было сделано исполкомом нижних чинов не без влияния Шпера. Шпер остался верен себе. Едва освобожденный из тюрьмы революционными массами, он снова начал старательно предавать их. Солдаты 32-го полка, стремясь смыть с себя позор участия в расправе над демонстрантами, после освобождения арестованных на гауптвахте двинулись с этой же целью к тюрьме. Но либерально настроенные офицеры, имевшие влияние на солдат, убедили их разойтись, обещая добиться освобождения заключенных мирным, «законным» путем. Шпер не только не воспрепятствовал этому явно контрреволюционному решению, но и поддержал его, подтвердив солдатам обещания офицеров. Недаром военный губернатор генерал Флуг впоследствии в своих показаниях заявил, что Шпер никогда «не призывал нижних чинов к каким-либо насильственным действиям»160.
Для решения вопроса о том, что же делать дальше, в городе собрался один из самых многолюдных за последнее время митингов. Собравшиеся рабочие, солдаты и матросы были полны решимости продолжать борьбу с царскими властями до окончательной победы. Велико же было их удивление, разочарование и возмущение, когда они услышали призыв к спокойствию, к сохранению порядка, к примирению с властями.
Испугавшись размаха восстания, революционной решимости масс, либерально-эсеровские «руководители» растерялись и не нашли ничего лучшего, как призывать их к покорности сбежавшим «законным» властям. Капитан Петровский, в ответ на требование солдат немедленно изгнать из города оставшихся в нем кое-где казаков, выступил с большой демагогической речью, в которой доказывал недопустимость «каких-либо беспорядков» и необходимость разъяснить «нижним чинам, что никакого мщения казакам и вообще озлобления против них не должно быть». «Необходимо с ними (казаками. — В. В.) помириться, — провозглашал эсер Петровский, — потому, что иначе эта вражда будет бесконечна». «Он первый,— писал в своих воспоминаниях Кудржинский, — после 11 января внятно и громко провозгласил: самый благоразумный выход из создавшегося положения — подчиниться коменданту»161.
С подобной же речью выступил на митинге и Шпер, обещая собрав- 155 * * *
155 ЦГВИА, ф. ВУА, о. 6, д. 17; л. 160; ф. 400, о. 16/7, д. ПО, л. 141.
16° цит. по Ц. Г. Рябовой. Указ, соч., стр. 167..
,61 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр. 32—33.
9 Труды, серия историческая, т- 3
129
шимся добиться у властей для участников революционного движения амнистии. Речь Шпера неоднократно прерывалась возгласами собравшихся: «За что же пали наши товарищи?!», «Зачем вы звали нас на выступление?!» В ответ на возмущение участников митинга Шпер картинно заявил, что он отказывается от выступления. Его сподвижники по предательству и кое-кто из солдат уговаривали либеральствующего краснобая продолжать свою ренегатскую речь. Явно любуясь собой, своей популярностью, этот опереточный «революционер», вошедший в роль «вождя» масс, вновь заговорил о спасении революции, сохранении завоеванных свобод путем примирения с «законными» властями. Его речь вызвала радость у обывателей, недоумение и горечь у солдат. У передовой, сознательной части присутствующих рабочих, солдат и матросов речь Шпера вызвала чувство возмущения и злобы.
Таким образом, в момент наивысшего подъема восстания, когда власть фактически находилась в руках восставших, Шпер и его единомышленники снова нанесли предательский удар революционным массам, сомкнувшись в своем стремлении деморализовать силы восстания с самыми реакционными слоями офицеров крепости.
В этот день многие воинские части гарнизона прислали телеграммы в исполком нижних чинов, в которых заявляли о своей готовности расправиться с силами контрреволюции и просили указаний руководителей исполкома. Шпер ответил на эти просьбы на редкость бестолковой, ничего не говорящей телеграммой. «Товарищи,— писал он, — сегодня 32-н полк и артиллерия Иннокентьевской батареи взяли три пулемета, ранен комендант. Освободили арестованных. Успокойтесь, но будьте настороже. Один ирод-убийца расстрелял матерей, женщин и детей. Селиванов сильно ранен, но остались другие его сподвижники и казаки, надо помнить наше звание. Один за всех и все за одного. Шпер»162.
Эта телеграмма, лишенная логики и какого-либо смысла, как нельзя лучше характеризует Шпера. Однако вера в него у значительной части солдат еще не была потеряна. Шумиха, поднятая вокруг его ареста и торжественного освобождения, способствовала росту его популярности, создала ему в глазах солдат славу борца за дело революции. Именно эта незаслуженная популярность помогла Шперу выполнить черное дело— убедить артиллеристов Иннокентьевской и соседних с нею батарей сложить оружие, разоружить форты крепости — грозную силу и главную опору восстания. Солдаты батареи после посещения их Шпером и капп таном Петровским покорно отвезли пулеметы к артиллерийскому складу и безропотно дали возможность оружейным мастерам под видом «приведения орудий на зимнее положение» вынуть из них кольца и ударники. Шпер даже позаботился о том, чтобы перепуганные офицеры, прячущиеся по квартирам, явились на склад принять от солдат пулеметы, и на батарею — продолжать измываться над солдатами.
Выступая под личиной друзей народа, Шпер и Петровский творили свое черное дело, действуя по прямым указаниям, а затем и требованиям генерала Модля, принявшего обязанности коменданта крепости. Именно по его указаниям и было осуществлено разоружение артиллеристов Иннокентьевской батареи. Действительно, нельзя не согласиться с В. И. Го-лионко, когда он пишет: «То, чего не мог сделать генерал Селиванов при помощи казаков и пулеметов, то сделали мелкобуржуазные краснобаи, прикинувшиеся друзьями рабочего класса и крестьянства и втершиеся
162 ЦГВИА. ф. ВУА, д. 5/261, л. 19.
130
в роли «вождей» в момент, когда решались судьбы российской революции, которой так необходима была поддержка Дальнего Востока»163.
С первого дня своего освобождения из тюрьмы и почти ежедневно Шпер и Петровский являлись к генералу Модлю для переговоров и предъявления требований, а в действительности получалось, что они отчитывались перед комендантом крепости за свои действия, согласовывали с ним каждый свой шаг, выполняли его задания и требования. Такова уж природа соглашателей любых мастей и оттенков.
Генерал Модль, старый, опытный служака, прекрасно разбиравшийся в психологии солдат и ясно видевший классовые устремления их либе-ральствующих руководителей, соглашательскую сущность последних, повел тонкую игру. Модль, как и генерал Флуг, понимал, что активные наступательные действия чреваты реальной опасностью еще более мощного восстания всего гарнизона, а сил для его подавления генералы не имели. Губернатор Флуг прямо писал: «В составе гарнизона не было почти ни одной части, на которую можно было бы вполне положиться... власть фактически была в руках Комитета нижних чинов, направляемого «союзом союзов», и борьба против этой власти, без опоры на войска, верные самодержавию, могла бы только ухудшить положение. Оставался только путь компромиссов, наружно сохраняя, насколько возможно, престиж власти»164. Флуг считал положение настолько опасным, что, по его мнению, необходимо было для поднятия престижа власти в крепости немедленное вмешательство самого царя. В шифрованной телеграмме от 14 января 1906 г. он писал сразу в три адреса —- главнокомандующему войсками на Дальнем Востоке, командующему войсками Приамурского военного округа и военному министру — следующее: «...Вполне надежных частей нет, авторитет власти поколеблен. Повеления вашего превосходительства открыто нарушаются, применение репрессивных мер против агитаторов и печати на основании военного положения невозможно, единственное средство восстановить значение власти — смена гарнизона новыми частями... теперь время упущено, железная дорога откажется перевезти войска... Руководители революционного движения, опасаясь последствий для себя, рекомендуют нижним чинам избегать насилий165, но ручаться за спокойствие... нельзя, ввиду полной распущенности войск и присутствия опасных элементов в лице матросов, запасных, пленных, сахалинцев. Главный аргумент в руках агитаторов... это кажущееся противоречие между манифестом 17 октября и распоряжениями начальства... ближайшим средством для восстановления авторитета власти полагал бы возвещение с высоты престола в форме открытой телеграммы государя на имя коменданта о закономерных требованиях властей, касающихся ограничений для военнослужащих в пользовании правами, дарованными 17 октября, предложение беспрекословного подчинения повелениям главнокомандующего и коменданта, объявления крепости на осадном положении...166 Флуг»167.
163 1905 г. Революционное движение на Дальнем Востоке, Владивосток, 1925. стр. 183.
164 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 284. Показания военного губернатора Приморской области генерал майора В. Е. Флуга по поводу событий 10—11 января 1906 г. во Владивостокской крепости, лл. 33—34.
163 Надо отдать справедливость автору т<леграммы: он довольно точно определил причины предательства Шпера, Петровского и их единомышленников по отношению к восстанию.
166 Самим объявить крепость на осадном положении генералы в подобной ситуации не решались, понимая, что это вызовет новый взрыв возмущения в гарнизоне.
167 ЦГВИА, ф. ВУА, о. 6, д. 17, л. 178.
9*
131
Генерал Модль был противником предложения военного губернатора, Он был дальновиднее последнего и понимал, что подобная телеграмма «с высоты престола» вызовет лишь новые волнения в крепости, направленные прямо против царя. Это, очевидно, понимал и сам Николай II. На телеграмме Флуга Линевич наложил резолюцию: «Положение тяжелое, необходимо принять меры срочно» и осмелился обратиться к царю. Николай II не подписал требуемой телеграммы. В раздражении он заменил Линевича генералом Гродековым, дав последнему «монаршее повеление» немедленно прекратить «беспорядки» во Владивостоке. По прибытии Линевича в Петербург он был судим по приказу царя в особом судебном присутствии военного министерства «за непринятие действенных мер против стачечников и революционеров»168.
Генерал Модль был хитрее Флуга. Он решил задушить восстание руками его «руководителей». Модль шел на отдельные незначительные уступки Шперу и Петровскому, чем приводил их в восторг. Эсер Куд-ржинский в своих воспоминаниях иронически замечает: «союзникам»169 даже казалось, что генерал Модль «только для видимости заполнял положенное по штату место, санкционируя в действительности все, чего требовал исполком»170. Шпер и Петровский разглагольствовали на собраниях по этому поводу, что пора кончать восстание, пора устанавливать «порядок», так как командование крепости понимает нужды солдат, доброжелательно откликается на просьбы исполкома нижних чинов и чуть ли не идет у последнего на поводу. Эти речи предателей сбивали с толку солдат. Член исполкома военный врач Попов (эсер) пытался воздействовать своими речами даже на патриотические чувства солдат, заявляя, что «японцы готовятся возобновить войну», а посему, дескать, интересы генералов и нижних чинов становятся едиными — нужно готовить гарнизон к обороне, к защите родины и прекращать в крепости «вредную игру»171.
В действительности, руководство исполкома нижних чинов шло на поводу у генерала Модля. За мелкие уступки генерал требовал от Шпера и Петровского таких действий, как разоружение фортов, приведения в покорность артиллеристов, деморализации сил восстания. Предатели рьяно выполняли поручения Модля и душили своей демагогией и ложью силы восставших, вносили дезорганизацию в их ряды. Доверчивые солдаты не понимали, куда ведет дорога, по которой их подталкивали соглашатели, не могли разобраться, кто их истинные друзья и враги. Шпер и Петровский забивали им голову обещаниями добиться полнейшей амнистии и устраивали по этому поводу собрания с торжественными резолюциями. Вот одна из таких демагогических резолюций: «Весь гарнизон считает действовавших 1,1 января своими освободителями от жестокого и несправедливого режима генерала Селиванова... Суровые репрессии к участникам событий 11 января вызовут сильное возбуждение в частях гарнизона, а это ослабит силу крепости... амнистия является актом не только справедливым, но и желательным в целях укрепления крепости— оплота России на Дальнем Востоке...
Постановили: просить Его Превосходительство коменданта крепости ходатайствовать о полной амнистии всем-участникам волнений в крепо
168 ЦГВИА, ф. 9,- о. 5/65; д. 34; лл,- 4—29.
169 Так называли деятелей «союза союзов».
170 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр. 26.
171 Речь Попова на общегородском собрании солдат и матросов 12 января. Журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр. 34.
132
сти, которые томятся под следствием в тюрьме, происшедших с 30 октября 1905 г. по настоящий день...»172
Таким образом, либерально-эсеровские деятели отдавали победителей на милость побежденных.
Генерал Модль потирал руки. Он был доволен. Еще бы! — победители просили милости у побежденных. Правда, генерал обещал Шперу и Петровскому обратиться к вышестоящему начальству с ходатайством об амнистии. И он действительно обращался неоднократно, но не с просьбой об амнистии для участников восстания, а об ускорении следствия и назначении особого лица для его производства. В телеграмме за № 483 он писал в штаб Линевича: «Считаю своим долгом просить о разрешении мне при теперешнем настроении гарнизона... не принимать особо крутых мер впредь до выяснения виновных следствием, которое начать опросом начальствующих лиц». В телеграмме говорилось также: «Ходатайствую о назначении... лица для производства следствия, так как не имею лица, кому мог бы поручить это дело, кроме передачи его в обычном порядке военному следователю»173.
Модль считал необходимым создание особой следственной комиссии по делу о восстании, что и было действительно сделано после его окончательного подавления.
Телеграмма Модля датирована 13 января, а накануне— 12 января вечером — генерал обещал явившимся к нему Шперу и Петровскому похлопотать об амнистии участникам восстания, взяв с них ручательство в том, что последние будут разоружены и сами приведут «все в порядок»174.
«Союзники», забивая головы солдатам обещаниями об амнистии, сами вряд ли верили в ее возможность. Не случайно при вступлении в крепость казаков царского карателя генерала Мищенко многие руководители «союза союзов» и члены исполкома нижних чинов (Кудржинский, Ланковский, Попов и др.), подхватив чемоданы, немедленно бежали в Японию, предоставив «нижним чинам» самим заботиться о смягчении своей участи175.
Правда, Шпер по требованию Мищенко покорно явился к последнему, но после ареста еще до суда сумел устроить себе побег и тоже скрылся за границей176. Впрочем, «руководителям» революционного движения в крепости не стоило так беспокоиться о своей судьбе. Капитан Петровский, например, попав в руки следственной комиссии, отделался пустяшным наказанием, в то время как сотни солдат и матросов были замучены царскими карателями.
Таким образом, генерал Модль, создавая видимость уступок, с помощью либералов искусно разлагал силы восстания, готовил условия для успешного вступления в крепость карательных войск генерала Мищенко. Модля сменил генерал Артамонов, который повел еще более хитрую политику. Артамонов €ыл лазутчиком карателя Мищенко. Последний боялся вступить со своими войсками в крепость и, остановившись в Раздольном, поручил Артамонову довершить разоружение фортов.
Новый комендант крепости вступил в свою должность 16 января. В этот день состоялись похороны жертв 10 января. Похороны происхо
172 Из «Постановления собрания нижних чинов 16 января 1906 г. в цирке Боро-рикса». Газета «Листок союза союзов», № 5, от 25 января 1906 года.
173 ЦГВИА, ф. ВУА, о. 6, д. 17, л. 160 об.
174 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 284, л. 38.
175 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 92, л. 23; д. 102, л. 118; д. 103, л. 25.
178 Сб. «Воля». Нагасаки, 1906, № 2, стр. 22.
133.
дили торжественно, приняв характер демонстрации177. В них участвовало около 30 тысяч солдат, матросов и рабочих. При погребении убитых им были отданы, как писал Флуг, «воинские почести с производством царского салюта»178: артиллеристы самовольно, без разрешения властей, произвели с Тигровой батареи 101 выстрел из тяжелых крепостных орудий.
Убитые были похоронены в самом центре города — на вокзальной площади, где происходил расстрел демонстрантов179. Накануне, когда матросы, рабочие и солдаты копали братскую могилу, жандармский надзор попытался было воспрепятствовать им, но они, как писал Флуг, «довольно внушительно» пригрозили жандармам, что зароют их в ту же могилу живыми180. Раздражение против царских властей и особенно против непосредственного виновника расстрела демонстрантов генерала Селиванова было велико. Матросы даже пригрозили командованию крепости «захватить раненого генерала Селиванова и похоронить его вместе с убитыми»181. Генерал Модль немедленно распорядился, чтобы Селиванова тайно, под покровом ночной темноты, тотчас же отправили пароходом «Тамбов» в Японию182.
Братскую могилу украсили красными флагами, лентами с революционными надписями, множеством венков. Накануне в городе прошел сбор средств на похороны. Инициаторами его были солдаты 32-го полка, участвовавшего в расстреле демонстрантов183.
После похорон собравшиеся организовали грандиозное шествие. Под красными знаменами, с несколькими военными оркестрами и пением революционных песен они прошли по главной улице города от вокзала до казарм Сибирского флотского экипажа184. Не ожидавший такого размаха манифестации Шпер метался между демонстрантами, призывая к спокойствию. Один из демонстрантов, — вспоминает Кудржинский,— «выхватил из-под полы и выкинул флаг с надписью «Да здравствует республика!», к нему со всех ног бросился председатель исполнительного комитета нижних чинов г-н Шпер: «Что вы делаете», — шептал он ему... Республике пока что пришлось опять поехать под полу»185.
Генерал Артамонов воочию убедился в этот день насколько сильны еще были в крепости революционные настроения. 17 января, ознакомившись с обстановкой, он доносил Линевичу и Мищенко: «Применение каких-либо крутых мер еще опасно. Признаю полезным для общего дела в настоящую минуту новых войск в крепость не вводить, а держать их в Раздольном в готовности двинуться всякую минуту. Всякий массовый ввод или смена частей вызовет сильное раздражение»186.
Генерал Артамонов решил продолжать политику своего предшественника— Модля. 18 января он устроил торжественные похороны быв
177 ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1905, д. 2080, л. 94.
178 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 102, л. 17.
179 Некоторые из жертв расстрела были похоронены ранее на различных кладбищах города.
180 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 102, л. 17.
181 ЦГВИА. ф. Штаба главнокомандующего на Дальнем Востоке, о. 2, д. 92, л. 20.
182 Там же, л. 22.
183 ЦГВИА, ф. 1568, о. 2, 1906, д. 3, л. 20 об.
184 ЦГИАМ, ф. ДП. 00, 1905, д. 2080, л. 94; ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 92, л. 23, д. 102, л. 117; газета «Листок союза союзов», № 4, от 22 января 1906 г. (Казармы Сибирского флотского экипажа размещались между Мальчевской площадью и улицей Гайдамак, ныне ул. Электрозаводская).
185 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр.’29.
186 ЦГВИА, ф. 14926, о.'2, д. 92, л. 21. '
134
шего и. д. коменданта крепости подполковника Сурменева, убитого 11, января при освобождении арестованных. Гроб с телом Сурменева был установлен на вокзальной площади, близ братской могилы жертв расстрела. В знак «примирения» враждующих сторон здесь была отслужена общая лития, после которой выступил Артамонов. Он сказал: «Мертвые нашли своего судию, живые должны покончить навсегда междоусобицы, беспорядки...»187 Генерал призывал «братьев» забыть вражду, простить друг друга.
В этом же духе Артамонов опубликовал на следующий день в газете «Дальний Восток» обращение «К гражданам Владивостока». «Я знаю отлично, — глаголила эта старая лисица, — нужды солдата, матроса и обывателя... Войду во все солдатские нужды, и все возможное для их удовлетворения будет сделано. Еще вчера я телеграфировал главнокомандующему свое ходатайство о помиловании виновных в последних беспорядках. О том же просил и генерал-адъютанта Мищенко, который отнесся к этому вполне сочувственно...»188
В действительности, как показывают архивные документы, ни с какими подобными ходатайствами Артамонов ни к кому не обращался189.
Естественно, что генерал Артамонов быстро нашел общий язык с Петровским, Шпером и другими предателями и использовал их в своих целях. Шпер не замедлил протащить на очередном заседании исполкома постановление, где говорилось: «Выразить полное доверие генералу Артамонову и просить его об амнистии всем участникам событий»190. Генерал Мищенко, боясь появляться в городе со своими казаками, обратился к гарнизону крепости с лживым воззванием, в котором уверял, что его казаки — боевые солдаты, едущие во Владивосток с единственной целью — для отправки в Россию морским путем191. Шпер активно помогал генералам-карателям опутывать ложью солдат и матросов гарнизона. По его инициативе исполкомом нижних чинов были выпущены листовки. «Товарищи! — говорилось в них, — на место генерала Селиванова приехали к нам генералы Артамонов и Мищенко. Говорят, что генералы Артамонов и Мищенко боевые генералы и честные люди, а потому мы надеемся, что они вполне заслужат любовь всего гарнизона и граждан города, действуя на основании высочайшего манифеста 17 октября, т. е. не препятствуя нашим собраниям и не заставляя солдата, матроса или казака быть убийцей, Каином своего брата солдата или гражданина»192.
Сравнивая стиль этой листовки с документами, подписанными Шпером, можно с уверенностью сказать, что и она рыла написана рукой самого Шпера.
Пользуясь такой рекламой исполкома нижних чинов, Артамонов объезжал воинские части и форты крепости, где произносил речи, подобные той, с которой он выступал на похоронах Сурменева. Он беседовал с солдатами, пил с ними чай, похлопывал их по плечу и давал «братцам-солдатам» деньги «за раскаяние и верность присяге». Воспользо
87 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 92, л. 21.
188 Газ. «Дальний Восток», № 9, от 19 января 1906 года.
189 См. его переписку с Линевичем и Мищенко. ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 92: ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165. св. 10, д. 29.
190 Газ. «Листок союза союзов», № 5, от 25 января 1906 года.
191 Журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр. 35,
192 Цит. по Кудржинскому. См. .там же.
135
вавшись благоприятным впечатлением, произведенным на солдат, генерал отдавал приказания разоружать их193.
Артамонов не жалел своего труда, посетив все батареи крепости, как не жалел его и потом, когда подписывал многочисленные дела следственной комиссии, по которым «братцев-солдат» приговаривали к смертной казни или каторжным работам.
Большинство участников восстания было разоружено. Теперь уже генерал Артамонов заговорил не о всепрощении, а о необходимости судебного следствия, правда, якобы «формального», «для порядка»194. Над участниками восстания нависла угроза расправы.
Чем же занимались в эти дни, в предчувствии кровавой расправы над матросами и солдатами, деятели из «союза союзов» и руководители исполкома нижних чинов? Самые «левые» из них продолжали ставить на собраниях и заседаниях такие «сугубо революционные» вопросы, как «об улучшении отношений между господами офицерами и нижними чинами», об открытии «подписки для сбора пожертвований на учреждение во Владивостоке бесплатной народной библиотеки имени жертв 10 января», «о бесплатном распространении просветительных изданий для народа и нижних чинов армии и флота» и т. д. Особое внимание на этих собраниях они обращали на вопрос о прекращении «среди солдат и жителей озлобления и чувства мести против казаков». Они были уже готовы простить даже генерала Селиванова. Если раньше резолюции собраний городского отделения «союза союзов» резко клеймили убийцу Селиванова и требовали следствия и самого строгого наказания ему, то теперь предлагали «ограничиться изгнанием его из пределов отечества».
Некоторые союзы уже ставили в повестку дня своих собраний вопросы, сформулированные следующим образом: «О российской крамоле и о том, кто у нас, во Владивостоке, действительные крамольники, идущие против воли государя, и надлежащие меры борьбы с ними»195.
Этот резкий поворот вправо владивостокских «союзников» и их политических друзей — эсеро-меньшевистских деятелей, как только дело пришло к поражению восстания, еще раз ярко подтвердил теоретические положения В. И. Ленина о предательской сущности партий и каких бы то ни было политических группировок соглашателей, особой опасности их для революции.
Несмотря на то, что благоприятное время для восстания было упущено, многие форты и наиболее революционно настроенные части гарнизона были разоружены, силы восставших дезорганизованы, крепость все еще представляла собою грозную, неприступную твердыню для карателей. При соответствующем руководстве и организации восставшие, располагая флотом, артиллерией, мощными крепостными сооружениями, могли бы наголову разбить казачью дивизию генерала Мищенко. Многие матросы и солдаты требовали готовить крепость к отпору карателям, продолжать восстание. На совещании исполкома, состоявшемся за несколько дней до вступления отряда Мищенко в город, они с горечью обращались к руководителям: «Мы работали на вас, мы сделали все, что могли, мы завладели крепостью. Что же вы теперь сидите, почему вы не выступаете и словно прячетесь... Идите вперед. Мы все пойдем за вами, куда вы ни поведете нас». Но офицеры-предатели неизменно отвечали: надо сложить оружие. Присутствовавший на этом совещании
193 ЦГВИА, ф. 14926, о. 2, д. 92, лл. 20—23.
194 Там же, л. 21.
195 См. «Листок союза союзов», № 3—5, от 14, 22, 25 января 1906 года.
13G
Кудржинский впоследствии признавал, что «масса далеко оставила позади себя своих «руководителей» по революционности настроения. В то время как мы готовились к аресту, солдаты ломали замки от пороховых погребов, тащили пулеметы. Когда мы укладывали чемоданы, справлялись о рейсах в Нагасаки, они расстреливали комендантов, брали штурмом гауптвахту, освобождали и выносили на руках тех, кто через несколько дней на крик ихней души «что же дальше» отвечали... предложением сдать оружие»196.
И все же солдаты передовых фортов крепостного района подготовились дать бой карателям. Когда те приближались к крепости, артиллеристы, все еще веря руководству исполкома, связались с ним по телефону и запросили: пропускать ли отряды Мищенко в крепость. Артиллеристы снова подчинились указанию исполкома, и это решило дело: каратели беспрепятственно заняли крепость, в них не было сделано ни единого выстрела со стороны восставших. В. И. Ленин, характеризуя солдатские восстания периода первой русской революции, писал: «Возьмите солдатские восстания 1905—1906 годов. Социальный состав этих борцов нашей революции — промежуточный между крестьянством и пролетариатом. Последний в меньшинстве; поэтому движение в войсках не показывает даже приблизительно такой всероссийской сплоченности, такой партийной сознательности, которые обнаружены пролетариатом, точно по мановению руки ставшим социал-демократическим... Не раз власть переходила в войсках в руки солдатской массы,— но решительного использования этой власти почти не было; солдаты колебались; через пару дней, иногда через несколько часов, убив какого-нибудь ненавистного начальника, они освобождали из-под ареста остальных, вступали в переговоры с властью и затем становились под расстрел, ложились под розги, впрягались снова в ярмо...»197 Этот ленинский анализ полностью объясняет причины неудач целой цепи восстаний солдат и матросов Владивостокского гарнизона: и в октябре 1905 г., и в ноябре, на м. Чуркина, и, наконец, январского восстания 1906 года.
23 января казаки 1,2-й пластунской бригады из отряда генерала Мищенко вступили в город и заняли казармы Сибирского флотского экипажа. Затем в крепость были введены Владикавказский казачий полк и казачья батарея198. Большевистски настроенные рабочие, матросы и солдаты пробовали обратиться к казакам, рассказать им правду о восстании, склонить их на сторону народа, но безуспешно. Агитаторы подвергались немедленному аресту и беспощадной расправе199.
Руководство исполкома продолжало свою линию. Последним документом исполкома, после чего он прекратил свое существование, была листовка, может быть самая позорная для соглашателей за весь период восстания. Когда на железнодорожных станциях каратели расправлялись с рабочими-железнодорожниками, стремящимися всеми способами тормозить их продвижение к мятежной крепости, когда во Владивостоке рабочие, матросы и солдаты вынуждены были скрываться от начавшихся репрессий со стороны передовых отрядов царского карателя, в частях гарнизона и в городе распространялась последняя лживая ли
196 Журнал «Минувшие годы», 1908, К» 7, стр. 30.
197 В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 184—185.
198 ЦГАВМФ, ф. 30, д. 71, 1906—1908 гг., л. 5; ЦГВИА, ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165, св. 10, д. 29, л. 24.
199 ЦГВИА, ф. 1568, о. 2, д. 2, лл. 44—47; ф. 400, о. 34/520, отд. 2, л. 60; ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165, св. 10, д. 29, л. 24; ЦГАДВ, ф. 596, о. 1, д 2, д. 441; ф. 1, о. 8, д. 2120, лл. 18—24.
137
стовка, составленная руководителями исполкома. «Товарищи, прибывающие к нам товарищи казаки и пластуны,— говорилось в ней,— это не убийцы, которые убивали беззащитный народ. Эти до сих пор не запятнали своих рук кровью борцов за свободу и, понятно, никогда не запятнают их. Они едут только ввиду неимения в крепости регулярной кавалерии и будем надеяться, что они никогда не поднимут оружия против товарищей и народа»200.
Таким бесславным, позорным концом логически завершил свое предательское существование по отношению к массам исполком нижних чинов благодаря проникновению в него офицеров-соглашателей. Так был окончательно предан ими многотысячный революционный гарнизон Владивостока, имевший исключительные возможности для полного успеха восстания.
История восстаний Владивостокского гарнизона в 1905—1906 гг. интересна тем, что она в исключительно яркой, конкретной форме показывает всю справедливость теоретических положений марксизма-ленинизма о тлетворном, пагубном влиянии на революционные массы буржуазных соглашателей, их предательской роли по отношению к массам, их особой опасности для дела революции.
Так закончились восстания во Владивостокской крепости в 1905— 1906 гг. — в период наивысшего подъема первой буржуазно-демократической революции в России. Вслед за казаками Мищенко ввел в крепость 3-ю Восточно-Сибирскую стрелковую дивизию201. В стенах крепости каратели представляли собою значительную силу. Одних только казаков — «этих дневных законных разбойников», по выражению современника владивостокских событий, Мищенко имел около 14 тысяч202. Тотчас же он издал приказ о введении в городе осадного положения, о запрещении выходить на улицу после 8 часов вечера. «Ближайшей целью, — доносил он генералу Гродекову, — я поставил себе: успокоение города и крепости, удаление вредных элементов и ненадежных частей гарнизона, наконец, привлечение виновных к законной ответственности»203.
Хитростью и силой Мищенко вывел из крепости наиболее революционные части. Уже 29 января Николай II получил донесение, что «Сибирский флотский экипаж, как наиболее неблагонадежный, выведен из крепости Владивосток и размещен в селе Раздольном»204. Сибирский нестроевой полуэкипаж в количестве 61,2 человек был переведен в село Спасское205 *. Сюда же «за 200 верст к северу от Владивостока» были высланы целиком команды транспорта «Лена» и крейсера «Терек»203. Остальные «крайне ненадежные» матросы из других корабельных команд были раскассированы по различным пехотным частям Дальнего Востока. Командир Владивостокского порта контр-адмирал Греве ходатайствовал перед морским министром адмиралом Бирилевым о расформировании портовой команды, являющейся, по словам Греве, «одним из главных очагов революционной пропаганды», на что получил разре
200 Текст листовки приведен в воспоминаниях Кудржинского. См. журнал «Минувшие годы», 1908, № 7, стр. 35.
201 ЦГАВМФ, ф. 30, д. 71, 1906—1908 гг., л. 5.
202 ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1905 г., о. 233, д. 2080, л. 95.
мз ЦГВИА, ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165, св. 10, д. 20, л. 22.
204 ЦГИАЛ, ф. Совета Министров, о. 1,- д. 936, л. 22.
205 ЦГВИА, ф. ВУА, о. 5, св. .10, д. 29, л. 22.
з* ЦГАВМФ ф. Гл. мор. штаба, д. 29497, л. 22. —
138
шение министра207. 32-й Восточно-Сибирский стрелковый полк был выведен из крепости в Иман, железнодорожный батальон — в Никольск-Уссурийский, крепостные минеры'— в Посьет208. Удалены были из состава гарнизона 600 солдат крепостной артиллерии и в первую очередь 14-я и 15-я артиллерийские роты, занимавшие Иннокентьевскую и Куперовскую батареи209. Следом за ними были выведены за пределы крепостного района целиком 8-й Восточно-Сибирский артиллерийский дивизион и 8-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия210.
Разбросав таким образом восставших, разобщив их между собой, Мищенко начал проводить кровавую политику расправы. Все общественные организации были закрыты, начались массовые аресты. В течение нескольких дней был создан огромный следственный аппарат — военно-следственная и военно-морская следственная комиссии, усилен аппарат Владивостокского военно-окружного суда. Для ускорения следствия обе комиссии затем были слиты в одну общую211. К судебной ответственности было привлечено более двух тысяч человек. В городе и окрестных селениях беспрерывно заседали военные суды. Сотни участников январского восстания были жестоко наказаны, 85 человек из них были присуждены к смертной казни212.
В «Докладе о революции 1905 года» Ленин писал: «Широкие массы матросов и солдат легко начинали бунтовать. Но так же легко делали они ту наивную глупость, что освобождали арестованных офицеров; они давали успокоить себя обещаниями и уговорами начальства; таким образом начальство выигрывало драгоценное время, получало подкрепление, разбивало силы восставших, и затем следовало самое жестокое подавление и казни вождей»213.
Революционное движение во Владивостоке в период первой русской революции было движением народным. Душою вооруженных восстаний здесь являлись не представители буржуазных классов, а рабочие и крестьяне в военной форме. Но они были слишком наивны, доверчивы. Им не хватало большевистского руководства, решительности, ясного понимания того, что трлько непрерывное, энергичное наступление на военные и гражданские власти может привести их к победе. Им не хватало, наконец, достаточного понимания того, что «...только ниспровержение правительства и захват власти во всем государстве является единственной гарантией успеха революции»214.
Таким образом, отсутствие большевистской организации в городе, большевистского руководства восставшими, разрозненность и оборонительный характер их действий, отсутствие достаточной связи с общим революционным движением в стране, с рабочими центрами Сибири — таковы основные причины поражения народных восстаний во Владивостоке в 1905—1906 годах.
207 ЦГАВМФ, ф. Гл. мор. штаба, д. 29497, л. 8.
го» ЦГВИА, ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165, св. 10, д. 29, л. 24.
209 ЦГВИА, ф. ВУА, о. 5, св. 10, д. 29, л. 24 об.
210 Там же.
2,1 ЦГВИА, ф. 9/л, ГВСУ, отд. 5, о. 5165, св. 10, д. 29, л. 23.
212 29 человек были расстреляны, остальным смертная казнь была заменена ка-
торгой. См. сб. «Из ист. рев. движ. на Дальнем Востоке...», стр. 74, а также: ЦГВИА. ф. 9/л, о. 5/65, д. 83/3, 171, 172. 208; ф. 1568, о. 1, д. 42; ф. 1'568, о. 2, д. 6701, 6703. 6705,'6707, 6708, 6716—6719, 6725, 6741, 6762; ЦГАВМФ, ф. 407, о. I. Д. 4295; ф. 967, о. 3, д. 63; ф. 1268, о. 3, д. 46—48.
213 В. И. Ленин. Соч., т. 23, стр. 237.
214 Там же.
139
'Xbtf'yvt-
В. M. ВИШНЕВСКИЙ
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ В 1906—1907 гг.
РАЗГУЛ РЕАКЦИИ ПОСЛЕ ЯНВАРСКОГО ВОССТАНИЯ 1906 ГОДА
оздание Владивостокской группы РСДРП и первые шаги ее деятельности по консолидации сил большевистски настроенных рабочих, солдат и матросов, развертыванию агитационной и пропагандистской работы среди трудящихся проходили в условиях жесточайшего разгула реакции после поражения январского восстания.
Этот разгул реакции во Владивостоке подогревался и общим политическим положением в России, начавшейся кровавой расправой царского правительства над рабочими и крестьянами. Де-
кабрьское вооруженное восстание московского пролетариата в 1905 г. являлось кульминационным моментом подъема первой русской буржуазно-демократической революции. Расправившись с московским пролетариатом, царизм перешел в наступление против рабочих и крестьян по всей стране. Карательные экспедиции свирепствовали в Прибалтике, Закавказье, Поволжье, Сибири. Начальников экспедиций назначал сам Николай II, подбирая для этой цели наиболее известных своей жестокостью генералов. Деятельно помогали ему в этом члены царской фамилии, министр внутренних дел Дурново, председатель совета министров Витте, комендант Зимнего дворца Трепов и десятки других приближенных. В Сибирь были направлены карательные экспедиции под командованием барона Меллер-Закомельского и генерала Ренненкампфа. Николай II приказал им, как он сообщал в одном из писем к матери, «хватать всех бунтовщиков и наказывать их, не стесняясь строгостью». Революционные выступления в Сибири были потоплены в крови трудящихся.
Такая же диктатура штыка и нагайки была установлена и на Дальнем Востоке. Еще в середине января, получив сообщение о восстании во Владивостоке, командующий войсками Приамурского военного округа генерал Хрещатицкий, исполняя обязанности генерал-губернатора края, подписал обязательное постановление, которым ввел военное положение на территории всего Приамурского края1. В преамбуле постановления весьма оригинально объяснялись причины его
1 Не объявляя край официально на военном положении, постановление ввело на его территории все законы последнего.
141
Появления. В ней говорилось: «В последнее время в городах и других местностях высочайше вверенного мне края появились шайки злонамеренных лиц (по большей части нерусского происхождения), которые, под видом радения о благе народа и проведения в жизнь великих реформ, дарованных высочайшим манифестом 17 октября 1905 г., неправильно истолковывают последний с целью посеять смуту в народе, вызвать беспорядки и вовлечь затем нетвердых в убеждениях лиц, в особенности нижних чинов, в эти беспорядки и, пользуясь обстоятельствами, посягнуть на собственность мирных граждан»2.
Оболгав таким образом растущее революционное движение в крае, постановление строжайше воспрещало «всякое привлечение нижних чинов к участию в обсуждении вопросов как внутренней политики, так и положений, касающихся военной службы и дисциплины, что противоречит основным военным законам, а со стороны гражданских лиц является преступлением...» Перечисляя далее все прочие «преступления» вплоть до нанесения оскорбления представителям властей и чинам полиции, Хрещатицкий заключал, что виновные «подлежат преданию военному суду по законам военного времени», и предупреждал, что «против толпы или отдельных лиц, не желающих разойтись, будет немедленно применяться оружие»3.
Еще более свирепый режим установил во Владивостоке генерал Мищенко, который получил по отношению к городу и всему крепостному району права временного генерал-губернатора. Введение в крепостном районе осадного положения позволило ему стать здесь неограниченным диктатором и проводить повальные обыски и массовые аресты по малейшему подозрению в «неблагонадежности».
Город был разделен на районы, а те, в свою очередь, на участки, ответственность за сохранение «порядка» в каждом из них возлагалась на командиров наиболее благонадежных частей, назначенных по приказу генерал-губернатора. На участках было организовано постоянное, круглосуточное патрулирование нарядов в составе от 10 человек и до взвода под командой офицера. Офицерам было дано указание «при совершении чего-либо недозволенного» немедленно открывать огонь. Однако многие солдаты без особого желания исполняли полицейские функции. Не доверяя солдатам, губернатор приказал казакам выделить конные разъезды для присмотра за патрулями. Генерал-майор Перепечин, назначенный начальником района по Светланской улице от почты до Гнилого угла, в своем приказе вверенным ему частям предписывал: «того же, кто не желает действовать оружием, класть на месте»4.
На м. Чуркина и п-ове Эгершельда солдаты гарнизона, как и те, которые были высланы за пределы крепости, содержались на положении арестованных, находясь под усиленной охраной казачьих частей. Гарнизон крепости был почти полностью обновлен.
Вслед за выводом из крепости революционно настроенных частей гарнизона отсюда выслали в административном порядке более трехсот гражданских лиц5. Въезд' и выезд из города без соответствующего разрешения канцелярии военного губернатора запрещался. Районы города были отрезаны друг от друга заставами казачьих частей.
2 Газ. «Приамурские ведомости» от 15 января 1906 года.
3 Там же.
4 Газ. «Листок союза союзов», № 5, от 25 января 1906 года.
3 ЦГАДВ, ф. 1, о. 10, д. 35.
142
Профессиональные союзы и все другие общественные организаций были разогнаны и запрещены. Собрания разрешались лишь представителям крайне правых, монархических партий. Притихшие было черносотенные организации вновь подняли голову. Возобновил свою деятельность «Комитет самозащиты и помощи»6. Реакция использовала для борьбы с революцией все средства, вплоть до шовинистической пропаганды. Один из приказов генерал-губернатора был специально посвящен евреям. После произведенной строгой регистрации населения у еврейской бедноты отобрали паспорта и выселили их и других «зловредных крамольников» за пределы крепостного района7. Газета «Дальний Восток» подняла мутную волну лжи, оголтелой антиреволю-ционной и шовинистической пропаганды, натравливая казаков и черносотенцев на «революционеров и евреев»8. Остальные газеты более или менее либерального направления — «Владивостокский листок», «Листок союза союзов», «Владивосток» были немедленно закрыты, сотрудники их были высланы, а редакторы преданы военному суду9. Приговорен к полутора годам заключения в крепостной тюрьме был даже член городской управы, почетный гражданин города Н. П. Матвеев за сочиненное им стихотворение «Памяти Л. А. Волкенштейн»10.
В этой душной атмосфере всеобщего подозрения, повальных арестов, беспощадного подавления всего живого, как издевательство над горожанами, прозвучал «Листок-объявление», в котором за подписью военного губернатора Флуга «разъяснялся» манифест 17 октября, как милость царя, облагодетельствовавшего народ «незыблемыми свободами». Листок был наполнен перлами черносотенной «мудрости» и имел целью натравить обывателей на революционеров, оправдать свирепый полицейский режим, установленный в городе. Командование крепости всеми способами стремилось отвлечь внимание горожан от все усиливающихся репрессий. Офицеры, руководившие кровавой расправой над участниками освободительного движения, заглушали остатки своей совести, с молчаливого поощрения командо-
6 Орган оголтелых черносотенцев, называвших себя членами «общества борьбы с крамолой». В него входили крупные торговцы и промышленники. Возник после событий 30—31 октября 1905* г. См. «Дальний Восток», № 24, от 7 февраля 1906 года.
7 ЦГИАМ, ф. ДП, 00, 1905, д. 2080, л. 96; И. С. Кларк «Весь деловой и торговый Владивосток...», Владив., 1924, стр. 7.
8 См. «Дальний Восток» за' февраль—март 1906 года.
9 ЦГАДВ, ф. 87, о. 1, д. 785, лл. 21 об—27 об; ф. 1, о. И, д. 54, лл. 3—7; газета «Голос Маньчжурии», № 15, 1906 год.
10 ЦГАДВ, ф. 702, о. 4, д. 605, л. 10; газета «Дальний Восток» № 197, от 16 ноября 1906 г.; И. А. Сенченко «Очерки истории Сахалина», Южно-Сахалинск, 1957, стр. 88.
Н. П. Матвеев-Амурский (псевдоним) — видный общественный деятель Владивостока того времени левого либерального направления, дальневосточный писатель, редактор и издатель газеты «Далекий край» и журнала «Природа и люди Дальнего Востока». Вплоть до 1917 г. находился под негласным надзором полиции. Царская охранка в своих донесениях и агентурных сводках называла его членом городской организации РСДРП и даже одним из руководителей ее (ЦГИАМ, ф. ДП, 00, о. 10, 1909, д. 5, ч. 82, литер А, л. 131 об; о. 12, 1911, д. 9, ч. 64, литер Б, л. 97; о. 241, 1911, д. 5, ч. 64, литер В, л. 51; о. 14, 1913, д. 9, ч. 64. литер Б, л, 143). В действительности он был связан с организациями эсеров и социал-демократов, не входя ни в одну из них, активно помогал им средствами, типографией, получал для них в свой адрес нелегальную литературу, посылаемую русскими политическими эмигрантами из Японии (ЦГИАМ, ф. ДП. 00, о. 8, 1907, д. 589, л. 28; ЦГАДВ, ф. 1, о. 10, д. 196, лл. 28—30; ф. 87, о, 1, д. 709, л. 59; ф. 87, о, 4, д. 1675, л. 42). Указанное стихотворение Н. П. Матвеев поместил в журнале «Природа и люди Дальнего Востока» (№ 1 за 1906 г.) с портретом Волкенштейн, допустив, как писал военный губернатор Флуг (ЦГАДВ, ф. 702, о. 4, д. 605, л. 10), «резкие выражения по адресу виновников ее смерти».
143
зания крепости, в пьяном разгуле, дебошах, непотребстве. Как грибы после дождя, росли в городе кафешантаны, публичные и игорные дома для офицеров и «более простого люда». Офицерам нс рекомендовалось посещать заведения, предназначенные для «более простой публики», дабы они «не разлагались» и не подвергались «противоправительственной пропаганде». Содержателями этих заведений являлись именитые граждане города. Так, китайский игорный дом, где городская беднота из китайцев оставляла последние деньги из своих жалких заработков, содержал барон Остен-Сакен. Открыла свое «заведение» и его жена, баронесса Остен-Сакен, получая от него, по данным полицейского надзора, более-60 тысяч рублей чистого дохода ежемесячно11.
Аресты и политические судебные процессы, следовавшие один за другим, — многочисленные процессы о печати, участниках вооруженных восстаний в крепости, членах стачечного комитета Уссурийской железной дороги и т. д.,— продолжались в течение 1906—1907 и в последующие годы12. Главнокомандующий войсками на Дальнем Востоке и комендант крепости, утверждавший приговоры, требовали от членов судебных коллегий наказывать подсудимых «по всей строгости законов военного времени»13.
Не избежали расправы царских карателей даже мертвые. По приказу Мищенко жертвы расстрела январской демонстрации 23 февраля были вырыты из братской могилы на вокзальной площади и брошены в море.
СОЗДАНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ И ЕЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
В обстановке массового кровавого террора была создана и организационно оформлена Владивостокская группа РСДРП. Судя по архивным документам, эта группа существовала и ранее, Но была крайне малочисленной, слабой, организационно не оформленной, не имела опытных организаторов и пропагандистов, связи с другими организациями РСДРП. Отсутствие руководства, необходимой организации, наличие в ее составе меньшевистско-эсеровских элементов, распыление сил в результате слияния с либеральным «союзом союзов» создали исключительно неблагоприятные условия для работы социал-демократов в массах и не позволили им оказать какого-либо заметного влияния на ход событий в период вооруженного восстания14.
" ЦГАДВ, ф. 1, о. 4, д. 2233, лл, 1, 21, 40, 51—53.
12 ЦГАДВ. ф. 1,о. 8, д. 2187, 2194- 2204. о И, д. 54. ЦГВИА, ф. 9/я, о. 5/65, д. 83/3, 208. о. 6, д. 3/93; ф. 1562, о. 1, д. 42; ф. 1568, о. 2, д. 6691. 6693, 6701—6703, 6705, 6708, 6712, 6716—6719 , 6725, 6741. 6762; 6764, 6769; о 18, д. 10, И, 14, 15, ф. 1569, о. 1, д. 266; ЦГАВМФ; ф. 407, о. 1, д. 4462; ф. 417, о. 1, д. 31167; ф. 967, о. 3. д. 63; ф. 1268, о 3, д. 46, 48, 49, 63—65. 90.
W ЦГВИА, ф. ВУА, д. 29111, л. 80.
14 Наличие в городе социал-демократической группы в период январского восстания 1906 г. и наличие в ее составе меньшевиков доказывает хотя бы упоминаемый нами выше факт нелегального издания 10 января прокламации о расстреле демонстрантов, подписанной: «Владивостокская группа РСДРП». Но содержание прокламации явно меньшевистское, на что мы уже указывали.
В декабре 1905 г. социал-демократы Владивостокского порта, предполагая издавать свою газету, поручили подготовить для первого номера ее изложение программы РСДРП не кому иному, как врачу Волкенштейну. По политическим взглядам Вол-кенштейн был либерал, мало отличавшийся от либеральных деятелей «союза союзов», однако причислявший себя к социал-демократам (см. «Минувшие годы», 1908, № 5—6, стр. 85).
144
Но уроки восстания не пропали даром. Они помогли большевистски настроенным социал-демократам осознать необходимость непримиримой борьбы с меньшевиками и эсерами, с либералами всех оттенков, воочию доказавших свое предательство делу революции. Уроки восстания помогли им осознать необходимость консолидации сил, необходимость четкой организации и единого принципиального руководства.
Уроки восстания не пропали даром и для широких масс рабочих, солдат и матросов. В ходе восстания многие из них окончательно потеряли веру в пышную фразеологию предателей революции. Они поняли, наконец, кто их истинные друзья и враги, и обратили свои симпатии к социал-демократам. Это сочувствие и практическая поддержка революционно настроенных масс имели большое значение в организационном оформлении Владивостокской группы РСДРП. Подавление восстания и развернувшаяся после него полоса террора, разгула реакции заставила меньшевистские элементы и других случайных в революционном движении людей отойти от социал-демократов. Ряды последних, очистившись от соглашательской скверны, стали более единомыслящими.
В то же время разгул контрреволюционного террора нанес значительный ущерб социал-демократическому движению в городе, вырвав из рядов социал-демократов и им сочувствующих многих смелых и преданных делу народа рабочих, солдат и матросов.
В конце февраля социал-демократы Владивостока выпустили гектографированную листовку «К гражданам»15. «В настоящий момент,— говорилось в ней,— когда сорганизовавшаяся Российская социал-демократическая рабочая партия встала лицом к лицу с чрезвычайно важной задачей энергичного расширения и углубления своих сил в массах пролетариата и широкой вербовки новых нужных интеллигентных сил, в настоящий момент организация социал-демократической работы в г. Владивостоке становится более чем необходимой. Последние кровавые события революционной борьбы нашего города ясно и определенно выдвинули перед нами вопрос о сформировании такой организации, которая могла бы взять на себя идейное и практическое руководство активного выступления революционных масс народа.
Мы, группа социал-демократов, опираясь на организованных сознательных товарищей-рабочих, берем эту работу на себя под идейным руководством центральных учреждений Российской социал-демократической рабочей партии и объявляем себя Владивостокской группой этой партии»16.
Далее в листовке говорилось о необходимости развивать классовое самосознание пролетариата, вести его на решительную борьбу за уничтожение самодержавия и буржуазного строя во имя будущего человечества — социализма, высказывалась уверенность в его окончательной победе, «...никакие меры строгости, никакое военное положение не могут остановить исторического процесса развития народной жизни. Россия будет свободна!., и никакие мищенки, закомельские, треповы не в силах победить борющийся за свои права народ».
Из содержания листовки видно, что организаторы Владивостокской группы РСДРП стояли на большевистских, ленинских позициях. Они заявляли о том, что единственный путь к победе социализма —
15 Распространялась в ночь на 1 марта 1906 г. См. ЦГИАМ, ф. МЮ, д. 1678, л. 1.
16 ЦГИАМ, колл, нелег. изд., № 26352.
Ю Труды, серия историческая, т. 3
145
это установление диктатуры пролетариата. Обращаясь к рабочим, листовка призывала: «Всякий из вас, кто осознал, что выход из современного .жестокого и развращающего общественного строя заключается в социализме, т. е. в уничтожении классовых перегородок общества посредством передачи всех средств производства —фабрик, машин, земли — в пользование всего народа, в уничтожении эксплуатации и угнетений; кто осознал, что путь к социализму — политическая свобода, диктатура пролетариата, — всякий, осознавший это, должен вступить в ряды социал-демократии»17.
Вторая листовка, напечатанная уже типографским способом, называлась «Царские коршуны на священных трупах». Она рассказывала народу об уничтожении карателями братской могилы жертв 10 января,, о их бесчеловечном глумлении над памятью погибших, воспитывая ненависть к царским палачам, призывая к свержению самодержавия18.
Военные власти всполошились. Социал-демократические листовки были для них как гром с ясного неба и вызвали усиленную переписку командования крепости с департаментом полиции и царской охранкой. Со свойственной ему тупостью генерал Мищенко решил, что своими кровавыми расправами он с корнем вырвал «крамолу», раз и навсегда покончил с революционным движением в крепости. В действительности оказалось, что в городе усиленно развертывалась подпольная деятельность социал-демократов. В крайнем раздражении Мищенко потребовал от Флуга «в трехдневный срок разыскать, где печатаются прокламации социал-демократической партии, и поставить полицию так, чтобы расклеивание и раздача прокламаций на улицах без постоянной поимки была бы невозможной», на что Флуг не без иронии ответил, что выяснить это «не только в трехдневный срок, но и в более продолжительное время может оказаться невозможным, тем более что по имеющимся сведениям есть основания предполагать, что прокламации печатаются в одной из военных канцелярий»19, и ядовито намекая, что печатаются они под носом коменданта крепости. Взбешенный таким ответом генерал-губернатор и комендант крепости Анищенко сам поставил на ноги всю полицию в городе и крепостную жандармскую команду, усилил репрессии, но безрезультатно. Подпольная деятельность социал-демократов продолжалась:
Большую помощь местным социал-демократам оказали в этот период большевистская организация Читы и Сибирский союз РСДРП. Они направили во Владивосток несколько опытных организаторов для усиления партийной работы. Среди них был выдающийся революционер, ученик и соратник В. И. Ленина, один из талантливейших пропагандистов партии Виктор Константинович Курнатовский20.
17 ЦГИАМ, колл, нелег. изд., № 26352.
18 ЦГИАМ, ф. МЮ, д. 20654, л. 4.
19 Оба документа цитируются по указ. соч. В. П. Голионко, стр. 39.
20 В. К. Курнатовский в 1905 г. был организатором Читинского Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов, членом Читинского комитета РСДРП, редактором газеты «Забайкальский рабочий», одним из руководителей вооруженного восстания рабочих и солдат в Чите. После разгрома восстания карательными экспедициями барона Меллер-Закомельского и генерала Ренненкампфа был приговорен к смертной казни. По заданию Читинского подпольного комитета РСДРП группа большевиков организовала побег В. К. Курнатовского из Нерчинской тюрьмы. Партия направила его во Владивосток. Но здесь он пробыл недолго. В связи с усиливающимися репрессиями его отправили в Японию. Затем он переехал в Австралию, а в 1910 г. совершенно больной перебрался по настоянию В. И. Ленина в Париж, где и умер 19 сентября 1912 г. (см. Е. И. Окулова, «Виктор Константинович Курнатовский», М.’, 1948 г.).
146
Готовясь к IV (Объединительному) съезду РСДРП, созванном;, з апреле 1906 г., и II съезду Сибирского союза РСДРП, состоявшемуся в Красноярске в мае 1906 г., социал-демократы Дальнего Востока усилили свою организационную работу. В апреле 1906 г. были организационно оформлены группы РСДРП во Владивостоке, Никольск-Уссу-рийске, Спасске и Хабаровске, которые объединились в единой организации Приморского района РСДРП, а последний в свою очередь вошел в состав Сибирского союза РСДРП.
Подавляющее большинство в партийной организации Владивостока составляли большевики, стоявшие на позициях ленинизма. Они считали, что победа народа в борьбе с самодержавием может быть достигнута только путем вооруженного восстания. Но они понимали также, что призывать народные массы к немедленному вооруженному восстанию без всесторонней его подготовки и выбора наиболее благоприятного момента для его успеха не только бесцельно, но крайне вредно, так как это привело бы лишь к тяжелым, бессмысленным жертвам, разгрому революционного движения и дискредитации самой идеи восстания в глазах народа. Тем более этого не следовало делать в конкретных условиях, когда революция в стране пошла на спад, а во Владивостоке в результате разгрома январского восстания силы контрреволюции имели явный перевес, город находился на осадном положении, в нем свирепствовали каратели, активные участники восстания были арестованы,) а наиболее революционно настроенные части гарнизона были заменены верными царизму войсками. Поэтому члены Владивостокской группы РСДРП встали на путь организационной и пропагандистской работы вначале среди узкого круга рабочих и солдат, постепенно расширяя поле своей устной и печатной агитационно-пропагандистской деятельности. В тяжелых условиях беспрерывных репрессий, усиленного полицейского сыска они взялись за черновую, будничную, но необходимую работу по налаживанию связей с большевистски настроенными солдатами вновь прибывших частей, с партийными организациями других городов, по политическому воспитанию рабочих и солдат и вовлечению их в свои ряды, по организации явок, конспиративных квартир, подпольной типографии и т. д.
Вскоре они установили постоянную связь с большевистскими организациями Благовещенска, Хабаровска, Читы, Харбина, Иркутска, Омска, Москвы, Петербурга, получая оттуда нелегальную литературу, документы ЦК РСДРП, большевистские газеты, ленинские статьи и брошюры21, наладили регулярную транспортировку нелегальных изданий через Японию с помощью находившихся там эмигрантов-больше-ников22.
Под влиянием и с помощью большевиков солдаты вновь прибывших в крепость войск создали нелегальный Временный комитет нижних чинов взамен распавшегося либерального исполкома нижних чинов, руководимого офицерами-предателями. Временный комитет вел среди солдат организаторскую и агитационную работу с большевистских позиций, выпускал листовки и воззвания, печатая их в одной из военных типографий гарнизона. Летом 1906 г., когда должен был состояться суд над участниками январского восстания, в городе разнесся слух, что большинство из них будет расстреляно. В связи с этим Временный
2‘ ЦГАДВ, ф. 563, о. 1, д. 1, лл. 31, 42—43.
22 ЦГАДВ, ф. 87, о. 4, д. 1675, л. 4.
10*
147
комитет выпустил воззвание. «Товарищи солдаты и матросы! говорилось в нем. — Знаете ли вы, какое чудовищное преступление готовится на днях? Две тысячи солдат и моряков предаются смертной казни! За что хотят лишить жизни столько людей? За то только, что они помешали расстрелять и уничтожить поголовно несколько сот мирных граждан, собравшихся вместе обсудить свои нужды!»23
Воззвание разоблачало самодержавие и его кровавых прислужников как злейших врагов народа, призывало к свержению царизма. «Все обреченные за политические дела на смертную казнь или каторгу, — говорилось в нем далее, — это лучшие люди из нас, это народные герои...» Листовка вызвала широкий отклик сочувствия среди солдат гарнизона и беспокойство в стане врага. Весьма возможно, что волнение в гарнизоне, вызванное ею, повлияло на смягчение приговора некоторым обвиняемым со стороны царского суда.
Временный комитет нижних чинов вскоре был разгромлен царской охранкой. Начались провалы и среди членов Владивостокской группы РСДРП24. Однако начавшиеся аресты не могли сломить волю большевиков. Революционная деятельность их все более расширялась.
Обеспокоенный этим генерал Мищенко в августе 1906 г. обратился к командующему войсками на Дальнем Востоке генералу Гродекову с просьбой увеличить финансирование мероприятий «для борьбы с противоправительственной пропагандой в войсках» гарнизона25. Просьба его была удовлетворена. При штабе коменданта крепости была учреждена специальная группа тайных агентов по борьбе с революционным движением в частях гарнизона, а также увеличены штаты крепостной жандармской команды, сыскная деятельность которой, как писал ее начальник ротмистр Петров, была «направлена, главным образом, на жителей города Владивостока»26. В октябре с такой же просьбой обратился к директору департамента полиции Министерства внутренних дел и ротмистр Петров. При этом он докладывал в департамент полиции: «За месяц работы наблюдения обнаружилось следующее: во Владивостоке существует несколько отдельных не сорганизованных еще между собой организаций партии социал-демократов27, деятельность коих направлена, главным образом, к распространению пропаганды в войсках. Местных сил не замечается, и все они питаются литературой, привозимой из Японии, Читы, Иркутска, Омска и Благовещенска, размножая ее на гектографе... Одна из организаций, в котирую входили преимущественно рабочие порта, в начале октября мною ликвидирована; арестованы 6 человек: Николай Николаев — имел сношение с членами партии Петербурга, Одессы, Харькова, Иркутска и Благовещенска, получал по почте прокламации; Ефим Николаев — хранитель нелегальной литературы указанной группы, Михаил Осипов — имел типографию, Николай Яцков— агитатор, Яков Росликов — пропагандист и Василий Кузнецов — содержатель склада оружия.
^Дознание о них производит подполковник Гирилович — начальник Хабаровского охранного отделения, командированный начальником
23 ЦГВИА, ф. 400, о. 3, д. 34/520, отд. 7, л. 69.
24 ЦГАДВ, ф. 563, о. 1, д. 1, лл. 42—43.
28 Там же, л. 42.
26 Там же.
27 В этом жандармский офицер, как видим, ошибается.
148
жандармского управления26 во Владивосток исключительно для производства дознания по государственному преступлению...
В настоящее время наблюдение установлено за другой группой, более многочисленной и сильной... Можно предполагать существование еще третьей группы, на след коей пока не напал»28 29.
Далее эта жандармская ищейка, утверждая в своем донесении, что «Владивосток в скором времени привлечет к себе более выдающихся революционных деятелей и явится одним из центров революционного движения», просит департамент полиции увеличить штаты крепостной жандармской команды, жандармского управления Уссурийской железной дороги и Владивостокского охранного отделения30.
Просьба эта была удовлетворена. Больше того, городской управе было предложено за счет средств города увеличить штаты полиции. И это в то время, когда городская касса была пуста и управа не могла рассчитаться с многочисленными долгами, финансировать учреждения, находящиеся в ее ведении, или заняться благоустройством города, которое было поставлено из рук вон плохо31. Десятки тысяч рублей народных средств командование крепости тратило на шпиков, усиление сыскной службы, а позаботиться о минимальных условиях жизни многотысячного гарнизона у него «не хватало средств». Проекты о снабжении гарнизона достаточным количеством чистой питьевой воды, например, так и оставались проектами. Военные и коммерческие суда все еще ходили заправляться водой в Японию или Корею; оттуда же продолжали возить воду для нужд военного порта и гарнизона. Адмирал Ферзен, сменивший адмирала Греве, то и дело обращался в Морское министерство по поводу, как он выражался, «водяного голода»32. Царским сатрапам было не до нужд города и гарнизона. Надо было спасать «престол и отечество», свои привилегии от народа, пытающегося сбросить паразитов со своего хребта. Генерал-губернатор Мищенко «рвал и метал», делал все возможное, чтобы потопить в крови революционное движение в городе, но оно росло.
В январе 1907 г., в период подготовки большевиков к V съезду, Приморская организация РСДРП созвала конференцию социал-демократических организаций района. Конференция состоялась в г. Николь-ске-Уссурийском. На ней присутствовали 16 делегатов, представлявших 200 членов партии. 5 делегатов представляли партийную организацию Владивостока33.
Среди делегатов конференции были и меньшевики. Они упорно пытались навязать конференции свои оппортунистические теории по всем обсуждаемым вопросам, но потерпели полное поражение. По всем вопросам повестки конференция приняла большевистские решения. Разоблачив соглашательскую линию меньшевиков, большевики доказали, что победа народа над самодержавием возможна только в результате вооруженного восстания.
Особенно острая борьба разгорелась на конференции по вопросам о «рабочем съезде» и профессиональных союзах. По первому из них
28 Находилось в Иркутске.
29 ЦГАДВ. ф. 563, о. 1, д. 1, л. 42.
30 Там же, л. 43.
31 ЦГАДВ, ф. 28, о. 1, д. 313, лл. 72 об., 94.
32 Ведро воды стоило в городе 8 коп. при среднем заработке рабочего от 70 коп. до 1 руб. 20 коп. См. ЦГАВМФ, ф. 420, о. 1, д. 4. Разная переписка. Телеграммы адмирала Ферзена товарищу морского министра, лл. 22—23.
33 Сб. «Из истории революционного движения на Дальнем Востоке», стр. 77.
149
конференция подчеркнула роль партии как политического вождя раоо^ чего класса, как его боевого революционного штаба и дала решительный отпор попытке меньшевиков ликвидировать партию, заменив ее беспартийным, легальным рабочим съездом. Конференция отвергла также оппортунистическую теорию меньшевиков о нейтральности профессиональных союзов и признала необходимым добиваться идейного и политического руководства ими со стороны партии.
Конференция переименовала социал-демократическую группу Владивостока в организацию РСДРП и поручила ей созвать конференцию представителей партийных организаций Восточной Сибири для решения организационных вопросов, а также возложила на нее руководство всеми партийными организациями Приморского района РСДРП.
Конференция сыграла большую роль в разоблачении соглашательских, оппортунистических позиций меньшевиков, в победе приморских большевиков в их идейной борьбе с меньшевиками, в дальнейшем укреплении партийных организаций Приморья.
По новому уставу Приморского района РСДРП, утвержденному конференцией, Владивостокская партийная организация была разделена на три организации — городскую, военного порта и бухты Улисс, которые должны были работать под единым руководством вновь созданного Владивостокского комитета РСДРП.
После конференции владивостокские большевики значительно усилили свою работу в массах. К этому времени они создали собственную подпольную типографию и за сравнительно короткий срок выпустили до 50 тысяч экземпляров различных нелегальных изданий34. Большое место в печатной и устной пропаганде уделялось разоблачению политики царизма по отношению к Государственным думам. В этой пропаганде владивостокские большевики стояли на ленинских позициях и руководствовались в своей массовой агитационной работе указаниями ЦК РСДРП. Значительную работу проводили большевики Приморья и в различных легальных организациях, начинающих снова возникать после их разгона карателями: в «Обществе народных чтений», краеведческом музее и особенно в профессиональных союзах. Летом 1907 г. большевики наладили выход двухнедельной нелегальной газеты «Приморский рабочий» и опубликовали устав владивостокской организации и программу РСДРП с добавлениями к ней, внесенными ленинцами на IV (Объединительном) съезде партии. К этому времени Владивостокская партийная организация значительно выросла (до 200 членов) и распространила свою организационную и пропагандистско-агитационную деятельность на все Приморье.
ВОССТАНИЕ 16 — 17 ОКТЯБРЯ 1907 ГОДА
Под влиянием организаторской и пропагандистской деятельности большевиков революционное движение в Приморье и особенно во Владивостоке возрастало. Несмотря на расправы, рабочие, солдаты и матросы вновь начинают открыто выступать против самодержавия, против свирепого режима, установленного в крепости. В январе 1907 г. в городе происходила забастовка типографских рабочих в память событий 9 января 1905 г. в Петербурге и 10 января 1906 г. во Владивостоке. 31
31 Сб. «Из истории революционного движения на. Дальнем Востоке», стр...79, 118
150
К забастовке типографских рабочих примкнули рабочие и некоторых других предприятий города. В феврале 1907 г. студенты Восточного института потребовали удаления из стен института слушателей-офицеров, запятнавших себя участием в кровавых действиях карателей. Студенты требовали также упразднить систему слежки, установленную в институте, отменить некоторые приказы дирекции и объявили о прекращении занятий до удовлетворения своих требований35. Студенческое движение нашло сочувственный отклик среди широких слоев общественности города. Требования студентов поддержала и городская организация РСДРП.
Особенно массовые выступления трудящихся города происходили во время празднования 1 Мая 1907 г. Большевики Владивостока выпустили в 3500 экземплярах первомайскую листовку «Ко всем рабочим» с призывом к сплочению и борьбе с царизмом, организовали забастовки рабочих в порту и в мастерских бух. Улисс и многолюдный митинг трудящихся на кладбище у могил жертв расстрела 10 января 1906 г. Участники митинга пришли к дорогим могилам под красными знаменами, с пением революционных песен. Здесь, на кладбище, дело дошло до столкновения с полицией, а затем и с войсками, подобранными командованием из молодых, политически неразвитых призывников. Митинг был разогнан силой оружия, но он показал сплоченность и решительность рабочего класса, объединившегося на борьбу с самодержавием. Первомайские события 1907 г. во Владивостоке явились грозным предупреждением царским властям о силе народа, о силе рабочего класса.
Большая работа среди солдат и матросов гарнизона проводилась военной организацией социал-демократов, созданной в январе 1907 г., которая действовала под руководством Владивостокского комитета РСДРП. Под влиянием большевиков в массах солдат и матросов зрел протест против несправедливости существующего строя, участились случаи открытого неповиновения начальству. Так, 23 мая сборная команда 9-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, работавшая на постройке летнего полкового лагеря, отказалась от работы ввиду плохого питания. В эти же дни произошли волнения среди солдат минного батальона и в 16-й роте 6-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Первые потребовали освобождения своего товарища из-под ареста, вторые — удаления из роты фельдфебеля-держиморды. В конце мая солдаты крепостного минного батальона снова вышли из повиновения начальству. Вызванные для подавления «беспорядков» солдаты 7 роты 6-го Восточно-Сибирского стрелкового полка отказались выступать и, демонстративно побросав оружие, разошлись36.
Большевистская организация Владивостока будила политическое самосознание рабочих, солдат и матросов, воспитывала их в духе ненависти к царизму, призывала объединить усилия для борьбы с самодержавием, к свержению монархии и буржуазии. Но (и это особенно важно подчеркнуть) большевистская организация не призывала массы к немедленному вооруженному восстанию, ибо считала, что местное, локальное восстание, без связи с вооруженными выступлениями пролетариата других промышленных центров страны, неминуемо потерпит поражение. Большевики учитывали, что после третьеиюньского перево
за ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 00, 1907 г., о. 99, д. 55, ч. 5, лл. 4—13.
36 А. П. Станкевич. Хроника революционного движения на Дальнем Востоке... стр. 113, 114, 117.
151
рота37 революция в стране резко пошла на убыль, началась полоса реакции, черносотенного террора и жесточайших репрессий против трудящихся масс.
Столыпинская реакция в стране отразилась на усилении полицейского режима и во Владивостоке. Николай II, несмотря на все кровавые дела генерал-адъютанта Мищенко, обвинил последнего в «мягкосердечии» и назначил комендантом крепости генерала Ирмана, еще более жестокого самодура, чем все его предшественники. Ирман рьяно взялся за выполнение воли верховного карателя, за окончательное искоренение «крамолы» в войсках гарнизона. 5 июля 1907 г. генерал Флуг вновь обратился по начальству с просьбой о дальнейшем увеличении штатов тайной агентуры городской охранки и полиции38. В городе началась новая волна массовых арестов. Ирман потребовал от следственных и судебных органов более жестоких наказаний для подсудимых. Приехавший в крепость военный судья генерал Шинкаренко, председательствовавший на всех последующих процессах, на совести которого десятки казненных, сотни замученных в царских застенках и на каторге, заявил во всеуслышание: «Все военные судьи должны знать один закон — это волю правительства. Революция борется с правительством, а потому судьи должны стоять на страже правительства, как его верные слуги»39. Следственные органы работали с лихорадочной поспешностью, наспех оформляя многочисленные дела о «подстрекателях и бунтовщиках»40. В городе участились судебные процессы, поражающие своими бесчеловечными приговорами. В начале октября 1907 г. состоялся процесс над солдатами 5-й артиллерийской горной батареи. 16 артиллеристов не вышли по различным причинам на занятия. Командир батареи приказал поставить их с полной выкладкой на несколько часов под ружье. Среди них были больные. Солдаты заявили командиру протест. Вызванные две роты пехоты арестовали 8 зачинщиков протеста. Военно-окружной суд под председательством Шинкаренко приговорил 7 человек к смертной казни и одного к 15 годам каторги41.
Все это, естественно, вызывало возмущение широких масс рабочих, солдат и матросов. Но вооруженное выступление в сложившихся условиях было бы неблагоразумно.
Иначе думали и действовали эсеры. Воспользовавшись ростом возмущения масс, они подбили матросов и солдат некоторых частей гарнизона на вооруженное восстание. При этом они совершенно не позаботились о должной подготовке восстания, о привлечении на сторону восставших всего гарнизона, не подготовили предстоящее восстание даже с чисто технической стороны. В этих событиях проявился свойственный эсерам авантюризм, стремление опереться не на массы,
37 Л июня 1907 г. были арестованы представители социал-демократической фракции 2-й Государственной думы. Дума была разогнана, новый избирательный закон по выборам в 3-ю Государственную думу еще более урезал и без того куцые избирательные права трудящихся, дал «всевластие крепостникам и привилегии буржуазии». (В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 135). Инициаторами этих контрреволюционных актов были дворянство, октябристы и кадеты. Третьеиюньский переворот знаменовал собой поражение первой буржуазно-демократической революции, временную победу контрреволюционных сил, начало столыпинской реакции — полосы жесточайшего террора и репрессии со стороны царизма против рабочего класса и трудового крестьянства.
38 ЦГАДВ, ф. 1, о. 10, д. 191, л. 13.
39 Газ. «Воля», № 95, июль 1907 года.
40 ЦГАДВ. ф. 1, о. 10, д. 191, лл. 22, 23, 30.
41 А. П. Станкевич. Хроника революционного движения на Дальнем Востоке... стр. 121.
152
а на узкий круг заговорщиков. Следует подчеркнуть, что в 1907 г. во Владивостоке действовали не те эсеры, которые вышли на политическую арену в 1905 г. и которые, отличаясь своими умеренными взглядами, близкими к политической программе кадетов, предали вооруженные восстания, вспыхнувшие в крепости в октябре 1905 и январе 1906 гг. Серьезные разногласия, отражавшие мелкобуржуазную природу партии эсеров и ее идейную неустойчивость, привели эту партию в 1906 г. к расколу. Из нее выделились правые, образовав легальную так называемую Трудовую народно-социалистическую партию, близкую по своим взглядам кадетам, и эсеры-максималисты. Правые эсеры во Владивостоке — те, что предали январское восстание, либо разбежались после его разгрома, либо примкнули к кадетам и стали вполне благообразными буржуа, верными слугами царизма, либо вовсе отошли от политической деятельности, насмерть перепугавшись размаха революции и последовавших затем репрессий. В начале 1907 г. во Владивостоке свили себе гнездо эсеры-максималисты, представлявшие собой полуанархическую группу, в основу своей деятельности положившую террор и экспроприации. Их политический центр находился в Японии, в Нагасаки. Оттуда владивостокские эсеры получали указания, прокламации, свою нелегальную литературу, оружие, бомбы, взрывчатые вещества42. В апреле 1907 г. эсеры-максималисты устроили во Владивостоке нечто вроде съезда, на котором присутствовали по два представителя от Владивостока, Никольска-Уссурийского, Хабаровска и Харбина. Съезд оформил так называемый Дальневосточный союз партии эсеров-максималистов, выработал устав союза и подтвердил решение нагасакской конференции о необходимости «устраивать повсюду военные бунты»43. Эсеры-максималисты устраивали во Владивостоке налеты на банки, кассы торговых домов, готовили террористические акты, но неудачно, чем вызывали массовые аресты ни в чем не повинных граждан, усиление репрессий, ставили под угрозу налаженные связи большевиков в массах, растущее революционное движение в крепости. Но главная их опасность для дела революции состояла в том, что они пытались увлечь революционно настроенных рабочих, солдат и матросов крепости на авантюристические «бунты» без учета соотношения сил и сложившейся обстановки.
Молодой большевистской организации Владивостока приходилось затрачивать много энергии, чтобы пресечь эти авантюристические попытки максималистов, разъяснять массам вредную для революции деятельность эсеров.
Эсеры считали возможным свергнуть самодержавие путем политического террора, заговора узкого круга людей. Они заимствовали свою тактику у бланкистов, которые, по словам Энгельса, «полагали, что сравнительно небольшое число решительных, хорошо организованных людей в состоянии в благоприятный момент не только захватить власть, но и удержать ее в своих руках посредством самых энергичных и решительных мер до тех пор, пока не удастся вовлечь народ в революцию»44.
Между тем большевистская партия, В. И. Ленин учили: «Восстание, чтобы быть успешным, должно опираться не на заговор, не на партию, а на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опи
42 ЦГИАМ. ф. 102, ДП, 00, 1907, о. 8, д. 9, ч. 81, лл. 3, 21,62—64. 83, 88, 89, 1909, о. 10, д. 2, ч. 73, лл. 4—5.
« ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 00, 1908, о. 9, д. 9, ч. 86, лл. 16—24.
44 К. Маркс и Ф. Энгельс. Избр. произведения, т. 1, 1948, стр. 442.
153
раться на революционный подъем народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов народа наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции. Это в-третьих. Вот этими тремя условиями постановки вопроса о восстании и отличается марксизм от бланкизм а»45.
Имелось ли в 1907 г. во Владивостоке хотя бы одно из этих условий, обеспечивающих успех восстания? Нет, не имелось. И все же, несмотря на самые неблагоприятные для восстания обстоятельства, эсеры упорно продолжали подбивать солдат и матросов на вооруженное выступление.
Необходимо отметить и еще одно обстоятельство, облегчившее эсерам осуществить свои замыслы. В самый разгар успешной деятельности военной организации РСДРП в ней последовал ряд крупных провалов. Провокатор Дятлов выдал царской охранке руководителя организации Григория Шамизона и ее членов — матросов М. Иванова, М. Морозова и В. Телятьева. Большевик Г. Шамизон был энергичным, талантливым организатором. Несмотря на непродолжительное руководство организацией, он многое сделал для ее укрепления и развертывания социал-демократической пропаганды в войсках гарнизона. С его арестом порвались многие конспиративные нити, связывавшие организацию с различными военными частями гарнизона46. Арест других членов организации окончательно подорвал ее деятельность. Партия направила к руководству Владивостокской военной организацией РСДРП другого крупного партийного работника Дальнего Востока — М. И. Губельмана. Но тот прибыл во Владивосток уже после восстания 1907 года.
Эсеры не замедлили воспользоваться временным ослаблением деятельности военной организации РСДРП, с тем чтобы усилить свое влияние на воинские и флотские части гарнизона. Захватив руководство ими в свои руки, они повели дело к вооруженному восстанию.
Непосредственным поводом к восстанию явились события в минном батальоне, расположенном в бух. Диомид. 31 мая солдаты 1-й роты потребовали улучшения питания и замены изношенного обмундирования. Командование отказалось выслушать солдат. Через некоторое время 132 минера этой роты были арестованы. В начале октября стало известно, что арестованные будут преданы военному суду. Многим из них грозила смертная казнь. Солдаты минного батальона заволновались в тревоге за судьбу товарищей. Воспользовавшись этим, эсеры 5 октября созвали нелегальное совещание представителей частей гарнизона, на котором предложили освободить арестованных путем вооруженного восстания. На совещание были приглашены и представители большевистской организации, которые всеми силами стремились убедить собравшихся в бесполезности этой затеи эсеров, которая способна нанести лишь вред развивающемуся революционному движению в крепости. Но эсеры одержали верх, ловко играя на чувствах солдат и матросов, охваченных стремлением спасти товарищей. Восстание было назначено на 23 октября. Конспиративно сове
45 В. И. Ленин. Соч., т. 26, стр. 4—5.
« ЦГВИА, ф. 1568,-0. 2,-д. 6764, лл. 2—5; 56—65, 75—77,-83; 87; 103; 183, 184; 212—218; газета «Маньчжурский'рабочий*,-№-'.Г, за 1908 год.- •'
154
щание было организовано небрежно, и 48 участников его были тут же арестованы. Ускользнуть успели лишь эсеры — организаторы совещания47. Командование крепости, узнав о готовящемся восстании из распространяемых эсерами прокламаций, 14 октября собрало совещание командиров частей и наметило меры по его предупреждению. Суд над минерами был назначен на 17 октября. Утром 15 октября в расположение минного батальона были введены две роты 10-го Восточно-Сибирского полка, вооруженные пулеметами, приведены в боевую готовность наиболее надежные войска48. Командование распорядилось снять замки с орудий, изъять винтовки у солдат и матросов некоторых воинских частей и кораблей, запретить им отлучку в город, поставить под контроль телефонную связь между частями гарнизона49.
Узнав вечером 15 октября, что суд над минерами перенесен на 17-е, эсеры решили немедленно поднять на восстание минеров бух. Диомид, не предупредив об этом своевременно остальные части гарнизона. В 5 часов утра 16 октября они прибыли с этой целью в расположение минного батальона и дали сигнал к восстанию. Здесь была снова допущена крупная ошибка. Эсеры дали возможность предупредить командование 10-го полка о начале восстания. Когда восставшие направились к казармам 10-го полка с целью захватить пулеметы, они были рассеяны неожиданным пулеметным огнем. После расправы с восставшими город был объявлен на осадном положении50.
Неудачно организованное восстание захлебнулось в самом начале. Несмотря на это, эсеры 17 октября подняли на восстание матросов миноносцев «Скорый», «Сердитый» и «Тревожный». На всех трех миноносцах были подняты красные флаги. Остальные миноносцы, стоявшие рядом, не могли присоединиться к восставшим, так как были разоружены властями заранее. Видя, что их не поддерживают другие корабли, матросы «Сердитого» заколебались и, как пишет очевидец, были «приведены в повиновение командой миноносца № 205 при помощи солдат 12-го Восточно-Сибирского стрелкового полка» (миноносец стоял у причальной стенки)51. На «Тревожном» также возникли разногласия. Пользуясь этим, офицеры вывели из строя штурвал. Миноносец, потеряв управление, выскочил на противоположный берег бухты. Под огнем миноносца «Грозовой», посланного на расправу с восставшими. мятежная команда бежала на берег.
В то время когда команда «Скорого» напрасно ожидала присоединения к восстанию других кораблей, не предпринимая никаких действий, власти привели в боевую готовность канонерскую лодку «Манч-жур», миноносцы «Смелый», «Сердитый» и «Статный». Вспыхнувшее восстание на канонерской лодке быстро было подавлено52.
Обстреляв здание военно-окружного суда, дом губернатора, казармы верного властям 12-го Восточно-Сибирского полка, «Скорый» направился в открытое море. Но выход из бухты был уже прегражден пятью кораблями, которые в упор начали расстреливать мятежный миноносец. Первыми выстрелами на нем были выведены из строя
47 Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897—1907 гг.. СПБ., 1908. Обвинительный акт по делу участников вооруженного восстания 16—17 октября 1907 г. в крепости Владивосток.
48 А. П. Станкевич. Хроника революционного движения на Дальнем Востоке, стр. 121.
49 В. П. Голионко. Указ, соч., стр. 53.
50 Журнал «Сибирские вопросы», № 32, 1907, стр. 26—27.
21 Журнал «Сибирские вопросы». № 30, 1907, стр. 26,
52 ЦГАДВ, ф. 1, о, 8, д. 2187, лл. 2—9.
155
носовое орудие и рулевое управление. Отстреливаясь, «Скорый» закружился по бухте. Но силы были слишком неравные. От попавшего в машинное отделение снаряда взорвался один из котлов миноносца, другие снаряды вызвали пожар на палубе. Весь изрешеченный снарядами, миноносец выбросился на берег около памятника Невельскому53. Уцелевшие матросы миноносца подверглись зверской расправе. Солдаты 12-го Восточно-Сибирского полка, оцепившие берег бухты, поднимали на штыки захваченных участников восстания, добивали прикладами раненых, топтали ногами умирающих.
Так трагически закончился для восставших авантюристический заговор эсеров. Затеянное ими восстание было не подготовлено, изолировано от широких масс трудящихся. Рабочие военного порта, поддержавшие восставших, не имели оружия, действовали стихийно и были рассеяны стрелками 12-го Восточно-Сибирского полка. Как и предсказывали большевики, неумная затея эсеров привела лишь к многочисленным, бесцельным жертвам.
В городе начался жестокий террор. До 1908 г. город напоминал военный лагерь. Все газеты с 18 октября были закрыты. Выходила лишь одна — «Дальний Восток», наполненная злобной черносотенной клеветой на восставших. Председатель совета министров Столыпин предписал командующему войсками округа генералу Унтербергеру карать восставших без суда и следствия. В телеграмме Унтербергеру он писал: «...прошу принять самые энергичные меры прекращению беспорядков, предупреждению дальнейших выступлений, пользуясь всей полнотой власти, предоставленной военным положением, которое в 12 статье допускает принятие мер даже совершенно исключительных без применения к виновным судебного порядка»54.
В другой телеграмме Столыпин предоставлял такую же «полноту власти» и коменданту крепости генералу Ирману55. Подобные телеграммы направлял командиру Владивостокского порта адмиралу Фер-зену и морской министр56.
Со многими участниками восстания генерал Ирман расправился именно таким способом — без суда и следствия. Тюрьмы, морская и крепостная гауптвахты были переполнены. Адмирал Ферзен распорядился переделать военные транспорты «Аргунь» и «Колыма» в плавучие тюрьмы. В их трюмах в страшной тесноте томились тысячи солдат и матросов. Раненые содержались здесь без всякой врачебной помощи. Люди заживо гнили, умирали от ран, голода, недостатка пресной воды, от эпидемий57. Время от времени их вывозили ночью на шаландах и топили в открытом море, так как следственные комиссии не успевали готовить дела для суда, несмотря на значительное увеличение их штатов58.
Следственные дела велись формально, в большой спешке. Судебные процессы шли один за другим весь 1908 г. Наиболее крупные процессы состоялись в ноябре—декабре 1907 г. 18 ноября состоялся
S3 ЦГАВМФ, ф. 407, о. 1, д. 4462, лл. 2, 14-18, 45—47, 54, 59. 62, 67—76, 82—88, 90; ф. 1268, о. 3, д. 49, лл. 26-—23; д. 63, лл. 64—66; д. 64, лл. 17, 22; д. 65, лл. 2, 5, 53. д. 90, лл 117—J18, 122—125, 136—137. 189-190, 192; ЦГВИА, ф. 1568. о. 2; д. 6691, лл 345—395; д. 6767, л. 2-7; д. 6769. лл. 1—3, Д4—17; ЦГАДВ. ф. 1, о. 8, д. 2194. лл. 2-9.
54 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 00, 1907, о. 99, д. 55. ч. 4, л. 7.
55 Там же, л. 20.
56 ЦГАВМФ, ф. 420, о. 1, д. 4.
57 ЦГАВМФ, ф. 967, о. 1, д. 199, л. 1; д. 476, лл. 5, 7, 8, 13, 14, 17, 21, 22, 67, 85, 86, 117.
S3 ЦГИАМ, ф. 102, ДП, 00, 1907, о. 99, д. 55, ч. 4, лл. 9-11.
156
суд над солдатами мйнного батальона. 20 человек были приговорены к смертной казни, остальные 183 человека присуждены в общей сложности на 892 года заключения в каторжных тюрьмах и арестантских ротах, не считая других наказаний. Через 9 дней судили матросов миноносцев «Скорый» и «Тревожный». 38 человек из них были присуждены в общей сложности на 297 лет каторги и 20— к смертной казни. 12 декабря были осуждены 53 матроса канонерной лодки «Манчжур» за отказ стрелять по восставшим, пять из них были приговорены к расстрелу59.
Многим участникам восстания удалось скрыться, но усиленное финансирование и увеличение штатов охранки, произведенное по новой просьбе генерала Флуга, дало возможность последней выследить большинство из них и передать в руки «правосудия»60. Эти одиночные судебные процессы продолжались вплоть до 1910 года.
Эсеры после поражения восстания скрылись в Японию. Владивостокская организация РСДРП, уйдя в глубокое подполье, продолжала свою работу. Но деятельность ее была крайне подорвана непрерывными арестами. С арестованными большевиками власти расправлялись особенно сурово, принимая их за организаторов восстания. Такое обвинение получил, в частности, Григорий Шамизон, хотя он был арестован задолго до восстания — в июле 1907 г. Военный суд приговорил его к смертной казни через повешение. Большинство членов Владивостокской организации РСДРП, избежавших ареста в июле — августе 1907 г., действительно приняли участие в восстании, но с единственной целью — удержать восставших от излишних, безрассудных жертв, быть рядом с ними. Это было единодушное решение большевиков накануне восстания, и они до конца были с восставшими, но, естественно, не могли уже поправить дело, в то время как главари эсеров при первых же признаках поражения бросили восставших на произвол судьбы.
24 ноября осужденные к смертной казни минеры были расстреляны у подножия сопки, обращенной к бух. Улисс; через несколько дней на берегу бух. Тихой были расстреляны матросы Сибирского флотского экипажа61. Участники восстания на миноносце «Скорый» были казнены на Русском острове. В эти дни владивостокские большевики выпустили листовку «Победители торжествуют». Клеймя убийц, листовка обращалась к рабочим и солдатам: «Если вы хотите, чтобы вас не расстреливали сотнями за маловажные проступки, организуйтесь, не растрачивайте своих сил на единичные выступления, которые не приносят никакой пользы. Будьте готовы к тому моменту, когда восставший народ, ваши отцы и братья, позовут вас силой ваших штыков защищать интересы народа...
Если вы хотите жить жизнью свободного гражданина, а не жизнью раба... если вы любите свою родину, как мать, если вы любите свой народ, как брата... организуйтесь, идите под знаменем социал-демократии для борьбы за истинное народовластие.
Долой царское правительство! Да здравствует полноправное на-
59 ЦГАВМФ, ф. 1568, о. 2, д. 6769, лл. 1—17; А. П. Станкевич. Хроника революционных событий на Дальнем Востоке, стр. 124—125
60 ЦГВИА, ф. 1568, о. 2, д. 6693, л. 2.
61 В 1927 г. тела казненных были перенесены в центр города и погребены у подножия памятника Невельскому в братской могиле Жертв революции. На месте казни военные моряки Тихоокеанского флота воздвигли памятники.
157
родное правительство! Да здравствует революционная армия! Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия!»62
Это была последняя листовка Владивостокского комитета РСДРП, отпечатанная типографским способом. Рыскавшие повсюду царские ищейки напали на след типографии и разгромили ее, произведя многочисленные аресты. И все же к 9 января 1908 г. комитет снова выпустил листовку, на этот раз гектографированную, посвященную событиям 9 января 1905 г. в Петербурге и 10 января 1906 г. во Владивостоке. Царская охранка приступила к планомерному выслеживанию членов Владивостокской социал-демократической организации и вскоре разгромила комитет РСДРП. Отдельные уцелевшие от арестов большевики ушли в глубокое подполье и снова начали налаживать утраченные связи, пытаясь возродить разгромленную организацию. Аресты, каторжные тюрьмы, казни не сломили воли большевиков. До последнего дня своей жизни они оставались несгибаемыми, мужественными борцами за дело народа. За несколько часов до казни Григорий Шами-зон обратился к товарищам с предсмертным письмом. Каждая строка этого письма дышит большевистской волей, глубочайшей верой в победу революции. «Товарищи,— писал он,— я иду на эшафот, твердо зная, что буду отомщен, как отомщена будет и вся до сих пор пролитая народная кровь. Знаю, смерть моя только увеличит то пламя, которое скоро уже поглотит палачей наших и все творимое ими зло. Товарищи, я умираю. Да здравствует народ и его пробуждение. Пусть наша свежая кровь запылает великим огнем всенародного восстания и да придет же, наконец, та святая жизнь в мире и любви, то счастье, за которое мы вместе боролись.
Прощайте же, друзья мои... Будьте сильны перенести случайные, подчас неизбежные удары и быстро идите вперед, все вперед и вперед...»63
Кровь борцов за народное дело, пролитая в годы первой русской революции, не пропала даром. Уроки восстаний 1905—1907 гг. помогли трудящимся в 1917 г. «Без «генеральной репетиции» 1905 года, — писал В. И. Ленин, — победа Октябрьской революции 1917 года была бы невозможна»64.
62 «Победители торжествуют». Типография Владивостокской организации РСДРП. Издано 2000 экз. Ноябрь 1907 г. (Архив Приморского краевого музея).
63 Письмо Г. Шамизона было опубликовано в харбинской газете «Маньчжурский рабочий» 9 апреля 1908 года.
64 В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 11.
А. И. КРУШАНОВ
НАРОДНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И КУЛЬТУРА ПРИМОРЬЯ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX СТОЛЕТИЯ
аризм препятствовал развитию просвещения, культуры и здравоохранения, сохранял массовую неграмотность населения, преследовал прогрессивно настроенных ученых, учителей, врачей, работников литературы и искусства.
Такая политика царизма полностью удовлетворяла господствующие классы, которые были заинтересованы в усилении эксплуатации трудящихся.
Общая экономическая отсталость страны также отрицательно влияла на развитие просвещения,
культуры и здравоохранения. «...Для того, чтобы быть культурными, — писал В. И. Ленин, — нужно известное развитие материальных средств производства...»1
Дальний Восток в XIX — начале XX в. с его слаборазвитой промышленностью, крайней национальной пестротой, большой разбросанностью деревень, станиц и хуторов, бездорожьем, отдаленностью от культурных центров страны был одной из наиболее отсталых окраин царской России.
1. СОСТОЯНИЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Первые школы на Дальнем Востоке открылись в конце XVIII столетия. Это были миссионерские школы, в которых обучались дети местного населения. В середине XIX в. появились школы на Амуре и в Уссурийском крае. В школах преподавали закон божий, грамоту и арифметический элементарный счет.
Царская администрация не обращала внимания на состояние грамотности не только в сельской местности, но и в городах2. Только спустя пятнадцать лет после основания Владивостока здесь возникли первые учебные классы.
Из материалов первой городской переписи 1878 г. видно, что во Владивостоке работали 4 начальные школы, и только в 1880 г. была
1 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 435.
2 Н. Б. Автономов. Русская школа для инородцев в Приамурском крае. Харбин, 1922, стр. 11.
Церковноприходские школы ДВ на выставке Приамурского края в 1913 г. Хабаровск, 1914, стр. 7.
159
создана шестиклассная мужская Гимназия3. Еще хуже обстояло дело с обучением детей в сельской местности.
В 1883 г. в с. Никольском (ныне — город Уссурийск. — А. К.) открылась церковноприходская школа, которая, по словам Ф. Ф. Буссе, «Переменила много преподавателей, и, в зависимости от их качеств, число учеников колебалось между пустотой класса и его переполнением»4. Никольская церковноприходская школа была единственным учебным заведением, обслуживающим нужды местного населения по обучению детей почти в течение 20 лет.
Первые начальные одноклассные школы в сельской местности возникают в 70—80-х годах XIX в.; в них дети могли получить лишь начальные навыки чтения и письма.
Развитие мореплавания потребовало открытия во Владивостоке специальных мореходных классов. Однако ассигнований для этой цели не имелось, поэтому городская дума вынуждена была провести частную подписку.
На собранные средства во Владивостоке в 1889 г. создали Алек-, сандровские мореходные классы. В последующие годы, вплоть до закрытия мореходных классов, расходы на их содержание покрывались за счет пособий от казны, средств городской управы и взносов от частных лиц5.
В «Положении об Александровских мореходных классах» во Владивостоке, изданном на основании закона 27 июня 1867 г. о подготовке морских кадров, так определены задачи классов:
«Преподавание в оном сведений, необходимых для шкиперов каботажного и штурманов дальнего плавания»6.
Воспитанники мореходных классов изучали арифметику, механику, русский и английский языки, проходили во Владивостокском адмиралтействе практику по кораблестроению, ремонту судов, плавали на судах Сибирской флотилии «...для практической подготовки к предстоящей морской деятельности»7. После окончания классов и прохождения морской практики слушатели имели право держать экзамены на звание штурмана дальнего плавания или шкипера8.
Владивостокские мореходные классы в административном отношении подчинялись Министерству финансов, а в учебном—Министерству народного просвещения9. Классы сыграли важную роль в подготовке моряков для коммерческого флота.
В общеобразовательных школах в 90-х годах XIX в. на Дальнем Востоке училось очень мало детей. Ниже приводим данные о количестве обучающихся в школах в 1893—1894 годах10.
3 М. А. Касаткин. К истории развития народного образования в Приморье до Великой Октябрьской социалистической революции (Ученые записки Ворошиловского гос. пед. института. Выпуск 1, Ворошилов, 1957, стр. 40).
4 Ф. Ф. Буссе. Переселение крестьян в Южно-Уссурийский край в 1883—1893 гг. С.-Петербург, 1896, стр. 51.
5 Александровские мореходные классы во Владивостоке были закрыты в 1902 г. и на их базе создано Владивостокское мореходное училище дальнего плавания, подчиненное Министерству финансов (ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 256, л. 43).
6 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 43. л. 28.
7 Там же, л. 29.
8 Там же, л. 30.
9 Там же, л. 31.
10 Подсчет сделан на основании «Обзоров Приморской области за 1893 и 1894 гг.» — А. К.
160
Города, районы Всего имелось детей с 8 до 15 лет Процент обучающихся
Владивосток . , 1935 20,0
Хабаровск 1125 26,5
Ю.-Уссурийская округа ... 7035 10,3
Усс римская казачья округа . . 1155 14,0
Софийская округа . . 1335 6,8
Удская округа • . . . 1575 11,7
Охотская округа 645 10,2
Эти сведения подтверждаются рядом других официальных источников. По результатам переписи 1897 г. видно, что во Владивостоке, считая всех жителей старше 9 лет, было 47,2 процента неграмотных, в Хабаровске — 53,9 процента, в Николаевске-на-Амуре — 61,1 процента, а в сельской местности Приморья — 70 процентов. Если учесть, что грамотными считали во время переписи всех умеющих кое-как читать и писать, то станет ясно, что фактическая неграмотность была еще выше.
Таким образом, примерно половина городского населения и до 70 процентов русского сельского населения в конце XIX в. не знали грамоты. Среди малых народов Севера неграмотных было 90—98 процентов11.
Количество и типы учебных заведений, число учащихся на территории Приморья в 1897 г. представляются в следующем виде12:
Учебные заведения Владивосток Сельская местность
учебных заведений учащихся ШКОЛ учащихся
1 Женская гимназия 1 182
2 Городское училище 1 138 —- —
3 Приготовительные школы 2 102 — —
4 Классическая мужская гимназия 1 144 — —
5 Русско-китайская школа 1 50
6 Церковноприходская школа .... 1 29 — —
7 Александровские мореходные классы 1 17 — —
8 Портовая школа морского ведомства . ... 1 24 —
9 Сельские начальные и частные шко-л SI . - 63 2051
Как видно из таблицы, в Приморье в конце XIX в. в 72 учебных заведениях обучалось всего лишь 2,7 тыс. учащихся. Если учесть, что в области ощущался острый недостаток учителей, школьных помещений и учебных пособий, можно представить себе крайне ограниченные возможности для развития просвещения.
По свидетельству путешественника Мурова, посетившего Владивосток в конце 90-х годов прошлого столетия, даже в областном центре
11 Приморская область. Издание Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел. 1899, стр. 1. Ж. «Сибирские вопросы», № 49—50, СПБ., 1909, стр. 76.
12 Сильницкий. Культурное влияние Уссурийской ж. д. на Южно-Уссурийский край. Хабаровск, 1901, стр. 35.
11 Труды, серия историческая, т. 3
161
многие семьи не могли учить своих детей из-за недостатка школ и тяжелого материального положения родителей13.
Для более полного представления о положении в сельской местности приведем несколько весьма характерных фактов.
«В с. Бельцеве, — писал Сильницкий, — в зиму 1899/900 г. учил ребят грамотный солдат, взял по одному рублю с ребенка в месяц; за избу, где учились дети, мир платил по 25 руб. за зиму, поставляя дрова натурой; книги и прочие учебные принадлежности покупал каждый сам. В с. Лутковском школы нет, и в 1899 г. учил лутковских ребят новосел из деревни Таращи, получая с каждого школьника па одному рублю в месяц, всего училось 6 мальчиков и 7 девочек. Успехи незавидные: из-за любопытства я, так сказать, экзаменовал лутковских ребят; еле читают, а считать и писать совсем не умеют»’4.
О Спасской церковноприходской школе тот же автор писал: «Успехи детей очень плохие, это зависит оттого, что священники из-за частых разъездов не могут самостоятельно учить детей, а передают это дело псаломщикам, псаломщики — люди, совершенно не подготовленные к учительству»15. /
Жалкое существование влачили не только сельские, но и владивостокские школы. Открытие и работа школ зависели от подачек местной знати, так как большинство школ было частных или находившихся на содержании благотворительных обществ.
Например, основанное в 1885 г. во Владивостоке благотворительное общество содержало на свой счет богадельню на 12-человек и три одноклассные начальные школы16.
Учебно-материальная база многих школ и училищ не удовлетворяла минимальных требований, предъявляемых к учебным заведениям.
Отдельные классы Владивостокской мужской гимназии размещались в подвальных помещениях. Гимназия не имела помещений для учебных кабинетов, спортивного зала и библиотеки17. На каждого ученика в гимназии приходилось воздуха в два раза меньше, чем это требовалось по санитарным нормам18.
Владивостокские газеты редко- сообщали о школьной жизни, но, как правило, заметки касались хозяйственного положения школ. В одной из заметок, напечатанных в 1910 г., молодой учитель с горечью писал: «...В школе ни парт, ни досок... начались морозы, а дров ни полена. Сначала дрова таскал из лесу сам, а потом на помощь пригласил учеников»19.
Плохое хозяйственное состояние многих школ объясняется крайне малыми ассигнованиями на просвещение, отпускаемыми до Октябрьской революции.
Представители царской администрации мало обращали внимания на развитие школьных учреждений в Приамурском крае. Из 704,9 млн. рублей, отпущенных правительством в 1892—1907 гг. для развития хозяйства и культуры Дальнего Востока, на народное просвещение
13 Г. Т. Муров. Люди и нравы Дальнего Востока. Томск, 1901, стр. 6.
14 Сильницкий. Культурное влияние Уссурийской ж. д. на Южно-Уссурийский край. Хабаровск, 1901, стр. 35.
15 Там же, стр. 88.
16 М. Касаткин. Указ, статья, стр. 45.
17 Нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск, 1914, стр. 53.
18 Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора за 1901—1902 гг. Хабаровск, стр. 12—13.
19 Газ. «Далекая окраина», № 967, 1910.
162
предусматривалось израсходовать только 5,3 млн. рублей (или 0,8% всех ассигнований)20.
Если сравнить земские расходы на народное ‘образование в Европейской России и в Приморье в первые годы XX столетия, то получим следующие данные21:
Распределение расходов по областям Процент земских расходов в 1905- 1908 гг. на народное образование Сумма земских расходов на одного жителя на народное образование, в коп. Сравнительный расход на медицину на одного жителя, в коп. Сравнительный расход на содержание земского аппарата, в %
В 34 губерниях Евр. России . . 19,2 26,0 41,1 16,0
В Приморье . . . 11,9 4,5 13,9 22,5
Из этих сравнительных данных видно, что и земские расходы на просвещение в Приморье были ниже, чем в Европейской России.
По г. Владивостоку расход на просвещение по смете городской управы на 1899 г. составил лишь 7,5% всех городских расходов22.
Анализируя бюджет России в статье «К вопросу о политике Министерства народного просвещения», В. И. Ленин писал в 1913 году:
«О да, Россия не только бедна, она — нищая, когда идет речь о народном образовании. Зато Россия очень «богата» расходами на крепостническое государство, помещиками управляемое, расходами на полицию, на войско, на аренды и десятитысячные жалования помещикам, дослужившимся до «высоких» чинов, на политику авантюр и грабежа... Россия всегда останется бедной и нищей в отношении расходов на просвещение народа, пока народ не просветится настолько, чтобы свергнуть с себя гнет крепостников-помещиков»23.
Насколько нищенским был расход на народное просвещение в России накануне мировой империалистической войны, видно из следующих данных24:
Сумма расходов на народное образование на одного жите я в 1913 г. в США в Бельгии, Англии, Германии в России (в целом по стране)
9 руб. 24 коп. от 2 до 3 руб. 50 коп. 1 руб. 20 коп.
«...Этот факт опять-таки с бесспорностью доказывает, — подводил итог В. И. Ленин, — что нет более злого, более непримиримого врага просвещения народа в России, чем российское правительство»25.
В справочнике «Дальний Восток» за 1910 г. составитель Н. С. Чирков характеризовал состояние просвещения очень метко: «Грамотность
20 М. Касаткин. Указ, статья, стр. 46.
21 Приамурье (Факты. Цифры. Наблюдения). М., 1909, стр. 729.
22 Листок Приморского областного статистического комитета, № 1, Владивосток, 1901, стр. 3—4.
23 В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 116—117.
24 Там же, стр. 116.
25 Там же, стр. 120.
11*
163
ничтожна до безобразия. Если оставить дело в таком положении, то всеобщей грамотности мы едва ли достигнем и через сотни лет»26.
Крайне незначительный охват детей обучением в школах Приморья накануне Октябрьской социалистической революции полностью подтверждает неутешительное заключение автора указанного справочника: царизм не создавал необходимых условий для расширения сети профессиональных и общеобразовательных школ.
Характеризуя состояние грамотности в России, дикость и невежество сельского населения, В. И. Ленин в брошюре «К деревенской бедноте» указывал на выход из этого состояния: «Только даровое и обязательное обучение всех детей может избавить народ хотя бы отчасти от теперешней темноты»27.
Общее число школ, учащихся и учителей в 1914/15 г. на территории Приморского края в современных границах показано ниже28:
Школ Учителей Учащихся
Всего В том числе 545 812 35 000
а> нач. школы .... 532 622 32 000
б) семилетние школы 7 43 900
в) средние школы . . 6 147 300
г) Вост, институт . . 1 — 146
Состояние школьного образования в Приморье полностью совпадает с оценкой положения в России, которую мы находим в трудах В. И. Ленина.
«...Число детей и подростков школьного возраста, — писал В. И. Ленин, — составляет в России свыше 20%, т. е. свыше пятой доли всего числа жителей... Итак, детей в школьном возрасте 22%, а учащихся 4,7%, то есть почти впятеро меньше!! Это значит, что около четырех пятых детей и подростков в России лишено народного образования!!»29
Система народного образования в царской России не была единой. Школы всех ступеней принадлежали разным ведомствам. Даже в школах одной и той же ступени были разные учебные планы, программы, формы и методы учебной и воспитательной работы.
Если школы Министерства народного просвещения находились под постоянным надзором царских чиновников, то церковноприходские школы были под двойным надзором светских и духовных чиновников. Надзор духовенства нисколько не уступал самому бдительному полицейскому надзору.
Школы всех ступеней, находившиеся в ведении духовенства, должны были служить крепким оплотом реакции. Перед школой была поставлена задача, чтобы обучение «назидало детей, чтобы оно несло наилучшие способы для укрепления в сердце и уме детей основных истин веры и благочестия»30. Содержание и объем образования в церковноприходских школах сводились к обучению грамоте, освоению четырех правил арифметики и изучению основ священного писания.
Значительное место в учебном плане учительских семинарий зани
26 Цит. по кн. «Приморский край». Владивосток, 1947, стр. 293.
27 В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 365.
28 Народное хозяйство Приморского края. Владивосток, 1958, стр. 141—143.
29 В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 114—115.
30 Церковноприходские школы Дальнего Востока на выставке Приамурского края в 1913 г. Хабаровск, 1914, стр. 31.
164
мали закон божий и церковнославянское чтение. Вся работа в семинарии строилась так, чтобы привить воспитанникам верность царю и престолу. Многие учителя, окончившие семинарию, работая в школе, воспитывали детей трудящихся в таком же духе.
Общеобразовательная и специальная подготовка в семинарии была недостаточна для будущих учителей. В материалах Первого общеземского съезда по народному образованию говорится: «Преподавание в семинарии сводится к сообщению кратких и поверхностных сведений по разным предметам. Такая постановка дела не может, конечно, не отразиться самым невыгодным образом и на общем развитии учащихся и на усвоении ими педагогических методов и приемов... все эти заведения дают недостаточную подготовку к преподаванию в народной школе».
«...Вся старая школа,—писал В. И. Ленин, — будучи целиком пропитана классовым духом, давала знания только детям буржуазии. Каждое слово ее было подделано в интересах буржуазии. В этих школах молодое поколение рабочих и крестьян не столько воспитывали, сколько натаскивали в интересах той же буржуазии»31.
Тяжелые материальные условия не давали возможности учителям повышать свой культурный уровень и педагогическое мастерство. В официальном отчете отмечается, что «о чтении газет и журналов мы не говорим потому, что многие учителя не выписывают их за недостатком средств»32.
Передовые учителя Владивостока, Никольска-Уссурийского, ряда сельских школ постепенно начинали понимать, что без свержения царизма, ликвидации господства капиталистов и помещиков нельзя существенно изменить постановку народного образования в России. Многие учителя встали в ряды борцов за победу социалистической революции.
В заключение необходимо остановиться на деятельности единственного на Дальнем Востоке высшего учебного заведения — Восточного института.
Восточный институт был открыт во Владивостоке 21 октября 1899 г. Институт был подчинен Министерству народного просвещения, однако в работе пользовался некоторой автономией в организации учебного процесса. На четырех курсах и четырех отделениях — китайско-японском, китайско-корейском, китайско-монгольском и китайско-маньчжурском обучалось до 190 студентов33.
В институт принимались гражданские лица, имеющие среднее образование, а также офицеры армии и флота и вольнослушатели, что иллюстрируется следующими данными34:
Годы Студентов Офицеров Вольнослушателей Всего
1905 90 30 10 130
1906 79 52 26 157
1907 86 83 13 182
1908 86 89 17 192
1909 85 83 U 182
31 В. И. Ленин. Соч., т. 31, стр. 260—261.
32 Церковноприходские школы ДВ на выставке Приамурского края в 1913 г. Хабаровск, 1914, стр. 27.
33 Справочная книжка по Восточному институту в г. Владивостоке на 1909 г. Владивосток, 1909, стр. 10.
34 Отчет о состоянии Восточного института за 1909 г. с историческим очерком его десятилетней деятельности. Владивосток, 1910. Приложение 3.
165
Социальный состав студентов был весьма разнообразный.
В 1912 г. в институте обучалось 36 дворян и чиновников, 7 купцов, 14 выходцев из духовенства, 22 мастеровых и мещан, 99 крестьян и 7 казаков35.
В Восточном институте плодотворно работали со студентами и занимались большими научными проблемами по истории и языку тунгусо-маньчжурских народов, географии и этнографии Дальнего Востока, истории Китая, Японии и Кореи известные ученые А. В. Рудаков, П. П. Шмидт, А. В. Гребенщиков, Н. В. Кюнер, Е. Г. Спальвиа и другие.
Библиотека института с ее редкими печатными изданиями и восточными, особенно китайскими, рукописями пользовалась широкой известностью в России и в странах Дальнего Востока. Периодические издания и различная литература на 7 языках стран Дальнего Востока издавалась институтом в собственной типографии. Институт выпустил за 16 лет 60 томов «Известий Восточного института». При институте имелись музеи этнографический и торгово-промышленный, сыгравшие положительную роль в распространении знаний.
Таково было состояние народного образования во Владивостоке и Приморье в конце XIX — начале XX века.
2. КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ.
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ. ИСКУССТВО
Первые общественно-просветительные общества во Владивостоке возникают в 80-х годах XIX века.
В 1886 г. приступило к работе созданное на частные пожертвования горожан Владивостокское общество народных чтений.
В условиях военно-полицейского контроля за общественной жизнью города в конце XIX в. и накануне первой русской революции Общество народных чтений являлось прогрессивной организацией. Общество проводило бесплатные лекции преимущественно на естественно-исторические и литературные темы: о творчестве Л. Н. Толстого36, А. Серафимовича37, о различных вопросах развития международных языков и т. д.38
Однако после разгрома революционного движения на Дальнем Востоке в 1905—1907 гг., в котором, как известно, Общество народных чтений использовалось социал-демократами для проведения массовых митингов и собраний рабочих, матросов и солдат города, военный губернатор установил строжайший контроль за деятельностью общества.
В годы реакции и накануне мировой империалистической войны состав членов общества, руководство общества значительно изменились.
Об этом свидетельствует и тематика лекций: для населения были прочитаны лекции о святой земле, о митрополитах, о жизни и смерти Христа на земле, о Соловецком монастыре, о святых отцах и т. д.зэ
Таким образом, из прогрессивной организации Общество народных чтений постепенно было превращено новым правлением в рассадник религиозной идеологии и невежества.
35 С. Григорцевич. Из истории отечественного востоковедения (ж. «Советское востоковедение», № 4, 1957, стр. 132).
36 Газ. «Дальний Восток», № 75, от 3 апреля 1905 года.
37 Газ. «Дальний Восток», № 41, от 20 февраля 1905 года.
38 Газ. «Далекая окраина», № 1084, от 6 января 1911. года.
/’.Отчет о деятельности Общества народных чтений во Владивостоке за 1915 г.
Владивосток, 1915, стр. 4- . . .. . _ д.'.Т. д. . . . -
166
Полезную работу проводило «Владивостокское общество изучения Амурского края» (1884), организовавшее в 1890 г. свой краеведческий музей. Члены общества внесли известный вклад в изучение географии, ботаники, истории, фольклора, полезных ископаемых Уссурийского края. Общество выпускало свои «Известия»-бюллетени, ценность которых, ввиду наличия краеведческого материала, сохранилась в известной мере до настоящего времени. В работе общества принимали участие такие видные ученые и общественные деятели как: Ф. Ф. Буссе, В. К. Арсеньев, С. О. Макаров, А. В. Гребенщиков, Н. В. Кюнер, Георгиевский, Маргаритов и другие. Однако в условиях царской России не могла широко развернуться деятельность «общества... постоянно нуждающегося в деньгах»40.
В первые годы XX в. работали и некоторые другие общества, как, например, Владивостокское общество любителей шахматной игры, Владивостокское общество поощрения изящных искусств.
Сколько-нибудь заметной роли в просвещении населения они не играли ввиду малочисленности и недостатка средств, а также строгого контроля со стороны городских властей41.
В 90-е годы открываются первые библиотеки в городе: библиотека при музее Общества изучения Амурского края, морская библиотека, городская читальня и единственная библиотека при полицейском управлении в Никольске-Уссурийском42.
Систематическую культурно-просветительную работу с читателями накануне мировой войны проводила Владивостокская городская библиотека имени Н. В. Гоголя, которую посещали многие жители Владивостока.
Библиотека имени Н. В. Гоголя получала по подписке из различных городов страны 10—12 названий газет и журналов, что по масштабам тех лет является показателем большой работы43.
С 17 апреля 1883 г. впервые в городе стала выходить еженедельная воскресная морская и общественно-литературная газета «Владивосток», являвшаяся полуофициальным органом штаба крепости и городского самоуправления. Газета «Владивосток», будучи частной по источникам финансирования, выходила тиражом не более 200—300 экземпляров.
В последующие годы на Дальнем Востоке стали выходить газеты: «Дальний Восток», «Приамурские ведомости», «Далекая окраина», «Текущий день» и другие44 45.
Во Владивостоке до Октябрьской революции 1917 г. не было государственного драматического театра. В частных театрах выступали случайные труппы, которые ставили самые различные по содержанию спектакли, за редким исключением, низкого художественного качества.
Так, например, в феврале 1905 г. приезжая труппа поставила комедию о жизни цыган («Рабыни веселья»)43, в июне того же года—
40 Унтербергер, Приамурский край. СПБ., 1912, стр. 167.
41 Отчет Приамурского генерал-губернатора за 1901—1902 гг. Хабаровск, 1902, стр. 12.
42 Обзор Приморской области за 1893 г. Владивосток, 1894, стр. 40.
43 Газ. «Далекая окраина», № 1176, от 3 мая 1911 года.
44 Газ. «Дальний Восток» — частная владивостокская газета монархического направления; «Приамурские ведомости» — хабаровская газета, являющаяся официальным органом штаба Приамурского военного округа и канцелярии генерал-губернатора; «Далекая окраина», и «Текущий день» — частные владивостокские газеты либерально-монархического характера. — А. К.
45 Газ. «Дальний Восток», №.36, от 15. февраля 1905 года, _ ...
167
драму «Защитники»46, в январе 1911 г. — драму «Тайфун» (о которой рецензент писал, что ею «...совершенно не заинтересовалась публика») и пьесу «Жулик»47.
Описывая пьесу «Ведьма», поставленную на сцене театра «Золотой Рог», газета отмечала в январе 1911 года: »
«...Во Владивостоке ни одна пьеса, будь это даже гвоздь сезона., не выдерживает более 2—3 сборов, не говоря о посредственных пьесах вроде «Ведьмы»48.
Иногда ставились в театре и хорошие спектакли: «Назар Стодоля» Т. Г. Шевченко, «Свадьба Кречинского» Сухово-Кобылина. Однако это было довольно редко49.
Подводя итог 25-летия Уссурийского края, газета «Владивосток» отмечала: «Оглядываясь назад на прожитое нами 25-летие, мы должны сознаться, что одной из главных причин нынешнего печального положения было отсутствие действительного интереса к нуждам и потребностям края...»50
К этому необходимо добавить, что при капиталистическом строе, обрекавшем трудящихся на невежество и темноту, и не могло быть условий для всестороннего культурного развития народа.-
46 Газ. «Дальний Восток», № 129, от 16 июня 1905 года.
47 Газ. «Далекая окраина», № 1098, от 23 января 1911 года.
48 Там же.
49 Газ. «Далекая окраина», № 1150, от 29 марта 1911 года; № 1173. от 29 апре-
ля 1911 года.
50 Цнт. по кн. «Приамурье», М, 1909. стр. 750.
Н. А. КОЛОТОВ
ПЕРВЫЕ МОРЕХОДНЫЕ УЧИЛИЩА ВО ВЛАДИВОСТОКЕ (КОНЕЦ XIX в. — до 1917 г.)
а Дальнем Востоке морское образование тесно связано с экономическим развитием края и главнейшими историческими событиями по освоению Тихоокеанского побережья.
Если в европейских морях русский флот появлялся исключительно с военными целями, то на всем протяжении более чем трехсотлетней истории освоения русским народом Восточной Сибири и северной части Тихого океана он был здесь знаменосцем географических открытий, научных исследований, культуры, экономического расцвета, установ
ления дружеских торговых связей с многими странами Тихоокеанского бассейна.
Все это с самого начала на Дальнем Востоке раскрывало благоприятные перспективы развития во всех отношениях и возлагало на морской флот большие задачи во многих случаях как на единственного исполнителя.
В связи с этим требования к морскому флоту для выполнения этой благородной миссии естественно были требованиями и к его морским кадрам, их подготовке.
Еще острее вопрос о морском образовании и подготовке морских кадров встал во второй половине XIX в., когда Тихий океан стал ареной ожесточенной борьбы США, Англии, Франции, Германии, России и Японии.
Но даже в этот период, когда флот получил мировое признание как важнейший фактор экономической жизни мира, царское правительство России в лице его отдельных министров открыто выступило против развития и укрепления русского флота. Так, например, царский министр финансов Витте считал, что не следует вкладывать капитал в морской флот, так как русские пароходства не смогут выдержать конкуренцию с иностранными1.
Эта губительная политика царской России привела к иностранной зависимости в морском тоннаже, слабому развитию отечественной судостроительной промышленности, ограниченному составу флота и морских кадров.
1 В. Г. Бакаев. История морского флота; Ученые-записки Академии мор. флота, ЛМУ, Ленинград, 1950 (ротатор), стр. 175.
169
Достаточно сказать, что с 1905 по 1917 г. отечественная судостроительная промышленность построила всего лишь 9 транспортных судов2.
В начале XX в. Россия обеспечивала отечественным флотом ввоз и вывоз только на 7—8%. На Тихий океан продолжительное время приходилось всего лишь 3% тоннажа отечественного флота3.
В Англии на каждый миллион рублей, затрачиваемых во внешней торговле, приходилось 347 тонн собственного парового флота, в России же только 4,3 тонны4.
На фрахтование иностранного тоннажа Россия ежегодно расходовала большие средства. Так, например, из 70 млн. рублей фрахта (за ввоз и вывоз) на долю России приходилось 6 млн. рублей, на иностранцев —64. Эта валюта уходила из России безвозвратно5.
Расценивая такую политику как пагубную для России, местная печать писала:
«Дверь в Тихий океан все-таки открыта, только не для выхода нашего на простор, а для выхода лишь тех, кто пожелает содрать с нас же лишнюю копейку»6.
Вышеприведенные данные свидетельствуют о том, насколько огромная страна с богатейшими природными ресурсами являлась отсталой в мореплавании по сравнению с другими странами.
Развитие отечественного флота должно было исключить зависимость от иностранного тоннажа, сохранить валютные расходы, благополучие края сделать стабильным, способствовать нормальному развитию экономики и культурным связям. Но развитие отечественного флота требовало, в свою очередь, создания своих местных высококвалифицированных кадров, знакомых <и привыкших к суровым климатическим условиям Дальнего Востока с его жестокими штормами, стойкими и продолжительными туманами, неисследованными течениями, замерзающими морскими районами, сотнями открытых рейдов и т. п. Вот почему борьба наиболее прогрессивной части общества за эти кадры, за создание на Дальнем Востоке базы для морского образования — это была одновременно борьба за отечественный морской флот, удержание и сохранение плодов великого похода русского народа на восток, к берегам Тихого океана.
Это была борьба за процветание Дальнего Востока в экономическом и культурном отношениях, за отечественное мореплавание и морское образование.
Морское образование на Дальнем Востоке являлось тем важным звеном большой цепи в существовании царской России, без которого немыслимо было обеспечивать нормальное развитие морского флота, безопасность его плавания и связь с населенными пунктами на всем Тихоокеанском побережье протяжением в 8000 км.
В этом отношении положительную роль сыграл Владивосток, расположенный на берегу Тихого океана.
В силу своего удобного географического расположения, прекрасной бухты, порт Владивосток постепенно стал не только главной базой военного и торгового флотов, но и центром дальнейшего изучения и освоения русскими северной части Тихого океана, а в связи с этим
2 В. Г. Бакаев. История морского флота, стр. 182.
3 Там же.
4 Газ. «Владивосток», № 40, 1885 года.
5 Газ. «Владивосток»,-№ 21, 1893 года.
G Там же. * -
170
и центром подготовки морских специалистов для всего Дальнего Востока, которые приняли самое горячее и активное участие в его дальнейшем развитии.
По мере того как Владивосток приобретал все большее значение как резиденция главного командира портов Восточного океана и как основной порт для торгового флота на Дальнем Востоке, где концентрировался морской флот, еще в 1878 г. возникла необходимость создать такую школу, в которой из учеников, обучавшихся в портовых мастерских, готовились бы мастеровые.
Ежегодный набор учащихся составлял 40—45 человек.
Из-за плохой организации обучения за 10 лет школа дала порту всего 12 мастеровых.
Это была первая попытка организованной подготовки необходимых кадров по обслуживанию флота на месте7.
Что касается морского учебного заведения, которое положило бы начало подготовке специалистов непосредственно для флота, то оно было создано значительно позже. Мысль же об организации его зародилась еще в 80-х годах прошлого столетия, когда край начал усиленно заселяться русскими людьми.
Местная печать в 1880 г. по этому поводу писала: «Пока здесь не будет реально коммерческих ремесленных, технических мореходных и земледельческих школ, край недалеко пойдет... Он вечно будет зависеть от других»8.
Царское правительство России продолжало рассматривать Дальний Восток только как край каторги и ссылки.
На политику царизма не могли повлиять ни выгодное географическое положение края, ни исключительные его природные богатства.
Наиболее прогрессивные круги общества того времени понимали широкие возможности Дальнего Востока в торговле и развитии экономики.
Достаточно сказать, что в 1880 г. из Китая ввозилось в Россию на 50 млн. рублей чая, с другой стороны, потребность Китая в лесе, рыбе и пр., чем богат был Дальний Восток, не удовлетворялась9.
Передовые люди края не раз обращали внимание местных властей на слабость отечественного флота, отрицательную роль засилья иностранного каботажа в Приморье и на отсутствие базы для создания морских кадров, от которых зависело решение многих проблем на Дальнем Востоке.
Под влиянием этого постепенно сложившегося общественного мнения военный губернатор Приморской области и города Владивостока контр-адмирал Г. Ф. Эрдман в 1876 г. в своем донесении комитету министров, между прочим, упомянул о необходимости организовать в Приморской области мореходные классы.
Следует заметить, что к этому времени в России насчитывалось около 40 мореходных школ, в которых обучалось 1465 человек. Из них не было ни одной школы на Дальнем Востоке.
Такое положение наблюдалось и с общим народным образованием
7 Справочная книга гор. Владивостока на 1902 год, стр. 50; газ. «Владивосток», № 6, 1890 года.
8 Газ. «Владивосток», № 34, 1885 года.
9 А. В. Ракинт. Об учреждении русского торгового мореходства в Николаевске, Владивостоке .и в прочих портах Восточного океана. Труды С.-Петербургского отделения императорского общества для содействия русскому торговому мореходству 1879 г. СПб., 1880, стр. 214. . •
171
в России, на что царское правительство выделяло для Дальнего Востока только 0,8% из общих ассигнований на просвещение10.
Предложение военного губернатора получило одобрение и поддержку со стороны Министерства финансов, Министерства промышленности и торговли, С.-Петербургского правления общества содействия русскому торговому мореходству и др.
Однако дальнейшие события стали развиваться в этом отношении чрезвычайно медленно.
Подготовка организационных вопросов по созданию мореходных классов заняла у городской думы три года.
Избранная комиссия по организации мореходных классов выразила сомнение в возможности вообще их организации, ссылаясь на отдаленность, малонаселенность и т. п.
Возник вопрос об изыскании средств на организацию и содержание мореходных классов.
В связи с этим Владивостокская городская дума обратилась ко всем пароходным компаниям, организациям и частным лицам Дальнего Востока с просьбой о пожертвованиях на создание постоянного капитала для получения с него процентов в пользу мореходных классов.
Это обращение встретило сочувствие и поддержку, в нем приняли участие различные воинские и гражданские организации и отдельные лица Владивостока, Николаевска-на-Амуре, Благовещенска, Амурской области и др.
В результате к 1882 г. образовался капитал около 10 000 рублей11.
На содержание мореходных классов требовалось. 4000 рублей в год. В наличии было только 1000 рублей, которые ассигновались Владивостокской городской управой и Амурским пароходным товариществом. От правительства требовалась ежегодная субсидия в 3000 рублей.
Городская управа обратилась к Владивостокскому губернатору с ходатайством добиться в правительстве выделения этих средств.
И только спустя 13 лет, после настойчивого вмешательства правления Общества содействия русскому торговому мореходству, в конце 1889 г. пришло долгожданное разрешение на открытие во Владивостоке с 1 января 1890 г. в соответствии с Положением от 27 июля 1867 г. мореходных классов. Для этой цели из государственного казначейства отпускалось 2500 рублей в год12.
Это положение предусматривало двухгодичный срок обучения для шкиперов малого плавания и трехгодичный — для штурманов дальнего плавания и было рассчитано на подготовку судоводителей для мелкого парусного флота13.
Для организации и открытия мореходных классов городская управа создала специальный комитет, который в своем постановлении определил порядок зачисления учащихся и их обучения, имея целью повысить подготовку командных кадров для плавания на паровых судах между русскими и иностранными портами14.
Официальное открытие Александровских мореходных классов состоялось 14 ноября 1890 г. в здании Владивостокского городского училища. Первые занятия в мореходных классах начались 16 ноября
10 Полнер. Приамурье. М., 1909, стр. 728.
11 Все цифровые данные помещены в газете «Владивосток», № 44, 1889 года.
12 Там же.
13 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1. д. 43, лл. 28—30.
14 Там же, лл. 32—33.
172
1890 г. В классах насчитывалось 14 учеников. В основном это были дети представителей привилегированных родителей (офицеров, чиновников, купцов, духовенства и пр.).
Их подготовка ограничивалась, кроме чтения и письма, знанием правил четырех арифметических действий и отчасти дробей.
Значительная часть этих воспитанников была отчислена из других учебных заведений за посредственные способности15.
Дело в том, что в царской России морские учебные заведения, как и сама профессия моряка, не были популярны. Из-за тяжелых условий труда, всевозможных лишений, связанных с продолжительностью плавания, риска родители воздерживались от определения своих детей в мореходные классы. И если шли на это, то при крайних обстоятельствах или невозможности воспользоваться другими учебными заведениями.
В мореходных классах отсутствовали учебные пособия, занятия проводились преподавателями устно, преподносимый материал усваивался в классе двумя-тремя учениками и то относительно. Часто занятия пропускались и преподавателями и учениками16.
Все это происходило потому, что администрация мореходных классов (начальник классов В. Панов и попечительный комитет) не уделяла должного внимания мореходным классам и их воспитанникам. Они строго придерживались различных положений, которые предусматривали прием детей только обеспеченных родителей, и устанавливали неограниченный срок обучения учащихся в одном классе.
В результате за 6 лет существования мореходных классов на их содержание было израсходовано 24 000 рублей, но за это время не был выпущен ни один мореход17.
Так сложилась обстановка в первые годы обучения в мореходных классах, которые все чаще и чаще стали вызывать у общественности и местной печати беспокойство и мысль об их закрытии.
Тем не менее созданными мореходными классами было положено начало морскому образованию в Приморье, которое в дальнейшем совершенствовалось и развивалось, несмотря на бюрократизм, косность и преклонение некоторых государственных деятелей перед более крупными возможностями в мореплавании иностранцев.
Таким образом, мореходные классы, конечно, не могли сыграть какой-либо видной роли в подготовке морских кадров на Дальнем Востоке за 12 лет своего существования, так как не являлись полноценным учебным заведением, администрация которых обязана была руководствоваться Положением тридцатилетней давности (1867 г.), вести обучение, не имея кабинетов, соответствующего оборудования для практических занятий и т. д.
Важно было то, что жизнь требовала не упразднения неудачно организованного морского образования на Дальнем Востоке, а его всемерного развития, так как росла торговля, расширялись внешнеторговые связи, появлялся более крупный и совершенный паровой морской флот, который требовал в корне пересмотреть подготовку морских кадров, и не только в отдельных бассейнах.
Все это послужило предпосылкой в последующие годы к пересмот
15 Газ. «Владивосток», № 11, 1896 года.
16 Там же.
17 Газ. «Владивосток», № 40, 1887 года.
173
ру существовавшей системы морского образования в Приморье и организации специального учебного заведения более высокого класса, которое могло бы удовлетворить возросшие потребности внешнеторговой связи.
ВЛАДИВОСТОКСКОЕ МОРЕХОДНОЕ УЧИЛИЩЕ ДАЛЬНЕГО ПЛАВАНИЯ
В соответствии с введением новой реформы мореходного образования в Российской империи, в 1902 г. во Владивостоке открылось мореходное училище дальнего плавания с одновременным упразднением существующих мореходных классов.
В связи с этим в своем обращении к военному губернатору Приморской области Министерство финансов просило принять на себя часть расходов по устройству и содержанию мореходного училища дальнего плавания.
Учитывая отдаленность Владивостока от центра, командиру Владивостокского порта поручалось принять на‘ себя руководство по организации мореходного училища, созданию попечительного комитета, укомплектованию, оборудованию и т. п.
Мореходное училище рассчитывалось на трехгодичный срок обучения (по шесть месяцев в году).
Первые два года обучения давали право на получение звания штурмана малого плавания, а трехгодичное обучение — на звание штурмана дальнего плавания.
По сравнению с мореходными классами, в учебной программе училища предусматривалось более глубокое изучение учебных дисциплин. Кроме того, вводились новые дисциплины, такие как: геометрия, теория и устройство корабля, метеорология, океанография и др.
Мореходное училище дальнего плавания значительно расширяло кругозор будущих судоводителей, по сравнению с мореходными классами.
Условия приема в училище предусматривали для поступающих образование в объеме городского училища, плавание не менее 2 месяцев, 15-летний возраст и вступительные экзамены. Все поступившие подвергались медицинскому освидетельствованию18.
Официальное открытие Владивостокского мореходного училища дальнего плавания состоялось 4 ноября 1902 г. Городской думой был избран попечительный комитет из 4 членов, назначен начальник училища (по совместительству) и принято решение сохранить за вновь организуемым училищем названия «Александровского».
Первые годы своего существования училище не имело своих штатных преподавателей, ввиду низкой оплаты труда педагогов и дороговизны жизни.
Эти обстоятельства вынуждали администрацию училища приглашать преподавателей в качестве совместителей из офицеров военно-морского флота и других учебных заведений.
В качестве учащихся допускались вольнослушатели, число которых значительно превышало штатных учеников. Это объяснялось отсутствием заочной системы обучения. Возраст учащихся колебался от 17 до 29 лет.
Училище не располагало необходимым оборудованием, приборами и пособиями и даже соответственным помещением.
Практическое плавание на судах не носило организованного ха
>8 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 28, on. 1, д. 256, л. 44.
174
рактера и проходило на отечественных и иностранных судах. Каждый устраивался как мог, причем за свой счет.
Начальник училища и председатель попечительного комитета, являясь совместителями, отдавали училищу лишь часть своего свободного времени. Их не интересовали ни учебный процесс, ни организация практики для учащихся, ни вопросы обеспечения училища всем необходимым для его нормального существования. Однако этого нельзя сказать про Владимира Константиновича Неупокоева, который возглавлял училище с 1905 по 1912 год19.
Как личность и организатор, много сделавший для развития морского образования в Приморье, В. К. Неупокоев представляет собой некоторый интерес. Это был один из образованных, видных офицеров военно-морского флота на Тихом океане. Будучи командиром военного транспорта «Шилка» в марте 1905 г., находясь под влиянием социал-демократической печати и так наз. толстовской «Солдатской памятки»20, перед строем своего экипажа и в официальных рапортах на имя непосредственного и прямого начальства отрекся от своего воинского звания, заявив, что считает войну постыдным делом, позорящим человечество21.
За этот поступок В. К. Неупокоев подлежал расстрелу, затем был командованием объявлен «душевнобольным» и демобилизован в чине капитана 2-го ранга в отставке.
Назначение В. К. Неупокоева начальником Владивостокского мореходного училища после длительной переписки вызвало все же протест полиции и требование уволить его при первом удобном случае.
За годы своей работы в мореходном училище В. К. Неупокоев проявил исключительную заботу и энергию для поднятия морского образования на должную высоту.
Им было получено для училища собственное деревянное здание, которое сохранилось и по сей день (Дом учителя, Ленинская, 75). Это здание им было построено без специально отпущенных средств, при возражениях городского головы, воспрещавшего возводить деревянные здания на главной улице города, и длительной борьбы за участок.
За сравнительно короткий срок В. К. Неупокоев наладил учебный процесс, при нем появились необходимые пособия, техническая литература, приборы, инструменты, некоторые из них приходилось заимствовать на время с военных кораблей, стоявших в ремонте.
Кроме административных обязанностей, В. К. Неупокоев выполнял и преподавательскую работу: читал астрономию и навигацию. Обладая сам весьма солидными познаниями, он интересно вел свои дисциплины, давая глубокие знания своим ученикам.
Все это позволило Неупокоеву, помимо завоевания всеобщего уважения, за сравнительно короткий срок вывести училище из тяжелого положения, поднять авторитет мореходов и приблизить подготовку морских кадров к требованиям флота и жизни, которая шла вперед и ставила все новые и новые задачи перед морским флотом и его учебными заведениями.
Развитие парового флота вызвало необходимость квалифицированного обслуживания судовых двигателей: готовить судовых механиков и переаттестовывать механиков-практиков.
19 ЦГИАЛ, ф. 95, оп. 14, 1906, д. 286, лл. 124—155. д. 286, лл. 124—155.
20 Поли. собр. соч. Л. Н. Толстого, т. 34, 1952. стр. 280—283.
21 ЦГИАЛ, ф. 95, оп. 14, 1906, д. 286, лл. 124—155.
175
В 1916 г. обнаружилось полное отсутствие радиотелеграфистов в числе лиц, желавших поступить на службу в Добровольный флот, и невозможность получить их из военного и морского ведомств. Это обстоятельство поставило в тяжелое положение пароходные компании.
В связи с этим в 1916 г. при училище открылось отделение судовых радиотелеграфистов, а несколько ранее — судовых механиков.
Однако некоторые выпускники училища не могли найти места для применения своего труда по специальности из-за фактического засилья иностранного флота в каботаже, хотя официально в каботаже могли плавать суда только под русским флагом.
Такое положение получилось потому, что как иностранцы, так и некоторые русские, побуждаемые алчной наживой, продавали иностранным судовладельцам права родного флага, не страшась тюрьмы, имени изменников отечества. Они вписывали себя в число команд иностранных судов, приобретали права на русский флаг, создавая этим фиктивный русский каботаж и задерживая развитие отечественного флота22.
Следует заметить, что известную положительную роль в этом отношении сыграло Морское общество, объединявшее наиболее прогрессивно настроенных людей для содействия отечественному судоходству. Оно организовалось во Владивостоке в 1908 г. под председательством начальника мореходного училища В. К. Неупэкоева.
Его деятельность получила конкретное выражение в организации лоцманских артелей, создании морской библиотеки, продаже морских карт и технической литературы, чтении лекций и т. п.
Помимо этого Морское общество, принципиально выступая против готовившегося законопроекта, допускавшего 50% иностранцев на русских судах, предлагало 100%-ный состав русской команды на русских судах.
Более того, оно отстаивало свое требование: каботаж сделать русским, чем освободить население Приморья от иностранной зависимости. По предложению Морского общества в 1912 г. был принят десятилетний план маячных сооружений по Дальнему Востоку.
Владивостокское морское общество, несмотря на множество различных препятствий, оказывало посильную помощь и поддержку мореходному училищу в подготовке морских кадров23.
Училище существовало за счет скудных средств казны и общественных пожертвований. Положение его было жалким, а хорошие идеи по дальнейшему развитию морского образования трудновыполнимыми.
Поступление в мореходное училище не было доступно трудящимся. Там могли учиться лишь дети обеспеченных родителей.
Учебные программы мореходного училища не пересматривались по многу лет, отставали от требований и жизненных интересов флота.
Набор учащихся и подготовка морских кадров производились без всякого плана и учета потребностей края, развития торговли, флота и оторванно от проводимой государственной политики и международной обстановки.
Именно этим обязаны своим появлением всякого рода неожиданности и случайности, с которыми не мог не считаться край (острая нужда в судовых механиках, радистах и т. п.).
22 Отчет Владивостокского морского общества за 1909—1913 гг. Изд. 1914 г., гор. Владивосток, типография строевого отдела портовой конторы.
23 Там же.
176
Мореходное училище не было связано с морским флотом и его организациями.
Карликовые пароходные компании и отдельные частные судовладельцы не составляли единого целого — флота. Каждый из них жил своими интересами, оставляя училище в стороне со всеми его нуждами.
Несмотря на все эти организационные неполадки, мореходное училище явилось некоторым прогрессом в области подготовки кадров, совершенствования и развития морского образования на Дальнем Востоке.
Многие воспитанники Владивостокского мореходного училища дальнего плавания немало потрудились над развитием мореплавания на Дальнем Востоке. Большинство из них посвятило себя работе в морском транспортном и промысловом флоте. Часть из них принимала активное участие в гидрографических работах дальневосточных морей под руководством известного гидрографа-геодезиста Б. В. Давыдова. К числу таких штурманов, воспитанников Владивостокского мореходного училища дальнего плавания, следует отнести В. А. Грапай-тиса, И. Н. Вишкарева, П. И. Чеботнягина, П. А. Виноградова и др. Ими возглавлялись отдельные гидрографические службы, экспедиции, выполнялись работы по съемке и описанию местностей, на основе чего составлялись более совершенные морские карты, лоции и прочие пособия, обеспечивавшие безопасность мореплавания.
В. А. Грагайтис, И. Н. Вишкарев и П. И. Чеботнягин — участники похода на о. Врангеля на ледоколе «Красный Октябрь» в 1924 году.
Все это разнообразие работ, выполненных штурманами-воспитанниками мореходного училища, свидетельствует о большом их трудолюбии, стремлении внести свой вклад в дело безопасности и совершенствования мореплавания на Дальнем Востоке.
Что касается положения русского морского судоходства и судостроения, то оно продолжало оставаться зависимым от иностранных государств и являлось следствием общей экономической отсталости царского самодержавия, которое не было в состоянии поднять свое хозяйство.
Беспомощность царской России в решении задачи по развитию торгового флота заранее хоронила всякую инициативу в этом отношении. в том числе и по совершенствованию морского образования.
Россия имела все физико-географические условия и возможности для того, чтобы стать крупнейшей морской державой мира и иметь соответствующие ее морскому флоту кадры, но существовавший социально-экономический строй не обеспечивал и не мог дать стране, морскую экономическую независимость.
Владивостокское мореходное училище дальнего плавания просуществовало 22 года до реорганизации его при советской власти в водный техникум путей сообщения в 1923 году.
Наибольший размах в области развития морского образования и подготовки кадров для морского флота проявился с установлением советской власти.
12 Труды, серия историческая, т 3
А. И. КРУШАНОВ
СТРАНИЦЫ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ИСТОРИИ ПРИМОРЬЯ (1908 —МАРТ 1917 г.)
еволюционное движение в Приморье в годы реакции, накануне и в период мировой империалистической войны изучено и освещено в литературе совершенно недостаточно. Отдельные сведения содержатся в брошюрах В. Голионко и В. Левицкого1, книгах Л. Беликовой и Б. Беляева2, в статьях-воспоминаниях П. Никифорова и М. Губельмана3, а также в книге ’ «Приморский край»4. При подготовке настоящего сообщения автор частично использовал материалы о положении трудящихся в годы мировой империалистической войны, выявленные в ЦГА
РСФСР ДВ И. И. Глущенко и представленные ею автору для указанной цели.
ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ И КЛАССОВАЯ БОРЬБА В ПРИМОРЬЕ
В ПЕРИОД РЕАКЦИИ И НОВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА
В РОССИИ (1908—1914)
3 июня 1907 г. царизм разогнал II Государственную думу, усилил борьбу против рабочих, крестьян и их революционных организаций. Тысячи участников революции были казнены, десятки тысяч осуждены царскими судами. Только в 1907—1909 гг. было вынесено 5086 смертных приговоров5. Карательные экспедиции Меллер-Закомельского, Ренненкампфа и Мищенко совершили кровавую расправу над участниками революционного движения в Сибири и на Дальнем Востоке, замучили или отправили на каторгу и в ссылку тысячи рабочих, солдат, матросов и крестьян.
1 В. Голионко. Очерки революционного движения в Приморье (1900—1916). Хабаровск, 1940.
В. Левицкий. Константин Суханов — председатель первого Владивостокского Совета. Владивосток, 1956.
2 Л. Беликова. Борьба большевиков за установление и упрочение Советской власти в Приморье (1917—1918). Владивосток, 1957.
Б. Беляев. Люди и события Приморья. М„ 1959.
3 П. Никифоров. Большевики Приморья в 1917 г. (в сборнике «За власть Советов!» Владивосток, 1957).
М. Губельман. Становление Советской власти на Дальнем Востоке. (Там же).
4 Приморский край. Владивосток, 1958.
5 Е. А. Луцкий. История СССР. 1861—1917. М., 1956, стр. 259.
12*
17!)
В стране было закрыто 497 профсоюзов, а 604 — отказано в регистрации, прекращен выпуск около 100 газет и журналов6.
Однако царизм не мог игнорировать уроки пролетарской борьбы в период первой русской революции; для укрепления контрреволюционного союза помещиков и буржуазии и обмана трудящихся правительство вынуждено было сохранить видимость конституционного устройства страны и созвать Государственную думу на основе преимущественного представительства самых правых, контрреволюционных, буржуазнопомещичьих слоев населения.
Новый избирательный закон, утвержденный 3 июня 1907 г., позволил господствующим классам и их представителям — помещикам, капиталистам, царским чиновникам и духовенству получить две трети депутатских мест в III Государственной думе, которая по замыслу столыпинского правительства должна была «...завершить революцию прямой сделкой старой власти с помещиками и крупнейшей буржуазией на основе известного минимума конституционных реформ»7.
В. И. Ленин отмечал, что после третьеиюньского государственного переворота Россия окончательно стала на путь капиталистического развития, что царизм стремился «...отстоять именно такой путь, который сохранял бы за крепостниками-землевладельцами их власть и их доходы...»8
Трудящиеся Приморья не принимали участия в выборах депутатов в Государственную думу.
Во II Государственную думу депутат от Приморской области не был избран, так как дума была разогнана царизмом 3 июня 1907 года.
При подготовке к выборам в III Государственную думу по Приморской области было учтено 3084 избирателя, каждый из которых имел недвижимое имущество, которое оценивалось в тысячу и более рублей. Это были домовладельцы, чиновники, служащие Уссурийской ж. д. и КВЖД, Добровольного флота, различных фирм. Однако фактически даже из них было допущено к голосованию лишь 1699 человек, которые избрали 8 выборщиков, а последние — одного депутата9.
Депутаты III и IV Государственных дум от населения Приморской области являлись представителями господствующих классов и совершенно не отражали интересов трудящихся.
Классовая природа созданного Столыпиным политического режима особенно ярко проявилась в условиях Дальнего Востока, где в органах самоуправления в городах безраздельно господствовали капиталисты, крупные чиновники и духовенство, а в сельской местности — стодеся-тинники-кулаки и казачья зажиточная верхушка. (Помещичьего землевладения на Дальнем Востоке не было. — А. К.).
Отстранение широких масс трудящихся от участия в решении важнейших вопросов хорошо видно и на примере деятельности городского самоуправления Владивостока10.
В выборах гласных в городскую думу не принимали участия лица, не имеющие недвижимого имущества стоимостью в тысячу и более рублей, а также женщины и военнослужащие.
6 История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1959, стр. 122.
7 В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 52.
8 В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 293.
9 Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901—1912 гг. Владивосток, 1913, стр. 103—104.
10 Более подробно об этом см. в статье «Административное устройство Дальнего Востока в XIX—XX вв ».
180
Среди гласных Владивостокской городской думы мы встречаем представителей торгово-промышленников, духовных лиц и царских чиновников11.
Царизм всячески ограничивал самостоятельность органов местного самоуправления, усиливал полицейский аппарат. Избранные члены Владивостокской думы и управы могли приступить к исполнению своих обязанностей только после утверждения их полномочий военным губернатором области.
Военно-полицейский режим в Приморье после первой русской революции достиг исключительных масштабов: кроме городской думы, никаких представительных учреждений не было, земские организации на Дальнем Востоке не существовали до 1917 г., в области сохранялось военное положение в 1908—1914 гг., хотя революции или войны в это время не было.
В Никольске-Уссурийском военные власти держали в 1909 г. наготове карательный отряд12.
Охранке удалось разгромить Владивостокскую социал-демократическую организацию в 1908 г., арестовать ряд партийных работников, установить усиленный полицейский шпионаж за активными рабочими, солдатами и матросами.
В феврале 1910 г. жандармы арестовали одного из руководителей приморских большевиков М. И. Губельмана и вскоре отправили его на каторгу в Забайкалье.1
После первой русской революции многие эсеры и меньшевики эмигрировали в Японию или прекратили политическую деятельность.
Только большевики продолжали работу в нелегальных условиях во Владивостоке, в Никольске-Уссурийском, Харбине и Хабаровске.
Харбинская группа большевиков выпускала газету «Маньчжурский рабочий», которая переправлялась по КВЖД и Уссурийской ж. д. в различные пункты Приморья.
Основная работа проводилась среди рабочих Уссурийской ж. д., в порту, на Дальзаводе.
В 1910 г. состоялось совещание социал-демократов Владивостока, Никольска-Уссурийского и КВЖД в Харбине, на котором обсуждались очередные задачи большевиков. Никольск-Уссурийская группа готовила нелегальные явки и литературу.
В мае 1911 г. некоторые члены Никольск-Уссурийской социал-демократической группы были арестованы, но за недоказанностью обвинения вскоре прокуратура вынуждена была освободить арестованных13.
Крупное выступление рабочих произошло в 1910 г. на Тетюхинском серебро-свинцовом руднике Ю. Бринера, вызванное плохими условиями труда и жизни рабочих. Только при помощи войск администрации рудника удалось подавить выступление, рассчитать и выслать 214 рабочих, а 15 активных участников стачки — «зачинщиков» заключить во Владивостокскую тюрьму.
События в Тетюхе тесно связаны с начавшимся в России новым
11 Систематический сборник постановлений Владивостокской городской думы за 1901-—1912 гг. Владивосток, 1913, стр. 1—2.
12 В. Голионко. Очерки революционного движения в Приморье (1900—1916). Хабаровск, 1940, стр. 94.
13 В. Голионко. Указ.’соч., стр. 77—78.
181
революционным подъемом, охватившим центральные губернии и окраины страны14.
В 1912 г. в России бастовало более миллиона, в 1913 г.— 1 272 000 человек; быстро росло число крестьянских выступлений, достигшее в 1910—191,4 гг. огромных размеров (свыше 13000).
Царская Россия переживала процесс нарастания новой революции15.
В январе 1912 г. на VI Всероссийской (Пражской) конференции РСДРП была закреплена победа большевиков-ленинцев над оппортунистами — ликвидаторами и примиренцами, разработаны вопросы тактики, борьбы партии в новых условиях, избран Центральный Комитет РСДРП во главе с В. И. Лениным.
«Наконец удалось— вопреки ликвидаторской сволочи,— писал В. И. Ленин М. Горькому, — возродить партию и ее Центральный Комитет. Надеюсь, Вы порадуетесь этому вместе с нами»16.
Организационное и идейное укрепление большевистских организаций после Пражской конференции благотворно сказалось на развертывании революционного движения как в центральных областях страны, так и на окраинах, где убловия жизни масс были особенно тяжелыми. Положение рабочих и крестьян-переселенцев последних лет, китайских и корейских трудящихся в Приморье накануне войны было крайне тяжелым. На основании закона 1910 г. о закреплении иностранных рабочих на казенных предприятиях все китайцы и корейцы уволены17.
О положении рабочих-грузчиков Эгершельда довольно откровенно писал в отчете за 1910 г. начальник порта: «...Вблизи территории Добровольного- флота, на земле торгового порта, имеющиеся бараки китайских и корейских рабочих, как совершенно не отвечающие самым примитивным требованиям гигиены и вследствие крайнего антисанитарного состояния их, были в декабре месяце закрыты и снесены, а китайцы и корейцы, чернорабочие, с территории порта удалены...»18
Китайским и корейским рабочим за выполненную работу в порту платили предприниматели меньше, чем русским; это делалось для того, чтобы вызвать недоверие и вражду между рабочими разных наций и ослабить борьбу против хозяев-капиталистов19.
В тяжелом положении находились матросы и солдаты крепости, в которой сохранялось военное положение до мировой войны.
Все это создавало благоприятные условия для революционной пропаганды.
Среди рабочих, солдат и матросов проводилась нелегальная работа отдельными большевиками.
Об этом можно судить по жандармским донесениям, сводкам и запросам, хотя они и не позволяют дать полную картину самоотверженной работы подпольщиков-приморцев в 1910—1914 годах.
В 1911—1912 гг. во Владивостоке существовал «Военный союз Владивостокской крепости», имевший свой устав, издававший газету «Известия».
14 В. Голионко. Указ, соч., стр. 79—80.
15 Ж. «Вопросы истории КПСС», № 6. 1958, стр. 34—42.
,16 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 1.
17 В. И. Чернышева. Хабаровск (К столетию города). Хабаровск, 1958, стр. 19.
18 Отчет начальника Владивостокского порта за 1910 год. Владивосток, 1911. стр. 31.
19 Отчет начальника Владивостокского порта за J914 г, Владивосток, 1915, стр. 24.
182
О работе в воинских частях Владивостока, связях с отдельными большевиками, о создании в одном из полков большевистской группы в числе пятнадцати человек, о выпуске газеты «Социал-демократ» рассказывает писатель П. Сычев.
«...Во Владивостокском порту, в железнодорожных мастерских политическая жизнь еле теплилась. Отдельные немногочисленные большевистские группы были разрознены; не собранные в единую организацию, не имевшие ни денежной, ни типографской базы, они не могли развернуть большой работы. Цвет социал-демократической организации находился на каторге... Между тем армия и флот, расположенные у Тихого океана, представляли собой могучую силу, нуждающуюся в революционных руководителях»20.
Это было время, когда после Пражской конференции РСДРП (б) В. И. Ленин проводил огромную работу по собиранию большевистских сил, сплочению их, созданию сети агентов партии на местах, налаживанию партийных связей и постановке информации, организации обсуждения материалов VI конференции.
В письме Г. К. Орджоникидзе и другим членам Русского бюро ПК РСДРП от 28 марта 1912 г. В. И. Ленин указывал:
«Необходимо еще раз объехать все организации и везде провести резолюции точные, формальные, подробные, толковые, ясные: а) и о представительстве на конференцию и по существу, б) и о присоединении к ЦК, в) и против ликвидаторов — конкретно против местных и вообще, и д) с требованием денег...
Итог: ...Объезд и связи. Переписка точная»21.
В другом письме, направленном Киевскому комитету РСДРП 16 апреля 1912 г., В. И. Ленин вновь обращает внимание на необходимость систематической информации с мест:
«Дорогие друзья! ради бога, давайте нам побольше связей, — писал он. — Связей, связей, связей, вот чего у нас нет. Без этого все шатко»22.
Владивостокская социал-демократическая группа большевиков работала в сложной обстановке: удаленная от В. И. Ленина и ЦК РСДРП (б) многотысячным расстоянием, не имеющая опытных партийных руководителей, в условиях большого влияния мелкобуржуазных организаций, особенно эсеров, — она> сумела установить связи с революционно настроенными рабочими, солдатами и матросами и, что особенно важно, поддерживать связи с ЦК РСДРП (б)23.
Заметка в «Правде» и наличие двух владивостокских адресов в
20 П. Сычев. У Тихого океана. М., 1955, кн. 1-я, ч. 5, стр. 369.
21 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 7.
23 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 11.
23 Об этом свидетельствует следующий факт. В «Правде», в разделе информаций, 30 августа 1912 г. была опубликована заметка о положении в Приамурском крае. «Среди рабочих, занятых в печатном производстве, — сообщал владивостокский корреспондент,— происходят массовые аресты. На днях арестовано было 12 человек. После 3-х дней ареста многие из арестованных высылаются из пределов Приамурского генерал-губернаторства». (Цит. по ст. В. Левицкого «Неразрывные связи», газ. «Красное знамя» от 22 апреля 1959 г.). Учитывая особую требовательность В. И. Ленина к подбору материалов для печатания в «Правде», трудно допустить, чтобы сообщение из Владивостока могло быть помещено от лица неизвестного (см. В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 19); В. И. Ленин указывал: «А на «Правде» лежит еще особая сугубоважная обязанность: «кого она поведет...»
183
«Адресной книге ЦК РСДРП (1912—1914 гг.)», которую вела Н. К. Крупская, позволяют определенно утверждать о деятельности в Приморье большевистских групп в годы нового революционного подъема24.
О постоянных связях приморских большевиков с ЦК РСДРП (б) свидетельствуют также опубликованные в последнее время документы из «Переписки ЦК РСДРП с местными парторганизациями и воспоминания старых большевиков-дальневосточников»25.
Таким образом, в те годы, когда В. И. Ленин и ЦК РСДРП (б) создавали крепкую большевистскую партию, была установлена непосредственная связь ЦК со всеми крупнейшими центрами России, в том числе с сибирскими и дальневосточными — Енисейским, Иркутским, Владивостокским.
«От Владивостока и Ташкента до Варшавы и Люблина, от Сухума и Астрахани до Ревеля и Гельсингфорса, — таковы географические рамки деятельности партии в эти годы»26.
Нельзя не упомянуть еще об одном факте: когда в апреле 1914 г. было принято ЦК РСДРП решение о созыве партийного съезда, то местным организациям Волги, Урала ,и Сибири было предоставлено право направить 18 делегатов, более всех других областных организаций, кроме Петербургской. Это свидетельствует о высокой оценке деятельности сибирских большевиков, в число которых в то время включались и дальневосточники.
ПОЛОЖЕНИЕ ТРУДЯЩИХСЯ ПРИМОРЬЯ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ
ДВИЖЕНИЕ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОИНЫ (1914—1916)
19 июля (1 августа) 1914 г. началась первая мировая империалистическая война. Постепенно в ней приняли участие 28 стран с населением свыше полутора миллиардов человек27.
Войну развязали империалисты крупнейших государств мира — Германии и Англии, Франции и России, а также и других стран, стремившихся произвести передел мира, укрепить господство в колониальных и экономически слабых странах, ослабить или подавить во всех странах быстро растущее мощное революционное движение.
Мировая война тяжелым бременем легла на плечи трудящихся России.
В Приамурском крае основная масса рабочих в годы войны была занята на государственных предприятиях, обслуживающих Военное министерство28.
Точных сведений о количестве всех рабочих в годы войны на Даль
В «Адресной книге ЦК РСДРП (1912—1914 гг.)» приведены два владивостокских адреса: «Владивосток, Сибирский торговый банк, А. Г. Антонову»; «Владивосток, почтамт, почтовый ящик № 76». (Ж. «Исторический архив», № 1, 1959, стр. 24).
25 См. ж. «Исторический архив», № 1, 1957, стр. 8. Схема связей ЦК РСДРП с местными партийными организациями (1912—1914); см. Письмо В. Г. Антонова (газ. «Красное знамя» от 22 апреля 1959 г.).
26 Ж. «Исторический архив», № 1, 1957, стр. 6.
27 История КПСС. М., 1959, стр. 171.
28 Государственные предприятия составили 8,6% от общего количества заводов, фабрик и кустарных заведений Дальнего Востока, но в них было сосредоточено 57,9% всех рабочих в крае (см. «Советский Дальний Восток». Чита — Владивосток, 1923, стр. 116).
184
нем Востоке не имеется; можно полагать, что численность постоянных рабочих составляла 125 тысяч, сезонных — 40—50 тыс. человек29.
В самом крупном пролетарском центре Дальнего Востока — Владивостоке насчитывалось до 30 тысяч рабочих30.
По количеству населения в 1917 г. Владивосток являлся самым большим городом Дальнего Востока; в нем находилось 130 224 жителя, в Благовещенске — 64 389, в Хабаровске — 42 282, Никольске-Уссурий-ском 39 004, бпасске-—7876, Сучане — 4760 человек31.
Дальневосточный пролетариат главным образом был сосредоточен на железнодорожном транспорте, в горнодобывающей промышленности, на казенных строительных работах (особенно во Владивостоке.— А. К.), на рыбных промыслах и в обрабатывающей промышленности.
В годы мировой войны Владивосток стал основной пролетарской базой Дальнего Востока.
На железнодорожной станции, в вагоносборочных мастерских, на Дальзаводе, в военном и коммерческом портах, на стройках Владивостокского крепостного инженерного управления, на предприятиях обрабатывающей промышленности, в торговых фирмах были заняты тысячи русских, китайских и корейских рабочих32.
Владивостокский порт обслуживал нужды фронта и оборонной промышленности; поток заграничных грузов шел по Уссурийской и Китайско-Восточной ж. д., по рекам Уссури и Амуру на запад; шахтеры Сучана, Зыбунного рудника Л. Скидельского33, частных шахт южного Приморья добывали уголь для коммерческого и военного флота, железной дороги и предприятий города.
Моряки, грузчики, железнодорожники, строители, шахтеры своим трудом должны были обеспечивать выполнение военных заказов, полученных казенными и частными предприятиями.
Царское правительство военизировало работу важнейших предприятий и транспорта Дальнего Востока, что поставило рабочих в положение мобилизованных, отвечающих по законам военного времени.
Рабочий день не регламентировался законодательством и достигал на отдельных предприятиях И—12 часов.
Особенно мало считались предприниматели с требованиями ограничить или уменьшить рабочий день китайским и корейским рабочим, занятым на тяжелых земляных строительных работах, на погрузке и разгрузке в порту, в мелких обрабатывающих заведениях.
Заработная плата в годы войны была настолько низкой, что даже по неполным данным во Владивостоке 4000 семей в 9000 душ не могли существовать без казенного пособия, хотя и оно было незначительным34.
29 Количество постоянных рабочих заимствовано из сборника «Протоколы и постановления V Дальневосточной конференции РКП (б)». Чита, 1923, стр. 26; количество временных рабочих подсчитано по сборнику «Горное дело в Приамурском крае». Хабаровск, 1916; «Обзорам Примопской области» за 1912—1914 гг.; «Обзорам Амурской области» за 1912—1914 гг. — А. К.
30 В. П. Голионко. В огне борьбы. М., 1958, стр. 17.
31 И. И. Глущенко. Борьба пролетариата Дальнего Востока за осуществление рабочего контроля над производством (февраль 1917—июль 1918 гг.). Томск, 1959, автореферат диссертации, стр. 3.
32 С. Цыпкин. Дальневосточные большевики на путях к Октябрю. Дальпартиздат, 1934, стр. 5—6.
33 В настоящее время г. Артем. —А. К.
34 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 2. д. 2415, л. 38. (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
185
Между тем цены на продукты питания, одежду, обувь быстро росли, что еще больше ухудшало положение городской бедноты.
Приводим для наглядности цены 1914 г. за 100%35: Мука таблицу Мясо роста цен в 1916 г., считая
Хлеб Кета Ботинки
Владивосток 151,4 140.0 177,7 450,0 200,0
Никольск-Уссурийский 159,0 140,0 150,0 300,0 250,0
Хабаровск 158,0 147,0 130,0 400,0 200,0
В начале 1917 г. наблюдается быстрый рост цен на продукты,
одежду и обувь из месяца в месяц.
Обнищание трудящихся Приморья, в том числе и Владивостока, доводило отдельные семьи до полного отчаяния.
Несмотря на строгую цензурную проверку, в газетах Дальнего Востока постоянно появлялись сообщения о тяжелой участи многих семей рабочих, нижних чинов и сельской бедноты.
12 декабря 1914 г. редакция владивостокской газеты «Дальний Восток» поместила статью «Незаметная драма». В ней рассказывалось о крайне тяжелом положении семьи нижнего чина Еремина; доведенная голодом до отчаяния, мать бросила пятерых детей и занялась нищенством, а малолетние дети остались без какого-либо присмотра и обеспечения35 36.
Сообщение газеты как нельзя лучше опровергало доклад генерал-губернатора Приамурского края правительству за 1914 г., в котором он писал, что «особой нужды семьи запасных не испытывают»37.
В это же время крупнейшие торговцы и промышленники края — Я. Чурин, Кунст и Альберс, Л. Скидельский, Ю. Бринер, Артц и им подобные получали огромные прибыли на военных поставках, жестокой эксплуатации населения края. Достаточно сказать, что «Т. Д. Чурин и Касьянов» в годы войны имел капитал 30 млн. рублей38.
Таким образом, война усилила страдания и нищету народных масс, ив то же время «Капиталисты неслыханно... нажились за время войны»39.
Тяжелое материальное положение трудящихся усугублялось политическим бесправием.
Еще до первой мировой империалистической войны 12 августа 1912 г. на Дальнем Востоке были введены правила о местности, объявленной на военном положении, просуществовавшие до Февральской революции40.
Правила предусматривали ряд пунктов, предоставлявших неограниченные права полиции по борьбе с революционным движением.
В § 6 указывалось, что требования полиции, предъявляемые в целях недопущения на улицах, площадях и вообще в публичных местах скопления народа, равно охранения и восстановления порядка в указанных местах, подлежат немедленному исполнению.
35 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 702, on. 1, д. 1233, л. 4. (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
36 Там же, ф. 1, оп. 2, д. 2415, л. 7. (По данным И. И. Глущенко. —А. К.)
37 Там же, ф. 1, оп. 2, д. 2415, л. 14.
38 Приморский край. Владивосток, 1958, стр. 91.
39 В. И. Ленин. Соч., т. 24, стр. 410.
40 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 2, д. 2225, л. 2. (По данным И. И. Глущенко.—А. К.).
186
В § 7 были сформулированы требования царизма о недопущении подстрекательства и принуждения к стачкам и забастовкам.
Содержание новых правил сводилось, таким образом, к установлению полицейского режима.
Усилилась цензурная проверка выходящих периодических изданий (газет, журналов). Оформление на работу сопровождалось специальной проверкой политической благонадежности. На особый учет были взяты все типографии, киоски по продаже газет и книг.
В мастерских военного порта, где производился ремонт военных кораблей, из-за боязни политической пропаганды среди личного состава флота проводилась тщательная проверка рабочих41.
В страхе перед революционными выступлениями владельцы предприятий края увеличивали личный штат полицейских. (Частные полицейские содержались на Зыбунных копях Скидельского, на предприятиях крупных промышленников и торговцев — Артца, Зильгалва, Линд-гольма, Бринера)42.
Владивосток как военно-морская крепость имел большой сухопутный и морской гарнизон, здесь же находились многие суда Сибирской военной флотилии.
На сопках Владивостока и морском побережье зал. Петра Великого были оборудованы форты с орудиями французских заводов Канэ.
Сухопутный гарнизон состоял из второго, третьего и четвертого крепостных артиллерийских полков, 9-го, 10-го. 35-го и 36-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, инженерных, железнодорожных подразделений и запасных резервных частей43.-
Форты и батареи центральной части п-ова Муравьева-Амурского обслуживал четвертый крепостной артиллерийский полк, располагавшийся в казармах в районе Второй Речки; третий крепостной артиллерийский полк, 35-й и 36-й Восточно-Сибирские стрелковые полки размещались на о. Русском; 9-й Восточно-Сибирский полк находился в Гнилом углу44, 10-й полк — на Первой Речке, военно-инженерные части — в бухтах Улисс, Диомид и на Чуркине; ряд подразделений находился на Эгершельде45.
В состав Сибирской военной флотилии накануне Февральской революции 1917 г. входили эскадренные миноносцы, крейсеры «Аскольд» и «Жемчуг», несколько подводных лодок, канонерка, три посыльных судна, четыре минных заградителя, пять сторожевых кораблей, шесть транспортов46.
В годы войны часть судов Сибирской военной флотилии царское правительство отправило в европейские порты России или стран Антанты для участия в войне47.
Положение солдат и матросов в годы войны во Владивостоке было не менее тяжелым, чем пролетариата.
Палочная дисциплина, грубость, мордобой, неограниченный произ
41 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 11, д. 2107, л. 33 (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
42 Там же, ф. 1, оп. И, д. 440, л. 83.
43 ПА Примкрайкома КПСС, ф. 4079, on. 1, д. 34, св. 2, л. 4—5.
44 Ныне район Загородной и Спортивной улиц. — А. К-
45 ПА ПК КПСС, ф. 4079, on. 1, д. 34, св. 2, л. 5.
46 Там же, д. 9, св. 1, л. 1.
47 Отправлены крейсеры: «Аскольд», «Жемчуг», миноносцы: «Капитан Юрасов-ский», «Лейтенант Сергеевский», «Бесшумный», «Бесстрашный», все подводные лодки и ряд других судов. (ПА ПК КПСС, ф. 4079, on. 1, д. 9, л. 2).
187
вол царских офицеров — все это ставило военнослужащих, особенно нижних чинов, в невыносимые условия.
Во Владивостоке формировались маршевые роты для отправки на фронт; в длительное плавание уходили военные корабли; в крепость возвращались раненые, калеки с фронтов; приходили письма и извещения о гибели родных, знакомых и близких. Все это озлобляло солдат и матросов против царизма, во имя которого гибли тысячи переодетых рабочих и крестьян, росла нужда трудового народа.
В условиях жестокой эксплуатации и политического произвола формировалось революционное сознание рабочего класса, солдат и матросов.
Солдаты крепости, матросы судов и флотского экипажа, студенческая молодежь постоянно общались с рабочими — железнодорожниками, докерами, портовиками, металлистами, передовыми интеллигентами, и это плодотворно отражалось на формировании взглядов по важнейшим вопросам того времени — отношению к войне, экономическому и политическому положению пролетариата.
Личный состав Сибирского флотского экипажа пополнялся «неблагонадежными» матросами, переведенными из Кронштадта, Свеаборга и Севастополя. Все это создавало благоприятные условия для распространения революционных идей в сознании передовых нижних чинов и. отдельных офицеров.
Война тяжело отразилась на состоянии сельского хозяйства Приморья. За годы войны было призвано в армию (главным образом крестьян и казаков. — А. К.) только в Приморье 30 тысяч запасных-нижних чинов, реквизировано около 13,7 тыс. лошадей48.
Процесс классового расслоения крестьянства в Приморье происходил в период войны еще быстрее, чем это было в конце XIX — начале XX в. От призывов мужчин на службу и реквизиции лошадей меньше пострадали кулаки-«стодесятинники» и богатые казаки, чем переселенцы последних лет — «новоселы». Крестьянская и казачья беднота, арендаторы земли — китайцы и корейцы, русские попадали в тяжелую кабалу к кулакам.
Беднота накануне Февральской революции составляла 33% всего сельского населения области, середняки — 35%, кулаки — 22%.
В деревне обострились отношения между различными слоями населения, резко усилилась борьба за передел казачьих и кулацких земель49.
Из сел поступали сведения о недостатке семян, о сокращении посевов озимых. Из села Осиповки, Приморской области, крестьяне сообщали, что в 1916—1917 гг. никто не посеял озимых, а яровой клин по сравнению с 1916 г. уменьшился на 1470 десятин50.
Осенью 1914 г. положение в Приморье особенно осложнилось в связи с тем, что р. Суйфун вышла из берегов и залила хлебородный Никольск-Уссурийский район. «Наводнение, — писал в отчете генерал-
43 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 2, д. 1873, л. 7. (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
49 С. Булыгин. Октябрьская революция и первые Советы на Дальнем Востоке. Дальгиз, 1932, стр. 7.
Сб. «Борьба за власть Советов в Приморье (1917—1922)». Владивосток, 1955, стр. 7.
50 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 741, on. 1, д. 2, л. 8. (По данным И. И; Глущенко. —- А. К.) ;
188
губернатор, — повлекло за собой человеческие жертвы, смыло хлеб с полей, уничтожило дороги»51.
Значительно сократилась покупка крестьянами сельскохозяйственного инвентаря, ухудшилась обработка земель52.
Плохая обработка почвы явилась причиной понижения урожайности зерновых и овощных культур, что привело к увеличению зависимости края от ввоза основных продуктов питания из Маньчжурии, так как подвоз продовольствия морским путем сократился: коммерческие суда доставляли главным образом боеприпасы, вооружение и сырье для промышленности.
В приморских деревнях, в казачьих станицах и на хуторах, как и в целом в России, классовая борьба приняла ожесточенный характер; в центре этой борьбы был вопрос о земле —о порядке землепользования, размерах наделов, арендных отношениях и т. д.
Приамурский край был местом политической ссылки. С началом массового рабочего движения в России здесь появились ссыльные, связанные с рабочим движением. .
На дальних приисках и поселениях, оторванных от железных дорог и городов, ссыльные вели марксистскую пропаганду среди рабочих, размножали на гектографах воззвания и листовки, снабжали рабочих нелегальной литературой, организовывали кружки.
Им принадлежала огромная заслуга в том, что они научили рабочих сознавать себя единым классом и выводили на широкую дорогу политической борьбы «...не против отдельных хозяев, а против всего класса капиталистов и против поддерживающего этот класс правительства»,— писал В. И. Ленин53. Оценивая революционную роль И. В. Бабушкина и подобных ему борцов рабочего класса, В. И. Ленин указывал: они «...действовали упорно, неуклонно среди пролетарских масс, помогая развитию их сознания, их организации, их революционной самодеятельности... Без таких людей русский народ остался бы навсегда народом рабов, народом холопов. С такими людьми русский народ завоюет себе полное освобождение от всякой эксплуатации»54.
Таковы благоприятные факторы, влиявшие на формирование революционного сознания пролетарских масс.
Социально-экономическое развитие Владивостока, Никольска-Ус-сурийского, Хабаровска, Сучана, крестьянских селений и казачьих станиц в годы мировой войны вплотную подвело к революционной борьбе.
Объединенной социал-демократической организации в Приморье в годы мировой войны, накануне Февральской буржуазно-демократической революции, не было: свирепый полицейский террор, многочисленные аресты передовых рабочих, солдат и матросов, постоянная слежка — все это затрудняло объединение социал-демократов и сочувствующих им беспартийных.
Небольшая группа социал-демократов (большевиков) вскоре после начала войны образовалась среди железнодорожников Первой Речки.
В группу входили машинисты Д. Жигур, Павленко, Андронов, кочегар Е. Ромашченко, фельдшер Ф. Головченко.
Эта социал-демократическая группа получала нелегальную литературу через моряков из-за границы, была знакома с работами
й ЦГА РСФСР ДВ, ф. I, оп. 2, д. 1873, л. 6.
52 «Дальний Восток», № 3518, от 10 апреля 1917 года.
53 В. И. Ленин. Соч., т. 4, стр. 195.
54 В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 334.
189
В. И. Ленина, в которых разоблачался (империалистический характер мировой войны, излагалась тактическая платформа большевиков по вопросам войны, социалистической революции, интернациональной солидарности трудящихся разных стран55.
Во Владивостоке были знакомы с написанными В. И. Лениным статьями «Задачи революционной социал-демократии в Европейской войне», «О поражении своего правительства в империалистической войне», «О лозунге Соединенных Штатов Европы» и другими произведениями56.
«Это было начало революционной деятельности на Владивостокском железнодорожном узле»,— вспоминал впоследствии член группы Ф. Головченко57.
Группа распространяла листовки среди рабочих, разъясняла им положение в стране и городе58.
В военном порту, в котельном и других цехах Дальзавода также действовала группа рабочих, руководимая социал-демократами. Рабочие тайно обсуждали революционные события 1905—1907 гг., говорили о роли пролетариата в борьбе против царизма и капиталистов, распространяли листовки в рабочих районах Владивостока. В работе группы военного порта принимали участие котельщик Чирков, молодой рабочий Н. Каушинский, студент Гантимуров и другие59.
Одним из крупнейших событий этого периода была забастовка рабочих судоремонтного завода во Владивостоке.
Рабочие завода подали на имя командира порта коллективную жалобу на мастера Григорьева, который держался по отношению к ним вызывающе, «наносил оскорбления и даже побои».
Григорьев был временно отстранен, но в ходе дознания следователь признал «невиновным» мастера.
24 сентября 1916 г. администрация завода объявила о восстановлении Григорьева на работе. На другой день 400 рабочих в знак протеста объявили забастовку и настаивали на увольнении с завода Григорьева, повышении зарплаты, сокращении рабочего дня.
Для подавления забастовки была вызвана рота Сибирского флотского экипажа, которая вывела рабочих за ворота порта, а вслед за этим командир порта уволил 273 рабочих60.
Насколько были напуганы полиция и местные власти, видно из телеграммы Приамурского генерал-губернатора Гондатти на имя военного губернатора Приморской области.
В телеграмме указывалось на необходимость принятия быстрейших мер к расчету участников забастовки и установлению патруля в местах жительства рабочих61.
Сплоченные рабочие коллективы сложились среди грузчиков Владивостокского порта, железнодорожников г. Никольска-Уссурийского, на Сучанском руднике и в Тетюхе.
«...Наибольшей опорой большевиков во Владивостоке с самого
55 ПА ПК КПСС, ф. 4079, on. 1, св. 2, д. 31, л. 1.
66 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 1—4, 247—252, 312.
57 ПА ПК КПСС, ф. 4079, on. 1, св. 2, д. 31, л. 1.
58 Газ. «Красное знамя», 19 сентября 1959 года
59 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, св. 1, д. 1, л. 106.
60 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 11, д. 943, л. 11. (По данным И. И. Глущенко.— А. К.).
61 Там же, ф. 1, оп. 10, д. 504, л. 2. (Из 273 уволенных рабочих за участие в забастовке администрация вынуждена была вновь восстановить на работе около 260 человек, а 13 руководителей были арестованы. — А. К.).
190
начала Февральской революции,— писал П. М. Никифоров,— являлись Временные мастерские с шестью тысячами рабочих и служащих, Владивостокский порт с тремя тысячами рабочих и моряков торгового флота и семью тысячами грузчиков»62.
30 января 1916 г. шахтеры Сучанского рудника объявили забастовку и потребовали улучшения условий работы в шахтах, повышения зарплаты. В этом выступлении приняло участие 150 рабочих63. Среди сучанцев оформилось ядро, в которое входили шахтеры 3. Н. Мартынов, А. С. Аллилуев и другие64.
Политическая зрелость сучанских рабочих проявилась и в том, что они в числе первых создали у себя на руднике Совет рабочих депутатов в 1917 году.
6 февраля 1916 г. началась забастовка русских и китайских рабочих-горняков на руднике Бринера в Тетюхе. О массовости выступления свидетельствует тот факт, что в забастовке приняло участие 750 рабочих из 960, находившихся на руднике.
Единство действий русских и китайских рабочих, их стойкость привели к победе: владелец рудника вынужден был увеличить зарплату на 10% и снизить таксу на продукты на 5%65.
Рост политической сознательности и показатель сплоченности рабочего класса в годы мировой войны проявился также в организации профсоюзов. На Дальнем Востоке за десять лет, включая годы столыпинской реакции, с 1905 по 1916 г. количество членов профсоюзов увеличилось с 250 человек до 2500—-в 10 раз66.
Дальневосточный пролетариат являлся основной революционной силой, способной под руководством большевистской партии выступить на борьбу с царизмом, с буржуазией.
Передовые рабочие понимали, что мировая война развязана в интересах господствующих классов, что только поражение царизма, превращение войны империалистической в войну гражданскую приведет к победе трудового народа.
Большевики выступали пораженцами, считая, что поражение России явится прологом гибели капиталистическо-помещичьей царской власти.
Анализируя настроение дальневосточных рабочих и крестьянской бедноты, охранка доносила в департамент полиции: «Отношение крестьян и рабочих к войне в последнее время резко изменилось. Затяжной характер войны, ...чрезмерное вздорожание всех продуктов первой необходимости, с особенной силой ударившее по карману населения с наступлением зимнего времени, падение отхожего промысла подействовали на настроение угнетающе...»67
Революционное движение нарастало в войсках Владивостокской крепости и среди моряков Сибирской флотилии. Накануне Февральской революции во Владивостоке служили в 4-м крепостном артиллерийском полку Я. К. Кокушкин, В. С. Колесниченко, А. Коковихин, П. Г. Пынько (Шатров), во 2-м крепостном артполку — В. В. Иванов,
62 Цит. по сб. «За власть Советов!» Владивосток, 1957, стр. 9.
63 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. 10, д. 504, л. 1. (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
64 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, св. 1, д. 1, л. 136.
66 С. Цыпкин. Дальневосточные большевики на путях к Октябрю. Дальистпарт, 1934, стр. 19.
66 Статистический вестник Дальнего Востока. Кн. 1, Чита, 1924, стр. 36—37.
67 С. Цыпкин. Указ, соч., стр. 19—20.
191
И. С. Масленников, при штабе крепости —А. А. Воронин, Ф. В. Шу-мятский, в караульной команде 36-го Восточно-Сибирского полка на о. Русском — А. П. Алютин, в других частях — фельдшер С. Гуляев, солдаты Герасимов и Майоров; на кораблях и в Сибирском флотском экипаже — Башаев, П. В. Васильев, Д. Ф. Коновалов, С. П. Христинин, Мазур, Нелидов, Попов. Большинство из названных военнослужащих после Февральской буржуазно-демократической революции, в годы гражданской войны и борьбы с интервентами и белогвардейцами проявили себя как, мужественные большевики, крупные организаторы трудящихся на Дальнем Востоке68.
Постепенно втягивалась в революционную борьбу учащаяся молодежь Владивостока. Еще в годы реакции во Владивостокской мужской гимназии юноши стали устраивать диспуты по различным вопросам естественных и общественных наук.
В работе полулегального ученического кружка принимали участие К- Суханов, Вс. Сибирцев, А. Фадеев, Т. Головина, В. Владивостоков69.
«Владивостоков, — писала газета «Красное знамя» в 1923 г., — местный старожил. Учился он во Владивостокской гимназии и принадлежал к тому кружку горячих и вдумчивых юношей, который дал революции К. Суханова и Вс. Сибирцева. Ближайшим другом этих товарищей был тов. Владивостоков во весь период юношества и революционной работы»70.
Накануне и в начале мировой войны владивостокские, никольск-уссурийские юноши и девушки, обучавшиеся в столице — Петербурге, входили в студенческую организацию «Владивостокское землячество». Оно не было однородным по составу: в землячество входила и революционно настроенная молодежь, и сынки буржуазно-дворянских семейств Приморья71.
Борьба внутри землячества привела к расколу организации и оформлению молодежной революционной группы — «Землячества Уссурийского края».
В Уссурийское землячество входили К. Суханов, Вс. Сибирцев, В. Владивостоков, 3. Секретарева, Н. Матвеев (Бодрый), Карахан и другие. Руководитель землячества К. Суханов с 1913 г. являлся членом Петербургской подпольной организации РСДРП
В Петербурге К. Суханов, Вс. Сибирцев и некоторые другие чле
68 Я. К. Кокушкпн — член нелегальной военной организации Владивостока с 1915 г., депутат Влад, совдепа в 1917 г., член горкома РСДРП, в 1920—1922 гг. являлся одним из руководителей партизанского движения в Приморье. В настоящее время живет в Сормове (ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, св. 1, д. 1, л. 96—99).
П. Г. Пынько (Шатров)—член Влад, совдепа в 1917—1918 гг., в 1920—1921 гг. выполнял задания подпольной большевистской организации во Владивостоке. Зверски замучен меркуловцами 16 октября1921 г. в бух. Улисс. (Там же, л. 181—182).
А. А. Воронин — в 1918—1920 гг. возглавлял комиссию по организации снабжения партизанских отрядов Приморья, в 1921—1922 гг. — на партийной работе в ДВР. Умер в годы Великой Отечественной войны. (Там же, л. 61).
А. П. Алютин — председатель военной комиссии Владивостокского Совета в 1917—1918 гг. В настоящее время живет в Москве. (Сб. «За власть Советов!». Владивосток, 1957).
® ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, св. 1, д. 1, л. 69—70; л. 46—47; л. 242.
то Цит. по кн. В. Левицкого. Константин Суханов — председатель Владивостокского Совета. Владивосток, 1956, стр. 12.
п Б. Беляев. Люди и события Приморья. М., 1959, стр. 16—17.
192
ны землячества изучали классические произведения марксизма-ленинизма— «Капитал», «Анти-Дюринг», «Что делать?» и другие72.
«Землячество явилось для Кости (Суханова. — А. К.) той первой школой общественной и революционной борьбы,— писал Н. Матвеев-Бодрый,— которая впоследствии позволила ему еще более развернуть свои способности»73.
Основную революционную школу студенческая молодежь столицы проходила в годы революционного подъема и мировой войны в борьбе против царизма под руководством Петербургской большевистской организации.
Обучавшийся в Петербургском технологическом институте С. Г. Лазо писал в своем дневнике: «Жизнь столицы не ослепила меня своим блеском, не оглушила своим шумом... я все сильнее проникался сознанием закономерности тех сложных связей и вопиющих противоречий, которыми полна жизнь»74.
Можно полагать, что С. Г. Лазо встречался с членами Уссурийского землячества, был знаком с К. Сухановым75.
Определяя свое отношение к происходившим в России политическим событиям, С. Г. Лазо записал в дневнике:
«...Нужно дать себе вполне ясный отчет, что бесповоротный (а он только таким и может быть) переход на сторону пролетариата означает тем самым не менее бесповоротный разрыв с той средой, которая тебя вырастила и воспитала...»76
Буржуазия, ее партии от кадетов до соглашателей-меньшевиков, стремилась отравить сознание студенчества ядом шовинизма и ложного патриотизма, выраженного лозунгом «За бога, царя и отечество!» Большевики знакомили молодежь с ленинскими произведениями, в частности с манифестом ЦК РСДРП «Война и российская социал-демократия», в котором определены задачи социал-демократии: образование демократической республики, конфискация помещичьих земель и введение 8-часового рабочего дня77.
К. Суханов, Вс. Сибирцев, В. Владивостоков и ряд других приморских студентов-социал-демократов полностью разделяли лозунг большевиков о поражении царского правительства в войне78.
Изданные в 1915—1916 гг. гениальная работа В. И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма», статьи «О лозунге Соединенных Штатов Европы» и «Военная программа пролетарской революции» дали ясную, законченную теорию социалистической революции79.
Летом 1916 г. Петербургский комитет РСДРП поручил К. Суханову объединить социал-демократические группы и отдельных работников во Владивостоке. Выбор для этого ответственного поручения был удачен: К. Суханов, будучи членом столичной организации большевиков, зарекомендовал себя весьма положительно; он хорошо знал местные условия жизни во Владивостоке и имел некоторый опыт органи-
72 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, д. 1. св. 1. л. 204.
73 Цит. по кн. В. Левицкого, стр. 21.
74 С. Лазо. Дневники и письма. Владивосток, 1959, стр. 99
75 См. речь С. Лазо 3 апреля 1920 г. на открытии Владивостокского Совета (Там же, стр. 177).
76 С. Лазо. Дневники и письма. Владивосток, 1959, стр. 102.
77 В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 17.
78 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 2, св. 1, д. 1, л. 47.
7* В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 308—311; Соч, т. 22, Соч.. т. 23, стр. 67.
13 Труды, серия историческая, т. 3
193
зационной работы среди молодежи в землячестве; его не могли призвать на службу в армию по состоянию здоровья.
В начале июня 1916 г. К. Суханов прибыл во Владивосток, связался с рабочим порта И. Ф. Антонюком, к которому имел явку, и постепенно установил связь с отдельными рабочими.
До приезда К. Суханова в начале 1916 г. в порту организовалась молодежная группа «Юная Россия».
Эта группа, направляемая социал-демократами-большевиками, в мае распространила листовки среди рабочих военного порта, типографии, крейсеров «Варяг» и «Чесма».
В листовках содержалась оценка момента и рассказывалось о борьбе большевиков против империалистической войны80.
17 нюня 1916 г. на конспиративном собрании рабочих, проходившем на м. Чуркина, создана организация «Владивостокская инициативная группа марксистов».
На этом собрании был избран «Временный комитет Владивостокской инициативной группы марксистов»81, зачитан К. Сухановым «Манифест интернациональной социалистической конференции в Цим-мервальде»82.
В работе Владивостокской инициативной группы марксистов приняли участие К- Суханов, М. Мандриков, Кузьмин, Н. Матвеев (Бодрый), Антонюк, Шуранов, Бодянский.
Владивостокское охранное отделение знало от своих тайных агентов, которым удалось проникнуть в созданную К. Сухановым организацию, о принятых решениях.
В донесении агента-провокатора о состоявшемся собрании говорилось: «Участники собрания оказались очень солидарны во всех организационных деталях, единодушие было полное. На сходке было решено: 1) не вводить пока в организацию никого, кроме присутствующих на настоящем заседании; 2) устроить в ближайшее время массовку; 3) произвести сейчас же выборы временного комитета. Выбраны «Марк» (К. Суханов), Мандриков и Кузьмин...»83 84
Таким образом, группа К. Суханова с первых дней нелегальной работы оказалась под наблюдением Владивостокского охранного отделения.
Жандармы лишь ожидали удобного момента для разгрома группы.
18 июля 1916 г. члены социал-демократической группы К. Суханов, М. Мандриков, Кузьмин, Шуранов и Бодянский собрались в кабинете Мандрикова в помещении Приамурского товарищества кооперативов81.
80 Б. Мухачев. Новые документы о революционной деятельности Михаила Сергеевича МандриКова. (Газ. «Советская Чукотка», от 14 декабря 1958 г. Анадырь)
81 В. Голионко. Очерки революционного движения в Приморье (1900—1916). Хабаровск, 1940, стр. 81.
82 Международная социалистическая конференция состоялась в Швейцарии, в деревне Циммервальд в конце августа 1915 г. В манифесте, принятом конференцией, основное внимание обращалось на борьбу за мир и не указывались лозунги превращения империалистической войны в гражданскую, необходимость поражения своего правительства и разрыва с оппортунизмом. В. И. Ленин организовал группу левых циммервальдцев, выдвинувшую «Проект резолюции Циммервальдской группы». (См. В. И. Ленин. Соч.. т. 21. стр. 313—315).
83 Цит. по ст. Б. Мухачева (газ. «Советская Чукотка», 18 декабря 1958 г.).
84 М. С. Мандриков работал директором-распорядителем Приамурского товарищества кооперативов, поэтому у него и было созвано заседание 18 июля 1916 г.— А. К.
194
На этом узком совещании решались важные организационные вопросы о расширении деятельности группы.
Участники совещания решили отчислять 5% зарплаты в партийную кассу и по мере улучшения финансового положения организации сократить взносы до 2%.
Обсудили также кандидатуры троих рабочих, которых предполагалось принять в состав группы, предложение К. Суханова о выпуске воззвания к населению, в котором дать оценку политического момента.
Подготовку текста взял на себя К. Суханов, размножение на гектографе— М. Мандриков85.
В воззвании говорилось:
«Товарищи рабочие!
Вот уже третий год, как вся Европа охвачена пламенем войны. Третий год кровавые языки его продолжают ползти все дальше и дальше, захватывая на своем пути новые страны и народы, оставляя в наследие человечеству груды мертвых тел, груды развалин городов, сел и деревень. Третий год земля орошается уже не потом и трудом людей, а кровью, выпускаемой у миллионов трудящихся...
Но кто же виновники всех этих ужасов? Какие цели преследовались, когда погнали миллионы людей для истребления друг друга пушками, пулеметами, удушливыми и горючими газами? Вот эти два вопроса, которые были поставлены в порядок дня рабочими массами всех воюющих и нейтральных стран и так или иначе были разрешены...»
В воззвании указывались задачи, которые ставит перед собой Владивостокская инициативная группа марксистов.
«..Наша группа поставила своей целью поддерживать начавшееся у нас революционное движение среди рабочих, будет стараться руководить ими, направляя по твердому руслу. В своей работе она будет стоять на идейных позициях, которые скорее могут привести к уничтожению самодержавного класса капиталистов-эксплуататоров и к скорейшему переходу всех работ частных лиц в собственность всего народа...»86
Группа стремилась расширить сферу своей деятельности че{5ез легальные организации. Наиболее подходящими из них были профсоюзы, Общество народных чтений. 20 июля 1916 г. принято решение добиться избрания в состав правления Общества народных чтений Мандрикова, Кузьмина и Егорова, чтобы можно было использовать помещение Народного дома87.
На этом собрании принято решение о печатании нелегальной литературы и ее распространении.
Владивостокская инициативная группа марксистов за короткий срок укрепила связи с рабочими военного порта, подготовила ряд пропагандистских материалов-листовок, предприняла попытку объединиться с молодежной организацией «Юная Россия».
85 Б. Мухачев. Указ, статья в газ. «Советская Чукотка», от 18 декабря 1958 г.
86 Цит. по указ, статье Б. Мухачева. (Воззвание, подготовленное К- Сухановым, по содержанию очень напоминает написанное В. И. Лениным в августе 1915 г. «Воззвание о войне», с которым, очевидно, был знаком К. Суханов. Об этом свидетельствует начало и содержание воззваний: «Вот уже больше года тянется европейская война»,— писал В. И. Ленин (Соч., т. 21, стр. 334). Воззвание «Владивостокской инициативной группы марксистов» начиналось аналогично: «Вот уже третий год, как вся Европа охвачена пламенем войны...»—А. К.).
87 Народный дом — ныне клуб имени В. И. Ленина.
13* 195
Под влиянием более опытных товарищей социал-демократов группы К. Суханова члены кружка «Юная Россия» активизировали работу в военном порту.
27 августа 1916 г. было решено провести объединенное заседание Владивостокской инициативной группы марксистов и кружка «Юная Россия».
Решение о проведении собрания в тот же день было известно охранному отделению.
«Сегодня вечером,— доносил агент,— на сопках около города выше искрового телеграфа состоится сходка членов местной социал-демократической группы, на которой выступит с докладом по текущему моменту студент К. Суханов, который после сходки на другой день выедет в Петроград»88.
Собрание состоялось на Орлиной сопке, и хотя была выставлена охрана из рабочих, полиция неожиданно напала на участников собрания и арестовала 22 человека во главе с К. Сухановым.
Так произошел провал Владивостокской социал-демократической организации89.
Полицмейстер в докладе военному губернатору Приморской области писал о результатах обыска арестованных: «...у некоторых из них при себе, а также на квартирах найдены прокламации революционного содержания и нелегальная литература»90.
Накануне Февральской буржуазно-демократической революции в России, во Владивостоке оставались на свободе и продолжали свою деятельность среди рабочих, солдат и матросов отдельные уцелевшие большевики.
Царизм не мог остановить быстрого нарастания революции в стране, не мог уничтожить социал-демократического большевистского движения.
В конце 1916—начале 1917 г. в Приморье создались условия для активного участия в борьбе против царизма широких масс трудящихся—'рабочих, солдат, матросов, сельского пролетариата.
ДВОЕВЛАСТИЕ В ПРИМОРЬЕ
В январе 1917 г. в России поднимается стачечное движение. За месяц, с января по февраль, количество стачечников возросло с 250 тысяч до 400 тыс. человек. 26 февраля стачка в Петербурге переросла в восстание, а 27 февраля на сторону рабочих стали переходить войска гарнизона столицы.
В этот день под ударами революционных масс царская монархия Романовых пала.
Петербургский комитет РСДРП (б) призвал население к созданию Совета рабочих депутатов:
«...Приступайте немедленно на заводах к выборам в заводские стачечные комитеты. Их представители составят Совет рабочих депутатов, который возьмет на себя организующую роль в движении, который создаст Временное революционное правительство»91.
27 февраля 1917 г. возник Петроградский Совет рабочих и сол
88 Цит. по статье Б. Мухачева.
89 В. Голионко. Указ, соч., стр. 82:
90 ЦГА РСФСР ДВ, ф. 1, оп. И, д. 943, л. 119. (По данным И. И. Глущенко. — А. К.).
91 Цит. по «Истории КПСС», М., 1959, стр. 192.
196
датских депутатов, как орган революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Однако имевшие большинство мест в Совете (особенно в президиуме,—А. К.) эсеры и меньшевики пошли на сделку с буржуазными партиями кадетов и октябристов, так как стремились прекратить революционную борьбу народа, что позволило крупной буржуазии создать 2 марта Временное правительство, председателем которого стал князь Г. Е. Львов.
В России возникло двоевластие: Временное правительство (орган диктатуры буржуазии) и Совет рабочих и солдатских депутатов (орган революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства)92.
В. И. Ленин в статье «О двоевластии» писал в апреле 1917 года: «...Своеобразие нашей революции состоит в том, что она создала дв оев л а ст и е...
В чем состоит двоевластие? В том, что рядом с Временным правительством, правительством буржуазии, сложилось еще слабое, зачаточное, но все-таки несомненно существующее на деле и растущее другое правительство: Советы рабочих и солдатских депутатов»93.
Двоевластие явилось следствием фактически сложившейся классовой расстановки сил в стране: окрепшая во время войны экономически, воспользовавшаяся шатанием и прямой поддержкой мелкобуржуазных соглашательских партий эсеров и меньшевиков, крупная российская буржуазия захватила власть в свои руки, опираясь на поддержку соглашателей в Советах94.
На Дальнем Востоке Февральская буржуазно-демократическая революция победила без активного сопротивления царской администрации. Рабочие городов, железной дороги, горных предприятий, солдаты и матросы открыто выражали радость по поводу свержения монархии: в городах происходили митинги, собрания, массовые демонстрации95.
Местные царские власти пытались скрыть от народа сообщения о событиях в столице, но это удалось ненадолго: днем 3 (16) марта во Владивостоке стало известно о государственном перевороте96.
В момент получения известий о революции большевики на Дальнем Востоке не имели сложившейся организации, так как многие активные работники партии находились на каторге, в ссылке, в эмиграции или в тюрьмах.
На первом собрании социал-демократов Владивостока 10 марта 1917 г. собралось 20 человек97, а в Хабаровске на собрание 29 марта явилось 7 социал-демократов, в том числе только 2 большевика98.
До приезда большевиков из эмиграции, возвращения с царской каторги и ссылки руководство революционной деятельностью масс пы
92 История КПСС. М., 1959, стр. 192—193.
93 В. И. Ленин. Соч., т. 24, стр. 19.
94 Там же, стр. 21—22, 41.
95 С. Цыпкин, А. Шурыгин, С. Булыгин. Октябрьская революция и гражданская война на Дальнем Востоке. Хроника событий 1917—1922 гг. Дальистпарт, М. — Хабаровск, 1933, стр. 5. (В дальнейшем указывается сокращенно: «Хроника событий 1917—1922 гг.» —А. К.).
96 «Известия Совета рабочих и военных депутатов» (Владивосток), № 1, от 9 марта 1917 года.
97 И. Никифоров. Большевики Приморья в 1917 г. (В сб. «За власть Советов!» Примиздат, 1957, стр. 3).~ .
98 В. Голионко. О революционных событиях на Дальнем Востоке (В сборнике «Рассказывают участники Великого Октября». М., 1957, стр. 407).
197
тались возглавить представители различных партий — большевики, меньшевики, эсеры, буржуазные либералы.
Социал-демократов (меньшевиков) и эсеров на свободе было больше, чем большевиков, так как царизм более жестоко преследовал и громил большевистские организации, чем мелкобуржуазные, соглашательские.
Накануне Февральской революции вместе с большевиками находились в ссылке или в тюрьмах многие меньшевики и эсеры. Являясь выходцами из верхушки рабочего класса, части интеллигенции, середняцко-кулацких слоев крестьянства, мелкобуржуазных городских групп населения, эсеры и меньшевики, в силу своего социального положения, постоянно испытывали колебания между партией большевиков и буржуазными партиями.
«Буржуазия за единовластие буржуазии,— писал В. И. Ленин.— Сознательные рабочие за единовластие Советов раб., батр., кр. и солд. депутатов, — за единовластие, подготовленное прояснением пролетарского сознания, освобождением его от влияния буржуазии, а не авантюрами.
Мелкая буржуазия,— «соц.-дем.», с.-р. и пр. и пр.,— колеблется, мешая этому прояснению, этому освобождению. Вот фактическое, классовое, соотношение сил, определяющее наши задачи»99.
В первый же день революции социал-демократы (большевики и меньшевики.— А. К.), находившиеся во Владивостоке, должны были определить свое отношение к происходящим событиям в центре, создать и возглавить революционные органы власти в городе.
Непосредственное руководство ходом |революции осуществляло .Межсоциалистическое бюро, которое провело выборы делегатов в Совет, организовало встречу возвращающихся политэмигрантов, политкаторжан и ссыльных, организовало ряд собраний и митингов100.
Инициаторами создания органов местной власти выступили демократические организации Владивостока101.
В этот ответственный момент соглашатели проявили свою непоследовательность довольно ярко: они вели переговоры с городской думой (т. е. с представителями крупной буржуазии. — А. К.) о создании Комитета общественной безопасности и в то же время в Межсоциалистическом бюро — о выборах делегатов в Совет102.
Делегация кооперативных организаций и Общества народных чтений в 6 часов вечера 3 (16) марта 1917 г. потребовала от Владивостокской городской думы «...немедленно организовать Комитет общественной безопасности и принять экстренные меры по соблюдению в городе порядка»103.
В газете «Известия Совета рабочих и военных депутатов» сообщалось, что под давлением демократических слоев городское самоуправление тогда же «постановило учредить Комитет общественной безо
99 В. И. Ленин. Соч., т. 24, стр. 21—22.
100 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 3, д. 2, св. 1. л. 2.
101 «Демократическая общественность Владивостока» — это кооперативные организации и Общество народных чтений, в которых преобладающее влияние имели либеральные буржуазные дельцы и мелкобуржуазные эсеро-меньшевистские члены. (В. Голионко. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. и подготовка социалистической революции на Дальнем Востоке. Альманах «Советское Приморье», № 22, Владивосток, 1957, стр 252).
102 Газ. «Известия Совета рабочих п военных депутатов», № !., г-’ „9 марта 1917 года, Владивосток.
103 Там же.
198
пасности, в который вошли представители общественных организаций»104.
Так произошло образование органа власти, явившегося выразителем интересов буржуазных слоев населения Владивостока.
«Соглашательство меньшевиков и эсеров с капиталистами происходило во время всех периодов русской революции то в одной, то в другой форме», — писал В. И. Ленин в статье «Уроки революции», характеризуя поведение этих партий105. Приведенная оценка полностью относится и к тактике приморских соглашателей.
Сформированный Комитет общественной безопасности (КОБ) состоял из гласных городской думы, крупных промышленников и чиновников; от «общественных организаций города» цензовая буржуазия допустила лишь 1 представителя106.
В тот же день Межсоциалистическое бюро провело собрание представителей рабочих коллективов, солдат и матросов в Народном доме, которое постановило: «Учредить Совет рабочих депутатов из трудовых слоев разных предприятий города для участия в устроении нового порядка жизни»107.
На собрании избрана комиссия из 5 человек, которой поручено организовать выборы в Совет.
4 марта 1917 г. (по старому стилю.— А. К.) на фабриках и заводах, в порту, в полках крепости и в Сибирском флотском экипаже проведены выборы делегатов; избранные'Делегаты в количестве 77 человек, в основном рабочие, собрались в Народном доме и сконструировали Владивостокский временный Совет рабочих и военных депутатов. Совет избрал исполнительный комитет Совета и выделил 5 делегатов в состав Комитета общественной безопасности108.
В тот же день исполком Совета обратился с воззванием к рабочим, солдатам и матросам, призывая их не поддаваться провокациям, избрать представителей в Совет. Обращение заканчивалось словами: «Действуйте дружно, действуйте скоро. В вашей организации сила свободной России»109.
На объединенном заседании рабочих и военных делегатов избран исполнительный комитет Владивостокского Совета в количестве 34 человек, по 17 от рабочих и военных делегатов.
Так произошло слияние рабочих и военных революционных органов — Советов.
О настроении солдатских и матросских масс в тот момент писала газета «Известия Совета...»: «Солдаты, матросы и офицеры от разных частей войск на общем собрании Совета без колебаний заявили полную готовность подчиниться указаниям Совета и защищать новый строй, если понадобится, силой своего оружия.
Так пала стена разобщёния войск и народа, и те силы, на которые опирался старый строй, стали опорой новому. И в этом залог того, что старый строй рухнул навсегда»110.
104 Газ. «Известия Совета рабочих и военных депутатов», № 1, от 9 марта 1917 года.
105 В. И. Ленин, Соч., т. 25, стр. 210.
108 Газ. «Дальний Восток», № 60, от 4 марта 1917 г. (по ст. стилю. — А. К.).
107 Газ. «Известия Совета рабочих и военных депутатов», № 1, от 9 марта 1917 года.
108 Там же.
109 Газ. «Дальний Восток», № 60, от 4 марта 19.17 года.
110 Газ. «Известия Совета рабочих и военных депутатов». № 1, от 9 марта 1917 года.
199
4 (17) марта 1917 г. образовались Советы рабочих и солдатских депутатов в Чите, Хабаровске и Совет рабочих депутатов в Харбине, а через день — в Благовещенске111.
Несколько позже, чем в городах, в марте — апреле 1917 г., создаются в отдельных сельских пунктах крестьянские и казачьи Советы.
На Дальнем Востоке в этот период развития революции мелкобуржуазная волна захлестнула выборные органы местной власти; соглашатели— меньшевики и эсеры — получили большинство .мест во Владивостокском и других крупнейших Советах края. Из 750 депутатов, избранных в марте 1917 г. во Владивостокский Совет, революционных социал-демократов было только 150 человек112.
Такой состав Советов, во-первых, определил политику по важнейшим вопросам момента—отношению к войне, к Временному правительству, буржуазным органам на местах и др.; во-вторых, привел к борьбе внутри Советов между фракциями.
Одним из наиболее острых политических вопросов являлся вопрос об отношении к империалистической войне. Буржуазные владивостокские организации и высшее военное командование открыто призывали к продолжению войны до полной победы.
«...Мы ни на минуту не должны забывать, что перед нами стоит сильнейший внешний враг, который стремится сделать нас своими вековыми данниками, своими рабами... Граждане! Не дайте же нашему злейшему врагу ни одной минуты надежды на то, что могут осуществиться его дерзкие мечтания»,— писала городская дума113.
С подобным воззванием к солдатам, матросам, офицерам и рабочим обратился Владивостокский военно-промышленный комитет114.
Военный угар охватил и другие организации в городе (правление Красного Креста, ряд кооперативов»115.
Эти организации заявили о полной поддержке Временного правительства.
«Владивостокский биржевой комитет, свидетельствуя полное доверие торгово-промышленного класса новому правительству, искренне желает ему успеха и благополучия», — телеграфировали биржевики князю Г. Львову116.
Комитет общественной безопасности в воззвании к населению также писал:
«Отечество в опасности. Идите на помощь ему. Поддерживайте Временное правительство-—подписывайтесь на заем Свободы...»117
Владивостокский генералитет в лице коменданта крепости, командующего войсками, штаба Уссурийского казачьего войска выражал полную солидарность с действиями буржуазных организаций города118.
Временное правительство учитывало положение в Приморье, всячески способствовало укреплению буржуазных органов власти.
21 марта 1917 г. официально объявлено о том, что городской голова
111 Хроника событий 1917—1922 гг.. стр. 5—6.
112 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 4.
113 Газ. «Дальний Восток», № 60, от 4 марта 1917 года.
114 Газ. «Дальний Восток», № 62. от 7 марта 1917 года.
115 Газ. «Дальний Восток», № 69, от 14 марта 1917 года.
116 Газ. «Далекая окраина», № 3212, от 7 марта 1917 года.
,. в? Газ. «Далекая окраина», № 3251, от 26 апреля 1917- года. -
118 Газ. «Дальний Восток», Xs 69. от 14 марта 1917 года.
200
И. Юшенков приступил к исполнению обязанностей приморского областного комиссара Временного правительства119.
Владивостокский Совет 23 марта обсудил вопрос об отношении к войне. Позиция большевиков о прекращении империалистической войны путем превращения ее в гражданскую была достаточно хорошо известна.
Меньшевики, зная настроение рабочих, солдат и матросов, не посмели выступить за продолжение войны; поэтому социал-демократы предложили резолюцию в защиту позиции Петроградского Совета. Однако эсеровское большинство Совета добилось принятия крайне оборонческой резолюции, что не отражало истинного мнения рабочих, солдат и матросов120.
Председатель исполкома Владивостокского Совета Гольдбрейх (Мироненко) проявлял колебания, то примыкая к большевикам, то проповедуя «классовый мир перед лицом врага» и преувеличивая опасность мелкобуржуазной стихии121.
В такой сложной обстановке работали владивостокские большевики после свержения самодержавия в России.
Деятельность большевиков в мартовские дни 1917 г. была чрезвычайно разнообразной: социал-демократическая организация (временно объединенная с меньшевиками.— А. К.) укреплялась за счет прибытия во Владивосток ряда опытных партийных работников из эмиграции и мест заключений, а также за счет приема в партию местных активных работников; в Совете большевики постепенно завоевали влияние среди беспартийных; военная комиссия, руководимая большевиками, подчинила Владивостокский гарнизон; рабочая комиссия также находилась под контролем социал-демократов, а затем — только большевиков; укреплялось влияние в профсоюзах122.
Большевики прекрасно понимали, что основная работа должна была проводиться в массах, чтобы изолировать буржуазные и соглашательские партии от трудящихся, армии и флота.
Контрреволюционные силы группировались вокруг Комитета общественной безопасности как официального органа Временного правительства в области123.
Поэтому по настоянию большевиков 19 марта 1917 г. исполком Владивостокского Совета обсудил вопрос о контрреволюционной деятельности КОБа. Учитывая враждебную деятельность комитета, было решено его распустить и избрать новый Комитет общественной безопасности, в состав которого- ввести 25 делегатов от Совета, 25 — от профсоюзов и 10 делегатов от городской думы.
В КОБ были направлены Советом Суханов, Калнин, Соловьев, Николаев, Гольдбрейх, Степанов-Бродский и другие.
«Так произошло первое столкновение Владивостокского Совета
119 Газ. «Дальний Восток», № 75, от 21 марта 1917 года. (И. Юшенков оставался на этом посту до 11 мая 1917 г., после него Временное правительство комиссаром назначило А. Милеева. См. газ. «Далекая окраина», № 3263, от 11 мая 1917 г.).
120 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 4.
121 ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 3, д. 2, св. 1, л. 4. (Гольдбрейх в начале Февральской революции примыкал к большевикам, затем полностью перешел на позиции меньшевизма.— А. К.).
122 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 4—6; газ. «Дальний Восток», № 73, от 18 марта 1917 года.
123 Комиссар Временного правительства И. Юшенков и б. губернатор Толмачев от имени КОБа призывали население подчиняться только царским властям, как единственно законным. (Газ. «Дальний Восток», от 21 марта 1917 г).
201
с цензовой буржуазией. Она была отстранена от власти; господство перешло в руки мелкой буржуазии в лице эсеровского и меньшевистского большинства как в Комитете общественной безопасности, так и в Совете»124.
Эсеро-меньшевистское большинство, разумеется, не обеспечивало проведения правильной линии в КОБе, но революционный гарнизон под руководством большевиков оказывал очень сильное давление на соглашателей, что сказывалось положительно на их деятельности в КОБе.
В самом Совете на заседаниях все острее проходило обсуждение тех или иных вопросов; соглашатели боялись превращения собраний делегатов в массовые народные митинги, к чему и стремились большевики125.
Исполком Совета в марте 1917 г. принял и осуществил ряд важных мероприятий по укреплению органов революционной власти и ослаблению власти крупной буржуазии, чиновничества.
Не имея опоры в армии и флоте, КОБ и комиссар Временного правительства И. Ющенков постепенно лишились полицейских сил: исполком Совета в марте постановил разоружить всю полицию и заменить ее рабочей милицией.
Тем самым были ликвидированы созданные при царизме карательные, антинародные полицейские организации126.
Население видело в лице Совета свою власть, верило Совету, обращалось к исполкому Совета, в комиссии Совета127. Это повышало авторитет Совета как органа революционной диктатуры рабочих и крестьян.
В. И. Ленин писал о Советах того времени:
«Выше, лучше такого типа правительства, как Советы рабочих, батрацких, крестьянских, солдатских депутатов, человечество не выработало и мы до сих пор не знаем.
Чтобы стать властью, сознательные рабочие должны завоевать большинство на свою сторону: пока нет насилия над массами, нет иного пути к власти»128.
В марте 1917 г. большинство членов Владивостокского Совета еще разделяло взгляды меньшевиков и эсеров или испытывало колебания по отдельным вопросам.
Нужна была организаторская работа партии большевиков, чтобы раскрыть глаза заблуждающимся, разоблачить и изолировать явных и тайных сторонников контрреволюционной буржуазии, завоевать большинство в Совете и изменить политическую линию поведения Совета.
Для этого требовалось время.
Так в Приморье сложилось двоевластие.
Социал-демократы (большевики) укрепили объединенную организацию за сравнительно короткий срок.
На собравшемся 11 апреля 1917 г. собрании в Народном доме избран Владивостокский комитет РСДРП (В. Антонов, Николаев,
124 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 4.
125 Газ. «Далекая окраина», № 3251, от 26 апреля 1917 года.
126 Газ. «Известия Совета рабочих и военных депутатов», № 5, от 19 марта 1917 г., г. Владивосток;
127 Газ. «Дальний Восток», № 74, от 19 марта 1917 года.
128 В. И. Ленин. Соч., т. 24, стр. 21.
202
Лалов, Плотников, Манаев, Герасимов, Шумяцкнй, Регунов. Бабушкин; кандидаты — Чернявский и Королев129.
Спустя день комитет утвердил бюро Владивостокской организации РСДРП в составе тт. В. Антонова (председатель), Бабушкина (секретарь) и Плотникова (казначей)130.
От Владивостокской организации РСДРП в Совет делегированы Антонов, Громадзский, Гроссман, Степанов-Бродский; в Комитет общественной безопасности — Герасимов, Регунов, Шумяцкий, Николаев131.
11 апреля 1917 г. оформление легальной Владивостокской социал-демократической организации РСДРП было завершено.
Предстояла еще борьба за создание самостоятельной организации большевиков на Дальнем Востоке, что и было сделано к осени 1917 года.
Формально оставаясь в объединенной социал-демократической организации, большевики ясно понимали перспективу дальнейшего развития революции — перехода от буржуазно-демокрэтического этапа к социалистической революции, к установлению власти Советов, власти диктатуры рабочего класса и крестьянства.
СПИСОК СОКРАЩЕНИИ
ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов
ЦГИАМ — Центральный государственный исторический архив в .Москве
ЦГИАЛ — Центральный государственный исторический архив в Ленинграде ЦГВИА — Центральный государственный военно-исторический архив ЦГАВМФ — Центральный государственный архив Военно-Морского Флота. ЦГАДВ — Центральный государственный архив РСФСР Дальнего Востока ЛОИИ — Архив Ленинградского отделения института истории Академии наук СССР
Архив ИВАН — Архив института востоковедения Академии наук СССР.
ПАПК— Партийный архив Приморского крайкома КПСС.
ГАПК—Государственный архив Приморского края.
129 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 6.
ПА ПК КПСС, ф. 4079, оп. 3, д. 2, св. I, л. 5.
131 П. Никифоров. Указ, соч., стр. 6.
С ОДЕРЖАНИЕ
В. Г. Щебеньков. К вопросу о присоединении к России Приамурского края . . 5
А. И. Крушанов. Некоторые вопросы социально-экономической истории Влади-востока (1860—1916) ............................. 19^^
А. И. Крушанов. Административное устройство Дальнею Востока во второй по-\Д/ ловине XIX — начале XX в..............................................37
А. И. Крушанов. О развитии торгового мореплавания на русском Дальнем Вос- ’ токе в последней четверти XIX — начале XX в...............................45
В. М. Вишневский. Владивосток в период русско-японской войны (1904—1905 гг.) 63 .
В. М. Вишневский. Революционная борьба во Владивостоке в 1905— январе 1906 гг . . 95
В. М. Вишневский. Революционное движение во Владивостоке в 1906—1907 i г. 141
А. И. Крушанов. Народное образование и культура Приморья в конце XIX — начале XX столетия........................................................159
Н. А. Колотов. Первые мореходные училища во Владивостоке (конец XIX в. до 1917 г.).......................................................... . . 169
А. И. Крушанов. Страницы революционной истории Приморья (1908-март 1917 г.)............................................................179
МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ ВЛАДИВОСТОКА
Художник М. В. Филиппов. Техн, редактор М. Н. Потребим Корректоры Л. П. Калашников и И.'В. Здорова
ВД 00018. Сдано в набор 19.XI-59 г. Подписано к печати 17.И-60 г. Формат 70><;1081/16=12.75 физ. п. л.. 17,46 усл. п. л. (17,8 уч.-изд. л.)
Тираж 1500. Цена 10 р. 90 к.
Приморское книжное издательство, Владивосток, Ленинская. 43
Типография № 1 Крайполиграфиздата. Владивосток, Ленинская, 43. Заказ 3019
Оцифровал Бабенков Николай Викторович