М.А. Гольденберг ИудаИЗМ
и «избран-
ный народ»
Кишинев
«Картя Молдовеняскэ»
1981

Г63
Работа от рецензирована и рекомендована
к печати доктором философских hoi/k
ЕИТЕЛИСОМ Г. С.
10509-010
;12)-8
© Издательство «Картя Молдовепяскэ», 1981
Г M75I (12) 81 49~81 ■ 040000000°

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Вышел я как-то погожим осенним вечером
прогуляться. Пожилой сосед, которого знал с
виду, поздоровавшись, повел такую речь:
— Надеюсь, не обессудите меЪя, старого
человека, если задам вам пару вопросов. Зовут
меня Ароном Моисеевичем. Сам я слесарь, но
уже несколько лет на пенсии. Большим гра-
мотеем себя не считаю — в старые времена,
не вам говорить, учиться бедному еврею было
не так-то просто, — но с книгой дружен смоло-
ду. Читать люблю, особенно о том, что меня
касается. А к еврейскому вопросу, как вы
понимаете, не могу относиться равнодушно.
Потому-то стараюсь не пропускать и то, что
вы по этому вопросу пишете. И ваши высту-
пления по телевидению смотрю, и на лекциях
Оывал. Особенно мне запомнились рагесужде-
ння о еврейской религии. Не в обиду будь вам
сказано, не могу во всем с вами согласиться.
Вот потому-то и надумал поговорить. Я так
понимаю: два еврея, в конце концов, всегда
найдут общий язык. Даже если один из них
верующий, а другой — безбожник.
3

— Что же, правильно сделали, когда реши-
ли побеседовать со мною. Но только, если
разговор намереваетесь вести о религии, то он
будет очень непростым. Тут парой вопросов,
как вы выразились, не обойтись. И прежде
чем приступить к обмену мнениями, хочу ска-
зать вот о чем. Судя по всему, нам предстоит
спор. Это не должно пугать ни меня, ни вас.
Но спор есть спор, а он ничем не окончится,
если сначала не договориться.. О чем? А вот
о чем: надо, чтобы каждое слово мы понимали
одинаково. Бывает, что в одно и то же слово
люди вкладывают разный смысл или употреб-
ляют его не к месту, а поэтому друг с другом
не могут столковаться. Вот вы успели лишь
несколько мыслей высказать, а в них я уже
уловил некоторые неточные понятия и суж-
дения.
— Выходит, решили ловить меня на слове?
Только успели познакомиться, а вы уже и
ловушку мне готовите? Интересно, какие такие
мои слова вам не по вкусу? Я же к вам с
открытой душой!
— Поверьте, я и не помышляю о том, чтобы
на чем-то вас «поймать». Мое желание совсем
другое: вместе с вами — да, повторяю —
вместе, сообща, как люди, одинаково заинте-
ресованные в установлении истины, разобрать-
ся в том, что вас интересует.
4

— Ну, раз так, мне любопытно знать, что
же у меня нескладно вышло?
— Два еврея, по-вашему, всегда найдут
общий язык. Но, скажите, могли бы вы прийти
к одинаковому мнению по любому вопросу с
евреем, если он заведомый прохвост? Попа-
даются ведь и такие. И наоборот, разве у вас
нет друзей, которые понимают вас с полуслова,
среди молдаван или русских? Людей надо
делить не на евреев и неевреев, а иа порядоч-
ных п проходимцев. Добросовестных — огром-
ное большинство. И среди русских, и среди
евреев, и среди татар. Моральный облик граж-
данина, его преданность передовым идеалам
нашей эпохи, его дела, а вовсе не националь-
ная принадлежность определяют в нашем об-
ществе меру уважения к человеку.
Заметьте, в нашем обществе. Если же гово-
рить о том неправедном мире, где немногие
утопают в роскоши за счет массы других, то
там положение иное. Да что нам вести отвле-
ченный разговор, если можно брать живые
примеры. Насколько могу судить, в год
воссоединения Бессарабии вам было лет под
тридцать.
— Вы не ошиблись.
— И, сдается мне, в молодые годы ходили
вы не в банкирах и не в фабрикантах.
— И даже не в слесарях. Я прочно стал на
йоги лишь при Советской власти. Только она
5

дала мне возможность получить хорошую
профессию и проработать четверть века на
одном заводе. А раньше, хоть и успел обза-
вестись семьей, перебивался случайными
заработками. То грузчиком где-нибудь при-
страивался, то чернорабочим. Вдоволь хлебнул
и горечь безработицы. Исколесил чуть ли не
всю Бессарабию в поисках куска хлеба. Хотя
нет, не то сказал. «Исколесить» — это ведь пе-
редвигаться «а колесах, а я больше «на своих
двоих» скитался.
— В Бендерах не довелось побывать?
— А как же? Трудился там до седьмого
пота и на мельнице, и в хозяйствах разных
богатеев в окрестностях города.
— А про Хайма Капусту, часом, не слы-
хали?
— Вы спрашиваете, слыхал?! Знал, а не
слыхал! Вовек не забуду кровопийцу. Во всей
округе был знаменит этот изверг.
— Что ж вы так непочтительно о нем отзы-
ваетесь? Разве он был не таким же евреем,
как и вы? И разве не одинаковая у вас была
вера?
— Неужто вы можете ставить меня, трудо-
вого человека, на одну доску с живодером,
который высасывал все соки из сотен людей?
Многие обрабатывали его сады в Кнцканах.
У мелких земледельцев он за гроши скупал
зерно, фрукты, виноград. Я сам два сезона
6

гнул спину на этого богача. Прибыли, как
вы понимаете, он со мною не делил.
— Нет, не собираюсь уподоблять вас Ка-
пусте. Для меня важно лишь убедиться: вы
сами восстаете против того, чтобы вас с ним
ставили рядом. И тут весьма кстати вспомнить
слова Владимира Ильича Ленина: «Среди
евреев есть рабочие, труженики, — их боль-
шинство... Они наши братья по угнетению ка-
питалом, наши товарищи по борьбе за социа-
лизм. Среди евреев есть кулаки, эксплуатато-
ры, капиталисты... Богатые евреи, как и
богатые русские, как и богачи всех стран, в
союзе друг с другом, давят, гнетут, грабят,
разъединяют рабочих»* Вот почему у вас,
ограбленного труженика, не могло быть ничего
общего с грабителем Капустой.
Но разве этот живодер, как вы правильно
сто назвали, нагло обдирал только молдаван,
русских, украинцев, а своим «братьям по
крови» делал поблажки, потрошил их, так
сказать, умереннее, «по совести»?
— Он бы и родную мать не пощадил.
— Выходит, далеко не всегда еврей с евре-
ем поладит?
— Да, но вы же не Капуста! Почему бы
нам не стараться понять друг друга?
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 242.
7

— Обязательно постираемся, Арон Моисее-
вич. Надеюсь, наши воззрения во многом
совпадут—и не потому, что оба мы ервеи, а
потому что мы с вами — советские люди. На-
верное, обнаружатся и различия в убеждениях.
Как же без этого, раз один собеседник—ве-
рующий, а другой — атеист? Однако в прин-
ципе такие же различия выявятся у вас с
любым «безбожником», будь он еврей, русский
или молдаванин, а у меня — с. приверженцем
православия, русский ли он, молдаванин или
украинец. Словом, очень хотелось бы, чтобы
вы поняли: не национальность формирует
основные черты идейного облика, а совсем
другие обстоятельства. В мире, где правит ка-
питал, — это, прежде всего, классовое положе-
ние человека, содержание его классового соз-
нания. У нас — отношение к Советской Родине,
к народу, коллективу, семье, к трудовым и
гражданским своим обязанностям, к духовным
ценностям социалистического общества.
— Так-то оно так, но что бы вы там ни
говорили, а с евреем мне легче общаться.
— А мне — с разумным, честным человеком.
Национальность его для меня, как говорится,
дело десятое. На ваше представление, извини-
те меня, давит груз вековых традиций. Здесь
сказывается, не в последнюю очередь, и ваша
вера. Впрочем, иудейская религия воспитывает
предубежденность к инаковерующим и неверу-
8

ющим точно так же, как и христианская или
мусульманская.
— Меня уж не переделаешь. Слишком я
стар, чтобы начинать по-новому смотреть на
мир.
— Догадываюсь. И не питаю наивной на-
дежды во всем переубедить вас. Единственное,
на что я уповаю, — после наших бесед вы
призадумаетесь над своими взглядами.
Хочу обратить ваше внимание *вот еще на
что. Вы говорите, что читали некоторые мои
книги и статьи, слушали выступления. Зани-
маюсь же я критикой религиозной идеологии,
в частности иудейского вероучения, а также
критикой сионизма, но не «еврейским вопро-
сом», как вы сказали. Наши авторы, примени-
тельно к Советскому Союзу, этот вопрос не
исследуют. Ведь нельзя изучать то, чего нет.
«Еврейский вопрос» — это вопрос об особом,
неравноправном положении евреев в государ-
стве, обществе. Враждебная империалисти-
ческая, и прежде всего сионистская, пропаган-
да пытается в недостойных целях доказывать,
будто такой вопрос существует в СССР. Но
он, вместе со всем недобрым наследием прош-
лого, навсегда упразднен Октябрьской револю-
цией и великими социальными преобразова-
ниями, которым она открыла путь, которые
давно стали явью.
Это не значит, конечно, что с еврейским
9

вопросом покончено везде. В ряде капиталис-
тических государств он не только сохранился,
но и приобретает особую остроту, потому что
там и в наши дай проявляется дикий антисе-
митизм. Думаю, что об этом мы еще погово-
рим.
— Тут уж я поймаю вас на слове. Никуда
от меня не денетесь, придется еще поговорить.
Все, что касается антисемитизма, вызывает у
меня возмущение, которое словами не пере-
дать.
— У меня тоже. И у любого порядочного,
просвещенного, демократически настроенного
человека во всем мире, независимо от нацио-
нальности. Но давайте и здесь уточним наши
позиции. Антисемитизм—одна из форм расиз-
ма. И только тот имеет моральное право
клеймить его позором, кто ненавидит всякие
расистские проявления, кто бы ни становился
их жертвами: американские ли негры или
индейцы, коренное население ЮАР, аборигены
Австралии или палестинские арабы. Скажу
прямо: тот, кто впадает в ярость лишь от
одной какой-нибудь разновидности расовой
дискриминации (допустим, антисемитской), но
закрывает глаза на все другие,- тот либо тем-
ный и ограниченный человек, либо лицемер.
— Правильно говорите! Что; не ожидали,
что я сразу сдамся? Но я и не сдаюсь. Просто
такого же мнения держусь издавна. Помните,
10

я ссамогб начала скааал, чт>о не во всем с Ьами
согласен. Не во всем! Но в чем-то, выходит,
всё-таки согласен.
— Вы опередили меня. Я как раз и собирал-
ся выяснить, в чем наши взгляды сходятся, а в
чем не совпадают. Тогда мы -сразу сможем
сосредоточиться вокруг вопросов, по которым
у нас сейчас имеются разногласия-.
— Вы правы, когда утверждаете, что вся-
кий расизм — мерзость. Я, например, не мень-
ше вас возмущаюсь подлостями, которые
творят сионисты на оккупированных Израилем
территориях. Сами евреи неимоверно страдали
от гонений. Как же сионисты смеют бесстыдно
нести горе другим народам, тем же арабам?
Не рассчитывали услышать от меня такие
слова? Ведь вы, атеисты, наверно, смотрите
на нас, верующих евреев, как на людей, кото-
рые заодно с сионистами. А я, как виДите,
осуждаю их преступления. И не я один. Хотите
верьте, хотите нет, а это так. В моем возрасте,
да еще с глазу на глаз, мне незачем кривить
душой.
— Верю вам, Арон Моисеевич, охотно верю.
Но это как раз и доказывает, что вы глубоко
ошибаетесь, когда приписываете нам, атеис-
там, склонность подозревать верующих
сограждан-евреев в симпатиях к сионизму.
Мы понимаем, что это нанесло бы им самое
тяжкое оскорбление.
11

К несчастью, некоторые люди еще попада-
ются в сети лживой сионистской пропаганды
и становятся на путь эмиграции. Но тут отно-
шение к «вере отцов» чаще всего решающего
значения не имеет.
В самом деле. Не так давно, 20 декабря 1979
года, «Советская Молдавия» сообщила, что
прихожане синагоги разоблачили как сионист-
ского эмиссара некоего туриста, приехавшего
из Нью-Йорка. Этот выдававший себя за
адвоката человек оказался раввином. Он
пытался распространить в нашей республике
антисоветскую литературу, нагнетать эмигра-
ционные настроения. Как видите, политичес-
кую бдительность проявили именно верующие
советские граждане еврейской национально-
сти, а республиканская печать сочла своим
долгом рассказать об этом читателям.
Теперь самое время со всей настойчивостью
подчеркнуть: марксисты-ленинцы строго раз-
личают понятия «еврей», «иудей», «сионист».
В том, чтобы перепутать их, поставить между
ними знак равенства, кровно заинтересована
как раз сионистская пропаганда; Это ей нужно
во что бы то ни стало изобразить каждого еврея
иудеем, а каждого иудея — сионистом. На-
сколько фальшива такая схема, вы поймете,
если оглянетесь хотя бы на ваших детей, вну-
ков, племянников...
— Что вы хотите этим сказать?
12

— А то, что в бога они, по всей вероятности,
не верят, в синагогу не наведываются — дру-
гими словами, являются атеистами. Или я,
быть может, заблуждаюсь?
— Нет, не заблуждаетесь. Детей у меня
трое, племянников — и того больше. У доброй
половины — высшее образование. Безбожники
они все, как есть безбожники. И внуков моих
так воспитали. Не скажу, чтобы меня, верую-
щего, это радовало, но что поделаешь... Во
всяком случае, неволить их ходить в синагогу,
хотя бы по большим праздникам, я никогда
даже не пытался: не послушались бы они
меня!
— Значит, и дети, и внуки ваши к иудаизму
никакого отношения никогда не имели. А
скажите, евреями они остались?
— А как же? От своего народа и не подума-
ют отречься!
— Вот и установили мы с вами: вполне
можно быть евреем, не будучи иудеем. А то,
что иудей — вовсе не обязательно сионист, это
доказывает ваш пример. Скажу больше: не
только в нашей стране, но и в капиталистичес-
ком мире далеко не каждый еврей — иудей, а
тем более — сионист. В общем, зря вы думаете,
что мы, атеисты, с каким-то подозрением
относимся к верующим евреям, предполагая,
будто они сочувствуют сионистам.
Нет, раз мы с вами сионизм отвергаем, то
13

в важнейшем вопросе оказались единомыш-
ленниками. Хотя причины, по которым мы
осуждаем сионизм, надо полагать, не во всем
совпадают.
Да, следует уточнить еще одно обстоя-
тельство. Поскольку далеко не все евреи —
верующие, выражение «еврейская религия»,
которое вы употребили, неправильно. Нельзя
смешивать национальную принадлежность
человека с религиозной. Нет .никакой еврей-
ской религии, а есть иудейская религия, подоб-
но тому, как нет русской или молдавской
религии, а есть христианская религия, и еще
точнее — для подавляющего большинства ве-
рующих русских либо молдаван—христианское
православие. Нет также религии узбекской
или татарской, а есть религия мусульманская,
которую иначе называют исламом. Путаница
в этом может сыграть на руку буржуазным
националистам любых мастей. Ведь они
заодно с церковниками нередко пытаются
выдать определенную религию за обязатель-
ный признак той или иной национальности, без
которого она будто бы «потеряет свое лицо».
— Уж не намекаете ли вы на то, что и меня
надо записать в националисты, раз я привык
говорить «еврейская религия»?
— Я далек от такой мысли, Арон Моисее-
вич. Не только злой и коварный националисти-
ческий умысел порождает неразбериху в тер-
14

минах. Очень часто человек просто ошибается,
применяя какое-то выражение не совсем к
месту. Именно это происходит в случае с вами.
Поэтому, сделайте милость, освободите меня
от подозрения, будто я только и прикидываю,
как бы приписать вам что-нибудь плохое.
Всем советским гражданам наша Конститу-
ция гарантирует свободу совести, то есть право
исповедовать любую религию или не испове-
довать никакой, отправлять религиозные
культы или вести атеистическую пропаганду.
Стало быть, мое право быть атеистом столь
же незыблемо, как и ваше право исповедовать
любую религию, в частности иудейскую. А
ваше право отправлять религиозный культ
так же охраняется нашим Основным Законом,
как н мое — вести атеистическую пропаганду.
Более того: статья 52 Конституции СССР, ос-
новное содержание которой я передал, регу-
лирует и отношения между нами, провозгла-
сив, что возбуждение вражды и ненависти в
связи с религиозными верованиями запрещает-
ся. Уже поэтому вы можете не опасаться не
только каких-то враждебных выпадов с моей
стороны, но даже недружелюбных намеков.
Марксисты-ленинцы, неуклонно следуя заве-
там своих великих учителей, всегда помнят о
необходимости «избегать, безусловно, всякого
оскорбления религии»*.
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 52, с. 140.
15

Уверен, что вы мне ответите таким же ува-
жительным отношением, какое встретите с
моей стороны. Ведь сами выразили желание,
чтобы мы постарались друг друга понять.
— Против этого я ничего не имею. Считайте,
что договорились.
— На том и порешили. Но время уже позд-
нее, пора нам распрощаться. Надеюсь, нена-
долго.
— Не волнуйтесь, теперь я ют вас не отста-
ну.
— И не отставайте, заходите ко мне запрос-
то.

ПОЧЕМУ ВОЗДЕРЖАЛСЯ ОТ БЛАГОДАРНОСТИ
— Здравствуйте, апикойрес!
— Добрый день, Арон Моисеевич!—ответил
я, пропуская в дверь гостя. — Не^растолкуете
ли, что за мудреное слово употребили, пере-
шагнув порог моего жилища?
— Может, вы и не слыхали, но так когда-то
называли еврея-безбожника.
— А не объясните ли, почему именно так?
— Не имею понятия.
— Представьте себе, некоторое понятие
имею я. Происходит это слово от имени Эпи-
кур. Так звали древнегреческого философа,
который жил около двух тысяч лет назад. Это—
один из наиболее ярких атеистов прошлого,
и его одинаково возненавидели «отцы» хрис-
тианской церкви и столпы иудаизма. Вот
раввины и стали называть «апикойресами», то
есть поклонниками Эпикура, евреев-«веро-
отступников», вольнодумцев, сделали это
слово враждебным клеймом.
— Выходит, нанес вам обиду в вашем же
доме? Но я ведь просто пошутил. Если что не
так — иорц^т*Тр ртяпикп
17

— Не беспокойтесь, «пакта о ненападении»
вы не нарушили. То, что церковники и раввины
считают злом, для нас, атеистов, — чаще всего
благо. Мы, действительно, наследники мате-
риалистической линии в философии всех вре-
мен и народов, нам дорог и Эпикур. Многое в
его учении, естественно, устарело, но лучшие
его мысли мы ценим и сегодня. Поэтому меня
нельзя задеть, назвав почитателем мудрого
грека.
— Ну и слава богу. Все эти дни, честно
скажу, я размышлял, как вести дальше разго-
вор, как сделать так, чтобы прямо говорить,
что думаю, но вас никак не оскорбить, коли
мы разойдемся во взглядах.
— Договоримся так, Арон Моисеевич. Я
буду чувствовать себя обиженным, только
если в ваших словах проскользнет неискрен-
ность. Откровенностью обидеть атеиста нельзя.
Так что не взыщите за фамильярность, выкла-
дывайте все начистоту.
— Что же, пеняйте на себя. Что у меня на
душе, то и выложу. Я так понимаю: наша
вера, будем ли мы «называть ее иудейской или
еврейской, — именно наша. В ней — все то
ценное, что еврейский народ дал всем людям,
человечеству. Если еврей от религии отходит,
я к нему не в претензии: времена теперь такие,
что большинство людей, какой бы они ни были
национальности, от религиозной веры отвер-
18

нулись. Но если перестал верить, зачем об
этом шуметь? Я не националист, а националь-
ные чувства все же сохраняю. Человек любой
национальности имеет право на национальную
гордость. Почему вы хотите лишить этого пра-
ва одних евреев? А ведь величайшая наша
заслуга в том, что мы подарили миру Библию.
Нам ли не гордиться этим? Разве такая гор-
дость превратит нас в сионистов? Совсем нет.
Я, как уже говорил вам, осуждаю их по
многим причинам: и за гнусное отношение к
палестинцам, и за поддержку таких палачей,
как Пиночет или расисты из Южной Африки,
и за то, что своими безобразными поступками
они нашу веру, нашего бога позорят. Знаю:
не все мои слова вам понравятся, но ведь я
предупредил об этом. Стало быть, если я
«пакт» нарушил, то с вашего согласия.
— Нравятся или не нравятся мне ваши сло-
ва— не так уж важно. Куда важнее—разо-
браться в них по существу. С вашего позволе-
ния, начну с конца. Вы, конечно, не национа-
лист, не поклонник сионизма. Но если
припомните, когда мы в первый раз беседова-
ли, я высказал предположение, что мотивы
осуждения сионизма у нас с вами могут быть
не совсем одинаковыми. Так оно и оказалось.
Возмущение преступной политикой сионистов
нас объединяет, а вот к вашему стремлению
19

подвести под это возмущение религиозное
обоснование я, конечно, не присоединюсь.
— Неужели из-за этого вы будете считать
меня своим противником?
— Нет, не буду. Марксисты-ленинцы делают
все, чтобы крепить единство всех людей
доброй воли, борющихся за мир и социальный
прогресс, независимо от того, верующие они
или неверующие. Коммунисты не отгородятся
и от честных, демократически настроенных
людей, отвергающих сионизм, если они иной
раз ссылаются на свои религиозные убежде-
ния. Как видите, нам не грозит опасность
стать политическими противниками.
— Должен признать, вы сняли камень с
моей души. Меня все время терзали сомнения:
если скажу то, что только что сказал, не
сочтете ли меня националистом?
— Я, кажется, успокоил вас. Но религиоз-
ные пережитки в какой-то мере способствуют
сохранению всех других, среди них — пере-
житков националистической окраски, а эти
последние, в свою очередь, питают религиоз-
ные настроения. Атеисты, к слову будь сказа-
но, Арон Моисеевич, они не «шумят», как вы
невзначай выразились, а спокойно и корректно
излагают свои убеждения, — атеисты не раз с
фактами в руках доказывали, что любая ре-
лигия и в этом смысле играет отрицательную
роль. Вот, к примеру, и среди русских можно
20

встретить людей, которые видят в православии
хранителя своего национального духа. Такую
же роль приписывают исламу некоторые узбе-
ки, туркмены и т. д.
Правда, иудаизм в этом отношении имеет
определенную специфику. Если христиане,,
буть то католики, православные, либо протес-
танты,— люди многих разных национально-
стей, как и мусульмане, то иудаизм — это
религия, распространенная главным образом
среди евреев. Исключения, коГДа неевреи
исповедуют иудаизм, так незначительны, что
их можно не принимать во внимание. А по-
скольку на протяжении веков в каждом еврее
видели поЬледователя «Моисеева закона», то
этому «закону» легче было приписать нацио-
нальный характер.
— Если вы хотите сказать, что иудейская
религия — ладно уж, готов именовать ее так!—
крепче сплачивает на национальной почве
единоверцев, чем христианская или мусуль-
манская, то я охотно с вами соглашусь. Более
того, я считаю, что именно она сохранила нас,
евреев. Поэтому даже вы, апикойрес, должны
быть благодарны ей.
— От благодарности воздержусь. Я вовсе
не утверждал, что иудаизм обязательно спла-
чивает единоверцев — вспомните, крепко ли
привязывал он вас к Хайму Капусте? Я только
отметил, что иудаизм успешнее других религий
21

справляется с малолочетной задачей консер-
вации элементов национальной ограниченности
и замкнутости в сознании некоторых«. своих
приверженцев.
Не хочу, однако, впадать в крайность. Не
только иудаизм, но и любая другая религия
в какой-то мере действительно объединяет
своих сторонников на вероисповедной, а иной
раз и на национальной почве. Но, во-первых,
такое объединение чаще всего носит отрица-
тельный характер: одни люди — «правовер-
ные» противопоставляются другим— «нече-
стивцам» и «чужакам». Во-вторых, объедине-
ние единоверцев отступает на задний план под
напором действительно решающих обстоя-
тельств — классовых, экономических, полити-
ческих.
— И все же я остаюсь при своем мнении:
если бы исчезла наша иудейская вера, то
тогда вместе с нею давно пропали бы и мы,
евреи.
— Итак, вы признательны иудаизму за то,
что он «сохранил нас»? На это отвечу словами
Маркса: «еврейство сохранилось не вопреки
истории, а благодаря истории»*. Заметьте:
благодаря истории, а не иудаизму! Не евреи
выжили, потому что уцелел иудаизм, а как
раз наоборот: иудаизм дошел до наших дней
* К Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 410.
22

потому, что в силу стечения исторических
обстоятельств сохранились евреи, исповедо-
вавшие его некогда почти поголовно, а в наши
дни —во все уменьшающемся количестве.
Словом, получилось так, что вы поставили
телегу впереди лошади.
Конечно, на формирование исторических
судеб любого народа определенное влияние —
даже немалое! —оказывала и религия, но оно
решающим никогда не было. «*
— Никак вы не хотите признать за нашей
верой никаких заслуг! Да о чем толковать —
разве от апикойреса дождешься о ней доброго
слова?
Но вы, кажется, ушли от ответа на главный
мой вопрос: почему в Библии, которую унас-
ледовали от нас сотни народов, великих и
малых, вы не желаете видеть предмет нашей
национальной гордости, почему от самой этой
гордости, вы, еврей, отказываетесь?
— Нет, не ушел я от ответа, а просто до
него не дошел. И давайте разговор о Библии
пока отложим. А вот о национальной гордости
сегодня успеем поразмыслить. Почему, спро-
сили вы, все, кроме евреев, имеют право на
такую гордость? Да кто же сказал вам, что
«кроме»? Надо понять несложную истину: тот,
кто пытается подойти к евреям с какой-то осо-
бой, исключительной меркой, тот либо сионист,
либо антисемит. Излишне доказывать, что оба
23

подхода советским людям одинаково чужды.
Поэтому, если провозглашается право любой
национальной группы «а национальную гор-
дость, то. оно признается также и за евреями.
Другое дело —«другое» не для одних евреев,
а для людей любой национальности, — как эту
гордость понимать. Каждый прогрессивно
настроенный человек будет гордиться именно
прогрессивными традициями своего народа, а
реакционные отбросит. Когда русские люди
испытывают чувство гордости оттого, что рус-
ский народ дал миру Ленина и Плеханова,
Пушкина и Толстого, то такое чувство законо-
мерно и понятно. Ну, а если какой-нибудь
русский объявит, что он горд тем, что из среды
русского народа вышли «знаменитые право-
славные чудотворцы» Серафим Саровский или
Иоанн Кронштадтский, то как отнестись к
такому? Безусловно, перед нами оказался
человек, ослепленный религиозными либо
другими предрассудками.
Имеет ли право молдаванин гордиться
Дмитрием Кантемиром, Михаилом Эминеску,
Сергеем Лазо? Не только имеет, но и должен
знать их жизнь, дела, заслуги, стремиться к
тому, чтобы они стали достоянием не только
молдавского народа, но и всех народов как
нашей страны, так и всей земли. Но что бы
вы сказали о молдаванине, который принялся
бы превозносить митрополита Гурия, одного
24

из самых реакционных деятелей православия
в Бессарабии 20—30-х годов?
Равным образом евреи имеют полное право
гордиться Спинозой, Эйнштейном, Шолом-
Алейхемом, способствовать приумножению их
всемирной славы. Но если еврей испытывает
умиление от религиозных «ценностей», унасле-
дованных от «выдающихся» раввинов и тал-
мудистов, вроде рабби Гиллеля или рабби
Акибы, а если обратиться к недавним време-
нам,— от главного раввина старойЧБессарабии
Цирельсона...
— Помню его, хорошо помню. Не раз видел
и слушал в синагоге. Перед ним, можно
сказать, трепетали все евреи.
— Далеко не все, Арон Моисеевич, а только
слепо соблюдавшие «веру отцов». Но прогрес-
сивно настроенные евреи, среди которых было
и немало верующих трудящихся, вели с его
антинародной политикой открытую борьбу.
Да, политикой, потому что он верно служил
сначала царизму, а потом румынской мо-
нархии. Не очень-то дрожала перед Цирельсо-
ном и бессарабская еврейская буржуазия: не
она находилась под его пятой, а, наоборот, он
фактически был ее наемником.
Так вот: еврей, который сегодня помянет
добрым словом этого недоброй памяти реак-,
ционера, достоин не большей поддержки, чем
25

русский, преклоняющийся перед «праведным»
Иоанном Кронштадтским.
И еще одно хочу заметить. Нельзя считать
прогрессивным человеком того, кто, законно
гордясь великими людьми одной с ним нацио-
нальности, склонен не замечать или прини-
жать «чужих». Подлинные гении любого наро-
да принадлежат всему человечеству.
Выходит, право евреев на национальную гор-
дость никто не собирается перечеркивать. Мы
лишь выступаем против того, чтобы эта гор-
дость основывалась на Библии, па «культуре»
реакционного иудейского духовенства, а тем
более сионистской еврейской буржуазии.
— Признаюсь, услышал от вас много инте-
ресного и неожиданного для себя. Но почему
об этом праве евреев у нас не пишут открыто?
— Если позволите, достану одну из своих
рабочих папок... Ну, возьмем хотя бы эту
вырезку из «Вечернего Кишинева» за 23 де-
кабря 1975 года. Публикация подготовлена
не нашей городской газетой, а агентством
печати «Новости» и, следовательно, появилась
в десятках газет. Перед вами подборка выс-
казываний известных советских евреев. По-
смотрим, например, что пишет видный ученый-
востоковед И. Брагинский: «Я всегда гордился
н горжусь тем, что за заслуги в борьбе против
фашизма в годы войны награждены орденами
и медалями свыше 300 тысяч советских евреев.
26

Но какая горечь охватывает меня, когда
узнаю, как сионисты превращают евреев,
которые на протяжении всей истории были
жертвами реакции, в орудие реакции». А
теперь познакомьтесь со словами Героя Совет-
ского Союза, генерал-лейтенанта М. Вайнруба:
«Нет, не против еврейского народа, который
дал миру великих мыслителей-гуманистов,
проголосовала Генеральная Ассамблея ООН.
Резолюция ООН, осуждающая сишшзм, — это
вера свободолюбивых народов земного шара
в еврейский народ, в его будущее».
Как видите, тут во весь голос говорится,
что из еврейской среды выдвинулось немало
великих мыслителей. Не молчат и о том, что
за ратные подвиги в годы Великой Отечествен-
ной войны множество евреев удостоено прави-
тельственных наград. Всем этим мы гордим-
ся, —заявляют двое наших славных сограждан
еврейской национальности. Но мы, продол-
жают ученый и генерал, решительно отметаем
сионизм, ибо он — орудие реакции, разновид-
ность расизма.
Так что, Арон Моисеевич, разделяйте закон-
ную гордость лучших советских евреев. Никто
вас за это не осудит. И постарайтесь понять,
чем и почему они гордятся. Но поймите также,
что и по какой причине они отвергают.
...Чувствую, вы уже устали задавать во-
просы.
27

— Сегодня я из вас действительно выжал
немало. Спасибо за терпение. Если не совсем
осточертел вам...
— Не совсем.
— Ну, тогда до скорого свидания!
сБОГООТКРОВЕННЫЕ» КНИГИ
Счет последующим беседам- потерял: их
было немало. За дословное изложение содер-
жания ручаться не могу — никаких записей
по горячим следам я не вел. Не берусь также
утверждать, что передаю их строго в той по-
следовательности, в какой они состоялись.
Одно только скажу: общий смысл и дух на-
шего спора постарался сберечь...
— Библия, священная книга, которую даро-
вал нам бог, стала духовней пищей не только
для нашего маленького народа. Перед нею
ведь преклоняются и христиане, а их сотни
миллионов. Как хотите, а я не могу не испы-
тывать трепета и уважения к ней.
— Для начала помогу вам, Арон Моисеевич.
Хотя у мусульман священной книгой является
не Библия, а Коран, и они позаимствовали
многие библейские сюжеты. Например, почи-
тают и патриархов Авраама, Исаака, Иакова,
и пророка Моисея, и царей Давида и Соломо-
на, но только, согласно особенностям арабского
28

и тюркских языков, именуют их по-своему:
Ибрагим, Иса, Якуб, Муса, Дауд, Сулейман.
Так что, к вашему удовольствию, скажу: к
сотням миллионов христиан вы можете при-
соединить еще несколько сот миллионов при-
верженцевг ислама. Ислам, бесспорно, испытал
существенное влияние той же Библии.
— Поверьте, я не настолько наивный, чтобы
не учуять что-то неладное в вашей любезности.
Удовольствие, которое мне доставили, вы же
у меня сразу и отнимете.
— Вы догадливый человек. Конечно, отни-
му. Но только не сразу и не полностью. Время
от времени буду услаждать ваш слух и неко-
торыми положительными суждениями о
Библии.
— Понял ваш замысел: решили задушить
се в объятиях.
— Этого я не смогу и не захочу сделать.
Атеисты не ставят перед собою задачу душить,
громить, уничтожать религиозную идеологию
и те «священные» книги, на которых она осно-
вывается. Мы стремимся совсем к другому:
объективно, с научных позиций разобраться
самим в их происхождении и содержании и
разъяснить все это верующим, ни в малейшей
мере не задевая их религиозных чувств.
— Мне уже стало ясно: грубого слова вы
себе не позволите. Вы ухитряетесь наносить
удары по моей вере вполне культурно. Но
29

мне-то от этого не легче. Я же вижу, как вы
стараетесь расшатать мои религиозные взгля-
ды, хотя и осторожно.
И все же, может быть, вы согласитесь приз-
нать за Библией что-то хорошее? Ведь сами
говорили, что у вас припасены и лестные слова
о ней. Каждое такое слово, которое вы, без-
божник, вынуждены произнести, для меня
будет иметь особую ценность.
— Назвать лестными те словца, которые от
меня услышите, пожалуй, нельзя. Речь должна
идти не о чем-то лестном для Библии, а о том,
что мы действительно признаем: в ней не все
от начала до конца бесполезно или вредно.
Предвзятость, упрощенчество, стремление
увидеть только то, что хочется или нравится,—
злейшие враги науки.
Мы, например, говорим, что Библия отра-
жает историю древних евреев, но в искажен-
ной форме. Она изображает не столько подлин-
ные события, сколько вымышленные взаимо-
отношения выдуманного бога со «своим наро-
дом». Однако, пожалуйста, прислушайтесь
внимательно к тому, что я сказал: «она
отражает не столько подлинные события».
Значит, в ней описывается и то, что происхо-
дило действительно. А это имеет серьезное
значение для исторической науки.
— Выходит, науке от Библии — все-таки
польза. Как это понимать? Я постоянно читаю
30

и слышу, что, по мнению атеистов, наука и
Библия непримиримы. А теперь выясняется:
та же самая Библия — подмога ученым. Не
скажу, чтобы вы меня огорчили таким при-
знанием.
— Придется все же огорчить вас, правовер-
ного иудея. Ведь вы не раз повторяли: «Биб-
лия дарована нам богом». Так вот: только
если мы подойдем к ней без предубеждения,
рассматривая Библию не как «богооткровен-
ную» книгу, а как человеческий документ,
каким она и является, только в этом случае
мы сможем выделить из нагромождения фан-
тастических легенд ценные крупицы истори-
ческой правды, использовать Ветхий завет как
исторический источник.
— Вот ведь куда вы клоните: признай, мол,
старик, что Библия не богом нам дана, и
тогда я — то есть вы, безбожник, — соизволю
объявить ее хорошей и полезной! Нет, такой
цены я платить не согласен!
— Никто от вас, Арон Моисеевич, этого и
не требует. Я, повторяю, не лелею прекрасно-
душной мечты превратить вас на старости лет
в атеиста. А поскольку вы остаетесь веоую-
щим, то, понятно, от представлений о «бого-
духновенности» Библии отказаться не можете.
Но даже если это случилось бы, наши разно-
гласия не были бы полностью устранены. Как
вскоре убедитесь, научная критика Библии
31

отнюдь не ограничивается отрицанием ее
божественного происхождения, но вскрывает
и несостоятельность основных ее положений.
— Выходит, от бога ли Библия или не от
бога — все равно она никуда не годится. Что
же тогда остается от вашего утверждения, что
в ней не все плохо?
— Остается оно целиком. Примитивный,
прямолинейный взгляд на Библию как на
сплошное скопление нелепостей' и непристой-
ностей мы отвергаем. Хотя, например, биб-
лейская мораль для нас неприемлема (поче-
му— об этом речь впереди), мы не оспариваем
наличия в ней и «доброго зерна», элементов
положительной нравственности. Конечно, не
•божественной, а сугубо человеческой.
Мы не только не отрицаем, что в Библии
встречаются подчас мудрые изречения, но и
сами охотно ими пользуемся. Вместе с тем
подчеркиваем, что они не внушены авторам
Библии свыше.
Мы даже находим на страницах Библии
атеистические -мысли. Разве в книге «Эккле-
«сиаст»...
— Нет у нас, верующих евреев, такой книги!
— Ваша правда! Так она именуется христи-
анами. Иудаиста-м она известна как «Когелет».
— Это другое дело. О Когелете я имею
представление.
32

— В таком случае давайте вообще уточним,
о чем у нас сегодня разговор. Вы в самом
начале заговорили о Библии, а я подхватил
у вас это название, потому что ошибочным
его считать нельзя. Но теперь хочу спросить:
что вы, последователь иудаизма, понимаете
под Библией?
— Библия — это книга, которую у нас, ве-
рующих евреев, принято называть Танахом.
Но «Танах» — древнееврейское слцво. На рус-
ский язык оно переводится как «Библия».
— Не совсем так. Мы и дальше будем
говорить о Библии, но с оговоркой, что
Танах — это не вся Библия, а только часть
ее — Ветхий завет. Поскольку он составляет
четыре пятых библейского текста, то у меня
пет особых возражений против того, чтобы
мы толковали о Библии в целом. Следует,
однако, помнить что она включает в себя и
Новый завет, который признается только хрис-
тианами. Иудеи же его отвергают, почитая
лишь Танах.
Вернемся, однако, к «Экклесиасту» или,
если угодно, «Когелету». Разве не атеистична
по существу своему высказанная в нем мысль,
что «участь сынов человеческих и участь жи-
вотных— участь одна; как те умирают, так
умирают и эти... и нет у человека преимущест-
ва перед скотом» (Эккл., 3, 19).
— Раз вам приходится признавать, что в
33

Танахе — теперь я понимаю, что правильнее
говорить именно о нем, — есть и немало хоро-
шего, то вы, надеюсь, не станете подкапывать-
ся под мое убеждение в том, что он — заме-
чательное литературное произведение.
— Вы имеете в виду литературный талант
бога, коему вы Ветхий завет приписываете,
или земных авторов?
— Я имею в виду литературные достоинства
самого Танаха.
— Мы далеки от того, чтобы отрицать ху-
дожественную ценность некоторых страниц
Библии. Недаром избранные библейские
тексты — от «Книги Бытия» до той же «Книги
Экклесиаста»—вошли в один из томов Библио-
теки всемирной литературы — «Поэзия и проза
Древнего Востока». Но художественные досто*
инства мы приписываем не творению небес-
ных сил, а народному творчеству масс, которое
и в древности било ключом.
Хочу сказать еще вот что: в художественном
отношении Библии не уступают ни древнегре-
ческий эпос, ни Калевалла северных стран, нн
фольклор русского, молдавского или любого
другого народа. Поэтому стремление поклон-
ников Библии объявить ее уникальным лите-
ратурным памятником лишено оснований.
— Значит, по-вашему, получается так:
Библия никакого отношения к богу не имеет и
ничем особым от других человеческих пронз-
34

ведений не отличается. Почему же она до сих
пор оказывает огромное влияние на людей
разных верований?
— Не надо это влияние преувеличивать.
Когда-то оно действительно было огромным.
В наше же время, в условиях острого кризиса
религии, оно порядком пошатнулось даже в
капиталистическом мире.
Прежде чем перейти к более подробному
разговору о Библии, хочу спросить; что извест-
но вам о Торе и Танахе?
— И Тора и Танах — священные книги
нашей иудейской религии.
— Для.»вас, верующего, они, конечно, свя-
щенны. Но я другое хотел выяснить: как они
связаны между собой, какое значение имеют?
— Тора, по моему разумению, выше и свя-
щеннее Танаха.
— Если я вас правильно понял, есть в иуда-
изме две отдельные книги, Тора и Танах, и
первая из них—наиважнейшая.
— Да, Тора, несомненно важнее Танаха.
Ведь именно ее пророк Моисей получил от
бога на горе Синае.
— Вынужден, Арон Моисеевич, выставить
вам «двойку» за незнание самих основ вашего
же вероучения.
— Я не в обиде, коли вы меня поправляете.
Наоборот, скажу спасибо. Если вы, апикой-
35

pec, хотите научить меня правильнее верить,
я охотно приму такую помощь.
— Не торопитесь с благодарностью. Недос-
тоин я ее. Почему мне приходится вас поправ-
лять? Да лишь потому, что я не смогу разо-
браться в ваших религиозных взглядах, если
сначала не наведу в них элементарного поряд-
ка. Ведь что же получается? О том, что Тора
существует не отдельно от Танаха, а входит
в его состав, вы ни сном, ни духом не ведаете.
Удивляет ли это меня, атеиста? Ничуть. Таков
сегодня уровень «подготовки» большинства
верующих евреев.
-^ А откуда нынешние верующие могут
узнать про священные книги? Ведь теперь нет
религиозных школ для молодежи, не осталось
знатоков и Торы и Талмуда, которые могли
бы наставлять нас, пожилых. У кого же
учиться?
— Положим, иудаистская религиозная
школа есть. Это — иешибот при московской
хоральной синагоге, то есть духовное учебное
заведение, где готовятся будущие служители
иудейского культа. Но в нем что-то около
десятка учащихся. Не потому, что Советская
власть, как лживо твердит буржуазная, и
прежде всего сионистская, пропаганда, якобы
препятствует поступлению в иешибот молодых
советских евреев, а потому что их, образно
говоря, калачом туда не заманишь. И не толь-
36

ко их. Такое же положение на Западе. В
Лондоне, например, курсы по подготовке рав-
винов посещают всего три человека. Стало
быть, не в каких-то запретах тут дело, а в том,
что в наш век овладевать библейской и талму-
дической премудростью в развитых странах
мало кто желает.
— И все же, не скрою от вас: я сожалею
о том, что старого, благочестивого еврея, глу-
боко изучившего священные книги^ в наши дни
не встретишь.
— Сожалеете, говорите? Не верю. Потому
не верю, Арон Моисеевич, что вы всю жизнь
трудились; не покладая рук. Поэтому не могу
себе представить, чтобы у вас вызывал умиле-
ние не полузабытый и приукрашенный, а нас-
тоящий облик и образ жизни того самого
благочестивого еврея, о котором вы упомяну-
ли. Ведь в былые времена он всю жизнь сидел
на шее близких родственников: сначала ро-
дителей, затем жены, а позже — повзрослев-
ших детей. Те, работая от зари до зари, добы-
вали скудное пропитание не только себе, но
и тому самому «почтенному» знатоку «священ-
ных письмен», день-деньской корпевшему над
ними. Даже не спрашиваю, по душе ли вам
было бы возрождение такого порядка. Заранее
уверен: нет, и еще раз нет!
— Что ж, ваша взяла. По таким порядкам
действительно не тоскую.
37

— Нет, верх взял не я, а ваш же здравый
смысл. Он оказался сильнее веры. Именно
его надеюсь заполучить в союзники, когда
перейду к вопросу о том, как появилась Биб-
лия.
— Ну, уж теперь придется смотреть в оба.
А то, чуть зазеваюсь, и, глядишь, мой здравый
смысл незаметно станет служить не своему
хозяину, то есть мне, а вам, безбожнику.
— Пусть он служит истине. А она свиде-
тельствует, что Танах — собрание книг вовсе
не божественных, а человеческих, складывав-
шееся в течение многих веков. Самые древние
их фрагменты относятся к XIII веку до нашей
эры, а состав Ветхого завета, в том виде, в
каком он дошел до нас, был определен лишь
в VII—IX веках нашей эры. Как видите, более
двух тысяч лет ушло на то, чтобы главный
вероисповедный источник иудаизма оконча-
тельно сложился.
— Если не бог даровал людям Танах, то
чье же это произведение?
— Содержание Ветхого завета, твердят
идеологи иудаизма и христианства, внушено
богом авторам входящих в его состав книг.
Кто же они, эти авторы? Синагога и церковь
отвечают на этот вопрос совсем просто: «ав-
торский коллектив» Ветхого завета состоит
из тех лиц, которые фигурируют на его стра-
38

ницах и именем которых зачастую названы
библейские книги. Согласно этой богословской
версии, Пятикнижие Моисеево потому так и
называется, что написано самим Моисеем, а,
скажем, книги Иошун (у христиан Иисуса
Навина), Исайи, Даниила принадлежат перу
именно этих пророков.
— О Пятикнижии Моисея мне довелось что-
то слышать. Но я не очень-то представляю,
какое отношение оно имеет к Тор^ и Танаху.
— Что касается Торы («Закона»), то как
раз она иначе именуется «Пятикнижием Мои-
сеевым». Почему Тора называется также
«Пятикнижием» — догадаться нетрудно: сос-
тоит она из пяти книг, а именно: Бытие, Исход,
Левит, Числа и Второзаконие, а если по-древ-
нееврейски— Берешит, Шемот, Ваикра, Бе-
мидбар, Дебарим.
Кстати, владеете ли вы древнееврейским
языком?
— А кто им сегодня владеет? Знают его с
грехом пополам очень и очень немногие дрях-
лые старики, в сравнении с которыми я еще
молод.
— Однако молитвы вы произносите на этом
«священном» языке. Выходит, о чем просите
бога, как славословите его, вы не понимаете?
— Почти не понимаю. Но разве я один?
Ведь родным языком у нас, советских евреев,
никогда не был древнееврейский. Впрочем, не
39

то важно, что я плохо понимаю, о чем молюсь.
Главное — чтобы меня понял бог.
— Не в моей власти запретить вам общать-
ся с ним на каком угодно языке. Я хотел
только побудить вас поразмыслить над тем,
что молитесь вы чисто формально, вслепую, не
сознавая смысла того, о чем ходатайствуете
перед всевышним.
— А разве вы древнееврейский знаете?
— Тоже не знаю. Но ведь я не молюсь!
Вернемся, однако, к Торе. Она, состоящая,
как мы уже знаем, из пяти книг, образует
первый из трех разделов Танаха. Другие два—
это «Пророки» (21 книга) и «Писания» (13
книг). Следовательно, Ветхий завет содержит
в себе всего 39 книг. В былые времена да и
сегодня в мире капитала немало евреев трати-
ли и тратят долгие годы, чтобы затвердить
Танах чуть ли не наизусть.
— Понятно, что с вашей, безбожника, точки
зрения изучение Библии — пустое занятие.
— Не всегда. Многие ученые тоже посвяща-
ли этому лучшие годы жизни, но не для того,
чтобы вызубрить «священное писание» и
заслужить тем самым милость божью. Они
ставили перед собою совсем иную задачу: с
позиций науки разобраться в библейских текс-
тах, сопоставить их содержание с древними
историческими источниками, выяснить, каково
40

подлинное происхождение «богооткровенных»
книг...
— И что же они выяснили?
— А то, в частности, что ветхозаветные
легенды и поучения в значительной мере были
заимствованы древними евреями у народов
«старше» их: хеттов, египтян, шумеров, асси-
рийцев, вавилонян. Было, например, доказано,
что законы, приписываемые Моисею, отмечены
несомненным влиянием кодекса Хаммурапи,
вавилонского царя, личности реальной. Хам-
мурапи жил на несколько сот лет раньше, чем
появились древнейшие составные части Торы.
А это — один из немаловажных моментов,
разрушающих представление об ее «небесном»
характере.
'Усилиями многих поколений ученых было
также установлено, что бесчисленные противо-
речия, которые встречаются в Торе, объясня-
ются не в последнюю очередь тем, что в ее
основу легли разные источники.
— Что это за противоречия? Можете при-
вести конкретные примеры?
— Попытаюсь, если... вы мне поможете.
— Вот как! Вы сокрушаете самую драгоцен-
ную евщтыню иудаизма, Тору, а я должен
стать вашим пособником?!
— Полагаю, что ни один из нас не постра-
дает, если мы зададимся целью добраться до
истины. Итак, позвольте вас спросить: не пом-
41

ните ли, сколько, дней, согласно Торе, продол-
жался потоп?
— Как не помнить? Сорок дней и сорок
ночей.
— Нет, не сорок, а сто пятьдесят! Не со-
гласны? Тогда давайте заглянем в Библию...
Как видите, в двацать четвертом стихе седьмой
главы книги Бытия приводится именно назван-
ная мною цифра: сто пятьдесят.
— Странно! Но ведь я хорошо помню: имен-
но сорок — и ни дня больше. Неужто на ста-
рости лет сдала память?
— Нет, не сдала. Прочтите стих семнадца-
тый той же главы.
— «... И продолжалось на земле наводнение
сорок дней...». Выходит, я прав!
— Да, вы правы, когда называете цифру
«сорок». Но прав и я, когда привожу совер-
шенно иную: «сто пятьдесят».
— Что, решили меня запутать?
— Это не я путаю вас, а «богоданная» Тора.
Кстати, если будете вчитываться, что еще
написано в ней о том же потопе, она собьет
вас с толку не единожды. Не угодно ли вам,
например, припомнить, сколько животных, по
указанию бога, взял с собою Ной в свой
ковчег?
— Угодно. По семь пар чистых и по две
пары нечистых.
— Верно. Если исходить из второго стиха
42

седьмой главы. Но неверно, если руководство-
ваться стихом девятнадцатым предыдущей,
шестой главы. Не сочтите за грех прочесть и
ее в присутствии богопротивного атеиста.
— ...«Введи также в ковчег из всех живот-
ных и от всякой плоти по паре...».
— Чему же верить? Как согласовать эту
явно не совпадающую «божью статистику»?
— Да, задали мне загадку!
— Попробуем разгадать ее вместе. Но чуть
позже. А пока — еще один вопрос. Трудно най-
ти в Пятикнижии что-то важнее для иудейской
и христианской нравственности, чем знамени-
тые десять заповедей, которые бог будто да-
ровал Моисею на горе Синае и которые были
якобы высечены этим пророком на каменных
скрижалях. Разрешите полюбопытствовать:
что предписывает... ну, скажем, шестая запо-
ведь?
— По правде сказать, не знаю.
— И я не знаю.
— Вам, профессиональному атеисту, пола-
галось бы знать.
— И вам, преклоняющемуся перед Торой
иудею, — тоже. Но здесь нет ни вашей, ни
моей вины. Дело в том, что пресловутые запо-
веди изложены в Пятикнижии в трех местах.
В двух случаях (гл. 20 Исхода и гл. 5 Второ-
закония) они примерно одинаковы, а вот в
третьем (гл. 34 Исхода) они настолько рас-
43

ходятся, что невозможно понять, какие именно
наставления бог передал людям через Моисея.
В первых двух случаях шестая заповедь пове-
левает: «Не убивай». В третьем — «Три раза
в году должен являться весь мужеский пол
твой пред лице владыки, господа бога нзраи-
лева». Надеюсь, не оскорблю ваши чувства
верующего человека, если чистосердечно приз-
наюсь, что мне пришла на ум известная пого-
ворка про киевского дядьку и огородную
бузину.
Вот почему я заявил вам, что не знаю, ка-
ково содержание шестой заповеди. Ведь она
в двух разных вариантах предъявляет совер-
шенно несхожие требования. Причем, заметьте,
от имени одного и того же бога.
Но не только друг другу противоречат
различные положения Торы. Она в целом
вступает в конфликт со здравым смыслом.
С тем самым, которому вы боитесь дать волю,
опасаясь, как бы он не сыграл с вами «злую
шутку».
— Ну, раз вы опять решили обратиться к
моему здравому смыслу, значит, снова жди
подвоха.
— Не ждите. Подвохи, подножки, капка-
ны— средства негодные, недостойные атеис-
тов. Сами посудите: разве стремление пробу-
дить здравый разум верующего—это коварная
западня? Так вот: хотелось бы, чтобы вы
44

поразмыслили над тем, что в Торе о Моисее
чаще всего говорится в третьем лице: «разгне-
вался Моисей», «увидел Моисеи»... Разве не
прав был всемирно известный философ-мате-
риалист XVII века Барух (Бенедикт) Спиноза,
положивший начало научной критике Библии,
когда заключил: одно это наводит на мысль,
что Моисей не мог быть земным автором Торы,
что от его имени писали другие.
А смерть Моисея, оплакивани^его народом
в течение тридцати дней, о которых повествует
«Второзаконие»? Дайте простор своему здра-
вому разуму, ничего, кроме пользы, это вам
не принесет. Пусть он и решит: мог ли Мопссй
описать собственную кончину и то, что после
нее произошло?
— И вы полагаете, что я позволю своему
разуму перевернуть вверх дном все, во что
верю с тех пор, как помню себя?
— Нет, я так не полагаю. С меня достаточ-
но, если удастся дать вам пищу для неторо-
пливых размышлений наедине с самим собой.
Поэтому и не домогаюсь немедленных ответов
на мои вопросы.
— Зато я буду домогаться, чтобы вы выпол-
няли свои обещания. Ведь вы заявили, что
раскроете загадку тех противоречий, которые
имеются в Торе.
— Эту загадку давно разгадала наука.
45

Главное, пожалуй, в том, что у Пятикнижия
несколько разнородных источников.
Примерно в IX веке до нашей эры в Иудей-
ском царстве появился рассказ о сотворении
мира богом Яхве. В научной литературе рас-
сказ этот именуется «Яхвистом». Несколько
позже в Израильском царстве сложился другой
рассказ, близкий по смыслу, но прославляю-
щий бога по имени Элоха, почему cm и был
назван учеными «Элохистом»'. В VII веке до
нашей эры иерусалимские жрецы заявили, что
нашли в храме «дарованную богом» (а в
действительности ими же написанную) «Книгу
закона», которая впоследствии легла в основу
Второзакония. Еще лет через сто был состав-
лен «Жреческий кодекс».
В V веке до нашей эры верховный жрец
Ездра свел воедино все эти произведения, не
очень позаботившись о том, чтобы сошлись
концы с концами. Так появилась Тора, автор-
ство которой было приписано богу и Моисею.
А поскольку в ней механически объединены
четыре источника, то различия между ними
сохранились, вот отсюда и происходят многие
из бьющих в глаза противоречий, которыми
пестрит Тора. Ее так же, как Танах в целом,
писали разные, зачастую не известные нам
люди — конечно, вовсе не по внушению свыше.
— Если верить вам, выходит что свиток
Торы, который мы почитаем как самый свя-
46

щенный дар, полученный нашим народом от
бога, никакой цены не имеет, поскольку он
составлен обыкновенными людьми.
— Надеюсь, вы просто оговорились. Кто
сказал, что созданному людьми — грош цена?
Повторяю: мы не отрицаем определенного зна-
чения Библии (а стало быть, и входящего в
ее состав Пятикнижия) как литературного и
исторического памятника. Но памятника
именно человеческого. ^
— Мне известно, что для иудейской религии
громадное значение имеет также изучение
Талмуда. Поэтому хотел бы узнать ваше мне-
ние и о цем.
— Талмуд, как и Танах, тоже ничего боже-
ственного в себе не содержит. Это обширный
сборник иудейской литературы, на составление
которого его авторы потратили около тысячи
лет — с IV века до нашей эры до V века нашей
эры. Самая древняя из двух основных частей
Талмуда это Мишна. Она представляет собою
свод толкований Танаха, главным образом —
Торы, и объединяет ни мало ни много 63 трак-
тата. В свою очередь, сама Мишна тоже стала
со временем предметом комментирования, в
результате чего появилась вторая часть Тал-
муда, именуемая Гемарой.
Основное предназначение Талмуда заклю-
чалось в приспособлении Танаха, и прежде
всего Торы, к постоянно и существенно измс-
47

нявшнмся историческим условиям, особенно
после того, как Иудея в I веке нашей эры,
потерпев поражение в борьбе с римскими за-
воевателями, лишилась независимости.
Как и в Ветхий завет, в Талмуд вкраплены
и какие-то сведения, которые могут быть ис-
пользованы исторической наукой, поскольку
в них сохранились отголоски классовой, поли-
тической и религиозной борьбы тех далеких
веков, когда талмудические трактаты склады-
вались. Но эти сведения, которые — и то при
обязательном условии критического подхода
к ним— мо/ут пролить свет на подлинные
события, растворяются в огромном, крайне
беспорядочном, сумбурном скоплении мифов,
мелочных культовых предписаний, нравствен-
ных поучений, проникнутых высокомерием по
отношению к трудовому люду.
— Ничего не скажешь, лихо вы расправи-
лись со священными книгами, которые доста-
лись нам в наследство от далеких предков!
— Не думал я, что вам так трудно будет
отрешиться от чересчур воинственных выраже-
ний. Смею надеяться, что никакого «лиха-
чества» я не допустил. Научную же критику
Библии и Талмуда не стоит изображать как
расправу.
48

«ЕДИНЫЙ, ПРЕДВЕЧНЫЙ...»
— Не вернул я себе душевное спокойствие,
хотя и прошло несколько дней. Как можно от-
махнуться от духовного подвига нашего наро-
да, если он впервые подарил миру единого
бога? Не станете же вы отрицать, что вера в
него, единственного, вера, которая составляет
основной смысл наших священных книг, ока-
зала решающее влияние на судьбы человечест-
ва, поскольку ее у нас переняли^ и христиане,
и мусульмане.
— Стану отрицать, непременно стану.
Движущей силой «судеб человеческих», то
есть истории, выступает классовая борьба, а
не количество богов, коим поклоняются люди.
— Значит, по-вашему, что многобожие, что
единобожие — это все равно? И никакого
преимущества у веры в единого бога нет? Так,
что ли?
— Так, Арон Моисеевич, именно так. И мно-
гобожие, и единобожие — в научной литера-
туре они называются, соответственно, поли-
теизмом и монотеизмом — это разновидности
одной и той же религиозной формы обществен-
ного сознания, а потому, с точки зрения науч-
ного атеизма, ни одно из них не заслуживает
предпочтения. К тому же, замечу вам, чистого
монотеизма не существует.
— Вот здесь я частично с вами согласен.
49

— В чем именно?
— Когда мы, верующие евреи, беседуем
между собой о религии, то удивляемся, как
могут христиане, с одной стороны, заявлять,
что бог один, а с другой,—что он в трех лицах.
Выходит, они поклоняются трем богам, хотя
уверяют, будто почитают только одного. Тут
неувязка получается. Зато в иудаизме — дей-
ствительно один бог.
— Позволю себе заметить, что вы несколько
противоречите самому себе. Ведь только что
с гордостью заявили, что христиане позаимст-
вовали у иудеев единобожие.
— Не наша вина, что, позаимствовав, они
его исказили.
— Даже если бы они сохранили иудейское
вероучение в неприкосновенности, чистый мо-
нотеизм им бы все равно не достался. Ибо нет
его и в иудаизме. Раввины изображают бога
Яхве...
— Тут я прерву вас. Вы, атеисты, постоянно
называете нашего бога Яхве. Почему? Надо
бы всем вам считаться с нами, верующими
евреями. А ведь мы именуем бога Адонай.
— Упомянув Яхве, вы, Арон Моисеевич,
...впали в страшный грех. Для иудаистов имя
божье настолько священно, что его строго-
настрого запрещено произносить. Именно
поэтому оно заменяется словом «Адонай», то
есть «господь мой».
50

Теперь, кажется, понимаю почему вы
считаете, что и в иудаизме нет единобожия:
получается, что есть вроде бы два бога:
Яхве — вот видите, не боюсь вторично впасть
в грех! — и Адонай. Но ведь «бог» и «гос-
подь» — это одно и то же!
— Верно. Яхве и Адонай — по сути дела
обозначают одного бога. А вот Яхве и Эло-
хим — это уже явный отголосок древнееврей-
ского политеизма. Тем более, что «элохим», то
есть множественное число существительного
«элоха», означает «боги». Причем встречается
слово «Элохим» не где-нибудь, а в самой Торе,
да к тому же неоднократно. Уже это ставит
под сомнение утверждение раввинов о том,
будто евреи испокон веков поклонялись
одному-единственному богу и никаких других
у них и в помине не было.
Всякие сомнения вовсе рассеются, если вни-
мательно присмотреться под этим углом зре-
ния ко многим положениям Пятикнижия и
всего Ветхого завета. Разве там не изобра-
жается далекое от постоянства отношение
евреев древности к Яхве? Они же многократно
ему изменяли. С кем? Да с другими богами!
То «склоняли свои сердца» к богам соседних
народов, то изготовили себе золотого тельца,
то заводили домашних божков — «терафимов».
— Возможно, что в очень далекие времена
евреи думали, будто существуют и другие
51

боги, кроме Яхве. Но в наши дни — один он у
нас.
— И теперь поклонение «праотцам», приз-
нание бесчисленного множества ангелов и
демонов порядком «замутняют» чистоту иудей-
ского единобожия.
Но предположим на миг, что я пошел бы
вам навстречу и согласился бы признать, что
в иудейской религии утвердился непоколеби-
мый и образцовый монотеизм.* Вы уверены,
что это укрепило бы ваши позиции?
— Конечно. Насколько благороднее хранить
верность единственному богу, чем метаться
от одного бога к другому, делить свою привя-
занность между разными небесными отцами!
Отец ведь бывает только один.
— Звучит, кажется, убедительно. Но только
кажется. Настоящая привязанность всегда
направлена на существующие в действитель-
ности предметы. Любовь возвышена и пло-
дотворна, если человек питает ее к Родине,
народу, коллективу, семье, друзьям. Но она
становится призрачной, если распространяется
на вымышленных небожителей, независимо от
того, идет ли речь об одном или многих богах.
Впрочем, главное не в чувствах, а в том,
что любая религия отражает в фантастичес-
кой, искаженной форме условия земной жизни
людей.
— Не могли бы вы выразиться понятнее,
52

привести хотя бы один пример, который про-
яснил бы вашу мысль?
— Да пусть тот же монотеизм и послужит
нам примером. «Единого» бога Яхве раввины,
а вслед за ними и христианские священники,
величают «предвечным», то есть существовав-
шим еще до мифического сотворения мира.
Однако правомерно ставить не вопрос о том,
существует ли извечно или даже^«предвсчно»
библейский Яхве, а о том, когда появилась ве-
ра в него "как единственного бога. Так вот: воз-
никла она у древних евреев далеко не сразу.
Сначала Яхве входил в сонм еврейских богов,
потом выдвинулся в главного бога, а уже
затем стал вытеснять других богов. Когда?
Лишь после того, как у древних евреев уста-
новилась царская власть. Реальный земной
владыка, фантастически, причудливо преобра-
жаясь в сознании людей, и породил искажен-
ное представление об едином, всемогущем
небесном царе. Единство бога, как говорил
Фридрих Энгельс, есть лишь отражение еди-
ного восточного деспота.
Раз «появившись», единый бог взял на себя
все обязанности, которые раньше распределя-
лись между множеством богов. Однако пред-
ставления о том, что одни боги распоряжаются
такими-то природными стихиями (наводнени-
ями, бурями, землетрясениями), а другие
ведают войнами, охотой, земледелием и так
53

далее, столь же беспочвенны, как и вера в то,
что всем этим вместе взятым, то есть приро-
дой и судьбами людей, повелевает только один
бог. Поэтому, даже если допустить, что евреи
лодарлли миру, как вы выразились, единого
•бога, то отсюда мог бы следовать лишь тот
вывод, что они «осчастливили» людей новым
способом заблуждаться.
— Вот как! Мало того, что вы не признаете
никаких заслуг за евреями, которые прослави-
лись верой в единого бога! Вы еще выдаете их
за каких-то обманщиков.
— Смените, Арон Моисеевич, гнев на ми-
лость. Ничего подобного я не только не гово-
рил, но и в мыслях не держал. Превращение
реального земного царя в фантастический
образ царя небесного происходило именно по-
тому, что религиозное отражение действитель-
ности на определенных этапах исторического
развития — явление закономерное, не зави-
сящее от чьей-то воли.
Стало быть, ни о каком сознательном обма-
не тут не может быть и речи. Нет за древними
евреями никакой вины в том, что у них посте-
пенно складывалось представление об едином
боге. Но и заслуги в том тоже никакой нет.
— Как погляжу, вы стремитесь и меня
пощадить, и на своем настоять. Чтобы, значит,
и волк был сыт, и овцы целы. У вас вышло,
г>4

что вера в бога — это и не хорошо, и не плохо,
а так себе!
— Нет, так не вышло. Да, древние евреи
не заслужили ни упрека, ни похвалы за то,
что в иудаизме утвердилось единобожие,
впрочем, как я уже говорил, далеко не по-
следовательное. Но отсюда вовсе не вытекает,
будто сама по себе идея бога безобидна.
Щадить чувства верующих—не означает
скрывать от них правду. А правду в том, что-
в обществе, основанном на господстве и под-
чинении, идея бога, как подчеркивал великий
Ленин, всегда связывала угнетенные классы
верой в божественность угнетателей. «Бог,—
учил Владимир Ильич, — есть (исторически и
житейски) прежде всего комплекс идей,
порожденных тупой придавленностью человека
и внешней природой и классовым гнетом, —
идей, закрепляющих эту придавленность, усы-
пляющих классовую борьбу»*.
Следовательно, объявить веру в бога «ни
хорошей, ни плохой», пойти на какое-та
сглаживание ее отрицательной роли мы, ате-
исты, не можем. И не хотим. Мы знаем, что,
опираясь на веру в бога, духовенство как
иудейское, так и христианское веками оправ-
дывало, а в мире капитала и теперь оправды-
вает жестокую эксплуатацию трудящихся,
* Ленин В. И. Полн. собр. co4t, т. 48, с. 232.
55

которым, дескать, сам бог велел безропотно
повиноваться своим притеснителям.
Важен еще один, новый, момент. На протя-
жении веков различные религии и церкви
беспощадно друг с другом воевали, но сегодня
они сами стремятся приглушить взаимную
вражду, все чаще предпринимают попытки
объединиться или по крайней мере образовать
единый фронт. Причем именно под знаменем
единобожия.
— Даже мне понятно почему. К этому вы-
нуждает их наступление атеизма. Одно дело,
если каждая религия будет воевать с ним в
одиночку, и совсем другое — если сообща.
— То, что атеизм получает все более широ-
кое распространение, не на шутку тревожит
церковных деятелей различной вероисповедной
принадлежности. Но еще сильнее страх реак-
ционного зарубежного духовенства перед
коммунизмом, перед перспективой полного
крушения системы наемного капиталистичес-
кого рабства. Впрочем, они хотят поймать
двух зайцев сразу, а потому объявляют злей-
шим врагом человечества коммунистический
атеизм или атеистический коммунизм.
Однако подлинное объединение монотеисти-
ческих религий — христианства, ислама, иуда-
изма— вряд ли возможно в обозримом буду-
щем. Слишком еще сильна стародавняя
неприязнь. К тому же, если с известной натяж-

кой можно признать, что у иудеев и христи-
ан — бог один, поскольку ветхозаветный Яхве
стал у последних богом-отцом, первой ипос-
тасью, первым лицом «святой троицы», то
мусульманский Аллах — это уже другой бог.
Идея единого бога малопригодна для сплоче-
ния людей, зато весьма удобна, чтобы нести
им раздор и несогласие.
...Мне представляется, Арон Моисеевич, что
о боге мы поговорили достаточно подробно.
Это было нужно. Ведь идею бога Энгельс
назвал сущностью религии. Не является
исключением и иудаизм. В нем догмат об
едином боге Яхве — основной, с ним тесно
связаны все остальные, например, уже рассмо-
тренный нами догмат о «богодухновенности»
Танаха и Талмуда. Мы с вами обсудим еще
два догмата иудаизма. Но сделаем это в сле-
дующий раз.
ОБ «ИЗБРАННИКАХ» БОЖЬИХ И ЕГО
«ПОМАЗАННИКЕ»
— Мне не стоило большого труда догадать-
ся, что один из двух догматов, на который вы
обрушитесь с особой непримиримостью, — это
богоизбранность еврейского народа. Ведь
именно из-за него вы, атеисты, считаете иудей-
скую религию самой скверной и губительной
из всех. Это я давно и хорошо понял.
57

— И поняли совсем неправильно! Видимо
потому, в частности, что воинственности вам
не занимать. Но только плохой она советчик!
— Уж извините, если меня, старого ворчуна,
опять занесло.
— То-то же! А теперь о том, в чем вы оши-
баетесь по существу. Марксисты не делят
религии на зловредные и полезные, прогрес-
сивные и реакционные. Нет у нас ни придирчи-
вости, ни снисхождения к какой-нибудь
из них. Мы, например, одинаково реши-
тельно отметаем как иудейский догмат
о «богоизбранности» евреев, так и му-
сульманское «учение» о «нечестивцах-гяу-
рах», против которых следует вести «священ-
ную войну» («газават» или «джихад»). И если
мы с вами будем толковать не о «гяурах и
газавате», а о «богоизбранности», то лишь
потому, что предмет нашего сегодняшнего
разговора — не мусульманская, а иудейская
религия. Могу только заверить вас, что мои
коллеги-исламоведы относятся к мусульманс-
кой религии так же принципиально и строго
научно, как я к «своей». То же самое верно и
в отношении советских авторов работ о хрис-
тианстве. Словом, сынков и пасынков у нас,
атеистов, нет.
— Что вам, безбожникам, не по душе ни
одна религия, — это я прекрасно понимаю. Но
с самым большим ожесточением вы выступае-
58

те против того, что бог избрал евреев из всех
народов.
— Ну, насчет «ожесточения» с вами не со-
глашусь и вместе с тем спрошу: неужто вы
полагаете, .что этот догмат должен восхищать?
Более того, хочу прямо задать вопрос: у вас-то
самого это «учение» порождает восторг?
— Могу ответить. Беда в том, что все вы
не так этот догмат понимаете, как надо. Вот
потому пишете и говорите о нем йеправильно.
По-вашему получается, будто бог, избрав
евреев, надоумил их считать себя выше всех
народов и проявить высокомерие к ним, будто
он наделил нас преимуществом перед ними.
На самом же деле это совсем не так. Да, бог
действительно избрал нас, но для страданий,
для того, чтобы мы просветили остальные
народы верой в него, единственного. И воле
нашего бога мы повинуемся. Через вековые
гонения и погромы мы открыли его, всевыш-
него, сотням миллионов неевреев. А что пише-
те о нашей избранности вы, безбожники? Ведь
вы доходите до того, что объявляете это учение
расистским!
— О том, что сионисты, опираясь не в пос-
леднюю очередь именно на этот догмат, на-
саждают самый неприкрытый расизм, мы
действительно — и с полным на то основани-
ем — писали и будем писать. Это вопрос на-
столько важный, что эксплуатацию сионистской
59

пропагандой этой и других иудаистских догм
мы с вами обсудим особо. Но...
— Перебью вас. Я, знаете ли, не защитник
христианства. И без меня- есть кому за него
постоять. Но приведу пример, связанный с
ним, чтобы показать вам свою беспристраст-
ность. Именем Христа инквизиция совершила
самые чудовищные злодеяния. Тем самым она
грубейшим образом нарушила христианскую
заповедь о любви к ближнему. Сегодня сио-
нисты — я этого не отрицаю — используют в
преступных целях идею богоизбранности. Но
значит ли это, что ее надо громить? Не вино-
ваты ни христианская, ни иудейская вера в
том, что находятся мерзкие люди, которые
извращают их смысл.
— Браво, Арон Моисеевич! Нам, атеистам,
хорошо известно стародавнее богословское
учение о достоинстве христианства и недосто-
инстве христиан. Именно такое учение очень
сжато и просто вы, сами того не подозревая,
воспроизвели своими рассуждениями об
инквизиции. Ни думал, ни гадал, что в вашем
лице встречу, так сказать, новатора, который
сумеет приспособить то же учение к иудаизму:
сама эта религия вместе с догматом «богоиз-
бранности», дескать, прекрасна, а если сио-
нисты его изуродовали, то иудаизм за это не
в ответе.
— Ваша ирония не к месту. Есть, конечно,
60

в том, что я сказал, и какая-то доля моих
раздумий. Но подобное я слышал, беседуя с
другими верующими, и в проповедях» в киши-
невской синагоге, да и в синагогах других
городов, где довелось побывать.
— Это мне ясно. Неясно другое — каково
ваше личное мнение: согласуется ли то пони-
мание догмата «богоизбранности», о котором
вы сейчас говорили, не с синагогальной про-
поведью, а с самой Торой? ^
— Неужели вы думаете, что в синагогах
могут проповедовать что-то противное Торе?
— Противное — нет. По той простой причи-
не, что «священные книги» — этого мы частич-
но уже коснулись — настолько противоречивы,
что взятым из них текстом можно оправдать
какие угодно, даже прямо противоположные,
точки зрения. Один раввин или священник,
например, будет настаивать на том, что бог
бесконечно добр и милостив, а другой — что
он грозен и беспощаден — и ни одно из этих
по существу несовместимых утверждений не
будет расходиться с Библией.
Кроме того, ни одна религия не могла бы
выжить, если бы она не подвергалась время
от времени модернизации, частичному обнов-
лению, если б ее сменяющиеся идеологи не
приспосабливали догматику к духу своей
эпохи. Это соображение относится и к «бого-
нзбранничеству».
61

Особо «преуспели» в его перетолковании
зарубежные иудейские богословы.
— Но ведь нельзя ставить израильских или
американских раввинов, которые почти пого-
ловно служат сионизму, на одну доску с наши-
ми.
— Надеюсь, вы не припишете мне намере-
ние отстаивать такую нелепость. Но недопус-
тимо впадать, Арон Моисеевич, и в другую
крайность. Нельзя закрывать глаза на то, что
«душеспасительные проповеди» по различным
каналам — например, через всякие «радиого-
лоса» — проникают к нам из-за рубежа и
оказывают некоторое влияние на какую-то
часть верующих — христиан, мусульман, иуде-
ев.
И вот в том толковании догмата «богоиз-
бранности», которого вы склонны придержи-
ваться, звучат отголоски «творчества» закор-
донных теологов определенного направления,
хотя вы, несомненно, об этом не догадывае-
тесь.
«Концепция избранности Израиля состоит
вся из смирения, а не из заносчивости. Из-
бранность — бремя, а не милость». Это слова
из израильского сионистского журнала. «Приз-
ванне Израиля заключается в том, чтобы
стать учителем народов, нести им познание
бога и священного закона». Это изрек главный
раввин Франции Яков Каплан. «Избранность
62

состоит в той тяжелой ноше, которая выпала
на долю евреев», — таково мнение «видного»
американского радетеля иудаизма Адлера.
Убежден, вы не заподозрите, будто я наме-
каю на то, что вы сознательно вторите сионис-
там и реакционным зарубежным иудейским
богословам.
— Я достаточно хорошо узнал вас, чтобы
понять: таких подозрений у вас не возникнет.
А то, что какое-то религиозное ййияние из-за
границы может быть, я даже готов подтвердить:
не раз видел в синагоге иностранных туристов,
которые свободно общались с нашими веру-
ющими. Но дело-то, в конце концов, не в том,
откуда взялось такое понимание богоизбран-
ности, а в том, правильно ли оно. По-моему,
все-таки правильно.
— То, откуда оно взялось, — далеко не
безразлично. Равно как и то, почему оно
появилось. Такое модернизированное толкова-
ние объясняется прежде всего тем, что расизм,
раздувание национальной вражды у любого
честного человека вызывают гнев и отвраще-
ние. Вот почему предпринимаются попытки
скрыть, что догмат «богоизбранности» пропи-
тан пренебрежением к другим народам, доходя-
щим до презрения. И тут я попробую пролить
свет на вопрос, на который вы не сумели отве-
тить: вытекает ли из самой Торы тот смысл
63

рассматриваемого догмата, который вы пыта-
етесь в нем обнаружить.
Конечно, в силу уже не раз отмеченной мною
разноголосицы в «священных книгах», в них
можно отыскать и какие-то высказывания,
как- будто говорящие в пользу такой интерпре-
тации. Но весь дух Пятикнижия, Танаха в
целом, восстает против нее.
— Это у вас одни слова. Дайте примеры,
доказательства.
— За этим дело не станет. Притом, щадя
вас, не предложу, чтобы вы сами прочитали
бьющие по вашей версии отрывки. Сделаю это
сам. Вот, полюбуйтесь. Второзаконие (11,
23—25) сулит «избранникам» Яхве такие
«вдохновляющие» перспективы: «...изгонит
господь все народы сии от лица вашего; и вы
овладеете народами, которые больше и
сильнее вас. Всякое место, на которое ступит
нога ваша, будет ваше. Никто не устоит про-
тив вас: господь, бог ваш, наведет страх и
трепет перед вами на всякую землю, на кото-
рую вы ступите...» Допустим, от меня скрыт
тот возвышенный дух, который верующие при-
писывают «священному» писанию. Но такой
дух, если только он имеется, должен быть
понятным вам. Возьмите на себя труд просве-
тить закоренелого безбожника, раскрыть мне
глаза: где смирение, обреченность на страда-
ния и прочие столь же «трогательные» черты
64

догмата «богоизбранности», которые можно
было бы узреть в этом отрывке?
— Вы сами мне и помогли. Это именно
отрывок, то есть нечто такое, что вы нарочно
оторвали от общего смысла Торы. Нельзя на
основе нескольких случайных строчек делать
серьезные выводы.
— Золотые слова, Арон Моисеевич. Дейст-
вительно, нельзя. Поэтому вот вам еще одно
«случайное» наставление премуд(юго и всебла-
гого бога «своему» народу: захватив чужой
город, «порази в нем весь мужеский род остри-
ем меча... а в городах сих, которые бог дает
тебе во цладенис, не оставляй в живых ни
одной души» (Второзак., 20, 13—16). На
современном языке это именуется геноцидом,
массовым истреблением мирного населения
покоренных земель. И опять всплывает вопрос:
где же тут кротость, якобы предписываемая
богом своим «любимцам»? Где роль евреев —
«наставников человечества», призванных нести
«светоч истинной веры», роль, которой вы стре-
митесь облагородить догмат «богоизбран-
ности»?
Впрочем, и вера, что этот догмат предписы-
вает такую роль, способна только разжигать
националистическое чванство и манию вели-
чия. Кто дал право какому бы то ни было
народу самочинно объявлять себя учителем
остальных?
65

—Это, смотря по тому, чему учить. Если чему-
то плохому, то это, конечно, следует осудить.
А если священным божественным законам...
— Законам вроде <^не оставляй в живых ни
одной души»? Или еще такого: «Не ешьте
никакой мертвечины; иноземцу, который слу-
чится в жилищах твоих, отдай ее, он пусть ест
ее, или продай ему; ибо ты народ святой у
господа, бога твоего» (Второзак., 14, 21)? Дос-
таточно ли «случайностей» или продолжить?
— Не надо. Все равно будете выискивать
подобные места.
— В воплощении бесконечной мудрости и
благости бога, какой вам представляется Тора,
их вообще не должно быть. Итак, то приукра-
шенное понимание «богоизбранности», которое
вы попытались выдвинуть, не вяжется с Мои-
сеевым Пятикнижием. Строго говоря, вы от
него отступились. Но ведь грех это для иудея,
тяжкий грех — отмахнуться от подлинных
текстов Торы. Однако защитникам «учения об
избранниках божьих» деваться некуда. Спасти
его надобно любой ценой, потому что без него
иудаизм рассыпался бы в прах.
— В общем, богоизбранность нашего наро-
да— для вас великое зло. Но ведь вы сами
говорили, что религиозные представления
отражают действительность. Значит, и этот
догмат отражает или отражал условия реаль-
ной жизни.
66

— Я рад даже тому, что вы поняли меня
хоть наполовину.
— На какую такую половину?
— На ту, которая вам больше подходит.
Разъясняя вам, что религия отражает действи-
тельность, я подчеркнул, что отражает она ее
не такой, какая та есть, а искаженно, как бы
в кривом зеркале. И все же, повторяю, для
меня да и для вас важно, что вы осознали:
дабы разобраться в каком бы то ни было
религиозном учении, надо обращаться к дей-
ствительности, истории, общественному бытию,
надо, образно говоря, небожителей опустить
на землю.
Не исключение и догмат «богоизбранности».
В нем перевернут с ног на голову тот подлин-
ный факт, что из множества вымышленных
богов древние евреи избрали себе одного —
Яхве. Преображенный религиозный фантазией,
этот факт поменял местами «избирателей» и
«избранного», а в итоге получилось все навы-
ворот: это якобы бог Яхве из всех племен и
народностей «избрал» евреев и дал им «завет»,
наказ, заключил с ними договор, по-древне-
еврейски — «берит».
— Насколько помню, вы обещали расска-
зать еще об одном догмате.
— Да, и этот второй догмат теснейшим обра-
зом связан с предыдущим. Я имею в виду
мессианизм, то есть веру в то, что Яхве
67

ниспошлет «избранному народу» своего
посланца — мессию (от древнееврейского
слова «машиах», что означает «помазан-
ник»), который обеспечит ему справед-
ливую и счастливую жизнь. По утвержде-
нию Ветхого завета, мессия будет выходцем
из рода царя Давида. Среди еврейских низов
упования на чудесное избавление от невзгод
через мессию особенно усиливались во време-
на глубоких потрясений, ужесточения гнета
«своих» и чужих насильников.
— Если простой народ не утешала бы вера
в мессию, он не выдержал бы страшных испы-
таний. Не случайно, по моему разумению, она
существует только в иудаизме.
— Нет, не только. Есть она и в христиан-
стве, но толкуется по-другому. Я бы даже ска-
зал, что в неодинаковом понимании мессианст-
ва заключается основное различие между
двумя религиями. Иудеи считают, что «ма-
шиах» еще не являлся, а придет лишь в буду-
щем, в угодный богу час. Христиане же стоят
на том, что Христос и есть обещанный Ветхим
заветом мессия, что около двух тысяч лет тому
назад он уже побывал на земле, а «в конце
времен» состоится его второе пришествие.
Почитание мессии-Христа христианами и не-
признание его иудеями — вот в чем корень
разногласий между этими «одинаково богоот-
кровенными» вероисповеданиями.
68

Что же касается упомянутого вами утеше-
ния, которое еврейские массы обретали в мес-
сианских грезах, то оно не только обманчиво,
но и вредно. Такое утешение усугубляет бес-
силие масс, набрасывает на них узду, мешая
подниматься на борьбу с притеснителями. От
этого угнетателям — прямая выгода. Не раз
в истории евреев разных стран объявлялись
лжемессии — либо обманщики, либо люди с
расстроенной психикой. Порою «им удавалось
повести-за собою многие тысячи слепо уверо-
вавших в них. Но всякий раз, как вы пони-
маете, надежды, возлагавшиеся на этих «спа-
сителей», рушились.
— По моим наблюдениям, сегодня мало кто
из верующих евреев надеется на мессию. Приз-
наюсь, на радость вам, безбожнику, что я и
сам не очень-то верю в его приход. Если бы
должен был явиться, давно пожаловал бы.
Ведь нужда в нем не раз была огромная. По-
чему он сидел сложа руки где-то на небесах,
когда гитлеровцы зверски уничтожали евреев?
Или ему мало было, что фашисты загубили
одну треть еврейского народа? Знаю, знаю —
вы уличите меня в том, что опять отошел от
Танаха, который твердо обещает нам мессию.
— Нет, Арон Моисеевич, не уличу, а поз-
дравлю вас с этим.
— Но ведь только что вы упрекнули меня
69

в отходе от Библии, когда речь шла о богоиз-
бранности нашего народа.
— Потому, что тогда вы отошли, пытаясь
спасти этот догмат. А теперь вы пренебрегли
Танахом, чтобы поставить под сомнение, я бы
даже сказал — отвергнуть представления о
помазаннике божьем. Это разные позиции, и
я, понятно, не могу относиться к ним одина-
ково.
Но только, пожалуйста, не «зазнавайтесь».
Исследования, проведенные в Молдавии, пока-
зали, что веру в мессию, и то весьма туманную,
сохранили лишь одиннадцать процентов из
числа опрошенных верующих евреев. Боль-
шинство, так же как и вы, эту веру утратило.
Следовательно, ваши наблюдения правильны,
— Вот видите, бывает и так, что вы приз-
наете мою правоту.
— И чем чаще это случится, тем отраднее
будет для меня и, надеюсь, для вас.
— А как учение о нашей избранности бо-
гом?
— Вера в нее сохранилась «лучше». Этого
учения придерживаются 24 процента иудаис-
тов. Но все же, как видите, наибольшая часть
верующих от такого важнейшего для иудаизма
догмата отказалась. К сожалению, вы пока к
этой основной части не принадлежите.
— Вы сказали «пока». За этим упрятан
намек. Что ж, не скрою: пищу для размышле-
70

ннй по поводу нашей избранности вы мне
дали.
А скажите: раз в Молдавии проведены такие
исследования, то удалось ли установить, много
ли среди евреев верующих?
— Примерно семь-восемь процентов взрос-
лого еврейского населения. Это значительно
меньше, чем православных среди молдаван,
русских, украинцев: их 25—30 процентов. Но
дело далеко не только в количестве верующих,
но главным образом в качестве *веры. Много-
летнее изучение показало, что среди право-
славных и особенно среди иудеев религиозность
сильно «выветрилась». Если, например, иудей
больше не верит в свою «богоизбранность» и
в приход мессии, то, очевидно, его вера, под
влиянием нашей действительности, настолько
переродилась, что на «подлинную» она мало
похожа. К тому же подавляющее число веру-
ющих имеют о боге туманное представление,
граничащее иногда с сомнением в его сущест-
вовании. А это для иудаизма весьма и весьма
неблагоприятный симптом.
Приведу вам короткую запись высказыва-
ний современных верующих евреев, из которой
видно: у них нет былой слепой приверженности
основным догмам иудаизма.
Домохозяйка К. из Тирасполя: «Исповедую
еврейскую религию, это мой долг перед покой-
ными родителями. Бог существует, но сказать,
71

каков он, не могу. Тора — священная книга,
но ее написали умные люди, а не бог. В за-
гробную жизнь давно уже не верю, не верю
также ни в какого мессию и ни в какую
особую судьбу, которую бог установил для
еврейского народа».
Пенсионер Н., тоже из Тирасполя: «Верю в
бога, но не могу объяснить, как он выглядит.
Тора — книга полезная, от нее отказаться
нельзя. Мессия — выдумка. А вот в избран-
ность евреев богом следует'верить. Рай и
ад — это ложь. Рай у «ас сейчас на этом
свете».
Пенсионер Ш. из Теленешт (заметьте, член
«двадцатки» тамошней синагоги!): «В бога
верю, отношусь к нему с любовью. Эту любовь
испытываю особенно во время молитвы. Ни-
какой богоизбранности не признаю, евреи —
такие же, как и все другие народы. В том, что
придет мессия, сомневаюсь. Думаю, что за-
гробной жизни нет».
Домохозяйка В. из Калараша: «Существует
ли бог — это я не знаю. Может быть, он все-
таки есть. Ни в какого мессию не верю. Счи-
тать себя избранными богом евреи не должны,
это нехорошо. Как на это посмотрят другие
народы? Меня связывает с иудейской религией
то, что я унаследовала ее от родителей».
Правда, изредка попадаются и люди пот-
верже в вере, вроде вас. Но и они далеки от
72

того фанатизма, какой подчас наблюдается у
последователей ряда христианских сект.
Я не случайно привел мысли пенсионеров,
домохозяек. Именно они, люди пожилые,
малообразованные, оторванные от производ-
ственных коллективов, составляют сегодня
подавляющее большинство иудаистов. Верую-
щие молодые люди среди советских евреев —
это редкость.
— Что правда, то правда. Саад, я — старик,
да и в синагоге вижу почти одних только ста-
риков. Молодых и образованных к иудейскому
богу нынче не тянет.
— Верцо, сама наша действительность,
огромная воспитательная работа, которую
проводит Коммунистическая партия, подорва-
ли социальные корни любой религии. Но для
нарастания атеизма в еврейской среде были
и определенные исторические предпосылки.
— Я не очень-то вас понял.
— Сейчас поймете. Неверие стало распрос-
траняться еще в досоветское время. Реакцион-
ный историк евреев Бессарабии Лион еще в
конце прошлого века горько сетовал на рост
безразличия местной еврейской интеллигенции
к иудаизму и синагоге. А известный государ-
ственный деятель царской России Витте вспо-
минал, что после кишиневского погрома 1903
года один из главных его зачинщиков, министр
внутренних дел Плеве, обратился к россий-
73

ским раввинам с предложением: «Уговорите
вашу молодежь отказаться от участия в рево-
люционном движении, и тогда я прикажу пре-
кратить погромы». Те ответили: «Ничего
сделать не можем, ибо мы молодежь в руках
не держим».
Как видите, по крайней мере молодое поко-
ление и интеллигенция еще до революции ста-
ли отходить от иудаизма.
— Вы сказали, что сегодня в Молдавии
^реди евреев верующих гораздо меньше, чем
среди неевреев. Не можете объяснить — по-
чему?
— Не только в Молдавии. Примерно такие
же данные получены и в других союзных рес-
публиках. Евреи — так исторически сложи-
лось — в основном горожане. Вопреки прово-
кационным сионистским причитаниям о
«советском антисемитизме», они — самая обра-
зованная в стране национальная группа.
Процент студентов среди евреев в два-три
раза выше, чем среди русских, украинцев,
молдаван и других. А высокий уровень образо-
вания в условиях городской жизни — фактор
для религии опасный, неблагоприятный.
Однако в нашей стране все религиозные те-
чения охвачены тяжким и неизлечимым неду-
гом. Иначе и быть не может в обществе,
«...подобного которому, — как подчеркнул Лео-
нид Ильич Брежнев на XXV съезде КПСС, —
74

человечество еще не знало. Это—общество бес-
кризисной, постоянно растущей экономики, зре-
лых социалистических отношений, подлинной
свободы. Это — общество, где господствует на-
учное материалистическое мировоззрение»*.
Именно оно, научно-материалистическое ми-
ровоззрение, которое определяет духовный
климат в развитом социалистическом общест-
ве, оказывает воздействие и на умы людей,
находящихся под влиянием религии. Оно про-
никло и в ваше, Арон Моисеевич, сознание,
порядком подточив веру, хотя от атеизма вас
отделяет приличное расстояние. Эх, были бы
вы молоке лет на десять-пятнадцать...
А КАК ЖЕ НРАВСТВЕННОСТЬ?
Таким вопросом «атаковал» меня мой собе-
седник, когда мы в очередной раз встретились.
— Да, как быть с нею? — настаивал он.—
Пусть в Танахе что-то устарело, пусть я сам
некоторые его положения, вроде учения о
мессии, ставлю под сомнение, пусть Моисеевы
десять заповедей записаны в двух разных
вариантах, но до чего же она, нравственность
библейская, нужна всем людям! Нельзя от
нее отказаться, если не хотим превратиться в
диких зверей.
♦Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 87.
75

— Вопрос весьма серьезный и сложный.
Сколько-нибудь удовлетворительно и полно
осветить его в нашем разговоре мне не
удастся, слишком много времени это потребо-
вало бы. Я сумею лишь высказать некоторые
отрывочные суждения, далеко не до конца
раскрывающие эту чрезвычайно важную тему.
Замечу, что она имеет отношение не только к
иудаизму, но и христианству.
— Конечно, ведь христиане прекрасные
нравственные наставления Библии унаследо-
вали именно от нас, чем я, вопреки всем ва-
шим возражениям, продолжаю гордиться.
— И не только унаследовали, но и защи-
щают их наиболее упорно. Далеко не все,
конечно. А в условиях советской действитель-
ности— лишь наиболее убежденные сектанты.
За долгие годы пропагандистской работы не
припомню случая, чтобы верующий иудей по-
настоящему «квалифицированно», обнаружи-
вая подлинное знание библейских текстов,
защищал «богоданную» мораль. Не наблюдал
я «высокой компетентности» и у православных
христиан. Зато бессчетное количество раз у
меня возникали трудные, затяжные дискуссии
по этому поводу с некоторыми баптистами,
адвентистами, «свидетелями Иеговы». Поэ-
тому, говоря о библейских нравственных
поучениях, я буду ссылаться на примеры того,
76

как наследники «нашей> морали из числа сек-
тантов горою стоят за нее.
— Не думаю, чтобы верующий евреи не был
в состоянии постоять за нашу мораль. Уж
постараюсь сам доказать, что вы ошибаетесь.
— Я не утверждаю, что иудаисты вовсе
неспособны выдвинуть какие-либо аргументы
в защиту нравственных поучений Торы. Уве-
рен, что они найдутся и у вас — не тот вы
человек, чтобы безответно меня выслушивать.
Я лишь хотел отметить, что у нас среди при-
верженцев иудаизма почти не осталось глубо-
ко верующих людей, да и такие знают «свя-
щенное писание» только поверхностно. Поэ-
тому они далеко не так «эффективно», как
сектанты, способны возражать атеистам.
— Сторонником фанатизма я никогда не
был. А ваш упрек, что мы, верующие евреи,
плохо знаем священные книги, к сожалению,
справедлив.
— Это не упрек и не повод для сожалений,
а наоборот. Меня, разумеется, такое положе-
ние не огорчает.
— И все же не надейтесь, что выпады против
данной нам богом нравственности пройдут вам
даром.
— Тем не менее, осмелюсь критически к ней
подойти. Без веры в бога, без «страха божьего»,
твердят в один голос религиозные проповедни-
ки как иудейские, так и христианские, человек
77

не может быть порядочным, в нем побеждает
зло.
— И это правильно. Там, где люди забыли
о боге, твердой нравственности от них не жди.
— Не кажется ли вам, Арон Моисеевич, что
вы обнаруживаете глубокое неверие в челове-
ка? Ваша позиция типична для защитников
религии. Они считают людей неспособными к
нравственному образу жизни по велению со-
вести, в силу высокой сознательности и пола-
гают, что человека можно принудить творить
добро только в том случае, если его подстег-
нуть кнутом страха перед суровыми божьими
карами после смерти или же поманить пряни-
ком блаженства в вымышленном небесном
царстве. Правда, в наши дни, приноравливаясь
к велениям времени, раввины больше говорят
о необходимости «строить царство божье на
земле», однако веру в загробное воздаяние в
иудаизме никто не отменял.
Скажите, своих сыновей и внуков, являю-
щихся по вашему же признанию атеистами,
вы разве считаете недостойными людьми?
— Заявляю протест: вы пытаетесь злоупо-
треблять моими чувствами отца и дедушки.
— Протест принят. Поставим вопрос иначе.
Среди ваших бывших товарищей по работе и
нынешних соседей большинство—неверующие.
Можете ли вы утверждать, что все они — не-
78

порядочны, а верующее меньшинство состоит
сплошь из непорочных людей?
— Нет, этого утверждать я не могу. Зато
отмечу другое: советские люди руководству-
ются коммунистической моралью, причем и
верующие-относятся к ней с большим уваже-
нием. Но сама эта мораль имеет свои корни
в той самой библейской нравственности, кото-
рую вы, не задумываясь, отбрасываете.
— Не надоумите ли меня, в старой Бессара-
бии иудейское духовенство тоже внушало ве-
рующим мысль о родстве библейской и
коммунистической морали?
— В тех условиях оно просто побоялось бы
это делать.
— Вовсе не в боязни тут дело, а в том, что
духовенство с «безбожным коммунизмом»
неистово боролось.
— Очень уж вы пристрастно подходите к
раввинам: в старые времена они коммунизм
ненавидели, а при Советской власти, проявив,,
видите ли, полную беспринципность, изобра-
жают тягу к нему. Так, по-вашему, получа-
ется?
— Не совсем. Что большинство из них, не
только в бывшей Бессарабии, но и в наши дни
в капиталистическом мире, так же как и
основная масса христианских пастырей, виде-
ли и видят в коммунизме «опаснейшее зло»,
сомневаться не приходится. Но нынешняя
7$

лояльность священнослужителей к Советской
власти, к делу строительства социализма и
коммунизма объясняется, прежде всего, новы-
ми условиями жизни, великими преимущест-
вами советского образа жизни, вызвавшими
глубокие изменения в сознании верующих, а
затем — и духовенства.
Так когда же, Арон Моисеевич, раввины
были правы: в прошлом, когда коммунизм
проклинали, или сегодня, когда заявляют, что
он вполне совместим с религией и ее моралью?
— Полагаю, что правильную позицию они
занимают сегодня.
— А я так не полагаю. Ибо, как писал Фри-
дрих Энгельс, «если немногие места из Библии
и могут быть истолкованы в пользу коммуниз-
ма, то весь дух ее учения, однако, совершенно
враждебен ему, как и всякому разумному на-
чинанию»*.
Если для марксистско-ленинского учения об
обществе решающим является вопрос о клас-
совой борьбе, о средствах освобождения чело-
вечества от социального гнета, то «библейский
путь» рекомендует народным массам пассив-
ное упование на бога и мессию. А это означа-
ет, что религиозная мораль добивается со»ра-
нения эксплуататорских порядков на вечные
времена. Она всегда служила пуховой периной
толстосумам.
* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, с. 532.
80

— Вы сознательно умалчиваете, что как раз
ветхозаветные пророки гневно осуждали бога-
чей, клеймили их, можно сказать, позором.
Разве хоть это вы не оцените положительно?
— И да и нет. «Да» — в незначительной
степени, поскольку ненависть подневольных к
притеснителям библейские пророки как-то все
же возбуждали. «Нет» — в гораздо большей
мере, потому что эти пророки не указывали —
и не могли в тех условиях указать—путей
реального освобождения масс, а вместо этого
призывали на головы насильников божьи
кары. А в итоге все оставалось до-старому.
Поэтому рабовладельцам пророческие угрозы
возмездия были совсем не страшны.
— Да что же это мы все толкуем о старых
временах? О сегодняшнем дне надо говорить.
Не упрямьтесь и признайтесь честно: можете
ли вы, атеисты, поставить под сомнение вели-
кие Моисеевы заповеди, призывающие не уби-
вать, не красть, не прелюбодействовать, не
лжесвидетельствовать?..
— Мы, прежде всего, ставим под сомнение,
что они Моисеевы. Хотя не так я выразился:
без всяких сомнений отвергаем причастность
к ним мифического Моисея и вымышленного
бога, якобы передавшего через него эти запо-
веди «избранному народу». Не божественные,
а человеческие нравственные нормы отразили
они. Мораль значительно «старше» не только
81

Торы, но и самых первобытных религиозных
представлений. О таких нравственных нормах
В. И. Ленин писал как об «...элементарных,
веками известных, тысячелетиями повторяв-
шихся во всех прописях...»*
Коммунистическая мораль почерпнула нрав-
ственные нормы не из Моисеева Пятикнижия,
а из общечеловеческого духовного наследия, и,
освободив их от религиозной оболочки, верну-
ла людям, подлинным их творцам. Причем не
просто вернула, но и неизмеримо обогатила,
очистила от фантастических и реакционных
примесей, привела в соответствие с реальными
интересами трудящихся и тем самым подняла
нравственность на высшую в истории челове-
чества ступень.
К тому же, ветхозаветная мораль крайне
противоречива.
— Может быть, наряду с заповедями «не
убивай» и «не кради» вы обнаружили в Торе
и такие, которые советуют губить людей и
воровать?
— Ценю вашу иронию, Арон Моисеевич.
Тем более, что вы гораздо ближе к истине, чем
предполагаете. Потому что в противовес каж-
дому зафиксированному в Танахе запрещению
там же имеется и разрешение.
С одной стороны, «не убивай». С другой,
* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 89.
82

Моисей повелел: «... убивайте каждый брата
своего, каждый друга своего, каждый ближ-
него своего. И сделали сыны Левиины по слову
Моисея: и пало в тот день из народа около
трех тысяч человек» (Исход, 32, 27—28).
— Моисей поступил так потому, что народ
изготовил золотого тельца и отступился от
истинного бога.
— Жаль, что вы об этом не сказали раньше,
когда мы обсуждали вопрос «об-извечном и
незыблемом монотеизме еврейского народа>.
Как вы понимаете, я тоже позволил себе не-
которую беззлобную иронию. А если серьезно,
то очень обидно, что с ваших уст сорвалось
такое заявление. Ведь вышло так, что вы
убийство чуть ли не оправдываете. А как вы
объясните, что уже не Моисей, а сам Яхве,
согласно Библии, уничтожил 70 тысяч человек
только за то, что царь Давид произвел пере-
пись населения? Они-то чем провинились? Да
и чем плоха сама по себе перепись?
— Так, с ходу, ответить не смогу.
— «Не с ходу», надо полагать, тоже не
сможете. Заповедь «не кради», насколько я
понимаю, тоже плохо согласуется с тем, что
Яхве подробно проинструктировал «избранный
народ», как обворовать египтян, как грабить
народы Ханаана.
Или как увязать требование не прелюбодей-
ствовать с далеко не целомудренным поведе-
83

нием библейских «героев», вроде царя Давида,
который послал на верную смерть своего
царедворца Урию только потому, что ему при-
глянулась жена этого вельможи красавица
Вирсавия?
— Сложные вопросы вы обрушили на мою
старую голову.
— Баптисты из села Свердияк Рышканского
района оказались находчивее вас. Почему,
спросили они меня, вы умалчиваете, что бог
жестоко покарал Давида за его неприглядный
поступок?
— Пусть они и баптисты, я присоединяюсь
к их вопросу, хотя, откровенно говоря, я не
знаю, какое наказание понес Давид.
— Бесконечно справедливый Яхве убил
мальчика, которого Вирсавия родила от Дави-
да. Царь остался невредимым, он продолжал
ходить в любимцах божьих, а непорочный
младенец был загублен.
Другой сын Давида, Соломон, отличался
таким благонравием, что в его объятиях, по
библейским «данным», побывала тысяча жен-
щин. По душе ли вам эти образцы «высокой»
морали?
— Я знаю только то, что Соломон был не-
обыкновенным мудрецом.
— На мой вопрос вы не ответили. А вот
баптисты из села Красноармейска Котовского
района не растерялись. Они высказали такое
84

соображение: «Нельзя осуждать библейских
пророков, патриархов или царей. Они жили
три тысячи лет тому назад, когда нравы были
совсем другими. К поведению людей древности
недопустимо подходить с меркой сегодняшней
морали, требуя, чтобы их действия соответст-
вовали нынешним нравственным правилам».
— И что же вы им возразили?
— А я им не возразил, я с ними согласился.
— Правду вы сказали, что секханты подко-
ваны лучше нас, иудеев. Удалось-таки им за-
гнать вас в угол!
— Не торопитесь с выводами. Ибо согла-
сившись с баптистами, я тут же поставил во-
прос так: «Значит, вы осознаете, что в Библии
нашла отражение мораль эпохи рабовладения.
Вы отдаете себе отчёт в том, что owa сущест-
венно отличается от нынешней. Да и етынсшняя
неодинакова: мораль буржуазии и мораль ра-
бочего класса — прямо противоположны. Сле^
довательно, вы, сами того не сознавая:,, при-
близились к пониманию важнейшей научно-ма-
териалистической истины: нет шткакой вечной*
раз и навсегда установленной морали; Пред-
ставления о добре и зле, справедливом и не^
справедливом носят исторический характер,,
меняясь в соответствии с изменениями в мате-
риальной жизни людей. В классовом же
обществе они выражают интересы господству-
ющего класса.
8S

Но сказав «а», вы не хотите сказать «б».
Фактически признав библейскую мораль уста-
ревшей, вы продолжаете, тем не менее, пропо-
ведовать ее сегодня, утверждать, будто ее
нормы раз навсегда установлены богом. Какие
же полезные уроки, достойные подражания
примеры мог бы извлечь из поведения библей-
ских «праведников», из нравственных норм
рабовладельцев наш современник, строитель
коммунизма?»
А баптисты из Лазовска выбрали другую
линию защиты. «Библейским патриархам или
царям были свойственны и человеческие сла-
бости. Поэтому случалось, что предписанную
богом мораль они нарушали. Но отсюда не
следует, что она сама по себе плохая. Ведь
бывает, что и вы, атеисты, пренебрегаете нор-
мами коммунистической нравственности. Зна-
чит ли это, что виновата она?»
А что ж, вопрос правильный. Интересно,
как же вы выпутались?
— Чтобы выпутаться, надо чтобы тебя
сперва запутали. Нас же, атеистов, подобные
суждения не застают врасплох. Поэтому мы
не «выкручиваемся», а отвечаем по существу
дела. Конечно, аморальные поступки допуска-
ют как верующие, так и неверующие. Прин-
ципиальная разница, однако, в том, что первые
при этом зачастую не попирают библейскую
мораль, а действуют в соответствии с нею,
86

находят в ней оправдание. Почему бы верую-
щему не впадать в грех, если сама Библия
дает немало примеров насилия и распутства?
Если же неверующий совершил аналогичный
аморальный поступок, то он нормы коммунис-
тической нравственности заведомо нарушил.
Никогда он не сможет, ссылаясь на них, оправ-
даться.
Возможно, Арон Моисеевич, эти столкнове-
ния мнений в ходе моих споров g сектантами
представляют определенный интерес и для вас.
Ведь библейская мораль, если иметь в виду
ее ветхозаветный аспект, у иудеев и у тех же»
к примеру, баптистов, в основе своей — общая.
ОТ ПРИЗРАЧНОГО ЛИКОВАНИЯ
К ГНЕТУЩЕМУ СТРАХУ
— Очень хорошо понимаю, что вы как без-
божник учения нашей веры ни в чем не прини-
маете. Мне также ясно, что наших праздников
и обрядов не соблюдаете. Не подумайте, что
осуждаю вас за это. Я же сказал: родные мои
дети ведут себя точно так же. Но все-таки
хочу спросить: почему у всех других народов
есть свои национальные праздники, а у нас,
евреев, их не должно быть?
— Чтобы выяснить, что к чему, начнем с
других. Какие праздники вы считаете нацио-
нальными у русских?
87

— Ну, например, русскую пасху.
— А у молдаван?
— Тоже пасху.
— Но ведь вы только что объявили ее рус-
ской! А теперь, выходит, она также и молдав-
ская?
— Значит, у русских и молдаван — один
общий праздник.
— А если подумать о том, что «русскую»
пасху отмечает целый ряд народов (точнее —
та их часть, которая в тон или иной мерс свя-
зана с церковью), то чей же это национальный
праздник? Русских, украинцев, молдаван? Л
за рубежом — болгар, румын, греков?
— Вы все о христианах толкуете. Это не
моего ума дело, я об их вере мало что знаю.
— Незаметно для себя приблизились к исти-
не. Я почти не сомневался, что, поскольку вы
заговорили о «русской» пасхе, то с ваших уст
рано или поздно сорвется и слово «христиан-
ство». Потому что, хоть и «не вашего ума это
дело», а он, ум-то ваш, и подсказал, в каком
направлении искать ответ. Ведь мы с вами
уже вели речь о том, что недопустимо путать
национальный признак, с религиозным. Есть
христианская (или в данном случае—право-
славная) пасха, но русской пасхи не сущест-
вует. Нет поэтому и такого национального
праздника.
38

— Вы клоните к тому, что и еврейской пасхи
тоже нет?
— Клоню, если вы предпочитаете это выра-
жение. Есть «песах», то есть пасха иудейская,
а вовсе не еврейская. И никакой это не нацио-
нальный праздник, а самый что ни на есть
религиозный.
— Но ведь на христианскую она не похожа.
Ту празднуют многие народы, а нашу —
одни мы, евреи. ~
— Далеко не все евреи, а только верующие.
— Но значение она имеет для каждого
еврея, потому что это праздник исхода из
Египта, рсвобождения наших предков от
невыносимого рабства. Почему другие народы
отмечают годовщину своего избавления, до-
пустим, от турецкого ига или от колониально-
го гнета, а мы не должны радоваться по тако-
му же поводу?
В христианстве, еще раз признаюсь, толк я
не очень-то понимаю. Но осмелюсь все же
заметить, что самая большая разница между
еврейской и христианской пасхой состоит в
том, что наша — это праздник ликования в
честь свободы, а христианская требует веры в
совершенно немыслимое чудо: Христос будто
воскрес из мертвых.
— Что между иудейской и христианской
пасхой немалое различие — этого никто не
отрицает. Вы правильно заметили несовпаде-
89

ние мифов, лежащих в их основе. Кстати, вас
не смущает, что я говорю о мифах во множе-
ственном числе?
— Непонятно, что вы имеете в виду.
— А то, что еще более существенным, чем
различие, является сходство между двумя пас-
хами. Состоит же оно в том, что и та, и другая
покоятся именно на мифах. Вы не сомневае-
тесь в сказочности чуда с воскресением Хрис-
та, но не хотите видеть, что «наша» пасха
обставлена столь же «достоверными» чудеса-
ми.
Ну, разве не чудо дивное, что по библейской
книге «Исход» в Египет вошли семьдесят
человек во главе с патриархом Иаковом, а
вывел оттуда Моисей спустя 430 лет одних
только мужчин 600 тысяч? Это значит, что
вместе со стариками, женщинами, детьми
«пророк из пророков» вызволил из «египет-
ского пленения» два-три миллиона человек.
Даже если Яхве «чудесно» наделил бы древних
евреев исключительной плодовитостью, им не
удалось бы так размножиться. А чем, если не
«чудом», объяснить, что такая огромная по
тем временам масса людей, будто бы находив-
шаяся в Египте несколько веков, умудрилась
следов после себя не оставить — ни утвари,
ни предметов культа, ни захоронений: ученые-
археологи, основательно изучившие эту страну,
непременно обнаружили бы какую-то их часть.
90

А о «казнях египетских» вам не довелось
слышать?
— Как же, помню. Это когда Моисей своим
чудодейственным посохом...
— Каким, Арон Моисеевич, посохом?
— Чудодейственным.
— Иначе говоря, творящим чудеса?
— Выходит, так.
— Выходит сверх того еще и так, что хрис-
тианские «пасхальные» чудеса—это сказки для
младенцев, а иудейские — «неоспоримая исти-
на». Превратил Моисей воду в реках египет-
ских в кровь? Сущая правда! Устроил попозже
так, что волны Красного моря расступились,
дабы евреи прошли по дну как посуху, а
затем снова сомкнулись и проглотили фараона
со своим войском? Опять же чистейшей воды
правда! Так, что ли?
— Ну, может быть, кое-что об исходе и
изложено в виде чуда, как в те времена было
принято...
— Не в частностях дело, а в том, что пре-
бывание древних евреев в Египте, жестокое
их притеснение фараоном и освобождение
Моисеем — это набор фантастических вымыс-
лов. Их никак нельзя, как это попытались
сделать вы, ставить в один ряд, скажем, с
реальным освобождением Болгарии от турец-
кого ярма или Индии — от британского коло-
ниального владычества.
91

Но речь идет вовсе не об одной только пасхе.
Легенда о «чудесном ис*Ьде из страны раб-
ства» — сердцевина Танаха. Поскольку этот
миф повисает в воздухе, лишаются почвы и
странствие евреев по Синайской пустыне, и
дарование там Торы через Моисея, и «завет»,
данный Яхве «избранному народу».
— В моем понимании пасха продолжает
оставаться желанным поводом для прослав-
ления свободы. Почему бы нам, старикам, не
радоваться несколько раз в "году, когда нас-
тупают наши самые главные праздники?
— Ликованием, даже беспредметным, окра-
шены далеко не все иудейские праздники.
Есть и такие, притом важнейшие, которые
наводят на людей страх.
— Что-то я за собой не замечал, чтобы мне
страшно было отправиться в синагогу. Тут вы
сгустили краски.
— Ничего я не сгустил. Просто ваша вера,
к счастью, «разжижена». Поэтому в праздники,
которые сами раввины именуют «страшными
днями», вы страха не ощущаете, хотя их смысл
таков, что должны приводить верующих в
трепет.
— Какие же дни называются «страшными*?
Я что-то об этом не слыхал.
— А о «рош-гашана» и «иом-кипуре» слы-
хали?
— Еще бы! Но это совсем другое дело, это
92

«новый год» и «судный день», то есть самые
гласные наши осенние праздники. Так почему
же они такие страшные? И для кого страш-
ные?
— Для тех, кто слепо верит во всемогуще-
ство грозного Яхве.
— Вы же сами заявили, что таких ослеплен-
ных иудейской верой сегодня нет.
— Верно, в нашей стране их, видимо, почти
и нет. За рубежом, однако, они еще водятся.
— А почему такая паника? *Чего они так
боятся?
— Божьего суда и приговора. Ведь в одной
из основных молитв сказано: «В новый год
записывается, а в судный день подписывает-
ся — сколько человек уйдет с земли и сколько
родится, кто будет жить и кто умрет... кто
будет освобожден и кто заключен; кто обед-
неет и кто разбогатеет; кто опустится и кто
возвысится». Как же тут не убоишься, если
веришь, что в эти дни сам Яхве на небесах
определяет твою участь на предстоящий год?
Впрочем, не только страх способна внушить
такая молитва, но и ощущение безысходности,
обреченности. А такое чувство вредоносно, оно
порождает пассивность, в том числе и соци-
альную: какой смысл заботиться в условиях
капитализма о борьбе за лучшую долю для
трудящихся, а в наших условиях — о даль-
нейшем украшении жизни, если все мы, дес-
93

кать, беспомощные пешки в руках всесильного
божества?
Как и всякие религиозные праздники, те,
о которых мы теперь толкуем, затемняют соз-
нание людей антинаучными представлениями.
Скажем, «рош-гашана» отмечается в «память»
о сотворении мира богом. Сегодня, в зимний
день 1980 года, когда мы беседуем с вами,
идет 5741-й год от сего «события». А ведь
возраст одной только нашей Земли составляет
несколько миллиардов лет.
Не лучше и другие, менее важные иудейские
праздники (пурим, шебуот, суккот и т. д.), о
которых, чтобы не утомить вас, подробнее рас-
сказывать не буду. Не стану распространяться
и о субботе, потому что и ее сегодня мало кто
соблюдает.
— Ошибаетесь. Я сам в субботу хожу в си-
нагогу, хотя, признаюсь, не всегда.
— А в субботние дни трудились, когда они
еще не были у нас нерабочими?
— Как же было поступить иначе?
— А сейчас, когда вы на пенсии и, следова-
тельно, «можно поступить иначе», в троллей-
бус садитесь по субботам?
— Увы, грешным делом, сажусь. И в ма-
шину сына — тоже.
— Да, грешно для иудея пользоваться в
субботу транспортом. Но, как вы понимаете,
слишком строго за это с вас не спрошу. Одна-
94

ко и вдаваться в подробности о субботе тоже
не буду — необходимости в том нет.
— Все равно ничего хорошего о ней не
скажете. Потому что, по-вашему, выходит:
кругом плохие наши праздники. Но разве
христианские лучше?
— Уж не думаете ли вы, что я «ругаю»
иудейские праздники, чтобы воздать хвалу
христианским? Так, чего доброго, еще запо-
дозрите, что тайком готовлюсь принять кре-
щение!
— Вижу, вы хотите шуткой подсластить
горькие пилюли, которые заставляете меня
глотать. Спасибо!
— Побойтесь бога, Арон Моисеевич,—да
будет мне позволено такое неатеистическое
выражение! Если б я вас заставлял что-то по-
хожее делать, вы бы избегали меня как черт
ладана.
— Тут вы" опять перешли на неатеистнче-
ский язык. Да к тому же и на христианский —
мы-то ведь ладан не употребляем.
— Рад, что охотно поддерживаете мой шут-
ливый тон. Кажется, не такие уж для вас
горькие те самые пилюли, за которые меня
только что укоряли.
Вернемся, однако, к делам серьезным. Зы,
очевидно, знаете, что в иудаизме обрядность
когда-то играла огромную роль — целых 613
мелочных правил навязывал он своим после-
95

дователям. Да и сегодня навязывает, но толь-
ко не у нас. Даже такой важнейший, с точки
зрения раввинов, обряд, как обрезание, или
предписание потреблять только кошерную
(дозволенную) пищу, строго воздерживаясь от
трефной (недозволенной), практически преда-
ны забвению. Скажите на милость, много ли,
например, среди ваших знакомых стариков
(о молодежи — н говорить нечего) таких, ко-
торые соблюдали бы пищевые запреты?
— Лет десять-пятнадцать тому назад еще
попадались. Теперь, пожалуй, нет.
— А раз нет, то и времени тратить не стоит
на разбор того, что изжито. Более устойчивы-
ми оказались похоронные и поминальные
обряды.
— Как же мне не поминать покойных ро-
дителей? Или моих родственников, загублен-
ных фашистскими палачами? Разве вы доби-
ваетесь, чтобы я забыл их?
— Нам, атеистам, не менее дорога память
об умерших и замученных родных, о 20 мил-
лионах советских людей, отдавших жизнь в
борьбе с фашизмом. Никто из них не забыт.
Мы сберегли и приумножаем их наследие,
стремимся воспитать достойных детей, кото-
рые, когда нас самих не станет, сохранят и о
нас память. Свой долг, важнее которого ни-
чего нет, видим в том, чтобы обеспечить на-
шему народу мирную жизнь, обуздать поджига-
96

тслей войны, сделать все, чтобы никогда не
смогли поднять головы новые гитлеры и Гимм-
леры.
Но нам не нужны ни христианские заупо-
койные молитвы, ни одинаковые по духу
«изкор» или «кадиш».
— И все-таки, вы правильно отметили: по-
хоронные и поминальные обряды у верующих
евреев лучше сохранились. Значит, они испы-
тывают в них потребность, а потому отменить
их никак нельзя. ^
— Никто и не собирается какой-либо рели-
гиозный обряд в приказном порядке запре-
тить. Мы лишь хотим помочь верующему
понять пбдлинный смысл этих обрядов и мо-
литв. Каково, например, содержание молитвы
«изкор»? В ней обращаются к богу с просьбой
позаботиться о душе покойного родственника
«ради милостыни, которую я обещал за помин
его души. В вознаграждение за это да будет
душа его приобщена к лону бессмертия, к
душам Авраама, Исаака и Иакова...» Другими
словами, проситель как бы заключает сделку
со всевышним: «Я тебе — милостыню, ты
мне — благосклонность к душе усопшего».
Заботясь подобным образом о памяти род-
ных, верующий тешит себя иллюзиями. И, к
сожалению, не только он. Иной раз в пасху
и осенние праздники, когда поминают покой-
ников, синагогу посещают и некоторые неве-
97

рующие. Таких немного, но они есть. Приводит
их туда не потребность воздать хвалу Яхве,
а щемящая грусть по ушедшим из жизни. А
синагоге, как и церкви, умения обратить себе
на пользу самые благородные чувства людей
не занимать...
КОМУ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ ПО БИБЛЕЙСКИМ
ВЕКСЕЛЯМ
— Надеюсь, Арон Моисеевич, вы согласи-
тесь: ни о вере вашей, «и о синагоге я не поз-
волял себе говорить тоном обвинителя. Но
сегодня на такой тон перейду. Потому что
речь пойдет уже не просто об иудейской рели-
гии, а о бессовестном злоупотреблении ею
сионистами.
— Можете не сомневаться, что этим меня
не обидите. Я уже говорил, что с сионизмом
мне не по пути, а его попытки выступать от
имени нашего бога считаю издевательскими.
— Хочу оговориться, что разговор о сиониз-
ме будет кратким. Ведь наш обмен мнениями
касается иудаизма, а путать его с сионизмом,
как мы оба установили, нельзя. Догадываюсь,
что о сионизме вы хотели бы узнать побольше.
Поэтому с удовольствием подарю вам мою
новую книгу о нем.
98

Итак, иудаизм и сионизм — явления разного
порядка. Нельзя, однако, впадать в другую
крайность, изображая дело така будто между
ними нет никаких точек соприкосновения. В
капиталистическом мире сложился нечестивый
союз сионизма и иудаизма. Вот уже несколько
десятилетий сионистские заправилы исполь-
зуют в темных целях «веру отцов», которую
«успешно» себе подчинили. Они трезво оцени-
вают политические барыши, которые можно
извлечь из эксплуатации религиозных чувств
верующих.
— О том, что сионисты крепко вцепились в
религию, мне известно давно. И не только из
газет. Помню, как в прошлом в Бессарабии
они кричали: «Евреи, ваше место на святой
земле, которую даровал нам бог!» Но почему
я должен был их слушаться, если знаю, что
мои предки родились и умерли здесь, на мол-
давской земле?
— Вы верно отметили одно из важнейших
направлений сионистских «богоугодных» спе-
куляций. Начнем, однако, по порядку. Все
сионистские «идеи» вращаются вокруг пагуб-
ной проповеди «еврейской исключительности».
Тут как нельзя лучше пригодился иудаистский
догмат «богоизбранности». Раз бог наметил
себе в качестве «избранников» именно евреев,
то это, дескать, свидетельствует об их особых
достоинствах. Должен, однако, заметить, что
99

ничего уникального в таком самовосхвалении
нет. Точно так же «возвышают свои народы»
над другими любые националисты, даже ио
ссылающиеся на волю божью.
— Тут разногласий у нас не будет. Всякий
национализм и расизм я расцениваю как самое
позорное, что можно себе представить. И если
для подкрепления расизма сионисты исполь-
зуют нашу избранность богом, то они творят
страшное преступление.
— Самое гнусное преступление—это расизм
сам по себе, независимо от того, чем и как
пытаются его оправдать. Расистской по сути
своей является уже основная сионистская
«идея»: евреи, несмотря на то, что рассеяны
по разным странам, образуют «единую всемир-
ную нацию», которая превыше всего должна
хранить свою «чистоту», пуще огня остере-
гаясь сближения с окружающими народами.
Но поскольку в данном случае полностью
отсутствуют все подлинные признаки нации,
например, общность языка и территории,—
то сионисты пытаются заменить их фальшивы-
ми, вроде «общности религии». Иудаизм, твер-
дят они, и способствует тому, что все евреи
«спаяны воедино». Но ведь большинство евре-
ев, и отнюдь не только у нас, от иудаизма
отвернулись. Если следовать сионистской
«логике», вы, будучи верующим, к названной
«нации» принадлежите, а ваши неверующие
100

дети — нет. С другой стороны, поскольку, до-
пустим, в Италии, Франции, Мексике и десят-
ках других стран распространена одна и та
же религия — католицизм, то получается, буд-
то их народы «должны» образовать «единую
нацию».
— Да, нескладно у сионистов выходит. И
смех и грех.
— Возьмем, далее, важнейший сионистский
лозунг: «все евреи — братья». Кому как ни
вам должно быть ясно: горстка евреев-миллио-
неров старого Кишинева, вроде Когана, Ле-
винзона, Шварцберга, и отважная революцио-
нерка Хая Лившиц, замученная в застенках:
сигуранцы, или молодой рабочий-еврей Элик
Кацап, сраженный "жандармской пулей во
время демонстрации кишиневских пролета-
риев, были «братьями и сестрами» в той же
мере, в какой бессарабские помещики Крупен-
ский и Синадино приходились «братьями во
Христе» своим батракам-молдаванам?
— Все это я понимаю даже лучше вас. Вы
моложе, вам не пришлось испытать издева-
тельств богачей, которые жалели бедняков —
«братьев по крови» не больше, чем волк —
овцу.
— Сионисты из кожи лезут вон, чтобы как
раз этого вы ие осознавали. Усыпить классо-
вое сознание трудящихся-евреев, внушить,
101

будто крупнейшие современные финансовые
воротилы и промышленные тузы Ротшильды,
Лазары, Лимэны, Оппенгеймеры являются
«заботливыми братьями» простых еврейских
тружеников, — вот важнейшая задача, возло-
женная на сионистскую пропаганду монопо-
листической еврейской буржуазией. Но как
сионисты стараются ее решить?
— Вы хотите сказать — при помощи рели-
гии?
— В весьма значительной мере. Евреев,
независимо от классового положения, объеди-
няет, мол, почитание Торы, вера в единствен-
ного бога, принадлежность к «избранному»
им народу, причастность к возложенной на
них всевышним «мессианской миссии», «врож-
денная тяга к священному Сиону». Как видите,
в ход пущено все, что можно извлечь из
иудаизма.
Некоторые библейские догматы стараниями
раввинов и сионистов претерпели определен-
ные изменения. Мессию, твердят, например,
они, следует понимать не как дальнего Дави-
дова потомка, который явится по повелению
Яхве. Мессия — это «весь еврейский народ».
Такое толкование явно противоречит самим
«священным» книгам, но зато прекрасно
согласуется с установками сионизма, помогая
102

«преодолеть» классовое неравенство в среде
евреев, «сплотив» их при помощи национа-
листических бредней о какой-то «особой мес-
сианской роли».
Есть еще один немаловажный момент. В
библейскою мессию утратили веру не только
вы. Среди многих из тех, кто продолжает счи-
тать себя иудеями, надежда на его приход
становится все более призрачной. При этих
обстоятельствах у иудейского духовенства
появилась потребность, говоря ~ ленинскими
словами, в замене «хоть некоторых средств
оглупления народа, слишком грубых, слишком
устарелых, слишком обветшавших, недостига-
ющих цели, — более тонкими, более усовер-
шенствованными средствами»*.
Далее. Можно ли оправдать захват сионист-
скими агрессорами чужих земель?
— Нет им никакого оправдания! Ни один
честный человек их не поддержит.
— Но если этот честный человек — верую-
щий, то почему бы не попытаться сыграть на
его религиозных чувствах? Причем и в том
случае, если он христианин, — ведь Ветхий
завет, как мы установили, почитает и христи-
анство. Вот и появляются сионистские «аргу-
менты»: бог, согласно Библии, завещал потом-
* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 17, с. 434—435.
103

ству Авраама все земли от Нила до Евфрата.
Таково, стало быть, «жизненное пространство
для великого Израиля». В 1967 году Израилем
был захвачен, среди прочих исконных араб-
ских территорий, Синайский полуостров. Нет,
стала твердить сионистская пропаганда, не
оккупировали его израильтяне, а «освободи-
ли», потому что там «Моисей услышал запове-
ди господни», а еще и потому, что после исхода
из Египта евреи с Моисеем во главе четыре
десятилетия странствовали пЪ Синайской
пустыне.
— Но ведь когда это было?
— Не было никогда, а если даже поверить
Библии, то несколько тысяч лет тому назад.
Беспримерный цинизм сионистов станет еще
очевиднее, если учесть, что после кэмп-дэвид-
ского сговора о «библейских» спекуляциях
вокруг Синая, в основном подлежащего воз-
врату Египту, сразу же постарались забыть.
Но на «соглашении», заключенном Яхве с
Авраамом они, в целом, продолжают настаи-
вать. Что же получается? Вымышленный бог
в мифические времена «выдал» древним евре-
ям фантастический вексель на обширные
территории, а по нему арабы должны распла-
чиваться своими реальными землями сегодня?!
А режим религиозного насилия, направлен-
ного не только против мусульман и христиан,
10*

но и против неверующих евреев, каких в
Израиле—подавляющее большинство, и про-
тив таких евреев, которые хотя и исповедуют
иудаизм, но не в традиционной, а в модерни-
зированной форме? Поджоги христианских
миссий, уничтожение мусульманских памят-
ников, дикое преследование «нечистых» евреев,
родившихся от отца-еврея и матери-нееврей-
ки,— это лишь беглый перечень творимых на
«святой земле» преступлений под прикрытием
иудаизма. ^
— Неужели конституция Израиля не пре-
дусматривает никаких прав для неверующих
и для приверженцев других религий?
— Нет, не предусматривает. По той простой
причине, что ее не существует. «Дарованная
богом Тора и есть вечная конституция Израи-
ля, поэтому никакая другая ему не нужна», —
заявляет всесильный раввинат. А сионистские
верховоды охотно идут ему навстречу: к чему
им не «небесная», а подлинная конституция,
которая хотя бы на бумаге предоставила бы
какие-то права для трудящихся? Куда удобнее
обходиться вовсе без нее: благо, «набожный»
предлог имеется.
— Ну, а сами верующие евреи, неужели они
мирятся с такими порядками?
— Есть и такие, которые возмущаются. Но
их мало. Да что там верующие, даже неверу-
105

ющне, в массе своей, вынуждены подчиниться
насилию. Вместе с тем, в Израиле ширятся
демонстрации трудящихся против нищеты,
бесправия, авантюристической политики мили-
таризации страны, «освоения» арабских зе-
мель. При таких выступлениях звучат и про-
тесты против засилия мракобесов.
— Насколько я знаю, раввины Израиля и
западных стран помогают сионистам уговари-
вать советских евреев покинуть свою настоя-
щую Родину. И этим они твор'ят великое зло.
Не только в газетах, но в письмах, полученных
моими дальними родственниками и знакомы-
ми, я читал, какие муки приходится терпеть в
капиталистическом «раю» тем, кто поддался
на эти лживые уговоры.
— Вы, Арон Моисеевич, верно подметили
одну из важнейших целей религиозных спеку-
ляций сионистов и раввинов. Заключается она
в разжигании антисоветизма. Тут я бы выде-
лил два направления антисоветских диверсий.
Во-первых, сионисты и их союзники стремятся
возбуждать эмиграционные настроения. «Пе-
реезжайте в Израиль, — ввывают они к совет-
ским евреям, — это святая земля ваших пред-
ков. У Сиона вас ждут братья по крови и
вере. Подобно тому, как древние евреи совер-
шили чудесный исход из Египта, вам надле-
жит осуществить такой же чудесный исход
из Советского Союза» — вот вкратце суть этой
106

провокационной и фарисейской пропагандист-
ской кампании.
Во-вторых, эти низменные акции направле-
ны на насаждение вражды к нашей стране.
Раздаются истошные вопли, будто у нас
«процветает' антисемитизм», выражающийся,
в частности, в том, что иудаизм «подвергается
гонениям», верующим евреям якобы не раз-
решается иметь синагог.
— Интересно, куда же я сам хожу молить-
ся? Неужто эти господа думают, что в этих
целях я отправляюсь в Дом культуры или во
Дворец профсоюзов?
— Вашу не лишенную юмора реплику ценю
по достоинству. А теперь перейду к вопросу,
при рассмотрении которого нам с вами будет
не до шуток. Если в СССР, стране великого
Ленина, страстного борца против любой раз-
новидности национальной розни, антисемитиз-
му нет места, то он приобретает все более
угрожающие размеры в «свободном мире». По
сообщению западной прессы, только в 1978
году во Франции подверглось осквернению
несколько синагог, а в Дранси синагога была
сожжена дотла. Этот город погромщики
избрали не случайно: именно в нем было со-
средоточено 100 тысяч евреев перед отправ-
кой их в Освенцим в годы гитлеровской окку-
пации. Гнусный намек современных француз-
107

ских фашистов ясен: то, что произошло в
Дрансн и Освенциме, «справедливо» и может
повториться! В Остии под Римом на стенах
домов появились грязные лозунги типа: «Ев-
реев — в газовые камеры». В США некоторые
дома «украшают» такие же призывы, в еврей-
ских кварталах взрываются бомбы, на улицах
городов открыто распространяется антисемит-
ская литература. Осквернением синагог там
тоже никого не удивишь.
И что же в итоге получается? Иудейские
культовые учреждения подвергаются поруга-
нию и уничтожению на Западе, а тамошние
сионистские плакальщики «берут под защиту»
«несуществующие» синагоги в Советском
Союзе! Подлыми лозунгами и даже бомбами
преследуют евреев в США, но американские
сионистские организации вопят о необходи-
мости «спасать» нас с вами!
Это один из наиболее неприглядных образ-
чиков той клеветнической пропаганды, кото-
рую известное постановление ЦК КПСС «О
дальнейшем улучшении идеологической, поли-
тико-воспитательной работы» призывает разо-
блачать в яркой, конкретной и убедительной
форме.
— Вас, пропагандистов, тут поддержат все
честные люди, в том числе и верующие.
— Я в этом не сомневаюсь, Арон Моисеевич.
108

Так же, как и в том, что расплата для сионист-
ских идеологических диверсантов, включая их
подручных из числа реакционных раввинов,,
неминуема. Но по надуманным «небесным»
векселям, а по приговору истории и народов.

СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия 3
Почему воздержался от благодарности 17
«Богооткровенные» книги 28
<Единый, предвечный...» в 49
Об «избранниках» божьих и его «помазаннике» 57
А как же нравственность? 75
От призрачного ликования к гнетущему страху 87
Кому расплачиваться по библейским векселям 98

Марчел Абрамович Гольденберг
ИУДАИЗМ И «ИЗБРАННЫЙ НАРОД»
(на русском языке)
Редактор И. Лутохнн
Художественный редактор В. Буев
Технический редактор Г. Константинова
Корректоры: А. Кулем, Н. Свннкнна
ИБ 1501
Сдано в набор 27.10.1980. Подписано к печати 08.01.1981.
АБ 07406. Формат 60x90 1/32. Бумага тип. № 1. Гарнитура
«литературная. Печать высокая. Печатных листов 3,5. Уч. изд.
листов 3.31. Тираж 6000. Цена 10 коп. Зак. № .5302.
Издательство «Картя Молдовеняскэ»
Кишинев, проспект Ленина, 180
Бендерская типография Тираспольского производственного
объединения Госкомиздата МССР, г. Бендеры,
ул. Пушкина, 52.

Гольденберг М. А.
Г63 Иудаизм и «избранный народ». —Ки-
шинев: Картя Молдовеняска, 1981. —
112 с.
В брошюре в форме диалога атеиста с верующим
рассматриваются особенности иудейского вероучения.
Значительное внимание уделяется тем его моментам,
которые эксплуатируются в низменных политических
целях сионистской пропагандой. Автор использует мате-
риалы, характеризующие состояние иудейской религии
и Молдавской ССР.
В книжке показана связь христианства с нуда из мог
поэтому она представляет интерес и для верующи-
христиан.
Брошюра, обращенная к массовому читателю, будег
полезна и пропагандистам научного атеизма.
10509—010
-49-81. 0400000000 86.39
М751(12)-81