яяяяяяаяяяяяянняняаяяяяяяяя эяя
Религия—дурман для народа.
А. РАНОВИЧ
ИЗ ИСТОРИИ
ТАИНСТВА БРАКА
(ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ)
Мособлит 9546; 11/У-30г. Тираж 10000 экз. Заказ № 3287
Рязань, Окртипография, Совплощад-ь
1930.
I.. Церковь и семья. Таинётво брака.
Семейные и брачные отношения всегда были важным опор-
ным пунктом для религии при утверждении ее господства над
массами.
Христианство при своем возникновении застало, как форму
семейной жизни, моногамную семью, появившуюся еще в началь-
ной стадии цивилизации, „с победой частной собственности над
общинной и с возникновением вопроса о наследстве". Моногамия
(единобрачие) возникла вследствие сосредоточения значительного
имущества в одних руках, притом в руках мужчины, и вследствие
потребности упрочить это имущество за детьми данного мужчины
и никакого другого. Для этого необходимо было единобрачие
жены, (а не мужа), которое нисколько не препятствовало полига-
мии мужа *). И вот именно эту форму семьи христианство освя-
тило своим религиозным авторитетом.
В поел, к Ефес. V 22 сл. ап. Павел говорит: „жены, пови-
нуйтесь своим мужьям, как господу; потому что муж есть глава
жены, как и Христос глава церкви, и он же спаситель тела. Но
как церковь повинуется христу, так и жены своим мужьям во
всем". В конце главы автор снова повторяет (ст. 33):„а жёна да
боится своего мужа".
В таком положении рабской зависимости, основанной на
страхе, жена должна пребывать постоянно, так как евангелия
категорически запрещают развод (от Матф. XIX 9—12, от Марка
X 2—12). Этот страх и забитость женщины—один из главных
козырей в руках поповщины всех толков, которая использует
приниженное ‘положение женщины, чтобы покрепче опутать ее
сетью религиозных суеверий и воздействовать через нее на ее
детей и мужа. Жестокая борьба, которую ведет сейчас духовен-
ство на Востоке против раскрепощения женщины, свидетельствует
о том, как важно для церкви во что бы то ни стало сохранить
порабощение женщины в семье.
Семью с безраздельно господствующим мужчиной—собствен-
ником и бесправной, покорной и безответной женой христианская
церковь признала божественным установлением.
Однако, уже буржуазная действительность разрушает эту
богословскую теорию. Для буржуазной „демократии" брак—сдел-
*) Ф. Энгельс. Происхождение семьи, собств. и госуд. стр. 85.
— 4
ка; мужчина и женщина должны выступать в брак, как равные
свободные договаривающиеся стороны. Кроме того, в процесс
капиталистического производства женщины втягиваются наравне
с мужчинами; древние семейные устои начинают поэтому колебаться.
С другой стороны, успехи этнографии в обстановке буржу-
азного либерализма дали возможность установить, что человече-
ство пережило „три главные формы брака, которые в общем
соответствуют трем главным стадиям человеческого развития.
Дикому состоянию соответствует групповой брак, варварству-—
парный, а цивилизации—моногамия, дополняемая изменой мужа
и проституцией жены“ *)• Сказка об установленной богом форме
семейных отношений таким образом рушится, и церкви прихо-^
дится прилагать большие усилия к тому, чтобы сохранить свои-
позиции.
Очень откровенно высказывается по этому поводу француз-
ский богослов Лебра: „католики, несколько застигнутые врасплох
и раздраженные свободомыслием первых эволюционистов, давно
уже признали, что против неверующих ученых недостаточно
выдвигать неизвестную им религиозную догму, недостаточно
также высмеивать отдельные ошибки науки.
К научным проблемам можно подходить только с научными
методами. Католические ученые начали в свою очередь изучение
первобытных народов. Они имеют в своем распоряжении тысячи
верных информаторов миссионеров, на которых в течение послед-
них лет возлагается специальная в этом смысле нагрузка1' * 2).
„В распоряжении" католиков сейчас находятся такие круп-
ные этнографы, как А. Бро, Пинар-де?ля-Буллей, и богатейший”4;
венский этнографический журнал „Антропос", во главе которого
стоит известный ученый этнограф и богослов П. Шмидт 3).
Буржуазно-феодальная полуварварская форма семьи разру-
шается, вера в ее извечность и божественное происхождение
начинает исчезать. Но если социально-правовые отношения между
членами семьи все более уходят из под влияния церкви, если
семья эмансипируется от религии, то связь между браком, т. е.
отношениями полов, и религией еще достаточно прочна.
В настоящее время нет и, по всей вероятности, не 6^.1 л о
такого народа на земле, у которого—независимо от господствую-
щей у него формы семьи-^вступление в брак не ознаменовалось
х) Ф. Энгельс, ук. соч. стр. 84. Колоссальный этнографический материал»
собранный после выпуска Энгельсом 4-го издания его книги (1891 г.); вноси
существенные поправки в эту схему, особенно в части касающейся групповг.г,
брака. Но непоколебленным остается основной принцип, что семгья—произ
ная от хозяйственных отношений, определяющих в конечном счете ее
2) Dictionnaire de Theplogie Catholique Par. 1927 г. s. v. Manage ст 230a
3) Отсюда видно, с какой осторожностью следует принимать на а' _
только об'яснения, какие дают этнографы наблюдаемым ими религиозг Не
явлениям, но и самый этнографический материал.	«ым
— 5 —
бы какими либо религиозными обрядами. Различные религиозные
верования и религиозные символы вплетаются в эту интимную
область человеческих отношений. В той или >дибй форме брак
всегда „освящается". Христианская церковь—православная, като-
лическая—закрепила эту связь между браком и религией, устано-
вив таинство брака, притом как раз в тот момент, когда феода-
лизм начал трещать под напором нарождающейся буржуазии,
и всемогущей, всепроникающей щ всеоб'емлющей церкви пред-
стояло начать сдавать свои позиции.
• Признание брака таицством было нелегкой задачей. Ведь
таинство есть священнодействие, которому приписывается сверх‘-
естественное действие. В таинстве „благодаря известной маги-
ческой силе достигается возвышение души к бессмертному суще-
ствованию или обеспечивается в будущем такой результат"
(Зольтау). Между тем, христианское богословие, превозносившее
монашество и безбрачие, как идеал религиозного поведения, не
могло без явной натяжки признать брак священнодействием.
Книги нового завета рассматривают брак, как неизбежное?
зло. Ев. от Матф. XIX 10: „говорят ему ученики его: если такова
обязанность человека к жене, то лучше не жениться. 11. Он же
сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано. 12. Ибо
есть скопцы, которые из чрева матери родились такими, й есть
скопцы, которые оскоплены людьми, и есть скопцы, которые
Сделали сами себя скопцами для царства небесного. Кто мо-
жет вместить, да вместит". I поел, к коринф. VII 8: „Безбрач-
ным же и вдовам я говорю: хорошо им оставаться, как я. 9. Но
если не могут воздержаться, пусть вступают в брак, ибо лучше
вступить в брак, нежели разжигаться... 27\ Соединен ли ты с
женой, не ищи развода, остался ли без жены, не ищи жены.
28. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; но таковые будут
иметь скорбь во плоти; а мне вас жаль. 29. Я вам сказываю;
братья: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть,
как не имеющие... 38. Посему выдающий замуж свою девицу
поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше". •
Очень поучительны шатания между „святостью" брака и
идеалом целомудрия у Климента Александрийского, посвятившего
вопросу о браке целую книгу (III) в своих „Stromateis". И еще
в XVI в. Тридентский собор, сформулировавший заново католи-
ческую догму, постановил анафему тому, "кто станет отрицать,
преимущество безбрачия перед жизнью в браке/ хртя и освещен^
ном церковью. Отцы церкви если и говорили о браке- как о таинт
стве, то только, как о символе единения Христа с церковью.
“Тайна сия велика есть; я говорю по отношению ко Христу и
церкви" (поел, к Еф. V 32),—вот собственно все, что об этом
таинстве говорится в библий. На этой канве богословы посте-
пенно выткали пышный узор таинства, посылающего на его уча-
— 6 —
зтников божественную благодать. Практические житейские цели
брака отходят при этом на второй план. Уже Августин писал,
что „в нашем браке больше имеет силы святость таинства, чем
плодородие матери". „На этом основании Альберт Великий утвер-
ждал: „брак есть таинство; а во всяком таинстве действенной
является божественная сила; следовательно, взаимное согласие
(супругов) не является действующей причиной (causa efficiens)
брака". Как всякое таинство брака действует автоматически:
„дурная цель (напр., брак по расчету или из низменных побуж-
дений) не опорачивает брака", говорит Пьер де Пуатье.
Официально таинство брака признано католической церковью
на соборе в Вероне при папе Луции III (1181—1185 г.). Учение
о благодати, ниспосылаемой в таинстве брака, окончательно утвер-
дилось только в XIV в.
По учению православной церкьи, „брак есть таинство, в
котором лицам брачущимся, по об‘явлении ими перед церковью
обета взаимной супружеской верности, преподается свыше через
благословление священно-служителя божественная благодать, освя-
щающая их брачный союз, возвышающая его в образ духовного
соединения христа с церковью и потом содействующая им к
благословенному достижению всех целей брака". Как во всех
таинствах, также и в таинстве брака различаются сторона „ви-
димая" и „невидимая". Последняя недоступна смертному восприя-
тию—„тайна сия велика есть",—но она „освящает брачный союз,
делает его нерасторжимым и содействует исполнению супругами
их обязательств, друг другом".
Видимая сторона таинства заключается в торжественном
обещании жениха и невесты и в формуле, произносимой священ-
ником: „венчается раба божия (имя рек) рабу божьему (имя рек)
во имя отца и сына и святого духа; господи боже наш, славою
и честию венчай я".
В чин венчания входит, кроме того, обмен кольцами, венец
над головою жениха и невесты, хождение вокруг аналоя и соот-
ветствующие песнопения.
Даже с точки зрения богослова или просто верующего хри-
стианина формулировка таинства брака совершенно неудовлетво-
рительна. В самом деле, в каком смысле брак, который по взгля-
дам христианства в лучшем случае только терпим, можно назвать
священнодействием или культовым действием? Каким путем на
брачущихся нисходит благодать божья? Об этом богословие
умалчивает; между тем всякая мистерия предполагает обретение
благодати путем самого мистического действия (вкушение плоти
и крови христа в таинстве евхаристии, погружение в купель в
таинстве крещения). Наконец, не понятна формула: „возвышаю-
щая его в образ духовного соединения христа с церковью". Ведь
сущность всякого таинства в том, что дает участнику его не
— 7 —
отвлеченный символ, а реальное (хотя и в мистической f
иости) участие в божественном естестве. “Тайна сия велика
как объяснение, конечно, не удовлетворит даже религиозн<
слящего человека.
Все это показывает, что в таинстве брака мы имеем
впрочем, и в других таинствах) попытку облечь в прием/
для богословия форму и использовать в интересах церкви ф
ческие верования и обряды паствы, не вытекающие из офиц
ной богословской христианской догмы, ставшие уже
мятными для самих участников и исполнителей этих обрядо
настолько глубоко укоренившиеся в массах, что пренебречт
было невозможно.
Только проследив эти верования и обряды от самого м«
та возникновения их в недрах первобытного человечества /
мистического преображения в официальном христианском ю
можно понять происхождение и сущность таинства брака.
II.	Процесс рождения, как результат действия по
ронней человеку силы.
Еще совсем недавно, в наше время, исследователи ната
вались на первобытных дикарей, не знающих связи между п
выми сношениями и деторождением. На первоначальной ст;
развития человечества такое незнание было, надо полагать,
общим.
Промежуток в 4—5 месяцев между моментом зачатия и
явлением явных признаков беременности слишком велик для а
чтобы ограниченный ум дикаря мог привести эти два момён
связь друг с другом. Напротив, ряд обстоятельств мешал уст
влению этой связи.
Во-первых, девушки жили половой жизнью часто до вс
ления в более или менее длительную связь с одним мужчи
который мог бы наблюдать последствия этой связи.
Во вторых, довольно часто сожительство с мужчиной
вызывало беременности женщины, тем более, что сплошь и
дом девушки вступали в половые связи до наступления поло
зрелости. Еще в Риме брачный возраст девушки определяло
12 лет. Когда римский историк Тацит женился на дочери Аг
колы, ей едва исполнилось 13 лет. Случалось, что наречеш.
невесту передавали супругу и ранее достижения ею двенадца
лет его возраста, хотя официально муж не пользовался супру;
скими правами над своей малолетней женой. Тем менее мо
быть ограничений для возраста случайной жены в первобыть
обществе. Миклуха-Маклай наблюдал на берегу Новой Гвш
детей, подражавших половым сношениям людей и животных.
— 8 —
Дальнейшим серьезным препятствием к установлению связи
между половыми сношениями и рождением детей служил группо-
вой брак, при котором наблюдать эту связь было трудно.
Наконец, отсутствие частной собственности и основанной на
ней моногамной семьи с одной стороны, а с другой стороны,
скудость и необеспеченность средств к жизни в первобытном
охотничьем хозяйстве, когда рождение ребенка далеко не всегда
приветствовалось,—не могли вызвать интереса к установлению ,,
отцовства и направить в эту сторону пытливость дикаря. Только
с появлением значительной частной собственности и созданной
ею моногамной семьи явилась потребность в определении про-
исхождения ребенка по отцу, а значительно более высокий уро-
вень . материальной культуры Дал возможность установить факт
отцовства. В частности, этому способствовало занятие скотовод-
ством и хозяйственные наблюдения за жизнью домашних живот-
ных, у которых, кстати, период беременности значительно короче,
чем у людей. В раннюю же пору своего существования челове-
чество приписывало рождение детей действию посторонней демо-
нической силы. Это представление сохранилось в более или менее
скрытой форме до настоящего времени.
По верованиям австралийского племени аранда, ребенок
проникает в тело женщины через пупок в виде крошечного суще-
ства величиною в песчинку, обладающего уже вполне готовой
душой и телом. Такое же представление существует у племени
унматьера; здесь муж натирает жену особой мазью, чтобы про-
никший в нее через пупок миниатюрный ребенок мог вырасти;
при этом муж напевает магический стих, происхождение которого,
вероятно очень древнее, так как смысл его уже ему самому непо-
нятен. Там же верят, что женщина может стать беременной оттого,
что предок—тотем бросил ей вслед трещотку. Дочери мексикан-
ских кациков поднимались на высокую гору, где принимали соот-
ветствующую позу, чтобы зачать от солнца. Мексиканский бог
Витцлипохтли родился- от шеста с перьями, который его мать
втолкнула себе в живот; а чтобы родить бога Кветцалкуатла, его
мать проглотила зеленый драгоценный камень.
Камень вообще занимает видное место в верованиях о чудес-
ном рождении, распространенных между прочим на Кавказе.
Отголоски этого верования встречаются в библии: „Скалу, родив-
шую тебя, ты забыл0 (Второзак. XXXII 18); „говорят дереву: ты
отец мой, и камню—ты меня родил“ (Иерем. II 27).
На юге департамента Финистер во Франции и в ряде других
мест женщины, желающие иметь, детей, трутся животом о фал-
лоподобный выступ на менхире 3); для той же цели в районе Манд
3) Менхирами называют сохранившиеся от каменного века, имевшие куль-
товое значение, каменные столбы.
— 9 —
женщины трутся животом об огромный язык лежащего возле
церковного колокола, Лет 60 тому назад крестьянки в окрестно-
стях Плебиана (Кот де Нор) приходили к часовне св. Николая и,
подняв платье, терлись голым животом об из'еденную червями
статуэтку святого, перекинутую на веревке через ограду в глу-
бине церковной усадьбы. Еще сравнительно недавно в некоторых
районах Франции девушки, желавшие выйти замуж, публично
раздевались до нага и терли свой пупок об менхир. В Эр-э-Луар
этот обряд исполнялся более скромно, вечером и без свиде-
телей. В окрестностях Гренобля девицы и вдовы, собиравшиеся
замуж, приходили в часовню и долго простаивали перед алтарем,
держа, между коленями нечто вроде каменного стержня, „камень
св. Николая14. Во Франции было также распространено поверье,
что пыль от статуй святых или от долменов оплодотворяет жен-
щину. 1)
Очень часто беременность приписывается действию еды. В
остяцком эпосе бог посылает бездетным супругам три крошки,
жена с'едает их и становится от этого матерью, Беременность от
с'еденного предмета (тесто, слюна) встречается и в многольских
сказках. В старинной финской песне дева Мария зачала/ поевши
ягод. Вотяки до сих пор верят, что девушка может родить от
медведя, явившегося к ней во сне. Алтайские мундусы и теолесы
производят свой род от девы, с'евшей льдинку и два пшеничных
зерна. * 2) В одной рукописи XV в. об истории Норвегии расска-
зывается, как мореходы по пути между Исландией и Норвегией
попали в страну дев, беременеющих от глотка воды 3) Греческая
невеста при входе в брачный покой с'едала или надкусывал яблоко;
в современной Греции бросают на свадьбе плод граната на пол.
В Китае мальчик кладет на всех четырех углах „канга", на кото-
ром сидит невеста, по яблоку. Еврейские беременные женщины
и теперь еще считают полезным для развития плода с‘есть соско-
образный отросток лимона (райского яблока), применяемого в
ритуале праздника „кущей". В Японии невеста получает рисовый
хлеб, изготовленный в виде фигуры трех журавлей, накрытый
шелковым покрывалом с вышитым на нем журавлем и его птен-
цами. Журавль у них, как в Европе аист, приносит детей из
таинственного мира. Если это сейчас стало сказкой для детей,
то когда-то это было предметом веры, как вотяки верят в рож-
дение от медведя. Австралийские женщины и теперь считают, что
могут забеременеть от кенгуру, а цыганки -на Дунае приписывают
свою беременность змее. Греческая мифология знает зачатие богов
и героев от быка, козла, лебедя. В священную рощу богини Геры
9 Долмен—крытое каменное сооружение того же характера, что и менхир.
2) Этнограф обозр. LXIII стр. 121 сл.
3) Этнограф, обозр. ЬХУстр. 53.
— 10 —
Люцины приходили для молитвы мужья и жены, и с вершины
деревьев раздавался небесный голос: „пусть священный козел
войдет в италийских матерей.
В финнском эпосе „Калевала“ Илматор становится бере-
менной от ветра. По индийскому сказанию, относящему к 1687 году,
дева удалилжсь в дебри Сиама, где, оставаясь непорочной, забе-
ременела от солнца. Югославская женщина считает, что она забе-
ременеет, если она голая переночует в саду или в лесу при свете
полной луны.
По верованиям, еще до сих пор сохранившимся в Сирии,
бездетные женщины зачинают от своего святого покровителя,
который живет в реке и выходит оттуда в сумерки, когда все
воды приобретают оплодотворяющую силу.
III.	Оплодотворение женщины демоном плодородия.
Особенно распространена вера в оплодотворение женщины
демоном плодородия, преимущественно растительным. Эта вера
была настолько сильна, что соответствующие магические действия,
основанные на ней, сохранились в свадебных обрядах высококуль-
турных народов. Многочисленные обряды совершаются с целью
сообщить жене (реже мужу) плодовитость, передав ей частицу
бурной производительной силы растительного демона. Впослед-
ствии, когда смысл этих обрядов был забыт, им стали придавать
иногда обратное значение — отвращения демонов, посягающих
на девственность невесты. Но и в том и в другом случае в основе
таких обрядов лежит вера в оплодотворяющее действие расти-
тельного божества.
В Индии, когда жених идет с невестой в свой дом мимо
больших деревьев, он говорит: „пусть гандарвы и божественные
апсарасы, живущие в этих деревьях, ниспошлют благо этой жен-
щине“. Вишвавасу, воплощенный в оплодотворяющем стволе
дерева, считается гением зрелости и незамужних девиц; он—муж
всех молодых женщин. Женское лоно называют „ртом Вишва-
васу". В первую брачную ночь он оплодотворяет новобрачную,
после этого молодые просят его уйти. У индийского племени Добис
заключают браки между малолетними; при этом девочку предва^
рительно обручают с деревом; впоследствии, по достижении неве-
стой зрелости, ее обручают уже с женихом.
В максиканских рукописях первые люди на земле обычно
изображаются в условном положении coitus’a, при чем между
мужчиной и женщиной помещается деревянная трещотка, перво-
начально представлявшая просто кусок дерева, в котором вопло-
щено божество плодородия. Согласно индийскому grhyasutra в
первые три ночи после свадьбы между новобрачными кладут
— и
бревно из фигового дерева, завернутое в платье, и перевязанное
ниткой. На четвертое утро это бревно удаляют с произнесением
соответствующей случаю формулы, в которой между прочим гово-
рится: „убирайся отсюда, Вашвавасу, мы смиренно тебя почитали,
поищи себе другую, молодую и оставь жену с мужем". Русская
поговорка: „венчали вокруг ели" имеет за собой историческое
основание, а хождение новобрачных в церкви вокруг алтаря—
простое перенесение в обстановку церкви обр’яда обручения неве-
сты с демоном, обитающим в дереве.
На одном рисунке в мексиканском так наз., ,.кодексе Борд-
жиа" брачущаяся пара сидит, а над их головой помещается небе-
сная богиня, из лона которой выходит цветок—зародыш буду-
щего ребенка.
На Гавайских островах женщина кладет на свое лоно два
банана и считает, что этого достаточно для оплодотворения. Зача-
тие может произойти от сосновых игл, листьев, цветов. Югослав-
ская невеста после бани перед венчанием кладет за пазуху не-
сколько яблок. О чудотворном действии корня мандрагоры, в кото-
рое верил Альберт Великий, толки не прекратились до нашего
времени. На Прозерпина-Ривер индейцы верят, что дух предков
создает детей из корня пандана, и всовывает его в тело женщины
во время купанья. В Индии и у римлян существовал обычай, что—
новобрачная пролезала в отверстие, образуемое разветвившимся
надвое у корня стволом дерева. В последствии это естественное
отверстие заменили деревянным ярмом, и этому обряду при-
дали новое символическое значение. В действительности име-
лось в виду приобщиться к силе заключенного в дереве демона
плодородия.
К этой же группе относится наблюдавшийся повсеместно во
все времена обычай осыпать новобрачных плодами—орехами,
миндалем, фигами, финиками, хмелем, овсом, бобами и т. д. Пер-
воначальная цель этого обряда—передать невесте плодовитость
растительного демона, дающего обильные плоды и бурный рост
растению.
J) Замтер „Семейные праздники греков и римлян*4. Берлин, 1901, пола-
гает, что эти Katachysmata представляют собою умилостивительную жертву
которая приносит невеста чужому для нее богу при вступлении в новый дом
и род мужа. Но это об‘яснение не может быть верным. Не говоря уже о том,
что осыпание невесты плодами было бы странным способом принесения жертвы
невестой, осыпание не только невесты, но’ и жениха, практикуется и там, где
невеста остается после свадьбы в своем доме. У евреев этот обряд совершается
только над женихом. В субботу перед свадьбой жениха в торжественной про-
цессии „ведут*1 в синагогу. Там, во время чтения торы женщины, которые, по
еврейскому обычаю, помещаются отдельно от мужчин на хорах, осыпают сверху
жениха орехами.
— 12 —
IV.	Праздник вербы у евреев и христиан.
Особый интерес представляет обряд передачи плодовитости
растения человеку путем удара древесной веткой. Оставляя види-
мый след на теле, иногда рассекая кожу до крови, такой удар
животворной ветвью, воплощением растительного демона, дол-
жен был казаться особенно эффективным в смысле оплодотворе-
ния или умножения плодотворной силы. Особый интерес этого
обряда заключается в том, что он принял характер официального
церковного праздника у христиан (вербное воскресенье) и у евреев
(вербный день, гошанараба). Стоит поэтому остановится на этом
обряде подробнее.
Еврейский праздник самой библией поставлен в связь с уро-
жаем хлебов. „А в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы
соберете урожай, празднуйте праздник Ягве семь дней... Возь-
мите себе в первый день плод красивого дерева, пальмовые ветви,
ветки широколиственного дерева и речной вербы и веселитесь
перед Ягве, богом вашим семь дней" (Лев. ХХШ 39—40). Праздник
этот соблюдается евреями доныне, при чем в седьмой день празд-
ника приносят с собою в синагогу, кроме „плода красивого дерева"
(„райское яблоко") и пучка пальмовых ветвей (лулаб), по пучку
вербных веток; во время службы совершается процессия вокруг
амвона с песнопениями, в которых каждый стих начинается сло-
вом „гошана" (=осанна); потом в определенный момент все моля-
щиеся начинают бить вербой по полу, пока все листочки не опа-
дут. Как видно будет в дальнейшем, этот вербный бой—магиче-
ским обряд, имеющий целью сообщить земле плодородие на
будущий год, соединив ее с заключенными в ветках демонами
плодородия. Тот же смысл имеет и соблюдавшийся в иерусалим-
ском храме обычай в день водоизлияния, приходившийся в период
того же праздника кущей, швырять друг в друга лимонами и
другими плодами.
Христиане сохранили еврейский праздник вербы, приурочив
его к другому событию:—евангельскому мифу о входе господнем
в Иерусалим. Вот как этот миф излагается в ев. от Матфея XXI: I:
„Когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию на
горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, 2. сказав им:
пойдите в селение, которое прямо перед вами; вы сейчас найдете
там привязанную ослицу и с ней осленка; отвяжите и приведите
ко мне. 3. А если кто скажет вам что нибудь, скажите, что они
нужны господу, и он сейчас отошлет их. 4. А случилось это все,
чтобы исполнилось сказанное пророком: 5 „скажите дочери Сиона-
вот идет к тебе твой кроткий царь, восседая на ослице и на моло-
дом осле, сыне под‘яремной“. *) 6. Ученики пошли и поступили
1)	Такого стиха в еврейском масоретском тексте библии нет. Стихи, на
которые ссылается евангелие,—след.: I/Ис. XII II... скажите дщери Сиона: вот
— 13 —
так, как повелел им Иисус. 7. Они привели ослицу и осленока,
положили на них свои одежды, и он сел поверх их. 8. А много-
численная толпа постилала свои одежды по дороге, другие резали
ветви с деревьев и устилали ими дорогу. 9. Толпы народу шедшие
впереди его, и следовавшие за ним, восклицали: „осанна, сын Дави-
да, благословен грядущий по имя господа, осанна в вышних". ср.
ев от Марка XI—1 —10, от Луки XIX 29—38, от Иоанна XIII 2—15 ty.
„В память этого события" христанская церковь ввела с IV в.
вербную неделю (неделю ваий). В вербное воскресенье в церквах
освящают веточки вербы, которые прихожане уносят с собою.
Применение, какое дается этой освященной вербе в быту, дока-
зывает, что мы здесь имеем обычный случай узаконения цер-
ковью магического обряда, ничего общего с официальной хри-
стианской догмой и с официальным его толкованием не имею-
щего. В действительности обряды, связанные с вербой, имеют
целью использовать силу растительного демона для сообщения
плодовитости земле, скоту и женщинам.
V.	Верба и бичевание в религиозном быту.
Обряды, связанные с вербой, особенво вербный бой на-
столько общеизвестны, что достаточно будет ограничиться ссыл-
кой на одно характерное наблюдение, записанное в Саранском
уезде Пензенской губ. Здесь домохозяин-крестьянин, принеся
домой из церкви освященные вербы, дает одну скотине, другая
кладется за образа. Молодежь освященной вербой бьет преиму-
щественно женщин и молодых девущек, приговаривая:
Верба—хлест!
Бьет до слез
Верба красна
Бьет не напрасно.
грядет твое спасение; его плата с ним, его дело впереди. 2) Зах. IX 9: радуйся
сильно, дочь Сиона, ликуй, дщерь Иерусалима, вот придет к тебе твой царь
он праведен, кроток и беден, он едет на осле, на молодом осле, сыне ослицы.
Не поняв свойственных библейскому стилю плеоназмов и повторений, евангелист
неправильно перевел и переврал текст и, «чтобы исполнилось сказанное про-
роком", заставляет Иисуса торжественно в'езжать в Иерусалим на двух ослах.
J) Участие осла в этой истории имело, повидимому, свое религиозное
значение. Осел, как известно, вследствие своих особых свойств, считается
обладателем исключител1ной половой силы, и культ ег.о очень часто встре-
чается там, где дело идет о плодородии. Правда, Минуций Феликс (XI 4,
XXVIII 7) категорически отрицает выдвигаемое против христиан обвинение в
поклонении голове осла. Церковь пытается приписать в данном случае ослу
символическую роль. Амвросий Медиоланский в «слове на неделю ваий»,-
говорит: „ныне ослицу заменяет всякая праведная душа; на ней господь вхо-
дит ныне в Иерусалим)" но это нелестное для „праведной души" сравнение,
конечно никого удовлетворить не может. Напротив, культ осла, как видно
будет в дальнейшем, выступает в /.ристианскнх вербных обрядах в течение
всего средневековья.
— 14 —
Вербой же выгоняют скотину в поле, приговаривая:
Хлещи, хлестай, верба,
Ан скотина резвей была.
Вокруг пчелиной пасеки втыкают в изгородь вербы, чтобы
были хорошие рои *). Все это явно свидетельствует о том, что
удар вербой имеет целью перенести на ударяемого плодородие
растения. _
Такие же обряды приурочиваются в Европе к различным
христианским праздникам, но встречаются и у нехристианских
народов.
В Шаумбурге батраки на масляницу связывали ветки остро-
листа в букет, врывались в дома поселян и били этим связками
женщин и девушек по обнаженным ягодицам до крови; это дол-
жно было дать „высокий лен“.
У племени салива в Ю. Америке в начале полевых работ
секут молодых людей розгами (якобы, чтобы выгнать из них
лень). Во Франции в определенные дни ударяют по фруктовым
деревьям, чтобы получить от них обильный урожай. В нижней
Бретани ударяют на кануне рождества по всем деревьям разви-
линой сохи 2) В Дагестане и у лаков в день обряда андживах-
викан (первый вызов плуга в поле) все население деревни выхо-
дит в поле, впереди идет андживах (тот, кто проводит первую
борозду). Как только он начинает пахать, дети и молодые люди
начинают в него бросать турши—глиняные шары, вздетые на
палки, и просто комья глины3).
Средневековый писатель-богослов Тилем ан сообщает, что в
„некоторых местах, преимущественно Нижней Германии, сущест-
вует обычай, что встречным женщинам постыдным образом
обнажают зад и бьют прутьями или обжигающей травой; этим
они не только причиняют не малую обиду женщинам, но и
являют соблазн во первых, самим этим непристойным обнаже-
нием; во вторых, другим может показаться, что таким образом
высмеиваются и обращаются в шутку страдания святейшего
христа, перенесенные им в то время за наши грехи“.
Жан Баптист Мантуспус (ум. в 1518 г.) сравнивает этот
вербный бой с языческими луперкалиями:
По городам, и по весям идет воплощенная похоть.
Страсть, без надзора оставшись, во все проникает жилища.
Бьют уж невесг не по пальцам, а по местам сокровенным.
Допго в домах остается козла отвратительный запах.
В Плассенбурге в 1599 г. было издано полицейское распо-
*) Этн. Обозр. XX стр. 128 сл.
2) S6billot, ук. соч. стр. 253.
3) Г. Потанин. Этн. Обозр. LVII стр. 27.
— 15 —
ряжение против „сильных парней, которые вбегают в дома, об-
нажают девушек и женщин и бьют их хлыстами и прутьями".
Себастьян Франк (1499—1542) пишет: „когда настает верб-
ное воскресенье, тогда христиане приносят полный храм паль-
мовых ветвей и связанных веток; священник их освящает. После
этого на тележке везут в процессии деревянного осла с изо-
бражением бога на нем; толпа идет, бросает в идола паль-
мовые ветви и „совершают много языческих церемоний с этим
своим деревянным богом". Такую же процессию с ослом совре-
менный той эпохи поэт описывает следующим образом:
.... Вот народ весь собрался.
Вербы зеленые все принесли и древесные ветки;
Пастор их тут освящает в торжественной долгой молитве
Против небесного грома и бурь, посылаемых свыше.
После он ниц простирается пред деревянным осленком,
Тут его длинным прутом другой священник стегает.
В Москве в XVIII в. в вербное воскресенье устраивалось
шествие; на двух санях везли огромное дерево, увешанное фрук-
тами и печеньем; под деревом сидело пять мальчиков, которые
пели духовные стихи; за санями шла толпа со свечами, фонаря-
ми, хоругвями, иконами; впереди выступал митрополит верхом на
осле, рядом шествовал царь, держа в одной руке узду осла, в
другой пальмовую ветвь.
• Также же, как русские крестьяне ударяют скотину вербой,
немецкие крестьяне бьют скотину вербой, чтобы она легко раз-
родилась, плодилась и была здоровой. В Швеции и Вестфалии
молодых коров, которые еще не телились, ударяют веткой рябины *)•
VI. Верба и бичевание в свадебных обрядах. „Стенка"*
Выводы.
Наибольший интерес представляют для нас случаи бичева-
ния новобрачных для сообщения им плодовитости.
В Верхнем Пфальце дружки белым строганым деревянным
прутом наносят удары невесте, погоняя ее от церковных дверей
до стула, на котором сидит жених. У католиков в польском
Эрмланде невесту и жениха высылали из дому, и удаляющуюся
пару били сосновыми ветками. По сообщению, относящемуся
к 1526 г., латыши торжественно провожали новобрачную к по-
стели, ударяя ее палками. У литовцев в (1690 г.) невесту со
свадебного поезда кнутом загоняли в клеть. В 1700 г. у латышей
новобрачных бросали на кровать и запирали их на два часа.
После этого являлись родственники с палками, тихонько отво-
J) Афанасьев, Поэт, возвр. слав, на природу, т. II, стр/388.
16 —
ряли дверь и избивали мужа, если ему не удалось одним прыж-
ком от них ускользнуть. В 1607 г. архиепископ Кельнский вы-
нужден был издать специальный указ против избиения новобрач-
ных. Рабле в своем романе (IY-a 2) говорит о „легких ударах
кулаками согласно обычаю, соблюдаемому при всех свадьбах".
В одном требнике XV в. указывается, что священник ударяет
жениха по плечу Ч. У коряков на Камчатке, когда жених полу-
чает свою невесту, его будущие родственники и соседи бьют его
палками: если жених мужественно перенес побои, его сейчас же
проводят в горницу невесты. Такой же обычай наблюдался в
Абиссинии).
В Калифорнии девушек при наступлении зрелости закапы-
вают до шеи в землю и бьют при этом землю розгами. Здесь,
очевидно девушка, вступающая в пору брачной жизни, приоб-
щается в силе плодородия матери земли, умноженной еще зак-
люченными в прутьях растительными демонами. В Мексике после
жертвы богине здоровья и долголетия Илмаленчи жрецы бегали
по улицам и ударяли женщин связками сена.
В С. Боме, во Франции, новобрачные в лесу целуют первый
большой дуб, прося святую Маргариту даровать им потомство.
В Корнуэльсе новобрачных бьют в постели веревками.
Знакомство со всеми этими обрядами бичевания дало воз-
можность правильно об‘яснить такие же обряды, относящиеся к.
классической древности.
Известный греческий историк исскуства Павзаний в
своем „Описании Эллады“ (VIII 23) рассказывает, что в городе
Алее в Аркадии ежегодно совершалось в честь бога плодородия
Диониса таинство „скиэрии“ (название соответствует названию
еврейского праздника урожая „кущи"); „в этом таинстве Диониса,
согласно прорицанию из Дельф, женщины бичуются, как спар-
танские эфебы при Ортии“. Теперь, ясно, что в этом таинстве
женщины впитывали в себя силу бога плодородия путем прямого
телесного перенесения на них этой силы. Во время Павзания
*) Сами исполнители обряда об'ясняют его необходимостью испытать
выносливость будущего мужа или жены. Это об'яснение, конечно, придумано
позже, когда первоначальный смысл з течение веков затемнился и стал уже
непонятен. Точно также забвением старины об'ясняется то, что в некоторых
случаях новобрачных бьют не прутьями или палками, в которых содержится
растительный демон, а чем попало—веревками, плетью (напр., в древнем рус-
ском обычае ударить жену плеткой), камнями и т. д. Маннгардт полагает, что
избиение невесты и жениха имеет целью отогнать от них враждебных демо-
нов. Но в этом случае непонятно, зачем бьют крепко, до крови, и почти всегда
именно прутом или веткой обильно плодоносящего дерева. Кроме того, другие
свадебные обряды, о которых речь впереди, доказывают, что основной смысл
важнейших свадебных обрядов не столько в том, чтобы удалить вредное вли-
яние, сколько в том, чтобы передать новобрачным благотворную силу опло-
дотворяющего демона.
17 —
смысл обряда был уже забыт, и Павзаний мог сослаться только
на дельфийский оракул.
Столь же непонятным был уже вначале нашей эры упомя-
нутый обычай бичевания знатных спартанских юношей (эфебов)
при храме богини Артемиды Ортии. Об этом тот же Павзаний
рассказывает, что в Лимнее в Лаконии находилась деревянная
статуя богини лесов Артемиды orthia, которую называли также
Лигодесмос (изой связанная). У алтаря этой богини эфебы под-
вергались жестокому бичеванию ивовыми прутьями; жрец при
этом держал в руках статую богини, которая была маленькая и
легкая.	х
Греки пытались найти различные об'ясяения этому стран-
ному и непонятному для них обряду. Аполлоний Тианский у Фи-
лостата (Vita Apoll VI 20) видит здесь замену человеческого
жертвоприношения; усматривали в этом явно религиозном риту-
але даже просто спорт, состязания в выносливости. Теперь мож-
но с полной уверенностью сказать, что первоначальный смысл
бичевания эфебов в том, чтобы присвоить вступающим в период
^зрелости юношам силу и потенцию заключенного в иве демона
растительности.
* В роще Геры Люцины священник убивал козла (обычное
‘воплощение плодородия), резал его шкуру на ремни и бичевал
ими женщин по спине, благодаря чему они беременели.
На острове Делосе толпа людей, приносивших жертву Апол-
лону, плясала вокруг алтаря и бичевала друг друга1).
Таким образом, еврейские и христианские праздники вербы
возникали из древнего магического обряда, имевшего целью
использовать для хозяйственных надобностей демона плодоро-
дия, заключенного в растении. * В
*) По всей вероятности, обрядам бичевания родственны также наши кулач-
ные бои—„стенка11. Ио крайней мере в некоторых случаях эти бои сохранили
явно культовой характер. По Плутарху, в Риме, во время noni Caprotiui (коз-
линый день) храмовые служительницы собирались вместе, баловались озорни-
чали, награждали друг дружку ударами и швырялись камнями, устраивая на-
стоящее сражение. Раз'ясняя миф о героине—охотнице Гариалицее, Сервий
(ad Аеп. 1.317) расказывает, что Гариалицея бежала от преследователей в леса,
была поймана и убита; „впоследствии сохранился обычай, что народ соби-
рается к ее кургану и во искупление вины затевает нечто вроде сражения
между собой”.
В своем сочинении „Провинциальная жизнь в Греции'1 Эстурнель де Кон-
стан рассказывает, что в пятницу после пасхальной недели, в храмовой празд-
ник Трипити (название местной часовни) юноши, представители двух приходов,
празднично разодетые направляются по городу в процессии с хоругвями. Ког-
да обе процессии встречаются, обе партии начинают швырять друг в друга
особые зажигательные снаряды (varelotta), которые с треском взрываются.
В пылу драки бойцы входят в азарт и бывают человеческие жертвы.
Явно религиозный характер имеют бои, о которых сообщает Геродот.
В Египте в Гелиополе, «когда солнце склоняется к закату, немногие из жрецов
заняты при статуе бога, а большинство стоит при входе во святилище с ду-
— 18 —
Для стойкости и консервативности религиозных обрядов ха-
рактерно, что евреи, уже много столетий утратившие связь с земле-
делием, продолжают еще хлестать вербой землю, чтобы повысить
ее производительную силу, хотя они, конечно, не отдают себе
отчета о смысле этого ритуала.
VII. Ночи целомудрия.
Исконная вера и возможность оплодотворения женщины по-
сторонней демонической силой сказалась и в другом религиозном
свадебном обычае, известном под названием „ночей Товии".
В книге „Товия" (IV) проводится следующий эпизод: Товия
собирается женится иа Сарре из Экбатаны. Семь раз уже Сарра
до этого выходила замуж, но всякий раз демон Асмодей убивал
ее жениха в первую же брачную ночь; поэтому архангел Рафаил
предупредил Товию, чтобы он в течение трех ночей не прикасал-
ся к своей жене. В первую ночь ему надлежит сжечь сердце
и печень чудесно пойманной им рыбы, вторую ночь он должен
провести с патриархами, третью ночь—получить благословение
бога, которое обеспечит ему рождение здоровых сыновей. Товия
поступил так, как ему указал архангел и брак его завершился
вполне благополучно. й)
бииами в руках, другая группа исполняя обет, числом более тысячи людей,
стоит толпою с другой стороны, вооруженные в свою очередь дубинами. Ста-
тую, помещающуюся в небольшом золоченом деревянном киоте, накануне пе-
реносят в другое святилище. И вот немногие жрецы, оставшиеся при статуе,
везут киот и находящуюся в нем статую в четырехколесной повозке; но груп-
па, стоящая у ворот, не дает в'ехать; тогда, давшие обет, „вступаясь за бога»,
начинают бить тех. Загорается жестокий бой, дубинами бьют по головам,
и я думаю, что многие умирают от ран. Но египтяне сказали, что смертных
случаев не бывает» (П 63. Ср. Ювенал-Сат. XV 33 сл).
В- другом месте (IV 180) Геродот сообщает о культовом бое, связанном
с половыми оргиями у Auseis: «в ежегодной процессиии Афины, девицы разде-
ляются на две партии, сражаясь между собой камнями и дубинами; они гово-
рят, что этим исполняют освященный традицией культ богини, которую мы
называем Афиной. Прежде чем выпустить их в бой, они поступают следующим
образом: сообща разукрасив наиболее выдающуюся своей красотой девицу,
выделенную от каждой стороны, усаживают их в колесницу и обводят их во-
круг озера: устраивают свальный брак с мущинами, не в виде сожительства,
а сочетаясь, как скоты. Если в результате родится ребенок, отцом считается
тот, к которому ребенок потянется, когда ему исполнится три месяца».
Современное состояние вопроса не позволяет, однако, делать категориче-
ские выводы о значении этих обрядов. Г. Узенер, например, видит в кулачных
боях (римская caterva), устраиваемых обычно зимой, символ борьбы между зи-
мой и летом.
*) Подлинность этого рассказа, отсутствующего в лучших греческих, ара-
мейских и еврейских рукописях, сомнительна; но в данном случае безразлично,
принадлежит ли рассказ первоначальному автору книги, или более позднему
редактору.
— 19 —
В соответствии с этим Карфагенский собор (318 г.) предпи-
сывает новобрачным: „приняв благословение, да пребывают в ту
ночь, из уважения к этому благословению, в девстве" (VIII).
Но за этим, казалось бы, проявлением деликатности и целомуд-
рия в действительности скрывается примитивное представление
о необходимости дать возможность демонам плодородия оплодо-
творить новобрачную. С течением времени, когда установилось
более правильное понимание процесса размножения, и надоб-
ность во вмешательстве демонической силы уже не сознавалась
(хотя это вмешательство все же считалось желательным), ста-
ринному обряду „ночей Товии" стали придавать иное толкование;
его назначением считали—отогнать от новобрачных сластолюби-
вых демонов. Оба эти представления—с одной стороны, о необ-
ходимости оплодотворения женщины производительным демоном
растительности, животным демоном, или духом плодоносной зем-
ли, с другой стороны, о необходимости оградить невесту от по-
кушения со стороны тех же демонов путем временного фиктив-
ного отказа от брака,—продолжают существовать параллельно
выражаясь в разнообразных свадебных обрядах.
На о. Люсоне новобрачные спят первую ночь на расстоянии
двух локтей друг от друга, а между ними помещается шести—
восьми-летний мальчик. На юге Целебеса с новобрачными про-
водят ночь, „матери невесты", которые не допускают интимных
отношений между ними. На Бабарских островах новобрачные
первое время ночуют в одной комнате, но молодая спит с какой
нибудь родственницей, а ее муж с несколькими родственниками.
У индейского племени Тлинкит на Аляске муж может пред‘явить
свои супружеские права не ранее трех недель после свадьбы,
^-«индейцев нутка—через десять дней, у племени острова Фре-
зера в Куисленде—через два месяца. У китайцев на Квантунском
полуострове невеста после свадьбы возвращается в родительский
дом на три года.
:	В Индии во время свадьбы бросают в воздух палочки и го-
ворят при этом: „я прокалываю глаза демонов (ракш), витающих
ё'округ этой невесты, подходящей к очагу". В первые три ночи
супруги воздерживаются от интимных отйошений, так как они
опасаются, что ракши могут проникнуть в тело женщины и под-
вергнуть опасности плод, или-что они могут сами оплодотворить
невесту. В некоторых местах новобрачные в первые три ночи,
сохраняя целомудрие, спят на земле. (Очевидно, чтобы усвоить
плодовитость духа земли).
У эстонцев в начале 19 века жених на смртрццах подробно
изучал все „стати“ невесты, уединяясь для эттагос нею в отдель-
ную комнату; жених и невеста в период ж£твы "вступали в от-
крытую половую связь; на о. Мон девушка сч^италй для себя де-
лом чести иметь до брака возможно больше* любовников. Поэто-
— 20 —
му вряд ли можно говорить о целомудрии эстонцев; тем не ме-
не они тщательно соблюдали ночи целомудрия. У болгар предо-
ставляется полная свобода до полуночи; но затем супруги дол-
жны разлучиться до ближайшето вторника. У финнов новобрач-
ные проводили ночь в хлеву, где водится много оплодотворя-
ющих демонических сил. В Дерптском районе с той же целью
молодые до рождения первого ребенка ночевали летом на сено-
вале, зимою в хлеву.
Обследование проведенное в 1924-25 г.г. показало, что „но-
чи Товия" соблюдаются на всем Севере РСФСР. Местами этот
обычай превратился в простую формальность. В Пошехонском
уезде, прежде чем новобрачные отправляются спать, дружка
и сваха ложатся на брачную постель „чтобы показать дорогу",
В Моршанском уезде старики еще знают обычай „мягчить по-
стель", но молодые его уже не соблюдают. Q.
В Бретани первая брачная ночь посвящается богу, вторая
богородице, третья ангелу покровителю. Аналогичные обычаи от-
мечены у различных племен Индии, Белужистана, Бирмы, Аннама,
Суматры, Явы, Борнео, Целебеса, Филиппинских островов, Новой
Гвинеи, Австралии, Британской Восточной Африки, Дарфура, Мо-
рокко и др. стран. „Интересно отметить, что в этих случаях ча-
сто к новобрачным прикомандировываются мужчины и женщины
со специальной целью помешать немедленному осуществлению
брака; это позволяет думать, что в этом состояли первоначаль-
ные функции дружки", 2)
Греческий софист и грамматик Поллукс сообщает (Ononiast.
Ill, 39) значение слова „апавлия" (первая ночь после свадьбы) —
„во время которой жених спит у тестя отдельно от невесты".
На о. Наксосе ночь перед свадьбой невеста спит с маленьким
мальчиком, чтобы родить в браке сына.
Вера в присутствие демонических сил вокруг новобрачных
получила и прямое отражение в христианских церковных обря-
дах. В католическом ритуале существовал обряд освящения брач-
ной постели и одежды, при котором священник произносил сле-
дующую молитву. „Всемогущий вечный боже.... молим тебя, что-
бы ты удостоил очистить и благословить эти одежды в честь
имени твоего... Дай также, господи, чтобы рабы твои, которые
будут носить эту одежду, удостоились принять полноту небесной
благодати и защиту твоето покровительства и оставаясь н безо-
пасности от всяких козней бесов". В „Страсбургском ритуале"
1742 года священник окропляет святой водой спальню новобрач-
ных и говорит: „Посети господи эту обитель и далеко отгони
!) Материалы по свадьбе и сем.—род. строе народов СССР. Лнгр. 1926 г.
стр. 136 сл., 192.
’) Фрэзер. «Ветхозаветный фольклор» Лондон 1919 г. I ст. 503 сл.
— 21
от нее всякие козни". В Констанце на свадьбу приглашали свя-
щенника или монаха, чтобы освятить постель и прогнать дьяво-
ла и всякую нечистую силу.
Оплодотворение женщины демоном не было в глазах перво-
бытного человека актом сверх'естественным; напротив, оно впол-
не умещалось в его „естественной истории" и проникло даже
в право.
Но даже утратив впоследствии свою убедительность и до-
стоверность, это наивное представление послужило одной из при-
чин прочной связи между религией и браком и подготовило поч-
ву для веры в чудесное рождение и непорочное зачатие. 3 4)
VIII.	Брак и земледелие.
Другим источником этой веры послужило использование
и добывание плодов земных, которое не могло не вызвать пред-
ставления о великой силе плодородия земли, сторицей возвраща-
ющей брошенное в нее семя. „Мать-сыра-земля" не только кор-
милица, но и родительница. Многочисленные мифы о сотворении
человека из земли свидетельствуют о том, что представление
о земле, рождающей человека, было в свое время конкретным.
У культурных эллинов было распространено мнение.о том, что
душа человека появляется из земли и после смерти возвраща-
ются в землю, совершая круг рождения, В гомеровском гимне
XXI „всематеринская" земля делает людей обладателями хоро-
ших детей (плодовитыми). Земля призывается у римлян на свадь-
бах. Здесь достаточно ограничиться указанием на то, какие глу-
бокие следы представление о реальном материнстве земли оста-
вило в образах языка.
У индусов небо и земля называются “матарма" (родители).
В Ригведе (1 160) небо названо быком, обильным семенем, зем-
ля—пестрой коровой. „Кшетра" означает на санскрите „поле",
„поместье", это же слово словари переводят бхача (лоно), йони
(пол. орган). „Супруга", paraksetra, означает „чужое поле" и „чужая
жена". „Кшетра" означает сына произведенного посторонним че-
ловеком по просьбе бездетного мужа (такой обычай существовал
у индусов). В гражданских законах Ману жена сплошь и рядом
3) У некоторых племен на юге Индии, где существовала фратрогамия
(порядок при котором жена принадлежит всем братьям), юридическим отцом
всех родившихся в таком браке детей считался тот из братьев, который со-
вершил обряд вручения невесте деревянного лука и стрел. Даже дети, рож-
давшиеся после его смерти, считались его детьми, пока другой из братьев не
исполнит обряда вручения лука. Отец не тот, кто произвел на свет ребенка,
а тот, кто дал жене оплодотворяющие предметы.
4) Плутарх (de Is. et Osir. 74) приводит интересное в этом смысле сооб-
щение „многие еще думают, что ласка, оплодотворяемая через ухо и рожда-
ющая через рот служит прообразом рождения Логоса» (бож. слова).
— 22 -
именуется полем, пашней, напр.: „если чья семя излито на паш-
ню, переуступленную супругом, то родившийся ребенок (т.-е.
Кшетра) считается происходящим от двух отцов“.
Обработка земли всегда приравнивается к половому акту;
плуг в языке и в искусстве уподобляется фаллусу и обратно.
„Девственная" земля не всегда понимается в переносном смысле.
Ириней пишет (Haer. III 31): „подобно тому, как первосозданный
Адам получил свое вещество от сырой и еще девственной земли
(ибо бог еше не посылал дождя, а человек еще не обрабатывал
земли), и вылеплен рукою бога“... Тертуллиан (adv. jud 13): „та-
девственная земля, еще не орошенная дождем и не оплодотво-
ренная ливнями, из которой тогда был сотворен первый человек,
из которой теперь родился во плоти Христос от девы".
(De carne chr. IV): „Земля была еще девственной, еще не придав-
ленная трудом, еще не положенная под посев". Фирм Матерн
(de err. prof. rel. 25): „человек сотворен из ила девственной зем-
ли, ибо, как говорит писание, еще дождь не изливался на землю".
Иоан Дамаскин (de fide orthod. IV 24): „мы же говорим, уповая
на воплощенного бога Логоса, что девственность свыше и из-
начально врождена природе людской, ибо человек сотворен
из девственной земли". Симон Метафраст (Vita Sylv. 28): „че-
ловек образован из целомудренной земли; земля тогда была еще
невинной, так как не была еще проклята, не была осквернена
братской кровью и убийствами, не была могилой мертвых тел...
не была запятнана пошлыми действиями и преступлениями". Все
эти фразы о целомудрии и девственности земли—не просто ме-
тафоры, ибо они приводятся в доказательство реальности не-
порочного зачатия.
В процессе примитивного земледельческого труда неизбеж-
но должно было создаться представление о земле, как о вели-
кой плодотворящей силе, которая может быть частично дана в
удел человеку, но которую человек с 'своей стороны может еще
увеличить при помощи магических действий. Отсюда возникло
множество обрядов, а впоследствии и глубокомысленных религи-
озных учений, связанных с половыми функциями. „Для перво-
бытного человека производительная сила природы вовсе не про-
стая аналогия производству и развитию человека: оба процесса
совпадают в том смысле, что они могут переплетаться, помогая
и содействуя друг другу. Поэтому обитающий в хлебе зверо—
или человекоподобный демон хотя и сам вызывает произрасте-
ние зерна, но человек, с своей стороны, может поддержать рабо-
ту демонов плодородия, подражая их действиям в движениях и
плясках, сопровождающих сев и жатву... Доведенный до крайней
степени путем полового возбуждения аффект переносится непо-
средственно на растущий плод; в нем, в земле, которая его
восприяла, и в человеке, который обрабатывает эту землю, жи-
23
дут и действуют однородные творческие силы. Человек—ровня
демонам, и при помощи подражательной магии он заставляет их
работать на себя до тех пор, пока эти магические приемы не
превращаются в труд“. г).
Поэтому, если в свадебных обрядах мы встречаемся с акта-
ми, смысл которых заключается в использовании для невесты
производительной силы демонов плодородия, то с другой сторо-
ны, воспроизведение актов половой жизни человека должно маги-
чески содействовать развязыванию и развертыванию производи-
тельных сил земли.
Действительно, такие магические обряды чрезвычайно распро-
странены повсеместно на земле в бесчисленных вариантах, при-
няв в течение тысячелетий самые причудливые формы.
В Перу в праздник акатай-мита мужчины и юноши собира-
лись совершенно голые среди фруктовых садов и оттуда бежа-
ли на холм, насилуя всех встречных женщин. До этого они в
течение пяти дней соблюдали строгое воздержание и не ели
пряностей. В некоторых местах на о. Ява в период цветения
риса муж сочетался с женой на рисовом поле. Племя пипиле в
Центр. Америке за четыре дня до сева воздерживается от поло-
вых сношений, чтобы сохранить свою потенцию, и считает сво-
им религиозным долгом совершить половой акт в день посева,
по возможности в самый момент начала сева. На о-вах Лети и
Сармата, между Н.-Гвинеей и Австралией, туземцы поклоняются
солнцу. Раз в год „господин солнце“ спускается на смоковницу,
чтобы оплодотворить землю; для облегчения ему спуска с дере-
ва на землю, к дереву приставляют лестницу с вырезанными на
ней фигурами птищ возвещающих своим пением восход солнца.
Затем приносят в жертву свиней и собак, и среди пения и пля-
сок мужчины и женщины под деревом реально воспроизводят
соединение солнца с землей.
Маймонид сообщает, что у набатеев прививку деревьям
совершала девушка, при чем в самый момент прививки над ней
совершался акт, представляющий копию того действия, которое
она производила над деревом. В некоторых районах на Амбойне
(Молукский архипелаг), когда ожидается плохой урожай гвоз-
дики, голые мужчины идут ночью в лес и стараютея оплодотво-
рить деревья так, как оплодотворяют жену, и» при этом кричат:
„побольше гвоздики!". В Позо, когда урожай риса предвидится
недостаточно обильный, жена фермера ставит чаши с рисом и
бетелем в разных местах поля, затем ложится, поднимает юбку
выше головы и притворяется спящей *)•
’) В. Вундт. Религия и миф.
Frazer—The Magic Art 1922. Стр. 98 сл.
— 24 —
У индейцев муската перед посевом маиса танцуют в поле,
и девушки сеют отборный маис. Когда то девушке давали в этот
день мужа, и ребенок, родившийся от такого священного брака,
считался великим пророком (ибо в его рождении участвовал дух
маиса); теперь в этот день обычно совершаются свадьбы. У ин-
дейцев арафо в праздник обновления природы, когда исполняет-
ся „танец солнца", практиковались беспорядочные половые сно-
шения и ритуальное совокупление „дедушки" шамана с женой;
ныне этот обряд значительно смягчен и дал повод для различ-
ных мифологических толкований.
В своем послании во Псков игумен Памфил в 1905 г. пи-
шет: „еда бо приходит великий праздник день рождества пред-
течова (24 июля), и тогда во святую ту нощь мало не весь город
взмятется и возбесится... стучат бубны и глас сопелий и гудут
струны, женам и девам плескание и плясание, и главам их поки-
вание, устам их неприязнен клич и вопль, всескверненные песни,
бесовская угодия свершахуся, и хребтам их вихляние, и ногам
их скакание и топтание; туже есть мужам же и отрокам великое
прельщение и падение, но яко на женское и девическое шатание
блудное им воззрение, также и женам мужатым беззаконное
осквернение и девам растление" Д
У индийцев на Сиерра Мадре во время июньского сельско-
го праздника толпа в полдень собирается перед храмом; на нем
висят красивые пояса, какие носят индейцы гуичоль. Священни-
ки, переодетые женщинами, хватаю^ пояса и пляшут вокруг вод-
руженного в землю высокого шеста „ипинари", который „доста-
ет до неба". Среди них бегает старик с обнаженным фаллусом
и делает вид, что вступает в интимную близость с переодетыми
в женщин священниками.
У эстонцев' на о. Мон в ночь на Ивана Купала (по верова-
ниям литовцев, поляков и эстонцев, Иван нуждался в эту ночь
в новой жене) зажигают большие костры; ** в центре их стоит
большое дерево. Пока девушки пляшут, десяток парней уходит
из круга и, наметив какую либо девушку, посылают к ней маль-
чика, чтобы он ее заманил в сторону от подруг. Тогда парни
бросаются на нее, хватают за руки и тащат, не разбирая дороги,
подальше в лес; там истерзанная, потерявшая в этом мучитель-
ном путешествии в$ю одежду, девушка ложится рядом с ожида-
ющим ее парнем, который перекидывает через нее свою ногу и
в такой позе лежит с ней до утра. Девушка, оказавшаяся избран-
ной для этой роли, считает это для себя великой честью.
В Гринвиче существовал обычай, что на пасху и троицу
парни и девушки, обнявшись, скатывались вместе с горы; „каж-
дая счастливая пара образует одного гермафродита", говорит по
Афанасьев, ук. соч. 1 144.
— 25 —
этому поводу поэт Флетчер (XVII в.) На Украине 23 апреля свя-
щенники после церковной службы в полном облачении с причтом
в присутствиин прихожан освящал поля. Все проводили этот
день в поле; старики располагались у межи, молодые удалялись
подальше, выставляли шест с флагом, ложились на землю и ката-
лись по ней парами. В Кельбре (Герм.) пару новичков жнеца и
жницу—связывали вместе лицом к лицу и скатывали с холма J).
В древней Греции трижды в год совершалось церемония
священной вспашки земли; во время третьей вспашки верующие
реально воспроизводили сцену соединения богини-матери земли
Деметры с демоном Язионом; обряд этот, возникший на о. Кри-
те, получил распространение во всей Элладе. Во время другого
праздника той же богини—тесмофорий—(первоначально этот день
был тесно связан с браком) в течение девяти дней соблюдалось
строгое воздержание. В последний день поклонники богини ле-
жали на земле, „чтобы воспринять от нее ее демоническую суб-
станцию"; этот последний день назывался поэтому „куротрофос"
(питающий детей, плодотворный).
У балтийских славян первую борозду в поле проводили
25 марта, в день благовещения девы Марии, называемой поэто-
му „матка отворна"; „как Мария в этот день приняла небесное
семя христа, так и земля должна раскрыться и принять земные
семена, и урожай тогда будет обильным". J)
IX.	Опахивание, как акт оподотворения.
Весьма распространена церемония опахивания, в которой
плуг, уподобляющийся фаллусу, оплодотворяет землю, а участни-
ки обряда усиливают этот процесс оплодотворения своими маги-
ческими действиями. Опахивание практиковалось русскими кре-
стьянами до последнего времени. Так напр., в Пензенской губ.
опахивание производилось на Красную горку. В полночь все
женщины отправлялись за околицу, где уже дожидались три мо-
лодые женщины с сохой и три старухи с иконой казанской божь-
ей матери. Девушки расплетали свои косы, бабы снимали свои
платки (в других местах раздеваются до нага), и начиналось
шествие: несколько баб садились на доски, положенные поверх
сохи, несколько девушек брались за соху сзади, чтобы ее под-
держивать, а остальные, взявшись за привязанные веревки, та-
щили соху таким образом, чтобы обвести бороздой все село и
на перекрестках сделать сохою крест. 3)
О Маннгардт ук. соч. 468 сл. 480 сл. Катание по земле—имитация
полового акта, который должен магически оплодотворить землю.
2)	Маннгардт ук. соч.
3)	Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПБ 1903 стр. 422.
Во многих случаях первоначальный смысл опахивания забыт, и в нем видят
средство прогнать нечистую силу (в частности эпидемии), окружив село маги-
ческим кругом. Но уж одна обстановка обряда сама за себя говорит.
— 26 —
В Чехии был обычай, по которому в начале весенних посе-
вов крестьянин отправлялся ночью в поле с голой девицей и
черным котом (кот считается воплощением растительного демо-
на плодородия); с собою они тащили плуг, В поле вырывали
глубокую яму и закапывали в ней живьем черного кота. *)
В Семиградии при засухе несколько девушек раздевались и
под руководством женщины постарше, тоже обнаженной, крали
борону и уносили ее в поле , к ручью; там они на нее садились и
в течение часа поддерживали на всех ее четырех концах огонь-
ки. У Мазуров для защиты горохового поля от мучнистой росы
голая женщина обходила поле. В вышедшей в 1553 г. книге
Segmim papiscum Наогеоргус рассказывает,- что в среду на пер-
вой неделе поста парни насильно вытаскивали девушек из домов,
запрягали их в плуг и заставляли тащить его, погоняя их кну-
том. На середине плуга усаживался музыкант, который играл и
пел, за плугом шел сеятель, который с комическими ужимками
сеял песок или золу. Процессия проходила по всем площадями
напоследок в'езжала в реку. После этого начинались пляски. * 2)
В опубликованной печатной голландской программе пригла-
шения на празднество 5 февраля 1866 г, значится также тор-
жественная церемония опахивания, при чем плуг согласно прог-
рамме тащат девушки. Церемония совершается якобы в память
тридцатилетней войны, Но участие в шествии берез, увешанных
куклами, и т. п.} показывает, что здесь исполнялся чисто аграр-
ный магический обряд.
В Болгарии „кукеры", одетые в козью шкуру, с выкрашен-
ным в черное лицом, в косматой шапке из цельной шкуры, с
фаллообразной дубиной в руке, исполняют разные драматиче-
ские действия; их движения и жесты бесстыдны, песни и и воз-
гласы циничны; очевидно, они изображают собою демонов плодо-
родия. К вечеру кукиры запрягают в плуг двоих людей и про-
водят несколько борозд. Девушки избегают встречи с кукером,
чтобы не подвергнуться побоям и насилию,
X.	Сексуальные драматические действия.
В этих и подобных им церемониям мы имеем дело не с про
стой подражательной или симпатической магией, а уже с сакра-
ментальным действием—„дроменон" 3), которое должно обеспечить
общине осуществление тех благ, которые изображаются в этом
дроменон.
9 Афанасьев, III 790.
3) Маннгардт 1533 сл.
3) Дроменон, в отличие от драмы, называют такое драматическое дейст-
вие, в котором актер и сам для себя и для зрителя тождественен с тем бо-
гом или демоном, которого он изображает. В то время как в выросшей потом
из дроменон античной светской комедии представление уже воспринимается,
— 27 —
Прекрасные образцы такого рода представлений, в которых
можно усмотреть зачатки греческих мистерий и христианских
таинств, дают мексиканские и греческие памятники.
„Фаллическве демоны—духи плодородия,—Говорит Прейс,
главная деятельность коих заключается в том, чтобы путем поло-
вого акта обновлять представляемый ими растительный мир,
целыми полчищами выступают в мексиканских празднествах. Це-
лые драмы разыгрываются перед нами. Борьба между старыми и
обновленными демонами, победа над первыми и их смерть, по-
бедный марш омоложенных духов, coitus, представленный непри-
стойными жестами с применением привязного фаллуса или без
него,—такова, надо полагать, была первоначальная картина празд-
ника весны и праздника урожая, насколько мы можем их про-
следить".	'
В Мексиканском „кодекс Борбоникус" изображен праздник
урожая Охпанитцли: восемь обнаженных мужских фигур, со сво-
ими огромными фаллусами в одной руке и цветком в другой,
предшествуемые богиней маиса, направляются в процессии к
„ матери“ Тетеоиннан.
Находящееся в берлинском музее Народоведения блюдо, най-
денное в селении Авабоби племени Моки, имеет на своей внут-
ренней поверхности изображение фаллической процессии демо-
нов плодородия; ,12 обнаженных, фигур, весьма примитивно изо-
браженнв1х, с огромными фаллусами, концы которых окрашены
в красный цвет, следуют друг за другом, положив руки на бедра
идущего впереди; первый держит свой фаллус в руке, у послед-
него фаллус еще, кроме того, сзади и на голове. Две неясные
тоже итифаллические фигуры поливают участников шествия свер-
ху водой.
Какое значение придавалось этому демоническому шествию,
видно из того, что еще до сих пор сохранился в Мексике- обы-
чай, копирующий это шествие: у пламени цуньи магическая про-
цессия, имеющая целью вызвать дождь, состоит в том, что обна-
женные мужчины, с одной только набедренной повязкой, идут
друг за другом, при чем каждый кладет свои руки на бедра иду-
щего впереди, а женщины с крыши обливают их водой.
Религиозный характер этих древних мексиканских драма-
тических представлений особенно подчеркивается тем, что мек-
как игра, в дроменон действующее лицо—подлинное божество. Половые дро-
мена сохранились в римском миме, турецком карагезо, итальянской commedia
dell‘atre и нашем „петрушке". Прекрасную иллюстрацию того, как, в частности,
воспринимали дроменон опахивания, дает следующий случай. В Лейпциге в
масляничный вторник переряженные в демонов парни насильно заставляли де-
вушек запрягаться в плуг. В 1499 г. девушка, сопротивлялась, убила такого
парня. На суде она об'ясняла, что опа не совершила убийства, так как убила
призрак. Маннгардт I 563.
— 28 —
сиканцы вообще отличались скромностью; своих богов они
обычно изображали одетыми; половые преступления строго на-
казывались; нарушение супружеской верности каралось даже
смертью. Когда демоны плодородия постепенно подчинились пра-
вилам гражданской и государственной жизни, их природа стала
двойственной, и разнузданные демоны плодородия постепенно пре-
вратились в охранителей нравственности и большей частью спря-
тали свой фаллус.
Точно также в Индонезии в праздник созревания риса со-
вершались публичные мимические представления оплодотворения
земли, с исполнением полового акта, с применением пластических
изображений мужских и женских половых органов, с самообна-
жением женщин, с употреблением непристойных выражений.
На находящейся в Флорентийском музее чернофигурной эл-
линской вазе изображена в двух вариантах процессия демонов
плодородия; сатир, связь которого с растительностью подчерки-
вается находящейся у него в руке цветущей лозой, стоит на
плуге—фаллусе, который несут несколько обнаженных мужчин.
Плуг-фаллус укращен разными выпуклостями и лентами; в конце
его изображен глаз, как защита против влияний. Демонический
характер процессии особенно ясно выражен во второй сцене, где
сатир изображен с пышным хвостом; верхом на нем сидит фи-
гурка с рогом в одной руке и бичем в другой; носильщики изоб-
ражены итйфаллическими.
В Англии происходили подобные сцены, где 30—40 парней
с лентами и бантами тащили за веревку плуг, украшенный лен-
тами; впереди шел парень, наряженный старушкой, с огромным
носом и шапкой в виде сахарной головы. Затем следовал „дурак“„
украшенный лентами, весь в шкурках и с длинным хвостом.
На другой греческой вазе процессия урожая представлена
мужчинами с вилами в руках и с колоссальным фаллусом.
В Инверчетии (Шотландия) в XIII веке во время пасхальной
неделя священник заставлял девочек составлять хоровод; впереди
несли на шесте „тешЪа humana virtuti seminariae servientia"
(т. e. фаллус).
В Австралии весною, когда созревает ямс, когда у живот-
ных появляется много детенышей, когда в изобилии есть яйца и
всякая дичь, ватганди устраивают праздник.
К новолунию начинают собирать запасы продуктов на все
время празднества. Накануне праздника женщины и дети удаля-
ются от мужчин, которые до окончания всех последующих цере-
моний не должны смотреть на женщин. Мужчины вырывают боль-
шую яму, у которой они собираются рано утром и украшают себя
всеми доступными им способами. К вечеру начинается религиоз-
ная церемония. Всю ночь пляшут с соответствующими выкриками
и возгласами. Каждая фигура танца, все движения и песни рас-
— 29 — •
читаны на возбуждение страсти. Яма вырыта и украшена кустар-
ником таким образом, чтобы походить на женский орган плодо-
родия. Танцующие держат перед собой копье на подобие фаллу-
са; каждый жест непристоен. По окончании церемонии яму засы-
пают и втыкают в нее шест; это место затем считается табу.
XI.	Перэиштки половой магии в культе и быте.
Религиозные церемонии и ритуалы, основанные на взаимо-
действии между силами плодородия природы и половыми сноше-
ниями людей, оказались очень стойкими. Если они не везде сох-
ранились в более или менее чистом виде, как в приведенных при-
мерах, то они положили начало созданию специальных фалличе-
ских божеств в религиях культурных народов и оставили много-
численные пережитки в виде бессчисленных амулетов и других
предметов культа, связанных с полом.
Из древних культов богов плодородия, главным образом свя-
занных с Дионисом, в греко-римской религии выделился (уже в
Александрийскую эпоху) культ фаллического бога Приапа. В Ламп-
саке ему приносили в жертву осла, тоже воплощение плодородия.
Приап считался покровителем виноградников и садов; его итифал-
лические статуи, установленные в садах, должны были обеспе-
чить обильный урожай и защищать плоды от воров. Приапа
изображали большей частью одетым в длинное платье, в высоко
поднятом подоле которого лежат фрукты; при этом обнаруживает-
ся огромный иттифаллус. *) Добродетельные ацтеки изображали
божество Макуилксохитл с ящерицей (символом плодородия) на
фаллусе.
Сочетание магического амулета и фаллического божества
представляет собою опубликованный Яном рельеф с изображе-
нием крылатого фаллуса с ногами хищной птицы.
От времени римского владычества в Галлии сохранилось кельт-
ское изображение голой итифаллической фигуры, над которой по-
мещается бык (символ плодородия); перед ней находится круглый
.хлеб приношения.
На о. Левкадии существует часовня святого Иоанна Родаки.
Алтарь здесь состоит из дорической капители, покоющейся на
базе дорической колонны. В часовне сохраняются два лемеха со-
временного типа, но уменьшенного размера. Крестьяне рассказы-
вают, что женщины после рождения девочки ступают босиком по
этим остриям, при чем поп читает молитву; женщины расчиты-
вают благодаря такому единению с плугом-фаллусом в следую-
щий раз родить мальчика.
г) Сохранилось 85 в высшей степени непристойных стихотворений на
латинском языке, посвященных Приапу; некоторые из них приписываются Ови-
дию и Тибуллу.
30
В Этрурии и Пергаме на могильных памятниках делали фал-
лические изображения, чтобы вызвать в матери земле новое рож-
дение. На могильном памятнике на о. Кипре на низкой доскооб-
разной базе стоит голая статуя женщины; верхняя часть, от гру-
дей, отсутствует. Формы тела намечены грубо; живот с сильно
вдавленным пупком слишком короток; зато несоразмерно велик
половой орган, занимающий почти всю ширину тела и специально
обведенный черной рамкой. Нет сомнений также относительно
характера предмета, стоящего на сомкнутых ступенях женщины
и доходящего до ее колен: это колоссальный фаллус, столь же
грубо сработанный.
Славянский бог плодородия Ярило, так же, как и германский
Фро (или Фрей), изображался с огромным фаллусом. В рукопи-
си XV века „Слово христолюбца" рассказано,что русские, „устро-
ивше срамоту мужскую и вкладывающе в ведра и в чаше пьют
и вынемьше осмаркивают и облизывают и целуют".
Для защиты против грозных и злых божеств туземцы Бор-
нео изготовляют фигурки с огромными половыми органами или
только половые органы.
Греки бросали в ущелье при Тесмофорионе печенье в виде
змей и фаллусов.
Во время церемоний тесмофорий выпекали из сезама и меда
женские половые органы и это печенье, подносили богиням. Та-
кое же печенье было в церковном быту; Bruerius Campegius
(Xyi в.) сообщает о „cunni sacharati"; в те времена и церковные
сосуды украшали.непристойнейшими рисунками („конечно, в сим-
волическом и философском смысле", иронизирует Лобек, Agla-
oph. 1067 сл.).
Кукиш и фига, едва ли не самый распространенный тип отвра-
щающего злые средства. Такое же значение имеет и женская на-
гота. Когда Посейдон послал жестокий шквал на берег Ликии,
ликийские женщины по словам Плутарха, вышли ему навстречу,
высоко подняв платье; „и вот, когда Пбсейдой со стыда отступил
назад, той волна, говорят, схлынула вслед за ним". Перед мужья-
ми, проявившими трусость в бою, женщины обнажались. 1).
XII.	Элементы половой магии в богословии культурных
народов.
Теперь становится понятной та часть формулировки таин-
ства брака, которая говорит о необходимости преподать брачу-
щимся „свыше через благословение священнослужителя божию
благодать, содействующую им к благословенному достижению
всех „целей брака". Если целью вмешательства церкви всупру-
’) Можно, было бы умножить примеры до бесконечности, но это не вхо-
дит в нашу задачу.
— 31 —
жескую жизнь остается желание взять под свой контроль эту
чрезвычайно важную область человеческих отношений, то усло-
вием, подготовлявшим почву для этого вмешательства и сделав-
шим религиозную форму брака господствующей, были примитив-
ные верования первобытного человека, выработанные в началь-
ной стадии его хозяйственного развития.
Наивные взгляды на природу установили для человека, едва
вышедшего из животного состояния, тесную зависимость между
внешними демоническими силами и процессом размножения. С
другой стороны, когда природа разможений была правильней по-
нята, потребности примитивного хозяйства заставляли человека с
особым вниманием следить за брачными отношениями, поскольку
они, находясь в симпатической связи с оплодотворяющими сила-
ми природы, могли производить на них полезное или вредное
действие. Интимные отношения полов были поэтому окружены
рядом магических обрядов, вошедших во все культы и религии.
Включая брак в сферу своего влияния, церковь не только исполь-
зовала весьма живучие древние верования, но и сама находилась
под их влиянием, так же как это влияние видно не только в
фольклоре, но и в официальной религии эллинов и египтян, го-
раздо более культурных, чем первые христиане.
Климент Алекс, приводит миф о Деметре; в поисках похи-
щенной Гадесом Коры богиня бродила по Элевзину и печально
присела у колодца. Местная жительница Баубо, угощая богиню,
подала ей ячменный напиток (кикеон). Так как Деметра отказа-
лась пить, ибо была грустна, Баубо, обиженная и огорченная, обна-
жила свой срам и показала богине; той понравилось это зре-
лище, и она взяла напиток. Этот же миф изложен в орфическом
гимне:
Так сказавши, она подняла свой подол, показавши
Все неприличие тела. Иакх был при этом младенец.
Стал он со смехом рукою похлопывать Баубо под лоном.
То увидавши, богиня невольно сама улыбнулась
И разукрашенный кубок с напитком она пригубила.
То обстоятельство, это эта непристойная сцена приводится в
религиозном гимне мистическо-философской школы орфиков, тес-
но связанной с пифагореизмом, свидетельствует о серьезной
роли, отведенной в этой аскетической религии грубым проявлением
пола.
О египетском боге Хнум надписи гласят: „Мендес, великий
бог, жизнь Ра, оплодотворяющий себя на молодых женах"; „Ко-
зел, оплодотворяющий супруг, священный фаллус, производящий
Минну"; „твой козел пребывает в Мендесе... Он —фаллус, госпо-
дин богов. Радуется бык (муж) его матери корове (мать), и чело-
век оплодотворяет его семенем".
— 32
На некоторых египетских памятниках Гор изображается в
одежде мумии, с короной; его тело—тело сильного человека: в
правой руке он держит бич, в левой свой фаллус.
Конечно, в столь сложных религиозных системах, как еги-
петские или эллинские, таким чрезвычайно грубым чувственным
сценам придается символическое значение. Климент Алекс., ссы-
лаясь на Хрисиппа, сообщает (возможно, не совсем объективно)
об изображении в Аргосе, где богиня Гера подносит свое лицо к
aidoion Зевса. Ориген приводит толкование этой картины: Гера
олицетворяющая ,,все“ принимает от Зевса божественное семя—
Логос.
Материал для таинства брака был таким образом уже в эпо-
ху возникновения христианства готов. Его оформлению содейст-
вовали мистические настроения, охватившие в эпоху декаданса
вырождающийся господствующий класс римской империи, мелкое
мещанство и неспособный к борьбе и социальному творчеству лум-
пенпролетариат. Для этих настроений характерно стремление ве-
рующих вступить в интимные отношение с божеством. В этой
жажде личного общения с1 богом, в стремлении присвоить себе
в удел божественную благодать, чтобы обеспечить себе личное
бессмертие сказывается антиобщественная сущность всякой рели-
гиозной мистики. Это общение с божеством наизбежно прояв-
ляется также в форме полового общения.
„В различных местах, независимо друг от друга, эти чув-
ственные представления дают начало культовым действиям, в
которых божество большей частью представлено священнослужи-
телем или символом—фаллусом. Эти культовые действия иногда
застывают в форме малопонятного уже. для самих верующих
дроменон, или получают мистическое толкование единения души
с божеством, или в искусственном оргиастическом возбуждении
дают верующему в состоянии экстаза чувственное переживание
единства с богом" *).
При этом все эти формы могут существовать параллельно,
как это было в эллинистических религиях и в христианстве.
XIII.	Религиозная проституция.
Одним из побочных продуктов веры в возможность чувствен-
ного общения с демоническими силами и божеством йвился рели-
гиозный обычай, близко подходящий к таинству брака, хотя
смысл его был сильно затемнен и осложнен другими обрядами.
Речь идет о религиозной, или храмовой, проституции.
Геродот (I 199) рассказывает о религиозной проституции в
Вавилоне следующее: „Каждая местная женщина должна раз в
1) Р. Рейтценштейн. Эллинистические религии мистерий.
— 33 —
жизни сесть у храма Афродиты (Астарты) и отдаться чужестран-
цу. Многие, выдающиеся своим богатством, не желая смешаться
с прочими, под'езжают к храму и останавливаются в закрытой
.карете, запряженной парой; за ними следует толпа слуг. Боль-
шинство же поступает следующим образом: многие женщины со-
бираются к храмовой усадьбе Афродиты с венками из лент на
голове; одни приходят, другие уходят; во все стороны мимо жен-
щин проложены дороги, по которым проходят иностранцы, вы-
бирающие себе (женщину). Когда женщина там уселась, ее уже
не отпускают домой, пока чужестранец, бросив ей на колени
плату, не соединится с нею вне храма. Бросивший (плату) должен
при этом сказать: „призываю богиню Мелитту". Размер платы
может быть любой, она не будет отвергнута, ибо эти деньги
поступают в доход храма. Женщина должна последовать за пер-
вым (мужчиной), кто бросит ей (монету), отказать никому нельзя.
После сношения ее, освящаемую богиней, отпускают домой.
И вот, те из них, кто отличается красотою и дородством, скоро
освобождаются; некрасивые же ждут долгое время, не имея воз-
можности исполнить закон; бывает что ждут 2—3 года.
В некоторых местах на Кипре существовал закон, подобный
этому.
В другом месте (I 93) Геродот сообщает, что в Лидии „до-
чери все занимаются проституцией, собирая себе приданое, пока
не выйдут замуж".
Таким же образом добывают себе приданое девушки племени
Улед-Наил в Алжире.
По Страбону (XI. 14 § 16) в храме Анаитис в Акилисене,
„знатнейшие лица племени посвящают своих девственных дочерей,
которые согласно закону должны долгое время проституироваться
у богини, а после этого их выдают замуж, при чем никто не
брезгает жениться на такой".
В Сирии храмовая проституция сохранилась еще во времена,
императора Константина.
В 1 кн. Сам. II. 22 первосвященник Или огорчается поведе-
нием своих сыновей-священников, которые „спят с женщинами,
ожидающими у дверей скинии завета". В еврейском языке слово
„кедеша", означающее проститутку, происходит от основы „кдш“,
святой; бет-микдаш означает „храм", „святилище" и „дом раз-
врата".
Религиозную проституцию пытались об'яснить, как пережи-
ток экзогамии, выражающийся в опасении пролить кровь внутри
своего клана при дефлорации; поэтому, дескать, предоставляли
производить эту операцию чужестранцу (С. Рейнак, Ф. Кюмон).
Но это явно натянутое об'яснение не соответствует фактам и дан-
ным о характере храмовой проституции. Напротив, есть прямые
указания, опровергающие это об‘яснение: на о-вах Пелау девушки
— 34 —
до замужества отдаются за деньги, соблюдая при этом правила
экзогамии; но девушку предварительно дефлорирует ее мать *).
Не вполне твердое мнение Фрэзера, что проституция-от-
голосок группового брака, также не может быть верным: с уста-,
новлением частной собственной и строгого единобрачия для
жены—собственности мужа—такое фактическое нарушение пра-
ва собственности невозможно. В лучшем случае во внешних сва-
дебных обрядах могли сохраниться какие либо символические
следы древних отношений, но не больше. Данные о религиозной
проституции не оставляют сомнений насчет ее действительного
значения. Страбон (XVII I § 46) сообщает, что в Египте, в Фи-
вах, „Зевсу (т.-е. Аммону), которого они больше всего чтут, по-
свящаются красивейшие и знатнейшие девушки, которые назы-
ваются палладами; они проституируют и вступают в сношения
с кем угодно, пока не произойдет очищение их естества"; после
этого их отдают замуж.
В храме Артемиды в Брауроне (Аттика) называвшие себя мед-
ведицами, т.-е. отожествлявшие себя с богиней, храмовые служи-
тельницы (гиеродулы), в красных одеяниях, отдавались верующим.
В надписи, опубликованной 2 Bull, de соггеср. hellen. т. VII,
стр. 276, некая Аврелия Эмилия сочла нужным запечатлеть, что
она происходит от потомственных проституток и, что она сама
проституировалась для Зевса.
Правильную зависимость (конечно, невольно) устанавливает
в данном случае пророк Осия IV 12—13: „народ мой у дерева
вопрошает и палка его ему говорит, ибо дух любострастия его
совратил и они изменили богу; на вершинах гор, они приносят
жертвы и на холмах возносят курения под дубом, березой и
вязом; поэтому ваши дочери проституируются и ваши невесты
прелюбодействуют14.
В самом деле, в религиозной проституции надо видеть свя-
щеннодействие, восходящее к древнейшим формам половой связи
с демонами плодородия, и имеющее целью плотское единение с
божеством в лице его земного представителя * 2). Миф об шпион-
ских девах, благочестиво и целомудренно отдающихся перед
свадьбой речному богу Скамандру—наиболее отчетливая форма
этого священнодействия. Как это ни странно, „целомудренные**
ночи Товии и храмовая проституция преследуют одну и ту же
цель—интимное единение с демонической или божественной силой.
*) Frazer—Adonis, Attis, Osiris 1927 v II стр. 264.
2) Преимущество, которое в некоторых случаях отдается иностранцам
(Вавилон, Тибет), помимо, может быть, отголосков экзогамии, об'ясняется тем,
что чужеземца скорее можно рассматривать, как носителя демонической силы,
и, главное, тем житейским обстоятельством, что стыдливость женщины и рев-
ность мужа меньше страдает, когда она отдается иностранцу, с которым она
никогда больше не столкнется в будущем, чем если бы она отдалась своему
земляку и знакомому.
— 35 —
XIV.	Гиерогамия (священный брак) в ее простейшей
форме.
В более сложном виде половая связь, с божеством встре-
чается в разнообразных культах и мифах, представляющих так
наз. гиерогамию—„священный, божественный брак“—в посвяще-
ниях, мистериях и таинствах.
Египетский бог Аммон, чтобы произвести на свет нового
фараона, спускается с небес „к возлюбленной сердца своего"; со-
провождаемый Тотом, он под видом царя является в покои „кра-
сивейшей из жен"; лишь во время любовных об'ятий он откры-
вает царице свою божественную сущность, и божественная любовь
пронизывает все ее существо. Аммон предвещает ей рождение
божественного сына, который осчастливит землю благодеяниями.
Два одинаковые по содержанию изображения в храмах в
Луксоре и Дейр эль-Бахари дают в ряде последовательных сцен
картину рождения наследника у фараонов Тутмеса I и Тутмеса IV.
Сначала Аммон созывает богов, об'являет о предстоящем рожде-
нии будущего фараона и просит приготовить жидкость жизни и
силы. В следующей сцене Аммон направляется к спальне царицы.
Сопровождающий его Тот держит папирус, на котором начертано
имя царицы. Потом Тот заходит сзади Аммона и держит руки
над его головой. Происходит перевоплощение: Аммон сбрасывает
•с себя свою божественную сущность и облекается в земное тело.
В этом виде он соединяется с царицей; оба сидят друг против
друга с переплетенными ногами, царица получает символ жизни и
силы, а две богини плодородия поддерживают ее ноги. Текст
дает здесь соответствующие пояснения к рисункам. Дальнейшие
сцены изображают формирование и рождение ребенка. Согласно
раз'яснениям Масперо, мы имеем здесь изображение драматиче-
ского представления, которое ритуально исполнялось в культе х).
Сочетавшись браком с богом, царица сама становится его
божественной супругой —Изидой. Каждый царь, следовательно,
рожден Изидой; так например, Изида говорит Рамзесу Второму
„ты рожден из моего чрева, Хнум* *) тебя сформировал, Пта*)
украсил твои члены Гатор*)—твоя мамка". Богиня кормит царя
своею грудью, и он приобретает бессмертие.
В Швеции ежегодно возили в экипаже статую бога плодо-
родия Фрея, сделанную в рост человека; в экипаж запрягал
красивых девушек, считавшихся женами бога. По пути его шест-
вия стекался народ, принося жертвы и дары. Один предприим-
чивый норвежец нарядился однажды Фреем и заменил собою
статую бога. Когда в результате одна из „жен бога" родила от
!) Frazer—Magic Art 1922 г. II стр. 131 сл.
*) Египетские боги.
— 36 —
него ребенка, народ ликовал, видя в этом хорошее предзнамено
вание. Случайно этот год оказался удачным и обильные дары
посыпались на новоявленного бога. Но норвежец не стал ждать
случайной перемены судьбы и бежал, захватив с собой много
ценностей.
В Индии ежегодно обручали куст тула с мистическим чер-
ным камнем „салаграма“.
Тацит сообщает („Германия" 40), что германцы „почитают
Нертус, т. е. мать—землю и считают, что она влияет на дела
людские.- На острове в океане есть священная роща, а в ней освя-
щенная повозка, накрытая плащем; только жрецу разрешается до
нее дотрагиваться. Народ предполагает, что там находится богиня,
и когда ее везут... следуют за ней с великим благоговением. Эти
дни—радостные; во всех местах, которые богиня удостаивает
своим посещением,—праздник... Скоро повозка и плащ и, если
верить этому, само божество омывается в уединенном озере.
Службу при этом несут рабы, которых тотчас же поглащает тоже
озеро. Обряд окружен страхом таинственности и незнанием того,
что за этим скрывается. Знать могут лишь те, кому предстоит
умереть" (т. е. рабы, находящие себе смерть в озере). Полагают,
что рабы совершали акт полового общения с богиней, за что
платились смертью.
Ораоны, горное племя в Бенгалии, празднуют в мае вели-
чайший праздник свадьбы жреца и жрицы, что должно символи-
зировать свадьбу солнца и земли. Смысл этого мистического
брака Багарвы и Дартимарии в том, чтобы побудить их проявить
свое плодородие и дать хороший урожай. Накануне праздника
прекращаются земледельческие работы; жрец идет на могилы и
приглашает на праздник духи предков. Утром послушник тайком
набирает в глиняный горшок святой воды и приносит ее свя-
щеннику. После принесения в складчину жертвы, прислужник
приносит цветы и оставленную у священника святую воду, и
устраивается процессия, которая везет священника домой, где
совершается обряд его бракосочетания с женой. По пути следо-
вания процессии все женщины стоят в дверях своих домов с
двумя веялками; в одну, пустую, священник наливает святой воды
для окропления посевных семян; из другой, наполненной пивом,
он выпивает; в результате он к концу шествия бывает мертвецки
пьян. После бракосочетания священника начинается половая
оргия.	**
У племен эве в Восточной Африке женщины и жрицы всту-
пают в священный брак с змеем пифоном, которого в святилище
представляет жрец.
— 37 —
XV.	Гиерогамия в религиях классической древности.
Сравнительно обильный материал имеется об гиерогамии в
классическом мире. Невидимому, намек на гиерогамию дает уже
миф об изнасиловании Посейдоном Эфры, которую затем, чтобы
покрыть грех, подсунули в жены пьяному Эгею. В результает
этого священного брака родился герой Тезей.
Видное место занимают половые отношения между богами
людьми в греко-римских мистериях.
В 169 году до р. х. к римским консулам поступил донос
о безнравственном и противоправительственном характере мисте-
рий Диониса, вакханалий, занесенных в Рим из Этрурии; „то были,
рассказывает Ливий (XXXIX 8), таинства, сообщенные только
немногим; потом они стали распространяться среди мужчин
и женщин; впоследствии к религиозному обряду присоединились
наслаждения вином и пиршеством, чтобы привлечь тем большее
число приверженцев. Вино разжигало страсти, а мрак ночи и
смешение мужчин и женщин, лиц нежного возраста и стариков,
уничтожили всякое чувство стыдливости, и ртали возникать вся-
кого рода обольщения, так как каждый находил готовое удовлет-
ворение страсти, к которой был наиболее склонен по природе".
Допрошенная по поводу вакханалий возлюбленная одного
из мистов, Гипсала, показала, что (гл. 13) „сначала это было
святилище, предназначенное для женщин, и ни один мужчина
обыкновенно недопускался туда. В году было только три опре-
деленных дня, когда днем происходило посвящение в культ Вакха,
и матроны поочередно избирались в жрицы. Когда жрицей была
Прокулла Анния из Кампаньи, она изменила все, как бы по ука-
занию богов. Она первая допустила мужчин, посвятив в таинство
своих сыновей... Она же вместо дневного установила ночное
служение и вместо трех дней в году назначила по пяти дней
в месяц для посвящения в таинство. С тех пор богослужение
стали совершать сообща, мужчины вперемежку с женщинами,
и присоединилась разнузданность, свойственная ночному времени...
Мужчины, охваченные как бы безумием, пророчествуют, сопро-
вождая свои слова исступленными телодвижениями; матроны
в нарядах вакханок, с распущенными волосами, сбегают к Тибру,
держа в руках горящие факелы, погружают их в воду и вытаски-
вают снова горящими, так как они сделаны из смеси серы и не-
гашенной извести... Говорят, что люди (при этом) уносятся бога-
ми; в действительности, их привязывают к машинам и убирают
с глаз в скрытые пещеры".
Рассказ Ливия основан на протоколах следственной комиссии,
которая рассматривала общину приверженцев вакхического культа,
как сборище шарлатанов, развратников и преступников. Но и в
этом рассказе, далеком от понимания действительного содержания
— 38 —
культа, видно, что основой таинства были экстатические оргии,
которые возносили верующего к богу, соединяя его с божеством
самой интимной близостью. „Участники вакхических мистерий",
говорит Филон, „доводят себя до исступления, пока не увидят
того, что хотят".
В испорченном начале XIX гл. своей книжки (de err. prof,
rel). Фирмик Матерн приводит литургическую формулу Дионисие-
вых мистерий: „(радуйся), жених, новый свет". „Зачем ты так
низвергаешь в пропасть жалкого человека, о злосчастное убеж-
дение", продолжает автор, „зачем ты его прельщаешь ложной
надеждой? Нет у тебя никакого света, и нет никого, кто был
бы достоин быть женихом: один есть свет, один жених—христос
принял благодать этих имен".
В Афинах 11—13 числа месяца антестерион приходился
дионисовский праздник антестерий. Во второй день этого празд-
ника процессия с „царицей" направилась в „храм Диониса на
болоте", обычно закрытый; собиралось много народа, и чтобы
сдерживать напор толпы, храм огораживали кругом канатом. 14
женщин (герайры), набранные базилевсом (архонтом-жрецом),
провожали „царицу" в храм. Там специальные храмовые пристава
(гиерокерики) приводили ее к присяге в верности и преданности
богу. После ряда церемоний у 14-ти алтарей „царица" одна
удалялась в храм буколейон (—„стойло", ибо Дионис —бык) возле
пританея, где она сочеталась с Дионисом.
Лактанций сообщает что на Самосе есть знаменитейший
храм Юноны и в нем изображение богини ь виде невесты: еже-
годно там празднуется таинство nd свадебному ритуалу.
Священный брак Зевса и Коры, от которого родился Дио-
нис, праздновался, по словам Диодора (IV—15), ночью и тайком
„из-за стыда по поводу совокупления"-
Согласно Фотию, вступающие в брак устраивали гиерогамию
Зевсу и Гере.
Гиерогамия праздновалась в виде соответствующих мимиче-
ских представлений в Платее, Евбее, Афинах, Гермионе, Аркадии,»
на Самосе, Крите и многих других.
В культе фригийского бога земледелия Савазия половое
единение с божеством составляло главный обряд посвящения
в таинство. Арнобий сообщает, что „золотая змея запускается
„в лоно" посвященным и затем снова вынимается из нижних
интимных частей". О том же говорит и Фирмик Матерн (гл. 10):
„почитатели Савазия при посвящении в таинство проводят змея^
через лоно". Подтверждает это сообщение и Климент Александ-
рийский.
Змей был видимой земной ипостасью бога и указанный
обряд означает здесь только половое общение с богом. „Для
ритуала не имеет значения то обстоятельство, что реально этого*
— 39 —
нельзя себе представить в том случае, когда посвящаемый—муж-
чина. По отношению к богу все мисты мыслятся существами
женского пола, как это впоследствии в аналогичных обычаях
заявляют гностики.
В элевзинских мистериях также происходило половое обще-
ние посвященного с богиней земли Деметрой. „Я погрузился
в лоно владычицы царицы земли", говорит о себе верующий,
удостоившийся участия в высшем элевзинском таинстве; в ритуал
посвящения входило, кроме причащения, „таинственная" манипу-
ляция с kteis.
В святилище Кибелы находились брачные покои, шалаши,
спальни. С другой стороны, невесты надевали на голову башен-
ный венец, символ Кибелы. Это свидетельствует о том, что поло-
вое общение с богиней существовало и в этом культе. Когда
впоследствии установился ритуал самооскопления мистов Кибелы,
то отрезанный орган клали в брачный покой богини.
Геродот рассказывает (118), что „в храме Бело в Вавилоне
стоит большое ложе, красиво убранное, а рядом с ним золотой
стол; статуи там нет никакой; ночью же там никто не ночует,
кроме одной только женщины из местного населения, которую
бог избрал среди других".
В „жизнеописании Апполония Тианского" (1.12) Филострат
приводит со слов Максима из Эг рассказ, смысл которого уже
Филострату не был известен: правитель Киликии, воспылав стра-
стью к юноше Апполонию, добивается встречи с ним и говорит
ему: представь меня богу. Рих. Рейтценштейн правильно раз'яснял
этот эпизод, сопоставив его с сообщением Епифания (Наег.
XXVI 9) о фибионитах, „которые в половых сношениях между
членами общины видели способ пройти лежащие друг над другом
365 эонов и „представиться богу". Они говорили друг другу:
„я поднимаю тебя дэ (имя рек), чтобы ты поднял меня до (имя
рек); „совокупись со мною, чтобы я вознес тебя к архонту" х).
В основе лежит, как это известно всякому знатоку народной
религии, первобытное представление о религиозном значении
полового единения". Очевидно, и в рассказе Филострата киликий-
ский сатрап хотел использовать ритуал посвящения, чтобы таким
образом овладеть прекрасным юношей.
XVI.	Гиерогамия в восточннй теологии.
Греко-иудее-египетская мистика разрабатывала и теорию
половой близости с богом—в мистерии, видении и магическом
обряде,—благодаря которой человек воспринимает семя божье,
мудрость, добродетель, мистическое знание. Плутарх говорит:
*) В мистике архонты, эоны, сферы—промежуточные звенья между чело-
веком и богом.
— 40 —
„вообще египтяне допускают общение мужского бога со смертной
женщиной, напротив, они думают, что смертный мужчина не
может стать для женского божества причиной родов и беремен-
ности, так как существо богов состоит из воздуха, духа, каких
то теплот и жидкостей". И в другом месте: „египтянедумают,
что для женщины вполне возможно коснуться божьего и родить
некие начала бытия: для мужчины же невозможно ни совокупление
с богами, ни телесное общение". В Берлинском „магическом па-
пирусе" рекомендуется след, молитва: „явись мне добрый пахарь,
Гарпократ, Енуфи, Гор... катящий волны Нила и смешивающий
их с морем... (пропуск) как муж при сочетании с женой". Волны
Нила в Египте обычный образ оплодотворяющего семени, и в
данном отрывке речь идет именно о сочетании с богогл. В начале
же этого наставления предписывается приготовить ложе, а перед
ним стол с вином и вегетарианской пищей; мист должен лежа
ожидать сошествия бога. Когда бог появится, -тогда, . говорится
в папирусе, „возьми его за руку, притяни его и уложи, как
я выше указал". А выше указано^(текст в этом месте сильно
испорчен): „расположись... уста к устам, соединись... женщина
при совокуплении". В таком любовном общении бог должен со-
общать душе миста знание и мудрость.
XVII.	Гиерогамия в христианских ересях.
В христианских „еретических" общинах гиерогамия пропо-
ведывалась и практиковалась, как „нормальное" средство обре-
тения благодати. Ириней (I. 13.3) дает подробное—конечно,
полемически извращенное—описание ритуала приобретения дара
прорицания у мага и пророка Марка: „выбрав для этой цели
наиболее красивых, нарядных и богатых "женщин, он „обольщает
их, говоря: „я желаю уделить тебе от моей благодати, так как
отец всего сущего видит ангела твоего перед лицом твоим... Прими
сначала благодать от меня и через меня. Приготовься, как неве-
ста, принимающая жениха, чтобы ты была мною, а я тобою.
Воздвигни в твоем брачном покое семя света. Прими от меня
жениха, всели его в себя и вселись в него.—Вот уже благодать
снизошла на тебя; открой свои уста и начни пророчествовать".
Когда же женщина отвечает: „я никогда не пророчествовала и не
умею", бн произносит несколько заклинаний и вторично, ошелом-
ляя одурачиваемую женщину, говорит ей: „раскрой уста, говори
как-нибудь, и ты станешь пророчествовать".
В конце концов женщина остается довольной и „благодарит
Марка, уделившего ей от своей собственной благодати"1).
--------- 1
а) Здесь и ниже цит. по Reitzenztein Poimandres, стр. 226 сл. О такой же
передаче знания и мудрости половым путем Хнумом Изиде см. там же
стр. 141 сл.
— 41 —
Интересно, что Ириней протестует не против способа пере-
дачи благодати, а лишь против источника ее: хорошо поступают
те женщины, которые не поддаются на обман Марка, „хорошо
зная, что дар прорицания дается людям не от чародея Марка, но
кому бог свыше ниспошлет свою благодать, те обладают богодан-
ным даром прорицавия, и они пророчествуют тогда, и там, когда
и где бог захочет, а не Марк прикажет'4.
В другом месте (I. 11.3) Ириней рассказывает про маркози-
тов, что они „приготовляют брачный покой и совершают таин-
ственную процессию с какими-то обращениями к посвящаемым
и говорят, что это они совершают духовный брак на подобие
сочетания вверху44.
Климент Алекс. (Strom. III. 4) рассказывает: „есть еще дру-
гие еретики, которые общение и связь с Афродитой Пандемос
(всенародной) называют мистическим общением, оскверняя таким
образом это святое слово... Но общение спасительное состоит,
иавр., во вспоможении деньгами, пищей, одеждой. Еретики же
этим словом нечестиво стали называть различные плотские
связи с Афродитой. Про одного из таких распутников рассказы-
вают, что подойдя однажды к одной из наших девиц, только
что вступившей в возраст юной и привлекательной красоты, он
сказал: „всякому просящему у тебя дай" (Ев. от Мтф. V 42). На
это девица, нисколько не понимая плотской разнузданности этого
человека, ответила ему языком невинности: „относительно брака
вам следует поговорить с моей матерью'1.
Очевидно, эта девица была менее наивна, чем сам Климент,
который пытается свести к простому распутству ритуал, который
хорошо был известен не только еретикам, но, как увидим,
и христианской ортодоксии.
Даже высокообразованный и культурный философ Филон
Иудей мыслит связь с божеством в грубо-чувственных формах.
В рассуждении о женщинах-добродетелях, он говорит: „Доброде-
тели, рожающие много совершенного, с одной стороны не могут
взять в удел смертного мужа, с другой стороны, не приняв заро-
дыша от кого-либо, они сами собою никогда не забеременеют.
Кто же тот, который сеет в них прекрасное, если не отец всего,
нерожденный и всерождающий бог? Итак, он сеет, но то, что
родится, он дарит". В подтверждение сказанного Филон ссылается
на Моисея: Сарра зачала от взгляда бога, но сына получил
Авраам. Лие „чрево открыл бог—а ведь открывать чрево приви-
лигия мужа; но зачавши, она родила не богу (ибо он вполне
удовлетворен и сам себе довлеет), а Иакову". Поэтому для рож-
дения добродетели необходимо, чтобы добродетель восприняла
семя от бога, но родила кому-нибудь из своих поклонников1).
-) Цитир. пс R. Reitzenstein'y Wundererzahhingen 140.
— 42 —
Интересную параллель этим глубокомысленным рассуждениям
дают сообщаемые Л. Я. Штернбергом факты из области верова-
ний туземцев Сибири и наших Дальневосточных окраин1).
У гольдов, по представлениям шамана, к нему является ай-
ами, маленькая, всего в полтора- аршина ростом, очень красивая
женщина; лицом и по одежде она совсем как гольдка. Явившись
впервые, она сказала шаману: „я—айами твоих предков-шаманов;
я их учила шаманить, теперь буду тебя учить... Я люблю тебя,
мужа у меня нет теперь, ты будешь моим мужем, я твоей женой...“
Великий шаман Чукке Онинка имел трех айами—одну, которая
увлекала его еще в юности и потом еще двух, из коих одну он
называл по имени—Ниохти. Все они были очень красивы и по
виду настоящие гольдки. Кроме айами, у него была и законная
жена, молоденькая 18 летняя женщина, которая гордилась своим
положением и к своей небесной сопернице относилась но только
без ревности, но даже с симпатией. Айами—родовые духи, живу-
щие на определенном участке родового дерева.
Аналогичное поверье существует у тунгусов и манджуров.
Вдохновение связывается у них с похотливыми движениями и
жестами.
У бурят шаман до посвящения в наследственный свой сан,
забирается (во сне или видении) на среднее небо, где проводит
время „в амурных развлечениях с небесными девицами". Для сво-
его посвящения, которое рассматривается как брак с небесным
духом, он собирает у своих родственников на калым.
Тоже наблюдалось у алеутов, юкагиров, остяков, вогулов,
чукчей.
„Сотни тысяч людей шиваистов и северных буддистов, по-
следователей шактизма, благоговейно совершают ритуальное при-
чащение посредством пяти элементов: вина, мяса, риса, зерна и
женщин... Действительная цель его—путем акта общения с шакти
и экстатического возбуждения вселить в себя дух божества, воп-
лотившегося в земную шакти, и стать самому божеством, боже-
ственным шакти, приобрести сверхъестественную силу \
XVIII.	Гиерогамия в иудеохристианской ортодоксии.
Восходящие к самой ранней стадии человеческого развития
представления о половой связи с божеством сохранились в ми-
стике и культах всего греко-римского мира, и было бы странно,
если бы христианство (не только его еретические секты) не усвои-
ло этих представлений и не включило их в свой ригуал. Еврей-
ские традиции также подготовили для этого почву. Обычное биб-
!) Л. Я. Штернберг. Избранничества в религии. «Этнография» 1927 г.
т. I стр. 3 сл. Факты сами по,себя очень интересны, хотя психологический
метод исследования приводит автора к неправильным выводам и обобщениям.
— 43 —
лейское сравнение отношений между Ягве и Израиле^м с супруже-
скими (например, у Иер. гл. II и III) было, возможно, не только
поэтическим образом. Особенно характерна гл. XVI прор. Иезеки-
лия (ст..7 „ты выросла, пришла в возраст, груди твои сформиро-
вались, волосы появились и ты совсем нагая. 8 Прошел над то-
бою и увидал тебя, и вот настал твой срок, твой брачный воз-
раст. Тогда я простер над тобою свои крылья и прикрыл твой
срам и принес тебе клятву, вступил с тобою в союз, и ты стала
моею" и т. д.)
Остро эротическая поэма эллинистического периода „Песнь
песней", принятая в библейский канон, была истолкована, как ро-
ман между богом и Израилем; все натуралистические подробности
поэмы, вплоть до описания отдельных прелестей Суламифь, были
с большой тщательностью истолкованы аллегорически и перене-
сены на бога и его тору. Позднее такой же эротический харак-
тер придан „царице субботе", которая в литургических песнопе-
ниях именуется невестой. Половые сношения („законные", конеч-
но) в пятницу ночью считаются поэтому богоугодным делом, так
как они мистически осуществляют союз небесный; согласно „Се-
фер Гаматамил" в пятницу вечером благочестивые евреи едят че-
снок, как повышающий половую потенцию.
Христос, как жених, встречается уже в христианских библей-
ских текстах, например, ев. от Луки у 33: „они же сказали ему:
почему ученики Иоанновы постятся часто, а твои едят и пьют. 34.
Он сказал им; можете ли заставить сынов чертога брачного по-
ститься, когда с ними жених? 35. Но придут они, когда отнимается
у них жених". Сюда относится также притча о девах, ожидающих
жениха со светильниками (ев. от Мтф. XXV. 1—12), „брак в гос-
поде" (1 Кор. VII 39). Но совершенно законченное учение о гие-
рогамии между Христом и церковью, браке, которого земное отра-
жение составляет брак между мужчиной и женщиной, развили
отцы церкви и апологеты.
В приведенном выше отрывке из книги Фирмика Матерна,
этот фанатик христианства говорит (XIX 3): „но чтобы привести
к молчанию кощунственный голос нечестивца, я соспоставлю
изречение священного писания о том, кто в самом деле является
женихом; и доказано будет, что жених—Христос, а невеста цер-
ковь, от которой каждый день достопочтенному богу рождаются
духовные дети". Далее он приводит ряд цитат (в неудачном, прав-
да, подборе: Иоель II 15, Ис. VII 34, Пс. XIX —XVIII, ев. от
Луки XII 35 и др.)
Климент Алекс, говорит (Strom. Ill 6): „они не вникают в
причину, почему господь остался безбрачным; во-первых, его не-
вестой была церковь"...
Мефодий (начало IV в.) в своем „Пире десяти дев" славо-
словит церковь: „в гимнах, благословенная невеста бога, мы, твои
_ 44 —
служанки, хвалим тебя, непорочную деву—церковь, с белоснеж-
ным телом, с темнокаштановыми косами, целомудренную, безуп-
речную, достойную любви". „Песню песней" Мефодий толкует,
как брачный союз между церковью и Христом.
Во II в. церковь воспринималась, как ипостась бога, одно-
родная с Христом, и того же ранга, что София (мудрость) и Ло-
гос. Впоследствии чувственный образ церкви был перенесен на
Марию, мать христа, но еще некоторые гимны Ефрема Сирина
воспевают Марию, как невесту Иисуса.
Подробную поэтическую картину брака христа с церковью
и женщины с Христом дают „Деяния Фомы“.
Брат—близнец христа Фома, проданный в рабство иочутив-
шийся в Индии, попадает на брачный пир царской дочери. При-
глашенный к столу, он, однако, не ест и не пьет. Ом умащает
елеем голову и все органы чувств, надевает венок на голову и
берет в руку ветку—обычные магические приемы, чтобы освобо-
даться от телесных оков и впасть в экстаз.
Углубленный в себя, он не слушает и не слышит флейтист-
ки, играющей ему. Затем он „преображается" и заводит на еврей-
ском языке песню, восхваляющую неземную красоту его невесты.
Она—дочь света, сияющая ослепительной красотой; ее платье—
ароматные цветы; подробно он перечисляет все прелести ее, вос-
хваляя их в полумистических, получувственных выражениях. Семь
слуг жениха ее охраняют и семь дружек пляшут вокруг нее. Две-
надцать слуг состоят при ней, устремив свои взоры на жениха,
чтобы проникнуться его светом и быть при нем в., вечности, на
том пиру, который будет уделом бессмертным.
Пораженный этой восторженной песней, хотя и на непонят-
ном языке, а также чудесным наказанием оскорбившего Фому
слуги, царь признает в Фоме посланника божьего и настаивает^
чтобы он пошел в спальню новобрачных, чтобы помолиться за
невесту. Апостол входит в брачный покой, проповедует учение
христа и призывает его явиться. Когда все разошлись и молодые
остались одни, жених, желая приблизиться к невесте, находит у
нее христа, он сидит на брачной постели; Иисус обращается к
к новобрачным с речью, где он рекомендует им сохранить цело-
мудрие, чтобы удостоиться „другого брака". Новобрачные сле-
дуют его совету и возносят хвалу богу, соединившемуся с не-
вестой, посеявшему в ней жизнь.
XIX.	Отголоски полового общения с богом в быту.
Если во всякого рода теологических трактатах, старающих-
ся придать всем видам половой связи с божеством мистический,
духовный, „возвышенный" и „таинственный* характернее же про-
ступает их чувственная „низменная" подоплека, то рядовые ве-
— 45
рующие принимают эту связь безхитростно, как самую обыкно-
венную плотскую связь, хотя и с высшим существом.
Чрезвычайно интересный в этом отношении случай приво-
дит Иосиф Флавий. („Древн.“ XVIII. IV. 10)^
В Риме была женщина Паулина, выдающаяся своей чест-
ностью и знатностью рода, к тому же богатая и красивая и вса-
мом цветущем возрасте; но лучшим ее украшением было цело-
мудрие. Она была замужем за Сатурнином, человеком вполне до-
стойном такой жены. В нее влюбился Деций Мунд, юноша, зани-
мавший видное место в сословии всадников. Так как это была
женщина, которую нельзя подкупить подарками, то безумство
юноши разгоралось все сильнее, так что он предложил ей 200.000
драхм за одну только ночь. Так как и это не помогло склонить
к нему эту женщину, он, не в силах терпеть неудовлетворенную
любовь, решил уморить себя голодом. Об этом узнала вольноот-
пущенница его отца Ида, искусная во многом, но не разбираю-
щаяся в средствах... Она вступила на особый путь хитрости, видя,
что Паулины деньгами не взять. Зная, что она сильно предана
культу Изиды, она придумала следующее. Заручившись согласием
и молчанием нескольких жрецов Изиды, и, что было важнее все-
го, пообещав им деньги—2500 после удачного исхода дела,—она
им рассказала о любви юноши, прося постараться всеми мерами
сделать его обладателем предмета его желаний. Те, алчные к зо-
лоту, благосклонно согласились, и старший из них поспешно на-
правился к Паулине; допущенный к ней и добившись свидания
без свидетелей, он заявляет ей, что пришел по поручению бога
Анубиса, который охвачен страстью к ней и приказывает ей прид-
ти к нему. Ей это сообщение пришлось по сердцу, она хвалилась
перед подругами любовью, которой удостоил ее Анубис, и рас-
сказала мужу, что ей назначен пцр и ложе с Анубисом. Муж очень
легко дал ей свое согласие, так как он хорошо знал испытанное
целомудрие супруги. Итак, она отправилась в храм; когда она
поела и настало время сна, жрец запер двери внутри храма и по-
тушил все святильники. Мунд, который был там заранее спрятан,
не преминул воспользоваться ее обществом, и всю ночь она угож-
дала ему, приняв его за бога. Затем он ушел раньше, чем подня-
лись его соучастники—жрецы, а Паулина утром возвратилась к
мужу, заявила ему, что имела сношение е Анубисом, и о том же
она в торжественных выражениях сообщила подругам".
Случай этот, получивший огласку только потому, что Мунд
имел неосторожность хвастать перед приятелями своей победой,
произошел, по сообщению Иосифа Флавия, в 19 г. в среде выс-
шей римской знати. Легко себе представить, как понималась гие-
рогамия среди менее культурных людей.
В известном романе „Александр" изгнанный из Египта царь
Нектанеб обещает македонской царице Олимпии, что к ней явит-
46 —
ся в роли супруга бог Аммон. Эту роль исполняет обманным пу-
тем сам Нектанеб, и результатом явилось .рождение Александра
Македонского. Этот мотив использован многочисленными европей-
скими и восточными новеллистами.
Вера в возможность вступить в сношения с богом через его
священнослужителя послужила средством, которым пользовались
и пользуются всюду и во все времена служители всех культов,
чтобы овладеть своими привлекательными клиентками. Известно
также, что женщины, которых обвиняли в ведовстве, в частности
в том, что они, как ведьмы, имели плотские сношения с дьяво-
лом, часто сознавались в этом не только под действием пыток,
но и' в силу собственной уверенности, что они действительно име-
ют сношения с дьяволом. Более того, вера в инкубов и суккубов
(мужских и женских бесов, вступающих в половые связи с людь-
ми) были настолько прочною, что ловкие люди могли ее даже
использовать, чтобы обманным путем добиться благосклонности
женщины. В „Тиле Уленшпигеле" „бледный рыцарь" Гильберт
Дамиан долгое время живет с Катлин под видом инкуба.
Именно эта< наивная, сохранившаяся от века, вера в реаль-
ность половой связи с демоническим или божественным сущест-
вом' послужила, с одной стороны, материалом для таинства брака
и. с другой Стороны позволила массе верующих принять без воз?
ражений, как нечто само собой разумеющееся, ту мистическую
чепуху, которую церковь ей преподнесла.
XX.	Христовы невесты.
• Но и в богословии половые отношения с богами, мыслятся
далеко не духовно.	'
Во всей христианской литературе, вплоть до нашего време-
ни, проводится мысль, что если брак, кдк таинство, магически
связывается со священным браком между Христом и церковью,
то безбрачие создает непосредственную интимную близость с
богом. „Христовы невесты" стало обычным названием монахинь.
Но отношения между Христом и его невестами в религиозной ли*
тературе и религиозном быту рисуются в образах, не всегда пла-
тонических.
„Они предпочитают пожениться с богом, для него их кра-
сота, для него их девственность, с ним они общаются днями и
ночами", говорит Тертуллиан (ad uxor 4). „Блаженны тела дев-
ственниц, ибо они понравятся богу" (Деяния Павла и Текли 6).
„Можно найти многих состарившихся в безбрачии в надежде луч-
ше сочетаться с богом" ибо пребывание во вдовстве и скопчестве
Лучше сочетает с богом... (Афинагор, Leg 33). Иероним (Ер. 22.25)
дает ярко эротическую картину: „постоянно тебя (монахиню) бу-
47
хет охранять тайна твоего ложа, постоянно с тобой будет внутри
агдять твой жених, ты молишься,—значит ты говоришь с жени-
хом; читаешь—значит он говорит с тобой и когда тобою овла-
деет сон, сн придет за стену, пропустит руку через отверстие и
коснется твоего живота; разбуженная, ты встанешь и скажешь:
„я ранена твоей любовью" и услышишь в ответ: запертый сад
моя сестра—невеста, запертый сад, запечатанный источник" (Песнь
песней IV 12).
В другом послании Иероним утешает мать девицы, обрекаю-
щей себя на вечное девство: „ты недовольна, что она хочет стать
немКеною подчиненного' солдата, а самого царя? Ведь она этим
оказывает тебе великое благодеяние: ты стала тещей бога".
Постель, спальня, брачный покой—обычные связанные с куль-
том термины в древней христианской литературе.
8 го октября 1900...г. была причислена к лику блаженных
Кресценция Гесс. К этому торжеству была приготовлена картина,
изображающая мистическую свадьбу новоявленной блаженной с
Христом. Над картиной была надпись—протокол: „ИисусХристос,
господин наш, в. присутствии пресвятой матери и при ангеле—
'покровителе в роли шафера, обручил с собою, дав ей кольцо,
девицу Кресценцию, намеренную дать священный обет".
При таком понимании „блаженства" и целомудрия, что мог-
ли испытывать монахини, оставаясь ночью в своей келье наедине
со своим небесным женихом?
 Вот об этом рассказывает автор жизнеописания инокии Адель-
гейды Лангман (ум. в 1375 г.). „Тогда она сказала: скажи мне лю-
бимый господи, что представляет на земле величайшую святыню?
Он ответил: мое святое тело... Затем он сказал: „Возлюбленная
моя", и простер свои руки и обнял ее и прижал к своему боже-
ственному сердцу, а она в порывв|рлагодарности прилепилась к
нему, как воск к печати, и более четырех недель он пребывал в
ее сердце, с тех пор, как она его увидела". В откровениях Марии
Эбнер (род. в 1240 г.) сказано; „Радуйся, что господин твой и
бог так близок твоей душе, ибо ты моя. супруга, и я твой воз-
любленный. Ты моя радость, и я также твоя радость; ты мое на-
слаждение, а я твое наслаждение; твое пребывание во мне, мое
пребывание в тебе. Я тебя награжу самим собой, я собою испол-
ню все твои желания, я тебе дам то, чего глаз не видал, ухо не
слышало, и что никогда не проникало в человеческое сердце, и
я дам тебе вечно вкушать мою священную божественность".
Конструируя свое таинство брака, христианская церковь оста-
валась, таким образом, на почве „языческих" верований и перво-
бытной магии. Необходимость божьего благословения „для успеш-
ного достижения целей брака" восходит еще к тому времени, ког-
да рождение человека „естественно" связывалось с действием де-^
монической силы. „Святость" брака и вытекающая отсюда необ-
48 —
ходимость обставить его религиозным ритуалом усвоена церковыс
из первобытных магических представлений, основанных на приз
нании взаимодействия между производительными силами природь
и половыми отношениями людей. Наконец, в идее брака, как та.
инства, проявилось, сверх того, свойственное мещанскому идеа
лизму стремление к личному бессмертию—в данном случае путей/
слияния с богам в половом общении с ним. Ничем не прикрашен
ный половой акт первобытного земледельца, совершаемый в по^з
с целью вызвать „по симпатии" оплодотворение земли, превратил*
ся у христианских богословов в мистическое ещшшш^христа с цер-
ковью, как „таинственный" результат ос-йя^^нотвщраха меж-
ду людьми.
Послесловие.
Темой настоящего исследования послу^иижгтвлько'религиоз-
пая сторона церковного брака. И его целью’быд^'пбказать хотя
бы отчасти тот материал, на основе которого христианское бого-
словие построило свой догмат о таинстве брака. Само собой ра-
зумеется, что этим отнюдь не исчерпывается не только проблема
происхождения, развития и смены различных форм семьи и бра.
ка, но даже более узкий «опрос о происхождении и значенг
связи между религией и брачными отношениями.
Формы брака и основанной на ней семьи определяются эк;
номическими отношениями, возникающими в процессе
ПрОИЗВО;
ства материальных благ. На базе этих отношений создавались со-
ответствующие юридические и этические нормы брачной жизни.
Религия, с своей стороны, освящала и утверждала своим автори-
тетом сложившиеся фактические отношения, придавая им свою
специфическую окраску. От примитивного табу, которое пред-
ставляют друг для друга чл^ы одного и того же экзогамного
рода, до сложной мистики цщлсовного таинства религиозная рег-
ламентация брака была лишь идеологической надстройкой над
системой отношений, возникших независимо от религии. В част-
ности, в капиталистическом обществе, где на основе частной соб-
ственности утвердилась индивидуальная семья во главе с мужчи-
ной, именно эта форма семьи провозглашается „божественным
установлением", а услужливые ученые об'являют ее естественно
свойственной „человеческой природе". Для защиты святости бур-
жуазного брака, как одного из орудий закабаления трудящихся,
представители религии (а в этом вопросе рясники всех исповеда-
ний проявляют полное единодушие) не отвергают чисто светских
методов агитации и пропаганды; но основным оружием церкви
служит все же тот мистический туман, которым они окружают
свое учение о браке.
Поэтому вскрытие истинного xapai^epa jtoro ^материала, из
которого сложилось таинство брака, предс^^л.незаконный интерес.