Текст
                    ВСЕСОЮЗНЫЙ ИНСТИТУТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК
МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ СССР
О
АКАДЕМИК
А.Я. ВЫШИНСКИЙ
ВОПРОСЫ
МЕЖДУНАРОДНОГО
ПРАВА
МЕЖДУНАРОДНОЙ
ПОЛИТИКИ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МОСКВА 19<19


В книге собраны важнейшие речи и выступле- ния, произнесенные академиком А. Я. Вышинским на Парижской мирной конференции 1946 г., на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1946 г., на второй сессии Генеральной Ассамб- леи ООН 1947 г., а также выступления на пресс-конференциях и митингах.
I 1АРИЖСКАЯ МИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ io46 ГОДА
1. О ПРИГЛАШЕНИИ АЛБАНИИ НА ПАРИЖСКУЮ МИРНУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ * РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ОТ 10 АВГУСТА 1946 ГОДА* Советская делегация считает необходимым остановиться на вопросах, которые были изложены с этой трибуны представи- телями различных делегаций. Раньше всего я хотел бы сказать о той части выступления г-на Александера, представителя велико- британской делегации, где он коснулся вопроса о партизанской борьбе албанского народа. Он связал этот вопрос со ссылкой на партизанскую борьбу в Польше и подчеркнул, что между пар- тизанским движением в Польше и партизанским движением в Албании существует известная разница. Александер указал на то, что Польша боролась против фашизма с 1939 года. В этой борьбе участвовали ее солдаты, моряки, авиаторы, партизаны. Александер в этом отношении прав. Это факт, это неоспоримый факт и величайшая историческая заслуга польского народа. Но почему, признавая заслугу польского народа со всей справед- ливостью, необходимо умалять значение партизанского движе- ния в Албании? Если говорить о времени, то ведь партизанское движение в Албании началось задолго до того, как вступили в борьбу партизаны Польши. Уже в апрельские дни 1939 года албанские партизанские отряды громили итальянцев. Г-н Александер обосновывает свои возражения против пред- ложения югославской делегации тем, что партизанское движение в Албании якобы не дает для этого никакого основания, в то время как партизанское движение в других странах и в Польше дает такое основание. Надо признать, что этот довод г-на Алек- сандера отличается явной слабостью. И не только этот довод отличается таким качеством. Как известно, Албания — одна из первых жертв фашистской агрессии в Европе. Она была брошена на произвол судьбы тог- дашним правительством короля Ахмеда Зогу. Но, будучи брошен на произвол судьбы, этот героический народ нашел своих вож- 1 Цифровые обозначения указывают на то, что к тексту даны разъясне- ния в примечаниях (стр. 487). * «Известия» 11 августа 1946 г- 5
дей, выдвинул своих героев, поднял знамя борьбы против ино- земных оккупантов и блестяще повел неравную борьбу. Своей решимостью и преданностью делу свободолюбивых наций малень- кий албанский народ вписал славные страницы в историю герои- ческой борьбы и победы вместе с союзниками над общим врагом. Албанский народ с оружием в руках встретил в 1939 году высадку итальянских оккупационных войск на территории Албании. Несмотря на-то, что король Зогу призывал народ под- чиниться оккупантам, албанцы вооружались и нападали на тылы и фронты своего врага повсюду, где только это представлялось возможным. Я назову только несколько фактов. 5, 6 и 7 апреля 1939 года пятнадцать тысяч албанских патриотов героически сражались против итальянских фашистов в городах Дураццо, Валона и в ряде других мест по всему Адриатическому побережью. Восстав- шие патриоты были подавлены фашистской военной машиной, но борьба не прекратилась. И уже в первые дни оккупации 1939 года в горах Албании дрались против фашизма пять парти- занских отрядов численностью свыше трех тысяч человек. Это еще немного, но это уже первые предвестники тех нарастающих военных ударов, которыми маленький албанский народ обру- шился вслед за тем на иноземных захватчиков. Оккупантам не удавалось и^не удалось подавить волю албан- ского народа к борьбе. Создававшиеся итальянцами квислингов- ские правительства уходили в отставку одно за другим, потому что не могли найти никакой опоры в народе, были антинарод- ными. Введенная оккупантами блокада городов и крупных цент- ров только усиливала народный гнев. Народ уходил в горы, соз- давал новые партизанские отряды, нарушал связь, пути сообще- ния, уничтожал живую силу врага. В 1941 году партизанская борьба в Албании приняла широкий размах. В 1942 году в сорока партизанских отрядах действовало де- сять тысяч человек. В 1944 году против врага сражалась уже регулярная армия албанского народа, насчитывающая семьдесят тысяч солдат и офицеров. Вот факты, которых нельзя забыть, которые должны быть учтены, когда мы говорим о борьбе албан- ского народа против германских и итальянских фашистских пол- чищ. Размах народного движения должен быть принят во вни- мание тогда, когда здесь говорят об ответственности той или другой страны за свои правительства, толкнувшие эти страны в войну против Объединенных наций на стороне итальянских и немецких агрессоров. Вклад, который был внесен албанским народом в общее дело союзных государств в борьбе против Германии Гитлера, против Италии Муссолини, несомненен. Он заслуживает высокого признания. Здесь указывалось вчера, как оценивали эту борьбу албан- ского народа правительства Великобритании и США, Я хотел бы б
напомнить, как оценивало эту борьбу советское правительство. Это даст лучшее понимание того, почему советское правитель- ство и сейчас высказывает свои симпатии Албании, будучи последовательным и сохраняя свои позиции, которые оно зани- мало в то время в отношении Албании. В декабре 1942 года советское правительство заявило, что оно уверено в том, что борьба албанского народа за свою независи- мость сольется с освободительной борьбой других угнетаемых Италией балканских народов, которые в союзе со всеми свободо- любивыми народами изгонят захватчиков со своей земли. Эти слова оправдались полностью. Борьба албанского народа действительно слилась с борьбой всех свободолюбивых народов против угнетателей и привела к победе. И вот теперь на эту три- буну выходит представитель нынешнего греческого правитель- ства г-н Цалдарис и пытается оклеветать Албанию, заявляя, что она якобы не участвовала в общей борьбе союзников против ино- земного врага. Если подвергнуть анализу речь г-на Цалдариса, то легко убедиться, что каждый его тезис находится в резком противоречии с фактами. Цалдарис говорит, например, будто бы Албания позволила итальянским войскам занять свою страну без всякого сопротив- ления. Это же неправда! Факты, которые я только что привел, неопровержимы. Албанский народ в течение шести лет вел борьбу против оккупантов и завершил ее победой. Г-н Цалдарис подразумевает под Албанией албанское правительство, но быв- шее албанское правительство, покорно служившее итальянцам,— это не албанский народ. Далеко не всегда можно сказать, что правительство — это и есть народ, что действия правительства — есть действия народа. Нельзя смешивать эти различные поня- тия. Вам, г-н Цалдарис, представителю греческого правитель- ства, это должно быть лучше понятно, чем кому бы то ни было другому. Г-н Цалдарис позволил себе сказать с этой высокой трибуны, будто бы народ Албании добровольно помогал агрессорам. Где ваши факты? Вы ссылались в своих записках на то, что какие-то люди увели шестнадцать греческих граждан на свою террито- рию. Но если считаться с такими фактами, то можно привести целые горы документов в отношении греческих пограничных инцидентов, когда греческие жандармы и пограничная стража не только уводили на греческую территорию значительное коли* чество людей, но эти люди бесследно исчезали. Для того, чтобы ославить албанский народ, г-н Цалдарис пытался утверждать, что партизанского движения — народного антифашистского движения, явившегося основой организации албанской армии, — не существовало. Он сказал, что попросту союзники старались возбудить народное движение в Албании, как и в Германии. Это замечание не выдерживает никакой критики. 7
Г-н Цалдарис пытается утверждать, будто бы даже регуляр- ные войска в Албании были созданы союзниками. Если бы он сказал это относительно Греции, я бы не стал спорить, но гово- рить это в отношении Албании — значит грубо искажать действи- тельность. Наконец, г-н Цалдарис пустился на такой ораторский прием: он говорит, что Греция не может забыть услуги, которые были оказаны Албанией агрессору. Он сослался на заявление главы советской делегации Молотова о том, что безнаказан- ность — это есть отказ от защиты прав государств, пострадавших от агрессии. Это было сказано совершенно справедливо, и мы стоим на этом во всех вопросах, касающихся проблемы ответ- ственности. Но нельзя из этого делать тот вывод, который делает г-н Цалдарис, т. е. в вопросе об ответственности смешивать все в одну кучу — и албанский народ, и албанское правительство, и Албанию, как страну, не делая никакого различия между тем, другим и третьим. В заключение я хочу остановиться на предложении англий- ской делегации передать вопрос о приглашении Албании на рас- смотрение Генеральной комиссии. Почему именно Генеральной комиссии? Что представляет собой Генеральная комиссия? В пра- вилах процедуры, которые являются уставом нашей Конферен- ции, сказано, что Генеральная комиссия призвана помогать работе Конференции, координировать работу различных комис- сий. Но здесь не идет речь ни о какой-либо координации, ни о каких-либо комиссиях. Мы имеем дело с серьезным и прин- ципиальным вопросом, который должен быть решен самой Кон- ференцией. Поэтому советская делегация против передачи албан- ского вопроса в Генеральную комиссию. Говорят, будто советская делегация требует решить вопрос об Албании раньше, нежели о других странах, которые просят разрешить им участвовать в этой Конференции. Это не соответ- ствует действительности, так как советская делегация говорит лишь о том, что поскольку на повестке дня поставлен вопрос об Албании, то его и надо решать здесь, а не привязывать к нему ряд других вопросов для того, чтобы его не решать. Точка зрения советской делегации в том и заключается, что мы хотим решить этот вопрос, раз он поставлен на повестку дня. А наши оппоненты предлагают этот вопрос не решать, хотя он поставлен на повестку. Если они делают это в соответствующих интересах и если вы считаете это логичным, — пожалуйста, по- ступайте так, как считаете нужным. Мы считаем это неправиль ным и против этого будем возражать.
2. О ПРОЕКТЕ МИРНОГО ДОГОВОРА С РУМЫНИЕЙ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ОТ 13 АВГУСТА 1946 ГОДА* Господин председатель, господа делегаты! Мы только что заслушали заявление румынской делегации. В этом заявлении были изложены взгляды, соображения, некоторые критические замечания и пожелания румынского правительства в отношении проекта мирного договора с Румынией. Мы приветствуем новую демократическую Румынию. Мы приветствуем ее стремление загладить вину своей страны перед демократическими странами, подвергшимися нападению со стороны гитлеровской Германии, одним из союзников которой была Румыния. Мы приветствуем решимость румынского правительства — правительства концен- трации демократических сил Румынии — навсегда покончить с печальным наследием фашистского прошлого, со всеми остат- ками фашизма и железногвардейства, которые явились источни- ком бедствий войны, навязанной румынскому народу преступной кликой Антонеску и его сообщников. Румынское правительство, выражая волю румынского народа, уверенно идет по пути демо- кратизации, п© пути демократических преобразований своей страны. Румынское правительство упорно и последовательно ра- ботает над разрешением этой задачи, несмотря на имеющиеся в этом деле немалые трудности, связанные с противодействием демократическим реформам со стороны антидемократических, антинародных реакционных сил, пытающихся помешать всеми средствами, вплоть до саботажа и террористических актов, демо- кратизации Румынии, демократическим реформам, которые про- водит нынешнее румынское правительство. Румынское правительство уверенно идет по пути укрепления дружественных отношений со своими соседями, подтверждая тем самым наличие доброй воли к сотрудничеству со всеми демокра- тическими миролюбивыми странами. 24 августа 1944 года, когда еще не определились перспективы дальнейшего хода военных событий и когда судьба гитлеровской Германии далеко еще не была видна с достаточной ясностью, Румыния сделала решительный поворот в своей внешней поли- тике. Румыния прекратила полностью военные действия против * «Известия» 14 августа 1946 г. 9
Советского Союза на всех театрах войны, она вышла из войны против Объединенных наций, она прервала отношения с Герма- нией и ее сателлитами, она вступила в войну на стороне союзных держав против Германии и Венгрии. Румыния обязалась по со- глашению о перемирии, заключенному 12 сентября 1944 года, выставить против общего нашего врага, врага всех Объединен- ных наций, не менее двенадцати дивизий со всеми средствами усиления. Этим актом Румыния оказала свою помощь Объеди- ненным нациям и в первую очередь Советскому Союзу, более других стран пережившему тяжести военных нападений со сто- роны Германии и ее сателлитов. Дальнейшее развитие военных событий подтвердило значение шага, который сделал румынский народ, шага, который заклю- чался в том, что румынский народ сбросил правительство Анто- неску, эту гитлеровскую агентуру, и, встав на сторону демокра- тических стран, стал одним из активных участников в борьбе против гитлеровской Германии и оставшихся ей верными сателлитов. В течение почти двух лет румынское правительство добросо- вестно выполняет соглашение о перемирии и, в частности, те усло- вия соглашения, которые касаются задач демократизации обще- ственного и государственного строя этой страны.* За эти два года румынское правительство провело такие важные государствен- ные мероприятия, как земельную реформу. В результате земель- ной реформы было ликвидировано в основном безземелье в Ру- мынии. Сотни тысяч румынских крестьян получили землю, а это не могло не оказать благотворного влияния на положение всего народного хозяйства Румынии. Ряд других демократических законодательных мероприятий проведен за эти годы в Румынии в интересах народа. Все это, а также проводимая румынским правительством внешняя поли- тика свидетельствуют о стремлении румынского правительства последовательно, твердо осуществлять программу преобразова- ния Румынии на демократических началах. Румыния выполняет добросовестно свои обязательства по соглашению о перемирии от 12 сентября и, в частности, свои репарационные обязательства. Справедливость требует того, чтобы не были забыты вызванные войной бедствия и страдания, обрушившиеся на миролюбивые народы по вине Германии и ее сателлитов. Страны, которые вызвали эту войну и которые вели войну, не могут и не должны быть освобождены от ответствен- ности за войну. Не может быть и не должна быть освобождена от ответственности за участие в войне против Советского Союза и его союзников и Румыния, вместе с Германией напавшая на СССР и причинившая нашей земле бедствия и горе. Таковы требования справедливости, перед которой должны склонить свои головы побежденные страны. Интересы стран, пострадавших от военных агрессий, должны быть учтены.. Этцм Ю
объясняется и то, что в проекте мирного договора, подлежащего рассмотрению на данной Конференции, имеются статьи и раз- делы, возлагающие на побежденных обязательства большого политического, экономического и военного значения. С другой стороны, участие Румынии в войне против Германии., хотя и на последнем этапе этой войны, и тот факт, что она в ав- густе 1944 года примкнула к Объединенным нациям, что расши- рило фронт демократических стран, боровшихся против гитле- ровской Германии, также должно быть принято во внимание. Преамбула мирного договора с Румынией учитывает все это в соответствующем месте, а именно в третьем абзаце текста проекта. Но советское правительство не ограничивается декла- ративной стороной дела, только декларативной формулой в ука- занном выше смысле, как это дано в преамбуле. Советское пра- вительство, решая такие вопросы, как, например, репарационный вопрос -или вопрос о возмещении ущерба и убытков, предлагает исходить из расчета не только удовлетворения законных спра- ведливых требований стран, подвергшихся агрессии, но и не упу- скать из виду национальные .интересы стран побежденных. Это особенно нужно иметь в виду при рассмотрении экономических статей проекта мирного договора, в частности таких статей, как, например, статья 24, по которой, к сожалению, Совет министров не достиг соглашения. Эта статья предлагает наложить на Ру- мынию ответственное! ь не только за прямой ущерб, который причинен ее участием в войне против Объединенных наций, но и за так называемый косвенный ущерб, т. е., иначе говоря, реали- зовать принцип, известный еще римскому праву, т. е. «Damnum emergens, lucrum cessans» *. Это — непосильное дело для данной страны в современных условиях, и это является одной из причин, по которым, ввиду разного подхода к задачам возмещения ущерба, не было достиг- нуто соглашения в Совете министров. Также нужно назвать статьи 277 и 308, по которым не было достигнуто соглашения в Совете министров и которые должны быть согласованы, как мы надеемся, в последующей работе нашей Конференции. Советское правительство и советская делегация рассчитывают, по крайней мере, на то, что их позиция, обоснованная и справед- ливая, будет принята во внимание другими делегациями и на этой основе окажется возможным достичь общего согласия. Основным принципом, которым руководствуется советская делегация, которым она руководствовалась два года тому назад, заключая соглашение о перемирии с Румынией, как и с другими бывшими сателлитами Германии, является то, чтобы возмещение ущерба было ограничено известными пределами, чтобы так назы- ваемая компенсация была частичной, потому что нет возмож- ности, исходя из объективных условий и объективного положе- * «Положительный ущерб, упущенная выгода», 11
ния тех стран, которые причинили ущерб Объединенным нациям своим участием в войне против них, — нет возможности требо- вать возмещения причиненного ущерба полностью в расчете на то, что они в состоянии будут выполнить эти требования. Но ставить невыполнимые требования столь же несправедливо, сколь и неразумно. Требование частичного возмещения ущерба ставит советская делегация и в отношении других побежденных стран. Это требование справедливо как в отношении Румынии, так и в отношении Финляндии, Венгрии, Болгарии. Это справед- ливо в отношении требований, исходящих от Советского Союза, так же как и требований, исходящих от других стран, принадле- жащих к лагерю Объединенных наций. Этим принципом руководствовался Советский Союз и тогда, когда в течение этих двух лет при реализации Румынией обяза- тельств, возложенных на нее соглашением о перемирии от 12 сентября 1944 года, применил к Румынии целый ряд льгот, исходя из объективного положения Румынии. Это надо сказать в отношении продления срока репараций с шести до восьми лет я в отношении реализации наиболее важных статей договора, как, например, статья 10, статья 11, статья 12 соглашения о пе- ремирии 2. В заслушанной здесь декларации представителя румынского правительства советская делегация не усматривает какого-либо принципиального положения, которое потребовало бы ответа или поправки или специального замечания. Советское правительство с удовлетворением может констатировать, что румынское прави- тельство твердой рукой расчищает путь своей стране в семью демократических стран, миролюбивых народов. Поскольку Ру- мыния ликвидировала свою старую политику — и внешнюю и внутреннюю, идет по новому пути последовательной демокра- тизации своего общественного и государственного строя, мы дол- жны стремиться учесть это и в проекте мирного договора, дабы облегчить Румынии те усилия, которые она делает, двигаясь по своему новому пути, дабы закрепить добрососедские отноше- ния с Румынией, ищущей сотрудничества и дружбы со всеми демократическими странами.
3. О МИРНОМ ДОГОВОРЕ С ВЕНГРИЕЙ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ОТ 15 АВГУСТА 1946 ГОДА* Господин председатель, господа делегаты! Мы здесь выслу- шали ряд замечаний по поводу сделанного вчера венгерской деле- гацией заявления о том проекте мирного договора, который является предметом обсуждения Конференции. Я взял слово для того, чтобы, со своей стороны, высказать от имени советской делегации некоторые соображения по этому вопросу. Правда, предыдущий оратор, представитель делегации Соединенных Штатов Америки, предпочел, хотя и со значитель- ным опозданием, использовать данный случай для того, чтобы вернуться к вопросу об Италии и затронуть вообще несколько более общих вопросов и, в частности, вопросов, связанных с процедурой работы нашей Конференции. Ну, конечно, каждый оратор выбирает ту дорогу, по которой он считает предпочти- тельнее всего продвигаться вперед. Против этого возражать нельзя, если только эта дорога действительно ведет вперед, а не возвращает назад. В таком случае этот метод работы нельзя признать достаточно удачным, обещающим успех работе Конфе- ренции. Мне представляется поэтому, что нет нужды касаться всего того, что говорил г-н Бирнс в отношении и процедуры, и Италии, и Греции, и в отношении целого ряда других вопросов. Что касается замечаний г-на Бирнса, которые он сделал про- тив советской делегации, то я не думаю останавливаться и на них и не думаю полемизировать по этому поводу с г-ном Бирнсом, так как, разумеется, это лучше всего, при случае, сделает глава советской делегации Молотов. Я хочу перейти к вопросам, связанным непосредственно с мирным договором по Венгрии, и остановиться в первую оче- редь на экономических статьях, которые остались в Совете министров несогласованными. Кстати, не входя в подробности и детали, я хотел бы остано- виться на вопросе о том, почему эти статьи остались несогласо- ванными, почему Совет министров в упорной работе и борьбе мнений по проектам договоров с бывшими вражескими странами сумел согласовать целый ряд довольно трудных и острых вопро- сов, но ему не удалось согласовать ни одной серьезной статьи ♦ «Известия» 16 августа 1946 г. 13
экономического характера. Почему? Если этот принцип, который защищает здесь делегация Соединенных Штатов Америки, под- держиваемая, как правило, всегда делегацией Великобритании и некоторыми другими делегациями, хорошо уже нам здесь изве- стными, — если этот принцип действительно такой благотворный, если он действительно такой справедливый, то почему же не удалось договориться в Совете министров по экономическим статьям на основе этого принципа? 3. Советская делегация держится такого взгляда, что, решая вопросы, связанные с экономическими требованиями, которые должны быть предъявлены той или иной побежденной стране, нельзя не считаться, с целым рядом весьма серьезных обстоя- тельств. К таким серьезным обстоятельствам делегация относит те уже взятые на себя экономические обязательства той или другой страной, которые записаны в соглашении о перемирии и которые, естественно, не могут не найти себе места в проектах мирных договоров. В самом деле, было бы чрезвычайно неразумно проводить такую политику в отношении бывших вражеских стран, которая не считается с тем, как обстоит дело с обязательствами, уже возложенными на эти страны, и предъявлять им дополнительно все новые и новые требования, не считаясь с обстановкой и с теми реальными источниками, за счет которых эти требования будут выполняться. Такая политика была бы плохой политикой, способной привести лишь к недоразумениям и обострениям, но не способной дать какие-либо положительные результаты. Так обстоит дело с принципиальной позицией, которую зани- мает советская делегация в вопросах экономического порядка, а эти вопросы имеют немалое значение. Этот принцип был уже неоднократно сформулирован совет- ской делегацией. Это освобождает меня от необходимости повто- рять пройденное. Напомню лишь в двух словах, что этот принцип заключается в том, чтобы экономические требования были сфор- мулированы с учетом, с одной стороны, тех обязательств, кото- рые уже возложены на эти страны, и, с другой стороны, с уче- том реального экономического положения этих стран. У Советского Союза имеется законное, никем не оспоримое право требовать полного возмещения ущерба, причиненного ему войной, которую затеяли те или иные вражеские страны. Это наше право, право справедливое, и мы можем его требовать полностью, требовать уплаты, так сказать, полным рублем за тот ущерб, который причинен нашей стране бывшими вражескими государствами. Но, кроме формального права, есть еще чувство справедливости. Мы защищаем этот принцип. К сожалению, не все делегации, которые участвовали в подготовке проектов мирных договоров для данной Конференции, согласны с этим принципом и исходят из этого принципа. Здесь лежит одна из основных причин разногласий, которая помешала Совету 14
министров согласовать те экономические статьи, какие подлежат еще согласованию на данной Конференции. Нельзя не учиты- вать объективных условий и фактов, так как известно, что факты — это упрямая вещь, и если с ними не считаться, то эти факты обратятся против тех, кто с ними не желает считаться. В проекте мирного договора с Венгрией Советский Союз, как и в проектах мирных договоров с другими бывшими вражескими странами, исходит именно из этого принципа. Формулируя наши требования экономического порядка по Венгрии, мы были обя- заны исходить и мы исходили из реальных условий, исходили из учета действительного экономического положения Венгрии. Как же рисуется это экономическое положение Венгрии? Можно ли предъявлять те или другие дополнительные требования к Венгрии в экономической области, не считаясь с тем, как справ- ляется Венгрия с выполнением уже принятых ею на себя обя- зательств по соглашению о перемирии? Мы считаем, что на этот вопрос можно дать только один ответ, и ответ этот должен быть отрицательным. Не считаться с этим нельзя, не считаться с этим невозможно. Советский Союз считается с этим в должной мере, и это отражается в направлении советской репарационной по- литики. В чем заключается особенность советской репарационной по- литики, в частности, по отношению к Венгрии? Об этом можно судить по нескольким примерам. В 1945 году Венгрия должна была поставить Советскому Союзу в счет репа- раций товаров на 33,5 миллиона долларов, а поставила факти- чески на 10 миллионов долларов, т. е. меньше 30 процентов при- нятого на себя обязательства. Но ведь те обязательства, которые приняла на себя Венгрия, не были предъявлены Советским Союзом в одностороннем порядке! Эти обязательства предъяв- лены тремя великими державами. Под этими обязательствами стоят их подписи. Следовательно, эти державы не могут безраз- лично относиться к тому, выполняются ли эти обязательства или нет. Так обстоит дело только формально. По существу же дело обстоит иначе. Известно, что Советский Союз и Венгрия заклю- чили торговый договор. По этому торговому договору Советский Союз поставил Венгрии товаров на 6,3 миллиона долларов, а по- лучил от Венгрии товаров лишь на 22 тысячи долларов. Если учесть это и тот факт, что вместо 33,5 миллиона долларов, кото- рые требовались с Венгрии по репарационным поставкам, за эти два года Венгрия поставила всего-навсего товаров на 10 миллио- нов долларов и в то же время получила от СССР товаров на 6,3 миллиона долларов, то окажется, что в конечном итоге вместо 33,5 миллиона долларов Советский Союз получил товаров лишь на 3,7 миллиона долларов. Говоря о репарационных платежах со стороны Венгрии, нельзя не учитывать указанного обстоятель- ства. Для понимания советской политики в отношении экономики Венгрии нужно иметь в виду такж^ и следующее. Недавно 15
Венгрия обратилась к Советскому Союзу с просьбой дать ей дополнительные льготы по репарациям. Венгрия предложила программу выполнения репарационных обязательств в течение 8-летнего срока, — ибо советское правительство удлинило срок поставок с 6 до 8 лет, — предусматривающую, чтобы в первый год были поставлены товары на 21 миллион долларов, во второй год — на 23 миллиона долларов, в третий год — на 25 миллионов долларов и т. д. Советское правительство пошло навстречу вен- герскому правительству и полностью приняло этот план. Кстати сказать, американские представители вообще возражают против взимания с Венгрии репараций, ссылаясь на тяжелое экономиче- ское положение Венгрии, которое объясняется якобы тем, что Венгрия обязалась платить репарации Советскому Союзу. Заме- чательная картина! Венгрия согласна платить репарации, а союз- ники, подписавшие соглашение о перемирии, обязывающее Вен- грию платить репарации, возражают против репараций. Больше того, возражая против даже частичного возмещения ущерба Советскому Союзу, они требуют возмещения своего ущерба пол- ностью. В этом случае они забывают об экономическом положе- нии Венгрии. Советское правительство последовательно проводит такую линию репарационной политики, которая заключается в том, чтобы исходить из реальных планов, чтобы не удушить Венгрию, чтобы не подрубить корни ее экономического восстановления, а, наоборот, облегчить ей возможность ее экономического воз- рождения, облегчить ей возможность стать на ноги, облегчить ей возможность войти в общую семью Объединенных наций и участвовать в деле экономического возрождения Европы. Это правильная политика, это правильная позиция. Если бы наши коллеги по Конференции встали на такую же позицию, то, несо- мненно, экономические статьи по Венгрии были бы согласованы, и мирный договор с Венгрией мог бы явиться новым условием ликвидации тяжелых последствий войны. Он, мирный договор, мог бы удовлетворить справедливые требования стран-победите- лей и учесть нужды стран побежденных. Нам говорят о тяжелом экономическом положении Венгрии, но при этом неправильно указывают причины такого положения. Это — важный вопрос, и мы не можем пройти мимо него. В дей- ствительности настоящими причинами тяжелого финансового положения Венгрии являются понесенные ею расходы в войне против Объединенных наций, разорение страны немцами и быв- шими венгерскими правителями. Этого нельзя забывать, как нельзя забывать и того, что одной из серьезных причин тяже- лого экономического положения Венгрии является то обстоя- тельство, что огромное количество венгерского имущества ока- залось вывезенным немцами и салашистами 4 за пределы Венг- рии. Это имущество оказалось в американской зоне и, насколько известно, до сих пор не возвращено Венгрии. Потеря Венгрией 16
этого имущества, конечно, весьма затрудняет процесс экономиче- ского восстановления Венгрии. На это закрывать глаза нельзя. Вы слышали из заявления венгерской делегации, что до сих пор в Венгрию не возвращены две трети всего подвижного состава венгерских железных дорог. Эти две трети всего желез- нодорожного состава Венгрии находятся, как известно, в амери- канской зоне. Почему до сих пор не возвращен Венгрии этот железнодорожный парк, без которого нельзя, разумеется, думать серьезно о каком бы то ни было не только восстановлении, но и облегчении экономического положения страны? Нельзя строить никаких планов хозяйственного строительства при отсутствии транспорта. Нельзя, с одной стороны, оказывать экономическую помощь и хвалиться этим и в то же самое время не давать транс- порта, не давать фактической возможности восстановить нор- мальное функционирование этих основных артерий всего хозяй- ственного организма страны, какими являются пути сообщения и в первую очередь железнодорожный транспорт. Тут изобра- жают дело таким образом, что вся Европа облагодетельствована. На самом деле нельзя доводить дело до того, чтобы вся Европа была поставлена в положение, когда она с протянутой рукой должна просить подаяния. Нельзя поступать так, что правая рука ставит один плюс, а левая рука ставит два минуса. Какие бы ни оказывались знаки внимания Венгрии со сто- роны тех или других богатых иностранных государств, факт остается фактом, что две трети венгерского железнодорожного состава уведены из Венгрии и не возвращаются, а без транспорта ни о каком восстановлении, ни о каком залечивании ран, нане- сенных войной, не может быть и речи. В заключение я хотел бы сказать два слова относительно вы- ступления по заявлению венгерской делегации представителя Чехословакии г-на Масарика. Советская делегация считает, что г-н Масарик поставил важные вопросы об отношениях Чехосло- вакии и Венгрии и что при рассмотрении и подготовке проекта мирного договора с Венгрией эти вопросы необходимо* изучить со всем вниманием. Советская делегация к этим вопросам отно- сится и отнесется с должным вниманием, их изучит и примет, со своей стороны, участие в правильном решении этих вопросов.
4. О ПРИГЛАШЕНИИ АВСТРИИ НА ПАРИЖСКУЮ МИРНУЮ КОНФЕРЕНЦИЮ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ОТ 17 АВГУСТА 1946 ГОДА * Советская делегация не может согласиться с британским предложением — пригласить представителей австрийского пра- вительства на конференцию. Советская делегация считает, во- преки мнению британской делегации, необходимым отклонить просьбу Австрии, так как не видит оснований к удовлетворению этой просьбы. Известно, что при обсуждении вопроса о пригла- шении на конференцию представителей Албании, Египта, Кубы и Мексики британская делегация уже вносила предложение о том, чтобы была приглашена и Австрия. Это предложение не нашло поддержки со стороны Конференции, причем обращалось внимание на то, что в распоряжении Конференции нет никаких документов, которые в какой бы то ни было мере обосновывали эту просьбу австрийского правительства. И Албания, и Египет, и Куба, и Мексика в своих записках и меморандумах обстоятельно изложили те основания, в соответ- ствии с которыми они претендуют на то, чтобы быть приглашен- ными и выслушанными на Конференции. Совершенно иначе дей- ствовала Австрия, которая представила письмо, состоящее из нескольких строчек, без объяснения мотивов. В этом письме просто заявляется, что Австрия считает необходимым быть вы- слушанной по вопросу об австро-итальянской границе. Нельзя сказать, чтобы это было убедительно. Других материалов по этому вопросу от Австрии не посту- пало. Таким образом, с того дня, когда британская делегация впервые поставила вопрос о приглашении на Конференцию пред- ставителей Австрии наравне с представителями Албании, Кубы, Мексики и Египта, ничего в этом отношении не изменилось. Мы стоим в этом вопросе на том же самом месте, на каком стояли несколько дней назад. Переходя к выступлению Макнейла, я должен обратить вни- мание на то, что Макнейл хотел, очевидно восполнить этот не- достаток. То, чего не сделало австрийское правительство, пытается * «Известия» 18 августа 1946 г. 18
сделать британский делегат. Макнейл говорил здесь, что Австрия имеет общую границу с Италией и поэтому непосредственно заинтересована в мирном договоре с нею. Он говорил о том, что Куба и Мексика менее заинтересованы в мирном договоре с Ита- лией, чем Австрия, и что поэтому Австрия, будучи более заинте- ресованной, нежели Мексика и Куба, которые допущены на Кон- ференцию, также должна быть допущена на Конференцию. Макнейл сослался, наконец, на то, что Албания, не являясь чле- ном Объединенных наций, оказалась тоже допущенной на Кон- ференцию. Надо сказать, что аргументация Макнейла ни в чем нас не убедила. Я думаю, что она никого не может убедить. Говорят, что Австрия имеет общую границу с Италией. Прекрасно. Авст- рия действительно имеет общую границу с Италией. Но, во-пер- вых, проект мирного договора, представленный на рассмотрение Конференции, не вносит никаких изменений в отношении этой границы и существующего статус-кво. Как известно, проект мир- ного договора прямо говорит, что австро-итальянская граница, имевшаяся на 1 января 1938 года, остается неизменной. Следо- вательно, интересы Австрии проектом мирного договора ни в ка- кой степени не нарушаются. Конечно, Австрия имеет свои претензии к Италии. Но совет- ская делегация считает неприемлемым ставить на Конференции рассмотрение таких претензии, так как Мирная конференция, собравшаяся ныне в Париже для рассмотрения проектов мирных договоров с пятью бывшими вражескими странами, не должна заниматься рассмотрением претензий каких бы то ни было дру- гих государств к кому бы то ни было. Иначе и быть не может, если к тому же не упускать из виду особенности положения Австрии. Об этом следует напомнить. В самом деле, декларация об Австрии правительств Совет- ского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании в октябре 1943 года констатировала, что Австрия должна нести ответственность, которой не может избежать за соучастие на сто- роне гитлеровской Германии, и что при окончательном урегули- ровании вопросов, связанных с Австрией, неизбежно будет при- нят во внимание ее собственный вклад в дело освобождения. О чем говорит эта декларация? Она, во-первых, поднимает вопрос об ответственности Австрии за участие в войне против Объ- единенных наций на стороне гитлеровской Германии. Эта ответ- ственность, на взгляд советской делегации, тем более усугуб- ляется, что Австрия оставалась на стороне гитлеровской Герма- нии до самых ее последних дней. Известно, что Вена была взята войсками Красной Армии 13 апреля 1945 года после кровопро- литных боев, которые стоили больших жертв советским войскам в результате того жестокого сопротивления, которое оказывали, наряду с германской армией, австрийские войска под руковод- ством своих немецких правителей. Известно, что день падения 2 19
Вены отделен от дня падения Берлина всего лишь тремя неде- лями. Поэтому мы вправе утверждать, что Австрия до конца этой войны стояла на стороне Гитлера. И это, несмотря на де- кларацию об Австрии, в которой правительства Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки призывали Австрию отложиться, отделиться от Германии, порвать с Герма- нией, перейти на сторону Объединенных наций и предупреждали об ответственности, которую Австрия понесет в том случае, если и дальше будет содействовать борьбе против Объединенных на- ций на стороне Гитлера. Несмотря на то, что, как указывалось в декларации трех министров, при окончательном урегулирова- нии неизбежно будет принят во внимание собственный вклад Австрии в дело ее освобождения, она ничего не сделала для того, чтобы действительно внести этот вклад в дело своего осво- бождения, в дело общей освободительной борьбы Объединенных наций, в дело борьбы против гитлеровской Германии и ее сообщ- ников. Возникает поэтому законный вопрос: в каком качестве могла бы быть приглашена Австрия на настоящую Конференцию? Мы все знаем, что Австрия явилась первой жертвой гитлеровской агрессии, задачу освобождения которой от германского господ- ства поставили в качестве одной из своих задач правительства Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Разумеется, это обстоятельство ставит Австрию в осо- бое положение по сравнению с другими странами, поднявшими вместе с Германией войну против Объединенных наций. Но даже с учетом этих обстоятельств нельзя признать за Австрией ника- кого права требовать, чтобы настоящая Конференция занялась рассмотрением территориальных претензий австрийского прави- тельства по отношению к каким бы то ни было другим государ- ствам и, в частности, по отношению к Италии. Парижская конференция имеет своей задачей обсудить проекты мирных договоров, которые должны быть заключены между Объединенными нациями и бывшими сателлитами Герма- нии, находившимися в войне с Объединенными нациями, — Ита- лией, Румынией, Болгарией, Венгрией, Финляндией. Парижская конференция имеет своей задачей, таким образом, урегулирова- ние отношений с этими государствами и заключение с ними с этой целью мирных договоров. В этой связи Парижская конфе- ренция должна рассмотреть ряд вопросов, составляющих содер- жание указанных мирных договоров, или вопросов, непосред- ственно связанных с этими договорами. Мирную конференцию могут и должны интересовать лишь те вопросы, которые свя- заны с областью отношений между Объединенными нациями, с одной стороны, и пятью бывшими вражескими странами, находившимися в состоянии войны с Объединенными нациями, с другой стороны. Такова задача, которая стоит перед Конференцией. 20
Конференция не должна и не может заниматься, по твердому убеждению советской делегации, рассмотрением вопросов, кото- рые выходят за пределы ее задач, — задач, связанных с подго- товкой мирных договоров для пяти указанных выше государств. Совершенно очевидно, что в компетенцию Конференции не вхо- дит рассмотрение претензий со стороны государств, не находив- шихся в состоянии войны с этими вражескими странами. Австрия не находилась в состоянии войны с Италией. Австрия до послед- него дня была в союзе с Гитлером, в союзе с основным виновни- ком этой войны. Австрия и Италия не находились в состоянии войны друг с другом. Следовательно, нет оснований для рас- смотрения на нынешней Конференции в Париже взаимных пре- тензий между этими странами. При той постановке вопроса, ко- торая дается британской делегацией, Парижская конференция должна была бы заняться рассмотрением взаимных претензий стран, находившихся во вражеском лагере в борьбе против Объединенных наций. Для этого ли созвана наша Конференция? Достаточно поста- вить этот вопрос, чтобы было совершенно ясно, что не дело Па- рижской конференции заниматься рассмотрением территориаль- ных претензий, которыми имеет в виду занять наше время авст- рийское правительство. У австрийского правительства могут быть и, очевидно, есть претензии к Италии, но это не, имеет никакого отношения к нынешней Конференции. Пусть эти претензии Австрия предъявляет в другом месте, а не на этой Конференции, в задачи которой не входит рассмотрение такого рода во- просов. Нам могут сказать, как это и говорил Макнейл, чго Куба и Мексика приглашены высказать свои взгляды на Конференции, но они менее заинтересованы в договоре с Италией, чем Австрия. Но Куба и Мексика — члены Объединенных наций. Я думаю, что ни Макнейл, ни кто другой не станут отрицать некоторых элемен- тарных фактов, которые говорят о праве Кубы и Мексики на то, чтобы изложить на Конференции свои взгляды по тем или дру- гим частям пунктов мирных договоров. Во-первых, они явля- ются членами Объединенных наций, во-вторых, они находились в состоянии войны с Италией и, в-третьих, они понесли изве- стные жертвы в этой войне. Пусть эти жертвы небольшие, пусть заслуги этих государств перед общим делом борьбы с врагами не были решающими, как это приписывают себе другие, но во всяком случае факт остается фактом: все дополнительно приглашенные на Конференцию государства были врагами наших врагов. И было бы странно слышать, если бы Макнейл стал отрицать такие факты. Мы утверждаем, что нельзя срав- нивать Австрию с Кубой и Мексикой. Австрия, конечно, ни в какой мере не может быть поставлена в один ряд с этими членами Объединенных наций, как бы это ни старался здесь обосновать Макнейл. 21
Говорят об Албании, ссылаясь на то, что она не была членом Объединенных наций. Но Макнейл забыл или не принял во вни- мание, что Албания активно боролась против Италии и что в на- шем проекте мирного договора с Италией Албании посвящен целый раздел. Этого нельзя забывать. Если вы развернете проект мирного договора с Италией, то увидите, что вопросу об Алба- нии посвящен целый пятый раздел — статьи 21, 22, 23, 24, 25, 26 посвящены Албании. Как же при этих обстоятельствах можно не пригласить сюда Албанию, когда в этих статьях говорится о важных для нее вопросах, затрагивающих ее кровные интересы? Я думаю, что это бесспорно, и мне незачем доказывать эту оче- видную истину, поскольку решение Конференции о приглашении Албании состоялось, и мы обязаны уважать это решение. А каково в этом отношении положение с Австрией? Имеется ли в проекте мирного договора с Италией хотя бы одна статья, затрагивающая интересы Австрии? Нет ни одной такой статьи. Есть единственная статья 10-я, которую я считаю необходимым напомнить тем, кто защищает предложение о приглашении сюда Австрии. Статья 10-я гласит: «Италия заключит или подтвердит соглашение с Австрией, чтобы гарантировать беспрепятственное пассажирское и грузовое движение между Северным и Восточ- ным Тиролем». Но, чтобы подтвердить соглашение о железнодорожном дви- жении между Австрией и Восточным Тиролем, нет решительно никакой необходимости приводить в движение весь механизм нашей Конференции. Кроме того, должен добавить, что этот во- прос относится к тем вопросам, которые подлежат урегулирова- нию в порядке двустороннего договора. Статья 10-я об этом и го- ворит. По существу, эта статья ничего не решает и, следова- тельно, не может затрагивать интересов Австрии, хотя бы в минимальных размерах. Такие статьи, как статья 10-я, юристы на- зывают «отсылочными» статьями, потому что в этих статьях со- держится лишь ссылка к какому-либо порядку разрешения во- проса, — в данном случае имеется отсылка к решению вопроса путем двустороннего договора. И это совершенно логично и пра- вильно, потому что урегулирование железнодорожного движе- ния в районе австро-итальянской границы не имеет и не должно иметь никакого отношения к вопросам, обсуждающимся на Па- рижской конференции. Но нам говорят, что у Австрии имеются к Италии претензии в отношении Южного Тироля. Нам напомнили о том, что этот вопрос рассматривался в Сов.ете министров иностранных дел, до- бавляя, что, если Совет министров уделил этому вопросу внима- ние, то и Мирная конференция должна уделить этому вопросу внимание. Это довольно удивительная логика. Я пришел бы к другому выводу: именно потому, что этот вопрос был рассмот- рен в Совете министров и там не нашел поддержки, поскольку Совет министров единодушно отклонил претензии Австрии в от* 22
ношении Тироля, — Конференции не следует заниматься этим вопросом. У нас нет никаких оснований засорять работу нашей Конференции лишними проблемами. Кстати сказать, об ускоре- нии работы Конференции говорят очень многие и очень много. Нужно действительно беречь время. Это тоже один из доводов против приглашения Австрии. В самом деле, какое Конференция имеет право тратить свое время на рассмотрение притязаний австрийского правительства на Южный Тироль, на который пре- тендует Австрия за счет Италии, пытаясь использовать Париж- скую конференцию, чтобы изменить Сен-Жерменский договор 1919 года?5 Австрия домогается получить новые земли. Но, я спрашиваю, в награду за что, в качестве премии за какие уси- лия в борьбе демократических стран против гитлеровской Гер- мании? Нет таких усилий, нет оснований для такой постановки вопроса. Так рассуждал, очевидно, и Совет министров иностран- ных дел, когда он отклонил домогательства Австрии. Чтобы не быть голословным, я напомню только то, чем закончилось в Совете министров рассмотрение вопроса о Южном Тироле, кото- рый Австрия пытается вновь, при содействии британской деле- гации, притащить сюда на Конференцию, отвлекая нас без всяких оснований от наших основных задач. Для того, чтобы на- помнить, чем закончилось это дело в Совете министров иностран- ных дел, приведу свою запись о заседании Совета министров 24 июня этого года. Вот эта запись: «На заседании Совета ми- нистров по вопросу об австро-итальянской границе Молотов внес следующее предложение: «Рассмотрев доклад Комитета экспертов по вопросам гидро- электроэнергии, в связи с австрийской претензией о незначитель- ном исправлении австро-итальянской границы в северо-восточной части Альто-Адидже (Южный Тироль), Совет министров не мо- жет признать названные претензии Австрии в качестве «незна- чительных изменений» австро-итальянской границы, как это представляется в памятной записке генерального правительства Австрии от 30 мая 1946 года». Дальше у меня в записи значится: «Бирнс заявил, что деле- гация США может согласиться с предложением, внесенным со- ветской делегацией». Дальше записано: «Бидо сказал, что он не может считать пре- тензии австрийского правительства незначительными. У Совета министров нет оснований лишать Италию значительных ресур- сов электроэнергии в северной части Южного Тироля. В этом районе ресурсы электроэнергии не столь малы, как в районе Тенда-Брига, на которые претендует Франция». Бевин заявил, что английская делегация принимает предло- жение советской делегации, но одновременно он хотел бы выра- зить надежду, что Италия и Австрия придут к разумному согла- шению об использовании железных дорог, соединяющих восточ- ную часть австрийского Тироля с ее северной частью. 23
Таким образом, все четыре делегации единодушно признали, во-первых, что претензии Австрии по отношению к Италии не- приемлемы по существу. Во-вторых, что они отнюдь не являются теми незначительными изменениями границы, которые готов был допустить Совет министров. В-третьих, что в силу всего этого просьба Австрии должна быть отклонена. Так обстоит дело. После всего изложенного я спрашиваю Конференцию, какие имеются юридические, политические и, я бы сказал, морально- политические основания для того, чтобы пригласить Австрию на эту Конференцию? Советская делегация на этот вопрос отвечает одним, но твердым категорическим словом: нет.
5. О РЕПАРАЦИЯХ С ИТАЛИИ РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 28 АВГУСТА 1946 ГОДА* Вчера представитель Советского Союза, глава советской де- легации Молотов изложил с исчерпывающей полнотой сообра- жения, исходя из которых советская делегация считает неприем- лемыми, вредными и подлежащими безусловному отклонению поправки австралийской делегации. Я не взял бы сегодня слова, если бы не некоторые выступления на этом заседании, которые заставляют советскую делегацию представить дополнительные соображения по этому вопросу. Здесь опять напоминали, что репарации должны быть уста- новлены в соответствии с принципами справедливости не только в отношении тех, которые имеют законное право на возмещение убытков от навязанной им войны, но и в отношении тех, кто отвечает за нанесенный ущерб. Этот принцип правилен, и проект решения вопроса о репарациях, предложенный Советом минист- ров иностранных дел, полностью отвечает ему. Что же касается предложения австралийской делегации, то оно противоречит этому принципу. Мало того, что оно шаблонно и абстрактно, — оно не считается с требованием быть справедливыми прежде всего к пострадавшим странам. Оно не дает пострадавшим от агрессии народам минимального удовлетворения. Советская делегация настаивает на том, чтобы предложение австралийской делегации было отклонено именно потому, что оно несправедливо. О чем идет речь? Почему австралийская делегация считает предложение Совета министров иностранных дел неприемлемым? Какие части его неприемлемы и почему? На эту тему представи- тель Австралии не проронил ни слова. Совет министров иностранных дел предлагает Италии упла- тить Советскому Союзу 100 миллионов долларов. Я спрашиваю австралийскую делегацию — вносит ли она поправку к этой сумме? Считает ли она, что во имя справедливости надо упла- тить не 100 миллионов долларов, а 500 миллионов долларов? Или она считает, что надо платить не 100 миллионов в возмещение потерь, превышающих в 20 раз эту сумму и причиненных италь- • «Известия» 30 августа 1946 г, 25
янскими фашистами, которые три года хозяйничали на советской земле, а 10 миллионов долларов? Или, может быть, австралий- ская делегация считает, что Советскому Союзу вообще ничего не надо платить? Но австралийская делегация молчит и вряд ли она предложит какую-либо цифру. Скорее всего она, как это уже было на территориальной комиссии, где обсуждался вопрос об итальянских границах, воспользуется своим излюбленным мето- дом — отложить, назначить комиссию, изучить, поскольку-де «мы ничего не знаем, ничего не понимаем и в силу этого не мо- жем ничего решить». Мы считаем, что вопрос ясен. Три года итальянские разбой- ники пробыли на территории Советского Союза. Они грабили, разрушали, сжигали советское добро, убивали советских людей; миллиарды рублей потребовались бы, чтобы возместить эти по- тери. Но Советский Союз, исходя из чувства милосердия и вели- кодушия, называет цифру в 100 миллионов долларов. Эта сумма — скорее символ наказания агрессора, чем действительное возмещение убытка. Сравните требования СССР с требованиями других госу- дарств. Возьмите Грецию. Мы скорбим вместе с греческим наро- дом по поводу тяжелых потерь и ущерба, причиненных ему этой жестокой войной. В целях возмещения этого ущерба Греция определила свои репарационные требования в документе, пред- ставленном в ноябре 1945 года, суммой в 2 миллиарда 877 мил- лионов долларов. Но неужели могут быть сомнения в том, что Советский Союз несравнимо больше потерял, чем Греция? А ведь если Греция требует в возмещение своих убытков 2 миллиарда 877 миллионов долларов, то что значит в сравнении с этим требо- вание 100 миллионов долларов, предъявленное Советским Союзом? Справедливо ли требование Советского Союза или несправедливо? Безусловно справедливо. А если сказать, что несправедливо, то лишь в отношении СССР, который имеет право на гораздо большую, чем 100 миллионов долларов, сумму для возмещения понесенного им ущерба. Но Советский Союз велико- душен и милосерден! Возьмите Эфиопию. Мы глубоко скорбим вместе с эфиопским народом о его потерях и готовы всячески поддержать Эфиопию, как и всякую другую страну, подвергшуюся вторжению итальян- ских разбойничьих орд/Чтобы попытаться возместить тяжелые потери и облегчить восстановление хозяйства, какое требование предъявила Эфиопия? В сентябре 1945 года она предъявила свои претензии к Италии в сумме 775 миллионов долларов. Думаю, что нет сомнения в том, что Советский Союз пострадал не менее Эфиопии, но мы требуем не 775 миллионов долларов, а веего 100 миллионов. Справедди&о это или нет? Безусловно справед- ливо. А если нет, то несправедливо только в отношении СССР. Но Советский Союз великодушен и милосерден! Возьмите Египет. 18 июня 1945 года Египет предъявил к 26
Италии требование репараций в 515 миллионов долларов — в пять раз больше, чем требует Советский Союз. Но неужели Со- ветский Союз пострадал от нашествия итальянских банд меньше, чем Египет? Мексика требует 50 миллионов долларов. Но не- ужели же Советский Союз понес потери только в два раза больше, чем Мексика? Но дело не в этих 100 миллионах, а в принципе наказания агрессора рублем, чтобы помнил он, чтобы помнили его потомки, что значит вести агрессивную войну против миролюбивых на- родов! Господин австралийский делегат, подумайте, взвесьте эти факты, неопровержимые, как сама жизнь и смерть. Это требо- вание в 100 миллионов следовало не ставить на утверждение, а утвердить здесь без голосования — par acclamation, в знак ува- жения и преклонения перед великими и неисчислимыми жерт- вами советского народа и других свободолюбивых народов в этой войне. Предложение австралийской делегации, которая высту- пает против решения Совета министров иностранных дел о репа- рациях в пользу СССР и настаивает на том, чтобы передать этот вопрос какой-то комиссии на изучение, нельзя рассматривать иначе, как оскорбление справедливости, как неуважение к па* мяти погибших в этой войне. Советская делегация настаивает, чтобы предложение австра- лийской делегации было отклонено и чтобы было утверждено ре- шение Совета министров иностранных дел, в минимальной сте- пени отвечающее требованиям справедливости, — повторяю: в минимальной степени отвечающее требованиям справедливости. Еще одно замечание. Австралийская делегация предлагает отложить решение вопроса о репарациях на шесть месяцев и по- ручить его какой-то комиссии. Но как поступить, если в этой комиссии возникнут разногласия, — кто их разрешит? Очевидно, придется снова собрать новую Мирную конференцию? Но это означает лишь то, что предложение австралийской делегации сводится по существу к тому, чтобы отложить Конференцию на шесть месяцев, чтобы отложить, следовательно, и заключение мирных договоров. Наконец, еще один вопрос, касающийся уже юридической стороны дела. Австралийская делегация предлагает, чтобы общая сумма репараций, которые должна будет уплатить Ита- лия в пользу Франции, Югославии, Албании, Эфиопии и других государств, потерпевших от итальянской агрессии, была опреде- лена через шесть месяцев после подписания мирных договоров. Это значит, что мирные договоры должны быть подписаны без указания в них суммы репарационных платежей со стороны Италии. Это значит, что в мирных договорах будет оставлена бланкетная статья — пустое место, без указания какой-либо суммы репарационных платежей, которая будет установлена че- рез шесть месяцев после подписания мирных договоров. Но та- 27
кое предложение с юридической стороны представляет собой нонсенс — абсурд. Ведь нужно иметь очень плохое представле- ние об умственных способностях итальянского правительства, чтобы думать, что оно может пойти на такой трюк — подписать договор со статьей, в которой не будет обозначено никакой суммы! Вот до какого абсурда договорилась австралийская де- легация, ослепленная своими вредными политическими сентен- циями! Почему советская делегация так настаивает на правильном решении вопроса о репарациях? Потому, что она считает, что это — основной, стержневой вопрос мирного договора. Нужно знать, что без репараций нет и не может быть мирного договора. Мирный договор, который не предусматривает репараций, не мо- жет никого удовлетворить как договор несправедливый, не отве- чающий требованиям справедливого возмездия. Я обращаюсь к членам комиссии в глубокой уверенности, что они, следуя принципам справедливости, отклонят предложение австралийской делегации и согласятся с решением, предложен- ным Советом министров иностранных дел. Что касается Советского Союза, то для него никакой комис- сии не нужно. Комиссии здесь делать нечего, ибо ущерб, причи- ненный итальянскими фашистскими бандами Советскому госу- дарству, ясен, сумма частичного возмещения этого ущерба опре- делена, источник репараций установлен. Само правительство Италии, страны побежденной и склонившей голову перед волей победителей, не возражает ни против суммы репараций, уста- новленной Советом министров иностранных дел, ни против ука- занных источников покрытия этих репараций. Оно согласно под- чиниться решению Совета министров иностранных дел, но здесь находятся люди, которые вмешиваются со стороны и напрягают все силы, чтобы сорвать это решение и помешать делу установ- ления справедливого мира. Я настаиваю на отклонении австра- лийской поправки полностью, как несправедливой и противоре- чащей интересам Советского Союза и других стран, испытавших ужасы нашествия вражеских полчищ.
6. ЕЩЕ РАЗ К ВОПРОСУ О РЕПАРАЦИЯХ С ИТАЛИИ РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 30 АВГУСТА 1946 ГОДА * Разоблаченный маневр канадской делегации Советской делегации уже не раз приходилось констатировать, что во всех случаях, когда дело доходит до непосредственных интересов советского народа и Советского Союза, сейчас же вы- растают на пути этих интересов какие-то препятствия. Для того чтобы создать эти препятствия и помешать Совет- скому Союзу в справедливом удовлетворении его требований, австралийская делегация сделала, как помнят делегаты, немало усилий в этой комиссии. Эти усилия, к нашему удовлетворению, потерпели фиаско, окончились провалом, я скажу — позорным провалом. Но лавры провалившейся делегации одной страны не дают покоя, очевидно, представителям другой страны. И сегодня мы должны констатировать новую попытку сорвать успешную работу нашей комиссии. Поэтому я не могу оставить без ответа выступление Уилгресса, тем более знаменательное, что он является послом Канады в Советском Союзе, который, кажется, лучше и больше других иностранцев мог бы понять значение ре- парационного вопроса для Советского Союза. Все годы войны Уилгресс провел в Советском Союзе, видел и знает нашу страну, был свидетелем военных событий на территории СССР. И после всего этого канадский представитель берет слово для того, чтобы сорвать справедливое и по существу никем не оспариваемое решение Совета министров. Что преследует, какие цели ставит перед собой в своем выступлении канадский деле- гат? Он предлагает сегодня не одобрять пункта первого, следо- вательно, не одобрять той суммы репараций, которая предла- гается Советом министров. Почему, в силу каких соображений? Соображения эти очень ясно изложены канадским делегатом и сводятся к тому, чтобы привести эту сумму в 100 миллионов дол- ларов в соответствие, как он сказал, с требованиями других стран. Мы слышали об этих требованиях. Мы помним, что они исчисляются сотнями миллионов долларов: Египет требует 545 миллионов долларов, Греция — 2 миллиарда с чем-то дол- ларов, Эфиопия — 775 миллионов долларов и т. д. Как должны мы понимать предложение г-на Уилгресса привести сумму репа- * «Известия» 1 сентября 1946 г. 29
раций, требуемую Советским Союзом, в соответствие с этими требованиями? Может быть, Уилгресс не удовлетворен 100 мил- лионами долларов для Советского Союза, как крайне низкой суммой, и намерен предложить более высокую сумму в возме- щение убытков, понесенных Советским Союзом, чтобы эту сумму привести в соответствие с ущербом, причиненным Советскому Союзу итальянским нашествием? Ничего подобного. Здесь про- сто делается попытка, прикрываясь всякого рода формально юридическим крючкотворством, постараться отложить возможно дальше удовлетворение справедливых требований Советского Союза. Выступление канадского представителя — маневр, на- правленный на срыв решения о репарациях для Советского Союза. Мы должны разоблачить этот маневр. Советская делега- ция считает, что было бы непристойно, я говорю — непристойно и неприлично становиться на тот путь, на который нас сейчас тянет канадская делегация. Я уверен, что комиссия на этот путь не встанет и не заставит нас возвращаться еще и еше раз к тем фактам, которые вопиют к небу. Я, разумеется, знаю, что не все рождены для того, чтобы видеть небо... Лицемерные речи канадской делегации * Я не знаю благодарить ли мне г-на Уилгресса за поддержку, которую он оказывает Советскому Союзу, или, наоборот, продол- жать высказывать свое недоумение по поводу того своеобразия этой поддержки, которым она отличается. То, что сказал г-н Уил- гресс, подтвердило то, что я услышал в его выступлении в начале заседания, и ни в какой мере не поколебало тех замечаний и вы- водов, которые были мною сделаны по поводу этого выступления. В самом деле, Уилгресс, по его словам, сочувствует Советскому Союзу. Он, видите ли, действительно был во время войны в Совет- ском Союзе, видел те разрушения, которые причинены врагом Советскому Союзу, он даже восхищается —даже восхищается! — тем, как Советский Союз восстанавливает свое хозяйство и зале- чивает свои раны. Но в то же время он продолжает настаивать на том, чтобы отложить решение вопроса об определении суммы репараций для СССР—страны, которая прошла ряд тяжелых испытаний, — суммы, определенной в результате, как здесь справедливо говорили представители Англии, Соединенных Штатов и Франции, трудной и упор- ной работы в Совете министров. Уилгресса это ни в какой мере не удовлетворяет. Он настаивает на том, чтобы решение этого во- проса было отложено. Он придумывает в качестве мотива в * Ввиду того, что канадская и австралийская делегации продолжали настаивать на своих предложениях, тов. Вышинский вторично взял слово, посвятив свое выступление опровержению вредных позиций этих делегаций и несостоятельности приведенных ими соображений. 30
пользу откладывания такое соображение, что сумму в 100 мил- лионов нужно, оказывается, привести в соответствие с теми сум- мами репараций, которые будут установлены для других стран. Но о каком соответствии идет речь? Что именно предлагает Уил- гресс привести в соответствие «одно с другим»? Я поставлю г-ну Уилгрессу прямой вопрос, и пусть он скажет, не прячась за широковещательные и ни к чему не обязывающие слова, за об- щие фразы, — оспаривает ли он эту сумму в 100 миллионов дол- ларов в сторону увеличения или в сторону ее уменьшения или же он считает нужным возражать потому, что он не разобрался в этом вопросе? В последнем случае можно только пожелать, чтобы канадский представитель поскорее разобрался в этом во- просе. Но это не может служить основанием для того, чтобы за- держивать решение данного вопроса. То, что канадская делега- ция не хочет пойти навстречу Советскому Союзу в вопросе об этой незначительной сумме, видно хотя бы из того, что Уилгресс к одному доводу против этой статьи тут же добавляет второй до- вод. Теперь, оказывается, что он, видите ли, сомневается не только в первом, но и в третьем пункте и считает поэтому эти пункты неприемлемыми, говоря, что эти пункты трудно при- нять, пока он не получит необходимой информации. Но какую информацию нужно еще получить по третьему пункту? О чем го- ворит третий пункт? Он говорит о том, что в пределах суммы в 100 миллионов долларов Советский Союз и итальянское пра- вительство должны будут заключить товарное соглашение о по- ставках, т. е. такое соглашение, которое СССР два года тому назад уже заключил с Румынией, Венгрией, Финляндией, — пол- ностью себя оправдавшее соглашение, в котором будет сказано, что Италия обязуется поставить такие-то товары. Г-ну Уилгрессу этого недостаточно. Он предлагает отложить решение относи- тельно 100 миллионов долларов до тех пор, когда комиссия по учету претензий других стран закончит свою работу. Но эта ко- миссия еще не приступала к своей работе, и срок окончания ее работы никому не известен. Кроме того, нет никакой связи между первым и вторым вопросами. Ясно, таким образом, что это — искусственный довод, придуманный специально для тиго, чтобы сорвать решение относительно 100 миллионов долларов в пользу Советского Союза. Тогда так и скажите, что вы на сло- вах — за репарации в пользу СССР, а когда дело доходит до практического решения, хотите дело это сорвать. Ваше предло- жение отложить решение о 100 миллионах долларов без указания срока означает не что иное, как предложение отложить решение ad calendas graecas, т. е. до греческих календ, которых у греков никогда, как известно, не было, что, следовательно, означает откладывание дела на веки вечные! Вот как в действительности обстоит дело. 31
Справедливость предложений Советского Союза Но как смотрит на это дело Италия? Мы имеем по этому по- воду ноту итальянского министерства иностранных дел от 5 ноября 1945 года. В этой ноте итальянское правительство вы- сказывается в том смысле, что самое большее, чего оно могло бы ожидать, — это то, чтобы каждая из Объединенных наций соста- вила список своих претензий, описала итальянскому правитель- ству понесенные ею убытки, а итальянское правительство, за- ключив необходимые двусторонние соглашения относительно суммы убытков, сможет договориться наилучшим образом с каждой из Объединенных наций относительно возмещения нане- сенных ей убытков. Какой путь покрытия своего долга перед Объединенными нациями, пострадавшими от агрессии, видит итальянское прави- тельство? Об этом можно судить по указанному официальному итальянскому документу от 5 ноября 1945 года. Это — двусто- ронние соглашения. Это — договоренность между победителями и побежденными, между потерпевшими и причинившими ущерб. 06 этом говорится и в пункте третьем проекта мирного договора с Италией. Мы считаем это наилучшим способом решения за- дачи. Так же думает и итальянское правительство. Но г-н Уил- гресс и поддакивающий ему представитель Австралии, — впро- чем, я не знаю, кто кому поддакивает, — возражают против этого способа, ничего, однако, не предлагая взамен. Для совет- ской делегации ясны их планы и их намерения — провалившись в одном деле, они пытаются получить реванш в другом. Во вся- ком случае — сорвать решение. Говорят, что Италия не в со- стоянии будет платить репарации. Если так, то откровенно ска- жите это. Если так, то не голосуйте за репарации, тогда голо- суйте против репараций. Но разговоры о невозможности для Италии выплатить 100 миллионов долларов репараций Совет- скому Союзу лишены основания. Как обстоит дело в действительности? Дело обстоит так: итальянское правительство обратилось в Москве к советскому правительству с предложением восстановить торговые отноше- ния между СССР и Италией. В этой ноте итальянское прави- тельство указывает на то, что значительная часть итальянской промышленности и судостроительные верфи находятся в настоя- щее время в исправном состоянии; а что касается предприятий, более или менее поврежденных, то они восстанавливаются и могут возобновить работу. Для итальянской промышленности нетрудно было бы, говорится в ноте, взять на себя обяза- тельство даже в отношении значительных поставок в области постройки судов, а также производства дизелей, моторов, электромеханизмов, аппаратуры по точной механике и оптике, материалов для электротяги, различных станков, дорожных строи- тельных материалов и т. д. Вот в каком состоянии находится 32
теперь это пошатнувшееся, разумеется, во время войны хозяйство Италии. Италия говорит нам: мы хотим и можем восстановить и укре- пить торговые связи, можем сделать для вас то-то и то-то, наше хозяйство в состоянии это сделать. Мы хотим пойти им навстречу. И поэтому вместо иностранной валюты, которую нам хотят под- сунуть австралийцы, мы говорим—текущая продукция, потому что мы хотим, чтобы работали заводы и фабрики Италии, вырабаты- вающие эту продукцию, что поможет восстановлению итальян- ской промышленности, даст работу десяткам тысяч и даже больше итальянских рабочих и т. д. Часть этой продукции Италия пла- тила бы в качестве репараций. Так предлагает поступить Совет- ский Союз. Предложение Советского Союза относительно реше- ния вопроса о репарациях с Италии в пользу СССР справедливо и отличается несомненными достоинствами, так как оно не под- рывает, а, наоборот, укрепляет народное хозяйство Италии. Уилгресс видит третий пункт проекта и не замечает почему-то четвертого пункта, где говорится, что Советский Союз берет на себя обязательство поставить Италии сырье, необходимое для выделки тех или иных видов продукции, в тех случаях, когда это сырье обычно импортировала Италия из других стран. Австралийская и канадская делегации относятся к вопросу о репарациях с Италии в пользу СССР, как к чужому делу, и это понятно. Как известно, и на территории Австралии, и на терри- тории Канады итальянские фашистские войска не были. Это сча- стье Австралии и Канады, но вы, счастливые, не имеете права занимать такой позиции, какую занимаете сейчас по отношению к тем, которые, к несчастью, видели на своей земле оккупантов и понесли ущерб от вражеской оккупации. Мне кажется, что рассуждения, которые мы слышим в этой комиссии уже не пер- вый день, всем своим острием направлены в одну сторону — сломать те решения, которые приняты Советом министров, под- держиваемые всеми странами, которые пострадали от враже- ской оккупации. Советский Союз добивается репараций не только для себя, но и для всех пострадавших от войны и оккупации стран. Мы уже заявляли, что требуем минимальную часть репараций в возмеще- ние своих убытков. СССР сказал, что понимает и поддерживает другие страны в их требованиях, если они будут требовать больше потому, что они слабее Советского Союза и им труднее спра- виться с восстановлением своего хозяйства, труднее покрыть этот ущерб. Мы согласны на меньшее. Но тут появляются адвокаты, которые, защищая абстрактную идею справедливости, фактиче- ски добиваются того, чтобы это меньшее не было вовсе дано. И это называется сочувствием и поддержкой. Я не знаю, должны ли мы благодарить за такую «поддержку» и за такую «дружбу» или откровенно сказать: «Избави нас, боже, от таких друзей, а с противником мы как-нибудь справимся сами...».
7. О МИРНОМ ДОГОВОРЕ С ИТАЛИЕЙ РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 2 СЕНТЯБРЯ 1946 ГОДА* Я должен сказать несколько слов об австралийской поправке к пункту третьему 64-й статьи проекта мирного договора с Ита- лией. В этом пункте говорится, что количество и виды товаров, подлежащих поставке в порядке репараций, должны являться предметом соглашения между правительством СССР и итальян- ским правительством и что эти товары выбираются и поставки распределяются во времени таким образом, чтобы не помешать экономической реконструкции Италии и не создавать дополни- тельных обязательств для Союзных и Соединенных Держав. Австралийская поправка, очень кратко изложенная делегатом Австралии, предлагает заменить слова о том, что соглашение должно заключаться между советским правительством и Ита- лией, словами о том, что соглашение заключается между совет- ским правительством и репарационной комиссией. Я не могу скрыть своего удивления по поводу этого выступле- ния. Я несколько раз обращался к тексту поправки и вспоминал то, что говорил здесь австралийский делегат, думая, не кроется ли здесь какое-то недоразумение. Я все же нахожусь под этим впечатлением и ожидаю, что австралийский делегат выступит и скажет, что это недоразумение, что эта поправка по своему существу является бессодержательной и извращает всю перспек- тиву отношений, которые сложились в репарационных вопросах и которые должны быть установлены между побежденными странами и странами-победительницами. В самом деле, до сих пор, так это было в истории, отноше- ния в части взимания репараций строились на единственно воз- можной основе: победитель предъявлял требования, побежден- ный эти требования выполнял; победитель предъявлял свои пре- тензии, возлагая на побежденного известные обязательства, а побежденный принимал к исполнению эти претензии и брал на себя ответственность за выполнение обязательств. Других отношений не может существовать в этом вопросе между победителем и побежденным. Именно этот факт, который лежит в основе правоотношений между государством-победите- * «Известия» 3 сентября 1946 г. 34
лем и побежденным государством, является предметом соглаше- ния между той и другой сторонами. Есть две стороны — истец и ответчик, победитель и побежденный, и между ними должны быть заключены соглашения по поводу тех обязательств, которые одна сторона принимает на себя перед другой стороной. Совер- шенно другой вопрос — имеются ли налицо один истец или не- сколько истцов, — для юриста это не составляет проблемы. Это составляет проблему для студента первого курса, который лишь приступает к изучению права. Возьмем для примера Версальский договор 6. Советский Союз не участвовал в подготовке и подписании Версальского договора и не несет ответственности за него, но в данном случае я обра- щаюсь к фактическим материалам, которые содержатся в этом договоре. Версальский договор предусматривал организацию ре* парационной комиссии. Этому вопросу посвящены, как вы, оче- видно, помните, несколько статей Версальского договора (статьи 231, 232 и др.)- Обратимся к этим документам для того, чтобы в истории, т. е. в прошлом, почерпнуть некоторые данные для оценки настоящего и для аргументации нашего будущего. Вы увидите, что тогда, после первой мировой войны, репара- ционная комиссия состояла из представителей победивших стран. Перед этой комиссией — представительницей победивших стран — Германия — побежденная страна — несла ответствен- ность за выполнение репарационных обязательств. В четвертом приложении к Версальскому договору перечис- ляются конкретные обязательства Германии. В параграфе 6 вы можете видеть перечисление конкретных товаров, которые Гер- мания должна была поставить победившим странам в качестве аванса. Здесь говорится, в частности, что Германия обязуется сдать в течение трех месяцев после вступления в силу договора определенное количество голов живого скота: французскому правительству — пять тысяч жеребцов, триста тысяч коров — арденнской, булонской, бельгийской пород, две тысячи быков, девяносто тысяч дойных коров, сто тысяч овец и т. д. Бельгий- скому правительству причиталось меньше жеребцов, меньше ко- ров, меньше баранов и коз. Но все, что причиталось в счет репа- раций, было указано очень определенно. О поставках угля — в миллионах тонн — говорилось в приложении V, о красящих ве- ществах — в приложении VI. Репарационной комиссии остава- лось лишь наблюдать за выполнением конкретных обязательств, которые по договору принимала на себя Германия, как побеж- денная страна перед странами-победителями. Так было после первой мировой войны. Нужно ли говорить, что репарационная комиссия не имела никаких иных функций, кроме функций контроля над выполнением Германией своих репарационных обязательств, и, конечно, никаких согла- шений страны-победители с репарационной комиссией не заклю- чали и заключать не могли, так как это было бы бессмыслицей. 3* 35
Между тем именно такую бессмыслицу отважилась предложить конференции австралийская делегация. Как обстоит дело теперь? Мы имеем уже опыт, и довольно солидный опыт. Возьмем примеры в области репарационных от- ношений между Советским Союзом и Румынией, Венгрией и Финляндией. Между Советским Союзом и Румынией, между Советским Союзом и Венгрией, между Советским Союзом и Фин- ляндией заключены товарные соглашения по взаимному согла- сию между ними и взаимной договоренности в отношении рода и количества товаров, в отношении цен, по которым эти товары должны поставляться, в отношении сроков и порядка поставок. По этим соглашениям Румыния, Венгрия и Финляндия взяли на себя известные обязательства; они должны выполнять их и они их выполняют, надо сказать, добросовестно. Так строятся пра- воотношения между Советским Союзом — победителем и Румы- нией, Венгрией, Финляндией — странами побежденными. Я должен принести извинения за то, что я так подробно го- ворю на эту тему, но я обязан это сделать, так как австралий- ское предложение переворачивает все вверх дном, все вещи ста- вит вверх ногами. Вместо того, чтобы использовать имеющийся уже в репарационном деле опыт, вместо того, чтобы пойти по пути, уже проложенному и изведанному, австралийская делега- ция выдумывает совершенно нереальные планы и предложения, вредные планы и предложения. Нам предлагается внести в проект договора такую поправку, согласно которой соглашения должны быть заключены не между Советским Союзом и Ита- лией, а между Советским Союзом и репарационной комиссией. Иначе говоря, за поставки по репарациям будет отвечать не Италия, не итальянское правительство, как это должно быть и не может не быть, а будет отвечать репарационная комиссия. Советский Союз должен будет предъявить свои претензии не к Италии, а к репарационной комиссии. Советский Союз будет взыскивать платежи не с Италии и итальянского правительства, а с репарационной комиссии. Как это может быть? Я еще раз спрашиваю — как это может быть? Репарационная комиссия не может быть заместителем итальянского правительства. Итальянское правительство не мо- жет отказываться от своей ответственности, переложив эту от- ветственность на репарационную комиссию. Если допустить, что репарационная комиссия будет создана — это особый вопрос, ко- торый я постараюсь осветить особо, изложив советскую пози- цию, — то во всяком случае, в функции репарационной комиссии не могут входить те задачи, которые пытается ей навязать авст- ралийская делегация. Не репарационная же комиссия будет отвечать перед победителями, требующими и взыскивающими репарации, а Италия! В формуле, которую предлагает австралийская делегация, не остается места для итальянского правительства; итальянское 36
правительство исчезло из поля зрения. С одной стороны авторы поправки ставят Советский Союз, с другой стороны — репара- ционную комиссию. Чтобы показать, насколько бессодержа- тельна и бессмысленна эта поправка, нужно учесть именно то, из кого предлагается создать репарационную комиссию. Репа- рационная комиссия, по предложению австралийского делегата, должна состоять из представителей четырех великих держав и трех других заинтересованных стран. Что же получается? Полу- чается, что государства, взыскивающие репарации, должны за- ключить соглашения о поставках им товаров с репарационной комиссией, т. е. со своими собственными представителями! В дан- ном случае, касающемся Советского Союза, дело должно будет, согласно автралийскому предложению, обстоять так, что Совет- ский Союз должен заключить соглашение о репарационных по- ставках с комиссией, членом которой будет представитель СССР! Где же итальянское правительство? Где обязательства Италии? Где ответственность Италии? Достаточно поставить эти вопросы, на которые не дает ответа австралийское предложение, чтобы убедиться в том, что это предложение лишено всякого смысла, что это — вредное предложение. Я предлагаю отклонить это предложение австралийской деле- гации и принять предложение, изложенное в проекте, выработан- ном Советом министров иностранных дел.
8. О ПОЛИТИЧЕСКИХ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ВОПРОСАХ ДЛЯ ИТАЛИИ РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 5 СЕНТЯБРЯ 1946 ГОДА * Фальсификация истории Мы внимательно выслушали здесь заявление представителя итальянского правительства, который не ограничился тем, что изложил свою и своего правительства точку зрения, непосред- ственно касающуюся вопроса о границе между Югославией и Италией, но расширил рамки своего доклада и значительно углу- бился в историю. Он дошел в этом отношении, как он сам выра- зился, до дней или до времени древнего Рима. Он это сделал для того, чтобы уверить комиссию, уверить здесь всех нас в том, что Юлийская Крайна на протяжении, как он, не щадя слов, говорил, столетий рассматривалась итальянским народом как неотъемле- мая часть итальянской территории. В подтверждение этого своего тезиса г-н Бономи ссылался на выдающихся итальянцев, в числе которых был и великий Данте, имя которого он напомнил, как одно из тех имен, кто считал Юлийскую Крайну землей Италии и кто тогда еще своим проницательным взором предвидел, оче- видно, соглашение 1915 7 года и Раппальский договор 1920 года 8. Нетрудно будет, однако, показать, что все эти рассуждения в высшей степени надуманы и искусственны и не заслуживали бы, в сущности говоря, внимания, если бы они не были рассчитаны на такого рода словесный эффект. Я не сомневаюсь в том, что тезисы, которые пытался здесь защищать представитель итальянского правительства, не будут приняты комиссией, которая не пойдет за логикой представителя итальянского правительства уже по одному тому обстоятельству, уже по одной той причине, что эта логика лишена основания, так как не опирается на действительно исторические факты. Этих фак- тов не было в заявлении представителя итальянского правитель- ства. Факты он заменил рассуждениями и абстрактными заявлени- ями, находящимися в резком противоречии с действительностью. Бономи не остановился перед прямым извращением событий, о которых он говорил, и, в частности, тех, которые связаны с пер- вой мировой войной, проходивших на глазах многих из нас или, • «Известия» 6 сентября 1946 г. 38
во всяком случае, у значительного числа тех, кто сейчас участвует в работах Парижской мирной конференции, событий, которые у всех нас в памяти. Поэтому нельзя оставить без внимания этот произвол и эту псевдоисторию, которую здесь изложил представи- тель итальянского правительства в своем заявлении, которое мы здесь заслушали 2 сентября. Бономи, говоря, например, о военных событиях 1915 года, о первой мировой войне, сделал это в такой форме, что выходило, будто итальянским войскам также принад- лежат лавры разгрома Габсбургской монархии, освобождения от австрийского ига славянских народов и образования Сербского государства. Бономи прямо заявил, что освобождение Сербии и предоставление словенам и хорватам возможности соединиться в новое государство были одной из военных целей Италии. Бо- номи дошел до того, что возвеличивал здесь Раппальский договор 1920 года, который, как известно, ограбил Югославию, тогдашнее Сербо-Хорвато-бловенское королевство. Надо сказать, что в этом позорном акте — величайшей исторической несправедливости, которая была учинена в отношении славянских народов, — при- нимал активное участие Бономи, бывший тогда военным мини- стром, вместе с тогдашним премьер-министром Италии Джио- литти и министром иностранных дел графом бфорца. По этому договору, как известно, от Сербо-Хорвато-Словенского госу- дарства отняли в пользу Италии Истрию, Зару, Далматинское побережье, острова Керсо, Люсинф, Лагоста, Пелагоза, неболь- шие островки и даже скалы. Если бы у нас было больше времени, то, несомненно, пред- ставило бы значительный интерес остановиться более подробно на анализе этого Раппальского договора так же, как было бы не- безынтересно остановиться на договоре 1924 года, который был подписан уже самим Муссолини, посвященном так называемому экономическому развитию Фиуме, прикрывавшем захватническую политику Италии. Возвращаюсь к 1915 году. Я хотел бы спросить: неужели итальянский представитель рассчитывал на безнаказанность та- кого бесцеремонного обращения с фактами, которую он допустил, излагая в своем выступлении события 1915 года, с фактами, хо- рошо известными и точно установленными? О чем говорят эти факты? Эти факты говорят совершенно не о том, о чем здесь говорил Бономи. Эти факты говорят о том, что Габсбургская монархия пала и Австро-Венгерская империя распалась в ре- зультате таких событий, как наступление русских войск на Львов в сентябре 1914 года, разгром и отступление двух австро-герман- ских армий, взятие русскими войсками в феврале 1916 года Пере- мышля со всеми тяжелыми последствиями этого для австрийцев. Наконец, эти факты говорят о том, что известно в истории под именем Брусиловского прорыва на Карпаты летом 1916 года, закончившегося разгромом всего австро-германского фронта с пленением сотен тысяч австрийских солдат и офицеров. 39
Вот факты, которые говорят о том, как было дело в 1915 году в действительности. Вот факты, которые говорят о том, где ле- жат причины распада Габсбургской монархии, причины распада Австро-Венгерской империи. Эти факты лежат раньше всего в замечательных военных успехах русской армии, успехах, связан- ных с именем одного из выдающихся русских полководцев того времени-генерала Брусилова. Бономи с удивительной развязностью заявил здесь, что именно итальянские войска освободили славянские народы от герман- ского империализма, именно итальянские войска, которые, кстати сказать, были, в прямом смысле слова, спасены брусиловским разгромом австро-венгерских войск. Этот разгром австрийских армий сорвал штурм Вердена и открыл широкие перспективы на- ционально-освободительного движения славянских народов в Ав- стрии. Нельзя пройти мимо этих фактов. Итальянский представи- тель приписывает освобождение славянских народов и образование славянского государства успехам итальянского оружия. Я не хочу злоупотреблять временем, но считаю нужным сказать несколько слов в защиту исторической правды, ибо нельзя терпеть, чтобы извращалась история подтасовыванием ложных тезисов в защиту ложных, захватнических тенденций. Этих фактов достаточно, чтобы восстановить историческую правду и показать подлинное лицо событий, столь непохожих на то, что здесь говорил италь- янский представитель, следуя, очевидно, печальной традиции итальянских политиков типа Фиовани, Джентиле и ему подобных фашистских писак, изображавших итальянскую военщину, вроде генерала де Боно, Грациани, Мессе и др., чуть ли не в виде древ- неримских героев и триумвиров. Италия в первой мировой войне Бономи не постеснялся здесь, в Люксембургском дворце, зая- вить, что целью Италии в первой мировой войне было сбросить германский империализм, это его дословное выражение, и одно- временно освободить Юлийскую Крайну. Итальянский империа- лизм в войне 1914—1918 годов Бономи изображал как освобо- дителя славянских народов. Но как было в действительности? По каким мотивам Италия вступила в первую войну на стороне Антанты? Какие стремления и идеалы двигали итальянской политикой, когда Италия вступила в войну, и как она вступила в эту войну? Напомним и эти факты. Известно, что до мая 1915 года Италия была в Тройственном союзе, составив триумвират — Германия, Австро-Венгрия, Ита- лия 9. Она была в союзе, таким образом, и с германским империа- лизмом и с австро-венгерским империализмом, который тащился в колеснице германского империализма. В то же время Италия заигрывала с Антантой, выбирая удобный момент, чтобы без риска для себя присоединиться к тем, на стороне которых веро- 40
ятнее всего была бы победа Это удалось Италии в первой миро- вой войне. Как известно, это совершенно не удалось Италии во второй мировой войне. Удача не всегда следует за той политикой, которая уподобляет государство, проводящее такую политику, шакалу, выискивающему добычу. И вот в апреле 1915 года Ита- лия договорилась с державами Антанты, которые больше пообе- щали заплатить, чем могла заплатить Австро-Венгрия. Известно, что 26 апреля 1915 года Италия заключила секретное соглашение с государствами Антанты и что по этому соглашению Италии были обещаны Валлона и остров басено (которому в проекте мирного договора с Италией Советом министров иностранных дел посвя- щена особая статья 22, в силу которой Италия отказывается от всяких претензий на этот остров), но Италия давала согласие на раздел Албании. Между прочим, Италия давала согласие на раздел с тем усло- вием, что за ней будет признано право представлять Албанию во всех внешних сношениях. Этот факт, достаточно ясный сам по себе, говорит о действительных мотивах участия Италии в пер- вой мировой войне на стороне Антанты. Именно за эту цену — Истрия, Далматинское побережье и вдобавок английский заем в 50 миллионов фунтов стерлингов, — за эту цену Италия согла- силась выступить против Германии, согласилась, как выразился Бономи, бороться против германского империализма. Нельзя от- казать в проницательности итальянским политикам. Момент был выбран удачно. Италия обязалась выступить против своих союз- ников Германии и Австрии, пожелав получить за это земли так называемые Italia Irridenta, получив за это немалую толику пре- зренного металла. Я не думаю, что по этому поводу можно найти что-нибудь у поэта Данте, на которого сослался Бономи, но у поэта Д'Аннунцио, известного своими бредовыми фашистскими «идеями», можно безусловно найти что-либо подходящее. Я по- рекомендовал бы Бономи обращаться за воодушевлением скорее к Д'Аннунцио, чем к Данте. Таковы факты. Эти факты можно было бы суммировать и дать следующую характеристику Италии 1915 года: «Италия революционно-демократическая, т. е. революционно- буржуазная, свергавшая иго Австрии, Италия времен Гарибальди, превращается окончательно на наших глазах в Италию, угнетаю- щую другие народы, грабящую Турцию и Австрию, в Италию грубой, отвратительно-реакционной, грязной буржуазии, у кото- рой текут слюнки от удовольствия, что и ее допустили к дележу добычи» *. Вот слова, которые полны глубокого сарказма и глубокой исторической правды. Эти слова принадлежат великому строи- телю Советского государства В. И. Ленину. Таковы факты. • Ленин, Соч., т. XVIII, стр, 289—290. 41
Юлийская Крайна Теперь перехожу к следующему вопросу — о Юлийской Крайне. Что представляет собой Юлийская Крайна? Национальный со- став Юлийской Крайны, действительно, крайне неоднороден. Это подтверждается и австрийской переписью 1910 года и более совершенной и больше отвечающей действительности переписью 1945 года. При всей неоднородности этнического состава этой области основную часть населения составляют южнославянские народы: словены и хорваты, которые сплошной массой занимают всю территорию, почти девять десятых этой области. Безусловно и неоспоримо установлено, что в этом славянском море вкраплены небольшие островки итальянского населения, которые не образуют единого целого ни экономически, ни этни- чески, причем итальянцы, это тоже факт, живут преимущественно и даже исключительно в городах Триесте, Горице, Фиуме, Пола и также по нижнему течению реки Изонцо (Градиска, Монфаль- коне), в районе западного побережья Истрии (Каподистрия, Пи- рано, Паренцо, Равиньи), а также в северо-западной части полу- острова (Буйе, Монтона, Пингуенте, Пизино). Это факты, о кото- рых никто не спорит, но которые ничего не решают, а решает то, что Юлийская Крайна по своему этнографическому характеру яв- ляется словенской областью, словенской землей. По переписи 1910 года, на территории, которая позже вошла в состав итальянской области Венеция-Джулия, проживало 480 тысяч словен. По югославским источникам, их число должно быть увеличено до 600—650 тысяч. Если учесть, что общая численность населения этой области составляет один миллион человек, выходит, что славяне составляют примерно две трети населения всей Юлийской Крайны. По данным австрийской пере- писи 1910 года, страдающей явным преуменьшением числа сла- вян, живущих в Юлийской Крайне, итальянское население со- ставляло не более 330 тысяч человек. Следовательно, словенское население в Юлийской Крайне весьма значительно превышает итальянское население. Это объясняется тем, что Юлийская Крайна с ее известным историческим прошлым является такой же югославской территорией, как и другие соседние с ней части Югославии. На заседании Совета министров иностранных дел осенью 1945 года в Лондоне глава советской делегации на нынешней конференции В. М. Молотов по этому поводу говорил следующее: «Что будет означать переход Истрии в руки Италии? Если говорить откровенно, то это будет означать захват чужой терри- тории. Для чего нужно захватывать чужую территорию? Для того, чтобы развертывать свою политику движения на Восток. Из истории известно, что этой политики в течение долгих лет придерживалась Германия, а также н Италия. Мы знаем хорошо, 42
что вопрос о захвате славянских территорий в течение определен- ного времени истории владел умами правителей Германии. Эта политика «Дранг нах Остен» — движения на Восток за счет сла- вян получила свое кульминационное развитие в политике гитле- ровской Германии, которая хотела захватить Украину, Белорус- сию и т. д. В Италии эта политика также имеет исторические корни. Она нашла свое развитие в тех захватнических планах, которые осуществлял Муссолини, правда, не только за счет сла- вян, но прежде всего за счет славян по крайней мере в Европе». Это было сказано до начала Парижской конференции, это ска- зано до выступления де Гаспери, до выступления Бономи в нашей комиссии. Нетрудно убедиться, что основное направление нынеш- ней итальянской политики ничем не отличается от того, что уже было отмечено в характеристике, данной В. М. Молотовым. Так обстоит дело с Юлийской Крайной. Триест и Югославия А как обстоит дело с Триестом? Что представляет собой Триест? Раньше всего надо обратить внимание на такую особен- ность Триеста, как то, что вокруг Триеста расстилаются необо- зримые славянские поля. Триест — это центр всего края, его глав- ный движущий нерв, его основной жизненный рычаг. Судьба Триеста органически связана с судьбой всей области, всего края. Вся история Триеста говорит о том, что он дышит славянским воздухом, его жизнь наполняет славянский дух. Покорив истрий- ские поселения, венецианцы много веков назад пытались подчи- нить своей власти Триест. Они четыре раза на протяжении XIII и XIV веков захватывали Триест. Триест был слаб, и угроза со стороны Венеции заставила Триест пойти в 1382 году под покро- вительство австрийского герцога. 6 тех пор и вплоть до 1918 года, за исключением небольшого перерыва—1808— 1816 годы, когда Триест входил в созданную Наполеоном I «Ил- лирийскую республику», — Триест входил в состав Австрии, являясь ее важнейшим портом на Адриатическом море. В этот период Италия к Триесту не имела никакого отношения. О каких же столетиях говорил Бономи, на протяжении которых итальян- кий народ и «лучшие люди» Италии мечтали и боролись за при- соединение Истрии к Италии? О каких столетиях? Все столетия говорят о совершенно противоположном тому, что говорил здесь Бономи. Они говорят, что Истрия и Триест в том числе на протяжении столетий никогда не принадлежали Италии. Накануне первой мировой войны Триест был крупнейшим центром судоходства и морской торговли в средней части Среди- земного моря. Судоходные компании Триеста поддерживали ре- гулярные линии с портами Восточной Африки. Центральной Аме- 43
рики, Ближнего и даже Дальнего Востока. Триест превратился, таким образом, в важнейший морской порт. Он в то же время превратился в важный индустриальный центр, где особенное раз- витие получили судостроительная промышленность, сталелитей- ная и нефтеочистительная. Можно сказать, что Триест по своему портовому оборудованию и пропускной способности стоит в од- ном ряду с лучшими портами Европы. Триест был присоединен в 1918 году к Италии, и с этого мо- мента начинается падение Триеста. Триест хиреет. В то время как Венеция за четверть века, с 1913 по 1938 год, увеличила свой грузооборот в полтора раза, грузооборот Триеста в руках италь- янцев сократился. Совершенно непонятно, если не принять во внимание один мотив — заграбастать чужую землю, — почему так стремится Италия приобрести Триест, когда у нее имеются десятки других портов, в частности, в Адриатике, но зато всем понятно, почему стремится к этому Югославия, для которой Три- ест является единственным портом. То, что Триест является для Югославии жизненным центром, это понимали люди, способные объективно и независимо мыс- лить. Я мог бы в этой связи сослаться на Ллойд Джорджа п, кото- рый осуждал Раппальский договор. Ллойд Джордж в своей книге «Правда о мирных договорах» писал, что «война полностью рас- строила понятие «совестливости...». Когда Мирная Конференция в нарушение самих принципов, во имя которых мы вступили в войну, позволила Италии присоединить к своим владениям терри- тории, подавляющее большинство населения которых предпочло бы присоединиться к другому суверенному государству и где, если бы провести плебисцит, можно ничуть не сомневаться в том, что громадное большинство отдало бы свои голоса в пользу сла- вян, а не итальянцев». Я мог бы сослаться также на бывшего итальянского премьер- министра Альфонсо Ламармора, которого нельзя заподозрить в симпатии к чему-либо иному, чем к военным авантюрам, который в 1886 году в итальянском сенате заявил: «Я никогда не задумывался над вопросом о Триесте. Это на- звание ни разу не приходило мне на ум. Все интересы этого порта, особенно его торговли, связаны с Севером. Самый город окружен славянским населением, которое не желает иметь с итальянцами никаких отношений, помимо чисто коммерческих. Если бы Триест почему-нибудь стал итальянским, это явилось бы источником круп- нейших неприятностей и бесконечной опасности». Это голос италь- янца, которого нельзя заподозрить ни в каком либерализме. Но это голос человека, который, несмотря на свои политические предрас- судки, нашел в себе силы для объективного отношения к фактам. Но это было в 1886 году. Позвольте тогда сослаться на более поздний источник. Я имею в виду главу «Триест и Италия» книги 44
профессора Тоинби «Триест и Италия», написанную в 1915 году. В этой книге высказываются очень ясно и твердо взгляды, к ко- торым нельзя не прислушаться. Профессор Тоинби говорит, что в период борьбы за независи- мость Италия приняла в наследство влияние Венеции в районе Адриатики. Но это влияние было не всюду одинаково. Так, в Дал- мации итальянский элемент был совершенно незначителен по сво- ему влиянию, и поэтому о притязаниях Италии на эту территорию не может быть и речи. Тоинби утверждал 30 лет тому назад, что ходом своего экономического развития Триест уже тогда стано- вился портом мирового значения, а его население росло за счет окружающего славянского населения, с которым итальянцам пришлось разделить муниципальное управление, в силу чего Триест не должен быть включен ни в Италию, ни в Германию. Он должен войти, говорит дальше Тоинби, или в южнославянские объединенные государства или стать независимой политической единицей под гарантией Европы. Однако, по мнению профессора Тоинби, последнее решение не- желательно, поскольку подобное незначительное государство не располагало бы достаточными средствами для управления и за- щиты своих столь экономически важных качеств. Нельзя решить его судьбу также без учета воли его населения. Очевидно, говорит дальше Тоинби, что если результатом плебисцита было бы реше- ние о присоединении Триеста к южнославянским государствам в качестве федеральной единицы, то этот вопрос мог бы считаться решенным. Это — ясная позиция в защиту присоединения Триеста к Юго- славии. Это не что иное, как ясное и недвусмысленное признание, что Югославия имеет неоспоримые права на Триест. Гарантия независимости, говорит дальше Тоинби, вряд ли по- мешала бы поглощению итальянского и немецкого меньшинств Италией и Германией, что было бы для них гораздо хуже, чем более или менее независимое сотрудничество со славянской на- циональностью. Для сохранения мира в Европе, рассуждает дальше Тоинби, необходимо, чтобы национальные группы, силой включенные в состав Австрии, получили бы независимое нацио- нальное существование. К тому же они имеют для этого и эконо- мическую базу. Сырье юго-востока, готовая продукция северо- запада и морская торговля Адриатического побережья дополняют ДРУг друга. Кроме того, Триест служит, экономическим связующим звеном между Балканами и Средней Европой. Для процветания Средней Европы очень важно, чтобы эти экономические связи Триеста не были нарушены. Словения должна остаться открытым рынком, где могут встречаться балканские и другие европейские страны. Между Триестом же и Италией нет никаких экономических свя- зей, поскольку экономика Италии, базирующаяся на водной энер- 45
гии Альп, тяготеет к Средиземному морю (порт Генуя), а не к Ад- риатическому морю. Это, быть может, один из основных доводов против передачи Триеста Италии. Таково мнение по поводу Три- еста и его судеб авторитетного английского ученого. Не достаточно ли я привел фактов и высказываний, которые показывают, как легкомысленно обращается с фактами предста- витель итальянского правительства, выступивший здесь со своим заявлением. Глава советской делегации Молотов говорил, что для Югосла- вии Триест — главный и даже единственный порт, имеющий го- сударственное значение. Оторвать Триест от Юлийской Крайны — значит лишить Югославию ее единственного крупного порта и вместе с тем поставить сам Триест в положение, когда он будет лишен основы для дальнейшего развития и подъёма. Вот почему советская делегация приходит к выводу, что не может быть сомнения в том, что переход к Югославии Триеста обеспечит благоприятные условия для его развития как порта и как торгово-промышленного центра для обширного края. Именно это имеет в виду проект решения Совета министров иностранных дел в отношении Истрии и образования Свободной Территории Триеста. Это решение не удовлетворяет некоторые де- легации и раньше всего делегацию Югославии. Но решение, пред- лагаемое Советом министров иностранных дел, есть минимум осу- ществления справедливости. Известно, что в политике иногда при- ходится итти на такой минимум, ибо политика — не арифметика, где дважды два — четыре. С этим следует считаться. Этим реше- нием Совета министров иностранных дел недовольны, с другой стороны, и те, кто поспешил здесь отвести от себя подозрения в том, что они являются адвокатами итальянского империализма. Так, в частности, поступила бразильская делегация, несмотря на то, что никто ее здесь не называл по имени. Выходит по старой русской пословице: «На воре шапка горит». Но я не буду останавливаться на этих делегациях. Вернусь к итальянской делегации. Бономи в своем выступлении сослался на доклад комиссии экспертов по итало-югославской границе, в част- ности, на пункт 76 этого доклада, в котором говорится о терри- ториальном размещении итальянского, хорватского и словенского населения Истрии. Но, к сожалению, Бономи, следуя своему ме- тоду, сослался лишь на одну часть доклада, которая ему выгодна, а именно на ту часть, где говорится о размещении итальянского населения, и совершенно не упомянул о хорватском и словенском населении. Между тем в пункте 76 доклада комиссии экспертов указано следующее: «Хорватское и словенское население живет главным образом в сельских местностях, которые в значительном числе расположены вокруг городов, населенных итальянцами. Это на- селение, кроме того, распространилось к берегу в трех главных на- правлениях, а именно — к северу от реки Драгоньи, по обе сто- 46
роны канала Леме, на южной оконечности полуострова южнее Полы». Не останавливаясь далее на подробностях, скажу лишь, что в 1910 году итальянцы составляли большинство лишь в 16 админи- стративных коммунах Истрии из 43, а по данным 1945 года — только в 8 коммунах из 43. Следовательно, на основе статистических данных с 1910 по 1945 год можно сделать следующий вывод: итальянское населе- ние в Истрии сосредоточено в виде отдельных островков на уз- кой прибрежной полосе и, главным образом, в некоторых городах. Все остальное население — подавляющее большинство, две трети — славянское население, которое определяет жизнь и тех го- родов, где имеется некоторое преобладание итальянского населе- ния. Поэтому, когда Бономи вновь и вновь повторяет в Париже то, что говорил почти год назад итальянский делегат в Лондоне, а в Лондоне повторял то, что почти 30 лет тому назад в Париже гово- рил итальянский премьер Орландо,12 то это доказывает только, как живучи в итальянских правящих кругах националистические захватнические стремления и аппетиты. Бономи вновь алчет и жаждет Западной и Южной Истрии, этих исконных славянских земель, объявляя алчность итальянских захватчиков справедли- востью. Бономи против образования Свободной Территории Три- еста. Предложенная граница Советом министров иностранных дел для него неприемлема, и неприемлема, говорит он, с оборонной точки зрения. Бономи решился здесь заявить, что предложенная Советом ми- нистров иностранных дел граница между Италией и Югославией неприемлема для Италии с оборонной точки зрения, так как она будто бы оставляет Италию открытой для нашествия и создает возможность для агрессора окружить итальянскую территорию по направлению к морю. О каком нашествии говорит Бономи? О каком агрессоре, угро- жающем Италии, говорят реакционные итальянские круги, не скрывающие даже сейчас своих агрессивных вожделений? Такие разговоры — это не что иное, как попытка отвести внимание в дру- гую сторону, прикрыть собственные агрессивные намерения кри- ками об угрозе агрессией. Бономи здесь говорил, что образование Свободной Территории Триеста нарушает этническое равновесие. Во имя укрепления этого выдуманного этнического равновесия Бономи требует включить в Свободную Территорию Триеста за- падную и южную части Истрии вместе с портом Пола. Таковы домогательства нынешнего итальянского правитель- ства, прикрываемые криками о справедливости. Эти домогатель- ства должны быть решительно отвергнуты. Мы хотим верить, что они будут безусловно отвергнуты. Мы выслушали здесь заявление югославской делегации. Дол- жен сказать, что это заявление не могло не произвести впечатле- ния силой приведенных в нем фактов, силой своей правды. 47
Советская делегация считает, что соображения югославского пра- вительства не могут не привлечь внимания комиссии, а выдвину- тые югославской делегацией предложения не могут не потребовать тщательного изучения и учета при окончательном решении вопроса. Советская делегация, как я уже сказал, считает решение, при- нятое Советом министров иностранных дел, минимумом справед- ливости и выражает надежду, что Конференция достойно спра- вится со своей задачей, установив югославо-итальянскую границу в соответствии с принципом уважения прав и интересов славян- ских народов, законно требующих устранить, уничтожить грубое нарушение их справедливых интересов и прав. Нам предлагают отложить решение вопроса о Триесте на один год. Это вредное и опасное предложение, и его также следует отклонить. Бономи закончил свою речь призывом к справедливости. Да, нужно помнить о справедливости. Историческая несправедливость, совершенная 26 лет тому назад, должна быть исправлена. Справедливость должна быть восстановлена. Проект мирного договора с Италией, выработанный Советом министров ино- странных дел, идет по этой линии — по линии исправления рап- пальской несправедливости. Справедливость должна воодушев- лять нас всех в нашей трудной работе. Но понятие о справедливости бывает различное, и справедливость справед- ливости — рознь. Нельзя говорить о справедливости, посягая на чужие земли. Нельзя прикрывать громкими словами о спра- ведливости попытки захвата чужой территории. Мы против та- кой, так называемой, справедливости, так как в действитель- ности это было бы вопиющей несправедливостью. Не так, очевидно, думает южноафриканский делегат, который заявил здесь, что еще не мало должно быть принесено жертв и крови для установления мира. Мы отвергаем такую постановку вопроса на Мирной конференции. Советская делегация — за проч- ный мир, который должен и может быть построен на прогрессив- ных демократических началах, а не на каких-то других, которые бы балансировали между войной и миром. Мы хотим такого мира, который основывался бы на признании и безоговорочном прове- дении в жизнь принципов права и справедливости, отвечающих подлинным интересам народов, требующих уважения и признания их суверенных прав. Утверждение такого мира — великая и бла- городная задача, для разрешения которой мы должны жить, ра- ботать, бороться.
9. О ПРОБЛЕМЕ ТРИЕСТА РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 19 СЕНТЯБРЯ 1946 ГОДА * Обсуждение пункта 1 статьи 16 проекта мирного договора с Италией о границах Свободной Территории Триест проходило в деловой обстановке. Высказался целый ряд делегаций; кажется, половина членов комиссии по политическим и территориальным вопросам для Италии изложила здесь свои точки зрения, свои соображения и, таким образом, внесла свой вклад в общие усилия, которые здесь предпринимаются для того, чтобы найти справедли- вое и согласованное решение этого действительно трудного во- проса. Задача, которую мы должны разрешить, может быть названа исторической задачей, так как мы накануне рождения нового госу- дарственного образования, в пределах которого должны будут мирно сожительствовать, сотрудничать и бороться за свое буду- щее люди не одной, а нескольких национальностей. Задача Конференции — облегчить созидательную работу триестинского народа. На будущей Свободной Территории должны жить и ра- ботать свободные граждане — братья, перед которыми должна стоять одна задача — в спокойной и товарищеской работе, в боль- шом и ответственном труде не только заложить основы своего мирного и братского сотрудничества, но и вознести высокие стены нового города. Будет строиться новый город, новое государство. Мы должны пожелать, чтобы это было государство дружбы на- родов, о чем мечтал в своей книге «Государство Солнца» замеча- тельный итальянский философ и политический деятель Фома Кам- панелла 13. Соображения, которые были здесь приведены различными де- легациями, разнообразны и богаты своим содержанием. Делегация СССР должна подчеркнуть, что она с глубоким вниманием выслу- шала эти замечания и считает, что эти замечания должны быть уч- тены при решении вопроса о границах Свободной Территории Триест, если действительно не на словах, а на деле стремиться к решению той задачи, на решение которой потратил столько усилий Совет министров иностранных дел. Точки зрения, защищаемые различными делегациями, часто противоречат друг другу и сталкиваются между собой. Но, как * сИзвестия» 20 сентября 1946 г. 4 А. И Вышинский
известно, истина рождается именно из столкновения мнений. Наша задача — задача людей, которые немало потрудились над реше- нием проблемы Триеста в других условиях и пришли к согласован- ным решениям (я говорю о делегациях четырех великих держав), внимательно отнестись и прислушаться к тому, что сказано здесь— не для того, чтобы поколебать принятое решение, а для того, чтобы проверить, насколько это решение правильно и не требуется ли каких-либо согласованных изменений или исправлений. Вот почему мы должны проанализировать те выступления, которые здесь имели место. Защитники неправого дела Я думаю, что мне будет позволено остановиться на некоторых высказанных здесь соображениях, особенно на тех, которые, по мнению советской делегации, являются ошибочными. Я должен остановиться раньше всего на выступлениях южно-африканского делегата. Южно-африканский делегат пытался доказать, что окружаю- щие Триест районы не являются славянскими землями. Аргумен- тация южно-африканского делегата, правда, не представляет собой ничего нового по сравнению с тем, что было высказано и до него некоторыми делегатами, выступавшими против югославского проекта и против так называемой белорусской поправки. Он выступал за линию, которую когда-то защищала британская делегация, но которая в настоящее время оставлена, покинута своими прежними защитниками, ибо британская делегация сейчас защищает не ту линию, которая была ею представлена первоначально и которую можно было назвать британской ли- нией, а другую линию, которую здесь условно называют фран- цузской линией. Я уже не говорю о том, как незавидна участь людей, которые берутся оборонять позицию, оставленную ее главными защитни- ками; удержать такую позицию, как учит история не только войн, но и мирных конференций, очень трудно, и я бы сказал — невоз- можно. Мы можем констатировать тот факт, что на Совете министров было представлено несколько линий, в том числе американская и британская, но эти линии оставлены, покинуты, брошены выдви- нувшими их делегациями. Но в арьергарде идет еще одна делега- ция — делегация Южно-Африканского Союза, которая упорно за- держивается на уже пройденных этапах работы и пытается оживить то, что уже мертво. До сих пор это не удавалось, и со- ветская делегация уверена, что это и сейчас не удастся по тем соображениям, о которых я скажу дальше. Г-н Джордан упустил из виду то обстоятельство, что пред- ставитель британской делегации Макнейл назвал французскую линию справедливой, не соглашаясь с моей оценкой, что это лишь 50
минимум справедливости. Конечно, понятие справедливости отно- сительно, но во всяком случае мы можем констатировать, что Макнейл предпочитает французскую линию первоначальной бри- танской линии. Нельзя поэтому ссылаться теперь на мнение бри- танских экспертов, высказанное ими ранее, как это делает пред- ставитель Южно-Африканского Союза; теперь эти эксперты отказались от своей прежней позиции, так как нельзя назвать две противоположные линии одинаково справедливыми. Теперь деле- гация Великобритании считает справедливой не британскую, а французскую линию. Конечно, г-н Джордан может защищать бри- танскую линию, считая ее справедливой, но он не может уже ссы- латься на британских экспертов и британскую делегацию, которые уже отказались от поддержки этой линии. Это — уже пройденный этап. Напрасно делегация Южно-Африканского Союза пытается тащить нас назад. Как же дело обстоит по существу? Действительно ли был прав г-н Джордан, заявивший здесь от имени южно-африканской деле- гации, что 75 процентов того района, который окружает Свобод- ную территорию Триест, как она запланирована Советом мини- стров, являются итальянскими? Это заявление опровергается фактами. Достаточно было бы напомнить, что 10 сентября италь- янская делегация распространила здесь свою карту, где часть территории Истрии, которая по решению Совета министров ино- странных дел должна отойти к Югославии, окрашена в желтый цвет; из этой карты видно, что на этой территории, если будет принята французская линия, будет 377 тысяч славян, по дан- ным переписи 1910 года, и 302 тысячи, по данным переписи 1921 года, при незначительном сравнительно количестве италь- янцев, сосредоточенных в приморских городах. Можно ли назвать эту территорию итальянской, как это делает южно- африканский делегат? Ясно, что нет. Между тем южно-афри- канский делегат предлагает значительную часть указанной тер- ритории передать Италии. Таким образом, утверждение представителя Южно-Африкан- ского Союза опровергается даже итальянскими данными. Я уже не говорю о том, что данные переписи 1945 года дают еще более убедительную этническую характеристику, опровергающую это голословное утверждение. По данным этой переписи, итальянское население составляет большинство только в 8 коммунах из 43, а не в 16, как это указывалось в данных переписи 1910 года. Пере- писью 1945 года установлено, что в 27 коммунах проживало 157 тысяч хорват и словен, а итальянцев— 10.500 человек. Разве это дает основания опровергать утверждения югославской делегации, что эта территория является славянской? Разве кто-либо привел здесь данные, которые в той или иной мере могли бы дезавуиро- вать данные переписи 1945 года? Кто здесь доказал, что данные этой переписи неправильные? Кто нам доказал, что переписи 1910 и 1921 годов более авторитетны, более обоснованы? Никто 4* 51
этого не доказал. Говорят лишь, что перепись 1910 года, австрий- ская перепись, является правильной, а перепись 1945 года, кото- рая проведена в иных условиях, чем те условия, которые харак- теризовали методы управления австро-венгерской монархии, неправильна. Это — совершенно голословное заявление, и к нему нельзя относиться серьезно. Раппальский договор и Истрия Южно-африканская делегация считает юридическим фактом, что Юлийская Крайна принадлежала Италии в течение 25 лет. Я прошу извинения у представителя Южно-Африканского Союза, но мне кажется, что он смешивает два понятия — юридическое владение и фактическое владение, не находящее себе оправдания в законе, в юридическом обосновании. Как следует расценивать тот факт, что Италия владела Юлийской Крайной в течение 25 лет, если смотреть на него с точки зрения справедливых принципов внешней политики? Италия получила Юлийскую Крайну в резуль- тате Лондонского соглашения 1915 года и Раппальского договора 1920 года. Но кто поднимет здесь голос в защиту этих двух ак- тов, которые советская делегация вместе с рядом других делега- ций квалифицирует как несправедливые? Мы открыто квалифицируем Раппальский договор как договор грабительский, договор несправедливый. Этот договор — резуль- тат игры политических интересов; его ни в коем случае нельзя признать выражением справедливой политики. Кто здесь проти- вопоставил что-либо этому тезису? Кто из защитников позиции, которую занимает южно-африканская делегация, готов или пы- тался доказать, что Раппальский договор является справедливым и заслуживает уважения и признания истории? Никто не мог этого сказать и не сказал, потому что этого нельзя сказать, не вступая в явное противоречие с теми юридическими фактами, о которых го- ворил г-н Джордан. Раппало есть синоним исторической неспра- ведливости, и таких синонимов можно было бы найти немало в истории. В результате этого договора бербо-Хорвато Словенское королевство было ограблено, вопреки тем принципам, на которые здесь ссылались. Южно-африканский делегат пытался оправдать присоединение к Италии Юлийской Крайны, утверждая, что Италия будто бы имеет на эту территорию законные права. Делегация СССР счи- тает это утверждение неправильным. Несправедливо, игнорируя географические условия, этнические, экономические и политиче- ские условия, требовать, чтобы к Италии был прирезан кусок при- брежной югославской территории длиной в 120 километров и ши- риною от 6 до 24 километров. Нельзя серьезно отнестись к сделанным здесь замечаниям о том, что югославы всегда могут получить участок земли для того, чтобы отдохнуть на берегу моря. Это — несерьезное замечание. 52
Дело не в том, чтобы получить право на отдых на чужой земле, а в том, чтобы вкусить всю сладость отдыха на родной земле. Вот почему мы не можем согласиться с попыткой представить справедливым акт, когда сооружают коридор, а хозяина дома оставляют в стороне, за порогом его дома, предоставляя ему воз- можность любоваться родной землей из чужого окна. Делегация СССР не ищет поэтому ни исторического, ни морального оправда- ния этому факту. Из выступлений делегации Советского Союза по вопросу о Триесте и границах Свободной Территории видно, что она не пытается оправдывать предложение Совета министров ино- странных дел с точки зрения исторической справедливости. На- оборот, советская делегация квалифицировала этот акт как минимум справедливости. Советская делегация исходила в дан- ном вопросе из учета реальных условий, которые заставляют искать согласованных решений. Итальянский фашизм в Юлийской Крайне Точку зрения южно-африканской делегации поддержала гол- ландская делегация. Не буду подробно разбирать ее аргумента- цию, но обращу внимание только на одно обстоятельство. Гол- ландский делегат Стар-Бусман ссылался на книгу Шиффрера «Вокруг Триеста» и советовал югославской делегации цитировать не только те места, которые ей нравятся, но и некоторые другие места. Этот совет можно обратить и к голландской делегации, предложив ей цитировать не только те места, которые ей нравятся, но и некоторые другие интересные места, содержащиеся в книге Шиффрера. Книга эта, действительно, не лишена интереса, и не- случайно граф Сфорца 14 в предисловии к ней назвал ее романом, хотя и не пояснил, что он нашел в этой книге романтичного. Вот отрывок из главы книги Шиффрера, которая посвящена населению Венецианской Джулии: «Если бы после присоединения Истрии к Итальянскому коро- левству, — пишет Шиффрер, — какой-либо режим взял на себя инициативу аграрных реформ, возложив известные жертвы на не- значительное число итальянских земельных собственников, то этот режим, без сомнения, выиграл бы в отношении стабильности и престижа. В качестве побочного результата, учитывая трудно различи- мые национальные разграничения и распространенность двух языков среди славян, он мог бы дать итальянскому языку и культуре такую притягательную силу, что в одно поколение вся область могла бы стать итальянской». Этот отрывок интересен в двух отношениях. Во-первых, здесь признается, что эта область не была итальянской, хотя могла бы стать итальянской. Я бы спросил представителя голландской делегации Стар-Бус- мана, как понимать это место в книге Шиффрера, несмотря на различные вкусы (нам также многое в ней не нравится)? 53
Во-вторых, Шиффрер раскрывает процесс освоения Юлийской Крайны итальянским фашизмом: «Вместо австрийской налоговой системы, — пишет Шиффрер, — которая была сурова в изыскании источников налогов, но была великодушной при взимании их, была установлена итальянская система с обратными принципами». По словам автора, австрийская система была суровой. Что же можно сказать о фашистско-итальянской системе, которая отличалась обратными принципами? Пусть ответит на этот вопрос сам гол- ландский делегат, опираясь не на мои выводы, которые так не нравятся некоторым реакционным итальянским кругам, а на подкрепленные рекомендацией графа Сфорца слова Шиффрера, который признает, что в отношении славян «эта система не про- являла никакой жалости при взыскании налогов с очень скром- ных доходов». Шиффрер прямо указывает, что при первом кризисе, вызван- ном понижением цен на сельскохозяйственные продукты, мелкие сельские хозяева были полностью разорены, особенно в районах Буйе, Монтоно и Паренцо, имеющих югославское большинство. «Многочисленные участки были захвачены и стали собствен- ностью некоторых политико-финансовых авантюристов, которые слетелись из других районов, как черные вороны на добычу. Эти участки перешли к ростовщикам и крупным хозяйствам. Одни только фашистские главари смогли спастись от катастрофы, до- бившись крупных субсидий от государства в качестве премий за образцовое ведение сельского хозяйства». Вот как проходило утверждение того факта, который г-н Джордан назвал юридическим фактом, как проходило освоение Италией этих земель. Шиффрер, книга которого выпущена в 1946 году и вся дышит желанием защитить интересы итальянских шови- нистов, говорит о хозяйничании итальянских капиталистов таким языком и такими сравнениями: «Слетевшиеся сюда, как черные вороны, ростовщики и банкиры подрывали, разоряли мелкие и средние хозяйства. Они не считались ни с. интересами сельского хозяйства в целом, ни с интересами тех групп сельского хозяйства, которые в силу своей экономической слабости требовали бы наи- более осторожного к себе отношения». Каковы же были результаты такой политики? Процитирую еще несколько строк из книги Шиффрера: «Самым печальным резуль- татом всего этого было в сельскохозяйственном отношении то, что многочисленные крестьяне, мелкие собственники снова по- пали в свое прежнее положение, и можно понять ту ненависть, которая накопилась против всего того, что называлось итальян- ским, — ненависть, которая прорвалась с невиданно дрцсой силой в жакериях, когда в 1943 году развалился аппарат принуждения фашистского государства». Вот как Шиффрер описывает этот процесс, так сказать, освое- ния фашистским итальянским правительством славянской земли. Я бы поставил теперь вопрос перед делегацией Южно-Африкан- 54
ского Союза и перед голландской делегацией — что же, считают ли они это тоже «юридическим фактом», т. е. фактом, который на- ходит свое оправдание в праве? Считают ли они это правомерным, считают ли таксе положение законным, считают ли, что этот про- цесс естественен и не заслуживает ни осуждения, ни изменения? И, наконец, считают ли они, что повторение вот этих самых явле- ний, о которых здесь говорил Шиффрер и которые проявились в 1943 году в духе жакерии, является решением вопроса? Советская делегация на все это отвечает — нет, нет и нет. Это не решение вопроса. О Западной Фракии15 Не могу не остановиться на той части выступления южно-аф- риканского делегата, где он говорит о болгарских претензиях на Западную Фракию. Г-н председатель, я прошу не останавливать меня, потому что я только пользуюсь правом взаимности, естест- венным правом и даже с точки зрения сложных дипломатических отношений. Здесь говорилось, что требование Болгарии возвратить ей Западную Фракию явилось бы вознаграждением Болгарии за агрессию. Но что представляет собой болгарская агрессия, — это всем хорошо известно. В какой форме и как воевала Болгария против великих держав — против США, против Советского Союза. Это хорошо известно. Кому же неизвестно, что ни один болгарский солдат не воевал против Америки, Великобритании и СССР. Союз Болгарии с Германией был похож на союз между всад- ником и лошадью, когда всадник пришпоривает лошадь, исте- кающую кровью и потом. Говорят, что требование Болгарии в от- ношении Западной Фракии было бы вознаграждением за агрес- сию, которую Болгария проявила во второй мировой войне. Но я должен выразить сожаление, что г-н Джордан, кажется, недоста- точно успел ознакомиться с существом этого вопроса или, будучи знаком с ним, не сумел остаться объективным, как это он обещал в своем выступлении. Но дело вообще обстоит не так, как это утверждает африканская делегация. Дело обстоит так, что гре- ческое правительство Цалдариса посягает на болгарскую терри- торию. Всем известно, что греческая делегация внесла предложе- ние, согласно которому чуть ли не четверть болгарской террито- рии Цалдарис хочет отнять от Болгарии и отдать Греции, и это под видом «исправления границ». По этому греческому домогательству болгарская граница бу- дет отстоять всего лишь на 35 километров от Пловдива, второго по своему значению города Болгарии, и не более чем на 95 кило- метров от столицы Болгарии — Софии. И это называется исправ- ление границ, и это не является агрессией? Но тогда я должен сказать, что у нас совершенно разные понятия, что — агрессия и что — не агрессия. Болгария же, требуя Западную Фракию, — я должен привести это как историческую справку, — требует 55
только аннулировать несправедливость, которая была учинена в отношении Болгарии Нейиским мирным договором в 1919 году, когда у нее отняли Западную Фракию. Известно, что Западная Фракия была передана Болгарии по Бухарестскому мирному дого- вору в 1913 году; известно, что она отвоевана у турок кровью болгарского народа, который принес немалые жертвы в борьбе за свое освобождение от иноземного ига. Бухарестский мир не решил вопроса, оставив за Грецией такие пункты, как Каваллу, Драму, Сэрру и долину реки Струма, эти исконные славянские земли. Бол- гария, даже по Бухарестскому мирному договору, который был более справедливым, чем Нейиский мирный договор, была лишена свободного выхода к морю. Оторвав от Болгарии Западную Фракию, союзные державы не выполнили своего обязательства — гарантировать Болгарии свободный выход к Эгейскому морю, обязательство, которое было записано в соответствующем мирном договоре. Больше того, тот международный контроль, который был в свое время установлен над Западной Фракией, как известно, в мае 1920 года был ликви- дирован. Таким образом, была совершена новая несправедливость, и Западная Фракия, по решению конференции в Сан-Ремо, была передана Греции, и это было затем подтверждено Севрским дого- вором. Вот действительно несчастная судьба этой маленькой славян- ской страны. Международный договор этого версальского периода был результатом игры политических страстей авантюристов. Они неоднократно тяжелым ударом обрушивались на голову болгар- ского народа, этого одного из славных представителей славянской земли. Вот вам Нейиский договор, вот вам соглашение в Сан- Ремо, вот вам соглашение в Севре, — все они били в одну точку своей несправедливостью. Болгарии гарантировали выход к морю, но этого выхода не дали; гарантировали контроль над Западной Фракией, — этот контроль уничтожили. Что же это, правовой акт? Нет, это факт, но лишенный какого бы то ни было законного основания, какого бы то ни было оправдания в праве. Советская делегация считает, что статья 163,16 которая обсуж- далась нами на нескольких заседаниях, которая привлекла к себе такое серьезное внимание всех делегаций, каждая из которых по- дошла к этому вопросу со своей принципиальной позиции, требует серьезного внимания и изучения. Советская делегация надеется на то, что решение, которое будет принято по этой статье, будет решением с учетом всех замечаний всей той дискуссии, которая прошла перед нашими глазами, несмотря на ошибки отдельных делегаций, которые пытаются отстаивать явно несправедливые позиции. Советская делегация считает, что замечания югославской де- легации требуют самого серьезного и ответственного к себе отно- шения.
10. О НАЦИОНАЛЬНОМ ВЕНГЕРСКОМ МЕНЬШИНСТВЕ В ЧЕХОСЛОВАКИИ" РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ВЕНГРИИ ОТ 20 СЕНТЯБРЯ 1946 ГОДА* Господин председатель, вопрос, поставленный чехословацкой делегацией на Конференции в Париже, является важным и серь- езным и уже имеет свою историю. Если не повторять того, что здесь подробно было сказано, то можно без преувеличения ска- зать, что здесь было изложено немало фактов и представлено ко- миссии немало материалов, оценок, соображений, хотя и исхо- дящих из разных и борющихся между собой принципиальных по- зиций, дающих достаточно большое основание для того, чтобы комиссия пришла к какому-либо определенному выводу и реше- нию по предложению, внесенному в комиссию чехословацкой де- легацией. Если не уходить далеко в глубь тех событий, которые связаны с так называемым вопросом о национальном венгерском мень- шинстве в Чехословакии, если ограничиться пределами наиболее близкого к нам времени, то было бы достаточно напомнить хотя бы о тех переговорах, какие в 1945—1946 годах велись между че- хословацким правительством и венгерским правительством, чтобы этот вопрос — вопрос о переселении венгерской части чехословац- кого населения из Чехословакии в Венгрию и переселений сло- вацкой части венгерского населения из Венгрии в Чехословакию— разрешить так, как это отвечало бы стремлениям чехословацкого правительства, опирающегося в своей политике на демократиче- ские принципы. Чехословацкое правительство, как известно, в этих целях сде- лало попытку найти решение вопроса о переселении венгров из Чехословакии в Венгрию на основе соглашения между двумя странами в результате двусторонних переговоров между венгер- ским правительством и чехословацким правительством. Это был шаг правильный и мудрый, вполне отвечающий тем демократиче- ским принципам, которыми руководствуется чехословацкое пра- вительство, проделавшее особенно за последнее время большой путь развития демократизма и укрепления демократических начал в своей стране. Вполне естественно, что то, что предпри- няло чехословацкое правительство в 1945 году, имея в виду * «Известия» 22 сентября 1946 г. 57
полюбовно и дружески разрешить этот действительно важный вопрос (этого никто не может отрицать) с венгерским правитель- ством, вполне соответствовало его принципиальным позициям, принципам той политики, которую чехословацкое демократиче- ское правительство стремится осуществлять во всей своей дея- тельности и, в частности, в области внешних отношений. Советское правительство имеет значительный опыт в решении национальных проблем, в решении вопросов, связанных с пробле- мами национальных меньшинств. Урегулирование этих вопросов обеспечивается в Советском Союзе правильностью проводимой в Советском Союзе национальной политики, которая опирается на высокие принципы учения Ленина — Сталина. В свою очередь одухотворенная высокими идеалами равенства и братства в пол- ном смысле этого слова, советская внешняя политика, как и со- ветская внутренняя национальная политика, опирается именно на принцип уважения равноправия народов, на уважение принципа национального самоопределения. Ленинско-сталинская националь- ная политика обеспечила успешное развитие экономической жизни многочисленных национальностей, населяющих нашу страну, и высокий расцвет национальной культуры в широком смысле этого слова, расцвет, благодаря которому дремавшие 'в недрах, глубинах национальной жизни шестнадцати Советских Социалистических Республик и народов, населяющих эти рес- публики, творческие силы развернулись с таким блеском и богат- ством, которые явились достойным вознаграждением руководи- телей Советского государства за их практическую деятельность по социалистическому строительству. Именно на этой основе уважения принципа национального самоопределения, принципа уважения равенства народов и строится советская внешняя по- литика и дает результаты, которые позволяют Советскому Союзу считать себя достаточно компетентным в вопросах, которые зани- мают сейчас и наше уважаемое собрание. На этой основе зиж- дятся международные договоры и соглашения, которые заклю- чались Советским Союзом с другими государствами. На этой основе стоят заключаемые Советским Союзом соглашения экономические, политические и иные соглашения, в том числе такие, которые непосредственно подходят к проблеме, интересую- щей нашу комиссию. Я говорю о соглашениях, относящихся к во- просам переселения, репатриации, оптации и проблеме, которая связана с решением этих трудных задач, потому что вопросы оптации, гражданства, репатриации, переселения — это нелегкие задачи. В качестве примера я хочу обратить внимание комиссии на такой документ, как Советско-польское соглашение от 6 июля 1945 года, в силу которого из Советского Союза за эти полтора года было переселено в Польшу свыше одного миллиона людей п сотни тысяч лиц украинской, белорусской, русской и других национальностей были переселены из Польши в СССР. Это со- глашение покоится на тех принципах, о которых я сейчас сказал, 68
и совершенно естественно поэтому, что советское правительство приветствовало бы и со стороны правительств других стран такие усилия, которые были бы ими сделаны в направлении реализации и осуществления тех же самых принципов взаимного уважения и стремления к братскому сотрудничеству. Вот почему все переговоры, которые велись между чехосло- вацким правительством и венгерским правительством в 1945 году и которые закончились соглашением 27 февраля 1946 года, яв- ляются фактом положительного порядка, который внушал боль- шие надежды тем, которые дорожат осуществлением на прак- тике тех принципов, которые провозглашаются в программах. Надо признать с сожалением, что указанное соглашение не дало на деле нужных результатов. И та проблема, которая должна была быть решена путем этих переговоров, завершивших такое соглашение, оказалась нерешенной; во всяком случае, сейчас эта проблема не разрешена. Я думаю, что перед каждым из нас сей- час должен встать совершенно отчетливо вопрос о том, как же действовать дальше. Не следует ли опустить руки и отказаться от дальнейших попыток решить этот вопрос, вопрос, который для Чехословацкой республики и для всего мира, ибо он имеет ме- ждународное значение, приобрел свой вес и свое значение. Дол- жно быть ясно, что правильное или неправильное решение этого вопроса не может не иметь серьезных последствий, потому что речь идет о международных отношениях между двумя государ- ствами, которые не изолированы от всего мира, а включены в си- стему международных отношений. Это не может не отозваться на всей совокупности международных отношений, подобно тому, как камень, брошенный в тихую поверхность пруда, не может не вызвать кругов, все более увеличивающихся в своем движении к берегам. Вопрос не решен. Чехословацкое правительство пы- тается этот вопрос решить. Оно ищет соглашения, оно добивается соглашения, стремится к соглашению, соглашение подписывает, но соглашение не реализуется. Получается странное положение. Мы, Советский Союз, напри- мер, стремимся к тому, чтобы наших людей, находящихся за гра- ницей и очень часто, к сожалению, искусственно удерживаемых от возвращения в нашу страну, вернуть в нашу страну. Нам ну- жны эхл люди, ибо это наши люди, плоть от плоти нашего народа, кость от кости нашего народа. Венгерское правительство, оче- видно, стоит на другой точке зрения. Ему предлагают вернуть 200 тысяч человек, но оно говорит: «Мы не хотим их брать, мы не нуждаемся в этих людях, они для нас будут обузой. Это все равно, как если бы мать многочисленной семьи распихивала своих детей по соседям и не хотела бы их сама воспитывать, ссылаясь на то, что эти дети для нее будут обузой, тяжелым бременем и что поэтому лучше этих детей подкинуть соседям, авось их кто-нибудь подберет. Не странная ли это позиция? По-моему, странная. Как на это реагирует чехословацкое правительство? По- 59
моему, правильно. Советское правительство считает, что одно из возможных решений национальной проблемы в условиях столкно- вения национальных интересов, — это освободить одну страну от лиц национальности другой страны и этих лиц устроить хорошо у себя дома, на родине. Такова постановка вопроса в настоящее время. Я думаю, что никто не может отрицать, что она обосно- вана. Я думаю, что едва ли можно одобрить такую позицию пра- вительства какой-либо страны, которая принимает все меры не к тому, чтобы с чужбины получить детей своего народа, а, наобо- рот, чтобы этих детей своего народа превратить в пасынков, бро- шенных на чужбине. Вопрос о переселении венгров из Чехословакии не решен, и то соглашение, которое явилось результатом двусторонних пере- говоров, оказалось неосуществленным. Я не буду входить в исто- рию этого вопроса. Об этом было уже мною сказано в комиссии. Это освещено в печати и всем должно быть известно. Я констати- рую сейчас только факт, что решения этого острого и приобре- тающего все большую остроту вопроса о венгерском меньшинстве в Чехословакии не получилось. Значит имеются две перспек- тивы — или предоставить дальнейшее движение этого дела его собственной судьбе, отойти в сторону и предоставить событиям развиваться так, как они идут, по принципу «laissez faire, laissez passer», или, как говорится по-русски, — пусть дела идут, как идут, об этом позаботится господь бог, а нам до этого нет ника- кого дела, — или, наоборот, вмешаться в это дело, взять его в свои руки и помочь той стороне, которая напрягает все силы для того, чтобы разрешить задачу. Мне кажется, стоит только поставить этот вопрос, стоит только назвать эти, так сказать, две перспективы, чтобы увидеть, что в действительности двух реше- ний здесь быть не может, что только второе решение может дать надежду на положительные результаты. Какие же имеются основания для того, чтобы чехословацкое правительство настаивало на выселении венгерского меньшинства из пределов своей страны, и есть ли такие основания? Советская делегация считает, что эти основания налицо. Мы эти основания видим в истории, которой здесь касались представители чехосло- вацкой делегации. Но едва ли я обязан называть имена всяких Эстергази 18 и прочих господ, чтобы воскресить в памяти те факты, которые здесь назывались. Это пройденный этап в работе комис- сии. Я могу просто констатировать данный факт, считая, что те мотивы, которыми руководствуется чехословацкое правительство в своем предложении принять меры к тому, чтобы венгерское правительство в конце концов переселило на свою территорию сынов своего народа, заслуживают полного внимания. Каковы эти мотивы? Во-первых, чехословацкое правительство утверждает и приводит неоспоримые факты, и не позже как сегодня эти факты вновь были приведены г-ном Клементис, ,9 что венгерское меньшинство в прошлом, в годы, пережитой 60
Чехословакией, мюнхенской трагедии, сыграло свою отрицатель- ную роль, став на стороне Генлейна и Франка — палачей чехо- словацкого народа, поднявшись против независимости Чехосло- вакии, Чехословацкого государства, против чехословацкой сво- боды. Я не хочу злоупотреблять временем членов комиссии, но если обратиться к материалам, опубликованным Министерством иностранных дел Советского Союза, содержащим документы о германской политике в отношении Венгрии, документам, захва- ченным нашими войсками в Берлине в архивах Риббентропа, — то стало бы ясно, какие подлинные движущие силы действовали в верхушечных кругах Венгрии, определяя все направление вен- герской политики в отношении Чехословакии. Достаточно сослаться на документ № 3 в упомянутом сборнике, воспроизво- дящий беседы Гитлера с министром иностранных дел Венгрии фон Канья в ноябре 1937 года. В этом документе можно прочесть следующее: «Он (Гитлер) порекомендовал, чтобы Венгрия не распыляла своих политических усилий в разных направлениях, а направляла бы их лишь по одной линии, а именно, на Чехосло- вакию. Фон Канья ответил, что Венгрия придерживается той же точки зрения». После всего сказанного становится ясно, что правда на сто- роне Чехословацкой республики. Час тому назад наша комиссия приняла решение включить в статью 4 проекта мирного договора с Венгрией дополнение, запрещающее ревизионистскую про- паганду. Если комиссия приняла такую поправку, которая запре- щает Венгрии и возлагает на нее ответственность за допущение пропаганды ревизионистского порядка, т. е. пропаганды, направ- ленной на ревизию, .пересмотр границ между Чехословакией и Венгрией, то что это означает? Что это означает, как не призна- ние того, что Венгрия лелеет планы отторжения от Чехословакии части чехословацкой земли? Это означает, что ревизионистские тенденции в Венгрии и среди венгерского населения в Чехосло- вакии живы, что здесь мы усматриваем угрозу миру, мирным отношениям. Но это же означает в то же самое время и то, что эти ревизионистские тенденции и стремления, это постоянное реваншистское будирование общественного мнения создают опас- ность и не могут быть терпимы. Это означает, что чехословацкое правительство, настаивавшее на своем предложении, правильно смотрит вперед. Обсуждаемый нами вопрос есть вопрос спокойствия и без- опасности не только Чехословакии, но и всей Европы и всего мира. Это так уже в силу того положения, которое занимает Чехословакия, расположенная на перекрестке больших дорог Европы. Советская делегация считает, что чехословацкое правитель- ство право, когда оно констатирует, что позиция Венгрии несет зародыш постоянной угрозы международной безопасности. Нельзя отрицать, что занятая венгерским правительством пози- 61
ция в отношении Чехословакии не была случайным эпизодом в истории чехословацко-венгерских отношений. Эта позиция обу- словлена рядом объективных причин, корни которых лежат в свя- зях правящих кругов старой Венгрии с германским империализ- мом, с одной стороны, и в милитаристических стремлениях этих кругов, руководимых бредовой идеей великовенгерского коро- левства — с другой. Наличие ревизионистских реваншистских планов, от которых до сих пор не отказались влиятельные круги Венгрии, даже пе- режив военную катастрофу последних лет и став демократической страной (последнее следует всячески приветствовать!), является одним из серьезных мотивов, которые заставляют чехословацкое правительство ставить вопрос о переселении венгров из Чехосло- вакии так, как оно ставит этот вопрос. Дело идет о переселении, которое здесь называли «принудительным». Попытки догово- риться о добровольном переселении не дали результата. Действи- тельно, стоит вопрос об обязательном переселении. Это, конечно, мера серьезная, но она оказывается неизбежной, она является подготовленной всем ходом событий, всем существом сложив- шихся в Чехословакии отношений между частью населения Чехо- словакии в лице венгров и всем остальным подавляющим боль- шинством этого населения в лице чехословаков. Нам говорят, что это мероприятие будет означать катастрофу для Венгрии, что Венгрия, даже если признать все это справедливым и обоснован- ным, не в состоянии справиться с этой задачей без того, чтобы не свалиться в пропасть. Я думаю, что это неправильная трактовка, в высшей степени преувеличенная и скорее всего построенная в пропагандистских целях, опять-таки в целях освободиться от необходимости при- нять из Чехословакии 200 тысяч венгров. Это преувеличение нужно, очевидно, тем, кто все еще продолжает мечтать о велико- венгерском королевстве. Здесь идет борьба цифр, борьба, в которой используется са- мое разнообразное оружие. Чехословацкое правительство бом- бардирует венгерские позиции своими статистическими данными, венгерское правительство бомбардирует чехословацкие позиции своими статистическими данными, и те и другие называют пред- ставленные цифры фальсифицированными. И здесь я не знаю, как разобраться в этих цифрах, но если оставить в стороне этот спор и констатировать стоящую перед нами задачу, то надо сказать, что дело идет о том, чтобы переселить 200 тысяч венгров. Вен- герское правительство говорит, что в Венгрии нет для них места. Действительно, есть место или нет места? Возьмем один факт. В американскую зону Германии должно быть переселено из Венгрии, — я очень рад, что здесь присутствует г-н Смит, кото- рый прекрасно это знает по своей военной работе в Германии, — 500 тысяч немцев. Вот утвержденный план Контрольного совета по Германии — 500 тысяч немцев должно быть переселено из 62
Венгрии в Германию, в американскую зону. Следующий вопрос — если эти 500 тысяч человек переселить из Венгрии в Германию, останется ли в Венгрии место для 200 тысяч венгров, переселяе- мых из Чехословакии, или нет? Я думаю, останется. Надо иметь в виду, что на 1 сентября 1946 года всего-навсего из Венгрии пе- реселено в Германию в счет плана, о котором я выше упомянул, лишь 136.847 человек, т. е. 27,4 процента этого плана. Следова- тельно, если выполнить установленный план переселения немцев из Венгрии, то это дает полную возможность вселить на их место венгров из Чехословакии. Следовательно, нет никаких пре- пятствий для венгерского правительства принять венгров вместо немцев. Странно, почему при таких обстоятельствах предложение чехословацкого правительства вызывает у венгерского правитель- ства такое сопротивление? Здесь г-н Сегеди от имени венгерской делегации старался убедить комиссию, что чехословацкое правительство внесло предложение, которое противоречит идее мира, который не дол- жен быть тяжелым, мстительным миром, но должен быть напол- нен духом справедливости. Он говорил, что предложение чехо- словацкого правительства направлено на то, чтобы сделать Венгрию козлом отпущения за Мюнхен. Можно ли признать это возражение действительно серьезным? Нет, нельзя. Такое возра- жение может быть продиктовано лишь нежеланием увезти вен- герских людей из Чехословакии и, следовательно, желанием оставить их в Чехословакии во что бы то ни стало. Говорят: но эти венгры сидят на земле, они обрабатывают эту землю, а теперь должны бросить все и переехать на другое место. Это верно. Это нелегко. Но это неизбежно. Это, наконец, справедливо. Если бы чехословацкое правительство требовало, чтобы венгерское прави- тельство выселило из Венгрии 200 тысяч венгров, то было бы дру- гое дело. Но вопрос стоит иначе. Вопрос стоит так, чтобы Венгрия приняла венгров к себе в Венгрию. Мне кажется, что те доводы, которые приводятся против этого, носят искусственный характер. Говорят и изображают все эти мероприятия как «негуманный акт». Но о чем идет речь в предложении чехословацкого правительства? В предложении чехословацкого правительства речь идет о том, чтобы, во-первых, разрешить этот вопрос принципиально, т. е. сказать венгерскому правительству, что оно обязано произвести такое переселение. Чехословацкое правительство в своем предложении говорит, что оно в свою очередь обязуется заключить с венгерским прави- тельством соответствующее соглашение, которое будет основы- ваться на уважении к личным и имущественным правам венгер- ского населения в соответствии с условиями соглашения об обмене населением от 27 февраля. Это называется «насильствен- ным переселением». Ясно, что здесь нет ничего похожего на «негуманный акт», как заявил в комиссии венгерский делегат. И мы уверены, что 63
чехословацкое правительство выполнит свое обещание. Нас под- крепляет в этом отношении еще и то, что г-н Клементис закончил свое выступление следующими словами: «Я заявляю, — сказал он, — от имени чехословацкого правительства и чехословацкой делегации, что мы обязуемся перед лицом Парижской конферен- ции, перед общественным мнением всего мира переселение осу- ществить способами, соответствующими гуманным принципам, которые делают Чехословакию островом порядка в Средней Европе». Я знаю, что слова, которые произносятся в залах Люксембург- ского дворца, это не пустые слова, и это нас, советских людей и советскую делегацию, еще более побуждает поддерживать предложение чехословацкого правительства.
И. О СТАТУТЕ СВОБОДНОЙ ТЕРРИТОРИИ ТРИЕСТ20 РЕЧЬ В КОМИССИИ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫМ ВОПРОСАМ ДЛЯ ИТАЛИИ ОТ 3 ОКТЯБРЯ 1946 ГОДА* У нас действительно имеется большое обилие материалов о статуте для Триеста, но недостаток этих материалов главным образом тот, что они не систематизированы. К сожалению, это надо сказать и о докладе, который представлен нам комитетом по статуту Свободной Территории Триест. Тем не менее, из всех этих материалов нельзя не усмотреть отчетливого наличия двух тен- денций. Одна тенденция направлена на то, чтобы укрепить и дальше развить все принципы демократизма, которые уже зало- жены в решении Совета министров и именно в проекте статьи 163, точнее — в параграфе 6 этой статьи. Другая тенден- ция, которая, я позволю себе, невзирая на дипломатические условности, прямо это сказать, направлена против этого стрем- ления укрепить и развить принципы демократии в Триесте. Это очень отчетливо проявилось в самом докладе комитета. Позиция трех делегаций — США, Великобритании и Франции, — как за- явил докладчик Стар-Бусман (Голландия) и как это записано в докладе, заключается в том, чтобы статуту Свободной Терри- тории Триест придать более ограниченный характер, чем это имеет место в отношении статута обычного государства. Это — дословное выражение из доклада комитета. Обратитесь к докладу комитета по статуту Свободной Территории, и вы легко там най- дете это откровенное признание: оказывается, три делегации — делегации США, Великобритании и Франции — трудились над тем, чтобы статут Свободной Территории Триест был менее всего похож на статут «обычного государства». А что это за «обычное государство», как не демократическое государсгво? Обычное государство — это демократическое государство, государство, опирающееся на принципы демократии. Но, как признает сам доклад комитета, делегации США, Великобритании и Франции стремились к тому, чтобы придать возможно более ограничитель- ный характер этому статуту Триеста по сравнению с тем, как это бывает в обыкновенном демократическом государстве. Вот эта тенденция, которая направлена не на развитие демократических принципов, какие установил проект Совета министров в статье 16, * «Известия» 4 октября 1946 г. * 65 О Л. Я. Вышинский w
а, наоборот, на возможно большее ограничение этих принципов. Эта тенденция прямо противоположна основной задаче, которую поставил перед нами проект Совета министров. Надо сказать, что это обнаружилось очень резко и в том объеме власти губернатора, которая, по этим трем проектам, не исключая и проекта, представленного сегодня Кув де Мюрвилем от имени французской делегации, отличается такой широтой и размахом. Объем власти губернатора получается гипергрофич- ным. В самом деле, ему, губернатору, вверяется обеспечение мира и безопасности на Свободной Территории Триест, не Совету без- опасности, а именно губернатору, который должен буквально облагодетельствовать всю эту территорию. Ему, губернатору, вверяется забота о целостности и независимости Свободной Тер- ритории Триест. Ему для этого передаются соответствующие так называемые «средства» в виде жандармерии, полиции и, как это откровенно говорит распространенный здесь британский проект от 27 сентября, посвященный вопросу о временном режиме в Триесте, всякого рода военные сооружения, укрепления и воен- ные упражнения. Вот, оказывается, что представляет собой эта демократия не обычного государства — военные сооружения, укрепления и военные упражнения. Английский проект не ука- зывает, против кого предназначаются эти военные меру, но, от- вечая на этот вопрос, нельзя не учитывать, что этому вооружен- ному с ног до головы губернатору противопоставляется безоруж- ный народ будущей так называемой Свободной Территории Триест. С таким пониманием демократичности статута и демо- кратии вообще мы согласиться не можем. Все такие проекты мы должны отвергнуть и не можем не отвергнуть, если не отка- жемся от общепринятого понимания демократизма, если не отка- жемся от согласованных в Совете министров установок и если не будем игнорировать законных и справедливых требований три- естинского народа. Вот почему мы не можем согласиться ни с проектами делегаций США, Великобритании и Франции, ни с большинством тех положений, которые содержатся в новом проекте, представленном Кув де Мюрвилем. И это тем более, что то, что в них приемлемо, есть уже в решении Совета мини- стров, а то, что добавлено, оказывается совершенно неприемле- мым. Вот примеры. В первом пункте французского проекта говорится, что Совет безопасности обеспечивает целостность и независимость Свобод- ной Территории. Это правильно, это нужно принять. Но дальше говорится, что на Совет безопасности возлагается поддержание общественного порядка. Откуда это взято? В параграфе 2 реше- ния Совета министров ничего не говорится о том, что Совет безопасности будет обеспечивать общественный порядок, а гово- рится только о том, что им обеспечивается независимость и целостность Свободной Территории Триест. Это совершенно другое дело. 66
Мы не можем согласиться со статьями, которые воспроизводят такую широту административной власти губернатора. Такие широкие полномочия губернатора превращают его в высший пра- вительственный орган, конкурирующую с правительством испол- нительную власть, что несовместимо с принципом государствен- ной независимости Свободной Территории Триест Мы стоим на почве решения Совета министров, которое имеет в виду органи- зацию демократического государства, где власть должна принад- лежать народу и органам, ответственным перед народом Я ду- маю, что неслучайно со скамей британской делегации раздался здесь возглас: для чего народу эта власть? Странный возглас. Я отвечу: Народному собранию нужно дать власть потому, что в Триесте должна быть народная власть. Народное собрание должно осуществлять законодательную власть в Триесте. Эта власть должна быть и будет демократиче- ской, а не бюрократической. Мы не против того, чтобы исполни- тельная власть была ответственной перед народом, а, наоборот, за то, чтобы исполнительная власть была ответственна перед на- родом, выражающим свою волю в Народном собрании. Англий- ский, американский и французский проекты признают это в прин- ципе Да и как могут они возражать против этого! Но так обстоит дело на словах. В действительности подлинная исполнительная власть отдается этими проектами в руки губернатора, который не несет никакой ответственности перед Народным собранием. И вы не возражаете против этого, вы — представители западной и американской демократии, признающие и разделение власти и ответственность правительства перед Народным собранием, пар- ламентом, палатой депутатов или как этот орган иначе будет называться? Но мы возражаем против таких предложений, так как это является грубым нарушением основных прав народа, основных принципов демократизма. Мы не можем допустить, чтобы эта исполнительная власть осуществлялась губернатором. Мы не можем согласиться с тем, чтобы это входило в его функции. Почему? Потому, что губерна- тор— это страж и блюститель статута. Он должен, представляя Совет безопасности, обеспечить, чтобы статут выполнялся в соот- ветствии с теми принципами целостности и независимости Сво- бодной Территории, которые провозглашены в проекте Совета министров и выражены в статье 16 проекта мирного договора с Италией. Поэтому совершенно недопустима и непонятна с точки зрения принципов демократии такая позиция, которую так упорно защищают представители трех делегаций — США, Англии и Франции — при поддержке голландской и австралий- ской делегаций, добивающиеся столь широких полномочий для губернатора. Эти делегации еще несколько дней тому назад доби- вались, чтобы председателем правительственного совета был губернатор, чтобы он возглавлял правительственный совет или, иначе говоря, правительство. 5* 67
Я вижу, что в последнем документе ни английская, ни амери- канская, ни французская делегации уже этого предложения не поддерживают. Они отказались от него. Это — шаг вперед. Но эти делегации все время защищали это предложение, доказывая, что вполне необходимо, целесообразно и разумно такое положение, когда председателем правительственного совета, ответственного перед законодательным собранием, будет губернатор, не ответ- ственный перед этим законодательным собранием. В действитель- ности это было бы извращением принципа демократии, и мы возражали и возражаем против такого извращения. Но и по сегодняшнему французскому проекту, который французская делегация рекомендует как некий компромисс, за губернатором сохраняются чрезвычайно широкие полномочия. Он имеет их также и по проектам США и Англии. Возьмите вопрос о назначении судей. Назначение судей губер- натором противоречит принципу демократизма. Советская кон- ституция говорит, что судьи независимы и ответственны только перед законом, и это правильно, так как соответствует принципу демократизма. А вы хотите предоставить губернатору назначение судей и это называется демократией! Мы такую демократию на- зываем бюрократией! Это — принципы бюрократизма, а не демо- кратизма. Поэтому мы предостерегаем против подобного рода принципа. Мы отвергаем такого рода принцип как метод органи- зации судебных органов. Наконец, вопрос о демилитаризации и нейтралитете Свобод- ной Территории Триест. Французский проект говорит о том, что эта территория должна быть демилитаризована, но не упоминает о том, что с этой территории должны быть уведены иностранные войска. Вместо этого французский проект добавляет, что туда могут быть введены войска Советом безопасности. Но почему нужно записывать в статут такое положение, когда Совет безо- пасности может вводить свои войска на любую территорию лю- бого государства, при соблюдении условий, установленных уста- вом Объединенных наций? Не ясно ли, что указанное выше доба- вление к тексту Совета министров направлено специально на то, чтобы изобразить положение в Триесте, как смутное время, тре- . бующее чрезвычайных полицейских мер. Ведь здесь предста- витель Великобритании говорил, что в Триесте нужно ограничить демократию, так как там происходят стачки, убийства и т. д. Но известно, что убийства происходят не только в Триесте. В западных и заокеанских государствах немало совершается убийств. Что же касается стачек, то, если придерживаться взгля- дов английского делегата, в Америке надо было бы ликвидиро- вать все демократические права и гражданские свободы, ибо там изо дня в день столько происходит стачек, что никогда Триесту и не снилось. Поэтому ссылка на стачки как на причину ограничения демократии носит совершенно искусственный харак- тер Это — мотив для того, чтобы как-нибудь оправдать ограни- 68
чение принципов демократии, оправдать чрезвычайные полицей- ские полномочия губернатора, сделать так, чтобы эта рождаю- щаяся демократическая территория не была похожа на настоящее демократическое государство. Вот куда пытаются нас тащить про- екты США, Англии и Франции, противопоставляющие всемогу- щую власть губернатора безвластию Народного собрания и самого народа. Эти проекты доказывают, что эти делегации сби- лись с верного пути. Мы, советская делегация, защищаем предложение Совета министров и предлагаем ограничиться тем, что наша комиссия примет статьи, которые соответствуют решению Совета минист- ров. Мы предлагаем остальные статьи здесь не рассматривать, а передать их Совету министров для того, чтобы Совет министров в более спокойной и менее торопливой обстановке закончил раз- работку этого вопроса. Мы уверены, что в таком случае можно будет найти средства и способы, которые помогут притти к успеш- ному разрешению этой трудной, но столь важной и в высшей степени ответственной проблемы.
12. О МИРНОМ ДОГОВОРЕ С БОЛГАРИЕЙ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ОТ 11 ОКТЯБРЯ 1946 ГОДА* Господин председатель, господа делегаты, наша работа под- ходит к концу. После рассмотрения проектов мирных договоров с Италией и Румынией пленум Конференции подошел к рассмотрению проекта мирного договора с Болгарией. I. За справедливый и демократический мир с Болгарией Этот проект представляет значительно меньше трудностей, чем, например, договор с Италией. В нем меньше спорных вопро- сов. В нем немало статей, повторяющих в значительной степени положения, нашедшие уже место в итальянском и румынском договорах, и уже служивших предметом широкой и всесторонней дискуссии на пленуме Конференции. Это в большой степени облегчает нашу задачу, освобождая нас от необходимости оста- навливаться на вопросах, которые были рассмотрены при обсуж- дении итальянского и румынского договоров. Тем не менее, в деле подготовки мирного договора с Болга- рией имеются свои трудности, которые усугубляются необъектив- ным и недружелюбным отношением к этой небольшой славянской стране со стороны некоторых делегаций. Достаточно сказать, что из пяти государств, бывших сторонников Германии, с которыми Объединенные нации готовятся заключить мирные договоры и восстановить мир, только Болгария находится на положении испытуемой — с Болгарией до сих пор нет дипломатических отно- шений ни у США, ни у Великобритании. До сих пор не реализовано Московское соглашение трех мини- стров от 16—26 декабря 1945 г., в котором правительства США и Великобритании обязались признать болгарское правительство, как только убедятся, что болгарское правительство приняло дру- жественный совет ввести в свой состав двух представителей дру- гих демократических групп, указанных в этом соглашении. Этот дружественный совет правительством Отечественного фронта 2| в Болгарии был принят, однако указанное выше обязательство по отношению к болгарскому правительству до сих пор остается невыполненным ни американским правительством, ни британским * сйзвестия» 13 октября '1946 г« 70
правительством. До сих пор болгарское правительство трети- руется правительствами США и Великобритании как неравно- правное и чуть ли не как поднадзорное. Дело ведь дошло до того, что американский военный представитель в Союзной контрольной комиссии в Болгарии генерал Робертсон на-днях попросил со- звать специальное заседание Союзной контрольной комиссии для обсуждения мер, которые, по его мнению, следовало бы принять Контрольной комиссии для проведения, как пишет генерал Робертсон, «свободных выборов» в Великое народное собрание Болгарии, которые состоятся 27 октября. Нет нужды давать оценку этому шагу американского военного представителя. Достаточно сказать, что председатель Союзной контрольной комиссии генерал Бирюзов указал американскому генералу, что обеспечение свободных выборов в Болгарии -г-дело болгарского правительства, которое сделало все, что необходимо, в этом отношении, и что осуществление этой затеи американского генерала нельзя было бы рассматривать иначе, как грубое вме- шательство во внутренние дела Болгарии. Мы не допускаем, чтобы в этом случае имело место просто генеральское рвение, желание выслужиться перед начальством «решительными мерами» по внедрению в Болгарии «свободы» выборов и прочих демократических благ, которыми решил сей военный муж облагодетельствовать болгарский народ. Можно не сомневаться, что этот эпизод — один из фактов, характеризующих стремление американского правительства, как и британского правительства, поставить молодую демократиче- скую Болгарию в положение неравноправного государства. Можно было бы, разумеется, не останавливаться на такого рода фактах, если бы это обстоятельство не играло роли в столь слож- ном и важном деле, как подготовка мирного договора, который должен будет определить судьбу государства, в данном случае, судьбу Болгарии на многие и многие годы. Но нельзя признать нормальным и нельзя мириться с таким положением, когда вопрос о мирном договоре со страной, став- шей жертвой предательства своих правителей, вовлекших народ в братоубийственную войну, ставится в зависимость от политиче- ских симпатий или антипатий. Разве можно признать правильным и нормальным такое по- ложение, когда с настойчивостью, достойной лучшего применения, Болгарии отказывают в признании ее совоюющей страной, не- смотря на то, что после 9 сентября 1944 года 22 несколько бол- гарских армий численностью до 400 тысяч бойцов сражались против германских войск в Югославии, а позднее болгарская 100-тысячная армия сражалась на стороне Объединенных наций в Венгрии и Австрии! В то же время Италия признается совоюющей, хотя она участ- вовала в военных действиях меньшими вооруженными силами, когда дело шло о борьбе против гитлеровской Германии. 71
Самое участие Болгарии в войне на стороне Германии расце- нивается с наиболее неблагоприятных для болгарского народа позиций, без учета тех исторических условий и фактов, которые привели Болгарию в стан врагов Объединенных наций вопреки национальным традициям и интересам болгарского народа. Не хотят вспомнить о том, что преступная шайка Саксен-Кобург- Готской династии, агентуры германского фашистского империа- лизма, утвердившаяся на болгарском троне, вовлекла Болгарию в мировую войну против Объединенных наций, закончившуюся для Германии, как и для ее военных союзников, катастрофой. Не хотят знать того, что за последние 30 лет — это третья национальная катастрофа, постигшая Болгарию по вине ее пре- ступных правителей. Война 1912—1913 годов, война 1915— 1918 годов и, наконец, последняя война, навязанная миру гитле- ровской Германией, нанесли национальным интересам Болгарии сокрушительный удар, от которого не так легко оправиться. Судьба Болгарии трагична. Болгарский народ, на протяжении столетия героически боровшийся против иноземных угнетателей за свободу и демократию, в результате преступной политики немецких агентов, усевшихся на царском троне, оказался жерт- вой разбойничьего германского империализма, а его страна была превращена в плацдарм нападения на соседние миролюбивые народы. Болгарский народ — народ-славянин — был брошен на борьбу против своих славянских братьев. Народ, в течение последних ста лет боровшийся и умиравший в неравной борьбе за нацио- нальное освобождение, в борьбе, явившейся выражением веко- вечных стремлений болгарских людей к национальной независи- мости и демократическим порядкам, руками преступных прави- тельств царей Фердинанда и Бориса и таких немецких агентов, как Цанков, Багрянов, Филов и им подобные, был брошен в лагерь врагов демократии и свободы народов. Это не вина его — это беда его. Беда, последствия которой болгарскому народу приходится искупать своим собственным благополучием. Великий поэт древнего Рима Гораций писал: «Quidquid delirant regee, plectuntur Achaei». «Какое бы безумие ни совершили цари, расплачиваются ахейцы». За все безумства болгарских царей, своих палачей, расплачи- вается болгарский народ. Болгарский народ расплачивается за преступления своих правителей, своих подлых врагов, о которых, обращаясь с неза- бываемой силой и сочувствием к болгарскому народу, писал Анри Барбюс в своей книге «Палачи»: «Ваши правители — слуги крупных международных дельцов, являются вашими врагами... они находятся по ту сторону барри- кады. И те, кто использует демократию, как и те, которые исполь- 72
зуют патриотизм, для того, чтобы навязать вам рабскую дисци- плину и постыдное послушание, являются также вашими врагами». «Ваша страна — это вы», — говорил Анри Барбюс, обра- щаясь к болгарскому народу. Это правда, что болгарский народ, это — страна, это — Болгария. Она и расплачивается сейчас за грехи, преступления и злодейства своих бывших правителей, ввергнувших ее в омут войны. Болгарский народ не ропщет. Но он ждет справедливости. Он требует справедливости. Н. Болгария — Народная республика История так называемой войны Болгарии против Объединен- ных наций лучше всего может свидетельствовать о действитель- ных чувствах, стремлениях и делах болгарского народа, нашед- шего в себе достаточно энергии, чтобы вырваться из-под немецко- фашистского ига, свергнуть узурпаторов собственными силами и средствами, стать прочно на путь государственной независимости и национальной самостоятельности. Под руководством своего правительства Отечественного фронта Болгария наводит порядок в своем доме. Она ликвидирует печальные последствия войны, навязанной ей вопреки ее нацио- нальным интересам и историческим традициям. Она переживает трудные дни, что связано с крутым историческим поворотом, пережитым Болгарией в последние два года, и ей нужно много великих усилий, чтобы решить эту большую задачу, чтобы под- нять тяжелую ношу, которую история возложила на ее плечи. Болгария делает большие усилия, ликвидируя последствия преступной войны. По собственной инициативе болгарский народ призвал к ответу и сурово наказал военных преступников — князя Кирилла, последнего отпрыска из династии Кобургов, Филова, Багрянова, Божилова, Даскалова и др. — за все то зло и горе, которые они причинили болгарскому народу, делу мира и демократии. В феврале 1945 года Народный трибунал Болгарии сурово осудил этих преступников за то, что за время с 1 января 1941 года до 9 сентября 1944 года: 1) они поставили под угрозу безопасность государства, равно как и интересы народа, путем заключения международных** пактов с воюющими странами и объявления войны; 2) что они дали распоряжение о совершении актов, несовместимых с нейтралитетом по отношению к СССР, ухудшив, таким образом, международное положение Болгарии; 3) что они не выполнили своих служебных обязанностей в том, что касается войны с Англией и Соединенными Штатами, не при- няв во-время необходимых мер для предохранения народа и государства от морального и материального ущерба; 4) что они отправили болгарскую армию в Югославию и Грецию для пре- следования национально-освободительных армий этих стран; 5) что они давали распоряжения об убийствах и жестоких рас- 73
правах, поджогах и пытках и подстрекали к совершению этих преступлений в целях навязать внутреннюю и внешнюю поли- тику, которая проводилась правительством после 1 января 1941 года, и 6) что они дали распоряжение о преследовании евреев. Так сказано в приговоре Народного трибунала Болгарии, осудившего главных военных преступников Болгарии во имя торжества справедливости,-во имя интересов и блага не только болгарского народа, но и всех свободолюбивых народов мира, во имя всеобщей безопасности всех стран мира. Болгария принимает меры по ликвидации последствий войны и во многих других отношениях; она провозгласила Народную республику, она создала новую конституцию, о которой могут лишь мечтать народы ряда стран, представители которых похва- ляются тем, что во время войны они были в лагере демократии. Я не говорю уже о такой стране, как Греция, которая далеко от- стала в этом отношении от Болгарии и которой есть чему по- учиться у Болгарии в области политических, экономических и со- циальных реформ и культурного прогресса. Все это нужно иметь в виду, когда обсуждается договор о мире с Болгарией, — о мире, который должен быть справедли- вым и демократическим, как сказал здесь глава советской деле- гации В. М. Молотов. К сожалению, ряд делегаций, и более всех делегация Греции, а также те влиятельные делегации, которые здесь поддерживают воинственный дух греческой делегации, делают, кажется, все для того, чтобы помешать этому миру с Болгарией стать справедли- вым и демократическим. Я хочу показать это на нескольких вопросах, на которых должен сейчас остановиться. III. Демилитаризация болгарской границы Мы все высоко ценим героические усилия греческого народа в борьбе за свою свободу и независимость. Но речь идет сейчас не о греческом народе, а о политике греческого правительства и греческой делегации, которая без всякого стеснения разглаголь- ствует здесь о своих захватнических планах. Все поведение грече- ской делегации на Конференции ясно говорит о попытках использовать Конференцию не для мира, а для вражды, чтобы разжечь чувство национальной ненависти к Болгарии, настроить общественное мнение в Греции против болгарского народа и разжечь провокаторский авантюризм хитосов23 и других шовини- стов и поджигателей новой войны. Такова подоплека всех тех предложений и поправок, которые вносила на Конференции греческая делегация к проекту мирного договора с Болгарией. Но, несмотря на всю поддержку, которую встречает здесь греческая делегация со стороны некоторых деле- 74
гаций, и особенно со стороны английской делегации, обстановка на Конференции сложилась для греческих поправок столь не- благоприятно, что почти все свои поправки греческая делегация была вынуждена снять. Но остались две поправки — несправедливые поправки, на которых греческая делегация настаивает. Ее, конечно, поддержи- вают в этом несправедливом требовании Англия, США и ряд их последователей. Такова поправка о демилитаризации болгаро- греческой границы, принятая в военной комиссии большинством 11 голосов против 7 при трех воздержавшихся. Характерно, что это предложение не собрало двух третей, необходимых для того, чтобы оно стало рекомендацией. Эти поправки являются ничем не вызванным дополнительным военным ограничением, идущим дальше решений Совета минист- ров и по существу неприемлемым и несправедливым. Такие ограничения не наложены ни на одно из бывших вра- жеских балканских государств и Финляндию. По непонятным мотивам эти ограничения пытаются наложить на Болгарию и, таким образом, поставить ее в исключительное положение в срав- нении со всеми остальными балканскими государствами и Фин- ляндией и нарушить тот принцип, который был установлен для всех этих государств как во время подготовки Советом министров проектов мирных договоров, так и при обсуждении в военной комиссии налагаемых на эти государства военных ограничений. Болгария является демократическим, миролюбивым, к тому же небольшим по территории государством. Эксперты Совета министров придерживались правильного принципа — не налагать подобных ограничений на малые государства. Однако комиссия, хотя и большинством всего лишь одного голоса, приняла решение, которое находится в противоречии с указанным принципом, и, таким образом, поступила явно неправильно. Болгария совершенно не имеет приграничных укреплений, и это было официально подтверждено представителем Греции на военной комиссии. Ее государственные границы полностью открыты и не защищены. Поэтому требование демилитаризации ничем не оправдано и должно быть отклонено как лишенное всякого основания. IV. Агрессивные планы греческого правительства При рассмотрении статьи 1-й мирного договора греческая де- легация потребовала исправления болгарской границы. Требуя этого так называемого «исправления» границы, грече- ское правительство Цалдариса 24 жадно протягивает руки к чу- жой земле. Оно пробует продвинуться к сердцу Болгарии так близко, как ему кажется это только возможным, пользуясь под- держкой кое-каких влиятельных в международных делах сил. Используя ситуацию на Мирной конференции, оно пробует, 75
нельзя ли отхватить Эпир от Албании и лежащую за Родопскими горами к северу в глубине Болгарии долину. Цалдарис и его свита не хотят считаться в этом случае ни с чем. Даже Черчилль в своей книге «Мировой кризис 1915 года» (1923 год) должен был признать, что «Захват Грецией у Болгарии Каваллы после мировой войны был, как это в свое время призна- валось, самым нетактичным актом. В болгарских требованиях, как они выдвигаются сейчас, — писал Черчилль о событиях 1915 года,— нет ничего неразумного и неблагородного». Так писал Черчилль в 1923 году, давая, таким образом, оценку всему тому несправедливому и злому, что было причинено Болгарии мирными договорами в Нейи, в Сан-Ремо, в Севре. Но сейчас, в 1946 году, болгарские требования не перестали быть разумными и благородными, как бы ни злопыхали греческая делегация и все ее покровители и укрыватели. Теперь хотят по- вторить еще раз несправедливость в отношении маленькой сла- вянской страны. Но теперь не те времена, и можно быть уверен- ным, что то, что успешно практиковала дипломатия некоторых стран 25 лет тому назад, теперь уже не будет иметь успеха. Поднятый греками вопрос о болгарской границе был передан в военную комиссию со специальным наказом. Этот наказ пору- чал военным экспертам рассмотреть это дело с «чисто военной стороны с особым учетом степени безопасности, которая явилась бы результатом передачи Греции естественных укреплений, глав- ных оборонительных позиций, необходимой глубины для оборо- нительных стратегических передвижений, коммуникационных линий». Посмотрите, как сформулирована была задача, постав- ленная перед военными экспертами. Поставленная перед военной комиссией задача — это задача, очень похожая на те, которыми обычно занимаются не мирные конференции, а генеральные штабы, готовящиеся к будущим сражениям на чужой террито- рии. Это может показаться невероятным, но это — факт. Указа- ние же на оборонительный характер этих мероприятий не должно никого вводить в заблуждение. Военная комиссия имела достаточно политического такта, чтобы отвести от себя эту задачу. Она отвела домогательства греческого правительства. Так же поступила и комиссия по поли- тическим и территориальным вопросам по Болгарии, отклонив греческое предложение большинством 8 голосов против 2 (Гре- ция, Южно-Африканский Союз) при 3 воздержавшихся — Индии, Новой Зеландии и, увы, Великобритании — и приняв 10 голосами против одной Греции при 2 воздержавшихся (Индия, Южно-Африканский Союз) статью 1 в редакции Совета мини- стров 25. Если греческая делегация после такого позорного провала решится внести это свое предложение на пленум, оно должно быть отклонено как несправедливое и противоречащее задачам и целям нашей Мирной конференции. 76
V. О торпедных катерах Этот вопрос уже знаком Конференции по вчерашнему ноч- ному заседанию, когда обсуждали аналогичный вопрос по дого- вору с Румынией. Дело идет о греческом требовании запретить Болгарии иметь торпедные катеры, которых у Болгарии... целых 7 штук. Надо сказать, что весь болгарский военный флот состоит из 4 миноносцев, 2 минных заградителей, 2 сторожевых судов, 2 сторожевых катеров и еще двух десятков катеров-тральщиков водоизмещением в 3700 тонн. Какой страшный военный флот, по- вергающий в трепет г-на Цалдариса и всю греческую делегацию, требующих ликвидировать эту страшную-де угрозу со стороны Болгарии безопасности Греции! Чтобы яснее стала картина, можно напомнить, что военно- морской флот Греции имеет 65 тысяч тоннажа и что он состоит из ряда серьезных боевых судов — крейсера, эскадренных мино- носцев, миноносцев, подводных лодок, корветов, охотников, тральщиков, торпедных катеров и т. д. Не надо забывать, что один только греческий крейсер «Аве- ров» имеет водоизмещение в 9450 тонн и, таким образом, почти в три раза превышает по водоизмещению весь болгарский так называемый военный флот; одни греческие миноносцы превы- шают своим водоизмещением в шесть раз весь так называемый военно-морской флот Болгарии. Что касается Италии, то по проекту мирного договора ей оставляется флот водоизмещением в 150 тысяч тонн — 2 лин- кора, 4 крейсера, 4 эскадренных миноносца, 16 миноносцев, 20 корветов. Все эти военные корабли по условиям договора имеют торпедные аппараты, в десятки раз превышающие своей силой огня силу огня болгарского флота. Однако наличие такого флота по соседству с Грецией греческую делегацию ничуть не беспокоит. А вот болгарский флот не дает г-ну Цалдарису покоя ни днем, ни ночью, ни в Афинах, ни в Париже, ни в комиссиях Конференции, ни на пленуме. Итальянский военный флот в 150 тысяч тонн водоизмеще- ния— это, оказывается, пустяки, не заслуживающие внимания Цалдариса. Болгарский же военный флот водоизмещением в 3700 тонн — «вот где таится опасность моя», восклицает хором вся греческая делегация! Итак, Италия имеет 46 боевых судов, из которых 2 линкора и 4 крейсера. Болгария имеет 11 судов, из которых 4 миноносца и 7 торпедных катеров. К этому надо добавить, что болгарский флот находится в Черном море, тогда как Греция — в Эгейском море, и, чтобы 77
угрожать Греции, болгарские катеры должны переправиться к Греции через Родопские горы. (Смех). Что же означает в таком случае спор о нескольких болгарских катерах? Из-за чего идет шум и звон по всей Парижской кон- ференции? Не прольет ли свет на эти вопросы заявление от 1 октября делегации США в политической комиссии по Болгарии, которое .достойно того, чтобы напомнить о нем: «Некоторые делегации несколько раз указывали здесь на прогресс демократических учреждений болгарского правительства и отмечали, что болгар- ское правительство намерено поддерживать дружественные отно- шения с Грецией. На делегацию США эти аргументы не произ-' вели впечатления, напротив, делегация США имеет серьезные сомнения насчет развития в Болгарии демократии так, как мы ее понимаем». Поясняю, что слова «как мы ее понимаем» правильно было бы читать с добавлением «в смысле долларовой демократии»... Но позволительно спросить, при чем же тут мирный договор? США, как видно, недовольны болгарской демократией, которая развивается не так, как хотят такие, с позволения сказать, демо- краты, как Петков и Лулчев,26 которых так энергично поддержи- вает американское правительство. В силу этого недовольства американский делегат делает неосторожные и мало подходящие для Мирной конференции заявления, вовсе к тому же не относя- щиеся к делу, которым призвана заниматься Мирная конферен- ция. Но это, конечно, лежит уже на ответственности американ- ской делегации. Нам остается только еще раз спросить: при чем же тут мирный договор с Болгарией? Эдип, разгадай!. VI. Репарации с Болгарии Я должен остановиться на последнем вопросе — на вопросе о репарациях. Как дело обстоит с репарациями? Я должен ска- зать, что Конференции об этом не все известно. Но Конференция должна все знать, чтобы правильно оценить греческие домога- тельства. Дело же обстоит так. Впервые греческое правительство предъявило репарационные требования к Болгарии, определяе- мые «маленькой» суммой в 985.469.993 доллара. Обратите внима- ние на эту поразительную точность — убытки высчитаны с точ- ностью до трех долларов! Потом оно уменьшило эту сумму, и новая цифра составила уже 708.558.879 долларов. Сейчас греческое правительство снизило свои претензии до 125 миллио- нов долларов. Но поторгуемся, господа греческие делегаты, может быть, сойдемся и на 25 миллионах долларов! Что же это за убытки? Вот список, который представляет собой перечень убытков, понесенных Грецией, на основании которого Греция предъявляет 78
свои требования к Болгарии о репарациях. Я кратко перечислю отдельные статьи этого списка. Первое — «Ухудшение сети железных дорог вследствие перегрузки». Болгария должна заплатить за это не менее и не более, как 1 миллиард 398 с лишним миллионов драхм. По курсу 118 драхм = 1 доллару. Извольте рассчитать, сколько это выйдет миллионов долларов. Второе — один каток, который взяла болгарская армия, ведо- мый одной лошадью. (Смех). Так в греческом документе и ска- зано. Далее читаем — еще 8 катков, ведомых волами. (Смех). И за все это Цалдарис требует с Болгарии еще 1.398.500.000 драхм. Далее идут не менее интересные вещи: снижение ценности домов, как сказано в записке греческой делегации, происшедшее... от «других причин», кроме разрушений. Очевидно, имеются в виду повреждения, например, от проливного дождя. (Смех). И это оценивается еще в один миллиард пятьсот миллионов драхм. Вот еще статья — «Разница в зарплате, выданной греческим рабочим и болгарам»—9 миллиардов драхм. Вот еще ущерб «из-за бездеятельности торговли» — 2 мил- лиарда драхм. Ущерб «из-за бездеятельности промышлен- ности» — около 1 миллиарда драхм. Но позвольте спросить, а сколько будет насчитываться в счет репараций с Болгарии за безрезультатность деятельности грече- ской делегации на этой Конференции? Я думаю, что это выра- зится в солидную сумму, исчисляемую тоже миллиардами драхм. Разве все это недостойно юмористического журнала? Позиция греческой делегации и других делегаций, которые поддерживают ее в несправедливых требованиях репараций с Болгарии в 125 миллионов долларов, явно необоснована ни с фактической стороны, ни с моральной, ни с политической сто- роны. Мы не можем, наконец, забывать и того, что болгарское народное хозяйство поставлено в тяжелое положение из-за засухи 1945 года и подорвано военными грабежами, которые были произведены немецкими фашистами. Не надо также забы- вать, что в Болгарии народный доход на душу населения не пре- вышает 50 долларов. Это самый низкий уровень народного дохода, приходящегося на душу населения, который вообще имеется в Европе. Вы не забудьте, что греческая делегация тре- бует еще возвратить 1315 тысяч голов скота и 2 миллиона штук птицы. Повторяю, все эти требования голословны и баснословны. Вот почему советская делегация считает, что репарационные претензии Греции весьма не серьезны. Нет расчета, нет основа- ний, и нам голосовать нечего. Мы, советская делегация, считаем, что весь вопрос нужно передать в Совет министров, чтобы он изучил его с большой тщательностью и добросовестностью. Бол- гария не должна быть освобождена от уплаты репараций 79
в пользу Югославии и Греции за причиненный им ущерб, но размер репараций нужно установить в соответствии с действи- тельным ущербом, причиненным болгарскими вооруженными силами, и с учетом экономического положения Болгарии. Этого до сих пор не было сделано. Это несправедливо. Это должно быть исправлено. Мое время подходит к концу. Я должен кончать. Из всего того, что происходило здесь при обсуждении проекта мирного договора с Болгарией, советская делегация не может не сделать следующего вывода. Все эти предложения и поправки — о тор- педных катерах, о демилитаризации болгарской границы, о так называемом «исправлении» границы, что означает откровенное намерение отнять у Болгарии часть земли и отдать ее Греции, о репарациях, — все это не что иное, как попытки политического давления на правительство Отечественного фронта, все это по- пытки достичь, таким образом, целей, не имеющих ничего общего с целями Мирной конференции, в ущерб национальным интересам Болгарии, в ущерб ее независимости и свободе болгар- ского народа. Советская делегация, как и весь советский народ, верит и знает, что правда восторжествует, правда победит. Правда всегда побеждает. Правда победит и на этот раз.
ЫСТУПЛЕНИЯ НА ЗАСЕДАНИЯХ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ в 1946 г. 3
1. О ВЫВОДЕ БРИТАНСКИХ ВОЙСК ИЗ ГРЕЦИИ РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОТ 1 ФЕВРАЛЯ 1946 ГОДА* 21 января Советская делегация по поручению Советского пра- вительства, руководствуясь статьей 35 Устава организации Объ- единенных наций 27, вошла в Совет безопасности с предложением обсудить положение, создавшееся в Греции, и принять преду- смотренные Уставом меры для устранения этого положения. Я считаю необходимым напомнить, что не в первый раз Советское правительство возбуждает перед союзниками вопрос о положении в Греции. Это уже имело место в связи с Ялтин- ской декларацией, а также в 1945 году на конференции в Бер- лине, когда Советское правительство представило меморандум, в котором описывается это положение как такое,-при котором нет должного порядка, где не уважают законы, где свирепствует террор, направленный против демократических элементов, вынес- ших на своих плечах основную тяжесть борьбы с немецкими оккупантами в Европе. В этом меморандуме Советское правительство указало также на то обстоятельство, что тогдашнее греческое правительство нарушало мир со своими соседями, а также угрожало войной Ал- бании и Болгарии. Несколько позже, а именно — в сентябре 1945 года, Советское правительство представило первой сессии Совета министров ино- странных дел в Лондоне второй меморандум о положении дел в Греции, в заглавной части которого говорилось следующее: Сообщения, поступающие из Греции, свидетельствуют о том, что внутриполитическое положение страны продолжает оставаться чрезвычайно напряженным, чреватым тяжелыми последствиями как для греческого народа, так и для безопасности соседних с Грецией стран. Наконец, во время Московского совещания трех министров 16—26 декабря 1945 г. вновь возник вопрос о положении в Гре- ции, причем в то время этот вопрос уже связывался с вопросом о пребывании в Греции британских войск. Однако этот вопрос не подвергался обсуждению. Я счел необходимым привести эту короткую справку для того, чтобы показать, что меморандум Советской делегации от 21 ян- варя 1946 г. вовсе нельзя рассматривать как какой-то совер- ♦ «Правда» 2 февраля 1946 г. 6* 83
шенно неожиданный акт. Наоборот, из приведенной мною справки можно убедиться, что меморандум Советской делегации от 21 января 1946 г. явился одним из актов, которому предше- ствовал ряд обстоятельств, именно таких обстоятельств, которые способны опровергнуть положение о неожиданности демарша Советской делегации, о неожиданности обсуждения в Совете безопасности меморандума от 21 января этого года, возбудив- шего этот вопрос. Я должен напомнить, что в меморандуме Советской делегации от 21 января по существу были поставлены четыре основных во- проса: 1) В Греции создалось крайне напряженное положение, чре- ватое тяжелыми последствиями как для греческого народа, так и для поддержания мира и безопасности. 2) Пребывание в Греции британских войск не вызывается необходимостью, так как оно не вызывается интересами охраны коммуникаций британских войск, находящихся в побежденных странах. 3) Пребывание в Греции британских войск на деле фактически превратилось в средство давления на внутриполитическое поло- жение в стране. 4) Это обстоятельство нередко используется реакционными элементами в Греции против демократических сил страны. Таковы четыре основных положения, из которых исходила Советская делегация в своем январском меморандуме. Мне представляется, что нет особой нужды подробно останав- ливаться в настоящее время на характеристике того положения, которое было очерчено в советском заявлении как крайне напря- женное и чреватое тяжелыми последствиями. Что делается сейчас в Греции? То, что там творятся ужасы, беззакония и открытый белый террор так называемых «хитосов» и тому подобного фашистского сброда, которые царят в этой стране, широко известно и едва ли требуются какие-либо дока- зательства этого. Тем не менее я считаю себя обязанным, огра- ничиваясь самым необходимым и важным, напомнить о ряде таких фактов. Телеграмма из Афин: последние дни в Афинах были отмечены новым разгулом фашистского террора. Банды «хитосов», воору- женные автоматами и ручными гранатами, открыто разъезжали на машинах по рабочим предместьям, устраивали облавы и обыски, избивали и арестовывали рабочих, громили помещения демократических организаций, и всякий раз, когда население предместья, вооружаясь камнями и палками, пыталось оказать отпор бандитам, на помощь последним прибывала полиция. В не- скольких случаях пускались в ход ручные гранаты. Имеются десятки раненых и более сотни избитых. Ежемесячный церковный бюллетень «Религия и народ», изда- ваемый в Бирмингаме, опубликовал обращение митрополита 84
греческого города Коза не. В этом бюллетене говорится сле- дующее: Во всех частях страны царит террор невероятных масшта- бов. 20 тысяч борцов движения сопротивления избиваются и гниют в тюрьмах, где они медленно умирают, еще 20 тысяч находятся в концлагере в раскаленных пустынях Африки. Тысячи женщин и детей скрываются в горах, пресле- дуемые бывшими коллаборационистами, которым нередко помо- гают индийские войска, расположенные в настоящее время в Греции. Так сообщалось в журнале «Религия и народ» митрополитом Иоакимом в декабре 1945 года. Следующая телеграмма из Афин от 21 января: Вчера монар- хисты начали путч в Пелопоннесе. По отрывочным сведениям, в городе Каламата хорошо вооруженные монархисты в военной форме заняли полицейский участок, освободили более 30 хитосов (члены монархическо-фашистской организации «X»), арестован- ных за убийство, и увели с собой находившихся в заключении сторонников ЭАМ28. Судьба последних неизвестна. Монархисты совершили попытку захватить тюрьму и государственные учреж- дения. Результаты еще неизвестны. Фактически Каламата нахо- дится в руках хитосов. К городу стягиваются монархические банды из провинций, их численность определяется в 3 тысячи. Многие из них, как сообщают, имеют на руках повязки с бук- вой «X». Части национальной гвардии оказывают мятежникам сопротивление. Перестрелка идет также в Спарте, где хитосы заняли часть города. В обоих городах имеются убитые. Правительство объявило военное положение в провинциях Лакония и Мессиния. Из Коринфа и Афин в Пелопоннес посланы моторизованные части. Сегодня утром в Каламату вышел эсми- нец «Крит». На аэродром, расположенный вблизи Патраса, по- слана эскадрилья самолетов. Главарь хитосов города Каламаты Манганас объявлен вне закона. Ожидается приказ о роспуске «партии» хитосов и занятие полицией учреждений этой фашист- ской организации в Афинах и Пирее. В обращении премьера, которое было отпечатано на листов- ках и послано на самолете в Пелопоннес, говорится, что бунтов- щики «будут предаваться военному суду, приговоры которого будут немедленно приводиться в исполнение». Событиям в Пелопоннесе предшествовал посланный главарем хитосов полковником Гривасом премьеру ультиматум, в котором говорилось, что если правительство само не разделается с ком- мунистами, то хитосы «наведут порядок в стране» сами. Министр общественного порядка заявил, что в его руки попал циркуляр, разосланный Гривасом, из которого ясно, что ответ- ственность за события в Пелопоннесе ложится на организацию *Х». Распространявшиеся в последние дни монархической 85
печатью клеветнические слухи о том, будто коммунисты готовят восстание, а также усиление террора во всей стране свидетель- ствуют о том, что события в Пелопоннесе являются лишь частью плана, подготовленного монархическо-фашистскими организа- циями. Поэтому вполне понятно, что несколько дней тому назад ЭАМ телеграфировал в Лондон, указывая, что обстановка ста- новится напряженной и что население живет в невозможных условиях. Монархистские элементы, которым помогают иностран- ные элементы, установили в стране царство террора вопреки всем декларациям союзников. Недавно лидеры ЭАМ в Афинах посетили Софулиса и англий- ского, американского и советского послов в Греции и вручили им меморандум о положении, подтверждающий, что монархист- ский террор достиг крайних пределов и что монархисты стремятся к тому, чтобы изменить действительный характер выборов. С дру- гсй стороны, существующее греческое правительство не желает подавлять этот террор. Меморандум был подписан секретарями социалистической партии, коммунистической партии и Демокра- тического союза. Этот террор направлен к подавлению лучших элементов в стране. Такова подлинная обстановка, к которой Советское правительство привлекло внимание Совета без- опасности. Что касается трех остальных пунктов советской ноты, то они относятся к присутствию английских войск в Греции и ко всем последствиям, вытекающим из этого. Здесь, по моему мнению, необходимо раньше рассмотреть общий вопрос о том, какие могут быть основания для пребывания союзных войск в союзной стране. Этот вопрос — вопрос большого политического и морального значения, вопрос громадного прин- ципиального значения. По мнению Советской делегации, которая выражает здесь точку зрения Советского правительства, для пре- бывания союзных войск в союзной стране могут быть основания двоякого рода: если в союзную страну вторглись вражеские войска, то войска союзников, естественно, могут оказать помощь в их изгнании из союзной страны. Именно поэтому английские войска, находившиеся во время войны поблизости к Греции, при- шли в Грецию и помогли грекам изгнать оттуда немецких окку- пантов. Теперь в Греции не только нет немцев, но нет для Греции и каких-либо угроз со стороны внешнего врага. Следовательно, указанное выше основание для пребывания английских войск в Греции отпадает. Так как нет первого основания для пребыва- ния союзных войск в союзной стране, вслед за этим идет второе соображение, которое касается другого основания для пребыва- ния союзных войск в союзной стране, а именно: пребывание союзных войск в союзной стране может вызываться необходи- мостью охраны коммуникаций в побежденной стране, где должны находиться войска данной союзной державы. Это можно сказать о пребывании английских и американских войск в Бельгии, Фран- 86
ции, Голландии для охраны коммуникаций с английскими и аме- риканскими войсками в Германии. Это можно сказать о пребы- вании советских войск в Польше для охраны коммуникаций с советской зоной в Германии. Эти примеры показывают, что действительно для пребывания союзных войск в союзной стране могут быть весьма серьезные основания и политического, и стратегического, и морального, и юридического значения, так как юридическая формула должна опираться на эти три основания — моральное, политическое и стратегическое. Но в данном случае пребывание английских войск в Греции не вызывается интересами охраны коммуникаций. Иногда гово- рят, что британские войска находятся сейчас в Греции в целях охраны внутреннего порядка. Но охрана внутреннего порядка, совершенно очевидно, есть дело внутреннее самих греков. Охрана внутреннего порядка не должна производиться путем вмеша- тельства иностранных войск. Это, кажется, принцип, который никогда не подлежал сомнению в рядах Объединенных наций. Мне кажется, и в настоящее время нет никаких оснований для таких сомнений. Поскольку имеет место вмешательство иностран- ных войск во внутренние дела Греции, то получаются те резуль- таты, о которых мы говорили: порядка в Греции нет, и присут- ствие британских войск до сих пор этого порядка не обеспечило, а, наоборот, присутствие британских войск, будучи использовано реакционными элементами против прогрессивных элементов, явилось источником лишнего обострения политической борьбы, причем борьбы, которая направлена в интересах одной ничтож- ной части населения против другой части населения, представ- ляющей абсолютное большинство страны. Нельзя отрицать результатов, которые выражаются в том, что имеются налицо большое обострение внутриполитической борьбы в Греции, непре- кращающиеся реакционные восстания, о которых я только что говорил, и те факты, которые я приводил, что, следовательно, создает положение, представляющее серьезную опасность для со- хранения безопасности. Так смотрит на это Советское правительство и считает необ- ходимым привлечь к этому вопросу внимание Совета без- опасности. Повторяю — могут сказать, что британские войска в Греции находятся для наведения порядка. Но ведь то, что происходит сейчас в Греции, не имеет ничего общего с порядком, и только при самом смелом воображении можно события, происходящие в Греции, назвать каким-то, хотя бы в относительном смысле этого слова, порядком. Могут сказать, что если бы не было британских войск в Гре- ции, то* там было бы еще хуже, потому что британские войска сдерживают реакционные фашистские элементы. Но мне кажется, на это можно возразить таким образом, что, во-первых, 87
нс только не доказано, что британские войска сдерживают эти элементы в их агрессивных действиях, а, наоборот, присутствие британских войск эти реакционные элементы используют как известный заслон, как прикрытие своих незаконных террористи- ческих действий. И, во-вторых, что можно подвергнуть большому сомнению, — может ли быть положение еще более худшее, чем то, которое имеется сейчас в Греции. Поэтому этот аргумент Советская делегация считает не заслуживающим никакого вни- мания. Говорят также, что греческое правительство не возражает против присутствия индийских и британских войск. Но греческое правительство в данном случае допускает ошибку, поскольку оно не учитывает последствия такого положения, угрожающего осложнениями. Это видно также из недавно опубликованного заявления греческого премьер-министра Софулиса, сказавшего: все меры правительства парализуются хитосами. 4/s государ- ственного аппарата, органов юстиции, жандармерии, полиции и офицерского корпуса—это хитосы. В провинции господствуют банды вроде банд Сурласа, которые установили свое особое госу- дарство. Они хорошо вооружены, передвигаются на лошадях и творят все, что им вздумается. Больше я не буду сейчас говорить о греческом правительстве ввиду того, что в этом отношении многое еще покрыто тайной неизвестности. Я имею в виду, в частности, довольно странный случай, редко повторяющийся в политической практике, когда накануне обсуждения греческого вопроса в Совете безопасности глава греческой делегации в Генеральной Ассамблее г-н Софиа- нопулос неожиданно покинул свое место, и его место было занято другим представителем по каким-то весьма и весьма неожидан- ным, во всяком случае странным, обстоятельствам. Указывают, наконец, что британские войска находятся в Гре- ции с согласия союзных государств. Что касается Советского Союза, то такое заявление не соответствует действительности. Если Советское правительство в свое время вполне поддерживало необходимость пребывания британских войск в Греции, когда это вызывалось интересами или необходимостью борьбы с немцами, необходимостью полного изгнания немцев, немецких оккупантов из Греции, т. е. из оккупированных немецкими фашистами тер- риторий, то в настоящее время, когда немцы давно изгнаны из Греции, когда война давно уже закончена, Советское правитель- ство считает, чго пребывание британских войск в Греции не вы- зывается никакой необходимостью и ведет, к сожалению, лишь к опасным внутренним осложнениям. Ввиду всего вышеизложенного Советская делегация от имени Советского правительства настаивает на своем предложении о безотлагательном выводе британских войск из Греции.
2. ЕЩЕ РАЗ О ВЫВОДЕ БРИТАНСКИХ ВОЙСК ИЗ ГРЕЦИИ РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОТ 4 ФЕВРАЛЯ 1946 г.* Я хочу остановиться на заявлении, которое здесь было в прошлом заседании 1 февраля сделано г-ном Бевином. Одной из характерных черт речи г-на Бевина, которую мы здесь выслушали 1 февраля, является то, что можно было бы назвать весьма свободным обращением с фактами. Поэтому мне приходится остановиться в своем сегодняшнем выступлении на этих фактах и на той своеобразной интерпретации этих фактов, которая была дана в прошлом заседании г-ном Бевином. Касаясь истории постановки Советским Правительством и Со- ветской делегацией в Совете безопасности вопроса о Греции, г-н Бевин, между прочим, сказал, что, когда бы ни возникла проблема о Греции во время переговоров с Советским Союзом это всегда случается, когда мы обсуждаем вопрос о Румынии, Болгарии или Польше. Г-н Бевин добавил, что этот вопрос, т. е. вопрос о Греции, всегда поднимается советской стороной в каче- стве контратаки против Великобритании. Он сказал: «когда бы мы ни затрагивали проблем, касающихся какой-либо другой ча- сти Европы». Насколько неправильно и насколько тенденциозно г-н Бевин излагает данный вопрос, можно судить по тем фактам, какие я далее хотел бы привести. В самом деле, как обстояло дело с греческим вопросом на Берлинской конференции? На Берлинской конференции 20 июля, где председательствовал г-н Трумэн, слушалось сообщение Народного Комиссара Иностранных Дел Советского Союза Молотова о том заседании трех министров иностранных дел, на котором рассматривался ряд вопросов, в том числе и вопрос о Греции. В этом сообщении было сказано, что государственный секретарь Соединенных Штатов Америки г-н Бирис предложил заключить соглашение трех держав и обеспечить в Италии, Гре- ции, Румынии и Болгарии свободный допуск представителей прессы Соединенных Штатов Америки, Соединенного Королев- ства и Советского Союза с тем, чтобы этим представителям была дана возможность свободно передвигаться по стране и свободно давать свою информацию о различного рода событиях. В докладе * сПравда* б февраля 1946 г. 89
Бирнса далее говорилось, что г-н Идеи присоединился к этому предложению. Говорилось также в докладе, что Молотов заявил, что он не видит необходимости в посылке специальных наблюда- телей в Румынию и Болгарию. Что касается Греции, то точка зрения Советского правительства изложена в документе, который был тогда же представлен. И вот я должен здесь заявить, и это можно подтвердить офи- циальным документом, что в этом документе, т. е. в меморандуме Советского Правительства относительно Греции, ни одного слова не говорилось относительно Великобритании. В этом документе указывалось на террористический режим, который в Греции был в то время установлен под покровительством тогдашнего грече- ского правительства, указывалось на угрозы со стороны Греции военными действиями в отношении Албании и Болгарии. Я не хочу быть голословным, делая такое заявление в Совете безопасности. Я мог бы просить Совет ознакомиться со всем документом от 21 июля полностью. Но, чтобы не утомлять вни- мание Совета и не тратить много времени на цитирование всего этого документа, я ограничусь цитированием только двух предло- жений, которые были внесены тогда Советским Правительством. Эти предложения следующие: Восстановить в ближайшие дни дипломатические отношения с Румынией, Болгарией, Финляндией и Венгрией, так как даль- нейшее промедление в этом отношении не находит себе оправдания. И второе, что касалось непосредственно Греции, гласило: Рекомендовать греческому регенту немедленно принять меры к образованию демократического правительства в духе соглаше- ния, заключенного в Варкизе 12 февраля 1945 года между пред- ставителями тогдашнего греческого правительства и представи- телями греческой демократии. Вот два положения. И в заключение, в этом документе от 21 июля, который Советская делегация внесла на совещание трех руководителей великих держав в Берлине, указывалось на то, что Советское Правительство выражает уверенность, что изложенные выше мероприятия встретят поддержку со стороны правительства Соединенных Штатов Америки и со стороны вели- кобританского правительства. Вот какой документ был тогда предъявлен Советским Прави- тельством, и вот этот-то документ г-н Бевин на заседании 1 фев- раля и назвал советской контратакой против Великобритании. Оказывается, что, когда Советское Правительство предлагает рекомендовать греческому регенту принять меры к образованию демократического правительства и когда Советское Правительство выражает уверенность, что эту рекомендацию поддержит прави- тельство Великобритании, г-н Бевин заявляет, что это — контр- 90
атака Советского Правительства. Но, поистине, можно только выразить удивление о том понятии г-на Бевина об атаках и контр- атаках, которое он проявляет в данном случае. Г-н Бевин в своей речи сказал, что В. М. Молотов в случаях, когда обсуждается вопрос о Румынии, Болгарии или Польше, вытаскивает из колоды короля и заявляет: «Ну, вот мой ловкий ход!» Г-н Бевин добавил при этом: «Но тогда мы ходим с туза». Я не хотел бы следовать за г-ном Бевином в уподоблении между- народной конференции игорному дому, в уподоблении внешней политики картежной игре. Но если г-н Бевин предпочитает поль- зоваться такими аналогиями, то я мог бы сказать лишь одно, — что туз г-на Бевина мало похож на туза, и что ход г-на Бевина далеко не самый удачный трюк, как выражается сам г-н Бевин. Я должен остановиться на втором вопросе. Излагая историю греческого вопроса, г-н Бевин не остано- вился перед тем, чтобы всю вину за греческие события возложить на коммунистов. Я не имею намерения выступать здесь в каче- стве защитника греческих коммунистов и не имею никаких подобного рода полномочий. Я уверен, что они сами сумеют себя защитить. Но я должен, тем не менее, поскольку г-н Бевин поста- вил именно так вопрос, остановиться и на этой его интерпре- тации. В обоснование своих обвинений г-н Бевин ссылался на отчет делегации тред-юнионов. Я готов со всем уважением отнестись к добросовестности этой делегации и к ее докладу. Но я не могу без критики принять все, что содержится в этом докладе, и, в частности, выдержку из прочитанного г-ном Бевином доклада этой делегации. В пункте доклада, который цитировал в прош- лый раз г-н Бевин, говорится, что в то время, когда английские войска двигались на север, преследуя немцев, они, т. е. немцы, проходили мимо отрядов сопротивления, двигавшихся в обратном направлении. В этом отрывке, прочитанном г-ном Бевином в прошлый раз, говорится о том, что этот факт, несомненно, сви- детельствовал о том, что эти войска, т. е. войска движения сопро- тивления, были больше заняты вопросо*м возвращения в Афины для завоевания власти, чем задачей борьбы с немцами. Выходит, что в докладе делегации тред-юнионов отрицается тот факт, что войска ЭАМ, ЭЛАС29 и вообще войска движения сопротивления в Греции принимали участие в борьбе с немцами. Повторяю, я вовсе не имею какого бы то ни было намерения здесь выступать защитником ЭАМ и ЭЛАС, но я должен сказать, что из того, как двигался какой-то отряд этих войск сопротивле- ния, приходить к заключению о том, что эти войска не боролись против немцев, нет решительно никаких оснований. Я считаю такого рода заключение, если ему придать более общий характер, совершенно неправильным. И в подтверждение этого я хочу сослаться на некоторые английские источники. Я, в частности, сошлюсь на парламентские дебаты, которые имели 91
место год тому назад в палате общин по греческому во- просу. Позвольте мне сослаться раньше всего на выступление члена палаты общин г-на Кокса. Вот что говорил Кокс по этому поводу: «Как я всегда понимал, войска ЭЛАС нейтрализовали 10 дивизий немцев». Его с места прерывает г-н Притт, говоря: с помощью оружия, предоставленного нами. Кокс продолжает: «Да, и они нейтрализовали 10 дивизий нем- цев, они проделали весьма полезную работу, они взрывали мосты и уничтожали поезда. И тогда, когда немцы послали войска в Северную Африку, они взорвали железную дорогу в Греции, проходящую с севера на юг, и этим оказали нам большую помощь. Как я понимаю, когда мы вторглись в Сицилию, мы про- сили о помощи, и они нам ее дали. Я считаю, что сегодня мы не поступаем честно, когда говорим, что эти люди, которых мы снабжали оружием в течение некото- рого времени, не участвовали в битвах». Так обстояло дело, если судить по авторитетному заявлению достопочтенного Кокса, члена лейбористской партии, я думаю, не подвергающемуся никакому сомнению и исключающему какую бы то ни было возможность говорить о том, что здесь ска- зывается влияние «московской пропаганды». Г-н Бевин говорил здесь о попытках меньшинства в Греции захватить в свои руки политическую власть и указывал, что именно это являлось причиной кровавых событий в Греции. Но в действительности причина этих событий лежит в другом. Это, так называемое, меньшинство в действительности вовсе не является меньшинством, оно является самим народом. Я опять-таки процитирую Кокса, ибо предпочитаю говорить языком английских документов. Г-н Кокс в указанной речи говорил: «Это движение националь- ного сопротивления, движение всего народа — оно не является добавлением к консервативной партии, лейбористской или социа- листической партии и т. д. Эти партии могут участвовать в нем. Но ЭАМ — это народная ассоциация, и многие участники ее не принадлежат вообще ни к какой политической партии. Это не по- литическое, а национальное движение, и цель, которую оно ставит перед собой, — это освобождение Греции от владычества стран оси, реорганизация страны и освобождение народа от всякого иностранного владычества». Изображают иногда это движение, как движение каких-то экстремистов и разбойников. Я хочу привести зачитанную г-ном Коксом выдержку из письма, полученного от английского летчика в Салониках. Этот английский летчик описывал демон- страцию, организованную ЭАМ. Он писал, что участники демон-. 92
страции выходили целыми семьями пешком и на повозках, старые и молодые, старики и дети, гордо неся знамена всех наций и пар- тий, за исключением роялистской. Они несли даже распятия. Сельские священники, знающие жизнь и настроение своего народа, были вместе с ними, идя под знаменами ЭАМ. В деревне остались только очень старые и очень молодые. Для них демон- страция явилась чем-то вроде праздника, и они шли с улыбками на лицах. Эти мирные участники демонстрации не являются непокорной шайкой экстремистов, и если только британские войска не введут в эти районы антинародные войска, не может быть никакой гражданской войны. Кокс далее дает анализ того психологического результата в отношении правых партий в Греции, который получился вслед- ствие сделанных в то время в Англии некоторых официальных заявлений. Он говорит о правых партиях в Греции: «Они почув- ствовали, что англичане их поддерживают и что, отказываясь пойти на компромисс с левыми, они будут пользоваться поддерж- кой британского оружия». И далее говорится в отчете, в парламентско*м отчете об этих прениях, что Кокс заявил: «Если мы будем поддерживать гене- рала Пластираса в его зверской политике, мы окажемся вовле- ченными в войну в Греции против народа, который желает только одного — быть нашим союзником». Все это говорилось в январе 1945 года о тогдашнем положе- нии в Греции. Но изменилось ли что-нибудь сейчас, и если изменилось, то в какую же сторону, в лучшую или худшую? На этот вопрос мы отвечаем твердо и решительно, опираясь на многочисленней- шие факты, которыми полны, между прочим, сами английские, и, в частности, лондонские газеты: если положение изменилось, то оно изменилось к худшему. Г-н Бевин здесь заявил, что опасностью миру во всем мире является непрекращающаяся пропаганда из Москвы против бри- танского содружества наций, атака против британского прави- тельства, будто бы, как он сказал, между нами не существует никакой дружбы. Вот, в чем видит г-н Бевин опасность миру во всем мире, которая восстанавливает нас друг против друга. Я должен сказать, что, по мнению Советской делегации, ничто не может быть ошибочнее того шага, который сделал г-н Бевин этим заявлением от 1 февраля. Неужели г-н Бевин считает, что его заявление о пропаганде из Москвы, угрожающей, якобы, миру во всем мире, заявление, которое, — я тут же должен это сказать, — не имеет под собой решительно никакой почвы, что такое заявление согласуется со словами о дружбе? Когда раздались здесь, в Совете безопасности, со скамьи анг- лийской делегации эти слова, мы все, советские делегаты, 93
йе могли не почувствовать, что вдруг пахнуло холодным дыха- нием печального прошлого. Мы не могли отрешиться от ощуще- ния, что здесь присутствуют незримо мрачные тени тех, кто при своей жизни своей работой и деятельностью служил не делу дружбы, а делу вражды между нашими странами. Это, действительно, старая песня о пропаганде Москвы. Еще в 1921 году лорд Керзон бросал такие обвинения Совет- скому Правительству, не останавливаясь даже перед предъявле- нием нам ультиматумов. Эти обвинения, однако, были легко опро- вергнуты, и затея лорда Керзона провалилась. В 1926—1927 гг. по пути лорда Керзона пошел тогдашний министр иностранных дел Великобритании г-н Остин Чемберлен. Он послал Советскому Правительству ноту об антибританской пропаганде Москвы. В то же время, как известно, действовал по своей линии министр внутренних дел Англии г-н Хикс, в поисках доказательств советской пропаганды, приказавший взломать сейфы в советско-английском акционерном обществе Аркос. На этот раз, т. е. в 1926—27 годах, эти обвинения Советского Союза в пропаганде против Британской империи с треском провалились, но остался след, след тяжелый, след опасный. Г-н Бевин говорит о пропаганде Москвы, когда слышит наши дружественные предупреждения по поводу положения в Греции. Когда мы говорим о бесчеловечном, террористическом режиме в Греции — это, оказывается, — московская пропаганда. Когда мы говорим о том, что пребывание британских войск в Греции используется реакционными и авантюристическими элементами против интересов и самого греческого народа, и всех Объединен- ных наций, в том числе и Великобритании, то это тоже объяв- ляется пропагандой Москвы и т. д. Но пусть тогда говорят опять английские парламентарии. Предоставим им в таком случае слово. В конце 1945 года из Греции вернулся член английского пар- ламента г-н Морис Эдельман. Он сказал: «Страх является не- отъемлемым элементом греческой жизни. Гражданская война не является причиной. Причина в том, что наше вмешательство пошло на пользу крайним правым. Правительство Вулгариса во всех случаях благожелательно относилось к противникам ЭАМ. 17 ты- сяч заключенных находятся в тюрьмах. Существует мало надежды на улучшение положения, поскольку, по имеющимся сведениям, в руках полиции находится 50 тысяч ордеров на арест. Акт «Хабеас корпус» не защищает этих людей. Они могут быть заключены на неопределенный срок в тюрьму по простому заяв- лению двух человек и одного свидетеля. Имеются тюрьмы, в ко- торых находятся мужчины и женщины с марта месяца, и они еще не предстали перед судом. Не приходится удивляться, что тысячи сторонников ЭАМ, опасаясь мести и тюремного заключе- ния без суда, прячутся в горах. Сама полиция, хотя она частично
очищена от коллаборационистов и от агентов батальонов безо- пасности, находившихся под германским контролем, еще не мо- жет быть названа беспристрастной. Она гораздо лучше обра- щается с молодчиками хитосами, роялистами, чем со сторонни- ками движения сопротивления. Хитосы занимаются избиением, запугиванием и принуждением в знакомой, хотя и полузабытой манере нацистских CA тогда, когда они очищали улицу от левых. Как может воля греческого народа быть выражена при таком положении перед выборами?» В конце 1945 года из Греции вернулся другой член парла- мента майор Л. Уилкс. Я цитирую «Рейнольде ньюс». Он сказал: «Греческий кризис не разрешится до тех пор, пока будет продол- жаться существующее положение вещей под носом у британской армии и британских политических чиновников, при котором пред- ставители лучших элементов греческой жизни рассматриваются, как преступники, и когда с ними обращаются, как с преступ- никами». Наконец, я сошлюсь на выступление по греческому вопросу в палате общнн, состоявшееся тогда же, лейбористского члена парламента г-на Гринвуда, который сказал: «Нетерпимым, я ду- маю, является то, к чему не могут равнодушно отнестись народы этой страны, а именно, что британские войска использовывались для того, что привело теперь к международной ссоре в Греции. Войска его величества не могут быть использованы для подавле- ния партизан ни в Греции, ни в какой-либо другой стране (не я изобрел термины — на одной или другой стороне и левые и пра- вые, и я никогда не применял их в этой палате), а ведь это третий раз, когда мы могли подавить не только простых повстанцев в Греции, но и людей с плохими намерениями. Это совершенно верно. Но мы фактически подошли очень близко к тому, что назы- вают правыми, против того, что называли левыми». Так говорят английские политические деятели, насколько мне известно, довольно близкие к той партии, к которой принадлежит и сам г-н Безин. Я закончу эту часть своих объяснений оглашением заявления г-на Софианопулоса — бывшего министра иностранных дел Гре- ции и бывшего главы греческой делегации в Генеральной Ассамблее. В конце июля 1945 года в «Ньюс кроникл» было опублико- вано сообщение о выступлении г-на Софианопулоса. Вот что он сказал: «Невероятный террор, проводимый этими организациями (он говорил о правых организациях), стал угрозой не только безопасности демократическим гражданам, но также увеличил опасность внешних осложнений. Если можно допустить, что может быть найдено какое-либо оправдание страстям в том, что со стороны некоторых жертв декабрьских событий имеется стрем- ление к отмщению, то никакого оправдания не может быть для 95
ответственного правительства, которое не только не сумело успо- коить эти страсти, но и предотвратить террор». С тех пор прошло около полугода, и вот сегодня, 4 февраля, мы могли прочитать в «Ньюс кроникл» статью о том, почему г-н Софианопулос покинул организацию Объединенных наций и вернулся в Афины. В этой статье я хотел бы обратить внимание Совета безопасности на следующие три положения, выдвинутые в самом конце этой статьи. Вот что говорится в конце этой статьи собственными словами г-на Софианопулоса. Я цитирую: «Теперь я пользуюсь возможностью заметить, что, как я сказал британ- ским должностным лицам, мы не можем говорить о возможности свободных и подлинных выборов, пока не будет предоставлена широкая амнистия. Она не была предоставлена законом, издан- ным правительством в целях разгрузки тюрем. Во-вторых, тер- роризм, проводимый ответственными организациями и государ- ственными органами, должен быть прекращен. Этот терроризм отчетливо проявился в недавних событиях в Каламате. В-третьих, государственная машина должна быть очищена от всех фашист- ских и реакционных элементов, которые остаются на своих местах, остаются на своих постах, несмотря на то, что они являются остатками как диктатуры, так и вражеской оккупации». Теперь я спрошу г-на Бевина: Вот все эти заявления, которые я здесь цитировал, заявления английских политических деятелей, все эти голоса тревоги и законного беспокойства за все то, что происходит сейчас в Греции и что чревато такими тяжелыми и опасными последствиями не только для греческого народа, но и для всего дела мира и безопасности, что же г-н Бевин скажет, что это тоже пропаганда Москвы, что это, может быть, тоже московские контратаки? Заканчивая свою речь, г-н Бевин сказал, что он обращается к Совету безопасности с просьбой вынести прямой приговор: «Угрожали ли миру, — сказал он, — во всем мире я и мое прави- тельство? Я прошу прямого ответа на этот вопрос». Советская делегация уже ответила на этот вопрос, и ответ ее вполне ясный и определенный. Советская делегация заявила, что присутствие британских войск в Греции превратилось в сред- ство давления на внутриполитическое положение в стране, кото- рое нередко используют реакционные элементы против демокра- тических сил страны. В доказательство правильности этого суж- дения нами было приведено немало фактов, причем большин- ство, подавляющее большинство этих фактов, было почерпнуто из английских источников. Советская делегация заявила, что такое положение, означаю- щее вмешательство во внутренние дела Греции при помощи вооруженных сил иностранной державы, создает такую ситуацию, чреватую тяжелыми последствиями для греческого народа и для поддержания мира и безопасности, мимо которой нельзя пройти. 96
Г-н Бевин требовал сказать, чем именно создается со стороны британского правительства угроза миру и безопасности. Мы ответили также и на этот вопрос. Банды хитосов, банды других авантюристических элементов не только разжигают в Гре- ции гражданскую войну, но и провокационно действуют на гра- нице со своими соседями. Так было при Вулгарисе, когда была опубликована в афинской газете «Эмброс» _ статья, интервью Вулгариса и заявление греческого министра печати и пропаганды тогдашнего правительства Закинфиноса в июле 1945 года, где высказывались прямые угрозы по адресу соседних с Грецией стран. Я уже не говорю о ряде случаев, когда группы греческих солдат в ряде пунктов переходили албанскую границу, нападали на албанское население, грабили, избивали и уводили с собой албанцев. Греческое правительство бессильно контролировать эти авантюристические элементы и группы, которые фактически дер- жат в своих руках политическую власть. Провокационные выступ- ления хитосовских банд, которых до сих пор не в состоянии были призвать к порядку и находящиеся в Греции британские войска, создают то чрезвычайно напряженное положение, которое чре- вато тяжелыми последствиями для поддержания мира и безопас- ности. И об этом именно считает своим долгом заявить Совету безопасности советская делегация от имени Советского Прави- тельства. Г-н Бевин приводил в своем заявлении цифры о количестве югославских и болгарских войск, пытаясь доказать, что соотно- шение вооруженных сил между Грецией, с одной стороны, и Бол- гарией и Югославией, с другой, — не может создать никакой опасности нападения со стороны Греции. Эти цифры преувели- чены. Но дело вовсе не в том — большая или маленькая армия у Греции. Опасность военных столкновений ведь не всегда опре- деляется количественным соотношением вооруженных сил. Эта опасность вызывается нередко таким стечением обстоятельств, которое создается, когда из-под контроля разумно действующих сил выходят различные авантюристические элементы. Именно такое положение создалось в Греиии, а присутствие британских сил в Греции, при сложившихся обстоятельствах, питает опасные иллюзии, которые широко используются в Греции реакционными, шовинистическими, милитаристическими и иными авантюристиче- скими элементами. Я должен напомнить уже цитированное мною замечание г-на Кокса, который, говоря о безответственных действиях правых в Греции, указывает, что они так действуют потому, что думают, что они могут пользоваться поддержкой Англии во всем, что бы они ни сделали. Это очень опасное положение. Мы утверждаем, что при таком положении пребывание бри- танских войск в Греции используется против демократических ' А. Я. Вышинский 97
сил страны, что оно содействует параличу этих сил, что, к сожалению, оно дает простор действиям не демократиче- ских, а реакционных сил. Это печально, и говорить об этом нам не доставляет ничего приятного. Но мы должны это сказать, ибо, как говорит латинская пословица, «Платон друг мне, но истина дороже"». В Греции достаточно новых и молодых сил, способных найти выход из создавшегося там тяжелого положения без посторонней помощи, без помощи иностранных войск. Советская делегация поэтому настаивает на своем предложе- нии о немедленном выводе из Греции британских вооружен- ных сил.
3. ОБ ИНДОНЕЗИИ РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОТ 10 ФЕВРАЛЯ 1946 ГОДА* Украинская делегация внесла на рассмотрение Совета без- опасности свое заявление, в котором ставит вопрос о положении в Индонезии и предлагает Совету безопасности рассмотреть этот вопрос и принять необходимые меры для изменения этого поло- жения и устранения имеющихся в Индонезии ненормальностей. Советская делегация поддерживает это заявление, считает его правильным и считает правильным то предложение, которое украинская делегация внесла о посылке в Индонезию особой комиссии. Я хотел бы здесь кратко изложить точку зрения советской делегации по этому вопросу, по возможности, не повторяться и даже ставлю своей задачей и обязательным условием своего заявления — избегать повторения. Но все же в некоторых слу- чаях мне придется его сделать, и я заранее прошу меня извинить. Какие вопросы поставила украинская делегация? Первый вопрос, поставленный украинской делегацией, сводится к тому, что британские войска в Индонезии, прибывшие туда с общего согласия союзников для того, чтобы осуществить разоружение японских вооруженных сил и принять капитуляцию японских войск, в соответствии с так называемым общим приказом № 1 генерала Макартура30 — применяют оружие против нацио- нально-освободительного движения индонезийского народа. Эти факты опровергаются британской и голландской делегациями, — я на этом остановлюсь далее особо. Но я должен сказать, что одно голое отрицание фактов, приведенных украинской делега- цией, еще ничего не доказывает. Факты использования британ- ских войск в Индонезии против индонезийского национально- освободительного движения, какими бы ярлыками это население ни опорочивалось, какие бы ярлыки этому движению ни приклеи- вались, эти факты являются совершенно недопустимыми. Это на- ходится в противоречии с принципами национального самоопре-* деления, одобренными Объединенными нациями, как это выражено в уставе организации Объединенных наций. Председатель украинской делегации д-р Мануильский привел ряд фактов, которые подтверждают выставленное им положение. * «Правда» 13 февраля 1946 г. 7* 99
Эти факты сообщались в печати, в том числе в английской и аме- риканской и в печати других стран. Об этих фактах шли дебаты, в том числе в различных законодательных палатах разных стран, а также в английском парламенте. Эти факты известны всему миру, и, если говорить серьезно, по-настоящему серьезно, а об этих фактах нельзя говорить иначе, то нельзя согласиться с теми доводами, которые здесь приводились в опровержение заявления украинской делегации. В самом деле, к чему сводились эти воз- ражения? Они сводились, употребляя военный термин «атака», к контратакам легким оружием против атак тяжелого оружия украинской делегации. Но известно, что тяжелые атаки нельзя отбить легким оружием, хотя бы это и представляло собой забав- ное зрелище. Сначала господин Бевин заявил, что он не знает, какой от него ожидается ответ, хотя нетрудно догадаться, какой ответ ожи- дается на заявление украинской делегации. Сам Бевин заявил, что все факты, которые были приведены председателем украин- ской делегации, — это просто набор вырезок из английских и аме- риканских газет, и иронически поздравил Мануильского с блестя- щим подбором этих вырезок. Бевин далее сказал, что эти факты были опубликованы в газетах и, мол, поэтому они не являются фактами. Довольно интересная логика. Я должен решительно возражать против такой логики. И мне кажется, что здесь слиш- ком сильно злоупотребляют высмеиванием печати и что нельзя заявлять, что печать служит забавой и для того, чтобы дезинфор- мировать. Если бы печать служила этим целям, то она потеряла бы свое общественное значение, которое печать, как школа воспи- тания, несомненно, должна играть, если она, конечно, опирается на принципы демократии. Но это в скобках. Наконец, Бевин просто заявил, что факты, приведенные украинской делегацией об использовании английских войск про- тив индонезийского населения, —ложь и что вообще факты, при- веденные Мануильским, неправильны и направлены против самого Мануильского. Бевин утверждал, кроме того, что сообще- ния печати, выступления членов парламента и других авторитет- ных лиц доказывают, что в Англии имеется свобода печати и каждый может говорить, что ему хочется. Но тот факт, что в Англии имеется свобода печати, говорит за то, что она суще- ствует для того, чтобы уважали эту печать, чтобы относились к ней более серьезно и с большим достоинством. Оспаривают факты, которые были приведены украинской делегацией, главным образом потому, что эти факты почерпнуты из сообщений печати. Но как же поступать иначе? Откуда, из ка- кого источника можно почерпнуть те или другие факты о собы- тиях на той или иной части земного шара, когда нет иных воз- можностей узнать о том, что там происходит, иначе как из сооб- щений печати? В самом деле, британская и голландская делегации находятся 100
в Индонезии в лучшем положении, я бы сказал, находятся в при- вилегированном положении. Они, конечно, имеют возможность пользоваться другими источниками информации. У них в Индо- незии имеются свои вооруженные силы, у них в Индонезии имеется своя агентура, у них в Индонезии имеются свои инфор- маторы, они получают донесения, сообщения, рапорты, доклады и меморандумы, они получают, вероятно, целые библиотеки, где в книгах и документах описывается то, что там происходит. Но как это может быть известно другим членам организации Объединенных наций, если остальные члены организации Объе- диненных наций, от имени которых действуют в Индонезии британские войска, о том конфликте, который там происходит, не имеют никакой возможности быть информированными иначе как только из сообщений печати. Вот почему я позволяю себе сказать, что упреки в том, что украинская делегация использо- вала сообщения печати, необъективны и несправедливы. Есть средства для того, чтобы пользоваться не сообщениями печати, а, так сказать, получать сведения из первых рук. Это — послать туда комиссию, которая посмотрит, что там делается, которая опросит людей, которых нужно опросить, которая своими собственными глазами увидит, что там происходит, своими собственными ушами услышит, что там делается в действи- тельности. Но получается заколдованный круг — факты, которыми вы пользуетесь из сообщений печати, недостоверны, но, говорят, послать туда комиссию, которая могла бы проверить эти факты,— это предложение неприемлемое. Что остается? Остается только одно — это признание безапелляционного характера тех заявле- ний, которые противопоставляются заявлениям украинской деле- гации, т. е., иначе говоря, пытаются создать в Совете безопас- ности положение неравноправия, невозможности пользоваться равным и одинаковым оружием в борьбе за свое предложение, на чем справедливо настаивает украинская делегация. Я поэтому говорю, что такой метод опровержения фактов, который, здесь применяется, недостоин того, чтобы его признать объективным и достаточно авторитетным. Наоборот, то предложение, которое было внесено украинской делегацией, предложение послать туда комиссию, которая непосредственно ознакомилась бы с той дей- ствительной обстановкой, которая там существует, это объектив- ное справедливое предложение, которое не может быть откло- нено, если заранее не исключить объективные способы проверки того, что происходит в Индонезии. Такова дилемма, такова альтернатива, и третьего решения здесь не дается, «tertium поп datur» — третьего не существует. По поводу предложения украинской делегации о назначении комиссии для получения необходимой информации на месте ван Клеффенс 31 сказал, что если украинская делегация желает получить информацию, то голландская делегация охотно эту 101
информацию представит дипломатическими каналами или каким- либо иным способом. Но мы хорошо знаем, что означает в дей- ствительности информация, получаемая по так называемым дипло- матическим каналам. Это, во всяком случае, не исключает необ- ходимости пользоваться и другими средствами, дающими больше оснований для критического отношения к представляемым фактам. Вместо того, чтобы убедиться своими глазами и получить све- дения из первоисточника или, как я сказал, из первых рук, здесь предлагается опять-таки ограничиться и удовлетвориться полу- чением сведений из вторых источников. Но это совершенно нело- гичное предложение. Я должен сослаться, пользуясь особенно тем, что я нахожусь в Великобритании, в стране, которая дала не одно замечательное правило установления тех или других фактов в области так называемого судебного доказательственного права, я сошлюсь хотя бы на такие знаменитые авторитеты, как Бентам или Уиллз, которые учат о том, что всегда, когда нужно удосто- верить факты, нужно пользоваться первоисточником, ибо это «бест эвиденс», т. е. лучшее доказательство, и нужно пользо- ваться всегда лучшим доказательством, а не худшим доказатель- ством. Известно, что копия всегда хуже оригинала. Известно, что доказательства из вторых или третьих рук всегда хуже доказа- тельств, которые получаются из первых рук. Поэтому вполне понятно, что украинская делегация настаивает на своем предло- жении — послать комиссию, чтобы иметь сведения из первоисточ- ника. Я думаю, вполне понятно, что советская делегация поддер- живает это предложение, и надеюсь, что некоторые другие деле- гации тоже поддерживают это предложение. Если получать дока- зательства, то получать всегда «бест эвиденс» — лучшие доказа- тельства. Такими доказательствами являются, по утверждению всех авторитетов, всех тех, кто действительно стоял на объектив- ной позиции, на объективной основе, доказательства из первых- рук. Мы предпочитаем пользоваться доказательствами, получен- ными из первых рук. И в самом деле, предложение, которое внес ван Клеффенс, означает очевидное желание не допустить в Индонезию комис- сию. Вот опасность, которой так страшится ван Клеффенс, — комиссия! Но как может быть понято такое упорное стремление не допустить в Индонезию комиссию? Нет сомнения, что это будет понято, и не может быть иначе понято, как желание не пропустить в Индонезию луч света и оставить все в том мраке неизвестности, в котором в значительной степени находятся сей- час индонезийские дела. Мы против этого, и мы против секрет- ности в индонезийских и других делах такого рода. Мы за то, чтобы все было ясно, мы за то, чтобы все было открыто, мы за то, чтобы, как часто говорит Бевин, положить все документы на стол. Будет поэтому лучше, если за это дело возьмется беспристраст- ная и авторитетная комиссия. 102
Однако непосредственно об Индонезии. Я считаю, и Советская делегация это также считает, выражая мнение Советского пра- вительства, что эти факты, которые были приведены украинской делегацией, остались непоколебленными, остались неопроверг- нутыми. В самом деле, ведь это же факт, что в Индонезии происходят военные действия. Ведь это же факт, что в Индонезии происходит то, что «Тайме» (я извиняюсь перед Бевином за то, что прибегаю к ссылкам на английскую печать) назвала «почти войной» или то, по поводу чего в парламентском заявлении от 11 декабря член парламента господин Плэттс-Миллс32 сказал: «Я спрашиваю, де- лается ли ссылка на то, что существует некое соглашение, до сих пор содержащееся в секрете, которое требует, чтобы мы там на- ходились и вмешивались по поручению Голландии в то, что назы- вается кровавой войной. Это не тот случай, когда международный мир поставлен под угрозу. Мир нарушен, — сказал почтенный член парламента, — он уже уничтожен, идет война». В прошлый раз Бевин заявил в своей речи, что в обширной литературе, которую он прочитал, указывалось, что англичане находятся в Индонезии для всякого рода зловредных целей, как империалистическая держава. Бевин добавил, что его заставляет немного нервничать то обстоятельство, что, когда он просмотрел с Молотовым в Москве все это дело строчка за строчкой, ему не было сказано ни слова о том, что делать. А теперь этот вопрос вновь появился на сцене. Я должен сказать, что Бевин здесь до- пустил неточность. В Москве Молотов и Бевин не просматривали дело Индонезии, как выразился Бевин, строчка за строчкой. Я присутствовал и участвовал во всех переговорах между Беви- ном и Молотовым в этот период времени и могу сказать, что обсуждения индонезийского вопроса, которое можно было бы охарактеризовать, как просмотр «строчка за строчкой», не было. Я должен сказать, что после того, как Бевин объяснил позицию английского правительства в этом вопросе, а Народный Комис- сар Иностранных Дел СССР Молотов, не касаясь подробностей, о которых говорил Бевин, сказал, что советская делегация вы- нуждена поставить вопрос об Индонезии, он также сказал, что это потому, что события в Индонезии нам напоминают новую войну, тогда как война уже закончена. Народный Комиссар Иностранных Дел Молотов сказал, таким образом, что события в Индонезии напоминают новую войну. И действительно, эта война идет, уже насчитываются тысячи убитых в Бандунге, Сурабайе, Семаранге, это сообщалось совсем недавно—15 января — из Сайгона; отмечены ожесточенные столкновения между англо-индийскими войсками и отрядами индонезийцев. И при этих-то условиях ван Клеффенс решается выразить сожаление не по поводу тысяч убитых, а по поводу того, что английские войска проявляют исключительную терпе- ливость, что надо понимать очевидно так — убитых еще недо- 10.)
статочно для того, чтобы ван Клеффенс признал,-что в Индонезии идут военные действия. Нельзя не обратить внимание на такой факт, как сообщение из Гааги, что весь контингент голландских войск призыва 1945 года, все вновь сформированные из призывников пехотные, танковые и артиллерийские полки должны быть обучены к маю месяцу этого года и отправлены в Индонезию. Этот факт обра- щает на себя внимание потому, что, очевидно, по мнению голланд- ского правительства, обстоятельства дальше будут развиваться так, что понадобятся войска для наведения там порядка или, как обычно говорится, для восстановления порядка. В Индонезию предполагается таким образом направить более крупные, чем там имеются сейчас, вооруженные силы для того, чтобы, как говорит ван Клеффенс, эти войска там не отдыхали, а действовали. Гото- вятся, очевидно, более крупные военные операции в Индонезии против индонезийцев, а это в свою очередь чревато опасными последствиями, угрожающими миру и безопасности. Нельзя согласиться с тем, что посылка в Индонезию вооруженных сил направлена не против индонезийского народа, не против нацио- нально-освободительного движения, а против каких-то «экстре- мистов» и против «террористов» и что все это осуществляется в целях обеспечения порядка. Я должен согласиться с господином Ноэль-Бэйкером, который, говоря о фразе «восстановление порядка», сказал, что эта фраза действительно имеет зловещий отблеск, особенно в колониальной истории. Это действительно так. Это пресловутое «восстановление порядка» всегда означало и не может не означать этого и сейчас, что методы подавления такого нарушения порядка остаются теми же и сводятся к подавлению самыми жестокими, бесчеловечными методами того движения в колониальных и полуколониальных странах, которое представ- ляет собой движение прогрессивных элементов страны, борю- щихся за свою национальную независимость, ищущих разреше- ния проблемы своего национального самоопределения. Делаются попытки изобразить, что все то, что происходит в Индонезии, это какие-то вылазки «экстремистов» и «террори- стов», вылазки кучки людей, против которых и направляются все усилия для восстановления порядка, направляются вооруженные силы Великобритании и Голландии. Сам ван Клеффенс говорил, что здесь дело идет не о кучке каких-то «банд», а о целой армии. Он сказал, что эти так называемые экстремисты составляют почти что 80-тысячную армию, что они вооружены новейшим оружием, в том числе зенитными пушками. Это уже не кучка террористов и экстремистов, не банды, а организованная армия индонезийского народа. Так надо и сказать, что идет война против индонезийского народа. Мы так и говорим. Такие события опасны и чреваты опасностями для будущего. Это может быть искрой, которая разгорится в будущем в пламя войны. И мы считаем нужным заявить об этом, громко и ясно сказать, что события, 104
происходящие сейчас в Индонезии, содержат в себе угрозу миру и безопасности и что дело международной организации предупре- дить эту опасность и покончить с той трагедией, которая разы- грывается сейчас в Индонезии и уносит человеческие жизни. Нужно покончить с этими военными действиями, происходящими в не такой уж маленькой — с 70-миллионным населением стране. Вот почему я настаиваю, что, во-первых, положение в Индонезии именно такое, как это предусмотрено в Уставе, и здесь нельзя обойтись без вмешательства нашей организации. Мы берем минимальные средства для такого вмешательства нашей организации. Мы хотим знать, что же там происходит. Мы на- стаиваем, чтобы была послана комиссия, которая должна беспри- страстно изучить положение и наметить меры, которые необхо- димо принять. За что идет борьба в Индонезии? Ео имя чего там происходят кровавые стычки? Я имел возможность на-днях получить журнал, который издается Индонезийской национальной ассоциацией в Голландии, «Голос свободной Индонезии». Там напечатана статья, которая, как мне кажется, должна представлять интерес для Совета безопасности в связи с обсуждаемым здесь вопросом. Статья под заголовком «Добрая воля по отношению к союз- никам». В этой статье говорится, что добрая воля индонезийцев, 99,9 проц. которых поддерживает Индонезийскую республику, направлена именно на доброе отношение к союзникам. Это, гово- рится в статье, «не просто пустые или обманчивые фразы о том, что 70 миллионов индонезийцев, — за исключением одного- двух искателей счастья, т. е. авантюристов, — едины в своем желании жить, как независимый народ в независимой стране. Тот, у кого нет предубеждений против индонезийцев, может легко найти доказательства того, что правые и левые едины в своих устремлениях». Я думаю, что это одно достаточно проливает света на те цели, которые преследует индонезийское национально-освободительное движение и которое нельзя связывать с несколькими авантюри- стами. Я подчеркиваю — с несколькими, ибо 99,9 проц. всего индонезийского народа стоит за свободу, за национальную неза- висимость, за свою республику и за право самоопределения и ожидает и просит поддержки со стороны организации Объеди- ненных наций в соответствии с принципом, который провозгла- шает Устав организации Объединенных наций. Нам говорят, что это не дело организации Объединенных наций и что Устав вовсе не предполагает возможности вмеша- тельства в такого рода дела. Я с этим не могу согласиться. В главе 1-й Устава организации Объединенных наций, посвящен- ной целям и принципам этой организации, а именно в разделе вто- ром статьи 1 говорится совершенно точно и определенно, что од- ной из задач организации является задача «развивать дружест- 103
венные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, а также принимать лругие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира». В статье 4 главы 1-й, говорящей о целях и принципах органи- зации Объединенных наций, указывается на то, что целью и за- дачей этой организации является быть центром для согласован- ных действий наций в достижении общих целей. Сама организа- ция Объединенных наций призвана быть центром, который объ- единяет усилия всех наций демократических и свободных стран для согласования действий и для разрешения тех задач, которые указаны в главе 1-й. Нас отсылают к статье 2 § 7 Устава, дока- зывая, что эти события в Индонезии есть внутреннее дело и что в эти дела организация не имеет права вмешиваться, так как иначе, как говорит господин Бевин, будет нарушен принцип суве- ренитета Голландии. Но эти возражения лишены всякого основа- ния. Статья 2 § 7 говорит о делах, которые по существу входят во внутреннюю компетенцию государства. Но есть такие дела, которые формально и входят во внутреннюю компетенцию дан- ного государства, но стоят на грани внешнеполитических отноше- ний или даже прямо затрагивают внешнеполитические отношения, угрожая миру и безопасности народов. Такие дела не могут быть предоставлены для разрешения самому государству, несмотря на принцип суверенности. Такие дела должны быть отнесены к компетенции Совета безопасности. Не есть ли этот Устав извест- ным ограничением суверенности суверенных государств? Я от- вечаю— да. Если встать на позицию Бевина и ван Клеффенса, то почему же не будет вмешательством во внутренние дела Гре- ции посылка туда комиссии дли контроля за осуществлением выборов? Почему это не есть нарушение суверенитета Греции — союзного государства? Если можно послать в Грецию комиссию для контроля за выборами, как это сделали Великобритания и США, то почему нельзя послать комиссию в Индонезию? Почему комиссия в лице Молотова, Керра и Гарримана по поль- ским делам не была вмешательством, не была нарушением суве- ренитета Польской республики? Почему посылка Керра в Индо- незию не есть вмешательство Великобритании во внутренние дела Голландии? Почему Бевин, министерство иностранных дел и британское правительство считают возможным послать в Индо- незию Керра для того, чтобы вместе с индонезийцами и голланд- цами урегулировать индонезийские дела, как об этом здесь зая- вил Бевин. Мы не можем следовать по такому пути. Это — нарушение равноправия государств — членов организации Объ- единенных наций. Если в Индонезию мог поехать Керр, то почему же не может поехать представитель Советского Союза, Америки, Китая или какого-нибудь другого государства по выбору Совета безопасности? Откуда такое неравенство? Разве может сущест- вовать единство организации, когда одни государства будут пользоваться привилегиями по сравнению с другими государ- 106
ствами, которые не будут иметь даже прав? Это — порочная основа, и если защищать эту основу, это означает — подрывать самый фундамент организации Объединенных наций. Мы против такого неравенства в самой организации Объединенных наций. Ван Клеффенс сказал, когда речь шла о посылке в Индо- незию голландских войск, что не было тоннажа, чтобы перевезти британские и голландские войска, и, что было нецелесооб- разно посылать «полуголодных голландцев вместо обученных анг- лийских войск». Не потому ли послали в Индонезию английского дипломата, что не было подходящего голландского дипломата, как в случае с посылкой войск? Греция не сумела осуществить свой суверенитет, и Велико- британия и США послали туда комиссию. Румыния не смогла решить все свои вопросы, и послали туда комиссию в составе Керра, Гарримана и Вышинского, и комиссия, кажется, неплохо справилась со своей задачей. И, наконец, разве ван Клеффенс, представитель Голландии, не сказал здесь, что он не возражает против посылки в Индонезию комиссии, если на это согласны Великобритания и СССР. Советский Союз согласен. Голландия согласна. Англия не согласна, и дело срывается. Где же равно- правие и где суверенитет Голландии, которая поддерживает комиссию? Это — искусственная аргументация, когда говорят, что посылка комиссии будет нарушать государственный сувере- нитет. Это — притягивание такого аргумента за волосы. Говорят, что в предложениях украинской делегации, которая, с одной стороны, считает нужным покончить с существующим положением в Индонезии, а, с другой стороны, не ставит вопроса о выводе из Индонезии британских войск, имеется противоречие. Я думаю, что тут нет никакого противоречия, потому что британ- ские вооруженные силы в Индонезии находятся с общего согла- сия союзников, чтобы разоружить японцев и принять японскую капитуляцию. Украинская делегация поэтому вопроса о выводе британских войск из Индонезии не ставит. Но, с другой стороны, британские войска используются против национально-освободи- тельного движения, что, правда, отрицается Бевином, однако, факты говорят против него. Именно такая ситуация создает опас- ность для мира и безопасности. Здесь надо проводить разницу между присутствием британских войск и теми событиями, кото- рые разыгрываются в Индонезии и которые создают угрозу миру и безопасности. И последний вопрос, на этом я и закончу, об использовании японских войск против индонезийцев. Каково фактическое поло- жение с этим вопросом? Я думаю, что в результате тех заявле- ний, которые были здесь сделаны, в результате тех сообщений, которые были заслушаны, можно сказать, что факт использова- ния японских вооруженных сил против индонезийского народа установлен. Правда, Бевин этого не сказал, но сказал ван Клеф- фенс и сказал в палате общин Ноэль-Бэйкер, признавая, что 107
японские войска были использованы против индонезийского народа, хотя и с оговоркой, что это, мол, вызвано было «оборони- тельными целями». Следовательно, можно считать установлен- ным, что японские войска использовались против индонезийского населения, но этому факту хотят придать благовидное объясне- ние, и я считаю нужным напомнить, что приказ № 1 генерала Макартура был издан с согласия союзников, в том числе Совет- ского Союза, но в этом приказе не предусматривалось возможно- сти использования японских сил для такого рода целей. Японские войска по этому приказу должны были безоговорочно капитули- ровать, должны были быть разоружены. Не могло быть и речи, чтобы у них было оставлено оружие и чтобы использовать это оружие против индонезийского населения. Это — прямое наруше- ние соглашения, на основе которого был издан приказ Макартура. Это — потворство нарушению акта о капитуляции, который был подписан Японией по требованию союзников, кровью своих войск скрепивших союз и взятые ими на себя обязательства в отноше- нии территории, которая была оккупирована японскими войсками. Советское правительство не давало и не может дать согласия на использование японских войск против национально-демокра- тического движения в Индонезии. Советская делегация считает, что использование японских вооруженных сил против националь- ного движения в Индонезии, а фактически это и было так, под- рывает авторитет организации Объединенных наций и является недопустимым. Я кончаю. Принимая во внимание, что все доводы, изложенные украинской делегацией, не опровергнуты ни британ- ской делегацией, ни голландской делегацией, а часть из них была обойдена молчанием или открыто подтверждена, как, на- пример, факт использования японских войск против индонезий- ского населения, Советская делегация считает необходимым послать в Индонезию авторитетную международную комиссию. Предложение украинской делегации о посылке авторитетной комиссии, которая бы состояла из представителей Великобрита- нии, США, Китая, Голландии, Советского Союза и которая могла бы беспристрастно и объективно выяснить обстановку и внести успокоение в наше взволнованное общественное мнение, является совершенно необходимым. Это содействовало бы укреплению взаимопонимания. Это не нарушит чьего бы то ни было автори- тета. Это послужит лишь укреплением того единства организации и тех принципов, которые лежат в основе организации Объеди- ненных наций.
г 1ЕНЕРАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИ НЕННЫХ НАЦИЙ ПЕРВАЯ СЕССИЯ 1946 ГОДА
1. О БЕЖЕНЦАХ™ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 13 ФЕВРАЛЯ 1946 ГОДА* Советская делегация поддерживает проект резолюции, пред- ставленный Ассамблее и подготовленный комитетом № 3, но она считает, что Ассамблея должна включить в резолюцию три допол- нения. Первое дополнение ставит вопрос исключительной важ- ности. Если этот вопрос не будет разрешен, то это может свести на-нет всю резолюцию. Пункт «В» доклада комитета № 3 говорит о том, что никто из беженцев или перемещенных лиц, окончательно и определенно выразивших веские возражения против возвращения на родину, после полного ознакомления с фактами, включая соответствую- щую информацию от правительств стран их происхождения, не будет принуждаться вернуться на родину, если они не подпа- дут под действие пункта «Г», приведенного ниже. Людей, которые отказываются вернуться в их страну, не заставляют сделать это путем принуждения. Человек, который не желает служить своей стране, не принуждается к возвращению. Но мы должны быть логичными, сказавши, что возвращение зависит от собственного желания заинтересованного лица; мы должны предоставить этому лицу право решать этот вопрос самому. Оно не должно стать жертвой фашистской или полуфашистской пропаганды, направленной против всех тех принципов, которые являются для нас всех обязательными. Мы не можем допустить эту фашист- скую или полуфашистскую «обработку» беженцев, которая ведется нередко в этих лагерях и при этом самым беззастенчивым образом. Мы не можем допустить, чтобы такая «обработка» пре- вратила этих людей в фашистских агентов, в наших врагов, действующих против интересов Объединенных наций. Сегодня мы прочли в газете «Дейли геральд», что 3-я амери- канская армия пресекла попытки югославских беженцев в Гер- мании восстановить королевскую югославскую армию и попы- таться вновь ввергнуть страну в военную авантюру. Мы имеем сообщения и об аналогичных фактах в отношении польских авантюристов, использующих в этих целях часть беженцев. Такие факты возможны именно тогда, когда в лагерях ведется фашистская пропаганда, которая неразрывно связана с фашист- скими преступлениями, которая подготовляет такие преступления. * «Правда» 15 февраля 1946 г. 111
Мы не можем допустить такой пропаганды. Мы не можем допустить пропаганды такого типа. Поэтому мы предложили включить в пункт «В» следующий абзац: «В лагерях для беженцев и перемещенных лиц не допускать какой-либо пропаганды против интересов организации Объеди- ненных наций или отдельных ее членов, а также пропаганды против возвращения на родину». Комитет не принял этого дополнения. Мы считаем, что этот отказ включить наше дополнение является следствием явного недопонимания, так как противники нашего дополнения увидели в нем предложение ограничить свободу слова в лагерях. Но это не так. Это не свобода слова. Это злоупотребление свободой слова. Это — призыв к измене. Это также подстрекательство к враждебной деятельности. Нельзя допускать пропаганды, кото- рая влечет измену. Вот почему мы просим включить в доклад эту поправку. Я перехожу теперь ко второму предложенному нами допол- нению. Среди администрации лагерей есть люди, в высокой сте- пени подозрительные, явно преступные. Как мы можем допустить, чтобы в составе администрации и даже во главе лагерей для беженцев стояли немцы вместо того, чтобы администрация этих лагерей была сформирована из тех, кто сражался против немцев? Существуют лагери, где немцы принимают участие в управлении лагерем. Мы не можем допустить такого положения. Поэтому мы предлагаем следующее добавление к проекту резолюции: «5) В состав обслуживающего персонала лагерей для бежен- цев и перемещенных лиц привлекать в первую очередь пред- ставителей заинтересованных государств, гражданами которых являются беженцы». Что может быть логичнее этого? Если в лагере находятся русские, югославские, украинские и белорусские беженцы, почему не привлечь в состав администрации таких лагерей людей, которые являются согражданами беженцев? Это было бы спра- ведливо, потому что, кто же лучше их сограждан сможет помочь этим людям, оказать им поддержку, позаботиться о них, осведо- мить их о действительном положении в их странах? Это было бы естественно и справедливо. Я не вижу, почему нельзя принять этого дополнения. Наконец, я обращаюсь к третьему дополнению, которое пред- ложила советская делегация. Вы увидите, что оно стоит в связи с пунктом «Г», в котором говорится, что никакое действие, пред- принятое в результате этой резолюции, не будет носить такого характера, чтобы в какой-либо мере препятствовать выдаче и наказанию военных преступников, квислинговцев и предателей в соответствии с настоящими или будущими международными соглашениями и договорами. Это, конечно, совершенно правильно и должно быть пол- ностью поддержано, но мы думаем, что в этом пункте не все ска- 112
зано, что нужно. Вся резолюция говорит о поддержке беженцев, но нельзя думать, что изменники и квислинговцы, упомянутые в этом параграфе, могут пользоваться такой поддержкой. Необ- ходимо поэтому, чтобы в резолюции было ясно сказано, что квис- линговцам, изменникам и военным преступникам не будет ока- зана никакая помощь, никакая поддержка, что эти господа будут выданы соответствующим правительствам для суда и наказания, что эти господа будут отосланы в свои страны для отбывания каторжных работ, где они могли бы искупигь свои преступления, причинившие такие страдания народам Объединенных наций. Мы предлагаем поэтому наше третье дополнение, гласящее: «Квислинговцы, предатели и военные преступники, как лица, запятнавшие себя сотрудничеством в какой-либо форме с вра- гами Объединенных наций, не должны рассматриваться как беженцы, которые могут пользоваться покровительством Объеди- ненных наций. Квислинговцы, предатели и военные преступники, которые все еще укрываются под видом беженцев, должны быть немедленно возвращены в их страну». Мы утверждаем, что такое дополнение было бы правильно. Эти преступники, эти изменники — не беженцы. Те из них, кото- рые еще укрываются под видом беженцев, должны быть немед- ленно отосланы в их соответственную страну для суда и для справедливого удовлетворения общественной совести, возмущен- ной фашистской агрессией, учиненной при участии этих преступ- ников. Мы думаем поэтому, что дополнения, предложенные совет- ской делегацией, должны быть включены в доклад, тем более, что этот пункт является только продолжением мысли, которой руководились составители пункта «В», и показывает, как надо поступать и что делать с этими изменниками. От имени советской делегации я настаиваю на внесенных нами дополнениях. ВТОРОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ВОПРОСУ О БЕЖЕНЦАХ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 13 ФЕВРАЛЯ 1946 ГОДА* «Я сожалею, что должен вторично выступить и, в частности, против наших друзей — представителей американской и англий- ской делегаций. Но я не хочу оставить без внимания некоторые выступления. Здесь выступила г-жа Рузвельт с возражением против поправок, которые я от имени советской делегации защи- щал в своем первом выступлении. Г-жа Рузвельт в своем вы- ступлении поставила важный принципиальный вопрос, по кото- рому *я считаю необходимым изложить свою точку зрения. Г-жа Рузвельт защищала здесь тезис о неограниченной свободе и в том числе свободе пропаганды. Этот тезис неправилен прежде всего потому, что ни в одной стране, ни в одном государстве * «Правда» 15 февраля 1946 г. 0 А. Я. Вышинский 113
не было и нет абсолютной, неограниченной свободы. В любую эпоху истории человеческого общества в каждом государстве существуют известные ограничения свободы людей. Существуют ограничения не только для людей, но и для целых государств и народов. Поэтому тезис о неограниченной свободе не соответ- ствует действительности. Из истории цивилизованного общества известно, что существовали и существуют ограничения, преду- смотренные законами и, в частности, уголовными законами, запрещающими человеку направлять свою волю во вред другим людям и всему обществу. Закон ограничивает волю человека. Проявление отдельным человекОхМ своей воли, не считаясь с за- коном и вопреки закону, означает преступление, которое карается в любом государстве. Известно, что существует также ограниче- ние свободы действий в отношении и целых государств и наро- дов, например, ограничения, направленные против агрессивной политики, ведущейся против демократических государств. Изве- стно, что демократия сама по себе является ограничением тира- нии. Демократия — это есть ограничение тирании, и тот, кто этого не видит или не понимает, совершает большую ошибку. Нельзя смешивать свободу в интересах демократии и народа со свобо- дой против демократии, против народа. Гитлеровское правитель- ство тоже добивалось признания за Германией неограниченной свободы действовать согласно с ее агрессивными планами и стремлениями. Но тут поднялась демократия. Она преградила гитлеровскому государству дорогу. Свободолюбивые демократи- ческие страны ограничили преступную волю гитлеровцев, и так ограничили, что гитлеризм не сможет уже никогда больше под- няться. Это великая историческая заслуга демократических госу- дарств, обуздавших преступную волю уничтоженного теперь гит- леровского государства. Провозглашение принципа неограниченной свободы, не соот- ветствующей исторической действительности, является не чем иным, как старым, отжившим вегетарианским либерализмом, который не хочет считаться с реальной действительностью. Эго просто фраза, которая своей пышностью пытается прикрыть неправду жизни. Такова принципиальная постановка вопроса о свободе воли. Принцип неограниченной свободы воли человека не может существовать и никогда и нигде не существовал. Но надо ли нам сейчас здесь поднимать этот вопрос на такую принципиальную теоретическую высоту, как пытались здесь это сделать наши американские и английские друзья? Я думаю, что нет в этом нужды. Дело обстоит гораздо проще, и я постараюсь кратко изложить, почему дело действительно обстоит проще. В действительности дело идет не о том, чтобы ограничить свободу пропаганды, слова, печати — вообще. Дело идет о том, чтобы ограничить свободу пропаганды там, где эта пропаганда угрожает миру и безопасности, где она угрожает демократиче- ским свободолюбивым народам. Абстрактно этот вопрос решать U4
нельзя, как пытались здесь это сделать г-жа Рузвельт и Макнейл. Дело идет о пропаганде в лагерях для беженцев, направленной на организацию борьбы против стран — членов Объединенных наций. Такая пропаганда недопустима. Это факт, что в лагерях для беженцев идет вражеская идеологическая обработка югослав- ских, польских и других людей с целью восстановить их против югославского правительства и народа, с целью разложить поль- ских солдат и направить их против польского правительства, при- знанного великими державами. Это факт, что беженцев из СССР усиленно и систематически обрабатывают в этих лагерях про- тив СССР, против возвращения в Советский Союз. Это не что иное, как подстрекательство к измене родине, к соверше- нию самого тяжкого преступления. Наши поправки направлены к тому, чтобы прекратить эту преступную пропаганду, отравляю- щую души и волю людей, которые являются нередко жертвой обмана и психического террора Здесь говорят пышные фразы о свободе слова и недопустимости ограничивать такую свободу. Да, но мы говорим не о свободе слова, а о преступном злоупот- реблении такой свободой. Нас не должны обманывать красивые слова. Разве история ничему не научила нас? Вспомните, разве Гитлер не называл гитлеровское государство в пропагандистских целях национал-социалистским, хотя в нем не было ничего от германского народа, не было ничего от социализма! Надеюсь, что в этом почетном собрании мы не разойдемся в оценке этого всем известного факта. Но разве Гитлер й его сподручные — Риббентроп, Геббельс, Геринг, Гесс и другие, пользуясь обман- ным образом словами о социализме и национализме, не подго- товили и не развязали чудовищной войны против свободы и неза- висимости народов! В своем выступлении г-н Макнейл заявил, что самые ценные слова в лексиконе английского языка — терпимость, право и со- страдание — могут исчезнуть, если будут приняты предлагаемые нами поправки. Я бы спросил г-на Макнейла, не слишком ли много было в прошлом терпимости, за которую так дорого запла- тили свободолюбивые народы и особенно дорого заплатили рус- ские, украинцы, белоруссы и весь советский народ. Терпимость, которой сейчас требуют английская и американская делегации в отношении вражеской пропаганды в лагерях для беженцев, которая неизбежно ведет к созданию очагов агрессии, — такая терпимость недопустима. Мы не хотим такой терпимости, мы от нее отказываемся, мы ее отвергаем. Она слишком дорого стоила советскому народу. У нас 1.710 разрушенных городов, десятки тысяч разрушенных сел, целые районы превращены в пустыни, погибли миллионы советских людей. Поэтому мы против такой терпимости, которая в свое время вырастила гитлеризм, терпи- мости, которая уже записана в историю Европы в главе под заглавием: «Мюнхен». Макнейл также говорил о том, что он не понимает, что такое ,8* 115
пропаганда и нельзя дать определения этому понятию Я думаю, что это не так. Понятие «пропаганда» — очень просто и ясно. Но чтобы было еше более понятно, я скажу: нам не следует допускать в лагерях для беженцев вражеской пропаганды, под- черкиваю вражеской, — такой пропаганды, которая направлена на создание фашистских очагов нападения на нашу страну, как и на другие демократические страны. Наконец, здесь кое-кто говорил о каких-то подозрениях. К чему эти постоянные разговоры о подозрениях. Это невольно напоминает одну историю из дипломатического прошлого, когда после смерти одного из главных деятелей Венского конгресса Талейрана один из крупных дипломатов того времени сказал: «Интересно знать, каковы были его действительные намерения?». Вот как далеко идет подозрительность. Упрек в подозрительности я возвращаю тем, кто сделал нам здесь этот упрек. Г-жа Рузвельт, полемизируя против поправок советской деле- гации, сказала, что эти поправки можно повернуть так — при- дется выдать испанских республиканцев правительству Франко. Но разве можно так ставить вопрос? Разве можно серьезно гово- рить об этом? Наше предложение говорит о выдаче квислингов, предателей, и всех подобных преступников. При чем же тут испанские республиканцы? Наше предложение говорит о выдаче предателей правительствам демократических стран. При чем же тут Франко? Говорить то, что по этому вопросу сказала предста- вительница американской делегации, значит дойти в своем пони- мании свободы слова до геркулесовых столпов. Итак, мы вновь ставим перед Генеральной Ассамблеей вопрос о том, чтобы в лагерях для беженцев не допускать враждебной интересам Объединенных наций пропаганды, чтобы не разлагать душу и не подрывать воли беженцев, стремясь помешать их воз- вращению на родину. Мы считаем наши поправки, сводящиеся к требованию недопущения такой пропаганды в лагерях для беженцев, законными и вполне справедливыми.
2. О МЕЖДУНАРОДНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ПО ДЕЛАМ БЕЖЕНЦЕВ РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ТРЕТЬЕГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 6 НОЯБРЯ 1946 ГОДА* 1. Важный политический вопрос Господин председатель! Господа делегаты! На повестке нашею комитета стоит весьма важный и злободневный вопрос — о беженцах и перемещенных лицах. Несмотря на то, что этот вопрос был предметом внимания, если я не ошибаюсь, трех сессий Экономического и Социального совета, нескольких коми- тетов и подкомитетов, он до сих пор остается нерешенным. Меж- ду тем этот вопрос можно было бы быстро и успешно решить, если бы вокруг него не создалась нездоровая атмосфера опасной политической игры. В самом деле, в чем состоит сущность этого вопроса? Во время войны миллионы людей были согнаны с родной земли и угнаны в немецко-фашистскую неволю, были обречены на жесто- кие лишения и страдания, на непосильный труд, голод и физи- ческое истребление. Это были именно миллионы людей — раз- лученные мужья и жены, отцы, матери и дети, старые и молодые. Это были — разоренные семьи, ни в чем неповинные люди, от- торгнутые от родных очагов, брошенные на немецко-фашистскую каторгу. Многие из них после окончания войны вернулись на родину. Но до сих пор еще в западных зонах Германии и Австрии и в некоторых районах других западно-европейских государств находится, по неполным данным, свыше 1.200.000 человек бежен- цев и перемещенных лиц, главным образом с территорий Совет- ского Союза, Польши и Югославии. Судьба подавляющего боль- шинства этих людей, стремящихся возвратиться на родину, к своим семьям, к труду в родных краях, к нормальным условиям жизни, не может не беспокоить их родных, друзей, сограждан. Советское правительство обеспокоено судьбой своих граждан, многих сотен тысяч людей, оказавшихся за пределами Советского Союза в результате военных событий и воздействия фашистских властей. Это беспокойство тем более серьезно, что прошло уже полтора года после разгрома гитлеровской Германии и оконча- * «Известия» 9, 12 а 13 ноября 1946 г. 117
ния войны — срок, вполне достаточный для того, чтобы лица, угнанные немцами из СССР или вынужденные военными обстоя- тельствами оставить родные места, могли давным-давно вер- нуться домой. Между тем они продолжают оставаться на чужбине, влача жалкое существование. Тяжелое положение этих людей усугуб- ляется еще со стороны фашистских элементов, направляющих свои усилия на то, чтобы восстановить беженцев и перемешен- ных лиц против страны их гражданства, всячески помешать их возвращению на родину и использовать их в качестве орудия своих агрессивных замыслов и планов в отношении государств, гражданами которых являются эти беженцы и перемещенные лица. В отношении этих беженцев и перемешенных лиц пуска- ются в ход все средства — обман в отношении одних, запугива- ние и террор в отношении других. С таким положением нельзя мириться. Организация Объеди- ненных наций должна, наконец, принять по вопросу о беженцах решение, которое устранило бы законное недовольство, вызы- ваемое совершенно ненормальным и недопустимым положением в этой области Вопрос о беженцах — это вопрос большого меж- дународного значения как по масштабу, так и по своему харак- теру. Международный характер этой проблемы признан и Гене- ральной Ассамблеей, которая своим решением от 12 февраля с. г. установила принципы создания международной организации по делам беженцев, нашедшие свое выражение и в представленном на рассмотрение Генеральной Ассамблеи и находящемся сейчас на рассмотрении третьего комитета проекте Устава этой орга- низации. Советская делегация должна, однако, сказать, что этот проект она считает неудовлетворительным и требующим весьма серьезных исправлений. 2. Главная задача организации Я остановлюсь на некоторых наиболее важных вопросах, которые должны будут при некотором анализе доказать действи- тельно неудовлетворительное положение с этим Уставом. В проекте Устава, например, говорится, что главная задача организации заключается в том, чтобы поощрять скорое возвра- щение беженцев и перемещенных лиц в страну их происхождения и содействовать этому возвращению всеми возможными спосо- бами. Однако проект Устава не ограничивается этим правиль- ным положением, но рядом ставит другое положение, уже непра- вильное и прямо противоположное первой задаче. Это неправильное положение заключается сейчас в том, что в задачи организации по делам беженцев включается также задача облегчения по переходу указанных лиц «на оседлое поло- US
жение» в странах их временного пребывания и эмиграции в дру- гие страны. Эго добавление сводит на-нет значение основного положения. Оно является лазейкой для тех, кто намерен действовать и дей- ствует в направлении, противоположном основным целям, про- возглашенным Уставом. Международная организация не может и не должна ставить перед собой задачи содействовать переселению беженцев в дру- гие страны, вдали от родины, как, например, в Канаду, Австра- лию, в Бразилию и другие южноамериканские страны и т. д., или переводу их на оседлое положение в местах временною пребывания. Между тем имеются различные планы такого пере- селения, ставящие своей целью не только переселить к себе беженцев, но и ассимилировать их, как говорится в некоторых планах, в экономическом, социальном, этническом и других от- ношениях. Можно сказать, что такое переселение было бы вы- годно только тем, кто смотрит на переселенцев лишь с точки зре- ния использования их рабочих рук, тогда как сами беженцы были бы обречены на скитания и тяжелое зависимое положение в чуж- дых условиях жизни. Такие планы расселения беженцев и перемещенных лиц в чужих, далеких странах поэтому являются неприемлемыми и не должны входить в задачи учреждаемой международной организации. Надо констатировать, что в проекте Устава совер- шенно неудовлетворительно разработана та часть, которая касается одного из наиболее важных вопросов. Я имею в виду вопрос о том, кого надлежит относить к категории беженцев и перемещенных лиц, кто может и должен считаться беженцами и кто, следовательно, вправе получать от международной органи- зации, которую мы собираемся учредить, поддержку и мате- риальную помощь. Но значение этого вопроса не исчерпывается этой стороной дела. Правильное определение категории людей, подпадающих под понятие «беженцев», имеет еще и то значение, что оно содействует правильному направлению всей работы международной организации по делам беженцев, отметая тех, кто нередко, как показала практика, присасывается к делу беженцев с нечистыми целями и кто, пролезая в ряды беженцев, вредит и мешает делу возвращения беженцев на родину. Мы имели возможность ознакомиться с третьим докладом о деятельности ЮНРРА 34 за № CK 46/105 от 15 октября, из кото- рого видно, что в этом отношении в лагерях для беженцев дело обстоит далеко неблагополучно. Ведь даже по официальным дан- ным этого доклада, в британской зоне оккупации Германии в лагерях для беженцев оказалось около 10 процентов примазав- шихся людей, сотрудничавших с немцами во зремя войны, кол- лаборационистов. Эти господа, разумеется, не имеют никакого права рассматриваться в качестве беженцев. Во Французской же зоне при одной проверке оказалось даже до 25 процентов таких по
людей, которые также не имели никаких оснований рассматри- ваться как беженцы и которые, разумеется, наложили свой отпечаток на характер лагерей и на ту деятельность, которую они так свободно там проявляли. В то же время лица, имеющие все основания быть отнесенными к категории беженцев, а следо- вательно, и пользоваться материальной поддержкой и материаль- ными благами со стороны организации, на которые они имели право рассчитывать, не признавались беженцами и лишались помощи. В некоторых случаях британские военные власти изда- вали даже свои правила, согласно которым не признавались беженцами люди, полностью отвечающие условиям, установлен- ным решениями ЮНРРА, которые должны быть обязательными для этих властей. Среди беженцев имеется немалое количество людей, которые не имеют никакого права на получение мате- риальной помощи и поддержки со стороны международной организации. Нельзя, например, согласиться с тем, чтобы в каче- стве «беженцев» рассматривались такие лица, которые в резуль- тате событий, как говорится в проекте Устава, последовавших за началом второй мировой войны, не хотят пользоваться защитой правительства страны своего гражданства. Конечно, нельзя при- нудительно возвращать на родину людей, не желающих возвра- щаться по тем или иным мотивам, большей частью враждебного характера по отношению к новым, демократическим порядкам в их стране и к новому демократическому правительству. Есть немало таких людей, и возвращение их на родину, разумеется, должно быть добровольным. Это бесспорно. Но также должно быть бесспорным и то, что международная организация бежен- цев и перемещенных лиц не должна заниматься этими людьми, поскольку они отказываются получать помощь со стороны прави- тельства своего гражданства, отказываются принимать участие вместе со своим народом в работе по восстановлению своей страны, пережившей тяжелую войну, разорение и многие бед- ствия. Разве не естественно и не законно, чтобы международная организация, членом которой является данное государство, участ- вующее в деятельности организации своими средствами и дру- гими ресурсами, не брала на себя ни заботу, ни каких-либо вообще обязательств в отношении людей, не желающих служить своей стране и своему народу? Естественно, законно. Лица, не желающие возвращаться на родину, и их покрови- тели нередко ссылаются на политические мотивы, на политиче- ские убеждения в оправдание такого циничного отношения к родине или, как это указывается в проекте Устава, на то, что эти беженцы и перемещенные лица не хотят пользоваться защи- той правительства страны своего гражданства — «в результате событий, последовавших за началом второй мировой войны». Но что эго за «события»? Почему авторы проекта Устава не решились расшифровать эту фразу, показав действительный ее 1*0
смысл? Почему они не сказали, о каких же именно событиях здесь идет речь? Остается предположить, что дело идет о таких событиях, как ликвидация фашистских, антидемократических режимов, как это случилось в Польше и Югославии, противниками каковой ликви- дации и являются эти люди, враждебные демократическим пра- вительствам этих стран. На этих людей проект Устава также со- бирается распространить компетенцию и заботу международной организации по делам беженцев, хотя должно быть совершенно очевидно, что международной организации здесь делать нечего. Во время февральской сессии Генеральной Ассамблеи в Лондоне советская делегация настаивала на том, чтобы квислин- говцам, изменникам и военным преступникам не оказывалось никакой помощи, никакой поддержки со стороны организации по делам беженцев, так как эти люди должны быть выданы соот- ветствующим правительствам как военные преступники и должны понести наказание, искупая совершенные ими преступления. Советская делегация на этой сессии настаивала на том, чтобы указанные лица, запятнавшие себя в сотрудничестве в какой-либо форме с врагами Объединенных наций, не рассматривались как беженцы, которые могут пользоваться покровительством органи- зации Объединенных наций. Тогда эти предложения советской делегации были отклонены. Однако впоследствии, при дальнейшей работе Социального и Экономического совета по составлению проекта устава между- народной организации по делам беженцев, это предложение было принято и включено в проект, что мы, разумеется, должны при- ветствовать. Но это — полумера, которой нельзя ограничиться при составлении Устава такой важной политической международной организации, как международная организация по делам бежен- цев, если стремиться к созданию действительно прочной и эффек- тивной международной организации. Необходимо из компетенции этой организации исключить не только тех, кто активно боролся против своего народа и правительства своей страны на стороне врага, всех изменников родины, но нужно исключить из компе- тенции этой организации также и всех тех, кто боролся на сто- роне врага и теперь отказывается вернуться на родину для того, чтобы в общем труде послужить родине. Делами таких людей международная организация заниматься не должна. Таких людей, к счастью, оказывается немного, когда не принимается специальных мер давления, чтобы беженцы не возвращались на родину. Их никто не понуждает и не принуждает возвращаться на родину. Им предоставляется полная свобода остаться там, где они находятся, переселиться в любую другую страну или вер- нуться домой. Но дело сейчас идет не о том, как они захотят поступать, а Дело идет о том, чтобы международная организация также помогала этим людям, если они хотят вернуться на родину, но 121
если они не хотят этого, то международная организация не должна заниматься делами этих людей, поскольку соответствую- щие государства входят в организацию помощи беженцам и вносят свой вклад в дело организации помощи беженцам и пере- мещенным лицам. Само собой разумеется, что не могут и не должны пользо- ваться помощью международной организации по делам бежен- цев также преступники войны, квислинги и предатели, а также лица, добровольно оказывавшие содействие вооруженным силам врага. Проект Устава в общем признает эти положения, пере- числяя в приложении 1 части 2 категории лиц, которые не стано- вятся предметом заботы организации. Однако и здесь имеется оговорка, которую нельзя принять, оговорка о том, что покрови- тельством организации будут пользоваться даже те лица, которые «добровольно оказывали помощь вооруженным силам неприятеля в их операциях против Объединенных наций, если эта помощь,— как говорится в проекте устава, — носила «чисто гуманитарный и невоенный характер». Таким образом, проект Устава устанавливает такого рода парадоксальное положение, что можно было во время войны из гуманитарных соображений оказывать помощь нашему врагу, помогать вооруженным силам неприятеля в их борьбе против Объединенных наций. Это можно было бы принять за скверный анекдот, если бы это не было фактом, если бы это не было напи- сано черным по белому в приложении к проекту Устава. Я думаю, что нам нет никакой необходимости доказывать всю нелепость, абсурдность этого положения. Поэтому советская делегация пред- лагает внести в- Устав пункт, в котором было бы сказано, что эта категория лиц не будет пользоваться помощью международной организации, иначе оставалось бы сделать еще один шаг и рас- пространить помощь организации не только на тех, кто помогал из гуманитарных соображений врагу, но и на самих, пожалуй, врагов, разбойничавших на чужой земле тоже, очевидно, из «гуманитарных соображений». 3. Лагери для беженцев готовят кадры военных наемников Есть еще одна категория людей, которые также не должны, по нашему мнению, пользоваться помощью международной орга- низации по делам беженцев. Это — лица, входящие в нерасфор- мированные до сих пор воинские части и полувоенные формиро- вания, действовавшие на стороне гитлеровской Германии и ее союзниксв во время войны и пользующиеся до настоящего вре- мени гостеприимством и покровительством некоторых союзных военных властей В этой связи следует напомнить например, об офицерском корпусе Рогожина, сформированном немцами в 1941 году из русских белогвардейцев. Этот корпус, имеющий и сейчас до 10 тысяч белогвардейских разбойников, в 1943 году в 122
составе германской армии принимал участие в боях против югославской армии. 12 мая 1945 года корпус Рогожина капитули- ровал перед английским командованием и сдался в плен в районе Любляны, а затем был переведен и расположен в районе города Клагенфурт, причем полностью была сохранена вся военная структура этого корпуса со всеми штабами и службами. Больше того, этот корпус был затем пополнен выходцами из Северной Буковины, из Бессарабии и отчасти советскими военнопленными, хотя вооружение было в значительной степени из этого корпуса изъято. Белогвардейский офицерский корпус Рогожина продол- жает сохранять свое значение одного из главных центров враж- дебной Советскому Союзу пропаганды среди советских переме- щенных лиц и беженцев. В лагере в Келлерберге им издаются фашистские белогвардейские журналы и бюллетени. Пропаганда за невозвращение на родину носит широко организованный ха- рактер. Она направлена на то, чтобы всеми средствами удержать за пределами Советского Союза участников этого корпуса именно как цельного воинского соединения, не теряющего своей военной организации собранных в этом корпусе людей. Такая пропаганда старается охватить, однако, не только тех, кто в этом корпусе на- ходится, но и всех вообще беженцев, советских граждан, попа- дающих в поле зрения этого так называемого полковника Рого- жина и его сподручных. Эта пропаганда ведется разными официальными и полуофициальными организациями и комите- тами, действующими с ведома союзнических оккупационных вла- стей. Чтобы не быть голословным, эти организации: «Русский эми- грантский комитет» во главе с Рогожиным, «Прибалтийский ко- митет невозвращенцев на родину», «Союз невозвращенцев» во главе с белоэмигрантом Миткевичем, «Комитет украинских невоз- вращенцев» во главе с Симченко, который при немцах был бургомистром Харькова и ушел с немцами при отступлении с Украины, «Казачья самостийна группа» под руководством капи- тана Бакшинского, бывшего начальника отдела пропаганды не- мецкой карательной бригады СС, и ряд других комитетов. Все эти господа сейчас подвизаются в лагерях для беженцев и перемещенных лиц или около этих лагерей, везде, где им ка- жется теплее и вольготнее для того, чтобы, не стесняясь ничем, развивать свою отвратительную, преступную деятельность, на- правленную против Советского Союза. Это — люди, которые все до единого являлись агентами германского гестапо, агентами гер- манской разведки, наемниками немецкого генерального и других штабов той или иной воинской части, входившей в состав гер- манской гитлеровской армии, которые запятнали себя дей- ствиями против людей, дравшихся за освобождение своей родины, за наше общее дело. Но это не все. Сейчас вокруг рогожинского корпуса объединя- ются все так называемые комитеты, которые договариваются и собираются создать и создают блок, основной целью кото- 123
рого является то, что они решились на глазах у всех, и в том числе на глазах у англо-американских и французских военных властей, откровенно выразить следующими словами: «Ликвида- ция Советского Союза как могучего государства». И это на гла- зах у всех, это при дневном белом свете, не только при попусти- тельстве, но при прямом покровительстве военных властей, кото- рые, казалось бы, должны были бы ликвидировать эти вредные организации, а их вожаков посадить в тюрьму для первого раза, и повесить их — во второй раз. Эта программа, которую нельзя назвать иначе, как бредовой, сумасшедшей программой, открыто распространяется на глазах у союзных оккупацион- ных властей в западных зонах оккупации Австрии. Все тре- бования советских представителей в Союзническом совете по делам Австрии пресечь подобного рода враждебную в отношении СССР деятельность отклоняются союзными властями, покрови- тельствующими этой деятельности. Белогвардейцы и другие не- мецкие наемники, агенты гитлеровской разведки, работавшие на эту разведку за счет крови своего народа, после окончания войны с Германией выгодно пристроились к соответствующим органам союзных оккупационных властей, продолжая свою провокацион- ную работу в том же духе, что и во время войны. Немудрено, что из 39 700 беженцев и перемещенных лиц со- ветских граждан в сентябре сего года было репатриировано лишь 39 человек, ровно в тысячу раз меньше. Но это не все. То, что творится этими самозванными комитетами, этими бандитскими организациями, которые, как грибы после дождя, возросли и про- должают расти в западных зонах оккупации в Германии и Ав- стрии среди советских беженцев и военнопленных, наблюдается и там, где сконцентрированы югославские и польские беженцы, среди которых такую же провокаторскую работу ведут военные формирования четников35 и усташей 36 из бывших офицеров юго- славской армии так же, как и польская эмигрантская армия Ан- дерса. Все эти военные и полувоенные формирования, не говоря уже о дивизиях Андерса, представляют собой гоговые кадры во- енных наемников. Участники этих формирований, их руководи- тели и иностранные покровители все еще надеются на то, что при- дет день, когда эти военные кадры пригодятся, когда они будут введены в дело, и военная машина, частью которой они являются уже сейчас, будет пущена в ход для осуществления агрессивных планов того или иного иностранного государства. Заслуживают поэтому внимания голоса, предостерегающие иностранных покровителей этих наемных военных кадров против все еще ведущейся опасной политической игры. В этом отношении нельзя пройти мимо, например, статьи Кам- мингса в лондонской газете «Ньюс кроникл», где говорится, что первое действительно полезное дело, которое должно быть осу- ществлено, — это разоружение и роспуск польской армии Ан- дерса, которая надеется, что когда-нибудь ее используют против 124
новой Польши и против России... Сами эти поляки, заявляет Кам- мингс, «твердо уверены в том, что мы держим их там для того, чтобы использовать когда-либо в войне против России». «Эта армия, — продолжает Каммингс, — представляет собой крупную проблему. Тем не менее на ответственности английского правительства лежит задача ликвидировать эту проблему с мини- мальной затратой времени. Политическая атмосфера, — добав- ляет он, — будет отравлена, пока такое положение существует. Это нельзя бесконечно игнорировать». Советская делегация считает необходимым немедленное дей- ствительное расформирование всех указанных выше военных и полувоенных формирований, причем желающим вернуться на ро- дину должна быть оказана материальная помощь со стороны международной организации. На этом вопросе необходимо остановиться подробнее ввиду того, что эти военные и полувоенные формирования весьма рас- пространены в лагерях для беженцев, превратившихся в военные лагеря в прямом смысле этого слова. Я считаю необходимым и возможным говорить об этом на заседании третьего комитета по вопросу об учреждении международной организации по делам беженцев потому, что как раз эти кадры и являются претенден- тами на помощь со стороны международной организации, и им уже оказывается в известной степени такая помощь. Ни для кого не секрет, что лагеря для беженцев, расположенные в западных зонах Германии, Австрии и в некоторых других западноевропей- ских странах, являются очагами и центрами сколачивания воен- ных кадров наемников, представляющих собой организованную военную силу в руках того или иного иностранного государства. В этих лагерях полностью сохраняются военный характер и воен- ный строй — роты, батальоны, полки, штабы, военная полиция, военные суды, военные тюрьмы. Вот несколько фактов. Газета «Нью-Йорк тайме» в номере от 5 июня этого года опуб- ликовала сообщение корреспондента Ассошиэйтед Пресс из Гер- мании, в котором говорится, со ссылкой на заявление британских властей, что расположенные в этом пункте части бывшей юго- славской королевской армии проводят операции по перевозке оружия, предназначаемого для элементов, выступающих против югославского правительства, т. е., иначе говоря, лагеря стано- вятся пунктами, где происходит контрабандное снабжение ору- жием тех бандитов, которые намереваются свергнуть вооружен- ной рукой законное правительство Югославии. В этой же газете далее говорится: «Англичане указывают, что подпольный путь снабжения оружием и боеприпасами проходит в Югославию через Германию и Австрию. 40 генералов королев- ской югославской армии, штаб которых находился в лагере для перемешенных лиц близ Менделя, руководят этим движением». Следовательно, выходит так, что в лагерях так называемых 125
беженцев в действительности гнездится штаб подпольной, хогя и действующей совершенно официально и легально повстанче- ской армии против законного югославского правительства. Та же газета в номере от 18 июля сего года сообщала, что в городе Верде (Германия) фашистскими элементами была устроена демонстративная панихида по генералу Михайловичу *. Участники этой панихиды — находящиеся в лагере офицеры и часть солдат бывшей югославской королевской армии, были одеты в военную форму, а некоторые, в форму новых иностран- ных полицейских подразделений, в которые зачисляются, как заяв- ляет газета, некоторые «югославские оппозиционеры», — которые есть фашиствующие молодчики бывшего короля Югославии Петра. Газета добавляет, что «югославский лагерь в Верде орга- низован по-военному». Обратие внимание на эти слова, — это серьезная, в высокой степени важная информация. Таких лагерей, переполненных бывшими фашистскими аген- тами из числа «королевских офицеров» Югославии, немало. Таков лагерь Эболи в Италии во главе с известным квислин- говцем Миодрач-Жизновичем, лагерь Санкт-Иоганн в Понгау (Австрия) во главе с другим квислинговцем — Чедомиром Пет- ровичем, таков лагерь в Дармштадте (Германия), где большая группа бывших югославских военнопленных насильственно удерживается жандармерией от возвращения на родину. Кое-кто из этих фактически интернированных бывших военно- пленных, честно боровшихся против гитлеровских войск за об- щее дело Обьединенных наций, все же прорывается и уходит к себе на родину, домой и приносит вести о бесправном положе- нии беженцев и перемещенных лиц, о грубом произволе и тер- роре, царящем в этих лагерях, о систематических издеватель- ствах, телесных наказаниях и других жестоких репрессиях про- тив всех, кто обнаруживает стремление вернуться на родину. 4. В лагерях для беженцев орудуют агенты гестапо и другие немецко-фашистские военные преступники Важно отметить, что беженцы в этих лагерях поставлены в положение полной изоляции, так как представителям югослав- ского правительства не разрешается посещение лагерей. Хотя в то же время многочисленные подстрекатели против югослав- ского правительства беспрепятственно допускаются и даже при- глашаются в эти лагеря, где они и ведут свою предательскую ра- боту Не иначе обстоит дело с лагерями, где находятся польские граждане. Я напомню заявление польского делегата в подгото- вительном комитете о том, что в этих лагерях, находящихся под контролем сторонников всяких хачковичей, беков и андерсов, * См. примечание 35 к стр 125. 126
систематически ведется пропаганда против польского прави- тельства и создается такое положение, которое требует принятия срочных мер, чтобы обезвредить проводимую эшми людьми раз- рушительную работу, как справедливо выразился в подготови- тельном комитете польский делегат. Среди обитателей этих лагерей, говорилось в заявлении этого делегата, находятся многие преступники войны и агенты пятой колонны, помогавшие немецким оккупантам и работающие те- перь против польского государства. В лагерях, расположенных в городах Аугсбурге, Фиуссене, Новом Ульме и в ряде других, где немало советских граждан, насильно угнанных немцами в свое время на работу в гитлеров- скую Германию, а также людей, которые были насильно мобили- зованы в гитлеровскую армию, имеется также немало военных преступников и предателей, составляющих основное ядро лагер- ных фашистских организаций. В этих лагерях, опираясь на ука- занные выше группы своих единомышленников, безнаказанно ведут работу против возвращения на родину всевозможные орга- низации фашистского типа, присваивающие себе названия раз- ного рода «украинских комитетов», «рад», «литовских комитетов», «прибалтийских комитетов» и т. д. В качестве при- мера можно указать на действующий, например, в городе Бай- рете комитет, возглавляемый известным украинским фашистом Липецким. Этот комитет носит название «Рада украинского сек- тора лагеря депортированных». Можно указать также на «Укра- инский комитет» в Зальцбурге, который известен тем, что специ- ализировался на фабрикации подложных документов о беспод- данстве советских граждан, которым мошенническим образом меняются фамилии, указываются фиктивные места их житель- ства и т. д.; укажу на «Белорусский комитет» в Регенсбурге, занимающийся пропагандой за отторжение Белоруссии от СССР и тоже изготовляющий фальшивые фашистские документы; «Центральный совет литовских эмигрантов», которым руководит известный авантюрист профессор Кундзин, издающий в крупных городах Западной Германии, конечно, с соответствующего разре- шения военных властей, около 20 газет; «Литовский националь- ный комитет» во главе с небезызвестным генералом Плехавичус и генералом Кубелюнас, который был литовским премьер-мини- стром в период немецкой оккупации; «Литовский комитет» в Зелииштадте во главе с полковником Свилас, бывшим во время оккупации Литвы немцами директором департамента полиции. В Арнсберге до сих пор действует общество так называемых иностранцев во главе с литовцем Климовичис, зарегистрирован- ным в качестве добровольца в частях СС гитлеровской армии и сотрудника гестапо. В американской зоне в Мюнхене действует фашистский «Русский эмигрантский комитет» и т. п. Я назвал имена этих лагерей и людей, которые стоят во главе этих лагерей, я назвал некоторые данные, характеризующие их 127
политическое лицо. Это — изменники, враги нашего дела, это палачи своего народа, это немецкие агенты, которым место не в лагерях под крылышком и покровительством какой бы то ни было международной организации, преследующей гуманитарные цели, которым место даже не в тюрьме, а на плахе, на виселице, ибо на них лежит кровь миллионов и миллионов замученных не- винных людей, явившихся жертвами гитлеровского варварства, гитлеровских преступлений, совершенных руками именно этих людей. Теперь по непонятным превратностям судьбы эти преступ- ники оказались чуть ли не на почетных местах охраны наших сограждан, которые оказались за границей против своей воли, которые хотят вернуться домой, к своим очагам и семьям, и не могут, потому что у них на пути стоят эти, еще не погребенные гитлеровские палачи, продолжающие делать свои кровавые, пре- ступные, зверские дела против невинных людей. Такое положение в лагерях явилось естественным результа- том наличия в составе лагерной администрации людей, враждеб- ных делу демократии и новым демократическим порядкам, уста- новившимся после окончания второй мировой войны в ряде стран, граждане которых находятся в лагерях для беженцев. Об этом говорят не только данные, опубликованные в печати, выступления различных деятелей, но об этом говорят даже офи- циальные документы органов ЮНРРА. Об этом говорит и ряд других фактов, указанных выше, сви- детельствующих о том, что лагери для беженцев фактически находятся в руках фашистских и белогвардейских организаций, руководимых такими матерыми реакционерами, как известный агент немецкой разведки Андрей Мельник (конспиративная кличка «Консул»), как атаман фашистской шайки, специализи- ровавшийся на организации еврейских погромов — Степан Бан- дера, как такие военные преступники, агенты гестапо, как Ле- вицкий, Дорошенко, Боровец (кличка «Тарас Бульба»), как организаторы СС'овской дивизии «Галиччина» проф. Куйбштович и Ктгрманович, как бандеровцы, (по-русски лучше было бы ска- зать— бандиты) Стецко или Омельченко, который известен в качестве гиммлеровского палача и вешателя. В 1943 году он воз- главлял карательные экспедиции против украинских и белорус- ских партизан в Житомирской области, з Ровенской области и в ряде других областей Украины, а также в Белоруссии. И вот этот самый Омельченко до сих пор жив и здоров, нагуливает себе румянец на хлебах международных организаций, пресле- дующих гуманитарные цели, и, в частности, к сожалению, на тех хлебах, которые он получает за счет ЮНРРА. Не подлежит никакому сомнению, что такая открытая фашистская деятель- ность в лагерях всех указанных военно-террористических и полу- военных организаций и групп могла иметь место до сих пор лишь при явном попустительстве со стороны администрации этих ла- герей. 128
При таком состоянии дела в лагерях для беженцев нет ничего неожиданного в том, что беженцы и перемещенные лица, вынуж- денные находиться в этих лагерях, оказываются совершенно в бесправном и крайне тяжелом положении. Я хочу еще раз сослаться на газету «Нью-Йорк тайме», кото- рая 26 октября, всего неделю тому назад, сообщила о том, что произошло с польскими беженцами, которые направлялись в Польшу из лагерей, находящихся в американской зоне в Австрии. В «Нью-Йорк тайме» от 26 октября напечатано сообщение по информации представителя ЮНРРА г-на Хью-Грея о том, что подразделение 66-го жандармского эскадрона подвергло обыску поезд с репатриируемыми беженцами, возвращавшимися на ро- дину. Солдаты отняли у беженцев всю армейскую одежду, даже выданную им ЮНРРА, причем часть этой одежды они сняли с самих беженцев. В отчете г-на Хью-Грея говорится, что медицин- ская сестра ЮНРРА была свидетельницей того, как солдаты но- жами разрезали рюкзаки беженцев. Г-н Хью-Грей заявил, что это не первая жалоба на 66-й жандармский эскадрон, и добавил сле- дующее: «Казалось, что эти солдаты, осуществлявшие контроль, считали, что они имеют дело с преступниками, а не с людьми и хотя я много раз наблюдал за осмотром поездов, я никогда не был свидетелем ничего более грубого». И добавляет: «Американскому престижу нанесен огромный ущерб». Дополнительные отчеты об этом же путешествии, представленные мисс Гартенетт, сотрудни- цей ЮНРРА, говорят о том что солдаты были вооружены винтов- ками со штыками и что двум перемещенным лицам были нанесе- ны штыковые ранения во время «хаоса», вызванного жандарме- рией. Отчеты ЮНРРА о других путешествиях репатриируемых лиц через Австрию говорят также очень часто о тяжелых условиях, включая недостаток продовольствия, отсутствие отопления, в ко- торых беженцы были вынуждены путешествовать под американ- ским покровительством. Разве может не беспокоить самым серьезным образом такое положение дел в так называемых бе- женских лагерях? Неслучайно центральный комитет ЮНРРА в своей резолюции № 99 счел необходимым обратить внимание на подобные беспорядки, позорящие все дело помощи беженцам. 8 этой резолюции указывается на обязанность администрации устранить всех сотрудников ЮНРРА, которые препятствуют репатриации. Согласно этой резолюции, администрация должна допускать в лагеря для перемещенных лиц только тех сотрудни- ков добровольных организаций, которые обязуются не препят- ствовать репатриации, причем любые такие сотрудники должны быть устранены, если будет установлено, чго они препятствуют репатриации. Далее в этой резолюции констатируется наличие фактов, когда средствами пропаганды или давления разные люди активно пытаются помешать репатриации перемещенных лиц. 9 А. Я. Вышинский 129
Об этом говорится в упомянутом уже выше докладе генераль- ного директора на имя центрального комитета ЮНРРА, где ука- зывается, среди некоторых других вопросов, на необходимость уделять особое внимание также борьбе с пропагандой, направ- ленной против репатриации, и устранению лиц, не имеющих «законных прав», т. е., как это видно из текста доклада, прав, предоставляемых беженцам и перемещенным лицам. Если генеральный директор ЮНРРА и центральный комитет ЮНРРА вынуждены в официальных документах констатировать наличие в работе отдельных органов ЮНРРА грубых злоупот- реблений, то можно себе представить, сколь печально в действи- тельности обстоит дело в этой области. Имеются факты преступного в прямом смысле этого слова обращения с беженцами — советскими гражданами, не говоря уже о том, что в отношении беженцев — советских граждан из Литовской, Эстонской и Латвийской республик делаются неодно- кратные попытки поставить их в положение людей без граждан- ства. Десятки тысяч этих беженцев подвергаются в силу этого несправедливому и жестокому обращению. Фашистские молод- чики, засевшие в этих лагерях, пользуются поддержкой админи- страции и, чувствуя полную безнаказанность для себя за любые преступления, жертвами которых становятся беженцы — совет- ские граждане, устраивают настоящую охоту на советских лю- дей, изъявляющих желание вернуться на родину. В ряде лаге- рей советские граждане подвергаются тяжелым репрессиям за одно только выражение желания вернуться в Советский Союз. Дело в ряде случаев доходит до того, что советских людей, изоб- личенных в таком ужасном «преступлении», как желание выехать к себе на родину, попросту выгоняют из лагерей с предупрежде- нием, что администрация не отвечает за их судьбу и их жизнь. Разве это не есть подстрекательство к прямому убийству совет- ских людей? Это происходит на глазах у всех. Все это поощряет к хулиганству и бандитизму в отношении честных и преданных родине людей, которые не могут мириться с таким безобразным положением и рвутся домой, вон из этого омута произвола и преступлений. 5. Не свобода слова, а пропаганда измены .Громадным злом, срывающим дело возвращения беженцев и перемещенных лиц на родину, является грубое и систематиче- ское давление на беженцев в виде пропаганды, ведущейся при прямом содействии и покровительстве администрации лагерей. В действительности под видом такой пропаганды осуществляется возмутительное давление, психическое и физическое, на людей, которые оказались на чужбине, далеко от родины, без под- держки, без друзей и связей, в тяжелых условиях жизни на чужой стороне. 130
Советская делегация уже не раз ставила этот вопрос, настаи- вая на том, чтобы в лагерях для беженцев и перемещенных лиц не допускать какой-либо пропаганды против возвращения на ро- дину, против интересов Объединенных наций или отдельных ее членов. Борьба с такого рода пропагандой значительно улуч- шила бы дело и обеспечила бы быстрое и скорое возвращение беженцев на родину, что по проекту Устава, предложенному на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, и является главнейшей задачей международной организации по делам беженцев. Но в этом вопросе советская делегация наталкивается на сопротивле- ние. Я напоминаю о том, что советская делегация натолкнулась на это сопротивление еще на Генеральной Ассамблее в феврале 1946 года в Лондоне, когда советская делегация настаивала на том, чтобы было прекращено это злоупотребление свободой слова и печати, злоупотребление этой, так называемой, свободой пропаганды, которая была в действительности подстрекатель- ством в совершении преступлений. Наше предложение натолкну- лось, как я сказал, на сопротивление. Я не уверен, что и сейчас оно не натолкнется на сопротивление, и я уже предвижу, что сопротивляющиеся и возражающие против этого предложения выставят, вероятно, те же самые аргументы, вроде того, что дело, мол, идет о свободе печати, о свободе слова и что запрещение подстрекательства к тому, чтобы не возвращаться на родину, есть посягательство на свободу и демократию и чуть ли не на основные права человека. Но разве угрозы, запугивания, застра- щивание, сопровождаемые при этом нередко физическим наси- лием, имеют что-либо общее со свободой? Разве может притти здравомыслящему человеку в голову называть использование печати для призыва к совершению преступлений свободой печати? Но разве призыв отказаться от своей родины, отказаться от участия вместе со своим народом в деле восстановления своей страны не есть преступление, и притом тягчайшее преступление? Оправдывать такие преступления и требовать безнаказанности в отношении таких преступников, прикрываясь звонкими фразами о свободе слова и свободе пропаганды, — это значит становиться на путь поощрения таких преступлений, превращаясь в подстре- кателей и вдохновителей таких преступлений. Говорят о свободе и демократии, стараясь доказать, что недо- пущение пропаганды против возвращения беженцев на родину противоречит принципам свободы и демократии. Забывают, что такая пропаганда не есть просто абстрактная проповедь каких-то теоретических положений, которые не имеют к тому же никакого практического значения. Нет, пропаганда, о которой идет сейчас речь, — это проповедь, призыв к практическим действиям, и при- том преступным действиям, это лживое и мошенническое извра- щение фактов, это обман и шантаж, рассчитанный на доверчи- вость часто политически неопытных и простоватых к тому же лю- дей. Запретить при таких условиях вредную пропаганду — значит в» 131
защитить интересы людей, которые иначе станут жертвой под- лого преступления, и если можно не только запрещать употреб- ление опиума, но и заключать конвенции против опиума, то по- чему же не является разумной, последовательной и священной обязанностью свободомыслящих народов запретить подстрека- тельство к действиям, которые таят в себе угрозу миру и безопас- ности. Разве борьба с опиумом, который растлевает физически, является более важной задачей, чем борьба с растлением мораль- ным и физическим, которое вызывает опиум пропаганды против возвращения беженцев на родину, т. е. пропаганды измены родине, что является тягчайшим преступлением, против которого должны протестовать все силы нашего разума, наша совесть, все чувства, которые таятся в груди честных людей, стремящихся к благу народов всего мира. Вокруг возвращения на родину идет подлинная борьба, часто упорная и жестокая, но всегда нерав- ная, так как на стороне одних — тех, кто против возвращения на родину, — все возможности действовать беспрепятственно под покровительством лагерной администрации и так, как они этого хотят. На стороне же других — именно тех, кто за возвращение на родину, — такой пропаганды не допускают, людей, которые бы хотели выступить с такой пропагандой, избивают и терроризи- руют, сажают в карцеры и тюрьмы, публично порют розгами и плетьми, и это под флагом международной организации, кото- рая преследует гуманитарные цели. Представителей же соответ- ствующих правительств, которые заинтересованы в том, чтобы разъяснить этим обманутым людям, этим тысячам и десяткам тысяч обманутых, шантажируемых людей, на которых оказы- вается такое мощное психическое давление всеми средствами так называемых комитетов, подкомитетов, военных и полувоен- ных формирований и т. д., — их просто не допускают в лагеря. И это называется свободой пропаганды, это называется свободой слова. В действительности свобода преступной пропаганды — это свобода слова для преступников, которым тем легче откры- ваются возможности подстрекать к преступлениям, что не слышно голоса тех, кто мог бы противопоставить свои соображения, свои протесты, свои чувства, несравненно более горячие и сильные, ибо они исходят из честной и незапятнанной человеческой души. Таких людей в лагеря не допускают. О какой же свободе пропаганды может быть речь при таком положении вещей? Ясно, что ни о какой свободе слова, печати, пропаганды и речи тут быть не может. В таких условиях и перед лицом таких фактов нет места для разглагольствований о неогра- ниченной свободе воли, для разглагольствований, прикрывающих фактическую поддержку тех, кто принуждением, угрозами и на- силием добивается своих темных политических целей. Таким образом, дело идет не о том, чтобы ограничить свободу про- паганды, слова, печати. Дело идет о том, чтобы прекратить такую пропаганду, так как это не пропаганда, а форма психиче- 132
ского давления на людей, обманутых, поставленных в тяжелые жизненные условия, людей, лишенных семьи и средств к суще- ствованию. Такая пропаганда таит в себе угрозу миру и безопас- ности народов. Дело идет о прекращении такой пропаганды в лагерях для беженцев, в тех лагерях, на которых будет вывеска нашей организации с ее эмблемой, за которую мы все будем отвечать, ибо эта международная организация, если она будет организована и учреждена, — она будет действовать под покро- вительством и эгидой Объединенных наций. И когда наемники, забывшие о своем собственном долге перед родиной, преграждают честным патриотам путь в родные края, пуская в ход и психическое и физическое насилие, тогда нельзя говорить о свободе насильника, терзающего свою жертву. Нужно прекратить такое насилие — это должен сделать и сделает каж- дый простой, честный, нормальный человек, который не допу- стит, чтобы на его глазах терзали невинных людей, превращая их в жертвы насилия и произвола. Вст почему советская делегация настаивает на принятии мер к прекращению в лагерях для беженцев вражеской пропаганды против возвращения на родину. 6. Выводы и предложения Таково положение дела с возвращением беженцев на ро- дину. Из анализа этого положения нетрудно сделать соответ- ствующие выводы. Эти выводы говорят о срочной необходимости принять ряд мер, которые могли бы обеспечить успешное разре- шение задачи возвращения беженцев на родину. Советская деле- гация предлагает при решении вопроса об учреждении между- народной организации по делам беженцев, которая, конечно, должна быть временной организацией, а также при рассмотрении проекта устава этой организации положить в основу следующие предложения: «1. В настоящее время в зонах оккупации союзных войск в Германии, Австрии и отчасти в некоторых районах других западноевропейских государств все еще находится более 1200000 человек беженцев и перемещенных лиц, главным обра- зом с территорий Советского Союза, Польши и Югославии. Поскольку значительная часть этих лиц оказалась в свое время за пределами родины в результате военных событий и воздей- ствия фашистских властей, особенно в период отступления вра- жеских армий, и теперь стремится возвратиться на родину, при- знать одной из важнейших задач создаваемой международной организации по делам беженцев оказание помощи срочному воз- вращению этих беженцев и перемещенных лиц на родину, к своим семьям и к нормальным условиям жизни, считая неправильными планы переселения указанных лиц из Европы в другие вдали от родины страны, как, например, в Канаду, в Австралию, 133
в южноамериканские страны и др., что обрекло бы их на скита- ния и тяжелое зависимое положение в чуждых условиях жизни. 2. Международная организация по делам беженцев и переме- щенных лиц не должна заниматься делами, касающимися тех лиц, которые из враждебных побуждений не желают пользоваться помощью со стороны правительства страны своего гражданства и отказываются возвратиться на родину, не желая принимать участия вместе со своим народом в деле восстановления страны, пережившей тяжелые годы войны и вражеского нашествия. 3. Не будут пользоваться помощью международной организа- ции по делам беженцев лица следующих категорий: а) военные преступники, квислинги и предатели, а также лица, добровольно оказывавшие содействие вооруженным силам врага; б) лица, входящие в нерасформированные воинские части и полувоенные организации, действовавшие на стороне гитлеров- ской Германии и ее союзников, как-то: офицерский корпус Рого- жина, сформированный немцами в 1941 году из русских бело- гвардейцев, воинские формирования четников и усташей из быв- ших офицеров югославской королевской армии и др. Все лица, входящие в указанные военные и полувоенные фор- мирования, как и польская эмигрантская армия Андерса, пред- ставляющие собой готовые кадры военных наемников того или иного иностранного государства для осуществления агрессивных планов, подлежат немедленному расформированию, причем желающим вернуться на родину должна быть оказана помощь международной организацией по делам беженцев. 4. В целях недопущения в лагерях пропаганды против воз- вращения на родину, а также в целях устранения из лагерной администрации лиц, скомпрометированных в прошлом сотрудни- чеством с фашистскими властями, администрация лагерей должна назначаться под контролем организации Объединенных наций по согласованию с правительствами стран, граждане кото- рых составляют большинство лиц, находящихся в данном лагере». Таковы конкретные предложения, которые советская делега- ция от имени советского правительства вносит на рассмотрение третьего комитета и предлагает принять за основу мероприятий по учреждению международной организации по делам беженцев. Такой путь будет действительной гарантией и основой для эффек- тивного решения тех задач, которые стоят сейчас перед нами в деле организации возвращения беженцев и перемещенных лиц на родину, будет гарантией успешного решения задачи возвра- щения домой беженцев, которых ждет родина.
3. ЕДИНСТВО ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ — ОСНОВА МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ НАРОДОВ" РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПЕРВОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 15 НОЯБРЯ 1946 ГОДА* 1. К истории «вето» Господин председатель, господа делегаты! Позиция советской делегации по вопросу о так называемом «вето» хорошо известна. Представители Советского Союза уже неоднократно излагали сущность этой позиции. Эта позиция определяет и отношение советской делегации к предложениям австралийской делегации, а также кубинской и филиппинской делегаций, которые сейчас взяли на себя неблагодарную задачу атаковать принцип единогласия при решении вопросов в Совете безопасности, утвержденный Уставом организации Объединен- ных наций, и домогаются отмены этого принципа. Мы здесь слы- шали высказывания представителей этих делегаций и представи- телей некоторых других стран, последовавших за ними и не поскупившихся на жалобы и обвинения, на резкость и грубость по адресу принципа единогласия, названного представителями Аргентины и Кубы «проклятым вето», «невыносимым вето» и т. д. Эти представители пытались атаковать позицию Советского Союза, который последовательно и мужестзенно защищал, защи- щает и впредь будет защищать принцип единогласия великих держав в Совете безопасности, этот важнейший принцип Устава нашей организации. Представитель Новой Зеландии взял еще более высокую ноту. Он дошел до того, что объявил принцип так называемого «вето» «безумием человечества». Советская делегация должна сразу же сказать, что ни кри- ками, ни грубостью, ни подобного рода злобными эпитетами и ярлыками ничего доказать нельзя и ничего нельзя опроверг- нуть. И хотя люди, прибегающие к такого рода методу дискуссии, вполне заслуживают такого же обращения с ними, как они сами обращаются с другими, по принципу взаимности и демократиче- * «Известия» 19 ноября 1946 г.. 135
ского равенства мы по этому пути не пойдем и не последуем их дурному примеру. Задача, стоящая перед нами в этом деле, достаточно серьезна для того, чтобы не заниматься словоизвержением и такой крити- кой, какую допускают противники «вето», теряя при этом всякое чувство меры. Мне кажется, что было бы небесполезным при серьезном обсуждении вопроса о так называемом «вето», как этого и заслу- живает данный вопрос, обратиться к его недавней истории. Мне кажется небесполезным напомнить, что еще в Думбар- тон-Оксе были сделаны попытки найти согласованное решение по процедуре, которая могла бы быть применима в таком важном и ответственном международном органе, как Совет безопасности. Тогда в Думбартон-Оксе это решение не было найдено, но пра- вительства Советского Союза, США и Великобритании непре- рывно и настойчиво продолжали искать решения этого вопроса — можно напомнить, что в декабре 1944 года тогдашний президент США покойный Франклин Делано Рузвельт предложил принятые в Думбартон-Оксе правила главы VI раздела «С» изложить так, как они впоследствии были изложены в статье 27 действующего ныне Устава организации Объединенных наций. Эти правила и формулируют так называемое право «вето», хотя самое это слово и не упоминается в 4 статье Устава. Как известно, в статье 27 Устава устанавливается, что реше- ния Совета безопасности по всем вопросам, кроме процедурных, «считаются принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета». Речь идет, таким образом, о принципе единогласия, о единстве в принятии решений постоянных членов Совета — Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Великобрита- нии, Китая и Франции. Так возникло это право «вето», которое сейчас пытаются не в меру горячие ораторы заклеймить, как «проклятое вето», как «невыносимое вето», как «безумие чело- вечества». В документе, представленном по этому вопросу Ялтинской конференции американской делегацией, содержится анализ и обоснование этого права «вето», этого американского предло- жения. В параграфе 2, под заголовком «Анализ американского предложения», говорится, что это американское предложение «находится в полном соответствии со специальной ответствен- ностью великих держав за сохранение всеобщего мира». «В этом отношении, — говорится далее в указанном документе делегации США от 6 февраля 1945 года, — наше предложение требует безусловного единогласия постоянных членов Совета по всем важнейшим решениям, относящимся к сохранению мира, включая все экономические и военные принудительные меры». Я напомню еще один параграф из этого документа, пара- граф 3, который называется «Обоснование американской пози- \36
ции». В зтом параграфе говорится: «С точки зрения правитель- ства Соединенных Штатов, в вопросе о процедуре голосования есть два важных элемента: первый заключается в том, что для сохранения всеобщего мира необходимо единогласие среди постоянных членов. Второй состоит в том, что для народа Соеди- ненных Штатов исключительно важно, чтобы была предусмот- рена справедливость для всех членов «организации». В заключе- ние же делается такой вывод: «Примирить эти два главных элемента — наша задача. Мы полагаем, что предложения, пред- ставленные президентом 5 декабря 1944 года маршалу Сталину и премьер-министру Черчиллю, дают разумное и справедливое решение и удовлетворительно комбинируют эти два главные соображения», т. е. соображение о необходимости единогласия среди постоянных членов для сохранения всеобщего мира и сооб- ражение о необходимости предусмотреть справедливость для всех членов организации. Кто сейчас на этом заседании осмелится открыто поднять голос против этого принципа? Делегаты Австралии, Кубы, Новой Зеландии не решились здесь высказаться открыто против этого важнейшего принципа. Но они выступили в скрытой, замаскированной форме против этого принципа, являющегося основным устоем организации Объединенных наций, призванной обеспечить мир и безопасность не только для великих держав, но для всех народов. В этих решениях, которые были приняты в редакции, предло- женной покойным президентом США Рузвельтом, и которые хотят сейчас поколебать представители некоторых стран, нашло свое выражение стремление обеспечить единогласие великих дер- жав, на чем настаивал Генералиссимус Сталин, встретивший поддержку со стороны Ф. Рузвельта. Рузвельт заявил тогда, что американское предложение, т. е. предложение о так называемом «вето», содействует достижению этой цели. Генералиссимус Сталин, оценивая работу,4 проделанную в Думбартон-Оксе, гово- рил: «Можно ли рассчитывать на то, что действия этой между- народной организации будут достаточно эффективными? Они будут эффективными, если великие державы, вынесшие на своих плечах главную тяжесть войны против гитлеровской Германии, будут действовать и впредь в духе единодушия и согласия. Они не будут эффективными, если будет нарушено это необходимое условие». Право «вето» служит этой задаче. Право «вето» в Совете безопасности при рассмотрении вопро- сов, связанных с поддержанием всеобщего мира и безопасности народов, этот принцип единогласия, становится могучей силой, содействующей единству великих держав, вынесших на своих плечах главную тяжесть войны. Не потому ли некоторые делегации охаивают сейчас так назы- ваемое «вето», что они не почувствовали на своей спине весь ужас гитлеровского нашествия на их землю, ужас гитлеровской 137
оккупации, которую не может забыть ни один народ, хотя бы. день в своей истории и жизни переживший эти ужасы. Советский Союз познал и сладость победы и ужасы войны, и он дорожит миром, которому должно служить единство великих держав, предусмотренное Уставом Объединенных наций. Я спрашиваю: не потому ли здесь выступают противниками «вето» делегаты стран, которые не переживали ужасов гитлеровской оккупации, которые хотя и знают, что такое война, но знают ее в большей степени (я не хочу, чтобы меня неправильно поняли) теорети- чески, чем практически, и не представляют себе в должной мере, как опасна, как ужасна, как трагична была бы судьба человече- ства, если бы оно еще раз было ввергнуто в омут новой войны. Станьте на реалистическую почву. Обратитесь к опыту исто- рии. Мы имеем перед собой опыт Лиги наций, этой лиги пороков и ошибок. Обеспечила ли решение важнейших вопросов, затраги- вающих судьбы мира, эта организация, имевшая своей задачей отвести угрозу и ужасы войны? Или, наоборот, сама организация эта, со своей процедурой решения важнейших проблем мира была столь порочна, что она, как это ни парадоксально, будучи установленной для защиты мира, на деле содействовала подго- товке и реализации войны. Разве не известно, что именно Лига наций не предотвратила Мюнхена, не предотвратила роста воен- ного могущества гитлеровской Германии, которая поднималась как военная агрессивная машина на глазах всего мира и раньше всего на глазах тогдашних руководителей западноевропейской политики Чемберлена и К°? Вот о чем говорит этот опыт органи- зации, призванной служить миру, но фактически служившей войне. Но вот великие защитники мира, среди них Генералиссимус Сталин и покойный президент Рузвельт, выдвинули новый метод. Он действует всего 10 месяцев. Сейчас некоторые делегации отыскивают пути и средства, я подчеркиваю — отыскивают пути и средства, чтобы нарушить этот принцип, показать, что он плох и должен быть заменен. Если вы правы в отрицании этого принципа, хотя вы открыто этого не решаетесь сказать, но говорите это в завуалированной форме, то назовите другой принцип, укажите другие средства обеспечения мира. В своем выступлении на заседании Генеральной Ассамблеи 29 октября глава советской делегации Молотов указал на то, что сейчас в вопросе о «вето» столкнулись две основные тенденции: одна культивирует уважение к принципам, положенным в основу организации Объединенных наций, другая ставит своей целью расшатать фундамент организации Объединенных наций путем ликвидации ее основных устоев, т. е. единства и единогласия великих держав в решении важнейших международных вопро- сов. И вот сейчас некоторые делегации отыскивают пути поколе- бать основы этой организации, нарушить принцип единогласия 138
великих держав. На этой сессии Генеральной Ассамблеи застрель- щиками в походе являются австралийская и кубинская делегации, я бы сказал, что они являются знаменосцами этого похода, кото- рый одна из нью-йоркских газет назвала походом малых держав против великих держав. Скажу откровенно: если дело, действи- тельно, обстоит так, то нужно было принять за лучшее поскорее закрыть эту Ассамблею и распустить делегатов по домам. Нью- йоркская газета не права, но она проговорилась, выдав, очевидно, желаемое за действительное. 2. Еще раз об австралийской делегации Что касается австралийской делегации, то стали уже тради- цией ее систематические, хотя и совершенно безрезультатные, наскоки на предложения, идущие со стороны четырех великих держав. Можно напомнить, например, о подвигах австралийской деле- гации на недавно закончившейся Парижской мирной конферен- ции. Там тоже пробовали свирепствовать господа австралийцы, затопив все комиссии и пленум Мирной конференции своими самыми неожиданными и рискованными предложениями. Изве- стен и финал этой затеи. Я должен напомнить, что подавляющее большинство своих предложений и поправок австралийская деле- гация взяла обратно, поняв, под ударами критики, что они ком- прометируют эту делегацию. Но постигшие эту делегацию неудачи в Париже не умерили ее пыла в Нью-Йорке. Она напра- вилась в США, грозя новыми... поправками, хвалясь, что может пересмотреть Устав и отменить всякие «вето» и вообще всякие принципы, на которые опирается, как известно, организация Объединенных наций. Вспоминаются слова знаменитого русского баснописца: «Синица на море пустилась; она хвалилась, что хочет море сжечь». В действительности, конечно, моря австралийская синица не сожгла, и все дело кончается теперь для нее конфу- зом, как это уже было в Париже. Все признаки такого конца уже налицо. Размахнувшись широко против принципа единогласия, о чем, в частности, можно судить по выступлению австралий- ского делегата на заседании первого комитета, австралийская делегация, как об этом свидетельствует ее письмо от 8 ноября, ограничилась лишь «искренней просьбой», адресованной по- стоянным членам Совета безопасности, воздержаться от приме- нения «вето», за исключением случаев, указанных в главе VII Устава: применяйте, мол, «вето» пореже. Получается так, как будто дело идет о каком-то механическом приборе, который портится от частого употребления и который нужно поменьше употреблять в дело, чтобы он не испортился и подольше суще- ствовал. Это уже не требование, а просьба. Это уже язык, кото- рый не отдает порохом. Это — просьба, и просьба, надо считать, 139
безнадежная, поскольку, как мы надеемся, она не получит здесь, в комитете и на Ассамблее, поддержки. Эта просьба — прямой результат неуверенности в успехе задуманного предприятия, доказательство крушения первоначального наступательного плана. Однако небезынтересно посмотреть, какие обстоятельства заставляют австралийскую делегацию поднимать на Генеральной .Ассамблее и на этом комитете такой шум по вопросу о «вето». Я постараюсь это показать, но предварительно попутко оста- новлюсь на одном вопросе. Австралийская делегация в своем выступлении подчеркнуто заявила, что взгляды этой делегации не изменились со времени Сан-Франциско, и в этой связи она упомянула о выступлениях австралийского министра иностранных дел Эватта. Я очень рад, что имею случай поговорить по поводу позиции Эватта, который выступал на конференции в Сан-Франциско против принципа единогласия и который хорошо известен своими, говоря мягко, своеобразными выступлениями на Парижской мирной конфе- ренции. Постоянство — похвальная вещь. Но так ли уж постоянны взгляды и принципы представителя Австралии и некоторых дру- гих делегаций, подвизающихся на той или иной международной конференции? Поскольку зашла речь о постоянстве, я хотел бы напомнить передовую статью газеты «Сидней морнинг геральд», которая в 1945 году по поводу позиции делегата Австралии г-на Эватта писала, что «в деликатном вопросе о праве «вето» позиция г-на Эватта заслуживает меньшего одобрения», чем позиция сторонников «вето», и поясняла, что «за месяц до начала конфе- ренции Эватт в Вашингтоне сделал заявление, в котором безого- ворочно признал необходимость предоставления великим держа- вам права «вето» в Совете безопасности. Две недели спустя, в Лондоне, Эватт, хотя уже и менее энергично, все же поддержал «вето», отмечая, что это право необходимо в переходный период и может быть соответственным образом видоизменено, чтобы лучше соответствовать условиям международных отношений. Тем не менее, в Сан-Франциско он выступал против обеих этих точек зрения». Это характерно. Я не думаю, что это можно назвать последо- вательностью и постоянством. Нельзя сказать, что австралийский представитель отличается этими качествами. Скорее можно ска- зать, что он постоянен в своем непостоянстве. Но австралийская делегация страдает не только этим недо- статком. Австралийский делегат Хэзлак, выступая на заседании нашего комитета, поставил своей задачей нарисовать историю применения статьи 27 в Совете безопасности и разоблачить все зло применения этого принципа. Что сказал австралиец? Он раньше всего заявил, что «вето» было применено в Совете 140
безопасности чуть ли не 12 раз, причем в общее число примене- ния «вето» зачислил и то, что советский представитель отказался принять участие в обсуждении в Совете безопасности иранского вопроса и даже удалился из Совета безопасности. Но можно ли говорить, что так как советский делегат отказался обсуждать этот вопрос и ушел из зала, то это означает, что он применил «вето»? Конечно, такое утверждение неправильно. Но именно так поступает австралийский делегат, делая такое утверждение,— «рассудку вопреки, наперекор стихии». Ясно, что этот случай не имеет ничего общего с применением «вето». Он понадобился австралийскому делегату, очевидно, просто для увеличения счета, что в свою очередь оказалось необ- ходимым для увеличения эффекта. Австралийский делегат, ви- димо, заботился об одном — побольше набрать «случаев» «вето», мешая в одну кучу и то, что, действительно, можно рассматри- вать как «вето», и то, что с «вето» не имеет ничего общего. Австралийский делегат явно стремился к тому, чтобы оглу- шить слушателя возможно большим числом «ошибок» и «нару- шений». Австралийский делегат не пожалел времени, чтобы под- робно расписать каждый из этих случаев для доказательства того, что налицо злоупотребление правом «вето». Я также не могу не обратиться к этим случаям. Австралийский делегат вспомнил, что первый случай приме- нения «вето» имел место на Лондонской сессии Генеральной Ассамблеи и именно при рассмотрении в Совете безопасности жалоб Сирии и Ливана по поводу пребывания в Сирии и Ливане иностранных войск. 3. О выводе иностранных войск из Сирии и Ливана Дело обстояло так. Английские и французские войска, вопреки воле сирийского и ливанского правительств, оставались в Сирии и Ливане без всякого правового основания и, как показали факты, не обнаруживали желания эвакуироваться, хотя об этом их честно просили правительства и Сирии и Ливана. Вопрос дошел до Со- вета безопасности. Советский Союз счел своей обязанностью и своим долгом поддержать жалобы Сирии и Ливана, несмотря на наши дружественные отношения и с Англией и с Францией, чьи войска находились на ливанской и сирийской территориях. Но я уже тогда говорил в Лондоне и сейчас скажу: Amicus Plato, sed Veritas magis», — «Мне друг Платон, но истина — больше». Что произошло в Совете безопасности? В Совете безопасности заинтересованные в этом вопросе представители Великобритании и Франции, поддержанные неко- торыми другими членами Совета безопасности, пытались навя- зать Совету безопасности такую резолюцию, которая ни к чему не обязывала ни английское, ни французское правительства и которая содержала в себе ряд оговорок, сводящих на-нет даже 141
ге обязательства, какие предусматривались этой резолюцией. Это была поистине каучуково-дипломатическая резолюция, шедевр двусмысленности и издевательства над логикой и спра- ведливостью. Вместо того, чтобы честно и четко сказать слова, прямо и безоговорочно обязывающие вывести войска с чужой террито- рии, резолюция ограничивалась робким выражением уверенности в том, что иностранные войска в Сирии и Ливане будут выведены при первой к тому возможности и что с этой целью стороны немедленно начнут переговоры. Господа делегаты, посмотрите на вещи так, как они этого заслуживают. Перед вами такая картина. Независимое государ- ство. На его территории иностранные войска. Правительство этого государства просит: «Будьте любезны, господа хорошие, уведите ваши войска, мы не нуждаемся в них». Говорят, что анг- лийские войска находятся в Греции по просьбе греческого пра- вительства. Можно спорить и разно относиться к этому, но тут ссылаются на какую-то просьбу. Но в данном-то случае просьбы никакой о том, чтобы иностранные войска оставались на терри- тории Сирии и Ливана, не было, а было, наоборот, обратное — просьба о выводе этих войск. Однако войска не уходят. Прави- тельство Сирии просит — не слушают его. Правительство Ливана просит — не слушают. Вместо того, чтобы сказать: хорошо, выве- дем в такой-то срок, как это соответствовало бы достоинству, протаскивают резолюцию, выражающую уверенность, что войска будут выведены при первой возможности. А что это за первая возможность? Известно, что положение тогда сложи- лось так, что англичане говорили — мы выведем свои войска, но там же французские войска. А французы говорили — хорошо, мы выведем свои войска, но раньше пусть уйдут английские вой- ска. И ни те, и ни другие не трогались с места. Советская деле- гация считала, что такое положение нетерпимо, что оно нарушает Устав организации Объединенных наций -и что такое положение следует исправить. Советский Союз стал на такую позицию. На- сколько я понимал, Сирия и Ливан не были удовлетворены и, конечно, не могли быть удовлетворены решением Совета безопас- ности, так как такое решение ничего не давало. Неудивительно, что и Сирия и Ливан отвергли такую резо- люцию, настаивая на твердом и определенном решении в защиту своего суверенитета и государственной независимости. Советский Союз поддержал это требование, защищая спра- ведливое дело. Советская делегация предложила ряд поправок к указанной резолюции, добиваясь одного — ясного решения, обязывающего вывести английские и французские войска из Си- рии и Ливана. Однако все поправки советской делегации были отвергнуты англо-американским большинством, поддержанным некоторыми другими делегациями, всегда готовыми к такой услуге. Советская делегация отказалась присоединиться 142
к несправедливому решению. Естественно, что советский пред- ставитель был обязан действовать так, чтобы разоблачить фальшь, незаконность и несправедливость решения, которое готовы были принять некоторые из малых стран, не смеющих противоречить некоторым большим державам. СССР не мог признать такое несправедливое решение, и со- ветская делегация голосовала против предложенной резолюции. Принятие неподобающей и несправедливой резолюции тем самым было предотвращено. Правильно ли мы действовали? Безусловно, правильно. Мы действовали, как хранители принципов Устава против их на- рушителей, действовали по долгу, правильно понятому и не до- пускающему ни кумовства, ни свойства. Теперь делегации Австралии, Кубы и некоторые другие деле- гации, солидаризирующиеся с ними в этом вопросе, пытаются представить дело как злоупотребление с нашей стороны правом «вето». Мы, советская делегация, категорически возражаем про- тив такой интерпретации наших действий и самого права «вето». Это — не злоупотребление. Это — законное, справедливое исполь- зование этого права с целью побудить те или другие страны очистить от своих войск иностранную территорию, на которой находятся иностранные войска против воли правительств, кон- тролирующих эту территорию. Это действительно важный вопрос, потому что в таких именно вопросах коренятся источники тех разногласий, которые могут привести к неприятным осложне- ниям. Как известно, через некоторое время эти войска были из Сирии и Ливана выведены, хотя и с большим секретом. И я глубоко убежден, что в этом деле есть доля заслуги и советской делегации, содействовавшей укреплению нормальных отношений между государствами и между народами, участниками данного конфликта. Таким образом, данный пример, который поставил во главе своего стратегического плана господин австралийский делегат, обращается против самой австралийской делегации. 4. Против режима Франко Второй случай, — это испанский вопрос. Здесь, на нашем за- седании, австралийский делегат заявил, что как только возник испанский вопрос, то «послышался отрицательный голос Совет- ского Союза». Это факт. Но почему раздался этот «отрицатель- ный голос» Советского Союза и почему он раздался именно со стороны Советского Союза, а не другого государства? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно хотя бы кратко кос- нуться сущности этого дела. Надо напомнить, что еще 17 апреля с. г. в Совет безопасности была внесена польская резолюция, настаивавшая на немедлен- 143
ном прекращении отношений с правительством Франко как с фашистским правительством. Но эта резолюция даже не голосо- валась в Совете безопасности; зато голосовалась резолюция, представленная от имени Австралии, которая содержала такое предложение: «Произвести дальнейшее исследование с целью определения, привела ли ситуация в Испании к международным трениям и угрожает ли она международному миру и безопас- ности, и если это будет подтверждено, то определить — какие практические меры организация Объединенных наций может принять». Может ли кто-нибудь из присутствующих здесь, кроме разве самих австралийцев, выступить в защиту такого странного пред- ложения? Есть ли среди присутствующих делегация, которая считает, что надо исследовать, что представляет собой режим Франко, этот уцелевший еще последний очаг фашизма в Европе? Разве тлетворный запах этого фашистского гнойника не разносится по всему миру? Советским людям достаточно знаком этот запах, который был принесен на территорию Советского Союза испанской, так назы- ваемой, «голубой дивизией», которая грабила и убивала наших людей в наших городах и селах. Нам нечего исследовать, что представляет собой фашистский режим во главе с Франко. Нам не требуется заниматься такого рода исследованиями. Нужно лишь прислушаться к голосу собственного разума, нужно своим ухом приложиться к груди своего народа и прислушаться к бие- нию его сердца, чтобы почувствовать ненависть и презрение к фашистскому режиму Франко и вынести справедливое решение. И в то время, как правительство Франко, этот последний очаг фашизма в Европе, здравствует и процветает после всех своих преступлений, какими этот режим связал себя с Гитлером и Мус- солини, здесь находятся делегации, которые говорят: надо иссле- довать, нам неясно, угрожает ли франкистский режим миру и безопасности, и т. д. Разве мы, Советский Союз, можем присое- диниться к такой резолюции? Для нас вопрос совершенно ясен, он должен быть ясен и для всех честных людей, и мы требовали, чтобы меры, предложенные польской делегацией о прекращении дипломатических отношений с морально разложившимся варвар- ским франкистским режимом, последним очагом фашизма в Европе, были немедленно приняты. Мы настаивали на этом, но с нами не соглашались. Обязаны ли мы были тогда в Совете безопасности голосовать за австралийскую резолюцию? Нет, не обязаны, не только формально, потому что существует 27 статья, а по морально-политическим основаниям не обязаны. Наоборот, мы рассматривали бы пассивное примиренческое отношение к вопросу о режиме Франко, к самой проблеме фран- кистского режима, как грубое преступление против интересов миролюбивых демократических народов, ибо фашизм и война 144
неотделимы, ибо фашизм и война — это синонимы, это равнозна- чащие понятия... Фашизм начинается с подготовки к войне и вы- ражается в войне, хотя, как показала история, такая война заканчивается, к счастью, поражением фашизма. В Советском Союзе каждый школьник до 14-летнего возраста знает, что такое фашизм и что представляет собой фашистский режим в Испании, стонущей под игом Франко. Но этого, оказывается, не знают взрослые дяди из Австралии, Кубы и некоторых других госу- дарств. Война закончилась поражением фашизма потому, что мы сумели сплотить боевой союз демократических государств. Если бы этого боевого союза не было выковано, то нельзя отрицать, что положение было бы более тяжелым, чем это оказалось в дей- ствительности. Фашистские очаги еще остаются, фашистские на- строения еще живут и действуют. Франкистский режим является очагом фашистской реакции. Вот почему, голосуя против неудов- летворительных предложений по испанскому вопросу, советская делегация защищала дело демократии и прогресса против фа- шизма. И никто не вправе утверждать, что это было ошибочным применением «вето» или злоупотреблением правом «вето». Я должен остановиться также на следующем факте. Австра- лийский делегат упрекал представителя СССР в Совете безопас- ности в том, что он применил «вето» в случае, связанном с обсуж- дением испанского вопроса, когда обсуждение касалось не существа дела, а процедурного вопроса. Однако если внима- тельно разобрать этот случай, то станет очевидной полная несо- стоятельность австралийских упреков. Как обстояло дело в дей- ствительности? В действительности дело обстояло так. По испан- скому вопросу был создан подкомитет из представителей Австралии, Бразилии, Китая, Франции и Польши. Этот подкоми- тет представил доклад, в котором говорилось, что хотя деятель- ность правительства Франко в настоящее время не представляет собой непосредственной угрозы миру, предусмотренной статьей 39 Устава ООН,38 тем не менее эта деятельность, т. е. деятель- ность правительства Франко, создает ситуацию, являющуюся потенциальной угрозой международному миру и безопасности в том смысле, как это предусмотрено статьей 34 Устава. Отсюда следовал вывод: Совет безопасности должен предпринять соот- ветствующие действия или методы урегулирования указанной ситуации в целях ее улучшения. Подкомитет рекомендовал также Совету безопасности, чтобы он передал Генеральной Ассамблее собранные подкомитетом материалы вместе с рекомендациями о том, чтобы в случае, если режим Франко не будет свергнут и если другие условия политической свободы, предусмотренной декларацией (имеется в виду декларация США, Англии и Фран- ции от 4 марта 1946 года г9), не будут полностью выполнены,— была принята резолюция о прекращении дипломатических отно- шений с правительством Франко каждым членом организации ДО* А. Я. Вышинский 145
Объединенных наций. На заседании Совета безопасности амери- канский представитель, а вслед за тем и английский представи- тель представили к этой резолюции поправки, которые в корне меняли дело. Английский представитель, например, предложил исключить из проекта резолюции указание на рекомендации прекратить дипломатические отношения с режимом Франко. За эту английскую поправку высказалось в Совете безопасности только два государства — сама Англия и Голландия, против — 6 государств (в том числе СССР) и воздержалось 3 государства (в том числе США). Зато была принята американская поправка в виде добавления к изложенному выше тексту проекта резолю- ции фразы, которая представляла собой альтернативу к рекомен- дации, а именно предусматривала, что Генеральная Ассамблея может принять вместо рекомендации о разрыве дипломатических отношений иные меры, которые она сочтет необходимыми. При- нятие этой американской поправки означало бы заведомое ослаб- ление основной позиции, которая заключалась в признании необходимости порвать дипломатические отношения с режимом Франко. Это означало бы проявить полную принципиальную непоследовательность в этом вопросе. Это означало бы выразить готовность ограничиться чисто платоническими мерами, от кото- рых режиму Франко не было бы ни холодно, ни жарко и которые не двинули бы вперед дело ликвидации той самой ситуации, ко- торую даже подкомитет, возглавлявшийся австралийским делега- том, не мог не признать потенциальной угрозой международ- ному миру и безопасности. Советский делегат не мог пойти по этому пути. Он не мог поддержать американской поправки, а поскольку эта поправка была включена в текст решения, при- нятого Советом безопасности, советский делегат не мог поступить иначе, чем отказаться присоединиться к этой резолюции, т. е. применить так называемое «вето». Австралийский делегат такого рода вопрос рассматривает как вопрос процедуры, поскольку, мол, дело идет о том, чтобы пред- ставлять или не представлять подобную резолюцию Генеральной Ассамблее. Но достаточно вникнуть в суть дела, чтобы понять, что данный вопрос, отнюдь не является процедурным, т. е. отно- сящимся к простому порядку рассмотрения дела, а является вопросом существа и притом весьма серьезного политического значения. Разве можно рассматривать в качестве процедурного вопроса политическую оценку положения, которое сейчас созда- лось в Испании и которое самим подкомитетом характеризуется как потенциальная угроза миру? Это называется у вас, господа, процедурой? В таком случае, у нас разные понятия о процедуре, и нам нужно раньше всего договориться о том, что — процедура и что — не процедура. Поэтому лишено всякого основания заяв- ление австралийского делегата о том, что советский представи- тель в Совете безопасности неправильно применил «вето» в слу- чае, касающемся процедуры. 146
S. Советский Союз на страже мира и безопасности народов Уже сделанный &ыше анализ случаев применения «вето» в Совете безопасности доказывает, что лишены всякого основа- ния утверждения о каких-то злоупотреблениях в этом деле. При- веденные австралийской делегацией примеры притянуты для того, чтобы поколебать принцип «вето» рассуждениями о злоупотре- блениях, чтобы подготовить почву к ликвидации этого принципа. Недаром только что со скамьи нидерландской делегации мы услышали заявление о том, что сейчас еще не время ликвидировать принцип «вето» и что нужно принять пере- ходные меры, о которых говорил нидерландский делегат, добавив: «Пока мы не добьемся ликвидации этого права». Кри- тики «вето» сейчас заявляют: нет, мы не требуем ликвидации этого принципа. Да, вы не требуете ликвидации этого принципа, но вы не требуете такой ликвидации сегодня, вы готовите почву для его ликвидации завтра. Сегодня вы говорите «нет», но про себя вы думаете «да», и это «да» вы готовитесь сказать завтра, после того, как укрепите свои позиции, мобилизуете силы своих сторонников, присоедините к себе колеблющихся и, ободряемые поддержкой некоторых постоянных членов Совета безопасности, тоже скромно умалчивающих сегодня о своих настоящих целях и пропагандирующих изменение лишь практики применения «вето», — вы выжидаете, чтобы в удобное, по вашему мнению, время броситься на штурм принципа «вето», открыто и безого- ворочно добиваясь ликвидации этого принципа. Тут сенатор Коннэли 40 сказал, что предложение Австралии умеренное, но говорит о широких, как он выразился, целях. Я согласен с уважаемым сенатором, австралийцы действительно имеют в виду широкие цели, хотя их предложение с внешней сто- роны и является умереннЫхМ. Эта маскировка оказалась настолько удачной, что даже такой опытный политический деятель, как сенатор Коннэли, попался на удочку австралийцев. Да, цели австралийской делегации, да и не только австралийской делега- ции, а еще кое-каких делегаций и посолиднее, действительно широки. У австралийской делегации аппетиты большие, они при- ходят, как говорят французы, во время еды. Аппетиты эти на- праглены на разрушение принципа единогласия великих держав в Совете безопасности. Я не хочу читать в сердцах, я не имею на это права, тем более, что это не доставило бы большого удо- вольствия, поскольку можно было бы прочесть не одну мрачную страницу, но я должен сказать, не касаясь субъективных наме- рений и стремлений разных делегаций, субъективного понимания и оценки фактов и явлений, что путь, на который стали австра- лийская, кубинская, филиппинская и некоторые другие делега- ции, объективно ведет к разрушению принципа единогласия, объективно льет воду на мельницу тех, кто сознательно и пред- намеренно выступает против этого принципа, лелея надежду раз- ш* 147
вязать себе рукя, чтобы не встретить никаких преград на своем пути, когда они будут действовать во имя узких групповых инте- ресов. Ни для кого не тайна, что такие группы существуют и что для них и для их планов не подходит такой принцип, который обязывает, решая большие политические проблемы, действовать единогласно, придерживаясь единогласия великих держав, при- нявших на себя обязательство не применять меры по известному кругу вопросов, при наличии возражений или несогласия с этими мерами хотя бы одной из великих держав. Враги этого принципа не оставляют своей работы, чтобы его ликвидировать и по суще- ству и формально или, по крайней мере, свести его эффектив- ность на-нет. Цель для удара по дружбе народов выбрана неплохо, ибо принцип единогласия — это главный принцип, обес- печивающий единство и дружбу Объединенных наций. Это ядро всего дела Объединенных наций, борющихся за прочный и всеоб- щий мир и безопасность народов. Поэтому удар противников этого дела направляется против этого главного устоя всей орга- низации Объединенных наций. Но такие замыслы не могут увен- чаться успехом, ибо, несмотря на различные идеологические и политические взгляды, различный политический и обществен- ный строй в тех или иных странах, организация Объединенных наций, олицетворяющая единство воли миролюбивых народов, создана. Она создана потому, что этого требует жизнь, этого тре- буют миллионы рабочих, крестьян и интеллигенции всего передо- вого человечества. В этом смысле можно сказать: требование единства и дружбы народов — это требование всего передового человечества. Народы не хотят нести тяжелой подати крови, которую человечество систематически платит, принося жертвы кровавому Молоху—богу войны. И мы, советские люди, верим и знаем, что страстное желание мира, охватывающее десятки и сотни миллионов людей — мужчин и женщин, молодых и ста- рых, — возьмет верх, победит. Разбить принцип единства нашей организации не удастся, ибо народы сумеют обеспечить торже- ство мира. Но мы должны помнить и понимать, чго то, что происходит сейчас вокруг вопроса о принципе единогласия или «вето», это авангардные бои, которые ведутся между сторонниками и про- тивниками миролюбивой политики, политики, стремящейся к предотвращению войны и к укреплению добрососедских и дру- жественных отношений между странами и народами. Наткнув- шись на сопротивление в вопросе о принципе «вето», против- ники этого принципа начинают маневрировать, они не осмели- ваются вести свое нападение открыто и доводить дело до логи- ческого конца. Они даже готовы отступить сегодня. Они лице- мерно говорят о единстве в организации Объединенных наций, но забывают, что нельзя обеспечить единство в организации, охватывающей 54 страны, если мы окажемся не в состоянии обеспечить единство и согласованные действия, по крайней мере, 148
среди пяти великих держав. Вспомним печальный опыт Лиги наций, которую можно было бы правильнее назвать Лигой поро- ков и ошибок. Эти пороки и ошибки не должны повторяться, их нельзя повторять, никто их не смеет повторять. За эти пороки и ошибки заплачена очень большая цена страданиями и горем миллионов людей. Впереди путь сотрудничества, основанный на взаимном доверии и уважении. И Советский Союз должен сказать, что какое бы ни было сегодня вынесено решение по вопросу о «вето», он будет считать своей высокой задачей и впредь бороться со всей энергией и силой за укрепление этого сотрудничества, основанного на непоколебимом принципе един- ства великих держав. Мы убеждены в том, что кто действи- тельно стремится к прочному миру, тот не может расшатывать фундамент Объединенных наций, призванный служить этому миру. Вот почему Советский Союз считает ошибочным и выражает глубокое сожаление, что некоторые наши коллеги нашли воз- можным внести на Ассамблею предложение, какое они внесли, что австралийская, кубинская и филиппинская делегации счи- тают целесообразным, — а они, очевидно, так считают, хотя это величайшее заблуждение, — предлагать внести ряд поправок сейчас еще не в Устав, а в практику, а завтра, на основании практики, в Устав. Советская делегация не сочувствует такого рода предложениям. Она будет решительно возражать против таких поправок в глубокой уверенности, что эта борьба за прин- цип единогласия великих держав справедлива, ибо принцип — справедлив. Этот принцип обеспечит успех делу мира. Советская делегация надеется, что ее позиция встретит поддержку не только со стороны постоянных членов Совета безопасности, но и со сто- роны тех делегаций, которые действительно стремятся к тесному сотрудничеству, к международному миру и безопасности народов больших и малых стран.
4. ЕЩЕ РАЗ О ТАК НАЗЫВАЕМОМ „ВЕТО" РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 13 ДЕКАБРЯ 1946 ГОДА * В повестку дня настоящей сессии Генеральной Ассамблеи по- ставлен важный вопрос о так называемом «вето», т. е. о прин- ципе единогласия при принятии решений постоянными членами Совета безопасности. Этот вопрос имеет свою историю, начало которой относится к Сан-Франциской конференции, когда принимался Устав органи- зации Объединенных наций. Уже тогда вокруг этого принципа шла борьба, в которой ясно обозначились различные политические стремления и тенденции, свидетельствовавшие о противоречиях и о различных курсах международной политики. В вопросе о так называемом «вето» столкнулись противопо- ложные политические интересы, чем и объясняется та острота борьбы, которая ведется против этого принципа, и та нездоровая шумиха, которая поднята вокруг этого принципа его ожесточен- ными противниками. На это обстоятельство уже в начале работы нашей Генеральной Ассамблеи, как помнят, вероятно, все деле- гаты, указывал в своем выступлении глава советской делегации В. М. Молотов, показавший, что споры о так называемом «вето» и дискуссия, развернувшаяся по этому вопросу, говорят о про- тиворечиях и о главных политических тенденциях, которые суще- ствуют и борются в международной жизни в наше время. Все то, что происходило на наших глазах в течение этой сессии при рассмотрении и в комитетах и в подкомитетах вопроса о «вето», является убедительным доказательством того, что вопрос о «вето» — это не просто вопрос о методе голосования, не проце- дурный вопрос, хотя он и касается способа голосования, но что этот вопрос большой политической важности и большого полити- ческого значения. Значение этого вопроса, по которому яростно выступают представители некоторых государств, оспаривая право «вето» — одни открыто, другие — в скрытой форме, еще более усиливается вследствие того обстоятельства, что с применением • сИзвестия» 15 декабря L946 г. 160
«вето» связано решение таких исключительно важных вопросов, как вопросы о всеобщем мире и безопасности народов, затраги- вающие, как это вполне понятно, судьбы миллионов людей, всею человечества. В самом начале возникновения плана создания международ- ной организации, имеющей своей задачей поддерживать между- народный мир и безопасность народов и принимать с этой целый эффективные коллективные меры для предотвращения и устра- нения угрозы миру, для подавления актов агрессии или других нарушений мира, творцам этой организации — Генералиссимусу Сталину и покойному президенту Рузвельту — было ясно, что эта организация может выполнить свою задачу, если будет опираться на новые принципы, обеспечивающие прочность международного сотрудничества. Как известно, созданная после первой мировой войны Лига на- ций не справилась со своей задачей и позорно провалилась, обна- ружив свое бессилие и свою неспособность к защите дела мира и предотвращения агрессии. Не подлежит никакому сомнению, что одной из важнейших причин краха Лиги наций было отсутствие того подлинного сотрудничества и единства основных держав, без чего, как показал исторический опыт, невозможны поддержание мира и успешная борьба против агрессии. Между тем вторая мировая война, в которой были поставлены на карту судьбы мира, демократии и всей передовой человеческой культуры, требовала единства и тесного боевого сотрудничества главных держав, на которых легло основное бремя борьбы про- тив гитлеровской Германии и милитаристской Японии. В этой борьбе выковались единство этих держав, единство взглядов и согласованность действий этих держав, что в свою очередь не могло не послужить делу упрочения всего фронта Объединенных наций. Это боевое сотрудничество великих держав и других союз- ников решило исход второй мировой войны и решило гибель гит- леровской Германии. «Но, — говорил в 1944 году Генералиссимус Сталин, — выиг- рать войну еще не значит обеспечить народам прочный мир и на- дежную безопасность в будущем». Задача состоит в том, говорил Сталин, чтобы предотвратить новую агрессию или, если она воз- никнет, задушить ее в самом начале и не дать ей развернуться в войну. Какие нужны 'для этого средства? Отвечая на этот вопрос, Генералиссимус Сталин говорил, что «кроме полного разоружения агрессивных наций, существует лишь одно средство: создать специальную организацию защиты мира и обеспечения безопасности из представителей миролюби- вых наций, дать в распоряжение руководящего органа этой ор- ганизации минимально-необходимое количество вооруженных сил, потребное для предотвращения агрессии, и обязать эту организацию в случае необходимости — применить без промедле- 151
ния эти вооруженные силы для предотвращения или ликвидации агрессии и наказания виновников агрессии». Генералиссимус Сталин говорил, что «это не должно быть по- вторением печальной памяти Лиги наций, которая не имела ни прав, ни средств для предотвращения агрессии». «Это, — говорил Сталин, — будет новая, специальная, полномочная международ- ная организация, имеющая в своем распоряжении все необходи- мое для того, чтобы защитить мир и предотвратить новую аг- рессию». Однако остается еще вопрос о том, можно ли рассчитывать на то, что действия этой международной организации для достиже- ния указанных целей будут достаточно эффективными. И на этот вопрос Генералиссимус Сталин дал точный ответ, значение кото- рого приобретает особенную силу в свете той дискуссии, какая идет вокруг вопроса о «вето». Генералиссимус Сталин указал, что действия этой междуна- родной организации будут эффективными в том случае, если «ве- ликие державы, вынесшие на своих плечах главную тяжесть войны против гитлеровской Германии, будут действовать и впредь в духе единодушия и согласия». Сталин добавил: «Они не будут эффективными, если будет нарушено это необходимое условие». Таким образом, единство основных держав является важней- шей гарантией эффективности всей деятельности организации Объединенных наций. В этой связи и следует рассматривать вопрос о «вето», стоя- щий сейчас у нас на повестке дня. Я хотел бы напомнить об одном документе, который был пред- ставлен покойным президентом Рузвельтом Ялтинской конферен- ции. В одном из параграфов этого документа под заголовком «Анализ американского предложения» содержится весьма харак- терное важное замечание о том, что право «вето» — в цитируе- мом документе оно называется американским предложением — находится в полном соответствии со специальной ответственно- стью великих держав за сохранение всеобщего мира. «В этом отношении, — говорится далее в указанном документе делегации США от 6 февраля 1945 года, — наше предложение требует без- условного единогласия постоянных членов Совета по всем важ- нейшим решениям, относящимся к сохранению мира, включая все экономические и военные принудительные меры». Я напомню еще один параграф из этого документа, пара- граф 3, который называется «Обоснование американской пози- ции». В этом параграфе говорится: «С точки зрения правитель- ства Соединенных Штатов, в вопросе о процедуре голосования есть два важных элемента: первый заключается в том, что для сохранения всеобщего мира необходимо единогласие среди по- стоянных членов; второй состоит в том, что для народа Соединен- ных Штатов исключительно важно, чтобы была предусмотрена справедливость для всех членов организации». В заключение ,ж§ 152
делается такой вывод: «Примирить эти два главные элемента наша задача. Мы полагаем, что предложения, представленные президентом 5 декабря 1944 года маршалу Сталину и премьер- министру Черчиллю, дают разумное и справедливое решение и удовлетворительно комбинируют эти два главные соображе- ния», то есть соображение о необходимости единогласия среди постоянных членов для сохранения всеобщего мира и сооб- ражение о необходимости предусмотреть справедливость для всех членов организации. Нельзя не подчеркнуть то обстоятельство, что это право «вето» Уставом организации Объединенных наций предоставлено только одному органу, а именно — Совету безопасности, как органу, на котором лежит главная ответственность за поддержание между- народного мира и безопасности и который, следовательно, дол- жен быть вооружен прочным и верным оружием борьбы за дости- жение этой высокой цели. Это особенно важно помнить в обстановке, когда в агрессив- ных империалистических кругах зреют планы новой войны и военных авантюр. Поэтому надо сказать — что прямой угро- зой миру является всякая попытка поколебать принцип единогла- сия и, тем более, ликвидировать этот принцип. Нет спора, ликви- дация принципа единогласия великих держав развязала бы руки агрессивным группам, мечтающим о мировом господстве. Прин- цип единогласия, который третируется реакционными кругами как «невыносимое и ненавистное вето», как об этом не посте- снялся заявить на заседании первого комитета кубинский деле- гат Бельт, или как «безумие человечества», как об этом не постеснялся заявить представитель новозеландской делегации, является серьезным препятствием для осуществления планов всяких военных авантюристов и поджигателей войны, действи- тельно ненавидящих принцип единогласия и напрягающих все силы для того, чтобы ликвидировать этот принцип. Но их нена- висть к принципу единогласия и бесшабашное стремление во что бы то ни стало подорвать силу этого принципа служат лучшим доказательством того, насколько важно всемерное укрепление этого принципа в работе таких ответственных органов, как Совет безопасности. Право «вето» является главным и принципиальным условием жизнеспособности и эффективности всей организации Объеди- ненных наций, поскольку оно обеспечивает единство пяти вели- ких держав, несущих основную ответственность за поддержание мира и безопасности народов и за самую судьбу организации Объединенных наций. Поэтому-то этим принципом дорожат и его защищают те, кому дороги интересы мира, кто познал на суровом опыте миро- вой войны, на всех ужасах вражеской оккупации родной земли, что значит война и как нужно охранять мир и не допускать повто- рения новой агрессии и новых военных бедствий. 153
Делу мира и безопасности народов служит принцип единогла сия, являющийся основой международного сотрудничества на благо всех больших и малых народов. Вот почему все попытки поколебать принцип единогласия, или так называемого «вето», встречают решительный отпор. Нельзя сказать, что такой отпор, который получают против- ники принципа единогласия, не оказывает никакого влияния и на самих противников этого принципа. Неслучайно, что противники этого принципа редко решаются выступать против него открыто. Против этого принципа обычно выступают представители тех го- сударств, которые одновременно выступают защитниками фа- шистского режима Франко в Испании, расовой дискриминации в Южной Африке, военной расправы с колониальным населе- нием и т. д. Эти господа остаются верными себе и в вопросе о «вето», под- капываясь под него и атакуя его всеми доступными средствами. Противники принципа единогласия иногда пытаются утверж- дать, что право «вето» находится в противоречии с принципом суверенного равенства всех членов организации Объединенных наций, что право «вето» игнорирует волю большинства и что оно препятствует Совету безопасности в принятии быстрых и эффек- тивных мер по поддержанию международного мира и безопасно- сти. Едва ли есть необходимость доказывать всю несостоятель- ность такого рода рассуждений. Но именно так рассуждает, например, кубинская делегация, которая требует пересмотра пункта 3 статьи 27 Устава «с целью — как это говорится в доку- менте кубинской делегации № 75 — исключения из этого пункта так называемого права вето» и созыва для этой цели генеральной конференции. Правда, в последующем документе от ноября (док. 1/58) кубинская делегация не говорит уже об исключении «вето» из статьи 27, но в глухой форме говорит вообще о пере- смотре Устава организации и созыве конференции. Но это, ко- нечно, не меняет существа дела. Я не вижу необходимости более подробно останавливаться на этом предложении кубинской делегации, так как несостоятель- ность этого предложения очевидна подавляющему большинству участников Ассамблеи. Об этом говорят, в частности, и резуль- таты голосования в первом комитете по предложению кубинской делегации, где это предложение было отклонено 20 голосами против 7 при 8 воздержавшихся. Не подлежит сомнению, что кубинское предложение будет сегодня отклонено и Генеральной Ассамблеей. Такой же характер атаки против принципа единогласия носит и предложение австралийской делегации по данному вопросу, в защиту которого здесь выступал г-н Мэйкин. Нельзя не отметить, что наиболее важное место из резолюции, представленной австра- лийской делегацией по вопросу о «вето», было отвергнуто в пер- вом комитете значительным большинством. Этот пункт упорна 154
защищала австралийская делегация, причем австралийский деле- гат утверждал неоднократно, что этот пункт является самой главной, важной частью всей его резолюции. Ну, если это так, то было бы более благоразумным снять эту резолюцию после того, как был отвергнут этот самый важный и главный пункт, ибо оставлять хвостики, где говорится, по мне- нию австралийского делегата, о второстепенных вопросах, вряд ли было бы целесообразно. Странно, что австралийская, а также американская и английская делегации настаивают на сохранении этого проекта, у которого, так сказать, вынуты самые острые зубы. Можно согласиться с австралийской делегацией, что в этом, ныне отвергнутом, пункте действительно наиболее ясно выражена основная тенденция всей австралийской резолюции. Именно здесь австралийская делегация выявила свою основную тенденцию про- тив права «вето», хотя и постаралась прикрыть это выражением недовольства не по поводу самого «вето», а по поводу, видите ли, использования права «вето» в Совете безопасности, что состав- ляет предмет беспокойства австралийской делегации. Пункт 1 проекта австралийской делегации, отвергнутый поли- тическим комитетом, содержал в себе прямое обвинение Совета безопасности в том, что в ряде случаев «использование и угроза использования» права «вето» не соответствовали принципам и це- лям Устава, хотя австралийской делегации хорошо известно, что такое утверждение лишено всякого основания. Австралийская де- легация не привела, да и не может привести ни одного факта в подтверждение своего заявления. Однако внимательное ознакомление с проектом резолюции в его нынешнем виде, даже после того, как был отвергнут первый пункт, показывает, что в нем остается немало того, что делает эту резолюцию, по крайней мере для советской делегации, со- вершенно неприемлемой. Австралийская резолюция, например, совершенно необоснованно заявляет, что практика применения «вето» в Совете безопасности несовместима с Уставом и вызы- вает затруднения в осуществлении Советом безопасности его функций и рекомендует Совету безопасности придерживаться практики и процедуры, совместимой с Уставом. Принять такой пункт — значило бы произвести прямое и открытое нападение на Совет безопасности и всю ту практику, которую австралийская делегация пытается анализировать. Австралийская делегация не поясняет, что именно она имеет здесь в виду, но и без дальнейших пояснений совершенно ясно, куда направлены стремления австралийской делегации и чего своими предложениями по поводу принципа единогласия доби- вается эта делегация и те, кто ее поддерживает и, я бы сказал, руководит ею. В гладкой с виду, но двусмысленной по существу форме, в ка- кой составлен теперешний проект, австралийская делегация на- 155
правляет свои усилия против принципа единогласия, требуя на деле пересмотра этого принципа, требуя отказа от этого принципа. Если предложения кубинской делегации носят открыто агрессив- ный характер по отношению к принципу единогласия, то австра- лийская делегация также направляет свои усилия против прин- ципа единогласия, добиваясь его отмены если не в Уставе, то на деле. Она предлагает, по сути дела, то же, что и кубинская деле- гация, но делает это в стыдливой, замаскированной, скрытой форме. Основная мысль австралийских предложений сводится к тре- бованию установить такую практику применения статьи 27, ко- торая организовала бы принцип единогласия, которая так регули- ровала бы применение этого принципа, что от него ничего не оста- лось бы на деле. Это та же тенденция, направленная на ликви дацию принципа «вето», который действительно мешает, препятствует осуществлению планов, противоречащих интересам международного сотрудничества, а следовательно, противореча- щих интересам всех миролюбивых стран — больших и малых. Из австралийской резолюции вытекает, что применение статьи 27 в Совете безопасности якобы было неправильно и на- рушало принцип Устава. Но достаточно указать на такой пример, как испанский вопрос, чтобы опровергнуть это огульное утверж- дение. При рассмотрении этого вопроса в Совете безопасности советская делегация добивалась, чтобы Совет безопасности при- нял действенное решение, а не метался между гнилыми компро- миссными предложениями, которые вместе взятые и в отдельности помогали Франко и лили воду на мельницу фашистского режима в Испании. Однако большинство членов Совета безопасности в течение длительного времени уклонялось от принятия решения, которое помогло бы устранить фашистский режим в Испании и ту угрозу миру, какая связана с самим существованием фашист- ского режима в Испании. Советский представитель выступал против всяких попыток оправдать франкистский режим по существу. Я говорю о суще- стве, а не о фразах, ибо очень часто мы видим, что фразы рас- ходятся с существом дела. Не далее, как вчера, с этой трибуны произносились страшно революционные фразы против империа- лизма, однако вслед за этими фразами шла явная защита Франко. Мы видели это на примере ораторов, которые вчера говорили с этого самого места. Возражая против рекомендаций, которые оправдывали по существу политику невмешательства в отноше- нии фашистского режима в Испании и означали снисходительное и покровительственное отношение к Франко, советский предста- витель в Совете безопасности действовал в полном соответствии с принципами организации Объединенных наций, в интересах всех миролюбивых народов, в интересах укрепления мира и безопас- ности. W
Применение меньшинством Совета безопасности того, что ку- бинский делегат именует «ненавистным вето», а новозеландский делегат называет «безумием человечества» и что мы называем принципом единогласия, явилось верной гарантией единства. Оно вызывалось необходимостью и было вполне обосновано и оправ- дано. Лучшим доказательством правильности позиции, занятой со- ветским представителем при рассмотрении испанского вопроса в Совете безопасности, является тот факт, что не далее, как вчера, Генеральная Ассамблея двумя третями голосов приняла резо- люцию, осуждающую франкистский режим и рекомендующую Объединенным нациям отозвать послов и посланников, аккреди- тованных при фашистском разбойнике Франко, на чем Советский Союз настаивал в течение уже длительного времени. Разве это само по себе не есть оправдание позиции советской делегации в Совете безопасности при применении принципа единогласия? Мы удовлетворены тем, что советское «вето» помешало Совету без- опасности принять гнилую, ни к чему не обязывающую рекомен- дацию и дало возможность здоровым силам, объединившимся здесь, в Генеральной Ассамблее, поднять свой мощный голос про- тив фашистского режима в Испании. Оно расчистило путь к тому, что свершилось вчера, когда 54 Объединенные нации вынесли свое справедливое решение, пусть еще недостаточно далеко иду- щее, но тем не менее наносящее по франкистскому режиму серь- езный удар, какой еще ни разу не наносился ни одним решением международной организации. Господин австралийский делегат, господин кубинский деле- гат, и все, кто склонен поддерживать ваши настойчивые попытки поколебать и, может быть, выбросить в мусорный ящик истории принцип единогласия великих держав! Остановитесь и задумай- тесь, обсудите и тогда поднимайте свою руку за или против прин- ципа единогласия. Что касается советской делегации, то мы под- няли руку за этот принцип и будем голосовать против вашей резолюции, прикрывающей двусмысленными фразами действи- тельную цель — поколебать принцип единогласия великих держав. Противники «вето» вроде австралийской или кубинской деле- гаций не заботятся о действительном положении дела. Они не за- ботятся о том, соответствует ли действительности или нет то, что вызывает их нападки на право «вето». Для их политических целей достаточно, очевидно, того, что они делают, стараясь подорвать авторитет Совета безопасности, являющегося важным органом всей организации Объединенных наций и несущего на себе глав- ную ответственность за судьбу этой организации, за поддержание мира и безопасности, и стараясь найти лишний повод для своих выступлений с враждебными нападками на Советский Союз. Такая деятельность австралийской и кубинской делегаций сама по себе не представляла бы большого интереса, если бы за 157
ними, за этими делегациями, на стояли Соединенные Штаты Аме- рики и Великобритания, хотя ни Соединенные Штаты Америки, ни Великобритания отнюдь не заявляют, что они отказываются от своего права «вето». Недаром же инициатива введения «вето» в Совете безопасности принадлежит Соединенным Штатам, как об этом я напомнил в начале своего сегодняшнего выступления. Тот факт, что теперь представители некоторых великих держав под- держивают игру, ведущуюся австралийской и кубинской делега- циями, говорит лишь о том, что во всей этой кампании против «вето» много, мягко говоря, «преходящих» политических сообра- жений, что, однако, никак не оправдывает этой вредной, с точки зрения миролюбивых народов, политической кампании против принципа единогласия великих держав. Так обстоит дело с вопросом о «вето». Советская делегация придает этому вопросу особенно важное значение, видя в нем одно из основных условий единства великих держав и всего дела международного мира и безопасности народов. Вот почему со- ветская делегация будет голосовать и против кубинского и против австралийского предложений. Мы изложили выше свои мотивы. Мы будем голосовать про- тив этих предложений потому, что эти предложения направлены против авторитета Совета безопасности, стремятся нарушить единство великих держав, несущих на себе главную ответствен- ность за обеспечение мира и безопасности, направлены против принципа, являющегося основой международного сотрудничества в интересах всех миролюбивых народов, больших и малых.
I Е НЕ РАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ ОРГАН ИЗАЦИ И ОБЪЕДИ Н ЕН НЫХ НАЦИЙ ВТОРАЯ СЕССИЯ 1947 ГОДА
1. ЗА МИР И ДРУЖБУ НАРОДОВ, ПРОТИВ ПОДЖИГА- ТЕЛЕЙ НОВОЙ ВОЙНЫ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 18 СЕНТЯБРЯ 1947 ГОДА* Господин председатель, господа делегаты! Прошел год со времени первой сессии Генеральной Ассамблеи. Необходимо оглянуться назад, на пройденный за это время путь, подвергнуть анализу работу, проделанную за это время организа- цией Объединенных наций, подвести некоторые итоги, наметить возможные перспективы. Каждая делегация, каждая страна — член организации Объединенных наций обязана выполнить этот свой долг нелицеприятно и с сознанием своей высокой ответствен- ности в этом деле, требующем полной ясности, объективности и уважения к правде, которая должна быть превыше всего. Бросая свой взгляд назад, советская делегация должна кон- статировать, что за отчетный период времени в работе организа- ции Объединенных наций имели место серьезные недостатки. Эти недостатки должны быть вскрыты и названы со всей решительно- стью и последовательностью. Они выразились главным образом в отступлении от важнейших принципов, положенных в основу организации, а в ряде случаев и в прямом нарушении ряда важ- ных решений Генеральной Ассамблеи. Эти недостатки в значительной мере являются результатом стремления таких влиятельных государств — членов Объединен- ных наций, как США, а также Великобритания, использовать ор- ганизацию в своих узко групповых интересах, пренебрегая инте- ресами международного сотрудничества на основе выраженных в Уставе принципов. Политика использования организации Объеди- ненных наций отдельными государствами в своих эгоистических узко понятых интересах ведет к подрыву ее авторитета, подобно тому, как это произошло с печальной памяти Лигой наций. С другой стороны, неудовлетворительное положение дела в организации Объединенных наций, отрицательно сказывающееся на ее авторитете, явилось результатом игнорирования организа- ции со стороны указанных выше государств, пытающихся прово- дить в жизнь ряд практических мероприятий вне и в обход орга- низации Объединенных наций. «Известия» 19 и 20 сентября 1947 г. 11 А. Я. Вышинский 161
Необходимо обратить внимание на серьезную опасность, кото- рая создается в отношении организации Объединенных наций та- кой политикой, несовместимой с принципами Устава и с теми целями и задачами, которые поставили перед собой Объединен- ные нации, создавая организацию. I. США и Великобритания против сокращения вооружений41 Среди наиболее важных недостатков в деятельности органи- зации Объединенных наций необходимо в первую очередь отме- тить неудовлетворительный ход работы по выполнению решения Ассамблеи от 14 декабря 1946 года о всеобщем сокращении во- оружений. Единогласно принятая в прошлом году Генеральной Ассам- блеей резолюция о всеобщем сокращении вооружений отвечает жизненным интересам миллионных народных масс, продолжаю- щих, несмотря на окончание второй мировой войны, нести на себе бремя военных расходов и непомерных тягот, связанных с непре- кращающимся ростом вооружений. Принятое Ассамблеей реше- ние о всеобщем сокращении вооружений является вместе с тем выражением стремлений и требований миролюбивых народов к установлению прочного мира и международной безопасности, выражением требований, продиктованных пережитыми ими стра- даниями и понесенными жертвами. Именно в силу этого указан- ное решение было встречено народами всего мира с глубоким удовлетворением и надеждами на быстрое и полное осуществле- ние. Однако эти надежды не оправдались. При попытках наметить в рамках Совета безопасности и в комиссии по обычным вооружениям практические мероприятия по осуществлению решения Генеральной Ассамблеи о всеобщем регулировании и сокращении вооружений, представители США и Великобритании выдвинули такие условия сокращения воору- жений, которые не могли не привести к срыву выполнения указан- ного решения Ассамблеи. Вся деятельность американской и анг- лийской делегаций в комиссии по обычным вооружениям свиде- тельствует о том, что США и Великобритания не хотят сокращать свое вооружение, не хотят разоружаться, тормозят разоружение, что дает основание для тревоги в рядах миролюбивых наций Заявление Бевина в Саутпорте о том, что он не собирается содей- ствовать разоружению^ служит убедительным ответом на вопрос о причинах неудовлетворительного положения вещей с выполне- нием решения Ассамблеи о сокращении вооружений. Об этом же говорит недавнее выступление Трумэна в Петрополисе, в котором президент США подчеркнул, что военные силы США будут сохра- нены, причем президент ни словом не обмолвился об обязатель- стве произвести какое-либо сокращение вооруженных сил, приня- том на себя Объединенными нациями в соответствии с решениями Генеральной Ассамблеи. 162
Такая позиция США и Великобритании в вопросе о сокраще- нии вооружений и отсутствие положительных результатов в реше- нии задач, указанных в резолюции от 14 декабря 1946 года, порождает, как мы сказали, справедливую тревогу и беспокой- ство за успех начатого дела, чему особенно содействуют гонка вооружений, включая атомное оружие, и военные приготовления некоторых могущественных в военном и экономическом отноше- нии государств. Тем самым подрывается вера в искренность миро- любивых деклараций и заявлений о решимости избавить гряду- щие поколения от бедствий войны. II. США срывают работу по запрещению атомного оружия42 Особенную тревогу вызывает у миллионов простых люде л неудовлетворительное положение дела с запрещением атомного и других основных видов оружия массового уничтожения. Такая тревога является тем более основательной, что атомное оружие представляет собой оружие нападения, оружие агрессии. В ре- зультате полутора лет работы атомной комиссии ни одна из задач, поставленных перед ней резолюцией Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года, не только не выполнена, но и не достигнут какой-либо прогресс в деле их выполнения. Советское правительство, со своей стороны, предприняло ряд шагов для того, чтобы содействовать положительному разреше- нию этого вопроса. В дополнение и в развитие своего предложе- ния относительно заключения международной конвенции о запре- щении атомного и других основных видов оружия массового уничтожения Советское правительство внесло на рассмотрение атомной комиссии предложение об основных положениях между- народного контроля над атомной энергией. Однако это предложе- ние встретило противодействие со стороны, главным образом, Соединенных Штатов. Полагая, что у США останется монополь- ное положение в отношении атомного оружия, США сопротивля- ются всяким попыткам добиться уничтожения имеющихся у них запасов атомных бомб и запрещения их дальнейшего производ- ства и в то же время сами систематически расширяют производ- ство этих бомб. Возникшие на этой основе разногласия между членами комиссии мешают ее работе и парализуют все усилия, направленные на то, чтобы успешно разрешить поставленную пе- ред комиссией задачу. Между тем не подлежит сомнению, что многие разногласия могли бы быть устранены при более объективном подходе к делу со стороны некоторых делегаций и в том числе американской де- легации. Можно было бы устранить, например, разногласие, воз- никшее в связи с предложением советской делегации об уничто- жении запасов готовых атомных бомб после вступления в силу конвенции о запрещении атомного оружия. Как известно, боль- шинство комиссии выразило принципиальное согласие с необхо- димостью уничтожения запасов атомного оружия и использова- 11* 163
ния Содержащегося в нем ядерного горючего лишь в мирных целях. Только делегация Соединенных Штатов Америки продол- жает возражать против уничтожения запаса атомных бомб, пре- пятствуя, таким образом, принятию решения по этому вопросу, одобренного большинством комиссии. Обращает на себя внимание и положение, создавшееся в во- просе об инспекции. До последнего времени американская деле- гация подчеркивала особое значение инспекции. В предложениях советской делегации инспекция также занимает место основного мероприятия после запрещения атомного оружия. Однако в на- стоящее время американская делегация неожиданно стала ума- лять значение инспекции, выдвигая на первый план другие во- просы — о передаче атомных предприятий в собственность международному органу, об управлении, лицензировании и т. д. При этом американская делегация не хочет считаться с мне- нием авторитетных ученых, которые, как об этом говорит, напри- мер, меморандум Британского совета ассоциации ученых-атом- ников, в состав которой входят такие видные деятели науки, как Рудольф Пайэрлс, Олифант, Мун и др., возражают против того, чтобы средства производства атомной энергии принадлежали ор- гану международного контроля. Как известно, в указанном мемо- рандуме английские ученые подчеркивают, что предоставление этому органу средств производства «в полное владение в обычном смысле этого слова вызвало бы затруднения, так как оно дало бы органу по контролю над атомной энергией полномочия решать, имеет ли та или иная страна право строить энергетические за- воды и право препятствовать использованию энергии, произве- денной на таких заводах, или устанавливать условия снабжения такой энергией». Английские ученые, критикуя положение, отстаиваемое аме- риканской делегацией, еще со времени деятельности Баруха 43 справедливо говорят: «Такие ограничения создавали бы возмож- ность для вмешательства в экономическую жизнь каждой страны в такой степени, которая не является необходимой для того, чтобы воспрепятствовать применению атомной энергии для разруши- тельных целей». Это — голос людей науки, рассматривающих данную проблему в аспекте интересов научного прогресса, кото- рый несовместим с неограниченным контролем со стороны какого- либо централизованного международного органа над научно-ис- следовательской работой, устремленной на мирные цели, на цели открытия и увеличения энергетических ресурсов. Вот почему меморандум английских ученых-атомников выска- зывается за план, который явился бы гарантией от накопления опасных материалов без* разрешения органов по контролю над атомной энергией и в то же время дал бы возможность всем странам проявлять инициативу в строительстве на своей террито- рии заводов, производящих атомную энергию в дополнение к дру- гим энергетическим ресурсам. 164
III. СССР за запрещение атомного оружия, за строгий международный контроль В интересах укрепления всеобщего мира Советский Союз предложил заключить конвенцию о запрещении применения атом ного оружия во всех случаях. Это предложение Советского Союза получило широкий отклик и поддержку во всех странах. «Такая конвенция, — говорится в меморандуме Британской ассо- циации научных работников, — кажется нам весьма желательной, и трудно оправдать нежелание со стороны Великобритании и США согласиться с этим». Оценивая требования СССР уничто- жить запасы готового атомного оружия и прекратить его произ- водство, британские ученые пишут, что такое требование кажется чрезвычайно разумным. Советский Союз стоит за строгий международный контроль над предприятиями атомной энергии, который, однако, не дол- жен переходить во вмешательство в те отрасли национальной промышленности и в те вопросы, которые не связаны с атомной энергией. И здесь правы английские ученые-атомники, высказы- вающие в меморандуме, опубликованном 23 января 1947 г. по- желание, «чтобы право инспекции было, насколько это воз- можно, ограничено и не являлось средством проявления чрезмер- ного любопытства в отношении законной промышленности и дру- гих видов деятельности». В своем меморандуме, опубликованном в августе с. г., британ- ские ученые еще раз указывают на необходимость ограничить определенными рамками права инспекции, которая не должна служить целям организованной экономической и военной раз- ведки. «США и других сторонников плана Баруха, — указы- вается в меморандуме, — следует побудить сформулировать га- рантии, которые обеспечивали бы такое положение, когда никакой план инспекции не превратился бы в тщательно разра- ботанную систему шпионажа». Исходя из изложенных выше принципов организации между* народного контроля, который, повторяем, должен быть реальным, сильным и эффективным, советская делегация считает необходи- мым инспекционные органы поставить в известные рамки, их права ограничить задачами действительного контроля над атом- ной энергией, исключив возможность использования контрольных органов для того, чтобы произвольно залезать в любые отрасли народного хозяйства, не считаясь даже с тем, что такого рода вмешательство может лишь подорвать и развалить народное хо- зяйство любой страны. Американская делегация и некоторые другие поддерживаю- щие ее делегации особенно ратуют за то, чтобы владел и управ- лял всеми заводами, производящими атомные материалы в опасном количестве, международный контрольный орган, превра- щающийся в собственника, который будет поступать так, как *65
этого требуют интересы большинства членов этого органа, на доброжелательное отношение которых к себе Советский Союз не может рассчитывать. Но именно такого положения и добиваются делегации, группирующиеся вокруг американской делегации и действующие под ее руководством. Уже цитированный выше меморандум английских ученых не скрывает того обстоятельства, что американский план организации контроля над атомной энер- гией предусматривает меры, которые, как говорится в меморан- думе, «можно истолковать как поддерживающие господство Сое- диненных Штатов в области атомной энергии»... Против такого положения советская делегация возражает и будет возражать впредь, добиваясь не господства одной страны в международном контрольном органе, а равенства всех участни- ков этого органа во всей его деятельности. В этой связи также надлежит напомнить, что представители США в атомной комиссии упорно возражают против одновремен- ного установления контроля над атомным производством во всех его стадиях — от добычи сырья до выпуска готовой продукции. Представители США предлагают отложить на неопределенное время установление контроля над наиболее опасными конечными стадиями атомного производства, в которых США считают себя в данное время монополистами. Они настаивают вместе с тем на немедленном введении контроля над первоначальной стадией — добычей сырья. Совершенно-ясно, что американская позиция не может не быть расшифрована как позиция, направленная на то, чтобы конт- роль не был распространен на Соединенные Штаты Америки, в то время как все другие страны были бы теперь же подчинены меж- дународному контролю. Таково положение дел в атомном вопросе. Разумеется, нельзя рассчитывать на успех работы, в которой со стороны некоторых делегаций не проявляется стремления к со- трудничеству во имя достижения целей, указанных в резолюции Генеральной Ассамблеи от 14 декабря прошлого года. Нельзя терпеть такое положение, нельзя мириться с тем, что все еще не устранена угроза использования атомной энергии в целях массо- вых разрушений и истребления мирного населения. Совесть на- родов не может мириться с таким положением, когда, несмотря на призыв организации Объединенных наций покончить с атом- ным оружием и другими основными видами массового уничтоже- ния людей, не только продолжается, но все более расширяется изготовление средств массового истребления. IV. Планы Трумэна — Маршалла несовместимы с принципами организации Объединенных наций Особенно яркими примерами нарушения принципов организа- ции и игнорирования ее являются так называемые доктрина Тру- мэна и «план Маршалла». 166
Как показал опыт последних месяцев, провозглашение этой доктрины означало переход правительства США к прямому от- казу от принципов международного сотрудничества и согласован- ных действий великих держав, к попыткам диктовать свою волю другим независимым государствам, используя в то же время эко- номические средства, выделяемые как помощь отдельным нуж- дающимся странам, явно для политического давления. Об этом наглядно свидетельствуют мероприятия правительства США, про- водимые им вне и в обход организации Объединенных наций в Греции и Турции, а также мероприятия, намечаемые в соответ- ствии с так называемым «планом Маршалла» в Европе. Эта поли- тика находится в резком противоречии с принципом, провозгла- шенным Генеральной Ассамблеей в резолюции от 11 декабря 1946 г. о том, что похмощь другим странам «никогда не должна быть использована в качестве политического оружия». «План Маршалла» по существу представляет собой, как это теперь очевидно, лишь приспособленный к условиям послевоен- ной Европы вариант доктрины Трумэна. Выдвигая этот «план», правительство США, очевидно, рассчитывало при содействии пра- вительств Великобритании и Франции поставить европейские страны, нуждающиеся в помощи, перед необходимостью отка- заться от своего неотъемлемого права распоряжаться своими экономическими ресурсами, планировать по-своему национальное хозяйство, рассчитывало поставить все эти страны в прямую зави- симость от интересов американских монополий, стремящихся предотвратить надвигающийся кризис ускоренным экспортом в Европу товаров и капиталов. Как известно, не все страны Европы, несмотря на их нужду и трудности послевоенного экономического восстановления, со- гласились пойти на такое ущемление их суверенитета, на такое вмешательство в их внутренние дела, а те страны, которые пошли на известные переговоры по этому поводу в Париже, все больше начинают понимать опасность своего положения, все больше осо- знают истинный смысл этих предложений о помощи. Становится все более очевидным для всех, что проведение в жизнь «плана Маршалла» будет означать подчинение европейских стран эконо- мическому и политическому контролю со стороны США и прямое вмешательство последних во внутренние дела этих стран. Вместе с тем этот план является попыткой расколоть Европу на два лагеря и завершить с помощью Великобритании и Фран- ции образование блока ряда европейских стран, враждебного ин- тересам демократических стран Восточной Европы и в первую очередь Советского Союза. Важной особенностью этого плана является стремление проти- вопоставить странам Восточной Европы блок ряда западноевро- пейских стран, включая и Западную Германию. При этом имеется в виду использовать Западную Германию и германскую тяжелую 167
промышленность (Рур) в качестве одной из важнейших экономи- ческих баз американской экспансии в Европе, вопреки националь- ным интересам стран, являющихся жертвами германской агрессии. Достаточно напомнить об этих фактах, чтобы стала совер- шенно бесспорной полная несовместимость такой политики США и политики поддерживающих их британского и французского правительств с основными принципами организации Объединен- ных наций. V. Нарушение решений организации Объединенных наций Нельзя также признать нормальным такое положение во вза- имоотношениях между членами организации Объединенных на- ций, при котором иностранные вооруженные силы продолжают находиться на территориях государств — членов организации, являясь средством политического вмешательства в их внутренние дела и создавая тем самым неравноправные, зависимые, противо- речащие Уставу отношения между государствами. Британские войска все еще находятся в Египте — вопреки воле последнего, в Греции — в нарушение ее государственной конституции, в Транс- иордании, которая обратилась с просьбой о принятии ее в члены организации. Американские войска продолжают пребывать в Ки- тае, что отнюдь не способствует установлению там внутреннего мира и спокойствия. Пребывание иностранных войск на невраже- ских территориях не должно иметь места, если это пребывание не связано с охраной коммуникаций с бывшими вражескими терри- ториями в период их оккупации. Упрочение всеобщего мира и вза- имного доверия между странами требует скорейшего и положи- тельного разрешения вопроса об эвакуации с территории невражеских государств иностранных войск, не несущих охраны коммуникаций с бывшими вражескими странами. Следует также отметить невыполнение некоторыми членами организации важных решений Ассамблеи: по испанскому вопросу (Аргентина), по вопросу о дискриминации индийцев в Южной Африке,44 об установлении опеки над бывшей подмандатной тер- риторией Юго-Западной Африки (Южно-Африканский Союз). Генеральная Ассамблея не может пройти мимо таких дей- ствий отдельных членов организации, срывающих достижение целей, поставленных в ее решениях и умаляющих авторитет орга- низации Объединенных наций. В этой связи мы не можем не коснуться событий, происхо- дящих в Индонезии. Эти события нельзя квалифицировать иначе, как акт агрессии, совершенный против индонезийского народа го- сударством, являющимся членом Объединенных наций. Неспро- воцированное военное нападение Голландии на Индонезийскую республику вызвало законное возмущение всех честных людей в мире. И что же, разве организация Объединенных наций оказала ДО
должную защиту индонезийскому народу? Все мы знаем, что этого не случилось. В результате рассмотрения индонезийского вопроса в Совете безопасности некоторые государства прило- жили немало усилий для того, чтобы умалить значение происхо- дящих в Индонезии событий и навязать такое решение Совету безопасности по этому вопросу, которое ни в коем случае нельзя считать достаточным для ограждения законных интересов Индо- незийской республики, ставшей жертвой военного нападения. Ясно, что подобные решения не могут не подрывать авторитета организации Объединенных наций, которая как раз и призвана для того, чтобы обеспечить поддержание мира между народами. Обращает при этом на себя внимание то, что, не проявляя должного интереса к устранению неудовлетворительного положе- ния с разрешением испанского и других названных выше вопро- сов, некоторые влиятельные державы проявляют особый интерес к иранскому вопросу,45 который все еще продолжает оста- ваться в повестке дня Совета безопасности спустя полтора года после его полного урегулирования, а также после заявления са- мого Ирана с просьбой о снятии этого вопроса с повестки дня Совета безопасности. Достойно внимания такое упорное стрем- ление делегатов США и Великобритании во что бы то ни стало, рассудку вопреки, удержать иранский вопрос на повестке дня Со- вета безопасности для каких-то, очевидно, специфических целей. Тем более заслуживает внимания то, что сверхординарное упор- ство в этом деле американского и английского членов Совета не смогло поколебать даже вполне обоснованное разъяснение гене- рального секретаря о том, что не существует никаких оснований, чтобы Совет занимался так называемым иранским вопросом. Касаясь вопроса о Совете по опеке, советская делегация счи- тает также необходимым отметить следующее. На заседании Генеральной Ассамблеи 13 декабря 1946 года делегация СССР подвергла критике представленные на утвержде- ние Ассамблеи соглашения об опеке над бывшими подмандат- ными территориями, поскольку как самая подготовка этих согла- шений, так и некоторые их статьи не соответствуют требованиям, предусмотренным Уставом Объединенных наций. То обстоятель- ство, что в основу организации Совета по опеке были положены указанные соглашения с отмеченными выше недостатками, не могло, конечно, не оказать влияния на отношение делегации СССР к выборам членов Совета, организованного на основе этих соглашений. Советская делегация и в настоящее время придер- живается точки зрения, высказанной по этохму поводу на заседа- нии Ассамблеи 13 декабря 1946 г 46. Делегация Советского Союза, являющегося постоянным чле- ном Совета по опеке, хотела бы надеяться, что отмеченные выше нарушения Устава, имевшие место при заключении соглашений по опеке, будут исправлены, что, несохмненно, облегчило бы Со- вету по опеке выполнение стоящих перед ним задач. 169
Само собой понятно, что это было бы как в интересах орга- низации Объединенных наций в целом, так и в интересах населе- ния территории под опекой. Неудовлетворительное положение в работе организации Объединенных наций не случайно, а является следствием отноше- ния к организации со стороны ряда сгран — членов этой органи- зации и в первую очередь США и Великобритании. Такое отно- шение не содействует укреплению организации и не служит делу международного сотрудничества. Наоборот, оно ведет к ослаб- лению и расшатыванию организации Объединенных наций, что, несомненно, отвечает планам и намерениям реакционных кругов указанных стран, под влиянием которых и проводится соответ- ствующая политика. VI. СССР за укрепление организации Объединенных наций Что касается Советского Союза, то его политика в отношении организации Объединенных наций — это политика укрепления этой организации, политика расширения и укрепления междуна- родного сотрудничества, политика неуклонного последователь- ного соблюдения Устава и проведения в жизнь его принципов. Укрепление организации Объединенных наций возможно лишь на основе уважения политической и экономической независимо- сти государств, на основе уважения суверенного равенства наро- дов, а также последовательного и безусловного соблюдения одного из важнейших принципов организации Объединенных на- ций — принципа согласованности и единогласия великих держав при решении важнейших вопросов по поддержанию междуна- родного мира и безопасности. Это находится в полном соответ- ствии с особой ответственностью этих держав за сохранение все- общего мира и является гарантией защиты интересов всех стран — членов организации Объединенных наций, больших и малых. Советский Союз считает своим долгом решительно бороться против всякой попытки поколебать этот принцип, какими бы мо- тивами эти попытки ни прикрывались. Мне остается сказать еще несколько слов относительно вы- ступления государственного секретаря США г-на Маршалла. В этом выступлении были затронуты вопросы, уже не раз слу- жившие предметом дискуссии. Большинство этих вопросов вклю- чено в повестку дня Ассамблеи отдельными пунктами, и, следо- вательно, мы будем иметь возможность высказаться по этим вопросам в своем месте и в свое время. В выступлении г-на Мар- шалла были поставлены также новые вопросы. Советская деле- гация считает необходимым теперь же остановиться на некоторых из этих вопросов. 170
Вопрос об угрозе независимости и территориальной целостно- сти Греции. Оставляя обсуждение этого вопроса в должном объеме до того момента, когда Ассамблея по установленному порядку дня займется этим вопросом, советская делегация счи- тает необходимым отметить лишь, что самая постановка этого вопроса лишена какого бы то ни было основания. Выдвинутые американской делегацией обвинения против Югославии, Болгарии и Албании совершенно произвольны и бездоказательны. Они идут гораздо дальше выводов большинства комиссии, которые не под- держала почти половина членов этой комиссии и которые не вы- держивают критики при сколько-нибудь серьезном отношении к тем данным, на которых эти выводы основываются. Нетрудно будет доказать, что доклад большинства комиссии по так назы- ваемохму греческому вопросу полон противоречий и грубых на- тяжек, лишающих выводы этого большинства какого-либо зна- чения. Вопрос о Корее. Совершенно произвольно и неправильно изо- бразив дело так, что бесплодность работы Советско-американской комиссии по Корее оказалась отнесенной за счет советской сто- роны, г-н Маршалл внес предложение, которое является прямым нарушением Московского соглашения трех министров иностран- ных дел в декабре 1945 года по Корее. По этому соглашению США и СССР взяли на себя обязательство совместно подгото- вить решение вопроса об объединении Кореи в независимое де- мократическое государство. Новое предложение г-на Маршалла является нарушением обязательств, принятых на себя Соединен- ными Штатами Америки, и потому неправильным и неприемле- мым. Вместо того, чтобы, следуя декабрьскому Московскому соглашению о Корее, принять меры для выработки установленных мероприятий и внести их на совместное обсуждение правительств США, СССР, Великобритании и Китая, правительство США предпочитает нарушить принятые на себя обязательства, пытаясь прикрыть свои односторонние и не оправданные никакими обстоя- тельствами действия авторитетом Генеральной Ассамблеи. Совет- ское правительство не может согласиться с таким нарушением указанного соглашения о Корее и будет настаивать на отклоне- нии предложения, внесенного г-ном Маршаллом как противоре- чащего обязательствам, принятым на себя по соглашению трех держав о Корее. Вопрос о временном комитете для «постоянного внимания к работе Ассамблеи» и для решения вопросов «постоянного ха- рактера». Г-н Маршалл предлагает предусмотреть создание ко- митета Генеральной Ассамблеи постоянного характера под назва- нием «Временный комитет по вопросам мира и безопасности». Несмотря на оговорки, имеющиеся в американском предложении, что этот комитет не будет затрагивать вопросы, главная ответ- ственность за которые возлагается на Совет безопасности и спе- циальные комиссии, оно не оставляет никакого сомнения, что 171
попытка создать временный комитет является не чем иным, как плохо прикрытой попыткой подменить и обойти Совет безопасно- сти. Функции этого комитета по рассмотрению ситуации и споров, наносящих ущерб дружеским отношениям, являются не чем иным, как функциями Совета безопасности, предусмотренными, в част- ности, статьей 34 Устава. Уже в силу этого обстоятельства эти функции не могут быть переданы никакому другому учреждению, как бы это учреждение ни называлось, без явного и прямого на- рушения Устава организации Объединенных наций, с чем, разу- меется, советская делегация никак не может согласиться и про- тив чего она будет решительно возражать. Повторяю, если указанные выше новые предложения, а также старые предложе- ния в новой форме будут внесены американской делегацией на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, советская делегация остав- ляет за собой право дагь более подробный развернутый анализ этих предложений при обсуждении этих вопросов по существу, добиваясь отклонения этих предложений как противоречащих принципам, целям и задачам организации Объединенных наций, как предложений, принятие которых способно лишь подорвать самые основы организации Объединенных наций. VII. Пропаганда новой войны и США Советская делегация считает необходимым поставить перед Генеральной Ассамблеей весьма важный вопрос о мерах против все усиливающейся в ряде стран пропаганды новой войны. Уже более двух лет прошло с тех пор, как в Сан-Франциско был подписан, а затем ратифицирован пятьюдесятью двумя госу- дарствами Устав организации Объединенных наций, положивший начало деятельности нового международного объединения, поста- вившего своей задачей обеспечение мира и безопасности народов, развитие и укрепление международного сотрудничества для со- действия экономическому и социальному прогрессу народов. Создание организации Объединенных наций относится к тому пе- риоду, когда был разгромлен главный враг демократических стран — гитлеровская Германия и когда был близок день раз- грома Японии. Попытка этих врагов человечества утвердить свое мировое господство потерпела полное крушение в результате исторической победы демократических стран во главе с англо- советско-американской коалицией. Два исконных очага войны были уничтожены. Мы хотим быть уверенными, что они унич- тожены навсегда, что поставленная союзниками задача полного разоружения Германии и Японии будет доведена до конца и что эти государства никогда не будут вновь угрожать свободолюби- вым народам войной и агрессией. Мы хотим быть уверенными, что суровый урок, который агрессивные государства получили в минувшую вторую мировую войну, не прошел бесследно, и что судьба сурово наказанных агрессоров в минушцец войне аослу- 172
жит грозным предостережением тем, кто, пренебрегая принятыми на себя обязательствами — развивать дружественные отношения между народами и укреплять мир и безопасность во всем мире, тайно и явно ведет подготовку к новой войне. Военный психоз, подогреваемый усилиями милитаристских и экспансионистских кругов некоторых стран, и, в первою ом -ть. Соединенных Шта- тов Америки, все более и более расп^о. . h ..„ется и принимает все более угрожающий характер. Уже в течение длительного времени ведется бешеная кампа- ния- в печати, преимущественно американской, и в печати стран, послушно следующих за США, вроле ixpmni, по обработке миро- вого общественного мнения в пользу новой войны. Пущены в ход все средства психологического воздействия — газеты, жур- налы, радио, кино. Эта пропаганда новой войны ведется под самыми разнообраз- ными флагами и предлогами. Но как бы ни были разнообразны эти флаги и предлоги, суть всей пропаганды одна: оправдать бешеную гонку вооружений в США, включая и атомное оружие, оправдать не знающее пределов стремление влиятельных кругов США к осуществлению экспансионистских планов, в центре ко- торых стоит сумасбродная «идея» о мировом господстве. Со страниц американской печати широкими потоками льется проповедь новой войны и призывы лучше и скорее к ней подго- товиться. Целый ряд, главным образом, американских газет и журналов изо дня в день на все лады кричат о новой войне, си- стематически ведя эту тлетворную психологическую обработку общественного мнения своих стран. Поджигатели войны ведут пропаганду под прикрытием криков об укреплении национальной обороны и необходимости борьбы против военной опасности, якобы угрожающей им со стороны других стран. Всеми спосо- бами и средствами пропагандисты и поджигатели войны ста- раются запугать мало осведомленных в политике людей баснями и злобными измышлениями о якобы готовящемся нападении на Америку со стороны Советского Союза. Они, конечно, хорошо знают, что говорят ложь, что Советский Союз никак не угрожает нападением на какую-либо страну, что Советский Союз отдает свои силы делу восстановления разрушенных и вообще постра- давших от войны районов, делу восстановления и дальнейшего развития своего народного хозяйства. Пропагандистам и поджигателям войны, подвизающимся в США, а также в Англии, Турции, Греции и в некоторых других странах, хорошо известно, что в Советском Союзе весь наш на- род — рабочие, крестьяне и интеллигенция единодушно осуждают всякие попытки разжечь новую войну. Да это в Советском Союзе и невозможно (Аплодисменты). Советский Союз занят мирным строительством, поглощен мирной работой, которой у него непочатый край, работой по восстановлению разрушенных войной районов, по укреплению и дальнейшему развитию своего 173
народного хозяйства, пострадавшего от тяжелых ударов войны, навязанной Советскому Союзу гитлеровскими разбойниками. В Советском Союзе, в стране социалистической демократии, в стране мирного строительства новой жизни, нет и не может быть ничего даже отдаленно напоминающего то, что делается в некоторых странах, считающих себя демократическими и пере- довыми и в то же время допускающих такие позорные явления, как пропаганда войны, как отравление общественного сознания ядом человеконенавистничества и вражды к другим народам. Если бы в Советском Союзе кто-нибудь допустил хотя бы в* ни- чтожной доле такое выступление, пропитанное преступной жа- ждой новой человеческой бойни, то такое выступление встретило бы суровый отпор и общественное осуждение, как тяжкое обще- ственно опасное деяние. Тем не менее, у этих господ, сделавших своей профессией травлю Советского Союза и других демократических стран Во- сточной Европы, а также травлю последовательных демократов и противников новой войны в других странах, нет недостатка в лживых и клеветнических измышлениях, фабрикуемых этими провокаторами и поджигателями войны и распространяемых через многочисленные информационные каналы по всему миру. Они настойчиво проповедуют неизбежность и даже необхо- димость новой войны, прикрывая это якобы необходимостью предупредить агрессивную политику... Советского Союза и дру- гих стран Восточной Европы. Вот уже поистине — с больной головы на здоровую! Поистине, как говорит русская пословица: сам дерет и сам же орет! (Аплодисмент ы). Подготовка к новой войне ведется буквально на глазах у всего мира. Да это и не пытаются уже скрывать пропагандисты и под- жигатели войны. Они открыто угрожают войной миролюбивым народам, хотя всячески и стараются именно на них переложить ответственность за развязывание нового очага бойни. Подготовка к новой войне, как можно судить по ряду при- знаков, вышла уже из стадии голой пропаганды, психической обработки и игры нервов. Многочисленные факты говорят о том, что в некоторых государствах, — в особенности это относится к США, — военный психоз подогревается проведением в жизнь практических мероприятий военно-стратегического характера, сочетающихся с такими организационно-техническими мерами, как строительство и организация новых военных баз, передисло- кация вооруженных сил в соответствии с планами будущих военных операций, усиление производства нового вооружения и лихорадочная работа по усовершенствованию оружия. Одновременно сколачиваются военные блоки, заключаются военные соглашения о так называемой взаимной обороне, про- водятся мероприятия по унификации вооружения, разрабаты- ваются в генеральных штабах планы новой войны... Не без основания известный американский радиокомментатор Леон 174
Пирсон в своем недавнем выступлении должен был признать, что «американские офицеры медленно и тщательно готовятся к следующей мировой войне, в которой противником будет Россия». Так действуют поджигатели и пропагандисты новой войны. В страхе перед новым кризисом они поджигают новую войну, рассчитывая таким образом устранить надвигающуюся угрозу краха и потери своих прибылей. Поджигатели новой войны носятся с сумасбродным планом вооруженной рукой подчинить своему господству страны, борю- щиеся за свою независимость, отвергающие право других дер- жав вмешиваться в их внутренние дела, и пытаются диктовать им свои каноны внешней и внутренней политики. Разжигая новую войну и подстрекая своих единомышленни- ков на борьбу против некоторых государств, поджигатели нового военного пожара думают добиться своих целей в порядке ло- кальной войны. Они, видимо, не учитывают опыта минувших войн, которые учат тому, что в нынешнюю эпоху всякая новая война неизбежно превратится в новую всемирную войну. Они забывают, что новая всемирная война со всеми ее бессмы- сленными разрушениями, гибелью многих и многих городов, уничтожением миллионов людей и накопленных человеческим трудом громадных материальных ценностей обрушится на чело- вечество новым величайшим бедствием и отбросит его на мно- гие десятилетия назад. Война — источник наживы американских монополистов В этой пропаганде новой войны наиболее активную роль взяли на себя представители американских капиталистических монополий, представители крупнейших предприятий и ведущих отраслей американской промышленности, банковских и бирже- вых кругов. Это те круги, которые извлекли из второй мировой войны, как в свое время это имело место и в отношении первой мировой войны, крупные барыши, заработав на этой войне гро- мадные капиталы. Если сравнить пять предвоенных лет (с 1935 по 1939 год включительно) с пятью годами второй мировой войны (с 1940 по 1944 год включительно), то окажется, что при- были всех американских корпораций за пять предвоенных лет, за вычетом налогов, составляли 15,3 миллиарда долларов, а за пять лет второй мировой войны прибыли этих корпораций (по- сле уплаты налогов) составляли 42,3 миллиарда долларов. По даыым департамента торговли, чистая прибыль этих корпораций за шесть лет войны (с 1940 по 1945 год) составила 52 миллиарда долларов. Это прибыль, заработанная на человеческой крови, разрушенных городах, миллионах и миллионах вдов и сирот, оплакивающих своих погибших кормильцев. 175
Ж>рнал «Экономическое обозрение», издаваемый конгрессом «Индустриальные организации», в № 11 за 1946 год приводит интересные данные об увеличении прибылей (после уплаты на- логов) пятидесяти компаний за 1945—1946 гг. Из этих данных видно, что отдельные монополии бешено нажились на войне, получив прибыли в 200—300 и выше процентов, причем в от- дельных случаях эти прибыли достигали даже 500 и почти 800 процентов (например, Атлантическая сахароваренная ком- пания). По свидетельству указанного журнала, эти прибыли были в четыре раза больше средних прибылей в период 1936—1939 гг. Что касается торговых прибылей, то, как об этом заявил Джон Стильман, директор Управления экономической стабили- зации, в октябре 1946 года они достигли самой высокой точки за всю свою историю. Таким образом, война оказывается не столь уже ненавистной для тех групп общества в некоторых странах, которые умело используют военные бедствия в интересах обогащения. Не слу- чайно поэтому Джеймс Аллен в своей книге «Международные монополии и мир», констатируя наблюдающуюся в капиталисти- ческих странах «потерю равновесия» и «радикальное расстрой- ство» в экономике, цитирует из доклада правительственной организации по исследованию данного вопроса рассуждение, дающее основание для такого вывода, что «только в условиях войны современная экономическая система может обеспечить приблизительно полную занятость». Едва ли нужны какие-либо комментарии к этому откровен- ному признанию: оно достаточно красноречиво говорит само за себя. Следует отметить, что капиталистические монополии, обес- печившие себе во время войны решительное влияние, сохранили это влияние и по окончании войны, умело используя для этого миллиардные правительственные субсидии, дотации и то покро- вительство, которое они неизменно получали и получают со стороны различных правительственных органов и учреждений. Этому содействуют тесные связи монополий с сенаторами» чле- нами правительства, которые сами сплошь и рядом принадлежат к числу руководителей или участников монополий. Такое положение наложило свой отпечаток и на промышлен- ную научно-техническую деятельность, сосредоточенную в ла- бораториях различных крупных предприятий, акционерных об- ществ, трестов, концернов. Это надо сказать и об исследованиях в области использования атомной энергии. С этими работами наиболее тесно связаны та- кие капиталистические монополии, как химический трест Дюпо- нов, химическая компания «Монсанто кемикл», компании «Ве- стингауз», «Дженерал электрик», «Стандард ойл» и др., являющиеся полными хозяевами в этой области. До войны они 176,
поддерживали самые тесные картельные связи с германскими трестами, причем во многих картельных соглашениях предусмат- ривалось, что обмен информацией должен возобновиться после войны. Все эти факты в достаточной степени могут объяснить ис- ключительную заинтересованность различных капиталистиче- ских монополий в производстве атомного оружия. В этих фак- тах можно найти объяснение того упорного сопротивления справедливым требованиям запретить производство атомного оружия и уничтожить запасы атомных бомб, в производство которых вложены крупнейшие денежные средства. Погоня капиталистических монополий за прибылями, стрем- ление во что бы то ни стало сохранить и дальше развить те отра- сли военной промышленности, которые обеспечивают получение высоких прибылей, не могут не влиять и на направление внеш- ней политики, усиливая милитаристские, экспансионистские и агрессивные тенденции этой политики в угоду все более усили- вающимся аппетитам влиятельных монополистических кругов. Кто поджигает новую войну? Вот та почва, которая питает в США пропаганду новой войны, застрельщиками которой являются не только крупные представители американских влиятельных промышленных и военных кругов, влиятельные органы печати и крупные полити- ческие деятели, но и официальные представители американского правительства. Не случайно, что среди них особенно яростными Подстрекателями к новой войне являются те, кто тесно связан с торгово-промышленными и финансовыми трестами, концер- нами, монополиями. Нет необходимости называть многих из них. Достаточно ос- тановиться на некоторых, имея в виду, разумеется, не их лич- ность— личные взгляды, личные качества их и т. д., а главным образом те общественные группы, учреждения, промышленные, технические, научные общества, взгляды и интересы которых представляют эти лица. 1. ДОРН — член палаты представителей, 7 мая при обсу- ждении в палате представителей предложения об ассигнованиях для оказания «помощи» греческому и турецкому правитель- ствам сделал циничное заявление, достойное матерого поджи- гателя войны, что «Советский Союз нельзя остановить при по- мощи четырехсот миллионов долларов, но это можно сделать при помощи крупных воздушных сил и бомбардировки потен- циальных промышленных центров СССР, промышленного района Уральских гор и других жизненно важных районов». И это было сказано в палате представителей Соединенных Штатов челове- ком, считающим себя представителем американского народа. 12 А. Я. Вышинский 177
2 ДЖОРДАН — председатель Национальной промышленной конференции клеветнически отзывался о Советском Союзе. По словам распоясавшегося Джордана, США «должны произвести много атомных бомб и быстро сбросить их независимо от того, существуют ли какие-либо причины полагать, что данная страна производит вооружение». 3. ЭРЛ — бывший посланник США в Болгарии, в комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности провокационно заявил, что США должны немед- ленно использовать атомные бомбы против страны, которая от- казывается согласиться с американским проектом системы инспекции. Пугая советскими «реактивными бомбами с подвод- ных лодок», он настаивал на том, чтобы «секретно разработать самые ужасные виды оружия», «информировать русских, что, когда против нас (США) будет сброшена первая атомная бомба, мы уничтожим каждую деревню в России». Эрл настаивал на применении атомных бомб против Советского Союза. 4. ИТОН — председатель комиссии по иностранным делам палаты представителей, опубликовал в журнале «Америкэн мэгезин» статью, в которой заявлял, что «мы все еще можем блокировать Россию психологически; если мы не добьемся успеха, мы должны разгромить ее силой оружия...» Где это го- ворится? Это говорится в журнале «Америкэн мэгезин». Кто это говорит? Это говорит председатель комиссии по иностран- ным делам. Хороша будет иностранная политика у такого председателя комиссии по иностранным делам. (Смех, ожив- ление в зале). 5. МАК МАГОН — сенатор, бывший председатель объеди- ненной комиссии конгресса по атомной энергии, заявил в кон- грессе, что США «должны первыми сбросить атомные бомбы, если атомная война неизбежна». В другой своей речи он заявил, что если не удастся дого- вориться о международном контроле над атомной энергией, то у США остаются четыре возможности: «во-первых, накоплять громадные запасы атомных бомб; во-вторых, немедленно начать войну; в-третьих, создать международный контрольный орган без Советского Союза; в-четвертых, установить дату вступле- ния в силу международного контроля и объявить любую страну, отказывающуюся подчиниться ему, виновной в «агрессии». 6. БРУКС — сенатор от штата Иллинойс, в своем выступле- нии в сенате 12 марта с. г. не постеснялся цинично заявить, что если бы Соединенные Штаты послушались советов, которые давала республиканская партия еще до войны, и «дали бы немцам уничтожить Россию», теперешняя программа Трумэна не была бы необходимой. Он добавил, что США в военное время помогали Советскому Союзу, а теперь, заявил Брукс, они могут быть вынуждены вести войну против Советского Союза. 178
7. Генерал ДИН — бывший начальник военной миссии США в СССР в своей книге заявил, что военная программа США должна быть рассчитана на то, чтобы справиться с «особой си- туацией, которую может повлечь за собой война с Россией». 8. ХАРВУД— вице-президент промышленной фирмы «Кат- лер Хаммер Инкорпорейтед», заявил, как сообщает газета «Джорнэл», что атомная бомба — слабое оружие, потому что она уничтожает чрезмерное количество недвижимого имущества вместо того, чтобы истреблять только людей. Этот Харвуд ци- нично заявил на совещании в американском профессиональном институте в Милуоки буквально следующее: «Хотя это и звучит бессердечно, все же тот тип оружия, которым мы должны обла- дать, если мы должны будем вести войну, — это оружие, ко- торое будет убивать только людей. Такое оружие устранит необходимость во время будущей войны восстанавливать страны и имущество в столь широких и дорого стоящих мас- штабах». 9. Наконец, я должен назвать имя всем хорошо известного Даллеса.47 (Оживление в зале). ДЖОН ФОСТЕР ДАЛ- ЛЕС в своей речи 10 февраля с. г. в Чикаго призывал прово- дить «жесткий курс внешней политики по отношению к Совет- скому Союзу», утверждая, что если США откажутся от этого курса и будут рассчитывать на возможность добиться с Совет- ским Союзом какого-либо компромисса, то война окажется неиз- бежной. В этой же речи Даллес хвалился, что со времени круше- ния Римской империи ни одна страна никогда не располагала таким огромным превосходством материальной мощи, как Соеди- ненные Штаты, и призывал США использовать эту мощь для достижения своих целей. Нечего сказать, неплохой совет члена американской делегации в организации Объединенных наций. (Смех, аплодисменты). Смысл этих выступлений ясен. Это в одних случаях — от- крытое, а в других — плохо замаскированное подстрекатель- ство к войне против СССР. Это провокационная попытка отве- сти глаза от настоящих поджигателей войны, прикрыть их поджигательскую работу демагогической клеветой насчет «со- циальной революции во всем мире» и тому подобными бреднями в расчете на доверчивость простоватых слушателей. Таковы эти подстрекатели к новой войне из рядов американ- ских политических деятелей, не останавливающиеся не только перед заведомо клеветническими выпадами против Советского Союза и перед разжиганием ненависти к СССР, но и система- тически внушающие мысль о неизбежности и необходимости новой войны, систематически выступающие в роли пропаганди- стов и поджигателей новой войны. Их выступления перекликаются с организованными вы- ступлениями таких закоренелых реакционеров, как преслову- тый Американский легион, на недавнем съезде которого некото- 12* 179
рые из его участников, охваченные военным угаром, кричали о том, чтобы «никто не строил ложных иллюзий, будто бы США не возьмутся за меч, если потребуют обстоятельства». Психоз войны, военный угар делает свое дело, распространяя свое тле- творное влияние. От реакционных политических деятелей, занимающихся под- жигательством к войне, не отстают и многочисленные органы американской реакционной печати, находящейся в руках таких газетных- магнатов, как Морган, Рокфеллер, Форд, Херст, Мак- кормик и др. Морган контролирует журналы «Тайм», «Лайф» и «Форчюн», издающиеся известным издательством «Тайме Инкорпорейтед», крупнейшим акционером которого является, между прочим, фирма «Браун Бразерс, Гарриман энд компани». Известно, что крупнейшие капиталисты Америки являются собственниками или держат под своим контролем крупные органы печати — журналы, газеты, бюллетени, имеют собствен- ные издательства, заполняющие книжный рынок соответствую- щей литературной продукцией. Вся эта печать по команде своих хозяев ведет острую пропаганду за развязывание новой войны, пуская в оборот всевозможные инсинуации и фальшивки^ сфаб- рикованные в соответствующем духе с целью возбудить нена- висть к Советскому Союзу и другим восточноевропейским стра- нам новой демократии. Со страниц этих газет и журналов изо дня в день раздаются провокационные призывы к нападению на другие страны,- якобы угрожающие безопасности США, хотя этим органам печати, как и их хозяевам, отлично известно, что на США никто нападать не собирается и что США никакая опасность в этом отношении не угрожает. Нельзя в качестве примера не отметить, что такие органы печати, как «Нью-Йорк геральд трибюн», и целый ряд других аналогичных органов, преимущественно из херстовской печати, систематически печатают всевозможные провокационные статьи, внедряя в сознание своих читателей необходимость «военной акции, если в Европе наступит крах или она подпадет под контроль Советского Союза». Таких выступлений немало. Но главное, что нужно отметить, — не то, что такие выступления имеют место, а то, что они не встречают должного отпора, что только поощряет их к новым и новым провокациям. Вся эта печать целиком находится в руках хозяев различных газетных предприятий и делает то, что ей приказывают, выдавая свои литературные упражнения за выражение общественного мнения, изображая дело так, будто она является глашатаем чувств, стремлений и чаяний американского народа. Однако можно с уверенностью сказать, что американский народ, как и народы других демократических стран, против новой войны, рубцы от которой еще не зажили на их теле. Но в большинстве случаев народ не имеет возможности в книгах, журналах и га- зетах с миллионными тиражами говорить о своих нуждах и же- 180
ланиях. Это, конечно, облегчает дело пропагандистов и поджи- гателей новой войны, использующих свое привилегированное положение, вопреки интересам миролюбивых народов. К изложенному выше нельзя не добавить несколько слов относительно пропаганды новой войны со стороны различных научных учреждений и университетов. Нельзя в этой связи не упомянуть о недавно опубликованном Иельским университетом сборнике под названием «Абсолютное оружие», в котором группа «ученых» авторов, говоря об атомном оружии и контроле над применением атомной энергии, не нашла ничего лучшего, как сделать вывод, что «наиболее сильным существующим средством предотвращения войны является способность начать атомную войну буквально мгновенно». В этой книге под маской научной объективности излагаются различные варианты атомной войны, причем говорится, что если американским воздушным силам «удастся воспользоваться базами в Северной Канаде, то города Советского Союза окажутся на зна- чительно более близком расстоянии» и что, таким образом, «явится возможность уничтожить, пользуясь своими базами, большинство крупных городов любой другой державы». Какая же это дер- жава? — СССР. Вот о чем, оказывается, мечтают господа иельские ученые в своей книге «Абсолютное оружие». В этой книге, посвященной так называемому «абсолютному оружию» (атомной бомбе), группа американских авторов зани- мается подозрительными рассуждениями на тему о том, что «если мы (т. е. американцы. — А. В.) не сможем первыми нанести удар и тем самым устранить угрозу, прежде чем она превратится в действие, т. е. предпринять нечто такое, что наша конституция заведомо запрещает нам делать, то мы обречены на гибель, в ре- зультате атомной атаки...» Эти господа, оказывается, готовы по- жертвовать даже собственной конституцией, лишь бы первыми напасть и первыми сбросить атомные бомбы, даже тогда, когда никто в мире и не собирается сбрасывать на Америку атомные бомбы. О том, что никто не собирается этого делать, известно и авторам этой лживой и клеветнической книги, но им выгодно лгать и клеветать, и наемные перья писак в миллионах экземпляров раз- носят эту ложь по всему миру потому, что таков приказ монопо- лий, держащих в своих руках рычаги информации. В этой книге под прикрытием всякого рода «научных» рассуж- дений говорится об опасности «односторонних действий со сто- роны той или иной великой державы», и о том, что если в будущем и будут предприняты «односторонние действия», то их в значи- тельно большей мере следует ожидать от Советского Союза. Из этого рассуждения следует провокационный вывод, что «серьезная опасность для США заключается в том, что без должного предо- стережения с нашей стороны (т. е. со стороны США. — Л. В.) Со- ветский Союз может в один прекрасный день начать с нами войну», 181
Уже приведенных выдержек из этой книги достаточно для того, чтобы стало ясно, как разнообразны в Соединенных Штатах Америки формы и методы пропаганды новой войны, направлен- ной в первую очередь против Советского Союза. Как далеко зашла пропаганда новой войны, сопровождающаяся требованиями производства наиболее смертоносных видов оружия, можно судить по докладу Мерка, опубликованному в журнале «Кемикл энд инжиниринг ньюс», где в разделе под названием «Наука и цивилизация» открыто пропагандируются все смертонос- ные преимущества бактериологической войны. В этом же направ- лении построена и статья в журнале «Арми Орднанс» о новом токсине, на исследование которого, по заявлению журнала, израс- ходовано 50 миллионов долларов, каковые расходы, однако, по выражению автора, «полностью оправданы», так как одной унции этого токсина достаточно, чтобы убить 180 миллионов человек. Когда читаешь всю эту так называемую научную литературу, то чувствуешь, какая сатанинская энергия развивается поджига- телями и пропагандистами новой войны, чтобы создать соответст- вующую атмосферу, дурманящую сознание людей военным угаром. О том, какие настроения в общественных кругах создаются такого рода пропагандой, распространяющейся реакционерами по всему миру, и особенно дающей себя знать в сферах американ- ского влияния, можно судить по статье английского журналиста Вернона Барглета, опубликованной в начале авгусга этого года в лондонской газете «Ньюс кроникл». В этой статье можно про- честь знаменательные строки: «С той минуты, когда человек, приезжающий в зону, подчинен- ную генералу Макартуру, попадает по пути в Японию на Окинаву, его поражает тон американских газет в их упоминаниях о Совет- ском Союзе. Американского солдата безусловно нельзя винить, если на основе чтения этих газет он делает вывод, что война про- тив России является, вероятно, делом месяцев. Японцы были бы дураками, если бы они не обратили внимания на это близкое к истерии настроение». С этим сообщением совпадает и сообщение журнала «Ньюс уик», опубликовавшего статью недавно возвратившегося из Япо- нии редактора иностранного отдела этого журнала Керна. Керн за- являет, что в Японии американские генералы систематически обрабатывают японскую военщину в направлении неизбежности и необходимости войны против Советского Союза. Керн сообщает, что значительное число японских летчиков-смертников, явившихся на американские аэродромы, заявляли о своей готовности участво- вать в новой войне против России, которая, как они слышали, уже началась. Керн указывает на то, что японцы, вероятно, будут при- ветствовать возможность воевать с русскими и что японская ар- мия, поддерживаемая Соединенными Штатами, вероятно, могла бы «захватить русскую Азию» восточнее озера Байкал. К этому Керн 182
добавил, что «господство Соединенных Штатов на морях сделало бы высадку возможной почти в любом месте. И сама Япония была бы в безопасности под защитой превосходящих американских воздушных и морских сил. Эти угрожающие стратегические факты объясняют, почему на японской мирной конференции отсутствие России никогда не будет чувствоваться». Эти факты, добавлю я от себя, объясняют и многое другое, от чего у каждого порядоч- ного человека краска стыда должна залить лицо. (А п л о д и с- м е н т ы). Таким образом, в течение уже длительного времени в Соеди- ненных Штатах Америки систематически ведется пропаганда войны, причем основное направление этой пропаганды сводится к следующему: 1. Всячески пропагандируется и внушается страх перед Со- ветским Союзом, как могущественной державой, якобы стремя- щейся к мировому господству и готовящей нападение на США. При этом самым беззастенчивым образом используются всевоз- можные клеветнические вымыслы и провокационные выпады про- тив СССР. 2. Ведется открытая пропаганда усиления вооружений, даль- нейшего усовершенствования атомного оружия при отказе от вся- кой попытки ограничить и тем более запретить употребление атом- ного оружия. 3. Проводятся открытые выступления с призывом к немедлен- ному нападению на СССР, с использованием провокационных за- стращиваний военной силой Советского Союза, с одной стороны, и необходимостью использовать нынешнее положение, когда, по мнению поджигателей войны, СССР слаб в военном отношении, не оправившись еще окончательно после второй мировой войны. Таким образом, внушается страх перед мощным «белым медве- дем» — Советским Союзом, но тут же подстрекают: нападай ско- рее, пока этот белый медведь еще не очень силен, пока у него еще не закрылись все раны. 4. Всячески поддерживается в американском обществе воен- ный психоз, разжигаемый и раздуваемый милитаристскими и эк- спансионистскими кругами США. Это видят прогрессивные деятели США, делающие усилия раз- облачить подготовку к войне, ведущуюся сейчас в Америке, и внести отрезвление в сознание людей, охваченных военным уга- ром. Эти прогрессивные деятели США и прогрессивная часть аме- риканской печати разоблачают военную подготовку, ведущуюся в США при подстрекательстве военных групп и различных реак- ционных организаций. Так, председатель организации «Прогрессивных граждан Аме- рики» Кингдон в газете «Нью-Йорк тайме» по этому поводу писал, что в центре всей этой пропаганды находятся милитаристически настроенные лица, занимающие высокие посты в военном и мор- ском министерствах, члены палаты представителей и сената, вни- 183
мающие военным призывам, лидеры монополий и некоторые пред- ставители религиозных кругов. Военная партия, говорится далее, надеется, что можно будет сфабриковать какой-нибудь инцидент и использовать его в качестве предлога для того, чтобы сбрасывать атомные бомбы. Американский журнал «Америкэн меркюри» в февральском номере с. г. подверг анализу план американской армии, готовя- щейся к третьей мировой войне. В этой статье констатируется, что «промышленная подготовленность является в настоящее время ключом всего правительственного планирования в Вашингтоне, где учитывается возможность третьей мировой войны». Поскольку этот вывод сделан такими военными авторитетами, как Петерсон, Ройялл и другими руководителями американской армии, эта статья приобретает особенное значение. Из сказанного выше со всей очевидностью следует, что глав- ными застрельщиками в деле пропаганды и подстрекательства к новой войне являются американские реакционные круги, считаю- щиеся лишь со своими своекорыстными интересами, готовые во имя этих интересов ввергнуть человечество в новую истребитель- ную мировую войну. Но в этих своих усилиях американские реакционеры не оди- ноки. Их поддерживают их единомышленники в некоторых других странах, занятые возней на поприще сколачивания военно-полити- ческих и просто политических западных, северных и иных бло- ков. В этой связи необходимо сказать о выступлениях некоторых английских политических деятелей, выступающих, правда, не так решительно, как их американские единомышленники, больше ис- подтишка, но в том же алармистском духе. Всем памятна фултонская речь Черчилля 48, где, говоря «об общей стратегической концепции», как Черчилль назвал свои основные высказывания, бывший английский премьер совершил «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество», как справедливо сказал по этому поводу Генералиссимус Сталин, подчеркнув, что «установка г-на Черчиллю есть установка на войну, призыв к войне с СССР». Мы все помним, что Черчилль организации Объединенных на- ций, как объединению народов, говорящих на разных языках, про- тивопоставил ассоциацию народов, говорящих лишь на англий- ском языке, уподобившись, таким образом, Гитлеру, который на- чал «дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию» (Сталин). Теперь Черчилль утверждает, что лишь люди, говорящие на английском языке, представляют полноценную нацию. Мы помним и многое другое из этой речи, в которой Черчилль пустил в ход инсинуации и клевету в отношении Советского Союза. 184
Черчиллю-отцу вторит Черчилль-сын, побивший рекорд поджи- гательства к войне в своем заявлении в Сиднее от 3 сентября. Семейные выступления Черчиллей мало кого могли бы инте- ресовать сами по себе. Но они являются показателем той черной работы, которая ведется в известных английских кругах против дела мира, которая направлена на организацию новой войны, в виде ли повторения пресловутого черчиллевского военного по- хода против России или в каком-либо ином виде, безразлично. В этой связи следует отметить и такой факт, как то, что до сих пор продолжает функционировать англо-американский объе- диненный штаб в Вашингтоне. Известно, что в этом объединенном штабе представлены Великобритания военной миссией во главе с генералом Морганом и США — военной миссией во главе с адми- ралом Леги. Этот объединенный англо-американский штаб, соз- данный для координации военных действий против Германии и Японии, несмотря на то, что война окончилась два года тому назад, продолжает до сих пор существовать неизвестно для каких целей. Нет нужды перечислять многочисленные факты совершенно безудержной и выходящей за всякие пределы допустимого кле- ветнической и провокационной кампании по поджигательству войны против Советского Союза, которая ведется уже в течение длительного времени в Турции. От реакционной американской пе- чати старается не отстать реакционная печать Турции. «Куда конь с копытом, туда и рак с клешней», — говорит о таких случаях русская пословица. Турецкая печать, изо дня в день распространя- ющая гнусную клевету в отношении Советского Союза, якобы со- бирающегося захватить Турцию (газета «Актам»), занимается про- вокационными предсказаниями о том, что «Объединенные нации постараются нанести решающий удар по России с побережья Чер- ного моря» («Демокраси Ихсан»), подстрекает турецкий народ го- товиться к войне и одновременно восхваляет военную мощь Со- единенных Штатов Америки, утверждая, что они обязательно должны вступить в войну против СССР. Пресловутая «Джумхуриет» в статье некоего Давера с цинич- ной откровенностью заявляет, что «единственный выход, который может поставить Москву на правильный путь», — это война. Ему вторит в «Улусе» депутат Атай — главный редактор этой газе- тины, заявляя, что «уже настало время, чтобы Америка и Англия приняли более решительные меры». От них не отстает и известный своей провокаторской деятель- ностью редактор газеты «Танин» Ялчин, который еще в сентябре прошлого года писал, что настало время, чтобы «повесив над столом переговоров атомную бомбу, пригласить русских на откро- венные переговоры». Он требовал предъявить русским ультима- тум, заявив, что «они подвергнутся дождю атомных бомб, если не согласятся на создание нового международного порядка». Тот же Ялчин на-днях писал, что с Москвой можно говорить только 185
языком ультиматумов, и требовал «объединить весь мир против России». Язык ультиматумов, о котором мечтает Ялчин, — это всем нам знакомый язык «твердого курса» США. Такие же провокаторские призывы раздаются со стороны и других продажных писак, вроде Адвыза из реакционной турецкой газеты «Эргенекон», профессора Нихат Эрима, депутата и члена иностранной комиссии меджлиса, и некоторых других. Эту провокационную шумиху энергично поддерживают грече- ские реакционные газеты, в частности, газета «Элиникон Эма», опубликовавшая на-днях статью, в которой говорится: «Пусть не забывают русские, что главный русский источник нефти в Баку находится всего в ста километрах от турецкой границы, как на блюде». И все это происходит безнаказанно на глазах у всего мира. Таковы козни врагов мира, подстрекающих к новой войне во имя своих корыстных интересов, во имя наживы на войне, несу- щей новые страдания и бедствия человечеству. Нет никакого со- мнения, что эта кампания подстрекательства к новой войне встре- чает суровое и решительное осуждение со стороны миллионов людей. Предложения Советского Союза Советское правительство считает, что с таким положением не может мириться совесть народов, вынесших на своих плечах все тяготы недавно закончившейся второй мировой войны, запла- тивших за эту навязанную миролюбивым народам войну своей кровью, своими страданиями и разорением. По поручению советского правительства делегация Советского Союза заявляет, что СССР считает неотложным делом принятие организацией Объединенных наций мер против ведущейся сейчас в некоторых странах, и главным образом в США, пропаганды новой войны. В этих целях советская делегация предлагает при- нять следующее постановление: «1. Организация Объединенных наций осуждает ведущуюся реакционными кругами в ряде стран, и в особенности в Соединен- ных Штатах Америки, Турции, Греции, преступную пропаганду новой войны путем распространения всякого рода измышлений посредством печати, радио, кино, публичных выступлений, содер- жащих открытые призывы к нападению на миролюбивые демо- кратические страны. 2. Организация Объединенных наций рассматривает допущение и тем более поддержку такого рода пропаганды новой войны, ко- торая неизбежно превратится в третью всемирную войну, как на- рушение долга, принятого на себя членами организации Объеди- ненных наций, Устав которой требует «развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равно- правия и самоопределения народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира» и «не 186
подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедли- вость» (статья 1, пункт 2; статья 2, пункт 3). 3. Организация Объединенных наций считает необходимым призвать правительства всех стран запретить под страхом уголов- ного наказания ведение в любой форме пропаганды войны и при- нять меры, в целях воспрепятствования и пресечения пропаганды войны как общественно-опасной деятельности, угрожающей жиз- ненным интересам и благополучию миролюбивых народов. 4. Организация Объединенных наций подтверждает необходи- мость скорейшего проведения в жизнь решения Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года о сокращении вооружений и решения Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года относи- тельно исключения из национальных вооружений атомного ору- жия и всех других основных видов вооружения, предназначенных для массового уничтожения, и считает, что проведение в жизнь этих решений отвечает интересам всех миролюбивых народов и явилось бы сильнейшим ударом по пропаганде и поджигателям новой войны». Генералиссимус Сталин в своем приветствии Москве указал на то, что Москва является глашатаем борьбы за прочный мир и дружбу народов, глашатаем борьбы против поджигателей новой войны. Эти слова вождя советских народов нашли глубокий отклик в сердцах всех советских людей, и мы верим — в сердцах всех про- стых честных передовых людей всего мира. Советский Союз не пожалеет сил, чтобы успешно была решена эта великая задача. О БОРЬБЕ ПРОТИВ ПОДЖИГАТЕЛЕЙ ВОЙНЫ. ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 22 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* I. Поджигатели новой войны не унимаются Советская делегация внесла на рассмотрение Генеральной Ассамблеи предложение о мерах, которые должны быть приняты против пропаганды и поджигателей новой войны. Едва ли нужно вновь подчеркивать исключительную важ- ность этого вопроса. Мы знаем, конечно, что имеются люди, все- мерно старающиеся преуменьшить опасность новой войны и скрыть от общественного мнения угрозу, которая нависает над миром и над всеми миролюбивыми народами вследствие пре- ступных происков клики магнатов американских капиталистиче- ских монополий, вдохновляющих пропаганду новой войны. Это они стараются затушевать и смягчить опасность, чтобы усыпить бдительность народов и чтобы без всяких помех продол- жать свое черное дело подготовки новой человеческой бойни. Вот почему со стороны этих групп слышатся голоса притворного ♦ «Известия» 24 октября 1947 г, 187
возмущения по поводу тех разоблачений идущей подготовки новой войны и тех предупреждений, которые по этому поводу делаются со стороны государств и стран, заинтересованных в мире и в мирном сотрудничестве народов. Вот почему со стороны, главным образом, этих групп делаются попытки, с одной сто- роны, противопоставить этим разоблачениям и предупреждениям свой заговор молчания, с другой стороны, когда представляется уже невозможным молчать, делаются попытки перенести огонь на тех, кто выступает с разоблачениями поджигателей войны, кто требует принятия мер, чтобы обуздать этих господ, чтобы заставить их прекратить свою преступную работу. В этих целях они стараются обвинить в подготовке войны, в агрессивных и экспансионистских планах именно те страны, со стороны которых слышатся предупреждения против поджигателей новой войны. Это испытанный прием: когда ловят вора, он кричит во всю мочь: «держи вора». Советский Союз выступил с предупреждением по поводу угрозы новой войны, разоблачая подстрекателей к этой войне. В ответ на эти разоблачения и предупреждения поднимается со всех сторон визг и писк пойманных с поличным поджигателей войны, напрягающих все свои силы, чтобы обвинить в этом именно Советский Союз и другие страны Восточной Европы. Со- ветский Союз разоблачил кампанию человеконенавистничества и вражды против миролюбивых народов, ведущуюся реакцион- ными кругами в ряде стран и в первую очередь в Соединенных Штатах Америки. В ответ человеконенавистники и искатели воен- ных авантюр бросаются на Советский Союз с дикими и глу- пыми обвинениями во всех смертных грехах, стараясь запугать простых людей лживыми и клеветническими утверждениями о том, что якобы Советский Союз и восточноевропейские страны готовятся к войне, собираются напасть на Соединенные Штаты Америки и утвердить свое мировое господство. За это время, прошедшее с 18 сентября, когда Советский Союз через свою делегацию на Генеральной Ассамблее впервые внес свои предложения о мерах недопущения поджигательства к войне, пропаганды новой войны, прошло больше месяца. Мы можем сказать, что за это время положение не изменилось. Под- жигатели новой войны не унимаются. Бывший посол США в Москве Гарриман, вписавший и свое имя в список поджигателей войны, не постеснялся в бешенстве заявить, что «Русские пытаются поглотить мир», что СССР и восточные страны Европы намерены захватить Европу, что «совет- ская пресса является орудием государственной политики, систе- матически возбуждает ненависть и страх в течение двух послед- них лет». Гарриман подстрекает правительство США оказать противодействие своей мощной авиацией выдуманным Гаррима- ном стремлениям «агрессоров» на Востоке и еще больше усилить «предприимчивость», как он выражается, американской прессы, 188
и так уже достигшей геркулесовых столпов своей безудержной кампанией лжи и клеветы против Советского Союза и других стран Восточной Европы. Гарриман требует, чтобы США приняли «позитивные действия» во всех областях, где производится «дав- ление», прямо, таким образом, призывая к войне. С Гарриманом дружески перекликается Черчилль. Придрав- шись к случаю и выступив с речью в связи с чествованием быв- шего нью-йоркского губернатора А. Смита, Черчилль вновь вы- пустил несколько отравленных ядом стрел по адресу Советского Союза. Черчилль заявил, между прочим, что именно его фултон- ская речь «является теперь основой преобладающей англо-амери- канской точки зрения», что должно означать, что именно он, Черчилль, является подлинным вдохновителем и руководителем «нового курса» Трумэна — Маршалла, определяющего направ- ление всей нынешней внешней политики Соединенных Штатов Америки. Под прикрытием фальшивых криков об обороне, — Черчилль умалчивает, конечно, о том, против кого он собирается оборо- няться, — этот отставной премьер продолжает подстрекать к под- готовке новой войны, уповая на Соединенные Штаты Америки и «западноевропейские демократии», призывая их поддерживать «прочный фронт». Но я спрашиваю: против кого? Из всего, что говорит Чер- чилль, ясно, что этот «прочный фронт» строится против СССР и восточноевропейских стран новой демократии. В этом не остается никаких сомнений, когда читаешь новую погромную речь Чер- чилля, старающегося потоком брани и обычной для него клеветы по адресу Советского Союза отвлечь внимание общественности от своих агрессивных замыслов. В этой речи Черчилль не может скрыть своего нетерпения в ожидании того, что взорвется, наконец, организация Объединен- ных наций и образуются «два мира». В лихорадочном ажиотаже по этому поводу Черчилль прого- варивается, что не следует чрезмерно огорчаться, если уйдут из организации Объединенных наций «советско-коммунистические силы», как он выражается, и что не следует стараться сохранить их участие в этой организации, так как-де это только приведет к параличу «гармоничных действий трех четвертей человече- ства». Нельзя более цинично и злобно выболтать свои сокровенные планы, направленные на развал и разрушение организации Объ- единенных наций, чем это сделал фултонский герой, этот стран- ствующий проповедник новой выгодной войны, этот любитель та- скать каштаны из огня чужими руками. Черчилль не может скрыть своего желания и желания своих единомышленников как- нибудь отделаться от участия Советского Союза в организации Объединенных наций, считая, как можно думать, что это развя- жет руки всем рыцарям империалистического разбоя. Черчилль, 189
с присущим ему цинизмом и развязностью, ведь не постеснялся пригрозить англо-американским военным союзом и новой войной, заявив: «Нет никакого сомнения в том, что правительство и по- давляющая масса британского народа как у себя дома, так и на всей территории британского содружества народов выступили бы при возникновении большого спора, затрагивающего человече- скую свободу, совместно с США, с той же солидарностью и брат- ской близостью, которая так недавно обеспечила нам победу в борьбе против объединенных диктатур Германии, Италии и Япо- нии». Эти слова говорят сами за себя и едва ли нуждаются в ка- ких-либо дополнительных комментариях. Впрочем, я готов буду вернуться к ним, если кто-либо сочтет необходимым прокоммен- тировать это выступление Черчилля. Он вновь выразил уверен- ность, что «говорящие по-английски (я подчеркиваю, говорящие по-английски, а не на каком-нибудь другом языке—А. В.) на- роды мира могут выстоять против любого возможного урагана». Он повторил, таким образом, перепевы своей фултонской речи, столь напоминающие гитлеровские рулады о народах, говоря- щих на немецком языке, противопоставленных Гитлером всему остальному миру. В журнале «Лайф» продолжает свои милитаристские упражне- ния Буллит49, натравливая американское правительство на китай- ских рабочих и крестьян, неистово требуя усилить интервенцию во внутренние дела Китая и усилить отправку в Китай для Чан Кай-ши американского оружия и разного военного снаряжения. Буллит подсчитал, что все это будет стоить США не более полутора миллиардов долларов, зато будет спасена независи- мость... США, которая, по уверению Буллита, целиком зависит от независимости Китая. Если это не будет сделано, предсказы- вает Буллит, «независимость США не переживет и на одно по- коление независимости Китая». Одновременно Буллит не забывает лягнуть своим копытом Советский Союз, как в известной басне Крылова: «И я его ляг- нул: пускай ослиные копыта знает»... Буллит призывает США оказать Китаю такую помощь, чтобы Китай мог сыграть роль «реального противовеса советской империи на Дальнем Востоке». Разумеется, дело здесь не в независимости Китая, а в новом предлоге для беспардонной клеветы на СССР и для подстрека- тельства к агрессивной войне против Советского государства. Совсем на-днях затеял откровенный разговор бывший госу- дарственный секретарь Бирнс, вдохновившийся на литературный подвиг под сенью Голливуда, где, как говорят, он ныне подви- зается в каком-то неопределенном качестве не то юрисконсульта, не то художественного советника или критика. Говорят, что это ему удается не лучше, чем было с руководством внешней амери- канской политикой. Бирнс старается побить рекорд клеветнических измышлений по адресу Советского Союза. Лавры американских эрлов и ту- 190
рецких ялчинов не дают Бирнсу покоя, и он в своей книге «От- кровенно говоря», наговорив кучу всяких глупостей, провокацион- ного вздора и клеветнических вымыслов по адресу СССР, принимает воинственный вид и пускается в политические рас- суждения. Снедаемый жаждой славы, ускользнувшей из его рук, когда он подвизался на внешнеполитической арене, Бирнс наусь- кивает правительство США, чтобы оно с помощью Объединенных наций добилось от Советского Союза вывода оккупационных войск из восточной зоны Германии, угрожая Советскому Союзу войной. С балаганной развязностью он разглагольствует по поводу будущего решения германского вопроса, угрожая Советскому Союзу «крайними мерами». Это литературное упражнение Бирнса имеет, конечно, свои причины, и его, конечно, нельзя рассматривать, как какой-то прыжок бывшего государственного секретаря США в неизвест- ность. Можно было бы, откровенно говоря, не останавливаться на Бирнсе и на его саморекламе, если бы его выступление не представляло собой в известном смысле знамения времени. Но это именно так, это — знамение времени, это — дань тому злоб- ному клеветническому и провокационному отношению к Совет- скому Союзу, которая характерна сейчас для некоторых амери- канских кругов, к которым принадлежит и Бирнс и с голоса ко- торых он вдруг пустился в откровенную пропаганду войны. Можно ли рассматривать выступление Бирнса иначе, как при- зыв к войне против СССР? Конечно, нет. Конечно, это призыв к войне. На этот раз права газета «Дейли миррор», заявившая, что «господину Бирнсу лучше держать свой рот закрытым или упо- треблять его на что-либо более полезное». На этот раз права эта газета, заявляя, что «сегодня, находясь в отставке, Бирнс неистов- ствует со своей книгой, озаглавленной «Откровенно говоря», в которой он настолько откровенен, что открыто проповедует войну против России». Газета спрашивает: «Что это — злобствование, идиотство или смесь того и другого?» Пусть сам Бирнс выбирает, что хочет. Но важно здесь отметить, кроме всего сказанного выше, то место в книжке Бирнса, которое отведено им Германии. Важно отметить ту особенную заинтересованность в Германии США, о которой невзначай проболтался Бирнс. При всех своих отрица- тельных качествах книга Бирнса, надо сказать, имеет, однако, и положительные стороны. Она дает американскому народу возможность составить себе более или менее отчетливое представление о том, что именно является главным движущим фактором американской внешней политики в настоящее время, дает возможность воочию убедиться в том, что основные причины возникших между США и СССР разногласий кроются в том неудержимом стремлении к мировому господству, которое лихорадит реакционные круги США, непри- 191
Миримо и агрессивно настроенные против Советского Союза и против его подлинно демократической миролюбивой политики. «Тайме» в передовой от 17 октября предлагает не восприни- мать бирнсовских рассуждений слишком серьезно. Что касается лично Бирнса, то это правильно. Но дело не в личности Бирнса, которым и вовсе не стоило бы заниматься. Дело идет о более важном явлении, свидетельствующем об опасных тенденциях в известных реакционных американских кругах, против которых должны быть приняты меры, чтобы предотвратить надвигаю- щуюся катастрофу. Повторяю, дело не в Бирнсе, в этом сугубо штатском консультанте по кинематографическим делам, которого, впрочем, вероятно, одолевает жажда деятельности в мировом масштабе. Дело в факте большого общественного значения — в том военном психозе, который нужно локализовать, который нужно устранить, от которого нужно излечить. Мы видим, что поджигательская истерия продолжается, под- хлестываемая сознанием полной безнаказанности, поощряемая снисходительным отношением и даже явным поощрением со сто- роны руководящих кругов США. Каждый день выбрасываются на книжный рынок десятки и сотни тысяч экземпляров книг, жур- налов, газет, пропитанных враждебностью к Советскому Союзу и подстрекающих в самых разнообразных формах к войне против Советского Союза и стран Восточной Европы. Оживают, казалось бы, уже погребенные под обломками фашизма мертвецы реакции, вроде пресловутого Гамильтона Фиша. Этот господин из лагеря фашиствующих американцев, почувствовав, что возвращается на его улицу праздник, в недавно вышедшей книге открыто взывает к использованию Германии в качестве оплота против коммунизма. Он так и пишет: «Германия до 1939 года была и — если с нею прилично и умело обращаться — может снова стать оплотом против азиатского коммунизма». Это совсем в духе «плана Маршалла» и предложений Бирнса, ставящих, как известно, большую ставку именно ка Германию с Руром и с ее фашистскими остатками. Американская печать пуб- ликует сообщения, из которых видно, как усиленно подогреваются реваншистские настроения против Советского Союза у остатков германской военщины и подонков германских ученых, усердно подбираемых американскими военными властями и широко ис- пользуемых в США. Не случайно «Нью-Йорк тайме» писала не- давно, что эти германские ученые, работающие в США над раз- личными военными изобретениями, «вдохновляются надеждой на реваншистскую войну против России», а журнал «Форейн полней репорте» откровенно писал, что США все более и более пола- гаются на военных, на военные средства в деле осуществления своей внешней политики. Пропаганда войны охватила, как этого и нужно было ожи- дать, и органы печати, связанные с военной промышленностью и военными кругами. Эти отдают дань пропаганде войны, если так 192
можно выразиться, по профессиональной привычке, не желая, повидимому, упустить случая для своих милитаристских пропа- гандистских упражнений. Вот перед нами журнал «Филд артиллери джорнэл», орган ассоциации промышленников — поставщиков своей продукции для американских вооруженных сил. Какой-то тоскующий по войне полковник Пиккет в рассказе под заглавием «Происшествие в Спромптске» занимается разжиганием Есенных аппетитов чи- тателей, изощряясь в изображении новой войны против «неназ- ванного врага», но и без названия фактически названного, по- скольку в рассказе назван театр военных действий в эту войну: Арктика, Аляска... Об этом театре будущей войны достаточно ясно говорят и выдуманные автором названия географических пунктов в районах военных действий: «Краснград, Ловгород», «Амск» и т. д. От этих военно-экономических журналов, занимающихся усердным образом поджигательством к войне при молчаливом и одобрительном отношении тех, кто мог бы направить эти журналы на путь мира и чести, — вот от этих журналов стараются не от- стать и штатско-экономические журналы, которых тоже трясет военно-пропагандистская лихорадка. Так, в последнем номере журнала «Саксессфул фарминг», издающегося специально для фермеров, имеется статья «Может ли наша почва обеспечить победу еще в одной войне?» В дело подогревания алармистских настроений внес за пос- леднее время свой, так сказать, вклад и министр обороны США Джеймс Форрестол. По словам «Нью-Йорк тайме», он дал «ис- черпывающий ответ на русские обвинения в поджигательстве к новой войне». Что же это за ответ? Но я должен, прежде всего, остановиться на некоторых наивных рассуждениях Форрестола. Американский министр обороны буквально обогатил мировую науку такими пер- лами, как утверждение, что Наполеон, например, «определенно не был движим капиталистическим обществом Франции. Он явился продуктом революции». Это нужно было сказать для того, чтобы, видите ли, показать, что Наполеон, который являлся «продуктом революции», 25 лет потрясал Европу своими войнами. Значит источник войн — ре- волюции, а вовсе не капитализм, который как раз изображается в виде невинного белого голубка с оливковой ветвью в своем едва заметном ротике. Если бы перед своим выступлением Д. Форрестол потрудился заглянуть в какой-либо учебник истории, ну, хотя бы в историю Французской революции Блоса или Карлейля, он, к своему удивлению, вспомнил бы, что Наполеон явился продуктом не революции, а контрреволюции. Действительно, Великая французская революция принесла Франции материальное производственное обновление, связан- 13 А. П. Вышшский 193
ное с политическим и духовным обновлением, с диктатурой ре- волюционной демократии, известной и американскому народу, отстоявшему во второй половине восемнадцатого века свою не- зависимость от британского владычества. Революционные войны Франции, когда она оборонялась от реакционно-монархической Европы, были справедливыми. Но после победы реакции во Франции, после 9 термидора, после 18 брюмера, когда французская капиталистическая буржуазия подняла Наполеона на щит и утвердила контрреволюционную диктатуру Наполеона, этот «продукт резолюции», как его атте- стует Форрестол, был в действительности не чем иным, как «продуктом контрреволюции», и превратил войны со стороны Франции из оборонительных в завоевательные. Такова была война против России, наполеоновский поход на Москву 1812 года, закончившийся крахом и гибелью Наполеона. Урок, который рекомендуется хорошо помнить любителям шляться по чужим землям с ножом или с другим более научно-усовершенствован- ным оружием в руках. Форрестол решил блеснуть своими позна- ниями в марксизме. За последнее время вообще в США входит в моду ревизовать марксизм: то какой-то провинциальный свя- щенник выступает с проповедями против марксизма, то вот ми- нистр обороны США взялся поправлять «марксистские посту- латы», решил блеснуть своими познаниями в марксизме. Он по- военному атаковал «марксистский постулат» относительно того, что войны порождаются частной собственностью, и в том числе деловым, как он сказал, капитализмом. Чтобы опровергнуть это положение, он напомнил, что люди джунглей задолго до появления промышленников бросали друг в друга камнями. Не спорю, в этом отношении люди джунглей действительно отличаются от американских промышленников и руководителей предприятий. Но разные способы ведения войны тогда и теперь — пращой, пищалью, современной артиллерией или атомным оружием — еще ничего не говорят об экономиче- ских и социальных причинах войн, что г-н Форрестол старательно обходит. Но именно научные исследования подтверждают, что капиталистические антагонизмы порождают современные войны, подобно тому как классовые противоречия и интересы в докапи- талистические эпохи порождали войны, где воюющие стороны пользовались топорами из камня или просто камнями. Техниче- ские средства войны ничего еще не говорят о природе войны. Г-н Форрестол пытался защитить корпорацию предпринима- телей от упреков в том, что они — американские монополисты — наживаются на войне. Но ведь приведенные мною дважды факты громадных прибылей, достигающих 52 миллиардов долларов, так и остались непоколебленными. Но это вполне понятно, ибо поко- лебать эти официальные данные нельзя. Известно, кроме того, что при капитализме войны всегда являлись и являются не только источником величайших несчастий для человечества, но вместе 194
с тем и источником обогащения незначительного меньшинства в лице монополистической верхушки. Поэтому и ответственность за новую войну должны нести те, кто ее пропагандирует, кто ее разжигает в корыстных целях, хотя бы и прикрытых всякими звонкими фразами, на что так горазды представители именно «делового капитализма». Но, как бы то ни было, разговорами о марксистских постула- тах нельзя отделаться от ответа на прямое требование прекратить пропаганду новой войны, которой систематически занимаются представители и руководители американских капиталистических монополий, о чем свидетельствуют приведенные нами факты. 2. Провокационная клевета поджигателей войны против СССР Больше месяца прошло с того дня, когда советская делегация подняла свой голос против поджигателей войны. В течение всего этого времени реакционные силы, ведущие «пропаганду войны, не прекратили своей пагубной работы. Выступления же амери- канских представителей только подливали масло в огонь. Они служат поощрением к новым и новым возмутительным выступ- лениям пропагандистов новой войны. Мы привели доказательства. Мы указали на многочислен- ные факты. Эти факты умножаются с каждым днем, усиливая тревогу и беспокойство миллионов людей во всем мире. Разве не заслуживает внимания опубликованное 15 ок- тября с. г. заявление члена английского парламента Генри Осборна, заявившего в Окридже, что, согласно существующему в Европе мнению, дипломатическое наступление является прелю- дией к войне, которая начнется этой зимой. Агентство Ассошиэйтед пресс, сообщившее об этом, передало, что Осборн, совершающий турне по Соединенным Штатам с ре- чами по развертыванию кампании за создание мирового прави- тельства, заявил, что у него в результате шестимесячного чтения американской печати сложилось впечатление о наличии двух направлений мысли, а именно, — цитирую: «1) За мир можно заплатить в долларах; если вы готовы расходовать доллары в Европе, пусть даже в ограниченном ко- личестве, тогда тем самым вы купите путь к миру; 2) Мир может быть куплен ценой силы: для этого Соединен- ным Штатам надлежит всего-навсего использовать свою мощь для установления господства над земным шаром, предотвратив для Советского Союза возможность сделать это, и тогда мир будет сохранен». Если отбросить клеветнический выпад против СССР, то разве эти впечатления Осборна, сложившиеся на основе его шести- месячного изучения американской печати, не соответствуют дей- ствительности? Разве не эти два «направления мыслей» пропо- 13* 195
ведуются руководящими американскими реакционными кругами, выбалтывающими свои сокровенные планы, — планы купить путь к миру за доллары или пустить в ход силу? Это — политика обольщения экономической «помощью» тех, кто доступен оболь- щению, или подчинения интересам доллара силой тех, кто со- храняет свое национальное и государственное достоинство, кто недоступен обольщению. Яснее не скажешь, чем это сделал анг- лийский парламентарий, совершающий турне по Соединенным Штатам Америки с речами в пользу создания какого-то миро- вого правительства. Первую задачу США пытаются разрешить при помощи плана Трумэна — Маршалла, сулящего помощь Турции, Греции и ряду европейских стран из числа 16. Вторую задачу США готовятся разрешить, опираясь на свою военную мощь и атомное оружие, против уничтожения которого США энергично возражают, по- лагая, что у них останется монопольное положение в отношении этого оружия. Эта тенденция нашла свое выражение и в том, что представители США в атомной комиссии упорно возражают против установления контроля над атомным производством во всех его стадиях и настаивают отложить на неопределенное время установление контроля над наиболее опасными конеч- ными стадиями производства, в которых США считают себя в данное время монополистами. Об этом же говорят многочислен- ные выступления официальных американских лиц, вплоть до самого министра обороны Форрестола, запугивающего мощью вооруженных сил США, которые, по заявлению уже цитирован- ного мною Черчилля, могут якобы выстоять против «любого возможного урагана». Но поджигатели войны умалчивают об одном: откуда угро- жает миру этот ураган, где сгущаются грозовые тучи, угрожаю- щие разразиться бурей войны? Кто ответственен за надвигаю- щуюся бурю войны? Не герои ли Фултона, не американские ли монополии, вдох- новляющие «новый курс» внешней политики США, не отъявлен- ные ли головорезы психопатического типа, параноики и шизо- френики, одержимые бредовыми идеями, или просто гангстеры пера, продажные перья которых готовы размалевывать любыми красками все, что им прикажут и за что заплатят по сходной цене их влиятельные хозяева, принципалы и импрессарио? Ведь дело доходит до того, что в некоторой, правда, наибо- лее циничной и бессовестной, части американской печати пуб- ликуются сообщения о том, например, что русские разработали метод бактериологической войны, что чума и холера в Египте являются советским экспериментом. Распускающие эти слухи проходимцы тут же, правда, добавляют, что нет никаких поло- жительных доказательств этого, но это не мешает этим литера- турным разбойникам и лжецам заниматься распусканием про- вокаторских слухов в полной уверенности в том, что это сойдет 196
им с рук и что они легко оправдаются ссылками на свободу пе- чати Чтобы взвинтить общественное настроение против Совет- ского Союза, они стараются оболгать СССР как только могут, сами не замечая того, что говорят несусветный вздор, способный лишь вызвать смех у благоразумных и порядочных людей. Они, например, печатают басни о том, что американские солдаты по- хищаются в Европе—конечно, советскими «агентами», что в СССР американских послов и дипломатов унижают и оскорбляют и даже подвергают пыткам в полиции. Недавно эта, с позволе- ния сказать, печать сообщила, что несколько советских техников таинственно исчезли из Детройта. Это было тогда же опроверг- нуто. Тем не менее психопаты и душевнобольные лжецы, а больше и чаще всего матерые провокаторы, с успехом подви- зающиеся на литературном поприще в США, продолжают нести всякую чепуху о том, что эти несколько советских техников что-то высматривают в Америке и «измеряют» американскую рес- публику с тем, чтобы положить ее в гроб. Говорят, что при аме- риканской свободе печати это вполне нормальное явление, и тут нечего ни удивляться, ни возмущаться. Мы не будем уже говорить о том разнузданном разгуле про- паганды новой войны, которая заливает своими грязными пото- ками сознание американцев со страниц херстовской печати и херстовских радиокомментаторов. 3. Англо-американские покровители поджигателей войны Советские предложения требуют осудить ведущуюся реак- ционными кругами в ряде стран, и, в частности, в США, Турции и Греции, преступную пропаганду новой войны путем распро- странения всякого рода измышлений, подобных указанным выше, посредством печати, радио, кино, публичных выступлений, содер- жащих открытые призывы к подготовке к войне в целях напа- дения на миролюбивые демократические страны. Советская делегация предлагает, чтобы организация Объеди- ненных наций признала поддержку и допущение пропаганды новой войны нарушением долга, принятого на себя членами организации Объединенных наций. Такая пропаганда войны на территориях государств — членов организации Объединенных наций находится в вопиющем противоречии с Уставом и является грубым нарушением его принципов, обязывающих государства — члены ООН «развивать дружественные отношения между на- циями на основе уважения принципа равноправия и самоопре- деления народов, а также принимать другие соответствующие меры для укрепления всеобщего мира». Напомню, что одна из статей Устава прямо требует от всех членов ООН «не подвергать угрозе международный мир и без- опасность и справедливость». 197
В действительности эти высокие принципы, положенные в основу всей организации Объединенных наций, в некоторых странах систематически нарушаются при отсутствии какого бы то ни было противодействия со стороны официальных учрежде- ний и лиц. При этом свое пассивное отношение к такого рода действиям, возмущающим совесть миролюбивых народов, объ- ясняют тем, что никакое вмешательство в целях прекращения пропаганды войны невозможно якобы ввиду демократических условий и наличия в этих странах свободы слова и печати, га- рантирующих каждому возможность и право держаться любых взглядов и нроповедывать любые идеи, независимо от их содер- жания и значения. Ничего не может быть искусственнее и оши- бочнее таких объяснений и ссылок. Никакая свобода не может переходить в произвол и злоупотребление, превращаясь в угрозу величайшему благу человечества — миру. В своей речи на Генеральной Ассамблее 22 сентября предста- витель Великобритании г-н Макнейл 50 по этому вопросу заявил, что ответ на предложения Советского Союза о принятии мер борьбы с поджигателями войны не должен состоять в критике других за то, что они позволяют своим гражданам свободно вы- ражать свои мысли. Г-н Макнейл ответ этот усматривает в том, чтобы «побудить, — как он сказал, — все страны, чтобы они тер- пимо относились к свободному выражению взглядов гражданами свободных государств». Но это и означает, г-н Макнейл, не что другое, как призыв терпимо относиться к поджигателям войны, терпеливо ждать, как эти поджигатели обретут успех, в своей преступной работе и когда снова всполыхнет новая война со всех четырёх сторон. Таким образом, судя по этому заявлению Макнейла, англий- ское правительство не намерено принимать какие-либо меры против поджигателей войны. Концепция британского правительства в этом вопросе со- стоит, повидимому, в том, что такому чудовищу нужно предоста- вить полную свободу действий и терпимо относиться к такой пропаганде, несущей мирному населению новые, еще большие бедствия, чем это было когда-нибудь раньше. Представитель Соединенных Штатов Америки г-н Остин в своей речи 20 сентября на обеде, устроенном так называемой американской ассоциацией друзей Объединенных наций, вообще постарался обойти поставленный советской делегацией вопрос. Он ограничился несколькими совершенно бессодержательными тирадами по поводу якобы злонамеренных методов Советского Союза, не дав, впрочем, себе труда объяснить, в чем именно за- ключается злонамеренность этих методов. Вопреки совершенно очевидным фактам, только частично указанным советской деле- гацией,— фактам, свидетельствующим о безудержной пропа- ганде в США войны, при участии некоторых официальных лиц, на глазах у американского правительства, в высшей степени 198
снисходительно относящегося к этой пропаганде, — г-н Остин не постеснялся заявить, что США неуклонно придерживаются принципов и политики организации Объединенных наций. Он, очевидно, забыл, что основным принципом организации Объеди- ненных наций является борьба за мир, борьба против всех и всяких поджигателей войны. Но вот именно этот принцип больше всего подвергается здесь испытанию, больше всего терпит нару- шений и извращений, чего г-н Остин не замечает или не хочет замечать. Предложения Советского Союза встретили в штыки те самые реакционные круги, против которых направлены советские пред- ложения и которые почувствовали серьезную опасность для своих интересов и для всего дела разжигания новой войны в предложениях Советского Союза, верного и мужественного по- борника мира и безопасности народов. Выдумывают всевозмож- ные мотивы, чтобы как-нибудь отклонить предложения СССР. Ссылаются, например, на то, что запрещение под страхом нака- зания ведения в любой форме пропаганды воины и принятие мер в целях воспрепятствования и пресечения такой пропаганды несовместимо с основными правами человека и со свободой пе- чати. Ссылаются на то, что свобода печати дает возможность обсуждать любую проблему, как она того заслуживает. «Нью- Йорк пост» при этом сообщает, что советская резолюция будет отклонена американской делегацией на том основании, что цен- зура никогда не устанавливается над речами, полезными народу, но что ее следует устанавливать только над тем, что наносит ущерб общему делу. Но разве подстрекательство к войне не наносит ущерб интересам народа? Разве речи, натравливающие одну страну на другую, поджигающие новую войну, не преступ* ление против народов? Разве такие речи можно терпеть и разве можно не остановить зарвавшихся поджигателей новой челове- ческой бойни, прикрывающихся болтовней о цензуре, которая якобы несовместима с правами человека? Ссылки на недопустимость установления цензуры непра- вильны и лицемерны. Неправильны — потому, что установление правил, регулирующих общественные отношения в интересах общества, народа во имя общего блага, есть священное право народа. Лицемерны — потому, что законодательная практика разных стран, и в том числе США, доказывает, что такое регу- лирование, как бы его ни называли — контролем, цензурой и т. п., — хорошо известно разным странам, и в том числе Сое- диненным Штатам Америки. Вот почему должен сказать, что нельзя принимать всерьез заявления г-на Макнейла и г-на Остина о верности политике мира, наряду с выражением того попустительства пропаганде против мира, о котором говорил Макнейл, защищая право сво- бодно выражать преступные мысли и разливать яд ненависти к другим народа1У1 и государствам, призывая к новой человеческой 199
бойне. Одно не вяжется с другим. И это верно тем более, что в действительности запрет пропаганды войны и преследование такой пропаганды государственным законом не имеет никакого отношения к свободе печати и слова, как и к другим свободам и демократическим правам. Ведь никому же не придет в голову, разрешая гражданам свободно, по их усмотрению, пользоваться огнем, оставаться пассивными зрителями и тем более попусти- тельствовать совершению поджогов. Свобода печати во всех цивилизованных и демократических государствах не исключает известных ограничений в интересах общества, общественной мо- рали или общественной дисциплины. Если верно, — а это без- условно верно, — что свобода есть познанная необходимость,— то не может быть никакой речи о противопоставлении свободе печати необходимости не допускать в печати подстрекательства и поощрений того, что противоречит общественной нравствен- ности или государственным законам страны. 4. Прикрываются «свободой печати» Мы слышали со стороны США, Великобритании, Франции и некоторых других стран возражения против предложения СССР об установлении ответственности в уголовном порядке за ведение в любой форме пропаганды водны. Можно подумать, что в этих странах не существует никаких ограничений свободы печати. Между тем это далеко не так. Во всех этих странах под страхом уголовного наказания запрещено, например, распространение непристойных печатных произведений и изображений, пересылка их по почте, имеется даже запрещение «непристойного языка в радиопередачах». Можно было бы сослаться в этом отношении на кодекс Соединенных Штатов, главу 18, раздел 335, где го- ворится, что все материалы (конверты, почтовые карточки, обер- точные материалы и т. д.), на которых могут быть написаны или напечатаны или другим образом воспроизведены любые изобра- жения, эпитеты, выражения или язык неприличного, непристой- ного, похотливого, порнографического, клеветнического, угро- жающего характера и т. д., не подлежат пересылке по почте и не должны доставляться по почте, и что всякий, кто сознательно передает или является причиной передачи или пересылки по почте подобного рода материалов и распространяет или оказы- вает помощь в распространении таких материалов, подвергается штрафу до 5 тысяч долларов, или тюремному заключению до пяти лет, или тому и другому вместе. Аналогичный закон имеется во Франции, хотя здесь эти пре- ступления караются небольшими сроками тюремного заключе- ния и небольшими штрафами. В Великобритании также действуют законы против непри- стойной литературы и изображений, причем английский закон 290
допускает арест за непристойное поведение и изображение в пе- чати даже простым полицейским распоряжением. Известно, что в Великобритании действует специальная театральная цензура, осуществляющая предварительный просмотр спектаклей и филь- мов, обращающая особое внимание на борьбу с порнографией. Известна также законодательная борьба в разных странах про- тив торговли женщинами, детьми, против проституции, причем в Великобритании введено добавочное наказание в виде заклю- чения в тюрьме. В таких случаях в Великобритании при реци- дивах применяется даже непубличное наказание плетьми. К сказанному следует добавить, что всякая публичная про- паганда подобного рода преступных действий сама составляет преступление, наказуемое в уголовном порядке. Почему же не противоречит принципу свободы печати зако- нодательство, преследующее указанные выше преступления и подвергающее суровой ответственности в уголовном порядке те органы печати, которые нарушают установленные на этот счет запреты? Почему же в этих случаях применение уголовных зако- нов и суровых наказаний, допускаемое по отношению к печати, не рассматривается в качестве нарушения принципа свободы печати и соответствующих демократических прав? Да потому, что во всех этих случаях идет речь об оскорблении общественной нрав- ственности, о таких действиях, которые растлевают нравственную жизнь людей, с чем не может мириться государство, заинтере- сованное в укреплении добрых нравов и моральных устоев общества. Это, кажется, простая истина и к тому же записанная уже сотни лет назад во всех прописях морали. Но почему же в таком случае появляются возражения против предложения о запрещении под страхом уголовного наказания пропаганды войны, подстрекательства к войне, являющихся в тысячу крат более опасным и тяжким преступлением против человечности? Логичного и разумного ответа на этот вопрос дать нельзя. Ведь в Соединенных Штатах Америки, например, имеются ограниче- ния свободы печати в отношении публикации ложных, вводящих в заблуждение торговых объявлений. Согласно уголовному за- конодательству, например, штата Нью-Йорк (раздел 421), любое лицо, фирма, корпорация или ассоциация, агент или служащий, которые публикуют, распространяют, рассылают, предлагают населению или являются причиной прямого или косвенного опуб- ликования, распространения, рассылки или предложения насе- лению в газете, журнале или другом издании или в виде книги, заметки, циркуляра, публикации, письма, аннотации, плаката, афиши, оповещения, карточки, надписи или ярлыка, по радио- станции или другому виду рекламы или заявление любым путем относительно товаров, ценных бумаг, услуг и т. д., которые со- держат любое утверждение, являющееся неправильным, обман- ным или вводящим в заблуждение, будут признаны виновными в совершении уголовно наказуемого преступления. 201
Таким образом, американское уголовное законодательство преследует использование печати в мошеннических и обманных целях, не допуская в этом отношении неограниченной свободы печати. Если можно запретить органам печати публикацию обман- ных, мошеннических, жульнических, лживых торговых объявле- ний, почему же в таком случае нельзя запретить печатать при- зывы к войне и лживые обвинения в том, что СССР хочет погло- тить весь мир? Почему нельзя запретить на таком же основании распространение провокационных слухов, разжигание ненависти к соседним народам, подстрекательство к войне, подстрекатель- ство к нападению на миролюбивые народы? Почему? Я спра- шиваю: почему? Я не получаю ответа на это, как уже не получал ответов не раз на законные вопросы. Я призываю в свидетели американское законодательство штата Нью-Йорк. Прислушай- тесь к голосу хоть бы нью-йоркских законодателей теперь, в мо- мент, когда перед нами встают несомненно более важные во- просы, затрагивающие интересы гораздо более высокие, которые влекут за собой гораздо более ужасные последствия, чем те, с которыми имеют дело, когда идет речь о ложных торговых объявлениях, могущих причинить расстройство желудка неосто- рожным приобретением вещей, которые в рекламах описываются безвредными, а в действительности содержат вредные для здо- ровья примеси. Я говорю: нет разумного и логичного ответа на вопрос о том, почему же вы видите в этих требованиях запре- тить преступную пропаганду нарушение осноеных прав чело- века. Можно было бы привести таких примеров немало. Безусловно прав был член Верховного суда США Холмс, который почти 30 лет тому назад, 3 марта 1919 года, при разборе дела Чарльза Скенка заявил: «Самая строгая защита свободы слова не защитила бы че- ловека, ложно кричащего «пожар» в театре и вызывающего па- нику. Она даже не защитила бы человека от обвинения против произнесения слов, которые могли бы вызвать те же последствия, что и применение силы. Вопрос в каждом случае заключается в том, применяются ли слова при таких обстоятельствах и яв- ляются ли они по своей природе такими, что создают явную и непосредственную опасность того, что они вызовут материальное зло, которое конгресс имеет право предупредить». Кто же прав, сенатор Остин или верховный судья Холмс, ко- торого я сейчас цитировал и который так авторитетно разъяснял правильное понимание того, что есть свобода и что есть пре- ступление? Кто же прав, сенатор Остин или судья Холмс? Для нас, советских людей, в этом вопросе нет двух ответов. Ответ только один: прав Холмс, что бы ни говорили сейчас сенаторы. Действительно, что бы вы сказали о таком молодце, который вдруг в переполненном публикой театре закричал бы изо всец 202
мочи «пожар», а затем в полиции стал бы оправдываться тем, что ои просто воспользовался свободой слова, хотя последствием этого и явились изувеченные, а может быть, и задавленные на смерть люди в поднявшейся панике. Можно ли сомневаться, что ни один здравомыслящий человек не согласился бы с судьей, который вздумал бы оправдать такого хулигана и освободить его от всякого наказания, ссылаясь на то, что он пользовался лишь свободой слова. Можно не сомневаться, наоборот, что за- кон призвал бы виновника паники и вызванной ею гибели людей к ответу, разъяснив ему крепким наказанием, что есть свобода слова и что есть злоупотребление свободой слова во вред обществу. Таким образом, ссылки на то, что обуздание в законодатель- ном порядке вакханалии пропаганды войны явилось бы нару- шением демократических принципов, нельзя принять. Это — гростая отговорка, продиктованная нежеланием покончить с та- ким позорным явлением, как пропаганда новой войны. Но если реакционные группы некоторых стран, в том числе Соединенных Штатов Америки, упорно сопротивляются таким мероприятиям, которые действительно могли бы устранить опасность новой войны или во всяком случае затруднить пропаганду такой войны, то можно с удовлетворением констатировать, что народы всех стран с глубоким пониманием и сочувствием встретили совет- ские предложения, направленные против подстрекателей новой человеческой бойни. Об этом говорят и многочисленные письма и телеграммы, полученные советской делегацией от многих и многих американцев и американок, которые приветствуют совет- ские предложения, разоблачающие преступную кампанию про- паганды новой войны и направленные на поддержание и укреп- ление мира. В этих письмах, авторы которых принадлежат, по- видимому, к самым различным кругам американского общества, различным слоям американского народа, — по этим письмам из Инглвуда и Окленда, калифорнийских, Лос-Анжелоса, Сан- Хозе, из Нью-Йорка и Утики, из Мааса и Денвера (Колорадо), из Порто-Рико и Цинциннати, Филадельфии и Солтлейк Сити, Чикаго и Бельмонта в штате Массачузетс, из Юстиса (Флорида) и Гранд Репидс, Уотертауна в штате Нью-Йорк, Моргантауна в Вест Виргинии и Миннеаполиса, и не только из США, но и из Канады, из Коста-Рики, Австралии и ряда других стран, — все эти письма говорят о благородном беспокойстве за дело мира трудящихся людей, об их жгучей ненависти к войне и всяким военным авантюрам, о горячем стремлении сохранить мир и не допустить повторения страшных бедствий новой войны. 5. Ускорить сокращение вооружений, запретить атомное оружие В связи с вопросом о мерах, которые должны быть приняты против пропаганды и поджигателей новой войны, мы считаем необходимым напомнить также о чрезвычайно важном вопросе, 203
рассмотренном Генеральной Ассамблеей в прошлом году и на- шедшем свое отражение в решении Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года, — о сокращении вооружений. Как известно, эта резолюция о принципах, определяющих общее регулирова- ние и сокращение вооружений, была единодушно принята на 63-м пленарном заседании в прошлом году. Генеральная Ассам- блея в этой резолюции признала необходимость скорейшего об- щего регулирования и сокращения вооружений и вооруженных сил. В качестве существенного шага на пути к достижению не- отложной цели запрещения и изъятия из национальных воору- жений атомного оружия и всех других основных видов воору- жения, которые могли бы применять в настоящее время и в бу- дущем для массового уничтожения, а также в целях скорейшего установления международного контроля над атомной энергией и другими современными научными открытиями и техническими усовершенствованиями для обеспечения их использования лишь в мирных целях, Генеральная Ассамблея настоятельно рекомен- довала скорейшее выполнение комиссией по атомной энергии ее обязанностей, изложенных в разделе 5 резолюции Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года. Важность постановления Генеральной Ассамблеи от 14 де- кабря 1946 года видна из целого ряда рекомендаций, которые были приняты Генеральной Ассамблеей, призывавшей ускорить работу атомной комиссии и Совета безопасности по рассмотре- нию проекта конвенции или конвенций но созданию международ- ной системы контроля и инспекции, включая запрещение атом- ного и всех других основных видов оружия для массового унич- тожения, а также контроля над атомной энергией в объеме, необходимом для обеспечения использования ее только в мир- ных целях. Генеральная Ассамблея признала также существенным для общего регулирования и сокращения вооружений и вооружен- ных сил обеспечение практических и эффективных гарантий пу- тем инспектирования и других средств, в целях защиты госу- дарств, выполняющих свои обязательства, от возможных нарушений и уклонений. В этой резолюции также было рекомен- довано государствам — членам организации Объединенных на- ций предпринять, с учетом нужд оккупации, прогрессивный и балансированный вывод их вооруженных сил, расположенных на бывших вражеских территориях, а также немедленный вы- вод вооруженных сил, расположенных на территориях госу- дарств — членов организации без их согласия, добровольно и публично выраженного в договорах или соглашениях, совмести- мых с Уставом и не противоречащих международным соглаше- ниям. Было также рекомендовано соответствующее сокращение национальных вооруженных сил и общее прогрессивное и балан- сированное сокращение национальных вооруженных сил. Эта резолюция, к сожалению, до сих пор остается невыпол- 204
ценной. Между тем ее выполнение — насущная необходимость, так как это решение затратвает интересы миллионов и миллио- нов людей, все еще испытывающих тяготы бремени военных расходов, ложащихся на их плечи в целом ряде государств. Советская делегация считает, что проведение в жизнь этого решения отвечает интересам всех миролюбивых народов и яви- лось бы сильнейшим ударом по пропаганде и поджигателям новой войны. Советская делегация поэтому считает необходи- мым, чтобы организация Объединенных наций, подтвердила необходимость скорейшего проведения в жизнь указанных ре- шений Генеральной Ассамблей от 14 декабря 1946 года и от 24 января 1946 года. Такое подтверждение со стороны организации Объединенных наций явилось бы актом громадного значения и было бы в инте- ресах укрепления мира и безопасности народов. Все изложенное в суммарной форме представлено в совет- ском документе, распространенном среди делегатов, где в 4-х пунктах излагаются меры, которые советская делегация, совет- ское правительство, Советский Союз и весь советский народ счи- тают необходимым принять для того, чтобы прекратить пропа- ганду войны, чтобы, осудив эту пропаганду войны и подстрека- телей к ней, устранить величайшую опасность для народов всех стран, жаждущих мира, — опасность, которая надвигается с не- умолимой логикой и которая требует решительных, настойчивых, дружных, могучих усилий организации Объединенных наций, чтобы предотвратить эту катастрофу. Советская делегация будет всемерно настаивать на этой Ассамблее на необходимости принять соответствующие меры, изложенные в документе, имеющемся в вашем распоряжении. О БОРЬБЕ ПРОТИВ ПОДЖИГАТЕЛЕЙ ВОЙНЫ. ВТОРОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 24 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* Прения в политическом комитете по вопросу о мерах против пропаганды и поджигателей новой войны показывают, что подав- ляющее большинство делегатов считает правильной и своевре- менной постановку советской делегацией этого вопроса. Только американская делегация выступила с критикой советского пред- ложения Представитель США Остин пытался при этом доказы- вать, что предложение Советского Союза принять меры против поджигателей войны противоречит Уставу организации Объеди- ненных наций, так как Устав уважает права человека и основные свободы, в том числе и свободу слова. Остин заявил, что деле- гаты Соединенных Штатов возражают против всякого рода по- пыток, прямых или косвенных, ограничений свободы слова; что делегация Соединенных Штатов возражает против советской ре- золюции в целом. «Известия» 28 и 29 октября 1947 г. 205
Таким образом, делегация США, если можно судить по вы- ступлению Остина, против каких бы то ни было ограничений для поджигателей войны. Она, оказывается, за неограниченную сво- боду действий для тех, кто занимается пропагандой новой войны, кто разжигает новую войну. Мы считаем, что такое отношение к поджигателям новой войны является не чем иным, как поощре- нием подстрекателей к войне, поощрением пропаганды войны. Та- кое положение свидетельствует, что мы имеем дело больше чем с преступным бездействием, известным каждому уголовному ко- дексу любой цивилизованной страны. Это больше чем преступная небрежность, это — подстрека- тельство, это — призыв к вражде, к человеконенавистничеству, это — подстрекательство к пропаганде войны. Это вполне есте- ственно для стран, где господствуют или пользуются большим весом в обществе идеи милитаризма, как это было в Пруссии, а затем в гитлеровской Германии в целом. Как известно, пруссаче- ство явилось именно той рафинированной системой милитаризма, который был главным очагом в Европе разбойнической агрессив- ной политики. Там все подчинено одной воинственной идее — овладению миром, утверждению мирового господства. Вся жизнь, начиная от школы и кончая фабрикой и сельским поместьем, там строилась и развивалась под знаком подготовки к войне, которая должна принести победу, предуказанную самим провидением. В этих странах образование и пресса, религия и церковь, сред- ства искусства во всех видах, спорт, общественные и политиче- ские интересы правящего класса, — все это вращается вокруг идеи войны, вокруг планов завоевания других стран, присоедине- ния к себе чужих территорий, порабощения чужих народов. Так бывает и было, как я уже сказал, в таких характерных странах милитаризма, как Пруссия, как гитлеровская Германия. При та- ком направлении всей экономической, политической и культурной жизни вся жизнь наполнена лязгом оружия. В таких условиях всякое осуждение подготовки к войне, призыв запретить подго- товку к войне, призыв к утверждению мира, конечно, звучит каким-то диссонансом и встречается руководящими кругами ми- литаристических государств, как кощунство, как измена принци- пам этого общества. Вся психология жизни, формируемая, как известно, под влиянием господствующих в данном обществе ма- териальных, производственных в первую очередь отношений, под влиянием идей, определяемых этими отношениями, становится воинственной, агрессивной. «Qui vult pacem, para bellum». — «Кто хочет мира, готовься к войне». Вот господствующий девиз в та- ком обществе в такие времена. В таком обществе всякое предло- жение перестать готовиться к войне, предложение принять меры к укреплению мира, предложение под девизом: «Кто хочет мира, готовься к миру», — предложение изолировать тех, кто готовит новую войну, кто поджигает новую войну, кто пропагандирует новую войну, разумеется, будег встречено в штыки. Такое предло- 206
жение милитаристы, военные профессионалы, военнопромышлен- ники и их услужающие сейчас же объявили бы нарушением основных прав человека, основных прав, как они понимают это, в соответствии со своим господствующим положением в обществе и со своими групповыми, кастовыми интересами. Когда я старался вникнуть в речь Остина, произнесенную вчера здесь, мне приходили на ум такие же мысли. В самом деле, чем объяснить и как понять то резкое сопротивление, которое Соединенные Штаты Америки, судя по выступлению Остина и по другим признакам, оказывают советским предложениям о мерах борьбы с поджигателями войны? Остин заявил, что правитель- ство Соединенных Штатов Америки стоит за мир, обеспечивае- мый, как он выразился, путем международного сотрудничества. Почему же в таком случае возражают против советского предло- жения, даже против самой идеи об осуждении пропаганды новой войны, лежащей в основе советского предложения? Больше того, сама эта идея объявляется противоречащей и Уставу организации Объединенных наций и основным свободам и правам человека. И все это делается для того, чтобы отклонить советское предло- жение, однако, полностью соответствующее и Уставу организации Объединенных наций, и основным свободам и правам человека. На этом вопросе я считаю необходимым остановиться более подробно, хотя и по возможности кратко. Здесь до Остина выступал еще Эватт51. Оба они, и Эватт и Остин, много внимания уделили вопросу о свободе печати и спе- циально о свободе англо-американской печати. Я должен оста- новиться на этом вопросе. Но раньше всего несколько замечаний фактического порядка. Эватт занялся сравнением советской и американской прессы, подчеркивая, разумеется, все преимущества последней. Нельзя сказать, чтобы его аргументы были сколько-нибудь убедитель- ными. В самом деле, какие аргументы приводились Эваттом в подтверждение преимуществ американской печати? Эватт утверждал, что то, что помещается в американской печати, пред- ставляет собой лишь мнение отдельных лиц или групп, а не аме- риканского правительства. Следовательно, говорил он, американская печать является сво- бодной печатью. Этому он противопоставлял положение в совет- ской печати, рисуя его самыми, конечно, мрачными красками. Но кто же может поверить таким утверждениям? Эватт утверждал, например, что в советской печати фактиче- ский материал смешивается с клеветническими и односторонними комментариями. Я ожидал, что Эватт потратит хотя бы пять сле- дующих минут для того, чтобы привести примеры таких односто- ронних и клеветнических сообщений, которыми пользуется обык- новенно советская печать, как утверждал Эватт. Я не дождался этого. Вообще здесь принято многими делегациями бросаться обвинениями без доказательств и упрекать других в том, что они 207
выступают с обвинениями, хотя у этих обвинителей, которых они упрекают, полны руки всяких доказательств, которые охотно пре- подносятся тем, кто только в состоянии спокойно и объективно рассматривать предъявляемые им факты. Я не дождался ответа, как очень часто не могу дождаться ответа на те вопросы, какие в упор ставит советская делегация. Это, очевидно, потому, что от- вечать трудно, не имея фактов для ответа, а сказать так, голо- словно что-нибудь, бездоказательно, без всякого подтверждения фактами — это, конечно, легко, хотя и довольно опасно, так как такого рода комментарии, подобные эваттовским, сами оказыва- ются клеветническими и носят односторонний характер. Но разве Эватту, когда он утверждает, когда он восхваляет, когда он так скачет и играет по поводу свободы, скажем, австра- лийской или американской, или английской печати, — разве ему неизвестна, например, книга Морриса Эрнста, изданная в Соединенных Штатах Америки под заглавием «Основная свобода». Эта книга может послужить ответом Остину, который подчер- кивал в своей речи, что свобода слова, свобода печати есть основ- ная свобода, что это есть одна из самых важных основных сво- бод, — и я с этим целиком согласен, что это одна из основных свобод. Но в каком положении находится эта основная свобода в некоторых странах, например, в Соединенных Штатах Америки, если судить по свидетельству автора книги «Основная свобода» Морриса Эрнста? В этой книге приводятся многочисленные факты того, как, во-первых, постепенно в Америке исчезают газеты, проглатываемые крупными газетными трестами, диктующими всем другим газетам их линию политического поведения. По этим данным, за время, например, с 1909 по 1940 год в США исчезло 602 газеты, т. е. почти четверть всех газет. Имеются факты, пока- зывающие, как постепенно средние и малые города США в ре- зультате сокращения количества газет становятся, по выражению Эрнста, городами с одной газетой. Например, штат Невада. В 1910 году здесь было 86 процентов городов с несколькими газе- тами, а в 1939 году уже ни один город этого штата не имел даже двух газет. Это, по словам Эрнста, приводит к тому, что выра- жение — я цитирую его — местного общественного мнения сосре- доточивается в одних руках. Население увеличивается, количе- ство газет уменьшается. Эватт в восторге от печати в США, Великобритании и Австра- лии и утверждает, что на страницах этой печати открыто, как он говорил, и свободно, без цензуры обсуждаются важные про- блемы и что всякий может выразить на страницах этой печати свое мнение в любой момент и любой может ему возражать. Это, конечно, приятно слышать, это похвально, но соответствует ли все это действительности? При том положении, как это можно почерпнуть, например, из характеристики дел с печатью в США у Эрнста в книге «Основная свобода», когда печать все больше 208
и больше сосредоточивается в руках могущественных концернов, трестов и монополий, задающих тон сотням и тысячам газет, возможность высказывать свое мнение относился всего лишь к одному из благочестивых упований. В 1900 году в США было 9 объединений, контролировавших 32 газеты, в 1940 году было 56 объединений, контролировавших 296 газет. В 1940 году 6 самых крупных объединений контроли- ровали почти одну треть общего числа газет, находящихся в руках газетных объединений, а что касается ежедневных газет, то они контролировали одну шестую всех газет. Вот почему Эрнст не мог по этому поводу не заметить, что «сосредоточение одной шестой всех газет в руках шести владельцев является, если не постыдным фактом, то, во всяком случае, предметом глубокого беспокойства», и добавил: «За последнее время мы слышим много разговоров о международной свободе информации, причем не- мало этих разговоров исходит от глав телеграфных агентств и газетных объединений. Принимая во внимание положение в Аме- рике на сегодня, эти набожные, достойные уважения надежды на переустройство мира звучат немного иронически, когда они исходят из уст наших отечественных монополистов». Мы могли бы, например, прочитать в журнале «Корронет» статью, опубликованную в августе 1944 года, о том, к чему ведет действительно такая газетная монополия и что случилось с так называемой «основной свободой» благодаря господству этой монополии и монополистов. Совершенно ясно, читаем мы у Эрнста, что «когда одного журналиста читают каждый день мил- лионы, то количество идей, распространяемых на газетном рынке, уменьшено до минимума. Нет никакой разницы, является ли синдицированный журналист либералом, реакционером или консерватором. Жизнеспособность местных газет, и в силу этого и жизнеспособность американского народа, уменьшена тем, что принят стандартный набор идей». Когда речь идет о стандартном наборе идей, то об основной свободе говорить очень трудно. Мне кажется, что я не ошибусь, если укажу на то, что такие влиятельные газеты, как, например, «Нью-Йорк тайме», «Нью-Йорк геральд трибюн», «Нью-Йорк сан», все связаны с банками и страховыми обществами. Назову хотя бы банк «Гаранти траст компани оф Нью-Йорк», страховую компанию «Метрополитен лайф иншуренс компани», банк «Нейшил Сиги бэнк оф Нью-Йорк», которые, разумеется, забо- тятся о том, чтобы этот стандартный набор идей был именно таким набором идей, который полностью отвечал бы интересам руководящих кругов, заправляющих делами в Соединенных Штатах Америки. Если этого мало, можно назвать другую книгу — Джорджа Сельдеса «Свобода печати», которая приоткрывает «железный занавес», за которым вываривается в котле разных монополисти- ческих интересов эта основная свобода, свобода печати. Может Н А. Я. Вышинский 209
быть, Эватту неизвестна эта книга Сельдеса? Я бы порекомен- довал поинтересоваться ею, хотя бы для расширения своего кругозора. Джордж Сельдес, говоря о свободе печати в упомя- нутых странах, указывает на ту особенную роль, которую играют в вопросе о направлении органов печати крупные предприятия, поставщики реклам для этих газет. Приказания, исходящие от крупных торговых фирм, замалчивание событий — наиболее частое и характерное явление. Эти крупные торговые фирмы являются самыми крупными местными поставщиками рекламы. Почти все газеты существуют благодаря доходам, получаемым от этого вида реклам, и бойкот, проводимый этими крупными торго- выми фирмами, часто бывает роковым для издателя. Владельцы этих фирм не лучше и не хуже, чем другие «бизнесмены». «Не- обходимо отметить, — читаем мы у Сельдеса, — что они настаи- вают, чгобы их выходки, преступления, скандальчики, нарушения законов, совершаемые ими, не появлялись в печати. Обычно их упорство, — говорит автор-, — одерживает победу». О том, каким образом осуществляется в Соединенных Штатах вот это «свободное» и «открытое» обсуждение различных вопро- сов, о котором говорят Эватт и Остин, можно судить по ряду примеров из истории внешнеполитических отношений, которые, конечно, представляют интерес. Вот, например, первый факт — о русских кознях против Америки, где Мексика выступала в ка- честве базы действий, а Панамскому каналу угрожала опасность оккупации его врагами. «Г-да, — сказал г-н Олдс (помощник государственного секретаря США) журналистам, которых он пригласил к себе (это было в 1926 году) и от которых он пред- варительно взял обещание держать втайне источник этих сооб- щений, — мы считаем, что все этс должно быть доведено до сведения американского народа; у нас нет доказательств, но у нас есть моральная уверенность в том, что между Мексикой и Москвой существуют узы привязанности, а может быть, даже настоящее взаимопонимание». Таков был разговор с г-ном Олд- сом много лет тому назад по поводу русских козней против Америки. Дальше у Сельдеса можно прочесть следующее: «Двумя годами позднее конгрессом было установлено, что во время при- веденного выше эпизода существовал заговор, составленный нефтяными концессиями, горными концессиями, банкирами, неко- торыми газетами и другими мощными организациями и лицами,— заговор, направленный на то, чтобы осуществить вмешательство в мексиканские дела и присоединить Мексику ценой войны с нею». Для того, чтобы избежать каких-бы то ни было недоразу- мений, я еще раз заявляю, что цитирую из книги Сельдеса и пере- даю факты, как я их почерпнул в этой книге. Вот второй факт. В 1927 году «Нью-Йорк тайме» опубликовала сенсационное сообщение о кровопролитии на румынской границе. 210
Через несколько дней Дюранти 52 прислал из Москвы телеграмму, в которой разоблачил лживость сообщения «Нью-Йорк тайме». Читавший оба сообщения был вынужден сделать выбор, руковод- ствуясь своими эмоциями: ему представлялось либо верить тому, что там действительно произошло, либо тому, что никакого кро- вопролития не было. Он должен был верить тому, чему он хотел верить. В 1930 году Дюранти снова представился случай еще раз опровергнуть сообщения «Нью-Йорк тайме» о восстании не где-то там на румынской границе, а в Москве, сообщения, которые по- ступили, как говорилось, из нерусских источников. «Не имеется ни малейших доказательств правильности тревожных сообщений, ко- торые побили все рекорды изобретательности источника Риги или Берлина и все рекорды доверчивости заграничной печати и чи- тателей». Вот третий факт, как информируется «свободное» обществен- ное мнение в некоторых странах. Джемс Крилман, один из самых крупных корреспондентов наших дней, был одной из херстовских звезд-корреспондентов, писавших отчеты в свое время о кубинской войне. В своих мемуарах Крилман опубликовал как подлинные следующие телеграммы, которыми обменялся его хозяин Херст с художником Фредериком Ремингтоном, выехавшим на Кубу еще до того, как туда прибыли военные корреспонденты. Реминг- тон, прибыв на Кубу, телеграфировал Херсту: «Херсту, «Нью-Йорк джорнэл». Все спокойно. Здесь нет никаких волнений. Войны не будет, хочу вернуться». Идет ответ от Херста: «Реминг- тону, Гавана. Пожалуйста, задержитесь, ваше дело обеспечить зарисовки, а я обеспечу войну». Вот как обстоит дело с этим информированием общественного мнения разными артистами и художниками из всевозможных органов печати, унифицированных в руках монополистов, диктую- щих свои информации сотням и тысячам газет и обязывающих своим господствующим положением, которое они занимают в этом деле и в этой работе, все эти газеты безропотно перепечаты- вать ту галиматью, которую сплошь и рядом передают эти гос- пода-хозяева. Ну, а что сказать об австралийской печати, которая ближе касается Эватта? Можно сослаться на другую книгу (книги, как известно, полезно иногда читать), изданную в Сиднее в 1944 году. Эта книга принадлежит перу Мандера под заглавием «Пресса — враг общества», книга, которая сообщает о положении австралий- ской прессы. Оказывается, в Австралии 6 крупных предпринима- телей контролируют газеты с общим тиражем в 10 миллионов экземпляров в неделю. Собственники крупнейших газет — «Сидней сан», «Сидней пикториал», «Сидней морнинг геральд», «Аделаида ньюс» — состоят директорами и акционерами ряда промышленных предприятий, банков, трестов, концернов и т. д. и т. п. Эватт протестовал против цензуры, но вся австралийская 14* 211
Печать выходит под Строгой цензурой монополистов. В Австралии, где нет правительственной цензуры, т. е. цензуры, подлежащей общественному контролю, там устанавливается частная цензура, очень строгая цензура, которой подлежит все, что печатается в га- зетах,— от статей до ничтожных заметок, до объявлений; она касается самых незначительных вопросов и в то же время она ка- сается вещей, имеющих первостепенное государственное значение. Я предоставлю слово Мандеру с его книгой. Вот что там напи- сано: «Обычно цензурой издателя вычеркивается все, что может дискредитировать крупного клиента, печатающего свои рекламы в его газете. Не допускаются сообщения, выставляющие в не- благовидном свете деловую компанию, в которой владелец газеты, его родственники или друзья состоят пайщиками. Цен- зура владельца газеты касается также политики. Вычеркиваются самые существенные части из речей политических деятелей, если они связаны с политикой, противоречащей интересам владельца газеты. Владелец прессы устанавливает общую линию политики газеты, заключающуюся в том, чтобы поддерживать одно и про- тиводействовать другому политическому мероприятию, чтобы выдвигать одного политического деятеля и затушевывать или дискредитировать другого, широко пропагандировать какое-либо движение и совершенно умалчивать о другом, помещать на вид- ном месте все, что должно направить симпатии читателя в опре- деленную сторону, и совершенно упускать или печатать внизу на одной из последних страниц то, что может произвести обратное действие». Таким образом, святость свободы печати, как выра- жается Мандер, заключается исключительно в праве десятков газетных магнатов пользоваться печатью по своему усмотрению в соответствии со своими собственными частными интересами и стремлениями. Фактически же все главные газеты в Австралии, пишет Мандер, в настоящее время тщательно отбирают инфор- мацию, подвергают ее цензуре, обрабатывают и часто искажают, чтобы оказать влияние на мнение своих читателей. И это вполне верно и понятно, потому что все эти газетные предприятия являются простыми коммерческими предприятиями. Эватт говорил здесь, что «ветки мира, протягивающиеся дру- гими странами к СССР», игнорируются советской прессой. Я не знаю, какие «ветки мира» имел в виду Эватт, но вот я знаю нечто иное, что, в сущности говоря, дает основание говорить, что заме- чание Эватта о «ветках мира», которые игнорируются советской прессой, является вымыслом, простым вздором. Я опять-таки обращаюсь к Мандеру. Ом так пишет по поводу «веток мира»: «Вероятно, во всей истории журналистики самым разительным образцом такой цензуры являлось постоянное за- малчивание в течение 20-летнего периода всех положительных сообщений о России. В продолжение более 20 лет, начиная с революции 1917 года и вплоть до 1941 года, когда Россия стала нашей союзницей и надеждой на спасение в войне, австралийские 212
газеты занимались информационной пропагандой, помещая о Советской России только сообщения, в которых говорилось о бесконечных неудачах и бедствиях и о бесплодных попытках создать промышленность и о внутренней политике, напоминаю- щей политику сумасшедшего дома». Это так писала о Советском Союзе в течение 20 лет австралийская печать, которая так нра- вится (я бы спросил Эватта: не потому ли и нравится?) Эватту. Но почему же владельцы газет в течение 24 лет упорно не напе- чатали никакой положительной информации о России и помещали любые сообщения, как бы нелепы они ни были, говорившие о полном провале России в промышленном, социальном, мораль- ном отношениях? Почему? «Они боялись, — отвечает Мандер, — что австралийский народ узнает, что страна может процветать, развиваться, достигать блестящих успехов без частных владель- цев газет, без коммерческих реклам, без торгашеской цивили- зации». Эватт указывал на то, что вот, видите ли, в Америке печа- таются все речи» даже длинная речь Вышинского от 18 сентября, а вот в Советском Союзе ничего не печатается из речей других делегаций. Я бы хотел видеть, напечатают ли завтра нью-йорк- ские газеты мою сегодняшнюю речь? Ни одна нью-йоркская газета не напечатала почти ничего из того, что я говорил здесь два дня тому назад. Вот что говорят о свободе прессы в США, Австралии Мандер, Сельдес, Эрнст. Я мог бы назвать еще десяток имен. Целые книги исписаны по поводу того страшного, тяжелого, но того объективно тяжелого для печати положения, которое доказывает, что ни о какой, в сущности говоря, свободе печати здесь гово- рить нельзя. К числу этих имен я хотел бы добавить еще одно имя. Я говорю о Шоукроссе, генеральном прокуроре Великобри- тании, опубликовавшем заявление от 30 июля 1946 года. Что же г-н Шоукросс предлагал опубликовать в каждой газете Англии на первой полосе? Вот что: «Эта газета принадлежит такому-то. Целью этой газеты является извлечение экономических выгод и выражение личных мнений, которых его лордство соблаговолит придерживаться время от времени». «Нет никакой гарантии», — это говорит Шоукросс, а я только повторяю за ним скромным образом, — «что факты, о которых сообщается в газете, соответ- ствуют действительности. Они могут быть всем, чем угодно, только не правдой». Шоукросс добавил: «Боюсь только, что это не окажется привлекательным». И дальше еще добавил: «Я осуж- даю то, что фактически происходит сейчас в значительной части консервативной печати: специальный отбор и неправильное осве- щение фактов, чтобы удовлетворить общественное мнение, и вы- ражение определенного мнения, замаскированного под факты». Едко сказано, слов нет. «Я считаю, — говорит Шоукросс, — что эти вещи серьезно тормозят работу нашего демократического правительственного механизма. Для современной демократии 213
необходимо, чтобы она основывалась на информированном об- щественном мнении, а наличие информированного обществен- ного мнения зависит не только от существования свободной прессы, но также от существования объективной и честной прессы». Это, как я сообщил, заявление Шоукросса имеет уже годич- ную давность. Оно не потеряло, однако, своей свежести и, веро- ятно, долго еще не потеряет этой свежести и этой ценности, по- тому что это — истина, глаголящая устами прокурора. Да не простого, а генерального прокурора Великобритании. В своем выступлении Эватт обвинял здесь советскую прессу в том, что она не освещает дружественных актов других стран по отношению к СССР, причем он это сделал очень категорически, в несправедливых выражениях. Что означает это брошенное здесь Эваттом обвинение, в особенности в связи с обсуждаемым нами вопросом о мерах против поджигателей войны и против пропаганды новой войны? Это обвинение обозначает не больше и не меньше, как то, что советская печать, а по концепции Эватта советская печать подконтрольна советскому правитель- ству, что советское правительство обманывает свой народ, не сообщая народу нашему, советским людям, о тех дружественных актах, которые имеют место со стороны отдельных государств, и тем самым, скрывая их дружественные действия и намерения, настраивает наш народ враждебно против этих государств. Если это так, то это — большое преступление. И что же привел нам в пример г-н Эватт? Он привел в качестве доказательства пра- вильности своего утверждения то обстоятельство, что заявление Громыко в Совете безопасности 26 февраля 1947 года относи- тельно решающей роли вооруженных сил Соединенных Штатов Америки в победе над Японией и понесенных Соединенными Штатами в войне против Японии больших потерях, чем какой- либо другой страной, не было напечатано ни в одной советской газете. Он ведь прямо так и сказал, что оно не было доведено до сведения советского народа. Но вот я передам эту газету, газету «Правда», которая вышла 28 февраля 1947 года. Это — орган Центрального Комитета и Московского Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Я передам этот номер «Правды» и попрошу г-на председателя удостоверить, что на стр. 6 (прошу передать) содержится телеграмма под заглавием «В Совете безопасности», где в точности воспроизведено слово в слово, запятая в запятую то, что вчера здесь процитировал Эватт, обвиняя нас в укрывательстве этого заявления от совет- ского народа. Таким образом, г-н Эватт, или вы были введены в заблужде- ние вашими недобросовестными или безграмотными советниками, которые вам подсовывают всякую шпаргалку, всякую «филькину грамоту», подсовывают вам всякую безграмотную бумажонку для того только, чтобы подогреть ваш и без того уже подогретый 314
темперамент, или же вы сделали это сознательно и в таком случае недобросовестно. В свете такого рода фактов я спрашиваю, разве этот тезис, что советское правительство и советская печать укрывали дружественные акты других государств, разве это не та самая злостная клевета, которая предусмотрена вторым пунк- том резолюции, внесенной г-ном Эваттом? У великого русского писателя Гоголя рассказывается, как унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Я думаю, что г-н Эватт этим примером сам себя высек. Но я жду, что он даст разъяснение по этому поводу. Я хотел бы, кстати, касаясь этого вопроса, отметить одну интересную черту: когда 27 февраля в Совете безопасности Соединенные Штаты Америки поставили вопрос о том, чтобы установить опеку над бывшими подмандат- ными островами Японии, то представитель Австралии г-н Хезлак просил отложить решение. И именно Громыко тогда выступил с указанием на то, что вопрос совершенно ясен, что нет никаких оснований для откладывания этого дела. Итак, австралийцы хотели это дело отложить, а может быть и сорвать вовсе. Совет- ский Союз выступил против этого, и это теперь здесь подносится в таком извращенном виде для того, чтобы протащить негодную фальсифицированную тезу. Вот как обстоит дело с этой основной тезой о свободе печати в одних странах, как, например, в Австра- лии, и о том, что контролируемая правительством печать в других странах, как, например, в Советском Союзе, обманывает свой народ. Г-н Эватт негодовал по поводу помещенной в «Литературной газете» карикатуры на Эйзенхауэра. Но если бы Эватт обратился к тому, что делается, скажем, в Нью-Йорке с карикатурами по поводу руководителей советского правительства, то можно было бы обклеить вместо обоев этими карикатурами все эти стены. Не только «Нью-Йорк джорнэл энд Американ» или «Нью-Йорк уорлд телеграмм», но и «Нью-Йорк тайме», и «Балтимор сан», и «Таймс-геральд» и ряд других газет, — я их каждый день вижу и с большим отвращением рассматриваю эти карикатуры, подносимые американской печатью,—допускают наглые выпады против руководителей Советского государства и советского на- рода. У меня имеется большое количество их. Мы выпустим когда-нибудь альбом, чтобы уличить лжесвидетелей. Эватт забывает одно важное обстоятельство, что советская печать стала атаковывать печать других стран лишь в ответ на атаки, которые непрестанно, задолго до атак советской печати, уже делались против руководителей Советского государства. Это стало, в особенности в Америке, бытовым явлением: изображать Россию в виде какого-то страшного белого медведя, который раздирает на части весь остальной мир, изображать наших руко- водителей наглым и хулиганским образом. Это стало таким бытовым явлением, что здесь как будто бы даже никого и не удивляет, а наш народ это очень возмущает, и на такого рода 215
карикатуры мы будем отвечать своими карикатурами, на одну карикатуру — десятком, на десять — сотней, на грубость — двой- ной грубостью, не считаясь ни с чинами, ни с орденами, как и подобает в настоящей демократии, — не считаясь с прошлыми заслугами. Поджигателей войны, вроде Черчилля, мы назовем поджигателем войны, и не только назовем, а докажем, хотя бы в прошлом были велики их заслуги в борьбе против нашего общего врага. Эватт должен понимать это. И пусть он не обижается, когда русская печать, советская печать дает сдачи. Пусть он не оби- жается и на карикатуры. По этому поводу я бы привел русскую пословицу: «Нечего на зеркало пенять, когда рожа крива» Кари- катура показывает то, что есть, как в зеркале. Вот так обстоит дело со свободной печатью. Мы, советские люди, — за свободу печати, за честную, за демократическую печать, которая выпол- няет свою высокую, благородную миссию — служение обществен- ному делу, делу упрочения мира, безопасности народов, делу бес- пощадной борьбы против пропаганды и поджигателей новой войны. Мы — за такую печать и против такой печати, которая не выполняет этого своего высокого, благородного, священного долга,—долга общественного и великого служения своему народу в борьбе за правду, за прогресс, за счастье всех миро- любивых стран и народов. Я не буду останавливаться на других мелких замечаниях Эватта, хотя каждое из них имеет известное значение. Перейду к г-ну Остину. Г-н Остин здесь оплакивал поруганную честь г-на Даллеса. Когда я 18 сентября поместил Даллеса в конце списка поджигателей войны, я думал, что он обидится, почему оказался он в конце. Я думал, что он потребует справедливости, перестановки, по крайней мере, в первые номера. Но за него оби- делись другие. Даллес попробовал сразу отречься от того, что ему было приписано. Он, как вы знаете, заявил, и это было опубли- ковано в газетах, что слов, приписанных ему мною, он не произ- носил. Я тогда на пресс-конференции подробно изложил все те слова, которые он произносил. После этого уж никаких больше опровержений от г-на Даллеса не последовало. Очевидно, он был удовлетворен. Удовлетворен был и я, ибо поджигатель войны разоблачен. Теперь он нашел нового покровителя, впрочем, ве- роятно, это старый покровитель. Г-н Остин считает, что если дей- ствительно, как он сам выразился, заткнуть рот — это не мое вы- ражение, это его, Остина, выражение — заткнуть рот таким благочестивым проповедникам правды и т. д. и прибавил к этому еще одного благочестивого праведника — Бирнса, то мир должен провалиться в преисподнюю. Но так ли в самом деле, что мир не выдержит таких обвинений Даллеса и Бирнса в подстрекательстве к войне? Чем опозорил себя Даллес в наших глазах, в глазах советской делегации и со- ветского народа и, я смею думать, в глазах многих и многих 216
людей, являющихся честными поборниками мира? Даллес опо- зорил себя тем, что он проповедует, вдохновляет одних, подби- вает других не на сотрудничество с Советским Союзом и с дру- гими демократическими странами, а на то, что называют жестким курсом по отношению к СССР, опирающимся на сильную воен- ную машину, которая могла бы остановить, как пишет Даллес, «советский динамизм». Мир, говорил он, заложен не в компро- миссе, т. е. не в сотрудничестве, а в усилении нашей (т. е. амери- канской) исторической политики. Когда мы говорим, что это и есть подстрекательство к вражде и к войне, Остин закатывает истерику, призывая на помощь, го- ворят, даже святого апостола Павла. Это навело меня на мысль" обратиться в свою очередь к людям церкви, и вот я нашел пере- довую статью в журнале «Уитнес» от 30 января 1947 года — органе протестантских кругов в США, под заглавием: «Даллес должен подать в отставку». Интересная статья. Журнал «Уитнес» потребовал отставки Даллеса в связи с его речью по поводу гер- манской проблемы. Как известно, в этой речи Даллес, как и в дру- гих своих выступлениях, ратует за создание западного блока с участием Германии, но без участия СССР. Что это такое? Пред- ложение организовать блок из западноевропейских стран, вклю- чая и Францию, и Бельгию, и Люксембург, и Германию и не вклю- чая Советский Союз. Что это — дружественный акт или враждеб- ный акт по отношению к Советскому Союзу? По нашему мнению, это — враждебный акт по отношению к СССР. И не только по нашему мнению. Вот в передовой статье журнала «Уитнес», ко- торый я сейчас только назвал, издаваемого протестантскими цер- ковными деятелями, пишут, что такое решение германской про- блемы, которое предлагал в январе 1947 года Даллес, находится в противоречии с договоренностью большой тройки — США, Анг- лии, СССР, от эффективного единства которой, как говорится в цитируемой статье, зависит реализация обязанностей предупре- дить превращение Германии вновь в централизованную угрозу миру. В этой передовой статье протестантские священники говорят: «Советский Союз исключается из участия в контроле над обста- новкой, которая представляет жизненный интерес для его без- опасности». Они указывают, что предложение Даллеса последо- вало через день после создания Черчиллем британского комитета по объединенной Европе, в котором также исключалось участие Советского Союза. Протестантские священники осуждают такой план раздела экономики Европы, говоря: «Теперь должно слу- читься, что крестьянам и рабочим новых демократий Восточной Европы, только что освободившимся от феодального контроля, будет отказано в получении каких-либо выгод от германского про- мышленного потенциала». И далее: «Разве можно отказывать народам Восточной Европы, — спрашивают протестантские свя- щенники в этом журнале, — в предосгавлении равных прав в от- 217
ношении всех имеющихся возможностей для развития, что яв- ляется основным принципом всех версий нашего социального кредо?» Протестантские церковники спрашивают, на что направ- лены все эти даллесовские планы. Направлены ли они на созда- ние господства концентрированных картелей, или же они направ- лены на демократическое планирование и сотрудничество для взаимного развития всех заинтересованных стран? Они спра- шивают, куда ведет план Даллеса? Они отвечают, что это можно понять из замечаний, что успех этого плана зависит, главным об- разом, от англо-американского блока. По крайней мере журнал цитирует слова Даллеса, заявившего, что США вместе с Велико- британией обладают «решающей силой в Западной Германии». Журнал спрашивает, что это за решающая сила? Не означает ли эта сила ту же самую угрозу, которая последовала за предложе- нием Даллеса в отношении нового военного потенциала, вновь приобретенных США баз на Тихом океане, или это означает но- вое международное господство, обеспеченное военными прибы- лями тех, кто контролирует американские финансы в Англии в ка- честве младшего партнера? Вот что пишут протестантские священники в новом журнале «Уитнес» по поводу Даллеса, которого взял под защиту, как не- порочную деву, сенатор Остин. Журнал отвечает на все эти во- просы: «Именно эта сила пытается сейчас под прикрытием «сво- бодного предприятия» обойти принципы, изложенные в Атланти- ческой хартии и в Уставе ООН, — именно эта сила может купить проникновение в германскую промышленность в целях контроля над «совместным контролем» наших западных союзников, более слабых в финансовом отношении. Является ли то, что замышляет Даллес, действительным интересом для «Западной Европы»?» Журнал отмечает, что разговор Даллеса «о силе, которой мы об- ладаем», представляет собой язык защитников превентивной войны, язык представителей крупного международного капитала. Это не язык людей, которые стремятся к справедливому и дли- тельному миру, церковную комиссию которых возглавляет Дал- лес». И в передовой говорится в заключение: «Политика, возвра- щающая контроль над германской экономикой международным финансистам и промышленникам, может привести снова только к войне. Это безусловно противоречит намерениям всех наших церковных конференций по экономическим вопросам. Они требуют демократизации экономической и социальной жизни всех наро- дов». При таком положении план Даллеса выдвигает цели, с ко- торыми не согласны протестантские священники, и они говорят: «В связи с тем, что план Даллеса противоречит этим принципам (т. е. принципам церкви), мы должны попросить его подать в от- ставку с поста председателя комиссии федерального совета церквей по установлению справедливого и длительного мира, а также с его ведущих позиций в международном совете церквей». Так говорят протестантские священники. Таков облик этого пра- 218
ведника, причисленного сенатором Остином к лику новых амери- канских святых. Здесь выступал представитель Турции. Я должен остановиться и на его выступлении. Сарпер здесь указал на то, что атаки, кото- рые были допущены представителем советской делегации против Турции, несправедливы и неправильны. При этом он обратился с призывом к моему чувству справедливости. Я отвечу ему надле- жащим образом на это обращение к моему чувству справедливо- сти. Я только не знаю, будет ли г-н Сарпер удовлетворен. Он ука- зывает на то, что в Турции никто не занимается подстрекатель- ством к войне. Но зато, говорит, московское радио каждый день, даже на турецком языке — это, очевидно, новое преступ- ление — передает какую-то информацию, где оно критикует ту- рецкие общественные отношения, турецкую политику и т. д. и т. д. Я внимательно прочитал эту речь. Это, конечно, могут сделать на досуге и остальные. Поэтому я не буду здесь вам ее перечитывать. Но я должен сказать, что ни в одном из тех при- меров, которые привел Сарпер, нет ни звука о подстрекательстве к войне. Все то, что говорил здесь по этому поводу на основании этих примеров г-н Сарпер, — это просто умозаключения, которые ни на чем к тому же не основаны. Он, например, говорит, что «Известия» писали, что после подписания соглашения между Турцией и США развитие турецкой экономики не будет больше соответствовать турецким интересам. Это подстрекательство к войне? Но это развитие будет приспособлено к планам внешней политики США. Это подстрекательство к войне? И что в резуль- тате этого соглашения в Турции будет установлен американский контроль. Это подстрекательство к войне? Таковы все те замеча- ния, которые Сарпер сделал здесь по поводу московской про- паганды. Он, между прочим, сказал, что в этой пропаганде занимает из- вестное место и пропаганда по отторжению от Турции некоторой части турецкой территории и сослался при этом на опубликован- ное в московской печати письмо двух грузинских академиков. Я еще раз советую г-ну Сарперу прочитать это письмо грузин- ских академиков, письмо Джанашиа и Бердзенишвили, действи- тельных членов Грузинской Академии наук, которые изложили в совершенно академическом стиле, с большими ссылками на исто- рические источники, — что даже тогда, когда Турция захватила эти районы, то все-таки она им оставила их же грузинские наиме- нования. В 1595 году был издан документ, который и сейчас сохра- няется в Грузинской Академии наук. «Пространный реестр грузин- ского вилайета», который описывает в числе других районов и такие, как Чилдири, Поцхови, Паняки (Бана), где живут только грузины, где ничтожно количество турок или их вовсе нет. И, та- ким образом, авторы этого письма мирно, как это и подобает академикам, людям, конечно, очень штатским, как вам известно, высказываются за то, чтобы эти земли вернуть Грузинской рес- 219
публике, грузинскому народу по историческим, этнографическим, политическим и всяким другим основаниям Это справедливо потому, что эти земли грузинские. Но как обстоит с территориальными поползновениями со сто- роны Турции? Я должен огласить в этой связи некоторые до- кументы. Вот имеются документы — я могу предоставить это в распоряжение нашего уважаемого председателя, чтобы всякий мог познакомиться с ними, — тут воспроизводятся и фотокопии некоторых документов, которые я имею в виду сейчас огласить. Фотокопии имеются такие, из которых можно почерпнуть кое-что интересное насчет тех аппетитов, которые имеются у Турции или, по крайней мере, имелись у Турции во время войны, когда она держала свой так называемый нейтралитет, выгодно торгуя с Гер- манией и выжидая того момента, когда она сможет и свою долю отхватить от льва в случае удачи. Я имею в виду документы, ко- торые наши войска захватили в Берлине в архиве министерства иностранных дел и которые опубликованы Министерством иностранных дел в СССР, архивным управлением под именем «Документы министерства иностранных дел Германии. Выпуск II. Германская политика в Турции». Вот, например, документ — письмо от 27 ноября 1941 года известного турецкого генерала Эркилета гитлеровскому дипломату Хентигу. В этом письме мы читаем: «Двое из тех лиц, которые недавно получили визу, — Мюстегиб Фагиль и Эдиге Кемаль — будут у вас. Им дано пору- чение помогать немцам в Крыму и одновременно быть полезными крымским тюркам. Я писал об этом господину профессору Идрис и просил его перевести вам все, что я написал ему... Оба они из Крыма и очень надежны. Я прошу обоих послать в Крым и использовать их там в общих германо-турецких инте- ресах». Есть другой документ. Это — записка для гитлеровского гене- рала Варлимонта от 2 декабря 1941 года, где говорится о пропо- веди турками «идеи создания независимых или, по крайней мере, внешне независимых тюркских государственных образований в Крыму, на Северном Кавказе, в русском Азербайджане, причем в обоих последних — в качестве частей Кавказского государства и также аналогично государственных образований восточнее Кас- пийского моря». Имеется документ с записью беседы Хентига, о котором я го- ворил, с турецким доцентом Гаруном. Этот Гарун заявил, что дальнейшее развитие событий он себе представляет так, что будет создано союзное государство наподобие империи Бисмарка. «В него должны входить, кроме Анатолии, Кавказ и тюркские народы, живущие к востоку от Волги». Наконец, документ — донесение Папена от 1942 года, 26 авгу- ста Папен говорит, что он беседовал с Менеменджиоглу: «Я имел сегодня первую официальную беседу с Нуманом после вступления его в новую должность» (т. е. в должность министра иностранных 220
дел). Менеменджиоглу заявил, пишет Папен, что «турецкий гене- ральный штаб считает, что занятие Сталинграда явится решаю- щим моментом военных действий этого года. Решение русской проблемы заключается, по его мнению, в том, чтобы продвинуться от Сталинграда на север и перерезать железную дорогу Куйбы- шев — Москва. R этом случае центральные северные группы рус- ских войск будут иметь в своем распоряжении всего лишь одну железную дорогу, что должно привести к разгрому этих войск. То, что русские три недели тому назад бросили свои стратегиче- ские резервы с целью отвлечь внимание противника в беспер- спективную атаку против немецких вооруженных сил в централь- ном и северном секторах, является крупнейшей стратегической ошибкой. По сравнению с окончательным уничтожением русских воору- женных сил в центральном и северном секторах путем наступле- ния на Куйбышев, операции на Кавказе имеют второстепенное значение. Исходя из этой обстановки, генеральный штаб убежден, что к концу года Германия настолько ослабит русских, что они перестанут быть решающим фактором в этой войне». И дальше: «В Турции убеждены, что русская проблема может быть успешно решена только при том условии, если все эти различные народно- сти, они там перечисляются, с их культурными особенностями станут на ноги под управлением Германии». Наконец, документ, который также относится к Папену, — от 27 августа 1942 года, — политический отчет, в котором он доносил министерству иностранных дел Гитлера о высказываниях нового турецкого премьер-министра Сараджоглу по вопросу о тюркских меньшинствах и будущем России. «Я нанес сегодня первый визит вновь назначенному премьер-министру г-ну Сараджоглу. В ходе беседы, которая затрагивала общее положение Турции, я спросил его, как вчера Нумана, об его точке зрения по рус- скому вопросу. Премьер-министр ответил, что он хочет дать мне на это ответ и как турок, и как премьер-министр. Как турок он страстно желает уничтожения России. Уничто- жение России является подвигом фюрера, равный которому мо- жет быть совершен раз в столетие; оно является также известной мечтой турецкого народа. Каждый турок, даже пишущий для англичан Ялчин, не может об этом думать иначе, чем он. В своем недавнем выступлении, в котором он выразил свою преданность идее тюркизма, он хотел косвенно указать на это. Русская проблема может быть решена Германией только если будет убита, по меньшей мере, половина всех живущих в России русских, если впредь будут раз и навсегда изъяты из-под рус- ского влияния русифицированные области, населенные нацио- нальными меньшинствами, и если эти области будут поставлены на собственные ноги, привлечены к добровольному сотрудниче- ству с державами оси и воспитаны как враги славянства. Что ка- 221
сается уничтожения значительной части русского человеческого потенциала, то союзники идут по самому верному пути. Что решил фюрер о будущей структуре населенных нацменьшинствами об- ластей, — ему неизвестно». Господин председатель! Прошу разрешить передать Вам эту книгу для ознакомления. Господа делегаты! Прошу Вас обратить внимание на то, что это опубликовано было нами в 1946 году, год тому назад. Это — копии с подлинных документов из немецкого гитлеровского мини- стерства иностранных дел, найденные нами в Берлине, в иден- тичности которых, конечно, не может быть никакого сомнения. Вот извечные мечты турок, господин Сарпер, — уничтожить половину человеческого русского потенциала, захватить террито- рии, включая Кавказ, и там за Волгой образовать какое-то бис- марковское государство под протекторатом этого фюрера, кото- рому, по словам Сараджоглу, удалось решить проблему России и славянства. Счастливый случай, который удается только раз в столетие. Какой роковой просчет! Но вот что же вы скажете об этих документах? И как же вы при этих условиях говорите о том, что действительно отношения у нас с Советским Союзом не очень важные, но ведь нужно, чтобы московское радио прекратило свою пропаганду на турец- ком языке, и тогда все будет в порядке. А как с этими исконными вашими планами? В свете такого рода документов понятно, что Ялчин требовал подвергнуть дождю атомных бомб Советский Союз, если он не согласится на создание какого-то нового международного по- рядка. Если тот же Ялчин писал, что с Москвой можно гово- рить только языком ультиматума, требовать объединить весь мир против России; что писал депутат Атай, что настало время, чтобы Америка и Англия приняли решительные меры против Совет- ского Союза; что об этом писала и пресловутая «Джумхурнет» в статье некоего Дауэра, заявляя, что единственный выход, ко- торый может поставить Москву на правильный путь, — это война. Все сказано ясно, точно, определенно и злобно. Вот положение, которое мы имеем в ряде проблем, стоящих перед нами, — положение, которое требует от нас настаивать на том, чтобы эта преступная пропаганда войны была прекращена. Советская делегация считает это требование особенно важным в условиях, когда разгул пропаганды новой войны не находит себе никаких сдерживающих препятствий, когда таких людей, как Даллес и Бирнс, объявляют великими государственными мужами, несмотря на то, что ведь Бирнс в своей книге «Откро- венно говоря» требует, чтобы американское правительство предъ- явило ультиматум Советскому Союзу, и если Советский Союз не захочет вывести войска добровольно из своей зоны в Герма- нии, где эти войска находятся по праву, по международному договору, и, конечно, до известного времени, определяемого этим 222
правом, — то в таком случае принять крайние меры против Советского Союза. Разве это свидетельствует о любви к миру? Разве это не сви- детельствует о таком воинств_енно-башибузукском настроении ума, которое проявляется в этой книге Бирнса по отношению к Советскому Союзу и в прямых угрозах в одних случаях, и в при- крытых угрозах в других случаях. Нам говорят, что наши предложения противоречат Уставу Объединенных наций. Нет, они именно соответствуют Уставу, по- тому что Устав требует дружественных отношений, он не допу- скает, чтобы печатались такие вещи, которые печатаются тогда, когда хотят возбудить войну, а не призывать к миру. Вот почему советская делегация настаивает на своих требова- ниях. Я должен сказать к тому, что было уже здесь сказано, что всякого рода ссылки на то, что свобода должна быть защищена против советских требований, потому что нельзя ограничивать эту свободу иначе, как путем моральных побуждений, — эти требо- вания и соображения являются неправильными и лицемерными. Я прошлый раз, приводя здесь замечание судьи Холмса, го- ворил о том, как он разъяснил, что свобода слова, переходящая в злоупотребление свободой, нетерпима в обществе и должна быть и может быть ограничена. Мне здесь г-н Остин представил возражения. Он сослался на другие дела, в частности, на дело Абраамса, в которых будто бы Холмс высказывает совершенно иные взгляды, не допускающие никаких ограничений печати. Я без труда мог бы опровергнуть г-на Остина, подчеркнув в ссыл- ках, которые он сделал, те слова, которые не оставляют никакого сомнения в том, что именно Холмс указывал на то, что в деле Абраамса, точно так же, как и в деле Скенека, имеются случаи, когда интересы государства и самая судьба государства и обще- ственные интересы народов подвергаются такому серьезному ис- пытанию и опасности, когда справедливо и обязательно ограни- чить пользование той свободой, которая не является абсолютной, по признанию даже самих Эватта и Остина. Мы поэтому настаиваем на том, что, не ограничиваясь только платоническими пожеланиями, морализированием, проповедниче- ством того, что война вредна, гнусна и что поэтому нужно, чтобы все люди прониклись сознанием всей ее гнусности и позорности, нужно принять такие решительные и эффективные меры, которые действительно устранили бы эту опасность, угрожающе надвигаю- щуюся на мир, — опасность новой войны. Мы настаиваем на том, чтобы, во-первых, осудить всякого рода пропаганду войны, осудить как позорное, как общественно-опас- ное действие, осудить в силу самого Устава, который требует этого от них; во-вторых, чтобы каждое государство обеспечило принятие необходимых мер в порядке своего внутреннего законо- дательства. Это, следовательно, прямо говорит о том, что путь предлагается конституционный — не какой-то магистрат что-то 223
будет решать, как говорит Остин, а будет решать так, как уста- новит национальный закон в соответствии с конституцией страны, в соответствии с ее законами и обычаями, в соответствии с ее законодательными принципами, в соответствии с ее уголов- ной политикой, установит тот порядок, которым будет защищено человечество от злоупотребления свободой слова, от превращения этой свободы слова, основной свободы, в тот инструмент подстре- кательства к войне, к провокациям, к человеконенавистничеству, к вражде, к массовым кровопролитиям, в орудие ниспровержения человечества в бездну величайших и величайших бедствий, кото- рые когда-либо только могли и могут мыслиться. Будет ли это цензура или будут ли это какие-либо другие меры — это дело каждого государства. У нас нет ни одного звука о цензуре в на- ших предложениях. Мы говорим лишь о том, почему государство, которое находит возможным принимать меры в уголовном по- рядке против всякого, кто заражает своего соседа сифилисом или кто распространяет порнографические издания, или кто угрожает общественному здоровью продажей фальсифицированных товаров и продуктов, разрекламированных в печати как самые лучшие, доброкачественные продукты, — почему, если государство имеет право так поступать, как я указывал в значительном количестве примеров, государство не может ограничить произвол монополи- стов печати и не только монополистов печати, но и государствен- ных деятелей, в своих речах позволяющих себе проповедывать необходимость, неизбежность сбрасывания бомб на соседнюю ми- ролюбивую страну. Почему нам говорят, что если стать на нашу позицию, то это далеко заведет, что так можно пересажать в тюрьму всех, начиная с Даллеса и Бирнса? Да, если они этого заслуживают по национальным законам, они должны сесть в тюрьму. Если они будут делать то, что будет национальным зако- ном рассматриваться, как подстрекательство к войне, они должны быть судимы и посажены в тюрьму. Если это признает судья и закон, — не мы, потому что мы не касаемся этого вопроса, мы го- ворим: это дело внутреннего законодательства, — то против таких поджигателей войны должны быть приняты предусмотренные за- коном меры. Советская делегация в своих предложениях настаивает на том, следовательно, чтобы были в каждом государстве, которое дей- ствительно миролюбиво и не хочет войны, приняты в порядке внутреннего законодательства такие меры, которые под страхом применения уголовного закона запрещали бы пропаганду войны. Мы рекомендуем в порядке уголовного законодательства принять такие меры, которые исключали бы пропаганду войны. Это не слова, это не игра словами. Мы великолепно сознаем, какая от- ветственная минута переживается миром, и поэтому мы так ясно, определенно и настойчиво отстаиваем свои предложения, ибо они ко благу народов. Мы говорим также о том, что наше предложение имеет пря- 224
мую связь с прошлогодним решением Генеральной Ассамблеи относительно запрещения атомного оружия, о необходимости под- готовить мероприятия по исключению из национальных вооруже- ний атомного оружия и других основных видов массового уничто- жения людей. Мы ставим в связь это и с решением Генеральной Ассамблеи от 14 декабря о сокращении вооружений. Нам гово- рят, что это не имеет отношения одно к другому. А все хотят све- сти все это к конвенции о печати. Это два совершенно разных вопроса. Но этот вопрос органически связан с резолюциями Генеральной Ассамблеи от 14 декабря и 24 января 1946 года — органически связан потому, что было бы просто какой-то бес- смыслицей добиваться того, чтобы были приняты меры против поджигателей войны, против пропаганды войны и одновременно гнать вооружение во-всю. Вот почему мы говорим тоже совер- шенно отчетливо, что, как это выражено в 4 пункте нашего про- екта, принятие постановления нынешней сессией Генеральной Ассамблеи, подтверждающего необходимость скорейшего осу- ществления тех решений, которые были приняты ею в прошлом юду, явилось бы сильнейшим ударом по пропаганде и по под- жигателям новой войны и, таким образом, ответило бы самым важным, — важнее этого нет ничего в жизни, — интересам всех миролюбивых народов, проклинающих войну, жаждущих мира и требующих этого мира от всех, кто сознает ответственность свою перед своей страной, перед своим народом, 4. ОТВЕТ ПОДЖИГАТЕЛЯМ НОВОЙ ВОЙНЫ. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 25 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* 1. Южно-Африканский Союз — родина неофашизма Мне приходится отвечать целому ряду ораторов, каждый из которых заслуживает большего или меньшего внимания с точки зрения интересов советской делегации, с точки зрения установ- ления истины, с точки зрения опровержения тех или иных непра- вильных сообщений или искажений, с точки зрения борьбы с теми опасными тенденциями, которые были проявлены некото- рыми из наших оппонентов, выступавших здесь против советской резолюции, призывающей к борьбе с пропагандой и поджигате- лями новой войны. Я начну по порядку. Здесь выступал со всей возможной экспрессией министр юстиции Южно-Африканского Союза Лоу- ренс На мой взгляд, он выступал весьма странно, впрочем, не только он один допускал такие странности. Допускаются они и некоторыми другими, в частности, моим соседом справа г-ном Макнейлом. Я, таким образом, нахожусь в окружении удивляю- щихся людей. Удивляется один — удивляется другой. Чему они удивляются? Они удивляются тому, видите ли, что, как сказал * «Известия» 30, 31 октября и I ноября 1947 г. 15 д. я. Вышинский 225
Лоуренс, я не включил его страну (а я вообще ни одной страны не включал, а включал только определенных представителей реакционных кругов) в число поджигателей войны. Говоря о под- жигателях войны, я имел в виду те реакционные круги, те моно- полистические объединения и те политические группировки, ко- торые ведут пропаганду войны, примеры чего я уже не раз назы- вал. Лоуренс удивляется, почему же это он не попал в это число. Но если будут такие факты, которые говорят о том, что он за- служивает включения в эту категорию, я обещаю ему это вы- полнить самым добросовестным образом. Удивляется и г-н Макнейл. Я думаю, что мой ответ налево Лоуренсу — есть ответ направо Макнейлу. Кстати, должен ска- зать, что я тоже в свою очередь удивлен. Когда я называю под- жигателей войны по именам и привожу факты, то на меня начи- нают нападать, начинают обвинять, почему я так делаю. Но когда я не называю кого-нибудь из тех, настроение которых, очевидно, само говорит за себя по римскому крылатому выра- жению — «Кто молчит, тот кричит», то они меня начинают об- винять в том, почему я о них именно не сказал. Но вот Лоуренс начал давать какие-то справки, касающиеся СССР и советской внутренней политики. Должен сказать, что Лоуренс слишком далеко зашел. Очевидно, это как раз пример тех хороших манер, о которых он говорил и которые определяют южно-африканскую дипломатию. Лоуренс назвал книжку, кото- рую он, вероятно, не успел даже прочитать, потому что то, что он сказал, он сказал не на основании знакомства с этой паск- вильной книжкой, а из аннотации, помещеннрй на обложке этой книжки. Ну, конечно, очень легко расправиться со страной, кото- рая оклеветана в этой книжке, путем цитирования надписей на обложке, и представить все дело так, как будто бы действительно сообщено что-то такое важное и сенсационное. Но вы, г-н Лоу- ренс, не всмотрелись как следует в тот источник, из которого вы так охотно утоляете свою жажду клеветы на Советский Союз. А что это за источник? Что это за книга? Это книга, которая, в сущности говоря, представляет собою собрание всяких гнус- нейших пасквилей относительно принудительного труда, якобы существующего в Советском Союзе, где рассказываются всякие совершенно неправдоподобные вещи и диКие выдумки. Напри- мер, говорится о том, что в Советском Союзе в тюрьмах и в концентрационных лагерях находится около 20 миллионов лю- дей. Достаточно, конечно, только назвать эту цифру, чтобы стало ясно, что сочинители этой клеветнической книги либо полные идиоты, либо патентованные гангстеры. Откуда они почерпнули все эти сведения? Они почерпнули эти сведения от десятка бе- жавших из Советского Союза представителей пятой колонны, той самой пятой колонны, которую мы успешно уничтожили в Советском Союзе и этим в значительной мере содействовали 226
разгрому фашистской Германии. Мы уничтожили эту пятую колонну, но отдельные недобитые разбойники и бандиты, преда- тели и изменники, гитлеровские агенты укрылись в некоторых странах, кое-кто из них оказался и здесь, в США, и вот они-то и предоставили свои якобы воспоминания для клеветнической книги о СССР. Такие белогвардейцы сейчас кормятся здесь на американской земле и точат ножи, чтобы в удобный момент эти ножи, воткнуть в спину советского народа. И вот этим мутным источником вы, г-н министр юстиции, воспользовались для своих клеветнических выпадов против Советского Союза. Вы должны были бы помнить, какую величайшую услугу Советский Союз оказал миру тем, что он накануне вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР оказался в состоянии противо- стоять ей лицом к лицу, не имея у себя за спиной пятой ко- лонны, которая должна была, по гитлеровскому плану, по плану гитлеровских генеральных штабов и разведок, взорзать совет- ский тыл, чтобы облегчить Гитлеру победу. И вот вы, очевидно, недостаточно продумав все то, что под легким горячим впечатлением почерпнули из этой грязной книжки, принесли ее сюда в первый комитет, чтобы использовать в своих враждебных Советскому Союзу целях. Я до сих пор не говорил о Южно-Африканском Союзе, потому что считал, что не такова уж роль Южно-Африканского Союза в мировых пробле- мах, чтобы о нем специально говорить. Но теперь мне стоит кое- что сказать. Я, во-первых, спрошу вас, г-н Лоуренс: скажите, пожалуйста, не существует ли до сих пор в вашей стране еще так называемое гетто или черта оседлости для индусов или негров? Запрет для чернокожих владения землей и недвижимостью, при полном запрещении селиться, например, в Оранже? Ограничения все- возможного рода, в том числе и в избирательном праве? Это все существует у вас? А отдельное голосование индийцев и белых по куриальной системе? А лишение всех индийцев пассивного избирательного Права и т. д. и т. п. — это все существует у вас? Все это у вас существует, когда не должно было бы суще- ствовать, хотя бы из того уважения, которое вы должны были бы питать к принципам организации Объединенных наций, тре- бующих равенства народов, уважения прав национальных мень шинств. Разве мы не знаем такие факты, как, например, бойкот, который европейцы начали против индийских торговцев, бойкот, который протекал в очень бурных формах. Ведь были случаи, когда, например, в Питерсбурге собрание европейцев постано- вило бойкотировать индийских торговцев и всех европейцев, входящих в индийские магазины, а европейских женщин, рабо- тающих в индийских предприятиях и учреждениях, обливать смолой и обваливать перьями и в таком виде издеваться над ними на улицах и базарных площадях. И когда в вашем парла- менте по поводу бойкота был сделан вашему министру экономи- 15* 227
ческого развития запрос, он заявил, что бойкот индийских тор- говцев в Южной Африке не входит в число вопросов, касаю- щихся правительства... Разве это не факт? Разве не факт, что I апреля 1917 года в Южно-Африканском Союзе было опубликовано сообщение о том, что муниципальная ассоциация Наталя составила проект декрета, предусматривающего создание индийских консульта- тивных советов по жилищным вопросам и вопросам здравоохра- нения индийской общины, причем этой последней не предостав- лялось никакого права представительства в муниципальных органах? И разве умеренный лидер индийской общины Каджи, комментируя этот проект декрета, не протестовал, заявляя, что право участия в муниципальных выборах или, еще хуже, граж- данство третьего класса, на основе консультативных советов, сделает положение индийцев лишь еще более унизительным и ухудшит условия их существования? И разве фельдмаршал Смэтс 53 17 июля 1947 года, говоря об этом самом декрете, не со- общил прессе Дурбана, что общественное мнение еще не созрело для того, чтобы индийцам были предоставлены права муници- пального представительства? Что это такое? Похоже ли это в какой-либо мере на демокра- тию? А вы, вероятно, считаете Южно-Африканский Союз демо- кратической страной? Что же можно сказать о тех европейцах, которые установили такой бесчеловечный, несправедливый, без- законный, антидемократический, дискриминационный режим в отношении национальных меньшинств в Южно-Африканском Союзе? Некий Гриффин, который разрешил сослаться на его имя в случае необходимости, мне прислал письмо с вырезкой из газеты «Френд», в которой описывается обращение в южно-африканских тюрьмах с индийцами — участниками движения пассивного со- противления. «Сам я, — пишет Гриффин, — много путешествовал, жил и работал в Америке и Китае. Если вы желаете, можете сослаться на мое имя». Я ссылаюсь на его имя. Вот что пишется в этой заметке из газеты «Френд»: «Кептаун, понедельник. Украшенные цветами одиннадцать членов движения пассивного сопротивления, среди них три жен- щины, которые недавно отбыли срок тюремного заключения в Дурбане, вчера вечером присутствовали в качестве почетных гос- тей на состояшемся здесь приеме. Главным оратором была г-жа 3. Гул, руководительница дви- жения сопротивления Капской провинции, которая заявила, что тюремные условия для неевропейцев в Дурбане так же плохи, как в Бельзенском концлагере. «Я увидела, что происходит за тюремной решеткой, и была потрясена,—заявила г-жа Гул.—Для неевропейских заключенных там нет ничего, кроме страданий. Это вызывало содрогание». 228
Тюремщицы расхаживали с ремнями в руках. Однажды она видела, как туземную женщину били по лицу до гех пор, пока у нее не начался припадок эпилепсии. Ее окатили холодной во- дой, чтобы привести в чувство, а когда она пришла в себя, она была брошена в камеру одиночного заключения». Вот, г-н Лоуренс, каковы порядки в вашей стране. Было бы, безусловно, более важно, мне кажется, для вашей практики ми- нистра юстиции южно-африканского правительства, реагировать на такие факты, которые у вас, очевидно, являются своего рода бытовым явлением. Источник, которым я пользовался, не опоро- ченный. Это общественная организация, это чистый источник. Вы же пользуетесь источником мутным, источником не чистым — этой книгой предателей и изменников родины, вроде Николаев- ского и Далииа. В Америке издается журнал «Ридерс скооп». В одном из его номеров в 1946 году помещена статья некоего Альберта Брандта под заглавием: «Южная Африка — родина неофашизма». Здесь рассказывается о деятельности некоего Освальда Пироу, кото- рый перед войной был министром юстиции, министром обороны и министром железнодорожного транспорта Южно-Африканского Союза. Как сообщается в этой статье, он призывал западные державы продолжать борьбу в Германии за новый порядок, про- должать борьбу против СССР. И вот г-н Лоуренс берется нам преподавать уроки демократии и уважения прав человека. Это, действительно, зрелище, достойное богов. 2. Маневры англо-американских защитников войны Здесь некоторые заявляли, что резолюция СССР будто бы мертворожденное дитя. Г-н Макнейл держится такой же точки зрения. Может быть эта резолюция и не подходит кое-кому, но уже тот самый факт, что по инициативе Советского Союза по- ставлен этот вопрос на Генеральной Ассамблее, имеет громадное значение. Несмотря на заявление сенатора Остина, требующее решительно отклонить эту резолюцию и самую ее идею, убить ее, как он выразился, Эватт внес поправки к ней. Повторяю, по- правки, хотя всем ясно, что это не поправки, а новая резолюция, ибо он говорит: Добавьте к советским четырем предложениям новую преамбулу и вместо этих четырех предложений возьмите мои четыре предложения. И это он называет поправками. Я на- зываю это фокусом-покусом. Но такие фокусы-покусы могут быть удачны только тогда, когда фокусник достаточно ловок и умен, а если эти два качества у него в недостатке, то из этого фокуса у него ничего получиться не может. Но сам тот факт, что австралийская делегация нашла нуж- ным свою резолюцию прикрыть советским проектом, предлагая поправку к советской резолюции, говорит о том, что у вас, г-н Макнейл, в вашем Британском содружестве не все благопо- 229
лучно, ибо это так называемое мертворожденное дитя усынов- ляется членами вашего так называемого Британского содруже- ства. Делегат Южно-Африканского Союза считает советскую резо- люцию неподходящей. Но почему же, кроме австралийской деле- гации, еще и канадская делегация предложила резолюцию на эту же тему, в духе той основной идеи, которая защищается со- ветской делегацией? Почему же французская делегация внесла резолюцию в духе основной идеи советской резолюции, которая требует осуждения пропаганды войны и подстрекателей войны? Почему же мы имеем предложение Венецуэлы создать подкоми- тет, который выработал бы на основе всех имеющихся проектов общий текст? Это говорит о том, что здесь мы имеем дело не с мертворож- денными детьми. Хотя вам не нравятся пункты советской резо- люции, но вы не можете отвергнуть идею борьбы с пропагандой и поджигателями новой войны, потому что народы не поймут таких ваших действий, потому что народы нельзя ввести в заб- луждение тем, что, дескать, трудно, видите ли, определить самое понятие пропаганды войны, агрессии и т. д. Эти фокусы обре- чены на провал. Вы знаете, что народы ждут прямого ответа на этот вопрос, волнующий и беспокоящий сейчас миллионы людей, ответ на который взяла на себя инициативу дать советская де- легация и Советский Союз, призвавшие к этому организацию Объединенных наций. Те заявления, которые здесь слышатся с разных сторон, что нужно эту резолюцию отвергнуть, что ее даже нельзя обсуждать, что ее нельзя исправить даже никакими поправками — это все никуда не годная аргументация, не имею- щая никакой логики. Прения показали главное, что организация Объединенных наций должна сказать свое слово по этому поводу для того, чтобы осудить поджигателей войны и тех, кто пропаганду войны делает своим ремеслом. Поэтому надо более серьезно, более ответственно подойти к этому делу не с точки зрения простой и очень легкой поверхностной полемики, а с точки зрения того, что это предложение советской делегации отвечает жизненным тре- бованиям и интересам народов всего мира, миллионов людей, ищущих и жаждущих этого мира. Нам говорят, что дело будто идет об ущемлении основной свободы — свободы печати. Я вчера по этому поводу говорил довольно подробно. Я должен возвратиться к этому вопросу вновь. Те, кто возражают против советских предложений, делают вид, что эти предложения направлены против свободы печати, против свободы слова и что здесь столкнулись две силы — одна сила, которая защищает свободу слова и печати, и другая сила, которая против этой свободы слова и свободы печати. Вот так изображают некоторые положение. Прочитайте выступление 230
Остина или прослушайте сегодняшнее выступление Макнейла — ведь так и брызжет эта мысль — вот мы защитники священных свобод, а вот вы, советская делегация, хулители и разрушители этих священных свобод. Я не буду с вами спорить о том, что у нас понятие о самом содержании свободы разное со многими из вас. Например, мы считаем, что если написано, что все люди равны, то это должно означать, что все люди должны быть равны и материально, а не только формально, потому что пользование равными правами, записанными законом, без материальной основы для этого — это не равенство. Что за равенство, когда оно должно опираться на то, что и Рокфеллер и нищий могут одинаково ночевать под мостом... Мы понимаем равенство таким образом, что оно опирается на определенную материальную основу. Весь наш советский на- род борется за это, за то, чтобы заложить эти прочные основы, построить такой мощный экономический фундамент, который был бы действительно основной гарантией полного равенства. И мы уже достигли многого в этом, когда мы ликвидировали без- работицу,— она в нашей стране невозможна, — когда мы не имеем кризисов, — они в нашей стране невозможны, — когда мы создали условия для того гигантского прогресса, который состав- ляет громадное завоевание советского строя, советской власти и который идет на благо нашему народу—миллионам и миллио- нам рабочих, крестьян и интеллигенции. Весь наш народ строит эту экономику. И когда нам г-н Лоуренс читает с обложки паскудной книжонки о принудительном труде в Советском Союзе, что будто бы этот принудительный труд создает совет- скую экономику, так ведь это же смешно и дико. И смешно и стыдно — смешно за то, что вот такая глупость написана, а стыдно за то, что ее повторяет министр юстиции Южно-Афри- канского Союза. Нам здесь прочли целую проповедь Остин и Макнейл на тему о том, что такое принцип свободы слова. При этом пропо- ведники все время исходили из того, что мы — советская деле- гация— хотим якобы уничтожить эту святыню, а вместе с ней уничтожить и права человека. Разумеется, это сплошной вздор. Остин здесь патетически восклицает, что советская делегация будто бы делает прямой выпад против самых основ того, что га- рантирует якобы американскому народу «блаженство действи- тельной свободы». Вам это кажется блаженством, но мы от этого блаженства не в восторге. Но это дело вкусов. Здесь хотят изобразить дело так, что Советский Союз требует, чтобы каждый индивидуум, как сказал Остин, соглашался с мыслями и идеями «излишне мелочной власти», чтобы не было свободной информа- ции, чтобы не было свободного распространения мнений, чтобы судья, как говорил Остин, мог «наложить руки на мысли и слова народа». Остин до того увлекся размалевыванием этой картины, что заявил, что там, где судья применяет репрессии против кон- 231
кретной свободы, там нет закона, и что в таком случае остается одна альтернатива: «Восстание или революция». Так Остин пугает доверчивых слушателей страшными сло- вами. Хотя, разумеется, сам он понимает, что это несерьезно, потому что его слова не соответствуют действительности, потому что ему хорошо известно, что в демократических государствах судья самим законом уполномочен применять наказания не против конкретной свободы, а против злоупотребления свобо- дой. Когда судья осуждает преступника, совершившего преступ- ление, и приговаривает его к тюремному заключению, то, ко- нечно, он ограничивает свободу преступника, но он ограничивает не свободу, как таковую, а свободу этого преступника, который не умеет пользоваться свободой, какой пользуются все другие граждане, уважающие законы своей страны. Это же все хорошо понятно, и почему же в таком случае нам говорят такие вещи, что будто бы, если судья будет применять репрессии против конкретной свободы, то нет закона? Это только потому так говорят, что хотят изобразить дело так, что совет- ское предложение настаивает на ограничениях свободы. Изви- ните, пожалуйста, господа. Мы настаиваем на ограничении про- извола в пользовании свободой, на пресечении злоупот- реблений свободой, а не на ограничении пользования самой свободой. И именно настаивая на том, чтобы было ограничено злоупотребление свободой, мы тем самым защищаем подлинную свободу. Не приписывайте нам, таким образом, того, чего мы и в мыслях не имеем. Не извращайте наши предложения. Сенатор Остин знает это, по крайней мере должен знать, что никаких безграничных свобод не существует и что законодатель- ства разных демократических стран предусматривают также со.- вершенно неизбежные и очень важные ограничения этой так называемой «конкретной свободы». В споре со мной Остин приводил примеры из практики аме- риканского судьи Холмса. Я еще раз внимательно просмотрел и остальные случаи, о которых говорил здесь Остин, и должен ска- зать, что еще больше убедился в том, что я правильно излагал Холмса. Поэтому тот юридический анализ, который здесь был представлен Остином, не выдерживает никакой критики. Остин нам говорит: Вы хотите ограничить свободу слова, сво- боду печати, но дело ведь может кончиться тем, что в конце кон- цов вы будете мешать людям наблюдать, сравнивать, противо- поставлять одно другому, думать и, как он выразился дальше, нашептывать друг другу свои подлинные мысли. Получается по Остину какое-то непонятное положение, когда хотят ограничить право людей «делиться своими мыслями с кем бы то ни было» или, как говорит Остин, «нашептывать» даже какие-то мысли. Остин изображает дело в очень уж наивном свете, рисуя чуть ли не идиллические картины. Оказывается, этот Эрл, чудовищные слова которого, ве- 232
роятно, у всех в памяти и который вторично подтвердил свой призыв сбросить атомные бомбы на СССР, просто «нашепты- вает» кому-то свои мысли. Это всего-навсего такой, знаете, забавный аркадский пастушок... И Итон, и Бирис, и Буллит, и Дин, и Брукс, и Харвуд, и Черчилль — Есе это аркадские пас- тушки, такие простодушные, которые просто нашептывают ка- кие-то невинные вещи, а их хотят за это заклеймить, призвать к порядку, а может быть даже наказать. Правда, Остин в своей речи заявил, что им, этим пастушкам, .нехватает самодисцип- лины, чтобы удержаться от неумеренных речей. Но — успокаи- вает Остин — это придет с возрастом, в результате, как он вы- ражается, естественного роста их внутренних убеждений. Вот тут получается уже водораздел разногласий. Советская делегация говорит: Всякая пропаганда войны должна быть осуждена; нельзя допускать, чтобы печать и другие органы об- щественной информации в любой форме использовались для целей разжигания войны. Для этого нужно в каждой стране внутренним порядком установить такие законы, которые бы боролись с этим. Нам отвечают: Не должно быть никакого принуждения, ни- каких ограничений, свобода священна, она абсолютна. В Анг- лии, например, это демонстрировали не только тем, что пацифис- там разрешали во время войны проклинать войну, оборонитель- ную войну, которую вела в это время Англия против Гитлера, но даже разрешили и после войны Мосли и его молодчикам сво- бодно ходить по улицам и пропагандировать фашистские идеи. И вот повторяют: Никаких принуждений, никаких наказаний, никаких внутренних законодательных мер против поджигателей войны, предлагается гувернерское обхождение. Надо уговорить и надо предоставить время, когда в процессе «своего внутрен- него роста» эти поджигатели войны откажутся сами от своей враждебной, вредной, опасной, разрушительной пропаганды войны. Конечно, они от этой пропаганды никогда не откажутся, если, как говорит русская пословица, «на их роток не накинешь пла- ток». Надо заставить замолчать пропагандистов и поджигателей войны. Этого требуют все миролюбивые народы. В этом заклю- чается и основное содержание советского предложения. Перехожу к выступлению Макнейла. В своем выступлении Макнейл взял на себя сегодня роль защитника турецкого деле- гата. Я не знаю, имел ли он доверенность на этот счет или нет, но меня очень удивило то, что сам турецкий делегат не стал себя защищать, отказавшись от слова, заявив, что он будет вы- ступать только в том случае, если на него будут нападать. Это его дело. Но почему же тогда Макнейл берет на себя роль его защитника? Разве Сарпер не мог сам себя защищать, если он считал, что он может себя защищать? Это странная позиция, конечно. Но как же защищал Макнейл Сарпера? 233
Макнейл напомнил здесь о каких-то документах, которые обнаружены в Германии и которые англичане держат про запас, имея в виду использовать их лишь в том случае, если будет ка- кая-то провокация. Это очень интересное признание. Мы его за- помним, конечно. Мы знаем, с чьей стороны нужно ожидать эту провокацию. Далее Макнейл остановился на наших предложениях, заявив, что советское предложение, а следовательно и предложение дру- гих делегаций осудить пропаганду войны, все виды пропаганды, имеющей целью поощрение любых актов агрессии, неприемлемо, так как трудно-де определить, что такое агрессия. Над юридиче- ским аспектом этого вопроса нужно, конечно, поработать. Сейчас вопрос заключается не в этом, ибо мы здесь с вами не в научно- исследовательском институте, мы с вами не в Королевском на- учном обществе. Мы с вами в политическом собрании, где дол- жны решить политический вопрос. А политический вопрос ста- вится так: имеются ли в некоторых странах такие круги, которые изо дня в день печатают всевозможные сообщения, подстрекаю- щие к тому, чтобы одно государство начало войну против дру- гого государства. Есть такие или нет? Отвечаю — есть. Мне го- ворят, почему вы только назвали США, Турцию и Грецию? Оби- делся представитель Великобритании Макнейл, что его не на- звали. Ну, поскольку Макнейл не отделяет себя от Черчилля, а Черчилля я прямо назвал поджигателем войны, то я думаю, что вы, г-н Макнейл, должны быть удовлетворены. В советской резолюции говорится: «Организация Объеди- ненных наций осуждает ведущуюся реакционными кругами в ряде стран и в особенности в Соединенных Штатах Америки, Турции, Греции преступную пропаганду новой войны путем рас- пространения всякого рода измышлений посредством печати, радио, кино, публичных выступлений, содержащих открытые призывы к нападению на миролюбивые демократические страны». Вы хотите, может быть, чтобы мы расшифровали вам, какой это ряд стран? Мы постараемся это сделать. Поэтому тщетны по- пытки запутать вопрос всякими требованиями определить, что такое пропаганда, что такое агрессия и т. п. Мы политически должны сейчас сказать какова обстановка, имеется ли сейчас угроза со стороны вот этих самых сумасшедших пропагандистов войны, вроде Эрла, и что нужно сделать, чтобы пресечь пре- ступную пропаганду войны. Неужели не ясно, что если пресло- вутый Эрл призывает Соединенные Штаты Америки сбросить как можно скорее атомные бомбы на Кремль, то это чудовищно, это нетерпимо? Я вас спрашиваю просто по-человечески, без полемики — терпимо это или не терпимо? А вы меня спраши- ваете в ответ: а что такое пропаганда войны? Попал человек в яму, ему опускают веревку, чтобы спасти его, а он вместо того, чтобы ухватить веревку и выбраться из ямы, спрашивает, а что такое веревка? (Смех). Мы заявляем: вот перед вами агрес- 234
сор, он призывает вас, ваше правительство сбросить атомные бомбы на Советский Союз. Осудите это. А вы говорите — с какой радости? У нас свобода слова. Это злоупотребление свободой слова. И мы обвиняем в подстрекательстве, в поощрении про- паганды войны тех, кто не хочет заткнуть рот этим людям, пропагандирующим агрессию. Мы считаем своим священным, нравственным долгом — недопускать в нашей стране подобных выступлений, да они у нас и невозможны. Вы не найдете в советской печати ни одной строчки, ни одной буквы, где были бы призывы к войне. Это у нас немыслимо. Того, кто бы это сказал, у нас посадили бы в сумасшедший дом. А здесь? А здесь у вас пропагандисты и поджигатели войны действуют во- всю, и когда мы, обращаясь к Вашей совести и зная, что эта со- весть говорит то же самое в вашем народе, как и в нашем на- роде, требуем обуздания поджигателей войны, вы вместо этого спрашиваете: а что такое пропаганда войны, а что такое агрес- сия? Нельзя подменять один вопрос другим. Нельзя вопрос тем более запутывать, особенно, когда этот вопрос касается судеб мира в прямом смысле этого слова. И здесь политический азарт, политический ажиотаж — вредное дело. Макнейл сам это со- знает. «Я, — говорит он, — каюсь и сожалею, что говорю оскор- бительные слова». Видите, какая кающаяся Магдалина сегодня сидит здесь рядом со мной. (Смех). Но он поступает, как настоящий грешник, кается и грешит, грешит и кается и опять грешит, как будто бы он покаянием открывает путь к согрешению. (С м ех). Макнейл рассказывал, как в Англии позволяют выступать пацифистам и прочее. Мы знаем историю общественного разви- тия в разных странах и мы знаем, что так называемая терпи- мость является результатом того, что господствующий класс чув- ствует себя достаточно крепким, чтобы позволить роскошь так называемой терпимости. Когда господствующий класс не видит никакой серьезной угрозы против себя, он допускает некий либе- рализм. Но как только начинается политическая трясучка внутри этой страны, как появляются недовольные люди, недовольные классы, как они приобретают силу, как они начинают выступать за свои права, как они начинают бороться, как это имеет место теперь, например, в Чили или там в Бразилии, — так сейчас же начинаются аресты, подавления, усиливается применение наси- лий, действуют тюрьмы и, конечно, появляется козел отпущения. Кто? Москва. Москва, которая оказывается, если послушать этих господ, виновата во всех грехах. Вот что означает ваша терпимость на языке развития исторических событий. Мы знаем цену такой терпимости. Если говорить о терпимости во внешнеполитических отноше- ниях, то такая терпимость стоила нам уж очень много крови, господа. Напомню о той терпимости, которую Чемберлен и Да- ладье проявляли по отношению к Гитлеру в Мюнхене. Там тоже 235
господствовал дух терпимости. Эта терпимость довела до того, что Гитлер проглотил, при помощи англо-французских руководи- телей европейской внешней политики, Чехословакию. Это при- вело к тому, что потом он залил кровью весь мир. Мы, советские люди, знаем это лучше, чем кто-либо другой, потому что значи- тельная часть нашей страны подверглась огню и мечу гитлеров- ских орд. Так позвольте уже такую терпимость сдать в архив в назидание потомству, как не нужно быть терпимым к тем, кто является угрозой миру, сначала пропагандируя войну, а потом осуществляя эту самую войну. Словами о терпимости вы нас не уговорите. Эпоха прекра- снодушного цветистословесного либерализма прошла. Либера- лизм болтается между двумя полярными силами — реакцией и истинной демократией, обладающей могуществом магнита для притяжения народных демократических сил. Надо отбросить в сторону эту вашу пресловутую ложную терпимость, которая ни- когда не помогала во внешних политических делах, как об этом свидетельствует урок, извлеченный человечеством из последних десятилетий, в отношении агрессоров, в отношении гитлеровской Германии. Поэтому мы против такой терпимости. 3. Как Макнейл пытался грубо фальсифицировать историю Макнейл говорил о выступлении И. В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б). Макнейл заявил, что на XVIII съезде ВКП(б) Сталин говорил о том, что Англия, Франция и США — это было в марте 1939 года — неагрессивные государства, а по- том В. М. Молотов в августе 1939 года уже говорил об импери- алистическом характере войны и об агрессивных намерениях тех государств, которые боятся потерять свое господство в мире. Макнейл здесь усматривает противоречия и пытается вместе с тем утверждать, что в Советском Союзе нет и ясного понимания того, что такое агрессия. Он как будто забыл о тех исторических фактах, которые лежали в промежутке между мартом и августом и тем более октябрем 1939 года. Макнейл как-то двусмысленно намекал на договор о ненапа- дении, который был в августе 1939 года заключен между Совет- ским Союзом и Германией. Он придавал этому характер далеко не положительного свойства, говорил об этом далеко не в добро- желательном духе в отношении к Советскому Союзу. Я должен в свою очередь остановиться на этом вопросе, так как, я это прямо скажу, Макнейл пытался набросить тень на внешнюю по- литику Советского Союза, извращая факты и фальсифицируя исторические события. Что же произошло в самом деле в 1939 году? Позвольте на- помнить некоторые факты. В конце мая 1939 года английское и французское правительства обратились к Советскому Союз> с 236
предложением, в случае прямой агрессии, направленной против той или другой договаривающейся державы, предусмотреть обя- зательства взаимной помощи между Англией, Францией и Совет- ским Союзом. Это было в мае 1939 года. Но эти новые предло- жения о взаимной помощи были предъявлены нам в удивительно странном виде — это можно доказать рядом документов. Они со- провождались такими оговорками, которые фактически совер- шенно их обесценивали. Новые предложения предусматривали помощь СССР в отношении пяти стран, которым Англия и Франция уже дали свои гарантии, но ничего в них не говори- лось, в этих предложениях, о помощи со стороны Англии и Франции трем граничащим с СССР балтийским странам: Эсто- нии, Латвии и Финляндии. Создавалось такое положение, что агрессор, а агрессором тогда представлялся Гитлер, и когда раз- говаривали Великобритания, СССР и Франция относительно бу- дущего агрессора они уже тогда имели в виду Гитлера, — агрес- сор мог угрожать Советскому Союзу со стороны Балтийских стран, и ни Англия, ни Франция не были обязаны оказывать СССР помощь. Но вот наступает 31 мая 1939 года, когда созывается третья сессия Верховного Совета Советского Союза. И на этой третьей сессии, в мае (об этой дате почему-то забыл упомянуть Макнейл, а это важная дата), выступает Министр иностранных дел СССР В. М. Молотов с докладом о внешней политике и говорит (цити- рую по своим кратким записям): «...если в самом деле хотят соз- дать дееспособный фронт миролюбивых стран против наступления агрессии, то для этого необходимы, как минимум, такие условия: заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта взаимопомощи против агрессии, имеющего исключительно оборонительный характер; гарантирование со стороны Англии, Франции и СССР государств Центральной и Восточней Европы, включая в их число все без исключения пограничные с СССР европейские страны, от нападения агрессоров; заключение кон- кретного соглашения между Англией, Францией и СССР о фор- мах и размерах немедленной и эффективной помощи, оказывае- мой друг другу и гарантируемым государствам в случае нападе- ния агрессоров. Таково, — говорил В. М. Молотов, — наше мнение, которое мы никому не навязываем, но за которое мы стоим Мы не требуем принятия нашей точки зрения и никого не просим об этом. Мы считаем, однако, что эта точка зрения действи- тельно отвечает интересам безопасности миролюбивых госу- дарств». Вот позиция, которую защищал в это время В. М. Молотов. Разке она противоречит тому, что говорил И. В. Сталин на XVIII партийном съезде в марте 1939 года, утверждая, что Ве- ликобритания, США и Франция не агрессивные государства? В. М. Молотов говорит, что нужно заключить с этими государ- 237
ствами пакт против агрессии. Но не заключают же пакт против агрессии с агрессором? Какое же тут противоречие, усматривае- мое Макнейлом, между тем, что говорил о направлении внешней политики в мае 1939 года Молотов, Министр иностранных дел СССР, и тем, что говорил в марте 1939 года И. В. Сталин? Ни- какого противоречия здесь нет и быть не могло. Эги разговоры о каком-то мнимом противоречии нужны Макнейлу для того, чтобы отвлечь внимание от основной задачи, чтобы попробовать запутать вопрос. Скажите, пожалуйста, вот эти условия, кото- рые тогда, в 1939 году, выдвинул Советский Союз для того, чтобы предупредить войну, подходящи они или нет для демократиче- ских стран? Эти условия могли бы быть барьером против агрес- сора и против осуществления агрессивных планов? Эти условия могли бы предупредить войну, к которой готовился тогда Гитлер, или нет? На все эти вопросы надо Лать, конечно, только положи- тельный ответ. Но надо отметить, что в англо-французских пред- ложениях эти условия, отвечающие элементарному принципу борьбы с агрессией, не встретили к себе благосклонного отно- шения. Гарантировав себя от прямого нападения агрессора пактами взаимопомощи между собой и с Польшей и обеспечив себе по- мощь в случае нападения агрессора на Польшу и Румынию, англичане и французы оставили открытым вопрос, который не мог не интересовать Советский Союз, — может ли СССР в свою очередь рассчитывать на помощь со стороны Англии и Франции, в случае нападения Гитлера не на Польшу, не на Румынию, с которыми Англия тогда заключила оборонительный союз, а на другие, пограничные с Советским Союзом государства? Эгот вопрос остался открытым. Но при этих условиях нельзя же было, конечно, рассчитывать, что Англия и Франция эти пере- говоры об оборонительном договоре ведут серьезно, с действи- тельной целью обуздать агрессора. Тут, конечно, не все было гладко. Вот почему Молотов, говоря об англо-французских предложениях, называл их шагом вперед, даже в этих усло- виях, но отметил, что он, этот шаг, обставлен такими ого- ворками, вплоть до оговорок на счет некоторых пунктов Устава Лиги нации, что он может оказаться «фиктивным шагом вперед». Но вот приехала в Москву комиссия для этих переговоров. Ехала она целых шесть дней, вместо нескольких часов, если бы она отправилась, как мы предлагали, самолетом, а не тозаро- пассажирским пароходом, скорость которого была 13 узлов. Эти представители Великобритании и Франции оказались второ- степенными чиновниками, прибывшими, вдобавок, без надлежа- щих полномочий для переговоров с Советским Союзом о заклю- чении оборонительного союза. Что из этого могло выйти? Ничего. И когда председатель Советской делегации маршал Ворошилов был спрошен по этому поводу, то он прямо сказал, что эти пере- 238
говоры с военными миссиями Англии и Франции окончились неудачей, вследствие того, что Советская военная миссия счи- тала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии и Польше, лишь на условии пропуска его войск через польскую территорию. Но польское правительство заявило, что оно не может согласиться на пропуск советских войск через свою территорию в случае агрессии со стороны Гитлера и вообще не нуждается в помощи Советского Союза и не примет никакой помощи от Советского Срюза. При этих условиях, что пришлось сделать? В этих усло- виях ничего из этих переговоров не вышло и, разумеется, эти переговоры окончились провалом. А тем не менее, как. это пока- зало со всей очевидностью дальнейшее развитие событий, Гит- лер не дремал. Между тем, в английской прессе появились сооб- щения о ведущихся переговорах между Германией и Великобри- танией об гарантированном займе и совместной эксплоатации африканских колоний. Мы говорим ясно и отчетливо: в то время у нашего правительства, у всей советской общественности на основании всех этих фактов создавалось ясное представление о том, что эта волокита в переговорах с СССР была затеяна пра- вительствами Чемберлена и Даладье неспроста, что Чемберлен и Даладье и их дипломатия вели двойную игру. С одной стороны, они делали вид, что будто бы они хотят заключить договор об обороне против Гитлера с Советским Союзом, а с другой сто- роны — они за спиной Советского Союза вели переговоры с Гитлером, продавали Европу Гитлеру в Мюнхене и подготовляли такую обстановку, которая обеспечила бы Гитлеру успех напа- дения на Советский Союз. Мы чувствовали, что здесь идет двой- ная игра, что здесь мечется банк фальшивыми картами. И тогда, в таких условиях, Гитлер предложил нам заключить мирный до- говор. Мы заключили этот договор, ибо это было для нас жиз- ненно необходимым. Это вызвало целую бурю против Советского Союза. Но Советский Союз был прав. СССР не дал себя втянуть в кон- фликт провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками, как сказал тогда на третьей сессии Молотов. Договор о ненападении был насущно важен для СССР, с точки зрения предотвращения агрессии или оттяжки ее, по крайней мере, на более или менее значительный срок, который мы с честью исполь- зовали для укрепления своих вооруженных сил и всей мощи Со- ветского государства. Прикрываясь мирным договором, который мы имели с Гер- манией, Гитлер готовил нападение и под прикрытием этого до- говора в 4 часа утра 22 июня напал, наконец, на Советскую страну. И вот 3 июля 1941 года, когда уже западная часть Рос- сии была в огне этого страшного пожара, зажженного гитлеров- ским вторжением, наш вождь Сталин выступил по радио с обра- щением к народу, зовя его к сокрушению врага, и он говорил: 239
«Могут спросить* как могло случиться, что советское правитель- ство пошло на заключение пакта о ненападении с такими веро- ломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли советское правительство от- казаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролю- бивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, ко- нечно, при одном непременном условии — если мирное согла- шение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной це- лостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом. Что выиграли мы, — спрашивает Сталин, — заключив с Гер- манией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора лет и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну, вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и про- игрыш для фашистской Германии». Вот что говорит нам, г-н Макнейл, история этих показав- шихся вам противоречий в вопросе об агрессии между позицией, изложенной в марте И. В. Сталиным, и между позицией, изло- женной в октябре или в августе Министром иностранных дел Молотовым. Я должен был об этом так пространно напомнить, чтобы устранить в дальнейшем всякие основания для каких бы то ни было намеков, носящих характер инсинуации, для каких бы то ни было попыток извратить действительный ход вещей, фальсифицировать историю, изображая Советский Союз в со- вершенно ином виде, чем это соответствует действитель- ности, 4. СССР требует осудить и унять поджигателей новой войны Итак, мы на своих плечах вынесли гигантскую тяжесть войны против Гитлера. За последние сорок лет наша страна пережила три страшных войны — 1905 года, 1914 года и 1941 года. Послед- ние две войны, пережитые нами, стоили нашему народу больших жертв и мы не хотим повторения пройденного. Нам не нужны войны, потому что нам не нужны территориальные приобретения и рынки. Г-н Макнейл здесь признал, что, конечно, капиталистическая система нуждается в расширении и некоторые видят путь к этому в войнах. Вот мы и говорим об этом, когда говорим о влиянии капиталистических реакционных монополий в Америке и в некоторых других странах. 240
Мы с вами здесь должны быть союзниками, ибо если природа капитализма такова, что капитализм ищет экспансий, рынков, а некоторые, как вы говорите, реакционные группы из этого обще- ства ищут этих рынков путем войны, то если вы действительно социалисты, как вы здесь только что заявили, если мы держимся здесь одного взгляда на источник войн, то мы должны против этого бороться. И как один из методов борьбы, Мы должны бо- роться против пропаганды такой войны, которая поощряется капиталистическими монополиями, реакционными кругами в ряде стран, которые видят в этом необходимое условие .своего существования. Об этом сейчас идет речь. Вы говорите, что мы предлагаем те методы, которые несовместимы с вашей идеоло- гией, имея в виду цензуру, но, во-первых, позвольте, у вас цен- зура есть. У вас есть, например, театральная цензура. Цензура против порнографии есть у вас или нет ее? Есть. Наказания за всякого рода развращение общественных нравов есть у вас? Есть. Мы требуем, чтобы и за развращение общественных нра- вов путем пропаганды войны было установлено наказание. Но вы заметьте, мы в резолюции не говорим о цензуре и мы вообще не рекомендуем никаких мер наказания — мы только хотим, чтобы Ассамблея сказала, призвала, обратила внимание прави- тельств, государств, чтобы они в порядке своего внутреннего за- конодательства, в порядке и в связи со своей внутренней консти- туцией, приняли бы такие меры, которые под страхом наказа- ния обуздывали бы пропагандистов новой войны и, следова- тельно, избавили бы человечество от опасности этого страшного бедствия. Австралийская делегация предлагает осудить пропаганду войны, а одновременно и осудить и ложные обвинения. Но разве не ясно, что этим самым вы съедаете с конца то, что вы пишете вначале. Разве вы не понимаете, когда говорите: осуждаем пропаганду войны и осуждаем тех, кто выступил с ложными об- винениями в пропаганде, то вы этим самым набрасываете на- мордник на всякого, который мог бы выступить разоблачителем этих пропагандистов войны, потому что он будет бояться того, что его обвинят в вымысле, во лжи. Это же ослабление этого пункта. Мы добиваемся только того, чтобы в резолюцию, кото- рая имеет одну задачу и цель, не включали то, что ослабляет силу этой резолюции. Мы добиваемся этого еще и потому, что в законодательстве разных стран имеются нормы, которые доста- точно защищают от клеветы и ложных обвинений. Зачем же нужно еще что-то новое предлагать? То, чего нет, вы не хотите принять, когда речь идет о борьбе с пропагандистами войны; то, что есть, когда идет речь о борьбе с ложными обвинениями, то, что есть в законодательстве, — это вы требуете включить в резо- люцию. Что за логика? Может быть объяснение дано только одно — это делается для того, чтобы, с одной стороны, не по- краснеть перед миром, перед всеми миллионами простых людей, 10 а. Я. 13ыш 1нский 241
которые не поймут и не простят, если вы не осудите пропаганды войны, но, с другой стороны, вы хотите это сделать так, чтобы это ничего не давало на деле. Это неправильно, это лицемерно, и мы возражаем против этого. Весь мир следит за той работой, которая идет сейчас в этом первом комитете. Как благовеста ожидают народы нашего слова, запрещающего и осуждающего пропаганду войны. Народы благословят нас, если мы сговоримся на этом, но народы проклянут нас, если мы не выполним этого своего величайшего долга, особенно теперь, в такую исключи- тельно ответственную минуту.
2. ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС5* РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 6 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* 1. Англо-американские обвинители искажают факты Советская делегация с самого начала возражала против рас- смотрения на Генеральной Ассамблее внесенного американской делегацией вопроса о так называемой угрозе политической неза- висимости и территориальной целостности Греции со стороны Албании, Болгарии и Югославии. Нам было ясно с самого на- чала, что американская и греческая делегации, ставя этот во- прос, в действительности преследуют цели, ничего общего не имеющие с той задачей, которая официально выражена в их предложениях. Это целиком подтверждается характером и со- держанием как выступлений американской делегации, так и внесенного ею в комитет проекта американских предложений. Внимательное изучение материалов со всей очевидностью до- казывает полную несостоятельность и необоснованность претен- зий и обвинений против северных соседей Греции. На всем про- тяжении рассмотрения этого так называемого греческого вопроса в ряде стран, и больше всего в США, Греции, а также в Англии, изо дня в день обрабатывалось общественное мнение в направ- лении, враждебном Албании, Болгарии и Югославии. Еще до того, как была создана комиссия по расследованию инцидентов на греческой границе, представители США и поддерживающих их государств выступили с уже сформулированными обвине- ниями. Они выступали, говорили и действовали так, как будто бы все уже ясно и будто, в сущности говоря, нужно только за- протоколировать в документах комиссии те данные, которые в действительности еще подлежали изучению и выяснению. Все они — представители США, Великобритании, Греции — высту- пали в комитете как хозяева этого дела, решение по которому уже лежит у них в кармане. Они как, например, г-н Макнейл, не видят даже необходимости в рассмотрении фактов или, как выразился Макнейл, «погружаться в туман деталей». Макнейл допускает, что некоторые показания являются негодными при первом же их рассмотрении, что некоторые из лиц, дававших по- * «Известия» 8 и 9 октября 1947 г. 16* 243
казания, были коллаборационистами; что многие из свидетелей действовали в некоторой степени по принуждению. Что же остается на долю других свидетелей, если три категории свиде- телей таковы, что не заслуживают никакого доверия, а о чет- вертой категории, которая якобы заслуживает доверия, Макнейл предпочел умолчать. Умолчали и другие, держащиеся такой же точки зрения. Но мы не можем о них умолчать, и я постараюсь сказать о них конкретно, по возможности точно, и, в меру моих сил, ясно. Тем не ме.чее, английский представитель пытается доказать, что дело вовсе не в этих недостатках, дискредитирующих полу- ченные комиссией данные, что дело вообще вовсе не в фактах и доказательствах, а дело в самой комиссии, которую Макнейл здесь расхваливал, главным образом, кажется, потому, что в этой комиссии находился его друг, которого он также очень рас- хваливал. Повидимому, по логике Макнейла, эта хорошая комис- сия способна заменить любые, даже плохие, доказательства. Американский делегат г-н Джонсон55 посвятил свою речь оправданию поведения американской делегации в Совете без- опасности. В отличие от своих партнеров г-н Джонсон, однако, остановился на некоторых пограничных инцидентах, которые якобы подтверждают, что Югославия, Болгария и Албания ока- зывали помощь греческим партизанам. Но г-н Джонсон изложил эти инциденты слишком вольно, допустив ряд ошибок и искаже- ний. Г-н Джонсон умолчал, что расследование инцидента в Ангистрон-Липа носило односторонний характер и что вспомога- тельная группа заслушала только греческих свидетелей. Он не сказал, что греческие партизаны немедленно были разоружены и интернированы, что подтвердил болгарский капитан Живков, показания которого никто не оспаривал, в том числе и сам г-н Джонсон. Что же касается греческих утверждений о возвращении этих партизан обратно в Грецию, то об этом вспомогательной группе давали показания четыре греческих свидетеля — Арвантидис, Янкос, Фотиадис и Рахманидис. Нужно отметить, что самих по- казаний нет, а приводится лишь краткое резюме этих показаний. Из этого резюме следует, что вышеупомянутые свидетели содер- жались под охраной в болгарском лагере для греческих бежен- цев после того, как они были разоружены и интернированы, при- чем нет указаний на то, что в этом переходе в Грецию принимали какое-либо участие болгарские власти. Показания относительно оружия не убедительны. Нет ника- ких данных, подтверждающих, что они получили оружие на бол- гарской территории. Даже сама вспомогательная группа была вынуждена зарегистрировать расхождения и неточности в пока- заниях этих свидетелей. Так, свидетель Арвантидис заявил, что он «не может сказать, было ли это на греческой или болгарской территории». Свидетель Янкос заявляет о том, что он не уверен, 244
распределялось ли оружие в Греции или в Болгарии, свидетель Рахманидис говорит, что оружие они получили в Болгарии, а свидетель Фотиадис свое мнение о том, что оружие получалось из Болгарии, построил на том, что «оно было новое». Такого рода противоречия делают все эти показания ничего не стоящими. С другой стороны, из показания болгарского капитана Жив- кова следует, что инцидент в Ангистрон-Липа был спровоцирюван греками, которые, проводя карательные операции против парти- зан, перешли на болгарскую территорию. Он заявил, например: «Мы наблюдали движение греческих солдат на болгарской тер- ритории, но мы не стреляли, так как мы не имели права это де- лать». Пытаясь опровергнуть это заявление Живкова, греческий офицер Сириопулос заявил, что якобы болгарский патруль, с ко- торым он встретился 18 апреля, утверждал обратное. Это заяв- ление греческого офицера, однако, находится в явном противо- речии с заявлением Живкова, которое было приведено вспомо- гательной группой выше. Таким образом, мы имеем противоречивые объяснения и не имеем никаких данных, чтобы примирить или даже просто объ- яснить это противоречие. Джонсон говорил об инциденте в Кука-Палайон-Третнес. Но он умолчал о самом главном, — о том, что, по показаниям ряда свидетелей, югославские власти обезоружили партизан, пере- шедших в Югославию из Греции, и направили их не в Грецию, а внутрь Югославии, в лагерь для беженцев. Посмотрите внимательно показания греческого свидетеля Михаилидиса, и вы увидите, что партизаны покинули лагерь ночью и что им дан был приказ не разговаривать, чтобы их не услышали югославские пограничники. Других данных нет, и нужно иметь необыкновенный полет фантазии, чтобы притти к тем выводам, к каким пришли г-да Эватт, Джонсон, Макнейл, Цалдарис и Спаак56. Таким образом, партизаны перебирались в Грецию тайком от югославских властей. Разве это недостаточное доказательство того, что югославские власти никакого содействия партизанам не оказывали? Г-ну Джонсону невыгодно замечать такие «детали», и он их не замечает. Кстати сказать, вспомогательная группа проводила расследо- вание этого инцидента не на «месте», а в 10 км от югославской границы, так как весь этот район был занят партизанами. Разве к тому же не факт, что вспомогательная группа приступила к расследованию этого инцидента лишь после того, как греческие власти провели в этом месте свои карательные операции против партизан, подготовив таким образом для так называемого рас- следования соответствующую обстановку. Нет никакого сомнения в том, что представляет собой такое расследование, производимое на «месте», после таких предвари- 245
тельных, предупредительных полицейско-жандармских меро- приятий. Уместно здесь же сказать о замечании г-на Спаака, выразив- шего удовлетворение работой вспомогательной группы. Но разве указанные действия вспомогательной группы, вмешавшейся в борьбу на стороне греческого правительства, фактически помо- гавшей греческим карателям, не свидетельствуют о грубых из- вращениях со стороны группы, забывшей свой долг беспристра- стного и объективного органа? На этот вопрос советская делега- ция отвечает утвердительно. Да, вспомогательная группа нару- шила свой долг объективного органа организации Объединен- ных наций. Представитель Соединенных Штатов указывал, что во время инцидента на албанской границе в районе Копицы 10—12 июля 1947 года из Албании в Грецию перешло якобы 8—9 батальонов партизан, численностью в 1.000 человек. Но Джонсону известно, что по этому поводу имеется три противоречивых показания. К тому же эти противоречащие друг другу свидетели, оказы- вается, наблюдали переход партизан через границу, находясь в 5—10 км от границы. Верить таким свидетелям можно только от отчаяния. Нелишне отметить, что вспомогательная группа из- брала этот инцидент для внеочередного расследования в связи с заявлениями греческого правительства о мифическом вторжении в Грецию «интернациональной бригады». Известно, что у страха глаза велики... Но 10 греческих свидетелей, опрошенных на месте, ничего не могли показать о «вторжении» «интернацио- нальной бригады». Все их показания свелись к заявлениям о том, что некоторые из партизан говорили по-славянски и по- албански. Вспомогательная группа просто зарегистрировала противоре- чия, не дав себе труда определить, где истина, где ложь. Вывод, к которому пришли г-н Джонсон и г-н Спаак, вполне самоотверженно защищавший своего американского коллегу, прост: вспомогательная группа и комиссия подтвердили выводы, к которым уже до того пришло большинство Совета безопас- ности. Таким образом, если правильно это расценить, можно ска- зать, что здесь запрягали лошадь в телегу задом наперед. Не Совет безопасности сделал выводы на основании фактов, соб- ранных комиссией, а комиссия подтвердила выводы, сделанные большинством Совета безопасности до того, как были собраны какие-либо факты. Знаменательное признание! Немудрено, что и для г-д Джонсона, Макнейла, Цалдариса и Спаака все это дело оказывается совершенно ясным. Что соб- ранные комиссией документы являются более чем достаточными для рассмотрения Генеральной Ассамблеей и — нечего уж стес- няться — для подтверждения того решения, которое уже до этого большинством Совета безопасности считалось бесспорным. Сейчас нам предлагается еще более простой рецепт. Выра- 246
жая сомнение в том, что кто-нибудь из присутствующих в со- стоянии разобраться во всей этой массе материалов, полезных и бесполезных, вам предлагает, например, г-н Эватт утвердить этот доклад с закрытыми глазами. Ведь в самом деле, большин- ство комиссии утвердило материалы подкомиссии Большинство Совета безопасности утвердило материалы комиссии, теперь ваша очередь утвердить слепо решение Совета безопасности, а Генеральной Ассамблее только и остается, что утвердить утверж- дение комитета. Замечательный метод, хотя не весьма разумный, который освобождает от необходимости задумываться над фак- тами, изучать и анализировать материалы, объективно, само- стоятельно, собственными усилиями приходить к тому или иному логическому заключению. Здесь логики не нужно, здесь нужно только большинство, которое могло бы проголосовать по рецепту г-на Эватта. Все эти обвинители избегают касаться фактов, очевидно, опа- саясь, что гнилая ткань так называемых доказательств, выдвину- тых против трех правительств — северных соседей Греции, пре- вратится в прах при первом же к ней прикосновении. Такое впечатление производила, в частности, речь Цалдариса, которую нельзя назвать иначе, как славословием с воздаянием благодар- ности «людям, щедрость которых вдохновила программу прези- дента Трумэна об оказании помощи Греции». К этому восхвале- нию американской щедрости г-н Цалдарис добавил несколько тирад, направленных против «диктатуры меньшинства» и против северных соседей, нападающих якобы на Грецию, где будто бы процветают принципы действительной демократии. Было бы праздней потерей времени спорить с г-м Цалдарисом на эту тему. Достаточно напомнить о вопиющих фактах угнетения и белого террора, царящих в Греции, где, в силу этого, не осталось и следа демократии. 2. Грубые извращения в работе комиссии по расследованию Свое выступление греческий представитель закончил повторе- нием общих обвинений против Албании, Болгарии и Югославии в том, что они стремятся уничтожить политическую независи- мость и территориальную целостность Греции. Три главных обвинителя — представители США, Великобри- тании и Греции, — к ним присоединился представитель Бельгии, а сегодня еще присоединился (да мы не сомневались в этом и раньше) г-н Эватт, — стараются создать впечатление, что выводы большинства комиссии по расследованию инцидентов на греческой границе являются обоснованными, опираются на какие-то факты, и что комитету остается просто одобрить представленные комиссией предложения и'передать их на утверж- дение Генеральной Ассамблеи. Но эти обвинители сами хорошо понимают и знают, что никаких фактов в действительном смысле 247
этого слова у комиссии или вспомогательной группы нет, что собранные комиссией данные набирались, как говорится, «с бору да с сосенки» и что, следовательно, предложения, основанные на этих данных, не могут представлять ценности и в действитель- ности этой ценности не представляют. Поэтому обвинители так настойчиво уходят от рассмотрения и разбора этих данных. Однако без рассмотрения и оценки этих данных обойтись нельзя. Изучая материалы комиссии, нельзя не обратить внимание на немалое количество случаев, когда, вопреки очевидным фак- там, большинство комиссии пыталось навязать всем остальным делегатам совершенно не соответствующие этим фактам выводы и умозаключения. Неслучайно две делегации, участвовавшие в работе комиссии (колумбийская и бельгийская), в сделанной ими оговорке прямо указали на «единообразие презумптивных показаний», которые ставили своей целью обосновать обвинения, выдвинутые Грецией против ее северных соседей. Эту оговорку нельзя игнорировать. Она свидетельствует о ненормальном положении, создавшемся в работе комиссии. Разве не ясно, что указания на «единообразие презумптивных показаний» нельзя рассматривать иначе, Как указания на искус- ственность этих показаний. Напомню кстати, что в своем заяв- лении перед комитетом г-н Цалдарис признал, что «только зара- нее подготовленные показания являются единообразными». Это совершенно правильно. Но именно таким подозрительным едино- образием и отличается подавляющее большинство показаний свидетелей, выставленных греческим правительством. В упо- мянутой оговорке утверждается также, что эти показания ста- вили своей целью доказать виновность Албании, Болгарии и Юго- славии. Такая характеристика свидетельских показаний убий- ственна для этих показаний с точки зрения их, значения, как доказательств. Свидетель, ставящий целью своих показаний дока- зать виновность, несомненно, не может рассматриваться как объективный свидетель, не может пользоваться должным доверием. Известно, что имеются также оговорки французской делега- ции. Французский представитель в комиссии отметил, что был порочен самый метод работы комиссии, отклонившейся от пути твердо основываться на методическом анализе фактов и на де- тальном изложении вопросов, без составления каких-либо фор- мальных выводов. С этим нельзя не согласиться. Именно приме- нение комиссией такого метода привело к тому, что рекоменда- ции комиссии приобрели вид санкций, поскольку большинство комиссии стремилось не расследовать, а обвинить. Комиссия направила свои усилия не на то, чтобы правдиво и объективно исследовать факты, что она обязана была сделать, а на то, чтобы произнести слово «виновен», вынести приговор, который к тому же не основывается на фактах, что она не имела права делать. Неслучайно в оговорке французской делегации 248
можно прочесть следующее: «Условия, в которых проводилось расследование, возможно, не были такими, которые позволяли бы нам выводить из них какие-либо заключения, покоящиеся на здоровых юридических принципах. Даже если некоторые деле- гации и считают возможным делать заключения на основании изолированных фактов, этот метод связан со значительным риском». Каков может быть результат таких рискованных действий? Нельзя не согласиться с французским делегатом в комиссии, заявившим, «что такие односторонние заключения неизбежно будут несправедливыми в отношении отдельных заинтересован- ных сторон и могут дезориентировать Совет безопасности», что «условия не были благоприятны для создания органа для полу- чения свидетельских показаний в юридическом смысле слова» и что «если мы вынесем заключения, которые не будут доста- точно обоснованы с юридической точки зрения, то этим мы услож- ним и без того критическое положение и без необходимости заденем вполне естественную чувствительность». Еще одна цитата из французской оговорки: «Действительное положение вещей, с которыми встретилось наше расследование, кажется слишком сложным; факты в юридическом значении этого слова установлены слишком недостаточно, чтобы можно было легко притти к решению, основанному на ясном и опреде- ленном суждении >и содержащему в себе точное и беспристраст- ное определение того, в чем виноваты обе стороны». Таким образом, можно констатировать, что работа шести чле- нов комиссии, которых называют большинством комиссии, как в отношении собранных ею данных, так и в отношении их оценки, тем более, выводов, которые комиссия сделала на основе этих данных, является совершенно неудовлетворительной. Она не дает никакой возможности притти к тем окончательным заключениям, которые, однако, решилась сделать американская делегация, вне- ся свои предложения о какой-то воображаемой угрозе со стороны Албании, Болгарии и Югославии политической независимости и территориальной целостности Греции. Какие выводы из сказанного напрашиваются сами собой? Первый вывод. Метод, которым пользовалась в своей работе комиссия, не обеспечил объективного подхода к делу и привел к тому, что комиссия действовала не как следственный орган, а как орган обвинительный. Второй вывод. Условия, в которых производилось расследова- ние, не позволяли делать заключений, покоящихся «на здоровых юридических принципах», как совершенно правильно констатиро- вал французский представитель. Иначе говоря, в работе комиссии не было соблюдено основное требование, предъявляемое ко вся- кому доброкачественному расследованию, — требование, чтобы факты были представлены точно и полно, без извращений и без политической предвзятости. 249
Третий вывод. Данные, приведенные комиссией, не дают ос- нований для тех выводов в отношении Югославии, Болгарии и Ал- бании, к которым пришло так называемое большинство комиссии. Оно, это большинство комиссии, кроме того, сознательно умалчи- вает о фактах, изобличающих греческое правительство, как винов- ника создавшегося внешнеполитического положения на Балканах. Эти три вывода должны были бы привести большинство комиссии к четвертому выводу, а именно, к выводу о том, что обвинения, предъявленные греческим правительством и поддержанные с та- кой заслуживающей лучшего применения энергией, представи- телями США, Великобритании, Бельгии, — не подтверждены и не дают оснований для предъявления к правительствам Албании, Болгарии и Югославии каких-либо претензий. Наоборот, имеется достаточно данных, чтобы предъявить обвинения к греческому правительству. 3. Гражданская война в Греции и Соединенные Штаты Америки Делегации СССР и Польши пришли именно к такому заключе- нию. Советская делегация считает, что основным фактором, выз- вавшим напряженное положение и в северных пограничных райо- нах Греции, используемое греческой военщиной для провокаци- онных действий против Югославии, Болгарии и Албании, является внутреннее положение в Греции, острая борьба между греческим народом и антидемократическими силами, сгруппировавшимися вокруг греческого правительства, поддерживаемого реакционными кругами некоторых иностранных государств. Создавшееся в се- верных районах Греции положение, является в значительной сте- пени следствием этого иностранного вмешательства во внутрен- ние дела Греции. Это вмешательство используется антидемокра- тическими силами Греции, объединившимися вокруг элементов, скомпрометировавших себя сотрудничеством с фашистскими ок- купантами, что и затрудняет установление нормальных отношений между Грецией и соседними с ней государствами. К такому выводу приводят многочисленные факты, известные всему миру, — факты, которые без труда могла бы представить Генеральной Ассамблее комиссия по расследованию инцидентов на греческой границе, если бы она действовала с элементарной объективностью и беспристрастием. Но при всем своем стремле- нии замазать эти факты и представить положение на греческих границах в невыгодном для Югославии, Болгарии и Албании свете комиссия этого не смогла сделать, ибо, вопреки ее тенден- циозному отношению к делу, на каждом шагу она наталкивалась на такие данные, которые говорили сами за себя и совершенно игнорировать которые не было никакой возможности. Эти факты оказались настолько вопиющими, что комиссия вы- нуждена была в ответ, например, на греческие обвинения по по- воду многочисленных пограничных инцидентов признать необосно- 250
ванность таких обвинений. В выводах комиссии по этому поводу говорится, что ей «не было представлено убедительных доказа- тельств, которые бы указывали на то, что нарушения границ, не связанные с действиями партизан, умышленно провоцировались правительствами северных стран или правительством Греции, или что имела место политика систематических провокаций с каждой стороны, или что инциденты сами по себе являются доказатель- ством агрессивных намерений той или иной страны». Разве этот вывод комиссии не опровергает обвинение в том, что Югославия, Албания и Болгария повинны в пограничных инци- дентах? Разве комиссия при всех трудных условиях своей работы, которые, главным образом, характеризуются политической обста- новкой, связывающей ее по рукам и по ногам, не сказала, что не представлено убедительных данных того, будто Югославия, Албания и Болгария провоцировали мероприятия подобного рода, и что, следовательно, инциденты, которые возникали на границе, не свидетельствуют об агрессивных намерениях этих стран? Что остается в таком случае от этого широко разрекламированного обвинения Югославии, Болгарии и Албании в поддержке каких-то агрессивных намерений, направленных против Греции? Ничего! Нужно при этом отметить, что как раз подавляющее большин- ство пограничных инцидентов не связано с действиями партизан. Так, из 98 пограничных инцидентов, в которых Греция обвиняет три соседние страны, только 12 инцидентов связаны с якобы имев- шим место переходом партизанских групп из Албании, Болгарии и Югославии в Грецию. Следовательно, указанный выше вывод большинства комиссии является не чем иным, как testimonium paupertatis, признанием собственной несостоятельности. Однако даже и эти не имеющие политического характера ин- циденты могли бы быть в значительной мере предотвращены, если бы греческие власти проявили соответствующую заинтересован- ность, чего, однако, о них никак нельзя сказать. Комиссия не могла отрицать и того факта, что болгарское пра- вительство еще весной 1946 года, т. е. почти полтора года тому назад, выразило свою готовность снова привести в действие греко- болгарское пограничное соглашение 1931 года, действие которого было прервано войной, и обратилось к греческому правительству с просьбой выполнить этот протокол, хотя бы и с необходимыми изменениями. Однако греческое правительство не ответило на это предложение, сославшись на отсутствие между двумя странами дипломатических отношений. Разве это обстоятельство не свиде- тельствует о миролюбивых стремлениях болгарского правитель- ства по отношению к Греции и, наоборот, о таких стремлениях Греции по отношению к болгарскому правительству, которые мало похожи на миролюбие? Поэтому совершенно не соответствует действительности заяв- ление г-на Цалдариса, что «мир и спокойствие в Греции будут вос- становлены лишь тогда, когда будет положен конец атакам с Се- 25Д
вера». Атаки против правительства Цалдариса идут по всей стране. Гражданская война в Греции идет на всей греческой тер- ритории, охватывая наиболее удаленные от северных границ районы, такие как Пелопоннес и острова. Эта война является глав- ной причиной беспорядков в Северной Греции, объясняющихся не- нормальным внутриполитическим положением в этой стране. Факт диких преследований нацменьшинств и политических оп- позиционных групп греческим правительством не подлежит ника- кому сомнению. Это была вынуждена признать комиссия, указав на «атмосферу ожесточенности и возмездия» в Греции, что в дей- ствительности означает разгул фашистского террора, который свирепствовал в Греции тогда и свирепствует сейчас и в котором следует видеть подлинные причины того угрожающего положе- ния, в котором оказалась Греция. Эти бесспорные факты, свиде- тельствующие о внутреннем кризисе, переживаемом Грецией, не- сомненно, достаточны для того, чтобы именно здесь, в сфере греческих внутриполитических отношений, искать средства и к разрешению греческого кризиса. Нет сомнения, что этот кризис был бы уже давно и полностью преодолен и греческий народ мог бы в полной мере своих мораль- ных и материальных сил отдаться делу послевоенного восстанов- ления своей страны, если бы этому не мешало иностранное вме- шательство — вмешательство британских вооруженных сил, которому на смену теперь идет вмешательство американских вооруженных сил. Так называемый греческий вопрос — это гораздо более широ- кий и важный вопрос, чем вопрос о пограничных инцидентах или даже об отношениях между Грецией и ее северными соседями. Греческий вопрос — это вопрос большой политики, упирающийся в проблемы, решение которых связано с проблемами мирового значения, и это, главным образом, вследствие того, что Греция сейчас не принадлежит сама себе, что не греческое правительство и не те общественные политические группы, которые стоят за его плечами, определяют греческую политику. В июле этого года ан- глийский журнал «Экономист» в статье «Греция — на острие ножа» должен был признать, что «поддерживая греческую эконо- мику, вооружение, способствуя обучению греческой армии и за- щищая греческие дела на всемирных ассамблеях, США теперь являются основным двигателем греческой политики». Сейчас положение в этом отношении стало еще более острым. Американские власти взяли на себя с 1 сентября снабжение гре- ческой армии, жандармерии и полиции. Происходят непрерывные совещания греческих властей с участием представителей американ- ской и английской военных миссий, американских экспертов по военным и другим вопросам. Министерством национальной эко- номики командует американский эксперт Доунсон. Он же является председателем смешанной комиссии по вопросам внешней тор- говли. Без его ведома греки не имеют права производить никаких 252
закупок за границей. Государственным казначейством командуют американские эксперты: Розмен — по бюджетным вопросам и Спенсер — по вопросам зарплаты и штатов государственных уч- реждений. Увеличивается греческая армия на 30 тысяч человек за счет американских субсидий. Подготавливаются мероприятия по организации так называемой национальной гвардии, причем амери- канцы санкционировали набор в гвардию 50 тысяч человек. Разра- батываются меры по «полному уничтожению повстанцев». В со- вете Национальной обороны, кроме греческих министров, обяза- тельно участвуют начальники американской и английской военных миссий — Лавсей, Стакенберг, Роллинс, Тальбот, Грен, Уикхэм. Полным ходом идет под руководством американских так называе- мых экспертов подготовка по очистке государственных учреж- дений. Таким образом, от самостоятельности и суверенитета Греции ничего не осталось. Завершился окончательный переход греческой правительственной машины под полный контроль США. Оказало ли это сколько-нибудь благодетельное влияние на экономическое положение Греции и материальное благополучие греческого народа, как это обещали покровители греческого пра- вительства, прокричавшие на весь мир, что после речи президента США об оказании Греции помощи на Грецию посыплются всякие блага, как из рога изобилия? Из речи бывшего заместителя госу- дарственного секретаря США Ачесона известно, что из всей суммы американской помощи 50 миллионов долларов были выде- лены для армии, остальные — на восстановление экономики и приобретение предметов потребления. Но проект восстановитель- ных работ, объявленный главой американской миссии в Греции Грисуолдом, касается лишь переоборудования портов Пирея, Ca-" лоник, Волоса, а также некоторых аэродромов. Таким образом, дело идет по существу о превращении Греции в военную базу США, а не о восстановлении греческой экономики. Можно конста- тировать, что, за исключением некоторого количества американ- ского зерна, другой помощи нет. Но эта «помощь» сказалась, на- пример, в повышении индекса розничных цен на ввозимые продо- вольственные товары на 20—35 процентов выше соответствующих цен в 1946 году. Цены на некоторые предметы первой необходи- мости, которые, впрочем, как правило, все более исчезают из ма- газинов, поднялись, как, например, на рис, в 8 раз в течение двух месяцев. Да это и неудивительно, так как рис, сахар, масло, муч- ные изделия — все это в руках спекулянтов, перекупщиков и мак- леров. 4. Защитники антинародных блоков Я должен остановиться на речи г-на Спаака, который прило- жил все свое ораторское искусство к тому, чтобы обвинить Юго- славию, Болгарию и Албанию во всех смертных грехах, с одной стороны, и чтобы изобразить правительство Цалдариса в виде ти- 253
хого ангела мира, — с другой. Очевидно для того, чтобы легче было справиться со своими противниками, г-н Спаак развертывает спор вокруг таких вопросов, которые при любом на них ответе имеют малое отношение к основному вопросу, стоящему перед ко- митетом. Так, г-н Спаак пускается в рассуждения о том, является ли греческое правительство законным или незаконным, и изощ- ряется в доказательствах, что греческое правительство законное, хотя и признает вместе с тем, что существует тенденция рассмат- ривать греческое правительство как незаконное и что эта тенден- ция с каждым днем находит все большее распространение. Это верно. Все больше и больше становится здравомыслящих людей, признающих, что правительство Софулиса — Цалдариса действительно является незаконным. Жаль, что г-н Спаак не по- пытался проанализировать причины такой, все распространяю- щейся тенденции — считать правительство Софулиса — Цалда- риса незаконным — и не дал ответа на вопрос также о том, чем объясняется, что эта тенденция, как он выразился, становится все более распространенной. Между тем это, безусловно, имеет свои и достаточно веские основания. Но не будем задерживаться на этом вопросе, поскольку, как известно, правительство Софулиса — Цалдариса, неся всю ответственность за гражданскую войну в Греции, не играет, однако, решающей роли в греческом вопросе, не является решающим фактором в этом дГеле, и потому нет необ- ходимости тратить на разговоры о греческом правительстве много времени Г-н Спаак затронул вопрос о статье 2, пункте 7 Устава ООН, доказывая, что организация Объединенных наций и ее члены не имеют права вмешиваться во внутренние дела какого-либо госу- дарства и даже критиковать его политику. Но почему же в таком случае г-н Спаак проявляет такую непоследовательность, когда приходится говорить, например, об американском или британском вмешательстве в греческие дела и о британских войсках в Греции. Правда, г-н Спаак посвятил этому несколько слов, но он сделал это так мягко и осторожно, почти извиняясь за свою дерзость, едва прошептав слова о некоторой неотрицаемой степени амери- канского вмешательства во внутреннюю политику Греции и тут же добавив, что он далек от того, чтобы утверждать, что это заслу- живает похвалы, но уверен, что эти замечания не вызовут упреков ни правительства США, ни правительства Великобритании. Можно успокоить г-на Спаака на этот счет. Его «Яекоторая неотрицаемая степень» критики и его примерное поведение в этом вопросе мо- гут разве вызвать только полное одобрение и похвалу со стороны упомянутых им высоких покровителей. Ведь все, что сказал г-н Спаак, не оставляет сомнения, что он одобряет вмешательство американцев и англичан во внутренние дела Греции, доказывая к тому же, что это не противоречит принципам Устава ООН. Но как быть все-таки со статьей 2, пунктом 7, о котором так красноречиво распинается г-н Спаак? Впрочем, у г-на Спаака на 254
этот вопрос ответ готов. Ведь' каждое правительство может про- сить другое правительство помочь ему в поддержании мира и по- рядка. Это верно, но для таких случаев в конституциях государств тоже установлен определенный порядок. Он установлен и в кон- ституции Эллинского государства от 1911 года, и это подтверж дено Эллинской конституцией 1927 года, где соответственно в статьях 99 и 113 устанавливается, что «иностранные армии не мо- гут допускаться на службу в Эллинском государстве и не могут пребывать на греческой территории или проходить через нее иначе, как в силу закона». Поскольку такого закона в Греции не издано, пребывание иностранных войск на территории Греции является незаконным, как бы ни сочувствовал этому делу г-н Спаак и дру- гие почтенные адвокаты правительства Цалдариса. Кстати, нельзя не подчеркнуть специфический характер бри- танских методов наведения в Греции порядка, о котором говорил г-н Спаак. Это заслуживало бы специального внимания, но из-за недостатка времени я вынужден ограничиться только ответом на заявление г-на Спаака о том, что ничто не может позволить заявить о том, что присутствие британских войск в Греции яв- ляется причиной гражданской войны. О причине гражданской войны я буду говорить ниже. В этой связи я хочу сослаться на свидетельство такого авторитетного мастера сих дел, как Уинстон Черчилль (см. «Лайф» от 23 апреля 1947 года), о чем здесь уже напомнил югославский представитель, говоря о телеграмме г-на Черчилля генералу Скоби. «Раз поздно ночью в это время, — говорит по этому поводу У. Черчилль, — я составил телеграмму нашему генералу Скоби, который прибыл в Афины с 3 тыс. человек, чтобы помочь вытес- нению немцев, что он не должен считать себя нейтральным в борьбе греческих партий, но, наоборот, должен поддерживать премьера Папандреу и не колеблясь стрелять по нападающим коммунистам. Этот приказ был послан около двух часов утра 6 декабря 1944 года. Он поспел как раз во-время. Британские войска небольшими подразделениями двинулись вперед и от- крыли огонь по атакующим коммунистам». Вот какой порядок поддерживается в Греции британскими войсками по приказу британских премьер-министров и одоб- ряется бельгийским премьер-министром. Пусть ответит теперь каждый добросовестный и беспристра- стный человек: не означает ли так называемое присутствие бри- танских войск в Греции не что иное, как участие этих войск в гражданской войне на стороне иалдарисской клики? Это г-н Спаак называет законной помощью законному прави- тельству, но это явное, грубое, незаконное вмешательство во внутренние дела Греции. Вот как г-н Спаак защищает принцип помощи всякому «законному» правительству. Но как обстояло дело с этим принципом, когда шла борьба законного республиканского правительства Испании — Кабальеро 255
и Негрина, поддерживаемого испанским народом, против фашист- ских мятежных сил генерала Франко. Тогда это действительно законное правительство не только не получило никакой под- держки, но тогда усилиями Лиги наций, где г-н Спаак играл нема- лую роль, был создан пресловутый комитет по невмешательству в испанские дела. Известно, что на деле этот комитет превратился в орган, задачей которого было не мешать Гитлеру и Муссолини вмешиваться во внутренние дела Испании, героически сража- вшейся против фашистской военщины во главе с мятежным гене- ралом Франко. История повторяется, хотя и с некоторыми изменениями. Тот факт, что фашистский мятеж шел против законного правительства, не беспокоил и не волновал героев невмешательства, которое ис- кусно было использовано Гитлером и Муссолини против сил де- мократии и испанского народа. Теперь хватаются за различные доводы формально-юридического порядка, вроде ссылок на закон- ность правительства, что вовсе, однако, не означает ни демокра- тичности, ни прогрессивности этого правительства, чтобы вновь направить огонь против сил демократии, против народа. Теперь напрягаются все силы и призываются на помощь все адвокаты, чтобы оправдать помощь «законному» правительству Цалдариса в его борьбе с демократическим движением в Греции, чтобы оправ- дать антинародные блоки и коалиции. Таков с божьей помощью поворот, но нужно сказать, что при всем различии подхода к вопросу о праве правительств Испании и Греции на помощь со стороны других государств здесь есть нечто общее: это страх перед неукротимым ростом общественных сил, ведущим к укреплению подлинной новой демократии Jndeira— вот где источник гнева! 5. Кому мешает государственный суверенитет народов Несколько слов о государственном суверенитете. После лег- кого кавалерийского налета, предпринятого Макнейлом против го- сударственного суверенитета, враги государственного суверени- тета ввели в дело более солидное орудие, роль которого должна была сыграть речь г-на Спаака. Идею государственного суверени- тета г-н Спаак обстрелял такими эпитетами, как «политическое покрывало», «старая, вышедшая из моды идея», «старая реакцион- ная идея». Но артиллерийской атаки все же не получилось, хотя шума и треска было немало. Ни настоящего «снаряда», ни одной новой мысли г-ну Спааку выпустить не удалось, ибо все, что он говорил, уже до него (и — нужно прямо сказать — лучше его) было сказано теми противниками государственного суверенитета, которые вот уже двадцать лет проповедуют эту подозрительную доктрину под руководством Дюги и других юристов, вроде Мо- релле, Жоржа Сселль, Луи Лефюр, впоследствии оказавшегося коллаборационистом* откровенно защищавшим в своем «Курсе 256
международного права» правомерность интервенции Политиса, Женэ, американца Томаса Финлеттера, откровенно отстаивающего необходимость организации «сверхгосударства», первым шагом к чему должна быть, по его мнению, отмена государственного суве- ренитета. Это старые перепевы Лиги наций, ораторы, руководители и основные деятели которой выдвигали при самом зачатии этого мертворожденного младенца идею «сверхгосударства» или «над- государства». И это имеет свои причины. Развитие капитализма и, особенно, вступление капитализма в свою высшую стадию — в эпоху импе- риализма, несет стремление к господству и к аннексиям. Но это вызывает рост сопротивле-ния в народах, пробуждающихся к национальному самосознанию. Это сопротивление легко может вырасти в опасные выступления и другие меры против иностран- ного капитала. Пробуждающиеся к национальному самосознанию народы стремятся использовать те средства и способы для своего экономического и политического освобождения, какие сам капи- тализм им дал в процессе борьбы за свое господство. Выдвигается идея создания единого национального независимого суверенного государства, которое должно предотвратить эксплоатацию своего народа капиталистическими пришельцами из чужих стран. Но странам, стремящимся к экономическому господству, к расши- рению сферы своего экономического и политического влияния, ме- шает государственный суверенитет других стран. Стремление к монополиям не вяжется с такими принципами, как государственный суверенитет, являющийся могучим препят- ствием к осуществлению таких стремлений. Отсюда попытки покончить с государственным суверенитетом. Ученые — юристы, экономисты, дипломаты, политики — снаря- жаются в поход против идеи государственного суверенитета, в котором уже не нуждается развитая капиталистическая система, алчущая и жаждущая все новых и новых рынков и господства. Теперь идею государственного суверенитета нужно дискредитиро- вать как «старое политическое покрывало», как «вышедшую из моды», как «реакционную идею». Все что сказал здесь по поводу государственного суверенитета г-н Спаак, отвечает требованиям капиталистической системы, до- стигшей такой степени развития, когда государственный суверени- тет других стран оказывается преградой на пути осуществления экспансионистских планов, когда он сам стал поперек дороги вся- ким экспансиям. Г-н Спаак говорил, что государственный сувере- нитет — это реакционная идея. О, да, государственный сувере- нитет — реакционная идея, ибо он мешает «прогрессивному» движению империализма, шествующего по миру с широко ра- скрытой пастью и с протянутыми далеко вперед хищными лапами. Г-н Спаак говорил, что государственный суверенитет «вышел из моды» Г-н Спаак неточен, эту идею хотят вывести из моды, так как сильные капиталистические страны больше в ней не ну- 17 А. Я. Вышинский 257
ждаются, эти страны нуждаются в обратном: в уничтожении как идеи суверенитета, так и самого суверенитета других государств. Государственный суверенитет — знамя независимости и борьбы многих и многих стран против хищнических аппетитов капита- листических монополий. Призыв г-на Спаака отбросить «все атрибуты национального суверенитета» может служить прекрас- ной иллюстрацией к только-что сказанному, это в интересах крупных капиталистических монополий, мечтающих о мировом господстве. Естественно, г-н Спаак и все, кто с ним, не могут со- гласиться с позицией представителей тех государств, которые отклоняют всякие попытки при помощи всевозможных комиссий и комитетов ограничить государственный суверенитет, как это согласна по нужде сделать, например, Греция, от государствен- ного суверенитета которой остались действительно рожки да ножки. Когда римляне хотели знать, чьим интересам, кому слу- жит какое-либо дело, они спрашивали: «cui prodest» — «кому на пользу». Не ясно ли, что проповедь отрицания государственного суве- ренитета, о чем так старательно хлопочет г-н Спаак, служит не интересам миролюбивых народов, их свободе, их независимости, их благу, — она служит прямо противоположным интересам. Ни одно государство, уважающее свою независимость и националь- ную самостоятельность, не может согласиться с такой враждеб- ной его интересам проповедью. 6. Кто действительно угрожает независимости и территориальной целостности Греции Уже никто не оспаривает неспособности и коррупции нынеш- него греческого правительства. Этого не оспаривают в той или иной форме, или в той или иной степени даже те, кто поддержи- вает это правительство. Ненависть к этому правительству все более растет в народе. Это должны признать даже консерватив- ные круги и отражающие их мнение органы печати, бьющие тре- вогу по поводу того, что политика греческого правительства и греческой жандармерии, чрезвычайные законы в Греции, лишив- шие народ гражданских свобод, все ухудшающееся экономиче- ское положение в стране объясняют рост таких настроений ши- роких народных масс, которые, как это констатирует уже цитированная мною статья «Экономиста», «обращают свои взоры к партизанам, как единственной надежде против коррупции и ти- рании правительства». Между тем Греция дошла до последней степени отчаяния. Это вынужден констатировать Поль Портер, бывший глава аме- риканской миссии в Греции, в своей статье «Требуется чудо в Греции», помещенной в журнале «Кольерс» 20 сентября 1947 года. Портер, конечно, дает рецепты в соответствии с нынеш- ней американской внешней политикой. Но и он вынужден при- 253
Знать, что положение в Греции характеризуется «Глубоким чув- ством национального отчаяния». Портер требует «чуда» для Греции, но все, что он понимает под «чудом», не идет дальше реорганизации греческой администрации и греческого правитель- ства по американскому рецепту. Однако, что представляет собой это правительство? Послу- шаем Портера. «Насколько я мог представить, — пишет Пор- тер, — греческое правительство не имело эффективной политики, за исключением обращений о предоставлении помощи из-за гра- ницы, чтобы удержаться у власти. По моему мнению, оно наме- рено использовать иностранную помощь для сохранения за собой навсегда привилегии небольшой банковской и торговой клики, ко- торая образует невидимую силу в Греции». Портер не скрывает, что эта «невидимая сила Греции» — эта клика- «полна решимости оградить, прежде всего, свои финансо- вые прерогативы любой ценой за счет экономического здоровья страны», что «члены этой клики желают сохранить ту систему налогообложения, которая дает им фантастические выгоды... Они никогда не подумают о том, чтобы вложить эти прибыли в дело восстановления их страны». Господин Спаак очень доволен этим «законным» правитель- ством. А что говорит человек, который был послан для того, чтобы помочь этому правительству, — Поль Портер, глава амери- канской миссии, но который оказался не в состоянии скрыть того, что увидел там собственными глазами? По словам Портера, эти качества нынешнего греческого пра- вительства умело использовали англичане в своих целях и инте- ресах. «Англичане, — пишет Портер, — на компетентность кото- рого в таких вопросах можно вполне положиться, — в таких слу- чаях всегда пользовались формулой сотрудничества с местными правящими классами, покупая их поддержку подтверждением их прав эксплоатировать массы и опираясь на них для подавления народа при помощи жандармерии и кнута». Это не мои слова, это не «московская пропаганда». Это про- паганда «Кольерса», американского журнала, напечатавшего в но- мере от 20 сентября 1947 года статью Поля Портера. Таково положение в Греции, оказавшейся в руках клики бан- ковских и биржевых дельцов, торгующих своей страной, готовых распродать ее оптом и в розницу тем, кто больше заплатит, — дельцов, стяжавших себе в Греции народную ненависть, что не могут не признать даже такие официальные лица, как Поль Пор- тер, бывший руководитель американской миссии в Греции. Будут ли это отрицать Цалдарис или Джонсон, или Макнейл, или Спаак? Будут ли они попрежнему делать вид, что дело не во внутриполитическом кризисе, в кризисе, созданном раньше всего греческим, правительством, не пользующимся доверием грече- ского народа, а в коварных кознях северных соседей Греции? Не циничны ли крики Цалдариса и К0 об угрозе политической 17* 259
независимости и т. п. Греции со стороны Югославии, Албании и Болгарии, когда именно руками Цалдариса и К0 политическая независимость Греции попрана и поругана? Поругана и попрана во имя интересов той клики банковских и биржевых дельцов, которая поработила греческий народ, повергнутый в бездну ни- щеты и бесправия. Если говорить об угрозе политической независимости Греции, то разве недостаточно приведенных выше фактов, убедительно доказывающих, что политической независимости Греции угро- жают внешние силы, грубо вмешивающиеся во внутренние гре- ческие дела в своих экспансионистских целях? Обратимся теперь к вопросу об угрозе якобы территориаль- ной целостности Греции со стороны Югославии, Болгарии, Албании. Греческое правительство, поддерживаемое правитель- ством США и Великобритании, пытается утверждать, что юго- славское и болгарское правительства поддерживают путем про- паганды и других способов движение, имеющее целью отторжение от Греции Македонии и включение ее в состав Югославии. Ничего смехотворнее таких утверждений нельзя было бы и придумать, настолько все они шиты белыми нитками и их натя- нутость и искусственность бросается в глаза. На что опираются эти утверждения? Они опираются: 1. На несколько цитат из выступлений югославских и болгар- ских политических деятелей и на несколько цитат из пары газет; 2. На несколько показаний о каком-то мифическом «эгейском бюро» под руководством 20-летнего юноши и о македонской ор- ганизации (ВМРО). Греческое правительство и большинство комиссий ссылаются на несколько цитат из выступлений вице-председателя югослав- ской национальной ассамблеи Влахова, премьер-министра юго- славской Македонской республики Колишевского и маршала Тито, а также на статьи, опубликованные в югославских газетах «Борба» и «Нова Македония». Важно отметить, что эти выступления относятся к октябрю 1946 года и к более раннему периоду, т. е. к тому времени, когда Совет министров иностранных дел и Парижская мирная конферен- ция обсуждали проекты мирных договоров и когда в связи с этим во многих странах дискуссировались различные аспекты территориального и других вопросов, связанных с мирным урегу- лированием. Но что же это за выступления? Какие же еретические идеи были высказаны в этих выступлениях? Оказывается, в заявлении Влахова, сделанном для французской прессы в сентябре 1946 года, >было сказано, что македонский народ ожидает своего полного освобождения и политического объединения, что будет достиг- нуто под эгидой Македонской республики в составе Югославии. В другом выступлении Влахов заявил, что «Греция не имеет права на Эгейскую Македонию ни с какой точки зрения: геогра- 260
фической, этнологической, исторической, политической или эко- номической». Подобные же мысли были высказаны Колишевским, а также заместителем главы югославской делегации на Парижской мир- ной конференции М. Пьяде и некоторыми другими. В газете «Борба» от 26 августа 1946 года содержалось заявление, что «Югославия не может оставаться безразличной в отношении уни- чтожения нашего народа в Греции или в отношении его прав и требований на самоопределение и присоединение к своим братьям в Югославии». Вот, оказывается, в чем и заключаются эти покушения Юго- славии на территориальную целостность Греции, — покушения, против которых американское правительство требует привести в действие 7-ю главу Устава ООН, предусматривающую, как известно, принудительные меры воздействия. Но, ведь, Устав ООН специально говорит в ст. 1 п. 2 об уважении принципа самоопре- деления народов, как одной из важных целей организации Объ- единенных наций, но ничего плохого в упомянутых выше речах и не содержится. В подкрепление утверждения о наличии покушений Югосла- вии на территориальную целостность Греции греческое правитель- ство сослалось также на речь маршала Тито, произнесенную им в Скопле 11 октября 1945 года, и на интервью маршала Тито от 16 октября 1946 г. На этих «доказательствах» стоит остановиться, так как они представляют пример свидетельских показаний, кото- рые в юридической науке называются (präparierte Zeugen», препа- рированные, т. е. фальсифицированные, доказательства. Так, в речь от 11 октября была вставлена, например, целая фраза: «Мы при- мем меры к объединению всех македонцев», которой в подлинной речи нет, так как она не была произнесена. С другой стороны, из указанной речи выброшена фраза: «Это является одним из наших принципов», и заменена словами, которых тоже не было в речи: «Мы примем меры». Фальсифицирован и текст интервью маршала Тито от 16 ок- тября 1946 г., изложенный Цалдарисом в Совете безопасности 12 декабря. Г-н Цалдарис достиг этой фальсификации при помощи очень простого приема: он изъял из текста интервью одну фразу и вместо нее подставил другую, которой в речи премьер-министра Югославии в действительности не было. Маршал Тито сказал: «Что касается шагов, которые мы предпримем перед организацией Объединенных наций, я не могу сказать, в чем они будут заклю- чаться, но ясно, что мы предпримем определенные шаги». В тексте цитированная в Совете безопасности 12 декабря 1946 года Цалдарисом фраза искажена и превращена в следую- щую фразу: «Я не могу сказать, какие меры мы примем, но мы, конечно, примем меры, чтобы положить конец террору, которому подвергаются в Греции нацменьшинства, особенно меньшинства Эгейской Македонии». Фальсификация явная. И вот с такими-то 261
фальсифицированными «доказательствами» в руках большин- ство комиссии берет на себя смелость заявить, что Югославия разжигает чаяния славо-македонцев в Греции в отношении авто- номной Македонии. 6 такими-то, с позволения сказать, доказательствами нас здесь призывают, закрыв глаза, утвердить доклад комиссии, на- полненный не оправданными и не^ основанными ни на каких дан- ных выводами, подавляющая часть которых, и притом по наибо- лее важным вопросам, оказывается фальсифицированной и не заслуживающей никакого доверия. Высказывания соответствую- щих взглядов и выражение таких желаний и стремлений не могут сами по себе служить источником обвинений в экспансионистских или агрессивных намерениях, тем более, что югославские полити- ческие деятели неизменно подчеркивают свое намерение доби- ваться справедливого решения македонского вопроса мирным путем при содействии и помощи, в частности, организации Объ- единенных наций. На указанную выше фальсификацию обращал внимание в ко- миссии югославский представитель, и, таким образом, комиссии этот эпизод хорошо был известен. Однако большинство комиссии не придало этому эпизоду должного значения, не сделало из этого никаких выводов, что, несомненно, доказывает порочный метод работы большинства комиссии, действовавшей односто- ронне и пристрастно, не реагируя должным образом на явную подтасовку и фальсификацию важных документов. Перехожу к Болгарии. И здесь дело обстоит так же неудовле- творительно, как и в вопросе с Югославией. Угрозы территориаль- ной целостности Греции со стороны Болгарии 6 членов комиссии усмотрели, например, в выступлении болгарского премьер-мини- стра г-на Димитрова, соответствующая часть заявления которого, сделанного в августе 1945 года, гласит: «Выборы в Пиринской Ма- кедонии будут проводиться на общих принципах укрепления Отечественного фронта Болгарии и установления наиболее дру- жеских отношений и тесного сотрудничества с новой Югославией, так как только таким путем можно притти к окончательному раз- решению македонского вопроса. Победа Отечественного фронта на выборах, братство и единство Болгарии Отечественного фронта и новой Югославской федерации устранят препятствия на пути к национальному освобождению всей македонской нации». Даже самый придирчивый критик не мог бы усмотреть в этих словах ничего, что в какой бы то ни было мере напоминало экс- пансионистские стремления. Тем более, что болгарский предста- витель заявил в комиссии, что Болгария не имеет никаких агрес- сивных планов против Греции и что македонский вопрос никогда не являлся причиной тех недоразумений, которые возникли между двумя странами после войны. Можно сказать, что если греческим хулителям Болгарии пришлось оперировать такими «доказатель- ствами» агрессивности болгарского правительства против Греции, 262
как процитированный выше документ, то это способно доказать лишь полную необоснованность и вздорность состряпанного про- тив болгарского правительства обвинения. 7. Агрессивные планы Цалдариса и К0 Иначе, однако, дело обстоит в отношении самой Греции. Я считаю не лишним напомнить о действительных экспансиони- стских планах и агрессивных намерениях именно греческого пра- вительства. Об этом говорилось уже в прошлом году на Париж- ской конференции, на которой Цалдарис требовал присоединения к Греции под видом исправления границ чуть ли не 1Д болгарской территории. По этому греческому домогательству болгарская граница должна была бы отстоять всего лишь на 35 км от Плов- дива, второго по своему значению города Болгарии, и не более чем на 95 км, от столицы Болгарии — Софии. И это Цалдарис называл исправлением границ. И это не является агрессией. Но тогда я должен сказать, что у нас совершенно разные понятия, что — агрессия и что — не агрессия. Требуя этого так называемого «исправления» границы, грече- ское правительство Цалдариса жадно протягивает руки к чужой земле. Оно пробует продвинуться к сердцу Болгарии и так близко, как ему кажется это только возможным, пользуясь под- держкой кое-каких влиятельных в международных делах сил. Используя ситуацию на Парижской мирной конференции, оно пробовало, нельзя ли отхватить Эпир от Албании и лежащую за Родопскими горами к северу в глубине Болгарии долину. Не- лишне напомнить, что территориальные домогательства грече- ского правительства в отношении Болгарии не ограничивались речами и памфлетами, которых у греков немало, но приняли вполне конкретную практическую форму. Ведь дело дошло до рассмотрения этих притязаний г-на Цалдариса и К0 в Париже в комиссии по политическим и территориальным вопросам по Болгарии. Дело дошло до голосования. Большинство комиссии отклонило цалдарисовские притязания, которые поддержал лишь один Южно-Африканский Союз при стыдливом воздержании представителей трех стран и в том числе Англии. ~* Достойна внимания, например, речь Цалдариса в Салониках 10 июня 1946 года. «Наши национальные претензии, — заявил Цалдарис, — не ограничиваются территориями, которые при- знаются греческой территорией в международных актах, а также с исторической и юридической точек зрения. Наши права на эти территории для всех очевидны. Додеканезы, Северный Эпир и безопасность наших границ не могут нас удовлетворять. Имеются другие греческие территории, которые являются явно греческими, на юге и на севере. Наши претензии начинаются на севере с тем, чтобы закончить создание нашего национального государства и разрешить проблему пространства...» (цитата взята из газеты 263
«То фос» от 12 июня 1946 года). Эти слова о пространстве напо- минают нам хорошо известные речи искателей этих жизненных пространств, отправленных нашими общими усилиями в такое жизненное пространство, которое не имеет никаких границ, — в загробную жизнь. На заседании греческого парламента в Афинах 24 июня 1946 года член греческого парламента г-н Дьякомопулос сказал: «У меня также имеется план исправления границ. Я представляю свой проект председателю с тем, чтобы он был занесен в архив парламента. Наша граница должна начинаться у впадения реки Исми в Адриатическое море, итти по вершине Шарпланинских гор и включать реки Вардар и Орвилу на западе. Затем граница должна проходить по реке Струма до железнодорожного узла Катериново; отсюда она должна следовать по вершине горы Ско- миок в направлении Троянского перевала и высоты 1573 Балкан- ского горного хребта. Она должна итти по этому хребту до Черного моря в районе селений Аэтос, Пиртос и Анхилаос». (Про- токол 21-го заседания комиссии, стр. 4). Не угодно ли большинству комиссии дать оценку этим су- масбродным экспансионистским планам Греции, вместо того, чтобы, стыдливо умалчивая о таких фактах, предъявлять необду- манные и необоснованные обвинения не к Греции, а к ее север- ным соседям. А греческая печать? Она, естественно, не отстает от Цалда- риса и К0, чему можно было бы привести многочисленные примеры. Надо напомнить также, что во время Парижской кон- ференции в июне 1946 года Цалдарис предложил югославским делегатам Беблеру и Вильфану разделить Албанию между Гре- цией и Югославией. Вот явные доказательства непрекращающихся интриг греческого правительства против Югославии, Болгарии и Албании, — интриг, которые действительно представляют угрозу территориальной целостности северных соседей Греции. Неслучайно, очевидно, в речи американского делегата г-на Джонсона не нашлось ни одного слова в доказательство наличия этой изобретенной для специальных целей угрозы со сто- роны Югославии и Болгарии территориальной неприкосновен- ности Греции. И это понятно: перед лицом подтасовок, передер- жек и фальсификаций, какими, как мы видели выше, изобилуют греческие материалы, трудно защищать позицию, занятую в этом вопросе американской делегацией. Американский делегат пред- почитает поэтому помолчать. 8. Вымогательство ложных показаний Нельзя не остановиться особо также на свидетелях, на пока- заниях которых 6 членов комиссии пытались обосновать свои выводы и умозаключения. Эти члены комиссии, поддерживая обвинения против Югославии и Болгарии в угрозе территориаль- 264
ной целостности Греции, ссылаются на показания некоторых свидетелей. Возникает серьезный вопрос о том, что это за свидетели, на- сколько достоверны показания этих свидетелей. Среди этих свидетелей были такие, как, например, Велианидис, о личности которого можно составить представление хотя бы по такому факту, что Велианидис не мог назвать года своего рождения. В связи с этим, а также ввиду того, что личность этого свидетеля вызывала вообще сомнения, комиссия признала необходимым произвести проверку личности этого свидетеля. Однако такой проверки сделано не было. Между тем, показание этого Велиани- диса фигурирует в числе доказательств о македонской органи- зации НОФ (Национально-освободительного фронта). Другим свидетелем выступил по этому вопросу Валтадорос, который заявил, что он был участником македонского движения, имея инструкции сражаться за объединение Македонии в единое целое и присоединение ее к Югославскому государству. Но по- казания его были сбивчивыми в наиболее важной части, а именно в вопросе о связях югославского правительства с организацией НОФ. Но этот свидетель был приговорен греческими властями к смерти, и, как показали два других свидетеля — Зервас и Пе- цас, подвергался избиениям и пыткам и дал ложные показания, чтобы спасти себе жизнь. Сам Валтадорос признал, что он под- вергался избиениям, когда был схвачен греческой полицией. Свидетель Цауссис сначала давал показания против НОФ, но затем признался, что он об этой организации узнал в послед- нее время от другого свидетеля — Цетероклиса, который, будучи трижды допрошен, дал совершенно противоречивые показания. Некоторые другие свидетели, выставленные греческим прави- тельством, — Пататукас, Мансуракис и др., как они сами по- казали, вообще ничего не знали по македонскому во- просу. Показания свидетелей относительно НОФ вообще отличаются крайней путаницей. Они часто смешивали НОФ с комитетом беженцев, который был создан в Битоле с целью оказания помощи греческим беженцам, число которых превышает в Юго- славии 20 тысяч. Свидетель Атанасов, дававший показания на 71-м заседании комиссии, показал, что ему ничего не известно о существовании в Югославии НОФ, он лишь сказал, что НОФ был организован в 1943 году в Греции для борьбы против немец- ких оккупантов. В материалах комиссии фигурировали также ссылки на анти- греческую деятельность так называемого Эгейского бюро, но вызванные в комиссию по этому вопросу некоторые свидетели отрицали существование этого Эгейского бюро. Например, вы- званный по предложению греческого правительства в качестве свидетеля Караньевский, якобы бывший главой Эгейского бюро в Скопле, заявил, что он не только никогда не был главой этого 265
бюро, но что он никогда и не слышал об этом бюро. Этому Ка- раньевскому не больше 20 лет. На вопрос, слышал ли Атанасов о существовании в Битоле Эгейского бюро, он заявил: «Нет, я ни- чего не слышал об этой организации. Я только слышал об эко- номическом комитете, но никогда не слышал об Эгейском бюро». (Протокол 71-го заседания, стр. 5 и 5а). Можно с полной уверенностью сказать, что на территории Югославии никакого Эгейского бюро или какой-либо иной орга- низации по руководству автономистским македонским движением не было. Нет ни заслуживающих доверия* свидетелей, ни доку- ментов, которые дали бы основание для подобных утверждений. Показания некоторых свидетелей были до такой степени подозри- тельными, что заставили даже, как это было со свидетелем Боб- цис, председателя комиссии г-на Уррутина (Колумбия) сделать такое заявление: «Совершенно бесполезно слушать его. Мы все это знаем, и это для нас совершенно очевидно. Сначала свидетель сделал одно показание, затем он делает совершенно другое пока- зание. Некоторые делегаты считают, что он допускает лжесви- детельство. Другие делегаты говорят, что они совершенно не заинтересованы в нем, так как его показания не имеют никакой ценности». (Протокол 57-го заседания, стр. 12). Но эти показа- ния вошли в материал, и ими руководствуются те, которые говорят «доказано», не вдаваясь в то, чем доказано и кем доказано? — Бобцисами. Этот Бобцис тоже был ранее приговорен греческими властями к смертной казни и, очевидно, выступая перед комиссией, тоже спасал свою жизнь. Совершенно бесспорно другое — это то, что в Югославии в период немецкой оккупации открыто, а после разгрома немцев подпольно действовала фашистская организация ВМРО. На судебном процессе в Скопле в феврале 1947 года было уста- новлено, что эту фашистскую автономистскую македонскую орга- низацию ВМРО возглавлял сотрудник Павелича 57 Ванчо Михай- лов. На процессе в Скопле было также установлено, что ВМРО поддерживала связь с реакционными кругами в Греции. Свиде- тель Тренчев, осужденный по делу МВРО, на 71-м заседании комиссии в Белграде, допрошенный по предложению американ- ского делегата, показал: «ВМРО была создана в 1941 году. Ее руководителем был Ванчо Михайлов... Среди других руково- дителей этой организации был Коста Терзиев, который и предло- жил мне создать отряды и установить контакт с армией в Греции и оппозицией в Болгарии... Эти отряды направлялись в Югосла- вию и, сражаясь против существующего режима в Югославии, ставили своей целью создать автономную Македонию под эгидой англичан и американцев». Все это служит лишним доказательством нелепости утверж- дений, что Югославия якобы поддерживает и тем более разжи- гает автономистское македонское движение. Такое утверждение 26G
должно быть отброшено как не выдерживающее никакой кри- тики. Со свидетелями у комиссии вообще дело обстоит неблагопо- лучно. Многие из выступавших здесь уже обращали на это вни- мание. Нет поэтому нужды повторяться. Сошлюсь лишь на такой поразительный пример лжесвидетельства, как показание Конто- паноса, выставленного греческим правительством. Греческий сви- детель Контопанос-Аннивас в своем письменном показании под присягой заявил, что строившаяся югославской молодежью при участии греческих беженцев железная дорога Брчко-Бановичи «проходила по Далматинскому побережью в направлении албан- ской границы». (Греческая Белая книга, стр. 61 англ. текста). Это заявление является нелепостью и изобличает его автора, как лжесвидетеля, так как эта железная дорога, расположенная в центре Югославии и имеющая местное экономическое значе- ние, в воображении лжесвидетеля переместилась в Далмацию, приняв направление, совершенно противоположное действитель- ному, причем с явной целью доказать наличие агрессии против Греции. В заявлении того же свидетеля, помещенном в той же Белой книге (стр. 74), говорится, что в мифической школе партизан в Булкесе «особое внимание уделялось обучению горной войне» и что «такие уроки давались в самой деревне Булкес и ее окрест- ностях». Между тем нетрудно установить, что эта деревня нахо- дится в Бачке в широкой Паннонской равнине, где местность ровная от одного горизонта до другого, без всяких возвышенно- стей, с пшеничными и кукурузными полями на сотни километров... Нужно обладать довольно пылкой фантазией и к тому же значи- тельной долей бессовестности, чтобы утверждать, что в деревне Булкес и в ее окрестностях могли даваться уроки «горной войны». Не лишне отметить, что этот свидетель Контопанос-Аннивас был разоблачен своим же родным братом, как провокатор. Нам известно, как создавались эти так называемые свиде- тели, не выдерживавшие избиений, мучительства, пыток, под ко- торыми у них вырывали признание собственной не существующей вины и согласие показать все, что требовали от них палачи. Разве не об этом говорит трагическое письмо, посланное из греческой тюрьмы и опубликованное в салоникской газете «Аго- нистис» 11 марта 1947 года, лейтенанта Манависа, приговорен- ного к смерти, греческими властями в Янице, но помилованного и находящегося сейчас в тюрьме Эди-Куле. Вот что сказано в этом письме: «Вечером этот же офицер (греческий офицер раз- ведки 556-го батальона в Янице. — А. В.) велел привести приго- воренного к смерти Коему Паструмаджиса и, показав его другим осужденным солдатам — Церцосу и другим, которых судили по делу Валтадороса, сказал: «Этот человек и остальные пятеро, находящиеся в камере, будут казнены завтра утром за то, что отказались дать показания». (Он намекал на то, что мы не дали 267
ложных показаний о том, что в нашей части были солдаты-ком- мунисты, что мы поддерживали связь с политическими органи- зациями и с партизанами и что мы добивались режима автономии для Македонии). Я подчеркиваю здесь, — пишет Манавис,— что для того, чтобы вырвать у нас такие показания во время следствия, применялись самые страшные пытки, а поэтому неко- торые солдаты были вынуждены подписать какие-то заявления, не понимая, что они делают». «Осужденные, которых я назвал выше, — Манавис назвал Канатидиса, Церцоса и Михаилидиса, — во время беседы заяви- ли, что им придется умереть, так как они отказались склониться под давлением, как это сделал Валтадорос, который дал ложные показания о том, что партизаны переходят из Греции в Югосла- вию и обратно. Через два дня их расстреляли, тогда как Валта- дорос до сих пор жив...» Можно было привести многочисленные случаи лжесвиде- тельств, которые объясняются вымогательствами при помощи насилия и избиений со стороны греческих властей, принуждав- ших этих так называемых свидетелей давать такие показания, какие этим властям были угодны. Так были получены показания, например, свидетеля Патиса, который удостоверил, что каждого арестованного члена движения сопротивления при допросах изби- вали до крови. Так были получены показания Захоса, Валтадо- роса, Гациоса, Икономова, Сербакова и др. Ряд важных свидетелей был приведен в комиссию после того, как над ними занесли меч смерти. Они и давали эти показания под угрозой нависшей над ними смертной казни. Вот что, напри- мер, показал уже упомянутый выше Валтадорос — один из важ- ных свидетелей, представленный греческим правительством. В протоколе 36-го заседания комиссии зафиксирован следующий диалог между членом комиссии полковником Керени и Валта- доросом: Вопрос: Вы были единственным осужденным или была группа людей, осужденных одновременно? Ответ: Вместе со мной были осуждены еще 4 человека. Вопрос: К чему они были приговорены? « Ответ: Они все были приговорены к смертной казни. Вопрос: Где же остальные 4 человека, которые были при- говорены к смертной казни? Ответ: Они уже казнены. Вопрос: Не можете ли вы объяснить, почему эти 4 чело- века, ваши товарищи, казнены, а вы еще живы? Ответ: Я не могу объяснить, но я думаю, что я жив для того, чтобы я мог притти сюда и доказать виновность наших со- седей. Мне кажется, что члены комиссии не хотят знать факты обстановки, в которой я жил. Эти документы — живые страницы трагедии не только несчастных людей, обреченных на смерть за то, что они сохра- 268
нили свою честь и достоинство патриотов. Эти документы — страницы трагедии Греции, греческого народа, задыхающегося в оковах господствующей в Греции тирании. 9. Наши выводы Советская делегация подвергла тщательному изучению и анализу все наиболее важные документы, относящиеся к работе комиссии по расследованию инцидентов на греческой границе. Шаг за шагом мы старались проследить ход событий, которые оказались использованными для постановки этого вопроса сна- чала перед Советом безопасности, а теперь перед Генеральной Ассамблеей. Мы убеждены, и это убеждение опирается на твердое основа- ние— факты, факты и еще раз факты. Они, эти^ факты, опровер- гают возведенные на Югославию, Болгарию и Албанию обвине- ния, свидетельствуя о несправедливости и искусственности предъ- явленных к трем северным соседям Греции претензий. Эти факты, наоборот, не оставляют сомнений в том, что вся вина и ответственность за эти события должны лежать на греческом правительстве и на правительствах тех государств, которые своим вмешательством во внутренние дела греческого народа, своей поддержкой реакционных антидемократических сил внутри Гре- ции пытаются использовать создавшуюся обстановку в своих экспансионистских целях. Советская делегация предлагает поэтому отклонить проект резолюции, внесенный Соединенными Штатами Америки и неко- торыми другими делегациями, как оперирующий ложными, не соответствующими действительности данными, принятие кото- рой не только не разрешит стоящую перед нами задачу, но лишь осложнит ее решение и рвится новым актом грубой несправедли- вости по отношению к Югославии, Болгарии и Албании, новым препятствием на пути к утверждению сотрудничества между этими странами и Грецией, на пути утверждения мира и безопас- ности народов. Несколько слов необходимо сказать о заявлении г-на Джон- сона о том, что США не будут настаивать на своих обвинениях Югославии, Болгарии и Албании при условии их согласия на ко- миссию по наблюдению. Г-н Джонсон подал это, как стремление найти «средний путь» в разрешении балканского вопроса. Но можно ли принять это за чистую монету? Разве мы все не пом- ним, как в течение месяцев представители США делали все воз- можные усилия, чтобы обвинить Югославию, Болгарию и Алба- нию во всех смертных грехах, требуя применить против них главу 7-ю Устава? Разве мы забыли, как они били во все литавры и тимпаны, как из месяца в месяц на всех нью-йоркских крышах чирикали воробьи о злокозненных северных соседях Греции. Две недели шли жестокие схватки в первом комитете по греческому 269
Вопросу, и вдруг США заявляют, что они не будут настаивать на обвинениях, если соседы Греции согласятся на учреждение наблюдательной комиссии. В чем дело? Что сей сон означает? Не ясно ли, что дело не в поисках «среднего пути» для разрешения балканского вопроса, в чем уверяет г-н Джонсон, а дело в том, и такой вывод вполне логичен и правилен, что США не верят сами в свои собственные обвинения, США не могут доказать правильность этих обвине- ний, шитых белыми нитками. Когда обнаружилась неизбежность провала всего этого дутого дела и когда становилось все более и более ясным, что американского, британского или греческого Тит Титыча никто не обидит м что эти Титы Титычи сами кого угодно обидят, нужно было скорее менять тактику и искать какого-нибудь «среднего пути». И вот на сцене появляется один из чемпионов этого вида дипломатического спорта, г-н Спаак, вдохновивший г-на Джон- сона. Джонсон, однако, свое заявление сопроводил предупрежде- нием, звучащим вроде угрозы. Господа Спаак — Джонсон предлагают сделку: за отказ от обвинений — согласие на комиссию. Деньги на бочку, и дело в шляпе. Это предложение — сделка способна лишь разоблачить подлинные стремления его авторов. Оказывается, важны не ка- кие-то нарушения международного права, важна комиссия, важно добиться образования комиссии какой угодно ценой. Здесь гвоздь вопроса. Лишь бы добиться комиссии, об остальном позаботится сама комиссия. Здесь источник и объяснения этого «среднего пути». Но, став на этот путь, соглашаясь отказаться от своих обвинений, США продемонстрировали, и это видит весь мир, что все эти обвине- ния ничего не стоят, что всю эту историю развели с другими целями, ничего общего не имеющими с задачей установить правду, одну правду, только правду. Нет, пора понять, что мы все вышли уже из детского возраста, пора перестать играть в кошки и мышки. Пора понять, что не все может быть предметом сделки. Есть моральные ценности, в отно- шении которых самая мысль о сделке, о торге подобна удару хлыста по лицу. Ничего не меняет попытка прикрыть это пред- ложение ссылками на то, что дело идет не о прошлом, а о буду- щем. Нет, дело идет не только о будущем, но и о прошлом. Больше того, оценка прошлого не может не оказать в значитель- ной мере своего влияния и на будущее. Правда и честь неделимы. Правда должна торжествовать, и сна восторжествует, независимо от того, хотят этого или не хотят люди, мечтающие о том, чтобы превратить орга- низацию Объединенных наций в орудие осуществления своих планов. Такова позиция советской делегации в данном вопросе. Совет- ская делегация убеждена, что единственно правильным и спра- 270
ведливым решением этого вопроса является немедленный вывод из Греции иностранных войск, а равно всяких военных и граж- данских инструкторов и так называемых экспертов и предостав- ление греческому народу возможности самому решать свои дела на основе принципов демократии, устанавливая с соседними странами отношения мира, сотрудничества и дружбы в интересах как балканских народов, так и народов всего мира. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ГРЕЧЕСКОМУ ВОПРОСУ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 11 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* ** Налицо необычное стремление англо-франко-американского блока осчастливить Югославию, Болгарию и Албанию забвением прошлого, тем, что они интересуются только будущим, таким бу- дущим, которое дало бы им все удобства для осуществления важнейшей части американской резолюции, заключающейся в учреждении комиссии, той комиссии, которую американские га- зеты уже сейчас откровенно называют «сторожевым псом на Бал- канах». Очень меткое выражение. Что касается существа дела, то я думаю, что оно обстоит не совсем так, как это пытаются здесь представить. Джонсон (США) заявляет, что большинство членов комиссии уверено в том, что Югославия, Болгария и Албания виновны во всех гре- хах, которые им здесь приписывались. Но я бы поставил такой вопрос: уверен ли сам Джонсон в том, что Югославия, Албания и Болгария виновны в этих грехах? Я на этот вопрос отвечаю прямо — он не уверен в этом, так как он сейчас уже без всяких условий, — я подчеркиваю это, — без всяких условий поспешил отказаться от своих прежних обвинений, опираясь на помощь Макнейла. В самом деле, перед нашими глазами в течение двух недель оскорбительно маячила американская резолюция № 191, в кото- рой было сказано точно и ясно, что американская делегация предлагает Генеральной Ассамблее считать установленным, что Албания, Болгария и Югославия в нарушение принципов Устава организации Объединенных наций оказывали помощь и под- держку партизанам, ведущим борьбу против греческого прави- тельства. Разве это сказано не ясно, разве остается какое-нибудь сомнение в направлении мысли обвинителя? Тут прямо и отчет- ливо сказано, что американская делегация считает ус т а н о в- ленной вину Югославии, Албании и Болгарии. А что мы видим • «Известия» 14 октября 1947 г. ** Напомнив в начале выступления о том, что Советский Союз не примет никакого участия в работе создаваемой комиссии и что место, оставленное вчера для СССР в этой комиссии, не будет занято, А Я. Вышинский перешел к вопросу об американских обвинениях, предъявленных Югославии, Болгарии и Албании, и о том, как эти обвинения интерпретируют английская и фран- цузская поправки. 271
сейчас? Мы видим, что американская делегация уже не считает эту вину установленной. Это большинство комиссии по обследо- ванию считает вину установленной, а американская делегация уже не берет на себя ответственность за выводы комиссии. Об этом, как говорится, ни гу-гу, ни одного звука. Разве это не факт? Зачем же нам играть в кошки и мышки, в эту детскую игру, когда все становятся в один круг и один старается поймать другого, тогда как остальные мешают этому Но в этой игре бывает так, что кошка сама попадается в ловушку. Я думаю, что сейчас такая опасность угрожает Джонсону, который старался поймать эту югославо-болгаро-албанскую мышку. У этой кошки мягкие лапки, но острые зубки, она опасается проигрыша в своей игре и потому стала столь доброй, что готова проявить максимум гуманности по отношению к непойманной мышке. (Смех, весе- лое оживление в зале). В самом деле, выступая в пре- ниях, я указывал, что здесь идет торг, что пускаются в ход вся- кие рычаги нажима, что тут угрожают, стращают, нажимают, наседают, — заставляют Югославию, Болгарию и Албанию при- знаться в том, чего нет в действительности, обещая за это мило- сердие божие. Амнистию готовы дать, только пообещайте, что вы будете добрыми паиньками, будете, как в детском саду, слу- шаться своей гувернантки, то очень строгой, то очень милой >и лас- ковой, но неотступно следящей за каждым вашим шагом. Нас уговаривают — согласитесь, примите такой порядок, и все будет в порядке: «и овцы будут целы и волки — именно волки — будут сыты.» (Веселое оживление в зале). Итак, в первой фазе этой американской игры делегация США утверждала, что Югославия, Болгария и Албания совершили преступление против Греции. На второй фазе начался торг — Югославию, Болгарию и Албанию заставляли согласиться на ко- миссию, обещая взамен амнистию. Я еще раз подчеркиваю, что главным здесь является вопрос о создании комиссии: будет ко- миссия, — дело будет в шляпе, в американской шляпе, а не в анг- лийской, конечно, поскольку англичане уже надевают шляпу, говорят «гуд бай» и торопятся из Греции домой, а американцы со своей шляпой как раз собираются расположиться в Греции, как дома, и поэтому говорят: «Согласитесь на комиссию, которая нам нужна по тем или иным соображениям». (Веселое оживление в зале). И вот — третья стадия. К ней мы пришли вчера, когда коми- тет в поспешном, прямо-таки пожарном, порядке провел какое-то кустарное голосование по колумбийской поправке, которую пред- варительно пытались обезглавить. Голосование это было не сов- сем ясно даже для самого колумбийского делегата, который мах- нул рукой и сказал: делайте, что хотите, только скорее голосуйте, потому что мигрень начинается. (Смех). После такого замеча- тельного сеанса одновременной молниеносной игры в голосование выяснились результаты, весьма неприятные для американской 272
делегации. Оказалось, что удалось наскрести лишь 29 голосов в поддержку американских обвинений. И вот начинается третья фаза, которая идет сейчас с анонсом великодушия, гуманности и взглядов в будущее. (Веселое оживление в зале). Это — игра. Но нам говорят: большинство уже с нами. Но, поз- вольте, во-первых, эти 29 голосов рассматриваются как боль- шинство лишь потому, что первый комитет руководствуется про- цедурным правилом, не принимающим в расчет воздерживаю- щихся от участия в голосовании. Это правило оспаривается сей- час в шестом комитете, где обсуждаются правила процедуры. Но пусть вы даже формально правы, — разве можно с легким сердцем сбросить со счета 16 воздержавшихся от участия в го- лосовании делегаций? Ведь это представители шестнадцати госу- дарств. Их нельзя сбросить со счетов, как это делает бухгалтер, который подводит сальдо, — отщелкал 29 косточек и думает, что сальдо — в его пользу. Но нельзя же забывать, что другие 28 де- легаций не поддерживают американские обвинения, воздержи- ваясь от участия в голосовании или вовсе не принимая участия в голосовании. Если г-н Джонсон считает результаты вчерашнего голосова- ния победой, то я могу лишь поздравить его с этой победой, ибо это Пиррова победа. Правильно заявила газета «Нью-Йорк ге- ральд трибюн», что это — победа на бумаге. Я не знаю, понятно, что получится сегодня. Вполне возможно, что американской деле- гации удастся увеличить количество голосов, которые будут поданы за ее резолюцию. Я готов допустить и такие метамор- фозы. Все может случиться, все может перевернуться, ибо суще- ствуют могущественные рычаги, наподобие рычага Архимеда, которые способны перевернуть, если не весь мир, то по крайней мере добрую половину этого мира. (Смех, оживление в зале). Но если говорить о результатах вчерашнего голосова- ния, то следует иметь в виду, что тут о большинстве можно гово- рить лишь в бухгалтерском, формальном смысле этого слова. Мы же интересуемся морально-политическим отношением госу- дарств и народов к тому, что здесь происходит. Поэтому нельзя согласиться с заявлением г-на Джонсона о том, что большинство делегаций не то готовы, не то обещали ему поддержать амери- канские обвинения против Югославии, Албании и Болгарии. Второй вопрос. Если Джонсон попрежнему убежден в том, что Болгария, Албания и Югославия действительно виноваты, то почему теперь он уже не предъявляет им своего условия — дать согласие на сотрудничество с комиссией в обмен на смягче- ние американской формулировки обвинения. Представителей Болгарии и Албании прошлый раз подвергали строгому допросу на этот счет. Теперь же о них забыли. Их ни о чем не спраши- вают. Американская делегация уже не ставит никаких условий, а просто соглашается принять то, что предложила французская делегация, хотя сам французский делегат уже отказался от 18 А* Я. Выш мский 273
своей собственной поправки, укрывшись за поправкой Макнейла. Он пожелал быть в компании с Макнейлом в этом деле, но это, конечно, дело вкуса. (Смех). Таким образом, позиция американской делегации претерпела три метаморфозы. Я утверждаю, что все эти превращения являются частями заранее намеченного плана—сначала выдви- нуть крайние требования, потом предъявить условия северным соседям Греции и затем, проявляя «великодушие», сползти на английскую или французскую поправку. В четвертом пункте американской резолюции предлагалось, чтобы Генеральная Ассамблея призвала Болгарию, Албанию и Югославию прекратить оказание дальнейшей помощи парти- занам. Как здесь отмечалось, этот пункт в косвенной форме под- тверждает обвинение в том, что Албания, Болгария и Югославия якобы помогали партизанам. Такая форма обвинения несколько мягче, нежели прямая. Она напоминает прием врачей, которые, давая касторку, смешивают ее с кофе либо с теплым вином. Так легче проглотить горькое лекарство. Но все же этот прием не по- мог американской делегации, — слишком силен был запах от этой касторки. И вот появляется Макнейл, этот прекрасный повар, который может великолепным образом смешать любое «бренди», на помощь ему идет Дельбос, и из этой франко-английской кухни появляется новый напиток, который подается вам как нечто новое, хотя «поправки» по существу и не отличаются от амери- канского предложения. (Смех в зале). Это действительно смешно, господа. Нас хотят провести, как маленьких ребят, хотят, чтобы мы в косвенной форме подтвер- дили несостоятельные обвинения, выдвинутые против северных соседей Греции. Но ведь доказано, что ни Югославия, ни Болга- рия, ни Албания не делали того, что им приписывается. Это до- казано, в частности, материалами той самой комиссии по рассле- дованию, на которую здесь так часто ссылаются. Я спрашиваю Джонсона, Дельбоса и Макнейла: вы действительно уверены в том, что показания свидетелей, на которых основываются предъявленные северным соседям Греции обвинения, не были подтасованы? Вы уверены, что среди этих свидетелей не было лжесвидетелей? Почему вы, в таком случае, не опровергаете того, что мы здесь говорим? Почему вы молчите или пытаетесь говорить совершенно о другом? Потому, что вы не можете опровергнуть фактов. Вы не мо- жете опровергнуть нашего заявления о том, что приписанное маршалу Тито высказывание относительно Македонии грубо сфальсифицировано, что показания свидетелей, которые были вытащены из петли для того, чтобы они могли дать комиссии по расследованию показания, выгодные греческому правитель- ству, не могут считаться достоверными. Может быть, вы пере- убедите нас. Нет, вы отмалчиваетесь. 274
Господин Дельбос сказал здесь: «Нам сдается, что Югосла- вия, Болгария и Албания принимали какое-то участие в граж- данской войне в Греции, оказывали какое-то содействие парти- занам, ибо без этого содействия они не могли бы перейти гра- ницу». Как можно на основании таких рассуждений предъявлять обвинения Югославии, Болгарии и Албании? Если бы вы пришли к мировому судье и сказали: «Мне сдается, что вот этот гражда- нин украл у меня вещи, а вот этот гражданин ему содействовал, ибо иначе вор не смог бы уйти», — разве он вынес бы обвини- тельный приговор? Если бы суд поступил так, то это был бы Шемякин суд. Вы, господин Дельбос, лишь допускаете, что Югославия, Бол- гария и Албания оказывали содействие греческим партизанам, но фактами, доказательствами вы не располагаете. Мы указывали подлинных виновников сложившегося в Греции положения. Это положение вызвано действиями нынешнего греческого режима, английским и американским вмешательством в греческие дела, присутствием английских войск и американских «экспертов» в Греции. И те, кто хотят, чтобы на Балканах воцарился мир, должны начинать с начала, а не с конца, с предпосылок, а не следствий. Предпосылка — вывод английских войск из Греции, с чем советское правительство обращалось к Совету безопас- ности еще в январе 1946 года. В Лондоне нам торжественно обе- щали: «Да, мы выведем войска... как только позволят обстоя- тельства». А обстоятельства никак не позволили и не позволяют, и я не думаю, чтобы они скоро позволили. (Веселое ожив- ление в зале). Господин Дельбос говорит, что есть только два выхода: или приговорить Югославию, Болгарию и Албанию к наказанию, либо освободить их от всякого наказания, иначе образуется пу- стота. Но, если вы не уверены в своих обвинениях, если вам только «сдается», что северные соседи Греции виновны, то у вас есть еще один выход, которым пользуется суд, когда у него нет твердой уверенности в виновности подсудимого: суд может пре- кратить дело за недоказанностью, за недостаточностью доказа- тельств. Мы утверждаем, что Болгария, Албания и Югославия неви- новны, что их обвиняют ложно, мы указываем, кто действительно виновен. Но если вам только — «сдается», но у вас нет уверен- ности в их виновности, то вы можете воспользоваться этим третьим выходом. Между тем вы добиваетесь во что бы то ни стало осуждения, хотя вам только «сдается», только кажется, что Югославия, Болгария, Албания виноваты. Нужно удив- ляться, что Дельбос вместо того, чтобы рекомендовать способ решения вопроса, практикуемый во всяком демократическом суде, возвращается к средневековым нравам и реакционной- средневековой теории, когда обвиняемого пытали каленым желе- зом и говорили ему: «Докажи, что ты невиновен. Если ты выдер- 18* 275
жишь пытки, сам бог тебя оправдает». Таким образом, вся аргу- ментация Дельбоса покоится на гнилой, ложной, реакционной концепции, на реакционном принципе — презумпции виновности, тогда как в демократических странах действует принцип пре- зумпции невиновности. Виновность Югославии, Болгарии и Албании не доказана. И вот теперь, при таких обстоятельствах, пользуясь тем, что некоторое количество делегаций не разобралось в обстоятель- ствах дела, говорят: стоит создать комиссию, и все прекратится. Но ведь доказано, что партизанская борьба в Греции вызывается не интригами Югославии, Болгарии и Албацри. Она вызвана иностранным вмешательством в дела Греции. Так обстоит дело не только в Греции, но и в Китае, и в Индонезии, — повсюду, где более сильные державы вмешиваются во внутренние дела менее сильных государств. Этого вы не скроете никакими комиссиями, никакой игрой в гуманность и всепрощение, никаким устремле- нием своих благочестивых взоров в будущее. Вот почему мы против «поправки», которую предлагают Мак- нейл и Дельбос. Мы считаем ее вредной не потому, что она «мяг- кая», а потому, что она пытается завуалировать, набросить розо- вый флер благочестия на острое оружие, которое уже заносится над суверенностью Югославии, Болгарии и Албании. Мы против этого. Поэтому мы голосуем против «поправки» Макнейла и Дельбоса, как и против американских обвинений, несправедли- вых, необоснованных, вызывающих сомнения даже у самих защитников этих обвинений, которые не смеют здесь сказать о своей твердой уверенности в виновности указанных стран, а го- ворят только о своих предположениях. Вас много. Нас мало. Вы можете вынести решение по своему усмотрению, но правда от этого не изменит своего лица. Оно может лишь покраснеть от стыда за все, что здесь делается в этом вопросе. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ГРЕЧЕСКОМУ ВОПРОСУ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 13 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* В своих неоднократных выступлениях по греческому вопросу в политическом комитете и еще до того в Совете безопасности представители Советского Союза указывали на совершенную необоснованность обвинений, возводимых на Югославию, Болга- рию и Албанию. Как все должны помнить, мы говорили, что для таких обвинений нет оснований, что внимательное и объективное изучение фактов, которыми пытаются обосновать эти обвинения, не может не привести в конечном итоге к полному опровержению этих необоснованных искусственных и несправедливых обвине- ний, к полной реабилитации Югославии, Болгарии и Албании. Делегация США начала все это дело с очень громким шумом. Стоит только вспомнить, что греческий вопрос появился на по- * «Известия» от 15 октября 1947 г. 276
всстке дня Генеральной Ассамблеи под громким и острым загла- вием: «Об угрозе политической независимости и территориальной целостности Греции». Между тем на протяжении всех дебатов в политическом комитете меньше всего говорилось или, вернее, вовсе не говорилось об угрозе политической независимости и территориальной целостности Греции со стороны ее трех север- ных соседей. Таким образом, обвинение, выдвинутое с таким шумом, оказалось блефом, мыльным пузырем, не в меру разду- тым Соединенными Штатами. Все дело свелось, в конечном счете, к нескольким погранич- ным инцидентам, притом надо сказать со всей отчетливостью и ответственностью, что сообщения об этих инцидентах настолько сомнительны, что сами господа американцы и господа британцы предпочитают о них помолчать. По крайней мере, ни об Ангистон Липа, ни о Куку-Палайон-Триетнос никто из них впоследствии уже не заикался. Не делалось ни малейших попыток выступить в защиту и других первоначальных обвинений по поводу погра- ничных инцидентов. Господа «обвинители» вообще не дали себе труда сказать хоть что-нибудь по поводу других инцидентов. Поэтому мы имеем полное право сказать, что выдвинутым обви- нениям грош цена, что они лишены всяких оснований и явно не объективны и пристрастны. Советская делегация требовала и требует честного и объек- тивного подхода к греческому вопросу. Мы требовали и продол- жаем требовать объективного отношения к фактам и не сомне- ваемся в том, что в конце концов истина восторжествует. Мы придавали и придаем этому вопросу столь большое значение еще и потому, что, отбрасывая искусственные и несправедливые обвинения, мы расчищаем путь укреплению мира на Балканах. Напротив, те, кто прибегает к искусственным обвинениям или хотя бы в косвенной форме их поддерживает, создают новые пре- пятствия делу установления мира и добрососедских отношений между четырьмя балканскими странами. Советская делегация видела поэтому свою задачу в политиче- ском комитете раньше всего в установлении фактов, в устранении всего того искусственного и наносного, что извращало эти факты и не помогало добросовестному и объективному отношению к фактам. Мы должны признать, к сожалению, что эту задачу нам удалось разрешить только наполовину. Если подвести итоги всему тому, что произошло в политиче- ском комитете за истекшее время, то можно с некоторым удов- летворением констатировать крушение попыток некоторых деле- гаций, во главе с делегациями США и Великобритании, дискре- дитировать Югославию, Болгарию и Албанию предъявлением им обвинений, от которых эти делегации должны были в конце- концов отказаться. Это — несомненное доказательство провала той кампании, которую США и Великобритания вели с упорством и энергией, 277
достойными лучшего применения. Мы констатируем в качестве итога работы политического комитета — провал попыток навя- зать Югославии, Болгарии и Албании незаслуженные, несправед- ливые, фальсифицированные обвинения. Тот факт, что США оказались бессильными в проведении своего плана, направленного против Югославии, Болгарии и Ал- бании, и что они вынуждены были прибегнуть к таким маневрам, которые имели мало общего с первоначальными обвинениями, — этот факт имел своей целью прикрыть совершенно очевидное отступление от занятых ранее позиций. Разве этот факт не говорит сам за себя? Да, он говорит сам за себя. Он говорит о провале той кампании ожесточенной травли северных соседей Греции, которая велась англо-американским блоком с упорством и с помощью применения грубого произвола на протяжении многих месяцев. Поведение американской и бри- танской делегаций на предыдущем заседании не оставляет hfка- кого сомнения в правильности сделанного мною сейчас вывода. Подводя итоги происходившим дебатам, советская делегация считает, что она вправе утверждать о полной неудаче искус- ственно состряпанной кампании против Югославии, Болгарии и Албании, преследующей, как теперь особенно ясно, одну един- ственную цель — отвлечь внимание общественности всего мира от плохо прикрытого вмешательства со стороны США и Велико- британии во внутренние греческие дела и их попыток превратить Грецию в базу, в опорный пункт, плацдарм для осуществления планов, не имеющих ничего общего с обеспечением сотрудниче- ства, мира и безопасности народов. Мы констатировали это и на последнем заседании. Нам нет необходимости повторяться, но мы не можем не отметить того саморазоблачения американских пла- нов, которое произошло на глазах у всего мира, когда Джонсон, Макиейл и Дельбос58 по предварительному сговору между со- бой изменили первоначальную американскую резолюцию приня- тием англо-французской поправки. Отказавшись, таким образом, от своих первоначальных обвинений и перенеся всю ответствен- ность на комиссию по расследованию, большинство комитета уклонилось от того, чтобы взять на себя какую бы то ни было политическую ответственность за совершенное. Я должен подчеркнуть и сегодня, что изменение американской резолюции англо-французской поправкой было произведено вопреки ранее сделанному Джонсоном заявлению о том, что аме- риканское правительство было бы согласно принять предложен- ную поправку лишь при том условии, если Югославия, Болгария и Албания заявят о своем согласии на учреждение проектируе- мой комиссии и о своей готовности сотрудничать с этой комис- сией. Югославия, Болгария и Албания не дали такого согласия. Они поступили, с нашей точки зрения, совершенно правильно, в полном соответствии со своим государственным достоинством и суверенитетом. 278
Как мы понимаем, условия, которые были здесь так угро- жающе громко произнесены представителем США, были отброшены Болгарией, Югославией и Албанией. И эти усло- вия были немедленно забыты американской делегацией и пред- ставителями тех стран, которые ее в этом деле здесь поддер- живали. Таким образом, отказ от ранее выдвинутых обвинений против Югославии, Болгарии и Албании осуществился очень быстро, несмотря на то, что правительства этих стран отвергли постав- ленные им условия. Вместо первоначально предложенной резо- люции, устанавливающей, что Югославия, Болгария и Албания нарушили принципы Устава организации Объединенных наций, якобы оказывая помощь и поддержку партизанам, ведущим борьбу против греческого правительства, англо-американский блок ограничился простой констатацией тех выводов, к которым пришло в комиссии по расследованию большинство членов этой комиссии (я говорю в скобках — очень сомнительное большин- ство). Это, конечно, означало не только отказ от первоначаль- ных обвинений, но и уклонение от принятия на себя какой-либо ответственности за подобные обвинения. Голосовавшие за это решение члены комитета поистине умыли руки в этом позорном деле, отсылая ищущих правду от Понтия к Пилату. Таким образом, нельзя оспаривать провала англо-американ- ских планов, обвинить и дискриминировать правительства Юго- славии, Болгарии и Албании в этом, так называемом греческом вопросе. Попытка такого рода несправедливой дискриминации сорвана. Как мы с удовлетворением должны отметить, эта попытка сорвана благодаря тому, что значительное число деле- гаций отказалось играть роль послушного орудия з руках той группы стран, которая под руководством США пытается — ив некоторых случаях, к сожалению, небезуспешно — диктовать организации Объединенных наций такое направление ее деятель- ности и такие решения, какие угодны США и какие противоречат подлинным целям и принципам организации. Мы видели по результатам голосования, проведенного на прошлом заседании, что, кроме шести славянских стран, которые вели борьбу против выдвигавшихся несправедливых обвинений, значительное количество делегаций отказалось поддерживать обвинителей. В отдельных случаях число таких делегаций, нахо- дившихся в оппозиции к американским предложениям, состав- ляло почти половину всех представленных здесь стран. Это, ко- нечно, поражение для Соединенных Штатов, которые обладают в организации Объединенных наций и во всех ее органах боль- шинством голосов, поскольку есть страны, которые осуществляют политику, диктуемую им США. Если говорить о победе англо- американского блока в результате получения им механиче- ского большинства при голосовании, то это была Пиррова победа. 279
Советская делегация руководствуется сознанием важности рассматриваемого вопроса и необходимости установления под- линных причин создавшегося в Греции положения, оказываю- щего свое тлетворное влияние и на внешнеполитические отноше- ния между Грецией и другими странами. Советская делегация вела и будет продолжать вести борьбу за устранение всех дей- ствительных причин создавшегося в Греции положения, угро- жающего делу мира и безопасности народов. Греческий вопрос продолжает тревожить общественность демократических, миро- любивых стран. Миролюбивые народы не могут примириться с любой попыткой скрыть подлинный источник зла и бедствий, обрушившихся на греческий народ и угрожающих покою и безопасности трех пограничных с Грецией государств, а также безопасности всего мира. Только устранив этот настоящий источ- ник зла, можно обеспечить покой на греческих границах и ликви- дировать внешнеполитические осложнения, угрожающие мир- ному сотрудничеству на Балканах. Советская делегация представила политическому комитету,— а еще раньше Совету безопасности, — достаточно фактов, под- тверждающих, что ответственность за инциденты, имевшие место на северных границах Греции, должна быть возложена на гре- ческие власти. Из материалов комиссии Совета безопасности, проводившей расследование в связи с инцидентами на греческих границах, нетрудно убедиться, при сколько-нибудь объективном подходе к делу, в наличии связей между этими инцидентами и той враждебной политикой, которая проводится нынешним гре- ческим правительством по отношению к соседним с Грецией странам. Мы указывали на эти факты. Мы не можем, конечно, повторять эти заявления вновь, вновь и вновь. Имеющие уши, да слышат, имеющие очи, да видят. Мы приводили здесь многочисленные свидетельства, в том числе свидетельства людей, которых никак нельзя заподозрить в пристрастии в этом деле в пользу Югославии, Болгарии и Ал- бании. Мы указывали на свидетельства людей, столь компетент- ных в нынешних греческих делах, как некоторые представители самого американского правительства. В этих свидетельствах кон- статируется банкротство нынешнего греческого правительства, оказавшегося не в состоянии скрыть той роли, которую сыграло иностранное вмешательство во внутренние греческие дела. Я при- водил, в частности, авторитетное свидетельство о том, что ино- странная помощь была использована греческим правительством для сохранения за собой навсегда привилегий небольшой банков- ской и торговой клики, образующей невидимую силу в Греции, клики, вся деятельность которой была продиктована решимостью оградить финансовые прерогативы любой ценой за счет эконо- мического здоровья страны. Теперь ни для кого не секрет, что именно банковская и тор- говая клика несет ответственность за внутреннее положение 280
в Греции, как несут эту ответственность и правительства держав, являющихся главной движущей силой во всей греческой поли- тике. Мы считаем нужным вновь обратить внимание мировой общественности на коррупцию и тиранию, утвердившиеся в на- стоящее время в Греции при поддержке США и Великобритании. Эти державы дали возможность правящей греческой клике экс- плоатировать массы, подавляя народ при помощи греческой жандармерии, греческой полиции, опирающейся на вооруженные силы некоторых иностранных государств. Вот почему советское правительство настаивало и продолжает настаивать на выводе из Греции английских войск. Советское правительство считает, что это является обязательной и необхо- димой предпосылкой для восстановления в Греции порядка и об- щественного спокойствия, что это является также важнейшим условием установления нормальных отношений между Грецией и соседними с ней государствами. Вот почему советское правительство продолжает настаивать на отозвании из Греции всевозможных англо-американских воен- ных и гражданских инструкторов и так называемых «экспертов». Это также является важным условием для успешного решения задачи нормализации внутриполитического и внешнеполитиче- ского положения Греции. В этой связи советское правительство считает важным обеспечить, чтобы те средства, которые направ- ляются правительством США в Грецию под предлогом оказания ей экономической помощи, были бы действительно использованы по своему прямому назначению. Эти средства должны использо- ваться именно для экономической помощи, а не для строитель- ства военных баз и подготовки жандармских отрядов и корпусов для подавления партизан. В этих целях советское правительство предлагает создать специальную комиссию с функциями надзора для обеспечения использования получаемой помощи только в ин- тересах греческого народа. Если представители США возражают против создания такой комиссии, то не потому ли, что они боятся этой комиссии, не по- тому ли, что они боятся, что такая комиссия помешает использо- вать экономическую помощь в политических целях, запрещаемых Уставом организации Объединенных наций. В соответствии с изложенным, советская делегация вносит свой проект резолюции, который предстоит сейчас рассмотреть политическому комитету. Советская делегация целиком и пол- ностью поддерживает этот проект, видя в содержащихся в нем предложениях единственно правильный путь решения греческого вопроса. Она видит в этих предложениях единственную гаран- тию установления между Грецией и соседними с ней странами отношений мира, сотрудничества и дружбы, и она верит в то, что такой путь отвечает интересам как балканских стран, так и инте- ресам народов всего мира. 231
ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ГРЕЧЕСКОМУ ВОПРОСУ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 20 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА * 1. К истории греческого вопроса Генеральной Ассамблее предстоит обсудить внесенный в по- вестку дня вопрос об угрозе политической независимости и тер- риториальной целостности Греции. Этот вопрос был предметом продолжительного обсуждения в первом комитете, который и представил Генеральной Ассамблее свой доклад по этому воп- росу и свои предложения. Советская делегация не может согласиться с предложениями, внесенными на ваше рассмотрение от имени большинства первого комитета. Советская делегация считает эти предложения непра- вильными, лишенными всякого основания и в силу этого совер- шенно непригодными для целей урегулирования греческого вопроса и устранения тех ненормальных явлений, какие наблю- даются в отношениях между Грецией, с одной стороны, и Юго- славией, Болгарией и Албанией — с другой. Греческий вопрос в организации Объединенных наций имеет уже свою историю. Может быть, не лишне было бы напомнить, что 21 января прошлого года советская делегация, по поручению правительства СССР, обратилась в Совет безопасности с предло- жением обсудить создавшееся в Греции положение и принять меры в соответствии со статьей 35 Устава организации Объеди- ненных наций для устранения этого положения. Как и почему в то время советское правительство привлекло внимание Совета безопасности к греческому вопросу? В то время представитель британского правительства в Совете безопасности г-н Бевин пытался изобразить дело таким образом, что, возбуж- дая в Совете безопасности вопрос о положении в Греции, совет- ское правительство преследовало другие цели. По крайней мере, на заседании Совета безопасности 1 февраля 1946 года Бевин прямо заявил: «Когда бы ни возникала проблема Греции во время переговоров с Советским Союзом, это всегда случается, когда мы обсуждаем вопрос о Румынии, или Болгарии, или Польше». И дальше: «Этот вопрос всегда поднимался в каче- стве контратаки против Великобритании, когда бы мы ни затра- гивали проблемы, касающиеся какой-либо другой части Европы». Такие заявления Бевина в прошлом году, разумеется, не име- ли под собой никакой почвы. Дело было не в контратаке против Великобритании или Соединенных Штатов Америки, в то время как это дело не сводится к таким контратакам и сейчас. Дело это имеет серьезные основания именно в том внутреннем поло- жении Греции, которое явилось источником тревоги за мир и безопасность народов и, раньше всего, за судьбу трех северных * «Известия» от 22 и 23 октября 1947 г. 282
соседей Греции — Югославии, Болгарии и Албании. Еще в июле 1945 года в связи с Ялтинской декларацией об освобожденной Европе советское правительство на Берлинской конференции представило меморандум, в котором положение в Греции харак- теризовалось как положение, где нет должного порядка, где не уважаются законы, где свирепствует террор, направленный про- тив демократических элементов, вынесших на своих плечах, как известно, основную тяжесть борьбы с немецкими оккупантами в Европе и с гитлеровскими ордами в Греции. Несколько позже, а именно в сентябре 1945 года, т. е. задолго до упомянутого выше заседания Совета безопасности в 1946 году, советское правительство представило 1-й сессии Совета Минист- ров Иностранных Дел в Лондоне новый меморандум о положении дел в Греции, во вводной части которого говорилось, что посту- пившие из Греции сообщения свидетельствуют о крайне напря- женном внутреннем положении страны, чреватом тяжелыми последствиями как для греческого народа, так и для мира и безо- пасности соседних с Грецией стран. Этот сигнал со стороны советского правительства о ненормальном положении в Греции, чреватом, как тогда указывалось, тяжелыми последствиями для греческого народа и для мира к безопасности соседних с Грецией стран, остался без ответа со стороны Великобритании и США. Однако все ухудшающаяся политическая ситуация в Греции по- будила советское правительство поднять вновь греческий вопрос на совещании трех министров 16—26 декабря 1945 года, причем в это время уже во весь рост встал вопрос о пребывании в Гре- ции британских войск. Однако и тогда этот вопрос не подвергся обсуждению. Ставя в январе 1946 г. перед Советом безопасности вопрос о положении в Греции, советское правительство исходило из че- тырех основных положений, центральное место в которых зани- мали соображения, относящиеся к пребыванию в Греции британг ских войск. В советском меморандуме указывалось на то, что пребывание в Греции британских войск не вызывается необхо- димостью, что на деле оно превратилось в средство давления на внутриполитическое положение в Греции и что это обстоятель- ство нередко используется греческими реакционными элементами против демократических сил страны. Отсюда следовало заключе- ние о необходимости вывода британских войск из Греции, что, несомненно, внесло бы в греческую жизнь необходимое успокое- ние и порядок. Нам говорят, что английские войска остались в Греции для наведения порядка. Но, ведь, вот уже два года, как англичане наводят в Греции порядок, а порядка все нет. Наведение порядка в Греции — это внутреннее дело греков. Сам греческий народ, прославленный демократическими традициями героической Эллады, в силах справиться со своими внутренними делами без помощи иноземных войск. Греческий народ не просит такой 283
помощи. О такой помощи взывает греческое правительство, чтобы удержаться у власти против воли народа. Это подтверждает весь ход событий в Греции за эти два с лишним года и до нынешних дней. 2. Фальсификация греческих выборов Представители правительства Цалдариса — Софулиса 59 хотят уверить, что оно — представительное правительство, облеченное доверием греческого народа, ссылаются на апрельские выборы 1946 года, в результате которых Цалдарис и компания пришли к власти. Но разве нынешний премьер-министр Софулис не заявлял на- кануне этих выборов в марте прошлого года, что, «согласно ин- формации, полученной со всех концов Греции, никто, за исклю- чением монархистов, не пользовался свободой выдвижения кандидатов и свободой выражения мнения»? Разве тогдашние заместители премьер-министра Кафандарис и Цудерос ушли в от- ставку не потому, что не могли примириться с выборной вакхана- лией, причем Кафандарис заявил, что «мы быстро катимся к тому, что превращаем выборы в пародию, что создает громад- ную опасность»? Это заявление было сделано публично и кем? Тогдашним премьер-министром Греции и нынешним премьер-министром Гре- ции Софулисом и его двумя заместителями — Кафандарисом и Цудеросом. Тогдашний министр внутренних дел Хавинис говорил о выбо- рах в Эпире, что они «представляли собой не что иное, как на- значение кандидатов Зерваса при помощи насилия и террора». Разве Софулис не заявил, как об этом было опубликовано в газете «Эстия» 7 сентября 1946 г., т. е. спустя неделю после этой кукольной комедии с плебисцитом, что «только люди с нечи- стой совестью могут говорить о плебисците^ поскольку в Греции был не плебисцит, а подготовленная заранее махинация»? Разве корреспондент лондонского «Тайме» не указывал на то, что «беспристрастные наблюдатели сомневаются в подлинности плебисцита», а три английских очевидца — члены исполнитель- ного комитета британской Лиги борьбы за демократию в Греции, члены английского парламента Додд, Тиффэни и Солли в книге «Трагедия Герции» не привели множество фактов грубой фаль- сификации выборов 1946 года. В этой книге можно прочесть, кроме того, следующие строки: «Мы, греческие социалисты, скомпрометированы его (Бевина) политикой, так как народ говорит нам: «Если вы принадлежите к партии Бевина, мы не можем итти за вами». И они присоеди- няются к более левым. Победа британской лейбористской партии на общих выборах была днем ликования для всех нас в Греции. Но постепенно, день ото дня мы разочаровывались. Присутствие 284
английских войск вызывало ухудшение настроения умев в Греции в отношении Великобритании, и дружеские чувства, существо- вавшие в течение последних 200 лет, снизились до последнего предела. Говоря с нами о выборах, бывший премьер Софулис сказал: «Г-н Бевин знал из информации, которую он получал от меня, что в результате выборов крайне правые добьются победы. Я также говорил ему, что первым мероприятием крайних правых будет восстановление монархии». Во время нашего визита мы констатировали, что, за исключе- нием крайних правых, все говорили, что выборы были проведены путем ебмана, предательства, террора, убийств и всевозможных видов подкупа». О плебисците три указанных английских автора передают немаловажный разговор с тогдашним премьер-министром Греции Софулисом, который и сейчас возглавляет, как известно, грече- ское правительство. Три автора сообщают, со слов Софулиса, что у него с Беви- ном была договоренность — провести плебисцит через два года, в 1948 году, так как иначе восторжествует реакция и будет «реакционное государство». «Я надеюсь, — передают три автора слова Софулиса, — что Бевин, который считается человеком чести, сдержит свое слово и будет настаивать на выполнении второй части программы, — относительно установленной даты для плебисцита. В противном случае я опасаюсь гражданской войны. Я бы хотел передать Бе- вину, если он помнит меня и любит Грецию, что он должен выполнять договоренность в отношении плебисцита». Такова история этих «выборов», в которых, по сообщению министерства внутренних дел Греции, из 2 211000 избирателей участвовало в голосовании 1 117 000 и воздержалось 1 094 000 из- бирателей. Вот итог наведения в Греции порядка английскими военными властями. Опыт таких «демократических» выборов в Греции под надзо- ром иностранных войск вдохновляет теперь г-на Маршалла в от- ношении Кореи. Как видно из письма г-на Остина на имя г-на Ли60 относи- тельно Кореи, правительство США предлагает вызести амери- канские войска из Кореи после выборов в Корее и сформирования корейского национального правительства. Иначе говоря, выборы в Корее американское правительство намерено провести по гре- ческому образцу, под прикрытием своих вооруженных сил. Поистине, дурные примеры заразительны... Как же может теперь с невозмутимым видом греческий представитель ссылаться на эти, с позволения сказать, выборы в доказательство законности и демократичности происхож- дения правительства Цалдариса — Софулиса, которое так упорно покровительствуется американским и английским 285
Правительствами и против которого с такой отвагой и героизмом борется греческий народ? Возвращаясь к истории греческого вопроса, должен напом- нить, что в 1946 году в Совете безопасности Бевин сделал сле- дующее заявление: «Что касается Греции, — говорится в этом документе, вос- производящем заявление г-на Бевина, — как только мы выпол- ним наши обязательства, которые мы приняли на себя по отно- шению к греческому правительству, наши войска будут отведены, и мы не будем создавать угрозы или беспокойства для какой- либо другой нации». Хотя и не было разъяснено, в чем именно заключаются эти обязательства, советская делегация ввиду этого заявления объявила со своей стороны, что, руководствуясь стремлением к сотрудничеству, она согласна, чтобы обсуждение греческого вопроса завершилось заявлением председателя, без какой-либо формальной резолюции. Советская делегация считала возмож- ным согласиться с тем, чтобы все дело ограничилось неформаль- ным заявлением председателя Совета безопасности — тогда председательствовал австралийский делегат г-н Мэйкин — и что- бы в этом заявлении было сказано, что ввиду обещания британ- ского правительства вывести из Греции свои войска в возможно короткий срок считать этот вопрос на данном заседании исчер- панным. Примерно, в этом духе и было закончено в то время рассмотрение греческого вопроса. 3. Террористический режим и иностранные войска в Греции С тех пор прошло больше года. Британские войска все еще остаются в Греции. К ним прибавились еще американские воен- ные и прочие инструкторы и эксперты. Дела в Греции не только не улучшились, но еще более ухудшились. Гражданская война в разгаре. Я должен обратить внимание Генеральной Ассамблеи на письмо центрального правления «Греческой национальной соли- дарности», присланное в секретариат ООН в августе этого года. Это обращение — вопль истерзанных сердец греческих патрио- тов, обращающихся к организации Объединенных наций за защитой против террора и диких расправ с лучшими людьми гре- ческого народа. Центральное правление «Греческой националь- ной солидарности» сообщает, что недавно греческим правитель- ством было арестовано 25 тысяч граждан, которые сосланы на скалистый и необитаемый остров Эгейского моря, где уже нахо- дилось 7 тысяч сосланных. Сосланными переполнены остров Икария и другие острова — Лемнос, Анафи. Арестованные брошены на голые скалы Пситалии, где люди гибнут толпами, обреченные на голодную смерть. Из этой записки можно узнать, 286
что всего в тюрьмах и ссылках в Греции находится до 50 тысяч человек, причем половина ожидает суда более двух лет. В тюрьмах нередки случаи убийств заключенных бандитами, принадлежащими к правому лагерю, как это было в Нигрите и ряде городов Крита и Македонии. Записка центрального правления указывает на систематиче- ские массовые расстрелы по приговору военных трибуналов и просит гуманного вмешательства в это дело организации Объ- единенных наций. Как же греческий представитель в первом комитете мог взять на себя смелость заявить, что Греция — это образец демокра- тии, что это — страна, где процветает демократия? Вот она — эта демократия: 50 тысяч сосланных, эти систематически изби- ваемые и убиваемые греческие патриоты, о которых говорит центральное правление «Греческой национальной солидарности». Нельзя пройти мимо этого письма, свидетельствующего о не поддающихся описанию ужасах, творящихся в Греции при ны- нешнем политическом режиме. Внешнеполитическое положение Греции все более и более за- путывается, и надо прямо сказать, что главная ответственность за это ложится на США и Великобританию, являющиеся глав- ными факторами греческой политики. Нам вновь приходится по инициативе американского правительства заниматься этим во- просом, но уже в ином плане, представляющем, к сожалению, все это греческое дело в совершенно перевернутом, извращенном виде. Советская делегация не выполнила бы своего долга перед организацией Объединенных наций и всем миром, если бы не обратила внимания именно на эту сторону дела. Несмотря на обещания британского правительства вывести из Греции свои войска, как только Великобритания выполнит свои обязательства, эти войска до сих пор остаются в Греции, а ссылка на обязательства Великобритании перед Грецией оказы- вается лишь бронзовым векселем, который векселедатель не со- бирался и не собирается оплачивать. Тем временем поход про- тив демократических сил в Греции усилился. Положение внутри страны достигло крайнего напряжения. Об этом напряжении недавно бывший глава американской миссии в Греции Портер публично заявил, что оно характеризуется «глубоким чувством национального отчаяния». Он указал на причину такого положе- ния, сводящуюся к тому, что у власти стоит «небольшая банков- ская и торговая клика, полная решимости оградить прежде всего свои финансовые прерогативы любой ценой за счет эконо- мического здоровья страны». В этом публичном высказывании авторитетного американского деятеля по поводу положения Гре- ции можно найти указание и на то, как умело используют англи- чане в своих интересах указанные выше качества нынешнего греческого правительства. Я должен процитировать из статьи Портера следующее место: 287
«Англичане, — читаем мы в опубликованной журналом «Коль- ерс» статье Портера, — в таких случаях всегда пользовались формулой сотрудничества с местными правящими классами, по- купая их поддержку подтверждением их права эксплоатировать массы и опираясь на них для подавления народа при помощи жандармерии и кнута». Таков курс британской политики в Греции. Это—курс на разгром демократического движения и укрепление реакционных групп, пробравшихся при поддержке англо-американских воен- ных властей в Греции к власти. Этот курс привел, да и не мог не привести, к такому положению, что только «чудо», как выража- ются некоторые американские политические деятели, может спасти теперь Грецию. Я не имею намерения останавливаться на характеристике нынешнего греческого правительства и на анализе всех тех об- стоятельств, которые связаны с его внутриполитической деятель- ностью. Но игнорировать эти обстоятельства тоже нет возмож- ности, поскольку именно во внутриполитической деятельности правительства Софулиса — Цалдариса и лежит, по мнению совет- ской делегации, основная причина тех внешнеполитических осложнений, которые привели к обсуждению греческого вопроса на Генеральной Ассамблее. На эту сторону дела было обращено внимание и в первом ко- митете. По крайней мере, из заявления, сделанного норвежским деле- гатом 7 октября, можно сделать тот вывод, что главной причиной нынешнего беспокойного положения в Греции является внутрен- ний антагонизм в Греции. Норвежский делегат предлагал в це- лях ликвидации опасности для мира в этой части Европы выпол- нить три условия, первое из которых касалось внутреннего поло- жения Греции, а второе — вывода из Греции иностранных войск. Это последнее условие было сформулировано следующим образом: «Моя делегация, — заявил г. Лангхелле, — не сомневается, что затруднения в этом отношении могли бы быть в большей сте- пени ослаблены, если и когда греческое правительство в согла- сии с заинтересованными державами смогло бы найти путь для вывода иностранных войск с греческой территории». Французский делегат Дельбос, несмотря на занятую им в первом комитете позицию в пользу выдвинутых против Юго- славии, Болгарии и Албании американских и греческих обвине- ний, должен был, касаясь данного вопроса, заявить, что «в самой Греции следует искать причины волнений, которые привели к настоящему положению». Даже Спаак, этот самоотверженный адвокат и горячий пок- лонник американских обвинений, не мог не сделать в своем за- явлении 3 октября 1947 года следующего признания: «Я убежден, что ситуация внутри Греции вызвана внутрен- 283
ними трудностями, являющимися результатом политической, со- циальной и экономической оппозиции, существующей в отноше- ниях между двумя крупными группами греческого народа. По- этому, как я сказал, это обвинение кажется мне чрезмерным». Как видите, даже Спаак счел американские обвинения чрез- мерными. Можно было бы к сказанному г. Спааком добавить еще его собственные слова о том, что ситуация в Греции, помимо внутренних трудностей, вызвана еще, как он витиевато и крайне робко решился сказать, и «неотрицаемой степенью американ- ского вмешательства во внутреннюю политику Греции». Достаточно привести указанные выше заявления, чтобы про- лить свет на подлинные причины, в силу которых возник так называемый греческий вопрос, принявший в настоящее время такую острую форму и привлекший к себе столь серьезное вни- мание организации Объединенных наций. 4. Подтасовка фактов и «подвиги» англо-франко- американского блока Однако американская и британская делегации сделали все для того, чтобы этому вопросу придать совершенно превратный характер и представить его здесь в совершенно извращенном виде. Это стало особенно ясным в свете всего того, что произошло в первом комитете при обсуждении греческого вопроса и что не может не убедить каждого беспристрастного человека в искус- ственности и фальсификации всей этой затеи. Мы утверждаем, и для доказательства этого вовсе не требуется больших усилий, что вся эта затея с постановкой на Генеральной Ассамблее грече- ского вопроса по обвинению Югославии, Болгарии и Албании в том, что они якобы угрожают политической независимости и тер- риториальной целостности Греции, является кукольной комедией, плохо состряпанной политической буффонадой. Все то, что мы наблюдали в первом комитете при рассмотрении греческого во- проса,— приводившиеся американской делегацией аргументы, соображения, доказательства против Югославии, Болгарии и Ал- бании, подозрительная история с заменой американской делега- цией одной формулировки другой, затеянный представителями США в первом комитете торг с представителями Югославии, Болгарии и Албании, совершенно непозволительные приемы на- жима и давления на указанные три страны, чтобы получить луч- шее обоснование для контрольной комиссии, всевозможные ма- невры, к которым прибег американский делегат, чтобы добиться своей главной цели: учреждения контрольной комиссии, — все это вскрыло настоящую подоплеку всего этого дела, вскрыло под- линные цели, которые преследовало и преследует правительство США постановкой в данное время на Генеральной Ассамблее греческого вопроса. Эта цель заключается, повидимому, в том, чтобы, политически атаковав Югославию, Болгарию и Албанию 19 а Я. Вышинский 289
и обвинив их в нарушении норм международного права и в угрозе политической независимости и территориальной целостности Гре- ции, оправдать свою интервенцию в греческие дела, еще сильнее укрепить основу для такой интервенции, реабилитировать в гла- зах мирового общественного мнения ту «помощь», которую США оказывают Греции, превращая ее под видом этой помощи в свою базу. В дальнейшем по возможности кратко я постараюсь привести факты, которые, надеюсь, будут достаточны, чтобы доказать всю искусственность и несправедливость, надуманность и ходуль- ность предъявленных Югославии, Болгарии и Албании обвинений и чтобы доказать, наоборот, достаточные основания для предъяв- ления к Греции требований, изложенных в проекте советской ре- золюции, чтобы показать, наконец, подлинные мотивы и настоя- щие планы в отношении Греции, которыми руководствуются и которые преследуют Соединенные Штаты Америки по согласова- нию с Великобританией и теми реакционными группами в Гре- ции, на которые они опираются в этом деле. Итак, Югославия, Болгария и Албания обвиняются правитель- ствами США и Греции в угрозе независимости и территориальной целостности Греции. Какие были предъявлены доказательства в подтверждение этих обвинений? Это были, во-первых, показания свидетелей; это были, во-вторых, некоторые вещественные доказательства: газет- ные статьи, газетные отчеты о выступлениях некоторых политиче- ских деятелей Югославии, Болгарии, Албании, а также интервью маршала Тито от 16 октября. В первом комитете мы уже указывали на порочность этих доказательств. Мы указывали на то обстоятельство, которое не смог никто отрицать и в первую очередь не смели отрицать сами обвинители — представители США, Великобритании и Греции. Это — фальсификация некоторых, наиболее важных документов, это — ложные показания некоторых свидетелей, вынужденных насилием и пытками, купленных ценой дарованной этим свидете- лям жизни. Я не буду останавливаться на разборе всех этих показаний и иных доказательств, не буду повторять то, что было сказано и нашло свое подтверждение в молчании и в отсутствии ответов и опровержений со стороны основных делегаций, высту- пивших со своими ничем не оправданными обвинениями против правительств Югославии, Болгарии и Албании. Но я все же дол- жен представить некоторые справки, относящиеся к этому во- просу. 5. Предатели, уголовные преступники, провокаторы в качестве свидетелей обвинения Генеральная Ассамблея должна знать, что в комиссию и вспо- могательную группу была представлена греческим правитель- ством «Белая книга», в которой были собраны показания под 290
присягой 60 свидетелей. Из этих 60 свидетелей комиссия заслу- шала 26 свидетелей. Что это за свидетели? Оказывается, что из этих свидетелей 10 человек (39 проц.) установлены, как лжесви- детели, которые были разоблачены в процессе расследования своими собственными противоречиями и лживыми показаниями; часть из них призналась в получении от греческих властей денег в уплату за лживые показания (например, свидетель Зафирис); часть, в роде Бобциса, которого, по предложению колумбийского делегата г. Уррутиа, комиссия отказалась выслушивать, несла околесицу, противоречащую явным и хорошо известным фактам; или Велианидиса, оказавшегося столь подозрительным, что ко- миссия решила специально проверить его личность. 6 человек (23 проц.) — уголовные преступники и провокаторы. Таковы: Влахос, убивший бывшего министра Зевгоса61, Парту- лас, Кауссис и Сидиропулос — его соучастники; причем Сидиро- пулос в опубликованном в греческой прессе письме признал, что получил от греческих властей деньги за ложные показания про- тив Югославии, Болгарии и Албании; Контопанос, разоблаченный как провокатор своим родным братом; Гологанов, бывший при немцах председателем военного суда и осужденный болгарским судом к смерти за измену. 5 человек (16 проц.) —это лица, приговоренные к смертной казни или находившиеся в момент их допроса под угрозой смерт- ной казни, или давшие свои показания после избиения и пыток, которым они подвергались. Это — Валтадорос, Патис, Захос, Икономов, Сербаков. Кроме этих свидетелей, греческое правительство представило еще ряд свидетелей, не упомянутых в «Белой книге», значитель- ное количество которых также оказалось лжесвидетелями, завер- бованными для дачи показаний комиссии и вспомогательной группе из среды преступных и разложившихся элементов. Таким образом, подавляющее большинство свидетелей, пред- ставленных греческим правительством в подтверждение обвине- ний, возведенных на Югославию, Болгарию и Албанию, оказа- лось недобропорядочными, разложившимися и аморальными типами, провокаторами, уголовными преступниками и просто не- счастными жертвами правительственного террора, вынужденными показывать против Югославии, Болгарии и Албании, уплачивая этой страшной ценой за жизнь, дарованную им под этим усло- вием палачами. И вот вам, господа, предлагают на основании этих показаний провокаторов, уголовных преступников, несчастных людей, выну- тых из петли, вымаливающих себе жизнь ценой клеветы, преда- тельства и измены родине, подтвердить своей честью и своим именем правильность и достоверность показаний этих свидетелей, выступающих обвинителями против Югославии, Болгарии и Алба- нии. Нет, вы не можете этого сделать, ибо фальсификация налицо, ибо нет оснований для обвинения. 19* 291
Мы утверждаем, что все это дело подстроено для того, чтобы оправдать необходимость и возможность, целесообразность и пра- вомерность учреждения пограничной комиссии, которая могла бы прикрыть темные дела тех реакционных греческих групп, о кото- рых г-н Портер заявил в «Кольерс», что это — банковская и фи- нансовая клика, которая свои личные выгоды и интересы ставит выше благосостояния и интересов своей родины. Мы знаем, что за последнее время в газетах о греческом правительстве публикуются ужасные вещи и все это остается без ответа со стороны этого правительства и бывшего греческого премьера Цалдариса. С другой стороны, комиссия заслушала больше ста свидетелей, которых сама комиссия отобрала в тюрьмах и концлагерях среди политических и общественных деятелей, брошенных сюда грече- ским правительством, и среди простого народа. Все эти свиде- тели не только опровергли греческие обвинения, но сами высту- пили грозными обвинителями греческих властей и в провокациях на границах, в преследованиях деятелей демократического дви- жения и национальных меньшинств, в укрывательстве и под- держке военных преступников и иных предателей, бежавших в Грецию из Югославии, Болгарии и Албании. Среди этих свидете- лей мы видели крупных представителей греческих политических партий и организаций, как генерала Грегориадиса — руководи- теля партии левых либералов; Папаригаса — председателя гре- ческой Всеобщей конфедерации профсоюзов; генерала Бакирд- жиса; Петцимецаса, Геркулеса — председателя Всегреческой федерации демократических ассоциаций. Все эти люди указывали (а они ничем не опорочены, и их мо- ральные качества не подлежат никакому сомнению, их полити- ческая честность доказана их мужеством и непреклонностью в борьбе с фашизмом и с продолжающимся на территории Греции фашистско-монархическим террором), что ни Югославия, ни Ал- бания, ни Болгария не повинны в тех преступлениях, которые им приписываются, что ответственность за это лежит на греческом правительстве, с которым не может помириться греческий народ, борющийся с оружием в руках против этого правительства, что вся ответственность лежит на английском правительстве. Г-н Макнейл говорил, что он не знает, сколько в Греции англий- ских дивизий. Во всяком случае их достаточно, чтобы они могли активно участвовать в подавлении демократических сил, кровью которых залита сейчас земля Греции. В числе свидетелей были лица, которые показывали, как гре- ческие власти направляли их в Болгарию, Албанию и Югославию бороться с оружием в руках против законных правительств этих стран. Назову таких свидетелей, как Сербаков, Мустафов, Уручев, Байрактари, Назми Эмини Аземи, Тешков, Икономов, Тесич Коста и другие. 292
Мы знали эти фамилии, но мы никогда не слышали от на- ших противников имен свидетелей, которые заслуживают доверия и свидетельства которых могут быть положены в основу обвине- ний, предъявляемых к Югославии, или Албании, или Болгарии. Что получилось в первом комитете? Вполне понятно, что первый комитет не мог остаться безучастным к этим фактам, что не могли эти факты остаться незамеченными, несмотря на то, что все было предрешено и был сколочен англо-американо-французский блок, который уже предрешил исход этого дела. На заседании первого комитета приводились потрясающие факты того, как греческими властями вырывались у свидетелей показания обвинительного характера против Югославии, Болга- рии, Албании. Эти факты оглашались по протоколам комиссии и вспомогательной группы, причем они не только не были опровер- гнуты представителями греческого правительства и представи- телями США и Великобритании, но в эти показания, наводящие леденящий ужас на слушателей, не было внесено ни одной, даже незначительной поправки. Между тем именно эти показания лю- дей, вынутых из петли, полумертвецов, пытками и мучениями доведенных до того, что они говорили все, что от них требовали их мучители, — именно эти показания и были положены в основу выводов большинства комиссии и вспомогательной группы, и эти выводы были представлены первому комитету в виде обвинитель- ного акта против Югославии, Болгарии и Албании. Неудиви- тельно, что при всей предвзятости, с которой подходили к этому делу некоторые делегации, все это не могло не произвести своего впечатления на многих делегатов. Не случайно, что представители этих делегаций отказались поддерживать греческие и англо-аме- риканские обвинения против правительств Югославии, Болгарии, Албании, не случайно, ведь, норвежский делегат заявил: «По мо- ему мнению, доказательства, представленные комитету, недоста- точны, чтобы дать нам основание установить с несомненностью, что правительства Югославии, Болгарии и Албании непосред- ственно оказывали помощь и содействие греческим партизанам в нарушение Устава...» Бельгийский представитель г-н Спаак, очень усердно защи- щавший, как известно, американские обвинения, говоря о про- тиворечиях в показаниях свидетелей, должен был признать, что они, эти свидетели, очевидно, не являются «столпами обще- ства» — громко сказано! — и их показаниям нельзя полностью верить, а к показаниям некоторых свидетелей, сказал г-н Спаак, нужно отнестись с недоверием. Неудивительно, что даже те из делегатов, которые видели для себя необходимость во что бы то ни стало поддержать американ- ские обвинения против Югославии, Болгарии, Албании, не могли сказать больше того, что они, как это сделал, например, г-н Дель- бос (Франция), сказали. Я напомню, что в результате анализа всякого рода доказательств, предъявленных американской и ан- 293
глийской делегациями против трех северных соседей Греции, г-н Дельбос сказал буквально следующее: «Нам сдается, что Югославия, Болгария и Албания прини- мали какое-то участие в гражданской войне в Греции, оказывая какое-то содействие партизанам, ибо без их содействия они не могли бы перейти границу». Это очень характерное заявление, изобличающее автора в не- решительности и в сомнениях, явившихся, повидимому, результа- том столкновения голоса совести с какими-то другими мотивами, вступившими в противоречие с совестью. Вот почему мы видим у Дельбоса такие формулировки, как «нам сдается», «какое-то уча- стие», «какое-то содействие» и т. д. Ничего нет определенного. Никакой нет уверенности, все на зыбкой почве, подмываемой со- мнениями и колебаниями. Это, конечно, прямой результат тех, не имеющих никакой моральной ценности, показаний так называе- мых свидетелей, которыми оперировали и комиссия по расследо- ванию, и вспомогательная группа, и большинство первого ко- митета. Обвинители говорят: партизанам оказывалось какое-то содей- ствие со стороны Югославии, Болгарии и Албании, но не говорят, какое именно содействие. Действительно, партизан югославы пу- скали на свою территорию и оказывали медицинскую помощь ра- неным. Что же это, по мнению г-на Дельбоса, нарушение норм международного права? Но ведь священное право каждого госу- дарства давать на своей территории приют политическим против- никам того правительства, с которым они борются у себя на родине, перевязать им раны, если они кровоточат, дать им хлеба, если они голодны, напоить их, если они страдают от жажды. Разве это нарушение норм международного права, в котором обвиняет первый комитет эти три государства? Нет, говоря эти слова, Дельбос доказал, что он сомневается, что его обуревают колебания, что у него нет уверенности в вине Югославии, Болга- рии и Албании, но ему нельзя поступить иначе, потому что, как говорится в римской пословице: «Желающего — судьбы ведут, нежелающего — судьбы тащат». Дельбос вынужден был сказать: голосовать, так голосовать, подобно тому, как сказал попугай, когда его потащила кошка: ехать, так ехать! (Смех). Так и Дельбосу приходится «ехать», и он подает голос за американскую резолюцию, и, больше того, он вносит такую поправку, которая говорит о том, что ему, с одной стороны, нельзя не сознаться, а, с другой стороны, нельзя не признаться, или, как еще гово- рится, — чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти. (С м е х). В самом деле, можно ли обосновать обвинения против пра- вительств в нарушении норм международного права такими со- ображениями, какими руководствуется французский делегат, ко- торому только кажется, который только допускает наличие этих самых нарушений норм международного права, обвинения в ка-> 294
ковых нарушениях так, с кондачка, предъявляются обвини- телями? Когда в первом комитете шла речь об этих свидетелях, на по- казаниях которых основываются все эти чудовищные обвинения, мы говорили: «Названные вами свидетели не заслуживают дове- рия». То, что большинство таких свидетелей или, во всяком слу- чае, часть таких свидетелей, на показаниях которых строятся эти обвинения, не заслуживают доверия, признавали и другие деле- гаты, и даже г-н Спаак. Мы предлагали нашим противникам на- звать хотя бы десяток-другой свидетелей, которые были бы без- упречны или, по крайней мере, свободны от таких тяжких подозрений в бесчестном отношении к своим свидетельским обя- занностям, как большинство свидетелей, представленных грече- ским правительством. Но мы не услышали не только десятка, но и одного имени таких свидетелей, несмотря на то, что мы этого требовали неоднократно. У первого комитета, более двух недель занимавшегося греческим вопросом, было, конечно, достаточно времени, чтобы назвать таких свидетелей и чтобы проверить дело со всей необходимой тщательностью и во всех необходимых дета- лях. Большинство первого комитета вообще предпочитало не углубляться в это дело, «не погружаться, — как откровенно при- знался г-н Макнейл, — в туман деталей». Нас убеждали в первом комитете, что мы должны довериться комиссии не потому, что эта комиссия очень хорошая, хотя г-н Макнейл уверял нас, что она очень хорошая, а потому, что в этой комиссии имеется его друг, очень хороший человек. Я охотно верю, что он оче-нь хороший человек, г-н Макнейл. И что дело об- стоит именно так, как говорится: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. (Смех). Но я хотел бы все-таки видеть факты, я хотел бы почитать свидетельские показания, хотел бы знать, что это за свидетели, не подкупленные и не изувеченные ли греческой тюрьмой? Но этих данных нет. Нам говорят: Совет безопасности назначил ко- миссию, которая выделила вспомогательную группу, она что-то делала, что-то видела, нужно ей довериться, и первому комитету нужно, не входя в детали, принять какое-то решение и предста- вить Ассамблее. Ассамблея тоже должна довериться первому ко- митету, так как разве может она вникнуть во все это дело! Мы назвали имена лжесвидетелей, мы ждали три недели, чтобы обви- нители назвали имена честных свидетелей, заслуживающих до- верия. До сих пор они этого не сделали, ибо если бы у них была такая возможность, то они давно бы это сделали, до конца на- стаивали бы на своих обвинениях, а не заменяли бы их новыми, как это сделал Джонсон в первом комитете, как это сделала вся эта группа — английская, американская и французская деле- гации. Что же получилось? Большинство комиссии, некритически, не- объективно и пристрастно относясь к греческим «доказатель- 295
ствам», просто поверило тому вздору, который мололи эти под- ставные лжесвидетели. Большинство первого комитета в свою очередь поверило тому, что нашло себе место в так называемых «выводах» большинства комиссии. Теперь большинство первого комитета предлагает Генеральной Ассамблее, не погружаясь в туман деталей, поверить ему, первому комитету! И это называется разбором дела. Впору вспомнить великого Цицерона и его би- чующие слова: «О tempora, о mores!» О времена, о нравы! Так обстоит дело с этими свидетелями обвинения. Советская делегация, как и ряд других делегаций, возражавшая против американских обвинений и американской резолюции, построенной на этих обвинениях, предлагала отбросить эти обвинения, как не оправданные фактическими данными, как недоброкачественные и, следовательно, не достойные того, чтобы их поддерживать во- преки фактам, противоречащим этим обвинениям. С другой сто- роны, первый комитет имел перед собой безупречные показания представителей различных демократических партий Греции, пока- зания греческих патриотов, лучших представителей греческого народа, сохранивших твердость духа и мужество, даже находясь в греческих застенках, в концлагерях и тюрьмах, и представив- ших неопровержимые доказательства виновности греческих вла- стей и в пограничных инцидентах, и в засылке на территорию Югославии, Болгарии, Албании своих агентов и агентов реак- ционных политических противников правительств Югославии, Болгарии, Албании. Советская делегация, опираясь на эти дока- зательства, настаивала на соответствующей квалификации по- ведения греческих властей. Это не было принято большинством первого комитета, несмотря на все авторитетные доказательства справедливости и обоснованности позиции советской делегации. Мы апеллируем теперь по этому вопросу к Генеральной Ас- самблее. Если и здесь мы не встретим необходимой поддержки, наш голос в защиту правды и справедливости не умолкнет. Наш голос против фальсифицированных и искусственных обвинений услышит весь мир и найдет живой отклик в сердцах миллионов простых людей всего мира. Правду нельзя скрыть никакими ис- кусственными резолюциями и никаким большинством голосов. Она устоит против всяких извращений и победит. 6. Подделка документов Помимо свидетельских показаний, против правительств Юго- славии и Болгарии были мобилизованы и другие доказательства. Была, например, выдумана военная школа для партизан в лаге- рях Булкес и Рубиг. По поводу этого лагеря были собраны неко- торые свидетельские показания, преимущественно из числа тех, о которых мы уже говорили выше и которые уже не заслуживают того, чтобы на них останавливаться и дальше. В выводах боль- шинства комиссии по этому поводу говорится: 296
«Комиссия заслушала показания нескольких свидетелей о том, что весной 1946 года в расположенном в Булкесе (Югосла- вия) лагере для беженцев были созданы специальные курсы для руководителей партизан с целью теоретического и практического обучения беженцев из Греции партизанской войне». «Показания нескольких свидетелей»... Доклад большинства даже не удосужился назвать фамилии этих свидетелей, не удосу- жился объяснить, сколько этих свидетелей: 2 или 22, что это за свидетели, можно ли доверять этим свидетелям, что именно по- казывают эти свидетели. Ничего этого из доклада большинства узнать нельзя, ничего к докладу не прибавили и американские и английские обвинители в первом комитете. Между тем, нельзя не обратить внимания на то, что свидетели, показывавшие насчет военной школы в лагере в Булкесе, вроде Контопаноса, в дейст- вительности давали ложные показания, лживость которых сама бросается в глаза. Например, свидетель Контопанос показал, что в этой военной школе в Булкесе особое внимание уделялось обу- чению горной войне и что такие уроки горной войны давались в самой деревне Булкес и ее окрестностях. Между тем нетрудно до- казать, что деревня Булкес находится в широкой Паннонской до- лине, где местность на сотни километров ровная и где нет ника- ких гор и нет, следовательно, горных условий, в которых можно было бы давать «уроки горной войны». Но лжесвидетелей и их защитников это не смущает. Их не смущает даже то, что сама комиссия вынуждена была признать, что «во время посещения лагеря в Булкесе 2 апреля 1947 года, — я цитирую это по доку- менту, известному под названием «Выводы большинства ко- миссии», — комиссия не смогла найти доказательств военных действий или военного обучения, которое для этой цели прово- дилось». В доказательство наличия военной школы в Булкесе в докладе большинства комиссии приводилось еще следующее обстоятельство. Оказывается, комиссии был представлен экзем- пляр военного наставления по обучению партизанской тактике. Некоторые свидетели показали, что это «наставление» исполь- зуется в школе в Булкесе в качестве учебника. Нашелся даже свидетель, греческий беженец, который показал, что он был одним из авторов этого учебника, когда он составлялся летом 1945 года в Рубиге 45 офицерами. В нашем распоряжении нет этого «наставления». Вообще, как видно из заключения большинства комиссии, в ее распоряжении был только один экземпляр и то, как это установлено, без заглав- ного листа и, следовательно, без указания, где, когда и для каких целей было издано это так называемое наставление. В приложе- нии к одному из документов комиссии большинства содержится так называемое резюме этого наставления из 64 пунктов. Если внимательно вникнуть в это «резюме руководства», то не может не обратить на себя внимания то, что по всему'своему содержа- нию это «руководство», очевидно, меньше всего пригодно слу- 297
жить руководством для партизан. В самом деле, в этом резюме мы находим следующие разделы: 1. Историческое развитие армии. Едва ли в горячее партизанское время было целесообразно тратить часы на изучение «исторического развития армии». 2. Стратегия и тактика. Стратегия и тактика современных армий, как известно, по- знается партизанами в процессе практической борьбы против ре- гулярных армий. 3. Вооружение современных армий. 4 Воздушные силы. 6. Аспекты борьбы пехоты. 7. Перестрелка, марши, поле боя. 8. Миссии и т. д. 11. Мобилизованные части. 17. Задачи солдат в бою. 21. Организация и вооружение подразделений от отделения до батальона. 51. Передвижения обоза во время боя. 58. Артиллерия и т. д. Разве из одного этого перечня не ясно людям, сколько-нибудь знакомым с условиями партизанской боевой жизни, что это «руко- водство» для партизан никакого значения не имеет, что это «руководство» скорее приспособлено для пользования командным составом регулярных армий, чем партизанскими частями. Нако- нец, если действительно был такой учебник и если он был распро- странен в лагере Булкес и Рубиге, то неужели был всего-навсего один экземпляр, который находился в обращении? Наконец, если даже этот учебник и был составлен интернированными партиза- нами, сидевшими в югославских лагерях, то спрашивается: при чем тут югославское правительство? Разве не известно, что в лагерях, тюрьмах, крепостях и других местах заточения энергич- ным людям всегда удавалось тайно от администрации мест за- ключения и читать, и учиться, и учить других? Между тем это «руководство» фигурирует как доказательство вины югославского правительства в том, что оно содействовало борьбе греческих партизан против греческого правительства. Как ни нелепо такое обвинение, однако, оно предъявлено. Достаточно поставить эти вопросы, чтобы все сказанное о военном учебнике для партизан, который был разработан кол- лективом в количестве 45 офицеров, как говорится во «вступле- нии» к этому учебнику, и затем представлен в какую-то контроль- ную комиссию из пяти членов, избранных из числа офицеров по предложению «бюро по обучению и стратегии для товарищей», было опровергнуто. Не случайно, разумеется, в этом «вступлении» неоднократно упоминается слово «товарищ», причем каждый раз в кавычках Очевидно, это слово употребляется с тем, чтобы придать всему учебнику коммунистический вид, как об этом, 298
между прочим, прямо и говорится в следующем абзаце из этого «вступления»: «Вышеупомянутый курс преподавался и продолжает препода- ваться «товарищам», принадлежащим к греческой коммунистиче- ской группе Рубига». Не слишком ли уж аляповато и грубо сочинена греческими властями эта фальшивка, которая должна была сыграть роль доказательства югославо-болгаро-албанской помощи партизанам в борьбе против греческого правительства? Греческие обвинители, видимо, перестарались.. Перехожу к вопросу об угрозе территориальной целостности Греции. Для доказательства такой угрозы со стороны Югославии, Болгарии и Албании было приведено обвинителями несколько цитат, содержащих в себе высказывания отдельных политических деятелей относительно объединения всего македонского народа под эгидой Югославии, и было приведено также интервью мар- шала Тито по данному вопросу. Обвинение в угрозе территориальной целостности Греции носит прямо-таки смехотворный характер. В первом комитете было доказано, что приписанные греческим правительством, и в частности, Цалдарисом маршалу Тито слова в его интервью от 16 октября были сфальсифицированы, что в действительности маршал Тито не говорил того, что ему приписал Цалдарис, не остановившийся перед тем, чтобы из текста этого интервью мар- шала Тито изъять одну фразу и поставить вместо нее другую, придающую интервью совершенно иной смысл, именно тот, кото- рый нужен был Цалдарису для его обвинительных целей. Насколько было необоснованно это обвинение, видно из того, что даже большинство комиссии признало, что ничего, кроме цитат из выступлений отдельных лиц и из прессы, нельзя было привести в подтверждение этого вздорного обвинения. Большин- ство комиссии не решилось утверждать, что югославское и бол- гарское правительства действительно направляли македонское движение, и должно было ограничиться ссылкой -на статью в коммунистической газете «Работническо дело», которая привет- ствовала создание Македонской республики в рамках Югослав- ской Федерации. Зато было установлено, что в Югославии во время немецкой оккупации действовала македонская национали- стическая организация, которая после ликвидации немецкой оккупации перешла на нелегальное положение и вела борьбу против югославского правительства. На судебном процессе в Скопле в феврале 1947 года было установлено, что эту фашист- скую автономистскую македонскую организацию возглавлял сотрудник Павелича Ванчо Михайлов, что эта организация под- держивала связи с реакционными кругами в Греции, что из Греции направлялись в Югославию отряды этих македонских фашистов сражаться против югославского правительства Народ- ного фронта с тем, чтобы, как показал свидетель Тренчев, создать 299
автономную Македонию под эгидой англичан и американцев. Зато было установлено, что в Греции свирепствовал террор в от- ношении славо-македонского меньшинства, которое тысячами должно было бежать в Югославию, в Албанию или Болгарию, спасаясь от ожидавшей их в Греции гибели. Даже большинство комиссии должно было подтвердить, что именно этот террористи- ческий режим в Греции привел к беспорядкам и недовольству со стороны славянского меньшинства в Греческой Македонии, создав благоприятную почву для сепаратистских движений. Таким образом, от всех этих обвинений в посягательстве на территориальную целостность Греции со стороны Югославии и Болгарии не остается и следа. Комиссия, однако, не поинтересовалась бесспорным фактом греческих притязаний на болгарскую и албанскую земли. Терри- ториальные домогательства правительства Цалдариса в отноше- нии Болгарии не ограничивались речами и памфлетами, которых у греков немало, но приняли совершенно практическую форму, когда Цалдарис потребовал на Парижской конференции, под видом исправления границ, присоединения к Греции чуть ли не одной четверти болгарской территории. Я приводил в первом ко- митете речь Цалдариса в Салониках 10 июня 1946 года. Я должен повторить это и сейчас. Вот что сказал Цалдарис: «Наши национальные претензии, — заявил Цалдарис, — не ограничиваются территориями, которые признаются греческой территорией в международных актах, а также с исторической и юридической точек зрения. Наши права на эти территории для всех очевидны. Додеканезы, Северный Эпир и безопасность на- ших границ не могут нас удовлетворить. Имеются другие грече- ские территории, которые являются явно греческими, на юге и на севере. Наши претензии начинаются на севере с тем, чтобы за- кончить создание нашего национального государства и разрешить проблему пространства...» (Цитата взята из газеты «То Фос» от 12 июня 1946 года). Ему вторили и члены греческого парламента в роде Якову, который тоже настаивал на «исправлении» границ, угрожавшем Болгарии потерей значительной части ее территории. Ведь факт, кроме того, что Цалдарис в июне 1946 года обра- щался к югославским делегатам на Парижской конференции с предложением договориться о разделе Албании между Грецией и Югославией. Эти факты нельзя скрыть. Они говорят о действительной угрозе в отношении Болгарии и Албании со стороны греческих экспансионистов, лелеющих мечты о разделе Албании или об отрыве от Болгарии значительной территории. Надуманность и искусственность обвинений Югославии, Бол- гарии и Албании в попытках расчленить Грецию и оторвать от нее часть территории, настолько очевидны, что на всем протяже- нии заседаний первого комитета об этом обвинении как будто 300
было забыто, и ни американская делегация, ни даже представи- тели правительства Цалдариса не решились настаивать или поддерживать это вздорное обвинение. Вы не найдете уже этого обвинения в рекомендованной первым комитетом резолюции. Так рухнул и этот карточный домик англо-греко-американских обви- нений — вздорных, нелепых и несправедливых. 7. Провал англо-американских обвинений. США заметают следы Удивительно ли, что при всех этих обстоятельствах, перед лицом многочисленных лжесвидетелей, подтасовок, фальсифи- каций документов, грубых натяжек и извращений, ложных и не опирающихся на соответствующие данные обобщений и преуве- личений, перед лицом всех этих так называемых обвинений, шитых белыми нитками, многие делегаты, даже из тех, кто без- ропотно следовал за американской делегацией, должны были в нерешительности остановиться и отказаться от поддержки формулировок, предложенных американской, английской и грече- ской делегациями. Представитель Норвегии прямо заявил, что «представленные комитетом доказательства недостаточны, чтобы дать основание установить с несомненностью, что правительства Югославии, Болгарии и Албании непосредственно оказывали помощь и со- действие греческим партизанам в нарушение Устава». Очень осторожно, но достаточно определенно Нильс Лангхелле возра- жал против американской резолюции, которая возлагает ответ- ственность за происходящие беспорядки на трех северных соседей Греции. «Мы имеем, — говорил Лангхелле, — некоторые сомне- ния в отношении того, оправдают ли данные, представленные комиссией по расследованию и ее вспомогательной группой, такой определенный вывод, особенно в отношении Болгарии». Французский делегат Дельбос заявил: «Я не хочу сказать, что албанское, югославское и болгарское правительства оказы- вают помощь этим партизанам, так как, по нашему мнению, это юридически не установлено, — презумпция не является доказа- тельством». Несмотря на всю свою агрессивность в отношении Югославии, Болгарии и Албании, и г. Спаак не мог не отступить перед не- опровержимыми доказательствами лживости предъявленных об- винений. Противореча самому себе, Спаак заявил следующее: «Я не думаю, что кто бы то ни было смог бы даже надеяться утверждать, что северные соседи Греции являются подстрека- телями к гражданской войне, происходящей в этой стране. Я лично не верю, что они это делают, и, если кто-либо утверждает иное, я думаю, что это — преувеличение и гипербола*. Если так говорили делегаты, придерживавшиеся англо-аме- риканской позиции, всячески старавшиеся укрепить эту позицию 301
и оправдать проводимую в этом деле англо-американскими деле- гациями политическую линию, то разве это не свидетельствовало о полном провале обвинений, предъявленных Югославии, Болга- рии и Албании? Это очень быстро почувствовали англо-амери- канские обвинители, которые поторопились условно принять французскую поправку, ухватившись за нее, как за якорь спасе- ния от такого морального поражения, которое их ожидало при дальнейшем упорстве. В самом деле, Хершел Джонсон, предъ- являя от имени правительства США свою обвинительную форму- лировку, как она изложена в документе № 191, предупредил, что большинство членов комиссии уверено в виновности Югославии, Болгарии и Албании, но что американское правительство готово снять это свое обвинение и принять французскую поправку, если правительства Югославии, Болгарии и Албании заявят, что они готовы сотрудничать с комиссией, на которую будет возложен контроль за выполнением тремя странами решений Генеральной Ассамблеи. Было ясно с самого начала, что это заявление — ма- невр, трюк, что это попытки нажать на указанные выше три правительства, чтобы зынудить их согласие на учреждение погра- ничной комиссии, на которую американское и английское прави- тельства, повидимому, возлагают все надежды. С самого начала было ясно, что первоначальные обвинения, предъявленные амери- канской резолюцией, в которой предлагалось Генеральной Ассам- блее признать установленным нарушение Югославией, Болгарией и Албанией норм международного права, выразившееся в содей- ствии греческим партизанам в их борьбе против режима Цалда- риса, были ни чем иным, как запросом, рассчитанным, с одной стороны, на запугивание и, с другой стороны, на торг, чтобы потом сбавить тон и, уступив в вопросе об обвинении трех прави- тельств, привлечь на свою сторону ту часть делегатов, которые возражали против этих обвинений, но считали возможным учреж- дение комиссии, предложенной англо-американцами.Что это был торг, средство нажима и давления, — видно по поведению англий- ской делегации. Макнейл только накануне предложил резолюцию (документ № А/С — 1/207), которая не содержала в себе никаких обвинений Югославии, Болгарии и Албании, но просто ссылалась в этом отношении на мнение большинства комиссии. Он предла- гал эту свою поправку вместо обвинительных пунктов американ- ской резолюции, если Югославия, Болгария и Албания примут условия, продиктованные Джонсоном. Но на следующий день, даже не получив ответа от Болгарии и Албании, Макнейл заме- нил свою первоначальную резолюцию другой, более жесткой, не постеснявшись вступить в противоречие с самим собой. Советская делегация указывала в первом комитете на то, что этот торг недопустим, что недопустимо пускать в ход всякие рычаги нажима, угрожать, стращать, наседать, домогаясь от Югославии, Болгарии и Албании признания в том, чего нет в действительности, признания в совершении того, что они не 302
совершали, обещая за это более мягкую, я бы сказал, более тру- сливую резолюцию,—лишь бы протащить как-нибудь комиссию. Необходимо тут же сказать, что все это сопровождалось явным нарушением всех установленных правил процедуры. Достаточно сказать, что американская резолюция голосовалась в совершенно необычном порядке: сначала голосовалось не начало этой резо- люции, а вырванные из середины этой резолюции пункты, затем голосовался конец резолюции и уже после этого проголосовали начало резолюции. Все это проделывалось совершенно беспар- донным, грубым образом на глазах у всех, в прямое нарушение Устава и правил голосования, причем это нарушение никто из большинства комитета, голосовавшего американскую резолюцию таким галопом, и не думал отрицать. Тот же Спаак, не стесняясь, заявил, что примененный способ голосования действительно не предусмотрен правилами процедуры и даже находится в проти- воречии с ними. Этот способ, действительно, как выражался Спаак, ненормальный. Но что поделаешь? Нормальным порядком, признавались представители большинства, в данном случае, трудно было добиться необходимой цели. Пусть в таком случае действует ненормальный способ голосования! Таким образом, всеми неправдами американской делегации удалось наскрести большинство голосов, причем отдельные пункты американской резолюции, уже в значительной степени обезвреженные французской поправкой, принимались при 6— 8 делегациях, голосовавших против, и при значительном числе воздержавшихся, доходившем до 10—15 делегаций. Нельзя тут же не отметить, что при дальнейших голосованиях других резо- люций число воздержавшихся доходило до 26 делегаций при 6—8 делегациях, голосовавших за эти резолюции, а при голосова- нии проекта резолюции СССР некоторые пункты этой резолюции отклонялись незначительным большинством 17 против 11 при 25— 27 воздержавшихся делегациях. Ведь это только при такой уродливой процедуре, когда не считаются с мнением присутствующих, получается такая картина, при которой голосуют против 11, воздерживаются 27, итого 38, и тем не менее резолюция считается принятой потому, что за нее подано 17 голосов. Третий раздел советской резолюции о выводе из Греции иностранных войск был отклонен 33 голосами против 8 при 16 воздержавшихся, т. е. менее чем 2/з всего комитета. Таким образом, значительное число делегаций отказалось поддержать американские предложения. Разве эти бесспорные факты не являются свидетельством крупного морально-полити- ческого поражения англо-американского блока, вынужденного под ударами критики со стороны многих делегаций отступить со своих первоначальных обвинительных позиций и удовольство- ваться такой резолюцией, в которой от греко-англо-американских обвинений не осталось и следа? зоз
Начав с громкого обвинения в угрозе политической независи- мости и территориальной целостности Греции, делегации США, Великобритании и Греции должны были удовлетвориться резо- люцией, в которой даже не решились высказать свое мнение, но ограничились ссылкой на мнение большинства комиссии по рас- следованию. Это, оказывается, комиссия по расследованию при- шла к выводу, что Югославия, Болгария и Албания оказывали содействие и поддержку партизанам, сражавшимся против гре- ческого правительства. Большинство же первого комитета не сказало своего мнения, оно умыло руки в этом деле, отослав ищущих правды от Понтия к Пилату. Таким образом, обвинение, выдвинутое англо-американским блоком с таким шумом, оказалось блефом, мыльным пузырем, не в меру и без всяких к тому оснований раздутым обвинителями во главе с США. Если задача Комиссии по расследованию, отправленной в свое время Советом безопасности на греческие границы, должна была свестись, в конечном счете, к тому, что изложено в резолюции США, то можно сказать с полным основанием: гора родила мышь. Ради этого, конечно, не стоило бы создавать такой комис- сии. Но комиссия все же была создана, и сейчас, несмотря на провал всей работы этой комиссии в части, касающейся состря- панных обвинений против Югославии, Болгарии и Албании, выно- сится новое решение об образовании другой комиссии с более широкими полномочиями, дающими ей возможность контроли- ровать деятельность югославского, болгарского и албанского пра- вительств, чтобы она имела возможность вмешиваться в их внут- ренние дела, и притом столь же недобросовестно подходя к своему делу, как это делала первая комиссия. С такой комиссией, кото- рая по своим функциям находится в резком противоречии с прин- ципами нашего Устава о суверенном равенстве народов, согла- ситься нельзя. Вот почему советская делегация голосовала против такой ко- миссии. 8. Учреждение комиссии — грубое нарушение важнейшего принципа Устава о суверенных правах народов Советская делегация подробно изложила по этому поводу свою точку зрения. Советская делегация указывала на то, что для учреждения такой комиссии нет оснований, ибо доказано, что основной источник неудовлетворительного состояния внешне- политического положения Греции нужно искать в состоянии внутренних дел Греции, для чего отнюдь не нужно назначать комиссию с функциями, которые определены были решением пер- вого комитета. Советская делегация указывала далее на то, что учреждение комиссии с такими функциями не соответствует прин- ципам Устава организации Объединенных наций и, в первую 304
очередь, принципу суверенного равенства народов. Эта комиссия не улучшит, а ухудшит положение. Она бессильна будет облегчить дело, наоборот, ее деятельность внесет еще больше недовольства и усложнений в балканские дела. Поэтому СССР против указан- ной комиссии. Руководствуясь сознанием важности рассматриваемого вопроса и необходимости установления подлинных причин создавшегося в Греции положения, оказывающего свое тлетворное влияние и на внешнеполитические отношения между Грецией и другими странами, советская делегация приложила не мало усилий, чтобы вскрыть подлинные причины создавшегося в отношениях между четырьмя балканскими государствами неудовлетворительного и тревожного положения. Греческий вопрос тревожит общественность демократических миролюбивых стран. Миролюбивые народы не могут примириться с попытками скрыть подлинный источник зла и бедствий, обру- шившихся на греческий народ и угрожающих покою и безопас- ности пограничных с Грецией государств, а также безопасности всего мира. Устранив этот подлинный источник зла, можно обес- печить покой на греческих границах и ликвидировать внешнепо- литическое осложнение, угрожающее мирному сотрудничеству на Балканах. Советская делегация обращала внимание первого комитета, и еще до этого — Совета безопасности, на многочислен- ные факты, подтверждающие, что ответственность за инциденты, имевшие место на северной границе Греции, лежит на греческом правительстве. На эти факты указывалось и в комиссии по рас- следованию, которая, однако, грубо пренебрегла объективностью и своей обязанностью в поисках истины тщательно и беспристра- стно расследовать факты, на которые указывали югославские, болгарские и албанские власти. Насколько пристрастно действо- вала комиссия по расследованию, видно из таких фактов. Гре- ческая сторона предлагала расследовать 14 инцидентов на греко- югославской границе, и все эти инциденты, кроме одного, в Агнос Германос, были расследованы. Югославский представи- тель просил расследовать лишь три инцидента — в Периклия, в Хриси и у озера Дойран, имевшие место соответственно в сен- тябре, октябре и ноябре 1946 года, и ни один из этих инцидентов не был расследован. Албанское правительство требовало рассле- довать 8 инцидентов, было расследовано только 3. Оно просило заслушать 32 свидетеля, было заслушано только 8, т. е. требова- ния албанского правительства в данном случае были выполнены в незначительной части, тогда как требования греческого прави- тельства выполнялись почти на 100 процентов. Так действовала комиссия в прошлом. Мы не уверены, что она не будет так действовать и в будущем, потому что для дея- тельности этой комиссии нет никаких оснований, кроме того по- литического плана, который выношен в дебрях госдепартамента и Форин офиса и который заключается в том, чтобы взять Грецию 20 А. Я. Вышинский 305
под опеку и превратить ее в военно-стратегическую базу под прикрытием той якобы экономической помощи, которая будто бы ей оказывается. Нельзя тут же не отметить, что, когда перед заседавшей в Югославии комиссией югославские представители поставили вопрос о дополнительном расследовании греческого обвинения по поводу лагеря Булкес с вызовом в качестве свидетелей Заха- риадиса и командира бывшей молодежной бригады Граматикаса, комиссия отказалась это сделать «за недостатком времени». Если бы комиссия объективно и беспристрастно отнеслась к своему делу, в распоряжении первого комитета было бы больше фактов, изобличающих происки греческих властей, направленные против Югославии, Болгарии, Албании. Но и имеющегося мате- риала достаточно для того, чтобы со всей достоверностью это установить и поставить вопрос об ответственности греческого пра- вительства за все содеянное на греко-югославской, греко-болгар- ской и греко-албанской границах. Вот почему советская делега- ция в своей резолюции предлагает признать ответственность гре- ческого правительства и сделать из этого соответствующие выводы. Важнейший вывод, к которому приходит советская деле- гация на основе многочисленных фактов и тщательного изучения создавшейся в Гр.еции обстановки, заключается в том, что ответ- ственность за это положение должны нести банковская и торго- вая клики, осуществляющие в Греции свою власть, и правитель- ства держав, являющихся главной двигательной силой во всей греческой политике. Поддержка со стороны американского и британского прави- тельств нынешнего греческого правительства, служащего интере- сам реакционных греческих кругов, является главной причиной переживаемого Грецией политического и экономического недуга. Все эти факты не оставляют сомнения в том, что вся вина и ответ- ственность за различные происшествия и события в отношениях между Югославией, Болгарией и Албанией, с одной стороны, и Грецией — с другой, должны лежать на греческом правительстве и на тех иностранных государствах, которые своим вмешатель- ством во внутренние греческие дела, своей поддержкой реакцион- ных антидемократических сил внутри Греции увеличивают много- численные затруднения и ненормальности в виде столкновений и осложнений, создающих напряженную обстановку в этой части Европы, 9. Мы требуем немедленно вывести из Греции британские войска и американских военных инструкторов Присутствие в Греции английских войск и многочисленных американских военных инструкторов и экспертов еще больше осложняет положение дела. Вот почему советское правительство уже не первый год настаивает и продолжает настаивать на 306
выводе из Греции английских войск и на отзыве американских военных миссий, инструкторов и экспертов. Удовлетворение спра- ведливого требования является важнейшей предпосылкой для восстановления в Греции порядка и общественного спокойствия, являясь в то же время главным условием установления нормаль- ных отношений между Грецией и соседними с ней северными государствами. Советское правительство считает важным обеспе- чить, чтобы средства, направляемые в Грецию под предлогом оказания ей экономической помощи, были в действительности использованы по своему прямому назначению, именно для эко- номической помощи, а не для строительства военных баз и под- готовки жандармских отрядов и корпусов для подавления пар- тизан. В этих целях советское правительство предлагает создать специальную комиссию с функциями надзора для обеспечения использования получаемой помощи только в интересах греческого народа. Я заканчиваю. Я заканчиваю тем, с чего начал. Важнейший вопрос, являющийся основой основ во всей этой греческой про- блеме, — это вывод из Греции иностранных войск. Никто не может отрицать, что пребывание английских войск в Греции играет отрицательную роль и является источником многих и мно- гих осложнений. В первом комитете я упоминал уже о заявлении члена лейбористской партии майора Уэдлеса, который еще два года тому назад указывал на то, что греческий кризис не разре- шится до тех пор, пока будет продолжаться существующее поло- жение вещей, когда под носом у британской армии и у британ- ских политических чиновников лучшие люди греческого народа рассматриваются, как преступники, и когда с ними обращаются, как с преступниками. Я указывал на заявление, сделанное тогда же другим лейбо- ристским членом английского парламента Гринвудом, который говорил: «Нетерпимо, чтобы британские войска использовались так, что привело теперь к международной ссоре в Греции». И он был прав. Все последующие события доказали справедливость этого замечания, как и многих других подобного рода. Я напомню оглашенное в английской палате общин письмо английского лет- чика из Салоник, в котором, описывая мирную демонстрацию греческих патриотов, автор этого письма писал, что если только британские власти не введут в эти районы антинародные войска, не может быть никакой гражданской войны. Ведь не случайно руководители правых открыто оправдывают свои разбойничьи действия тем, что им все равно ничего не будет, так как англи- чане их поддерживают, а пользуясь поддержкой британского оружия, они не нуждаются ни в каких компромиссах с другими партиями. Не составляет никакого секрета, что пребывание английских войск в Греции используется против демократических сил страны, содействуя параличу этих сил и росту влияния реак- 20* 307
ционных элементов. Говорят о тяжелом положении в Греции. Но в Греции достаточно новых и свежих сил, способных найти выход из создавшегося там тяжелого положения без посторонней по- мощи, без помощи иностранных войск, тем более, что эта помощь в действительности приводит к результатам, от которых больше всего страдает греческий народ. Вот почему советская делегация настаивает на своем предло- жении о немедленном выводе из Греции британских вооружен- ных сил, так же как и американских военных инструкторов, экспертов и т. п. специалистов. Вывод иностранных войск из пре- делов Греции явится действительным и могучим средством, при помощи которого греческий вопрос будет разрешен окончательно и прочно на благо балканских народов и народов всего мира.
3. О МЕЖСЕССИОННОМ КОМИТЕТЕ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ 62 ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 14 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА* Мы заслушали выступление представителя США Даллеса, который защищал предложение о создании «временного комитета Генеральной Ассамблеи», внесенное американской делегацией» Он нарисовал здесь печальную картину мира через два года после окончания войны. «Согласие между главными победителями кажется скорее исключением, чем правилом, — говорил Дал- лес. — Народы мира удручены неустойчивостью международного положения и напуганы его напряженностью». К этому добавил свои сетования делегат Боливии. Он выразил недовольство рабо- той Экономического и Социального Совета. Он сказал даже, что будто бы от Экономического Совета зависит такое количество всяких социальных конфликтов и забастовок, какого до возникно- вения Экономического и Социального Совета не было. Боливий- ский делегат также недоволен работой военно-штабного комитета. Но больше всего он недоволен тем, что в Совете безопасности применяется принцип единогласия великих держав, — правило «вето». Боливийский делегат говорит, что это правило якобы направ- лено против интересов малых народов, забывая или не желая по- нять того, что оно направлено именно в защиту малых народов и что во всех случаях до сих пор это правило применялось именно в интересах малых народов. Наоборот, всякие попытки отверг- нуть, опорочить, ликвидировать принцип единогласия предприни- маются теми великими державами, которым это «вето» поистине стоит поперек дороги, — поперек той дороги, по которой они идут, преследуя свои цели, не имеющие ничего общего с целями, прин- ципами и задачами организации Объединенных наций. О чем умолчал Даллес Но как бы то ни было, картина, нарисованная Даллесом и затем дополненная представителем Боливии, достаточно убеди- тельно говорит сама за себя. Я должен сказать лишь, что Дал- * «Известия» от 16 октября 1947 г, 309
лес, рисуя эту мрачную картину, забыл, не захотел или, быть может, не посмел добавить к краскам, которыми он пользовался, наиболее существенные. Он забыл, не захотел или не посмел, — в доме повешенного не говорят о веревке, — сказать о беспардон- ном разгуле военной пропаганды, военного психоза, раздуваемого хорошо известными Даллесу реакционными кругами. Действия поджигателей войны делают еще более мрачной и тревожной ту картину, рисовать которую Даллес начал, но в испуге перед тем, что получится на полотне, неожиданно остановился. Я продолжу. Известно, что опасную игру с огнем ведут не только разные психопаты и параноики, но и люди, занимающие видное положение в своем обществе и оказывающие серьезное влияние на направление политики некоторых государств, и в пер- вую очередь США. Об этой игре, — опасной игре с огнем, — сле- довало бы вспомнить, сетуя на слабость организации Объединен- ных наций. В этих условиях тем более энергичные усилия должны быть направлены на всемерное укрепление ООН, на устранение всего того, что может подорвать ее мощь, ударить по ее автори- тету, уменьшить ее влияние. Ведь организация Объединенных наций была создана для укрепления мира и безопасности на- родов. Между тем, предложение США, которое здесь столь тороп- ливо и услужливо приветствовал представитель Боливии, — пред- ложение о создании «временного комитета по вопросам мира и безопасности», — не только не служит задаче укрепления органи- зации Объединенных наций, но ведет к прямо противоположной цели. Осуществление этого предложения не только не укрепило бы, но ослабило бы организацию Объединенных наций и тем самым ослабило бы силы, сопротивляющиеся поджигателям войны: ибо, если слаба организация Объединенных наций, то нет тогда препон, которые могли бы остановить усиливающиеся сей- час отвратительные потоки лжи и пропаганды в пользу новой войны. Советская делегация глубоко убеждена в том, что в этих усло- виях всякое ослабление организации Объединенных наций явится актом поощрения поджигателей войны, актом поощрения пропаганды новой войны. Об этом забыл, не захотел или же не посмел сказать здесь Даллес. Несостоятельность американских аргументов Что же представляет собой американское предложение? Ка- кими мотивами руководствовалась делегация США, выдвигая это предложение? Государственный секретарь США Маршалл, а за- тем американский представитель Даллес заявили, что предложе- ние об учреждении «временного» или, как его иногда называют, «межсессионного» или «временно-постоянного» комитета вызы- вается прежде всего большим объемом и сложностью проблем, ЗЮ
стоящих перед Генеральной Ассамблеей. Таким образом, по сло- вам американских представителей, «временный комитет» должен быть создан для того, чтобы облегчить труд Генеральной Ассам- блеи, помочь ей справиться с ее многообразными обязанностями. Однако получается довольно парадоксальное положение: сначала загружают Генеральную Ассамблею вопросами, которые не должны, не могут, по Уставу, входить в ее компетенцию, а за- тем начинают говорить о том, что Ассамблея загружена чрезвы- чайно большим количеством вопросов. Я должен напомнить, какое отношение к вопросу о компетенции Генеральной Ассам- блеи имеет проблема независимости Кореи, которая, по настоя- нию американской делегации, включена в повестку дня нынешней сессии. Больше того, делегации США известно, что советское правительство предложило дать корейскому народу возможность решить самому свою судьбу, причем не позже начала 1948 года должны быть выведены из Кореи американские и советские войска. Разве такая постановка вопроса не освобождает Гене- ральную Ассамблею от рассмотрения корейской проблемы, кото- рая, по настоянию правительства США, включена в повестку дня текущей сессии Ассамблеи? Почему же, сетуя на то, что в Гене: ральной Ассамблее масса дел и что она не может справиться с ними, американская делегация тем не менее настаивает на оставлении в повестке дня вопроса, решение которого совер- шенно ясно и абсолютно неоспоримо? Выведите свои войска из Кореи, мы выведем свои войска, и пусть сам корейский народ решит свою судьбу. Здесь жалуются на то, что в повестке дня очень много разных вопросов. Но, конечно, не мелкие, не второстепенные вопросы загружают и отягощают работу Генеральной Ассамблеи. Ее работа осложняется тем, что в повестку дня, без всяких к тому оснований, включаются вопросы, представляющие большие труд- ности и вызывающие споры. Таков, например, вопрос о мирном договоре с Италией. Разве можно оправдать чем-нибудь включе- ние этого вопроса в повестку дня Генеральной Ассамблеи? Однако его включили, включили вопреки всякой логике, в том числе вопреки логике юридической, о которой обещает позабо- титься, но не заботится делегат Боливии. Что же получается? С одной стороны, нас убеждают в том, что Генеральной Ассамблее угрожает паралич из-за того, что у нее много дел, с которыми она не в состоянии справиться как следует. А с другой стороны, нанизывают на бесконечную нить повестки дня вопросы, которые с большим успехом и к благопо- лучию наиболее заинтересованных в них стран и народов могли бы быть сняты с рассмотрения Генеральной Ассамблеи. Я не вижу тут логики. Ссылка на перегруженность Генеральной Ассамблеи искусственна. Она используется лишь как предлог для оправдания того предложения, которое внесла делегация США на рассмотрение Генеральной Ассамблеи. 31 i
Дело вовсе не в объеме вопросов, стоящих перед Генеральной Ассамблеей; дело не в желании улучшить и усовершенствовать работу организации Объединенных наций, как утверждала раньше американская делегация. Сегодня представитель США выдвинул дополнительные мотивы в пользу своего предложения, заявив, что создание «временного комитета» или «Малой Ассам- блеи», — как иногда именуют этот комитет, — даст возможность вновь завоевать общественное доверие, поднять престиж органи- зации Объединенных наций, укрепить, вернуть, так сказать, былой авторитет ООН. Я не думаю, что можно вернуть или укрепить то, что еще не создано, но во всяком случае так формулируется эта новая за- дача. При этом многозначительно добавляют: если этот случай будет упущен, то не повторится вновь. Американский проект направлен к подмене Совета безопасности Должен сказать также, что представитель США, защищая свое предложение, говорил, что коренным недостатком организа- ции Объединенных наций является то, что ее процедура не идет, как он выразился, «нога в ногу» со стоящими перед нею пробле- мами. В связи с этим нас предупреждают, что США имеют свои предложения, касающиеся процедуры Совета безопасности. Тут мы уже подходим к возможности раскрыть настоящие цели, которые преследуются американским предложением о создании «временного комитета». Это предложение выдвигается в связи с тем, что процедура, принятая в Совете безопасности, кое-кого не удовлетворяет. И вот возникает стремление создать новый орган, чтобы ослабить, подменить и обойти Совет безопасности, на который Уставом ООН возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности и который призван действовать от имени всех членов организации Объеди- ненных наций. Мне, конечно, скажут мои оппоненты, что и в американском проекте резолюции, и в заявлениях делегатов США специально говорится, что новый орган будет обязан уважать компетенцию Совета безопасности. Но мы знаем цену слов и обещаний, против которых всегда может быть успешно выставлена логика вещей, логика событий. Когда логика фразы вступает в единоборство с логикой вещей, победа всегда остается за логикой вещей. Не случайно предложение об учреждении «временного коми- тета» внесено после того, как попытки ограничить, если не совсем ликвидировать, принцип единогласия, действующий в Совете без- опасности и известный под названием правила «вето», натолкну- лись на крепкую железобетонную стену Устава и оказались тщетными. Когда выяснилось, что невозможно внести какие-либо измене* 312
ния в принцип единогласия без грубого нарушения Устава, — что пугает даже самых застрельщиков такого опасного предприя- тия, — на сцену выдвигается новый план. Теперь предлагается, наряду с Советом безопасности, создать другой орган, который был бы не менее авторитетен и который был бы в состоянии сам, без Совета безопасности, решать те вопросы, которые, согласно Уставу, может и должен решать только Совет безопасности. Предложение, внесенное США, является частью общего плана, порожденного стремлением обойти принцип единогласия и уста- новить в организации Объединенных наций господство одной группы держав в ущерб правам и интересам других держав и всей организации в целом. Не секрет, что принцип единогласия является серьезной пре- градой на пути тех, кто хотел бы превратить Совет безопасности в орудие политики группы держав, преследующих свои узкогруп- повые цели, ничего общего не имеющие с целями организации Объединенных наций. Само название предлагаемого американской делегацией комитета, первоначально данное ему, — «временный комитет по вопросам мира и безопасности», — мало чем по сути дела отли- чается от названия Совета безопасности. Оно выдает сокровен- ный смысл стремлений и планов творцов этого комитета. Неда- ром-некоторые американские органы печати оценили предложе- ние США как более эффективное средство, нежели предложение об устранении принципа единогласия в Совете безопасности. Газета «Нью-Йорк пост» 19 сентября в своей передовой статье прямо писала, что создание «временного комитета» даст возмож- ность более определенно добиться той же цели, какую ставят перед собою те, кто настаивает на ликвидации принципа едино- гласия. Газета «Нью-Йорк тайме» 26 сентября указывала, что на «временный комитет» предполагается возложить такие функции, которые порождены надеждой, что этот комитет сумеет прини- мать быстрые меры в случае, если Совет безопасности будет без- действовать. Таким образом, речь идет о том, что этот новый комитет по существу должен заменить собой Совет безопасности. И незачем прикрывать этот замысел всякого рода благовидными предло- гами— то ссылками на перегрузку Генеральной Ассамблеи, то рассуждениями о необходимости восстановить авторитет органи- зации Объединенных наций. Подлинная цель американского предложения, предусматривающего подмену Совета безопас- ности новым органом, настолько резко бросалась в глаза, что американская делегация поспешила в последнюю минуту исклю- чить из названия предложенного ею комитета ссылку на вопросы мира и безопасности, черезчур уж ясно разоблачающую тож- дество задач комитета и Совета безопасности. Изменение названия комитета тоже являлось маневром, и рот что выболтала по этому поводу одна из нью-йоркских газет. 313
Я цитирую: «Государственный секретарь Маршалл заявил в Ассамблее, что комитет, предусмотренный в его предложении, предназначается не для того, чтобы «вмешиваться» в функции Совета безопасности или любой из его комиссий, но многие де- легации, очевидно, не были убеждены в этом. Становилось ясным, что предложение Соединенных Штатов не получит тре- буемых двух третей голосов Генеральной Ассамблеи, если оно не будет таким путем изменено. Сейчас считают, что оно полу- чит две трети голосов, несмотря на решительные возражения Советского Союза и его сторонников». Итак, само изменение названия «временного комитета», исключение из него ссылки на вопросы мира и безопасности было сделано для того, чтобы успокоить встревоженных делега- тов, которые могут отказаться проголосовать за столь обнажен- ное в своем неприглядном естестве предложение США. Газета продолжает: «Трудность, говорят, заключается в том, что с идеей «Малой Ассамблеи» связана попытка поручить комитету более широкий контроль в отношении вопросов мира и безопасности, чем тот, который осуществляется Ассамблеей в ее полном со- ставе. Сообщают, что в целях обеспечения получения требуемого количества голосов будут сделаны изменения в предложении Соединенных Штатов или, по крайней мере, разъяснения, кото- рые облегчат понимание этого предложения». Вот почему се- годня слова «мир и безопасность» в названии комитета не упо- минаются. На пресс-конференции, которую дал недавно Даллес, он заявил, что нет необходимости подчеркивать в названии тот мо- мент, который вызывает критику (речь идет именно об этих словах — «мир и безопасность»): этот «момент» действительно был поспешно устранен из названия. Но изменилось только на- звание, а суть дела осталась прежней. Даллес на этой пресс-конференции сказал, что моя критика американского предложения о создании «временного комитета» является результатом того, что это предложение не было надле- жащим образом обдумано мной. Даллес много на себя берет, делая такие заявления. Лучше бы американская делегация сама, как следует, заранее обдумывала вносимые ею предложения, — тогда, быть может, ей не приходилось бы менять на ходу назва- ния своих резолюций, формулировки относительно компетенции, функций рекомендуемых ею органов и т. д. Если вы сравните речь Маршалла от 17 сентября и сегодняш- нее заявление Даллеса, то вы увидите, как много появилось новых оттенков в американском предложении и как много ста- рых оттенков затушевано, замазано, заштукатурено. Все это сде- лано для того, чтобы обеспечить две трети голосов в поддержку американского предложения. Таким образом, с 17 сентября мы наблюдаем процесс изменений, поправок, подлаживания, под- крашивания американского предложения. Не свидетельствует ли 314
этот процесс именно о том, в чем пытается упрекать меня Дал- лес: о недостаточной продуманности шагов американских пред- ставителей. О функциях «межсессионного комитета» Я говорил, что функции «межсессионного комитета», касаю- щиеся рассмотрения ситуации и споров, мешающих дружбе и сотрудничеству между странами, являются не чем иным, как функциями Совета безопасности, предусмотренными, в частности, статьей 34-й Устава. На это Даллес возражает, что формули- ровка этих функций заимствована из статьи 14-й Устава, отно- сящейся к полномочиям Генеральной Ассамблеи. Но, во-первых, в статье 14-й нет ничего о спорах: они даже не упоминаются там, во-вторых, сам Даллес признал, что «кроме того», некото- рые слова взяты из статьи 34-й, в которой речь идет о полномо- чиях Совета безопасности. Но ведь я именно это и утверждал. В статье 14-й Устава говорится, что Генеральная Ассамблея уполномочивается рекомендовать меры мирного улаживания любой ситуации, независимо от ее происхождения, которая могла бы привести к нарушению общего благополучия или дру- жественных отношений между странами. О споре здесь ничего не говорится. И, наоборот, в статье 34-й сказано, что Совет безопасности уполномочивается расследовать любые споры или любые ситуации, которые могут привести к международным трениям. Конечно, я понимаю, что не столь важно, из какой статьи вы- двинута та или иная формулировка, определяющая полномочия «межсессионного комитета», но спор, ведущийся сейчас между нами, имеет принципиальное значение. И если авторы американ- ского предложения, формулируя полномочия «межсессионного комитета», заимствуют определенное положение, относящееся к полномочиям Совета безопасности, то это ясно показывает на- правление их умов. Авторы этого предложения, действуя таким образом, ясно дают понять, что важнейшая функция «межсес- сионного комитета» решительно ничем не отличается от главной функции Совета безопасности. Даллес выразил надежду, что, по размышлении, некоторые мои возражения будут найдены необоснованными. Я, со своей стороны, не особенно надеюсь на размышления Даллеса, ибо там, где командуют интересы, выгода, профит, тахм нет места объективным размышлениям. Далее Даллес ставит вопрос о том, как быть, если возникнет коллизия в отношении юрисдикции между «межсессионным ко- митетом» и Советом безопасности. Это очень важный вопрос. Но, прежде чем заняться им, я должен сказать, хотя бы кратко, что сама постановка этого вопроса Даллесом на пресс-конфе- ренции 26 сентября свидетельствует о представлении, что функ- 315
ции «межсессионного комитета» и Совета безопасности пересе- каются, повторяются, являются тождественными. Что ответил на это Даллес? Он сказал, что если возникнет такая коллизия, то она будет аналогична подобной коллизии между Генеральной Ассамблеей и Советом безопасности. Заметьте, Даллес не исклю- чает возможности возникновения спора о юрисдикции между «межсессионным комитетом» и Советом безопасности. Но, во-пер- вых, неизвестно, как должны разрешаться такие споры между Генеральной Ассамблеей и Советом безопасности, а во-вторых, если последовать рассуждениям Даллеса, то окажется, что «меж- сессионный комитет» рассматривается как величина равновели- кая не то Генеральной Ассамблее, не то Совету безопасности. В обоих случаях такой вывод явно противоречит Уставу. Нам говорят, что Генеральная Ассамблея имеет право соз- давать любые вспомогательные органы и что в силу этого-де предложение США не только не нарушает Устава, но и опи- рается на него. Но все те рассуждения, которые преподносились на пресс-конференции 26 сентября Даллесом, показывают, что речь идет не об отношениях между главным и вспомогательным, подчиненным органами, а об отношениях между равновеликими, я бы сказал суверенными, — хотя это слово здесь в опале теперь, — органами: Ассамблеей, Советом безопасности и «меж- сессионным комитетом». В своем сегодняшнем выступлении Даллес отвел большое место функциям «межсессионного комитета». Первая из пере- численных им функций относится к вопросам поддержания мира и безопасности. «Межсессионному комитету» предоставляется право, как говорится в этой речи, расследовать факты и сообщать свои взгляды следующей сессии Ассамблеи. Но если этот коми- тет будет расследовать различные факты, возникающие в связи с различными проблемами поддержания мира и безопасности, то согласитесь, что это очень важная функция, которая выводит данный орган далеко за пределы вспомогательного. Вторая функция, которую Даллес назвал «непрерывной функцией», характеризуется таким образом, что если сессия Генеральной Ассамблеи сделает ту или иную рекомендацию в отношении поддержания международного мира, безопасности и дружественных отношений, требующую непрерывного внимания, то Генеральная Ассамблея может в конкретных случаях возла- гать эту обязанность на «межсессионный комитет». Следова- тельно, предусматривается, что этот комитет будет контролиро- вать выполнение рекомендаций Ассамблеи. Контрольная функ- ция — важная функция. Третья функция, по словам Даллеса, будет заключаться в проведении работы, которая дала бы Генеральной Ассамблее возможность делать рекомендации в отношении общих принци- пов сотрудничества в деле поддержания международного мира. При этом Даллес ссылается на ст. ст. 11 и 13 Устава, преду - 316
сматривающие, что Генеральная Ассамблея уполномочивается рассматривать общие принципы сотрудничества в деле поддер- жания международного мира и безопасности и что она органи- зует исследования и делает рекомендации в целях содействия международному сотрудничеству. Иначе говоря, эта третья функция «межсессионного комитета» полностью совпадает с пол- номочиями, которые предоставлены Уставом самой Генеральной Ассамблее. Таким образом, функции Генеральной Ассамблеи и «межсессионного комитета» полностью совпадают. Четвертая функция «межсессионного комитета» не представ- ляет значительного интереса, ибо она понадобилась лишь для самореабилитации комитета. Создание его преподносится как эксперимент, но в то же время подчеркивается, что это, в сущ- ности говоря, постоянный орган. Он только временно должен действовать как временный орган с тем, чтобы потом он сам доложил, считает ли целесообразным продолжать свою деятель- ность и превратиться в постоянный орган. Совершенно ясно, что американская делегация, внося свое предложение, достаточно взвесила и определила, чем и как этот «эксперимент» должен кончиться. Вероятнее всего, как это вытекает из высказываний Маршалла и Даллеса, «хмежсессионный комитет» учреждается в надежде на то, что он станет постоянным и даст возможность, как говорит Даллес, использовать «нетронутые ресурсы» органи- зации Объединенных наций в полном объеме. Таковы «основные функции» этого комитета. Нам говорят, что это — четыре главные функции, не сообщая, какие у комитета будут еще функции, кроме этих основных. Можно не сомневаться в том, что будут и другие функции, иначе не говорили бы об основных. Но достаточно обратить внимание и на эти, основные функции, чтобы стало ясно, что «межсессионный комитет» никак нельзя отнести к категории вспомогательных органов. Вспомогательные органы, создание которых предусмотрено Уставом и временными правилами процедуры Генеральной Ас- самблеи,— это такие органы, задачи которых — помогать Ассам- блее в осуществлении ее функций. Устав предусматривает учреждение таких вспомогательных органов не только Ассам- блеей, но и Советом безопасности. Однако во всех случаях, пре- дусмотренных Уставом, эти органы не могут иметь самостоятель- ных функций, должны являться лишь помощниками Генеральной Ассамблеи и Совета безопасности. Но если вы внимательно рассмотрите функции, которыми американская делегация предлагает наделить «межсессионный комитет», то бросается в глаза, что эти функции далеко выходят из сферы обязанностей вспомогательного характера. Они при- обретают самостоятельное значение и притом такое, которое прямо противоречит Уставу. В американском проекте резолюции прямо указывается, что «межсессионный комитет» должен будет производить расследования и назначать комиссии с такими обя- 317
занностями и с такими функциями, которые он может счесть полезными и необходимыми. Этот пункт резолюции предостав- ляет, таким образом, «межсессионному комитету» гораздо боль- шие полномочия, нежели те, какие предоставлены Уставом Со- вету безопасности. В самом деле, согласно статье 34-й Устава, Совет безопасности уполномочивается расследовать лишь те споры или ситуации, которые могут привести к международным трениям или вызвать спор. Это — первое ограничение. Второе ограничение указано в той же статье: подобные расследования должны предприниматься лишь с определенной целью, а именно, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и без- опасности. Таким образом, к компетенции Совета безопасности относятся не все споры между государствами, а лишь такие, ко- торые ограничены признаками, установленными в статье 34-й Устава. Совет безопасности не может, не превышая своих полно- мочий, заниматься расследованием тех или иных фактов, которые выходят за пределы ограничений, установленных для ею компе- тенции статьей 34-й. А что предлагает американская делегация? Она предлагает на- делить «межсессионный комитет» такими функциями по рассле- дованию, которые ничем не были бы ограничены. Предлагается, чтобы «межсессионный комитет» производил расследования и назначал комиссии по расследованию с такими обязанностями и функциями, какие он сам может счесть полезными и необходи- мыми. Значит, речь идет не только о спорах, которые могут вы- звать какие-либо международные трения, — комитету должно быть предоставлено право заниматься любыми вопросами, ка- кими он захочет и признает целесообразным интересоваться. Вот какой это будет «вспомогательный орган»! Говорить о «межсессионном комитете», как о вспомогательном органе, — при таких полномочиях этого органа, — значит разыгрывать ку- кольную комедию. Чего добивается делегация США На деле «межсессионный комитет» задуман американской делегацией как орган с более мощными, более сильными, более широкими функциями, нежели Совет безопасности. Практически пределы ответственности этого органа не ограничиваются. Вот какой орган хочет создать американская делегация. А для того, чтобы успокоить несовершеннолетних слушателей, говорят: это, видите-ли, не является нарушением компетенции и авторитета Совета безопасности; не о мире и безопасности идет речь, а лишь о трех скромных функциях, к которым еще прибавляется функ- ция самореабилитации. И преподносится все это как создание невинного вспомогательного органа! 318
Я удивляюсь, почему не смеются члены первого комитета, когда слушают подобные рассуждения, — вероятно, в силу ди- пломатической дисциплины. Совет безопасности — и тот не обла- дает такими широкими функциями, какие проект Соединенных Штатов Америки предлагает дать «межсессионному комитету». Это не вспомогательный орган, а какой-то комитет над комите- тами, сверхкомитет, который может заниматься чем угодно, не интересуясь тем, по праву или без права он это делает. Залезай куда хочешь, веди расследование, где угодно, на любой терри- тории, — говорят этому комитету. Получается, знаете ли, дикта- тура комитета, нарушение всех принципов демократии, — хотя именно в таких случаях, когда нарушается Устав, более всего прикрываются рассуждениями о демократии. Именно в этом и заключается основная цель, которую преследуют инициаторы этого предложения. Мы не знаем, снято ли сформулированное Маршаллом аме- риканское предложение, в силу которого «межсессионный коми- тет» может рассматривать ситуации и споры, наносящие ущерб дружественным отношениям. Об этом пока американская делега- ция молчит. Но можно не сомневаться, — хотя об этом Даллес и умолчал сегодня, — что совершенно ясно определившаяся тен- денция американского правительства неизбежно приведет к ис- пользованию всех возможностей, всех лазеек с целью оттянуть к «межсессионному комитету» возможно больше полномочий и прав, принадлежащих другим органам ООН и, в первую очередь, принадлежащих Совету безопасности. Предложение об учреждении «межсессионного комитета» пре- дусматривает коренную, я бы сказал, принципиальную ломку Устава. Организация Объединенных наций, как это было уста- новлено при разработке и утверждении Устава, покоится на принципе четкого разграничения компетенций, полномочий и функций органов ООН. В статье 7-й Устава названы главные и вспомогательные органы. В качестве главных органов организа- ции Объединенных наций были учреждены Генеральная Ассам- блея, Совет безопасности, Экономический и Социальный совет, Совет по опеке, Международный суд и секретариат. Ни один из вспомогательных органов, упоминающихся в 22-й и 29-й статьях Устава и в 100 и 101 пунктах временных правил процедуры,63 не обладает теми правами, какие принадлежат главным органам, если на то нет специального поручения Генеральной Ассамблеи или Совета безопасности, — поручения, исполнением которого и прекращается деятельность данного вспомогательного органа. Против нарушения Устава ООН Мы слышали здесь напоминание о том, что предложение об учреждении комитета Генеральной Ассамблеи по вопросам мира и безопасности не ново. Американская делегация не претендует 319
даже на авторство этой идеи и признает, что идея создания та- кого комитета заимствована у Голландии. Действительно, в ок- тябре 1945 года делегация Голландии в исполнительном комитете подготовительной комиссии 64 внесла предложение создать такой постоянный комитет из 18 членов с функциями, которые, однако, были гораздо скромнее тех,. какие хотят сейчас предоставить «межсессионному комитету». Но сама голландская делегация, учитывая, что большинство других делегаций отнеслось отрица- тельно к ее предложению, попросила не решать вопрос о том, сле- дует ли обсуждать это предложение. Она не только не защищала свое предложение, но даже просила не решать вопрос, надо ли его обсуждать, — настолько всем это предложение казалось одиозным. Голландская делегация тогда заявила, что она готова удовлетвориться простым упоминанием в докладе исполнитель- ного комитета о том, что такое предложение ею было внесено. Но и эта просьба голландской делегации не была удовлетворена. В декабре 1945 года, когда собралась сессия подготовитель- ной комиссии, голландская делегация все же внесла свое пред- ложение. Ее поддержала бельгийская делегация. Но большин- ство комитета № 1 высказалось тогда против учреждения комис- сии по вопросам мира и безопасности, заявляя, что создание такого органа затрагивает прерогативы Совета безопасности. И это, конечно, правильно. Решение первого комитета подгото- вительной комиссии, отвергнувшее внесенное два года тому на- зад предложение Голландии, было безусловно справедливым. Учреждение предлагавшегося ранее голландцами, а теперь пред- лагаемого американцами органа привело бы, как я уже показал здесь, к созданию надкомитета, сверхкомитета, который оттянул бы к себе важнейшие функции Совета безопасности. Подобное мероприятие лишило бы Совет безопасности возможности нести ту главную ответственность за международный мир и безопас- ность, которая возложена на него Уставом ООН. Советская делегация считает, что тот шаг, который сейчас предлагается сделать организации Объединенных наций, является новым шагом к подрыву прочности ООН, сила которой — в един- стве целей, в единстве мнений, в единстве действий. Уважение незыблемых принципов организации Объединенных наций, поло- женных в основу всего ее существования и всей ее деятельности, является основным условием прочности и жизнеспособности этой организации. Но о каком уважении этих принципов можно говорить, если подрывается сама конституция этой организации, если разру- шаются те организационные формы, вне которых организация Объединенных наций не может ни существовать, ни действовать, если подтачиваются и уничтожаются самые принципы, на кото- рые опирается существование и деятельность организации Объединенных наций. Вот почему советская делегация высказывается против пред- 320
ложения американской делегации и американского правитель- ства об учреждении «межсессионного комитета», — предложе- ния, которое ведет к грубому нарушению основных принципов Устава организации Объединенных наций и может привести организацию Объединенных наций к ослаблению, подрыву, раз- рушению. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ВОПРОСУ О МЕЖСЕССИОННОМ КОМИТЕТЕ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ б НОЯБРЯ 1947 ГОДА* 1. Попытки подменить Совет безопасности Вопрос об учреждении межсессионного комитета, внесенный на рассмотрение Генеральной Ассамблеи и являющийся в на- стоящее время предметом обсуждения первого комитета, органи- чески связан с вопросом о Совете безопасности. Уже тогда, когда был только поставлен впервые этот вопрос, не оставалось ника- кого сомнения в том, что соответствующее предложение США направлено, в конечном итоге, а может быть, правильнее сказать, прежде всего, против правила единогласия, установленного Уста- вом при принятии решений в Совете безопасности по важным вопросам. Это, конечно, пробуют отрицать авторы данного пред- ложения и их единомышленники, но стоит только ознакомиться с выступлениями представителей США, Великобритании, Фран- ции в комитете или в подкомитете или стоит лишь прослушать сегодняшнюю речь хотя бы представителя Панамы, чтобы не оставалось никакого сомнения в том, что эти делегации, представ- ляющие соответствующие государства, поддерживают американ- ский проект, стараясь провести решение об учреждении нового органа, предназначенного подменить собою Совет безопасности. В этом не остается никаких сомнений. Не случайно поэтому и то, что Даллес или Шоукросс в своих выступлениях делают попытку, хотя и безуспешную, на мой взгляд, опровергнуть такое утверждение, попытку доказать, что межсессионный комитет не создается для обхода или для под- мены Совета безопасности, что учреждение этого комитета не нарушает якобы Устава и будто бы является совершенно консти- туционным с юридической точки зрения и правильным полити- чески, с точки зрения существа самого вопроса. Я хотел бы по- казать несостоятельность этих утверждений и несостоятельность попыток оправдать явное нарушение Устава ООН. Говорят о доводах конституционного порядка, как это делает Даллес, доказывающий, что Генеральная Ассамблея вправе обсуждать любые вопросы, относящиеся к полномочиям и функ- циям любого из органов, предусмотренных Уставом. Даллес опровергает вместе с тем положение, будто Совет безопасности и только Совет безопасности может обсуждать вопросы, отно- * «Известия» от 11 и 12 ноября 1947 г. 21 А. Я. Вышинский 321
сящиеся к миру и безопасности. Но такое положение противники межсессионного комитета не выставляли, не выдвигали. Даллес, споря по этому поводу, просто по-своему сформулировал тезис, приписав его противникам межсессионного комитета явно с той целью, чтобы было более удобно потом подвергнуть этот тезис критике и опровержению. Что касается делегации Советского Союза, то ею был вы- двинут другой тезис, а именно — тезис, что Совет безопасности несет главную ответственность за поддержание международ- ного мира и безопасности народов, как это сказано в статье 24-й Устава. Противники учреждения межсессионного комитета, к кото- рым принадлежит и Советский Союз, исходили именно из этого уставного принципа. Они возражали против того и продолжают возражать, чтобы был создан какой-либо другой орган под лю- бым названием, будет ли это временный межсессионный коми- тет, будет ли это малая, как говорят, ассамблея, или будет ли этому органу дано какое-либо другое название для успокоения наивных людей, с такими функциями, какие по Уставу принад- лежат исключительно и единственно Совету безопасности. Попытки Даллеса и других сторонников межсессионного ко- митета доказать, что некоторые вопросы и в первую очередь вопрос, касающийся поддержания международного мира и без- опасности, входят не только в компетенцию Совета безопасности, беспредметны, ибо никто этого не оспаривает, ибо никто не отри- цает, что Генеральная Ассамблея также компетентна рассмат- ривать вопросы по поддержанию мира и безопасности. Вопрос не в этом, а в том, что она компетентна это делать в пределах статьи 14-й Устава. Дело, следовательно, не в тохМ, что кто-то отрицает, будто Генеральная Ассамблея имеет право рассматри- вать вопросы, относящиеся к поддержанию мира и безопасности: дело в том, что Генеральная Ассамблея в этой области значи- тельно отличается по своей компетенции от компетенции Совета безопасности в этой же области, хотя предмет ведения и Гене- ральной Ассамблеи и Совета безопасности один и тот же. Но различен объем полномочий, то, что мы называем юрисдикцией. В этой области компетенция Генеральной Ассамблеи не совпа- дает с компетенцией, принадлежащей по Уставу Совету безопас- ности. Чтобы это уяснить, следует обратиться хотя бы к анализу статьи 11-й Устава, а также ряда тех статей, которые содер- жатся в главе VI Устава. Из этого анализа должно быть совер- шенно очевидно, что Генеральная Ассамблея призвана рас- сматривать общие принципы сотрудничества в деле поддержания международного мира и безопасности и делать рекомендации членам организации или Совету безопасности или и членам организации и Совету безопасности; она призвана рассматри- вать также любые вопросы, относящиеся к поддержанию между- 322
народного мира и безопасности, но с ограничениями, которые установлены в пункте 2-м статьи 11-й. Характерно, что эти ограничения относятся как раз к тому, что можно было бы на- звать разделением юрисдикции между Генеральной Ассамблеей и Советом безопасности, против чего, как мы слышали здесь, возражал Даллес. В самом деле, разве не является разделением юрисдикции такое положение, когда Генеральная Ассамблея не может да- вать рекомендации Совету безопасности или и Совету безопас- ности, и заинтересованному государству по вопросам, которые уже находятся на рассмотрении Совета безопасности? Может ли Генеральная Ассамблея по тем вопросам, которые находятся на рассмотрении Совета безопасности, давать Совету безопас- ности какие-либо рекомендации? Нет, не может. Об этом прямо говорит Устав, и это нельзя не рассматривать как отличие юрисдикции Совета безопасности от юрисдикции Генеральной Ассамблеи. Разве не ясно, что это правило, выраженное в пункте 2-м статьи 11-й и статье 12-й Устава 65, ставит Совет без- опасности в исключительное положение, не допускает пересече- ния его юрисдикции с юрисдикцией Генеральной Ассамблеи? Конечно, Генеральная Ассамблея, как говорит Устав, может обсуждать любые вопросы, но она не может обсуждать вопросы, находящиеся на повестке Совета безопасности, с тем, чтобы дать этому Совету какие-либо рекомендации. Она не имеет права делать какие-либо рекомендации в таком случае, тем более она не имеет права предпринимать, как говорится в Уставе, какие- либо действия, ибо пункт 2-й статьи 11-й говорит в заключи- тельных словах следующее: «Любой такой вопрос, по которому необходимо предпринять действие, передается Генеральной Ассамблеей Совет}' безопас- ности до или после обсуждения». Разве не ясно, что нельзя допускать смешения юрисдикции Генеральной Ассамблеи с юрисдикцией Совета безопасности? Нельзя не замечать того существенного отличия, которое проводит Устав в отношении компетенции, с одной стороны, Генеральной Ассамблеи и, с другой стороны, Совета безопас- ности. И это не случайно, это соответствует той природе, кото- рая дана Уставом ООН Совету безопасности как органу, несу- щему главную ответственность за мир и безопасность народов. Именно этим смыслом, этой идеей, этим духом проникнута вся глава VI Устава ООН, определяющая компетенцию Совета безопасности. Это дает полное основание утверждать, что ком- петенция Совета безопасности, несмотря на широкие права и полномочия и широкую компетенцию Генеральной Ассамблеи,— компетенция Совета безопасности в какой-то области вопросов является исключительной, неповторимой и неповторяющейся. Выдвигается в пользу межсессионного комитета его сторон- никами и другое соображение в том смысле, что, хотя Гене- 21* 323
ральная Ассамблея работает в порядке очередных и специаль- ных сессий, она вправе осуществлять свою ответственность и вне этих сессий. В доказательство указывается на то, что Гене- ральная Ассамблея несет ответственность, например, по эконо- мическим, социальным и культурным вопросам, вопросам обра- зования, здравоохранения, международного права и т. д. и что в соответствии с этим Генеральной Ассамблеей уже созданы отдельные органы, которые и осуществляют, как выражался здесь представитель США, ответственность Генеральной Ассам- блеи. К этому добавляют, что, поскольку периодически обра- зуются такие комитеты, как комитет по Палестине, по греческим границам и т. п., нет якобы никаких оснований возражать и против учреждения такого комитета, как межсессионный ко- митет, вопрос о котором сейчас обсуждается нами. Если обратиться к первому аргументу, то не следует забы- вать, что такие органы, как Экономический и Социальный совет и Совет по опеке, предусмотрены самим Уставом в качестве, главных органов ООН. Вот этим и определяется их особое по- ложение. Если это главные органы, то им и должна принадле- жать компетенция, которая соответствует их положению и ква- лификации, — их особая компетенция, которая отличается от компетенции вспомогательных органов. А между тем межсес- сионный комитет, и об этом даже говорится в проекте резолю- ции, преподносится здесь именно как вспомогательный орган. Ссылаются на статью 22-ю Устава и говорят, что в соответствии со статьей 22-й предлагается учредить межсессионный комитет как вспомогательный орган. Но не может быть большего изде- вательства над смыслом 22-й статьи, над самим понятием того, что такое вспомогательный орган, когда межсессионный коми- тет хотят окрестить скромным именем вспомогательного органа, как это делает представленный нам проект резолюции. Межсессионный комитет не предусмотрен Уставом и поэтому его учреждение никак нельзя обосновывать теми мотивами, ко* торые лежали в основе учреждения таких главных органов, как Экономический и Социальный совет или Совет по опеке. Авторы этого американского предложения пытаются доказать, что меж- сессионный комитет является вспомогательным органом, кото- рый полностью подчинен будет Ассамблее, и что его единствен- ная цель — это изучать вопросы, делать доклады, вносить ре- комендации на Генеральной Ассамблее. Американский делегат в своей речи прямо заявил, что единственная цель данного органа — помогать Генеральной Ассамблее в осуществлении ее функций в данной области, т. е., иначе говоря, он текстуально повторил статью 22-ю. Но позвольте, если учреждение межсессионного комитета обосновывается теми же мотивами, которые легли в основу учреждения Экономического и Социального совета или Совета по опеке, то это означает не что иное, как то, что межсессион- 324
ный комитет поднимается на уровень главного органа ООН, и в таком случае нет никаких оснований говорить о том, что это вспомогательный орган. Надо же различать' вспомогательные органы от главных органов, и если нас убеждают, что межсес- сионный комитет должен быть учрежден по таким же мотивам, по мотивам такого же характера, в силу тех же соображений, во имя тех же принципов, которыми руководствовались учреж- дая Экономический и Социальный совет или Совет по опеке, являющиеся главными органами организации Объединенных наций, то это разве не дает права говорить, то разве это не разоблачает с совершенной очевидностью, что, учреждая меж- сессионный комитет, учреждают новый главный орган органи- зации Объединенных наций, стоящий в одном ряду, на одном уровне, в одной шеренге с другими главными органами, пре- дусмотренными Уставом. Разница только в том, что вот такие главные органы — Эко- номический и Социальный совет, Совет по опеке — это закон- ные детища организации Объединенных наций, признанные са- мим Уставом, а то, что вы предлагаете, — это подкидыш, это незаконное дитя, которое вы хотите усыновить, назвавши его именем, которое ему не принадлежит, которое не соответствует его природе, его характеру, его качествам, его особенностям, его квалификации, его компетенции, его значению и роли, ко- торую он призван играть в жизни организации Объединенных наций. И чтобы обмануть наивных людей, вы хотите это пре- поднести под видом вспомогательного органа, как говорится в пункте 2-м вашей резолюции. Ведь не случайно же в докладе подкомитета совершенно откровенно сказано то, что я не могу не назвать примером недопустимого политического цинизма. Вы посмотрите, что тут говорится: «Точка зрения большинства со- стояла в том, что обязанности комитета в этой области должны быть тщательно определены для того, чтобы избежать впечатле- ния, что Генеральная Ассамблея создает соперничающий и кон- курирующий с Советом безопасности орган». Разве это не является откровенным политическим призна- нием, разоблачающим подлинные мотивы и настоящие цели, которыми руководствуются те, кто хотят, вопреки Уставу, про- тащить межсессионный комитет под видом вспомогательного органа. В этих целях в проект резолюции включен пункт, совер- шенно неправильно и произвольно говорящий, что учреждается межсессионный комитет как вспомогательный орган Генераль- ной Ассамблеи, созданный в соответствии со статьей 22-й Устава, учреждается для того, чтобы якобы помогать Генераль- ной Ассамблее в деле осуществления ее функций. Разве это не политический трюк тех, кто пытается таким образом ввести в заблуждение общественное мнение, выдавая межсессионный комитет за вспомогательный орган, действуя подобно тому мо- наху, который хотел полакомиться в постный день поросятиной 325
и поэтому порося назвал карасем? Так и вы поступаете здесь, с монашеским лицемерием говоря, что это вспомогательный орган, что это «карась», а на самом деле это настоящий «по- рося», которым хотят полакомиться в постные дни. Но что значат все эти манипуляции для тех, кто готов разрушить ее хартию, самые устои организации Объединенных наций, ее Устав! Таким образом, межсессионный комитет хотят подать под соусом вспомогательного органа. В этом деле первую роль играет американская делегация. Более осторожную позицию в отношении межсессионного комитета заняла английская делегация, как можно судить по выступлениям Шоукросса. Шоукросс говорил: «Мы склонны по- лагать, что в настоящее время необходимо иметь какой-либо орган, который мог бы немедленно рассматривать некоторые вопросы при возникновении их, с целью подготовки материалов для обсуждения их на следующей очередной сессии Генераль- ной Ассамблеи или на специальной сессии». Вот установка: создать орган, который мог бы только подготавливать материа- лы для обсуждения на следующей очередной сессии. Это очень осторожная, как это свойственно, конечно, лицам его профес- сии, постановка вопроса. Очень осторожная. Шоукросс, больше того, прямо подтвердил, что юрисдикция этого комитета должна быть подготовительной, хотя он, Шоукросс, допускает, что она может заключаться и в разработке вопросов, уже стоящих перед Генеральной Ассамблеей; и что было бы целесообразно, чтобы Ассамблея воздержалась от передачи в межсессионный комитет таких вопросов, которые касаются Экономического и Социаль- ного Совета и Совета по опеке. А как же быть с вопросами, относящимися к компетенции Совета безопасности? Это, кажется, ведь не менее важные, а в ряде случаев и более важные и ответ- ственные вопросы, относящиеся к компетенции Совета безопасно- сти, чем вопросы, относящиеся к другим органам ООН. Что касается вопросов поддержания международного мира и безопасности, т. е., надо полагать, тех вопросов, которые, если говорить о главных органах ООН, как раз имеют в виду компе- тенцию Совета безопасности, то передача их межсессионному комитету, по заявлению Шоукросса, может иметь место лишь при принятии решений большинством 2/з голосов. Шоукросс зая- вил, что английская делегация против того, чтобы Ассамблея поручала в настоящее время межсессионному комитету вопросы, предусмотренные статьей 11-й Устава, говорящей об общих прин- ципах сотрудничества в деле поддержания мира, точно так же, как и вопросы, например, комиссии по атомной энергии. Шоу- кросс против передачи межсессионному комитету вопросов, также указанных в статье 13-й, пункт 1, параграф А, т.-е. вопросов относительно организации Генеральной Ассамблеей исследо- ваний и предоставления рекомендаций в целях содействия меж-
дународному сотрудничеству в политической области и поощре- ния прогрессивного развития международного права и его кодификации. Таковы были оговорки, которые представил Шоу кросс, ха- рактеризуя позицию Великобритании в этом вопросе. Но, не- смотря на такие оговорки, позиция английской делегации яв- ляется положительной в отношении американского предложения и по существу ничем от него не отличается, поскольку наиболее важные вопросы, как вопросы, касающиеся рассмотрения споров и ситуаций, которые могут привести к международным трениям, английская делегация включает в компетенцию межсессионного комитета. Кроме того, английская позиция согласна со включе- нием в полномочия межсессионного комитета любых вопросов, которые комитет сочтет важными, как он это сам может решить большинством в 2/3 голосов. Совершенно, конечно, непонятно, как при таком положении можно заявлять, что американское предложение не имело целью создать в лице межсессионного комитета своего рода соперника Совету безопасности. Американская и английская делегации старательно подыскивают всякого рода аргументы, чтобы завуа- лировать тенденцию, получившую в американском предложе- нии— надо отдать ему справедливость — совершенно реальное оформление, тенденцию подменить межсессионным комитетом Совет безопасности. 2. Учреждение межсессионного комитета — грубое нарушение Устава Проект резолюции об учреждении межсессионного комитета предусматривает, например, производство расследований и назначение комиссий по расследованию, как это выражено в пункте 2 (е) проекта резолюции. Мы считаем, что предоставле- ние межсессионному комитету такой функции является грубым нарушением Устава, потому что такая функция, как это запи- сано в Уставе, а именно в статье 34, исключительно принадле- жит Совету безопасности. Возражения против этого положения, выдвигаемые главным образом американской делегацией, не выдерживают критики. Нам говорят: Генеральная Ассамблея имеет право организо- вывать исследования с целью содействия международному сот- рудничеству в политической области, поощрения прогрессивного развития международного права, содействия международному сотрудничеству в области экономической, социальной и т. д. и т. п. Если Генеральная Ассамблея имеет право расследования в таких-то и в таких-то областях, то она имеет право своему вспомогательному органу передать такие же полномочия, кото- рые принадлежат ей самой. Но позвольте, какие для этого име- 327
ются основания в Уставе? Ссылаются на статью 13-ю Устава. Однако если вы сличите статью 13-ю Устава со статьей 34-й Устава, то можно легко понять беспочвенность рассуждений, не делающих никакой разницы между компетенцией в этом во- просе Генеральной Ассамблеи и Совета безопасности. Статья 13-я, которая говорит о компетенции Генеральной Ассамблеи, говорит об исследовании. Это в английском тексте переведено словом «изучение», но это вовсе не то, о чем го- ворит статья 34, относящаяся к компетенции Совета безопасно- сти, которая говорит о расследовании, и к английском переводе «расследование». Там «изучение», а здесь «расследование». Но могут сказать, что это филологические дебри, что мы хотим просто запутать это дело, что это какой-то совершенно непо- нятный педантизм от филологии. Нет, извините. Эти оба термина имеют каждый свое осмысленное значение и они не случайно в разной форме употреблены в статье 13-й и статье 34-й. И в самом деле, уже Шоукросс обратил внимание на это различие, когда говорил по поводу этого предложения об орга- низации межсессионным комитетом расследований, в силу полно- мочий, которые он может получить от Генеральной Ассамблеи и которая тоже якобы имеет право образовывать комиссии по расследованию. Шоукросс сказал, что к этим исследованиям относятся, кажется, исследования академического характера, которые включают такие проблемы, как проблема косвенной агрессии или общие принципы, определяющие созыв, скажем, международных конференций, или такие вопросы, как принцип невмешательства. Вот какие вопросы наметил Шоукросс как конкретизация тех «исследований», какие действительно соста- вляют одну из функций Генеральной Ассамблеи и могут быть ею переданы любому своему комитету. Шоукросс добавил, что такие исследования, которые преду- сматриваются статьей 13-й, именно исследования академического характера, как он сказал, требуют органов, весьма отличаю- щихся от межсессионного комитета, который мы предлагаем создать, требуют таких органов, которые были бы более ком- петентными в этой специальной области. И тогда он сказал: «Такие исследования иногда могут быть предприняты и с поль- зой». Не остается никакого сомнения в том, что попытка смешать исследования, о которых говорится в статье 13-й Устава, с рас- следованиями, о которых говорится в 34-й статье Устава, лишена всяких оснований. В Уставе, по крайней мере, нет для этого решительно никаких оснований. Но, между тем, именно это смешение и допускает представи- тель Соединенных Штатов Америки. В подтверждение того, что Генеральная Ассамблея имеет право производить такие же рас- следования и назначать такие же комиссии по расследованию, 328
как и Совет безопасности, представитель Соединенных Штатов ссылается, например, на то, что ведь создала же Генеральная Ассамблея комиссию по Палестине, ведь создала же Генераль- ная Ассамблея комиссию по греческим границам, ведь предла- гала же сама советская делегация создать комиссию по наблю- дению за оказанием экономической помощи Греции. Если, гово- рят нам наши возражатели, мы имеем уже ряд случаев, когда Генеральная Ассамблея создает такие комиссии по расследо- ванию, как комиссия палестинская, как комиссия по греческим границам, то почему же в данном случае вы, советская делега- ция, возражаете против того, чтобы межсессионный комитет мог бы также заниматься расследованиями, как, скажем, пале- стинская комиссия или греческая комиссия. Но, очевидно, те, кто нам возражают такого рода примерами, надеются на наивность и простоватость своих слушателей. Да разве Даллес, который приводит эти примеры, забыл, как образо- валась и на каком основании образовалась комиссия по Пале- стине? Разве это была комиссия по расследованию каких-то спо- ров и ситуаций, которые могут угрожать миру и безопасности? Разве эта комиссия не возникла вследствие того, что Великобри- тания заявила, что она не желает дальше осуществлять мандат, предоставленный ей в прошлом, и просит решить вопрос, как дальше быть с Палестиной? Разве в комиссию по Палестине поступили какие-нибудь жалобы, — и главное, если они и посту- пили, я, конечно, не могу всего этого знать, — то разве они были рассмотрены комиссией по Палестине? Разве комиссии по Пале- стине представили какие-нибудь иные по этому поводу предло- жения, кроме тех, которые относятся как раз к тем общим прин- ципам или к тем организационным мероприятиям, которые связаны с отменой мандата и переводом Палестины из подман- датного состояния в состояние самостоятельного государства или двух государств? Да разве может итти в какое-либо срав- нение такая комиссия, которая действительно носит исследова- тельский характер, как это вполне соответствует 13-й статье Устава, с теми комиссиями, которые должны расследовать какие-то случаи, расследовать то, что делается в пограничных, скажем, областях и т. д. и т. п.? Поэтому пример с Палестиной не убедителен — лишен всякого основания. В ее основе, в основе организации комиссии по Палестине, лежал вопрос о мандате. Это, конечно, относится к компетенции Генеральной Ассамблеи, предусмотренной статьей 13-й. Что касается комиссии по греческим границам, — во-первых, она была назначена в свое время Советом безопасности для рас- следования, и она расследовала, и это было правильно, и это соответствовало компетенции Совета безопасности. Но когда теперь Генеральная Ассамблея принимала решение о назначении комиссии по расследованию греческих дел, то, как вы помните, советская делегация решительно возражала против этого, указы- 329
вая на то, что это незаконно, что это превышение полномочий Генеральной Ассамблеи, ибо Генеральная Ассамблея не в праве назначать комиссии по расследованию ситуации и споров, так как это предоставлено только Совету безопасности в соответствии со статьей 34 Устава и никакой другой... И советская делегация возражала против такого решения, как против незаконного акта. Нам говорят: «Но вы сами предлагали комиссию для конт- роля за осуществлением экономической помощи». Опять нельзя смешивать разные вопросы. Комиссия по контролю за осуще- ствлением экономической помощи — это не комиссия по рассле- дованию споров и ситуаций, которые могут угрожать миру и безопасности. Конечно, из работы такой наблюдательной комис- сии могло бы возникнуть потом предложение о назначении спе- циальной комиссии и по расследованию, но сама комиссия по наблюдению за осуществлением экономической помощи — конт- рольная, еще не означает комиссию по расследованию в том духе, как это теперь возлагается на межсессионный комитет. Я говорил это месяц тому назад. Я должен повторить, к со- жалению, — не люблю повторять и неприятно слушать повторе- ние, — что проект резолюции придает межсессионному комитету даже гораздо большие функции, чем имеет Совет безопасности, следовательно, возлагает на межсессионный комитет даже го- раздо большую ответственность, чем это имеет место в отноше- нии Совета безопасности. Ведь, в самом деле, разве мы забыли, что Совет безопасности не всякие может производить расследования, что Совет безопас- ности уполномочен по статье 34-й расследовать лишь такой спор или ситуацию, которые могут привести к международным тре- ниям. Разве это не ограниченная компетенция? Разве то, что здесь предлагается в проекте резолюции об учреждении межсес- сионного комитета, содержит такие ограничения, которые содер- жатся в 34-й статье в отношении Совета безопасности? Тут ска- зано, что комитет имеет право проводить расследования, назначать комиссии по обследованию в пределах своих обязан- ностей, поскольку он сочтет это целесообразным и желательным. Здесь нет никаких ограничений, которые установлены Уставом даже для Совета безопасности. Как же можно при этих условиях говорить, что это всего- навсего только какой-то скромный карась? Разве не видно, что собой представляет эта организация? Разве можно говорить, что это всего-навсего только вспомогательный орган в том смысле, как совершенно справедливо характеризовал вспомогательные органы Шоукросс, когда говорил, что задача этих вспомогатель- ных органов заключается лишь в том, чтобы подготовить мате- риалы для обсуждения этих материалов Генеральной Ассамблеей? Конечно, я понимаю силу большинства: большинство не только всегда сильно, но оно и располагает достаточными сред- ствами (именно потому, что оно большинство) для того, чтобы 330
провести то, что оно хочет. Но против этого есть' логика, есть право, есть разум. Вы докажите, что этот межсессионный коми- тет действительно не явится конкурирующим органом. Ведь г-н Даллес говорил, что он согласен с тем, что, как сказал совет- ский делегат, неразумно создавать орган, который конкурировал бы с Советом безопасности. Но почему же вы делаете сейчас эту неразумную вещь? Почему вы делаете сейчас этот неразум- ный шаг? Неужели вы хотите себя обмануть в том, что это дей- ствительно вспомогательный орган? Неужели вы себя действи- тельно хотите убедить в том, что вы не нарушаете Устав, что это просто только действительно вспомогательный орган? И неужели же вы действительно думаете, что кто-нибудь поверит тому, что противники межсессионного комитета просто бойкотируют, про- сто саботируют, просто устраивают обструкцию, как вы это очень часто говорите, и еще чаще на это робко намекаете. Мы обязаны сказать полным голосом: здесь предлагается сде- лать шаг, который будет иметь весьма большие последствия и очень серьезное влияние на самую судьбу организации Объеди- ненных наций. Это надо знать и помнить. И нужно отбросить политические предрассудки, нужно отбросить всякую политиче- скую страсть и ненависть и, как говорят римляне, — «sine ira et studio» — обсудить этот проект, этот трагический проект, кото- рый повлечет за собою не только крах этой самой вашей малой Ассамблеи или межсессионного комитета, но который чреват большими политическими последствиями для всей судьбы орга- низации Объединенных наций. Не увлекайтесь, господа, своим большинством. Вы знать должны, что в международных делах большинство не все, и не все решения могут приниматься и оправдываться тем, что они подсчитаны простым большинством. Не забывайте того, что в международных делах важно сотрудничество, важно согласие, важно взаимное доверие, важно взаимное уважение, важно уметь уважать принципы, на которых построена организация, о чем до- говорились ее организаторы тогда, когда создавалась эта самая организация. Вот почему советская делегация, высказываясь против такого межсессионного комитета, как нарушающего Устав, как подры- вающего основу Устава, разрушающего самые принципы, на ко- торых стоит и должна стоять организация Объединенных наций, чтобы не повторять трагические прошлые ошибки Лиги наций, — в то же самое время должна обратить внимание и на те послед- ствия, которые неизбежно явятся результатом такого мероприя- тия, какое вы рассчитываете осуществить, принимая решение об учреждении межсессионного комитета. Здесь некоторые делегаты высказываются на этот счет совер- шенно откровенно. Они говорят, что нужно уничтожить право вето, нужно уничтожить те принципы, которые были положены в основу боевого сотрудничества в военное время. 531
Разве это случайно? Нет. Представитель Панамы выразил эту мысль более откровенно, но эту мысль выразили еще ранее его и, я сказал бы, в более циничной форме те, которые здесь раз- гласили новый лозунг внешней политики, сказавши: не будет возврата к Тегерану, к Ялте, к Потсдаму. Что это означает? Чем ненавистен Тегеран, Ялта и Потсдам тем, которые не хотят возвращаться к системе Тегерана, Ялты и Потсдама, а, следовательно, и к принципам, которые лежат в основе этой системы? Чем ненавистен Тегеран, где встретились главы трех держав в декабре 1943 года в разгар борьбы со страшным врагом, когти которого мы, советские люди, больше, чем кто-нибудь другой, почувствовали на своей отчизне... Чем ненавистны эти тегеранские решения, к которым не будет воз- врата, как 5десь воскликнули представители Соединенных Шта- тов Америки, представители нового курса Трумэна — Маршалла? Может быть, тем, что в декларации трех держав сказано: «Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут рабо- тать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время»? Вот к этому принципу вы, г-н Даллес, не желаете вер- нуться, вы это имеете в виду, говоря, что не будет возврата к Тегерану? Или о другом принципе, выраженном в этой же де- кларации: «Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, — гово- рили главы трех государств 1 декабря 1943 года, — гарантирует нам победу». Вы не хотите к этому принципу вернуться, г-н Даллес? Или, может быть, вам ненавистен и следующий тезис, выставленный в декларации трех держав, явившийся знаменем боевого содру- жества и боевого товарищества в борьбе против страшнейшего врага, которого когда-либо знал мир? Тезис, который говорит: «Что касается мирного времени, то мы уверены, что существую- щее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы пол- ностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных нациях, за осуществление такого мира, ко- торый получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие по- коления». «Совместно с нашими дипломатическими советниками, — го- ворится в декларации трех держав от 1 декабря 1943 года,— мы рассмотрели проблему будущего. Мы будем стремиться к сот- рудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно на- шим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в ми- ровую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать». Вот эти слова препятствуют вам подтвердить и повторить великую декларацию трех государств в декабре 1943 года, и они вас толкают на то, чтобы здесь провозгласить: не будет возврата 332
к Тегерану, то-есть к сотрудничеству, то-есть к мирному брат- скому единению народов, стоящих на страже мира. К этому не будет возврата? Или, может быть, вы не хотите возвратиться к Ялте, которая провозгласила непреклонной целью уничтожение германского ми- литаризма и нацизма и создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира. Может быть, перед вашими глазами стоит это великое обязатель- ство трех государств перед миром, когда вы говорите: не будет возврата к Потсдаму или к Ялте? Или, может быть, другие, не менее решительные знаменатель- ные слова, которые говорят о том, что три союзника решили учредить совместно с другими союзниками всеобщую междуна- родную организацию для поддержания мира и безопасности, ибо это существенно как для предупреждения агрессии, так и для устранения политических, экономических и социальных причин войны, путем тесного постоянного сотрудничества всех миролю- бивых народов. Так что это означает «не будет возврата»? Для политики Сое- диненных Штатов Америки не будет возврата к системе Теге- рана, Ялты, Потсдама. Мы, советские люди, не находим в этих резолюциях ничего, кроме благородного призыва к дружбе наро- дов, к самоотверженной борьбе за осуществление идеалов, ко- торые написаны на голубом знамени организации Объединенных наций. Служит ли этому делу межсессионный комитет? Нет, мы от- вечаем, не служит. Это действительно полная противоположность тому, что было провозглашено тремя великими державами в Те- геране, Ялте и Потсдаме. Нам говорят, — и это будто бы записано в проекте резолю- ции,— что межсессионный комитет не будет рассматривать какой-либо вопрос, которым занимается Совет безопасности. Можнопли придавать какое-либо зьачение этим словам, кроме того значения, которое придает доклад тому антуражу, тому гар- ниру, которым окружается эта резолюция для того, чтобы не создать того впечатления, которое вскрыло бы полную суть этого предложения, неприемлемого для всех тех, кто стоит на почве Устава ООН. В самом деле, говорят, — и Шоукросс это тоже подтвер- ждал, — что всякий вопрос, включенный впоследствии в повестку дня Совета безопасности, если даже он уже находился на рас- смотрении межсессионного комитета, будет снят с повестки меж- сессионного комитета и обсуждение этого вопроса будет автома- тически прекращено. Значит, для того, чтобы межсессионный комитет мог рассматривать вопрос, относящийся к компетенции Совета безопасности, нужны какие-то условия. Какие же это условия? Это — снятие данного вопроса с повестки дня Совета безопасности. И вот, если этот вопрос будет снят с повестки дня ззз
Совета безопасности, — а для этого нужно только проголосовать простым большинством семи голосов соответствующее предложе- ние о снятии этого вопроса, — как уже межсессионный комитет получает полную легальную возможность заняться рассмотре- нием этого вопроса. Разве для кого-нибудь может быть секретом, что в Совете безопасности, где известная группа держав имеет гарантированное большинство, не будет никакого труда простым большинством голосов снять с повестки дня тот вопрос, который эта группа держав пожелает представить на рассмотрение меж- сессионного комитета? У вас, может быть, в этом отношении какое-нибудь сомнение? Вы видите какие-нибудь препятствия к этому? Да разве в Совете безопасности есть какие-нибудь пре- пятствия для решения простым большинством голосов, кроме одного, против которого вы сейчас направляете весь свой гнев, — это вето. Что же тогда означает это замечание, что межсессионный ко- митет не будет рассматривать тот вопрос, которым занимается Совет безопасности. Я позволяю себе утверждать, что это ни- чего не означает, что это совершенно бессодержательная фраза, которая очень легко будет обойдена с любого фланга, справа и слева, легко будет атакована и с фронта, и с тыла, со всех сто- рон, и полностью является уязвимой потому, что нам известна процедура снятия с повестки дня Совета безопасности тех или иных вопросов. Так обстоит дело с вопросом о компетенции межсессионного комитета, который создается специально для того, чтобы оттес- нить Совет безопасности на задний план, чтобы обречь его на бездействие, чтобы устранить необходимость обращаться в соот- ветствующих случаях именно к Совету безопасности, как к ор- гану, несущему главную ответственность за поддержание между- народного мира и безопасности. Как совершенно очевидно, это маневр, при помощи которого делается попытка убить Совет без- опасности, оказавшийся не ко двору, поскольку благодаря дей- ствующему в Совете безопасности правилу единогласия пяти постоянных членов отдельным группам держав, преследующим свои цели, не совпадающие с целями ООН, с ее принципами и за- дачами, не удалось до сих пор превратить Совет безопасности в орудие своей групповой политики. 3. Почему воюют против вето? Принцип вето, — а именно против него направляется второй удар после того, как он был направлен против самого Совета безопасности в первую очередь, — именно и является охраной того сотрудничества, которое будет безусловно нарушено, как только будет пущен в ход механизм голосования большинством, как только будет пущена в ход система простого большинства или большинства в две трети голосов, которая не считается со 334
всеми теми державами и с каждой из тех пяти постоянных дер- жав, которые, однако, несут равную ответственность в Совете безопасности за все те решения, которые он принимает. Равную ответственность можно нести только тогда, когда имеется рав- ное право, но если четверо голосуют против одного, это не равное право. И для того, чтобы эта сила четырех была уравновешена, необходимо предоставить и пятому, который несет равную ответ- ственность, те же пр'ава, которые предоставлены этим четырем. Я зашел бы очень далеко, если бы я стал развивать более фундаментально соображения в пользу защиты так называемого права вето. Я позволяю себе попутно коснуться этого только потому, что, собственно говоря, уже здесь в комитете и в под- комитете весь вопрос и кружится, и вертится, и вращается во- круг этого вето. Я надеюсь, что мы будем еще иметь возможность говорить об этом специально, и тогда можно будет более под- робно развернуть всю относящуюся к этому вопросу аргумента- цию. Но нужно сказать, однако, что тот удар, который собираются нанести Совету безопасности учреждением межсессионного ко- митета, конечно, является не чем иным, как маневром для того, чтобы разделаться с этим принципом единогласия. Советская делегация считает, что предложение США относи- тельно учреждения межсессионного комитета представляет со- бой, как это было видно уже из того, что я сказал раньше, свое- образный политический маневр. США для того, чтобы оправдать этот маневр, выдвинули даже целую теорию, которую здесь раз- вивал г-н Даллес, теорию о господствующем принципе органи- зации Объединенных наций в виде, как он сказал, закона компен- сации, прибегнув при этом к аналогии между функциональной системой живого организма, т. е. областью биологии, и функ- циональной системой организации Объединенных наций, т. е. об- ластью социологии. Что означает эта его аналогия и следует ли вообще на этой аналогии останавливаться? Не лучше ли пройти мимо нее, отнеся это к одному из видов риторики, не представляющему собой по существу ничего серьезного и ценного? Советская делегация держится на этот счет иной точки зрения. Мы считаем, что эта аналогия не случайна и как раз она идет на помощь тем, кто де- лает сейчас усилия охарактеризовать действительную природу межсессионного комитета, показать его действительные, подлин- ные цели и предназначение. В самом деле, представитель США указывает, что как в обла- сти биологии, так и в отношении социологических проблем, в частности относительно системы организации Объединенных наций, закон компенсации вызывает необходимость при бездей- ствии, при параличе одного органа усиленно действовать другому органу и тем самым компенсировать недостающую энергию вслед- ствие паралича одного из органов этой функциональной системы. Таким сравнением Даллес очень помог выяснению сущности во- 335
проса в той части, которая касается природы межсессионного комитета. Ведь этим сравнением достигается то, что, если гово- рить об организации Объединенных наций, во-первых, признается, что Совет безопасности парализован, признается паралич Совета безопасности, деятельность которого должна быть перенесена в какой-то другой орган, который должен был бы вследствие закона компенсации компенсировать недостающую энергию, по- терянную Советом безопасности. Эта аналогия, таким образом, подтверждает, что межсессионный комитет призван сыграть роль именно такого компенсирующего органа, каким является этот комитет, в противовес бездействующему и нуждающемуся в ком- пенсации со стороны другого органа или учреждения Совету без- опасности. Это — с одной стороны. Этой аналогией, таким образом, подтверждается необходимость наделить межсессионный комитет и такими функциями и такими полномочиями, которые соответствовали бы этой задаче, — восполнить недостающее, компенсировать бездействие Совета безопасности. Поэтому нет ничего удивительного в том, что этому органу, межсессионному комитету, придаются такие функции, которые по существу в целом ряде моментов относятся к ком- петенции Совета безопасности. Иначе говоря, закон компенсации, о котором вспомнил Дал- лес, служит убедительной иллюстрацией той вивисекции, которая учиняется американскими хирургами в сотрудничестве с некото- рыми английскими хирургами и хирургами некоторых других го- сударств над живым организмом организации Объединенных наций. Это — вивисекция, осуществляемая согласно закону ком- пенсации, изложенному здесь доктором физиологии или филосо- фии, или той и другой вместе, г-ном Даллесом. Это означает, что межсессионный комитет является не чем иным, как тем, о чем мы все время говорим. Это не вспомогательный орган Генеральной Ассамблеи, ибо он не предназначен помогать Генеральной Ассам- блее. Это есть орган, который призван компенсировать недостатки, имеющиеся в Совете безопасности. Это есть противовес Совету безопасности. Даллес говорил: если одна из наших рук парализуется, нам нет необходимости парализовать другую руку. Тело иногда даже становится более сильным и производит гораздо большую работу тогда, когда одна рука парализована. Таков закон живого орга- низма. Если парализована левая рука, то правая получает двой- ную нагрузку: и за себя, и за левую. И ясно, что если г-н Даллес применяет этот закон компенсации к системе, деятельности, за- дачам, принципам организации Объединенных наций, то это озна- чает, что Совет безопасности парализован. Это — мотив для оправдания стремления создать новый орган, который должен взять на себя свою собственную работу и ту работу, которая по закону компенсации должна отойти к нему от парализованного органа. Разве это не ясно? Это ясно. Закон ззь
компенсации, которым в данном случае пользуется американская делегация и ведет за собой, к сожалению, значительное количе- ство других делегаций, должен подтвердить, во-первых, паралич Совета безопасности и, во-вторых, рекомендовать средство не для того, чтобы содействовать Совету безопасности, чтобы воз- вратить Совету безопасности его способность эффективно дей- ствовать, а для того, чтобы отсечь этот парализованный орган, за- менить его новым органом, который разовьет свою деятельность и будет работать и за себя, и за парализованный орган. Разве при таком положении мы не вправе утверждать, что межсессионный комитет — это новый орган организаций Объ- единенных наций, на который возлагаются надежды восполнить недостатки, представляющиеся в работе Совета безопасности, и выполнить те функции, которые якобы не в состоянии оказался выполнить Совет безопасности. Не закон равновесия, говорит г-н Даллес, а закон компенсации является господствующим за- коном организации Объединенных наций. Но если отвлечься от этих аналогий и построенных на них квази-философских рассуждений, то суть дела будет ясна. Она заключается в том, чтобы подменить Совет безопасности межсес- сионным комитетом и оправдать эту подмену тем, что Совет безопасности в тупике, что он бездействует, что он парализован. 6 таким положением, говорят, не может мириться организация Объединенных наций. Она должна найти выход из этого положе- ния, и этим выходом является для тех, кто защищает межсессион- ный комитет, именно этот комитет. 4. Борьба политических линий и проблема вето Если все это так, господа, то позвольте спросить — в чем же причина этого тупика в работе Совета безопасности? В чем же причина того паралича левой или правой руки, который якобы по- стиг наш организм и требует теперь создания нового органа, новой правой или левой руки, который способен был бы компен- сировать понесенную потерю? Допустим, что это так, но позволи- тельно спросить — достаточно ли пригодны те средства, которые предлагаются для исправления создавшегося положения путе*м учреждения межсессионного комитета, как это предлагала деле- гация США, поддержанная английской, французской и другими делегациями? На этот вопрос советская делегация твердо дает отрицательный ответ, поскольку создавшееся в организации Объ- единенных наций положение не может быть объяснено какими- либо частными причинами, поскольку действительные причины такого положения имеют глубокие корни и выходят далеко за пределы самой организации Объединенных наций. Предложение об учреждении межсессионного комитета стоит перед нами не изолированно, не одиноко. Рядом с ним стоят дру- гие предложения, которые направлены на ликвидацию тех прин- 22 А. Я. Вышинский 33'
ципов, которые включают в себя Тегеран, Ялта и Потсдам и от которых здесь слышался призыв отказаться или, по крайней мере, приглашение к ним не возвращаться, что, по-моему, одно и то же. Один из таких принципов, являющийся краеугольным камнем в деле прогресса международного сотрудничества, — это прин- цип единогласия пяти великих держав в Совете безопасности при решении важнейших вопросов, касающихся судеб мира. В этой связи я не могу не напомнить заявление исполнявшего в то время обязанности государственного секретаря США Джозефа Грю, заявившего в марте 1945 года, что американское правительство предложило правила процедуры голосования в Совете безопас- ности, принятые всеми правительствами, созвавшими конферен- цию в Сан-Франциско, как часть предложений в Думбартон-Оксе, которые, как выразился Грю, представят основу для проекта международной организации. Это было сказано Джозефом Грю от имени правительства США относительно правил процедуры голосования в Совете без- опасности, т. е. о правиле единогласия, о так называемом вето. Это — основа всего проекта международной организации. В этой связи является необходимым несколько вспомнить историю этого вопроса, хотя бы, конечно, очень кратко. Мы счи- таем, что принцип единогласия имеет большое политическое зна- чение. Он затрагивает коренные интересы организации Объеди- ненных наций и всей ее деятельности, даже самого ее существо- вания как международного органа по поддержанию мира, по обеспечению безопасности народов. Борьба в организации Объ- единенных наций за или против этого принципа возникла с первых же дней существования организации Объединенных наций. И это не случайно, и это не в силу тех причин, которые лежат внутри организации Объединенных наций. Корни этой борьбы нужно искать вне организации Объединенных наций. Мы считаем, что борьба в организации Объединенных наций за или против этого принципа является отражением борьбы политических тен- денций или политических линий, которые, в свою очередь, отра- жают противоречия в послевоенной внешней политике раз- личных государств. Мы считаем, что борьба вокруг вопроса о принципе единогласия — это есть борьба вокруг коренного во- проса, коренной проблемы противоречий между внешнеполити- ческими линиями или тенденциями тех или других государств, противоречий, которые являются присущими миру в послевоен- ный период. Эти противоречия уже обозначились раньше. Я напомню вам, что еще в прошлом году глава советской делегации на Генеральной Ассамблее В. М. Молотов говорил о развернувшейся тогда кампании против принципа единогла- сия, указывая на связь, которая существует между этой кам- панией и борьбой двух курсов международной политики. Молотов указывал на то, что нужно открыто сказать о противо- 338
речиях и главных политических тенденциях, которые суще- ствуют в международной жизни и между которыми ведется борьба в организации Объединенных наций за влияние на основной курс нашей работы. Одна политическая линия стремится к укреплению между- народного сотрудничества. Она видит свою опору в укреплении основных принципов организации Объединенных наций, она ви- дит свою опору в укреплении и такого органа организации, как Совег безопасности (я именно это подчеркиваю), несущего на себе главную ответственность. Это — одна тенденция. Другая тенденция или политическая линия действует в на- правлении не укрепления, а ослабления организации Объединен- ных наций. Это нужно сказать честно и открыто. Если не на словах, то на деле организация Объединенных наций атакуется с позиции этой политической линии ее представителями. Такое положение является прямым следствием того, что имеет место в международной политике, где против старого курса внешней политики, равнявшегося на международное сотруд- ничество, на взаимное уважение и понимание общих интересов между большими и малыми государствами, равнявшегося на поли- тику согласия и солидарности, выступает новый курс, провозгла- шающий, как сказал Даллес, что не будет возврата к «системе Те- герана, Ялты, Потсдама». Это означает не что иное, как отказ от сотрудничества в международных отношениях, как стремление за- менить сотрудничество диктатом, заменить согласованные дейст- вия нажимом, давлением при помощи всяких доктрин и планов,— в нарушение всех основных принципов этой организации, — вына- шиваемых за спиной и в обход организации Объединенных наций. Такой курс внешней политики, разумеется, не свидетельствует о заинтересованности его авторов в укреплении организации Объ- единенных наций Организация Объединенных наций и в особенности такие ее ор- ганы, как Совет безопасности, иногда мешают успешному прове- дению так называемого нового курса. Вот почему правительство США, повидимому, не решилось внести свой «план Маршалла» на обсуждение ООН, справедливо опасаясь если не провала в этом деле, то, по крайней мере, такого сопротивления со стороны ряда стран, которое могло бы разоблачить действительный характер этого плана и скрывающихся за ним экспансионистских намере- ний и тенденций. «Доктрина Трумэна» и «план Маршалла» — не единственное, однако, доказательство того, что при новом курсе внешней поли- тики правительство США предпочитает обходиться без органи- зации Объединенных наций. При такой внешней политике не мо- жет быть и речи об уважении основных принципов ООН, как, например, принципа равноправия стран, суверенного равенства на- родов, а, наоборот, мы слышим здесь голоса против суверенитета, как, например, выступление г-на Спаака и некоторых других. Не 22* 339
может быть разговора об уважении принципа взаимных выгод от заключаемых соглашений, уважения взаимных интересов всех членов этой организации, больших и малых. При такой внешней политике не может быть также и речи об уважении принципа еди- ногласия великих держав в решении серьезных внешнеполитиче- ских вопросов, как того требует Устав организации и как об этом (это также нужно напомнить) договорились учредители этой ор- ганизации при самом ее учреждении, при самом ее возникновении, при самом ее рождении, у ее, можно сказать, колыбели. Когда создавалась организация Объединенных наций, умами подавляющего большинства, если не всех государств, владела идея найти форму международного сотрудничества, которая из- бавила бы человечество от всех тех тягчайших последствий и ужасов, которые пали на его голову в результате бессилия и оши- бок действовавшей в прошлом международной организации в виде Лиги наций. Мюнхен, война — это лежит на совести Лиги наций, потому что в Лиге наций не было даже ничего похожего на какое бы то ни было сотрудничество великих держав, которые держали в своих руках все реальные силы мира и войны, которые были бы способны при направлении их усилий в одну сторону обеспечить мир и предупредить войну. И когда организация Объединенных наций создавалась в Думбартон-Оксе и Сан-Франциско, разве всеми не владела мысль о том, чтобы избегнуть этих ошибок, этих пороков Лиги наций? Именно было так. Всем было ясно, что ос- новными причинами краха Лиги наций было ее бессилие, была ее неспособность к согласованным действиям в целях обеспечения мира и предупреждения агрессии. Были порочны организационные принципы Лиги наций, была порочна вся деятельность организа- ции Лиги наций. Лига наций, как вы помните, предусматривала единогласие всех членов Ли?и наций. Это рассматривалось как выражение подлинного демократизма. Между тем в таком способе решения вопросов заключалась серьезная опасность, угрожавшая жизне- способности этой организации, где возражения какого-либо члена- государства, даже не играющего существенной роли в меж- дународных отношениях, могли бы явиться препятствием к осуществлению решения, удовлетворяющего все остальные госу- дарства. Такой способ решения международных вопросов обре- кал самую организацию на бездеятельность и крах. Так, как из- вестно, и случилось с Лигой наций. Но такой же крах и неудача ожидают и международную орга- низацию, где будет установлен порядок, при котором решения будут приниматься только по большинству голосов и где боль- шинство голосов будет использоваться для того, чтобы навязать меньшинству неприемлемые решения, противоречащие государ- ственным интересам отдельных государств, противоречащие прин- ципам организаций Объединенных наций. Между тем такие попытки делаются уже сейчас, и это можно доказать на анализе 340
тех примеров, которые мы можем почерпнуть из работы этой сессии Генеральной Ассамблеи и работы первого комитета. Я могу назвать много таких примеров. Это особенно правильно в отношении Совета безопасности, господа. Совет безопасности должен действовать. Он не должен только говорить, он не имеет права только высказывать свои по- желания, свои pia desiderata или формулировать рекомендации. Нет! Совет безопасности должен действовать, и очень часто он должен действовать не только в соответствии с главой VI, но и в соответствии с главой VII, которая уже говорит о принудитель- ных мерах, принимаемых Советом безопасности в тех или других случаях. Такого рода действия не могут иметь места, если нет единогласия среди пяти великих держав, ибо если среди пяти великих держав нет единогласия в том, нужно ли применить, как применить и против кого применить те меры, которые предусмат- риваются главой VII, то это значит, что уже среди этих пяти дер- жав существует состояние конфликта. Но если состояние конф- ликта будет допущено между пятью великими державами по таким вопросам, которые предусматриваются главой VII органи- зации Объединенных наций, то это конец организации, это значит повторение пройденного, это значит снова воскрешаются тени Лиги наций, это значит, что открывается путь для всяких ловких авантюристов. Вот почему мы говорим, что при таком положении, как это записано в главе VII Устава организации Объединенных наций, не может быть никакой речи (у людей, которые серьезно подходят к вопросу, а не демогогически — не для агитации и про- паганды своих человеконенавистнических взглядов) о том, чтобы такие вопросы решались без единогласия, чтобы большинство трех против двух или четырех против одного принимало решение. Не может этого быть, ибо при таких порядках невозможна никакая международная организация. Совет безопасности является органом, на который не только возложена главная ответственность за сохранение мира и безо- пасности, но возложена также ответственность, осуществление которой требует соответствующих прав, соответствующих условий и надлежащих методов деятельности. Теперь хотят обойти Совет безопасности, решения в котором не могут приниматься путем подсчета голосов, без учета позиций всех участвующих в голосовании стран, без того, чтобы эти реше- ния выносились на разумной основе, на основе договоренности равного с равным. Принцип голосования в Совете безопасности означает именно то, что не может быть в международных делах таких решений, с которыми не были бы согласны все пять великих держав, несу- щих главную ответственность и наиболее реальную ответствен- ность за мир и безопасность, поскольку в руках именно этих дер- жав находятся главные и наиболее реальные средства обеспечения мира и безопасности во всем мире. 3*1
Межсессионный комитет призван теперь решать такие вопросы, относящиеся к такой же категории дел, как и в Совете безопасно- сти, но на другой основе, не на основе единогласия, а на какой-то другой основе, на основе либо простого большинства, либо боль- шинства в две трети. Разве это не нарушение Устава? Разве это не поход против на- шего основного закона? Разве это не подмена межсессионным комитетом Совета безопасности? Мы отвечаем на этот вопрос положительно. Мы считаем, что принцип единогласия закрывает путь к сговору отдельных держав, которые пожелали бы действо- вать в узко групповых интересах и в обход организации Объеди- ненных наций. И не этим ли, я бы спросил, плох, оказывается, для некоторых Совет безопасности и принцип единогласия, что при действии такого правила нельзя в Совете безопасности путем ме- ханического подсчета голосов провести по важному вопросу ре- шение, не приемлемое для одного из постоянных членов Совета безопасности, т. е. для какой-либо из тех держав, которые должны нести равную ответственность с остальными за последствия таких решений? На это мы указывали уже и раньше и указываем сейчас, когда критикуем предложения о том, чтобы межсессионный коми- тет наделить функциями, которые оказываются даже еще более широкими и более сильными, чем функции Совета безопасности, поскольку идет речь о расследовании всех споров и ситуаций, но, с другой стороны, лишить его тех методов решения вопросов, ко- торые применяет Совет безопасности. Вот почему ясно, что принятие решения об учреждении меж- сессионного комитета, которое означает попытку подорвать са- мые основы организации Объединенных наций, чревато действи- тельно серьезными последствиями. Это будет орган, на который возлагается задача свести на-нет работу Совета безопасности и его значение, на который воз- лагают надежды, и это здесь очень откровенно высказал представитель Панамы, что именно он подрубит корни, основы деятельности Совета безопасности, ослабит его до пре- дела, если не уничтожит вовсе необходимость существования та- кого органа, как Совет безопасности. Это, как мы говорили, опасно и чревато тяжелыми последствиями для всей организации Объединенных наций. Должно быть ясно, что на этот путь не могут встать те госу- дарства — члены организации Объединенных наций, которые до- рожат нерушимостью принципов этой организации, которые бо- рются за сильную международную организацию, способную на деле, а не на словах обеспечить безопасность народов и защиту дела мира. Сильная международная организация — это организация, в ко- торой господствующим принципом должно быть единодушие и дружеское сотрудничество на основе согласованных решений и действий, опирающихся на взаимопонимание, доверие и уважение 343
интересов всех государств, больших и малых, жаждущих мира, посвятивших себя совместной борьбе за мирное сотрудничество народов, за их прочную безопасность. Разрушительный в отношении организации Объединенных наций шаг, который предлагается сейчас сделать, приняв резолюцию об учреждении межсессионного комитета, поэтому должен встретить осуждение со стороны действительных поборников международного сотруд- ничества. Вот почему межсессионный комитет не может явиться полем той деятельности, которой посвящают себя те страны, члены ор- ганизации Объединенных наций, которые стоят на почве Устава организации и которые считают своим непременным долгом бо- роться против всякой попытки нарушить ,Устав, поколебать его великие принципы. Такова, г-н председатель, г-да делегаты, позиция Советского Союза, Советского правительства и советской делегации. Мы бу- дем голосовать против межсессионного комитета потому, что этот акт — учреждение такого комитета — находится в явном противоречии с Уставом, нарушает его основные принципы, угро- жает самой судьбе организации Объединенных наций. В этом деле советская делегация не будет пособником и помощником тех, кто заносит угрожающую руку над головой организации Объединен- ных наций, а межсессионный комитет — это и есть угроза органи- зации Объединенных наций, угроза разрушить самые основы ее существования — ее Устав. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ВОПРОСУ О МЕЖСЕССИОННОМ КОМИТЕТЕ НА ЗАСЕДАНИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОМИТЕТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 6 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* Следуя примеру некоторых делегатов, обещавших ограничить время своего выступления, постараюсь сделать тоже самое, имея в виду, что я уже в третий раз выступаю и боюсь, что начинаю злоупотреблять вниманием первого комитета. Но обстоятельства таковы, что дело идет об очень серьезном вопросе, дело идет о вопросе большой принципиальной важности и, следовательно, здесь уже не приходится считаться с удобствами и неудобствами, не только собственными, но и своих партнеров. Я хочу остановиться на тех выступлениях, которые имели место после моего выступления вчера и сегодня. Я хотел бы кратко остановиться на выступлении аргентинского представителя, который употребил свое, всем хорошо здесь известное, красноре- чие, очень своеобразное красноречие, колоритное аргентинское красноречие для того, чтобы доказать, что межсессионный комитет является вспомогательным органом и что решение * «Известия» 13 ноября 1947 года. 343
об учреждении подобного комитета вполне разумно и вполне законно. Что касается того, что оно разумно, то на этот счет у каждого есть свое мнение в зависимости от его собственного разума. Что касается законности, то, мне кажется, что советская делегация достаточно полно исследовала этот вопрос и показала те осно- вания, по которым учреждение межсессионного комитета нельзя не признать грубейшим нарушением Устава, я бы сказал, действи- тельно пародией, если говорить об Уставе, о сотрудничестве на основе Устава, если говорить об уважении к принципам Устава. Я не могу, конечно, сейчас вновь и вновь повторять те же самые аргументы. Но поскольку представитель Аргентины просто провозгласил, что учреждение межсессионного комитета законно, не попытавшись использовать свое красноречие для того, чтобы доказать, что это законно, я думаю, мы свободны от необходимо- сти полемизировать с ним по этому поводу. Должен сказать, что если бы сегодня аргентинский представитель прослушал запись своей вчерашней речи, то он, вероятно, легко согласился бы с тем, что то, что он говорил, это просто какая-то истерическая декламация. Он, например, здесь заявил, что есть нации, которые восстают против духа и буквы Устава. Он не назвал, что это за нации. Если он имел в виду, например, Соединенные Штаты Америки или свою собственную делегацию, то я бы против этого не спорил, потому что действительно вся политика Соединенных Штатов Америки за последнее время — это тот самый новый курс, который открыл эру во внешней политике Соединенных Штатов Америки, ознаменованную доктриной Трумэна и планом Маршалла. Но разве вы или кто-нибудь из вас потрудились опро- вергнуть мое утверждение, что эти доктрины и этот план вынаши- вались вне организации Объединенных наций, что они стали про- водиться в жизнь вне организации и за спиной организации Объединенных наций? Разве это не означает восстания против духа сотрудничества, духа и буквы Устава. Я должен прямо сказать, что если аргентинский представи- тель имел в виду Советский Союз в числе тех наций, которые восстают против духа и буквы Устава, то это клевета и грубая передержка фактов. Если он говорил о тех, кто действительно на- рушает Устав тем, что они строят планы, — политические и эко- номические, — которые резко расходятся с принципами орга- низации Объединенных наций и которые подготовляются, замыш- ляются и осуществляются за спиной и вне организации Объеди- ненных наций, как это имеет место, например, в Соединенных Штатах Америки, Великобритании и Франции, поддерживающих в этом Америку — это мы говорим открыто и честно, не наме- ками,— то это действительно восстание против Устава. И одним из примеров такого восстания против Устава является решение об учреждении межсессионного комитета, которое вы готовитесь принять большинством голосов, 344
Меня не удивляет, что аргентинский представитель нападал на правило единогласия — он это делает уже, кажется, целых три года подряд, изо дня в день, из часа в час, это, в сущности говоря, стало уже его традицией, и трудно было бы ожидать от него чего- либо другого. Но когда аргентинский представитель здесь заяв- ляет что-то вроде того, что нельзя терпеть в своем доме тех, ко- торые постоянно возражают и мешают, то я бы спросил, не слишком ли рано и не слишком ли самоуверенно высказывается аргентинский представитель', рассматривая организацию Объеди- ненных наций, как свою собственную аргентинскую «касу», как свой собственный аргентинский дом, в котором он может свободно, по-домашнему расположиться и положить ноги на стол. Других более серьезных вопросов аргентинский представитель не затронул в своем выступлении, погрозив только коснуться во- проса о вето в будущем. Мы тоже коснемся вопроса о вето в будущем, коснемся специально и Аргентины в этом вопросе в бу- дущем. Но нужно было бы сказать, что все, что он здесь говорил, можно было бы охарактеризовать русской присказкой — «мели Емеля, твоя неделя». Норвежский представитель нашел в проекте резолюции редак- ционного подкомитета типичные функции вспомогательного ор- гана. Он сказал, что эти функции — составление доклада и пред- ставление доклада Генеральной Ассамблее. Но он, ведь он же сам напомнил, что имеется еще одна функция — производить рас- следования. Норвежский делегат выразил сомнение в правовом характере этой функции. Я надеюсь, что дальнейшее размышление делегата Норвегии по этому вопросу приведет его к более определенной позиции, чем сомнение и колебание. Но странно слышать, когда делегация, сомневающаяся в правовом характере важнейшей функции, сомне- вающаяся в том, не нарушается ли установлением такой функции в учреждаемом межсессионном комитете основной принцип Устава, т. е. сомневающаяся в том, имеется ли законное основание для такой функции комитета, у которого эта функция является важнейшей, — после всего этого заявляет: мы будем голосо- вать за эту резолюцию. Это можно только понять, как большое неуважение к праву, к Уставу, потому что, если есть сомнение в том, что данное пра- вило противоречит закону и Уставу, как же можно голосовать за резолюцию, где содержится это правило. Это можно делать тогда, когда нет достаточно уважения к принципам права, законности, к Уставу. Конечно, это дело норвежского делегата — голосовать за резолюцию даже при таких противоречиях с самим собою, но понять это очень трудно. Перехожу к выступлению Шоукросса. Шоукросс демагогиче- ски призывал нас, советскую .делегацию, к сотрудничеству. Он говорил, что большинство, видите ли, приходит к такому-то мне- 845
нию, и взывает теперь к советской делегации перед всем миром, как апостол правды: присоединитесь к нам, не упорствуйте, про- явите дух сотрудничества. При этом Шоукросс счел уместным напомнить — и это уже не в первый раз, — о моем прокурорском прошлом, о тех судеб- ных процессах, которые, как он выразился сегодня, создали мне мировое имя, и т. д. Я не знаю, к чему и зачем это было сказано. Конечно, я горжусь тем, что на мою долю выпала эта высокая честь защищать интересы моей страны против гитлеровской аген- туры, которая завелась было в нашей стране, но была успешно истреблена, что я пожелал бы, между прочим, и г-ну Шоукроссу в отношении его страны, где разные Мосли гуляют на свободе, собирая свои силы под покровительством вашей легальности, силы, которые они накопляют для борьбы против демократии и мира. Но это ваши внутренние дела, я, в силу статьи II, пункта 7 Устава, не хотел бы вмешиваться в эти дела. Шоукросс поставил так вопрос: представьте доказательства нарушения Устава. Ведь вы на судебном процессе, говорил он, не просто утверждали: вот этот человек виноват, у меня есть доказа- тельства, но доказательства я не стану представлять и вы просто, мол, должны поверить мне, что у меня есть такие доказательства. Почему же вы, спрашивал меня торжествующе Шоукросс, здесь не поступаете таким же образом? Шоукросс, конечно, опытный прокурор, и я ему отдаю все преимущества перед собою в этой профессии. Он вправе не принимать тех доказательств, которые я представляю. Шоукросс даже вправе вообще их не считать до- казательствами. Он даже вправе, как это делают иногда многие опытные и ловкие адвокаты, изобразить дело так, что доказатель- ства против него являются доказательствами за него. Но разве я действительно не привел доказательств нарушения Устава? Разве может кто-нибудь здесь добросовестно это сказать, кто не го- нится за словечком, не действует по правилу: для красного словца не пожалеть родного отца, если они не просто здесь произносят парламентские речи, как Маркс говорил, занимаются парламент- ским фехтованием, а действительно по-настоящему, по существу, по-серьезному обсуждают здесь важный вопрос, с полным созна- нием ответственности, которую мы несем за наши мнения и ре- шения. Разве вы можете сказать, что советская делегация не привела ни одного доказательства грубых нарушений вами Устава? Мы привели немало веских доказательств, как это вынуждены были признать Эватт и даже Даллес, да и вы сами, хотя и называли эти доказательства соображениями. Вы уцепились за 35-ю статью, ко- торую я не назвал. Что вы хотели сказать, г-н Шоукросс, ссылаясь на 35-ю статью? Что вы хотели этим доказать? Что вы хотели опровергнуть, приводя статью 35-ю? Вы же знаете, что я, дей- ствительно, не назвал номера этой'статьи, но я подробно говорил об ее содержании и именно о пункте 3-м этой статьи, который 343
является важнейшей частью этой статьи в нашем споре. Что же, вы читаете заглавия и не вдумываетесь в содержание того, о чем говорите? Рекомендую вникнуть в то, что я говорил, ссылаясь на статью 11-ю Устава, о чем — и это наиболее существенно сей- час — упоминается в пункте 3-м статьи 35-й. В этом пункте гово- рится: «Разрешение Генеральной Ассамблеей дел, о которых доведено до ее сведения на основании настоящей статьи, произ- водится с учетом положений статей 11 и 12». Почему это важней- шая часть 35-й статьи? Это важнейшая часть 35-й статьи потому, что она определяет именно тот порядок разрешения вопросов, ко- торый нас больше всего и раньше всего должен был бы интересо- вать при обсуждении вопроса о межсессионном комитете. Я таким образом должен отвергнуть попытку Шоукросса опо- рочить выступление советской делегации, как голословное, как просто какую-то декларацию. Шоукроссу не нравятся наши дока- зательства, но все то, что сказал Шоукросс в защиту своих поло- жений, совершенно неубедительно, ничего не опровергает, ничего не доказывает. Вероятно, понимая это, Шоукросс в конце концов заявил: заверяю советского делегата, что в намерения авторов резолюции о межсессионном комитете не входит предвосхищать полномочия Совета безопасности. Я могу сказать, г-н Шоукросс, что такое декларативное за- явление — это пустая декламация. Факты говорят другое. Вы говорите, что не входит в ваше намерение предвосхищать функ- ции Совета безопасности для межсессионного комитета, но вы послушайте, что говорит представитель Панамы, вы послушайте, что говорит представитель Аргентины, вы приложите свое ухо к их сердцам и вы почувствуете, как учащенно они бьются в ожидании того, что будет в конце концов покончено с Советом безопасности, с принципом единогласия. Вы заявляете, что признаете этот принцип и не думаете на него посягать. Мы знаем такого рода приемы: признать на словах и уничтожить на деле. В парламентах это особенно принято. Я считаю, что довольно смешно звучала такая декламация в устах человека, который в то же самое время требовал, чтобы я привел доказательства, будто бы такое заверение, что нет чего-то в мыс- лях у авторов, это и есть доказательство. Нас интересует гораздо больше то, что реально, а реальное — это проект резолюции, ко- торый смутил норвежского делегата, тот самый проект, который смущает шведского делегата, заявившего: посмотрим, посмотрим, поглядим, что будет дальше, — проект, который смущает египет- ского делегата. Но что же делать? Конечно, бывают такие обсто- ятельства, когда и катафалк можно принять за свадебную карету. Шоукросс, повторяя аргументацию норвежского делегата, утверждал, что функции межсессионного комитета заключаются чв том, чтобы изучить дело и доложить Генеральной Ассамблее — вот и все. А вы забыли, что сказав Даллес, противопоставив си- 347
стему Тегерана, Ялты и Потсдама справедливости и праву, мо- ральному приговору мирового общества, как он здесь выразился, а потом стал юлить и заметать следы. Выступление Даллеса дает ясное представление о том, насколько серьезны функции этого комитета, что дело далеко не ограничивается тем, что комитет будет «изучать» и «докладывать». Авторы предложений о межсес- сионном комитете пока еще не придали ему всех тех функций решать и действовать, применять всякие принудительные меры и так далее, которые по Уставу принадлежат Совету безопасности. Но, как говорят — лиха беда начало. Начните с того, с чего вы начинаете, а там дальше, по французской пословице: аппетит приходит во время еды — вы найдете, конечно, новые средства и способы для того, чтобы обойти Устав и придать этому коми- тету и другие функции Совета безопасности, как сочтете это нуж- ным, как это будет соответствовать вашим политическим тенден- циям и интересам. Говорят, что у межсессионного комитета нет юридической силы, нет даже юридических оснований действовать, что все огра- ничивается у него правом давать рекомендации. Но не надо забы- вать, что если нет юридических оснований у межсессионного комитета, чтобы действовать, то у него не может не быть, по край- ней мере, в вашем представлении, моральной силы, которая, еще не известно, будет ли более слабой или более мощной по сравне- нию с силой юридической. Не всегда юридические законы оказываются более действен- ными и сильными по сравнению с законами моральными. Мы даже больше скажем: с точки зрения советского права только те юридические законы считаются справедливыми и сильными, ко- торые соответствуют законам моральным, в социалистическом понимании морали, как это выражено в нашей конституции 1936 года. Поэтому я не могу принять объяснения, которые здесь дал Шоукросс, пытаясь умалить, принизить, преуменьшить роль и зна- чение межсессионного комитета. Но можно было бы поставить и другой вопрос. Хорошо, вы создаете новый орган; вы говорите об уважении прав меньшинства, которое не согласно с созданием такого органа, считая это нарушением Устава. Почему же вы не хотите этот орган включить в Устав? Если у нас идет спор о законности или незаконности, о конституционности или неконсти- туционности этого органа, почему вы не хотите, не согласны пере- вести эту проблему в плоскость Устава, т. е. подчинить его той процедуре, которая установлена для изменения Устава, ибо соз- дание этого комитета, несомненно, есть изменение Устава. Извольте, в таком случае, поставить этот вопрос в порядке изме- нения Устава, действуйте тогда в соответствии со статьей 109-й Устава 66. Вы этого не хотите делать? Почему? Потому что вы знаете, что вы наткнетесь и здесь на непреодолимое сопротивле- ние меньшинства, опирающегося на Устав. 348
Уважение прав меньшинства заключается в том, чтобы те права, которые ему даны Уставом, свято соблюдались. Нам гово- рят: две трети голосов для решения важных вопросов, которые предлагаются в этом проекте резолюции о межсессионном коми- тете, разве не доказательство уважения прав меньшинства? Но что означают эти две трети голосов? Это означает, что две трети чле- нов комитета будут принимать решения против одной трети чле- нов комитета. Каким же образом две трети голосовавших, при- нявших то, что не принимает одна треть голосовавших, защищают права этой одной трети? Что за софистика? Как можно такой со- фистикой оперировать? Если две трети принимают какое-то реше- ние, а одна треть, т. е. меньшинство, против этого решения, так разве решение, принятое двумя третями, защищает интересы мень- шинства, т. е. одной трети? Нисколько не защищает. Меньшинство остается в меньшинстве, его предложение остается отвергнутым, большинство свое дело сделало, а то, что оно сделало это двумя третями голосов, а не простым большинством, — то это только форма, которая существа дела никак не меняет, которая, если хотите, только еще более подчеркивает, что меньшинство есть меньшинство, с мнением которого не согласно квалифицированное? большинство, выступающее от имени всей организации. И это вы называете защитой прав меньшинства? Нет, это есть защита прав большинства, причем квалифицированного большинства. И это подается как средство защиты прав меньшинства. Странное по- нятие о способах защиты прав меньшинства. Нас уговаривают и обращают к нам пламенные призывы к сотрудничеству. Хорошо. Разберемся и в этом вопросе. Возьмем пример, который уже отнял у Генеральной Ассамблеи немало вре- мени. Это — выборы в Совет безопасности. У нас имеется прекрас- ный случай для сотрудничества, но в каком же виде подается это сотрудничество? В Уставе есть 23-я статья, которая налагает неоспоримое обя- зательство, исходя из политико-географических принципов, сохра- нять в Совете безопасности определенное соотношение делегаций, представляющих те или другие районы и части мира, как это с самого начала было установлено в Сан-Франциско и как это добросовестно проводилось до последнего времени, до второй сессии. Разве не'правы советская делегация, делегация Украины, делегация Белоруссии, делегация Польши, делегация Чехослова- кии, делегация Югославии, когда они настаивают, чтобы вместо выбывающей из Совета безопасности Польши была избрана одна из славянских держав по их собственному выбору. Когда южно- американские государства должны были заменить одну выбы- вающую страну — Бразилию — другой страной из южноамери- канского сектора, то советские и вообще славянские делегации с полным уважением к принципу, выраженному в статье 23-й, сказал«: мы считаем, что место Бразилии должно перейти к одной из латино-американских стран и дело самих латино-американских 349
стран назвать своего кандидата. Мы может быть не согласны с этой кандидатурой, мы можем считать ее для нас совершенно неприемлемой идеологически, но мы уважаем принцип Устава и мы будем голосовать за это государство, как это и случилось с Аргентиной, невзирая на то, каковы наши политические взгляды, отношения и т. д. Разве мы не считаем справедливым, что вместо Австралии, которая уходит из Совета безопасности в силу того принципа, ко- торый в этой статье выражен и который является действительно одним из проявлений сотрудничества, — чтобы, в силу статьи 23-й, вместо Австралии была избрана другая страна из британского содружества. И когда назвали Канаду, мы голосовали за Канаду, потому что это соответствует соглашению и мы не входим в об- суждение того, какие у нас были неприятности в прошлом с Ка- надой и какие могут быть неприятности в будущем. Мы относимся с уважением к принципу, к договоренности великих держав, и честно выполняем наши обязательства. А вы? А как же обстоит теперь дело с Украиной? С Украиной обстоит дело так, что несмотря даже на явно выраженную значи- тельную поддержку, которую оказал Украине при выборах в Со- вет безопасности ряд делегаций, она после 12 туров голосования не может пройти в Совет безопасности. Нам говорят: дайте дру- гую страну. Да на каком основании вы это говорите? Разве мы говорили американцам, дайте нам другую страну, а не Аргентину, представитель которой позволил себе намекать на то, что нужно добиться ухода СССР из организации Объединенных наций? Пользуюсь случаем сказать аргентинской делегации: руки коротки. Вот как обстоит дело с сотрудничеством. Что же в самом деле совершается сейчас в отношении выборов в Совет безопасности? Это бедлам, который здесь создали, когда 12 раз голосуют и не могут набрать необходимых для большинства четырех голосов. Почему? По той причине, что вы, г-н Шоукросс, ваша английская делегация, и Остин, от лица Соединенных Штатов Америки, дали приказ: не голосовать за Украину. И вот при таком вопиющем издевательстве, когда вопреки до- говоренности, вопреки принципу, выраженному в статье 23-й Устава, хотят поставить на своем, сделать так, как они хотят, а не так, как этого требует договоренность, при таких условиях нам говорят: — Приблизьтесь к нам, пожалуйста, проявите дух сот- рудничества. Сами нарушают имеющиеся соглашения, грубо на- рушают Устав, и к нам же апеллируют и говорят: приблизьтесь к нам, придите в наши объятия, мы вас обнимем и крепко прижмем к груди. А сами думают: прижмем так, что у вас кости затрещат. И все это Шоукросс говорит так ласково и вкрадчиво. И нам еще говорят: у вас мания преследования, вы нас подозреваете в пло- хом, вы во всем видите какие-то козни, подвохи, но никаких коз- 350
ней нет, мы не имеем никаких задних мыслей, мы жаждем сотруд- ничества. Слова, слова... Вот все, что я имел в виду сказать почтенному моему проку- рорскому коллеге г-ну Шоукроссу. Я бы просил его подумать над тем, что он здесь сказал, сравнить то, что он сегодня сказал, с тем, что он говорил, кажется, 16 октября по этому же поводу. Мо- жет быть, после зрелого размышления он придет к иным выводам, чем те, которые он так поспешно и так услужливо сегодня сделал, пожертвовав Уставом — основным законом нашей организации, уважение к которому — этому закону, он, как блюститель законов, должен был бы блюсти больше, чем кто бы то ни был другой. Мы блюдем его и никогда не пойдем вам навстречу, когда дело ка- сается нарушения принципов Устава организации Объединенных наций, наших принципиальных позиций. Нужно сближаться с обеих сторон, как роют туннель, с двух концов. Чтобы он был правильно прорыт, нужно итти одновременно друг другу на- встречу, по-настоящему, по-честному. Мы требуем уважения к принципам Устава организации Объединенных наций. На этой ос- нове сотрудничество будет плодотворно и в наших общих интере- сах, в интересах всех стран больших и малых, в интересах всех миролюбивых народов. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ВОПРОСУ О МЕЖСЕССИОННОМ КОМИТЕТЕ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 13 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* 1. Поход против Совета безопасности Советская делегация считает, что вопрос о межсессионном ко- митете имеет чрезвычайно большое политическое значение, так как он затрагивает интересы всей организации Объединенных на- ций, всю ее деятельность, затрагивает вопрос даже о самом су- ществовании организации Объединенных наций как международ- ного органа по охране и поддержанию мира и безопасности народов. Этот вопрос мы рассматриваем как тесно связанный с вопросом о Совете безопасности, с тем местом, которое занимает Совет безопасности в системе организации Объединенных наций, с той ролью, которую Совет безопасности играет в деятельности организации Объединенных наций. Уже при самой постановке во- проса о межсессионном комитете не было и не могло быть у нас никакого сомнения в том, каковы истинные цели, преследуемые инициаторами предложения об учреждении межсессионного ко- митета. Сегодняшнее выступление Даллеса с этой трибуны было направлено на то, чтобы еще раз сделать попытку убедить, что * «Известия» 19 и 21 ноября 1947 г. 351
целью учреждения межсессионного комитета вовсе не является его противопоставление Совету безопасности, вовсе не является то, что мы сказали, — убить Совет безопасности. Даллес сказал, что таких кровожадных планов и намерений ни у кого нет. Я постараюсь дальше показать, как обстоит дело в этом от- ношении в действительности. Есть ли такие планы или нет таких планов, есть ли такие планы и есть ли попытки прикрыть эти планы, завуалировать, замаскировать таким образом, чтобы не создавалось такого впечатления, что этот межсессионный комитет действительно организуется и учреждается для того, чтобы его противопоставить Совету безопасности. Ни для советского правительства, ни для советской делегации уже с самого начала, когда предложение о создании межсессион- ного комитета было внесено государственным секретарем Мар- шаллом 17 сентября, не было никакого сомнения,.что речь идет именно о том, чтобы свести на-нет Совет безопасности, чтобы подрубить его корни, и в этом отношении та карикатура, которая в дни празднования 30-летия Великой Октябрьской социалистиче- ской революции фигурировала, по словам Даллеса, на улицах Москвы и о которой здесь сегодня говорил Даллес, вполне соот- ветствует тому пониманию всего этого дела, которое за многие тысячи километров отсюда москвичи подхватили и правильно пе- редали всему советскому обществу. Уже тогда, когда ставился вопрос об учреждении межсессион-* ного комитета, советская делегация указывала на то, что этот комитет предполагают учредить с тем, чтобы этот новый орган, который, судя по его полномочиям и функциям, будет призван иг- рать важную роль в жизни нашей организации, подменил собою Совет безопасности, получив право рассматривать дела и вопросы, подлежащие исключительно компетенции Совета безопасности. Учреждение межсессионного комитета — это поход против Со- вета безопасности. Я хочу напомнить заявление Маршалла от 17 сентября с. г. На Ассамблее Маршалл, излагая свои соображения о межсессионном комитете, назвал его межсессионным комитетом по вопросам мира и безопасности. Я прошу обратить на это название особое внима- ние. Он сказал: это будет межсессионный комитет по вопросам мира и безопасности. Он сам пояснил далее, что в его функции будет также входить рассмотрение различных споров и ситуаций, наносящих ущерб дружественным отношениям между народами. Он добавил к этому, что создание межсессионного комитета ук- репит аппарат для мирного разрешения споров и предоставит неог- раниченную возможность для дальнейшего изучения по окончании этой Ассамблеи проблем, которые организация Объединенных на- ций должна разрешить, если она хочет преуспеть. Не случайно, таким образом, Маршалл вопрос о межсессион- ном комитете связал с требованием внести изменения, как он вы- разился, в особые правила Совета безопасности, то-есть в правило 352
единогласия, которое является обязательным при решении в Совете безопасности всех важных вопросов. Попытка подменить Совет безопасности межсессионным комитетом была настолько ясна и вызвала такие сомнения и подозрения у ряда делегатов в конституционности учреждения межсессионного комитета, что правительство Соединенных Штатов поспешно перестроилось в этом вопросе и приняло меры к тому, чтобы, по возможности, за- маскировать свои настоящие цели. Вот почему, когда спустя 10 дней в Генеральной Ассамблее появился американский доку- мент с предложением об организации межсессионного комитета, мы могли убедиться в том, что из заголовка «Межсессионный ко- митет по вопросам мира и безопасности» исчезли слова «мира и безопасности», и этот комитет, задуманный, запроектированный как межсессионный комитет по вопросам мира и безопасности, неожиданно превратился в скромный комитетик обычного типа без единого намека на вопросы мира и безопасности. Чем объясняется такая неожиданная трансформация? О моти- вах такой трансформации сообщила одна из нью-йоркских газет, в которой было напечатано следующее: «Государственный секре- тарь Маршалл заявил в Ассамблее, что комитет, предусмотрен- ный в его предложении, предназначается не для того, чтобы «вмешиваться» в функции Совета безопасности или любой из ее комиссий; но многие делегации, очевидно, не были убеждены в этом. Становилось ясным, это предложение Соединенных Штатов не получит требуемых двух третей голосов Генеральной Ассам- блеи, если оно не будет таким путем изменено. Сейчас считают, что оно получит две трети голосов, несмотря на решительные воз- ражения Советского Союза и его сторонников». Что означает это сообщение американской печати? Оно озна- чает не больше, не меньше, как то, что исключая из самого назва- ния этого комитета — «межсессионный комитет по вопросам мира и безопасности» — слова «по вопросам мира и безопасности», авторы этого предложения стремились замаскировать свои дей- ствительные цели — собрать побольше голосов, привлекши к себе те делегации, которые поверят, что это не тот комитет по во- просам мира и безопасности, новый, второй, параллельный коми- тет, который будет конкурировать с настоящим комитетом по вопросам мира и безопасности, законным комитетом по вопросам мира и безопасности, тем комитетом, который называется Советом безопасности. Если бы были другие цели, а не маскировка, то за- чем бы понадобилось убирать слова «мира и безопасности» из заглавия межсессионного комитета. Допуская такую аляповатую, грубую форму, я бы сказал примитивную форму, правительство США не подумало о том, что оно должно считаться с обществен- ным мнением организации Объединенных наций. В спешке, кото- рая вообще характеризует всю эту стряпню с организацией меж- сессионного комитета, не подумали его авторы о том, какое впе- чатление произведет заголовок, в котором указывается, что это — 23 А. Я Вышинский 353
комитет по вопросам мира и безопасности, а в то же время имеется другой комитет по вопросам мира и безопасности, — именно Совет безопасности. Но когда реакция получилась небла- гоприятная, когда это грубое, аляповатое, я бы сказал, солдатское предложение смутило значительную часть делегаций, которые на- чали выражать тревогу, сомнения, тогда явилась необходимость мобилизовать маляров от политики, которые сумели бы перекра- сить фасад, замазать старую вывеску, навесить на старое здание новую вывеску и сделать вид, будто это так было задумано с самого начала. Я считаю, что вся эта история с переменой назва- ния — это скандальная история. Она изобличает действительно бесцеремонное обращение с Генеральной Ассамблеей, когда после того, как Генеральная Ассамблея услышала из уст представителя американского правительства в лице государственного секретаря Маршалла предложение об организации межсессионного коми- тета по вопросам мира и безопасности, из документа эти слова поспешно убрали. Итак, самое изменение названия временного комитета, исклю- чение этих важных слов было сделано для того, чтобы успокоить встревоженных делегатов, которые могли бы отказаться подать две трети голосов за столь обнаженное в своем неприглядном виде предложение Соединенных Штатов Америки. Иначе нельзя понять отклики нью-йоркской печати, которые нашли свое выра- жение в цитируемой мною сейчас статье. Меня поэтому не уди- вило, что Даллес всю свою речь посвятил сегодня тому, чтобы еще раз доказать, что этот орган не будет представлять никакой конкуренции по отношению к Совету безопасности, что никаких кровожадных замыслов у авторов этого проекта не имеется и что, в сущности, для него непонятно, из-за чего загорелся этот сыр- бор. Ведь дело идет об обыкновенном комитете, каких много, ка- кие учреждаются периодически, о которых никто не шумит и которых, может быть, даже не замечают, а здесь вдруг советская делегация подняла шум и начала атаку! Эта история с названием межсессионного комитета говорит сама за себя. Ясно, что это свидетельствует о топорной работе, проделанной в спешке, о том, что этот комитет подготовлялся, очевидно, по русской поговорке: «Тяп да ляп, вышел корапь». 2. Политические маневры Вся эта история не так уже проста, как здесь пытался се- годня изобразить представитель США. Это — определенный по- литический маневр. Но это не единственный и не самый важный маневр. Более серьезным маневром является попытка представить межсессионный комитет в качестве вспомогательного органа, чтобы, таким образом, решение об учреждении межсессионного комитета, противоречащее Уставу, прикрыть статьей 22-й Устава, в которой говорится, что Генеральная Ассамблея уполномочи- 354
вается учреждать такие вспомогательные органы, которые она сочтет необходимыми для осуществления своих функций. Таким образом, весь вопрос переносится в другую плоскость. Нам говорят: статья 22-я разрешает организовывать вспомога- тельные органы. Вот мы и учреждаем этот комитет, который и есть вспомогательный орган. Сначала пытались изобразить со- ветскую позицию так, будто бы советская делегация отрицает право Генеральной Ассамблеи создавать вспомогательные ор- ганы. Мы это опровергли, указали на несостоятельность такого рода утверждения. Мы указывали на то, что доказать, что это есть вспомогательный орган, можно, только обратившись к ана- лизу самих функций этого комитета. Даллес здесь ссылался на мое определение того, что такое вспомогательный орган. Неплохо, конечно, что он принимает наше определение, но как его приме- нить теперь на практике? Если мы определили, что это есть ор- ган, который обязан и должен, может и способен оказывать по- мощь Генеральной Ассамблее, и только в этих пределах должны строиться его функции, то надлежит теперь сделать следующий логический шаг и посмотреть, соответствуют ли этому определе- нию вспомогательного органа и тому принципу, который положен нами в основу данного определения, те функции, которыми наде- ляется межсессионный комитет решением большинства первого комитета, которое сегодня предложено на ваше утверждение. Анализ функций этого комитета доказывает, что это не вспо- могательный орган, Советская делегация не может согласиться с тем, что это вспомогательный орган. Американские представители утверждают, что все функции этого органа заключаются только в том, чтобы подготовить мате- риалы, доложить эти материалы Генеральной Ассамблее со своими заключениями. Такой же подготовительный характер они пыта- ются придать межсессионному комитету и говорят о функции по расследованию тех или других фактов, связанных с поддержанием международного мира и безопасности. Однако, несмотря на всю казуистику и ухищрения, американ- ский представитель не может не признать, что утверждением меж- сессионного комитета преследуется цель компенсировать, как он выразился недостаточную деятельность Совета безопасности. Раз- вивая эту свою теорию компенсации, Даллес привел очень образ- ный пример. Он сказал: если одна рука парализована, то что же, прикажете парализовать и другую руку? Нет, другой руке, не па- рализованной, здоровой, сильной, нужно дать дополнительную на- грузку. Эта рука будет выполнять свою работу и возьмет на себя нагрузку другой, парализованной руки. Вдумайтесь в теорию ком- пенсации применительно к нашей организации. Что получается? Получается такая картина: парализованный орган — это Совет бе- зопасности, дряблый, неспособный к деятельности, бессильный, чего не может терпеть организация Объединенных наций; необхо- димо создать взамен этого органа другой орган, чтобы он мог 23* 355
компенсировать потерю, которую понесла организация в целом, организм в целом. Если парализована левая рука, то нужно уси- лить нагрузку правой руки. 3. Американский закон компенсации Американское предложение требует, чтобы был создан новый орган, который выполнит работу, какую не может выполнять Со- вет безопасности. Этот орган — межсессионный комитет. Значит, межсессионный комитет — это есть орган, который будет выпол- нять ту работу, которую не выполняет Совет безопасности. Вот американский закон компенсации. Эго означает поставить межсес- сионный комитет на один уровень с Советом безопасности. Это значит, что межсессионный комитет должен заменить собой Со- вет безопасности. Всем известно, — и это записано в статье 7-й Устава, — что Совет безопасности является главным органом ор- ганизации Объединенных наций. Как же можно, в таком случае, называть межсессионный комитет вспомогательным органом, если этот орган призывается для того, чтобы заменить собой главный орган и, следовательно, стать на место этого главного органа, то- есть сам превращается в главный орган? Не ясно ли, что автор теории компенсации опроверг свои собственные доводы и сообра- жения в пользу того, что межсессионный комитет — вспомога- тельный орган. Говорят, что когда одна мастерская закрывается (такой пример был приведен в комитете), то открывается другая мастерская. Что это означает? Это означает опять-таки, как утверждал Эватт, ко- торый настойчиво следует в этом вопросе за Даллесом, хотя па- тент на изобретательство они могут разделить между собой поровну, что между Советом безопасности и межсессионным ко- митетом нет соперничества. Это же утверждали и Шоукросс и некоторые другие делегаты, в том числе китайский делегат. Эти делегаты, поддерживая предложение США, пели в унисон, дудили в одну дудку, утверждая, что тут никакого соперничества нет. Они говорят: когда закрывается одна мастерская, то все идут в другую. Это означает, что в представлении Эватта Совет безопа- сности— уже закрывшаяся мастерская. Эватт, видимо, готов уже похоронить Совет безопасности Но если Совет безопасности пре- кращает свое существование, превратившись в закрытую мастер- скую, то по его мнению, возникает необходимость открыть новую мастерскую. И вот открывается новая «мастерская» в виде меж- сессионного комитета. Разве это не подтверждает, что межсесси- онный комитет — это орган, который создается взамен Совета безопасности? 4. Исключительные полномочия межсессионного комитета Это пока аллегорическое рассуждение, но как обстоит дело фактически? Фактически дело обстоит, как я дальше постараюсь 356
показать, таким образом, что те самые функции, которые должны принадлежать согласно этому проекту резолюции межсессионному комитету, разумеется, не могут итти ни в какое сравнение с теми скромными функциями, которыми обыкновенно наделяются коми- теты и действительно вспомогательные органы. И это, конечно, заметили некоторые делегаты, как, например, французский деле- гат. Пароди при рассмотрении этого вопроса в первом комитете заявил, что во всяком случае не может итти речь о расширении полномочий самой Ассамблеи или о делегировании Ассамблеей полномочий другому органу. Он заявил по этому поводу, что, по мнению французской делегации, любая из этих процедур основы- валась бы на очень сомнительной законности. Он высказал сомне- ние в том, имеет ли вообще Ассамблея право делегировать свои полномочия подчиненному органу. И эти сомнения совершенно законны. Выходит так, что Генеральная Ассамблея имеет право переносить свои права, указанные в статьях 11, 12, 13, 14 и т. д., на какой-то другой орган. Французский делегат справедливо усомнился в таком праве Ассамблеи. Такое сомнение совершенно законно, ибо, когда Ге- неральная Ассамблея наделена какими-то правами, то она наде- лена ими по Уставу, и вместе с правами она обладает и опреде- ленными гарантиями, которых не может быть ни у какого вспомогательного органа, если это ему не предоставлено самим Уставом. И тем более естественно, что те исключительные полномочия, которые принадлежат Генеральной Ассамблее, она не может пе- редавать кому-либо другому. Скажем, какой-либо член организа- ции Объединенных наций, например, Советский Союз, решает обратиться к Генеральной Ассамблее с тем или другим предложе- нием, например, с предложением о том, чтобы принять меры про- тив пропаганды и поджигателей новой войны. Но мы обращаемся к Генеральной Ассамблее, а не к какому-то комитету, не преду- смотренному даже Уставом. Генеральная же Ассамблея вместо того, чтобы нас выслушать, перепоручает это межсессионному комитету. Мы не на таких условиях вступали в организацию Объ- единенных наций и ни одна уважающая себя держава не может согласиться с такими условиями пребывания в организации Объе- диненных наций, когда ее обращение к Генеральной Ассамблее может даже не выслушиваться Генеральной Ассамблеей, а пере- даваться просто в какой-то межсессионный комитет, которому будет поручено «разобраться и доложить». Мы здесь равноправ- ные члены организации и должны участвовать в принятии решения о том, будет ли тот или другой вопрос разрешен непосредственно Генеральной Ассамблеей или будет передан на предварительное обсуждение какому-нибудь комитету. Без нас в этом деле никто хозяйничать не имеет права. 6 иными порядками мы не можем согласиться и не согласимся, пока действует Устав организации Объединенных наций. 357
Вы хотите создать новый орган, не предусмотренный Уставом? В таком случае извольте действовать в соответствии с установлен- ной Уставом процедурой внесения в Устав изменений. По- ставьте вопрос о пересмотре Устава, введите новые правила. Тогда мы еще посмотрим, войдут ли эти новые правила в жизнь, будут ли они одобрены двумя третями большинства Генеральной Ассамблеи. Будут ли они ратифицированы большинством двух третей, включая совпадающие голоса пяти постоянных членов Совета безопасности, великих держав Извольте обратиться к нор- мальному, легальному, конституционному пути для изменения Устава, если вы считаете нужным изменить этот Устав. Но вы не имеете права нарушать Устав, вводить новые правила рассмот- рения, утверждения и т. д. разного рода предложений без того, чтобы не был соблюден Устав организации Объединенных наций, ибо мы — организация международная, где диктату места нет, где командованию места нет, где в основе должно лежать соглаше- ние, добровольное исполнение решений. Уважение к этим прин- ципам не может быть поколеблено даже решением большинства двух третей голосов. Поэтому совершенно естественно и правильно заявил Пароди в первом комитете о том, что вся эта история сомнительна с точки зрения конституции Устава, с точки зрения обоснованности законом организации Объединенных наций. Мы не согласны с тем, что он так нерешительно говорил об этом. Но это, конечно, его дело. Я здесь не буду вдаваться в эту критику. Высказанные в этом направлении мнения заслуживают внима- ния. Сторонники межсессионного комитета высказывались в том смысле, что создание межсессионного комитета даст возмож- ность Генеральной Ассамблее продолжать работу вне своих сес- сий. В частности, этой мыслью, безусловно, руководствовался Маршалл, когда он заявил в своем докладе 17 сентября, что «со- здание межсессионного комитета сделает возможности Генераль- ной Ассамблеи постоянно доступными в течение следующего года для всех ее членов. Это укрепит аппарат для мирного раз- решения споров и возложит в основном ответственность за та- кое разрешение на всех членов организации Объединенных наций. Что это означает? Это означает попытку превратить межсес- сионный комитет во вторую Генеральную Ассамблею, или, как уже говорят сейчас, в так называемую малую ассамблею. Все те, кто защищает межсессионный комитет, прекрасно знают, что со- здание межсессионного комитета преследует также ту цель, чтобы через этот комитет сделать заседания и работу Генеральной Ассамблеи перманентными, постоянными. Это пытаются достичь тем, что к Генеральной Ассамблее пристраивается новый орган, который под именем межсессионного комитета будет продолжать функционировать так, как функционирует сама Генеральная Ассамблея, конечно, с некоторыми ограничениями, без всяких ог- 358
раничений обойтись в этом деле нельзя. Это все равно, что явиться сюда в дезабилье. Я потом скажу, чего стоят эти огра- ничения. В действительности эти ограничения имеют очень мало цены. 5. О моральной силе рекомендаций Генеральной Ассамблеи Я пользуюсь случаем в двух словах ответить Даллесу на его заявление о том, что советская делегация считает рекомендации Генеральной Ассамблеи не имеющими значения. Советская деле- гация никогда этого не говорила. Нет, мы знаем, что рекоменда- ции имеют свое значение. Но мы говорили о другом, о том, что те рекомендации, которые очень часто здесь выносятся, в проти- воречии с принципами организации, вопреки духу Устава, дей- ствительно не имеют под собой моральной силы. Можно привести в качестве примера рекомендации по греческому вопросу. Ведь мы в течение почти целого месяца доказывали, что нет никаких моральных оснований предъявлять обвинения трем балканским странам — северным соседям Греции, в их так называемых пре- ступлениях. Конечно, в прямой форме американской делегации эти обвинения не удалось провести, но в косвенной, завуалированной форме, при помощи французской и английской поправок, это ей в известной мере удалось сделать. Можно ли утверждать, что эти рекомендации могут иметь какую-либо моральную силу? Нет, нельзя, так как, действительно, этим рекомендациям нет никакого морального оправдания. Мы это утверждали при рас- смотрении так называемого греческого вопроса. Мы будем и дальше утверждать перед всем миром, что эти рекомендации не имеют моральной силы, хотя они, конечно, имеют формаль- ную силу. Мы не говорим, что все рекомендации не имеют моральной силы. Наоборот, мы утверждали, что некоторые резолюции, как например, резолюция против пропаганды войны, хотя она и от- личается от проекта советской резолюции, все же имеют мораль- ную силу. Как известно, эта резолюция воплотила идею совет- ских предложений. Она была единодушно одобрена Ассамблеей. Поскольку она содержит в себе основную идею советской деле- гации — убить пропаганду войны, несмотря на то, что американ- ская делегация призывала убить советскую резолюцию, мы, несмотря на ее половинчатость, недостаточность и непоследова- тельность голосовали за эту резолюцию и знаем, что она имеет моральную силу. Г-ну Даллесу следовало бы со своими рассуж- дениями о моральной силе или ценности резолюций Генеральной Ассамблеи обратиться не ко мне и не к советской делегации, а раньше всего к самому себе, против которого также направлена эта резолюция, или обратиться к газетам, вроде «Нью-Йорк тайме», которая на следующий же день после принятия указанной 359
резолюции не постеснялась заявить во всеуслышание, что эта резолюция есть нарушение Устава, что она больше способствует возбуждению конфликтов, чем их ликвидации. Эта газета, таким образом, открыто призывает не выполнять резолюцию Генераль- ной Ассамблеи. Она, эта газета — и одна ли только эта газета? — осудила резолюцию против поджигателей войны, открыто и недву- смысленно заявив о том, что эта резолюция лишена моральной ценности и значения. Так что же вы, г-н Даллес, теперь валите с больной головы на здоровую? На каком же основании вы нам, советской делега- ции, приписываете, что мы якобы отрицаем моральную ценность всех резолюций и решений, которые принимаются Генеральной Ассамблеей? Это неправильно, это не то, что мы говорим. Даллес вообще любит полемизировать, приписывая против- нику то, что он не говорил. Но мы утверждали и утверждаем, что есть резолюции, которые имеют моральную и формальную силу, а Генеральная Ассамблея — это такой международный инструмент, который больше всего заинтересован в том, чтобы иметь мораль- ную силу, моральный авторитет. Поэтому мы и боремся за предло- жения, которые считаем правильными, и против предложений, ко- торые считаем неправильными. Хотя мы останемся в меньшинстве, но меньшинство не всегда бывает неправо, ибо тот, кто сегодня в меньшинстве, завтра может быть в большинстве. И мы не сом- неваемся, что если мы сегодня в меньшинстве, когда требуем, чтобы были реально обузданы поджигатели войны, то завтра бу- дем в большинстве. Народы заставят принять реальные, а не бу- мажные меры против поджигателей новой войны. Даллес пытался упрекать нас в непоследовательности. Он ут- верждал, что мы якобы против того, чтобы Ассамблея обсуждала политические вопросы. Это — явный вздор.. Мы против того, чтобы Ассамблею заставляли рассматривать такие вопросы, как итальянский договор или корейский вопрос, так как это не отно- сится к компетенции Ассамблеи и не соответствует требованиям Устава. Здесь никакого противоречия и никакой непоследовательности у нас нет. Вопрос о пересмотре итальянского договора никакого отношения к организации Объединенных наций не имеет, ибо в самом Уставе организации Объединенных наций предусмотрен другой порядок рассмотрения таких вопросов. Кроме того, нельзя передать этот вопрос на рассмотрение государств, многие из ко- торых никакого отношения не имели к войне с Италией и к заклю- чению с ней мирного договора. Другое дело экономические во- просы, связанные с проблемами, относящимися к компетенции организации Объединенных наций. Такие вопросы американская делегация обязана была бы внести на рассмотрение организации, но этого-то как раз и не было сделано, например, в отношении плана Маршалла. Представитель США нам говорил здесь о «мощной силе мо- 860
рального и умственного убеждения». Он говорил, что якобы в организации Объединенных наций нет никакого механического голосования. Но давайте все-таки говорить откровенно. Ну, разве мы не помним всю эту историю с выборами Украинской респуб- лики в Совет безопасности, которая только сегодня, после 12 без- результатных туров, оказалась все же избранной. Но почему же Украина 12 раз голосовалась и не могла быть избранной? Что из- менилось с тех пор? Почему же вы играли такую игру? И после этого нам говорят, что нет автоматического голосо- вания. Нет, оно есть. Имеется много фактов, которые способны доказать перед всем миром, что автоматизм, дипломатический сго- вор в ряде случаев существует. Это автоматическое большинство налицо. В ряде случаев мы не видели здесь ни морального, ни умственного убеждения. Нам говорят: позвольте, какой же это автоматизм голосования, когда сплошь и рядом резолюции, вне- сенные первоначально, заменяются другими. Но, во-первых, изве- стно, что это также своего рода дипломатический маневр, когда вносится одна резолюция, чтобы произвести определенное давле- ние, а потом путем уступок дойти до своего настоящего требова- ния. Так было с резолюцией по греческому вопросу, когда внесли одну грозную резолюцию, а потом приняли другую, которую внесли свои же люди по предварительному уговору. Это и есть кулуарная дипломатия. Я должен перейти к замечаниям Шоукросса в первом коми- тете. Он старался доказать, что межсессионный комитет — это действительно вспомогательный орган и что здесь нет решительно никаких нарушений Устава. То, что он ссылался на ту же 22-ю статью Устава, никого ни в чем не убеждает, потому что простое повторение текста 22-й статьи вовсе не есть еще доказательство. Но нам говорят: Генеральная Ассамблея создает разные коми- теты, например, палестинский комитет. Почему же она не может создать межсессиионный комитет? Я уже говорил по этому по- воду и еще раз скажу, что палестинский комитет был создан в совершенно ином порядке. Палестинский комитет был создан в силу просьбы, с которой правительство Соединенного Королевства обратилось к Генераль- ному секретарю ООН, чтобы поставить этот вопрос на повестку дня Ассамблеи, так как дальше пользоваться мандатом на Пале- стину англичане не намерены. Статья 10-я Устава 67 предусматри- вает такого рода возможность. Генеральный секретарь поставил этот вопрос на рассмотрение специальной сессии, созванной по этому поводу. Эта сессия определила положение и в рамках Устава и в соответствии с ним приняла соответствующую рекомен- дацию. Но разве это то, о чем говорит статья 34-я Устава? Разве это расследование ситуации и споров, которые предусмотрены этой статьей. Конечно, нет, ничего похожего на статью 34-ю нет. Говорят, что Ассамблея имеет право назначать всякие комис- сии по расследованию. Такое утверждение мы считаем неправиль- 361
ным. Ассамблея имеет право назначать комиссии по исследованию, а вовсе не по расследованию. Поэтому в Уставе применены даже разные слова — «study» и «investigate». На эту разницу обратил внимание в первом комитете Шоукросс, когда он говорил, что он представляет себе, что вопросы по исследованию, передаваемые межсессионному комитету, будут носить академический характер, как, например, вопрос о том, что такое агрессия и т. д. Но ведь, когда мы говорим о расследовании в смысле статьи 34-й Устава, мы имеем в виду расследование тех инцидентов, фактов, столкно- вений, споров, которые способны угрожать миру и безопасности. А что сказано в этой резолюции? Разве не сказано, что этот межсессионный комитет уполномочен проводить расследования и назначать для этого кохмиссии, поскольку он находит это целе- сообразным и необходимым? По каким вопросам? Да этот воп- рос — по каким вопросам идет речь — даже не поставлен в резо- люции, потому что в том же проекте резолюции в пункте 2 «б» говорится, что этот комитет имеет право рассматривать любые вопросы, т. е. рассматривать представленные в Генеральную Ассамблею вопросы, касающиеся любого спора, любой ситуации, которые в силу ст. ст. 11 п. 2, 14 и 35 Устава переданы для вне- сения в повестку дня Генеральной Ассамблеи тем или другим чле- ном организации Объединенных наций. Если вы обратитесь к статье 34-й, то увидите, что Совет бе- зопасности способен или может рассматривать только те вопросы, которые могут привести к международным трениям или вызвать спор. Это весьма существенное ограничение. Он может произво- дить расследование лишь для того, чтобы определить, может ли данный спор или ситуация угрожать международному миру и безопасности. Это второе существенное ограничение. Вы видите, как ограничены функции Совета безопасности. Поставьте рядом с этими функциями функции, которые изложены в п. 2 «б» и «е», и посмотрите, чьи же функции шире, какие функции шире — те, которые предоставлены Совету безопасности по расследованию ситуации и споров, в соответствии со статьей 34-й Устава, или те функции, которые предоставляются сейчас межсессионному коми- тету пунктами 2«б» или 2«е», или лучше сказать, в их совокупно- сти. Ну, господа, если вы ослеплены тенденцией и предвзятостью, желая во что бы то ни стало доказать, что это белое, а не черное, или что это зеленое, а не коричневое, то тогда у нас нет общего языка. Мы не сможем договориться. Но если вы свободны от предвзятости и можете, как юристы, или даже как простые шко- ляры из юридической школы, сравнить эти тексты, вы увидите, что они отличаются один от другого, как Эйфелева башня от- лична от какой-нибудь простой мачты. Вот почему мы говорим, что нельзя согласиться с учреждением комитета с такими функ- циями, в корне изменяющими структуру организации. То, что вы покропите его святой водой и скажете, что это вспомогательный орган, — это ничего не изменяет. Есть много 362
охотников называть вещи не собственными именами, что бы легче и лучше протолкнуть свою вещь потребителю. Мы держимся дру- гого мнения. Мы видим, что эти статьи придают межсессионному комитету столь важное значение, что называть его вспомогатель- ным органом — это не только значит отойти от понятия о том, что такое вспомогательный орган, но значит вступить в противо- речие с принятым определением. Мы, советская делегация, с этим согласиться не можем. 6. Историческая справка о межсессионном комитете Я хотел бы напомнить, что эта история с межсессионным ко- митетом имеет уже свое прошлое. Известно, что вопрос о меж- сессионном комитете возник не сегодня, а сами американские делегаты не оспаривают первенство в этом деле Голландии, кото- рая еще в декабре 1945 года внесла предложение создать такой комитет из 18 членов с функциями, которые были гораздо более скромными, чем те, которые сейчас предлагают ему придать. Здесь те же самые формулировки, даже то же название — меж- сессионный комитет. Через два года американские эксперты взяли название из голландского документа и добавили к нему слова «по вопросам мира и безопасности», что оказалось не очень удачным. Но тогда голландская делегация просила вовсе снять этот вопрос с рассмотрения, потому что все делегаты указывали, что создание такого органа прямо затрагивает прерогативы Совета безопасности. Почему же тогда все единодушно признавали, что учрежде- ние межсессионного органа затронет функции Совета безопас- ности, а сейчас это пробуют отрицать? Разве функции стали другими? Или, может быть, функции, которые вы сейчас придаете этому комитету являются более скромными, чем те, которые хотели придать ему голландцы, когда они в декабре 1945 года вносили это предложение на рассмотрение исполнительного комитета под- готовительной комиссии? Конечно, нет. Тогда функции были гораздо скромнее и, тем не менее, всеми членами подготовительной комиссии было признано, что учреждение межсессионного комитета явится нарушением Устава. А почему теперь, когда предлагается учредить комитет с более ответственными и важными функциями, отрицают, что это нарушает прерогативы Совета безопасности? В чем дело? Или мы изменились, или что-либо изменилось вокруг нас? Да, господа, многое изменилось вокруг нас, да и многие изменились из нас. 363
7. «Новый курс» США и межсессионный комитет Эти изменения произошли в международном положении раз- ных стран и во внешней политике, которую некоторые страны теперь решаются проводить, не считаясь с другими странами и не считаясь с принципом согласованных действий, который был за- ложен в Ялте, Тегеране и Потсдаме и который был подтвержден в Думбартон-Оксе и в Сан-Франциско, принцип, который записан в нашем Уставе, за который мы стоим и требуем, чтобы стояли все, кто желает и дальше работать вместе с организацией. Все это теперь подвергается ревизии. Даже больше. Это теперь вы- возится на свалку, в мусорную яму истории. Голландская деле- гация сама попросила два года тому назад снять этот вопрос, убедившись, очевидно, что внесенное ею предложение действи- тельно нарушает прерогативы Совета безопасности, и он был снят. Но когда изменились обстоятельства, тогда вытаскивается из архива этот запыленный инструмент. Его быстро реставрируют, модернизируют, немного видоизменяют, хотя все принципиальное остается тем же, и выносят сюда и предлагают Ассамблее при- нять, как панацею от такого несчастья, как принцип единогласия, как вето. В то время межсессионному комитету голландская делегация отводила малую роль, скромную роль, сам состав его ограничивался 18 членами, сейчас проектируется состав коми- тета в 57 членов. Нам говорят —он не решает, он только рекомендует. А что же решает Генеральная Ассамблея? Разве она тоже, главным образом, не рекомендует? Она рекомендует разным учреждениям; межсессионный комитет рекомендует Генеральной Ассамблее, чтобы вместе с ней рекомендовать разным учреждениям. Это ничего по существу не меняет. Но тем не менее тогда, в 1945 году, это было отвергнуто. Теперь, наоборот, это воспринимается, как необходимое, как важное, воспринимается, конечно, не случайно, воспринимается именно потому, что сейчас это отвечает требова- ниям времени, т. е. отвечает тем интересам внешней политики, тому курсу внешней политики, который проводится некоторыми государствами и, в первую очередь, Соединенными Штатами Америки и поддерживающими их государствами — Великобрита- нией, Францией, Китаем. Что же это за внешняя политика? Это та внешняя политика, которая предлагает действовать не методами соглашения, а мето- дами давления, методами использования своей финансовой мощи, кстати, вопреки тому правилу, которое требует, чтобы никакая экономическая помощь не использовалась в политических целях. При такой внешней политике предпочитают действовать мето- дами диктата, давления, использования своей экономической и финансовой мощи, своих организационно-технических преиму- ществ и военного превосходства по отношению к другим странам, 364
более слабым и менее стойким в сопротивлении иностранному давлению. Вот почему государства, проводящие такую внешнюю политику, не только не стремятся к укреплению организации Объединенных наций, которая является органом международ- ного сотрудничества, но непрочь ослабить эту организацию, ибо при известных обстоятельствах она может оказаться помехой в проведении планов диктата и экспансии. Этим странам органи- зация Объединенных наций, действительно служит препятствием и помехой, и это особенно нужно сказать о таких органах, как именно Совет безопасности, который в силу действующих в Со- вете безопасности правил процедуры и принципа единогласия пяти постоянных членов — великих держав, не превратился еще до сих пор и, пока будет действовать это правило, не превра- тится в простую контору государственного департамента США. Идея международного сотрудничества при таком положении от- ходит на второй план, все более тускнеет и блекнет. Новый курс внешней политики, провозглашенный США, идет в направлении отказа от этой идеи. Некоторые американские политические дея- тели откровенно говорят, что международное сотрудничество было необходимо во время войны, когда нужно было дать отпор опасному врагу, но в мирное время, когда эта опасность непо- средственно не угрожает, нет необходимости в таком сотрудни- честве, которое требует взаимных уступок, уважения взаимных интересов, требует ограничения своих эгоистических поползно- вений. Видные вдохновители американской внешней политики, вроде Даллеса, открыто призывают отказаться от «системы Тегерана, Ялты, Потсдама». На заседании первого комитета Даллес заявил: «В Москве государственный секретарь Маршалл заявил: «Отступления к Ялте не будет». Эго заявление, — говорил Дал- лес, — продолжает быть действительным, и я знаю, что я выра- жаю точку зрения подавляющего большинства населения Соеди- ненных Штатов, когда я говорю, что мы не отступим к системе Тегерана, Ялты и Потсдама, которая могла быть и, конечно, была вызвана военной необходимостью; однако во время мира мы хо- тим исследовать до конца принцип справедливости и законности и оказать воздействие на эти проблемы использованием мораль- ного приговора мирового общества через посредство этой важ- нейшей Ассамблеи организаиии Объединенных наций». В этой цитате я считаю необходимым подчеркнуть, как самое одиозное, призыв к тому, чтобы не возвращаться к системе Теге- рана, Ялты, Потсдама. Даллес пытался разъяснить это свое скан- дальное заявление, направленное на подрыв международного сотрудничества и изобличающее агрессивные настроения автора, заявив, что сказанные им слова означают лишь то, что руководи- тели американской внешней политики — против тех тайных со- глашений, которые были заключены в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Но это — лицемерное заявление, потому что всем известно, что 365
США нисколько не отказываются от тайных соглашений и сей- час, что такие соглашения подготовляются и вынашиваются за спиной и в обход организации Объединенных наций. В связи с этим я должен опять сослаться на доктрину Трумэна, «план Маршалла» или англо-американские соглашения по поводу Гер- мании и т. д. Разве это не соглашения, подготовленные в резуль- тате тайных переговоров, к которым впоследствии приобщилась Франция, поскольку она оказалась прижатой к стене своими бо- лее сильными партнерами? По сравнению с временами Ялты, Тегерана и Потсдама дело в этом отношении изменилось только в том, что вместо соглашений между тремя великими держа- вами, — США, Великобританией и СССР — первые две державы предпочитают за последние годы после окончания войны догова- риваться между собой, пытаясь поставить СССР перед фактом. «Не будет возврата к Тегерану, Ялте, Потсдаму» — это лозунг отказа от международного сотрудничества, потому что именно в Тегеране, Ялте, Потсдаме были достигнуты всемирно-историче- ские образцы того, как нужно сотрудничать в самые тяжелые годы, когда на человечество обрушилась самая тяжелая война, какую оно когда-либо знало. 8. Международное сотрудничес?во и принципы единогласия Когда создавалась организация Объединенных наций, умами подавляющего большинства государств владела идея найти форму международного сотрудничества, которая избавила бы человечество от всех тягчайших последствий и ужасов, которые периодически падали на его голову в прошлом. Тогда был най- ден путь. Это, раньше всего, установление в Совете безопасности того самого правила единогласия, инициатором которого явилось, как известно, американское правительство и, в частности, покой- ный президент Рузвельт. Ведь, в самом деле, в документе, кото- рый был представлен руководителем американского правитель- ства в Ялте руководителям Великобритании и Советского Союза указывалось на два важных элемента в вопросе о правиле едино- гласия в Совете безопасности. «Первый заключается в том,—говорилось в этом заявлении,— что для сохранения всеобщего мира необходимо единогласие среди постоянных членов. Второй состоит в том, что для народа Соединенных Штатов исключительно важно, чтобы была предусмотрена справедли- вость всех членов организации. Примирить эти два главных элемента — наша задача. И мы считаем, что предложения, представленные маршалу Сталину и премьер-министру Черчиллю 5 декабря 1944 года, дают разумное и справедливое решение и удовлетворительно комбинируют эти два главные соображения». Так писал тогдашний президент США Рузвельт. А разве заяв- 366
ление, сделанное через четыре месяца после этого в Сан-Фран- циско от имени четырех приглашающих делегаций, также не под- черкивало, что этот принцип является основой всей организации Объединенных наций? Я просто приглашу вас вспомнить, возоб- новить в своей памяти эти исторические документы для того, чтобы со всей ясностью встало перед вами все то великое значе- ние для жизне- и дееспособности такой международной организа- ции, как организация Объединенных наций, принципа единогла- сия, который является основой деятельности Совета безопасности, против которого сейчас учреждением межсессионного комитета направляются главные удары так же, как и против принципа единогласия. Тогда государственный секретарь США Стеттиниус рассуждал иначе, чем теперешний государственный секретарь США Мар- шалл. Тогдашнее правительство говорило, возражая на критику принципа единогласия, что эта критика возникает потому, что за- бывают, что «Объединенные нации не федерация, не мировое го- сударство и что процедура голосования суверенных членов — наций не может рассматриваться на той же базе, как процедура голосования в парламентах Соединенных Штатов или конгрессе». Тогда американское правительство устами исполняющего обязан- ности государственного секретаря Джозефа Грю утверждало, что правила процедуры голосования в Совете безопасности, приня- тые в Сан-Франциско как часть предложения в Думбартои-Оксе, представляют собой основу для международной организации. Тогда правительство США считало, что в этих правилах голосова- ния нет ничего, что могло бы помешать любому государству пред- ставить вниманию Совета безопасности любой спор, или любое положение, которое это государство считает способным привести к международным трениям или возбудить спор. Так здраво смотрели тогда реалистические руководители США на вопрос о Совете безопасности и на так называемое вето, отдавая должное установленной тогда системе международного сотрудничества. Тогдашние руководители внешней политики США видели необходимость в учреждении полномочного Совета безопасности, опирающегося на принцип единогласия, сдержи- вающего противоречия и обеспечивающего согласованность дей- ствий, и в утверждении самого правила единогласия. Тогда не могли рассчитывать на успех проблемы так называемого межсес- сионного комитета, 9. Против нарушений Устава Сегодня эта проблема возникла потому, что пришли другие времена. Новые времена, господа, говорят, — новые песни. Мы, Советский Союз, эти песни распевать не желаем. Мы не желаем петь песню, которая призывает к колебанию основ организации Объединенных наций. Мы считаем, наоборот, что мы должны на- 367
Править все силы на то, чтобы укрепить авторитет организации Объединенных наций, придать ей наибольшую мощь, потому что без этого будут повторяться уроки печальной памяти Лиги наций. Но для этого недостаточно только одних тех средств, которые есть в ее распоряжении. Нужно, чтобы эта организация обладала мо- ральной силой, но для этого нужно раньше всего уважать ее Устав, уважать великие принципы, уважать договоренность, быть вместе в важнейших вопросах, ничего не предпринимая за спиной друг друга и против друг друга. На этой основе мы, Советский Союз, стоим и будем стоять. Вот почему мы будем голосовать против учреждения межсес- сионного комитета, как опасного и незаконного акта, опасного потому, что он чреват тяжелыми последствиями для нашего един- ства и всего будущего организации Объединенных наций, неза- конного потому, что он является нарушением Устава, под кото- рым мы дали свою подпись и торжественно обещали его соблюдать. Мы настойчиво обращаемся ко всем членам органи- зации с призывом соблюдать Устав, не нарушать Устав, уважать его, уважать принципы Устава, уважать не только большинство, но и меньшинство, потому что в нашей организации, строго го- воря, нет большинства и меньшинства, а есть равноправные суве- ренные государства, которые должны вместе делать то важное дело, от которого зависят судьбы мира и безопасность народов. Вот соображения, по которым мы, советская делегация, от имени Советского Союза заявляем, что мы не согласны с учреж- дением этого органа, как нарушающего Устав и его принципы и опасного и вредного для дела укрепления сотрудничества в орга- низации Объединенных наций. Мы будем голосовать против этого постановления. Если вы его примете, — а можно думать, что вы его все-таки примете, поскольку его уже принял первый комитет и у вас имеется сколоченное большинство, — Советский Союз участия в таком органе не примет.
4. О ВЫДАЧЕ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ68 РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 31 ОКТЯБРЯ 1947 ГОДА * Я не намерен повторять то, что уже было сказано моим кол- легой Родионовым, но я хотел бы уточнить некоторые вопросы, приобретающие значительный интерес, особенно в связи с тем, что мы услышали здесь от Макнейла. Макнейл здесь сказал, что он понимает чувства и пережива- ния представителей стран, требующих выдачи военных преступ- ников, совершавших свои злодеяния на территории этих стран. Но эти добрые слова отнюдь не открыли Макнейлу путь к добрым делам. Дело не в том, что представители стран, пострадавших от зло- деяний военных преступников, испытывают и выражают закон- ное негодование. Мы боремся за выполнение этих обязательств не потому, что в наших сердцах кипит негодование и мы теряем рав- новесие, которого хватило бы не на одного Макнейла. Мы полно- стью сохраняем равновесие и в этом отношении можем поспорить с Макнейлом. Мы боремся за последовательное соблюдение меж- дународных соглашений о выдаче и наказании военных преступ- ников, потому что этого требуют обязательства, взятые на себя союзниками перед лицом всего мира и перед гекатомбами жертв, принесенных в войне против фашизма. Разве то, что сказал здесь Макнейл, говорит о выполнении английским правительством этих обязательств? Разве можно счи- тать нормальным такой порядок, когда, к примеру, английский бригадир Картью самовольным актом решает освободить из-под ареста после 1 октября всех военных преступников, находящихся под арестом в британской зоне, если они до этого числа не будут переданы соответствующим союзным правительствам. Разве не ясно, что ни английский бригадир Картью, ни даже целая гене- ральная ассамблея таких бригадиров не в праве издавать по- добных приказов, ломающих торжественно принятые на себя английским правительством обязательства? И разве ваше прави- тельство, г-н Макнейл. не могло отменить такое незаконное рас- поряжение, изданное вашим бригадиром еще 17 июля? Вы здесь говорите, что мы вас неправильно понимаем и что вы выполняете и впредь будете выполнять решения о выдаче и нака- * «Известия» 4 ноября 1947 г. 24 я. А. Вышинский 869
зании военных преступников. Но разве эти заявления соответ- ствуют тому, что происходит в действительности? Такие заявле- ния представляют собою пустые слова, грубо противоречащие фактам. Поставьте бригадира Картью на место, наведите поря- док в собственном доме. Без этого не может быть и речи о под- линном выполнении международных соглашений о выдаче и наказании военных преступников. Вы заявляете теперь, что будете продолжать расследования по делам военных преступников и будете выдавать их, если при- знаете это нужным. Но такое заявление само по себе говорит о новом вопиющем нарушении указанных соглашений. Эти согла- шения отнюдь не предоставляют государствам, под контролем которых находятся территории, где укрылись военные преступ- ники, право решать — выдавать или не выдавать этих преступни- ков государствам, на территории которых они совершили свои чудовищные преступления. В международных соглашениях не сказано, что требования о выдаче военных преступников должны удовлетворяться лишь с согласия тех государств, в руках которых они находятся. Союзные державы торжественно обязались в своей деклара- ции от 30 октября 1943 года найти военных преступников даже на краю света и отправить этих преступников обратно в места их преступлений, чтобы народы, над которыми они совершали наси- лия, судили их. Это торжественное обязательство нарушается. Больше того, теперь хотят это нарушение закрепить и увекове- чить. Сейчас пытаются укрыть преступников под маской политиче- ских «оппонентов», как сказал здесь представитель Сальвадора. Говорят, будто бы мы требуем выдачи таких «оппонентов», а не военных преступников. Но вы прекрасно знаете, о ком идет речь, выдачи кого мы требуем. Здесь уже называли много имен. Вы со- мневаетесь, что это преступники? Мы требовали выдачи органи- заторов дивизии СС «Галичина» Кубштовича и Кирмановича. Эта дивизия входила в состав гитлеровской армии. Она совер- шила неслыханные зверства. Ее организаторов проклинают ма- тери, потерявшие сыновей, дети, оставшиеся без родителей. Разве этого мало, чтобы назвать Кубштовича и Кирмановича военными преступниками? Мы требовали выдачи гитлеровского наймита Омельченко, который в 1943 году возглавлял каратель- ные экспедиции, предававшие огню и мечу мирные села Украины и Белоруссии за то, что крестьяне отказывались давать хлеб гит- леровской армии. Разве этого мало, чтобы назвать Омельченко военным преступником? Но Омельченко, как и многие другие преступники, жив, здо- ров и гуляет на свободе. Раньше он жил на хлебах ЮНРРА, теперь его кормят другие его покровители. Но он агент гитлеров- ской разведки, военный преступник. Вы должны выдать его, чтобы народ судил его. К этому вас обязывает декларация союз- 370
ных держав, под которой стоит подпись и британского правитель- ства. Но вы не хотите этого сделать и вы этого не делаете. Советская делегация не может не привлечь внимания Гене- ральной Ассамблеи к фактам систематических нарушений США и Великобританией международных соглашений о выдаче и нака- зании военных преступников, хотя мы и не питаем надежд на то, что здесь будет принята резолюция, которая способствовала бы ликвидации этих нарушений. Известно, что здесь в силу опреде- ленных обстоятельств сложился такой порядок, при котором лю- бое предложение, исходящее от меньшинства, отклоняется даже в том случае, если всем очевидна важность этого предложения. С другой стороны, любое предложение, исходящее от большин- ства, возглавляемого делегациями США и Великобритании, рас- сматривается как благо и автоматически принимается. Это об- стоятельство нас нисколько не смущает и не останавливает в борьбе за справедливость, за право меньшинства отстаивать свою правоту, бороться за правду. Большинство юридического комитета предлагает в английской резолюции «принять во внимание все сделанное». Но ведь в дей- ствительности для выдачи и наказания военных преступников ни- чего не сделано. Эта фраза явно не соответствует действительно- сти. Международные соглашения о выдаче и наказании военных преступников американскими и английскими властями не выпол- няются, и об этом надо прямо сказать. Этого, конечно, в англий- ской резолюции нет. Большинство юридического комитета вносит проект резолю- ции, в котором, вопреки существующим международным согла- шениям, законам и решениям, предлагается странам, требующим выдачи военных преступников, предоставлять исчерпывающие доказательства их вины. Начинается свистопляска по поводу юридических терминов prima facie и т. п. Вы говорите, что вам неизвестно, кто именно является воен- ным преступником, что вам неясно, кого надо зачислять в кате- горию лиц, совершивших военные преступления. Прочтите устав Международного военного трибунала, разработанный при уча- стии ваших представителей в Лондоне почти 2 года тому назад. Там ясно сказано, кто такие военные преступники. Что же касается юридических доказательств вины этих пре- ступников, то мы не обязаны представлять вам исчерпывающих доказательств. Мы должны указать только основные факты, где был и что делал тот, чьи руки обагрены кровью невинных жертв, пролитой в годы войны. В соответствии с существующими между- народными соглашениями, законами и решениями мы говорим вам — извольте выдать нам этих преступников, и наш суд сам рассудит и определит степень виновности каждого из них, опре- делит кару, которую он должен понести. Судить их должен наш суд, а не вы, держащие в руках преступников, которых вы не хотите выдавать, прикрываясь юридической казуистикой и крюч- 24* 371
котворством. Но речь сейчас должна итти не о крючкотворстве, разводимом приказными крысами, а о выполнении международ- ных обязательств. Проект резолюции, представленный большинством комитета, содержит в своем названии упоминание о выдаче военных пре- ступников. Но, в действительности, это проект резолюции не о выдаче, а о невыдаче военных преступников. Мы голосуем про- тив такой резолюции, которую хочет протащить при помощи ме- ханического голосования большинство юридического комитета, представившее этот проект.
5. О МЕЖДУНАРОДНОМ СУДЕ69 ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 14 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* Вопрос, который стоит сейчас перед Ассамблеей, представляет несомненно большой интерес и не только с теоретической сто- роны, но и со стороны практической. Этот вопрос выходит вместе с тем далеко за пределы юридической компетенции, потому что, в сущности говоря, вопрос, который поставлен перед нами по пер- вой резолюции 6-го комитета, сводится к тому, чтобы не только уточнить то, что сказано в Уставе о функциях Международного суда, но чтобы определить его компетенцию, что становится бо- лее важным, по отношению к другим главным органам органи- зации Объединенных наций и, в первую очередь, по отношению к Генеральной Ассамблее и Совету безопасности. Если это так, то в таком случае, разумеется, данный вопрос выходит за пределы ординарного юридического или правового спора и приобретает большое политическое значение. На этой сес- сии Генеральной Ассамблеи мы, к сожалению, не раз уже сталки- вались с попытками некоторых делегаций подвергнуть Устав ор- ганизации Объединенных наций ревизии, чтобы приспособить его к тем своим задачам и целям, которые очень часто расходятся с задачами и целями организации Объединенных наций. Принципы, заложенные в Уставе организации Объединенных наций, очевидно, не всех сейчас устраивают в должной мере. На- оборот, для некоторых делегаций они превращаются в своего рода помеху, в препятствие для решения тех задач, которые не совпадают с задачами организации Объединенных наций. В ча- стности, эти делегации столкнулись с препятствием в виде правил 18-й главы Устава, в которой указано, каким путем можно было бы подвергнуть Устав пересмотру или изменению. Мы рассматри- ваем данный случай, как один из тех показателей такого рода политики, которая ведется за последнее время в организации Объединенных наций, которая сводится к тому, чтобы под видом поправок и резолюций всякого рода попытаться изменить устав в том направлении, какое окажется необходимым или важным для тех или других представленных здесь делегаций. Не будучи в состоянии, а, может быть, считая это просто затруднительным и слишком хлопотливым, изменять Устав с соблюдением установ- * «Правда» 19 ноября 1947 г. 373
ленной процедуры и ставить вопросы об изменении Устава или тех или других его частей, эти делегации, представляющие соот- ветствующие правительства, считают, очевидно, гораздо более удобным прибегнуть к разного рода обходным способам и обход- ным маневрам. Вместо того, чтобы изменить Устав, пытаются принять частные решения или частную рекомендацию по какому- либо вопросу, кажущемуся отвлеченным и специфическим, как это часто бывает с юридическими вопросами, и путем такого частного решения провести необходимые изменения на практике без того, чтобы внести соответствующие изменения в устав. Это я должен сказать, чтобы определить ту исходную пози- цию, с которой советская делегация рассматривает австралий- ский проект, видя в нем попытку — путем частного решения, ко- торое предлагается здесь принять в соответствующей резолюции за № 165 — фактически внести серьезное изменение в обход Устава в практику организации Объединенных наций. В самом делеу в этом проекте резолюции предлагается, чтобы Генеральная Ассамблея рекомендовала органам организации Объединенных наций и специализированным учреждениям, пе- риодически пересматривать, как говорится в проекте резолюции за № 165, трудные и важные вопросы права, относящиеся к ком- петенции Международного суда, в частности, вопросы права, от- носящиеся к толкованию Устава организации Объединенных на- ций или устава специализированных учреждений; рекомендуется предварительно запрашивать от Международного суда консуль- тативные заключения по вопросам, подлежащим рассмотрению этих органов. Таким образом, австралийской резолюцией пред- лагается предоставить Международному суду право толковать Устав организации. Советская делегация считает это неправильным. Советская делегация целиком согласна с польской делегацией, возражаю- щей против этого предложения. В данном случае, получается как раз обратное тому, о чем говорили здесь вчера, в частности г-н Даллес, — не польская делегация механически следует за Совет- ским Союзом, а советская делегация следует за польской делега- цией, конечно, не механически, как и польская делегация делает это не механически, а по всей своей совести и по всему своему чистому разуму. Так вот я говорю, что советская делегация считает пози- цию польской делегации правильной и поддерживает польскую делегацию. Правильной, потому что, как и польская делегация, мы, советские делегаты, считаем, что Международный суд не имеет права по Уставу заниматься толкованием Устава. Здесь уже приводилась историческая справка о специальной комиссии, со- стоявшей из представителей компетентных государств, — если я не ошибаюсь, это были Соединенные Штаты Америки, Англия, Франция, Бельгия, Норвегия и Югославия, которые все согласи- лись на определенных принципиальных положениях, какие нагщщ т
свое отчетливое выражение в их докладе, известном под номером 87 от 9 июня 1945 года. Этот доклад наша советская делегация распространила среди всех делегаций. Поэтому, я на него могу здесь только сослаться, не цитируя его подробно. Но я не могу не сказать, что этот доклад представляет большой принципиаль- ный интерес как с юридической, так и с политической точки зрения. К чему сводились, в то время, выводы и предложения, сфор- мулированные представителями этих стран в только что мною отмеченном докладе юридического подкомитета? Эти предложе- ния сводились, во-первых, к тому, что каждьш орган организации Объединенных наций, — Генеральная Ассамблея, Совет безопас- ности и т. д. — сам толковал устав в процессе его применения, в процессе осуществляемой им практики. Кто применяет устав, тот и толкует устав. Что означает эта формула? Для каждого юриста эта формула элементарна. Для того, чтобы применять устав, нужно его пони- мать. Для того, чтобы его понимать, нужно в нем разобраться применительно к практической обстановке. Следовательно, кто призван применить устав, тот должен его правильно понять, дол- жен правильно истолковать, ибо в данном случае, как и в других, понимание — равнозначаще истолкозанию. Совершенно естественно, и так бывает во всей судебной прак- тике любого государства, что если суд должен применить какую- нибудь статью уголовного кодекса, то он не может это сделать, если он не понимает этой статьи или неправильно ее толкует. Странно было бы думать, чтобы судья, применяющий уголовный кодекс по тем или другим практическим случаям жизни, был бы лишен права истолковывать его так, как он понимает. Поэтому естественно, что тот, кто исполняет устав, тот его и толкует, ибо без этого нельзя правильно его применять. И вот та комиссия, о которой я сейчас говорил, совершенно правильно сформулировала этот принцип, который является един- ственно верным и надежным руководством во всякой деятельно- сти. Что она сказала? Она сказала, что кто применяет устав, тот и толкует устав. Но как же быть в таком случае, если, при при- менении устава различными органами, возникнет какая-то кол- лизия? И на этот вопрос комиссия ответила, что в таком случае они, эти органы, которые столкнулись в том или другом понима- нии той или другой статьи устава, могут обращаться за консуль- тативным заключением или к Международному суду, или к коми- тету юристов «ad hoc», или к специально созываемой по этому вопросу конференции. Эта комиссия наметила три таких способа. Если мы обратимся теперь к резолюции австралийской делега- ции, то оказывается, что в ней предпочтение отдается только одному способу, а именно, обращению за консультацией к Меж- дународному суду. Все остальные способы в ней даже не упоми- наются. Это дает право считать, что, по мнению австралийской 375
делегации и всех делегаций, которые поддерживают ее проект, преимущество в способе решения коллизионных вопросов от- дается обращению к Международному суду. Это одна сторона дела. Советская делегация считает, что эго неправильно. Но в этом деле есть и другая сторона, более принципиальная, а именно: в праве ли мы, как это предлагается австралийской резо- люцией, предоставлять Международному суду толкование Устава организации Объединенных наций? Мы считаем, что это непра- вильно. Позвольте изложить вкратце наше соображение и по этому вопросу. Большинство 6-го комитета, приняв позицию австралийской резолюции/, тем самым поддержало те предложения, которые направлены на то, чтобы Международному суду предоставить право толковать Устав. И таким образом, в сущности говоря, во всех тех случаях, когда будет итти речь о понимании того или другого пункта Устава со стороны Генеральной Ассамблеи или Совета безопасности, — Международный суд будет поставлен над Генеральной Ассамблеей и над Советом безопасности. В самом деле, что означает предоставление Международному суду права толкования Устава? Каковы будут последствия того, что Международный суд будет давать толкование Устава? Это означает то, что Генеральная Ассамблея должна будет принять толкование, данное Международным судом, как обязательное для себя. Такое направление и дается, в сущности говоря, авто- рами австралийской резолюции; или же, наоборот, она должна будет отвергнуть толкование Международного суда. Что же полу- чится? Здесь могут быть два случая. Первый случай — это если Генеральная Ассамблея отвергнет толкование Международного суда или не согласится с судом. В таком случае логично спросить: зачем же Генеральная Ассамблея обращалась к Международ- ному суду, если она не желает считаться с толкованием или мне- нием Международного суда? Второй случай — это если Гене- ральная Ассамблея согласится с толкованием суда. В таком случае Генеральная Ассамблея будет явно дискредитирована. Придется признать, что Ассамблея менее квалифицирована и компетентна в решении вопросов, по которым Международный суд разошелся с Ассамблеей. При таких обстоятельствах не было ли бы более последовательным и логичным вообще решение вся- ких сложных вопросов передавать на предварительное заключе- ние Международному суду. Но такое положение несовместимо ни с достоинством Генеральной Ассамблеи, ни Международного суда. Мы в шестом комитете, через наших представителей возра- жали против указанной рекомендации, считая, что принятие ре- комендации, основанной на австралийском предложении, явилось бы, кроме всего остального, прямым нарушением Устава. В самом деле, какие юридические основания для того, чтобы вводить такое новое правило, как предоставление Международному суду права 376
толковать Устав? Я вас попрошу назвать мне соответствующую статью Устава. Тут выступал г-н Эватт. Я не слышал, чтобы он называл что- нибудь, кроме статьи 65, кроме статьи 36 70, кроме статьи, скажем, 66, если я не ошибаюсь. Но ведь, позвольте, в статье 36 говорится о том, что Международный суд имеет право толкования догово- ров, а не Устава. Но нам говорят: А разве Устав не есть договор? Конечно, в широком, обывательском смысле устав это есть до- говор. Но в юридическом смысле разница существует между уставом и договором. Если бы такой разницы не было, то незачем было бы говорить об Уставе и о договоре отдельно. Между тем такая разница существует. Если Устав и можно назвать договором, то договором особого рода, — то, что называется договор «sui generis», и признаком такого особого характера является, во-первых, то, что он оказы- вается не двусторонним и не трехсторонним и не пятисторонним, а он является таким многосторонним и всеобъемлющим, который уже теряет свой характер соглашений в обычном смысле этого слова. Наконец, не является ли признаком этого своеобразия та- кого договора, этого договора «sui generis», то обстоятельство, что, например, в Уставе не существует указания, в каком порядке может то или другое государство денонсировать этот договор, что является обязательным признаком, принадлежностью, как гово- рят юристы, всякого договора. Если вы внимательно прочтете наш Устав, то вы же должны заметить, что в Уставе ООН нет статьи, которая говорила бы о денонсации Устава. Наше отрицательное отношение к предоставлению Междуна- родному суду права толковать Устав вытекает из принципиаль- ного отношения к положению Международного суда как главного органа ООН к другим главным органам ООН. Конечно, вы можете сказать, что ведь все-таки существует статья 65-я. И вот здесь, даже вчера голландский представитель, отвечая моему украинскому товарищу, говорил о том, что, если статья 36-я не дает основания Шоукроссу привлекать Вышинского к Международному суду, то во всяком случае, есть для этого статья 65. Но если он желает пользоваться статьей 65, т. е. пра- вом получать от Международного суда консультацию по юриди- ческим вопросам, то тогда ему вообще ко мне нечего обращаться, потому что если он нуждается в каких-нибудь советах юридиче- ских консультантов и специалистов, то пускай он к ним и обра- щается. Я в этих советах в данном положении не нуждаюсь и по- этому не имею никаких оснований ни принимать вызов Шоук- росса, о чем громогласно и торжественно здесь заявил Шоукросс, ни отвергать этот вызов. Я считаю, что он обращен совершенно не по адресу и представляет собой простое сотрясение воздуха. Таким образом, остается статья 36-я Устава, которая совершенно точно определяет компетенцию Международного суда. Я утверж- 377
даю, что в статье 36-й Устава не содержится никаких указаний на право Международного суда заниматься толкованием Устава. Прошу припомнить мнение экспертов в лице подготовительной комиссии в Сан-Франциско о том, чго каждый орган, исполняю- щий устав, и толкует устав. В этой связи можно легко понять, почему в Уставе организации ничего не сказано о том, что Между- народный суд может заниматься толкованием Устава. Так ведь нельзя, кроме того, смешивать толкование Устава с консульта- цией: консультация, совет — это одно дело, а толкование — дру- гое дело. Одно дело — толковать закон, а другое дело—кон- сультироваться со специалистами или со специальным учреждением по поводу того или другого закона. Действительно, мы имеем статью 65-ю, которая предоставляет право различным органам обращаться за консультацией к Меж- дународному суду. Но сказано: «за консультацией по юридиче- ским вопросам». Значит, если вы теперь на этом основании утверждаете, что Международный суд имеет право давать кон- сультации по поводу статей Устава, то это должно означать не больше и не меньше, что вы считаете, что толкование статей Устава и самого Устава это и есть консультация по юридическим вопросам. Но едва ли можно представить себе большее извращение дей- ствительного значения тех слов, которые употребляются, чем это допускается в данном случае. Если мы говорим относительно кон- сультации по юридическим вопросам, то надо же иметь в виду, что толкование статей Устава вовсе не является чисто юридиче- ским делом и консультация по юридическим вопросам вовсе не является тем, что называется толкованием Устава. Возьмем конкретный какой-нибудь пример, аналогичный тем вопросам, которые здесь сейчас ставятся. Вот мы спорим относи- тельно межсессионного комитета, или так называемой малой ас- самблеи. Нам говорят, что межсессионный комитет учреждается или учрежден в соответствии со статьей 22-й Устава. И теперь г-н Шоукросс предлагает: вы не согласны с этим, вы говорите, что это нарушение Устава, — пойдемте в Международный суд, пусть Международный суд скажет, нарушили ли мы — Генеральная Ассамблея— Устав или нет. Но это смешная постановка вопроса. Во-первых, не призван Международный суд решать, права или неправа Генеральная Ассамблея, принимая те или другие реше- ния. Он не призван говорить и то, права или неправа та или дру- гая делегация, возражающая против тех или других решений. Это вовсе не дело Международного суда, ибо мы здесь собира- емся для обсуждения на свободной и равной основе без угрозы привлечения к моральной, юридической или политической ответ- ственности перед каким бы то ни было судом, — пусть это будет хотя бы и Международный суд. Но дело в том, во-вторых, что и по существу толкование Устава не есть юридическое толкование. Если вы спросите: пра- т
вильно ли применена статья 22-я к межсессионному комитету, то что же на это могут ответить юристы? Они скажут: статья 22 го- ворит о том, что Генеральная Ассамблея имеет право учреждать вспомогательные органы. Генеральная Ассамблея считает, что вот этот комитет есть вспомогательный орган. Следовательно, ни- каких нарушений статьи 22-й нет. Вот как будет рассуждать юрист. Но политик будет рассуждать иначе. Он скажет, что формаль- но вы действительно можете сослаться на статью 22-ю, но это — формальное пользование вашим правом и формальное примене- ние этой самой статьи политически неправильно, это не соответ- ствует тому духу и букве Устава, которым должно соответство- вать каждое решение, принимаемое Генеральной Ассамблеей. Вопрос о правильности применения в данном случае статьи 22-й не может быть решен юридическим анализом этой статьи. В этой статье ничего не сказано о том, что именно надо понимать под вспомогательными органами и является ли межсессионный -комитет вспомогательным органом. Но это нельзя решать путем юридического истолкования статей Устава, оторванно от толко- вания политического. Ведь не случайно же даже Даллес здесь вот, с этой кафедры, разделил все мотивы и возражения на две категории — юридическую и политическую, — когда он говорил и защищал учреждение межсессионного комитета. Юристу, я го- ворю, поэтому здесь делать нечего, ибо этот вопрос не юридиче- ский, а в первую очередь политический вопрос, а юридический он лишь постольку, поскольку здесь нарушается дух Устава, который выражен юридическими формулами, — нарушается порядок из- менения Устава, который выражен в его статьях, и т. д. и т. п. Те, кто говорят, что толкованием Устава должны заниматься в Международном суде судьи, забывает правило, чго судьи — члены Международного суда — меньше всего должны быть под- вержены политическим тенденциям. Если, скажем, конфликт между Албанией и Великобританией * начнут судьи Международного суда разбирать с точки зрения по- литической, то я заранее знаю, что приговор будет вынесен про- тив Албании, потому что политические симпатии этих представ- ляющих разные правительства судей, к сожалению, таковы же, как и их представителей в Генеральной Ассамблее, а большин- ство этих представителей, как мы видели, настроено так, что мы не очень можем быть в восторге от этих настроений. Но если судьи будут рассматривать вопрос юридически, то я готов поло- житься на их компетенцию. Отсюда вывод: толкование устава, которое является не столько делом юридическим, сколько поли- тическим, как это видно, скажем, из вопроса относительно закон- ности или незаконности учреждения греческой комиссии по кон- ♦ Инцидент в проливе Корфу, см. примечание 63. 379
тролю и надзору над суверенными государствами Югославией, Албанией или Болгарией, — ни с точки зрения юридических до- водов, ни, в еще большей степени, с точки зрения политических доводов, — не может быть предоставлено Международному суду. Кроме того, нельзя допустить, чтобы какому-либо органу было дано право контролировать деятельность Генеральной Ассамблеи или Совета безопасности. Я утверждаю, что австралийское пред- ложение не соответствует ни смыслу, ни духу, ни принципам на- шей организации, ни началам суверенности каждого из участни- ков этой организации, ни всему тому, что связано с понятием толкования Устава, с нашей практической работой. Ведь дело до- ходит даже до того, что предлагается, чтобы Международный суд участвовал путем толкования Устава ООН в формулировании таких принципиальных положений, которые представляется же- лательным видеть установленными на будущее. Что это озна- чает? Это означает, что Международный суд должен быть вовле- чен в ту практическую, политическую работу нашей организации, занимающейся выработкой принципов на будущее, то-есть поли- тическими вопросами. Международный суд, оказывается, должен быть вовлечен в гущу политической работы, а значит и политиче- ской борьбы, которая сосредоточена и не может не быть сосредо- точенной в органах организации Объединенных наций. Эта тенденция не имеет ничего общего с действительными за- дачами и принципами Международного суда, как это выражено в Уставе. Эта тенденция является выражением стремления поло- мать Устав, поломать его принципы. Вот почему советская делегация считает необходимым возра- жать против австралийского проекта и голосовать против него. Два слова разрешите сказать относительно другого документа, под № 169. Советская делегация считает неправильным предложение, содержащееся в этой третьей резолюции, — это резолюция тоже шестого комитета, составленная специальным подкомитетом на основе совместного франко-иранского предложения, — она яв- ляется совершенно излишней. То, что в ней правильно, — повто- ряет устав организации Объединенных наций, а то, в чем она не повторяет устав, то, где она, так сказать, проявляет свою ориги- нальность, — она является неправильной, противоречащей Уставу. Проект резолюции исходит из утверждения, что при разрешении споров между государствами необходимо наиболее часто преиму- щественно обращаться в суд, как говорят, использовать услуги суда. Но мы против такой, я бы сказал, сутяжнической тенден- ции. 33-я статья Устава говорит иное. Она говорит, что стороны, участвующие в любом споре, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию международного мира и безопасности, должны прежде всего стараться разрешить спор путем не обра- щения в суд, а путем переговоров, путем не обращения в суд, а 380
путем посредничества, путем не обращения в суд, а путем при- мирения, арбитража, который есть тоже особая форма примире- ния и которую не надо смешивать с судебной формой, а затем уже путем судебного разбирательства, или обращения к региональ- ным органам или соглашениям, или иными мирными средствами по своему выбору. Вот смотрите, каким духом проникнут наш Устав, когда он в 33-й статье говорит: если возникнут между государствами споры, то постарайтесь прежде всего устранить споры путем перегово- ров, примирения, арбитража, посредничества и т. д. Это — дух миролюбия. Это — та благородная мысль, которая пронизывает собой Устав от начала до конца.. Но эта благородная мысль кому-то не нравится. Не хотят, очевидно, чтобы в первую очередь обращались к переговорам между заинтересованными государствами, чтобы обращались к посредничеству, примирению, а уже потом, в крайнем случае, об- ращались к судебному разбирательству. Резолюция говорит со- вершенно недвусмысленно о том, что надлежит обращаться именно к судебному разбирательству в первую очередь. Она об- ращает внимание государств, не признавших обязательной юрис- дикции суда, на необходимость признать такую обязательность, она обращает внимание государств на желательность включения в договор условий согласительного характера, предусматриваю- щих обращение к Международному суду по преимуществу. По- чему по преимуществу, я спрашиваю? На каком основании я должен по преимуществу обращаться к Международному суду, вопреки той рекомендации, которая выражена в принципе и зало- жена в Уставе статьей 33-й о переговорах, о примирении, о по- средничестве и арбитраже? Советская делегация считает, что это — надуманное предложение. , Что касается франко-иранского предложения по данному по- воду, то мы не можем признать, что оно имеет сколько-нибудь серьезное логическое основание. Больше того, оно находится в прямом противоречии со статьей 33-й Устава. Проект резолюции призывает государства, не признавшие обязательную юрисдик- цию Международного суда, в соответствии со статьей 36 пункты 2 и 5 статута суда, признать такую юрисдикцию возможно боль- шим числом государств с наименьшим числом оговорок. Но если в проекте резолюции обращается внимание на возможности, пре- доставляемые статьей 36, то такой призыв в резолюции Гене- ральной Ассамблеи является совершенно излишним. Он только повторяет то, что говорится в самой статье 36. Но естественно, что никто не желает заниматься таким пустым делом, как простое повторение. Тут есть какой-то смысл. Какой же здесь смысл? А смысл гот, что статья 36 говорит о факультативности обраще- ния, а здесь хотят эту факультативность превратить в обязатель- ность, что противоречит основным принципам, выраженным в пре- амбуле статьи 36, в той самой преамбуле, за которую было 381
немало борьбы в подготовительном периоде, потому что есть ряд государств и в числе их Советский Союз, которые не признают и не могут признать принудительную юрисдикцию. Куда же нас ведет это франко-иранское соглашение по поводу этой обязательной юрисдикции? Оно ведет к нарушению статьи 36-й пункт 2 Устава. Ввиду изложенных соображений советская делегация не мо- жет присоединиться к этому соглашению, к этой резолюции и должна будет голосовать также и против этой резолюции, как находящейся в явном противоречии с установленными в этой об- ласти принципами Устава.
6. О ПРИЕМЕ НОВЫХ ЧЛЕНОВ В ОРГАНИЗАЦИЮ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ71 РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОТ 17 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* Нам предложено целых семь проектов резолюций. Шведская делегация ограничивается тем, что она просит рассмотреть вновь, в свете принципа универсальности, заявления всех тех госу- дарств, которые подавали такие заявления о приеме в состав ор- ганизации. Польская делегация предложила резолюцию о том, чтобы по- стоянные члены Совета безопасности проконсультировались по этому вопросу. Остальные делегации, кроме Бельгии, предложив- шей специфический проект резолюции с запросом в Международ- ный суд по статье 4 72, предлагают рекомендовать Совету без- опасности рассмотреть вопрос о приеме в состав организации Португалии, Эйре, Трансиордании, Австрии, Италии и Фин- ляндии. Советская делегация согласна только с одним предложением, которое здесь защищал сейчас передо мною польский представи- тель, потому что, хотя постоянные члены Совета безопасности неоднократно уже консультировались между собой по этому во- просу и даже обсуждали в широком плане и голосовали предло- жения относительно приема в состав ООН новых членов, но, конечно, нельзя возражать против того, чтобы они вновь прокон- сультировались по вопросу, по которому до сих пор не достиг- нуто необходимое единодушие. Что касается всех остальных резолюций или проектов резо- люций, то советская делегация должна занять по отношению к ним отрицательную позицию. Позвольте вкратце изложить наши соображения, не повторяя всех тех аргументов или даже боль- шей части аргументов, которые были уже советским представи- телем представлены в Совете безопасности и в первом комитете. Раньше всего я хотел бы остановиться на бельгийской реко- мендации о запросе Международного суда. В сущности говоря, о чем предлагают запрашивать Международный суд? Говорят: дать толкование статьи 4-й Устава в связи с настоящим вопросом, * «Правда» 21 ноября 1947 г. 383
причем дать толкование по вопросу, как он средактирован в про- екте резолюции, где говорится: имеет ли право член ООН, выра- жающий, согласно статье 4 Устава свое мнение путем голосова- ния в Совете безопасности или в Генеральной Ассамблее по вопросу о приеме какого-либо государства в члены ООН — имеет ли право такой член организации обусловливать свое согласие на прием этого члена положениями, не предусмотренными опре- деленно в пункте 1 указанной статьи, — и дальше: может ли та- кой член организации, признавая, что данное государство отве- чает условиям, изложенным в этом положении, обусловить, кроме того, подачу своего голоса в пользу этого государства тем, что вместе с этим государством должны быть приняты в число членов организации Объединенных наций другие госу- дарства? Так поставлен вопрос бельгийской делегацией и так принято было в предварительном порядке в первом комитете и рекомен- дуется сегодня это подтвердить решением Генеральной Ассам- блеи. Нам представляется, что не имеется никаких оснований для того, чтобы обращаться в Международной суд по такому вопросу с такого рода предложениями. Можем ли мы, действительно, обуславливать свое согласие на прием какого-либо члена в ООН не тем, что сказано в пункте 1 статьи 4-й Устава? Не нужно обра- щаться в Международный суд для того, чтобы на этот вопрос дать отрицательный ответ. Конечно, нельзя. Нельзя руководство- ваться какой-то другой статьей, кроме той статьи, которая прямо говорит о порядке приема новых членов. Когда статья 4-я говорит, что новые члены могут приниматься тогда, когда они примут на себя обязательства и которые, по суждению организации, могут и желают выполнить эти обязательства, предусмотренные Уста- вом, то, разумеется, конечно, что такое правило должно выпол- няться и спрашивать Международный суд, как относиться к этому правилу, нет решительно никаких оснований. Второе. В статье 4-й в пункте 2 говорится, что прием любого такого государства в члены организации производится постанов- лением Генеральной Ассамблеи по рекомендации Совета безо- пасности. Это тоже настолько ясно, что запрашивать мнение Международного суда тоже нет оснований. Что же может при таких условиях сказать Международный суд и что может ожи- дать от него Генеральная Ассамблея? Вместо того, чтобы поста- вить вопросы, как они действительно встали на Ассамблее в про- цессе той дискуссии, которая ведется по поводу приема новых членов, тут совершенно надуманно, совершенно искусственно ставится вопрос: может ли какое-либо государство — член Со- вета безопасности или Генеральной Ассамблеи голосовать про- тив приема по условиям, не предусмотренным статьей 4. Но ведь не об этом же идет речь. Конечно, нельзя. Еще раз повторяю: нужно руководствоваться статьей 4-й. 384
И другой вопрос — можем ли мы обусловливать прием какого- либо государства, кроме того, еще тем, чтобы и другие государ- ства были приняты? Конечно, формально нельзя. Но дело вовсе не в формальном положении. Разве вопрос сейчас сводится к этим двум моментам? Я смею утверждать, что вопрос отнюдь не сво- дится к этим двум моментам. В самом деле, известно, что советская делегация, как и со- ветское правительство, возражают против приема в ООН в со- ответствии со статьей 4-й и согласно с теми формальными прави- лами, которые установлены этой статьей, — таких государств, как Португалия, Эйре, Трансиордания, Австрия или Италия, — причем о последней я скажу особо. По каким мотивам? По тем мотивам, что, во-первых, Португалия и Эйре вовсе не являются миролюбивыми государствами. Я не могу, понятно, сей- час, в конце уже всей этой дискуссии, входить в подробное обсуж- дение данного утверждения, тем более, что мы достаточно отчет- ливо, кажется, это говорили и можем сейчас повторить еще раз. Пособники фашизма в борьбе против Объединенных наций и ми- ролюбивых народов, какими являлись и Эйре и Португалия, по- собники фашизма в борьбе против мира, какими они являлись, — кстати сказать, и сейчас поддерживающие сердечные отношения с франкистской Испанией, с этим последним отпрыском, с по- следним остатком фашизма в Европе, — такие государства, мы утверждаем, нельзя признавать миролюбивыми государствами и, следовательно, нельзя говорить о том, что к ним применима статья 4-я, пункт 1, где говорится, что миролюбивые государства могут присоединяться к тем, кто подписал Устав ООН. Если же вам угодно обращаться с запросом в Международ- ный суд, то вам нужно обращаться не по поводу статьи 4, ее редакции и прочее и не с тем, что вы здесь сформулировали, по- тому что то, что вы здесь сформулировали, не требует никакого толкования Международного суда. Если вы хотите обратиться в Международный суд, то нужно поставить другой вопрос, а именно: правильно или нет считать Эйре и Португалию профаши- стскими государствами, правильно ли, что в великой войне демо- кратических и миролюбивых народов против германского и итальянского фашизма они были не на стороне этих народов, а на стороне тех, кто боролся против этих народов. Вы готовы по- ставить этот вопрос? Но если вы готовы поставить этот вопрос, то в таком случае нет никаких оснований говорить ни о статье 4, ни заниматься толкованием пункта 1, а нужно заняться вопросом о политической и социальной природе тех государств, о приеме которых идет речь. Советская делегация заявляет — она ни на йоту не собирается и не собиралась нарушить и не нарушала Устава, возражая про- тив положительного решения вопроса о приеме этих государств в состав ООН. Советская делегация возражала и возражает про- 25 А. Я. Вышинский 385
тив приема Эйре и Португалии не потому, что она неправильно толковала статью 4 Устава. К тому же вопрос о толковании этой статьи вообще притянут сюда за волосы. Дело вовсе не в юриди- ческих формулах. Юридические формулы служат тому, чтобы выразить политические идеи, ибо право и политика служат одной цели и право без политики — пустой звук. Нет права без поли- тики. Право служит для того, чтобы юридически сформулировать политические идеи. Мы говорим сейчас не о правовых формулах, мы говорим о политической стороне дела и утверждаем, что в те- чение всей войны Эйре и Португалия были пособниками фа- шизма германского, итальянского и даже японского, поскольку они не отмежевывались от того или другого звена оси — Герма- нии, Италии, Японии. Поэтому вопрос, поставленный в проекте бельгийской делегации, является совершенно лишенным почвы, беспредметным. Предлагают запросить Международный суд, может ли какой- нибудь член Объединенных наций, возражая против приема Эйре, ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные статьей 4 Устава? Вы так ставите вопрос? Я еще раз говорю — бессмыс- ленная постановка вопроса, так как никто и нигде не ссылался на обстоятельства, не предусмотренные статьей 4. Вопрос можно поставить лишь так: являются ли Эйре и Португалия миролюби- выми государствами, о которых говорится в статье 4 и которые могут претендовать на прием в организацию Объединенных на- ций. На такой вопрос мы отвечаем отрицательно — не могут претендовать, так как они не являются миролюбивыми государ- ствами, ибо миролюбивыми государствами являются те, которые были в лагере государств, боровшихся против фашизма, а те, кто боролись против миролюбивых государств, поддерживали фа- шизм, тех нельзя признавать миролюбивыми государствами. Такова наша постановка вопроса. Далее предлагают запросить Международный суд, можно ли обусловливать прием одних государств лриемом других госу- дарств? И с таким запросом нет оснований обращаться в Между- народный суд, так как двух ответов на такой вопрос и быть не может, если стоять на почве формально-юридической. Но дело вовсе не в формально-юридическом понимании. Разве большин- ство комитета, решившее рекомендовать принять Португалию, Эйре, Финляндию, Австрию, Италию и Трансиорданию — до- вольно странное государство, которое трижды уже признавалось Англией самостоятельным, затем не признавалось самостоятель- ным, — в то же время отказывает в приеме в ООН Албании, Монгольской Народной Республики, Болгарии, Румынии, Вен- грии — разве это по Уставу, разве это справедливо и допустимо, мы спрашиваем? Конечно, формально вы вправе ограничиться только одним государством. Но какие у вас имеются моральные основания не принимать другие государства, которые удовлетворяют всем 386
требованиям Устава? Принимать Финляндию и не принимать Венгрию. Принимать Италию и не принимать Румынию, Болга- рию, не принимать Албанию, Монгольскую Народную Респуб- лику, — почему, на каком основании? Вы руководствуетесь (я об- ращаюсь к большинству первого комитета, которое так решило) не юридическими правилами, не Уставом, а политическими моти- вами. Позвольте, в таком случае, и нам тоже руководствоваться политическими мотивами. В таком случае вопрос, который вы здесь хотите поставить Международному суду, надо было бы дополнить, сказав: вправе ли большинство, которое решает при- нять одни государства, не принимать другие государства, удов- летворяющие всем требованиям Устава? Иначе говоря, вопрос опять-таки следует перенести в плоскость политических проблем, а вовсе не узко юридических формулировок. Советская делегация утверждает, во-первых, что Эйре и Пор- тугалия не должны быть приняты как пособники фашизма и сей- час еще не освободившиеся от этого пятна, не смывшие с себя этого пятна. Мы утверждаем, что нельзя принять в ООН Трансиорданию, потому что она — не самостоятельное, не суверен- ное государство. А мы считаем, что, когда в Уставе в статье 4 говорится о государствах, то имеются в виду суверенные госу- дарства, а не просто то, что называют, по какому-то недоразуме- нию, государством. Тем более, что еще не ясно даже, действи- тельно ли Трансиордания проникнута миролюбивыми целями, когда она в действительности мечтает и дел>ает какие-то попытки осуществить свой план Великой Сирии. При таком положении вещей нет никаких оснований, даже если бы ее признали суверен- ным государством, что мы отрицаем, считать ее миролюбивым государством, ибо она носится и сейчас, угрожая спокойствию мира, со своим планом Великой Сирии; угрожая другим государ- ствам, она носится с идеей вооруженной рукой объединить под своей короной, под короной Абдуллы, другие государства. Что касается Австрии и Италии, то мы говорим, что Австрия находится в положении перемирия и совершенно недопустимо принимать ее в ООН, пока она не займет положение независи- мого и суверенного государства, пока она находится под контро- лем других государств, ибо в составе Объединенных наций не могут быть государства, которые контролируются другими госу- дарствами. Мы поэтому возражаем против Австрии. Что касается Италии, то мы возражаем против того, чтобы из пяти бывших сателлитов Германии была выдернута одна стра- на — Италия и поставлена в привилегированное положение, а все четыре были бы отодвинуты на задний план. Советская делегация не может, кроме того, не обратить вни- мания на то странное положение, которое получится при таком решении в отношении Италии по сравнению с Албанией. Албан- ские патриоты героически сражались против итальянских и не- мецких войск, отвлекая на себя значительные силы от Западного 25* 387
фронта. Албания в 1939 году уже выставила пять партизанских отрядов против итальянских оккупантов. Она в 1942 году довела число партизан до 10 тысяч, а в 1944 году — до 70 тысяч. Ведь английские и американские военные власти в свое время призна- вали большие заслуги этого маленького героического албанского народа в борьбе против нашего общего врага. Они не отрицали этого, они признавали это. А теперь, когда речь идет о том, чтобы принять в состав ООН Албанию, заслуги которой признаны перед всем миром и морально, и политически, и юридически, заявляют, что ее, видите ли, нельзя принять в ООН, потому что какой-то там инцидент был в проливе Корфу73, причем еще, кстати ска- зать, вовсе не доказано, что в этом инциденте виновата Албания. Наоборот, по всем данным, Албания в этом инциденте не вино- вата. Но, независимо ни от чего, предвосхищая даже решение Международного суда, который должен еще разобрать этот ин- цидент, уже отказывают Албании в приеме в организацию Объединенных наций. Не считаются ни с чем, не считаются, на- пример, с тем, что в мирном договоре с Италией Албании отве- ден целый ряд статей: 27, 28, 29, 30, 31, 32, что за Албанией признано право на репарации с Италии. И вот получается по- истине картина для богов: Италия, которая должна платить репа- рации Албании за то, что она нанесла ей ущерб в войне против миролюбивых народов, она будет принята в ООН, а Албания — обиженная, униженная, оскорбленная, ограбленная итальян- скими фашистами, пострадавшая от этой войны, за которую Италия должна нести ответственность, Албания останется за порогом, за дверью ООН. Что же о нас скажут простые люди? Скажут, что мы принимаем бывшее фашистское государство, которое грабило, терзало Албанию, боровшуюся против фаши- стов, и в то же самое время Албанию, пострадавшую от Италии, которая должна платить Албании репарации, мы отказываемся принять в ООН. И это вы называете справедливостью? И это логично? И это разумно? Советская делегация отвечает на эти вопросы — нет, нет, нет. Это нелогично, это неразумно, это несправедливо. А как обстоит дело с Монгольской Народной Республикой? Монгольская Народная Республика — маленькая республика, но она выставила свои войска против Японии, участвовала в борьбе против Японии, внеся свой вклад в это дело Но говорят: по- звольте, как же можно признать ее миролюбивой стоаной, если Монгольская Народная Республика вторглась в пределы Китая? Но ведь это Китай вторгся на территорию Монголии, а не наобо- рот. В «Нью-Йорк тайме» от 23 августа один из авторов выска- зал удивление по поводу того, что Китай считает ту территорию, о которой идет речь, китайской территорией. Документально до- казано, что это не китайская территория и что не монголы вторг- лись на эту часть территории, а что китайцы вторглись на эту 388
часть территории. И это выставляют как мотив для того, чтобы отказать монгольскому народу в приеме в ООН. Это логично? Это разумно, это справедливо, вы скажете? Советская делегация на все эти вопросы отвечает твердо — нет, нет, нет. Нелогично, неразумно, несправедливо. Что же остается тогда от этих резолюций? От этих резолюций ничего не остается. Это звук пустой, эти резолюции ничего не могут дать. Каждый из тех, кто сегодня будет голосовать за эти резолюции, знает, что когда эти резолюции вернутся в качестве рекомендаций в Совет безопасности, советская делегация будет так же бороться против них, как борется сейчас, будет отстаивать те же принципы, на которых она стояла раньше в этих вопросах и на которых она стоит сейчас. Каждому должно быть известно, что мы не отступим от этой принципиальной стороны дела. Сле- довательно, передача этих рекомендаций в Совет безопасности означает только политическую демонстрацию. Мы так это дело и рассматриваем. Но во имя чего вы демонстрируете, господа, вы — большин- ство? И что вы хотите продемонстрировать? Вы демонстрируете поощрение и покровительство профаши- стам и профашистским государствам, и вы поддерживаете их и в то же время вы направляете свой отрицательный вотум против демократических государств, которые боролись против фашизма и которые явятся верными союзниками и в будущей борьбе про- тив фашизма, в какой бы форме он ни явился. Советская делегация поэтому будет поддерживать польскую резолюцию. Советская делегация будет голосовать против всех остальных резолюций, как неприемлемых, несправедливых, про- тиворечащих принципам организации Объединенных наций.
7. О ПРИНЦИПЕ ЕДИНОГЛАСИЯ РЕЧЬ НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ ОТ 21 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* 1. Поход против принципа единогласия (вето) Представитель США в своем выступлении только что делал попытку изобразить принятое первым комитетом решение о пе- редаче вопроса о принципе единогласия, или, как его обыкно- венно называют, о «вето», в межсессионный комитет и о тех целях, которые при этОхМ преследуются, в очень упрощенном виде. Он заявил, что это очень простые и умеренные решения, которые сводятся к решению этого вопроса, консультации меж- сессионного комитета с комиссией, которая может быть выде- лена Советом безопасности, и предложению о консультации по этому вопросу между пятью постоянными членами Совета без- опасности. Все сказанное им дальше преследовало цель показать, что ничего серьезного в политическом смысле этого слова в пер- вом комитете не было принято и что весь этот вопрос, в сущ- ности говоря, является обыкновенным, как говорят, рутинным вопросом, больше имеющим значение для улучшения техники голосования, чем для решения тех или других принципиальных вопросов. Это, конечно, совершенно неправильно. Представитель США, давая такое объяснение, в сущности говоря, попытался отвлечь внимание Ассамблеи от действительных политических проблем, которые связаны с этим вопросом, и, я уже не буду этого вновь подчеркивать, преуменьшить значение этих проблем. Между тем, вопрос о принципе единогласия, о так называе- мом праве «вето», является одним из центральных, одним из важнейших вопросов в жизни и деятельности ООН. В этом во- просе столкнулись, как это не подлежит никакому сомнению, две основные политические линии, два основных политических направления, — направления, определяющие все содержание со- временной внешней политики. На это обстоятельство советская делегация имела возможность и случаи указывать и ранее и, в частности, когда на первой сессии Генеральной Ассамблеи во- прос о праве единогласия был выдвинут некоторыми делегациями, зарекомендовавшими себя в качестве непримиримых противни- * «Известия» 26, 27, 29 и 30 ноября 1947 г. 390
ков этого принципа и правила, выступавших против него еще в то время, когда только вырабатывался Устав ООН. Правда, эти делегации, как, например, аргентинская, кубинская, филиппин- ская и некоторые другие, как известно, приняли Устав ООН с тем правилом единогласия, которое выражено в статье 27-й Устава. Они таким образом приняли это правило и эту статью 27-ю, как и ряд других статей, где также выражен этот принцип единогласия, например, 108 и 109 статьи Устава74. Казалось бы, что присоединение этих делегаций к организации на основании данного Устава, хотя бы в нем и была статья для них неприем- лемая, вызывающая их возражения, обязывает и обязывала с самого начала все эти делегации и всех членов организации от- носиться к Уставу и его принципам с должным уважением, быть верными этим принципам. Приняв Устав, члены организации Объединенных наций, ка- залось бы, должны были отказаться от борьбы против Устава и его основных принципов, каким является, несомненно, принцип единогласия великих держав при решении непроцедурных во- просов в Совете безопасности. Ведь нельзя признать нормаль- ным такое положение, когда государства, подписавшие Устав и, следовательно, принявшие на себя обязательства, выраженные в этом Уставе, сейчас же после того, как они подписали этот Устав, присоединились к нему, начинают борьбу против Устава и стараются всеми мерами поколебать или уничтожить один из важнейших устоев этого Устава. Нельзя признать нормальным, когда, войдя в организацию, одним из основных принципов которой при решении политиче- ских вопросов было установлено правило единогласия, какое- либо государство начало систематическую борьбу против этого принципа, подтачивая таким образом самые корни организации, к которой это государство только что присоединилось; но именно такое положение создалось с теми членами организации Объе- диненных наций, которые, подобно Аргентине, Кубе, Филиппи* нам, Австралии и некоторым другим, из месяца в месяц, и те- перь можем сказать, из года в год ведут систематическую борьбу против принципа единогласия, добиваясь его отмены. Одни из них откровенно требуют уничтожения принципа едино- гласия, делая это требование всем содержанием, я бы сказал, программой всей своей работы в ООН, мешая таким образом спокойной работе ООН, бросая эту организацию в лихорадку, подвергая ее политической трясучке, всячески повторяя изо дня в день одно и то же требование: «Вето должно быть уничто- жено». — «Carthaginem esse delendam» — «Карфаген должец быть разрушен». Современные сципионы, вроде аргентинской и австралийской делегаций, ни о чем другом не думают, как только об уничтоже- нии правила единогласия. Аргентинский представитель на пос- леднем заседании первого комитета заявил, что он, как хирург, 39J
добивается того, чтобы «вето» было ампутировано. Можно по- думать, что Генеральная Ассамблея для него является чем-то вроде хирургического госпиталя или поликлиники или клиники, в которой каждый по-своему будет ампутировать те или другие части Устава, как ему это заблагорассудится с точки зрения его хирургических талантов. Менее откровенно, но то же стремление к ликвидации этого правила единогласия выражено и австралийским представите- лем, который заявил, что линия поведения Аргентины в этом вопросе не представляет выгоды в настоящее время. Г-н Эватт, следовательно, не против предложения Аргентины, — он тоже готов был бы быть ассистентом этого хирурга по ампутации, но он считает, что еще не пришло для этого время, что плод еще не созрел, чтобы его можно было сорвать, как торопится это сделать слишком уж торопливый аргентинский представитель, что на данном этапе в настоящее время достаточно ограничиться менее радикальным мероприятием, чем ампутация, с которой носится аргентинский представитель. Тем не менее, г-н Эватт заявил, что со времени Сан-Франциско австралийская делегация всегда считала и продолжает считать, что пользование правилом «вето», как он выразился, является пятном на Уставе, что это является, как он сказал, пропуском, который в Сан-Франциско оказалось необходимым сделать, чтобы позволить подписать Устав. Это чудовищно, но это факт. Оказывается, что некоторые делегации решили сыграть роль троянского коня в этом деле. Они соглашались с «вето», с правилом единогласия лишь по- тому, что рассматривали это свое согласие присоединиться к Уставу, свою подпись под Уставом и иод его основными прин- ципами, как тактический маневр, только лишь для того, чтобы позволить подписать Устав, втайне решив продолжать борьбу против Устава и против принципа, выраженного в нем, несмотря на свое присоединение к этому Уставу. Это, конечно, достаточно характерно для того, чтобы определить степень искренности и добросовестности таких делегаций и их отношение к Уставу и его принципам, к которым присоединяются не потому, что они верят в эти принципы, готовы их отстаивать, считают их важ- ными для своей деятельности в ООН и для деятельности самой этой организации, а только для того подписывают Устав, чтобы дать возможность этому Уставу войти в действие, оставляя за собой полную возможность бороться против Устава. Это с са- мого начала изобличает эти делегации, представителей такой позиции, не как сторонников Устава или как сторонников орга- низации, опирающейся на этот Устав, а как противников этого Устава и противников этой организации. Аргентинское предложение — созвать специальную конфе- ренцию для отмены «вето», повидимому, представляет собой также тактический маневр, поскольку даже такие противники правила единогласия, как австралийская делегация или делега- 392
ция вроде Кубы, или Перу, или Филиппин, открыто не решаются поддерживать аргентинское предложение. Они опасаются, оче- видно, наткнуться на слишком серьезное сопротивление других членов организации, сохраняющих веру в ее принципы, пони- мающих, что значит затеянная господами аргентинцами возня вокруг правила единогласия. Эта возня уже сейчас заставляет некоторые делегации насторожиться. Эти делегации, как, напри- мер, египетская делегация или шведская делегация, повидимому, чувствуют, к чему может в конечном итоге привести эта возня, какие серьезные политические последствия могут возникнуть для ООН, если эта свистопляска вокруг принципа о так назы- ваемом «вето», или, правильнее говоря, принципа единогласия в Совете безопасности между пятью великими державами, не будет приостановлена или эта свистопляска вовсе не будет устранена из нашей организации. Не подлежит сомнению, что сознание назревающей в нед- рах организации ООН опасности для самого существования этой организации не может не вызвать чувство законной тре- воги у всех честных сторонников международного сотрудниче- ства, у всех честных сторонников политики мира и безопасности народов. Это не могут не учитывать, разумеется, противники такой политики, горящие нетерпением, чтобы ампутировать «вето», чтобы ликвидировать принцип единогласия, чтобы осла- бить таким образом ООН, мешающую проведению политики, преследующей цели и задачи, не имеющие ничего общего с целями и задачами ООН. Они чувствуют, что игра ва-банк будет проиграна на данном этапе и что замечание даже нидер- ландской делегации о том, что или в ООН будет существовать «вето», или вовсе ООН не будет существовать — стоит того это замечание, чтобы призадуматься перед тем, как итти ва-банк. Аргентинское предложение — это тактический маневр, не имеющий никакого серьезного практического значения. Я бы сказал — это холостой выстрел. Мы уже, привыкли к таким вы- стрелам. Мы не сомневаемся, что этот выстрел сделан по заказу или по приказу из штаб-квартиры американской делегации, как это уже заведено в дипломатической практике США, когда сами США не считают нужным тратить зря даже холостые снаряды и предоставляют это удовольствие своим послушным последо- вателям. В ряде случаев позиция Соединенных Штатов реши- тельно выступать против неугодных им принципов или предло- жений кончается провалом. В результате Соединенные Штаты вынуждены соглашаться на меньшее, чтобы спасти свое лицо. Не лучше ли в таком случае не рисковать собственными бо- ками, тем более, что всегда найдутся не очень требовательные и не очень щепетильные охотники предоставить Соединенным Штатам Америки свои собственные бока, тем более, что это воз- можно сделать в порядке взаимного ленд-лиза, предоставить эти собственные свои бока, на которых можно отыграться так же 393
успешно, как и на всякой барабанной шкуре. Не потому ли в данном случае Аргентине предоставили сомнительную честь здесь выступить с самостоятельным предложением о созыве кон- ференции для ампутации «вето». При этом сами организаторы этого предложения, как я уже сказал, отлично знают, что эти предложения не будут и не могут быть приняты и поддержаны, по крайней мере, необходимым большинством Ассамблеи и что они, эти подстрекатели, к такого рода предложениям, к ампута- ции «вето» и конференциям для этой цели, не смогут поддер- жать это предложение. Ведь не случайно то обстоятельство, что при последней дискуссии в первом комитете по аргентинскому предложению речь шла вовсе не об аргентинском предложении. Кажется, кроме Дании и Кубы, если я не ошибаюсь, и еще кое- кого не нашлось ни одной делегации, которая заявила бы о го- товности к такому самопожертвованию. Даже представитель Соединенных Штатов г-н Даллес заявил, что американская де- легация согласна с советской делегацией в том, что принцип, или правило, единогласия действительно является защитой каж- дого государства, что принцип единогласия защищает, как он сказал, права меньшинства против произвола большинства. Так в чем же тогда дело? Из-за чего тогда загорелся весь этот сыр-бор? О выступлении г-на Даллеса я, впрочем, скажу несколько дальше особо. Я здесь замечу, что на этот раз Соединенные Штаты также не решились открыто выступить против правила единогласия, хотя свое заявление по этому вопросу обставили такими оговорками, которые на деле подготовляют почву для отмены этого правила единогласия, являются по существу пер- вым шагом к тому, чтобы свести это правило единогласия на- нет. В то время как Аргентина кричит сб ампутации «вето», когда Куба и еще кое-кто подуськивают на это Аргентину, Сое- диненные Штаты Америки и, скажу кстати, Великобритания предпочитают не очень форсировать события, не бросаться в омут борьбы против правила единогласия, очертя голову. Они, наоборот, на словах продолжают стоять якобы за «вето», за принцип единогласия, а на деле осторожно и хитро, но после- довательно и неустанно пытаются обкорнать его, сузить его, уничтожить не принцип единогласия — боже упаси, ведь они сторонники этого принципа, — они так говорят, — а самое при- менение этого принципа в целом ряде случаев, из которых и составляется вся практическая работа Совета безопасности.- Они, конечно, сочувствуют Аргентине, но предпочитают действовать более осмотрительно и спокойно, надеясь, что время работает на них, что делегации, сегодня еще упорствующие и не желаю- щие к ним присоединиться в этом вопросе, через некоторое время будут вынуждены изменить свою позицию под влиянием разви- тия событий, которые все больше и больше будут ослаблять са- мостоятельность разных государств под давлением финансовых, .394
экономических мероприятий, как доктрина Трумэна или план Маршалла. В этой связи я должен коснуться этого вопроса. Выступая на-днях в конгрессе в защиту своего плана, который он назвал планом восстановления Европы, г-н Маршалл старался изобра- зить дело так, будто главная цель этого плана—облагодетель- ствовать Европу, или, как он выразился, европейское сообще- ство, которое должно включать в себя и Западную Германию в качестве одного из устоев международней безопасности. При этом не обошлось без явного извращения фактов, поскольку дело изображалось так, будто бы к западу от линии, на которой во время войны встретились англо-американские войска с совет- скими войсками, европейские государства решают послевоен- ные проблемы без давления со стороны Соединенных Штатов Америки или Великобритании, тогда как европейские государ- ства к востоку от этой линии находятся под воздействием руки чужеземцев. Конечно, всем ясно, о каком чужеземце здесь го- ворил Маршалл. Достаточно ознакомиться, однако, с речью Маршалла в конгрессе от 10 ноября, чтобы убедиться в том, как, в сущности говоря, беззастенчиво правительство Соединенных Штатов Америки собирается обойтись с этим европейским сооб- ществом, опутываемым долларовыми займами, субсидиями и еще больше — обещаниями займов. Г-н Маршалл пока не все еще говорит на этот счет. Но его заявление о том, что Соеди- ненным Штатам придется в Европе выполнить важные функции, для чего будет назначен специальный посланник для Европы, как он сказал, в целях координации разных мероприятий, гово- рит само за себя. Этот посланник для Европы по плану Мар- шалла должен будет наблюдать за тем, чтобы правительство Соединенных Штатов Америки действительно получило от соот- ветствующих европейских стран гарантию того, что помощь, ко- торую оно оказывает, будет эффективно использована для ско- рейшего восстановления Европы. Еще не раскрывается сущность этих гарантий, еще не говорят о том, в чем же будут заключаться эти гарантии, но в чем бы они ни заключались, гарантии есть гарантии. Известно, что гарантией для Шейлока служил фунт человеческого мяса. Таким образом, не европейские страны, а американский посланник для Европы будет определять, что эффективно и что неэффективно в деле восстановления той или иной европейской страны. До сих пор мы считали, что это су- веренное право каждой страны — определить, какие мероприятия эффективны для восстановления хозяйства этой страны, а какие неэффективны. Теперь откровенно заявлено нам 10 ноября, что это будет определять американский посланник для Европы. Можно сказать, что от суверенности этих европейских стран остаются рожки да ножки. Вот что, оказывается, означает ут- верждение Маршалла, что восстановление Европы будет осу- ществляться без экономического и иного давления со стороны 395
Соединенных Штатов. Вот чем пахнет эта так называемая аме- риканская помощь Европе! Об американской помощи Европе специально говорил на днях и сенатор Ванденберг в своем выступлении 3 ноября в Ми- чиганском университете. Сенатор Ванденберг указал на то, между прочим, что Соединенные Штаты не должны игнорировать «соз- нательный риск, на который они должны пойти». Для чего? Для того, чтобы предупредить, как он выразился, «опасность факти- ческого исчезновения черт западной цивилизации, на которых основано наше, т. е. Соединенных Штатов Америки, правление и наш, т. е. Соединенных Штатов Америки, образ жизни». Так в этих словах сенатора Ванденберга раскрывается политический замысел правящих американских кругов, собирающихся оказы- вать Европе эту якобы бескорыстную так называемую экономи- ческую помощь. Именно поэтому в речи сенатора Ванденберга было уделено так много места и расколу организации Объеди- ненных наций на два лагеря, и самовосхвалению по поводу ленд-лиза, и напоминаниям американцам, что «пока мы обсуж- даем вопросы, независимо от того, в каком сердитом тоне про- исходит обсуждение, мы все же не стреляем», и праву «вето», которое для блага США должно быть якобы ограничено, так как этого добивается на Ассамблее американская делегация, с точностью следующая директивам сенатора Ванденберга, нако- нец, безответственным намекам на тех, кто ожидает экономи- ческого краха Соединенных Штатов, с гем якобы, чтобы, как он выразился, покончить со всякой демократией. Все это раскры- вает действительное политическое значение и смысл всего этого плана Маршалла теперь уже гораздо более определенно, чем это было некоторое время тому назад. Поскольку речь идет о том, что с Востока идут нападки на план Маршалла, замышляют покончить со всякой демократией, можно сказать, что, очевидно, по мнению оратора, американские капиталистические монополии и являются надежным оплотом демократии. Но в таком случае остается только пожалеть демократию. Но все это нам уже известно. Мы это уже слышали десятки раз. Но каждый раз мы задаем вопрос: разве такие рассужде- ния видных представителей американских правящих кругов, рассуждения с довольно прозрачными намеками на время, когда не спорят, а стреляют, — это и называется в этих кругах при- зывом к сотрудничеству? Чем же это отличается, позволительно спросить, от угроз и от попыток политической психической атаки? Все это нельзя упускать из виду при обсуждении вопроса о принципе единогласия. Мы видим, что делегация Соединенных Штатов Америки заявляет, по существу, что она сейчас не го- това поддерживать аргентинское предложение. Она предлагает меньшее: ограничить применение правила единогласия тем, что говорится в Уставе, за исключением VI главы, которая преду- сматривает мирные способы разрешения споров в Совете без- ЗС6
опасности и ситуаций, угрожающих миру и безопасности наро- дов, а также за исключением вопросов, касающихся приема новых членов. Вот здесь, в этой области, Соединенные Штаты Америки предлагают не применять в Совете безопасности пра- вила единогласия. Но эти мероприятия США не предлагают проводить уже сейчас, в данное время. Г-н Даллес уверял пер- вый комитет, — он повторил это здесь сегодня, — что задача достаточно сложна, чтобы ее сразу решить, что поэтому полезно пока заняться изучением этой проблемы. Он уверял, что данная сессия не может сейчас заняться таким изучением, так как это потребует много времени, и поэтому настаивал на передаче этого изучения в межсессионный комитет^ правда, оговорив, что, если советская делегация будет возражать, он готов пойти на комитет ad hoc. Но это, так сказать, компромиссное предложе- ние нельзя не рассматривать, как тактический маневр, который преследует цель продемонстрировать якобы уступчивость Соеди- ненных Штатов Америки, которые, видите ли, хотят и готовы даже пойти на учреждение комитета ad hoc. Но, как показал затем ход событий в первом комитете, США вовсе и не думали уступать, предлагая этот специальный комитет «ad hoc». Дело в том, что они заранее были уверены, что советская делегация не пойдет ни на какой специальный комитет «ad hoc», ни на вообще какой-нибудь комитет, цель которого, в конце концов, подготовить организацию Объединенных наций к той хирурги- ческой операции, о которой мечтает наш хирург — аргентинский делегат А рее. Ведь, несомненно, не для того создавался межсессионный комитет, чтобы не использовать его, этот очень удобный инстру- мент большинства, особенно после того, как в этот комитет не вошли СССР и ряд других государств, — не использовать его для таких острых политических целей, как отмена правила единогласия. Явно стремясь усыпить внимание противников какого бы то ни было пересмотра Устава и тем более отмены принципа едино- гласия, г-н Даллес в первом комитете — и это он сделал также и сегодня—старался изобразить дело так, что речь идет не об изменении этого принципа единогласия, а об изменении прав применения этого принципа. Дело, оказывается, в том, если послушать г-на Даллеса, что со времени Сан-Франциско изме- нился, как он выразился в первом комитете, политический ас- пект этого вопроса. Кроме того, оказывается, принцип едино- гласия не достиг своей цели и привел, как он сказал, к разно- гласиям. Поэтому в Устав и, в частности, в статью 27-ю, необ- ходимо внести поправки. Г-н Даллес требовал рассмотреть этот вопрос на более широкой основе, учитывая позицию других го- сударств, но отложив рассмотрение этого вопроса по существу на следующую сессию. Вся его речь на первом комитете, когда я слушал его, мне очень напоминала льстивые речи лисы, расхва- 397
ливавшей в известной басне ворону, державшую во рту кусочек сыра. Остается только подождать, чтобы ворона по своей во- роньей наивности каркнула и выпустила сыр из клюва, а хитрая лиса сумеет уже потом справиться с ним, как нужно. Свой поход против правила единогласия Соединенные Штаты, Великобритания, Австралия и некоторые другие страны изображают как поход не против принципа единогласия, а про- тив злоупотребления этим принципом. Это тоже не новый прием, господа! Этот прием рассчитан на то, чтобы обмануть колеблющихся, политически их обмануть и перетащить на свою сторону. Кто же, в самом деле, будет отстаивать всякие зло- употребления, кто же, в самом деле, не согласится на то, что должны быть приняты меры, чтобы не было таких злоупотребле- ний? Разве, таким образом, под таким соусом, под лозунгом борьбы против злоупотреблений не легче добиться того, чтобы сначала было ограничено правило единогласия, а потом, как сказал аргентинский представитель, и вовсе ампутировано? Хи- рурги для этого налицо. Вот как мы, советская делегация, рассматриваем всю эту затею, результатом чего явилась резолюция первого комитета, которая является не чем иным, как походом против правила единогласия. Сейчас этот поход идет, как я показал, или старался, во всяком случае, показать, под знаком борьбы якобы со зло- употреблением этим правом, причем это злоупотребление припи- сывается, конечно, Советскому Союзу, поскольку Советский Союз в ряде случаев вынужден был воспользоваться этим пра- вом, вынужден был воспользоваться им для того, чтобы пред- отвратить принятие большинством членов Совета безопасности несправедливых и неправильных решений 2. Не злоупотребление своим правом, а защита правого дела Я хотел бы несколько подробнее разобраться в этом деле, ибо здесь содержатся уже обвинения не только самого принципа единогласия, но и тех, кто является наиболее последовательными и решительными защитниками этого принципа, как мы говорили, являющегося в свою очередь защитою прав народов и их инте- ресов, защитою меньшинства против произвола большинства. С этим не мог не согласиться в первом комитете даже аргентин- ский представитель. В самом деле, что мы имели в тех случаях, когда применялось «вето», — злоупотребление правом «вето» или защиту правого дела при помощи этого правила единогла- сия? Известно, что за истекшее время Совет безопасности рас- смотрел ряд вопросов большого политического значения. Значи- тельную часть этих вопросов Совет безопасности рассматривал по нескольку раз, поскольку большинство членов Совета на- стойчиво добивалось проведения своей линии, не встречавшей 398
единодушной поддержки всех членов Совета. Такие вопросы, как испанский, как вопрос об инциденте в проливе Корфу, рас- сматривались Советом по два раза. Вопрос о положении-на се- верных границах Греции рассматривался три раза, вопрос о приеме новых членов в ООН рассматривался даже десять раз. Таким образом, советская делегация применила так называе- мое «вето» 17 раз по трем вопросам. Все эти 17 раз были повто- рением первых трех раз. Ничего нового сюда не прибавлялось, Если, таким образом, эти вопросы провокационно ставить в Со- вете безопасности 170 раз, а не 17 раз, то 170 раз пришлось бы применять самое «вето», ибо дело шло об одних и тех же предло- жениях, с которыми советский представитель не был согласен. Во всех случаях применения «вето» представитель Союза Советских Социалистических Республик действовал совершенно правильно, так как он не был в состоянии присоединиться к по- зиции большинства членов Совета безопасности, поскольку эта позиция не оправдывалась ни конкретными, фактическими об- стоятельствами данного дела, ни теми морально-политическими соображениями, которые могли бы быть положены в основу ре- шения, предлагавшегося большинством. Я не могу, разумеется, разбирать все эти случаи, но позвольте на некоторых из них остановиться для того, чтобы рассеять эти совершенно непра- вильные, я бы сказал, клеветнические утверждения о том, что Советский Союз неосновательно применял правило единогла- сия, пользовался этим правилом единогласия и применял право, принадлежащее ему и вытекающее из этого правила, для того, чтобы тормозить работу Совета безопасности. Это — клевета! Советский Союз в Совете безопасности последовательно приме- нял предоставленное ему право в случаях, которые были доста- точно серьезными для того, чтобы это право применить. Я вам назову только несколько примероз. Испанский вопрос. Известно, что Советский Союз при не- скольких голосованиях по этому вопросу высказывался против решений большинства — решений, которые по существу своди- лись к тому, чтобы оправдать франкистский режим, потому что решения, которые предлагались в Совете безопасности по испан- скому вопросу, были не чем иным, как выражением покрови- тельственного и снисходительного отношения к Франко. Для того, чтобы это было яснее, я просто обращу ваше внимание на то, что происходило на этой Ассамблее, когда некоторые деле- гаты выступали с открытой защитой Франко — тот же арген- тинский представитель. И вот представьте себе, каково же должно было быть положение советского представителя в Со- вете безопасности, когда предлагались резолюции, являвшиеся, в сущности говоря, поощрением франкистского режима? Ко- нечно, Советский Союз должен был возражать и раз и два, и если бы этот вопрос ставился 22 раза, то все 22 раза Советский Союз применял бы свое право, предоставленное ему Уставом. 399
Не для того мы подписывали Устав, не для того мы входили в организацию, чтобы приспособляться к обстоятельствам, отбра- сывая в сторону борьбу за принципиальную политическую ли- нию. Мы вошли сюда для того, чтобы отстаивать те принципы, которые выражены в Уставе, но франкистский режим несовме- стим с этими принципами, но те предложения, которые вноси- лись по испанскому вопросу в Совете безопасности и всякий раз натыкались на сопротивление советского представителя, — не- совместимы с духом и принципами основ, на которых построен Устав нашей организации и сама наша организация. Есте- ственно, что Советский Союз голосовал против резолюции, и он был прав, и эту его правоту подтвердила прошлогодняя сессия Генеральной Ассамблеи, когда она 13 декабря 1946 года при- няла резолюцию, которая осуждает франкистский режим, чего никогда не осмеливался сделать Совет безопасности, и рекомен- дует отозвать из франкистской Испании послов и посланников демократических стран. Демократические страны это сделали. Некоторые страны, претендующие на то, что они демократиче- ские страны, этого не сделали, наоборот, усилили свои связи с Франко, усилили свое дружественное, сердечное с ним отно- шение. Кто же был в этом случае прав? Советская делегация, которая боролась в Совете безопас- ности против принятия гнилых, компромиссных, сомнительных и покровительствующих режиму Франко резолюций — Советский Союз и Генеральная Ассамблея, которая 13 декабря приняла серьезную, политически важную, ответственную резолюцию про- тив режима Франко с категорическими рекомендациями, кото- рые шли в направлении осуждения этого режима, т. е. когда Ассамблея стала на позицию, которую защищал, пользуясь пра- вилом единогласия, так называемым «вето», советский предста- витель в Совете безопасности. Возьмем другой случай применения «вето». Это о приеме новых членов. Советский Союз твердо отстаивает свою позицию, которая, мне кажется, достаточно ясна. СССР возражает, с одной стороны, против приема в организацию Объединенных наций таких государств, как Эйре, Португалия, Трансиордания и Австрия, по разным, неодинаковым мотивам, и, с другой сто- роны, настаивает на том, чтобы одновременно и на равных осно- ваниях были приняты в организацию Объединенных наций пять бывших сателлитов Германии, не одна Италия, которую хотят вырвать из общей суммы всех пятерых, а чтобы все пять были приняты одновременно и на равных основаниях, — и Италия, и Румыния, и Болгария, и Венгрия, и Финляндия. А не так, чтобы вырвать Италию с одного конца, Финляндию — с другого конца, — принять их в организацию Объединенных наций, а остальных трех не принимать, приписывая им совершенно без всяких оснований такие качества, которых они не имеют, и вы- 400
двигая эти надуманные мотивы против возможности принятия этих государств в организацию Объединенных наций. Мы говорим, что такие государства, как Эйре и Португалия, в организацию Объединенных наций нельзя принимать, потому что они не отве- чают требованиям статьи 4 Устава. Об этом здесь уже мы гово- рили подробно, и я не могу, конечно, все это сейчас повторять. Мы утверждаем, что все поведение Эйре и Португалии во время второй мировой войны, — вся их внешняя политика была на- правлена не в интересах Объединенных наций, боровшихся с гитлеровской Германией, а была направлена на пособничество гитлеровской Германии. Разве не факт, что Ирландия,—эти ворота Европы в Атлантический океан, — была правительством де Валера закрыта на замок для того, чтобы не допустить при- бытия из Соединенных Штатов Америки снаряжения и войск для помощи Великобритании, для борьбы против гитлеровской Германии, для того, чтобы разгромить этот очаг фашизма в Европе, для того, чтобы освободить Европу от фашистского ига, как это было условлено между руководителями трех государств еще в Ялте в резолюции об освобождении Европы? Разве не факт, что в Дублине в течение всей войны сидели германские разведчики благодаря покровительственному отношению Эйре к Германии и Италии и с большим удобством для себя осущест- вляли отсюда немецкий шпионаж на всех Британских островах. А теперь нам говорят, что Ирландия (Эйре) — это миролюбивая страна, и что ее нужно принять в состав ООН и выдать, таким образом, ей патент на миролюбие. В значительной степени аналогичное положение мы видим и в отношении Португалии. Так называемый нейтралитет Порту- галии, под маской которого Португалия неизменно оказывала во время войны содействие гитлеровской Германии в ее борьбе против демократических стран, достаточно характеризует это государство. Известно, что ведь через Португалию шел вывоз испанских цветных металлов, направлявшихся в страны гитле- ровского блока. Португалия в течение почти всей войны не да- вала возможности союзникам пользоваться портами Азорских островов, как базами для воздушных сил и для военного флота, что особенно было важно на известных этапах войны. Лишь когда судьба Германии была уже решена, Португалия согласи- лась предоставить союзникам возможность пользоваться своими портами. И вот за эти заслуги Португалии перед гитлеровской Германией, за эти заслуги португальского правительства в войне, которую навязали миру гитлеровские разбойники, теперь, очевидно, и предлагают принять Португалию в организацию Объединенных наций и выдать ей патент на миролюбие. Советская делегация не могла согласиться и не может согла- ситься с такого рода предложением, ибо это есть грубейшее на- рушение и издевательство над принципами Устава, требующими борьбы против фашизма во всех видах. Не может советская де- 26 А Я. Вышинский 401
легация сидеть рядсш с Португалией, которая не смыла со "своих рук еще крови, пролитой испанской «голубой дивизией» в СССР, и которая поддерживает дружественные отношения с франкистской Испанией. Не может советская делегация пойти на такие компромиссы. Вот, г-н Макнейл, где начинается дей- ствительная торговля лошадьми — horse trading. Своими прин- ципами советская делегация не поступится, как никогда не по- ступалась. Нам теперь говорят: вы злоупотребляете правом «вето». Но, господа, если позиция Советского Союза и наложение «вето» по испанскому вопросу, по вопросу о приеме в нашу организацию и Ирландии и Португалии — пособников фашистов в мировой войне, врагов не наших врагов, а врагов наших друзей, — если вы это называете злоупотреблением правом «вето», то позвольте спросить, что же тогда правильное применение правила «вето»? Возьмем еще один пример — инцидент в проливе Корфу. Когда в Совете безопасности было выдвинуто обвинение против Албании в подрыве английских миноносцев в проливе Корфу, советская делегация возражала против такого обвинения. Совет- ская делегация действовала так потому, что этот инцидент в про- ливе Корфу изображался тенденциозно вопреки фактам. Англий- ские представители игнорировали действительные факты. Они стремились во что бы то ни стало обвинить Албанию вопреки фактам. Могли ли мы пойти на соучастие в этом деле? Нет, не могли. Мы в целом ряде случаев, не будучи согласны с большинством и имея полное формальное юридическое право применить так называемое «вето» в Совете безопасности, не при- менили его. Здесь отметил г-н Пароди, французский делегат, что советская делегация взяла на себя инициативу толкования воз- держания не как «вето», хотя и для этого имеются достаточные юридические основания, чтобы облегчить решение некоторых вопросов. Но это советская делегация допускает по вопросам, которые не затрагивают принципов, составляющих сущность работы нашей организации, и уничтожив которые, мы уничто- жим моральное лицо самой нашей организации. Организация, построенная на практике оппортунистического приспособления одной делегации к другой, на кулуарных всякого рода соглаше- ниях, на кулуарной торговле (что справедливо осуждается), на готовности пожертвовать принципами со стороны одних, если го- товы пожертвовать своими принципами другие; организация, опи- рающаяся на такую политику, — это мертвая организация. Это — не поле битвы за право и правду, а это кладбище, где покоятся под тяжелыми могильными плитами великие принципы демократии и права. Советская делегация не пойдет, не станет на такой путь, всегда оставаясь последовательным сторонником тех принципов, которые мы записали в Уставе нашей орга- низации. 402
Перехожу к инциденту в проливе Корфу. Я назову вам не- сколько фактов, которые отрицать никому не следует потому, что их отрицать нельзя, и вы должны будете тогда сказать — правом «вето» было злоупотребление или нет со стороны совет- ской делегации тогда, когда она при наличии фактов не могла присоединиться к резолюциям, которые обвиняли Албанию в преступлениях, не совершенных ею. Вот первый факт. Существует так называемая средиземно- морская коллегия по тралению мин. В обязанности этой среди- земноморской коллегии по тралению мин входит очистка от мин водных пространств Средиземноморского бассейна. Известно, что в числе этих водных пространств имеются территориальные воды Албании. Не естественно ли было предоставить Албании право принять участие в протраливании своих собственных вод для очистки от мин на равных основаниях с другими суверен- ными государствами? А между тем, что получилось? Средиземно- морская коллегия по тралению мин отказала Албании в ее праве участвовать и в комиссии и в тралении этих самых мин. И больше того, средиземноморская коллегия возложила обязанность тра- лить от мин территориальные воды Албании на кого? На Гре- цию. Это все равно, как если бы поручили, скажем, кошке за- ботиться о здоровье и благополучии мышки. Вы знаете отноше- ния, которые существуют между Грецией и Албанией. И в этих условиях говорят: Греция будет очищать албанские воды от мин, но не Албания. Почему? Потому, видите ли, что у Албании нет минных тральщиков. Однако позвольте уже самой Албании орга- низовать свою работу так, как она сочтет это нужным. Занять ли у кого-нибудь эти тральщики, купить ли у кого-нибудь эти тральщики. Но как же можно Албанию лишить права в своих собствен- ных территориальных водах тралить эти воды от мин? А между тем, так именно и было. Албанский представитель и советский представитель в этой средиземноморской коллегии несколько раз требовали допустить Албанию к протраливанию своих собственных вод от мин наравне с другими государствами, участвующими по этому соглашению в средиземноморской ко- миссии по тралению мин. Это систематически отклонялось бла- годаря настояниям Великобритании и Греции. Второй факт. В албанских водах, как у себя дома, хозяйни- чают разные иностранные суда. Так, например, 15 марта 1947 года от берегов Италии прибыло к берегам Албании судно без всякого разрешения и даже предупреждения албанского правительства. Таким образом, суверенитет албанских терри- ториальных вод постоянно и систематически нарушался англий- скими и греческими судами, о чем также существуют доку- менты. Не очевидно ли, что при таких обстоятельствах албан- ское правительство никак не может нести ответственность за то/ что делается в его территориальных водах и, в частности, в про- о«* 403
ливе Корфу. Следовательно, Албания не могла нести ответ- ственность ни за какие инциденты, какие могли бы здесь быть, следовательно, и за инцидент, который был 22 октября с двумя английскими миноносцами. Третий факт Мы имеем экспертизу французского эксперта, которая полна всякими противоречиями, на что уже указывал в свое время мой коллега Громыко в Совете безопасности. Я называю этот факт к сведению тех, кто захотел бы познако- миться с этим делом. Четвертый факт. Заявление колумбийского представителя г-на Сулета, что нет фактов, на основании которых можно было бы сделать, не допуская сомнений, выводы, что именно Албания поставила мины или знала, что мины поставлены, в чем ее обви- няют. Между тем, это обвинение до сих пор служит основным препятствием для приема Албании в ООН. Наконец, пятый факт, и еще более важный, относится к во- просу о фарватерах в проливе Корфу. Известно, что английские власти без предварительной консультации с Албанией неодно- кратно переносили фарватер протраленных вод с одного места на другое, углубляясь в албанские территориальные воды и грубо, таким образом, нарушая суверенитет Албании. Я не могу не отметить такой значительный факт, как то, что фарватер, в котором подорвались два английских миноносца 22 октября 1946 года, не совпадает с тем фарватером, который был про- трален и о котором упоминает английская нота от 9 декабря 1946 года. Этот факт указывает, что английские корабли забра- лись не туда, где было безопасно плавать, что они забрались в албанские воды, которые не были показаны как протраленные, и, следовательно, сами взяли на себя риск плавания в этих водах. Да разве таких случаев, — и это шестое соображение, — разве таких случаев подрыва судов в водах, которые были объяв- лены протраленными и свободными от мин, — не было в других местах, разве это был единственный случай. Я напомню, что 26 июля 1946 года на протраленном англичанами фарватере в районе Дьеппа подорвалось французское судно «Компьен». Я напомню, как 26 августа 1945 года на протраленном фарватере в районе острова Вальхарем, за траление которого несла ответ- ственность Бельгия, подорвалось на мине голландское судно «Христиан Хисченс». Я напомню, что за время с 8 мая 1945 года по 31 августа 1946 года в европейских водах на минах подорва- лось не больше, не меньше, как 196 кораблей разных националь- ностей, причем на фарватерах, которые были объявлены офи- циально протраленными от мин, т. е. безопасными для плавания, подорвалось не больше, не меньше, как 30 судов. Но ведь ни в одном случае никому не пришло в голову обви- нять бельгийское правительство или обвинять английское правительство, когда дело касалось голландского судна, или фран- 404
цузского судна, или каких-либо других, в том, что они совер- шили преступление против человечности, как было сформули- ровано в Совете безопасности обвинение против Албании. Вы только обратите внимание на эти факты, и вам станет совер- шенно ясно, что вся эта история с ответственностью Албании за якобы совершенные ею преступления против человечности яв- ляется искусственной, что это обвинение продиктовано нездоро- выми политическими тенденциями. Естественно, что советская делегация, Советский Союз не могли голосовать за такое пред- ложение. Я мог бы привести целый ряд фактов, которые проходили через Совет безопасности, где советская делегация, пользуясь предоставленным ей ст. 27 Устава правом, возражала против несправедливых, незаконных, необоснованных, фиктивных, искус- ственных, ложных обвинений, выступая в защиту малых демо- кратических стран, потому что они не могли защищаться так, как может защитить их великая держава, применяя право «вето». Но я ограничусь только сказанным. Мы обязаны, по крайней мере, представить убедительные аргументы, если не выиграть в голосовании, ибо, как сказал уже здесь югославский предста- витель: «У меньшинства — аргументы, у большинства — голоса». Но как же можно при таком положении вещей говорить о зло- употреблении правом, выраженным в 27-й статье? Разве не де- лает грубой ошибки, например, премьер-министр Великобритании г-н Эттли, который на днях в палате общин заявил, что «вето» использовалось в Совете безопасности в ущерб Совету безопас- ности, что оно использовалось, видите, по «пустяковым делам»« по «пустяковым вопросам», что в результате это сводит к нулю уважение, как сказал г-н Эттли, достоинство и полномочия Совета безопасности! Разве это не является грубой ошибкой, свидетельствующей о совершенно неправильном представлении о фактическом положении вещей. Я должен указать на опреде- ленные политические тенденции в американских и английских руководящих кругах по отношению к так называемому праву «вето», — тенденции, которые заключаются в том, чтобы опоро- чить это право «вето». Оказывается, если послушать этих руководителей, советские представители в Совете безопасности применяют «вето» по «пу- стяковым» делам. Оказывается, что поощрение фашистского ре- жима Франко — это пустяковое дело; что принятие в ООН фа- шистских пособников — Эйре и Португалии — пустяковое дело; обвинение Югославии, Болгарии и Албании в агрессивных наме- рениях, от чего вынуждены были отказаться теперь, по крайней мере, в открытой форме, даже авторы этих обвинений, — это пустяковое дело; обвинение Албании в преступлении против человечности — это пустяковое дело. Ну, знаете, если все это пустяковые дела, то при такой тен- денциозности теряется способность различать дела пустяковые 405
и дела серьезные. С такой позицией нельзя согласиться, так как она опирается на ложные основания, что не может не привести, разумеется, и к ложным выводам. Вот так обстоит дело с обви- нениями в злоупотреблении так называемым правом «вето». Никаких злоупотреблений нет! Если говорить о злоупотребле- нии, то надо говорить о злоупотреблении своим правом со сто- роны большинства, атакующего меньшинство. Именно большин- ство злоупотребляет своим положением, стараясь опорочить по- зиции меньшинства, заклеймить позиции тех, кто якобы зло- употребляет правами, предоставленными Уставом. Все, что я сказал, я убежден в этом, всякому беспристраст- ному человеку достаточно убедительно покажет, что действи- тельно собой представляет право «вето», как подлинное орудие в защите прав меньшинства и прав любого государства в пра- вом деле, как несправедливы обвинения в злоупотреблении этим правом и как в действительности это обвинение приводится только для того, чтобы открыть лазейку для ликвидации этого права, неудобного для сколоченного большинства, занимающего на Ассамблее господствующее положение. Да разве вчерашнее голосование по южноафриканскому вопросу не говорит, какие тенденции здесь преобладают, когда в Ассамблее не нашлось достаточно голосов для осуждения южноафриканской дискри- минационной политики против индийцев. Вы хотите, чтобы мы были с этим согласны? Не будет этого и не может быть, потому что здесь нарушены основные принципы организации Объединенных наций. 3. Принцип единогласия — основа международного сотрудничества Организация Объединенных наций призвана поддерживать международный мир и безопасность, принимать эффективные меры в этих целях, развивать дружественные отношения между нациями на основе принципа равноправия и самоопределения народов, осуществлять международное сотрудничество на основе принципа равноправия и самоопределения народов, быть цент- ром для согласования действий наций в достижении общих целей. Для достижения этих целей Устав указывает надлежащий путь и надлежащие средства. Он говорит об уважении прин- ципа суверенного равенства всех членов организации; говорит об обязанности добросовестно выполнять принятые на себя по Уставу обязательства. В этой связи мы должны особо подчеркнуть обязательства, возложенные на Совет безопасности, который, по выражению статьи 24-й Устава, несет главную ответственность за поддержа- ние международного мира и безопасности, действуя при этом не 406
только как Совет безопасности — 11 членов, — но действуя, как говорится в этой статье, от имени всех членов организации. Это — высокая обязанность и большая ответственность. Созна- ние всей важности такой ответственности и вызвало необходи- мость установить такую процедуру решения вопросов в Совете безопасности, которая в максимальной степени обеспечивала бы правильное функционирование механизма Совета безопасности. Именно это и вызвало необходимость возложить на Совет без- опасности чрезвычайные полномочия, и эти чрезвычайные полно- мочия, возложенные на Совет безопасности, потребовали, чтобы постоянные члены Совета безопасности, которых покойный прези- дент Рузвельт в свое время назвал «главными хранителями мира», — чтобы они взяли на себя — как он говорил — «мораль- ное руководство и чтобы они действовали во всех решениях Совета согласованно, не подвергая опасности свои жизненные интересы». Так писал покойный президент США Рузвельт маршалу Сталину в послании от 14 декабря 1944 года. Он указывал, что постоянные члены Совета безопасности должны действовать, никоим образом не нарушая основного принципа единогласия во всех решениях Совета, затрагивающих их интересы, и что вели- ким державам должна быть предоставлена специальная роль в деле сохранения мира при помощи силы. Эта же позиция, как известно, была подтверждена и в американском заявлении в Ялте 7 февраля 1945 года и спустя четыре месяца после этого на конференции в Сан-Франциско в заявлении от 7 июня четы- рех приглашающих правительств, о котором г-н Даллес сказал в первом комитете, что это заявление не является соглашением и еще менее является соглашением, связывающим на продолжи- тельное время. Позиция Даллеса, конечно, не есть его личная позиция. Это позиция американской делегации, которая тоже выражает собою не свою позицию, а позицию американского правительства. Эта позиция, с нашей точки зрения, абсолютно неправильна, ибо как обязательство, взятое на себя в свое время президентом Рузвельтом от имени Соединенных Штатов Америки, так и те заявления, которые были официально сделаны на промежутке всего этого времени от 1944 года по 1945 год представителями Соединенных Штатов Америки, — не выра- жение личных мнений, а подтверждение обязательств, кото- рые были взяты на себя Соединенными Штатами Америки. Отказываясь теперь от этих обязательств, хотят нам преподнести «вето», как отсутствие обязательств, выступает Даллес со своим рискованным лозунгом: «Не будет возврата к Ялте, Потсдаму и Тегерану». О чем это говорит, как не о желании ликвидировать эти обязательства, которые были приняты в свое время, но кото- рые теперь уже неудобны, не соответствуют новому курсу, потому что, конечно, при жестком курсе не могло бы быть тех обяза- тельств, какие взяло на себя правительство Соединенных Штагов 407
Америки, искавшее дружбы и сотрудничества с Советским Сою- зом и с другими демократическими странами. Наоборот, отказ от таких обязательств вполне естественен, когда ищут повода отказаться от сотрудничества, подорвать самую основу сотруд- ничества. Какие основания были у представителя американской деле- гации говорить, что это заявление не является связывающим? Никаких. С таким заявлением Даллеса нельзя согласиться, так как за- явлением 7 июня 1945 года четыре приглашающие державы, по существу, подтвердили принятые на себя в Ялте обязательства действовать на основе правила единогласия и выразили при этом уверенность, что это правило отвечает реальным интересам договаривающихся сторон и реальным интересам всей ООН. Поэтому соглашение 7 июня, которое так третируется сейчас представителем Соединенных Штатов Америки, нельзя рассмат- ривать как никого ни к чему не обязывающий документ. Наобо- рот, это очень важный документ, который проливает, притом полный, свет на то значение, которое учредители ООН прида- вали принципу единогласия, как основному принципу, на кото- ром должна стоять организация Объединенных наций. Я позволю себе напомнить некоторые места из этого заявле- ния. Они, может быть, лучше моих слов, я не сомневаюсь, что лучше, чем мои слова, покажут, насколько неосновательно было говорить о том, что этот документ ничем никого не связывает, по крайней мере, на продолжительное время. Обратите внимание на четвертый пункт этого заявления, где говорится: «Решения и дей- ствия Совета безопасности могут иметь крупные политические последствия и могут даже положить начало цепи событий, которые могут в конце концов потребовать, чтобы Совет безопасности, выполняя свои обязанности, предпринял меры принуждения, пре- дусмотренные в разделе «В» главы VIII. Это соответствует нынешней главе VII. И дальше: «Эта цепь событий начинается тогда, когда Совет решает произвести расследование или опреде- ляет, что пришло время обратиться к государствам с призывом разрешить их... разногласия или сделать сторонам рекомен- дации». •В пункте пятом заявления говорится: «Решение сделать рекомендацию, даже когда все стороны просят об этом, или при- звать стороны, участвующие в споре, выполнять обязательства, предусмотренные в настоящем Уставе, может быть первым ша- гом в направлении действия, от которого Совет безопасности может уклониться только с риском не выполнить лежащие на *нем обязанности». В пункте седьмом говорится, что ялтинская формула голо- сования, т. е. правило единогласия, не предоставляет постоян- ным членам никакого нового права, а именно права «вето», ко- торым постоянные члены Совета Лиги наций всегда обладали. 408
В этом пункте подчеркивается, что предложенная формула о принятии в Совете безопасности решений большинством 7 чле- нов делает деятельность Совета менее подверженной обструкции, чем это было в Лиге наций, правила которой предусматривали полное единогласие. Вы видите эти пункты — 4, 5 и 7. Вы видите, на какую гро- мадную принципиальную высоту они в этом заявлении подняли вопрос о правиле единогласия. Вы видите, что они сформулиро- ваны с исключительной тщательностью и точностью, определяя к тому же не только ближайшие цели, ближайшие последствия того или другого шага, который предпринимает Совет безопас- ности, но и отдаленные звенья той цепи событий, которые неиз- бежно могут развернуться впоследствии в связи с принятием Советом безопасности того или иного решения. В заявлении 7 июня 1945 года далее говорится, что даже ре- шения о том, чтобы назначить расследование какого-нибудь факта,—о чем, между прочим, у нас в обсуждении вопроса о межсессионном комитете говорили так, как будто это ничего не значащая функция или, во всяком случае, значащая очень мало, функция, которая принадлежит, дескать, каждому вспомогатель- ному органу, что, конечно, абсолютно неправильно,— что, даже принимая решение произвести какое-то расследование, Совет безопасности должен учитывать все те последствия, которые могут проявиться впоследствии, к чему Совет безопасности дол- жен быть готов, чтобы его первое решение не превратилось в... бумажку, как очень часто мы это наблюдаем с рекомендациями Генеральной Ассамблеи. Как можно видеть, четыре приглашающие державы исходили, устанавливая правило единогласия, из чрезвычайкой ответствен- ности за дело поддержания мира и безопасности, которое лежит на великих державах, располагающих для осуществления ука- занной цели необходимыми материальными средствами, органи- зационными возможностями и военными силами. В этом заявле- нии приглашающие державы исходили из трезвого учета реаль- ной обстановки. Это отчетливо сказалось особенно в следующем пункте 9, в котором указывается, что ввиду основной ответствен- ности постоянных членов от них нельзя ожидать, при настоящих условиях, существующих в мире, чтоб& они приняли на себя обя- зательства действовать в таких серьезных делах, как поддержа- ние международного мира и безопасности, в соответствии с ре- шениями, с которыми они не согласны. «Поэтому, — говорится в -этом пункте, — для того, чтобы принятие решений Советом безопасности по большинству голосов- было возможным, един- ственным практияным методом будет предусмотреть в отношении непроцедурных решений единогласие постоянных членов плюс совпадающие голоса, по крайней мере, двух непостоянных членов». Отсюда был сделан, естественно, и правильный вывод. В заяв- 409
лении говорилось: «По всем этим причинам четыре приглашаю- щих правительства согласны с ялтинской формулой и представ- ляют ее этой конференции как необходимую для того, чтобы была создана международная организация, через которую миро- любивые нации могут наиболее эффективно нести их общую от- ветственность за поддержание мира и безопасности». Теперь это соглашение четырех держав представитель США пытается дезавуировать. Мы не можем это объяснить не чем иным, как попыткой расчистить дорогу к отказу от выполнения обязательств в отношении правила единогласия, которое принято было на себя в свое время правительством Соединенных Штатов Америки. Вполне понятно, что когда в том же 1945 году в коми- тете по иностранным делам сената Соединенных Штатов Аме- рики был задан государственному секретарю США Стеттиниусу вопрос: что произойдет, если один из пяти постоянных членов использует правило единогласия, чтобы остановить принудитель- ные действия против себя самого, — тогдашний государственный секретарь США ответил: «Если одна из этих наций когда-либо пойдет по пути агрес- сии, результатом будет еще большая война, безразлично, каковы будут постановления о членстве и голосовании в Совете безопас- ности. Устав не предоставляет великим нациям каких-либо прав, которыми они не обладают уже в действительности, и без Устава власть этих наций поддерживать или нарушать мир уже суще- ствует. Устав делает лишь то, что налагает особую, связывающую обязанность на великие нации, обязанность использовать власть, которая в их руках, вместе и в согласии для мира, а не порознь для войны». Стеттиниус в своем докладе выразил мнение всей делегации США, что требование единогласия пяти постоянных членов с га- рантиями, которые были предусмотрены, не только существенно для успеха ООН в ближайшие годы, но что это требование приз- нает и подтверждает полномочие, которое, по мнению большин- ства американцев, США должны иметь ввиду большой ответ- ственности, которую они неизбежно должны принять на себя для поддержания мира. Правило единогласия, говорил тогда тогдаш- ний государственный секретарь, есть вырах<ение этой специаль- ной обязанности и соответствующей ответственности. Поскольку сейчас все более и более настойчиво раздаются голоса против суверенности государств, против суверенного равенства народов, о чем категорически говорится в Уставе, не лишне напомщпъ, что в докладе тогдашнего государственного секретаря Соединенных Штатов Америки был дан отпор такого рода тенденциям, хотя и менее категоричным и определенным, чем это имеет место на нынешней Ассамблее. В этом американ- ском документе можно прочесть следующее: «Генеральная Ассамблея — не законодательный орган. Это международное собрание представителей суверенных наций. 410
Поэтому голосование по важному вопросу едва ли будет иметь место до исчерпания всех средств соглашения, обычных при пере- говорах между нациями с целью достичь общей точки зрения». Здесь нужно, конечно, отметить отличие этого правила — этого принципа от той практики, которая у нас ведется уже второй год. Мы видим, как эта практика и этот принцип расходятся между собой на деле. «Большая часть критики правил о голосовании в Уставе, — говорилось в этом же документе, — возникает потому, что забы- вают, что Объединенные нации не федерация, не мировое госу- дарство и что процедура голосования суверенных членов — наций не может по необходимости рассматриваться на той же базе, как процедура голосования в парламентах Штатов или в конгрессе». Сейчас эта позиция меняется. Сейчас американские представи- тели на деле принимают все меры к тому, чтобы дезавуировать принятые на себя Соединенными Штатами два-три года назад обязательства в отношении принципов единогласия, хотя и ста- раются прикрыть это рассуждениями о том, что дело идет вовсе не об устранении этого принципа, а только об устранении каких-то несуществующих злоупотреблений при применении этого прин- ципа. 4. Право «вето» — не привилегия, а обязанность Некоторые выступавшие в первом комитете по этому вопросу заявляли, что право «вето» является привилегией великих дер- жав, нарушением принципа суверенного равенства всех членов Объединенных наций. Они глубоко заблуждаются. Привилегия, о которой они говорят, в действительности является не привиле- гией, а той особой ответственностью, которую по Уставу органи- зации Объединенных наций члены организации возложили на Совет безопасности, по преимуществу, в лице его постоян- ных членов. Минувшая вторая мировая война показала, что стоит вели- ким державам эта так называемая «привилегия». Это — не при- вилегия, а это положение исключительной ответственности, о котором совершенно правильно говорило американское прави- тельство в 1945 году и от чего представители американского правительства отказываются в 1947 году. Поддерживающие предложение Соединенных Штатов Аме- рики .некоторые делегации живут, очевидно, воспоминаниями о Лиге наций, о том квази-демократизме, который выражался в поголовном> равенстве голосов каждого из членов Лиги наций, независимо от того, каков удельный вес этих государств и дей- ствительно ли они равны друг другу, действительно ли каждое из них равно другому с точки зрения тех реальных возможностей, которыми располагает данное государство в поддержании мира и безопасности, в борьбе против агрессии. Это нужно иметь 4П
в виду. Нельзя смешивать равенство государств с равенством людей. Поэтому говорить о каких-то привилегиях, которые якобы присвоили себе пять великих держав, нарушив, таким образом, якобы принцип суверенного равенства народов и другие демо- кратические принципы, — можно только из явных демагогиче- ских побуждений, не отдавая себе отчета в том, что в действи- тельности является демократией и что является отрицанием демократии. Лига наций весьма кичилась своим демократизмом. Но в дей- ствительности это был лжедемократизм, который в эфемерном, абстрактном равенстве утопил всякую реальную возможность бороться за мир и безопасность народов, а это-то и является прямым отрицанием целей и предпосылок демократии. Ведь не случайно, поэтому, борьба против принципа единогласия пере- плетается с борьбой против демократии. Не случайно, что дело складывается,—это мы видим и на настоящей Ассамблее,— так, что противниками этого принципа единогласия выступают, как правило, те государства, которые проводят политику «сер- дечных отношений» с режимом Франко, в котором нельзя найти даже отдаленного сходства с демократическим государством. Не случайно, что именно те, кто поддерживают Франко, здесь выступают главными противниками правила единогласия. Это не случайно потому, что правило единогласия есть один из устоев демократии и демократизма в работе организации Объединенных наций. Но в данном вопросе, господа делегаты, господин предсе- датель, есть еще одна сторона дела, на которую я считаю необ- ходимым обратить внимание, ибо эта сторона немаловажная. Советский Союз является наиболее последовательным про- водником демократических идей, наиболее последовательным борцом против всяких попыток подменить международное сотруд- ничество на здоровых демократических основах политикой дик- тата и давления при помощи всяких экономических, финансовых и т. п. рычагов. Советский Союз является представителем того направления во внешней политике, которое стремится к укреп- лению международного сотрудничества, к укреплению мира и безопасности народов. Однако это расходится с интересами некоторых других государств и раньше всего Соединенных Шта- тов Америки, внешняя политика которых преследует цели экспан- сии и мирового господства, что находится в противоречии с прин- ципами и целями организации Объединенных наций, ставшей ареной столкновения этих двух противоречивых направлений во внешнеполитических отношениях. Стремление к осуществле- нию этих целей и вызывает в недрах организации Объединенных наций борьбу против самих принципов этой организации, против ее Устава, а следовательно, и претив того сотрудничества, кото- рое не может осуществляться иначе, как на основе Устава и при наличии полного и безусловного уважения к щзадццщам» выра- жением в Уставе. 412
Делегация США доказала всей своей деятельностью на этой Ассамблее, что она пренебрегает этими принципами и самим Уставом. Она доказала это тем, что явилась инициатором и за- стрельщиком на этой сессии многочисленных нарушений Устава путем таких предложений, как учреждение межсессионного комитета, призванного сыграть роль одного из главных органов организации Объединенных наций, но замаскированного под вспомогательный орган; как принятие решения о назначении комиссии по греческому вопросу, явно нарушающего принцип суверенного равенства народов, провозглашенный Уставом; как нарушение статьи 23 Устава и принципа избрания в Совет без- опасности непостоянных членов, связанное с ожесточенным сопро- тивлением со стороны англо-американского блока во главе с США избранию в Совет безопасности представителя Украинской Со- ветской Социалистической Республики; как рекомендация по ко- рейскому вопросу, противоречащая договоренности великих дер- жав по поводу Кореи, включение в повестку вопроса о «вето» и передача этого вопроса на рассмотрение межсессионного коми- тета; произвольная рекомендация с обращением к Международ- ному суду по поводу толкования четвертой статьи Устава, явно противоречащая Уставу; произвольная и политически тенденци- озная рекомендация Совету безопасности по поводу принятия в организацию Объединенных наций таких государств, как Эйре, Португалия, Трансиордания, Австрия и других. Вот далеко не полный перечень тех актов Ассамблеи, пред- принятых на этой сессии по инициативе делегации Соединенных Штатов Америки и под прямым их давлением. Эти акты изобли- чают действительных виновников подрыва международного сотрудничества, подрыва организации Объединенных наций. Между тем, представители США, как, например, сенатор Остин, обвиняют СССР в подрыве Устава организации Объединенных наций, заявляя, что отказ Советского Союза участвовать в ко- миссиях, созданных с нарушением Устава, подрывает основные устои и все здание Устава Объединенных наций. Вот уже поистине валят с больной головы на здоровую В действительности, основные устои организации Объединен- ных наций подрывает не отказ от участия в незаконно созданных органах организации, а создание этих незаконных органов. Устои организации подрывает в неменьшей мере методически веду- щаяся кампания против таких принципов организации, как пра- вило единогласия. Мы должны помнить, что 18 ноября Даллес в первом комитете заявил, говоря о принципе единогласия, что гармония пяти великих держав была результатом объединения великих держав в борьбе против общего врага, но теперь не су- ществует общего врага, и эта гармония в значительной степени перестала существовать. Он заявил, что предпосылки принципа единогласия, утвержденного в качестве основного принципа орга- низации несколько лет тому назад, оказались неправильными. 413
Что может означать taxoe Заявление, как не призыв к корен- ной ревизии Устава, как не удар п® его основным устоям? Соединенные Штаты находят поддержку со стороны некото- рых делегаций и в первую очередь Великобритании, Китая, Франции. Выступление Шоукросса, Веллингтона Ку, Пароди в первом комитете не оставляют сомнения в том, что они идут по той же дороге. Нас не могут обмануть всякие звонкие фразы в пользу принципа единогласия при одновременном осуждении практики применения этого принципа, при одновременных попыт- ках на деле сломать правило единогласия. Г-н Шоукросс говорит, что только путем полного единогласия можно было бы обеспечить согласованность между великими державами, но в то же время он поселяет сомнение в возмож- ности обеспечить такую согласованность. Он говорит, что нужно улучшить международные отношения и что Великобритания не хочет уничтожить правило единогласия, и вместе с тем он предлагает заключить джентльменское соглашение между посто- янными членами о более правильном, умеренном, как он говорит, применении «вето». Но как можно говорить о каком-то джентльменском соглаше- нии между постоянными членами Совета безопасности, если, по словам Шоукросса, международные отношения мешают до- стижению такого соглашения. Шоукросс считает, что великие державы могли бы договориться между собой по целому ряду пунктов в отношении применения правила единогласия и что в выработке такого соглашения должна заключаться якобы задача межсессионного комитета. Но остается вопрос: как может с такой задачей справиться межсессионный комитет, когда в нем не принимают участия и не примут участия ни Советский Союз, ни другие пять государств, которые не согласны с учреждением такого комитета? Другой вопрос: как можно рассчитывать на выработку такого соглашения по поводу принципа единогласия в межсессионном комитете, если, как утверждает г-н Шоукросс, дело заключается не в правиле единогласия, а в международных отношениях? Не ясно ли, что все эти ламентации британского представи- теля представляют собой пустые разговоры. За деревьями всяких прекраснодушных слов о согласованности, о джентльменских соглашениях и прочем хотят скрыть лес мрачных намерений, направленных на ликвидацию правила единогласия, или, как ска- зал г-н Маршалл, на либерализацию процедуры голосования, что одно и то же. Мы знаем, что словами о либерализме нередко прикрываются реакционные идеи и реакционные дела. Британская делегация, как и большинство других делегаций, идет по стопам США, которые явно тяготятся наличием правила единогласия в Уставе ООН, которые считают, что изменился политический аспект с того времени, когда этот принцип был утвержден, что исчезает или исчезла уже гармония пяти держав 414
и что, следовательно, этот устаревший и немодный теперь прин- цип единогласия является уже архаизмом. Передачу вопроса о принципе единогласия или о «вето» в меж- сессионный комитет нельзя, поэтому,' рассматривать иначе, как этап на пути к отмене и ликвидации принципа единогласия, что поставили своей целью США. Сейчас нам предлагают отказаться от этого принципа в отно- шении главы VI, т. е. во всех тех вопросах, которые связаны с мирным урегулированием споров и ситуаций. По замыслу американской делегации, это правило не должно применяться, например, в случаях, указанных в статье 34, т. е. когда речь идет о расследовании споров и ситуаций, которые могут привести к международным трениям или продолжение которых может угрожать поддержанию международного мира и безопасности. Американское правительство предлагает при принятии реше- ния о расследовании споров и ситуаций, указанных в статье 34, — а мы видели, что это очень важное решение, связанное с ре- шением весьма серьезных вопросов, — не применять правило единогласия. Иначе говоря, нынешнее американское предложе- ние бьет прямо по принципу, провозглашенному в Сан-Франциско и вошедшему в Устав как одно из средств, как одна из гарантий, призванных обеспечить единство великих держав. Ясно, что с таким предложением не может согласиться ни одна делегация, ни одно государство, уважающее себя и сознающее свою ответ- ственность за выполнение обязательств, принятых им на себя при подписании и ратификации Устава. 5. Выводы Я кончаю. Позвольте сделать выводы. Принятая 19 ноября первым комитетом резолюция является прямым покушение*м на правило единогласия, являющееся в свою очередь одним из важнейших и основных принципов ООН, одним из могучих и реальных средств, обеспечивающих единство великих держав, основой сотрудничества миролюбивых народов. Эта резолюция завершает собой определенный этап похода против принципа единогласия, похода, ведущегося под руководством правитель- ства Соединенных Штатов Америки, на котором и должна лежать вся полнота ответственности за те последствия, какие неизбежно повлечет за собой принятие и реализация этой резолюции. Ведь не случайно, что в документе, воспроизводящем эту резолюцию, стоящем четвертым пунктом нашей повестки дня, воспроизво- дится аргентинское предложение, которое говорит о созыве кон- ференции для упразднения права «вето». Не случайно межсес- сионному комитету, этому незаконному детищу произвольного об- ращения с Уставом, со стороны большинства первого комитета Генеральной Ассамблеи поручается рассмотреть вопрос о порядке голосования в Совете безопасности, учитывая все предложения, 415
которые могут быть представлены Генеральной Ассамблее на ее второй сессии или межсессионному комитету. Это значит, что межсессионный комитет должен будет учесть, если вы примете эту резолюцию,—также и предложение Аргентины, которое тре- бует созыва конференции для упразднения права «вето». Но если вы примете эту резолюцию, то вы этим подтвердите то, что вы действительно хотите поддержать предложение Аргентины, на- правленное на ампутацию принципа единогласия. Вы не только передаете этот вопрос в межсессионный комитет. Вы даете ему вместе с тем директиву учесть предложение Аргентины, которое прямо и откровенно говорит: уничтожить право «вето», отменить принцип единогласия. Советская делегация считает глубоко ошибочным рекоменда- ции, принятые первым комитетом по этому вопросу. Советская делегация голосовала против этих предложений в первом коми- тете. Она будет голосовать против этих предложений и этой резо- люции и здесь, на Генеральной Ассамблее. Теперь все ясно. Теперь ясны все позиции борющихся в этом вопросе политических направлений. Ясны противоборствующие друг другу политические стремления, отголоском которых в орга- низации Объединенных наций является борьба за международное сотрудничество или за мировое господство, за ООН или против ООН. Так поставлен сейчас вопрос. Будущее покажет, кто побе- дит в этой борьбе. Что касается нас, советских людей, то мы при^ ложим все усилия к тому, чтобы обеспечить победу принципов мира и демократии над темными силами реакции, ненавистной миллионам и миллионам простых людей во всем мире.
ЮыСТУПЛЕНИЯ НА БАНКЕТАХ, ПРЕСС- КОНФЕРЕНЦИЯХ И МИТИНГАХ 2 £- 2
1. ПРОТИВ ПРОПАГАНДЫ И ПОДЖИГАТЕЛЕЙ ВОЙНЫ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСС-КОНОЕГ ЕНЦИИ СОВЕТСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ НА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕЕ ОТ 26 СЕНТЯБРЯ 1947 ГОДА* Советская делегация на Генеральной Ассамблее Объединен- ных наций решила пригласить вас, господа, на сегодняшнюю пресс-конференцию в связи с тем особым значением, которое мы придаем вопросу о борьбе с поджигателями войны. Наше заявле- ние по этому поводу, сделанное в Генеральной Ассамблее 18 сентября, вызвало многочисленные отклики, причем в связи с этим заявлением имел место ряд выступлений и обращений ко мне с некоторыми вопросами и замечаниями, которые нельзя оставить без разъяснения и ответа. Нужно сказать, что некото- рые обращения и заявления по поводу моей речи 18 сентября показали явное стремление представителей тех самых реакцион- ных кругов, о которых шла речь в моем заявлении 18 сентября, уйти от поставленного советской делегацией вопроса о про- паганде новой войны и необходимых мерах борьбы с такой про- пагандой и с поджигателями новой войны. Представители этих кругов обнаружили явную растерянность перед лицом внесенных советской делегацией предложений и, не будучи в состоянии опровергнуть приведенные в моем заявлении факты, сочли за благо отделаться общими фразами и повторением вновь и вновь всевозможных провокационных и клеветнических выпадов против Советского Союза и советского правительства. Разумеется, на все эти выпады и совершенно недостойные инсинуации и до- мыслы отпетых реакционеров я не думаю отвечать, не думаю дискуссировать с ними по этому поводу. С этими господами невоз- можны никакие дискуссии раньше всего потому, что они совер- шенно бесполезны. Тем более, что советской делегацией на Гене- ральной Ассамблее вопрос о борьбе с поджигателями войны поставлен достаточно ясно, точно и определенно. Цель сегодняш- ней пресс-конференции — в другом. Здесь я рассчитываю дать разъяснения тем, которые нуждаются в разъяснении тех или других вопросов, связанных с моим выступлением 18 сентября. Я вижу необходимость дать ответ на некоторые выступления, как бы заведомо враждебны они ни были, обращаясь к тем, кто * «Известия» 28 сентября 1947 г. 27* 419
яе потерял способности спокойно и объективно, добросовестно и вдумчиво смотреть на вещи, видя их такими, какими они являются в действительности. Я хотел бы раньше всего остановиться на том, как реагиро- вали на мое выступление те или иные круги Соединенных Шта- тов Америки, поскольку об этом можно судить по выступлениям представителей этих кругов, подвизающихся на политической арене, на поприще печати, на международном поприще. Первый вопрос. Как реагировали те или другие из числа про- нумерованных мною типов из галереи поджигателей войны. Надо сказать, что некоторые из них просто пробуют отрицать приписанные им выступления с подстрекательством к новой войне против миролюбивых стран и прежде всего против Советского Союза. Так поступил, например, г-н Даллес, заявив, что он не произносил приписанных ему мною слов. Однако это — голослов- ное и не соответствующее действительности заявление. Обра- тимся к фактам. Я указывал на то, что Даллес в своих выступ- лениях призывал к жесткой внешней политике по отношению к СССР со всеми теми последствиями, которые должны вытекать из такого курса. Говоря так, я исходил из тех заявлений г. Дал- леса, как это я и отметил в своем выступлении 18 сентября, кото- рые представляли собой некоторые места из заявлений Даллеса для «Инлэнд дейли пресс ассошиэйшн» от 10 февраля 1947 года и были посвящены тенденциозной критике внешней политики Советского Союза. В нескольких местах этого пространного заявления г-на Даллеса можно, между прочим, прочесть следую- щее: «Я полагаю, что советский динамизм будет оставаться в терпимых пределах, но это будет так потому, что он встретится с тем, что сильно, а не потому, что он встретит податливость...» «Мир заложен не в компромиссе, а в усилении нашей историче- ской политики...» «Мы должны поддерживать сильную военную машину и волю к использованию ее, если это будет необходимо...» «Со времени крушения Римской империи не было ни одной нации, которая обладала бы столь большим превосходством материаль- ной мощи, как Соединенные Штаты сегодня...» «Лишь используя престиж нашей мощи в целях достижения такого идеала, мы мо- жем быть в безопасности в этом мире». Приведенные выше отрывки из речи Даллеса не нуждаются, разумеется, в каких-либо дополнительных комментариях. Приведу еще одно выступление Даллеса (из журнала «Лайф» от 17 января 1947 года): «В начале 1946 года Иран, Турция и Греция подверглись угрозе. Однако результатом этого не явился успех Советов, Советские руководители обнаружили, что они не могут стрелять из двух стволов одновременно. Националистическая агрессия по- ложила конец идеалистической пропаганде. Эта потеря не была компенсирована какой-либо выгодой, так как агрессивность Советов вызвала в США и Великобритании более сильное сопро- 420
тивление, нежели руководству Советов хотелось. В этих странах общественное мнение быстро* стало более твердым. Оно поддер- жало меры по перестройке военных институтов, которым не было позволено распасться. США продемонстрировали в Средиземном море военно-морскую и авиационную мощь. Казалось, что, если Советы будут продолжать ту линию, по которой они пошли сна- чала, это может привести даже к крупной войне». Если проанализировать все эти заявления, которые, кстати сказать, были не единичны, а представляют собой определенную систему взглядов, пропагандируемых Даллесом из года в год, то не трудно сделать тот вывод, который и был мною сделан относительно подстрекательства со стороны Даллеса к такой внешней политике по отношению к СССР, которая увеличивает опасность войны. Тут простым отрицанием, отказом от своих собственных слов ничего не поделаешь. За эти слова, за такие призывы нужно иметь мужество отвечать. 2. Другие из названных мною господ, как, например, Эрл, вновь повторили свои провокационные заявления. Это, как и его предыдущие циничные выступления, не встретило отпора. Под- жигателя новой войны не пригвоздили к позорному столбу. Вероятно, Эрл и ему подобные с тем же бесстыдством будут повторять свои провокационные выпады и впредь, стараясь вся- чески — инсинуациями, клеветой, злобными вымыслами против советского народа — как можно больше повредить делу мира, делу сотрудничества между нашими странами, разжечь пламя новой войны. Я напомню, как реагировал на мое выступление Эрл. Он ска- зал в своем доме в Вест Гроуф (штат Пенсильвания, Филадель- фия): «Я восхищен и в высшей степени почтен быть названным г-ном Вышинским военным поджигателем. Если под военным поджигателем он разумеет то, что я призываю к использованию бомбардировки атомными бомбами России, то г-н Вышинский абсолютно прав». Конечно, одни эти слова сами по себе достаточны для того, чтобы у каждого был совершенно ясен в сознании моральный облик этого человека. Новое выступление Эрла характерно, однако, не его откровенным цинизмом, а тем, что старый рециди- вист публично хвалится своей циничностью, рассчитывая, оче- видно, на поддержку определенных кругов общества США. Это лишний раз подтверждает своевременность и правильность поста- новки Советским Союзом вопроса о необходимости энергичной и честной борьбы со всеми поджигателями новой войны. Такова вторая категория этих людей. Перейду к третьей категории. 3. Кое-кто, вроде вице-президента концерна Катлер-Хаммер Харвуд, будучи приперт к стене, пробует отшутиться. Каждый, конечно, избирает такие шутки, которые больше всего соответ- ствуют его психике и другим его личным качествам, а также вкусам, о которых, как известно, не спорят. 421
4. Нашлись и такие, которые отвечают просто бранью и гру- бостью. Очевидно, это в стиле и натуре этого типа людей. Так поступил сенатор Макмагон. Он приглашает внимательно озна- комиться с его речами, что якобы должно опровергнуть мое утверждение о Макмагоне, как ö поджигателе войны. Я присое- диняюсь к этому приглашению. Но пусть Макмагон не уверты- вается от ответа, пусть скажет, как все-таки обстоит дело с его провокационными «четырьмя возможностями» для США — на- коплять огромные запасы атомных бомб, немедленно начать войну, создать международный орган контроля без СССР, объявить агрессором каждую страну, не желающую подчиниться такому, с позволения сказать, «международному» органу. Так поступил американский делегат Остин, заявив, что мое выступ- ление 18 сентября представляет собой «полную фальсификацию американских мотивов и клевету на лиц и учреждения». Было бы лучше, правдивее и полезнее для мира и междуна- родного сотрудничества, если бы вместо грубых окриков мои оппоненты потрудились представить какие-либо факты, которые могли бы противостоять фактам, приведенным мною. Однако Остин предпочел никаких фактов не приводить. Гово- рят, что для этой цели приспосабливается другой делегат аме- риканской делегации. Что же, поживем — увидим. Остин заявил, что он «отказывается верить, что Вышинский имел намерение затронуть честь США». Это, конечно, верно. В моем выступлении не было ни звука, который дал бы основание для какого-либо сомнения по этому поводу. На честь американского народа пося- гают поджигатели войны, с которыми мы не только не смешиваем американский народ, но которых — мы в этом твердо убеждены — американский народ клеймит и осуждает как тяжких преступни- ков против интересов американского народа, интересов всех миролюбивых народов, всего передового человечества. Замечание Остина тем более не оправдано, что я в своей речи сказал по этому поводу следующее: «Можно с уверенностью сказать, что американский народ, как и народы других демократических стран, — против новой войны, когда рубцы от второй мировой войны еще не зажили на их теле». Итак, сегодня 26 сентября. С момента моего выступления в Генеральной Ассамблее прошло восемь дней. Что же противо- поставили нашим предложениям о борьбе с поджигателями войны те, кто отрицает необходимость такой борьбы и пытается перейти в наступление, обвиняя Советский Союз? Ничего. Что противо- поставили нашим фактам? Ничего. Я говорю ничего, потому что брань, диффамация, клевета — не доказательства, ибо, сколько бы ни клеветали, факты, как говорит английская пословица, упря- мая вещь, они остаются фактами. 5. Нельзя пройти мимо выступления английского делегата на Генеральной Ассамблее г. Макнейла, который пытался своей речи 22 сентября придать острый и язвительный характер, пере- 422
сыпая ее потугами острословия, смешанного с грубыми и клевет- ническими измышлениями по адресу Советского Союза. Не знаю, что в этой речи производило наиболее курьезное впечатление: защита ли Макнейлом Черчилля, невозмутимо расхаживавшего, по словам Макнейла, по улицам Лондона во время бомбардиро- вок, или упреки по адресу Египта в неблагодарности за все бла- годеяния, оказываемые египетскому народу «просвещенными» английскими мореплавателями, или наиболее курьезными нужно признать рассуждения Макнейла по поводу государственного суверенитета с точки зрения марксизма, о котором Макнейл взялся неожиданно рассуждать с таким же видом знатока, с ка- ким он обыкновенно в английском парламенте привык давать ответы на заранее подготовленные вопросы оппозиции. Макнейл потратил, по крайней мере, четверть часа в своей речи, чтобы доказать, что представленные в Париже страны, соблазнившиеся планом Маршалла, совершенно добровольно и в полную силу своего суверенитета готовятся надеть на свою шею ярмо, являющееся, как известно, плохим украшением для неза- висимых государств. Макнейлу нехватило оружия из арсенала лейбористской партии для подтверждения своей теории, ниспро- вергающей концепцию государственного суверенитета народов. В пылу полемики он решился даже на такой смелый шаг, как цитирование московского журнала «Большевик» и московской газеты «Правда», чтобы заявить о своем несогласии с этой «уста- ревшей теорией абсолютного суверенитета», которая, по откро- венному признанию Макнейла, только мешает сотрудничеству. Макнейл заявил, что ныне не следует считаться с таким досад- ным историческим пережитком, как «абсолютный» государствен- ный суверенитет, и что эту концепцию нужно поскорее сдать в музей древностей. Похвальная откровенность. Нужно только пожалеть, что она была сказана такой скороговоркой и сопровождалась такой пу- таницей, что истинное значение сделанного Макнейлом откро- венного признания много потеряло в своей ясности. Но это — между прочим. Главное не в этом. Главное, что интересует советскую делегацию, — это вопрос о борьбе с под- жигателями новой войны, с пропагандой новой войны. К сожа- лению, именно здесь Макнейл неожиданно потерял все свое красноречие, чуть ли не потерял дар речи. Известно, что в своем выступлении 18 сентября я говорил специально о Черчилле. Теперь Макнейл отвечает, что обвинения, выдвинутые против нас, — он говорит — не против Черчилля, а против «нас», являются вымышленными, обвинения в том, что мы (не Черчилль, говорит Макнейл, а «мы») являемся будто бы поджигателями войны. Так Макнейл объединяется с Черчиллем,, о котором шла речь. Макнейл счел возможным тут же заявить, что Великобритания уже разоружилась. Он так и сказал: «Мы провели разоружение», хотя двумя строчками ниже добавил, со 42а
«всей возможной торжественностью», как он выразился, что систематического разоружения не может быть без реальной основы для коллективной безопасности. Остается, конечно, за- гадкой, как удалось Великобритании разоружиться, когда, ока- зывается, нет никакой реальной возможности для разоружения. Макнейл решительно не согласен с тем, что поджигатели новой войны должны быть посажены на цепь, так как каждый гражданин свободен-де выражать свои мысли и так как «нужно терпимо относиться к свободному выражению взглядов гражда- нами свободных государств». Мы уже не первый раз слышим эти песни о свободе совер- шать преступления, разжигать звериные инстинкты, свободе под- стрекать к массовым убийствам, разрушениям, грабежам, истреб- лению людей. Неизвестно только, почему, запрещая и преследуя порнографию, торговлю женщинами и детьми и сажая в тюрьму совершающих подобные преступления, нельзя посадить в ту же тюрьму поджигателей воины, провокаторов и подстрекателей к массовой человеческой бойне, которые являются самыми тяж- кими из тяжких преступников против свободы, прогресса и счастья человечества. В письмах американцев ко мне ставится вопрос, как совме- стить предложение о запрещении и наказании в уголовном по- рядке пропаганды и подстрекательства к войне со свободой пе- чати. Я отвечаю на этот вопрос. В США 25 июня 1910 года был издан акт о запрещении торговли белыми рабами, который ка- рает в случае нарушения этого закона штрафом в 5 тысяч дол- ларов или лишением свободы до пяти лет. Имеется закон от 5 февраля 1917 года, который также предусматривает различ- ные наказания за различные безнравственные деяния. Имеются аналогичные законы во Франции, Великобритании. Имеется также основной принцип, что пропагандировать то, что запре- щено законом, — это значит подстрекать к совершению преступ- лений. Это тоже карается, как преступление. Таким образом, свобода печати тут не при чем. Поэтому наше предложение о том, чтобы запретить под страхом уголовного наказания пропа- ганду и подстрекательство к войне вполне совместимо со сво- бодой печати, подобно тому, как совместимы со свободой печати законы, которые запрещают торговлю женщинами, детьми, рабо- торговлю, распространение порнографических и тому подобных -безнравственных произведений. Ссылки на свободу печати, ссылки на то, что, как заявил Макнейл, «в свободном государ- стве каждый гражданин свободно высказывает свое мнение», не могут быть терпимы в отношении таких мнений, которые заклю- чаются не в чем ином, как в призыве к новой войне, как в раз- жигании ноткой войны, как в подстрекательстве к новой массовой человеческой бойне. Нет, кто опускает в бессилии руки перед распоясавшимися поджигателями войны, тот берет на себя великую ответствен- 424
ность перед миллионами простых людей, по живым телам кото- рых хотят пустить эту страшную машину смерти. Тут не может, не должен молчать закон; тут не может, не должна уступать че- ловеческая совесть. В своем выступлении я указал на то, что приведенные мной факты представляют только незначительную часть того моря огня, который раздувается реакционными кругами в некоторых странах, и особенно в США со всех концов, чтобы зажечь пожар новой войны. В своем выступлении я назвал лишь некоторые из этих фак- тов. Теперь меня спрашивают, почему я назвал именно те факты, какие были мною действительно названы, а не другие Я получаю ежедневно немало писем, в которых наряду с злопы- хательством и недоброжелательством имеется много советов на- звать и разоблачить еще других поджигателей войны, которые и бе^ моего содействия стяжали себе здесь плохую славу, но, мо- жет быть, мы должны со своей стороны помочь делу дальней- шего разоблачения поджигателей войны,' прибавив к назван- ному мною списку еще некоторые имена В таком случае я должен был бы, конечно, назвать Буллита, который уже не первый год подстрекает к войне против Совет- ского Союза и который своей специальностью сделал запугива- ние мощью Советского Союза и его действительно могучей эко- номикой. Я должен был бы тогда сказать о Франке Ганнете, вернувшемся из дальних странствований и клеветнически за- явившем на завтраке, данном национальной ассамблеей обще- ственных отношений, что «величайшей угрозой международному миру является сейчас Россия». Этот бред «Нью-Йорк тайме» под- дала в номере от 19 сентября под кричащим заголовком: «СССР — главная опасность, — говорит Ганнет, вернувшийся аз поездки». Может представить особый интерес статья, опубликованная в бюллетене «деловых людей» с Уолл-стрита «Бэрронс уикли». В этой статье можно прочесть следующие перлы- «Если бы этот уход состоялся, — пишет бюллетень, имея в виду уход СССР из Объединенных наций,—то как вооружения, так и экономи- ческое сотрудничество между западными странами развивались бы усиленным темпом. Земной шар был бы открыто разделен на два мира, и наш мир усмотрел бы с полной ясностью необхо- димость постоянного увеличения своей силы. Переводя все это на деловой язык, мы имели бы в этом случае бум в вооружениях, в ходе которого производство орудий войны не было бы ограни- чено требованиями нашей страны, но предусматривало бы по- ставку оружия на выгодных условиях Западной Европе и тихо- океанским странам. Можно предполагать, что правительство не было бы слишком опечалено, если бы Россия ушла из организа- ции Объединенных наций, при условии, что можно было бы представить этот уход как выступление против мира. Правитель- 42л
ство вряд ли желало бы создать впечатление, что оно преднаме- ренно провоцирует этот уход, поскольку в общественном мнении как внутри страны, так и за границей в последнем случае воз- никла бы очень плохая реакция. Американская публика, по всем данным, очень привязана к Объединенным нациям. Чтобы за- ставить ее проглотить заключительное представление, которое повлекло бы за собой полный разгром организации Объединен- ных наций, нам следовало бы в качестве нации быть духовно значительно лучше подготовленными... Хотя правительство, воз- можно, отдает себе отчет в этом факте, но еще не посмело публично выразить его словами». В своем выступлении 18 сентября я напомнил о громадных прибылях, которые принесла вторая мировая война американ- ским капиталистическим монополиям. Я назвал общую сумму этих прибылей за 5 лет войны в 52 миллиарда долларов. Эта кое-кого задело за живое. «Дейли-ньюс» разразилась передовой, в которой больше ругани по моему адресу, чем логики и здра- вого смысла. Немало было и других ругателей, воображающих, что ругань может в какой бы то ни было мере помочь защите их аргументов. В этом отношении я, несмотря на полное отсут- ствие у меня всякого уважения к этому человеку, не имею ни- какого права не упомянуть его фамилии. Дело идет о радио- комментаторе Уолтере Уинчелле. (Смех в зале). Этот новоявленный американский барон Мюнхгаузен, про- славившийся, как известно, своим несусветным враньем, нагово- рил с три короба всякой чепухи, которая была, повидимому, предназначена для того, чтобы прикрыть подлинные мотивы своего пасквиля. По логике этого мудреца, нельзя властвовать над кем-либо, когда у претендента на господство армия демобилизована, флот находится в портах, а авиация — на земле. Удивительно сногсшибательная аргументация. Уинчеллу она кажется неотразимой: будто армию нельзя мобилизовать, как это и бывает, когда начинают войну, флот отправить из портов в поход, а авиацию поднять в воздух. Но где нехватает логики, там приходит на выручку низко- пробное вранье. В основе же всего этого вздора лежит заказ во что бы то ни стало опровергнуть факт наживы разных монопо- лий на войне. Уинчелл пробует выполнить заказ, но что же ему делать, если нет фактов. (С м ех). Тогда остается одно— попро- бовать солгать. Однако как же обстоит дело действительно с прибылями. Может быть, я действительно допустил ошибку, когда говорил, что американские монополии за пять лет второй мировой войны положили себе в карман чистеньких 52 млрд. долларов. Нет, я не ошибся. Я беру в руки «Мансли бюллетин оф статистик» и там читаю: а) Сумма банковских депозитов повысилась в США за годы войны на 61* миллиард долларов — «Ежемесячный статистиче- 426
ский бюллетень», май 1947 года («издание статистического от- дела ООН;. Ь) Согласно органу министерства торговли США «Сервей оф каррент бизнес» за апрель месяц 1946 года, прибыли американ- ских частных предприятий, после вычета всех налогов и исклю- чая дивиденды от заграничных капиталовложений, выражаются в следующих цифрах, по годам: (В млрд. долларов) 1934- 1935- 1936- 1937- 1938- 1939- -0.860 -2.132 -4.162 - 4.568 -1.956 - 4.735 1940- 1941- 1942- 1943- 1944- 1945- -6.112 - 9.067 - 9.098 - 9.875 -9.681 - 9.020 c) Всего за годы войны с 1940 по 1945 гг. включительно прибыли составили 52 853 миллиардов долларов. d) Тогдашний директор военной мобилизации и реконверсии Стиллмен в своем докладе (восьмом) президенту и конгрессу от 1 октября 1946 года заявил относительно прибылей: «Прибыли частных предпринимателей после уплаты налогов находятся на высочайшем в истории уровне, несмотря на то, что в результате процесса реконверсии прибыли в некоторых отраслях промыш- ленности находятся на низком уровне в связи с наибольшим выпуском готовой продукции». Уинчелл, приведя в своих радиокомментариях лишенный всякого смысла вздор, закончил это свое радиокомментирование вопросом: «Что вы скажете, ваше превосходительство, по этому вопросу?». Так как. бесспорно, что Уинчелл пришел в бешенство именно потому, что я затронул вопрос о прибылях его хозяев, то, ответив ему той справкой, которую я сейчас привел, я хотел бы также обратиться к нему с вопросом: «Что вы скажете по этому во- просу, г-н радиовраль Уинчелл?». (Смех). Я бы сказал этому господину словами Гамлета: «that is the question» — «вот в чем вопрос». Меня спрашивают: какой может быть выход из создавшегося в настоящее время положения? Советская делегация уже дала ответ на этот вопроа, внеся свои четыре предложения.
2. ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ ДОЛЖНА УКАЗЫВАТЬ ПУТЬ К МИРУ И СОТРУДНИЧЕСТВУ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА БАНКЕТЕ сАССОЦИАЦИЯ ЗАГРАНИЧНОЙ ПРЕССЫ» В НЬЮ-ЙОРКЕ ОТ 11 НОЯБРЯ 1947 ГОДА* Господин председатель, я хочу начать с того, чтобы поблаго- дарить вас и Ассоциацию заграничной прессы за приглашение, которое я получил, и просить принять мои поздравления с 30-ле- тием Ассоциации, пожелать ей энергии и мужества в борьбе за мир на благо всех миролюбивых народов. Господа, организация Объединенных наций, действительно, переживает трудные дни. Представитель Китая Веллингтон Ку говорил здесь об этом. Я не предполагал говорить об этом. Но, поскольку Веллингтон Ку затронул этот вопрос, я тоже не могу не сказать по этому поводу несколько слов. Г-н Ку говорил о двух концепциях. Одна из них—это концепция тех, кто-де сго- ворчив и готов сотрудничать. Другая — это концепция тех, кто не сговорчив и не хочет сотрудничать, кто стремится, как сказал Ку, к беспорядку и хаосу. Таковы эти две концепции в изложе- нии Ку. Слушая Ку, я вспомнил о книге Даллеса, статью в американском журнале «Война, мир и леремены», в которой го- ворится о нациях-героях и нациях-злодеях. Ку захотел повторить это. Но концепция Ку неправильна. Он путает, что есть порядок и что есть беспорядок. Но об этом я постараюсь сказать еще дальше. Сейчас я хочу сказать несколько слов по поводу во- проса, представляющего особо важное значение, связанного к тому же с работой Ассамблеи. Я хочу сказать о пропаганде и поджигателях новой войны. Еще не изгладились, да и не изгладятся из нашей памяти в течение многих лет ужасы только что пережитой войны, когда все спущенные с цепи злые духи человекоистребления в течение нескольких лет справляли свой кровавый шабаш, нагромож- дая горы человеческих трупов, превращая в пепел и прах тысячи городов, уничтожая в течение минут и часов то, что годами тяжелого труда простые люди созидали в поте лица своего Это жестокое время мы все помним. Мы не забыли и не забудем, как нашу землю топтали тевтон- ские варвары, гитлеровские орды, как гибли многие сотни тысяч * «Известия» 14 ноября 1947 г. 42i
советских людей не только в боях, но и под ударами немецких палачей, как мучили и истязали наших сыновей и дочерей, наших отцов ц матерей, братьев и сестер немецкие оккупанты, как они гнали на немецкую каторгу сотни тысяч советских граждан. Мы не забыли и не забудем тысячи наших сожженных и раз- рушенных городов и десятки тысяч деревень. Мы, советские люди, много страдали в этой войне, и мы будем всегда помнить эту тяжелую безумную войну. Советский Союз, несмотря на эти потери и невыразимые стра- дания, устоял против врага и не только устоял, но и нашел в себе достаточно сил, чтобы разгромить врага и изгнать его из своих пределов. Но советский народ не хочет повторения 1941 года. Он не хочет повторения того, что происходило на его территории в те- чение нескольких лет в результате вероломного нападения на СССР гитлеровской Германии. Он не хочет и не допустит воз- никновения новой войны. Здесь говорили о двух концепциях. Я также скажу о двух концепциях, определяющих два направле- ния в международных отношениях, во внешней политике разных стран. В 1939 году, определяя внешнюю политику Советского Союза, Генералиссимус Сталин сказал: «Мы стоим за мир и укрепление деловых связей со всеми странами, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нарушить интересы нашей страны». Три года тому назад, в 1944 году, в день 27-й годовщины основания Советского государства, Генералиссимус Сталин ука- зал, что «выиграть войну с Германией значит осуществить вели- кое историческое дело. Но выиграть войну еще не значит обеспе- чить народам прочный мир и надежную безопасность в будущем. Задача состоит не только в том, чтобы выиграть войну, но и в том, чтобы сделать невозможным возникновение новой агрессии и новой войны, если не навсегда, то, по крайней мере, в течение длительного периода времени». В беседе со Стассеном в 1947 году Генералиссимус Сталин разъяснил, что СССР и США могут сотрудничать друг с дру- гом. Если, сказал Генералиссимус, будет желание сотрудничать, то сотрудничество возможно при разных экономических системах. Вы видите, господа, что программа советской внешней поли- тики — программа политики мира. Она, кроме того, отличается устойчивостью и постоянством, проникнута духом сотрудничества и миролюбия по отношению к миролюбивым странам, готовым, в свою очередь, к сотрудничеству. Что противостоит этой программе? Может быть, это так называемый план Маршалла? Или так называемая доктрина Трумэна? В этой связи уместно напомнить о выступлении сена- 429
тора Брукса из штата Иллинойс в сенате США в марте 1947 года. Выступая по поводу ассигнования 400 миллионов долларов для Турции и Греции, Брукс сказал: «Если бы республиканцы настояли тогда на своем и позволили бы немцам уничтожить Россию, то мы не находились бы в таком затруднении, в каком мы теперь находимся». Если послушать таких господ, как Брукс, то выходит, что затруднения для США возникают из того, что гитлеровцы не смогли уничтожить СССР. Если бы они уничто- жили СССР, то все было бы, по мнению Бруксов, в порядке. Иначе говоря, не было бы необходимости в программе Трумэна. Яснее не скажешь. Это рассуждение, как две капли воды, похоже на заявление одного из виднейших деятелей США, опубликованное в «Нью- Йорк тайме» 24 июня 1941 года, то есть через два дня после веро- ломного нападения Гитлера на Советский Союз, заявление, о котором напомнил 6 ноября с. г. Министр Иностранных Дел В. М. Молотов. Этот деятель, по сообщению «Нью-Йорк тайме» предложил, чтобы США помогали той стране, которая будет проигрывать в войне. «Если мы увидим, что выигрывает Герма- ния, нам следует помочь России, а если выигрывать будет Рос- сия, то нам следует помочь Германии и, таким образом, дать им убить как можно больше...» Так этот виднейший американский деятель реагировал на вероломное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз, социалистическое государство трудящихся. Но американцы, придерживавшиеся подобного мнения и высказывавшие такие дикие пожелания, не одиноки. Известно, что такие же пожелания высказывались в то время и в Англии. Г-н Шоукросс мог бы назвать имя английского министра, кото- рый говорил в том же духе. Его имени я тоже не буду называть здесь. Я говорю все это для того, чтобы вы знали, что говорят и думают некоторые англо-американские деятели, какова их программа, какой политики они хотят держаться в международ- ных делах. Этой своего рода программе тоже нельзя, повиди- мому, отказать в устойчивости и постоянстве, но только в обрат- ном направлении, а именно, в направлении ненависти и звериной злобы к Советскому Союзу. Известны сумасбродные планы Гитлера и гитлеровцев — уничтожить Россию, как говорил Гитлер, чтобы она никогда не могла подняться. Теперь их повторялыцики и подражатели, разные маниаки, травмированные военным психозом, из кожи лезут вон, чтобы не отстать от Гитлера и в этохМ. Они пропа- гандируют те же сумасбродные идеи, вынашивают те же сума- сбродные планы, на которых так основательно споткнулся Гит- лер. Этим диким планам и безумному бреду поджигателей войны Советский Союз противопоставляет борьбу против пропаганды войны, борьбу за прочный, длительный демократический мир. 430
Советская делегация на второй сессии Генеральной Ассам- блеи, выражая стремления советского народа, внесла предло- жение осудить пропаганду новой войны в любой форме, осудить поджигателей новой войны. После длительной борьбы, ООН еди- нодушно приняла резолюцию с осуждением пропаганды войны и поджигателей войны, хотя сделала это в робкой, нерешительной, половинчатой форме. Тем не менее, единодушное принятие резо- люции с осуждением пропаганды новой войны, к чему стреми- лась и чего добивалась советская делегация, означает, что в организации Объединенных наций на данном этапе борьбы за мир верх взяли более благоразумные люди, а не потерявшие голову авантюристы, раздувающие пожар новой войны. Это означает несомненный успех в борьбе за мир, который стараются сорвать поджигатели войны и их покровители, творящие волю реакционных и агрессивных кругов, не считающихся с интере- сами своего народа, готовых принести эти интересы в жертву неутолимой жажде прибыли и наживы от новой войны. Этим решением ООН, несомненно, сделала шаг, усиливающий ее авторитет и морально-политический вес в международных отно- шениях, чего не могут не приветствовать все друзья мира. В прошлом году в вопросе о мире был сделан важный шаг принятием решения о всеобщем сокращении вооружений, вклю- чая запрещение атомной бомбы. Этот шаг, к сожалению, до сих пор не дал положительных результатов вследствие сопротивле- ния со стороны руководителей внешней политики США, счита- ющих себя, к тому же, монополистами атомной бомбы. Так и сейчас ООН делает важный шаг в защиту мира осуждением про- паганды новой войны. Но будет ли этот шаг иметь лучшие ре- зультаты, чем это случилось с решением о всеобщем сокращении' вооружений? Положит ли это осуждение пропаганды новой войны конец такому преступному занятию, как разжигание новой войны? Сыграет ли печать таких стран, как США, Великобри- тании, Франции и ряда других стран Америки и Западной Европы, положительную роль в этом деле, как это должна бы сделать печать демократических стран, если она действительно намерена служить делу мира, прогрессу и демократии? Надо сказать, что имеются зловещие признаки прямо про- тивоположных тенденций. Я имею в виду, например, выступления некоторых газет, вроде «Нью-Йорк тайме», которая уже через несколько дней после того, как Генеральная Ассамблея приняла решение, осуждающее пропаганду новой войны, заявляет в пере- довой статье, что такое решение является нарушением Устава, могущим скорее способствовать возникновению конфликта, чем предотвращению его. Не является ли эта статья симптомом смятения и заме- шательства в рядах поджигателей войны и призывом оказать противодействие проведению в жизнь этого постановления. На такие симптомы печать должна дать ответ, в частности амери- 431
канская печать, и не только она, но и вся мировая пресса. Они, эти поджигатели войны, не ожидали такого удара со стороны организации Объединенных наций, которая не могла, разумеется, не учесть стремления народных масс разных стран к миру. Она не могла не учесть того факта, что все миролюбивые народы откликнулись на предложения СССР единодушным одобрением, и не могла, естественно, рисковать своим авторитетом, отказы- ваясь принять предложение об осуждении пропаганды войны. Такие выступления являются, вместе с тем, показателем того, что не унимаются поджигатели войны. Такая пропаганда, изо дня в день подтачивающая веру в мир и добрососедские отношения народов, наносит непоправимый ущерб идее сотрудничества, подрывает основные устои органи- зации Объединенных наций, ведет не к объединению, а к разъ- единению наций. Я уже говорил вначале, что ООН переживает трудные дни. Я хотел бы иллюстрировать это примерами. Трудности возни- кают потому, что некоторые делегации проявляют полное пре- небрежение (презрение) к Уставу и принципам ООН. К числу таких делегаций относятся, в первую очередь, американская, английская, французская и китайская, т. е. делегации четырех великих держав, которые обнаруживают все большее презрение к принципам ООН, хотя именно они должны были бы служить примером уважения принципов Устава. Организацию Объединенных наций заставляют заниматься вопросами, которые вовсе не относятся к ее компетенции и не предусмотрены Уставом. Механической силой сколоченного в по- рядке кулуарной дипломатии большинства учреждают новые ор- ганы, не предусмотренные Уставом, с функциями, в некоторых отношениях более ответственными, чем функции, например, Со- вета безопасности. Таково решение об учреждении так называе- мого межсессионного комитета или малой ассамблеи, которая предназначена для того, чтобы подменить Созет безопасности, несущий на себе главную ответственность за поддержание мира и безопасности народов. Силой этого же большинства несправед- ливо и тоже с прямым нарушением Устава учреждают комиссию по надзору за тремя суверенными государствами, из которых одно является членом организации Объединенных наций. Таков финал рассмотрения так называемого греческого вопроса. Распоясываются до того, что открыто призывают Ассамблею принять решение о приеме в ООН, как это предложила Арген- тина, а вместе с ней и «большинство» первого комитета во главе с США, Португалии — этого «alter ego» франкистской Испании. И в то же время это же большинство упорно отказы- вается принять в ООН героическую Албанию, которая боролась против итальянских и германских фашистских полчищ с первого дня войны. Говорят, что делегации меньшинства не проявляют духа 4J2
сотрудничества, по прежде чем учить нас сотрудничеству, те, кто уговаривает нас, должны были бы научиться уважать Устав и принципы ООН, ибо только на основе такого уважения воз- можно подлинное сотрудничество. Те, кто повинен в этом неува- жении, знают, что я имею в виду именно их. Пусть они благода- рят бога за то, что из-за недостатка отведенного мне времени я не называю здесь всех многочисленных фактов, подтвержда- ющих именно их нежелание сотрудничать. Г-н Шоукросс заявил, что нельзя допустить укрепления и развития государственного коммунизма и, как он выразился, «необузданного» капитализма. Но я должен сказать, что не от заключений г-на Шоукросса зависит развитие коммунизма. Были попытки остановить движение солнца, когда Иисус Навин воз- звал: «Солнце, остановись», но солнце продолжало и продол- жает восходить на востоке и заходить на западе, совершая свой путь в неизменном соответствии с законами своего движения. Изменить законы общественного развития, как и законы при- роды, бессилен даже Дженерал Атторней (генеральный про- курор.— Ред.) Соединенного Королевства... Какова же задача печати при современных международных отношениях? Задача печати — я говорю о демократической, пере- довой печати — огромна. Призвание этой печати — указывать путь к миру и сотрудничеству, освещая этот путь неугасимым светом истины, беспощадно разоблачая все и всяческие происки врагов демократии и мира. Это — великая задача. Печать должна выполнить ее с честью. Нужно, чтобы передовой отряд деятелей печати повел за собой всю печать, всех тех, кто хочет и способен служить благу миро- любивых народов. Нужно сомкнуть ряды бойцов печати с много- миллионными народными массами всех стран, проклинающими войну, жаждущими и требующими настоящего демократического прочного мира. 28 А Я. Вышинский
3. советский народ в дни войны и мира 1>ЕЧЬ НА МИТИНГЕ, ОРГАНИЗОВАННОМ СОВЕТОМ АМЕРИКАНО- СОВЕТСКОЙ ДРУЖБЫ В НЬЮ-ЙОРКЕ 2 ДЕКАБРЯ 1946 ГОДА В ОЗНАМЕНОВАНИЕ 29-й ГОДОВЩИНЫ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И 13-Й ГОДОВЩИНЫ СО ДНЯ УСТАНОВЛЕНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ США И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ* Господин председатель, господа, товарищи, друзья! (Бур^ ft ы е аплодисменты). Мои первые слова будут словами самого искреннего и друже- ственного приветствия американскому народу от советского на- рода. (Бурные аплодисменты). Я рад передать привет от Советского Союза вам, лучшим пред- ставителям американского народа и американского общества, дру* зьям Советского Союза, собравшимся здесь сегодня, чтобы сде- лать еще один шаг вперед навстречу друг другу, чтобы напомнить о великом значении дружественных отношений между нашими странами в интересах наших народов и народов всего мира. В сущности говоря, упоминание здесь о дружественных отно- шениях между русским народом, старшим братом многомиллион- ных национальностей Советского Союза, этого нового, созданного гением Ленина и Сталина социалистического государства, и между американским народом вовсе не является парадной фразой. Здесь, на этом митинге, организованном Советом американо-советской дружбы, каждое слово должно иметь особое значение, должно быть самим собой, выражать то, что есть, без всякой фальши, — каждое слово должно быть правдивым и честным, искренним и чистым, и с тем большей силой и решительностью я произношу здесь эти слова привета, с тем большей радостью я приветствую вас, представителей американского великого народа, и говорю вам: Здравствуйте, дорогие друзья! К этим словам я хочу присоединить выражение признательно- сти за ваше внимание и за те добрые чувства по отношению к советскому народу и Советскому Союзу, которые были здесь вы- сказаны до меня и которые, несомненно, встретят живой отклик со стороны советской общественности и всего советского народа. (Бурные аплодисмент ы). Советский Союз и Соединенные Штаты Америки. Две великих страны. Два великих гиганта. Два континента. Они, эти страны, * «Правда» 6 декабря 1946 г. 434
разделены тысячами миль воды и суши, величайшими горными хребтами и величайшими водными пространствами. Но когда мир потрясли новые ужасы войны, второй мировой войны, затеянной гитлеровской Германией в союзе с другими фашистскими госу- дарствами на западе и в союзе с милитаристской Японией на во- стоке, Соединенные Штаты Америки, Великобритания и Совет- ский Союз стали в одну шеренгу, сомкнули грозные ряды своих армий и высоко подняли знамя освободительной борьбы народов против гитлеровской тирании. (Бурные аплодисменты). Вероломное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года дорого обошлось немецко-фашистским разбойникам. С первых же дней этого разбойничьего нападения на нашу Родину у всех нас не было никакого сомнения в том, что эта гитлеровская военная авантюра окончится невиданной еще в истории человечества катастрофой. В своем выступлении по радио 3 июля 1941 года, то-есть через две недели после того, как началась эта страшная война, Генера* лиссимус Сталин, обращаясь к советскому народу, говорил, что наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом — немецким фашизмом. Он говорил, что наши войска жестоко сражаются с врагом, вооруженным до зубов тан- ками и авиацией, что Красная Армия и Красный Флот, преодоле- вая многочисленные трудности, самоотверженно бьются за каж- дую пядь советской земли. В бой, говорил Сталин, вступают главные силы Красной Армии, вооруженные тысячами танков и самолетов. Храбрость воинов Красной Армии беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растет. Вместе с Красной Армией на защиту Родины поднимается весь советский народ. Великий вождь со- ветского народа, олицетворяя собой дух и мощь советского на- рода и Советского Союза, сквозь все превратности военных собы- тий ясно видел впереди победу Советского государства, победу свободолюбивых демократических стран и народов над гитлериз мом, судьба которого уже тогда была решена. (Бурные а п л о- д и с м е н т ы). В эти исторические дни Сталин говорил, что наша борьба, борьба советского народа за свободу, сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические сво- боды. Сталин говорил в эти дни о том, что у нас будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения, против угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера. Сталин приветствовал Декларацию правительства Соединенных Штатов Америки о готовности оказать помощь Советскому Союзу и подчеркнул, что это может вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза. (Бурные аплодис* мент ы). Не разрешите ли вы мне> друзья мои, напомнить осень 1942 года, когда враг стоял в 120 милях от Москвы, когда он уже ворвался в Сталинград, когда он ворвался в предгорья Кавказа и 28* 435
угрожал всему Советскому Союзу великой опасностью. В эти дни по призыву великого вождя советского народа Сталина советские войска перешли в наступление, развернули мощные наступатель- ные операции и стали наносить немецко-фашистским армиям один смертельный удар за другим. Вписаны в историю побед, в историю великих войн, великих народов незабываемые, блестящие, несмы- ваемые веками страницы подвигов героев, отстаивающих свою Родину. Сталинград, Великие Луки, Ржев, Вязьма, Гомель, Витебск, Владикавказ, Херсон, Воронеж, Киев. (Бурные аплодис- менты). Освобождение этих советских городов было триумфом советских армий, наносивших смертельные удары по врагу. Нем- цев уже ничто не могло спасти, немцы были обречены, ибо во- прос о гибели немецкой армии был в те дни уже вопросом вре- мени. Наступил 1943 год, который Сталин назвал переломным годом в этой войне. За этот 1943 год под ударами советских армий, со- ветских вооруженных сил немецко-фашистская армия потеряла более 4 миллионов солдат и офицеров, из них около 2 миллионов убитыми, более 14.000 самолетов, более 25.000 танков, не менее 40.000 орудий. Мы знаем >и ценим великое значение вклада в общее дело победы над гитлеровской Германией и милитаристской Японией наших союзников и среди них раньше и больше всего Соединен- ных Штатов Америки. Говоря о форсировании Ла-Манша и массовой высадке десант- ных войск союзников на севере Франции в 1944 году. Генералис- симус Сталин заявил, что история войн не знает другого подоб- ного предприятия по широте замысла, грандиозности масштабов и мастерству выполнения. «Только британским и американским войскам, — говорил Сталин, — удалось с честью осуществить грандиозный план форсирования Ла-Манша и массовой высадки десантных войск». С двух сторон, с двух фронтов, с востока и за- пада германские гитлеровские армии были защемлены и зажаты в тиски победоносных союзных армий и поражены насмерть. Дальнейшее хорошо известно. 1945 год принес окончательную победу. Германский фашизм был повергнут в прах. Советский Союз и советский народ с че- стью вышли из тягчайших испытаний войны. Великая заслуга пе- ред человечеством принадлежит советскому народу, показавшему истинную силу своего духовного и материального превосходства над врагом, своего великого советского патриотизма, в основе ко- торого лежит глубокая верность народов нашей страны своей Родине, братское содружество трудящихся всех наций нашей страны под водительством великого Сталина. (Бурные а п л о- д и с м е н т ы). И теперь, вот здесь, на этом митинге, в сердце Нью-Йорка, втором сердце великой страны, великой Американской 436
"республики, я спрашиваю: разве можно забыть те страдания и жертвы, которые понесли народы, демократических стран в борьбе против гитлеровской тирании? (Возгласы с мест: «Нет, нет»). И среди этих народов не меньше других, а больше принес жертв и страданий советский народ, отдавший все, что он мог, для того, чтобы восторжествовало дело миролюбивых наро- дов, дело демократии в борьбе против агрессии и фашизма. 7 миллионов убитых и искалеченных, тяжко изувеченных лю- дей, 1.700 разрушенных и в большей части своей превращенных в пепел городов, 70.000 разрушенных деревень и сел. Товарищи, друзья мои, вы только подумайте об этих цифрах, за которыми стоит живая жизнь, жены, вдовы, сироты, калеки, трупы, могилы во имя свободы, требующей жертв, во имя торжества демократии, прогресса, человеческих братских отношений между народами. По богатым зеленеющим нивам, полям Украины, сквозь леса и пашни суровой, но радушной и ласковой Белоруссии, по искон- ной русской земле, вдоль старых русских рек, по казацким нивам прошли железной пятой фашистские немецкие полчища в погоне за «жизненным пространством», за новыми рабами, которых они хотели видеть в русском, украинском, белорусском и других на- родах, населяющих нашу великую, гордую и непобедимую страну. Не удалось! (Аплодисменты). И никогда не удастся! (Аплодисменты). Не удастся не только новому Гитлеру, но и всем тем, кто объединил бы свои усилия с агрессивными наме- рениями и планами против пролетарской державы, рабоче-кресть- янского социалистического государства. (Бурные аплодис- мент ы). Не скрою, что то героическое сопротивление, которое оказал советский народ гитлеровским оккупантам, и те победы, которые увенчали вечной славой советское оружие, были для некоторых за пределами нашей страны неожиданностью и кое-кого огорчили. Я хотел бы напомнить о том, что в самом начале затеянной Гитлером войны в Европе и в Америке было немало людей, кото- рые были уверены в неизбежной победе гитлеровской Германии. Я напомню хотя бы выступление в июле 1941 года в Буффало аме- риканского сенатора Уиллера, заявившего (я цитирую по «Нью- Йорк тайме»), что «ничто не сможет сокрушить гитлеризм или все, что он символизирует, так быстро, как заключение мира». (Ожив- ление в зале. Громкое шиканье по адресу Уиллера). Или заявление военного обозревателя газеты «Нью-Йорк тайме», который 2 июля 1941 года предвещал неиз- бежный и скорый разгром России Германией, говоря, что Герма- ния определенно идет по пути такого разгрома. Но вскоре оказалось, что эти пророки серьезно-таки просчита- лись и не только эти, а и некоторые другие не менее печальные пророки, ослепленные своей ненавистью к Советскому Союзу, своей злобой к советскому народу, которая им помешала видеть 437
то, что есть в действительности, толкала их на самообман и обман других людей. Второе было для них, конечно, предпочтительнее. Я не ошибусь, сказав, что поражение гитлеровской Германии было и их поражением. (Аплодисменты). Мы не ошибемся с вами, друзья, если скажем, что поражение титле- ^вской Германии было не только военным, но и морально- полит .ческим поражением и что это морально-политическое по- ражен е фашистской Германии было в то же время морально- политическим поражением всего этого черного сброда ненави- стников Советского Союза. Но я хочу остановиться на другом. Ведь не случайно, что, по- терпев жестокое поражение в результате поражения гитлеровцев, эти господа и поныне еще не успокоились и продолжают свое по- зорное ремесло в ущерб интересам своей собственной страны, в ущерб своему собственному народу, хотя считают себя, наверное, самыми примерными патриотами. Я должен остановиться, мое время уже истекло. (Возгласы с мест: «Продолжайте!». Если вы разрешите, я буду продол- жать. (Бурные аплодисменты и крики с мест: «Продолжайте!»). Я хочу продолжать и, продолжая, хочу сказать об одном факте, который обратил на себя внимание наших советских людей. Здесь в Нью-Йорке этот факт произошел 25 ноября этого года. В газете «Геральд трибюн» оказалась опубликованной с громад- ным аншлагом известная статья г-на Херста под заголовком «Красный фашизм», представляющая собой перепечатку статьи, которая впервые была г-ном Херстом опубликована в 1935 году. (Оживление, громкое шиканье по адресу Херста). В этой статье Херст со свойственной ему развязностью и со свойственной ему манерой говорит о «пролетарской утопии», явно намекает на знакомую всем страну на востоке — на СССР, кото- рый давно уже не дает спокойно спать г-ну Херсту и его команде. (Оживление в зале и смех). Г-н Херст и его команда не- довольны этой страной. Я хочу вам рассказать один литературный анекдот и в то же время жизненный. Речь идет о замечательном произведении рус- ского писателя Щедрина, на которое ссылался в своем докладе на Чрезвычайном Всесоюзном VIII съезде Советов в 1936 году Генералиссимус Сталин, когда он говорил о «критиках» Совет- ского Союза и Советской Конституции. Замечательный писатель, суровый и беспощадный разоблачи- тель зла и низости старого порядка, феодально-дворянского рус- ского общества — Щедрин описал тип одного бюрократа-самодура царского времени. Вот однажды этот самый бюрократ узнал, что существует такая страна, как Соединенные Штаты Америки, от- крытые несколько веков тому назад, что эта страна имеет какие-то свободы, демократические права, где государством управляют 438
другими методами и т. д. Бюрократ возмутился до глубины души и решил: «Закрыть снова Америку». (Громкий смех в зале). Однако, поразмыслив немного, этот бюрократ-самодур добавил про себя: «Но, кажется, сие от меня не зависит». (Громкий смех в зале). Когда я читаю «высокохудожественные» произведения господ, подобных Херсту и его команде, я всегда вспоминаю этого щед- ринского героя. Я убежден, и я думаю, что вы разделите мое убе- ждение, что Херст также мечтает о том, нельзя ли как- нибудь Советский Союз закрыть. (Смех, аплодисменты). Я уверен также, что в команде Херста найдется хотя бы один умный человек, который скажет ему: «Сие от вас не за- висит». Таков, господа, анекдот об этом щедринском бюрократе в но- вом, дополненном и исправленном нью-йоркском издании г-на Херста. (Смех, аплодисменты). Да, это было бы смешно, если бы это не было очень грустно, и грустно именно тем, что ведь Херст не один, и лживые проповеди такого же рода представляют общественную опасность, как и сами проповедники, на которых давно было бы пора надеть смирительные рубахи. (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты). Имеется, конечно, некоторое количество ловких и искусных проповедников зла, и каждый из них считает своим долгом внести свою долю вреда, стараясь подорвать самые основы взаимного доверия народов и помешать установлению между ними друже- ственных и сердечных человеческих отношений. Нет никакого сомнения в том, что все их усилия окажутся без- результатными и кончатся провалом, но это, на мой взгляд, не сни- мает с порядка дня задачи борьбы с такого рода явлениями, борьбы, которая так же необходима, как и борьба с заразными болезнями, как санитарно-гигиенические мероприятия, направ- ленные на устранение этой морально-политической грязи, что так необходимо для спокойного и счастливого существования обще- ства. (Бурные аплодисменты). Мне представляется, что Совет американо-советской дружбы должен направить именно сюда, на такого рода явления свое вни- мание и внимание всего передового американского общества, чтобы выполнить великий нравственный долг, лежащий на каж- дом из нас, — долг перед нашими народами. Мы, советские люди, хотим только одного, чтобы о нас и о нашей стране говорили правду, ничего, кроме правды, только правду. (П р о д о л ж и- тельные аплодисмент ы). Я уверен, что и вы хотите, и что этого хочет, больше того, требует этого американский народ. Нр многие ли знают действительную правду о Советском Союзе, о нашей жизни, о нашей работе, о нашей морали, о нашей культуре, о наших трудностях и о том, как мы своими собствен- ными руками куем свое счастье, преодолевая эти трудности, кото- 43?
рые бывают иногда достаточно серьезными, если иметь в виду войну и те ее следы разрушения, которые остались тяжелым гру- зом и легли тяжелым грузом на плечи советского народа, на спину наших рабочих, крестьян и интеллигенции. Я не могу, конечно, сейчас входить в детали или даже в общих чертах давать ответы на все эти вопросы, но я должен сказать, что это первая и важнейшая задача всех друзей Совет- ского Союза, всех сторонников дружбы между американским и русским, украинским, белорусским, армянским, грузинским и дру- гими многочисленными народами, населяющими нашу страну. Советский Союз — это мощная индустриальная держава. Еще только 12 лет тому назад мы завершили перестройку нашей про- мышленности и земледелия на основе новой современной техники. Мы построили заново буквально на пустом месте, доставшемся нам в наследство от царской России, новую промышленность. За- вершая пятилетку, первую великую сталинскую пятилетку, мы построили целый ряд новых отраслей промышленности, которых никогда в России до октября 1917 года не было. В докладе об итогах первой пятилетки Генералиссимус Сталин говорил: «У нас не было черной металлургии, основы индустриа- лизации страны. У нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь У нас не было серьезной и современной химической промыш- ленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь». СССР — великая индустриальная держава. Мы работали с напряжением всех своих сил, отказывая себе во многом для того, чтобы построить мощную индустриальную страну, построить страну, которая опирается на мощный фунда- мент социалистической индустрии, для того, чтобы на этой основе поднять культуру нашей страны, ибо не может быть культуры в стране, которая не опирается на мощную промышленность; и только там может быть прогресс культуры, где есть промышлен- ность, где есть рабочий класс, дисциплинированный и самоотвер- женный, подающий пример другим классам, как нужно строить жизнь, как нужно работать и бороться, если приходится даже с оружием в руках отстаивать свою Родину. Эта промышленность оправдала себя во время второй мировой войны, ибо гитлеровские полчища натолкнулись не только на стальную стену наших армий, но и на железный тыл и на железобетонный фундамент социали- 44Q
стической индустрии, снабжавшей армию всем, что нужно ей было, и столько, сколько ей было нужно. Мы перестроили сельское хозяйство. Колхозный строй оправ- дал себя в нашей стране. Он спасал нас от недостатков продо- вольствия, он снабжал нашу армию с избытком тем, что нужно было армии для того, чтобы бороться против врага. Это кратко о России, о Советском Союзе, который якобы скры- вается за «железным занавесом». (Смех). «Железный занавес» — это глупость, которую выдумал Геб- бельс, которую повторил Черчилль. Черчиллю, очевидно, не дают спать лавры Геббельса. Но действительно, о каком же железном занавесе можно го- ворить и какой же это может быть железный занавес, чтобы ук- рыть от взоров остального мира громадную страну, раскинувшу- юся на 1/6 части земного шара, страну, насчитывающую почти 200 миллионов людей, страну, которую каждый год посещают ты- сячи и тысячи иностранцев. Например, только в 1938 году Совет- ский Союз посетило свыше 50.000 иностранцев. В Советском Союзе имеется свыше 40 представительств различных иностран- ных государств, от которых трудно что-нибудь спрятать даже за десятками железных занавесов. (С м е х). Неужели же можно серьезно говорить о том, что Советский Союз за железным зана- весом скрывает то, что происходит внутри нашей страны. Ко- нечно, — это просто глупость. Если уж на то пошло, то мы заин- тересованы как раз в том, чтобы не опускались железные занавесы против правды о Советском Союзе в других странах, ибо правда, правда о нас не только не помешает нам, но она очень полезна. И это понимают также очень хорошо те, которые вообще мало что понимают в происходящих вокруг них событиях. Господа, я бы сделал большое упущение, если бы, хотя кратко, не сказал несколько слов о советской внешней политике. (А п л о- д и с м е н т ы). Наша внешняя политика, политика Советского Союза ясна, она исходит из принципов мирного и дружественного сотрудничества со всеми народами и государствами. Посмотрите на работу совет- ской делегации на Генеральной Ассамблее, которая сейчас проис- ходит в Нью-Йорке, и вы отлично поймете, в чем заключается внешняя политика Советского Союза. (Аплодисменты). Я могу указать только на один факт — это предложение Со- ветского Союза, изложенное главой нашей делегации Министром иностранных дел Советского Союза Молотовым (громкие аплодисменты), о всеобщем сокращении вооружений. Неслучайно, что это предложение внесла страна рабочих и крестьян, которые больше всех других классов общества уплачи- вают эту страшную подать потом и кровью во время войны. В 1927 году, почти 20 лет тому назад, в беседе с американской рабочей делегацией, которая была тогда в СС6Р, Генералиссимус Сталин, отвечая на соответствующие вопросы, гозорил (я хотел 441
бы процитировать то, что он говорил, потому что эти его слова представляют собой целую программу внешней политики Совет- ского Союза, и лучше, чем эту программу изложил сам Сталин, никто из нас изложить не сможет): «Я думаю, что наличие двух противоположных систем, — си- стемы капиталистической и системы социалистической — не исключает возможности таких соглашений. Я думаю, что такие соглашения возможны и целесообразны в обстановке мирного развития. Экспорт и импорт являются наиболее подходящей поч- вой для таких соглашений. Нам нужны: оборудование, сырье (например, хлопок), полуфабрикаты (по металлу и пр.), а капи- талисты нуждаются в сбыте этих товаров. Вот вам почва для соглашения. Капиталистам нужны: нефть, лес, хлебные продукты, а нам необходимо сбыть эти товары. Вот вам еще одна почва для соглашения. Нам нужны кредиты, капиталистам нужны хо- рошие проценты на эти кредиты»... (Веселое оживление в зал е)... «Вот вам еще почва для соглашения уже по линии кредита, при чем известно, что советские органы являются наи- более аккуратными плательщиками по кредитам». «То же самое, — продолжал Сталин, — можно сказать на- счет дипломатической области. Мы ведем политику мира и мы готовы подписать с буржуазными государствами пакты о взаим- ном ненападении. Мы ведем политику мира и мы готовы итти на соглашение насчет разоружения, вплоть до полного уничтожения постоянных армий, о чем мы заявляли перед всем миром еще на Генуэзской конференции. Вот вам почва для соглашения по ди- пломатической линии». Такова наша внешняя политика. Внешняя политика, которую мы, советские люди, и в частности советская делегация на Гене- ральной Ассамблее в Нью-Йорке в 1946 году, стремимся прово- дить в жизнь во всех случаях и в наиболее полном виде. Господа, недавно исполнилось 13 лет со дня установления дипломатических отношений между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом. Это — большая заслуга руководи- телей наших государств, ибо дипломатические отношения, как и отношения взаимного доверия, дружбы и настоящих глубоких симпатий, охватывающих наши народы (американский народ и со- ветский народ), являются одной из важнейших основ всеобщего мира и всеобщей безопасности народов. Я напоминаю, что 23 ноября 1933 года покойный президент Рузвельт писал по поводу восстановления дипломатических от- ношений между Америкой и СССР о том, что он удовлетворен, глубоко удовлетворен этим фактом и надеется, что с каждым го- дом эти отношения будут становиться все более тесными и бо- лее близкими. Рузвельт в конце письма добавил: «Сотрудниче- ство наших правительств в великом деле поддержания мира дол- жно быть краеугольным камнем прочной дружбы». Эта дружба будет иметь и не может не иадеть громадного т
исторического значения. Она будет иметь влияние и не может не иметь громадного влияния на весь ход исторических событий. В заключение я хочу напомнить о двух качествах нового со- ветского человека, о характерных особых чертах стиля в работе советских людей, о которых говорил великий Сталин. Сталин говорил о двух особенностях новых советских лю- дей — русском революционном размахе и американской делови- тости. «Русский революционный размах, — говорил Сталин, — это та живительная сила, которая будит мысль, двигает вперед, ломает прошлое, дает перспективу. Без него невозможно никакое движе- ние вперед». «Американская деловитость — это та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград, которая размывает своей деловитой настойчивостью все и всякие препятствия, ко- торая не может не довести до конца раз начатое дело, если это даже небольшое дело, и без которой немыслима серьезная строи- тельная работа». Вот объединение этих двух великих качеств нового человека, строителя будущего мира — русской революционности и амери- канской деловитости — залог прогресса и человеческого счастья. (Бурные аплодисмент ы). Господин председатель, господа! Я благодарю вас за ваше терпение и внимание, которое вы сегодня проявили к моему выступлению, за ту честь, которая мне оказана лучшими представителями американского народа, терпе- ливо выслушавшими мою речь. Я прошу вас извинить меня за слишком длинную речь, но у меня, как говорится, не было времени, чтобы подготовить более короткую речь. (Аплодисмент ы). Я сердечно желаю успеха в работе вашего общества! За советско-американскую дружбу, за дружбу великих наро- дов, великих демократических стран, — оплот всеобщего мира во всем мире, оплот безопасности народов! (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты).
4. ЗА ПОДЛИННУЮ ДРУЖБУ МЕЖДУ НАРОДАМИ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА БАНКЕТЕ, ОРГАНИЗОВАННОМ НАЦИОНАЛЬНЫМ СОВЕТОМ АМЕРИКАНО-СОВЕТСКОЙ ДРУЖБЫ 16 НОЯБРЯ 1947 ГОДА * Господин председатель, господа, друзья, товарищи! Вчера юсподин Бер попросил меня подготовить письменный текст своего сегодняшнего выступления. Я это сделал, но я дол- жен отложить эту речь в сторону, потому что то, что я сегодня здесь почувствовал, оно не может быть выражено словами, на- писанными вчера. (Аплодисменты). Раньше всего я хо- тел бы выразить большое удовольствие, удовлетворение и благо- дарность друзьям из Общества американо-советской дружбы, а также моим друзьям — организаторам за этот сегодняшний митинг, который будет очень трудно забыть. Сегодняшний вечер посвящен 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции, и по этому поводу было бы хорошо кое-что вспом- нить из нашего прошлого. И я хотел бы это в кратких словах сделать, тем более, что настоящее очень настоятельно требует того, чтобы мы не забывали прошлого. В самом деле, 30 лет тому назад, когда рождалась молодая советская республика и когда на добрых американских столах не горела и одна свеча, а не только 30, которые вы зажгли, по вашему обычаю, в честь 30-летия со дня рождения советской власти, тогда против Советского Союза поднимались тоже злые силы, как и сейчас. Они говорили, во-первых, что советская власть родилась незаконно, потому что, ну где же в самом деле, в каких книгах истории написано, что может родиткюя в России советская власть, т. е. власть рабочих и крестьян? Таких книг не было, и все-таки советская власть родилась. Что было делать злым си- лам? Им пришлось сказать: Ну, если родилась, пусть так, но из этого все равно ничего не выйдет (смех), посмотрим, как будет расти этот незаконно- рожденный ребенок. Конечно, каждый из тех, кто это говорил, ожидал, что этот ребенок очень быстро сломит себе шею. (Смех). И больше того, каждый из тех, кто так думал, приговаривал: и дал бы бог поскорее. (Смех). Однако так дело не вышло. Ребенок рос и рос, нагуливал себе здоровье, нагуливал себе розовые щечки * «Известия» 20 ноября 1947 г, 444
(смех) и постепенно начал проявлять свою молодецкую силу. Тогда все, кто у колыбели этого младенца злословили насчет его рождения, поняли, что дело начинает становиться серьезным, и через некоторое время они решили, что нужно этому ребеночку укоротить рост. (Смех). Собрался целый союз 14 государств. Конечно, там были все старые, знакомые всем лица. Вот не- давно в журнале «Протестант», издающемся в Америке, я про- чел небольшую статью, посвященную Джону Фостеру Даллесу. Даллесов, вероятно, много в Соединенных Штатах Америки, но Джон Фостер Даллес, кажется один. Я прочел в этой статье, что в 1919 году именно Джон Фостер Даллес был автором плана блокады тогдашней Советской России. Это было 30 лет тому на- зад, без малого. Можно ли удивляться, что Джон Фостер Даллес проявляет и сейчас такие же настроения, доказывая свою после- довательность и постоянство своего политического характера. (См ех). Но Джон Фостер Даллес был не один, когда он собирался блокировать Советскую Россию. В компании с ним были и дру- гие «герои» из серии поджигателей войны. Это—Уинстон Черчилль (смех) — компания не очень большая, но, как гово- рится, довольно примечательная. (Смех). Во всяком случае эти господа сумели повести за собой ни более, ни менее, как 14 госу- дарств. И вот мы увидели на территории Советского Союза (тогда он еще не был Союзом, тогда он был еще Российской республикой) войска иностранных интервентов. Кого там только не было: англичане, французы, чехи, тогда принадлежавшие к той же категории государств, и т. д. и т. д., даже такие, которых трудно разыскать в лексиконе. И нужно сказать сейчас здесь со всей откровенностью и со всем сожалением — среди этих войск интервентов были и американские войска, были они во Владивостоке, были они в Мурманске, и, конечно, они были там не за тем, чтобы танцовать фокстрот. (Смех). Мы об этом очень хорошо помним, и думаю, что все честные американцы — наши друзья также об этом хорошо помнят. И думаю, что как мы, так и они не допустят больше того, чтобы когда-нибудь на нашей земле были американские войска. (Аплодисменты). Конечно, такое же пожелание я должен был бы высказать в от- ношении английских интервенционистских войск. Я сейчас не буду это делать, оставлю это до Лондона. Но сейчас я дол- жен об этом упомянуть для того, чтобы отдать должное истории и особенно потому, что ведь сейчас де-Голль бросил клич орга- низовать новый крестовый поход вместе с Англией, Америкой,— Франция считает, что она также может быть полезна в этом деле, — против Советского Союза, поход против СССР. Таким образом, можно сейчас сказать, что с такими постоян- ными угрозами, постоянным давлением, этим так называемым «жестким курсом» внешней политики мы не сегодня только встречаемся. Нас пугали и раньше, давили, нажимали, пробовали 445
проводить жесткий курс. Но что из этого вышло? — Тяжелое по- хмелье. (Смех). В 1919—1920 годах поход 14 государств окон* чился полным провалом. А ведь время тогда для врагов СССР было более благоприятное, чем теперь. Ведь тогда в Советской России велась гражданская война. Тогда ведь Россию атаковали изнутри царские генералы — Деникин, Каледин, Колчак, Вран- гель. Нужно ли еще называть других генералов? Говорят, к ночи не вспоминают о дьяволе. (Смех). Но факт тот, что они пред- ставляли собой все-таки военную силу. У них были офицерские отборные батальоны, полки, дивизии. У них были опытные воена- чальники, штабы и генеральные штабы. Было прекрасное воору- жение и снаряжение. Тогда не было ленд-лиза, но вооружение и снаряжение поступало к ним даже лучше, чем по ленд-лизу* Наконец, их поддерживала некоторая часть населения: капита- листы, дворяне и помещики, чиновничество и целый ряд Других людей неопределенных профессий. Значит, положение иностран* ных интервентов было тогда довольно блаюприятное, потому что они имели в самой России некоторые точки опоры для борьбы против советского правительства и советского строя. И тем не менее они с треском провалились, потому что народ — рабочие и крестьяне нашей страны знали, что означает власть помещиков и капиталистов, они тесно сомкнули свои ряды в борьбе против старого режима и против режима Керенского, который хотел сохранить и укрепить режим помещиков и капиталистов. Спло- ченная сила русских рабочих и крестьян опрокинула и сопроти- вление генералов и тех, кто их поддерживал. Она опрокинула и тех иностранных интервентов, которые помогали русским гене- ралам, и победила. Победила под руководством Ленина, великого вождя советского народа, и его соратника, его великого ученика и нашего учителя сегодня — Сталина. (Бурные аплоди- сменты). Вот к чему привел так называемый «жесткий курс», который тогда проводили по отношению к Советской России разные страны и в том числе Соединенные Штаты Америки под руко- водством Гувера. А ребеночек рос. И когда наступил 1933 год, то оказалось, что гораздо полезнее и для Американского государства и для других государств отказаться от политики жесткого курса, ко- торый хотела проводить американская внешняя политика по от- ношению к России, и установить дипломатические отношения. Так было в 1933 году, и сегодня мы имеем большое удоволь- ствие праздновать 14-летнюю годовщину этого знаменательного события (Аплодисменты). Восстановление дипломатиче- ских отношений, конечно, было большим событием. Несомненно, что это событие осуществилось вопреки желанию реакционных элементов в Соединенных Штатах Америки. Поэтому они еще и сейчас стараются, вроде Херста и всяких других им подобных реакционеров, сорвать эти дипломатические отношения. Но им 446
это не удается, и мы уверены, что не удастся. (Аплоди- сменты). На каком основании я говорю, что эти элементы хотели бы сорвать дипломатические отношения и вообще добрые отноше- ния между США и Советским Союзом? — На основании всего того, что происходит сейчас в Соединенных Штатах Америки. Вы, конечно, знаете об этом. И если я здесь говорю об этом, то только потому, что я уверен, что найду в ваших сердцах живой отклик тому, что я скажу дальше. (Аплодисменты). Как мы, Советский Союз, рассматриваем сейчас внешнюю политику Соединенных Штатов Америки? Как мы понимаем ее? Мы ее понимаем, коротко говоря (коротко потому, что сейчас уже поздно, 11 часов ночи), как политику, которая направлена на то, чтобы разрушить сотрудничество между Советским Сою- зом и другими странами новой демократии и между США и странами Запада, идущими вместе с США по этому пути. По* смотрите, например, на последнее выступление Даллеса, кото- рый говорил от имени американского правительства в ООН. Если бы Даллес говорил от своего лица, то я бы не стал затруд- нять ваше внимание, останавливаясь на этом господине. Мой переводчик перевел: «На этом джентльмене», но я не знаю джентльмен ли он, скорее просто мистер. Я так и буду его назы- вать. Так вот этот мистер заявил: «Не будет возврата к системе Тегерана, Ялты, Потсдама». Нас это поразило. Потому что Теге- ран, Ялта, Потсдам — это великие исторические примеры боевого сотрудничества трех великих держав против фашизма, в защиту демократии. (Аплодисменты). Тегеран — это декабрь 1943 года. Это время, когда еще фашистская Германия была в большой силе, когда еще над всем миром, над Европой висела эта страшная кровавая туча — гитлеровская Германия. И тогда три руководителя трех великих государств — США, Великобрита- нии и Советского Союза — не просто подписали соглашение, но дали торжественную и великую клятву объединить свои боевые усилия, чтобы разгромить страшного и жестокого, беспощадного и кровавого врага, чтобы никогда больше Германия не подня- лась, будучи разгромленной в прах (аплодисменты), чтобы никогда гитлеровская Германия и никакой фашизм вообще, где бы он ни приютился, не смогли бы угрожать миролюбивым народам. В Ялте это подтвердили, укрепили боевой союз еще больше. И затем в третий раз встретились руководители трех великих государств в Потсдаме. Германия Гитлера лежала у ног побе- дивших демократических стран. Вот что означает Тегеран, Ялта, Потсдам, возврата к которым, заявил Даллес, как представитель американской делегации на Генеральной Ассамблее, как пред- ставитель американского правительства, не будет. Это заявление Даллеса означает отказ от сотрудничества. Это означает попытку повторить тот путь, который прошел уже мир до мировой войны 447
и в результате которого он нашел вторую мировую войну. Вто- рая мировая война явилась ведь не случайной. Она же явилась не яко тать в нощи. Она явилась в результате той подготовки, которую вели агрессивные государства. Это была раньше всего гитлеровская Германия, которая точила зубы против Советского Союза, мечтая уничтожить Советский Союз, чтобы он никогда больше не поднялся. Это было задолго до 1939—1941 годов. Это было с самого начала возникновения гитлеровского режима. Ну, разве мы не помним, как пришел Гитлер к власти? Не пом- ним, кто ему помогал? Кто его поощрял, кто его дружески по- хлопывал по плечу, кто успокаивал себя и тайно радовался успе- хам гитлеризма. Разве не мюнхенцы, разве не Чемберлен и Даладье, разве не они помогали Гитлеру нагуливать свою силу, утешаясь тем, что он осуществит свою заветную мечту, свой «дранг нах остен» — поход на восток. Конечно, это было так. Гитлер собирался походом на восток. Государства, которые были на западе и которые существуют там сейчас и называют себя демократическими, помогали ему, поощряли его стремление на восток. Этот маньяк, этот сумасшедший ефрейтор воображал, что он Наполеон. Но Генералиссимус Сталин еще накануне Сталинграда сказал, что Гитлер так же похож на Наполеона, как котенок на льва. (С м ех). Гитлер говорил: дайте мне десять лет и я превращу Германию в государство, которое вы не узна- ете. Он, действительно, превратил Германию в нечто совершенно неузнаваемое (Смех). Но это сделали наши и ваши пушки и самолеты, превратившие Германию в руины. Может быть мы ошиблись, может быть не нужно было Гер- манию так наказывать, как наказали ее союзники во время войны? Может быть, не нужно было разрушать ее тяжелую военную промышленность? Может быть, не нужно было разру- шать это логово зверья? Мы думаем, что нет, ошибки тут не было, так нужно было сделать, и мы так сделали. (Аплодисменты). Но кое-кто в других странах и, в частности, в США, кажется склонны ду- мать, что была допущена ошибка. Они, конечно, так не говорят за исключением каких-нибудь эрлов, да и он, кажется, не гово- рит, а только мечтает об этом. Но что означают, в таком случае, тенденции, которые проявляются в результате внешней политики Соединенных Штатов Америки — восстановить крупную про- мышленность Германии, те самые тенденции, о которых здесь так обстоятельно говорил г-н Мартин? Что означают такие факты, когда не только не ликвидируются картели и тресты, вопреки тому решению, которое записано в Потсдамских согла- шениях, но, наоборот, они восстанавливаются и укрепляются. Это все делается, разумеется, неспроста. Это делается для того, чтобы Германию использовать для своих планов, для того, чтобы вновь направить ее, в случае необходимости, претив Во- стока. Это грубое нарушение Потсдамского соглашения, потому 448
толсто обязывает принять все меры, чтобы искоренить герман- ский фашизм, а сейчас, наоборот, продслывается все для того, чтобы остатки фашизма сохранить и усилить. Что же иное озна- чает призыв Даллеса — «не будет возврата к Потсдаму»? Основная идея всех соглашений, которые до сих пор лежали в основе отношений между великими державами, это — сотруд- ничество. Сотрудничество, которое основывается на демократи- ческих устоях, на взаимном уважении, на учете взаимных инте- ресов. Это — настоящее сотрудничество, которого мы хотим, то-есть хочет Советский Союз. (Аплодисменты). Конечно, есть разные виды сотрудничества. Например, есть сотрудниче- ство между лошадью и седоком. Но мы не хотим такого сотру- дничества, в особенности, когда нас хогят изобразить в виде лошади. (Аплодисменты). Я не знаю, как зовется та ло- шадь, о которой здесь говорил г-н Зиллиакус, и которая выра- щивается в США, но, во всяком случае, мы должны сказать, что для нас это не подходящее дело и мы против такого сотрудни- чества, мы не хотим быть лошадью, на которой кто-то ездит, как мы не хотим быть седоком, который будет на ком-то ездить. Мы хотим настоящего сотрудничества, на равных началах, как равные с равными. Вот что мы называем демократией. (Аплодисменты). Советская делегация прибыла сюда на Ассамблею и при- везла с собой проект предложений, которые осуждали пропаганду войны и поджигателей войны. Мы разоблачили этих поджигате- лей, мы указали пальцем на них. Мы даже их перенумеровали для того, чтобы всем было ясно, о ком идет речь и о чем идет речь, так как мы знаем, что не может быть большего несчастья для простых людей, для миллионов и миллионов людей во всем мире, как новая война. Мы поэтому требовали осудить пропа- ганду войны. Нам сказали: это недемократично, потому что нельзя осуждать пропаганду войны, ибо это нарушает свободу слова и свободу печати. Макнейл дошел до того, что просто за- явил: в свободной стране нужно каждому дать право выражать свободно мысли. Оказывается, пропагандировать новую войну — это есть признак демократии, запрещать пропаганду войны — это значит нарушать демократию. Здесь передо мной сидят сей- час многие американцы, я уверен, что ни один из вас не согла- сится с тем, что запрещать пропаганду войны значит нарушать демократию. (Аплодисменты). Мы говорили: Вы утверждаете, что нельзя запретить американской печати печатать статьи с призывами к новой войне, потому что это нару- шает свободу печати? Но почему, я спрашивал, вы запрещаете законом, который карает тюрьмой до 5 лет и штрафами до 5 тысяч долларов, публикацию всякого рода рекламных объяв- лений о продаже продуктов или товаров, которые оказываются недоброкачественными и болезненно могут отразиться на пище- варении? Почему нельзя печатать такие объявления, которые 29 А. Я Вышинский 449
обманывают покупаФелй и угрожай^ здоровью болезнью же- лудка? Почему это не есть нарушение демократии и не есть на- рушение свободы печати, а печатать статьи с призывами к войне против СССР и других действительно демократических стран Можно? Почему? Да потому, что дело идет не о свободе печати и основных правах человека, как говорят некоторые представи- тели американской или английской, или французской делегаций на Генеральной Ассамблее, а дело идет о другом. Дело идёт о том, чтобы идеологически подготовить умы людей к новой войне. А крики о том, что запрещение пропаганды новой войны Является нарушением демократии — это фальшивые крики, предназначенные для того, чтобы прикрыть подготовку к новой войне. Американским реакционерам нужно убедить американ- ский народ в том, что Советский Союз — это не демократическое государство. Разве сейчас мы не видим каждый день в разных газетах, журналах, книгах, которые издаются здесь сотнями и тысячами, с миллионными тиражами, таких слов о Советском Союзе, как «полицейское государство», «тоталитарный режим», «террористический режим» и т. д.? Разве около нашего консуль- ства на 61-й улице не появляются иногда пикеты каких-то старух с враждебными Советскому Союзу плакатами? Разве мы этого не видим, и разве вся Америка этого не знает? Конечно, этим старухам никто не верит. Я убежден, что сами старухи не верят тому, что намалевано на их плакатах. Но кто стоит за их спиной? Кто их вооружает этими плакатами? Кто их посылает на 61-ю улицу? Кто, наконец, им платит? Я думаю, что вы знаете кто. Это — поджигатели новой войны. Всякая война подготавливается не только тем, что производится оружие, пушки, самолеты, танки, пулеметы, ружья, минометы, атомные бомбы, но и тем, что соответственно вооружает сознание людей, 'народа. И вот я должен сказать: пробыл здесь 2 с половиной месяца и видел собственными глазами, слышал собственными ушами то, что сейчас делается в Соединенных Штатах Америки. И должен сказать: идет бешеная идеологическая обработка об- щественного мнения, чтобы подготовить ее против Советского Союза. Друзья, в этих условиях работа американо-советского обще- ства дружбы приобретает исключительное значение. Эта работа приобретает значение тем более, что идет речь, ведь об очень серьезных вещах, о войне, и организация общественных сил, дружественно настроенных к Советскому Союзу и советскому народу, имеет громадное политическое значение и, я бы сказал, общечеловеческое значение, потому что здесь в этой работе, формируются отряды честных, правдивых людей, не желающих войны, проклинающих войну, жаждущих мира и способствую- щих дружественным отношениям с другими народами. Вот по- чему мы приветствуем работу вашего общества. Мы знаем, что действительно представляет американский народ ваше общество, 450
а не те реакционные круги, которые кричат о том, что они пред- ставляют американский народ, но творят свое черное дело про- тив американского народа. (Аплодисменты). И пользуясь тем, что я здесь, среди вас, и как другие мои товарищи из Со- ветского Союза, из Советской Украины, из Советской Белорус- сии, я должен сказать, что каждое ваше движение, направленное на то, чтобы укрепить дружбу между нашими народами и наро- дами Америки, среди русских людей, советских людей всех на- циональностей, без различия расы и племени, вызывает самый горячий, глубокий и сердечный отклик. (Бурные аплодис- менты). Мы приветствуем усилия, которые делают и наши англий- ские друзья в том же направлении в пользу мира, в пользу дружбы между нашими народами. Мы знаем, что каковы бы ни были усилия реакционеров, их дело никогда не выиграет. Они обречены историей, и нужно только пожелать, чтобы поскорее их вывезли на мусорную историческую свалку. (Аплодис- менты). Позвольте мне пожелать вам успеха и дальше. Мужественно смотрите вперед, и победа будет за вами! (Весь зал встает и покрывает эти слова бурными, продолжительными аплодисмен- тами). 29*
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО И МЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ* Вторая сессия Генеральной Ассамблеи организации Объеди- ненных наций, состоявшаяся 16 сентября — 29 ноября с. р. в Нью-Йорке, явилась полем политических битв, где столкнулись противоречивые интересы двух лагерей государств, две основные, противоборствующие политические линии, два основных полити- ческих направления. Один лагерь, возглавляемый Соединенными Штатами Аме- рики, стремящимися к осуществлению мирового господства, на- шел свое откровенное выражение в так называемых «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла». Направление внешней политики государств этого лагеря характеризуется стремлением более сильных государств диктовать свою волю другим государствам, не считаясь с их независимостью и суверенитетом. Другой лагерь государств, возглавляемый Советским Союзом, преследует во внешней политике цель укрепления международ- ного сотрудничества на основе уважения, независимости и суве- ренного равенства народов, на основе взаимного уважения прав и интересов всех участников такого сотрудничества, всех членов так называемого международного общения. Представители первого направления лицемерно ссылаются на международное сотрудничество, стараясь уверить, что никакой другой цели они и не преследуют. Но эти ссылки служат лишь прикрытием действительных целей и планов, которые вынаши- вают представители и вдохновители этого направления. Чтобы убедиться в этом, достаточно внимательно вглядеться в их дей- ствия, всегда более правдиво отражающие суть вещей, чем слова, прикрывающие эти действия. В подлинных целях и планах этого направления нетрудно убедиться и путем анализа тех методов, при помощи которых эти планы реализуются. Здесь господству- ющая роль принадлежит методу диктата, опирающегося на заку- лисный сговор нескольких государств под руководством и под давлением наиболее сильного в экономическом и техническом от- ношении государства, располагающего в силу своего экономиче- ско-технического превосходства необходимыми для этого сред- ствами и возможностями. Богатые материалы, подтверждающие * Статья опубликована в журнале «Советское государство и право», N° 1, 1948 г. 452
сказанное, дает вторая сессия Генеральной Ассамблеи органи- зации Объединенных наций. Второе направление, верное своим принципам внешней поли- тики, исходящей из уважения независимости и неприкосновен- ности, чести и достоинства каждого миролюбивого суверенного государства, добивается утверждения такого строя международ- ных отношений, который гарантировал бы мир и безопасность народов, дружественные деловые связи между равноправными государствами, готовность коллективными усилиями предотвра- щать агрессию и бороться против всякой агрессии, против всяких попыток решать спорные вопросы вооруженной силой или при помощи опирающегося на военное превосходство экономического или политического давления. Ясно, что это направление реши- тельно отвергает такие методы регулирования внешнеполитиче- ских отношений, которые противоречат указанным выше принци- пам, допуская лишь один метод — метод соглашения и догово- ренности на основе полного и безоговорочного равенства сторон, стоящих на мирной и демократической платформе. Десять лет назад на 1-м Всесоюзном совещании по вопросам науки советского государства и права автор этих строк, выступая докладчиком от Института права Академии наук СССР и указы- вая на многообразие стоящих перед советской наукой междуна- родного права задач, говорил: «Исходя из принципиальных положений нашей международ- ной внешней политики, мы должны организовать, стоя на высоте новейших, последних достижений науки и нашей советской, марксистско-ленинской методологии, серьезнейшую разработку ряда вопросов, которые служили бы материалом для пропаганды борьбы против поджигателей войны, которые служили бы мате- риалом для укрепления международного правового общения, которые служили бы делу укрепления института международной солидарности. Мы, советские юристы-международники, должны взять на себя в высокой степени ответственную и почетную роль пропа- гандистов международного права, настоящего международного права, которое обеспечивает мир между народами, которое обес- печивает единство всех, кто стоит за демократию, за прогресс, за подлинно человеческую культуру, против фашистов, против раз- бойников, против поджигателей войны». Автор призывал «разбойничьей политике международного фашизма» противопоставить «могучую и непобедимую силу со- циалистического права и справедливости, уважения к нациям, к их национальной свободе и независимости, уважения к между- народным договорам, к международному праву и закону» *, ука- * «Основные задачи науки советского социалистического права». Мате- риалы 1-го совещания научных работников права 16—19 июня 1938 г. М., 1938, стр. 53. 453
зывая на то, что пропаганда уважения к закону, к международ- ным договорам и разоблачение разбойничьей политики фашистов должны составить одну из основных задач работы наших юри- стов в области международного права. Надо признать, что и сейчас многие из этих задач еще ждут своего решения. Тяжелый опыт второй мировой войны, навязан- ной миролюбивым народам гитлеровской агрессией, еще больше подчеркивает значение этих задач и важность их кардинального решения. Тот^акт, что сегодня, как десять лет назад, перед миролю- бивыми странами стоят такие задачи, как борьба против поджи- гателей новой войны, против агрессивных, экспансионистских тенденций новых претендентов на мировое господство; как про- блема всеобщего сокращения вооружений и запрещения оружия массового уничтожения людей; как ликвидация остатков фашизма и укрепление подлинных принципов демократии; как уважение к международным договорам и верность принятым на себя по этим договорам обязательствам; как уважение к- принципу госу- дарственного суверенитета и суверенного равенства народов — больших и малых — и готовность защищать его,— этот факт гово- рит сам за себя. Этот факт говорит о том, как ответственны и Велики задачи, стоящие перед Советским государством, перед советской дипломатией, перед советской наукой права и, осо- бенно, права международного. Эти задачи — мы назвали лишь главнейшие из них в области внешней политики — и важность их должного решения приобре- тают в данное время тем большее значение, что международная обстановка сейчас сложнее, чем это было десять лет назад. Это оказало свое влияние и на обстановку, в которой протекала вто- рая сессия Генеральной Ассамблеи, и на самый характер ее ра- боты, отмеченной острой и принципиальной борьбой между основными политическими направлениями, о которых было ска- зано выше. В основе этой борьбы лежали и лежат глубокие прин- ципиальные расхождения между двумя лагерями держав по важнейшим основным вопросам. Этими расхождениями опреде- лились принципиально разные позиции обоих лагерей не только в отношении отдельных проблем или вопросов, но и в отношении генеральной линии, которой они держатся во внешнеполитиче- ских отношениях, и методов их регулирования. Это, в свою очередь, определяет принципиально различные подходы и в от- ношении к тому, что есть и чем должно быть так называемое международное право, а также к тому, каково должно быть соот- ношение между правом международным и национальным правом отдельных государств. Этот вопрос не может не привлекать к себе внимания совет- ских теоретиков права, особенно в то время, когда, как показала работа второй сессии Генеральной Ассамблеи, представители первого направления ищут сейчас в международном праве точен 454
опоры в борьбе за осуществление своих реакционных планов. Вторая сессия Генеральной Ассамблеи в этом отношении весьма отличается от первой сессии, как Лондонской ее части (январь — февраль 1946 года), так и Нью-Йоркской части (ноябрь — де- кабрь 1946 года). Вторая сессия Генеральной Ассамблеи проде- монстрировала, как большинство Ассамблеи под руководством США и Великобритании пыталось оседлать международное право в целях подведения юридической базы под свой план пре- вращения организации Объединенных наций из инструмента международного сотрудничества, охраны мира и безоцасности народов, какой она должна быть в соответствии с принципами и целями организации, как они определены Уставом, в инструмент давления, диктата, в орудие проведения политики узко-группо- вых интересов, политики экспансионизма и мирового господства. Этой цели должны были служить рекомендации, которые на^ вязывало и, отчасти, навязало меньшинству Ассамблеи большин- ство, послушное своим англо-американским шефам. При этом делались значительные усилия — нет сомнения, что они будут делаться не менее энергично и впредь — этим рекомендациям, явно противоречащим Уставу, нарушающим его принципы, при- дать'вид правомерных актов, юридически вполне обоснованных и вполне согласованных с основными принципами международ- ного права. Но, как это мы постараемся показать дальше, выдвижение права и правовой аргументации на первую линию огня в развер- нувшейся на Ассамблее и в ее комитетах борьбе преследовало, повидимому, и более общие и более важные цели. Можно утверждать, что на этот раз главной целью англо- американского блока, при доминирующем влиянии в нем наибо- лее реакционных кругов США, было — подчинить организацию Объединенных наций своему окончательному влиянию, изолиро- вать Советский Союз и сплотившиеся вокруг него славянские делегации, устранить эффективное противодействие с их стороны реакционным тенденциям и планам, устранить трудности, создан- ные для англо-американского блока, например, принципом единогласия в Совете безопасности, развязать себе руки, обеспе- чить себе полную свободу действий в осуществлении своих задач, в реализации всяких своих «доктрин» и «планов», рассчитанных на господство американских капиталистических монополий в Ев- ропе и в любой другой части света. Для оправдания, я бы сказал для легализации, таких планов понадобилась мобилизация и таких средств, как право и, разу- меется, международное право — в первую очередь. Отсюда такой повышенный интерес к проблеме так называе- мого «прогрессивного развития международного права», с кото- рой носились в VI (Юридическом) Комитете англо-американ- ские, французские, китайские, голландские, австралийские и про- чие юристы, пытавшиеся заразить своим воодушевлением другие 455
делегации, многие из которых не обнаружили, однако, большого энтузиазма в этом отношении. Было ясно, что под флагом поощрения «прогрессивного» раз- вития международного права делается попытка повести это «развитие» по такому направлению, которое обеспечило бы англо-американскому блоку возможность поставить право на службу бесправию, использовать международное право в интересах оправдания и легализации таких мероприятий и такой деятельности организации Объединенных наций, которые свели бы к нулю ее значение фактора международного сотрудни- чества на основе равноправия суверенных государств. Это было попыткой подменить такое сотрудничество послушным и безро- потным исполнением велений сильнейшего экономически и тех- нически государства, на каковую роль претендуют в настоящее время США. * Вторая сессия Генеральной Ассамблеи протекала в обста- новке значительно усилившегося за последнее время преоблада- ния реакционных и агрессивных тенденций во внешней политике США, Великобритании, Франции, Китая и ряда других госу- дарств, среди которых следует, прежде всего, назвать латино- американский блок. Неслучайно поэтому, что сессия протекала в обстановке ост- рой и глубоко принципиальной борьбы указанных выше политиче- ских направлений и что в этой борьбе особенно резко обнаружи- лась опасность и угроза интересам миролюбивых демократиче- ских стран со стороны сколоченного Соединенными Штятами блока. Эта борьба вскрыла подлинные цели и стремления реак- ционных империалистических кругов США и идущих за ними некоторых государств, а вместе с тем и лицемерное использова- ние для прикрытия своих настоящих целей лозунгов о демократии, мире, праве, свободе. Достаточно указать на то, как встретил англо-американский блок предложение советской делегации осу- дить пропаганду и подстрекателей новой войны, чтобы не остава- лось никакого сомнения в том, что реакционные милитаристские круги США, Великобритании и ряда других стран нисколько не заинтересованы в укреплении мира, права, свободы и что, наобо- рот, они систематически и последовательно ведут подготовку общественного мнения своих стран к нападению на миролюбивые демократические страны и, в первую очередь, на Советский Союз, являющийся оплотом мира, оплотом антиимпериалистических и демократических сил. Как известно, ни США, ни Великобритании, ни ряду других государств, пребывающих в американской свите, не удалось уйти 456
от обсуждений советских предложений. Им пришлось выпить эту горькую для них чашу до дна. Тем более, не сбылась американская мечта или, скорее, угроза, высказанная сенатором Остином, «убить» советское пред- ложение об осуждении пропаганды новой войны. Однако не может быть сомнения в том, что провал на Генеральной Ассам- блее в этом вопросе англо-американского блока, оказавшегося вынужденным принять резолюцию с осуждением пропаганды но- вой войны, не остановил и не остановит реакционные круги этих стран в их дальнейших усилиях по подготовке новой войны. Нельзя не отметить такой характерный факт, как опубликование в газете «Нью-Йорк тайме» спустя несколько дней после приня- тия Генеральной Ассамблеей резолюции против поджигателей войны статьи, в которой этот орган влиятельных реакционных американских кругов откровенно призывал к невыполнению рекомендаций Генеральной Ассамблеи, осудившей пропаганду новой войны. Эта газета старалась изобразить дело так, что при- нятие Генеральной Ассамблеей этой рекомендации является на- рушением Устава организации Объединенных наций, могущим, как говорится в этой статье, скорее способствовать возникно- вению конфликтов, чем предотвращению их. Существенно, однако, не то, что «Нью-Йорк тайме» выступила с таким призы- вом. Существенно то, что этот призыв не встретил отпора со сто- роны влиятельных американских кругов, молчаливо солидаризи- ровавшихся с такой позицией, являющейся их собственной по- зицией. Выступление «Нью-Йорк тайме» важно как симптом, как по- казатель того, что поджигатели войны не унимаются, продол- жают и будут продолжать свою тлетворную работу в том же духе и в том же плане. Американская делегация на Генеральной Ассамблее пыталась делать вид, что она не имеет никакого отно- шения к пропаганде войны, что это — дело отдельных личностей, которым в силу американской конституции, демократии и дей- ствующих в США законов нельзя, мол, помешать дей- ствовать так, как им подсказывает чувство свободы. Но одной из ведущих фигур американской делегации был известный аме- риканский юрист, глава Юридической конторы Салливэн энд Кромвелл, главный юридический советник республиканской пар- тии Джон Фостер Даллес, фигурировавший в списке поджига- телей войны под номером девятым. Это обстоятельство что-то значит и к чему-то обязывало американскую делегацию. Но она промолчала в момент выступления советской делегации и про- должала молчать до самого конца сессии, то-есть два с половиной месяца. Что же касается ссылок на американскую свободу и, в част- ности, на свободу слова и печати, то на второй сессии Генераль- ной Ассамблеи мы показали, что в США, как и в Англии, Фран- ции и других капиталистических странах, нет не только неог- 457
раниченной свободы печати, но и вообще нет свободы печати, по- скольку она находится под контролем монополистов и «газетных королей». Можно привести ряд примеров, свидетельствующих как раз об обратном. Можно указать, например, на Уголовный кодекс США (глава 18, раздел 335), где говорится, что материалы (конверты, почтовые карточки, оберточные материалы и т. д.), на которых могут быть написаны или напечатаны, или другим образом вос- произведены любые изображения, эпитеты, выражения непри- личного, непристойного, похотливого, порнографического, клевет- нического, угрожающего характера и т. д., — не подлежат пере- сылке по почте и не должны доставляться по почте, и что всякий, кто сознательно передает или является источником передачи или пересылки по почте подобного рода материалов и распро- страняет или оказывает помощь в распростра- нении таких материалов, подвергается штрафу до 5 тысяч дол- ларов или тюремному заключению до пяти лет, или тому и дру- гому вместе. Надо сказать, что аналогичный закон имеется и во Франции, хотя здесь эти преступления караются небольшими сроками тюремного заключения и небольшими штрафами. В Великобритании также действуют законы против непри- стойной литературы и изображений, причем английский закон за непристойное поведение и помещение в печати непристойных изображений допускает арест даже простым полицейским распо- ряжением. Известно, что в Великобритании действует специаль- ная театральная цензура, осуществляющая предварительный просмотр спектаклей и фильмов, обращающая особое внимание на борьбу с порнографией. Известна также законодательная борьба в разных странах против торговли женщинами, детьми, против проституции, причем в Великобритании введено дополни- тельное наказание в виде заключения в тюрьму, а при рецидивах применяется даже непубличное наказание плетьми. К сказанному следует добавить, что всякая публичная про- паганда подобного рода преступных действий сама составляет преступление, наказуемое в уголовном порядке. Выступая в 1-м Комитете Генеральной Ассамблеи ООН про- тив пропаганды и поджигателей новой войны, я спрашивал, — почему же не противоречит принципу свободы печати законода- тельство, преследующее указанные выше преступления и подвер- гающее суровой ответственности в уголовном порядке те органы печати, которые нарушают установленные на этот счет запреты? Почему же в этих случаях применение уголовных законов и суро- вых наказаний к органам печати не рассматривается в качестве нарушения принципа свободы печати и соответствующих демо- кратических прав? Я говорил, что во всех этих случаях речь идет об оскорблении общественной нравственности, о таких действиях, которые раст- 458
левают нравственную жизнь людей, с чем не может мириться государство, заинтересованное в укреплении добрых нравов и моральных устоев общества. Если это так, то чем же можно объяснить возражения против запрещения под страхом уголов- ного наказания пропаганды войны, подстрекательства к войне, что в тысячу крат более опасно и более преступно, чем какое- либо другое преступление? Я указывал, что по уголовному зако- нодательству, например, штата Нью-Йорк (параграф 364 Уголов- ного кодекса этого штата), любое лицо, фирма, корпорация или ассоциация, агент или служащий, которые публикуют, распро- страняют, рассылают, предлагают населению или являются источником прямого или косвенного опубликования, распростра- нения, рассылки, в газете, журнале или в каком-либо другом издании (в виде книги, заметки, циркуляра, публикации, письма, аннотации, плаката, афиши, оповещения, карточки, надписи или ярлыка), через радио или другие виды рекламы и всяким иным путем объявлений относительно товаров, ценных бумаг, услуг и т. д., содержащих неправильные, обманные или вводящие в за- блуждение утверждения, будут признаны виновными в совер- шении уголовно-наказуемого преступления. Таким образом, американское уголовное законодательство преследует использование печати в мошеннических и обманных целях, не допуская в этом отношении неограниченной свободы печати. На этом основании можно утверждать, что в попытках ссы- латься на «свободу печати» никакой логики нет. Это понятно и некоторым американским судьям. Достаточно привести заявление, сделанное членом Верховного суда США Холмсом в марте 1919 года при разборе дела Чарльза Скенка. В этом заявлении Холмс сказал: «Самая строгая защита свободы слова не защи- тила бы человека, ложно кричащего «пожар»! в театре и вызы- вающего панику. Она даже не защитила бы человека против обвинения в произнесении слов, которые могли бы вызвать те же последствия, что и применение силы. Вопрос в каждом случае заключается в том, применяются ли слова при таких обстоятель- ствах и являются ли они по своей природе такими, что создают явную и непосредственную опасность того, что они вызовут мате- риальное зло, которое конгресс имеет право предупредить». Поэтому попытку англо-американских и некоторых других реакционеров защищать пропаганду новой войны ссылками на сво- боду печати, ограничение которой не допускается-де конститу- циями США и других стран, нельзя рассматривать иначе как пус- тую отговорку, преследующую специфические цели. В США, как и в других капиталистических странах, нет ссо- боды печати, но есть, и очень сильно дает себя чувствовать, сво- бода капиталистических монополий печатных предприятий, Газетных трестов и концернов, держащих в своих руках тело и 459
душу и своих наемных сотрудников, и своих читателей, головы которых начиняются фаршем из идей и интересов магнатов и не- коронованных королей капиталистических газетных трестов. О так называемой свободе печати в США можно судить по состоянию газетного дела. Моррис Эрнст в своей книге «Основ- ная свобода» обращает внимание на тенденцию систематического уменьшения количества газет, издаваемых в США. По его дан- ным, за последние 40 лет в США исчезло 602 газеты (почти XU всего количества газет) в результате того, что многие газеты были куплены газетными объединениями в целях устранения конкуренции. В результате сокращения количества газет средние и малые города США становятся, по выражению Эрнста, «горо- дами с одной газетой». Факт, что в штате Невада в 1910 году 85% городов имели несколько газет, а в 1939 году ни один город этого штата не имел и двух газет. Этридж, издатель луизвильской газеты «Курьир-Джорнэл», характеризует создавшееся в газет- ном деле положение так, что «газетное дело уже вышло из той фазы своего развития, когда человек, обладающий идеями или даже просто умом, может открыть газету. Для этого он должен обладать деньгами». В конце концов, в 1940 году 6 газетных тре- стов владели Ve всех газет. Такое сосредоточение газет в руках 6 владельцев, говорит Эрнст, является если.не постыдным фак- том, то, во всяком случае, предметом глубокого беспокойства. Таким образом, значительная часть печати в США находится под контролем группы монополистов, занимающихся производ- ством стандартизированных идей. Американский журнал «Коро- нет» в 1944 году подсчитал, сколько читателей ежедневно про- глатывают газетные выступления синдицированных журналистов. Оказывается, Уинчелла читают 25 миллионов, Уолтера Лип: пмана — 10 миллионов, Дороти Томпсон — 8,5 миллиона. Газета замечает, что, когда одного журналиста читают каж- дый день миллионы, то количество идей, распространяемых на газетном рынке, уменьшается до минимума. Это ведет, по словам журнала, к уменьшению жизнеспособности газет, а в силу этого и жизнеспособности американского народа, вынужденного по- треблять «стандартный набор идей». Таково положение в Англии, о чем можно судить по выступ- лению журнала «Экономист», который в 1944 году писал о дирек- торе Ассошиэйтед Пресс Кенте Купере, что этот мистер ведет «крестовый поход» за то, чтобы в международные договоры была включена хартия свободы для информации и связи. Журнал, да- лее, заявляет, что Купер, «как и многие руководители крупных промышленных предприятий, испытывает моральное удовлетво- рение от того, что его идея свободы совпадает с его коммерче- скими интересами. В этом выступлении, как и в других выступ- лениях, коммерческая практика обычно смешивается со столь высокими понятиями, как свобода и права человека». Наконец, можко привести еще одну справку о составе вла- Щ
дельцов таких газет, как «Нью-Йорк тайме», «Нью-Йорк Геральд Трибюн» и «Нью-Йорк Сан». В число собственников первой газеты входит банк Гаранти Трэст Компани оф Нью-Йорк, вто- рой газеты — страховая компания Метрополитэн Лайф Иншуренс Компани, третьей газеты — Бэнкерс трест Компани и Нэйшл Сити Бэнк оф Нью-Йорк. Так обстоит дело с свободой печати в капиталистических странах. Пропаганда новой войны, связанная с клеветническими из- мышлениями в отношении Советского Союза и стран новой демо- кратии Восточной Европы, тоннами выливаемыми на головы американских обывателей платными агентами Херста, Маккормик и так называемых республиканцев, и так называемых демократов, помимо преследования своих прямых целей, служит также делу подтачивания устоев организации Объединенных наций, в укреп- лении которой вовсе не заинтересованы реакционные круги США и других капиталистических стран, плетущихся у них в хвосте. Она служит такой важной, с точки зрения этих кругов, цели, как раз- жигание в общественном мнении США и дружественных им стран злобы и ненависти к Советскому Союзу, являющемуся опорой миролюбивых стран в их борьбе за демократический мир и между- народную безопасность, являющемуся центром притяжения анти- империалистических и антифашистских сил всего мира. Советский Союз, исходя из своей принципиальной позиции, в силу которой укрепление мира и международного сотрудниче- ства является главной целью внешней политики, заинтересован в укреплении такой международной организации, как организа- ция Объединенных наций. Известны высказывания товарища Сталина об организации Объединенных наций, являющиеся руководящим началом совет- ской политики по отношению к этой организации и определяющие позицию советских делегатов во всей их деятельности. Сила организации Объединенных наций «...состоит в том, — сказал товарищ Сталин, — что она базируется на принципе равно- правия государств, а не на принципе господства одних над дру- гими» «Если, — добавил товарищ Сталин, — организации Объединенных наций удастся сохранить и впредь принцип равно- правия, то она безусловно сыграет большую положительную роль в деле обеспечения всеобщего мира и безопасности» *. Но вся деятельность англо-американского блока на Генераль- ной Ассамблее, особенно на ее второй сессии, свидетельствует об упорном его стремлении подорвать именно принцип равноправия государств, являющийся краеугольным камнем всей организации Объединенных наций, и укрепить принцип господства одних госу- дарств над другими. Такая политика подрывает основы молодой международной организации, построенной с большим трудом, в * «Правда», 23 марта 1946 г. 461
результате Серьезных усилий трех великих держав. Сейчас эта организация и принципы, на которые она опирается, подверга- ются англо-американским блоком серьезному испытанию. Больше того. Делаются явные попытки подменить принципы, ка которых три года назад основатели организации Объединен- ных наций договорились построить ее, другими, противополож- ными принципами. Таким способом хотят обеспечить превраще- ние организации Объединенных наций в механизм, пригодный для осуществления указанных выше планов, не имеющих ничего общего с целями и принципами международной организации, как она была задумана и первоначально построена. Оказалось, что организация Объединенных наций встала на пути осуществления этих планов, что поставило перед англо-американским блоком за- дачу устранить создавшееся препятствие, найти для этого сред- ства, которые оправдали бы свое назначение, но в то же время не разоблачили бы истинных стремлений и намерений организа- торов этого предприятия. Что же это за средства? Мы видели, как США, при поддержке своих сторонников и по предварительному сговору с наиболее влиятельными из них, внесли в повестку дня такие «взрывные» вопросы, как учреждение Межсессионного комитета, пересмотр Устава в целях отмены так называемого вето, пересмотр итальян- ского мирного договора, как вопросы о Корее и ряд других, менее острых, но имеющих серьезное значение в плане атаки на прин- ципы организации Объединенных наций. Ставя эти вопросы на обсуждение организации, инициаторы этого дела целились, безусловно, в самое ее сердце. Они ставили своей целью нанести удар по самому чувствительному месту орга- низации — по принципу единогласия пяти главных держав, посто- янных членов Совета безопасности, правильно рассчитав, что, поразив насмерть этот принцип, они поразят самый важный, са- мый ответственный нерв всей системы организации. Врач-хирург, оказавшийся во главе аргентинской делегации, истошным голосом кричал на Ассамблее о том, что нужно «ампу- тировать вето». Его подбадривали выразительными взглядами и недвусмысленными, хотя и уклончивыми, заявлениями американ- ская и английская делегации. Ему одобрительно вторили малень- кий филиппинский генерал Ромуло, отличавшийся несоразмерно большим апломбом, австралийский министр иностранных дел Эватт, делегаты Кубы, Коста-Рики, Уругвая, Парагвая и tutti quanti. Это и понятно. Ведь Совет безопасности с его принципом еди- ногласия при принятии решений по всем вопросам, кроме про- цедуры, является бельмом на глазу англо-американского блока. Отсюда — попытки как-нибудь отделаться от этого принципа так называемого вето, протащить мероприятия, которые ослабили бы Совет безопасности и перенесли бы центр тяжести при решении важнейших политических задач, связанных с вопросами мира и 462
безопасности, на другие органы организации Объединенных н.1* ций, в том числе — на Генеральную Ассамблею. Такая операций представляла бы серьезную выгоду для англо-американского блока, поскольку ни в самой Генеральной Ассамблее, ни в ее ко- митетах не применяется принцип единогласия, а ßce вопросы ре- шаются простым или квалифицированным большинством, и по- скольку в этом случае за англо-американским блоком всегда обеспечено господствующее положение, позволяющее ему, как правило, не сомневаться в успехе любого своего предложения, вносимого на рассмотрение этих органов. Для осуществления этой цели англо-американский блок пу- стил в ход такое испытанное оружие, как сговор, как кулуарные соглашения, или то, что называют англичане horse trading (тор- говля лошадьми) и что равнозначно барышничеству. На этой основе на Ассамблее и в комитетах разыгрывалась парламентская комедия, где все роли были заранее распреде- лены, вплоть до «поправок» и «возражений», с которыми высту- пали отдельные делегации, чтобы придать делу вид настоящей дискуссии и устранить подозрения в закулисном сговоре. Но этого мало. Нужно весь этот маскарад облечь в надлежа- щие формы. Этой цели — замаскировать подлинную суть вещей, замазать грубые нарушения Устава, скрыть отступничество от провозглашенных в Уставе принципов, придать неправомерным, незаконным действиям правомерный, законный, конституцион- ный вид — должно служить... международное право, которое англо-американский блок и пустил в ход с особой настой- чивостью и развязностью, хотя и без достаточного такта и уменья. Этот блок пустил в ход всю доступную англо-американским юристам, среди которых были звезды, пожалуй, первой величины на англо-американском небосклоне, юридическую казуистику, все свое юридическое ханжество и фальшь, как бы стараясь на соб- ственной практике еще раз подтвердить известную характери- стику, данную Марксом юридическому методу: «juristisch also falsch». Нельзя не вспомнить высказывания Еллинека по поводу вся- ких «теоретических изысканий» в области юриспруденции, весьма подходящие к данному случаю. «В литературе учения о госу- дарстве, — говорит Еллинек, — господствует в этом отношении величайшая путаница... Вплоть до настоящего времени всякое, хотя бы и бессмысленное измышление из области учения о госу- дарстве, если только оно преподносилось с должным апломбом, обращало на себя внимание в литературе и серьезно обсужда- лось. Утверждения заменяли факты, убеждения—доказатель- ства, неясность сходила за глубокомыслие, произвольные ум- ствования — за высшее познание» *. * Еллннек, Право современного государства, СПБ, 1903, стр. 15—16. 463
Англо-американские юристы действовали аналогичным обра- зом, преподнося с «должным апломбом» свои утверждения вместо фактов, убеждения вместо доказательств, преподнося неясность как глубокомыслие, произ- извольные умствования, как высшее познание. Но, говорит пословица: нужда пляшег, нужда скачет, нужда песенки поет... Видно, без «неясностей» и «произвольных умствований» нельзя обойтись там, где нехватает фактов, доказательств и, до- бавим, добросовестного, объективно-научного подхода к иссле- дуемым вопросам. Здесь действует классово-групповой заказ, и на этот алтарь приносятся жертвы. Юристы призываются обнаружить свое «высшее призвание», доказав, что нарушение Устава есть не нарушение, а «толкова- ние» Устава, что изложенные в Уставе правила надлежит пони- мать и применять не так, как это ясно из самих правил, а так, как это заблагорассудится разъяснить юристам и судьям из Международного суда, которому надо дать такое право, хотя это, в свою очередь, прямо противоречит Уставу, являющемуся основ- ным законом, конституцией организации Объединенных наций. Международное право призывается помочь такой юридиче- ской казуистике, на почве которой можно было бы путем всякого рода искусственных юридических конструкций освободиться от необходимости выполнять принятые на себя обязательства, соот- ветствующие принципам Устава и задачам организации Объеди- ненных наций. Так ставится перед юристами англо-американ- ского блока задача, прикрытая широковещательными фразами о «прогрессивном развитии международного права». Следует от- метить, что, по замыслу сторонников этого предложения, Между- народный суд является наиболее подходящим инструментом этого так называемого «прогрессивного» развития международ- ного права. Генеральная Ассамблея, принявшая резолюцию, предложенную Специальным комитетом, в основу которой легли австралийские предложения, утверждает, что использование международного суда в этом направлении является вопросом «первостепенной важности» и что поэтому органам Объединен- ных наций и специализированным учреждениям надлежит «про- изводить время от времени пересмотр затруднительных и важных вопросов права, входящих в компетенцию Международного суда, которые возникли в течение их деятельности, затрагивающих принципиальные вопросы, которые желательно разрешить, вклю- чая сюда и вопросы права, относящиеся к истолкованию Устава Объединенных наций* или же уставов спе- циализированных учреждений...» * Разрядка автора 464
Такую «рекомендацию» Генеральной Ассамблеи нельзя не рассматривать как сигнал, как директиву «нажать» на Устав, усилить напор в направлении «истолкования» Устава. Советская делегация возражала в VI Комитете против указанной рекомен- дации, как возражала против нее и на пленуме Генеральной Ассамблеи. Защитники этого предложения утверждали в VI Ко- митете, что международному суду, как главному судебному органу ООН, должно быть предоставлено право толковать Устав, поскольку такая возможность предоставляется англо-сак- сонским правом верховным судам соответствующих государств. Но Устав ООН никак нельзя приравнивать к конституциям от- дельных стран, точно так же, как и Международный суд не мо- жет быть приравнен к верховным судам отдельных стран. По- этому аналогия с англо-саксонским правом в данном случае не устраняет спора и не дает решения спорного вопроса. Что это так, достаточно обратить внимание на такое обстоятельство, как то, что ООН объединяет государства с самым различным госу- дарственным строем, различными конституциями и законода- тельными порядками. При таком положении нельзя навязывать всей организации порядки, определяемые конституцией или зако- нодательством одного государства или группы государств — чле- нов этой организации. Ссылки на англо-саксонское право явля- ются лишь попыткой завуалировать подлинное значение такого приравнивания международного суда к верховному суду той или иной страны. Нужно сказать, что в VI Комитете нашлись, однако, более откровенные защитники этого мероприятия, как, например, делегат Эквадора, заявивший без всяких обиняков, что отныне Генеральная Ассамблея и Совет безопасности должны считать себя связанными «консультативными заключениями»» суда. К этому всемерно стремился на второй сессии Генеральной Ассамблеи англо-американский блок, протащивший в Ассамблее решение передать на рассмотрение Международного суда вопрос о правильном толковании статьи 4 Устава, говорящей о приеме в ООН новых членов. Известно, что СССР и ряд других делегаций возражали про- тив приема в ООН Ирландии и Португалии, опираясь на ст. 4, предусматривающую в качестве главного условия для приема в ООН миролюбивый характер претендующего на это государ- ства. Представители Советского Союза указывали, что вся дея- тельность Ирландии и Португалии во время второй мировой войны, направленная на помощь гитлеровской Германии, исклю- чает возможность их приема в ООН, так как эта деятельность не соответствует указанному принципу статьи 4. Англо-американский блок не смог преодолеть препятствие намерению принять Ирландию и Португалию в ООН, поскольку против этого возражал ряд делегаций, ссылаясь на статью 4. Поэтому он рассчитывает преодолеть это препятствие при помощи Международного суда, от которого он ожидает получить 30 А. Я. Вышинский 4G5
соответствующее разъяснение статьи 4. Именно для этого и при- годилось бы эквадорское утверждение об обязательности для всех государств «консультативных- разъяснений» Международ- ного суда. Но с таким пониманием силы консультативных заключений международного суда нельзя согласиться, поскольку это никак не вытекает из Устава. Решения Международного суда, в случае добровольного согласия на его юрисдикцию заинтересованных стран, обязательны лишь для этих стран. Кроме того, Междуна- родный суд не компетентен давать разъяснения по вопросам, вы- ходящим за пределы содержания статьи 36 Статута Междуна- родного суда. Указание статьи 96 Устава о том, что Генеральная Ассамблея может запрашивать от Международного с>да «кон- сультативные заключения» по любому юридическому вопросу, разумеется, нельзя толковать так расширенно, чтобы в числе этих так называемых юридических вопросов оказались и вопросы, далеко выходящие за рамки юридического спора, а вопрос о приеме в ООН новых членов и является не юридическим, а поли- тическим вопросом в первую очередь. Кроме того, ни статья 96 Устава, ни статья 36 Статута ничего не говорят о всеобщей обязательности консультативных разъ- яснений Международного суда. Отсюда ясно, что перенесение в Международный суд на его решение нерешенных вопросов ООН или вопросов, которые в силу противоположных политических позиций не могут получить в данных условиях должного реше- ния Ассамблеи или любого органа Объединенных наций, вообще является неправильным и противоречащим всему строю органи- зации Объединенных наций как международному объединению суверенных и равноправных государств. «Истолкование» Устава—это удобная лазейка для его на- рушения. Известны многочисленные примеры, когда путем так называемого истолкования законов или соглашений достигаются цели, прямо противоположные действительному смыслу и содер- жанию этих законов или соглашений. Достаточно напомнить о практике сената царских времен в России или высших судебных органов других стран и, в частности, кассационных судов, спе- циализировавшихся на извращениях законов путем их истолко- вания и всяких разъяснений их смысла. Известно, например, что, когда в 1936 году Гитлер ввел немецкие войска в Рейнскую зону, нарушив Версальский договор, представитель Англии в со- вете Лиги наций Идеи утверждал, что этот шаг Гитлера не был нарушением статьи 43 Версальского договора 75, что поведение Германии не является угрозой миру и «не вызывает той непо- средственной акции, которая предусмотрена при известных усло- виях Локарнским договором». Нельзя не напомнить также, что итальянский делегат Гранди, признавая формальное нарушение Германией Локарнского договора, подчеркнул, что «локарнская система», основанная на солидарности подписавших этот договор 466
держав, давно уже уничтожена враждой в их среде, то есть санк- циями против Италии в связи с абиссинской войной *. Всем памятен Лондонский комитет по невмешательству в испанские дела и так называемая политика невмешательства, проводившаяся через этот комитет. Известно, что под прикры- тием официальных, формально выраженных положений о зада- чах комитета в действительности осуществлялось самое настоя- щее вмешательство на стороне Франко во внутренние испанские дела. Совершенно справедливо советским представителем было указано в свое время на то, что Лондонский комитет «понял слово «невмешательство» в том смысле, что он сам не должен вмешиваться в дело вмешательства в испанские события». Что означала собой эта игра в невмешательство, как не по- пустительство агрессии и развязывание войны? На XVIII съезде ВКП(б) товарищ Сталин обращал внимание на то, что политика невмешательства с формальной стороны — одно, а по существу — совершенно другое. «Формально политику невмешательства можно было бы оха- рактеризовать таким образом: «Пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, — следовательно, превращение ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремле- ние, желание — не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увяз- нуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, — выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои усло- вия» **. Из более близких^ к нам времен можно сослаться на такой пример, как конвенция в Монтре 76, требования которой система- тически нарушались в минувшую войну Турцией, пропускавшей германские и итальянские военные суда (немецкое сторожевое судно «Зеефальке», итальянское военно-вспомогательное судно «Тарвизио», ряд немецких военных и военно-вспомогательных судов различного тоннажа типа «Эмс» и «Кригтранспорт», уча- ствовавших в военно-морских операциях в Черном море). Однако эти нарушения турецкое правительство прикрывало ссылками на ту же конвенцию в Монтре, технические приложе- * См История дипломатии, т III, стр. 563. ** XVIII Съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Сте- нографический отчет, 1939, стр. 13. 3U* 467
ния к которой якобы не позволяли принимать запретительных мер в отношении некоторых типов судов, являвшихся новыми и с точки зрения спецификации и тоннажа отличавшихся якобы от типа военных судов, предусмотренных указанной конвенцией. Это лишь отдельные примеры той широко распространенной практики систематических нарушений международных обяза- тельств, как они выражены в договорах и соглашениях, заклю- ченных между отдельными государствами, нарушений, неизменно прикрывающихся ссылками на иное понимание статей и положе- нии, в нарушении которых обвиняется соответствующая сто- рона. В этой практике нарушений главную роль и играет так на- зываемое «истолкование». В свете такого рода международной практики легко понять, что надеется получить англо-американский блок от рекомендаций Генеральной Ассамблеи «производить время от времени пере- смотр затруднительных и важных вопросов права», включая во- просы права, относящиеся к истолкованию Устава организации Объединенных наций. При помощи такого «истолкования» на- деются, как это показала уже практика работы Генеральной Ассамблеи и ее комитетов во время второй сессии, получить воз- можность обойти Устав и устранить препятствия, которые ста- вит Устав осуществлению целей, противоречащих принципам и задачам организации Объединенных наций. Таким путем непра- вомерной деятельности надеются придать правомерный ха- рактер. Важно отметить, что самое постановление Генеральной Ассамблеи, поощряющее обращение к Международному суду за истолкованием Устава, является неправомерным, поскольку Устав не предоставляет Международному суду такого права. Согласно статье 96 Устава ООН Генеральная Ассамблея или Совет безопасности могут запрашивать у Международного суда заключения по любому юридическому вопросу. Но заключение по любому юридическому вопросу — это не то же, что толкова- ние Устава. Статья 36 Статута Международного суда относит к компетенции Международного суда лишь толкование договоров в случае возникновения между сторонами какого-либо спора. Было бы, конечно, грубой ошибкой пытаться рассматривать Устав ООН в качестве договора в смысле статьи 36 Статута. Из текста этой статьи со всей очевидностью явствует, что здесь речь идет о правовых спорах между государствами, признавшими для себя юрисдикцию Международного суда обязательной. Между тем, спор о приеме новых членов — это, во-первых, не правовой спор, а во-вторых, одна из спорящих сторон не при- знает ни обязательной юрисдикции Международного суда, ни его компетентности в данном вопросе. Любой вопрос междуна- родного права, а также тот или иной факт, который может рас- сматриваться как нарушение международных обязательств, ха- рактер и размер возмещения, полагающегося за такое наруше- 468
ние, относятся к юрисдикции Международного суда. Но Устав организации Объединенных наций не предусматривает права Международного суда заниматься истолкованием тех или иных положений Устава, как это теперь, вопреки Уставу, рекомендует Международному суду Генеральная Ассамблея. Попытка предо- ставить Международному суду такое право и включить в Устав ООН соответствующее положение была впервые сделана в 1945 году по инициативе Бельгии *. Однако в то время это пред- ложение не встретило поддержки. Общим мнением было, что толкование Устава должно и может принадлежать тому органу Объединенных наций, который компетентен рассматривать дан- ный вопрос. Но времена меняются. Новые времена — новые песни. Теперь это, отвергнутое в свое время, предложение Бельгии подхваты- вается США и спешно модернизируется в надежде, что широкая практика истолкования Устава Международным судом может привести к такому фактическому изменению Устава, которого добивается англо-американский блок в своих целях. Ведь не случайно вопрос о предоставлении Международному суду права истолкования Устава возник в связи с неудачей, которая по- стигла США и Великобританию, пытавшихся протащить прием в организацию Объединенных наций Португалии, Ирландии и Трансиордании. Потерпев неудачу в этом вопросе вследствие со- противления Советского Союза, возражавшего против допущения в организацию Объединенных наций стран, одни из которых (Португалия, Ирландия) помогали Гитлеру в войне против де- мократических государств, а другие (Трансиордания) не могут быть признаны суверенными, США и Великобритания оказались перед перспективой отступить или найти путь обхода статьи 4 Устава, на которую опирается Советский Союз в своей борьбе против указанных англо-американских предложений. Англо-аме- риканский блок стал на второй путь, считая, что обращение в Международный суд за истолкованием статьи 4 даст выход и* создавшегося положения в интересах США и Великобритании, поскольку большинство в Международном суде принадлежит представителям тех государств, которые входят в англо-амери- канский блок, старающийся протащить Португалию, Ирландию и Трансиордании в состав организации Объединенных наций. Та- ким образом, самое предложение о расширении функций Между- народного суда, — повторяю, лишенное какого бы то ни было конституционного основания, — явилось ответом на практиче- ское требование, родившееся в процессе борьбы, носящей явно политический характер. Известно, что буржуазная юриспруденция усиленно откре- щивается от связи между правом и политикой, стараясь дока- * См. доклад Комитета 1V/2 Конференции в Сан-Франциско (документ Ко 933/4/2/42/2). 469
зать, что суд стоит в стороне от политических тенденций и служит «чистой идее» правосудия, независимо от политических партий и политических требований. Но обращение к Международному суду за истолкованием Устава, особенно в связи с теми разно- гласиями, которые определяются различием позиций по какому- либо вопросу тех или других делегаций, руководящихся не только и не столько юридическими соображениями, сколько политиче- скими целями в своей деятельности на Генеральной Ассамблее, превращает Международный суд в политическое учреждение, в филиал Генеральной Ассамблеи. Международный суд, состоя- щий из судей, за небольшими исключениями представляющих собой большинство Генеральной Ассамблеи, разумеется, при ре- шении политических задач не может не действовать так, как дей- ствует большинство Ассамблеи. Но в таком случае, почему это учреждение должно сохранить название суда, а не превратиться в постоянный юридический комитет, действующий под руковод- ством и по программе большинства Генеральной Ассамблеи? Стоит только поставить этот вопрос, чтобы было совершенно ясно, как далеко пошло в нарушении Устава, его принципов и задач большинство Генеральной Ассамблеи, принявшее решение о так называемом прогрессивном развитии международного права и об обращении к Международному суду за истолкованием Устава организации Объединенных наций в связи с теми полити- ческими вопросами, которые возникают в процессе борьбы и ра- боты организации. Устав организации Объединенных наций отводит Междуна- родному суду место и роль, которые определяются природой этого органа как судебного учреждения. Устав организации не рассматривает Международный суд как орган, стоящий над Генеральной Ассамблеей или Советом безопасности, или иным учреждением Объединенных наций, отнесенным Уставом к кате- гории главных органов. Устав не рассматривает Международ- ный суд как арбитр в спорах между делегациями в органах и учреждениях организации Объединенных наций и, следовательно, не предоставляет, да и не может предоставить, Международному суду право решать, кто прав в возникших спорах, например, на Генеральной Ассамблее — меньшинство или большинство собра- ния, принявшего то или иное постановление. Предоставление Международному суду такого права означало бы совершенно недопустимое ограничение суверенности государств, представ- ленных в организации Объединенных наций своими делегациями. Между тем австралийское предложение, одобренное, как изве- стно, большинством Генеральной Ассамблеи, несмотря на энер- гичные возражения ряда делегаций, в том числе славянских стран, делает попытку превратить Международный суд именно в такого арбитра или контролера, в какого-то надсмотрщика и с>дью над делегациями и над самой организацией Объединен- ных нации в целом. И это делается путем юридической казуц- 470
стики, путем совершенно произвольного применения правил Устава к случаям, им не предусмотренным. Искусственно, под прикрытием юридических формул и юри- дических доводов, создаются лазейки для обхода Устава, чтобы развязать руки и более свободно действовать в таком направле- нии, которое кажется наиболее удобным для достижения целей, не имеющих ничего общего с целями и принципами организации Объединенных наций. Таким образом, внедрение права как одной из основ деятель- ности организации Объединенных наций англо-американский блок начал с грубого нарушения права, с плохо прикрытой попытки использовать право как средство оправдания этих нарушений, как способ обосновать при помощи права мероприятия неправомер- ные и по существу и по форме. Если бы большинство Ассамблеи действительно было озабочено внедрением в деятельность орга- низации Объединенных наций правового начала, начала закон- ности, то перед ним был открытый и прямой путь, который указан статьей 109 Устава, определяющей порядок внесения в Устав изменений. Однако большинство Ассамблеи предпочло уклониться от этого пути, опасаясь, очевидно, ожидавшей его на этом пути неудачи, поскольку здесь пришлось бы действовать, опираясь на логику и на подлинно правовые принципы, в основе которых лежит уважение к обязательствам по отношению к принципам Устава, взаимно принятым на себя государствами — членами международной организации. Очевидно, большинство Ассамблеи не надеялось добиться этим путем успеха своего предприятия. Поэтому и был избран другой путь, преимущество которого, с точки зрения интересов англо-американского блока, заключается также в достижении цели ослабления влияния организации Объединенных наций, помимо и за спиной которой оказывается в ряде случаев удобнее обделывать свои дела, как это показала история с «доктриной Трумэна» и «планом Мар- шалла». Этот путь кажется тем более удобным, что дает возмож- ность использовать авторитет Международного суда и междуна- родного права, поставив их на службу узко групповым интересам, на службу осуществления планов, выгодных влиятельным реакционным кругам отдельных стран, действующим в антиде- мократических и экспансионистских целях. Такое использование права не может не вызвать решительного осуждения и отпора, так как оно противоречит его социальному назначению как права, цель которого — в защите демократии в подлинном пони- мании этого слова, в защите независимости и суверенности на- родов, этого основного условия международного сотрудни- чества. * Анализ работы минувшей сессии Генеральной Ассамблеи с точки зрения тенденций англо-американского большинства опе- реться на правовые принципы в защиту своих, лишенных право- 47J
вых оснований, позиций приводит к ряду вопросов, имеющих большое значение и в деле развития международного права. Господствующее в западноевропейской и американской науч- ной литературе и публицистике направление в области междуна- родного права характеризуется стремлением изобразить между- народное право как систему, стоящую над национальным правом и являющуюся основой всех других отраслей права. С этой позиции рассматривается и вопрос о соотношении между международным правом и национальным правом, а также между принципами международного права и принципом государ- ственного суверенитета. Ряд крупных юристов-международников и теоретиков права в капиталистических странах решает этот вопрос в пользу примата международного права, утверждая, что оно является основой любой отрасли национального права. Это, естественно, приводит к отрицанию государственного суверени- тета. Один из представителей этого направления, проф. Кельсен, в своей работе «Чистая теория права и аналитическая юриспру- денция» * признает примат международного права, отрицая тео- рию приоритета национального права, исходящего из идеи госу- дарственного суверенитета, согласно которой, как говорит Кельсен, «национальный юридический порядок является правилом самого высшего класса, выше которого никакой другой порядок не может считаться имеющим силу». Возражая против этой тео- рии, Кельсен указывает на то, что примат национального права означает примат не только з отношении международного права, но также и в отношении всех других национальных юридических порядков. Кельсен считает идею, утверждающую, что государ- ства стоят «бок о бок на равном основании», т. е., иначе говоря, идею суверенного равенстза государств и наций, возможной только при предположении, что над государствами или, как он выражается, над национальными юридическими порядками су- ществует юридический порядок, который делает их равноправ- ными путем определения их взаимных сфер валидитарности (т. е. признания законности или правомочности данного государ- ства). Этот порядок, говорит Кельсен, может быть только меж- дународным порядком. И дальше: «Чистая теория права показы- вает путем анализа позитивного международного права, что оно действительно выполняет функцию, только что упомянутую, и поэтому может рассматриваться, если откинуть предпо- ложение о суверенности отдельных госу- дарств**, как система норм, стоящая над национальными юридическими порядками и предоставляющая им равенство и ♦Hans Kelsen, The pure Theory of Law and Analytical Jurisprudence, «Harward Law Review» November 1941. ** Подчеркнуто мной. — А. В. 472
соединяющая их в общеюридическом порядке». Отсюда Кельсен приходит к своему главному выводу о примате международного права. В этом рассуждении обращает на себя внимание признание Кельсеном того факта, что теория примата международного права предполагает отказ от идеи суверенности государств. Он сам говорит в цитированной статье, что не существует ничего, что «помешало бы этому толкованию юридического материала, за исключением идеи суверенности государства». Он говорит, что «догма суверенности не является результатом научного анализа явления государства, а предположением, философией ценности», и что эту теорию нельзя, таким образом, оспаривать научно. Кельсен согласен, что нормы позитивного международного за- кона — несовершенные нормы, требующие дополнения нормами национального юридического порядка, но это нисколько не изме- няет сущности дела и не колеблет утверждения о примате между- народного права. Кельсен доходит даже до утверждения, что область, в кото- рой государство в смысле международного права эффективно осуществляет принудительный порядок, определяется междуна- родным правом. Это место представляет столь большой интерес для понимания порочности всей кельсеновской концепции, что его следует привести полностью. «Общепризнанный принцип международного права, — читаем мы в цитированной статье г-на Кельсена,—сформулированный обычным путем, гласит следующее: если где-либо, каким-либо путем установлена власть, которая в состоянии обеспечить по- стоянное повиновение своему принудительному порядку со сто- роны индивидуумов, чье прведение этот порядок регулирует, тогда это общество, созданное этим принудительным порядком, является государством в смысле международного права. Область, в которой этот принудительный порядок является постоянно эффективным, это — территория государства; индивидуумы, жи- вущие на этой территории, составляют народ государства в смысле позитивного международного права. Таков принцип эффективности, столь важный для всех положений международ- ного права. Путем этого юридического принципа международное право определяет территориальные и личные области валидитар- ности национальных юридических порядков, области, которые каждое государство обязано уважать. Посредством его также определяется валидитарность национальных порядков. Они имеют силу в смысле международного права потому и в той сте- пени, в какой они отвечают требованиям эффективности. Если юриспруденция, как мы показали, считает юридическую норму имеющей силу только тогда, когда она принадлежит к юридиче- скому порядку, который в основном эффективен, она пользуется принципом самого позитивного права, принципом международ- ного права. 473
Поскольку национальные юридические порядки находят основание для своей валидитарности в международном юриди- ческом порядке, который в то же самое время определяет их области валидитарности, международный юридический порядок должен стоять выше любого национального порядка. Таким образом, он составляет совместно с ними одну, единую универ- сальную юридическую систему». Из приведенного нетрудно убедиться, что в рассуждениях Кельсена и других юристов этого же направления, вроде Мо- релле, Жоржа Сселль, Луи Лефюр, Политиса, Жана Финлеттера, черпали свое вдохновение на Генеральной Ассамблее в Нью- Йорке Спаак, Макнейл и другие современные ниспровергатели государственного суверенитета народов, хотя некоторые из них, как например, Макнейл, выступая против государственного суве- ренитета, пытались изобразить дело так, будто бы они высту- пают не против государственного суверенитета, а против идеи абсолютного государственного суверенитета. Но личное мнение Макнейла не представляет большого интереса. Важно обратить внимание на то научное направление, которое представ- лено крупными величинами в области теории права капиталисти- ческих стран, направление, используемое теперь самым широким образом англо-американским блоком для облегчения проведения своих реакционных планов в области внешней политики. Нельзя согласиться с тем, что международное право является якобы основой национального права. Можно, наоборот, утверж- дать, что национальное право является источником и основой политики и методов урегулирования внешних отношений того или иного государства с другими членами так называемого между- народного общения. Внешняя политика для всякого государства является продолжением внутренней политики, но только другими средствами. Внешняя политика неизменно отражает ъе цели и задачи, к которым стремится данное государство в соответствии со своими конституционными принципами, т. е. в соответствии с тем, какие цели и задачи ставит данное государство перед собой в своей внутренней политике, руководящее начало которой соот- ветствует его конституции. Позиция данного государства во внешнеполитических отношениях с другими государствами не может не определяться принципами его внутренней политики, его внутриполитическими целями и стремлениями. Нельзя, разумеется, смешивать политику с правом. Поли- тика— это цели и задачи, преследуемые общественными клас- сами в их борьбе за свои интересы; это — методы и средства, при помощи которых эти интересы охраняются и защищаются, при помощи которых государство поддерживает свой внутрен- ний правопорядок. Это в то же время нельзя понимать как отри- цание политического характера права, т. е. того, что право (нормы права, правовые институты и т. д.) не является провод- ником политики данного государства. Наоборот, право — ничто 474
без политики. Право есть совокупность норм, выражающих волю господствующего класса, установленных в законодательном по- рядке, а также обычаев и правил общежития, санкционирован- ных государственной властью, применение которых обеспечи- вается принудительной силой государства в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных господствующему классу. Такое понятие права вызывает возражения буржуазных юристов. Лондонская газета «Тайме» в статье от 11 декабря 1947 года под заглавием «Законы стран. Столкновение с совет- скими принципами. Вызов установленному порядку» извращает сущность советского права, указывая, что оно далеко не является беспристрастным арбитром в конфликте между, например, лич- ным интересом и общим интересом. Мы дальше остановимся еще на этом вопросе. Сейчас скажем лишь, что извращения в толко- вании советского права, допускаемые учеными юристами из «Тайме» и им подобными критиками, имеют своей целью глав- ным образом показать, что право буржуазных государств ли- шено якобы классового содержания, что оно стоит над классо- выми интересами. Известно, что буржуазная теория права всегда изображает право капиталистических стран, как и всякое во- обще подлинное право, как внеклассовую категорию, хотя не менее известно и то, что такая концепция противоречит всем историческим фактам. Тысячи исторических фактов подтверж- дают, что право является выражением воли господствующего в обществе класса. Сто лет назад Маркс и Энгельс сформулиро- вали эту истину в «Манифесте коммунистической партии» (1848) в том смысле, что содержание права определяется материаль- ными условиями общества, интересами господствующего класса. Можно напомнить относящиеся к этому вопросу замечательные слова Энгельса в работе «Людвиг Фейербах»: «...Все потребности гражданского общества, — независимо от того, какой класс господствует в данное время, — необходимо должны пройти через волю государства, чтобы добиться законо- дательного признания. Это — формальная сторона дела, которая сама собою разумеется. Но, спрашивается, каково же содержа- ние формальной воли, — все равно отдельного лица или целого государства, — откуда оно берется, и почему воля направляется именно в ту, а не в другую сторону? Ища ответа на этот вопрос, мы находим, что в новейшей истории государственная воля опре- делялась изменяющимися потребностями гражданского обще- ства, преобладанием того или другого класса, а в последнем счете — развитием производительных сил и условий обмена» *. Маркс и Энгельс, опираясь на многочисленнейшие факты, установили ту истину, что право, выраженное в кодексе законов, * К- М а р к с ц Ф. Энгельс, Соч , т. XIV, стр 671. 475
«превратится в простую пачку бумаги», как только «оно переста- нет соответствовать общественным отношениям» *. Ленин, анализируя природу и сущность закона, говорил: «А что такое закон? Выражение воли классов, которые одер- жали победу и держат в своих руках государственную власть **. Никто не мог до сих пор, да и не сможет, опровергнуть эту безусловную истину. Советское право открыто провозглашает классовый характер своих принципов и институтов. Оно не боится это делать, так как классовые интересы, защищаемые советским правом, являются интересами подавляющего большинства народа и, следовательно, защита его интересов совпадает с защитой национальных инте- ресов, всенародных интересов. Советское право является выра- жением воли советского народа. Советские законы являются вы- ражением интересов народа и поставлены на защиту этих инте- ресов. Советское право является не чем иным, как выражением общественных отношений в социалистическом обществе на основе социалистической организации производства и обмена. Оно опи- рается на принципы подлинной демократии, не эфемерной, а дей- ствительной, защищающей свободу и правовое равенство наро- дов, населяющих советскую страну. Оно исключает эксплоатацию человека человеком, национальную и расовую дискриминацию людей и обеспечивает, благодаря социалистическим методам регу- лирования общественных отношений, такой строй всей хозяй- ственной, политической и культурной жизни, при котором сво- бодному человеку гарантируется свободная жизнь. Может ли социалистическое право Советского государства не оказывать влияния на ту область отношений, которые регулируются между- народным правом и международными обычаями и которые составляют главное поле международной борьбы и сотруд- ничества? Достаточно поставить этот вопрос, чтобы был ясен ответ. Принципы советского права, выражающего волю советского на- рода и его социалистическое правосознание, не могут не оказы- вать решающего влияния на все направление советской внешней политики, па решения внешнеполитических задач при содействии и помощи правовых институтов. Здесь не может быть никакого разрыва, точно так же, как нет разрыва и между национальным правом и международным правом в других государствах. Между гем, такой разрыв или, как писал Ленин, «отрывание» внешней политики от политики внутренней является характерным для со- временных буржуазных теоретиков права. В условиях первой мировой войны это «отрывание» имело свою целеустремленность, свою направленность. Оно осуществлялось для обмана народа, чтобы скрыть от него действительные цели войны, ничего общего * К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. VU, стр. 254. ** Ленин, Соч., т. XI, стр. 418. 476
не имеющие с провозглашенными воюющими сторонами ло- зунгами. Вот что писал Ленин в июне 1917 года в статье «Внешняя по- литика русской революции»: «Как раз во время войны чудовищная неправда такого от- рывания становится еще чудовищнее. А со стороны буржуазии делается все возможное и все невозможное, чтобы внушить и поддержать эту идею. Незнакомство масс населения с внешней политикой, неизмеримо более распространено, чем невежество в области внутренней. «Тайна» дипломатических отношений соблю- дается свято в самых свободных капиталистических странах, в наиболее демократических республиках. Обман масс народа разработан артистически по отношению «к делам» внешней политики, и нашей революции приходится от этого обмана трижды солоно» *. Эти замечательные слова, произнесенные 30 лет назад, зву- чат в унисон сегодняшней действительности. Сейчас, как и тогда, вновь и вновь делаются попытки использовать привлекательные слова о демократии и равенстве для прикрытия совсем не при- влекательных дел, творящихся в мире внешней политики. «Отры- вание» внешней политики от внутренней имеет в настоящих условиях еще и тот смысл, что внешнюю политику капиталисти- ческих сыгран их идеологи хотят изобразить чистой и незапятнан- ной, окружая ее ореолом объективности и внеклассовой беспри- страстности. Тщетные старания, тщетные тем более, что внешняя поли- тика современных капиталистических стран во главе с США и Великобританией сама по себе порочна. В области международных правоотношений СССР исходит из общих принципов социалистической демократии. Советское госу- дарство ведет свою внешнеполитическую линию, руководствуясь этими принципами. Оно борется за претворение в жизнь во внеш- неполитических отношениях принципов, целей и задач социали- стического демократизма, добиваясь признания их и уважения к ним со стороны всех других стран мира. В чем заключаются принципы советской внешней политики? «У нас нет и не может быть таких целей войны, — говорил товарищ Сталин в 1941 году, — как захват чужих территорий, по- корение чужих народов...», «у нас нет и не может быть такой цели войны, как навязывание своей воли и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы... Наша цель состоит в том, чтобы помочь этим народам в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят. Ника- кого вмешательства во внутренние дела других народов!» ** * «Ленинский сборник» XXI, стр. 66—67. ** И Сталин, О Великой Отечественной войне Советского Союза, 1946, стр. 31-32. 477
В докладе, посвященном 25-й годовщине Великой Октябрь- ской социалистической революции, товарищ Сталин говорил о таких преследуемых Советским Союзом целях, как равноправие наций и неприкосновенность их территорий, освобождение пора- бощенных наций и восстановление их суверенных прав, экономи- ческая помощь потерпевшим нациям и содействие в деле до- стижения ими материального благополучия, восстановление де- мократических стран, уничтожение гитлеровского режима. В 1943 году, в годовщину Великого Октября, товарищ Сталин говорил о такой задаче, как предоставление освобожденным на- родам полного права и свободы самим решать вопрос об их го- сударственном устройстве, об установлении такого порядка в Европе, который полностью исключал бы возможность новой агрессии со стороны Германии, о длительном экономическом, политическом и культурном сотрудничестве народов Европы, основанном на взаимном доверии и взаимной помощи, в целях восстановления разрушенных немцами хозяйства и культуры. Таковы цели и задачи советской внешней политики, опираю- щейся на принципы социалистического демократизма, за осуще- ствление которых борется Советское государство, советский на- род, на основе которых Советский Союз стремится построить свои отношения с другими государствами. СССР стоит за международное сотрудничество, но за такое сотрудничество, которое строится во имя осуществления указан- ных выше целей. СССР рассматривает самую организацию Объединенных наций как серьезный инструмент сохранения мира и международной безопасности, как сказал товарищ Сталин в 1946 году, отвечая на вопросы Гильмора, корреспон- дента агентства Ассошиэйтед пресс. Выше я привел высказыва- ния товарища Сталина о принципах, на которых базируется орга- низация Объединенных наций. Международное право, по советской концепции, должно стро- иться на основе указанных принципов, должно служить орудием осуществления указанных выше целей, и к этому стремится Со- ветский Союз и за успешное решение этих задач ведет борьбу. Современное международное право нельзя рассматривать как вполне сложившееся, с установившимися принципами и нор- мами. В этой области, особенно со времени появления на между- народной арене Советского Союза, являющегося важнейшим фактором в международных отношениях, идет борьба за новые принципы международного права. В современном международном праве имеются элементарные понятия, общепризнанные в международном общении, составляв- шие до сих пор его основу и главное содержание, но вместе с тем имеются и понятия, соответствующие новым принципам, в отно- шении которых нет еще единства мнения, за признание которых еще идет борьба. 478
Англо-американские юристы-международники и разделяющие их позицию юристы других стран при решении ряда проблем международного права исходят из других принципов и понятий, чем принципы социалистического права. В международном праве они видят цели и задачи, отвечающие внешней политике капита- листических стран, принципиально отличающиеся, как известно, от внешней политики Советского Союза и стран новой демокра- тии Восточной Европы. Наиболее последовательное выражение эти цели англо-аме- риканской внешней политики получили в «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла», а также в выступлениях, особенно послед- них, таких видных англо-американских политических дея- телей, как Эттли, Бевин, Даллес. Достаточно обратиться к этим документам и выступлениям, чтобы понять сокровенный смысл англо-американской политической и экономической программы для Европы, чтобы понять, как принципиально различны меж- дународно-правовые концепции Советского Союза и стран новой демократии Восточной Европы, с одной стороны, и США и Вели- кобритании, возглавляющих англо-американский блок капитали- стических государств, — с другой. Эти различия не случайны. Они вытекают из различия общественных, экономических, поли- тических и идеологических систем той и другой группы госу- дарств. Неясно ли, что было бы утопично и совершенно не- реально ставить перед собой такую задачу, как подчинение одной системы другой принятием решения по большинству голо- сов, которые заранее известны как приверженцы одной системы? Неясно ли, что в таких условиях международное сотрудничество возможно лишь на основе договоренности и согласованности мероприятий международно-правового порядка? Юристы из «Тайме» признают, что «советские юристы могли бы утверждать с некоторой долей справедливости, что не существует такой вещи, как беспристрастность в применении международного права, ко- торое использовалось в интересах сильнейших наций». Это важ- ное признание. К нему нужно внести лишь одну поправку: совет- ские юристы могут утверждать это не «с некоторой долей», а в полной мере, ибо можно привести бесчисленное множество при- меров из истории применения международного права и, в част- ности, из истории последнего времени в доказательство того, как действующее международное право, построенное на принципах капиталистической системы общественных отношений, действи- тельно использовалось именно в интересах сильнейших наций. Юристы из «Тайме» говорят, что такая точка зрения «игнорирует компромисс между конфликтующими интересами различных го- сударств в различные периоды, который право сегодня вопло- щает в себе». Они добавляют к этому, что такая точка зрения «открыто отвергает всякую надежду на создание международ- ного общества, покоящегося на чем-либо другом, нежели на тонко завуалированном правиле силы». 479
Ничто не может быть ошибочнее таких умозаключений. Что касается компромиссов, то они возможны именно тогда, когда для них имеется общая почва. А это, в свою очередь, возможно тогда, когда исходят из взаимного уважения и того, что на дип- ломатическом языке называется взаимопониманием, когда сто- роны, заинтересованные в соглашении, ищут решения, учитывая интересы и позиции друг друга, не обольщаясь собственной си- лой и не возлагая надежды на силу как на средство решения спорных вопросов. Наоборот, при отрицании указанных принци- пов, вытекающих из признания суверенного равенства народов и государств, возникает такое положение, когда нисколько не заботятся о так называемых компромиссах, а действуют напро- лом, добиваясь своего во что бы то ни стало. При таком поло- жении действительно можно потерять всякую надежду на созда- ние международного общения, покоящегося на твердых, устой- чивых принципах мира и безопасности народов. Должно быть понятно всем и каждому, что прочный международный правопо- рядок может быть обеспечен лишь на основе договоренности и признания взаимных нужд, интересов и прав суверенных госу- дарств. Вот почему советская теория международного права рас- сматривает договор, опирающийся на принципы суверенного равенства народов и уважение взаимных интересов и прав, в ка- честве основного источника международного права. Это обеспе- чит международному праву и его институтам не только мораль- ную, но и юридическую силу в полном объеме, ибо в их основе будут лежать согласованные и добровольно принятые на себя странами обязательства. Именно в этих условиях приобретут не формальную, а фактическую силу международные договоры, обя- зательность и действительность которых должны безусловно ува- жаться. При таких условиях приобретает особенное значение требование выполнения заключенных договоров — Pacta servanda sunt. (Договоры должны соблюдаться!). Можно не останавливаться в данном случае на том, что именно Советский Союз дал множество примеров пунктуального выполнения обязательств, принятых им на себя по заключенным с другими странами договорам. Мы определяем международное право как совокупность норм, регулирующих отношения между государствами в процессе их борьбы и сотрудничества, выражающих волю господствующих классов этих государств и обеспечиваемых принуждением, осу- ществляемым государствами индивидуально или коллективно. Юристы из «Тайме» рекомендуют нам оставить попытки «по- влиять» на международную сферу и «навязать» большинству государств свои взгляды на право как инструмент, служащий интересам только одной группы государств. Но пусть ученые кри- тики из «Тайме» укажут какое-нибудь право любой эпохи, после возникновения государства, которое не было бы правом господ- ствующих в этом обществе классов, будь-то общество рабовла- 480
дельческого, феодального или капиталистического строя *. Но если они сочтут затруднительным уходить в глубь веков, пусть они попытаются это доказать хотя бы при помощи анализа со- временного английского или американского права, украшенного такими образцами классового «беспристрастия», как законы против стачек и стачечников, как, например, закон Тафта — Хартли. Пусть они попытаются опровергнуть тот факт, что совет- ское право является правом, защищающим интересы всего на- рода, и что интересы социалистического государства, и только со- циалистического государства, совпадают с интересами широких народных масс, с национальными интересами каждого миролюби- вого государства, а следовательно, отвечают интересам междуна- родного сотрудничества. Признавая приоритет за национальным правом, построенным в соответствии с интересами народа миролюбивого, свободного и независимого государства, советская концепция национального права не противоречит и не может противоречить концепции международного права, отвечающей тем же требованиям. Больше того, в таком случае она создает для международного права прочную основу и обеспечивает ему должный авторитет, без чего невозможно успешное регулирование международных отно- шений между независимыми, суверенными государствами. Но та- кая позиция требует полной ясности и в вопросе о соотношении между принципами международного права и принципом госу- дарственного суверенитета. Мы видели уже выше, что ряд виднейших представителей буржуазного права занимает отрицательную позицию в отноше- нии принципа государственного суверенитета и, в частности, в вопросе о роли и значении этого принципа в конструировании международного права. Влияние этой теории отрицания государственного суверени- тета нашло выражение и в выступлениях представителей дипло- матии разных стран, и особенно США, Великобритании и Бель- гии, на минувшей сессии Генеральной Ассамблеи. Бельгийский министр иностранных дел Спаак, обещая в будущем поговорить детальнее о государственном суверенитете, высказался по этому вопросу достаточно ясно и определенно Он заявил: «Я удивлен и даже разочарован тем, что вижу это старое по- литическое покрывало, эту старую, вышедшую из моды идею, пусть мне будет позволено сказать, эту старую реакционную идею, вытащенную сюда и защищаемую народами и правитель- ствами, которые говорят, что они являются передовиками на пути прогресса». И добавил: «Я не думаю, чтобы когда-либо могла быть действенная и эффективная международная органи- зация, способная играть свою роль, если страны — члены этой организации совместно не откажутся от национального сувере- * См И. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр 604. 31 А. Я. Вышинский 481
нитета и не отбросят все его атрибуты. До тех пор, пока любая страна будет ссылаться на свой национальный суверенитет, утверждая, что во имя этого национального суверенитета она должна быть выше международного права, до тех пор не может быть эффективной и действенной организация Объединенных наций» *. Спаак считает, что было бы унизительно для одной страны, если бы ее попросили поступиться частью своего суверенитета, но, заявляет, что «никогда не будет национальным унижением, если все державы совместно, большие и малые, решат для общего блага отказаться от некоторой части своего национального суве- ренитета. Это является совершенно нормальным». Этим заявлением бельгийский министр сделал попытку при- крыть уж слишком обнаженное и прямолинейное нападение на принцип государственного суверенитета. Но он целил значи- тельно дальше. Как можно судить по выступлению Спаака, глав- ное, что он старался доказать, — это право государств — членов международного общения совместно принимать решения об отказе от части своего суверенитета. Здесь имеется в виду, конечно, что всякие совместные решения государств — членов международной ор1анизации должны приниматься большинством голосов и, таким образом, становиться обязательными для мень- шинства государств, обязанных, в силу принципа подчинения меньшинства большинству, подчиняться всякому такохму решению. Именно такую мысль взялась пропагандировать в последнее время «Тайме», затронувшая в цитированной выше статье проб- лему государственного суверенитета. Касаясь этой проблемы, «Тайме» заявляет, что при обсуждении вопроса о соотношении между государственным суверенитетом и международным пра- вом преобладала (она не говорит, где и когда) точка зрения, что «по широко распространенному обычаю» нормы международ- ного права являются обязательными для всех государств «неза- висимо от того, вытекают ли они из точно выраженного согласия, из договора или из согласия, которое подразумевается». «Тайме» полемизирует против утверждения, что за междуна- родным правом не следует признавать больше, чем моральную силу, и что оно связывает суверенные государства только до тех пор, пока они соглашаются быть связанными им. Газета мотиви- рует свое несогласие с таким положением тем, что если бы при- менить такую точку зрения на практике, то она должна была бы неизбежно привести к международной анархии. Смысл всего этого рассуждения ясен. Он заключается в том, что никто, де, не имеет права не выполнять решения, принятого большинством, хотя бы и не приемлемого для данного государ- ства и противоречащего его интересам, и не имеет права при этом * Из протокольной записи речи г-на Спаака. 482
ссылаться на свой суверенитет. Для каждого государства должны быть обязательными любые нормы международного праза, одоб- ренные большинством государств, независимо от того, согласно ли с ними или не согласно меньшинство. В этом и заключается основной смысл утверждения примата международного права перед правом национальным. Мы видели, что глава «венской школы» проф Кельсен исклю- чает государственный суверенитет как одно из правообразующих начал в области международных отношений, т. е. как один из факторов образования международного права. Ясно, что весь поход против государственного суверенитета и все теоретические разглагольствования в связи с этим о между- народном праве как высоком выражении международной воли, своего рода категорическом императиве, обязательном в силу самой своей природы для всех решительно государств, незави- симо даже от выраженного ими согласия с содержанием и от- дельными нормами международного права, нужны для тех прак- тических целей, которые связаны с осуществлением реакционных планов навязывания другим государствам воли наиболее сильных империалистических держав. Ясно, что идею суверенитета, как на это указывала советская делегация на второй сессии Гене- ральной Ассамблеи в Нью-Йорке в 1947 году, хотят «вывести из моды», так как сильные капиталистические страны больше в ней не нуждаются, а нуждаются в обратном — в уничтожении как идеи государственного суверенитета, так и самого государ- ственного суверенитета других стран, намеченных жертвами империалистической экспансии. Эту метаморфозу можно объяс- нить без особого труда тем, что государственный суверенитет служит помехой осуществлению планов мирового господства. Наоборот, ликвидация государственного суверенитета облегчает реализацию таких планов. Ученые-международники вроде на- званных выше во главе с такими видными представителями бур- жуазной юридической мысли, как профессор Кельсен или предсе- датель Международного суда организации Объединенных наций латино-американец Герреро, спешат теоретически обосновать и оправдать эти планы. Из теоретических упражнений междуна- родников-ученых делают свои выводы международники-практики. Поход против идеи государственного суверенитета и против самого государственного суверенитета, который, дескать, уже не представляет ценности для современной развитой капитали- стической системы, жаждущей все новых и новых рынков и гос- подства, нуждается в идеологическом оправдании, в научном обосновании. Ниспровержение государственного суверенитета, поставленное в порядок дня руководителями большинства Гене- ральной Ассамблеи, а следовательно, и тех государств, которые под руководством США и Великобритании представляют это большинство, вызвано откровенными политическими планами экспансионистского характера. Стремление к монополии не вя- 31* 483
жется с такими принципами, как государственный суверенитет, являющийся знаменем независимости и борьбы против хищниче- ских аппетитов капиталистических монополий. Вот почему пус- кается в обращение теория примата международного права над правом национальным. Вот почему делаются попытки изобразить принцип государственного суверенитета как принцип, противоре- чащий якобы демократии и прогрессу, якобы порождающий анар- хию и препятствующий установлению международного сотруд- ничества. Можно не сомневаться, что этот поход против государствен- ного суверенитета не принесет утешения его организаторам. Этому помешают жизненные интересы многих и многих госу- дарств, успешно отстаивающих свои независимость и государ- ственный суверенитет.
ПРИМЕЧАНИЯ 1 Вопрос о приглашении Албании на Парижскую мирную конференцию стал предметом дискуссии в связи со следующими обстоятельствами. На Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Велико- британии от 16—'26 декабря 1945 года было решено, что в работе конференции, помимо 5 государств — членов Совета Министров Иностранных Дел, примут участие еще 16 государств, «активно участвовавших в войне против враже- ских государств в Европе», в числе которых были указаны: Австралия, Бель- гия, БССР, Бразилия, Голландия, Греция, Индия, Канада, Новая Зеландия, Норвегия, Польша, УССР, Чехословакия, Эфиопия, Югославия и Южно-Афри- канский Союз. С открытием конференции некоторые государства, принимав- шие в той или иной степени участие в войне против Германии и Италии, а именно: Иран, Ирак, Египет, Куба, Мексика и даже Австрия, такого участия не принимавшая, обратились с просьбой о приглашении их на кон- ференцию для изложения своих претензий и взглядов по отдельным вопросам мирных договоров. Требовала допущения к уча.стию в конференции и Албания, героически боровшаяся с итальянскими фашистскими оккупантами. Греческая делегация (Цалдарис) стала возражать против приглашения Албании, клевет- нически утверждая, что Албания якобы не вела борьбы против агрессоров и что албанский народ помогал фашистской Италии. Тов. Вышинский выступил с разоблачением этих клеветнических утверждений. Благодаря выступлениям советской делегации конференция единодушно высказалась за приглашение Албании (стр. 6). 2 Ст. 10 соглашения о перемирии между правительствами СССР, Велико- британии и США, с одной стороны, и правительством Румынии — с другой предусматривает обязанность румынского правительства регулярно выплачи- вать Советскому главнокомандованию денежные суммы в румынской валюте, необходимые для выполнения его функций. Ст. 11 предусматривает обязан- ность Румынии возместить Советскому Союзу убытки, причиненные военными действиями и оккупацией Румынией советской территории, в частичном объеме, в сумме 300 млн. амер. долл. с погашением в течение шести лет товарами (нефтепродукты, зерно, лесные материалы, морские и речные суда, различное машинное оборудование и т. п.). Ст. 12 предусматривает обязан- ность Румынии возвратить Советскому Союзу в полной сохранности в сроки, указанные Советским главнокомандованием, вывезенные во время войны с советской территории ценности и материалы, принадлежащие государствен- ным, общественным и кооперативным организациям, предприятиям и учреж- дениям или отдельным гражданам (стр. 1:2). 3 Имеется в виду требование предоставления так называемого равенства экономических возможностей, которым США прикрывают свое стремление обеспечить в побежденных странах свои экономические интересы (стр. 14). 4 Салаши — главарь венгерской фашистской партии «Скрещенные стрелы», стоявшей у власти в период оккупации Венгрии немцами в 1044- г.; салаши- сты — венгерские фашисты (стр. 16). 5 Сен-Жерменский договор — мирный договор между так называемыми Союзными и Объединившимися державами (т. е. блоком Антанты) и Авст- рией,— заключенный 10 сентября 1019 г. в Сен-Жермене ан-Ле. По этому договору Австрия отказывалась в пользу Италии от некоторых территорий, в том числе от южной части Тироля (стр. 23). 6 Версальский договор — мирный договор между так называемыми Союз- ными и Объединившимися державами и Германией, подписанный в Версале 28 июня 1019 г. Часть VIII этого договора (ст.ст. 2Э1—247) и ряд приложе- ний (I—VII) посвящены репарациям с Германии (стр. 36). 485
7 Соглашение 1916 г. — секретное соглашение, заключенное в Лондоне 26 апреля 1915 г. между Италией и союзными державами Антанты, по кото- рому Италия обязывалась через месяц начать войну против своих бызших союзников (Германии и Австро-Венгрии) и в награду получала целый ряд территорий, главным образом принадлежавших Австро-Венгрии, в том числе, Юлийскую Крайну (стр. 38). 8 Раппальский договор — договор между Италией и Сербо-Хорвато- Словенским государством (Югославией), заключенный в Раппало 12 ноября 1920 г. и установивший границу между обоими государствами; по этому до- говору Юлийская Крайна входила в состав Италии (стр. 38). у Тройственный Союз—военно-политический союз, существовавший между Германией, Австро-Венгрией и Италией с 1882 г. до 1915 г. В основе этого союза лежал союзный договор между Германией и Австро-Венгрией, заклю- ченный в 1879 г., к которому в 1882 г. присоединилась Италия. Когда началась первая мировая война, то Италия, вопреки договору, объявила о своем нейтралитете, вступила в торг с обеими воюющими коалициями относи- тельно награды за участие в войне, а затем перешла на сторону Антанты. 3 мая 1915 г. итальянское правительство расторгло договор о Тройственном союзе, 23 мая объявило войну Австрии, а в августе 1916 г. — Германии (стр. 40). 10 Вопрос о государственной принадлежности Юлийской Крайны и ее главного города Триеста, входивших до первой мировой войны в состав Австро-Венгрии, а после этой войны, по Раппальскому договору 1920 г. ото- шедших к Италии, был одним из наиболее спорных территориальных вопросов на Парижской мирной конференции 1946 г. Разногласия по этому вопросу возникли еще на Парижской сессии Совета Министров Иностранных Дел, подготовившей проекты мирных договоров. Делегация Советского Союза под- держивала требование Югославии о включении Юлийской Крайны и Триеста в состав Югославии ввиду почти исключительно славянского состава населе- ния Юлийской Крайны (словены и хорваты), желания ее населения и эконо- мической связью этой территории с Югославией. Однако делегации США, Великобритании и Франции, ссылаясь на то, что в самом городе Триесте преобладает итальянское население (оно искусственно насаждалось там при фашистском режиме), предлагали выделить Триест в особый город-госу- дарство (находящийся под защитой организации Объединенных наций) и в связи с этим присоединить к нему часть прилегающей к нему территории Юлийской Крайны. Было предложено четыре варианта итало-югославской гра. ницы — так называемые американская, английская и французская линии, делив- шие Юлийскую Крайну на две части: Восточную и Западную, и советская линия, оставлявшая Юлийскую Крайну за Югославией. Совет Министров Иностранных Дел принял французскую линию, исходившую из принципа «этнического равновесия» (равное количество итальянцев под властью Юго- славии и югославов под властью Италии) и отрывавшую от Югославии сравни- тельно меньшую часть Юлийской Крайны, чем американская и английская линии. На Парижской мирной конференции делегация Югославии оспаривала это решение, опираясь как на исторические, так и на этнические и экономиче- ские основания, и предлагала передать весь вопрос на новое рассмотрение Совета Министров Иностранных Дел, при условии предварительного соглаше- ния с правительством Югославии (стр. 42). 11 Ллойд-Джордж, Давид — английский государственный деятель, один из лидеров либеральной партии. В годы первой мировой войны занимал посты министра вооружений (1916—1916), военного министра (1916) и премьер- министра (с 1916 г.), на каковом посту оставался да 1922 г. Является одним из творцов Версальского договора 1919 г. В 1938 г. опубликовал двухтомные мемуары под заглавием «Правда о мирных договорах» (стр. 44'). 12 Орландо, Виктор-Эммануил—итальянский государственный деятель. С 1903 г. занимал министерские посты, в 1917—1919 гг. был премьер-минист- ром. Возглавлял итальянскую делегацию на Парижской мирной конференции 1919 г. (стр. 417), 48Ö
13 Кампанелла, Томмазо (166&-—1639)-—итальянский утопист-социалист, доминиканский монах. Подготовлял крестьянское восстание в Южной Италии против испанского владычества. Провел свыше 25 лет в тюрьмах, где написал утопию «Государство солнца» (стр. 49). 14 Сфорца, Карло — министр иностранных дел Италии. По образованию юрист. До установления в Италии фашистского режима занимал ряд ответ- ственных дипломатических постов, в том числе пост министра иностранных дел (1920—1921). В 1926 г. эмигрировал во Францию, где занимался публици- стической деятельностью. После начала второй мировой ройны переехал в США. Вернувшись в Италию после капитуляции, был назначен министром без портфеля в правительстве Бадольо. В феврале 194.7 г. Сфорца под дав- лением американцев был назначен министром иностранных дел в кабинете де Гаспери и занимал этот пост во всех последующих правительствах, сфор- мированных христианско-демократической партией. Хотя Сфорца формально является «независимым», он примыкает к реакционной республиканской пар- тии, руководство которой тесно сотрудничает с христианскими демократами. В вопросах внешней политики неизменно придерживается американской ориен тации (стр. 53). 15 Вопрос о Западной Фракии явился одним из тех территориальных споров, которые велись на Парижской мирной конференции относительно греко-бол- гарской границы. Западная Фракия была отвоевана Болгарией у Турции во время первой балканской войны (1912—1913) и перешла к Болгарии (за исключением небольшой части, отошедшей к Греции) по Бухарестскому мир- ному договору от 10 августа 1913 г., завершившему вторую балканскую войну. В результате поражения Болгарии в первой мировой войне она была вынуж- дена по мирному договору с Союзными и Объединившимися державами, за- ключенному 27 ноября 1919 г. в Нейи, отказаться от Западной Фракии в пользу Союзных и Объединившихся держав, которые затем на так называе- мой конференции послов в Сан-Ремо, в апреле 19£<0 г., передали эту область Греции. Постановление конференции в Сан-Ремо было подтверждено спе- циальным договором о Фракии, заключенным между главными союзными державами и Грецией в Севре 10 августа 1920 г. На Парижской сессии Совета Министров Иностранных Дел в 1946 г. было решено сохранить преж- нюю, то-есть существующую до второй мировой войны, греко-болгарскую границу. На Парижской мирной конференции был поднят вопрос о праве Бол- гарии на Западную Фракию, основывающемся как на этнических критериях, так и на экономических, поскольку Болгария получила бы таким образом выход к Эгейскому морю. Однако большинство делегаций на конференции, послуш- ное воле США и Великобритании, заняло отрицательную позицию в отно- шении справедливых пожеланий Болгарии. С другой стороны, делегация Греции заявила притязания на довольно значительные болгарские территории, отторжение которых от Болгарии не только не оправдывалось какими-либо историческими, этническими или иными основаниями, но поставило бы Бол- гарию в явно угрожающее положение с военно-стратегической точки зрения. Несмотря на^ это, англо-американское большинство на конференции сочув- ственно встретило захватнические притязания Греции. Советский Союз выступал в защиту прав Болгарии и против захватнических притязаний Греции. Ко- миссия по политическим и территориальным вопросам мирного договора с Болгарией одобрила решение Парижской сессии Совета Министров Ино- странных Дел о сохранении довоенной греко-болгарской границы. При голосо- вании же по этому вопросу на пленарном заседании конференции делегация Великобритании, а за ней и 11 других делегаций воздержались от голосования и конференция не могла принять никакого постановления. Мирный договор (ст. 1) подтверждает довоенную границу (стр. 56). 16 Ст. 163 проекта мирного договора с Италией посвящена Свободной Территории Триест. В этой статье определяются, в частности, границы между Югославией и Свободной Территорией Триест (стр. 56). 17 Вопрос о венгерском национальном меньшинстве в Чехословакии возник на Парижской мирной конференции в связи со следующими обстоятельствами. До войны в Чехословакии (главным образом в Словакии) проживало 600 тыс. 487
венгров, а в Венгрии — 400 тыс. словаков. Ввиду того, что во время Мюнхен- ской трагедии довольно значительная часть проживавших в Чехословакии венгров поддерживала ревизионистские агрессивные тенденции венгерской правящей верхушки и играла роль ее агентуры при захвате Венгрией южной части Словакии (санкционированном Гитлером по так называемому Вен- скому арбитражу), по окончании второй мировой войны правительство Чехословакии, в целях обеспечения своей внешней и внутренней безопас- ности и укрепления мира в этом районе Европы, стало добиваться переселения проживающих в Чехословакии венгров в Венгрию, с одновремен- ным переселением проживающих в Венгрии словаков в Чехословакию и пред- ложило Венгрии заключить соглашение об обмене населением. После длительных переговоров такое соглашение было заключено 27 февраля 1946 г. Однако антидемократические круги, правившие в то время Венгрией, всячески противились этому мероприятию, стремясь сохранить в Чехословакии в лице проживавших там венгров агентуру для осуществления своих реви- зионистских замыслов, и заключенное соглашение не реализовывалось. Это заставило правительство Чехословакии поднять вопрос об обмене населением с Венгрией на Парижской мирной конференции. Венгерская делегация выска- залась против чехословацкого предложения, ссылаясь на то, что переселение венгерского населения из Чехословакии в Венгрию якобы явится для Венгрии непосильной задачей. Делегат Чехословакии Клементис опроверг аргументы венгерской делегации и напомнил о той роли, которую сыграли проживающие в Чехословакии венгры в период Мюнхена. В связи с тем, что венгерская делегация упрекала Чехословакию в желании применять «негуманные ме- тоды», Клементис дал обязательство перед Парижской мирной конференцией и перед мировым общественным мнением осуществить переселение способами, соответствующими принципам гуманности. Делегация США заняла в этом вопросе двусмысленную позицию, отсылая к двусторонним переговорам Чехо- словакии и Венгрии и особо подчеркивая недопустимость принудительного переселения венгров. С решительной поддержкой чехословацкого предложения выступил советский делегат А. Я. Вышинский, взявший слово вслед за деле- гатом США. Конференция решила, что вопрос об обмене населением между Чехословакией и Венгрией должен быть урегулирован путем непосредствен- ных переговоров этих государств, а в случае, если в течение б месяцев после вступления в силу мирного договора с Венгрией договоренность не будет достигнута, Чехословакии предоставляется право обратиться в организацию Объединенных наций. В марте 1947 г. после чехословацко-венгерских пере- говоров (б Праге, затем в Братиславе) соглашение об обмене населением было достигнуто (стр: 67). 18 Эстергази, Янош — князь, выходец из семьи крупнейших земельных магнатов бывшей Австро-Венгрии. После развала Австро-Венгерской импе- рии в результате первой мировой войны Эстергази остался на территории Словакии, где находились его огромные фамильные имения, и принял чехо- словацкое гражданство. Эстергази был официальным лидером буржуазно- помещичьих венгерских кругов в Словакии, неоднократно избирался депута- том чехословацкого парламента и являлся прямым агентом и проводником политики режима Хорти в Чехословацкой Республике. Сохраняя внешне лойяльность Чехословацкой Республике, Эстергази фактически возглавлял ирредентистское движение венгров в Словакии. После освобождения Чехо- словакии Советской Армией Эстергази был привлечен к судебной ответствен- ности за подрывную деятельность против Чехословацкой Республики. Его земельные владения были конфискованы (стр. 60). 19 Клементис, Владо — министр иностранных дел Чехословакии. Член коммунистической партии Словакии. Получил юридическое образование в Карловом университете в Праге. После завершения своего образования рабо- тал некоторое время адвокатом в г. Братиславе, выступая на многих поли- тических процессах. В 1930 г. в Братиславе основал общество культурного и экономического сближения с Советским Союзом. В 1936 г. был избран депу- татом от коммунистической партии в парламент. В марте 1948 г. Клементис был назначен министром иностранных дел Чехословакии (стр. 60). т
20 Вопрос о статуте Триеста был предметом больших и весьма острых споров. Парижская сессия Совета Министров. Иностранных Дел приняла решение о том, что статут Свободной Территории Триест должен быть раз- работан в соответствии с демократическими принципами. На Парижской мирной конференции, которой были представлены различные проекты статута, резко столкнулись две противоположные точки зрения: англо-американская с одной стороны, и советская с другой. Согласно предложению советской и югославской делегаций, Свободная Территория Триест должна управляться правительством, образуемым Народным Собранием и несущим перед ним от- ветственность. В руках этого правительства сосредоточивается вся исполни- тельная власть. Свободная Территория Триест должна быть объявлена' ней- тральной, все иностранные войска должны быть оттуда выведены. В эконо- мическом отношении она будет находиться в тесном сотрудничестве с Югославией. Советская делегация предлагала также, в целях полной ликвидации наследия фашистского режима, лишить прав гражданства в Сво- бодной Территории Триест военных преступников, бывших активных фашистов и чиновников итальянской полиции в Триесте. В противоположность этим предложениям, США и Великобритания, желая удержать Триест под своим фактическим контролем, чтобы воспользоваться им как опорной точкой их политического влияния на Балканах, стремились установить в нем сугубо антидемократический режим. Они предлагали всю полноту власти сосредо- точить в руках губернатора, который не несет никакой ответственности перед Народным Собранием и отвечает только перед организацией Объединенных наций. Губернатору поручается ведение внешних сношений, поддержание государственной безопасности и порядка и самые широкие функциии во всех областях, вплоть до назначения и смещения судей. Режим, предлагавшийся американской и английской делегациями для Триеста, напоминал типичный колониальный режим. Помимо этого, в англо-американских предложениях допускалось оставление в Триесте на неопределенный срок американских и английских оккупационных войск. Столкновение этих двух диаметрально- прсуивоположных проектов вызвало на конференции широкую и энергичную дискуссию. Защите демократического статута для Триеста был посвящен ряд выступлений тов. Молотова, тов. Вышинского и других советских делегатов. США и Англии с помощью голосов послушного их воле большинства (16 против б) удалось добиться отклонения конференцией советско-югослав- ских предложений и принятия англо-американских предложений с некоторыми смягчающими их французскими поправками (стр. 65). 21 Отечественный фронт в Болгарии — политический блок прогрессивных и демократических партий, образовавшийся в годы второй мировой войны (1943—1944) для борьбы за освобождение страны от власти прогитлеровской реакционной клики. В состав Отечественного фронта вошли: Болгарская рабочая партия (коммунистов), левое крыло Болгарского земледельческого народного союза, левое крыло Болгарской социал-демократической партии и левая политическая группа под названием «Звено». После свержения власти реакции и немецко-фашистской агентуры 9 сентября 194*4 г. в Болгарии стало у власти правительство Отечественного фронта во главе с Кимоном Георгие- вым. В настоящее время во главе правительства Отечественного фронта стоит Георгий Димитров (стр. 70). 22 9 сентября 1944- г. — день свержения власти реакционной прогитлеров- ской клики в Болгарии и прихода к власти правительства Отечественного фронта. Революция 9 сентября 1944 г. послужила началом прочного и глубо- кого социального и политического преобразования Болгарии (стр. 71). 23 Хитосы — фашистско-монархическая террористическая организация в Греции, созданная для борьбы против национально-освободительной армии и расправы с участниками демократического движения, пользуется полной поддержкой реакционных греческих властей и англо-американских оккупан- тов (стр. 74). 24 Цалдарис, Константин — лидер греческих монархистов", бывший премьер- министр греческого монархического правительства, возглавлявший греческую делегацию на Парижской мирной конференции (стр. 7ö). 489
25 Ст. 1 проекта мирного договора с Болгарией устанавливает, что гра- ницы Болгарии будут такими же, какими они были на 1 января 1941 г., т. е. сохраняет довоенные границы Болгарии (стр. 70). 26 Петков и Лулчев — бывшие лидеры правого крыла болгарской социал- демократической партии, активно боровшиеся против Отечественного фронта и в конечном итоге скатившиеся на путь прямого предательства своей родины. Петков в 1947 г. был казнен по приговору болгарского суда за попытку орга- низовать с помощью иностранной реакции переворот для свержения новой народной власти в Болгарии (стр. 78). 27 В ст. 36 Устава ООН предусматривается, что любой член ООН может довести до сведения Совета безопасности или Генеральной Ассамблеи о любом споре или ситуации, продолжение которых могло бы угрожать под- держанию международного мира и безопасности, причем Генеральная Ассам- блея должна учитывать положения ст.ст. 11 и 12 Устава и, в частности, то положение, что если Совет безопасности выполняет свои функции в отноше- нии данного спора или ситуации, Ассамблея не может делать по ним реко- мендации без запроса Совета безопасности (стр. 83). 28 ЭАМ — (Национально-освободительный фронт Греции) — политический блок народного сопротивления в Греции, образовавшийся летом 1941 г. для борьбы против немецко-фашистских оккупантов и объединивший все прогрес- сивные и демократические силы страны. Наряду с коммунистической партией Греции, ставшей во главе ЭАМ, в ЭАМ вошли: греческая крестьянская пар- тия, объединенная социалистическая партия, независимая аграрная партия, демократический союз и греческие профсоюзы. ЭАМ сыграл решающую роль в освобождении Греции от немецко-фашистских оккупантов, а затем руково- дил борьбой греческого народа за освобождение страны от гнета монархо- фашистской реакции и поддерживающих ее англо-американских империа- листов. В 1947 г. на основе ЭАМ образовалось Временное Народно-Демокра- тическое Правительство свободной Греции (стр. 85). 29 ЭЛАС — вооруженные силы народного сопротивления в Греции, соз- данные в конце 1942 г. для борьбы с немецко-фашистскими оккупантами и являвшиеся военной организацией ЭАМ (см. примечание28). К осени 1944 г. силами ЭЛАС значительная часть страны была освобождена от немецко- фашистских оккупантов. Вернувшееся в освобожденную страну эмигрант- ское монархическое правительство Папандреу, с помощью монархических отрядов и опираясь на английские экспедиционные войска ген. Скоби, попы- талось разоружить ЭЛАС и повело против него вооруженную борьбу. В фев- рале 1945 г. между правительством и руководством ЭАМ было заключено в г. Варкизе соглашение, по которому правительство обязалось разоружить отряды монархистов, создав армию из граждан, и провести целый ряд других демократических мероприятий (плебисцит, амнистию политическим заключен- ным, чистку государственного аппарата от фашистов и пр.), а руководство ЭАМ обязалось распустить свои вооруженные силы — ЭЛАС. Войска ЭЛАС были демобилизованы, и их оружие передано правительству. Однако прави- тельство не выполнило ни одного из своих обязательств и стало проводить разнузданный террор против демократических сил страны. Демократы выну ждены были уходить в горы, организуя отряды самообороны. Из таких отря- дов и отдельных партизанских групп образовалась Демократическая армия Греции (ДАГ), являющаяся достойьой преемницей ЭЛАС и ведущая герои- ческую борьбу против монархо-фашистской реакции (стр. 91). 30 Макартур, Дуглас — американский генерал, главнокомандующий окку- пационными войсками Союзных держав в Японии. В 1941 г. был назначен главнокомандующим всеми вооруженными силами США на Дальнем Востоке, в марте 1942 г. — главнокомандующим всеми вооруженными силами союз- ников в юго-восточной части Тихого океана, а в апреле 1946 г. — всеми во- оруженными силами союзников на Тихом океане. После капитуляции Японии Макартур стал главнокомандующим оккупационными войсками Союзных держав в Японии. Макартур — одна из наиболее реакционных фигур генера- литета американской армии. На своем нынешнем посту он ревностно проводит экспансионистские тенденции американского империализма на Дальнем Во- 490
стоке. Игнорируя важнейшие совместные решения Союз-ных держав в Японии, он оказывает широкую поддержку японской реакции и военщине, стремясь пре- вратить Японию в главный военный плацдарм США против СССР на Дальнем Востоке (стр. 99). 31 Ван Клеффенс, Эйлко Николас — посол Нидерландов в США, нидер- ландский дипломат, по образованию юрист. С 1939 и по 1946 гг. был минист- ром иностранных дел. В феврале 1946 г. назначен представителем Нидерландов в Совете безопасности ООН. Клеффенс известен как крайний реакционер — сторонник западного блока. Резко выступал против восстановления диплома- тических отношений с Советским Союзом. В ООН всегда выступает в защиту предложений англо-американских империалистов (стр. 101). 32 Плэттс-Миллс, Джон — английский политический деятель, по образова- нию юрист. В 1946 г. был избран в парламент от лейбористской партии. Плэттс-Миллс примыкает к левому крылу лейбористов. В вопросах внешней политики он отрицательно относится к «плану Маршалла», к агрессивной поли- тике США, как и ко всей политической линии Бевина. Стоит за укрепление дружбы с СССР и странами Восточной Европы (стр. 102). 33 В связи с тем, что в течение второй мировой войны в различных странах скопилось огромное количество беженцев, в первую очередь, лиц, насильственно угнанных с родных мест гитлеровцами для рабского труда в Германии, затем лиц, эмигрировавших из гитлеровской. Германии и других фашистских стран и т. п., на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН по инициативе английской и ряда других делегаций был поставлен вопрос о соз- дании Международной организации для оказания помощи беженцам. При этом указанные делегации относили к числу беженцев, подлежащих заботам такой организации, также лиц немецкой национальности, выселенных по окончании войны в результате установления новых границ из Польши, Чехословакии, Венгрии и других стран, лиц, переселенных в порядке обмена населением, и даже лиц, сотрудничавших с гитлеровскими оккупантами и бежавших с по- следними при их отступлении с захваченных территорий. Делегации Советского Союза, Украины и Белоруссии считали, что необходимо точно определить круг беженцев, имеющих право на помощь организации, безусловно исключив из него квислингов, предателей, изменников родине и лиц, покинувших преж- нее местожительство в связи с их помощью захватчикам, а кроме того, указы- вали на то, что главной задачей Международной организации по делам беженцев должно быть скорейшее возвращение беженцев на родину, а не поддержание и поощрение беженства, независимо от причин, его породивших. В соответствии с этими принципами, советские делегации настаивали на том, чтобы в лагерях для беженцев и перемещенных лиц не допускалась про- паганда, враждебная какой-либо из Объединенных наций и ставящая своей целью помешать возвращению беженцев на родину и путем обмана или за- пугивания удержать их в чужой стране, а также, чтобы администрация этих лагерей комплектовалась из лиц той национальности, к которой принадлежат находящиеся в лагере группы беженцев и перемещенных лиц. Эти вытекаю- щие из общих интересов укрепления мира, из национальных интересов отдельных государств и из интересов самих беженцев предложения встретили, однако, возражения со стороны ряда делегаций, в особенности со стороны делегатов США и Великобритании, старавшихся использовать беженство в своих политических и экономических целях. В результате таких тенденций США и Великобритании лагери для беженцев и перемещенных лиц зачастую превращались в места сосредоточения фашистских и профашистских эле- ментов, в места, где из беженцев и перемещенных лиц готовились кадры, пригодные для всевозможных агрессивных авантюр. Между тем, если принцип исключения из числа беженцев, пользующихся помощью организации, выше- указанных элементов, равно как и принцип поощрения скорейшего возвра^- щения беженцев на родину, и были подтверждены Генеральной Ассамблеей еще во время ее первой сессии, в резолюции от 12 февраля 1946 г. — хотя на практике они не соблюдались, — то советские предложения, касающиеся орга- низации и деятельности лагерей для беженцев и перемещенных лиц, продол- жали подвергаться оспариванию. При этом под флагом защиты «свободы 491
слова» отстаивалась свобода враждебной Объединенным нациям пропаганды против возвращения беженцев на родину. На второй части первой сессии Генеральной Ассамблеи, на которой подлежал принятию (и был принят) проект устава Международной организации по делам беженцев, советский делегат тов. Вышинский выступил с разоблачением реакционной сущности этой орга- низации (стр. 111). 34 ЮНРРА (Администрация помощи и восстановления Объединенных на- ций) — временная международная организация, созданная Объединенными нациями в 1944 г. для оказания в ближайший послевоенный период помощи странам, разоренным войной и вражеской оккупацией. Ликвидирована в 1946 г. ЮНРРА занималась также вопросом об оказании помощи беженцам (стр. 119). 35 Четники — участники вооруженных отрядов (четов), созданных в Юго- славии летом 1ШГ г., то-есть после оккупации ее гитлеровцами, полковником (впоследствии генералом и военным министром эмигрантского югославского правительства) Драже Михайловичем якобы для борьбы с оккупантами, а на деле активно помогавших немецким и итальянским оккупантам в их воору- женной борьбе против югославских партизан и против национально-освобо- дительного движения в Югославии. Фактически четники являлись агентурой немецкого и итальянского фашизма в Югославии (стр. 1'24). 36 Усташи —I хорватская фашистская партия, состоящая на службе гитлеровской Германии. После оккупации Югославии гитлеровцами из усташей было создано марионеточное правительство Хорватии (стр. 124). 37 Вопрос о принципе единогласия постоянных членов Совета безопас- ности ООН был предметом ожесточенных споров как на первой так и на второй сессии Генеральной Ассамблеи. Суть этого принципа заключается в том, что решения Совета безопасности должны приниматься лишь при единогласии постоянных членов Совета (СССР, США, Великобритания, Фран- ция, Китай), поскольку на последних в силу реального положения вещей лежит главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности и они не могли бы нести этой ответственности, не имея решаю- щего голоса в таких вопросах и при отсутствии единства между собой. Во время предварительных переговоров по проекту устава будущей междуна- родной организации в Думбартон-Оксе (i'944i) вопрос о порядке голосо- вания в Совете безопасности остался нерешенным, так как представители США и Великобритании настаивали на том, чтобы постоянный член Совета, в случае если он сам является стороной в споре или участником конфликта, воздерживался от участия в голосовании. На конференции трех держав: СССР, США и Великобритании в Ялте (1946), был достигнут компромисс: было принято предложение президента США Рузвельта о том, что при мир- ном разрешении споров (на основании гл. VI Устава) всякая сторона в споре, в том числе и постоянный член Совета, воздерживается от участия в голосо- вании; во всех остальных вопросах, и в особенности, в вопросах предупреж- дения и подавления агрессии путем международных принудительных действий (на основании гл. VII Устава) необходимо единогласие пяти постоянных членов Совета. Эта так называемая ялтинская формула была принята и легла в основу Устава на конференции в Сан-Франциско (Г946), на которой окон- чательно был утвержден Устав ООН, с оговоркой лишь в отношении вопросов процедуры. Ст. 217 Устава ООН гласит: 1. Каждый член Совета безопасности имеет один голос. 2. Решения Совета безопасности по вопросам процедуры считаются принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета. 3>. Ре- шения Совета безопасности по всем другим вопросам считаются принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета, включая совпадающие голоса постоянных членов Совета, причем сторона, участвующая в споре, должна воздержаться от голосования при принятии решения на основании главы VI и,пункта 3 статьи 02 (пункт 3 ст. 02 предусматривает разрешение споров региональными органами). В соответствии со ст. 27 каждый постоянный член Совета безопасности имеет право, за специально оговоренными в этой статье исключениями, не допускать принятия Советом тех решений, с которым» он не согласен« и это право, обычно именуемое в англо-американской печати «правом т
вето» (veto — по-латински — запрещаю), препятствуя навязыванию воли одних постоянных членов другим, является залогом эффективного сотрудничества великих держав. Советский Союз неоднократно применял это право, когда империалистические правительства США и Великобритании пытались провести в Совете безопасности решения, противоречащие принципам и духу Устава ООН. Поскольку принцип единогласия мешает англо-американским империали- стам с помощью голосов своих сателлитов в Совете безопасности навязывать Совету свою волю и превращать его в> орудие своих целей, США, Великобри- тания и их сателлиты пытаются всевозможными способами, как прямыми, так и замаскированными, ликвидировать этот принцип и непрестанно атакуют его. Советский Союз стоит на страже принципа единогласия и решительно от- ражает прямые и скрытые атаки на него, рассматривая этот принцип как крае- угольный камень всей организации Объединенных наций, как необходимейшее условие самого существования ООН (стр. 135). 38 Ст. 39 Устава ООН говорит о том, что Совет безопасности констати- рует угрозу миру или акт агрессии и решает, какие принудительные меры (санкции) невоенного и военного характера надлежит принять для поддер- жания или восстановления международного мира и безопасности. Ст. 34 уполномочивает Совет безопасности расследовать любой спор или ситуацию, способную вызвать международные трения, и определять, не может ли про- должение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности (стр. 146). 39 Декларация США, Англии и Франции по вопросу об Испании от 4 марта 104)6 г. содержит осуждение франкистского режима в Испании, но не предусматривает каких бы то пи было практических мероприятий по отношению к правительству Франко (стр. 146). 40 Коннэли, Томас Терри — американский политический деятель, сенатор, член демократической партии; в 1944)—1946 гг. председатель сенатской ко- миссии по иностранным делам. Был членом делегации США на конференции в Сан-Франциско, на первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН и на дру- гих международных конференциях (стр. 147). 41 На второй части первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН глава советской делегации тов. В. М. Молотов внес предложение о всеобщем сокращении вооружений, которое должно также включать в. качестве перво- очередной задачи запрещение производства и использования атомной энергии в военных целях. Делегации империалистических государств, и прежде всего США и Великобритании, являющихся противниками разоружения, не реши- лись, однако, прямо выступить против, советского предложения, но они выдвинули многочисленные оговорки и поправки, ставившие своей целью увести в сторону от практического осуществления этого предложения и, та- ким образом, лишить его реального значения. Так, например, делегат Канады Уилгресс, а за ним и делегат Великобритании Шоукросс заявили, что про- ведению каких бы то ни было мероприятий по сокращению вооружений должно предшествовать создание «эффективной системы безопасности»; де- легат США Коннэли предлагал не связывать вопрос о всеобщем сокращении вооружений с вопросом о запрещении производства и применения атомного оружия, утверждая, что это два совершенно различных вопроса. По этим »опросам в комитете № 1» тов. Вышинским было произнесено несколько речей, посвященных опровержению подобных аргументов. В результате большой дискуссии Генеральная Ассамблея приняла известную резолюцию от 14 де- кабря 1946 г., озаглавленную «Принципы, определяющие общее регулирование и сокращение вооружений» и воплотившую основные идеи советского пред- ложения (стр. 162). 42 Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 24 января 11946 г., при- нятой во время первой части ее первой сессии, было предусмотрено учреж- дение Комиссии по контролю над атомной энергией, в компетенцию которой входит дача рекомендаций Совету безопасности относительно контроля над атомной энергией и «исключения из национальных вооружений атомного оружия и всех других основных видов вооружения, пригодных для массового уничтожения» (стр, 1631). 493
43 Барух, Бернард Маннес — американский банкир и политический деятель, член демократической партии. В качестве представителя США в Комиссии по контролю над атомной энергией представил план международного контроля над атомной энергией (так называемый «план Баруха»), фактически веду- щий к господствующему положению США в этой области и к нарушению суверенитета членов ООН, предусматривающий создание международного органа, обладающего правом не только инспектирования предприятий, про- изводящих атомную энергию, с широким вмешательством во внутренние дела государства, но и монопольного владения ими. В январе 1947 г. Барух оста- вил пост американского представителя в Комиссии по контролю над атомной энергией (стр. 164). 44 Вопрос о расовой дискриминации индийского населения в Южно-Афри- канском Союзе обсуждался на первой сессии Генеральной Ассамблеи в связи с жалобой индийской делегации на то, что правительство Южно-Африканского Союза применяет режим расовой дискриминации к индийскому населению Южной Африки, в нарушение Кептаунских соглашений, заключенных в 1927 и 1932 гг. между Индией и Южно-Африканским Союзом и гаранти- рующих права этого населения. Делегация Южно-Африканского Союза, поддержанная делегациями США, Великобритании и Канады, возражала даже против обсуждения этого вопроса в ООН, доказывая, что данный вопрос относится к внутренней компетенции Южно-Африканского Союза, и предлагала обратиться в Международный суд за консультацией относительно компетентности ООН обсуждать такой вопрос. Компромиссная резолюция, принятая на совместном заседании политического и юридического комитетов по предложению Франции и Мексики, содержавшая лишь констатацию, что обращение с индийским населением в Южной Африке наносит «ущерб дру- жественным отношениям» между Индией и Южно-Африканским Союзом и предложение обоим правительствам представить на следующей сессии Ассамблеи «доклад о принятых в этом отношении мерах» встретила ожесто- ченное сопротивление на пленарном заседании Ассамблеи со стороны делега- ций Южно-Африканского Союза, США, Великобритании, Канады и пр. Тов. Вышинский выступил в защиту этой резолюции и подверг критике доводы, выдвигавшиеся против нее вышеуказанными делегациями. Резолюция была принята большинством 3.2 голосов против 15, при 7 воздержавшихся (стр. 108). 45 Так называемый иранский вопрос возник в связи с тем, что в начале 1946 г. во время подъема демократического движения в Иранском Азербайд- жане иранское правительство Хакими (ярого реакционера, придерживаю- щегося проанглийской ориентации), инспирированное англо-американскими империалистами, обратилось в Совет безопасности с жалобой на якобы имев- шее место вмешательство Советского Союза во внутренние дела Ирана и про- сило Совет разрешить те спорные вопросы, которые имелись между Ираном и СССР. Это заявление не только содержало абсолютно голословные и клевет- нические утверждения, но и противоречило ст. 33 Устава ООН, согласно которой стороны, участвующие в каком-либо споре, должны прежде всего стараться разрешить спор путем переговоров, обследования и т. д. После того как оно было решительно отклонено советской делегацией, делегация Ирана прибегла к новому маневру: она стала просить, чтобы переговоры между СССР и Ираном протекали под наблюдением и контролем Совета безопасности. Впоследствии Иран взял обратно свою жалобу и попросил снять этот вопрос с повестки дня Совета безопасности. Несмотря на это, пред- ставители США и Великобритании с помощью голосов своих сателлитов навязали Совету безопасности решение об оставлении так называемого иран- ского вопроса в повестке дня Совета (стр. 169). 46 На заседании Генеральной Ассамблеи 13 декабря 1946 г. перед голо- сованием резолюции относительно создания Совета по опеке делегация СССР сделала заявление о том, что утвержденные 'Ассамблеей соглашения по опеке с бывшими подмандатными территориями «находятся в противоречии с Уставом организации Объединенных наций и поэтому не могут служить основой для создания Совета по опеке», ввиду чего делегация СССР не 494
может принять участия в выборах членов Совета по опеке. К этому заявле- нию присоединились делегации Украинской ССР, Белорусской ССР и Югославии (стр. 109). 47 Даллес, Джон Фостер — американский политический деятель, член республиканской партии, дипломат и юрист, глава адвокатской фирмы Сюл- ливан и Кромвель в Нью-Йорке; принимал участие в качестве советника государственного секретаря на конференции в Сан-Францисхо и на Лондон- ской сессии Совета Министров Иностранных Дел 1945 г. и в качестве члена делегации США на первой и второй сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Является непримиримым противником СССР и одним из вдохновителей агрес- сивных планов американского империализма (стр. 179). 48 Фултонская речь Черчилля — речь, произнесенная Уинстоном Черчил- лем в марте 1946 г. в Вестминстерском колледже в Фултоне (США) в при- сутствии президента Трумэна, в которой он призывал к тесному англо-аме- риканскому военному союзу, направленному против СССР, и развил идею мирового господства «стран, говорящих на английском языке». Товарищ И. В. Сталин в интервью с корреспондентом «Правды», оценивая эту речь, как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество», подчеркивал, что «по сути дела Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны» (стр. Ш4). 49 Буллит, Уильям Христиан — американский дипломат и журналист. В 1919 г. участвовал в американской делегации на Парижской мирной кон- ференции, а также был направлен со специальной миссией в Советскую Россию. В 1933—1936 гг. был послом США в СССР, а в 1936—1941 гг. послом США во Франции. В течение своего пребывания в СССР и во Фран- ции призывал к политике «умиротворения» по отношению к гитлеровской Германии и стремился сорвать франко-советский пак г о взаимной помощи. Во время второй мировой войны вступил во французскую армию и одновременно был и является корреспондентом американского журнала «Лайф», на стра- ницах которого вел и ведет антисоветскую агрессивную пропаганду (стр. 190). 50 Макнейл, Гектор — заместитель министра иностранных дел Англии в ранге государственного министра. Член лейбористской партии, по профес- сии — журналист, был назначен заместителем британского делегата в ООН и затем занимал в январе 1946 г. пост председателя Комитета по делам бе- женцев и перемещенных лиц. В июне 1946 г. возглавлял британскую деле- гацию в Экономическом и Социальном совете ООН. Был членом британской делегации на Парижской мирной конференции. Осенью 1947 г. представлял Англию на имперской конференции в Канберре, а позднее участвовал в ра- боте второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН (стр. 198). 51 Эватт, Герберт — политический деятель Австралийского Союза, член лейбористской партии, по специальности юрист. С приходом к власти в Авст- ралии лейбористского правительства в октябре 1941 г. Эватт был назначен министром иностранных дел и генеральным прокурором. Эти посты он зани- мает по настоящее время (стр. 207). 52 Дюранти, Вальтер — журналист. Родился в 1884 г. В иностранных журналистских кругах Дюранти приобрел известность знатока России. Как в своих корреспонденциях, так и в многочисленных книгах Дюранти объек- тивно освещал жизнь Советской страны, неоднократно заявляя о своем глу- боком интересе к Советскому Союзу, где «открывается что-то совершенно новое в истории человечества». После нападения на СССР фашистской Германии Дюранти предсказывал разгром немцев, подчеркивая силу Советской Армии и производственную мощь Советского Союза. Дюранти призывал к сотрудничеству США и СССР и после победы над врагом. Несмотря на отдельные неправильные оценки, встречающиеся в статьях Дюранти, его корреспондентская деятельность сыграла в общем положитель- ную роль для дела мира (стр. 211). 53 Смэтс, Ян-Христиан — фельдмаршал и политический деятель Южно- Африканского Союза. Во время англо-бурской войны 1899—1902 г. являлся 495
одним из руководителей буров, но впоследствии примирился с англичанами. Неоднократно занимал пост премьер-министра Южно-Африканского Союза. Участвовал в британской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г. и являлся одним из авторов устава Лиги наций; в частности ему при- писывается идея системы мандатов. Возглавлял делегацию Южно-Африкан- ского Союза на Генеральной Ассамблее ООН. Ярый реакционер, жестокий колонизатор и один из наиболее ревностных апологетов британского империа- лизма (стр. 228). 54 Обсуждение греческого вопроса было вызвано следующими обстоя- тельствами. На второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН делегация США поставила вопрос о якобы существующей угрозе политической независимости и территориальной целостности Греции со стороны ее северных соседей: Югославии, Албании и Болгарии; она ссылалась на пограничные инциденты на северных границах Греции, виновниками которых в действительности являлись греческие монархо-фашистские власти, безуспешно пытавшиеся подавить национально-освободительное движение в Греции. Обвиняя Юго- славию, Болгарию и Албанию в агрессивных тенденциях по отношению к Гре- ции, делегация США предлагала создать специальную комиссию ООН по наблюдению за выполнением резолюции ООН по греческому вопросу, с пра- вом функционировать на территории Греции, Югославии, Болгарии и Алба- нии. Этой дипломатическое акцией правительство США преследовало цели, с одной стороны — замаскировать свое широкое вмешательство во внутренние дела Греции, а с другой стороны — открыть легальную возможность для осуществления вмешательства во внутренние дела Югославии, Болгарии и Албании и таким путем создать на Балканах плацдарм для империалистиче- ского проникновения в страны Восточной Европы и для борьбы против СССР. Вследствие убедительного опровержения американских и греческих обвине- ний со стороны делегаций СССР и ряда других государств делегация США несколько видоизменила тактику: ока предложила снять свои обвинения по адресу Югославии, Болгарии и Албании в обмен на согласие этих государств сотрудничать с проектируемой ею комиссией ООН. Тов. Вышинский убе- дительно опроверг ложные обвинения американской и греческой делегаций, вскрыл истинное положение вещей в Греции и причины инцидентов на ее северных границах, разоблачил подлинные мотивы американского предло- жения и с негодованием отверг его видоизмененный вариант как недостой- ную сделку. В конечном итоге, несмотря на то, что делегация США вынуж- дена была снять свои обвинения, она все же добилась с помощью голосов своих сателлитов принятия Ассамблеей резолюции о создании комиссии ООН по греческому вопросу (так называемой «балканской комиссии»). Однако представители СССР и стран народной демократии заявили о своем отказе сотрудничать с этой комиссией, созданной в нарушение п. 7 ст. 2 Устава ООН, который говорит о невмешательстве Организации во внутренние дела своих членов (стр. 248»). 55 Джонсон, Хершал — дипломатический чиновник США. С 1934 по 1967 гг. первый секретарь посольства США в Лондоне. С 1937 по 194.1 гг. советник посольства. С 11941 по 194(6 гг. посланник США в Швеции. Был временным поверенным в делах США в Великобритании, Мексике, Гондурасе, Болгарии. С 1946 г. заместитель представителя США в Совете безопасности (стр. 24)4). 56 Спаак, Поль Энри — бельгийский политический деятель и дипломат, правый социалист, один из лидеров так называемой «бельгийской рабочей партии» (реформистской). В качестве министра иностранных дел Бельгии возглавлял бельгийскую делегацию на первой и второй сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Неизменно выступает как послушный рупор англо-американ- ского империализма (стр. 2i45). 57 Павелич, Анте — главарь хорватских фашистов (так называемых уста- шей); в 1934 г. вместе со своим сообщником Евгением Кватерником по зада- нию из Берлина совершил убийство югославского короля Александра и фран- цузского министра иностранных дел Барту, специально прибыв для этого 496
в Марсель, ßo время оккупации гитлеровцами Югославии возглавлял марионе- точное правительство Хорватии (стр. 266). 58 Дельбос, Ивон — французский политический деятель и дипломат, член радикал-социалистской партии. До второй мировой войны, неоднократно занимая пост министра иностранных дел, являлся сторонником политики «невмешательства» и «умиротворения» агрессоров. В 1947 г. входил в прави- тельство Рамадье. Участвовал во французской делегации на второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН (стр. 2718). 59 Софулис, Фемистоклеос — лидер греческой, так называемой либераль- ной партии, активно поддерживающей монархо-фашистский режим; до лета 1948 г. премьер-министр греческого монархо-фашистского правительства (стр. 284). 60 Ли, Трюгве Халвдан — норвежский политический деятель, член так называемой рабочей партии. По профессии адвокат. В 1926—1946 гг. являлся членом Национального Совета рабочей партии. Занимал различные министер- ские посты (министра юстиции, министра торговли, министра судоходства и снабжения) в норвежском правительстве. В 1941'—1946 гг. занимал пост ми- нистра иностранных дел. Возглавлял норвежскую делегацию на Конференции Объединенных наций в Сан-Франциско в 1945 г. и на первой сессии Гене- ральной Ассамблеи ООН в Лондоне в 1946 г. С 1 февраля 1946 г. избран Генеральным Секретарем организации Объединенных наций (стр. 285). 61 Зевгос, Янис — член ЦК и Политбюро греческой компартии. Зевгос занимал пост министра земледелия в четвертом правительстве Папандреу, которое было сформировано 2 сентября 1944 г., и представлял в нем ЭАМ и компартию. Накануне декабрьских событий в 1944 г. Зевгос вместе с дру- гими представителями ЭАМ и компартии вышел из правительства Папандреу. 20 марта 1947 г. Зевгос был убит в Салониках Влахосом — агентом крайне правого монарха-фашиста Зерваса, который в то время был министром об- щественной безопасности (стр. 291). 62 Вопрос о Межсессионном комитете Генеральной Ассамблеи неразрывно связан с борьбой государств империалистического лагеря и, прежде всего, США, против принципа единогласия постоянных членов Совета безопасности. Не решаясь открыто предложить отмену этого принципа, делегация США на второй сессии Генеральной Ассамблеи внесла предложение, сводящееся к его фактической ликвидации. Она предложила учредить якобы в помощь Гене- ральной Ассамблее «временный комитет по вопросам мира и безопасности» в качестве постоянного органа, функционирующего в промежутках между сессиями Генеральной Ассамблеи. Этот комитет должен был рассматривать вопросы, связанные с поддержанием мира и безопасности, то есть вопросы, которые относятся к компетенции Совета безопасности и которые последний должен решать -на основе принципа единогласия; таким путем предполагалось избежать применения принципа единогласия при решении данных вопросов. Ввиду явного противоречия этого предложения с Уставом ООН, отмечавше- гося в выступлениях делегаций СССР и стран народной демократии, делега- ция США предложила затем исключить из названия предполагаемого коми- тета слова «по вопросам мира и безопасности» и назвать его просто «Меж- сессионный комитет». Однако перемена названия нисколько не меняла сути дела. Делегации СССР, УССР, БССР и стран народной демократии реши- тельно выступили против американского предложения. Делегат СССР тов. Вышинский подверг всесторонней критике это предложение и вскрыл его истинную подоплеку. Большинством голосов стран англо-американского блока, против 6 голосов (СССР, УССР, БССР, Польша, Чехословакия, Югославия), при 11 воздержавшихся Генеральная Ассамблея приняла резолюцию о созда- нии Межсессионного комитета, хотя с рядом существенных поправок, огра- ничивающих роль комитета простым обсуждением соответствующих вопросов. Делегации СССР, УССР, БССР, Польши, Чехословакии и Югославии заявили о своем отказе участвовать в работах этого комитета, как явно незаконного с точки зрения Устава ООН (стр. 309). 63 Ст. 22 Устава ООН говорит о праве Генеральной Ассамблеи, а ст. 23 е праве Совета безопасности учреждать такие вспомогательные органы, какие 32 А. Я. Вышинский. 497
они найдут необходимыми Для осуществления своих функций; ст. 100 правил процедуры Генеральной Ассамблеи аналогична ст. 22 Устава ООН, а ст. 101 этих правил дает перечень главных комитетов Генеральной Ассамблеи: 1) эко- номический и финансовый комитет, 2) комитет по социальным, гуманитарным и культурным вопросам, 3) комитет по опеке, 4) административный и бюджет- ный комитет и 5) правовой комитет (стр. 319). 64 Подготовительная комиссия ООН, состоявшая из представителей всех членов ООН, и ее исполнительный комитет, состоявший из представителей 14 членов ООН, были учреждены после конференции в Сан-Франциско для введения в действие Устава ООН и подготовки первой сессии Генеральной Ассамблеи (стр. 320). 65 Содержание ст. 11 п. 2 Устага ООН приводится ниже в тексте речи тов. Вышинского. Ст. 12 устанавливает, что когда Совет безопасности выпол- няет возложенные на него по Уставу функции в отношении какого-либо спора или ситуации, Генеральная Ассамблея не может давать рекомендации, касаю- щиеся данного спора или ситуации, если Совет безопасности не запросит об этом (стр. 323). 66 Ст. 109 Устава ООН предусматривает, что любое изменение Устава может быть произведено только на специально созванной для этой цели Генеральной конференции членов ООН и вступает в силу только по ратифи- кации его двумя третями членов ООН, включая всех постоянных членов Совета безопасности (стр. 348). 67 Ст. 10 Устава ООН дает право Генеральной Ассамблее обсуждать любые вопросы, находящиеся в пределах Устава или относящиеся к функциям любого из органов ООН и давать рекомендации по таким вопросам, за исклю- чениями, предусмотренными в ст. 12 Устава (стр. 361). 68 Вопрос о выдаче военных преступников был поставлен на второй сессии Генеральной Ассамблеи ООН делегацией Югославии в связи с тем, что в США и Великобритании, а также и в некоторых других странах, являю- щихся членами ООН, например, в Аргентине, Канаде и др., равно как и ьа территориях, находящихся под юрисдикцией США и Великобритании (на- пример, оккупируемые ими зоны Германии), продолжает беспрепятственно проживать множество немецких, итальянских и иных военных преступников, которые пользуются защитой и покровительством со етороны соответствующих властей, в частности хозяйничают в лагерях для беженцев и перемещенных лиц, и не выдаются по требованию тех стран, на территории которых они совершали свои преступления. Советская делегация энергично поддержала предложение Югославии и на основании этого предложения и поправок к нему, внесенных главным образом советской делегацией, Генеральная Ассамблея приняла специальную резолюцию по данному вопросу (стр. 369). 69 Вопрос о Международном суде был затронут на второй сессии Гене- ральной Ассамблеи в связи с неоднократными попытками делегаций англо- американского блока воспользоваться Международным судом, решения кото- рого принимаются большинством голосов присутствующих судей, в целях обхода принципа единогласия постоянных членов Совета безопасности. Име- лось в виду поставить в зависимость от заключения Международного суда решение ряда не юридических, а чисто политических вопросов, лежащих вне его компетенции, и предоставить международному суду не принадлежащее ему право толкования Устава ООН. Наиболее значительной из таких попыток было предложение запросить мнение Международного суда относительно соответствия Уставу ООН мотивов, выдвигавшихся в Совете безопасности при решении вопроса о принятии в ООН новых членов. Отражая подобного рода попытки, тов. Вышинский подробно остановился на компетенции Меж- дународного суда (стр. 373). 70 Ст. 65 статута Международного суда говорит о праве Международного суда давать консультативные заключения по любому юридическому вопросу, заданному любым учреждением, имеющим право на такой запрос, согласно Уставу ООН. Ст. 36 определяет компетенцию Международного суда, в кото- рую, в частности, входит разрешение правовых споров, возникающих в связи с толкованием международных договоров. Ст. 66 определяет право Между- 498
народного суда давать по запросу уполномоченных на это в силу Устава ООН учреждений консультативные заключения (стр. 377). 71 Вопрос о принятии новых членов в организацию Объединенных наций ставился на второй сессии Генеральной Ассамблеи в отношении целого ряда государств, в том числе в отношении бывших союзников Германии, к вызвал ожесточенные споры. Делегации стран англо-американского блока, с целью добиться увеличения числа голосов, послушных воле блока, и тем самым укрепить свои позиции в ООН, настаивали на принятии в Организацию ряда государств, принятие которых явно не соответствовало бы требованиям Устава, Так, например, они настаивали на принятии Ирландии и Португалии, которые во время второй мировой войны помогали агрессору и не являются миролюбивыми государствами, или Трансиордании и Австрии, которые не являются независимыми государствами, первая — вследствие своей колони- альной зависимости от Великобритании, вторая — вследствие того, чго нахо- дится еще под контролем оккупирующих ее союзных держав. В то же время делегации стран англо-американского блока возражали против принятия в ООН Албании и Монгольской Народной Республики, принимавших непо- средственное участие в войне против Германии и Японии и бесспорно являю- щихся миролюбивыми и независимыми государствами. Что же касается быв- ших союзников Германии, в отношении которых на Берлинской конференции трех держав (СССР, США и Великобритании) 1945 г. было принято решение о поддержке их просьбы, о принятии в ООН после заключения с ними мир- ных договоров, что зафиксировано также и в преамбуле мирных договоров, то делегации стран англо-американского блока требовали принятия в ООН Италии и Финляндии, но противились принятию Болгарии, Румынии и Венгрии, выставляя необоснованные и абсурдные доводы относительно поли- тического положения и политики этих государств. Советский Союз резко возражал против такой дискриминации трех стран народной демократии. Поскольку, согласно Уставу ООН, решения Генеральной Ассамблеи о при- нятии новых членов принимаются только по рекомендации Совета безопасно- сти, даваемой при единогласии всех постоянных членов Совета, англо-амери- канскому блоку не удалось навязать Ассамблее свою волю в этом вопросе. Чтобы преодолеть препятствие, вытекающее из применения принципа едино- гласия в Совете безопасности, страны англо-американского блока устами бельгийской делегации предложили запросить консультативное заключение Международного суда относительно соответствия Уставу ООН мотивов, выдвинутых в Совете безопасности Советским Союзом в связи с вопросом о принятии в члены ООН бывших союзников Германии. Относя к компетенции Международного суда этот сугубо политический вопрос, они вместе с тем предлагали предоставить Международному суду право обязательного толко- вания ст. 4 Устава, определяющей условия и порядок принятия новых членон. Несмотря на возражение советских делегаций и делегаций стран народной демократии, Генеральная Ассамблея большинством голосов стран англо-американского блока вынесла резолюцию об обращении в Международ- ный суд по данному вопросу. Помимо этого Генеральная Ассамблея поручила Совету безопасности пересмотреть заявления о принятии в ООН Ирландии, Португалии, Трансиордании, Италии, Финляндии и Австрии и приняла реше- ние о принятии в ООН Йемена и Пакистана (стр. ЗвЗ). 72 Ст. 4 Устава ООН предусматривает, что прием в члены ООН открыт для всех миролюбивых государств, которые примут на себя обязательства по Уставу и, по мнению Организации, могут и желают их выполнять, и что этот прием производится постановлением Генеральной Ассамблеи по рекомендации Совета безопасности (стр. 383). 73 Инцидент в проливе Корфу заключается в следующем. 22 октября 1946 г. в этом проливе, в сфере албанских территориальных вод, подорвались на минах два английских миноносца. Албания совершенно не была при- частна к случившейся катастрофе и не могла нести ни прямой, ни косвенной ответственности за нее хотя бы уже потому, что, по несправедливому решению Средиземноморской коллегии по тралению мин, Албания была лишена права протраливать мины в собственных территориальных водах (это 32* 499
право Оыло предоставлено Греции) й, следовательно, была лишена возмож- яости гарантировать безопасность навигации в этом районе. Тем не менее, правительство Великобритании в начале 1947 г. обратилось с жалобой в Совет безопасности, обвинив Албанию в «преступлении против человечности», Английская жалоба была явно и полностью необоснованной. Не говоря уже о том, что со времени окончания войны и до случая в проливе Корфу в евро- пейских водах подорвалось на минах 196 судов, и 30 из них — на протрален- ных фарватерах, и ни одному потерпевшему государству не приходило в го- лову обвинить в этом какое-либо прибрежное государство или государство, производящее траление — английские миноносцы не имели права самовольно входить в албанские территориальные воды, что они, впрочем, делали не раз и на что Албания неоднократно жаловалась в организацию Объединенных наций. Истинным мотивом английской жалобы была враждебность прави- тельства Великобритании к новому демократическому строю в Албании. Несмотря на очевидную необоснованность английской жалобы и вопреки воз- ражениям представителей Советского Союза и Польши, Совет безопасности включил эту жалобу в повестку дня. Однако представитель Советского Союза голосовал против ее удовлетворения, и вследствие этого английская жалоба была отклонена Советом безопасности (стр. 388). 74 Ст. 108 Устава предусматривает, что поправки к Уставу принимаются двумя третями голосов членов Генеральной Ассамблеи и вступают в силу по ратификации их двумя третями членов ООН, включая всех постоянных членов Совета безопасности (стр. 391). 75 Согласно ст. 43 Версальского договора Германии запрещалось на ле- вом берегу Рейна (в демилитаризованной Рейнской зоне) содержать или сосредоточивать постоянные или временные вооруженные силы, производить какие-бы то ни было военные маневры и сохранять какие-либо материальные средства для мобилизации. Как известно, гитлеровское правительство Герма- нии нагло нарушило эти постановления (стр. 466). 76 Конвенция в Монтре — имеется в виду конвенция о режиме черномор- ских проливов, заключенная в Монтре в 1936 г. между СССР, Великобрита- нией, Францией, Японией, Югославией, Болгарией, Румынией и Турцией (в 1938 г. присоединилась Италия), согласна которой военные корабли воюющих государств не имеют права проходить через черноморские проливы. Турция, под юрисдикцией которой находятся черноморские проливы, во время второй мировой войны не соблюдала этого постановления и много раз про- пускала через проливы военные суда агрессивных держав (стр. 467).
СОДЕРЖАНИЕ 1. ПАРИЖСКАЯ МИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 1946 ГОДА. 1. О приглашении Албании на Парижскую мирную конференцию, стр^ Речь на пленарном заседании от 10 августа 1946 года & 2. О проекте мирного договора с Румынией. Речь на пленарном заседании от 13 августа 1946 года 9 3. О мирном договоре с Венгрией. Речь на пленарном заседании от 15 августа 1946 года 1& 4. О приглашении Австрии на Парижскую мирную конференцию. Речь на пленарном заседании от 17 августа 1946 года 18 5. О репарациях с Италии. Речь в комиссии по экономическим воп- росам для Италии от 28 августа 1946 г 25 6. Еще раз к вопросу о репарациях с Италии. Речь в комиссии по экономическим вопросам для Италии от 30 августа 1946 года 29 7. О мирном договоре с Италией. Речь в комиссии по экономическим вопросам для Италии от 2 сентября 1946 г 34 8. О политических и территориальных вопросах для Италии. Речь в комиссии по политическим и территориальным вопросам для Италии от 5 сентября 1946 года 38 9. О проблеме Триеста. Речь в комиссии по политическим и терри- ториальным вопросам для Италии от 19 сентября 1946 года 491 10. О национальном венгерском меньшинстве в Чехословакии. Речь б комиссии по политическим и территориальным вопросам для Венгрии от 20 сентября 1946 г. 57 11. О статуте Свободной Территории Триест. Речь в комиссии по политическим и территориальным вопросам для Италии от 3 октября 1946 года . .v 65 12. О мирном договоре с Болгарией. Речь на пленарном заседа- нии от 11 октября 1946 года 70 2. ВЫСТУПЛЕНИЯ НА ЗАСЕДАНИЯХ СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ В 1946 ГОДУ 1. О выводе британских войск из Греции. Речь на заседании Совета безопасности от 1 февраля 1946 года 83- 2. Еще раз о выводе британских войск из Греции. Речь на заседа- нии Совета безопасности от 4 февраля 1946 года 89 3. Об Индонезии. Речь на заседании Совета безопасности от 10 фев- раля 1946 года 991 501
3. ГЕНЕРАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. ПЕРВАЯ СЕССИЯ 1946 ГОДА стр. 1. О беженцах. Речь на пленарном заседании Генеральной Ас- самблеи от 13 февраля 1946 года 111 Второе выступление по вопросу о беженцах на пленарном заседа- нии Генеральной Ассамблеи от 13 февраля 1946 года 113 2. О международной организации по делам беженцев. Речь на засе- дании третьего комитета Генеральной Ассамблеи от 6 ноября 1946 года . 117 3. Единство великих держав — основа мира и безопасности народов. Речь на заседании первого комитета Генеральной Ассамблеи от 15 ноября 1946 года 135 4. Еще раз о так называемом „вето". Речь на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи от 13 декабря 1946 года 150 4. ГЕНЕРАЛЬНАЯ АССАМБЛЕЯ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. ВТОРАЯ СЕССИЯ 1947 ГОДА 1. За мир и дружбу народов против поджигателей новой войны. Речь на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи от 18 сентября 1947 года 161 О борьбе против поджигателей войны. Выступление на заседании политического- комитета Генеральной Ассамблеи от 22 октября 1947 года 187 О борьбе против поджигателей войны. Второе выступление на за- седании политического комитета Генеральной Ассамблеи от 24 октября 1947 года 205 Ответ поджигателям новой войны. Речь на заседании политического комитета Генеральной Ассамблеи от 25 октября 1947 года 225 2. Греческий вопрос. Речь на заседании политического комитета Генеральной Ассамблеи от 6 октября 1947 года • . . ^43 Выступление по греческому вопросу на заседании политического ■комитета Генеральной Ассамблеи от 11 октября 1947 года 271 Выступление по греческому вопросу на заседании политического комитета Генеральной Ассамблеи от 13 октября 1947 года 276 Выступление по греческому вопросу на пленарном заседании Гене- ральной Ассамблеи от 20 октября 1947 года 282 3. О Межсессионном комитете Генеральной Ассамблеи. Выступление на заседании политического комитета Генеральной Ассамблеи от 14 ок- тября 1947 года . . . . 0 309 Выступление по вопросу о Межсессионном комитете на заседании »политического комитета Генеральной Ассамблеи от 5 ноября 1947 года . 321 Выступление по вопросу о Межсессионном комитете на заседании -политического комитета Генеральной Ассамблеи от 6 ноября 1947 года 343 Выступление по вопросу о Межсессионном комитете на пленар- ном заседании Генеральной Ассамблеи от 13 ноября 1947 года 351 4. О выдаче военных преступников. Речь на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи от 31 октября 1947 года 369 5. О Международном суде. Выступление на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи от 14 ноября 1947 года 373 6. О приеме новых членов в организацию Объединенных наций. Речь на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи от 17 ноября 1947 года 383 7. О принципе единогласия. Речь на пленарном заседании Генераль- ной Ассамблеи организации Объединенных наций от 21 ноября 1947 года 390 502
5. ВЫСТУПЛЕНИЯ НА БАНКЕТАХ, ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯХ И МИТИНГАХ стр. 1. Против пропаганды и поджигателей войны. Выступление на пресс- конференции советской делегации на Генеральной Ассамблее от 26 сен- тября 1947 года 419 2. Демократическая печать должна указывать путь к миру и сотруд- ничеству. Выступление на банкете »Ассоциация заграничной прессы" в Нью-Йорке 11 ноября 1947 года 428- 3. Советский народ в дни войны и мира. Речь на митинге, организо- ванном Советом американо-советской дружбы в Нью-Йорке 2 декабря 1946 года в ознаменование 29-й годовщины Великан1 Октябрьской социа- листической революции и 13-й годовщины со дня установления дипло- матических отношений между США и Советским Союзом 434 4. За подлинную дружбу между народами. Выступление на банкете, организованном Национальным советом американо-советской дружбы 16 ноября 1947 года 444 Международное право и международная организация 452 Примечания 485
Редактор Ю. М. Пошеманский. Техн. редактор А. Н. Макарова. Художник Э. А. Гутнов. * Подписано к печати 13/XI 1948 г. Печ. л. 31V9. Уч.-изд. л. 32,77. В печ. л. 44 638 зн. Формат бумаги 60X927ie- Зак. 4671. Л-77738. Тираж 20 000. Цена 18 р. 4) к. * Отпечатано с матриц Первой Образцовой типографии имени А. А. Жданова в 4-й тип. им. Евг. Соколовой I лавполиграфиздата при Совете Министров СССР. Ленинград, Измайловский пр., 29.