Книга издана при информационной поддержке
радио «ЕВРОПА ПЛЮС >

дж. г. баллард
водный мир
роман
санкт-петербург
амфора
2001
УДК 82/89
ББК 84.4 Вл
Б 20
JAMES G. BALLARD
The Drowned World
1963
Перевод с английского М. К. Кондратьева
Дизайн Вадима Назарова
Оформление Александра Пономарёва
Защиту интеллектуальной собственности и прав
издательской группы «Амфора»
осуществляет юридическая компания
еУсков и партнеры»
R
Баллард Дж. Г.
Б 20	Водный мир: Роман / Пер. с англ. М. Конд-
ратьева. — СПб.: Амфора, 2001. — 270 с.
ISBN 5-94278-229-6
ISBN 5-94278-229-6
© М. Кондратьев, перевод, 2001
© «Амфора ♦, подготовка текста,
оформление, 2001
Глава первая
НА БЕРЕГУ В ОТЕЛЕ «РИЦ»
Скоро станет слишком жарко. В восемь утра
с небольшим с балкона отеля Керанс наблюдал
за тем, как солнце поднимается из-за густых
рощ гигантских голосеменных, что теснились
над крышами заброшенных универмагов в че-
тырехстах метрах по восточной стороне лагуны.
Даже среди плотной оливково-зеленой листвы
неослабная энергия солнца была вполне ощу-
тима. Резкие преломленные лучи барабанили
по голой груди и плечам Керанса, выжимая пер-
вый пот, и он надел темные очки, защищая гла-
за. Солнечный диск был уже не четко очерчен-
ной сферой, а широким растущим эллипсом,
что веером развертывался над восточным гори-
зонтом, подобно колоссальному болиду, чье от-
ражение обращало мертвую свинцовую гладь
лагуны в сверкающий медный щит. В полдень,
через неполных четыре часа, вода станет ка-
заться пылающей.
Обычно Керанс просыпался в пять и добирал-
ся до биологической экспериментальной стан-
ции как раз вовремя, чтобы успеть поработать
хотя бы часа четыре, прежде чем жара ста-
нет непереносимой, но в это утро ему что-то
5
не захотелось покидать прохладное, оборудо-
ванное воздушной завесой убежище гостинич-
ных апартаментов. Он уже провел пару оди-
ноких часов за завтраком, а затем завершил
шестистраничную запись в дневнике, умыш-
ленно откладывая отъезд до тех пор, пока пол-
ковник Риггс не примчится к отелю на своем
патрульном катере, прекрасно зная, что тогда
уже отправляться на станцию будет слишком
поздно. Полковник был всегда не прочь часок
поболтать — особенно когда беседа поддержи-
валась парой рюмочек аперитива. Так что рань-
ше половины двенадцатого Керанс из отеля не
отбудет — да и то с единственной мыслью о
ленче на базе.
Однако Риггс почему-то задерживался. По-
видимому, он совершал более длинный, чем
обычно, круг по смежным лагунам, а возмож-
но, ожидал прибытия Керанса на эксперимен-
тальной станции. Керанс некоторое время по-
размышлял, не попытаться ли ему связаться с
полковником по радиопередатчику, смонти-
рованному в коммуникационном блоке в гости-
ной, но его пульт был погребен под грудой книг,
а аккумулятор сел. Дежурный капрал на радио-
станции базы высказал Риггсу протест, когда
его радостная утренняя сводка местных ново-
стей — о нападении предыдущим вечером двух
игуан на вертолет, о последних показаниях тем-
пературы и влажности — была резко прервана
на половине первого же выпуска. Но Риггс рас-
познал бессознательную попытку Керанса по-
рвать связь с базой — намеренная небрежность
прячущей пульт пирамиды книг слишком оче-
6
видно контрастировала с педантичной в иных
отношениях аккуратностью Керанса — и тер-
пимо отнесся к его потребности в самоизо-
ляции.
Опираясь на ограду балкона — вялая вода де-
сятью этажами ниже отражала его худые угло-
ватые плечи и изможденный профиль, — Ке-
ранс наблюдал за тем, как одно из бесчислен-
ных термальных возмущений прорывается сквозь
группу мощных хвощей, тянувшихся вдоль про-
токи, что вела к выходу из лагуны. Отделенные
окружающими зданиями и инверсионными сло-
ями, воздушные мешки быстро нагревались —
а затем резко вырывались вверх, подобно выпу-
щенным на волю воздушным шарикам, оставляя
за собой внезапно детонирующий вакуум. На не-
сколько секунд висящие над протокой облака
пара рассеивались, и яростный миниатюрный
смерч ударял по двадцатиметровым растениям,
валя их как спички. Затем, столь же внезапно,
смерч исчезал — и здоровенные, похожие на
колонны стволы понемногу оседали в воде, буд-
то медлительные аллигаторы.
Рассудив логически, Керанс сказал себе, что
поступил очень мудро, оставшись в отеле — по
мере роста температуры смерчи налетали все ча-
ще. Впрочем, он также знал, что подлинные его
мотивы совсем иные — ему давно стало ясно,
что на станции уже почти нечего делать. Биоло-
гическая картография превратилась в бессмыс-
ленную игру, поскольку новая флора в точно-
сти следовала линиям появления, спрогнози-
рованным двадцатью годами раньше, и Керанс
7
нисколько не сомневался, что ни один человек
в Кемп-Берде, что в Северной Гренландии, не
удосуживается даже подшить его отчеты — не
говоря уж о том, чтобы их прочесть.
По сути дела, старый доктор Водкин, ассис-
тент Керанса на станции, уже как-то раз с не-
малым хитроумием сфабриковал личное свиде-
тельство и описание одним из сержантов пол-
ковника Риггса крупной ящерицы с гигантским
спинным плавником, которую видели курсиру-
ющей по одной из лагун, во всех отношениях
неотличимой от пеликозавра, раннепермской
рептилии. Если бы этот отчет приняли за чис-
тую монету — как известие об имеющем исклю-
чительную важность возврате эры гигантских
пресмыкающихся, — на них мигом обрушилась
бы целая армия экологов в сопровождении сна-
ряженного тактическим ядерным оружием спец-
подразделения с приказом двигаться к югу на
постоянной скорости в двадцать узлов. Однако
ничего, кроме обычного сигнала о получении,
вслед за столь сенсационной информацией не
последовало. По-видимому, сотрудники в Кемп-
Берде слишком устали даже для того, чтобы
просто славно повеселиться.
К концу месяца полковник Риггс и его не-
большой разведывательный отряд закончат об-
следование города («Был он некогда Берли-
ном, Парижем или Лондоном?» — спросил се-
бя Керанс) и двинутся на север, буксируя за
собой экспериментальную станцию. Керансу
трудно было поверить, что он когда-то оставит
свои апартаменты в пентхаусе, где прожил по-
8
следние шесть месяцев. Репутация отеля «Риц»,
охотно соглашался он, была в высшей степени
заслуженной — взять, к примеру, хоть ванную
комнату, которая, с ее ваннами и раковинами
черного мрамора, позолоченными кранами и
зеркалами, походила на часовню при соборе.
Курьезным образом Керансу доставляла удо-
вольствие мысль о том, что он оказался по-
следним постояльцем этого отеля. Согласно его
пониманию, это обозначало заключительную
фазу его собственной жизни — одиссею к севе-
ру через затопленные города на юге, которая
вскоре должна была завершиться возвращени-
ем в Кемп-Берд с его бодрящей дисциплиной —
равно как и прощальный закат долгой и рос-
кошной истории отеля.
Керанс занял «Риц» на следующий же день
после прибытия, страстно желая как можно
скорее поменять тесную кабинку среди лабора-
торных столов экспериментальной станции на
громадные, с высоченными потолками покои за-
брошенного отеля. Он уже воспринимал бога-
тую парчовую мебель и бронзовые статуи стиля
«модерн» в коридорных нишах как естествен-
ный фон своего существования, смакуя смут-
ную атмосферу меланхолии, что окутывала эти
последние следы того уровня цивилизации, ко-
торый теперь уже фактически исчез навеки.
Слишком много других зданий вокруг лагуны
давным-давно осели и ушли под слой ила, вы-
являя свою мишурную природу. «Риц» стоял
теперь в роскошном одиночестве на западном
берегу, и даже обильная синяя плесень, произ-
раставшая на его коврах в темных коридорах,
9
лишь составляла прибавку к его, девятнадцато-
го века, достоинству.
Первоначально разрабатываясь для одного
миланского финансиста, апартаменты были щед-
ро обставлены и оборудованы. Несмотря на то
что нижние шесть этажей отеля находились ни-
же уровня воды и опорные стены начинали тре-
скаться, тепловые шторы были по-прежнему
идеально герметичны, а мощный кондиционер
работал бесперебойно. Хотя апартаменты оста-
вались вакантными десять лет, совсем немного
пыли собралось на каминных полках и золоче-
ных приставных столиках, а триптих фотопор-
третов на столе крокодиловой кожи — финан-
сист, финансист и его холеная, откормленная
семья, финансист и его еще более холеное пяти-
десятиэтажное административное здание — ед-
ва ли был осквернен хоть пятнышком. К счастью
для Керанса, его предшественник покидал отель
в страшной спешке, а посему буфеты и платя-
ные шкафы остались набиты сокровищами —
к примеру, ракетками для сквоша с ручками
слоновой кости или ручной работы пеньюара-
ми, — бар же содержал солидный запас став-
ших теперь еще более выдержанными виски и
бренди.
Гигантский малярийный комар, размером со
стрекозу, промелькнув перед его лицом, ныр-
нул в сторону плавучей пристани, где был при-
швартован катамаран Керанса. Солнце по-преж-
нему пряталось за стеной растительности на вос-
точной стороне лагуны, но нарастающая жара
уже выгоняла громадных хищных насекомых
10
из их логовищ по всей покрытой мхом поверх-
ности отеля. Не желая покидать балкон, Керанс
отступил за ограждение из проволочной сетки.
В свете раннего утра лагуна была окутана стран-
ной и скорбной красотой; мрачные зеленовато-
черные скопления листвы голосеменных, незва-
ных гостей из триасового прошлого, и белые
фасады полузатопленных зданий двадцатого сто-
летия по-прежнему вместе отражались в тем-
пом зеркале воды — два взаимосвязанных ми-
ра явно сошлись на неком перекрестке времен,
и иллюзия лишь ненадолго нарушалась, когда
маслянистую поверхность в сотне метров от
отеля бороздил гигантский водяной паук.
На отдалении, где-то по ту сторону затоп-
ленной громады готического здания в полуми-
ле к югу, закашлял и затарахтел дизельный мо-
тор. Керанс покинул балкон, закрывая за собой
проволочную дверь, и прошел в ванную комна-
ту побриться. Из кранов вода уже давным-дав-
но не текла, но Керанс отвел под резервуар глу-
бокую ванну, куда тщательно очищенная вода
поступала по трубке, тянувшейся через окно на
крышу, где стоял самодельный дистиллятор.
Борода всего лишь сорокалетнего Керанса уже
поседела от радиоактивного фтора в воде, од-
нако выгоревший ежик и темно-янтарный загар
заставляли его казаться по меньшей мере лет на
десять моложе. Хроническое отсутствие аппе-
тита вкупе со все новыми приступами малярии
стянуло сухую кожу под скулами, подчерки-
вая аскетический тип его лица. В процессе бри-
тья Керанс критически изучал свои черты, ощу-
пывая и разминая лицевые мышцы. Несмотря
11
на изменившиеся манеры, теперь Керанс казал-
ся себе спокойней и уравновешенней того чело-
века, каким он себя помнил; холодные голубые
глаза изучали сами себя с ироничной отчуж-
денностью. Немного неловкая поглощенность
собственным миром с ее ритуалами и обычаями
уже прошла. Если он и держался особняком от
Риггса и его людей, это было скорее вопросом
простого удобства, нежели мизантропии.
Собираясь на выход, Керанс выдернул кремо-
вую шелковую рубашку с монографией из пач-
ки, оставленной в платяном шкафу финансис-
том, а также натянул удобные слаксы с цюрих-
ским ярлыком. Плотно закрыв за собой двойные
двери — апартаменты, в сущности, представля-
ли собой стеклянную коробку внутри наруж-
ных кирпичных стен, — он направился вниз по
лестнице.
Керанс добрался до пристани в тот самый
момент, когда катер полковника Риггса, пере-
оборудованное десантное судно, причалил к
катамарану. Подтянутая, с иголочки одетая
фигура Риггса виднелась на носу. Одним бо-
тинком полковник упирался в трап, оглядывая
извилистые протоки и нависшие джунгли —
точь-в-точь исследователь Африки прежних
времен.
— Доброе утро, Роберт, — приветствовал он
Керанса, спрыгивая на покачивающуюся плат-
форму из пятидесятигаллонных барабанов, за-
крепленных в деревянной раме. — Рад, что
вы еще здесь. У меня тут для вас одна работен-
ка. Вы бы не могли устроить себе выходной от
станции?
12
Керанс помог ему забраться на бетонный бал-
кон, некогда предназначавшийся для постояль-
цев седьмого этажа.
— Конечно, полковник. Собственно говоря,
я уже устроил себе выходной.
Формально Риггс обладал полной властью над
экспериментальной станцией, и Керансу следо-
вало бы спросить его разрешения, но отноше-
ния между ними давно лишились подобных це-
ремоний. Они уже три года работали вместе,
пока экспериментальная станция и ее военный
эскорт медленно продвигались на север по ев-
ропейским лагунам, и Риггс предпочитал поз-
волять Керансу и Бодкину справляться с рабо-
той по их собственному усмотрению, сам до-
статочно занятый задачами нанесения на карту
островов и заливов, а также эвакуации послед-
них обитателей. Выполняя последнюю задачу,
он частенько просил помощи у Керанса, по-
скольку большинство людей, все еще оставав-
шихся в тонущих городах, либо оказывались
явными психопатами, либо страдали от недо-
едания и радиоактивного заражения.
Помимо работы на экспериментальной стан-
ции, Керанс также выполнял обязанности на-
чальника медсанчасти отряда. Многие из лю-
дей, с которыми они сталкивались, требовали
немедленной госпитализации, прежде чем их
можно было бы эвакуировать вертолетом на
один из крупных десантных кораблей, что пе-
реправляли беженцев в Кемп-Берд. Раненому
военному персоналу, оставленному в админист-
ративном здании, торчащем из безлюдного бо-
лота, умирающим отшельникам, не способным
13
отделить себя от городов, где они провели
свои жизни, унылым пиратам, которые оста-
лись, чтобы нырять за своей мародерской до-
бычей, — всем этим людям Риггс добродуш-
но, но твердо помогал вернуться к безопасно-
му существованию, а Керанс находился у него
под рукой, всегда готовый ввести анальгетик
или транквилизатор. Несмотря на бодрый фа-
сад профессионального вояки, Керанс нашел
полковника вполне интеллигентным и симпа-
тичным, даже с потайным резервом тонкого
юмора. Порой он задумывался, не проверить ли
этот резерв полковника рассказом про пели-
козавра Бодкина, но всякий раз решал не рис-
ковать.
Невольно занятый в этом розыгрыше сер-
жант, строгий и добросовестный шотландец по
фамилии Макреди, добрался до проволочной
клетки, что окружала палубу катера, и акку-
ратно обрывал изрядно опутавшие ее листвен-
ные ветви и лозу. Никто из троих оставшихся
солдат не попытался ему помочь; их сильно за-
горевшие лица были мучительно искажены, все
трое неподвижно сидели рядком, прислонив-
шись к переборке. Неотвязная жара и ежеднев-
ные лошадиные дозы антибиотиков вытянули
из них всю энергию.
Когда солнце поднялось над лагуной, обра-
щая облака пара в громадную золотистую за-
весу, Керанс почувствовал жуткий смрад бере-
говой линии — приторное смешение запахов
мертвой растительности и гниющих трупов жи-
вотных. Мимо летали огромные мухи, то и де-
ло отскакивая от проволочной клетки катера,
14
а гигантские летучие мыши уносились над ра-
зогревающейся водой к своим гнездам в разру-
шенных зданиях. Красивая и безмятежная счи-
танные минуты тому назад, лагуна теперь, на
взгляд Керанса, сделалась всего лишь полным
мусора болотом.
— Давайте поднимемся на палубу, — предло-
жил он Риггсу, понижая голос так, чтобы не
слышали остальные. — Хочу предложить вам
немного выпить.
— Славно. Рад слышать, что вы не на шутку
прониклись благородными манерами. — Затем
Риггс крикнул Макреди: — Сержант, я подни-
мусь посмотреть, нельзя ли починить дистилля-
тор доктора. — Полковник подмигнул Керансу,
пока Макреди скептическим кивком отвечал на
услышанное. Впрочем, уловка была невинная.
Большинство мужчин носили при себе плоские
фляжки — и, добившись неохотного одобрения
сержанта, они непременно вытащат их и будут
мирно рассиживаться до возвращения полков-
ника.
Через подоконник Керанс забрался в спаль-
ню, выходящую на пристань.
— Так в чем у вас проблема, полковник?
— Проблема не у меня. Если уж на то пошло,
она скорее у вас.
Они поплелись вверх по лестнице. Риггс по-
стукивал своей дубинкой по лозе, обвивавшей
перила.
— А что, лифт вы так и не наладили? Я всегда
считал, что это место переоценивают. — Одна-
ко полковник одобрительно заулыбался, стои-
ло им оказаться в чистой, прохладной, как сло-
15
новая кость, атмосфере пентхауса, и с доволь-
ным видом уселся в одно из кресел с золочены-
ми ножками в стиле Людовика XV. — Что ж,
весьма любезно. Знаете, Роберт, по-моему, у вас
природный талант к жизни на случайные зара-
ботки. Я бы мог к вам сюда перебраться. Как,
есть свободные номера?
Керанс покачал головой, нажимая на плас-
тинку в стене и дожидаясь, пока из фальшивой
книжной полки развернется коктейль-бар.
— Попробуйте «Хилтон». Там сервис лучше.
Ответ был шутливым, однако, как бы ему ни
нравился Риггс, Керанс предпочитал как мож-
но реже с ним видеться. В настоящее время их
разделяли смежные лагуны, а постоянный лязг
камбуза и арсенала на базе успешно глушился
джунглями. Керанс уже не менее двух лет знал
каждого из двадцати членов отряда, но, за ис-
ключением Риггса и сержанта Макреди — если,
понятное дело, не считать немногих кратких во-
просов и замечаний в лазарете, — по меньшей
мере шесть месяцев ни с кем из них не общался.
Даже контакты с Водкиным Керанс сводил к ми-
нимуму. По обоюдному согласию двое биоло-
гов обходились без обычных шуток и разгово-
ров ни о чем, которые так поддерживали их в
течение первых двух лет каталогизации и изго-
товления слайдов в лаборатории.
Эта растущая изоляция и замкнутость, про-
являемая другими членами отряда, от которой,
казалось, имел иммунитет только жизнерадо-
стный Риггс, напомнила Керансу об ослаблении
метаболизма и нарастании биологической ав-
тономности у всех животных форм, готовых
16
подвергнуться крупной метаморфозе. Порой
Керанс задумывался о том, в какую зону пере-
хода вступает он сам, уверенный при этом, что
нарастание его автономности представляет со-
бой вовсе не симптом скрытой шизофрении, а
тщательное приготовление к радикально новой
окружающей среде с ее собственным внутрен-
ним ландшафтом и логикой, где старые катего-
рии мышления могли стать только помехой.
Он вручил Риггсу славный бокал виски с со-
довой, затем перенес к столу свой собственный,
сконфуженно удаляя некоторые из книг, нава-
ленных на радиопульт.
— Пытались когда-нибудь эту штуку слу-
шать? — поинтересовался Риггс, шутливо до-
бавляя в вопрос толику упрека.
— Никогда, — ответил Керанс. — А что, есть
смысл? Мы знаем все новости на три миллио-
на лет вперед.
— Нет, не знаете. На самом деле вам бы все-
таки следовало время от времени его включать.
Слушать массу всяких интересных вещей. —
Полковник поставил бокал и сел прямее. — Се-
годня утром, к примеру, вы бы услышали, что
ровно через трое суток мы навсегда отсюда от-
бываем. — Он кивнул в подтверждение, когда
Керанс стал изумленно оглядываться. — Вче-
ра вечером пришел приказ из Берда. Очевидно,
уровень воды по-прежнему поднимается; вся
проделанная работа оказалась пустой тратой
времени — на чем я, между прочим, с самого
начала настаивал. Американский и русский от-
ряды тоже отзывают. Температура на экваторе
17
уже выросла до восьмидесяти градусов, подни-
маясь равномерно, а пояса ливней уже достиг-
ли двадцатой параллели. Ила также прибави-
лось...
Риггс прервался, задумчиво наблюдая за Ю>-
рансом.
— Ав чем дело? Разве это не станет для вас
облегчением?
— Конечно, — машинально произнес Керанс.
Держа в руке пустой бокал, он прошел по ком-
нате, намереваясь поставить его в бар, но вмес-
то этого обнаружил, что рассеянно трогает ча-
сы над каминной полкой. Он словно бы что-то
искал в этой комнате. — Так вы говорите, трое
суток?
— А вам бы хотелось три миллиона? — Риггс
открыто ухмыльнулся. — Знаете, Роберт, по-
моему, вы втайне хотите остаться.
Керанс добрался до бара и наполнил бокал,
собираясь с духом. Скуку и монотонность преды-
дущего года он сумел пережить, только умыш-
ленно помещая себя вне пределов нормального
мира времени и пространства, и резкий возврат
на землю мигом выбил его из колеи. К тому же,
знал Керанс, были тут и другие мотивы и обя-
зательства.
— Не говорите ерунды, — непринужденно
отозвался он. — Я просто не ожидал, что при-
каз об отзыве может быть таким срочным.
Разумеется, я рад отсюда уехать. Хотя дол-
жен признать, мне здесь понравилось. — Он
обвел рукой роскошные апартаменты. — Воз-
можно, все это соответствует моему декадент-
скому темпераменту. Там, в Кемп-Берде, я бу-
18
ду жить почти что в консервной банке. И са-
мое большее, что меня в плане роскоши ожи-
дает, это «Прыжки с Бетховеном» на местном
радиошоу.
Такая раздраженная шутка вызвала у Риггса
взрыв смеха. Затем он встал, застегивая китель.
— Странный вы человек, Роберт.
Керанс залпом допил свой бокал.
— Знаете, полковник, пожалуй, сегодня ут-
ром я все же вряд ли смогу вам помочь. Появи-
лись срочные делишки. — Тут он заметил, что
Риггс медленно кивает. — А, теперь понимаю.
Так вот в чем ваша проблема. Моя проблема.
— Верно. Я виделся с ней вчера вечером и
еще раз сегодня утром — после того, как при-
шли новости. Вам придется убедить ее, Роберт.
На данный момент она наотрез отказывается
уезжать. Она не понимает, что это конец, что
больше эвакуационных отрядов не будет. Воз-
можно, она продержится еще шесть месяцев,
но в марте будущего года, когда здесь окажут-
ся пояса ливней, мы даже не сможем выслать
сюда вертолет. Да и в любом случае тогда уже
никому не будет до нее дела. Я все это ей изло-
жил, а она просто взяла и ушла.
Керанс мрачно улыбнулся, представляя себе
знакомый поворот бедер и надменную поступь.
— С Беатрисой порой несладко, — признал
он, надеясь, что она не слишком оскорбила
Риггса. Возможно, уйдет больше трех суток
на то, чтобы заставить ее передумать, и Керан-
су хотелось, чтобы к тому времени полковник
все еще ждал. — Она сложная личность, живет
сразу на многих уровнях. Пока все эти уровни
19
не синхронизируются, она может вести себя
как безумная.
Они вышли из апартаментов. Керанс плотно
закрыл воздушные шлюзы и установил термо-
стат на поддержание в течение двух часов при-
ятных двадцати пяти градусов. Пока они спус-
кались к пристани, Риггс то и дело медлил, сма-
куя прохладный воздух одной из общественных
гостиных с видом на лагуну и шипя на змей, что
мягко скользили меж сырых, покрытых гриб-
ком диванов. Наконец они взошли на катер, и
Макреди захлопнул за ними дверцу клетки.
Пятью минутами позже они пустились прочь
от отеля через лагуну, а позади, крутясь, сколь-
зил катамаран. Золотистые волны, мерцая, взды-
мались в бурлящий воздух, а кольцо массивных
растений по всем сторонам, казалось, пляшет
в тепловых градиентах подобно заколдованным
джунглям.
Риггс мрачно вглядывался сквозь клетку.
— Благодарение Богу за этот сигнал из Бер-
да. Нам уже не один год, как следовало отбыть.
Все это детальное картографирование заливов
для их использования в неком гипотетическом
будущем просто абсурдно. Даже если солнеч-
ные вспышки улягутся, пройдет еще лет десять,
прежде чем будет предпринята мало-мальски
серьезная попытка снова заселить эти города.
К тому времени большая часть даже самых вы-
соких зданий скроется под слоем ила. Чтобы
расчистить джунгли только вокруг этой лагу-
ны, потребуется как минимум пара дивизий.
Не далее как сегодня утром Бодкин мне гово-
20
рил, что часть крон — неодревесневших расте-
ний, обратите внимание — уже достигает более
шестидесяти метров в вышину. Вся эта мест-
ность — попросту адский зоопарк.
Полковник снял фуражку и вытер лоб, а за-
тем продолжил, пытаясь перекричать нараста-
ющий рев двух подвесных дизелей:
— Если Беатриса еще ненадолго здесь оста-
нется, она точно свихнется. Между прочим, это
напомнило мне еще одну причину, почему нам
следует отсюда убраться. — Он посмотрел на
одинокую долговязую фигуру сержанта Мак-
реди за румпелем, неотрывно глазеющего на
вспахиваемую воду, затем перевел взгляд на из-
мученные, затравленные лица других солдат. —
Скажите, доктор, как вам эти дни спалось?
Не на шутку озадаченный, Керанс повернул-
ся к полковнику, задумываясь о том, не намека-
ет ли вопрос на его отношения с Беатрисой Даль.
Ясные, разумные глаза Риггса спокойно встре-
тили этот взгляд, ухоженные руки полковника
тем временем слегка разминали дубинку.
— Очень крепко, — осторожно ответил Ке-
ранс. — Как никогда. А почему вы спрашиваете?
Но Риггс только кивнул и принялся выкрики-
вать Макреди ценные указания.
Глава вторая
НАШЕСТВИЕ ИГУАН
Вереща как изгоняемый злой дух, крупная
летучая мышь с похожим на молоток носом вос-
парила из узкой бухточки у протоки и вильну-
ла прямо в сторону катера. Сонар мыши был сму-
щен лабиринтом гигантских паутин, расстав-
ленных поперек бухточки колониями волчьих
пауков, — и она пронеслась в каком-то метре
от проволочного колпака над головой Керанса,
а затем поплыла вдоль череды затопленных ад-
министративных зданий, то скрываясь, то сно-
ва появляясь среди массивных, как паруса, крон
древовидных папоротников, что пустили побе-
ги сквозь крыши. И вдруг, когда она пролета-
ла над одним из выступающих карнизов, отту-
да резко высунулась недвижная камнеголовая
тварь и выхватила летучую мышь прямо из воз-
духа. Послышался краткий пронзительный писк,
и Керанс успел заметить сломанные крылья, тор-
чащие из пасти ящерицы. Затем рептилия снова
незримо скрылась в листве.
По всей протоке, рассевшись на окнах адми-
нистративных зданий и универмагов, игуаны на-
блюдали за проплывающими мимо людьми, их
твердые застывшие головы неловко дергались.
Они совершали броски вслед катеру, хватая
12
насекомых, изгнанных из надводной раститель-
ности и гниющих бревен, затем проплывали
сквозь окна и взбирались по лестницам к своим
прежним наблюдательным пунктам, составляя
по три ряда друг напротив друга. Без рептилий
лагуны и протоки меж административных зда-
ний, наполовину погруженных в немыслимую
жару, носили бы на себе печать странной, при-
зрачной красоты, однако игуаны и василиски
возвращали фантазию обратно на землю. Судя
по местам их бдений в прежних залах заседа-
ний, рептилии уже заняли весь город. Они сно-
ва сделались господствующей формой жизни.
Глядя снизу вверх на древние бесстрастные
морды, Керанс мог понять загадочный страх,
который они вызывали, вновь разжигая архаи-
ческие воспоминания о жутких джунглях палео-
цена, когда рептилии были побеждены появля-
ющимися млекопитающими, и ощутить неукро-
тимую ненависть одного зоологического класса
к другому, узурпировавшему его власть.
В конце протоки они вошли в следующую ла-
гуну, широкий круг темно-зеленой воды почти
в полумилю диаметром. Ряд красных пластико-
вых буйков обозначал канал к проходу на дру-
гой стороне. Катер имел осадку немногим бо-
лее тридцати сантиметров, и, пока они резали
гладь лагуны, а косые лучи солнца падали сза-
ди, открывая затопленные глубины, им ясно
были видны очертания пяти- и шестиэтажных
зданий, что высились под водой, как гигантские
призраки. Когда прокатывали волны, тут и там
поверхность разрывала поросшая мхом крыша.
23
В двадцати метрах под днищем катера меж
зданий тянулся серый прямой променад, остан-
ки какой-то бывшей транспортной артерии;
ржавеющие сгорбленные остовы автомобилей
по-прежнему стояли у обочины. Многие лагу-
ны в центре города были окружены замкнутым
кольцом зданий — ив результате ила туда по-
пало совсем немного. Свободные от раститель-
ности, не считая немногих дрейфующих комков
саргассовых водорослей, улицы и магазины со-
хранились почти нетронутыми — подобно от-
ражению в озере, которое невесть как утрати-
ло свой оригинал.
Большая часть города давным-давно исчезла,
и лишь здания со стальными каркасами в цент-
ральных коммерческих и финансовых зонах пе-
режили наступление паводковых вод. Кирпич-
ные дома и одноэтажные фабрики пригородов
полностью скрылись под дрейфующими мас-
сами ила. Там, где эти массы вырывались на
поверхность, в пылающее тускло-зеленое не-
бо тянулись гигантские леса, покрывая бывшие
пшеничные поля умеренных поясов Европы и
Северной Америки. Непроходимые «мато грос-
со», порой ста метров в вышину, они образовы-
вали кошмарный мир соревнующихся органи-
ческих форм, что стремительно возвращались
в палеозойское прошлое, где единственными
путями для транзита военных отрядов ООН
оказывались системы лагун, наложившиеся на
прежние города. Но даже они теперь забивались
илом, а затем зарастали джунглями.
Керанс прекрасно помнил нескончаемую про-
цессию зеленых сумерек, что опускались по-
24
зади них, пока они с Риггсом медленно двига-
лись по Европе на север, оставляя один город
за другим, когда миазматическая раститель-
ность заболачивала узкие каналы, теснясь от
крыши до крыши.
Теперь они собирались оставить еще один го-
род. Несмотря на мощную конструкцию главных
коммерческих зданий, от него теперь осталось
немногим больше, чем три основные лагуны,
окруженные цепью небольших озерец метров
по пятьдесят в диаметре, а также сетью узких
проток и бухточек, которые в конечном итоге,
приблизительно следуя первоначальному пла-
ну города, терялись во внешних джунглях. Тут
и там они либо вовсе исчезали, либо расширя-
лись в обильно испускающие пар полосы от-
крытой воды — остатки прежних океанов. Эти
полосы в свою очередь сменялись архипелага-
ми, что срастались, образуя плотные джунгли
южного горного массива.
Военная база, установленная Риггсом и его
отрядом и дававшая пристанище биологиче-
ской экспериментальной станции, располага-
лась в самой южной из трех лагун под прикры-
тием целого ряда самых высоких сооружений
города — тридцатиэтажных зданий, в которых
некогда размещался финансовый сектор дело-
вой части.
Пока они пересекали лагуну, на ее ближней
к солнцу стороне, почти скрытый отраженным
светом, виднелся выкрашенный в желтую по-
лоску цилиндр плавучей базы; вращающиеся
лопасти вертолета на крыше цилиндра вонзали
в воду сверкающие копья. В двухстах метрах
25
дальше по берегу располагался меньший по раз-
меру и выкрашенный в белое корпус биологи-
ческой экспериментальной станции, пришвар-
тованной к широкому горбатому зданию, что
прежде служило концертным залом.
Керанс глазел на прямоугольные утесы, где
сохранилось достаточно целых окон, чтобы на-
помнить ему репродукции озаренных солнцем
променадов в Ницце, Рио и Майами, которые
он еще ребенком разглядывал в энциклопедиях
в Кемп-Берде. Курьезно, однако, что, несмот-
ря на сильнейшую магию мира лагун и затонув-
ших городов, Керанс никогда не испытывал ни-
какого интереса к его содержимому, никогда
не трудился выяснять, в каком именно городе
они расположились.
А вот доктор Бодкин, на двадцать пять лет
его старше, еще успел в нескольких из них по-
жить — как в Европе, так и в Америке — и про-
водил большую часть свободного времени, пла-
вая на плоскодонке по более отдаленным водным
путям, выискивая бывшие музеи и библиотеки.
Пусть даже там и не содержалось ничего, кро-
ме его воспоминаний.
Пожалуй, именно отсутствие личных воспо-
минаний делало Керанса столь безразличным
к эффектному зрелищу утопающих цивилиза-
ций. Он и родился, и вырос в пределах того, что
прежде было Северным полярным кругом —
где ныне располагалась субтропическая зона со
среднегодовой температурой в тридцать граду-
сов, — и перебрался на юг, только присоеди-
нившись к одной из экологических групп уже
26
на четвертом своем десятке. Обширные болота
и джунгли представляли собой сказочную ла-
бораторию, а затопленные города — не более
чем удобные пьедесталы.
Не считая немногих стариков вроде Водки-
на, никто уже не помнил жизни в городах. Да и
во времена детства Водкина города уже были
осажденными цитаделями, окруженными ко-
лоссальными дамбами и раздробленными пани-
кой и отчаянием — Венециями, не желающими
своего бракосочетания с морем. Их красота и
очарование заключались именно в их пустоте —
в странном соединении двух природных край-
ностей, как у отвергнутой короны, заросшей
дикими орхидеями.
Последовательность глобальных геофизиче-
ских сдвигов, что преобразила климат Земли,
первое свое воздействие оказала лет за шесть-
десят-семьдесят до текущих событий. Дливша-
яся несколько лет серия продолжительных и не-
истовых солнечных бурь, вызванная внезапной
нестабильностью на Солнце, увеличила пояса
ван Аллена и ослабила гравитационное удер-
живание Землей внешних слоев ионосферы. Ко-
гда эти слои исчезли в космосе, обескровливая
земной барьер против более полного воздейст-
вия солнечного излучения, температура начала
неуклонно расти, а нагретая атмосфера уходи-
ла в ионосферу, где завершался цикл.
По всему миру средние температуры каждый
год поднимались на градус-другой. Большинст-
во тропических зон стремительно становились
необитаемыми, а все их население мигрировало
27
на север или юг, спасаясь от температур в пять-
десят пять-шестьдесят градусов. Умеренные ра-
нее пояса стали тропическими, Европа и Север-
ная Америка изнемогали под постоянным нати-
ском тепловых волн, теперь температура здесь
редко опускалась ниже сорока градусов. Под
руководством ООН началась колонизация ан-
тарктического плато, а также северных рубе-
жей канадского и русского континентов.
В течение этого первоначального периода про-
исходило постепенное приспособление жизни
к требованиям изменившегося климата. Сниже-
ние достигнутого ранее ритма было неизбежно,
и находилось очень мало свободной энергии для
отпора наступающим джунглям экваториаль-
ного региона. Более высокие уровни радиоак-
тивности не только ускорили рост всех расти-
тельных форм, но и увеличили темпы мутаций.
Появились первые аномальные ботанические
формы, напоминавшие гигантские древовидные
папоротники каменноугольного периода, про-
изошел также радикальный подъем всех низ-
ших растительных и животных форм.
На появление этих далеких предков наложил-
ся второй глобальный геофизический сдвиг. Про-
должавшая нагреваться атмосфера начала рас-
топлять шапки полярного льда. Вечные ледя-
ные моря антарктического плато потрескались
и растаяли, десятки тысяч ледников Северно-
го полярного круга, из Гренландии и Северной
Европы, России и Северной Америки хлынули в
море, миллионы гектаров вечной мерзлоты пре-
вратились в гигантские реки.
28
Но даже в таком случае подъем глобального
уровня воды составил бы не более пары-другой
метров, однако мощные извергающиеся каналы
несли с собой миллиарды тонн верхнего слоя
почвы. В устьях каналов сформировались мас-
сивные дельты, которые расширяли береговые
линии материков и запруживали океаны. Их
успешное распространение сжало территорию
океанов от двух третей поверхности земного
шара до половины с небольшим.
Неся перед собой подводный ил, новые мо-
ря полностью изменили контуры материков.
Средиземноморье сжалось в систему внутрен-
них озер, Британские острова снова слились
с Северной Францией. Средний запад Соеди-
ненных Штатов, наполнявшийся Миссисипи
по мере того, как она опустошала Скалистые
горы, сделался колоссальной бухтой с выхо-
дом в Гудзонов залив, тогда как Карибское
море преобразилось в пустыню ильных и со-
ляных равнин. Европа превратилась в систе-
му гигантских лагун, где центрами послужи-
ли основные низколежащие города, затянутые
илом, который несли на юг все расширяющие-
ся реки.
На протяжении следующих тридцати лет ми-
грация населения к полюсам продолжалась.
Немногие укрепленные города бросили вызов
поднимающемуся уровню воды и наступаю-
щим джунглям, выстраивая по своим перимет-
рам сложные дамбы, но одна за другой все эти
дамбы были проломлены. Жизнь теперь была
сносной только в пределах бывших Северного
29
и Южного полярных кругов. Косое падение сол-
нечных лучей обеспечивало щит против более
мощной радиации. Высоколежащие города в
горных районах поблизости от экватора были
также заброшены несмотря на более прохлад-
ную температуру — из-за уменьшившейся ат-
мосферной защиты.
Именно этот последний фактор обеспечил
решение проблемы расселения мигрирующих
обитателей новой Земли. Устойчивое снижение
плодовитости млекопитающих вкупе с расту-
щим преобладанием форм амфибий и репти-
лий, лучше приспособившихся к водной жизни
в лагунах и болотах, нарушило экологическое
равновесие, и ко времени рождения Керанса в
Кемп-Берде, городе с десятитысячным населе-
нием в Северной Гренландии, было подсчитано,
что на полярных шапках все еще живут не бо-
лее пяти миллионов человек.
Рождение ребенка стало относительной ред-
костью, и лишь один брак из десяти производил
на свет хоть какого-то отпрыска. Как Керанс
порой себе напоминал, генеалогическое древо
человечества систематически само себя под-
стригало, явно перемещаясь назад во време-
ни, и в конечном итоге могла быть достигнута
точка, когда вторые Адам и Ева оказались бы
одни-одинешеньки в новом Эдеме.
Фантазия заставила Керанса улыбнуться —
и Риггс сразу же это подметил.
— Что вас так забавляет, Роберт? Очередная
ваша туманная шутка? Нет-нет, не пытайтесь
мне ее объяснить.
30
— Я всего лишь представил себя в новой ро-
ли. — Поверх аппарели Керанс взглянул на
скользящие мимо в шести-семи метрах адми-
нистративные здания — волны от катера вы-
плескивались в открытые окна вдоль береговой
линии. Острый запах влажной известки состав-
лял резкий контраст с приторными душками
растительности. Макреди вел катер в тени зда-
ний, где за разбивающимися брызгами царила
приятная прохлада.
На другой стороне лагуны Керансу была вид-
на тучная гологрудая фигура доктора Бодкина
на капитанском мостике по правому борту экс-
периментальной станции. На поясе у доктора
красовался пестрый кушак, а глаза защищал зе-
леный целлулоидный козырек, отчего он казался
правдоподобной копией завзятого картежника
с речного парохода, решившего взять утреннюю
передышку. Бодкин срывал с нависавших над
станцией папоротников ягоды размером с доб-
рые апельсины и швырялся ими в мартышек,
что тараторили на ветке у него над головой, тем
самым подбивая их к новым шаловливым вы-
крикам и свисткам. Метрах в пятнадцати от-
туда, на каменном карнизе, за всем этим безоб-
разием с холодным неодобрением наблюдала
троица игуан — выражая также и нетерпение,
ящерицы медленно водили хвостами из сторо-
ны в сторону.
Макреди повернул румпель, и они с веером
брызг заложили резкий вираж под прикрытие
высоченного здания с белым фасадом, что под-
нималось из воды на все двадцать этажей. Кры-
ша смежного, меньшего по размеру здания слу-
31
жила пристанью, к которой была пришвартова-
на ржавая моторная яхта с белым корпусом. На-
клонные плексигласовые окна кабины управле-
ния были сплошь в пятнах и трещинах, а из вы-
хлопных отверстий в воду стекало мутное масло.
Когда катер, управляемый опытной рукой
Макреди, пристроился позади моторной ях-
ты, Риггс с Керансом взобрались к проволоч-
ной дверце, спрыгнули на пристань и прошли
по узким металлическим сходням, которые ве-
ли в многоквартирный дом. Стены коридора
были скользкими от влаги, пятна плесени рас-
ползались по штукатурке, но лифт, питавшийся
от аварийного дизеля, по-прежнему работал.
Медленно поднявшись до крыши, они оказались
на верхнем уровне двухэтажной квартиры, а за-
тем по служебному коридору вышли к наруж-
ной части апартаментов.
Прямо под ними находился нижний уровень,
небольшой плавательный бассейн с крытым па-
тио, где в тени у трамплина были составлены
шезлонги. Желтые подъемные жалюзи скры-
вали окна по трем сторонам бассейна, однако
сквозь щели в жалюзи видны были прохладные
тени внутренней гостиной, мерцание серебра и
хрусталя на журнальных столиках. В мутном
свете под тентом в синюю полоску в задней ча-
сти патио виднелась длинная хромированная
стойка, столь же зазывная, как бар с конди-
ционером, видимый с пыльной улицы в мину-
ту острого похмелья, бокалы и графины отра-
жались в зеркале с ромбовидной рамкой. Все
в этом персональном убежище казалось чис-
32
тым и сдержанным — словно бы в тысяче миль
от засиженной мухами растительности и теп-
ловатой воды джунглей двадцатью этажами
ниже.
За дальним концом бассейна, несколько при-
крытый декоративным балконом, открывался
широкий вид на лагуну — на город, что вырас-
тал из наступающих джунглей, на гладкие по-
лотна серебристой воды, что тянулись к зеленым
кляксам вдоль южного горизонта. Массивные
наносы ила вздымали свои спины над поверх-
ностью, и светло-желтый пух у них на хребтах
отмечал появление первых побегов гигантского
бамбука.
Вертолет поднялся с площадки на крыше ба-
зы и по широкой дуге направился в их сторону.
Меняя маршрут, машина покачала хвостом —
а затем проревела у них над головами. Двое сол-
дат у открытого люка разглядывали крыши в би-
нокли.
Беатриса Даль раскинулась в одном из шез-
лонгов, се длинное маслянистое тело поблески-
вало в тени подобно спящему питону. Одна ру-
ка с розовым маникюром слегка касалась пол-
ного льда бокала рядом на столике, а другая
тем временем медленно пролистывала страни-
цы журнала. Широкие сине-черные очки час-
тично скрывали гладкое, ухоженное лицо, од-
нако Керанс подметил недовольную припух-
лость нижней губы. Судя по всему, подумал он,
Риггс изрядно ее достал, навязывая логику сво-
их аргументов.
Риггс помедлил у аппарели, весьма одобри-
тельно разглядывая ее красивое гибкое тело.
2 Дж. Баллард
33
Заметив его, Беатриса сняла черные очки, затем
поправила ослабленные тесемки бикини. Глаза
ее мирно поблескивали.
— Ну-ну, вы двое, валяйте дальше. Тут вам
не стрип-шоу.
Посмеиваясь, Риггс потрусил вниз по лест-
нице белого металла. Не отставая от него ни на
шаг, Керанс недоуменно раздумывал о том, ка-
ким образом он собирается убедить Беатрису
покинуть ее персональное убежище.
— Любезнейшая мисс Даль, — начал Риггс,
отводя в сторону тент и садясь в один из шез-
лонгов, — вам должно льстить, что я по-преж-
нему вас навещаю. Помимо всего прочего, как
комендант данной территории... — тут он шут-
ливо подмигнул Керансу, — я несу в отношении
вас определенную ответственность. И наоборот.
Беатриса с пристрастием его оглядела, затем
потянулась прибавить громкость радиолы у се-
бя за спиной.
— А, ч-черт... — Она еле слышно пробормо-
тала еще менее учтивое проклятие и перевела
взгляд на Керанса. — А ты, Роберт? Ты-то что
в такую рань сегодня принесся?
Приветливо улыбаясь, Керанс пожал плечами.
— По тебе соскучился.
— Вот это славно. А то я подумала, что этот
гауляйтер пытался тебя всякими ужасами стра-
щать.
— Вообще-то именно этим он и занимался. —
Керанс взял прижатый к коленям Беатрисы жур-
нал и лениво его пролистал. Сорокалетней дав-
ности номер парижского «Вог». Судя по ледя-
ным страницам, хранился где-то в морозилке.
34
Керанс бросил журнал на зеленый кафельный
пол. — Послушай, Беа, похоже на то, что через
пару суток нам всем придется отсюда съехать.
11олковник и его люди навсегда отчаливают. Нам
тут оставаться после их отъезда — мало хоро-
шего.
— Нам? — сухо повторила Беатриса. — Раз-
ве был хоть какой-то шанс, что ты останешься?
Керанс невольно скосил глаза на Риггса. Тот
неотрывно за ним наблюдал.
— Не было никакого шанса, — твердо отре-
зал он. — Ты знаешь, о чем я. В ближайшие со-
рок восемь часов нужно будет массу всего пе-
ределать. Постарайся своими ненужными эмо-
циями ничего не усложнять.
Прежде чем девушка успела огрызнуться на
Керанса, Риггс ровным голосом добавил:
— Температура, мисс Даль, по-прежнему под-
нимается. Вам будет весьма нелегко выдержи-
вать пятьдесят-шестьдесят градусов, когда кон-
чится горючее для вашего генератора. Мощные
экваториальные пояса ливней движутся на се-
вер, и через пару месяцев они будут здесь. Ко-
гда они пройдут и рассеется облачность, вода
в этом бассейне, — он указал на резервуар ис-
точающей пар, усеянной насекомыми жидко-
сти, — будет чертовски близка к кипению. А с
малярийными комарами, кожными язвами и игу-
анами, всю ночь визжащими внизу, у вас почти
не будет сна. — Закрыв глаза, полковник за-
думчиво добавил: — Впрочем, это в том случае,
если вам все еще будет хотеться спать.
От последнего замечания рот девушки му-
чительно скривился. Керанс понял, что легкая
35
двусмысленность, с какой Риггс спрашивал, как
биологу спится, не касалась его отношений с
Беатрисой.
— Кроме того, — продолжал полковник, —
кое с кем из гуманоидных падальщиков, вытес-
ненных на север из средиземноморских лагун,
вам будет не так просто найти общий язык.
Легким жестом Беатриса забросила длинные
черные волосы за плечо.
— Ничего, полковник. Я запру дверь.
— Бога ради, Беатриса, — в раздражении
рявкнул Керанс, — что ты пытаешься доказать?
Сейчас с этими самоубийственным импульса-
ми, должно быть, очень приятно играться. Но
когда мы уедем, с ними уже будет не так забав-
но. Полковник только пытается тебе помочь —
на самом деле ему глубоко плевать, останешься
ты или нет.
Риггс испустил краткий смешок.
— Ну, я бы так не сказал. Но если вас слиш-
ком волнует мысль о моем личном участии, мо-
жете списать это на служебный долг.
— Как интересно, полковник. Я всегда пони-
мала так, что наш долг — как можно дольше
здесь оставаться и до самого героического кон-
ца приносить все необходимые жертвы. Или
по крайней мере... — тут в глазах у Беатрисы
мелькнул знакомый огонек насмешки, — имен-
но такие аргументы власти привели моему де-
душке, когда конфисковали большую часть его
собственности. — Тут девушка заметила, что
Риггс поверх ее плеча присматривается к ба-
ру. — В чем дело, полковник? Ищете мальчика с
опахалом? Или выпить хотите? Нет, я вам пред-
36
лагать не собираюсь. По-моему, вы, господа,
только за выпивкой сюда и являетесь.
Риггс встал.
— Ладно, мисс Даль. Я сдаюсь. Увидимся поз-
же, доктор. — Он с улыбкой отсалютовал Беа-
трисе. — Завтра в течение дня я пришлю катер
забрать ваши вещи, мисс Даль.
После ухода Риггса Керанс развалился в шез-
лонге, наблюдая, как над смежной лагуной кру-
жит вертолет. Время от времени машина ныря-
ла к водной кромке, нисходящий поток воздуха
от ее лопастей проламывался сквозь колышу-
щиеся ветви древовидных папоротников, сго-
няя с крыш игуан. Беатриса достала из бара бо-
кал и уселась рядом с шезлонгом Керанса.
— Лучше бы ты не анализировал меня в его
присутствии, Роберт. — Она передала ему бо-
кал и оперлась о его колени, положив подборо-
док на ладонь. Обычно Беатриса выглядела здо-
ровой и ухоженной, но сегодня лицо ее выра-
жало грусть и усталость.
— Прости, — извинился Керанс. — На самом
деле я, пожалуй, себя анализировал. Ультима-
тум Риггса стал для меня сюрпризом; я не ожи-
дал так скоро уехать.
— Так ты все-таки думаешь уехать?
Керанс замялся. Автоматический проигры-
ватель в радиоле переключился с пасторальной
на седьмую симфонию Бетховена, Тосканини
уступил место Бруно Вальтеру. Круглые сутки
без перерыва радиола играла весь цикл из девя-
ти симфоний. Керанс подыскивал ответ, и пере-
мена настроения, мрачное вступление к седь-
37
мой симфонии, наложилась на его нерешитель-
ность.
— Думаю, я хотел бы остаться, но пока что
не нашел подходящей причины. Удовлетворе-
ния эмоциональных потребностей недостаточ-
но. Должен быть более веский мотив. Очень мо-
жет быть, эти лагуны затонувшего города про-
сто напоминают мне затопленный мир моего
утробного младенчества. Если так, самое луч-
шее — как можно скорее уехать. Все, что гово-
рит Риггс, — правда. Мало надежды пережить
ураганные ливни и малярию.
Керанс приложил руку ко лбу Беатрисы, про-
веряя температуру, будто у ребенка.
— А что Риггс имел в виду, когда сказал, что
тебе не будет спаться? Сегодня утром он уже во
второй раз об этом упомянул.
Беатриса ненадолго отвернулась.
— Так, ничего. Просто мне в последнее вре-
мя приснилось несколько странных кошмаров.
Они тут многим снятся. Ладно, Роберт, забудь.
Лучше скажи мне серьезно — если я решу ос-
таться, ты останешься? Ты мог бы перебраться
в эту квартиру.
Керанс ухмыльнулся.
— Пробуешь искушать меня, Беа? Ну и во-
просец. Не забывай — ты здесь не только са-
мая красивая женщина, но еще и единственная.
Нет ничего важнее основы для сравнения. Адам
не обладал эстетическим чувством — иначе бы
сразу понял, что Ева была чертовски случай-
ным изделием.
— А ты сегодня откровенен. — Беатриса вста-
ла и подошла к краю бассейна. Обеими руками
38
она отбросила волосы со лба, ее длинное гиб-
кое тело поблескивало в солнечном свете. —
Но правда ли все так неотложно, как утвержда-
ет Риггс? У нас есть моторная яхта.
— Старая рухлядь. Первый серьезный шторм
разнесет ее как ржавую консервную банку.
Ближе к полудню жара на террасе уже нача-
ла раздражать, и они ушли с патио внутрь дома.
Двойные подъемные жалюзи профильтровыва-
ли в широкую гостиную с низким потолком ми-
нимум солнечного света, а охлажденный воздух
приятно обдувал кожу. Беатриса растянулась
на длинной бледно-голубой софе, покрытой
слоновой шкурой, одной рукой теребя длинный
ворс роскошного ковра. Эта квартира была од-
ним из случайных пристанищ ее дедушки, а так-
же домом Беатрисы со времени смерти ее роди-
телей вскоре после ее рождения.
Она выросла под присмотром дедушки, оди-
нокого и весьма эксцентричного магната (источ-
ник его богатства Керанс так и не установил; ко-
гда он спросил Беатрису вскоре после того, как
они с Риггсом наткнулись на ее мансардное ло-
гово, она кратко ответила, что дедушка «про-
сто был при деньгах»), а в более ранние дни —
еще и страстного покровителя искусств. Вкусы
его в особенности склонялись к эксперименталь-
ному и причудливому, и Керанс порой задумы-
вался, насколько глубоко личность этого чело-
века и его странные внутренние перспективы
внедрились в его внучку. Над каминной полкой
висело массивное полотно сюрреалиста начала
XX века Дельво, на котором обнаженные до по-
яса женщины с пепельными лицами танцевали
39
с щеголеватыми скелетами в смокингах на фо-
не призрачного, словно бы собранного из кос-
тей пейзажа. На другой стене безмолвно вопил
один из вариантов самопожирающих фантас-
магорических джунглей Макса Эрнста, подоб-
ных выгребной яме какого-то безумного подсо-
знания.
Несколько мгновений Керанс молча смотрел
на смутно-желтый круг эрнстовского солнца,
что сверкало сквозь экзотическую раститель-
ность, — и любопытное ощущение чего-то па-
мятного и знакомого пикало у него в мозгу. Мно-
го могущественней Бетховена, образ древнего
солнца горел в его разуме, освещая мимолет-
ные тени, порывисто пронзавшие самые пота-
енные глубины.
— Беатриса...
Она смотрела на Керанса, пока он к ней под-
ходил, и слегка хмурилась.
— Что, Роберт?
Керанс заколебался, внезапно сознавая, что,
пусть даже краткий и неуловимый, некий важ-
ный момент уже прошел, по мере своего про-
хождения перенося его вперед — в зону обяза-
тельства, от которого уже будет не отказаться.
— Ведь ты понимаешь, что если мы позволим
Риггсу уехать без нас, мы уже не уедем отсюда
позже. Мы останемся насовсем.
Глава третья
НА ПУТИ К НОВОЙ ПСИХОЛОГИИ
Пришвартовав катамаран к пристани, Керанс
поднял подвесной мотор, а затем по сходням
пробрался па базу. Пролезая в защитный люк,
он обернулся на лагуну и сквозь тепловые волны
успел заметить стоящую у ограды балкона Беат-
рису. Впрочем, когда он помахал, она очень для
себя характерно отвернулась без малейшего
намека на отклик.
— Что, доктор, не в духе она сегодня? — Сер-
жант Макреди вышел из караульной кабинки,
легкий юмор немного сглаживал острые черты
его носатой физиономии. — Да уж, странная
девушка.
Керанс развел руками.
— Знаете, сержант, как с этими упертыми
холостячками. Если не быть настороже, совсем
с толку собьют. Вот, пытаюсь убедить ее упако-
вать вещички и отправиться с нами. Думаю, не-
много удачи, и дело в шляпе.
Макреди устремил проницательный взгляд
к далекой крыше многоквартирного дома.
— Рад слышать, доктор, — уклончиво ото-
звался он, и Керанс так и не разобрал, на кого
направлен скептицизм сержанта — на Беатри-
су или на него самого.
41
Вне зависимости от того, останутся они в кон-
це концов или нет, Керанс решил упорно при-
творяться, что они уезжают — каждая лишняя
минута последующих трех суток должна была
потребоваться на пополнение запасов и кражу
со складов базы любого дополнительного обо-
рудования, которое только могло им приго-
диться. Твердого решения Керанс так и не при-
нял — вдали от Беатрисы колебания снова его
настигли (он уныло размышлял, не пытается ли
она умышленно его запутать — Пандора с ее
губительным языком и ведьминым ящиком же-
ланий и разочарований, крышка которого не-
предсказуемо открывается и закрывается). Од-
нако, не желая слоняться повсюду в состоянии
мучительной нерешительности, которую Риггс
и Бодкин очень скоро диагностируют, Керанс
решил отложить окончательную оценку на са-
мый последний момент. Как ни была ему нена-
вистна база, Керанс прекрасно знал, что один
вид ее реального отплытия послужит катализа-
тором для страха и паники — и все прочие аб-
страктные мотивы, чтобы остаться, будут мгно-
венно заброшены. Как-то годом раньше он слу-
чайно пришвартовался у небольшого островка,
снимая внеплановые геомагнетические показа-
ния, и сирена отправления оказалась приглу-
шена наушниками, пока он склонялся над при-
борами в старом подвальном бункере. Когда
Керанс десятью минутами позже выбрался из
бункера и обнаружил базу в шестистах метрах
вдали, причем интервал ровной воды неуклон-
но расширялся, он почувствовал себя ребенком,
навеки разлученным с матерью — и едва сумел
42
вовремя справиться с паникой и выстрелить из
ра кетницы.
— Доктор Бодкин просил меня позвать вас,
сэр, как только вы прибудете. С лейтенантом
Хардмсном сегодня утром было не все ладно.
Керанс кивнул, оглядывая пустую палубу.
Зная, что после полудня база пуста, ленчем он
уже насладился у Беатрисы. Полкоманды от-
было либо с Риггсом, либо на вертолете, а ос-
тальные спали на своих койках, и Керанс на-
деялся предпринять тайный обход складов и
арсенала. Теперь же, к несчастью, у него на
хвосте висел Макреди, неизменно бдительный
сторожевой пес полковника, готовый прово-
дить его по сходному трапу к лазарету на сред-
ней палубе.
Тогда Керанс принялся усердно разгляды-
вать пару малярийных комаров, проскользнув-
ших вслед за ним в проволочный люк.
— Они по-прежнему сюда пролезают, — ука-
зал он Макреди. — А как же двойное экраниро-
вание, которое вам полагалось установить?
Прихлопнув комаров пилоткой, Макреди не-
уверенно огляделся. Второй слой экранирова-
ния, снаружи проволочной сетки, окружавшей
базу, давно уже сделался одним из любимей-
ших проектов полковника Риггса. Время от вре-
мени он повелевал Макреди назначить бригаду
для выполнения задачи, но поскольку работа
включала в себя сидение на деревянных козлах
под открытым солнцем в самом центре комари-
ного облака, до сих пор завершены были лишь
немногие отдельные секции над каютой Ригг-
са. Теперь, когда они отбывали на север, проект
43
лишался всякого смысла, однако пресвитериан-
ская совесть Макреди, однажды разбуженная,
уже не давала ему покоя.
— Не сомневайтесь, доктор, сегодня же ве-
чером назначу людей, — заверил он Керанса,
доставая из заднего кармана брюк шариковую
ручку и блокнот.
— Спешить ни к чему, сержант, если только
у вас нет более подходящего занятия. Я знаю,
полковника это живо интересует. — Керанс
оставил его приглядываться к металлическим
жалюзи и сошел с палубы. Оказавшись вне по-
ля зрения, он юркнул в первую же попавшуюся
дверь.
На нижней из трех палуб базы находились
каюты членов команды и камбуз. Два-три чело-
века лежали среди своего тропического снаря-
жения в каютах, но кают-компания была пуста.
В углу, возле столика для пинг-понга, само себя
развлекало радио. Керанс помедлил, прислуши-
ваясь к резкому гитарному ритму, на который
накладывался далекий рев вертолета, кружаще-
го над соседней лагуной, затем по центрально-
му лестничному колодцу спустился к размещен-
ным в понтоне арсеналу и мастерским.
Три четверти корпуса занимали высокомощ-
ные дизели, которые питали энергией пару греб-
ных винтов, а также баки для мазута и авиацион-
ного топлива. Мастерские же в связи с послед-
ними воздушными разведками были временно
переведены в два пустующих помещения на верх-
ней палубе рядом с каютами офицерского со-
става, чтобы механики могли как можно быст-
рее обслуживать вертолет.
44
Когда Керанс вошел, арсенал оказался закрыт,
а единственная лампочка горела в стеклянной ка-
бинке технического капрала. Керанс поглазел
на массивные деревянные стенды и шкафы, где
рядами располагались карабины и автоматы.
Стальные стержни, пропущенные через спуско-
вые скобы, не давали вытащить оружие из яче-
ек, и Керанс лениво провел рукой по тяжелым
стволам, сомневаясь, сумеет ли он управиться
с любой из этих штуковин, даже если удастся
ее стащить. В выдвижном ящичке на экспери-
ментальной станции лежал кольт 45-го калибра
и пятьдесят патронов, выданные Керансу тремя
годами раньше. Раз в год он оформлял офици-
альный возврат разряженных боеприпасов —
в его случае никаких — и обменивал неисполь-
зованные патроны на свежий комплект, однако
никогда не пытался выстрелить из пистолета.
По пути назад Керанс осмотрел темно-зеле-
ные ящики с боеприпасами, составленные вдоль
стены под шкафами. На всех имелось по два ви-
сячих замка. Когда он проходил мимо кабинки,
свет из открытой двери упал на пыльные эти-
кетки целого ряда металлических коробок под
одним из верстаков.
«Гексоген». Повинуясь внезапному импуль-
су, Керанс остановился, сунул пальцы сквозь
проволочную клетку и, смахнув пыль с этикет-
ки, прочел подробную формулу: «Циклотри-
метилентринитрамин: скорость газового раз-
ряда — 8000 метров в секунду».
Размышляя на предмет возможного исполь-
зования взрывчатки — к примеру, весьма изоб-
ретательно было бы затопить одно из админи-
45
стративных зданий в выходной протоке после
отбытия Риггса, блокируя таким образом вся-
кую попытку возвращения, — Керанс облоко-
тился о верстак, рассеянно разглядывая латун-
ный компас десяти сантиметров в диаметре,
оставленный там для починки. Градуированное
кольцо было сорвано и вращалось на все 180 гра-
дусов, что подчеркивал специальный меловой
крестик.
По-прежнему думая о взрывчатке, а также о
возможности стащить детонаторы и бикфордов
шнур, Керанс стер четкую меловую отметку, за-
тем взял компас и взвесил его в руке. Выйдя из
арсенала и поднимаясь по лестнице, он открыл
компас и позволил стрелке плясать туда-сюда.
Тут мимо него по нижней палубе прошел мат-
рос, и Керанс быстро сунул компас в карман
куртки.
Затем, зримо представив, как он всем своим
весом бросается на рукоятки плунжерной ко-
робки, катапультируя Риггса, базу и экспери-
ментальную станцию в соседнюю лагуну, Ке-
ранс резко остановился и ухватился за пору-
чень. Мрачно улыбаясь абсурдности фантазии,
он задумался, чего ради он себе ее позволил.
Дальше Керанс заметил отвисший от тяже-
сти компаса карман куртки. Некоторое время
он вдумчиво на него глядел.
— Берегись, Керанс, — пробормотал он себе
под нос. — Ты на двух уровнях живешь.
Пятью минутами позже, войдя в лазарет на
средней палубе, Керанс оказался лицом к лицу
с проблемами куда более насущными.
46
Три человека получали амбулаторное лечение
от тепловых язв, но главная палата на двена-
дцать коек пустовала. Керанс кивнул капралу,
выдававшему пенициллиновые повязки, и про-
шел в маленькую одноместную палату по пра-
вому борту базы.
Дверь была закрыта, однако, медленно пово-
рачивая ручку, Керанс успел расслышать бес-
покойное поскрипывание приподнимающейся и
опускающейся койки, за которым последовало
капризное бормотание пациента и спокойный,
но твердый ответ доктора Водкина. Несколько
мгновений последний произносил ровный не-
громкий монолог, выделенный парой недоумен-
ных возражений и завершившийся отрезком
усталой тишины.
Лейтенант Хардмен, старший пилот вертоле-
та (теперь вверенного второму пилоту, сержан-
ту Дейли), был единственным, помимо Риггса,
офицером исследовательского отряда, и до по-
следнего времени служил заместителем и глав-
ным помощником полковника по администра-
тивной части. Дюжий и знающий, но несколько
флегматичный мужчина лет тридцати, он тихо
держался в сторонке от остальных членов от-
ряда. В некотором роде натуралист-любитель,
Хардмен записывал собственные наблюдения ме-
няющейся флоры и фауны, применяя при этом
разработанную им самим таксономическую си-
стему. В один из редких моментов раскованно-
сти лейтенант показал свои записные книжки Ке-
рансу, а затем резко ушел в себя, когда Керанс
указал на путаницу в классификации.
47
Первые два года Хардмен служил идеаль-
ным буфером между Риггсом и Керансом. Ос-
тальная часть отряда равнялась на лейтенанта,
и это, на взгляд Керанса, имело свое преиму-
щество. Таким образом в отряде не развива-
лось того чувства радостной сплоченности,
которое мог бы ему привить более экстравер-
тированный помощник командира и которое
очень скоро сделало бы жизнь решительно не-
выносимой. Свободные, фрагментарные отно-
шения на борту базы, где прибывший на заме-
ну новичок в течение пяти минут становился
полноправным членом команды, причем нико-
го не заботило, находится он там два дня или
два года, были по преимуществу отражением
нрава Хардмена. Когда он организовывал бас-
кетбольный матч или регату в лагуне, не возни-
кало никакого ажиотажа, а лишь немногослов-
ное безразличие к тому, примет в этом кто-то
участие или нет.
С недавних пор, однако, в характере Хардме-
на стали преобладать более мрачные элементы.
Двумя месяцами ранее он пожаловался Керан-
су на периодическую бессонницу — и действи-
тельно, далеко за полночь, из апартаментов Бе-
атрисы Даль, Керанс часто видел, как лейтенант
стоит в лунном свете рядом с вертолетом на кры-
ше базы, оглядывая безмолвную лагуну. В дру-
гой раз Хардмен воспользовался приступом ма-
лярии, чтобы освободиться от своих обязанно-
стей пилота. В конце концов, круглую неделю
ограниченный своей каютой, он стал постепен-
но удаляться в свой личный мир, просматривая
старые дневники и, будто слепец, изучающий
48
шрифт Брайля, водя пальцами по стеклянным
коробкам с немногими помещенными туда ба-
бочками и гигантскими мотыльками.
Диагностировать заболевание было несложно.
Керанс узнал те же симптомы, что и у себя —
ускоренный вход в собственную «зону перехо-
да», — и оставил лейтенанта в покое, попросив
Бодкина периодически о нем справляться.
Любопытно, однако, что у Бодкина возникло
более серьезное отношение к недугу Хардмена.
Дверь открылась. Керанс тихо вошел в темную
комнату и застыл в углу у шахты вентилятора,
заметив предостерегающий жест Бодкина. Што-
ры на окнах были спущены, а кондиционер, к
немалому удивлению Керанса, отключен. Воз-
дух, поступавший из вентилятора, всегда был
лишь на считанные градусы холоднее атмосфе-
ры лагуны, а кондиционер обычно поддержи-
вал в каюте ровно двадцать градусов. Мало то-
го, что Бодкин выключил кондиционер — он
к тому же воткнул в розетку для бритья у зер-
кала над раковиной небольшой электрокамин.
Керанс вспомнил, как собирал этот камин в ла-
боратории на экспериментальной станции, мон-
тируя неровное параболическое зеркало к един-
ственному волоску накала. Всего лишь в пару
ватт мощностью, камин, казалось, излучает чу-
довищное тепло, пылая в маленькой каюте по-
добно жерлу печи, и через считанные секунды
Керанс почувствовал, как пот собирается у не-
го на загривке. Бодкин, сидевший на металличе-
ском прикроватном стульчике спиной к ками-
ну, по-прежнему был одет в белую хлопчато-
49
бумажную куртку, два широких пятна пота на
которой соприкасались у него между лопаток.
В мутном красном свете Керанс разглядел, как
с лысой головы доктора, будто расплавленный
свинец, медленно капает влага.
Хардмен полулежал, тяжело опираясь широ-
ченными плечами о спинку кровати, его боль-
шие ладони придерживали надетые на голову
наушники. Узкое лицо с крупными чертами бы-
ло направлено на Керанса, но глаза оставались
прикованы к электрокамину. Испускаемый па-
раболической чашей диск интенсивно-красно-
го цвета чуть меньше метра в диаметре лежал
на стенке каюты, причем голова Хардмена ока-
зывалась в самом его центре — словно в окру-
жении чудовищного пылающего ореола.
Слабый скрип доносился от переносного про-
игрывателя на полу у ног Водкина — там кру-
тился единственный восьмисантиметровый диск.
Механически генерируемые звукоснимателем,
почти неразличимые звуки низкого и медлен-
ного барабанного боя дошли было до Керанса,
но почти сразу пропали, когда пластинка кон-
чилась, и Водкин выключил проигрыватель. Он
что-то быстро записал в настольном блокно-
те, затем выдернул из розетки электрокамин и
включил прикроватную лампу.
Медленно качая головой, Хардмен стянул с
головы наушники и отдал их Водкину.
— Пустая трата времени, доктор. Эти записи
абсурдны. Им можно дать любую интерпрета-
цию — какую хотите. — Он не слишком удобно
пристроил свои мощные руки и ноги на узкой
койке. Несмотря на жару, совсем немного пота
50
было на лице и голой груди лейтенанта. Он на-
блюдал за угасающими угольками электрока-
мина так, словно не хотел, чтобы они совсем
исчезли.
Бодкин встал и поставил проигрыватель на
стол, обернув его проводом от наушников.
— Возможно, в этом весь смысл, лейтенант.
Допустим, это некая разновидность теста Рор-
шаха, только слуховая. Мне кажется, послед-
няя запись была наиболее богата подтекстом —
вы не согласны?
Хардмен пожал плечами с нарочитой неопре-
деленностью, явно не желая идти навстречу Бод-
кину и соглашаться с ним даже в мелочах. Тем
не менее Керанс почувствовал, что лейтенант
рад был принять участие в эксперименте, ис-
пользуя его в каких-то собственных целях.
— Может быть, — неохотно отозвался Хард-
мен. — Но, боюсь, она не предлагает конкрет-
ного образа.
Бодкин улыбнулся, сознавая о сопротивле-
нии Хардмена, однако в данный момент находя
возможность с ним согласиться.
— Не извиняйтесь, лейтенант; поверьте, по-
ка что это был наш самый ценный сеанс. — Он
поманил к себе Керанса. — Входите, Роберт.
Простите, что так жарко — мы с лейтенантом
Хардменом проводили небольшой экспери-
мент. Когда вернемся на станцию, я вам о нем
расскажу. Итак, лейтенант, — тут Бодкин ука-
зал на хитрое приспособление на прикроват-
ном столике — судя по всему, два будильника,
соединенных крышка к крышке, где грубые от-
воды от стрелок переплетались подобно лапам
51
сцепившихся пауков, — постарайтесь поддер-
живать работу этой штуковины, сколько смо-
жете. Это не должно быть слишком сложно.
Вам лишь придется перезаводить оба будильни-
ка после двенадцатичасового цикла. Они ста-
нут будить вас каждые десять минут — время,
вполне достаточное для отдыха, прежде чем
вы соскользнете с предсознательной отмели в
глубокий сон. Если повезет, сновидений боль-
ше не будет.
Бросив краткий взгляд на Керанса, Хардмен
скептически улыбнулся.
— А вы большой оптимист, доктор. На самом
деле вы имеете в виду то, что я не буду их осо-
знавать. — Он взял изрядно затрепанную зеле-
ную подшивку, свой ботанический дневник, и
принялся механически перелистывать страни-
цы. — Порой мне кажется, я постоянно вижу
сны, каждую минуту. Быть может, мы все их
видим.
Тон лейтенанта был неспешным и расслаблен-
ным, несмотря на усталость, что иссушила кожу
вокруг его рта и глаз, отчего длинная нижняя
челюсть казалась еще более вытянутой. Керанс
понял, что недуг, каким бы ни был его источ-
ник, не слишком затронул самое ядро лично-
сти этого мужчины. Элемент жесткой самодо-
статочности в Хардмене стал едва ли не сильнее,
чем прежде, — словно стальное лезвие вдруг
вонзилось в деревянную изгородь, проявляя всю
свою мощь.
Задумчиво наблюдая за Хардменом, Бодкин
прикладывал к лицу желтый носовой платок.
Засаленная хлопчатобумажная куртка и слу-
52
чайное одеяние в сочетании с отечной, цвета
хинина кожей придавали доктору обманчивую
внешность старого шарлатана, маскируя ост-
рый и неугомонный разум.
— Возможно, вы правы, лейтенант. По сути,
некоторые упорно настаивают на том, что со-
знание суть всего лишь особая категория цито-
плазмической комы, что возможности централь-
ной нервной системы так же полно развивают-
ся и расширяются в течение сновидной жизни,
как и во время того, что мы называем состояни-
ем бодрствования. Однако нам приходится при-
менять эмпирический подход, пробовать те ле-
чебные средства, которые нам доступны. Вы со-
гласны, Керанс?
Керанс кивнул. Температура в каюте стала па-
дать, и он задышал свободнее.
— Перемена климата, надо полагать, тоже
поможет. — Снаружи донесся глухой лязг, ко-
гда одна из металлических шаланд, поднятая на
шлюпбалки, стукнулась о корпус. Он добавил: —
Атмосфера в этих лагунах крайне расслабляю-
щая. Через трое суток, когда мы отсюда отбу-
дем, у всех проявится заметное улучшение.
Керанс полагал, что Хардмену сообщили о
скором отбытии, однако лейтенант резко вски-
нул на него глаза и опустил свой дневник. Бод-
кин принялся откашливаться, а затем вдруг
заговорил об опасности сквозняков от вентиля-
тора. Несколько секунд Керанс и Хардмен не-
отрывно смотрели друг на друга. Наконец лей-
тенант кратко кивнул самому себе и вернулся
к чтению, аккуратно отметив время на прикро-
ватных часах.
53
Злой на себя, Керанс отошел к окну и встал
там спиной к остальным. Он понял, что умыш-
ленно сказал Хардмену об отбытии, бессозна-
тельно рассчитывая вызвать именно такую ре-
акцию и прекрасно зная, почему Бодкин решил
попридержать новости. Несомненно, он пре-
дупредил Хардмена о том, что какие бы задачи
ему ни пришлось выполнить, какие бы внутрен-
ние перспективы ни следовало бы привести к
общему знаменателю — все это должно было
быть завершено в течение трех суток.
Керанс взглянул на хитроумное приспособ-
ление из двух будильников, негодуя на все
уменьшающийся контроль над собственными
побуждениями. Сначала бессмысленная кра-
жа компаса, а теперь — такое вот благонаме-
ренное вредительство. Как бы ни различались
его проступки, в прошлом Керанс считал их
оправданными одним-единственным качест-
вом — полным и объективным осознаванием
мотивов, стоящих за его действиями. Если он
порой был склонен к неуместным отсрочкам,
то вовсе не от нерешительности, а от полного
нежелания действовать там, где полный само-
контроль был невозможен. К примеру, в своем
романе с Беатрисой Даль, окрашенном столь-
кими противоборствующими страстями, Керанс
постоянно шел по тонкой проволоке тысяч ог-
раничений и предостережений.
В запоздалой попытке вновь обрести уверен-
ность он заметил Хардмену:
— Не забывайте о будильниках, лейтенант.
На вашем месте я бы установил звонок так, что-
бы он звенел непрерывно.
54
Выйдя из лазарета, они спустились к приста-
ни и забрались на катамаран Керанса. Не же-
лая тратить последние силы на запуск мотора,
Керанс принялся просто перебирать руками по
висевшему над головой тросу, что был натянут
между базой и экспериментальной станцией.
Бодкин уселся на носу, зажав проигрыватель
между коленей словно портфель, и отчаянно
моргал глазами от яркого солнечного света, рас-
сыпавшего блики по неровной поверхности за-
стойной зеленоватой воды. Его опухшее лицо,
увенчанное неопрятной седой копной, казалось
грустным и озабоченным; доктор осматривал
окружавшее катамаран кольцо полузатоплен-
ных зданий, подобно усталому корабельному
снабженцу, которого уже в тысячный раз везут
по одному тому же заливу. Когда они прибли-
зились к исследовательской станции, в небе
проревел вертолет, садясь на крышу базы. От
толчка база дала крен, а трос погрузился в во-
ду — и тут же резко натянулся, обдавая Керан-
са и Бодкина каскадом брызг. Бодкин негром-
ко выругался, однако через считанные секунды
они с Керансом совершенно просохли. Хотя де-
ло уже шло к пяти часам, солнце заполняло со-
бой небо, обращая его в чудовищную паяльную
лампу и вынуждая обоих мужчин опускать гла-
за к береговой линии. То и дело в стеклянной
завесе окружающих зданий они замечали, как
бесчисленные солнечные зайчики движутся по
гладкой поверхности громадных огненных по-
лотен, подобных сияющим фасеточным глазам
гигантского насекомого.
Двухэтажный барабан метров двадцати в диа-
метре, экспериментальная станция имела пол-
55
ную грузоподъемность в двадцать тонн. На ниж-
ней палубе располагалась лаборатория, на верх-
ней — два помещения для биологов, штурман-
ская рубка и другие каюты. Крышу пересекал
небольшой капитанский мостик, где находи-
лись регистраторы температуры и влажности,
дождемер и радиационные дозиметры. Сухие
комья бурых водорослей и других морских рас-
тений едва ли не сплошной коркой покрыли об-
мазанные битумом металлические листы понто-
на, выжженные солнцем, прежде чем эта корка
смогла достичь поручня вокруг лаборатории.
Плотная, полная всевозможного мусора масса
саргассы и спирогиры, сплющиваясь и сочась
густой влагой, подобно огромному сырому пло-
ту спружинила удар катамарана о станцию, ко-
гда они достигли узкой пристани.
Керанс и Бодкин вошли в прохладный сумрак
лаборатории и сели за свои столы под полукру-
гом выцветших календарных планов работы, за
кафедрой достигавших самого потолка. Двое
биологов оглядывали мешанину лабораторных
столов и вытяжных шкафов будто пыльную
фреску. Планы слева, датировавшиеся первым
годом работы, имели подробные комментарии
и были скрупулезно размечены целыми россы-
пями стрелок. Те же, что были справа, станови-
лись все более и более скудными, пока несколь-
ко карандашных каракулей не блокировали все,
кроме, быть может, одного-двух экологических
коридоров. Многие картонные экраны лиши-
лись части кнопок и теперь болтались в воз-
духе, будто куски обшивки заброшенного ко-
рабля, пришвартованного к своему последне-
56
му пирсу и покрытому совершенно бессмыс-
ленными росписями.
Лениво водя пальцем по циферблату массив-
ного компаса, что лежал перед ним на пыльном
столе, Керанс ждал, когда Бодкин все же пред-
ставит какое-либо объяснение своим любопыт-
ным экспериментам с Хардменом. Однако Бод-
кин устроился поудобнее среди мешанины ка-
таложных ящичков и корзинок у себя на столе,
затем открыл проигрыватель, снял пластинку с
диска и принялся рассеянно крутить ее в руках.
Тогда Керанс решил взять инициативу на себя.
— Жаль, что я обмолвился о скором отъезде.
Но я не знал, что вы скрыли это от Хардмена.
Бодкин пожал плечами, очевидно, не прида-
вая этому особого значения.
— Ситуация тут непростая, Роберт. Пройдя
несколько шагов к тому, чтобы ее распутать,
я не хотел затягивать еще один узел.
— Но почему было ему не сказать? — нажал
Керанс, отчасти стараясь избавиться от легко-
го чувства вины. — Наверняка перспектива отъ-
езда помогла бы встряхнуть Хардмена и вывес-
ти его из этой летаргии.
Сдвинув очки к кончику носа, Бодкин насме-
шливо взглянул на Керанса.
— На вас, Роберт, подобная перспектива, су-
дя по всему, такого эффекта не оказала. Если я
не слишком ошибаюсь, вы выглядите скорее не-
возмутимым. Почему реакция Хардмена долж-
на быть иной?
Керанс улыбнулся.
— Да, Алан, в самую точку. Ладно, раз я, мож-
но сказать, передал Хардмена на ваше попече-
57
ние, вмешиваться я не желаю. Но все-таки... во
что вы там с ним играете — при чем здесь элек-
тронагреватель и будильники?
Бодкин сунул граммофонную запись на пол-
ку с другими миниатюрными дисками у себя за
спиной. Затем перевел взгляд на Керанса и не-
сколько мгновений спокойно, но проницатель-
но за ним наблюдал — точно так же, как он со-
всем недавно наблюдал за Хардменом. Керанс
понял, что их отношения полностью доверяю-
щих друг Другу коллег стали теперь куда ближе
к отношениям субъекта и наблюдателя. После
небольшой паузы Бодкин отвел глаза и сделал
вид, что изучает календарные планы работы,
отчего Керанс невольно усмехнулся. «Чертов
старикан, — сказал он себе. — Водорослями и
наутилусами он меня уже достал; дальше он бу-
дет проигрывать мне свои записи».
Бодкин встал и указал на три ряда лабора-
торных столов, заставленных вивариями и со-
судами для образцов, над которыми к зонтам
вытяжки были прилеплены странички из блок-
нота.
— Скажите мне, Роберт, если бы вам при-
шлось просуммировать всю нашу трехлетнюю
работу в одном-единственном заключении, как
бы вы это сделали?
Керанс поколебался, затем небрежно махнул
рукой.
— Ну, особых трудностей это бы не состави-
ло. — Тут он увидел, что Бодкин ожидал более
серьезного ответа, и собрался с мыслями. —
Можно просто сказать, что в ответ на повыше-
ние уровней температуры, влажности и радиа-
58
ции флора и фауна планеты снова начинает при-
нимать те же самые формы, которые она при-
нимала в последний раз, когда подобные усло-
вия присутствовали, — грубо говоря, формы
триасового периода.
— Совершенно верно. — Бодкин принялся
расхаживать меж лабораторных столов. — За
последние три года, Роберт, мы с вами изучили
что-то порядка пяти тысяч представителей жи-
вотного царства, наблюдали буквально десятки
тысяч новых разновидностей флоры. И всякий
раз проявлялась одна и та же модель — бесчис-
ленные мутации полностью трансформировали
организмы, чтобы приспособить их к выжива-
нию в новой окружающей среде. Везде наблю-
дался один и тот же лавинообразный откат в
прошлое. Причем до такой степени, что немно-
гие сложные организмы, которым удалось за-
цепиться и не быть снесенными этой лавиной,
выглядят отчетливо аномальными. В число этих
организмов входит горстка амфибий, птиц —
и Человек. Как странно, что мы, аккуратно от-
слеживая движение вспять столь многих расте-
ний и животных, фактически проигнорировали
самое важное существо на планете.
Керанс рассмеялся.
— Тут, Алан, я охотно соглашусь. Но что вы
предполагаете — что гомо сапиенс готов вот-
вот трансформироваться в кроманьонца или
яванца, а в конечном итоге в синантропа? По-
моему, маловероятно. И не будет ли это ламар-
кизмом наизнанку?
— Согласен. Я этого и не предполагаю. —
Облокотившись об один из лабораторных сто-
59
лов, Бодкин принялся кормить арахисом мар-
тышку в переделанном под клетку вытяжном
шкафу. — Хотя очевидно, что спустя две-три
сотни миллионов лет после своего появления
гомо сапиенс вполне может вымереть и высшей
формой жизни на планете станет вот этот наш
маленький кузен. Впрочем, полностью обрати-
мый биологический процесс невозможен. — Он
вытащил из кармана шелковый носовой платок
и махнул им на мартышку. Та боязливо отско-
чила. — Если мы и впрямь вернемся в джунгли,
мы будем готовы к трапезе.
Затем Бодкин подошел к окну и уставился
вдаль сквозь защитный экран сетки; нависав-
шая сверху палуба заслоняла все, кроме яркой
полоски интенсивного солнечного света. По-
груженная в страшную жару, лагуна лежала не-
движно, а пелена пара нависала над водой, буд-
то гигантский призрак.
— На самом деле меня интересует другое.
Меняется ли только внешний ландшафт? Как
часто в последнее время многие из нас испыты-
вали чувство «дежа вю», едва ли не слишком хо-
рошо вспоминая эти болота и лагуны. Как бы ни
был избирателен сознательный разум, большин-
ство биологических воспоминаний неприятны,
это эхо ужаса и опасности. Ничто не сохраня-
ется так долго, как страх. Повсюду в природе
видны свидетельства внутренних разблокирую-
щих механизмов буквально в миллионы лет воз-
растом, тысячи и тысячи поколений лежавших
сокрытыми, но не утративших свою силу. Клас-
сическим примером здесь является унаследован-
ный полевкой образ ястреба — даже бумажный
60
силуэт, проведенный мимо клетки, заставляет
ее лихорадочно искать укрытия. И как еще мож-
но объяснить универсальную, но совершенно
беспочвенную ненависть к паукам, один-един-
ственный вид из которых известен как жаля-
щий? Или в равной мере удивительную — если
учесть их относительную редкость — ненависть
к змеям и рептилиям? Полагаю, не иначе как
тем, что мы носим в себе сокрытую память о том
времени, когда гигантские пауки были смерто-
носны, а рептилии были доминантной формой
жизни на планете.
Чувствуя, как латунный компас оттягивает
ему карман, Керанс спросил:
— Стало быть, вас пугает то, что повысившие-
ся уровни температуры и радиации пробуждают
подобные воспоминания в наших мозгах?
— Не в мозгах, Роберт. Это самые старые вос-
поминания на Земле, хранящиеся в каждой хро-
мосоме, в каждом гене. Каждый шаг, сделанный
нами в процессе эволюции, является мильным
камнем, исписанным органическими воспоми-
наниями. Все, начиная от ферментов, управля-
ющих циклом двуокиси углерода, до плечевого
сплетения и нервных путей пирамидных клеток
в среднем мозгу, представляет собой запись ты-
сяч решений, принятых перед лицом внезапно-
го психохимического кризиса. Точно так же, как
психоанализ реконструирует первоначальную
травматическую ситуацию, выявляя вытеснен-
ный материал, мы теперь снова погружаемся
в археопсихическое прошлое, вскрывая древ-
ние табу и побуждения, которые оставались со-
крытыми в течение многих эпох. Краткий про-
61
межуток индивидуальной жизни сбивает нас
с толку. Каждый из нас так же стар, как и все
биологическое царство, а наши кровотоки —
не что иное, как реки, впадающие в огромное
море тотальной памяти этого царства. Маточ-
ная одиссея растущего зародыша резюмиру-
ет все эволюционное прошлое, а его централь-
ная нервная система является закодированной
временной шкалой, где каждый узел нейронов
и каждый спинномозговой уровень отмечают
символическую станцию, блок нейронического
времени.
Чем дальше по ЦНС мы движемся — от зад-
него мозга через промежуточный к спинному —
тем глубже мы погружаемся в нейроническое
прошлое. К примеру, узел между грудным и по-
ясничным позвонками, между Г-12 и П-1, явля-
ется важнейшей зоной перехода от жаберных
рыб к легочным амфибиям. Именно в этом узле
мы теперь и стоим на берегах этой лагуны —
между палеозоем и мезозоем.
Тут Бодкин вернулся к своему столу и пробе-
жал пальцами по ряду пластинок. Отстраненно
прислушиваясь к тихому, неспешному голосу
Бодкина, Керанс забавлялся мыслью о том, что
ряд параллельных черных дисков представляет
собой модель нейрофонического позвоночного
столба. Он вспомнил слабый барабанный бой,
исходивший от проигрывателя в каюте Хардме-
на, и те странные полутона. Быть может, фан-
тазия была ближе к жизни, чем он мог предпо-
лагать?
— Если хотите, — продолжал Бодкин, — мо-
жете назвать это «психологией тотальных эк-
62
Бивалентов» — или, для краткости, «нейрони-
кой» — и отбросить ее как метабиологическую
фантазию. Тем не менее я убежден, что пока
мы движемся вспять по геофизическому време-
ни, мы снова попадаем в амнионический кори-
дор и движемся вспять также по спинальному
и археофизическому времени, воспроизводя в
наших бессознательных разумах отчетливые гео-
логические ландшафты каждой эпохи, их уни-
кальную флору и фауну — столь же узнаваемые
для любого индивида, что и для путешественни-
ка на машине времени Уэллса. Но только здесь
происходит не путешествие по живописной же-
лезной дороге, а полная переориентация лично-
сти. Если мы позволим этим погребенным фан-
томам распоряжаться нами по мере их появле-
ния, мы будем беспомощно отброшены назад
приливной волной подобно обломкам кораб-
лекрушения. — Он потянул было из ряда одну
пластинку, но тут же неуверенным жестОхМ ее
оттолкнул. — Сегодня днем я, пожалуй, пошел
на немалый риск с Хардменом, использовав элек-
тронагреватель для симуляции солнца и подъе-
ма температуры аж до 50 градусов, однако по-
пытка того стоила. За предыдущие три недели
сновидения почти свели его с ума, но последние
несколько дней сознание его было куда менее
спутанным — как если бы он принимал снови-
дения как должное и позволял им увлекать се-
бя назад, не сохраняя никакого сознательного
контроля. Ради его же собственного блага я хо-
чу как можно дольше поддерживать его в со-
стоянии бодрствования — пожалуй, будильни-
ки здесь помогут.
63
— Если он помнит, что их надо заводить, —
негромко прокомментировал Керанс.
Тут мимо станции прогудел катер Риггса. Раз-
миная ноги, Керанс подошел к окну и стал смо-
треть, как десантное судно описывает уменьша-
ющуюся дугу вокруг базы. Пока катер прича-
ливал к пристани, Риггс проводил через сходни
неформальное совещание с Макреди. Несколь-
ко раз он указал своей дубинкой на экспери-
ментальную станцию, откуда Керанс заключил,
что они готовятся буксировать станцию к базе.
Однако по какой-то неясной причине скорое
отбытие оставило его равнодушным. Рассужде-
ния Бодкина, пусть туманные, а также его но-
вая психология нейроники предлагали более
убедительное толкование происходившей у не-
го в голове метаморфозы, нежели любые дру-
гие. Молчаливое предположение, сделанное
директоратом ООН — что в пределах новых пе-
риметров, приблизительно обрисованных Се-
верным и Южным полярными кругами, жизнь
в целом потечет как прежде, с теми же социаль-
ными и бытовыми отношениями, по преимуще-
ству с теми же стремлениями и удовлетворени-
ями — было явно ошибочным. Это со всей оче-
видностью должны были продемонстрировать
растущие уровни температуры и паводковых
вод по мере достижения ими так называемых
полярных редутов. Более важной задачей, не-
жели картографирование заливов и лагун внеш-
него ландшафта, было нанесение на карту при-
зрачных дельт и светящихся берегов затоплен-
ных нейронических континентов.
64
— Скажите, Алан, — спросил он через пле-
чо, по-прежнему наблюдая за расхаживающим
по пристани Риггсом, — почему вы не отпра-
вили отчет в Берд? Думаю, вы должны им сооб-
щить. Всегда есть надежда...
Но Бодкин уже вышел из лаборатории. Ке-
ранс слушал, как он шаркает вверх по лестнице
к своей каюте — усталой походкой человека,
слишком старого и слишком опытного, чтобы
заботиться о том, уделяют внимание его предо-
стережениям или нет.
Тогда Керанс вернулся к столу и сел. Затем
достал из кармана куртки компас и положил
его перед собой, обхватывая ладонями про-
хладную латунь. Шумы лаборатории образо-
вывали низкий фон для работы его разума —
мягкие перескоки мартышки, щелчки записы-
вающей катушки, поскрипывание вращающе-
гося устройства, вычисляющего фототропизм
ползучего побега.
Керанс лениво изучил компас, аккуратно по-
качивая азимут в воздушной ванне, а затем на-
водя стрелку на шкалу. Он все пытался понять,
зачем он забрал компас из арсенала. Вообще-
то компасу полагалось быть смонтированным в
одной из моторок, и о его исчезновении скоро
будет доложено, после чего Керанса, надо по-
лагать, ждет пустяковое унижение, связанное с
признанием в краже.
Закрыв крышку компаса, Керанс развернул
его к себе — и, сам того не понимая, погрузил-
ся в минутную фантазию, когда все его созна-
ние сфокусировалось на змеевидном терминале,
3 Дж. Баллард
65
которого коснулась стрелка, — на смутно-не-
вразумительном, но тем не менее курьезно-мо-
гущественном образе, суммировавшемся в по-
нятии «Юг». Понятие это, со всей его скрытой
магией и гипнотической силой, буквально вы-
рывалось наружу из латунного кругляша, кото-
рый держал в ладонях Керанс, будто пьянящие
испарения какого-то призрачного Грааля.
Глава четвертая
ДОРОГИ К СОЛНЦУ
На следующий день, по причинам, которые Ке-
рансу суждено было полностью осознать только
много позже, лейтенант Хардмен исчез.
После ночи глубокого сна без сновидений Ке-
ранс рано встал и к семи утра уже позавтракал.
Затем он провел час на балконе, раскинувшись
в одном из шезлонгов в белых латексовых шор-
тах, пока солнечный свет распространялся по
мрачной воде, омывая его гибкое эбеновое те-
ло. Яркое небо над головой было словно мра-
морным, а черная чаша лагуны по контрасту
представлялась бесконечно глубокой и недвиж-
ной, подобной безмерному колодцу янтаря. По-
крытые деревьями здания, что торчали из ее
обода, казались в миллионы лет возрастом, вы-
брошенными из земной магмы неким колоссаль-
ным природным катаклизмом, забальзамирован-
ными на чудовищные отрезки вечности, что про-
шли со времени их оседания.
Помедлив у стола, чтобы в очередной раз про-
бежать пальцами по латунному компасу, мер-
цавшему в сумраке апартаментов, Керанс зашел
в спальню и переоделся в униформу цвета хаки,
пойдя тем самым на минимальную уступку при-
67
готовлениям Риггса к отъезду. Итальянская спор-
тивная одежда была бы теперь недостаточно
строга, и Керанс только усилил бы подозрения
полковника, если бы тот увидел его слоняющим-
ся в костюме пастельного цвета с маркой отеля
«Риц».
Допуская возможность того, что может ос-
таться, Керанс понял, что ему крайне неохота
делать какие-либо систематические приготовле-
ния. Помимо запасов топлива и провизии, ко-
торыми его все предыдущие месяцы подпиты-
вала щедрость полковника Риггса, Керанс так-
же нуждался в едва ли не бесконечной череде
малых расходов и замен — от нового цифербла-
та хронометра до полной переоснастки системы
освещения его апартаментов. Поскольку база и
ее мастерская отбывали, Керанс очень скоро мог
с головой погрузиться в накапливающийся ряд
мелких неприятностей, причем для их устране-
ния рядом уже не было бы соответствующего
технического персонала.
Для удобства обслуги складов, а также чтобы
сэкономить время на ненужных визитах на ба-
зу и обратно Керанс накапливал у себя в апарта-
ментах запас консервов на месяц вперед. Боль-
шинство этих консервов составляли сгущенное
молоко и тушенка — продукты, фактически ма-
лосъедобные, когда они не подкреплялись ка-
кими-либо деликатесами, хранившимися в мо-
розилке у Беатрисы. Именно на этот вмести-
тельный холодильник с запасами паштета из
гусиной печенки и бифштексов из вырезки Ке-
ранс главным образом и рассчитывал. Однако
там был самое большее трехмесячный резерв.
68
11ослс этого им пришлось бы жить на поднож-
ном корму, переключив свое меню на древес-
ный суп и мясо игуаны.
С топливом возникали еще более серьезные
проблемы. Запасные баки дизельного топлива
содержали немногим более 500 галлонов, ко-
торых хватило бы на бесперебойную работу си-
стемы охлаждения в течение максимум двух
месяцев. Закупорив спальню с гардеробной и
перебравшись в гостиную, а также подняв сред-
нюю температуру до тридцати двух градусов,
Кера нс при удачном стечении обстоятельств
мог удвоить срок службы системы охлаждения,
однако по мере иссякания запасов надежда на
их пополнение оставалась ничтожной. Все за-
пасные баки и тайные припасы в разграблен-
ных зданиях были давным-давно начисто опус-
тошены двигавшимися на север в последние
тридцать лет волнами изгнанников для нужд их
моторок и шверботов. Бак подвесного мотора
катамарана вмещал в себя три галлона, доста-
точные для маршрута длиной в тридцать миль
или для ежедневного курсирования между «Ри-
цем» и лагуной Беатрисы в течение месяца.
По какой-то причине, однако, эта извращен-
ная робинзонада — умышленное выбрасывание
себя на необитаемый остров без надежды на
поддержку со стороны груженного всем необ-
ходимым галеона, разбившегося на соответст-
вующем рифе, — вызывала у Керанса мало бес-
покойства. Покидая апартаменты, он оставил
термостат на обычной двадцатипятиградусной
настройке, не задумываясь о лишнем топливе,
которое израсходует генератор, и не проявляя
69
желания сделать хотя бы формальную уступку
тем угрозам, с которыми ему предстояло столк-
нуться после отбытия Риггса. Поначалу Керанс
считал, что такое поведение отражало скрытую
бессознательную убежденность, что здравый
смысл в итоге возьмет свое, однако, заведя под-
весной мотор и направив катамаран по про-
хладным маслянистым глубинам к протоке в
следующую лагуну, он понял, что подобное без-
различие объясняет, почему он решил остаться.
Используя символический язык концепции Бод-
кина, в дальнейшем Керансу предстояло отбро-
сить общепринятые оценки времени в отноше-
нии собственных физических потребностей и
войти в мир тотального, нейронического вре-
мени, где его экзистенцию уже определяли бы
массивные интервалы геологической времен-
ной шкалы. Здесь наименьшей рабочей едини-
цей считался миллион лет, и проблемы пищи и
одежды становились для Керанса столь же не-
уместны, что и для буддиста, медитирующего
в позе лотоса перед пустой рисовой чашкой
под защитным пологом миллионоглавой кобры
вечности.
Входя в третью лагуну и подняв весло, чтобы
отвести в сторону трехметровые побеги гигант-
ского хвоща, чья листва опускалась в самое ус-
тье протоки, Керанс без лишних эмоций отме-
тил, что группа солдат под командой сержан-
та Макреди подняла якоря экспериментальной
станции и медленно буксирует ее к базе. Пока
разрыв между ними сокращался подобно смы-
кающемуся в конце пьесы занавесу, Керанс сто-
ял на корме катамарана под промокшим зонти-
70
ком листвы — зритель за кулисами, чье участие
п пьесе, и без того малое, теперь совсем закон-
чилось.
Не желая привлекать внимания новым запу-
ском подвесного мотора, Керанс при помощи
пссла протолкнулся на солнечный свет — ги-
гантские листья совсем утопали в зеленоватом
студне воды — и медленно погреб по перимет-
ру лагуны к многоквартирному дому Беатрисы.
Прерывистый рокот вертолета, выполнявшего
проверочную посадку, огласил шумом водную
гладь, а волны от экспериментальной станции
забарабанили по носу катамарана и ворвались
в разверстые окна зданий по правую руку, мяг-
ко шлепая по внутренним стенкзм. У причала
мучительно заскрипела моторная яхта Беатри-
сы. Машинное отделение судна было затопле-
но, а корма едва-едва держалась над водой под
тяжестью двух массивных моторов «крайслер».
Рано или поздно, подумал Керанс, один из тер-
мальных штормов навеки пришвартует яхту на
одной из затопленных улиц метрах в двадцати
от поверхности.
Когда он вышел из лифта, патио вокруг пла-
вательного бассейна было пустынно, вчерашние
бокалы по-прежнему стояли на подносе между
шезлонгов. Солнце уже начало наполнять бас-
сейн, высвечивая на его дне узор из желтых
морских коньков и синих трезубцев. Несколько
летучих мышей висели в тени водосточного же-
лоба над окном спальни Беатрисы — но стоило
Керансу усесться в шезлонг, как они разлете-
лись подобно вампирическим духам, спасаю-
щимся от наступающего дня.
71
Сквозь жалюзи Керанс заметил, как там ти-
хонько расхаживает Беатриса, и пятью мину-
тами позже она вышла в гостиную. Все одеяние
девушки составляло завязанное на груди по-
лотенце. Полускрытая мутным светом в даль-
нем конце комнаты, она казалась усталой и за-
мкнутой, ограничив приветствие вялым взма-
хом руки. Затем, облокотившись о стойку бара,
Беатриса налила себе выпивку, тупо потаращи-
лась на один из шедевров Дельво и вернулась в
спальню.
Когда прошло еще несколько минут, а Беат-
риса так и не появилась, Керанс отправился ее
искать. Стоило ему распахнуть стеклянные две-
ри, как жаркий воздух, накопившийся в гости-
ной, ударил прямо в лицо, подобно вентиляции,
с тесного и людного камбуза. Несколько раз в
течение последнего месяца генератор отказы-
вался немедленно откликаться на установку тер-
мостата, и температура в помещении была доб-
рых тридцать пять градусов, что, скорее всего,
и объясняло тоску и апатию Беатрисы.
Девушка сидела на кровати, когда Керанс во-
шел, и бокал виски покоился на ее гладких ко-
ленках. Тяжелая и жаркая атмосфера комнаты
напомнила Керансу каюту Хардмена, когда Бод-
кин с лейтенантом проводили там свой экспе-
римент. Он сразу направился к термостату на
прикроватном столике и перевел ручку с два-
дцати на пятнадцать градусов.
— Он опять сломался, — сухо бросила Беат-
риса. — Мотор без конца останавливается.
Керанс попытался отобрать у нее бокал, но
девушка оттолкнула его руку.
72
— Брось, Роберт, оставь меня в покое, — ус-
тало проговорила она. — Я знаю, что я распу-
щенная, пьющая женщина, но я только что про-
вела ночь в джунглях времени и не желаю, чтоб
меня отчитывали.
Керанс внимательно ее оглядел, по лицу его
гуляла улыбка — смесь любви и отчаяния.
— Посмотрю, не удастся ли починить мотор.
Л то в этой комнате такой запах, будто вместе
с тобой тут целый штрафбат расквартировался.
Л ты, Беа, прими душ и постарайся взять себя
о руки. Риггс завтра отбывает, и нам понадо-
бится все наше мужество. А что там были за
кошмары?
Беатриса пожала плечами.
— Сны джунглей, Роберт, — уклончиво про-
бормотала она. — Я снова изучаю букварь. Про-
шлой ночью это были джунгли в дельте. — Де-
вушка одарила его слабой улыбкой, затем с от-
тенком злобного юмора добавила: — Не строй
такую суровую физиономию. Скоро ты тоже их
увидишь.
— Надеюсь, не увижу. — Керанс с отвраще-
нием наблюдал, как Беатриса подносит к губам
бокал. — Вылей ты к черту эту выпивку. Очень
может быть, что виски на завтрак — традиция
шотландских горцев, но для печени это просто
губительно.
Беатриса только отмахнулась.
— Знаю. Алкоголь убивает медленно, но я
никуда не спешу. Ушел бы ты, Роберт.
Керанс сдался. Спустившись по лестнице из
кухни в кладовку, он нашел там паяльную лам-
пу и набор инструментов и взялся за генератор.
73
Полчаса спустя, когда он снова появился в
патио, Беатриса, судя по всему, полностью вос-
становилась от своей летаргии и вдумчиво кра-
сила ногти голубым лаком из флакончика.
— Привет, Роберт. Как настроение? Уже
лучше?
Керанс уселся на кафельный пол, вытирая с
ладоней последние следы смазки. Затем он чув-
ствительно ущипнул девушку за плотную вы-
пуклость икры и выставил руку, защищая голо-
ву от мстительной ступни.
— Генератор я подлечил. Если повезет, боль-
ше у тебя с ним проблем не будет. Знаешь, до-
вольно забавно. Таймер на двухтактном пуско-
вом двигателе шел неверно — на самом деле он
шел в обратную сторону.
Керанс собрался было подробно объяснить
всю иронию ситуации, но тут снизу, из лагуны,
заревел громкоговоритель. С базы стал доно-
ситься шум внезапной лихорадочной активно-
сти; моторы взвыли и стали набирать обороты,
шлюпбалки отчаянно заскрипели, когда две ре-
зервные моторки были спущены на воду, слы-
шались кричащие голоса и топот ног, бегущих
по сходням.
Керанс поспешно обогнул бассейн и подошел
к перилам.
— Уж не отбывают ли они сегодня? Риггс до-
статочно хитер, чтобы провернуть такой номер
в надежде застать нас врасплох.
Беатриса, прижимая к груди полотенце, сто-
яла сбоку от Керанса и тоже смотрела на базу.
Похоже, мобилизованы были все члены отряда,
а катер и две моторки лавировали у пристани.
74
Наклонные лопасти вертолета медленно кру-
тились, Риггс и Макреди готовы были сесть на
борт. Остальные выстроились на пристани, ожи-
дая своей очереди забраться на одну из трех
лодок. Даже Бодкин удосужился выбраться из
своей койки и теперь голый по пояс стоял на
капитанском мостике экспериментальной стан-
ции, что-то крича Риггсу.
Внезапно Макреди заметил стоящего у огра-
ды балкона Керанса. Он тут же обратился к пол-
ковнику, который взял электрический мегафон
и прошел вперед по крыше.
— КЕ-ЕРАНС!! ДО-ОКТОР КЕ-ЕРАНС!!
Усиленные мегафоном фразы метались среди
крыш, отражались от алюминиевых рам, врыва-
лись в окна. Керанс приставил ладони к ушам,
пытаясь разобрать, что орет полковник, но зву-
ки терялись в нарастающем реве вертолета. На-
конец Риггс с Макреди забрались в вертолет,
и пилот стал сигналить Керансу через ветровое
стекло кабины.
Керанс перевел морзянку, затем отошел от пе-
рил и принялся заносить шезлонги в гостиную.
— Они собираются здесь меня подобрать, —
бросил он Беатрисе, пока вертолет поднимался
со своей площадки и по диагонали летел через
лагуну. — Ты бы лучше оделась или ушла с глаз.
Воздушный поток от вертолета сорвет твое по-
лотенце как папиросную бумагу. Риггс уже и
без того еле с собой справляется.
Беатриса помогла ему свернуть тент и ушла в
гостиную, пока трепещущая тень от вертолета
заполняла патио, а ток воздуха приятно обду-
вал плечи.
75
— А что случилось, Роберт? Отчего Риггс так
взбеленился?
Закрывшись от рева мотора, Керанс оглядел
окруженные зеленью лагуны, что простирались
до самого горизонта, и внезапная тревога изо-
гнула уголок его рта.
— Он не взбеленился, просто сильно обеспо-
коен. Вокруг него все начинает рушиться. Лей-
тенант Хардмен пропал!
Джунгли под открытым люком вертолета
сильно смахивали на необъятный гниющий на-
рыв. Гигантские побеги голосеменных плотны-
ми комьями лежали вдоль крыш затопленных
зданий, сглаживая белые прямоугольные очер-
тания. Тут и там из трясины поднималась ста-
рая водонапорная башня — или останки вре-
менной пристани все еще плавали рядом с гро-
мадой рушащегося административного здания,
заросшие пушистыми акациями и цветущими та-
марисками. Завеса растительности над узки-
ми протоками превращала их в залитые зеле-
ным светом тоннели, что вились прочь от более
крупных лагун, в конце концов впадая в каналы
шестисот метров в ширину, шумевшие над быв-
шими городскими предместьями. Всюду втор-
гался ил, сбиваясь в мощные наносы у железно-
дорожного виадука или полумесяца конторских
зданий, сочась через затопленную аркаду по-
добно зловонному содержимому какой-то но-
вой «клоаки максимы». Многие мелкие озера
были теперь заполнены илом, образуя желтые
диски покрытой грибком грязи, откуда тяну-
лось обильное сплетение соревнующихся рас-
76
тительных форм — не иначе, огороженные сте-
нами сады безумного Эдема.
Надежно пристегнутый к поручню кабины по-
средством нейлоновых ремней безопасности, об-
хватывавших его пояс и плечи, Керанс взирал на
развертывающийся внизу ландшафт, в особен-
ности следя за водными путями, вьющимися от
трех центральных лагун. В двухстах метрах под
ним тень вертолета неслась по зеленовато-пят-
нистой водной глади, и Керанс сосредоточивал
внимание на зоне, непосредственно окружаю-
щей эту тень. Невероятное изобилие животной
жизни заполняло протоки и каналы: водяные
змеи извивались среди частоколов пропитав-
шихся водой побегов бамбука, колонии летучих
мышей извергались из зеленых тоннелей, будто
облака взрывающейся сажи, игуаны недвижно
сидели на тенистых карнизах подобно камен-
ным сфинксам. Нередко казалось, словно по-
тревоженная шумом вертолета человеческая фи-
гура выскакивает из воды и прячется в одном из
окон на уровне воды, затем оказываясь хватаю-
щим водоплавающую птицу крокодилом или
одним концом топляка, вытолкнутого из-под
взбудораженных воздушным потоком от верто-
лета древовидных папоротников.
Двадцать миль в сторону горизонта по-преж-
нему замутняли туманы раннего утра, колос-
сальные завесы золотистых испарений, что сви-
сали с неба подобно полупрозрачным шторам,
однако воздух над городом был ясен и чист, и
выхлопные газы вертолета искрились в нем, уда-
ляясь длинным волнообразным росчерком. По
мере того, как они продвигались все дальше от
77
центральных лагун по направленной наружу спи-
рали, Керанс все чаще откладывал осмотр ле-
жащих внизу джунглей и, опираясь о край лю-
ка, наблюдал за поблескивающим экраном мо-
нитора.
Шансы засечь Хардмена с вертолета сво-
дились к нулю. Если только лейтенант не по-
дыскал себе убежище в одном из зданий непо-
далеку от базы, он неизбежно должен был пус-
титься в бегство по водным путям, где у него
оказывался максимум возможной защиты от
воздушного наблюдения под нависающими вет-
вями древовидных папоротников.
Над люком по правому борту Риггс и Макре-
ди продолжали свой дозор, то и дело переда-
вая Друг Другу бинокль. Без своей фуражки,
со сдуваемыми на лицо редкими рыжеватыми
волосами, Риггс походил на предельно свире-
пого воробья, его узкий подбородок яростно
выпирал.
Тут полковник заметил, что Керанс смотрит
в небо, и заорал:
— Что, доктор, уже его засекли? Теперь не
время баклуши бить. Секрет успешного поис-
ка — стопроцентный охват, стопроцентная кон-
центрация.
Получив выговор, Керанс снова принялся
осматривать наклонный диск джунглей. По ме-
ре движения высокие башни центральной лагу-
ны вращались вокруг люка. Исчезновение Хард-
мена было обнаружено дежурным по лазарету
в восемь часов утра, однако его постель оказа-
лась нетронутой, и лейтенант почти наверняка
ушел прошлым вечером — скорее всего, после
78
последней смены караула в 9:30. Ни одна из ма-
лых шаланд, привязанных к ограждению при-
стани, не пропала, но Хардмену не составило
бы труда связать два пустых топливных бара-
бана, что были сложены штабелем у трюма на
нижней палубе, и бесшумно спустить их на во-
ду. Даже на столь примитивном плавсредстве
вполне можно было выгрести из лагуны и одо-
леть миль десять до рассвета — отправиться ку-
да-нибудь на периметр зоны поиска в семьде-
сят пять квадратных миль, где каждый акр был
загроможден заброшенными зданиями.
Нс получив возможности повидаться с Вод-
киным, прежде чем его подняли на борт верто-
лета, Керанс мог только догадываться о моти-
вах, подвигнувших Хардмена сбежать с базы, а
также о том, было это частью постепенно зрев-
шего в голове у лейтенанта более обширного
замысла или попросту внезапной и бессмыс-
ленной реакцией на новости о том, что они по-
кидают лагуны и перебираются на север. Пер-
воначальное возбуждение Керанса испарилось,
и теперь он испытывал любопытное чувство
облегчения — словно одна из окружавших его
противоборствующих силовых линий исчезла
вместе с Хардменом, отчего накопившиеся в си-
стеме напряжение и бессилие вдруг получили
выход. Впрочем, задача остаться сделалась те-
перь еще более затруднительной.
Отстегнув ремни безопасности, Риггс раздра-
женно махнул рукой и передал бинокль одному
из двух солдат, что сидели на корточках в зад-
ней части кабины.
— В такой местности открытые поиски — пу-
стая трата времени, — крикнул он Керансу. —
79
Лучше мы где-нибудь спустимся и хорошенько
изучим карту, а вы тем временем можете попы-
таться разгадать психологию Хардмена.
Они оказались примерно в десяти милях от
центральных лагун, и башни почти скрылись во
мгле на горизонте. В пяти милях оттуда, как раз
между ними и базой, находилась одна из мото-
рок, курсирующая по открытому каналу — ее
белый кильватерный след пропадал на зеркаль-
ной глади воды. Благодаря скоплению городских
кварталов к югу, в эту зону проникло меньше
ила — растительность здесь была светлее, и бо-
лее широкие участки открытой воды простира-
лись между основными линиями зданий. Хотя
зона под ними была пустой и просторной, Ке-
ранс, не имея на то никакой разумной причины,
все же был уверен, что в северо-западном сек-
торе они Хардмена не найдут.
Риггс забрался в кабину — и мгновением
позже скорость и наклон вертолета измени-
лись. Машина пустилась в пологий нырок, а ме-
трах в тридцати от воды начала то следовать по
широким каналам, то выскальзывать из них,
подыскивая подходящую крышу для посадки.
Наконец они выбрали сгорбленный хребет по-
лузатопленного кинотеатра и медленно сели на
прочную квадратную крышу неоассирийского
портика.
Несколько минут они выравнивались, гла-
зея на широкие пространства синей воды. Бли-
жайшее строение, в двухстах метрах оттуда,
оказалось изолированным универмагом, и от-
крытая перспектива напомнила Керансу опи-
сание Геродотом Египта во время наводнения,
80
когда укрепленные города походили на остро-
ва в Эгейском море.
Риггс раскрыл планшет и разложил полиэти-
леновую карту на полу кабины. Упершись лок-
тями в край люка, он ткнул пальцем в их ны-
нешнее местоположение.
— Итак, сержант, — обратился он к Дейли, —
похоже, мы на полпути к Берду. И, если не счи-
тать износа мотора, ничего не достигли.
Дейли, чья серьезная физиономия была спря-
тана под фиберглассовым шлемом, кивнул.
— Полагаю, сэр, наш единственный шанс —
это провести осмотр на низком уровне по не-
скольким избранным маршрутам. Тогда хотя
бы есть надежда, что мы что-то увидим — плот
или связку бочек.
— Согласен. Но вся проблема в том, — тут
Риггс застучал по карте своей дубинкой, — ка-
кие маршруты избрать. Хардмен, скорее всего,
не более чем в двух-трех милях от базы. Какие
у вас догадки, доктор?
Керанс пожал плечами.
— На самом деле, полковник, я не знаю, ка-
ковы мотивы Хардмена. Лейтенант находился
на попечении у Бодкина. Вполне возможно...
Тут он осекся, и Дейли встрял с еще одним
предложением, отвлекая внимание Риггса. Сле-
дующие пять минут полковник, Дейли и Мак-
реди оживленно препирались на предмет воз-
можных маршрутов Хардмена, принимая во вни-
мание только более широкие протоки, словно
Хардмен управлял как минимум «карманным
линкором». Керанс посматривал на воду, мед-
ленно завихрявшуюся вокруг кинотеатра. Не-
81
сколько ветвей и комьев водорослей дрейфо-
вали к северу, яркий солнечный свет маскиро-
вал расплавленное зеркало поверхности. Вода
барабанила по портику у Керанса под ногами,
медленно билась у него в голове и создавала
расширяющийся круг интерференционной кар-
тины, будто встречая саму себя в направлении,
противоположном собственному потоку. Ке-
ранс наблюдал за процессией небольших волн,
шлепающих по покатой крыше, и мечтал о том,
чтобы плюнуть на полковника и пойти прямо
в воду — растворить там и себя, и вездесущие
фантомы, что присматривали за ним, подобно
сторожевым птицам, в беседке магического спо-
койствия, в лучистом, зеленом, как дракон, на-
селенном змеями море.
И вдруг Керанс без тени сомнения понял, где
можно найти Хардмена.
Он подождал, пока Дейли закончит.
— ...я знаю, сэр, что лейтенант Хардмен на-
летал почти пять тысяч часов, и у него, должно
быть, душевное потрясение. Наверняка он за-
хотел вернуться в Берд, решил, что больше не
может ждать — даже этих двух суток. Несо-
мненно, он направился на север и теперь отды-
хает где-то среди открытых каналов вне города.
Риггс с сомнением кивнул, явно не убежден-
ный аргументами Дейли, однако готовый при-
нять совет сержанта просто за неимением дру-
гого.
— Что ж, может статься, вы и правы. Полагаю,
стоит попытаться. А вы, Керанс, как думаете?
— Поверьте, полковник, обшаривать зоны к
северу от города — абсолютно пустая трата вре-
82
мени. Хардмен бы сюда не направился — место
здесь слишком открытое и изолированное. Не
знаю, передвигается он пешком или на плоту,
но на север он точно не направляется. Меньше
всего на свете он хотел бы вернуться в Берд.
Есть только одно направление, которое мог вы-
брать Хардмен, и это юг. — Керанс указал на
цепочки каналов, что впадали в центральные
лагуны, притоки единственной полноводной ре-
ки в трех милях к югу от города, чье русло бы-
ло изрезано гигантскими наносами ила. — Хард-
мен должен быть где-то там. Скорее всего, у не-
го ушла вся ночь, чтобы добраться до главного
канала, и я догадываюсь, что теперь он отды-
хает в одной из мелких бухточек, прежде чем к
вечеру двинуться дальше.
Он умолк, а Риггс уставился на карту, с пре-
дельным сосредоточением надвинув на глаза фу-
ражку.
— Но почему на юг? — запротестовал Дей-
ли. — Когда кончится канал, дальше не будет
ничего, кроме непроходимых джунглей и от-
крытого моря. Температура все время подни-
мается — он же просто поджарится.
Риггс взглянул на Керанса.
— По-моему, доктор, сержант Дейли ухва-
тил самую суть. Почему Хардмен должен вы-
брать дорогу на юг?
Снова оглядывая водную гладь, Керанс ров-
ным голосом ответил:
— Поймите, полковник, другого направле-
ния просто не существует.
Риггс поколебался, затем взглянул на Мак-
реди, который отошел от группы и стоял теперь
83
рядом с Керансом — высокая сутулая фигу-
ра сержанта отражалась в воде, будто силуэт
гигантской изможденной вороны. Отвечая на
молчаливый вопрос, Макреди едва различимо
кивнул Риггсу. Даже Дейли поставил ногу на
ступеньку, ведущую в кабину, соглашаясь с ар-
гументами Керанса и его пониманием мотивов
Хардмена, словно последней своей фразой Ке-
ранс сделал их очевидными.
Тремя минутами позже вертолет уже наби-
рал предельную скорость в сторону лежащих к
югу лагун.
Как и предсказывал Керанс, они нашли Хард-
мена среди ильных отмелей.
Опустившись до высоты в сто метров, верто-
лет принялся тщательно обыскивать периферию
пятимильного отрезка главного канала. Мощ-
ные наносы ила выгибались над уровнем воды
подобно желтым кашалотам. В тех местах, где
гидродинамические контуры канала обеспечи-
вали ильным берегам малейшую степень посто-
янства, окрестные джунгли рассыпались с крыш
и укоренялись в сырой, жирной глине, придавая
всей трясине прочность неподвижной структу-
ры. Сквозь люк Керанс изучал узкие берега под
внешним краем древовидных папоротников, вы-
сматривая хоть какой-то намек на плот или на
самодельную хижину.
Однако спустя двадцать минут и дюжину ак-
куратных пролетов взад-вперед по каналу Риггс
отвернулся от люка и мрачно покачал головой.
— Возможно, вы и правы, Роберт, но задача
практически безнадежная. Хардмен не дурак,
84
и если он хочет от нас спрятаться, мы никогда
его не найдем. Даже если б он высовывался из
окна и махал нам рукой, десять против одного,
что мы бы его не увидели.
Керанс что-то пробормотал в ответ, продол-
жая разглядывать лежащую внизу поверхность.
Каждый из поисковых пролетов располагался
примерно в сотне метров по правому борту от
предыдущего, и последние три пролета Керанс
наблюдал за полумесяцем крупного многоквар-
тирного комплекса, что раскинулся между ка-
налом и южным берегом небольшой протоки,
скрывавшейся в окрестных джунглях. Верхние
восемь-девять этажей комплекса находились
над водой, окаймляя невысокий холмик грязно-
бурого ила. По поверхности холмика струилась
вода, стекавшая из целой системы неглубоких
луж. Двумя часами раньше ильный нанос пред-
ставлял собой полотно жидкой грязи, но те-
перь, к десяти утра, когда здесь появился вер-
толет, грязь уже начала сохнуть и твердеть.
Прикрывая глаза от отраженного солнечного
света, Керанс разглядел на гладкой поверх-
ности подсыхающего ила две смутные парал-
лельные линии примерно в двух метрах друг от
друга, которые вели к выступающей крыше по-
лузатопленного балкона. Пока вертолет проно-
сился над балконом, Керанс старался заглянуть
под бетонную плиту, но проход туда был забит
мусором и гниющими бревнами.
Тронув Риггса за плечо, он указал на полосы,
столь поглощенный изучением их извилистого
пути к балкону, что чуть было не упустил из ви-
ду в равной мере отчетливый узор отдельных
85
отпечатков, что появлялись на подсыхающей
поверхности между линиями примерно в мет-
ре друг от друга — несомненно, следов ступ-
ней высокого, сильного мужчины, тянувшего
тяжелый груз.
Когда шум вертолета замер на крыше, Риггс
с Макреди, нагнувшись, внимательно осмот-
рели грубый катамаран, спрятанный за шир-
мой кустарника под балконом. Составленный
из двух пустых баков, привязанных к метал-
лическому остову кровати, катамаран был по-
прежнему обильно вымазан в иле. Комья гря-
зи с ног Хардмена пересекали выходящую на
балкон комнату и пропадали в примыкающем
коридоре.
— Именно то, что нужно, — согласны, сер-
жант? — спросил Риггс, выходя на солнце, что-
бы осмотреть полумесяц многоквартирных до-
мов. Составляя цепочку автономных блоков,
дома эти были связаны короткими дорожка-
ми между колодцами лифтов на конце каждого
здания. Большинство окон были разбиты, кре-
мовый кафель облицовки покрывали крупные
пятна грибка, отчего весь комплекс сильно сма-
хивал на перезревший сыр «камамбер».
Макреди присел возле одного из баков, счи-
щая ил, и вскоре сумел различить намалеван-
ный на крышке кодовый номер.
— ВВС ООН 22-Х-549 — точно, сэр. Пустые
баки были очищены вчера, и мы составили их
в штабель на нижней палубе. А запасную кро-
вать он, наверное, забрал из лазарета после сме-
ны караула.
86
— Оч-чень хорошо. — Удовлетворенно поти-
рая ладони, Риггс подошел к Керансу. Полков-
ник беспечно улыбался, его обычная уверен-
ность в себе и чувство юмора полностью к нему
вернулись. — Блестяще, Роберт. Превосходный
диагностический дар. Разумеется, вы были со-
вершенно правы. — Он пристально вгляделся в
Керанса, словно бы раздумывая на предмет под-
линных источников этого замечательного оза-
рения, незримо его отмечающих. — Выше голо-
ву, Хардмен будет вам благодарен, когда мы его
заберем.
Керанс стоял на краю балкона — перед по-
лого уходящим вниз слоем спекающегося ила.
Затем он взглянул на безмолвный изгиб окон,
прикидывая, какая из этих тысяч комнат стала
прибежищем Хардмена.
— Надеюсь, вы правы. Но вам еще нужно его
поймать.
— Не беспокойтесь. Поймаем. — Риггс при-
нялся выкрикивать указания двум солдатам на
крыше, помогавшим Дейли привязать верто-
лет. — Уилсон, не спускайте глаз с юго-запад-
ного конца; Колдуэлл, пробивайтесь на север.
Следите за обеими сторонами — он может по-
пытаться к нему подплыть.
Двое солдат отсалютовали и двинулись в раз-
ные стороны, держа наготове карабины. Мак-
реди пристроил автомат Томпсона на сгибе лок-
тя — и, пока Риггс расстегивал кобуру, Керанс
негромко заметил:
— Полковник, мы ведь не бешеного пса пре-
следуем.
Риггс только рукой махнул.
87
— Остыньте, Роберт. Дело тут просто-напро-
сто в том, что я не хочу, чтобы какой-нибудь
сонный крокодил оттяпал мне ногу. Впрочем,
раз уж на то пошло, — тут полковник одарил
Керанса лучезарной улыбкой, — то ведь у Хард-
мена с собой кольт 45-го калибра.
Оставив Керанса все это переваривать, Риггс
взял электрический мегафон.
— Хардмен!! Это полковник Риггс!! — Про-
ревев фамилию Хардмена в безмолвную жару,
он затем подмигнул Керансу и добавил: — Лей-
тенант, тут доктор Керанс желает с вами пого-
ворить!!
Сфокусированные полумесяцем зданий, зву-
ки эхом уносились по болотам и протокам, гу-
дя на отдалении над громадными пустынными
равнинами. Все вокруг поблескивало на жуткой
жаре, а солдаты на крыше нервно поправляли
свои пилотки. Густой смрад исходил от ильной
отмели, над которой вдобавок гудела и пуль-
сировала голодная корона из мириад насеко-
мых — и внезапный спазм тошноты вдруг сжал
горло Керансу, кружа ему голову. Крепко при-
жимая ко лбу ладонь, он прислонился к колон-
не, слушая, как вокруг многократно отражает-
ся эхо. В четырехстах метрах оттуда две часо-
вые башни с белыми циферблатами торчали из
густой растительности, будто шпили храмов
какой-то утраченной религии джунглей, а от-
раженные от них отголоски его фамилии —
«Керанс... Керанс... Керанс», — казалось Ке-
рансу, вызванивали напряженное предвестие
ужаса и катастрофы. Бессмысленное положе-
ние часовых стрелок еще полнее, чем когда-
88
либо прежде, сплетало его со всеми спутанны-
ми и угрожающими призраками, что все мрач-
нее и мрачнее отбрасывали свои тени на его ра-
зум, будто мириадорукая мандала1 космическо-
го времени.
Его собственная фамилия по-прежнему сла-
бо отзывалась в ушах у Керанса, когда они при-
ступили к осмотру здания. Он занимал позицию
у лестничного колодца в центре каждого кори-
дора, пока Риггс с Макреди обыскивали кварти-
ры, и держал дозор, пока они поднимались по
этажам. Здание было выпотрошено и разграб-
лено. Все таблички с номерами этажей сгнили
или были оторваны, и трое мужчин медленно
продвигались вдоль кафельных мозаик, осто-
рожно переступая с одной бетонной анкерной
балки на другую. Большая часть штукатурки со-
шла со стен и теперь серыми грудами валялась
вдоль плинтусов. Там, где просачивался солнеч-
ный свет, в голую дранку вплетались ползучие
побеги и жесткие мхи, так что первоначальная
структура здания, казалось, имеет единственную
поддержку в виде изобильной растительности,
разросшейся по всем комнатам и коридорам.
Сквозь трещины в полу прорывался смрад
грязной воды, плещущей в окна нижнего над-
водного этажа. Впервые потревоженные за мно-
гие годы, летучие мыши, свисавшие с наклонных
стенных реек, бешено устремлялись к окнам,
с мучительным визгом исчезая в сверкающем
солнечном свете. Ящерицы шустро ускользали
1 Мандала — в буддизме живописное или графическое
изображение схемы Вселенной.
89
под пол или отчаянно скользили вокруг сухих
ванн в ванных комнатах.
Обостренное жарой, нетерпение Риггса на-
растало, пока они поднимались по этажам, без-
успешно обследовав все, кроме двух верхних.
Макреди закинул свой автомат Томпсона за
плечо и взобрался к веерообразному окну на
следующей площадке, откуда веял слабый вете-
рок. Керанс прислонился к стене — пот струил-
ся по его телу, а в висках стучало от тяжелого
подъема по лестнице. Было уже 11:30, и темпе-
ратура снаружи достигла пятидесяти градусов.
Он взглянул на раскрасневшуюся физиономию
Риггса, преклоняясь перед самодисциплиной
и целеустремленностью полковника.
— Не глядите так снисходительно, Роберт.
Я сам знаю, что вспотел, как свинья, но у ме-
ня в последнее время не было столько отдыха,
сколько у вас.
Двое мужчин, сознавая, что они думают раз-
ное по поводу Хардмена, уперлись друг в друга
взглядами, и Керанс, желая хоть как-то скрыть
конфликт, тихо сказал:
— Надеюсь, полковник, теперь вы его пой-
маете.
Ища, где бы посидеть, Керанс прошел по ко-
ридору и толкнул дверь в первую же попавшу-
юся квартиру.
Когда он взялся за щеколду, дверная рама
вяло рухнула, образовав кучу изъеденных чер-
вями опилок и древесины. Переступив через
эту кучу, Керанс прошел к широкой балконной
двери. Внутрь проникал слабый ветерок, и Ке-
ранс позволил ему погулять по его лицу и гру-
90
ди, изучая лежащие внизу джунгли. Мыс, где рас-
полагался полумесяц многоквартирных домов,
был в свое время небольшим холмом, и несколь-
ко домов, различимых за завесой растительно-
сти по другую сторону ильной отмели, по-преж-
нему оказывались выше уровня паводковых вод.
Керанс воззрился на две часовые башни, что
торчали, подобно белым обелискам, над лист-
вой древовидных папоротников. Желтый воз-
дух полудня, казалось, давит, будто гигантское
полупрозрачное покрывало, на лиственный про-
стор — и, где бы ни двинулась ветка, отклоняя
солнечные лучи, там сразу же, словно алмазы,
разбрызгивались тысячи световых точек. Смут-
ные очертания классического портика и фаса-
да с колоннами под часовыми башнями предпо-
лагали, что здания эти некогда составляли часть
какого-то небольшого муниципального центра.
Один из циферблатов лишился стрелок; дру-
гой же, по странному совпадению, показывал
абсолютно точное время — 11:35. Керанс заду-
мался о том, действительно ли часы неисправны,
не обслуживает ли их какой-то сумасшедший
отшельник, цепляющийся за них как за послед-
ний и бессмысленный счетчик вменяемости. Еще
он подумал, что если механизм по-прежнему ра-
ботает, эту роль вполне мог бы выполнить Риггс.
Несколько раз, прежде чем они покидали один
из затопленных городов, полковник заводил
двухтонный механизм каких-нибудь ржавых ка-
федральных часов, и они отплывали под несу-
щийся по-над водой последний музыкальный
перезвон. После чего все последующие ночи
Керанс видел в своих сновидениях, как одетый
91
в наряд Вильгельма Телля Риггс вышагивает по
бескрайнему ландшафту с картин Дали, всажи-
вая огромные, истекающие влагой солнечные
часы, будто кинжалы, в расплавленный песок.
Керанс прислонился к окну, ожидая, пока
прошедшие минуты оставляли позади застыв-
шие на 11:35 часы — обгоняли их, словно сто-
ящую на обочине машину по быстрому ряду.
Или, быть может, часы эти не были неподвиж-
ны (хотя сама неподвижность гарантировала,
что дважды в сутки они показывали время с аб-
солютной, безусловной точностью — точней
большинства хронометров) — а просто столь
медленны, что их движение казалось неразли-
чимым? Чем медленнее шли часы, тем плотнее
они приближались к бесконечно последователь-
ной и величественной прогрессии космическо-
го времени. По сути, переменив направление
хода часов и направив их вспять, человек мог
изобрести хронометр, который двигался бы мед-
леннее самой Вселенной и тем самым являлся
частью еще более великой пространственно-вре-
менной системы.
Наслаждение Керанса от смакования таких
понятий было прервано, когда среди нагромож-
дений мусора на противоположном берегу он
обнаружил небольшое кладбище, косо уходя-
щее под воду, где наклонные надгробия подни-
мались вверх подобно компании купальщиков.
Тут Керанс снова вспомнил одно жуткое клад-
бище, над которым они как-то пришвартова-
лись, — витиеватые флорентийские надгробия
там растрескались и раскрылись, и завернутые
в саваны трупы выплывали к поверхности, буд-
то бы на мрачной репетиции Судного Дня.
92
Отводя глаза от кладбища и отворачиваясь
от окна, он вдруг потрясенно осознал, что по-
зади него в дверном проходе стоит высокий
чернобородый мужчина. Керанс в шоке уста-
вился на фигуру, прилагая колоссальные уси-
лия, чтобы собраться с мыслями. Здоровяк дер-
жался несколько сутуло, но расслабленно, его
мощные руки свободно свисали по бокам. Чер-
ная грязь запеклась на его лбу и ладонях, а так-
же заляпала ботинки и ткань форменных брюк,
отчего он на мгновение напомнил Керансу один
из воскресших трупов. Бородатый подбородок
утонул между широких плеч, а впечатление ско-
ванности и усталости еще больше усиливалось
синей хлопчатобумажной курткой дежурного
по лазарету, настолько неподходящей по раз-
меру, что нашивки капрала оказывались у муж-
чины натянутыми на бугор дельтовидных мышц.
Выражение его лица отличалось голодной на-
пряженностью, однако разглядывал он Керан-
са с мрачным безразличием — глаза здоровяка
напоминали надежно укрытые валежником ко-
стры, и еле-еле заметный огонек интереса к био-
логу оказывался единственным проявлением та-
ящейся внутри энергии.
Керанс выждал, пока его глаза приспособятся
к царившему в задней части комнаты полумраку,
невольно поглядывая на дверной проем спаль-
ни, откуда вышел бородатый мужчина. Затем он
осторожно протянул к нему руку, словно опа-
саясь рассеять околдовавшие их чары, предо-
стерегая мужчину от лишних движений, и в от-
вет добился необычно отзывчивой симпатии —
почти как если бы они поменялись ролями.
93
— Хардмен! — прошептал Керанс.
В судорожном прыжке Хардмен бросился на
Керанса, мощной фигурой разом перекрывая
полкомнаты, и увернулся перед самым столк-
новением, стремительно проносясь мимо. Преж-
де чем Керанс смог восстановить равновесие,
лейтенант выскочил на балкон и перебрался че-
рез ограду.
— Хардмен! — Когда один из солдат на кры-
ше поднял тревогу, Керанс уже добрался до бал-
кона. Будто опытный акробат, Хардмен спус-
кался по водосточной трубе к лежавшему внизу
парапету. Риггс и Макреди нырнули в комнату.
Придерживая фуражку, Риггс перегнулся че-
рез ограду и изрыгнул проклятие, когда Хард-
мен скрылся в квартире нижнего этажа.
— Молодцом, Керанс! Вы чуть было его не
взяли! — Они вместе выбежали в коридор и
бросились вниз по лестнице, увидев, как Хард-
мен скачет вдоль перил четырьмя этажами ни-
же, одним-единственным прыжком перебира-
ясь с одной площадки на следующую.
Достигнув нижнего этажа, они оказались
в тридцати секундах позади Хардмена, а с кры-
ши доносилась разноголосица возбужденных
воплей. Риггс вдруг замер у балкона.
— Боже милостивый, он снова пытается ста-
щить на воду свой плот!
В тридцати метрах от них Хардмен, обмотав
буксировочным тросом плечи, волок свой ката-
маран по запекшейся массе ила, с дьявольской
энергией выдергивая его нос из липкой грязи.
Грустно покачивая головой, Риггс расстег-
нул кобуру. До водной кромки было добрых
94
пятьдесят метров, и Хардмен по колено утопал
во влажном иле, не замечая глазеющих на него
с крыши людей. Наконец он бросил буксиро-
вочный трос и, обеими руками ухватив остов
кровати, медленными мучительными рывками
принялся протаскивать его дальше. Синяя курт-
ка у него на спине разошлась по шву.
Риггс вышел на балкон, жестами веля Уилсо-
ну и Колдуэллу спускаться.
— Вот бедняга. Похоже, он совсем нё в себе.
Держитесь рядом, доктор; может статься, вы
сумеете его усмирить.
Они принялись осторожно окружать Хардме-
на. Пятеро мужчин, Риггс, Макреди, двое солдат
и Керанс, продвигались по наклонной корке ила,
прикрывая глаза от слепящего солнечного све-
та. Подобно раненому буйволу, Хардмен про-
должал бороться в грязи в десяти метрах пе-
ред ними. Керанс жестом предложил осталь-
ным остановиться, а затем выдвинулся вперед
вместе с Уилсоном, светловолосым юнцом, ко-
торый когда-то был дежурным при Хардмене.
Думая, что сказать Хардмену, Керанс гулко от-
кашлялся.
И вдруг позади, на крыше, разом нарушая
тишину, раздался прерывистый рев выхлопа.
Оказавшийся в нескольких шагах позади Уил-
сона Керанс заколебался, потом заметил, как
Риггс в раздражении смотрит на вертолет. Су-
дя по всему, полагая, что теперь их миссия за-
кончена, Дейли запустил мотор, и лопасти мед-
ленно закружились в воздухе.
Отвлеченный от своей попытки добраться до
воды, Хардмен взглянул на окружившую его
95
группу, отпустил катамаран и припал к земле
позади своего судна. Уилсон начал осторожно
продвигаться вперед по мягкому илу вдоль вод-
ной кромки, держа карабин у груди. Погрузив-
шись по пояс, он что-то крикнул Керансу, но
голос его потерялся в нарастающем реве верто-
лета, чей выхлоп вырывался резкими хрипами
у них над головами. Внезапно Уилсон покач-
нулся, и прежде чем Керанс смог его поддер-
жать, Хардмен высунулся из-за катамарана со
здоровенным кольтом 45-го калибра и выстре-
лил. Выплеск пламени из ствола вонзился в сле-
пящий воздух, и Уилсон со сдавленным воплем
упал на свой карабин, а затем перекатился на
спину, прижимая к груди окровавленный ло-
коть. Ударная волна выстрела сбила с его голо-
вы пилотку.
Когда остальные мужчины начали отступать
назад по склону, Хардмен сунул револьвер в ко-
буру на поясе, развернулся и побежал вдоль вод-
ной кромки к зданиям, что сливались с джунг-
лями в сотне метров оттуда.
Преследуемые нарастающим ревом вертоле-
та, они бросились вслед за Хардменом. Риггс и
Керанс помогали раненому Уилсону, то и дело
проваливаясь в рытвины, оставленные бегущи-
ми впереди людьми. На краю ильной отмели
джунгли вздымались высоченным зеленым уте-
сом, ярус за ярусом древовидные папоротники
и гигантские плауны тянулись с террас. Без ма-
лейших колебаний Хардмен нырнул в узкий про-
ем меж двух древних булыжных стен и скрылся
в проулке. Макреди с Колдуэллом держались
в двадцати метрах позади.
96
— Не отставайте от него, сержант! — проре-
вел Риггс, когда Макреди помедлил, чтобы до-
ждаться полковника. — Мы уже почти его взя-
ли — он начинает уставать. Проклятье, что за
бардак! — посетовал он Керансу, указывая на
уносящуюся длинными скачками фигуру Хард-
мена. — Что движет этим человеком? Черт
возьми, я уже готов отступиться и плюнуть на
всю эту затею.
Уилсон уже достаточно пришел в себя, чтобы
передвигаться без поддержки. Тогда Керанс
оставил его и перешел на бег.
— С ним будет все в порядке, полковник.
Я попытаюсь поговорить с Хардменом. Быть
может, я сумею его удержать.
Из проулка они выбежали на небольшую
площадь, где группа степенных муниципальных
зданий XIX века окружала затейливый фон-
тан. Дикие орхидеи и магнолии обвивали серые
ионические колонны старого здания суда —
миниатюрной симуляции Парфенона с массив-
ным, украшенным скульптурами портиком, од-
нако во всех прочих отношениях площадь была
никак не затронута набегами прошедших пяти-
десяти лет, ее первоначальная мостовая по-
прежнему оставалась достаточно высоко над
уровнем воды. Рядом со зданием суда, над ко-
торым к тому же торчала безликая часовая
башня, располагалось второе сооружение с ко-
лоннадой, библиотека или музей, чьи белые ко-
лонны сияли на солнце, будто ряд громадных
выбеленных костей.
Приближаясь к полудню, солнце заполнило
этот древний форум резким палящим светом.
4 Дж. Баллард
97
Хардмен вдруг остановился и оглянулся на пре-
следующих его людей, затем заковылял вверх
по ступенькам здания суда. Махнув рукой Ке-
рансу и Колдуэллу, Макреди подался назад, меж
статуй на площади, и занял позицию за чашей
фонтана.
— Доктор, теперь слишком опасно! Он мо-
жет вас не узнать. Подождем, пока жара уси-
лится; ему оттуда не выйти. Доктор...
Керанс проигнорировал предостережение
сержанта. Обеими руками прикрывая глаза, он
медленно прошел по растрескавшимся камен-
ным плитам и неуверенно поставил ногу на пер-
вую ступеньку. Откуда-то из теней доносилось
изнуренное дыхание Хардмена, закачивавшее
обжигающий воздух в его легкие.
Сотрясая площадь своим гулом, вертолет мед-
ленно проплыл в небе, и Риггс с Уилсоном по-
спешили вверх по ступенькам ко входу в музей,
наблюдая, как хвостовой несущий винт разво-
рачивает машину по уменьшающейся спирали.
Рев мотора и жара дружно барабанили по го-
лове Керанса, как тысяча дубинок, а вокруг взды-
мались густые облака пыли. Внезапно вертолет
начал терять высоту, с агонизирующим ускоре-
нием мотора скользнул из неба на площадь —
и снова подобрался вверх перед самым сопри-
косновением с мостовой. Отскочив в сторону,
Керанс вместе с Макреди укрылся за фонтаном,
пока тяжеловесная машина дергалась у них над
головами. После оборота вращения хвостовой
несущий винт сцепился с портиком здания су-
да, полетели осколки мрамора — и вертолет,
подпрыгнув, тяжело нырнул к булыжной мос-
98
товой, разбитый хвостовой пропеллер эксцент-
рично вращался. Вырубив мотор, Дейли ото-
рвался от рычагов управления и откинулся на
спинку кресла, ошеломленный ударом о землю,
беспомощно пытаясь отстегнуть ремни безопас-
ности.
Разочарованные этой второй попыткой из-
ловить Хардмена, они расселись в тени под
портиком музея, ожидая, когда полдневная жа-
ра немного уляжется. Словно оказавшись под
прицелом громадных прожекторов, серый ка-
мень зданий на площади был залит ослепитель-
но-белым сиянием, отчего зрелище походило
на передержанную фотографию, напоминая
Керансу белую как мел колоннаду египетского
некрополя. По мере того как солнце взбира-
лось к зениту, камни мостовой начинали мер-
цать отраженным светом. Время от времени,
обрабатывая рану Уилсона и умеряя его боль
несколькими крупинками морфина, Керанс бро-
сал взгляд на других членов отряда — как они
несут свой дозор за Хардменом, вяло обмахи-
ваясь пилотками.
Десятью минутами позже, вскоре после полу
дня, Керанс окинул взглядом площадь. Полно-
стью замутненные прямым и отраженным све-
том, здания по ту сторону площади были замет-
ны лишь временами, словно повисая в воздухе
и исчезая подобно архитектуре города-призра-
ка. В центре площади, у края фонтана, стояла
высокая одинокая фигура — пульсирующие тем-
пературные перепады каждые несколько секунд
искажали нормальные перспективы, ненадолго
99
ее увеличивая. Опаленное солнцем лицо Хард-
мена и черная борода стали теперь белыми как
мел, а заляпанная грязью одежда поблескивала
в слепящем солнечном свете, словно золоченые
полотна.
Керанс с трудом поднялся на колени, ожи-
дая, когда Макреди бросится за Хардменом,
однако сержант, стоя вместе с Риггсом у ко-
лонны, тупо таращился прямо перед собой —
то ли во сне, то ли в трансе.
Отойдя от фонтана, Хардмен медленно на-
правился через площадь, то возникая, то вновь
скрываясь за изменчивыми завесами света. Он
прошел в каких-то шести метрах от Керанса,
который, скрытый за колонной, стоял на коле-
нях и держал руку на плече Уилсона, утихо-
миривая ворчливые жалобы солдата. Обойдя
вертолет, Хардмен добрался до дальнего кон-
ца здания суда и вышел с площади, неуклонно
поднимаясь по узкому скату к ильным отмелям,
что простирались вдоль берега в сотне метров
от портика музея.
Словно оповещая о его бегстве, интенсив-
ность солнечного света слегка уменьшилась.
— Полковник Риггс!
Макреди сбежал вниз по ступенькам, при-
крывая глаза от солнца, и указал автоматом
Томпсона на ильную отмель. Риггс, без фураж-
ки, последовал за ним, худые плечи полковни-
ка устало и удрученно сгорбились.
Останавливая Макреди, он взял сержанта за
локоть.
— Пусть уходит. Теперь нам его никогда не
поймать. Да и смысла, впрочем, уже нет.
100
В безопасных двухстах метрах от преследо-
вателей Хардмен по-прежнему энергично дви-
гался, словно адское пекло никак его не сдер-
живало. Он добрался до первого гребня, час-
тично скрытого за плотной пеленой пара, что
висела над центром ильной отмели, — и про-
пал в ней, как человек, исчезающий в густом
тумане. Бескрайние берега внутреннего моря
простирались перед Хардменом, сливаясь по
краям со сверкающим небом — так что Керан-
су показалось, будто лейтенант шагает по дю-
нам раскаленного добела пепла в самое жерло
солнца.
Следующие два часа Керанс тихо сидел в му-
зее, ожидая прибытия катера и прислушиваясь
к раздраженному ворчанию Риггса и жалким
извинениям Дейли. Измученный пеклом, он пы-
тался уснуть, но периодический треск карабина
обрушивался на его измочаленный мозг, слов-
но удар кожаного ботинка. Привлеченный шу-
мом вертолета, к ним приблизился выводок
игуан, и теперь рептилии деловито прохажива-
лись по краю площади, пронзительно крича на
рассевшихся на ступеньках музея людей. Их
резкие визгливые голоса вселяли в Керанса ту-
пой страх, который не исчез даже после при-
бытия катера и обратного путешествия на ба-
зу. Сидя в относительной прохладе под прово-
лочным колпаком, пока зеленые берега канала
скользили мимо, он по-прежнему слышал их
хриплый лай.
На базе Керанс пристроил Уилсона в лазарет,
а затем разыскал доктора Бодкина и описал
101
утренние события, постоянно ссылаясь при рас-
сказе на вопли игуан. Бодкин с загадочным ви-
дом кивнул, а потом заметил:
— Будьте настороже, Роберт. Вы снова мо-
жете их услышать.
По поводу бегства Хардмена он никаких ком-
ментариев не сделал.
Катамаран Керанса по-прежнему был при-
швартован на другой стороне лагуны, так что
он решил провести ночь в своей каюте на экспе-
риментальной станции. Там он провел остаток
дня в постели, пытаясь справиться с легким при-
ступом лихорадки, размышляя о Хардмене и о
его странной одиссее на юг, а еще об ильных от-
мелях, сияющих, как лучистое золото, под солн-
цем меридиана — подобно потерянным и недо-
стижимым, но вечно манящим берегам амнио-
нического рая.
Глава пятая
НИСХОЖДЕНИЕ В ГЛУБОКОЕ ВРЕМЯ
Позднее, той же ночью, когда Керанс спал
в своей койке на экспериментальной станции,
а мрачные воды лагуны шумели над затонув-
шим городом, к нему пришли первые сновиде-
ния. Он поднялся на палубу и стал глядеть за
поручень на черный, светящийся диск лагуны.
Плотная пелена непроницаемого газа висела в
каких-то двухстах метрах над головой, и сквозь
нее Керанс едва мог различить слабо мерцаю-
щее очертание гигантского солнца. Гудя на от-
далении, оно бросало на лагуну тусклые пуль-
сирующие отсверки, время от времени освещая
длинные известковые утесы, что заняли место
зданий с белыми фасадами.
Отражая эти перемежающиеся вспышки, глу-
бокая чаша воды сияла рассеянным перелива-
ющимся пятном, фосфоресцирующим светом,
выделенным мириадами микроскопических ор-
ганизмов, что объединялись в плотные стаи по-
добно процессии подводных гало1. Вода между
1 Белые или радужные светлые круги около Солнца и
Луны, возникающие вследствие преломления и отражения
спета взвешенными в земной атмосфере ледяными крис-
таллами.
103
ними кишела тысячами сплетенных змей и уг-
рей, которые извивались бешеными клубками,
разрывая поверхность лагуны.
Когда громадное солнце забарабанило бли-
же, почти заполняя собой небо, плотная расти-
тельность вдоль известковых утесов вдруг рез-
ко отступила, обнажая черные и каменно-се-
рые головы триасовых ящериц. Устремившись
вперед, к краю утесов, они принялись дружно
реветь на солнце — шум постепенно нарастал,
пока не сделался неотличимым от вулканиче-
ского стука солнечных вспышек. Керанс почув-
ствовал, как внутри него, будто его собствен-
ный пульс, бьется мощная гипнотическая энер-
гия лающих ящериц, — и ступил в озеро, чьи
воды теперь казались протяжением его крово-
тока. Пока глухой стук нарастал, Керанс чувст-
вовал, как барьеры, что отделяли его собствен-
ные клетки от окружающей среды, растворяют-
ся, и устремился вперед, расплываясь в черной,
глухо стучащей воде...
Керанс пробудился в душном металлическом
ящике каюты, слишком изнуренный даже для
того, чтобы просто открыть глаза. Голова —
будто лопнувший кабачок. Даже когда он сумел
сесть на кровати, сполоснув лицо тепловатой
водой из кувшина, он все еще видел громад-
ный пламенеющий диск призрачного солнца,
по-прежнему слышал его вселенский барабан-
ный бой. Отмеряя звуки во времени, Керанс по-
нял, что их частота соответствовала его собст-
венному сердцебиению, однако неким безум-
ным образом звуки эти были так усилены, что
104
оставались чуть выше порога слышимости, смут-
но отражаясь от металлических стен и потолка
подобно шепчущему журчанию какого-то сле-
пого океанического течения вдоль пластин кор
пуса подлодки.
Звуки, казалось Керансу, преследовали его,
пока он открывал дверцу каюты и шел по ко-
ридору к камбузу. Было шесть утра с неболь-
шим, и экспериментальная станция покачива-
лась в хрупком пустотелом безмолвии, а первые
вспышки ложного рассвета освещали пыльные
лабораторные столы с реагентами и коробки,
составленные штабелями под лампами верхне-
го света в коридоре. Несколько раз Керанс ос-
танавливался, пытаясь избавиться от эха, упор-
но звеневшего у него в голове, сумбурно раз-
мышляя о том, какова реальная сущность его
новых преследователей. Его подсознание стре-
мительно заселялось пантеоном покровитель-
ственных фобий и навязчивых идей, ютящихся
в его и без того перегруженной душе подобно
заблудшим телепатам. Рано или поздно сами
архетипы наберутся своенравия и начнут сра-
жаться друг с другом — анима против персоны,
эго против ид...
Тут Керанс вспомнил, что Беатриса Даль ви-
дела то же самое сновидение, и собрался с ду-
хом. Выйдя на палубу, поверх ленивой воды
лагуны он взглянул на отдаленный шпиль мно-
гоквартирного дома, пытаясь решить, не поза-
имствовать ли ему одну из пришвартованных
к пристани шаланд и не перебраться ли к Беат-
рисе. Испытав теперь на собственном опыте од-
но из сновидений, Керанс понял, какую отвагу
105
и независимость проявляла Беатриса, отметая в
сторону малейшие проявления сочувствия.
И в то же время Керанс знал, что по какой-то
причине ему не хотелось дарить Беатрисе вся-
кое реальное сочувствие — каждый раз как
можно скорее обрывая свои вопросы о кошма-
рах и не предлагая ей лечения или успокоитель-
ного. Не пытался он также и разобраться с ко-
свенными намеками Риггса или Бодкина на сно-
видения и их опасность — почти как если бы
заранее знал, что вскоре и сам ее разделит,
и принимал их как неизбежный элемент своей
жизни, подобно образу собственной смерти, ко-
торый каждый носит в потаенном уголке сво-
его сердца. (С логической точки зрения — ибо
на что можно иметь более мрачный прогноз, не-
жели на жизнь? — человек должен был бы каж-
дое утро говорить своим друзьям: «Я горюю о
вашей неизбежной смерти», — равно как и лю-
бому страдающему от неизлечимой болезни —
и не было ли всеобщее упущение подобного ми-
нимального жеста сочувствия моделью для их
нежелания обсуждать сновидения?)
Бодкин сидел за столом на камбузе, когда
Керанс туда вошел, мирно попивая кофе, сва-
ренный на плите в большой кастрюле с растрес-
кавшейся эмалью. Быстрые проницательные гла-
за доктора ненавязчиво наблюдали за Керан-
сом, пока тот опускался в кресло, дрожащей
рукой медленно растирая себе лоб.
— Итак, Роберт, вы теперь один из сновид-
цев. Вы узрели фата моргану финальной лагу-
ны. У вас усталый вид. Что, оно было очень глу-
бокое?
106
Керанс сумел испустить унылый смешок.
— Пытаетесь напугать меня, Алан? Еще не
знаю, но, похоже, достаточно глубокое. Черт,
лучше бы мне не проводить здесь последние но-
чи. В «Рице» никаких кошмаров нет. — Он за-
думчиво отхлебнул кофе. — Так вот о чем гово-
рил Риггс. И сколько его людей видят эти сно-
видения?
— Сам Риггс не видит, зато по меньшей мере
половина остальных — как пить дать. И, разу-
меется, Беатриса Даль. Я уже целых три месяца
их вижу. В целом это всегда один и тот же по-
вторяющийся сон. — Бодкин говорил медленно
и неспешно, в тоне более мягком, нежели его
обычная резкая дикция — словно Керанс теперь
приобщился к некой тайной группе избран-
ных. — Вы долго держались. Тут большая за-
слуга ваших мощных предсознательных фильт-
ров. Мы все уже начинали задумываться, когда
вы наконец к нам присоединитесь. — Он улыб-
нулся Керансу. — В фигуральном смысле, разу-
меется. Я никогда и ни с кем сновидений не об-
суждал. Если не считать Хардмена, а уж это-
го беднягу они совсем достали. — Словно бы
додумывая запоздалую мысль, Бодкин спро-
сил: — Вы заметили солнце? Выравнивание
пульса? На граммофонной пластинке Хардмена
был записан его собственный пульс, усиленный
с целью именно в тот момент ускорить кризис.
Не думайте, что я намеренно послал его в эти
джунгли.
Керанс кивнул и уставился через окно на
округлую громаду плавучей базы, пришварто-
ванной рядом. Высоко на верхней палубе сер-
107
жант Дейли, второй пилот вертолета, недвиж-
но стоял у перил, пристально глядя на вялую
воду раннего утра. Возможно, он только-толь-
ко пробудился от их общего кошмара и теперь
наполнял глаза оливково-зеленым отражением
лагуны в слабой надежде стереть горящий об-
раз триасового солнца. Керанс взглянул на те-
ни под столом, снова замечая слабое мерцание
фосфоресцирующих лужиц. Глубоко в голове
он по-прежнему мог слышать солнце, бараба-
нящее по паводковым водам. Исцелившись от
первых страхов, Керанс понял, что в этих зву-
ках таилось нечто утешительное — едва ли не
обнадеживающее и ободряющее подобно его
собственному сердцебиению. И все же гигант-
ские рептилии наводили ужас.
Он вспомнил, как игуаны кричали, устремля-
ясь к ступенькам музея. В той же мере, в какой
различие между скрытым и явным содержани-
ем его сновидений перестало быть ясным и от-
четливым, любое разделение между реальным и
гиперреальным потеряло четкие границы. Фан-
томы неощутимо проскальзывали из кошмара
в реальность и обратно, земные и психические
ландшафты сделались теперь неразличимы, как
то бывало в Хиросиме и Аушвице, на Голгофе и
в Гоморре.
Едва ли надеясь на какое-то облегчение, он
все же попросил Бодкина:
— Одолжили бы вы мне будильник Хардме-
на, Алан. Или еще лучше — напомните мне ве-
чером принять фенобарбитал.
— Не стоит, — твердо предупредил Бод-
кин. — Если только не хотите, чтобы воздейст-
108
вие еще усилилось. Остатки вашего сознатель-
ного контроля — единственное, что еще удер-
живает плотину. — Он застегнул хлопчатобу-
мажную куртку на голой груди. — Поймите,
Роберт, это было не настоящее сновидение, а
древнее органическое воспоминание, которому
миллионы лет.
Он указал на восходящий сквозь заросли го-
лосеменных ободок солнца.
— Врожденные спусковые механизмы, встро-
енные в вашу цитоплазму миллионы лет тому
назад, пробудились, расширяющееся солнце и
поднимающаяся температура ведут вас назад
по спинномозговым уровням в затонувшие мо-
ря, таящиеся под нижними слоями вашего бес-
сознательного — в совершенно новую зону ней-
ронической души. Это поясничный переход, пол-
ное биопсихическое припоминание. На самом
деле мы именно вспоминаем эти болота и лагу-
ны. Через несколько ночей эти сновидения уже
не будут вас пугать — даже несмотря на их
сверхъестественный ужас. Вот почему Риггс
получил приказ о нашем отбытии.
— Пеликозавр?.. — спросил Керанс.
Бодкин кивнул.
— Вышло так, что мы сами над собой подшу-
тили. А почему в Берде отнеслись к отчету се-
рьезно, так это потому, что мы не первые так
отчитались.
Энергичные шаги зазвучали по сходному тра-
пу, а затем по металлической палубе снаружи.
Свежевыбритый и позавтракавший, полковник
Риггс бодро распахнул двойные двери.
109
Он дружелюбно махнул им дубинкой, раз-
глядывая неприглядное зрелище невымытых ча-
шек и двух своих развалившихся в креслах под-
чиненных.
— Господи, да тут просто свинарник. Доброе
утро, Роберт и Алан. День впереди напряженный,
так что давайте снимем локти со стола. Я на-
значил отъезд на завтра, на двенадцать ноль-
ноль, а последний посадочный сигнал будет в
десять ноль-ноль. Не хочу тратить топлива боль-
ше, чем придется, так что кидайте за борт все,
что только можно. Роберт, с вами все в порядке?
— Полный ажур, — ровным голосом ото-
звался Керанс, выпрямляясь в кресле.
— Рад слышать. Вид у вас малость вяловатый.
Ну что ж, тогда замечательно. Если вы хотите
одолжить катер, чтобы эвакуировать «Риц»...
Керанс машинально его слушал, наблюдая
за солнцем, пока оно величественно восходило
позади бурно жестикулирующей фигуры пол-
ковника. Теперь их полностью разделял тот
один-единственный факт, что Риггс не видел
сновидения, не чувствовал его колоссальной
галлюцинаторной мощи. Он по-прежнему по-
виновался разуму и логике, суетясь в узком,
маловажном мирке со своими жалкими пачка-
ми инструкций подобно рабочей пчеле, готовой
вернуться в родной улей. Через несколько ми-
нут Керанс вообще перестал обращать внима-
ние на полковника, прислушиваясь к глубокому
подсознательному барабанному бою в ушах,
полузакрыв глаза, чтобы наблюдать за мерца-
ющей поверхностью пестрой лужицы под тем-
ным занавесом стола.
ПО
Сидевший напротив него Бодкин, казалось,
занимался тем же самым, руки его были сложе-
ны на пупке. Сколько же раз во время их преж-
них бесед он на самом деле бывал во многих
милях от Керанса?
Когда Риггс собрался уходить, Керанс про-
водил его до двери.
— Конечно, полковник, все будет готово во-
время. Спасибо, что предупредили.
Когда катер Риггса двинулся через лагуну,
Керанс вернулся в свое кресло. Несколько ми-
нут двое мужчин, разделенные столом, смотре-
ли друг на друга. Снаружи от проволочной сет-
ки отскакивали насекомые, а солнце все подни-
малось и поднималось в небо. Наконец Керанс
нарушил молчание.
— Алан, я не уверен, следует ли мне уезжать.
Не отвечая, Бодкин взял со стола пачку сига-
рет. Аккуратно закурил, затем откинулся на
спинку кресла, спокойно выпуская из рта ров-
ные кольца.
— Знаете, где мы сейчас? — спросил он по-
сле паузы. — Как называется этот город? —
Когда Керанс помотал головой, Бодкин про-
должил: — Часть его обычно называли Лон-
доном; впрочем, это не важно. А важно или по
крайней мере довольно любопытно, что я здесь
родился. Вчера я догреб до старого здания уни-
верситета, массы мелких проток, и нашел ту са-
мую лабораторию, где обычно преподавал мой
отец. Мы уехали отсюда, когда мне стукнуло
шесть, но я отлично помню, как меня однажды
водили с ним повидаться. В сотне метров отту-
да был планетарий, и я как-то раз видел пред-
111
ставление — это было еще до того, как при-
шлось перестраивать проектор. Большой купол
по-прежнему на месте, метрах в шести под во-
дой. Похож на громадную раковину, вся по-
верхность заросла фукусом1 — прямо как
в «Водяных младенцах». Весьма курьезно,
но разглядывание купола, похоже, сильно при-
близило мое детство. Сказать правду, я уже по-
чти его забыл — в моем возрасте остаются лишь
воспоминания о воспоминаниях. После того,
как мы отсюда уедем, наше существование сде-
лается совершенно бесприютным, а этот город
в некотором смысле — единственный дом, ка-
кой я когда-либо знал... — Он резко прервался,
лицо его вдруг показалось совсем усталым.
— Продолжайте, — ровным голосом произ-
нес Керанс.
1 Род морских бурых водорослей, используемых на удо-
брение, для получения йода.
Глава шестая
ЗАТОПЛЕННЫЙ КОВЧЕГ
Двое мужчин быстро двигались по палубе, их
подбитые мягкой тканью подошвы неслышно
ступали по металлическим пластинам. Белое
полночное небо висело над темной поверхно-
стью лагуны, несколько неподвижных кучевых
облаков походили на спящие галеоны. Негром-
кие ночные звуки джунглей плыли по-над во-
дой; время от времени тараторила мартышка
или доносился отдаленный визг игуан из их ло-
говищ в затопленных административных здани-
ях. Мириады насекомых семенили вдоль вод-
ной кромки, ненадолго нарушая свое движение,
когда вялые волны накатывали на базу, шлепая
по наклонным бортам понтона.
Керанс принялся один за другим отбрасы-
вать швартовочные концы, пользуясь волнами,
чтобы легче было снимать петли с ржавых кнех-
тов. Пока станция медленно разворачивалась,
он тревожно поглядывал на темную громаду
базы. Постепенно в поле зрения над верхней
палубой появились три расположенные по ле-
вую руку лопасти вертолета, затем хрупкий не-
сущий винт на хвосте. Прежде чем высвободить
последний конец, Керанс помедлил, ожидая,
113
пока Бодкин даст добро с капитанского мости-
ка по правому борту.
Натяжение троса усилилось, и Керансу потре-
бовалось несколько минут, чтобы снять метал-
лическую петлю с изогнутого выступа кнехта.
Удачно набежавшие волны дали ему несколько
сантиметров слабины, пока станция накреня-
лась — а мгновения спустя накренилась и база.
Над головой послышался нетерпеливый шепот
Бодкина. Развернувшись в узком интервале во-
ды, они теперь оказались лицом к лагуне —
единственная лампа в пентхаусе Беатрисы го-
рела теперь на его пилоне. Наконец Керанс
высвободил тяжелый трос и опустил его в тем-
ную воду, что лениво плескалась в метре под
ногами, пока он рассекал поверхность по на-
правлению к базе.
Освобожденный от сопутствующей ноши, здо-
ровенный барабан, чей центр тяжести оказался
слегка приподнят вертолетом на крыше, откло-
нился на добрых пять градусов от вертикали,
затем постепенно восстановил равновесие. В од-
ной из кают загорелся было свет, но считанные
секунды спустя снова погас. Керанс ухватил ле-
жащий на палубе багор, пока промежуток от-
крытой воды расширялся сперва до двадцати,
затем до пятидесяти метров. Слабое течение
должно было перенести их обратно вдоль бере-
га к прежнему месту швартовки.
Удерживая станцию на расстоянии от зда-
ний, они продвигались вдоль кромки, время от
времени ломая пробивающиеся из окон мягкие
древовидные папоротники, и вскоре покрыли
двести метров, замедляясь по мере ослабления
114
идущего по кривой течения. Наконец станция
осела в узкой бухточке примерно десяти квад-
ратных метров площадью.
Керанс перегнулся через поручень, разгля-
дывая сквозь темную воду небольшой кино-
театр метрах в шести-семи под поверхностью.
Плоская крыша сооружения была очень кстати
не загромождена верхушками лифтов и пожар-
ными выходами. Помахав расположившемуся
на верхней палубе Бодкину, он прошел через
лабораторию, а затем мимо раковин и резер-
вуаров для проб через сходной люк пробрался
вниз, к плоту.
В основание плота был встроен только один
запорный кран, однако когда Керанс повернул
маховичок, мощная струя холодной пенной во-
ды хлынула ему в ноги. К тому времени, когда
он вернулся на нижнюю палубу, чтобы в по-
следний раз проверить лабораторию, воды, при-
ливавшей через шпигаты, там уже набралось по
лодыжку — и она все струилась и струилась
меж раковин и лабораторных столов. Быстро
освободив мартышку из вытяжного шкафа, Ке-
ранс вытолкнул зверька с пышным хвостом в
одно из окон. Станция погружалась подобно
лифту — и, пройдя по пояс в воде к сходному
люку, Керанс выбрался на следующую палубу,
где Бодкин взволнованно наблюдал за тем, как
уходят вверх окна соседних административных
зданий.
Они осели в метре под уровнем палубы с удоб-
ным пунктом доступа у капитанского мостика
по правому борту. Снизу доносилось смутное
бульканье воздуха, выходящего на волю из ре-
115
торт и другой лабораторной посуды, и пенное
пятно расплывалось по воде из затопленного
окна поблизости от лабораторного стола с реа-
гентами.
Керанс наблюдал, как пропадают и раство-
ряются индиговые пузыри, думая о календар-
ных планах работы, ставших нереальными по-
сле того, как он покинул лабораторию, — иде-
альном, почти водевильном комментарии к
биофизическим механизмам, которые они пы-
тались описать. Механизмам, символизировав-
шим неизвестность, что лежала впереди теперь,
когда они с Водкиным приговорили себя к то-
му, чтобы остаться. Теперь, когда они входили
в «акву инкогниту» лишь с немногими эмпири-
ческими правилами, чтобы ими руководство-
ваться.
Из пишущей машинки в своей каюте Керанс
вынул листок бумаги и надежно прикнопил его
к двери камбуза. Бодкин поставил под сообще-
нием свою подпись, и двое мужчин, снова вы-
бравшись на палубу, спустили на воду катама-
ран Керанса.
Подняв подвесной мотор и неторопливо ра-
ботая веслами, они заскользили прочь по чер-
ной воде и вскоре исчезли средь темно-синих
теней вдоль края лагуны.
Пока нисходящий поток воздуха от его ло-
пастей яростно обдувал плавательный бассейн,
раздирая полосатый навес над патио, вертолет
с оглушительным ревом кружил над пентхау-
сом, то и дело ныряя в поисках места для по-
садки. Керанс ухмыльнулся себе под нос, на-
116
блюдая за машиной сквозь пластиковые кры-
лья вентиляторов над окнами гостиной, уве-
ренный в том, что неустойчивая груда канистр
из-под керосина, которую они с Водкиным на-
громоздили на крыше, смутит пилота. Пара ка-
нистр, слетев в патио, с плеском рухнула в бас-
сейн — вертолет вильнул в сторону, а затем
подлетел уже медленнее и неподвижно завис в
воздухе.
Пилот, сержант Дейли, развернул фюзеляж
так, чтобы дверца кабины оказалась обращена
к окнам гостиной, и вскоре там появилась фи-
гура полковника Риггса. Придерживаемый дву-
мя солдатами, полковник, без своей привычной
фуражки, заревел в электрический мегафон.
Беатриса Даль подбежала к Керансу со свое-
го наблюдательного поста в дальнем конце гос-
тиной, закрывая ладонями уши от общего гама.
— Роберт, он пытается с нами поговорить!
Керанс кивнул, а голос полковника совсем
потерялся в реве вертолета. Речь свою Риггс за-
кончил — вертолет подался назад и полетел
прочь через лагуну, унося с собой жуткий шум
и вибрацию.
Керанс обнял Беатрису за плечи, кончиками
пальцев ощущая маслянистую гладкость голой
кожи.
— Н-да, пожалуй, мы получили исчерпыва-
ющее представление, о чем он говорил.
Они вышли в патио, маша руками Бодкину,
который появился из лифта, снова настроив
его на нормальную работу. Внизу, на проти-
воположной стороне лагуны, из воды торчали
верхняя палуба и капитанский мостик затоп-
117
ленной экспериментальной станции, мусор —
тысячи листков бумаги из блокнотов — медлен-
но от нее отплывал. Стоя у перил, Керанс ука-
зал на желтый корпус базы, пришвартованной
к «Рицу» в дальней из трех центральных лагун.
После тщетной попытки поднять станцию
Риггс снялся в полдень, как и планировал, од-
новременно послав катер к многоквартирному
дому, где, как он предполагал, укрылись два
биолога. Найдя лифт неисправным, его люди
отказались от перспективы двадцатиэтажного
подъема по лестнице — тем более что несколь-
ко игуан уже устроили себе обиталища на ниж-
них площадках. Так что Риггс в конце концов
попытался добраться до них с вертолета. По-
терпев неудачу, теперь он пытался вломиться
в «Риц».
— Слава Богу, что он уплывает, — с жаром
произнесла Беатриса. — А то почему-то страш-
но на нервы действовал.
— Ты, между прочим, этого нисколько и не
скрывала. Удивляюсь, как он тебя случайно не
пристрелил.
— Но Роберт, он же был невыносим. Вся эта
чушь, идиотская чушь — да еще и к обеду в
джунглях переодевайся. Полное отсутствие при-
способляемости.
— У Риггса с приспособляемостью полный
порядок, — негромко заметил Керанс. — Он-
то, скорее всего, перетащится. — Теперь, когда
Риггса уже рядом не было, Керанс понял, как
сильно он зависел от жизнерадостности и доб-
родушия полковника. Без него моральный дух
отряда испарился бы в считанные мгновения.
118
Оставалось посмотреть, сможет ли Керанс на-
полнить свое маленькое трио той же степенью
уверенности и целеустремленности. Лидером,
безусловно, предстояло стать именно ему; Бод-
кин был слишком стар, Беатриса слишком по-
гружена в себя.
Керанс взглянул на наручный термометр, ко-
торый он теперь пристегивал рядом с часами.
Было уже за половину четвертого, но темпера-
тура по-прежнему достигала сорока пяти гра-
дусов, и солнце словно бы кулаками молотило
по голой коже. Присоединившись к Бодкину,
они ушли в гостиную.
Возобновляя прерванное визитом вертолета
рабочее совещание, Керанс сказал:
— В твоем резервуаре на крыше, Беа, оста-
лось порядка тысячи галлонов. Хватит на три
месяца — или даже два, так как можно ожи-
дать, что станет еще жарче. Я бы рекомендовал
тебе закрыть все остальные апартаменты и пе-
ребраться сюда. Здесь ты оказываешься на се-
верной стороне патио, так что верхушка лиф-
та защитит тебя от сильных ливней, когда они
придут на волне южных штормов. Ставлю де-
сять к одному, что ставни и изоляция вдоль
стен спальни не выдержат. Как там с продук-
тами, Алан? Насколько хватит запасов в мо-
розилке?
Бодкин скривился.
— Ну, поскольку большая часть заливного
из бараньих языков уже съедена, там теперь в
основном остались мясные консервы. Поэтому
можно сказать — хватит «на неопределенное
время». Впрочем, если вы и впрямь планируете
119
есть эту гадость — то на шесть месяцев. Хотя
лично я предпочитаю игуан.
— Нет сомнений, что игуаны тоже предпо-
чтут нас. Ладно, тогда все как будто в поряд-
ке. Алан останется на станции, пока поднима-
ется уровень, я буду держаться в «Рице». Что-
то еще?
Направляясь к бару, Беатриса обогнула диван.
— Да, милый. Заткнулся бы ты. А то совсем
как Риггс начинаешь. Военные манеры тебе не
идут.
Керанс отдал ей шутовской салют и прошел
в дальний конец гостиной, чтобы посмотреть на
картину Эрнста, пока Бодкин глазел на джунг-
ли под окном. Все больше и больше эти две сце-
ны начинали напоминать одна другую, а кроме
того, и третий ночной пейзаж, который каж-
дый из них носил у себя в голове. Они никогда
не обсуждали свои сновидения — ту общую
сумеречную зону, где они двигались по ночам
подобно фантомам с картины Дельво.
Беатриса уселась на диван спиной к нему,
и Керанс проницательно рассуди/, что нынеш-
няя общность группы надолго не сохранится.
Беатриса была права: военные манеры ему не
годились, его личность была слишком пассив-
на и интровертирована, слишком эгоцентрич-
на. Еще более важным, впрочем, было то, что
они входили в новую зону, где обычные обяза-
тельства и привязанности переставали действо-
вать. Теперь, когда они приняли решение, свя-
зи между ними уже начали пропадать, при-
чем не просто по причинам уединенной жизни.
Как бы Керанс ни нуждался в Беатрисе Даль,
120
ее личность вторгалась в ту абсолютную свобо-
ду, которой он для себя требовал. В целом каж-
дый из них должен был следовать своим путем
через джунгли времени, отмечать собственные
вехи невозвращения. Хотя временами они мог-
ли видеться — где-нибудь в лагунах или на экс-
периментальной станции, — единственная реаль-
ная почва для встреч лежала теперь в их снови-
дениях.
Глава седьмая
КАРНАВАЛ АЛЛИГАТОРОВ
Расколотая чудовищным ревом, тишина ран-
него утра над лагуной внезапно разлетелась
вдребезги, и страшный рокот мотора прогро-
хотал мимо окон апартаментов отеля. С усили-
ем и неохотой Керанс оторвал вялое тело от
кровати и заковылял прямо по рассыпанным на
полу книгам. Затем он пинком распахнул сетча-
тую дверь на балкон — в те самые мгновения,
когда громадный гидроплан с белым корпусом
стремительно пролетал мимо по лагуне, два его
длинных и ступенчатых подводных крыла на-
резали идеально ровные ломтики сверкающих
струй. Когда тяжелая волна разбилась о стену
отеля, сгоняя колонии водяных пауков и трево-
жа летучих мышей, что гнездились среди гни-
ющих бревен, Керанс успел заметить в кабине
высокого широкоплечего мужчину в белом шле-
ме и спасательном жилете, с прямой спиной
стоявшего за рулем.
Мужчина вел гидроплан с непринужденно-
стью беспечного пижона, разгоняя размещен-
ные спереди два мощных турбовинтовых дви-
гателя, пока судно ударялось о широкие волны,
расходившиеся по лагуне, прыгая и ныряя по-
добно моторке, одолевающей гигантские ва-
122
лы, выбрасывая вверх целые облака радужных
брызг. Расслабляя длинные гибкие ноги, муж-
чина пружинил по мере энергичного движения
гидроплана, как возничий, правящий идеально
послушной упряжкой горячих коней.
Прикрытый каламитами, которые к тому вре-
мени уже успели так разрастись по балкону,
что всякие усилия их подрезать давным-давно
стали казаться бесполезными, Керанс наблю-
дал за гидропланом, скрытый от чьих-либо глаз.
Когда судно разогналось на второй круг, Ке-
ранс разглядел щеголеватый профиль, ясные
глаза и белые зубы; вся наружность мужчины
выражала радостное покорение стихии.
Серебристые штифты патронташа посверки-
вали у мужчины на поясе, и когда он достиг
дальней стороны лагуны, последовала серия
коротких взрывов. Сигнальные ракеты взры-
вались над водой подобно зазубренным алым
зонтикам, искры рассыпались вдоль берега.
В последнем энергичном броске, с диким во-
ем моторов, гидроплан вильнул в сторону и унес-
ся прочь по каналу к следующей лагуне, а вол-
ны от его пролета нещадно трепали листву. Ке-
ранс ухватился за перила балкона, наблюдая,
как растревоженная неугомонная вода лагуны
снова пытается устояться, гигантские споровые
деревья качало и трепало по-прежнему взбала-
мученным воздухом. Тонкая пелена алых паров
уплывала к северу, пропадая вместе с глохну-
щим шумом гидроплана. Неистовое вторжение
шума и энергии вместе с прибытием этой стран-
ной фигуры в белых одеждах на время смутило
Керанса, грубо выдернув его из вялой апатии.
123
Прошедшие после отбытия Риггса шесть
недель он прожил почти в полном одиночест-
ве в своем мансардном номере отеля, все глуб-
же и глубже погружаясь в безмолвный мир
окружающих джунглей. Продолжавшийся рост
температуры — термометр на балконе теперь
регистрировал максимальную полдневную тем-
пературу в пятьдесят пять градусов — вкупе
с расслабляющей влажностью почти отмета-
ли возможность покинуть отель после деся-
ти утра; до четырех часов лагуны и джунг-
ли пылали огнем, а к этому времени Керанс
обычно слишком уставал, чтобы сподобиться
на что-то большее, нежели возвращение в по-
стель.
Весь день он сидел у закрытых ставнями окон
своих апартаментов, прислушиваясь к шелестя-
щему движению сетчатой клетки, что сжима-
лась и расширялась от жары. Многие здания по
краю лагуны уже исчезли под обильной расти-
тельностью; массивные плауны и каламиты за-
стилали белые прямоугольные фасады, одаряя
еще более густой тенью ящериц в их оконных
логовищах.
По ту сторону лагуны беспрестанное заили-
вание уже начало образовывать сверкающие
наносы, тут и там возвышавшиеся над берего-
вой линией подобно гигантским склонам како-
го-то отдаленного золотого рудника. Свет ба-
рабанил по голове Керанса, омывая уровни, по-
груженные ниже его сознания, затягивая его
вниз, в теплые прозрачные глубины, где фор-
мальные реалии пространства и времени уже
не существовали. Ведомый сновидениями, он
124
двигался вспять через всплывающее прошлое,
через процессию все более странных ландшаф-
тов, сосредоточенных на лагуне, каждый из ко-
торых, как однажды заметил Бодкин, судя по
всему, представлял собой один из его спинно-
мозговых уровней. Порой круг воды мог быть
призрачным и оживленным, порой — вялым
и мрачным, а берег, похоже, образовывали гли-
нистые сланцы, подобные тусклой металличес-
кой шкуре рептилии. И все же мягкие берега
могли снова зазывно засветиться сверкающим
карминовым глянцем, а теплое, ясное небо и
абсолютная пустота длинных песчаных отрез-
ков наполнить его утонченным и нежным стра-
данием.
Керанс всей душой стремился к этому нис-
хождению через археопсихическое время для
его завершения, одновременно вытесняя из го-
ловы мысль о том, что когда это наконец про-
изойдет, внешний мир сделается для него чуж-
дым и невыносимым.
Порой он неустанно вносил в свой ботани-
ческий дневник записи о новых растительных
формах, а в течение первых недель несколько
раз навещал доктора Бодкина и Беатрису Даль.
Однако и того, и другую все больше занима-
ло их собственное нисхождение в глубины то-
тального времени. Бодкин совсем погрузился в
личные грезы, бесцельно плавая по узким про-
токам в поисках затонувшего мира своего дет-
ства. Однажды Керанс наткнулся на доктора,
когда тот, опершись на весло, отдыхал на кор-
ме своей маленькой металлической шаланды,
пустыми глазами упираясь в торчащие из воды
125
здания. Бодкин глядел прямо сквозь Керанса
и даже не откликнулся на приветствие.
С Беатрисой, однако, несмотря на ее внеш-
нюю отчужденность, у Керанса оставался пол-
ноценный, пусть и скрытый союз, молчаливое
осознавание своих символических ролей.
Новая серия сигнальных ракет взорвалась
над дальней лагуной, где располагались стан-
ция и многоквартирный дом Беатрисы, — и Ке-
ранс прикрыл рукой глаза от ярких метеоров,
буквально вонзившихся в небо. Вскоре в не-
скольких милях оттуда, среди лежащих к югу
ильных равнин, взлетела серия ответных ра-
кет, слабые дымки от которых быстро рассея-
лись.
Итак, незнакомец за рулем гидроплана был
не один. Почуяв перспективу надвигающегося
вторжения, Керанс собрался с духом. Расстоя-
ние, разделявшее ответные сигналы, было до-
статочно велико, чтобы указывать на присутст-
вие более чем одной группы, а также на то, что
гидроплан был всего лишь разведывательным
судном.
Плотно закупорив за собой сетчатую дверь,
Керанс снова зашел в апартаменты, стягивая
со стула куртку. Против обыкновения он за-
глянул в ванную и встал перед зеркалом, рас-
сеянно ощупывая недельную щетину. Волосы
его были белы, как жемчуг, а эбеновый загар
и обращенный в себя взгляд придавали ему вид
культурного и рафинированного бича. Пол-
ное ведро грязной воды натекло из неисправ-
ного дистиллятора на крыше, и Керанс плес-
126
нул пригоршню себе в лицо. Символический
ритуал, по крайней мере в его понимании, был
выполнен, причем исключительно в силу при-
вычки.
Воспользовавшись багром с металлическим
наконечником, чтобы отвадить отдыхающих на
пристани игуан, Керанс столкнул катамаран на
воду и отплыл; небольшой балласт ровно вел
его судно по ленивым волнам. Объемистые ком-
ки водорослей расходились под дном судна, а
жалящие жуки и водяные пауки разбегались у
него перед носом. Было начало девятого, и тем-
пература составляла всего двадцать пять граду-
сов — сравнительно приятный и прохладный
воздух был свободен от гигантских полчищ мос-
китов, которых немного позднее выгонит из их
логовищ жара.
Пока Керанс правил по протоке в сто мет-
ров длиной, что вела в южную лагуну, в небо
взлетели новые сигнальные ракеты, и он опять
услышал вой носящегося взад-вперед гидро-
плана, время от времени замечая стоящую за
рулем фигуру в белом костюме. Заглушив у
входа в лагуну подвесной мотор, Керанс ти-
хо заскользил под нависшей листвой древовид-
ных папоротников, следя за свисающими с их
ветвей водяными змеями, потревоженными на-
бегающей волной.
Пройдя еще двадцать пять метров вдоль бе-
рега, Керанс пришвартовал катамаран среди
росших на ступенчатой крыше универмага хво-
щей и побрел по бетонному скату к пожарно-
му выходу на стене соседнего здания. Затем он
одолел пять этажей до плоской крыши и улегся
127
за низким фронтоном, поглядывая на распола-
гавшуюся поблизости громаду многоквартир-
ного дома Беатрисы.
Гидроплан шумно кружил у входной бухточ-
ки в дальнем конце лагуны, мужчина в белом
костюме заставлял его нырять туда-сюда, слов-
но всадник, укрощающий строптивого жереб-
ца. Взлетели еще ракеты — причем некото-
рые всего в четверти мили оттуда. Наблюдая за
происходящим, Керанс обратил внимание на
негромкий, но все нарастающий рев, резкие го-
лоса животных — не особенно отличные от тех,
что издавали игуаны. По мере того как этот рев
приближался, смешиваясь с монотонным гуде-
нием моторов, к нему добавился еще и шум рву-
щейся и отбрасываемой в стороны раститель-
ности. В самом деле — по курсу входной бух-
точки громадные древовидные папоротники и
каламиты один за другим валились в воду, ка-
чая ветвями, будто штандарты побежденной ар-
мии. Все джунгли буквально разрывались. Пол-
чища летучих мышей взлетали и бешено рас-
сыпались по лагуне, их верещание глушилось
нарастающим ревом турбин гидроплана и взры-
вами сигнальных ракет.
Внезапно вода в устье бухточки поднялась
на метр-другой, затем по ней, круша расти-
тельность, прошлось что-то вроде чудовищ-
ного затора из бревен — и обрушилось в лагу-
ну. Миниатюрная ниагара пенящейся воды ка-
скадами выплескивалась наружу, подгоняемая
сзади напором приливной волны, на которой
неслось несколько прямоугольных суденышек
с черными корпусами, схожих с катером пол-
128
ковника Риггса, краска облезала с глаз и зубов
гигантских драконов, намалеванных у них на
носах. С экипажем из дюжины темнокожих
фигур в белых шортах и майках на борту каж-
дой, шаланды выруливали к центру лагуны, а
последние из осветительных снарядов все еще
вылетали с их палуб в общем гаме и возбуж-
дении.
Почти оглушенный общим шумом, Керанс
таращился на громадный рой длинных бурых
чудищ, что мощно плыли, взбивая пену массив-
ными хвостами. Таких крупных аллигаторов он
еще не видел, многие были за восемь метров в
длину — и все они яростно толкались, пробива-
ясь на чистую воду, жадной стаей крутясь вокруг
теперь уже неподвижного гидроплана. Муж-
чина в белых одеждах, уперев руки в бока, сто-
ял у открытой дверцы кабины и торжествующе
глазел на выводок рептилий. Он небрежно мах-
нул командам на трех шаландах, затем широ-
ким жестом обвел лагуну, указывая, что они
должны там пришвартоваться.
Пока его негритянские помощники снова
запускали моторы и перебирались к берегу,
мужчина критическим оком изучал окружающие
здания, его волевое лицо самодовольно криви-
лось. Аллигаторы роились, будто борзые во-
круг своего хозяина, а над головой утренний
воздух пронзали раскатистые крики стороже-
вых птиц — нильской ржанки и каменного
кроншнепа. Все больше и больше аллигаторов
присоединялось к стае, курсируя бок о бок по
часовой стрелке вокруг гидроплана, пока там
не собралось по меньшей мере две тысячи —
5 Дж. Баллард
129
грандиозная группа воплощенного рептильно-
го зла.
Мужчина с криком вернулся к рулю — и две
тысячи пастей приветственно приподнялись
над водой. Вдруг ожившие пропеллеры под-
няли гидроплан и понесли его вперед. Острые
подводные крылья по дороге врезались прямо
в несчастных тварей — судно двигалось прочь
по сообщающейся протоке в соседнюю лагуну,
а громадная масса аллигаторов неслась поза-
ди. Впрочем, несколько пар отделились и кур-
сировали по лагуне, рыская среди затоплен-
ных окон и отваживая игуан, которые выбра-
лись понаблюдать. Другие проскальзывали в
здания и занимали позиции на едва-едва по-
крытых водой крышах. Позади, в самом цент-
ре лагуны, взбитая вода беспокойно бурлила,
то и дело выбрасывая на поверхность белое
брюхо дохлого аллигатора, задавленного гид-
ропланом.
Пока наступающая армада направлялась к
протоке слева от него, Керанс выбрался из по-
жарного выхода и по наклонной крыше засколь-
зил к катамарану. Однако прежде чем он до
него добрался, пущенная гидропланом мощ-
ная волна, качнув судно, направила его по те-
чению — и оно выплыло прямо в надвигающую-
ся массу. За считанные секунды катамаран был
перевернут и потоплен под нажимом аллига-
торов, с боем пробивавшихся в протоку, — ра-
зорван на куски хищно щелкающими пастями.
Крупный кайман, замыкавший строй, заметил
стоящего по пояс в воде среди гигантских хво-
130
щей Керанса и вильнул к нему, пристально гля-
дя на возможную добычу. Тогда Керанс быст-
ро отступил назад по покатой крыше и, раз
поскользнувшись, все же успел добраться до
пожарного выхода, пока кайман на своих ко-
ротких крючковатых ногах ковылял из мелко-
водья.
Задыхаясь, Керанс оперся о поручень, глядя
сверху вниз в холодные немигающие глаза, ко-
торые бесстрастно его изучали.
— А ты отличный сторожевой пес, — сказал
он без злобы. — Славно тебя выдрессирова-
ли. — Затем Керанс вынул из стены свободный
кирпич и обеими руками швырнул его прямо в
шишку на носу у каймана, ухмыляясь, когда
тварь заревела и подалась назад, раздраженно
хватая зубами хвощи и плавающие обломки ка-
тамарана.
Через полчаса, после нескольких незначи-
тельных стычек с отступающими игуанами, Ке-
ранс сумел одолеть две сотни метров береговой
линии и добраться до многоквартирного дома
Беатрисы. Девушка встретила его прямо у лиф-
та, глаза ее были тревожно распахнуты.
— Роберт, что происходит? — Беатриса по-
ложила ладони ему на плечи и прижалась ли-
цом к влажной рубашке. — Ты видел аллигато-
ров? Их же там тысячи!
— Видел ли я аллигаторов? Да один чуть
меня не сожрал прямо у твоего порога. — Вы-
свободившись, Керанс поспешил к окну, ото-
двигая пластиковые жалюзи. Гидроплан уже
вошел в центральную лагуну и теперь стреми-
131
тельно по ней кружил, а свора аллигаторов сле-
довала у него в кильватере. Те, что оказывались
в хвосте, отрывались, чтобы расположиться на
своих постах вдоль берега. По меньшей ме-
ре тридцать или сорок аллигаторов остались в
предыдущей лагуне и медленно курсировали
по ней небольшими патрулями, время от вре-
мени отвлекаясь, чтобы разобраться с беспеч-
ной игуаной.
— Эти дьявольские твари, надо полагать, их
сторожевые псы, — решил Керанс. — Вроде
прирученной труппы тарантулов. Если вдумать-
ся, лучших сторожей не сыскать.
Беатриса стояла рядом, нервно теребя во-
ротник шелковой рубашки цвета нефрита, ко-
торую она носила поверх черного купальника.
Хотя ее апартаменты начинали выглядеть об-
ветшалыми и неопрятными, Беатриса продол-
жала увлеченно заботиться о своей внешности.
Несколько раз, когда Керанс ее навещал, де-
вушка сидела перед зеркалом в спальне, маши-
нально накладывая бесконечные слои патины
подобно слепому живописцу, вечно подправля-
ющему портрет, который он уже едва помнил,
из страха, что иначе совсем его забудет. Воло-
сы Беатрисы всегда были безупречно убраны,
косметика вокруг глаз и на губах наложена пре-
восходно, однако ее отчужденный, рассеянный
взгляд наделял ее восковой, холодной красотой
безжизненного манекена. Наконец она все-та-
ки встряхнулась.
— Но кто они, Роберт? Этот мужчина в гид-
роплане меня пугает. Лучше бы здесь был пол-
ковник Риггс.
132
— Он теперь в тысяче миль отсюда, если еще
не добрался до Берда. Не волнуйся, Беа. Пусть
даже они выглядят как пиратская команда, нам
просто нечего им дать.
Большой трехпалубный колесный пароход,
гребные колеса у которого располагались и спе-
реди, и сзади, вошел в лагуну, медленно дви-
гаясь к трем шаландам, остановившимся в счи-
танных метрах от того места, где швартовалась
база Риггса. На пароходе находилось снаряже-
ние и груз, палубы сплошь были уставлены
крупными тюками и оборудованием в брезен-
товых чехлах, так что надводного борта в сред-
ней части судна оставалось всего сантиметров
пятнадцать.
Керанс догадался, что это плавучая база груп-
пы и что люди эти подобно большинству других
пиратов, все еще блуждающих по экваториаль-
ным лагунам и архипелагам, заняты грабежом
затопленных городов, главным образом востре-
буя тяжелое специализированное оборудова-
ние вроде генераторов электроэнергии и ком-
мутационной аппаратуры, поневоле брошенное
правительствами. Формально подобное маро-
дерство было в высшей степени наказуемо, од-
нако, по сути, власти были готовы щедро пла-
тить за любое спасенное имущество.
— Смотри!
Беатриса схватила Керанса за локоть. Она ука-
зывала вниз, на экспериментальную станцию,
на крыше которой стояла потрепанная, взъеро-
шенная фигура Бодкина. Доктор медленно ма-
хал людям на колесном пароходе. Один из них,
133
гологрудый негр в белых слаксах и белой фу-
ражке, в ответ начал что-то выкрикивать в ме-
гафон.
Керанс пожал плечами.
— Алан прав. Как ни крути, нам следует объ-
явиться. Если мы им поможем, они скорее отча-
лят и оставят нас в покое.
Беатриса заколебалась, но Керанс твердо взял
ее под руку. Гидроплан, теперь уже свободный
от своего антуража, возвращаясь, пересекал цен-
тральную лагуну. Судно легко прыгало по воде,
оставляя за собой роскошный след пены.
— Идем. Если успеем спуститься к пристани,
возможно, он нас подбросит.
Глава восьмая
ЧЕЛОВЕК С БЕЛОЗУБОЙ УЛЫБКОЙ
Мрачновато-красивое лицо Странгмена раз-
глядывало их со смесью подозрения и радост-
ного пренебрежения, пока он отдыхал под про-
хладным навесом, затенявшим кормовую палу-
бу плавучей базы. Он уже успел переодеться в
свежий белоснежный костюм, в шелковистой
ткани которого отражался золоченый помост
ренессансного трона с высокой спинкой, пред-
положительно извлеченного из какой-нибудь ве-
нецианской или флорентийской лагуны, окру-
жая его и без того странную личность почти ма-
гической аурой.
— Ваши мотивы кажутся такими сложными,
доктор, — заметил он Керансу. — Хотя, воз-
можно, вы и сами оставили надежду в них ра-
зобраться. Нам следует снабдить их ярлыком
тотального берегового синдрома и на этом ос-
тановиться.
Странгмен щелкнул пальцами стоявшему по-
зади стюарду и выбрал оливку с подноса с легкой
закуской. Беатриса, Керанс и Бодкин сидели
в полукруге на низких кушетках, попеременно
застывая от холода и поджариваясь, пока бес-
порядочный кондиционер у них над головами
135
гулял по своему периметру. Снаружи, в получа-
се от полудня, лагуна казалась огненной чашей,
рассеянный свет почти скрывал высокий много-
квартирный дом на другом берегу. Джунгли на
страшной жаре сделались недвижны, и аллига-
торы выбирали любую тень, какую только мог-
ли найти.
Тем не менее несколько людей Странгмена во-
зились в одной из шаланд, разгружая какое-то
тяжелое водолазное снаряжение под коман-
дой здоровенного горбатого негра в зеленых
хлопчатобумажных шортах и пиратской повяз-
ке на глазу. Гигантская гротескная пародия на
человеческое существо, негр время от време-
ни поправлял свою повязку, чтобы прореветь
матросам очередное ругательство — и смесь
ворчания и проклятий плыли в парящем воз-
духе.
— Но скажите мне, доктор, — снова нажал
Странгмен, явно неудовлетворенный ответами
Керанса, — когда вы все-таки предполагаете от-
сюда отбыть?
Керанс заколебался, задумываясь, не изоб-
рести ли в самом деле какую-то дату. Прождав
добрый час, пока Странгмен переоденется, он
затем встретил его приветствиями и попытал-
ся объяснить, почему они все еще здесь. Тем не
менее Странгмен, похоже, оказался неспособен
серьезно отнестись к объяснению, резко пере-
скакивая от удивления их наивностью к острой
подозрительности. Керанс осторожно за ним
наблюдал, не желая допустить даже малейшую
оплошность. Независимо от подлинной приро-
ды его личности, Странгмен ни в коей мере не
136
был обычным пиратом. Странная атмосфера
угрозы царила на плавучей базе, окружала всю
ее команду и капитана. Странгмен, со своей не-
изменной белозубой улыбкой и хищными чер-
тами лица, что заострялись подобно стрелам,
когда он ухмылялся, в особенности тревожил
Керанса.
— На самом деле мы даже не обсуждали та-
кую возможность, — ответил Керанс. — Ду-
маю, все мы надеемся оставаться здесь неопре-
деленное время. У нас есть небольшие запасы
продуктов.
— Но простите, любезнейший, — запроте-
стовал Странгмен. — Температура скоро под-
нимется почти до девяноста градусов. Вся пла-
нета стремительно возвращается в мезозой-
скую эру.
— Совершенно верно, — вставил Бодкин, не-
надолго выходя из своего самосозерцания. —
А поскольку мы часть планеты, частица глав-
ного, мы тоже возвращаемся. Здесь, в зоне на-
шего перехода, мы заново ассимилируем наше
биологическое прошлое. Вот почему мы реши-
ли здесь остаться. Поймите, Странгмен, ника-
кого скрытого мотива тут нет.
— Конечно же нет, доктор. Я весьма высоко
ценю вашу искренность. — Перемены настрое-
ния, казалось, снова и снова волнами проходят
по лицу Странгмена, заставляя его поперемен-
но казаться то раздраженным, то любезным, то
скучающим, то рассеянным. Прислушавшись к
воздуховоду, ведущему из шаланды, он затем
спросил: — Скажите, доктор Бодкин, а вы слу-
чайно в детстве в Лондоне не жили? У вас, веро-
137
ятно, есть масса сентиментальных воспомина-
ний, чтобы снова их переживать. К примеру, о ве-
ликих дворцах и музеях. — Тут Странгмен до-
бавил: — Или у вас остались только до-маточ-
ные воспоминания?
Керанс поднял взгляд, изумленный легкостью,
с какой Странгмен овладел жаргоном Бодкина.
И тут он заметил, что Странгмен не только про-
ницательно наблюдает за Водкиным, но также
ожидает какой-либо реакции от него самого и
от Беатрисы.
Однако Бодкин лишь вяло отмахнулся.
— Нет-нет. Боюсь, я ничего не помню. Не-
посредственное прошлое для меня интереса не
представляет.
— Какая жалость, — лукаво заметил Странг-
мен. — С вами, господа, проблема в том, что вы
здесь уже тридцать миллионов лет, и все ваши
перспективы искажены. Вы пропустили столь-
ко мимолетной красоты жизни. А вот меня заво-
раживает непосредственное прошлое. Сокрови-
ща триасового периода крайне невыгодно смо-
трятся в сравнении с сокровищами последних
веков второго тысячелетия.
Опершись на локоть, он улыбнулся Беатрисе,
которая напряженно сидела, каждой из ладо-
ней закрывая по голой коленке — будто мышь,
наблюдающая за особенно ловким котом.
— А как насчет вас, мисс Даль? Вы выглядите
несколько меланхолично. Быть может, легкий от-
печаток темпорального недуга? Хроноклазми-
ческая кессонная болезнь? — Странгмен фырк-
нул, наслаждаясь остроумной репликой, а Беат-
риса тихо сказала:
138
— Обычно мы здесь очень устаем, мистер
Странгмен. Между прочим, мне не нравятся ва-
ши аллигаторы.
— Они не причинят вам вреда. — Откинув-
шись на спинку трона, Странгмен изучал любо-
пытную троицу. — Все это очень странно. —
Через плечо он бросил краткую команду стю-
арду, затем, хмурясь, снова развалился на тро-
не. Керанс вдруг понял, что кожа на его лице и
руках — неправдоподобно белая, лишенная да-
же всякой пигментации. Сильный загар Керан-
са, как и у Беатрисы с доктором Водкиным, де-
лал его практически неотличимым от остальной
части негритянской команды, где смутное раз-
личие между мулатами и квартеронами совсем
исчезло. Один лишь Странгмен сохранил изна-
чальную бледность, еще сильнее подчеркивая
этот эффект выбором белого костюма.
На палубе появился гологрудый негр в фу-
ражке, пот ручьями сбегал по его мощным му-
скулам. Ростом он был за метр восемьдесят,
однако ширина покатых плеч заставляла его ка-
заться не слишком высоким и кряжистым. Ма-
неры негра были почтительны и внимательны,
и Керанс задумался, каким образом Странгме-
ну удается поддерживать свой авторитет сре-
ди команды, а также почему они мирятся с его
грубым, бессердечным тоном.
Странгмен кратко представил негра.
— Это Адмирал, мой главный погоняла. Если
меня не окажется поблизости, когда я вам по-
надоблюсь, смело обращайтесь к нему. — Он
встал, сходя с помоста. — Прежде чем вы меня
покинете, позвольте устроить для вас краткую
139
экскурсию по моему кораблю с сокровищами. —
С хищно поблескивающими глазами Странг-
мен галантно подал руку Беатрисе. Та робко ее
приняла.
В свое время, предположил Керанс, плавучая
база была игорным пароходом, плавучим при-
тоном, пришватованным где-нибудь за преде-
лами пятимильного радиуса Мессины или Бей-
рута — или в прибежище какой-нибудь эстуар-
ной1 бухты под более мягким, более терпимым
небом к югу от экватора. Когда они уходили
с палубы, группа матросов опускала к водной
кромке древние сходни с орнаментом, где обле-
зающую позолоту перил затенял белый шатер
из вагонки, разукрашенный золотистыми кис-
тями и драпировкой, скрипящий на своих шки-
вах подобно канатному бельведеру. Интерьер
судна был выполнен в сходном стилизованном
барокко. Бар, ныне темный и закрытый, что рас-
полагался в передней части смотровой палубы,
напоминал кормовую надстройку парадного га-
леона, чей портик поддерживали нагие позоло-
ченные кариатиды. Полуколонны поддельного
мрамора образовывали небольшие лоджии, уво-
дившие в уединенные альковы и столовые, то-
гда как раздвоенная центральная лестница пред-
ставляла собой скверную съемочную площадку
Версаля — эфирное изобилие пыльных купидо-
нов и канделябров вкупе с закопченной латунью,
покрытой плесенью и подкрашенной ярью-ме-
дянкой.
1 Эстуарий — однорукавное воронкообразное устье ре-
ки, подверженное действию сильных приливов.
140
Однако бывшие рулеточные колеса и столики
для шмен-де-фер1 исчезли, а обожженный пар-
кетный пол сплошь был покрыт массой ящиков
и коробок, громоздившихся даже у окон с про-
волочными сетками — так что лишь слабый от-
раженный свет просачивался внутрь. Все было
надежно упаковано и заклеено, однако на ста-
ром карточном столике красного дерева в од-
ном из углов Керанс заметил коллекцию брон-
зовых и мраморных торсов и конечностей —
фрагментов скульптур, ожидавших рассорти-
ровки.
Странгмен помедлил у подножия лестницы,
срывая с одной из фресок полоску выцветшей
темперы.
— Здесь все просто на кусочки рассыпается.
Вряд ли соответствует стандартам «Рица», док-
тор. Завидую вашему хорошему вкусу.
Керанс пожал плечами.
— Теперь тут все равно малопрестижная зо-
на. — Он подождал, пока Странгмен отопрет
дверь, и они вошли в главный складской трюм —
мглистую и душную пещеру, полную больших
деревянных ящиков, где пол был усыпан опил-
ками. Теперь они уже не находились в охлаж-
даемой части судна, и Адмирал с еще одним
матросом следовали за ними вплотную, посто-
янно обдувая их из прикрепленного к стенно-
му вентилю шланга холодным как лед возду-
хом. Странгмен щелкнул пальцами, и Адмирал
принялся спешно убирать брезентовые полот-
на, развешанные между ящиками.
1 Железная дорога (фр.).
141
В тусклом свете Керанс сумел разглядеть толь-
ко мерцающие очертания массивного, украшен-
ного орнаментом запрестольного образа в даль-
нем конце трюма, снабженного искусными завит-
ками росписей и возвышающимися канделябрами
в виде дельфинов, а также увенчанного неоклас-
сическим просцениумом, который вполне мог бы
накрыть небольшой домик. Рядом с образом сто-
яла дюжина статуй, в основном Позднего Воз-
рождения, а к ним были прислонены десятки
массивных позолоченных рам. Дальше распо-
лагались несколько меньших по размеру запре-
стольных образов и триптихов, прекрасно со-
хранившаяся кафедра проповедника, обшитая
панелями с позолотой, три больших конных ста-
туи, где в конские гривы все еще вплетались от-
дельные нити морских водорослей, несколько
пар громадных кафедральных дверей с золотой
и серебряной чеканкой, а также немалых раз-
меров ступенчатый мраморный фонтан. Метал-
лические полки по бокам трюма были загруже-
ны менее габаритными старинными вещицами:
урнами для приношений, кубками, щитами и под-
носами, фрагментами декоративных доспехов,
ритуальными чернильными приборами и тому
подобным.
Все еще держа под руку Беатрису, Странгмен
широким жестом обвел лежащие перед ним ре-
ликвии. Керанс услышал, как он упоминает Сик-
стинскую капеллу и Усыпальницу Медичи, но в
этот момент Бодкин пробормотал:
— С эстетической точки зрения почти все
здесь мусор, подобранный только из-за содер-
жащегося в нем золота. Но и золота тут немно-
го. Чего же все-таки этот человек добивается?
142
Керанс кивнул, наблюдая за облаченным в бе-
лый костюм Странгменом и стоявшей рядом с
ним голоногой Беатрисой. Внезапно он вспом-
нил картину Дельво с танцующими скелетами в
смокингах. Белое как мел лицо Странгмена на-
поминало череп, и в его поведении было что-то
от веселости скелетов. Без особой на то причи-
ны он вдруг почувствовал острое отвращение к
этому человеку, причем враждебность эта но-
сила скорее обобщенный, нежели личный ха-
рактер.
— Итак, Керанс, что вы об этом думаете? —
Странгмен развернулся в конце одного из про-
ходов и направился обратно, рявкнув Адмира-
лу приказ снова закрыть экспонаты. — Как, впе-
чатляет?
Керансу удалось отвести взгляд от лица
Странгмена и еще раз взглянуть на награб-
ленные древности.
— Похоже на скелет, — откровенно при-
знался он.
Странгмен в недоумении замотал головой.
— На скелет? Черт побери, о чем вы толкуе-
те? Керанс, вы спятили! Скелет, Боже милости-
вый! Скелет!
После этого измученного стона Адмирал под-
хватил рефрен, вначале негромко произнося это
слово себе под нос, словно исследуя незнако-
мый предмет, а затем все стремительней и стре-
мительней повторяя его в какой-то нервной раз-
рядке — широкая физиономия негра расплы-
лась от смеха. Другой матрос присоединился,
и они вместе принялись на все лады распевать
рефрен, корчась над пожарным шлангом, будто
ритуальные танцоры со змеями.
143
— Скелет! Ага, кореш, тама сплошь скелет!
Скелет тама, скелет, тама скелет!..
Странгмен гневно за ними наблюдал, желва-
ки у него на лице смыкались и размыкались,
будто наручники. Не в силах переносить столь
явное проявление грубости и злонравия, Ке-
ранс повернулся, чтобы выйти наружу. Разгне-
ванный Странгмен бросился вслед за ним — и,
толкнув ладонью в спину, буквально вышвыр-
нул Керанса из трюма.
Пятью минутами позже, когда они отплыва-
ли в одной из шаланд, Адмирал и с полдюжины
других членов команды выстроились у перил,
все еще распевая и пританцовывая. К Странгме-
ну вернулся его обычный юмор, и он спокойно
и отстраненно стоял поодаль в своем белом ко-
стюме, иронически помахивая отъезжающим.
Глава девятая
ЗАВОДЬ ТАНАТОСА
В течение следующих двух недель, пока юж-
ный горизонт становился все темнее от близя-
щихся дождевых облаков, Керанс часто видел-
ся со Странгменом. Обычно Странгмен стреми-
тельно носился в своем гидроплане по лагунам,
сменив белый костюм на шлем и комбинезон, и
наблюдал за работой спасательных команд. По
одной шаланде с шестью матросами на борту
работало в каждой из трех лагун — водолазы
методично обследовали затопленные здания.
Время от времени безмятежная рутина погру-
жения нарушалась звуками ружейной пальбы,
когда приканчивали осмелившегося слишком
уж приблизиться к водолазам аллигатора.
Сидя в темном номере отеля, Керанс дер-
жался подальше от лагуны, всей душой желая
Странгмену почаще нырять за своей воровской
добычей, ибо тем скорее тому предполагалось
отбыть. Сновидения все настойчивей вторгались
в его бодрствование, а разум Керанса становил-
ся все более опустошенным и изолированным.
Единственная временная плоскость, в которой
существовали Странгмен и его люди, казалась
столь прозрачной, словно имела самые мини-
145
мальные притязания на реальность. Время от
времени, когда Странгмен прибывал его навес-
тить, Керанс на несколько минут появлялся в
этой маловажной плоскости, однако реальный
центр его сознания оставался где-то в другом
месте.
Достаточно курьезно, но после первоначаль-
ного раздражения у Странгмена развилась скры-
тая симпатия к Керансу. Спокойный, несколько
угловатый ум биолога оказался превосходной
мишенью для сдержанного юмора Странгмена.
Порой он искусно передразнивал Керанса, с
серьезным видом беря его под руку во время
одного из диалогов и благонамеренным го-
лосом заявляя:
— Знаете, Керанс, а наш выход из моря двес-
ти миллионов лет тому назад вполне мог быть
тяжелой травмой, от которой мы так никогда и
не оправились...
В другой раз Странгмен выслал ялик с двумя
матросами в лагуну Керанса. Выбрав одно из
крупнейших зданий на противоположном бере-
гу, они на его фасаде десятиметровыми буква-
ми начертали:
ЗОНА ВРЕМЕНИ
Керанс не принимал это поддразнивание
близко к сердцу, совсем его игнорируя, ко-
гда из-за недостаточного успеха у водолазов
оно становилось слишком резким. Погружаясь
назад в прошлое, он терпеливо ожидал прихо-
да ливней.
146
Только после устроенного Странгменом во-
долазного празднества Керанс впервые осознал
истинную природу своего страха перед этим че-
ловеком.
Вечеринка была задумана Странгменом как
прием, на котором трое отшельников сошлись
бы вместе. В своей лаконичной и бесцеремон-
ной манере Странгмен приступил к осаде Беат-
рисы, пользуясь Керансом как средством для
легкого доступа в ее апартаменты. Выяснив, что
члены троицы редко видятся друг с другом, он,
судя по всему, решил применить альтернатив-
ный подход, подкупая Керанса и Бодкина обе-
щаниями богатых запасов кухни и погреба. Бе-
атриса, однако, всякий раз отказывалась от
приглашений на ленч и полночный завтрак —
Странгмен со своим антуражем из аллигаторов
и одноглазых мулатов по-прежнему ее пугал.
Посему приемы, как правило, отменялись.
Однако подлинная причина для этого «водо-
лазного празднества» была куда более практи-
ческой. Через некоторое время Странгмен за-
метил, как Бодкин плавает на плоскодонке по
протокам бывшего университетского городка —
и с тех пор старика, к его немалому удивлению,
частенько стала сопровождать по узким кана-
лам одна из шаланд с драконьими глазами, эки-
пированная Адмиралом или Большим Цезарем
и закамуфлированная ветвями древовидного па-
поротника, будто сбившийся с курса карнаваль-
ный плот. Приписывая собственные мотивы дру-
гим, Странгмен предположил, что Бодкин вы-
искивает какое-то давным-давно припрятанное
сокровище. Фокус его подозрений в конце кон-
147
цов сосредоточился на затопленном планета-
рии — единственном подводном здании, под-
ступ к которому был несложен. Странгмен вы-
ставил постоянную стражу у небольшого озер-
ца примерно в двухстах метрах от центральной
лагуны, на дне которого находился планетарий,
но когда Бодкин так и не объявился там глухой
ночью в ластах и акваланге, Странгмен потерял
терпение и решил его опередить.
— Подберем вас завтра в семь утра, — ска-
зал он Керансу. — Коктейли с шампанским, хо-
лодные закуски, и мы наконец выясним, что та-
кое там прячет старина Бодкин.
— Ей-богу, Странгмен, могу и так вам ска-
зать. Только свои утраченные воспоминания.
Они для него стоят всех сокровищ в мире.
Но Странгмен, в приступе скептического сме-
ха, с ревом умчался прочь в своем гидроплане,
оставив Керанса беспомощно цепляться за от-
чаянно раскачивающуюся пристань.
Ровно в семь часов на следующее утро за Ке-
рансом приехал Адмирал. Они забрали с собой
Беатрису и доктора Бодкина, а затем направи-
лись к плавучей базе, где Странгмен заканчивал
свои приготовления к погружению. Вторая ша-
ланда была загружена водолазным снаряжени-
ем — и аквалангами, и скафандрами, — а также
насосом и телефоном. Водолазная клетка сви-
сала со шлюпбалки, но Странгмен заверил их,
что озерцо очищено от игуан и аллигаторов и
что нет никакой необходимости оставаться под
водой в клетке.
Керанс весьма скептически воспринял это
заверение, однако на сей раз Странгмен сдер-
148
жал свое слово. Озерцо действительно оказа-
лось полностью очищено. У каждого подводно-
го входа в водоем были опущены стальные ре-
шетки, а верхом на заграждениях сидели во-
оруженные стражи с острогами и дробовиками.
Когда они вошли в озерцо и пришвартовались
у тенистого берегового балкона на восточной
стороне, последняя связка гранат была броше-
на в воду, и резкие пульсирующие взрывы из-
вергли на поверхность массу оглушенных уг-
рей, креветок и сомастероидей, которых тут же
проворно отгребли в сторону.
Котел подводной пены рассеялся, и со своих
сидений у поручня они посмотрели вниз, на ши-
рокий купол крыши планетария, обвитый лен-
тами фукуса — подобный, как заметил Бодкин,
гигантской раковине-дворцу из детской сказки.
Круглую фрамугу на вершине купола прикры-
вал убирающийся металлический экран, и была
сделана попытка поднять одну из секций, но, к
величайшему неудовольствию Странгмена, они
давным-давно проржавели и мертво держались
на месте. Главный вход в купол находился на
первоначальном уровне улицы и сверху виден
не был, однако предварительная рекогносци-
ровка показала, что туда легко проникнуть.
Пока солнце поднималось над водой, Ке-
ранс вглядывался в зеленые полупрозрачные
глубины — в амнионическое желе, сквозь ко-
торое он проплывал в своих сновидениях. Он
вдруг вспомнил, что, несмотря на невероятное
изобилие возможностей, за последние десять
лет ему не доводилось толком погружаться в
море. Затем Керанс мысленно повторил дви-
149
жения медленного брасса, при помощи кото-
рых он плавал во сне.
В метре от поверхности проплыл неболь-
шой питон-альбинос, ища выхода из устроен-
ной людьми ловушки. Наблюдая, как сильная го-
лова змеи виляет, избегая острог, Керанс почув-
ствовал минутную неохоту доверяться глубокой
воде. У другого берега озерца, по ту сторону
одной из стальных решеток, крупный эстуар-
ный крокодил боролся с группой матросов, пы-
тавшихся его отвадить. Большой Цезарь, топо-
ча здоровенными ножищами по узкому порожку
ограждения, свирепо пинал амфибию, которая
огрызалась, одновременно уворачиваясь от ос-
трог и багров. Десяти с лишним метров в длину
и порядка двух метров в окружности груди,
крокодил этот прожил на свете никак не мень-
ше девяноста лет. Его снежно-белое подбрю-
шье напомнило Керансу о том, что со времени
прибытия Странгмена он видел подозрительно
много отмеченных альбинизмом змей и яще-
риц, которые появлялись из джунглей, слов-
но привлеченные его присутствием. Было даже
несколько игуан-альбиносов. Одна прошлым
утром сидела на пристани, наблюдая за Керан-
сом, будто алебастровая ящерица, и он маши-
нально заключил, что она доставила ему посла-
ние от Странгмена.
Керанс взглянул на Странгмена, который в
своем белом костюме стоял на носу судна, не-
терпеливо ожидая, пока крокодил закончит от-
чаянно биться о решетку, — один раз он уже
чуть было не скинул гигантского негра в воду.
Симпатии Странгмена слишком явно были на
150
стороне крокодила — но вовсе не по каким-то
причинам спортивного характера, а также не из
садистского желания увидеть, как одного из
его основных подручных растерзают и убьют.
Наконец среди сумятицы криков и прокля-
тий Большому Цезарю передали дробовик. Гро-
мадный негр обрел равновесие и разрядил оба
ствола в несчастного крокодила прямо у себя
под ногами. Взревев от боли и бешено колотя
хвостом по воде, амфибия отступила на мелко-
водье.
Керанс и Беатриса отвернулись, дожидаясь,
когда смертельный удар будет наконец нане-
сен, а Странгмен, напротив, смещался вдоль по-
ручня впереди остальных, подыскивая лучший
наблюдательный пункт.
— Когда крокодил оказывается в ловушке
или погибает, он бьет хвостом по воде, подавая
сигнал тревоги остальным. — Странгмен кос-
нулся указательным пальцем щеки Беатрис,
словно стараясь повернуть ее лицом к зре-
лищу. — Зачем столько отвращения? Керанс!
Черт возьми, проявите больше симпатии к зве-
рю. Они существуют сотни миллионов лет; это
одни из самых старых тварей на планете.
После того как животное прикончили, Странг-
мен по-прежнему в приподнятом настроении
стоял у поручня, приподнимаясь на цыпочках
и словно ожидая, что крокодил воскреснет и
все начнется заново. Только когда отсечен-
ную голову уволокли на конце багра, он со
вспышкой раздражения вернулся к водолаз-
ным делам.
151
Под надзором Адмирала двое членов коман-
ды совершили предварительное погружение в
аквалангах. Спустившись по металлической ле-
сенке в воду, они заскользили прочь к наклон-
ному изгибу купола. Они обследовали фраму-
гу, затем проверили полукруглые ребра здания,
передвигаясь по куполу посредством зацепок
за трещины в его поверхности. После их воз-
вращения вниз спустился третий матрос, уже
в скафандре, с воздушной и телефонной лини-
ями. Он медленно протопал по туманному полу
лежащей внизу улицы, слабый свет отражался
от его шлема. Позволяя шлангам разворачи-
ваться, он прошел в главный вход и исчез из ви-
ду, сообщаясь по телефону с Адмиралом, кото-
рый затем роскошным густым баритоном выпе-
вал свои комментарии, чтобы все слышали:
— В кассе он... а теперя в главном зале...
Джомо говорит, тама церковь, капитан Странг,
да алтарь сперли.
Все перегибались через поручень, ожидая, ко-
гда Джомо снова появится, и лишь один Странг-
мен мрачно сидел в кресле, подперев щеку ла-
донью.
— Церковь! — насмешливо рявкнул он. —
Проклятье! Пошлите туда кого-то еще. Джо-
мо — дурак набитый.
— Есть, капитан.
Спустились еще водолазы, а стюард обошел
всех с подносом первых коктейлей с шампан-
ским. Намереваясь и сам погрузиться, Керанс
лишь чуть отхлебнул пьянящей шипучки.
С настороженным лицом Беатриса тронула
его за локоть.
152
— Ты что, Роберт, спускаешься?
Керанс улыбнулся.
— К цокольному этажу, Беа. Не волнуйся.
Я воспользуюсь большим скафандром; он аб-
солютно безопасен.
— Я об этом даже не думала.
Она подняла взгляд на расширяющийся диск
солнца, едва заметный по-над самыми крышами
расположенных позади зданий. Оливково-зе-
леный свет, преломленный густыми зарослями
древовидных папоротников, наполнял озерцо
желтыми болотистыми миазмами, плывущи-
ми над поверхностью, как испарения из чана.
Считанными мгновениями раньше воды каза-
лись прохладными и заманчивыми, но теперь
сделались замкнутым миром, барьер поверхно-
сти был подобен плоскости меж двух измере-
ний. Водолазную клетку спустили со шлюпбал-
ки и погрузили в воду, ее красные прутья мутно
мерцали, а вся структура представала совершен-
но искаженной. Вода преображала даже плава-
ющих внизу людей — их тела, пока они виляли
и изворачивались, обращались в сияющие химе-
ры подобно взрывным пульсам воображения в
нейронических джунглях.
Глубоко внизу громадный купол планетария
парил вне желтого света, напоминая Керансу
космический корабль, приземлившийся милли-
оны лет тому назад и только теперь вскрытый
морем. За спиной у Беатрисы он наклонился к
Бодкину и сказал:
— А знаете, Алан, Странгмен ищет сокрови-
ще, которое вы здесь прячете.
На лице Бодкина мелькнула улыбка.
153
— Надеюсь, он его найдет, — снисходитель-
но отозвался он. — Если у него получится, весь
выкуп Бессознательного будет в его распоря-
жении.
Странгмен стоял на носу судна и расспраши-
вал одного из только-только появившихся на
поверхности водолазов, которому теперь помо-
гали вылезти из скафандра. Вода струилась по
медной коже парня на палубу. Рявкая свои во-
просы, Странгмен заметил, как Бодкин с Ке-
рансом перешептываются. Тогда он, сдвинув
брови, прошел по палубе к их плетеным крес-
лам, с подозрительным прищуром за ними на-
блюдая, а затем бочком протиснулся за спинки
кресел и встал там, будто охранник, присмат-
ривающий за троицей потенциально опасных
заключенных.
Салютуя ему коктейлем с шампанским, Ке-
ранс шутливо произнес:
— Я как раз спрашивал доктора Бодкина, где
он прячет свое сокровище.
Странгмен не ответил, холодно на него по-
глядывая. Беатриса смущенно рассмеялась, пря-
ча лицо в воротник своей пляжной рубашки.
Наконец Странгмен положил ладони на спинку
плетеного кресла Керанса, лицо его было слов-
но высечено из белого кремня.
— Не беспокойтесь, Керанс, — негромко
проговорил он. — Я знаю, где оно. И мне не
требуется ваша помощь, чтобы его найти. —
Тут он резко развернулся к Бодкину. — Не так
ли, доктор?
Прикрывая ухо от его резкого голоса, Бод-
кин пробормотал:
154
— Очень может быть, Странгмен, что вы дей-
ствительно это знаете. — Он передвинул свое
кресло в сокращающуюся тень. — А когда нач-
нется празднество?
— Празднество? — Странгмен раздраженно
огляделся, очевидно забыв, что сам предложил
этот термин. — Я что-то не вижу никаких ку-
пающихся красоток, доктор; здесь не местный
аквадром. Впрочем, минуточку — кажется, я
был неучтив и совсем забыл о прекрасной мисс
Даль. — С елейной улыбкой он наклонился над
девушкой. — Идемте, моя дорогая, я сделаю
вас царицей этой водной феерии — с эскортом
из пятидесяти изумительных крокодилов.
Беатриса отвернулась от его поблескиваю-
щих глаз.
— Нет, Странгмен, благодарю. Море меня
пугает.
— Но вы просто должны. Керанс и доктор
Бодкин именно этого от вас ожидают. Вы ста-
нете Венерой, спускающейся в море, и оно сде-
лается вдвое прекраснее от вашего возвраще-
ния. — Странгмен потянулся взять ее под руку,
но Беатриса резко отпрянула, с отвращением
взирая на его самодовольную улыбку. Повер-
нувшись в кресле, Керанс взял ее за руку.
— Не думаю, что сегодня день Беатрисы,
Странгмен. Мы плаваем только по вечерам,
при полной луне. Тут, знаете ли, вопрос наст-
роения.
Он улыбнулся Странгмену, а тот все крепче
прихватывал Беатрису, его белое лицо было
как у вампира, словно он уже перешел все пре-
делы злости и нетерпения.
155
Керанс встал.
— Послушайте, Странгмен, я займу ее место.
Идет? Мне бы хотелось спуститься и взглянуть
на планетарий. — Он отмахнулся от слабых
предостережений Беатрисы. — Не волнуйся,
Странгмен с Адмиралом славно обо мне по-
заботятся.
— Конечно, Керанс, конечно. — К Странгме-
ну вернулся прежний юмор, он сразу же стал
излучать великодушную готовность угодить, и
лишь слабая искорка в его глазах указывала на
удовольствие от того, что Керанс оказался в его
когтях. — Мы оденем вас в большой скафандр,
тогда вы сможете обращаться к нам через гром-
коговоритель. Успокойтесь, мисс Даль — ника-
кой опасности нет. Адмирал! Скафандр для док-
тора Керанса! Живо, живо!
Керанс обменялся кратким предостерегаю-
щим взглядом с Водкиным, а затем отвернулся,
заметив в глазах у Бодкина удивление — той
готовностью, с какой он вызвался стать добро-
вольцем. Он чувствовал необычайную легкость
в голове, хотя едва дотронулся до коктейля.
— Не слишком там задерживайтесь, — крик-
нул ему вслед Бодкин. — Температура воды
очень скоро поднимется минимум градусов до
тридцати пяти. Это будет сильно вас ослаблять.
Керанс кивнул и бодрой походкой последо-
вал за Странгменом к передней палубе. Двое
матросов прилаживали шланги к шлему и ска-
фандру, тогда как Адмирал и Большой Цезарь
вместе с остальными матросами, отдыхавшими
у колес насоса, с нескрываемым интересом на-
блюдали за приближением Керанса.
156
— Посмотрите, не удастся ли вам проникнуть
в главную аудиторию, — сказал ему Странгмен. —
Один из парней сумел найти щель во входной
двери, но рама намертво заржавела. — Он кри-
тическим взором изучал Керанса, дожидаясь,
пока тому на голову опустят шлем. Предназна-
ченный для использования только в пределах
первых пяти морских саженей, шлем представ-
лял собой цельный плексигласовый резервуар,
укрепленный двумя боковыми ребрами, и обес-
печивал максимальный обзор. — А он идет вам,
Керанс, — вы похожи на пришельца из глубин
подсознания. — Рот его распахнулся от сме-
ха. — Только не пытайтесь достичь Бессозна-
тельного, Керанс; помните, для столь глубокого
погружения этот скафандр не предназначен!
Медленно дотопав до поручня, пока матросы
волокли за ним воздушную и телефонную ли-
нии, Керанс помедлил, чтобы неуклюже пома-
хать Беатрисе и доктору Бодкину, а затем взо-
брался на верхнюю площадку узкой лесенки и
начал неспешно спускаться к вялой зеленой
воде. Было самое начало девятого, и солнце
уже опаляло невзрачный виниловый конверт,
в который его запечатали. Внутренняя часть
скафандра влажно прилегала к груди и ногам, и
Керанс с удовольствием предвкушал, как очень
скоро вода остудит горящую кожу. Гладь озер-
ца сделалась теперь совершенно непрозрачной.
Комья листьев и водорослей медленно плавали
вокруг Керанса, временами взбаламучиваемые
пузырьками воздуха, что извергались из-под
крыши купола.
157
Справа от себя он видел Беатрису и Водки-
на. Оба положили подбородки на поручень и
с надеждой за ним наблюдали. Вверху, на кры-
ше шаланды, была различима высокая и ху-
дощавая фигура Странгмена — откинув полы
пиджака, руки он держал на поясе, и легкий
ветерок шевелил его белые как мел волосы.
Странгмен молча ухмылялся себе под нос, но
когда Керанс почувствовал, что его ноги до-
стигли воды, тот что-то прокричал — сквозь
наушники Керанс не разобрал, что именно. Не-
медленно шипение воздуха в заборных клапа-
нах на шлеме усилилось, а внутренняя сеть ми-
крофона ожила.
Вода оказалась горячее, чем он ожидал.
Вместо прохладной бодрящей ванны Керанс
оказался в резервуаре, заполненном теплым,
клейким желе, что липло к лодыжкам и бед-
рам подобно зловонным объятиям какого-то
гигантского протозойного монстра. Он быстро
погрузился по плечи, затем убрал ноги со сту-
пенек и позволил собственному весу медленно
тянуть его вниз, в озаренные зеленью глубины,
перебирая руками по поручню, и помедлил у
отметки двух морских саженей.
Здесь вода была прохладнее, и Керанс удов-
летворенно согнул руки и ноги, приспосабли-
вая глаза к бледному свету. Мимо проплыло не-
сколько небольших морских ангелов, тела их
сверкали, как серебряные звезды в синем пятне,
что простиралось от поверхности до глубины
полутора метров — в «небе» света, отражен-
ного от мириад пылинок и частичек цветочной
пыльцы. Метрах в двенадцати от него высилась
158
бледная покатая громада планетария — куда
массивней и загадочней, нежели то казалось
с поверхности, похожая на корму древнего за-
тонувшего лайнера. Некогда отполированная
алюминиевая крыша представлялась смутной
и тусклой, простые и двустворчатые моллюски
липли к узким карнизам, образованным попе-
речинами свода. Ниже, где купол покоился на
квадратной крыше аудитории, лес гигантских
фукусов изящно отплывал от своего подножия,
некоторые из растений составляли свыше трех
метров в длину — изысканные морские призра-
ки, что дружно порхали, словно духи священ-
ной Нептуновой рощи.
В шести метрах от дна лестница закончилась,
но Керанс теперь уже почти достиг равновесия
с водой. Он позволил себе тонуть, пока не ухва-
тился за кончики лестницы над головой, затем
отпустил их и заскользил вниз, ко дну озер-
ца — парные антенны воздушного шланга и те-
лефонной линии вились по узкому колодцу све-
та, отраженного взбаламученной водой, вдаль,
к серебристому прямоугольному корпусу ша-
ланды.
Отрезанные водой от всех прочих звуков,
шумы воздушного насоса и передаваемые на-
ружу ритмы его собственного дыхания ровно
барабанили у Керанса в ушах, набирая объем
по мере того, как давление воздуха нарастало.
Звуки эти, казалось Керансу, гудели вокруг,
в темной оливково-зеленой воде, глухо стуча,
словно безмерный прибойный лульс, который
он слышал в своих сновидениях.
В наушниках проскрипел голос:
159
— Керанс, это Странгмен. Как там наша все-
общая ласковая матерь? Как обычно, в серых
тонах?
— Здесь как дома. Я уже почти добрался до
дна. Водолазная клетка стоит у входа.
Керанс по колено погрузился в мягкую пену,
что покрывала дно, и обрел равновесие, ухватив-
шись за обросший ракушками фонарный столб.
Расслабленной, грациозной походкой высадив-
шегося на Луну космонавта он принялся мед-
ленно продвигаться по глубокому осадку, что
поднимался от его шагов, напоминая облака
потревоженного газа. Справа виднелись смут-
ные бока зданий, очерчивавших тротуар, — на-
носы ила мягкими дюнами лежали в окнах пер-
вого этажа. В промежутках между зданиями
склоны достигали шести-семи метров в выши-
ну, и сдерживающие ограждения врезались в
них подобно массивным опускным решеткам
крепостных ворот. Большинство окон были за-
биты мусором, обломками мебели и металличе-
ских шкафов, кусками половиц, переплетенных
фукусом и цефалоподами.
Водолазная клетка медленно покачивалась
на своем тросе в полутора метрах от мостовой,
к ее полу был свободно привязан набор слесар-
ных ножовок и гаечных ключей. Керанс при-
близился ко входу в планетарий, аккуратно ве-
дя за собой шланги и временами слегка накло-
няясь, когда они слишком туго натягивались.
Подобная колоссальному подводному хра-
му, белая громада планетария возвышалась пе-
ред ним, освещенная яркой водой у поверхно-
сти. Стальные заграждения у входа демонтиро-
160
вали предыдущие водолазы, и полукруглая ар-
ка дверей, ведущих в фойе, была раскрыта. Ке-
ранс включил нашлемный фонарик и вошел.
Осторожно вглядываясь в промежутки между
колонн и альковы, он медленно поднимался по
ступенькам к бельэтажу. Металлические пери-
ла и хромированные демонстрационные плиты
проржавели, однако весь интерьер планетария,
надежно заблокированный заграждениями от
растительной и животной жизни лагун, казал-
ся совершенно нетронутым — столь же чистым
и незапятнанным, что и в тот день, когда рухну-
ли последние дамбы.
Минуя билетную кабинку, Керанс неспеш-
но зашагал по бельэтажу, медля у перил, чтобы
разбирать указатели над дверями гардероба,
блестящие буквы которых отражали свет. Ко-
ридор вел вокруг аудитории, и нашлемный фо-
нарик бросал бледный световой конус в плот-
ную черную воду. В слабой надежде на то, что
дамбы будут восстановлены, дирекция планета-
рия смонтировала второе, внутреннее кольцо
заграждений вокруг аудитории, надежно за-
пертое посредством поперечин с висячими зам-
ками, которые теперь намертво заржавели и
превратились в неподвижные перегородки.
Правый верхний угол второй перегородки
был отогнут ломом, обеспечивая небольшое
смотровое отверстие. Слишком утомленный да-
вящей на грудь и живот толщей воды, чтобы
подниматься туда в тяжелом скафандре, Ке-
ранс удовлетворился взглядом на несколько
световых лучиков, сиявших сквозь трещины в
куполе.
6 Дж. Баллард	161
На обратном пути к водолазной клетке за но-
жовкой на верху короткого лестничного проле-
та, за билетной кабинкой он заметил небольшую
дверь, очевидно, ведущую к проходу над ауди-
торией — либо к аппаратной кинопроектиров-
щика, либо в кабинет директора. Керанс подтя-
нулся за поручень, металлические набойки его
утяжеленных ботинок проскальзывали на склиз-
ком ковре. Дверь была заперта, но он навалил-
ся плечом — и две петли легко отошли, а дверь
изящно заскользила над полом подобно бумаж-
ному парусу.
Помедлив, чтобы высвободить линии, Керанс
прислушался к равномерному буханью в ушах.
Ритм заметно изменился, указывая на то, что за
дело взялась другая пара матросов. Они рабо-
тали медленнее, очевидно, непривычные к на-
качиванию воздуха под максимальным давле-
нием. Невесть отчего Керанс почувствовал лег-
кие уколы тревоги. Он отдавал себе отчет в том,
что Странгмен жесток и непредсказуем, но все
же был уверен, что тот не попытается прикон-
чить его способом столь грубым, как прекраще-
ние подачи воздуха. В конце концов, там ведь
были и Беатриса, и Бодкин. Кроме того, хотя
Риггс и его люди были в тысяче миль оттуда,
всегда оставался шанс, что какой-нибудь пра-
вительственный отряд особого назначения на-
несет воздушный визит в лагуны. Если только
Странгмен не убьет в придачу Беатрису и Бод-
кина — а это по целому ряду причин представ-
лялось маловероятным (к примеру, он явно по-
дозревал их в том, что они знают о городе боль-
ше, чем готовы признать), — то со смертью
162
Керанса Странгмен получит больше проблем,
чем она может стоить.
Пока воздух обнадеживающе шипел в шле-
ме, Керанс двигался через пустую комнату.
С одной стены свисало несколько полок, в углу
высился картотечный шкаф. Внезапно, охва-
ченный тревогой, он заметил будто бы челове-
ческую фигуру в немыслимо раздувшемся ска-
фандре. В трех метрах от Керанса, фигура сто-
яла к нему лицом — белые пузыри струились от
головы, похожей на лягушачью, приподнятые
руки застыли в угрожающей позе, световое си-
яние исходило от шлема.
— Странгмен! — невольно воскликнул Ке-
ранс.
— Керанс! Что там такое? — Голос Странг-
мена, ближе шепотка его собственного разу-
ма, ножом врезался в тишину. — Керанс, вы,
идиот!..
— Прошу прощения. — Керанс взял себя в
руки и медленно подобрался к приближающей-
ся фигуре. — Я только что увидел себя в зерка-
ле. Я то ли в кабинете директора, то ли в аппа-
ратной — не пойму, где именно. Из бельэтажа
ведет служебная лестница, где-то здесь может
быть вход в аудиторию.
— Славно, славно. Посмотрите, нельзя ли
найти сейф. Он должен быть за рамой картины,
прямо над столом.
Проигнорировав ценное указание, Керанс
положил руки на стеклянную поверхность и
резко повернул шлем направо. Он был в аппа-
ратной, выходившей в аудиторию, и его фигура
отражалась в стеклянной звуконепроницаемой
163
панели. Прямо перед ним находился шкаф, где
прежде располагалась приборная доска, одна-
ко блок был демонтирован, и устроившийся во
вращающемся кресле гипотетический режиссер-
постановщик не встретил бы перед собой ника-
ких препятствий, сидя словно на изолированном
троне какого-то одержимого микробами монар-
ха. Почти обессилевший от напора воды, Керанс
сел в кресло и оглядел круглую аудиторию.
Слабо освещенный небольшим нашлемным фо-
нариком, темный свод с его смутными, заляпан-
ными илом стенами высился перед Керансом по-
добно колоссальной, обитой бархатом матке из
сюрреалистического кошмара. Черная непро-
зрачная вода, казалось, висит твердыми верти-
кальными шторами, словно скрывая некое глав-
ное святилище своих бездн. Невесть почему об-
раз зала как матки скорее усиливался, нежели
ослаблялся округлыми рядами сидений, и Ке-
ранс слышал глухой стук в ушах, сомневаясь,
не прислушивается ли он к смутному подсозна-
тельному реквиему своих сновидений. Открыв
небольшую панельную дверцу, что вела в аудито-
рию, он, желая освободиться от голоса Странг-
мена, отсоединил от шлема телефонный кабель.
Тонкая пленка ила покрывала ковер, устилав-
ший ступеньки прохода. В центре купола из-за
какого-то конвекционного эффекта вода была
по меньшей мере градусов на десять теплее, не-
жели в аппаратной, омывая кожу Керанса по-
добно горячему бальзаму. Проектор был снят
с помоста, но трещины в куполе искрились да-
лекими световыми точками, словно образуя га-
лактические контуры какой-то далекой вселен-
164
ной. Керанс смотрел на этот незнакомый зоди-
ак, что появлялся у него перед глазами, будто
видение некоего пелагического Кортеса, выходя-
щего из океанских глубин, чтобы бросить взор
на необъятный Тихий океан открытого неба.
Стоя на помосте, Керанс оглядел лежащие
перед ним ряды пустых сидений, задумываясь
о том, какой бы маточный ритуал исполнить
перед незримой публикой, которая, казалось,
за ним наблюдает. Давление воздуха в шлеме
резко усилилось с тех пор, как люди на палубе
шаланды потеряли с ним телефонный контакт.
Клапаны по бокам шлема буквально гудели, а
серебристые пузыри, виляя, отлетали от Керан-
са подобно бешеным фантомам.
Постепенно, пока проходили минуты, сохра-
нение этого далекого зодиака, вероятно, кон-
фигурации тех самых созвездий, что окружа-
ли Землю в триасовый период, стало казаться
Керансу целью куда более важной, чем любая
другая из стоявших перед ним задач. Он сошел
с помоста и направился назад в аппаратную,
волоча за собой воздушный шланг. Добравшись
до панельной дверцы, Керанс почувствовал, как
шланг змеей выскальзывает из рук. Тогда он в
приступе злости ухватил петлю и надежно за-
крепил ее на ручке двери. Он подождал, пока
шланг даст слабину, затем обернул ручку еще
одной петлей, обеспечивая себе радиус в три
метра. Снова сойдя по ступенькам, Керанс ос-
тановился в проходе на полпути до помоста
с запрокинутой головой, сосредоточенный на
том, чтобы впечатать узоры созвездий в свою
сетчатку. Узоры эти уже казались ему более зна-
165
комыми, нежели узоры традиционных созвез-
дий. В грандиозном, конвульсивном разбегании
равноденствий возродился миллиард звездных
суток, заново перестраивая туманности и ост-
ровные вселенные согласно их изначальным пер-
спективам.
Острый укол боли вонзился в евстахиеву тру-
бу, вынуждая Керанса сглотнуть. Внезапно он
понял, что заборный клапан шлема уже почти
не подает воздуха. Слабое шипение просачива-
лось каждые десять секунд, но давление резко
падало. Ощущая сильнейшее головокружение,
Керанс проковылял по проходу и попытался
раскрутить воздушный шланг с ручки, теперь
уже не сомневаясь, что Странгмен воспользо-
вался возможностью сфабриковать несчастный
случай. Когда дыхание сорвалось, он неловко
споткнулся об одну из ступенек и плавно, буд-
то воздушный шар, упал на ряды сидений.
Когда прожектор вспыхнул на куполообраз-
ном потолке, в последний раз освещая громад-
ную вакантную матку, Керанс почувствовал, как
на него накатывает теплое, полное крови отвра-
щение к залу. Раскинувшись и оцепенело ухва-
тив ручку двери, он лежал, и успокоительный
напор воды проникал в скафандр, так что барь-
еров между его собственным кровотоком и кро-
вотоком гигантского амниона1, казалось, боль-
ше не существует. Глубокая колыбель ила неж-
но несла Керанса вперед подобно безмерной
плаценте, бесконечно мягче любой постели, на
1 Одна из зародышевых оболочек у пресмыкающихся,
птиц, млекопитающих.
166
какой ему когда-либо доводилось спать. Высо-
ко наверху, пока сознание пропадало, сквозь
маточную ночь сияли древние туманности и га-
лактики, но в конце концов даже их свет по-
мерк, и Керанс сознавал лишь слабое мерцание
личности в самых глубинах разума. Потихонь-
ку он начал туда двигаться, медленно подплы-
вая к центру купола и зная, что этот слабый мая-
чок удаляется стремительнее, чем он мог к нему
приближаться. Когда ничего уже не стало вид-
но, Керанс жал дальше сквозь кромешный мрак,
будто слепая рыба в бескрайнем заброшенном
море, ведомый импульсом, понять сущность ко-
торого ему уже было не суждено...
Эпохи дрейфовали. Гигантские волны, бес-
конечно медленные и обволакивающие, разби-
вались о лишенные солнца берега темпорально-
го моря, беспомощно омывая Керанса на мел-
ководье. В оковах вечности он перемещался из
одной заводи в другую, и тысячи его собствен-
ных образов отражались в кривых зеркалах по-
верхности. Необъятное внутреннее озеро в его
легких, казалось, рвется наружу, грудная клет-
ка, как у кита, расширялась, вбирая в себя оке-
анские массы воды.
— Керанс...
Он оглядел яркую палубу, сверкающее све-
товое облачение брезентового навеса вверху,
а также эбеновое лицо сидящего у него в ногах
Адмирала. Гигантский негр могучими ладонями
качал воздух в его грудь.
— Странгмен, он... — Поперхнувшись брыз-
нувшей из горла влагой, Керанс позволил своей
167
голове снова откинуться на горячую палубу,
солнце кололо ея^у глаза. Кольцо лиц внима-
тельно на него смотрело — Беатриса тревож-
но распахнула глаза, Бодкин с серьезным ви-
дом хмурился, дальше шла мешанина других
коричневых лиц под кепками цвета хаки. Вне-
запно вклинилось единственное белое лицо.
Лицо это ухмылялось. Всего в паре метров от
Керанса, оно скалилось, будто непристойная
статуя.
— Странгмен, вы...
Ухмылка преобразилась в победную улыбку.
— Нет, Керанс, я этого не делал. Даже не пы-
тайтесь свалить на меня вину. Доктор Бодкин
вам подтвердит. — Тут он погрозил Керансу
пальцем. — А ведь я предупреждал вас слиш-
ком глубоко не погружаться.
Адмирал встал, судя по всему, удовлетво-
ренный тем, как Керанс восстановился. Палу-
ба казалась сделанной из раскаленного желе-
за. Приподнявшись на локте, Керанс сел в луже
воды. В паре метров от него, местами сморщен-
ный подобно сдувшемуся трупу, лежал ска-
фандр.
Беатриса протолкнулась сквозь кольцо зевак
и присела рядом.
— Расслабься, Роберт, не надо сейчас об
этом думать. — Она обняла его за плечи, насто-
роженно поглядывая на Странгмена. Тот стоял
за спиной у Керанса, уперев руки в бока и ух-
мыляясь от удовольствия.
— Шланг перестал... — Керанс откашлялся,
легкие его были словно два нежных помятых
цветка. Он медленно дышал, успокаивая их
168
прохладным воздухом. — Его тянули сверху.
Разве вы не остановили...
Тут вперед выступил Бодкин с курткой Ке-
ранса; он набросил ее Керансу на плечи.
— Полегче, Роберт; теперь это не важно.
Я действительно уверен, что тут не вина Странг-
мена; когда это случилось, он разговаривал со
мной и Беатрисой. Шланг обернулся вокруг ка-
кого-то препятствия — все выглядит как чис-
тый несчастный случай.
— Нет-нет, доктор, тут вовсе не несчастный
случай, — вмешался Странгмен. — Не надо уве-
ковечивать миф — Керанс будет куда более
благодарен вам за правду. Он сам закрепил
тот шланг, вполне сознательно. Зачем? — Тут
Странгмен принял авторитетную позу. — А за-
тем, что он на самом деле хотел стать частью
затонувшего мира. — Он принялся смеяться,
хлопая себя по ляжкам от удовольствия, пока
Керанс неуверенными шагами ковылял к свое-
му креслу. — И самая умора здесь в том, что
Керанс не знает, правду я говорю или нет. По-
нимаете, Бодкин? Взгляните на него — он дей-
ствительно не уверен! Боже, какая ирония!
— Странгмен! — преодолевая свои страхи,
гневно крикнула на него Беатриса. — Прекра-
тите! Это мог быть несчастный случай.
Странгмен театрально пожал плечами.
— Мог быть, — с сильнейшим ударением по-
вторил он. — Давайте это признаем. От этого
дело становится еще интереснее — в особен-
ности для Керанса. «Пытался я себя убить или
не пытался?» Ведь это один из немногих экзи-
стенциальных абсолютов, вопрос куда более
169
важный, чем «Быть или не быть?», который ско-
рее подчеркивает неопределенность самоубийст-
ва, нежели вечную амбивалентность жертвы. —
Странгмен покровительственно улыбнулся Ке-
рансу, пока тот тихо сидел в кресле, потягивая
выпивку, которую принесла ему Беатриса. —
Знаете, Керанс, я завидую вашей задаче выяс-
нения — если вы, конечно, способны с ней спра-
виться.
Керанс с трудом сподобился на слабую улыб-
ку. Судя по быстроте своего восстановления, он
понял, что не так уж сильно пострадал от утоп-
ления. Остальная часть команды разошлась по
своим делам, более в нем не заинтересованная.
— Спасибо, Странгмен. Я дам вам знать, ко-
гда получу ответ.
На обратном пути в «Риц» Керанс молча си-
дел на корме шаланды, размышляя о гигант-
ской матке планетария и многослойном нало-
жении его ассоциаций, одновременно пытаясь
стереть из памяти жуткое «или/или», абсолют-
но точно сформулированное Странгменом. В са-
мом ли деле он бессознательно перекрыл воз-
душную линию, зная, что напряжение в шланге
его задушит? Или то был чистый несчастный
случай, а может статься, даже попытка Странг-
мена ему навредить? Если бы не спасение его
двумя аквалангистами (возможно, отключая те-
лефонную линию, он даже рассчитывал, что их
за ним пошлют), Керанс, безусловно, нашел бы
ответ. Вообще говоря, причины его погружения
оставались туманными. Несомненно, его под-
толкнуло странное побуждение отдать себя на
170
милость Странгмена — почти как если бы Ке-
ранс инсценировал собственное убийство.
В течение нескольких последующих дней го-
ловоломка оставалась неразрешенной. А не был
ли сам затонувший мир и всецело овладевшее
Хардменом загадочное стремление к югу не бо-
лее чем импульсом к самоубийству — бессозна-
тельным принятием логики собственного упа-
дочного вырождения, конечным нейроническим
синтезом археопсихического нуля? Не в силах
ужиться с еще одной загадкой и все больше и
больше пугаясь той роли, какую играл в его со-
знании Странгмен, Керанс систематически вы-
теснял на задний план свои воспоминания об
инциденте. Схожим образом Бодкин и Беатри-
са прекратили о нем упоминать, словно смиря-
ясь с тем фактом, что ответ на этот вопрос рас-
крыл бы для них другие тайны и загадки, само
существование которых теперь только их и под-
держивало, — развеял бы иллюзии, которыми,
наряду со всеми двусмысленными, но жизнен-
но необходимыми предположениями о собст-
венных личностях, им крайне не хотелось по-
жертвовать.
Глава десятая
ПРАЗДНИК С СЮРПРИЗОМ
— Керанс!..
Разбуженный басовым ревом гидроплана, по-
ка тот приближался к пристани, Керанс досад-
ливо зашевелился, голова его перекатывалась
с одного края затхлой подушки на другой. Со-
средоточив взгляд на ярко-зеленом паралле-
лограмме, что пятнал потолок над жалюзи, он
стал прислушиваться к тому, как ревущие сна-
ружи моторы то дают задний ход, то ускоря-
ются, затем с трудом оторвался от постели. Бы-
ло уже за половину восьмого, и Керанс про-
снулся на час позже, чем просыпался месяцем
раньше, — сверкающий солнечный свет, отра-
женный от лагуны, просовывал свои пальцы-
лучи в темную комнату подобно хищному золо-
тистому чудовищу.
С острым уколом недовольства Керанс заме-
тил, что забыл выключить прикроватный венти-
лятор, прежде чем уснул. В последнее время он
стал засыпать в самые непредсказуемые момен-
ты — порой даже сидя на кровати и развязывая
шнурки ботинок. В отчаянной попытке сэконо-
мить топливо Керанс запер спальню и перета-
щил тяжелую двуспальную кровать с позоло-
172
ченной рамой в гостиную, однако ассоциации
со сном оказались так сильны, что вскоре он
был вынужден перетащить ее обратно.
— Керанс!..
Голос Странгмена, будто предвестие угро-
зы, разносился по нижнему коридору. Керанс
медленно побрел в ванную и успел ополоснуть
лицо к тому моменту, как Странгмен вошел в
апартаменты.
Бросив на пол свой шлем, Странгмен проде-
монстрировал Керансу графин горячего черно-
го кофе и зеленый от времени консервирован-
ный сыр «горгонзола».
— Вот вам презент. — С хмурой любезнос-
тью он заглянул в потускневшие глаза Керан-
са. — Ну, как там в глубоком времени?
Керанс присел на край кровати, дожидаясь,
пока гудение фантомных джунглей затихнет у
него в голове. Словно бесконечные мелководья,
остатки сновидений простирались под окру-
жавшей его реальностью.
— Зачем вы сюда приезжаете? — откровенно
спросил он.
Странгмен принял оскорбленную позу.
— Вы мне нравитесь, Керанс. Странно, что
вы об этом забываете. — Он прибавил мощ-
ность кондиционера, улыбаясь Керансу и косо,
хитровато на него поглядывая. Керанс в ответ
настороженно молчал. — Впрочем, у меня есть
и другой мотив. Хочу, чтобы вы сегодня вече-
ром со мной пообедали. Нет-нет, даже не начи-
найте мотать головой. Я частенько сюда наве-
дываюсь; настало время отплатить вам за госте-
приимство. Беатриса и старина Бодкин тоже
173
там будут. Ожидается шикарный праздник —
с фейерверками, барабанчиками бонго и... с сюр-
призом.
— С каким еще сюрпризом?
— Увидите. Поверьте, кое-что действитель-
но эффектное. Я ничего не делаю наполовину.
Если мне захочется, вон те аллигаторы на кон-
чиках хвостов запляшут. — Странгмен с тор-
жественным видом кивнул. — Клянусь, Керанс,
вы получите сильные впечатления. Это даже мо-
жет принести вам благо в душевном смысле —
может остановить эту вашу безумную машину
времени. — Тут его настроение вдруг измени-
лось, он стал более сдержанным. — Впрочем,
я не должен донимать вас насмешками. Я бы не
вынес и десятой доли той личной ответствен-
ности, которую вы на себя взвалили. К приме-
ру — трагического одиночества тех заколдован-
ных триасовых болот. — Он взял с кондиционера
книгу, томик стихов Донна, и сымпровизировал
цитату: — «Мир внутри мира, и каждый сам се-
бе остров, по морю архипелагов плывет...»
Ни секунды не сомневаясь, что он дурачится,
Керанс поинтересовался:
— Как там водолазные работы?
— Откровенно говоря, так себе. Город ле-
жит слишком далеко к северу, и здесь мало что
осталось. Впрочем, несколько интересных ве-
щиц мы все же нашли. Сегодня вечером уви-
дите.
Керанс заколебался, сомневаясь, хватит ли
у него энергии на болтовню с доктором Водки-
ным и Беатрисой — с ними обоими он не видел-
ся со времени того буйного водолазного празд-
174
нества. Странгмен, однако, каждый вечер под-
катывал в своем гидроплане к многоквартирно-
му дому Беатрисы (какой успех он там имел,
Керанс мог только догадываться, хотя замеча-
ния о Беатрисе самого Странгмена — «Женщи-
ны как паучихи — сидят, наблюдая за вами,
и плетут свои сети» или «Проклятье, Керанс,
она все про вас говорит» — указывали на нега-
тивный отклик).
Впрочем, определенный акцент в голосе
Странгмена предполагал, что присутствие Ке-
ранса обязательно и что отказа он не допус-
тит. Ожидая ответа, Странгмен последовал за
ним в гостиную.
— Весьма неожиданное уведомление, Странг-
мен.
— Чертовски сожалею, Керанс, но раз уж мы
так коротко друг друга знаем, я был уверен, что
вы не станете брать в голову. Ладно, спишите
это на маниакально-депрессивный склад моей
личности. Вечно я за сумасбродные планы хва-
таюсь.
Керанс нашел две кофейные чашечки с позо-
лотой и наполнил их из графина. «Так коротко
друг друга знаем, — иронически повторил он
про себя. — Будь я проклят, если вообще знаю
вас, Странгмен». Носясь по лагунам подобно
преступному духу затопленного города, Странг-
мен был наполовину буканьером, наполовину
дьяволом. И все же он играл дополнительную
нейроническую роль, где его влияние представ-
лялось едва ли не положительным. В этой ро-
ли он как бы держал перед Керансом некое
зеркало и тем самым косвенно предостерегал
175
биолога от выбранного им будущего. Именно
эта связь и держала их вместе — иначе Керанс
давным-давно покинул бы лагуны и двинулся
па юг.
— Полагаю, это не отвальная? — спросил он
у Странгмена. — Вы нас не покидаете?
— Нет, Керанс, конечно же нет, — замотал
головой Странгмен. — Мы еще только-только
сюда прибыли. А кроме того, — дальновидно
добавил он, — куда нам отправиться? Теперь
уже вообще мало чего осталось. Признаться,
порой я чувствую себя Флебом из Финикии.
Хотя на самом деле это ваша роль, не так ли?
Подводные токи
С шепотом кости его подобрали.
Вставая и падая,
Детства и юности годы он миновал,
В водоворот попадая.
Странгмен продолжал надоедать Керансу,
пока тот в конце концов не принял приглаше-
ние, затем торжествующе отчалил. Керанс до-
пил оставшийся в графине кофе, а когда начал
приходить в себя, раздвинул жалюзи и впустил
в гостиную яркое солнце.
Снаружи, в его кресле на веранде, подобно
неусыпному стражу сидела белая игуана, раз-
глядывая Керанса каменными глазами и словно
ожидая каких-то событий.
Плывя тем вечером по лагуне к колесному
пароходу, Керанс размышлял на предмет веро-
ятной природы обещанного Странгменом «сюр-
приза», надеясь, что это не будет какой-то гру-
бый и изощренный розыгрыш. Усилия, которые
176
Керанс приложил, чтобы побриться и надеть
белый смокинг, совсем его утомили.
В лагуне явно предпринимались серьезные
приготовления. Плавучая база была поставле-
на на якорь метрах в пятидесяти от берега —
вся в развернутых тентах и разноцветных ог-
нях. Две оставшиеся шаланды последователь-
но обрабатывали берега, выпроваживая алли-
гаторов в центральную лагуну.
Указав на крупного каймана, бьющегося в
кольце багров, Керанс поинтересовался у Боль-
шого Цезаря:
— А что, у нас сегодня в меню жареный ал-
лигатор?
Гигантский горбатый мулат у кормила ша-
ланды с хорошо заученной неопределенностью
пожал плечами.
— Странг сегодня готовит зрелище, миста
Керанс. Праздник будет что надо. Сами уви-
дите.
Поднявшись с сиденья, Керанс прислонился
к капитанскому мостику.
— Скажи, Большой Цезарь, ты давно капита-
на знаешь?
— Давно, миста Керанс. Лет десять. А мо-
жет, и двадцать.
— Странный он человек, — продолжил Ке-
ранс. — Слишком уж быстро у него настрое-
ние меняется. Ты, наверное, это заметил, раз
так давно на него работаешь. Порой он меня
пугает.
Здоровенный мулат загадочно улыбнулся.
— Тут вы правы, миста Керанс, — отозвался
он со смешком. — В самую точку попали.
177
И в это время, прежде чем Керанс смог про-
должить расспросы, с капитанского мостика
плавучей базы в их сторону приветственно за-
ревел мегафон.
По мере прибытия гостей Странгмен встре-
чал каждого у сходней. Находясь в прекрасном
расположении духа, он был само очарование и
любезность, отпуская Беатрисе искусные ком-
плименты по поводу ее внешности. Она обла-
чилась в длинное бальное платье синей парчи,
а бирюзовые тени вокруг глаз придавали ей вид
экзотической райской птахи. Даже Бодкин ухи-
трился подстричь бороду и напялить солидный
полотняный костюм, а старая креповая повяз-
ка у него на шее составляла замену черному
галстуку. Вид у него, впрочем, как и у Керанса,
был отстраненный и безжизненный. Сразу же
после встречи они завели механический разго-
вор на предмет обеда.
Странгмен, однако, этого не замечал — а ес-
ли и замечал, то был слишком в приподнятом
настроении и слишком занят, чтобы обращать
внимание. Независимо от его мотивов, он яв-
но пустился во все тяжкие с инсценировкой
своего сюрприза. Свежий брезентовый навес,
подобно хрустящему белому парусу, развер-
нулся над смотровой палубой — по краям на-
поминая перевернутый шатер, загнутый вверх,
предоставляя максимально полный обзор лагу-
ны. Круглый обеденный стол немалых разме-
ров стоял у поручня, окруженный низкими ди-
ванчиками в персидском стиле, со спиральной
позолотой и валиками слоновой кости. Стол
178
украшала весьма разнокалиберная, зато сия-
ющая золотая и серебряная обеденная посуда,
в основном массивная — к примеру, чаши для
ополаскивания рук из золоченой бронзы были
размером с добрые раковины.
Свою сокровищницу в трюме Странгмен вы-
греб на палубу даже с излишней расточитель-
ностью — несколько почерневших бронзовых
статуй стояли позади стола, держа в руках
подносы с фруктами и орхидеями, а меж ды-
мовых труб, заслоняя служебные люки и на-
висая над столом подобно фреске, было рас-
тянуто полотно какого-то художника школы
Тинторетто. Называлось полотно «Бракосоче-
тание Есфири и царя Артаксеркса», однако
языческое исполнение, узнаваемый фон вене-
цианской лагуны с палаццо, выстроившимися
вдоль Большого канала, вкупе с декорациями
и костюмами стиля чинквеченто заставляли
его скорее казаться «Бракосочетанием Непту-
на и Минервы», что, без сомнения, и состав-
ляло ту мораль, которую намеревался придать
всему этому Странгмен. Царь Артаксеркс, лу-
кавый и клювоносый пожилой дож или вене-
цианский великий адмирал, уже казался пол-
ностью прирученным притворно-застенчивой
Есфирью с черными как смоль волосами, ко-
торая носила отдаленное, но тем не менее
вполне различимое сходство с Беатрисой. Ог-
лядывая широкое людное полотно с сотнями
свадебных гостей, Керанс вдруг заметил еще
один знакомый профиль — лицо Странгме-
на среди суровых и жестких улыбок Совета
Десяти.
179
Но стоило ему приблизиться к картине, как
сходство мигом испарилось.
Празднование брачной церемонии проходи-
ло на борту галеона, пришвартованного у Двор-
ца Дожей, и его замысловатый такелаж в стиле
рококо, казалось, перетекает непосредственно
в стальные тросы и крепежные линии плавучей
базы. Помимо сходного окружения, подчерк-
нутого двумя лагунами и торчащими из воды
зданиями, разношерстная команда Странгмена
тоже вполне могла сойти прямиком с полотна,
где бросались в глаза украшенные драгоценно-
стями рабы и чернокожий вожак гондольеров.
— Беа, ты здесь себя не видишь? — потягивая
коктейль, спросил Керанс у Беатрисы. — Похо-
же, Странгмен надеется, что ты остановишь на-
воднение при помощи того же дара, каким Ес-
фирь подчинила себе царя.
— Точно, Керанс! — Странгмен подошел к
ним с капитанского мостика. — Вы ухватили
самую суть. — Он церемонно поклонился Беат-
рисе. — Надеюсь, дорогая, вы принимаете ком-
плимент?
— Конечно, Странгмен. Я очень польщена. —
Беатриса подошла к картине, внимательно изу-
чила свою копию, затем развернулась в вихре
парчи и встала у поручня, глядя на воду. — Но
я не уверена, хочу ли я, чтобы меня заняли в
этой роли.
— Но вы в ней уже заняты, мисс Даль. Это
неизбежно. — Странгмен жестом приказал стю-
арду подойти к Бодкину, который сидел в тихом
мечтании, затем хлопнул Керанса по плечу. —
Поверьте, доктор, очень скоро вы увидите...
180
— Замечательно, Странгмен. Я уже испыты-
ваю легкое нетерпение.
— Как, после тридцати миллионов лет вы пя-
ти минут не можете подождать? Я определенно
возвращаю вас в настоящее.
На протяжении всей трапезы Странгмен бди-
тельно наблюдал за процессией вин, извлекая
выгоду из своих частых отлучек для приватных
совещаний с Адмиралом. Поставив перед со-
бой финальную порцию бренди, Странгмен,
судя по всему, последний раз сел и откровенно
подмигнул Керансу. Две шаланды уже переме-
стились ко входной протоке в дальнем конце
лагуны и скрылись в ее устье, а третья заняла
позицию в центре, откуда выпустила неболь-
шой фейерверк.
Последние остатки солнца еще лежали на
воде, но дневной свет померк достаточно, что-
бы яркие огненные колеса и ракеты ослепи-
тельно вспыхивали, а их резкие взрывы отчет-
ливо отпечатывались на фоне затушеванного
сумеречного неба. Улыбка на лице Странгмена
расползалась все шире и шире, пока он наконец
не развалился на «Честерфилде», ухмыляясь се-
бе под нос. Красные и зеленые вспышки озаря-
ли эту странную ухмылку на мрачном лице.
Испытывая неловкость, Керанс подался впе-
ред, чтобы спросить Странгмена, когда же на-
конец материализуется сюрприз, но тот его опе-
редил.
— Ну как, заметили? — Странгмен оглядел
сидящих за столом. — Беатриса? Доктор Бод-
кин? Вы все трое какие-то заторможенные. Вый-
дите-ка ненадолго из глубокого времени.
181
Загадочная тишина повисла над кораблем, и
Керанс невольно покрепче ухватился за пору-
чень на тот случай, если Странгмен вдруг воз-
намерится взорвать подводный заряд. Затем,
взглянув на палубу ниже, он заметил там два-
дцать-тридцать членов команды. Все они непо-
движно смотрели на лагуну, эбеновые лица и
белые майки озарялись призрачным светом, от-
чего матросы походили на команду корабля-
фантома.
Озадаченный, Керанс осмотрел небо и лагу-
ну. Сумерки спустились намного быстрее, чем
он ожидал, завеса стен зданий напротив утону-
ла в тенях. И в то же время закатное небо оста-
валось ясным, а макушки окружающей расти-
тельности казались сверкающей каймой.
Где-то на отдалении слышалось неровное
басовое гудение воздушных насосов, которые
работали весь день и чей шум заглушался пиро-
технической демонстрацией. Вода вокруг ко-
рабля стала до странности вялой и безжизнен-
ной, низкие волны, которые обычно ее трево-
жили, теперь куда-то делись. Задумываясь о
том, не был ли показ подводного плавания ор-
ганизован для труппы дрессированных аллига-
торов, Керанс пристально вгляделся в поверх-
ность.
— Алан! Господи Боже, смотрите! Беатриса,
ты видишь? — Керанс отпихнул свое кресло и
подскочил к поручню, в изумлении указывая на
воду. — Уровень понижается!
Непосредственно под темной прозрачной по-
верхностью высились смутные прямоугольники
затопленных зданий, их открытые окна были
182
словно пустые глазницы затонувших черепов.
Уже лишь в метре-другом от поверхности, они
пододвигались все ближе, появляясь из глубин
подобно колоссальной нетронутой Атлантиде.
Вначале дюжина, а вскоре пара десятков зданий
появились в поле зрения, их карнизы и пожар-
ные выходы отчетливо просматривались сквозь
становящееся все тоньше преломляющее стекло
воды. Большинство зданий были всего четыре-
пять этажей в высоту, составляя часть района
небольших магазинов и контор, окруженных
более высокими строениями, что формировали
периметр лагуны.
Метрах в пятидесяти от плавучей базы на по-
верхность вырвалась первая крыша — притуп-
ленный по краям прямоугольник, сплошь зарос-
ший водорослями, среди которых еще скользи-
ло несколько отчаянных рыбин. И почти сразу
же вслед за первым вокруг него появились с
полдюжины других, примерно очерчивая узкую
улочку. Возникли верхние ряды окон — с их
подоконников стекала вода, а фукус темными
драпировками свисал с беспорядочных сплете-
ний протянутых над улицей проводов.
Лагуна уже исчезла. Пока плавучая база мед-
ленно оседала, пристраиваясь на широкой от-
крытой площади, они теперь смотрели не на
водную гладь, а на разбросанные как попало
крыши, акцентированные подвергшимися жес-
токой эрозии дымовыми трубами и шпилями —
гладкое полотно ныне трансформировалось в
джунгли кубистских блоков, что на границах пе-
реходили в более высокие стены окружающей
растительности. То, что осталось от лагуны,
183
сформировалось в отчетливо раздельные кана-
лы, темные и мрачные, то и дело ускользающие
за углы зданий и в узкие проулки.
— Роберт! Сделай же что-нибудь! Останови
этот ужас! — Керанс почувствовал, как Беат-
риса ухватила его за локоть, ее длинные синие
ногти впились в ткань его смокинга. С предель-
ным отвращением на застывшем лице девушка
неотрывно глядела на появляющийся город, ее
физически отталкивали острые и едкие запахи
обнажившихся водорослей, сырых, усеянных
ракушками громад ржавеющего хлама. Вуали
нечистот свисали с пересекающихся телеграф-
ных проводов и покосившихся неоновых выве-
сок, а тонкий слой ила марал фасады зданий,
обращая недавнюю прозрачную красоту под-
водного города в уродство гниющей сточной
канавы.
Какое-то время Керанс отчаянно боролся,
высвобождая свой разум и стараясь увязать его
с этой тотальной инверсией его привычного ми-
ра, еще не способный принять логику случивше-
гося прямо у него на глазах возрождения. Спер-
ва Керанс задумался, не произошел ли тут пол-
ный климатический переворот, который сжал
ранее расширявшиеся моря, осушая затоплен-
ные города. Если так, ему предстояло проде-
лать обратный путь к этому новому настояще-
му — или, минуя миллионы лет прошлого, быть
выброшенным на берега какой-нибудь затерян-
ной триасовой лагуны. Но в глубинах его со-
знания все еще с прежней силой глухо билось
громадное солнце, и Керанс услышал, как сто-
ящий рядом Бодкин негромко бормочет:
184
— До чего мощные насосы. Уровень воды
опускается на добрых полметра, а то и на метр
в минуту. Мы уже недалеко от дна. Все это про-
сто фантастика!
Раскаты смеха раздались в темнеющем воз-
духе, когда Странгмен принялся от восторга ка-
таться на своем «Честерфилде», вытирая глаза
салфеткой. Свободный от напряжения, потре-
бовавшегося для постановки спектакля, он те-
перь ликовал при виде трех ошарашенных фи-
зиономий у поручня плавучей базы. Сверху, с
капитанского мостика, за ними со сдержанным
удовольствием наблюдал Адмирал, и пропада-
ющий свет, будто множество регалий, поблес-
кивал на его голой груди. Два-три матроса вни-
зу выбирали швартовы, поддерживая нужное
расположение корабля на площади.
Две шаланды, которые, пока шла демонстра-
ция фейерверков, перебрались к устью прото-
ки, теперь плавали за массивным заграждени-
ем, а из парных отверстий мощной системы на-
сосов извергалась пенная масса воды. Затем
крыши зданий совсем закрыли обзор, и люди на
палубе видели перед собой только выбеленные
стены зданий на площади. Воды уже осталось
метров пять-шесть, и в сотне метров от плаву-
чей базы было видно, как на одной из боковых
улочек третья шаланда пытается лавировать под
свисающими проводами.
Наконец Странгмен взял себя в руки и подо-
шел к поручню.
— Блестяще, согласны, доктор Бодкин? Ка-
кая славная шутка, подлинно грандиозный спек-
такль. Бросьте, доктор, ну что за обиженный
185
вид? Поздравьте меня! Это было очень непро-
сто организовать.
Бодкин кивнул и отодвинулся подальше от
Странгмена, на лице у него по-прежнему ясно
читалось потрясение.
— Как же вы запечатали периметр? — спро-
сил Керанс. — Ведь вокруг лагуны нет сплош-
ной стены.
— Теперь есть, доктор. А я-то думал, вы спец
по морской биологии. Грибки, растущие в бо-
лотной грязи, за последние несколько недель
уплотнили всю массу; остался только один при-
ток. Мы его за пять минут запрудили.
Странгмен весело оглядел появляющиеся в
мутном свете улицы сгорбленные спины машин
и автобусов, выходящие из-под воды. Гигант-
ские анемоны и морские звезды вяло шевели-
лись на мелководье, сжимающиеся сплетения
бурых водорослей тянулись из окон.
— Лестер-сквер, — напряженно произнес
Бодкин.
Кое-как справившись с хохотом, Странгмен
повернулся к старику, хищно вглядываясь в щед-
ро покрытые неоновой рекламой портики быв-
ших театров и кинозалов.
— Ага, доктор, а вы тут и правда ориентируе-
тесь! Какая жалость, что вы не удосужились по-
мочь нам раньше, когда мы совсем застряли. —
Он изрыгнул проклятие и треснул кулаком по по-
ручню, задев при этом локоть Керанса. — Зато
теперь мы, с Божьей помощью, возьмемся за на-
стоящее дело! — Со звериным рычанием Странг-
мен метнулся в сторону, пинком опрокинул обе-
денный стол и что-то выкрикнул Адмиралу.
186
Беатриса с тревогой наблюдала за исчезно-
вением Странгмена, тонкой рукой держась за
горло.
— Роберт, он безумен. Что нам делать? Он
же все лагуны осушит.
Керанс кивнул, думая о внезапном преобра-
жении Странгмена, которому он только что стал
свидетелем. С новым появлением затопленных
улиц и зданий все манеры этого человека резко
изменились. Все следы изысканной утонченно-
сти и лаконичного юмора мгновенно исчезли;
теперь Странгмен был бессердечен и коварен,
предательский дух бандитских улиц возвращал-
ся на утраченное было поприще. Все выгляде-
ло так, словно присутствие вод анестезировало
Странгмена, сглаживало его подлинный нрав,
оставляя лишь поверхностный налет грустного
шарма.
Позади них тень административного здания
упала на палубу, натягивая диагональное по-
крывало на массивную картину. Несколько фи-
гур, в том числе Есфирь и чернокожий вожак
гондольеров, остались видны. Осталось также
единственное белое лицо безбородого члена Со-
вета Десяти. Как напророчил Странгмен, Беат-
риса сыграла свою символическую роль — Неп-
тун был усмирен и отодвинут в сторону.
Керанс посмотрел на округлую громаду экс-
периментальной станции, водруженную на ки-
нотеатр позади них, подобную огромному ва-
луну на краю утеса. По меньшей мере метров на
двадцать пять-тридцать выше, высокие здания
по периметру лагуны теперь отрезали полнеба,
замыкая людей в туманном мире на дне каньона.
187
— Не так уж это и важно, — попытался сгла-
дить углы Керанс. Он взял Беатрису за руку и
помог ей сохранить равновесие, когда корабль
коснулся дна и дал легкий крен, ломая неболь-
шой автомобильчик. — Когда Странгмен закон-
чит грабить магазины и музеи, они отбудут. Так
или иначе, через неделю-другую нагрянут ура-
ганные ливни.
Беатриса с отвращением закашлялась, нерв-
но вздрагивая, когда первые летучие мыши за-
мелькали над крышами, мечась от одного наве-
са к другому.
— Но все это так омерзительно. Не могу по-
верить, что кто-то когда-то здесь жил. Очень
похоже на какой-то воображаемый город ада.
Пойми, Роберт, мне нужна лагуна.
— Что ж, мы можем уйти на юг по ильным
равнинам. А вы, Алан, как думаете?
Бодкин покачал головой, по-прежнему тупо
глазея на потемневшие здания вокруг равнины.
— Вы двое идите, а я должен остаться.
Керанс заколебался.
— Алан, — мягко предупредил он. — Теперь
у Странгмена есть все, что ему нужно. Мы для
него бесполезны. Скоро мы станем попросту
нежеланными гостями.
Но Бодкин даже не обратил на него внима-
ния. Вцепившись руками в поручень, он смот-
рел на улицы, будто старик у прилавка роскош-
ного магазина, пытающийся купить воспомина-
ния своего детства.
Улицы были почти осушены. Приближающая-
ся шаланда села было на тротуаре, снова оттолк-
нулась, а затем окончательно застряла на ост-
188
ровке безопасности. Ведомая Большим Цеза-
рем команда из трех человек, спрыгнув, оказа-
лась по пояс в воде и с шумом принялась проби-
раться к плавучей базе, возбужденно плеща во-
дой в обнажившиеся фасады магазинов.
С резким толчком колесный пароход твер-
до осел на дно, вызвав восторженные выкрики
у Странгмена и остальной части команды, по-
ка они отводили в сторону провисшие прово-
да и наклонные телеграфные столбы. Неболь-
шую шлюпку сбросили в воду, и под стук кула-
ков, выбивавших барабанную дробь на поручне,
Адмирал погреб по мелкому бассейну, везя
Странгмена к фонтану в центре площади. Там
Странгмен высадился, достал из кармана смо-
кинга ракетницу и с торжествующими воплями
принялся выпаливать залп за залпом.
Глава одиннадцатая
«БАЛЛАДА О МИСТЕ СКЕЛЕТЕ»
Через полчаса Беатриса, Керанс и доктор Бод-
кин уже смогли ходить по улицам. Повсюду,
натекая из первых этажей зданий, все еще ле-
жали массивные лужи, однако все они были не
более семидесяти-восьмидесяти сантиметров в
глубину. По тротуару на сотни метров прости-
рались чистые отрезки, и многие из лежавших
дальше улиц были полностью осушены. Умира-
ющая рыба и морские растения угасали прямо
посередине дорог, а массивные наносы черной
грязи стекали в канавы и расползались по тро-
туарам, но, к счастью, уходящие воды продела-
ли в них длинные проходы.
Странгмен держался во главе, устремляясь
вперед в своем белом костюме, выпаливая ра-
кеты в темные улицы, а команда держалась за
ним, и те, что были впереди, балансировали
бочонком с ромом на обращенных кверху ладо-
нях. Другие размахивали смешанным ассорти-
ментом из бутылок, мачете и гитар. Несколько
насмешливых выкриков «Миста Скелет!» рас-
творились в воздухе вокруг Керанса, пока он
помогал Беатрисе спускаться по сходням, а за-
190
тем они с Водкиным остались о\ни в тишине
громадного, словно выброшенного бурей на бе-
рег колесного парохода.
Неуверенно поглядывая на высокое отда-
ленное кольцо джунглей, выступавшее из мра-
ка подобно верхушке конуса потухшего вулка-
на, Керанс держал путь по мостовой к ближай-
шим зданиям. Теперь они оказались у входа
в один из массивных кинотеатров, морские ежи
и огурцы слабо мерцали на кафельном полу,
плоские морские ежи расцветали в бывшей би-
летной кабинке.
Беатриса одной рукой подобрала юбку, и они
медленно двинулись дальше вдоль ряда кино-
театров, минуя кафе и игротеки, опекаемые те-
перь только простыми и двустворчатыми мол-
люсками. На первом же перекрестке они свер-
нули в сторону — подальше от звуков разгула,
доносившихся с другой стороны площади, —
и направились на запад по смутным, обтекаю-
щим влагой каньонам. Над головой продол-
жали рваться ракеты, но теперь уже меньше,
и нежные губки в дверях неярко светились, от-
ражая розовые и голубые вспышки.
— Ковентри-стрит, Хеймаркет... — читал Ке-
ранс на ржавых уличных указателях. Они быс-
тро зашли в первую попавшуюся дверь, когда
Странгмен с его бандой метнулись назад через
площадь в сиянии света и реве голосов. Пират-
ские мачете рубили гниющие доски витрин ма-
газинов.
— Будем надеяться, они найдут для себя что-
то подходящее, — пробормотал Бодкин. Он все
оглядывал мрачные окрестности, словно выис-
191
кивая глубокую черную воду, что некогда по-
крывала здания.
Несколько часов, подобно бесприютным эле-
гантным призракам, они бродили по узким улоч-
кам, время от времени встречая кого-то из бес-
чинствующей команды, в пьяном восторге несу-
щегося по центру дороги с остатками какого-то
выцветшего одеяния в одной руке и мачете в
другой. В центрах уличных перекрестков было
зажжено несколько небольших костров, и груп-
пы из двух-трех человек грелись над пылающей
гнилой древесиной.
Аккуратно их избегая, они по переплетению
улиц прошли к южному берегу бывшей лагуны,
где из темноты поднимался многоквартирный
дом Беатрисы — ее пентхаус терялся среди
звезд.
— Первые десять этажей придется пройти, —
сказал Беатрисе Керанс. Он указал на мощный
ильный нанос, что тянулся вверх сырым во-
гнутым склоном, подбираясь к окнам пятого
этажа — на часть необъятного массива жир-
ной коагулировавшей глины, который, соглас-
но описанию Странгмена, теперь плотным коль-
цом окружал лагуну, образуя непроницаемую
плотину против наступающего моря. В боковых
улочках они могли видеть, как колоссальная
вязкая масса поднимается выше крыш, проте-
кая через выпотрошенные здания и тем самым
помогая их уплотнять.
Тут и там периметр плотины приставал к бо-
лее мощному препятствию — церкви или ад-
министративному зданию — и отклонялся от
192
своего кругового пути по лагуне. Одно из этих
отклонений шло по маршруту, которым они сле-
довали на водолазное празднество, и Керанс
почувствовал, как шаг его невольно ускоряется
по мере приближения к планетарию. Он нетер-
пеливо ожидал, пока остальные медлили перед
пустыми витринами старых универмагов или
глазели на черную жижу, что сочилась по лиф-
там административных зданий и скапливалась
в ленивые лужи на улице.
Даже самые маленькие здания были забарри-
кадированы своими обитателями, прежде чем
те их оставили, и мешанина самодельных сталь-
ных щитов и решеток загромождала проходы,
пряча то, что могло за ними лежать. Все было
покрыто тонким слоем ила, который душил вся-
кую красоту и самобытность прежних улиц, так
что весь город казался Керансу воскрешенным
из своей канализации. Если Судный День все
же придет, думалось ему, армии мертвецов, ско-
рее всего, поднимутся облаченными в те же ман-
тии из нечистот.
— Роберт! — Бодкин взял его за руку, указы-
вая на темнеющую улицу. В пятидесяти метрах
от них, слабо очерченный далеким светом сиг-
нальных ракет, виднелся задрапированный те-
нью металлический купол громады планетария.
Керанс остановился, узнавая расположение
тротуаров и фонарных столбов, затем двинул-
ся вперед — отчасти с неловкостью, отчасти с
любопытством — вперед, к этому пантеону, что
таил в себе так много его страхов и загадок.
Губки и бурые водоросли безжизненно сви-
сали к тротуару у входа; Керанс и его спутники
7 Дж. Баллард
193
приближались, аккуратно выбирая дорогу сре-
ди наносов грязи, что очерчивали улицу. Зарос-
ли призрачного фукуса, что прежде обвивали ку-
пол, теперь вяло навалились на портик, и длин-
ные, обтекающие влагой стебли болтались над
входом, будто неровный занавес. Керанс акку-
ратно протянул руку и отвел стебли в сторону,
затем осторожно вгляделся в затененное фойе.
Густая черная грязь негромко шипела, пока за-
ключенная в ней морская жизнь выходила на-
ружу вместе с воздушными сумками и пузырь-
ками воздуха — она лежала повсюду, на билет-
ных кабинках и лестнице, ведущей в бельэтаж,
на стенах и дверных панелях. Уже никакая не
бархатная мантия, которую Керанс помнил со
времени своего погружения, — теперь это бы-
ла разлагающаяся клоака гниющих органичес-
ких форм, подобная содержимому могилы. Не-
когда полупрозрачный порог матки исчез, и его
место заняли врата в сточную трубу.
Керанс двинулся вперед через фойе, помня
глубокую сумрачную чашу аудитории и ее стран-
ный зодиак. Затем вдруг почувствовал, как тем-
ная влага сочится из грязи у него под ногами
подобно истекающему кровью киту.
Тогда он быстро взял под руку Беатрису и по
собственным же следам вернулся на улицу.
— Боюсь, магия ушла, — откровенно признал-
ся он. И выдавил смешок: — Полагаю, Странг-
мен заявит, что самоубийце никогда не следует
возвращаться на место своего преступления.
Пытаясь выбрать кратчайший маршрут, они
забрели в извилистый тупик — и успели осадить
194
назад в то самое время, когда из довольно мел-
кой лужи на них бросился небольшой кайман.
Виляя между ржавеющими остовами машин, они
устремились обратно к открытой улице, а алли-
гатор несся позади. Тварь помедлила у фонар-
ного столба — пасть разевалась, а хвост хлес-
тал по мостовой — и Керанс с удвоенной энер-
гией потащил за собой Беатрису.
Перейдя на бег, они одолели десять метров,
но тут Бодкин поскользнулся и тяжело рухнул
на ильный нанос.
— Алан! Скорее! — Керанс пустился назад
за стариком, и голова каймана развернулась в
их сторону. Просмотренная в лагуне людьми
Странгмена, тварь казалась ошалелой и гото-
вой атаковать все, что движется.
Внезапно загрохотали дробовики, и языки
пламени вырвались на улицу. Из-за угла пока-
залась группа людей с воздетыми над голова-
ми факелами. Впереди виднелась белолицая
фигура Странгмена, а за ним, с дробовиками
наготове, держались Адмирал и Большой Це-
зарь.
Глаза Странгмена сверкали в свете факелов.
Отвесив легкий покЛон Беатрисе, он затем от-
салютовал Керансу. Аллигатор с перебитым
хребтом бессильно бился в канаве, показывая
белое подбрюшье — Большой Цезарь вытащил
свое мачете и принялся отрубать рептилии го-
лову.
Странгмен со злобным удовольствием за ним
наблюдал.
— Тошнотворная тварь, — прокомментиро-
вал он, затем достал из кармана большое хрус-
195
тальное колье, все еще покрытое коркой воден
рослей, и вручил его Беатрисе.
— Это для вас, моя дорогая. — Он ловко за-
крепил колье у нее на шее, с удовольствием на-
блюдая за эффектом. Комки водорослей сре-
ди искрящихся камней на фоне белой кожи за-
ставляли Беатрису казаться какой-то наядой
из морских глубин. — И все прочие самоцветы
этого мертвого моря.
С эффектным жестом Странгмен снова от-
был — факелы исчезали во мраке заодно с люд-
скими криками, — оставляя их одних в тишине
с белыми самоцветами и обезглавленным алли-
гатором.
В течение следующих нескольких дней со-
бытия принимали все более безумный оборот.
Совсем теряя ориентацию, Керанс одинокими
ночами бродил по темным улицам — днем в
лабиринте проулков становилось невыносимо
жарко. Он никак не мог оторваться от воспоми-
наний о прежней лагуне и в то же время очень
скоро почувствовал притягательность этих пу-
стых улиц и разграбленных зданий.
После первого удивления при виде осушен-
ной лагуны Керанс начал стремительно погру-
жаться в состояние тупой апатии, из которого
тщетно пытался выйти. Смутно он понимал, что
лагуна представляет собой комплекс нейрони-
ческих потребностей, которые нельзя удовле-
творить никакими иными средствами. Нисколь-
ко не нарушаемая царившим вокруг насилием,
летаргия углублялась, и Керанс все острее и ос-
трее чувствовал себя человеком, выброшенным
196
в темпоральное море, окруженным плоскостя-
ми диссонирующих реальностей, разделенных
миллионами лет.
Бившееся у него внутри громадное солнце
почти заглушило шум грабежа и разгула, рев
взрывчатки и дробовиков. Будто слепец, Керанс
ковылял у старых аркад и дверных проходов,
его белый смокинг сплошь покрывали сальные
пятна, над ним скалились проносившиеся ми-
мо матросы, порой игриво хлопая его по спине.
В полночь он лихорадочно бродил среди бес-
чинствующих на площади певцов, сидел рядом
со Странгменом на его празднествах, прятался
в тени колесного парохода, наблюдая за пляс-
ками, прислушиваясь к бою барабанов и гитар-
ному перезвону, — и все это накладывалось у
него в голове на упорный стук черного солнца.
Керанс забросил все попытки вернуться в
отель — протока была заблокирована насос-
ными шаландами, а соседняя лагуна кишела ал-
лигаторами — ив течение дня либо спал на ди-
ване в апартаментах у Беатрисы, либо тупо
сидел в тихом алькове на игорной палубе пла-
вучей базы. Большая часть команды спала сре-
ди ящиков или спорила над добычей, мрачно
дожидаясь сумерек. Керанса они не трогали.
Согласно некой извращенной логике, сейчас ему
было безопаснее держаться поближе к Странг-
мену, нежели продолжать уединенную жизнь.
Бодкин почувствовал это на себе, удалившись
в состоянии все нарастающего шока на экспе-
риментальную станцию — куда теперь прихо-
дилось добираться по обрывистому склону вет-
хого пожарного выхода. В один из своих пол-
197
ночных визитов на улицы университетского го-
родка за планетарием доктор был схвачен груп-
пой матросов и подвергся весьма грубому об-
ращению. Примкнув к свите Странгмена, Ке-
ранс по крайней мере признал его абсолютную
власть над лагунами.
Однажды он сумел пересилить себя и навес-
тить Бодкина. Доктора он нашел тихо отдыха-
ющим на койке, которую охлаждали самодель-
ный вентилятор и старый кондиционер. Подобно
самому Керансу Бодкин казался изолирован-
ным на небольшом островке реальности в цент-
ре темпорального моря.
— Роберт, — распухшими губами пробормо-
тал ученый, — уходите отсюда. Заберите с со-
бой ее, эту девушку, — тут ему пришлось при-
поминать имя, — Беатрису. Найдите себе дру-
гую лагуну.
Керанс кивнул, горбясь внутри узкого кону-
са прохладного воздуха, проецируемого конди-
ционером.
— Поймите, Алан, я знаю, что Странгмен бе-
зумен и опасен, но пока что уйти почему-то не
могу. Не знаю почему. Наверное, здесь что-то
такое есть — в этих голых улицах. — Совсем
запутавшись, он немного помолчал. — Госпо-
ди, что это? У меня в голове какой-то кошмар.
Сперва я должен с ним разобраться.
Бодкин с великим трудом сел.
— Керанс, послушайте. Забирайте ее и ухо-
дите. Сегодня же вечером. Времени здесь боль-
ше не существует.
Внизу, в лаборатории, бледно-бурая пена
драпировала широкий полукруг календарных
198
планов работы — расчлененный нейронический
зодиак Бодкина — и покрывала вуалью забро-
шенные лабораторные столы и вытяжные шка-
фы. Керанс нерешительно попробовал повесить
на место те планы, что упали на пол, но вскоре
сдался и провел следующий час, отмывая свой
белый смокинг в луже воды, оставшейся под
одной из раковин.
Наверное, в подражание Керансу, несколь-
ко членов команды теперь тоже расхаживали
в смокингах с черными галстуками. В одном
из зданий был найден склад мебели, где так-
же хранилась и одежда — причем в герметич-
ных водонепроницаемых упаковках. С поднач-
ки Странгмена пять-шесть матросов напялили
смокинги, повязали на шеи черные галстуки и
теперь гордо вышагивали по улицам, раздувая
полы и высоко задирая колени — будто труппа
буйнопомешанных официантов на карнавале
дервишей.
После первоначальной беспорядочности ма-
родерство стало приобретать более серьезные
масштабы. Независимо от его личных на то
причин, Странгмена интересовали исключи-
тельно предметы искусства, и после тщатель-
ной рекогносцировки ему удалось распознать
один из главных музеев города. Однако, к его
немалому раздражению, здание уже было раз-
граблено, и единственной добычей мародера
стала крупная мозаика, которую его люди че-
репица за черепицей вытащили из передней
залы и, подобно колоссальной составной кар-
тинке, выложили на смотровой палубе плаву-
чей базы.
199
После этого разочарования Керанс подумал
предупредить Бодкина, что Странгмен может по-
пытаться развеять свою тоску и отыграться на
нем, но когда ранним утром следующего дня он
забрался на экспериментальную станцию, то об-
наружил, что Бодкин пропал. Топливо для кон-
диционера кончилось, и Бодкин, судя по все-
му умышленно, перед уходом распахнул все ок-
на — так что станция кипела, как котел на огне.
Странно, однако исчезновение Бодкина не
слишком тронуло Керанса. Погруженный в се-
бя, он просто решил, что биолог последовал
собственному совету и перебрался в одну из ла-
гун к югу.
Беатриса, впрочем, по-прежнему была на ме-
сте. Подобно Керансу она тонула в личных гре-
зах. В течение дня, когда она запиралась у себя
в спальне, Керанс редко с ней виделся, но в пол-
ночь, когда становилось прохладно, она всегда
спускалась из своего поднебесного пентхауса
и присоединялась к Странгмену на его праздне-
ствах. Она молча сидела рядом с ними в синем
вечернем платье — волосы ее неизменно были
украшены тремя-четырьмя диадемами, которые
Странгмен извлек для нее из своих старых юве-
лирных закромов, а высокие груди слегка вздра-
гивали под тяжестью массы сверкающих цепо-
чек и полумесяцев — будто у полоумной коро-
левы в драме ужаса.
Странгмен обращался с Беатрисой со стран-
ным пиететом, не отмеченным вежливой враж-
дебностью, — почти как если бы она была их
племенным тотемом, божеством, чья сила была
ответственна за всю их воровскую удачу, но тем
200
не менее божеством обидчивым. Керанс старал-
ся держаться поближе к ней, в орбите ее протек-
ции, и в тот вечер после исчезновения Бодкина
он наклонился к ней через подушки и сообщил:
— Алан ушел. Старина Бодкин. Он с тобой
перед уходом не виделся?
Но Беатриса, не отрывая глаз от горевших на
площади огней и не глядя на Керанса, слабым
голосом спросила:
— Прислушайся к стуку, Роберт. Как по-тво-
ему, сколько там огней?
В таком исступлении, в каком Керанс еще ни-
когда его не видел, Странгмен плясал среди ко-
стров, порой вынуждая Керанса к нему присо-
единиться, побуждая барабанщиков с бонго к
еще более стремительным темпам. Затем, сов-
сем изнуренный, он осел на диване, его тонкое
белое лицо было словно голубой мел.
Опершись на локоть, Странгмен мрачно смо-
трел на Керанса, который присел на подушки
позади.
— Знаете, Керанс, почему они меня боятся?
Адмирал, Большой Цезарь и остальные? Поз-
вольте, я раскрою вам свой секрет. — Затем,
шепотом: — Потому что они думают, что я
мертвец.
В приступе смеха Странгмен покатился по
дивану, бессильно трясясь.
— Ох, Боже ты мой, Керанс! Да что такое с
вами обоими? Выйдите вы из этого транса. —
Он поднял взгляд, когда к ним приблизился
Большой Цезарь, почтительно снимая засушен-
ную голову аллигатора, которую он носил как
201
капюшон над своей собственной. — Да, что та-
кое? Специальная песня для доктора Керанса?
Ух ты! Капитально! Вы уже слышали ее, док-
тор? Нет? Тогда начнем — «Баллада о мисте
Скелете »!
Откашлявшись, с дальнейшим выпендрежем
и жестикуляцией, здоровенный негр глубоким,
утробным голосом начал:
Миста Скелет, людей сушеных любитель,
Завел себе девку-бананку, трех пророков лукавых,
Задолбала его до упаду, утопила в вине змеином,
Никогда столько птиц болотных не слышал
Тот старый босс-аллигатор.
Ром Скелет, он пошел черепа удить
В протоке Ангелов, где сушеного много народу,
Достал черепаший камень, дождался лодки-часовни,
Три пророка с лодки вылазят.
Вот такая тут невезуха.
Ром Скелет, он девку прелестную видит,
Дает черепаший камень за два банана,
Имеет девку-бананку как мангр горячий;
Пророки его заприметили,
Нет больше сушеных людей для Рома Скелета.
Ром Скелет плясал для прелестной девки-бананки,
Построил банановый домик для прелестного ложа...
Издав внезапный вопль, Странгмен вскочил
с дивана и пронесся мимо Большого Цезаря в
центр площади, указывая вверх, на периметри-
ческую стену лагуны. Там, ясно очерченная на
фоне закатного неба, виднелась маленькая уг-
ловатая фигурка доктора Бодкина, который мед-
ленно пробирался через деревянную запруду,
что сдерживала воды протоки. Не сознавая, что
стал виден тем, кто находился внизу, биолог та-
щил с собой небольшой деревянный ящичек,
202
а от волочащегося рядом шнура искрился сла-
бый огонек.
Совершенно очнувшись, Странгмен проревел:
— Адмирал! Большой Цезарь! Взять его! У не-
го там бомба!
В дикой суматохе празднество рассеялось —
все, кроме Керанса и Беатрисы, бросились че-
рез площадь. Слева и справа загрохали дробо-
вики, и Бодкин неуверенно помедлил — бик-
фордов шнур искрился у него под ногами. За-
тем он повернулся и начал пробираться обратно
вдоль плотины.
Керанс вскочил и побежал за остальными.
Когда он достиг периметра стены, в воздухе
вовсю рвались ракеты, сыпя на мостовую час-
тичками магния. Странгмен с Адмиралом вы-
прыгнули из пожарного выхода, дробовик Боль-
шого Цезаря грохал у них над головами. Бодкин
оставил бомбу в центре плотины и бросился
удирать по крышам.
Одолев последний карниз, Странгмен вспрыг-
нул на плотину, за дюжину шагов добрался до
бомбы и пинком сбросил ее в центр протоки.
Когда всплеск затих, оставшиеся внизу сли-
лись в едином вопле одобрительного восторга.
Странгмен расстегнул пиджак, затем вынул из
кобуры под мышкой короткоствольный кольт
38-го калибра. Тонкая улыбка, будто лезвие,
засверкала на его лице. Еще больше подхлесты-
вая вопли своих приспешников, он прицелился
в спину Бодкину, пока тот мучительно проди-
рался вверх по понтону к экспериментальной
станции.
203
Керанс оцепенело слушал, как затихают по-
следние выстрелы, вспоминая предупреждение
Бодкина и опасность — за что он не таил на него
зла, раз уж решил ее проигнорировать, — быть
смытым и утопленным вместе со Странгменом
и его командой. Он медленно притащился об-
ратно на площадь, где Беатриса по-прежнему
восседала на груде подушек, а на земле у ее ног
лежала засушенная голова аллигатора. Когда
Керанс до нее добрался, то услышал, как шаги
позади него угрожающе замедляются, а на всю
свору Странгмена опускается странная тишина.
Тогда он резко развернулся — и увидел, как
Странгмен неторопливо шагает впереди, само-
довольная усмешка по-прежнему кривила его
губы. Большой Цезарь и Адмирал держались
вплотную за хозяином, дробовики они поменя-
ли на мачете. Остальные члены команды рассы-
пались неровным полукругом, в предвкушении
зрелища — явно желая увидеть, как Керанс, от-
чужденный шаман враждебного культа, нако-
нец получит по заслугам.
— Довольно глупо со стороны Бодкина —
вам не кажется, доктор? Помимо прочего, еще
и опасно. Мы все были чертовски близки к то-
му, чтобы утонуть. — Странгмен помедлил в
паре метров от Керанса, угрюмо его разгля-
дывая. — А ведь вы прекрасно знали Бодкина.
Я крайне удивлен, что вы этого не предчувст-
вовали. Не знаю, стоит ли мне еще рисковать
тут с вами, психованными биологами.
Он уже готов был отдать приказ Большому
Цезарю, но тут Беатриса вскочила на ноги и
бросилась к Странгмену.
204
— Странгмен! Бога ради, одного достаточно.
Прекратите. Мы не причиним вам вреда! Вот,
можете все это взять!
С силой дернув за шейные украшения, она
сорвала их, а затем вырвала из волос диадемы
и швырнула их в Странгмена. Рыча от ярости,
тот пинком отшвырнул их в канаву, а Большой
Цезарь ступил мимо Беатрисы с занесенным
мачете.
— Странгмен! — Беатриса бросилась на него,
споткнулась и чуть было не утянула его вниз за
лацканы пиджака. — Вы, белый дьявол, ну по-
чему вы не можете оставить нас в покое?
Странгмен отшвырнул от себя Беатрису, пе-
реводя дыхание со свистом, сквозь сжатые зу-
бы. Он дико таращился на растрепанную жен-
щину на коленях среди драгоценностей и уже
собирался было дать Большому Цезарю послед-
нюю отмашку, когда его правая щека затряс-
лась от внезапного тика. Странгмен хлопнул по
щеке ладонью, словно там сидела муха, затем
его лицевые мышцы напряглись в уродливой
гримасе, но справиться с тиком он был не спо-
собен. На мгновение рот его раскрылся в гроте-
скной зевоте — как у человека, пытающегося
вправить вывихнутую челюсть. Чувствуя нере-
шительность хозяина, Большой Цезарь заколе-
бался, а Керанс отступил в тень под плавучей
базой.
— Хорошо! Черт, что за!.. — Странгмен хрип-
ло пробормотал себе под нос ругательство и рас-
правил пиджак; тик понемногу унимался. Он
кивнул Беатрисе, словно предупреждая ее, что
все последующие ходатайства будут проигно-
205
рированы, затем что-то резко рявкнул Большо-
му Цезарю. Мачете были отброшены в сторо-
ну, однако прежде чем Беатриса смогла снова
запротестовать, вся свора с уханьем и воплями
бросилась на Керанса, руки взлетали вверх и
хлопали.
Жестами выражая неодобрение, Керанс по-
пытался отступить в сторону, не в силах по этим
ухмыляющимся физиономиям заключить, ожи-
дается ли тут просто некая хитрая форма изо-
щренной и грубой забавы ради разрядки обще-
го напряжения, накопившегося после убийст-
ва Бодкина, или что-то похуже. Пока ряды его
преследователей смыкались, он попытался про-
скочить за диваном — и обнаружил, что выход
заблокирован Адмиралом, который раскачи-
вался вправо-влево в своих белых теннисках,
словно танцор. Внезапно громадный негр мет-
нулся вперед и ловким пинком сбил Керанса с
ног. Керанс тяжело осел на диван, а дюжина пот-
ных бронзовых рук схватила его за шею и пле-
чи и заставила сделать кувырок назад — на бу-
лыжную мостовую. Он беспомощно пытался вы-
свободиться — и из-за массы навалившихся на
него тел смог разглядеть Странгмена и Беатри-
су, которые на отдалении за всем наблюдали.
Затем, взяв Беатрису под руку, Странгмен га-
лантно, но твердо повел ее к сходням.
Наконец к лицу Керанса приложили большую
шелковую подушку, а по его загривку мощные
ладони принялись выбивать четкую барабанную
дробь.
Глава двенадцатая
ПИРШЕСТВО ЧЕРЕПОВ
— Пиршество Черепов!
Подняв в свете факелов кубок и проливая
его содержимое себе на костюм, Странгмен
испустил ликующий крик и, взмахнув руками,
спрыгнул с фонтана, пока самосвальная телега
виляла по мощенной булыжником площади. Вле-
комая шестеркой потных гологрудых матросов,
вдвое согнувшихся под ее оглоблями, она гро-
хотала и подпрыгивала на тлеющих угольях, а
дюжина рук подталкивала ее все дальше и даль-
ше — и под финальное ускоряющееся крещен-
до на барабанах телега наконец уперлась в край
помоста и высыпала свой белый светящийся
груз на доски под ноги Керансу. Немедленно
вокруг него образовался невесть что распева-
ющий круг — ладони выбивали возбужденное
рантандо, белые зубы вспыхивали подобно де-
моническим игральным костям и хватали воз-
дух, бедра крутились, а пятки притопывали.
Адмирал нырнул вперед и расчистил дорогу,
расталкивая извивающиеся торсы по сторонам,
Большой Цезарь, держа перед собой здоровен-
ный трезубец с нацепленным на его зубцы мас-
сивным комком бурых водорослей и фукуса,
207
прокрался к помосту и с хриплым выдохом под-
кинул все это в воздух над троном.
Керанс беспомощно качнулся вперед, когда
сладковато-едкие водоросли рассыпались по его
голове и плечам, пляшущие огни факелов отра-
жались в золоченых подлокотниках трона. Пока
ритм барабанов бил его по голове, почти изго-
няя более глубокий пульс в самой глубине ра-
зума, Керанс позволил своему телу повиснуть
на кожаных ремнях вокруг запястий, почти без-
различный к боли, то пребывая в обмороке, то
вновь возвращаясь в сознание. У его ног, у под-
ножия трона, чуть желтоватой белизной свети-
лась неровная куча костей: изящные большие
берцовые и бедренные кости, подобные изно-
шенным совкам лопатки, сети ребер и позвон-
ков, высовывались даже два черепа. Свет мерцал
на лысых макушках и мигал в пустых глазни-
цах, исходя от чаш с керосином, несомых по
коридору из статуй, что вел через площадь к
трону. Танцоры выстроились в длинную колон-
ну во главе со Странгменом, и эта лента приня-
лась виться вокруг мраморных нимф, а барабан-
щики у костров разворачивались, чтобы следить
за ее продвижением.
Получив минутную передышку, пока они кру-
жили по площади, Керанс привалился к бархат-
ной спинке трона, машинально вытягивая свя-
занные руки. Бурые водоросли обвивали его
шею и плечи, падали на глаза с жестяной ко-
роны, которую Странгмен для пущей надежно-
сти надвинул ему на лоб. Почти высохнув, бу
рые водоросли источали свой гнусный смра/
и покрывали руки Керанса так, что только не-
208
сколько оборванных полосок его смокинга бы-
ли заметны. На краю помоста, за грудами кос-
тей и пустых бутылок из-под рома, были еще
груды водорослей, а также завалы ракушек и
морских звезд с обрубленными лучами, кото-
рыми Керанса забрасывали еще до того, как
кто-то нашел мавзолей.
В шести-семи метрах позади высилась тем-
ная громада плавучей базы, на палубах которой
еще горели несколько огней. Празднества про-
должались уже две ночи, и темп час от часу на-
растал — Странгмен явно вознамерился измо-
тать свою команду. Керанс беспомощно плавал
в полусознательных грезах, боль его притупля-
лась ромом, который ему насильно вливали в
глотку (очевидно, это означало предельное уни-
жение — утопление Нептуна в еще более могу-
щественном магическом море), а легкое сотря-
сение мозга обволакивало лежавшую перед ним
сцену пеленой крови вкупе со скотомами1. Лишь
смутно Керанс сознавал о своих вывернутых
кистях и избитом теле, но по-прежнему сидел,
терпеливо и стоически играя роль Нептуна, в
которой его заняли, принимая сыпавшиеся на
него мусор и оскорбления, пока команда раз-
ряжала свой страх и ненависть к морю. Поми-
мо всего прочего, в этой роли — или, скорее,
карикатуре, — которую он исполнял, лежало
его единственное спасение. Независимо от сво-
их мотивов, Странгмен по-прежнему вроде бы
не желал его убивать, и команда отражала это
1 Скотома — ограниченный слепой участок в поле зре-
ния, субъективно воспринимаемый как темное пятно или
не воспринимаемый вовсе.
8 Дж. Баллард
209
колебание, всегда облекая свои оскорбления и
издевательства в форму гротескных шуток —
к примеру, забрасывая Керанса водорослями,
они оправдывались тем, что делают подноше-
ния идолу.
Змея танцоров снова появилась и образовала
вокруг Керанса кольцо. Странгмен отдалился
от его центра — он явно не желал подходить
слишком близко к Керансу (может статься, из
боязни, что кровоточащие руки и лоб биолога
заставят его понять всю жестокость затеянной
шутки), — а вот Большой Цезарь, напротив, вы-
ступил вперед, его громадная шишковатая фи-
зиономия напоминала обжаренную морду гип-
попотама. Ковыляя под ритм бонго, он подо-
брал из груд костей, лежавших вокруг трона,
череп и бедренную кость — и начал выбивать
для Керанса вечернюю зорю, простукивая из-
менчивую толщину височной и затылочной до-
лей, чтобы лучше выбрать примерную череп-
ную октаву. К нему присоединились еще не-
сколько танцующих — и, со стуком бедренной
и большой берцовой, лучевой и локтевой кос-
тей, последовал сумасшедший танец скелета.
Слабо, лишь едва-едва сознавая, что эти оскор-
бительно ухмыляющиеся лица мелькают в ка-
ком-то полуметре от его собственного, Керанс
подождал, пока этот экстаз уляжется, затем
подался назад и попытался прикрыть глаза, ко-
гда над его головой взорвался новый залп ракет,
на мгновение освещая плавучую базу и окружа-
ющие здания. Таким образом был дан сигнал к
концу празднества и началу очередной ночной
работы. Странгмен и Адмирал с криком вырва-
210
лись из танцующей группы. Телегу, с глухим зво-
ном металлических ободов по булыжнику, уво-
локли, а керосиновые факелы погасили. Бук-
вально через минуту площадь стала пустой и
темной, несколько наспех притушенных кост-
ров шипели среди подушек и барабанов, попере-
менно отражаясь в золоченых подлокотниках
трона и окружавших его белых костях.
Время от времени, на протяжении всей ночи,
небольшая группа мародеров снова появлялась,
прокатывая перед Керансом на телеге свою
добычу, бронзовую статую или фрагмент пор-
тика, поднимая ее на корабль, — а затем опять
исчезала, не обращая внимания на недвижную
фигуру, сгорбившуюся на троне среди теней.
К этому времени Керанс уже спал, не сознавая
о голоде и усталости, — и пробудился за не-
сколько минут до рассвета в самый прохладный
ночной отлив, чтобы позвать Беатрису. Он не
видел ее со времени своей поимки после смер-
ти Бодкина и полагал, что Странгмен держит ее
взаперти на плавучей базе.
В конце концов, после огненной ночи с бра-
вурностью ее барабанов и ракет, над заполнен-
ной тенями площадью поднялся рассвет, рас-
тягивая по горизонту необъятно-золотистую
занавесь солнца. В течение часа осушенная пло-
щадь и окрестные улицы стали безмолвны —
лишь далекое гудение кондиционера на плаву-
чей базе напоминало Керансу, что он здесь не
один. Невесть как, посредством очевидного
чуда, он пережил предыдущий день, сидя без
всякой защиты на полдневной жаре, с единст-
венным прикрытием из плаща водорослей, что
211
свисали с его короны. Подобно выброшенному
на берег Нептуну он смотрел из-под этого вен-
чика на ковер блестящего света, постепенно по-
крывавшего кости и мусор. Однажды до него
вдруг дошло, что на палубе сверху открывается
люк и что Странгмен пришел из своей каюты за
ним понаблюдать — считанные минуты спустя
его окатили несколькими ведрами ледяной во-
ды. Керанс лихорадочно сосал холодные кап-
ли, что капали с водорослей к нему в рот, будто
замерзшие жемчужины. Немедленно вслед за
этим он утонул в глубокой апатии — и пробу-
дился в сумерки, как раз перед тем, как должны
были начаться ночные празднества.
Затем к нему в своем облегающем белом кос-
тюме подошел Странгмен — критически его
осмотрел, а затем, в странном приливе жало-
сти, вдруг пробормотал:
— Керанс, вы еще живы. Как вам это удалось?
Именно это замечание поддерживало Керан-
са весь второй день, когда белый ковер полудня
казался подобен слоям белого каления в счи-
танных сантиметрах друг от друга — подобен
плоскостям параллельных вселенных, выкри-
сталлизовавшихся из континуума немыслимой
жары. Воздух жег кожу как огонь. Керанс ту-
по таращился на мраморные статуи и думал о
Хардмене — как он движется сквозь столпы
света на своем пути к устью солнца, исчезая за
дюнами лучистого пепла. Та же сила, что хра-
нила Хардмена, теперь, казалось, открылась и
в Керансе, невесть как приспосабливая его ор-
ганизм к тому, чтобы переживать непрерыв-
212
ное пекло. И по-прежнему за ним наблюдали с
верхней палубы. Однажды крупная саламандра
в метр длиной устремилась к нему, медленно
изгибаясь и натыкаясь на кости — безумные
зубы твари походили на обсидиановые крем-
ни — и единственный выстрел прогремел с па-
лубы, размазывая ящерицу в корчащуюся мас-
су у его ног.
Подобно рептилиям, недвижно сидевшим на
солнце, Керанс терпеливо ждал, когда кончит-
ся день.
И снова Странгмен был явно озадачен, найдя
Керанса качающимся в измученном бреду, но
все еще живым. Вспышка нервного раздраже-
ния скривила его рот, и Странгмен раздражен-
но глянул на Большого Цезаря и команду, ожи-
дающих у помоста в факельном свете — оче-
видно, не менее изумленных, чем он сам. Когда
Странгмен принялся гикать и требовать бара-
банов, реакция матросов была уже куда менее
проворной.
Наконец, вознамерившись сломить дух Ке-
ранса раз и навсегда, Странгмен приказал, что-
бы с плавучей базы в дополнение к обычным
возлияниям спустили еще два бочонка рома —
судя по всему, он надеялся устранить из голов
своих людей бессознательный страх перед Ке-
рансом и отцом-хранителем моря, которого
Керанс отныне символизировал. Вскоре пло-
щадь наполнилась шумными спотыкающимися
фигурами, что прикладывали к губам кружки
и бутылки и отбивали чечетку на барабанах из
кожи. В сопровождении Адмирала Странгмен
стремительно переходил от одной компании
213
к другой, подстрекая всех к дальнейшим сума-
сбродным выходкам. Большой Цезарь напялил
голову аллигатора и ползал по площади на ка-
рачках, а за ним следовала гикающая группа ба-
рабанщиков.
Керанс устало дожидался развязки. По ука-
занию Странгмена трон подняли с помоста и
привязали к самосвальной телеге. Голова Ке-
ранса вяло лежала на подголовнике, он водил
глазами по темным бокам зданий, пока Боль-
шой Цезарь собирал в кучу кости и водоросли
у его ног. По зычной команде Странгмена про-
цессия пустилась в путь, причем добрая дюжи-
на матросов билась за право забраться между
оглоблей самосвальной телеги. Кончилось дело
тем, что телегу потащили через площадь, мотая
то влево, то вправо, и опрокинули две статуи.
Невзирая на приказы Странгмена и Адмира-
ла, которые бежали по бокам телеги, беспо-
мощно пытаясь ее удержать, она стремительно
набирала ход, а затем вильнула в боковую ули-
цу, где пронеслась немного по мостовой, преж-
де чем налететь на ржавый фонарный столб.
Молотя по курчавым головам своих матросов
массивными кулачищами, Большой Цезарь про-
ложил себе дорогу к передней части оглоблей,
ухватил по одной в каждую лапу и обеспечил
телеге более прогулочный темп.
Высоко у них над головами Керанс сидел на
качающемся троне, прохладный воздух поне-
многу его оживлял. Он наблюдал за всей цере-
монией с полусознательной отстраненностью,
сознавая, что они последовательно проезжают
по каждой улице в осушенной лагуне — почти
214
как если б он и впрямь был похищенным Неп-
туном, против своей воли вынужденным освя-
щать эти районы затопленного города, которые
оказались украдены у него Странгменом и осу-
шены.
Но постепенно, пока волочение телеги про-
ясняло их головы и заставляло двигаться в шаг,
люди между оглоблей принялись затягивать
нечто вроде баллады старого гаитянского гру-
зового культа — низкую рокочущую мелодию,
которая снова подчеркнула их двойственное
отношение к Керансу. В попытке вернуть их
к действительной цели прогулки Странгмен
принялся кричать и размахивать ракетницей,
затем после краткой потасовки заставил их
переменить направление на обратное — так
что теперь они толкали, а не тянули. Когда
проезжали мимо планетария, Большой Цезарь
вскочил на телегу, цепляясь за трон, как ог-
ромная обезьяна, подхватил голову аллигато-
ра и водрузил ее по самые плечи на голову Ке-
рансу.
Ослепленный и почти удушенный зловонием
грубо содранной шкуры, Керанс почувство-
вал, как его швыряет из стороны в сторону,
пока самосвальная телега снова набирала ход.
Люди между оглоблей, задыхаясь и уже не
разбирая дороги, неслись по улице вслед за
Странгменом и Адмиралом, а Большой Цезарь
преследовал их ливнем ударов и пинков. Почти
потерявшая управление телега виляла и крени-
лась, едва не разбившись об островок безопас-
ности, затем выровнялась и еще набрала ско-
рость на открытом участке. Когда они прибли-
215
зились к перекрестку, Странгмен вдруг что-то
крикнул Большому Цезарю. Даже не глядя, мощ-
ный мулат всем своим весом приналег на правую
оглоблю — телега повернула и направилась к
тротуару. Метров пятьдесят она беспомощно
неслась, несколько матросов запутались друг
у друга в ногах, споткнулись и упали на мос-
товую — а затем со взвизгом топора железо и
древесина врезались в стену и телега завали-
лась набок.
Оторванный от своего прикола, трон проле-
тел через улицу и рухнул в нанос грязи. Керанс
упал лицом вниз, удар о землю несколько смяг-
чил сырой ил; освободившись от головы алли-
гатора, он по-прежнему остался привязан к си-
дению. Вокруг него, раскинувшись и собираясь
с духом, лежали два-три члена команды, а одно
колесо перевернутой телеги все еще со скрипом
крутилось в воздухе.
Беспомощно сгибаясь и пошатываясь от сме-
ха, Странгмен хлопал Большого Цезаря и Ад-
мирала по спинам и вскоре заставил остальную
часть команды оживленно зубоскалить. Они со-
брались вокруг телеги, затем подошли посмот-
реть на перевернутый трон. Странгмен надмен-
но поставил на него одну ногу, покачивая разби-
тым подголовником. Выдержав позу достаточно
долго, чтобы убедить своих приспешников, что
теперь-то уж сила Керанса действительно ис-
трачена, а дух его усмирен, он сунул ракетницу
в кобуру и побежал по улице, маня за собой ос-
тальных. С воплями и презрительным хохотом
свора отвалила.
216
Пригвожденный к земле под перевернутым
троном, Керанс мучительно шевелился. Голова
и правое плечо были наполовину погребены в
наносе запекающегося ила. Он попробовал на-
прячь кисти, но ремни оказались еще слишком
туги, чтобы можно было освободить руки.
Перемещая вес на плечи, он попытался рука-
ми оттолкнуть трон, а затем заметил, что левый
подлокотник отломился от вертикальной опо-
ры. Медленно-медленно он завел онемевшие
пальцы под подлокотник и начал петля за пет-
лей тереть ремни о зазубренный обломок опо-
ры, выступающий из гнезда.
Когда рука высвободилась, Керанс сначала
позволил ей вяло упасть, затем помассировал
избитые губы и щеки, а также размял застыв-
шие мышцы груди и живота. Выгнувшись вбок,
он вцепился в узел, притягивающий его правое
запястье к другому подлокотнику, под краткие
вспышки света от взмывающих в небо ракет ос-
лабил ремни и высвободился.
Пять минут Керанс неподвижно лежал под
темной громадой трона, прислушиваясь к тому,
как далекие голоса удаляются в проулках за пла-
вучей базой. Постепенно пропали и отблески
факелов, и улица превратилась в безмолвный
каньон, где верхушки крыш слабо озарялись
пропадающим фосфоресцентным свечением уми-
рающих микроорганизмов, что набрасывало се-
теподобную серебристую вуаль на вышедшие
из-под воды здания и обращало их в угасающий
уголок древнего призрачного города.
Когда Керанс выполз из-под трона, он неуве-
ренно встал на ноги, доковылял до тротуара
217
и оперся о стену. В голове глухо стучало от на-
пряжения. Он прижался лицом к прохладному,
все еще влажному камню, внимательно погля-
дывая в сторону улицы, где исчезли Странгмен
и его люди.
Внезапно, прежде чем глаза невольно закры-
лись, Керанс заметил две приближающиеся фи-
гуры — одна в знакомом белом костюме, Дру-
гая высокая, с покатыми плечами. Они тороп-
ливо шли по улице в направлении перевернутой
телеги.
— Странгмен!.. — прошептал Керанс. Паль-
цы его судорожно вцепились во влажную изве-
стку, и он буквально оцепенел в тени, что легла
на стену. Двое мужчин были пока еще в сотне
метров от него, но Керанс прекрасно различал
бодрую и уверенную поступь Странгмена, а по-
зади него размашистую походку Большого Це-
заря. На перекрестке, попав в луч света, в руке
Большого Цезаря сверкнул серебристый кинжал.
В поисках укрытия Керанс боком двинулся
вдоль стены, чуть не порезав руки о зазубрен-
ный угол стеклянной витрины в окне магазина.
Несколькими метрами дальше находился вход
в большую аркаду, пересекавшую весь квартал,
пока она не соединялась с параллельной ули-
цей в пятидесяти метрах к западу. На полу там
местами лежал почти полуметровый слой чер-
ного ила, и Керанс согнулся, взбираясь по не-
глубоким ступенькам, затем медленно побежал
по темному тоннелю к дальнему концу аркады,
а мягкий ил заглушал его вялые шаги.
Обретая равновесие, Керанс затаился за ко-
лонной в дальнем конце аркады, когда Странг-
218
мен и Большой Цезарь добрались до трона. Ма-
чете в лапище гигантского мулата казалось не-
многим больше обычной бритвы. Странгмен пре-
дупреждающе поднял руку, прежде чем коснуть-
ся трона. Он внимательно осмотрел окрестные
улицы и стены с дырами окон, и лунный свет вы-
хватывал его узкий подбородок. Затем он рез-
ко махнул рукой Большому Цезарю и пинком
перевернул трон.
Когда их проклятия зазвенели в воздухе, Ке-
ранс оторвался от колонны и стал поспешно
пересекать улицу, держа курс к узкому проул-
ку, который уходил в подобное лабиринту хит-
росплетение улочек университетского городка.
Через полчаса он занял позицию на верхнем
этаже пятнадцатиэтажного административно-
го здания, которое составляло часть стены осу-
шенной лагуны. Узкий балкон охватывал коль-
цом комплексы кабинетов, в задней части за-
канчиваясь пожарным выходом, который по
более низким крышам выводил к джунглям по
ту сторону стены, в конце концов поглощаясь
гигантскими сдерживающими наносами ила. Не-
большие лужицы влаги, сконденсировавшейся
из туманов дневной жары, лежали на пластико-
вых полах, и после подъема по центральной ле-
стнице Керанс умыл лицо и прополоскал рот
прохладной водой, постепенно успокаивая но-
ющие запястья.
Никакой поисковой партии за ним не высла-
ли. Не желая признать полное поражение — а
иное объяснение причин исчезновения Керанса
большинство команды дать просто не могло, —
219
Странгмен, судя по всему, решил принять его
бегство как свершившийся факт и забыть про
биолога, предполагая, что Керанс направится
в лагуны к югу. Ночь напролет мародерству-
ющие группы продолжали обшаривать улицы,
о каждой успешной находке сигнализировали
ракеты и другая пиротехника.
Керанс отдыхал до рассвета, лежа прямо в
луже, позволяя воде просачиваться сквозь
шелковый смокинг, чтобы смыть смрадные во-
доросли и ил. За час до рассвета он с трудом
встал, сорвал с себя смокинг и рубашку и за-
пихнул их в трещину в стене. Отвинтив непо-
врежденный стеклянный плафон, Керанс акку-
ратно принялся начерпывать в него воду из лу-
жи чистой воды этажом ниже. К тому времени,
как над восточным периметром лагуны взошло
солнце, он успел собрать более литра. Дву-
мя коридорами дальше Керанс нашел в ванной
комнате небольшую ящерицу и ударом кирпи-
ча ее прикончил. Затем, при помощи линзы из
стеклянного осколка, он развел костерок и жа-
рил филей темного жилистого мяса, пока оно не
сделалось нежным. Небольшие кусочки растая-
ли в его растрескавшемся рту, словно теплый
жир. Восстанавливая силы, Керанс снова под-
нялся на верхний этаж и забрался в служебную
кабинку за шахтой лифта. Заклинив дверь не-
сколькими прутьями ржавых перил, он прист-
роился в уголке и дождался вечера.
Последние солнечные лучи пропадали над
водой, пока Керанс вел свой плот под нависа-
ющей листвой древовидных папоротников, что
220
погружались в воду по окружности лагуны —
и кроваво-медная бронза вечернего солнца ус-
тупала место темно-фиолетовым и индиговым
тонам. Небо над головой казалось необъятной
воронкой сапфирового и пурпурного, фантас-
тические извивы кораллового облака отмечали
заход солнца подобно барочным инверсионным
следам. Вялая маслянистая волна теребила по-
верхность лагуны, вода липла к листве папо-
ротников, будто полупрозрачный воск. В сот-
не метров оттуда, где находился Керанс, она
лениво шлепала по останкам разбитой приста-
ни под «Рицем», подбрасывая вверх несколь-
ко оторванных деревянных брусов. По-преж-
нему сдерживаемые свободной сетью шварто-
вов, пятидесятигаллонные барабаны плавали
бок о бок, напоминая стаю горбатых аллигато-
ров. К счастью для Керанса, настоящие аллига-
торы, которых Странгмен расставил на боевые
посты по окружности лагуны, пока еще остава-
лись в своих логовищах среди зданий или рас-
сеялись по соседним протокам в поисках кор-
ма, поскольку игуаны перед ними окончательно
отступили.
Керанс помедлил, прежде чем начать грести
перед открытым фасадом заброшенного бан-
ка, смежного с «Рицем», осматривая береговую
линию и выходную протоку на предмет кого-то
из часовых Странгмена. Сосредоточение, кото-
рое потребовалось, чтобы соорудить плот из
двух баков для воды из оцинкованного железа,
почти опустошило его разум, и Керанс насто-
роженно выжидал, прежде чем двинуться даль-
ше. Приблизившись к пристани, он увидел, что
221
швартовы были перерублены намеренно, а де-
ревянная рама разбита каким-то тяжелым суд-
ном — вероятно, гидропланом, который Странг-
мен поставил на якорь в центральной лагуне.
Вклинивая плот меж двух плавающих бараба-
нов, где он без труда миновал обломки, Керанс
подтянулся на балкон и через окно влез в отель.
Затем он быстро пробрался вверх по лестнице,
точно по ведущим с крыши следам громадных
ступней на синем ковре плесени.
Пентхаус был разгромлен. Когда Керанс от-
крыл наружную деревянную дверь в номера, за-
зубренная стеклянная панель внутренней воз-
душной закупорки упала на пол прямо ему под
ноги. Кто-то прошелся по комнатам с бешеной
яростью берсерка, последовательно круша все,
что попадалось на глаза. Мебель в стиле Людо-
вика XV была порублена на куски, оторванные
ручки выброшены сквозь внутренние стеклян-
ные стены. Ковровое покрытие на полу теперь
представляло собой сплетение длинных рваных
полос, даже веревочная подкладка была разо-
рвана так, чтобы можно было рубить и крошить
изоляцию пола. Кабинетный стол с отрублен-
ными ножками лежал двумя отдельными сек-
циями, крокодилова кожа была срезана с его
краев. Многие из рассыпанных под ногами книг
были рассечены на две половинки. Град ударов
принял на себя камин, глубокие разрезы впи-
лись в его позолоченные края, и чудовищные се-
ребристые звезды рассыпались по зеркалу по-
добно замерзшим разрывам.
Перешагивая через мусор, Керанс отважил-
ся ненадолго выйти на террасу, где проволоч-
222
ную сетку экрана от комаров выдавливали на-
ружу, пока она не порвалась. Шезлонги, в ко-
торых он столько месяцев рассиживал, были по-
рублены едва ли не на спички.
Как он и ожидал, фальшивый сейф за столом
был взломан, за его дверцей открывалась пус-
тая камера. Керанс зашел в ванную комнату —
и слабая улыбка забрезжила на его лице, когда
он понял, что громилы Странгмена не сумели
найти более потаенный сейф за зеркалом над
секретером. Помятый цилиндр латунного ком-
паса, который Керанс некогда скуки ради ста-
щил с базы, по-прежнему, подобно некому та-
лисману, указывал на юг и лежал на полу под
небольшим круглым зеркалом, которое он же,
судя по всему, и разбил, оставив там узор гро-
мадной снежинки. Керанс аккуратно повернул
раму в стиле рококо, высвободил петлю и потя-
нул зеркало на себя, чтобы открыть неповреж-
денный наборный диск сейфа.
Тьма буквально падала с неба, отбрасывая
длинные тени на апартаменты, пока пальцы Ке-
ранса бегали по тумблерам. Со вздохом облег-
чения он открыл дверцу — и быстро вытащил
из сейфа тяжелый кольт 45-го калибра вместе
с коробкой патронов. Усевшись на разгромлен-
ную кровать, Керанс распечатал коробку, затем
зарядил обойму, взвешивая в руке массивное
черное оружие. Он опустошил коробку и напол-
нил пулями карманы, затем подтянул ремень и
вернулся в гостиную.
Оглядывая комнату, Керанс понял, что, по лю-
бопытному парадоксу, почти не держит зла на
Странгмена за разгром апартаментов. В каком-
223
то смысле это разрушение — а вместе с ним все
его воспоминания о лагуне — только подчерки-
вало то, что Керанс какое-то время молча игно-
рировал и что прибытие Странгмена, со всем из
него вытекающим, должно было заставить его
принять, а именно: необходимость оставить ла-
гуну и двигаться на юг. Его время пребывания
здесь изжило само себя, а воздухонепроницае-
мые апартаменты с постоянной температурой
и влажностью, запасами топлива и еды пред-
ставляли собой всего-навсего инкапсулирован-
ную форму предыдущей окружающей среды Ке-
ранса, к которой он лип, как упрямый эмбрион
к своему яичному мешку. Эта разбитая скор-
лупа, наряду с пронзительными сомнениями на
предмет его подлинных бессознательных моти-
вов, явленными на свет его почти было состояв-
шимся утоплением в планетарии, оказалась не-
обходимым толчком к действию — к его появ-
лению в новом, более ярком свете внутреннего,
архетипического солнца. Теперь он должен был
идти дальше. И прошлое, представленное Риг-
гсом, и настоящее, содержавшееся внутри раз-
громленного пентхауса, более не предлагали
жизнеспособного существования. Привержен-
ность Керанса будущему — до сих пор лишь
один из вариантов, да еще зараженный столь-
кими сомнениями и колебаниями, — теперь сде-
лалась абсолютной.
Во тьме плавно изогнутый корпус плавучей
базы поднимался вверх подобно бархатисто-
му брюху выброшенного на берег кита. Керанс
пригнулся в тени кормового колеса, его гибкое
224
бронзовое тело сливалось с фоном. Он прятал-
ся в узком промежутке меж двух лопастей, каж-
дая из которых представляла собой клепаную
металлическую пластину пяти метров в шири-
ну и метров двадцати в глубину, и внимательно
вглядывался сквозь звенья приводной цепи, раз-
мером с добрый кокосовый орех. Было чуть за
полночь, и последние отряды мародеров вытря-
хивались со сходней. Многие матросы, с бутыл-
кой в одной руке и мачете в другой, шатались
по площади. Булыжная мостовая была замусо-
рена разодранными подушками и барабанчика-
ми бонго, костями и догоревшими угольями —
все это наплевательски перемешивалось друг с
другом.
Керанс дождался, пока последняя группа ма-
родеров исчезнет среди улиц, затем встал и по-
крепче закрепил на ремне кольт. Далеко, на про-
тивоположной стороне лагуны, виднелись апар-
таменты Беатрисы — окна были погружены во
тьму, свет на пилоне выключен. Керанс хотел бы-
ло взобраться на верхний этаж, но затем здра-
во рассудил, что Беатриса должна находиться
на борту плавучей базы — быть невольной гос-
тьей Странгмена.
Где-то вверху к поручню подошла фигура, за-
тем удалилась. Далекий голос что-то прокричал,
другой ответил с капитанского мостика. Люк
камбуза открылся, и целое ведро помоев поле-
тело на площадь. Уже немалый бассейн глубин-
ной влаги собрался под кораблем; вскоре она
должна была заполнить лагуну, и корабль снова
бы уплыл.
225
Нырнув под приводную цепь, Керанс сту-
пил на нижнюю лопасть — и, перебирая рука-
ми, быстро подтянулся по этой изогнутой ра-
диальной лестнице. Колесо слегка заскрипело,
проворачиваясь на несколько сантиметров, по-
ка приводная цепь немного вбиралась внутрь.
Оказавшись на верху колеса, Керанс перелез на
стальной брус, что держал ось колеса. Придер-
живаясь для равновесия за канат, который уп-
равлял скребком лопасти, он медленно прополз
по тридцатисантиметровому в ширину брусу,
затем встал и через пассажирский поручень пе-
релез в небольшой колодец сигнальной палубы.
Оттуда узкий проход вел вверх по диагонали на
смотровую палубу. Керанс беззвучно по нему
взобрался, помедлив перед выходом на тот слу-
чай, если какому-нибудь пьяному матросу взду-
малось там поглазеть на луну.
Прячась с подветренной стороны за выкра-
шенной в белое гичкой, поставленной на при-
кол на палубе, Керанс двинулся вперед, ныряя
от одного вентилятора к следующему, и доб-
рался до ржавой лебедки, что стояла в какой-
то паре метров от обеденного стола, за кото-
рым Странгмен их развлекал. Стол был пуст,
диваны и «Честерфилд» сдвинуты в ряд перед
гигантской картиной, по-прежнему растянутой
меж дымовых труб.
Снизу снова донеслись голоса, и сходни за-
скрипели, когда последняя ватага мародеров
вышла на площадь. На отдалении, над верхуш-
ками крыш, на фоне торчащих дымовых труб
ненадолго засиял сигнальный факел. Когда он
снова пропал, Керанс встал и прошел мимо кар-
тины к спрятанному позади нее люку.
226
Внезапно он замер — а рука невольно потя-
нулась к рукоятке кольта. В трех с небольшим
метрах от него, на причальном крыле капитан-
ского мостика, во тьме светился — неким ино-
родным телом — красный кончик манильской
сигары. Застыв на месте, не в силах двинуться
ни вперед, ни назад, Керанс лихорадочно вгля-
дывался в темноту вокруг красного пятнышка,
пока не высмотрел белый околыш фуражки Ад-
мирала. Мгновением позже, пока Адмирал со-
средоточенно выдыхал на свою сигару, ее сия-
ющий кончик отразился в его блестящих глазах.
Когда последние мародеры пересекли пло-
щадь, Адмирал повернулся и оглядел смотро-
вую палубу. Из-за края деревянного поручня
Керансу было видно, как у него на сгибе локтя
свободно покоится дробовик. Сигара переки-
нулась в угол адмиральского рта, и конус бе-
лого дыма рассеялся в воздухе подобно сереб-
ряной пыли. Добрых две-три секунды Адмирал
смотрел прямо на Керанса — на темный силуэт
среди массы других фигур на холсте, — но не
выказал ни малейшего беспокойства, очевид-
но полагая, что Керанс составлял часть компо-
зиции. Затем он медленно протопал в каюту на
капитанском мостике.
Аккуратно выбирая каждый последующий
шаг, Керанс перебрался к краю картины, за-
тем нырнул в роившиеся позади нее тени. Веер
света от люка лежал на палубе. Пригнувшись
и твердо держа в руке кольт, Керанс медлен-
но сошел по ступенькам к пустой игорной па-
лубе, присматривая за дверными проходами на
предмет любого движения или ствола писто-
227
лета среди занавесей. Апартаменты Странгме-
на находились прямо под капитанским мости-
ком, и вела туда панельная дверь в алькове по-
зади бара.
Керанс ждал у двери, пока на камбузе не
грохнул металлический поднос, а тогда резко
наклонился к двери, отпер задвижку и бесшум-
но ступил во тьму. Несколько секунд он медлил
в проходе, приноравливаясь к мутному свету,
проникавшему в переднюю комнату через зана-
весь из нитей с бусинами, которая находилась
за шкафчиком с картами, справа от него. В цен-
тре комнаты располагался массивный стол, где
под стеклянной крышкой были раскатаны кар-
ты. Босая нога Керанса утонула в мягком ков-
ровом покрытии. Миновав шкафчик, он вгля-
делся сквозь толстые нити с бусинами.
Комната, метров десять в длину, представ-
ляла собой главную кают-компанию Странг-
мена — обитый дубом зал с кожаными кушет-
ками лицом Друг к другу вдоль боковых стен,
массивным древним глобусом на бронзовом
пьедестале под передним рядом иллюминато-
ров. Три канделябра свисали с потолка, но го-
рел только один — тот, что над византийским
креслом с высокой спинкой, инкрустирован-
ным цветным стеклом, в дальнем конце поме-
щения. Свет падал на сияющие драгоценности,
высыпанные из металлических пистолетных ко-
робок и разложенные на полукруге низких сто-
ликов.
Там, откинув голову на кресло, одной ру-
кой касаясь изящной ножки бокала с золотым
ободком на столике красного дерева, сидела
228
Беатриса Даль. Синее парчовое платье раски-
нулось словно павлиний хвост, немногие жем-
чуга и сапфиры, просыпавшиеся из ее левой ру-
ки, сверкали среди складок, будто электричес-
кие глаза. Керанс заколебался, поглядывая на
дверь напротив, что вела в каюту Странгмена,
затем слегка раздвинул занавесь — так, что бу-
сины слегка звякнули.
Судя по всему, достаточно привычная к поз-
вякиванию шуршащих стекляшек, Беатриса не
обратила внимания. Сундуки у ее ног были пол-
ны ювелирного барахла — бриллиантовые нож-
ные браслеты, золоченые застежки, колье и це-
почки из циркония, хрустальные ожерелья
и кулоны, массивные ушные подвески из обра-
ботанного жемчуга — все это переваливалось
из одного сундука в другой и рассыпалось по
подносам, что были расставлены по полу по-
добно сосудам для сбора ртутного дождя.
На мгновение Керансу подумалось, что Беат-
риса накачана наркотиками — выражение ее
лица было невыразительным и пустым, слов-
но маска восковой куклы, а глаза устремлены
вдаль. Затем рука ее двинулась, и она небреж-
но поднесла к губам бокал вина.
— Беатриса!
Вздрогнув, она плеснула вином на колени и
подняла удивленный взгляд. Расталкивая нити
с бусинами, Керанс быстро вошел в комнату и
поймал Беатрису за локоть, когда она начала
было вставать.
— Подожди! Пока не двигайся! — Он дернул
дверь за креслом — она оказалась запертой. —
Странгмен и его люди мародерствуют на ули-
229
цах. На капитанском мостике, по-моему, толь-
ко Адмирал.
Беатриса прижалась лицом к его плечам, а ее
прохладные пальцы ощупывали синяки на его
бронзовой коже.
— Роберт, будь осторожен! Что с тобой слу-
чилось? Странгмен не давал мне смотреть. — Ее
облегчение и радость при виде Керанса смени-
лись тревогой. Она беспокойно оглядела ком-
нату. — Милый, оставь меня здесь и беги. Ду-
маю, Странгмен не причинит мне вреда.
Керанс покачал головой, затем помог ей встать
на ноги. Он разглядывал элегантный профиль
Беатрисы, ее лоснящиеся карминные губы и ла-
кированные ногти, почти одурманенный силь-
ным запахом духом и парчовым шелестом ее
платья. После насилия и скверны последних
дней он чувствовал себя одним из грязных и за-
саленных первооткрывателей гробницы Нефер-
тити, натыкающимся на ее изящно раскрашен-
ную маску в глубинах некрополя.
— Странгмен способен на все, Беатриса. Он
безумен. Они играли со мной в какую-то сума-
сшедшую игру, да так, что едва не убили.
Беатриса подобрала подол юбки, смахивая
приставшие к ткани самоцветы. Несмотря на
роскошный ассортимент, ее запястья и грудь
были лишены украшений — только одна из ее
собственных небольших золотых цепочек кон-
туром охватывала шею.
— Но Роберт, даже если мы выберемся...
— Тихо! — Керанс замер в паре метров от за-
навеси, наблюдая, как нити слегка поднимают-
ся, а затем оседают, и пытаясь вспомнить, был
230
ли открыт в передней иллюминатор. — Я по-
строил небольшой плот, на нем можно уплыть
достаточно далеко. Потом мы отдохнем и по-
строим другой, покрупнее.
Керанс направился было к занавеси, но тут
две ее нити частично разошлись, что-то со ско-
ростью змеи метнулось — и сверкающее сереб-
ристое лезвие чуть ли не в метр длиной, руба-
нув по воздуху, вильнуло к его голове, будто
чудовищная коса. Болезненно вздрогнув, Ке-
ранс мигом пригнулся и почувствовал, как лез-
вие со свистом проносится мимо его правого
плеча, нанося лишь длинный неглубокий порез,
а затем со стальным трепетанием врезается в
дубовую панель у него за спиной. Крик Беатри-
сы, похоже, застыл у нее в горле — она попяти-
лась к одному из ближайших столов, опроки-
дывая на пол сундук с драгоценностями.
Прежде чем Керанс успел до нее добраться,
занавесь была откинута в сторону громадной
ручищей — и гигантская горбатая фигура за-
полнила собой дверной проход. Одноглазая го-
лова по-бычьи пригнулась под притолокой. Пот
обильно струился по широкой мускулистой гру-
ди, пятная зеленые шорты. В правой руке вер-
зила держал тридцатисантиметровый зубец си-
яющей стали, готовый вонзить его снизу вверх
в живот Керансу.
Боком отступая по комнате, Керанс старался
ровно держать в руке пистолет, и единственный
циклопический глаз гигантского негра неот-
рывно следовал за ним. Затем Керанс наступил
на раскрытую застежку одного из ожерелий и
невольно опрокинулся на диван.
231
Тут-то Большой Цезарь наконец и бросил-
ся на Керанса, нож его свистел по короткой
дуге подобно лопасти пропеллера. Беатриса
пронзительно завизжала, но ее визг утонул в
чудовищном реве кольта. Отброшенный отда-
чей, Керанс снова откинулся на диван, наблю-
дая, как мулат, согнувшись пополам, валит-
ся в дверной проход, а нож выскальзывает из
его руки. Из горла Большого Цезаря извер-
гались сдавленные хрипы и бульканье — нако-
нец, с отчаянным рыком, в котором, казалось,
отозвались вся его боль и все его разочаро-
вание, он резко сорвал занавесь с переклади-
ны. Бугристые мышцы торса в последний раз
сократились. Завернутый в занавесь, Большой
Цезарь рухнул на пол, его мощные конечности
раскинулись — а вокруг сыпались стеклянные
бусины.
— Беатриса! Идем! — Керанс схватил ее за
руку и вывел мимо распростертого тела в пе-
реднюю. Правая рука и предплечье онемели от
опаляющего разряда кольта. Миновав альков,
они выбежали из заброшенного бара. Над го-
ловой с мостика слышался голос, а по палубе к
поручню топали шаги.
Керанс остановился, опустив взгляд на рос-
кошные синие складки наряда Беатрисы, и тут
же забросил план повторить свой проход через
колесо на корме.
— Придется попробовать сходни. — Он ука-
зал на неохраняемый вход по правому бор-
ту, где по обе стороны ступенек плясали маня-
щие купидоны ночного клуба с поднесенными
к рубиновым губам флейтами. — Конечно, так
232
слишком заметно, но другого пути отсюда у
нас, похоже, не осталось.
На полпути вниз сходни стали раскачивать-
ся на своих шлюпбалках, и Керанс с Беатрисой
услышали, как с капитанского мостика на них
рявкает Адмирал. Мгновением позже взревел
дробовик, дробинки врезались в крышу из ва-
гонки у них над головами. Керанс пригнулся,
а у выхода со сходней оглянулся на капитан-
ский мостик — и теперь, прямо над головой, за-
метил, как ствол дробовика ходит по воздуху,
пока Адмирал выбирал лучшую позицию.
Спрыгнув на площадь, Керанс взял Беатри-
су за талию и тоже спустил ее вниз. Вместе
они притаились под корпусом плавучей базы,
а затем метнулись через площадь к ближайшей
улице.
Тут Керанс обернулся через плечо — и уви-
дел, как на дальней стороне площади появилась
группа людей Странгмена. Они стали перекри-
киваться с Адмиралом, а затем заметили в сот-
не метров от себя Керанса и Беатрису.
Керанс с зажатым в руке пистолетом снова
бросился было бежать, но Беатриса потянула
его назад.
— Нет, Роберт! Смотри!
Прямо к ним, держась за руки и перегора-
живая всю улицу, приближалась другая груп-
па, а в самом ее центре шел человек в белом
костюме. Он шагал впереди, небрежно засу-
нув палец за ремень. Другой рукой он призывал
своих людей двигаться дальше, едва не задевая
ею за мачете, которым размахивал ближайший
к нему мулат.
233
Поменяв направление, Керанс потянул Беат-
рису по диагонали через площадь, но первая
группа рассыпалась и отрезала им путь. С палу-
бы корабля, освещая площадь розовым светом,
взлетела ракета.
Беатриса, задыхаясь, нагнулась к сломан-
ной шпильке своей золотой туфельки. Затем
она неуверенно оглядела смыкавшееся вокруг
них кольцо людей.
— Милый... Роберт, а как насчет плота? По-
пытайся хоть сам туда вернуться.
Керанс взял ее за руку, и они попятились в
тень под передним колесом, скрытые лопастями
от дробовика на капитанском мостике. Усилие
от подъема на борт судна, а затем от пробежки
по площади почти измотало Керанса, и теперь
его легкие качали воздух болезненными спаз-
мами. Револьвер плясал в руке.
— Керанс... — Холодный, ироничный голос
Странгмена доплыл до него через площадь.
Странгмен приближался расслабленной, лег-
кой походкой и был уже в пределах досяга-
емости кольта, но его надежно прикрывало
живое кольцо приспешников. Все несли мачете
и панги, на лицах была любезность. Казалось,
никто никуда не торопится.
— Финиш, Керанс... Финиш. — Странгмен
остановился метрах в шести от них; кривя гу-
бы в усмешке, он почти с добродушной жало-
стью изучал Керанса. — Очень жаль, Керанс,
но вы доставили нам небольшие неприятности.
Бросьте пистолет — или мы убьем заодно и
мисс Даль. — Он несколько секунд подождал. —
Я серьезно.
234
Керанс обрел голос.
— Слушайте, Странгмен...
— Ей-богу, Керанс, времени на метафизиче-
скую дискуссию уже нет. — Нотка раздраже-
ния появилась в голосе Странгмена, будто он
имел дело с капризным ребенком. — Поверьте,
нет времени и для молитв. Ни для чего больше
нет времени. Я уже сказал — бросьте пистолет.
Затем пройдите вперед. Мои люди думают, что
вы похитили мисс Даль; они ее не тронут. —
С оттенком угрозы он добавил: — Ну же, Ке-
ранс. Подумайте, какая прекрасная маска по-
лучится из ее лица. — Он безумно захихикал. —
Куда лучше, чем та старая из аллигатора, кото-
рую вы так гордо носили.
Мокрота забивала Керансу горло. Он повер-
нулся и отдал револьвер Беатрисе, сжимая ее
маленькие ладошки на рукоятке. Прежде чем
их глаза смогли встретиться, он отвернулся, в
последний раз вдыхая мускусный запах ее ду-
хов. Затем направился к площади, как приказал
Странгмен. Тот наблюдал за жертвой со злоб-
ной самодовольной усмешкой, а потом вдруг
с рычанием бросился вперед, увлекая за собой
остальных.
Пока тянувшиеся ему вслед длинные ножи
пронзали воздух, Керанс развернулся и побе-
жал вокруг колеса, пытаясь скрыться с той сто-
роны корабля. Но тут нога предательски по-
скользнулась в одной из зловонных луж, и, не
успев удержать равновесие, он тяжело рух-
нул на булыжную мостовую. Затем Керанс
поднялся на колени, беспомощно поднимая ру-
ку — словно мог ею защититься от занесенных
235
мачете — и тут почувствовал, как что-то схва-
тило его сзади и грубо потянуло назад, снова
сбивая с ног.
В очередной раз пытаясь подняться с сырого
булыжника, Керанс услышал изумленный вопль
Странгмена. Группа мужчин в бурой униформе,
с винтовками у бедер, стремительно выступи-
ла из теней вокруг плавучей базы, где они пря-
тались. Впереди виднелась подтянутая, бодрая
фигура полковника Риггса. Два солдата тащили
легкий пулемет, а третий — два ящика с пуле-
метными лентами. Быстро установив пулемет
на треногу впереди Керанса, они нацелили дыр-
чатый ствол с воздушным охлаждением на оша-
лелую толпу, которая в ужасе от них пятилась.
Остальные солдаты разбегались расширяющим-
ся полукругом, штыками подгоняя самых мед-
лительных из людей Странгмена.
Большая часть пиратской команды беспоря-
дочно пятилась в общей суматохе на площади,
но пара матросов, все еще с пангами в руках, по-
пыталась пробиться сквозь кордон. Мгновенно
раздался краткий и решительный залп поверх
их голов — оба сразу же бросили свои ножи и
присоединились к остальным.
— Годится, Странгмен. Так будет в самый
раз. — Треснув своей дубинкой по груди Адми-
рала, Риггс заставил того отступить.
Совершенно ошарашенный всем происходя-
щим, Странгмен тупо разинул рот, глядя на ро-
ящихся вокруг него солдат. Он беспомощно ис-
кал взглядом плавучую базу, словно надеялся,
что оттуда выкатят некую огроменную осадную
пушку и разом переломят ситуацию. Вместо
236
этого, однако, на капитанском мостике с пере-
носным прожектором появились двое солдат в
касках и направили мощный луч на площадь.
Керанс почувствовал, как кто-то берет его за
локоть. Обернувшись, он увидел полную учас-
тия носатую физиономию сержанта Макреди.
В изгибе его руки покоился автомат. Внача-
ле Керанс едва смог узнать Макреди — лишь
с определенным усилием распознал орлиные
черты этого лица, словно видел его в каком-то
очень далеком прошлом.
— С вами все в порядке, сэр? — негромко по-
интересовался Макреди. — Простите, что при-
шлось так вас дернуть. Похоже, вы тут не очень
скучали.
Глава тринадцатая
СЛИШКОМ РАНО,
СЛИШКОМ поздно
К восьми часам следующего утра Риггс ста-
билизировал ситуацию и нашел время для не-
формальной встречи с Керансом. Его штаб рас-
полагался на экспериментальной станции, с
командным видом на окружающие улицы, а в
особенности — на колесный пароход в центре
площади. Полностью обезоруженные, Странг-
мен и его команда сидели в тени под корпусом
и время от времени посматривали на дуло лег-
кого пулемета, у которого дежурили сержант
Макреди и двое его людей.
Керанс и Беатриса провели ночь в лазаре-
те на борту патрульного крейсера Риггса, три-
дцатитонного торпедного катера, который был
теперь пришвартован рядом с гидропланом в
центральной лагуне. Отряд прибыл вскоре по-
сле полуночи, и разведгруппа добралась до
испытательной станции на периметре осушен-
ной лагуны в то самое время, когда Керанс во-
шел в апартаменты Странгмена на плавучей ба-
зе. Услышав последовавший пистолетный и ру-
жейный огонь, они немедленно спустились на
площадь.
238
— Я догадался, что Странгмен здесь, — объ-
яснил Риггс. — Один из наших воздушных па-
трулей доложил о том, что с месяц назад ви-
дел гидроплан, и я прикинул, что у вас могут
возникнуть небольшие проблемы, если вы все
еще тут держитесь. Предлог для подъема экс-
периментальной станции был признан вполне
оправданным. — Он присел на край стола, на-
блюдая, как вертолет кружит над открытыми
улицами. — Это на какое-то время их утихо-
мирит.
— Похоже, Дейли наконец набрался мастер-
ства, — заметил Керанс.
— У него было много практики. — Риггс пе-
ревел свои смышленые глаза на Керанса и не-
принужденно спросил: — Кстати, а Хардмен
здесь?
— Хардмен? — Керанс медленно покачал го-
ловой. — Нет. С того дня, как он исчез, я так
его и не видел. Теперь он, надо полагать, уже
далеко.
— Пожалуй, вы правы. Я просто подумал,
что он может быть где-то неподалеку. — Риггс
одарил Керанса благожелательной улыбкой,
очевидно, простив ему затопление эксперимен-
тальной станции — или имея достаточно ра-
зума, чтобы не давить на это сразу же после
тяжелого испытания, которому подвергся Ке-
ранс. Затем полковник указал на сияющие в
солнечном свете улицы, сухой ил на крышах и
стены, будто возведенные из спекшегося на-
воза. — А здесь дьявольски мрачно. Чертовски
стыдно за старину Бодкина. На самом деле ему
следовало отправиться с нами на север.
239
Керанс кивнул, глядя в другой конец кабине-
та — на рубцы от мачете на деревянном дверном
косяке — часть урона, беспричинно нанесен-
ного станции после смерти Бодкина. Большую
часть грязи уже вычистили, и тело старика,
прежде лежавшее среди запятнанных кровью
календарных планов работы в лаборатории
палубой ниже, было доставлено вертолетом
на патрульный крейсер. К своему изумлению,
Керанс обнаружил, что уже бессердечно за-
был про Бодкина и чувствовал к нему немногим
больше формальной жалости. Упоминание Ригг-
сом имени Хардмена напомнило ему о чем-то
куда более насущном и важном — о великом
солнце, все еще магнетически бьющемся в его
сознании, и перед Керансом прошло видение
бескрайних песчаных берегов и кроваво-крас-
ных болот юга.
Он подошел к окну, вынимая занозу из ру-
кава свежей форменной куртки, и уставился
вниз — на людей, что сгрудились под плавучей
базой. Странгмен и Адмирал подошли к пуле-
метчикам и препирались с Макреди, который
бесстрастно мотал головой.
— Почему вы не арестуете Странгмена? —
спросил Керанс.
Риггс испустил краткий смешок.
— Потому что мне абсолютно нечего на него
повесить. По закону, как он прекрасно знает,
он был совершенно прав, защищаясь от Бодки-
на и при крайней необходимости его убив. —
Когда Керанс в изумлении обернулся, полков-
ник продолжил: — Разве вы не помните акт
об осушенных землях и правила обслуживания
240
плотин? Они по-прежнему в силе. Да, я знаю,
что Странгмен гнусная сволочь — с этой его
белой кожей и аллигаторами. Но, строго гово-
ря, за откачку лагуны ему полагается если не
орден, то хотя бы медаль. Если он вздумает
пожаловаться, мне придется сильно попотеть,
объясняя присутствие вон того пулемета. По-
верьте, Роберт, даже прибудь я на пять минут
позже и найди вас изрубленным на кусочки,
Странгмен мог бы заявить, что вы были соуча-
стником Бодкина — ия опять оказался бы бес-
силен. Он малый смышленый.
Так толком и не отдохнувший после трех ча-
сов сна, Керанс оперся о подоконник, с трудом
улыбаясь себе под нос и словно пытаясь соот-
нести сдержанное отношение Риггса к Странг-
мену с собственным опытом отношений с этим
человеком. Он сознавал, что теперь их с Ригг-
сом разделяет еще более широкая пропасть. Хо-
тя полковник сидел всего в паре метров от него,
подчеркивая свои аргументы бодрыми взмаха-
ми дубинки, Керанс был не способен полно-
стью убедить себя в реальности Риггса — почти
как если бы его образ был спроектирован в экс-
периментальную станцию через чудовищный
отрезок во времени и пространстве некой хит-
роумной трехмерной камерой. Путешественни-
ком во времени был именно Риггс, а не сам Ке-
ранс. Схожий недостаток Керанс заметил и у
других членов команды. Многие из них были
заменены — все те, а среди них Уилсон и Кол-
дуэлл, кто начал переживать глубокие сновиде-
ния. Возможно, по этой причине — а отчас-
ти из-за бледных лиц и вялых глаз, в чем эти
9 Дж. Баллард
241
люди составляли разительный контраст с людь-
ми Странгмена, — нынешняя команда казалась
однородной и нереальной. Эти солдаты меха-
нически занимались выполнением своих зада-
ний, будто разумные андроиды.
— А как насчет мародерства? — поинтересо-
вался он.
Риггс пожал плечами.
— Если не считать нескольких безделиц, ук-
раденных из старого Вульвортса, он не взял ни-
чего такого, что нельзя списать на естествен-
ный избыток чувств у его людей. Что же ка-
сается всех статуй и тому подобного, то он
проделывает ценную работу, возвращая пред-
меты искусства, которые оказались волей-не-
волей брошены. Хотя я сильно сомневаюсь, что
его подлинные мотивы именно таковы. — Он
похлопал Керанса по плечу. — Вам придется
забыть про Странгмена, Роберт. Сейчас он
только потому так тихо сидит, что знает — за-
кон на его стороне. Не знай он этого, сейчас
бы там шло шикарное побоище. — Тут полков-
ник осекся. — Вы кажетесь совсем погружен-
ным в себя, Роберт. Вам по-прежнему снятся
те сны?
— Время от времени. — Керанс вздрогнул. —
Последние несколько дней здесь творилось
сплошное безумие. Трудно описать Странгме-
на — он вроде белого дьявола из вудуистского
культа. Я не могу смириться с мыслью, что он
уйдет на все четыре стороны. Когда вы собира-
етесь снова затопить лагуну?
— Снова затопить?.. — повторил Риггс, оша-
рашенно качая головой. — Да, Роберт, вы совсем
242
потеряли контакт с реальностью. Чем раньше
вы отсюда уедете, тем лучше. Я меньше всего
намереваюсь снова затоплять лагуну. А если
кто-то попытается, я своими руками снесу ему
голову. Осушенная земля, особенно урбанис-
тическая зона в самом центре бывшего столич-
ного города, имеет приоритет класса А-1. Если
Странгмен всерьез намеревается осушить две
соседние лагуны, он получит не только помило-
вание, но и генерал-губернаторство в прида-
чу. — Риггс посмотрел в окно, где под солнцем
ослепительно засияли металлические ступень-
ки пожарного выхода. — Вот так-то. И все-
таки интересно — что в его мелких злобных
мозгах?
Отводя глаза от лабиринта гниющих желтых
крыш, Керанс подошел к Риггсу.
— Полковник, вы обязаны снова ее зато-
пить — закон там или не закон. Вы были на тех
улицах? Они оскорбительны и чудовищны. Это
мир кошмара — мертвый и конченый. Странг-
мен воскрешает труп! Когда вы тут два-три дня
побудете...
Риггс резко отвернулся от стола, обрывая Ке-
ранса. В голосе его зазвучало откровенное не-
терпение.
— Я не намерен оставаться здесь три дня, —
отрубил он. — Не беспокойтесь. Я не страдаю
никакими навязчивыми идеями по поводу этих
лагун — затопленные они там или еще какие-
то. Мы отбываем завтра утром — все мы.
— Но вы не можете отбыть, полковник, —
озадаченно отозвался Керанс. — Ведь здесь
останется Странгмен.
243
— Конечно останется. Или вы полагаете,
что у его колесного парохода вдруг вырастут
крылья? Странгмену нет никакой причины от-
бывать, раз он считает, что сможет перенести
приближающиеся тепловые волны и ливневые
штормы. Почем мы знаем? Если ему удастся на-
ладить охлаждение нескольких из этих боль-
ших зданий, он, может статься, и справится.
А со временем, если он осушит достаточную
часть города, даже может быть предпринята
попытка заново его заселить. Когда мы вернем-
ся в Берд, я определенно внесу официальную
рекомендацию. Однако в настоящее время мне
незачем здесь оставаться. Станцию мне сейчас
не сдвинуть, но это потеря незначительная. Так
или иначе, вы с мисс Даль нуждаетесь в отдыхе.
И еще — в небольшом вправлении мозгов. Пред-
ставляете, как этой девушке повезло остаться
целой и невредимой? Боже милостивый! — Он
резко кивнул Керансу, вставая, когда в дверь на-
стойчиво постучали. — Вам следует быть бла-
годарным, что я прибыл вовремя.
Керанс направился к боковой двери на кам-
буз, всей душой желая избежать встречи со
Странгменом. У самой двери он ненадолго по-
медлил, чтобы взглянуть на Риггса.
— Вот насчет этого, полковник, я не уверен.
Боюсь, вы прибыли слишком поздно.
Глава четырнадцатая
ГРОМКИЙ ХЛОПОК ДВЕРЬЮ
Забившись в небольшой кабинет двумя эта-
жами выше плотины, Керанс прислушивался к
музыке, что играла среди огней на верхней па-
лубе плавучей базы. Празднество Странгмена
было в полном разгаре. Запущенные двумя млад-
шими членами команды, большие колеса медлен-
но вращались, дробя лопастями огни цветных
прожекторов и подбрасывая их в небо. Види-
мые сверху, белые тенты напоминали ярмароч-
ные палатки — сверкающее средоточие шума и
веселья на потемневшей площади.
В качестве уступки Странгмену Риггс присо-
единился к нему на этом прощальном праздне-
стве. Между двумя лидерами была заключена
сделка; еще днем пулемет был убран, а нижний
уровень лагуны объявлен запретным для людей
полковника, тогда как Странгмен согласился
оставаться в пределах периметра лагуны до от-
бытия Риггса. Весь день Странгмен и его свора
бродили по улицам — тут и там слышались слу-
чайные звуки грабежа и пожара. А сейчас, когда
последние гости, полковник и Беатриса Даль,
покинули празднество и поднялись к пожар-
ному выходу экспериментальной станции, на
245
палубе разгорелась драка, и на площадь летели
бутылки.
Керанс заставил себя совершить символиче-
ский визит на празднество, держась подальше
от Странгмена, который, впрочем, не делал осо-
бых попыток с ним заговорить. Только раз, меж-
ду сменами напитков, он пронесся мимо Керан-
са, умышленно задев его за локоть, и чокнулся
с ним своим кубком.
— Надеюсь, доктор, вам не очень скучно.
Вы выглядите таким усталым. Попросите пол-
ковника одолжить вам его мальчика с опаха-
лом. — Гнусно улыбаясь, Странгмен повернул-
ся к Риггсу, который с прямой спиной сидел на
шелковой подушке с кисточками. На лице его
застыло настороженное выражение — пример-
но как у окружного инспектора при дворе пер-
сидского паши. — Знаете, полковник, мы тут
с доктором Керансом совсем к другим празд-
нествам привыкли. Вот там действительно был
размах.
— Охотно верю, Странгмен, — спокойно
отозвался Риггс, но Керанс отвернулся, не спо-
собный, подобно Беатрисе, замаскировать свое
отвращение к Странгмену. А Беатриса через
плечо смотрела на площадь — некоторое раз-
дражение ненадолго скрыло настроение апатии
и погруженности в себя, к которому она снова
возвращалась.
Издалека наблюдая за Странгменом, пока
тот аплодировал очередной смене напитков, Ке-
ранс задумывался, не прошел ли этот человек в
определенном смысле свой пик и не приближа-
ется ли к распаду. Теперь он выглядел просто
246
отвратительно — подобно разлагающемуся вам-
пиру, пресыщенному злом и ужасом. Прежний
шарм пропал, его место занял хищный блеск.
Как можно скорее Керанс отбился от очередно-
го приступа малярии, убрался во тьму и по по-
жарному выходу проник на экспериментальную
станцию.
Нацеленный отныне на решение единственной
задачи, ум Керанса снова стал ясен и скоорди-
нирован, обдумывая действия по ту сторону пе-
риметра лагуны.
Всего в пятидесяти милях к югу лежали плот-
ные слои дождевых облаков, что уже закры-
вали собой болота и архипелаги на горизонте.
Отодвинутое на задний план, древнее солнце
в голове у Керанса снова стучало со всей своей
немыслимой мощью, а существо его теперь сли-
валось с существом реального солнца, заметно-
го за дождевыми облаками. Неустанное и маг-
нетическое, оно призывало Керанса на юг —
к великому теплу и затопленным лагунам эк-
ватора.
С галантной помощью Риггса Беатриса взо-
бралась на крышу экспериментальной станции,
которая также служила посадочной площадкой
для вертолета. Когда сержант Дейли запустил
мотор и лопасти начали крутиться, Керанс бы-
стро пробрался на балкон двумя этажами ниже.
Отделенный примерно сотней метров с каждой
стороны, он был теперь точно посередине меж-
ду вертолетом и плотиной, причем все эти три
точки связывала непрерывная терраса здания.
По ту сторону здания находился громадный
ильный нанос, что тянулся вверх из окружаю-
247
щего болота к ограде террасы, где раскинулась
изобильная растительность. Нырнув под ветви
древовидных папоротников, Керанс бросился
к плотине, встроенной между торцом здания и
плечом следующего административного блока.
Не считая выходной протоки на дальней сто-
роне лагуны, где стояли шаланды с насосами,
здесь располагался единственный значительный
пункт для прохождения воды в лагуну. Перво-
начальное русло, некогда двадцати метров в
глубину и ширину, сжалось до узкого канала,
забитого грязью и грибком, чье двухметровое
устье блокировала преграда из тяжелых бре-
вен. Вначале, будь эта преграда устранена, ско-
рость воды оказалась бы невелика, однако по
мере того, как наружу выносилось бы все боль-
ше и больше ила, устье бы снова расширилось.
Из небольшого тайника под каменной пли-
той Керанс извлек две квадратные черные ко-
робки — в каждой находилось по шесть связан-
ных вместе кусков динамита. Он провел весь
день, выискивая их по близлежащим домам, уве-
ренный в том, что Бодкин навестил арсенал ба-
зы примерно в то же время, когда он стащил
оттуда компас. Достаточно в этом уверенный,
Керанс в конце концов нашел, что искал, в пус-
том туалетном бачке.
Когда мотор вертолета заработал громче,
выбрасывая во тьму яркий выхлоп, Керанс пе-
ребрался через ограду и побежал к центру пло-
тины.
Там он нагнулся и подвесил коробки на не-
большой колышек, который ранее тем же вече-
ром вогнал в наружный ряд бревен. Коробки
248
свободно повисли вне поля зрения, примерно
в полуметре от водной кромки.
— Доктор Керанс! Уходите оттуда, сэр!
Подняв глаза, Керанс в дальнем конце пло-
тины увидел сержанта Макреди, который стоял
у ограды на следующей крыше. Сержант подал-
ся вперед, внезапно заметил светящийся кон-
чик шнура, затем резким жестом сдернул с пле-
ча автомат Томпсона.
Пригнув голову, Керанс понесся назад по пло-
тине и достиг террасы в тот самый миг, когда
Макреди снова крикнул, а затем дал короткий
залп. Пули рвали ограду, выбивая куски бето-
на, и Керанс упал, когда одна из медно-никеле-
вых пуль попала ему в ногу над самой лодыж-
кой. Переваливаясь через ограду, он заметил,
как Макреди закидывает автомат за плечо и
бросается к плотине.
— Макреди! Назад! — закричал Керанс сер-
жанту, который длинными прыжками несся по
деревянным доскам. — Сейчас рванет!
Прорываясь сквозь листву папоротников, его
голос окончательно потерялся в шуме вертоле-
та, пока тот выполнял один из своих трениро-
вочных взлетов. Керанс беспомощно наблюдал,
как Макреди останавливается в центре плоти-
ны и тянется к коробкам.
— Двадцать восемь, двадцать девять... — ма-
шинально отсчитал для себя Керанс. Повернув-
шись спиной к плотине, он, хромая, прошел даль-
ше по террасе, а затем бросился на пол.
Пока чудовищный рев взрыва поднимался в
темное небо, громадный фонтан извергающе-
249
гося ила и пены ненадолго осветил террасу, вы-
хватывая из мрака распростертого там Керан-
са. Из первоначального крещендо звук, каза-
лось, перерастает в постоянный и непрерывный
рокот, прерывистый гром ударной волны сли-
вался с басовым шумом низвергающегося водо-
пада. Комья ила и вырванной с корнем расти-
тельности сыпались на кафель вокруг Керанса.
Наконец он с трудом поднялся на ноги и потя-
нулся к ограде.
Расширяясь прямо у него на глазах, поток во-
ды устремлялся на лежащие внизу улицы, уно-
ся с собой массивные участки ильного берега.
На палубе плавучей базы воцарилась напряжен-
ная суматоха, дюжины рук указывали вверх, на
воду, извергающуюся из пролома. Уровень ее
на площади пока еще составлял лишь метр с не-
большим — она тушила костры и плескалась о
борт судна, по-прежнему слегка покачиваю-
щегося от взрывного толчка.
Затем, совершенно внезапно, нижний учас-
ток плотины обрушился, и вместе с ним вниз
пошла опора из дюжины семиметровых бре-
вен. Располагавшаяся позади седловина ила в
свою очередь тоже резко сползла, расширяя
отверстие входной протоки, — и гигантский
куб воды метров в двадцать высотой рухнул на
лежащую внизу улицу подобно плюхающемуся
на пол куску желе. С глухим рокочущим ревом
рушащихся зданий море хлынуло в полную
мощь.
— Керанс!
Он повернулся, когда над головой просвис-
тела пуля, увидел, как от посадочной площад-
250
ки с пистолетом в руке бежит Риггс. Заглушив
мотор, сержант Дейли помогал Беатрисе вы-
браться из кабины.
Здание тряслось от мощного напора ревущей
воды, что проносилась мимо. Рукой поддержи-
вая правую ногу, Керанс проковылял на под-
ветренную сторону небольшой башни, где на-
ходилось предыдущее смотровое окно. Из-за
ремня он вытащил кольт 45-го калибра, обеими
руками ухватил рукоятку, и дважды выстрелил
в приближавшуюся фигуру Риггса. Оба выстре-
ла прошли мимо, однако Риггс потерял фураж-
ку и на пару метров попятился, занимая пози-
цию за балюстрадой.
Керанс услышал быстрые шаги — это к нему
по террасе бежала Беатриса. Добравшись до
угла — пока Риггс и Дейли кричали ей предо-
стережения, — она упала на колени рядом с
Керансом.
— Роберт, тебе надо уходить! Сейчас, пока
Риггс еще не собрал своих людей! Он хочет
тебя убить, я знаю!
Мучительно поднимаясь на ноги, Керанс
кивнул.
— Сержант... Я не знал, что он патрулирует.
Скажи Риггсу, что мне очень жаль... — Он бес-
помощно махнул рукой, затем последним взгля-
дом окинул лагуну. Черная вода струилась сквозь
здания, уже выравниваясь с верхней линией их
окон. Перевернутая, с оторванными колесами,
плавучая база медленно дрейфовала к дальне-
му берегу, ее корпус втыкался в небо подоб-
но брюху умирающего кита. Сквозь проломы в
корпусе струи пара и воды извергались из рву-
251
щихся бойлеров парохода, пока его несло по
острым рифам полузатопленных карнизов. Ке-
ранс наблюдал за этим зрелищем с тихим, сдер-
жанным удовольствием, смакуя аромат све-
жести, который вода принесла в лагуну. Ни
Странгмена, ни других членов его команды вид-
но не было, а несколько кусков разбитого капи-
танского мостика и дымовой трубы, унесенных
потоком, глотали и снова отрыгивали бурля-
щие подводные токи.
— Роберт! Скорее! — Беатриса потянула его
за руку, оглядываясь на переметнувшиеся бли-
же фигуры Риггса и пилота всего в пятидесяти
метрах от них. — Милый, куда ты? Жаль, что
мне нельзя с тобой.
— На юг, — негромко ответил Керанс, при-
слушиваясь к реву набирающей глубину во-
ды. — На юг, Беа. А ты всегда будешь со мной.
Керанс обнял ее, затем вырвался из ее рук и
побежал к заднему ограждению террасы, рас-
талкивая тяжелые ветви папоротников. Когда
он ступил на ильный берег, из-за угла появи-
лись Риггс и сержант Дейли. Они принялись
стрелять в листву, но Керанс нырнул в проем
меж изгибающихся стволов и побежал, едва ли
не по колено утопая в жидкой грязи.
Край болота слегка отдалился, когда вода
хлынула в лагуну, и Керансу пришлось в муках
волочь объемистый катамаран, составленный
им самим из четырех пятидесятигаллонных ба-
рабанов, расположенных параллельными пара-
ми, через заросли колючих водорослей к воде.
Как раз когда он отчаливал, из папоротников
появились Риггс с пилотом.
252
Заведя подвесной мотор, Керанс в изнемо-
жении лег на дощатую обшивку и стал смот-
реть, как пули из пистолета Риггса 38-го калиб-
ра рвут небольшой треугольный парус. Про-
межуток воды между ними медленно вырос до
сотни, а затем до двух сотен метров, и Керанс
добрался до первого из маленьких островков,
что вырастали из болота на крышах отдельных
зданий. Под их прикрытием он сел и свернул
парус, затем в последний раз обернулся на пе-
риметр лагуны.
Риггса и пилота уже не было видно, зато вы-
соко на башне здания Керанс смог разглядеть
одинокую фигуру Беатрисы. Она неторопли-
во махала в сторону болота, неустанно меняя
руки, хотя наверняка уже не различала его
среди островков. Далеко справа от нее, возвы-
шаясь над наступающими ильными берегами,
находились другие хорошо знакомые ориенти-
ры — даже зеленая крыша «Рица», пропадаю-
щая в тумане. Наконец, всем, что Керанс еще
мог разглядеть, были отдельные буквы гигант-
ского лозунга, намалеванного людьми Странг-
мена, что реял во мраке над ровной водой,
будто завершающая эпитафия: ЗОНА ВРЕ-
МЕНИ.
Встречный поток замедлял его продвижение,
и пятнадцатью минутами позже, когда над го-
ловой заревел вертолет, Керанс все еще не доб-
рался до края болота. Минуя верхний этаж не-
большого здания, он проскользнул в одно из
окон и по-тихому пережидал, пока вертолет с
ревом летал вверх-вниз, поливая пулеметным
огнем острова.
253
Когда вертолет улетел, Керанс снова выплыл
наружу и в пределах часа вышел наконец из бо-
лота в широкое внутреннее море, по которому
ему предстояло плыть на юг. Крупные острова,
по несколько сотен метров в длину, располага-
лись на его поверхности, покрывавшая их рас-
тительность сползала в воду, а их контуры силь-
но изменились по причине подъема воды за тот
краткий период времени, что прошел с тех пор,
как они искали тут Хардмена. Подняв подвес-
ной мотор, Керанс развернул небольшой парус
и, пользуясь легким южным ветерком, начал де-
лать надежные две-три мили в час.
Нога ниже колена стала неметь — тогда Ке-
ранс открыл небольшую аптечку, которую он
заблаговременно упаковал, и промыл рану пе-
нициллиновым раствором, затем наложил плот-
ную повязку. Перед самым рассветом, когда
боль сделалась невыносимой, он принял одну
таблетку морфина и погрузился в громкий, гул-
кий сон, в котором великое солнце все расши-
рялось и расширялось, пока не заполнило со-
бой всю Вселенную, и даже сами звезды дерга-
лись от каждого из его ударов.
Керанс проснулся на следующее утро в семь,
лежа спиной к мачте под ярким солнцем, — ап-
течка лежала у него на коленях, а нос ката-
марана уткнулся в листву крупного древовид-
ного папоротника, что рос на краю небольшо-
го островка. В миле оттуда, метрах в двадцати
над водой, носился вертолет, поливая пулемет-
ным огнем лежащие внизу острова. Керанс уб-
рал мачту и скользнул дальше под папоротник,
254
дожидаясь, пока вертолет улетит. Массируя
ногу, но страшась принимать морфин, он не-
много подкормился шоколадным батончи-
ком — первым из десяти, которые он успел за-
хватить. К счастью, дотошный дежурный по
складу на борту патрульного крейсера получил
инструкции предоставлять Керансу свободный
доступ к медицинским припасам.
Воздушные налеты возобновлялись каждые
полчаса, и однажды вертолет пролетел прямо
над головой. Из своего убежища на одном из
островков Керанс ясно видел Риггса, чей узкий
подбородок выпирал свирепее обычного. Одна-
ко пулеметный огонь становился все более спо-
радическим, и в тот же день после полудня по-
леты были наконец прерваны.
Часам к пяти Керанс был почти полностью из-
мотан. Полдневная температура в шестьдесят
пять градусов высосала из него всю энергию, и
он вяло лежал под увлажненным парусом, поз-
воляя горячей воде капать ему на грудь и лицо,
моля о более прохладном вечернем воздухе.
Водная гладь превратилась в сущий огонь —
так что судно как бы висело на облаке дрейфу-
ющего пламени. Преследуемый странными ви-
дениями, Керанс хоть слабо, но все же греб —
одной рукой.
Глава пятнадцатая
СОЛНЕЧНЫЙ РАЙ
На следующий день, по странной удаче, дож-
девые облака выдвинулись между Керансом и
солнцем, а воздух стал заметно прохладнее —
температура упала до тридцати пяти градусов в
полдень. Черные массы кучевых облаков, в ка-
ких-то полутора сотнях метров от земли, почти
затмили солнце — и Керанс ожил достаточно,
чтобы запустить подвесной мотор и поднять
скорость до десяти миль в час. Кружа среди ос-
тровов, он неуклонно двигался на юг, следуя за
солнцем, что стучало у него в голове. Позднее
тем же вечером, когда ливневые шторма нако-
нец обрушились, Керанс почувствовал себя на-
столько хорошо, что встал одной ногой у мач-
ты, позволяя сплошному потоку воды сбегать
по груди и срывать и без того разорванную
ткань куртки. Когда первый из ливневых по-
ясов прошел, видимость улучшилась и Керанс
смог увидеть южный край моря — линию ко-
лоссальных ильных наносов более ста метров
в вышину. В спазматическом солнечном свете
они сверкали вдоль горизонта подобно полям
червонного золота, а за ними высился верхний
край джунглей.
256
В полумиле от берега резервный бак под-
весного мотора иссяк. Керанс отвинтил мотор
и сбросил его в воду, наблюдая, как он тонет
под бурой поверхностью в скудном окаймлении
пузырьков. Затем он убрал парус и медленно
погреб против ветра. К тому времени, как он
добрался до берега, спустились сумерки, и тени
стремительно носились по массивным серым
склонам. Хромая в этих тенях, Керанс затащил
свое судно на берег, затем сел спиной к одному
из барабанов. Взирая на безмерное одиночест-
во этого мертвого последнего берега, он вскоре
забылся усталым сном.
На следующее утро Керанс разобрал судно
и одну за другой переправил секции вверх по
громадным, покрытым склизкой грязью скло-
нам, надеясь на продолжение водного пути. Во-
круг него громадные берега тянулись на мно-
гие мили, а покатые дюны были изрыты карака-
тицами и наутилусами. Моря дальше не было
видно, и Керанс остался наедине с этими не-
многими безжизненными объектами, подобны-
ми фрагментам некого исчезнувшего контину-
ума — одна дюна освобождала дорогу другой,
пока Керанс волок пятидесятигаллонные ба-
рабаны от гребня к гребню. Небо над головой
было тусклым и безоблачным, бесстрастно-го-
лубым, скорее напоминая внутренний потолок
какого-то глубокого и необратимого психоза,
нежели полную бурь небесную сферу, которую
он узнал в предыдущие дни. Временами, бро-
сая одну ношу, Керанс проваливался в полость
ложной дюны, обнаруживал, что ковыляет по
безмолвному основанию, где твердь растрески-
257
валась на шестиугольные плиты, — будто сно-
видец, лихорадочно ищущий выход из своего
кошмара.
Наконец Керанс бросил свое судно и поко-
вылял дальше с небольшим пакетом припасов,
то и дело оглядываясь, пока пятидесятигаллон-
ные барабаны медленно скрывались под поверх-
ностью. Аккуратно избегая зыбучих песков меж
дюнами, он двигался к видневшимся на отдале-
нии джунглям, где зеленые шпили гигантских
хвощей и древовидных папоротников тянулись
на тридцать метров в вышину.
Керанс в очередной раз отдыхал под деревом
на опушке, аккуратно чистя свой пистолет. Впе-
реди было слышно, как верещат летучие мыши,
ныряя средь темных стволов в бесконечном су-
меречном мире подлеска, как рычат и прыгают
игуаны. Лодыжка начала болезненно опухать;
протяжение поврежденной мышцы распростра-
няло первоначальную инфекцию. Отрезав ветку
одного из деревьев, Керанс заковылял во мрак.
К вечеру начался ливень, обрушиваясь на гро-
мадные зонтики в тридцати метрах над голо-
вой. Мрак рассеивался только в те моменты,
когда фосфоресцирующие реки воды пробива-
лись внутрь и обрушивались на Керанса. Стра-
шась ночного отдыха, он жал дальше, отстре-
ливаясь от атакующих игуан, перебегая от од-
ного укрытия к другому. Тут и там в плотном
навесе над головой оказывался узкий про-
лом — и бледный свет озарял небольшую поля-
ну, где сквозь листву пробивался верхний этаж
затонувшего здания, а ливень яростно по нему
258
колотил. Впрочем, свидетельства о творениях
человеческих рук становились все более скуд-
ными — города и селения на юге давно погло-
тили поднимающийся ил и растительность.
Трое суток Керанс бессонно пробивался
сквозь лес, питаясь гигантскими ягодами, чем-
то напоминавшими грозди яблок, срезав проч-
ную ветвь в качестве костыля. Время от време-
ни слева от себя он замечал серебристую спину
реки джунглей, чья поверхность плясала под
ударами ливней, но по берегам ее плотной сте-
ной росли массивные мангры, и Керанс не мог
до нее добраться.
Так продолжалось его нисхождение в фан-
тасмагорический лес, и ливень неустанно хлес-
тал его по лицу и плечам. Порой ливень вдруг
прекращался, и тогда облака пара заполня-
ли промежутки между деревьями, вися над за-
болоченной почвой подобно прозрачным «ба-
рашкам» и рассеиваясь, когда ливень возобнов-
лялся.
Именно во время одного из таких перерывов
Керанс взобрался по крутому склону в центре
широкой поляны, надеясь избегнуть промозг-
лых туманов, и оказался в узкой лощине меж
лесистых склонов. Сплошь покрытые раститель-
ностью холмы раскатывались вокруг лощины
подобно дюнам, которые Керанс одолевал ра-
нее, окружая его зеленым, обтекающим влагой
миром. Время от времени, когда туманы кру-
жились и поднимались, он различал где-то в
полумиле оттуда реку джунглей. Влажное небо
было запятнано закатным солнцем, а бледно-
259
малиновые туманы обрисовывали гребни хол-
мов на отдалении. Отрывая ступни от влажной
глиноподобной почвы, Керанс забрел в какое-
то место, которое сперва показалось ему разва-
линами небольшого храма. Наклонные столби-
ки ворот вели к полукругу неглубоких ступенек,
где пять полуразрушенных колонн образовыва-
ли неказистый вход. Крыша давно рухнула, и
только пара метров боковых стен все еще стоя-
ла. В дальнем конце нефа разбитый алтарь от-
крывал вид на лощину, где, совсем исчезая из
виду, медленно тонуло солнце, его гигантский
оранжевый диск затягивало туманом.
Надеясь найти здесь пристанище на ночь, Ке-
ранс проковылял по проходу, апатично помед-
лив, когда дождь возобновился. Потянувшись
к алтарю, он положил ладони на мраморный
столик высотой по грудь и принялся наблюдать
за сокращающимся диском солнца, чья поверх-
ность ритмично шевелилась, будто шлак на ча-
ше с расплавленным металлом.
— А-а-а! — слабый, почти нечеловеческий
крик тонко прозвенел во влажном воздухе, буд-
то стон раненого животного. Керанс быстро
огляделся, соображая, не последовала ли за
ним в руины игуана. Однако джунгли, лощина и
все каменное окружение были безмолвны и не-
подвижны, а дождь все струился по трещинам
в рушащихся стенах.
— А-а-а! — На сей раз звук отчетливо донес-
ся спереди — откуда-то со стороны пропадаю-
щего солнца. Диск снова запульсировал, как бы
обращая внимание на этот сдавленный отклик —
то ли от возмущения, то ли из благодарности.
260
Вытирая влагу со лба, Керанс обошел ал-
тарь — ис дрожью отпрянул, едва не наступив
на прикрытые лохмотьями останки человека.
Человек этот сидел спиной к алтарю, откинув
на камень голову. Звуки явно исходили от этой
истощенной фигуры, но она была столь инерт-
ной и почерневшей, что Керансу и в голову не
пришло посчитать ее живой.
Длинные ноги человека, подобные двум об-
угленным жердям, бесполезно торчали перед
ним, прикрытые изношенными черными лохмо-
тьями вперемешку с кусками коры. Руки и впа-
лая грудь были прикрыты схожим образом,
куски одеяния стягивали вместе короткие об-
рывки ползучего растения. Некогда роскошная,
но теперь редеющая черная борода покрывала
большую часть лица, и дождь обильно стекал
по этому иссохшему, но волевому подбородку,
приподнятому к пропадающему свету. Солнце
прерывисто сияло на открытой коже лица и
рук. Одна костлявая зеленая клешня, подобно
руке из могилы, приподнялась и указала на
солнце, словно опознавая его, затем бессиль-
но упала на землю. Когда диск снова запуль-
сировал, лицо на это слегка отреагировало.
Глубокие впадины вокруг рта и носа, впалые
щеки, которые, казалось, так глубоко втяну-
лись над широким подбородком, что не оста-
вили места для полости рта внутри, ненадолго
разгладились — как если бы единственное ды-
хание жизни мгновенно пронизало тело этого
человека.
Неспособный двинуться дальше, Керанс на-
блюдал за этой лежащей у его ног массивной
261
истощенной фигурой. Человек этот казался не
более чем воскрешенным трупом, без пищи и
снаряжения, прислоненным к алтарю, будто
призрак, вырванный из могилы и брошенный
ожидать Судного Дня.
Затем Керанс понял, почему человек не смог
его увидеть. Грязь и сырая, опаленная солнцем
кожа вокруг глубоких глазниц превратила их
в почерневшие воронки, у основания которых
тусклый отблеск слабо отражал далекое солн-
це. Оба глаза были почти полностью закупоре-
ны роговичными опухолями, и Керанс догадал-
ся, что вряд ли эти глаза способны видеть что-
то помимо умирающего солнца. Когда диск
утонул по ту сторону джунглей, а сумерки по-
добно пелене пронизали серый дождь, голова
человека мучительно приподнялась, словно пы-
таясь удержать образ, что так разрушительно
впечатался в его сетчатку, затем свалилась на-
бок, на каменную подушку. Роившиеся над зем-
лей мухи зажужжали вокруг обтекающих дож-
дем щек.
Керанс нагнулся, пытаясь заговорить с чело-
веком — и тот, похоже, почувствовал его дви-
жение. Слепые запавшие глаза искали перед со-
бой тусклый нимб.
— Эй, приятель. — Голос был слабым хри-
пом. — Ты, там, солдат, подойди. Откуда ты
пришел? — Левая рука завозилась во влажной
каменистой глине, как клешня краба, будто бы
что-то выискивая. Затем человек повернулся к
исчезнувшему солнцу, не обращая внимания на
садящихся на лицо и бороду мух. — Оно опять
ушло! А-а-а! Оно от меня уходит! Помоги мне,
262
солдат. Мы пойдем за ним. Сейчас, пока оно
совсем не ушло.
Будто умирающий нищий, он вцепился клеш-
ней в Керанса. Затем голова запрокинулась, и
дождь заструился по черному черепу.
Керанс опустился на колени. Несмотря на
дружные усилия солнца и дождя, остатки фор-
менных брюк показывали, что это офицер. Пра-
вая рука человека, остававшаяся сжатой в ку-
лак, теперь слабо раскрылась. На ладони лежал
небольшой серебристый цилиндрик с круглым
циферблатом — карманный компас из аварий-
ного набора летного состава.
— Эй, солдат! — Человек внезапно ожил, без-
глазая голова повернулась к Керансу. — Я при-
казываю, не бросай меня! Теперь можешь от-
дохнуть, пока я буду на вахте. Завтра двинемся.
Керанс сел рядом, развернул свой сверточек
и принялся вытирать дождь заодно с дохлыми
мухами с лица мужчины. Затем, прижав ладони
ко впалым щекам, будто обращаясь с ребенком,
осторожно сказал:
— Хардмен, это Керанс — доктор Керанс.
Я пойду с тобой, но постарайся отдохнуть. —
Хардмен никак не откликнулся на свою фа-
милию, однако его брови слегка изогнулись в
удивлении.
Пока Хардмен лежал спиной к алтарю, Ке-
ранс при помощи складного ножа принялся вы-
капывать некоторые из растрескавшихся ка-
менных плит прохода. Когда набралось доста-
точно, он соорудил вокруг лежащей навзничь
фигуры грубое каменное убежище, прикрывая
трещины сорванными со стен ползучими побе-
263
гами. Хотя и защищенный от дождя, Хардмен
поначалу беспокойно заворочался в темном аль-
кове, но вскоре погрузился в неглубокий сон,
то и дело переходя на хриплое, затрудненное
дыхание. Керанс ушел во тьму к краю джунг-
лей, набрал там с деревьев пригоршню съедоб-
ных ягод, затем вернулся к убежищу и сидел с
Хардменом, пока над холмами позади них не
забрезжил рассвет.
Керанс оставался с Хардменом последующие
трое суток, подкармливая его ягодами и поли-
вая его глаза остатками пенициллина. Он укре-
пил хижину еще несколькими каменными пли-
тами, а также набил листьями грубый тюфяк,
чтобы они могли на нем спать. В течение дня
и вечера Хардмен сидел в открытом проходе,
сквозь туман наблюдая за отдаленным солн-
цем. В промежутках между бурями промытые
дождем лучи придавали слегка зеленоватой ко-
же лейтенанта странное, интенсивное сияние.
Он не смог вспомнить Керанса и обращался к
нему просто как к «солдату», порой выходя из
своей апатии, чтобы отдать целый ряд бессвяз-
ных приказов касательно завтрашнего дня. Ке-
ранс все больше чувствовал, что подлинная лич-
ность Хардмена теперь глубоко погружена в
его сознание и что внешнее поведение и откли-
ки лейтенанта представляют собой просто-на-
просто бледное отражение этого состояния, на
что накладываются симптомы его делирия1 и ра-
диоактивного заражения. Керанс догадывался,
1 Бред со зрительными галлюцинациями.
264
что зрение лейтенант потерял примерно месяц
назад, а затем чисто инстинктивно полз на бо-
лее возвышенную землю, что поддерживала раз-
валины храма. Отсюда он мог лучше восприни-
мать солнце — единственную сущность, силь-
ную настолько, чтобы еще вбивать свой образ в
его почти утраченную сетчатку.
На вторые сутки Хардмен принялся жадно
есть, словно готовясь к очередному прорыву
сквозь джунгли; к концу третьих суток он по-
глотил несколько связок гигантских ягод. Ка-
залось, силы стремительно возвращаются в его
громадный оборванный остов, и в течение дня
лейтенанту удавалось держаться на ногах, опи-
раясь на плиты прохода, пока солнце тонуло
за лесистыми холмами. В том, узнавал он те-
перь Керанса или нет, последний не был уверен,
однако монологи приказов и инструкций пре-
кратились.
Керанс не сильно удивился, когда, проснув-
шись на следующее утро, обнаружил, что Хард-
мен ушел. Поднявшись в жидком рассветном
свете, Керанс прохромал по лощине к опушке
леса, где небольшой ручей раздваивался на сво-
ем пути к далекой реке. Там он поднял взгляд
на темные сучья древовидных папоротников, по-
качивающиеся в темноте. Слабым голосом он
позвал Хардмена по фамилии, прислушиваясь,
как глухое эхо пропадает среди мрачных ство-
лов, а затем вернулся в хижину. Он смирился с
решением Хардмена двигаться дальше без вся-
ких комментариев, предполагая, что теперь мо-
жет увидеть, а может и не увидеть этого чело-
века во время их общей одиссеи на юг. Пока его
265
глаза достаточно сильны, чтобы чувствовать
далекие сигналы, испускаемые солнцем, а так-
же пока игуаны не могут его учуять, Хардмен
будет двигаться вперед, ощупью находя путь че-
рез лес, с головой, поднятой к солнечному све-
ту, пробивающемуся сквозь ветви.
Керанс переждал еще двое суток в хижине на
случай, если Хардмен все же решит вернуться,
а затем и сам тронулся в путь. Медицинские за-
пасы теперь иссякли, и нес он только корзину
ягод и кольт, где было всего два патрона. Часы
по-прежнему шли, и Керанс пользовался ими
как компасом, также поддерживая аккуратную
регистрацию проходящих дней посредством за-
рубок на ремне каждое утро.
Проследовав по лощине, он забрел в неглу-
бокий ручей, намереваясь достичь берегов да-
лекой реки. Время от времени сильнейшие лив-
невые бури били по поверхности воды, но те-
перь они казались ограниченными несколькими
часами дня и вечера.
Когда курс реки потребовал от него несколь-
ко миль двигаться в западном направлении,
Керанс отказался от попытки и продолжал дер-
жаться южного курса, оставляя позади бо-
лее глубокие джунгли холмистого региона и
входя в более светлый лес, который в свою оче-
редь сменился обширными болотистыми участ-
ками.
Пройдя вдоль границы болот, Керанс вдруг
вышел на берега громадной лагуны, больше
мили в диаметре, окольцованной пляжем бе-
лого песка, из которого торчали верхние эта-
жи нескольких полуразрушенных многоквар-
266
тарных домов, издалека похожих на пляжные
туалеты. В одном из них он сутки отдыхал, пы-
таясь залечить лодыжку, которая почернела
и распухла. Глядя из окна на водный диск, Ке-
ранс наблюдал, как дневной ливень в неустан-
ной ярости молотит по водной глади; когда об-
лака ушли и вода разгладилась в стеклянное по-
лотно, ее краски, казалось, резюмировали все
перемены, свидетелем которых он стал в своих
сновидениях.
То, что он уже одолел более ста пятидесяти
миль на юг, Керанс мог определить по отмечен-
ному им подъему температуры. Жара вновь ста-
ла всепроникающей, температура поднималась
до шестидесяти градусов, и он испытывал край-
нюю неохоту покидать лагуну с ее пустыми бе-
регами и тихим кольцом джунглей. По какой-
то причине Керанс не сомневался, что Хардмен
скоро умрет, да и его собственная жизнь не мо-
жет сильно затянуться в бескрайних девствен-
ных джунглях.
В полусне он лежал на спине, раздумывая о
событиях последних лет, имевших кульминаци-
ей прибытие отряда в центральные лагуны, что
затем запустило его в нейроническую одиссею,
а также о Странгмене с его безумными аллига-
торами. Наконец, испытывая глубокие уколы
сожаления, Керанс, сколько мог, задерживался
на ясных воспоминаниях о Беатрисе и ее живи-
тельной улыбке.
Под конец он снова привязал к ноге кос-
тыль и стволом порожнего кольта нацарапал
на стене под окном сообщение, нисколько не
сомневаясь, что никто его не прочтет: «День
267
27-й. Отдохнул и двигаюсь на юг. Все хорошо.
Керанс».
Так он покинул лагуну и снова вошел в джунг-
ли, через считанные дни совершенно заблудив-
шись, следуя к лагунам на юге сквозь хлещущие
ливни и немыслимое пекло, атакуемый аллига-
торами и гигантскими летучими мышами — вто-
рой Адам в поисках забытого рая возрожден-
ного солнца.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая
НА БЕРЕГУ В ОТЕЛЕ «РИЦ» .......... 5
Глава вторая
НАШЕСТВИЕ ИГУАН ................. 22
Глава третья
НА ПУТИ К НОВОЙ ПСИХОЛОГИИ ...... 41
Глава четвертая
ДОРОГИ К СОЛНЦУ ................. 67
Глава пятая
НИСХОЖДЕНИЕ В ГЛУБОКОЕ ВРЕМЯ ....103
Глава шестая
ЗАТОПЛЕННЫЙ КОВЧЕГ .............. ИЗ
Глава седьмая
КАРНАВАЛ АЛЛИГАТОРОВ ........... 122
Глава восьмая
ЧЕЛОВЕК С БЕЛОЗУБОЙ УЛЫБКОЙ......135
Глава девятая
ЗАВОДЬ ТАНАТОСА ................ 145
Глава десятая
ПРАЗДНИК С СЮРПРИЗОМ ........... 172
Глава одиннадцатая
«БАЛЛАДА О МИСТЕ СКЕЛЕТЕ» ...... 190
Глава двенадцатая
ПИРШЕСТВО ЧЕРЕПОВ ...............207
269
Глава тринадцатая
СЛИШКОМ РАНО,
СЛИШКОМ ПОЗДНО .........................238
Глава четырнадцатая
ГРОМКИЙ ХЛОПОК ДВЕРЬЮ ..................245
Глава пятнадцатая
СОЛНЕЧНЫЙ РАЙ ..........................256
Литературно-художественное издание
Дж. Г. Баллард
ВОДНЫЙ МИР
Ответственный редактор Игорь Степанов
Художественный редактор Алексей Горбачев
Технический редактор Любовь Никитина
Корректор Вера Дроздова
Верстка Наталии Нагиной
Налоговая льгота -общероссийский классификатор
продукции ОК-005-93, том 2; 953000 - книги, брошюры.
Подписано в печать 29.10.2001.
Формат издания 84х901/зг Печать высокая.
Тираж 3000 экз. Усл. печ. л. 11,90.
Заказ № 2349.
ИД№ 02164 от 28.06.2000.
«Торгово-издательский дом „Амфора"».
197022, Санкт-Петербург, наб. реки Карповки, д. 23.
E-mail: amphora@mail.ru
Отпечатано с диапозитивов
в ФГУП «Печатный двор» им. А. М. Горького
Министерства РФ по делам печати,
телерадиовещания и средств массовых коммуникаций.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.
По вопросам поставок
обращайтесь:
Торгово-издательский дом «Амфора»
Москва:
ул. Судостроительная, д. 30, корп. 1, подъезд 3
(рядом с метро «Коломенская»)
Телефон/факс: (095) 116-68-06
Санкт-Петербург.
197022, наб. реки Карповки, д. 23
Телёфон/факс: (812) 346-04-51, 346-22-71
Дистрибьютор в США и Канаде —
Дом книги «Санкт-Петербург»
Тел. (718)368-4128
www.st-p.com
Проза
Джеймса Грэма Балларда
(р. 1930), оставаясь
по сути научной
фантастикой, давно заняла
свое место
в пантеоне
Высокой Литературы.
Призрачные ландшафты
его романов-катастроф
облечены в отточенную
форму, приключения
героев оборачиваются
рискованной, на грани
ясновидения и безумия,
одиссеей.
Баллард - экспериментатор,
сюрреалист, исследователь
«внутреннего
пространства». Юнг и Камю,
Эрнст и Дали, Олдис
и Берроуз - тайные или
явные соавторы его книг,
в разное время
экранизированных
Стивеном Спилбергом
и Кроненбергом.
www.amphori.rii