Текст
Свидетельство о л^^гистращщ в Министерс^пве
печати и средств массовой информации РФ
Ш348от 1L1I.91
«ИНТЕРВЗГЛЯД-INPRECOR»
ВЫХОД1ГГ на русском языке с разрешения компании Presse-
Edition-Commimication (PEC). Адрес редакции: 2 Rue Richard
Lenoir, 93108, Montrenil, France
«ИНТЕРВЗГЛЯД-INPRECOR* издается под эгидой IV Интерна¬
ционала. IV Интернационал не обязательно разделяет взгляды
авторов, изложенные в публикациях.
КРОВАВЫЙ ОКТЯБРЬ В МОСКВЕ
Хроника, свидетельства, анализ событий
21 сентября - 4 октября 1993 года
Авторы и соаавители - АВЬузгалин, ЛИ.Колганов
Москва
1993
Огяйжлдние
ЧАСТЬ 1. НАКАНУНЕ
1.1. Откуда и куда идет Россия?
1.1.1. "Реальный социализм*
1.12. Путь к сташации
1.13. Крах ’реального социализма*
L1.4. Возможные пути эволюции переходного общества
1.2. Политический псЛэаж нмануне переворота
13. Почему для продолжения политики "шока без терапии*
был н^ен авторитарный режим?
ЧАСТЬгКОНФЛИЮГ
2.1. Политическое противостояние
2.1.1. Указ N 1400
2.1.2. Позиция основных политических сил
2.13. Противостояние нарастает
Z1.4. Позиция Москвы и позиция провинции
2.2. Си1уация обостряется
2.2.1. Смоленская плои^адь, суббота, 2 октября
22.2. Митинг иа Калужской (Октябрьской) площади
и прорыв демонстрантов к Дому Советов
^7
-J»
-...16
....Л)
....20
..20
.27
.30
..41
..41
...42
ЧАСТЬ 3. КРОВЬ ........
3.1. UIiypM мэрии
3.2. Бойня в Останкино
3.3. Штурм Дома Советов
33.1. Ночь перед штурмом
33.2. Расстрел на площади Свободной России
3.3.3. Штурм. Взгляд изнутри
33.4. Штурм. Взгляд снаружи
ЧАСТЬ 4. ПОСЛЕ ШТУРМА
4.1. Побежденные и победители
4.2. Жертвы
ЧАСТЬ 5. ПОСЛЕОКТЯБРЬСКИЙ РЕЖИМ:
НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ
5.1. Выборы и референдум 12 декабря 1993 года
5.2. Что же случилось с Россией?
...48
„.48
...70
..ЛЗ
.«89
...102
,.107
«107
..117
..123
..123
..127
Предисловие
Эта книга начала создаваться сразу после кровавых октябрьских
событий 1993 года в Москве. Сначала мы ограничивались лишь сбором
свидетельских показаний очевидцев, затем нам стала ясна необходимость
осмысливания всего произошедшего в более обстоятельном виде. Рукопись
стала дополнятыя анализом причин, хода и последствий этого конфликта.
Недостающие фактический материал мы взяли из сообщений прессы. Кроме
того, в рукопись включены некоторые документы, важные для более точного
понимания событий.
При отборе статей и их отрывков из периодической печати мы
руководствовались стремлением осветить ту часть событий, которая
иторировалась официозными средствами массовой информации. Версия тех,
кто подготовил и 21 сентября - 4 октября осуществил в России
государственный переворот, хорошо известна Но наша задача состояла и не в
том, чтобы версии победителей противопоставить версию тех, кто потерпел
поражение Мы стремилиск насколько возможно, к беспристрастному
изложению фактоа Поэтому, например, мы намеренно не включили в книгу
материалы, публиковавшиеся в газетах радикальной и националистической
оппозиции.
Не все ранее не публиковавшиеся покаяния очевидцев приведены с
указанием их имен. Люди опасались публиковать свои имена в печати Однако
эти имена известны тем, кто записывал показания. Мы не можем
гарантировать стопроцентную правдивость свидетелей, но гарантируем, что в
нашей книге изложено именно то, что действительно сказали эти люди. Всем
тем, кто записывал показания очевидцев, и самим очевидцам, согласившимся
дать показания, мы приносим свою искреннюю благодарность
Александр Бузгалин. Андрей Колганов.
ЧАСТЬ 1. НАКАНУНЕ
Залпы танковых орудий, расколовшие солнечное московское утро 4
октября, многие хотели бы забыть, как кошмарный сон, как случайный эпизод в
политической биографии нынешних российских властей . Однако для тех, кто не
хочет, чтобы этот "случайный эпизод" стал нормой политической жизни России,
важно понять - а не стоят ли за этим эпизодом причины отнюдь не случайные, и
способные на очередном витке политической борьбы поставить нас перед лицом
еще более страшных событий?
Поэтому никак невозможно ограничиться лишь рассказом о том, что
происходило в России в памятные сентябрьские и октябрьские дни. Начать
придется издалека.
1.1. Откуда и куда идет Россия?
Крах власти КПСС, распад СССР и начало радикальных рыночных
реформ - вот те исторические условия, в которых сложился глубокий
экономический и социально-политический кризис, переживаемый сейчас
Россией.
К началу 80-х годов уже не только небольшая часть интеллигенции, давно
критиковавшая режим, и некоторые наиболее дальновидные слуги этого режима,
но и все более и более широкие слои народа стали осознавать, что система
находится в историческом тупике. Как сторонникам социализма, так и его
противникам становилось ясно, что сложившаяся модель общества наглядно
демонстрирует неудачу советского "социалистического экcпepимeнтa^ Для одних
этот факт означал необходимость борьбы за трансформацию системы в
подлинный социализм, для других - сильнейший аргумент против всякого
социализма и коммунизма.
1.1.1. "Реальный социализм”
Со сторого научной точки зрения, сложившееся в СССР общество вообще
нельзя было назвать социалистическим. Попытка социалистической революции
в стране, которая была еще полукапиталистической, далеко не самой развитой в
промышленном отношении, изолированной от всего остального мира, который
продолжал развиваться в русле капиталистической модели хозяйства, оказалась -
как это и можно было ожидать - в основном неудачной. Революция не смогла
предотвратить концентрацию власти в руках бюрократии и обеспечить власть
большинства народа. Точнее говоря, рабочий класс и другие трудящиеся классы
тогдашнего российского общества не сумели овладеть реальной властью и она
была узурпирована бюрократией.
В таких политических условиях была сформирована порочная стратегия
экономических преобразований. Буржуазные и добуржуазные экономические
отношения были отчасти разрушены, но не уничтожены. Экономический строй,
который был провозглашен социалистическим, на самом деле представлял из
себя колоссальную бюрократическую надстройку над сложным переплетением
докапиталистических, капиталистических, государственно-капиталистических и
социалистических экономических отношений. Да, и социалистических. Мощное
революционное движение рабочего класса не прошло бесследно. Однако
господствующие позиции, завоеванные бюрократией, позволили ей
предотвратить возникновение социалистической свободной ассоциации
тружеников, взяв под колпак бюрократического контроля реальные попытки
самоорганизации тружеников, резко ограничив широко проявившуюся на
начальном этапе "строительства социализма” тенденцию к массовому
социально-экономическому творчеству.
Ростки социализма были придавлены бюрократическим контролем, они
ограничивались и деформировались этим давлением бюрократии, и не смогли
приобрести решающего значения. Экономические предпосылки социализма^
созданные в рамках буржуазной системы (различные виды кооперации,
свободные профсоюзы, акционерная форма предприятий и тд.), оказались также
подорваны или уничтожены бюрократией, что делало возникшие элементы
социалистической системы крайне непрочными, с самого начала пораженными
вирусом тоталитарно-бюрократического перерождения.
Едва ли не каждое хозяйственное звено "реального социализма”
представляло собой пеструю смесь разнородных элементов, пронизанных
прямым вмешательством бюрократии в хозяйство. Государственное
предприятие несло в себе элементы государственного капитализма (рабочий
являлся наемным работником государственной администрации), социализма
(широкая система материально обеспеченных социалы^ых гарантий), частного
капитализма (операции на "черном рынке", которые осуществляла
администрация) и даже полуфеодальные элементы (система прописки, которая,
вместе с предоставлением целого ряда материальных благ через предприятие,
ограничивала свободную мобильность рабочих).
Точно также колхоз соединял в себе государствен1ю-капиталистическое
хозяйство с элементами кооперативной демократии и с мелким частным (так
называемым подсобным)хозяйством колхозников, где производилось около
трети всей сельскохозяйственной продукции. Это мелкое хозяйство, с одной
стороны, фактически паразитировало на общественном хозяйстве колхоза. С
другой стороны, колхозник не мог иметь это частное хозяйство, не будучи
членом колхоза и не работая в общественном хозяйстве, что напоминает
полукрепостнические отношения.
Таким образом, это была не смешанная экономика, состоящия из
нескольких, более или менее четко очерченных экономических укладов. Это был
своеобразный "винигрет", состоящий из хаоса обломков м осколков самых
различных хозяйственных укладов (но при этом в общем соответствующих
достигнутому материальному и технологическому уровню экономики, также
весьма разнородному). Скрепляющей силой этого хаоса, или "вин и грета”, было
почти полное формальное огосударствление экономики, обеспечивавшее
тоталитарный контроль бюрократии над всеми звеньями хозяйственной
системы.
Общество "реального социализма" не имело четко очерченной социальной
структуры. Общее противопоставление трудящихся и бюрократии, конечно,
недостаточно для характеристики основных социальных групп этого общества.
Сложность заключается в том, что крупные общественные классы,
различающиеся по фундаментальным социально-экономическим признакам, в
этом обществе не сложились. Также, как экономическая система складывалась из
множества разнообразных и разнородных элементов, так и каждый человек
оказывался наделен множеством разнородных социальных признаков (наемный
работник мог быть одновременно дельцом "черного рынка" или
самостоятельным мелким производителем, или входить в состав
партбюрократии и тд.). Такой неопределенный социальный статус человека
приводил к возрастанию роли разного рода локальных и корпоративных
социальных связей, в особенности связей с представителями бюрократической
иерархии.
Человека легче было бы определить не по его формальному craiycy, а по
его основной социально-психологической ориентации. Это могло быть
конформистское подчинение бюрократии или сохранение традиций
революционного этузиазма (с претензией на решающий голос » общественной
жизни). Это могла быть, со стороны господствующих элит, ориентация на
полную бюрократическую гегемонию или на патернализм по отношению к
трудящимся. Одним из наиболее негативных результатов десятилетий
бюрократического господства было широкое распространение конформистского
типа социальной психологии.
1.1^. Путь к стагнации
Сложившаяся экономическая и политическая система иногда называается
"мобилизационной экономикой*. Действительно, она оказалась довольно
э(|)фективной в решении задач, требовавших быстрой концентрации
человеческих и материальных ресурсов нации на решении каких-либо крупных,
широкомасштабных задач. Структурная перестройка экономики в годы
индустриализации, мобилизация экономики в годы второй мировой войны и
быстрая конверсия после ее оконча!шя, создание атомной и аэрокосмической
промышленности в 50-е годы - все это подтверждает сделанный вывод. Другим
преимуществом этой системы была эффективная централизация средств
огосударствленной экономики в бюджете, что позволяло обеспечивать высокий
уровень финансирования образования, здравоохранения, науки, культуры и тем
самым создавать дополнительные условия для экономического роста.
Однако с течением времени эти преимущества стали постепенно
утрачиваться, что стало заметным уже к началу 60-х годов. "Командная
экономика" постепенно размывалась - различные группы бюрократии в погоне
за своими узкими корпоративными интересами во все большей мере уходили из-
под централизованного контроля, более того, центральная бюрократия
фактически превращалась лишь в представителей местной и отраслевой
бюрократии. Эф^ктивность централизованного руководства падала, его
решения стали сводиться к компомиссу между различными группировками
бюрократических элит. Мобилизационные возможности системы, ее способность
к концентрации и быстрому перераспределению ресурсов резко снизились.
Разрастание бюрократии, все более и более откровенная погоня за
привилегиями, забвение условий того компромисса между бюрократией и
рабочими, который то/<ько и сделал возможным ее господство (социальные
гарантии в обмен на власть) - все это вело к нарастанию разочарования в
трудящихся классах общества. Одновременно с постепенным паденмем
эффективности экономики снижался и удельный вес бюджетных расходов на
социальные и культурные нужды. Антагонизм между бюрократией и
трудящимися угл]^ля]1ся. Бюрэ^атические методы управления перестали
рассматриваться как неизбежное зяо и каждый факт бюро1фатичесхого
произвола воспринимался все более и более болезненно.
Факгическая идеология бюрократии давно уже резко отличалась от
коммунистической фразеологии, которой она прикрывалась. Даже такие мотивы,
как власть, карьера, престиж вытеснялись мотивом личного материального
успеха. Поскольку принятые рамки бюрократической иерархии и официальные
ло^нги сдерживали достижение этого успеха, бюрократия начала вое больше и
7
больше втягиваться в нелегальный бизнес. Испоьзуя свое положение, чиновники
оказывли покровитемсгво дельцам "черного рынка". Так формировался союз
коррумпированной бюрократии и криминального капитала.
1.1.3. Крах "реального социализма”
Недовольство нарастало во всех слоях общества. Рабочие и крестьяне
были недовольны забвением их интересов, неэффективным хозяйствованием
бюрократии, ее бьющими в глаза лривелегиями. Интеллигенция была
недовольна подавлением свободы мысли, невозможностью критиковать
бездарное руководство чиновников. Бюрократия тяготилась теми условностями,
которые накладывало на нее "советское, социалистическое государство". Часть
бюрократии видела в этом всеобщем недовольстве угрозу своему господству и
готова была пойти на реформы, чтобы, пожертвовав старым слоем элиты и
идеологическими условностями, все же удержать власть. Наступила эпоха
Горбачева.
Политика Горбачева, характеризовавшаяся довольно решительными
шагами в сторону политической демократии, оказалась куда как менее успешной
в области экономических реформ. Распад восточноевропейского экономического
союаа и переход (под давлением Международного валютного фонда) в торговле
со странами Восточной Европы к расчетам в свободно конвертируемой валюте
нанесли в 1989 году первый ощутимый удар экономике СССР. Второй удар был
нанесен неудачными экономическими экспериментами, которые, не создавая
условий для действия рыночных регуляторов, в тоже время разрушали прежнюю
систему бюрократического регулирования. Вместе со стремлением республик
СССР к независимости и неясной и непоследовательной политикой Горбачева в
этом вопросе, эти экономические эксперименты привели к многочисленным
срывам ранее заключенных договоров, отказам от платежей в союзный бюджет и
тл. Сгашация грозила превратиться в кризис.
Экономические реформы первоначално проводились Горбачевым под
лозунгами обновленного социализма и включали даже некоторые уступки
рабочим (расширение их участия в принятии решений на уровне предприятий -
создание Советов трудовых коллективов и тд.). Однако в 1990 году наступает
явный поворот: в лексиконе Горбачева появляются слова "рыночное хозяйство",
"приватизация", а дарованные рабочим в 1988 году права летом 1990 были
отобраны обратно. Такие маневры не прибавили КПСС популярности ни среди
сторонников социализма, ни среди сторонников "рынка"(о капитализме открыто
говорили тогда немногие). "Рыночники" видели в антикоммунистической
оппозиции людей, готовых на гораздо более радикальное движение к
капитализму. Ельцин, который также первоначально выступал под флагом
обновления социализма, вступает во все более тесный союз с
антикоммунистической оппозицией. Видя ослабление позиций КПСС,
значительная часть бюрократии присоединилась к оппозиции.
Робкие попытки приспособить КПСС к политической борьбе в условиях
многопартийности саботировались как сторонниками капитализма, которым
эффективная коммунистическая или социалистическая партия была ни к чему,
так и консервативной партбюрократией, не желавшей никаких перемен. Слово
"социализм" оказалось дискредитировано не только десятилетиями
тоталитарного режима, но и бестолковостью "перестройки". Общество
раскололось на "консервативных коммунистов" и "прогрессивных
антикоммунистов", сторонники же различных вариантов демократического
социализма остались в явном меньшинстве.
Конформизм основной части населения, унаследованный от десятилетий
тоталитарной системы, на первый взгляд, сменился небывалой массовой
политической активностью. Однако в самой этой массовой активности
содержался элемент конформизма. Даже в 1987-1989 годах, когда за участие в
несанкционированных властями митингах с требованиями демократических
прав и свобод можно было получить самое большее 15 суток ареста и неснолыоо
ударов дубинкой, на эти митинги выходили лишь маленькие группки
политических активистов. Только когда митинги и демонстрации стали
фактически, а затем и официально разрешены, когда подавляющая часть средств
массовой информации стала изо дня в день внушать обывателю, что участие в
демократических митингах с антикоммунистической и антиправительственной
направленностью - это долг каждого честного гражданина, только тогда на эти
митинги стали собираться десятки тысяч людей.
Победа Ельцина на президентских выборах в 1991 году ясно показа
симпатии населения. Переход бюрократии под знамена Ельцина стал
массовым, авторитет Горбачева резко упал. "Странный путч" в автусте 1991 года
только ускорил дело. Большая часть бюрократии спешно перекрасилась в
антикоммунистов. Рабочие не видели никакого смысла в защите Горбачева
против Ельцина, ибо в экономике они теперь обещали одно и тоже, - рынок и
приватизацию - но Ельцин к тому же обещал покончить со всевластием и с
привилегиями партократии. КПСС оказалась неспособной к сопротивлению.
Горбачев также уступил власть без боя. Региональным бюрократическим элитам
уже никто не препятствовал разделить СССР между собой.
1.1.4. Возможные пути эволюции переходного общества
До тех пор, пока мы находимся в кризисе, у нас остается возможность
выбора различных моделей нашего будущего развития. При этом прошлое
развитие и его печальные результаты, равно как и наше положение в мировом
сообществе задают лишь некоторые^ внешние границы, "область допустимых
значений" нашего будущего. Внутри этой области выбор будет предопределен
прежде всего балансом социально-экономических (и в меньшей мере •
политических) сил, некоторые из которых в силу своей природы будут считаться
с соображениями экономической эффективности и (или) социальной
справедливости, а иные их проигнорируют.
•Область допустимых значений* нашего будущего, в силу описанных выше
соображений, ограничена двумя сторонами противоречия. На одном его полюсе
положение нашего Отечества как "южной* (в экономическом смысле)
развивающейся страны с доминированием традиционных индустриальных и
доиндустриальных технологий, ориентировайных на добычу и перерабоп^
сырья, сборку и тд.; с бюрократическим, зависимым капиталом,
ориентированным на посредническую деятельность; с социально-пассивным и
дифференцированным в зависимости от близости к коррумпированным слоям
бюрократии населением, подчиненным новой "номенклатуре”; с медленно
деградирующим социокультурным потенциалом.
На другом полюсе - сохранение и развитие постиндустриальных
("высоких") технологий на базе взаимовыгодной кооперации в этой сфере с
мировым сообществом и в рамках преимущественно индустриальной
экономики; трансформация нынешнего социально-экономического "винегрета" в
смешанную систему производственных отношений с высоким (наследующим
реальные элементы социализма) уровнем социализации и, на этой основе,
дебюрократизации экономики и ее институтов; демократической (т.е.
9
обеспечивающей подлинное народовластие) социально-политической системой;
приоритетом хуманитарных, экологических и культурных ценностей. •
Среди наиболее вероятных сценариев следует выделить несколько иные,
не образованные противопоставлением этих крайних возможностей.
Первый - две модели "номенклатурного капитализма" (для противников
марксистского формационного подхода может быть предложен термин
"номенклатурный цивилизм" - "цивилизованная" рыночная экономика,
скорректированная в одном, но принципиально значимом пункте:
экономическая и политическая власть в этой системе принадлежит
"номенклатуре"). Модель "А" - **западническая" и модель "Б" - "патриотическая". В
случае 1А - "западнический номенклатурный капитализм" - новая генерация
"номенклатуры" вкупе со специфическим советским "средним классом",
используя пассивность массового слоя "служащих по найму" и получив ведущие
позиции в экономических институтах, обеспечивают медленную эволюцию
элементов бывшего государственного капитализма и подпольного рынка. Это
эволюция к рыночной экономике зависимого (экономически и технологически)
от более развитых стран типа с доминированием "номенклатурно-
корпоративной" собственности и системы регулирования экономики.
Формы внеэкономического принуждения медленно отмирают, элементы
социализма, равно как и механизмы самоорганизации трудящихся
целенаправленно разрушаются. В случае сопротивления со стороны "ниюв"
внедряется модель пиночетовского образца. После 1,5-2 десятилетий кризиса и
мук для большинства населения мы, возможно, войдем в лоно "среднеразвитых
стран".
Вариант 1Б - "патриотический номенклатурный капитализм". В основе
своей сходен с первой моделью, за исключением того, что ведущую роль в нем
играет прежде всего отечественная технократия и среднее звено экономической
бюрократии прежней генерации. Это несколько иная социальная сила, поэтому
результатом ее прихода к власти будет гораздо более автаркичная и
экономически архаичная хозяйственная система с бюрократическим
регулированием и технократическо-менеджерской полу государствен ной
собствен 1юстью и властью. При всех ее минусах (прежде всего - историческая
тупиковость) в краткосрочной перспективе эта модель может помочь
предотвратить обвальный кризис и сохранить (хотя бы отчасти) отечественный
технологический и гуманитарный потенциал.
Второй сценарий - вырастающая на базе бюрократически
деформированных элементов социализма и полуфеодальных отношений
реакционная борьба за реставрацию (по идее - в облагороженном, а скорее всего
- в карикатурном виде) прежней неорганичной и приведшей к глобальному
кризису системы. Исторически этот вариант абсолютно бесперспективен, но в
краткосрочном отношении поддерхчивающие его социальные силы (прежде
всего, привыкшие к гарантированной жизни прошлого "служащие по найму у
государства") и социокультурные тенденции (рост патриотических 1тстросний в
условиях обосгрения межнациональных отношений) могут быть использованы
как ва;кная карта в борьбе между двумя вариантами первого сценария.
Третий сценарий (ныне почти невероятный, хотя пи протяжении
"перестройки" он имел некоторые шансы на успех) - базирующаяся на традициях
массового социально-экономического творчества социалистическая тенденция,
"выращивание" в нашем отечестве ростков социализма в aт^^ocфcpe подлинно
демократической, социализированной экономики. Этот сценарий, однако, важен
10
не только как потенциальная абстрактная возможность, но и как реальная
тенденция самоорганизации, ассоциирования экономических субъектов
(профсоюзное, потребительское, экологическое движения, борьба за развитие
ассоциированных, коллективных форм собственности и мн. др.).
Эта тенденция может и должна стать той контрсилой, которая
предотвратит сползание нашей страны к кр^Лне жестким,
антидемократическим, а потому и асоциальным, неэффективным с точки зрения
человеческого измерения экономики модификациям ’Упаднической" или
"патриотической" версий "номенклатурного капитализма". Только активная и
бескомпромиссная борьба за самоорганизацию сможет обеспечить реализацию
наиболее желательного из вероятных четвертого сценария - сценария
долговременного (но не вечного) компромисса различных общественных сил в
нашей кризисной экономике.
Какой именно из описанных объективно возможных сценариев Идущего
развития России должен был оказаться непосредственно реализован - это
зависело от расстановки политических сил.
12. Политический пейзаж накануне переворота
Политическая система страны с неизбежностью отражала все
хитросплетения сложившегося в России социально-экономического "винегрета".
Но зеркало это было и остается кривым, ибо вся наша политическая жизнь была
и остается продуктом тоталитарного прошлого, по сию пору деформирующего
настоящее.
Это искривление касается, во-первых, крайне слабого уровня развития
социально-политических "мускулов" народа. Приученные за долгие десятилетия
господства патерналистской бюрократии к пассивности и иждивенчеству,
граждане России в большинстве своем не толысо не приобрели характерной для
буржуазного общества способности активно бороться за свои интересы (через
профсоюзы, политические партии и тл.), но и окончательно растеряли к началу
90-х годов энтузиазм и первых строителей социализма 30-х, и наивных
романтиков 60-х, и подлинных демократов 80-х. Йолитическая пассивность
народа оказалась к осени 1993 г. чудовищной, что тесно связано с глубоким
экономическим кризисом, заставляющим думать больше о борьбе за
существование.
Во-вторых, вследствие этой пассивности в стране крайне слабо оказались
развиты институты гражданского общества (к тому же подорванные
экономическим кризисом) и формы самоорганизации народа. Политические
партии в подавляющем большинстве не насчитывали и несколько тысяч
(максимум - десятки тысяч) членов и фактически представляли из себя группы
политических лидеров (в лучшем случае сотню-другую человек), которые к тому
же были крайне слабо связаны со своей "членской базой". Общественные
движения оказались поражены тем же недугом: большинство профсоюзных,
женских, экологических и т.п. организаций фактически функционировали как
некие аппаратные структуры, не имеющие серьезной поддержки снизу и не
способные в силу этого на какие-либо серьезные политические действия.
Б-третьих, в России к октябрю 1993 г. сложилась крайне своеобразная
cfpyKiypa политических сил, с чем мы должны разобраться специально, ибо
Xicch скрыта одна из непосредственных причин победы ельцинистов и
поражения оппозиции.
11
Тоталитарное прошлое нашего переходного общества, соединяющего
ныне остатки мутантного сЬщ1ализма, госкапитализма и внеэкономического
принуждения с зарождающимся корпоративно-мафиозным ("номенклатурным*')
капитализмом, во многом обусловило специфику политической картины в
России. Наряду с постепенно складывающимся традиционным для-
капиталистического общества делением политических сил на "левых" (от
коммунистов и социалистов до социал-демократов) и "правых” (от либералов до
монархистов и фашистов) в нашем Отечестве принципиалыю значимым
оказалось и еще одно членение - на сторонников сохранения (или пародийного
восстановления) тоталитарно-бюрократических механизмов власти,
паразитирующих то ли на мутантно-социалистической, то ли на номенклатурно¬
капиталистической социально-экономической системе, и борцов за слом
прежней модели и торжество демократии, народовластия.
Эго второе деление как бы рассекло надвое и "левых", и "правых" в России,
вызвав к жизни такие парадоксальные явления как блок, nanpviMcp,
фундаменталистских коммунистических организаций с националистами всех
мастей (от кадетов и христианских демократов до монархистов).
Фаггически, политическая картина оказалась разделена на четыре сектора:
сторонники "сильноя
власти", авторитвриэна
сторонники
социализма
Слевые")
конмунистн-
правце националисты
■государствен-
и либерал-фашисты
ники"
i
4 сторонники
2
3 (-правые-)
левые демо¬
правые
кратические
демократы
силы
сторонники
демократии
В каждом из этих секторов присутствовало великое множество различных
организаций, которые постоянно дрейфовали в том или ином напраолении
(иногда параллельно в нескольких - вследствие перманентных расколов).
Главной социально-экономической базой для моммунистов-фу11?1'1мснт;1листов
были и остаю! ся "кусочки" мутантного социализма.
Последнее обусловливает, во-первых, ностальгию по тота^штарно-
социалистическому прошлому. Эго не только идеологическая, по и
материальная (существующая в .виде определенной модели социалыю-
экономичсского поведения) тенденция, воспроизводящая консервативную.
12
конформистскую позицию, особенно широко распространенную среди
социально незащищенных слоев населения.
Во-вторых, эти "кусочки" мутантного социализма, существуя в настоящем,
вызывают прогрессивное стремление к сохранению реальных достижений
прошлого (прежде всего - социальных гарантий и элементов коллективизма), но
как правило, в превратных формах иждивенческих требований, адресованных к
властям (отсюда, кстати, поддержка государственнических тенденций),
обеспечить гарантированный минимум жизненных благ.
В отличие от них, коммунисты и социалисты из демократического лагеря
появились как политические силы, выражающие объективную общемиравую
тенденцию к социализации и демократизации экономики и политики. Они
пытаются onepeTbOi на слабые, но реальные ростки самоорганизации и
социального творчества трудящихся - профсоюзы, коллективные предприятия,
органы самоуправлсьпш. Слабость этих ростков вместе с кон(1юрмизмом
большинства населения обусловили узость социальной базы, слабость и
протипорсчивость действий левых демократических сил в России накануне и
после октябрьского переворота.
Лагерь буржуазных демократов России 1993 г. оказался расколот по
меньшей мере надвое. Справа - ориентированная на политику ’’шока без
терапии” и эволюционирующа5: в направлении поддержки то ли маккаргизма, то
ли пи1ючетовской диктатуры группа проельцинских политических партий и
организаций (прежде всего "Демократическая Россия" и сформированная на ее
ос1ЮБе предвыборная коалиция "Выбор России"). Слева (в данном случае это
означает ближе к центру) - группа партий и организаций реформистской
направленности (прежде всего "Гражданский союз").
"Центристы" из "Гражданского союза" и близких к нему сил опирались
прежде всего на патерналистски нас1роенную бюрократию и
"полуогосударствленный" предпринимательский слой - директоров крупных
промышленных предприятий, страдающих от политики "июка без терапии" и
анархической конверсии. В отличие от поддерживающего Ельцина сырьевого
комплекса и трргово-финансового капитала, промышленники (руководство как
государственных, так и формально приватизированных - акционерных -
предприятий) объективно проигрывали как от прозападной ориентации, так и от
форсированного перехода к так называемому "своеобразному рынку",
углубляющему и без того огромные диспропорции в экономике.
Однако, оппозиционность этого слоя весьма сильно подрывалась
возможностью выгодного использования монополизма крупнейших
промышленных предприятий, что в условиях либерализации цен создавало для
частк предпринимателей идеальные условия для ускоренного накопления
капитала.
В значительной степени "центристов” поддерживала и та часть
квалифицированных рабочих и интеллигенции, кто рассчитывал на выгодную
программу своей рабочей силы в условиях социального рыночного хозяйства, а
не на спекуляцию.
Социально-экономическая база елышнистов была и остается довольно
пестрой. Во-первых, это "новая генерация" номенклатуры (в основном - дети и
внуки чиновников среднего уровня и выше) - поколение, выросшее в усж»иях
разложения брежнсг^ского "социализма", ориентированное на Запад, циничное,
лишенное патерналистских иллюзий и крайне недовольное xeiyi, что во время
13
перестройки они оказались отстранены от дележа пирога или получили
непропорционально малую долю.
Во-вторых, это бывший *^еневой капитал", трансформпровавшийся в
"баидократию” (социальный слой легализовавшейся организованной
преступности, сращенной с коррумпированным чиновничеством) и постепенно
превращающийся в корпоративно-мафиозную буржуазию. Снизу их
подпитывают новые предприниматели - инженеры, экономисты и т.п., успешно
внедрившиеся в спекулятивную деятельность (посредничсскнс финансовые и
торговые операции, торговля недвижимостью и тл.)
В-третьих, это довольно узкий слой "элитарной" интеллигенции,
получивший немалые выгоды от перехода (в очередной раз) на сторону
победителя.
Наконец, важнейшей опорой ельцинисгов является огечестпенньн”!
потребительски настроенный мещанин, получикшнй вместо старого mik]);! о
коммунизме, где "блага польются полным поток'ом", миф о рынке, где каислы!'!
"порядочный гражданин" если и не станет завтра миллионером, то но hcmicom
случае будет жить как "порядочный гражданин" США. К этому к(;уп'
принадлежат служащие элитарных учреждений, рабочая аристократг^я (в
основном в отраслях, занятых произЕодством сырья и тонлииа), р-.Гютиики
совместных предприятий, банков и иных коммерческих струк1ур, имеющие
отиосителыш привилегированное положение в условиях "HOMCHhvia'iypiioro
капитализма".
Что касается правых политических организаций националистического и
полуфашистского типа, то их опорой стали конформисюкие тенденции среди
широких слоев населения, подвергшегося в условиях жэкономимеского кризиса
стремительной люмпенизации. Приученные десятилетиями прои[лого
полностью зависеть от "начальства" и передоверять ему осе свои эконг)м»меск1’.е
и политические права, многие жители России в условиях глубоча1*н11его кризиса,
распада СССР и национального унижения россиян, потери какпх-лиОо
ценностных и идеологических ориентиров, оказались способны поддержагь
полуфашистские лозунги власти "сильной руки", которая за людей решит их
проблемы. Сделка с властью - ты мне гарантируешь порядок и сносную жизнь, я
отдаю тебе все свои права и обязуюсь дисциплинированно работать - хм’югим
россиянам, разочаровавшимся в политике "демократов", казалась выгодной в
1993 г.
Если говорить о конкретных политических структурах, то их положение на
политической карте России зимой 1993/94 гг. было примерно следующим:
14
•Сторонники власти сильной руки"
Фронт национального
спасеж^я(запрещена)
Росс.Коммун.рабочая партия
(Анпилов)(запрецена)
Трудовая Россия(запредена)
Коммунист, партия РФ(Зюганов)
Союз коммунистов-КПСС
(Шенин, Пригарин)
Росс. Партия
Левые— Коммунистов—
(Крючков)
Союз возрождения России
Российский национ.собор (Стерлигов)
Либерально-демократическая
партия России (Хириновскии)
Российский ■Дем.Россия"(блок
Общенародный— "Выбор России")—
союз(Бабурин) и др. проельцин.
организации
Правые
Конгресс Левых Демократ, сил:
Социалист, партия трудящихся
(Вартазарова)
Партия труда (Кагарлицкий,
Бузгалин)
Гражданский Союз
(Вольский, Липицкий)
Демокр-я партия России
(Травкин)
Блок Явлинского
Социал-демократическая
партия России
Демократы
Для понимания сути современного Российского общества весьма важно
выделить несколько принципиальных особенностей геополитического
положения и статуса России в системе отношений мирового хозяйства. В
данном случае уместнее всего сделать акцент на противоречии ме>:<ду статусом
России как основного звена экс-СССР - исторически сложившейся сверхдержавы,
обладающей огромным технологическим, ресурсным, гуманитарным и
военным потенциалом, но при этом (а может быть и именно в силу этого)
ориентированной на относительно автаркическое экономическое разните - с
одной стороны, и ее эволюцией к положению не просто отсталой, а все более
отстающей, ускорений отстающей экономической подсисгемы мирового
хозяйства, ифающей в нем роль сырьевого придатка с крайне дешевым сырьем
и рабочей силой - с другой.
На противоречие геополитического положения России наложился и еще
один фактор: разрушение прежнего, крайне идеологизированного общества
вызвало своеобразный "вакуум идей". Эта идеологическая "черная дыра"
сказалась особенно значимой в России с ее традициями интенсивной духовной
жизни и традиционным противоборством западнических и славянофильских
идей. В условиях кризиса социалистической идеи и быстрого разочарования в
15
идее либеральной, возникший идеологический вакуум легче всего оказалось
заполнить национально-государственнической идеей.
Фактически народу России. традиционно ориентированному
преимущественно на коллективный, а не индивидуалистический образ жизни,
оказалась доступна лишь одна форма общности - национальная. Все прочие
социальные, (не государственные) механизмы либо рухнули сами в силу своей
гнилости (бюрократические структуры, КПСС, например) либо стали
искусственно разрушаться формирующимся "номенклатурным капитализмом"
(органы самоуправления, многие общественные организации и тл.).
Наконец, необходимо принять во внимание и то, что национально¬
этнические образования на территории нашей страны (будь-то русские,
татарские, еврейские или др.) объективно оказались в условиях активного
идейно-культурного разрушения извне, вследствие коммерциализации и
"вестернизации" духовной жизни.
Наложившись на ностальгическую тягу угнетенного, но конформистского
большинства трудящихся к сильному государству, обеспечивающему
социальную защиту, а так же на усталость от растущей дезорганизации общества
(прежде всего - криминализации всех областей жизни), национализм и
государственничество ("порядок") стали своеобразным "надклассовым”
фактором, во многом определяющим структуру и реальное влияние различных
общественных сил в России летомч>сенью 1993 г.
В результате накануне октября расстановка сил была примерно
следующей.
Президент, поддерживающая его исполнительная власть, "новые русские"
и рыночно-ориентированная часть населения составляла неустойчивую
социальную и политическую структуру. Шаткость преимущества президентской
команды продемонстрировал апрельский референдум 1993 года, когда, несмотря
на проельцинскую ориентацию mass media, не слишком внушительное
большинство (58%) явившихся поддержало лично Ельцина, а его политику лишь
чуть-чуть больше половины (52%).
Оппозиция оказалась близка к победе, но при этом она была крайне
раздроблена и опиралась не только на общедемократические и
социалистические, но и на консервативные государствеинические,
националистические силы и настроения. В результате и народные депутаты
России, и политические партии, составляющие оппозицию, и не
поддерживающие Ельцина слои населения - все они фактически были расколоты
и неорганизованы.
В то же время, за период с зимы 1992/93 г. (когда после VII съезда
народных депутатов, сместившего Гайдара с поста премьера, началось "бодание"
парламентского большинства с Ельциным) до лета 1993 г. (когда парламентский
"центр” во главе с Хасбулатовым перешел к атаке на президента) баланс сил
постепенно изменялся в пользу оппозиции.
Одним из важнейших факторов такого изменения стала постепенная
выработка скоординированной лево-центристской демократической
оппозиционной программы. Ее экономической основой стал отказ от "шоковой
терапии" и постепенный переход к регулируемому социальному рыночному
хозяйству; политическим лозунгом - парламентская республика и
"общественный договор" (своего рода российский вариант "пакта Монкуюа");
социальной базой - часть отечественных предпринимателей, большинстоо
16
трудящихся, жестоко страдающих от кризиса, углубляющегося вследствие
политики "шока без терапии".
Консолидация оппозиции на этих принципах началась, но шла крайне
медленно и п1Х)тиворечиво. В результате команда Ельцина поняла, что у нее
остался последний шанс. Опыт столкновений п апреле показал, что мирным
путем ельцинистам уже не выиграть. Оставался выбор - или отказ от
разграбления страны, или военный переворот.
Впрочем, это обвинение требует доказательства.
13, Почему для продолжения политики "шока без терапии”
был нужен авторитарный режим?
Начну с того, что идея авторитарного режима, как условия перехода
России к рынку, появилась задолго до октября 1993 г. Эксперты демократических
социалистических сил (в том числе и авторы этой книги) не только писали, но и
кричали об этой угрозе за несколько лет до переворота, ибо логика развития
системы уже давно указывала на эту' опасность. В Программном заявлении
Па1:)тии труда, подготовленном во второй половине 1992 года, уже прямо
предсказывалось, что президент распустит парламент, ликвидирует систему
Советов и перестанет считаться с законами.
На рубеже 1991/92 годов в стране началась идеологическая подготовка
ВБеде1п^я правого авторитарного режима: обелялся и рекламировался опыт
Пиночета, дискредитировались общедемократические ценности, внедрялась в
сознание идея, что цель (рынок) оправдывает средства (репрессии, подавление
прав человека, профсоюзов и т.п.). Идеи такого рода высказывали не только
журналисты, считавшие себя "декюкратами", не только интеллигенты, считавшие
себя либерально мыслящими, но и советники из аппарата Ельцина.
В течении 1992 года в окружении Ельцина неоднократно гюднимался
вопрос об ограничении прав профсоюзов, неоднократно с провокационными
целями запрещались митинги и демонстрации оппозиции, что приводило 23
({ювраля 1992, 1 мая и 22 июня 1993 года к столкновениям милиции с
демонстрантами и пикетчиками, в марте 1993 года Ельциным была
предпринята первая попытка ограничить полномочия парламента и тд.
В чем же причина? Где же тот "бифштекс", который заставил Ельцина - в
недавнем прошлом высокопосгавленного партийного чиновника - вспомнить о
старых методах подавления демократии? Почему его сторонники из числа
"новой номенклатуры", нуворишей ("новых русских") солидаризировались с
вождем брежневской поры?
Причина - в парадоксальном соединении прежних традиций
тоталитаризма и прежде всего - фантастической пассивности населения с
задачами углубления "шоковых ре^юрм" - новыми целями старых хозяев жизни
и их новоявленных при^ебателей.
А эти цели на деле были весьма отличны от того, что провозглашали
идеологи реформ и прежде всего крестный отец политики "шока без терапии"
Егор Гайдар для широкой публики. У нас есть обоснованные сомнения, что все
те, кто действовал в духе предложений Международного валютного фонда,
добивались именно того, что обещали. Они заранее достаточно циничло
заявляли в приватных беседах, что главная задача "реформ" - ввести общество в
“точку невозврата" (есть такое понятие в авиации - точка, из которой самолет не
может вернуться назад: горючего не хватит).Удастся ли посадить "самолет"
17
рыночной экономики на новом аэродроме, да и есть ли он вообще; что будет с
пассажирами в случае вынужденной посадки, да и собираются ли вообиде сажать
самолет пилоты - это неизвестно, да и не важно для тех, кто затеял полет и сидит
за штурвалом, ведь у них есть парашюты.
Экономику вводили в точку невозврата, понимая, что будет обнищание
большинства населения, экономический, социальный, 1сулы'урный,
межнациональный кризисы и т.п. Вводили цинично: писали для простачков
программы (типа "500 дней" Явлинского, которого недавно вновь вынули из
нафталина, хотя он не менее ответственен за пропаганду таких рыночных
ре^рм, чем гротескно реализовывавший его рецепты Гайдар), обещали во
время предвыборной борьбы то, что совершенно не собирались, да и не могли
реализовать (подобно нынешнему президенту Ельцину и его сподвижникам в
парламенте и в регионах), сваливали неудачи на очередную пешку или даже
слона, коих "сдавали" своим противникам в случае необходимости...
Почему было очевидно, что "реформы" лишь усилят кризис и зачем они в
этом случае пропагандировались и осуществлялись Явлинскими, ельциными,
Гайдарами и Ко ?
Постараемся коротко ответить на оба вопроса.
Очевидность провала шоковой терапии, неспособность такими методами
лечить действительно больную экономику "реального социализма" была (и
давно) показана многими отечественными и зарубежными экономистами.
Аргументы были следующими.
Супермонополизированная экономика бывшего "социализма" на
либерализацию цен ответит сокращением производства и гиперинфляцией, а
превращение государственных монополий в частные лишь выведет последние
из-под какого-либо контроля вообще.
Развертывание процесса первоначального накопления капитала в
условиях гигантских диспропорций (в первую очередь в структуре цеп на
внутреннем и мировом рынках) неминуемо переориентирует подавляющее
большинство капиталов в сферу посредничества (то есть спекуляции), особенно
во внешней торговле, где норма прибыли в несколько раз выше, чем в
производстве.
Разовое разрушение всех стереотипов жизни, складывавшихся на
протяжении десятилетий, вкупе с резким падением уровня жизни не могло не
вызвать роста социальной напряженности, политической борьбы и правового
беспредела. Ожидать в этих условиях "рационального поведения" на рынке от
продавцов и потребителей - наивность; достаточно понятно, что большинство
населения на такие "реформы" отреагирует не ростом трудового и делового
энтузиазма, а социальной пассивностью вместе с ростом иждивенческих
тенденций.
Проведение экономических реформ в условиях сохранения политической
власти номенклатуры (при смене поколения "брежневых" на "Горбачевых", а
затем "Гайдаров"), затеявшей весь этот спектатсль с переходом х рынку главным
образом для того, чтобы сменить старую административную власть на
собственность и капитал, не могло не вызвать дрейфа экономики по
направлению к "номенклатурному капитализму". Должна была возникнуть и
возникла крайне иеэ»1к})ективная смесь худших черт "реально не
существовавшего социализма" (бюрократический произвол и привилегии,
диспропорции, "глухота к социальным вопросам" и т.п.) с "реально
18
несуществующим капитализмом" (дикое социальное неравенство, вопиющее
обнищание масс, коррупция в невиданных ранее масштабах, широкое
использование насилия для накопления капиталов и тд.).
Наконец, опыт Восточной Европы однозначно свидетельствовал, что
глубина "шока" прямо пропорциональна глубине падения: чем радикальнее
были реформы, тем глубже кризис^
Так почему же Гайдары и ельцины пошли по этому пути и потащили по
нему весь народ? Они были недостаточно компетентны? Наивны? Ошибались,
идя по непроторенному пути?
Отнюдь. Они точно рассчитали, что именно хотят получить в результате и
они эти результаты получили, хотя пока еще и не до конца. И именно потому,
что новая номенклатура, коррупционеры я нувориши-мафиози еще не
полиосгью реализовали свои цели, они решили реанимировать Гайдара как
символ того, что они еще сильны, как залог того, что политика "шока без
терапии" будет вновь проводится решительно и цинично, а не половинчато, как
то делает ^1ерномырдин. Так какие же цели ставят перед собой поклонники
нового вице-премьера?
Во-первых, им было необходимо вырвать власть из рук старой
номенклатуры и, воспользовавшись энергией антибюрократической борьбы
народа, сконцентрировать ее в своих руках - руках "новых бюрократов* и "новых
богатых", не допустив ее перехода в руки народа, т.е. не допустив торжества
демократии (демократия в переводе с древнегреческого, как известно, означает
народовластие). Эту цель они еще до конца не дортигли, а задача "углубления
реформ" в условиях кризиса и падения уровня жизни поставила перед
нынешними властями предержащими жесткий выбор: или диктатура для
подавления справедливого недовольства народа или отказ от циничной
политики "шока без терапии". Что предпочли те, icro стоит за Гайдаром,
Ельциным и тд. известно. Шанс отступления и сохр^1нения в памяти поколений
образа циников, но не преступников они уже потеряли.
Во-вторых, им было необходимо, как уже было замечено, не только
отобрать у "предков" власть, но и обменять ее (частично или полностью) на
собственность. Для этого надо было добиться обесценивания госсобственности и
(или) возможности ее скупить по дешевке или заполучить бесплатно. И то, и
другое легче всего было сделать в условиях гиперинфляции (сводящей стоимост ь
госимущсства, оцениваемого в заниженных ценах, к символическим величинам^
кризиса (разоряющего вполне работоспособные предприятия) и правового
беспредела, позволяющего осуществлять "приватизацию" часто не затрачивая
даже символических сумм.
Итак,, факты заключаются в том, что при всех внешних неудачах
"гайдарорюмики”, которую по политическим стандартам цивилизованного мира
следовало бы расценить как катастрофический провал, "гайдарономика" имеет
тпроктю поддержку. Ее поддерживает и стоящая у власти политическая элита, и,
что гораздо более важно, довольно широкие социальные слои. Значит, для этих
слоев продолжающееся сокращение производства, падение жизненного уровня
населения, приобретающая заметные размеры безработица, инвестиционный
коллапс, делающий невозможным переломить кризисные тенденции ранее 1996
года - все это не провал, не катастрофа, а успех.
Точнее было бы сказать, что все эти печальные ^я большинства
населения явления безразличны тем, кто имел прямой интерес в гайдаровских
19
реформах. Для них важны иные результаты реформ, которые не особенно
афишировались. "Кому выгодно?" - это вопрос невозможно обойти в серьезном
разговоре о реформах. Кому выюден беспрецедентный рост финансового и
торгового капитала при упадке капитала промышленного (относя сюда весь
капитал, вовлеченный в производство товаров и услуг)? Да самому этому
финансовому и торговому капиталу! Кому выгодны такие условия
либ^>ализации внешней торговли, которые сказочно обогащают экспортеров
топ;гава и сырья и губят импортоэависимые производства? Да самим этим
экспортерам. При этом кое-что перепадает и производителям нефти, газа,
цветных металлов и тд. Кто заинтересован в бурном росте мелкого
коммерческого посредничества и мелочной торгошш ("челноки", палит1си и т.п.)?
Да те, кто делает на этом свой бизнес. Кому выгодно создание резервной армии
труда? Да тем, кто уже сейчас делает страх перед безработицей главным
рехулятором трудовых отношений, ликвидируя на приватизированных
предприятиях профсоюзы и нагло игнорируя трудовое законодательство...
Как видим, заинтересованных немало. Но ведь eiuc больше lex, к^го ничего
не выиграл и лишь цепляется за надежду, что вскоре бу;'ст лучше, до жути боясь
признаться самому себе, что в который раз оказался обманутым. Однако с
каждым месяцем недовольство росло и к сентябрю 1993 года сложилась
ситуация, когда с одной стороны, ельцинисты столкнулись с угрозой
консолидации (а вслед за этим и победы) оппозиции и потому с
необходимостью "решительных действий; с другой стороны, пассивность народа
и сохраняющиеся противоречия и непоследовательность в лагере оппозиции
давали президенту и его команде хорошие шансы на победу.
Решительный момент наступил.
ЧАСТЬ 2. КОНФЛИКТ
Август 1993 года выдался тревожным. Президент недвусмысленно обещал
"горячую осень\ заговорил о намеченной артподготовке, нацеленной против
парламентской оппозиции, а чтобы его слова не были приняты только за
красивые фразы, провел посещения элитных воинских частей, расположенных
вокруг Москвы, не скупясь на обещания улучшить условия для солдат и
офицеров этих частей. Оппозиция, опираясь на созданную летом телевизионную
программу "Парламентский час", начала акгивную пропаганду свой позиции.
Вице-президент Александр Руцкой пустил в ход обвинения против
высших чиновников в широкомасштабной коррупции, подавляющее
большинство из которых были признаны прокуратурой обоснованными. В ответ
президент создал свою комиссию по борьбе с коррупцией, начавшую свою работу
с обвинений против Руцкого. Как стало ясно после октябрьских событий, эти
обвинения были целиком вымышленными, а документы, якобы
подтверждающие обвинения - грубыми фальшивками, изготовленными при
содействии именно тех лиц, которых Руцкой назвал причастными к коррупции.
Это было уставлено в ходе следствия, которое вела московская городская
прокуратора.
Однако тогда, в августе-сентябре 1993 года, рядовому гражданину трудно
была разобраться в потоке обвинений и контробвинений. Во всяком случае,
взаимная неприязнь между командой президента и лидерами оппозиции,
опиравшимися на парламент и вице-президента Руцкого, становилась все более
острой. Все говорило о том, что впереди - острый политический конфликт.
2.1. Политическое противостояние
2.1.1. Указ N1400
Хотя стремление Ельцина разделаться* с надоевшим ему парламентом и
стеснявшей его Конституцией были уже очевидны, его выступление вечером 21
сентября с объявлением о роспуске Верховного Совета и Съезда народных
депутатов, о лишении депутатов парламентской неприкосновенности, о
прекращении действия ряда статей Конституции и о приостановке деятельности
Конституционного суда было почти неожиданным. Впрочем, примерно за сутки
до этого выступления парламент был встревожен прибытием в столицу
дополнительного контингента войск специального назначения. Парламент даже
успел выяснить, что данное министром внутренних дел Ериным объяснение
присутствия этих войск их участием в операциях против уголовного мира
Москвы оказалось целиком ложным. Но Ельцин уже принял решение. Роковой
шаг был сделан.
УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФВДЕРАЦИИ
О поэтапной конституционной реформе
в Российской Федерации
В Российской Федерации сложилась политическая ситуация, угрожающая
государственной и общественной безопасноаи араны.
Прягж)е противодействие осущеавлекию социально-экономических реформ,
открытая и повседневно осуществляемая в Верховном Совете обструкция политики
21
всенародно избранного Президента Российской Федерации, попытки непосредственного
осуществления функций исполнительной влааи вместо Совета Министров со всей
очевидностью свидетельавуют о том, что большинство в Верховном Совете Российской
Федерации и часть его руководства открыто пошли на прямое попрание воли российского
народа, выраженной на референдуме 25 апреля 1993 года. Тем самым гру^ нарушен
закон о референдуме, согласно которому решения, принятые всероссийским референ/думом.
обладают высшей юридической силой, в каком-либо утверждении не нуждаются и
обязательны для применения на всей территории Роаийской Федерации.
Съезд и Верховный Совет предпринимают систематические и bcq более зкти. .\ые
усилия узурпировать не только исполнительную, но и даже судебную функции.
В то же время ими до сих пор не только не создана законодательная основа
реализации Федеративного договора, но принимаемые решения зачастую противоречат
федеративной природе Российского государства.
Конституционная реформа в Российской Федерации практически свернута.
Верховный Совет блокирует решения Съездов народных депутатов Российской Федерации о
принятии новой Конституции.
В текущей работе Верховного Совета систематически нарушаются его регламент,
порядок подготовки и принятия решений. Обычной практикой на сессиях стало голоссвание
за отсутствующих депутатов, что фактически ликвидирует народное представительство.
Таким образом, нарушаются сами основы консти1-уционного строя Российской
Федерации: народовластие, разделение властей, федерализм. Еще не успсв возникнуть и
окрепнуть, дискредитируется сам принцип парламентаризма в Российской Федерации.
В сложившихся условиях единственным, соответствующим принципу народовластия
средством прекращения противодействия Съезда, Верховного Совета, с oд^юй стороны,
Президента и Правительства, с другой, а также преодоления паралича государственной
власти являются выборы нового парламента Российской Федерации. Такие выборы не
являются досрочными выборами Съезда народных депутатов Российской Федерации,
Верховного Совета Российской Федерации и не нарушают волю народа, выраженную на
референдуме 25 апреля 1993 года.
Необходимость выборов диктуется также тем. что Российская Федерация - это новое
государство. пpиuJeдшee на смену РСФСР в составе СССР и ставшее международно
признанным продолжателем Союза ССР.
Учитывая что в действукхцей Конституции Российской Федерации не предусмотрена
процедура принятия новой Конаитуции, политические партии и движение, группы
депутатов, участники Конституционного совещания, представители общественности
неоднократно обращались к Президенту Российской Федерации с предложениями
незамедлительно назначить выборы в новый Федеральный парламент.
Стремясь к ликвидации политического препятствия, не дающего народу сгг^юму
решать свою судь^,
учитывая неудовлетворяющее парламентским стандартам качеаво работы
Верховного Сокта и Съезда народных депутатов Российской Федерации;
принимая во внимание, что безопасноаь России и ее народов более высокая
ценности нежели формальное следование противоречивым нормам, созданным
законодательной ветвью власти;
в ЦЕПЯХ:
22
сохранения единава и целоаности Российской Федерации; вывода страны из
экономического и политического кризиса; обеспечения государственной и
общественной безопаснхти Российской Федерации;
восстановления авторитета государственной власти;
основываясь на статьях 1, 2. 5. 121 Конституции Российской федерации, итогах
референдума 25 апреля 1993 года.
ПОСТАНОВЛЯЮ:
1. Прервать осуществление законодательной, распорядительно-контрольной
функций Съездом народных депутатов Российской Федерации и Верховным Советом
Российской Федерации. До начала работы нового двухпалатного парламента Российской
Федерации - Федерального Собрания Российской Федерации и принятия им на себя
соответствующих полномочий руководствоваться указами Президента и постановлениями
Правительства Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации, законодательство Российской Федерации и
субъектов Российской Федерации продолжает действоватьв части, не противоречащей
настоящему Указу.
Гарантируются установленные Конституцией и законами права и свободы граждан
Российской Федерации.
2. Конституционной комиссии и Конституционному совещанию представить к 12
декабря 1993 года единый согласованный проект Конституции Российской Федерации в
соответствии с рекомендациями рабочей группы Конституционной комиссии.
3. Временно до принятия Конституции и Закона Российской Федерации о выборах в
Федеральное Собрание Российской Федерации и проведения на основе этого Закона новых
выборок
- ввести в действие Положение о федеральных органах власти на переходный период
подготовленное на основе проекта Конституции Российской Федерации, одобренного
Конституционным совещанием 12 июля 1993 года;
> наделить Совет Федерации функциями палаты Федерального Собрания Российской
Федерации со всеми полномочиями, предусмотренными положением о федеральных
органах власти на переходный период.
Установить, что осуществление указанных полномочий Совет федерации начинает
после проведения выборов в Государственную Думу.
4. Ввести в действие Положение о выборах депутатов Государственной Думы,
разработанное народными депутатами Российской Федерации и Конституционным
совещанием.
Провести в соответствии с указанным Положением выборы в Государственную Думу
Федералыюго Собрания Российской Федерации.
Федеральному Собранию рассмотреть вопрос о выборах Президента Российской
Федерации.
5. Назначить выборы в Государственную Думу Федерального Собрания Российской
Федерации на 11-12 декабря 1993 года.
6. Образовать Централы^ избирательную комиссию по выборам в Государственную
Думу Федерального Собрания Российской Федерации и поручить ей совместно с
нижестоящими избирательными комиссиями в пределах их компетенции организацию
выборов и обеспечение избирательных прав граждан Российской Федерации при
23
проведении выборов в Государственную Дугиу Федерального Собрания Российской
Федерацйи.
Всем государственным органам и должностным лицам оказывать необходимое
содействие избирательным комиссиям по выборам в Государственную Думу Федерального
Собрания Российской Федерации и пресекать любые акты и действия, направленные на
срыв выборов в Государственную Дут^. от кого бы они не иардили.
Лиц, препятавующих осуществлению избирательного права гражданами Российской
Федерации, привлекать к уголовной ответственности в соответствии со статьей 132 УК
РСФСР.
7. Расходы, связанные с проведением выборов в Государственную Думу
Федерального Собрания Российской Федерации, отнести на счет средств республиканского
бюджета Российской Федерации.
8. Полномочия представительных органов власти в субъектах Российской Федерации
сохраняются.
9. Заседания Съезда народных депутатов Российской Федерации не созываются.
Полномочия народных депутатов Российской Федерации прекращаются. Права
граждан, бывших народными депутатами Российской Федерации, в том числе трудовые,
гарантируются.
Полномочия народных депутатов > делегатов Российской Федерации на пленарных
заседаниях и представителей в комиссиях Межпарламентской ассамблеи государав -
участников Содружества Независимых государств подтверждаются Президентом
Российской Федерации,
Народные депутаты Российской Федерации, являющиеся членами Конституционной
комиссии Съезда народных депутатов Российской Федерации, могут продолжать свою
работу в составе комиссии в качестве экспертов.
Сотрудники аппарата Верховного Совета Российской Федерации и обслуживающий
персонал направляются в отпуск до 13 декабря 1993 года с сохранением содержания.
10. Предложить Конституционному Суду Российской Федерации не созывать
заседания до начала работы Федерального Собрания Российской Федерации.
11. Совет Министров - Правительство Российской Федерации осуществляет все
предусмот(^ные Конституцией Российской Федерации полномочия с учетом изменение и
дополнений, введенных настоящим Указом, а также законодательством.
Совет Министров - Правительство Российской Федерации обеспечивает
бесперебойную и согласованную деятельность органов государственного управления.
Совету Министров - Правительств Российской Федерации принять в свое ведение
все организации и учреждения, подчиненные Верховному Совету Российской Федерации, и
провести необходимую их реорганизацию, имея в виду исключение дублирования
соответствующих правителы:твенных структур. Принять необходимые меры по
трудоустройству высвобождающихся сотрудников. Осуществить правопреемство в
отношении полномочий Верховного Совета Российской Федерации как учредителя во всех
сферах, где учредительство предусмотрено действующим законодателылвом.
12. Центральный банк Российской Федерации до начала работы Федерального
Собрания Российской Федерации руководствуется указами Президента Российской
Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации и подотчетен
Правительству Российской Федерации.
24
13. Генеральный прокурор Российской Федерации назначается Президентом
Российской Федерации и ему подотчетен впредь до начала работы вновь выбранного
Федерального Собрания Российской Федерации.
Органы Прокуратуры Российской Федерации руководствуются в своей деятельности
Конституцией Российской Федерации, а также действующим законодательством с учетом
изменений и дополнений, введенных настоящим Указом.
14. Министерству внутренних дел Российской Федерации, Министерству
безопасности Российской Федерации, Министерству обороны Российской Федерации
принимать все необходимые меры по обеспечению государственной и общественной
безопасности в Российской Федерации с ежедневным докладом о них Президенту
Российской Федерации.
15. Министерству иностранных дел Российской Федерации информировать другие
государства, генерального секретаря ООН о том, что проведение выборов в Государственную
Думу Федерального Собрания Российской' Федерации диктуется стремлением сохранить
демократические преобразования и экономические реформы. Такое решение полностью
соответствует основам конституционного строя Российской Федерации, прежде всего
принципам народовластия, разделения властей, федерализма и опирается на
волеизъявление народа Российской Федерации, выраженное на референдуме 25 апреля
1993 года.
16. Указ "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации" внести
на рассмотрение Федерального Собрания Российской Федерации.
17. Настоящий указ вступает в силу с момента подписания.
'kifk
Выражаю надежду, что все, кому дорога судьба России, интересы процветания и
благополучия ее фаждан, поймут необходимость проведения выборов в Государственную
Думу Федерального Собрания для мирного и легитимного выхода из затянувшегося
политического кризиса.
Прошу граждан России поддержать своего Президента в это переломное для судьбы
страны время.
Президент Российской Федерации Б£ЛЬЦИН
Многие аргумента Ельцина, касающиеся недостатков в работе Верховного
Совета, опирались на действительные факты. Однако основные оправдания
разгона представительной власти были фальшивы.
Ни Съезд народных депутатов, ни Верховный Совет не препятствовали
осуществлению реформ. Более того, все парламентские политические лидеры
заявляли о своей приверженности стратегии реформ. И это действительно было
так: не было принято ни одного решения, означавшего отказ представительной
власти поддержать исполнительную власть в осуществлении реформ. Тот факт,
что народные депутаты не ограничивались простым одобрением решених!
исполнительной власти, а вносили в них определенные коррестивы, не может
расцениваться как противодействие. Следует подчеркнуть, что депутаты в
большинстве случаев просто были лишены возможности отвергать
законодательные инициативы, исходящие от исполнительной власти, по
причине отсутствия таковых. Подавляющее большинство законодательных
25
актов, обеспечивающих проведение реформ, разрабатывалось и принималось
депутатами по их собственной инициативе! Кто же в таком случае-тормозил
реформы?^
Ссылка Ельцина на ^зультаты апрельского референдума выглядит
весьма странной. На референдум был вынесен вопрос о доверии политике
Президе1гга и Правительства. Эга политика получила поддержку 52%
и^ирателей, принявших участие в голосовании. И этот результат Ельцин
трактует таким образом, что отныне запрещены всякие сомнения в
правильности всех последующих действий Президента и Правительства, а если
кто-либо высказывает иное мнение, или даже пытается как-то повлиять на
корректировку решений исполнительной власти - тот идет против воли народа.
Воля народа, ясно выраженная на референдуме, состояла, однако, еще и в том,
что 48% граждан России, принявших участие в голосовании, однозначно
отвергли Э1у политику. И Съезд народных депутатов, и Верховный Совет, как
органы представительной власти, просто не имели права не выражать ии гересы
в том числе и этой части избирателен. И уж во ссяком случае, никакой
референдум не предоставлял Ельцину полномочий на отмену Конституции и
разгон парламента!
Огкрьггым насилием над всякой логикой выглядит утверадение Ельцина,
что выборы в новый парламент нельзя назвать досрочными выборами, и тем
самым не нарушается решение референдума, отвергнувшего досрочные выборы. .
Итак, досрочные выборы Съезда народных депутатов и Верховного Совета были
бы нарушением ре(йрендума, а вот разгон Президентом этих органов
представительной власти, принятие им произвольного и одностороннего
решения о конструкции и полномочиях нового парламента, и назначение
выборов в этот новый парламент, оказывается, нисколько не противоречат
волеизъявлению народа!
Но хватит говорить о софизмах, которыми наполнен этот указ. Добавлю
только, что Ельцин сам неоднократно нарушал положения собственного указа.
Он так и не превратил Совет 4>едерации, состоящий из глав исполнительной и
представительной власти субъектов Российской Федерации,в палату
<1^дерального Собрания. Более того, когда стало ясно, что полного одобрения
свих произвольных действий на Совеге Федерации добиться не удастся, он
вообще отказался его созывать. Вместо этого он, также вопреки собственному
указу, ликвидировал представительную власть в регионах Российской Федерации
и назначил выборы в Совет Федерации одновременно с выборами в
Государственную Думу. Многократно и произвольно нарушались
гарантированные этим указом права и свободы граждан...
Верховный Совет России, помня о судьбе Верховного Совета СССР,
бесславно закончившего свои дни безо всякого сопротивления, занял твердую
позицию. Указ Ельцина N 1400 был объявлен нсдсмстпующим, а сам президент, в
соо'гветствии с положениями Конституции - отрешенным от должности. Эта
позиция была подкреплена заключением Констшуцконного суда России. В
соответствии с Конституцией был приведен к присяге в качсстлс иснолняюнхего
обязанности Президента Российской Федерации вице-нре:)11дент Александр
Руцкой.
26
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
21 сентября 1993 года, г Москва.
Конституционный суд Российской Федерации в составе председателя
ВДЗОРЬКИНА, заместителя председателя Н.В.ВИТРУКА, секретаря ЮДРУДКИНА, судей
Э.МАМЕТИСТОВА. НТВЕДЕРНИКОВА, ГАГАДЖИЕВА, В.ОЛУЧИНД, Т.Г||ЛОРЩАКОВОЙ.
В У1.0ЛЕЙНИКА. НВ.СЕЛЕЗНЕВА. О.И.ТИУНОВА. Б.СЭБЗЕЕВА.
рассмотрев в судебном заседании действия и решения Президента Российской
Федерации, связанные с его указом "О поэтапной конституционной реформе в
Российской Федерации’ от 21 сентября 1993 года. N 1400 и обращением к
гражданам России 21 сентября 1993 года.
руководств^'ясь статьей 165.1 Конституции РФ. пунктом 3 части второй и частью
четвертой статьи 1 и статьями 74,77 Закона о Конституционном суде РФ,
прмшел к заключению:
Указ Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина ’О поэтапной конституционной
реформе в Российской Федерации" от 21 сентября 1993 года N 1400 и его обращение к
П^ажданам России от 21 сентября 1993 года не соответствуют части второй статьи 1, части
в горой статьи 2, статье 3, части второй статьи 4, частям первой и третьей статьи 104, части
третьей пункта 11 статьи 121.5, статье 126.6, части второй статьи 121Д статьям 165.1,177
Конституции Российской Федерации и служат основанием для отрешения Президента
Российской Федерации БЯ.^ьцина от должности или приведения в действие иных
специальных механизмов его ответствен) юсти в поредке статьи 12t.10 или 121.6
Конституции Российской Федерации.
Председатель Конституционного суда
Российской Федерации ^ ВЛЗОРЬКИН
Секретарь Конституционного суда
Российской Федерации ЮДРУДКИН
2.1.2. Позиция основных полити«1еских сил
Реакция Ельцина на твердую позицию его политических оппонентов
оказалась незамедлительной: по его распоряжению отключаются телефоны
специальной правительственной связи в здании Верховного Совета России
("Белом Доме"Х в Конституционном суде, на квартирах ряда видных
политических деятелей (в том числе не имеющих никакого отношения к
оппозиции), а также почему-то в Генеральном штабе Вооруженных сил России и
что совсем уж парадоксально - в помещении самого Федерального центра
правительственной связи.
Началось размежевание политических сил. Партии и движения
проельцинской ориентации выступили с поддержкой президентского указа,
оппозиционные и центристские организации - с осуждением. Указ был отвергнут
также крупнейшим профцентром страны - Федерацией Независимых
профсоюзов России - и подавляющим большинством входящих в Федерацию
организаций, в том числе Московской Федерацией Профсоюзов.
27
Эго не означает, что все указанные организации встали на сторону
Верховного Совета и его лидеров. Нет, центристские и демократические левые
партии и организации, профсоюзы встали на позицию защиты Конституции и
законносги, и выступили в поддержку так называемого "нулевого варианта",
предложенного также и Председателем Консти1уционного Суда Валерием.
Зорькиным, суп. "Нулевого варианта" заключалась в том, что Указ М 1400
отменяется, отменяются также все решения Съезда народных депутатов и
Верховного Совета, принятые после издания этого Указа, действие Конституции
полностью восстанавливается и проводятся одновременные и досрочные
выборы Президента и Съезда народных депутатов. Однако первоначалbjio
"нулевой вариант" не был одобрен ни одной из противоборствующих сторон.
У стен Верховного Совета, на площади Свободной России, стали
собираться сторонники парламентских лидеров. С балкона Дома Советов
регуляр|ю выступали активисты политических партий, пошхерживающих
позицию парламента, время от времени выступали Руцкой и Хасбулатов.
Количество митингующих все время менялось: днем их оставалось не более 2-3
тысяч, по окончании рабочего дня их количество заметно возрастало - до 6-8,
иногда до 10 тысяч, а к ночи вновь сокраща;юсь до нескольких сотен человек.
Основная масса тех, кто пришел поддержать Верховный Сопет -
сторонники радикальных оппозиционных организаций: 'Трудовой Росскп",
Фронта национального спасения. Российской коммунистической рабочсГс
партии и более мел^сих организаций той же направленности, некоторые пз
которых - явно экстремистские. Численность и влияние последних невелики, но
они выделяются ’Ультрареволюционной’’ или шовинистической агитацией.
Немало на площади и тех, кто не примыкает к оппозиции, и не слишком любит
парламент, однако считает необходимым защищать Конституцию. Среди них
есть и те, кто стоял вокруг Белого Дома в августе 1991 года. Митингующие
начали ст роить баррикады вокруг Дома Советх>в, поначалу чисто символические.
Руцкой назначил трех министров, взамен тех, которые отказались, вопреки
данной ими присяге, защищать неприкосновенность Консгитуции; министром
обороны был назначен генерал-полковник Лчалов, министром безопасности -
Баранников, незадолго до этого С|1ятый Ельциным с этого поста, министром
внутренних дел - Дунаев (бывший заместитель министра внутренних дел).
2.1.3. Противостояние нарастает
23 сентября власги попытались оказать давление на ФНПР. В здании
ФНПР были отключены все телефоны, стали распространяться слухи о
возможной конфискации средств на банковских счетах ФППР. Поздно вечером
23 сентября произошел первый серьезный инцидент с человеческими жертвами
возле штаба Объединенных вооруженных сил СИГ. Как было объявлено
властями, члены "Союза офицеров", возглавляекюго подполковником Тереховым,
предприняли попы'гку захватить штаб ОВС СНГ. Возникла перестрелка с
милицией, в результате которой один сотрудник милиции был убит, а с жилом
доме неподалеку шальной пулей была убита пожилая женщина. Терехов и еще
восемь человек были арестованы.
Эта версия стразу была поставлена под сомнение. Сообщение о что
Терехов сознался в совершении инкриминируемых ему дейстгий и назвал споих
сообщников, бмло опровершуто его адвокатом. Восемь арестованых были
выпущогы Московской городской прокуратурой на свободу ”за отсутсгвисм в их
действиях состава преступлешш". По по.казаниям свидетелей, перестрелка
28
началась не у штаба, а у находившейся недалеко бензозаправочной станции.
Стрельба велась из пистолетов, в то время как члены "Союза офицеров", по
официальной версии, были вооружены автоматами.»
Однако большинство газет, радио и телевидение, контролируемые
администрацией Ельцина, распространяли только официальную версию.
Лидеры Верхотюго Совета обвинялись в пособничестве преступникам, в
бесконтрольной раздаче оружия сторонникам парламента, что стало причиной
кровопролития.
Факты говорят о том, что раздача оружия действительно производилась.
Отряд добровольных защитников "Белого Дома" получил около 40 единиц
огнестрельного оружия. Однако уже 24 сентября оно было сдано в места
постоянного хранения. Журналистам было продемонстрировано, что все
орул:ие, кроме находившегося в руках официальной службы охраны Дома
СоБСгов, сложено в оружейные комнаты и упаковано в ящики. После этого вокруг
Дома Советов было выставлено сплошное кольцо милиции, время от времени
прекращавшее Aoc-i-yn людей к зданию, а в самом Доме Советов были отключены
все телефоны и электричество.
* • •
N.N., боец боевой дружины.
ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ КРИЗИСА
"День первый (вторник 21.09)
...Нахожу своих - дружину Трудовой России". Стоим в сторонке, кучкой.
Задача г :?а, как обычно, поддерживать порядок. Через некоторое время первая
акция. Выставили пьяного^. Площадь Свободной России уже опоясана
баррикадами, но сооружения несерьезные и много открытых мест. Все вместе
защищает не больше пограничного шлагбаума.
Группу (около 6 человек) направляют на разведку. Проходим на
Рочдельскую улицу и вниз на Краснопресненскую набережную. Все тихо,
милиции нет. На набережной тоже кучками народ, костры и какие-то
заграждения - курица перешагнет...
Командир Отделения требует подойти людей с паспортами. Таких у нас
десятка два. У меня тоже есть.
, Составляют списки, затем ведут в ДС (Дом Советов). Мы, дружина, должнв
охранять центральный вход. Снова составляются списки, уже со всеми
паспортными данными - на выдачу оружия. Командует полковник, седой,
интеллигентный, явно в отставке и не строевик. Здесь же группа милиции
(внутренняя охрана), вся с автоматами АКМСУ, спокойны. Обсуждают свежее
постановление об увеличении зарплаты в 1,8 раза. Мы на них косимся.
Разговоры: неизвестно еще, куда они станут стрелять. Для отдыха отведен зал на
первом этаже. Там уже спят несколько человек. Я брожу по вестибюлю. Какая-то
группа (не наши) уже получают автоматы, 8-10 штук.«
Ясно, 40 всерьез готовятся отбиваться. Жутко. Пытаюсь оценить шансы
обороняющихся. с!ни на нуле. За балюстрадой - масса мертвых пространств.
Выставить группы, чтобы простреливать их и лестницу невозможно. Все как на
ладони и высокие здания вокруг. Сметут снайперским огнем. Сам ДС -
хрустальный дворец. Что окна, что двери.
29
К 11 часам напряжение спадает. Слушаем транзисторы. "Новости".
Шумейко заявляет, что ДС находится в состоянии "самоосадьГ. Оружие исчезает.
О нас не вспоминают.^”
( Как это было.,. Приложение к газете ''Солидарность'' N 23, 1993.
Составители: Петр Волков, Любовь Гучкова^ Владимир Гурболиков).
* * •
Свидетельствует АИ.Колганов:
"1. Визиты в Дом Советов 23-25 сентября. Общее впечатление -
неразбериха- Нет четкого взаимодействия между митингующими перед зданием,
депутатами и аппаратом Верховного Совета. "Штабы” в здании и "штабы" на
площади работают не то, чтобы сами по себе, но никакого единого руконодстоа
не ощущается. 23 сентября в здании и рядом с ним можно было видеть
разношерстную публику с автоматами, организованную в отряды (по моим
впечатлениям, вооруженных штатских было в общей сложности человек 40). В
последующие дни эти же отряды были уже без оружия.
Перед зданием в основном люди с красными флагами, но есть и
имперские, и андреевские. "Баркашовцев" (члены полуфашистской организации
Российское национальное единство, лидер - Баркашов) видно немного - человек
двадцать. Они выделяются формой и организованностью. Среди множества
самописных плакатов встречаются и антисемитские. Среди газет и брошюр,
которыми торгуют на площади Свободной России, также встречаются издания
антисемитского содержания. В толпе изредка появляются агитаторы,
собирающие вокруг себя 15-20 человек и ведущие антисемитскую пропаганду.
Они ведут себя очень раздраженно, если кто-то пытается не то, чтобы возражать,
а даже задавать вопросы. Однако: явное большинство плакатов социально-
политического, а не националистического содержания. В ходе "митингов с
балкона" никаких националистических выпадов я не слышал.
Милиция, выставившая посты вокруг Дома Советов, ведет себя довольно
сдержанно. Однако время от времени она вдруг прекращает допуск людей к
Дому Советов, а потом также вдруг снова разрешает его. Люди нередко
вынуждены просачиваться через дворы, заборы и т.п.(сам ходил). Иногда там,
где стоят небольшие посты милиции, они сторонятся и пропускают людей, когда
те скаплива1ртся группами по 20-30 человек. С 24 сентября режим ужесточается.
Отключают электричество, воду, телефонную связь. Люди могут входить и
выходить, но продовольствие удается проносить с трудом. С большим трудом 24-
го после нескольких попыток прорывается машина с соляркой для аварийного
дизель-генератора. Дизель-генератор по вечерам работает только для системы
связи через спутниковую антенну (она работает, имея выход в городскую
телефонную сеть). С наступлением темноты некоторое время работает
аварийное освещение, но потом и оно отключается. В последующие дни нет и
этого. Встают ксероксы, компьютеры, перестает работать внутренняя телефонная
связь.
Во время "митингов с балкона" регулярно раздаются призывы к
сдержанности, предупреждения о недопустимости провокационных действий по
отношению к силам оцепления, предложения останавливать тех, кю пытается
кидать в милицию камни и тд. Сообщается, 'гго кто-то пронес на баррикады
бутылки с бензином, что совершенно недопустимо (все это говорит
АЗ.Крючков). Среди митингующих время от времени распространяются слухи о
воинских частях, перешедших на сторону Верховного Совета, однако они не
30
подтверждаются. Вечером 25-го, однако, несколька солдат из дивизии
Дзержинского переходят на сторону Верховного Совета (я сам был свидетелем
перехода двоих, которых шумно приветствовали митингующие). На следущий
день дивизия Дзержинского в оцеплении заменена ОМОНом".
(Собственноручные показания)
« « «
2.1.4. Позш^ия Москвы и позиция провинции
В Москве раскол исполнительной и представительной власти обозначился
coBcpuieHHO отчетливо. В то время как вся высшая бюрократия поддержала
государственный переворот, Московский городской Совет и все районные
Советы Москвы отвергли Указ N 1400. Попытка пропрезидентских политических
организаций опереться на массовую поддержку жителей Москвы, и организовать
митинг, воспользовавшись концертом Ростроповича на Красной площади,
коюрый собрал тысячи людей, оказалась не очень удачной. Несколько тысяч
человек все же пришли на Советскую площадь, но их было явно меньше, чем тех,
кто coGpajicH на митинг у Белого Дома. Средства массовой ин(1юрмации,
вопреки очевидным фактам, преувеличили число участников пропрезидентского
митинга в несколько раз.
Если Ельцину удалось сохранить контроль над структурами власти, то
морального перевеса в Москве ему добиться не удалось. Большинство жителей
вообще отказалось участвовать в противоборстве двух групп политических элит.
Ни Ельцин, обещавший в 1991 году провести рес^рмы без ущерба для
благосостояния народа, ни Руцкой с Хасбулатовым, обещающие тоже самое
осенью 1993 года, но не выдвигающие ясной альтернативной програглмы,
которая подкрепляла бы их обещания, не привлекали симпатий населения.
Абстрактная идея заишты Конститу'ции и законности в стране без глубоких
демократических традиций не могла волновать сколько-нибудь значительную
часть народа. Пожалуй, в Москве большинство шло скорее за Ельциным, но не
проявляло желания активно поддержать его.
Та же самая пассивность наблюдалась и в провинции. Митинги в пользу
обеих противоборствующих сторон собирали самое большее несколько сотен
человек. Поэтому многое зависело от того, какую позицию займут региональные
элиты. В провинции раскол между представительной и исполнительной властью
повторился также, как в Москве. Из 89 субъектов Российской Федерации в 82
представительная власть (Советы) отвергли президентский Указ N 1400, в том
числе Советы Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга, практически
всех апто1Юмных республик. Большинство глав регионаггьных администраций
поддержало Ельцина, но в некоторых областях и автономных республиках указ
Ельцина был отвергнут и представительной, и исполнительной властью. В
нескольких сибирских областях администрации заявили о признании Руцкого
исполняющим обязанности Президента Российской Федерации.
Это не означает, что все Советы встали на сторону Руцкого и Хасбулатова.
Многие из них высказались за "нулевой вариант”. Интересно, что и многие главы
администраций, из числа тех, что выступили в поддержку Ельцина,
одновременно высказались и в пользу "нулевого варианта" как средства
разрешения возникшего конфлитгга. Было очевидно, что провинциальные элиты
не хотят чрезмерного усиления ни одной из московских политических
группировок и хотят воспользоваться возникшим конфликтом для укрепления
своей самостоятельности от Москвы. Хотя все они заявляли о приверженности
31
принципу федеративному устройству России, было заметно их стремление
превратить Совет Федерации в орган политического торга с Москвой.
Верховный Совет, как объективно более слабая сторона в конфликте,
выигрывал от такой позиции регионов. Ельцин нао'грез отказывался от "нулевого
варианта** и от идеи одновременных досрочных выборов президента и
парламента. 10-й внеочередной съезд народных депутатов принял решение иб
одновременных и досрочных выборах, хотя и не дал согласие на "нулевой
вариант", опасаясь, что продолжение президентских полномочий Бориса
Ельцина таит в себе потенциальную угрозу. Правда» обсу;кдался вариант с
одновременной отставкой и Ельцина, и Руцкого. Так или иначе, позиция
Вер.ховного Совета оказалась ближе к позиции региональных элит, нежели
жесткий курс Ельцина.
В этих условиях Ельцин пошел на усиление нажима на Верховный Совет,
стремясь переломить ситуацию в свою пользу до намеченного в Москве на
начало октября заседания Совета Федерации. Преговоры о сдаче оружия
стронниками Верховного Совета закончились по существу ничем, несмотря на
подписание предварительного соглашения, ибо народные депутаты сочли, что
это соглашение не дает им досга1хзчных гарантий безопасности.
Воспользовавшись этим, Ельцин приступил к организации полном блокады
Дома Советов. Вокруг него было сооружено заграждение из автомобилей для
уборки улиц, протянута колючая проволока ("спирали Бруно"), орга^тизокапо
двойное кольцо сил милиций, ОМОНа и внутренних войск. В Белом Доме были
отключены не только телефоны, электричество, вода, система отопления, но и
пожарная сигнализация и аварийная система пожаротуи1ения. Заодно оказались
отключенными телефоны и в соседних домах. Отключение теплоснабжения
было весьма чувствительным, ибо в это время в Москве ударили холода, пошел
снег и температура внутри Дома Советов упала ниже 10 градусов.
К Дому Советов не допускалось продовольствие, лекарства, врачи.
Машины "Скорой помощи" не могли подъехать не только к Дому Советов, но и к
жилым домам поблизости.
Все попытки сторонников конституционного строя просто приблизиться к
оцеплению, а тем более - проводить митинги, немедленно пресекались
милицией и ОМОНОМ с большой жестокостью. В первый же лень полной
блокады - 28 сентября - при разборке баррикады на Садовом кольце в результате
неудачных действий сотрудника милиции, управлявшего тягачом, погиб офицер
милиции. Средства массовой информации немедленно обвинили в его гибели
митингующих, несмотря на массу свидетельских показаний, катего1П{чсски
опровергающих эту версию. Власти впоследствии вынуждены были отказаться
от нее, но информация об этом - несколько строчек мелким шрифтом -
появилась лишь в некоторых московских газетах, в то время как заведомая ложь
несколько дней крикливо распространялась по всей стране.
Незадолго до установления блокады контролируемое Ельциным
телеведение предало интервью с Баранниковым (бывшим министроч!
Безопасности, которого Руцкой вновь назначил на этот пост), в котором
Баранников высказывается в поддержку Ельцина. Очень быстро выяснилос1>, что
это фальшивка, изготовленная из записи выступления Баранникова в марте 19'^в
года. Провокационная цель подобных действий очевидна.
В течение последующих четырех дней блокады Дома Совегоз милиция и
ОМОН постоянно нападали на митингующих, не давая собираться даже
небольшими группами. Людей избивали дубинками, металлическими щитами,
32
применяли слезоточивый газ, валили на землю и били ногами, не делая
снисхождения даже женщинам и старикам. Записи радиопреговоров между
сотрудниками милиции свидетельствуют о том, что им отдавались приказы
рассеивать любые фуппы граждан и задерживать возможно большее число
людей, регистрируя их как нарушителей общественного порядка. Лица,
руководившие по радио действиями сотрудников милиции, постоянно упрекали
их в нерешительности и в недостаточном числе задержанных.
Свидетельствует доюпор философских наук профессор Н.СЗлобин:
"Я - специалист по проблемам социального развития, и то, что творится в
стране, важно для меня не только с гражданской, но и с профессиональной точки
зрения. Наши же средства массовой информации, мягко говоря, не всегда
беспристрастны. Поэтому в десятом 'lacy вечера 28 сентября, после встречи
интеллигенции с депутатами Моссовета, где единодушно были осуждены как
антиконституционные и преступные действия Ельцина и его "команды”, я
направился к дому Верховного Совета, чтобы самому увидеть, что там
происходит.
Я свидетельствую, что:
1. Московская милиция, хотя и блокировала проходы на дальних подступах
(почти от станции метро “Баррикадная'^, но вела себя сдержанно-вежливо.
Следующий кордон состоял из омоновцев, одетых в бронежилеты,
вооруженных дубинками и щитами, а некоторые (я видел) и газовыми
баллончиками.
2. Собравшиеся несколько десятков тысяч человек манифестантов стыдили
омоновцев, призывали их не подчиняться преступным приказам,
пропустить к ’’Белому Дому". Однако никаких, - подчеркиваю, никаких, -
агрессивных действий и никакого сопротивления ни разу не допустили
за те два с лишним часа, что я там находился (разве что построили
декоративные баррикады, которые, кстати, легко преодолевались на моих
глазах случайными грузовиками, водители которых, очевидно, поленились
двигаться в объезд).
3. Шеренги омоновцев, время от времени двигаясь, рассекали митингующих
на группы и вытесняли во дворы, проходы и переулки, - затем все
возвращались на прежнее место. Однако с периодичностью 35-40 минут по
какой-то команде омоновцы вдруг бросались бегом на стоящих людей,
избивая дубинками всех подряд. Как будто бы цепным псам кто-то
скомандовал "фас.»", спустив с поводков. (До этого мне лично приходилось
такое видеть только в кинохронике о действиях гестаповцев). Молодежь,
которой было больше половины, чаще успевала увернуться, удары
доставались в основном женщинам и пожилым людям. Я сам видел, как
на каждого сбитого дубинками с ног бросалось еще три-четыре омоновца,
продолжавших избивать упавших. Среди избитых таким образом я видел
трех женщин. Мужчина, который затем попытался помочь одной из них
подняться, тоже был избит. Нескольких человек, продолжая бить
дубинками и ногами, потащили к какой-то машине. Три омоновца
обрушили дубинки и на меня за то, что я не поддерживал заданный этими
молодчиками темп бега.
33
При МНС такие "операции* проводились трижды, причем каждый раз
омоновцы бросались на людей с какими нечеловеческим рыканьем, с
самой грязной матерщиной, разносившейся по всей площади. Били они
остервенело и с явным удовольствг^ем. Не люди, а звери, бандиты. Это
была провокация, рассчитанная на ответные аю-ивные действия, в
результате которой можно было бы свалить вину за все описанные
беззакония на самих митингующих. Но спровоцировать не удалось
(возможно, потому, что омоновцев было ненамного меньше, чем
митингующих).
4. Завершилось все это полным кошмаром; около 12 часов ночи несколько
сот омоновцев, гак же бегом, орудуя дубинками и щитами, стали загонять
остававшихся еще на улице людей, включая, кстати, случайных прохожих,
в вестибюль метро "Баррикадная". Люди в панике застревали в дперях, а
затем в турникетах. На них давили задние, а омоновцы колотили всех
подряд по плечам и головам. Они преслсдов;ши людей даже на
эскалаторе, пробиваясь к ниже стоящим буквально по головам, по
перилам, переколотив почти все плафоны освещения. Только благодаря
действиям отряда милиции, возглаиляшегося полковником, который
преградил омоновцам путь на перрон, была предотвращена более
страшная трагедия, - возможное в такой свалке падение людей на рельсы.
На перроне оставались люди с разбитыми в кровь лицами и руками, в
порванной одезде. На полу сидел согнувшись пожилой мужчина, которого
омоновец ударил ногой в пах. Кстати, ни машин '’Скорой помощи" на
площади, ни врача в метро - не было.
Еще раз нов горю: люди были безоружны, никто абсолютно никакого
сопротивления не 01сазывал : их гнали, они убегали. Эго была намеренно
подлая, преступная расправа, по форме и но жестокости напоминавшая
уголовный беспредел. А на пресс-конференции члены ельцинской
команды заявляют, что эти акции направлены на охрану жителей Москвы
от каких-то вооруженных ба*1Д. Но такими бандами являются сами
отряды омоновцев.
Конечно, это- исполнители, превращенные в манкуртов. А их "паханы"
называют себя демократами! Смеют говорить о парт\х и свободах Г'
(Собственноручные показания)
0 ш *
Свидетельствует В.С.Савельев:
"Все началось в конце сентября, 29-30, когда были перекрыты подходы к
Белому дому. Я несколько раз по вечерам после ра^ты приезжал ла
"Баррикадную" и сам наблюдал шеренги милиции и ОМОНа, людей в касках, с
бронежилетами, со щитами, с дубинками и с огнестрельным оружием, в
остювном с автоматами, которые не пускали людей к Белому дому.
Дело доходило до тош, что людей просто загоняли дубинками в л:е1ро,
дело доходило буквально до избиения людей, потому что некоторые омоиосиы
(это была не млкция, а именно омоиокцы) были здорог.о взбинчсны и били, уже
не глядя - кого. Доставалось даже пожплым людям. HamiNicp. 1 декабря я сидол,
как в метро несколько омоповцез, окружмо 1южплого человека (а 1 декабря - как
раз День пожилых людей), толкали еп) друг к другу щитами, устрсглг» своего рода
игру в футбол, а потом прижимали его щитами к стенке. У челопска, которы11
собрался сфотографирозать эту сцену, пытались вырпать фото1^амеру и не
34
позволили ему ф6тографировать.(Однако эта сцена была снята видеокамерой и
попала в телевизионный репортаж - А.К.)
Мы обратились к майору милиции, который там стоял. Но он не стал
вмешиваться, сказал только, что это не мои люди. Эти омоновцы были
вооружены автоматами, помимо щитов и дубинок.*
(Магнитофонная запись показаний сделана Андреем Колгановым)
• • и
Свидетельствует Борис Кагарлицкий:
"119 депутатов не смогли попасть в здание парламента, когда замкнулось
кольцо. Они создали координационный комитет, который заседал в здании
Краснопресненского районного Совета и объявили, что продолжат здесь работу
вплоть до соединения с коллегами в "Белом Доме". Телевидение тут же объявило
их перешедшими к Елыщну.
Дня психологического давления на депутатов правительство Москвы
пос1авило на нижнем этаже райсовета отряд вооруженного ОМОНа. Они вошли
в весгибюль в роскошных кожаных куртках поверх бронежилетоп, вооруженные
автоматами и карабинами - совсем как персонажи из американских боевиков. Из
этих карабинов мо:кко было охотиться на слонов. Встретили их безоружные
депутаты, молодые активисты левых организаций, несколько журналистов.
Девушки просили подержать карабины, а молодые люди просили дать
примерить бронежилет. Захватчики были явно растеряны.
- Вы кто? - спрашивали их.
- Мы Московский ОМОН.
- Тогда поднимайтесь наверх, там вас Рижский ОМОН ждет.
Несколько десятков бойцов рижского ОМОНа и в самом деле было в рядах
защитников "Белого Дома" и эта мысль не особенно подняла настроение наших
гостей. Но обращались с пришельцами доброжелательно. Не зная что делать,
они убивали время за чтением оппозиционных листовок и разъясняли
собравшимся, что "ОМОН нужен всем". ’’Когда вы придете к власти, мы вам тоже
будем нужны". Это подразделение тоже пришлось заменить.
Почти весь этот день я провел, обходя линии оцепления, а затем работая с
координационным комитетом. Когда уже позно вечером я вышел на опустевшую
Краснопресненскую улицу, по ней под проливным дождем шло несколько тысяч
человек и скандировало: "Вся власть Советам". Трамваев не было видно. Впереди
колонны шел полковник Виктор Алкснис, у которого брал интервью
аргентинский журналист с перевязанной головой.
Спев^ появились внутренние войска со щитами и дубинками. Они
пытались отсечь демонстрантов от здания райсовета. "Полковник, командуйте.*"
кричали демонстранты, обращаясь к Алкснис)'. Бывший военный инженер,
полковник Алксинис несколько замешкался, и, как мне показалось, на мгновение
даже растерялся, но затем отдал команду. Совершенно штатская толпа успешно
выполнила фланговый маневр и обошла солдат справа, не дав им
сосредоточиться ме;кду райсоветом и Краснопресненской улицей.
И все же сопротивление нарастало. Каждый день несколько тысяч человек
пытались прорваться к ’’Белому Дому", который как-то стихийно переименовали
в "Дом Советов". Их избивали, отбрасывали, на их место приходили другие.
Е^ечером во вторник на Красной Пресне появились первые баррикады, в среду их
35
стало больше. Активисты оппозиционных организаций останавливали
троллейбусы и ставили их поперек улицы. В основном это происходило на
Садовом Кольце. На третий день этих событш1 москвичи уже шутили, что
троллейбусы на Садовом Кольце теперь ходят не вдоль улицы, а поперек.
Садовое Кольцо было излюбленным местом для строительства баррикад,
но не единственным. Вечером о среду баррикада была посгроена возле
Белорусского вокзала: отряд ОМОНа, срочно переброшенный от Садового
Кольца, застрял в автомобильной пробке на Тверской. Омоновцы пыпу/кдены
были выгрузиться из машин и бежать по улице - в бронежилетах, с оружием и
полной экипировкой это было нелегким делом. Когда они, наконец добрались до
баррикады, никто не стал с ними сражаться: над ними просто смеял1«сь.
В течение первой недели блокады смех был нашим самым сильным
оружием. Все делалось весело, а люди, несмотря на драмати:>м си£>ации были
настроены удивительно добродушно. Борис Кравченко, корреспондент агентства
КАС-КОР, подойдя к группе молодых людей, строивших баррикаду, увидил как
толпа несет на руках машину немецкого атташе по тру; овым вопросам Франка
Хоффера. "Эту машину не надо трогатьГ - за’гричал Кравченко. После краткой
дискуссии, захватчики согласились с его аргументами и туг же отнесли машину
на место.
Демонстранты подходили к оцеплению, разговаривали с ОМОНом и
милициейЛил проливной дождь, люди в оцеплении стояли насквозь мокрые, с
жалкими, бесгюмощными лицами. Депутаты Моссовета и районных Советов во
главе толпы примерно в тысячу человек пытались пройти к “Белому Дому".
Солдатамвнутрснних войск было приказано бить демонстрантов. О1епой
депутат российского парламента Олег Смолин не мог увертываться от дуб11нок и
получил два удара - сначала по спине, затем по голове. А потом, встав перед
оцеплением, он говорил с людьми, которые только что били его. Солдаты
слушали и растерянно молча^ш. Многие из них брали у дем0нстра11т0в
листовки.
Депутата Моссовета Андрея ПаОушкина милиция задержала. Задержала
незакон!со, к5о Моссовет не был распущен. Но когда коллеги Бабушкина из
Совета, стоявшие по другую сторону оцепления, y^navin о произошедшем, многие
из них не мо»'ли удержать улыбк)». Еще в 1988-89 годах Бабушкина все время
арестовывали. Милиция его хорошо знала по демонстрациям на Пушкинской
плои^ади: видимо схватили по привычке. Впрочем, извесген он милиции был и
по другой причине: уже будучи депутатом, он занимался проблемами
правоохранительных органов, добивался выделения квартир для работников
милиции, помогал jtm решить всевозможные социальные проблемы.
'‘Отпустите ГабушкинаГ' - кричала толпа. "Мы его знаем,"- отзывались из
оцепления. Через несколысо минут Бабушгснн появился. Ему передали мегафон и
он обратился к оцеплению с пламенной речью. Бабушкин - нелохой оратор, его
слушали. А когда выяснилось, что милицеиский потюлковпик Копеикин
отобрал у него депутатское ynocroiiepefiHC и ке отдаст, и в толпе и в оцеплении
раздался смех.
“Копеикин, отдай Бабушкину удосговерение! Полковник, зачем вам
депутатское удос'товерение?!"- кричали демонстранты. Пол^совник вышел из
строя и стал оправдываться. Солдаты прятали лица за шитами, чтобы скрыть
улыбк.5.
36
я рассказывал в мегафон солдатам анекдоты, а затем сказал: "ТСонечно, вы
не положите сейчас дубинки, не пропустите нас к “Белому Дому", не перейдете на
нашу сторону. По крайней мере - пока, ведь революция еще не началась", - в
оцеплении опять засмеялись. - "Но пока мы тут стоим друг против друга, а вам
еще не дали приказ снова бить нас, давайте поговорим и попробуем понять,
почему это произошло. Вы защищаете реформы Ельцина. Кому-то эти реформы
принесли большую пользу. В 1991 году в Вене было по данным полиции 6
Толлс-Ройсов". За год наших реформ, число "Роллс-Ройсов" удвоилось. И все
новые машины принадлежат русским. Может быть вы ездите на этих машинах?
У кого есть "Роллс-Ройс", пусть поднимет дубинку".
Потом толпа и оцепление договорились разойтись на шаг и создать
свободный коридор. Когда обе линии отступили, кто-то из толпы крикнул: "Вот
види1'е, как оказывается легко сделать шаг навстречу друг дру17".
Солдат заменили. К 1;онцу второго дня блокады влааи вынуждены были
вызвать в Москву резервы из других регионов: войска были ненадежны и
деморализованы. Командование больше всего заботилось, чтобы не допустить
коптактоп между своими людьми и населением. Приходилось следить уже не
тол1,ко за демонстрантами, но и за своими. Тактика сменилась: людям просто не
давали собраться и вступить в диалог с войсками. На Баррикадной разгоняли
любое скопление людей больше пяти человек. Рассеивали даже очереди у
киосков. Всех зашняли в метро, даже случайных прохожих, заменткавшихся на
входе. Некоторые потом снова выходили наружу и все повторялось. ОМОН
начал спускаться в метро и избивать людей уже прямо на платс1юрме.
Растерянные прохожие шарахались во все стороны, пытаясь избежать ударов.
Поразительно, что никого не сбросили на рельсы. Раненые уже исчислялись
десятками. Полковник Алкснис был доставлен в больницу с переломом
ключицы и сотрясением мозга. Один офицер милиции был задавлен своими же
при разборке баррикад.
В течение двух недель противостояния, несмотря на насилие властей,
демонстранты не проявляли агрессивности. "У нас нет ничего кроме зонтиков,
почему вы нас так боитесь?" - спрашивали из толпы. Не было опрокинуто ни
одного киоска, не разбито ни одной витрины. Несколько машин было
перевернуто, но ни одна не подожжена. Пострадала лишь очень дорогая
французская Boutique, оказавшаяся как раз между баррикадами защитников
"Белого дома" и линией оцепления: магазин остался без клиентов и закрылся на
учет. Ни у защитников парламента, ни у милиции не было денег, чтобы покупать
там новинки парижской моды.
(Борис Кагарлицкий. Отрывки из рукописи "Квадратные колеса")
Свидетельствует АИ.Колганое:
"2. Блокада. 28-го сентября. Вокруг Дома Советов - заграждения из
спиралей колючей проволоки и поливальных машин. Установлена полная
блокада. Более 100 народных депутатов РФ собираются в Краснопресненском
райсовете. Охрану вни^ на входе несут "баркашовцы". Где-то между 22 и 23
часами, после пресс-конференции депутатского штаба в Краснопресненском
райсовете, я направляюсь в сторону Дома Совета вместе с двумя сотрудниками
информационного агенства КАС-КОР и шведским журналистом, участником
J7
состоявшейся незадолго до 21 сентября конференции, организованной
профсоюзами. Мы выходим на улицу Красная Пресня. Не доходя до магазина
"Олимп”, натыкаемся на толпу человек в 200-300, которую теснит цепь (солдаты
ВВ? ОМОН? - не знаю) с алюминевыми щитами, в касках, бронежилетах, с
дубинкамилюди с ними вяло переруп1ва1шхя и отходят. Д>иинки почти не
используются.
Мы проходим на перекресток улицы Заморенова и другой, ндущеГ! вдоль
стадиона "Красная Пресня”. Здесь стоит человек 40. пытающихся бссецовать с
оцеплением. Среди них - народный депутат Андрей Головин и председатель
Черемушкинского райсовета с мегас1юном. Оцепление пьггается их оттеснить,
люди нехотя отступают, замешкавшихся бьют ду5инкгь\ги. Упирающеюся
председателя Черемушкинского райсокста окружают нсс:чолько мплпциоиерг)!! и
со всей силой моло1ят дубинками минуту- полторы. Мы проходим к зоопарчл'.
На улице Красная Пресня недалеко от зоопарка - слолы трех иедострое1|}ц>1\
баррикад. На перекрестке у зоопарка - огромнейшая с корнммепоГ! иси(»й
(следы работы пожарной машины?).
Входим на станцию мс'гро Баррикадная. Там встромаегся
И.О.Маля1)Ой, который сообщает, что на Садогом кол1и* Г>1^1ли барр!1кадь!, было
прекрыто дви:кение. Кто-то в толпе говорит, что мяллция ьа Салоном .^ацаиила
своего.
3. Блокада. 29-ш сентября. ’’Баркашовцы'* из Краоюпрсспси •ncmo
райсовета убраны. На первом этаже торчит ОМОН - в мерных Ko>uaui>ix куртках,
с автоматами АКМСУ, некоторые - с крупнокалиберными паренными ружьями.
ОМОН ничего не делает, просто присутствует.
Днем у оцепления собираются небольшие группы людей, пьгтаются
беседовать с милицией. Их то и дело отгесняют от ос^юпной линии оцепле>гля.
Тех, кто протестует или просто замешкался, быог дубинками. Правда,
усердствуют немногие - большинство исполняет нpикa:^ы пассивно, без
агрессив1юспи. Выделяются отдельные группы, шлхолящие из-за оцепления и
сразу пускающие в ход дубинки. Рядом со мной - на1юдньнЧ депутат России
О.Н.Смолин (слепой) с сопровождающим. Его геснят также, как и других, а
поскольку он движется не слишком быстро, ему достается несколько ударов
дубинкой по голове и по плечам, прежде, чем мы успеваем заслонить его.
По окончании рабочего дня у метро "Баррикадная" - митинг. Не более
двух тысяч человек. Лидеров не видно. Смеркается. Me:iviy 18 и 19 часами. У
Киноцентра - группа народных депутатов разных уровней ведет беседу с
оцеплением. Оцепление медленно, потихоньку оттесняет их. Депутат Моссовета
Кагарлицкий призывает к взаимной сдержанности, к неприменению силы.
Вокруг депутатов - толпа людей человек 200-300. Кагарлицкий просит их не
напирать на оцепление, отойти от него на шаг. Люди слушаются. Депутат одного
из райсоветов Маренич рассказывает об обстоятельствах гибели офицера ГАН
вечером 28-го, произошедшей на его глазах, катеюрически отвергая
официальную версию - гибель якобы от рук демонстрантов.(Затем власти
отказались от этой версии, предварительно распространив се почти по всем
средствам массовой информации). По его словам, офицер ГАИ угодил под
вагончик, ^ксируемый тягачом, управляемым также работником ГАИ. Тог
развил большую скорость, вагончик занесло и офицер не успел отскочить.
Появляется депутат Моссовета Бабушкин, задержанный накануне,
несмотря на. депутатс1^ю неприкосновенность. Он рассказывает о том, что
приказ о его задержании отдал Начальник управления внутренних дел СсВеро-
38
Западного округа (забыл его фамилию), который стоит туг же, за спинами
оцепления. Невысокого роста, почти интеллигентного вида, в очках. Его
вызывают для перегопоров о пропуске народных депутатов через оцепление. Он
отвечает отказом, ссылаясь на то, что нельзя пронпкнуть за заграждение, на
разборку которого потребуется якобы несколько дней(!).
Позже вечером того же дня в Краснопресненский райсовет доставляют
народного депутата СССР Алксниса. Он весь в крови, у него сильно повреждена
голова W рука (позднее в газетах сообщают о сотрясении мозга и переломе
ключицы). Когда я возвращаюсь домой, застаю там врача "Скорой помощи",
обрабатывающего голову моему другу А.Сорокину. По его словам, он беседовал с
оцеплением, а когда его и стоявших рядом людей стали оттеснять, из-за спин
оцепления выскочил офицер милиции и нанес ему несколько ударов по голове. 4.
Блокада. 30-го сентября. ОМОН меняет тактику - группы людей, подходящих к
оцеплению, оггесняют и рассеивают, не давая достигнуть им сколько-нибудь
заметных размеров.
5. Блокада. 1-е октября. ОМОН продолжает ту же тактику. Автоматчиков
вьщвинз'ли к самому павильону метро **Баррикадная". Они оцепили площадку
перед входом, оставив для входа и выхода только узкий проход.
(Собственноручные показания)
Сообщение А.л. в эхо-конференцш 13
октября 1993 г.:
Я не коммунист и не фашист, я не принадлежу ни к одной партии и мне
совершенно безразличны Руцкой и Хасбулатов. К Белому Дому пошел потому,
что опасаюсь диктатуры не со стороны толпы депутатов, а со стороны вполне
конкретной, узкой группы людей. Потому, что мне претят разговоры о том, что у
нас никогда не было Конституции" от человека, который клялся на этой самой
Конституции, принимая Присягу, как Президент.
Баркашовцы у Белого Дома действительно были, я даже пересчитал их на
построении! - их было порядка 70 человек, так, что "тысячи стволов*’ раздать им
было-бы затруднительно.
Вообще могу засвидетельствовать, что оружие получить там могли только
люди вступившие в сформированный Верховным Советом мотострелковый
полк, подписавшие соответствующий контракт, и поступившие на
действительную военную службу. Костях этого полка составляли офицеры из
"Союза офицеров" Терехова, казачьи формирования и люди, приехавшие из всех
"горячих точек". Например там были "Белые волки" из Сербии, часть батальона
"Днестр", Тираспольский ОМОН, Рижский ОМОН, люди из Абхазии, Карабаха.
Т.е. это были не дилетанты, а люди, ранее имевшие право на ношение
оружия ....Ельцин пообещал их (депутатов) всех чуть ли не золотом осыпать, если
только они поки нут Съезд. Об этом нам сутками вещали по матюгальиику,
установленному ка БТРе у гостиницы "Мир”. Им обещали приватизировать
Москозсрсую квартиру, заплатить каждому по 12 месячных 01сладоо, сохра^тить
депутатскую неприкосновешюсгь, спецмедучреждсния и гд. В общем, "Рус Иван
сдавайся, я дам тебе корову”.(*) Согласилось принять эти тридцать сребреников,
всего около 150 депутатов....Маленькая неточность (это ответ на утверждение, что
39
2000 вооруженных боевиков в Белом доме были оцеплены 500 невооруженными
милиционерами - составители): “Вооруженных боевиков ВС даже в момент
штурма было не более пятисот, а в первые дни гораздо меньше. Почти все были
без оружия. Ну а вокруг было установлено оцепление из ОМОНа, ОМСДОНа и
тл, наполовину с автоматами, наполовину со щитами и дубинками, в
количестве от двух до четырех тысяч человек (в разные дни по разному). Кроме
того "невооруженных милиционеров" прикрывало со всех сторон 12 БТРов, в
которые на наших глазах загрузили боекомплект."
(•) Эта фраза пародирует обычное обращение с лрсд/юженисм капнт>'ляции, которое
использовали немцкие войска в России в первый период Отечсстиспной iioiiitiii 1941 >45 гг.
« • •
Николай 1^иеомазов, Николай Мусиенко, Виктор Широкову Вадим Горшенин.
ПЕРВЫЙ СНЕГ В МОСКВЕ ПАХНЕТ "ЧЕРЕМУХОЙ" И КРОВЬЮ
"«.Ночью омоновец с газовым баллом^/>i в руках гнался за авторами этих
строк. Кричал: "А я вам. па-адлы!" Туманная пирамидка газа оставляла почему-
то запах мокрого чеснока. Навстречу бег>'щим пошла вторая линия оцепления.
Получилась классическая "мышеловка^ оказавшись в которой все правые и
виноватые рискуют собственной жизнью. Хорошо, нас спас темный проулок у
зоопарка. Люди бросились туда. Омоиовць! отстали, но сзади разда1?олся
львиный рык, словно разбуди;!и ”царя зверей".
Просыпается зверь и в людях, идущих стенка на стенку. Это всегда
бессмысленно и страшно. Так что тяжкие, громадные силы брошены уже не
против "жалкой сотни депутатов" - бьют людей, простых смертных, которые
читают приветствия американского президента ркусскому и удивляются: "А что
было бы, если бы Клинтон решил распустить свой парламент? Кто бы кого
поколотил?’
В полночь на станции "Баррикадная" - многолюдье. Люди возбуждены,
матерятся вслух. На мраморной стенке кровью - кровью! - написано: "Ельцин -
фашист". "Порезвился здесь ОМОН, - пояснил свидетель, прижимая к голове
окровавленный платок. Фамилии он просит не называть: страшно.- Омоновцы
загоняли людей, как скот, в вестибюль метро. А потом неслись за ними вниз по
эскалатоам, круша пла({юны, топча упавших. Спасибо милиционерам из охраны
метрополитена: взявшись за руки, они сте1юй встали перед бандюгами".
- Били дубинками всех без разбора, - говорит другой. - Я, например,
митингами не интересуюсь. Но когда увидел, как несколько молодчиков в сером
стали избивать старушку, вынул из сумки (1х)тоаппарат. Тогда они преключмлись
на меня. Вырвали аппарат, разбили вдребезги. Повалили на асфальт и - ногами.
Если бы не плотная к'ур! ка, смягчавшая удары, наверное, убили бы.
А потом случилась куда более страшная беда. Ее не 1М0гл0 не случиться,
потому что стихия толпы не родит ничего, кроме крови. Каждый использует эту
трагедию на свой лад. Но мы, практически свидетели, обязаны рассказать все,
как было.
Народ свинтил ниппели с нескольких троллейбусов, чтобы устроить
баррикаду... Сгодился для баррикады и тяжеленный электросварочный аппарат
на резиновом ходу. Милиция потребовала от водителя тяжелого "Краза"
оттянуть, отбуксировать сварочный аппарат. Водитель отказался. Тогда за руль
вскочил лейтенант милиции и взялся отбуксировать "сварку" сам. На большой
40
скорости фуз на буксире занесло. И бросило на подполковника милиции, на
"Жигули”.
Кто-то закричал во весь голос:
- Запомните номер тягача с милиционером за рулем? Номер 342! Умоляю,
запомните, чтобы не свалили на демонстрантов!...
Свидетель А.Б., полковник запаса:
- За рулем грузовика, сбившего подполковника, сидел лейтенант милиции
- свидетельствую.
Свидетель А.М, 68 лет:
“ Да, я ложился под колеса этого грузовика. Зачем мне такая жизнь, когда
все - непранда. Но тут Г10Д01пел ко мне один подполковник, стал уговаривать:
"Отец, зачем тебе это, встань с земли, прошу". А через несколько минут этот же
грузовик летел на нас. Подпол копник оттолкнул меня в сторону, и вся сила удара
доста^»ась ему...
В 3 часа ночи 47-летнин подполковник милиции Владимир Рештук
скончался. Сиротами остались пятеро его детей."
(flpaediL 30 сентября 1993 года)
« * *
Аяекссй Цветков
СВОБОДА НА БАРРИКАДАХ
"Положив одну руку на Библию, а другую на Конституцию России, я
клянусь говорить правду и только правду...Л видел, как на Садовом кольце
ОМОН избивал дубинками прорывавшихся на защиту парламента ветеранов-
афганцев. Оказывается, щитом можно не только обороняться, но и кроить черепа
непокорным. "Душманы, • кричал залитый кровью раздетый до тельника бритый
парень, • духи чертовыГ Затесавшийся сюда панк упал на асфальт одним из
первых, - запутался в полах пальто, уже лежа, швырнул в наступающий ОМОН
кусок кирпича, за что и получил тут же сапогом в лицо. Он лежал, похожий на
подстреленную птицу, и лишь рефлекторно дергался, по нему шли, вместо
головы у него бьию кровавое месиво.
Я видел, как на Пушкинской, вечером, где всего лишь несколько дней
назад добрый президент встречался с любящим народом, растаскивали по
"Скорым" окровавленных женщин и подростков, их били нещадно. Я видел, как
людей складывали на тротуар и обыскивали, очень часто просто случайных
прохожих, тех, кто поднимал голову - били по ней щитом или палкой..."
(Общая газета. 29 октября - 4 ноября 1993 г,)
• • «
NMf боец боевой дружины
ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ КРИЗИСА
"Выключен свет, теплоснабжение, вода, нельзя выйти за дровами. К лам не
пропускают солярку для аварийного генератора, продукты, лекарства и
собранные теплые вещи... На лестнице, чтобы не переломать ног, жгут
церковные свечи. Превые два дня блокады дают только сухой паск: хлеб, сыр.
41
иногда сосш^. Раз дали ^^льон - воду от тех же сосисок, которые варили на
костре.
Новые мучения. К гостинице "Мир" подогнали БМП (боевая машина
пехоты) желтого цвета со звукоусилительной установкой страшной мощности
(его стали называть "Желтый Геббельс") и "бомбят" нас с 8 и до 23. Болят уши и
голова, невыносимое желание сжечь его. Текстов зачитывают немного: призыв
воздержаться от насилия, указы Ельцина о льготах депутатам, согласившимся
дезертировать и сотрудникам аппарата ВС (Верховного Совета). Затем врубают
"музычку", репертуар скуден: "Путана", что-то из группы "Любэ" и аналогичные
развеселые песенки. Даже когда транслировали информацию о похоронах
милиционера, погибшего у штаба ОВС, следом врубили ту же "Путану”...
Тревога. По периметру баррикад встали БМП. Якобы был очередной
ультиматум Лужкова (мэр Москвы). Полк занимает позицию, но все опять
безоружные. Марков ругается, бегают посыльные, идет нажим на Макашова -
раздать, наконец, это оружие, о котором только говорят... Но решение об оружии
опять не принято. Цепи ОМОНа смыкаются, ч:прерывно подвозят
подкрепление. Марков, нацепив под куртку АКСУ (усовершенствованная
модификация автомата Калашникова), обходит баррикады. Требует стоять
насмерть, взявшись за руки. Все остальное • камни, бутылки, колья • на крайний
случай. Непонятно только, как в этом крайнем случае мы успеем за все эго
схватиться? Незаметно проходит время. Штурма все нет и напряжение спадает...
Полк поднят по тревоге в час ночи. Всех завели в бункер. Сейчас будут
вооружать. Еще раз перепроверяют списки, отсеивают не имеющих паспортов
(кое-кто записан по служебному удостоверению или военному билету, а там нет
прописки). Напряженно ждем. Сначала в строю, потом скомандовали сесть.
Вдруг вбегают посыльные. Общая тревога. Время 3 часа ночи. Бежим наверх,
строимся и снова на позиции. В руках опять палки...
По сведениям информированных лиц в ДС, кроме штатной охраны,
вооружены Союз офицеров и казаки, всего 250-300 автоматов АКСУ, есть еще
несколько малокалиберных пулеметов и гранатометов. Кроме этого, есть
карабины СКС, около сотни, но патроны, в основном, 5.45. Со своим оружием
прибыли тираспольцы, я видел один автомат АК с деревянным прикладом.
Прочие слухи об арсеналах ДС, скорее всего, не обоснованы.
(Солидарность, N23,1993)
• • •
2.2. Ситуация обостряется
Начиная со 2 октября события начинают выходить из-под контроля обоих
противоборствующих сторон. Логика конфронтации приводит к накалу страстей.
С одной стороны - безоружные сторонники Верховного Совета, с другой -
вооруженные до зубов милиция и ОМОН, собранные в Москву со всей России.
Силы были явно не равны, но противники Ельцина не собирались отступать. А
милиция и ОМОН, после нескольких дней безнаказанных избиений людей не
ожидали активного противодействия.
2.2.1. Смоленская площадь, суббота, 2 октября
Митинг сторонников Верховного Совета, о(1)ициальио разрешенный
Московским Советом, с самого качала встретил противодействие милиции.
Милиционеры в касках, со щитами и дубинками попытались вытеснить с
42
площади митин1ующих и просто любопытных, в ответ на это началось
сооружение баррикад. Чтобы помешать митингующим закрепиться на площади,
из-за рядов милиции появился отряд ОМОНа и стал избивать дубинками людей
рядом с баррикадой. Однако на этот раз ОМОН натолкнулся на неожиданный
отпор. Воспользовавшись тем, что рядом велись строительные работы, часть
митингующих вооружилась камнями, досками, частями металлоконструкций и
вступила в схват!^ с ОМОНом. С обеих сторон появились серьезно раненые.
Несмотря на применение слезоточивого газа и резиновых пуль» ОМОН
вынужден был отступить.
Милиция несколько раз пыталась атаковать баррикаду, подожженную
митингующими, но безуспешно. Чтобы предотвратить опасное развитие
событий, на площадь прибыл Председатель Моссовета Николай Гончар. Он
начал переговоры с митин1ующими и с силами, оцеплявшими площадь.
Благодаря его посредническим усилиям защитники баррикады сдали несколько
имевшихся у них бутылок с бензином. В конечном счете милиция и
митингующие разошлись со Смоленской площади без столкновений.
На этот раз, во многом благодаря посреднической миссии Николая
Гончара, вспышку конфронтации удалось погасить. К сожалению, не надолго.
2.2.2. Митинг на Калужской (Октябрьской) площади
н прорыв демонстрантов к Дому Советов
Митинг Фронта национального спасения на Калужской площади 3
октября в 14.00 был официально разрешен. Однако людям, пришедшим на
митинг, было объявлено о его запрещении. Силы милиции блокировали выходы
из ближайших станций метро и все улицы, выходящие на площадь. Никаких
попыток прорыва оцепления не было. Милиция через некоторое время сама
открыла дорогу демонстрантам на Крымский вал, но на Крымском мосту им
преградили доро1у шеренги солдат из внутренних войск.
После несколысих дней столкновений вокруг Дома Сбветов, после событий
на Смоленской площади демонстранты были настроены весьма решительно.
Впервые в этот день не милиция и ОМОН нападали на демонстрантов, а
демонстранты пошли на прорыв оцепления. Как развивались события дальше -
об этом лучше расскажут свидетельства очевидцев. Мы же считаем
необходимым поставить целый ряд вопросов, которые требуют выяснения.
Почему на пути демонстрантов к Дому Советов оказались очень
небольшие силы сотрудников Министерства внутренних дел, недостаточные для
того, чтобы задержать демонстрантов?
В распоряжении МВД сил было достаточно - дивизия внутренних войск
имени Дзержинского, московский ОМОН, московская милиция, отряды ОМОНа,
переброшенные в Москву из других областей России, курсанты нескольких
училищ МВД. Рассредоточение сил на нескольких направлениях и
концентрация их прежде всего у Дома Советов ничего не объясняют. Ведь
именно у Дома Советов не было практически никакого сопротивления, силы,
осуществлялвшие блокаду, покинули свои позиции и отошли. Как стало известно
позднее, отошли по приказу, а вовсе не бросили свои позиции.
Нередко высказывается предположение, что сотрудники МВД не ожидали
столь большого числа демонстрантов и столь активных действий с их стороны.
Они растерялись, поддались панике и не сумели организованно перекрыть
дорогу демонстрантам. Отчасти это верно. Однако есть основания полагать, что
паника и растерянность создавались не только действиями демонстрантов, но и
43
приказами руководства МВД. На пути демонстрантов, в районе Смоленской
площади были быстро сосредоточены крупные силы милиции. Мы сами видели
множество 1руэовиков и автобусов с милиционерами. Но, как свидетельствуют
сами сотрудники милиции, а также запись радиопереговоров, был получен
приказ отойти • в тем самые минуты, когда к ним приблизились демонстрамты.
Многие грузовики и авто^сы были уже окружены демонстрантами и этот отход
по приказ превратился в паническое бегство. Почему был отдан такой приказ?
Обычной тактикой московской милиции, когда она хочет
воспрепятствовать движению демонстрантов, является усгройство заграждений
из одного-двух рядов тяжелых грузовиков. Такое заграждение, особенно если оно
охраняется силами милиции, демонстрантам ни разу не удавалось преодолеть.
Даже ожесточенное столкновение 1 мая 1993 года не позволило демонстрантам
прорваться через заграждение, наспех сооруженное буквально у них на глазах. 3
октября не было даже попыток выстроить такое заграждение, несмотря на то,
что на пути демонстрации были заранее сосредоточены десятки грузовиков.
Почему?
Здесь возможны дне версии.
Первая - руководство милиции проявляло колебания, было не уверено в
исходе политического конфликта, опасаясь, что перевес может оказаться на
стороне Верховного Совета. Огсюда - нерешительность, противоречивые
действия.
Вторая - руководство МВД не хотело просто задержать демонстрантов. Его
намерением было втянуть демонстрантов в стычки с небольшими силами
милиции, позволить логике развития этого столкновения превратить
демонстрацию в неуправляемую толпу, а затем, под предлогом защиты
населения от массовых беспорядков, применить жесткие методы подавления
оппозиции.
Сейчас труднр сделать однозначный вывод. Но, возможно, доля истины
есть в каждом из этих объяснений.
• • •
Свидетельствует АМКолганов:
*7. Демонстрация 3-го октября. На Советской площади митинг,
намеченный на 13Ю0, не собирается. Яассь не более сотни человек и несколько
автобусов с ОМОНом. Отправляюсь на Калужскую (Октябрьскую) площадь, где
митинг намечен на 14.00. Там большие силы милиции - у всех каски,
бронежилеты, щиты, дубинки. Почему-то большинство (или во всяком случае
весьма значительная часть) - с офицерскими погонами.
Перед выходом из метро "Октябрьская-радиальная" - оцепление. Перед
входом - тоже. Обходим оцепление по газону. Путь преграждает еще одна
цепочка. Обходим и ее по проезжей части и попадаем в середину площади к
монументу. Там оцепления нет, милиция стоит группами и отгоняет людей,
время от времени проникающих туда. Заметно больше людей у метро
'Окгябрьская-кольцевая", но их также сдерживает оцепление. Видно ei^ibmoe
скопление людей в начале Ленинского проспекта, но оцепление стоит и там.
Вдруг раздаются крики и большая толпа со знаменами и транспарантами
проникает на площадь, а затем поворачивает на Крымский вал. Достигнуи
моста, демонстранты останавливаюгся. Путь им преграждают "колоссальные
силы" - две линии (может и больше, но они стоят выше по мосту, так что снизу
44
увидеть их сложно) солдат внутренних войск, в основном юнцы 18- 19 лет.
Демонстрантов не менее 10 тысяч.
Немного опередив основную массу людей, к оцеплению выдвинулсй
авангард - человек 3(ХМ00. В их первых рядах - 40-^ человек, смахивающих на
боевиков. В основном это мужчины в возрасте 25-40 лет. У некоторых лица
повязаны шарфами. Кто-то из них дает команду: 'Медленно, медленно начинаем
движение впередГ. Авангард демонстрантов достигает оцепления. Мелькают
дубинки, со стороны демонстрантов летит несколько кусков асфальта.
Строй солдат быстро нарушается, толпа закрутила и понесла их.
Некоторые отступают с моста по боковым лестницам. Некоторых отставших
наиболее агрессивные демонстранты пытаются бить. Я вместе с другими
оттаскиваю их в стороны, давая возможность солдатам покинуть место стычки.
Мимо меня демонстранты выносят раненого солдата. Сбоку на бронежилете у
него кровь. Лишь один раз я видел солдата ВВ, помогавшего демонстрантам
выносить другого солдата. Всем остальным военослужащим, получившим
травмы или ранения, помощь оказывали только демонстранты. У одного из
раненых под бушлатом защитного цвета - милицейская форма.
У метро "Парк культуры" внутренние войска снова выстраиваются в
линии, но их также бысгро прорывают. По пути к Зубовской площади
демонстранты захватывают одну машину (фузовик милиции или ВВ),
брошенную с ключами. Машин очень много, они стоят вдоль Садового кольца.
Из них и не пытались выстроить заграждение (как это делалось неоднократно в
других местах). Машин достаточно, чтобы заграждение получилось практически
непреодолимым, но... Этого не сделано. Нигде не видно ни одного ОМОНовца
(они были лишь на Советской площади, но на Калужской их не было). Куда они
вдруг все испарились? Видны только юнцы из ВВ и кучки милиционеров.
Сразу за Смоленской площадью - снова попытка выстроиться в линии.
Солнечно, щиты поблескивают. Линии снова прорваны. В дело вступают
пожарные машины, точнее одна из трех, находящихся перед демонстрантами.
От струи пены демонстранты разбегаются в стороны, но не назад. В стекла
пожарных машин, защищенные решетками, летят камни, по ним бьют досками.
Машины беспорядочно и опасно маневрируют, пытаясь покинуть место стычки.
Столь же беспорядочно и опасно маневрируют грузовики, находящиеся
здесь же - обычные грузовики, автобусы, спецмашины и спецавтобусы милиции.
В некоторых из них • милиционеры. В машины летят камни. Милиционеры,
сидящие в машинах, выпрыгивают из них и убегают. Одну из таких машин -
ГАЗ-66, фургон - таранит другой ГАЗ-66, совершающий лихорадочные маневры в
попытке развернуться и уехать. Именно в этот момент из первого грузовика
прыгают люди в милицейской форме, в касках, бронежилетах, со щитами.
Одного из йих бьет бортом своей же машины, дернувшейся от удара другого
грузовика. Он падает, лежит на боку. Товарищи бросают его без помощи. Ему
пытается помочь группа демонстрантов.
Несколько раз в демонстрантов стреляют газовыми шашками
("черемуха"?). Но их так мало, что они только дразнят. Опять никаких попыток
сделать заслон из грузовиков, хотя их здесь десятки. В отступающих солдат ВВ и
милицию летят камни и доски. Некоторые демонстранты вооружились
отобранными алюминевыми щитами. Захвачено еще три грузовика.
Демонстранты в авангарде постоянно кричат, призывая отставших
подтянуться. Их тревожит, что колонна растянулась, они боятся, что из боковых
45
улиц ударит милиция или ОМОН и рассечет колонну на части. Но ничего
подобного не предпринимается. В конечном счете нет даже попыток защитить
заграждения у Дома Советов. Силы оцепления отходят к мэрии и на мост.
Депутат РФ Константинов урезонивает какого-то не в меру возбужденного
демонстранта, втолковывая ему, что незачем устраивать столкновение с силами,
охраняющими мэрию.
Грузовики, захваченные демонслрантами, беспрепятственно растаскивают
несколько поливальных машин и спирали колючей проволоки. Демонстранты
проникают к Дому Советов. Небольшая группа их подходит к оцеплению у
мэрии (здание СЭВ). Раздается одиночный выстрел. Один из демонстрантов,
пожилой человек, падаег на газон (резиновая пуля?). К нему подбегают двое
человек из оцепления и волокут по газону в сторону мэрии. Несколько
демонстрантов подбегают к ним. Стычка, в основном в ход идут к>'лаки... В этот
момент по ушам ударяют тугие звуки автоматной очереди, затем еще и еще.
При первых же выстрелах бросаюсь плашмя па землю. Быстро
оглядываюсь. Демонстранты разбегаются. Некоторые прячутся за
облицованным гранитом подъездным пандусом мэрии. Двое или трое солдат
выбегают вперед, один даже оказывается у меня за спиной. Они лупят из
автоматов неприцельно, с бедра. Свиста пуль нет, ни одного попадания никуда
не видно. Я начинаю соображать, что, нaвep^юe, стреляют холостыми. Правда,
затем приходилось слышать сообщения о нескольких, демонстрантах
получивших огнестрельные’ ранения. К сожалению, я тогда не догадался
подобрать стреляные гильзы.
Стрельба довольно быстро стихает (всего, пожал) и, было 15-20 очереден, в
основном длинных, а стреляло не так много человек - трос? пятеро?). Толпа
приходит в себя и снова начинает двигаться к Дому Советов. Я поднимаюсь и
ухожу с места событий. Мимо меня тянутся нестройными группами
демонстранты. Подъезжает автобус с милиционерами, вооруженными
автоматами - человек 50. Они выгружаются, постояв на тротуаре, они грузятся
обратно в автобус и уезжают. Ровно в 1530 я звоню домой с перекрестка Нового
Арбата и Садового кольца: ”Я жив, со мной все в порядке, я ухожу домой, здесь
будет месиловка"(именно это слово я употребил). Не могу сказать, что я сильно
испугался, когда раздались автоматные очереди, но теперь мне действительно
было страшно. У обеих сторон нервы были на взводе. Я боялся, что любая
провокация может вызвать столкновение - более страшное, чем было до тех пор".
(Собственноручные показания)
« • «
Свидетельствует В,С.Савельев:
"3 октября я вместе с медицинской дружиной имени Волошина (там были
ребята левых убеждений, и из "Мемориала") были на Октябрьской площади,
наблюдая ту знаменитую демонстрацию. Площадь была оцеплена отрядами
милиции, правда в основном со щитами и дубинками, огнестрельного оружия
фактически не было. Они стояли настолько плотно, что пройти через них
демонстрантам, которых было тысяч пятнадцать, было невозможно.
Еаинственное место свободное, куда могла пройти демонстрация с Калужской
площади - это проход в сторону Крымского моста.
Мы наблюдали демонстрацию со стороны, метров со 100, и видели, как
демонстрация вынуждена была повернуть на Крымский мост. Затем мы прошли
дворами и сбоку от моста наблюдали как на середине Крымского моста
46
постаиили небольшую жиденькую цепочку из омоновцев. ОМОН попытался
дубинками остановить колонну демонстрантов. В ответ демонстранты взялись за
камни. Мы видели как с моста в Москва-реку полетели щиты и каски, отнятые у
ОМОНа, а после этого по боковым ступенькам сбежали омоновцы. В них
бросали камнями, народ уже был "заведен”. Мы оказали помощь нескольким
омоновцам и нескольким демонстрантам. Среди демонстрантов было много
пожилых людей. Я запомнил пожилую женщину, у которой были разбиты руки.
После этого демонстрация превратилась в толпу и стала неуправляемой.
Когда мы шли по следам демонстрации, то видели пожарников с пожарными
машинами, которые, видимо, должны были участвовать в разгоне
демонстрации. У одного из них была разбита голова. Мы видели также автобусы,
наОитые омоновцами, стоящие в сторонке, а молодые ребята из демонстрантов,
человек 30-40, стояли, взявшись за руки, и давали возможность омоновцам
выходить. Те убегали в подворотню, а напротив них стояла *^лпа" из двадцати
стариков, которые им чю-то гневно кричали.
Были захвачены машины, которые были брошены с ключами зажигания,
потом в них садились демонстранты, машины сразу заводились и ехали на
прорыв к Белому дому. Осада была снята, несколько тысяч людей, может быть,
тысяч 15-20, стояли вокруг Белого дома. После этого мы услышали, что дана
команда взять мэрию."
(Магнитофонная запись показаний сделана Андреем Колгановым)
• • •
Интервью с А.В.1^ючковым (интервьюер ~ АВ.Бузгам1н):
А.Б.: Анатолий Викторович, что произошло после прорыва демонстрантов
к Дому Советов?
А.К.: Лучше я начну по порядку, сначала.
Движение демонстрантов (3 октября 1993 г.) началось от Октябрьской
площади в сторону Дома Советов, хотя первоначально предполагалось движение
в сторону Ленинского проспекта. Кордонов было несколько, где-то шесть рядов
сотрудников милиции и ОМОНа. Первые кордоны были довольно-таки жесткие.
А.Б.: А это был ОМОН? У меня было такое впечатление, что это были
новобранцы.
А.К.: Нет, не все были новобранцы. Были и военнослужащие внутренних
войск, но были и ОМОНовцы. Их было, конечно, не так уж много - позднее я
объясню, почему.
Л.Б.; Их ряда три было на Крымском Mociy?
А.К.: Побольше. В самом первом кордоне - а я был на левом фланге, если
смотреть от Октябрьской площади, пытался их распропагандировать - было где-
то четыре-пять шеренг.
А.Б.; А сам прорыв как происходил? На оцепление icro-то напал, или вы
просто начали их теснить?
А.К.: Сначала мы остановились. Я говорил Ура>1щеву, что сначала надо
попробовать поговорить с оцеплением. Надо попытаться убедить их
расступиться, пропустить людей, и только потом предпринимать какие-то шаги.
В течение примерно десяти-пятнадцати минут - я на левом фланге, а Уражцев с
Братищевым на правом - вели эту работу. Мы объясняли ситуацию, показывали,
что Ельцин уже не законный президент, что они обязаны выполнять приказы
47
другого министра (им зачитывали соответствующий приказ), просили дать нам
возможность реализовать наши демократические права, пройти к Дому Сопетов,
выразить свое отношение к происходящему.
А затем было предупреждение, что если вы не дадите дорогу мирным
демонстрантам, которые не собираются идти с вами на столкновение, то вы
^дете фа1сгически соучастниками преступления. После этого колонна двинулась
вперед. Колонна шла на соприкосновение без попыток наносить кому-то улары.
Когда в соприкосновение вошли, работники милиции, как обычно, начали
дубасить демонстрантов дубинками. Прорыв начался просто за счет массы,
путем давления. Конечно, когда людей стали бить дубинками, они сгали
вырывать щиты, вырывать дубинки, и тут уже пошла потасовка.
Следующий кордон был примерно такой же. Я вырвался вперед, снова
предупредил их об ответственности, призвал расступиться, но диалог был очень
короткий, потому что толпа уже подходила. Эти кордоны были уже с машинагли.
Уже на втором кордоне применили газы (выстреливали газовые шашки). Загем
кордон был уже с цепью машин - там были поливальные, были и грузовики.
А.Б.: Но они не успели перекрыть дорогу, или делали вид, что
перекрывают?
А.К.: По моему представлению, они просто-напросто оказались не готовы.
Они не знали, по какому направлению будет, если так можно выразиться,
главный удар, где пойдут основные силы. Собственно, когда мы разрабатывали
свою тактику действий, так и предусматривалось - заставить их бегать по нсей
Москве. Митинги должны были проходить не только на Октябр1>ской площади,
но и на Советской площади, на площади Ильича, у Белорусского вокзала, у
Баррикадной. Поэтому милиция была вынуждена готовиться к действиям с
разных направлений, в разных местах держать свои силы, концентрируя
основную часть у Дома Сбветов. Именно поэтому они не успевали перекрывать
нам путь. А кроме того, они уже в определенной мере были в растерянности.
Мне представляется, что они просто-напросто не ожидали такого количества
людей.
А.Б.: Когда демонстранты подошли к Белому Дому, у них стали стрелять
над головами. Стреляли холостыми или нет?
А.К.: Здесь я не берусь судить. Я был полностью сосредоточен на оценке
ситуации: меня интересовало, в первую очередь, есть ли возможность
деблокирования Дома Советов. Кроме того, я опасался возможности рассечения
колонны, попытки отрезать ее преднюю часть (а такая попытка в начале
движения была). Разумеется, я слышал выстрелы, но оценить, чем стреляли, у
меня не было возможности.
Что же касается деблокирования, то это оказалась самой леп<01'1 задачей.
Когда мы подходили к Дому Советов, было видно, что оцепление уже оста/юсь
очень жидкое, а кое-где уже совсем не осталось. Сгояли как заграи^дение машины
- поливальные и грузовые, 30-40 сотрудников мил1щии перед ними и столько же
за ними. Но и они, увидев, что сзади подходят группами защитники Дома
Советов, и опасаясь оказаться в мышеловке, стали разбегаться. Поэтому перед
этим последним кордоном никаких столкновений не было. Два-три оставшихся
солдата не препятствовали нам проникнуть за кордон."
ЧАСТЬ 3. КРОВЬ
3.1. Штурм мэрии
Обстоятельства штурма мэрии до сих пор остаются неясными. Кто-то
стрелял. Кто, с чьей стороны раздались выстрелы? Обе стороны обвиняют друг
друга. Были ли жертвы? Скорее всего, да. Но каждая из сторон утверждает, что
погибшие были именно с ее стороны. Сколько именно было жертв при штурме
мэрии? Со стороны милиции - не более двух человек. Во всяком случае, именно о
двоих погабших в течение всего дня 3 октября (до вечерних событий у
телецентра) сообщал пресс-центр Главного управления BHyrpviHHHx дел Москвы.
Но, вероятно, по крайней мере один из погибших получил смертельные травмы
при столкновении грузовиков еще до штурма мэрии, во время прорыва
демонстрантов по Садовому кольцу.
Призыв к штурму мэрии, и одновременно - к походу на телецентр в
Останкино, прозвучал из уст Руцкого, выступавшего перед многотысячной
толпой после прорыва блокады Дома Советов. Но еще до этого идти на штурм
мэрии призывали многие демонстранты. И это вполне объяснимо. В мэрии
располагался штаб тех сил, которые блокировали Дом Советов. Мэрия была
резиденцией Юрия Лужкова, открытого сторонника применения силы против
Верховного Совета.
Штурм мэрии означал первый шаг перехода руководителей оппозиции от
защиты Конституции и законности к применению силы в борьбе за власть. И это
был их первый шаг к собственному поражению. До сих пор им удавалось
противостоять нажиму Ельцина только благодаря моральному превосходству.
Позиция защитников закона и Конституции, гонимых, блокированных в Доме
Советов без связи, электричества, воды и тепла, избиваемых на улицах и
площадях Москвы милицией и ОМОНом позволяла им день за днем
наращивать моральный перевес.
Как уже было сказано выше, ни Ельцин, ни Верховный Совет не имели в
эти сентябрьские и октябрьские дни действительно массовой поддержки.
Поэтому сложившийся баланс сил между ними мог быть легко изменен
случайными событиями, дающими незначительный перевес той или другой
стороне. Такие случайные события могли предрешить исход противостояния.
Однако к 3 октября ситуация складывалась в пользу Верховного Совета. Армия и
сл)'жба безопасности, хотя и сохраняли лояльность Ельцину, были ненадежны.
Даже их руководители заявляли о том, что не будут вмешиваться в политический
конфликт.
Позиция региональных элит, большинство из которых выступало за
"нулевой вариант", заставляла Ельцина колебаться. Появились сообщения (после
октябрьских событий, естественно, опровергнутые Ельциным), что он готов
согласиться на одновременные досрочные выборы президента и парламента.
Под эгидой Патриарха Московского и всея Руси Алексия II начались прямые
переговоры между представителями президента и Верховного Совета.
Многотысячная демонстрация в центре Москвы, прорвавшая блокаду Дома
Советов, заставила даже проельцинское телевидение изменить подачу
информации. Из передач исчезли обычные издевательские комментарии в адрес
оппозиции.
И вот - штурм мэрии. Почему? Думается, на это решение повлияло
множество факторов. Многодневное бездействие в осаде, при постоянном
49
ожидании ночного Ш1урма, бессоные ночи - все это довело нервное напряжение
до предела. Внезапное снятие блокады, открывшее возможность для активных
действий, привело к чисто эмоцисналыюму всплеску, к решению, казавшемуся
наиболее легким и очевидным - прежде всего устранить ближайшую угрозу Дому
Советов, исходящую от сил, сконцентрированных в мэрии. Политическое
значение этого шага обдумано не было, хотя многие в окружении Руцкоп),
способные более взвешено оценивать ситуацию, открыто протестовали протип
этого решения. Возможно, демонстрация численнос1ъю в 10-15 тысяч челог.ек,
оттеснившая оцепление от Дома Советов, была принята Руцким (и не только им
одним) за всенародное восстание против Ельцина и дальше он действовал пол
влиянием этой, явно преувеличенной оценки.
Свою роль, несомненно, сыграло провокационное поведение сотрудникоз
МВД, несколько дней накалявших обстановку' жестокими нападениими на
митингующих и просто на небольшие группы людей, подходивших к
оцеплению. Последней каплей стали провокационные обстрелы делюнстрантов
со стороны мэрии. Явной провокацией был и обстрел из гх)стипицы "Мир"
военослужащих, стоявших в оцеплении. Как отмечали м1южество свидетелей и
что было подтверждено информацией в газете "Аргументы и факты" (N 44,1993),
убийцы двух бойцов Софринской бригады принадлежали к той же стороне!
(Возможно, эта провокация повлияла на решение командования софрикцес
увести бригаду и не участвовать в столкновениях).
Отрасти накалились до предела, толпа демонстрантов действителыю
становилась неуправляемой. Возможно, и это также подтолкнуло Руцкого к его
опрометчивому призыву - он не хотел, чтобы толпа начала действовать по
собственной инициативе, он шлтался сохранить хотя бы видимость контроля
над событиями. Однако именно этот шаг означал окончательную утрату
контроля. Дальше события развивались уже помимо воли Руцкого и кого бы то
ни было еще из руководства Верховного Совета.
Хотелось бы отметить, что вооружение, обнаруженное в мэрии, часть из
которого была показана по телевидению, (крупнокалиберные пулеметы,
гранатометы и даже огнеметы), ясно говорит о том, что целью находившихся
там войск был штурм Дома Советов. Совершенно очевидно, что для решения
официально провозглашенной задачи - не допустить распространения оружия из
Дома Советов - ни гранатометы, ни огнеметы не были нужны. Не нужны были
для этого и более десятка бронемашин, вооруженных тяжелым оружием.
« « •
Интервью с Анатолием 1^юнковым (интервьюер - Александр Бузгамш)
"А.Б.: Как возник стихийный митинг перед Домом Советов, и что именно
говорил Руцкой? От него ли исходила идея идти на Останкино, или это было как-
то по другому?
А.К.: Поскольку я отвечал за организацию митинга, я считал
необходимым, чтобы люди разобрались в ситуации, оценили, что следует
предпринимать в этой ситуации, Я закончил установку микро(1юнов для
митинга, попросил найти для него ораторов - обычно это были народные
депутаты. Руцкой появился вскоре после того, как я открыл митинг, наверное,
буквально минут через десять. Он не имел возможности обсудить свое решение с
представителями оппозиции, потому чго большинство ее лидероп 3-го октября
было вне Дома Советов. Все происходило очень быстро. Мне представляется, что
решение было принято Руцким спонтанно, непосредственно под влиянием
50
возникшей ситуации. Его решение призвать к штурму мэрии и Останкино было
для меня в какой-то степени неожиданно, особенно если иметь в виду вторую его
часть. По окончании его призыва я предложил ему другой вариант, но он меня,
слушать не стал. Мне показалось, что он принимал это решение самостоятельно.
Последние три дня у Дома Советов было не более тысячи человек, и когда мы
привели многотысячную массу людей, ему показалось, что с ней он может
решать любые проблемы. Психологически его понять можно. Человек оказался
психологически неустойчивым, и когда надо было решать проблемы й
экстремальной ситуации, показавшейся ему победной, он принял неграмотное
решение, не просчитав последствия такого шага.
AJS.: Когда шел штурм мэрии, говорят, там были какие-то
:>вокациоиные выстрелы?
А.К.: Во время этих событий я находился в Доме Советов, пыгался
организовать решение ряда вопросов (речь идет о предложениях, кторые я
сделал Руцкому, и которые он не стал слушать, однако я все же попытался их
проработать. Если будет нужно, я расскажу об этом). Я лшгу говорить только со
слов очевидцев, моих товарищей. Мои товарищи, бывшие там, утверждают, что с
нашей стороны команд на стрельбу не бьшо. Более того, один из членов
Политсовета нашей партии, который находился там, был свидетелем такой
сцены: когда началась стрельба с крыши пО защитникам мэрии, то есть по
сотрудникам милиции, то один из их командиров по рации, смотря на крышу
того дома, откуда велась стрельба по его сотрудникам, начал кричать в рацию:
"Что вы бьете своих!? Я вас снесу с крыши, если вы будете продолжать стрельбу
по нам!". Эл'о свидетельство не только одного моего товарища, но и другого.
Отсюда я делаю вывод, что провоцировали стрельбцу они. Более того, как
свидетельствуют очевидцы с нашей стороны (а я только такими свидетельствами
располагаю), когда двинулись к мэрии, то это фактически та масса, которую мы
привели к Дому Сбветов, а я до этого р1ел в середине или впереди колонны и я не
видел ни у кого какого-либо оружия, в лучшем случае это были щиты и дубинки,
которые были отняты у работников милиции, это были в лучшем случае прутья.
Какого-либо ствола или пистолета ни у кого я не видел. Что же касается тех
солдат или ополченцев, которые находились внутри Белого Дома и имели
оружие, то перед ними стояла задача находиться внутри Дома Советов и
охранять пункты управления. И они, по моим сведениям, туда просто-напросто
не направлялись. Стрелять, собственно, нашей стороне было не из чего.
Возможно, кто-то из тех, кому положено было находиться в Доме Советов, и
пошел со стволами к мэрии, но я не могу согласиться с утверждением, как это
демократы пытаются представить, что это была мощная штурмовая группа с
большим количеством оружия и они прорывали именно вооруженным способом
защиту мэрии. По моим сведениям, единственное силовое действие, которое
было осуществлено вооруженным способом, это то, что машиной пробили
стекла в мэрии - один из грузовиков, брошенных у мэрии, загнали наверх и им
протаранили стекла, чтобы можно было ворваться внутрь этого здания."
(Магнитофонная запись)
Свидетельствует Владимир Савельев:
Х)МОН и милиция отошли в разные улицы, прилегающие к Белому дому
и к мэрии, не оказывая никакого сопротивления. Часть омоновцев
51
забаррикадировалась под въездным мостиком мэрии; Когда я к ним подходил,
спрашивал^ есть ли пострадавшие, они отвечали, что пострадавших у них нет.
После этого была дана команда взять мэрию. При ее взятии мы услышали
стрельбу и народ отошел от мэрии. Минут через 5-10 внизу у мэрии изнутри
стали выбиваться витрины и опуда вышел отряд ОМОНа численностью
примерно 50-100 человек. Они построили строем и бегом побежали от мэрии.”
(Показания записал Андрей Калганов)
Себастьян Джа^
ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ РОССИЙСКОГО БЕЛОГО ДОМА;
ОЦЕНКА ОЧЕВИДЦА
“.«Толпа достигла Калининского проспекта (Новый Арбат) и повернула
налево. Огсюда было уже рукой подать до Белого Дома.
Последнее заграждение было легко преодолено. Лишь незначительная
стычка произошла при входе в сквер у Белого Дома. Секунда ожидания - и
колючая проволока разрезана и растащена. У некоторых демонстрантов руки в
крови. Они кричат:'хЬсторожпееГ. Я перепрыгиваю через проьолок7 там, где она
ниже, и оказываюсь с той стороны.
Прямо передо мной офицер поднимается на подъездной пандус и
начинает спорить с демонстрантами. Я не в состоянии расслышать, что он
говорит, из-за повторяющихся возгласов человека, стоящего рядом со мной:
"Уходите отсюдаГ',- в ярости повторяет он, как будто речь идет о спасении его
собственной жизни. Офицер не двигается. Мой сосед бросает металлический
инструмент, который бьет его по руке. Сначала суровое выражение на лице
офицера остается неизмеин1,1м, затем на нем появляется гримаса и он хватается
за ушибленное место. Он одет в тяжелую шерстяную шинель, но очевидно, что
удар был сильным. Он поворачивается и уходит.
Я взбираюсь на изогнутый подъездтюй пандус, который бьш покинут
офицером. Торжествующие крики и смех эхом отражаются от здания. Это
невероятно. Во всех сценариях разрешения кризиса, которые я представлял себе
и которые обсу>кдал, ко мне ни разу не приходила мысль о том, что блокада
может быть прорвана гражданскими лицами, собранными и решительными.
Раздались два или три громких звука. Выстрелы? Я слегка пригнулся.
Повсюду воцарилась нервная тишина. Затем у меня все обмерло внутри, когда я
увидел, как в двадцати метрах выше по пандусу солдат ведет автоматный огаь
по толпе внизу. Стрелял ли он по людям, или немного выше? Не могу сказать.
То, что случилось позднее, было гораздо хуже, но это были первые
выстрелы. Они произвели шокирующий, обжигающий Э(1)фе1сг. В насилии
последних часов, нередко отвратительном, была какая-то грубая справедлиность.
Уличные стычки рискованны для каждою, кто в них участвует, з них сохрану^ется
некоторая человечность, или, на худой конец, просто звериная иссстокссгь. Но
этот обстрел безоружных был механическим, отстраненным и смертоносным.
Я поднырнул под ограждение и укрылся под пандусом. Огтудл я ьидсл,
как солдат обстреливал площадь, пока не опустошил магазин, а затем быстро
побежал наверх, к небоскребу, из которого он пришел. Это было бывшее здание
СЭВ, торговой организации бывшего советс1його блока - хороший кусочек
52
недвижимости, захваченный после путча в авхусте 1991 года предыдущим
мэром, Гавриилом Поповым. Сейчас он служил командным пунктом блокады.
Солдат, казалось, предупреждал: вы можете взять себе парламент, но это -
нашс...Л услышал выстрелы у резиденции мэра. Народ отхлынул назад. Я
поднялся по леснице и позади пустой будки часового увидел, как пять или шесть
молодых человек обмениваются с кем-то, кого я не мог видеть,выстрелами из
автоматов. С^дя по их простой камуфляжной форме, они были из охраны
парламента.
Один из них задним ходом на высокой скорости врезался грузовиком в
двойные стеклянные двери на входе. Он сделал это, несмотря на то, что ему
прострелили топливный бак и колеса. Прямо подо мной раздался мощный
грохот. Другой грузовик протаранил вход цокольного этажа. По наивности я
подумал, что это бесцельный вандализм, и представил, к чему же это может
привести. Действительность была более зловещей. Здание мэрии было
захвачено. Гражданская фаза успупала военной фазе. Освобождение
превращалось в нападенне.
Это был первый из множества фатальных шагов. Были ли они
дейсюительно необходимы? Было ли это здание нужно для обороны? Можно ли
было отговорить Ельц1.на от штурма? Мог ли он быть принужден вести
насгоящие переговоры, если бы протестующие просто требовали восстановить
права парламента, провозгласить его снова действующим? Я не могу сказать, и
возможность найти ответ уже утеряна.
Я последовал за бойцами парламента через взломанные двери. Здание
выглядело сданным без борьбы. Толпа демонсгрантов и журналистов теснилась
на небезопасном пространстве среди битого стекла и бензиновых паров. Был
выстроен людской коридор и семь или восемь пленных вышли через него, с
некоторыми из них, похоже, обошлись довольно грубо. Проследовал какой-то
человек, гордо неся плоскую коробку.,Он погремел большой связкой ключей: "Ог
стола мэраГ - воскликнул он.
Слово ЧЗстанкино" было у всех на устах»."
(Собственноручные показания)
Рассказ "деполшпизированного офицера милиции" (записала Надежда
Бондаренко):
"Я работаю в обычном отделении милиции, далеко от Центра. Во время
всех этих мероприятий.» к нам не доставили от Белого Дома ни одного человека.
Это я говорю совершенно точно - ни одного задержанного по политическим
мотивам у нас в отделении не было. А вот нас самих к Белому Дому посылали.
Причем - никто ничего не объяснял, никто не говорил, на чьей стороне мы
должны драться и зачем... Поймите - милиция сейчас деполитизированная и
поэтому насчет политических событий нам никто ничего не объясняет. И между
собой мы уже свободно не говорим кто что думает. И когда все это началось...
ликвидация Парламента, никто в отделении не говворил, за кого он, все молчали.
В общем, поставили нас возле Белого Дома и сказали, чтобы просто
поддерживать порядок...
Когда началась стрельба, было ничего не понятно: кто с какой стороны
стреляет и зачем... Мы тоже стреляли. Лично я не мог по людям стрелять, и
53
многие наши не могли, мы просто стреляли куда придется... Я очень надеюсь,
что мы там никого не убили. Были такие, что оружие не вынимали вовсе.
А трех моих товарищей убили и одного очень тяжело ранили. Я не знаю
даже, кто в них стрелял: демократы, коммунисты или кто там еще... Но это
ужасно, когда человек, с которым столько лет вместе работали, на глазах...
А потом люди, находившиеся в Белом Доме, захватили нас в каместпе
заложников. И обошлись с нами далеко не лучшим образом. Один парень - в
штатском, но с автоматом - орал, что мы изменники Родины и грозил нас псех
расстрелять, если мы немедленно не перейдем на сторону Верховного Совсга.
Но мы все равно отказались. Как я Moiy куда-то перейти, если я не знаю, кто
прав, кго виноват?». Оружие у нас, естсс1венно, отобрали. Но охранял»1 плохо -
нам удалось оттуда убежать.
Теперь вот выдали премию - по 80 тысяч рублей. Нет, никто не
отказывался, все взяли, сейчас ведь сами знаете, какая жизнь - без денег нтсуда...
А люди из отдела по борьбе с организованной преступностью те получили
гораздо больше, и еще получили очень хорошее зи\тее обмундирование, какое
нам и не сн1^юсь. Хотя они сами говорят, что в помещетш сидели, ни1<уда даже
не выходили. А мы - и под дождем, и под снегом...
Конечно, и 80 тысяч - тоже деньги... Но троим моим погибплим
товарищам никакие премии уже не нужны. А четвертый лежит с простреленным
легким и до сих пор неизвестно, останется ли он жив... А ведь он такой хорои]ий
парень!... И те трое тоже были хорошие ребята... Но людям, которые дрались за
Верховный Совет, этого не объяснишь! Они сейчас оплакивают своих убитых - до
наших им дела нет! А правительство нас просто подставило.
Что?... Вы спрашиваете, не запил ли кто-нибудь после этих событий?... А
мы и во время событий тоже пили. Все дни, сколько это продолжалось. Пили и
для того, чтобы согреться, и просто так. И никто из руководства нам даже
замечаний не делал, никто нас не останавливал...'’
N.N,, боец боевой дружины
ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ КРИЗИСА
Тул голосов, беготня. Все бросаются к окнам. По Арбату идет толпа,
красные флаги. Эго НАШИ! ЭТО ПРОРЫВ!... С Арбата слышны крики, хлопки
газовых гранат. Каскоголовые строят две линии со щитами наискось от мэрии к
намА. На Арбате (нам не видно из-за сквера) явно идет страшная драка. В
воздухе тянет "черему.хой". Хлопают выстрелы - одиночные, очередь. Газовые
патроны? Холостые? И вдруг ряды ОМОНа смешались, толпа рвется вдоль
мэрии, а по пандусу ДС хлынуло разноцветье флагов, плакатов, счастливых
возбужденных лиц.
Комбат кричит сзади: "Стоять на месте! За баррикады не выходить!
Камней не бросатьГ Проклятая дисциплина. А перед нами, у гостиницы "Мир",
кипит схватка. Сгрой каскоголовых лопнул, часть отступает по пандусу мэрии,
остальные отбиваются перед гостиницей. У них выдирают щиты. ''Желтьп'1
Геббельс", взревев на немыслимом форсаже, улепетывает в сторону
Баррикадной. БМП выкатывается вперед, на людей, и вдруг как-то криво
застывает. На него лезут демонстранты. Нет, это уже не демонстранты, это
повстанцы! Вот он снова взревел, крутанулся на месте и удирает. Успевшие
54
зацепиться на нем люди закрывают смотровые щели. Омоновцы сдирают людей
за ноги, лупят палками, вдруг резко и близко бьет автомат, все катятся горохом с
брони, кого-то хватают, бьют, а толпа все напирает. И вот рухнул строй.
Опрометью разбегаются наемники Лужкова, Борового и Ко, бросая щиты, каски,
шинели. БМП рванулся назад, вспыхнул от удачно брошенной бутылки с
бензином, и, загасив пожар фреоновым облаком, умчался вслед за своей
разбегающейся армией. Толпа рвется за ними. Кто-то в погонах,
приоста!Ювившись, бьет из автомата очередью - весь рожок. Я ясно вижу
падающих, но остановить катящуюся человеческую волну сейчас не смогли бы
даже танки.»
Минута, другая, и вся площадь перед нами залита восставшей Москвой.
Выстрелы звучат в вестибюле гостиницы, у мэрии. Срочно разбирается
центральная баррикада, и человеческий поток полностью заливает площадь
Свободной России...
Гремит над площадью микрофонный голос Руцкого, призывая мужчин
вьщвинуться для штурма мэрии. Толпа вскипает, по ней пробегает судорога, и
вот уже грозная лавина покатилась вперед. С Горбатого моста мы видим, как,
выскочив из подъезда, Руцкой бежит в первые ряды штурмовой колонны. С ним
четверо или пятеро автоматчиков охраны.
Сопротивление ОМОНа вялое, они ошарашены поражением, и толпа в
минуту заливает пандус и эспланаду мэрии. Хлопают одиьючные выстрелы,
короткие очереди, вдруг ударили басовитые трели. Это уже не автоматы.
Прорвапшиеся на эспланаду падают, бегут назад, на лестнице люди ложатся, но
тут же вскакивают и бегут прямо на огонь. Короткая свалка у входа, звон стекла -
и мы видим, как толпа вливается в вестибюль. Это победа!...В машинах ОМОНа
брошенная одежда, амуниция, УКВ-радиостанции. Одну машину останавливают
около нашего поста, мы видим там несколько офицерских шинелей (с них
срывают гюгоны, петлицы и одевают наиболее раздетых бойцов) и кучу пустых и
недопитых водочных бутылок. Мы подзываем корреспондента с видеокамерой и
просим снять это - кто действительно пьянствовал во время осады.
С балкона ДС объявляют, что в здании мэрии обнаружены
крупнокалиберные пулеметы и огнеметы. Эго было приготовлено, очевидно, для
нас.”
(Солидарность, N 23,1993)
3.2. Бойня в Останкино
Решение организовать поход на телецентр в Останкино с требованием
предоставить оппозиции возможность изложить свою позицию было
продиктовано скорее логикой толпы, нежели логикой политического расчета. Как
и штурм мэрии, поход в Останкино означал переход к методам силового
решения конфли1сга. Попытка ворваться в здание телецентра с применением
оружия не только повлекла за собой человеческие жертвы, но и послужила
поводом для дальнейшего трагического развития событий, для массового
убийства защитников Дома Советов.
Сразу же после кровавых октябрьских событий сторонниками оппозиции
была вьщвинута версия, что все, что случилось 3 и 4 октября, было заранее
55
спланированной провокацией властей. В пользу этой версии говорит целый ряд
фактов.
Действия властей 28 сентября - 3 октября, и в первую очередь постоянные
неспровоцированные нападения милиции и ОМОНа на сторонников
Верховного Совета, совершаемые с невиданной ранее жестокостью, япрю были
рассчитаны на то, чтобы вынудить оппозицию на необдуманные ответные
действия. Во время демонстрации 3 октября был осуществлен намеренный отвод
части отрядов милиции и ОМОНа с пути следования демонстрантов. Конечно,
это может быть объяснено растерянностью милицейского руководства. Однако
может оказаться справедливой и версия, что власти специально пытались
создать у сторонников Верховного Совета преувеличенное представление о своих
силах и преуменьшенное - о силах, поддерживающих Ельцина, с тем, чгобы
заманить лидеров Верховного Совета в ловушку.
Штурм мэрии был явно спровоцирован. Если первые выстрелы по толпе
демонстрантов еще можно объяснить тем, что у солдат не выдержали нерпы, то
обстрел милиции снайперами вряд ли можно назвать случайным. Bpjjn ли
случайным был'приказ открыть огонь по толпе, отданный бригаде внугренпи.х
войск из Софрино, дислоцированной у мэрии - к чести командования бригады,
оно отказалось стрелять по демонстрантам.
Можно ли назвать поход в Останкино результатом провокации?
Непосредственно - вряд ли. Но стоит принять во внимание, чю принятию
ошибочного решения двинуться в Останкино, да еще и в сопровождемии
вооруженного отряда, немало способствовали предшествующие провокационные
действия властей, в том числе и кампания лжи и дезин(1юрмации на
телевидении.
Среди сторонников радикальной оппозиции Останкино было символом
идеологического контроля президентской власти над народом. Останкино
называли "империей лжи", а стремление установить свой собственный контроль
над телевидением превратилось в идею-фикс. Кроме того, оппозиция хорошо
помнила события июня 1993 года, когда многодневное пикетирование
телецентра было прервано зверским избиением пикетчиков, совершенным
ОМОНом, по странному и символическому стечению обстоятельств, рано утром
22 июня - точно в годовщину нападения гитлеровской Германии на СССР в 1941
году.
Некоторую роль, вероятно, сыграла информация, что телецентр
охраняется лишь небольшими постами милиции. Дейс1вительно,
непосредственно пред входом в телецентр дежурили лишь обычные группы
млиционеров, на первом этаже также стояли обычные посты для проверки
пропусков. Однако на верхних этажах телецентра и неподалеку от него б|^1ли
сосредоточены сотни милиционеров и солдат внутренних войск, несколько
бронетранспортеров, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Прапда,
они находились в стороне, не оцепляли телецентр, не занимали позиции вокруг
него.
Голоса протеста, называвшие решение Руцкого авантюрой, аргументы и
политического, и военно-технического характера не были приняты во внима{{ие.
В Останкино, находящееся в северной части Москвы, примерно в 10 километрах
от Дома Советов, двинулись тысячи людей. Небольшое число поехало в
Останкино на захваченных при штурме мэрии грузовиках и автобусах. Среди
них была группа вооруженных лиц во главе с генералом Макашов1.1м,
численностью 20-30 человек (по утверждению МВД - 100).0стальные двинулись
56
пешком, образовав внушительную демонстрацию. Некоторые воспользовались
городским транспортом.
МВД было информировано о намерениях сторонников Руцкого и
Верховного Совета. Как свидетелы:твуют записи радиопереговоров, в том числе и
прозвучавшие в телевизионных передачах, отряду специального назначения
**Витязь" был отдан приказ следовать непосредственно*за колонной грузовиков и
автобусов, направлявшихся в телецентр, но их движению не препятствовать.
Несмотря на наличие громадных сил, высвободившихся после отвода
оцепления от Дома Советов, никаких попыток воспрепятствовать сторонникам
Руцкого выйти к телецентру не было предпринято. Более топ), не было и
попыток блокировать движение безоружных демонстрантов, с тем, чтобы не
подвергать их опасности возможного вооруженного столкновения.
Все эти факты говорят о том, что силы сторонников Ельцина заранее
предпологалн возможность похода на Останкино, контролировали ход событий
и сознательно готовили вокруг телецентра западню для сторонников Верховного
Совета, не считаясь с возможными жертвами, а точнее - делая ставку на эти
жертвы.
Выдвижение людей к Останкино началось около 18.00, после штурма
мэрии. К 20.00 основная их часть прибыла к телецентру и сосредоточилась на
большой площади перед ним. Анпилов и Макашов требовали предоставить
возможность выступить по телевидению политическим лидерам оппозиции.
Однако это требование было отвергнуто руководством телецентра. Тогда при
помощи грузовика были сломаны стеклянные двери малого здания телецентра,
и сторонники Руцкого проникли в вестибюль на первом этаже. Там уже
занимали позиции бойцы из группы "Витязь". Анпилов и другие при помощи
мегафона призывали их сложить оружие и перейти на сторону Верховного
Совета.
Указом Ельцина после прорыва блокады Дома Советов в Москве с 16.00
было введено чрезвычайное положение. В соответствии с этим указом в случае
массовых беспорядков войска при любой попытке применить оружие должны
были немедленно открывать огонь на поражение. Возможность мирного исхода
противостояния вооруженных людей у телецентра была сведена почти к нулю.
Любой выстрел, любое угрожающее движение могли иметь непоправимые
последствия...
Все очевидцы событий говорят о том, что перестрелка вспыхнула после
выстрела из гранатомета - у вооруженной группы сторонников Руцкого был один
гранатомет с одной гранатой. Как это произошло - неясно. Сторонтшки Руцкого
утверждают, что выстрел был непреднамеренным, что первый выстрел был
сделан из здания телецентра, пуля попала в гранатометчика и он непроизвольно
нажал на спуск.
Так или иначе, обеими сторонами был открыт огонь. И с первым же
выстрелом был также открыт огонь с верхних этажей Mtuioro здания телецентра
по безоружным демонстрантам на площади.
Вооруженная группа ворвалась на первый этаж телецентра. Вместе с нею,
несмотря на огонь из автоматического оружия, на штурм бросились безоружные
люди, забрасывавшие первый этаж камнями. Более эффективными были
несколько бутылок с бензином. В основном здании вспыхнул пожар, сгорело 3
или 4 кабинета на 2-м этаже, над восточным входом в телецентр;
57
Однако силы были неравны, и уже через десять минут нападавшие были
выбиты из здания. Огонь по безоружным демонстрантам, то стихая, то
усиливаясь, продолжался. Эго был уже перекрестный огонь из обеих зд^ишй
телецентра. На площади практически негде было укрыться, на ней лежали
убитые и раненные, которых вытаскивали из-под огня многочисленные
добровольные санитары, рисковавшие своей жизнью. Темнело, и это хоть
немного облегчило участь людей, застигнутых огнем на плошали.
Немногочисленные боевики, прикрываясь за автомобилями и за деревьями, ьос-
где росшими вокруг площади, пытались вести ответный огонь.
Рассказы о бое внутри телецентра, о невозможности вести телевизионные
передачи, что заставило эвакуировать персонал и прекратить телевизионное
вещание, являются выдумкой. Даже если поверить, что Останкино штурмовали
100 вооруженных боевиков, им не под силу захватить не только колоссальный
телерадиокомплекс, обороняемый сотнями солдат, но даже занять целиком хотя
бы половину этажа. В некоторых телевизионных студиях, 1суда не передали
приказ об эва10^ации, продолжались съемки, а находившиеся там люди даже не
подозревали о перестрелке на площади и в вестибюле первого этажа.
Руководитель Государственной телерадиокомпании Брагин предпочел
отключить телевизионные каналы, хотя в его распоряжении было оборудопание
малого здания телецентра, куда нападавшие проникнуть не смогли. Странным
выглядит и его запрет выдавать переносные телекамеры телевизионным
журналистам и операторам. В то время как на площади операторы иностранных
телекомпаний вели съемки, российское телевидение не снимало ничего.
Ецинственные съемки внутри здания велись любительской телекамерой одного
из сотрудников. Правда, некоторые тележурналисты на площади были ранены, а
один французский телеоператор убит. Брагин утверждал, что он опасался за
жизни своих сотрудников. Может быть.
Действ::тельно, один из инженеров телерадиокомплекса был убит
шальной иулей (чьей? - неизвестно). При злополучном выстреле из гранатомета,
положившем начало перестрелке, погиб один боец "Витязя". И этим
исчерпываются жергвы защитников телецентра. На площади же в это время
лежали десятки убитых и раненых демонстрантов.
400 военнослужащих МВД с 6 бронетранспортерами поначалу не
вмешивались в происходящее. Затем к ним присоединились еще 100 человек и 15
бронетранспортеров. Около 22 часов несколько БТР подошли к Останкино. Один
из них обстрелял здание телецентра, а затем развернул башню с
крупнокалиберным пулеметом и открыл огонь по демонстрантам. Другие БТР,
включив прожектора, вели настоящую охоту на людей, пытающихся скрыться
среди кустов и деревьев, обрамляющих площадь, в небольших скверах,
примыкающих к ней. Вдоль улицы Королева, ведущей к площади, открыпи огнь
еще несколько БТР.
Число жертв росло. Добровольцы продолжали эвакуацию раненых,
вьизозили их на своих машинах, использовали брошенные грузовики, подносили
раненых к машинам "Скорой помощи'', опасавшимся приблизиться из-за
непрерывного обстрела. К полуночи стрельба затихла. Основная часть
демонстрантов сумела в темноте покинуть окрестности телеценгра.
В общей сложности, согласно официальным данным, в течение 3 октября
было убито 66 челове!С Большая часть из них - безоружные демонстрашы,
скошенные пулеметным огнем на площади перед телецентром. Более, чем
полусотне человек с огнестрельными ранениями были сделаны сложные
58
операции. Останкинская эпопея завершилась кровавой бойней, расправой над
безоружными людьми, растреяянными только за то, что они пришли к
телецентру продемонстрировать свою поддержку требованию оппозиции
предоставить ей возможность изложить свою точку зрения по телевидению.
Трудно забыть последние кадры, снятые убитым французским
телеоператором. Темнота, освещаемая вспышками выстрелов, прорезанная
прожекторами бронетранспортеров и строчками трассирующих пуль. Четкий
рисунок плит, которыми выложена площадь, в лучах прожекторов - трупы,
лежащие вповалку друг на друге. Камера качнулась, изображение поплыло в
сторону. Конец-,
Однако это был еще не конец. Сохраняя контроль над средствами
массовой информации, сторонники Ельцина распространяли ложную версию
событий в Останкино. Происходившее там представлялось как многочасовой
бой внутри телецентра, шедший до полуночи с переменным успехом. О
расстреле безоружных людей перекрестным огнем на площади, где некуда было
укрыться, разумеется, не упоминалось. Дело представлялось таким образом, что
"агрессивно настроенная толпа", принимавшая участие а штурме, пострадала в
ходе перестрелки между вооруженными боевиками Руцкого и охраной
телецентра.
Возложив всю вину за пролитую кровь на оппозицию, Руцкого и
Верховный Совет, президент-узурпатор и его команда смогли принудить
министра обороны Павла Грачева и коллегию Министерства обороны после
нескольких часов колебаний дать приказ о вводе войск в Москву. Им удалось
найти несколько подразделений в элитных воинских частях, которые
согласились на применение силы против Дома Советов. Кровавая развязка
приближалась.
Свидетельствует Владилшр Савельев: >
"Затем мы узнали, что был дан приказ штурмовать Останкино. Мы
видели, как машины и автобусы поехали туда. Мы набрали бинтов, Я
договорился с водителем РАФика поехать в Останкино. Мы взяли медикаменты
из 20 подъезда Белого дома, где находился медпункг. Причем, как мы узнали,
санитарное управление Москвы отказывалось давать медикаменты защитникам
Белого дома еще до этого и у них был большой дефицит медикаментов и
перевязочных материалов.
Мы увидели, что у Останкино большая толпа народу. Мы как раз догнали
демонстрацию, там было много молодежи, были и пожилые люди. Возникло
такое ощущение, что они пришли просто посмотреть, как Останкино перейдет в
руки оппозиции. Как мы слышали, там велись преговоры, но к тому времени,
когда мы приехали, уже начало темнеть, ia с переговорами, видимо, что-то не
получилось. Мы услышали выстрел, наверное, из гранатомета - очень резкий
выстрел. Послышалась короткая перестрелка. Зкричали, что есть раненные. У
нас с собой были носилки, мы подбежали к малому зданию Останкино, помогли
погрузить раненого и оттащили его в "Скорую помощь", которая там рядом
стояла.
После этого началась очень сильная перестрелка. Народ стал разбегаться
и прятаться. Вооруженных было очень мало. Такое было ощущение, что
стреляло десять, может быть, пятнадцать автоматов от силы. Появились
59
раненые, мы стали отвозить их в инспнут Склифосовского. Первый человек,
которого мы привезли, оказался убитым. Коща мы его привезли, он- был уже
мертвым. Говорили, что именно этот человек был одним из тех, у кого был
автомат. Осталыше, которых мы привозили, не были боевиками оппозиции. Это
были студенты, ребята, не имевшие оружия и не собиравшиеся его применять. В
основном это были те, кто был недалеко от Останкино, раненные в результате
стрельбы из телецентра. Там был фотокорреспондент французс]лого
фслоагентства Владимир Сычев, был студент из МГУ, с биологического
факультета и еще несколько человек, фамилии которых я не запомнил.
Когда мы опять подъезжали к Останкино, шла непрерывная стрельба
короткими очередями. Сгреляли непонятно откуда, со всех сторон, в темноте
летели трассирующие пули. Люди, в основном молодежь, прятались около оград,
идущих вдоль улицы Королева к телебашне. Потом мы видели, как туда
подъехал броневик, разбив баррикады, а за ним ворвались солдаты. Баррикады,
как я слышал, были сооружены по приказу Константинова, кторый сказал, что к
войскам, защищающим Останкино, идут подкрепления.
У меня была повязка с красным крестом и поэтому нас пропускали, нашу
машину уже знали. Постоянно шла редкая стрельба, было такое ощущение, что
стреляли вслепую, стреляли просто по тому, что движется. Ближе где-то к девяти
часам, к пол-десятому нас стали ребята останавливать, говоря, что из Останкино
уже стреляют по "Скорой помощи", попросили нас не подъезжать близко. В это
время вернулись два парня в белых халатах, которые оказывали помощь и они
подтвердили, что идет прицельная стрельба по тем, кого хорошо видно, то есть
по белым халатам. Я был одет в светлый плащ, поэтому меня просили близко не
подходить."
(Показания записал Андрей Колганов)
Себастьян Джоуб
ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИГ, РОССИЙСКОГО БЕЛОГО ДОМА:
ОЦЕНКА ОЧЕВИДЦА
".Л прибыл незадолго до семи часов вечера. Толпа примерно в тысячу
человек сломала замок в воротах и расположилась на ступеньках перед входом в
основное здание телецентра. Немного справа, за другой линией ограды,
безмолвно стояли три бронетранспортера.
Виктор Анпилов, вероятно, наиболее выдающийся из сталинистских
лидеров, был здесь. Он думает, что это здание мирно капитулирует. "Мы
стараемся уговорить специальные войска, спецназ, не сражаться... Они могут
снять свои маски, они могут разговариватъ с нами. Это прогресс. Я питаю
надежду, что когда огромная масса людей придет сюда, то солдаты будут с
народом" - говорил он мне. А каков следующий шаг Ельцина? "Следующим
шагом Ельцина будет подняться в воздух и следовать в Соединенные :11таты
Америки" - усмехнулся он.
Прибывало все больше людей, но, казалось, ничего не происходило, кроме
речей. Я о'гпрасился добродить. Я пересек широкую улицу Королева, которая
разделяет комплекс на две части, и начал осматривать здания на другой стороне.
В двух сотнях метров от дороги, в стороне от входа в меньшее здание, около
60
тридцати демонстрантов молча стояли у заграждения. Человек десйть
агитировали солдат, пытавшихся не дать им подойти ближе. Невысокий человек
с усами и в черном берете отдавал команды. Эго был генерал Альберт Макашов,
один из военного отряда Руцкого. Я полагаю, что etx) переговоры с охраной
здания были безуспешны.
Макашов взял мегафон и направил его на здание: "Вы имеете три минуты,
чтобы выйти". Молчание. Подошел захваченный армейский грузовик.
Заграждения были открыты и грузовик направился прямо в дверь из стекла и
металла. Это повторилось несколько раз. Шум привлек сотни, затем, возможно,
тысячи людей. Они столпились вокруг грузовика и солдат.
Я выбрал позицию у самой двери, на сдвоенном яиглке для цветов. "Вы
слышите меня? Вы имеете три минуты, чтобы уйти, или мы войдем... Я даю вам
слоЕо, что вам не будет причинено вреда” - повторил Макашов. "Чего вы хотите?**
- спросил я одного из сопровождавших его вооруженных людей, стоявшего подо
мной. "Мы намерены потребовать эфирное время, чтобы обратиться к народу" -
сказал он. У меня было чувство, что цели Макшюва были не столь скромными.
Человек опустился на колени перед грузовиком и направил ручной
гранатомет в разбитое отверстие входа. К этому моменту количество
вооруженных людей увеличилось примерно до тридцати и команда
тележурналистов осветила сцену. Толпа начала скандировать: "Брагин должен
уй'1иГ', психически подготавливая себя к атаке.
Одиночный выстрел совсем рядом. Никто не двигается. Толстый человек,
вооруженный, но не в форме, медленно падает напротив перегородки,
отделяющей меня от входа. Других выстрелов не последовало. Санитар в белом
халате бросается на помощь. Кровь течет из правой ноги мужчины. Некоторые
из нас обсуждают случившееся. Выстрел из здания? Очень сложно под таким
углом. Случайно разрядился пистолет в его кармане?
Все вопросы прерваны адским грохотом. Взрыв. Он подбросил меня в
воздух. Я не знаю, сколько людей было убито, Я обнаруживаю себя лежашим на
тротуаре, под уличной лампой. И затем начинается стрельба. Со второго или
третьего этажа, не далее чем в десяти метрах, десятки автоматов поливают
толпу. Люди должны бежать, но я не вижу никого из них. Ни одного человека
вокруг. Сумрак прорезается сотнями смертоносных трасс, раскалывается
}{ескончаемым грохотом. Я ползу..Низенькая стенка прикрывает меня. Я лежу
вдоль ее основания, совершенно открытый, и замечаю несколько человек,
смотрящих на меня из*за оранжевой поливальной машины, замечаю мой
магнитофон, не размышляя, хватаю его, помещаю мою сумку между своей
ГО'ЮБОЙ и зданием, и ползу. Воздух пронизан пулями. Пули и удача. Тридцать
секунд вечности я дышу: удача, удача, удача. Чудесная удача - стенка кончается и
открывается* подземный пешеходный переход. Я скатываюсь вниз по
ступены^ам, скатываюсь к безопасности.
Здесь, внизу около двадцати человек. Двое из них, похоже, мертвы,
некоторые ранены, другие помогают им. После меня не пришел никто. "Они
с'треляют в народГ - говорит мне какой-то человек. Он не в состоянии поверить в
это. Я думаю о тех, кто оказался застигнут здесь, найдя последнюю возможность
спасения. Я думаю о женщине, с которой стоял рядом на ящике с цветами.
Стрельба слабеет. Благодаря этому я выскакиваю из дальнего конца
туннеля. У меня нет желания быть здесь, когда придет армия. Туннели в этом
смысле очень похожи на мосты.
61
с края дороги я наблюдаю, как массовое убийство превращается в
сражение. Вокруг стоит толпа молодежи, в основном местной. Мы всего лить в
нескольких сотнях метров оттуда, но стрельба ведется в основном поперек
дороги, а не вдоль нее. Один из мужчин повторяет приглашение зайти к нему
домой, чтобы перевязать мою руку. Рана выглядит серьезной, хотя на самом деле
это не так. Я хочу бьт благодарным: сырость заставляет руку мерзнуть в
холодной ночи, а кроме того, у него есть телефон, и могу сделать сообщен не на
радиостанцию.
В конце дороги я сажусь в автобус. Лучше быть в первом ряду, чтобы
видеть кровавую драму, но мое тело и голова требуют лечь. В но'^чдке
компромисса я все-таки сажусь.
Пять бронетранспортеров стоят вокруг и похоже, делают не слишком
много. Бутылки с бензином ("коктейль Молотова") были брошены и дальни!! угол
здания и освещают его, стреляющие бронетранспортеры, смелг.чакои,
вытаскивающих упавших. Армия еще не подошла...
„Луч прожектора бронетранспортера падает на автобус. Вмозанно (mi
выплевывает в нас зеленые трассы. Мы бросаемся на пол, огк1)ыпаем дсе;зь,
бежим.
Я останавливаюсь, пробежав целый квартал. Как и узр.мп и периал
стрельба из автоматов, все это выглядит сонершенно необосно1>,а!П!'.гм.
Бронетранспортер презжал мимо нашего автобуса полдюжи1нл ра j. Среди hvx
были демонстранты, по как и все вокруг, они были безоружны. С ото'л сгороип
не было ни единой провокации. Возле меня пронесли для окашния помощи
парня лет семнадцати. Он был ранен в голову. Затем последовала его сестра или
подруга. Ее лицо было настолько искажено от боли, что это невозможно описан,.
Я обошел вокруг дома и пересек рощицу, чтобы видеть происходищее
поближе. Я прошел мимо людей, прячущихся за дepeвья^пl. Группа
демонстрантов использовала сарай, чтобы укрыться. Блестящая луна наблюдала
с высоты. И тут внезапно солдаты оказываются у нас на пути, ст реляя, ведя oxoiy
за нами в этой роще. Любопытствующая луна внезапно превращается в опасньи!
прожектор, в участника, во врага.”
Интервью с Анатолием Крючковым (интервьюер - Александр Бузгтин):
"А.Б.: Что-нибудь по поводу Останкино - или вы сами там были, или со
слов ваших товарищей...
А.К.: Что касается Останкино, то я там не был по простой прими не - я был
категорически против против штурма Останкино. Еш.е раз повторю: когда я
услышал от Руцкого призыв ”на мэрию и Останкино", то я был за взятие мэрии,
потому что это был основной очаг давления на Дом Советов, там был Штаб по
блокированию Дома Советов, там были сосредоточены основные силы, поэтому
я был за то, чтобы этот очаг был ликвидирован. Но я был категорически против
штурма Останкино, потому что считал, что даже в чисто военном отношении это
была нереальная задача, имея в виду те возможности, котор1>1ми мы
располагали, отдаленность от пункта, где мы находились, и по нек1)то[)ым
другим причинам. И с этой точки зрения я не мог там оказаться, и с
политической точки зрения я считал, что это авантюра. Поэтому я находи л c^l в
это время в другом месте - после того как стало ясно, что наш вариант не
62
принимается, я тем не менее решил его отрабатывать самостоятельно. Были
сведения, что Генеральный штаб, который находится у метро "Арбатская",
пра1сгически не защищен. Я решил это проверить, и поэтому с группой своих
товарищей был там.
Поэтому о том, что происходило в Останкино, я опять-таки могу говорить
только по свидетельствам моих товарищей. По их свидетельствам, команды на
применение оружия ни со стороны Макашова, ни стороны Ампилова
первоначально не было. И Макашов, и Ампилов призывали тех лиц, у которых
было оружие (я не могу точно сказать, о каком количестве идет речь, но по
свидетельствам наших товарищей это несколько десятков человек), давалась
команда не применять оружие. Макашов пытался пойти на переговоры. Задача
ставилась просто блокировать телецентр и попытаться провести с руководством
телецентра переговоры, в надежде на то, что удастся убедить их дать нашей
стороне эфир. Но потом, видя, что эти переговоры бесплодны, потому что
Брагин на них не выходил, а через каких-то сотрудников передавал отказ,
категорический, кто-то - я не знаю, по команде Макашова или самостоятельно
(никто не может точно ответить на этот вопрос) - принял решение протаранить
двери грузовиком, точно также как у мэрии, с тем , чтобы можно было туда
прорваться. По свидетельству товарищей, стрельба началась со стороны
Останкино, первые выстрелы. Что касается выстрела из гранатомета, то здесь
была ситуация такая, опять же по свидетельству очевидцев: когда тот, у кого был
гранатомет, падал раненый, то он сделал непроизвольный выстрел. Видимо,
рука находилась на курке. Поэтому команд на стрелбу не было, задача штурма
как таковая не стояла, а стояла здача блокировать телецентр и вынудить
руководство телецентра дать эфир защитникам Дома Сбветов.
АБ.: Какие-то еще, может быть, ваши впечатления о ночи с 3-го по 4-е
октября.
А.К.: По моим впечатлениям на 16 часов 3-го октября у нашей стороны
были очень большие шансы на обеспечение успеха. Я считаю, что это успех, или
если громко сказать - победа, были упущены только из-за принятия неграмотных
решений руководством обороны Дома Советов, высшим руководством, если
иметь в виду решение, которое принял Руцкой. Во-вторых, из-за того, что был
потерян темп в этой ситуации, были растянуты коммуникации защитников
Дома Советов (они были вынуждены разойтись в разные точки Москвы, пытаясь
решать проблемы блокирования телецентра, точнее, получения эфира). В
результате потери темпа в конечном счете чаша весов стала клониться
потихоньку в сторону наших противников, и я почувствовал, что где-то уже к
одиннадцати часам шансов на победу у нас уже не была Было уже ясно, что
расчет на то, что на нашу сторону будут переходить какие-то воинские части,
этот расчет не оправдывался.
А.Б.: А какая-то информация о поддержке со стороны войск или милиции
в период с 1530 до вечера 3-го октября поступала?
А.К.: Да, я находмся в кабинете Ачалова в то время, когда такую
информацию приносили примерно в 20 часов, когда я вернулся от Генштаба.
Говорилось, что поступили сведения из Тульской воздушно-десантной дивизии и
из Таманской дивизии, что некоторые подразделения из этих дивизий перешли
на нашу сторону и движутся к нам. Но как гюлучилось, что этих подразделений в
конечном счете не оказалось, и насколько объективной была эта информация, я
не знаю. Я говорю только о том, что я слышал. Назывались и какие-то другие
части, но я в тот момент отвлекался, потому что решал свои задачи."
63
Сообщение А.л. вжо-конференцыи 13 октября
1993 г.:
По словам Грачева, в Останкино находилось около 400 человек охраны
и 7 БТРов, а с Макашовым приехало не более 100 вооруженных людей. Все
попытки штурма были прекращены после первых 10 минут боя, в дальнейшем
осуществлялся хладнокровный расстрел практически безоружных людей
БТРами и снайперами. Об этом говорят и сравнительные цифры потерь. Со
стороны Останкино погибло 4 человека, а со стороны оппозиции сотни убитых и
раненых (официальные данные резко занижены)"
Инт^вьюс А.С.
(интервью^ - Андрей Колганов):
"Если начинать с вечера третьего, то меня поразил психоз, нагнетаемый в
течение вечера, тогда, когда стали отключаться один за другим каналы
телевидения, это вообще было непонятно. Потом появилась передвижная студия
и стали запускать в эту студию людей, чтобы услышать от них возгласы
одобрения тому, что происходит. Мне запомнилось по крайней мере два
нормальных - я подчеркиваю, не крайних, а нормальных - голоса. Это голос
Владимира Яковлевича Ворошилова, которого я давно, и как мне кажется,
неплохо знаю как человека весьма жесткого, как человека весьма
здравомыслящего. И второй - это, как ни странно, Леня Ярмольник.
Эго была просто трезвая оценка того, что происходило. Они не вешали
ярлыков, а просто дали свою оценку тому, что происходило. Нельзя превращать
страну в кровавую бойню, нельзя развязывать гражданскую войну и что, на их
взгляд, не все было сделано и делается в настоящий момент для того, чтобы
этого не произошло. Мне кажется, это были здравые возгласы. Вообще
тенденциозность явно была в средствах массовой информации и это мне не
нравилось. Не нравилась мне и форма подачи. К сожалению, по большей части
говорили люди с пеной у рта, отставивая почему-то человека, совершившего
переворот, человека, который по сути и развязал тот самый расстрел законной
власти, абсолютно это ничем не аргументируя.
Когда я был в Литве во время известных январских событий 1991 года, мне
запомнилось интервью с двумя депутатами, когда корреспондент попросил их
высказать свою оценку событий, происходящих в Литве. И если один из них с
пеной у рта стал кричать, что он категорически против, что завтра они соберутся
все на Манежной площади в защиту демократии и прочее, то второй сказал, что
я, не обладая полной и достоверной информацией, не считаю себя вправе давать
кому бы то ни было какие бы то ни было оценки. Вот это, на мой взгляд, то, чего
не хватило большинству наших замечательных средств массовой информации,
и не хватает, к сожалению, многим и по сей день.
AJC: Как-то вы упоминали про девочку, выносившую раненых в
Останкино.-
A.Cj Сам я в Останкино не был, но эта девочка была с нами и в Белом
Доме, я не знаю ее фамилии. Называли ее Никой. Девочке было 17 лет. В
Останкино она вытащила шестерых раненых - под пулями ползала и
64
вытаскивала. Один из случаев, который мне известен: когда одному из раненых
очередью из крупнокалиберного пулемета оторвало кисть, она ему жгутом
перетянула руку, остановила кровь, в этот момент ewy попали разрывной пулей в
голосу, которая буквально размазалась по стене. Девчонка после этого, находясь
в шоке, уже через десять минут опять поползла вытаскивать раненых. И эта же
леаочка находилась в Белом Доме и делала там тоже самое...
Что касается Останкино, то людей поехало туда много - на грузовиках,
автобусах, на метро, пешком. Но людей с оружием была только одна машина.
По демонстрантам, как они рассказывают, огонь был открыт внезапно. Стреляли
не только из основного здания Останкинского телецентра, но и из здания
напротив.
Что касается постоянно муссируемой информации, что в Останкино
внутри все расстреляно, что annaparfibie выведены из строя. Я в прошедшее
воскресенье (31 октября) был в Останкино, принимал участие в съемках. Я видел
отдельные пулевые отверстия в стеклах на первом этаже, но я не видел там
тотальных разрушений, таких, какие были в Белом Доме. Внутри я никаких
с;1едоч боев вообще >ie нашел. Я специально ходил по коридорам и никаких стен,
H3peiL зченных пулями или чего-то подобного я не видел.”
(Магнитофонная запись)
Людмила Сурова.
"Я ЭТО ВИДЕЛ И НЕ СОШЕЛ С УМА..."
Репортаж с места расстрела.
"Прошло два часа, как мы выбрались из-под ошя, и мы просто должны
рассказать о том, что мы видели и слышали. Мы просто не имеем права
молчать перед теми людьми, которые помогли нам спастись....Мы так хорошо
знаем, что такое организованная толпа (будь то военная или штатская), и дух
организованного общественного действа нам трудно спутать со свободным
волеизъявлением людей. Здесь мы видели людей, никем не организованных, они
шли по собственному порыву, но это был порыв протеста. Против чего?
Насколько удавалось ухватить обрывки реплик, против все той же
лжедемократии, которая так круто перешла в тотальную диктатуру. Почему шли
к телецентру? Да потому, что средства массовой ин(^рмации давно не видели
такой БЕЗгласности, как за последний год. Когда-то Россию заговаривали
словами "эксплуатация** и 'Эксплуататор*', сейчас нас убагокивают словом
"демократия". Хотя демократия никак не может быть единоличным правлением
одного человека, пусть даже он называет себя демократом—Конечно, все люди
равные, одни помягче, поинтеллигентнее, другие повоинственней, в чем мы
впоследствии и убедились, - но шли не убивать, не мстигь, это не была акция
возмездия. Шли заявить о себе. Что мы видели из оружия? Пять-шесть щитов
металлических, одну дубинку, у кого-то еще кусок трубы водопроводной, а у
одного мальчишки лет 15 - топорик, которым дворники лед рубят... Флаги:
анархистский, бело-жслто-черный и красный. ]^льшинство же людей,
проходивших мимо нас, шли или с пустыми руками, или с обычными
авоськами и сумочками. Никаких вооруженных боевых отрядов мы не видели. И
как-то это разреженное шествие не предполагало возможности боевых действий.
65
поэтому мы и решили поехать к телецентру, поглазеть, что там такое. Так
сказать, побыть очевидцами событий - если бы мы знали, каких!
"У телецентра выступает Макашов", - сказала нам с1Х)явшая на обочине
женщина. Подойдя поближе, мы стали прислушиваться - фубость и хамство
усиливались мегафоном: "Крысы, выходите! Крысы! Крысы! Каждому, кто
выйдет добровольно, будет сохранено одно... яйцо! Крысы! Выходите!
Сопротивление бесполезно, Ельцин вас предал. Вы окружены прекосходяи^ими
силами противника”. На грузовике перед главным телецентром стояли люди,
оттуда и доносились эти слова^ Двери в обоих зданиях закрыты и огорожены.
Какие-то парни влезли на плоскую крышу бетонной постройки, видимо,
вентиляционной. Она невысокая - метра два, а рядом бордюрчик подзем1юго
перехода. Залезать очень удобно. В скором времени именно он и спасет нам
жизнь. Оживление. "Ура-а-а-аГ - раскатывается вдоль дороги, вытягиваем шеи,
движемся в сторону этого "Мам, я на крышу полезу, можно?" - сын отошел
от меня метров на пять-семь к этому бордюру... И вдруг - Взрыв! Огромная
вспышка, пламя до второго этажа и - одновременно с "ур*!**. еще не заглохи!им, -
ШКВАЛЬНЫЙ ОГНЬ ИЗ ВТОРОГО и ТРЕ1ЬЕГО ЭТАЖА ТЕЛ ЕЦЕН'1 РА.
Люди буквально посыпались сверху. Все мнгновен1Ю бросились наземь за
благословенную бетонную стену. Тут была какая-то машина. Вот между этой
неизвестно чьей машиной и стеной вентиляционной постройки и оказалось
человек пятьдесят. Огонь не прекращался минут 5-7. Все были просто потрясены.
Мы прижались друг к другу и вытягивали головы, так как не знали пока точно,
откуда стреляют. Перед нами было здание российского телецентра, от него нас
защищала только машина. Если начнут стрелять из него, мы все
погибнем—Огонь ослабевает. Нет, он не прекращается, но выстрелы становятся
более хаотичными и редкими..^’Есть раненые! Надо забрать раненых".
Приволокли со стороны шоссе и положили у моих ног огромного грузного
мужчину с широким лицом и стиснутыми зубами. ”Куда ранили?" - "В жисот".
Несколько мужчин уходят, вернее, убегают, за другими. Оказывается, раненых
много. Я пытаюсь вытереть пот со лба пострадавшего и неожиданно для себя
начинаю петь... Пою почему-то громко, хотя у меня и слух неважный, и голоса
нет. Может быть, думаю, что сын откликнется. Вот он! За бордюрчиком! Жив!
Перебежать ко мне не может - пространство между нами все время
простреливается. Кое-кто» правда, перебегает, но я боюсь его звать, а вдруг он-то
и не успеет. СТРЕЛЯЮТ ПО БЕГУЩИМ! СТРЕЛЯЮТ ПО ТЕМ, КТО
ПЕРЕТАСКИВАЕТ РАНЕНЫХ! СТРЕЛЯЮТ ТО ДЛИННЫМИ ОЧЕРЕДЯМИ,
ТО КОРОТКИМИ. Пули действительно свистят и как-то пищат - то потоньше, то
погрубее. "Это из крупнокалиберной" - поясняют знатоки ....Ми нут через 45
односторонней стрельбы вдруг стали палить из здания, которое было к нам
ближе, от него мы не были ничем защищены. Совсем другой звук обрушился на
нас. Небо загудело над головой. Мы старались просто вжаться в землю. Огонь
пролетал над головами, в буквальном смысле длинные полоски бeJЮГО огня... У
нас появились защитники, трое отважных отвлекают, видимо, очень
охсесточившихся стрелков телецентра. Кое-кто из нашего укрытия решается
бежать. До ближайших домов метров 200, но опасная, все время
простреливающася полоса меньше, метров 70-100. Но как их преодолеть? Под
пулями просто страшно. Да и как-то очень непривычно и непонятно, почему в
тебя вдруг стреляют, мы же все безоружные. Да, да! В нашем укрытии ни у кого
ничего нет. Забегал один парень п камуфляжном костюме, стриженый наголо, с
автоматом Калашникова, как мне сказали, и все...
66
Две "скорые помощи* мелькнули по шоссе и так и не подъехали» хотя мы и
кричали, но вот подогнали водовоз с оранжевым баком. "Ну, держись» Дмитрий
Павлович, сейчас будет 6oльнo^ Мужчины кладут раненого на щит и запихивают
в кабину. Шофер ведет почти стоя. СТРЕЛЯКУП Почему по ним стреляют? Где?
Кто стреляет в раненых?..."
(Независимая газета, 16 октября 1993 года)
Ирина Мастыкина
ОНИ ПОГОБЛИ БЕЗ ОРУЖИЯ В РУКАХ
"..3 01сгября Андрей Бураки невесту с собой не взял. После речи Гайдара по
ТВ к "Останкину" он пошел с двумя своими лучшими друзьями. В тот миг, когда
из здания телецентра в людскую толпу ударил луч прожектора, ребята стояли у
дальней стороны пруда. "Лежать всем! Иначе откроем огоньГ - проорал кто-то от
прожектора. Команде подчинились все. Вслед за этим по беззащитным людям
открыли огнь на поражение.
Автоматическая очередь прошила их троих. Андрею пуля со смещенным
центром перебила позвоночник и, вращаясь, превратила в кровавое месиво все
Бнутренности. Увозили его медбратья, с которыми когда-то он проходил
практику. (Бураки учился на 5-м курсе Мед. академии и готовился стать
хирургом). Они его тоже узнали. Но сообщить о случившемся родным смогли
лишь на следующий день. У Бураки поменялся номер телефона, и понадобилось
время, чтобы его узнать. Родители своего сына живым не застали. Андрей
скончался на операционном столе.
Его друг жил подольше. Вчера его хоронили на другом кладбище. Третий
парень оказался счастливчиком. Та же "крученая" пуля попала ему в руку. Сейчас
он в институте Склифосовского. И на похороны своих лучших друзей прийти не
смог.
Пришли многие другие. Даже те, кто никогда не видел Андрея Бураки в
лицо. Цветы толстым ковром покрыли свежий холмик могилы на самом краю
Бабушкинского кладбища. Венки шатром встали у изголовья. Там же осталось и
фото, которое мать никак не могла оторвать от груди. На нем широко улыбается
красивый парень. Ему было всего 21."
(Комсомольская правда, 8 октября 1993 г.)
Валерий Выжутович
РЕШЕНИЕ ПРЕКРАТИТЬ ВЕЩАНИЕ ПО КАНАЛАМ "ОСТАНКИНО"
ВЕЧЕРОМ 3 ОКТЯБРЯ
ПРИНЯЛ ЧЕРНОМЫРДИН
(Интервью с руководителем телерадиокомпании Останкино'' Вячеславом
Брагиным).
"...Я не хотел бы спешить с выводами, но в том, как защищали
"Останкино", есть очень много странного, подозрительного, а может, и
предательского. ..Я звонил по всем телефонам, пытался пробиться к Брину,
Голушко, Грачеву, а меня их помошники отфутболивали к заместителям. В
67
конце концов я дожнился только до Ерина. Он сказал: паникуйте, я
обсганов!^ контролирую, скоро придет подкрепление”.
- С кем еще из правительства вы разговаривали в эту ночь?
- Я разговаривал с Черномырдиным раз пятнадцать-двадцать. Я
разговаривал с Шумейко столько же раз. Я разговаривал и с Филатовгчм, и с
Красавченко» и с Полтораниным... Я всех членов правительства обзвонил. И все
они только и говорили: "Держись, держись.«''...Вы понимаете, все, словно
сговорившись, помогали лишь на словах.
- Это и представляется вам странным, подозрительным, предательским?
- Не только это. Мне рассказывали очевидцы, что милиционеры давали
"Зеленую улицу" грузовикам и автобусам, которые неслись на "OcTaHKHHo''. Л я-то
по наивности звонил в Министерство внутренних дел: "Задержите их, ncpcK|)oii ге
дороги, у вас же ГАИ Г .«Между тем неподалеку от ’’Останкино" располагается
млицейская часть. И ее начальник, фамилию называть не хочу, мне после
рассказывал, что вечером 3 октября получил npi'iKas увести свое подразделение
подальше от телецентра. Не странно ли это? Не странно ли, что Тульская
дивизия ВДВ, обещанная нам в подмогу, так и не прибыла. У меня было четкое
ощущение, что все нас бросили. Не думаю, что это произошло случайно. У кого-
то, похоже, было желание расквитаться с ’’Останкино". Я не только Анпилова и
Макашова имею здесь в виду.
- Кого же еще?
- Я боюсь рассуждать на эту тему. Но полагаю, что некая третья сила -
назовем ее так - была заинтересована в штурме телецентра...
- Вам не кажется, что кому-то очень не хотелось, чтобы осталась
видеозапись, особенно панорама, боевых действий у телецентра?
- Мне трудно кого-то подозревать. Но я хотел бы решительно отмести
всякие подозрения от себя. Уже высказываются домыслы, что я, дескать,
выжидал, чья возьмет. Ничего подобного. Б ту ночь я дал интервью "Свободе",
"Эху Москвы", в которых четко и прямо заявил о своем отношении к
мятежникам, назвал их преступниками и бандитами.
- Вы бы вьфазили это отношение убедительнее, а гласное,
профессиональнее, еаш бы обеспечили выход в прямой эфир журна;: истов
"Останкино*. Но вы, как говорят многие операторы и телерепортеры, запретили
выдавать им аппаратуру. Почему?
68
- Потому, что их жизнь мне дороже любого теяесюжета. Не имею я права
посылать людей под пули.
- Эти ЛЮ1ДИ - журналисты.* Быть на месте событий - да, иногда и под
пулями, как это ыи горько, - их профессионалы1ый долг.
- А мой долг - долг руководителя - убергчь их от гибели. Что я и пытался
делать в ту страшную ночь."
(Известия, октября 1993)
Алексей Цветков
СВОБОДА НА БАРРИКАДАХ
"^Кареглазая симпатичная девушка уговаривает нас садиться в грузовик и
ехать к телецентру... После решительного отказа предоставить нам эфир стало
ясно: речами здесь не поможешь. Народ прорывает заграждения и бежит к
стенам. Где-то ударяет гранатомет, открывается ответная пальба. Получаю
сильный удар щитом в лицо, и все события мутнеют и перемешиваются.
"ЗИЛ* тыкается мордой в стеклянную стену, люш1, не обращая внимания
на выстрелы, врываются в здание, из звенящей и стреляющей темноты валят
клубы удушливого газа, знакомый чувак в тертой коже стреляет пред собой и
ныряет в проем, натянув противогаз. Беспорядочный огонь ведется опговсюду,
какие-то автобусы перегораживают дорогу. И тут появляется Б1Т, кажется, один
из тех, что мистическим образом испарились с площади ВС перед прорыром
оцепления. Все замирают. Время останавливается. Ждут. БТГР поворачивает
пулемет и дает длинную очередь по телецентру, летят стекла, БТР опять
поворачивает башню и лупит по толпе, так и не успевшей крикнуть "УраГ
Я лежу под липой недалеко от водоема: двигаться сейчас - это самое
страшное, шквальный огонь ведется по всему, что движется, пулемет на
вращающейся башне БТРа не затихает ни на минуту. Стреляют даже по кронам
деревьев, видимо, полагая, что нападавшие засели на ветках, через десять минут
я, засыпанный листьями и сучьями, похож на ежика, приготовившегося к зиме.
Рядом падает дедушка с окровавленной гловой, у него болевой шок - ничего не
соображает. Я тяну его к дороге, тоже плохо понимая, правильно ли делаю.”
(Общая газета, 29 сентября - 4 октября 1993 года)
Наталия Геворкян, Александр Жилин
ЛОВУШКА ПРЕЗИДЕНТА, ЛОВУШКА ДЛЯ ПРБЗНДЕНТА
Отрывок из высту1иения Министра обороны Павла Грачева на пресс-
конференции 6 октября:
"По сведениям МВД там (в Останкино) было около 4 тысяч безоружных и
100 вооруженных человек. Но ведь им противостояли 400 военносужащих МВД и
бр
спецназ, 6 БТРов. А с началом боевых действий подошли еще 15 БТРов и 100
человек милиции. Через 10 минут, после того как охрана применила оружие,
толпа отхлынула. Говорят, для повторного штурма. Но это блеф: никакой
катастрофической опасности там не было".
(Московские новости. 17 октября J99S года)
ВЛАДИМИР лоплтн:
ПЯТЬ ВОПРОСОВ ВОЕННОГО
"Вопрос первый; Почему на момент штурма tDcraHKHHo" в 20.15 там не
было сил и средств для защиты, хотя призыв Руцкого к штурму прозвучал в 16
часов?
Вопрос второй: Почему Гайдар обратился к народу с просьбой прийти к
Моссовету, на Старую площадь и на Васильевский спуск в 22 часа, хотя в 16 часов
был объявлен Указ президента о чрезвычайном положении, запрещающий
сходки, демонстрации, митинги? Был ли в этих условиях указ исполним?
Вопрос третий: Почему силы ОМОН и внутренние войска МВД поспешно
ретировались перед "защитниками" Белого дома у мэрии? Почему там не
оказалось достаточно сил и средств для сдерживания этого разбойного
нападения - от водометов до бронетранспортеров? Почему, кстати, огнеметы
были брошены у мэрии будто специально?
Вопрос четвертый: Почему приказ о введении войск в Москву был отдан
только в 3 часа ночи, хотя беспорядки начались днем и они не были
локализованы?
Вопрос пятый: Почему министр обороны исполнил приказ о введении
войск в места указанной дислокации только в 930 утра, хотя получил его в 3 часа
ночи?"
(Общая газета- 8-14 октября 1993 года)
33. Штурм Дома Советов
33.L Ночь перед штурмом
Ночью в Москву стали стягиваться войска. Ни одно крупное соединение не
было целиком привлечено к операции. Проводился тщательный отбор
отдельных подразделений, на лояльность которых можно было положиться. Для
штурма сосредоточивались: отдельная бригада внутренних войск,
дислоцированная в Москве, в Теплом Стане (ранее была подчинена КГБ СССР),
несколько подразделений из Таманской и Кантемировской танковых дивизий, в
том числе несколько танков со специально подобранными офицерскими
экипажами, подразделения Тульской воздушно-десантной дивизии,
дислоцировавшиеся близ Наро-Фоминска, подразделения ОМОНа и несколько
десятков добровольцев из организации ветеранов афганской войны (ветераны
афганской войны были и среди защитников Дома Советов). Для блокирования
территории вокруг Дома Советов использовалась дивизия внутренних войск
имени Дзержинского, которую рассматривали как менее надежную после
перехода нескольких солдат на сторону Верховного Совета.
Вечером того же дня, в 22 часа, вице-премьер Правительства России Егор
Гайдар обратился по телевидению к москвичам с призывом выйти на улицы к
Кремлю и Моссовету, чтобы защитить правительственные учреждения от
нападения сторонников Верховного Совета. Этот призыв находился в полном
противоречии с указом о введении чрезвычайного положения, запрещавшим
всякие митинги и демонстрации. Но российским властям не в первый раз было
игнорировать собственные указы.
У сторонников Верховного Совета просто не было сил для захвата
правительственных учреждений. Справедливости ради следует сказать, что на
короткое время было занято здание РИА-ТАСС у Никитских ворот, но затем
покинуто без сопротивления. Попытка "захвата” Генерального Штаба, о которой
раструбили средства массовой информации, на деле свелась к его
пикетированию несколькими десятками невооруженных людей, которые
безуспешно призывали охрану перейти на сторону Верховного Совета.
Тем временем у здания Моссовета собиралась многотысячная толпа. Уже
было известно о том, что оппозиции не удалось занять телецентр, уже было
передано сообщение, что в столицу стягиваются войска, верные президенту.
Никаких враждебных действий сторонников Верховного Совета в районе
правительственных учреждений не наблюдалось. Тем не менее сторонники
Ельцина стали сооружать баррикады (надо сказать, довольно .мощные), на
которых и просидели всю ночь и весь день 4 октября. Даже когда Дом Советов
громили из танковых пушек, даже когда сдались почти все его защитники,
многие сторонники президента продолжали "оборонять" эти баррикады -
неизвестно, от кого.
По нашим собственным впечатлениям, состав тех, юго вышел на улицы по
призыву Егора Гайдара, был довольно пестрым - там была заметна
интеллигенция, некоторое число очень экзальтированных пенсионеров, немало
любопытствующих (предпочитающих любопытстовать подальше от тех мест,
где стреляют), . и немало публики из чиаш той, что отирается около
коммерческих палаток. Самих коммерсантов видно не было - они в такие дела
не ввязываются, у них дела поважнее...
71
Пока публика собиралась на улице вблизи Моссовета, само здание было
занято ОМОНом. Депутаты, находившиеся там, были задержаны, несмотря на
депутатскую неприкосновенность (которая не была отменена указом N 1400, ибо
он прекращал полномочия только народных депутатов России и гарантировал
права местных органов представительной власти). Лишь немногим удалось
юбежать ареста, покинув комплекс зданий Моссовета до его полного
блокирования ОМОНом. Они успели вынести магнитофонные кассеты с
записью радиопереговоров сотрудников МВД за весь период конфликта.
Были проведены также аресты депутатов Моссовета, перешедших в
помещения некоторых районных Советов, и депутатов самих этих районных
Советов. Здания райсоветов были захвачены. У выхода из Октябрьского
райсовета поздним вечером 3 октября были арестованы наши друзья, члены
Партии труда - депутат Моссовета Борис Кагарлицкий, депутат Моссовета
Владимир Кондратов, пресс-секретарь Федерации независимых профсоюзов
России Александр Сегал и еще несколько человек. В отделении милиции они
подвергались постоянным избиениям. От них требовали признать нелепые
обвинения в угоне милицейской автомашины и в руководстве вооруженной
группой, убившей двоих милиционеров. Избиениям подвергались и многие
другие задержаные, причем некоторые из них - вообще безо всякого повода.
В здании Дома Советов приподнятое настроение, возникшее после снятия
блокады и штурма мэрии, начало спадать. Начали поступать сообщения о бойне
в Останкино, прибыли первые раненные. Надежды на то, что насгупит прелом в
настроениях войск и они поддержат Верховный Совет, не оправдались. Хотя в
войсках и были попытки отдельных групп военнослужащих выступить в
поддежку Верховного Совета, они были пресечены, а те отряды, которые
пытались попасть в Москву - задержаны. Командир бригады внутренних войск
из Софрино накануне, 3 октября, отказался открыть огонь по сторонникам
Верховного Совета, Он предпочел сохранить верность присяге. Бригада по
приказу своего командира покинула позиции у мэрии, но лишь несколько
военносужащих из ее состава перешли на сторону защитников Дома Советов.
Из информации о продвижении к центру Москвы войск, верных
президенту, из радиоперехватов становилось ясно, что готовится штурм. Однако
никаких дополнительных мер по обороне Дома Советов принято не было.
Обещания раздать добровольцам оружие так и остались обещаниями, но
породили массу слухов о том, что в "Белом Доме" раздают автоматы кому угодно
и сколько угодно.
Вопреки утверждениям правительственной пропаганды о том, что
стремлением командования верных Ельцину сил было свести кровопролитие к
минимуму, предпринимались меры, свидетельствовашие об обратном. Весь
вечер и всю ночь пресс-центр Главного управления внутренних дел Москвы
передавал на волнах милицейских радиостанций информацию о двух убитых в
столкновениях 3 октября сотрудниках милиции. Для руководства МВД не было
тайной, какие настроения у милиции, ОМОНа и внутренних войск вызывает
такая информация. "Перебьем всех", "пленных не брать.»" - то и дело раздавалось
в эфире.
Никаких предупреждений о штурме или предложений вывести из здания
Верховного Совета безоружных людей сделано не было. Попытки руководства
Верховного Совета и отдельных депутатов обратиться в Правительство для
переговоров о судьбе безоружных людей в Доме Советов отвергались - их просто
не желали слушать.
72
Утром многие сторонники Верховного Совета покинули *Ъелый Дом" -
одни считали, что штурм возможен только ночью, а утром и днем его не будет, и
отправились передохнуть домой. Другие считали защиту Белого Дома
бесперспективной с военной точки зрения и не хотели погибнуть без толку.
Третьи готовы были защищать конституционный строй, но не желали погибать
ради спасения политического лица Руцкого и Хасбулатова. Однако тысячи
людей возле Дома Советов и внутри него решили остаться и оборонять свой
последний оплот.
ПОКАЗАНИЯ ДВУХ ОЧЕВИДЦЕВ
(Записала Надежда Бондаренко. Вот ее iqjamKuu комментарий: ''Это
рассказали мне два человека • женщина и мужчина. Люди, далекие от
политики и совершенно не склонные к насилию. Я постаралась ничего в их
рассказе не менять - даже то, с чем сама я не могу согласиться... ”)
"...Вечером 3 октября мы с товарищем пошли искать своего пропавшего
родственника. Было известно, что он может находиться на баррикадах возле
Белого Дома. Мы просто хотели уговорить его уйти домой. Возле Белого Дома
стояли работники милиции, или ОМОНовцы, или солдаты внутренних войск - я
даже точно не знаю... Но нас пропустили свободно, хотя мужчин и обыскали.
Возле Белого Дома люди строили баррикады. Люди были самые разные и
настроение у них тоже было разное. Некоторые, как мне показалось,
действовали, поддавшись общему настроению. Кстати, и мой спутник вдруг тоже
начал помогать им таскать какие-то трубы для строительства баррикад, хотя
сначала не собирался этого делать. Были и наоборот люди, одержимые одной
мыслью, одной идеей, и именно поэтому, на мой взгляд, они не могли мыслить
объективно... Лично я видела казаков, верующих, просто молодых людей, не
имеющих определенных взглядов... Их объединяла ненависть к ельцинизму, к
сложившемуся в стране порядку. В самом Белом Доме люди более четко
понимали, чего хотят, в их действиях было уже больше целенаправленности, мне
так кажется. Но я сама никогда не занималась политикой, лично мне вообще
хотелось лишь одного - чтобы все это поскорее кончилось...
Потом мы с товарищем потеряли друг друга в толпе. Что с ним было
дальше - пусть он расскажет сам."
» • »
Свидетельствует Борис Кагарлицкий:
"Утром в воскресенье меня не было в Москве, я на сутки поехал к семье за
город и смог вернуться к восьми вечера. В это время уже шла стрельба вокруг
"Останкино", первый и четвертый каналы телевидения молчали, по второму
каналу показывали цветочки. Когда я вошел в здание Краснопресненского
районного Совета, здесь тоже почти никого не было. ОМОН перешел на сторону
парламента и его отправили куда-то в другое место. Российские депутаты
бросились в разблокированный "Белый Дом".
На дверях председателя районного Совета Александра Краснова
красовался указ президента Руцкого, в котором Краснов назначался мэром
Москвы. Это бьша заветная мечта председателя райсовета. В 1992 году, когда
Попов подал в отставку, Краснов вьщвинул свою кандидатуру на пост мэра и
даже развернул предвыборную кампанию, хотя всем было ясно, что никаких
73
выборов не будет. По городу были расклеены красочные дорогие плакаты с
портретом Краснова, "кандидата партии москвичей". Было потрачено несметное
количество денег, но совершенно безрезультатно - Ельцин просто назначил
Лужкова на место Попова. Теперь Краснов тоже без всяких выборов смог
почувствовать себя правителем города. Правда всего на несколько часов.
Поздравив Краснова с назначением, я спросил его, какие конкретно
городские службы ему подчиняются. Выяснилось, что новый руководитель
столицы сам об этом ничего не знает.
- Вот вы и разберитесь в этом, - предложил он. Ничего другого, кроме как
последовать этому совету, увы, не оставалось. Вхместе с подошедшими
Владимиром Кондратовым и Александром Сегалом, пресссекрстарем
Федерации Независимых профсоюзов России, мы отправились к "Белому Дому",
надеясь хоть там получить какую-то информацию.
Этой ночью центр Москвы представлял собой странное зрелище. Возле
здания парламента толпилось множество безоружных людей, обсу>1д1авших
последние новости. Неожиданно появлялись неизвестно откуда взявшиеся
машины, полные возбужденных людей, требовавших оружия. Сообп1али о
десятках убитых и раненых в "Останкино”, просили подмоги. И не получив ни
оружия, ни помощи, снова куда-то уезжали. В самом "Белом доме" царил
невероятный беспорядок. Света по-прежнему не было. Днем после снятия
блокады свет на некоторе время включили, но ненадолго. Лифты не работали и
подниматься наверх приходилось пешком.
Прямо в коридоре одного из верхних этажей мы наткнулись на генерала
Альберта Макашова, которого впоследствии ельцинская пресса обт.явила однихМ
из главных зачинщиков "тщательно спланированного и подготовленного
мятежа". Генерал бежал по коридору застегивая на ходу бронежилет и кричал:
"Оружия у меня нет! Людей у меня пет! Помощи не будет! Идите и
устанавливайте советск>то власть самиГ
Справедливости ради надо сказать, что корреспондент газеты "Сегодня"
Сергей Пархоменко, находившийся' тем же вечером в Кремле, обнаружил там
сходную картину: среди членов правительства .царила паника, Ельцин
совершенно не контролировал ситуацию и только расспрашивал окружающих,
что происходит. По словам Пархоменко, все это напоминало "сумасшедший
дом".
Однако некоторое время спустя в Кремле появились "серые кардиналы"
режима Геннадий Бурбулис и Михаил Полторанин. Oiui фактически взяли на
себя управление и быстро навели порядок среди растерявшихся членов
правительства. Эти двое прекрасно знали, что серьезной угрозы нет. Судя по
всему именно они и составил сценарий "решающего сражения". Тот ca^^ый
сценарий, который сейчас реализовывался во всей красе.
Не исключено, что "авторы сценария" провоцировали не только Руцкого и
Хасбулатова, но и собственного шефа. Впрочем, все это уже не имеет значения.
Так или иначе, ситуация находилась под контролем: никаких серьезных сил
Руцкой не имел, а люди, направившиеся по его призыву к Останкино, угодили в
тщательно расставленную ловушку. Бурбулис и Полторанин могли
торжествовать. Теперь оставалось только "подавить мятеж" и расправиться с
полит;тческкми противн!1кми, надолго преподав урок всем, icro осмелится
выступить против 1>ежима.
74
Еще в Краснопресненском районном Совете мы >знали, что силы Лужкова
заблокировали Моссовет. Члены антикризисного штаба были заперты в своих
кабинетах. На всякий случай вице-премьер Егор Гайдар по единственному
работавшему второму каналу телевидения призвал сторонников режима
собираться к зданию МоссоветаЛДобровольщ11” видимо, должны были помочь
ОМОНу в захвате здания. Они вели себя крайне агрессивно, даже по-хамски.
Те1л временем мы с Сегалом и Кондратовым, так и не получив
вразумительной ин(1юрмации о происходящем в городе, на попутной машине
отправились в Октябрьский райсовет. Здесь мы встретили Дмитрия Крымова и
других районных депутатов, которых хорошо знали по делу о Гагаринской
площади. Разговоры в райсовете не прибавили нам оптимизма. К центру города
подтягивались войска, а сторонники парламента были в большинстве своем
безоружны и лишены реального руководства.
Пока мы сидели с коллегами из райсовета по Ленинскому проспекту
прешли бронетранспортеры. Председатель Совета почему-то пытался выяснить,
были ли на машинах гвардейские значки. Если были - значит машины
принадлежали Таманской дивизии. Если нет - внутренним войскам. Как будто
все это имело теперь хоть какое-то значение...
Выйдя из здания Совета, мы остановились возле привезшей >iac из "Белого
Дома" машины. Это был милидейский УАЗ, каких было множество - как у
сторошиков парламента, так и у ельципистов, поскольк)' и охрана "Белого дома"
и лужковский ОМОН считались милицейскими подразделениями. Вместе с
нами возле машины стояло еще несколько активистов, приехавших из "Белого
дома". Одни предлагали возвращаться в парламент, другие - ехать дальше по
районным Советам, третьи - расходиться по домам.
Пока мы вели эту дискуссию, рядом с нами остановилась легковая
машина. Из нее выскочили четверо в штатском с автоматами. Поверх курток
были надеты бронежилеты. От двоих жутко разило линным перегаром. Вслед за
молодцами в бронежилетах из машины вышел человек в форме подполковника
милиции (правда - без полагающейся фуражки) и с большим армейским
автоматом старого образца. Самое удивительное, что он и в самом деле был
милицейским офицером. Передернув затвор, он веле*! нам поднять руки и встать
в ряд.
Пригрозив "пустить пулю в.лоб" если пошевелимся, стражи порядка (а это
все-таки были не бандиты, а представители власти) обыскали нас, а затем на
двух подъехавших машинах доставили в отделение милиции N2 на Полянке.
Здесь нас поставили лицом к стене и, несколько раз для острастки ударив по
ногам и но спине, по-одному повели допрашивать. Распрашивали о том, как мы
оказались рядом с милицейской ‘машиной, откуда мы приехали в районный
Совет, каковы наши политические взгляды.
Дспутатс1сие мандаты уважения не вызвали. Скорее наоборот. В то время
как один работник милиции вполне корректно допрашивал меня, другой время
от времени вбегал п комнату и бил меня кулаком по спине или по голове. Потом
он снова убегал к7да-то по своим делам, но на обратном пути снова врывался к
liaM и снова бил. Это сопрово:кдалось выкриками типа: "Демократии, суки,
захотели? Мы вам покажем демократиюГ' Вообще я с удивлением обнаружил,
что между собой сотрудники милиции говорят н1:>еимуществен1Ю на воровском
жаргоне и иначе, как ’’ментами" и "мусорами" друг друга не называют.
75
На следующий день мы встретили в отделении милиции задержанного
рэкетира. Тот, как раз» говорил по-русски вполне правильно. Допросив нас и еще
немного побив, стражи закона из второго отделения признали, что претензий к
нам нет, но отпустить нас пока не Moiyr, поскольку в городе введен
комендантский час, а сейчас уже заполночь. Утром нас пообещали освободить.
Ценности, записные книжки и депутатские удостоверения у нас забрали, сказав,
что вернут к утру. Мы отправились в камеры.
Вместо обещанного освобождения на следующее утро нас погрузили со
связанными за спиной руками в милицейский УАЗ и отвезли в отделение N77.
Здесь мне сообщили, что указом Ельцина Моссовет распущен, депутатская
неприкосновенность отменена, а нас обвиняют... в угоне милицейской машины.
УА^ на котором нас подвезли из "Белого Дома", был, как позднее выяснилось,
брошен милицией возле Останкина. Затем на нем возили раненыч, он несколько
раз ездил то в одно, то в другое место, постоянно меняя водителей.
Леонид Илюшенко, который оказался за рулем последним, получил
машину у "Белого дома" у кого-то из командиров сч'хнйно собрапунегося
ополчения. Он тоже не мог точно сказать, откуда взялась манпша, послг
допроса с пристрастием ему все обяснили. Почти 1еряя сознание от нобоев он
подписал чистосердечные показания, где говорилось, что он угнал машину по
приказу депутатов Моссовета Кондратова и Кагарлицкого. Эти злодеи-депутаты,
предъявив ему удостоверения, заставили его захватить милицейский УАЗ, а
затем в сопровождении автоматчиков разъезжали но городу, давая указания
вооруженным мятежникам.
Вообще-то в то самое время, когда мы по данным следствия колесили по
столице, более десятка людей видело нас в совершенно других местах: я вообще
находился на даче, а Кондратов работал в Красноп1)ссненском райсовете за
много километров от Останкино. Но это никого не вол1Ювало. Вообще дело было
даже не в нас Нужен был компрометирующий материал против Моссовета,
чтобы объяснить публике, почему Совет надо было разогнать, а депутатов
лишить неприкосновенности. Оставалось совсем немногхю, как и в деле Терехова
- добиться от нас "чистосердечного признания".
Действовали просто и привычно. Кондратову и Сегалу затягивали руки в
наручники и били дубинками по спине и по ногам. Затем Кондратова били
головой о бронежилет. Мне тоже досталось - били головой о решетку, о стену,
потом прикладом автомата по плечам. После второго удара я чуть не упал на
пол. Это могло бы кончится совсем плохо, если бы один из милиционеров
буквально не вырвал меня из рук своих коллег. Другой парень в армейском
бронежилете бистро вытащил меня из комнаты, где проходили избиения, и
затолкнул к остальным в камеру.
Как бы ни били депутатов, остальных били еще сильнее. Для того, чтобы
доиться новых показаний против нас и просто так, для острастки. Всех
пассажиров УАЗа держали в одном помещении. Сюда же заталкивали и других
людей, которых захватили в других местах, порой coBcpiueifHO случайно. Чтобы
не разбираться с каждым отдельным случаем, всех запаисывали в "пасса; :иры
милицейской машины". Скоро число "пассажиров" по Сумагам достигло
четырнадцати человеке. Этот **уазик" мог попасть в книгу рекордов Гиннеса.
Мы сидели за решеткой. Крики и шум ударов в сопровождении брани
постойн:ю AOHOCib.iicb мз коридора. Это перемежалось с сообщениями
милицейского рамлю, которое говорило о сотнях убтых в городе и о ипурмс
"Белого Дома". Кто-то из милице;'1ских офицеров приволок в отделение две
76
боевые гранаты и всякий входящий сотрудник непременно пытался выяснить,
как она устроена. Вызвали саперов, но те задерживались, а усталые и порой
полупьяные "стражи порядка" за это время несколько раз чуть не взорвали себя и
нас заодно.
Пока никто не знал, где мы, с нами можно было сделать что угодно. Но к
вечеру нам удалось передать на волю сообщение о том, что мы находимся в 77
отделении милиции. Моя жена связалась с несколькими друзьями и
руководспом профсоюзов. Через несколько минут вся информация о нас уже
была в международных компьютерных сетях. Спустя еще полчаса в отделении
милиции раздались звонки из Токио, Лондона, Нью-Йорка, из иностранных
газет и организаций по правам человека. Некоторое время спустя позвонили и из
президентской администрации, требуя немедленно погасить скандал. Член
президентского совета Сергей Караганов, приехав на роскошной BMW, объяснял
милицейскому начальству, что депутатов необходимо отпустить. Эта
самостоятельная активность позднее стоила Караганову серьезных
неприятностей - его не для того направляли в президентский совет, чтобы он там
защищал права оппозиционеров.
Вскоре на повторяющиеся звонки дежурный отвечал только растерянно
повторяя "Онн уже освобождены". "Это неправдаГ' - кричали мы из-за решетки.
Вместе с нами освободили всех задержанных кроме водителя УАЗа, из которого
стали теперь выбивать новые показания.
К ночи 4 октября мы добрались домой. К этому времени "Белый дом" уже
был взят и в городе царили новые порядки. Здание Моссовета было захвачено
поздним вечером 3 октября, примерно через час после того как задержали нас.
Охрана подчинялась приказам мэрии, вела себя прилично. Напротив
"добровольцы" проявили себя во всей красе. Некоторые помещения были
разгромлены и разграблены. Один из охранников, пытавшийся остановить
бесчинства "демократических активистов", был избит.
Антикризисный штаб арестовали в полном составе. До последней минуты
все находились на своих местах. Среди задержанных были правозащитник
Виктор Булгаков, впервые отсидевший еще при Сталине, Лена Клименко и Юра
Храмов, которых за прошлую защиту "Белого Дома" обещали представить к
наградам, бывший диссидент Виктор Кузин и бывший офицер КГБ Александр
Цопов. Заместитель председателя Моссовета Юрий Седых-Бондаренко
оставался в здании один из последних: его заблокировали в собственном
кабинете, а затем вывели оттуда и допросив отправили в тюрьму. Александру
Попову повезло больше. Охрана вывела его из оцепленного здания. Последнее
сообщение пресс-центра Моссовета он дал уже с уличного телефона-автомата.
Само помещение и оборудование пресс-центра немедленно было
передано пресс-службе мэрии. Здесь учинили самый настоящий погром. Не
только выкинули из шкафов бумаги и перевернули все вверх дном, но почему-то
сожгли факс."
(Борис Кагарлицкий. Отрывки из рукописи "Квадратные колеса'*)
• • •
Интервью с А.С.
(Интервьюер -Андрей Колганов)
"А.К.: Расскажите, пожалуйста, о тех событиях 34 октября, свидетелем
которых вы были.
77
А.С.: С самого начала хочу подчеркнуть, что, то, о чем я буду рассказывать,
это не пересказ чьих-то впечатлений. Я буду рассказывать только о том, чему
свидетелем был я сам, что я видел своими глазами....Вечером 3 октября по
телевизору передали сообщение о введении в Москве чрезвычайного положения,
о запрещении митингов и демонстраций. И через пятнадцать минут после этого
я вижу на экране вице-премьера Правительства России Егора Гайдара, который
призывал собираться на защиту непонятного чего и кого у Моссовета. Через
несколько часов после этого из депутатского штаба Моссовета я получил
сообщение о том, что председатель Моссовета, его заместители и многие
депутаты блокированы, а фактически - арестованы в одной части Моссовета. В
другой части Моссовета продолжал еще работать штаб, передавая ипформашио
о происходящих событиях, до тех пор, пока находящиеся там тоже не бы;«и
арестованы.
Я вышел из дома около 1 часапочи 4 октября и напрааился к центру
города. Пре:кде всего я счел своим долгом попасть па Красную Площадь. Между
собором Василия Блаженного и Спасской башней Кремля собралось месколысо
сотен человек и стояла машина с громкоговорящей усганонкой, по котороЛ
транслировались какие-то теле- и радиопередачи, шрело один-диа костра. Меня
поразил вид впервые увиденной мною абсолютно темной Красной плопшди -
она освещалась только этими кострами. Между Исгорическим музеем п
кремлевской стеной была сооружена баррикада из каких-то т[)уо и
металлических загородок, горело несколько костров и у ннх грелись люди.
Затем я прошел по улице 25-го Октября (Никольской). Она была хор^мио
освещена. На ней было три баррикады и у каждой - до согни человек. У самом
дальней баррикады, у площади Дзержинского было всего человек 15-20. Позади
них был выстроен ряд бутылок с бензином.
Нельзя сказать, что там была какая-то arpeccuBFrocTb - наоборот, было как-
то очень тихо.
Когда я вернулся к Красной площади и пошел мимо Историческою музея
к Александровскому саду, я услышал клацанье затворов. Оглядевшись, я увидел
на кремлевской стене людей в камуфляже и в гражданском с оружием. Это было
около 2 часов ночи.
А.К.: А в какой форме были эти люди?
А.С.: Камуфляж, пятнистая форма. Выли и в гражданском.
Там я встретил католического священника, с которым затем проделал
путь к Белому Дому. Судя по всему, он, как и я, интересов'ался настроением
людей, которые вышли на улицы.
Затем мы вышли на улицу Горького. Первую баррикаду мы увидели сразу
за Центральным телеграфом, у проезда Художественного театра. Людей там
было уже много.
А.К.: Сколько?
А.С.: Я думаю, тысяч десять - на промежутке между Центральным
телеграфом и Пушкинской площадью. Я могу ошибаться, но я бы оценил так.
Баррикад там было три - еще однв баррикада дальше и третью, послед тело
баррикаду мы встретили уже на Пушкинской площади. На плои1ади перед
Моссоветом было самое^ большое скопление людей. Во1Юта, ведущие в переулок,
к подъездам Моссовета, были закрыты. За ними виднелись вооруженные люди в
форме, их было довольно много.
78
J^юли стояли группами, обсуждая происходящее. Было довольно большое
количество пьяных, были и, как я бы их назвал, "дамы с собачками". В общем
бььпо впечатление такое, что это праздно гуляющая публика. Безусловно, там
были и люди, которые пришли, искренне отозвавшись на призыв Гайдара. Они
пришли т>'да, для того, чтобы что-то делать и их не надо было бы заставлять.
Впечатление было такое, как в былые времена во время народных
гуляний; на праздники улица Горького отдавалась народу. Подобное же
впечатление было и в тот момент, с той лишь разницей, что происходило это не
днем, а ночью, что были баррикады, были возбужденные лица, и люди эти
пришли 1уда. будучи призванными должностным лицом.
Последняя баррикада была на Пушкинской площади у Дома актера, затем
стоял бр011етранс1юртер, а затем начиналась как бы мертвая зона. Мы
повернули на Тверской бульвар в сторону Арбатской площади. Напротив
Макдональдса мы увидели группу ребят лет 18-19, которые ни с того ни с сего
стали подходить к машинам, которые там стояли и пытяться разбить стекла. Мы
спросили: "Ребята, ну зачем вы машины-то колотите?" На что они нам ответили:
"Мы здесь уже все посмотрели, теперь пойдем смотреть 1уда. А что мы, туда
пойдем пешком?" - сказал один из них и опять подошел к машине. Мы опять
сдела-1и им замечание, тогда они достали два пистолета и стали палить вверх из
этих пистолетов, сказав: "Вот, у нас есть, с чем туда пойти". Я не могу сказать,
какими патронами были заряжены эти пистолеты, но решимость пойти и
применить их в действии была написана на лице.
Мы прошли по бульварам, затем по Калинискому проспекту и подошли к
зданию мэрии. Стекла на первом этаже были разбиты. Это было уже где-то
ближе к 4 часам. Мы шли не спеша, поскольку старались подойти к каждой
группе людей, понять, о чем они гопорят, чего они хотят, как они оценивают
ситуацию. Чуть поодаль, ближе к мост>\ стояло какое-io сооружение. Баррикадой
его трудно назвать, даже по сравнению с теми баррикадами, которые были на
улице Горького. За этой... ну, пусть она остается баррикадой, горели пара кост[Х)в,
стояли и сидели люди. Мы также к ним подходили, также слушали, о чем они
говорят. Там бы я отметил следующее. У этих превых двух кост[Юв было, как ни
странно, довольно много молодежи. Возраст я бы оценил около 25-ти. Они
разговарива;н1, ходили женщины, разносили чай и что-то съестное.( На улице
Горького тоже импровизированный буфет был).
Мы повернули направо, вдоль Дома Советов к Горбатому мостику. У Дома
Советов мы прошли баррикаду близ Горбатого мостика. Там было две или три
баррикады. Людей было немного. Больше людей было дальше, на площадке
между Домом Соьетов, железной оградой парка. Горбатым мостиком и
небольшим двухэтажным здаиием,
А.К.: А сколько там всего было людей?
А.С.: Людей там было не так много. Тысячи полторы, наверное. Там не
было такого, чтобы собралось огромное колич'.'сгво людей. В o6uieM, довольно
много, но они по этой площадке были рассеяны. Горели костры, стояли палатки
справа у железного забора.
А.К.: А флаги, транспаранты там какие-нибудь были?
A.CJ Тр'сшспарантов каких-то огромных я там не видел, хотя там что-то на
палатках было написано, какие-то были гам лозунги самош разного содержания.
Много было всевозможных листовок, воззваний, вырезок из газет, в том числе, я
помню, там было две полосы из Тардиан"(Сиаг(11ап). Они висели на витринах.
79
на стеклах вдоль всего первого этажа Дома Советов. Мы постарались
внимательно все это прочесть.
Рядом с двухэтажным домом на газоне стоял деревянный крест, десятка
Х1ва>три икон, стояли два священника в рясах. Подходили люди, молились,
отходили.
Мы часа два, наверное, там ходили. Площадка там сравнительно
небольшая. Потом кто-то мне сказал, что эта площадка называется Площадью
Свободной России. Звучит кощунственно, особенно после того, что там
произошло позднее. В 6 часов мы с католичесштм священником расстались, я
опять подходил к кострам, разговаривал с людьми.
К Белому Дому мы пошли посмотреть, а против кош иризыиают народ к
Моссовету, против кого призывают бороться, кого называют "красно-
коричневыми", бандитами, мятежниками. Во-первых, надо отметить совершенно
определенно, мы не видели там ни одного пьяного. Несмотря на то, мто r
дальнейшем очень много roBopvwn о том, что там были пьяные бандиты, я
подчеркиваю - ни одного пьяного мы тами не видели.
А.К.: А у Моссовета видели?
А.С.: У Моссовета, я говорил уже, там было достаточное количество
нетрезвых людей. Гуляние, народное гуляние - впечатление было именно такое.
Во все времена во время народных 1уляний нетрезвых было всегда достаточно.
У Дома Советов никакого праздника не чувствовалось и \!Ожет быть с
этим связано то, что там пьяных не было совершенно. Люди были самые
разные, самых различных взглядов. Там были люди, которые открыто
высказывались, что им отнюдь не импонирует дейстиующнй парламент или
отдельные депутаты. Я могу сказать тоже самое и о себе - я не могу сказать, что я
ко всем депутатам замечательно отношусь и хочу подчеркнуть, что меня
возмущает пренсде всего, так это нарушение законности, если мягко сказать. Речь
не идет о действующем составе парламента, речь идет об элементарном
соблюдении законности.
Люди были самых различных мнений. Были там и антисемиты, и
лозунги там таковые встречались. Хочу подчеркнуть - люди были различных
мировоззрений и их в это место собрало именно то беззаконие, которое
произошло 21 сентября. Именно на этой почве они консолидировались там.
Было достаточно людей, не симпатизировавших коммунистическому учению.
Люди собрались там под флагом соблюдения закошюсти, а не "марксистско-
ленинского учения" или "движения по пути реформ". И возрастной состав там
был самый разнообразный. Были люди среднего возраста, были и очень
пожилые люди, которым явно за 70. И ребята там были совсем молодые. Б!>1ло
достаточ{юе количество и мужчин, и женщин. Были и девочки, лет даже гю
пятнадцати.
Хочу подчеркнуть, что там не было праздношатающихся, не было
гуляющих. Была какая-то осмысленная напряженность. Не было праздника, в
противоположность тому, что было на улице Горького. Там были и дети, точнее,
родители с детьми. Там были люди из разных городов, и об этом говорили
таблички, указывавшие, отк)'да прибыли люди.
Я продолжал ходить, разговаривать, начал высказывать и свое мнение.
Меня, например, крайне не устраивает антисемитизм, а у одного из костроз я
такое услышал, причем безапелляционное, громко кричащее. Мне абсолютно все
равно, кто является моим собеседником по национальности - будь он русский,
80
rpy^iiH, еврей, негр и тд. - прежде пссго он человек, такой же, как и я. Это я
старался объяснить моим собеседникам у костров.
У костров обсуждалось и то, что произошло накануне у Останкино и в
мэрии, но я не хочу это пересказывать, по той причине, что я не был ни в
Останкино, ни в мэрии и не считаю себя вправе об этом рассказывать. Но
1пк1юрмация об этом есть, и есть живые люди, которые там были. Ну да пусть
они расскажут, как это делаю я. Там не было вооруженных людей. Были люди с
милицсйскми дубинками, с кусками труб, с палками. Были возле баррикад
сло?!:ены в куч1? булыжники, камни. Это действительно было. Но вооруженных
людей с автоматами или, там, со cnaftnepcKHNfn винтовками там не было ни
од нош."
(Магнитофонная запись)
• • «
Сообщение Олега Вааиьеоа в эхо-конференции SU.POL (fido.net), 14 октября
1993 г.:
к'ст ати TO/i:c был вечером 3 октября у Белого Дома и видел какого-то х...,
которЕлй прохч^дя через толпу возле БД говорил: ’’Кто хочет получить автомат,
идите за мной." Иу я епесгвенно пошел за ним. Он собрал человек 10-15,
посгроил их, переписал фамилии. Я спросил его. - что, действительно автомат
дадут всем? Он ответил, что да."
• • •
N.N., боец боевой дружины
ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ КРИЗИСА
"Нашему отделению пред/южили подготовить для обороны бутылки с
бензином. Пустые бутылки в сумках принесли откуда-то из-за баррикады, бензин
был в баках автомобилей, и несколько человек (в том числе и я), знавших, как
следует готовить "коктей;1ь Молотова”, занялись этим. На нашу позицию было
доставлено примерно 30 бутылок, размещенных в вырытых для этого ямках.
Этим оружием мы должны были встреаить бронетехнику мятежников.
Снова подошло время нашего дежурства - с часу до четырех утра. К этому
времени я заметил очень тревожные признаки.
Во-первых, исчезло оперативное командование полком, а приказы рот1£ых
командиров ясно потеряли стратегическую осмысленность. Нашему взводу по-
пре>1сиему надлежало дежурить на баррикаде Горбатого моста, хотя никакой
противник нам не противостоял. Все делалось так, как будто изменений в
расстановке сил нет, и нас опять ожидает вторжение сил МВД и ОМОНа с
дубинками и слезоточивым газом. Между тем, ситуация кардип:ьпыю
изменилась: мы 311али, что на подавление восстания брошена бронетехника, и
путчисты не стесняются использовать боекомплект. Мы же, находясь на
открытой площади, свой "коктейль Молотова” могли использовать лишь б том
случае, если бронемашины подъедут к нам без выстрелов вплотную.
Во-вторых, заметен стал упадок дисциплины: по площади шатались люди
(среди них подвыпившие), организовать их никто не пытался...
Хуже всего был вид ДС. Погруженное в полный мрак здание, запершее все
двери, П1ЮИЗЦ0ДИЛ0 впечатление саркофага, в котором все умерло или готово
умереть. Ширились слухи о подходе к ДС враждеб1Ю настроенных часгей
Кантемировской танковой дивизии. Наш новый товарищ С., оценив ситуацию.
81
высказал предложение подразделению 01Х)йти, обещав укрыть всех нас (12
человек) в своей квартире, расположенной неподалеку. Я поддержал его, заявив:
либо оружие сейчас же, и мы разворачиваемся для нормалыюго уличного боя,
либо, если о нас забыли, немедленно надо отходить. Иначе нас ждет С7дьба
жертв Останкино.
Командир взвода быстро подавил этот маленький бунт Как пос1лльиый
роты, я зашел в штаб. Там было несколько людей в форме, мне лрсдло.кили
поесть, а когда я отказался, отправили отдыхать. Распоряжений больше не было.
Те, кго мог сражаться, на кого хватило оружия, уисе решили свою судьбу и
заперлись в ДС”
(Солидарность, N 23,1993)
"РРБЯТА, ДАВАЙТЕ ОБЪЯВИМ МИНУТУ МОЛЧАНИЯ"
(расишфробка радиопереговоров накануне штурма Ьс гого дома.
Расшифровал Равиль Зарипов)
М -милиция,
БД - Белый дом.
В.ЧССШО нецензурных выражений *...
Ночь перед штурмом "Белого дома'' . Время гриблизптеяыю 3 часа 30
минут.
"М: Усатый таракан в "Белом доме", ты еще не спрятался в щелку? Учти,
через два часа твои яйца будут висеть на (])лагштоке вместе с ж... Хасбулатова.
БД: Ребята, я первый умру лучше здесь, учтите.
М: Если вы нам спать не дадите, мы перережем всех: начиная от чечни,
закончим Руцким. Понятно?
(...)
М: А что ваш усатый таракан молчит? Что он язык в ж... засунул себе?
Струсил, что ли, генерал наш? И где ваш лысый Макашов с бронежилетом?
БД: Тарканы тараканами, но можно обойтись и без этого.
М: Он сухари сушит.
М: Мертвецам сухари не нужны. Запомните, никого живым не брать.
М: "Черных" тоже в плен не брать.
(...)
М: Вы там спите, а мы обсуждаем, что дела1ъ с узурпаторами Руцким и
Хасбулатовым.
М: А как в Турции: в дерьмо и ятаганом над головой.
(...)
М: Телевизор смотри, как наших били. За это можно не только в дерьмо, а
вообще шкуру содрать.
М: Вот и сдерем ее тогда.
М: За кровъ, пролитую милицией, заплатят кровью, суки. Там одни урки
собрались, там нет людей нормальных.
S2
М: Кто мента ударил, тот ответит перед нами за очень многое.
М: Мы их перевешаем на флагштоках, на каждом стол^*
М: Хорош болтать. Когда штурм ^дет?
М: Скоро будет, скоро, ребята.
М: Руки чешутся.
М: Не говори, поскорее бы.
(..)
> Внимание всем. Работает радиостанция пресс-службы ГУВД. Сегодня
пострадало 33 сотрудника милиции, из них - 21 госпитализирован, 8 - с
огнестрельными ранениями. Два сотрудника московской милиции погибли. Эго
лейтетнант милиции Бойко Александр Иванович. Ему было 33 года, осталось
двое детей и жена. И полковник милиции Шишаев (сотрудник МВД ошибся.
Правильная фамилия - Шимаев) Иван Дмитриевич. В органах - с 1966 года,
начальник криминальной милиции Северо-Западного округа. Начинал с
оперуполномоченного, прошел все ступеньки. Остались двое детей: мальчик и
девочка, жена - учительница. Сегодня они оба были без оружия.
М: Они за это ответят, суки.
М: Руц^юго вешать.
БД: Все вопросы к Борису Николаевичу.
Радиостанция ГУВД: Всех пленных начальник департамента охраны
"Белого Дома** обезоружил и отдал на растерзание свои боевикам,
М: Мужики, это п.«
БД: Ребята, не надо врать. Всех отпустили.
М: Молчи, козел. За кровь милиционеров ответишь сйоей кровью.
БД: Вот так вы все время и говорите.
М: Мы не говорим. Мы вас, скотов, вешать ^дем.
М: Либо получишь пулю в лоб.
БД: Тот, кто говорит, тот и получит. Не надо, ребята, об этом.
М: Мы тебе, скотина, не ребята. Твои ребята в друг друга трахают со
страха. А с тобой разговаривакл* работники милиции. И лучше тебе бежать.
Вообще бежать тебе некуда. Все равно мы тебя помаем. Ты понял, придурок» 6J7
И ты меня не оскорбляй.
БД: Ребята, а мы вас не оскорбляем вообще-то.
М: Да потому, что ты - м.-!
БД: Так нельзя, ребята. Это жестоко.
W
БД: Алло, сотрудники милиции. Слушайте. Показали по CNN. После того,
как милиционеры дали показания, после этого депутат Ребриков вывел их за
пределы "Белого дома" и отпустил домой.
М: Слушай, ты. Мы все видели сами. То, что вы там расстреливали, то, что
вы сделали с нашими, также мы поступим с вами, скотина.
М: Ребята, какая скотина из "Белого дома" вещает. Пусть назовется. Мне
нужно имя, фамилия. Я хочу с ним встретиться.
83
М: Мужики, а ведь завтра день МУРа. С праздником.
М: Ребята, а за них (пошбших) можно стопочку поднять?
Только не опускай. За наших, которым не повезло сегодня.
М: Пусть это будут последние из наших рядов.
БД; Пусть это вообще в России будут последние.
М: Ребята, давайте объявим минуту молчания. (На часах -4 часа 10 минут
утра)
Пауза.
- Работает прессчутужба Петроьки, 38. Вы правильно скачали. Завтра
исполняется 75 лет уголовному розыску. Полковник Шишаев (правильная
фамилия ^ Шимаев) Иван Дмитриевич с 1966 года отдал всю свою жизнь в
борьбе с преступниками. Он задержал десятки бандитов, а сспщня был убит без
оружия.
БД: Наших тоже 35 полегло сегодня.
М: Больше ляжет.
БД: Нельзя так жестоко, ребята. Грех.
М: И будет так. Вы пошли с оружием против нас, а мы теперь пойдем с
оружием против вас. Hoifan?
М: Слушай, твои не полегли. Они сдохли, как собаки. Прекрати эту ерунду.
Лучше выходи, накрывайся белой простыней и выходи.
БД: Богу будет угодно, надену и выйду.
М: Вас уже предали анафеме, скоты паршивые.
М: Внимание, внимание. Всем сотрудникам милиции. Й, сотрудник
милиции, обещаю, что отомщу за наших ребят, погибших сегодня. Всем
защитникам "Белого дома". Готовьтесь, гады.
БД: Зря ты так, зря.
М: Обезьяна, рот закрой. Ypoio, падла.
W
М: Четыре дня, как придурки толкались на "Баррикадной". Взяли бы да
хлопнули их разом. А то воду включать - не включать, давайте подумаем.
БД: Ребята, вы прямо, как фашисты, рпссуждаете.
М: Почему как фашисты? Вы дождались того, что вам башку
поразбиваем."
(Комсомольская правда. 13 октября 1993 г-)
ЪЗЛ, Расстрел ixa площади Соо^одноп России
Утром, приблизительно в 6.40 - 6.45, центр Москвы был разбужен прохогом
автоматных и пулеметных очередей. Из нашего дома, находящегося на
расстоянии всего одной остановки метро от Дома Советов, видна примерно
половина его здания, ча^лично загороженного жилыми домами. Звуки выстрелов
грубо взломали утреннюю тишину и ворвались в квартиры. Было ясно - там
убивают. Но тогда мы еще не знали - как.
84
Первым нападению подвергся передовой пост защитников Белого Дома
недалеко от посольства США, перед Горбатым мостиком. Он был обстрелян
автоматными очередями с подошедших бронетранспортеров. Однако идти на
штурм основной баррикады на Горбатом мостике, укрепленной бетонными
блоками, сразу не решились.
Через несколько минут колонна бронетранспортеров подошла к площади
Оюбодной России с протавоиоложной стороны, по Рочдельской улице. На броне
боевых машин сидел десант, в том числе вооруженные люди в штатском и в
полуьоенной ([юрме. По защитникам баррикад был открыт автоматный огонь.
Точно также были обстреляны и люди на баррикадах у Краснопресненской
набережной.
Несмотря на стрельбу, были попытки поджечь БТРы бу1ылками с
бен’-ином, но они оказались безуспешными.
Судя по всему, автоматный огонь был неприцельным. Однако площадь,
несмотря па ранний час, была заполнена людьми - но разным свидетельствам,
там было от полутора до нескольких тысяч человек. В результате сразу же
появились первые убитые и раненые. Те, кто спал в палатках, установленных
прямо на площади, еще не успев проснупъся, попадал под убийственный огонь.
Сопротивление было невозможно - у сторонников Верховного Совета,
собравшихся на площади, не было оружия. Самое большее, чем, возможно,
располапити сторонники 1к;рховного Совета, находившиеся вне здания - два-три
автомата и пистолета, которыми был вооружен патруль добровольческого полка,
время от времени обходивший баррикады.
Люди сптали искать спасения. Кто-то побежал в здание Белого Дома, кто-то
пытался залечь прямо на площади, кто-то ггытался укрыться в двухэтажном
вспомогательном корпусе. Пули летели в спину бегущим, догоняя их в
вестибюлях первою этажа Дома Сбветов, простреливаемых насквозь.
В звук автоматных очередей Ьмешался более громкий грохочущий звук,
гулко ударяющий в уши даже в 3-х километрах оттуда. Это заработали
крупнокалиберные пулеметы, установленные в башнях бронированных машин.
Очереди из этих пулеметов в клочья разносили палатки, где ночевали
безоружные защитники Дома Советов, сносили людям головы, буквалыю
разрывали людей пополам. Вскоре показались бронемашины и со стороны
Горбатого мостика. Они также открыли огонь. Положение безоружных людей
стало безнадежным.
Толпа отхлынула с площади, унося с собой раненых. На земле остались
лежать десятки убитых. Сколько их было, первых жертв расстрела? Журналисты,
первыми попавшие на место трагедии после штурма, говорили примерно о
двух-трех десятках трупов, лежавших на площади и во рву под Горбатым
мостиком.
Официальная версия гласит, что бронетранспортеры, подходившие к
зданию Верховного Совета, были обстреляны его защитниками и вынуждены
были открыть ответный огонь по зданию. О расстреле безоружной толпы перед
зданием официозные средства массовой информации хранят полное молчание -
они вообще не затрагивают эту тему, не снисходя даже до опровержений
свидетельств, публикуемых в некоторых газетах. Свидетели же утверждают, что
из здания Дома Советов стрельба не велась, что бронемашины вели вовсе не
ответный oroiib по зданию, а стреляли по людям на площади. Огонь по зданию
8S
Дома Советов был открыт лишь после того, как сторонники Верховного Совета
отошли с площади.
Примерно к восьми утра здание Дома Советов было окружено со всех
сторон БТРами (колесная машина, вооружена кpyпнoкaлибep^^ым пулеметом) и
БМП-2 (гусеничная машина, вооружена автоматической пушкой). Они вели
непрерывный обстрел нижних этажей здания, имеющего очень большую
площадь остекления и легко простреливаемого почти насквозь. Попытки вссги
ответный огонь были практически невозможны - они тут же подавлялись
массированным ошем БТР и БМП, а также огнем снайперов, занявших крыши
окрестных йшлых домов, здания мэрии и гостиницы "Мир'’. Кроме юго,
существовал приказ Х^^кого, запрещавший вести ответный огонь.
Три этажа мэрии, занятые сторонниками Руцкого, были очищены очень
быстро после массированного обстрела, превратившего их в решето. Элажи
были охвачены пламенем. Оставшиеся в живых после этого обстрела уже не
имели никаких шансов на сопротивление.
Штурм приближался.
Интервью с А. С.
(интервьюер -Андрей Колганов)
"А.К.: А военные там были?
А.С.; Там были только гражданские, военны1 там не было вообще. Были
люди в касках, на некоторых были бронежилеты, были люди со щитами, но это
были гражданские люди. Откуда у них эта специальная амуниция? Это, по
моему пониманию, и по разговорам, которые там были, то, что поброс^ил ОМОМ
накануне или то, что отобрали.
Я акцентирую на этом внимание потому, что в районе 7 часов утра в
районе Горбатого моста послышались автоматные очереди - где-то так издалека,
это не близко было, но вот они послышались. Люди стали вскакакивать с мест.
Эго было место между Белым Домом, железной оградой парка и Горбатым
мостом. Минут через десять или меньше с другой стороны подъехали
бро>1Странспортеры, перегородили этот узкий коридор между Домом Советов и
высоким забором парка. Женщины, я видел, пошли к этим бронетранспортерам.
Через несколько минут оттуда раздались автоматные очереди. Стали с этих
БТРов стрелять. Сначала стреляли из автоматов. Люди бросились оттуда.
Некоторые начали сначала ложиться, потом вскакивать бежать, потому что
стало понятно, что это не просто выпущенная очередь. Стало понятно то, что
начался расстрел, самый настоящий расстрел. После этого с'тали стрелять из
крупнокалиберных пулеметов. Люди сначала попыталпсь спрятаться за стенку
двухэтажного здания со стороны Горбатого моста. А когда раздались выстрелы
со стороны Горбатого моста и там показались бронетранспортеры, людям
сказали заходить внутрь здания. В этот момент, после того как уже были очереди
из БТРов, вот тогда я впервые увидел людей с оружием.
A.KJ А в то время, когда происходили все эти события, из Белого Дома
велся огонь по бронетранспортерам и людям, на них находившимся?
АС: Нет. Не'г, это совершенно однозначно. Все люди бежали от опасьюсти
- от огня с бронетранспортеров. Если бы им надо было укрыться от огня,
ведущегося из Белого Дома, вполне логично было бы подбежать к стене самого
Белого Дома и там никаким образом человека достать нельзя, если сверху
стреляют - там козырек есть. А люди бежали от бронетранспортеров, потому что
стреляли оттуда. Очень мне запомнилась очередь, которая разбила фонарь на
фонарном столбе возле Горбатого моста. Он прямо вдребезги был разнесен - это
именно из пулемета, это уже не из автомата. З^го не мелкокалиберное что-то, это
из крупнокалиберного пулемета тяжелого.
После этого уже начавшегося расстрела я впервые увидел людей с
оружием. Вероятнее всего, это были люди, вышедшие из Дома Советов. Пред
этим все двери, подъезды - все было закрыто. Я не видел, чтобы кто-то ходил - ни
туда, ни оттуда. Эти люди и сказали пройти в двухэтажный дом, затем подняться
на второй этаж. Там ребенок - года буквально полтора-два - ревел, никак не
могли его успокоить. Раненые уже были. Сначала зашли в курительные комнаты,
без окон, там наверное пулеметом было не пробить. Но затем послышались
выстрелы из малокалиберных пушек, не тех, что на БМП, а на десантных
машинах, легкие такие, малокалиберные...
А.К.: Автоматические пушки?
А.С.: Да, да. Мы находились уже в здании. Была сделана попытка, уже
вооруженными людьми - их было человека три с автоматами и человек восемь с
пистолетами - вывести из этой опасной зоны безоружных гражданских людей,
которых там было очень много. Сотни людей. Фактически это были все те, кто
смог убежать с площади, когда там стали расстреливать. Выбили два окна,
которые вели в парк. Двухэтажное здание, в котором мы находились, стоит как
раз на линии забора и окна выходили прямо в парк. Попытались выводить
людей через эти окна, но это не удалось - парк полностью простреливался. При
первой же попытке стали стрелять со стороны парка.
После этого по-пластунски - и это касалось всех - и пожилые, и молодые, и
всее, кто там был, проползали через простреливаемую зону, поскольку домик
простреливался насквозь. Шла стрельба и из автоматов, и из пушек. Сначала я
подумал, что это пулемет, но они стреляют немножко пореже. Людей стали
сводить вниз и мы попали в бомбоубежище. Большое помещение, потолки
метров по семь, большие массивные двери, аварийные, как в метро, которые
перекрывают входы. Там люди стали рассаживаться. Двое людей в военной
форме - кажется, подполковники - стали выдавать противогазы, потому что
сказали, что вероятна газовая атака. Мы бабушкам подбирали противогазы,
приворачивали фильтры, вставляли незапотевающие пленки, вообще
показывали, как им пользоваться. Женщин там было очень много."
(Магншпофонная запись)
• Ш 9
Интервью с Войтехом Лавичкой, фотокорреспондентом, гражданином
республики Чехия,
(Интервьюер - АКолганов)
"А-К.; Видели ли вы безоружных людей перед Белым Домом, когда
начался обстрел?
ВЛ.: Нет, потому что самый первый момент я пропустил. Когда я вышел
на балкон, то видел только бронетранспортеры, обстреливавшие 1^ый Дом. Как
мне потом рассказали, люди частью разбежались, а частью забежали в
двухэтажное здание и в подъезды Белого Дома. Там они ложились на пол,
спасаясь от обстрела. Там я лично видел раненых, которых оттуда выносили, и
«7
мне рассказали, что часть раненых, которые были в двухэтажном доме, потом
П0|дземным ходом перенесли в Белый Дом и там уложили в примитивную
болыгацу.”
(Магнитофонная запись}
• • •
Лиатомй Набатов^ художник
РАССТРЕЛЯННЫЕ ЛЮДИ, РАССТРЕЛЯННЫЕ КАРТИНЫ
свидетелылзо очевидца
"Я дремал, когда раздались первые выстрелы. Причем пули сразу попали
туда, где я обычно сидел за столом. На моих глазах пулеметной очередью были
прошиты полотна д^ картин.
Депутат, спавший на столе, несмотря на уговоры срочно уйти из комнаты,
начал собирать высохшие за ночь носки • он их накануне постирал и развесил
сушиться. Но когда несколько пуль впились в шкаф над его головой, сиганул за
дверь. Л на площади перед "Белым домом" творилось невообразимое, там
кучковалось в разных местах до тысячи человек. Кто грелся у костра, кто спал в
палатках. Эти люди оказались первьп^и жертвами, среди них много женщин и
детей. Тех, кто успел вбежать в двери "Белого дома", пули достигали через
огромные оконные проемы первого этажа."
(Правда, 21 декабря 1993 года)
3.3.3. Штурм. Взгляд изнутри
Около восьми часов утра подразделения атакующих ворвались на
изрешеченные пулеметно-пушечным огнем первые этажи Дома Советов через
его многочисленные подъезды. Заслоны охраны и добровольных защитников в
этих подъездах были довольно быстро сбиты. Часть атакующих ворвалась в
здание через подвалы, где в гущу перестрелки угодили эвак7ироваиные туда
раненные и часть безоружных сторон1П1ков и персонала Верховного Совета,
Ловолыю быстро первые два этажа шестиэтажного корпуса,
составляющего широкое основанне Дома Советов, были взяты. Одн11ко в
центральпон, ьы.окой части здания волна атакующих натолкнулась на
организоианное сопротивление.
Именно в этой части здания, выше 2 этажа, размещалась основттая часть
безоружных сторонников Верховного Совета, сотрудники его аппарата,
обслуживающий персонал и народные депутаты. Они находились в зале
заседаний Совета национальностей Верховного Совета, который не
простреливсшся снаружи, и в коридорах 3-io, 4-го и 5-го этажей. Эти этажи
частично были закрыты от обстрела из тяжелого оружия, будучи окружены
•’коробко!!” шестиэтажной части здания. Выше гражданских не пускали - там
было уже гораздо опаснее.
В первой волне атакующих шли подразделения ОМОНа, спецназ
внутренних BoiicK и добровольцы - афганские ветераны. Защитники Дома
Советов могли слыша./, по радио, как им обещали уничтожить всех, не брать
пленных и тд. Они знали, что сделали эти "защитники демократии" в Останкино,
и как они только что расправились с безоружными людьми на площади. Все - и
вооруженные, и безоружные - решили стоять насмерть.
Здесь были сосредоточены не разношерстные добровольцы, а члены
’Союза офицеров" - примерно 250-300 человек. Они встретили нападавших,
пытавшихся прорваться на второй этаж снизу, со стороны парадных лестниц,
кинжальным огнем. К этому агак>'ющие оказались не го1Х)вы. Расстреливать
безоружных, пьянея от безнаканности - эго одно дело, а самим лезть 1юд пули -
совсем другое. Они быстро откатились назад, бросив убитых и раненых.
Больше таких атак не предпринималось. Окончательную очистку
захиачснной части здания проводили подразделения спецназа МВД и
десантников. Медленно они оттесняли немногочисленных защитников с этажа
на этаж, пока все шесть эталсей не были заняты. Штурмующие пытсшись
прорваться и в центральную часть Дома Советов, применяя тактику
многочисленных групп, действующих одновремен1Ю со многих направлений. Но
обороняюпщеся, перегородив коридоры баррикадами из сейфов и
мет;1ллических шкафов, упорно отражали натнск.
Среди безоружных людей, собравшихся в здании Р»елош Дома, было
немало молодых мужчин, имевших военную подготовк7, а среди пенсионеров -
отставных военных. Они неоднократно требовали от руководителей обороны
выдать им оружие, но получали отказ. В результате за каждым бойцом с
автоматом выстраивалось человек пять безоружных, ждавших возкюжности
заменить собой авто.матчика в случае его гибели.
К полудню натиск вовсе ослабел, лишь время от времени вн>три здания
всптлхив^ши перестрелки. Окружившие Белый дом снайперы стреляли по любой
мишени, какз'ю только могли заметить. Продолжал неистовствовать огонь из
тяжелых пулеметов и автоматичесю1Х пушек раз;тчного типа, к которым около
89
одиннадцати часов присоединились четыре танка. Ельцин расстреливал
парламент, приведший его на вершину власти, из артиллерийских орудий.
Для штурма здания артобстрел верхних этажей не имел ровным счетом
никакого значения. Это была явная акция устрашения, призванная
продемонстрировать, что для защиты своей власти правящая клика,
совершившая государственный переворот, не остановится ни перед чем.
Воинские подразделения, окружившие Дом Советов, явно не горели
желанием доблестно завершить штурм здания, жертвуя своими жизнями ради
торжества Ельцина и его команды. И тогда после полудня начались первые
переговоры. До этого Руцкой и другие руководители обороны неоднократно
обращались к силам, штурмующим ^лый дом, с просьбой обеспечить
эвакуацию безоружных, среди которых немало женщин и детей. Об этой
ситудции были проинформированы и иностранные посольства, в том числе и
посольство США. Но, похоже, судьба женщин и детей ничего не значила по
сравнению с желанием "демократа" Ельцина расправиться со всенародно
избранным парламентом. Ответа на предложения не было.
Лишь после полудня с Белым домом стали разговаривать. Первые
предложения были такие: кто хочет выйти, пусть выходит с белым флагом. Это
звучало как издевательство - выходить под непрерывным артиллерийско-
пулеметным огнем? Но гарантий, и даже обещаний прекратить огонь никто пе
давал. Другое предложение поступило от одного из младших командиров
десантников • он обещал своими силами выводить из здания безоружных. Но,
увы, и он не мог гарантировать, что огонь будет прекращен. Гражданские лица,
находящиеся в здании, дружно отказывались выходить на таких условиях.
Несколько попыток переговоров было сорвано из-за того, что
парламентеры под белыми флагами не могли выйти из здания под
непрерывным обстрелом. Один из смельчаков, все же решившихся на это. был
убит на глазах защитников Дома Советов. Другой парламентер, Ж7рналист
агентства Постфактум, посланный по просьбе Руцкого, был, согласно его
собственному сообщению в газете "Известия", задержан на первом этаже самими
защитниками "Белого дома", проявившими к нему чрезмерную
подозрительность. Я не ставлю под сомнение, что таковы были личные
впечатления этого журналиста. Однако следует учесть, что к тому времени и
первый, и второй этажи Дома Советов давно уже были заняты десантниками и
спецназом, и никаких защитников "Белого дома" там уже быть не могло.
Наконец, удалось все же завязать нормальные переговоры с
командованием десантных подразделений. В результате десантники прекратили
огонь, развернули свои боевые машины стволами от Дома Советов (это можно
было видеть в репортаже CNN) и послали внутрь Дома Советов своих
представителей (без оружия) для организации эвакуации безоружных людей.
Сложнее было добиться прекращения огня. Подразделения танковых дивизий
продолжали обстрел, несмотря на неоднократные обращения. Небольшая
группа молодых людей все же вышла из здания, передвигаясь под обстрелом
короткими перебежками. Но для многих сотен женщин и пожилых людсГ! такой
путь был исключен.
Днем внутрь здания Дома Советов с мирной миссией смогли попасть
президент Северной Осетии Руслан Аушев и президент Калмыкиии Кирсан
Илюмжинов. Они также предложили свое посреди и чсстпо в эвакуации
безоружных. Им было сказано, что в целях предотвращения лальноГт1е:о
90
кровопролития защитники Белого дома готовы сложить оружие, если сдавшиеся
будут иметь хотя бы минимальные гарантии от немедленной расправы.
Такие гарантии были необходимы - около 13-14 часов в Дом Советов
пробрались несколько безоружных смельчаков и сообщили его защитникам, что
первые захваченные пленные подвергаются избиениям и издевательствам со
стороны милиции, ОМОНа и проедьцински настроенной толпы. Таким же
избиениям и издевательствам подверглась охрана Кирсана Илюмжинова и
члены мирной миссии, задержанные находившимся в оцеплении спецназом.
К 16.00 в здание проникли представители специальной группы по борьбе с
терроризмом "Альфа" и также заявили о своей готовности об^ечить выход из
здания всем безоружным и тем, кто сложит оружие.
Обстрел, наконец, прекратился, и первые группы осажденных стали
покидать здание.
Интервью с А. С.
(интереьюср - Андрей Колганов)
"Было слышно, что наверху идет достаточно интенсивный бой. Резко
возрос поток раненых и убитых, которых стали проносить через этот подвал.
Через некоторое время кто-то дал команду, что надо вставать и по одному
проходить через массивную дверь, прижимаясь при этом к левой стене. Вперед,
естествен1ю, пропускали женщин, детей. И вот так хуськом, друг за другом, нас
повели по подземным коридорам. Дальше уже света не было, это было в полной
темноте. Это было самое настоящее бомбоубежище. Вдоль коридоров были
деревянные нары, были вентиляторы. Надо отметить, что к тому моменту, когда
стали выводить, стало очень тяжело дышать. Было очень много народу и
несмотря на большой объем дышать стало тяжело, потому что было отключено
электричество и вентиляция не работала. Шли в полной темноте доволыю долго,
было только несколько карманных фонарей. Клали руку на плечо впереди
идущего и так вот шли. Колонна наша растянулась на сотни метров.
Многократно мы спукались, поднимались, проходили повороты.
Наконец мы почувствовали, что дышать стало лег^е. Наверх пошла
лестница, которая мне напомнила обычную лестничную клетку жилого дома.
Попали мы в подвал Дома Советов, длиннющий, метров сто или даже больше.
Вдалеке поворот, видны двери лифтов, пожарные щиты - обычный подвал.
Людей было очень много - стояли, сидели вдоль всех стен, оставался только
узкий проход. Потом появились люди в военной форме. У них было оружие, у
многих, во всяком случае. Их было, может быть, человек двадцать. Это были
люди с автоматами.
Хочу подчеркнуть, что ни до, ни во время, ни после никто там никому
оружия не раздавал. Или скажу корректнее: я не видел и не слышал, что кто-то
кому-то вьодает оружие. Что же касается того, чтобы просто раздавали, или как
говорили, по студенческим билетам - ничего подобного там не было.
Когда сказали, что прорываются, если уже не прорвались, по тому ходу, по
которому мы пришли, стали выводить людей группами человек по десять,
прикрывая собой, люди с оружием. Нас стали поднимать по лестницам наверх,
на третий, четвертый, пятый этажи в коридоры. Там казалось безопаснее, как оно
92
впоследствии и оказалось. Впоследствии там в подвале была и газовая атака, и
сгрелшш.
Лестницы все простреливались, и люди с op>OKneM выводили нас наверх,
подчеркну, прикрывая собой. Обстрел шел практически постоянно. Я был
сначала на втором этаже, потом на третьем. Было огромное количество людей -
коридоры, полностью запруженные людьми. И так было на каждом этаже. Если у
нас было человек двести на этаже, в этом коридоре, то можно с определенной
долей вероятности определить общее число. Потом стало известно, что таким
образом люди находились на пяти этажах.
A.Kj и сколько же всего было людей, по вашей приблизительной оценке?
А.С.: Если в одном нашем коридоре было человек двести, то умножив на
пять получим что-то около тысячи. Я не берусь считать, какое там было число
жертв, боюсь, что это вообще едва ли поддается подсчету по целому ряду
обстоятельств. Но людей там было очень много и еще раз подчеркну, что все Э1 и
люди были безоружными, гражданскими.
А.К.: Люди очень боялись?
А.С.: Очень. Ну как себя может чувствовать человек, который без оружия,
который в жизни, может быть, не видел никогда оружия, и по которому на этой
площади вдруг начали стрелять, стали расстреливать! Если бы нас хотя бы
предупредили: "Уходите, сейчас будем стрелять", что тоже, впрочем, не являлось
бы оправданием. Но ведь ничего же этого не было. Просто на этой площади
начался безмолвный расстрел, на площади Свободной, так называемой, России.
Люди, конечно же, очень боялись. Женнщины очень боялись подниматься
из подвала наверх. Но уже стало понятно, что оставаться там еще более опасно,
нежели подняться наверх. Кто тогда мог предупредить, что там будет
происходить далее? Это в страшном сне, наверное, никому, бы не приснилось.
Кого мы там видели с оружием? Эго были люди в военной форме, в
бронежилетах, в касках. Наверное, нужно сказать и о тех, кого, как я впоследствии
узнал, называют баркашовцами. Я видел там людей в какой-то форме, с
нашивками на рукаве красного цвета. Честно говоря, я видел их впервые, да и
эти эмблемы видел впервые, да я, честно говоря, и не присматривался тогда. Я
не знал, ни кто это, ни что это. Они были безоружными - достаточно кюлодые
ребята, лет 25, и моложе были, они были и на нашем этаже. Они все абсолютно
были без оружия. Хотя я, наверное, был бы неправ, если бы не сказал: нет, один
человек там был с оружием, хотя не из тех, кого называют баркашовцами.
Правда, если это можно назвать оружием - очень красивое охотничье ружье,
ко1Х)рое, правда, по его же признанию, не стреляло. Нестреляющее ружье -
понятно, какую оно силу имеет. Чисто пси.\ологическую. Парень с таким ружьем
был лет двадцати двух.
Одним словом, эти баркашовцы были без оружия. Разного возраста, но в
основном молодые.
Рядом со мной была рация, по которой были слышны переговоры.
Милицейские или военных - этого не могу сказать, кто переговаривался Мы
слушали эти переговоры, пока там не сели аккумуляторы, и она тала
включаться лишь периодически. Где-то, по моей оценке, часов в одиннадцать,
или в двенадцать, а может быть и в десять (трудно было ориентироваться во
времени, поскольку мы находились в темном коридоре, где света не было.
Дальше шел коридор, в котором были окна. Поэтому освещены были только
92
концы коридора) стали стрелять уже не из пушечек, а раздались мощные залпы
и стены начали трястись.
Встретил я там одного из знакомых, который спустился с шестого этажа,
куда попали зажигательным снарядом, там начался пожар. Мы были
несказанно рады, что живы оба. Там было и так понятно, без слов. Начали
стрелять, как потом выяснилось, из танков. Понять это, с нашей точки зрения
невозможно, да не понять это и сейчас. Это можно объяснить, но понять это все
равно нельзя - как можно стрелять из танков в безоружных людей, которые не
только ответить ничем не могут, у которых вообще ничего нету... Ну нельзя
людей расстреливать в любом случае!
А.К.: Пытались ли эти безоружные люди сдаться?
А.С.: После того, как стали стрелять из танков, даже старенькие дедушки
стали подходить к военным, которые охраняли лестницы и окна, и просить у них
оружие, прямо-таки слезно молить. Они говорили: "дайте нам оружие, мы не
хотим, чтобы нас тут расстреляли просто как куропаток. Дайте нам оружие, нам
терять уже нечего". Оружие все равно никому не давали. Подходили к парню с
охотничьим ружьем и просили у него это ружье. Он отвечал: ”нате, да только не
стреляет оно”.
Преиодически женщины приносили туда воду, кто-то принес печенье.
Раздавали друг другу у кого что было. Несколько раз приходили депутаты,
говорили нам - не волнуйтесь, мы сейчас делаем все для того, чтобы вывести вас
из Белого Дома. Много раз приходили туда депутаты. В частности, из тех, кого я
в лицо знаю, я видел Светлану Горячеву, какого-то полковника - в лицо я их
многих по телевизору видел, а фамилий не помню. Они много раз приходили и
говорили - не волнуйтесь, мы вас выведем. В подтверждение этому могу сказать,
что я сам слышал по рации, когда Руцкой, назвавшись, что я, исполняющий
обязанности Президента Российской Федерации, Руцкой Александр
Владимирович, прошу назвать подъезд, к которому выйти парламентерам и
договориться о том, чтобы вывести из Дома Советов огромное количество
безоружных, женщин и детей, находящихся внутри здания. С нами, говорит,
делайте потом что хотите, но дайте вывести безоружных людей. Он повторял это
многократно, после этого аналогичные слова говорил по рации Абдулатипов.
Время шло. Был какой-то период затишья, потом опять начался обстрел.
По рации мы слышали неоднократно, что с такой-то стороны идет колонна
бронетранспортеров. Потом потеряли: куда делась колонна из 12
бронетранспортеров? Нужно срочно к Белому Дому 12 бронетранспортеров.
Потом сказали, что колонна движется, 28, по-моему, бронетранспортеров. И
потом постоянно и довольно долго шли разговоры о колонне в 90
бронетранспортеров, о которой говорили, что не знают, что это за
бронетранспортеры. От кого-то была команда узнать, на чьей они стороне...
Обстрел продолжался. Люди были постоянно в напряжении, потом вроде
бы как-то отпускало, думали, идет какая-то помощь, чтобы прекратить все это.
Потом опять начинался обстрел и опять у людей надежда улетучивалась. Где в
районе пол-четвертого, четырех (так и не произошли какие-либо переговоры)
появился вдруг человек в штатском, в кожаной куртке, с папкой,
представившийся полковником и появился без оруж11я, в бронежилете, капитан.
Как нам представил его этот полковник, что это капитан из полка десантников,
чтобы попробывать со своей стороны договориться, чтобы вывести как-то людей.
При этом все повскакали с мест, кричали, что мы вам не верим, что вы нас уже
сколько часов расстреливаете в упор. Посмотрите сами, какие мы туг красно¬
93
коричневые бандиты и тд. Мы вам не верим - вот каков был смысл того, что
было сказано.
И действительно, кто пойдет под пули, кто пойдет на то, чтобы выйти, а
его тут же и расстреляли. Тем более, что из окон видели, как по людям стреляли,
как людей расстреливали. Видели, как солдат пошел договариваться с белой
тряпкой, а его застрелили. Говорили, что и еще одного парламентера убили. Это
было прямо под нашими окнами, там, где лестница и конец нашего коридора.
Тогда и было принято решение, чтобы выйти из Белого Дома и
попробовать договориться с командованием о том, чтобы вывести людей. Тогда
и я вызвался - как человек не самый старый, как человек, как мнет кажется,
здравомыслящий, как человек, способный кого-то в чем-то убедить - идти к
десантникам и договариваться о том, чтобы вывести людей, чтобы прекратили
огонь.
Со мной, как ни странно, вызвались и пошли двое совсем молодых -
девочка шестнадцати лет и парень двадцати одного года. Вот вместе с ними,
вместе с этим капитаном, мы пошли через подвал, котсрил по сути был в крови.
Все там было порушено, погромлено, валялись каски, бронежилеты, и люди там
были. Мы вышли через цокольный этаж...
А.К.: Вы говорите - люди. Вы имеете в виду убитых?
А.С.: Да, и убитые там были. Не M017 сказать, что много, зато много было
крови на полу, и много валялось жилетов, касок. Предположить несложно... Был
запах газа, когда мы спустились туда. Действительно, газовая атака там была,
видно было, что там поливали очередями, и было ясно, к чему это было должно
привести, что, собсгвенно, и было запечетлено на полу. Там же бетонные стены,
и куда не стреляй - все равно будет попадание?
А.К.: Многократный рикошет?
А.С.: Ну да. многократный рикошет. А еще там большое количество всяких
металлических дверей. Когда мы шли по первому этажу, практически все двери
были раскрыты, все было в страшном беспорядке, окна были все побиты и
постреляны, на столах все было перевер11уто, как будто чего-то искали. Разбиты
были телефонные аппараты, компьютеры были разбиты. Когда мы вышли через
выбитую витрину цокольного этажа (чтобы понять, о чем я говорю - если стоять
со стороны набережной лицом к центральному входу, со стороны лестницы, то
это справа, ниже первого этажа, там идут земляные откосы, это за заездом для
машин к центральному входу), мы вышли как раз на правый угол здания. Там
было очень большое количество военных. Стояло две боевых машины десанта.
Очень странная была ситуация - на земле сидело человек 150, во всяком случае,
больше 100, в военной форме, без оружия, без бронежилетов. Это меня удивило.
Рядом с БМД стояли десантники, в касках с забралами и рациями, в
бронежилетах, с оружием, со снайперскими винтовками, с автоматами
различными. Капитан стал искать командира полка, потом его нашли—Долго
не могли найти командира полка, где-то около получаса. Нас неоднократно
пытались оттуда выгнать, но мы не уходили, стояли, держась за руки с этим
парнем и этой девочкой. От нас отставали только тогда, когда полковник и
капитан, которые с нами пришли, говорили о том, что мы пришли на
переговоры из Белого Дома. Стрельба все время продолжалась, потом появился
командир полка и по рации передали, чтобы прскратт:ли стрельбу, хотя она
очень долго не затихала. Стреляли в районе дальнего правого угла, в районе
94
Горбатого мостика. Было видно, как стреляли из пушек и из пулеметов, как
рикошетило от здания.
Когда мы вышли, мы были поражены видом здания. Невозможно было
найти ни одного целого окна, ну просто ни одного. Причем это касалось не
только нижней части, но и башни. Было видно, что в центральной части башни
был пожар. Опять стали стрелять из танков и на наших глазах начался пожар в
верхней части башни.
Появился командир полка, прекратился огонь, но очень ненадолго - минут
на пять, может быть. Потом он опять возобновился. Из Белого Дома никто не
стрелял, а снаружи велась стрельба и из пушек, и из пулеметов. Командир полка
послал офицера к дальнему правому углу, потому что по рации они никак не
реагировали на предложения прекратить стрельбу. Стрельба прекратилась, но
через пять минут опять возобновилась. Он послал второй раз, другого офицера,
как раз того капитана, командира роты. Фамилия его то ли Васильев, то ли
Васильчиков. Молодой капитан, может быть лет 27. Тот вернулся с
окровавленной рукой - его задело осколком. Принес с собой эти осколки.
Стрельба долго не прекратилась, и прекратилась лишь тогда, когда этот капитан
снова туда побежал.
Пока мы находились у здания, раздавались и выстрелы с гостиницы
"Мир", со стороны мэрии. Снайперы, которые были здесь, рассматривали
гостиницу в оптические прицелы, как бы целились, но не стреляли.
Меня поразило, что десантники, находившиеся на этом углу,
демонстративно отвернули орудия БМД в противоположную от здания сторону,
подняли стволы и никто из них не стрелял. Когда раздавались выстрелы, они
старались прикрыться за пандусом, за бронемашинами, но не стреляли. Они
сказали, что у них 40 человек убито. Я спросил - а как же это так? А вот оттуда
стреляли, - сказали они, показав на гостиницу, - снайперы. Для меня это было
весьма удивительно, потому что, как нам объяснили, к тому моменту в здании
мэрии находились уже сторонники бывшего президента, и уже давно. И кто
оттуда, какие снайперы могли стрелять, можно было только догадываться.
Ни одного человека со снайперской винтовкой - а я и сам служил, и видел
их в руках тех же десантников - ни одной снайперской винтовки в руках
вооруженных людей внутри Дома Советов я лично не видел. Не было там
никаких пулеметов, которые стали потом показывать по телевидению, были
автоматы Калашникова и пистолеты Макарова и Сгечкина. И вообще людей с
оружием было очень мало. На этаже, на лестничном пролете, находилось по два*
три человека с оружием. Причем один-два с автоматами, один-два с
пистолетами.
А.К.: .Но, вероятно, большинство тех, кто был вооружен, было на линии
огня?
А.С.: Стреляли везде и отовсюду, хотя конечно, основная масса людей с
оружием находилась там, где прорывались внутрь атакующие и это было
понятно. Но огромных толп вооруженных людей там не было. На тех этажах, где
я был, вооруженных было по несколько человек на лестничный пролет.
Мы передали командиру полка, с чем мы пришли. До того, как выйти, мы
ходили по этажам и объясняли людям, что вот, мы, безорухи1ые, идем на
переговоры с десантниками, чтобы они прекратили стрельбу, выстроились в
коридор и дали вывести всех безоружных людей из Дома Советов. После этого
мы пошли на улицу. Командиру полка я все рассказал, предал, объяснил. Он
95
сказал - хорошо, мы сейчас прекратим огонь, давайте договариваться, где, как
Оулсм выводить людей. Договорились выводить через этот же подъезд.
Когда мы вернулись обратно в здание, снова началась стрельба. И когда
мы внутри находились, тоже многократно раздавалась выстрелы. Легко было
отличить выстрелы снаружи, поскольку крупнокалиберного оружия внутри не
была и быть не могло. Садить о том, откуда стреляли, проблем не было. Мы
вошли в здание - я, парень и девочка, капитан и с ним еще три человека,
полковник в хражданском и относительно молодой человек в гражданском (лет
около сорока), высокий, представившийся представителем профсоюзов ЗиЛа,
который акгивно набивался с нами пойти внутрь и выводить людей. Вот этой
группой мы и пошли, без оружия, с рацией, договорившись о том, что если мы
через час опуда не выходим, значит должны предприниматься какие-то
д;ополнительные попьггки прекратить огонь.
Далее мы этой группой пошли по этажам, чтобы собрать всех безоружных
людей и вывести их из здания. На одной из лестничных площадок - мы,
естественно, шли и кричали, что мы с переговоров, что мы без оружия, что мы
парламентеры, чтобы не стреляли - были два военных в форме спецназа, в
кас1^ с забралами, с рациями в этих касках, с автоматами. Они потребовали
документы у этого капитана, он представился как командир роты, назвал часть,
показал военный билет, те показали документы. Когда второй - не тот, который
смотрел документы - узнал о том, что мы (то есть я и парень с девочкой)
находились до этого внутри, то приставил мне автомат к горлу и сказал: "а,
значит это ты моего Cepeiy убил? Я тебя сейчас по стене и размажуГ
После того, как мы ходили по этажам, и поднялись по лестнице до самого
последнего этажа, мы увидели там двух людей в возрасте, наверное, под 60. Они
были в бронежилетах, несуразно одетых на пиджак, на гражданскую одежду, в
касках, и с автоматами. Как я думаю, это были кто-то из депутатов или из
обслуживающего персонала. Они не стреляли, мы им объяснили, что мы
собственно делаем, они liac пропустили."
“AJC.: Была ли у вас какая-либо ин(1юрмация или какие-либо собственные
впечатления о том, как протекал бой внутри здания Дома Советов?
А.С.: Явный перевес снаружт!, это понятно абсолютно было. Явно
совершенно, что там не церемонились и стреляли во всех кто попадался на
глаза, без разбору - с оружием, безоружный. Об этом свидетельствуют и
многочисленные убитые - и пожилые, и ребятки молоденькие. Особенно я
отметил бы Таманскую дивизию, которые никак угомониться не могли,
постоянно начинали стрельбу. И напротив, еще раз хотел бы вспомнить добрым
словом десантников, которые потом сказали, что они из Наро-Фоминска. Хочу
еще раз сказать, что в Белом Доме никто никому оружия не раздавал, даже, когда
об этом просили. Особенно старики умоляли - дайте оружие, не хотим, чтобы
нас тут перестреляли как куропаток.
Эго и сейчас обидно: почему людей, которые там находились, называли
"красно-коричневыми", "бандитами", "мятежниками" и тд., когда факгически был
самый настоящий расстрел за их убеждения - безоружных людей. Стрелять в
безоружных нельзя ни за какие убеждения, будь то даже фашисты, с которыми
почему-то всех бывших там объединяют.
А.К.: Там же находились Руцкой с Хасбулатовым. Были с их стороны
какие-либо попытки выйти к людям, как-то организовать, успокоить?
96
А.С.: Руцкого я видел внизу в подвале, когда нас через подземные ходы
вывели в подвал. Насколько я понял, он был там, чтобы лично убедиты:я,
насколько опасно, что будет прорыв через подземные коммуникации в подвал.
Им было дано распоряжение гражданских людей вывести из подвала, потому
что там их можно было расстрелять ну буквально двумя очередями. Я Moiy
повторить то, что сам слышал по рации, как 1^цкой неоднократно повторял -
назовите подъезд, куда выйти парламен1ерам, чтобы договориться о выводе
огромного количества безоружных людей, женщин и детей, находящихся в
здании. А с нами потом делайте что хотите. - Это лично мною слышанные по
рации слова, говоримые Руцким.
А.К.: Воспринималось ли солдатами, находившимися снаружи, все
происходившее, как норма?
А.С.: Нет. Например, когда мы выходили мимо десантников,
выстроивших коридор, то они даже оружие не держали наизготовку. Они вели
себя в том же стиле, в каком они подняли стволы своих БМД до этого."
"Подруга моей дочери была раздавлена около Белого Дома - они с
подружкой пошли вытаскивать раненых. Это возраст 15-17 лет... И среди убитых...
(Александр далее не может говорить. Пауза)...
Неужели ради этого наше предыдущее поколение по сути все отдало?
Чтобы нас и наших детей расстреливали? Мы ведь никому ничем не угрожали.
Я никому ничем не угрожал, у меня не было в руках оружия. Я не знаю, как это
еще можно оценить. Я уже сказал свою оценку - это фашизм.
Я Moiy пересказать много показаний очевидцев. Например, как брали
снайперов. Как бабуля, над квартирой которой стали раздаваться выстрелы,
спустилась вниз и сказала - вот, вы снайперов ищете, вот надо мною сидят двое.
А ей говорят - это наши, мы знаем. Есть свидетельства жителей окрестных
домов, которые готовы подтвердить это в суде. Много есть свидетельств о том,
что творилось в окрестных улицах и в'окрестных дворах...
Существуют документальные записи радиопереговоров. Они велись не в
одном месте, в нескольких местах. Они велись в Белом Доме, в штабе Моссовета,
кроме того, о>1и велись частными лицами и некоторыми должностными
лицами. Это десятки часов записей. Все это должно быть представлено людям. И
пусть люди сами судят.
А.К.: Вы хотели еще что-то добавить об оружии.»
А.С.: По весьма многочисленным свидетельствам, в том числе и лично
знакомых мне людей, оружие раздавалось после того, как с человеком
заключался контракт, то есть его принимали на действительную воинскую
службу. Законодательная власть имела на это полное право. Это называлось
первый специальный мотострелковый полк. Этим людям действительно
выдавалось оружие, но их было очень немного."
(Магнитофонная запись)
Иитервъю с Войтехом Лавичкой, фотокорреспондентом, гражданином
республики Чехия.
(Интервьюер - Андрей Колганов)
"А.К.: Представьтесь, пожалуйста.
97
ВЛ^ Меня зовут Войтех Лавичка, я чешский репортер. В Белый Дом я
пришел поздно вечером и ночевал там вместе с другими журналг.стами в
отдельной комнате, в полной темноте. Около 730 нас разбудили выстрелы. Я
спустился вниз, осторожно вышел на балкон и увидел три бронетранспортера,
которые ехали и обслгреливали здание Белого Дома.
Мы вернулись обратно в здание. Сгрельба продолжалась. Когда около
10.00 мы шли по коридору, который простреливался снайперами, одна из пуль
ранила нашу коллегу, журналистку из "И1ггерфакса". Ее ранило в йогу. Мы ее
стащили в медпункт, где ее перевязали. Она провела с нами весь день и вышла
потом с нами вместе.
Где-то до двенадцати я с другими журналисгами ходил по разным
этажам. Затем нас прогнали с пятого этажа, когда мы хотели подняться оьшю.
Нам сказали, что там быть нельзя, поэтому мы спустились ниже. Где-то в г го исе
время радио в здании объявило, что депутаты собираются в зале заседаний,
который находится за парадной лестницей. Мы туда тоже спустились. ТахМ (>ыло
огромное количество народу. Там были депутаты и час г/, ч но туда же спустился
народ, который был в здании и который был не занят оСюроной здания. Там
были уборщицы, обслуживающий персонал, буфетчицы и просто масса народу.
На мой взгляд, много сотен человек - семьсот, может быть, тысяча. Это
гражданские люди, которые никакого отношения к обороне не имели и
стянулись в это помещение, потому что там был народ и можно было получить
каку-то информацию.
Я время от времени ходил по зданию, хотя здание просгреливалось.
Коридоры заканчивались большими окнами, куда постоянно залетали шальные
пули и стреляли снайперы. Там было небезопасно. Б одной из комнат было
устроено что-то вроде храма, где стояла икона, где был священник и туда
приходили люди помолиться.
Было несколько медпунктов. На этажах я сам видел три медпункта,
сделанных прямо в оффисах, на столах их перевязывали, давали капельницы и
тл. Я говорил с одним санитаром, который говорил, что самый большой
медпункт (или больница) нaxoд^ггcя на первом этаже, что там есть несколько
десятков мертвых и несколько десятков раненых.
Где-то начиная с часа дня по зданию ходили депутаты и говорили, что они
связывались с правительством, с разными инстанциями и пытались
договориться, чтобы выпустить из . здания народ. Я лично говорил с Иной
Андроновым, который сказал, что есть договоренность, что остановится стрельба
с обоих сторон и выйдут все эти люди. Олег Румянцев тоже говорил, что он
связывался с разными чиновниками, это было довольно сложью, но в ко1ще-
концов он вышел на премьер-министра, который ему тоже обещал, что народ
будет выведен. Где-то в два часа в коридоре появился Руслан Хсчсбулг^тов,
который поговорил с людьми, посидел там некоторое время на подокониико. Он
был серьезно озабоченный. У пего не было депрессивного состояния, но он был
озабоченный, серьезно. Все понимали, что дело серьезное, что дальше уже
некуда, и что с этим безоружным народом надо что-то делать.
Где-то в два часа объявили, что есть договоренность с группой "Лльфа”, что
они обеспечат прекращение огня на своей стороне и организуют корлдор, куда
люди могут выйти. Народ начал сосредоточиваться на парадной лестнице со
стороны набережной. Там бьшо несколько сот человек - женщины с сумками,
дети были, даже очень маленького возраста. Говорили даже, что есть двухлетний
ребенок, но яго не видел. Вадел пятилетних, шести летних. Говорили, что
99
женщинам, которые там работали, негде было оставить детей и они привели их
туда. Я видел там слепого, который ходил с палочкой. Была огромная масса
людей военного возраста, которые были не вооружены.
Я говорил, например сОМОНовцами, которые охраняли мост, когда кх
разбили третьего октября. Когда третьего окгября толпа двинулась с
Октябрьской площади к Министерству иностранных дел, они стояли в заслоне.
Они говорили интересные вещи - что у них отирали оружие, что они были очень
уставшими, потому что несколько дней подряд они дежурили. И когда на них
двинулась толпа, они получили команду уходить. В момент столкновения с
толпой они были не готовы, ожидая, что их вот-вот уведут, и были разбиты очень
легко. Им не давали никаких распоряжений, потом смзали идти в мэрию. Но
когда мэрия тоже попала под атаку, они оказались вроде бы как в плену. То есть
они пришли в Белый Дом по команде своих руководителей. Группа человек
пятьдесят - без оружия, без защитного снаряжения. Мы не знаем, что нам туг
делать, - говорили они - мы lyr сидим, потому что просто некуда деваться.
Были там и люди, которые пришли защищать Белый Дом, но у них не
было оружия, они там были вроде бы как лишние. Я говорил там с бывшими
офицерами, которые говорили, что мы пришли сюда воевать, но нам не дали
оружия, нам дали один “Калашников" на двенадцать человек. Мы тут лишние,
нам тут нечего делать. Из этого я понял, что оружия там было недостаточно, и
речь о том, что его там получали все подряд, мне кажется совсем
неправдоподобной. Его получили в первую очередь военные, которые хотели
бороться.
Руслан Хасбулатов затем ушел наверх в свой кабинет. Народ там
оставался. Со временем приходили разные люди, парламентарии, которые
говорили - да, у нас есть договоренность, мы выводим народ. Несколько групп по
десять, по двадцать человек выходили. Например, пришел человек, собрал
группу из двадцати людей и вывел их через 24 подъезд. С ними вышла одна моя
коллега, которая мне рассказывала,* что они выходили через обстреливаемое
пространство, и даже в момент, когда они выходили, по ним стреляли. То есть
они шли под рбстрелом, бежали, старались где-нибудь укрываться. В принципе
некоторым людям, тем которые помоложе, выйти было юзможно, тем, кто
может бегать. Но вывести таким образом женщин пожилого врзраста, кото^ше
не могут бегать, да еще толпой в шетьсот человек сразу^ Ну еще три человека
могут пробежать, а вот сто, двести уже не пройдут.
Все ждали, когда придет "Альфа", когда рудет сделан коридор и когда
можно будет более-менее безопасно выйти. Но как пойдет небольшая группа,
опять поднималась стрельба. То есть народ туда ринется, а начинается ст^ьба
и опять все бегут обратно. Были такие моменты, что ют мы идем, - нет, ие идем,
опять идем т опять не идем-.
Возникла там, на мой взгляд, довольно опасная ситуация в три часа дня.
На некоторое время остановилась престрелка и внизу в вестибюле появились
какие-то странные люди. Действительно, кругом стреляют, и вдруг приходят
молодые люди - пиджак, белая рубашка, галстук, с чемоданчиком. Они
приходили непонятно откуда - кто их пропустил? Охрана, которая стояла
наверху, она уже не занимала первый этаж, кричала на них - уходите, что вы
здесь делаете! - Ну, мы пришли посмотреть. Странно и то, что кроме этих
мужчин были там еще и в спортивных 1^ртках. Они очень напоминали таких
ребят, которые обыкновенно охраняют палатки. Молодые люди, накачанные,
99
причем у некоторых подмышками чего-там вздувалось. Иногда внизу были
слышны выстрелы из пистолета. Непонятно - кто стреляет, в кого, почему, куда.
Все это было очень опасно. Эго выглядело как разведка, которая пришла
посмотреть, как там настроение, что там делается, а в любой момент может
придти за ними ударный огряд, или они сами могут забросать гранатами,
обстрелять внезапно. Это было опасно потому, что здесь толпились безоружные
ЛЮДИ, и если бы поднялась стрельба, они ббы побежали, попали бы под
шальные пули и была бы просто бойня.
В дто же время в здание прорвались люди снаружи, которым удалось
придти извне, и они говорили такие вещи, что там ждет толпа ельцинистов,
которые каждого, кто выходит, быот, обыскивают и тд. Выходить было как-то не
очень 6e.VjnacH0 • выйдешь, попадешь в эту толпу, которая непонятно что будет
делать. Кроме того, ходили слухи, что ельцинисгы, собравшиеся по призыву
Гайдара, собираются сделать поход невооруженной толпы на Белый Дом, и если
из Белого Дома раздастся хоть один выстрел, это будет достаточно для того,
чтобы весь Белый Дом спокойно расстрелять. И это то:кс было чревато началом
бойни, потому что если бы кто-то выстрелил, возникла бы такая ситуация, что
уже не разберешься.”
(Магнитофонная запись)
ЮрийШихое
ОТЕЦ НИКОН - СВЯЩЕННИК НА БАРРИКАДАХ
* - Много ли оружия было роздано до событий 3 октября?
- Я видел, что все защитники баррикад были без оружия, оружие
выдавгиюсь только военным и бойцам русского национального единства,
которые, я уверен, все в армии служили. При всем неприятии теории Баркашова
должен сказать, что это были контролируемые люди, они обладали железной
дисциплиной.»
- Где вы сами находились в момент обстрела?
- Сначала я находился в комнате, ще и ночевал. Это помещение директора
РТВ "Парламент* Югина. Потом спускался в приемную Хасбулатова, виделся с
руководством парламента. Там был радиотелефон. Я сообщал в Патриархию
раза четыре о развитии ситуации. Там же я обращался к войскам по рации.
- Что вы сказали войскам?
- Я сказал, что в здании огромное количество женщин и детей и просил
прекратить стрельбу. Меня обматерили, назвали попом Га1Юном. Правда,
хомавдованне слегка пожурило своих, сказало: сохраняйте корректность. Было
асазано: пусть все, кто там есгь, выходят с белым флагом, не пояснив - кула
выходить, как выходить. А если я вывожу людей, я должен точно знать, куда
100
выходить, чта в них не будут стрелять, что все снайперы на крышах
предупреждены.
Главное преступление властей в том, что, зная, какое количество людей
находится в Белом доме, они начали штурм, не ставя вообще никаких условий,
не делая никаких предупреждений, как будто там какая-то банда. Я уж не говорю
о том, что не было никакого анализа событий в "Останкино": кто в кого стрелял,
кто первый начал, кто участвовал в нападении... Руцкой на балконе - это еще не
весь Верховный Совет и тем более не весь сьезд народных депутатов. Как они
могут нести ответственность за его высказывания? В ХХгганкнно" пролилась
кровь, это недопусгимо, это страшно, но зачем надо было пролить в 3 раза
больше крови у здания Верховного Совета?"
(Сегодня. 28 октября 1993 года)
Анатолий Набатов, художник
РАССТРЕЛЯННЫЕ ЛЮДИ, РАССТРЕЛЯННЫЕ 1САРТИНЫ
"...B кабинете Югина был батюшка. Он стоял на коленях в простенке
меисду окнами, где был соору‘л<ен маленький иконостас, и молился, сам Югин
сидел в углу, в комнате еще были люди, все - на полу, среди них и первые
раненые. На батюшку кто-то прикрикнул, мол, прекрати, но суровый Югин
сказал: "Молись, отецГ Батюшка был весь бледный, он впервые попал в такую
переделку, как и все мы. Не поднимаясь с колен и кланяясь, он истово молился.
fliiCM он отпевал убиенных у зала заседаний.
Мы уже ходили, перешашвая через трупы. Баррикады из мебели от пуль,
конечно, защитить не могли, но от осколков вполне уберегали, к тому же давали
какое-то странное чувство защищенности.
Коридоры все еще не простреливались вдоль, и самое опасное было
проходить мимо дверных проемов...
Руцкой приказал ответного огня не открывать, а мне во время этого
обстрела вспоминались его слова, сказанные, когда я дарил ему свою картину:
- Нет такой идеи, из-за которой можно стрелять в людей! Ее просто не
существует в принципе!
В последовательносги ему не откажешь. И в свете последних событий они
звучат весьма символично и знаменательно.
Наибольшую опасность представляли даже не танки, которые стреляли по
скоплениям людей в ’’Белом доме", а снайперы* Многие коридоры теперь
npocTpejHiBiDiHCb ими насквозь. Когда мы пробирались в зал Совета
национальностей, мимо пробежал парнишка с автоматом и на 6eiy сообщил,
что засек снайпера. Подбежав к своему командиру боец попросил разрешения
снять этого снайпера. Командир не дал. Позже я узнал, что в Девятинском
переулке был убит мой хороший знакомый Саша Сидельников, режиссер со
студии ”Леннаучфильм". Друзья, бывшие рядом с ним, позднее настояли на
экспертизе, и то, что он был застрелен снайпером, специалисты подтвердили.
Вот почему защитники "Белого дома" пытались подавить лишь снайперов. Но
любая точка, откуда они стреляли, моментально подавлялась огнем из танков.
Несколько раз мы пытались вывести раненых, женщин и детей..-Л в коридорах
уже было полно оторванных конечностей, трупов. Их некуда было снести.
101
Подразделение "Альфа" находилось среди нас. Когда нас выводили на пандус
перед "Белым домом", я с удивлением узнал в офицере "Альфы" своего соссда по
залу Совета национальностей.
По моим, безусловно, субъективным подсчетам выходило, что погибло
несколько сотен. Раненых из "Белого дома" не выносили... Это было видно
защитникам, отступающим с этажа на этаж. Внутри "Белого дома” они вели
активный ответ1^ый огонь."
(Правда, 21 декабря 1993 года)
Руслан Аушев: пытался спасти бсзоруэк:ных,.."
(Записал Владимир Снегирев)
"...Руководители, собравшиеся со всей России, пытались разобраться в том,
что происходит. Кто-то куда-то звонил, горячо обсуждая стуацию вокруг Белого
дома... В полдень поступила информация, что там много жертв, а в самом
здании бывшего парламента оачшись женщины и даже дети. Конечно, нельзя
было оставаться безучастным в этой силуации. Мы решили поиьггаться ciiaciii
людей - тех, кто безоружен... Я высказал предложение яаправигься на
Краснопреснснску.ю набе^>ежную. Созвонившись с начальником Генерального
штаба Колесниковым и главкомом сухопутных войск Семеновым, попросил их
временно прекратить огонь. Они согласились. Мы взяли два белых флага и около
двух часов дня на автомобиле вместе с Илюмжиновым подъеха-чи вплотную к
главному входу в Белый дом. Стрельбы из тяжелого оружия не было, но
автоматный огонь продолжался.
Обратившись к полковнику МВД, который укрывался от пуль за пандусом
возле 24-го подъезда - это правый фронтон здания, - мы еще раз попросили ею
па время умерить пыл атаки. Но стрельба велась беспорядочно, из разных
точек*.
Подняв белые флаги, вошли в под1.езд. Внутри, на первом этаже, бегали
десантники, стреляя в проемы лестниц. Нас провели на пятый этаж. В тесной
комнате я увидел Руцкого и Ачалова - оба были в камуфляже, PyuKoi'i был обут в
кроссовки. На полу лежал секретарь Ко петиту цион1юй комиссии Румянцеа,
который пытался с кем-то связаться по радиотелефону. Потом подошел
Хасбулатов. Еще видел Уражцева, он, по-моему, разговаривал по рации.
Хасбулатов был бледнее, чем обычно. Руцкой выглядел возбужденным. Откуда-
то взялся мальчик лет восьми.
Мы прибыли, что вывести из здания безоружных людей, объяснил я. В
ответ услышал: "Мы все готовы сложить оружие. Пусть здание оценят войсками
и гарантируют нам безопасность при выходе наружу...” По их словам, большая
группа защитников уже пыталась с белым флагом покинуть здание, но огонь
всех их загнал обратно."
(Труд. 6 октября 1993 года)
ЗЛ.4. Штурм. Взпищ сяаружя
Москва жила днем 4 отбря своей обычной жизнью. Из центра города
доносилась раскатистая дробь тяжелых пулеметов, в которую ближе к 11 часам
вплелись хулкие залпы танковых орудий, но уже в полутора километрах от
изрешеченного пулями Дома Советов улицы, как обычно, были полны
пешеходов, работали все магазины, действовал городской транспорт. У нас, в
Московском университете, продолжались занятия.
На Пушкинской площади жители спешили по своим делам в метро и из
метро, проходя мимо большой баррикады, на которой всю ночь просидели
"защитники демократии". Сейчас, под теплыми яркими лучами утреннего
солнца, они картинно позировали время от времени появлявшимся фото- и
телевизионным корреспондентам. А на расстоянии одной остановки метро
отсюда, вокруг "Белого дома", стояли другие баррикады - разбитые
бронемашинами, покинутые оставшимися в живых защитниками. Те, кто не
ушел с баррикад, лежали рядом, в лужах крови...
Спокойствие в городе было обманчивым. Независимо от своих убеждений,
москвичи с тревогой прислушивались к доносившейся из центра города
канонаде. Ближе к центру грохот орудийных залпов, треск пулеметных и
автоматных очередей и вклинивавшиеся в редкие минуты затишья одиночные
выстрелы снайперов не давали забыть о том, что у стен российского парламента
витает смерть. В середине дня отовсюду стал виден черный дым,
поднимавшийся над Домом Советов,
Милиция и другие силы, подчиненные МВД, не обеспечили оцепление
района боевых действий. Высказывалось предположение, что наличие большого
числа гражданских лиц буквально в рядах штурмующих войск было допущено
намеренно - их использовали как живое прикритие, как дополнительную
гарантию против ответного огня из Дома Советов.
С самого утра вокруг Дома Советов стали собираться толпы
любопытствующей публики. В основном эти люди собирались на Новом Арбате
(проспект Калинина), и на мосту (пересекающем Москву-pei^ между зданием
мэрии и гостиницей "Украина") и на набережной вблизи гостиницы "Украина".
Но немало зевак было и в других местах. Десятки людей забрались на крыши
близлежащих домов.
Опасность попасть под шальные пули была весьма велика, но
любопытствующие с ней не считались. Люди толпились даже вокруг четырех
танков, в упор расстреливающих Дом Советов с моста (это было видно в
репортаже CNN). Через некоторое время их разогнали автоматными очередями
поверх голов.
Да, немалое число москвичей рассматривало происходящее, как
бесплатное шоу. Другие пришли позлорадствовать по поводу падения
Верховного Совета. Третьи не доверяли официальным средствам массовой
информации и решили посмотреть на все собственными глазами.
Некоторые поплатились за свое любопытство жизнью - шальные пули,
рикошеты, снарядные осколки, прицельные выстрелы так и "не обнаруженных"
снайперов не считались с политическими убеждениями.
Однако не все встали в позицию сторонних наблюдателей. Около 11-12
часов несколько тысяч сторонников Верховного Совета, в основном молодежь,
попытались прорваться к осажденному Дому Советов со стороны Садового
ш
кольца. Их попытались остановить автоматным огнем на поражение, они
останавливались, откатывались назад, а затем снова бросались на прорыв.
Многие погибли в этой отчаянной и безнадежной попытке повернуть ход
событий. Однако около 150-200 человек, несмотря на смертельную опасность,
прорвались к парадной лестнице Дома Советов между полуднем и часом дня (в
репортаже CNN этот момент был ясно виден). Там их встретили десантники и
цепь солдат внутренних войск со щитами и оттеснили от входа. К с-частью, они
не стали стрелять в безоружных.
Несколько человек из числа этих смельчаков смогли проникнуть даже
внутрь Дома Советов и донести информацию о происходящем снаружи до его
защитников...
А бой продолжался. Было странно - 300-400 человек с легким стрелковым
оружием отражают штурм, в котором участвуют около полутора тысяч человек, в
том числе прекрасно подготовленные отряды специального назначения,
поддержанные огнем десятков тяжелых пулеметов, автоматических пушек,
артиллерийских орудий четырех танков. Над горящим ’’Белым домом” (который
перестал быть белым) появились два вертолета, покружили вокруг и улетели.
Потом по Москве ходили слухи, что вертолетчики отказались обстреливать Дом
Советов.
Репортаж CNN давал возможность понять, что никакой подготовленной
обороны нет, что ответный огонь практически не ведется, что никаким тяжелым
оружием защитники не располагают. Им удалось подбить лишь два
бронетранспортера из десятков, открыто расставленных вокруг Дома Советов.
Единственный бронетранспортер оборонявшихся, накануне захваченный при
штурме мэрии, успел сделать всего несколько выстрелов и был подбит
массированным огнем штурмующих. Его экипаж, пытавшийся покинуть
машину, не стали брать в плен. Все члены экипажа были скошены автоматно¬
пулеметным огнем.
Ближе к пяти часам вечера по телевидению стали передавать сообщения о
капитуляции защитников Дома Советов. Первоначально говорилось о том, что
группа "Альфа" захватила руководителей обороны "Ъелого дома". Позднее стало
известно^ что это дезинформация, что "Альфа" не штурмовала Дом Советов и
никого не захватывала. Защитники Дома Советов, после переговоров с
командованием "Альфы", сдались сами.
К вечеру выстрелы начали затихать. В окно нашего дома был отчетливо
виден Дом Советов, частично заслоненный жилыми домами. Его белый корпус
наполовину почернел и был оку^ клубами дыма. Темнело. В темноте стали
заметны языки пламени, вырывавшиеся из окон Дома Советов. Горел и жилой
дом неподалеку. Как р^^ссказывали позднее, верхние этажи этого дома были
расстреляны огнем из пулеметов и автоматических пушек, когда на крыше
обнаружили снайпера.
На город спустилась ночь. Стрельба в районе Дома Советов почти
прекратилась, но время от времени вспыхивала в других районах города.
Однажды шквальный огонь раздался в районе Нового Арбата, едва ли не более
интенсивный* чем при штурме Дома Советов. Небо прорезали трассирующие
пули, грохотали тяжелые пулеметы, автоматы, изредка слышались одиночные
выстрелы. Через несколько минут перестрелка стихла, но затем стрельба
послышалась из другого места-.
104
А Дом Советов по-прежнему горел. Рядом продолжал гореть жилой дом.
Пожар даже стал интенсивнее, красные языки пламени отчетливо виднелись нй
фоне черного ночного неба. Они горели в 8 часов вечера, горели в 10, горели в
полночь. Они горели всю ночь. Только под утро пожарные, еще вечером
прибывшие к Дому Советов, были допущены к lymeHnio пожаров.
Можно найти какие-то объяснения, почему не стали сразу тушить пожар в
Доме Советов - отдельные его защитники отказались сдаться и была опасность
перестрелки, кое-где здание было заминировано. Однако совершенно никаких
аргументов нет в оправдание того, что пожарные не были допупхсны к борьбе с
onieM в жилом доме. Вряд ли это была преднамеренйая жестокость. Скорее
всего, по старой бюрократической традиции пренебрежения нуждами "простых
людей”, был просто отдан приказ - оцепить район боев и никого не пропускать.
Вот и не пропускшт...
Город засыпал беспокойным сном. Впервые с 1918 года Москва увидела
лицо гражданской войны. Это было отвратительное лицо - окровавленное,
закопченное дымом и кисло пахнущее сгоревшим артиллерийским порохом.
Себастьян Джоуб (Австралия)
ПОБЕДА И ПОРАЖЕНИЕ РОССИЙСКОГО БЕЛОГО ДОМА:
ОЦЕНКА ОЧЕВИДЦА
"К одиннадцати часам утра я пошел к Белому дому. Так же, как и
резиденция мэра, он был охвачен пламенем. Атака не была массированной, но и
этого было слишком много - более, чем достаточно. Поражение парламентариев
было неизбежным. Здесь не было ничего неожиданного.
Неожиданным было другое. Ниже по скверу, ведущему к Белому дому, я
смешался примерно с двумя тысячами людей. Они выгляде;п4, как
любопытствующие, невооруженные молодые парни, которым не было и
двадцати. Но они действовали, как протестующие.
ОМОН не смог оттеснить их назад. Они рвались в гущу схватки. К ним
присоединялось все больше людей, в стремлении остановить танки, заставить
умолкнуть пулеметы. Я был изумлен их усилиями повернуть ход событий,
противопоставить решимость гражданского населения силе оружия, чтобы
превратить поражение в компромисс.
И ельцинские снайперы начали убивать их. Они побежали. Затем
вернулись. Снова и снова. Еще больше убитых. Молодые люди, внезапно
застигнутые смертью. Их тела, и тела раненых в спешке проносили мимо меня к
“скорой помощи", ожидавшей под мостом. Их унесли только тогда, когда Белый
дом капитулировал. Я знаю, что в официальной истории их смерть будет
описана лишь в черных и белых тонах, подобно сгоревшему дому, за который
они пали."
(Собственноручное свидетельство)
Интервью с А. С.
(Интервьюер - Андрей Колганов)
105
".^Еще утром, до того, как стали расстреливать из танков, по рации было
сообщение, что по Садовому кольцу движется большая группа людей в сторону
площади Восстания, что на площади Восстания их встретил спецназ. И по
рации мы услышали непрерывные автоматные очереди - там и комментировать
ничего не надо было. Слышно было, как в боевиках, автоматные очереди
непрерывные"
".ЛТо до этого у нас было время оглядеться вокруг. На доме на углу, в
конце Калининского проспекта, на крышах огромное количество людей и было
видно, что туда еще карабкаются. На мосту было огромное количество людей.
Было огромное количество людей у заезда, куда мы вышли. Им преградили
дорогу внизу.
Создалось впечатление, что устроили какое-то представление, и люди
пришли и расселись в ложах и в бельетаже, дабы было хорошо видно.”
(Магншпофонная запись)
jjQimatm. .wmid4s&
(записала Надежда Бондаренко)
"«Утром 4 октября, около 10-11 часов, когда уже шла стрельба, я стоял на
мосту возле мэрии, мимо меня носили раненых и убитых. Но кроме тех граждан,
которые действовали сознательно, на улице были и случайные люди. Однако,
они тоже вели себя очень по-разному: ведь, кроме политических, существуют еще
и нравственные убеждения каждого отдельного человека... Очевидно, и
провокаторы были, потому что несколько раз я слышал о1кропен1{ые призывы к
мародерству. А кто-то в это время оказывал помощь пострадавшим или выводил
мирных жителей из зоны обстрела... Лично я пытался уговорить
присутствующих вообще прекратить всякое кровопролитие, но меня, разумеется,
никто не послушал. Я тоже стал помогать выносить раненых, потом, когда поток
раненых, вроде, немножко поуменьшился, решил просто уйти домой."
"БЬЮТ НЕ ПО МАНДАТУ..."
(Рассказ бывшего народного депутата Верховного Совета РФ Юрия
Лодкина, ходившего 4 октября в "Бе,\ый дом” с миротворческой миссией и
потвшего за это в тюрьму. Записал Василий Андреев)
"...Увидели по CNN, что творится у "Белого дома"... Все всполошились:
"Надо что-то делать, остановить это..." .«Не особо задумываясь о последствиях,
делаем из занавесок с окон Конституционного суда два бсг.ых флага и под
руководством Президента Ингушской Республики Руслана Аушева и Президента
Калмыкии Кирсана Илюмжинова в правительственных машинах едем к Дому
Советов.
Подъехали от Москворецкой набережной и по ступеням с правой стороны
С трудом сквозь толпу продрались к "Белому дому". Толпа сплошь настроена
против депутатов. Остервеневшие люди не обращают внимания на флаги
парламентеров, пытаются сорвать на нас злобу. Пробираемся поближе. С
вышедшими к нам майором и полковнимом проходим мет^юв 70. затем нам
говорят:" В "Белый дом" пойдут только Аушев и Илюмжинов, а вы останьтесь".
т
Остаемся, ждем у медпункта. Стрельба ве прекращается. Мимо нас пронесли
носилок восемь с ранеными. Кровц сгоны^
Какое-то время дожидались РЛушева и КЛлюмжинова. Они вновь с
трудом пробираются через разъяренную толпу. Дивлюсь; "Что это за люди, кого
они здесь охраняют или, наоборот, - на кого нападают?" Ответа не может быть,
даже Аушев и Илюмжинов с трудом отбиваются от толпы и садятся в одну из
двух наших машин.
Мы вместе с заместителем Председателя Совета Министров Мордовии
Федором Тюрькиными падаем в машину охраны Президента Калмыкии.»
Не успеваем проехать нескольких метров, налетают до зубов вооруженные
люди. Нас выдергивают из машины с криками: "Лохсись, сука, на землюГ. Слова
про парламентерскую миссию никто не слышит. Точнее, не желает слушать.
"Мордой на асфальт, руки в сторону". По раскинутым рукам бьют коваными
сапогами, потом каблуками по голове, по почкам.* Мне, наверное, повезло.
Соскочившую с головы шляпу удалось пододвинуть под лицо, и удары кованым
сапогом по голове смягчались ^тром. Спину защитить было нечем. Боль, злоба,
обида... Но скажешь слово, тут же получишь по почкам. Профессионально били...
Потом команда: "ВстатьГ, и нас ведут сквозь строй. Раньше думал, что такое
возможно только в кино про царское время.« Испытал на себе, что такое
"пропустить сквозь строй".
Нас семь человек, и каждый вооруженный омоновец считал своим долгом
ударить каждого из нас дулом или прикладом автомата, ногой. Метров пятьсот
так "вели"...
"Лейтенант, дай мне этого, я его пришьюГ То ли наше счастье, то ли
суматоха им помешала, но нашу семерку не "пришили".
Кто это был? Теперь знаю - героическая группа "Витязь". У лейтенанта из
охраны Илюмжинова был штатный, положенный ему по должности, пистолет.
Когда нашли - били страшно. Офицер все это вьщержал стойко. Но вьщержит ли
его здоровье - не знаю. Потом напихали нас в автозак человек двадцать пять и
повезли на Птеровку, 38 - этот символ борьбы с преступниками.
Привезли - еще раз избили. Потом доставили новую группу задержанных,
большей частью случайных людей. На них люди в пятнистой форме накинулись
с еще большим остервенением и злобой. Били так, что дежурный милицейский
майор, видимо, увидевший все это в окно, не выдержал, выбежал во двор и
нечеловеческим голосом закричал: "Прекратите! Что вы делаете?! ПрекратитеГ
Остановились....Потом в нашу камеру попал водитель "скорой" из Гольянова Юра
Козлов. Его "пятнистые" прихватили у "Белого дома", когда он с приятелем
пришел посмотреть на "революцию". Измолотили его "доблестные витязи" так,
что несколько ребер поломали... Потом узнал, что зампреда Совмина Мордовии
Тюрькина тоже били так, что и на третий день видел я на его спине страшные
кровоподтеки".
(Правда, 3 ноября 1993 г.)
ЧАСТЬ 4. ПОСЛЕ ШТУРМА
Трагическое противостояние в Москве не завершилось с капитуляцией
защитников Дома Советов. Хотя вооруженное сопротипление противников
Ельцина прекратилось, впереди было еще немало событий, наложивших
глубокий отпечаток на политический климат России и моральное состояние
российского общества. "Победители", казалосц задались целью сделать все,
чтобы подорвать свой былой авторитет в глазах ^щества.
4.L Побежденные и победители
Из Дома Советов вышли около полутора тысяч безоружных - депутатов,
работников аппарата Верховного Совета, обслуживающего персонала и просто
сторонников парламента. Кроме того, из здания вышли не менее трех сотен
добровольцев, сражавшихся с оружием в руках, и немалое число людей,
вступивших в особый полк, сформированный для защиты парламента, но не
получивших оружия.
Первая небольшая группа, состоявшая в значительной мере из депутатов,
была посажена в автобусы и отвезена на ueKO J Opoe расстояние от Дома Советов.
Автобусы уехали, а люди остались в окружении толпы сторонников Ельцина,
подвергаясь оскорблениям и побоям.
Еще меньше повезло основной массе эвакуированных из Дома Советов.
Подозреваемые в вооруженном сопротивлении были отправлены на
близлежащий стадион "Красная Пресня", где был устроен фильтрационный
пункт. Жители близлежащих домов всю ночь и следующее утро слышали
автоматные очереди, доносившиеся со стороны стадиона. Там проводилась
фильтрация...
Около тысячи (или более) безоружных ждали обещаных автобусов на
ступенях главной лестницы Дома Советов, но так и не дождались. Быстро
спускалась темнота. Внезапно возобновился массированный обстрел Дома
Советов. Люди двинулись прочь от выстрелов, вдоль по Краснопресненской
набережной (в сторону, противоположную мэрии) и далее - через проходные
дворы жилых домов.
Там, под темными, неосвещс1шыми арками проходных дворов их
поджидал ОМОН и какие-то крепкие парни в гражданской одежде. Повезло тем,
кто отделался "просто" обыском, сопровождаемым ударами прикладов, кулаков и
тяжелых башмаков, потерей денег и ценных вещей. Некоторые были зверски
избиты. Другие - не остановившиеся вовремя на окрик, пытавшиеся протестовать
или оказывать сопротивление, или случайно угодившие, под выпущенную нау¬
гад, “просто так", автоматную очередь - так и остались лежать в этих дворах.
Ночь с 4 на 5 октября навсегда останется в памяти т’ех, кто пережил ее.
4-5 октября нрав тех, кто считал себя на стороне победителей, проявился
во всем блеске. Eiue днем 4 октября начались грабежи в районе Белого дома: от
автомобилей, оставленных вблизи Дома Советов, остались одни пустые корпуса;
из грузовиков и контейнеров, стоящих там же, вытаскивали все, что можно было
унести. Грабеж велся даже под пулями. 5 октября менее храбрые растаскивали
то, что смогло уцелеть после набега самых смелых, которых не могла остаиосить
перестрелка. То, что не было разбито пулями, перешло в руки мародеров.
Некоторые ю них были задержаны, но это ничего не изменило в общей картине.
т
Затем победители стали подтверждать свои претензии на власть
комендантским часом» запретом - ^з суда и ссылок на закон - оппозиционных
партий и организаций, столь же беззаконным запретом неугодных органов
печати. При проведении комендантского часа нередки были случаи» когда
патрульные группы бесплатно ' "пользовались” то варами из коммер'хеских
киосков, брали взятки с нарушителей комендантского часа, открывали стрельбу
по каждой тени, померещившейся им в темном переулке».
Мэр Москвы Лужков начал под предлюгом комендантского часа
этническую чистку в Москве - лиц, не имеющих московской прописки (против
которой так горячо выступали "демократы**» и которую они не стесняются
использовать ныне), стали задерживать и высылать из Москвы. Под удар этой
меры попали в основном мелкие торговцы с Кавказа и Средней Азии, а также
многочисленные беженцы. На них ми лиция и ОМОН продолжали испытывать
уже понравившуюся им татстику обращения с б<>зору^шыми гражданскими
лицами: издевательства, избиения, грабежи» взятки.
Ссылки на борьбу с организованной преступностью являются
лицемерием: пока шла война с "кавказской мафией" (а точнее, с теми, кого она
облагает данью), московская мафия подготовила и после отмены чрезвычайного
положения успешно провела серию заказных убийств бизнесменов. В их числе
был убит директор второго по величине коммерчсскок; банка ст'раны -
"Россельхозбанка".
По стране прокатилась волна закрытий неугодных газет, увольнений
политически "неблагонадежных" государственных служащих. Ельцин» вопреки
собственному указу N 1400, предложил местным органам представительной
власти самораспуститься, а те из них, кто не желал следовать этому совету, он
ликвидировал сам. Под нажимом Ельцина перестал функционировать
Конституционный суд. Сграна готовилась к свободным и демократическим
выборам.
Рассказ'очевидца
(записала Надежда Бондаренко)
"...Вместе со мной шли еще какие-то незнакомые мне парень и девушка.
Мы уходили дворами и наткнулись на группу вооруженных людей в чертх
масках. Сначала я подумал, что это и есть пресловутые "боевики”. Нам велели
поднять руки за голову и отвели в переулок, за стоявшие там грузовики. Рядом с
этими грузовиками стояли еще люди в военной форме. Тут я услышал в
отношении себя такой диалог
- А с этим что делать?
- Дай ему по шее и отпусти. После этого меня начали избивать. Нет, мне
не просто "дали по шее** люди в военной форме, меня избивали долго и упорно» я
падал, меня пинали ногами, поднимали за шиворот, снова били.. Я опять
вставал, пытался уйти, ведь я же слышал, что меня предлагалось "отпустить".- Но
меня догнали, и со словами *^i не в ту сторону пошел", стали избивать снова.
Потом, когда я уже не мог встать, находился в полубессознательном состтнии,
меня кинули в автобус. Кроме меня, туда накидали еще очень много народу.
Кидали как попало, люди лежали на мне, я чувствовал, как их тела давят на меня
109
сверху, но пошевелиться не мог. И мне еще повезло, что я оказался в самом низу,
потому что людей, оказавшихся сверху, продолжали избивать и в пути.,.
Нас привезли к какому^ отделению милиции. Номер его я точно назвать
не могу. Меня и еще одного парня, находившегося уже в совершенно
бессознательном состоянии, кинули на асфальт возле входа в отделение. Мы там
лежали долго. Наконец, про нас кто-то вспомнил. Чтобы проверить, живы мы
или нет, об нас гасили сигареты. Парню, лежавшему рядом со мной, сожгли
сигаретой ухо, потому что он упорно не подавал признаков жизни. Потом
оказалось, что он все-таки жив, только отбиты все внутренние органы. Когда мне
ткнули сигаретой в лицо, я открыл глаза и увидел перед собой человека в форме с
автоматом на шее. Глядя на меня, он равнодушно произнес: ''Может,
пристрелить его и выбросить?" Я нашел в себе силы приподняться и ответить:
"Пристрели, или затащи меня в помещение и не мучай, я уже два часа лежу на
голом асфальте". Меня взяли за ноги и волоком затащили в помещение. Тащили,
как труп, я головой пересчитал там все ступени. ...Потом, когда все-таки приехала
"Скорая", меня пытались таким же образом вытащить из помещения в машину,
но туг уже медики воспротивились и заставили работников МВД взять меня как
положено - за руки и за ноги.
В больнице сказали, что без медицинской помощи мне оставалось жить
полтора часа. Селезенку мне удалили. Что со мной будет дальше - не знаю. В
5ольницу ко мне приходил представитель прокуратуры, требовал с меня
подписку, что я не имею претензий к органам. И мне пришлось такую подписку
дать, потому что я хочу жить. Взамен они обещали больше меня не трогать. Пока
я лежал в больнице, меня и правда не трогали, но потом, когда я выписался и
вернулся домой, "органы" своего слова не сдержали... Сейчас меня вызывают
зачем-то в прокуратуру, а в случае моей неявки грозятся завести на меня какое-то
уголовное дело. Если бы я был уверен, что уголовное дело на меня,
действительно, заведут, что я смогу нанять адвоката и защищаться от
пред'ьявленных мне обвинений, то я бы туда пошел. Но я уже понял, что законов
в России больше нет, что я могу просто исчезнуть бесследно, так как никакого
преступленйя не совершал, судить меня не за что, а живые свидетели не нужны.
Поэтому я скрываюсь.
Но я решил: если у людей, которые предадут огласке мою историю, будут
неприятности, если "демократы" попытаются обвинить их в клевете, я все-таки
лриду на суд и буду свидетельствовать истину, чего бы мне это ни стоило.”
Инт^вьюс А.с.
(uwnqteiaoqf - Андрей Колганов)
"Мы пошли, собирая людей, затем вместе со всеми уже вышли, первую
группу уже вывели и отправили на автобусах. Со второй группой были и
депутаты. Мы выходили через центральный вход, нам сказали, чтобы мы шли
по одному. Я шел первый, со мной шли те же девочка и парень, мы вышли на
центральную лестницу. На нижних ступеньках нас остановили, там стояла
*Аль^”» нам сказали, что сейчас подойдут автобусы и на этих автобусах
отправят до ближайшего метро. Длилось это довольно долго. Мы благодарили
Десантников, которые действительно выстроились в коридор, благодарили их за
то, что они повернули пушки, не стреляли, что они действительно
по
предпринимали действия к тому, чтобы прекратить этот расстрел. Это не с чьих-
то слов, это я видел сам.
На нижних ступенях мы остановились, туда пустили довольно большое
количество репортеров, в том числе и с телекамерами, фотоаппаратами. Прямо
напротив, на той стороне набережной, огромное количество, просто море было
людей. Там же были танки. Еще больше людей стало на крышах домов. Нам
вспомнилось наше прежнее впечатление, что устроили этакий театр, с ложами и
балконами.
Я забыл сказать еще об одном эпизоде. Когда мы выходили для
переговоров, вдруг стали стрелять с моста по людям, которых там было
огромное количество. Они бросались на землю, вставали, бежали, опять
стреляли... Это было на мосту. Это было где-то в районе половины пятого, когда
стали стрелять по этой толпе. Уже не знаю, в чьих сторонников.
А.К.: А кто стрелял?
А.С.: Войска, я так понимаю. С моста и стреляли. Всегда очень просто
отследить откуда стреляют. Стреляют точно с противоположной стороны,
нежели куда бежит человек. Там было и слышно, и видно, и было это явно.
Долгое время мы ожадали на нижних ступенях центральной лестницы,
пока приедут обещанные автобусы, Kotopbie должны были вывезти нас оттуда.
Где-то минут сорок - час мы там стояли. Никто там никого не арестовывал, ни
депутатов, ни гражданских. Подходил я к руководителям "Альфы" и просил,
чтобы вывезли на автобусах, которых там стояло шесть или семь штук, ПАЗики
”Алы1)ы", на которых они видимо и приехали. Они отказались это сделать,
сказали что это ав тобусы "АльфьГ и они на них никого никуда не повезут, а вот
придут те, и вот на тех мы вывезем.
Тут стало темнеть, солнце стало заходить, до темноты оставалось минут
пятнадцать-двадцать. День был очень солнечный, мы это видели внутри в
темном коридоре, по тому, как пробивалось солнце под дверями. И вдруг опять
открыли огонь и стали стрелять. Люди бросились по бокам этой лестницы, за
боковые гранитные стенки, укрываться за ними. Огреляли опять со стороны
Горбатого мостика. Опять началась активная стрельба.
Пока мы стояли, оглядывались на здание. Часы остановились в 10 час. 03
мин. Этажа четыре, если считать сверху, было охвачено пожаром. И поскольку
ветер дул справа, огонь постоянно переносился в следующие и следующие
помещения по этим этажам. Опуда падали стекла, видно было, что там жуткий
пожар и его раздувало все больше и больше. Пожар шел уже давно. Первый
пожар на шестом этаже удалось потушить, но этот разгорался все больше и
больше. В этот момент, минут через пятнадцать после заката, резко спустилась
темнота. Учитывая все то, что происходило до этого, уповать на то, что стрелять
не будут, не будут стрелять уже прицельно под покро-вом темноты, было бы
абсурдным. Люди бросились по набережной влево, если смотреть на
центральный вход - в сторону Центра Междуна-родной торговли.
У первого же дома, стоящего влево от Дома Советов, через витрину
магазина и через сам этот магазин, то ли ОМОНовцы, то ли десантники,
пропустили нас внутрь двора. Там велась беспорядочная стрельба, там же был
арестован Бабурин, один из депутатов. Почему я это подчеркнул - потому, что
пока мы стояли на лестнице, никого не арестовывали, ни гражданских, ни
депутатов, никого. А Бабурина арестовали там, во дворе. Крикнули "Руки за
Ill
nmovfft дали очередь поверх головы и забрали. Людей было много, они стали
разбегаться.
АХ: Много - дто примерно осолысо?
А.С: Сотни, по крайней мере сотни три, это уж точно. Кстати, вот этот,
назвавшийся представителем прос^юзов ЗиЛ мужчина, ушел под ручку с тремя
женщинами в направлении этого же дома задолго до этого, тогда, когда все
стояли на лестнице. До этого он все с громкоговорителем бегал и говорил, что
вот сейчас прибудут автобусы, но сам затем удалился отдельно с тремя
женщинами.
Во дворе люди рассыпались по подъездам, и мы забежали в один из
подъездов. Я все время держал эту девочку и пария буквалыю за руки, и говорил
ей, что я не хочу, чтобы твоя мать тебя потеряла в шестнадцать лет. Я одел на
нее снятую с убитого каску, она так в этой каске и на переговоры ходила, в ней же
была и во дворе. В подъезде сидели мы довольно долго, пытались сначала
проситься в квартиры. Ни в одной KaapTitpe никто двери не открывал. Понятно,
что идти во дворы, под пули, где стреляли без предупреждения, никто,
естественно, не хотел. Несколько ребят поднимались на чердак, сказали, что там
сидят снайперы, то есть они видели вооруженных людей на чердаке. После этого
мы сидели в подъезде на нижних эта-жах, желая переждать.
Приблизительно через час стали группами по четыре, по пять, по шесть
человек выходить из подъезда с тем, чтобы как-то оттуда прорываться. В моей
группе было шесть человек, со мной опять была эта девочка, парень, еще
мужчина, была пара пожилых супругов, лет по 65, наверное, очень
интеллигентного вида, с корзинкой (видимо, что-то брали с собой). Мужчина
сильно хромал и когда мы выскочили из подъезда, нам было ясно, что уходить
надо разными путями. Мы видели, куда пошла предыдущая группа.Мы пошли в
арку вдоль стены дома, вдоль одной арки в следующую, ведущую на улицу,
параллельную набережной. Там нарвались на вооруженных десантников, там
стрельба была, мы спрятались за колоннами. Там же, за этими колоннами,
наткнулись на убитого мужчину, лежащего в луже крови.
Девочка испугалась очень, сначала не могла понять, говорит - кто это,
почему он там лежит?... Он что, убит?...
Сгарики нам сказали - ребята, прорывайтесь сами. Мы старики, нам,
наверное легче будет выйти, не должны, вроде бы по нам стрелять.(Хотя, как
впоследствии оказалось, не факг). Мы через другую арку дворами пробирались и
в какой-то момент выскочили на угол одного из зданий на открытое место и там
у подъезда был очень яркий свет. Услышали крик "Стой! СтреляюГ'. Мы
закричали, что не стреляйте, мы гражданские, без оружия, и заскочили в
ближайший подъезд. Поднялись наверх, сначала сидели на лестнице. Понимая,
что будут облавы, видя, что и как делается во дворах, мы понимали, что
оставаться там бессмыслено, надо что-то придумывать, идти дальите
прорываться. Мы даже не пытались обращаться в квартиры, надеялись, что
пустят хотя бы девочку, но и ее ни в одну квартиру не пустили, ни в одной
квартире не открыли в дверь. Она становилась перед глазком, говорила, что мне
шестнадцать лет, поймитедине страшно, на улицах стреляют, на улицах убязают,
я даже в комнаты заходить не буду, посижу в прихожей. Ни одна дверь не
открылась-
Потом, после долгих переговоров дали, правда, попить - вынесли банку с
водой. Еще час-другой спустя нам удалось уговорить мужчину, жившего в этой
112
квартире, чтобы он вышел вместе с нами и со своей собакой, с документами, что
он здешний житель. Мы вышли из подъезда. Опять окрик: "Стоять! Стреляю! С
собакой - на месте, первый - ко мнеГ Я первый пошел, к стене прижали,
раздвинули ноги, обыскали, тоже самое сделали со всеми. После этого мы
попросили, что нам бы к метро пройти, объяснили, что мы были тут, в подъезде,
кругом стреляют, и просили их проводить.
На улице, параллельной набережной, стояли десятки БТРов, огромное
количество солдат. Это было уже в районе 11 часов вечера. Мы выбрали такую
такти>у: просили, чтобы одни военные доводили нас до следующего поста,
потому что нам было страшно. Мне не стыдно « этом признаться, мне
действительно было страшно - потому, что я видел трупы, видел, что там было,
что стреляют по дворам и попасть под эти пули совершенно не хотелось.
Выбрали тактику такую, что выходить специально на освещенные места, чтобы
было видно, кто идет. Впереди мы ходили с этой девочкой вдвоем, чтобы было
видно, что мы идем открыто, что мы гражданские, мы без оружия. В конце
концов нам удалось пройти это огромное количество постов, многие из которых
были в самых темных закоулках, рядом с многочисленными БМП. В начале 12-
го мы вышли к метро "Улица 1905 года". Там улицы как вымерли. Людей
практически ке было - считанные единицы. Увидев, что эта станция закрыта, мы
буквально бегом побежали на "Беговую" и попали в метро где-то в половине 12-
го."
(Магнитофонная запись)
”МЫ МЕТИЛИ В КОММУНИЗМ, А ПОПАЛИ В РОССИЮ"
Отрывки из книги Станислава Говорухина
''Великая криминальная революция'*
Свидетельские показания Румянцева Олега Германовича:
"...Мы долго стояли у главного входа, под гербом. У входа дежурили два
маленьких автобуса, но нас туда не сажали. Ребята из "Альфы" что-то выясняли,
поглядывая на нас. Один из офицеров сказал: "Жаль ребят, я бы их лучше отвез".
Раздалась команда: "Пошли впередГ Мы двинулись направо, в сторону
ближайшего дома.
Теперь я знаю* зачем им нужна была легенда о снайперах из Белого дома.
Чтобы оправдать мясорубку, которую они устроили во дворах и подъездах.
Мы подошли к дому, альфовцы отстали от нас. Из подъезда выскочил
омоновец (или милиционер) с автоматом и заорал: "Ложись, сукаГ’ Меня
втолкнули в подъезд. Пьяная харя схватила меня за бороду: “Иди сюда,
жидовская мордаГ Трижды меня ударили лицом об колено. Потом меня
обшмонали, денет не было» забрали маленькое радио "Сони". Несколько раз
ударили по корпусу, по почкам. Подъезд был сквозной, меня вытолкнули к
выходу. Какой-то офицер (по-моему, это был офицер) шепнул мне: "Во дворе
стреляют, бегите воя к тому подъездуГ Мы побежали к этому подъезду^.
113
Вбегаем^ в подъезд, а там та же картина, тот же ад, только другой круг.
Омоновцы бьют двух, почему-то раздетых до пояса, мальчишек. Совсем
мальчишки, лет по семнадцать, не больше - защитники Белого дома. Одного так
ударили автоматом по ребрам, что хруст костей был слышен.
Меня хватают и бьют несколько раз по яйцам.
Я потом неделю кровью мочился, а в это время Починок [бывший
народный депутат России, отказавшийся от своего поста, когда Ельцин объявил
о различных материальных и должностных льготах тем, кто отречется от
Верховного Совета. Получил должность зам. министра финансов и возглавил
комиссию, занимающуюся трудоустройством и выплатой компенсаций тем из
бывших депутатов, кто был признан достаточно лояльным к режиму] объявил
прессе, что я к нему за материальной помощью обратился...
Прикладами нас вытолкали на улицу, во двор. Во дворе действительно
стреляли. Непонятно, в кого, но слышны одиночные выстрелы...
Передо мной возник омоновец. Передернул затвор. Представь ситуацию:
пьяный человек с автоматом, глаза, в которых нет ничего человеческого, у ног
его, чуть сбоку, лежит чей-то труп. "Все, сука, прощайся с жизнью.»" - сказал он,
подходя ко мне. Два раза плюнул мне в лицо, заорал: "Поворачивайся!" Я
повернулся к ниму спиной. "На колени Г И - очередь над головой.
Я лежал, не было сил встать. Видел краем глаза: и?, "моего" подъезда
вышел депутат Шашвиашвили; его сбили с ког и стали пинать сапогами. Вышел
депутат Фахрутдинов. Как будто с заседания - с портфелем, в галстуке. К нему
подскочили омоновцы. Фахрутдинов важно: "Я - депутат независимой
республики ТатарстанГ - "Ах, ты татарваЬ.." И со всей силой прикладом в голопу...
(Фахрутдинов сейчас в больнице, в очень тяжелом состоянии).
Пока били Фахрутдинова, я встал. И побежал - будь, что будет. Вбежал в
подъезд, стал звонить во все квартиры подряд. Никто не пускает. В квартирах -
люди; слышен лай собак, но никто не пускает^.
Я: "Пустите! Нас перестреляют, я - депутат РумянцевГ А мне: "И х... с
тобойГ Так вам и надо" "У меня дети^"
Я перебежал в другой подъезд. Там, на ступеньках, сидели Сажи
Умалатова, избитый Шашвиашвили, депутат Саенко и еще какая-то женщина
пожилая. Сидим. Входит молодчик. Коротко стриженный, в кроссовках. Пахнет
от него водкой и кровью. Посмотрел на нас и ушел.
"Ребята, это наводчикГ - "Уходим".
Мы разделились. Я пошел с этой пожилой женщиной, взяв ее под рук*у...
И вдруг я вижу - в глубине двора стоит банда. Такие же, как тот парень,
наводчик, - стриженые, в кроссовках...
- Вот тут я физически почувствовал - это смерть. Раздался голос кз
темноты: "Сгой! Иди сюда, падлаГ Смешок. И опять голос: "ПолзиГ'
Мы, не сговариваясь, бросились в кусты. Выстрел. Влетели в подъезд,
вбежали на второй этаж, позвонили в первую дверь. Она сразу открьмась. Па
пороге - женщина. "Я - депутат Румянцев". - "Мы вас знаем. Входите".
Однокомнатная квартира, семья из трех человек. У них я и отлеживался
несколько дней..."
(Новая ежедневная газета. 12 ноября 1993 года)
114
Анатолий Набатов, художник
РАССТРЕЛЯННЫЕ ЛЮДИ, РАССТРЕЛЯННЫЕ КАРТИНЫ
Свидетельство очевидца
"По поводу автобусов, которые якобы были поданы покидающим "Белый
дом”, это пол11ая ложь. Правда, когда я вышел, сказали, что было два ав'гобуса.
Одних увезли пить кофе, других в Лефортово. Нас скопилось около полутора
тысяч человек на пандусе перед посольским подъездом. Мы стояли долго.
"Альфа" нас охраняла от назойливых ми-лиционеров, которые норовили
поиздеваться. Искали у нас только оружие.
После затишья снова началась стрельба. Методично обстреливали
сначала верхние этажи, потом очереди спускались все ниже и ниже, пока не
начали поливать первый. Тогда "Альфа" взяла на себя ответственность и вывела
всю толпу к жилым домам рядом с "Белым домом". Они, "альфовцы", и сами не
знали, что происходит. Им ведь обещали автобусы, а они - на?Л. Они поняли, что
их самих подставили. В общем, вывели нас к домам и отпустили на волю
божию. Но кошмар продолжался и тут.
Вся наша толпа, рассредоточившись на группы или поодиночке, стала
просачиваться к станции метро "Улица 1905 года". Мы не знали тогда, что она
закрыта. А впереди множество патрулей, пьяного вдрызг ОМОНа, убежденного,
что перед ним - "коммуняки".
Сначала послышались одиночные выстрелы и очереди, потом все чаше и
чаще. Выстрел - вскрик - тишина. Стреляли даже по теням. Мы пробирались
вдоль стен и кустов. Встал с группой у одной стены, прислушиваясь. Здесь я
узнал Ю.М.Воронина - заместителя Хасбулатова. Я еще подивился, как его
выпустили. Там же были Лидия Шиповалова и еще ряд депутатов. Впереди кого-
то избивали. Пробежала женщина с криком: Там убивают всех молодыхГ
Выстрелы все ближе, ближе. Я ткнулся в один подъезд - закрыто, в другой - слава
богу, открыто. Вдогонку - выстрелы.
К сожалению, не моху назвать людей, спасших меня, - к чему им
неприятности? Удивительно, что еще находились люди, в такое время
открывающие двери. А таких, как я, в этой квартире было уже шестеро."
(Правда. 21 декабря 1993 года)
Борис Глебов
БОМЖ С КРЕМЛЕВСКИМ ПРОПУСКОМ
"16 октября в дверь квартиры, где проживает Владимир Клебанов,
позвонили. На вопрос: "Кто там?" - ответили классически: "Откройте, вам
телеграмма".
Владимир Александрович подумал, что пришло очередное приглашение
от президента Ельцина на заседание Конституционного совещания. Последнюю
телеграмму аг Бориса Николаевича Клебанову приносили 23 сентября.
115
Но это было отнюдь не приглашение в Кремль. В квартиру ворвались трое
курсантов Орловского высшего училища МВД РФ, вооруженные автоматами, в
касках и бронежилетах. Автоматчиков сопровождали два офицера милиции:
капитан Михаил Дубинин и лейтенант Вячеслав Кудинов.
Биографическая справка:
Клебанов Владимир Александ хюич - организатор первого независимого профсоюза
шахтеров в ССХ^. Профсоюз был создан в 60-€ годы в Донбассе. В сентябре 1968 года
сразу после ареста и осуждения Клебанова профсоюз разогнали- Отсидел в общей
сложности около 20 лет. За освобождение Владимира Александровича выступали Маргарет
Тэтчер. Рональд Рейган. Франсуа Миттеран и председатель АФТ-КПП Керкленд. На Западе
Клебанова именуют ’русским Валенсой".
Выйдя из заключения в 1987 году и добившись реабилитации, Владимир
Александрович вновь принялся за свое - организовал независимый рабочий профсоюз, в
рядах которого состоит сегодня не менее 130 тысяч членов. В июне 1993 года Клебамоза
пригласили для участия в Конституционном совещании.
Сотрудники МВД, вломившиеся к Клебанову 16 октября, отпо:^ли
профсоюзного лидера не в Кремль, а в 58-е отделение милиции. В "околотке"
Владимиру Александровичу наконец объяснили причину ареста. Ему было
предъявлено обвинение в иезако1шом проживании в Москве, за что полагается
депортация к месту постоянного жительства.
Наказание суровое, особенно, если учесть, что места постоянного
жительства у Клебанова нет, ибо родился он о Борисове (Белоруссия), осуждсн ь
Донецке (Украина), а освобожден из-под стражи в Ташкенте (Узбекистан).
Соответственно нет у Владимира Александровича и н;1какой прописки в
паспорте....Когда Клебанов обратил внимание работников милиции, что он -
участник Конституционного совещания и предъявил удостоверение за N 0649 и
пропуск в Кремль, ему объяснили, что удостоверение недей-ствителыю, потому
как по указу Ельцина все законы в России не действуют, а Конституционное
совещание упразднено Указом N 1400, и депутаты парламента р^1зогнапы - "все
они были жидьГ^ "Вы с ними из одной компании, вас бы надо депортирооа гь в
Тель-Авив".
После этого Клебанова стали жестоко избивать. А вдоиоль
"поразмявшись", милиционеры кинули Владимира Апександровича в КПЗ, где
уже находилось не менее 20 человек и где невозможно было даже присесть.
Ночью 16 октября Клебанова под усиленным конвоем аото.магчиков
повезли в Бабушкинский медвытрезвитель (ул. Искры, 17), однп из корпусов
которого был полностью отведен под задержанных во время мре»пь1маГ1Н0Г0
положения в Москве.
В вытрезвителе его сфотографировали в профиль и анфас. Затем начали
возить по московсим "спецраспределителям”, пытясь "устроить", как' ему сказали,
надолго, но потом вновь вернулись с ним в Бабушкинский вытрсзпитель. Его
поместили в камеру, где находились все, кто хоть как-то внешне напоминсш
граждан "кавказской" национальности (в камере сидели даисе граж.цане
Афганистана и Индии, за-держанные, видимо, за смуглый цвет кожи).
Эпопея Клебанова завершилась тем, что со грудинки вытрсм15мтеля
выставили его из заведения. Было это в 21.00 17 октября, i 1срсд освобожлеи'.-.см
116
Клебанову намекнули, что расставание будет недолгам, и ему пора вспомнить о
тюремной камере, которая по нему давно скучает."
(Общая газета. 29 октября-4оюпября 1993 года)
Юрий Борисов, кинорежиссер
КАРТИН1Ш С ПУТЧА
"Угол Рочдельской и Николаева. В будке таксофона насчитал одиннадцать
пулевых отверстий. Акуратненькие такие дырочки. Одна прямо в аппарате, чуть
ниже диска. Специально считал, прикидывая их места на своем теле, ибо вчера
на этом месте, собравшись позвонить в редакцию, я чудом успел втереться
мордой в асфальт, до того как будку надо мной расстреляли из
бронетранспортера. Штукатурка угла дома в решето. Все, что видел тогда -
асфальт. Все, что слышал - стрельбу и собственный голос, пульсирующий в
висках: "Отче наш''...
Магазины первого этажа разграблены так, будто Мамай прошел.
Менеджер итальянского модного салона, небритый и сытолоснящийся грузин,
грустно выдохнул, что вчера, с первыми выстрелами толпа зевак ршшулась в
оконные ниши и, выдавив пуленепробиваемое стекло, битком забила магазин. А
когда все ушли, остались только полу-тораметровые акустические колонки...
Остальное унесли на "сувениры". Даже початую пачку стирального порошка из
туалета. Тяжело видеть разор и запустение когда-то любовно и со вкусом
оформленного магазина...
...Большой "дальнобойный" трейлер прямо передо мной перегораживает
дорогу от парапета до газона. Дверцы прицепа распахнулись. Трое парней,
вскочив внутрь, стали быстро-быстро, как в ускоренной съемке, скидывать вниз
небольшие и, видно, легкие коробки. Снизу толпа молодежи, человек
восемьдесят-сто, хватали их по две-три - и с той же скоростью разбегались.
Секунды буквально. Понял, что грабят^ только дрогнув от неожиданного
выстрела. Солдаты, рассекая толпу, свинтили десяток грабителей и ставят их
лицом к борту того же грузовика...
...Протолкался к командиру, который, отснявшись ь СиЭнЭн, соблаговолил
дать интервью менее престижной печатной прессе. Старлей А.К.Шепунов из
Владимирского ОМОНа. Крепкий, знающий себе цену русак со стальными
глазами и жестким, на удивление чисто выбритым подбородком. Пояснил:
- Это, вероятно, заранее организованная группа. Надеялись на крупную
поживу, а в контейнере печенье. Вчера вот тот борт потрошили, - показал он
пальцем, перекинув в левую руку укороченный Калашников, на гофрироганный
40-футовый морской контейнер с надписью CHOYNC. - Так там было что
уносить: ксероксы, факсы, теле^ны.„ Пока сообщили, пока добежали... половину
уже унесли. И что самое интересное - под пулями. Грабят много. В основном
допризывная молодежь и бомжи."
(Солидарность, N23,1993)
117
А2, Жертвы
До наиболее кровавых событий 3-4 октября жертв с обеих сторон поч ги не
было. Было двое погибших при неясных обстоятельствах и неизвестно, от чьих
рук, в ночь с 23 па 24 сентября. Был офицер милиции, пошбитй от
неосторожных действий своих же коллег при разборке баррикады вечером 28
сентября. Ходили слухи о погибших в столкновениях на Смоленской площади 2
01сгября, но они не были под-тверждены.
Были ли жертвы в результате столкновений демонстрантов с милицией 3
окрября? Вероятно, да, хотя точное число их с обеих сторон непзпестно,
поскольку публиковавшиеся данные не выделяют погибших именно но время
демонстрации. Кроме того, данные сообщ1Ыпсь по ведомственному признаку -
отдельно данные о погибших сотрудниках млицйи, отдельно - о
военнослужащих внутренних войск и тд., причем эти сведении npi!полились за
разные периоды времени. Нам известно об одном сотруд1П1Кс ми.мицпи, который
получил, вероятно, смертельные травмы, попав между маневрировавшими
автомобилями милиции или внутренних войск. Иекотор:.1е демонстранты также
угодили под эти автомобили. Один из них лишился ноги. Раненых с обеих
сторон было немало - они насчитывались десятками.
При прорыве блокады Дома Советов один дсмо1^странт в результате
нанесенных ел>гу при этом побоев через несколько часов скончался. Несколько
человек получили огнестрельные ранения в результате обстрела дсмонст1)антов
со стороны мэрии.
о жертвах при штурме мэрии сообщаются противоречивые сведения.
Каждая сторона сообщает об убитых в своих рядах. Судя по этим сообщениям,
число убитых с каадой из сторон вряд ли было более 4-6 человек.
Основная часгь жертв 3 октября приходится на события у телецентра в
Останкино. Со стороны оборонявших телецентр двое погибших - один боец
отряда спеназа "Витязь” и телевизионный инженер. Число убитых
демонстрантов и бойцов вооруженной группы, возглавлявшейся генералом
Макашовым, неизвестно. Известно лишь общее число погиб-ших, доставленных
в московские морга и больницы 3 октября - 66 человек. Поскольку в других
стычках днем и вечером 3 октября погибло не более 10-15 человек, можно
достаточно уверенно оценить количество убитых в Останкиью примерно в 50
человек. Кроме того, боле е 50 человек получили тяжелые 01Т1естрольные ранения.
Подавляющее большинство убитых и раненых в Останкино - безоружные
демонстранты, расстрелянные перекрестным огнем из автоматов и тяжелых
пулеметов. Ыи о каком заранее запланированном штургле, совершенном
подютовленными военизированными группами, в данном случае говорить не
приходится. Об этом говорит хотя бы соотношение убитых и раненых. При
любой воешюй операции число раненных а иес-колько раз превышает число
убитых, здесь же их количество примерно одинаково. В Останкино хладнокровно
уничтожали людей, не имевших никаких возможностей для сопротивления и
даже для пассивной защиты. Именно этим объясняется необычно высокий
удельный вес убитых в общем числе жертв.
Утром 4 октября значительное число людей, практически полностью
безоружных, было расстереляно у баррикад вокруг Дома Советов и на площади
Свободной России. Корреспонденты, успевшие побывать у Дома Советов сразу
после штурма, оценивают число трупов вокруг здания примерно в 20-30 человек.
118
большая часть из них лежала в районе Горбатого мостика, где была главная
баррикада защитников Дома Советов.
О числе погибших внутри Дома Советов нет ншсаких надежных сведений.
Если общий список погибших, включая и тех, icro погиб вокруг Дома Советов,
составлял поначалу чуть больше 130 человек, то после обнародования
официальных данных о погибших внутри Дома Советов - 42 человека - этот
общий список увеличился почему-то только до 143 человек. Думается, можно
поверить полуофициальным сведениям, что никто не был озабочен учетом числа
погибших в Доме Советов и установлением их личности. Неопознанные трупы
доставлялись в морги и смешивались там с трупами, ранее доставленными из
других мест, главным образом из Останкино.
Некоторое количество людей погибло в толпе, собравшейся посмотреть на
штурм "Белого дома". Большинство из них попало под шальные пули или
осколки от шквального огня, который вели штурмующие. Некоторые погибли от
выстрелов снайперов. Судя по радиопереговорам штурмующих войск, они
засекли троих или четверых снайперов, которых можно было отнести к
сторонникам Верховного Совета. Эти стрелки вели огонь по войскам. В тоже
время вокруг Дома Советов занимало позиции большое число снайперов,
ведших обстрел здания парламента. Утверждают, что эти снайперы нередко
стреляли по любым целям, попадавшим в их оптические прицелы, в том числе
по толпе зрителей и даже по своим войскам.
Немалое число людей было убито после капитуляции Дома Советов. Эго
были случайные жертвы стрельбы, открывавшейся милицией, ОМОНом и
внутренними войсками в вечерней темноте "на всякий случай". Это были жертвы
расстрелов, проводившихся опьяненными водкой и вседоз-воленностью
"победителями". Расстреливали, как правило, тех, кто пытался сопротивляться
избиениям, или слишком походил на бойца, участвовавшего в вооруженной
защите Дома Советов. Огромное количество людей было зверски избито по пути
из Дома Советов или в отделениях милиции.
Если верить официальным сообщениям о числе погибших, то всего 4
октября и позднее погибло 77 человек: из общего числа погибших -143 человека -
вычитаем 66 человек, погибших 3 октября и в ночь с 3-го на 4-е. Вычтем из этой
цифры 28 погибших (по официальным данным) военнослужащих и сотрудников
МВД ... И дальнейшие арифметические действия становятся бессмысленными.
Ведь в общий список погибших включена только часть военнослужащих и
Сотрудников МВД - те, кто был доставлен в московские морги и больницы, так
что любые дальнейшие подсчеты становятся заведомо неточными. В ряде
источников число в 66 погибших определяется как число погибших не только 3
октября, но и 4 октября, при штурме Дома Советов (это те, кого доставили в
морги и больницы в течение дня 4 октября - т.е., скорее всего, это в основном
зрители, находившиеся вне кольца штурмующих войск) - по данным газеты
•’Сегодня" (07.10.93).
Эта путаница до сих пор не прекращена - детального и подробного
официального сообщения о погибших не было сделано даже в январе 1994 года,
когда была окончена эта книга.
Однако и этот взгляд на цифры достаточен, чтобы понять, что в
остапшееся число - 77 погибших - никак не удается вместить 43 погибших (по
официальным же данным!) внутри Дома Советов и убитых на баррикадах вокруг
Дома Советов перед штурмом (которые не могли попасть в число убитых в 66
человек, ибо днем 4 октября еще не были доставлены в морги). Кроме того, в этот
119
же общий список включены 29 официально зарегистрированных убитых в ночь с
4-го на октября (Независимая газета. 07.10.93), среди которых в основном
жертвы пьяного произвола ОМОНА, использовавшего чрезвычайное полржение
для безнаказанной стрельбы по живым мишеням, главным образом, по
вышедшим из "Белого Дома".
На следующий день можно стало подсчитать число людей, которым
"повезло" - пули ОМОНовцев не поразили их насмерть и они отлеживались в
темноте, надеясь, что их примут за убитых, или, несмотря на ранение, смогли
самостоятельно скрыться от патрулей, несущих смерть. Днем 5 октября в
больницы попало 107 человек с огнестрельными ранениями!
”ДемократьГ, сплотившиеся вокруг Ельцина, по-прежнему именующего
себя Президентом России, победили в тяжелой схватке с Конституцией,
законностью, представительной и судебной властью. Они смогли также победить
и остатки гуманизма в собственной душе. "Демократическая интеллигенция", в
числе которой немало действительно талантливых деятелей науки и культуры,
открыто призывала 4 и 5 октября к физической расправе со своими
политическими противниками, к закрытию без суда неугодных газет, к запрету -
также без суда - неугодных политических партий и общественных организаций.
Неудиви-тельно, что в такой атмосфере было проявлено полное пренебрежение к
жертвам кровавой расправы над сторонниками парламента. Никакой
официальной комиссии по установлению числа жертв и по выяснению их имен
создано не было, а все попытки ряда журналистов обратить вни-мание властей
на эту проблему остаются без ответа.
Павел Кольцов
"МЫ СНИМАЛИ В МОРГЕ БОТКИНСКОЙ БОЛЬНИЦЫ"
Рассказывает оператор съемочной группы телепрограммы "ЭКС"^ Николай
Николаев:
"-.Морг был переполнен. Трупы лежали вповалку на носилках: валетом,
друг на друге. Было много трупов с соврешенно обезображенными лицами, на
которые были накинуты полотенца...
Неожиданно появился сотрудник прокуратуры, который буквально
набросился на нас^Кто такие? Что за съемки? Ничего не знаю! Давайте
выключайте ваши камерыГ
И все-таки нам удалось снять, как подъехавший к моргу закрытый фургон,
в котором могут и продукты и что угодно возить - в нем были какие-то
деревянные ячеечки, - стали подвозить трупы, упакованные в полиэтиленовые
мешки. Те самые мешки, о которых до сих пор говорят. Трупы начали
укладывать в фургон. Мы естественно поинтересовались, что это за фургоны и
куда они потом поедут. От нас от-махивались. Потом кто-то сказал, что вообще-
^ (Программа "ЭКС с видеоматериалами из морга была снята руконодством
Российского телевидения с эфира. Позднее часть этих матсриалоп удалюсь показать в
информациоиной программе НТВ по Сапкт-Пстербургскому каналу).
120
то в морге 16-18 человек из Белого дома, а эти трупы в полиэтиленовых мешках
не имеют никакого отношения к погибшим^"
(Независимая газета, 10 ноября 1993 г^)
Андрей Байдужий
ЖЕРТВЫ ОКТЯБРЬСКИХ СОБЫТИЙ
"...0 числе жертв внутри Белого дома. Сегодня можно с уверенностью
сказать, что версия о сотнях и тем более тысячах трупов внутри него не
подтверждается. Даже если предполокить, что каким-то образом их все же
удал(кь бы незаметно вывезти из центра Москвы и захоронить, или уничтожить,
то сг»устя некогорое время отделения милиции оказались бы буквально завалены
заявлениями родст-венников о розыске людей, пропавших в начале октября,^
Однако разрешение части вопросов не означает, что вокруг числа
погпбших в зда!П1и Верховного Совета сняты все белые пятна. Так, до сих пор
отсутствует не только сколько-нибудь полный список убитых внутри Белого
дома, но не установлены личности хотя бы некоторых из них. По официаль^юй
версми, доставленные в морг НИИ скорой помощи тела погибших в доме на
Краспопрссяснской в общей неразберихе были смешаны с трупами убитых в его
oj pecTiiocTHx, а таклсе в Останкино, и установить, откуда прибыли конкретные
тела, сегодня уже невозможно...
Кроме того, по признаниям очевидцев, все 43 погибших внутри Белого
дома были обнаружены только на первых двух его этажах. Ни одного трупа с
верхней части здания^ по которой, как извеспю, велся танковый обстрел,
вынесено не было.”
(Незасуисимая :^азета, 18 ноябряJ993 года)
Валерий Рогов
АНГЕЛЫ РЫДАЮТ НАД М0С1СВ0Й
“Победители" молчат:
не опровергая факты, не подтверждая их
"...Это страшное место как бы загон - задние стены трех
административных бараков стадиона ”Красная Пресня”. Глухое пространство
примерно ]в сорок квадратных метров. Но это - и проход к бассейну,
выложенному голубой плиткой. Она полиняла ко дню поминовения.
Расстреливали омоновцы. Убитых отволакивали к бассейну, метров за
двадцать, и сбрасывали туда. Об этом говорит женщина, которая всю ночь в
безумном испуге пролежала под одной из частных машин, припаркованных
напротив бассейна. Женщине лет пятьдесят. Она в куртке пепельного цвета, на
голове - мерный берет. Лицо, как и куртка, пепельное, изможденное - от
оессопнцы, душевных мук. В глазах - неисчезнувший страх.
Дпе ингеллигент}1ые Дамы из дома напротив рассказывают, что
рассфслипать начали в сумерки 4 октября, и эта кровавая вакханалия
продолжалась всю ночь. Говорят потрясенно: каковы бы ни были наши взгляды
ш
до этого дня и последовавшей ночи, но то, что случилось, чудовищно, и все мы
теперь абсолютно бетщитны перед властным произволом.
Кстати, о том, что "плохо спится после штурма", писала газета 'Труд"
(7.10.93). Многие из тек, кто живет недалеко от Дома Советов, просыпались "от
Э^160В автоматных очередей". В те же дни другие газеты сообщали (в частности,
"Независимая газета", 6.10.93), что на стадион "Красная Пресня", который в ста
метрах от Дома Советов, согнали до 600 "пленных". "Победители" молчат: ни
опровергая факты, ни подтверждая
Те из пленных, кто уцелел, рассказывают: для омоновцев привезли на
стадион ящики с водкой - "Столичной", в литровых бутылках. Они употребляли
ее без ограничений. Пленные оказались как бы безымянными: если у кого и
были с собой документы, то их отбирали. Когда отфильтрованных вели к низким
административным корпусам, судя по всему, они не подозревали, что их ведут на
расстрел.^
Расстреливали, как ясно теперь, только рядовых защитников Дома
Советов. Тех, чья смерть не возмутит "международную общественность".
Осатаневшие победители, конечно же, в первую очередь расстрел ил и Пы
несдавшихся депутатов, оппозиционных журналистов, всех, кто способен собран,
воедино картину и указать на инфернальный смысл происходящего. Не
решились. Однако и депутатов, и журналистов, и всех других непокор}1ых зверски
избивали.
Но самое страшное, по-моему, то, что в верхах были такие, которые
требовали пойти на все. Были и остаются.
Меня потрясло шютупление в Элисте Президента Кал\цпкии Кирсана
Илюмжинова. Он вместе с Президентом Ишушетпи Русланом Аушевым
пытался остановить кровавую бойню. В 15.00 4 октября они нр1)рвались в Кремль
на совещание субъектов Российской Федерации. Г1ря\ю из оса>кл.еиного,
расстреливаемого из танковых орудий "Белого дома". Они пр1гзпали к
примирению и милосердию. Цитирую дальше по газете "Согетская Калмыкия"
(9.10.93): "На что руководители России сказги1и, что их вообще нужно у1И1чтожнть,
стереть с лица земли. Потом вскочил Борис Немцов, г\бернатор Нижнего
Новгорода:"Давите, давите, Виктор Степанович (Черномырдин, премьер-
министр РФ - Авт.), времени нет. Уничтожайте ихГ И другие губерпаторь!
регионов начали говорить: надо их уничтожить, всех расстрелять".
«Л закурил, отойдя к железной решетке забора. Очутился рядом с bhcokvim
спортивно-молодым мужчиной, которого назвал бы парнем, если бы не девочка
лет шести, в белой шубке, очень на него похожая, которую он крепко дориец;! за
руку.
Мы некоторое время курили, молча глядя на расстрельную с гену
напротив с алыми пятнами гвоздик в пулевых отверстиях. А потом, почему-то на
•^ы", я спросил его:
- Ты не знаешь, кого все-таки здесь расстреливал и?
- Знаю, * твердо ответил он, взглянув нв меня испытующе. - Я был здесь в
ту ночь.
- Ты из защитников?
- Да. Нас взяли на втором этаже Дома Советов. Пригнали на стадион. - И
он замолчал.
- Ну... И кого же расстреливали?
122
- Расстреливали тех, кто говорил им в лицо: "Сволочи"! Или отказывался
держать руки на затылке. Избивали и тащили вот сюда. В общем, - добавил
сумрачно, - всех тех, кто им не нравился. У них ведь был приказ на уничтожение.
- Могли и тебя?
- А что я для них - ценность? - В его голосе металлически зазвучала дрожь.
- Разве, не тот же "совок"? Не "красно-коричневый"? Впрочем, теперь они нас
называют проще - чернь. Которую не жалко и уничтожить. - Глухо заключил: -
Уцелел чудом."
(Правда- 23 декабря 1993 года)
ЧАСТЬ 5. ПОСЛЕОКТЯБРЬСКИЙ РЕЖИМ: НАСТОЯЩЕЕ И
БУДУЩЕЕ
Значение политического конфликта сентября-октября 1993 года,
завершившегося расстрелом российского парламента, не исчерпывается только
событиями этого периода. Конфликт изменил политическое лицо России,
структуру власти, настроения в обществе...
5.1. Выборы и рефере1щум 12 декабря 1993 года
Чтобы придать видимость законности государственному перевороту 21
сентября 1993 года, Ельцин принял решение, во-первых, закрепить его
результаты принятием новой Конституции и, во-вторых, провести обещанные на
12 декабря парламентские выборы. Тем самым он получал право ссылаться на
народное волеизъявление как на основание для новой системы государегоснпой
власти. Но чтобы его противники не смогли воспользоваться демократическими
процедурами для изменения баланса сил в свою пользу, были приняты песьма
серьезные меры. Характер этих мер был таков, что условия, в которых
проходили выборы и референдум, не могут быть названы демократическими.
Что позволяет нам сделать столь жесткий вывод?
Воспользуемся для его обоснования аргументами междунароциою
круглого стола, организованного 31 октября 1993 года специально для эксперпкы
демократичности и легитимности предстоявших в декабре выборов. Видные
ученые - политологи, юристы, философы, экономисты России, а также наши
коллеги из США, Великобритании, Италии и других стран мира
констатировали, что положение о выборах, на основании которою они
организуются, является односторонним актом исполт1телыюй в.части,
принятым в обход предусмотренной законом и Конституцией процедуры для
принятия актов такого рода. Такой подход содержит в себе потенциальную
угрозу для обеспечения свободного характера выборов, '»то подтверждается уже
неоднократно имевшими место произвольными изменениями данного
положения, нарочито запутанной формулировкой ряда его пунктов, что
допускает различное их толкование. Сроки проведения выборов неоправданно
сжаты (почти вдвое по сравнению с первоначальным проектом Положе[1ия).
Предвыборная кампания проходила в условиях, когда выпуск важне Гни их
оппозиционных i^a3eT был запрещен или приостановлен. Прекратился выход
парламентской ежедневной газеты "Российская газета". Хотя некоторые из
закрытых газет добились отмены этого решения, это мало изменило силуацию -
газета "Советская Россия" стала выходить всего за несколько дней до выборов.
Газета "Правда" была открыта раньше, но потом вновь закрыта на 3 недели из-за
финансовых претензий, которые именно в этот момент были предъявлены
контролируемым правительством издательством "Пресса". В тоже время сазсгы
проправительственной ориентации получали миллиарды рублей дотаций.
В провинции издание оппозиционных газет прекран1алось вообще безо
всяких предлогов, поскольку чрезвычайное положение было ввeдeJ^o гол1.1со п
Москве. Местная администрация опечатывала помещения редакций, закрывал^!
склады с бумагой, на директоров типографий оказывалось не11рпк[)ытое
давление и тд.
На телевидении была установлена жесточайшая политическая ценчура.
Власти очень гордились тем, что поровну выделили всем предвыборнглм блокам
по маленькому кусочку бесплатного времени на телевидении. В тоже время все
124
политические комментарии в программах новостей и в передачах,
затрагивающих экономические и социальные проблемы, делались
исключительно в проправительственном духе.
Двое известнейших тележурналистов,- Александр Любимов и Александр
Политковский - занимавшие ранее проельцинские позиции, но проявлявшие
иезаттсимость и осмеливитеся выразить свое несогласие с некоторыми
ДС11СТВИЯМИ властей, были уволены. Были ликвидированы все общественно-
политические телспизионные программы, где регулярно излагалась точка
зрения различных оппозиционных течений или просто взгляды, отличавшиеся
от офтшальныч; ''Парламентский час”, "Политбюро”, ”Красный квадрат”, ”600
секунд”. Ряд подготовлсн1п>1х телепе1>сдач, где допускалось обнародование
неудобных для властей фактов, не были выпущены в эфир.
Проправительственные предвыборные блоки, включавшие в свой состав
министров правительства и других высших государственных чиновников,
использовали административные полномочия своих лидеров для организации
предвыборной агитации. Подчиненные им чиновники собирали подписи для
ре1ис1рации этих блоков и кандидатов по территориальным округам под
угрозой взысканий. Одновременно оказывалось давление на руководителей
предприятий и организаций, в распоряжении которых имелись залы, с целью не
допустить проведения в них предвыборных собраний оппозиционных блоков.
Центральная избирательная комиссия была с^юрмирована самим
президентом. Все остальные избирательные комиссии (окружные и участковые)
назначались Центральной избирательной комиссией и представители
оппозиции в них не допускались.
Положение о выборах и будущая конструкция Федер*Ц1ьного собрания
были составлены президентской администрацией и неоднократно ею
пересматривались, иной раз весьма существенно, уже в ходе предвыборной
кампании.
Никаких органов, в которых можно было бы опротестовать произвольные
действия Правительства, президентской администрации или Центральной
избирательной комиссии, не существовало. Разделение.властей, необходимое для
обеспечения стандартов демократии, было ликвидировано. В сгране
установилась монополия центральной исполнительной власти. Деятельность
Конституционного суда была приостановлена, парламент расстрелян, местные
органы представительной власти разогнаны. В Москве безо всяких оснований,
простым распоряжением мэра, были запрещены 275 комитетов самоуправления
городских микрорайонов.
Рядовой грахо1анин оказался бессилен перед лицом произвола
чиновников. Соблюдение или несоблюдение законов, гарантии записанных в
законодательные акты прав человека оказались в зависимости не от
демократического характера политической и правовой системы государства, а
исключительно от "доброй воли" начальства. Простому человеку, которому
власть продемонстрировала свою готовность не считаться ни с чем, в том числе
и с жизнью мирных гранедан, остался один привычный путь обеспечить себе
хотя бы некоторое спокойствие: всячес1си демонстрировать свою лояльность
каждому должностному лицу. Так в России были созданы условия для
"свободного волеизъявления народа".
В результате избирательные комиссии всех уровней могли делать, что им
угодно: под надуманными предлогами они отвергали подписи, собранные для
125
регистрации оппозиционными блоками или ка>1дидатами, и закрывали глаза на
вопиющие нарушения, допущенные при сборе подписей проельщтскими
блоками и кандидатами. На избирательную штаб-квартиру ‘’Российского
[>бщенародного союза" был совершен налет ОМОНа. В результате пропали
подписные листы с 25 ООО подписей и регистрация федерального списка
кандидатов Тоссийского общенародного союза" была сорвана.
Коммунистическая партия Российской Федерации получила paipeujeiine
/'1аствовать в выборах всего за две недели до окончания сбора подписей в
поддержку федеральных списков кандидатов (впрочем, это не помешало КП РФ
обогнать почти все партии и блоки по числу собранных подписей).
При определении границ 1:збирательных округов Центральная
избирательная комиссия тщательным образом учла результаты референдума 25
апреля. В тех регионах, где избиратели голосовали против доверия Ельцину,
размер округов (по численности избирателей)был сделан в среднем на 29%
больше, чем в регионах, голосовавших за доверие. Хотя в Положении о выборах
было указано, что округа не могут отличаться более, чем на 15%, власти давно
уже приобрели привычку нарушать свои же собственные решения. Ведь это
нарушение давало сторонникам Ельцина перевес в дополнительные несколько
миллионов голосов. Чего не сделаешь ради торжества "демократии"!
Текст новой Конституции также был продуктом творчества президентской
администрации. При вынесении на рес^ерендум столь важного вопроса
населению было предоставлено всего около месяца на обдумывание проек-га
Конституции. Такая практика свойственна только авторитарным режимам, но
никак не государствам, претендующим на звание "демократических".
Проект Консгитуции составлялся с точки зрения максимально
возможного расширения полномочий президента. Ему отдавалось
исключительное право выдвигать кандидатуры на пост премьер-министра и
высших федеральных судей, а министры правительства, высшие военачальники
и послы назначаются им единолично. Для отстранения президента от
должности предусмотрена столь сложная и запутанная процедура, что это
отстранение делается совершенно невероятным.
"Вето", наложенное президентом на законы, принятые Федеральным
собранием, может быть преодолено только большинством в 2/3 голосов обеих
палат. При троекратном отказе Государственной думы (нижней палаты
Федерального собрания) от предложенной кандидатуры премьер-министра или
при выражении недоверия правительству президент вправе распустить
Государственную думу. Одновременно резко сокращаются полномочия местных
представительных органов власти, а их статус определяется местной
администрацией^
Вполне естественно, что оппозиция критически отнеслась к ельцинскому
проекту Конституции. И тут же последовали грубые окрики и угрозы: публичная
критика проекта Конституции и политического курса Ельцина была расценена
им и представителями его администрации как неслыханная строптивость, за
которую следует лишать права телевизионных выступлений. Вице-премьер
Шумейко даже направил в адрес Центральной избирательной комиссии письмо,
в котором настаив<1л на отстранении от выборов Компартии РФ и
Демократической партии России на основании того, что лидеры этих партий
ведут резкую критику президента и президентского проекта Конституции.
При проведении референдума и выборов в Федеральное собрание
непосредственно на избирательных участках не было обнаружено серьезных
126
нарушений. Однако общие итоги голосования внушают не просто сомнения, а
серьезные опасения за их достоверность.
Первые опасения возникли тогда, когда за три часа до закрытия
избирательных участков, по пре;^варительным данным, проголосовало менее 40
процентов избирателей. И вдруг сразу после окончания голосования общее
количество проголосовавших стало больше на целую четверть, хотя, по
признанию всех наблюдателей, избирательные участки в конце дня выглядели
абсолютно пустыми. А ведь чтобы за 3 часа через них прошла четверть общего
числа го;юсовавших, под вечер они должны были бы быть наполнены гораздо
сильнее, чем в течение дня. Впрочем, здесь есть место дг:: недоуменного вопроса,
но пока нет осноп1И1ий для определенного обвинения.
Гораздо больше поражают опубликованные итоги ре^юрендума. Сумма
проголосопавших “за** и "против" проекта Конституции в официальном
со(^Г>щении меньше, чем общее число проголосовавших. Возможно, часть
бюплетснсй была признана недействительной? Но об этом ничего не говорится.
Кроме того, процент избирателе!!, проголосовавших “за", и процент избирателей,
проголосопаг.ших ’’против’*, дают в сумме 100%. Тогда и абсолютные числа
голосовавших "за” и "против" должны дать в сумме общее число
проголосонав!’: .; .! В чем же дело? Центральная избирательная комиссия просто-
напросто отказалась дать разъяснения журналистам, пытвшимся найти ответ на
этот вопрос...
Неясно, как Центральная избирательная комиссия определяла процент
избирателей, прииякших участие в голосовании. В официальном сообщении
Центральной избирательной комиссии не указано Ч1\ .'> зарегистрированных
избирателей. Если рассчигыиать это число па основе общего числа
проголосовавших, то получается одна цифра, если считать на основе суммы
голосовавших "за" и "против”, то другая, а в сообщении на прссс-кон(1юренции
Председателя Центральной избирательной избирательной комиссии Николая
Рябова была указана третья. Так где же истина? Нет ответа.
По предварительным (т.е. неполным) данным о голосовании на
референдуме по проекту Конституции число голосовавших против проекта было
свыше 26 млн. человек. По уточненным, т.е. более полным данным, оно
уменьшилось до величины в 23 с лишним млн. человек. Как это возможно? Нет
ответа.
Такого рода арифметические неувязки в о(1)ициальных сообщениях и
откровенное нежелание как-либо разъяснить или оправдать их наличие
заставляют предполагать в лучшем случае вопиющую неаккуратность и
неразбериху в Центральной избирательной комиссии (правда, эта
"неаккуратность” меняет итоги выборов в каждом случае в пользу нынешних
властей). В худшем случае все это свидетельствует о преднамеренной гюдтасовке
резултл атоп голосования, проведенной с полным презрением к общесзвенному
мнению, с уверенностью в том, что никакие протесш и требования независимой
проверки подсчетов не будут приняты во внимание. Но и в том, и друшм случае
есть полное право утверждать, что официальные данные о голосовании
ненадем:ны, а возможная оишбка составляет мил;нюны голосов!
Наконец, даже если, вопреки очевидным фактам, уверовать в папскую
непогрешимость Николая Рябова, то и тогда проект Констигуции не можег
считаться принятым по двум причинам. Во-первых, в соответствии с Законом о
референдуме, который не был отменен Ельциным (пообещавшим, кроме того,
свято соблюдать все законы, не противоречащие указу N 1400), для принятия
127
решения по конституционным вопросам требуется большинство в 50% от
списочного состава избирателей. А за проект высказалось лишь около 30 f от
списочного состава. Во-вторых, опять-таки вопреки Закону о референдуме,
Центральная избирательная комиссия отказалась выносить па ре(]х'рендум
альтернативный проект Консти1уции, в пользу вынесения которого на
референдум было собрано в надлежащем порядке 1 млн. 200 тыс. подписей
избирателей.
Провозглашение ^ювой Ко’2ститущ1и" вступившей в силу сразу же
показало, что оца имеет для £льци}{а ничуть не больший, а скорее даже
меньший авторитет, чем растоптанная им Конституция. В первый же день
вступления в силу "новой Конституции" Ельцин подписывает указ о выборах
новыд судей в состав Конституционного суда, в том числе на места, занятые в
данный момент законно избранными судьями. А ведь в "новой Конституции”
прямо сказано, что судьи сохраняют свои полномочия впредь до принятия
нового федерального закона о Конституционном суде! Это не первая и, думается,
отнюдь не последняя вольность с законом, которую позволяет себе Ельцин,
примеряющий i4>iy "демократического императора".
Результаты выборов, обнародованные незадолго до завершения рукописи
этой книги, не принесли особых сенсаций: их результат в сложившихся условиях
был очевиден заранее. Весь этот фарс так и организовывался, чтобы
проельцинские партии оказались в большинстве. Но участие оппозиции в
предвыборной кампании и наличие ее представителей в так называемой "Думе”
показывает, что даже этот карманный орган власти может отчасти получигь
делу .. мократ и, став трибуной для публичной критики авторитарных
устремлений нынешних властей. Ведь устойчивого большинства проельцинским
силам сколотить не удалось.
Впрочем, здесь возможны ответные шаги властей - благо, новая
Конституция позволяет разогнать нижнюю палату парламента практически в
любой момент, как только она воспротивится Президенту, не прибегая на этот
раз к танкам и спецназу как к главным декюкратическим аргументам.
Весьма симвапичен в этом смысле и выбор нового имени для органа
представительной власти: как известно из истории. Думы в Росии за период
своего существования с 1906 по 1917 год разгонялись царем три раза (всякий раз,
когда монарх решал, что очередная Дума с/нтшком говорлива) и не имели
никаких существенных прав. Депутаты ^мы должны были приносить присягу
на верность Государю. Интересно, почему Емщин не ввел подобную же
процедуру для новой "Думы"? Может быть, потому, что он не верит никаким
присягам, будучи са*м клятвопреступником?
В любом случае, в России к началу 1994 года вновь была создана
декорация демократии и легитимности власти, которая делает» все возможное и
невозможное, чтобы народ забыл о "кровавом понедельнике". Но забывать об
этой трагедии нельзя. И память эта долшга быть не только данью уважслия к
погибшим. Не менее важно понять уроки поражения демократии (или по
меньшей мере - демократических тегщенций) в России в октябре 1993 года.
5.2. Что же случилось с Россией?
Почему страна оказалась потрясена столь острым конфликтом с кровавой
развязкой - на этот вопрос мы постарались ответить в самом начале книги. Здесь
же мы попробуем разобраться в природе угого конфликта.
129
Первое, на что следует обратить внимание, (и о чем уже упоминалось ш
начале книги), это локальный хараюер конфли1Сга. В него была вовлечена только
верхушка политической элиты и активисты политических партий и движений. В
центре конфликта оказался воп)^ о демократии. Конституции и законности.
Хотя па деле основанием для конфликта были глубокие разногласия в области
экономической и социальной политики, на поверхности причина конфликта
состояла в споре по конституционным вопросам.
Это была подмена главной причины противоречий, расколовших
общество, второстепенной - важной, но все-таки второстепенной в глазах
большинства граждан. Здесь лей:ит одна из причин сравнительно невысокого
уровня участия граждан в протиБОСтоянии Ельцина и парламента.
Главными сторонами в конфликте оказались две группы политической
элиты, не имеющие стратегических разногласий относительно направления
реформ в России. Спор шел лишь о темпах преобразований, о необходимых
социальных компромиссах и о перераспределении приоритетов в пользу
поддержки национальной промышленности. Это были Becb\ta глубокие
разногласия, но все же не стратегические.
Именно поэ1Х)му наиболее активные и радикал! in.re противники Ельцина
оказали Руцкому и Хасбулатову весьма ограниченную поддержку. Даже
националистическая оппозиция не видела в них надежных союзников, помня,
что Руцкой и Хасбулатов сог.сем недасгю шли с Ельциным рука об pyicy. Лишь
3KCTpcNiHCibi пошли на союз с Руцким и Хасбулатовым безо всяких сомнений -
им было достаточно любого погода, чтобы выспупить против Ельцина.
С другой стороны, попытки Руцкого и Хасбулатова расширить свою
политическую базу за сче: нациопг^льно-натриотичсского крыла оппозиции,
оттолкнули от них часть граждан, готовых к защите конституционного строя и
демократ!!.;. Было ясно, что эта часть оппозиции нигает весьма мало уважения к
демократии и конституционным принципам, - не ^льшее, чем совершивший
государственньн1 переворот Ельцин. "Чума на оба ваших дома” - эта фраза
нередко произносилась в дни сентябрьско-октябрьского кризиса.
Необходим ясный и недвусмысленный перехода оппозиционных сил,
согласных с необходимостью действий в демократическом русле и на основе
соблюдения прав человека, к совмесгной скоординированной борьбе за
укрепление уважения к принципам народовластия. Без такого единства в этих
вопросах, без выдвижения их на перед1жй план политической борьбы
невозможно будет обеспечить реальную массовую поддержк)' стремлению к
восстановлению демократии в России.
В первой части нашего анализа мы специально подчеркнули, российском
переход1юм обществе объективно сложилось два деления: не только на "левых”
(социалистов) и “правых" (либералов), но и на сторонников демократии и
сгоронников власти "сильной руки". Окончательный разрыв ельцинистов,
приспоптпих себе имя '’демократов", с демократией, и нарастание авторитарных
замашек властей, угроза варварски-бюрократического российского маккартизма -
все это букпальио заставило сотни и тысячи людей осознать необходимость
единства "левых" и "правых" в борьбе за общедемократические ценности, за
права человека.
События сентября и октября показали, что как среди сторонников
правительства, так и в рядах оппозиции П1юисходит размежевание именно по
линии отношения к демократии и правам человека. Сторонники либеральных
129
ценностей покидают стан Ельцина, поправшего законность и совершнашего
кровавый государственный переворот. Сторонники движения к социалпуму через
демократию отстраняются от тех антиельцинских течениГг, которые грешат
тягой к авторитари зму и презрением к правам человека. Именно на aroii (но не
только на зтой)оспове становится возможным укрепление полит11чес1:ого
центризма, которому до сих пор не удавалось превратиться в стабильную
общественную cii/iy.
Это осознание пришло с первых же дней октября - т? сих соаиечиых i\
таких мрачных для всех нас. Сначала осознание необходимости дспжения d
защиту демократии и прав человека пришло к относительно полит11зи1юваиной
демокраТичсск*ой интеллигенции. Буквально через пару дней после перей01)()та
встретились представители Партии труда, Объедипенпых социал-демокрагоп,
Новых левых, центристской парламентской фракции ’’Смена - нипая политика".
Встретились, чтобы практически единодушгю решить - далее продолжать
межпартийные распри нельзя; стране необходимо движение в ?31ци1у
демократии и прав человека. Столь же единодушно было при11ято решение о
принципиально надпартийном характере движения и о необходимости
включения в него широкого круга интеллигенции, профсоюзных и общестпсииых
деятелей, жу; :шлистов - всех тех, кто до последнего старался Acp/iwcibc>i
подальше от грязной лужи отечественной политики, то noaie o^^яGpьcкoй
кровавой бойни понял, что далее быть в стороне нельзя. Великий завет Толстого
и Короле :о "Не могу молчатьГ вновь стал кредо прос1лп.ающейся част
российской интеллигенции.
Инициативная группа движения, подготорившая обращение **К
российской общественнносги", оказалась весьма разнообразном но споим
идеологическим воззрени>:м. Вместе начали работать профессора Маль Злобин и
Дмитрий Ф)ф.ман: первый - марксист, второй - либерал; диссиденты,
политзаключенные брежневской (и не то.гько брежневской) поры Петр Абопин-
Егидес и Глеб Пав/ювский: первый - социалист до мозга костей, второй - один из
основа1елей "Демократическо!! России”. Этот идеологический плюрализм не был
искусственным - он стал результатом обьсктпиной потребности в создании
предпосьиюк для пе()ехода Росси^: к демократии, для Mnpnoii политической и
социальной борьбы, развертывающейся без нарушения хотя бы минимальною
набора политических праи и свобод.
Фактически снизу (подчеркнем - nprnl^eccopa и научные сотрудники,
"рядовые" журналисты и актеры в результате шоковой терапии доПствтспьио
оказались социально-экономическим - но не духовным - "низом" общества) стала,
наконец, пробивать себе доро1у та идея "общественного договора", о
необходимости которого задолго до этого твердили люди подлинно
демо.сратических убеждений, в том числе и демократические левые.
Движе1Н1е в пщиту демократии и прав человека в России довольно быстро
стало заметным явле1шем в общественно-политической жизни сг|)аны.
Несмотря на откросенно пргирезидечтскую ориентацию больш1н:ста средсгр
массовой ин^юрмации, уже о первых шагах движения - прссс-копференции (12
октября) и международном круглом сголе "Демократия и выборы п России" -
сообщило {пралда, с весьма ехидными комментариями) pocciiiiCKoe
телевидепие. Гораздо более объективную информацию дало р^хсиПсзгое радио,
радиопрограмма "Маяк", старые знакомые диссиденгов - "Свобода", “Би-Би-Си", а
также чуть ли не единственные сколько-нибудь обьестивиые r:vicvb! из числа
П0ЛНТИЧСС1СИ НС ангажированных - "Независимая газета" и "Общая гязега".
130
Так инициаторы движения смогли привлечь внимание значительного
числа своих сторонников, и учредительная конференция, организованная всего
лишь через полтора месяца после появления инициативной группы^ собрала уже
более 300 участников.
Крайне важной для развития нашей инициативы оказалась реальная
международная солидарность всех тех, кому по-настоящему дороги права
человека и демократия как в России, так и в других странах. Буквально через
несколько дней после обнародования нашей инициативы мы узнали о создании
в США Американского комитета за демократию и права человека в России, из
Испании пришел меморандум протеста от имени 15 журналов, газет и
общественных организаций, из Греции - письмо солидарности с подписями 300
известных общественных деятелей. В Великобритании под обращением в
защиту демократии и прав человека в России поставили свои подписи около 100
членов британского парламента. Европарламента и видные профсоюзные
деятели. В круглом столе в Москве, организованном движением через две с
небольшим недели после своего рождения, приняли участие наши коллеги из
семи стран, а также из Европарламента.
Мы очень подробно говорили об этом движении не потому, что оно дорого
лично нам; точнее - не только поэтому. Крайне важным позитивным уроком
октябрьского переворота стало практическое подтверждение того, что России, как
и всему миру, нужна демократия, что за эту реальную и жизненно важную цель
готовы бороться не только политические деятели, но и рядовые интеллигенты.
Однако не стоит создавать преувеличенного представления о реа льном
весе всех общественно-политических течений, написавших на своих знаменах
слова "демократия*' и ’'права человека”. И в сентябре-октябре, и после этих
событий в активную борьбу за демократическое Идущее России включалось
меньшинство политически активного населения (слой которого стал также
весьма узок).
Да, число искренних защитников демокрапгии оказалось невелико. За
время господства ельцинистов слово "демократ^, "демократия” стало
ассоциировать с безжалостными экономическими экспериментами, с
падением жизненного уровня населения, с ростом преступности, коррупции и с
произволом правящих кругов. Такую демократию мало кто хопгел защищать.
Российские граждане еще не имели столь глубоких демократических традиций,
чтобы защищать сам принцип' демократического правления, сам принцип
конституционности, сам принцип правового государства. Сыграл свою роль и
конформизм, насаждавшийся в предшествующие десятилетия.
Дело, разумеется, не только в традициях. В России почти нет, или, точнее,
почти не осталось социальных сил, непосредственно заинтересованных в защите
демократий. В странах буржуазной цивилизации в определенном уровне
демократии заинтересованы многие слои населения, для которых демократия
является непременным условием нормальной экономической и социальной
жизни. Обычно говорят о так называемом "среднем классе”, но в демократии
заинтересованы и большинство предпринимателей, и лица свободных
профессий, и рабочие.. Для всех из них демократия означает достойные условия
для урегулирования социальных конфликтов, для поиска компромиссов, для
подцержания эффективной правовой системы, обеспечивающей необходимую
стабильность в обществе, гарантию прав отдельных лиц от возможного
произвола.
131
Что касается России, то деятельность большинства российских
предпринимателей основана на полукриминальных и прямо кримилальных
приемах, на широкомасштабной коррз'пции. Возможная основа для "среднего
класса" почти уничтожена проводимыми реформами. Большая часть тех слоев
населения, которые могли бы войти в ряды "среднего класса", влачит жалкое
существование, опустившись по социальной лестнице ниже рабочих. Рабочие
также понесли за годы реформ существенные социальные потери и не видели
никакой пользы от перехода к демократии.
Тем не менее именно профессиональные союзы ясно заявили о своей
приверженности демократическим принципам хотя бы потому, что только в
условиях демократии и соблюдения конституционного порядка они имеют
гарантии для деятельности по защите экономических интересов своих членов.
Но в тоже время они оказались не в состоянии сыграть какую-либо
самостоятельную политическую роль в этом конфликте. Основная масса членов
профсоюзов осталась равнодушной.
Действительно, выбор, который им предлагался, вряд ли мог их устроить.
Ельцину в большинстве своем они уже не верили. Но победа Руцкого и
Хасбулатова не сулила им ни ясного изменения курса экономической политики
в пользу трудящихся, ни твердых гарантий подлинного народовластия. А взять
штурвал государственного управления в свои руки или хотя бы стать
влиятельной силой, воздействующей на выработку государственной политики,
рабочие оказались не готовы. Почему?
Потому что в России нет (и не было) рабочего класса в его обычном
понимании - класса свободных наемных работников, живущих продажей своей
рабочей силы. Рабочий в обществе так называемого "реального социализма"
формально выступал как наемный работник по отношению к администрации
государственных предприятий. Однако он не был свободным работником,
будучи опутан целым рядом бюрократических ограничений. В тоже время этот
рабочий имел целый ряд социальных гарантий, более широких, чем обычный
наемный работник.
В настоящее время это поло: сение изменилось лишь в том смысле, что
система социальных гарантий полуразрушена. Сснов11ая масса рабочих
продолжает трудиться на предприятиях, которые не являются в ciporoM смысле
принадлежащими частному капиталу, а основаны на сложном переплетении
прав собственности высшей бюрократии, администрации предприятий, "новых
богатых", и, в некоторых случаях, самих рабочих. Государство сохраняет
корпоративный характер, а права собственности распределяются как результат
компромисса и борьбы интересов между различными корпорациями.
Тем самым в России нет еще нормальной основы для самостоятельного
рабочего движения, хотя экономическая стачечная борьба постоянно набирает
силу. Рабочие еще не осознали своих собственных интересов, отчасти надеясь на
возврат к патерналистской политике бюрократии, отчасти > на добровольный
компромисс со стороны частного капиг:1ла. У luix ист ясности в области своих
политических интересов, хотя в экономической ccjx^po они ужо готовы ко все
более активному противодействию результатм политики "шоковой терапии".
Без осознания этого факта нельзя найти и ту основу, на которой
преимущественно интеллигентское движение за права человека ^южeт привлечь
к себе внимание широких трудовых слоев населения (ведь не на многотысячные
же наемные банды криминального капитала, в самом деле, ему опираться!).
Пока движение в защиту прав человека не повернется лицом к эконом41ческим,
132
социальным и культурным правам "простых людей" - пусть безо всякого
социализма, пусть хотя бы в международно-признанных правовых :»лмках -
дпижсние рабочих в заи^иту своих экономических интересов не повернется
лицом к проблеме восстановления демократии.
Таким образом, вырисовывается несколько возможных уровней
взаимодействия прежде разнонаправленных политических движений и
тепдспцпГ». Псрпмй уровень, обеспечивающий наиболее широкую платформу
для объел'ипепия ^'гилий - совместные действия в защиту прав человека и за
посстановлсние дс . ^кратических основ государственной ааасти. Второй уровень
- борьба за экономические и социальные права, за отказ от разрушительной
политики "шоковой терапии’’(к этой борьбе могут подключаться и силы, не
вполне последовательные с точки зрения борьбы за демокрахию). Наконец,
1регим уровень, предполагающий более тесное, но и не столь широкое
взз' лмодсйствие - объедииег.ие тех полит11чс(;ких сил, которые В1лступают за
демок'ратическос преобракшапие оби^ественной системы на основе
ocncGvo::vici!HH труда, т.с. сил, близких соцкг1Ли^.1Ической тенденции.
Э'гог аоследпии союз являе1хя на самом деле логическим продолжением
двух uopin ix. Молпт:1Чссое народозласгис нодостн/и'имо без того, чтобы нипсд
получил соогвстстсующие властные функции в г^кономике. Реальная
г^олтическая демократия нс1лТ5М0Жна без эконом1!чсс;:ой демократии. Таких
аОсолютио на)5ходп\гых и минимальных предпосылок, как гтолитическая
дсократия и уважение прав человека нринципиалыю недос1аточно для
дс1!(лпител1>ного - эк'ояомическоп) и социального, а не только политического -
народооласти.ч. Демократический по существу и форг>: .■ преход к социально-
экономической власги трудящихся предполагает нечто большее
доминирование обществсшюго сектора в смешанной экономике, развитие
демок; ;.тичес1ч0г0 социально-экономического регулирования экономиьш, а не
только "свободиого” рынка.
Эти вопросы более важны и аюжны, чем вопросы демократии. Но это
вопросы, которые можно решать только при условии демократии, когда
гарантии демократического разв>1тия уже обеспечены, В той мере, в какой
общественно-политические силы исходят из необходимости соблюдения этого
условия, они Moiyr быть патриотическими, социалистическими или
либеральными демок1)атическими силами, и им всем по пути на первом этапе
борьбы с авторитарными тенденциями в России (как и в любой другой стране,
где существует такая угроза).
Если эти базовые минимальные политические предпосылки не будут
реализованы, то всякая борьба между "левыми" и "правыми" будет происходить
не в демократическом поле. Она останется не более, чем столкновением старых
и новых элитарных группировок в борьбе за власть: При этом первые будут
апеллировать к интересам народа, которые должно защищать, "естественно",
силььюе государство, под которым они так или иначе подразумевают
авторитарную власть; вторые - к необходимости перехода к рынку, для чего
опять же ну;кна "сильная рука", чтобы принудить к повиновению не
понимающий своего будущего рыночного счастья "глупый народ". В обоих
с/^з ча>1х парод, который м есть начало и конец любых преобразований, будет по-
ripe::aiCMy останаться без власти и без собственности, а ведь слово демократия
как раз и озтшчает в переводе с древнегреческого народовластие.
Обьед11нсния же "национально-патриотических" сил под лозунгами
"держав110сги" и ’’государственичества’' по сути дела выступают как оборотная
133
сторона право-авторитарпых тенденций ельциннстов. ибо покоятся па
фактическом отчуждении народа от права решать свою судьбу, так как вне
демократии это право не может быть ре;1Лпзовано. Иу а то, что антинародно, то
и антипатриотично, и антинационально, ибо и держава, и нация вторичны, а
человек, его права и свободы - первич}н,[. Не может быть сильной держава, где
угнетен человек (или крах царизма и Россинской империи, а затем - СССР и
системы ”реального социализма” никого ничему не науч!пи?)
Фактически националисты-государстпенники веду г страну к тому же
авторитарному результату, что и ельцинисты, только движутся они к :)гой точк'е
из разных мест и спиной друг к другу.
Важнейшим условием противодействия авторитаризму япляется
объединение демократических сил вокруг последоиате/1Ь!10 реалиАемо11
позмгийной программы. Любые попытки сколачивания политических илокои,
HOC'iopoeiiHbix исключительно по принципу отрицания че1'о-лиоо пли icoro-.^iino,
а тем более на основе сообра'/лени1'1 личной ymui политиков или соьпидоили
корпорагиьнььч интересов, oGpC4Ciibi на пропал. П|)нчипа достаточно ппосг-и
противостоять апторитарно-корпоратиииой власти, базируютоГчя на
”зак7лисном'' объединеним и праиясиии бюрократии и по'1лерм:иБак):че('1 со
элиты, при помощи таких же по сути методов пспозможио. Либо правящая
переиграет в этой политиканской возне оппозицию (а это наиСолео пеп{)яч :;о, ’.ioo
у первых в руках госаппарат - октябрьские события это полп’.срдили), лио >, доичС
если оппоз11ЦИя побелит, она сама станет на место пре:кней влас in. Па моего
отрубленной головы у дракона авторитаризма появится новая.
Объединение же антиа1лоритар11ых сил, базируюпдсеся пусть на
ограниченной по своим задачам (в пропниюм случае нельзя oGi с.'пн1ить разные
демократические силы), но KOHKpeiHoii, содержа j ел ьной и отвечаюи^оП
интересам большинства про1'раммы, будет гораздо более усто11чисо. Для России
такая программа-ьтнимум, кроме общедемократических требог.аниГ1
(выборность, сменяемость и разделение властей, многопартий}юсть и гарантии
прав меньшинства, соблюдение всех международно признанных прав человека,
широкие права общественных движений и организаций, развитие
производственного и тсрр*иориалыюго самоуправления и т.п.) доли:на
обязательно включать социально-экономическую прогрпмму->линимум,
позволяющую остановить политику шока без терапии. ISe3 такого програм.чнюю,
открытого, гласного единства у оппозиции нет шансов на победу.
Трагическое поражение российского парламента подтвердило этот тезис в
полной мере - постоянные попытки закулисных переговоро«з и запаздывание с
выработкой альтернативной программы стало одной из существенных ею
причин. В тоже время если Верховный Совет России и стал в чем-то силен к
осени 1993 года, то в немалой тепени тем, чтот весной и летом он все же
постепенно двигался по направлению к одержа гель ному единству оппозиции на
основе общедемократических требований и сощгально орпентиропаииои
антикризиной экономической программы. Но это продвижение не было
доведено до конца.
В критическую минуту выяснилось, что парламент России не сумел (или
не успел) завоевать массовую поддержк)'. Именно это, видимо, ста;ю осмог'.иой
причиной трагической, если не прсст>'пной, ошибки: парламеита[)ии пошли на
союз с экстремистскими силами, которые, будучи сами по себе до1:о;ило
незначительными, тем не менее стали той каплей, которая перевесила з пол1,з>
Ельцина уже начавшую было клониться к победе Верховного Совета чап1у necv)ii.‘
134
Уроком октябрьской трагедии следует считать безусловную
необходимость отказа от попыток решать политические проблемы
антиавторитарной борьбы аваптюритическими методами и при помощи
экстремистских сил. Действительной основой победы демократии в нашей (как и
в любой другой) стране может быть реальная самоорганизация народа, низовая
поддержка представительной власти. Верховный Совет России был силен в той
мере, в какой его поддержали местные Советы, про<1)союзы и другие
o6iJiecTBeiiHbie организации и движения. Верховный Совет России был слаб в
той мере, с какой оказались слабы поддерживающие его организации, в какой
мере они не опирались на активное участие рядовых граждан: 11рофсоюзы не
смогли провести забастовочные и другие решительные акции. Советы не смогли
мобили зовать массовую поддержку жителей и тл.
Как мы уже говорили, слабость массовой базы антиавторитарного
движения имеет весьма серьезные причины, некоторые из которых не могут
быть устранены быстро - для этого потребуются долгие годы исторического
развитии. Однако это не аргумент в пользу того, чтобы делать политичесие
ставки на небольшие, хорошо организованные группы политических
экстремистов, пытаясь восполнить этим недостатки массового движения. До тех
пор, пока вопросы государственной власти в России будут решать даже не армия,
а отдельные отряды ОМОНа из провинции и группки боевиков - до этих пор
демократии в России не будет, какая бы из сторон ни побеждала в этих стычках.
Слабость классовой базы демократического движения делает опасность
новых шагов России по пути авторитаризма весьма вероятной. Население
страны, уставшее от экономического упадка, дезорганизации общественной
жизни, преступности, коррупции, национальных конфликтов, обращает свои
надежды на популистские лозунги демагога Жириновского. Это - проявление
неверия в собственные силы, падсисда на "сильную личность", способную решить
проблемы простого человека за него, вместо него и без его участия.
Нет, это еще не угроза фашизма. Не всякая авторитарная власть или
диктатура, основанная на произволе и попрании человеческих прав, есть
фашизм. Но в России может вырасти база и для фашизма. Когда пройдет период
"бури и натиска" номенклатурного капитализма, когда массы мелких
перекупщиков и сомнительных дельцов, вытолкнутых из нормальной экономики
и привыкших к быстрой наживе, будут отброшены на обочину жизни железной
поступью крупного капитала; когда люмпенизация трудящегося населения
достигнет предела терпимости - тогда в нашу страну сможет придти настоящий
фашизм.
Пред лицом этой угрозы есть только один выход - объдинить все силы,
выступающие за восстановление демократии и прав человека; объединить все
силы, способные отбросить политику шоковой терапии и возродить хозяйсгво
страны; объединить все силы, способные содействовать самоорганизации
народа в борьбе за свои экономические, социальные и политические права.
Демократические левые силы видят свое место именно в такой борьбе, ибо без
нее нет и перспективы социалистического возрождения нашей Родины.
Так победим!
Москва, октябрь 1993 - январь 1994
w
■Л