Легенды и мифы еврейского народа - Афонькин С.

Автор: Афонькин С.

Теги: современные духовные течения индуизм джайнизм этнография мифы культурология евреи сказки для детей серия библиотека мировой литературы издательство сзкэо еврейские мифы еврейская мифология творческое объединение алькор издательство оникс-лит

ISBN: 978-5-9603-0540-2

Год: 2020

Похожие

Мифы о сотворении мира

Мифы финно-угров

Еврейские сказки. Свыше ста двадцати иллюстраций Эмиля Леви, Альфонса Леви, Анри Леви, Эдварда Луи

Коpейcкие мифы. От Небесного владыки и принцессы Пари до королей-драконов и духов-хранителей

Текст

Легенды
и мифы
еврейского
народа

Совместный проект издательства СЗКЭО
и переплётной компании
ООО «Творческое объединение «Алькор»

Санкт-Петербург
СЗКЭО
Москва
ОНИКС-ЛИТ

ББК 86.33
УДК 296.18
Л33
Текст воспроизводится по изданиям:
Из Талмуда и Мидраша. Очерки, легенды, рассказы и изречения. Одесса, 1886;
Еврейские легенды по Талмуду, Мидрашам и другим первоисточникам. Варшава, 1903;
Агада. Сказания, притчи и изречения Талмуда и Мидрашей. Одесса, 1919.
Верстка, обработка иллюстраций, обложка
С. Афонькин

Первые 100 пронумерованных экземпляров от общего
тиража данного издания переплетены мастерами
ручного переплета ООО «Творческое объединение Алькор»
Классический европейский переплет выполнен
из натуральной кожи особой выделки растительного дубления.
Инкрустация кожаной вставкой с полноцветной печатью.
Тиснение блинтовое, золотой и цветной фольгой.
6 бинтов на корешке ручной обработки.
Использовано шелковое ляссе, золоченый каптал из натуральной кожи,
форзац и нахзац выполнены из дизайнерской бумаги Malmero
с тиснением орнамента золотой фольгой. Обработка блока
с трех сторон методом механического торшенирования
с нанесением золотой матовой полиграфической фольги горячим способом.
Оформление обложки пронумерованных экземпляров
разработано в ООО «Творческое объединение Алькор»
Л33 Легенды и мифы еврейского народа. — Санкт-
Петербург: СЗКЭО,
2020. — 552 с., ил.
Сборник включает различные старинные еврейские предания, легенды и философские притчи, записанные в Талмуде, а также дошедшие до наших дней
в так называемых Мидрашах — разделах Торы, которые содержат ее толкование. Книга, прекрасно иллюстрированная работами известного художника
XIX века Джеймса Тиссо, позволяет понять мировоззрение еврейского народа в древнее время; включенные в нее легенды — яркие примеры высоконравственной жизни патриархов и законоучителей, любви к людям независимо от
их национальности и вероисповедания.
ISBN 978-5-9603-0540-2 (7БЦ)
ISBN 978-5-9603-0541-9 (кожаный переплет)

ПРЕДИСЛОВИЕ
У каждого народа есть свои предания старины, в которых отражается его характер, быт, его отношение к Богу, к человеку, к окружающей его природе, — словом, все
мировоззрение его в эпоху младенческого его состояния. Так, у русского народа есть
былины, у греков — мифы, у германцев — саги и т. д. И у еврейского народа есть свои
предания старины, сохранившиеся в Талмуде и Мидраше. Это — Агада, или Агадта,
то есть сказание, легенда.
Мы полагаем, что знакомство с преданиями своего народа должно быть для каждого человека не менее важно и интересно, чем знакомство с преданиями какого-либо другого народа.
Правда, легенды и рассказы, помещенные в этой книге, составляют каплю из
моря Талмуда, но и эта капля дает понятие о мировоззрении еврейского народа в
древнее время и представляет яркие примеры и образцы из высоконравственной
жизни законоучителей, их безграничной преданности религии, их широкой любви
к человеку, без различия национальности и вероисповедания.
Смеем думать, что всякий несведущий в еврейско-талмудической литературе
прочтет настоящую книгу не без интереса.
При составлении настоящей книги мы пользовались следующими сочинениями: «Parabeln, Legenden und Gedanken aus Thalmud und Midrasch» Леви; «Sipure
leschurun» И. Марголиса; «Geschichte der Juden» (т. III–IV) Греца; «Что такое Тадмуд?» Дейтша; «Мировоззрение талмудистов» Л. О. Леванды и некоторыми другими сочинениями и журнальными статьями.

ВВЕДЕНИЕ
В настоящем издании собрана бо́льшая часть легенд, притчей и афоризмов, рассеянных на страницах обоих Талмудов (Палестинского и Вавилонского), Мидрашей
и пр.
Время возникновения так называемого «Устного учения» относят к эпохе возвращения евреев из Вавилонского плена. С этим моментом (начало V в. до хр. летосчисления) совпадает учреждение пророком Ездрою «Великого Собора», положившего начало той колоссальной работе, которая впоследствии стала известна под названием Талмуд.
Эпоха созидания Талмуда распадается на три периода: соферов (книжников),
таннаев (учителей) и амораев (толкователей).
Деятельность соферов обнимает период времени от возвращения из Вавилонского плена до 220‑го года до хр. летосчисления. Соферы были собирателями «Устного
учения», которое путем преданий переходило от одного поколения к другому.
Таннаи (220 до хр. летосчисления — 220 хр. летосчисления) продолжают работу соферов, приумножают и развивают ее при помощи школ и академий, учреждаемых в Палестине. Накопившаяся в продолжении почти пяти столетий масса преданий, законоположений и мнений разных талмудических школ приводится в систему
одним из последних таннаев, раби Иегудою Святым (конец II в.) и кодифицируется
под названием Мишна — второучение.
Результатом деятельности амораев в течение трех столетий (200–500 гг.) явилась
Гемара — дополнение к Мишне, ее толкование и объяснение.
Мишна и Гемара составляют Талмуд. Последний в то же время состоит из двух
элементов: Галахи и Агады. Галаха — свод законодательных норм, религиозных и гражданских; Агада — кодекс общеэтических норм. В Галахе этика обрела свою логику, в
Агаде — свою философию и поэзию. Труд составления Талмуда завершился, но преемственная работа мысли продолжалась в тех же двух основных направлениях. В области Галахи благодаря противоречивым мнениям разных школ стали возникать новые вопросы, властно требовавшие ответа в применении к религиозной практике.
Разработка этих вопросов продолжалась потом учеными, известными под названием

ВВЕДЕНИЕ

сабореев и гаонов. В то же время из Агады стал возникать особый род письменности
под названием Мидраш, каковы: Мидраш‑Раба (на Пятикнижие и пять мегилот), Песикта, Танхума, Тана дебэ Елиагу и др.
В продолжение многих веков совершался этот процесс кристаллизации мыслей и
грез, чувств и переживаний многих поколений еврейского народа, то усиливаясь, то
ослабевая, но не прерываясь и не останавливаясь в своем созидательном движении.
Перед нами мозаика удивительной сложности и разнообразия рисунка: рядом с
тезисом, жестким и непоколебимым, как скала, — ласковое, увещательное слово доброго, старого наставника. Элементы (правда, едва намеченные неопытной рукой)
героического эпоса пересыпаны трепетными вспышками живого, самородного юмора. Тут и характеристики личные и общественные, и силуэты религиозного аскетизма, и загадочные явления вероотступничества, и апофеоз великомученичества. Тут
же: картины яркого реализма, бытового и художественного, и рядом — едва уловимое мерцание далекого мифа; подавляющая мощь и блеск Откровения, тяжеловесные проповеднические шаблоны, отчаянный крик измученной души: «Лучше бы человеку не родиться!» и вечная, светлая сказка о светлой и радостной жизни.
И несмотря ни на сложную мозаичность этой работы, ни на отдаленность друг
от друга, по времени их происхождения, многих из этих притчей и сказаний, все они
носят один общий характер, и сущность их, философская и моральная — одна и та
ж повсюду. — Оно и понятно: Агада представляет, в широком смысле, комментарий к текстам библейского повествования. Правда, она расширяет рамки последнего,
вводит новые эпизоды, устанавливает связь между отдаленнейшими событиями, лицами, пророчествами, образует — или, по крайней мере, усиливается образовать —
«обстановку», то бытовую, то мистическую, каждого момента, каждого события.
Самый же трактуемый момент, как в его фактическом или символическом содержании, так равно и в моральном воздействии, какое он имеет оказать, должен оставаться непоколебимым в сознании каждого, как непоколебимо само библейское повествование или слово пророческое.
Нередко Агадою видоизменяется весь установленный исторической традицией
антураж события, лицам приписываются чуждые им, казалось бы, свойства и действия, общественным группам и народным массам — размеры маловероятные, иногда прямо сказочные. Но и в этих случаях исторический смысл события сохраняется во всей его ясности и глубине; назидательность же его, составляющая конечную
цель всей работы, приобретает особенную выпуклость, полноту и значительность.
И вместе с тем — какая мощь и ширь мифотворческого размаха и какая трогательная, интимная упрощенность в обращении с высшими формами мистического
миропредставления!
Земной мир — только преддверие к жизни загробной, жизни вечной. Да, но мир
этот, сам по себе — изумительный шедевр, дивный филигран гениальнейшего мастера. Бог, Жизнедатель, на херувимах Восседающий, Бог Великий, Сильный и Страшный — не только «владыка» мира, но также его добрый, бесконечно радушный «хозяин». Человек является не только «венцом» творения, но и первоцелью его, и
объяснением, и оправданием. Смертному завидуют духи бессмертные, для его про
светления и совершенствования они существуют, скорбят его скорбям, его радостям
ликуют. Они берегут, обслуживают, лелеют душу его, которая вся — один немолчный

ВВЕДЕНИЕ

аккорд, одна вечно и радостно звучащая песнь о мудрости и благости Господней, о
красоте и совершенстве созданного Им мира.
В трактате «Сота» приведен такой случай: «В одном городе поучали народ одновременно раби Абагу и рав Хия. Рав Хия объяснял Галаху, и слушатели вскоре отошли от него и собрались вокруг р. Абагу послушать притчи Агады. В утешение огорченному р. Хии, р. Абагу обратился к нему со следующей притчей: «Пришли в одно
место два торговца: один продает драгоценные камни, другой — простые, но полезные предметы домашнего обихода. Не натурально ли, что у второго окажется несравненно больше покупателей, чем у первого?»
«Простые, но полезные предметы домашнего обихода», — таковою почиталась
Агада самими творцами и популяризаторами ее. Агада была не только популярной,
но в продолжение многих веков и единственною формою духовного общения с массой. Там, где вся красота и поэзия быта исчерпывались одним, окаменевшим в своих
формах, ритуалом, в те времена, когда малейший уклон в сторону чужеземного и иноплеменного почитался за смертный грех, — Агада была для народа всем: она была его
кафедрой, его сценой и эстрадой, мистерией, сказкой, сатирой, торжественной одой
и песнью колыбельной — светом и воздухом народной души.
Мужи Великого Собора, созидая Талмуд, говорили: «Делайте ограду вокруг
закона». И в те, ставшие историческими, моменты, когда в духовную жизнь палестинского еврейства стала проникать новая проповедь с новыми формулами морали, «ограда» эта должна была сослужить особую службу, в смысле сохранения народной души во всей ее традиционной неприкосновенности. Галаха видела единственное средство для этого в высоте и неприступности «ограды» и в крепости засовов и
замков, ее запирающих. Но вряд ли это оказалось бы вполне достаточным, если бы не
влияние Агады, которая и ласково‑увещательною речью, и самою формой этой речи
созидала внутри ограды атмосферу не холодной, застывшей буквы, но живой, чуткой
и подвижной мысли. Евреям не было надобности искать у других того, что они находили у себя же, и в том «новом», что им сулились дать, для них, таким образом, не
оказывалось ничего действительно нового.
Агада пользовалась широкой популярностью в народе. Но это не все. Агада в то
же время являлась, несомненно, продуктом народной мысли, народного творчества.
Патриарх и кузнец, иерей и башмачник, ученый-математик и портной, и простой
сельчанин, и пекарь, и могильщик, и сын поденного работника‑дровосека — вот каких различных положений люди были творцами Агады и ее популяризаторами. Тут
совершался процесс творческого взаимообмена, как между росой и туманом, между
морской влагой и дождевым облаком. Агада черпалась из родников народной грезы,
и ею же орошалась нива народного сознания.
Опыт издания в оригинале отдельным сборником легенд и изречений Агады предпринимался неоднократно и в прежние годы, но выполнена эта задача, – и выполнена превосходно, — лишь в последнее время, гг. И. Х. Равницким и
Х. Н. Бяликом, издавшими «Sefer ha‑Agada», куда вошло все, что представляется
сколько‑нибудь ценным в этом культурно‑историческом наследии нашего прошлого. Работа эта окажет неоценимую услугу широким кругам еврейских читателей, от которых невозможно требовать непосредственного обращения к первоисточникам.

ВВЕДЕНИЕ

Тем более насущною представлялась потребность в появлении такого издания на
русском языке. Огромной части нашего поколения, а главное — более свежим и чутким его элементам — современной еврейской молодежи (за малыми исключениями),
древнееврейский язык совершенно не знаком, и тут никакие антологии, раз они изданы на языке подлинника, помощи не окажут.
И мы издаем эту книгу в надежде, что она найдет читателей именно в этой среде,
открыв перед нею обширную область народного мышления, тысячелетнюю сокровищницу национальных ценностей.
И как знать, быть может, в наше время, время мучительных «борений» и «исканий», найдется кое‑что назидательное и для объективной мысли в этом памятнике
народного творчества далекого прошлого.
В тех случаях, когда сюжетом легенды взято событие из библейской или исторической хроники и планомерность повествования нарушена излишними повторениями, мы брали только те моменты, которые являются более существенными в данном сюжете, опуская остальное, как лишний балласт, только заслоняющий коренную
мысль повествования.
Наиболее популярные имена и названия местностей мы передаем по русско‑греческому произношению, прочие имена и названия — в транскрипции более близкой
к их еврейскому произношению.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ
(вместо введения)
1. Возникновение и составление Талмуда

Родина Талмуда — поэтический чудесный восток: Палестина и Вавилон. Время его возникновения — пять веков до Р. X., время окончательного формирования
его — пять веков после Р. X. Творец его — лучшие умы Израильскаго народа.
В течение слишком тысячелетия многие поколения, одни за другими, медленно,
но беспрерывно, несмотря ни на какие превратности судьбы, создавали это единственное в своем роде литературное произведение, не имеющее, по своеобразности характера и развития, ничего подобного себе в литературах какого бы то ни было народа Древнего и Нового времени. В Талмуде, как в зеркале, отражается ум и чувство,
вера и философия, заблуждения и страсти, страдания и надежды, словом, вся жизнь
народа в течение целого тысячелетия. Вместе с народом, создавшим его, Талмуд переживал и светлые, и мрачные эпохи; он продолжает жить и ныне и будет жить вечно
вместе с вечным народом — творцом его.
Эпоха созидания Талмуда, начиная от возникновения его до заключения, распадается на три периода: соферов, таннаев и амораев.
Период соферов. Семидесятилетнее Вавилонское пленение имело самые важные
последствия для Израильского народа. Эта краткая эпоха изгнания справедливо может считаться эрою духовного возрождения народа. Идолопоклонство, в которое евреи до тех пор так часто впадали, теперь, по возвращении в отечество, потеряло для
них всякий разумный смысл и не соблазняло их больше. Напротив того, на чужбине,
в тиши полей и виноградников Вавилона, дух народа сделался чище и возвышеннее.
Израильский народ радикально изменился. Он обратился к своему Богу, и обратился всецело, всем сердцем и всею душою, чтобы больше уже не отвернуться от Него.
Блестящая литература пророков, на которую прежде, до изгнания, едва обращали
внимание, теперь стала народу дороже всего на свете. С этого времени лучшие умы
народа обращаются исключительно на эти священные, спасенные из огня, памятники веры и истории. Книги Св. Писания делаются центром жизни еврейского народа.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ

Но времена настали другие. Общественный быт изменился. Жизнь требовала новых законов, новых предписаний: старые формы не соответствовали более на
рождавшимся потребностям. Многие постановления Моисеева Закона не гармонировали с духом времени, многие вопросы жизни не находили ясного и определенного ответа в Моисеевом Законе. И вот эта потребность в новых законах, которые
отвечали бы на все вопросы многосложной и вечно изменяющейся жизни, положила начало и дала направление той деятельности народного духа, которая выразилась
в созидании Талмуда.
Первыми толкователями Моисеева Закона были соферы — книжники, писатели, — последователи Ездры и Неемы. Жизнь и деятельность их обнимает период времени от возвращения из Вавилонского пленения приблизительно до 220 г. до Р. X.
Соферы издавали новые постановления и предписания в дополнение к Моисееву Закону, но главным образом заботились об «ограждении» Закона от упущений. Они
были собирателями и оберегателями «традиций», которые устно переходили к ним
через длинную цепь поколений от самого Моисея, получившего их на Синае, и продолжали потом таким же путем устно переходить от них к следующим поколениям.
К концу этого периода накопился большой запас древних традиций и толкований Закона под общим названием «Устное Учение» — Thora sch’bal phe, — который еще
больше увеличился в период следующего за соферами класса ученых — таннаев.
Период таннаев, учителей (220 до Р. X. — 220 по Р. X.). Традиции и толкования
Закона, унаследованные от соферов, в этот период времени получили еще более широкое и глубокое развитие. Во многих местах Палестины учреждались школы и академии, в которые стекались многочисленные ученики со всех концов Палестины и
Вавилонии, — слушать толкование и объяснение Слова Божьего из уст знаменитых
учителей. Никакие внешние события, никакие внутренние потрясения государства
не могли препятствовать таннаям продолжать начатое дело. Иудея пала, храм был сожжен, Иерусалим разрушен, независимость потеряна, воздвигнуты были гонения на
самих законоучителей; но они с самоотвержением, с опасностью для своей жизни,
продолжали развивать и распространять Устный Закон и завещали это делать следующим за ними поколениям.
Последний из таннаев, р. Иегуда Святой, живший в конце II столетия по Р. X., собрал накопившуюся массу устных преданий, законоположений, мнений всех Талмудических школ, привел их в систему и из всего этого составил свод законов Устного
Учения, который получил название «Мишна» — второучение. Мишна в таком виде,
в каком она вышла из под редакции р. Иегуды Святого, состоит из следующих шести
отделов (седарим):
Зераим (посевы) содержит узаконения о молитвах и славословиях, о десятинах,
о седьмом или субботнем годе, о запрещенных смесях растений, животных и тканей.
Моэд (праздники) содержит постановления о субботних, праздничных и постных днях.
Нашим (женщины) содержит узаконения о помолвке, браке и разводе.
Незикин (убытки) — гражданское и уголовное право евреев. Отдел этот кончается трактатом «Авот», заключающим нравоучительные изречения.
Кодешим (святыни): о жертвоприношениях, об убое животных, о первенцах и
т. д.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ

Чистоты (тогарот) — гигиенические законы: о левитах, о нечистых предметах,
о нечистых лицах и т. д.
Отделы эти делятся на трактаты (масехтот), от 7 до 12 в каждом; трактаты в свою
очередь распадаются на главы (пераким), а главы — на статьи (мишнаиот).
С заключением Мишны оканчивается период таннаев и начинается следующий.
Период амораев — толкователей (220–500). С течением времени Мишна сделалась единственным источником духовной жизни народа. Она отодвинула даже
Св. Писание на задний план и сама заняла его место. Как некогда Св. Писание, так
теперь Мишна стала предметом изучения и исследования и основанием для дальнейшего развития Устного Учения. Как прежде из текста Св. Писания, так теперь из текста Мишны, путем различных приемов выводились и развивались все новые и новые
постановления, захватывавшие всю жизнь как отдельного человека, так и всего народа: все в них было предусмотрено, все предугадано, ничего не забыто. Законоучители,
занимавшиеся объяснением и толкованием Мишны, назывались амораями — толкователями. Результатом умственной деятельности амораев в течение трех столетий
явилась Гемара, то есть дополнение к Мишне.
Так как амораи жили и учили не только в Палестине, но и в Вавилонии, то и Гемара явилась двойная: Иерусалимская, служащая выражением мнения Иерусалимских
школ, и Вавилонская, служащая выражением мнения Вавилонских школ. Кто был собирателем и редактором Иерусалимской Гемары — неизвестно; она явилась к концу IV столетия. Вавилонская же Гемара была собрана и составлена под редакцией р.
Аши, а затем и р. Равины в конце V столетия. Редакторы употребили на этот труд более 30 лет. Мишна и Гемара составляют Талмуд. С заключением Гемары оканчивается период амораев.
Талмуд в том виде, в каком он дошел до нас, состоит из 12 фолиантов, имеющих
вместе 2947 листов in folio1. Не сейчас по составлении Талмуд был предан письму, а
долгое время продолжал сохраняться в памяти ученых. По заключении его он, однако же, не остановился в своем развитии, а продолжал служить предметом научной деятельности следующих поколений — сабуреев (мыслителей, 500–740) и гаонов (великих, 640–1040).
По содержанию своему Талмуд состоит из двух элементов: Галахи и Агады. Галаха — или религиозно-юридическая часть — имеет своим предметом законодательные отделы Св. Писания, развивает из них новые законоположения, разрешает трудности и противоречия и, как результат многочисленных дебатов и прений, выражает
предписания и правила религиозной и гражданской жизни. Агада — это легенда, аллегория, сказка, притча, словом — поэтическая часть Талмуда. В Галахе выражается
ум, рассудок; в Агаде — чувство, фантазия.
В тесном смысле слова под Агадою разумели свободное, иносказательное, более
духовное, чем буквальное, толкование стихов Библии и Пророков. Она была вызвана в жизнь установлением субботних и праздничных чтений отрывков из Св. Писания. Обиходный язык евреев менялся так же часто, как часто менялась прихотливая их судьба, подвергавшая их под владычество то одного, то другого народа; язык
Библии и Пророков делался по временам непонятен большинству массы. Приходилось поэтому переводить библейский текст на обиходный язык, объяснять, толковать
1

О трактатах Талмуда см. «Ист. евр. Нар. ч.11. Л. стр. 125» Б. Л. Сегаля.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ

смысл стихов. В этих-то объяснениях и толкованиях библейского текста заключался
уже зародыш Агады, который, развиваясь все больше и больше, вырос в роскошный,
пышный цвет. Агада не стесняется буквальным смыслом стиха, и, выходя из его рамок, предлагает свои притчи, легенды, сравнения, аллегории, басни; приводит исторические события, то верные действительности, то разукрашенные вымыслом; знакомит с жизнью прежних ученых, характеризует их учение, их образ мыслей и т. д.,
имея всегда и везде только одну цель — поучать, назидать и возвышать дух человека.
«Агада превращает Писание в тысячи тем для ее чудесных и капризных вариаций.
Библейские лица, короли и патриархи, герои и пророки, женщины и дети, их действия и чувства, их радость и горе, их мысли и все их бытие — все это, не нарушая
исторической достоверности, в форме аллегории представлено в Агаде. О чем умалчивает библейский рассказ, то Агада дополняет самым разнообразным образом. Она
пополняет эти пробелы, точно какой-нибудь пророк, прорицающий о прошедшем.
Она объясняет мотивы, расширяет рассказ, находит связь между самыми отдаленными странами и народами, нередко с самым неоспоримым реализмом, и извлекает, сообразно своим исключительным целям, возвышенные поучения из самых незначительных слов и вещей». («Что такое Талмуд?» Дейтша).
После заключения Талмуда из Агады постепенно стал возникать особый род
раввинской письменности под названием Мидраш. Агадические комментарии на
библию, поучительные речи и проповеди, произносившиеся учеными в синагогах,
обыкновенно записывались ими отчасти в особых свитках, отчасти, в виде заметок
и примечаний, на полях свитков библии. Весь этот материал агадического толкования библии был собран вместе уже в по-талмудическую эпоху сабуреями и гаонами,
которые привели его в систематически порядок, распределили его на отделы, и таким
образом составили сборники под названием Мидрашим.
Главные сборники Мидраша суть следующие:
Мидраш-Рабба — ко всем книгам Моисея и пяти свиткам (мегилот). Он делится,
как и библия, на 5 отделов, которые носят те же названия: Берешит-Рабба, ШемотРабба, Ваикра-Рабба, Бамидбар-Рабба, Дебарим-Рабба. Мидрашим к «мегилот» также носят те же названия: Эстер-Рабба, Руфь-Рабба и. т. д. Отделы эти составлялись в
разные времена, и Берешит-Рабба — есть древнейший сборник. Затем: Псикта, Танхума, Танна дебе Элиягу, Пирке р. Элгезер, Ялкут и др.

2. Талмудические школы и их представители
Еще за 80 лет до Р. Х. Симон бен-Шетах ввел обязательное обучение и учредил
школы во всех местах Палестины. Существовали низшие и высшие школы. В низшие
принимались дети с 6-летнего возраста. На каждые 25 учеников назначался особый
учитель, а если в школе было 40 учеников, то учителю придавали помощника. Предметом обучения в низших школах служили книги Св. Писания. Учение было безвозмездно. Шестнадцати лет мальчики поступали в высшие школы или академии. Почти каждый более или менее выдающейся ученый (танна) имел свою школу, которая
посещалась многочисленными учениками и слушателями из публики. Каждый учитель высшей школы имел, смотря по надобности, одного или нескольких помощников (метургемин), которые за несколько недель до начала курса приготовляли учеников к слушанию лекций. Лекции же не читались учителями перед слушателями, как

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ

это водится теперь в университетах, а сами ученики под руководством профессора
разрабатывали данный вопрос со всевозможных точек зрения. Предлагается вопрос
на обсуждение, и вот вся аудитория приходит в движение, в оживление: начинаются
живые прения. На вопросы отвечают вопросами, ответы даются сравнениями, притчами, на ответы делают возражения, в возражениях находят противоречия, противоречия стараются сглаживать доводами за и против. Все сердца взволнованы, все
умы возбуждены, все участвуют в прениях; и спорный вопрос рассматривается общими силами со всех сторон, пока он весь не исчерпывается.
Члены этих своеобразных академий не составляли особого привилегированного
класса, а всякий, без различия возраста и состояния, пользовался правом слушания
и мог участвовать в прениях. Исходя из принципа, высказанного р. Гиллелем: «кто
промышляет учением — погибает», учителя не только ничего не получали за преподавание в школах, но состоятельные из них на свой счет содержали учеников. Бедные же учителя снискивали себе пропитание тяжелым физическим трудом. Многие
из лучших и известнейших учителей были ремесленниками и даже простыми поденщиками. Самым высшим почетом в народе пользовались эти мудрецы (хахамим) и
ученики мудрецов (талмиде хахамим). Ученость давала им самое высокое положение
в обществе, и незаконнорожденный ученый считался выше первосвященника-невежды. И неудивительно: эти ученые всегда оставались верны своему учению, и дела их
никогда не расходились со словами. Проповедовавший любовь и кротость был сама
любовь, сама кротость; проповедовавший труд трудился сам в поте лица своего. Ученые шли всегда впереди своего народа, своею личною жизнью являя ему примеры высокой нравственности и человечности.
«Главными представителями и руководителями богословско-юридических занятий в талмудических школах и академиях были президенты (Наси, князь) и вице-президенты (Аб-бет-дин, отец судилища) высшего судебного учреждения Синедриона,
которое состояло из 71 члена, выбираемых из среды старших священников, родоначальников и отцов семейств, законоучителей или правоведов. Сделаться членом этого верховного совета что-нибудь да значило. Соискатель должен был отличаться, как
нравственно так и физически. Он не должен был быть ни очень стар, ни очень молод.
Но прежде всего он должен был быть опытным в знании „закона“. Слово „закон“ обозначает все отрасли знания и всякое знание в отдельности, так как для полного понимания его необходимо было обладать всем и всяким знанием. Законы Моисеевы содержат постановления о пространстве, которое можно пройти в субботу: должно
было, следовательно, вычислять и измерять это пространство, а для этого необходима была математика. Более или менее подробное изучение животных и растений также было необходимо, так как закон касается и их; и вот вызвано было к жизни естествознание. Затем были параграфы чисто гигиенические, для точного установления
которых необходимо было знание всей тогдашней медицины. Времена года и праздники вычислялись по фазам луны, вследствие чего необходимо было знать и астрономию, по крайней мере начальные ее основания. И по мере того как евреи — правда,
сначала против всякого желания — приходили в столкновение с Римом и Грецией,
история, география и языки этих народов стали входить в состав предметов преподавания, в который уже прежде вошли история, география и языки Персии и Вавилонии. Народный язык иyдеев состоял из странной смеси греческого, латинского, арамейского, сирийского и еврейского языков. Член синедриона поэтому должен

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ТАЛМУДЕ И МИДРАШЕ

был быть и хорошим лингвистом. Он не должен был нуждаться в переводчике. Ново
обращенные, евнухи и вольноотпущенные ни под каким видом не допускались в члены этого собрания; точно так же и те, которые не могли явно доказать свое законное происхождение от священников, левитов или евреев. Не могли также быть членами синедриона игроки, любящие пари, ростовщики и торгующее запрещенными
производствами. Кроме известного возраста, который должен был иметь сенатор для
того, чтобы он не был слишком стар, „дабы его рассудок не был ослаблен“, и не очень
молод, „чтобы его суждения не были незрелы и слишком поспешны“, и ясных доказательств его обширных теоретических и практических познаний, — существовало
еще психологически тонкое правило, чтобы он был женат и имел детей. Пред судьей
излагалось глубокое семейное горе, а потому от него требовалось, чтобы он понимал
это горе и сочувствовал ему» («Что такое Талмуд?» Дейтша).
Талмуд имел громадное значение для еврейского народа. Он был его воспитателем и руководителем во времена древнего язычества, сохранив его религиозную и
нравственную чистоту. Он служил ему знаменем, оберегавшим рассеянные по всей
земле еврейские общины от разложения и уничтожения во время средневековых
гонений и преследований. Наконец, он будил его ум и порождал в нем пламенное
стремление к науке и просвещению в Новейшие времена. В настоящее время евреи
руководствуются Талмудом только в своей религиозно-семейной жизни, в общественно государственной же подчиняются государственным законам той страны, в которой они живут.

О ПРИТЧЕ
Не отнесись к притче пренебрежительно. Подобно тому как при свете грошовой
свечки отыскивается оброненный золотой или жемчужина, так с помощью притчи
познается истина.
(Ш. Гаш. Р.)
***
«Сверх того, что Екклезиаст был мудр, он еще учил народ знанию. Он все изучал,
исследовал и много притчей составил».
Рав Нахман учил: «До Соломона Тора, источник мудрости и истины, представлялась людям в виде лабиринта со множеством входов и выходов, в которых невозможно было не заблудиться. Явился Соломон — и притча стала тем клубком ниток, с
помощью которого люди стали свободно ходить по лабиринту Торы».
Раби Ханин говорил: «Был глубокий колодезь с превосходной, студеной водой,
которою долгое время никто не пользовался, пока не нашелся человек, который, связав вместе несколько веревок, начал черпать воду из колодца, а за ним и другие стали
черпать и пить. Так и Соломон: сказание за сказанием, притча за притчей — он достиг до сокровеннейших источников знания» (там же).
***
В одном городе поучали народ одновременно раби Абагу и рав Хия бар-Аба.1
Слово «рав» означает — «уважаемый», «значимый». А также — «учитель Торы».
Раби — «мой учитель». И употребляется слово «раби» в буквальном смысле («учитель
того человека, который к нему обращается») не всегда. Оно используется и как почтительное обращение. Когда мы, обращаясь к человеку, говорим «рав Йосеф», подразумевается,
что мы разговариваем с раввином, имя которого — Йосеф. То же содержание имеет выражение «раби Давид», но, возможно, с оттенком дополнительного почтения. Слово «раввин» вошло в русский язык через немецкий и польский и имеет то же значение, что и слово
«раби». То же значение и у слова «ребе», но используется оно в таком виде в языке идиш,
где и произошло искажение гласных (вместо «раби» стал «ребе»). «Реб» — сокращенное
1

О ПРИТЧЕ

Рав Хию, который объяснял Галаху (Закон), вскоре все покинули и собрались вокруг раби Абагу, с увлечением слушая сказания и притчи. Покинутый слушателями,
рав Хия пал духом. Видя это, раби Абагу обратился к нему со следующей притчей:
«В одно место пришли два торговца: один продает драгоценные камни, другой —
простые, но полезные предметы домашнего обихода. Не естественно ли, что у второго окажется несравненно больше покупателей, нежели у первого?» (Сота, 40)
***
Велико было соперничество между галахистами и агадистами.
Раби Исаака Нафха1 пришли послушать рав-Ами и рав-Аси. Первый желал по
учиться Галахе, второй послушать Агаду, и каждый просил о своем, не давая учителю
приступить ни к той, ни к другой лекции.
По поводу этого раби Исаак сказал: «Своим соперничеством вы поставили меня
в положение человек средних лет, имеющего двух жен — молодую и старую: первая
выщипывает у него седые волосы, чтоб он имел вид молодого, а вторая — темные волосы, чтоб он более походил на старика. В конце концов бедный человек остается лысым».
(Б.-К., 60)
***
«До пределов вселенной слова их доходят». Это сказано о словах притчи (Т. д.
Ел.).
***
«Ты пьешь вино — кровь виноградных ягод». Подобно вину, притча влечет к
себе сердце человеческое (Сифре).
***
«Освежите меня яблоками», — говорит Суламифь в «Песне песней».
Читайте притчи: вкусом и ароматом плодам яблока подобны они.
***
Галаха — хлеб, Агада — вино. (Ваик.-Р., 1).

от «ребе» (идиш), причем не только фонетическое, но и сущностное. В XIX веке к каждому
взрослому мужчине (не только к раввину) стали обращаться, добавляя слово «реб». Постороннему человеку (не близкому другу) не принято говорить «Шмуэль!». К нему обращаются
«реб Шмуэль!» и т. п. В хасидских кругах, в каждом направлении хасидизма, своего духовного руководителя называют «Ребе» (на идише) или «Раби» (на иврите). Кстати, и в религиозных школах ученики называют учителя Торы «ребе» или «раби». Впрочем, в Израиле (на
иврите), в Америке или Англии (на английском), да и в странах, где говорят на русском, считается правильным употреблять слова «рав» и «раби» только по отношению к раввину. Например: «рав Элиэзер» или «раби Элиэзер». Или в третьем лице: «К нам пришел рав Элиэзер Гольдберг».
1
Нафха — кузнец.

ЧАСТЬ I
СОТВОРЕНИЕ МИРА И ПЕРВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ
Сотворение мира

Повествование о сотворении мира начинается с буквы бет (‫)ב‬, имеющей начертание, открытое только с одной, передней, стороны. Этим предуказано, что только
то, что последовало после начала божественного миростроительства, может быть доступно человеческому разумению (Бер.-Р., 1).

Буквы еврейского алфавита
Когда Господь Бог пожелал создать мир, перед Ним предстали все 22 буквы еврейского алфавита, начертанные огненным пером на короне Господней, и каждая
из них просила ею начать миротворение. Первой из всех стала просить об этой чести буква ‫( ה‬т), последняя в алфавите. «Мной, говорила она, начинается слово Тора
(‫ — רותה‬Закон, учение), которую Ты намерен дать народу Израильскому через Моисея». Но Господь избрал букву ‫( ב‬б), которой начинается гимн: «Благословен Господь вовеки; аминь и аминь!» — и начертал слова ‫( תישארב ארב‬брейшит бара, то
есть вначале создал).
Во все время только одна буква ‫( א‬алеф — а) скромно стояла в стороне и молчала.
— Почему ты одна молчишь и ничего не просишь? — спросил ее Создатель.
— Владыка вселенной! — ответствовала «алеф», — я из всех букв самая бедная;
числовое значение мое — всего лишь 11; как же я, ничтожная, дерзну приблизиться к
Тебе, Господи, и говорить перед Тобою? — Тогда Господь изрек: «за смирение твое и
скромность будь ты первой среди букв. Ты означаешь — один, и Я — един, и Тора —
едина…»

Буквы еврейского алфавита обозначают и числа.

НЕБО И ЗЕМЛЯ

***
Был у царя кубок из тончайшего стекла.
— Чем, — думал царь, — кубок этот наполнять? Горячей влаги стекло не выдержит, от холодной потускнеет.
И царь брал кубок только для теплых напитков.
Сотворил Бог вселенную и подумал — как руководить Своим творением: одним
строгим правосудием — миру грозит разрушение; одним милосердием — земля в
грехах потонет. «Соединю, — решил Господь, — правосудие с милосердием. И то,
устоит ли?» (там же, 12).

Небо и земля
Раби Елеазар бен-Симеон1 учил:
— В Писании упоминается то сначала небо, потом земля, то в обратном порядке. Этим указано, что земля и небо вполне равноценны перед Господом (там же, 2).

Фамильная приставка бен- означает «сын».

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Свет
— Как был сотворен свет? — спросил раби Симеон бен-Егосадок?
— Господь, — ответил раби Самул бар-Нахман, — облачился в ослепительно белые
ризы, от которых потоками хлынул свет, засиявший от края до края вселенной (там же).

***
Раби Елезар учил:
— Свет, сотворенный Предвечным в первый день творения, был такой чистоты
и силы, что человек мог видеть от конца до конца вселенной.
С появлением на земле греха и порока дивный свет этот начал тускнеть и, наконец, отнят был Всевышним у земного мира и приуготован для праведников в загробной жизни (Хаг., 12).

Вода и песок
Когда вода, возгордившись, поднялась высоко вверх и достигла престола Всевышнего, Он повелел ей собраться в одно место. Но земля, услышав это, выдвинула из себя горы и холмы, и вода стекла в образовавшиеся долины и наполнила их собою. После этого вода вторично поднялась высоко, и сказала себе: нет ничего сильнее меня среди всех творений; давай, покрой всю землю, так как мне здесь тесно!
Тогда Господь пригрозил воде: «не хвастай своей силой — вот Я нашлю против
тебя песок, и он загородит тебе дорогу!»
Когда же вода заметила приближавшиеся к ней крошечные песчинки, она с презрением сказала: что могут эти ничтожные крупинки мне сделать? — достаточно и одной маленькой волны моей, чтобы смыть их!

ТРАВЫ

Песчинки испугались, но одна из них, покрупнее и посильнее, обратилась к
остальным со следующей речью: «не бойтесь, сестры мои! Действительно, мы очень
малы и тощи, и каждая из нас в отдельности ничего не значит — малейший ветерок
легко унесет ее за край земли, — но когда мы все соберемся вместе и сплотимся дружно для неустанной работы, тогда вода почувствует нашу силу и мощь и никогда уже не
вздумает нас обижать».
Услышав этот умный совет, песчинки стали слетаться со всех концов земли, и, соединившись вместе, налетели громадными кучами к краям вод и окружили их собой.
Так образовались границы морей и океанов.

Деревья и железо
Разросшись на земле и образовав собой много лесов, рощ и садов, деревья стали сильны. Но они очень боялись железа. «Вот скоро, — рассуждали они между собою, — человек наделает железных топоров и срубит нас — тогда все мы погибнем».
Услышав это, железо сказало им в ответ: успокойтесь, если будете жить в тесной
дружбе и не измените друг другу, я ничего не смогу вам сделать, ибо где достану я дерева для топорища? (Бер.-Р., 5).

Травы
Услышав слова Бога: «да произрастит земля всякое плодоносное дерево по роду
своему», травки и зелья заговорили между собою: «давайте, произрастем и мы по
нашим родам!»
Но деревья, подслушав разговор трав, сказали им: «только нам повелел Бог произвести по родам, вам же не повелел этого, ибо кто станет обращать на вас внимание»?
— Мы, действительно, очень малы, — отвечали травки, — и нас Бог определил
только в корм животным, и топчут нас вол да осел; но если вам, большим деревьям,
легко отличимым по плодам вашим, Бог повелел произрасти по родам своим, то тем
паче нам, похожим все друг на дружку и лишенным плодов и цветов, подобает произрасти по разновидностям нашим!
И произвели травы и зелья по родам своим, и одарил их Бог чудодейственными
силами. Увидели их люди, сорвали их и приготовили из них лекарства и бальзамы.
Деревья, увидя, что ничтожные травки стали благословением для людей, сказали:
«вперед не станем презирать меньших! Теперь мы уже понимаем, что все создания
Божии, от наибольшего до наименьшего, приносят пользу и что мы, деревья, подчас
не можем принести той пользы, какую дают маленькие травки!»
И зашелестели деревья все, заговорили таинственным шепотом своим и слились
в один гимн Создателю: «да пребудет величие Господне вовеки, и да возрадуется
Господь в созданиях Своих!»
***
Раби Симон учил:
— Каждая былинка имеет ангела‑хранителя, который властно повелевает ей:
«Расти!» (там же, 10).

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Солнце и луна
«И создал Бог два светила великие»1.
— Господи, — сказала луна, — невозможно двум царям один венец носить.
— Иди, — ответил Всевышний, — и сама умали себя.
— За то ли, Господи, что правдивое слово я молвила, Ты умалить себя повелеваешь мне? — взмолилась луна.
Отвечал Всемилосердный:
— Звезды да будут спутниками тебе. (Хул., 60).

Сад Эдемский (рай)
В саду Эдемском, длине и ширине которого нет ни конца ни предела, двое ворот
из оникса, яшмы и изумруда, а над чудными воротами шестьсот тысяч ангелов, сияющих небесным сиянием. В саду, в середине, стоит древо жизни, и прелестные ветви его раскинуты по всему саду, от одного конца до другого, и пятьсот тысяч разных
вкусов и благовоний в этом дереве. Навесы и венцы из чистейшего золота, яшмы и
изумруда раскинуты по всему саду, и между навесами — перегородки из сверкающих
облаков и молний, а за каждой перегородкой 310 прекрасных и чудных бесконечных
миров.
В саду том, между деревьями, текут реки обильные медом, млеком, вином и превосходным елеем, и бьют там сильные ключи розовой воды, разносящие далеко кругом свое чудное благоухание, и в каждом из углов сада восемьсот тысяч благовонных
дерев и шестьсот тысяч ангелов, поющих самыми сладкими и нежными голосами.
А солнце своим всемеро увеличенным светом сияет беспрерывно, и золотые лучи
его, сходясь и отражаясь в драгоценных камнях, наполняющих сад, еще больше усиливают его блеск, и все место то наполнено великим и чудным сиянием. А над древом жизни поднимаются прозрачные и блестящие облака: они обвевают сад со всех
сторон — и текут ароматы его, и наполняют благовонием весь мир из конца в конец.

«И всякая тварь»
Рав Иегула учил со слов Рава:
Ничто в мире Божьем не сотворено без цели.
— Даже те твари, существование которых кажется человеку совершенно нецелесообразным, содействуют строю и порядку мироздания, и Создатель творит
волю Свою через каждое Свое творение, не исключая даже змеи, лягушки, комара.
(Шаб., 77; Бер.-Р., 10).
***
Раби Негорая учил:
— Когда люди грешат и кара небесная грозит обрушиться на них, милосердный
взор Всевышнего останавливается на гадах и паразитах, — и Господь говорит:
— Этим, в которых надобности нет, я даю жизнь. Отниму ли ее у тех, кому Мною
дано высокое назначение на земле? (Иеруш., Бер.).
1

Одинаковой величины.

АДАМ

Сотворение человека
Адам

В шестой день Господь, сидя на престоле, окруженный сонмом ангелов и воинством небесным, провозгласил: создадим человека по Нашему подобию и образу, дабы
он был властелином всех творений! Тогда, преклонившись пред Господом, Правда
стала Его умолять не создавать человека, ибо он будет притеснять ее своей ложью
и лицемерием. Но вслед за Правдой перед Богом предстало Милосердие и сказало:
«Боже, сотвори человека — он будет добр и милосерд ко всем созданиям Твоим!»
После Милости явился Мир и со слезами стал молить Бога не создать человека, который по злобе своей наверно будет вечно творить зло. Но тут же Справедливость обратилась к Господу: внемли, о Боже, мольбе моей и сотвори человека, ибо он будет любить благодеяние, пожалеет бедного и поможет несчастному.
Выслушав всех, Господь взял Правду и сбросил ее на землю. Удивленные ангелы
спросили Бога: почему Ты, Господи, так поступил с Правдой — она же Твоя печать!
И Господь им объяснил: человек будет ходить путями Правды, полюбит ее всем сердцем и всей душою своей, и тогда она вернется ко Мне…
Пока ангелы продолжали рассуждать между собою, Бог собрал прах со всех концов земли и, вдунув в него дух жизни, создал из него человека. Когда созданный человек стал на ноги и увидел небо, землю и все творения, он, изумленный и восхищенный, воскликнул: «как величественны, Боже, творения Твои!»
***
А ангелы продолжали спрашивать Бога, зачем Он создал человека — это бессильное и самолюбивое существо. И объяснил им Бог: если б Я не постановил создать человека, то не были бы до него созданы ни звери, ни птицы, ни рыбы. Знайте же, что
только ради человека создано все это, и Я уделил ему от духа Своего, и будет он властелином этих творений.
Спустя некоторое время, по приказанию Господа, все звери, гады и птицы попарно (самец и самка) предстали перед ангелами, которым Господь сказал: назовите имена всех этих существ!
— Не знаем, — был ответ ангелов.
Когда же Господь обратился с этим приказанием к человеку, последний смело ответил: вот это бык, а вот те — осел, конь, верблюд, овца и т. д.
— А как тебя зовут? — спросил его Бог.
— Меня зовут Адамом (‫)םדא‬, отвечал человек, — ибо я создан из земли (‫)המדא‬.
— А каково Мое имя? — спросил его Бог.
— Твое имя — Господь, — отвечал Адам, — ибо Ты — Господин всех творений.
Ответив на все вопросы, Адам обратился к Богу с просьбой. «Господи, — сказал
он, — среди животных и зверей, которые прошли мимо меня, я видел мужеский пол
и женский пол, — окажи же и мне милость и подари мне жену, которая была бы мне
помощницей!»
Бог исполнил желание Адама. Когда последний уснул, Он вынул у него ребро и
создал из ребра женщину. Адам сильно обрадовался и сказал: «будь ты благословлена перед Богом, и да называют тебя супругой ‫השא‬, ибо взята ты от супруга ‫»שיא‬

Сотворение человека

В КАНУН СУББОТЫ

Язык
Язык, недовольный тем, что его поместили во рту, стал жаловаться Богу.
— Боже! — сказал он. — Все члены, данные человеку, тверды и видны всем; почему же я создан иначе! Скажи мне, Боже, в чем вина моя, и я буду знать, справедливо ли Ты меня осудил!
И сказал ему Бог: две стены защищают тебя — стена из костей (зубы) и стена
из мяса (губы), и все-таки они не могли удержать тебя от болтовни и ропота; что же
было бы, если б Я создал тебя твердым и видимым, как остальные члены человеческого тела?
***
Создав человека, Господь повел его по садам Эдема, говоря:
— Гляди, как прекрасен этот мир, созданный Мною для тебя. Береги его и помни,
что поврежденного тобою некому будет исправить. (Ког.-Р., 9)

В канун Субботы
Десять вещей предуготовано было в канун Субботы, в сумерки: пасть земли (поглотившая Корея и его сообщников), устье колодца (по сказанию следовавшего за
израильтянами в пустыне), человеческий голос Валаамовой ослицы, радуга (появившаяся после прекращения потопа), манна, посох Моисея, шамир (червь, с помощью
которого, по древнему сказанию, Соломон тесал гигантские камни при построении
храма), письмена, стиль для письма, скрижали Завета.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

По другому сказанию также: злые духи, гробница Моисея, овен, принесенный
Авраамом в жертву вместо Исаака, и первые щипцы (без которых не могли бы быть
изготовлены другие щипцы) (П. Аб., 5).

Апофеоз вселенной
Рав Хама бар-Ханин учил:
— Подобно царю, который любуется построенным им чертогом, Господь, взирая на юный мир, говорил:
— «Мир мой, мир мой! О, если бы вечно пребывал ты таким же прекрасным и
чистым в очах Моих, как в первые дни твоего существования!» (Бер.-Р., 9).
***
Разукрашенному с царской пышностью венчальному балдахину подобен был
мир в вечер шестого дня. И снизошел к миру, подобно невесте, святой покой Субботы (там же, 10).
***
«Все сделал Он прекрасным в свое время»1.
Раби Танхума учил:
— Мир был сотворен в урочное время, ранее которого ему не подобало быть созданным.
Раби Абагу учил:
1

Екклезиаст (имеется в виду книга Экклезиаста).

ЕВА

— Миров многое множество созидал и разрушал Всевышний, — созидал и уничтожал, пока не была сотворена вселенная. И сказал Господь: «Те миры не годились, а
в этом все прекрасно» (там же, 9).
***
С гордостью взирал Создатель на вселенную, говоря (духам небесным):
— Видите существа, созданные Мною, и образы, Мною начертанные? «Вот как
возникли небо и земля при сотворении их». Творец их воздает им хвалу, — кто же
их унизит? Творец славит их, — кто же порицать их станет? Прекрасны и совершенный творения Мои (там же, 12).

Ева
«И Господь образовал Еву из ребра Адама».
Рассудил Господь так:
— Не сотворю ее из головы его, дабы она не была высокомерной; не из глаза его —
чтобы она не была любопытной; не из уха — чтобы не подслушивала; не из уст — чтобы не была болтливой; не из сердца — чтобы завистливой не была; не из рук — чтобы
не была любостяжательной; не из ног, чтобы не была праздношатающейся.
Из ребра — скромной и скрытой части тела — сотворил Господь женщину и, по
мере образования каждого из членов тела ее, приговаривал: «Будь кроткою, женщина! Будь добродетельной, женщина!»

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Однако же ни от одного из перечисленных недостатков не свободна женщина
(там же, 18; Танх.).
***
— Ваш Бог — вор, — сказал кесарь рабан Гамлиелю, — усыпил Адама — и у сонного ребро украл.
— Позволь мне, отец, — сказала дочь р. Гамлиеля, — ответить вместо тебя.
И, обращаясь к кесарю, продолжала:
— Я требую правосудия: прошлой ночью к нам забрались воры и, похитив серебряный кубок, оставили нам кубок из чистого золота.
— О, если бы каждый день посылали нам боги подобных воров! — воскликнул
кесарь.
— Так дурно ли было для Адама, что взамен ребра ему дана была женщина?
(Санг., 39).
***
Из сказания раби Симеона бен Манасии:
— С материнской заботливостью Господь собственноручно заплел в косы волосы Евы перед тем, как впервые показать ее Адаму (Бер.-Р., 61).

Грехопадение
«Змей был хитрее всех зверей полевых».
Он рассуждал: «Если я обращусь прямо к Адаму, он меня не послушается. Обольщу сначала Еву — женщины легковерны».
И начал змей хулить Господа, говоря:
— Он сам вкусил от этого дерева — и создал мир. А вам, людям, сказал: «Не ешьте от него», ибо опасался, чтобы вы не стали тоже творить миры.
И еще говорил змей:
— Будущее принадлежит позжеродившемуся. Вы созданы после всех творений,
дабы властвовать над миром. Порешите же поесть плодов этих, пока Бог еще не создал других людей, которые начнут властвовать над вами.
Подошел змей к дереву, взялся за ствол и начал трясти его. Затрепетало дерево,
зашумела листва его: «Не смей дотрагиваться до меня, нечестивец!» А змей говорит Еве:
— Вот, я дотронулся до дерева — и не умер. Дотронься и ты; увидишь — жива
останешься.
Дотронулась Ева до дерева и видит — призрак смерти стоит перед нею.
— Горе мне! — воскликнула она. — Теперь я умру, а Бог сделает другую женщину и даст ее Адаму!
Тотчас же она взяла плодов и ела и дала также Адаму, и он ел.
И не только Адаму дала Ева поесть плодов от запретного дерева, но покормила
ими и животных, и птиц, и зверей. Не поддалась искушению одна только птица Феникс.
Эта птица и живет вечно, через каждую тысячу лет сгорая в пламени, выходящем
из ее гнезда, и снова возрождаясь из пепла (Бер.-Р., 19; П. д. Ел.).

Ева и змей

СОТВОРЕНИЕ МИРА
***

Рав Симеон бен-Манасия учил:
— Не осуществись грехопадение, искуситель стал бы вечным слугою роду человеческому. Каждому добродетельному человеку дано было бы в услужение по два змея,
которые добывали бы для него из сокровищниц Севера и Юга жемчуг и всевозможные драгоценные камни (Санг., 59).

Вариант
Змей, Ева и жар‑птица
Змей, которого Бог создал для служения человеку и приискания ему с концов света драгоценных камней, первоначально ходил, подобно человеку, на двух ногах. Но
он позавидовал счастью Адама и Евы в раю и сказал Еве: отчего ты не ешь от плодов
дерева, что растет посредине сада?
— Потому, — отвечала Ева, — что Бог запретил нам дотрагиваться до плодов
этого дерева и есть их, дабы мы не умерли.
Когда же Ева проходила мимо дерева, змей, подбежав к ней, толкнул ее так ловко,
что она задела ветви его.
— А вот, видишь, — сказал ей змей, — ты дотронулась до дерева и не умерла;
знай же, что ты не умрешь, если и отведаешь от плодов его.
Ева все-таки не послушалась змея. Он же продолжал ее уговаривать: знай, что Бог
Сам ел от этого дерева, и, став от этого мудрым и сильным, создал вселенную… Но,
боясь, чтобы вы не стали также богами и не сотворили миров, он запретил вам есть
плоды от этого чудесного дерева.

Ева дает вкусить Адаму от яблока

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Однако и эти змеиные слова не подействовали на Еву. Тогда змей, шипя от гнева
и зависти, сказал ей: так как ты и муж твой созданы после других существ, то вы и умнее их и властвуете над сотворенными до вас; но если же вы не поспешите вкусить от
плодов этого дерева, то Бог создаст после вас новое существо, которое, будучи умнее
и сильнее, чем вы, уничтожит вас на земле сей.
Ева, не устояв, соблазнилась речью змея, вкусила сама от этих плодов и дала поесть мужу, а также зверям, животным и птицам.
Когда она предложила плодов жар-птице, та отказалась, сказав: «сохрани меня
Бог ослушаться приказаний Его. Я не согрешу!» Когда же Ева продолжала увещевать
жар-птицу, а она не поддавалась искушению, по саду Эдемскому раздался глас Божий;
за то, что жар-птица осталась верной Мне и не соблазнилась грехом, пусть живет она
в потомстве своем вечно, и пусть из хвоста ее каждое тысячелетие вырывается огонь
и сожжет ее всю, оставив в целости одно лишь яичко, яичко же это да превратится затем в птенчика, который, выросши и окрепши, будет тоже жить тысячу лет!
А змею Бог сказал: по милости моей ты ходил и ел, как человек, а за то, что ты совершил великое преступление, искусив Еву, ты будешь отныне голодать и ползать на
животе своем, и в прахе будешь искать пищу свою вовеки!
В ту же минуту слетели на землю ангелы Божии и отрубили змею руки и ноги,
змей страшно кричал от боли, и крики его были слышны по всей земле от края до
края.
Адаму же Бог сказал: если б ты слушался Меня, то земля производила бы для тебя
такие плоды, какие растут на дереве в саду Эдемском; отныне же ты будешь есть траву полевую!

АНГЕЛЫ СУББОТЫ

Сильный трепет объял Адама, когда он услышал о своем наказании, и крупные
капли пота покрыли лицо его.
— Ах, мой Боже, — заплакал он, — неужели я буду, подобно животному, питаться травой?
И Бог ему сказал: в награду за то, что ты взмолился ко Мне, Я вот что сделаю для
тебя: «В поте лица твоего будешь ты есть хлеб свой!»

Ангелы субботы
В день шестой, после сотворения всего, Бог создал Субботу и посадил ее на почетный престол. Увидя ее, ангелы вышли ей навстречу с песнями и пляской и приветствовали: «Суббота — день отдохновения Богу!»
И приятны были Субботе песни и гимны эти, и стала она издавать благоухание
свое; чудное было то благовоние, как чуден запах рая, полного цветов, и как чуден запах полей, благословенных Богом.
Почувствовали ангелы запах этот и стали вдыхать его благовоние; засверкали
глаза их, и просветились их лица, и разлились по ним радость и довольство.
Человек тоже заметил прелесть Субботы. Оценив ее достоинство, величие и роскошь, он спросил окружавших ее ангелов:
— Скажите мне, небожители, для кого создана Суббота, для вас ли или для нас?
— Милосердый наш Бог, благость Которого безгранична, — отвечали ангелы, —
назначил ее для человека.
— В таком случае, — сказал человек, — почему же вы радуетесь ей?

СОТВОРЕНИЕ МИРА

— Суббота, — отвечали ангелы, — величайшая из всех радостей, созданных Богом, поэтому мы тоже хотим насладиться ей!
В эту минуту раздались сладкие звуки гимна в честь Субботы.
Суббота пала ниц и запела: «Богу приличествует гимны петь!» — а ей вторили
херувимы: «и величать имя Твое, Всевышний!»
Когда увидел Господь, как велики удовольствие и радость, доставленные Субботой, Он сказал: «внемли, Суббота, величайшая из радостей! Я создал человека и
приказал ему трудиться шесть дней в неделю, и знаю Я, как утомляет и отягчает его
труд; поэтому назначаю тебя служить людям каждый день седьмой: радуй их своей
привлекательностью, добротой, красотой и отдохновением, которые прольешь на
них; и станут люди называть тебя удовольствием, и будешь ты для них благословением, а они будут соблюдать и святить тебя, и станут они готовиться для встречи тебя
гимнами, песнями и молитвой; ты сделаешься для них тем, что есть милостивая царица для верных слуг своих и что — невеста для жениха в ожидании ее прихода!»
И поклонилась Суббота, говоря: да совершится, Господи, воля Твоя! Но боюсь
я сойти к людям: не знаю я ни их места обитания, ни образа жизни: как же могу я им
доставить удовольствие, если они чужды мне?
И сказал ей Господь: Я сотворю для тебя ангелов, которые будут тебе сопутствовать и очищать путь твой, и они будут служить тебе проводниками в шествовании
твоем среди людей на земле.
Суббота низко поклонилась, сказав: «Благословен Ты, Господи Боже, оказавший
мне великую милость!»

Ангел добра
И спустилась Суббота с неба на землю, и прошла она моря и сушу, стараясь узнать,
кто ее ждет. И увидела она, что народы различны по своему внешнему виду и отличаются своими обычаями, законами и религией и что никто не знает ее имени и не ждет ее.
Обозрев леса и поля, долины и горы, Суббота заметила множество людей, беспрерывно трудящихся в поте лица и не дающих отдыха ни себе, ни работникам своим, ни скоту. О Субботе же никто и не думал. Больно и обидно стало ей на душе, и
полетела она обратно к Богу и сказала: Господи-Боже! я видела людей — они вовсе не
желают меня: об имени моем и не вспоминают, и отдохновения моего не ищут. Дай
мне, Боже, ангелов обещанных, дабы они сопровождали меня в пути и указывали дорогу, которой мне следует держаться.
И сказал ей Бог: сойди вторично на землю, и отправься к потомкам Авраама,
Исаака и Якова; они поклялилсь блюсти и любить тебя, святить и чтить тебя. И будет: если станут они поступать, как поклялись, то будут созданы ангелы, как Я сказал,
и будут они провожать тебя в дороге твоей.
И сошла Суббота, и отправилась, и прибыла в Землю Израильскую (Палестину). Было это в пятницу вечером. День этот был пасмурный, дождь лил как из ведра.
Видя на дороге грязь и лужи от дождя, Суббота подумала: как скверно и тяжко
людям жить на земле и кормиться от земли! Что проку от полей, изобилующих хлебом и от садов, богатых плодоносными деревьями, если в миг один солнце прячется,
небо изливает потоп, ветер стонет и плачет, наводя ужас на всех, а дороги и тропинки превращаются в грязь?

АНГЕЛ ЗЛА

Так размышляя, приблизилась Суббота к одному из домов, где жили одни израильтяне (евреи), и через окна дома увидела она горящие свечи, ярко освещавшие белые как снег стены; полы в комнатах были отлично вычищены, вымыты и
настланы пышными мягкими коврами, а мир и удобство разлиты во всех уголках
дома. Хозяйка, обняв деток своих, целовала их, и детские их личики смеялись и
радовались.
И засияла Суббота при виде этого, и отразилось сияние ее на женщине с ее детьми, и светлее стали лица их, и ярче стал блеск в доме; и показался этот чудный свет
Субботе, словно свет от древа жизни в саду Эдемском.
В эту минуту в сенях раздались шаги; открылась дверь, и вошел хозяин дома, радостно приветствуя всех словами: «Доброй Субботы!»
И побежали радостно ему навстречу жена и дети, и стали они его обнимать, а он
целовать их. Маленьких сыновей он усадил к себе на колени, и, возложив на них правую руку, сказал: «да благословит вас Бог, как Эфраима и Менассе!», а дочерей благословил: «да будете как Сарра и Ревекка, как Рахиль и Лия!»
А свет в доме становился все ярче и сильнее, озаряя все уголки; и осветил он лица
тех людей, и проник он в сердца их и глаза, которые стали выражать безграничное
счастье.
Когда Суббота увидела всю прелесть и величие, красоту и сияние, спокойствие и
отдохновение, царившие в этом доме, она улыбнулась.
И взял Бог эту улыбку Субботы, и сотворил из нее ангела добра, сказав ему: ты создан из чистоты и спокойствия, из радости и удовольствия; поэтому когда, шествуя
за Субботой, ты придешь в еврейский дом и найдешь в нем чистоту и спокойствие,
радость и удовольствие, то припомни себе, что благодаря им ты создан, и произноси:
«да будет так и в следующую субботу!»
После того как минул день седьмой, Суббота вернулась со своим ангелом-спутником к Богу.
На пути, между небом и землей, ангел спросил Субботу, как называется та земля, где они были.
— Земля Израильская — Палестина! — отвечала Суббота.
— А если ангелы спросят меня, когда я создан, — что мне ответить им, — спросил дальше ангел.
— Скажи им, — отвечала Суббота, — что ты создан в Субботу Шира1 (в Субботу Песни).

Ангел зла
Прошло много лет…
Евреи пошли в изгнание, и были рассеяны по всему свету; страна их была опустошена и досталась во власть иноземцам.
Всю неделю трудились они в поте лица, и не жили они уже, как прежде, земледелием, а добывали себе пропитание ремеслами и торговлей. И стали евреи принижеСуббота Шира ‫ — תבש הריש‬Суббота, когда в синагогах читается глава из II Книги Пятикнижия ‫שמוח שמוח‬, содержащая песню Моисея и Мириам ‫ זא רישי‬к в честь спасения от
преследований фараона и освобождения от рабства. Суббота эта считается радостной.
1

СОТВОРЕНИЕ МИРА

ны и подавлены: почернели их лица, притупился их взгляд, впала грудь, сузились плечи, и ослабели они очень, и покрылись их лица печалью…
И соблюдали они свои праздники и субботы со стонами и вздохами, от которых
сжималось сердце в груди…
И пришла Суббота в опустошенную Палестину, и стала искать святителей и блюстителей своих, но не нашла их. Стала она искать почитателей в новом народе, населявшем страну эту, но все отвернулись от нее, говоря: «не знаем тебя!»
Опечалилась этим Суббота, и стало ей очень больно, и она сказала себе: если мои
почитатели ушли в изгнание, пойду и я за ними, и буду их утешительницей и поддержкой в их горе, и тоске, я вселю в сердца их надежду на лучшее будущее; — они окрепнут и приобретут силу нести терпеливо свое иго…
И прошла Суббота со своим ангелом-спутником через моря и земли, и в пятницу вечером прибыла в дом одного еврея. День был очень жаркий, солнце жгло с утра
до вечера, а знойный ветер, поднимая в воздухе столбы пыли, залеплял людям глаза,
рот и нос. Работа далеко еще не была кончена, а пот, перемешанный с пылью, черными, грязными струями сплывал с усталых лиц трудящихся людей. Только к вечеру ветер стих, и людям стало легче немного…
В это время и пришла в дом Суббота…
В комнатах от запыленных стекол было темно. Суббота испустила один луч
свой, — и в комнате стало светло.
Встрепенулась хозяйка дома и стала звать детей своих: спешите, детки, скорее вымести комнату, вымойте пол и окна, приготовьте свечи — суббота уж наступает!..
Тотчас сбежались дети.
— Мама, нет веника, в нашем старом осталось лишь несколько прутьев; дай деньги, и купим новый.
— Мама, водонос не хочет дать воды без денег; он требует еще и за прошлую неделю!
— Мама, за свечки, взятые в долг, еще не уплачено!
И раздался в доме тяжкий стон…
И заплакала от этого Суббота, и попала одна слезинка ее на грязный пол и, смешавшись с пылью и грязью, сделалась мутной и почернела, как сажа…
И закатилось солнце, и наступил вечер, и настала ночь…
Женщина с детьми своими сидят уныло, лица их бледны и исхудалы, руки как
щепки, взгляд притуплен; при малейшем шуме и шорохе за дверьми они срываются
с места и бегут к двери, но возвращаются со вздохом: «ох, еще нет! еще не вернулся
отец!»
На небе меж тем выплыла луна и тусклым светом своим через почерневшие стекла
осветила слегка полумрак комнаты и мрак в сердцах его обитателей.
В эту минуту раздался стук в дверь; она отворилась, и вошел человек. Скинув с
плеч тяжелый тюк, он поставил его в угол и, глубоко вздохнув, сел на стул…
— Нет больше надежды! — с горечью и отчаянием в голосе сказал он. — Скверные времена… Ничего не удается заработать… Всю неделю без отдыха исходил я села
и деревни, обивал пороги, еле таща свои усталые ноги… и все напрасно — ничего не
заработал… ох-хо-о-о! что будет с нами, чем все это кончится?!
И стала жена упрекать мужа, и начали они ссориться и браниться. Постепенно
крики их становились все резче и громче, дети расплакались, и в доме поднялся ад…

АНГЕЛ ЗЛА

Увидел это Сатана, махнул крыльями раз — и стал между небом и землей, махнул
другой — и подлетел к дому. Там на пороге собрал он слезы детей, перемешанные с
грязью, присоединил к ним крики и брань, грязь и пыль, и, окутав их в мрак комнаты
и придав всему быстрые крылья, сказал: летите вверх и передайте, что вслед за вами
явлюсь и я, Сатана!
Полетел вестник Сатаны, словно черная тучка, и остановился перед Богом.
Суббота, смекнув, в чем дело, немедленно покинула дом бедного еврея и вместе
с ангелом своим быстро полетела вверх, чтобы опередить вестника Сатаны и предстать перед Богом. Но Суббота опоздала, ибо нет ничего быстрее Сатаны, спешащего сделать зло.
— Судья Праведный, Судья всей земли! — начал Сатана свою лукавую речь. —
Прекрасный дар находится в Твоей сокровищнице: Субботой называется он; и подарил Ты его сынам избранного Тобою народа израильского, сказав им: «берегите
этот дар и величайте Субботу, отдыхайте в этот день, наслаждайтесь и радуйтесь!» —
Взгляни же теперь, Боже, на грязь и мерзость, на мрак и тьму, которые я нашел в субботний день в доме еврея. Вот слышишь Ты ссору и брань, проклятия и ругань сыновей Твоего народа в этот великий и святой для Тебя день… Подобным ли нечестивцам станешь Ты оказывать милость и прощенье?!
И разгневался Бог… Затряслись небеса, и задрожали звезды, и затрепетали в высях ангелы.
Увидя миг Божьего гнева, Сатана возрадовался всем существом своим и, взяв связку грязных слез, положил их перед Богом и сказал: мало того, что отец и мать не накормили маленьких детей своих, давая им голодать, и мало того, что всю неделю мучили их непосильной работой, они ссорой и дракой навели еще на них смертельный
страх, и в день субботний лились их слезы, как дождь на землю. Излей же на них гнев
Свой, да узнают они и все мирожители, что нет подобного Тебе в правосудии и мести!
Взглянув на грязные слезы, Бог заметил между ними одну капельку, сверкавшую,
как черный оникс, и спросил: а это чья слеза?
Страшная дрожь охватила Сатану, и глаза его наполнились кровью; подкосились
его ноги, и застыла в жилах кровь, и съежился он весь, когда увидел черную блестящую капельку и узнал в ней слезу Субботы, плакавшей при виде нищеты несчастной
семьи и страданий детей ее. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но не мог раскрыть рот — язык у него отняло…
В эту минуту явилась Суббота со своим ангелом-спутником и, пав перед Богом на
колени, стала молить: «милости, прощения!»
И сказал Бог Субботе: встань, дочь Моя, зачем ты пала на колени? скажи мне, что
означают слезы сии и что это за шум и брань, доносящиеся до Меня в день святой?
И дала ответ Суббота. Еле сдерживая слезы и рыдания, поведала она Богу страдания евреев в изгнании, их полную лишений и труда жизнь, их прибитое и приниженное положение, их душевные и телесные муки.
— Только изгнание, — сказала Суббота, — сделало это, только бедность и страдания помрачили их рассудок!
И услышали это ангелы милосердия и заплакали. И покатились их слезы, и попали на престол Предвечного. И покачнулся престол, и зашатался…
Но вдруг встрепенулся Сатана, онемевший при словах защиты, и сказал Богу: не
придавай веры словам Субботы, желающей обелить и защитить евреев. Я готов пред-

СОТВОРЕНИЕ МИРА

ставить перед всевидящим оком Твоим всю жизнь бедной еврейской семьи, и убедишься Ты, как прав я, говоря, что не нищета и страдания служат причинами грязи и
плача, ссоры и брани, а бессердечие и леность.
И сказал ему Бог: ступай, приведи бедную семью, о которой ты говорил!
— Жалею очень, — ответил смущенно Сатана, — что я вызвался представить перед Тобою еврейскую семью, потому что мне не дадут и ногою ступить на порог дома.
Прикажи ангелу мира, — пусть он приведет людей этой семьи. Взоры их всегда обращены к этому ангелу; у них пребывает он постоянно, ни на минуту не покидая их.
И сказал ему Бог: а если ты не был в доме семьи, откуда же тебе известны ее образ
жизни и ее обычаи?
И ответил Сатана: я ходил кругом дома и глядел в окна и двери, но, к сожалению,
мне не доступен был самый порог дома…
Тогда Бог приказал одному из ангелов привести эту семью.
И скоро вернулся ангел. Он был бел, как сапфир, а глаза его полны божественной
доброты; лицо сияло счастьем, подобным счастью матери, глядящей на играющих детей своих. Он поклонился, пал ниц перед Богом и сказал: «я сделал так, как Ты приказал мне, Господи!»
Глазам открылась картина…
Старый низенький домик. В доме вокруг стола сидят муж, жена и восьмеро детей. На столе белоснежная, хотя и старая, скатерть; вычищенные подсвечники сверкают как новые и отражают пламя свеч; пол, порог и окна вычищены и вымыты начисто; стены в комнате выбелены. Во всех уголках царят мир и покой, и слышна дружественная, сердечная беседа семьи; хозяин умильно глядит на жену и детей, а в глазах
его, как алмаз, светится слезинка — слеза радости, которую можно встретить только
там, где обитает ангел мира.
И принял Бог слезу эту и всадил в корону Свою — и озарились ей выси небесные.
И спросил Бог ангела мира: Скажи, чьи руки создали этот мир и спокойствие,
любовь и тишину в сердцах этой семьи и в ее жилище?
— Руки всех их, — отвечал ангел. — Муж помогает жене, а она — мужу; дети, от
мала до велика, послушны, добры и прилежны; один подметает комнаты, другой чистит подсвечники, третий моет окна, четвертый носит воду, пятый забавляет ребенка,
а шестой сторожит спящего младенца! Все они вместе создают счастье семьи, помогают друг другу и охотно и радостно исполняют свои обязанности!
— А чем занимается глава этой семьи? — спросил Бог ангела мира.
— Он носильщик, — отвечал ангел, — работа его тяжелая и унизительная, а плата ничтожная. Он еле зарабатывает хлеб насущный для себя и семьи. Он очень беден…. О, если б Ты, всеблагой Боже, пожелал одарить его из сокровищницы Своей!..
— Я уже одарил его, — сказал Господь. — Я дал ему, жене и их детям добрые
сердца, и нет равных им среди князей и богачей.
Исчезла картина…
И поднялся тогда Сатана снова и сказал Богу: теперь Ты убедился, что не права
Суббота, защищая эту дурную семью; накажи же ее, как она того заслуживает!
И сказал Бог: из грязи и злобы, принесенных сюда Сатаной, создам Я другого ангела, который также будет сопровождать Субботу при обходе ею еврейских домов в пятницу вечером; и если в доме окажутся порядок и чистота, спокойствие и лад, то пусть
ангел добра произнесет: «да будет так и в следующую субботу!», а ангел зла да ответит:

ПЕРВАЯ СЛЕЗА

«аминь!» Если же в доме будут царить грязь и беспорядок, крики да брань, то пусть ангел зла произнесет: «да будет так и через неделю!», а ангел добра да ответит: «аминь!»
Как только Господь произнес эти слова, был создан ангел — весь черный, с черными крыльями и с злым, враждебным взором.
Завидя его, ангелы испугались и отшатнулись, а Сатана радостно, с пляской поспешил ему навстречу…
Когда Суббота возвращалась со своими двумя ангелами, на пути, между небом и
землей, ангел зла сказал Субботе: как называется страна, из грязи которой я создан?
— Страной изгнания называется она, — со вздохом ответила Суббота.
— А если ангелы спросят меня, когда я создан, что мне ответить им? — продолжал он спрашивать Субботу.
Не выдержала больше Суббота, горько заплакала и в рыданиях отвечала: в Субботу Хазон1!

Первый Огонь
В пятницу, в сумерки, когда Господь вознамерился исполнить Свой приговор
над Адамом и Евой, перед Ним предстала Суббота и взмолилась: Господи, Владыка неба и земли в течение шестидневного созидания мира не наказана Тобою ни одна
тварь, — так неужели же теперь, с наступлением седьмого дня, благословленного и
освященного Тобою в отличие от остальных дней, Ты совершишь наказание над человеком? Неужто это будет моим отдыхом и моей святостью? Умоляю Тебя, Господи,
сжалься над ним и позволь ему отдохнуть в субботний день!
И Господь внял мольбе Субботы.
Адам, обрадованный и тронутый заступничеством Субботы, стал петь ей хвалебный гимн; но Суббота, прервав его, сказала: «не мне, а в славу Господа подобает возносить гимны!»
Но вот прошел день субботний, солнце закатилось, и мрак покрыл всю землю.
Адам, живший до того времени в саду эдемском, где было вечно светло, и не знавший,
поэтому, что такое мрак, впервые почуствовав его, был объят смертельным страхом
и завопил: горе мне, несчастному! когда меня охватит темнота, придет змей и станет
кусать меня в стопу!
Тогда Бог, видя страдания Адама, сжалился над ним и подарил ему два кремня
для огнива. Адам взял эти камни, стал ударять один о другой, и из них посыпались искры, которые осветили ночь. Адам очень обрадовался огню и произнес с восторгом:
«да будет благословен Господь — Творец огня!»

Первая слеза
После того как Адам с женой стали каяться в своем проступке, Бог сжалился над
ними.
«Несчастные дети мои, — пожалел их Бог, — Я осудил вас, воздав вам возмездие
1
Суббота Хазон —Суббота, когда в синагогах читается первая глава из Пророка Исайи,
начинающаяся словом «Хазон» («Видение»). Суббота эта, предшествующая 9-му Аба, считается скорбной.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

по делам вашим, и прогнал вас из прекрасного сада Эдемского. Теперь же вы переходите к другой, еще неведомой вам жизни, полной труда, лишений и горя. Не думайте, однако ж, что, наказав вас, Я перестану вас любить и оказывать вам милость. Знаю,
что по временам вам придется переносить сильные страдания, и жизнь станет вам
горькой; поэтому дарю вам из моей сокровищницы вот этот перл; название его — слеза. Когда с вами случится какое-либо несчастье: станет ли вам тяжко жить, сердце ли
ваше заноет, или душа ваша будет скорбеть — слезы выступят тогда из глаз ваших и
облегчат ваше тяжкое горе».
При этих словах Господних слезинки выступили из глаз Адама и Евы и покатились по их щекам на землю. Это были первые слезы, оросившие землю. И всякий раз,
как Адам и его жена плакали, им становилось легче на душе. И слезы эти они завещали в наследство детям и внукам своим, из рода в род.
Поэтому нет на свете существа, которое умело бы, подобно человеку, плакать и
лить слезы.
Источник слез, скрытый в глазу человека, готов всегда облегчить ему страдания
надломленного сердца, но когда горе его становится чрезмерным, этот источник слез
высыхает, глаза его становятся неподвижными, и ничто уже тогда не может утешить
несчастного в его страданиях.

Каин и Авель
Каин и Авель, первые и единственные еще тогда братья на земле, не жили, однако, в мире и согласии.
И сказал Каин Авелю, брату своему:
— Поделим мир между собою.
— Поделим, — согласился Авель.
Взял Каин землю, а Авель стада. И условились не затрагивать один владения другого.
Погнал Авель свои стада в поле, а Каин кричит ему:
— Земля, по которой ты ходишь, моя!
— А одежда, которая на тебе, не из шерсти ли моих овец сделана? — отвечает
Авель.
— Прочь с моей земли!
— Долой одежду из моей шерсти!
Погнался Каин за Авелем по холмам и долинам, пока не настиг его. Завязалась
борьба. Не выдержал Каин, упал и, прижатый к земле, стал молить о пощаде: «Авель,
брат мой! Нас двое на земле. Умертвив меня, что ты ответишь отцу нашему?» Сжалился Авель над Каином, освободил его. Встал Каин и убил Авеля.
Медленно, долго убивал его Каин: схватив камень, но не зная, как нанести смертельный удар, он наносил ему побои по всему телу, пока не пришиб ему горло, и Авель
умер.
***
Убив брата, Каин подумал: «Спрячусь от отца и матери; ведь от меня они и станут взыскивать за убитого брата, потому что кроме меня и его нет никого на свете».
В это время предстал Каину Господь, говоря:

КАИН И АВЕЛЬ

— От родителей своих ты можешь бежать, но от Меня скрыться ли тебе? Отвечай: где Авель, брат твой?
— Не знаю, — отвечал Каин. — Почему Ты спрашиваешь меня? Скажи Ты мне,
где он?
— Злодей! — сказал Господь. — Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли.
Подобно вору, который стал бы возлагать вину свою на стражу, не устерегшую
его, Каин говорил:

СОТВОРЕНИЕ МИРА

— Да, я убил брата моего, но не Тобою ли внушено мне это злое было? Ведь Ты —
страж всего сущего на земле. Кроме того, если бы Ты не отверг моей жертвы, я не стал
бы завидовать и мстить ему.
И еще говорил Каин:
— Владыка вселенной! Я никогда не видал убитого и не знал, что, нанося Авелю
удары камнем, я этим убью его. И откуда Ты узнал об убийстве? Отец и мать находятся на земле и не знают; как же об этом узнал Ты, находясь на небе?
— Глупец! Всю тяжесть мира я в долготерпении ношу на Себе, — сказал Господь, — и от Меня ничего сокровенного нет.
— Так Тебе ли, Господи, — взмолился Каин, — трудно снести единый грех мой?
Наказание же мое больше, нежели снести можно.
— Раскаяние спасает тебя, — сказал Господь.
«И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод».
***
Каин шел, и земля дрожала под его ногами, и лютые звери метались кругом, и
звучал их рев и вой: «Вот он, вот он, братоубийца, изгнанник и скиталец на земле.
Растерзаем его, сожрем его!»
Ручьями полились слезы из глаз Каина, и взмолился он:
Куда уйду от духа Твоего?
Куда от лика Твоего я скроюсь?
На небо вознесусь ли я, — Ты там;
Сойду ли в преисподнюю, — Ты там же.

ЕНОХ

Возьму ли крылья утренней зари,
Переселюсь на край ли океана, —
И там меня рука Господня поведет,
И там десница Божья остановит!.. (Танх.; Бер.-Р., 22)

***
Истерзанное тело Авеля лежало в поле; кровью его обрызганы были кусты и камни. Верная собака его, овчарка, стерегла убитого, отгоняя хищных птиц и зверей.
Полными ужаса глазами глядели Адам и Ева на убитого сына, не зная, что следует сделать с этим похолодевшим, неподвижным телом. Недалеко от того места лежал
павший ворон. И вот бывший тут другой ворон подумал: «Покажу этим людям, что
следует сделать с трупом», разгреб землю и закопал в ней мертвого товарища. Видя
это, Адам и Ева вырыли могилу и похоронили Авеля. (П. д. Ел.)

Первые письмена
Кенон, сын Эноша, был умный ребенок. Став большим, он понял, что отец его
шел по дурному пути. Тогда он собрал вокруг себя людей и стал учить их уму-разуму
и тому, как по-божески жить надо.
Люди, внимая его умным речам, удивлялись его знанию и разуму. «Давайте провозгласим его царем!» — сказали они друг другу. Сказано — сделано, — и стал Кенон царем всей земли.
Когда же, много лет спустя, люди эти, поддавшись соблазнам, перестали ходить
путями правды и слушаться Кенона, он, зная, какой конец постигнет их за это, взял
каменную плиту и железным грифелем начертил на ней следующие слова: «Приближается время, когда Бог пошлет на землю потоп и уничтожит всякую тварь».

Енох
«И ходил Енох путями Господними».
Отвратил Енох душу свою от порочных дел людских и скрывал от людей чистые
тайники души своей. Долгое время жил так Енох, проводя в молитве дни свои в уединенной келье в жилище своем.
И однажды, во время молитвы, воззвал к Еноху ангел Божий.
И отвечал Енох:
— Вот я!
И сказал ангел Божий:
— Встань, Енох, выйди из кельи своей, ступай к людям и поучай их, какими путями ходить и делать дела, угодные Господу.
Встал Енох, вышел из кельи своей и из жилища своего. И начали собираться к
Еноху люди со всей земли, чтобы послушать поучения его. И люди поставили его царем над собою, приходили, и кланялись ему до земли, и слушали все, и следовали наставлениям его.
Двести сорок три года царствовал Енох, творя суд и милость в народе.
Однажды, когда Енох поучал народ, воззвал к Еноху ангел Божий и возвестил
ему, что решено призвать его на небо, дабы он поучать стал сынов Господних так, как
он поучал дотоле сынов человеческих.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

И вот, в то время когда Енох поучал народ, подняли люди глаза и увидели: несется с неба нечто в образе исполинского коня и летит, направляясь к земле. Сказали
люди об этом Еноху. И отвечал Енох:
— Для меня послан этот конь, ибо наступило мне время уйти от вас навсегда.
В эту минуту конь достиг земли и стал перед Енохом. И все бывшие тут видели
это. Тогда повелел Енох оповестить по всей земле, чтобы все желающие послушать
слово Божие пришли еще сегодня, перед тем как Енох будет взят с земли. Собрались
к Еноху все люди с их вождями и правителями и весь день тот слушали наставления
в мудрости, знании и страхе Божием; и заключил Енох мир между всеми людьми, после чего сел на коня и поехал шагом неторопливым. И пошли вслед за ним люди, около восьмисот тысяч человек. Весь день тот они шли за Енохом.
— Возвращайтесь к жилищам своим, дабы не умереть вам в пути, — говорил им
Енох. Часть провожавших возвратились; другие шли еще шесть дней за ним. Те же,
которые и на седьмой день продолжали идти за ним, говорили:
— С тобою пойдем мы, куда бы ни шел ты. Клянемся, что только смерть разъединит нас с тобою!
Упрашивал их Енох уйти, пока не поздно, но они не послушались его. Отвернулся от них Енох и более не говорил с ними.
И вот налетела буря… Огненная колесница с конями огненными появилась в
вихре — и вознесся Енох на небо.
Ходившие потом на поиски за последними, провожавшими Еноха людьми, пришли на то место и видят: все пространство покрыто сплошным снегом и ледяными
глыбами, и ни единого признака жизни незаметно кругом (Сеф. Гаиаш.).

Древние богатыри
Пока древние люди жили праведно, они были великанами и силачами, каких не
бывало и не будет больше. Словно быстрые орлы, могли они в несколько минут обходить всю землю от края до края. Если на пути встречались им громадные леса из столетних дубов, они вырывали их с корнями, как вырывают травку полевую. Если же на
них нападали львы, тигры и медведи и кусали их, то они чувствовали укушение их,
словно укушение мошки. А жены этих сильных людей рожали обыкновенно шестеро больших детей за раз. Новорожденные тотчас становились на ноги, говорили на
святом языке, прыгали и плясали во всю мочь. Если женщина, бывало, родит своих
детей днем, то приказывала им немедленно принести ей острый камень, чтобы перерезать пуповину. Если же она рожала ночью, то она приказывала одному из новорожденных зажечь свечку.
Однажды женщина, родив ночью, велела одному из шестерых детей зажечь свечку. Ребенок тотчас пошел исполнить приказание матери. По дороге повстречался ему
бес, который тут же собирался убить его. Но в ту же минуту запел петух, и бес, опустив руки свои, сказал ребенку: иди и скажи своей матери, пусть она поблагодарит
петуха, который помешал мне убить тебя; если б он не запел, я бы тебя наверное убил!
Ребенок при этих словах беса с презрением взглянул на него, расхохотался и сказал ему: убирайся ты, бес, к своей прабабушке и скажи ей, пусть она благодарит мою
маму за то, что та не перерезала моей пуповины, ибо, если б не это, я бы тебя тотчас
уничтожил совершенно.

Древние богатыри

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Первый плуг и первый серп
Когда родился Ной, родители его очень удивились, видя, что пальцы рук его
не были соединены так, как у других людей. Ной же, выросши и увидя, что пальцы
его отличаются подвижностью своей от пальцев остальных людей, подумал: должно быть, не напрасно Бог дал мне такие способные руки. Давай начну ими работать!
И стал Ной делать всякие инструменты для ремесла и орудия для обрабатывания
земли, — и сделал себе плуг для пахоты и серп для жатвы.

Перед потопом
А люди всё продолжали грешить, и царило повсюду насилие. Один только Ной
был праведник среди них, и Бог благоволил к нему. Тогда ангелы предстали перед Богом с вопросом: какие такие заслуги у Ноя, что он один угоден Тебе, Господи?
И сказал им Бог: когда Эношу предложили заботиться о Сифе, отце своем, и
печься о нем, он согласился на это; когда же просили его кормить и деда своего, он
отказался, говоря: а мало ли с меня, что кормлю отца своего, еще и деда мне, что ли,
кормить?! — Так поступали и Кенон, и Магалалель, и Иеред, и Енох, и Мефусаил и
Лемех: никто из них не хотел содержать деда своего. Когда же Ною сказали, чтобы он
кормил своего деда, он отвечал: скажите, где все мои родственники и свойственники,
хоть бы самые далекие, — я всех буду содержать и опекать.
Услышав это от Бога, ангелы воскликнули: истинно, нет праведника, подобного
Ною! Да спасут благодеяния его от смерти!

Разговор Ноя с Богом

СОТВОРЕНИЕ МИРА

И сказал Бог Ною: иди, объяви всем грешникам, что, если они не исправятся,
Я пошлю на них потоп, который смоет их с лица земли… Авось они послушаются
тебя — и Я отменю приговор Свой.
Ной отправился к Мефусаилу и передал ему слова Божии. И пошли праведники эти вместе к грешному народу, и твердили всем: «исправьтесь, дабы вы не погибли позорной смертью!» — Но народ не послушался их. Тогда Господь сказал Ною:
устрой себе большой ковчег и помести его на видном месте, ибо через 120 лет Я пошлю потоп, чтобы уничтожить всякую тварь!
Ной засеял кедровый лес. Когда деревья выросли, он срубил их и распилил на доски. Грешники при виде этого стали смеяться над Ноем, говоря ему: старый глупец,
зачем тебе эта работа?
Ной продолжал увещевать их, но все было напрасно: неисправимые злые люди
эти при словах Ноя стали еще больше издеваться над ним.
— Если и будет потоп, — говорили они, — то только для тебя и твоих!
Когда слух о постройке ковчега распространился повсюду, к Ною стали приходить все чаще и чаще с вопросами. Ной же по-прежнему уговаривал их вернуться к
Богу, Который милостив, добр и всепрощающ. Если вы только перестанете делать
дурное, — говорил им Ной, — Господь простит вас и не сделает вам ничего дурного. Но они продолжали насмехаться. Что может нам Бог сделать? — кричали они —
мы Его не боимся! Если небо задержит нам дождь, — мы воду достанем из ручьев и
рек наших; если Он пошлет на нас пожары и молнии, — мы вымажем наши тела кро-

Ной строит ковчег

СОТВОРЕНИЕ МИРА

вью саламандры1, и огонь нам не повредит; если Он откроет шлюзы небесные, чтобы пустить на нас потоп, — мы защитимся громадными губками нашими, которые
всосут в себя всю воду; если Он разверзнет землю, чтобы вывести воды из глубины
земной, — мы возьмем длинные и широкие листы железа и покроем ими всю землю!
К нечестивцам этим пристали еще и великаны того времени, и вместе они глумились над Ноем…
«До нас, — говорили они, — дошли слова твои к народу; напрасно ты стращаешь
и пугаешь его; взгляни на наш гигантский рост и помни, что самые громадные потоки воды не затопят нас; если же земля разверзнется и воды начнут подыматься из бездны, мы прикроем отверстия в земле стопами наших больших ног».
Ною сделалось очень больно от этих богохульных речей, и он сказал им: Богу
ли, Творцу земли и неба и всего, что в них, трудно исполнить это? Вернитесь на путь
истины, и помилует вас Господь, и вы не погибнете!..
Но бесполезны были все увещевания Ноя, — народ продолжал творить беззаконие.
И отвергнул их Господь от Себя, и сказал: сотру с лица земли всякую тварь, ибо
все стали творить беззаконие и бесчинствовать!

Шемхазай и Азаил
И предстали в то время перед Господом два ангела, Шемхазай и Азаил, и стали
говорить: Владыка вселенной, мы же молили Тебя не создавать человека!
— А что стало бы тогда с землей и со всеми тварями на ней? — сказал им Бог.
Но ангелы продолжали говорить: если бы Ты дал нам возможность жить на земле, то мы доказали бы Тебе, как праведны мы.
— Но Я же знаю, — сказал им Господь, — что, спустившись на землю, вы станете
грешить и творить зло.
Однако ж ангелы не переставали умолять Бога послать их на землю, и Господь
исполнил их желание. Но, спустившись на землю, они тотчас забыли, что они ангелы и стали поддаваться людским слабостям. Шемхазай, увидев девушку Ист-Агарь,
предложил ей выйти за него замуж, обещав ей осчастливить ее, и открыл ей тайну,
что он ангел. Но девушка была умна и сказала ему, что поверит ему лишь тогда, когда он откроет ей тайну, как подниматься на небо. И Шемхазай сказал ей: для того,
чтобы взлететь на небо, стоит лишь произнести пресвятое имя Всевышнего. Девушка мольбами и просьбами выведала эту тайну у Шемхазая и, произнесши пресвятое
имя, поднялась с земли и взлетела на небо…
И Бог сказал ей: за то, что ты предпочла небо земле и отказалась стать женой ангела, будь ты одной из прекрасных семи звезд в ярком созвездии!
Шемхазай и Азаил, оставшись на земле, женились. У Шемхазая родились два
сына. Одного назвали Айво, другого Аио. После этого ангел Метатрон оповестил Шемхазая, что Бог пошлет потоп на землю. Услышав это, Шемхазай заплакал.
Мой сын, — сказал он, — съедает каждый день по тысяче верблюдов и столько же
лошадей и быков, а теперь, когда потоп уничтожит все, ему придется умереть с голоду!..
1

Саламандра — сказочное животное наподобие ящерицы.

ШЕМЗАХАЙ И АЗАИЛ

В ту же ночь сыну его Айво приснился сон: перед ним был громадный камень в
виде стола, а на камне начертано изображение земли с морями, полями, животными,
птицами и гадами; вдруг с неба на землю спустился ангел с острым ножом в руке, подошел к камню и соскоблил всех тварей до единой, и остались только начертанных
четыре слова…
Аио тоже видел сон в ту ночь. Ему приснился чудный парк с прелестными деревьями, каких он от роду еще не видывал. Но тут же с неба спустились ангелы с топорами в руках и стали рубить деревья с такой поспешностью, что скоро срубили все, за
исключением одного дерева с тремя ветвями…
Проснулись Айво и Аио, сильно встревоженные своими сновидениями, и побежали рассказать о них родителям.
Истолковав им сны, отец сказал, что вскоре Бог пошлет потоп, который все уничтожит на земле, останется лишь Ной с его тремя сыновьями.
Айво и Аио подняли громкий плач; но отец стал их утешать; не бойтесь, — сказал он им, — имена ваши сохранятся у людей навеки: при тесании камней и при нагрузке их на корабли люди будут выкрикивать ваши имена: «Ай-во!», «А-иo!».
Сыновья утешились этим, Шемхазай же стал каяться в сотворенных им грехах…
Но ему не было прощения, и он повис навеки между небом и землей, головой вниз,
а ногами вверх.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Потоп
Вначале, до сотворения человека, одни только воды славили Всевышнего.
«Пуще гула многих вод могучих, в небесах могуч Господь!» — пели моря, пели
озера.
И сказал Господь:
— Так славит имя мое стихия, лишенная живой речи. Каким же сладостным гимном огласит вселенную человек, которого я сотворю!
У царя был великолепный дворец, все обитатели которого были глухонемые.
Не умея говорить, они приветствия свои царю выражали знаками и поклонами. Вместо них поселил царь во дворце людей, обладающих даром речи. Что же от этих людей услышал царь?
— Мы — хозяева этого дворца, он наш!
И повелел царь возвратить дворец прежним жильцам, глухонемым.
Так и Господь — направил снова водяную стихию на ту землю, на которой
люди перестали признавать Господа творцом и хозяином всего сущего (Бер.Р., 28).

Вариант
Шемзахай и Азаил
Когда в эпоху, предшествовавшую потопу, люди, вместо Бога Живого, стали служить идолам, пред лице Предвечного предстали два ангела, Шемхазай и Азаил. Видя
скорбь Господа, они говорили:
— Властитель вселенной! Когда Ты созидал этот мир, не предостерегали ли мы
Тебя, говоря: достоин ли человек, чтобы Ты помнил его, и сын праха, чтобы Ты милостью посещал его?
— Что же теперь с миром делать? — сказал Господь.
— Мы найдем для него другое назначение.
— А мне, — отвечал на это Господь, — ведомо и несомненно, что, если бы вместо
людей жили на земле вы, ангелы, искушение овладело бы вами еще легче и скорее, чем
это случилось с родом человеческим.
— Испытай, Господи, — сказали они, — позволь нам поселиться на земле, и Ты
увидишь, как мы возвеличим святое имя Твое.
Сошли сыны Божии на землю и стали входить к дочерям человеческим, их земной красотой обольщенные.
Встретил Шемхазай одну девицу по имени Истеарь (Ист-Агарь) и пленился ею.
Но Истеарь сказала:
— Я соглашусь ответить на твою любовь, если ты откроешь мне Шем Га-Мефо
раш1, произнося которое ты возносишься на небо, когда этого пожелаешь. Ангел исполнил ее требование. Тогда Истеарь произнесла Святое Имя и вознеслась на небо,
сохранив беспорочность свою. В воздаяние за ее добродетель Всевышний обратил
Истеарь в звезду и поместил ее в плеяде.
После этого Шемхазай и Азаил взяли себе жен, и у Шемхазая родились два сына:
исполины Гива (Айо) и Гийа (Аио).
1

Имя Божие, произнесенное в полной его транскрипции.

НОЙ И БУЙВОЛ

Архангел Метатрон послал сказать Шемхазаю, что готовится потоп и миру грозит полное разрушение. Поднял голос свой Шемхазай и горько зарыдал.
— Горе мне, — вопил он, — что станется с моими детьми после разрушения
мира? Чем они питаться будут?
А съедал каждый из них по тысяче верблюдов, тысяче лошадей и тысяче быков
ежедневно.
В ту же ночь обоим было сонное видение. Одному приснилось: лежит на земле
гигантский камень в виде стола, поверхность которого вся покрыта рядами письмен.
А с неба сходит ангел и, держа в руках нечто похожее на нож, соскабливает и уничтожает строку за строкой до тех пор, пока не осталось всего четыре слова.
Другому привиделось: роскошный сад, засаженный всевозможными деревьями,
и ангелы с топорами в руках вырубают деревья одно за другим и оставляют единственное дерево о трех ветвях.
Сны эти Шемхазай истолковал как предвещание близкого потопа, после которого на земле останутся в живых только Ной и три сына его.
Впоследствии Шемхазай раскаялся в земном грехе своем и добровольно покарал
себя, повиснув в пространстве между небом
и землей, где висит и
поныне, вниз головою,
в скорби покаянной.
Азаил же не раскаялся и продолжает свое
грешное бытие и поныне (Мидр. Абк.).

Ной и буйвол
Среди животных,
которых Ной собрал к
себе в ковчег, оказался
и буйвол. Ему было от
роду всего один день, а
в длину он имел 441/2
сажен. Зная, что ковчег
не вместит этого животного, Ной прорубил дыру в стене ковчега и воткнул в нее нос
буйвола, а рога привязал к крыше. Когда
вода потопа поднялась
высоко вверх, буйвол
свободно вдыхал воздух через отверстие в
стене ковчега.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Ог, царь Басана1
Перед потопом к Ною пришел великан Ог, царь Басана, и стал молить Ноя взять
его к себе в ковчег.
Ной, посмотрев на высокого ростом Ога, подумал: «напрасно дрожит этот великан — вода потопа не будет ему выше лодыжек». Видя однако, что Ог настаивает,
Ной потребовал от него клятвы никогда не вредить его потомкам. Ог поклялся. Тогда Ной позволил Огу сесть на конец одного из больших бревен, которые были прикреплены к ковчегу, и через отверстие в двери подавал ему каждый день есть и пить.

Ложь в ковчеге
Ложь, увидев, что настал конец жизни всех тварей, явилась к Ною и просила пустить ее в ковчег. Ной отвечал ей: ты же видела, что в ковчег входили все только попарно... Ступай и отыщи себе пару из твоего вида.
Ложь отправилась искать пару и встретила Преступление. «Откуда ты?» — спросило оно Ложь. На этот раз Ложь вынуждена была сказать правду, хотя это и было ей
очень больно. Она рассказала Преступлению об отказе Ноя пустить ее одну в ковчег
и предложила ему составить ей пару.
— А что ты мне дашь за это? — спросило Преступление.
— Я отдам тебе все, — сказала Ложь, — что добуду своей неправдой.
Преступление согласилось, и они отправились вместе к Ною. Он пустил их в ковчег. Ложь стала обделывать свои нечистые дела и нажила большое состояние от поселенцев ковчега. Преступление забрало это состояние и спрятало. Когда же Ложь потребовала выдачи нажитого ей, Преступление отказалось исполнить это, говоря, что
все принадлежит ему.
— А по какому же праву? — спросила Ложь.
— Я же предупредило тебя, — отвечало Преступление, — что согласно подружиться с тобою только под условием, чтобы ты отдавала мне все, что ты добудешь.
Ложь замолкла, поняв, что от Лжи только и жди, что горя да стыда.

Участь нечестивых
Когда спустя неделю после смерти Мефусаила народ все не переставал грешить,
на землю полил сильный дождь. Бог решил, что, если народ исправится, дождь этот
принесет людям благо и плодородие, в противном же случае вода, прибывая все больше и больше, превратится в потоп, который уничтожит всех. Народ не исправился.
Тогда Бог вынул из семизвездия две звезды, и образовались два громадных шлюза, из
которых с грохотом и шумом полились обильные струи воды на землю.
Засверкали молнии, загремели громы, померкло солнце, и затряслась земля; бездны разверзлись, и потекли пучины из них со страшной силой.
Когда вода дошла Ною до лодыжек, он и все домочадцы его вошли в ковчег,
а вода меж тем прибывала все больше и больше. 700 000 перепуганных насмерть
грешников собралось около ковчега. Бывшие между ними великаны подняли руки
к шлюзам небесным и поставили ноги на бездны, чтобы заткнуть их, но это им не
1

Другое произношение — Вассан.

ПОЗДНЕЕ РАСКАЯНИЕ

удалось... Тогда нечестивцы взяли детей своих и побросали вглубь бездны, чтобы телами малюток заткнуть отверстия. Вода на минуту приостановилась, но тотчас же
прорвалась с удвоенной силой... И за это бессердечное отношение родителей к детям Бог полил на них огненный дождь. Тогда все стоявшие вокруг ковчега устремились ко входу и старались силой ворваться туда. Но лишь только ноги их коснулись
ковчега, вырвалось пламя и обожгло им ноги. Тогда они отскочили и остановились
далеко от ковчега.

Позднее раскаяние
Весь народ устремился тогда к Ною: Зачем нам умереть, перед твоими глазами? — вопили они, — открой ковчег и впусти нас туда!

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Но Ной сказал им: увещевал же я вас именем Бога в течение 120 лет вернуться на
путь правды, дабы не умерли вы все? Но вы издевались надо мной и утверждали, что
вы — великаны и не боитесь Бога.
Тогда народ стал молить Ноя пустить его в ковчег, обещая на этот раз уже исправиться.
Но Ной сказал им: почему вы до сих пор не вернулись к Богу? Вы думаете издеваться над Ним, как издевались над людьми? Знайте ж, что предназначенное совершится.
Услышав это, грешный народ рассвирепел и бросился ломать ковчег. Но в ту же
минуту на людей этих напали хищные звери и растерзали многих. Остальные сами
разбежались.
И лил потоп беспрерывно 40 дней и 40 ночей. После этого Господь взял две звезды из семизвездия и вернул их на прежние места — и ливень перестал.
Под водой на земле исчезла всякая тварь, и остался один только Ной и все, что
было с ним в ковчеге. А вода все еще прибывала и поднималась. И понесся ковчег высоко над землей и стал сильно качаться и колебаться на все стороны; вот-вот, казалось, разобьется в щепки!
И затрепетали все птицы и звери в ковчеге, и зарыкали львы, заревели быки, завыли волки, заржали кони, запищали птицы, все завизжало, засвистало, завопило... и
слились все звуки в один немолчный страшный шум.
Ной и сыновья его возопили к Богу, заплакали от страха и стали молить Его о пощаде.
И Бог внял их молитвам: пронесся ветер над землей, и вода остановилась.

Ворон и голубь
Желая убедиться, убавилась ли вода, Ной попросил ворона вылететь через открытое им окошко ковчега. На это ворон отвечал: Я вижу, что Бог не благоволит ко
мне, так как из моего рода Он приказал ввести в ковчег только двоих... и ты тоже хочешь мне зла, ибо ты в опасный путь посылаешь только меня, а не избираешь для этого другой птицы. А что, если Царь-Мороз или Царь-Жар схватит меня и убьет? Тогда ведь погибнет весь род мой!
Не велика беда, — ответил Ной, — если и не будет тебя на свете, ибо что пользы в тебе? Ты — птица нечистая и не годишься ни для жертвоприношений Богу, ни
в пищу людям!
Слова эти сильно подействовали на ворона, и он вылетел из ковчега. Удалившись
немного от него, ворон заметил труп человека на дереве. Он подлетел к нему и стал
клевать его мясо... Ной не хотел пустить ворона обратно в ковчег — он стал ему противен. Тогда Бог сказал Ною: «Впусти ворона обратно к себе, ибо он мне пригодится, — через 1359 лет он доставит пищу великому праведнику1».
После этого Ной выслал из ковчега голубя, но он вернулся скоро, ибо не нашел
«места покоя для ног своих». Через семь дней Ной вторично выслал голубя. Быстро порхая, долетел он до Палестины, где перед ним открылись врата сада Эдемского
(рая), с его чудными фруктами, миррой, благоухающими цветами и растениями, но
голубь ничего не тронул, а взял лишь горький листочек масличного дерева. Этим он
1

Пророку Илии.

Ной выпускает голубя

СОТВОРЕНИЕ МИРА

хотел сказать Ною, к которому вернулся с масличным листочком в клюве, что «лучше горькая пища от Бога, чем сладкая от людей».

Благодеяние Ноя и его сыновей
Ни Ной, ни сыновья его не отдыхали во все время своего пребывания в ковчеге,
потому что не в одно и то же время получали корм все звери и все птицы. Много было
работы Ною с сыновьями и днем и ночью. Заметив, что хамелеон ничего не ел, Ной
очень огорчался и не знал, чем его накормить. Он пробовал давать ему зелья, травы,
фруктов, но хамелеон ничего не брал.
Однажды Ной очистил гранатовое яблоко и разрезал его пополам. При этом из
одной половинки выпал на пол червячок. Хамелеон, увидев этого червячка, тотчас
проглотил его. Тогда Ной понял, что пища хамелеона — червяки, и с тех пор он стал
его кормить травой и растениями, в которых водятся черви. Хамелеон наедался, и
Ной был очень рад этому.

Феникс
При кормлении зверей и птиц в ковчеге каждый раз поднимался страшный вой
и рев, щебетание и чирикание.
Однажды, кормя зверей и птиц, Ной заметил птицу Феникс, молчаливо и смирно
стоявшую в уголку ковчега и не щебетавшую, подобно другим птицам. Он удивился
этому и спросил ее, почему она не просит у него есть. Феникс ему ответил: «я вижу
твою утомительную работу при кормлении обитателей ковчега, и я воздержался от
пищи, сказав себе: „лучше буду голодать, чем прибавлять тебе еще работы“».
Услышав это, Ной сказал ему: за то, что ты добр, пожалел меня и не беспокоил подобно другим птицам, я благословляю тебя бессмертием!
И Господь одобрил благословение Ноя.

Сатана
Когда спустя год после выхода Ноя из ковчега, земля вся просохла и он собирался
посадить виноградник, к нему подкрался Сатана и спросил его, что́ он засеял.
— Виноградник, — отвечал Ной.
— А что такое виноградник и какую пользу думаешь ты извлечь из него? — спросил Сатана.
— Виноград очень вкусен, — отвечал ему Ной, — а если пожелаю, то приготовлю
из него вино, веселящее сердце.
Сатана стал предлагать себя Ною в помощники при посадке виноградника и
упрашивал его не отказать ему в этом. Ной согласился. Тогда Сатана немедленно принес ягненка, льва и свинью, зарезал их и напоил их кровью землю в том месте, где Ной
сажал виноградник. Сатана сделал это с намерением показать Ною, что не следует
пить много вина, потому что если человек выпьет одну рюмку, то уподобится ягненку
безвредному; если выпьет две, то станет сильным, как лев; если же станет пить больше и больше, то сделается подобным свинье, валяющейся в грязи.
Сделав свое, Сатана исчез.

НЕМВРОД И ВАВИЛОНСКОЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ

Когда виноградник дал плоды, Ной приготовил из него вино, напился допьяна и
сделался посмешищем всех.

Немврод и Вавилонское столпотворение
У Куша, внука Ноя, на старости лет родился сын. Отец очень любил его и подарил ему кожаную рубашку, которую Бог приготовил для Адама при изгнании его из
рая. Рубашку эту переходившую из рода в род, Куш перед выходом своим из ковчега
украл у отца своего и подарил сыну-любимцу, которому дано было имя Немврод. Выросши, Немврод на 20 году жизни надел кожаную рубашку. Завидев его, звери сбегались и птицы слетались к нему и падали перед ним ниц. Это увидели его современники и очень удивились.
— Должно быть, — говорили они, — он такой силач, какого еще не было до него,
и потому так боятся его лесные звери. Давайте выберем его в цари, и мы будем под его
защитой спокойно жить на земле!
Когда Немврод стал царем, он сказал своему народу:
— Вот-вот рухнут небеса и свалятся на нас... построим же четыре башни, которые
служили бы подпорами для небес!
Народу понравились слова царя, и все согласились на его предложение. Некоторые же говорили: небо создано только для Бога, а людям дана земля; но когда, построив высокие башни, мы взберемся на небо с нашими идолами и пойдем войною
против Бога, то, укрепившись там, станем сами богами; если же не будет дождя, мы
нашими топорами прорубим дыры в небесах, и вода потечет; на верхушке одной
башни поместим идола, вооруженного острым мечом; пусть знают все, что вечно будут идолы воевать с Богом.

Немврод

УЧАСТЬ ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ И ЕЕ СТРОИТЕЛЕЙ

Когда при постройке башни не хватило камней, люди стали делать кирпичи из
глины и обжигать их, как гончар обжигает горшки, и, наготовив их множество, весь
народ, как один человек, приступил к работе,

Участь Вавилонской башни и его строителей
Работа строителей подвигалась быстро вперед, ибо они усердно трудились днем
и ночью. Башня достигла наконец такой высоты, что, когда смотрели с нее вниз, самые высокие деревья казались травкой полевой. Несмотря на это, люди не переставали строить башню и соорудили лестницы с востока и запада, так что носильщики
входили справа, а сходили слева; если кто из них, бывало, упадет с башни и убьется до
смерти, никто на это не обращал внимания; но если на землю срывался и падал кирпич, каменщики собирались и оплакивали его, как оплакивают покойника, и причитали при этом: «горе нам! Когда дойдет к нам наверх вместо этого кирпича другой?»
И сказал Господь: согрешили эти люди и заслужили кары, но Я не уничтожу их,
ибо уж одно то в них хорошо, что живут все дружно и любят друг друга!..
И смешал Господь языки их, и перестали они понимать священный язык, на котором говорили. Когда требовали воды, приносили песок; просили топор, а предлагали бревно... Начались споры да ссоры, и приостановилась работа. Наконец, Бог
рассеял людей далеко от того места, а главные строители и архитекторы-богохульники превратились в обезьян и сделались пугалом и посмешищем для всех.
И сорвался с небес огонь, и сжег третью часть башни; потом разверзлась земля
и поглотила треть ее, а одна уцелевшая часть башни сохранилась: она стоит там и доныне.

ПРАОТЦЫ
Авраам
От Ноя до Авраама — десять поколений, и за все эти долгие годы Господь не говорил ни с кем из смертных, кроме Авраама.
Притча раби Нехемии:
— У царя во время путешествия выпала из короны жемчужина. Велел царь принести сито и просеять песок на том месте. Просеяли раз — не нашли, другой раз —
не нашли, на третий раз нашлась жемчужина. И со вздохом облегчения пронеслось
кругом: «Царь отыскал свою жемчужину!»
Так и Господь говорил об Аврааме:
«Какая надобность была бы перечислять родословную всех этих Сима, Арпахсада, Селаха, Евера, Фалека, Рау, Серуга, Нахора, Фераха, если не ради тебя, Авраам?»
(Бер.-Р., 39).
***
В тот час, когда родился Авраам, на восточном склоне небес появилась звезда, поглотившая свет четырех звезд на четырех сторонах небосвода. Видя это, звездочеты
сказали Немвроду:
— Сейчас у Фераха родился сын, будущий родоначальник племени, которому
предопределено унаследовать и земной мир, и загробный. Прикажи весь дом Фераха
засы́пать серебром и золотом, только бы он дал умертвить новорожденного.
Послал Немврод сказать, по совету звездочетов, Фераху: дай умертвить родившегося у тебя младенца, и царь наполнит твой дом серебром и золотом.
На это Ферах ответил притчей:
Одному коню сказали: «Дай отрежем тебе голову, а в награду за это дадим тебе
полный амбар овса».
— Глупцы, — отвечал конь, — если отрежете мне голову, кто же есть будет овес?
Отвечу и я: «Если вы умертвите моего сына, кто же унаследует серебро и золото?»

АВРААМ

— Впрочем, — прибавил Ферах, — у меня, действительно, родился сын, но он
умер.
Пришлось Фераху прятать сына от Немврода, и он укрыл его в пещере, где Авраам оставался три года. Для питания его Бог сделал в стенах пещеры два отверстия, из
которых текли мед и елей.
***
Трех лет от рождения вышел Авраам из пещеры и, увидя мир Божий, стал размышлять о том, кем созданы земля и небо и он сам. Очарованный величественным
видом солнца, его светом и теплом, он весь день возносил молитвенную хвалу солнцу.
Когда солнце зашло, а на небе появилась луна, окруженная мириадами звезд, Авраам
подумал: «Вот это светило, очевидно, и есть божество, а маленькие светильники, его
окружающие, — это его вельможи, воины и слуги. Всю ночь он пел гимны луне. Но
вот наступило утро; луна зашла на запад, а на востоке снова появилось солнце.
— Нет, — сказал Авраам, — есть некто, который и над солнцем властен, и над луною. К Нему стану я возносить моления мои (М.-Авр., Бет‑гам.).
***
Ферах занимался изготовлением идолов, которыми торговал на базаре. Однажды
он поручил продажу своего товара Аврааму. Подходит на базаре человек к Аврааму
и спрашивает:
— Не найдется ли для меня подходящего бога?
— А тебе какого надо? — спрашивает Авраам.
— Видишь ли, — отвечает тот, — я богатырь и хотел бы приобрести себе бога‑богатыря.
Авраам снял истукана, помещавшегося выше остальных и говорит:
— Вот этот самый для тебя подходящий.
— Но разве он богатырь?
— Глупец! — отвечает Авраам. — Уж таков искони порядок среди идолов: который поставлен выше остальных, тот богатырем и слывет.
Когда этот человек собирался уходить со своей покупкой, Авраам остановил его
вопросом:
— Скажи, сколько тебе лет?
— Семьдесят.
— И тебе, прожившему на свете семьдесят лет, не стыдно воздавать божеские почести идолу, сделанному день назад.
Покупатель с презрением бросает идола, берет обратно деньги и уходит.
Подошла женщина и передала Аврааму, в дар идолам, полную миску тонкопросеянной муки. Взял Авраам палку, разбил всех идолов, кроме одного, самого крупного,
которому и вложил в руки палку. Приходит отец и спрашивает:
— Как это произошло? Кто это сделал?
— Расскажу, — отвечает Авраам, — ничего от тебя не скрывая. Дело было так:
принесла женщина миску с мукою и просит принести в жертву идолам. Стал я совершать, как следует, жертвоприношение, а идолы и завели спор между собою. Один
кричит: «я хочу поесть раньше», а другой: «нет, я раньше!» Но тут встал самый
крупный идол и — видишь — разбил все.

ПРАОТЦЫ
— Но ты издеваешься надо мною, — закричал отец, — разве способны эти…
— Да? Так вдумайся же сам, отец, в слова свои…
***

Повел Ферах сына на суд к Немвроду.
— Это ты и есть Авраам, сын Фераха? — проговорил знаменитый зверолов, вперив в юношу грозный взор. — Отвечай же мне: разве неизвестно тебе, что я господин
над всем творением, и солнце, и луна, и звезды, и планеты, и люди — все движется волей моей. Как же ты дерзнул священные изображения уничтожить?
В эту минуту озарил Господь ум Авраама мудростью, и так отвечал он Немвроду:
— Позволь мне слово сказать не в укор, но в хвалу тебе.
— Говори, — сказал Немврод.
— Исконный порядок в природе таков: солнце всходит на востоке, а заходит на
западе. Так вот, прикажи, чтобы завтра оно взошло на западе, а зашло на востоке, и
тогда я призна́ю, что ты подлинно господин над всем творением. И еще вот что: для
тебя не должно быть ничего сокровенного. Скажи мне сейчас: что у меня в мыслях и
что я сделать намерен?
Немврод задумался, важно поглаживая рукою свою бороду.
— Нет, — продолжал Авраам, — напрасно ты ищешь ответ. Не владыка вселенной ты, а сын Хуша. И если бы ты действительно был Богом, то отчего ты не спас отца
своего от смерти? И так же, как ты отца своего не спас от смерти, ты и сам не спасешься от нее.
Тут Немврод обратился к Фераху, говоря:
— Не заслуживает ли жестокой кары сын твой, отрицающий божественное всемогущество мое? Он должен быть сожжен!
И, обращаясь к Аврааму, продолжал:
— Поклонись огню как божеству, и я пощажу тебя.
— Огню? — ответил Авраам. — Не правильнее ли поклониться воде, которая тушит огонь?
— Хорошо, поклонись воде.
— Не поклониться ли лучше облаку, насыщенному водою?
— Я и на это согласен, поклонись облаку.
— Но разве не сильнее ветер, разгоняющий облако?
— Поклонись же, наконец, ветру!
— Но разве человек не преодолевает и силу ветра?
— Довольно! — воскликнул Немврод. — Я поклоняюсь огню и тебя заставлю
ему поклоняться.
— Бросить его в огонь! — приказал он слугам. — И увидим, спасет ли его тот Бог,
которому он поклоняется.
Повели Авраама к калильной печи, связали его, распростерли на каменном помосте, обложили дровами с четырех сторон, с каждой стороны на пять локтей в ширину и на пять локтей в вышину, и подожгли. Видя это, соседи Фераха и прочие сограждане его стали наступать на него с угрозами, говоря:
— Стыд и позор тебе! Не сам ли ты говорил, что сыну твоему суждено унаследовать и земной мир, и загробную жизнь, и ты же предал его Немвроду на казнь!
Но сам Всевышний сошел с неба и спас Авраама от смерти (Т. д. Ел.; Бер.-Р., 38).

АВРААМ

***
В ту минуту, когда Авраам был брошен в печь, воззвал архангел Гавриил к Гос
поду:
— Владыка миров! Позволь мне сойти, остудить печь и спасти праведника.
— Нет, — ответил Господь, — Я Един в вышних, а он един на земле. Единому и
подобает спасти единого. Но и тебя, Гавриил, ждет подвиг: ты в свое время спасешь
троих из потомков его1 (Пес., 118).
***
И зазвучал Аврааму голос нагорный:
Я был с тобой, когда во славу Божью
Бесстрашно в лютый пламень ты сошел
И на земле к святыне веры чистой
Народам путь свободный указал.
Тебя избрал и возлюбил Я, прежде
Чем первую денницу Я зажег, —
И благодатна жизнь твоя для мира,
Как благодатны росы для полей (Бер.-Р., 39).

***
Авраам, оставаясь в Харане, подобен был сосуду, наполненному благовонным
елеем, но закупоренному и лежащему без употребления, почему аромата его и не
слышно. Откройте сосуд, дайте ему движение с места на место, и тогда только обнаружится сила его благоухания. И Господь сказал:
— Авраам, много добрых дел, много подвигов веры и благочестия ты можешь совершить. Встань же, пойди из земли твоей, от родни твоей, из дома отца твоего, и имя
твое возвеличится в мире Моем (Бер.-Р., 39; Ш.-Гаш. Р., 1).
***
«И я произведу от тебя великий народ».
И отчеканена была монета с изображением: на одной стороне — старика и старухи, а на другой — юноши и девушки (символ непрерывного возрождения и обновления жизни) (Бер.-Р., 39).
***
«И взял Авраам с собою Сарру, жену свою, и всех людей, которые были приобретены ими в Харране».
Дом Авраама служил гостеприимным приютом для всякого, и люди находили
там не только радушный прием, но также и наставление в истинной вере. А приведение хотя одной души «под сень крыльев Шехины» (духа Божия) равносильно созданию ее и утверждению в жизни вечной (Ш.-Гаш. Р.).

Хананию, Мисаила и Азарию.

ПРАОТЦЫ
***

Приближаясь вместе с Саррою к границам Египта и зная дурные нравы потомков Мицраима, Авраам спрятал Сарру в сундук. У заставы стали его допрашивать,
что́ он везет в этом сундуке.
— Ячмень, — сказал Авраам.
— Не пшеницу ли? — спросили надсмотрщики.
— Возьмите пошлины как за пшеницу.
— Может быть, перец?
— Возьмите как за перец.
— А не находится ли в этом сундуке золото?
— Я готов заплатить как за золото.
— А вдруг там окажутся шелковые ткани?
— Считайте как за шелковые ткани.
— Но в сундуке может быть и жемчуг?
— Пусть по вашему — заплачу как за жемчуг.
— Нет, — заявили они, — тут что-то неладное. В этом сундуке, должно быть, находится нечто необыкновенно ценное, и ты шагу не сделаешь, прежде чем сундук не
будет открыт.
Пришлось подчиниться. И когда Сарра вышла из сундука, от красоты ее разлилось сияние по всему Египту (Бер.-Р., 40; Танх.).

Караван Авраама

ПРАОТЦЫ

Пастухи Лота
У Лота, переселившегося вместе с Авраамом, тоже было много скота и шалашей.
Когда Авраам поселился между Вефелем и Гаи, он сказал своим пастухам: вот вам
деньги и купите у окрестных владельцев пастбища для нашего скота; но, после того,
как скот наестся досыта, не забудьте надеть ему намордники, чтобы он не ел чужого
корма.
Пастухи Авраама в точности исполнили его приказание. Заметив, что пастухи
Лотовы пустили скот свой на чужое пастбище, пастухи Авраамовы стали их упрекать, но те отвечали: Бог обещал ведь отдать все эти поля и луга потомкам Авраама,
а так как Авраам бездетен, то Лот все равно после его смерти сделается наследником
всех этих лугов и полей!
Но пастухи Авраама не уступали и продолжали спорить и ссориться с пастухами Лота.
Когда эти споры и крики дошли до Авраама, он сказал Лоту:
— Зачем нам ссориться? Выбери себе другое место, какое только тебе угодно будет, и поселись там; я тоже переселюсь в другое место.
— Хорошо, — сказал Лот, — я ухожу отсюда; не хочу я знать ни тебя, ни твоего
Бога!
И, отделившись от Авраама, Лот перекочевал в страну Содомскую.

Слава Авраама и его смирение
Когда имя Авраама сделалось известным и славным во всей стране, короли, позавидовав ему, сговорились вместе убить его, дабы имя Авраама было забыто и дабы
жители перестали говорить о нем. Но один из королей сказал: Если мы придем к Аврааму, чтобы убить его, друзья его помешают нам и спасут его от рук наших. Поэтому, кажется мне, лучше было бы нам отправиться в Содом и захватить в плен его племянника Лота; тогда Авраам, узнав об этом, придет к нам, чтобы освободить племянника, и мы тогда внезапно нападем на него и убьем.
Совет этот понравился остальным королям, и все они вместе отправились с
войсками в Содом и Гоморру, напали врасплох на жителей их, забрали в плен много мужчин, женщин и детей и захватили все их имущество. Между пленниками был
и Лот.
Когда весть об этом дошла до Авраама, он очень опечалился и сказал своим слугам: Поспешим спасти пленных!
— Все, что прикажешь, мы исполним, — отвечали те.
— Хорошо, — сказал им Авраам, — но я знаю, что на войне вас больше всего
привлекает добыча и мало занимает мысль об освобождении пленных. Поэтому вот
вам, каждому отдельно, сколько хотите серебра, золота и драгоценных камней, только
поклянитесь мне, что на войне не станете обращать внимания на добычу, а только на
то, чтобы как можно скорее спасти несчастных женщин и детей от рук врага!
И поклялись ему отроки его. Авраам немедленно раздал им много серебра, золота и драгоценных камней и, хорошо вооружив их, отправился с ними в погоню за королями-грабителями.
И совершилось чудо в пути: каждый шаг Авраама равнялся трем милям, а путь
становился во сто раз короче… и Авраам со своими людьми быстро настиг королей.

СЛАВА АВРААМА И ЕГО СМИРЕНИЕ

Увидев Авраама, короли стали тотчас метать в него стрелы и смертоносные орудия свои, но чудом мечи превращались в песок, стрелы — в солому. Видя, что дело
плохо, короли крикнули: Давайте схватим его! Но Авраам при приближении королей стал кидать в них брошенные ими же в него песок и солому, которые опять превращались в мечи и стрелы. Короли тогда сильно испугались и пустились бежать, оставив на поле всех пленных своих и всю добычу. Авраам же, собрав своих отроков, весь
пленный народ и их имущество, отправился домой.
После этого поражения короли собрались в местности Эмек-Шаве, через которую Авраам должен был проходить, и стали обсуждать, что́ им предпринять. Некоторые из них сказали: Мы убедились в силе и в чудесах Авраама; давайте поставим его
над нами царем и богом!
Все короли согласились. Сделав большое возвышение из срубленных кедров, они
ждали прибытия Авраама. Когда он прибыл, они, громко приветствуя его, пали перед
ним ниц и, возведя его на возвышение, превозносили и славили его словами: Наш
царь, наш князь, наш бог!
Но Авраам им отвечал: Упаси меня бог быть вашим царем, а тем более вашим богом! Я такой же ничтожный прах, как и все смертные! Но если я действительно вам
нравлюсь и вы согласны будете оказать мне свою милость, то любите друг друга, живите в согласии и мире, открывайте двери своих домов перед нищими, чужестранцами и путниками; верьте в единого Бога — Создателя неба и земли — и служите ему
всем сердцем своим!
Авраам попрощался с королями и пошел дальше. По дороге ему повстречался
Сим, сын Ноя. Узнав, что Авраам освободил пленных, вернул их домой и возвратил
им все их имущество, не взяв себе даже ниточки, Сим очень удивился такому бескорыстию.

ПРАОТЦЫ

В ту же минуту он услышал молитву удалявшегося Авраама: «Владыка вселенной! Не силой я одержал победу, а волей и мощью Твоей! Ты хранил меня в дороге и
был везде крепким щитом моим!»
А молитве Авраама вторили ангелы в небесах: «Благословен Ты, Господи, —
оплот Авраама!»

Четыре видения Авраама
И взял Бог Авраама, и поднял его выше сводов небесных, и сказал ему: «Обозри
бесчисленные звезды и знай, что так же бесчисленны будут потомки твои!»
Перед наступлением ночи на Авраама напал крепкий сон; во сне увидел он чудное зрелище и услышал глас Божий.
— Что видишь ты? — спросил его Господь.
— Я вижу много народу — мужчин, женщин и детей, — приближающихся к
морю, а дальше — большое войско с колесницами и конницей, преследующее их; и
слышу клич военный, бой барабанный и ликование победное; и воды морские, вижу,
разделились, стали стенами справа и слева. Преследуемые проходят по суше, преследователи же, погнавшись за ними, как свинец, погрузились в море!..
И сказал Бог: Мужчины, женщины и дети. которых ты видел переходящими благополучно через море — это твои потомки!
Исчезла эта картина, и глазам Авраама предстала другая.
Человек с лучезарным лицом стоит на вершине горы, а народ — у подножия ее.
Гора же вся объята пламенем, раздаются раскаты грома, молнии сверкают кругом, и
яркие искры летят в воздухе; вдруг гора задрожала, затряслась — и народ отступил и
стал поодаль…
— Что это? — спросил Авраам.
— Это — потомки твои принимают Тору — Закон Моисеев.
Когда и эта картина скрылась, Авраам увидел третью.
Чудные мягкие лучи восходящего солнца освещают громадный, прелестный город.
Улицы в нем полны ликующего народа… Величественный храм из тесаного камня, кедра и
чистого золота красуется на горе… Празднично разодетые люди играют на флейтах и поют
чудные песни… Священники возносят жертвы, падают ниц, кладут поклоны и молятся…
— Что это означает? — спросил Авраам.
— Это потомки твои служат Мне в храме Моем!..
Вдруг на краю неба грянул гром, — исчезла чудная картина, и вместо нее стали
надвигаться густые, мрачные тучи… из-за туч стали вырываться сверкающие молнии,
прорезывая небеса; загрохотал гром, и затряслась земля.
Ужас охватил Авраама. И вдруг он увидел многочисленный покоренный народ,
который немилосердно били и гнали грубые, жестокие победители… Мужчины шли
со скрученными назад руками; за ними следовали женщины и дети с опущенными головами и опечаленными лицами… Толпа же кидала грязью и камнями в несчастных
побежденных, плевала им в лица, ругала и проклинала… И слышны были смех и поругания с одной стороны, стоны, мольбы и плач — с другой!..
И возопил Авраам:
— Боже, что это такое?
— Это изгнание! — отвечал Бог.

ЧЕТЫРЕ ВИДЕНИЯ АВРААМА

***
А густой мрак меж тем становился еще гуще, страшные громы и огненные ослепительные молнии не прекращались… И пронеслись перед Авраамом потоки раскаленного огня, дымящиеся факелы, несметные кучи снега и града, целые моря сверкающих искр, змеи с зияющими пастями, скорпионы и всякие чудовища; и долетали до
него стоны и вздохи, крики ужаса, и страха, и отчаяния, и все это слилось в одну грозную бурю, рассекающую скалы и опрокидывающую горы…

ПРАОТЦЫ

И стал кричать Авраам во сне: «О, Боже Великий! Что это такое?»
И среди этого шума и бури Авраам услыхал: «Это — ад!»
***
Наконец, по повелению Господню, исчезло это видение с глаз Авраама, и он проснулся. Тогда Господь сказал: Я показал тебе освобождение порабощенного народа, дарование ему Торы (Учения), священный храм, изгнание и ад. Если народ этот станет хранить заветы Учения Моего и будет служить Мне в Моем священном храме, то Я буду
к нему милостив, и он станет жить счастливо… Но знаю Я, что он согрешит и забудет
все милости, оказанные ему Мною, — поэтому Я показал тебе также и две последние
картины, дабы ты выбрал для потомков твоих одну из них!..
Услышав эти слова Божии, Авраам воскликнул: О, Боже! Лучше остаться мне бездетным, чем иметь детей, огорчающих Тебя!
Но Господь сказал: Я раз решил, и не переменю своего решения: потомки твои
будут бесчисленны, как звезды небесные, а ты, Авраам, слуга Мой, выбери себе одну
из этих двух, виденных тобой картин!
Весь день просидел Авраам на одном месте и обдумывал решение. К вечеру он
сказал себе: Не хочу ада, откуда нет возврата! Выберу лучше для потомков моих изгнание. Если, согрешив перед Богом, они пойдут в изгнание, и народы, среди которых они будут жить, станут их притеснять и мучить, то вспомнят они опять Бога и

ГОРЕ И РАДОСТИ АВРААМА

вернутся к Нему, а Он, милосердный, простит их и вернет в собственную их страну
и в храм священный!
Когда Авраам ответил Богу, что он выбрал изгнание, Бог одобрил выбор его.

Горе и радости Авраама
В третий день после обрезания Авраам сидел у своей палатки, видной далеко со
всех сторон, и ждал к себе на отдых какого-нибудь путника.
День был очень жаркий: Бог усилил жару, дабы путники сидели дома и не ходили
мимо палатки больного Авраама.
Не видя долго ни одного прохожего, Авраам опечалился и сказал слуге своему
Элиезеру: «Я болен и не могу выйти из палатки; потрудись же посмотреть, нет ли тут
прохожего. Если увидишь кого-нибудь, непременно приведи сюда».
Элиeзер тотчас пошел и стал глядеть во все стороны, нет ли какого-нибудь прохожего; но никого не было. Он вернулся к Аврааму и сообщил ему, что никого не видать.
Пуще прежнего опечалился Авраам и, полагая, что Элиезер недостаточно хорошо исполнил данное ему поручение, вышел сам из палатки и, еле держась на ногах от
боли, обратил свои взоры на восток и запад, на север и юг. Но и он нигде никого не
заметил, и еще больше опечалился.
Видя печаль Авраама, Бог послал ему в виде обыкновенных людей трех ангелов.
Авраам чрезвычайно обрадовался, увидев наконец издали трех путников. При встрече с чужими людьми Авраам обыкновенно судил об их характере по взаимному их
уважению и обращению. Заметив, что трое приближавшихся к его палатке путников

ПРАОТЦЫ

дружески беседуют между собою, он понял, что Бог послал ему очень хороших людей.
Поспешно побежав им навстречу, он низко им поклонился и в то же время обратился к Богу, явившемуся ему: Знаю, Боже, что милость, оказанная человеком человеку,
велика в глазах Твоих; поэтому молю Тебя: не отвернись от меня, покуда эти три путника не утолят своего голода и жажды!
Авраам, дав гостям своим воды, чтобы умыть запыленные ноги, и попросив их отдохнуть под тенью дерева, принес хлеба, а Сарре поручил испечь вкусных пирогов.
От великой радости Авраам забыл о своей боли и побежал за теленком, чтобы приготовить жаркое для гостей. Но теленок, приметив Авраама, убежал от него и скрылся в пещере Махпеле. Авраам пошел за ним в пещеру; войдя туда, он, нашел мертвых
Адама и Еву, распростертых на полу и похожих на сладко спящих людей. В пещере
этой Авраам увидел мягко светящиеся огоньки и почувствовал чудный райский запах. Когда почувствую приближение смерти, — сказал себе Авраам, — куплю эту пещеру какой бы то ни было ценой!.. Авраам выгнал теленка и повел его в свою палатку.

СОДОМ

Там передал он его сыну своему Измаилу для приготовления из него жаркого для гостей, думая при этом: Пусть мальчик приучится принимать и угощать гостей. Видя,
как хорошо поступает Авраам, Бог не пожелал огорчить его и сделал, чтобы три ангела, пришедшие к Аврааму, могли есть и пить, как обыкновенные смертные. Ангелы ели и пили, а Авраам стоял сзади под деревом, готовый всякую минуту прислуживать им.
И сказал Бог Аврааму: За то, что ты дал путникам воды умыться, усадил их под
тень дерева, поднес им хлеба и мяса, масла и молока и сам прислуживал им, Я вот что
сделаю для твоих потомков: когда они будут шествовать по пустыне, за ними всюду
будет следовать поток ключевой воды, для защиты их от палящего солнца Я разверну
над ними облака и тучки, а в пищу пошлю им манну небесную и перепелов; когда же
они поселятся в земле своей, у них будут и ключи, и реки, и множество скота, а дома
их будут полны всякого добра!
Когда ангелы поели, один из них сказал Аврааму: «Знай, что через год Сарра родит тебе сына».
При этих словах ангел обернулся, чтобы взглянуть на стоявшую в палатке Сарру, и увидел, что палатка вся озарилась ослепительным светом. Авраам же и Сарра по
окончании речи ангела вдруг помолодели.
Когда гости отправились в путь, Авраам пошел проводить их.

Содом
Жители Содома были очень богаты. Дома их были полны всякого добра, так как
земля их была тучная, а в недрах ее было много золота, серебра и драгоценных камней. Разбогатев, содомляне очень возгордились, забыли Бога, даровавшего им все это
богатство и стали поклоняться солнцу и луне; прогнали от себя нищих и голодных,
вырубали всякие плодоносные деревья, чтобы и птицы не могли пользоваться плодами их… Они поставили над собою бессовестных судей и преступных начальников.
Если в Содом, бывало, приходит чужестранец, не знавший кровожадности содомлян,
последние окружают его и срывают с него все платье до последней рубашки.
И жили содомляне в роскоши и довольстве, а чтобы никто не мешал им пировать да веселиться, они постановили убивать всякого, кто будет поддерживать бедных, уделяя им от своих богатств.
Видя, как велики злодеяния содомлян, Бог послал на Содом страшную бурю, потрясшую всю страну; эта буря должна была предупредить жителей, чтобы они вернулись на путь добра и обратились к вере в милосердного Бога. Но грешные содомляне
не обратили внимания на это и продолжали творить зло…
Жадность их достигла крайних пределов. Завидя богача, они хватали его, привязывали к шатающейся стене и, обрушивая ее на него, убивали и забирали деньги. Поэтому богачи стали очень осторожны и прятали свое золото в потайники. Но жадные
до денег содомляне ухищрялись обманывать богачей и, принося им кувшины, полные дорогого благовонного елея, просили их прятать эти кувшины у себя в потайниках, чтобы их не украли. Богачи соглашались и прятали кувшины с елеем. Ночью владельцы кувшинов подходили к тем домам, где жили богачи, окружали их и обнюхивали все кругом, как собаки. Узнав по запаху елея, где хранится золото богачей, они
подкапывались под стены и уносили оттуда все сокровища.

ПРАОТЦЫ

В то время главными судьями в Содоме были самые преступные и нечестивые
люди. Они, между прочим, издали следующие законы для содомлян:
«Если у кого-нибудь есть вол, то он обязан пасти городской скот один день
в неделю; кто же беден и не имеет вола, тот обязан пасти скот два дня в неделю».
«Если кто-либо переплывет через реку в лодке, то обязан уплатить лодочнику десять гер (1/5 шекеля), если же кто-либо перейдет реку вброд, то обязан уплатить владельцу лодки 20 гер».
«Если один станет бить другого до крови, то пострадавший обязан уплатить
обидчику своему столько шекелей, сколько капель крови вышло из раны».
«Если кто-либо, празднуя свадьбу сына или дочери, пригласит на пир чужестранца, то следует с хозяина сорвать одежду и нагого вытолкать из дому. Если же
кто-либо из гостей приведет с собою кого-нибудь на пир, — его постигнет такая
же кара».
Однажды содомские чиновники явились к сыну одной вдовы и сказали: «Ты беден и неимущ, а потому ты должен пасти городской скот два дня в неделю».
Мальчик вначале отказался исполнить это требование, считая его несправедливым; но страх перед гневом чиновников заставил его отправиться в поле. Там, осмотревшись кругом и не заметив никого, он взял да перерезал всех волов. Когда хозяева
волов узнали об этом и прибежали на поле к мальчику, последний сказал им: «Пусть
всякий, у кого был вол, возьмет себе по одной шкуре, а у кого по бедности нет ни одного вола, возьмет по две шкуры!»
Хозяева стали бранить мальчика: «Что ты говоришь? Мало того, что ты зарезал
наших волов, ты еще вздумал раздать шкуры их нищим!»
«Не сердитесь, — отвечал им мальчик, — я ведь поступаю согласно вашим законам, один из которых гласит, что, если у кого есть вол, тот должен пасти стадо один
день, а у кого нет вола, должен пасти стадо два дня. Поэтому я и говорю: у кого был
один вол, пусть возьмет одну шкуру, а у кого не было ни одного вола, пусть возьмет
себе две шкуры!»
Пристыженные хозяева ушли.
Однажды в Содом из дальних стран прибыла прачка. Содомляне окружили ее и
стали требовать 40 гер, будто бы в пользу хозяина лодки, перевезшего ее. Но прачка
сказала: Отстаньте от меня; я прошла реку вброд!
— В таком случае, — воскликнули содомляне, — уплати сейчас владельцу лодки
80 гер.
— Ах вы, нечестивцы! Убирайтесь вон от меня! — закричала на них прачка.
Но содомляне, рассердившись на нее, стали наносить ей сильные удары и окровавили ей все лицо.
Прачка побежала к судьям и рассказала им о причиненной ей обиде. Но судьи постановили взыскать с нее 40 гер в пользу владельца лодки, да еще вознаградить людей, которые побили ее и пустили ей кровь.
Когда Элиезер, по поручению Авраама, прибыл в Содом узнать, как поживает
Лот, он встретил содомлянина, душившего чужестранца. На вопрос Элиезера, что
сделал ему этот чужестранец и почему он напал на него, содомлянин ответил: Я ему
говорю да говорю: раздень свое платье и отдай мне, а он не слушается!
— Оставь его в покое! — сказал ему Элиезер.

СОДОМ

Содомлянин рассердился и, схватив камень, ударил им Элиезера в лицо так, что
потекла кровь. Увидя кровь, содомлянин ухватился за Элиезера и стал кричать: я пустил тебе много крови, заплати же мне за это!
— Что? — вскричал гневно Элиезер. — Ты бьешь, ранишь и еще требуешь платы за это?!
— Ты, видно, не содомлянин и не знаешь законов нашей страны! — закричал содомлянин, и силой потащил Элиезера к судье.
— Уплати сию минуту! — сказал судья.
Элиезер рассердился и ударил судью камнем по голове.
— Вот кровь на голове твоей! Уплати мне за это, и я твоими же деньгами уплачу
за мою кровь! — сказал он и вышел прочь от судьи.
Между тем Элиезер проголодался. Умывшись, он зашел в один дом и попросил
дать ему за деньги поесть. Но хозяева того дома выругали его и вытолкнули вон. Элиезер пошел в следующий дом и попросил поесть, но ему и там ответили отказом. Когда же голод стал сильно мучить его, он зашел в дом, где, как он узнал, хозяин праздновал свадьбу сына и давал пир своим гостям. Элиезер, войдя в дом, уселся в углу позади всех приглашенных. Некоторые из них обратились к Элиезеру с вопросом, кто его
пригласил. Элиезер указал на человека, сидящего рядом с ним. Сосед Элиезера, изумленный и сильно перепуганный, выбежал тотчас из дома на улицу, думая себе: «Дай
убегу прежде, чем стащат с меня одежду!»
Элиезер придвинулся ко второму соседу и сказал ему: «Спасибо, что ты пригласил меня сюда поесть!» Услышав это, второй сосед тоже испугался и убежал. Элиезер
придвинулся к третьему, затем к четвертому, пятому и т. д. Все разбежались до единого, а Элиезер остался один в доме. Он наелся, напился и, поблагодарив Бога, пошел по городу.
***
На одной из улиц города стояли четыре кровати: две длинные и две короткие.
Когда в Содом, бывало, приходил чужестранец, ему предлагали лечь на одну из этих
кроватей. Если ноги чужестранца оказывались длиннее кровати, то их укорачивали;
если же ноги его были короче, то шесть человек брали его за голову и ноги и тянули изо всех сил так, что кости трещали. Когда Элиезер проходил мимо этих «содомских кроватей», стоявшие возле них содомляне пригласили его лечь на одну из них.
Но Элиезер им ответил: «В день смерти моей матери я дал обет никогда в жизни не
ложиться на кровать, не могу поэтому лечь!» Его оставили в покое.
Однажды из страны Эйлемской прибыл в Содом человек с ослом; на осле были дорогой ковер и длинная веревка. Человек этот хотел переночевать в городе. Долго стоял он один на улице, не находя нигде приюта. В это время мимо него проходил содомлянин по имени Гейдод. Увидев пришельца, он пригласил его к себе домой, обещав ему
хороший отдых и удобства. Пришелец, благословляя Гейдода, отправился за ним в дом.
Гейдод внес ковер и веревку в свой дом, а осла повел к стойлу и насыпал ему корму.
Переночевав в доме Гейдода, гость встал на следующее утро и стал собираться в
путь, но Гейдод сказал: Раньше позавтракай, а затем пойдешь!
Гость позавтракал и, поблагодарив хозяина за гостеприимство, хотел уж пойти,
но Гейдод сказал: На дворе нестерпимая жара; невозможно ходить в такой зной; подожди уж здесь до вечера!

ПРАОТЦЫ

Гость уступил настоятельным просьбам Гейдода и остался до вечера. Вечером
Гейдод ему сказал: Опасно ходить ночью; легко заблудиться и попасть в беду; останься у меня уж до завтра!
Гость переночевал и вторую ночь. На следующее утро он встал и пошел в конюшню за ослом. Гейдод опять приступил к нему с просьбой раньше позавтракать.
На этот раз гость не послушался и продолжал седлать осла.
Между тем жена Гейдода сказала своему мужу: Этот человек жил у нас, все время
ел и пил, а вот теперь он уходит, ничего не уплатив.
— Постой, — сказал Гейдод жене, — я сделаю так, что он нам уплатит!
В эту минуту вошел гость и попросил Гейдода возвратить ему ковер и веревку, отданные на хранение.
— Вот как следует толковать твой сон, — сказал ему Гейдод в ответ на его требование, — веревка — это долголетие, а ковер — чудный сад. Знай же, что Бог благоволит к тебе и во сне сообщил тебе, что будет у тебя чудный плодоносный сад и что будешь долго жить.
— Что за сказки ты рассказываешь мне? — сказал гость. — Не во сне же, а наяву
передал я тебе мой ковер и веревку на хранение!
— Я растолковал тебе твой сон, — продолжал говорить Гейдод, — уплати же мне
за это пять шекелей!
Пораженный бесстыдством и дерзостью Гейдода, гость стал кричать и волноваться и, наконец, побежал к судье искать справедливости и правды. Он рассказал ему
все, как было, с самого начала. Не успел он окончить свой рассказ, как пришел Гейдод
и, перебивая чужестранца, сказал: Этому человеку приснился сон; я ему растолковал
его, а он отказывается уплатить за это!
Судья решил взыскать деньги с пришельца в пользу Гейдода, но пришелец не повиновался. Тогда судья приказал выгнать чужестранца. Последний стал кричать и жаловаться на совершенную над ним несправедливость. На крики и вопли его сбежалось много содомских жителей, которые стали его ругать и проклинать и, наконец,
совсем прогнали из города.
***
Однажды две содомские девушки пошли на речку за водой, и одна сказала другой: Скажи мне, милая, почему ты так худа и так плохо выглядишь?
— В доме отца моего вышел весь хлеб, — отвечала та, — и вот уже два дня, как
мы ничего не ели!
Добрая девушка сжалилась над подругой и сказала ей: Посиди здесь до моего
возвращения! — Голодная села и ждала возвращения подруги. Через несколько минут та вернулась и сказала: Вот тебе мой кувшин, а ты дай мне свой! Они поменялись
кувшинами и пошли домой. Дома голодная увидела, что кувшин ее полон муки. Она
тотчас замесила тесто и испекла хлеб. Когда о поступке доброй девушки узнали содомляне, ее вывели на городскую площадь и сожгли живьем.
***
Плисса, дочь Лота, заметила раз на улице умирающего с голоду нищего, и ей стало очень жаль его. С тех пор, направляясь ежедневно за водой, она накладывала хлеба
в кувшин и, проходя мимо нищего, тайком передавала ему этот хлеб.

ЛОТ И ЖЕНА ЕГО

А содомляне, видя, что нищий так долго еще жив, удивлялись этому и стали зорко следить, не кормит ли его кто-нибудь. Когда же они открыли виновницу, Плиссу, и
донесли о ее преступлении судьям, последние осудили ее на сожжение.
Раз случилось, что в Содом прибыл какой-то странник и сел среди улицы. Его завидела одна девушка и спросила, откуда он и куда направляется. Странник ей отвечал: Я пришел издалека, и здесь застигла меня ночь; я думаю переночевать здесь и завтра отправиться дальше! Дай мне, пожалуйста, немного воды напиться — язык у
меня прилип к нёбу от жажды!
Девушка принесла страннику хлеба и воды. Он поел и напился, а затем поблагодарил и благословил добрую девушку.
Когда об этом узнали содомские судьи, они приказали привести к себе преступницу. Ее привели, вымазали всю медом и привязали к столбу перед роем пчел. Пчелы
слетелись на запах меда и искусали девушку до смерти. Несчастная кричала от боли,
и вопль ее дошел до Бога.

Лот и жена его
К тому времени Лот был выбран главным судьей.
Однажды, сидя у ворот города, Лот увидел двух приближавшихся людей. Это были
ангелы в человеческом образе. Лот вспомнил при этом Авраама, его гостеприимство и
радушие, с которыми он принимал каждого, и решил оказать пришельцам гостеприимство. Когда они приблизились к нему, он встал перед ними, низко поклонился и сказал:
«Пожалуйте, господа, ко мне! — У меня в доме вы найдете ночлег и отдых!»
Ангелы отказались было от его приглашения, говоря, что переночуют на улице;
но Лот не отставал от них, и они пошли за ним в дом. Лот решил не дать им воды для
омовения ног, чтобы содомляне, увидев на следующее утро запыленные ноги странников, думали, что они только что пришли…
Когда Юдифь, жена Лота, увидела странников, она крикнула Лоту, чтобы он не
пускал их в дом; но Лот не послушался ее; тогда она взяла большой ковер, отделила
свою половину от половины мужа и сказала: Если они тебе нравятся, то можешь их
поместить в своей половине!
Лот готовился угостить своих гостей на славу и задумал устроить для них пир.
Когда же при этом у него не оказалось соли, он попросил жену достать соли для гостей. Юдифь стала бранить мужа. «Неужели ты хочешь ввести этот гадкий обычай
гостеприимства и в Содоме? — кричала она. — Оставь меня в покое; я не пойду искать для тебя соли!» Но когда Лот стал настаивать на своем требовании, Юдифь
пошла к соседям за солью, рассказала им о прибытии гостей в их дом и о радушном
приеме, оказанном им ее мужем.
Поступок Лота стал известен во всем городе, и содомляне от мала до велика тотчас же окружили его дом, шумно требуя выдачи гостей. Но Лот не соглашался. Тогда
содомляне пришли в ярость и бросились ломать двери в доме Лота. Но ангелы ослепили злых содомлян, и они никак не могли отыскать дверей. Затем ангелы сказали
Лоту: «Забери все, что есть у тебя в городе, и увези отсюда, ибо Бог послал нас уничтожить весь этот город».
Лот сильно встревожился. Прежде всего он побежал предупредить о предстоящем разрушении города своих зятьев и родных и умолял их немедленно покинуть

ПРАОТЦЫ

Содом. Но зятья Лота расхохотались и сказали ему: «Как можешь ты говорить такие глупости: весь город ликует, веселится, а ты толкуешь: разрушение да разрушение?!»
Лот отвернулся от них и побежал к своим должникам. Но ангелы стали его торопить. Когда же Лот, вернувшись домой, стал медлить, собирая свои драгоценные
камни, золото и серебро, ангелы взяли его, жену и двух его дочерей за руки и, прокладывая себе дорогу через толпы содомлян, вывели всех за город. Там ангелы приказали им поскорее бежать к горе, не оглядываться и не останавливаться на пути. Но Лот
взмолился и попросил их позволить ему спастись в ближайшем городке. Ангелы
вспомнили оказанное им Лотом гостеприимство и исполнили его желание.

ПОКЛОННИКИ СОЛНЦА И ЛУНЫ

Лот с дочерьми побежали туда быстро, не оглядываясь; жена же его, забыв приказание ангелов, обернулась и тут же превратилась в соляной столп. И поныне еще виден этот столп на берегу реки Кедрон. Быки каждый день собираются к этому столпу
и облизывают его до основания; но через ночь столп вновь вырастает по-прежнему.

Поклонники солнца и луны
Когда жители Содома почувствовали приближение опасности, одни из них, поклонники солнца, восклицали: «Ах, если бы уж скорее наступило утро! Тогда солнце, божество наше, взойдет и спасет нас от Бога, собирающегося нас истребить!»
Другие же, поклонники луны, восклицали: «О, если бы только не наступило
утро! Ночью луна избавит нас от всякой опасности!»
Но Всеведущий Бог полил на содомлян огненный и сернистый дождь в ту самую
минуту, когда и солнце и луна стояли на небе.
Смертельный ужас охватил содомлян: мрачные, тяжелые тучи, застилавшие все
небо и скрывавшие от содомлян и солнце и луну, казалось, готовы были раздавить их,
как червей; беспрерывные молнии пересекали небо по всем направлениям и зловещим светом озаряли Содом и его жителей, казавшихся смертельно бледными; раскаты грома, как пушечные выстрелы, слились в один страшный гул, возвещая содомлянам о близком возмездии. Еще не началось землетрясение, а многие содомляне уже
шатались от страха; многие из них падали в обморок.

ПРАОТЦЫ

Ангел же меж тем ударил в громадную скалу, на которой было построено пять содомских городов, и вмиг разрушил их до основания.
И превратились города эти в груды развалин и пепла, завяла там всякая растительность, и стала страна эта голой, бесплодной пустыней.

Переселение Авраама
Когда повсюду стало известно о разрушении Содома, путешественники, объятые
страхом, стали избегать эту местность.
Авраам же, не видя больше путников, которых он мог бы приютить и накормить,
очень опечалился и переселился в Герар.

Потомство Авраама
Раби Леви, со слов р. Иоханана, рассказывал притчу:
«Одному страннику лежал путь через пустынную местность. На всем пути в продолжение десяти дней не встретил он ни поселения, ни корчмы, ни даже воды и какой ни на есть растительности. Наконец показалось вдали дерево. А под деревом
оказался и источник. Поел странник плодов от дерева, утолил свою жажду, отдохнул в тени и, собравшись в дальнейший путь, обратился к дереву с такими словами:
— Милое дерево! Как тебя благодарить и чего пожелать тебе? Чтоб рост твой был
хорош? Но ты и так стройно и прекрасно. Чтоб ветви твои были густолиственны?
Но листва твоя и теперь уже густа и обильна. Чтоб плоды твои были сочны и сладки?
Но они и теперь сочны и сладки. Чтобы ты не терпело недостатка во влаге? Но источник прекрасной воды бьет у корней твоих, и место, где ты растешь, прекрасно. Остается пожелать тебе одного: чтобы все побеги, которые пойдут от тебя, были во всем
тебе подобны».
Так, после двадцати поколений, представлявших собою пустыню, появляется
Авраам, самоотверженный служитель Господа, гостеприимный хозяин, наставник
истинной веры, возвеличивающий в мире имя Бога живого и вечного. И вот, остановив на нем взор Свой, Господь говорит:
— Авраам! Что Мне сказать тебе и чем тебя благословить? Ты и теперь уже образец праведности и совершенства, и жена твоя, Сарра, исполнена благочестия и добродетели, и все домочадцы твои — люди праведные. Одного пожелаю тебе: чтобы
все потомки твои были тебе подобны (Бам.-Р., 11).
***
«На смех поступил со мною Бог. Кто услышит обо мне, рассмеется, — говорила девяностолетняя Сарра. — Кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью?»
Сколько же детей кормила грудью Сарра?
Рождение Исаака вызывало у всех естественное недоумение, и клевета стала переходить из уст в уста. «Полюбуйтесь, — говорили кругом, — старик и старуха подобрали где‑то подкидыша и выдают его за собственного ребенка! И, мало того, еще
пиршество устраивают по этому случаю. Однако кого же они этим убедят?»
Слыша эти пересуды, Авраам пригласил на пир почтеннейших соседей с их женами, а последних Сарра попросила принести с собою грудных детей своих, но без их

ИЗМАИЛ И ИСААК

кормилиц. Когда приглашенные явились, Бог сотворил чудо: превратил сосцы Сарры в неистощимый источник молока, и она поочередно накормила грудью всех принесенных детей.
Не видя возможности после этого отрицать подлинность материнства Сарры, клеветники попытались было опорочить супружескую верность ее, указывая на
слишком преклонный возраст Авраама. Но сходство лица Исаака с лицом Авраама
сделалось настолько полным и очевидным, что все поневоле стали говорить: «Да,
Исаак — сын Авраама» (Б. М., 87).

Пир Авраама и Сатана
Когда Исаак подрос и был отнят от груди матери, Авраам задал большой пир и
пригласил всех родных, друзей и соседей. Сошлись и съехались к нему на пир все
знатнейшие граждане. Между ними были Сем и Авимелех, царь филистимский, со
своим полководцем Фихолем. Фарра, отец Авраама, и его брат Нахор прибыли из Харана со своими семействами. Все гости ели, пили и веселились.
Сатана, видевший все это, оделся в нищенское платье и стал у порога дома. Авраам, все время занятый прислуживанием своим гостям, не заметил голодного нищего
и не пригласил его к столу.
Сатана очень обрадовался этому и, представ перед Богом, сказал: Ты исполнил
все желания Авраама, и потому он возгордился и перестал жалеть бедных. Сегодня я
испытал его: в образе нищего стал я на пороге его дома, и он не позвал меня поесть.
Но Бог сказал Сатане: Нет на земле другого богобоязненного и милостивого человека, подобного Аврааму, и Я знаю, что, если Я повелю ему принести в жертву даже
его единственного сына Исаака, он не откажется исполнить это!
— Нет! Этого Авраам не сделает! — воскликнул Сатана.
— А вот увидишь! — сказал Бог.

Измаил и Исаак
Сарра не любила Измаила за его шалости и жестокий нрав. Однажды он принес домой деревянного истукана и стал играть им на глазах Исаака.
Сарра просила его бросить идола, но он не послушался; боясь наказания, он, однако, вынес идола из дому и спрятал. В другой раз Измаил пошел
с Исааком гулять в поле. По дороге Измаил отстал
немного от Исаака, стал целиться в него из лука, но
не попадал в него.
— Зачем ты это делаешь? — спросил удивленный Исаак.
— Так себе, для забавы! — отвечал, улыбаяс,ь
Измаил.
Он хотел убить Исаака, чтобы остаться единственным наследником Авраама.

ПРАОТЦЫ

Когда они вернулись домой и Сарра узнала о поступке Измаила, она пришла в
сильное негодование. С тех пор она стала следить за поведением Измаила. Убедившись, что он неисправим и ищет случая убить Исаака, она со слезами рассказала обо
всем мужу и стала просить его прогнать Агарь с Измаилом из дому.
Авраам не согласился на такое тяжкое наказание, но Бог сказал: Исполни все, что́
скажет тебе Сарра!
***
Авраам дал Агари хлеба и мех с водою, и она ушла с Измаилом в пустыню, забрав
с собою деревянных божков своих. Когда Агарь пала перед ними на колени и стала
им молиться, вода вдруг исчезла, и не стало больше воды для Измаила. Горько зарыдала Агарь и в отчаянии бросила мальчика под куст, а сама села поодаль, дабы не видеть мук ребенка.
Изнеможенный от жажды лежал Измаил в пустыне. И стал он молиться Богу:
«Напои меня, Боже, и не дай умереть от жажды, — это мучительнейшая смерть!»
И внял Бог молитве Измаила. Он увидел недалеко от себя ключ чистой воды, который стал неожиданно бить из земли.
В эту минуту ангелы предстали перед Богом и сказали: Владыка вселенной! Зачем Ты оказываешь Измаилу такую великую милость? Он ведь будет преследовать избранных тобою сыновей и мучить их жаждой, когда они будут жить в изгнании!
И сказал им Бог: Скажите, каков теперь Измаил: праведен ли он или нечестив?
— Конечно, праведен, — отвечали ангелы, — ибо он маленький и не умеет еще
отличать добро от зла!
— Знайте ж, — сказал им Бог, — что Господь судит людей не по поступкам, которые они совершат после, а по их делам, которые они совершают теперь.

ИЗМАИЛ И ИСААК

***
Измаил поселился в пустыне Фаран; и мать его взяла ему жену из степей Моавитских, по имени Исса.
По прошествии трех лет пошел Авраам в пустыню Фаран повидать Измаила;
а Сарре поклялся он, что не сойдет с верблюда в том месте, где живет Измаил.

ПРАОТЦЫ

Прибыл Авраам к шатру Измаила в полдень и, застав только жену его, спросил:
— Где находится Измаил?
— Он ушел вместе с матерью, — ответила Исса, — за финиками и другими плодами в оазис.
— Я очень устал от пути в пустыне, — сказал Авраам, — дай мне немного воды
и хлеба.
— Нет у нас, — ответила она, — ни воды, ни хлеба.
Отъезжая от шатра, Авраам сказал:
— Когда возвратится муж твой, Измаил, скажи ему: приезжал некий старец
из Ханаана, чтобы повидать тебя, и велел тебе сказать: не хорош порог в жилище
твоем.
Когда возвратился Измаил, жена рассказала о приезде Авраама, повторив последние слова его.
Измаил отослал Иссу обратно в дом ее родителей, а мать взяла ему другую жену,
из рода отца своего, и звали ее Фетума.
Прошло еще три года, и снова отправился Авраам повидать сына своего Измаила и, как и в первый раз, поклялся Сарре не сходить в том месте со своего верблюда.
Прибыл он и на сей раз в полдень и, застав у шатра жену Измаила, спросил:
— Где находится Измаил?
— Погнал, — ответила она, — вместе с матерью верблюдов на пастбище.
— Я очень устал, — сказал Авраам, — от пути в пустыне. Дай мне немного воды
и хлеба.
Вынесла Фетума воды и хлеба и дала ему.
Встал Авраам и вознес молитву к Господу, — и дом Измаилов наполнился всякого добра в изобилии.
Когда возвратился Измаил, жена его рассказала ему о происшедшем. И понял
тогда Измаил, что отныне милость отца его почила на нем (П. д. Ел., 30).

Жертвоприношение Исаака
Когда Исаак был отнят от груди, Авраам устроил большой пир. Сатана же говорил перед Господом:
— Владыка! Вот каков этот праведник Твой: пирует с гостями, а принес ли в жертву Тебе хотя одного вола, хотя одну горлицу, одного птенчика?
— Авраам, — ответил Господь, — находит высшую радость в сыне, но, вот увидишь, я велю ему принести сына в жертву, и он тотчас исполнит Мою волю.
***
В последний раз перед вечной разлукой с сыном Авраам отпраздновал рождение
его семейным пиром, а Сарре сказал так:
— Я познал Истинного Бога, когда мне было три года, сын же наш подрос и до
сих пор не получил еще наставления в истинной вере. Я знаю одно место, где детям
дается хорошее воспитание, и желаю отвести туда нашего сына.
— Отправляйся с миром, — ответила Сарра.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ИСААКА

***
Снаряжая сына в дорогу, Сарра надела на него лучшую одежду его, а голову повязала дорогой шалью с застежкой из драгоценных камней, и провизии дала вдоволь
для него и для Авраама. На прощание, обнимая Исаака и не в силах удержать душившие ее слезы, Сарра говорила Аврааму:
— Умоляю тебя, господин мой, не спускай глаз с сына нашего в пути, береги его,
давай ему поесть и попить вовремя, не утомляй его ходьбой по жаре, — ты знаешь,
нет у меня ни сына, ни дочери, кроме него, единственный он у меня.
Долго и горько плакала Сарра, провожая сына с мужем. Плакали и все бывшие
при этом люди, слуги и служанки Авраама и Сарры.
***
Немало слуг было у Авраама, но он сам оседлал себе осла: так сильна была и в этот
час величайшего испытания любовь его к Богу.
***
Предстал Сатана Аврааму в образе старца и спрашивает:
— Куда это идешь ты, Авраам?
— На богомолье, — отвечает Авраам.
— А для чего ты огонь, нож и дрова взял с собою?
— Чтоб можно было, на случай если задержимся в пути день‑другой, горячую
пищу приготовлять себе.
— Старик, — сказал Сатана, — не сам ли слышал я, как Бог сказал тебе: «Возьми сына своего?» И у тебя, старика, хватает жестокости повести сына на заклание?
— Такова воля Божия, — отвечал Авраам.
Предстал Сатана Исааку в образе юноши и спрашивает:
— Куда идешь ты, отрок?
— Поучиться слову Божию, — отвечает Исаак.
— Когда именно, — продолжает Сатана, — при жизни или же после смерти?..
О несчастное дитя несчастной матери! Сколько дней провела в посте и скорби мать
твоя, вымаливая себе сына, а этот безумный старик отнял тебя у нее и ведет на заклание!
— Если бы это и было так, как ты говоришь, то и тогда я не пойду против веления
моего Творца и воли отца моего.
Видя невозможность совратить их, пошел Сатана и обратился в многоводную
реку, заградив им дальнейший путь. Вступил Авраам в реку, а когда вода стала достигать ему до шеи, поднял он взор свой к небесам, взывая:
— Владыка мира! Ты избрал меня и открылся мне, говоря: «Един Я, и ты единственный, чрез кого мир познает имя Мое». Повелел мне закласть сына, и я немедля пошел исполнить Твое веление. А теперь, Боже, спаси меня! Ибо воды дошли до
души моей. Если утонем, я или сын мой, кто же исполнит слово Твое и кем провозглашено будет Единство Твое?
— Клянусь, — сказал Господь, — что через тебя мир узнает о Едином.
Прикрикнул Господь на Сатану, и в тот же миг высохла река.
Что придумал Сатана? «Слышал я из‑за Горней Завесы, — говорит он Аврааму, — такие слова: «не Исаак, но овен предназначен для жертвы всевожжения».

ПРАОТЦЫ
На это Авраам ответил:
— Такова судьба лжеца: когда он и правду скажет, ему никто не верит.
***

Три дня продолжался путь, дабы люди не стали говорить об Аврааме: ему не дали
опомниться; обезумел человек и заколол сына.
***
Дальнейший путь шел по долине. Но так как место жертвоприношения Исаака
должно было стать обителью Духа Святого, совершилось чудо: по мановению перста Божьего окружающие долину горы сомкнулись и образовали одну горнюю возвышенность, достойную служить подножием для Духа Вечного.
— Видишь ли ты, сын мой? — спросил Авраам.
— Вижу, отец, дивных очертаний гора поднялась, и облаком повита вершина ее.
— А вы, — обратился Авраам к сопровождавшим его отрокам, — видите вы
что‑нибудь?
— Нет, — сказали отроки, — ничего особенного не видим; все те же пустыри
кругом.
— Останьтесь же тут, при осле, — сказал им Авраам.
***
Взял Авраам дрова для всесожжения и возложил на Исаака — подобно тому, как
возлагают крест на плечи человека, ведомого на распятие, взял в руки огонь и нож, и
пошли дальше.
Тут великий страх напал на Исаака. «Отец, — сказал он, — я вижу огонь и дрова; где же агнец для всесожжения?»
— Тебя, сын мой, избрал Господь на жертву Себе, — ответил Авраам.
И сказал Исаак:
— Если так угодно Богу, да исполнится воля Его. Об одном только скорбит моя
душа: что станется с матерью моей?
***
И оба они, этот отец, готовый казнить собственного сына, и этот отрок, безропотно идущий на заклание, принялись за работу: делали помост из камня, складывали костер, высекали огонь. Авраам подобен был отцу, ведущему сына к венцу,
Исаак — жениху, приготовляющему себе венчальный балдахин.
— Скорее, отец! — торопил Исаак Авраама. — Спеши исполнить волю Господа
и, смотри, хорошенько сожги меня, а пепел мой собери и отнеси к матери, — она сохранит его как память обо мне, казненном тобою. Ах отец, отец! Что вы станете делать на старости, осиротелые и одинокие?
— Сын мой, — отвечал Авраам, — нам жить осталось недолго, и Тот, Кто доныне был утешением нашим, нас и впредь не оставит.
***
— Отец, — говорил Исаак, — ты знаешь, душа строптива; трудно ей расстаться с
телом. Боюсь, как бы, увидев нож, занесенный надо мною, я как‑нибудь не пошевель-

Авраам приносит Исаака в жертву

ПРАОТЦЫ

нулся бы, и жертва сделается несовершенной и неприемлемой. Так смотри, отец, хорошенько, по рукам и ногам свяжи меня. И матери, — продолжал он, — не говори,
если застанешь ее стоящей возле колодца или на кровле, — она, упаси бог, упадет и
разобьется насмерть.
***
Лежал Исаак на жертвеннике, устремив взор в глубину небес. И не в силах был
Авраам оторвать глаз от сына; и плакали эти старые глаза слезами беспредельного
горя и отчаяния. Вот он взял в руку нож… Не дрогнет его рука, пока четвертая часть
крови не выйдет из тела сына. Но сатана оттолкнул руку Авраама, и нож, падая, со
звоном ударился о камни жертвенника. Нагнулся Авраам за ножом, но в это мгновение потрясающий вопль вырвался из груди его, глаза, полные невыразимой скорби,
поднялись к небесам, и голос его зазвучал:
Подъемлю к горам очи мои —
Откуда придет помощь моя?

В это мгновение небеса расступились над Исааком, и видел он: в ослепительном
блеске катится Колесница Небесная; тесными рядами сонмы ангелов сомкнулись, и
звучат их голоса: «Глядите, единственный единственного на заклание привел!»

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ ИСААКА

В это мгновение раздался небесный голос: «Не поднимай руки твоей на отрока».
— Кто ты, говорящий ко мне? — спросил Авраам.
— Я — ангел Господень, — был ответ.
— Нет, — сказал Авраам, — я не могу послушаться слов твоих. Господь Сам повелел мне принести в жертву сына моего, и от Него я желаю услышать об отмене Его
веления.
Разорвались облака, распахнулась лазурь.
— Клянусь! — раздался голос Господень.
— Ты поклялся, Господи, — вновь заговорил Авраам, — но и я поклялся, что не
сойду с этого жертвенника, прежде нежели не выскажу всего, чего желаю я.
— Говори, — сказал Господь.
И говорил Авраам:
— Не обещал ли Ты, Господи, говоря: сосчитай звезды, — так же неисчислимо
будет потомство твое?
— Да, обещал, — ответил Господь.
— От кого же пойдет потомство мое?
— От Исаака.
— Не говорил ли Ты далее: и сделаю потомство твое, как песок земной?
— Да, Я говорил это.
— От кого?
— От Исаака.
— И вот, Господи, я мог бы сказать Тебе: «Вчера Ты обещал мне потомство от
Исаака, а ныне велишь повести его на заклание», но я преодолел ропот сердца моего
и не стал заклинать Тебя, так поступи и Ты, Господи: когда согрешат потомки Исаака
и навлекут на себя несчастие, вспомни тогда жертвоприношение Исаака, и да зачтется это перед Тобою, как если бы от него один ворох пепла остался на жертвеннике;
вспомни об этом, и прости потомкам его, и избавь их от бедствия.
Отвечал Господь:
— Я выслушал слова твои; теперь слушай, что Я скажу: предопределено потомкам Исаака грешить предо Мною; и раз в году, в день Новолетия, совершаться будет
суд Мой над ними. А дабы Я смягчал вину их, вспомнив о жертве Исаака, пусть они
трубят в рог этот.
— О каком роге говоришь Ты, Господи?
— Оборотись назад.
И взглянул Авраам, и видит: овен запутался в чаще рогами своими.
***
Весь день после этого перед Авраамом мелькал овен: зацепит рогами за ветви дерева и едва успеет высвободиться, как тут же запутается в кустарнике.
— Авраам! — сказал Господь. — Так и потомкам твоим суждено: запутавшись в
грехах, они будут скитаться из страны в страну, из царства в царство.
— Господи! — вырвался крик из груди Авраама. — Когда же наступит конец их
скитальчеству?

ПРАОТЦЫ

И был ответ:
Придет Господь. Как молния из тучи,
Сверкнет стрела Его; Он возгремит трубой,
И в бурях юга шествовать он будет.
Сынов твоих Бог-Воинств защитит;
И будут ликовать они, как от сикеры,
И камни пращные ногами попирать:
И радостью и мощью их сердца
Наполнятся, как жертвенная чаша
И как алтарь по всем его углам.
Подобно пастырю, Господь спасет народ Свой,
И он в стране Господней воссияет,
Как адаманты в царственном венце…
(Танх.; Санг., 9; Сеф. Гаиаш.; Еруш., Таан).

Исаак — ученик Сима
После этого Авраам сказал Исааку: Знай, что за милость, оказываемую нам Богом, и за славу нашу мы больше всего обязаны наставлениям и правилам, преподанным мне Симом. Ступай же и ты, сын мой, к этому праведнику и поучись у него; потом и ты станешь учить своих детей, а твои дети передадут науку и правила добродетели своим детям и т. д. из рода в род.
Исаак послушался отца, поцеловал его на прощание и отправился к Симу.

Смерть Сарры
Видя, что Авраам собирается домой,
Сатана быстро полетел к Сарре и, явившись перед ней в образе старика, сказал:
«Ах, несчастная мать! Неужели ты не
слыхала еще, что сталось с твоим сыном?
Авраам повел его на высокую гору, построил там жертвенник и заколол на нем
несчастного и невинного Исаака. Мальчик умолял его о пощаде, но Авраам был
неумолим».
Услышав это, Сарра вздрогнула всем
телом, в глазах у нее потемнело, и, испустив страшный вопль, она упала на землю
без чувств. Когда ее привели в чувство,
она посыпала голову пеплом в знак скорби и, не переставая плакать, все повторяла убитым голосом: «Сын мой, Исаак,
дорогой мой! Ах, лучше бы мне умереть
вместо тебя! О, сын мой дорогой, я растила, ласкала тебя, и ты был мне дороже
жизни, ибо я любила тебя всем сердцем и

ПОХОРОНЫ

всей душою; с тобою погасла вся радость моя, все утешение мое!.. О, лучше бы умереть мне!..»
Спрятав лицо и голову в лоно утешавшей ее служанки, Сарра замолкла и не двигалась с места, как окаменелая. Вдруг она очнулась и отправилась по направлению к
Хеврону. По дороге она расспрашивала всех встречных о своем сыне, но никто ей ничего не мог сказать о нем, ибо никто не знал, что случилось с Исааком.
Прибыв со своими служанками и рабами, сопровождавшими ее, в Кириат-Арба,
она слегла от сильного изнурения и не могла двинуться дальше. Подозвав к себе служанок, она сказала им: «Прошу вас, идите и разыщите Авраама с Исааком».
Служанки и рабы искали их повсюду, но нигде не нашли. Печальные, вернулись они в
Кириат-Арба. А Сатана меж тем снова явился к Сарре, на этот раз приняв образ Исаака.
Увидев внезапно своего сына, Сарра сильно обрадовалась и от избытка радости и
волнения тут же на месте испустила дух.

Скорбь Исаака и Авраама
Авраам между тем возвращался домой в Беер-Шева. Когда он приблизился к своему жилищу и нашел двери в шалаше Сарры запертыми, он очень удивился. Он стал
озираться кругом и, не видя больших светлых облаков, обыкновенно осенявших шалаш, пришел в сильное беспокойство. Он мгновенно подбежал к шалашу, посмотрел
в окошко — и увидел, что вечная лампадка погасла. И понял тогда Авраам, что с Саррой случилось несчастье. Он быстро побежал к соседям, чтобы у них разузнать о Сарре. Соседи сказали ему, что до Сарры дошла весть о том, что ее Исаака зарезали, и поэтому она отправилась в Хеврон искать его.
Авраам немедленно отправился в Хеврон и по дороге в Кириат-Арба узнал о
смерти Сарры. Горько заплакал Авраам над трупом дорогой подруги жизни своей.
«Плачьте, сироты и вдовы, — жалобно стонал Авраам, — не стало силы, кормившей и поившей вас, нет больше той, которая одевала и опекала вас! О, зачем замолк
язык, утешавший несчастных? Зачем закрылись глаза, сиявшие милосердием и добротой, зачем ослабели руки, утиравшие слезы с лица всякого страдальца?»
Народ, узнав о смерти Сарры, собрался в Хевроне; все были опечалены ее
смертью и горько ее оплакивали.
В тот же день о смерти Сарры узнал и Исаак. Он тотчас отправился с Симом в Хеврон.
В сильной скорби своей Исаак припал к умершей; плача и целуя ее, он говорил:
Ох, горе мне, дорогая мать моя, что ты так внезапно покинула меня! Я надеялся еще
увидеть твое лицо, светившее мне, как полуденное солнце; еще услышу, думалось мне,
твои кроткие, сладкие речи! Помрачилось мое солнце, разбито сердце мое! Как могу
я утешиться, когда погибло мое утешение! Как могу я снова стать веселым, когда веселье навеки для меня прекратилось!
И плакал Исаак до истощения сил и вернулся домой с поникшей головой, печальный и безмолвный.

Похороны
В день погребения Сарры все жители города прекратили свои работы, заперли
дома и отправились проводить останки Сарры. Авраам же еще раньше обратился

ПРАОТЦЫ

к сыновьям Хита с просьбой продать ему участок земли, чтобы похоронить Сарру.
Они предложили Аврааму любой участок земли, но Авраам, желавший похоронить
Сарру в пещере Махпеле, попросил Хитовых сынов уговорить владельца этой пещеры, Эфрона, продать ее ему. Сыновья Хита, понявшие, что знатному Аврааму не подобает вступить в переговоры с простым и бедным земледельцем Эфроном, решили
выбрать последнего своим старшиной и затем лишь послать его к Аврааму для переговоров. Они пришли к Эфрону и сказали ему: Будь нашим старшиной!
Эфрон сильно удивился такой неожиданной чести. Когда же сыны Хита сообщили ему желание Авраама, он понял, ради чего оказана ему эта честь. Он тотчас сам отправился к Аврааму и сказал ему: «Пожалуйста, возьми себе мое поле и все, что на
нем, без денег!»
— Сохрани меня бог, — отвечал Авраам, — чтобы я взял что-либо даром! Получи, пожалуйста, от меня полную стоимость твоего поля!
Эфрон продал Аврааму свое поле за 400 шекелей, и стало оно гробницей рода
Авраамова.
Но в это время в стране появились люди, которые утверждали: Наступит время,
когда потомки Авраама завладеют всей землей, согласно обещанию Бога, и тогда они
заберут и наш город, Иерусалим; потребуем теперь от Авраама, чтобы он заключил
с нами договор, что его потомки никогда не будут посягать на Иерусалим, который
должен навсегда принадлежать потомкам Хита!
Слова эти нашли отклик в сердцах собравшегося народа, и они заявили Аврааму,
что не дадут ему похоронить Сарру, пока он не заключит с ними такого договора. Авраам согласился. Тогда жители города притащили своих бронзовых идолов и, написав на них все условия договора с Авраамом, поместили их на улицах Иерусалима, где
они и сохранялись до завоевания этого города царем Давидом.
Когда Сарру понесли хоронить, за гробом пошли все жители Хеврона и окрестностей. Похороны были пышные. Все искренно оплакивали смерть великой женщины.
Когда похоронное шествие приближалось к пещере, Авраам подошел к ней и, отвалив огромный камень, закрывавший вход, вошел вглубь пещеры.
При входе Авраама в пещеру похороненные там Адам и Ева вдруг встали на ноги
и сказали ему: Как можем мы оставаться в том месте, где будет похоронена Сарра?
Мы до сих пор не перестаем стыдиться согрешения, совершенного нами в саду Эдемском; теперь же ты приводишь еще к нам эту великую праведную женщину! Куда же
мы денемся от стыда?
— Возвратитесь на свои места, — сказал им Авраам, — я буду молить Бога за вас,
и вы не будете больше чувствовать стыда!
Адам послушался и лег на свое место. Ева же продолжала стоять; тогда Авраам
взял ее и положил обратно в могилу. Затем он похоронил Сарру.
С тех пор пещера Махпела стала известной и священной.
После похорон все разошлись по домам.
Исаак возвратился к Симу и продолжал учиться, а Авраам, убитый горем, сидел
30 дней на земле и оплакивал смерть Сарры.

ЭЛИЕЗЕР И РЕВЕККА

Роза в терновнике
В то время у племянника Авраама, Бетуеля, родилась дочь, и дали ей имя Ревекка.
Она росла в доме отца своего вместе с братом своим Лаваном, и выросла скромной,
красивой и умной девушкой. Она была очень добра и много страдала при виде грешной жизни отца, брата и соседей. И решила она про себя не следовать их примеру, а
поступать всегда только честно и справедливо. Ни одному нищему не отказывала она
в подаянии, кормила и поила всех голодных, наделяла их хлебом на дорогу.
Когда отец назначил ей в услужение рабынь и служанок, Ревекка сказала ему: Сохрани меня бог сидеть по целым дням без дела! Я хочу работать и дома делать все сама!
Ревекка поступала так, как говорила: сама стирала, сама пекла, варила, ходила за
водой, поила скот и верблюдов, и была обыкновенно весела и довольна. Но часто становилось ей больно и противно от постоянной ругани и драк соседей на улице. По
временам вздыхала она: Ах, если б я могла вырваться из этого омута и не видеть больше этих отвратительных вещей!
Бедняки, приходившие в Харан и достаточно испытавшие черствость его жителей и доброту Ревекки, говорили друг другу о ней: Вот роза в терновнике!

Элиезер и Ревекка
После смерти Сарры Авраам составил завещание, по которому все принадлежавшее ему добро должно было после его смерти перейти к Исааку. Запечатав завещание
своей печатью, он призвал к себе Элиезера и сказал ему: Послушай, Элиезер, верный
мой слуга, я сделал тебя управляющим над всем, что есть у меня, ибо знаю твою верность и честность. Поэтому только тебе одному я решаюсь доверить и поручить следующее важное дело: вот здесь мое завещание, в котором сказано, что единственным
наследником своим я назначаю сына моего Исаака; возьми это завещание, отправься
на родину мою и выбери там жену для Исаака!
Элиезер принял завещание и, взяв с собою слуг и десять верблюдов, которых он
предварительно зауздил, дабы они не ели на чужих полях, отправился в страну, где
жил Нахар, брат Авраама.
После отъезда Элиезера Авраам послал к Симу за Исааком. Тот немедленно отправился к отцу.
А Бог послал на землю двух ангелов и приказал одному сопровождать Элиезера и
охранять его в пути, а второму вывести Ревекку навстречу Элиeзеру.
Ангелы поспешили исполнить приказание Божие. На всем пути Элиезеру светила зарница. Не успел он еще достаточно надивиться чудному зрелищу на небе, как
очутился уже в Харане около колодца, совершив в один день длинный путь, который
можно пройти только в 16 дней. Но понял он, что все это от Бога.
Приободрившись, он обратил свои взоры к Богу и стал молиться: «О, Бог моего
господина, Бог Авраама, услышь мою молитву и дай мне встретить сегодня такую девушку, которая могла бы стать достойной женой добродетельного Исаака!»
И случилось так, что в ту же минуту пошла Ревекка к колодцу за водой. Элиезер
заметил, что вода сама поднималась в колодце и сама вливалась в кувшин Ревекки.
Он очень удивился и подумал: «Дай, присмотрюсь к этой девушке поближе и узнаю, почему Бог совершает для нее такие чудеса». Он стал в сторонке за деревом и
начал оттуда глядеть.

ПРАОТЦЫ

Возле колодца на этот раз очутился плачущий ребенок, Ревекка, подошла к ребенку и нежно его спросила, отчего он плачет.
— Я споткнулся о камень, — отвечал ребенок, — и кровь течет у меня из ноги!
Ревекка тотчас сняла кувшин свой с плеча, обмыла пораненную ногу, затем сняла
платочек свой с головы и старательно перевязала им рану ребенка, утешая его словами: «Не плачь, дитя, не плачь, дорогой; уж не будет больше болеть, не будет; ступай,
голубчик, домой к маме своей и не плачь больше!».

ЛАВАН И БЕТУЕЛЬ

Ребенок улыбнулся сквозь слезы и, успокоенный, пошел домой.
Ревекка подняла кувшин свой на плечо и пошла вторично за водой. Пройдя двадцать шагов, встретила она на дороге слепую женщину. Ревекка сжалилась над ней и
спросила ее, попадет ли она сама домой. Женщина отвечала, что если заблудится, то
переночует в поле, как сделала это накануне.
— Скажи мне, где ты живешь, — сказала Ревекка, — и я отведу тебя домой!
Женщина назвала место, где стоял ее дом, и, несмотря на то что он был неблизок
и не по прямой дороге, Ревекка отвела ее туда.
Усталая, вернулась Ревекка на большую дорогу. Взобравшись с кувшином на горку, откуда она спускалась обыкновенно за водой, она присела на обрубок дерева отдохнуть. Но тут же она заметила приближавшегося к ней усталого, слабого старика.
Она тотчас встала и сказала ему: садись, пожалуйста, на этот обрубок и отдохни!
Старик поблагодарил ее словами: «Да воздаст тебе Господь за добро, оказанное
мне». Он сел на обрубок, а Ревекка пошла к колодцу, начерпала воды и направилась
домой.
Все это видел Элиезер. Он подумал себе: «Такая добрая милостивая девушка
достойна стать женой сына моего господина!»
Он побежал ей навстречу и сказал: «Позволь мне напиться из твоего кувшина!»
— Пей, пожалуйста! — отвечала она, и, спустив кувшин с плеча и держа его в руках, наклонила его к губам Элиезера. Когда тот утолил свою жажду, она сказала: теперь и верблюдов твоих напою!
И она несколько раз наполняла свой кувшин и давала пить верблюдам.
После того как Ревекка напоила всех верблюдов, Элиезер достал из кошеля чудные бриллиантовые серьги и два золотых браслета и, подавая ей, сказал: «Скажи
мне, кто твой отец, и могу ли я переночевать в вашем доме».
Ревекка ему отвечала: «Я дочь Бетуеля, внучка Нахара, правнучка Фарры; в доме
у нас всегда найдется место переночевать гостю, а корма для скота тоже достаточно
у нас!
Услышав ответ Ревекки, Элиезер очень обрадовался и воскликнул: «Благословен
Господь, приведший меня в дом брата моего господина!»

Лаван и Бетуель
Прибежав домой, Ревекка рассказала всем об Элиезере и показала его подарки.
Когда Лаван, брат Ревекки, увидел серьги и браслеты, глаза его засверкали, и он сказал себе: «Должно быть, очень богат тот господин; побегу к нему, убью его и завладею всем его золотом и серебром», — и тотчас же побежал к колодцу.
Элиезер увидел бегущего к нему человека. Поняв по лицу его, что это разбойник,
он произнес пресвятое имя Господне, и вмиг верблюды поднялись над землей и застыли в воздухе. Элиезер вторично произнес имя Всевышнего — и он сам поднялся
в воздухе над верблюдами.
Лаван, пораженный этим чудом, сильно испугался Элиезера и закричал ему: Приди, желанный гость, иди к нам, я приготовил все в доме для твоего приема, а идолов
всех и истуканов я вынес оттуда, ибо знаю, что ты не вступишь в дом, где есть идолы!
В эту же минуту кругом раздались шум и крики: многие жители города сбежались
к колодцу, чтобы убить Элиезера и ограбить его, потому что узнали про данные золо-

ПРАОТЦЫ

тые и бриллиантовые подарки Ревекке и были уверены, что у него несметные богатства. Но увидев, как Элиезер взял верблюдов под мышки и перенес их через колодец,
они очень изумились и отступили назад.
Элиезер пошел к Бетуелю. Лаван помог ему развьючить и разуздать верблюдов
и приготовил им полное сытное пойло, а Элиезеру и спутникам он принес воды для
омовения ног. Затем Бетуель пригласил Элиезера сесть за стол поесть и поставил перед ним бокал с вином, в который он перед этим всыпал яд: он желал погубить Элиезера и завладеть всем его добром.
Все сели за стол. Элиезер же сказал: я не буду есть, пока не выскажу своего!
В эту минуту ангел незаметно для присутствующих повернул стол, и чаша Элиезера очутилась перед Бетуелем, а чаша Бетуеля — перед Элиезером.
— Говори, пожалуйста! — сказал Бетуель Элиезеру.
— Не считайте меня знатным и богатым человеком, — начал Элиезер, — ибо я
только слуга Авраама; но господина моего Бог благословил и одарил всяким добром.
На старости лет родила ему жена его Сарра сына, и сыну этому отдает отец все. Вот и
письменное завещание господина моего с его же печатью. Возьмите прочтите, и вы убедитесь, что я говорю сущую правду. Господин мой взял с меня клятву, что я выберу для
его сына жену только из его же родни. И вот сегодня я прибыл к колодцу и стал молиться Богу: приведи мне, Боже, встретить добродетельную и милосердную девушку! Бог
услышал мою мольбу и послал мне навстречу дочь вашу Ревекку. Приглядевшись к ее
добрым делам и заключив из этого, что она именно избрана Богом в жены сыну моего
господина, прошу вас сказать мне, намерены ли вы отнестись благосклонно к желанию
господина моего. Если вы не захотите, то я обращусь к Лоту или Измаилу.
Когда Элиезер кончил свою речь, Лаван, не дожидаясь мнения отца своего, крикнул: вот тебе Ревекка, возьми ее и ступай!
Элиезер ничего не отвечал грубияну Лавану, а молчал, ожидая ответа Бетуеля.
Когда Бетуэль сказал ему: «Видно, от Бога все это — возьми Ревекку, и да будет
она женою сына твоего господина!» — Элиезер пал ниц и возблагодарил Бога.

Ревекка и Исаак
Элиезер развернул свои тюки и, достав оттуда золотые и серебряные вещи и роскошные одеяния, подал их Ревекке. Матери и брату ее он также дал богатые подарки.
После трапезы Бетуель вдруг стал страшно стонать: ох, дурно мне, настал мой конец!
Это произошло оттого, что он выпил чашу с ядом, приготовленную им для Элиезера; через час он умер в сильнейших мучениях.
Когда Элиезер встал на следующее утро и вышел на улицу, ангел сказал ему: не
оставайся здесь долго, не медли; возьми поскорее Ревекку и отправься к своему господину!
Элиезер вошел в дом и попросил отпустить его домой. Но Лаван и мать его сказали: пусть Ревекка останется дома все семь скорбных дней, а потом дадим ей серебра и
золота на серьги и браслеты, и перлы, и жемчуг, и бриллианты ей дадим на ожерелья,
и другие украшения. Да и надо же венчальные одеяния приготовить, на что потребуется довольно много времени. По истечении года возьмешь ее и приведешь к своему господину.

Встреча Ревекки и Исаака

100

ПРАОТЦЫ

Элиезер же продолжал просить: «Ради Авраама, господина моего, сделайте милость, отпустите меня сегодня же; зачем вы удерживаете меня, после того, как Бог
благословил мой путь?!»
Лаван и мать позвали Ревекку и спросили ее, согласна ли она отправиться с
этим господином в дом Авраама, дяди ее отца, чтобы выйти замуж за сына его,
Исаака.
Ревекка, слыхавшая не раз об Аврааме и Исааке и знавшая об их славе и праведности, отвечала: «От всей души готова я пойти в дом Авраама, благословенного и
любимаго всеми».
Мать спросила ее, как она поедет, не приготовив своих венчальных одеяний, и та
отвечала, что это обстоятельство не должно ее задержать.
Видя, что Ревекка твердо решила отправиться с Элиезером, мать и брат сказали с
досадой: «Если так, то мы на дорогу ей даем лишь наше благословение!»
Они отпустили ее с Элиезером и его людьми, благословив ее: «Да будут бесчисленны потомки твои!»
Ревекка и ее служанка поехали на верблюдах за Элиезером.
Когда они приблизились к Беер-Шева, Ревекка, подняв глаза, увидела издали
человека в красивом одеянии, стоявшего в поле с воздетыми к небу руками, а над
ним — ангела-хранителя. Она очень удивилась и спросила Элиезера, кто тот знатный человек.
Элиезер сказал ей. В то же мгновение Ревекку объяло тайное предчувствие, что
родит она со временем злого и непокорного сына. Сердце ее сильно содрогнулось, и
она упала с верблюда.
Прибыв в дом Авраама, Элиезер рассказал Исааку о приключениях и чудесах,
оказанных ему Богом в дороге.
В ту же минуту раскрылись двери в шалаше Сарры, и светлые прозрачные облака
спустились с неба и осенили шалаш.
Исаак ввел Ревекку в шалаш и увидел горящую лампадку, разливающую кругом
мягкий и приятный свет. И понял он, что Бог оказал ему милость, дав ему добрую
жену, и утешился он после смерти матери.

Рождение Якова и Исава
Исаак жил вместе с отцом в земле Ханаанской, и Бог во всем помогал им. Но Ревекка, бывшая в продолжение двадцати лет бездетной и чувствовавшая себя несчастной, сказала однажды Исааку: «Я слыхала, что твоя мать тоже была бездетна и она
родила тебя лишь благодаря молитвам Авраама. Помолись же и ты за меня Богу, дабы
и у меня родились дети!»
Исаак исполнил желание Ревекки. Они отправились вместе к горе Мория, где Авраам собирался принести сына в жертву, и там стал Исаак молиться: «Господи Боже,
Ты привел сюда отца моего и сказал ему: „сделаю число потомков твоих бесчисленным, подобно звездам небесным и песку морскому, и им отдам Я страну эту“. Да исполнятся же, Боже, Твои слова!»
Ревекка тоже молила Бога дать ей детей — мальчиков, которые стали бы славными во всей стране.
Бог внял их молитвам, и через полгода Ревекка забеременела близнецами.

ХИТРОСТЬ ИСАВА

101

Однажды Ревекка, идя мимо кумирни, почувствовала внезапно сильную боль
внутри. Через некоторое время ей пришлось проходить мимо храма Божия, и она
вторично ощутила нестерпимую боль.
Сильно встревоженная этой болью, Ревекка стала расспрашивать соседок, чувствовали ли и они боль, когда проходили мимо кумирни или мимо храма Божия. Когда
соседки отвечали Ревекке, что они не чувствовали никакой боли, она отправилась в
шатры Сима и Евера. Там ей объяснили, что в утробе носит она двух родоначальников, которые впоследствии разойдутся, одному назначены в удел удовольствия мира
сего, а другому — радости будущего мира.
Вскоре Ревекка родила близнецов. Первому дали имя Исав а второму — Яков.

Яков и Исав
Два побега вышли рядом из земли, один — мирта, другой — терновника. Вначале они мало чем отличались один от другого, а когда выросли и расцвели, один покрылся душистой листвой, а другой — колючками.
Так росли рядом Яков с Исавом, в ранней юности ничем не отличаясь друг от
друга. Но они подросли и разошлись в разные стороны: Яков посвятил себя служению Истинному Богу, а Исав — идолам (Бер.-Р., 63).

Хитрость Исава
Оба брата росли и воспитывались вместе, но не одинаковыми выросли они. Исав
был хитрым и буйным; все время он только и делал, что гнался по полям и лесам за
зверями и птицами, истребляя их немилосердно. Он был грубым охотником. Яков же
был смирен, миролюбив и богобоязнен.
Однажды Исав узнал, что в его городе поймали двух преступников — вора и
убийцу — и посадили в тюрьму; он слыхал, что их не станут судить до тех пор, пока
они не сознаются.
Исав отправился к смотрителю тюрьмы и, узнав от него, что преступники еще не сознались, сказал: «Приведите ко мне сюда вора; я его допрошу — уж он мне признается!»
Привели вора, и Исав сказал ему: «Признайся, что ты украл».
— Я не украл! — отвечал вор.
— Да, вижу, ты совсем невинный, — сказал Исав, — и тебя вовсе нельзя назвать
вором; но скажи мне, пожалуйста, как называется тот, который поделился с тобою
украденным?
— Ах, негодяй этот убежал, забрав и мою долю! — воскликнул вор.
Услышав это, смотритель приказал отвести вора в темницу и привести к Исаву
убийцу.
— Не можешь ли ты мне сказать, отчего это убитый тобою человек дал тебе такую пощечину?
— Как! — воскликнул убийца, сильно обидевшись. — Меня то бил жалкий этот
ничтожный трусишка! Я одним пальцем положил его на месте. Спросите моих земляков; они вам скажут, есть ли еще хоть один силач, подобный мне во всей стране!
Смотритель приказал отвести и убийцу в тюрьму. Теперь уж можно было судить
их обоих, так как они признались!

102

ПРАОТЦЫ

А соседи, узнав о хитрости Исава, дали ему кличку «Устолов», ибо он ловит людей устами, говорили они.
Исав знал, что отец его (Исаак) — праведник и кого он благословит, тот и будет
благословен. Поэтому Исав всячески старался понравиться отцу. Он стал приносить
ему лучшие вина и лакомые блюда из дичи. Всякий раз, когда он приносил и подавал
блюда и вино отцу, он наряжался в свои роскошные платья, чтобы еще больше понравиться; но, видя, что отец не обращает особенного внимания на все это, он решил подействовать другим способом. Он пришел к отцу и сел возле него.
— Где ты был, сын мой? — спросил его Исаак.
— Я ходил слушать слово Божие! — отвечал Исав.
— Хорошо ты делаешь, сын мой!
— Отец, я уделяю бедным десятину от всего, что Бог мне посылает, и вот хочу
тебя спросить, как надо отдавать десятину от соли и соломы.
Исааку понравились слова сына, и он подумал себе: «Видно, мальчик добродетелен и праведен, если он заботится даже о таких мелочах».
Видя, что Исаак готов благословить Исава, Бог ослабил зрение Исаака, дабы благословение досталось Якову.

Слепота Исаака
Раби Елазар бен-Азария говорил:
— Видя Исаака, лежащим на жертвеннике, плакали ангелы, и слезы ангельские
падали на глаза Исаака, оставляя следы на зеницах его. От этого к старости и потускнели глаза Исаака (Мид. Абк.).

Беспредельное блаженство
Когда приблизился день смерти Авраама, собрались все дни жизни его на земле,
числом 63 875, и, взлетев на небо, предстали перед Богом и сказали: «Владыка вселенной, мы явились сюда свидетельствовать перед тобою за Авраама, что он со всеми нами творил только добро и милосердие, возвеличивал имя Твое и распространял
мир и правду на земле!»
В эту минуту перед Авраамом открылась чудная картина, и он услышал глас Божий: «Взгляни на приготовленную для тебя награду!»
И сразу почувствовал Авраам, что он быстро понесся вверх на воздушных
крыльях. И чем выше поднимался он, тем большее удовольствие испытывал. Вдруг
остановился он в небесах в таком месте, откуда взорам его открылся величественный
вид на весь мир, от края до края. Перед ним настежь отворились врата из переливавших огнями камней, и десятки тысяч ангелов, чистых, как небесная лазурь, обступили его и, сняв с него мирскую одежду, облачили его в восемь платьев, сотканных из
прозрачных ярких облаков. Платья эти, надушенные 1 500 разных запахов, издавали
бесконечно чудное благовоние. Затем ангелы, одев Аврааму на голову две прекрасные
короны из драгоценных камней и чистого золота и дав ему в руки восемь душистых
миртовых веток, повели его к источнику чистейшей воды. Оттуда Авраам перешел
под приготовленный для него балдахин. Перед балдахином струились четыре реки:
одна текла медом, другая вином, третья елеем, а четвертая бальзамом. Над балдахи-

НЕМВРОД И ИСАВ. ЧЕЧЕВИЧНАЯ ПОХЛЕБКА

103

ном Авраам увидел золотистые виноградные лозы, а под ним — стол из яшмы и сапфира. Кругом стола стояли ангелы, готовые прислуживать ему.
Пораженный прелестью чудных картин, Авраам внезапно превратился в радостного, смеющегося ребенка. Кругом себя увидел он много веселых и смеющихся детей,
бежавших ему навстречу. Авраам стал играть и резвиться с детьми. Взявшись с ними
за руки, он побежал туда, откуда к ним доносилась чудная песня ангелов. Затем он,
погуляв с ними среди благовонных деревьев, присел отдохнуть под деревом жизни.
Детство сменила юность; исчезли дети, и вместо них к Аврааму явились прекрасные юноши. Авраам стал с ними веселиться и пошел гулять по саду. Он увидел чудные
зрелища и испытывал великую радость и невыразимые удовольствия.
После юности наступила старость. Навстречу Аврааму вышли почтенные, убеленные сединой старцы. Беседуя с ними о милосердии и добрых деяниях, он внимал их мягким и умным речам о жизни и назначении человека. Старики же привели
его к двум балдахинам: из солнечного и из лунного света. Между обоими балдахинами сверкала беспрерывная молния. Миновав молнию, Авраам вышел на необъятный
простор, откуда перед ним открылся вид на 310 бесконечно чудных, беспредельных
миров.
В эту минуту в саду подул райский ветерок, который принес с собою тысячи чудных запахов. Авраам вдыхал их с великим наслаждением.
И снова услышал Авраам глас Божий: «Ты обозрел лишь один уголочек рая, ибо
всего рая ты увидеть не можешь!»
При этих словах Бог унес его душу к Себе на небо, и Авраам скончался.
В ту же минуту взлетел на небо перл, висевший на шее Авраама. Бог взял этот
перл и вдел его в солнце. И стал этот перл называться перлом благодеяния.

Целебный камень
По преданию от р. Симона бен-Иохая, Авраам носил на шее некий драгоценный
камень, при взгляде на который люди излечивались от всякой немощи. После кончины Авраама Всевышний вправил этот чудесный камень в солнечный диск.
Абайя, по поводу этого предания, вспоминал древнюю поговорку «Встанет солнце — встанет и больной»1.
И недаром, как говорил рав Ханан бар-Аба со слов Рава, люди, узнав о смерти Авраама, восклицали:
— Горе миру, лишившемуся своего руководителя! Горе кораблю, потерявшему
кормчего своего! (Б.-Б., 17, 91)

Немврод и Исав. Чечевичная похлебка
Спустя несколько дней после смерти Авраама Исав отправился на охоту. Издали
увидел он Немврода, шедшего также на охоту со своими богатырями-телохранителями. На Немвроде было платье, разукрашенное изображениями зверей и птиц; этим
платьем он привлекал к себе в поле и лесу много зверей и птиц.
Применительно к свойствам солнечной теплоты, целебная сила которой, по-видимому,
признавалась и в Древние времена.
1

104

ПРАОТЦЫ

Исав, охваченный завистью, вздумал завладеть этим платьем. Он стал караулить
Немврода. Улучив минуту, когда телохранители удалились в лес и возле Немврода
осталось только двое из них, Исав подкрался к нему и, напав на него внезапно сзади,
пронзил его мечом и отрубил ему голову. На Исава напали оба телохранителя. Исав
отчаянно защищался и, наконец, убил их. Стащив с Немврода разрисованное платье,
он стал спокойно удаляться, но, заметив издали бегущих на него силачей Немврода,
пустился бежать изо всех сил.
***
Борьба с телохранителями Немврода и продолжительный бег сильно утомили
Исава, и ему показалось, что настал уже его смертный час. Усталый, голодный, подошел он к Якову, у которого глаза были красны от слез.
— Отчего ты плачешь, — спросил его Исав, — и почему это ты сегодня вместо
обыкновенного вкусного блюда сварил чечевичную похлебку, которую едят только
нищие?
— Ох, братец ты мой! — глубоко вздохнув, сказал Яков. — Ты, видно, не знаешь,
что Бог забрал к себе нашего деда Авраама, наше украшение и славу!
— Ну что ж, — отвечал Исав, — если и этот старик умер, как умирают все люди,
то зачем я стану верить в Бога и Его награды, которые Он будто бы дает добрым и милостивым? Вот убеждайся, что нет ни Бога, ни награды праведникам, и знай, что кто
раз сошел в могилу, тот уж не оживет больше! Но к чему нам рассуждать о таких пу-

РЕВЕККА И ЯКОВ. БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИСААКА

105

стяках? Я устал и голоден как собака; не дашь ли мне чего-нибудь поесть. Я так устал,
что не могу сам есть, — ты должен будешь накормить меня!
— Если продашь мне свое первородство, — отвечал Яков, — то я исполню твое
желание!
— Хорошо, — сказал Исав, — я все равно скоро помру; на что же мне первородство?
— Нет, ты поклянись мне! — сказал Яков.
Исав поклялся. Затем он широко раскрыл свой рот, и Яков стал вливать ему из
горшка в рот чечевичную похлебку. Когда Исав насытился и почувствовал себя сильнее, он стал хохотать во все горло: «Ах, дурак ты! какую купил ты негодную вещь сегодня!»
Яков ничего не отвечал. Он давно уже привык слушать ругань Исава и терпеливо сносить обиды его.
Затем Исав выбежал на улицу и стал звать своих достойных товарищей. Он привел их в шалаш к Якову и, хохоча, рассказал им о продаже первородства. И стали они
вместе с Исавом смеяться над Яковом, пока, наконец, не ушли, покачиваясь от неудержимого хохота.

Ревекка и Яков. Благословение Исаака
Исав с каждым днем становился необузданнее и все больше дичал. Родителей
очень огорчали поведение и образ жизни их старшего сына. Много раз Исаак пытался наставлять сына на путь истины, но тот упорно отклонялся от его добрых наставлений и стал избегать даже встречи с отцом. Часто он уходил надолго и не возвращался домой.
Исаак, сильно постаревший от горя и ослабевший глазами, вздумал еще раз привлечь сына к себе и повлиять на него. С этой целью он решил однажды, когда Исав
вернулся домой после полугодового скитания, обратиться к нему со следующими словами: «Не знаю, как долго суждено мне Богом еще жить на свете. Если переменишь
свой нехороший образ жизни и станешь делать добро, то я не откажусь принять от
тебя дичь, которую ты мне неоднократно преподносил, и перед смертью еще благословлю тебя!»
— Хорошо, отец, — отвечал Исав, — я постараюсь исправиться. Я уже готов
пойти поохотиться и приготовить тебе вкусное блюдо, дабы ты благословил меня!
С этими словами Исав вышел из дому и отправился в лес.
***
Ревекка, слышавшая разговор Исаака с Исавом, сильно встревожилась и решила
помешать Исаву получить отцовское благословение.
Она позвала к себе Якова и сказала ему: «Иди и выбери из нашего стада двух козят; я из них приготовлю жаркое; ты же подашь его отцу, и он благословит тебя!»
Сильно вздрогнуло сердце Якова от этих слов Ревекки, и он воскликнул: «О, милая мать, не приказывай мне делать это!»
— Делай то, что я тебе приказываю, — сказала ему Ревекка, — и не прекословь
мне!
Яков пошел за козлятами, но всю дорогу туда и обратно горько плакал.

106

ПРАОТЦЫ

— Отчего ты плачешь? — спросила его мать.
— Мне неприятно совершить такой обман, — отвечал Яков.
— Не огорчайся, — успокоила его Ревекка, — знай, что Богу угодно доставить
тебе отцовское благословение.
Ревекка сшила козлиные шкурки, одела их Якову на руки и шею. Нарядив его в
красиво вышитое платье Исава, она дала ему приготовленное жаркое и приказала отнести отцу.
Солнце клонилось уже к закату, и Исаак почивал на кровати. Когда Яков вошел в
комнату, она наполнилась чудным райским ароматом.
— Кто ты и что ты сюда принес с собою? — спросил Исаак, вдыхая чудный запах.
— Встань, мой милый отец, и отведай вкусное блюдо, которое я приготовил
тебе! — сказал Яков.
— Как же это ты так скоро справился, сын мой? — спросил Исаак.
— Бог мне был в помощь, — отвечал Яков.
Исаак очень удивился, услышав слово «Бог». Он стал сомневаться в том, что перед ним Исав, потому что тот никогда не произносил имени Бога.
— Подойди ко мне поближе, сын мой, я хочу тебя обнять, — произнес Исаак,
плохо видавший в сумерки.
При словах отца у Якова потемнело в глазах; дрожь охватила все его тело; ноги
его подкосились. Но в ту же минуту Бог послал Якову на помощь двух ангелов, которые поддержали его с обеих сторон и не дали ему упасть. Когда они подвели его
к Исааку, тот, ощупывая его, сказал: «Странно — голос как будто Якова, а руки —
Исава!»
Исаак принял жаркое из рук Якова. Поев и запив вином, Исаак, вдыхая райский
запах, исходивший от платья Якова, произнес: «Запах, исходящий от сына моего, подобен запаху от поля, которое благословил Господь. Как радует такое поле сердце и
душу человека!»

РЕВЕККА И ЯКОВ. БЛАГОСЛОВЕНИЕ ИСААКА

107

Затем, возложив свои руки на голову Якова, он благословил его словами: «Да
пошлет Господь благодать на поля твои, на сады и виноградники твои; да множатся
тучные стада твои, и вечно будет истекать живительная вода из источников твоих; да
не будет у тебя недостатка в плодах и семенах; когда амбары твои будут полны нового хлеба, есть ты будешь еще прошлогодний хлеб; да будешь ты страшен врагам своим, а друзьям — мил. Будь ты старшим среди братьев своих и избранным среди народов земли. Бесчисленны да будут потомки твои, и благословит тебя Господь, уподобив тебя Аврааму!
***
Между тем Исав, поймав в лесу оленя, привязал его к дереву и погнался за другим. В это время Сатана, все время следивший за Исавом, отвязал пойманного оленя
и отпустил его на волю. Вскоре Исав вернулся к дереву со вторым оленем; не найдя
первого, он удивился, но подумал, что плохо привязал его. Крепко привязав второго
оленя двойными веревками, он отправился искать еще одного. Долго рыскал он по
лесу, пока не поймал и третьего оленя, но Сатана освободил между тем второго. Исав
очень удивился этому. Привязав нового оленя тройной веревкой, он пошел настрелять еще дичи. Вскоре он вернулся к дереву с двумя убитыми им птицами, но уж оленя не застал. Он сильно рассердился и от досады хотел было бросить птиц; но, для
того чтобы не пришлось явиться к отцу с пустыми руками, он наскоро изжарил птиц
и отправился домой.
С шумом и треском вошел он в комнату спящего отца и крикнул: «Встань отец!»
В эту минуту Исааку представилось страшное видение: перед ним, как адское
пламя, горит громадный костер, а Исав, стоя над пылающим костром, беспрерывно
прибавляет к нему дров.

108

ПРАОТЦЫ

Дрожа от страха, Исаак спросил: «Кто ты таков?»
— Я старший сын твой Исав и принес тебе жареных рябчиков! — сказал Исав.
— Так кто же был тот, который до тебя принес мне жаркое и которого я благословил, да благословен он и будет?
— А что он принес тебе поесть? — спросил Исав.
— Не знаю что, — сказал Исаак, — но такого вкусного блюда я отроду еще не ел.
— О! — закричал Исав, вспылив. — Только Яков мог это сделать: меня обманул
он чечевичной похлебкой, а тебя вкусным жарким!
— А что же он взял у тебя за чечевицу? — спросил Исаак.
— Мое первородство забрал он! — гневно отвечал Исав.
Услышав это, Исаак успокоился и подумал себе: «Теперь я знаю, что мое благословение вполне следовало Якову; да будет он благословен отныне навеки!»
Исав же, охваченный яростью, стал ругать и проклинать Якова; он метался как
угорелый и наконец громко разрыдался. Исаака тронул плач сына. Он сжалился над
ним и хотел уже благословить его. Но тут услышал он глас Божий: «Не благословляй Исава, ибо чем богаче и сильнее он станет, тем больше будет он вредить другим!»
Исаак стал молить Бога: «Умилостивься, Боже, над Исавом — он всегда почитал
меня и ухаживал за мной!»
— И что же! — изрек Господь. — Потому ли ему порабощать потомков Якова и
уничтожать храм Мой?!
— Прости меня, Боже, что осмеливаюсь Тебя еще раз просить: лиши, Боже, сына
моего Исава загробной жизни, но умножь хоть ему за это радости земной жизни.
И сказал Бог: «За то, что Исав плакал, дорожа благословением отца, Я отдам ему
в удел гористую плодородную страну Сеир!»
А Исаак благословил Исава словами: «В стране плодородной да будешь ты жить,
и да будет у тебя всего вдоволь; но подчиняться должен ты Якову, а не то погибнешь!»

Страшный замысел. Бегство Якова
Исав сильно возненавидел Якова и решил в душе убить его, но, боясь наказания
за убийство, он задумал: «Вот отправлюсь к дяде Измаилу и женюсь на дочери его;
затем уговорю его заступиться за меня в споре моем с Яковом за первородство, и, когда он, разгневанный, убьет Якова, я, как бы мстя за убитого брата, убью его самого и,
таким образом, сразу завладею богатствами обоих!»
Но Бог решил помешать этому замыслу. В пьяном виде Исав однажды проболтался о своем преступном намерении, и об этом донесли Ревекке. Она немедленно
позвала к себе Якова и сказала ему: «Исав хочет тебе мстить; послушайся же меня и
беги скорее в Харон к дяде Лавану; оставайся там до тех пор, пока Исав не забудет
о своей обиде и мести, тогда я пошлю за тобою и возьму тебя оттуда домой. Ступай,
мой сын, с богом; я боюсь потерять вас обоих в один день».
Яков послушался. Когда он прощался с матерью, они оба долго плакали, а ее сердце сжималось при мысли, что Якову придется жить у преступного Лавана.
Яков попрощался и с отцом. Поцеловав сына три раза и дав ему золота и серебра,
Исаак сказал ему при прощании: «Умоляю тебя не взять себе жены из дочерей ханаанских; выбери себе достойную жену среди дочерей дяди твоего Лавана. Никогда не
теряй надежды на Господа Бога и не забывай науки о добре и милости; ходи только

Яков

110

ПРАОТЦЫ

путями правды и благодеяния, дабы благословил тебя Бог, как благословил Авраама,
деда твоего, и дабы вернул тебя обратно в страну эту в почестях, богатстве и радости!»
Ревекка проводила Якова до главной дороги. Во всю дорогу не могла она удержаться от слез, и уста ее все время шептали молитву: «Да пошлет тебе Бог ангела-хранителя и да защитит он тебя в пути!»

Грабитель
На следующий день Исав, узнав о бегстве Якова, призвал к себе старшего сына
своего Элифаза и сказал ему: «Возьми скорее меч свой и погонись за Яковом; убей
его, забери все, что у него имеется, и вернись сюда!»
Элифаз был ловкий и сильный отрок, бесстрашный охотник и меткий стрелок.
Взяв с собою десять человек, он тотчас погнался за Яковом и через несколько дней
настиг его на границе земель Ханаанской и Сихемской.
Увидя бегущего за ним Элифаза, Яков остановился. Элифаз приблизился к нему
с обнаженным мечом.
— С миром ли? — спросил его Яков.
— Отец мой, — отвечал Элифаз, подходя ближе к Якову, — приказал мне убить
тебя и забрать все, что у тебя найду. Готовься к смерти, потому что я не смею ослушаться отца.
Яков стал умолять Элифаза и людей его.
— Возьмите себе все мое золото и серебро и идите с миром. За это благословит
вас Бог и пошлет вам удачу во всем!
Слова Якова смягчили сердце Элифаза. Отобрав у дяди серебро и золото, Элифаз
и люди его вернулись к Исаву и рассказали ему, что сжалились над Яковом и оставили
его в живых, но золото и серебро забрали.
Исав долго сердился на них и ругал их всех за мягкосердечие. Затем спрятал награбленное золото и серебро в своих сокровищницах.

Страна чудес
После того как Элифаз со своими спутниками удалился, Яков стал молиться
Богу: «К Тебе, Боже, обращаю взоры свои в горе! У Элиезера, слуги Авраама, были
при его прибытии в Харан верблюды, золото и серебро! Я же беден теперь и ничего у
меня нет! Кто сжалится надо мною и захочет меня приютить?..»
И услышал Яков слова Божии, обращенные к нему: «Подними глаза свои к небу
и узришь там 12 ярких звезд. Знай же, что у тебя родится 12 сыновей и будешь ты богат, знатен и славен!»
Яков взглянул на небо и увидел светящиеся звезды. Он очень удивился и подумал:
«Как это я вижу звезды днем? Должно быть Бог начал показывать мне свои чудеса, о
которых родители мне давно рассказывали!»
Пораженный необыкновенным, величественным зрелищем, Яков стал оглядываться кругом. Вдруг увидел он себя на горе Мория и еще больше стал недоумевать.
— Как это случилось, — недоумевал он, — что двухдневную дорогу от Беер-Шева до горы Мория я прошел в несколько часов?

ВИДЕНИЕ

111

Очнувшись немного от изумления, Яков собрался идти дальше. Но внезапно
солнце погасло и наступила ночь. Земля перед ним поднялась высоко вверх и, образовав как бы высокую стену, преградила ему путь, и он не мог ступить дальше.
При виде всех этих чудес Яков решил переночевать в этом месте. Окружив себя
для защиты от зверей 12 камнями из стоявшего на горе Мория жертвенника, на котором Авраам собирался принести Исаака в жертву, и положив остальные камни себе
под голову вместо подушки, Яков лег спать.
Тогда между камнями у его изголовья вдруг поднялся спор. Каждый из них хотел
послужить Якову подушкой. Но Бог приказал им успокоиться, и они превратились
все в одну мягкую подушку.
Яков заснул глубоким сном.

Видение
И приснился Якову чудный сон. Огромной ширины лестница стоит на земле и
концом своим упирается в небо, а четыре человекоподобных ангела взбираются по
ней вверх. На лбах их надписи: у одного — князь вавилонский, у другого — князь мидийский, у третьего — князь греческий, а у четвертого — князь идумейский. Первый
взобрался на семидесятую ступень, второй на пятидесятую, третий на сотую, а четвертый, взобравшись высоко-высоко, совсем исчез из глаз Якова, а трое первых князей стали кричать четвертому: «Давай соединимся вместе и убьем Якова, дабы потомки его не могли завладеть всей землей!»
В эту минуту раскрылись все семеро небес, и Якову во всем величии и прелести своей явился Бог, в короне, на престоле, озаряя весь мир ослепительным светом. Ангелы-князья мгновенно улетели и исчезли в пространстве. И услышал Яков
глас Божий из небес: «Не бойся, слуга мой Яков: Я буду тебе защитой и охраной
повсюду!»
— О, Боже, кто те четыре князя, которых я видел восходящими по лестнице? —
спросил Яков.
— Это четыре князя, которые будут властвовать над твоими потомками!
— Но трое из них, видел я, всходили и нисходили, а князя идумейского я не видел
нисходящим. Неужели он не сойдет больше и потомки мои будут вечно рабами его?
— Нет, — сказал ему Бог, — если он поднимется даже выше орла и приютится
между звездами небесными, я его и оттуда сведу. Знай же, что землю, на которой ты
лежишь, я далеко кругом отдам в удел тебе и потомкам твоим, которые будут многочисленны, как пыль земная.
— Но почему, Боже, ты не благословил их словами: «многочисленны, как звезды
небесные»? — спросил Яков.
— Как не благословенна земля, лишенная дождя и росы, так и не будут благословенны потомки твои, если не станут глотать Мое учение, как пьет сухая земля дождь
и влагу. Если они будут слушаться Меня и исполнять заветы Мои, они будут вечны,
как вечная пыль земли; если же они станут грешить и жить нечестиво, Я изгоню их
отсюда и рассеются они по лицу всей земли среди чужих народов, и тогда уподобятся
они праху земли, который топчет всякий прохожий.
— Боже, — сказал Яков, — Ты открыл мне участь потомков моих, если они согрешат; но Ты не показал мне еще милости, которую ты намерен оказать им!

112

ПРАОТЦЫ

И сказал Господь: «Вот Я озарю тебя одним лучом Своим, и откроются глаза твои,
и увидишь ты участь потомков твоих: их величие и славу, их падение и возрождение!»
И открылись глаза Якова, и увидел он ярко пылавшую гору; на ней стоял человек
с ангельским ликом, а под ней кругом многочисленный народ.
— Кто это? — спросил Яков.
И сказал ему Бог: «Это священная гора Синай; на горе стоит Моисей, а потомки
твои получают через него Тору».
Картина эта исчезла, и глазам Якова предстала другая: перед ним растянулась
страна, текущая млеком и медом; народ бесчисленный, как песок морской, работает
на полях, пашет, сеет и жнет, разводит сады и наслаждается их плодами, веселится и
устраивает праздники…
— Вот земля, — сказал Бог, — которую я дам в удел потомкам твоим!
Радостно затрепетало сердце Якова. Увидев затем святой храм Божий, он был
поражен красотой и благолепием его. Вдруг Яков заметил поднимавшиеся в воздухе столбы дыма и огня; разгораясь все сильнее и сильнее, пламя, охватило вскоре весь
храм со всех сторон; вырываясь оттуда и перебрасываясь на соседние дома и дворцы,
огненные языки, раздуваемые порывистым ветром, вмиг превратили весь пышный
ликующий город в сплошное море огня, и стал он добычей чудовищного пожарища.
— О, Боже великий, — возопил Яков к Богу, — почему храм и город гибнут в
огне?
— Согрешили потомки твои! — раздался голос свыше.
— А навеки ли останется город этот опустошенным и храм разрушенным?
— Взгляни еще раз туда! — услышал Яков глас Божий.
Он поднял глаза к указанному ему месту и увидел другую картину: бесчисленный
народ стекается со всех концов земли к разрушенному городу. На месте развалин и
обломков вырастает новый город, еще красивее прежнего, и красуется новый храм,
великолепнее первого…
Когда и эта картина исчезла, Якову приснилось множество ангелов; они поднимались и опускались по лестнице, беседуя между собой. «Там на престоле Божием, — услышал он их разговор, — изображен спящий тут на земле человек; как величествен и чуден он там и как ничтожен он здесь!» Не успели еще эти ангелы кончить
свой разговор, как выступили другие и, смеясь, сказали: «Нечему тут удивляться, —
человек этот, так величественный в небесах, ведь не более, чем прах земной!»
И сказал Бог Якову: «Взгляни на вершину лестницы, достигающей до неба, и
увидишь врата небесные, открытые для тебя и для подобных тебе праведников».
— Боже! — сказал Яков, тяжко вздохнув. — Я видел, как велики страдания потомков моих и как ничтожны их радость и довольство!
— По заслугам дана будет им и награда!
— Но что же должен делать человек, чтобы отстранить от себя гнев Твой? —
спросил Яков.
И сказал ему Бог: «Милостью и благодеянием испросит он себе прощение!»
В эту минуту перед глазами Якова пронеслись недожатые по краям поля.
— Что это такое? — спросил Яков.
— Немногие колосья эти, оставленные на краю каждого поля для чужестранцев и
сирот — это благодеяние потомков твоих! И будет: если будут они сочувствовать всегда нищим и жалеть сирот и вдов, Я осыплю их милостями Своими и благословлю их!

Видение Якова

114

ПРАОТЦЫ

Яков был изумлен, когда, проснувшись, он увидел, что все камни, которые он положил себе в изголовье, слились в один камень. Уходя, он оставил этот камень на том
же месте как памятник видению Божию и, возлив на него елей, сказал: «Из всего, что
даст мне Бог, я отныне даю обет уделять бедным десятину».

Лаван и Яков
Прекрасный сон и чудесные видения наполнили сердце Якова радостью; он
бодро пошел вперед и вскоре прибыл в Харан. Там, на поле, увидел он колодец, а возле него — три стада мелкого скота. На колодце лежал огромный камень, который могли сдвинуть лишь сорок человек вместе. Яков подошел к пастухам и на вопрос, откуда они, получил ответ: «Из Харана!»
— А знаете ли вы там Лавана, сына Бетуеля? — спросил Яков.
— Знаем! — отвечали пастухи.
— А живете ли вы в мире с ним? — спросил дальше Яков.
— Да, между нами господствует мир! — отвечали они.
Яков очень обрадовался и стал подробнее расспрашивать пастухов о Лаване, о
житье-бытье его и о семействе его. От них он узнал, что у Лавана в последний год погибло много скота от моровой язвы и что уцелевший скот он поручил пасти младшей
дочери своей, Рахили, которая вскоре должна прийти со стадом к колодцу.
— От нее ты сумеешь подробно узнать все о Лаване! — сказали ему пастухи.
Заметив приветливость пастухов, Яков сказал им: «Господа, зачем вы сидите все
со скотом у колодца? Разве вы намерены уже погнать его домой? Ведь солнце еще высоко. Не лучше ли оставить его еще в поле и дать ему порезвиться и побегать до вечера?»
— Мы не можем этого сделать, — отвечали пастухи Якову, — до тех пор пока не
соберутся все пастухи со своими стадами и не сдвинут этого тяжелого камня с колодца; тогда мы напоим наши стада и погоним их на пастбище.
При последних словах пастухи заметили издали Рахиль, приближавшуюся с отцовским стадом к колодцу. Они указали на нее Якову.
Когда она приблизилась, он встал, подошел к колодцу и одним движением руки
быстро сдвинул камень. Пастухи очень удивились силе Якова.
Напоив стада Лавана, Яков приветствовал Рахиль и заплакал от волнения.
Затем он сообщил Рахили, кем он приходится ей. Она побежала домой рассказать обо всем отцу.
Узнав от Рахили о прибытии Якова, Лаван подумал: «Если Элиезер, слуга Авраама, привез с собою много серебра, золота и драгоценностей, то что уж привез Яков,
любимец Исаака и Ревекки!» — и он тотчас побежал Якову навстречу. Не видя при
нем ни верблюдов, ни слуг, он подумал: «Вероятно, серебро и золото спрятаны у него
в кармане одежды, я обниму его и, обнимая, ощупаю!» Когда же, обняв и ощупав
Якова, Лаван ничего не нашел, он подумал: «А может, он принес с собою дорогой
жемчуг и спрятал его под язык? Я его расцелую и посмотрю, что у него во рту!» Он
расцеловал Якова и, не найдя ничего у него во рту, стал мрачен.
Яков рассказал Лавану все, что сделал ему Элифаз в дороге.
— Ты теперь все равно что обглоданная кость! — сказал ему Лаван. — Я хотел
было воздать тебе большие почести, но ты, видно, не заслуживаешь этого. Однако ж
поживи пока у меня несколько дней, а там — увидим!

СЛУЖБА ЯКОВА

115

Служба Якова
Яков не сидел у Лавана сложа руки. Он делал всякую работу в доме и на поле, не
желая даром есть хлеб у дяди своего.
Лавану нравились усердие и скромность Якова, и он решил оставить его у себя.
Но, опасаясь, чтобы Яков не ушел от него, Лаван сказал спустя несколько дней:
«Хотя ты мне и племянник, но не работать же тебе у меня даром; скажи, сколько
платить тебе?»

116

ПРАОТЦЫ

— Я буду служить у тебя семь лет за твою дочь, Рахиль, — она мне нравится; через
семь лет ты выдашь ее за меня замуж, — ответил Яков.
— Хорошо, — сказал Лаван, — лучше отдать ее родному, чем чужому.
У Лавана была еще старшая дочь, Лия. Она страдала глазами. Яков спросил своих знакомых, отчего у нее больны глаза, и ему сказали, что, с тех пор как ей сообщили, что Исав собирается на ней жениться, она не перестает плакать; оттого и глаза ее
покраснели.
Яков стал служить Лавану за Рахиль. Но, зная хитрость Лавана и мало доверяя
ему, Яков еще раз спросил его, что он даст ему за семилетнюю службу.
— Я же тебе говорил, — сказал Лаван, — что дам тебе Рахиль!
— Но здесь, в городе, много девушек с именем Рахиль!
— Я дам тебе дочь мою, Рахиль!
— Но ты же можешь переменить имена своих дочерей: Рахиль назвать Лией, а
Лию — Рахилью!
— Я дам тебе свою младшую дочь, Рахиль! — ответил Лаван.
***
Семь лет усердно и не щадя сил прослужил Яков у Лавана: днем пас он стада, а
ночью стерег их. Как один день пролетели эти семь лет службы Якова, и настала пора,
когда Рахиль должна была стать его женой.
Лаван созвал к себе соседей и сказал им: «Знаете ли вы, что Бог благословил нас
только ради племянника моего Якова?»
— Да, — отвечали соседи, — это верно; с тех пор как прибыл Яков, все идет лучше: и поле лучше родит, и стада наши становятся многочисленнее; вода в колодцах
наших не убавляется, золото же все прибавляется.
— Но, видите ли, господа, — сказал им Лаван, — теперь минул срок его семилетней службы за мою Рахиль, и если я ему отдам ее, то он заберет ее и уйдет с ней отсюда к своим родителям; тогда у нас опять настанут скверные времена.
Соседи опечалились и спросили Лавана: «Что же нам делать по-твоему? Мы готовы исполнить все, что ты прикажешь нам».
— Если вам угодно, чтобы Яков остался у нас, — отвечал им Лаван, — то я вот
что сделаю: вместо Рахили я дам ему Лию, и тогда ему придется служить мне еще 7
лет за Рахиль.
Соседи с радостью одобрили этот план, но Лаван им сказал: «Если вы хотите,
чтобы я поверил в вашу искренность, то дайте мне залог; дайте каждый что-нибудь
из серебряных или золотых вещей; тогда я буду уверен, что вы не откроете Якову этой
тайны!»
Соседи согласились. Они принесли ему свои драгоценности и, довольные, вернулись домой. Лаван же продал все эти дорогие вещи и, накупив на вырученные деньги вина, масла и мяса, устроил богатый пир. Было много народу; пришли и те соседи.
Вечером, когда гости сидели с Яковом за столом, Лаван ввел Лию в горницу Якова. Гости, веселые и возбужденные вином, поздравляли Якова, а он благодарил их,
говоря: «Спасибо вам за милость и честь, которую вы оказали мне, чужому, вашим
присутствием на моем празднестве; да наградит и благословит вас Бог за это!»
— Будь и ты благословен за добро и счастье, принесенное нам тобою! — отвечали гости.

ДЕТИ ЯКОВА

117

Развеселившиеся от вина соседи стали петь песню с припевом: «Во-лия, волия!» — и, видя, что Яков не обращает внимания на этот припев, они продолжали петь свою песню до хрипоты. Они и не подозревали, что невинный и доверчивый
Яков вовсе не понимает их шуток и поэтому остается спокоен и невозмутим.
Когда Яков увидел на следующее утро, что его обманули, он обратился к Лавану с
горькими упреками; но последний ему сказал: «По нашим обычаям нельзя выдавать
замуж младшую дочь раньше старшей… Если согласишься служить у меня еще семь
лет, — я отдам тебе и Рахиль!»
При этом разговоре пришли соседи Лавана и потребовали от него возврата залогов. Когда же он им сказал, что продал их драгоценности и на вырученные деньги
угостил их, соседи сильно рассердились на него и, побранив его, пошли и выкупили
сами свои драгоценности.

Дети Якова
После этого сказал Бог: «За то, что Лия горевала, постилась и плакала, моля
Меня не сделать ее женою Исава, Я превращу ее печаль в радость, и родит она Якову много детей!»
Вскоре Лия родила сына и назвала его Рувимом.
Через год родила она второго сына и назвала его Симоном.
Затем родила она Леви и Иегуду, и была счастлива.
Рахиль же была бездетна и чувствовала себя несчастной. Она завидовала сестре и
сказала однажды Якову: «Чем Лия лучше меня, что у нее четверо детей, а у меня ни
одного? Дай мне детей, а не то я умру!»
Яков сильно рассердился и крикнул ей в ответ: «Разве я Бог, что ты требуешь от
меня детей!»

118

ПРАОТЦЫ

И сказал Бог: «За то, что Яков не сжалился над несчастной Рахилью и еще увеличил ее горе своим гневом, Я сделаю так, что все дети его будут стоять перед сыном,
которого родит ему Рахиль, как стоят рабы перед царем!..»
Рахиль отдала Якову в жены служанку свою Зильпу, и та родила ему двух сыновей: Дана и Нафтали.
Лия, видя это, дала Якову в жены и свою служанку, Билгу, и та также родила ему
двух сыновей: Гада и Ашера.
***
Однажды Рувим отправился далеко за город и дошел до чудного сада, в котором
росли прекрасные гранатовые яблоки и груши. «Как прекрасны и сочны эти плоды! — подумал он. — О, если бы у моего отца были такие сады!»
День был очень жаркий. Продолжая идти все дальше и дальше, Рувим сильно
устал и прилег отдохнуть под гранатовое дерево. Кругом в саду царила торжественная тишина: резвые птички спрятались в тени и перестали щебетать и перепархивать
с ветки на ветку; далеко кругом не видать было ни живой души, ибо пора была страдная и все пошли в поле убирать хлеб.
Рувима томила сильная жажда и с каждой минутой становилась нестерпимее.
В горле у него пересохло, язык прилип к нёбу, а пот катился с лица градом. Вдруг ветерок пригнул ветку гранатового дерева, и сочное, душистое яблоко коснулось рта
Рувима. Слюнки потекли у него, и ему сильно захотелось сорвать и съесть это яблоко.
Он протянул было руку, но вдруг как ужаленный вскочил на ноги и пустился бежать
от дерева: он вспомнил наставление отца не трогать ничего чужого и бояться Всевидящего и Всезнающего Бога.
Когда он пошел домой, он по дороге нашел полевые яблоки. Зная, что эти яблоки
никому не принадлежат, он сорвал их и отнес матери своей. Лия дала ему из них одно.
***
После того как Лия родила еще двух сыновей, Исахара и Зевулуна, ей стало жаль
бездетной сестры Рахили, и стала она молиться Богу: «Я знаю, что у Якова родится
двенадцать сыновей. Я родила ему уже шесть, а Зильпа и Билга родили каждая по два
сына; если я рожу еще одного сына, то Рахиль не удостоится даже того, чего удостоились наши рабыни. Поэтому молю Тебя, Боже, сжалься над Рахилью и дай ей двух сыновей; если же у меня в утробе сын, то преврати его в дочь!»
Бог внял молитве Лии и превратил ее утробного сына в дочь. Лия родила дочь
и назвала ее Диной. Рахиль же родила первенца своего, которого назвала Иосифом.

Возвращение домой
Ревекка, сильно тосковала по Якову, но долго не посылала за ним, боясь мести
Исава. Наконец, по прошествии 14 лет, полагая, что Исав уже простил брату, она послала к Якову в Харан свою кормилицу Дебору и двух слуг с просьбой вернуться домой.
Яков тоже тосковал по родителям и давно рад бы освободиться от Лавана, но последний, зная, что своим благосостоянием он обязан Якову, не отпускал его и всеми
мерами удерживал у себя.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

119

Когда к нему прибыли посланные от матери, Яков на этот раз твердо решил отправиться домой с женами и детьми. Но Лаван пристал к нему с просьбой остаться
у него еще и предлагал ему такое жалованье, какого он сам потребует. Яков уступил
просьбе Лавана и остался у него еще на шесть лет с условием, чтобы все пестрые и
пятнистые козы и смуглые овцы, которые родятся за это время в стадах Лавана, принадлежали ему.
С величайшей преданностью пас Яков многочисленные стада Лавана; днем жгло
его солнце, а ночью мучил холод; не спал он и по ночам, сторожа стада от хищных зверей и людей.
Бог, видевший преданность Якова и скупость Лавана, послал на землю ангелов,
которые постарались, чтобы овцы и козы побольше рожали пестрых и смуглых, и
Яков очень разбогател. У него уже было 126 200 баранов, овец и коз, много верблюдов и ослов, много слуг и служанок.
Из всего, что он приобретал, Яков отдавал десятину бедным — и вскоре благодаря Якову в той стране вовсе не стало бедных.
***
Лаван, завидуя богатству Якова, стал придираться к нему и строить козни против него. Яков же терпеливо переносил обиды и несправедливость Лавана. Однажды Бог явился Якову и сказал ему: «Вернись на родину к твоим родителям, ждущим тебя!»
Яков рассказал Рахили и Лии об этом повелении Бога и, попросив их быть готовыми в дорогу, стал собираться в путь. При сборах своих Рахиль забрала идолов отца
и спрятала их под платье; она надеялась, что, лишившись идолов, отец ее оставит
идолопоклонство. Яков ничего не сказал Лавану о своем отъезде из опасения, что он
помешает ему; рано утром выехал он из Харана и отправился в Ханаaн с Рахилью и
Лей, Билгой и Зильпой, и всеми детьми своими, и всем, что было у него.
***
Когда на третий день Лавану сказали, что Яков бежал от него, он поспешил домой
к своим идолам, чтобы от них узнать, куда бежал Яков. Не нашедши своих идолов, он
сильно рассердился и пустился со своими людьми в погоню за Яковом, вознамерившись убить его и забрать все, что он найдет у него. Семь дней гнался он за ним, пока
не настиг его у горы Гилеада.
В это время пред Богом предстал ангел Шафтиель и сказал: «Тяжко согрешил
перед Тобою Яков: на целых двадцать лет покинул он родителей своих; нет, недостоин он милости Твоей!»
Но вслед за ангелом предстали Милость и Благодеяние.
— Помилуй его, Господи, — сказали они, — ради предков его, Авраама и Исаака!
Но ангел Шафтиель опять заговорил: «Судья Праведный! Шесть лет тому назад
Ревекка звала его домой, а он с корыстной целью остался у Лавана пасти стада его».
Милость и Благодеяние замолкли и ничего не могли сказать больше в защиту
Якова, ибо они знали, как велик грех непослушания и непочитания родителей.
Но в эту минуту перед Богом предстал честный и неутомимый Труд Якова и сказал: «Двадцать лет работал Яков всеми силами своими на Лавана, сторожа стада;
днем мучил его зной, а ночью холод, очи его сна не знали; часто с опасностью для сво-

120

ПРАОТЦЫ

ей жизни, спасал он стада Лавана от львов и волков и все время ничего из имущества
Лавана не взял… За что же его наказываешь? Чем он виноват?»
Услышав это ангел Шафтиель мгновенно удалился.
В ту же ночь Бог явился Лавану и сказал ему: «Берегись помышлять что-либо
против Якова, ибо Я знаю его смирение и трудолюбие и буду ему в помощь!»
Настигши Якова, Лаван сказал ему: «Почему ты бежал от меня и увез моих дочерей, как пленниц, не дав мне даже попрощаться с ними? Мало этого, ты и украл еще
богов моих!»
При последних словах Лавана Яков и дети его покраснели и опустили глаза. Заметив это, Лаван подумал, что невинные дети устыдились поступка своего отца, и
спросил их, почему они покраснели.
— О, дедушка, нам очень стыдно стало за тебя! — отвечали дети.
— Отчего же это? — допрашивал дальше Лаван.
— Ты, дедушка, уже стар и сед, а все-таки говоришь бессмысленно, как ребенок…
Если б твои идолы были действительно богами, разве мог бы кто-либо их украсть?!
Пристыженный этим ответом, Лаван не нашел, что ответить, и замолчал.
***
Не найдя своих идолов, Лаван мирно попрощался с Яковом, с дочерьми своими
и внуками и отправился обратно домой. Там ждало его новое горе: во время его отсутствия его обокрали, унесли всю его дорогую утварь и посуду. Лавану очень жаль
стало потерянного добра; сердитый и раздосадованный, он тотчас отправил 10 человек своих в землю Сеир, поручив им сказать Исаву: «Слышал ли ты, как поступил
со мной братец твой, Яков, который прибыл ко мне 20 лет тому назад голышом и нищим. Я приютил его у себя, пристроил и выдал за него дочерей своих. Ради меня же
Бог его благословил, и стало у него много овец и коз, верблюдов и ослов, серебра и золота. А вот когда я отправился на стрижку овец, он, воспользовавшись моим отсутствием, забрал своих жен и детей и все то, что приобрел, будучи у меня, и направился в
Ханаан, не дав мне даже поцеловать на прощание дочерей и внуков; к тому же он захватил с собою и богов моих. Тебе, как старшему брату, следует наказать его за такое
поведение. Поступи с ним, как тебе угодно будет!»
Исав вспомнил старую ненависть свою к Якову и, обрадовавшись прекрасному
случаю отомстить ему, он наскоро собрал своих сыновей, слуг и до 60 человек рабов,
вооружил их, а также склонил 340 взрослых сеирцев выступить войною против Якова. Но некоторые из послов Лавана отправились между тем от Исава к Ревекке и предупредили ее, что Исав с сeирцами выступают войною против Якова.
Ревекка тотчас же выслала на помощь Якову 72 человека из слуг Исаака. Яков узнал слуг отца. Он приветствовал их, расцеловал всех и стал расспрашивать о своих
родителях. Слуги передали ему совет матери — послать Исааку подарки, дабы смягчить его гнев.
— Я поступлю так, как советует мне мать, — сказал Яков.
Он двинулся дальше. Дойдя до речки Ябок (притока Иордана), Яков увидел перед собою множество ангелов небесных, идущих ему навстречу с подарками и драгоценностями. Он выбрал из них много вещей для подарков Исаву.

ИЗРАИЛЬ

121

***
Чтобы узнать намерения Исава, Яков раньше послал к нему ангелов в виде послов. Они сказали Исаву, что брат его Яков, служивший у Лавана 20 лет и идущий теперь домой к родителям, приветствует своего почтенного брата Исава.
Исав надменно ответил послам Якова: «Неправда! Я знаю, что Яков увез дочерей Лавана, как пленниц, и, забрав все имущество, приобретенное им, благодаря
лишь милости Лавана, бежал тайком, не сказав и доброго слова… Я отомщу ему, негодному, за обиду, причиненную им Лавану».
С этими словами Исав кинулся с мечом своим на послов и хотел убить их, но те
ускакали от него, скрылись из виду и вернулись к Якову. Они передали ему ответ Исава и рассказали, что с ним идут 400 силачей.
Яков стал молиться Богу: «Господи, Ты дарил мне милость Твою, обещав и охранять меня повсюду, но боюсь, не согрешил ли я перед Тобою, и Ты отвернешься от
меня теперь в опасную минуту! Молю Тебя, Боже, окажи мне на этот раз Свою милость незаслуженно и не допусти Исава воевать со мною!»
Бог внял молитве Якова и послал навстречу к Исаву 4 000 ангелов. Они предстали перед ним в образе страшных воинов, закованных в железо и сидящих верхом на
сильных конях.
Исав испугался при виде страшного воинства.
— Кто вы? — спросил он первого начальника в страхе и изумлении.
— Мы — войско Якова, — отвечали они.
Услышав это, Исав ужаснулся, упал в смятении с лошади, а все его люди разбежались. Скоро, однако, он опомнился и стал звать своих людей; они пришли обратно к
нему. В эту минуту перед Исавом явился другой отряд и, когда на вопрос начальника,
кто он, Исав отвечал: «Я — Исав, а это — мои люди», тот скомандовал: «Бейте его
и людей его без пощады!»
Крепко избив Исава и людей его, отряд удалился. Но скоро явился новый полк.
— Кто ты? — спросил начальник Исава.
— Я — Исав, внук Авраама! — отвечал он.
— Бейте его и людей его! — приказал полковник воинам. Исава и людей его снова жестоко поколотили.
Вслед за этим явился новый отряд. На вопрос начальника, кто он, Исав отвечал:
«Я Исав — сын Исаака!»
Его опять избили… Когда опять явился новый отряд, Исав на вопрос начальника ответил: «Я Исав, брат Якова; 20 лет не видал я его, и теперь иду к нему навстречу» — начальник сказал: «Если б ты не назвал себя братом Якова, то мы бы тебя и
людей твоих перебили до единого!»
Исав, почуствовав силу Якова, упал духом и не смел уже думать о войне.

Израиль
Между тем Яков, послав слуг своих к Исааку с подарками от всего, что было у
него: коз, козлов, ягнят, баранов, верблюдов, быков, коров, ослят и ослиц, — стал
переправляться через реку Ябок. Раньше перешли жены и дети; затем Яков со слугами перевел на другой берег стада и палатки. Наконец, на первом берегу осталось еще
немного вещей. Яков, жалея своих усталых слуг, пошел сам за оставленными вещами.

122

ПРАОТЦЫ

Когда он стал укладывать их, к нему в образе пастуха явился ангел-хранитель Исава.
Ангел этот был создан в тот день, когда Исав выказал почтение перед отцом своим
Исааком. Ангел поздоровался с Яковом и сказал: «У меня к тебе просьба: я сегодня
сильно наработался и очень устал; не хочешь ли оказать мне услугу и перевести мое
стадо на другой берег реки? За это я переправлю твои вещи».
Яков согласился. Ангел-пастух взял вещи Якова и вмиг перенес их на противоположный берег. Яков же стал переносить через реку овец и ягнят. Перенесши одну
часть стада ангела, Яков пошел за другой, за третьей, четвертой и очень удивился, когда заметил, что стадо все не уменьшается. Он стал опять переносить овец, но, возвращаясь к стаду, замечал, что оно с каждым разом не уменьшается, а наоборот, все увеличивается. Оно наконец сделалось таким многочисленным, что наполнило собою
все долины, холмы и поля.
Яков изумился и спросил пастуха, не чародей ли он.
— Вот увидишь, — ответил пастух, ткнув пальцем в землю.
В ту же минуту зашипела земля и из нее вырвалось красное пламя, озарившее всю
местность.
— Этим, — произнес Яков, — думаешь ты стращать того, о котором Бог сказал, что дом его будет домом света и сияния! Убирайся отсюда и не касайся меня!
Пастух, приняв опять свой прежний вид, стал бороться с Яковом. До утра боролся он с ним и не мог одолеть его. Вдруг он схватил его и чуть было не повалил наземь,
но Бог сказал ангелу: «Если б на стороне Якова была только его праведность, то и тогда ты бы не одолел его, тем паче когда за него заступаются Авраам, Сарра, Исаак и Ревекка, молящие меня о его спасении!»
Ангел, видя, что не может одолеть Якова, схватил его за ногу и вывихнул ее. Тогда
Яков ухватился за ангела, сильно держал его и не отпускал его.
— Пусти меня! — стал просить его ангел. — Уже заря занялась!
— Что ты — вор, что боишься света? — сказал Яков.
— При восходе солнца, — отвечал ангел, — ангелы являются петь перед Богом;
так дай же мне улететь на небо!
— А я не пущу тебя! — сказал Яков. — Пусть ангелы поют сегодня без тебя.
— Если я сегодня не буду петь, ангелы, товарищи мои, скажут мне завтра: «Если
ты не пел вчера, то и сегодня петь не будешь».
— Но пока ты не благословишь меня, я не отпущу тебя, — сказал Яков. — К дяде
моему, Аврааму, также явились ангелы, и они не ушли от него, не благословив его.
— Но те ангелы ведь и были посланы к Аврааму затем, чтобы благословить его; я
же не для того пришел к тебе, — отвечал ангел.
В эту минуту с неба сошли сонмы ангелов и, подлетев к ангелу, стоявшему перед Яковом, сказали: «Наступило уже время петь, поднимись скорее на небо, не то опоздаешь».
Когда ангел почувствовал, что не может высвободиться из рук Якова, он стал петь
утренний гимн Богу. Ангелы на небе, услышав доносившееся с земли пение, стали
вторить ему, и началось стройное пение ангельского хора.
Яков, прислушиваясь к пению, воодушевился и стал тоже петь.
И сказал Бог ангелу: «Почему ты искалечил Якова, служителя Моего?»
— У Тебя же, Боже, достаточно служителей на небе! — отвечал ангел.
— Но на земле нет никого, — сказал Бог, — кто бы Мне служил верно, подобно
Якову!

Борьба Якова с ангелом

124

ПРАОТЦЫ

Тогда ангел стал призывать архангела Рафаила: «О, молю тебя, исцели Якова!»
Архангел Рафаил сошел с неба и исцелил Якова.
После этого ангел сказал Якову: «Ты дал обет отдавать десятину всего, что будет
у тебя, и до сего времени ты не отдал еще десятины из детей своих!»
Услышав это, Яков разместил своих сыновей следующим образом: Рувима, Дана
и Гада он поставил отдельно, а всех остальных тоже отдельно; сосчитав: Симон, Леви,
Иегуда, Нафтали, Ашер, Исахар, Зевулун, Иосиф, Симон и Леви, он сказал ангелу:
«Десятый и будет Богу посвящен!»
Лишь только Яков произнес это, с неба сошел архангел Михаил и, взяв Леви на
небо, привел его к подножию престола Превечного и сказал: «Господи Боже, вот назначенная Тебе десятина!»
И благословил Бог Леви, сказав: «Да служат мне потомки твои на земле, как служат Мне ангелы на небе!»
Но архангел Михаил сказал Богу: «Боже, Ты благословил Леви, назначив его потомкам служить Тебе; чем же будет он питаться, если вечно будет занят служением
Тебе и не будет обрабатывать полей своих?»
И сказал ему Бог: «У священников-левитов, потомков Леви, не будет удела наравне с братьями его; питаться будут они мясом жертвоприношений и десятиной, которую народ израильский будет уделять им!»
А между тем ангел-хранитель Исава все еще стоял перед Яковом, прося отпустить
его.
— Как сказал я, так и будет: не отпущу тебя, пока не благословишь меня, — ответил Яков.

ИЗРАИЛЬ

125

— Да будут все потомки твои праведниками и да будут, подобно тебе, угодны
Богу! — благословил он Якова.
— А теперь скажи мне, — сказал Яков, — что случится со мною в будущем?
— Но как же могу я тебе открыть тайну Божию, — отвечал ему ангел, — за это я
могу быть изгнан Богом и скитаться 138 лет, подобно ангелам, сообщившим содомцам, что Бог уничтожит их город.
Но видя, что слова эти не действуют на Якова, он сказал ему: «В Бет-Эле явится
тебе Бог, благословит тебя и назовет тебя Израилем».1
***
Отпустив ангела, Яков после восхода солнца перешел реку и, придя к своему лагерю, тронулся в путь. В полдень увидел он Исава, приближавшегося к нему со своими людьми. Яков тотчас разместил отдельно каждую жену с ее детьми, а Дину спрятал в ящике, опасаясь, чтобы Исав, завидя ее, не взял ее себе в жены. Билгу и Зильпу
с их детьми он поставил впереди, Лию с детьми за ними, а Рахиль с Иосифом — позади. Иосиф попросил мать свою стать за ним, дабы он мог ее заслонить собой. Сам
Яков пошел впереди всех навстречу Исаву и, приближаясь к нему, низко поклонился
ему семь раз. Исав, чувствовавший еще боль от ударов воинов, вспылил гневом против Якова и, обнимая и целуя брата, стал душить его изо всех сил, желая изгрызть его
и высосать всю кровь из него. Как хищный зверь, впился он ему зубами в шею. Но чудом стала шея Якова твердой, как камень, и Исав сломал себе все зубы, кусая Якова.
И горько заплакал Исав, но не от радости, а от нестерпимой боли.
Имя Израиль — ‫ישראל‬, означающее по-еврейски «богопобедитель» дано Якову за победу его в борьбе с ангелом.
1

126

ПРАОТЦЫ

Когда ему стало немного легче, он спросил Якова, что это за войско, которое он
встретил. Когда Яков ответил ему, что это было посольство к нему, с братским приветом, Исав сказал: «Прошу тебя больше не посылать ко мне таких забияк; они жестоко избили меня и людей моих?»
— Прими, пожалуйста, подарок мой! — сказал Яков.
— Спасибо, — робко отвечал Исав, — пусть твое останется при тебе: боюсь
взять что-либо, дабы меня опять не били, как били вчера.
Яков стал сильно упрашивать Исава принять подарок. Исав согласился, попрощался с Яковом и его семейством и стал созывать людей своих, чтобы отправиться
домой в Сеир.
Но при нем осталась только его семья: все остальные разбежались от внезапно
напавшего на них страха.
Исав отправился в Сеир, а Яков продолжал свой путь. Через два дня он расположился станом у города Сихема.

Симон и Леви
Когда один молодой сихемец совершил насилие и обесчестил дочь Якова, Дину,
которая приглянулась ему, Симон и Леви, два родные брата ее, напали врасплох на
сихемцев, перебили их всех и, забрав большую добычу, вернулись к Якову.
Яков, сильно встревожившись этим, сказал им: «Что вы сделали? Почему вы не
посоветовались раньше со мной, а поспешили проливать кровь? Вот соберутся теперь все племена ханаанские, нападут на нас и истребят нас всех!»
— Но разве без причины, — возразил Иегуда, — убили Симон и Леви сихемцев?
Они только отомстили за бесчестие, причиненное сестре нашей. Ни один из сихемцев не вздумал наказать преступника или хоть бы только выругать негодяя! А ханаанских племен не бойся, отец! Мы за себя постоим! А Бог всегда будет в помощь честным и смелым.
— Пусть знают все, — подхватили Симон и Леви, — что никто, кто нас обидит,
не уйдет цел!
Чего Яков боялся, скоро случилось. Первым выступило против Якова племя
Амореев со своими семью царями во главе. Но Яков, на помощь к которому прибыли
слуги Исаака, вооружил всех своих людей и выступил со своими 11 сыновьями против многочисленных Амореев. Исаак молился Богу за Якова, а Яков — за своих жен,
детей и домочадцев.
Бог внял их молитвам и вселил в сердца Амореев страх перед сыновьями
Якова.
— Если два сына перебили всех сихемцев, то как же нам не бояться всех сыновей
Якова и людей его, которым Бог помогает?! — говорили они.
С этими словами Амореи вернулись домой, не сделав никакого нападения на
Якова. Яков отправился дальше и прибыл в Бет-Эль.

Смерть Рахили
Из Бет-эля Яков пошел дальше к Хеврану. Не доходя города Эфрота, Рахиль в муках родила сына и умерла от родов. Мальчику Яков дал имя Веньямин.

Похищение Дины

128

ПРАОТЦЫ

Зная, по ясновидению своему, что евреи будут впоследствии в изгнании, Яков похоронил Рахиль в этом месте возле Эфрота, сказав себе: «Пусть она покоится здесь,
и, когда несчастные потомки ее пройдут по этой дороге, она, вняв их плачу и стонам,
станет молиться Богу за них, и Бог, сжалившись над ними, вернет их на родину».
Над гробом Рахили Яков поставил памятник, — это надгробный памятник Рахили, существующий доныне.

Иосиф
После смерти Рахили Билга сжалилась над осиротевшим Иосифом и ухаживала
за ним, как за собственным сыном. Иосиф сильно привязался к ней и никогда не обижал детей ее, как это делали нередко сыновья Лии.
К тому времени Яков начал учить Иосифа Закону, которому он сам учился у
Сима и Евера.
Иосиф охотно учился и внимательно слушал все поучения отца своего. Яков
очень любил и баловал его, и он сделался заносчивым с братьями своими и кичился
перед ними своей красивой одеждой, которую сшил ему отец. За это братья невзлюбили его.
Однажды Яков призвал к себе с поля сыновей своих и сказал им: «Послушайте,
дети мои, я уж стар и сед и не уверен в завтрашнем дне. Поэтому завещаю вам всем
мои поля, луга, стада и все прочее добро; разделите все это поровну между собою
после смерти моей. Не обижайте сыновей Билги и Зильпы и не думайте, что они —
дети служанок — хуже вас, ибо Богу противно всякое высокомерие и Он не любит
гордых. Затем прошу вас не есть мяса, прежде чем в зарезанной скотине не прекратится жизнь; не подражайте мерзости окружающих вас идолопоклонников, пожирающих скотину живьем, с кровью, ибо не терпит Бог безжалостных и жестокосердых».
Выслушав отца, сыновья Якова удалились.
— Да хранит Бог отца нашего, — сказал один из братьев, — да продлит Он жизнь
его; но я, однако ж, удивляюсь, почему он внезапно позвал нас с поля среди бела дня,
когда он мог сказать нам это вечером после нашего возвращения домой.
— Должно быть, — сказал другой, — ему кто-то донес на нас, и поэтому, не дожидаясь нашего возвращения, он позвал нас, чтобы сделать нам наставление.
Братья стали обсуждать и делать догадки, кто мог быть этот доносчик.
Находившийся тут же при них мальчик-подпасок из слуг Якова, услышав их беседу, сказал им: «Я действительно слышал, как Иосиф доносил на вас отцу о чем-то».
Братья поверили словам мальчика; они сильно озлобились, но скрыли свою злобу глубоко в душе.
Часто сыновья Якова видели, приходя домой усталые от утомительной работы и
зноя, как отец балует наряженного в тонкую вышитую рубашку Иосифа, и их зависть
и ненависть к нему становились еще сильнее.

Сыновняя любовь
Однажды Иосифу приснился сон, будто он с братьями вяжет в поле снопы и вдруг
их снопы пали ниц перед его снопом.

СЫНОВНЯЯ ЛЮБОВЬ

129

Когда братья узнали о его сновидении, они сказали ему: «Ты очень высокомерен
и думаешь властвовать над нами, оттого и снятся тебе подобные сны, или, пожалуй,
ты сам выдумываешь их».
Спустя некоторое время, Иосифу приснилось, что солнце, луна и 11 звезд кланяются ему.
И он рассказал отцу и братьям об этом новом сне.
Пораженный сновидением Иосифа, Яков сказал ему с упреком: «Разве сделает
Бог чудо и воскресит мать твою, дабы она вместе со мною и братьями твоими пришла
кланяться тебе в ноги?»
Однажды, когда сыновья Якова дольше обыкновенного не возвращались домой
со стадами, Яков стал беспокоиться и, призвав к себе Иосифа, остававшегося обыкновенно дома, сказал ему: «Вот уже несколько дней, как я не получаю никакой вести
о братьях твоих; я очень беспокоюсь, не зная, что с ними и со скотом».
— Не печалься, отец, — отвечал огорченный Иосиф, — ничего не случилось; не
раз опаздывали они, а потом ничего худого не оказывалось.
— Но меня беспокоит сон, приснившийся мне ночью, — сказал Яков.
— Расскажи мне твой сон, — сказал Иосиф, — и я растолкую тебе его к добру.
— Снилось мне, — стал рассказывать Яков, — что меня и братьев твоих отвезли
в Египт. Вдруг я увидел против себя ангела. На мой вопрос, вернусь ли еще на родину, он ответил мне: «Здесь ты умрешь!»
В эту же минуту я проснулся с сильным сердцебиением. С тревогой стал я объяснять себе этот сон. Сначала я подумал, не замышляют ли враждебные нам короли,
с которыми мы воевали, вместе схватить нас в плен и продать в рабство египтянам.

130

ПРАОТЦЫ

Но после, вспомнив слова Бога, сказанные деду моему Аврааму: «Чужестранцами будут потомки твои в стране чужой, и поработят их, и будут их мучить…», я подумал:
«А может быть уже наступает это время?» До сих пор не могу я успокоиться и прийти в себя от тревоги и страха. Отправься скорее, сын мой, к твоим братьям, которые
пасут стада в Сихеме, узнай, что с ними и со стадами, и вернись ко мне с ответом!
Иосиф стал обдумывать, как ему тут быть: пойти ли к братьям или нет? «Если
не пойду, — говорил он себе, — я огорчу отца, а пойти в поле к ненавидящим меня
братьям — опасно. Но будь что будет, пойду — спокойствие отца мне дороже жизни!»

Среди змей и скорпионов
В Сихеме Иосиф не нашел братьев. Он пошел искать их дальше и заблудился в
поле. Долго блуждал он, пока не встретил путника. То был архангел Гавриил в образе
странника. На вопрос Иосифа, не видал ли он братьев, Гавриил отвечал, что слышал,
как они говорили между собою: «Пойдем отсюда в Дотойн!»
И Иосиф пошел в Дотойн.
А братья его в это время собирались обедать.
— Братья, — заговорил Исахар, —
зачем нам за обедом сидеть в разных местах на поле? Давайте навалим кучу камней и будем на них обедать все вместе: ах,
как хорошо и мило жить дружно!
— Да, правду истинную говоришь
ты, — ответил на это Симон, — но что
нам делать с Иосифом, любимцем отца
нашего? Он что ни день клевещет на нас
перед ним.
— Иосиф льстит отцу — сказал Иегуда — и не отступает от него, дабы получить его благословение и остаться единственным наследником всего его богатства. В последнее время отец что-то
стал относиться ко мне не по-прежнему.
Должно быть, он и на вас косится. Примите это к сведению, братья, и знайте, что
следует делать!
— О, если б Иосиф теперь попал в
мои руки, — вскрикнул Симон, — я бы
его растерзал на куски
— И я его ненавижу, — сказал Исахар, — но меня пугают его странные сны.
— По-моему, его сны подобны снам
голодного, видящего во сне лакомое блюдо. Иосиф занят властолюбивыми мыслями, поэтому и снятся ему такие сны!

СРЕДИ ЗМЕЙ И СКОРПИОНОВ

131

Долго говорили еще братья об
Иосифе. Вдруг Симон, заметив издали приближающегося Иосифа, хлопнул в ладоши и с радостью сказал:
«Вот, видно, сам Бог отдает его в наши
руки!»
Иосиф, не подозревая для себя никакой опасности, подошел к ним и радостно приветствовал их: «Здравствуйте, братья, как поживаете?»
Но братья ему ничего не отвечали на приветствие. Угрюмые, они отошли в сторону и стали между собою
шептаться. Когда братья сговорились
убить Иосифа, в небесных высях раздался глас: «Не умрет Иосиф, а жив
будет, и исполнятся сны его!»
Рувим стал отговаривать братьев от братоубийства. Он предложил
им лучше бросить Иосифа в глубокую
яму в пустыне и таким образом освободиться навсегда от ненавистного им
всем брата: Рувим надеялся спасти потом Иосифа и вернуть его к отцу.
И рек Господь: «За это доброе намерение Я прикажу Иегошуе Навину
отделить из владений Рувимовых города-убежища, куда могли бы спастись
от преследования неумышленные, случайные убийцы».
Но братья не обратили внимания
на предложение Рувима, а Симон крикнул Иосифу: «Что тебе до нас? Мы не здороваемся с вероломными!»
— Ты яму рыл для нас, — заговорили остальные братья, окружив Иосифа, — и
сам в нее попадешь!
С этими словами стащили они с Иосифа красивую рубашку и связали его веревкой. Иосиф стал молить братьев о пощаде.
Рувим, видя, что братья тронуты мольбами и слезами Иосифа, сказал: «Бросьте
его в яму, но не убивайте его!»
Братья на этот раз послушались Рувима и бросили Иосифа в яму, полную змей и
скорпионов.
Иосиф пришел в ужас и стал рыдать. Бог сжалился над ним и заставил змей и
скорпионов скрыться в углах и щелях ямы.

132

ПРАОТЦЫ
***

Братья продолжали обедать, но доходившие до них из ямы мольбы и плач Иосифа беспокоили их, и они отошли подальше от ямы. Там, кончая обед, один из братьев
сказал: «После обеда пойдем к нему и убьем его».
Пообедав, братья собирались совершить затрапезную молитву, но Иегуда сказал:
«Да разве внемлет Бог молитве людей, собирающихся проливать кровь? Сохрани
нас бог, чтобы мы совершили такое преступление!»
— Но если мы вернем Иосифа к отцу, — возразили остальные братья, — он расскажет ему обо всем и мы навлечем на себя отцовское проклятие.
В эту минуту Иегуда заметил издали в степи приближающийся караван измаильтян и сказал братьям: «Вот караван, идущий в Египет; продадим лучше Иосифа измаильтянам: они уведут его на другой конец пустыни, и таким образом, он больше
никогда не вернется к отцу».
Совет Иегуды понравился братьям. Рувим же, после того как Иосифа бросили в
яму, сказал братьям, что он отправляется домой, так как в тот день его очередь прислуживать отцу. На самом же деле он пошел к горе недалеко от ямы и спрятался там.
Он хотел спасти Иосифа из ямы и вернуть его к отцу, но ждал, чтобы братья все удалились.

Продажа Иосифа
По той же дороге, что и караван, проходили в это время семь мидийских купцов.
Было очень жарко; они чувствовали сильную жажду и, завидя в степи яму, над которой кружились птицы, подумали, что в ней вода. Они подошли к яме и увидели в ней
плачущего Иосифа.
— Кто ты таков? — спросили его купцы. — И как попал ты сюда?
Иосиф ничего не отвечал. От продолжительного плача у него в горле пересохло.
Купцы вытащили Иосифа из ямы и продолжали путь свой.
Увидев Иосифа в руках купцов, братья бросились к ним и сказали: «Зачем вы отнимаете от нас раба нашего? Мы посадили его в яму за ослушание, а вы вздумали забрать его себе; отдайте его нам!»
— Зачем вы врете? — отвечали им купцы. — Разве такой красавец отрок может
быть вашим рабом? Скорее он ваш господин, а вы его рабы! Оставьте нас в покое; мы
не отдадим вам отрока, найденного нами в яме и вытащенного нами из нее!
Но братья приступили к купцам и сказали: «Отдайте нам нашего раба, не то убьем вас!»
Купцы обнажили мечи свои, готовясь напасть на сыновей Якова. Но в этот миг
Симон испустил страшное, оглушительное рыкание, от которого у купцов потемнело в глазах и подкосились ноги.
— Я ведь Симон, разрушивший город Сихем! Попробуйте лишь поднять свои
мечи, и вас не станет. Отдайте поскорее мальчика, не то тела ваши станут добычей
хищных птиц и зверей!
Мидийцы, испугавшись силача Симона и его братьев, опустили мечи и сказали:
«Вы сами говорите, что мальчик изменил вам и не слушается вас больше, продайте
же его нам».
— А сколько дадите нам за него? — спросили братья.

НА МОГИЛЕ РАХИЛИ

133

— Мальчик молод и изнежен; к тому же красивое лицо его подурнело от продолжительного плача, — даем 20 шекелей, больше нельзя.
Братья согласились и продали Иосифа за 20 шекелей. Деньги они разделили между собою и решили на них купить себе новые сандалии.

На могиле Рахили
Мидийские купцы взяли Иосифа и пошли дальше. По дороге они стали жалеть,
что купили Иосифа: они опасались, не украден ли евреями проданный мальчик, и
когда у них найдут его, они пострадают за это. Они решили продать Иосифа встретившемуся им по дороге каравану измаильтян.
А измаильтяне, купившие Иосифа за те же 20 шекелей, посадили его на верблюда и поехали вперед. Верблюды измаильтян были, по обыкновению, навьючены вонючими невыделанными кожами и затхлым маслом. Но Бог переменил их запах и от
верблюдов стало исходить благовоние. Измаильтяне очень удивились этому.
Услышав, как измаильтяне говорят между собою, что недалек уже Египет, Иосиф
сильно опечалился и заплакал.
Один из измаильтян помог Иосифу сойти с верблюда. Идя пешком, Иосиф продолжал плакать и звать: «Отец, отец!» Измаильтянин рассердился на него и ударил
его по щеке.
Иосиф заплакал пуще прежнего. От усталости он не мог пойти дальше, но измаильтяне, думая, что он притворяется больным, стали его бить. Бог наказал мучителей,
и руки бивших Иосифа окоченели.
Путь каравана лежал мимо Эфрота, где находилась могила Рахили. Иосиф, увидя
могилу матери своей, подбежал к ней и, пав на колени, зарыдал: «Мама, мама, встань
и взгляни на сына твоего, проданного в рабство. Встань, оплакивай со мною мое несчастье! Злодеи разлучили меня с добрым отцом моим и отдали в руки безжалостных
людей! Воспрянь, мама, предстань перед Богом и заступись за меня: авось сжалится
Он надо мною и вернет меня к отцу!»
Иосиф не мог больше говорить. Без сил упал он на могиле матери и, судорожно
прижимаясь грудью к земле, поник головой.
Вдруг услышал он голос из-под земли: «Сын мой, сын мой Иосиф! Я слышала твой плач, я видела твои слезы и знаю о твоем несчастьи; и прибавилось горе к
горю моему, скорбь к скорби моей. А теперь внемли, сын мой, словам моим, и будет тебе благо! Уповай на Бога, избегай зла и твори добро, тогда и Бог не оставит
тебя помощью Своей. Когда станешь призывать Его — Он услышит тебя; станешь
молить Его, — Он сжалится над тобою. Сын мой, ты жил до сих пор в доме отца
твоего, беззаботно в холе, и внезапное горе сделало тебя несчастным. Благодари же
Бога за посланное тебе испытание, за лишения и нужду, знай, что испытываемые теперь тобою горе и нужда — постоянные спутники бедных и несчастных. Поэтому,
сын мой, когда осуществится предначертанное для тебя Богом и ты станешь знатен
и велик, не забывай горя бедных и неимущих; сочувствуй страданиям рабов, жалей
их и оказывай им милость, дабы Господь полюбил тебя и благословлял во всех деяниях твоих!»

134

ПРАОТЦЫ
***

Измаильтяне, видя Иосифа лежащим на могиле и плачущим, сильно рассердились и с проклятиями и пинками отогнали его оттуда.
Но Иосиф, собравшись с духом, сказал своим мучителям «Окажите мне милость
и возвратите меня отцу моему — он вас щедро вознаградит за это».
— Ах ты, сумасшедший, — отвечали ему измаильтяне, — если б ты был сыном богатых родителей, то разве продали б тебя в рабство за 20 шeкeлей?
Иосиф уверял их, что он сын знатного человека, но ему не верили, отвечали колотушками и ужасно издевались над.
Иосиф плакал. И дошел его стон до Бога. Небо покрылось густыми тучами, и караван не видел больше дороги. Засверкали молнии, загремел гром, и страшная буря
пронеслась по всей стране. Трепет объял спутников. Под ногами их тряслась земля, и
они не могли двинуться ни на шаг вперед.
Верблюды остановились и, несмотря на сильные побои погонщиков, не трогались с места…
Испуганные измаильтяне подумали, что это Бог наказывает их за грехи. Один из
них сказал: «А может быть это из-за молодого раба, которого мы били? Попросим
же у него прощения, и когда он простит нам, то, может быть, утихнет буря, прекратятся громы да молнии, небо прояснится и мы сможем поехать дальше. Если же это
не поможет, то мы будем знать, что не из-за него мы страдаем».
Измаильтяне последовали этому совету и стали просить прощения у Иосифа.
Иосиф тотчас простил им свою обиду и стал молиться Богу о прекращении бури и
грозы.
Вскоре небо прояснилось, выглянуло солнце, гроза стихла, и верблюды встали,
чтобы пойти дальше. Измаильтяне, поняв, что Бог заступается за Иосифа, перестали
с ним обращаться дурно.
Один из них сказал: «Давайте вернем его отцу и получим от него уплаченные
нами деньги!»
— Совет твой хорош, — отвечали ему остальные, — но он неудобоисполним, так
как мы уже слишком далеко отъехали от Ханаана, а нам нельзя долго мешкать в пути;
лучше продадим его в Египте и освободимся от этой напасти.
И измаильтяне отвезли Иосифа в Египет.

Раскаяние и ссора
Продав Иосифа, братья стали каяться в своем поступке и сильно жалели брата.
Они погнались за мидийцами, чтобы выкупить Иосифа, но не настигли их.
Когда Рувим, спрятавшийся в пустыне за горой, дождался наконец ухода братьев и, подойдя к яме, стал звать Иосифа, никто не откликнулся на его зов. Рувим спустился в яму и стал искать Иосифа во всех уголках, но последнего не оказалось там.
Рувим вылез из ямы и в отчаянии стал рвать на себе волосы и платье. «Мальчика
нет, куда же я денусь теперь?» — вопил он. Он отправился к братьям — и, взглянув
на их опечаленные лица, сейчас понял, что зло уже совершилось. На вопрос Рувима,
где Иосиф, братья рассказали ему подробно о происшедшем. Горько заплакал Рувим
и сказал: «Как это вы не пощадили нашего старика отца? Забыли ли вы совсем, что
жизнь его зависит от жизни Иосифа!»

РАСКАЯНИЕ И ССОРА

135

— Виноват в этом Иегуда — заговорили братья — это он посоветовал нам продать
Иосифа, — и мы продали его. Если б он сказал: вернем его отцу, — мы бы послушались».
Братья поклялись взаимно, под страхом смерти, молчать и сохранять тайну на
всю жизнь.
Затем они стали придумывать, что сказать отцу, когда он спросит, где Иосиф. Исахар посоветовал братьям изорвать снятую с Иосифа рубашку, запачкать ее кровью
козленка, принести рубашку эту отцу и сказать ему: «Это мы нашли; узнай, не ру-

136

ПРАОТЦЫ

башка ли твоего сына это!» Вид изодранной, окровавленной рубашки уверит его, что
хищный зверь растерзал Иосифа, и ничего не станет о нас подозревать.
Но Рувим сказал им: «Ах, братья мои, опомнитесь и подумайте, что вы делаете!
Мало того, что вы, не пожалев брата, продали его в рабство, и вы собираетесь еще совершить новый грех — обмануть отца и уверить его, будто хищный зверь растерзал
любимого сына его!»
— Ты прав, — отвечали ему братья, — но что же нам делать, когда у нас нет другого средства, чтобы отвратить от нас гнев отца? Поневоле нам приходится поступить
так, как советует Исахар.
На совете Исахара братья и остановились. Рубашку передали они Нафтали и
приказали ему сказать отцу так: «Собрав стада, мы направились в Сихем. По дороге мы нашли вот эту изодранную, окровавленную рубашку. Узнай, отец, не рубашка
ли сына твоего это?»
Нафтали, быстрый в беге, как стрела, и легкий, как лань, побежал к отцу через
поля и луга, через долины и горы. Не гнулась трава под ногами его, не шелохнулись
колосья, когда он пробежал по ним.
Когда Яков увидел рубашку и узнал ее, у него потемнело в глазах, и от испуга он
повалился как сноп на землю и замолк как камень. Очнувшись, он завопил голосом
отчаяния и горько зарыдал.

Оплакивание
Вечером братья вернулись домой к плачущему, убитому горем отцу. Платье было
на них изорвано, а головы посыпаны пеплом. Завидя их, Яков стал расспрашивать, где
они нашли рубашку Иосифа. Сыновья повторили ему слова, вложенные ими в уста Нафтали. Яков стал снова громко рыдать и оплакивать смерть сына: «О, горе мне! хищный зверь растерзал его. Я послал его узнать, что с вами, и вот что случилось с ним!»
Одевшись в отрепья, Яков не переставал повторять, рыдая: «О, дорогой мой
сын, все виноват один я; если б я тебя не послал, с тобой не случилось бы этого несчастья, и ты остался бы моим утешением до смерти моей! О, сын мой, как дорог был ты
для меня при жизни твоей и как горько мне стало после смерти твоей!»
Так плакал Яков долго, долго, пока не иссякли слезы, и он повалился опять на
землю без чувств.
Видя горе отца, сыновья стали сильно каяться в совершенном ими страшном зле,
и горько заплакали. Иегуда, присев к отцу и опустив голову на его колени, плакал
больше всех. И стали все сыновья и внуки, рабы и слуги утешать Якова, но он оставался безутешен.
Исаак, узнав о несчастье, пришел утешать Якова. Исаак, по откровению свыше,
знал, что Иосиф не умер, однако он ничего не говорил Якову, полагая, что, если Бог,
неоднократно являвшийся Якову, не открыл ему этого, как же он скажет?

Говорящий волк
Когда Яков немного успокоился, он встал с земли и сказал сыновьям своим:
«Возьмите мечи и луки свои и ступайте в поле искать тело Иосифа. Если найдете,
принесите его ко мне, и я его похороню. Постарайтесь также поймать живым перво-

ИОСИФ У ПОТИФАРА

137

го попавшегося вам зверя и приведите его ко мне. Кто знает, может быть, Бог натолкнет вас на зверя, растерзавшего Иосифа, и я буду считать брюхо зверя могилой сына
моего!»
Сыновья Якова тотчас отправились исполнить приказание отца, а он все продолжал плакать и в отчаянии ломать руки, повторяя: «Ах, Иосиф, сын мой, сын мой?»
Братья поймали волка и привели его к отцу.
Яков стал упрекать волка:
— Почему ты съел сына моего Иосифа, не причинившего тебе никакого зла?
И подарил Бог волку речь; он заговорил языком человеческим: «Клянусь Богом, создавшим меня, и жизнью твоей, господин мой, что я не видал сына твоего. Из
далекой страны прибыл я сюда искать своего сына, который вот уже несколько дней
пропал, и я не знаю, где он да жив ли он еще. Сегодня пришел я в это место, а твои
люди тотчас схватили меня и привели к тебе. Я в твоих руках, сын человеческий; ты
можешь сделать со мною, что захочешь, но я повторяю, что не видал твоего сына и в
лицо, а человеческого мяса я в жизнь не ел!»
Яков, изумленный этим чудом, отпустил волка на волю.

Иосиф у Потифара
Прибыв в Египет, измаильтяне продали Иосифа царедворцу фараона, Потифару.
Иосиф понравился Потифару, и тот взял его к себе в дом. Иосиф перестал плакать и,
уповая на Бога и покоряясь своей судьбе, стал усердно служить господину своему и
домочадцам его. В свободное от работы время, а то и при иной работе он шепотом
повторял наставления отца, которые он еще помнил, и обращал свои взоры к Богу,
моля Его о милости и защите.

138

ПРАОТЦЫ

Однажды Потифар, заметив, как Иосиф шевелил губами, принял его за чародея
и спросил его об этом.
— Я молю Бога, — отвечал Иосиф, — чтобы Он даровал мне благоволение в глазах господина моего.
— А покажи ты мне своего Бога, которому ты молишься, — сказал Потифар.
— Пусть господин мой, — отвечал Иосиф, — откроет глаза свои и взглянет на
небо, прямо на солнце.
Потифар обратил свои глаза к солнцу и тотчас же отвернул их, прищуриваясь: он
не мог вынести ослепительного солнечного света.
— Если, — сказал Иосиф, — господин мой не может смотреть на одно из творений моего Бога, то как же сможет он смотреть на Того, Который сотворил небо, землю и все, что на них?

Чудотворный бокал
Однажды Потифар приказал Иосифу принести ему стакан горячей воды. Иосиф
тотчас принес. Потифар взял стакан и сказал: «Я ошибся и приказал тебе принести
горячую воду, когда мне нужна тепловатая вода».
— Эта вода и тепловатая! — ответил Иосиф. Потифар опустил палец в стакан.
Вода действительно оказалась тепловатой.
— Но я хотел приказать тебе принести вина! — сказал Потифар.
— Пусть господин мой отведает из стакана, — сказал на то Иосиф, — в нем вино!
Потифар потянул несколько глотков из стакана, и в нем на самом деле оказалось вино.
Еще более изумленный, Потифар сказал: «Ах, как я люблю полынное вино!»
— Пусть господин выпьет еще немного: вино в стакане полынное.
Потифар попробовал — и оказалось действительно так, как сказал Иосиф.
— Пойди принеси мне вареного вина! — сказал Потифар Иосифу.
— Пусть господин мой пьет из этого стакана, — сказал Иосиф, — в нем вареное
вино.
Потифар стал пить и убедился, что Иосиф и на этот раз сказал правду.
Тогда Потифар поверил, что Бог Иосифа помогает ему во всем. Он вручил ему
все ключи от сокровищниц своих и дома своего и сказал ему: «Управляй всем, что у
меня есть!»
И стал Иосиф управлять в доме Потифара, и благословил Бог из-за него дом господина его.
Потифар был очень доволен Иосифом. Иосиф же, видя расположение к нему господина, стал весел и бодр. У него было всего вдоволь. Живя беззаботно и в довольстве, он вскоре поправился и похорошел.
И Бог тогда решил и изрек: «За то, что Иосиф стал жить в довольстве и роскоши,
забыв об отце своем, который не перестает оплакивать его, Я пошлю на него Зулейку,
которая сделает его жизнь горькой. Тогда он вспомнит отца своего и родину свою!»

Красота Иосифа
Однажды Зулейка, жена Потифара, задала большой пир и пригласила своих подруг. Иосифу она поручила приготовить все нужное к пиру и накрыть столы. Иосиф

КРАСОТА ИОСИФА

139

приготовил все, разложил на столах райские яблоки и ножики, расставил чашки с
орехами, фисташками и миндалем.
Пришли гостьи. Сели за стол. Хозяйка стала угощать гостьей, подала им ножики
для очистки райских яблок и, подозвав Иосифа к столу, приказала ему наполнить бокалы вином. Он подошел к столу и стал наливать бокалы.
Когда гостьи Зулейки увидали Иосифа, они были так поражены его необыкновенной красотой, что не могли оторвать глаз от его чудного лица. Зулейка между тем
продолжала угощать их. Не отрывая глаз от Иосифа, они, чистя яблоки, порезали
себе пальцы, и кровь сочилась из пальцев и капала на их дорогие платья. Но они вовсе не замечали крови и не чувствовали боли, пока не заметила это Зулейка и обратила их внимание.
Они сознались ей, что причиной этому послужила необыкновенная красота
Иосифа, приковавшая к себе все их внимание.
***
Иосифу в то время было семнадцать
лет, он был в полном расцвете красоты.
Дня не проходило, чтобы Зулейка, жена
Потифара, не говорила ему о своей страсти. По три раза на день она меняла свои
одежды, стараясь обольстить его.
— О, как прекрасен ты! — говорила Зулейка. — Как дивно прекрасны
глаза твои! Как упоительно сладок голос твой! Возьми арфу мою и спой мне
песню под звуки струн ее… А кудри, кудри твои! Возьми себе этот золотой гребень, Иосиф, возьми и расчеши им кудри
свои!.. О, как прекрасен ты, возлюбленный мой!..
— Иосиф! — говорила она, переходя от мольбы к угрозам, — горе тебе,
если ты не ответишь на любовь мою: кандалами железными отягощу тебя, жизни
твоей не пожалею!..
— Что с тобою, Зулейка? — спрашивали египтянки, подруги ее. — Чего еще
недостает тебе, жене вельможи знатного,
любимца фараонова?
— Чего мне недостает? — отвечала
Зулейка. — Сейчас вы узнаете это.
В то время, когда эти египтянки занялись предложенными им плодами, очищая их острыми ножиками, в комнату, по

140

ПРАОТЦЫ

зову Зулейки, вошел Иосиф. Впились они глазами в лицо его и порезали себе до крови пальцы. Застывшие в очаровании, глядели они на лицо его, не видя и не чувствуя,
как капала кровь из порезанных пальцев на плоды, на стол, на туники их…
— Вот, — сказала Зулейка, — при одном взгляде на него вы так очарованы, поражены красотою его. Что же должна испытывать я, постоянно видя его, под одной
кровлей находясь с ним?..
С каждым днем росла и крепла страсть ее. Но не уступал Иосиф ни мольбам, ни
угрозам ее.

Зулейка и ее идол
После этого Зулейка стала уговаривать Иосифа совершить с ней грех, но он отворачивался от нее. День-деньской бесстыдная Зулейка приставала к нему, предлагая
ему кучи золота, но он оставался непреклонен.
Однажды, в праздник разлива Нила, фараон со своими царедворцами и слугами
отправился на берег реки, место празднества.
Потифар просил жену свою пойти с ним на праздник, но она притворилась больной и осталась дома. Потифар пошел один.
Оставшись одна, она приступила к Иосифу со своим бесстыдным предложением, схватила его за край платья и не хотела отпустить. Иосиф умолял ее оставить его
в покое.
— Как могу я совершить такой грех, — сказал он ей, — и провиниться перед Богом?
— Не бойся Бога, — отвечала ему Зулейка, — я сделаю так, что он не увидит твоего греха!
С этими словами она ввела Иосифа в отдельную комнату, где стоял каменный
идол. Накрыв идола ковром, она прибавила: «Вот Бог, которого ты боишься: он
мстит за грехи, когда видит их, но если он ничего не замечает, то и ничего не может
знать».
— Ты можешь закрыть глаза такому Богу, ибо он не Бог, но этого сделать нельзя с
Превечным, Всезнающим и Всевидящим Богом моим! — Говоря это своей госпоже,
Иосиф стоял с опущенной головой. Он не мог смотреть ей в лицо.
Зулейка рассердилась за это и крикнула ему: «Разве я уж так ничтожна в твоих
глазах, что и не хочешь смотреть мне прямо в лицо?!»
— Я не взгляну на тебя, пока ты не оставишь меня в покое! — отвечал Иосиф.
Зулейка схватила копье и, приставив его к горлу Иосифа, сказала: «Слушайся
меня и взгляни на меня!»
— Можешь меня убить, но не принуждай меня совершать дурное и согрешить перед Богом.
Зулейка сильно рассердилась и отпустила Иосифа, но оклеветала его перед Потифаром. Потифар, услышав от жены, что Иосиф намеревался совершить гнусность,
приказал убить его. Но Зулейка, надеявшаяся еще привлечь Иосифа к себе, сказала
мужу: «Не убивай его, а лучше посади в яму!»
Потифар послушался совета жены и заключил Иосифа в тюрьму.
Иосиф терпеливо покорился своей судьбе.

ЗУЛЕЙКА И ЕЕ ИДОЛ

141

«Ты прав, Господи, — молился он Богу, — посылая мне такие испытания, я заслужил их, оклеветав братьев своих перед отцом, за это жена господина моего оклеветала меня теперь перед мужем!»
Спустя некоторое время Пoтифар велел приводить Иосифа ежедневно к нему из
тюрьмы, так как никто из слуг его не умел так хорошо полоскать стаканы, накрывать
на стол и стлать постель.
Зулейка стала опять приставать к Иосифу со своим греховным требованием и
обещалась, ему освободить его за это из тюремной ямы.
— Я предпочитаю умереть в яме, чем согрешить перед Богом, — отвечал на это
Иосиф.
— Если не перестанешь упорствовать, — сказала ему Зулейка, — я прикажу морить тебя голодом.
— Не боюсь я этого: я надеюсь на Бога, питающего всех голодных, — отвечал
Иосиф.
— Если не послушаешься меня, — продолжала она, — то я прикажу заковать тебя
в кандалы.
— Мой Бог освобождает узников!
— Если не послушаешься, я велю выколоть тебе глаза!
— Мой Бог делает слепых зрячими! — отвечал Иосиф.
— Ну, если не покоришься мне, я продам тебя в далекую чужую страну, о которой ты даже не слыхал!
— И в далекой стране не боюсь я зла, ибо Бог охраняет чужестранцев!
Увидев, что Иосиф упорно остается при своем, Зулейка отстала от него.

142

ПРАОТЦЫ

Муха и опилки
В то время фараон, придя однажды из бани, приказал своему виночерпию подать
ему стакан вина. Виночерпий быстро налил стакан вина и подал фараону, но в стакане оказалась муха, и фараон рассердился на виночерпия. В эту минуту царский хлебопек поднес фараону булку. Когда царь переломил ее и стал есть, в ней оказались древесные опилки. фараон сильно разгневался и приказал посадить виночерпия и хлебопека в тюрьму.
Тюремный начальник приставил к ним Иосифа для прислуживания.
Виночерпий и хлебопек пробыли в тюрьме целый год. К концу года, в одну и ту
же ночь, приснился каждому из них сон.
Виночерпию снилось, что он по-прежнему стоит перед фараоном и подносит ему
бокал вина, а что товарища его, хлебопека, повесили.
Хлебопеку снилось, что он несет на голове три корзины, полные булок, и что птицы, порхающие над корзинами, клюют этот хлеб. А товарища своего, виночерпия, видел он на прежней должности у царя.
Когда на следующее утро Иосиф пришел прислуживать хлебопеку и виночерпию,
они попросили его прислать им через начальника тюрьмы волхва, умевшего толковать сны.
— Зачем вам спрашивать волхвов? — сказал им Иосиф. — Расскажите мне свои
видения; авось Бог озарит мои очи ясновидением и голову мою прояснит разумением, и я сумею вам верно растолковать ваши сны.
— Убирайся ты, презренный раб, — гневно крикнул на Иосифа хлебопек, — где
тебе быть снотолкователем! Да разве различает осел звезды небесные?
— А слыхали ль вы об ученом-враче Химтосе? — спросил робко Иосиф.
— Ну что ж, я слыхал, что подобного знающего врача еще не было на свете, — ответил виночерпий.
— Если угодно, — сказал Иосиф, — я могу вам рассказать кое-что из его жизни.
— Расскажи! — сказал виночерпий.

Не пренебрегай никем
«Химтос, прославившийся во всех странах как великий врач и ученый, — начал Иосиф свой рассказ, — вздумал однажды отправиться в далекие страны поискать
лучших врачей, чем он, и поучиться у них. Задумано — сделано. Оседлав своего осла
и набив мешок целебными травами и зельями, он отправился верхом на осле из своего города. Объезжая дальние страны, он лечил бедных. И стало имя Химтоса славным, и стал он всем дорог.
Так, странствуя, прибыл Химтос к большому городу в земле Ханаанской. Не доходя до города, он, сильно усталый, слез с осла, привязал его к дереву и прилег на земле отдохнуть, подложив себе под голову мешок с зельем. Химтос вскоре заснул.
В это время проходил мимо какой-то негодяй. Видя спящего Химтоса, он раздел
свои грязные лохмотья и положил на землю возле спящего. Затем он стащил с Химтоса красивое новое платье, оделся в него и, отвязав осла, сел на него верхом и ускакал.
Когда Химтос проснулся и увидел возле себя грязные лохмотья и осла своего не
нашел, он понял, что сделался жертвой вора-грабителя, и сказал себе: „Теперь на мне
оправдывается мудрое изречение: „В лохмотья одевает сон“.

НЕ ПРЕНЕБРЕГАЙ НИКЕМ

143

Делать было нечего. Надев грязное платье, Химтос пошел в город. Проходя
мимо высокого дома, он из окон услышал жалобный плач. Тронутый плачем, Химтос
не удержался и вошел в дом. Там на постели увидел он больного юношу, а у изголовья
его стояли мать да отец, которые упрашивали находившихся тут же трех врачей спасти их единственного сына.
Химтос взглянул на больного и сказал родителям: „Позвольте мне полечить вашего сына; я его вылечу зельями из моего мешка“. Врачи презрительно посмотрели
на Химтоса и с пренебрежением махнули на него рукой, а отец больного рассердил-

Иосиф толкует сны в тюрьме

НЕ СЛЕДУЕТ ПОЛАГАТЬСЯ НА ЛЮДЕЙ

145

ся на него и прогнал, крикнув: „Издеваться ты пришел сюда, что ли? Вон отсюда, негодяй!“
Химтос ушел. После ухода трех врачей, жена сказала мужу: „Ты не хорошо поступил, прогнав этого нищего; может быть, он на самом деле вылечил бы нашего сына
своими травами?!“
— Что за глупости говоришь ты? — отвечал ей муж. — Ты разве не видела, какое
на нем было платье, и не понимаешь ли, что в мешке его, верно, лежала только краюха
черствого хлеба да пара разорванных сандалий? Он — сумасшедший!..
Покуда муж с женой спорили да рядили, сын их отдал богу душу. Разумеется, родители очень его оплакивали.
Химтос же стал на следующий день бродить по городу, выкрикивая: „Кто болен,
приходи ко мне, и я его вылечу: я — врач Xимтос!“
Прохожие принимали его за сумасшедшего и сторонились его. Тогда Химтос,
присев посредине улицы, вытащил травы и зелья из своего мешка и разложил их возле себя на пустом мешке. Сильный запах трав привлек внимание прохожих, и Химтоса скоро окружила громадная толпа любопытных.
— Если ты правду говоришь, — говорили ему некоторые, — и ты действительно
Химтос, — почему же ты к нам являешься в таком нищенском виде?
Химтос подробно рассказал им все, что случилось с ним. Ему поверили, и к нему
стали стекаться больные, которых он стал быстро исцелять.
Когда об этом узнал отец недавно умершего единственного сына, он стал рвать
на себе волосы и страшно рыдать, все повторяя: „Я сам убил своего единственного сына! Если б я не побрезгал явившимся ко мне нищим, то сын мой был бы жив и
здоров!.. Да, слишком поздно узнал я, что не платье украшает человека, а ум и дела
его!..“»
Иосиф кончил свой рассказ и, обращаясь к хлебопеку, прибавил: «Ты счел
меня рабом и с пренебрежением ответил на мое предложение: разве раб может
быть снотолкователем? Но знайте, что я ни раб, ни сын раба; я — сын мудрого,
праведного и знатного мужа, учившего меня наукам и мудрости! Меня украли на
родине моей и продали сюда, как раба; здесь же ни за что ни про что посадили
меня в тюрьму!»
Когда хлебопек и виночерпий, выслушав Иосифа, рассказали ему свои сновидения, он им истолковал их так: через три дня хлебопек будет повешен, а виночерпий
будет возвращен на свою должность.

Не следует полагаться на людей
Когда виночерпий сильно обрадовался счастливому предсказанию, Иосиф сказал ему: «Когда ты вернешься на свою должность, прошу тебя вспомнить обо мне и
освободить меня из тюрьмы!»
— Хорошо, — отвечал виночерпий, — охотно обещаю вспомнить о тебе и освободить тебя, если только исполнится все, как ты предсказываешь.
И рек Господь: «За то, что Иосиф понадеялся на человека и не обратил свои взоры ко Мне, — виночерпий забудет его и он не выйдет из тюрьмы до тех пор, пока не
сбудутся слова Мои: „За сновидения свои он продан в рабство, а сновидения Фараона приведут его к свободе и почестям!“»

146

ПРАОТЦЫ

В тот же день жена фараона родила сына. Фараон очень обрадовался этому и задал пир всем своим приближенным и царедворцам, пригласив на пир и царей соседних стран.
На пиру фараон, развеселившись, вспомнил виночерпия и хлебопека и приказал:
«Верните обратно виночерпия на его должность; по расследовании я убедился, что
муха попала в бокал нечаянно и незаметно для него; хлебопека же повесить, потому
что по лености своей и нерадению он не просеивал муки сквозь сито, оттого и оказались опилки в его хлебе!»
Виночерпий, вступив опять на свою должность, забыл про Иосифа — и просидел
Иосиф в тюрьме еще два года.

Награда за почитание матери
По истечении 12-летнего заключения Иосифа Бог решил прекратить страдания
его за то, что он при нападении Исава на Якова с опасностью для своей жизни заслонил собою мать свою.
И в то время фараону приснился сон, будто он, стоя на берегу Нила, видит, как из
реки выходят семь тучных коров, а вслед за ними семь тощих коров, и тощие коровы
пожрали тучных. Фараон проснулся, но скоро опять заснул, и ему приснился другой
сон. Он видел, как на поле семь пустых колосьев проглотили семь полных.
Когда фараон проснулся утром и припомнил свои сны, его объял тайный страх.
Он приказал волхвам и кудесникам немедленно явиться к нему во дворец. Когда они
пришли и фараон рассказал им свои сны, они стали разно толковать их. Семь тучных
коров, говорили одни, означают семь дочерей, которые родятся у тебя впоследствии,

а семь тощих коров означают то, что дочери твои умрут при жизни твоей. Другие говорили, что семь пустых колосьев, поглотивших семь полных, означает, что фараон
покорит семь стран и в то время семь областей восстанут против него.
Недовольный толкованиями волхвов, фараон прогнал их от себя и издал приказ,
чтобы к нему собирались со всей страны все умеющие толковать сны.
На царский призыв пришло многое множество мудрецов и волхвов из всего
Египта и соседних стран. Предстали они перед царем, и стал каждый из них толковать сны фараона. Один говорил, что семь тучных коров — это семеро царей, которые придут войною против Египта, а семь тощих коров — это семь других царей, ко-

ПРЕСТОЛ ФАРАОНА. ЗНАК И ПРИЗНАК

147

торые победят первых. Другой толковал, что фараон возьмет себе семь жен и все они
умрут, оставшиеся же 14 сыновей его будут спорить за первенство и семеро младших
осилят семерых старших…
Остальные говорили не умнее этих двух, и ни одно толкование не понравилось
фараону. Он сильно разгневался и приказал прогнать от себя всех снотолкователей и
наказать их плетью. Сам он становился все мрачнее и печальнее от неразгаданности
таинственных снов; перестал есть и пить и все уединялся от света.
Видя печаль фараона, виночерпий стал опасаться за свою должность, если царь
умрет и на престол вступит другой фараон. Поэтому он решил сообщить царю о
Иосифе. Явившись к фараону, он сказал ему: «Великий царь, когда ты разгневался
на меня и хлебопека и посадил нас в тюрьму, нам обоим приснились сны. Мы были
очень опечалены, не зная значения этих снов. Но, к счастью, с нами в тюрьме сидел
бедный еврейский юноша, проданный в рабство за 20 шекелей. Мы ему рассказали
свои сны, и он нам их истолковал. А как истолковал, так все и сбылось. И да простит
мне великий царь, что я до сих пор не вспомнил об этом мальчике. Пусть царь пошлет за ним, и он наверно правильно истолкует сон!»

Престол фараона. Знак и признак
Фараон приказал слугам своим привести Иосифа к нему. Слуги тотчас отправились к Иосифу, вывели его из тюрьмы и приказали ему пойти с ними к фараону.
Иосиф попросил царских слуг дать ему раньше остричься, обмыться и переодеться в
чистое платье, дабы он мог предстать перед фараоном в приличном виде.
Слуги отвечали ему, что фараон не станет обращать внимания на его волосы и
платье, а лишь на его слова. Но Иосиф продолжал их умолять, говоря: «Позвольте
мне выказать свое почтение царю; я его слуга, а он мой владыка и господин: как же
могу я явиться к нему в грязной одежде?»
Но слуги очень торопили его. Иосиф наскоро побрился, помылся и надел чистое
платье.
***
Фараон в это время сидел на престоле в пышном царском одеянии. В венце его,
украшенном бриллиантами, изумрудами и смарагдами, переливались тысячи восхитительных цветов и искр.
Престол, на котором сидел фараон, был сделан из чистого золота и украшен
драгоценными камнями. Он имел семьдесят ступеней для восхождения и для сидения. Когда царь принимал у себя кого-либо, человек тот приближался к фараону, ступая все выше и выше по ступеням престола, соразмерно с количеством языков, которые знал. Если он знал два языка, он входил на вторую ступень и усаживался на ней, а фараон сходил к нему на третью ступень; если он знал три языка,
то взбирался на третью ступень, а фараон спускался на четвертую. Если же он знал
70 языков, то поднимался на семидесятую ступень — до самого фараона — и садился там.
Иосиф был поражен богатством и роскошью дворца, великолепием и блеском
его. Когда он приблизился к престолу фараона, он пал ниц, затем встал, взошел на
третью ступень и сел на ней.

148

ПРАОТЦЫ

Фараон сошел к нему на четвертую ступень и, усевшись, сказал: «Мне приснился сон, которого никто не сумел мне истолковать, и вот до меня дошло, что ты умеешь толковать сны».
— Да, я неоднократно толковал сны, и слова мои всегда сбывались, но да не подумает царь, что по моей великой мудрости и большим моим знаниям дается мне это.
Бог моих предков уделил мне немного разума, и поэтому я умею разгадывать сны.
Пусть царь расскажет мне свой сон. Быть может, и на этот раз Бог поможет мне верно истолковать его.
Фараон рассказал Иосифу свой сон от начала до конца. Дух ясновидения осенил
Иосифа в это время, и он сказал фараону: «Царь изволил сказать: семь коров красивых и семь без мяса, вместо того чтобы сказать: семь коров дородных и семь тощих, затем царь сказал: семь колосьев полных и семь иссохших, вместо того чтобы сказать: семь
колосьев полных и семь пустых».
Фараон изумленно спросил: «Да разве ты стоял у моего изголовья, когда мне
снилось, и ты видел это?»
— Я же сказал великому царю, — отвечал Иосиф, — что Бог одарил меня знанием, поэтому я и умею толковать сны. И истолковал Иосиф сны фараона: «Семь тучных коров и семь полных колосьев означают семь лет очень урожайных, а семь тощих
коров и семь пустых колосьев означают семь тяжелых голодных лет. Поэтому осмеливаюсь советовать великому царю назначить, для спасения народа его от голода и страны от гибели, умного правителя, который бы в урожайные годы собирал большие запасы хлеба в государственных житницах и амбарах и этот хлеб бережливо выдавал народу в голодные годы».
— Но откуда я могу знать, верно ли ты толкуешь мой сон? — спросил фараон.
— Сегодня, — отвечал Иосиф, — царица, жена твоя, родит сына, но в минуту
его рождения умрет твой старший двухлетний сын. Новорожденный послужит тебе

ИЕГОСИФ

149

утешением в потере первого сына. Если то, что я говорю, сбудется, тогда царь будет
знать, что правду говорю я и что верно мое толкование».
При этих словах Иосиф поклонился и вышел.
После ухода Иосифа исполнились предсказанные им признаки: царица родила
сына, и царь обрадовался этому, но лишь только ушли вестники, принесшие весть о
рождении сына, нашли старшего сына мертвым.
Поднялся плач и крик во дворце. Когда царю сообщили о смерти его сына, он понял, что Иосиф говорил правду, и нашел фараон утешение в новорожденном.

Иегосиф
И сказал фараон советникам своим: «Вы слышали, что говорил еврей, и видели, что предсказанное им исполнилось вполне. Надо полагать, что и все остальное, предсказанное им, сбудется в точности. Поэтому я полагаю, что мы вряд ли
найдем во всем мире другого подобного ему по уму и знаниям человека. Я решил,
что лучше всего его же назначить управителем всей страны и этим спасти ее от гибели».
Но советники отвечали фараону: «Еврей этот действительно умен и совет его
прекрасен, но как же царь может назначить его начальником над Египтом, когда нашими священными законами строжайше запрещаются для нашей страны управляющие или вице-короли, не знающие всех 70 языков. На что же это будет похоже, когда
к управителю придут по делам подданные царя и он не поймет их языка?»
Между советниками фараона были также и завистники.
— Неужели, — сказали они, — царь наш назначит управителем раба, купленного за 20 шекелей?
— Но если бы вы пригляделись хорошенько, — отвечал фараон, — к его умению
держаться и если б вы прислушались к умным речам его, то вы бы сами сказали, что
он княжеский сын.
— В таком случае, — отвечали завидовавшие Иосифу советники, — пусть царь
призовет его еще раз к себе; если он выдержит все испытания, предписанные нашими законами, тогда царь поступит по-своему.
Фараон приказал вторично привести к себе Иосифа.
Ночью перед этим Бог послал Иосифу архангела Гавриила, чтобы научить его
70 языкам. Гавриил явился к Иосифу в тюрьму в то время, когда он спал в яме, и разбудил его. Пораженный сиянием стоявшего возле него архангела, Иосиф скоро очнулся и стал на ноги.
Когда Гавриил стал учить его языкам и убедился, что ему будет слишком трудно
изучить все языки в одну ночь, он сказал ему: «Вот я прибавлю к имени твоему одну
из священных букв (‫ — ה‬г), и стану я тебя отныне называть не Иосиф (‫)ףסוי‬, а Иeгосиф (‫»)ףסוהי‬.1
Лишь только архангел Гавриил произнес это, просветлели глаза Иосифа, укрепилась его память и он запомнил хорошо все языки и наречия, преподанные ему ГавриБуква ‫ — ה‬г, заключающаяся в имени Иеговы (‫ )הוהי‬считается, по поверьям евреев,
священной, а удлиненное или удвоенное имя, по тем же поверьям, приносит долголетие и
мудрость.
1

150

ПРАОТЦЫ

илом. И стал Иосиф говорить на всех 70 языках так же легко, как говорил на родном
языке своем, еврейском.
Архангел Гавриил исчез, а Иосиф опять заснул и проспал до утра.

Почести Иосифа
Утром фараон приказал привести к себе Иосифа. Слуги царские тотчас исполнили это.
Когда Иосиф пришел к фараону, он стал подниматься к нему по ступеням престола, говоря на каждой ступени на другом языке. Взобравшись на семидесятую ступень,
он заговорил с фараоном на священном языке (еврейском). фараон, не знавший этого
языка, спросил Иосифа, какой это язык.
Когда Иосиф сказал ему, что язык этот священный, фараона объял сильный страх
и трепет.
— Если подданные мои, — подумал он, — узнают, что я не понимаю еврейского
языка, они свергнут меня с престола.
Он тихо обратился к Иосифу: «Поклянись мне, что не скажешь этого моим советникам и слугам!»
— Сохрани меня бог, — сказал Иосиф, — чтобы я кому-либо сообщил, что великий фараон наш не знает всех 70 языков!
Фараон успокоился и сказал князьям и министрам своим: «Вот этот человек советует мне назначить над всем Египтом умного и честного человека для спасения
страны и народа от предстоящего голода. Я полагаю, что во всей стране не найдется
человека умнее его!»
— Мы тоже думаем так, — отвечали князья, — не надо лучшего управителя, чем он!
И обратился тогда Фараон к Иосифу: «Назначаю тебя главным начальником
Египта; все чиновники будут отныне под твоим начальством и должны будут исполнять твои приказания! Имя твое отныне будет Цофнат-Панеах (‫« — האנפ תנפוז‬тайнoвед»), ибо ты умеешь открывать тайны жизни!»
Затем фараон отдал Иосифу свой перстень, подарил ему царское платье, золотую
корону и золотое ожерелье и приказал слугам своим везти Иосифа по столице в колеснице своей, запряженной сильными, прекрасными конями.
Перед колесницей бежало 5 000 герольдов с обнаженными, сверкающими мечами в руках, 20 000 человек из царского войска, с золотыми поясами, шли с правой
и 20 000 таких же с левой стороны, а рядом с колесницей шли музыканты и песенники.
Народ, видя Иосифа в колеснице, курил перед ним фимиам и усыпал дорогу цветами. Двадцать царских герольдов шли впереди с возгласами: «Вот человек, которого
фараон выбрал в начальники всего Египта! Кто не исполнит его приказаний и кто не
падет ниц перед ним, будет наказан смертью, ибо измена это царю и его наместнику!»
Народ, слыша эти возгласы, падал ниц и приветствовал Иосифа возгласами:
«Да здравствует фараон; да здравствует его наместник!»
Иосиф же, подняв глаза свои и обозрев кругом весь многочисленный народ, приветствовавший его, пестрое войско со сверкающими поясами и кинжалами, песенников и музыкантов, девиц, стоявших на крышах домов и кидавших в его колесницу золотые перстни свои и розы, взвел свой взор к небу и произнес: «Господи Боже, спа-

ПОЧЕСТИ ИОСИФА

151

сающий горемычных из омута нищеты и горя и освобождающий бедняка от тисков
нужды, — как хорошо человеку, верующему в Тебя!»
Объехав с приближенными фараона весь Египет и осмотрев край и его богатства, Иосиф вернулся в столицу. Фараон одарил его золотом, серебром и драгоценными камнями, полями и виноградниками. Народ тоже подносил Иосифу подарки. Затем фараон выдал за него замуж Оснат, дочь старшего жреца Потифара, и дал ему тысячу рабов и слуг. Иосиф выстроил себе великолепный дворец и заказал себе чудный
престол, покрытый золотом и драгоценными камнями с изображением всего Египта и Нила.

152

ПРАОТЦЫ

А Бог одарял Иосифа все большей мудростью. Фараон сильно любил его и высоко почитал за ум и красоту, а народ благословлял его за доброту, справедливость и
милосердие, с какими он управлял страной, — и стало имя Иосифа славным и почитаемым всеми.
***
В Египте начались обильные урожаи. По распоряжению Иосифа народ стал собирать одну половину запасного хлеба в амбарах своих, а другую половину в государственных житницах. Последними заведовали особые начальники и смотрители.
По истечении семи урожайных лет наступили неурожайные, голодные. Когда
египтяне открыли свои амбары и увидели, что хлеб их испортился от червоточины,
они обратились к фараону с просьбой выдать им хлеб из государственных житниц.
Сильный страх объял фараона при этом известии. Он стал опасаться, что не хватит хлеба для него и его семейства; поэтому приказал Иосифу не выдавать народу хлеба.
Иосиф пришел в ужас от слов фараона. Страшна ему была мысль о гибели многочисленного народа от голода.
Со словами: «Сохрани меня бог, чтобы я совершил такое преступление!» он открыл житницы и стал раздавать голодным хлеб.
Узнав об этом, египтяне прокляли фараона и благословили Иосифа.

Новые законы
Когда жители соседних стран, где тоже свирепствовал сильный голод, узнали, что
в Египте продается хлеб, они устремились туда.
Иосиф приказал открыть все амбары и продавать хлеб всем без исключения. Он
был уверен, что и братья его прибудут в Египет за хлебом, так как и в Ханаане был голод, и он приказал оповестить по всем соседним странам, что всякий, кто пожелает
купить хлеб в Египте, обязан присылать не рабов или слуг, а сыновей своих; если ктолибо, египтянин или чужеземец, купит хлеб и станет перепродавать его другим, тот
будет строго наказан; запрещается также приезжать в Египет с двумя ослами одновременно; всякий может прибывать только с одним ослом.
Кроме того, Иосиф приказал: «Не пропускать никого из прибывающих в Египет, прежде чем он не напишет имени своего отца и деда; а каждый вечер представлять ему списки имен всех прибывших!»

Братья Иосифа в Египте
Узнав, что в Египте продается хлеб, Яков призвал к себе сыновей своих и сказал
им: «Голод и у нас усиливается с каждым днем, а вы все сидите дома и не едете покупать хлеба, как другие! Не подумают ли окрестные племена, что мы очень богаты
и что наши амбары полны хлеба, а поэтому нападут на нас, убьют нас и разграбят все
наше состояние. Ступайте же, дети мои, отправьтесь в Египет, закупите хлеба!»
— Хорошо, — отвечали сыновья, — мы готовы отправиться в Египет!
— Когда прибудете к городу, — сказал им Яков, — не входите все вместе через
одни ворота, дабы завистники и недоброжелатели, видя вас, статных, красивых и
сильных, не вздумали причинить вам зло!

ТАЙНОВЕД

153

Сыновья Якова попрощались с отцом и отправились в Египет. По дороге вспомнили они Иосифа и сказали:
«Ах, если б мы нашли его в Египте и
могли выкупить у господина его!»
— Когда прибудем в город, — сказал Рувим, — мы первым делом начнем разыскивать его.
Братья согласились с предложением Рувима. У самого города они разделились и въехали через десять разных
ворот, каждый отдельно. При входе
имена их были записаны. Вечером Иосиф прочитал в представленных ему
списках имена братьев своих и узнал,
что они прибыли в город через десять
разных ворот.
На следующее утро он приказал
открыть для народа только один амбар, а остальные оставить закрытыми.
Затем он сообщил начальнику амбара имена своих братьев с тайным приказом: «Все
приходящие покупать хлеб обязаны называть свои имена, а когда к тебе придут люди,
носящие эти имена, то задержи их и отошли ко мне!»
А братья Иосифа не сразу пошли покупать хлеб. Три дня бродили они по улицам
города, разыскивая Иосифа, но не нашли его.
Начальник амбара послал сказать Иосифу, что вот уже три дня прошло, а люди,
обозначенные в его списке, еще не явились за хлебом.
Тогда Иосиф послал 70 силачей из телохранителей фараона разыскивать братьев
своих. Те отыскали их и привели к Иосифу.

Тайновед
Иосиф сидел на пышном престоле своем, одетый в шелк и пурпур, с золотой короной на голове, окруженный почетной стражей и слугами. Он тотчас узнал братьев
своих, так как они мало изменились за это время; они же его не узнали, потому что
ему было всего 17 лет, когда его продали, и он тогда был без бороды, а теперь оброс
густой бородой.
Иосиф взял свой серебряный кубок и, понюхав из него, сказал: «Кубок мой мне
говорит, что вы лазутчики и пришли сюда лишь для того, чтобы высмотреть весь Египет!»
— Мы честные люди, — отвечали братья, — и никогда не были лазутчиками.
— Если вы честны, почему же вы въехали через десять ворот?
— Так поступить приказал нам отец наш перед отъездом.
— Если это правда, — сказал Иосиф, — то почему же вы три дня ходили по городу, не покупая хлеба?
— Мы что-то потеряли и искали это в городе, — отвечали братья.

154

ПРАОТЦЫ
— Вы мне сказки рассказываете, а
кубок мне говорит, что двое из вас напали на город Сихем и перебили всех
жителей его. Мало этого, вы еще продали своего брата в рабство!
Услышав это, братья Иосифа затрепетали от страха.
— Мы все сыновья одного отца,
нас 12 человек всего, — сказали братья.
— А где же два остальных? —
спросил Иосиф.
— Один пропал, а другой остался
при отце.
— Пусть приведут сюда вашего
младшего брата, о котором вы говорите, и тогда мы убедимся, правду ли вы
говорите! — сказал Иосиф.

Силачи фараона и Симон
Иосиф решил разлучить Симона с
Леви, дабы они не сговорились выступить вместе войною против Египта.
Когда Иосиф приказал слугам заключить Симона в тюрьму, братья окружили Иосифа, требуя от него освободить Симона. Но Симон сказал им поеврейски: «Стойте спокойно на своих
местах, я один справлюсь с ними!»
Услышав это, Иосиф вызвал 70 воинов-силачей и приказал им связать Симона
и отвести его в тюрьму. Воины обнажили свои мечи и бросились на Симона, но Симон так страшно рыкнул, что все они пали мгновенно на землю и, падая, выбили себе
зубы. Слуги Иосифа и стража, окружавшая его, сильно перепугались и разбежались.
Остались только Иосиф и Менассе, сын его. Менассе подскочил к Симону и стал наносить ему сильные удары кулаком и так ошеломил его, что он растерялся и перестал
защищаться. Его связали и отвели в тюрьму.

Деньги, подарок и молитва
Иосиф последовал за Симоном в тюрьму, утешая и успокаивая его. Он приказал слугам напоить и накормить его. Оставив при Симоне одного из слуг своих
для прислуживания, Иосиф вернулся к братьям и сказал им: «Возьмите сколько
вам надо хлеба, отвезите к отцу своему и привезите своего младшего брата; когда я удостоверюсь, что вы говорили правду, я выпущу брата вашего из темницы
на волю».

ДЕНЬГИ, ПОДАРОК И МОЛИТВА

155

— Хорошо, мы сделаем так, — отвечали братья, поклонились и пошли. Они навьючили каждый своего осла и отправились в Ханаaн. По дороге, в пустыне, Леви
остановился, чтобы накормить осла. Открыв свой мешок с кормом и увидав сверху
свои деньги, он задрожал от страха и сообщил тотчас об этом своим братьям. Никто
из них не знал, что Иосиф приказал обратно вложить каждому из них деньги в мешок.
— Что это с нами творится? — стали перепуганные братья рассуждать между собою. — Бог отвернулся от нас и посылает нам испытание за испытанием.
— Да разве станет Бог, — сказал Иегуда, — оказывать милость таким преступным людям, как мы, продавшим в рабство своего брата, кость от кости и кровь от
крови?
— Я же вас предупреждал не делать этого, — сказал Рувим, — а вы не слушались,
поэтому и постигло нас такое несчастье!
Переночевав в том месте, они на следующее утро отправились дальше и наконец
прибыли в Ханаaн. Яков с домочадцами вышли им навстречу. Заметив отсутствие
Симона, он спросил, где он. Братья рассказали ему все, что случилось с ними в Египте. Когда они раскрыли свои мешки и каждый нашел там свои деньги, — всех их и
отца охватил сильнейший страх.
— Что вы делаете со мною? — обратился Яков к ним. — Я послал к вам Иосифа
узнать, что с вами, и он не вернулся больше; вы только мне принесли весть, что хищный зверь растерзал его. Пошел с вами сын мой Симон за хлебом, и вы мне рассказываете, что царь египетский заключил его в тюрьму; как вы теперь просите еще у
меня Веньямина? Если вы отнимете его у меня, и с ним случится несчастье, вы сведете меня в могилу!
— Если я не приведу тебе обратно Веньямина, то убей моих двух сыновей! — сказал Рувим.
— Зачем ты говоришь такие глупости? — отвечал Яков. — Разве твои дети не дороги мне так же, как мои?
Рувим, пристыженный, замолк, Иегуда же сказал тихо братьям своим: «Не будем
теперь говорить об этом; подождем, когда хлеб станет у нас выходить, тогда старик не
станет больше противиться».
Слова Иегуды скоро сбылись. Хлеба осталось немного, внуки и внучки Якова
подходили к нему, и он, глядя на них с жалостью и слезами, давал им все меньшие кусочки. Наконец он не выдержал и сказал сыновьям своим: «Поезжайте и привезите
нам еще хлеба!»
Но Иегуда сказал отцу: «правитель египетский ведь строго заказал нам являться
к нему без Веньямина!»
— Зачем вам было говорить ему, что у вас есть еще один брат? — сказал Яков.
— Да он сам все хорошо знает, — отвечали они, — ему даже известно, из какого дерева сделаны колыбели наших детей; он и это сказал нам. Пошли же, отец, Веньямина с нами! Я отвечаю за него, — сказал Иегуда, — я тебе доставлю его обратно.
Если б мы не медлили, мы бы давно уже вернулись и с Симоном!
— Выберите, — сказал Яков, — из самых лучших и вкусных плодов нашей страны и передайте правителю подарок; возьмите с собою деньги для покупки хлеба, а
также и найденные вами в мешках верните; возьмите с собою и брата вашего Веньямина и ступайте с богом!
Братья взяли деньги, подарок и Веньямина, но продолжали стоять перед отцом.

156

ПРАОТЦЫ

— Чего вам еще нужно от меня? — спросил Яков. — Есть же у вас и деньги и подарок, да и Веньямин с вами идет!
— Нам нужна еще молитва твоя, отец!
Яков охотно исполнил их просьбу и обратился к Богу с молитвой: «Боже милосердый, ставящий человеческим страданиям предел, сжалься надо мною и поставь
предел моим страданиям! Всели милосердие в сердце управителя Египта и верни мне
всех моих сыновей!»
***
Поникнув головой, сидел Яков у входа в шатер свой. Бесконечной цепью испытаний проходила в памяти старца вся его долгая жизнь: бегство из родного дома к Лавану; двадцать лет полурабского служения тестю; бегство от Лавана и встреча с Исавом, которого приходилось умилостивить дарами, чтоб спастись от лютого гнева его;
несчастие с Диною; смерть любимой жены, Рахили. Подросли, наконец, дети; давно
пора было дать отдых старым костям, — исчезает Иосиф. Теперь — грозит голод, а
Симон в темнице, и Веньямина ждет та же участь…
«Боже Всемогущий, смилуйся над моими детьми, смилуйся над старостью моей.
Положи предел испытаниям моим!» (Бер.-Р., 92)

Чудотворец
Братья прибыли в Египет и предстали перед Иосифом. Он сильно обрадовался, увидя Веньямина. Пригласив братьев к себе в дом, он велел приготовить для них
обед, а сам вышел по делу. С братьями в доме остался царедворец. Братья обратились
к нему: «Позволь нам рассказать тебе следующее: до голода жили мы в достатке и от
избытка своего сами уделяли бедным и помогали всем нуждающимся. А вот теперь,
когда у нас наступил голод, мы недавно были в Египте и купили хлеба. На обратном
пути мы недалеко от нашего дома открыли мешки, и каждый из нас нашел свои деньги в мешке. Мы тотчас сказали: «Упаси нас бог присвоить себе чужие деньги — не
наши же они, — и мы привезли их обратно. Вот они!»
— Ничего, будьте спокойны! — отвечал царедворец. — Это Бог послал вам клад
за добро, которое вы делали. Ваши деньги я получил!
Царедворец вышел, но тотчас вернулся в комнату с Симоном.
— Управитель, — сказал Симон братьям по-еврейски, — отлично со мной обходился и заботился обо мне, как отец о родном сыне.
В эту минуту в комнату вошел Иосиф.
Иегуда взял Веньямина за руку, подвел его к Иосифу и поклонился ему до земли.
— Как поживает отец ваш? — спросил Иосиф.
— Он здоров! — отвечали братья, передавая ему привезенный подарок.
Иосиф положил свою руку на голову Веньямина и сказал: «Да защитит тебя Бог,
сын мой, от всяких бед!»
Заметив сильное сходство Веньямина с отцом, Иосиф чуть не расплакался при
братьях. Он с трудом удержался и, выйдя в другую комнату, дал волю слезам. Успокоившись, он умыл лицо, вернулся к братьям и сел есть с ними.
Когда все стали усаживаться Иосиф взял свой кубок, понюхал его и сказал: «кубок мне предсказывает, что Иегуда будет царствовать, а поэтому он сядет на первом

ЧУДОТВОРЕЦ

157

месте! Рувим же первенец, и ему сидеть возле Иегуды!» Остальным братьям Иосиф
указал места каждому по старшинству.
— Кубок мне говорит, — продолжал Иосиф, обращаясь к Веньямину, — что ты
сирота, поэтому сядь рядом со мною, ибо и у меня умерла мать!
Братья очень дивились этому. После этого Иосиф стал раздавать братьям дары.
Веньямину он дал два подарка. Жена Иосифа и сыновья его, Эфраим и Мeнассе, дали
ему тоже.
«С тех пор, — думал себе Иосиф, — как меня разлучили с отцом, я не пил вина;
сегодня, узнав, что мой отец жив и здоров, выпью и я!»
Принесли вина, и Иосиф просил братьев выпить. Но братья отвечали ему:
«С того дня, как мы потеряли нашего брата Иосифа, мы в рот не брали вина и не веселились; поэтому и сегодня не будем пить!»
Иосиф сильно упрашивал их, и они выпили с ним.
***
Между тем Иосиф распорядился, чтобы принесли в соседнюю комнату составленный им план Египта. Он попросил Веньямина туда и сказал ему: «Говорят, что евреи знают толк в науках, а не можешь ли ты узнать по этому плану, где находится брат
твой, Иосиф, который, как полагают братья твои, отвезен в Египет?»
Внимательно рассмотрев на плане Египет по округам, городам, улицам и домам, Веньямин нашел, что Иосиф стоит перед ним. Он с изумлением посмотрел перед собою.
— Что ты видишь? — спросил Иосиф.
— Я вижу Иосифа, сидящего предо мною на престоле в этой комнате! — отвечал Веньямин.

ПРАОТЦЫ

158

— Так знай же, дорогой мой, что я — брат твой Иосиф! — сказал он, обняв Веньямина.
И они оба плакали от радости.
После этого Иосиф сказал: «Прошу тебя, ничего не говори братьям до тех пор,
пока я сам им не откроюсь!»
— Как ты прикажешь, так я и сделаю! — отвечал ему Веньямин.

Клятва Веньямина
Вечером того же дня Иосиф сказал Веньямину: «Я отпускаю тебя вместе с братьями домой, но как только они удалятся от города, я прикажу погнаться за ними и
забрать тебя от них снова ко мне. Если они станут противиться этому и готовы будут
бороться за тебя, это докажет нам, что они на самом деле жалеют о причиненном мне
зле и что ты очень дорог им. Я тогда им откроюсь и обрадую их. Если же они оставят
тебя у меня, а сами уйдут, тогда я отомщу им за свою обиду!»
Иосиф приказал своему управляющему наполнить мешки одиннадцати братьев
хлебом, положить каждому обратно его деньги в мешок, а в мешок Веньямина вложить еще золотой кубок. Кроме этого он велел дать им достаточно хлеба на дорогу,
дабы им не нужно было скоро открывать мешки.
Управляющий исполнил приказание Иосифа. На следующее утро все братья вместе с Симоном и Веньямином отправились обратно в Ханаaн.
Вскоре после отъезда братьев Иосиф сказал одному из царедворцев своих: «возьми отряд воинов и погонись за этими одиннадцатью евреями — они украли мой кубок!»
Царедворец погнался за ними, настиг их у самой границы Египта и, остановив
их, сказал: «Почему вы украли кубок моего господина?»
Братья сильно испугались и отвечали: «Нам стыдно даже при одной мысли, что
нас подозревают в краже; если у кого из нас найдется кубок, тот будет умерщвлен, а
все остальные будут вечными рабами твоего господина!»
Царедворец стал обыскивать их. Начав со старшего, он кончил самым младшим и
нашел кубок в мешке Веньямина. Братья были так поражены этой неожиданностью,
что сначала не могли вымолвить и слова. Очнувшись немного, они в отчаянии стали
рвать на себе платье и волосы и с яростью кричали Веньямину: «Ах ты, гадкий вор,
сын воровки1, ты опозорил сегодня нашу семью! Слыхано ль, чтобы кто-либо из евреев воровал?! О боже, какой позор, какой срам!»
Они хотели было избить Веньямина за это постыдное преступление; но, когда он
сказал и поклялся, что не крал кубка, они оставили его в покое. Они знали, что Веньямин никогда во всю жизнь свою не клялся и всегда говорил правду.

Сокращение жизни
Когда братья вернулись в город, Иосиф, приказал привести их к себе.
— Что это вы сделали? Почему вы украли мой кубок? — обратился он к ним. —
Может быть, вы думали ворожить им и узнать через него, где брат ваш Иосиф?
1

Рахили, укравшей идолов Лавана.

СОКРАЩЕНИЕ ЖИЗНИ

159

Сказав это, Иосиф взял Веньямина, ввел его в особую комнату и запер за собою
дверь; затем он послал царедворца сказать братьям, что тот, у которого нашли кубок,
остается у него рабом, а они могут себе уйти.
Услышав это, Иегуда выломал дверь и, войдя в комнату к Иосифу, сказал: «Позволь мне сказать несколько слов!»
— Говори! — сказал Иосиф.
— Со дня нашего прибытия в Египет, — начал Иегуда, — ты недоверчиво относился к нам, ты справлялся о нашем отце и о нашем происхождении. Мы очень удивлялись этому, однако ж мы ничего не скрывали от тебя, и на все вопросы отвечали сущую правду. Тогда оставил ты у себя заложником Симона, предупредив нас, что не
получим его обратно, пока не доставим тебе младшего брата. А теперь ты намереваешься отнять от нас этого младшего брата за кражу. Зная, что жизнь покорного слуги
твоего, отца нашего, тесно связана с жизнью этого сына, который служит ему утешением после потери жены Рахили и сына Иосифа, — я умоляю тебя взять меня рабом
вместо него: я предпочитаю всю жизнь исполнять самую тяжелую работу, трудиться
как вол, чем видеть хоть одну минуту горе слуги твоего — Отца нашего.
Видя, что Иосиф молчит и не обращает на его слова внимания, Иегуда сказал:
«взгляни на меня, мой повелитель, как я здоров и силен! У меня больше сил, чтобы
служить тебе и исполнять твои приказания!»
В эту минуту Бог решил: «За то, что Иосиф заставил Иегуду повторить много раз
„слуга твой, отец наш“ и не обратил должного внимания на честь отца своего, Я сокращаю его жизнь на 10 лет, и да живет он только 110 лет!»

160

ПРАОТЦЫ

Рыкание льва
Видя, что Иосиф не отпускает Веньямина, Иегуда стал ему угрожать.
— Разве тебе, неизвестно, что сделали два моих брата с Сихемом и семью городами Амореев за сестру нашу, Дину, или не знаешь, что сделал Бог наш фараону за прабабку нашу, Сарру? Если дорога́ тебе жизнь твоя, отдай нам брата и отпусти нас домой!
Видя, что и эти слова не действуют на Иосифа, Иегуда испустил страшный крик,
похожий на львиное рыкание; Рыкание это слышно было на расстоянии 400 верст, до
самых границ Ханаана. Хушим, сын Дана, узнав голос Иегуды, бросился в Египет на
помощь своим и, став рядом с Иегудой, зарычал тоже с такой силой, что вся египетская страна задрожала, а два города — Писом, и Рамзес разрушились и много народа
погибло.
И изрек Господь: «За то, что Иегуда и Хушим в гневе своем разрушили два города и погубили так много людей, пусть египтяне поработят израильтян и заставят их
отстроить оба эти города — Писом и Рамзес…»
А гнев Иегуды становился все сильнее. Он вырвал из стен дворца тяжелые медные плиты, смял их в ярости и, превратив в порошок, крикнул Иосифу: «Если не отдашь мне Веньямина, я вытащу меч свой и убью тебя вместе с фараоном твоим!»
— Если обнажишь меч свой, то он падет на твою же голову! — сказал ему Иосиф.
— Берегись, чтобы я тебя не растерзал зубами своими! — крикнул ему Иегуда.
— Попробуй-ка открыть рот свой: я тебе его наполню булыжниками! — отвечал
Иосиф.
Видя, что Иосиф неустрашим, Иегуда стал снова упрашивать его добром:
— Отдай же мне Веньямина, а то как же я вернусь к отцу без него и что я ему скажу?
— Ты скажешь ему, что веревка пошла за котлом! — сказал ему Иосиф.
— Это будет ложь! — крикнул Иегуда в гневе.
— А разве тот, кто продал брата за 20 шeкелей, не сумеет соврать? — сказал Иосиф.
— Отдай мне Веньямина, — крикнул Иегуда, — если не хочешь, чтобы город
этот обагрился кровью своих жителей!
— Да, — отвечал ему Иосиф, — я знаю, что ты и братья твои — большие мастера обагривать… Рубашку брата вы тоже ловко обагряли, и отец ваш поверил вам, что
сын его растерзан зверями!..
***
Последние слова Иосифа привели Иегуду в сильнейшую ярость. Глаза его налились кровью, и весь он затрясся от гнева.
— Но почему это ты один хлопочешь столько? — сказал Иосиф. — Разве среди
братьев твоих нет никого поумнее и лучше тебя? Отчего же они не заступаются так
горячо за брата своего?
— Я один поручился за брата перед отцом своим, — отвечал Иегуда, — поэтому
я и прошу тебя отпустить его.
— Но почему ты не помог брату Иосифу, когда остальные братья собирались
продать его за 20 шекелей? Что ты делал, когда вы посылали несчастному отцу вашему изодранную и обагренную рубашку?.. Ступай теперь к отцу и скажи ему, что и
этот сын съеден хищными зверями!..

РЫКАНИЕ ЛЬВА

161

При этих словах Иосифа Иегуда издал такой страшный крик, что затряслась
вся страна египетская; многие дома в столице обрушились; страх охватил всех жителей его. Иосиф упал с престола, а фараон, сильно перепугавшись, сошел с престола и спросил: «Что это за страшный гром? Неужели обрушились городские стены?»
Братья Иегуды тоже сильно рассердились на Иосифа и стали топать ногами. От
этого топания в земле образовались глубокие ямы.
— Побеги скорее, — обратился Иегуда к Нафтали, — и узнай, сколько главных
улиц в городе.
Нафтали тотчас побежал и через несколько минут вернулся с ответом: «Двенадцать главных улиц в городе!»
— Берите свое оружие, — скомандовал Иегуда братьям, — и пойдите за мною:
мы уничтожим весь город и сравним его с землей! Я беру на себя три улицы, а каждый
из вас пусть возьмет себе по одной! Мы поступим с ними, как поступили с сихемцами; пусть знают, с кем дело имеют!..
Но братья не отважились пойти за Иегудой. Еле удерживая свое волнение, сказали они ему: «Оставь это: Египет не то, что Сихем! Взгляни на тысячи людей, приходящих сюда со всех концов света за хлебом, и в гневе своем не забудь о десятках тысячах детей, могущих остаться без хлеба!.. Ведь все они могут погибнуть с голоду, если
мы разрушим этот город!..»
Речь братьев очень понравилась Иосифу, и он решил наконец открыться им.
***
— Я слыхал, — начал Иосиф, — как вы говорили о том, что один из братьев ваших пропал. А вот, посмотрите, я его позову — и он предстанет перед вами!

ПРАОТЦЫ

162

«Иосиф, сын Якова, Иосиф, сын Якова! — стал звать Иосиф, — приди сюда!»
Братья стали озираться кругом, но ничего не увидели.
— Не глядите по сторонам, — сказал им Иосиф, — а сюда, на меня, смотрите: я,
я — брат ваш Иосиф!
Братья онемели от удивления и стояли перед Иосифом, выпучив глаза. Они не
верили своим ушам и глазам.
Видя изумление братьев, Иосиф заговорил с ними на родном языке.
— Не кручиньтесь, братья мои, о том, что продали меня, не жалейте об этом, ибо
от Бога все это. Вернитесь к отцу и поторопите его приезд сюда, в Египет, расскажите
ему обо мне все, что вы видели, пусть он порадуется!
Иосиф обнял Веньямина и долго плакал.
Во дворце фараона между тем разнесся слух, что люди эти, чуть ли не разрушившие землю египетскую, — братья Иосифа. Фараон был очень доволен этим и сказал:
«Теперь я могу успокоиться — они ничего не сделают моей стране ради Иосифа, который им открылся».

Приезд Якова в Египет
На следующее утро фараон сказал Иосифу: «Пригласи братьев своих и отца в
Египет. Пусть они выберут себе место, где им угодно, и живут в стране нашей!»
Иосиф подарил всем братьям по новому красивому платью; Веньямину же он дал
пять платьев. Он послал также богатые подарки сестре Дине, невесткам, племянникам и племянницам своим.
Усадив затем братьев в красивые новые колесницы и послав с ними свою колесницу для отца, Иосиф попрощался с братьями, и они уехали в Ханаaн.
***
В одиннадцати колесницах, из колесниц фараоновых, возвращались братья Иоси
фа в Ханаан, везя с собою для Якова особую, роскошной отделки, колесницу и целый
караван, нагруженный дорогими одеждами для каждого из внуков Якова, тканями и
благовониями для жен своих, невесток Иосифа, для Дины — целую сокровищницу
золототканых и серебротканых одежд. Провожая братьев, Иосиф говорил им:
— Когда придете к отцу нашему, не говорите ему обо мне сразу, но постепенно
подготовьте его к этому.
Случилось так, что при приближении их к шатрам своим им встретилась Серах,
дочь Ашера, девушка прекрасная лицом и обладавшая в редкой степени даром игры
на цитре. Поведали они ей об Иосифе и сказали:
— Ступай к отцу нашему, к Якову, и заиграй перед ним на цитре, и песню запой,
а в песне этой упомяни то, о чем мы рассказали тебе.
Сбегала Серах в шатер за цитрой, пришла к Якову и, сев у ног его, стала перебирать струны цитры и сладким голосом своим запела:
Он жив и славен
В стране далекой…

Поднял патриарх поникшую голову свою и начал прислушиваться к голосу Серах…

КОНЧИНА ЯКОВА

163

Он жив и славен…

повторила девушка, заставляя тихо и сладостно звенеть струны на цитре, — и, наконец, громким и ликующим аккордом зазвучала песня:
Он жив!
Он жив и славен,
В стране далекой,
Твой сын Иосиф,
Твой сын и дядя мой!..

Потоком света и радости полилась песня Серах в душу Якова, и Дух Господень
сошел на него, и понял он, что правда звучит в словах песни этой (Бер.-Р., 92; Танх.
Сеф. Гаиаш.).

Кончина Якова
Несколько лет жил Яков с сыновьями в Египте в почете и богатстве. Когда Яков
почувствовал приближение смерти, он послал за Иосифом. Иосиф пришел со своими двумя сыновьями — Мeнассе и Эфраимом.
— Сын мой, — обратился к нему Яков, — приближается день моей смерти; выслушай же мою последнюю просьбу и волю. Наступит время, когда, по повелению Господа, воскреснут мертвые и направятся в Ханаан; первыми воскреснут похороненные в Ханаaне (Палестине), а похороненным в других странах придется катиться к
Святой земле по подземельям и пещерам. Кроме того, если меня похоронят в Египте, почитатели мои станут ходить к моей могиле на поклонение, что противно Богу…
А когда всю землю египетскую постигнет кара Божия и она наполнится отвратительными насекомыми, они попадут в мое тело. Поэтому прошу тебя, сын мой, исполни
последнюю мою волю, и после моей смерти перевези тело мое в Ханаан, где и похоронишь меня в пещере Махпеле. Если ты обещаешь мне исполнить это, я спокойно
умру!
Иосиф поклялся отцу свято исполнить его волю. Затем он подвел к отцу двух сыновей своих, Менассе и Эфраима, и просил его благословить их.
Яков возложил свою правую руку на голову младшего, Эфраима, а левую на голову старшего, Менассе, и произнес: «Да, сын твой, Менассе, будет славен, ибо потомок его, Гедеон, спасет Израильтян от гибели, но младший брат его, Эфраим, будет еще славнее, так как из его колена выйдет Иегошуа, сын Навина, который введет
моих потомков в Обетованную землю. Ради него Бог совершит великое чудо. Когда
он во время войны с врагом прикажет солнцу остановиться, оно остановится. И да
хранит обоих Господь от всякого зла, и пусть размножатся, и пусть станут великими,
сильными».
Иосиф вышел от отца с довольным лицом. Братья, видя это, сказали: «Отец поспешил благословить двух сыновей Иосифа, потому что он возвеличился и стал богаче нас!»
Яков услышал слова сыновей своих и сказал им: «Нет, дети мои, не из-за богатства и величия Иосифа я благословил его сыновей, а за преданность его Богу и за другие добрые дела его. Будьте и вы богобоязненны и творите добро, подобно ему, тогда
я и вас благословлю!»

ПРАОТЦЫ

164

***
Сыновья окружили Якова и ждали его благословения. Яков же стал молиться
Богу: «О, Боже, я умираю, а Ты, Господи, будь отцом милосердным детям моим и никогда не оставляй их без помощи Твоей!»
После молитвы он обратился к сыновьям и сказал им следующее: «У деда моего
был недостойный сын Измаил, а у отца моего такой же нечестивый сын Исав. Неужели же мне суждено быть счастливее моих предков и иметь 12 сыновей — всех одинаково праведных и богобоязненных?! Именем Бога заклинаю Вас сознаться мне теперь, кто из вас склонен подражать язычникам и поклоняться их кумирам?»
И хором раздался ответ двенадцати голосов: «Слушай, Израиль1, Господь — наш
Бог, Господь — Един!»
В полном восторге Яков прошептал торжественно и тихо: «Да будет благословенно царство Его вовеки!»

Благословение двенадцати сыновей
И стал Яков благословлять сыновей своих:
«Рувим, мой первенец! — обратился он к самому старшему. — Знаю я твою честность и праведность; еще ребенком слушался ты меня и не трогал ничего чужого.
Я был очень доволен тобою и надеялся, что от потомков первенца моего произойдут
первосвященники и цари… Но ты раз тяжко согрешил и сильно огорчил меня, я лишаю
тебя поэтому этих почестей: первенство отдаю праведнейшему Иосифу, священство — Леви, а царствованиe — Иегуде!»
Рувим с опущенной головой удалился от отца.
1

Отец наш.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ 12 СЫНОВЕЙ

165

«А вы, Симон и
Леви, — продолжал Яков,
— были первыми из нашего рода, которые злоупотребили оружием; вы напали на беззащитных сихемцев и умертвили их.
Жестокосердием
своим
вы уподобились Исаву и
стали недостойны носить
мое имя. Много напастей
и бедствий выпадет за это
на долю Симона, а Леви
останется без всякого удела среди братьев своих, и
потомки его будут рассеяны среди остальных колен,
от которых будут получать
десятину свою1. Затвердите
себе, запомните хорошо, дети мои, что не сыновьям Якова воевать и не потомкам Израиля проливать кровь, ибо не подобен Израиль остальным народам: меч его — молитва, его лук — милосердие!»
Слыша, как отец порицает братьев, Иегуда смутился и намеревался удалиться, но
Яков заметил это и мягко сказал ему: «Послушай, Иегуда, признав невестку твою,
Тамару, благочестивее себя, ты выказал прекрасное великодушие и поступил благородно. Поэтому в почете
будешь ты у братьев своих: не будут потомки их называться ни именем Рувима, ни именем Симона, ни
именем Леви, а твоим именем именоваться будут —
иудеями (‫ )םידוהי‬будут их
называть вовеки. Страна
потомков твоих будет весьма плодородна и обильна
виноградниками, а от многочисленных стад долины
твои будут с возвышенностей казаться белыми, как
молоко. Очень сильными
и красивыми будут потомки твои; они будут одареДесятина (‫)מעשר‬, то есть десятая доля с урожаев и приплода, по предписанию Торы, отдавалась каждым евреем в пользу левитов, которые учили и лечили народ.
1

166

ПРАОТЦЫ
ны умом и долголетием.
И выйдут из их среды цари,
судьи, праведники и пророки. В мирное время будут потомки твои творить
много добра, а на войне
они, как львы, кинутся на
врага своего и прогонят его
из страны своей. Из среды потомков твоих явится
Царь–Мессия, который соберет рассеянных по всему
свету евреев и приведет их
в страну Израильскую. Его
глаголу будут покоряться
все народы и к учению его
будут стремиться все племена».
***

«Зевулун, сын мой! — сказал Яков. — Предо мною встает образ опустошенного
и разоренного Иерусалима и Синедриона, переходящего от колена к колену, не находя нигде пристанища. В твоем только наделе находит он приют. Поэтому благословлю тебя раньше Исахара. В стране твоей будет много гор и долин, много рек и ручьев.
Нигде, кроме страны твоей, не будет водиться редкое драгоценное животное Хилзонот, приносящее владельцу своему счастье, и будут потомки твоих братьев покупать
у твоих этих животных по дорогой цене, и разбогатеют
от них.
От тебя, Исахар, произойдут ученые и писатели;
потомки твои будут образованы и будут учить братьев своих наукам и познанию Бога. В почете будут
они у всех братьев своих и
у народов соседних; слава о
них разнесется далеко».
Благословив и всех
остальных сыновей, Яков
обратился к ним со следующей речью: «Дети мои!
служите Богу Единому
всем сердцем своим и всей
душою своей; не обращайтесь к богам языческим,
ибо вы этим оскорбите ве-

БЛАГОСЛОВЕНИЕ 12 СЫНОВЕЙ
личие Бога своего. Любите
друг друга, любите ближнего
своего и наставляйте в любви и правде детей своих; если
будете жить в мире и любви,
вас будут благословлять окружающие вас народы и будете
служить хорошим примером
для всех!»
— Все, что ты завещаешь
нам, отец, мы исполним! —
отвечали сыновья Якова единогласно.
От этого ответа лицо
Якова озарилось небесным
сиянием, а очи его, блеснувшие на миг чудным светом,

167

закрылись навеки…
Долго оплакивали сыновья смерть отца. По обычаю египтян тело Якова было набальзамировано и, по приказанию Иосифа, положено в красиво отделанный ящик.
После смерти Якова Иосиф решил отправиться в Ханаан, чтобы похоронить
отца. Фараон не хотел разрешить ему это, но Иосиф сказал
ему: «Ты заставил меня поклясться тебе, что я никому не
открою твоей тайны, а отец заставил меня поклясться ему,
что похороню его в Ханаане. Если же ты принудишь меня
нарушить клятву, данную мною отцу, ты этим освободишь
меня от клятвы моей тебе».
Услышав это, фараон сильно испугался и сказал Иосифу: «Нет, клятву нельзя нарушать! Иди, похорони отца,
как ты ему поклялся!»
И дошли они (сыновья Якова с телом его) до гумнаАтада1.
По преданию от раби Абагу, туда пришли также сыновья Исава и сыновья Измаила, и потомки Хеттуры. Пришли со злыми чувствами и враждебными целями, колючим
кустарником окружив останки праведника. Но вот, видят
они: венец Иосифа висит у гроба. И все сняли венцы свои,
счетом тридцать шесть, и, точно золотой гирляндой, окружили ими гроб патриарха (Сота, 13).

«Атад» означает собственно: изгородь из колючего кустарника.
1

168

ПРАОТЦЫ

Вечная ненависть
Спустя много лет потомки Исава вздумали выступить войною против потомков
Якова, живших тогда в Египте. С этой целью они заключили союз со всеми племенами Востока, в том числе с измаильтянами, и отправились воевать с Египтом. Громадным лагерем в 800 000 человек пехоты и конницы расположились они вокруг Рамзеса.
Иосиф с братьями своими и отборным 600 000 войском выступил против них,
разбил неприятеля и обратил его в бегство.
Поражение было так велико, что потомки Исава никогда больше уже не выступали против потомков Якова, но за это они с тех пор возненавидели их вечной ненавистью, не прекратившейся и поныне.

Свинцовый ящик
Сто двадцать лет было Иосифу отроду, когда он, чувствуя близость смерти, призвал к себе братьев своих с их семьями и сказал им: «Я умираю, а когда наступит время и Господь, вспомнив о вас, выведет вас из страны сей в землю, обещанную предкам нашим, — тогда, прошу вас, не забудьте забрать отсюда и мои кости с собою».
С этими словами Иосиф испустил дух. Тело Иосифа, как правителя Египта, было
по обычаю египетскому набальзамировано и надушено благовонными веществами.
Братья Иосифа и все египтяне оплакивали смерть Иосифа семьдесят дней.
Когда уже приближался день, назначенный для похорон, жрецы египетские и новые советники фараона явились к царю и сказали: «Мы слыхали, что братья Иосифа
поклялись ему не уходить из страны нашей, не забрав его костей. Поэтому, если царю
угодно, пусть сделают большой, свинцовый ящик весом в 500 пудов, туда вложат Ио-

СВИНЦОВЫЙ ЯЩИК

169

сифа и ящик опустят на дно Нила. Никто из братьев не будет знать места его погребения, и сыны Израилевы останутся навеки в нашей стране и будут нашими рабами!
А если этот совет не нравится великому царю нашему, то пусть похоронят Иосифа
по-царски в царской усыпальнице, в пирамидах, а мы поставим там у ворот золотых
псов, которые посредством волшебства будут издавать страшный лай при приближении посторонних людей. Псы эти будут отгонять всех своим лаем.
— Я предпочитаю первое, — отвечал на это фараон. — Этим я достигну двойной выгоды: река из-за Иосифа станет благословенной и будет обильно орошать всю
страну нашу, а братья не отыщут его вовеки. Таким образом, этот умный и трудолюбивый народ будет в рабстве у нас навсегда!..
По приказанию фараона изготовили громадный свинцовый ящик. Жрецы и волхвы уложили в него тело Иосифа и погрузили ящик в реку.

РАБСТВО И ИСХОД
Рабство египетское
Как виноград в пустыне, я нашел
Израиля; как ягоду, впервые
Созревшую средь листьев молодых
Смоковницы, узрел отцов Я ваших.
(Осия, IX, 10)

Рав Иудан говорил:
— Подобно тому как со смоковницы снимается сначала по одной созревшей
ягоде, потом по две, по три и, наконец, приступают к сбору плодов целыми корзинами, так и на народном древе нашем сначала созрело одно славное имя — Авраам, затем — Исаак, Иаков, и, наконец, «расплодились сыны Израиля, и размножились, и возросли, и окрепли чрезвычайно; и наполнилась ими та земля»
(Бер.-Р., 46).

Хитрость фараона
Спустя 102 года после переселения Израильтян в Египет умер царь Митрон и
вместо него воцарился сын его. За это время вымерло все старое поколение египтян,
и не было уже в живых никого, кто бы помнил Иосифа и братьев его. Настало новое
поколение, не знавшее ни Иосифа, ни услуги, которую он оказал всей стране египетской; и стали египтяне угнетать израильтян; они стали взымать с них все большую
дань и, наконец, совсем поработили их. Ненависть египтян еще усиливалась оттого,
что евреи не смешивались с египтянами, не поклонялись их идолам и кумирам, а свято чтили Единого Бога, Творца неба и земли, и ненарушимо хранили предания предков своих. Евреи очень размножились и были очень полезными гражданами египетскими, занимались земледелием, скотоводством и ремеслами, но недоброжелатели
их всеми средствами искали пагубы их. Эти враги евреев, наконец, повлияли на фа-

ВЕЩИЙ СОН

171

раона, и он издал приказ отстроить в Египте два новых громадных города — Писом
и Рамзес исключительно еврейскими рабочими.
«Израильтяне, — говорилось в этом приказе, — стали многочисленнее и сильнее нашего народа. Необходимо изыскать меры, дабы они не размножились еще более, не соединились с врагами нашими и не выступили против нас. Такая тяжелая и
продолжительная работа, как постройка двух больших городов, сильно ослабит их и
уменьшит их число».
Повинуясь царскому приказу, израильтяне стали строить оба города. Нелегко давалась им работа. Высокие стены, воздвигнутые ими в Рамзесе, обрушились, а в Писоме весь фундамент вместе с громадным запасом заготовленных кирпичей провалился
в землю. И приходилось израильтянам заново все отстраивать и переделывать. Но фараону и египтянам было еще мало этого. Они стали их употреблять не только на всякую полевую и самую унизительную домашнюю работу, но и для опасной охоты в лесах на тигров и львов. Жизнь израильтян становилась все тягостнее и мучительнее.

Вещий сон
В то время фараону приснилось, будто он сидит на троне своем, а перед ним стоит
старец с весами в руках. Собрав знатнейших египтян, всех князей и начальников египетских, старец этот положил их всех на одну чашку весов, а на вторую чашку положил ягненка. К великому удивлению фараона, ягненок перевесил всех египтян.

172

РАБСТВО И ИСХОД

Проснувшись, фараон призвал к себе волхвов и просил их истолковать ему этот
сон. Они стали гадать и ворожить.
— Великое несчастье, — сказали они фараону, — ждет Египет в близком будущем, ибо родится сын у израильтян, который погубит всю страну нашу. Для того чтобы спасти страну нашу от гибели, есть только одно средство, а именно: умерщвлять
всякого новорожденного еврейского мальчика!
Фараон одобрил толкование волхвов и совет их. Он призвал к себе старшую бабку еврейскую, Иохевед, с молодой дочерью ее, Мириам, и сказал им: «Приказываю
вам отныне умерщвлять всех мальчиков, которых вы будете принимать у еврейских
рожeниц; девочек же оставляйте в живых!»
Услышав это, Мириам воскликнула: «Ах, какой ты изверг, если приказываешь
убивать невинных детей… И постигнет тебя за это кара небесная!»

ЧУДЕСА

173

Фараон сильно рассердился на Мириам и крикнул ей: «Не мила тебе, видно,
жизнь, если осмеливаешься говорить мне такие дерзости!»
— Не сердись, мой царь, на дочь мою, — стала Иохевед просить фараона, — она
совсем еще ребенок и сказала это по глупости своей; прости ее!»
Слова Иохевед смягчили гнев фараона. Взяв с бабок слово исполнять его приказ,
он отпустил их с миром.
Но Иохевед с дочерью после этого стали еще ревностнее помогать еврейским роженицам и ухаживать за ними и их новорожденными. Особенно заботились они о
бедных, неимущих еврейских рожeницах: отдавали им последнее, что было у них, заботились об их чистоте и спокойствии. Когда у них истощались собственные средства, они доставали для рожениц белье, пищу и вино у более состоятельных. Таким
образом, число еврейских новорожденных мальчиков вовсе не становилось меньше.
Узнав об этом, фараон призвал повивальных бабок к себе и стал их допрашивать.
— Предок наш, Яков — оправдывались они перед фараоном, — перед смертью
благословил сыновей своих, уподобив Иегуду льву, Дана — змее, Нафтали — лани,
а Веньямина — волку… А, как известно царю, звери не нуждаются в бабках; кроме
того, еврейские женщины не подобны египетским: не успеет еще прийти к ним бабка, как они уже рождают сами.

Чудеса
Видя, что евреи все больше размножаются, фараон издал приказ бросать в реку
каждого еврейского новорожденного.
Евреи сильно встревожились, и жены их стали прятать своих детей. А египтяне
разными средствами старались отбирать детей у евреев и умерщвлять их. Для отыскания спрятанных детей они прибегали к такой хитрости: взяв собственных детей,
египтяне входили с ними в еврейские дома и там били их и щипали, от чего египетские дети плакали и кричали, а спрятанные еврейские дети им вторили. Таким образом египтяне находили еврейских детей, отбирали их и топили в Ниле.
Велико было несчастье евреев, и в страшном горе своем возопили они к Богу.
И стал Бог являть чудеса евреям.
Когда еврейские женщины черпали воду, их кувшины при этом наполнялись наполовину рыбками: еврейки варили рыбу, приносили их мужьям и сыновьям своим,
подкрепляли их силы в изнурительной работе и, утешая их, поддерживали в них веру
в милость Господню…
Когда для еврейских женщин приближалось время рожать, они уходили в поле
и там садились под густым деревом, дабы скрыть своих новорожденных от взоров
египтян. И навевал Господь на рожениц глубокий сон, и рожали они во сне. Когда еврейские матери, просыпаясь, замечали новорожденных, они в страхе перед египтянами, оставляли младенцев в поле, а сами уходили. И посылал Господь к новорожденным ангелов своих, которые грели и кормили малюток, обмывали их и охраняли от
всякого зла; ангелы эти давали покинутым младенцам в ручки по два камешка: из одного сочилось молоко, а из другого вытекал мед. Малютки сосали молоко и мед, жирели и крепли. А земля по повелению Господнему принимала покинутых малюток в
недра свои и держала у себя до тех пор, пока они не вырастали. Тогда дети выходили
из-под земли и толпой возвращались к своим родителям…

174

РАБСТВО И ИСХОД

Египтяне узнали об этом и стали пахать поля, дабы плугами перерезать еврейских детей, спрятанных в земле. Но Господь сделал так, что плуги египтян не задели
ни одного еврейского ребенка. И становились евреи многочисленнее, и жить стали
они теснее.

Всемирный свет
Жил-был в Египте человек из потомков Леви, по имени Амрам. Он женился на
Иохевед, и через год жена родила ему дочь, Мириам. Два года спустя она родила сына
Аарона. Когда же она еще через два года собиралась опять родить, маленькая Мириам, одаренная пророческим духом, предсказала родителям своим: «Родится у вас
сын, который освободит евреев от гнета египтян…»
И когда Иохевед родила сына в седьмой день двенадцатого месяца, Адара, весь
дом наполнился чудным, ярким светом. Амрам и жена его изумились этому, но изумление их стало еще больше, когда, выглянув на улицу, они увидели, что исчезли на
небе густые мрачные тучи, покрывавшие до этого весь небосклон, и что свет, исходивший из дома их, озарял страну на далекое расстояние… И поняли родители, что
редкий ребенок родился у них.
И благословил Амрам дочь свою Мириам, целуя ее: «Будь ты блаженна и счастлива за то, что сбылись слова твои!»
И стал новорожденный очень дорог родителям своим, и прятала его мать у себя
в течение трех месяцев. Когда же ей стало невозможно дольше скрывать его у себя от
глаз египтян, Иохевед взяла в 6-й день 3-го месяца, Сивана, плетеную корзинку, вымазала ее изнутри глиной, а извне — смолой и, уложив в нее ребенка, отнесла ее на берег реки и оставила там в камышах. Мать ушла домой, а маленькая Мириам осталась
возле реки стеречь корзинку.
В эту минуту перед Богом предстали ангелы и стали молить Его: «Создатель неба и земли, сжалься над ребенком и не дай ему погибнуть в воде! Ты же,
Господи, изрек: «Через него дам Я Священную Тору в день шестой тертьего месяца!..»
И внял Господь молитве ангелов: скоро наступил очень знойный день. Египтяне
с женами и детьми пошли к Нилу купаться; пошла туда и дочь фараона со служанками своими.

Благодеяние и награды
Увидя корзинку в камышах, дочь фараона приказала одной из служанок достать
ее. Служанки напомнили дочери фараона о царском приказе топить всех новорожденных еврейских мальчиков и не достали корзинки госпоже своей.
За это Бог наказал служанок: он послал ангела Гавриила, который поднял их
вверх и швырнул затем в глубину морскую.
Дочь фараона сама достала корзинку. Лишь только она прикоснулась до нее, она
заметила, что рука ее, до того времени пораженная проказой, стала гладкой и здоровой. Она очень обрадовалась этому. Открыв корзинку, она увидела в ней ребенка с
сияющим, как солнце, лицом. Она сжалилась над ним и сказала: «Да это, видно, еврейский ребенок!»

Мать кладет Моисея в тростники

176

РАБСТВО И ИСХОД

И рек Господь: «За то, что сжалилась дочь фараона над ребенком, пусть щадит ее
смерть, и попадет она живой в рай!»
Дочь фараона призвала кормилиц-египтянок и велела им накормить ребенка, но
он ни у одной из них не хотел сосать. Это сделал Бог, дабы вернуть ребенка матери в
награду за ее благодеяния еврейским рожeницам.
Мириам, сестра Моисея, все время следившая из кустов за тем, что происходило
с ее братиком, подошла к дочери фараона и спросила: «Не пойти ли мне за еврейской
кормилицей?»
— Иди! — сказала дочь фараона.
Мириам пошла и привела мать свою, Иохевед.
— Корми этого ребенка, — сказала ей дочь фараона, — и я буду платить за это по
два шекеля в день.
— Я сделаю все, как ты мне приказала, принцесса моя! — отвечала Иохевед.
— Смотри, какой это красивый ребенок, — сказала ей дочь фараона, — помни
же, береги его и холи все время, пока он будет у тебя. Когда выкормишь его, приведи
его ко мне во дворец.
— Уверяю тебя, принцесса моя, — отвечала Иохевед, — что ребенок этот будет
мне дороже золота и что ему у меня ни в чем недостатка не будет.

Дочь фараона находит Моисея

РАБСТВО И ИСХОД

178

***
Спустя два года Иохевед привела ребенка во дворец. Он был замечательно красив и мил. Дочь фараона дала ему имя Моисей1 и полюбила его, как родного сына.
Мальчик рос в доме фараона и воспитывался наравне с царскими детьми. Он обращал на себя внимание всех своей красотой и умом и сделался общим любимцем во
дворце.

Моисей и корона фараона
Однажды фараон с женой и дочерью сидели за столом и обедали. На руках у дочери сидел маленький Моисей; кругом сидели приближенные царя. Вдруг Моисей сорвал корону с головы фараона и надел на себя. Всех поразила эта детская шалость, и
суеверный царь тотчас призвал к себе жрецов и спросил их, что должен означать поступок ребенка.
Старший жрец, Билеaм2, сказал: «Да припомнит царь недавний сон свой и его
значение, тогда царь поймет, что ребенок этот отнимет у него престол и разорит всю
страну. Я бы посоветовал царю убить ребенка».
Но второй жрец, Итра, сказал: «Да не прольет царь невинной крови, прежде
чем убедится, что поступок ребенка был совершен со злым умыслом. Если царю угодно, пусть принесут сюда чашу, полную раскаленных угольев и сверкающих алмазов.
Эту чашу поставят перед ребенком и скажут ему: «Возьми себе, что тебе нравится!»
Если он возьмет алмазы, этим будет доказано, что ребенок умышленно сорвал корону с царской головы, и его надо будет убить, как советовал Билеaм; но если он возьмет
горячие уголья, мы убедимся, что он невинен и не заслужил наказания».
Совет Итры понравился царю, и он приказал сделать так.
Когда чашу поставили перед Моисеем и сказали ему: «Возьми себе чего хочешь!» — он протянул было руку к алмазам, но невидимый ангел повернул его руку к
угольям. Моисей схватил горячий уголь, поднес его к губам — и с тех пор стал заикой.

Истинное сострадание
Когда Моисей достиг двадцатилетнего возраста, фараон возвеличил его: подарил
ему царские платья и бриллианты, приставил к нему слуг и оруженосцев и окружил
его роскошью и почетом.
Однажды Моисей пошел гулять туда, где евреи работали при постройках Писома и
Рамзеса. Видя тяжелый, непосильный труд, который египтяне взваливают на евреев —
большие кучи глины, какие они месят ногами, и огромные груды кирпичей, какие они
выделывают, — видя их почерневшие от сажи лица и согбенные фигуры, он горько заплакал: «О, если б я мог пожертвовать жизнью своей для вас, братья мои! О, горе мне».
Отослав от себя оруженосцев своих, Моисей подошел к работавшим при постройках евреям и стал помогать им: кому поможет втащить кирпичи, кому — сдвинуть тачки или камни поднять. Помогая им, он утешал слабейших, ободрял сильнейших и ласковой сердечной речью старался облегчить их тяжкий труд.
1
2

Моисей —(‫ )השמ‬означает «извлеченный из воды».
Другое написание Валаам.

ПЕРВЫЕ ДОНОСЧИКИ

179

Бог одобрил поступок Моисея и сказал: «За то, что он покинул дворец фараона со всеми удовольствиями и предпочел оказывать помощь обездоленным братьям
своим, — Я со временем предпочту говорить с ним, чем с ангелами-небожителями».

Суббота в Египте
Моисею больно стало видеть, как сыновей Израилевых все больше отягчают непосильной работой, и он отправился к фараону и сказал: «Царь мой, ты дал мне наставников и учителей, которые научили меня разным наукам, и познал я многое. Позволь же, мой добрый царь, в благодарность сообщить тебе нечто из наук моих, полезное престолу и отечеству».
— Говори! — сказал фараон.
— Угодно ли царю, — начал Моисей, — чтобы рабы его, исполняющие все назначенные им работы, вымерли?
— Конечно, не хочу этого! — отвечал фараон.
— Так знай же, царь, что все твои рабы вымрут, если не дашь им на один день в
неделю отдыха от работ!
— Хорошо, — сказал фараон, — ступай к рабам моим, занятым работой, и объяви им, что назначается им один день в неделю для отдыха.
Сильно обрадовался Моисей и побежал к братьям своим — евреям — объявить
им важную новость. Он назначил им днем отдыха субботу.

Первые доносчики
Моисей стал чаще ходить к братьям-евреям и помогать им в работах. Однажды,
видя, как египтянин бьет еврейского работника, Моисей вскипел гневом и воскликнул: «Боже, накажи этого злого египтянина!»
И лишь только Моисей произнес имя Господне, египтянин пал мертвым. Моисей скрыл его в песке и удалился. На следующий день он снова пошел к братьям своим и увидел, как один еврей, Датан, поссорившись с другим евреем, Авирамом, поднял руку на последнего. Сильно возмущенный этим, он воскликнул: «Почему ты бьешь своего ближнего?»
— А кто сделал тебя начальником и судьей над нами? — отвечал Датан. — Не думаешь ли ты убить меня, как убил египтянина? Вот я иду к фараону, расскажу ему все,
и тебя скоро постигнет кара.
Слова эти сильно удручили сердце Моисея. «Видя, как египтяне угнетают, мучат и притесняют братьев моих, — думал он с горечью, — я недоумевал, чем они это
заслужили; теперь же вижу, как грешен этот народ, взрастивший таких доносчиков.
О, Боже мой, и чем же заслужит этот несчастный народ освобождения от рабства?»
А Датан и Авирам пошли между тем к фараону и рассказали ему, что Моисей
убил египтянина и зарыл его в песке. Фараон приказал немедленно отрубить голову Моисею. Когда его схватили и ударили острым мечем по его шее, последняя потвердела вдруг, как слоновая кость. Десять раз ударился острый меч о шею Моисея,
не причинив ей никакого вреда. В это время с неба спустился ангел, который принял
образ Моисея.
Моисей скрылся. Вслед за ним исчез и ангел.

180

РАБСТВО И ИСХОД

Фараон рассердился и стал допрашивать слуг своих, где Моисей; но слуги его ничего не отвечали: одни оглохли, другие онемели, а третьи ослепли. А Моисей бежал
в землю эфиопскую.

Моисей царем эфиопским
В то время покоренные эфиопским (абиссинским) царем Никоносом племена
отказались платить ему дань. Никонос призвал к себе главного советника своего, Билеама, с его двумя сыновьями и сказал: «Я иду в поход против изменивших мне племен, а ты с сыновьями своими оставайся в столице нашей и защищай ее от вторжения неприятеля».
Билеам обещал исполнить все согласно приказанию царя и остался в городе, а
Никонос отправился воевать. Через несколько дней Билеам созвал мудрецов и старейшин города и сказал им: «Послушайтесь моих советов, и благо будет вам».
— Что ни скажешь нам, мы исполним! — отвечали старейшины.
— Я советую вам запереть городские ворота и не пускать обратно Никоноса,
вместо него мы выберем другого царя.
— Хорошо, — отвечали старейшины, — будь ты нашим царем!
— Присягните мне, что всю жизнь будете повиноваться мне! — сказал им Билеам.
Старейшины и весь народ присягли Билеаму, и стал он царем вместо Никоноса.
Двух сыновей своих назначил он военачальниками и приказал им укрепить городские стены с восточной и западной сторон, а с северной — вырыть глубокую канаву
и наполнить ее водою. На южной стороне сам Билеам разными чарами собрал и расплодил ядовитых скорпионов, змей и аспидов — и стал город неприступным со всех
сторон.
Никонос, усмирив между тем восставшие племена, вернулся к своей столице.
Видя, что стены города стали гораздо выше, он подумал, что жители его стали беспокоиться вследствие долгого отсутствия своего царя, и поэтому укрепили стены. Но
когда он нашел ворота крепко запертыми, а привратники и стража на зов его не открыли ему ворот — он приказал рати своей взять город приступом. И началась борьба Никоносовой дружины с дружиной Билеама у городских ворот. В первый день погибло из войска Никоноса 130 человек. На второй день Никонос приступил к городу
с севера и при переправе через глубокий ров, наполненный водою, потонуло 30 всадников. Когда он вздумал сделать плоты для перевозки войска через ров, Билеам чарами своими затопил их, и часть дружины Никоноса потонула во рву. Никонос бросился к городу с юга, но скорпионы и змеи стали жалить воинов, — и они вынуждены были отступить, убедившись, наконец, в невозможности взять город приступом,
Никонос решил уморить жителей его столицы голодом. Он расположился станом вокруг города и осадил его.
К тому времени в лагерь Никоноса прибыл Моисей. Сильный, красивый и умный, с лучезарным лицом, он очень понравился царю, и тот скоро сделал его своим
главным советником.
После девятилетней осады умер Никонос. Труп его набальзамировали и похоронили на севере от столицы, а на могиле построили из громадных камней высокую башню, на камнях которой начертана была история царствования Никоноса, его
войны и победы.

Моисей убивает надзирателя

182

РАБСТВО И ИСХОД

После этого военачальники и советники стали советоваться, что делать: продолжать ли осаду или попытаться взять город приступом, — и постановили избрать себе
из среды своей нового царя, который и был бы их вождем и повелителем. Выбор пал
на храбрейшего и смелейшего — на Моисея. Двадцать семь лет было Моисею, когда
он стал царем эфиопским.

Военный маневр
На седьмой день после воцарения Моисея пришли к нему военачальники, поклонились ему и сказали:
— Вот уже девять лет, как мы не видели своих детей и жен, запертых в городе. Посоветуй нам, что делать.
— Если послушаетесь меня, — отвечал им Моисей, — и сделаете все, как я скажу, Бог отдаст город в руки ваши, и все вы мирно вернетесь к детям и женам вашим.
— Прикажи нам, царь наш, и мы исполним! — воскликнули военачальники.
И сказал им Моисей: «Объявите всем от моего имени, чтобы они старались поймать побольше журавлей и аистов, и научите их охотиться на гадов и змей».
И отправилась вся дружина, наловила множество журавлей и привела в лагерь.
Когда же журавли научились охоте, Моисей приказал три дня не кормить их. Все исполнили это приказание.
На третий день Моисей приказал воинам вооружиться, сесть на коней и взять с
собою изголодавшихся журавлей. Когда они подошли к южной части города, где кишели змеи и скорпионы, Моисей объявил своим воинам: «Вот увидите, что Бог отдаст этот город в наши руки без кровопролития!» Он приказал отпустить журавлей,
которые быстро накинулись на змей и скорпионов и пожрали всех. Место очистилось от опасных гадов, и вмиг дружина свободно проникла в город. Воины ликовали,
вступая в город, и превозносили имя своего вождя, Моисея.
Видя, что город взят, Билеам, его два сына и восьмеро братьев бежали в Египет, к
фараону. Это и были те кудесники и волхвы, которые показывали в присутствии фараона те чудеса, какие Моисей показывал в Египте…
И царствовал Моисей в Эфиопии сорок лет. Он чтил Единого Бога, Бога Израиля, и учил подданных своих творить добро и милость, учил их любить правду, мир и
справедливость.
И жили эфиопы мирно и счастливо во все время царствования Моисея.

Торопливый исход
На 180-м году после поселения израильтян в Египте, появился среди них человек
из колена Эфраимова, по имени Игнон, который стал волновать евреев и склонять их
к освобождению от ига египетского.
И вспомнили потомки Якова слова предка своего и порешили не тронуться с места, пока не явится человек, который повторит все сказанное Яковом.
Одни только потомки Эфраима доверились Игнону и, надеясь на свои силы, вооружились и выступили из Египта. В дорогу с собою не взяли они провизии, а унесли лишь свое золото и серебро, на которые надеялись покупать провизию у филистимлян.

МОИСЕЙ В МИДИИ

183

«А если филистимляне не согласятся продавать нам, — думали они, — мы силой
добудем себе пищу».
Не доходя до Гата, Эфраимиты, встретив на полях пастухов со стадами скота,
предложили последним продать им овец. Пастухи отказались продать, говоря, что
скот не принадлежит им. Когда же Эфраимиты попытались забрать скот силой, пастухи стали звать на помощь. Жители Гата услышали крики пастухов, поспешили к
ним на помощь. Произошла схватка, и с обеих сторон полегло немало народа на поле
битвы.
Жителям Гата вскоре подоспела помощь от соседей их, филистимлян — и Эфраимиты были разбиты на голову. Немногие лишь спаслись и возвратились в Египет,
остальные все погибли в неравной борьбе, и кости их, покрывшие собою всю долину Гата, оставались там до прихода пророка Иезекииля, оживившего их пророческим словом. Прибывшие обратно в Египет Эфраимиты рассказали израильтянам
обо всем случившемся с ними. И долго, долго старик Эфраим оплакивал смерть многочисленных потомков своих.

Моисей в Мидии
Моисею было 67 лет, когда он решил передать царствование свое в Эфиопии
сыну Никоноса, Менехрису, и переселиться в Мидию. Вернуться в Египет он еще
боялся. Эфиопы отпустили Моисея и провожали его с почетом до границы Мидии.
Прибыв туда, он присел у колодца.
В Мидии в то время жил жрец по имени Итра. Он был язычник и учил мидийцев
идолопоклонству. Поняв, однако, на старости лет, что идолопоклонство неразумно и

184

РАБСТВО И ИСХОД

греховно, он обратился к мидийцам и сказал им: «Я уже стар и не могу больше служить многочисленным богам нашим: выберите себе другого жреца, помоложе меня».
Слова эти огорчили мидийцев, и они объявили: «Да будет проклят всякий, кто
станет дружить с Итрой или иметь с ним какие-либо дела!»
Видя, что даже пастухи отворачиваются от него, Итра поручил свой скот дочерям. Но мидийцы притесняли последних на пастбищах и прогоняли их от колодцев.
Моисею больно стало видеть, как мидийские пастухи обижают дочерей Итры: он
сжалился над ними и помог им напоить скот.
И сказал Господь: «За то, что Моисей сделал это доброе дело и сжалился над чужими для него девушками, да называется он слугой Божиим, и пусть знают все, что слуги Мои одинаково добры и милостивы ко всем созданиям Моим!»

Моисей в темнице
Когда дочери Итры пришли домой раньше обыкновенного и рассказали удивленному отцу, что им помог какой-то египтянин, Итра приказал им немедленно пригласить его откушать у них хлеба-соли.
Моисей пришел в дом Итры. На расспросы последнего, кто он и откуда, Моисей
рассказал все, что случилось с ним в Египте и в Эфиопии. Но Итра не поверил этому.
Он подозревал Моисея, что он совершил большое преступление в Эфиопии и, желая
угодить эфиопам, приказал заключить Моисея в темницу. Десять лет просидел Мои
сей в заключении. Дочь Итры, Ципора, очень жалела его и каждый день тайком от
отца приносила ему пищу.
Иными толкователями слова: «Какой‑то египтянин» пояснялись такой притчей:
«Одного человека ужалила змея. Побежал он к реке и бросился в воду, а в том месте увидел тонущего ребенка и спас его от смерти. Ребенок начал благодарить своего
спасителя, но тот сказал: «Дитя, не я тебя спас, а спасла тебя змея. Ибо, не укуси она
меня, я не побежал бы к реке и не помог бы тебе выбраться из омута».
Так и Моисей, когда дочери Иофора начали благодарить его, сказал:
— Благодарите не меня, а того египтянина, из‑за которого я должен был бежать
сюда (Шем.-Р., 1; Танх.).

Прокаженный фараон
Фараон все больше угнетал евреев в Египте. И наказал его Бог за это проказой,
покрывшей все его тело с ног до головы. Но фараон, несмотря на это, становился все
безжалостнее, и жестокость его по отношению к евреям все увеличивалась. Когда болезнь его затянулась, он призвал к себе жрецов и кудесников и стал просить их излечить его.
Кудесники и жрецы отвечали фараону: «Ни один прокаженный не может излечиться от болезни своей до тех пор, пока он не выкупается в крови еврейской!»
Фараон послушался совета жрецов. По его приказанию слуги похищали еврейских младенцев у матерей и резали их. Фараон купался в их крови. Однако болезнь
его становилась тяжелее.

Моисей у колодца мидийцев

186

РАБСТВО И ИСХОД

В это время прибыли из Госена к фараону два сатрапа и донесли ему, что евреи ленивы и не исполняют возложенной на них работы. Фараон вскипел гневом и, невзирая на свою болезнь, поехал сам в Госен, чтобы строжайше наказать непокорных евреев. Дорога в Госен лежала через ущелье. Там внезапно лошади в царской колеснице чего-то испугались и метнулись в сторону. Фараон выпал из колесницы, и лошади,
метаясь по сторонам, копытами изувечили его. Его отвезли обратно в Египет, где он
скоро умер. Труп его издавал смрадный запах и не был набальзамирован по обычаю
египетскому. На престол вступил сын его, Адиком.

Дети вместо кирпичей
Низкий ростом и отвратительный лицом, Адиком превосходил отца своего в
бесчеловечной жестокости. В его царствование жизнь евреев в Египте стала совсем
невыносимой: с каждым днем Адиком увеличивал гнет и отягчал иго для евреев. Он
желал извести их непосильной работой и с этой целью назначил из евреев надсмотрщиков, которым приказано было торопить евреев при работе и требовать от них
ежедневно установленного большого количества выделанных кирпичей.
К евреям-надсмотрщикам приставлены были египетские надзиратели и начальники, которые строжайше взыскивали с них за малейшее упущение.
Надзирателям и начальникам Адиком строжайше приказал, в случае недостачи
у какого-либо работника кирпичей к установленному ежедневно числу, отнимать у
него детей и замуровывать их в стены вместо недостающих кирпичей. А так как выделывать ежедневно все количество кирпичей было очень трудно, то все чаще и чаще
стали отнимать детей у еврейских работников и под страхом смертной казни заставляли отцов замуровывать своих детей в стены египетских пирамид и храмов.
С невыразимой душевной мукой, обливаясь слезами, евреи исполняли эту страшную обязанность. Настало для евреев такое тяжелое время, какого еще не было за все
время их пребывания в Египте.
И возопили они к Богу, и обратили к Нему сердца свои, моля Его о спасении.
И сжалился Бог над ними и сказал: «Теперь освобожу их из рук фараона!»

Посох Итры
Десять лет просидел Моисей в темнице, и Итра забыл о нем. Но дочь его, Ципора, полюбившая Моисея и носившая ему каждый день тайком пищу, решила освободить его из тюрьмы. Однажды она сказала отцу: «Десять лет тому назад ты посадил
одного человека в темницу, желая уморить его голодом. Пошли же теперь рабов узнать, жив ли он еще или нет».
— Какие глупости ты говоришь, — отвечал ей Итра, — разве может человек жить
десять лет без пищи?
Но когда Ципора стала упрашивать отца, он пошел сам к темнице, где сидел Мои
сей, и увидел его живого, стоящего в яме и молящегося Богу. Итра сильно изумился
и решил, что Моисей — божественный муж, которого кормил и оберегал посланный
Богом ангел.
Моисея освободили из темницы, остригли, обмыли, переодели в чистое платье и
накормили. И стал он жить в доме Итры.

МОИСЕЙ В ПУСТЫНЕ

187

А слух о прекрасной и милосердной Ципоре дошел до далеких стран, и стали к
ней свататься принцы и князья. Но когда кто-либо из последних прибывал в Мидию
к Итре, тот говорил ему: «Ступай принеси мне чудный посох, что растет в саду моем,
и я выдам за тебя Ципору». Но никто не мог приступиться к чудному, усаженному
бриллиантами посоху: на нем были вырезаны разные буквы и слова, и он не щадил
никого, кто прикасался к нему.
Однажды Моисей, проходя садом, заметил посох. Он подошел к нему и сорвал
его. Итра удивился этому и сказал Моисею: «Так как ты совершил то, чего другие сделать не могли, то отдаю тебе дочь мою Ципору в жены, но поклянись мне не обрезывать всех сыновей, которых родит она тебе; одна половина из них пусть будет евреями, а другая — измаильтянами!»
Моисей поклялся. Когда Ципора родила ему первенца, он обрезал его и дал ему
имя Гершом — ‫םושרג‬, что означает «я был там чужестранцем».

Посох Моисея
Посох этот, предуготованный в сумерки шестого дня творения, был дан Господом Адаму в раю, от Адама перешел к Еноху, от Еноха к Симу, потом переходил по
наследству к Аврааму, к Исааку, к Якову и, наконец, к Иосифу. После смерти Иосифа
посох был взят фараоном к себе. Иофор, бывший одним из волхвов египетских, смутно чувствуя чудесную силу этого посоха, выпросил его у фараона и посадил среди деревьев в своем саду. Однако невидимая рука не давала ему подойти близко к посоху.
Когда явился Моисей, увидел посох и прочитал начертанные на нем письмена, он
протянул руку и беспрепятственно взял его себе. Видя это, Иофор понял, что Моисею суждено освободить народ Израильский, и дал ему в жены дочь свою Сепфору
(П. д. Ел.).

Моисей в пустыне
В необъятной пустыне царит тишина… Широко кругом разливает солнце палящие лучи свои. Песок сильно накален. Нигде не видать ни куста, ни травки, ни какойлибо тени. Это — настоящая пустыня, печать проклятия Божия. Налетающий по
временам ветер не приносит усталому путнику живительной прохлады, не облегчает
его томительного пути. Пуще солнца этот знойный ветер сушит путника, жжет ему
губы. Поднимаемая ветром пыль залепляет путнику глаза и колет ему лицо.
Вдруг в отдалении раздается звук, похожий на громовой раскат.
Это — голос тигра, вышедшего на рассвете за добычей… Моисей встрепенулся;
сильно сжалось его сердце; осанистая фигура его съежилась.
Ему представились ужасные зубы, огненные, кровью налитые глаза, словно могила, разинутая пасть, сильные лапы и острые крепкие когти… Одним прыжком хищник оказался возле добычи своей… Раздается скрежет зубов, слышны предсмертные
стоны, слышно, как хрустят кости…
«О, Боже Великий! Я бежал сюда, в пустыню, от людей. Здесь я надеялся отдохнуть душой, не видеть больше зла и насилия, не слышать больше стонов и вздохов…
Но и здесь не лучше. О, Боже, зачем царит беззаконие повсюду, во всем мире Твоем? Почему во зло властвует тварь над тварью?.. Почему?.. Там, в населенной стране,

188

РАБСТВО И ИСХОД

нет хищных зверей, нет острых зубов, нет разинутых пастей, но есть там нечто более
ужасное, чем все истребительные орудия и более страшное, чем все хищные звери, —
Злое сердце!…
О, как многочисленны жертвы его! О, скольких погубило оно!
Воспрянул Моисей, дрожа всем телом своим. В видении своем представились
ему с шумом несущиеся потоки слез и крови; из потоков этих кровавых доходили до
него вопли страданий, стоны и вздохи, подобные воплям и стонам несчастной матери, внезапно лишившейся своего единственного сына.
Из огненно-красных волн потока встают бесчисленные человеческие тени раненных и прокаженных, разбитых и измученных, покинутых и несчастных, погибших от голода, холода и войны; среди них видны и детские личики… Безмолвно стоят они все перед Моисеем, ни единым звуком не выражая своих мук. Только глаза
их говорят ему об их страданиях… О, сколько горя, отчаяния и терзаний глядит из
этих глаз!
Все сильнее и сильнее содрогается Моисей при виде этих страждущих, их боль и
страдания все глубже пронизывают его сердце…
«О, кто дал бы мне объять весь мир, прикрыть собою всех страждущих защитить их телом своим, прижать их к сердцу своему, утешить их надломленные сердца,
выпить до дна всю чашу их страданий! О, выпить их горькую чашу — и умереть за
них!..»
«Любить ближнего, как самого себя! Не мстить и не злопамятствовать… простить
врагу… не сжимать руки своей перед бедным, не требовать в залог платья его… любить чужестранца!..»
Вдруг над головой Моисея раздались крики птиц. Он встрепенулся и, подняв глаза кверху, увидел ястреба, гнавшегося за перепелом… Еще один взмах крыльями — и
ястреб вонзит свои острые когти в мечущегося перепела!..
Не убивай! грянул голос пророка, потрясая пустыню кругом. Дрогнула земля и
померкло солнце, при свете которого готовилось убийство. Ястреб выпустил перепела из когтей своих и бросил его к стопам Моисея. Моисей, подняв раненного перепела, прижал его к груди своей и согревал его дыханием своим…
А ястреб, подлетев к пророку, стал упрекать его: «Сын человеческий! Зачем ты
вырвал добычу из моих когтей? Взгляни, вот голодные птенцы мои открывают клювики свои и жалобно пищат; сжалься над ними и отдай мне мою добычу…»
Преисполненный жалости к голодным птенцам, Моисей взял свой нож и, вырезав кусок мяса из руки своей, кинул ястребу, сказав: «Да, ты прав — и твоим птенцам
надо жить!»

Моисей и козленок
Однажды Моисей пас стада тестя своего, Итры. Вдруг он заметил, как козленок
отделился от стада и пустился бежать. Опасаясь, что козленок заблудится в пустыне,
Моисей погнался за ним, чтобы вернуть к стаду. Но козленок вдруг остановился у
ключа и стал пить. Моисей дал ему напиться вдоволь, затем взвалил его себе на плечи и понес обратно, приговаривая: «Козленок мой дорогой, если б я знал, что тебя
томит жажда, я бы не гнался за тобою; дай понесу тебя немного, ты еще маленький и
слабенький!»

КАК БОГ ЯВИЛСЯ МОИСЕЮ

189

И одобрил Бог поступок Моисея и сказал: «За то, что ты сжалился над козленком и заботливо пас стадо свое, Я изберу тебя пастырем народа Моего, Израиля!»

Как Бог явился Моисею
Чтобы не дать стаду своему топтать чужие поля и пастись на чужих
лугах, Моисей уходил с ним далеко
в пустыню. Однажды он пас стадо у
подножия горы Хорив. Вдруг он заметил недалеко от себя колючий куст,
который горел, но не сгорал.
И услышал Моисей голос, похожий на голос отца его, Амрама.
— Я здесь, отец мой! — отозвался Моисей.
И раздался голос: «Не отец твой
Я, а Бог отца твоего, Бог Авраама,
Исаака и Якова!»
Услышав это, Моисей закрыл
лицо, боясь узреть Божественный
Лик. И был он счастлив услышать имя
Отца Своего причисленным к праведнейшим предкам народа своего, к
патриархам народа израильского.
И сказал Бог Моисею: «Иди к
фараону и выведи сынов Израилевых
из Египта!»
— Кто я таков, чтобы я пошел
к фараону? — возразил Моисей. —
И как я буду содержать многочисленный народ по выходе его из Египта.
Откуда возьму я для них пищи, чем
защищу людей от палящих лучей солнца, от дождя и непогоды?
И сказал ему Бог: «Ступай исполни, что Я велю тебе, ни о чем не
заботься: Я пошлю народу этому все, что ему понадобится».
Но Моисей продолжал возражать: «Господи, Ты сказал Якову, что Сам пойдешь
с ним в Египет и Сам выведешь потомков его оттуда. Разве Ты сделаешь так, как обещал ему?»
И сказал Бог Моисею: «Иди выведи народ из страны Египетской, и Я буду все
время помогать тебе!»

РАБСТВО И ИСХОД

190

Из Мидии в Египет
Моисей отправился с женой и двумя сыновьями своими, Гершоном и Элиезером,
из Мидии в Египет. Он взял с собою и чудесный посох.
Ночью на ночлеге явился ангел с мечом в руке и хотел убить Моисея за то, что он
до того времени еще не обрезал сына своего Элиезера. Но Ципора поспешила совершить обрезание острым кремнем — и ангел отстал от Моисея.
Когда Моисей был уж недалеко от Египта, Бог приказал брату его, Аарону, пойти
ему навстречу. Аарон пошел и встретился с братом в пустыне у божественной горы.
Когда Моисей рассказал, что Бог посылает его освободить евреев от рабства и вывести их из земли египетской, Аарон очень обрадовался выпавшей на долю Моисея чести.
И сказал Бог: «За то, что радовался Аарон чести Моисея и не позавидовал младшему брату, Я возвеличу его над братом и надену ему великолепные хошен и эфод!»1
Прибыв в Египет, Моисей и Аарон немедленно собрали старейшин израилевых.
Когда они услышали слова Божии: «Я вспомнил вас…», они поверили Моисею,
что он избавит их из рук фараона.
Моисей и Аарон пошли к фараону.
1

Хошен — нагрудник первосвященника, эфод — облачение его.

МОИСЕЙ И ААРОН У ФАРАОНА

191

Старейшины
К фараону пришли Моисей с Аароном.
Куда же девались старейшины израильские, которых Моисею велено было Богом
взять с собою к фараону?
Старейшины эти вначале отправились вместе с Моисеем, но по дороге стали отставать один за другим, пока не осталось никого из них, а пред фараоном предстали
только двое — Моисей и Аарон. Вспомнил об этом Господь в тот час, когда Моисей
был призван взойти на Синай. И старейшинам сказано было:
— Оставайтесь внизу, у подножия горы: тот, кто в страхе отступил перед фараоном, не достоин всходить на эту святую гору (Шем.-Р., 5).

Моисей и Аарон у фараона
Предание от р. Хии бар-Аба.
В тот день, когда Моисей и Аарон явились к фараону, у повелителя Египта был
назначен прием властителей разных стран. Цари восточных и западных стран покорно возлагали на голову фараона свои короны. В это время фараону доложили о приходе каких‑то двух старцев.
Во дворце было четыреста входов; у каждого входа содержались на страже хищные звери — львы, медведи и др., которые не давали переступить порога, прежде чем
один из волхвов не произнесет заклинания.
При приближении же Моисея и Аарона все эти звери, увидя в руке Моисея посох с начертанным на нем Шем Га-Мефораш, покинули сторожевые места свои и последовали за обоими старцами, ласкаясь и лижа им ноги, пока те не достигли приемного зала.
При появлении Моисея и Аарона все были ослеплены неземным видом их:
могучие как кедры ливанские, стояли эти два человека; ярким звездам подобны
были очи их; как гроздья финиковой пальмы, широко на груди раскинулись бороды; солнечным блеском лучились их лица, а посох Моисея казался выточенным из
сапфира.
Гордо и пламенно зазвучали их голоса. Трепет благоговения и восторга охватил
всех. Цари с глубокими поклонами положили к ногам их свои короны. Первым пришел в себя фараон и начал пытливо вглядываться в их лица. «Кто эти люди, — спрашивал он себя, — если они цари, то почему не увенчивают меня, подобно другим,
своими коронами? Если они послы, то почему не подают своих верительных посланий? Но эти люди даже не приветствуют меня в установленном порядке».
— Кто вы? — спросил фараон.
— Мы послы Господа нашего, благословенно имя Его.
— Зачем вы явились ко мне?
— Мы пришли возвестить тебе: «Освободи народ Мой», — так говорит Бог Израилев.
— Кто он такой, — гневно воскликнул фараон, — кто он, этот Бог, который не
нашел нужным даже корону прислать мне, и почему я обязан исполнять повеления
Его? Не знаю я этого Бога, и народа вашего я не отпущу на волю. Впрочем, — продолжал он, — погодите.
— Принести сюда, — приказал он, — «Список богов».

192

нет.

РАБСТВО И ИСХОД

И, взяв этот список, начал читать:
«Бог Моавитян. Бог Аммонитян. Бог Сидона…» Вот видите, а вашего Бога тут
***

По этому поводу раби Леви говорил:
— Припоминаю притчу про священника и его слугу.
Отправился священник в далекий путь, а слуга его, человек невежественный и глупый, пришел искать его на кладбище. Ходит по кладбищу и кричит: «Не видали ли моего
господина?» «А кто господин твой?» — спрашивают его. — «Священник такой-то».
«Ну, и глуп же ты! — смеются люди. — Священника ты ищешь на кладбище?!»
Этими же словами могли бы ответить фараону и Моисей с Аароном: «Глупец!
Место ли живому среди мертвых? Боги, имена которых ты сейчас называл, — истуканы бездушные, а наш Бог — Бог живой, и вечно царство Его».
***
— Скажите мне, по крайней мере, — продолжал фараон, — что он, ваш Бог, юноша или старик? Сколько лет ему от роду? Много ли царств он завоевал, много ли городов покорил?
— Силою и могуществом Господа нашего полна вселенная, — отвечали Моисей
и Аарон. — Он был до сотворения мира, есть и будет вечно. Он же и тебя сотворил
и дал тебе жизнь.
— А какие он подвиги совершил?
— Подвиги! Он небеса распростер и основал землю, огонь пламенеющий высекает голос Его, горы расселивает, скалы дробит. Лук его — огонь, пламя — стрелы

НА РАБОТЕ ЕГИПЕТСКОЙ

193

Его. Факелом пылает копье Его. Щит Его — облака; молния — меч Его. Он создает
холмы и горы, небо тучами покрывает, ниспосылает дожди и росы и злаки растит;
творит жизнь в чреве материнском; низвергает царей и венчает царей…
— Ложь все это, — сказал фараон, — владыка мира — я. Я сотворил сам себя,
и Нил создан мною. Не знаю я Бога вашего и слушаться его не желаю! (Шем.-Р., 5;
Танх.; Иалк.; Сеф. Гаиаш.)

На работе египетской
— Не давать им соломы! — приказал фараон. Приставники же понуждали их выполнять урочную работу каждый день, как и тогда, когда им давалась солома, и
надзирателей их, израильтян, били. Покорно и терпеливо
принимали эти люди от египетских приставников побои
и притеснения за родной народ.
И вот, когда велено было избрать семьдесят человек
в старейшины и судьи над Израилем, Господь, на вопрос
Моисея, кого избрать, сказал:
— Те надзиратели, которые, жертвуя собою, принимали утеснения и муки за народ свой, вот кто достоин
этого высокого и славного призвания (Танх.-Гак.).
***
Приходилось собирать
соломинку к соломинке, а набрав необходимый запас соломы, приниматься за глину.
Глину вместе с соломой месили ногами. Сквозь исколотую и растрескавшуюся кожу
проступала кровь, и капли ее смешивались с глиной. Работала, помогая мужу, одна беременная женщина; от непосильного труда и натуги произошел выкидыш, и плод,
в общей сутолоке, попал в глиняную массу и был затоптан
ногами. Сошел с небес архангел Михаил и вознес погибшего младенца к престолу Всевышнего. В ту ночь и был
произнесен приговор над Египтом (П. д. Ел.).
***
Народ роптал на Моисея и Аарона, говоря:
— Да видит и судит вас Господь за то, что вы сделали
нас ненавистными в глазах фараона и рабов его и дали им
меч в руки для гибели нашей!
И сложилась в народе притча.
«Утащил волк овцу. Догнал волка пастух и стал овцу отнимать. Между волком и
пастухом овца растерзанной и осталась» (Шем.-Р., 5).

194

РАБСТВО И ИСХОД

Ропот Моисея
Фараон стал после этого еще больше отягчать евреев непосильной работой. Он
лишил их субботнего отдыха, заставил их работать всю неделю; кроме того, он приказал, чтобы не выдавать больше евреям по-прежнему соломы для выделки кирпичей,
но установленное число требовать. Евреи бросились собирать солому на полях египетских, но хозяева прогоняли их и жестоко били.
Жизнь евреев стала невыносимо тяжелой, и Моисей, глубоко опечаленный этим,
решил посвятить всю жизнь и все силы свои братьям своим и облегчить их участь. Он
отвез жену и сыновей своих в Мидию и оставил их у тестя, а сам вернулся в Египет.
При виде великого еврейского горя заныло сердце Моисея, больно стало ему, и
обратился он к Богу: «О, Боже Великий! Зачем Ты уделил еврейскому народу больше страданий, чем другим народам? Затем ли, Господи, чтобы осуществились слова
Твои, сказанные Аврааму: „Чужими будут потомки твои в стране чужеземной и будут
они порабощены и угнетаемы!?“
Поэтому ли Ты, Боже, исполняешь Свое постановление о евреях: привел их в
Египет, унизил и втоптал в грязь, и в то же время пощадил Ты таких же потомков Авраама, Измаила и Исава, благоденствующих в своих странах… Взгляни, Боже, на евреев: с тех пор как я ходил к фараону от имени Твоего, он стал угнетать их пуще, а Ты
их все еще не спас из рук его!..»
В эту минуту перед Богом предстал ангел Шафтиель и сказал: «Так ли должен говорить человек, видевший чудеса Твои и узнавший, что все во власти Твоей и что нет
ничего для Тебя невозможного? Накажи его за дерзость его!»
И отвечал Бог ангелу: «Не о себе же он просит Меня, а о сынах израилевых молит он; из любви и сострадания к ним он говорит все это, поэтому не осужу и не накажу его!»
И обратился Моисей к Господу и сказал:
— Господи! Для чего Ты подвергнул такому бедствию народ сей, для чего послал
меня? С того времени, как я пришел к фараону и стал говорить именем Твоим, он начал хуже обращаться с этим народом; избавить же — Ты не избавил народа Твоего.
Отвечал Господь:
— Скорблю о тех, которых нет более в живых. Много раз Я открывался праотцам твоим, и ни от кого из них Я не слышал малейшего ропота. Я говорил Аврааму:
«Встань, пройди по земле сей в долготу и в широту ее, ибо Я тебе дал ее и потомству
твоему навсегда». Когда же Аврааму понадобилось место для погребения Сарры, он
должен был купить для этого пещеру за четыреста серебряных шекелей. Но Авраам
не возроптал на Меня за это. Я говорил Исааку: «Странствуй по сей земле, и Я буду
с Тобою и благословлю тебя». А когда люди его копали в долине Герарской и нашли
там родник питьевой воды, то пастухи герарские не давали пастухам Исаака поить
овец из этого родника. Но Исаак не возроптал на Меня. Якову говорил Я: «Землю,
на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему». А когда он пожелал разбить
шатер для себя, он место для этого должен был купить. И Яков не возроптал на Меня.
Вначале ты пожелал знать, как назвать Меня народу, говоря именем Моим, а ныне ты
упрекаешь Меня, говоря: «Ты не избавил народа Твоего». Так знай же: ты увидишь
поражение фараона, но не увидеть тебе поражения царей Ханаанских. (Санг., 110)

ВНЕЗАПНЫЙ СТРАХ

195

Внезапный страх
И сказал Бог Моисею: «Пойди с братом твоим, Аароном, к фараону и скажи ему
от Моего имени, чтобы он отпустил сынов Израилевых для служения Мне. Если Он
потребует от вас доказательств тому, что Я послал вас к нему, то пусть Аарон кинет
свой посох на землю перед фараоном, и он превратится в змея!»
Моисей и Аарон пошли к фараону и сказали ему все, как повелел им Господь.
— А кто поверит вам, — сказал фараон, — что вы явились ко мне по поручению
Бога евреев? Дайте же доказательства!
Аарон бросил свой посох наземь — и посох превратился в змея. фараон расхохотался.
— Ах, глупцы вы, хотите меня испугать тем, что и школьники египетские умеют
делать!

196

РАБСТВО И ИСХОД

Во дворец пришли дети, жена фараона и его жрецы. Они все стали бросать свои
палки, и палки их также превращались в змеев. Но в ту же минуту змей Аарона открыл пасть свою и накинулся на остальных змеев, чтобы проглотить их.
— И этим нас не удивите, — сказал кудесник Билеам, — ведь известно, что змеи
пожирают друг друга. Обратите-ка вашего змея опять в посох, мы своих змеев обратим также в палки, а тогда прикажи́те вашему посоху проглотить наши палки, и посмотрим.
Аарон схватил своего змея за хвост — и он стал опять посохом.
Жрецы египетские схватили также своих змеев за хвосты, и они также превратились в палки. В ту же минуту посох Аарона проглотил все палки, не став после этого
ни толще, ни длиннее.
Увидев это, фараон сильно испугался, соскочил с престола и хотел уже бежать,
боясь, чтобы посох не проглотил и его самого. Но жрецы подбежали к нему и стали
успокаивать его, говоря, что не надо обращать внимания на это.

Египетские кары
Поражение Нила, во́ды которого превращены были в кровь, было совершено через Аарона, а не через Моисея. Ибо Господь сказал Моисею:
— На лоне этих вод ты обрел спасение от угрожавшей тебе смерти, — и не подобает, чтобы кара, имеющая постигнуть эту реку, была совершена твоей рукою (Шем.Р., 9).

Превращение вод Нила в кровь

РАБСТВО И ИСХОД

198

***
Первою карою было превращение нильских вод в кровь. Ибо сказал Господь:
«Река эта обожествляется египтянами, и Всевышний, желая покарать народ, прежде
всего поражает кумиров, которым этот народ служит».
И превратились в кровь все воды, какие были в пределах египетской земли, и
даже вода в чашах для питья; и слюнные железы у египтян стали выделять кровь.
И была кровь во всей земле египетской (Танх. Гак.).
***
Кары, ниспосланные на египтян, следовали одна за другою в том порядке, как
производятся боевые приемы на войне.
Военачальник, обложив город, прежде всего старается лишить жителей
воды. Если после этого город не сдается, войска начинают производить оружием грохот и звон, сопровождаемые грозными боевыми кликами. Потом в дело
вступают лучники, обсыпая город градом стрел. За лучниками выступают отряды варварски жестоких бойцов1. Если
и этого оказывается недостаточным, за
дело принимается отряд истребителей;
затем на город изливают легковоспламеняющуюся жидкость2, после чего идет метание из пращей, общий штурм всеми боевыми силами. Взятых в плен заключают в темницы, и, наконец, старших и более влиятельных предают казни.
То же происходило и в Египте:
Вода была превращена в кровь.
Жабы оглушали своим кваканьем.
Мошки впивались в тело, как стрелы.
Нашествие хищных зверей.
Моровая язва истребила скот.
За моровою язвою — воспаление с нарывами.
Разразился град.
За градом — саранча.
Потом — тьма.
И, наконец, — поражение первенцев (Танх.).

1
2

В оригинале: barbarim — «варвары».
В оригинале: naft — «нефть».

ЕГИПЕТСКИЕ КАРЫ

199

Казни фараона
И стал Бог посылать
через Моисея и Аарона
казни Свои на фараона.
При каждой казни фараон обещал Моисею и
Аарону отпустить евреев,
если казнь прекратится.
Когда же Моисей молил
Бога и казнь прекращалась, фараон отказывался
исполнить свое обещание.
Когда и девятая казнь —
мрак — не подействовала,
Бог сказал Моисею: «Еще одну казнь пошлю Я на фараона; после этого он уж отпустит евреев».
И пошел Моисей к фараону и сказал: «Так посылает тебе сказать Бог: отпусти евреев — пусть служат Мне, не то Я умерщвлю в эту ночь всех в Египте…»
Фараон и на этот раз не исполнил приказания Божия, и Моисей ушел в гневе.

200

РАБСТВО И ИСХОД

В полночь фараона разбудили вопли и крики, раздававшиеся по всему Египту. Он
спросил, что это такое.
— Что ни дом, то мертвец! — отвечали ему слуги и рассказали, что не только все
первенцы в Египте умерли в эту ночь, но что собаки вырыли первенцев, давно умерших и похороненных, и таскали их по городу. Фараон пал духом и не знал, что делать.
Вместе с дочерью своей, Битьей, отправился он разыскивать Моисея и Аарона.
Последние скоро были найдены.
И сказала Битья Моисею: «Я сделала тебе добро — воспитала и вырастила тебя,
а ты приносишь мне и семейству моему столько зла и несчастья».
— Десять казней послал Бог египтянам, — отвечал ей Моисей, — тебя же ни одна
из них не коснулась за одно лишь доброе дело твое.
— Действительно, — сказала дочь фараона, — Бог твой пощадил меня, но мне
опостылела жизнь от ужаса, который ты навел в эту ночь на весь Египет.
— Я же предупреждал отца твоего десять раз, прося его отпустить евреев, но он
не соглашался, и Бог за это послал ему столько казней!
Фараон не возражал Моисею, ибо он сознавал вину свою.
Когда вопли и стоны египтян усилились, фараон стал умолять Моисея и Аарона:
«Уходите вы все из страны моей, возьмите все с собою, но просите за меня Бога вашего!»
— И ты перворожденный у матери твоей, — сказал Моисей фараону, — но не
бойся, ты останешься жив, дабы видел ты могущество и силу Великого Бога!
Последняя из десяти кар — поражение первенцев — постигла не только живых
первенцев египетских, но отразилась и на давно умерших: в эту ночь собаки разрыли их могилы и кости растаскали по всему Египту. Бывшие же в домах египтян изображения первенцев их арабесками на стенах оказались разбитыми в куски, и рисунок их — стертым.

ТРОЙНОЕ НАКАЗАНИЕ

201

***
Из всех египтян ни одной из кар не подверглась одна только Бифия, дочь фараона, извлекшая младенца Моисея из Нила (Сеф. Гаиаш.).

Гроб Иосифа
Как нашел Моисей место погребения Иосифа?
От того поколения в живых осталась Серах, дочь Ашера. Пришел к ней Моисей
и спросил:
— Не известно ли тебе что‑либо о том, где погребен Иосиф?
Серах поведала Моисею следующее:
— Египтяне сделали для Иосифа металлический гроб и опустили его на дно
Нила, дабы призвать благословение на воды этой реки. И еще потому, что чародеи
египетские говорили фараону: «Если ты желаешь, чтоб израильтяне никогда не ушли
отсюда, сделай так, чтоб они не могли отыскать гроб Иосифа, ибо Иосиф заклял сынов Израилевых вынести кости его отсюда и взять их с собою в Землю обетованную.
Таким образом, без его останков им невозможно будет уйти из Египта».
Пошел Моисей, стал на берегу Нила и громким голосом воззвал:
— Иосиф! Иосиф! Настало время, когда Господь избавляет народ свой от рабства, и наступил час для исполнения данной тебе народом клятвы. Воздай же должное
Господу: Ты задерживаешь Духа Святого, задерживаешь народ, задерживаешь покровы облачные славы Господней. Если ты сам покажешься из воды — хорошо, если же
нет — мы свободны будем от клятвы нашей.
Тотчас на воде показались пузырьки, и легко, как тростник, всплыл со дна гроб
Иосифа.
***
Все время странствования Израиля в пустыне гроб Иосифа и Ковчег Завета находились рядом. Прохожие, видя это, спрашивали о значении этих двух хранилищ. Им
отвечали: «В одном — останки человека, в другом — Завет Господень».
— Но разве подобает находиться мертвецу рядом со святыней Господней.
— Тот, кто покоится в этом гробу исполнял все, что написано в Завете этом
(Сот., 13).

Четыре заслуги

За четыре заслуги перед Господом евреи были освобождены из рабства египетского: за то, что не изменяли своих имен, сохранили родной язык, не разоблачали
священных тайн своих и не отменяли обрезания (Шох.-Т., 114).

Тройное наказание

Своим упорством фараон напоминает притчу про наказанного слугу.
Некто послал слугу на базар купить рыбу. Купленная рыба оказалась тухлой. За
это хозяин предложил слуге на выбор одно из трех наказаний: съесть рыбу, либо получить сто ударов, либо же заплатить сто мин1.
1

Мина — монета в 60 шекелей.

202

РАБСТВО И ИСХОД

— Съем рыбу, — выбрал слуга.
Принялся есть, но не успел закончить, как ему сделалось дурно.
— Нет, — заявил он, — лучше уж получить сто ударов.
На шестидесятом ударе он почувствовал, что больше ему не выдержать.
— Остановитесь! — закричал он. — Плачу́ сто мин.
Оказалось: он и тухлой рыбы наелся, и бит был, и денег лишился.
Так и фараон: и карам подвергся, и освободил евреев, и Египет был разорен (По
Танх. Гак.).

Рабство и свобода
Притча раби Леви.
Некто имел участок земли, покрытый кучами мусора, и решил его продать. Купивший эту землю очистил ее от мусора и нашел на том месте родник превосходной
воды. Насадил он виноград и гранатовые деревья, остальное место разбил на грядки под ароматические растения; посадки свои подвязал на тычинках; построил тут
же башню и приставил к месту надежного сторожа. Прохожие не могли налюбоваться. Случилось побывать там прежнему владельцу. Видя, во что превратилась прежняя пустошь, он воскликнул: «Горе мне! Такое место я продал! Такой благодати я лишился!»
Народ израильский, находясь в Египте, представлял собою пустошь, покрытую
мусором. Свобода превратила их в вертоград цветущий, и слава их прошла по всему
миру как живой укор прежнему их поработителю, фараону (Шем.-Р., 20).

Фараон и войско его
Евреи двинулись из Египта, Гошена и Рамзеса, от мала до велика со скотом своим и пожитками своими, и остановились они для отдыха в пятнадцатый день Нисана в Сукоте.

А египтяне между тем хоронили и оплакивали умерших своих первенцев.
Спустя три дня знатнейшие египтяне стали жалеть, что лишились даровых работников — евреев, и, в сопровождении небольшого отряда воинов, погнались за
ними. Когда они увидели евреев, празднующих и радующихся своей свободе, они
сказали им: «Вы ведь обещали вернуться через три дня в Египет; почему же вы не
исполнили вашего обещания?“
И отвечали им Моисей и Аарон: «Господь Бог, Который вывел нас из вашей
страны, запретил нам вернуться к вам».

МОИСЕЙ И ИЗРАИЛЬТЯНЕ

203

Услышав это, египтяне решили вернуть евреев в Египет силой, но евреи оказались сильнее и побили изнеженных египтян. Часть последних спаслись бегством и
рассказали фараону о происшедшем. Фараон тоже стал жалеть, что отпустил евреев,
и приказал всем подданным своим броситься в погоню за евреями, чтобы вернуть их
в Египет, на прежние места.
Египтяне все, как один человек, погнались за евреями и настигли их на берегу
Чермного моря.

Моисей и израильтяне
Ужас охватил евреев, когда они завидели несметные полчища фараона, гнавшиеся
за ними. И стали они роптать на Моисея: «Что ты сделал с нами? Вот налетят на нас
египтяне и в отмщение за потерянных ими первенцев перебьют нас до единого. Что
нам делать теперь: бежать в пустыню — нас дикие звери сожрут, пойти по морю —
мы все потонем, а вернуться в Египет — для нас хуже всякой смерти!»
И не знали израильтяне в смятении своем, на что им решиться. Потомки Рувима, Симона и Исахара кричали, что они предпочитают погибнуть в волнах морских,
чем попасть снова в руки своих мучителей-египтян. Потомки Зевулуна, Веньямина и
Нафтали согласны были вернуться в Египет в надежде, что хозяева их сжалятся над
ними и простят им вину.
Но Моисей успокаивал всех и увещевал не теряться, не волноваться, а стоять на
месте и ждать помощи Божией. «Не бойтесь! — говорил он им. — Вы видите египтян теперь, но больше вы их уже не увидите!»
Но потомки Иегуды и Иосифа не удержались и крикнули Моисею в ответ: «Давайте пойдем лучше сражаться с нашими преследователями!»
Но Моисей сказал им: «Бог будет сражаться за вас, а вы молчите!»
И выступили потомки Дана, Гада и Ашера и сказали Моисею: «Позволь нам
броситься на египтян. Этим мы вызовем среди врагов наших смятение».
— Стойте на своих местах, — приказал Моисей, — и призывайте Господа!
При этих словах Моисея израильтяне вспомнили предсмертные слова предка
своего Якова: «Не потомкам Якова воевать мечом и луком, ибо меч их — молитва, а
лук — смирение».
И обратились сыновья Израиля к Богу и стали призывать Его на помощь.

РАБСТВО И ИСХОД

204

Меж двух огней
Голубь, спасаясь от ястреба, залетел в расселину скалы и наткнулся на змею. Что
делать голубю? Начал он бить крыльями и стонать изо всех сил, дабы услышал хозяин
голубятника и поспешил выручить его из беды.
Голубю этому подобны были Израильтяне при бегстве их от фараона: впереди —
бездна морская, позади — египтяне. Что было делать им? «И возопили сыны Израилевы к Господу». И избавил их Господь из рук египтян (Ш.-Гаш. Р.).

Столп облачный
«И вошел столп облачный в середину между станом египетским и станом сынов
Израилевых, и был облаком и мраком».
Облаком — для Израиля и мраком — для египтян.
Метали египтяне в израильтян стрелы и камни пращные — и облако, посланное
Господом, принимало в себя стрелы и камни, подобно тому как делает орел, когда
птенцам его угрожает опасность.
Не в когтях своих, как это делают прочие птицы, опасаясь хищников, выше их летающих, а на крыльях несет он орлят своих. Опасность угрожает орлу только со стороны человека. «Пусть же, — думает орел, — стрела вонзится в меня, но не в птенцов моих» (Мех.).

Рассечение Чермного моря
И возопил Моисей к Богу: «Спаси, Господи, народ Свой, который Ты мощью
Своей вывел из Египта, и не отдай его в руки ищущих его гибели!»
— Зачем вопишь ты ко Мне? — сказал ему Бог. — Прикажи израильтянам —
пусть двинутся вперед!
— Но как перейдут они это глубокое и широкое море? — спросил Моисей.
— Если ради одного человека1 произнес Я: «Да соберутся воды, и выступит
суша», не совершу ли Я это ради многочисленных потомков избранных Мною —
Авраама, Исаака и Якова! Наклони посох твой над морем и рассеки его, — и пройдут израильтяне по суше!
И сказал Моисей израильтянам: «Идите вперед прямо в море — не бойтесь!»
Израильтяне двинулись в путь и, подойдя поближе к морскому берегу, остановились.
А облачный столп, шествовавший впереди израильтян, остановился позади их и,
оградив их от египтян словно стеною, светил израильтянам, а кругом египтян был густой мрак.
Увидя издали в лагере израильтян яркий свет, египтяне стали метать туда камни и
стрелы, чтобы поразить врагов, но камни и стрелы повисли в облаке, не коснувшись
израильтян.
И простер Моисей руку свою над морем, как приказал ему Господь.
— Что тебе надо от меня, — вдруг крикнуло на него море, — почему ты хочешь
рассечь мои воды?!
1

Адама — первого человека.

ПОСРЕДИ МОРЯ

205

— Бог послал меня к тебе сделать это! — отвечал Моисей.
Но море не послушалось и не рассеклось. Тогда Моисей поднял посох свой и сказал морю: «Вот тебе доказательство — божественный посох в руке моей; теперь ты
уж должно поверить мне и исполнить приказание Господне!»
Когда же море продолжало упорствовать и не рассеклось, явилось свыше величие
Божие. И море тотчас утекло от лика Господня.
Моисей спросил море, почему оно до этого не послушалось, когда он дважды обращался к нему именем Бога.
— Не тебя испугалось я, — отвечало море, — и не от тебя побежало я, сын Амрама, а от Бога — Творца земли!

Посреди моря
Когда израильтяне пришли к морскому берегу, потомки Рувима, при виде прибрежного ила и глины, сказали потомкам Симона: «В Египте мы всю жизнь утопали
в грязи и глине, а теперь Моисей требует от нас, чтобы мы сошли в море и еще больше погрузились в глину и грязь; нет, мы не пойдем!»
— Мы также не пойдем! — воскликнули потомки Симона.
Услышав это, весь остальной народ также возроптал и стал укорять Моисея. Но
веньяминиты прыгнули в воду; за ними двинулись потомки Иегуды и этим увлекли
за собою остальных израильтян.
И рек Господь: «За то, что потомки Веньямина и Иегуды поступили так, в наделе Веньямина будет построен храм Мой, а из потомков Иегуды выйдут цари избранного Мною народа израильского!»
А египтяне, приближаясь все больше к израильтянам, стали радоваться, готовясь
жестоко наказать их. Одни советовали отобрать у них деньги и вернуться в Египет,
другие — убить их, а третьи советовали сделать и то и другое.
Так, споря между собою, египтяне подошли к морю. Увидев Моисея с посохом в
руке, они стали говорить: «Посмотрите на Моисея и узнайте, что вся сила его в посохе: им превратил он воду в кровь и им причинил он нам много страданий!»
И сказал Господь Моисею: «За то, что египтяне не сказали: рука Божия совершила все те чудеса, а сказали, что только посох в руке твоей все это делает, — за то Я повелеваю тебе: подними же посох твой!»

РАБСТВО И ИСХОД

206

Сатана — обвинитель
При этих словах Бога рассеклись воды морские, и посредине их образовалась
суша, по которой израильтяне могли безопасно перейти на другой берег. Впереди израильтян пролетел архангел Гавриил и сказал воде, находившейся с левой стороны:
«Не трогайте потомков Израиля и не вредите им: настанет время — и будут они надевать тефиллин (‫ — ןיליפת‬филактерии)1 на левой руке!»
При этих словах Гавриила вода отступила назад. Затем Гавриил обратился к воде, что
с правой стороны, и сказал ей: «Берегитесь чем-либо обидеть потомков Израиля, идущих получить Тору из десницы Господней!»2 Вода и с правой стороны отступила назад.
Но в эту минуту перед Богом предстал Сатана и сказал: «Судья всей земли! По
заслугам ли оказываешь Ты великие чудеса Свои израильтянам, служившим и поклонявшимся в Египте чужим богам!»
И сказал ему Бог: «Весь народ сей в заблуждении. Не от счастья и роскоши, а от
многолетних тяжких мук и страданий согрешили они. Поэтому Я простил их и не
буду судить их за это!»
Сатана замолк. По повелению Господню с обеих сторон, из скал и водных стен,
образовавшихся в море, выросли деревья со сладкими яблоками, персиками и миндалем. Всю дорогу через море израильтяне были очевидцами таких чудес, каких не видали после них ни Исайя, ни Иезекииль, пророки Божии.

Суд Божий
В то время, когда вознамерился Господь потопить египтян в море, встал Уза, духпокровитель Египта, и простерся перед Господом, говоря:
— Господи! Милосердием движимый, Ты мир сотворил. Зачем же Ты потопить
желаешь детей моих?
Тотчас созвал Господь весь сонм небесный и сказал:
— Будьте судьями между Мною и Узою, покровителем Египта.
Начали духи-покровители различных народов говорить в защиту египтян. Видя
это, мигнул архангел Михаил архангелу Гавриилу; тот одним взмахом крыльев порхТефиллин (на ивр.), или филактерии — «охранные амулеты», элемент молитвенного
облачения иудея: пара небольших коробочек, содержащих написанные на пергаменте отрывки из Торы (прим. редактора).
2
Десница — правая рука.
1

РОПОТ АНГЕЛОВ

207

нул в Египет и, вырвав кирпичную плиту вместе с налипшей на ней глиной и известью, в которых затоптан был труп младенца, предстал пред Господом, говоря:
— Праведный Судия! Вот как поступали с порабощенными детьми Твоими.
И провозгласил Господь суд Свой над Египтом.

Море и суша
Когда египтяне, погнавшись за израильтянами, потонули в море, оно тотчас выбросило их на берег, не желая осквернить свои воды трупами. Но земля, отказавшись принять мертвецов, бросила их обратно в море, сказав: «Бог проклял меня за
то, что я приняла в себя кровь Авеля, и как же я могу принять кровь столь многих
людей!?»
Но за то, что фараон признал себя и народ свой виновными, Господь приказал
земле принять в недра свои мертвецов-египтян.
***
Колесницы, на которых выехал фараон в погоню за израильтянами, доспехи всадников и сбруя на лошадях были украшены дорогой отделкой и убраны жемчугом и
алмазами. Во время отлива израильтяне толпами приходили на берег и собирали все
это, не желая оторваться от богатой добычи. И много усилий стоило Моисею заставить народ двинуться дальше от берегов Чермного моря (Танх.-Гак.).

Ропот ангелов
Когда израильтяне вышли на другой берег и, обернувшись, увидели за собою мертвых египтян, они собрались, чтобы воспеть Бога благодарственным гимном. В высях
небесных в то же время собрались петь и ангелы. Но Бог им сказал: «Дайте раньше
петь израильтянам!»
И запели израильтяне свою благодарственную песнь. Всех охватило вдохновение
Божие: и дети, и грудные младенцы обратили свои глазки к небу и вторили старшим.
Когда мужи израильские кончили песнь свою, ангелы снова приготовились петь, но
Бог сказал им: «Теперь пусть женщины поют!»
Ангелы же отвечали: «Мало того, что мы переждали мужчин, еще и женщинам
должны мы уступить!»
И сказал Бог ангелам: «Пусть первые поют Мне смертные, прежде чем смерть
им помешает спеть их песню, вы же, небожители бессмертные, можете петь и после!»
И взяла Мириам, сестра Моисея, бубны свои и стала бряцать ими. За ней выступили и другие женщины с песнями и пляской.
***
«Обрадовался Египет исходу их».
Притча р. Берехии:
Тучный человек ехал верхом на осле. «Ох, — подумывал осел, — скоро ли слезет он с меня?» А всадник, в свою очередь, кряхтел: «Кончится ли, наконец, эта езда
моя?» Когда приехали на место, оба вздохнули свободно. Неизвестно только, кто обрадовался больше — осел или всадник. Надо полагать все‑таки, что осел.

208

РАБСТВО И ИСХОД

Положению осла и всадника его, подобны были египтяне и израильтяне в последние дни перед исходом: кара за карой сыпались на Египет, и кряхтел он и говорил:
«Когда же, наконец, освобожусь я от оседлавшего меня Израиля?» Израильтяне, в
свою очередь, нетерпеливо ждали исхода своего из Египта. Исход совершился, и оба
они обрадовались ему. А кто обрадовался больше, — на это дает прямой ответ псалмопевец: «Египет обрадовался исходу их» (Шох.-Т., 25).

В ПУСТЫНЕ
Небесный хлеб
На тридцать первый день после выхода израильтян из Египта кончился у них весь
запас хлеба. И стал Бог посылать им в пустыне манну небесную. Каждый день, прежде чем манна спадала на землю, северный ветер прилетал к тому месту в пустыне,
где израильтяне стояли лагерем, и, унося далеко пыль, очищал кругом них землю. Затем лил сильный дождь, который обмывал всю землю в пустыне и делал ее гладкой и
чистой. После этого падала обильная роса, которая сгонялась в разные места порывистым ветром, образуя собою вроде многочисленных столов, каждый в два аршина
вышиною. А солнце посылало сквозь тучи горячие лучи свои, которые миллионами
огненных искр и сверкающих алмазов отражались в столах из росы, переливались и
играли в них радужными цветами.
Манна небесная падала на эти столы, и новая роса покрывала сверху манну, защищала ее от пыли.
И подходили израильтяне к столам, и собирали с них манну небесную, не нагибаясь. Каждый день оставалась манна на столах два часа, а затем она таяла от солнца
и, превращаясь в многочисленные ручьи, стекала в разные страны. Когда народы тех
стран пробовали пить манную воду, она казалась им горькой, но когда они ели мясо
оленя, пившего эту воду, то оно казалось им необыкновенно вкусным.
Израильтяне же находили в манне вкус всего, чего хотели, и служила она как молоко детям, как мед юношам и как хлеб старцам. Манна издавала аромат мирры, алоэ и
других благовонных цветов. А в субботу аромат ее был в тысячу раз лучше, чем в будни.
Манна падала каждый день в изобилии, и израильтяне брали ее по мере надобности своей.
Бог посылал ее день-деньской, дабы могли израильтяне есть ее теплой и свежей
и дабы обращались они к Нему каждый день, прося хлеба. Израильтяне радовались
этому и говорили: «Отлично Бог делает, посылая нам манну каждый день, ибо если
бы она падала только раз в год, то нам пришлось бы наготовить ее мешками, и ноша
наша стала бы гораздо тяжелее».

В ПУСТЫНЕ

210

Манна
В Писании манна уподобляется хлебу, елею, меду.
Раби Иосия бераби1 Ханина пояснял:
— Манна была: для отрока — хлебом, для старца — елеем, для младенца — медом, и каждым усваивалась сообразно потребностям его возраста (Иома, 75).
1

Сын раби.

МАННА

211

***
Обогретая солнцем, манна таяла и уходила потоками в море. Приходили серны,
олени, лани и другие животные и пили из этих потоков. Ловившие эту дичь иноплеменники ощущали в мясе ее вкус манны и говорили:
— Блажен народ, которому ниспослано это! (Мех.; Танх.)
***
Раби Иосия учил:
— Подобно тому как пророк открывал людям все сокровенное от человеческих
взоров, манна разоблачала перед народом всякую попытку скрыть истину. Так, например: двое приходят к Моисею судиться; один говорит: «Этот человек присвоил
себе моего раба», а другой возражает: «Я раба у него купил». «Завтра утром1 я рассужу вас», — отвечает Моисей. Назавтра и было видно: если омер на долю раба оказывался у первого из тяжущихся, это свидетельствовало, что вторым из них раб был
воровски присвоен, а если лишний омер находили у второго, то этим устанавливалось, что раб был им куплен (Иома, 75).

1
Манну собирали рано поутру, «каждый по стольку, сколько ему съесть; по омеру (мера)
на человека, по числу душ, сколько у каждого в шатре». Собираемое меряли омером, и сколько бы ни было собрано для данного шатра, число омеров оказывалось каждый раз соответствующим числу душ этого шатра.

212

В ПУСТЫНЕ

Амалик
«Есть ли Господь среди нас или нет?» — говорили, искушая Господа, израильтяне в Массе‑и‑Мериве. «И пришел Амалик…»
Израильтяне подобны были тому ребенку, о котором притча гласит:
Посадил отец своего сына себе на плечи и пошел ходить по базару. Заметит ребенок
ту или другую вещь и говорит: «Купи мне это, отец!» Тот и покупает. Раз, другой, третий. Увидел ребенок товарища своего и вдруг спрашивает: «А не знаешь ли ты, где мой
отец?» — «Глупец! — отозвался отец. — Сидишь у меня на плечах, я покупаю для тебя
все, чего ты ни пожелаешь, и ты же у первого встречного спрашиваешь: „Не видал ли моего отца?“» Взял и сбросил сына с плеч своих; подбежала собака и укусила ребенка.
Так и народ Израильский: по выходе из Египта облака величия окружили его;
стал хлеба просить — Господь манной дождить начал; мяса требовать стал — Господь перепелов послал ему; все потребности его удовлетворялись. И этот народ начал роптать, говоря: «Есть ли Господь среди нас или нет?» И вот сказал Господь:
— Клянусь, вы это узнаете: вот придет собака и искусает вас!
Этой собакою был Амалик.

Израильтяне в опасности

Когда манна небесная стала падать в пустыне с каждым днем все в большем и
большем изобилии, ее заметили соседние племена и из зависти к израильтянам вздумали истребить их. Многие, однако, не посмели выступить против народа, которому
Бог помогал во всем; одни лишь Амалекитяне решились на это.
Видя, что Амалекитяне быстро приближаются к израильскому лагерю, Моисей
приказал Иегошуе, помощнику своему, выбрать отважнейших людей из народа и отправиться с ними против Амалекитян.
Иегошуа исполнил приказание Моисея и избрал храбрейших израильтян для
войны с Амалекитянами, а Моисей взошел на холм, чтобы следить оттуда за ходом
битвы. Когда Иошуа, взобравшись на холм к Моисею, спросил его, не принести ли
ему подушки, дабы мягче было ему сидеть на холме, Моисей ответил ему: «Боже упаси меня думать об удобствах для себя лично, когда народ мой в опасности! Прикатите ко мне камень, и я сяду на него!»
И простер Моисей руки к небу и стал молить Бога о помощи. Израильтяне также подняли глаза и руки кверху, моля Его не оставить их в опасную минуту.
И принял Господь молитвы их, и послал им победу над врагами.
И сказал Бог Моисею: «Запиши в памятную книгу: пусть знают все народы и
племена, что не оставит Бог без наказания всякого, кто обидит народ израильский!»
***
Раби Леви, со слов раби Симеона бен-Халафты, говорил:
— Подобно мухе, которая норовит усесться на гнойнике, Амалик чутко следил
за Израилем.
***
«Помни, как поступил с тобою Амалик на пути, когда вы вышли из Египта».
Имя Амалик служило для Израиля предостережением, как плетка для наказанного ребенка.

Моисей наблюдает за битвой с вершины горы

214

В ПУСТЫНЕ

Притча раби Леви:
Был у одного человека виноградник. Окружил он его изгородью и посадил на
цепь злейшего пса. Пришел сын хозяина и сломал изгородь: собака его и искусала.
— Помнишь, сын мой, как ты искусан был? — говорил потом хозяин виноградника каждый раз, когда он желал напомнить сыну о сломанной им изгороди.
Именем Амалик Господь напоминал Израилю грехи его в пустыне (Танх.-Гак.).
***
«Когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль (в битве с амаликитянами)».
Но разве Моисей собственноручно участвовал в бою и мог личными действиями
способствовать победе израильтян? Приведенный стих служит указанием, что до тех
пор, пока израильтяне устремляли взоры свои к небесным высотам и сердцами своими покорялись Отцу Небесному, они побеждали, а когда переставали делать это —
терпели поражение (Р.-Гаш., 29).

Перед дарованием Торы
Спустя три месяца после выхода израильтян из Египта Господь сказал: «Теперь,
когда народ Мой израильский очистился от мерзостей египетских, и провел три месяца на свободе в пустыне, и питался манной небесной, Я дам ему Тору. Но раньше
этого Я спрошу другие народы, не захотят ли они принять Тору Мою, и Я присоединю их к народу израильскому!»
И явился Господь к потомкам Исава, и спросил их, хотят ли они принять Тору.
— Скажи нам, что написано в Торе Твоей? — отвечали потомки Исава.
И сказал им Бог: «В Торе Моей написано: „Не убивай!“»
— Нет, не годится нам Твоя Тора, — отвечали они, — мы — люди воинственные
и живем мечом своим!»
И явился Господь к потомкам Измаила, и спросил их, примут ли они Тору. Они
также пожелали узнать раньше, что в ней написано. Когда Господь сказал, что в ней
написано «не кради», потомки Измаила отказались принять ее.
Народы, населявшие Финикию и соседние с ней страны, тоже отказались принять Тору, узнав, что в ней написано: «Верные весы да будут у тебя, верная, целая
гиря, верная мера да будет у вас!» Все другие народы тоже отказались от Торы, и Бог
обратился к израильтянам.

Спор
Когда горы узнали, что Бог решил дать Тору на горе, между ними поднялся сильный спор. Каждая из них доказывала преимущества свои на то, чтобы удостоиться
такой великой чести. Зная, что для дарования Торы Бог изберет такое место на земле, которое никому не принадлежит и не имеет владельцев над собою, горы оторвались от мест своих и побежали в свободную пустыню. Прибежали туда и гора Табор,
и Кармел, и Харив. Все они спорили, ссорились; и Бог сказал им: «Зачем шумите вы
и спорите? Ни одна из вас не может сравниться с Синаем, ибо на всех вас люди служили идолам, поклонялись истуканам, а Синай никем не осквернен, совершенно свят
еще. Его и избрал Я!»

БОГ ЕДИН

215

Верное ручательство
Моисей освятил народ израильский, приказав ему выкупаться и очиститься и
быть готовым ко вторнику, шестого Сивана. Когда народ исполнил все, как приказал
Моисей, последний стал призывать Бога.
И сказал ему Бог: «Собери весь народ, но слова Мои раньше всего кротко передай женам, дабы слова проникли в сердца их и дабы они помогли мужьям своим хорошо воспитать детей своих. Потом ты обратишься к мужам израильским и передашь
им все, что Я тебе сказал, — смотри не пропусти ничего!»
Моисей исполнил все, как приказал ему Господь, и отвечали ему израильтяне:
«Все, что сказал Господь, мы свято исполним!»
И сказал Господь сынам израильским: «Я дам вам Тору, можете ли вы мне представить ручательство, что будете ее почитать и исполнять?“
— Святые предки наши: Авраам, Исаак и Яков — поручатся за нас перед Тобою! — отвечали израильтяне.
— А кто поручится мне за ваших предков? — сказал им Господь.
— Ну, пусть потомки наши служат Тебе ручательством за нас!
И одобрил Господь ручательство это, и принял его, сказав: «С детей ваших
буду Я взыскивать, если забудут Тору Мою и не будут исполнять предписаний
ее!»

Бог Един
И привел Моисей народ израильский к горе Синай, и разместил его у подножия
горы, а сам взошел на вершину ее и скрылся в облаках.

216

В ПУСТЫНЕ
Наступила торжественная тишина,
все кругом замолкло: прекратилось щебетание птичек и блеяние стад; утих шум
людской; приостановилось течение рек
и ручьев; повисли птицы в воздухе, и замерло все живое на земле и в воде.
Вдруг ослепительно-яркая молния,
переливавшаяся всеми цветами радуги,
пронеслась по небу от одного края до
другого и озарила весь мир, а вслед за ней
раздался раскат громовой; после первой
молнии засверкали другие, и беспрерывно грохотал гром.
И услышал весь народ глас Божий
среди грома и молний: «Я — Превечный Бог твой!..» И облетели слова эти в
семидесяти наречиях всю землю, и проникли в сердца человеческие. И понял их
всякий по своему разумению. Ярким пламенем пронеслись слова Божии в пространстве; затряслась земля, расступились небеса, и расползли горы.
Израильтянам показалось было, что
глас Божий раздался с юга, и они устремились на юг; вдруг им показалось, что
голос идет с севера, и они устремились к
северу. Тогда послышался им голос то с
запада, то с востока, потом с неба и изпод земли.
Удивленный народ понял, что Бог наполняет собою весь мир, и небо и землю.
А сонмы ангелов сошли между тем с
неба, взяли Слово Божие и, поднося Его
к каждому из израильтян, объясняли, какое значение Оно имеет, какая награда
ожидает исполняющих Его и какое наказание — отвергающих Его. Объяснив все
это, ангелы спрашивали каждого, желает ли он принять Слово Божие, и, получив от каждого его согласие, ангел целовал его и улетал.
И вернулось Слово к Богу, к деснице Его, и взял Его Бог и вырезал на скрижалях.

МОИСЕЙ В НЕБЕСАХ

217

Живительная роса
С каждым Словом Божиим небесное пламя становилось ярче и жгучей. Народ
затрепетал.
И предстала Тора перед Богом и сказала: «Господи, Ты же даешь меня человеку,
дабы он жил мною в счастии и долгоденствии! Почему же трепещет он и боится, когда Ты обратился к нему со Словом Своим? О, Боже, укрепи людей и одари их силой,
чтобы они могли внять Слову Твоему и исполнять его!»
И послал Господь народу живительную росу, и ожил он, укрепился и стал силен.

Десять заповедей у разных племен
Когда до племен и народов дошли слова Божии: «Да не будет у тебя иных богов» — они сказали: «Он заботится только о Себе и о собственной чести». Но услышав заповедь Его: «Чти отца и мать свою», они единогласно воскликнули: «Мы поступили плохо, говоря против Бога: эта заповедь учит, что Он хочет добра всем существам и счастья всем созданиям Своим».

Моисей в небесах
Когда Моисей взошел на вершину Синая, чтобы получить Тору, перед ним явилось облако и загородило ему дорогу. Моисей не знал, что ему делать: держаться ли за
облако или влезть на него, но между тем оно расступилось, и он очутился посредине

218

В ПУСТЫНЕ

облака. И понесло его облако высоко, и принесло к вратам небесным. У входа встретил его ангел Кмуель, который прикрикнул на Моисея за то, что он дерзнул приблизиться туда, и собирался сжечь его своим огненным крылом. Но Моисей произнес
имя Господа — и в трепете великом отлетел от него ангел Кмуель на расстояние тринадцати тысяч миль.
И понесло облако оттуда Моисея, и принесло его к молниеносному ангелу, Гадарниилу. Сильный страх охватил Моисея при виде этого ангела, он окаменел и не мог
произнести ни звука.
И рeк Господь Моисею: «Когда Я явился тебе в горящем кусте, ты не побоялся
долго говорить со Мною. Чего же ты пал духом при встрече с одним из моих ангеловслужителей?»
Глас Божий ободрил Моисея. Он произнес имя Господа — и с трепетом приблизился Гадарниил к Моисею и сказал: «Благо тебе, Моисей, сын Амрама, что ты очутился здесь; иди, пожалуйста, за мною, я укажу тебе дорогу, как тебе идти!»
И повел ангел Гадарниил Моисея по высям небесным, и привел его к тому месту,
где витал ангел Сандалфон. Он остановился там и сказал Моисею, что не может пойти дальше, ибо он боится быть сожженным пламенем, которое вырывается из крыльев и глаз Сандалфона. Услышав это, Моисей вздрогнул и стал слезно молить Бога о
помощи. Вмиг очутился Моисей далеко от ангела Сандалфона у огненного ручья, в
котором купаются ангелы, готовясь служить Богу.
Перебравшись благополучно через этот ручей, Моисей очутился возле сонма ангелов, окруживших престол Господний. От чудного сияния, исходившего от ангелов, Моисей затрепетал, но Бог озарил его блеском Своим, и пламя ангелов не коснулось его.

Дарование Завета
Притча раби Исаака:
Заболел у царя сын. И едва стал оправляться от болезни, пришел его наставник
и говорит:
— Пора царевичу отправиться в школу.
— Нет, — отвечал царь, — дадим ему сперва окончательно оправиться, укрепить
свои силы, а затем — приняться за учение.
Так и Господь сделал.
— Народу, — сказал он, — измученному рабством, надо дать сперва укрепить
силы свои, окрепнуть духом и телом на свободе, а затем дать ему Закон (Эха‑Р.).
***
Притча раби Иегуды бераби Симона:
Некто, имея сад, насаженный аллеями смоковниц, яблоней и гранатовых деревьев, сдал его арендатору. Придя туда через некоторое время, он нашел сад совершенно
запущенным, заросшим терновником. Позвал он людей, чтоб вырубить терновник;
но в это время среди колючих зарослей заметил пышноцветущую розу, издававшую
упоительное благоухание. И он сказал: «Ради одной этой розы я готов оставить все
в этом саду нетронутым».
На двадцать шестом поколении после миротворения воззрел Творец на мир и
нашел его наводненным грехом и пороком; то же было и в эпоху Потопа, и в эпоху

Моисей и десять заповедей

В ПУСТЫНЕ

220

Рассеяния. Заросшему терновником саду подобен был мир. Но в этом мире, как роза
в заглохшем саду, расцвел Израиль в тот час, когда ему дан был Завет на Синае. И когда зазвучал народный голос: «Будем исполнять и слушать», Господь сказал:
— Розы ради пощажу Я вертоград. Ради Торы и Израиля сохраню миру бытие
его (Ваик.-Р., 23).
***
Рав Симай учил:
— Когда народ Израильский сказал: «Будем исполнять и слушать» — прежде
всего исполнять, а слушать1 потом, — явились шестьсот тысяч Ангелов Служения
и каждого израильтянина двумя венцами увенчали: одним — за «будем слушать»
и другим — за «будем исполнять».
А когда народ Израильский впал в грех, сошло дважды шестьсот тысяч ангелов‑истребителей и сняли венцы с них. О том и гласит стих Писания: «Сняли с себя
сыны Израилевы украшения, воспринятые ими у горы Хорива» (Шаб., 8).
***
Раби Иоханан учил:
— В тот час, когда раздалось Слово Божие с вершин Синая, все в мире притаилось: птенчик не чирикнет, птица не порхнет, вол не замычит, море не шевельнется;
остановились колеса Небесной Колесницы; замерло «свят!» на устах серафимовых.
Вся вселенная недвижно и безмолвно слушала глас нагорный: «Я — Господь, Бог
твой!» (Шем.-Р., 29).
***
«Я — Господь, Бог твой».
Богатырем‑воином являлся Господь на Чермном море, начертателем Завета и
учителем Истины — на Синае, юношей в дни Соломона, а в дни Даниила — старцем, исполненным благоволения и милости. И Господь сказал: «Даром что вы видели Меня в разных образах, — но и на Чермном море, и на вершинах Синая, и всюду,
и всегда, Я был и есмь Господь — Бог ваш (Танх.-Гак.).
***
Слова раби Иегошуи бен-Леви:
— От каждого слова, исходившего из уст Господних, мир наполнялся благоуханием. Слово следовало за словом, и волны благоухания сменяли одна другую (Шаб., 8).
***
Раби Иосия бар-Занина говорил:
— Подобно тому как манна казалась вкусом своим отроку хлебом, старцу — медом, младенцу — молоком, больному — легким и сладким печеньем, так и глас Всевышнего воспринимался старцами, отроками, детьми и женщинами — каждым по
свойствам своего возраста и природы своей (Шем.-Р., 5).
1

То есть вникать, рассуждать.

МОИСЕЙ И АНГЕЛЫ

221

***
Изумителен и дивен был голос Господень. Не знали внимавшие ему, в которую
сторону лицо свое обратить: с востока и с запада, от полуденной и полночной стороны звучал голос этот; то раздастся от лазури небесной, то от лона земли зазвучит.
Слова Господни падали, подобно ударам кузнеца по наковальне, каменотеса по
глыбе гранитной: от каждого удара искры во все стороны разлетаются, от каждого
удара градом осколки сыплются. Так и слово Божие: одновременно на семь разных
ладов звучало оно и слышно было одновременно же на всех семидесяти языках и наречиях, дабы слушали и уразумели все народы земли (Танх. Гак.).
***
Великий страх пал на царей в чертогах их. И приходили они к Билеаму и спрашивали: «Что значит этот великий шум? Не потоп ли идет на землю?»
— Нет, — отвечал Билеам, — давно уже поклялся Господь не приводить более
потопа на землю.
— Может быть, — продолжали они спрашивать, — Он говорил только о водяном потопе, а ниспошлет ныне потоп огненный?
— Никакого потопа, поклялся Господь, более не будет.
— Что же означает этот небывалый доныне шум, который мы слышим?
— Дар бесценный, — отвечал Билеам, — заключен в сокровищницах Господних. Девятьсот семьдесят четыре века до сотворения мира хранил Господь дар этот, и
ныне вознамерился Он передать его сынам своим.
— Могучую силу дарует Господь народу Своему, — заключил речь свою Билеам
(Зеб., 116).

Моисей и ангелы
Когда Моисей взошел на небо, вопросили ангелы:
— Господи! Место ли среди нас женщиной рожденному?
— Тору восприять явился он, — отвечал Господь.
— И сокровище, столько веков до сотворения мира лелеемое Тобою, Ты отдаешь
смертному? Господи! Слава Твоя превыше небес; достоин ли сын человеческий, чтобы такою милостью Ты посетил его?
— Моисей! — сказал Господь. — Отвечай ты им.
— Господи! — воззвал Моисей. — Страшусь, не сожгли бы они меня дыханием
своим.
— Прикоснись рукой к Престолу Моему и отвечай им.
И отвечал Моисей ангелам:
— Тора, которую господь дарует мне, гласит: «Я — Господь, Бог твой, выведший тебя из земли Египетской». А вы, духи небесные, — нисходили ли вы в Египет? Находились ли вы в рабстве у фараона? Далее, сказано: «Да не будет у тебя
иных богов, кроме Меня». Живете ли вы среди народов языческих? «Не произноси имени Господа всуе», — но разве вы занимаетесь суетными делами людскими?
«Помни день субботний». Но вы и в будни не делаете никакой работы, и отдых
нужен ли вам? От отца и матери не рожденные — как вы станете исполнять заповедь: «Чти отца своего и матерь свою?» «Не убивай», «не кради», «не прелю-

В ПУСТЫНЕ

222

бодействуй», — но разве вы знаете чувство зависти? Разве испытываете соблазны
плоти?..
Тотчас же покорились ангелы воле Господней и исполнились приязнью к Моисею (Шаб., 9).

Венчики на буквах Торы
После этого Моисей увидел Тору, написанную черными огненными буквами на
белой огненной коже, и Бог, восседая на величественном Своем престоле, ставил над
буквами Торы венчики и коронки.
Когда Моисей спросил Бога, отчего это Он приставляет эти значки только теперь, а не написал их одновременно с буквами, Бог сказал ему: «Вот родится человек1, одаренный великим разумом и чистой душой, и откроет он тайное значение
этих украшений».
— Удостой меня, Боже, милости Своей и покажи мне того великого человека! —
стал Моисей просить Бога.
— Оглянись! — сказал ему Бог.
Моисей обернулся и увидел перед собою дом, а в доме множество учеников, сидящих рядами перед человеком с ангелоподобным лицом. Моисей стал прислушиваться — и ничего не понял. Это его сильно огорчило. Вдруг он услышал, как некоторые из учеников обратились к своему учителю с вопросом, откуда ему так хорошо
известны смысл и значение Торы, в то время как они сами без него не могли этого понять.
— То, что я объяснил вам, — отвечал учитель, — передано Богом через Моисея,
сына Амрама, на горе Синай.
Легче стало Моисею на душе от этих слов, и он сказал Богу: «Господи, Ты удостоил того великого мужа вникнуть во все сокровенные тайны Торы; отчего же не даешь Ты и Тору через него?»
— Не быть этому! — рек Господь Моисею в ответ.
— О, Боже, позволь спросить, какая будет награда тому великому человеку? —
сказал Моисей.
— Оглянись! — отвечал ему Бог.
Обернувшись, Моисей увидел, как на того великого мужа напали палачи и стали
рвать его тело железными клещами и скребать острыми гребнями…
— О, Боже! — воскликнул Моисей. — Это ли награда за преданность Твоему
Учению?
— Быть по сему! — рек Господь и одарил Моисея великим умом, мудростью и
знанием, открыв перед ним сорок девять врат разума и мудрости.
И стал Моисей мудрым, и прозрел он грядущее. Он видел, каковы будут будущие
судьи, вожди и руководители Израиля, и узнал, что между ними будут и нечестивые,
и негодные.

Раби Акива, великий еврейский учитель, живший в эпоху разрушения Второго храма.

ПРАВЕДЕН ГОСПОДЬ В ПУТЯХ СВОИХ

223

Праведен Господь в путях Своих
— Боже Великий, Судья всей земли! — обратился Моисей к Богу. — Почему Ты
делаешь жизнь праведника тяжелой и горькой, а жизнь нечестивого сладкой? Зачем
Ты закрываешь очи на зло и терпеливо сносишь беззаконие? Дай мне, Боже, постигнуть тайны путей Твоих, дабы я мог перед народом разглашать праведность Твою!
— Открой глаза и вникни хорошенько в то, что увидишь! — сказал ему Бог.
И увидел Моисей перед собою светлый горный ручеек. К ручью верхом на коне
подъехал воин. Соскочив с коня и напоив его, он нагнулся к ручью, чтобы напиться самому. При этом он нечаянно уронил на землю кошель с деньгами. Сев на коня,
воин уехал дальше.
Через несколько минут к ручью подошел мальчик-пастушок напоить свое стадо.
Собираясь уходить, мальчик вдруг заметил на земле кошель воина. С сияющим радостью лицом поднял мальчик кошель и, пряча его в карман, воскликнул: «Вот счастье!
Не вернусь больше к моему злому хозяину, а поеду на родину к матери. Там мы купим
себе землю и станем спокойно жить вместе!»
После ухода мальчика к ручью стал приближаться старик, усталый и измученный,
с дрожащими коленями. Подойдя к ручью старик уселся на земле, вынул из сумы кусок черствого хлеба и стал есть его, обмакивая его в воде и запивая водою. Поев, он
подложил себе суму под голову, лег и уснул.
Между тем воин, отъехав от ручья на значительное расстояние, спохватился, что
потерял кошель с деньгами. Он быстро помчался обратно к тому месту, где пил воду
и где, как он полагал, потерял свой кошель. Увидев там спящего старика, он разбудил
его и под угрозой смерти стал требовать свои деньги. Разбуженный старик ответил,
что не видал денег и что напрасно воин к нему придирается. Последний рассердился
и крикнул: «Кроме тебя здесь никого не было — ты нашел мои деньги и спрятал их!
Повторяю тебе: отдай мне мои деньги, если мила тебе жизнь!»
Старик вспылил и, выругав воина, стал собираться в путь. Но воин напал на него
и одним ударом меча уложил его на месте.
Обыскав убитого и не найдя ничего, воин сел на коня и поехал прочь.
Видя все это, Моисей обратился к Богу: «О, Боже, я надеялся увидеть что-нибудь утешительное, а увидел невинного старика, подло убитого, и мальчика, разбогатевшего чужими деньгами!..»
— Войди по ступеням лестницы, стоящей возле тебя, — сказал ему Бог, — и убедишься, что виденное тобою вполне правильно, справедливо.
Моисей стал взбираться по ступеням лестницы. На одной из верхних ступеней
взорам его вдруг предстала картина.
— Что ты видишь? — спросил его Бог.
— Я вижу хромого земледельца с маленьким мальчиком. К нему приближается
человек средних лет, бросается на него, убивает его и похищает его деньги… А там
вблизи стоит воин, видит все и не препятствует преступнику!..
— Вот что значит виденное тобою, — сказал Бог Моисею. — Старик, убитый у
ручья — это убийца хромого земледельца; воин, убивший старика, — это тот же самый, который не препятствовал убийству и грабежу. Он нашел и утаил деньги, которые уронил убийца, быстро бежавший после убийства земледельца. А так как деньги
не его, то он потерял их, когда поил коня своего у ручья, а нашел же их мальчик-пастушок, сын хромого земледельца, наследник отца своего. Теперь видишь ты, Моисей,

В ПУСТЫНЕ

224

слуга Мой, как все совершилось справедливо: с пролившего кровь человеческую кровь
будет взыщена; воин, не помешавший убийству земледельца, убил теперь этого убийцу, а деньги, отнятые у земледельца, попали к единственному сыну, наследнику его!
— О, Боже! — воскликнул Моисей. — Как праведны пути Твои и как справедливы предначертания Твои!
***
Рав Симеон бен-Лакиш говорил:
— Данный Моисею Завет был начертан черным огнем по белому пламени, запечатан печатью огненной и в покров огненный облачен. Стиль, которым производились письмена, Моисей вытер о свои волосы — и стало исходить сияние от лица его
(Иеруш.; Шек., Иалк.).
***
Раби Иегошуа бен-Леви учил:
Когда Моисей сошел с Синая, пред лицо Господа явился Сатана и спросил:
— Тора, Владыко, где она?
— На землю послана Мною, — ответил Господь.
Пошел Сатана к Земле и спрашивает:
— Где Тора?
— Господь установил путь ее, — отвечала Земля.
Пошел Сатана к Морю.
— Не у меня она, — отвечало Море.
К Бездне пошел Сатана.
— Не во мне она, — отвечала Бездна.
Возвратился Сатана к Господу и говорит:
— Владыка мира! Я по всей земле искал и не нашел ее.
— Иди к бен-Амраму, — сказал Господь.
Предстал Сатана Моисею и спрашивает:
— Тора, данная тебе Господом, где она?
Отвечал Моисей:
— Что значу я, чтоб мне Господь Тору дал?
— Моисей! — раздался голос Господа. — Тебе ли неправду говорить?
— Господь! — сказал Моисей. — То сокровище, лелеемое Тобою, которым изо
дня в день любовался Ты, смею ли я принять как личное достояние свое?
Отвечал Господь:
— За то, что ты сам умалил достоинство свое, Тора да будет носить имя твое:
«Помните Закон Моисея, раба Моего!» (Шаб., 9).

Число «три»
Один галилеянин говорил раву Хасде:
— Благословен Господь, давший тройственный Завет Свой тройственному народу через третьего в семье своей в третий день третьего месяца1 (Там же, 88).
1

Тройственный Завет: Пятикнижие, Пророки и Гагиографы.

ПОКЛОНЕНИЕ ТЕЛЬЦУ

225

Надав и Авигу
«И Моисею сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авигу».
Впереди шли Моисей и Аарон, а за ними следовали Надав и Авигу. И говорил
Надав Авигу:
— Поскорее бы умерли эти два старика, и тогда мы с тобою стали бы управлять
народом.
— Не хвались завтрашним днем, — раздался Голос, — увидим, кто кого хоронить будет»1.
Это — что на миру говорится: немало было жеребят, кожа которых пошла на
чапраки для их маток (Ваик.-Р., 60; Санг., 52).

Поклонение тельцу
«И увидел народ, что Моисей долго не сходит с горы».
Прошло сорок дней, и урочный час, назначенный Моисеем, прошел, а он все не
возвращался. Тогда явился Сатана и, желая вызвать смуту и замешательство, стал
спрашивать:
— Учитель ваш, Моисей, куда девался он?
— Взошел на небо, — отвечал народ.
— Время, когда он должен был возвратиться, уже прошло, — продолжал Сатана.
Но его больше не слушали.
— Моисей умер.
И это не произвело ожидаемого действия.
Тогда Сатана явил перед ними образ Моисея в гробу, повисшем в пространстве
между небом и землею. И в народе стали указывать друг другу на это видение, говоря: «Вот что сделалось с этим человеком!»
Собралась тут и вся примесь иноплеменная, сорок тысяч человек, вышедшая
вместе с Израилем из Египта, и с нею два волхва египетских, Ионус и Иомбрус, которые прежде творили колдовство перед фараоном. Собрались они вокруг Аарона и
Хура, говоря:
— Нет, не возвратиться более Моисею!
Возмущенный этим, Хур поднял голос свой и закричал на них:
— Жестоковыйные! Вы уже забыли все, что этот человек сделал для вас?!
Набросился народ на Хура и убил его.
Стали наступать с угрозами на Аарона:
— Сделаешь нам Бога — хорошо; нет — мы поступим с тобою, как поступили с
Хуром.
Напуганный этими угрозами, Аарон попытался было как‑нибудь затянуть
дело.
— Выньте, — сказал он, — золотые серьги, которые в ушах ваших жен.
Тройственный народ: когены, левиты, израильтяне.
Третий в семье: Мириам, Аарон, Моисей.
Третий день Сивана — третьего месяца в году.
1
Надав и Авигу, сыновья Аарона, согрешившие принесением неуказанной жертвы, были
сожжены небесным огнем и по повелению Моисея были вынесены из святилища за стан и там
преданы погребению.

226

В ПУСТЫНЕ

Рассчитывал Аарон, что женщины, которым трудно расставаться со своими украшениями, откажут мужьям в этом. Женщины действительно отказывались отдать
свои золотые вещи.
— Сохрани нас бог, — говорили они, — забыть о тех чудесах и подвигах, которые
совершены были для народа нашего, и начать поклоняться идолам!
Тогда все мужчины вынули золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону.
Возвел Аарон очи к небесам и воззвал к Господу:
— К Тебе возвожу очи мои, Обитающий в небесах! Тебе ведомо, что против воли
моей я делаю это.
И бросил золото в огонь. А волхвы начали творить заклинания.
По другому сказанию, в деле изготовления тельца главное участие принимал израильтянин по имени Миха, который был спасен Моисеем от смерти, когда его придавило кирпичами на постройке в Египте. Этот Миха взял дощечку с надписью «Появись, телец!» и бросил ее в горнило с золотыми вещами. С ревом и прыжками появился из горнила телец, и народ закричал: «Вот бог твой, Израиль!»
Увидев это, Аарон воздвиг жертвенник. Многие выражали желание помочь ему в
этой работе, но Аарон отказывался от их помощи, говоря:
— Дайте мне одному сделать это: для святости жертвенника требуется, чтоб я
единолично его построил.
В душе же Аарон надеялся, что, пока он займется постройкою жертвенника, успеет возвратиться Моисей. Но жертвенник был готов, а Моисей не возвращался. Тогда Аарон заявил: «Завтра праздник Господу». «Оттяну, — думал он, — дело хотя до
завтра».

МОЛИТВА МОИСЕЯ

227

«Забыли Господа! — воскликнули ангелы служения. — Забыли Спасителя своего, великие чудеса совершившего в Египте!»
«Как скоро забыли они дела Его!» — возопил, вторя ангелам, Дух Святой
(Танх.; Танх.-Гак.).

Величественные лучи
Сорок дней и сорок ночей пробыл Моисей на вершине Синая. При виде солнца,
возвращавшегося с поклоном к Богу, он узнавал, что наступила ночь, а при виде возвращавшихся луны и звезд он догадывался о наступлении дня.
И приказал Бог Моисею написать все, что Он сказал ему. Обмакивая перо свое в
черное пламя, Моисей написал все, как приказал ему Господь.
Кончив писать, Моисей заметил на кончике пера одну оставшуюся огненную капельку. Он провел пером по волосам своим — и от этого лицо его озарилось светлым
ореолом.

Молитва Моисея
«И сказал Господь Моисею: „Сойди отсюда“».
— Сойди, — говорил Господь, — с той высоты, которой ты более недостоин.
— Чем согрешил я, Господи? — спросил Моисей.
— Согрешил народ твой.
— Мой народ? Твой народ они и Твой удел, который Ты избавил от рабства силою Твоею великою. Чем же согрешили они?
— Славу свою на изображение тельца променяли.
— Владыка вселенной! — сказал Моисей. — Телец этот может пригодиться в помощники Тебе.
— В чем же он помогать Мне станет?
— Ты, Господи, будешь ветры направлять, а он дожди низвергать; Ты — ведать
солнечный свет, он — лунный; Ты — взращивать деревья, он — злаки.
— Моисей! — воскликнул Господь. — И ты совращен этим бездушным идолом?!
— А если он, — сказал Моисей, — только идол бездушный, изображение тельца,
который питается травою и предназначен для заклания, то зачем же воспламеняется
гнев Твой, Господи, на народ Твой?
***
— Сойди отсюда! — сказал Господь.
— Сойди с высоты славы своей. Я дал тебе эту славу только ради народа Моего.
Теперь, когда совратился народ, для чего надобен ты Господу?
***
И взывал Моисей к Господу:
— «Вспомни Авраама, Исаака и Израиля, рабов Твоих, которым клялся Ты Собою». Господи! Если бы небом и землею поклялся Ты, я еще мог бы сказать: как небо
и земля могут исчезнуть, так и клятва Твоя может быть отменена Тобою. Но Ты Име-

228

В ПУСТЫНЕ

нем великим Своим поклялся. Имя Твое живет и будет жить вечно, так и клятва Твоя
останется неизменной во веки веков.
И сказал Господь: «Прощаю по слову твоему».
И в далеких веках будут говорить народы земли:
— Блажен ученик, по слову которого поступал Учитель его! (Бер.-Р., 32).

Скрижали
Когда Моисей начал сходить с горы, данные ему скрижали сами неслись перед
ним в воздухе. Когда же он приблизился к стану и увидел тельца, исчезли письмена со
скрижалей, и они всей тяжестью своей легли на руки Моисея. И воспламенился Моисей гневом, бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою (Танх.).

Скиния Завета
«И сделай брусья для скинии из дерева ситтим».
Пред уходом своим в Египет провидел Яков построение скинии и сказал сынам
своим:
— Дети мои! Потомкам вашим предопределено выйти из земли Египетской, и
повелит Господь построить святилище Ему. Насадите теперь же кедровые деревья,
дабы к тому времени требуемое дерево было готово.
Они так и сделали (Танх.).

Семисвечник
«По образу, который показал Господь Моисею, он сделал светильник».
Непосильно трудною показалась эта работа Моисею. И Господь сказал:
— Я сделаю это перед тобою.
Вспыхнули огни четырех цветов — белого, красного, черного и зеленого, — и
под перстом Всевышнего образовался светильник с его шестью стеблями, чашечками, гранатовыми яблоками и цветами (Танх. Гак.).
***
«Когда ты будешь зажигать светильники…»
— Владыка вселенной! — говорили израильтяне перед Господом. — Ты светоч
мира, Ты источник света, — и нам велишь ты зажигать свет перед Тобою?

Моисей разбивает скрижали

230

В ПУСТЫНЕ

Отвечал Господь:
— Мне нет нужды в вашем свете, но Я желаю, чтоб вы светили мне так же, как
Я светил вам.
Притча гласит:
Шли одним путем зрячий со слепым. И сказал зрячий слепому:
— Когда мы войдем в дом, ты зажжешь свечу и посветишь мне.
— Помилуй, друг! — возразил слепой. — Когда мы были в пути, ты был единственной поддержкой мне; ты же указывал мне дорогу, пока мы не дошли до дома, а теперь ты мне, слепому, говоришь, чтоб я светил тебе!
— Я для того говорю тебе это, — ответил зрячий, — чтоб дать тебе возможность
хотя чем-нибудь вознаградить меня за услуги, оказанные тебе мною (Бам.-Р., 15).
***
Раби Абина говорил:
— Диск солнечный — один из слуг Господних. Человеческий глаз не в силах вдоволь насладиться светом его. Молния — одно из отражений огня небесного, и блеск
ее сияет во всех концах мира; так Всевышнему ли нужен свет от рук человеческих?
— Ради умножения заслуг человеческих, — отвечал рав Аха, — Господь увеличил
Тору и умножил заветы ее (Ваик.-Р., 31).

В ПУСТЫНЕ

231

Жало злословия
«И смотрел (народ) вслед Моисею, доколе он не входил в скинию».
Смотрели вслед Моисею люди, склонные к клеветничеству, и пальцем на него показывали.
— Взгляни, — говорил один, — что за затылок, что за плечи откормил он себе на
народном хлебе!
— Бездельник он! — поддерживал другой. — Человек, заведующий постройкой
скинии и распоряжающийся запасами серебра и золота в столь несметных количествах, — удивительно ли, что он скопил себе богатство?
Доходили пересуды эти до слуха Моисея, и он сказал себе: «Клянусь, что, когда скиния будет готова, я тотчас же дам им отчет во всем, что проходило через руки
мои».
— Что делать, — продолжал он размышления свои, — народу свойственна подозрительность. — И Моисей отдал отчет во всем, что было употреблено для скинии —
золота, серебра и меди, до последнего шекеля (Танх.).

В пустыне
Передвижения израильтян по пустыне производились Моисеем согласно положению сопровождавшего их облака: когда оно начинало подниматься, Моисей возглашал:
«Восстань, Господи, и рассыплются враги Твои!» Тогда народ собирался в дальнейший
путь. У кого имелось вьючное животное, тот нагружал на нем вещи свои; имущество же
тех, у кого таких животных не было, принималось облаком, которым и переносилось до
места следующей стоянки. Об остановке давалось знать трубными сигналами, и каждое
колено ставило стан свой в установленном порядке: на первом плане, к востоку, — колено Иегудино со своим знаменем и родоначальником во главе, а за ним — остальные, каждое колено со станом своим, «при знамени своем и при знаках семейств своих».
Каждый родоначальник, патриарх, имел особый, присвоенный ему стяг, окраска
которого соответствовала цвету того из камней на хошене (наперснике судном), на
котором вырезано было его имя1:
Стяг Рувима: на красном фоне изображены мандрагоры.
Симона: по зеленому полю — рисунок, изображающий город Сихем.
Леви: одна треть стяга белого цвета, одна треть — черного, и одна — красного.
Изображение — Урим и Тумим.
Иегуды: на лазоревом фоне изображение льва.
Исахара: цвет темно‑синий; изображение — солнце и месяц.
Зевулуна: по белому полю — корабль.
Дана: окраска цвета сапфира; изображение — змея.
Гада: окраска цвета прозрачного агата; рисунок представляет отряд воинов.
Соответствие, судя по дальнейшему описанию, далеко не полное. Так, например, камень с именем Симон назван «питда» — топаз, а стяг этого патриарха был окрашен в зеленый цвет; имя Иегуда было вырезано на карбункуле, а стяг его был небесного цвета и т. д.; объясняется это, надо полагать, различием минералогических номенклатур, тогдашней и новейшей.
1

232

В ПУСТЫНЕ

Нафтали: на дымчато‑розовом фоне изображена газель.
Ашера: фон цвета хризолита; изображение — масличное дерево.
Иосифа: фон темный, переходящий в черный, и на нем соединенное изображение двух стягов Эфраима и Менассе, носивших изображения: первый — вола, второй — буйвола.
Веньямина: фон двенадцати оттенков; изображение — волк.
В таком порядке двигались они стан за станом, и столпы облачные клубились над
ними.
Первым останавливалось облако над скинией, находившейся в середине, между
станами. Собрать и установить скинию было почетным правом колена Леви. Становились стан каждый на свое место — и облака величия Господнего останавливались
над каждым из них. И тут сказывалась во всей полноте своей святая мощь Моисея:
облако Шехины не сходило на скинию, прежде чем Моисей не возгласит: «Возвратись, Господи, к тьмам тысяч Израилевым!»
Во всех передвижениях ковчег носили впереди; из середины шестов его вылетало по две искры, которыми убивало встречавшихся на пути змей, скорпионов и других опасных животных.
***
При каждой стоянке появлялся колодец со свежей и прекрасной водой1.
Появлялся колодец у входа во двор скинии, возле шатра Моисея. У колодца собирались родоначальники всех двенадцати колен и начинали петь славу Господу. Тогда вода поднималась из колодца и разливалась тут и там по всей площади, протекая
правильными каналами между одним станом и другим и широкой водяной полосою
опоясывая все становище. Побережья покрывались густою и сочною растительностью с плодами, ягодами, овощами и обильным кормом для скота. Небо пустыни
отражалось в воде, и живая поверхность ее отливала небесной синевой, мерцанием
зари, солнечным блеском и лунным сиянием.
На огромном расстоянии наблюдалось это изумительное явление, и люди в восторге вопрошали:
Кто это, Блистающая, как заря,
Как луна прекрасная,
Как солнце светлая,
Грозная, как полки со знаменами?.. (Бам.-Р., 20; Танх.; Иалк.).

Эльдад и Мейдад2
И сказал Господь Моисею: «Выбери мне среди израильтян семьдесят старейшин!»
Два старика, Эльдад и Мейдад, узнавши об этом, сказали: «Такая честь подобает
не нам, а людям праведнейшим».
Но Господь сказал: «За их смиренность Я одарю их милостью Своей, вдохновлю
их, и проникнутся они духом пророческим!»
1
Устье этого колодца — одна из десяти вещей, предуготованных в сумерки шестого дня
творения.
2
По другому варианту легенды вариант имен Едад и Медад ( см. стр. 258).

ОБЛИК МОИСЕЯ

233

Моисей стал думать, как ему избрать семьдесят старейшин: если выбрать из
каждого колена по пяти, будет их только шестьдесят, если выбрать по шести, будет
семьдесят два человека, — если же выбрать из одного колена пять старейшин, а из
другого шесть, то одно колено станет завидовать другому. Моисей поэтому решил
избрать 72 человек по жребию и оставить двух лишних. Такими оказались Эльдад
и Мейдад.
Однажды Эльдад и Мейдад, вдохновленные, стали пророчествовать в стане израильском. «Моисей, — говорили они, — умрет, а слуга его, Иегошуа, сын Навина, введет израильтян в Землю обетованную».
Это услышал Иегошуа. Возревновав за Моисея, он побежал к последнему и сказал: «Господин мой, накажи их, закуй их в кандалы, дабы видели все и не дерзали говорить всё, что им взбредет на ум!»
Но Моисей ему отвечал: «Не сердись за это на Эльдада и Мейдада, — вдохновение свыше озарило их, и они пророчествуют; как хорошо было бы, если б Господь дал
всему народу пророческое ясновидение!»

Облик Моисея
Весь мир был потрясен и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на
устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего художника‑живописца и повелел ему отправиться к Моисею, написать и доставить облик его. Когда художник возвратился, царь собрал всех мудрецов своих, искусных в науке физиогномике, и предложил им определить по облику характер Моисея,
свойства, наклонности, привычки его, и в чем таится чудесная сила его.
— Государь! — ответили мудрецы. — Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие существуют на свете.
Возмутили царя слова эти.
— Как! — воскликнул он. — Возможно ли, чтобы таким был человек, дивные подвиги которого гремят по всему миру?
Пошел спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик
Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно.
Мудрый царь Арабистана решил проверить, кто из спорящих прав, и лично отправился в стан Израилев.
При первом же взгляде царь убедился, что облик Моисея изображен художником
безукоризненно. Войдя в шатер человека Божьего, преклонил царь колена, поклонился до земли и рассказал о споре между художником и мудрецами.
— Сначала, прежде чем я увидел лицо твое, — сказал царь, — я подумал: должно быть, художник плохо написал облик твой, ибо мудрецы мои в науке физиогномике люди весьма опытные; ныне же убеждаюсь, что это люди совершенно ничтожные
и суетна и ничтожна мудрость их.
— Нет, — ответил Моисей, — это не так: и художник, и физиогномисты — люди
весьма искусные; и тот, и другие правы. Да будет ведомо тебе, что все пороки, о которых говорили мудрецы, действительно присвоены были мне от природы, и, быть может, еще в большей степени, нежели это определено ими по облику моему.

234

В ПУСТЫНЕ

Но долгими и напряженными усилиями воли боролся я с пороками моими, пересиливал и подавлял их в себе, пока все противоположное им не стало второй натурой
моей. И в этом высшая гордость моя (Мид. по Тиф. Иср., Кид.).

Происки Корея
При освящении левитов, которых окропляли очистительной водою, сбрив волосы со всего тела, посвящение получил и Корей. И стала говорить Корею жена его:
— Полюбуйся, как поступил Моисей с тобою: сам царем стал, Аарона первосвященником сделал, сыновей его — иереями. Труму принесут — он говорит: «Отдайте все священнику», принесут десятину для левитов — он и от нее отбирает десятую
часть для священника же. Мало этого, он еще обрить вас велит. Издевается он над
нами. Волосы у людей — и то ему завидно!
— Но Моисей ведь и себя дал обрить, — возражал Корей.
— Ну, разумеется: всю власть и весь почет забрал, надо же хоть чем‑нибудь поступиться.
Ходил Корей среди народа, а его, обритого, никто не узнавал.
— Ты ли это? — удивлялись все. — Кто это тебя отделал так?
— Кто, как не Моисей, — отвечал Корей, — и мало того, что оголили, еще за руки
и за ноги брали, вверх поднимали и приговаривали: «Вот ты и очищен!» Брата своего, Аарона, точно невесту нарядил и в скинии собрания посадил.
Недоброжелатели Моисея и пошли на все лады повторять, возбуждая народ против него:
— Моисей — царь; брат его Аарон — первосвященник, сыновья его — иереи.
Трума — священнику, часть десятины — священнику, всякий дар и всякое приношение — ему же!..
А Корей, по природе своей склонный к злоумышленным шуткам и издевательству, стал такую побасенку рассказывать:
— Соседка у меня, вдова с двумя девочками-сиротками. Клочок поля — все имущество ее. Принялась она полоску свою пахать. Приходит Моисей. «Помни, говорит, женщина,
пахать, запрягши вола с ослом вместе, нельзя». Приступила она к засеву — Моисей снова
тут. «Поля своего, говорит, двумя родами семян не засевай». Пришло время жатвы. «Край
поля своего, предупреждает он ее, оставь недожатым и забытого от жатвы снопа не подбирай». Приступила к молотьбе: «Давай, говорит он, труму, давай первую десятину, давай
вторую десятину». Что делать, закон! Покорилась бедняга, дала. Как дальше быть? Подумала она и решила продать участок и купить себе пару ягнят. «Будет, думала она, и шерсти на
одежду, и от приплода польза». Когда овечки оягнились, пришел Аарон. «Подавай, говорит, ягняток сюда, ибо каждого первенца должно посвятить Господу». Воля Божья, ничего не поделаешь, — отдала ягняток. Наступило время стрижки, — Аарон и тут не заставил
себя ждать: «шерсть первой стрижки принадлежит мне. Так сам Бог повелел».
— Сил моих нет больше, — решила она, — зарежу я овец, и хотя мяса поедят
дети мои.
Едва успела сделать это, Аарон тут как тут: «плечо, челюсть и желудок принадлежат мне!»
— Боже праведный! — воскликнула она. — И теперь даже, зарезав овечек своих, я не
могу спастись от жадности этого человека. Лучше уж я все целиком посвящу Тебе, Господи!

СОГЛЯДАТАИ

235

— А если так, — заявил Аарон, — то отдай мне все: все, что Божье, то мое». Забрал всю убоину дочиста и ушел. Так без ничего и осталась несчастная вдова со своими сиротками.
— И все это, — прибавлял Корей, — делается именем Божьим!..
***
Был в числе единомышленников Корея и Он, сын Пелефа, из колена Рувимова;
но его спасла от гибели жена его.
— Какой тебе расчет, — говорила она мужу, — вмешиваться в перекания Корея с
Моисеем? Тот ли, этот ли возьмет верх, ты все равно останешься в подчинении.
— Но что мне делать теперь? — отвечал Он. — Я принимал участие в заговоре и
присягнул на верность Корею.
— Сделаем вот что, — посоветовала жена, — оставайся дома, и я спасу тебя.
Напоила мужа вином и уложила спать, а сама вышла и села у входа в шатер, — повязку с головы сорвала, волосы распустила и взъерошила. Кто ни приходил к Ону, торопился уйти обратно1. А тем временем земля и поглотила Корея со всеми его единомышленниками.
Так различно поступили в деле этом жена Она и жена Корея. Про первую и сказано: «Мудрая жена устроит дом свой», про вторую: «А глупая разрушит его своими руками» (Санг., 109; Шох.-Т.; Танх.).

Соглядатаи
Когда израильтяне были уже недалеко от границы Ханаана (Финикии), Моисей,
по их желанию, послал двенадцать человек осмотреть эту страну и дал им следующее наставление: «Идите смело и открыто в Ханаан; если спросят вас, зачем вы пришли туда, скажите, что вы пришли за пятью смоквами, пятью гранатовыми яблоками
и одной виноградной лозой. Если жители той страны живут в укрепленных городах,
знайте, что они слабы, если же они живут в неукрепленных селениях, это доказывает,
что они сильны и полагаются только на свои силы!»
Соглядатаи пошли. По дороге десять из них стали уговаривать остальных двоих,
Иегошуа, сына Навина, и Калеба, вернуться в Египет, где им жилось так хорошо. Иегошуа и Калеб не согласились. Тогда первые стали уговаривать последних вернуться
к Моисею и передать, что виденная ими страна негодная и тогда весь народ тоже захочет вернуться в Египет.
Иошуа и Калеб ничего не ответили и продолжали свой путь. Вблизи речки Эшколь они увидели прелестные плодовые деревья и, указав своим десяти товарищам на
крупный сочный плод, попросили их взять его, чтобы отнести к Моисею.
Соглядатаи отказались сделать это. Тогда Калеб обнажил свой меч и, угрожая им
смертью, заставил их взять виноградную кисть. Затем Иегошуа и Калеб влезли на деревья и нарвали по нескольку плодов от каждого рода. В стране этой жили великаны. Последние вовсе не обратили внимания на соглядатаев, казавшихся им маленькими, как саранча.
1

Глядеть на женщину простоволосую считается грехом.

236

В ПУСТЫНЕ

***
Соглядатаи взяли собранные плоды и отправились обратно к Моисею. По дороге
они снова стали уговаривать Иошуа и Калеба сказать Моисею и народу израильскому, что страна плохая, но Иошуа и Калеб остались непреклонными.
Когда соглядатаи прибыли в стан израильский, Моисей созвал весь народ, уселся посреди лагеря и, посадив соглядатаев возле себя, спросил их, с чем они вернулись.
Соглядатаи отвечали: «Страна, которую мы осмотрели, плохая; в ней свирепствуют разные болезни, а жители — все силачи и великаны; в их глазах мы были не
больше мух; один из них может победить тысячу наших, а от двух убегут десятки тысяч. Кроме того, в горах мы видели Амалекитян, с которыми мы уже воевали; если мы
ступим на их землю, они наверное выступят против нас войною и уничтожат нас».

ВОДА ИЗ КАМНЯ

237

Услышав речи соглядатаев, израильтяне пали духом и стали кричать: «Мы погибли! Моисей ведет нас туда, где мы все погибнем от меча!»
Но Калеб взобрался на высокое место и закричал народу: «Разве только это сделал нам Моисей?..»
Народ замолк, надеясь услышать еще кое-что нехорошее о стране Ханаанской.
Но Иегошуа, сын Навина, тут же продолжал: «Да, не только это сделал нам Моисей, — он освободил нас от рабства, перевел нас через море, как по суше, дал нам в
пищу манну небесную!.. Нет, братья, не падайте духом, надейтесь и доверяйте во всем
Моисею, сыну Амрама! Если он прикажет нам приготовить лестницы и взойти на
небо — мы послушаемся его и сделаем так, как он скажет!»
Слова Иегошуа успокоили израильтян, и они стали расходиться по шатрам.

Вода из камня
Злословие и издевательство продолжали преследовать Моисея. Когда стало известно о том, что Моисей готовится источить воду из скалы, злонамеренные люди начали вышучивать его, говоря.
— Что же, вы разве не знаете, что он был когда‑то пастухом у Лавана, а пастухи —
большие мастера поисках за водою. Моисей сначала отыщет родник, а потом приведет нас туда и скажет: «Вот, глядите, я из камня воду вам источу». Хорошо, вот перед нами камень; пусть он из этого камня добьет нам воды, из другого не желаем! —
и они толпами начали останавливаться у каждого камня.
Увидал это Моисей и, хотя Господь и повелел ему: «Из любого камня, как они
того пожелают, ты источи им воду», он, однако, будучи вне себя от гнева, крикнул:
— За мною ступайте!
И он дал себе клятву, что только из того камня, который он сам выберет, источит
он им воду.
«И поднял Моисей руку свою, и ударил в скалу жезлом своим дважды».
После первого удара вода из скалы стала сочиться медленно, капля за каплей.
— Бен-Амрам! — зазвучали кругом голоса. — Этой воды хватит разве только
для грудных младенцев или, в крайнем случае, для сейчас отлученных от груди детей.
Возмущенный их словами, Моисей ударил вторично в скалу —и обильным потоком хлынула вода (Танх.; Танх.-Гак.).
***
И не в одном описанном случае дерзость и назойливость черни преследовали
Моисея. Сутяжничество было явлением постоянным, и недаром говорил Моисей:
«Как мне одному носить тягости ваши, бремена и распри ваши?» Не щадило злословие и его личной жизни. Если Моисей выходил пораньше из шатра, то говорили:
— Чего это он торопится из дому уходить? Не сладка, должно быть, семейная
жизнь его.
А когда он оставался дома дольше обыкновенного, те же самые толковали:
— Чем, думаете вы, он занят там? Сидит и придумывает какие‑нибудь новые законы и правила для нас!

238

В ПУСТЫНЕ

Доходило до того, что приводили малюток своих и, бросая их на колени к Моисею, кричали:
— Скажи, бен-Амрам, где то довольство, которое ты создал для малых сих? Где
пропитание, которое ты для них наготовил?.. (Иалк.).

Корей
Во всем лагере израильтян не было богача, подобного Корею. У него были громадные стада овец и верблюдов, много золота, серебра и драгоценных камней. Но
ему еще захотелось славы, и по зависти своей к своему родственнику Моисею, он
стал возмущать народ против последнего. Склонив на свою сторону двести пятьдесят знатнейших израильтян, Корей пошел с ними к Моисею и задал ему вопрос:

СЛОВА ПРАВДЫ И МИРА

239

«Если кто носит платье, сотканное из «тхолес» (‫ תלכת‬голубых нитей), должен ли он
еще приделать к краям этого другие нити видения1 или нет?»
Моисей отвечал ему, что надо.
— Странно, — сказал Корей, повернувшись к стоявшим кругом израильтянам, — если платье, имеющее на четырех краях своих по одной только нити «тхолес», не требует больше других нитяных кистей, как же потребуется это платью, сотканному целиком из «тхолес»?
Моисей ему ничего не отвечал, но Корей задал ему другой вопрос: «Необходима
ли мезуза дому, наполненному свитками Торы?»2
Моисей ответил, что необходима, на что Корей сердито возразил: «Если вся
Тора, заключающая в себе 275 глав, не может освободить дом от мезузы, то как же могут его освободить только две главы Торы (то есть написанные на мезузе)? Должно
быть, Бог ничего подобного тебе не говорил и ты сам все выдумываешь такие вещи!»
Моисей по смиренности ничего не отвечал Корею и не сердился даже. Корей
оставил его, но в тот же день он созвал к себе двести человек, одел их в платья из нитей видения, зарезал много овец и устроил пиршество. Когда к нему явились священники, сыновья Аарона, и попросили дать им грудины и голени, какие следует дать
по закону священникам, Корей спросил их: «А кто велел давать священникам такие
дары?»
— Бог повелел так через Моисея! — ответили сыновья Аарона.
— Это неправда! — крикнул Корей и отвернулся от них.
Когда они пришли к Моисею и передали ему слова Корейа, Моисей отправился к
нему и его сборищу, чтобы укротить их.

Слова правды и мира
Подойдя к Корею и его сборищу, Моисей мягко сказал: «Братья мои! Что сделал
я вам дурного, что вы все ссоритесь со мною? Думал ли я когда-либо властвовать над
вами, взял ли я что-либо у кого-нибудь? Не ради вас ли я ходил пешком из Мидии в
Египет, а не взял я ни у кого из вас даже осла! Я слышал, как вы рассуждали, что, несмотря на святость всей общины и несмотря на то, что все слышали возвещение Господне на горе Синай, только Моисей и Аарон возвеличились над всей общиной Божией. Я пришел вам сказать, братья мои, что все это от Бога, а не по моему только
желанию! Господь послал меня исполнить все это, и да сохранит Он меня, чтобы я
сделал что-либо без Его воли!»
Но Корей отвечал Моисею: «Ты выманил нас из Египта, где у нас было всего вдоволь, а в Ханаaн нас не привел; ты поселил нас в этой сквернейшей пустыне, стоивЦицис (‫ — )תיציצ‬кисточки из ниток, которые евреи приделывают к краям талиса
(‫ — )תילט‬облачение, употребляемое во время молитв и некоторых религиозных обрядов, —
считается важной заповедью для евреев: смотря на эти нити видения, евреи должны каждый
раз вспоминать заповеди Божии и исполнять их.
2
Мезуза (‫ — )הזוזמ‬маленький пергаментный сверток, на котором написана заповедь из
Второзакония, 6:9 («И напиши их на косяках дома твоего и ворот твоих»), должна напоминать еврею при входе и выходе из дома о единстве Бога, о любви к Нему и об исполнении заповедей Его.
1

В ПУСТЫНЕ

240

шей нам много жертв, к тому еще ты наложил на нас такое множество законов и заповедей, что нет возможности исполнять их!..
Слова Корея сильно взволновали стоявший кругом народ. Израильтяне в раздражении и злобе собирались уже побить Моисея камнями. А он продолжал увещевать и успокаивать Корейа и его приверженцев, но, видя, что они не слушают его, он
ушел в свой палатку. Его сильно огорчало не то, что его хотели убить, а то, что израильтяне вновь согрешили перед Богом.
«И, кто знает, примет ли Бог молитву мою за них? Простит ли Он их?» — тревожился Моисей.

Обманутая вдова (вариант притчи)
Корей стал обходить все колена израилевы, подстрекая всех к восстанию против
Моисея. Когда Корея спрашивали, что сделал ему Моисей, он отвечал: «Если бы он
только причинил зло мне, я бы молчал, но дело в том, что он дал всему народу дурные
законы. Послушайте судьбу бедной вдовы, приютившейся возле моего шатра, и вы
сами поймете, прав ли я или нет!»
— Расскажи нам! — раздались голоса из народа.
— Возле моего шатра, — начал Корей, — поселился какой-то бедняк. Жилось
ему очень плохо, а когда он умер, и после него осталась жена-вдова и две дочери-сиротки без всяких средств к существованию. Бедная женщина решила сама обрабатывать свое поле, дабы иметь хоть хлеб насущный. Но как только она стала пахать,
к ней явился Моисей и объявил, что нельзя пахать ослом и волом вместе1. Когда
она приступила к посеву, Моисей ей объявил, что нельзя обсеять поле смешанными семенами2. Вышла она с серпом сжать свое поле — Моисей запрещает ей дожинать поле по краям3. Наконец, когда хлеб был отвезен на гумно, Моисей потребовал
от нее труму4 (‫ )המורת‬и десятую долю для левитов. Тогда несчастная женщина решила освободиться от всех этих тягостных законов Моисея и облегчить свое положение, продав свое поле. Она купила себе на вырученные деньги двух овец и надеялась пропитаться их молоком и иметь одежду от их шерсти. Но она ошиблась в своем расчете. Лишь только овцы родили первых ягнят, явился Аарон и заявляет, что
Бог приказал отдавать священникам перворожденных, а затем забирает ягнят. При
наступлении стрижки овец он явился опять и потребовал себе, согласно будто приказанию Божию, шерсть от первой стрижки. Женщина исполнила и эти требования, но, доведенная до отчаяния, она решила зарезать овец. Как только овцы были
зарезаны, явился Аарон и потребовал, согласно приказанию Божию, бедро, челюсть
и желудок. Бедная в отчаянии заявляет Аарону, что не может дать требуемого, так
как посвятила овец Богу. Но Аарон, объясняя, что все посвященное Богу в Израиле, принадлежит ему, берет зарезанных овец и уходит, оставив несчастную вдову и
сирот в полном отчаянии.
1
2
3
4

См. Пятикнижие, Левит, 19:19.
Там же.
Там же.
Там же.

КОЛОДЕЗЬ МИРИАМ

241

«Вот как поступают всегда священники, — воскликнул Корей, кончив рассказ, — а если кто-либо спросит их, почему они так делают, они отвечают, что Бог
приказал им делать так!»
Народ, слышавший рассказ Корея, стал ожесточаться против Моисея и Аарона.

Праведен Моисей, и верно учение его
Видя, что ропот народа усиливается, Моисей стал увещевать Корея и приверженцев его. Но последние не унимались и продолжали выкрикивать перед всем народом:
«Все мы слышали слова Божии с горы Синай и знаем Его десять заповедей. Моисей
же дает нам какие-то законы о труме, десятой доле, о нитях видения (цицис)… И требует он все это ради собственной выгоды, а не по приказанию Божию; поэтому и нечего нам слушаться его и покоряться ему!..»
И явился Бог народу израильскому, и сказал Он Моисею и Аарону: «Отделитесь
от Корея и его сборища, и вмиг Я уничтожу их!»
Моисей и Аарон стали молить Бога пощадить израильтян и не наказывать многих за вину одного.
Но Бог сказал им: «Прикажите израильтянам удалиться от места, где находятся
Корей, Датан и Авирам с их приверженцами!» В эту минуту перед последними открылась картина, как народ израильский живет в своей стране и обрабатывает свою
землю, и как к израильтянам приходят левиты, чужестранцы, сироты и вдовы, бедные
и нищие, и каждый израильтянин, владелец поля или виноградника, выходит им навстречу и зовет к себе поесть, отдохнуть и переночевать… И чем больше народ уделяет десятых частей в пользу неимущих, чем большие края и углы оставляет он недожатыми и чем больше отдает он священникам из шерсти от стрижки и перворожденных стад его, — тем более получает он от Бога в пору росу и дождь, солнце и погоду,
урожай и благодать…
Корей и двести пятьдесят знатнейших приверженцев его залюбовались открывшейся им картиной. Вдруг услышали они глас Божий: «Хранит Господь творящих
добро и милость и уничтожает злых!»
И в ту же минуту земля разверзлась под ногами их, и Корей со всеми окружившими его приверженцами, провалились сквозь землю со всем, что было у них. Падая в пропасть и ища спасения, они стали кричать: «Праведен Моисей, и правдиво учение его!»
Но земля уж покрыла их, и они исчезли из среды народа израильского.

Колодец Мириам
Как только Мириам, сестра Аарона и Моисея, скончалась, колодец перестал катиться за израильтянами и потерялся среди пустынных скал.
Израильтяне поняли, что ради Мириам имели они колодец, который исчез после
ее смерти. Моисей и Аарон, не знавшие об исчезновении колодца, оплакивали Мириам, но народ собрался вокруг них и стал упрекать их, что они оплакивают смерть
одного человека в то время, когда они должны оплакивать весь народ, которому угрожает смерть. Затрепетал Моисей от этих слов и спросил: «Что случилось?»
— Смерть Мириам, — отвечали ему, — лишила нас колодца, катившегося все
время за нами.

242

В ПУСТЫНЕ

— Ступайте к старейшинам своим и скажите им это — они уж дадут вам воды! —
сказал Моисей.
— Мы не уйдем отсюда и не станем просить старейшин ни о чем: ты вывел нас из
Египта, где нам жилось спокойно, и привел нас в эту безводную пустыню, ты и отвечай нам! Не оттого ли ты привел нас сюда, чтобы мы и скот наш умерли от жажды?!
И сказал Господь: «За то, что израильтяне жалеют не только себя, жен и детей
своих, но и скот свой, Я сжалюсь над ними и источу им воды из скалы!»

ПРЕГРЕШЕНИЕ МОИСЕЯ

243

Прегрешение Моисея
Видя, что израильтяне приходят все в бо́льшую ярость, Моисей и Аарон стали
опасаться за свою жизнь и укрылись в скинии собрания.
И явился им Бог, и спросил Моисея: «Что тебе надо теперь в скинии?»
— Боже! — отвечал Моисей. — Избранный Тобою народ восстал против меня и
в ярости своей хочет меня убить; я и спрятался поэтому в скинии.
И сказал ему Бог: «До каких пор будешь ты клеветать на Мой народ? У горы Хорива ты также говорил, что израильтяне хотят тебя убить, и ничего тебе не сделали.
Выйди из скинии с братом твоим, Аароном, и пройдите оба перед народом. Скажи в
их присутствии скале, чтобы она дала воды!»
Моисей и Аарон вышли из скинии, обошли народ и направились к скалам, в которых исчез колодец Мириам. Не зная, из какой скалы брызнет вода, Моисей остановился перед одной и крикнул израильтянам: «Стойте здесь, я вам добуду воды из
этой скалы!»
— Разве Бог не может источить воду из любой скалы? — сказали израильтяне. —
Для чего же нам становиться у этой скалы?
— Не противьтесь приказанию Божию и не огорчайте меня своими речами! —
отвечал им Моисей.
Но израильтяне продолжали говорить: «Если действительно Бог являет через
тебя чудеса, то источи воды из всех этих скал, не то можно будет подумать, что, будучи пастухом у Итры, ты изучил в пустыне все свойства водоносных скал и, зная что в
этой одной скале — вода, ты и ставишь нас перед ней.
Моисей рассердился на израильтян и, крикнув: «Ах вы, глупцы, до каких пор будете вы так безумны?!» — он поднял посох свой, чтобы ударить в скалу. Лишь толь-

244

В ПУСТЫНЕ

ко он поднял посох, из скалы вытекло несколько капель воды. Моисей прикрикнул на
скалу и ударил в нее дважды посохом. Из скалы потекла кровь.
И обратился Моисей к Богу с жалобой, что скала дала кровь вместо воды.
И сказал Бог Моисею: «Почему ты ударил в скалу — Я же приказал тебе говорить к ней!»
— Но скала дала лишь несколько капель воды! — стал оправдываться Моисей.
— Ты учишь народ, — сказал Бог Моисею, — справедливо судить своего ближнего, а сам ты забыл все благодеяния скалы, кормившей в Египте израильских детей медом, и ударил ее. Мало того — ты отнесся с презрением к народу Моему и назвал его
безумным! Ты поступил очень плохо!
По приказанию Божию кровь, вытекавшая из скалы, превратилась в воду, и народ утолил жажду свою и напоил скот свой.
И сказал Бог после этого Моисею и Аарону: «За то, что вы осквернили имя Мое
перед народом израильским, вы не приведете его в страну, которую Я дам ему».

Гора Ор
На пути следования Израиля в пустыне сопровождавший их столп облачный
возвышенности сглаживал, а низины повышал до одного уровня, дабы сделать путь
менее утомительным, и только на местах стоянок оставлялось одно более возвышенное место — для скинии. Из гор же сохранились лишь три: Синай — для Шехины,
Нево — место погребения Моисея, и Ор — место погребения Аарона (Танх.-Гак.).

Кончина Аарона
Когда наступило время Аарону покинуть земной мир, Господь сказал Моисею:
— Иди к Аарону и скажи ему, что час его пришел.
Встал Моисей рано утром, подошел к шатру Аарона и стал звать его: «Аарон,
брат мой, выйди ко мне!»
Вышел Аарон и спрашивает:
— Что заставило тебя встать так рано и прийти ко мне?
— Этой ночью, размышляя о мудрости божественной, я остановился над одним
вопросом, которого никак уяснить себе не мог. По этому поводу я и пришел к тебе.
— А какой это вопрос?
— На память я объяснять этого не могу; требуемое место находится в Книге Бытия. Принеси книгу эту, и почитаем ее.
Принес Аарон Книгу Бытия, и стали они вместе читать главу за главой, и после
каждого повествования Аарон приговаривал: «Как хорошо сделано все Господом,
как прекрасно все сотворено Им на свете!»
Когда дошли до рассказа о сотворении человека, Моисей заговорил:
— Что сказать об Адаме, который грехопадением дал смерти доступ к миру?
И меня, который брал верх над духами небесными, и тебя, который был в силах ангела
смерти останавливать, — даже нас не тот ли ждет конец? Долго ли нам жить осталось?
— Недолго, брат мой!
Продолжая таким образом, Моисей постепенно подготовил Аарона к мысли о
близости кончины его. Почувствовал Аарон, что приблизился час его, и говорит:

КОНЧИНА ААРОНА

245

— Не в виду ли этого ты и разговор весь завел?
— Да, брат мой!
Видевшие Аарона в эту минуту заметили — точно умалился сразу рост его.
И взмолился Аарон:
— Сердце мое трепещет во мне, и ужасы смертные напали на мен».
— Готов ли ты к смерти? — продолжал Моисей.
— Я готов, — был ответ.
— Взойдем на гору Ор.
Поднялись на гору втроем: Моисей, Аарон и Элиезер, сын Аарона.
Видел это народ, но не знал, что идет Аарон в последний путь свой. «Господь
призвал его на гору», — подумали израильтяне.
На вершине горы открылась перед ними пещера. Они вошли туда и нашли там
зажженный светильник и готовый, чудного вида гроб.
Начал Аарон снимать одежды свои; снимал одну за другою, и Элиезер надевал их
на себя, а вокруг Аарона туман клубился и точно пеленою обвивал его.
— Брат мой! — воскликнул Моисей. — Когда умерла сестра наша, я с тобою позаботились о ее погребении; при твоей кончине находимся я и Элиезер. Кто же в мой
смертный час будет находиться при мне?
В это мгновение раздался голос Предвечного:
— Клянусь, Я сам приму душу твою!
И сказал Моисей:
— Войди, брат мой, и ложись в этот гроб.

246

В ПУСТЫНЕ

Аарон лег.
— Протяни руки свои, — продолжал Моисей. — Закрой глаза. Смежи уста.
Одно за другим исполнил Аарон. Тогда сошла Шехина, облобызала его — и отлетела от Аарона душа его.
Моисей и Элиезер склонились к усопшему и стали целовать ланиты его. Но сошло Облако Славы и заволокло гроб Аарона, и глас небесный прозвучал: «Удалитесь отсюда». И едва Моисей и Элиезер вышли из пещеры, вход закрылся за ними.
Израильтяне стояли у подножия горы, ожидая их возвращения. Заметив сходящими с вершины Моисея и Элиезера и не видя между ними Аарона, стали недоумевать, предчувствуя недоброе. А народ любил Аарона за миролюбие и миротворчество его. Этой минутою воспользовался Сатана и начал подстрекать народ против Моисея и Элиезера. Пошел ропот кругом. Одни говорили: «Это Моисей убил Аарона
из зависти». Другие: «Убил его Элиезер, дабы поскорее унаследовать сан первосвященника». Третьи допускали возможность и естественной кончины его. Когда же
приблизились Моисей и Элиезер, все окружили их и стали допрашивать:
— Куда девался Аарон?
— Господь принял его для жизни вечной, — отвечал Моисей.
— Мы не верим тебе! — закричал народ. — Он, быть может, обидное слово сказал тебе, и ты приговорил его к смерти.
С камнями в поднятых руках стал наступать народ на Моисея и Элиезера, угрожая тут же покончить с ними. И вдруг — открылась пещера: ангелы подняли гроб с
телом Аарона и вознесли его высоко над землею. Медленно плыл гроб в лазурной вышине, и пение ангельское раздавалось вокруг него.
«Он отходит к миру, — пели ангелы. — Да будет покоиться на ложе своем».
***
«И оплакивал смерть Аарона тридцать дней весь народ Израилев».
Плакали мужчины, плакали женщины. В то время как Моисей был неумолим в
отношении малейшего закононарушения, Аарон кротостью своей очаровывал каждого. Никто от него не слыхал: «Ты — грешник», или: «Ты — грешница!» Встретится он с человеком злым, преступным, он первый обратится к нему с приветствием и слово ласковое скажет. Придет тому на ум дурное дело совершить, вспомнит он
об Аароне и подумает: «Горе мне! Как же я после этого в лицо ему взгляну?» Или —
узнает Аарон о распре между двумя людьми — придет он к одному и говорит: «Вот
ты в злобе на товарища своего, а послушал бы, что он втайне говорит про тебя: сердце
мое, говорит, сжимается от боли. Я глубоко раскаиваюсь и готов волосы на себе рвать
от отчаяния, что не смею в глаза взглянуть товарищу моему, перед которым я один во
всем виноват». И не уйдет, покуда не увидит, что не осталось более ни капли злобы
в душе этого человека.
От него пойдет Аарон к другому с теми же увещательными и ласковыми словами. Встретятся эти люди и кинутся в объятия друг к другу. Вот почему смерть Аарона
вызвала глубокую скорбь во всем народе (Иалк.; Сифр.-З.; Аб. д. Нат., 12).

ОГ, ЦАРЬ БАСАНА И ТРЕХВЕРСТНАЯ ГОРА

247

Поток Арнон
«Наполняйся, водоем! Пойте ему!»
У потока Арнон произошло столкновение израильтян с Сигоном, царем есевонским1.
Поток этот протекал между двумя косогорами, настолько близкими друг к другу,
что, стоя на вершине одной горы человек мог легко переговариваться с другим человеком, стоящим на противоположной возвышенности. Дорога шла, спускаясь к потоку и снова поднимаясь в гору. Израильтяне обыкновенно выбирали путь поближе
к местам, орошенным водою.
Косогор с одного берега был изрыт множеством пещер, противоположный же
представлял ряд скалистых выступов, по форме своей напоминавших женские груди.
В этом‑то месте Сигон сосредоточил несметные боевые силы свои. Часть их расположилась у потока, чтобы преградить путь израильтянам, остальные засели в пещерах, дабы сверху ударить на них же. Но израильтянам не пришлось спускаться вниз, к
потоку: по мановению перста Господнего оба косогора над потоком сдвинулись тесно один к другому, уступы одного вошли в пещерные отверстия другого — и всех находившихся там аморреев раздавило насмерть. Вершины же косогоров слились так
плотно, что невозможно было различить прежней разобщавшей их линии.
В то же время чудесный колодец Израиля спустился к потоку и, ополоводившись
еще более прежнего, затопил последние остатки аморрейских богатырей, подобно
тому как воды Чермного моря затопили египтян.
Израильтяне проходили вершиною соединившихся косогоров, не видя и не зная
всего совершившегося. Но по воле Всевышнего воды колодца проникли и в пещеры
и начали вымывать оттуда несметное множество голов, рук, ног растерзанных аморреев. Израильтяне стали оглядываться, не находя колодца на обычном его месте и
наконец увидели его вдали, где кончались косогорья и открывалось течение Арнона. Колодец светился мягким лунным блеском, а воды его продолжали выносить из
пещер тела погибших воинов. Стоя у потоков, израильтяне воспели гимн колодцу:
Наполняйся, водоем!
Славы песнь колодцу пойте!
И народные вожди
С начертателем Закона
Вырыли его жезлами…
Наполняйся, водоем! (Танх.-Гак.).

Ог, царь Басана, и трехверстная гора
Шествуя по пустыне и приближаясь все больше к Ханаану, израильтяне встречали на пути своем разные племена, с которыми им приходилось воевать. С Божией
помощью они одолели Эдумеев и Эмореев и приближались к Басану, где царствовал
великан Ог.
К этому царю Моисей отправлял послов из пустыни Кедемоф, чтобы сказать ему:
«Позволь пройти мне землей твоей. Я пойду дорогой, не сойду ни направо, ни налево. Пищу
продавай мне за серебро и воду для питья давай мне за серебро, доколе не перейду за Иордан». Но Сигон не позволил израильтянам пройти через свою землю.
1

248

В ПУСТЫНЕ

Услышав, что израильтяне приближаются к Басану, Ог решил сдвинуть большую
гору с места, поднять ее высоко над головой и опустить ее на лагерь израильский и,
таким образом, уничтожить всех. Сказано — сделано. Где-то поблизости выискал он
громадную гору в три версты вышиной, столько же в длину и в ширину. Взвалив себе
гору на голову, Ог взобрался на стены крепости Эдреи и сел там в ожидании приближающихся израильтян. Ноги его достигли до самой земли.
Моисей и израильтяне дошли между тем до границы Эдреи и заночевали там.
Утром они пошли вперед, намереваясь вступить в город.
Моисей очень удивился, видя, что крепостная стена стала за ночь гораздо выше
прежнего. Но тут он заметил сидевшего на стене Ога со своей громадной горой на
голове.
Моисей испугался, но Бог успокоил его обещанием отдать врага в руки израильтян.
И поползли несметные муравьиные кучи на гору Ога и стали рыть в ней. Скоро
образовалась громадная дыра над головой Ога, и гора всей тяжестью своей спустилась на плечи великана. Он тряхнул головой, желая сбросить гору на израильтян, но
тут выросли у него вдруг два длинных зуба и, глубоко врезавшись в гору, удержали ее.
Моисей подбежал к Огу и заколол его. Ог пал. Зубы его сломались при этом, и гора,
покачнувшись, угрожала падением израильтянам, стоявшим у стен Эдреи. Но Моисей быстро подпер гору деревом, и она повисла между небом и землей.
Проходившие мимо восклицали: «Да будут прокляты руки, сдвинувшие гору на
гибель многочисленного народа, и да будет благословен тот, кто помешал этому!»

Балак, Билеам (Валаам) и его ослица
Когда Балаку, царю Моава, стало известно, что израильтяне приближаются к его
стране, он стал сильно их бояться. Зная что Моисей некогда жил в Мидии, Балак заключил союз с мидийцами против израильтян; он послал моавских старейшин в моавский город Птор к знаменитому кудеснику и гадателю, Билеаму с просьбой прибыть к нему немедленно и проклясть опасный для моавитян народ, пришедший из
Египта.
И сказал Бог Билеаму: «Не иди с моавскими старейшинами к Балаку!»
— Так я прокляну израильтян из этого места! — возразил Билеам.
— Не проклинай народ Мой! — сказал ему Бог.
— Если Тебе неугодно, чтобы я проклял народ Твой, то я могу его благословить! — сказал Билеам.
— Мне не нужны ни мед твой, ни жало твое! — сказал ему Бог.
Видя, что Бог не позволяет проклясть израильтян, Билеам сказал посланным старейшинам: «Богу неугодно, чтобы я пошел к Балаку с такими незнатными послами!»
Старейшины вернулись с этим ответом к Балаку. Последний выбрал самых знатных моавитян и отправил их к Билеaму сказать, что царь их воздаст ему величайшие
почести и исполнит все, что он ни скажет.
Билеам стал молить Бога позволить ему пойти к Балаку.
И сказал Бог: «Пойти туда можешь, но говорить ты должен только то, что Я вложу в уста твои!»

БАЛАК, БИЛЕАМ (ВАЛААМ) И ЕГО ОСЛИЦА

249

Билеам, радуясь, что израильтяне скоро будут истреблены, сел верхом на ослицу
свою и отправился к Балаку. В это время Бог послал одного из ангелов Милосердия
делать препятствия Билеаму на пути его к Балаку. Ангел, недовольный обязанностью
делать кому-либо препятствия, сердился на Билеама и явился к нему с мечом.
— Зачем у тебя меч в руках? — спросил Билеaм ангела.
— Потому что ты выступил против израильтян не с мечом, благодаря которому
ты существуешь, и хочешь истребить их устами, — я выступаю против тебя с мечом!
Билеам ускакал на ослице своей прочь от ангела и остановился у груды камней,
которую некогда сложил Яков, заключая мир с Лаваном.
И сказали камни: «Мы — свидетели, что мир между Яковом и Лаваном не нарушен; поэтому и не дадим уйти отсюда Билеаму, желающему причинить зло потомкам
Якова (Израилю)!»
В эту минуту ослица прижалась к камням и придавила ногу Билеаму. Билеам ударил ее, и она легла под ним на землю. Билеам рассердился и стал бить ослицу палкой
своей. «Будь у меня меч в руках, я бы тебя убил!» — крикнул он.

250

В ПУСТЫНЕ

— О, жалкий ты глупец! — заговорила вдруг ослица человеческим языком. —
Ослицу свою не можешь ты убить без меча, а перед моавитянами ты хвастаешься, что
уничтожишь весь народ израильский!
Билеам, пристыженный словами ослицы, не знал, что ответить. Сопровождавшие его знатные моавитяне стали терять к нему уважение. Билеам, заметив это, сказал
им: «Не удивляйтесь этому — это не моя ослица, поэтому она болтает такой вздор».
На вопрос моавитян, почему он не сел на своего коня, Билеaм ответил, что конь
его пасся на лугу и он не хотел оторвать его от хорошего корма.
— Зачем ты лжешь, — сказала ему ослица. — Я ведь твоя ослица!
— Да, ты моя ослица, — ответил Билеам, — но лишь как вьючная скотина, а не
для верховой езды.
— Лжешь, — ты постоянно ездишь верхом на мне!
Со стыда и досады Билеам стал ее опять бить.
— Почему ты бьешь свой несчастную ослицу? — спросил ангел, подлетев к Билеаму.
— А что тебе за дело до нее? — спросил Билеaм.
— Бог послал меня, — ответил ангел, — спасти ослицу твою из рук твоих: Он жалеет всякую тварь Свою!
Сообразив, что Бог, пославший ангела для защиты одной лишь ослицы, наверное
защитит избранный Свой народ, Билеaм сказал ангелу: «Я согрешил! Если это неугодно тебе, я готов вернуться домой!»
Но ангел ему сказал: «Ступай, но говорить ты должен только то, что Господь вложит в уста твои!»
***
Придя к Балаку, Билеам сказал: «Построй мне семь жертвенников и приготовь
мне семь быков и семь баранов!»

УЧАСТЬ БИЛЕАМА (ВАЛААМА)

251

Болок исполнил требование Билеама.
И сказал Бог Билеaму: «Зачем тебе эти семь жертвенников?»
— Хочу принести Тебе жертву, чтобы приобресть Твою благосклонность! — ответил Билеaм.
— Мне милее бедная пища, которую употребляли израильтяне, живя в Египте в
братской любви, чем жирные быки, которые ты хочешь принести Мне в жертву из ненависти к народу израильскому и из желания ему вредить.
Видя, что Билеам не проклинает израильтян, Балак спросил его, почему он не исполняет его просьбы.
— Знай, — ответил ему Билеам, — что, если б не Авраам, патриарх этого народа,
не был бы спасен Лот при разрушении Содома и тебя, потомка Лота, не было бы вовсе на свете. А если б не Яков, не было бы потомков у Лавана и не было бы меня. Кроме того, Бог, благословляя Авраама, сказал, что благословит тех, которые будут благословлять его, и проклянет тех, которые будут проклинать его. Если я стану проклинать израильтян, то навлеку на себя проклятие Божие и погибну!

Участь Билеама (Валаама)
Между тем израильтяне, по соседству с мидийцами и моавитянами, предались
идолопоклонству и согрешили перед Богом. Бог послал на них чуму в наказание за
грехи, и сорок восемь тысяч израильтян погибло от этой чумы.
И сказал Бог Моисей: «Поведи народ израильский против мидийцев, их соблазнителей, а затем умри!»
Моисей приказал Пинхасу, внуку Аарона, собрать народ и выступить войною
против мидийцев, взяв с собою золотую диадему с надписью имени Божия.
Когда Пинхас стал созывать народ на войну, израильтяне ему сказали: «Мы слыхали, как Бог сказал Моисею, что после войны с мидийцами он умрет, поэтому мы не
хотим воевать с мидийцами, дабы не умер он, наш вождь». Пинхас вернулся к Моисею и передал ему слова народа. Тогда Моисей пошел сам к народу и стал увещевать
его не перечить повелению Божию. Но израильтяне ответили Моисею, что дорога́ им
жизнь его и что они пойдут на войну только тогда, когда он их сам поведет. Моисей
же им сказал: «Как могу я воевать с мидийцами, в стране которых я некогда жил, ел
их хлеб и пил их воду?» Видя, однако, что израильтяне все еще медлят и не выступают против мидийцев, Моисей стал их просить и увещевать до тех пор, пока они не согласились и не пошли воевать с ними.
А Билеaм явился к Балаку и стал просить уплаты за то, что он навлек чуму на израильтян, от которой погибло сорок восемь тысяч человек. Но Балак ему отвечал:
«Теперь ступай помоги мидийцам, воюющим с израильтянами; когда окончательно
уничтожишь их, я награжу тебя!»
Билеaм поспешил к мидийцам на помощь. Когда он помчался впереди всех против израильтян, Пинхас увидел его, произнес имя Господа и выставил перед ним золотую диадему: Билеама охватил смертельный страх, и он упал мертвым на землю.

252

В ПУСТЫНЕ

Ог, царь Басанский
При приближении к границам Едреи, Моисей объявил народу:
— Здесь остановимся на ночлег, а завтра поутру пойдем на приступ и возьмем
Едрею.
На рассвете, когда глаз едва еще различал окружающее, Моисей, вглядываясь в
даль, увидел какую‑то гигантскую массу, возвышавшуюся над вершиною городской
стены. «Что это? — подумал Моисей. — Не сделали ли за ночь новую надстройку?»
Но эта гигантская масса был сам царь Басанский, Ог. Великан сидел на стене, и ноги
его достигали до земли.
— Не бойся его, — сказал Господь Моисею.
Ог, сидя на стене, размышлял так:
— Весь стан Израилев сколько занимает? Всего три парса. Пойду, выломаю скалу
протяжением в три парса, обрушу ее на израильтян и убью всех до единого.
Выломал Ог скалу длиною в три парса и понес, положив ее себе на голову. Явился ангел Господень и просверлил в скале отверстие, как раз над головою Ога. Опустилась скала Огу на плечи. Стал он делать усилия, чтобы освободиться от скалы, но
тут передние зубы его начали вытягиваться, удлиняться наподобие слоновых клыков,
вонзились в скалу, а Огу так и не удалось освободиться от скалы.
Моисей был ростом в десять локтей. Взял он топор длиною в десять локтей и,
подпрыгнув на столько же локтей, подрубил Огу лодыжки и умертвил его (Бер., 54;
Нида, 24).

Билеам

Ввиду приближения израильтян, моавитяне пошли держать совет со старейшинами мидийскими.
— Вождь израильский, — рассуждали они, — пробыл долго в Мидии; от туземных старожилов мы и узнаем, каковы особенности этого человека.
— Неотразимая сила слова, — отвечали мидианские старейшины, — вот что составляет главную особенность этого человека.
— Тогда и мы, — решили моавитяне, — выставим против него человека, обладающего таким же даром.
***
Мидийцы вели постоянные распри с моавитянами, и вражда между ними была
исконная. Но теперь, ввиду общей опасности, они заключили союз между собою.
Так грызутся две собаки, пока волка поблизости не заметят.
Мидия и Моав, — это, что говорится, хорек да кошка над одним салом пир устроили.
И сказал Господь Билеаму: «Не ходи с ними».
— Так я отсюда прокляну израильтян, — сказал Билеам.
— Не проклинай народа.
— Так я благословлю его.
— Он в твоем благословении не нуждается, ибо он уже благословен.
Как пчеле говорят: «Ни твоего меда, ни жала твоего».

ДОЧЕРИ ЦЛАФХАДА

253

***
«С вершины скал я вижу его».
Этот стих указывает на всю глубину ненависти Билеама к Израилю; даже из его
благословения узнаешь затаенные мысли его. Чтобы уничтожить дерево, человек
опытный не станет обрубать ветви его, ветку за веткой, а разгребет землю, обнажит
корни и срубит дерево вместе с корнями. Так и Билеам: стоя на вершине скалы, он
говорил:
— Не дело это будет — проклинать каждое колено в отдельности: до корня их, до
самого основания доберусь и срублю дерево ненавистного мне народа.
Попытался — и не по силам это оказалось для него.
И наитяжелую каменную глыбу сдвинуть можно, если она поверх земли лежит.
Народ же этот подобен скале, основанием своим укрепившейся в бездонных недрах
земли (Бер.-Р., 20; Танх. Гак.; Танх.).

Наивысший
Когда дочери Цлафхада услышали от Моисея, что вся Земля обетованная, куда
скоро прибудет народ израильский, будет разделена между всеми коленами, они решили пойти к Моисею просить его дать и им надел, дабы не исчезло в их семействе
имя их отца, не оставившего после себя сына. Но одна из сестер сказала остальным:
«Не следует нам идти прямо к Моисею; пойдем к начальникам, а если они не сумеют
решить наш вопрос, тогда обратимся к старшим».
Сестры согласились и пошли к десятникам, которым и изложили свою просьбу.
Десятники ответили им, что их требование касается вопроса о наследстве, и направили их к пятидесятникам. Когда дочери Цлафхада пришли к пятидесятникам, те решили между собою так же, как десятники, и из почтения к высшим начальникам направили дочерей Цлафхада к ним.
Дочери Цлафхада отправились к сотникам, но последние поступили так же, как
и первые, и отослали их к высшим — тысячникам, а те — к вождям колен, которые,
в свою очередь, направили дочерей Цлафхада к Моисею. «Отец наш умер в пустыне! — сказала Моисею первая из сестер. — Он не принадлежал к сборищу Корея! —
сказала вторая. — По собственной вине умер он — он собирал дрова в субботу! —
сказала третья. — Сыновей он не оставил, должно ли исчезнуть его имя в нашей семье? — сказали остальные две дочери Цлафхада.
Выслушав их, Моисей спросил, почему они не обратились со своей просьбой к
начальникам. Когда они ему рассказали, как низшие начальники все направляли их к
высшим, а те — до Моисея, Моисей сказал себе: «Так как начальники народа из уважения к вышестоящим не хотели решить сами дела этого, я тоже окажу им свое почтение, показав им, что есть и выше меня».
И представил Моисей дело дочерей Цлафхада к Богу.

Дочери Цлафхада
Пять дочерей Цлафхада, из колена Манасиина, отец которых умер, предстали
пред Моисеем, Элиезером, князьями и всем обществом и сказали:
— Дай нам удел среди братьев отца нашего.

В ПУСТЫНЕ

254

Моисей представил дело их Господу. Господь же сказал Моисею:
— Дочери Цлафхадовы правы; дай им наследственный удел среди братьев отца
их и отдай им также удел их умершего отца.
— Да, — говорили дочери Цлафхада, — Божие милосердие не то что милосердие
человеческое — Бог не делает разницы между мужчиной и женщиной.
***
«В этом случае, — говорил раби Натан, — сказалось превосходство женщин над
мужчинами, в смысле цельности и силы характера: мужчины, при первом испытании,
готовы были возвратиться к неволе египетской; женщины же стремились закрепить
за собою удел в собственной, свободной стране» (Сифра; Иалк.).

Война с Мидией
Господь сказал Моисею:
— Отмсти мидийцам за сынов Израилевых, и после отойдешь к народу своему1.
Моисей повелел воинам вооружиться и выступить против мидийцев под предводительством Финеаса, внука Аарона, сам же в этой войне не участвовал. «Мидия, —
сказал Моисей, — была моим убежищем, и недостойно меня принимать личное участие в ее поражении».
Поговорка гласит: «Не бросай камня в колодец, из которого ты пил воду».
***
Произнесши благословение свое над Израилем, Билеам не преминул, однако,
дать Балаку такой совет:
— Бог израильтян ненавидит блуд. Блудом ты и постарайся обольстить их.
Сделал это Балак таким образом.
Зная, что израильтяне любят всякие сласти, он велел понастроить навесы для
торговли сластями, а продавщицами посадить блудниц. Когда израильтяне разбрелись по улицам и базарам, блудницы стали предлагать им сласти и вина аммонитского. Вино же аммонитское производит возбуждающее действие. Выпив вина, израильтянин начинал приставать к блуднице, прося ласк ее. Тогда женщина, вынув спрятанного у нее на груди идола, говорила:
— Поклонись богу моему — и я подарю тебе ласки мои.
— Но ведь я — израильтянин, — возражал он ей.
— Что за важность! — отвечала она. — Ты только обнажись перед изображением этим.
Не знали израильтяне, что в этом именно и заключается обряд поклонения идолу Ваал‑Пэору. И не отставала блудница, пока не доводила израильтянина до нарушения Завета Моисеева, о чем и гласит Писание:
«Пошли израильтяне к Ваал‑Пэору и предались постыдному, и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили».

«Отойти к народу своему» — умереть.

Билеам пророчествует славу Израилю

256

В ПУСТЫНЕ
***

В войне с мидийцами был убит израильтянами и Билеам, в то время, когда он пошел к Балаку потребовать вознаграждения за двадцать четыре тысячи израильтян,
павших благодаря его совету Балаку.
Оправдалась поговорка: «Пошел верблюд рогов просить, ему и уши отрезали»
(Сифра; Бам.-Р., 22; Санг., 106).

Одежда и продовольствие
— Уходя из Египта, взял ли народ с собою ткани для одежды? — спросил раби
Элиезер.
— Нет, — ответил раби Симон.
— Во что же они одевались в продолжение сорока лет в пустыне?
Одежда доставлялась для них духами небесными.
— И хорошо носилась одежда эта?
— А ты не читал разве, что написано? — «Одежда твоя не ветшала на тебе вот
уже сорок лет».
— Но ведь люди растут, и дети становились взрослыми?
— С детьми происходило то, что с улиткою происходит: вместе с нею растет и ее
раковина.
— И одежда эта не требовала частого мытья и чистки?
— От соприкосновения с чудесным Облаком одежда очищалась, получала первоначальный вид свой и становилась свежей и блестящей.
— И огненное Облако не сжигало ее?
— Ткань этой одежды обладала свойствами асбеста.
— И паразиты не заводились в ней?
— Людей того поколения и в могиле червь не трогал, а тем более — при жизни.
— Но все‑таки — испарения кожи…
— Водою чудесного колодца вымывало различные пряные травы и коренья, которые израильтяне расстилали и катались по ним, как по луговой траве. Благоухание
от этих злаков было удивительное по приятности и силе своей.
Ведомый так благодатной десницей Всемилосердного, живя в довольстве и побеждая на поле брани, народ воспевал хвалу Господу:
Господь — мой Пастырь, и ни в чем
Нужды не знаю я.
Среди душистых луговин
Покоит Он меня;
Приводит к лону тихих вод
И крепость Он дает
Душе моей, ведя меня
По праведным стезям.
Долиной смертной тени я
Пройду — не устрашусь.
Твой жезл и посох Твой дают
Покой душе моей (Шох.-Т., 23; Пес. д. К., 10).

В КОНЦЕ СОРОКАЛЕТНЕГО СТРАНСТВОВАНИЯ

257

В конце сорокалетнего странствования
Ежегодно в канун девятого Аба, во все время пребывания народа в пустыне, Моисей объявлял по всему стану Израилеву:
— Выходите копать могилы! Выходите копать могилы!
Каждый израильтянин, выкопав себе могилу, ложился в нее на ночь. По утрам выходил глашатай, провозглашавший:
— Живые, отделитесь от мертвых!
В живых оказывалось каждый раз меньше на пятнадцать тысяч человек. Так продолжалось до тех пор, пока умерших не насчитывалось шестьсот тысяч душ1. В последний, сороковой год, из могил встали все до единого. — «Не произошла ли ошибка в счете дней?» — подумали они и легли в могилы так же и на следующую ночь, но
и на этот раз ни одного мертвого не оказалось, тем не менее они повторили то же самое и в ночь на одиннадцатое, и так еженощно, до пятнадцатого Аба. Когда же и наутро последнего дня встали все живыми, народ понял, что эта тяжелая кара Господня
прекратилась навсегда, и этот день сделали праздником.
Этим объясняется сказанное мудрецами нашими: «Не было у израильтян высших праздников, чем пятнадцатое Аба и Иом‑Кипур» (Иеруш. Таан. Шох‑Т.).
***
Сорок лет водил Господь израильтян по пустыне, прежде чем ввести их в землю Ханаанскую; ибо сказал Господь: «Если Я прямым путем приведу их в Ханаан, займется каждый из них полем и виноградником своим и совершенно забросят Учение Мое. Надо, чтобы сначала дух Истины Господней глубоко внедрился в
души их».
Сорокалетнее кочевание являлось необходимым еще по другой причине. Проведав о том, куда именно направляются израильтяне, и полагая, что они пойдут кратчайшим путем, хананеяне поторопились собственными руками опустошить страну:
сожгли посев, выкорчевали деревья, вырубили насаждения, разрушили постройки и
засорили источники. За сорок лет страна успела снова обстроиться и принять прежний цветущий вид свой, став той Землей Обетованной, которую Господь обещал Аврааму отдать народу Израильскому (Танх.).
***
«Когда придете в землю, которую Господь Бог дает вам, и посадите какое‑либо
плодовое дерево».
Подобно курице, которая, пока птенцы ее малы и слабы, подбирает их под крыло свое, телом своим греет их, роется в земле, ища корма для них, Моисей нес все заботы о народе в продолжение сорока лет пребывания его в пустыне: небесная манна,
чудесный колодезь, прилет перепелов — все было готово для них.
Облака Славы Господней окружали их; Столп Облачный путеводно шел впереди них. Когда же им пришло время поселиться в земле своей, Моисей, в предупреждение им, и сказал:
1
По преданию, эти 600 000 составляли комплект израильтян, выведенных Моисеем из
Египта. Для заселения Ханаана и образования самостоятельного израильского государства
эти египетские выходцы были наименее подходящим элементом.

258

В ПУСТЫНЕ

— Отныне пусть каждый из вас возьмет полольник и сам приготовит место для
посевов и посадок (Ваик.-Р., 25).

Дар ясновидения
«И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей».
Всем прочим пророкам видения являлись в теневых очертаниях; перед Моисеем
же видения возникали в светящихся, отчетливых образах. О первых сказано: «Через
пророков проявляю Я подобие Мое»; о Моисее: «Явно, а не в гаданиях образ Господа он видит».
***
Пятьдесят ворот ведут в сокровищницу Разума, и все, за исключением одних, стали доступными для Моисея на Синае, — как сказано: «Немногим Ты умалил его перед Всеведущим».
***
«И возьму от Духа, который на тебе, и возложу на них» (на старейшин).
Ошибочно было бы думать, что от этого пророческий дар Моисея сколько‑нибудь умалился. Моисей в то время был подобен светильнику, от которого зажигают
другие светильники и свет которого от этого нисколько не уменьшается (Иеб., 49;
Нед., 38; Танх.-Гак.).

Эльдад и Мейдад
«Двое из мужей оставались в стане».
Существует такое объяснение:
Когда Господь сказал Моисею: «Собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых», стал Моисей размышлять: «Как сделать это? Выберу от каждого колена
по шести человек, окажется двое лишних; выберу по пяти от колена, не будет доставать десяти; выбрать от одних колен по шести и от других по пяти, я поселю зависть
между теми и другими коленами». Что же Моисей сделал? Выбрал от каждого колена по шести человек, взял семьдесят две записки, на семидесяти написал слово «старейшина», а две оставил пустыми. Смешав вместе все семьдесят две записки, положил их в урну и сказал: «Подходите и вынимайте жребий». Тому, кто вынул записку
с надписью «старейшина», Моисей говорил: «Небо давно освятило тебя»; тому же,
кем вынута была пустая записка, говорил: «Господь не пожелал тебя, что же я могу
сделать для тебя?»
Раби Симеон говорил:
«Оставались в стане» означает: не выходили из шатров своих. Когда Господь повелел Моисею выбрать семьдесят человек в старейшины, Эльдад и Мейдад сказали:
«Недостойны мы такого почета». Тогда сказал Господь: «За то, что вы сами умалили
достоинство свое, я прибавлю славы славе вашей». Сказалось же это в том, что прочие пророки временно только проявили дар свой, а Эльдад и Мейдад не переставали
пророчествовать. Они же и прорицали: «Моисей умрет, а израильтян в Обетованную Землю введет Иегошуа» (Санг., 17).

МОИСЕЙ И ИЕГОШУА

259

Моисей и Иегошуа
«Да поставит Господь Бог духов, для всякой плоти человека над обществом
этим».
Сознавая, что сыновья его недостойны стать после него вождями народными, облачился Учитель наш Моисей и стал с молитвой на устах перед Господом.
— Владыка мира! — взывал Моисей. — Поведай мне, кому народом предводительствовать? Да поставит Господь, Бог духов, такого вождя, который мог бы управлять «всякой плотью», ибо, Владыка, Тебе ведомо, как различно направление мыслей каждого из них, и я перед вечной разлукой с ними молю Тебя, если угодно Тебе
поставить над ними вождя, поставь такого человека, который терпеливо руководил
бы ими, сообразуясь с особенностями каждого из них.
И Господь сказал Моисею: «Возьми себе Иегошую, сына Навина».
Посвящая Иегошую в вожди над народом, Моисей говорил ему:
— Поручая тебе народ этот, я вверяю тебе не козлищ, но козлят, не овец, но агнцев. «Иди по следам стад и паси козлят твоих подле шатров пастушеских» (Танх.Гак.; Аб. д. Нат., 17).
«И дай ему от славы твоей», — от славы, но не всю славу. Старики того поколения говаривали: «Лик Моисея подобен солнцу; лик Иегошуи — что лик луны. Горе
и стыд нам, что мы дожили до этого!..» (Б.-Б., 75).

260

В ПУСТЫНЕ

Лучше сто раз умереть, чем один раз сделаться завистливым
После смерти Аарона Моисей решил написать тринадцать свитков Торы, назначив двенадцать из них для всех колен, по одному на каждое колено, а тринадцатый —
для скинии завета, дабы, в случае если найдутся такие, которые захотят прибавить к
Торе что-либо от себя или убавить от нее, левиты могли вынуть свиток Торы из скинии и показать всем Тору такою, какую дал Господь на горе Синай. И в то время, когда Моисей писал эти свитки Торы, он утешал себя мыслью, что, занимаясь богоугодным делом, служащим источником жизни, он не должен бояться смерти.
Но Бог явился ему и сказал: «Моисей, слуга Мой, заверши свою работу, ибо приближается час твоей смерти!»
— Боже! — взмолился Моисей. — Не лишай меня жизни; пусть Иегошуа будет
вождем народа, а я буду его слугой.
И сказал ему Бог: «Ступай служи Иегошуа так, как он служил тебе!»
Дописав последний свиток Торы, Моисей встал и пошел к шатру Иегошуа и стал
там у входа.
Иегошуа в это время сидел в шатре и объяснял Тору собравшимся у него старейшинам израильским и не заметил Моисея, стоявшего у входа. Между тем некоторые
израильтяне, входившие в шатер Иегошуа, увидели, что Моисей стоит у входа, а Иегошуа сидит в шатре. Они тотчас сообщили об этом Иегошуа. Последний вскочил

ПОУЧЕНИЕ

261

тотчас со своего места и, подбежав ко входу шатра, воскликнул: «О, горе мне, учитель
мой, отец мой, господин мой! Войди сюда и сядь на первое место!»
Но Моисей сказал: «Отныне я буду служить тебе и исполнять твои приказания, — за это Бог дарит мне жизнь, и я удостоюсь увидеть страну, обетованную Им
израильтянам».
Моисей и Иегошуа отправились вместе в скинию завета. В это время на скинию
спустился облачный столп, отделил Иегошуа от Моисея, и Бог говорил только с Иегошуа.
Когда облачный столп поднялся вверх, Моисей спросил Иегошуа, что Бог ему говорил.
— Не могу сказать тебе это, — ответил Иегошуа, — ибо Бог запретил мне говорить!
Услышав это, Моисей воскликнул с горечью: «Лучше сто раз умереть, чем один
раз сделаться завистливым!»
И сказал Бог Моисею: «Взойди на вершину горы Писга; оттуда ты узришь всю
землю, которую Я дам израильтянам. Там ты и узнаешь, что будет с ними в грядущем!»

Поучение
И собрал Моисей весь народ израильский, и обратился к нему с последним поучением своим:
«Я умираю и поэтому просил вас всех собраться ко мне, желая еще раз, последний, объяснить вам Тору, ее предписания и законы, а также напомнить вам то, что вы,
может быть, успели позабыть. Скажите мне, что вам непонятно в Торе, и я объясню».
Народ молчал.
— «Слушайте же мое последнее наставление, и услышит вас Господь! Сорок лет
вел я вас по пустыне, постоянно нося на себе тяжкое бремя ваших требований и ссор.
Я ни от кого не взял и малейшей вещи; поэтому, не боясь вас, я открыто говорил вам
всегда правду. Вы видели, что и для сестры моей, Мириам, я не делал исключений:
когда она согрешила и Бог наказал ее проказой, я поступил с ней согласно предписаниям Торы, завещанной мне Богом, и удалил ее на семь дней из лагеря. Никому я не
лицеприятствовал, не потворствовал на суде! А вы вечно роптали на меня, постоянно придирались ко мне, крайне огорчали меня и истерзали всю душу мою. Когда я, по
приказанию Бога, назначил вам начальников (над десятью, пятьюдесятью, ста и тысячей человек), вы обрадовались, надеясь, при многочисленности начальников, купить
их благосклонность к себе и защиту их в спорных и тяжебных делах ваших…»
Услыша строгие речи Моисея, народ заволновался. «Что это стал он теперь вспоминать наши старые грехи? — заговорили израильтяне. — Должно быть, от дряхлости он и рассудок свой потерял!..»
А Моисей продолжал свои наставления. Когда он напомнил народу тяжкий грех
его — поклонение золотому тельцу, вдруг раздались голоса из народа: «а скажи нам,
господин наш, где это происходило?»
— Это было в степи, возле Чермного моря! — ответил Моисей.
— А не знаешь ли, какие это местности? — продолжали израильтяне испытывать Моисея.

262

В ПУСТЫНЕ

— Паран, Тофель, Лаван и Хцерот, — ответил Моисей.
— А как долго продолжается путь пешком от горы Хорива до Кадеш-Барнеа? —
спросили они опять.
— Одиннадцать дней! — ответил Моисей.
Видя, что Моисей при полном уме своем, израильтяне перестали его допрашивать и стали слушать его речь, больше не прерывая его.
«С первого дня, как я узнал вас, вы были упрямы, вечно вы были недовольны,
постоянно вы заявляли неудовольствие и хотели испытать Бога, явившего вам на глазах ваших великие чудеса Свои, каких не было еще от сотворения мира. Не успев еще
насытиться манной небесной и мясом перепелов, вы говорили кощунственные речи.
Мало того, вы потребовали, чтобы я послал соглядатаев осмотреть Землю обетованную, про которую Бог сказал, что она «течет млеком и медом»! Вы не поверили Богу,
пекущемуся о вас и охраняющему вас, и не подумали, что, если Он милостью Своей
прокормил нас в безводной пустыне, Он может наверное сделать это в стране, которую Он обещал нам! Знайте ж, израильтяне, что велико содеянное вами зло, велики
согрешения ваши. Если б не долготерпение Господне и милость Его к вам, вас давно
бы и в помине не было!..»
Так продолжал Моисей поучать народ израильский, и чем больше он говорил,
тем больше убеждался народ, что так говорил он из глубокой, безграничной любви и
преданности к народу.
Слезы раскаяния выступили на глазах израильтян. Чувствуя незаменимую утрату
в близкой смерти вождя своего, они стали горько жалеть, что не оценили по достоинству того человека, который был для них отцом родным.
И вдруг среди доносившихся рыданий раздалась всенародная мольба: «Прости
нам грехи наши, прости нам то, что мы огорчали тебя и поступали наперекор тебе!»
Глубоко тронула Моисея народная мольба, и он сказал народу израильскому:
«Прощаю вам, дорогие мои братья! Простите вы и меня. Помните, что я желал всегда только вашего блага, учил вас любить добро и милость, и, шествуя перед вами, я
сложил свои кости в пустыне!..»
Говоря это, Моисей плакал, и с ним плакал весь народ израильский.

Благословение Моисея
И сказал Моисей израильтянам: «Вы внимали моим наставлениям, выслушали
мои порицания, — теперь я благословлю вас!»
«Когда Бог дал вам Тору, вы стояли на земле, а глас Божий слыхали вы с неба,
поэтому да будут небо и земля свидетелями между вами и Господом, Богом вашим!
Если вы согрешите и расторгнете союз, заключенный с Ним, небо откроет вину вашу
и земля восстанет против вас. Прежде всего постигнет вас кара от этих свидетелей:
небеса перестанут посылать вам дождь, а земля откажет вам в плодородии. Смотрите, отклонилось ли небо от предписанных ему Богом законов? Перестала ли земля
повиноваться законам этим: производит ли она ячмень вместо засеянной пшеницы
или смокву вместо посаженного винограда? А вы ведь знаете, что ни земле, ни небу
не обещал Бог награды и не грозил им карой. Пусть же небо и земля служат вам всегда примером: если они исполняют свои обязанности добровольно, тем более должны
вы исполнять то, что вам приказано, то, в чем Бог заключил союз Свой с вами! Хра-

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ МОИСЕЯ

263

ните, братья мои, Тору, данную вам Богом: подобно тому как роса и влага питают и
оживляют траву и деревья, — и Тора укрепляет и поддерживает всю жизнь. человеческую. Храните заветы Торы, исполняйте их всем сердцем своим, — и благословит
вас Господь навеки!
Вот вам и мое благословение:
«Пусть живет Рувим, пусть потомки его будут сильны на войне и тверды в изучении Торы!
Симона и Иегуду да услышит Бог в нужде; когда они станут взывать к Нему, Он
приблизится к ним!
А вы, потомки Леви, не поклонявшиеся и не служившие золотому тельцу, а истреблявшие идолопоклонников из среды своей, — вы будете учить народ израильский путям Господним. И станете знатны и почетны в народе своем!
Слава тебе, Веньямин, любимец Бога! В наделе твоем будет построен священный
храм, в котором будет дух Божий обитать!»
И сказали израильтяне Моисею: «Чем заслужил Веньямин такого счастья, что ты
назвал его любимцем Бога и отдал ему всю святыню нашу?»
И отвечал им Моисей: «Колено Веньяминово не то что остальные колена; родоначальники всех родились в стране оскверненной, а его родоначальник — в Святой
земле (в Палестине); все они присутствовали при том, как продали Иосифа в рабство, а он не был там. А когда праотец ваш, Яков, состарился и одряхлел, никто, кроме
Веньямина, не оставался дома при отце и не прислуживал ему. Поэтому Бог возвеличил Веньямина и одарил его милостью Своей!»
Дав затем свое благословение коленам Иосифа, Зевулуна, Исахара. Нафтали и
Ашера, Моисей простер руки к небу и произнес свою последнюю молитву перед всем
народом: «О, Боже, будь в помощь народу Твоему, благослови Твое владение, руководи им и поддержи его вовеки!»

Последний день земной жизни Моисея
И сказал Господь Моисею в тот седьмой день месяца Адара; «Взойди на гору
Нево, обозри землю Ханаанскую, которую Я отдаю во владение народу израильскому, и умри на той горе!..»
И обратились израильтяне к Богу: «Неужели умрет любимый наш вождь, который вывел нас из земли египетской, рассек для нас море, кормил и поил нас в пустыне, показал нам чудеса, которых ни один смертный не умеет делать?! Нет, он не должен умереть!..»
А солнце, представ перед Богом и поклонившись Ему, сказало: «Боже, я сегодня
не зайду, дабы не умер Моисей!»
И сказал Бог: «Господь ли скажет — и не исполнится, Он ли решит — и не свершится?!»
И пошел Моисей к горе Нево и увидел там двенадцать ступеней. Он поставил
ногу на первую ступень, но сразу очутился на вершине горы.

264

В ПУСТЫНЕ

Земля обетованная (Палестина)
Пурпурным блеском покрылось чистое небо на востоке. Изредка виднелись легкие, белоснежные облачка.
Ласкающий восточный ветерок приносил с собою аромат садов и полей, запах
трав и цветов с Ливанона и Кармела…
И ожила душа Моисея, просветлели глаза его от ароматов благодатных полей палестинских. Выпрямившись, как пальма, окрепши, как дуб, он воскликнул: «Как чудна страна эта, как чуден воздух, оживляющий души!..»
***
…Солнце восходило, выплывало из-за края земли и стало приближаться. Ликующие птички встретили утреннее солнце своим пением; травки полевые, кусты и цветы в долинах, усыпанные крупными бриллиантовыми каплями утренней росы, трепетали под поцелуями ранних лучей, сверкая и переливаясь миллиардами чудных,
солнечных брызг…
Вот взвился жаворонок, полетел высоко-высоко и неподвижной точкой замер в
воздухе; там, в воздушной шири купается он на воле, и льется трогательная песня его,
то — песнь матери, радующейся беззаботно спящим деткам своим…
***
Там, у подножия гор, приютились селения и деревушки, утопающие в зелени садов и вертограда. Аромат их разносится далеко кругом.
Прозрачные быстрые ручьи стекали с гор, и на поверхности их плавали гуси
и утки. Расплавленным золотом отражается солнце в зеркальных ручьях. Широко раскинулись поля и нивы со своей колосистой пшеницей; от ласкающего ветра
колосья колыхались, как зыбь морская, а дальше, за полями, на зеленеющих долинах, то здесь, то там пестрели белые стада овец и слышались радостные напевы пастухов.
***
Солнце поднялось выше, и люди, довольные и радостные, спешат на свои работы в виноградниках и полях… Закипела работа полевая: одни жнут серпами спелые
колосья, другие собирают и вяжут их в снопы, а третьи возят на гумно. В винограднике большие тяжелые кисти наклонились к земле, их гроздья блестят на солнце, как
жемчуг и янтарь. А в саду виднеются большие, сочные смоквы, гранатовые и райские
яблоки, финики, маслины и апельсины. Тысячи людей, мужчины, женщины и дети,
собирают эти плоды, укладывают их в корзины и носят в погреба. Повсюду раздается
звонкий смех, слышатся песни — гимны Богу от народа-земледельца.
И Моисей взирал с горы на эти открывшиеся перед ним чудные картины. Лицо
его озарилось счастьем, глаза наполнились слезами радости. И с распростертыми к
небу руками вознес он гимн Всевышнему: «Блажен народ, у которого жизнь такая,
блажен народ, у которого Бог — Господь!»
***
И увидел Моисей, как множество народа стекается со всех концов Земли Израильской к храму Божию. Торжественно несет каждый свой дар храму и левитам.

Моисей видит Землю обетованную

266

В ПУСТЫНЕ

Впереди идут песенники и гусляры; звонко раздается их песнь: «Счастлив я, когда слышу слова: «в Божий храм идем, в святой Сион!»
Сион и Божий храм! Сколько силы в этих звуках, как дороги эти слова сердцам
израильским! Как трепетно бьется сердце и как радостно обращается взор к востоку!..
При одной только мысли о чудном Иерусалиме, о храмовой горе, священниках и
левитах с их торжественно-трогательным песнопением, радуется душа израильтянина и переполняется невыразимым счастьем.
Паломники уже приближаются к святому городу. Все яснее вырисовывается перед их глазами храм Божий с его высокими стенами и колоннами. Ярко блестит под
утренним солнцем золоченая крыша храма, сверкает позолота на беломраморных
стенах. Выступает и башня Давида со множеством щитов и панцирей, развешанных
на стенах ее, уже виднеются и другие величавые дворцы с башнями и золочеными
крышами!..
Вот они приближаются к городу. Слышны ликование раньше их прибывшего народа, грохот колесниц и телег, смех резвящихся детей, ржание коней…
С какой радостью вступают они в ворота Иерусалима! С какой радостью приветствуют их сыны Сиона, братья, прибывшие со всех концов Святой земли!
***
И видел Моисей, как первосвященник с ангелоподобным лицом поднимается на
храмовую гору. Впереди идут священники и левиты, за ними тянутся ряды песенников и гусляров, дальше — семьдесят судей синедриона.
Как очаровательны эти люди! Все улицы переполнены народом. Сотни тысяч израильтян собрались смотреть на это торжественное шествие. Сотни священников
идут впереди, куря фимиам из своих серебряных курильниц. У храма первосвященник остановился, тут же остановился и весь народ. Обернувшись лицом к народу и
подняв руки к небу, первосвященник стал молиться: «Боже, благослови народ Твой
и владение Твое, Господи, не оставь никогда Иудеи без царя, а дом Давидов без защитника! Пошли силу и крепость народу Твоему и слугам Твоим, священникам и левитам, служащим Тебе в храме Твоем!»
Народ ответствовал: «Аминь!» — и от этого единодушного ответа потрясся
воздух, дрогнула земля, и птички, порхавшие в воздухе, припали к земле…
Вот началось богослужение в храме в великий день поста и покаяния, день прощения грехов (‫ה‬-‫)םירופיכה‬. Как торжественно-стройно разносится кругом пение левитов, как красивы священники в коленопреклонении своем, как торжественно звучит их ответ после произнесения первосвященником святого имени Господня: «Благословенно имя славного Царства Его во веки веков!..»
В этот торжественный день в садах и виноградниках собираются девушки, одетые
все в одинаковые платья, ведут хороводы, играют, поют и веселятся, ибо в этот день
прощаются всем грехи, и первосвященник благословляет весь народ израильский.
***
Густые, мрачные облака покрывают небо. Разразилась гроза, налетел ураган, рассекая по пути скалы и камни, вырывая с корнем столетние дубы, опустошая сады и
виноградники… Как страшны свист сильного ветра и визг грозовой бури, превраща-

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗЕМНОЙ ЖИЗНИ МОИСЕЯ

267

ющей цветущие сады в пустыню, жизнь — в смерть! Не видно солнца в густом мраке, не слышно кругом ни живой души; раздается лишь грохот страшного опустошающего землю ливня…
…Словно хищный зверь, ворвался сильный враг в страну израильскую. Ржание
коней, грохот колесниц и лязг оружия наводят кругом ужас. Страшный враг повсюду
с собой приносит смерть и опустошение… Эти кровожадные звери не щадят ни детей, ни женщин, ни старцев и больных. Они уже под стенами Иерусалима, осаждают
город. Голод в осажденном городе усиливается с каждым днем, изнемогают и старые,
и молодые; они падают на улице, и жертвы этого страшного голода валяются по улицам его; и гниют посреди города, заражая воздух, распространяя чуму…
Вот загорелся храм Божий. Вопли и рыдания раздаются по Иерусалиму с одного конца города до другого… Среди криков и стонов слышится победное ликование
врага, военный клич его: «Побольше огня, — истребите все!»
А ветер еще больше раздувает пламя, громадное пожарище разливается все шире,
распространяется все дальше по Иерусалиму, освещая красным заревом все небо…
И враг уводит в плен уцелевшую от смерти часть населения…
Бледные, босые и оборванные, со скрученными назад руками, с поникшими головами, с отчаянием в сердце, проклятием на устах идут пленники и пленницы, толкаемые безжалостными победителями.
Слышен свист кнутов, удары палок. Раздаются понукивание и проклятия одних
и вздохи других…
Картина эта привела Моисея в ужас. Он затрясся весь и стал вопить к Богу:
«Боже, за что Ты прогневался на Твой народ. За что Ты так тяжко караешь его?»
И раздался глас Божий: «Блудницей стала столица, греховными стали израильтяне. Как некогда у жителей Содома и Гоморры, ни суда для сирот и вдов, ни правосудия для бедных не стало больше у них. Вместо суда праведного завелось у них беззаконие, вместо благодеяния — насилие! Пусть очистится народ, пусть искупит он
страданием свои преступления, тогда станет он чист, как золото, светел, как солнце…
Правосудием искупится Сион, а пленники Сионские — благодеянием!»

Последние минуты жизни Моисея
С приближением смертного часа Моисея становилось все темнее и темнее.
Видя, что конец наступает, Моисей провел посохом своим по земле, где он стоял, небольшой круг и сел посредине его, решив не выйти из этого круга до тех пор,
пока Бог не отменит смертного приговора. И стал он молиться Богу горячо, от всего сердца.
И достигла молитва Моисея неба. Рассекая своды небесные и открывая врата,
поднималась она все выше и выше.
И дрогнуло небо, затрепетала земля со своими горами и морями, запрыгали звезды, и переместились созвездия от молитвы Моисея…
Ангелы стали опасаться, не решил ли Бог разрушить небо и землю, но Бог им сказал: «Сегодня вернется ко Мне душа Моего верного слуги, Моисея».
И повелел Господь ангелу Ахазриелю задержать молитву Моисея в ее полете.
Ахазриель исполнил повеление Божие и запер все врата небесные.

268

В ПУСТЫНЕ

Видя, что Бог не делает исключений и для верного слуги Своего, Моисея, своды
небесные воскликнули: «Да восхвалится слава Господня от места Его!»

Архангел Гавриил
И сказал Бог архангелу Гавриилу: «Иди принеси Мне душу Моисея!»
— Боже! — воскликнул Гавриил. — Умрет ли и Моисей, совершивший столько
великого?
— Адам, которого Я создал, тоже умер! — сказал Господь.
— Но Адам согрешил пред Тобою, и Ты перенес Свое величие на Моисея, удосто
ившегося Милости Твоей!
— Ной, который удостоился милости Моей за праведность и благодеяние, тоже
умер.
— Но нельзя сравнить Ноя с Моисеем: тот думал только о своем спасении во
время потопа и не молил Тебя за других, а Моисей не отстал от Тебя и не успокоился до тех пор, пока Ты не простил всему народу израильскому, который Ты хотел истребить.
— Авраам, сделавший много добра и благодеяний, тоже умер! — сказал Господь.
— Моисей стоит выше Авраама: Авраам прокормил людей в населенной стране,
а Моисей прокормил Твой народ израильский в стране пустынной, безводной и необитаемой.
И сказал Бог Гавриилу: «Никто из смертных не может избегнуть смерти!»
Гавриил перестал молить Бога за Моисея и сказал: «Боже, молю Тебя, пошли
другого за душою Моисея!»

Ангел смерти перед Моисеем
И сказал Бог ангелу смерти: «Иди, принеси Мне душу Моисея!»
Ангел смерти опоясался острым мечом своим, заскрежетал зубами и выступил против Моисея. Увидя светлое, как солнце, лицо Моисея, ангел смерти испугался и отступил назад. Но Моисей заметил его и спросил: «Что тебе надо
здесь?»
— Владыка неба и земли, Творец всех существ послал меня взять твою душу! —
ответил ангел смерти.
— Уходи отсюда! — сказал Моисей. — Ты видишь — я стою здесь, чтобы величать Господа и славить Его!
— Небеса повествуют славу Божию и о величии Его возвещает твердь! — сказал
ангел смерти.
— Но я заставлю небеса и твердь молчать, — ответил Моисей, — и стану один величать Господа.
— Но мне вверены все приходящие в этот мир; настало время вернуть и твою
душу Творцу!
— Удались! — крикнул на него Моисей.
И затрепетал ангел смерти. Он вернулся к Богу и сказал: «Боже, не могу подойти к человеку, к которому Ты меня послал!»
И сказал ему Бог: «Иди опять к нему и принеси Мне душу его!»

БУДЬ СКРОМЕН!

269

Обнажив сверкающий меч свой и переполнившись гнева и жестокости, полетел
ангел смерти к Моисею и остановился перед ним.
Но Моисей поднял свой посох, и лишь только он прикоснулся к ангелу смерти
концом посоха, где было вырезано имя Превечного, ангел смерти ослеп и почернел.
В эту минуту раздался голос свыше: «Моисей, тебе осталось жить только одну
минуту!..»
И стал Моисей молить Бога не отдавать его в руки ангела смерти.
И сказал Бог Моисею: «Не бойся, мой верный слуга, Я Сам приведу Твою душу
ко Мне, ибо помню то, что сделал ты с костями Иосифа при выходе народа израильского из Египта!»

Архангелы Михаил, Гавриил и Загзгиил
И сошел Господь с высей небесных с тремя архангелами: Михаилом, Гавриилом и
Загзгиилом. Михаил постлал кровать, на которой назначено было Моисею умереть, а
Гавриил с Загзгиилом, разложив у изголовья и у ног его виссоновое одеяло, стали по
обеим сторонам кровати.
И лег Моисей на кровать и, согласно повелению Божию, закрыл глаза, сложил
руки на груди и вытянул ноги.
И сказал Бог душе Моисея: «Сто двадцать лет назначил Я тебе быть в плоти
Моисея; это время уже истекло, оставь же плоть его и вернись ко мне!»
— О Боже, Владыка всех душ и творений! — ответила душа Моисея. — Ты создал
меня и поместил в плоть этого чистого и святого мужа и ныне, после стадвадцатилетнего пребывания в ней, велишь мне оставить ее. Разве нашлось теперь тело чище и
святее этого? Позволь мне, Владыка, остаться в нем!
— Не медли, дочь моя, — сказал Бог душе Моисея, — выйди — и унесу Я тебя в
выси надзвездные, помещу тебя под престол Мой рядом с херувимами, серафимами
и сонмом других ангелов.
— Боже, — сказала душа, — два ангела, сошли с неба на землю и пали низко в
грехах своих. Моисей же, родившийся на земле, остался выше и святее ангелов небесных; позволь мне остаться в теле его!..
И поцеловал Бог Моисея, и взял к себе душу его, и унес в выси небесные.
В ту же минуту кругом наступил густой мрак, весь день не светило солнце, плакало небо, рыдала земля: не стало великого праведника, умер лучший человек!
Иегошуа разорвал на себе одежду и вместе со всем народом израильским оплакивал смерть великого вождя, законоучителя и пророка, какого не было и не будет в
Израиле.

Будь скромен!
Прежде чем Моисей вступил в рай, он явился Иегошуа и сказал: «Я ухожу от
тебя; если остались еще для тебя в Торе места непонятные, я объясню их тебе!»
— Господин мой, — ответил Моисей Иегошуа, — всю жизнь не отставал я от
тебя ни на минуту, и все, что говорил тебе Бог, знаю и я!
Слова эти прогневили Бога, и забыл Иегошуа триста правил; явилось у него семьсот сомнений, и это очень огорчило его.

270

В ПУСТЫНЕ

Кончина Моисея
«И сказал Господь Моисею: вот, приблизились дни твои к смерти».
Про это и гласит сказанное: «Хотя бы и возросло до небес величие его, и голова
его касалась облаков — погибнет и он, и видевшие его будут говорить: где он?»
О чем говорится в этом стихе, если не о смертном часе? Даже имей человек
крылья и летай, подобно птице в небе, придет смертный час, сломаются крылья, и он
упадет на землю.
«Хотя бы возросло до небес величие его». Моисеем это достигнуто было: он
всходил на небо, облака попирал ногами. Ангелам Служения уподоблялся, с Господом говорил лицом к лицу и Тору из рук Господних восприял, а пробил час его, Господь сказал ему: «Приблизились дни твои к смерти!»

КОНЧИНА МОИСЕЯ

271

***
Видя, что приговор над ним скреплен печатью Всевышнего, очертил вокруг себя
Моисей тесный круг и, стоя в середине его, воззвал к Господу, говоря:
— Владыка мира! Я не тронусь отсюда, пока ты не отменишь приговора Твоего!
Возложил на себя Моисей вретище и облекся во вретище, в пепле вывалянное, и
дотоле возносил моления и мольбы свои к Господу, пока небо и земля и весь строй
мироздания не пошатнулись при мысли: «Не пришло ли Господу желание мир заново перестроить?
— Нет, — прозвучал Глас Небесный, — еще не явилось желание у Всевышнего
мир перестроить, но «в Его руке душа всего живущего»1.
Что в этот час сделал Господь? Провозгласил у каждых ворот каждого из семи небес, чтобы не восприяли молитвы Моисея и не возносили ее пред Ним, потому что
приговор над Моисеем уже скреплен Печатью Всевышнего. Когда же голос молитвы
Моисеевой усилился и стал достигать все большей высоты, призвал Господь Ангелов
Служения и сказал: «Наискорей сойдите и замкните все Врата Небесные». Ибо молитва Моисея подобна была мечу, который рубит и рассекает без удержу.
В это время Моисей взывал к Господу:
— Владыка вселенной! Перед Тобою открыто и Тебе ведомо, сколько труда я положил и сколько скорби я испытал, чтоб народ израильский уверовал в святое имя
Твое; сколько скорби я принял, пока не установил среди них Законы и Повеления
Твои. Я говорил себе: так же, как я в несчастии видел их, я и в счастии их увижу. Теперь же, когда счастье народа близко, Ты говоришь мне: «Ты через Иордан не перейдешь». Ведь свою же Тору ты неправдивою делаешь. В Торе сказано: «В тот же день
отдай плату его» (наемнику). Это ли плата моя за сорокалетнюю работу, совершенную мною, чтобы сделать израильтян народом святым и верным Тебе?
— Таков приговор Мой! — ответил Господь.
— Господи! — взмолился Моисей. — Если Ты решил не вводить меня в Землю
Израильскую, оставь меня жить, подобно полевым зверям, которые питаются травою, пьют воду и взирают на мир Божий, — как любой из них, пусть живет душа моя.
— Довольно! — сказал Господь.
— Господи! — продолжал Моисей. — Если и этого не желаешь Ты, дай мне жить,
подобно птице, летающей в воздухе по всем четырем сторонам света, каждодневно
подбирая пищу свою, а вечером возвращаясь в гнездо свое. Подобно птице любой
пусть живет душа моя.
— Довольно! — ответил Господь.
— Господи! — продолжал Моисей. — Если живой я не войду в Обетованную
страну, да буду я внесен туда мертвым, так же, как будут внесены кости Иосифа туда.
Отвечал Господь:
— Моисей! Когда Иосиф пришел в Египет, он не выдавал себя за иноплеменника,
но заявил, что он израильтянин; ты же, придя в Мидиан, скрыл, что ты израильтянин.
Всплыли солнце и месяц с неба в Зебул2 и сказали:
— Владыка! Если Ты суд праведный совершишь над бен Амрамом, мы далее будем светить; если же нет, мы светить не будем.
1
2

То есть дело идет о кончине одного человека.
Третье небо. Об этом см. далее, в соответствующей главе.

В ПУСТЫНЕ

272

Метнул в них Господь стрелами и копьями, говоря:
— Изо дня в день язычники поклоняются вам — и вы продолжаете светить; Моего достоинства вы не отстаиваете, а за достоинство смертного заступаетесь!
Видя, что не внимают ему, обратился Моисей к Небу и Земле:
— Вымолите милость для меня!
Отвечали Небо и Земля:
— Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих,
про которых сказано: «Небеса истреплются, как дым, и земля обветшает, как одежда».
Обратился Моисей к Солнцу и Луне:
— Вымолите милость для меня!
Отвечали Солнце и Луна:
— Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих.
Ибо сказано: «И побледнеет луна, и устыдится солнце».
Стал Моисей Звезды и Планеты просить:
— Вымолите милость для меня!
Отвечали Звезды и Планеты:
— Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих.
Ибо сказано: «И истлеет все воинство небесное».
К Горам и Холмам обратился Моисей:
— Вымолите милость для меня!
Отвечали Горы и Холмы:
— Чем молить о милости для тебя, лучше будем молить о милости для нас самих.
Ибо сказано: «И горы сдвинутся, и холмы падут».
Пришел Моисей к Морю и просить стал:
— Вымоли ты милость для меня!
— Бен-Амрам, — отвечало Море, — как не похож день нынешний на минувшие
дни! Ведь это ты, тот самый бен Амрам, который подошел, ударил посохом по мне —
и расступились воды на двенадцать путей, и не могло я противостоять тебе из‑за Шехины, шествовавшей одесную тебя. А ныне — что приключилось с тобою?
Напомнило Море Моисею о прошлых подвигах его, и воскликнул Моисей:
— О, если бы я был теперь, как в далекие времена мои! В то время, Море, когда я
стоял над тобою, я был царем в мире, теперь я простерт во прахе — и не взирают на
меня!
К Духу Лика Святого1 обратился Моисей:
— Испроси милость для меня, чтобы не умер я!
— Моисей, учитель мой! — отвечал Дух Лика Святого. — К чему усилия эти?
Из‑за Завесы слышал я, что в этом деле не будет услышана молитва твоя.
Сомкнул руки свои Моисей над головой своей, и рыдал он, и вопил:
— К кому же, к кому пойду я о милости молить?
Великим гневом преисполнился Предвечный, пока не раздалось из уст Моисея:
— Господь, Господь, Бог милосердный и многомилостивый!2
Тотчас же отошел гнев Святого Духа. И сказал Господь Моисею:
1
2

Архангел Мататрон, бодрствующий пред Ликом Предвечного.
Слова, возглашенные Господом при вторых скрижалях.

КОНЧИНА МОИСЕЯ

273

— Моисей! Две клятвы произнесены Мною: одна — истребить народ с лица земли, — когда «дело оно»1 было им совершено; другая клятва — что ты умрешь, не
войдя в Обетованную землю. Первую клятву Я отменил, вняв мольбе твоей: «Прости!» Ныне ты вновь желаешь, чтобы Свое Я отменил, а твое исполнил. «Дай мне
перейти, — просишь ты, — и увидеть ту землю». Двух крайностей ты требуешь. Нет,
одно из двух: желаешь ты, чтоб Я вторую просьбу твою исполнил, откажись от первой просьбы своей; а если ты настаиваешь на первой просьбе, откажись от второй.
Услыша это, Моисей воскликнул:
— Лучше пусть погибнет Моисей и тысячи ему подобных, нежели поврежден
был бы один хотя ноготь у единого из народа!
И далее говорил Моисей:
— Владыка вселенной! Неужели стопам, которые всходили на небо, лицу, которое восприяло лик Шехины, и рукам, восприявшим Тору из рук Твоих, — неужели
им стать достоянием праха?
— Так замыслил Я, и таков мировой порядок: у каждого поколения свои наставники, свои представители, свои вожди. Доныне служить предо Мною было твоим
уделом, отныне это удел ученика твоего Иегошуи.
— Господи! — сказал Моисей. — Если я для того должен умереть, чтобы Иегошуа заменил меня, то я пойду и сделаюсь учеником его.
— Если ты желаешь этого, — ответил Господь, — иди и сделай так.
Встал Моисей и ранним утром пошел к шатру Иегошуи. Иегошуа сидел, разъясняя законы, а Моисей, поникнув головой и сложив на груди руки, стоял перед ним.
В это время глаза Иегошуи смежились, и он не видел Моисея, — дабы, огорченный
этим Моисей согласился принять кончину свою. Израильтяне же между тем пришли,
по обыкновению, к шатру Моисея, чтобы послушать поучения от него, и спрашивали: «Моисей, учитель наш, — где же он?» — «Ушел, — отвечали им, — к шатру Иегошуи». Пришли израильтяне к шатру Иегошуи, видят — Иегошуа сидит, а Моисей
стоит и спрашивают Иегошуа: «Что это произошло с тобою, что учитель наш Моисея стоит, а ты сидишь?» Поднял глаза Иегошуа и, увидя Моисея, разодрал одежды
свои и, плача и вопя, восклицать стал: «О, учитель, учитель! Отец, отец мой!» Стал
народ просить Моисея: «Моисей! Учитель наш! Наставляй нас в Святой Торе!» —
«Я на это не имею права», — отвечал Моисей. — «Мы не отстанем от тебя!» —
продолжал просить народ. Тогда голос нагорный прозвучал:
— Учитесь у Иегошуи!
И тогда народ подчинился, решив принимать наставление из уст Иегошуи.
Первое место занял Иегошуа, Моисей сел по правую руку, а сыновья Аарона —
по левую руку его. В это время Массора Мудрости2 отнята была от Моисея и дана Иегошуе.
Отправились к Скинии Собрания. Моисей шел по левую руку Иегошуи. Вошли
в Скинию. Спустился Столп Облачный и отделил их друг от друга. Когда Столп удалился, подошел Моисей к Иегошуе и спросил:
Поклонение тельцу.
Массорой впоследствии стало называться учение о произношении, правописании и систематике книг Св. Писания. «Массора Мудрости» — дар проникновения во внутреннее
строение Разума, ключ Мудрости.
1
2

В ПУСТЫНЕ

274

— Что говорил тебе Господь?
— А когда Господь открывался тебе, знал ли я, что Он говорил тебе?..
— «О, лучше сто смертей, — воскликнул Моисей, — чем единое ощущение зависти!.. Владыка миров! Доныне я молил о жизни, отныне — отдаю Тебе душу мою!»
Видя Моисея готовым к смерти, отверз Господь уста Свои, говоря:
— Кто же отныне встанет на защиту Израиля в час гнева Моего? Кто охранит на
поле брани детей Моих? Кто станет испрашивать милосердия к ним, когда они согрешат предо Мною?
В это время явился Мататрон и, простершись перед Господом, сказал:
— Властитель мира! Моисей при жизни был Твой, и после смерти Твой он.
Отвечал Господь притчей:
— Был у царя сын, который что ни день, доводил отца до готовности убить его;
спасала сына от отцовского гнева мать его. Пришло время — мать умерла. Царь безутешно плакал.
— Государь наш, царь! Зачем ты так плачешь? — спрашивали царя слуги его.
Отвечал царь:
— Не только жену я оплакиваю; плачу о ней и плачу о сыне моем: многократно я
в гневе готов был убить его, и каждый раз мать спасала его от руки моей.
— Так и Я; не о Моисее только плачу Я, оплакиваю его и плачу о народе израильском: ибо сколько раз огорчал Меня народ, вызывая гнев Мой, а Моисей заступался
за него — и проходил гнев Мой.
Самаэль, глава злых духов1, нетерпеливо ждал смертного часа Моисея.
— Когда же, — говорил он, — придет, наконец, то мгновение, когда я сойду к
умирающему Моисею и приму душу его? Когда, наконец, плакать будет Михаил, а я
хохотать буду?
В это время Господь говорил Гавриилу:
— Иди, принеси душу Моисея.
— Владыка мира, — отвечал Гавриил, — умирает тот, кто шестистам тысяч равноценен был, — в силах ли я видеть смерть его?
Сказал Господь Михаилу:
— Иди, принеси душу Моисея.
— Владыка мира, — отвечал Михаил, — я был наставником Моисея, он учеником моим был. В силах ли я видеть смерть его?
Сказал тогда Господь Самаэлю:
— Иди принеси душу Моисея.
Оделся в гнев, опоясался мечом, злобою облачился Самаэль и выступил против
Моисея.
Застал он его в ту минуту, когда Моисей Шем Га-Мефораш в свиток вписывал;
сиянье лица его было подобно сиянию солнца, и весь он ангелу Бога Воинств подобен
был. Страх пал на Самаэля, трепет обуял его, сло́ва вымолвить не мог он.
— Нечестивец! — закричал на него Моисей. — Зачем ты явился сюда?
— Принять душу твою пришел я, — ответил Самаэль.
— Кем послан ты?
— Тем, Кем сотворено все живущее.
1

Ангел смерти.

КОНЧИНА МОИСЕЯ

275

— Иди прочь отсюда! Я желаю воспеть хвалу Всесвятому. — «Я не умру, но буду
жить и возвещать дела Господни!»
— Моисей! — сказал Самаэль. — К чему гордыня твоя? Есть кому и без тебя восхвалять Его: «Небеса вещают славу Господа».
— Я небеса молчать заставлю и буду петь славу Его:
Внимайте, небеса, я буду говорить.
Земля да будет слушать речь мою.

— Душа каждого являющегося в мир обречена мне.
— Во мне силы больше, чем во всех в мире.
— В чем эта сила твоя?
— Слушай, — отвечал Моисей. — Я — сын Амрама; трех лет от рождения я пророчествовал, возвещая, что мне предопределено из огня пламенеющего Тору приять.
В чертог царский входил и с головы царской корону снимал. — Восьмидесятилетним
старцем я совершал в Египте знамения и чудеса, шестьсот тысяч народа перед глазами
всего Египта на волю вывел, море на двенадцать частей рассек, взошел и дорогу в небесах проложил, в бранях ангельских участвовал, сонмища небесные побеждал и таинства их перед людьми разоблачал; с Господом говорил лицом к лицу, Закон Огненный приял из десницы Его и народ Закону этому поучал; с Сигоном и Огом, двумя
богатырями народов земных, я в бой вступал и посохом, который в руке моей, поразил их; солнце и луну в зените их останавливал, — кто из живущих в мире подобное
совершить может? Уйди, беги прочь от меня! Не отдам я тебе души моей!
Возвратился с ответом Самаэль к Силе Небесной.
— Иди и принеси душу Моисея! — было вновь веление Господне.
Извлек из ножен меч свой Самаэль и предстал перед Моисеем.
Вознегодовал Моисей, сжал в руке божественно‑чудный посох с начертанным на
нем Шем Га-Мефораш и начал изо всех сил разить Самаэля. Самаэль бросился бежать. Вооруженный неотразимым Шем Га-Мефораш, Моисей настиг его и, сорвав
с чела своего луч, исходивший от междубровия его, ослепил князя смерти Самаэля.
Раздался Глас небесный:
— Приблизился час, когда ты должен покинуть мир земной.
— Владыка! — взмолился Моисей. — Зачти мне тот день, когда ты в несгораемом
кусте открылся мне; зачти мне то время, когда я сорок дней и сорок ночей стоял перед Тобою на горе Синайской. Молю Тебя: не предавай меня в руки Ангела Смерти!
— Не страшись, — прозвучал Небесный Голос, — Я Сам буду при тебе и совершу погребение твое.
— Повремени, Господи, — воззвал Моисей, — чтобы я мог благословить народ:
я всю жизнь постоянными предостережениями и нареканиями досаждал ему.
Начал Моисей благословлять каждое колено отдельно, но, чувствуя, что времени
осталось мало, дал им одно общее благословение.
— Израильтяне! — сказал он. — Много огорчал я вас законами и постановлениями и ныне прошу — простите меня!
— Учитель и Господин наш, — отвечали израильтяне, — мы прощаем тебя.
Встал и народ перед Моисеем, говоря:
— Моисей, Учитель наш! Много тебя гневили мы и много отягощали тебя. Прости нас!

276

В ПУСТЫНЕ

— Прощаю, — сказал Моисей.
Зазвучал небесный голос:
— Минута кончины твоей приближается.
— Благословенно Имя Его, Живого и Сущего во веки веков! — возгласил Моисей и, обращаясь к народу, сказал:
— Прошу вас, когда вы войдете в Землю Обетованную, поминайте меня, поминайте кости мои, говорите: «Горе бен-Амраму! Горе тому, кто, подобно коню, мчался
впереди нас, а кости его остались лежать в пустыне!»
Зазвучал Небесный Голос: «Полминуты осталось до кончины твоей».
Сложил Моисей руки свои на груди и сказал народу:
— Глядите, вот конец созданного из плоти и крови!..
***
Встал Моисей, принял освящение, подобно серафимам, — и сошел Господь с
Вышних Высот, чтобы принять душу его, и три Ангела Служения шествовали с Господом: Михаил, Гавриил и Загзгиил. Михаил постлал ложе Моисею, Гавриил разостлал ризу висонную в изголовье, Загзгиил — в ногах. Михаил встал с одной стороны
ложа, Гавриил — с другой.
— Моисей! — раздался голос Господа. — Закрой глаза.
Моисей закрыл глаза.
— Сложи руки свои на груди.
Моисей сложил руки.
— Выпрями ноги.
Моисей выпрямил ноги.
Тогда воззвал Господь к душе Моисея.

МОГИЛА МОИСЕЯ

277

— Дочь моя! Сто двадцать лет Мною было определено тебе жить в теле Моисея,
ныне пришло тебе время выйти из него. Выходи, не медли!
— Владыка! — отвечала душа. — Я знаю, что Ты Бог всех духов и Властитель всех
душ; Ты меня сотворил, Ты вдунул меня в тело Моисея на сто двадцать лет. Ныне
же — есть ли во всем мире тело чище Моисея? Я люблю его, и я не желаю выйти из
него.
— Выйди, — сказал Господь, — и Я вознесу тебя в Вышние Высоты и поселю
тебя под сенью Престола Славы Моей, вблизи херувимов и серафимов…
Облобызал Господь Моисея и лобзанием принял душу его.
***
Возрыдал Дух Святой, восклицая: «И не было более во Израиле пророка такого, как Моисей!
Плакали небеса и говорили: «Не стало благочестивого на земле!»
Плакала земля и говорила: «Праведнейшего из людей не стало!»
Ангелы Служения плакали, говоря: «Правду Господню осуществил он».
Плакал народ и говорил: «Он суд творил во Израиле».
И все вместе возглашали: «К миру отходит он. Да упокоится на ложе своем…»
(Деб.-Р., 7, 11; Танх.; Танх. Гак.; Иалк.; Нед., 39).

Могила Моисея
«И похоронил его в долине, в земле Моавитской, против Бет‑Пэора».
***
Раби Берехия говорил:
— Указания подробнейшие, и тем не менее — «никто не знает места погребения
его до настоящего дня».
Посылали когда‑то из Рима к гарнизону Бет‑Пэорскому с запросом: «Укажите,
где погребен Моисей?» Но указать никто не мог: стоят на горе — могила видна в долине; сойдут в долину — могила видна на горе. Разделятся на две группы — и тем, которые наверху, кажется, что могила внизу, а тем, которые смотрят снизу, могила виднеется наверху, в исполнение сказанного: «И никто не знает места погребения его
до настоящего дня».
***
Раби Хама бераби Ханина говорил:
— Ради чего скрыта могила Моисея от глаз человеческих? Того ради, что открыто
и ведомо было Всеблагословенному, что Храм имеет быть разрушен и народ изгнан
из земли своей; не пришли бы тогда на могилу Моисея, плача и моля: «Моисей! Учитель наш! Встань, молись за нас!» — и, встав из могилы, не вымолил бы Моисей отмены рокового приговора: ибо праведники угодны Господу после смерти еще более,
нежели при жизни своей (Сота, 13–14) .

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ
Избранная Земля
«Он стал и измерил землю».
Измерял Господь все народы земли — и не нашел народа, достойного восприять
Тору, кроме одного — «поколения пустыни».
Измерял Господь все горы — и не нашел другой горы, чтобы на ней дать людям
Закон, кроме Синая.
Измерял Господь все города — и не нашел города для построения в нем Святого
Храма, кроме Иерусалима.
Измерял Господь все страны — и не нашел страны, достойной стать владением
Израиля, кроме земли Ханаанской. (Ваик.-Р., 13)

Иегошуа Навин
Когда народ двинулся, чтобы переходить через Иордан, «то, лишь только ноги
священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана, вода, текущая сверху,
остановилась и стала стеною».
Вода собиралась кучевыми массами и сводообразно подымалась вверх, свод над
сводом, достигая более трехсот верст в вышину, так что все цари Востока и Запада могли наблюдать это. (Сота, 34)
***
— Согрешил Израиль, — сказал Господь Навину, — взяли из заклятого и украли, и утаили1.
— Кто именно, Господи? — спросил Иегошуа.
— Разве Я соглядатай? — отвечал Господь. — Кинь жеребьи, и узнаешь.
Кинул Иегошуа жеребьи, и пал жребий на Ахана.
1

На войне с жителями Гая (Книга ИисусаНавина, 7).

ИЕГОШУА НАВИН

279

— Уликою против меня ты считаешь жребий, — возражал Иегошуе Ахан, — а
вот кинь жеребьи между собою и Элиезером священником, и падет жребий на одного из вас.
Начал Иегошуа вглядываться в двенадцатикамение на хошене первосвященника
и видит: камень колена Иегудина потускнел (ибо такого было свойство хошена: когда колено делает угодное в очах Господних, камень этого колена горит ярким блеском,
камень же того колена, которое впало в грех, становится тусклым).
Увидя это, Иегошуа сказал Ахану:
— Сын мой! Воздай славу Господу, Богу Израилеву, принеси перед Ним покаяние.
— Действительно, я согрешил! — ответил тотчас Ахан (Танх.).
***
«Стой, солнце, над Гаваоном!»
Отвечало солнце Иегошуе:
— Мне говоришь ты стой? В обычае ли это, чтобы младший приказывал старшему? Я сотворено было в четвертый день, а ты — в шестой, и ты же мне говоришь
«стой!».
— Раб лукавый! — воскликнул Иегошуа. — Не невольнику ли, за деньги купленному, подобно было ты для предка моего?1 Не таким ли видел он тебя во сне своем:
1

Для Иосифа.

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

280

«Вот, солнце и луна, и одиннадцать звезд поклоняются мне»?
Тотчас же «остановилось солнце, и луна
стояла, доколе народ мстил врагам своим»
(Там же; Иалк.).
***
Иегошуей были отчеканены монеты,
имевшие хождение повсюду. На этих монетах
были изображения: с одной стороны — вола,
с другой — буйвола (Эр., 22; Бер.-Р., 39).

Иеффай и его дочь
Иеффай был человеком невежественным,
сучком очко мориным1, и благодаря этому он
дочь свою погубил.
Выступая войной против аммонитян,
Иеффай дал обет Господу, сказав:
— Если Ты предашь аммонитян в руки
мои, то по возвращении моем с миром, что
выйдет из ворот дома моего навстречу мне,
будет обречено Господу, и вознесу сие на всесожжение.
Тогда же вознегодовал на него Господь, говоря:
— Ведь если навстречу ему попадется собака, свинья или верблюд, он и их в жертву мне принесет?
И суждено было его дочери выйти навстречу ему.
Когда Иеффай увидел ее, разодрал он одежды свои и сказал:
— Увы, дочь моя! Ты сразила меня! Я отверз о тебе клятвенно уста мои перед Господом и не могу отречься!
Был ведь там первосвященник Финеас?2 Но Финеас говорил:
— Мне ли, первосвященнику, сыну первосвященника, унизиться до того, чтобы
первому обратиться к грубому невежде?
А Иеффай говорил:
— Я — глава колен Израилевых, глава правителей — и мне унизиться, чтобы первому обратиться к какому-то жрецу?
Из-за спора этих двух человек и погибла несчастная. Оба они повинны были в
крови ее, и обоих постигла кара: от Финеаса Дух Святой отступил, а останки Иеффая
были погребены по частям в разных местах Галаада3.
Прозвище, которое давалось человеку дурного воспитания и низкого происхождения.
Иеффай же был сыном блудницы.
2
Финеас мог бы избавить Иеффая от обета.
3
По преданию, тело Иеффая начало гангренизировать задолго до смерти, и отдельные
члены его по мере их отмирания предавались погребению в разных местах.
1

Дочь Иеффая

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

282

***
Когда Иеффай вывел дочь свою для заклания, она воззвала к нему, говоря:
— Отец! Отец! Есть ли в Торе такое повеление, чтобы израильтяне приносили в
жертву детей своих?
— Обет уже дан мною, дочь моя! — был ответ.
— Но ведь и предок наш Яков, — продолжала она, — дал обет: «Из всего, что
Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть». Господь дал ему двенадцать сыновей, а принес ли он в жертву хотя одного из них?
Все это говорила Иеффаю дочь его, но он не внял словам ее, — вывел и заклал ее
перед Господом.
И горестно воскликнул Дух Святой:
— Души живые требовал ли я в жертвы Мне? Чего Я не повелевал и не говорил,
и что на мысль не приходило Мне! (Танх. Гак.).

Самсон
«И начал Дух Господень
вдохновлять его в стане Дановом, между Цорою и Естаолом».
Предание от рав Асси:
— Цора и Естаол — две
высокие горы. Самсон сорвал
их с основания и растер их в
прах одну о другую.
И воззвал Самсон к Господу, и сказал:
— Господи Боже! Вспомни меня и укрепи меня только на сей раз, о, Боже!
— Владыка мира! — говорил Самсон. — Вспомни: двадцать два года я был судьей над Израилем и ни разу ни одному из них не говорил: «Переставь трость мою с
одного места на другое»— (Сота, 9 и 10)

Елкана и Анна
Четыре раза в год ходил Елкана паломником в Сило1: три раза согласно уставу, а
четвертый раз по обету. Совершал он паломничество вместе с женою, сыновьями, дочерьми, братьями, сестрами и всей родней своей. На ночлег останавливались на городских площадях. Все окрест любопытствовали, спрашивая: «Куда это идете вы?»
— В Дом Господень, что в Сило, — отвечали они, — откуда исходит Учение и
Уставы Господни. А вам почему бы не пойти туда? Пойдем вместе с нами.
Со слезами умиления слушатели отвечали:
1

Место пребывания скинии во времена священнослужения пророка Илии.

ЕЛКАНА И АННА

283

— Мы пойдем с вами.
На первый раз пошли с Елканою пять семей; на следующий год пошло их десять,
а еще через год жители всего округа готовы были отправиться в Сило.
Ходил Елкана в Сило каждый год другими путями, увлекая за собою жителей то
одних, то других городов, пока паломничество в Сило не сделалось общим во всем
народе израильском.
И сказал Господь:
— Елкана! Ты добрым делам дал перевес среди Израиля, воспитывал народ в
Уставах Моих, и многие благодаря тебе душу свою спасли. За это Я произведу от тебя
сына, который воспособит умножению дел благих среди Израиля, утверждению народа в Уставах Моих, и многие спасутся через него (Т. д. Ел.; Иалк.).
***
У Елканы были две жены: Анна и Феннина. У Феннины были дети, у Анны же не
было детей.
И соперница Анны сильно огорчала ее, побуждая ее к ропоту на то, что Господь
заключил чрево ее. Постоянно Феннина обращалась к ней с такими вопросами:
— Купила ли ты уже старшему сыну своему чалму, хитон, рубашку?
Вставая рано поутру, обращалась к Анне с вопросом:
— Отчего ты, Анна, не встаешь, чтоб умыть сыновей своих и проводить их в школу?
А в шесть часов дня:
— Анна, отчего ты не идешь встречать сыновей своих, возвращающихся из
школы?
Когда садились за стол и Елкана уделял каждому из детей его долю кушанья, Феннина говорила Елкане:
— Этому сыну моему ты дал долю и этому сыну моему дал, а тому1 не дал! Почему?..
За то, что она вызывала в душе Анны ропот на Господа, Всевышний сказал:
— Ты заставляешь ее роптать на Меня, — клянусь: после грома2 бывает дождь —
и Я вскоре посещу ее милостью Моей (Песик.).
***
«И дала Анна обет, говоря:
— Господь Саваоф! Если Ты призришь на скорбь рабы Твоей — и дашь мне
сына».
Поучение раби Елазара:
— С тех пор как Господь мир сотворил, не было человека, который называл бы
Господа именем Саваоф, доколе не явилась Анна и первая произнесла имя Саваоф.
Подобно нищему у царского пира, который говорит: «Государь! Из всего, что наготовлено для пира твоего, пожалеешь ли ты одного ломтя хлеба для нищего?» — взывала Анна к Господу: «Господь Саваоф! При всем великом множестве существ3, сотворенных Тобою в мире этом, пожалеешь ли Ты дать единого сына мне?»
1
2
3

То есть — несуществующему сыну бездетной Анны.
В тексте игра слов: har’im — «раздражать», «вызвать ропот», и har’im — «греметь».
Саваоф — Zewooth — означает: «Бог воинств» и «Бог существ».

284

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ
***

Долго молилась Анна перед Господом. Едва заметно двигались уста ее, «а говорила она в сердце своем».
Из глубины женского лона своего взывала Анна к Господу.
— Владыка мира! — говорила она. — Все сотворенное Тобою в женщине имеет свое определенное назначение: глаза — чтобы видеть, уши — чтобы слышать,
нос — чтобы обонять, рот — чтобы говорить, руки — чтобы работать, ноги — чтобы ходить, сосцы — чтобы детей вскармливать молоком. Сосцы же, которые на лоне
моем — для чего они? Не для того ли, чтобы детей вскармливать? Дай же мне, Господи, сына, и я сосцами своими вскормлю его! (Бер.-Р., 31)

Самуил
«Светильник Божий еще не погас, и Самуил лежал в храме Господнем, где ковчег Божий. И воззвал Господь к Самуилу».
Пока еще не зашло солнце Илии,
взошло солнце Самуила. «Восходит
солнце — и заходит солнце», — говорит Екклезиаст. Прежде чем закатиться солнцу одного праведника, Господь зажигает солнце другого праведника (Иома, 38; Бер.-Р., 58).
***
«Когда состарился Самуил, то
поставил сыновей своих судьями над
Израилем. Но сыновья его не ходили
путями его и уклонялись в корысть».
Не следовали примеру отца своего. Праведный Самуил обходил все
города израильские и творил суд в каждом городе. «Из года в год он ходил
и обходил Вефиль, и Гилгал, и Мицпу,
и судил народ». Сыновья же его поступали иначе: сидели в городах своих неотлучно, дабы увеличивать доходы помощников и писцов своих.
Они же и при десятинном приношении лишнюю меру брали, и товарами брали у
купцов, и всякие другие подарки вымогали (Шаб., 56).

Самуил и его сыновья

286

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Саул
За что удостоился Саул царского сана? За кроткий нрав свой.
Когда пропали ослицы у Киса, отца Саулова, Саул, взяв с собою одного из слуг,
отправился на поиски. Обойдя несколько округов и придя в землю Цуф, Саул сказал
слуге: «Пойдем назад, чтобы отец, оставив мысль об ослицах, не стал беспокоиться
о нас» — слугу он ставил на один уровень с собою. А чтобы уклониться от царской
власти, для которой он указан был Самуилу Богом, он спрятался в обозе (Тосеф.).
***
Когда Саул со слугой поднимались в
город (где находился Самуил), то встретили девиц, вышедших черпать воду,
и спросили: «Есть ли здесь прозорливец?» Те отвечали:
— Есть; вот он впереди тебя; только
поспешай, ибо он сегодня пришел в город, потому что сегодня у народа жертвоприношение на высоте. Когда придете в
город, застанете его, пока он еще не пошел на ту высоту, к трапезе; ибо народ не
начнет есть, доколе он не придет; потому
что он благословит жертву, и после того
станут есть званные. Итак, ступайте, теперь еще застанете его.
Зачем они наговорили столько?
— Потому, что женщины болтливы, — отвечал Рав.
Р. Самуил же объяснял это так:
— Чтобы подольше любоваться красотою Саула, про которого сказано: «Молодой и красивый; и не было никого из израильтян красивее его; он от плеч своих был выше всего народа» (Бер., 48).
***
Подошел Саул к Самуилу и спросил: «Скажи мне, где дом провидца?»
— Я — провидец, — отвечал Самуил.
И сказал Господь Самуилу:
— Ты провидец? А Я покажу тебе, что ты не провидец.
Показал это Господь Самуилу при помазании на царство отрока Давида: когда
Самуил, еще не зная, которого из сыновей Иессея избрал Господь в цари, увидел Елиава, он сказал: «Верно, сей перед Господом помазанник Его!» Но Господь сказал Самуилу:
— Не смотри на вид его и на высоту роста его. Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце (Сифра; Мид. Сам.).
Когда Господь сказал Саулу: «Иди и порази Амалика и истреби все, что у него, —
от мужа до жены, от отрока до младенца, от вола до овцы» — взмолился Саул к Господу, говоря:

Встреча Саула и Самуила

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

288

— Господи! Если погрешил человек, чем повинно животное? Если грешны взрослые люди, чем дети виновны?
Раздался Голос Небесный:
— Не будь слишком милосердным, Саул!
А в то время, когда Саул повелел Доегу: «Ступай и умертви священников Новийских», Небесный Голос воззвал:
— Не будь чрезмерно жестоким, Саул!
***
«Саул и народ пощадили Агага, царя амаликитян1».
— Таков порядок вещей, — говорил по этому поводу р. Иегошуа бен-Леви: кто
милосерд к злодеям, тот становится злодеем для милосердных. Саул, пощадивший
Агага, казнил священников Новийских (Иома, 22; Иалк.).
***
«И поклялся ей Саул Господом».
Саул, который именем Господа клянется колдунье, подобен женщине, которая,
находясь у своего возлюбленного, клянется ему жизнью своего мужа (Ваик.-Р., 26;
Танх.).

Кончина Саула
Раби Леви учил:
— Грядущее, век за веком, показал Господь Моисею: каждый век с его судьями, с
его царями и царскими наместниками, с его пророками, мудрецами, вождями, с его
распорядителями и предводителями, с его насильниками и грабителями. И показал
ему Господь царя Саула с его сыновьями, сраженными в битве.
— Господи! — воскликнул Моисей. — Первый царь над детьми Твоими — и ему
пасть от меча?!
Отвечал Господь:
— Мне говоришь ты это? Говори священникам, которые им убиты, — этим грозным обвинителям его предо Мною.
***
Раби Иуда говорил со слов Рава:
— За что понес кару Саул? За то, что он не отстаивал достоинства своего. Как гласит Писание, «негодные люди говорили: „Ему ли спасать нас?“ И презрели его и не
поднесли ему даров. Но он как бы не замечал того».
***
Раби Иуда говорил со слов Самуила:
— Почему столь непродолжительно было царствование дома Саулова? Потому
что оно было совершенно безупречно.
Ибо — как говорил раби Иоханан со слов раби Симеона бен-Иегосадока — на1

Заклятых врагов Израиля.

МУДРОСТЬ ГОСПОДНЯ

289

род любит, чтобы у тех, которые получают власть над ними, волочился не совсем чистоплотный хвост сзади, дабы, когда такой человек чрезмерно зазнаваться начнет,
можно было бы сказать ему: «Обернись-ка назад!» (Иома, 22).

Давид‑пастух
«Господь испытывает праведного», — говорит псалмопевец.
В качестве пастуха испытал Господь
Давида — и Давид оказался превосходным пастухом.
«От дворов овчих взял его». Отдельными отарами пас Давид овец своих, давая каждой группе более подходящий по
возрасту ее корм: одним верхушки кормовых трав, то есть более нежные их части, другим — срединные, третьим —
нижние части злаков.
И сказал Господь:
— Кто умеет так заботливо вскармливать пасомых им, каждого сообразно
потребностям его, тот да будет народным
пастырем Израиля, — как гласит стих
Псалтири: «И от доящих привел его пасти народ свой, Якова, наследие свое, Израиля» (Шем.-Р., 2; Иалк.).

Мудрость Господня
«Как многочисленны дела Твои, Господи! — воспел Давид. — Премудро
все сделал Ты. Все сотворенное Тобою —
прекрасно, а мудрость прекраснее всего.
Но Тобою и юродство создано. Для чего оно? Ходит по улице человек в отрепьях,
мальчишки за ним бегают, издеваются над ним. Приятно ли в очах Твоих зрелище такое?»
— Давид! — сказал в ответ Господь. — За то, что юродство существует, ропщешь
ты на Меня? Клянусь, что тебе же понадобится оно! И ты не только пожелаешь его
себе, но в тоске ты станешь, как милости, вымаливать его у Меня.
Недолго Давиду ждать пришлось:
С мечом Голиафа, хранившимся дотоле в скинии, бежал Давид от Саула к Ахису,
царю Гефскому.
— Давид! — послышался Глас предупреждающий. — К Ахису идешь ты? Давно
ли убит тобою Голиаф Филистимлянин? Еще кровь его не вся в землю всосалась: братья же его состоят телохранителями при Ахисе. И ты решаешься идти туда, да еще меч
Голиафа взял с собою?..

290

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Едва явился Давид к Ахису, братья Голиафовы обратились к царю, говоря:
— Позволь нам убить убийцу брата нашего.
— Нет, — отвечал Ахис, разве не в единоборстве убил брата вашего Давид? И не
таков ли уговор был Голиафа с израильтянами: «Выберите у себя человека, и пусть
пойдет ко мне, и если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами»?
— Если на то пошло, — настаивали они, — то сойди же ты с трона и уступи ему
царство, а мы к нему в рабы вступим, — ведь таков, говоришь ты, уговор был.
Не нашелся Ахис что ответить им. Устрашенный этим, воззвал Давид к Господу:

ШЕРШЕНЬ И ПАУК

291

— Услышь меня, Владыка мира!
— О чем просишь ты, Давид? — вопросил Господь.
Отвечал Давид Господу:
— Господи! Из онаго ниспошли на
меня…
— А не говорил ли Я тебе, Давид: не
пренебрегай — каяться будешь?..
Притворился Давид юродивым. Ходит и на дверях надписи делает: «Ахис,
царь Гефеский, сто раз десять тысяч должен мне, да жена его — пятьдесят раз десять тысяч».
Жена же Ахиса и дочь их были юродивыми. Шумят и кричат с одной стороны, а Давид вторит им с другой.
— Что же это, наконец! — не выдержал Ахис и закричал на рабов своих. —
Разве мало у меня своих сумасшедших,
что вы его еще привели, чтобы он юродствовал предо мною?
— Мог ли я от юродства столько
ждать для себя? — воскликнул с радостью великою Давид. Благословлю Господа во всякое время»: и в мудрости
моей, и в юродстве моем (Шох.-Т., 33;
Иалк.).

Шершень и паук
Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
— Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? — сказал он. — Шершень портит
соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткет, а одеться не во
что.
— Давид! — отвечал
Творец. — Ты издеваешься над творениями Моими?
Придет время — и ты нуждаться будешь в них.
Спасаясь от преследований Саула, скрылся Давид
в пещере. Послал Господь
паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришел

292

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Саул и видит: вход паутиной заткан.
— Очевидно, — решил
он, — в эту пещеру никто не
входил, иначе паутина была
бы разорвана в клочки.
И удалился, не входя в
пещеру.
Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать
паука.
— Благословен, — сказал он, — Создавший тебя,
благословен будь и ты!
После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал все пространство вдоль шатра,
так что голова его была у одного входа в шатер, а ноги достигали противоположного
входа. Когда явился Давид, Авенир лежал, держа ноги согнутыми в коленях, и Давид
прошел под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьем Саула и сосудом с водою, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды, опуская их над Давидом.
Воззвал Давид к Господу:
— Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?
Навел Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги, — и
Давид мог свободно выйти из шатра.
И воспел Давид хвалу Господу:
Кому подобное свершить?
Господь-Благоподатель!
Прекрасны все деяния Твои (А.-Б. д. Сира).

Гусли Давида
«В полночь встаю я, чтоб славить Тебя».
Гусли висели над ложем Давида, против отверстий оконных. Когда наступала
полночь, дуновение северного ветра проходило, шевеля струны гуслей, и они сами
собою звучать начинали. Тогда вставал Давид с ложа и все время до наступления
утренней зари проводил в изучении Мудрости Господней.
О том, — говорил рав Исаак бар рав Ада, — и гласит стих Псалмопевца:
Воспрянь, слава моя, —
Воспрянь, псалтырь и гусли!
И встану я рано,
Чтоб славить Тебя,
Господь мой!

ДАВИД И ИЕСВИЙ

293

***
Да буду вечно я в Твоем жилище жить,
Покоиться под кровом крыл Господних.

Мог ли надеяться Давид жить вечно?
Нет, не личного бессмертия просил он у Господа, но о том лишь была молитва его, чтобы песнопения и славословия его вечно звучали в храмах Господних.
***
Сказание гласит:
«Заключив книгу „Псалтирь“, возгордился Давид и воскликнул перед Господом:
— Творец! Есть ли другой на свете, который, подобно мне, сумел бы воспеть славу
Тебе?
Явилась тут лягушка и сказала:
— Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше, чем ты, славословлю Господа…
(Бер., 3; Иеруш.; П. Шира).

Давид и Иесвий
Был там (во время войны филистимлян с израильтянами) «Иесвий из Нова,
один из потомков исполинов, у которого копье было весом в триста сиклей меди».
«Иесвий из Нова» по объяснению рав Иуды со слов Рава: человек, появление
которого на пути Давида находилось в связи с известным событием в городе Нове.1
— Давид, — сказал Господь, — доколе греху новийскому тяготеть над тобою?
Из-за тебя убиты были священники новийские, из-за тебя Доег Идумеянин лишился
удела в жизни вечной2, из-за тебя же пали Саул и трое сыновей его. Выбирай одно из
двух: либо прекратиться роду твоему, либо тебе попасть в руки врага.
— Владыка! — отвечал Давид. — Лучше, чтоб я попал в руки врага, нежели прекратился бы род мой.
И было после этого — вышел Давид на звериную ловлю. Предстал ему Сатана в
образе оленя быстроногого. Пустил Давид стрелу, но промахнулся, кинулся преследовать его, пока, увлекаемый оленем, не достиг до земли филистимской. Увидал его
там Иесвий.
— Вот он, — сказал Иесвий, — тот, которым убит брат мой Голиаф!
Связал Иесвий Давида, поволок и, бросив в давильню, придавил его прессовальным бревном. Произошло чудо: земля под Давидом опустилась, и он остался невредимым.
См. следующее примечание.
Новийский священник Ахимелех снабдил Давида провизией, за неимением простого
хлеба отдав ему священные Хлебы Предложения. Узнав об этом, Саул обвинил новийских
священников в измене и повелел Доегу умертвить их всех до единого.
1
2

294

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

День тот был канун Субботы. Авесса, сын Серуи1, мыл голову в чаше вместимостью в четыре саа2. В это время прилетел голубь и начал хлопать над ним крыльями.
Встревожился Авесса.
— Кенесет-Израиль3, — сказал он, — уподоблен голубю: «Вы стали как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом». Появление этого
голубя знаменует, что царь наш Давид находится в опасности.
Пошел Авесса в царский дом; Давида там не было; послал в академию — и там
его не оказалось.
— По правилам, — рассуждал Авесса, — постороннему воспрещается ездить на царском коне, садиться на трон и употреблять скипетр царский. Однако запрещено ли это
и в тех случаях, когда личности царя грозит опасность? Запросил об этом Авесса в академии. Так ответили: «В случае опасности для царя запрещение это недействительно».
Сел Авесса на царского мула и отправился в путь, а пространство, которое ему
предстояло проехать, сократилось само собою4. По пути встретилась ему Ерфа, мать
Иесвия, сидевшая в то время за прялкой. Завидя Авессу, она метнула в него веретеном, но промахнулась.
— Послушай, — крикнула она, — подай-ка мое веретено.
1
Серуи — один из военачальников Давидовых, человек исполинского роста и силы богатырской.
2
Саа — древняя мера сыпучих тел.
3
Народ Израильский.
4
Популярное в сказочных повествованиях: «keﬁzat haderech». Представление, обратное понятию «прохождение пути»: не человек проходит данное расстояние, но последнее
сокращается со сказочной скоростью.

ДАВИД И ИЕСВИЙ

295

Метнул Авесса веретено, попал ей в темя и умертвил ее.
Увидел Иесвий Авессу и сказал:
— Теперь их двое (т. е. Давид и Авесса), и они убьют меня.
Воткнул он копье свое в землю, острием вверх, схватил Давида и взбросил его на
воздух так, чтобы он, падая, накололся на острие. Произнес Авесса Шем Га-Мефораш — и Давид повис в воздухе между небом и землей.
— Как ты попал сюда? — спросил Авесса.
Рассказал Давид о том, что говорил Господь и что он, Давид, ответил Господу,
предпочтя, чтобы кара постигла его самого, но не коснулась потомства его.
— Помолись об обратном, — сказал, выслушав его, Авесса, — потомки твои пускай «воском торгуют», лишь бы ты не страдал!..
— Помоги же ты мне молитвой своей!
«И помог ему Авесса, сын Серуин»: произнес Шем Га-Мефораш — и Давид невредимо встал на ноги.
Кинулся Иесвий преследовать их.
— Ступай, — крикнули они ему, — к Ерее, родительнице твоей, — в могиле ты
найдешь ее.
При этих словах упали силы Иесвия, и Давид с Авессою умертвили его.
После опасности, какой подвергся Давид, люди его поклялись, говоря:
— Не выйдешь больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля (Санг., 95).
***
От полонянок, находившихся в царском гареме, у Давида родилось четыреста
сыновей. Все они, вопреки иудейскому закону, выбривали волосы на висках, а на затылке заплетали их в косы; заставляли носить себя в золотых палантинах и в армии
занимали места начальников и командиров; все они были задиры и драчуны, наводившие ужас на окружающих (Кид., 76).

296

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Кончина Давида
Открой мне, Господи,
Моей кончины час
И меру дней моих поведай,

— взывал Давил к Господу.
— Положено Мною, —
отвечал Господь, — чтобы
ни единому смертному неведом был час кончины его.
— Долго ли мне жить
осталось?
— И этого смертному не
открывают.
— В который день недели умру я?
— В день субботний.
— Господи! Дай мне
умереть в первый день будней.
— День вступления на царство сына твоего Соломона уже давно определен, а
царствование одного не может быть в ущерб царствованию другого ни на единый волос.
— Господи! Дай мне умереть в канун субботы.
Отвечал Господь:
— Единый день в селениях Твоих дороже тысячи — гласит псалом твой, Давид,
один лишний день, который ты проведешь в изучении Святой Истины, дороже для
Меня тысячи грядущих всесожжений сына твоего Соломона (Шаб., 39).
***
Отчеканенные Давидом монеты имели изображение: с одной стороны — пастушеских посоха и сумы, с другой — крепостной башни (Бер.-Р., 39).

Мудрость Соломона
В Гаваоне явился Господь Соломону во сне ночном и сказал: «Проси, что дать
тебе».
— Даруй рабу твоему сердце разумное, — отвечал Соломон.
Притча раби Симеона бен-Халафты:
У царя был советник, которого царь отличал особым благоволением.
— Проси, что дать тебе, — сказал ему однажды царь.
Подумал советник царский: «Попрошу серебра и золота, царь даст мне; драгоценных камней и жемчуга — он и в этом не откажет. Попрошу я лучше царевну в невесты: вместе с нею придет и все остальное». — Так и Соломон: «Попрошу я лучше, — решил он, — разума у Господа, а с разумом я всего достигну». — Господь и сказал Соломону:

«МУДРЕЕ ВСЕХ ЛЮДЕЙ»

297

— За то, что ты просил разума и не просил себе жизни долгой, богатства, победы над врагами, Я сделаю по слову твоему, и то, чего ты не просил, Я дам тебе (Ш.Гаш. Р.)

«Мудрее всех людей»
«Он был мудрее всех людей».
Над всеми царями был страх его.
Народы и племена становились его данниками, враги и ненавистники — друзьями его.
Богат и могуч, владелец бесчисленных угодий, серебра и золота в количествах несметных, он притчи разъяснял, давал постигать сокровенное, поведывал тайны глубины беспредельной.
Имя его гремело среди властелинов, среди мудрых — подвиги его.
Цари приходили на лицо его глядеть, слова мудрости жадно слушать из уст его.
К нему, праведному и чистому, ведающему таинства небесные, посылали вельможи в слуги и служанки сыновей и дочерей своих.
Рыбы морские, птицы небесные, животные и звери полевые сами приходили на
бойни, чтобы быть закланными для стола Соломонова.
Ему был дан великий ключ ко всем вратам мудрости и разума сердечного.
Он разумел язык птиц, и животных, и зверей полевых.
Олени и газели были его скороходами, львы и барсы — оруженосцами его
(Тарг. Ш.).

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

298

Человек о двух головах
Однажды предстал пред Соломоном царь дьяволов Асмодей и сказал:
— Тот ли ты, о котором написано, что он всех людей мудрее?
— Да, — отвечал Соломон, — так обещано мне Господом.
— А не желаешь ли, — продолжал Асмодей, — я покажу тебе нечто, чего ты сроду не видал.
— Покажи.
Простер Асмодей руку свою к стране Тевель — и пред Соломоном появился человек о двух головах с двумя парами глаз. Дрожь прошла по телу у Соломона, и, не в
силах преодолеть тревожное чувство, он проговорил:
— Отведите его в комнату ко мне.
Призвал Соломон Бенаю, сына Иегоиады1, и говорит:
— Как полагаешь ты, есть под нами люди?
— Душою твоей, государь, клянусь — утверждать не могу; слыхал только от Ахитофеля, что где‑то там, под нами, люди живут.
— А что бы ты сказал, если бы я показал тебе такого человека?
— Но возможно ли это? Глубина земли нашей — пятьсот лет пути, да между нашей землей и той землей тоже пятьсот лет пути.
Послал Соломон, и привели того человека. Увидя его, пал Беная на лицо свое и
произнес:
— Благословен Господь, Царь вселенной, давший мне дожить и просуществовать, сохранив меня до сего времени!2
— Какого ты рода и племени? — спросил Соломон, обращаясь к двуглавому человеку.
— Из рода Адама я, из потомков Каиновых, — отвечал двуглавый человек.
— Где обитаете вы?
— В стране Тевель.
— Есть у вас солнце и луна.
— Есть.
— С которой стороны всходит солнце у вас и на которой заходит оно?
— Восходит с запада и заходит на востоке.
— Чем занимаетесь вы?
— Пашем, жнем и стада пасем.
— Молитесь вы?
— Да.
— О чем гласит молитва ваша?
— «Как многочисленны дела Твои, Господи! Все премудро соделано Тобою».
— Если желаешь, — сказал Соломон, — мы возвратим тебя в страну твою.
— Окажите милость, возвратите меня туда.
Призвал Соломон Асмодея и сказал:
— Ступай и отведи его обратно.
— Нет, — ответил Асмодей, — вовеки уже я не могу отвести его обратно.
Беная — один из военачальников Давидовых.
Бенедикция «Schehechjonu», произносимая при совершении некоторых ритуальных
отправлений, при отведывании в первый раз в сезоне плодов, а также при виде в первый раз
редкого явления природы.
1
2

СПОР МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ЗМЕЕЙ

299

***
Видя, что ему уже не вернуться в прежнее место свое, двуглавый человек взял себе
жену и остался жить на земле.
Жена родила ему семерых сыновей; шестеро уродились в мать, вида обыкновенного, седьмой же уродился в отца — о двух головах и двух парах глаз.
Человек из страны Тевель занялся землепашеством и сделался одним из богатейших людей на свете.
***
Прошли годы. Человек тот умер, оставив имение детям своим.
Между наследниками возник спор. Шестеро из них говорили:
— Нас всех семеро братьев, и наследство должно быть разделено на семь частей.
Седьмой же, тот, что о двух головах, говорил:
— Нет, восьмеро нас, и я имею право на две доли в наследстве.
Пришли все к Соломону и сказали:
— Государь, царь наш! Нас всех семеро, а брат наш, который о двух головах, говорит, что нас восьмеро и что наследство после нашего отца должно быть разделено на
восемь долей, из коих две доли он требует для себя.
Созвал Соломон членов синедриона и спросил:
— Как вы рассудите дело это?
Не мог синедрион дать ответа.
— Завтра поутру придите вторично, — сказал Соломон тяжущимся.
Когда настала полночь, пришел Соломон в храм и воззвал к Господу:
— Владыка мира! Открывшись мне в Гаваоне, Ты сказал: «Проси, что дать тебе».
Не просил я ни серебра, ни золота, только мудрости просил я, чтобы судить людей
правдиво.
Отвечал Господь:
— Утром просвещу мудростью тебя.
Наутро собрал Соломон всех членов синедриона и сказал: «Введите двуглавого
человека».
Его ввели.
— Вот, — сказал Соломон, — сделаем испытание: если у этого человека одна его
голова воспринимает и чувствует то, что происходит с другой его головой, тогда он
должен быть сочтен за одного человека, если нет, то, следовательно, это два отдельных
человека. Принесите горячей воды, — повелел Соломон.
Когда вода была принесена, Соломон велел вылить ее на одну голову того человека.
— Государь! Государь! — завопили обе головы. — Мы умираем! Мы умираем!
При виде этого исполнились все изумлением перед Соломоном (Бет.-Гам.).

Спор между человеком и змеей
Шел полем человек, неся кувшин с молоком. Встретилась ему змея, стонавшая от
мучительной жажды.
— О чем стонешь ты? — спросил человек.
— Изнемогаю от жажды, — отвечала змея, — а у тебя что это в кувшине?

300

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

— Молоко.
— Дай мне испить молока, и я укажу тебе место, где клад зарыт.
Дал человек змее молока напиться.
— Укажи же мне клад, о котором ты обещала, — сказал человек.
— Следуй за мною, — ответила змея и, приведя его к одному большому камню,
сказала: «Ввот, под этим камнем лежит клад».
Сдвинул человек камень, разрыл землю и, достав клад, направился к дому своему.
Что же сделала змея? Всползла и обвилась у него вокруг шеи.
— Что это ты делаешь? — закричал человек.
— Умертвить тебя хочу, — отвечала змея, — за то, что ты сокровище мое забрал.
— Идем на суд к Соломону, — предложил человек.
— Идем, — сказала змея, но осталась по-прежнему обвитою вокруг шеи у него.
Обратился человек с мольбою к Соломону.
— Чего желаешь ты? — спросил Соломон змею.
— Умертвить его.
Отвечал Соломон:
— Прежде всего сойди с шеи его долой: не подобает, чтобы ты распоряжалась им
более, нежели я, в то время, когда вы судиться ко мне пришли.
Сползла змея на пол.
— Теперь, — сказал Соломон змее, — говори, я слушаю.
— Я требую, — начала змея, — чтобы мне дано было умертвить его в исполнение
сказанного Господом: «Ты будешь жалить его в пяту».
— А о тебе, — сказал Соломон человеку, — Господом заповедано: «Он будет поражать змею в голову».
В одно мгновение человек размозжил змее голову.
Отсюда поговорка: «И лучшей из змей голову размозжи» (Введ. к Танх. Гак.).

Который из трех?
Шли дорогой три странника. Наступил канун Субботы. Сговорились странники и спрятали бывшие при них деньги в одном месте. В полночь один из них встал
и, взяв деньги, запрятал их в другое место. В исходе субботнего дня пошли странники взять деньги и, не найдя их, начали обвинять друг друга в краже. Решили пойти на
суд к Соломону.
Выслушав рассказ странников, Соломон предложил им за решением явиться на
другой день, а сам стал придумывать, каким образом обнаружить вора, заставив его
самого уличить себя. Когда странники снова явились на суд, Соломон обратился к
ним с такими словами:
— Слышал я о вас, что вы люди просвещенные, мудрые и в делах спорных опытные, и я прошу вас рассудить дело, с которым обратился ко мне один царь. В стране
этого царя росли в соседстве отрок и девушка. Полюбили они друг друга, и сказал отрок девушке:
— Поклянись мне в том, что не станешь ничьей женою прежде, чем я не дам на
то своего согласия.
Девушка поклялась. Через некоторое время ее обручили с другим человеком. После венца, когда молодые остались наедине, невеста заявила жениху:

СОЛОМОН И МУДРОСТЬ ЕГИПЕТСКАЯ

301

— Я не могу сделаться твоей женою до тех пор, пока не пойду к первому жениху
моему, которому я поклялась, и не получу его согласия на это.
Придя к первому жениху, она сказала:
— Возьми с меня большой выкуп серебром и золотом и разреши мне стать женою
того, с кем меня повенчали.
— Так как ты осталась верна клятве своей, — ответил тот, — я не возьму никакого выкупа. Иди, ты свободна.
А молодому мужу, который был тут же, он сказал:
— Радуйся в мире доле своей.
На обратном пути на них напали разбойники. Между разбойниками был один
старик, который, не довольствуясь ограбленными деньгами и украшениями, потребовал любовных ласк от молодой женщины.
— Позволь мне, — взмолилась она к разбойнику, — рассказать тебе об одном
случае в моей жизни.
И она рассказала историю первого своего сватовства и то, как поступили оба жениха ее.
— Подумай же, — прибавила она в заключение, — тот юноша, который имел все
права на меня, преодолел свою страсть и не дотронулся до меня, тебе, человеку старому, тем более следует обуздать себя. Оставь себе все серебро и золото, только освободи меня с мужем моим.
Выслушав рассказ ее, разбойник поднял глаза к небу и, глубоко раскаявшись в
том, что он, уже стоящий на краю могилы, намеревался сделать, не только отпустил
молодую чету на свободу, но и возвратил полностью все ограбленные у нее деньги и
драгоценности, до последней мелочи.
— Царь, — прибавил Соломон, — в стране которого случай этот произошел,
спрашивает меня, кто из замешанных в этой истории, заслуживает высшей похвалы?
И вот я вас прошу помочь мне рассудить это дело.
— Государь, — ответил один из странников, — по-моему, высшей похвалы заслуживает невеста, оставшаяся верной своей клятве.
Второй сказал:
— Высшей похвалы достоин молодой муж, который сумел удержаться от искушений и не дотронулся до нее, прежде чем первый жених не освободил ее от клятвы.
— Это что! — воскликнул третий из странников. — Более всего я удивляюсь
разбойнику: подумайте только, мало того что он пленницы не тронул — деньги, все
деньги, которые уже были у него в руках, обратно отдал!..
И сказал царь Соломон:
— Этот последний с таким восторгом говорит о деньгах, которых он и не видал
даже, а только слышит о них; как же он способен был поступить с теми деньгами, которые очутились в его руках?
Заключенный по повелению Соломона в темницу, человек этот, действительно,
сознался и указал место, где спрятал украденные деньги (Мид. Ас. Гад.).

Соломон и мудрость египетская
«И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости египтян».
В чем состояла мудрость египтян?

302

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Когда Соломон решил приступить к построению храма, он послал к фараону
Нехо с просьбой прислать, за известную плату, искусных мастеров для этой постройки. Что сделал фараон? Призвал астрологов и сказал им так:
— Наблюдайте по звездам и укажите мне тех из зодчих, которым предопределено
умереть в этом году, их‑то я и пошлю к Соломону.
Когда люди, посланные фараоном, явились к Соломону, «мудрейший из людей»
узрел через Духа Святого, что людям этим назначено умереть в том же году. Дал им
Соломон каждому по савану и отправил их обратно с письмом, в котором он писал
фараону:
«У тебя, по‑видимому, недостает саванов для погребения покойников. Получай
людей своих обратно вместе с саванами» (Бам.-Р., 19; Песик. Р.).

Храм и дом Соломонов
Был у Соломона чудесный червь, носивший название Шамир. Червь этот обладал
свойствами тесла́ и гранила. Помощью Шамира обтесывался строевой камень для
храма и дома Соломонова и производилось гранение драгоценных камней для хошена.
Червь был величиною с ячменное зерно, и самые твердые предметы не могли противостоять его чудесным свойствам. Сохраняли его завернутым в шерстяную вату в
свинцовом сосуде, наполненном ячменными отрубями.
Шамир был принесен к Соломону орлом из рая, где этот червь хранился с вечера
шестого дня творения (Сота, 45; Шох. Т.).
***
«И сделал он в храме окна с откосами».
Такие откосы делаются обыкновенно от наружной стороны стены к внутренней ее стороне, чтобы дать свету извне широко разливаться по внутренности здания.
Окна же в храме имели откос в обратном направлении, ибо из храма этого исходил
божественный свет, озарявший весь мир (Танх.; Иалк.).
***
«Построил также Соломон дом Дубравы Ливанской»
По преданию от р. Ошайи, в храме были посажены Соломоном деревья, сделанные из чистого золота, подобие деревьев, приносящих нежнейшие плоды. Золотые
деревья своевременно давали плоды, которые при дуновении ветра спадали, как сказано, «шумели подобно лесу Ливанскому». Плоды эти поступали на иждивение духовенства. Когда же в храм Господень вторглись иноплеменные, деревья те лишены
были чудесной производительности своей — «поблек цвет на Ливане». Но возвратится это в грядущем:
Возликует степь безводная;
Расцветет, как лилия, пустыня,
И Ливана слава дастся ей (Наум, 35).

ХРАМ И ДОМ СОЛОМОНОВ

303

***
За все время, пока строился храм, никто из участвовавших в работе не умер и не
болел, и не поломано было ни одного заступа, ни одного топора и никакого другого
орудия (Иома, 21; Песик. Р.).

304

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Престол Соломона
«И сделал царь большой престол из слоновой кости».
Престол был покрыт лучшим золотом из Офира и осыпан жемчугом, ониксом,
опалами, топазами, смарагдами, карбункулами и другими самоцветными каменьями
белых, зеленых и красных тонов.
Устройства престол был такого.
Верх — закругляющийся сзади высоко над сиденьем. Ступеней — шесть, и на них
фигуры из чистого золота. На первой ступени лежат: с одной стороны — лев, с другой — вол. На второй ступени — волк и ягненок. На третьей — леопард и козленок.
На четвертой — медведь и олень. На пятой — орел и голубь. На шестой — ястреб
и воробей. Спинка заканчивалась фигурою горлицы, держащей в коготках ястреба.
Над верхним закруглением — светильник со всеми принадлежностями его: светильнями, щипцами, пепельницами, чашечками и чеканными цветами. С правой стороны его семь стеблей с именами семи патриархов рода человеческого: Адама, Ноя,
Сима первородного, Авраама, Исаака и Якова, и Иова с ними. И с левой стороны
семь стеблей, а на них имена семи праведников вселенских: Леви, Каафа, Амрама,
Моисея, Аарона, Эльдада и Мейдада и Хура с ними. На верху светильника утверждено было золотое елеехранилище, откуда брался елей для храмовых лампад, а под
ним — большая чаша с елеем для возжигания этого же светильника; на чаше начертано было: «Илия», на двух стеблях от нее — имена сыновей Илии: «Офни» и «Финеас», а на сточных трубках внутри стеблей: «Надав» и «Авигу».
По бокам престола были две кафедры — для первосвященника и для наместника
его, и семьдесят кафедр перед троном — для семидесяти старейшин, судей синедриона.
В уровень с висками восседающего — фигуры двух наяд.
С обоих сторон престола расположены были двадцать четыре виноградных лозы,
образующих сень над ним; за лозами — декорированные тканями белого виссона финиковые пальмы, и на них павлины из слоновой кости.
Тут же, полые внутри, фигуры двух львов, наполненные благовониями. Благовония начинали сочиться при восхождении Соломона по ступеням трона.
Внутри престола помещался механизм, который приходил в действие, едва царь
ступит ногою на первую ступень. В ту же минуту лев протягивал лапу, вол ногу, и
царь, опираясь на них, как на перила, поднимался на следующую ступень. То же самое повторялось на каждой из шести ступеней. Когда царь достигал верхней ступени, слетали орлы и усаживали его на трон, после чего крупнейший из орлов возлагал
венец на голову его.
В эту минуту приходил в движение скрытый в механизме серебряный змей, —
львы и орлы укрепляли балдахин над царем, а помещавшийся на особой колоне голубь поднимался со своего места, открывал ковчег и вынутый оттуда Свиток Завета
клал на руки Соломону. Тогда первосвященник со старейшинами, приветствуя царя,
занимали места свои по обеим сторонам царя и приступали к делам судебным.
Появление лжесвидетелей вызывало особое действие всех механизмов: колеса их
начинали вращаться с необыкновенной быстротой и силой. Мычание волов, рычание львов и тигров и рев медведей сливались с блеянием ягнят, воплями козлят, криком ястребов, щебетом воробьиным. Волки, олени, орлы, павлины метались из стороны в сторону… Трепет и ужас охватывали лжесвидетелей. «Из‑за нас, — говорили
они, — мир весь рухнет!» — и невольно начинали одну чистую правду показывать.

ПРЕСТОЛ СОЛОМОНА

305

***
Впоследствии престол этот был взят вместе с другой добычей фараоном Нехо и
отвезен в Египет. В ту минуту, когда фараон ступил на первую ступень, поднял лев
лапу и так сильно ударил его в бедро, что он на всю жизнь остался хромоногим. Отсюда и название его Нехо1. Из Египта престол был увезен нечестивым Навуходоносором в Вавилон, и при первой попытке взойти на престол лев ударом лапы поверг
Навуходоносора на землю. После разрушения Вавилона престол был взят Дарием и
увезен в Мидию, но садиться на него Дарий и не пытался. В Египет престол был привезен Александром Македонским, взят оттуда Енифоном2, причем во время перевозки его на судне повреждена была одна из ножек, и ни одному мастеру в мире починить ее не удалось (Аба-Гур.; Пон. Ах.; Тарг. Ш.).
1
2

Nache — «искалеченный»; neche-raglajm — «хромоногий».
Из династии Селевкидов.

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

306

Царица Савская
Однажды, «когда развеселилось сердце Соломона от вина», созвал он царей ближайших стран, восточных и западных.
Звуками арф, кимвалов, бубнов и гуслей капеллы Давидовой оглашался чертог
царский. Желая предстать перед теми царями во всем величии и могуществе своем,
Соломон повелел и птицам небесным, и зверям полевым, и пресмыкающимся, и бесам, и оборотням, и дьяволицам явиться и хоровод устроить перед ним. Писцы царские по именам и названиям вызывали их, и все, как земные существа, так и духи, тотчас же и без всякого принуждения, появлялись перед Соломоном.
***
Среди пернатых не оказалось одной птицы, петуха Бара1. Разгневанный ее ослушанием, Соломон повелел разыскать эту птицу и подвергнуть ее строжайшему наказанию.
Приведенный к Соломону петух Бар рассказал следующее:
— Государь, царь мира! Выслушай меня и соблаговоли вникнуть в то, что я поведаю тебе. Уже три месяца, как я задался одной мыслью, настолько овладевшей всем
существом моим, что я ни до еды, ни до питья не дотрагивался во все это время: облечу, решил я, весь мир, погляжу, есть ли на свете страна или царство, непокорные
власти твоей, государь.
После долгих наблюдений я нашел такое место; это Град Китор в земле Восточной. Прах этой земли ценнее золота; серебра же — что мусора, на улице валяется. Деревья, там растущие, посажены еще в первые дни творения и орошение получают от
вод Эдемских. Дружин множество имеется в той стране, и воины носят венцы на головах, но войну вести не обучены и даже стрелять из лука не умеют.
И еще я видел там: царствует в стране той женщина, а зовут ее Царица Савская.
И вот, если царю угодно, опояшу я, как воин, чресла свои, пойду в Град Китор, в
землю Савскую, властелинов их в кандалы закую, правителей — в оковы железные и
приведу их к властелину, царю моему.
Понравилось дело это Соломону. Написали писцы царские грамоту и к крыльям
петуха Бара привязали ее.
Поднялся в высь небесную, полетел петух Бар, и полетели за ним птицы стаями к
Граду Китору, в землю Савскую.
Вышла утром на поклонение солнцу царица Савская и видит: закрыли птицы
солнце, затмили его. Разодрала она одежды свои, стоит изумленная, пораженная.
Подлетел к ней петух Бар, и увидела она: письмо к крыльям его привязано. Сняла царица письмо и читать начала. А в письме вот что написано:
От меня, царя Соломона. Мир тебе и мир вельможам твоим.
Ведомо тебе, что Всесвятой Благословенный царем‑властелином поставил меня
над зверями полевыми, над птицами небесными, над бесами, оборотнями, дьяволицами, и все цари Востока и Запада, Полудня и Полуночи приходят на поклон ко мне. Так
вот, придете вы по доброй воле с приветом ко мне, я приму тебя, царица, с почетом
Сказочная птица Tarnegol ha‑Bar (буквально: «лесной петух»), аналогичная легендарному быку Schor ha‑Bar.
1

ЦАРИЦА САВСКАЯ

307

превыше всех царей, пребывающих пред лицом моим; буде же не пожелаете и не придете и не поклонитесь мне, я пошлю на вас царей с легионами и колесницами. А спросите
вы: что за цари, легионы и колесницы у Соломона? Было бы ведомо вам: цари эти — звери полевые, колесницы — птицы небесные; духи, бесы и дьяволицы — легионы те, что
задушат вас на ложах в жилищах ваших, а звери полевые на полях растерзают вас и
птицы небесные склюют мясо с костей ваших.
Прослушав написанное в послании, разодрала остатки одежд своих царица Савская, созвала старейшин и сановников своих и сказала:
— Знаете ли вы, с чем прислал царь Соломон ко мне?
— Не знаем мы царя Соломона, и царской власти его не признаем! — заявили
старейшины и вельможи.
Но царица не понадеялась на них и не послушалась слов их, а призвала всех
кораблевожатых, повелела нагрузить корабли деревом кипарисовым, жемчугом и
камнями самоцветными; и послала царю Соломону шесть тысяч отроков и девушек,
родившихся в одном и том же году и месяце, в один и тот же день и час, все одинакового роста, одинакового телосложения и одинаково одетые в одежды пурпурные.
И послала через них письмо к царю Соломону.
«От Града Китора, — писала она, — до Земли Израильской семь лет пути. И вот
желание мое и просьба моя: позволь мне через три года прибыть к тебе».
***
По прошествии трех лет прибыла царица Савская к царю Соломону.
Узнав о прибытии ее, послал к ней Соломон Бенаю, сына Иегоиады. Человек этот
был прекрасен, как утренняя заря, как звезда в плеяде среди сонмищ звездных, как
лилия у потоков водных.

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

308

Увидя его, сошла с колесницы царица Савская.
— Царица! — сказал Беная. — Для чего ты с колесницы сошла?
— Не ты ли царь Соломон? — вопросила царица.
— Нет, — отвечал Беная, — не царь Соломон я, но один лишь из слуг его.
Обратила лицо свое царица Савская к вельможам своим и такую притчу изрекла:
Льва не видавшие —
На логовище львиное взгляните!
Царя Соломона не зревшие —
Придите взглянуть на красоту того,
Кто слугою при нем состоит!

***
Повел Беная царицу Савскую к Соломону. Соломон же для встречи ее выбрал
павильон, весь из стекла построенный. Показалось царице, что царь не стеклом, а водою окружен — и безотчетным движением подняла она края одежд, до колен обнажив ноги свои. Увидел Соломон, что ноги у нее волосами обросли, и сказал он:
— Красота твоя — красота женская, а волосы — волосы мужчины. У мужчины
красиво оно, у женщины изъяном почитается.
А царица так Соломону сказала:
— Загадаю я тебе три загадки. Отгадаешь — я признаю мудрецом тебя, не отгадаешь — я буду знать, что человек ты самый обыкновенный.
— Колодец деревянный, ведро железное, черпает камни, поит водою. Что это?
— Сурьмило1, — ответил Соломон.
— Из земли исходит, землею питается, льется как вода, а разливается свет. Что
это?
— Нефть.
— Буря ходит по верхушкам его, и стонет, и вопит горестно, и, как тростник, сгибает их; почет для мертвых, позор для живых, радость для воробьев, горе для рыб. Что это?
— Лень2.
Предстали перед Соломоном отроки и девушки — все одинакового облика и роста и одетые одинаково.
— Отличи, — сказала царица, — кто отрок, кто девушка.
Велел Соломон принести орехи и поджаренные зерна и стал угощать их. И вот,
отроки, не стесняясь поднимали края одежд и всыпали в них предложенное угощение; девушки же застенчиво клали орешки в чадры свои.
— Вот, — сказал Соломон, — те — мужчины, а эти — женщины.
Тогда сказала царица Савская:
— Не доверяла я слухам, но теперь, когда сама вижу, убедилась я, что и наполовину не знала, сколь велика мудрость твоя. Блаженны подданные твои и блаженны
рабы твои!
Сурьмило — краска, имеющая в своем составе сурьму, для чернения волос (бровей,
усов и т. д.). Трубка сурьмила делалась из тростника, ручка‑насос — из металла. Само вещество для подкрашивания бровей и век представляло минералогический выплав; попадая в глаз,
вызывало слезотечение.
2
Почет для мертвых — саван, позор для живых — веревка для виселицы, радость для воробьев, клюющих льняные зерна, горе для рыб — сети.
1

Соломон и царица Савская

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

310

Привел Соломон царицу в покои чертога своего.
Подарила Соломону царица Савская дары из золота и лучшего серебра. А Соломон, в благодарность ей, дал царице Савской все, чего желала она (Тарг. Ш.; Мид.
Миш.).

Дочь фараона
Ночью того дня, когда окончено было построение храма, состоялась женитьба
Соломона на дочери фараоновой, Бифии1.
Таким образом, совпали два празднества: торжество освящения храма и венчальный пир Соломона.
И венчальное пиршество дочери фараоновой превзошло по блеску и роскоши
первое празднество храма Господнего. Возымел тогда же Господь намерение разрушить Иерусалим, как гласит Писание, «на гнев и на досаду Мне существует город
этот с того дня, как построили его».
По преданию от раби Хонии, разных восемьдесят плясок проплясала Бифия в ту
ночь пред Соломоном.
По другому преданию, тысячу инструментов музыкальных привезла она, и в то
время, когда музыканты играли на них на пиршестве в ту ночь, она говорила, поясняя Соломону:
— Вот этот гимн исполняется у нас в честь такого‑то божества, а этот — в честь
такого‑то.
И что еще сделала она? Над ложем Соломона поставила балдахин, осыпанный с
внутренней стороны драгоценными камнями, сверкавшими в ночной тени, подобно
звездам и планетам. Каждый раз, когда Соломон, проснувшись, собирался вставать,
он принимал блеск каменьев за сияние звездное — и так проспал он до четвертого
часа после восхода солнца.
По преданию от раби Леви, в тот день тамид2 был совершен лишь в четыре часа
после восхода солнечного, ключи же от Храма находились у Соломона и хранились
под изголовьем у него. Глубоко огорчен был народ невозможностью приступить своевременно к торжеству освящения Храма, но будить царя никто не решался. Пошли
к Вирсавии, матери Соломоновой, и рассказали ей.
Пришла Вирсавия, разбудила Соломона и примерно наказала его: сняла сандалию с ноги своей и, сыпля удары, приговаривала: «А что, чадо мое? А каково, плод
чрева моего?!» (Мид. Миш.).
***
«Соломон породнился с фараоном, царем египетским, и взял за себя дочь фараона».
В тот час, когда Соломон взял за себя дочь фараона, сошел архангел Гавриил и
опустил тростину в море; на том месте образовалась мель, на которой впоследствии
основан был Рим (Шаб., 56).
Бифия — дочь Писебханина, последнего фараона XXI династии.
Тамид — храмовая жертва всесожжения, приносимая два раза в день: один раз утром и
один раз во второй половине дня
1
2

ШАМИР

311

Шамир
«И когда строился Дом, то строился из цельных, обтесанных камней; ни молота, ни топора, ни всякого другого железного орудия не было слышно при строении
его».
Знал Соломон, что место нахождения червя Шамира известно одному только Асмодею, князю дьяволов. Обитал же Асмодей в пещере под горой и был там колодец,
закрытый камнем с печатью Асмодея на нем.
Изо дня в день всходил Асмодей на небо, где изучал мудрость небесную, оттуда
возвращался на землю для изучения земной мудрости, после чего приходил к своему
колодцу и, убедившись предварительно, что печать цела, отодвигал камень, напивался воды и, снова закрыв и запечатав колодец, уходил.
Призвал Соломон Бенаю, сына Иегоиады, дал ему цепь и перстень, на которых
Шем Га-Мефораш начертан был, и дал ему руно овечье да мехи с вином и послал его
к Асмодею.
Пришел Беная к пещере Асмодеевой, и вот что сделал он: ниже того места, до которого доходил колодец, выкопал яму и, спустив туда всю воду, отверстие законопатил шерстью; проделав затем отверстие поверх колодца, вылил в устье вино из мехов.
Покончив с этим, взобрался на дерево и стал ждать прихода Асмодея.
Асмодей явился, осмотрел печать, открыл колодец и видит: вместо воды — вино.
— Ну, нет, — сказал Асмодей, — вино глумливо, сикера буйна, и неразумен тот,
что увлекается ими1.
Отошел и пить не стал. Но жажда стала невыносимо мучить его. Не выдержал
Асмодей, выпил-таки все вино из колодца, захмелел и заснул крепким сном. Сошел
Беная с дерева и связал его цепью.
Проснулся Асмодей и бушевать начал.
— Укротись! — сказал Беная. — Имя Владыки твоего над тобою! Имя Владыки
над тобою!
Взял его и повел. Поравнялись с пальмой: почесался об нее Асмодей и повалил
ее; проходили мимо одного дома, и его повалил Асмодей.
Встретился им заблудившийся слепой, Асмодей помог ему выбраться на дорогу.
Попался им потом шатающийся без пути пьяный — и его Асмодей на дорогу вывел.
При встрече со свадебным поездом, шумным и веселым, Асмодей заплакал.
Некий человек сандалии башмачнику заказывал, приговаривая: «Такие сшей
мне сандалии, чтоб на семь лет хватало!» — расхохотался Асмодей. Проходили мимо
колдуна в то время, когда тот колдования свои производил, — и тут расхохотался Асмодей.
***
Привели Асмодея к Соломону. Взял Асмодей тростину, отмерил четыре локтя и,
бросив тростину перед Соломоном, сказал:
— Вот пространство, которое останется у тебя после смерти, а ныне ты мир весь
покорил, и этим не довольствуешься, — еще меня поработить захотел!
— Я от тебя ничего не домогаюсь, — отвечал Соломон, — кроме одного. Я собираюсь построить храм Господень, и мне нужен для этого Шамир.
1

Книга Притчей Соломоновых, 20.

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

312

— Шамир, — отвечал Асмодей, — находится не у меня, но у духа морского, а дух
морской доверяет его, под присягой, только петуху Бару.
— А что делает с Шамиром петух Бар?
— Придя в необитаемую скалистую местность, положит Шамир на утес, утес
раскалывается; бросит Бар в расселину семена древесные — на том месте и возникнет поселение.
Отыскали гнездо петуха Бар. Покрыли гнездо матовым стеклом. Явился петух
Бар. Видя невозможность проникнуть в гнездо, взял он Шамир и положил его на стекло, дабы оно раскололось. Бросили в петуха Бар комом земли, выронил он Шамир;
подобрали червя и унесли.
Увидал петух Бар, что не сдержал клятвы своей, пошел и удавился.
***
Спрашивал Беная Асмодея:
— Почему, когда тебе встретился сбившийся с дороги слепой, ты помог ему выбраться на дорогу.
— Об этом слепому оповещено в небесах, что он праведник истый и что тот, кто
доставит ему хотя краткое облегчение, стяжает душе своей жизнь вечную.
— А пьяного зачем ты на дорогу вывел?
— О нем оповещено было в небесах, что это нечестивец неисправимый, — и я
доставил ему минутное удовольствие в земной жизни, дабы окончательно лишить его
и малейшей доли в жизни вечной.
— Почему ты при встрече со свадебным поездом заплакал?
— Потому, что жениху тому предназначено умереть, не прожив и тридцати дней
после свадьбы, а жене его — тринадцать лет ждать, доколе подрастет малолетний деверь ее1.
— Почему ты рассмеялся, слыша, как человек тот, заказывая себе сандалии, требовал, чтобы их хватило ему на семь лет?
— Самому ему семи лет не прожить, а он сандалиями на семь лет запасается!
— Почему над колдуном рассмеялся ты?
— На том месте, где колдун сидел тогда, клад богатейший зарыт. А он ворожит
себе и о кладе, что под ним находится, и не подозревает!..

Из царей в нищие
Соломон удержал при себе Асмодея до окончания всех работ по постройке храма.
Однажды, когда они оставались одни, спросил Соломон Асмодея:
— Скажи, чем вы сильнее нас, людей?
На это Асмодей ответил:
— Освободи меня от цепей да передай мне перстень свой, и тогда я сумею показать тебе, чем мы сильнее людей.
Снял с него Соломон цепи и дал ему свой перстень. Наступил Асмодей на Соломона и поглотил его. Уперся потом одним крылом в землю, другим в небо и, извергнув Соломона, размахнулся и закинул его за четыреста парса.
1

Чтобы сделаться женою его, согласно Моисееву закону о «lbum» и «chaliza».

ПОРЦИЯ ЗЕЛЕНИ

313

Вспоминая об этой минуте, Соломон сказал в «Екклезиасте»:
— Что пользы человеку при всех трудах его под солнцем? И это было моею долею
от всех трудов моих! Ничего, кроме посоха, не осталось у меня. Я царем был над Израилем, а ныне — я царь только над посохом моим…
Пошел Соломон у чужих порогов подаяния просить.
— Я, — говорил он, — проповедник, был царем над Израилем в Иерусалиме.
— Царь Соломон, — отвечали ему, — восседает на троне своем в Иерусалиме, а
ты юродствуешь.
И били его тростинами, и поесть давали миску крупника.
И Соломон говорил:
— Вот доля моя от всех трудов моих!
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —1
Когда Соломон предстал пред синедрионом, мудрые старцы говорили в недоумении:
— Обыкновенным юродивым однопредметное помешательство не свойственно.
Что же представляет из себя этот человек?
Опросили Бенаю.
— Призывал ли тебя царь?
— Нет, — ответил Беная.
Посылали к женам Соломоновым.
— Что с царем? Приходил он к вам?
— Как же, приходил, — получился ответ.
Вторично послали туда же.
— Осмотрите‑ка ноги у него.
— Он все время обуви не снимал2, — ответили жены Соломоновы.
Тут все и обнаружилось…
Приняли тогда Соломона и возвратили ему перстень и цепь с начертанием Шем
Га-Мафораша. Асмодей, видя это, улетучился (Гит., 68; Танх. Гак.).

Порция зелени
Во время странствий Соломона в облике нищенском, подошел к нему некий человек и почтительно просить его начал — зайти гостем в дом его:
— Государь мой, царь! Соблаговоли зайти и призреть на меня сегодня.
Привел тот человек Соломона в дом свой, пригласил в верхнюю горницу и велел подать на стол тельца жареного и множество других яств. За обедом хозяин стал
напоминать Соломону о разных делах его как царя Израильского: «Помнишь, мол,
то‑то и то‑то совершенное тобою, когда ты еще царем был?»
В источниках, откуда взята настоящая легенда, пропущен промежуточный момент,
фактическая сущность которого подсказывается последующим содержанием легенды. — Отсутствие Соломона не было замечено ни в синедрионе, ни в доме царском, так как Асмодей
принял его образ.
2
Чтобы не обнаружить козлиных копыт своих. По комментарию же Рави у Асмодея вместо ног петушиные лапки.
1

314

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Застонал Соломон, зарыдал горестно при воспоминаниях этих; плакал все время
обеда и с плачем ушел из дома того.
Назавтра подошел к Соломону другой человек и также просить его стал:
— Государь мой, царь! Окажи мне честь — призри на меня сегодня.
— Не затем ли ты зовешь меня, — отвечал Соломон, — чтоб поступить со мною
так, как поступил тот, приятель твой?
— Государь, — отвечал этот, — я человек бедный; если ты окажешь мне честь зайти ко мне, я могу предложить тебе лишь немного зелени, — все, что имеется у меня.
Если ты на это согласен, то зайди в жилище мое.
Когда они пришли, хозяин омыл у гостя лицо, руки и ноги и подал на стол свой
обед, состоявший из небольшой порции зелени. Пока Соломон ел, хозяин говорил
ему слова утешения.
— Государь! — говорил он. — Господь поклялся отцу твоему, что не прекратится
царствование потомков его. И так обычно у Господа: наказует — и милует. И верю я,
что Пресвятой Благословенный еще возвратит тебя в царство твое.
Возвратившись к власти царской, Соломон, вспоминая о рассказанном, записал
для Притчей своих:

ИЛИЯ И ЖРЕЦЫ ВААЛА

315

«Лучше угощение из зелени — бедняком предложенное мне, — нежели откормленный бык, которым угощал меня богач для того только, чтобы напомнить мне о
горестном положении моем» (Иалк.).

Иеровоам
В тот день, когда царем Иеровоамом поставлены были два золотых тельца: один
в Вефиле, другой в Дане, построен был первый шалаш на том месте, где впоследствии
основан был Рим1 (Шаб., 56).
***
«И после этого события не сошел Иеровоам с своей худой дороги».
После какого события?
По сказанию раби Абы:
— Обратись на путь истинный, — настоятельно говорил Господь Иеровоаму, —
и будешь ты и сын Иессеев (Давид) совершать прогулки со Мною в садах Эдемских.
— А кто из нас двоих первое место займет при Тебе? — спросил Иеровоам.
— Сын Иессеев, — ответил Господь.
— Если так, то я не согласен, — заявил Иеровоам (Санг., 102).

Илия и жрецы Ваала
«Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть
они (жрецы Ваала) выберут себе одного тельца, а я приготовлю другого тельца, и призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа, — говорил пророк Илия жрецам Вааловым, — тельцов же возьмите, рожденных
двойней и у одних яслей вскормленных, и
киньте жребий, которому из них быть для
Господа и которому для Ваала». Кинули жеребьи. Телец, доставшийся Илии, тотчас пошел за ним, а тот телец, которому выпал жребий Ваалов, стоял, не трогаясь с места; все
жрецы Вааловы и пророки рощи, идолу сему
посвященной, собрались тут, но и общими
усилиями сдвинуть его не могли. Продолжалось это до тех пор, пока Илия не обратился
к тельцу, сказав:
— Ступай с ними.
Заговорил телец человеческим голосом
и так сказал Илии перед всем народом:
— Я и товарищ мой — оба мы от одного чрева рождены и от одного тельца зачаты были, на одном пастбище выросли, у од1

От которого пришли многие беды на народ израильский.

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

316

них яслей вскормлены. И что же? Ему выпал жребий быть для Господа, и над ним имя
Господне освятится, а мне — сделаться жертвой Вааловой и вызвать гнев Создателя
моего!
— Телец! Телец! — отвечал Илия. — Напрасен страх твой. Будь послушен им,
дабы не было отговорки у них. Имя же Господне освятится и через тебя точно так же,
как и через тельца, который взят мною.
— И это решительный совет твой? — возразил телец. — Тогда клянусь: я не сойду с этого места, пока ты сам из рук в руки не передашь меня им.
«И взяли они тельца, которого он и дал им», т. е. тельца, которого передал им
Илия (Танх.; Бам.-Р., 23).

Иона
«И встал Иона, чтобы убежать в Фарсис от лица Господня».
Почему убежал Иона?
Вот почему. В первый раз Господь посылал его, чтобы обратить на путь правый
народ Израильский, и слова Ионы оправдались: «Он1 восстановил пределы Израиля от края Елафского до моря пустыни, по слову Господа, Бога Израилева, которое
Он изрек через раба своего Иону, сына Амифиина, пророка из Гафхефера». В следующий раз он послан был пророчествовать о разрушении Иерусалима, но Израиль принес покаяние, и сжалился Господь и не разрушил Иерусалима. С тех пор Иону прозвали лжепророком.
Теперь, когда Господь снова посылал его для пророчества, на сей раз в Ниневию,
стал размышлять Иона так: «Мне известно, что народ тамошний склонен к раскаянию; раскаются ниневийцы, Господь обратит гнев Свой на Израиля. И мало того,
что израильтяне меня лжепророком прозвали, меня и другие народы тем же назовут.
Убегу я лучше».
Пришел Иона в Иоппию (Яффа), но там корабля не оказалось. Навел Господь
шторм на корабль, находившийся на расстоянии двух дней пути от Иоппии, и вернул его в гавань.
Видя это, обрадовался Иона.
— Ныне, — рассудил он, — я узнал, что деяния мои угодны в очах Господа.
И обратился к корабельщикам:
— Возьмите меня в плаванье с собою.
— Мы в Фарсис отправляемся, — заметили ему.
— И я с вами — в Фарсис.
Проплыли день пути, и поднялся шторм — со всех сторон забушевал. При этом
все другие корабли спокойно проходили по всем направлениям, а штормом терзало
ужасно только тот корабль, на котором находился Иона.
«И устрашились корабельщики, и взывали каждый к своему богу».
По объяснению раби Ханании — на этом корабле находились люди всех семидесяти народностей; каждый держал в руках изображение своего божества: «Будем, —
говорили они, — взывать каждый к богу своему, и того из богов, который услышит
нас и избавит от бедствия, мы признаем богом над собою».
1

Царь Иеровоам.

Иона

318

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Взывали все, каждый к своему богу, но напрасно.
Иона же в то время спустился во внутренность корабля, лег и в тоске душевной
заснул.
Пришел к нему кормчий и сказал:
— Мы находимся между жизнью и смертью, а ты лежишь и спишь! Из какого племени ты?
— Еврей я.
— А ведь говорят люди, что Бог евреев — Бог великий. Встань, воззови к Богу
твоему; может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем — и сотворит нам чудо,
какое вам на Чермном море совершил.
— Не стану скрывать от вас, — ответил Иона, — из‑за меня пришло бедствие это
на вас. Возьмите меня и бросьте в море, и стихнет море для вас.
Не решались люди те бросить Иону в море. Бросили жребий, и пал жребий на
Иону. Все вещи, какие были на корабле, побросали в воду; это не помогло; стали
было усиленно грести, чтобы возвратиться на сушу, — это оказалось невыполнимым.
Что было делать? Взяли они Иону и, подойдя с ним к борту, воззвали:
— Господи, Бог вселенной! Да не падет на нас кровь невинного и да не погибнем
мы за душу человека этого; ибо неизвестно нам, каковы свойства и каковы дела его.
Но сам он говорит: «За меня беда эта постигла вас».
Взяли они Иону, до колен опустили его в воду — море сразу утихло. Подняли его
обратно на судно — море снова забушевало. Опустили его по горло — море утихло.
Извлекли его — шторм налетел снова. И только когда они бросили его в воду, море
утихло совершенно.
***
«И предуготовил Господь большую рыбу, чтобы поглотить Иону».
По сказанию р. Тарфона рыба эта предуготована была Господом в первые дни
творения.
В пасть этой рыбы попал Иона — точно в просторный дом вошел и стоит себе
свободно. Глаза этой рыбы давали Ионе свет, точно два окна.
По сказанию р. Меира, внутри рыбы повешен был самоцветный камень, который
светил Ионе, подобно солнцу в полдень, и делал видимым для него все, что в море и
в бездонных глубинах его.
***
Сказала рыба Ионе:
— Тебе, по‑видимому, неизвестно, что близок час мой, и я поглощена буду левиафаном.
— Приведи‑ка меня к нему, — сказал Иона, — я и тебя, и себя спасу.
Подплыла рыба с Ионою к левиафану. Обратился Иона к левиафану и сказал:
— Левиафан! Да будет ведомо тебе, что ради тебя явился я сюда: место, где пребываешь ты, мне осмотреть надо. Но этого мало: я тот, кому предназначено на язык
тебе аркан накинуть, из моря тебя извлечь и закласть для великого пиршества праведников.
Метнулся левиафан и оказался сразу вдали от Ионы на расстоянии двух дней
пути.

ИЕЗЕКИЯ И ИСАЙЯ

319

***
— Послушай, — сказал Иона рыбе, — вот, я спас тебя от левиафана; покажи же
ты мне все, что в море и в безднах его находится.
Показала рыба ему ту Великую Реку, которая самый океан водами питает; показала те пути в Чермном море, которыми израильтяне по дну его прошли; показала то
место в море, где шквалы и смерчи зарождаются; показала ему устои земли и основания ее, и ад, и бездны преисподней. И показала она ему Святилище Предвечного и
эвен а‑штия — камень краеугольный, заложенный в бездне под Святилищем этим, а
на камне том сыны Кореевы1 стоят и Господу славословия возносят.
И сказала рыба Ионе:
— Сейчас мы находимся как раз против Святилища Господня. Помолись — и
услышана будет молитва твоя.
— Остановись же, — отвечал Иона, — на этом месте, и я помолюсь Господу.
Рыба остановилась — и воззвал Иона к Господу, говоря:
— Владыка мира! «Низвергающий и вновь Подъемлющий» — название Твое.
Низвержен я, — подъемли меня! «Умерщвляющий и Воскрешающий» — имя Тебе.
На пороге смерти душа моя, — воскреси меня!
Не была услышана молитва Ионы, пока не воззвал он:
— Господи! Обет, который я дал, я исполню: обещал я поднять из моря левиафана и закласть его для великого пира праведников — и это исполню я в тот день, когда придет спасение Твое.
По мановению перста Господня рыба извергла Иону на сушу (П. д. Ел.; Мид.
Иона).

Иезекия и Исайя
Царь Иезекия и пророк Исайя не ходили друг к другу.
Иезекия говорил:
— Пусть Исайя первый придет ко мне. Так поступил и пророк Илия: пришел
сам к царю Ахаву.
А Исаия на это отвечал:
— Пусть Иезекия первый придет ко мне, по примеру Иорама, сына Ахава, который первый пришел к пророку Елисею.
Ниспослал Господь недуг на Иезекию, а Исайи сказал:
— Иди, проведай болящего.
Пришел к Иезекии Исайя, сын Амосов, и сказал ему:
— Так говорит Господь: «Сделай завещание для дома своего, потому что ты умрешь и не будешь жить»: умрешь — для земной жизни, и не будешь жить — в мире
загробном.
— За что мне двойная кара? — спросил Иезекия.
— За то, что ты безбрачным остался.
На это Иезекия сказал:
— Мне известно стало через Духа Святого, что дети, которые родятся от меня,
будут людьми недостойными.
1

Псалтирь, 42, 44–49.

320

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

— Тебе ли тайны Господни ведать? Тебе надлежало исполнять то, что повелено
тебе, а Господь совершит по воле Своей.
— Выдай теперь за меня дочь свою, Исайя! Может быть, ради общих заслуг наших, от меня достойное потомство произойдет.
— Приговор Предвечного над тобою произнесен.
— Сын Амосов! Кончай прорицания свои и уходи, — воскликнул Иезекия, — от
прадеда моего (Давида) жив завет в семье нашей: — «Даже когда меч острый уже на
шее твоей лежит, не переставай уповать на милосердие Божие»1 (Бер., 10).

Меродах Баладан
Вавилонский царь Меродах Баладан имел обыкновение обедать в три часа и спать
после этого до девяти часов вечера. Сделал он то же самое и в тот день, когда движение солнца было задержано ради знамения царю Иезекии. Встав от послеобеденного
сна, царь был изумлен, вместо вечерних сумерек увидя кругом свет утра. Возмущенный нерадивостью слуг, давших ему (как он полагал) проспать до утра, он готов был
убить их за это.
— Как осмелились вы, — кричал он, — оставить меня спать весь день и всю ночь?!
— Государь! — отвечали слуги, — нынешний день вернулся назад к утру своему.
— А чьим богом совершено это?
— Богом царя Иезекии.
— А разве существует бог более могущественный, нежели тот, которому поклоняюсь я?
— Государь, — отвечали слуги, — Бог царя Иезекии могущественнее всех богов
вселенной.
Тогда «послал Меродах, сын Баладана, царь Вавилонский, письма и дары Иезекии». Писал он так: «Мир и привет Иезекии, царю, мир Иерусалиму и мир великому Богу».
После того как письма были отданы для отсылки их к Иезекии, сообразил Меродах Баладан, что поступил он не так, как следовало:
— Привет Иезекии и Иерусалиму написал я раньше и только потом привет Богу.
Встал он с трона и, сделав три шага, чтобы вернуть прежние письма, написал вместо прежних другие письма, которые гласили: «Мир и привет Богу великому, мир
Иерусалиму и мир Иезекии».
Тогда сказал Господь:
— Из уважения ко Мне ты встал с трона и три шага сделал. За это Я произведу из
потомков твоих трех царей, которые властвовать будут от края до края мира; имена
их: Навуходоносор, Евиль‑Меродах и Валтасар (Танх.).

1
И чудо Милосердия совершилось: Иезекия был исцелен и прожил после того пятнадцать лет. Знамением обещанного ему исцеления послужило такое чудесное явление: тень на
солнечных часах Ахазовых возвратилась назад на десять ступеней (Вторая книга Царств, 20).

Пророк Исайя

322

СУДЬИ. ЦАРИ. ПРОРОКИ

Менассе
Предание от Симеона бен-Азаии.
В найденном мною в Иерусалиме «Списке родословий» я нашел такую запись:
«Пророк Исайя был убит царем Менассе. Когда Менассе поставил в Святилище
изображение идола, Исайя стал пророчествовать перед народом, говоря от имени
Господа: „Почему гордитесь вы храмом, построенным Мне? Ни высшие, ни низшие
миры не вмещают величия Моего, — так нужен ли храм ваш Мне? «Где же вы дом построите Мне и где место для присутствия моего»? Вот идет Навуходоносор — разрушит он дом тот и вас в изгнание уведет!“
Разгневался Менассе. „Взять его!“ — крикнул он слугам своим. Убежал Исайя в
лес, произнес Шем Га-Мефораш и исчез, поглощенный стволом кедра. Но при этом
остались наружу кисти, вплетенные в край его одежды. Раз сказали об этом Манассии; послал он туда плотников. Начали плотники дерево то распиливать и стала
кровь капать и течь. Когда дошла пила до уст Исайи, отлетела душа его. Ибо устами
своими согрешил он, сказав: „Живу среди народа, которого уста нечисты“» (Иеб. 49;
Песик., 4; Иеруш.; Санг.).
***
Менассе явился во сне рав Аши.
— Зачем, — спросил рав Аши, — вы идолам поклонялись?
— Если бы ты жил в том поколении, — ответил Манассия, — ты бы ухватился за
край облачения идольского и за идолом бежал бы (Санг., 101).
***
«И привел Господь на них военачальников царя Ассирийского, и заключили они
Манассию в кандалы, и оковали его оковами, и отвели его в Вавилон».
Менассе посадили в медный котел, в котором проделаны были отверстия, а под
котлом разложили огонь. И в такой беде находясь, Менассе не отвратился от идолопоклонства, и не было того идола, к которому он не взывал бы: «Идол такой‑то!
Приди, спаси меня!»
Видя, что никто из них не приходит на помощь ему, Менассе сказал: «Помнится мне: отец мой, молясь, взывал, бывало, так: „Когда ты в бедствии будешь <…>,
то обратишься к Господу, Богу твоему“. И вот, я ныне взываю к Нему. Услышит Он
меня — хорошо, нет — я буду знать, что божества — все одинаковы».
Ангелы Служения стали запирать все окна небесные, дабы не давать молитве Манассии доступа к Господу.
— Владыка миров! — говорили он, — человек, который дерзнул поставить идола
в Святилище Твоем, — возможно ли раскаяние для него?
Отвечал Господь:
— Но если Я отвергну его раскаяние, Я этим поставлю преграду для всех других
кающихся.
И для молитвы Менассииной Господь открыл доступ под подножие Престола
Небесного. «И услышал Господь моления его и возвратил его в Иерусалим, на царство его (Песик. Р.).

«ЭТО — И ЕЩЕ ДРУГОЕ»

323

«Это — и еще другое»
По преданию от р. Хии бар-Абуия:
У царя Иоакима было начертано на черепе: «Это — и еще другое».
Дедом р. Перейды найден был, валявшийся у ворот Иерусалимских, человеческий череп, на котором было начертано: «Это — и еще другое». Предал он череп
этот погребению, но череп вышел на поверхность земли. Вторично похоронил — и
череп вторично вышел наружу.
Понял он тогда, что это череп Иоакима, о котором сказано в Писании: «Ослиным погребением он будет погребен: его вытащат и бросят далеко за ворота Иерусалима».
«Однако же он был царем — подумал дед р. Перейды — и оставлять его на позор не подобает».
Взял он череп, завернул его в шелковые ткани и в ковчег положил.
Увидела это жена его, пошла и рассказала соседкам, а те начали говорить ей:
— Это — череп первой жены его. Он все еще забыть ее не может.
Затопила она печь и сожгла череп.
Узнав об этом, дед р. Перейды сказал:
— Вот что означала надпись на черепе: «Это — и еще другое» (Санг., 82).

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

Плач вечный
О посланных Моисеем из пустыни Фарана «высмотреть землю Ханаанскую»
сказано:
«И, высмотревши землю, возвратились они и говорили: „Не можем мы идти
против народа сего, ибо он сильнее нас“. И подняло все общество вопль, и плакал народ во всю ту ночь, и роптали на Моисея и Аарона».
Сказание от раби Иоханана:
— И сказал Господь. «Вы плакали тогда без причины. И вот, Я установлю для вас
плач из рода в род, плач вечный». День тот был девятое Аба (Таан., 29).

НА РАЗВАЛИНАХ ИЕРУСАЛИМА

325

Девятое Аба
Предание гласит:
«Разрушение храма произошло в девятый день месяца Аб, на исходе субботнего
дня и „субботнего года“. В тот день храмовую службу отправляли Иоаривиды; левиты стояли на эстраде своей и пели славословия. „Он воздаст им, — пели они, — за их
беззаконие, за их злодейство Он истребит их“. И не успели они допеть до конца „истребит и Господь, Бог наш“, как ворвались в храм язычники и схватили их».

***
Седьмого Аба ворвались язычники в храм Господень, пировали там и святотатствовали в продолжение трех дней и в вечер девятого подожгли храм. Пожар продолжался весь день десятого Аба. О том и гласят слова пророка:
Горе нам! День догорает,
Тени ложатся вечерние… (там же).

На развалинах Иерусалима
«И находился город в осаде — и голод усилился в городе».
Собирались на базарах дочери сионские, встречались и спрашивали одна другую:
— Зачем ты сюда пришла? Ведь ты прежде никогда на базар не ходила?
— Скрывать ли мне от тебя? Ужасны муки голода; дольше терпеть я уже не в силах.
Поддерживая одна другую, ходили они, искали по всему городу и не находили
ничего, чем голод утолить. Обессиленные, охватывали руками колонны и умирали
тут и там, на всех углах улиц. Оставленные дома грудные дети их ползком пробирались к ним, отыскивали каждый мать свою и, припадая к груди, брали сосцы их в рот,
сосали, но молоко не шло больше из остывшей груди — и исходили голодом дети и
падали мертвыми на грудь матерей своих.

326

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА
***

И было тогда слово Господне Иеремии:
«Встань, иди в Анафофу и откупи поле от дяди твоего, Анамеила».
И когда вышел Иеремия из Иерусалима, сошел с неба ангел, толкнул стопой стены Иерусалимские, и стены растрескались. И воззвал ангел, и сказал:
— Пусть придут враги, пусть войдут в дом, в котором нет более хозяина, пусть ограбят, пусть разрушат его. И пусть войдут в виноградник, страж которого оставил его
и ушел, и пусть вырубят лозы его, дабы не стали враги эти похваляться, говоря: «Мы
завоевали место это!» — Город завоеванный завоевали вы, народ убитый убивали,
дом сожженный сжигали вы.
***
Пришли враги; на Храмовой горе поставили они идольский амвон свой.
И было это как раз на том месте, где восседал царь Соломон, держа совет со старейшинами, как лучше святой храм украсить. Теперь на месте том сидели враги и совет держали о том, как удачнее храм этот сжечь.
Пока шло совещание, подняли они глаза и увидели: сошли четыре ангела с факелами в руках и подожгли Святилище со всех четырех сторон.
***
Увидя храм объятым пламенем, взошел первосвященник на кровлю его, а вслед за
ним — группа за группой взошли юнейшие из коганидов с ключами от храмовых дверей в руках; и воззвали они к Господу, и сказали:
— Владыка мира! Недостойные быть сокровищехранителями, заслужившими
Твоего доверия, возвращаем мы Тебе ключи от Дома Твоего!
И с этими словами бросили ключи к небесам. Показалось подобие кисти руки и
приняло ключи.
Когда первосвященник направился к выходу, он был схвачен воинами Навузарадана и заколот возле жертвенника, на том месте, где им совершалось обыкновенное
жертвоприношение тамид. При виде этого дочь его кинулась бежать, вопия: «Горе
мне, отец мой, радость очей моих!» Схватили и ее и закололи, — и кровь ее смешалась с кровью отца.
***
Видя храм в пламени, собрали когены и левиты арфы и трубы, бросились с ними
в огонь и сгорели.
Бросились в огонь и девушки, которые в то время ткали завесу для ковчега.
***
Видя неминуемую гибель свою, кинулся Седекия к подземному ходу, который
шел от дома царского до степей Иерихонских. Направил Господь оленя по линии
подземного хода; погнались за ним вавилоняне и настигли его у выхода из подземелья
в тот момент, когда выходили оттуда Седекия с сыновьями, и вавилоняне тут же схватили их.

НА РАЗВАЛИНАХ ИЕРУСАЛИМА

327

***
Отправил Навузарадан Седекию и сыновей его к Навуходоносору, предлагая
царю поставить Седекии такой вопрос:
— Ради чего изменил ты мне? И по какому закону судить тебя? По уставам твоего Бога — ты подлежишь казни за то, что нарушил клятву, данную тобою именем Его.
По закону государственному — ты должен быть казнен потому, что всякий, кто нарушит присягу свою царю, подлежит смерти.
— Прошу тебя, — сказал Седекия Навуходоносору, — убей меня первым, дабы
не видеть мне крови детей моих.
— Нас убей, государь, сначала, — взмолились к Навуходоносору сыновья Седекии, — не дай нам видеть пролитую кровь отца нашего!
Навуходоносор же сделал так: зарезал перед Седекией сыновей его, у Седекии
выколол глаза и бросил их в печь, а его самого отвел в Вавилон.
И вопил Седекия, говоря:
— Придите, люди, взгляните. Пророчествовал Иеремия обо мне: «Будешь ты отведен в Вавилон, и в Вавилоне ты умрешь, но не увидят Вавилона глаза твои». Не желал я слушать слов его. И вот — в Вавилоне я, но не видят его глаза мои.
***
Приближаясь, на обратном пути из Анафофы к Иерусалиму, увидел Иеремия:
дым клубится, восходя от того места, где храм находится. И подумал он: «Не раскаялся ли народ, возобновив жертвоприношения Господу? Ведь это — дым от воскурений вижу я».
Ворота оказались запертыми.
Взошел Иеремия на городские стены, и увидел он: вместо храма груды камней.
И возопил горестно Иеремия, и воскликнул он:
Ты влек меня, Господь, —
Я шел, Тобою влекомый1.

***
Пошел Иеремия дорогой своей. Идет и вопит:
— Где путь, которым пошли грешные? Где дорога, которою бредут погибающие?
Пойду погибну вместе с ними.
Идет он и видит — весь путь кровью залит, и земля по обеим сторонам его кровью забрызгана. Пригнулся он лицом к земле — следы малюток, следы грудных детей на этом пути оттиснулись; и склонялся пророк к земле, и припадал устами к следам этим. Следя по ним, дошел он до того места, где находились малютки эти вместе
с другими изгнанниками, и обнимал, и лобызал их.
Вот увидел пророк: толпа юношей заключена под ярмо железное, — и согнул он
и свою голову под ярмо это. Толпа старцев брела закованная в цепи. Приник к ним
пророк головой своею. И от них удалили его. Увидал это Навузарадан и повелел от1
Когда Иеремии было слово Господне откупить поле в Анафофе, в уделе Веньямиином,
пророк, влекомый туда волей Божией, подумал: «Отменил Господь кару Свою; враги не разрушат храма, и не будет изгнан народ из земли своей».

328

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

вести его в сторону. Стоя в отдалении от них, плакал пророк, и плакали все, взирая
на него.
— Братья мои! Племя родное! — говорил пророк. — Все это приключилось вам
за то, что не послушались вы предсказаний моих.
***
Когда достигли берега Евфрата, Навузарадан сказал Иеремии:
— Если желаешь, иди со мною в Вавилон.
Подумал об этом Иеремия и рассудил так: «Если я пойду в Вавилон, не останется
никого, чтобы слово утешения сказать тем, кто в Иерусалиме остался».
Отошел от изгнанников Иеремия. А те, видя это, подняли громкий плач и завопили горестно:
— О, Иеремия! О, отец наш! Вот и ты нас покидаешь.
Отвечал Иеремия:
— Небо и землю в свидетели беру: если бы вы хотя единый раз заплакали, пока
вы в Сионе находились, вы не были бы изгнаны оттуда.
***
— Горе, горе тебе, благодатнейшая из стран! — восклицал он, идя в обратный
путь свой. А по дорогам тут и там валялись отрубленные пальцы рук и ног; и подбирал он их, прижимал к груди, целовал долго и нежно, в складки одежд своих заботливо заворачивал и прятал их и говорил, рыдая:
— Дети, дети мои! Не предупреждал ли я вас, не говорил ли: «Воздайте славу Господу, Богу Вашему, пока Он еще не навел темноты, пока не спотыкаются ноги ваши
на горах мрака?»
Про это и гласят слова пророка:
О горах подниму
Плач и рыдание,
О степных шалашах
Песнь плачевную, —
О красивых и славных горах наших,
О шатрах Яковлевых,
Превратившихся в обитель песни плачевной!..

***
И так повествовал Иеремия:
— Когда я всходил к Иерусалиму, поднял я глаза и увидел: женщина сидит на вершине горы, в одежды черные облачена, и волосы ее по плечам в беспорядке раскинуты. И вопиет, и вопрошает она: «О, может ли быть утешение для меня?» И я иду, вопия и вопрошая: «О, может ли быть утешение для меня?» Подошел я и заговорил с нею, и спросил я:
— Если ты человек, то отвечай мне, а если ты дух — исчезни!
Отвечала она:
— Разве ты не узнаешь меня? Я та, у которой было семь сыновей; в далекие края
отец их ушел; стала я плакать в тоске по нему, а в это время пришли и сказали мне:
«Обрушился дом, и всех семерых детей убило». — И вот, не знаю я, кого мне теперь
оплакивать, по ком в трауре волосы мои распускать.

Пророк Иеремия

330

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

— Женщина! — сказал я ей. — Не лучше же ты матери твоей, обители Сионской, — она же пастбищем стала для зверей полевых!
Отвечала она и сказала:
— Это я, — матерь твоя, дщерь Сионская, семерых родившая!
И сказал я:
— Кара твоя каре Иова подобна: у Иова отняты были сыновья и дочери его, — и
ты сыновей и дочерей своих лишилась. Отняты были у него серебро и золото его, —
и у тебя отняты сокровища твои; на навозе валяться брошен был Иов, — и ты мусором и брением стала. И так же, как утешил Господь Иова, обратится к тебе Господь и
утешит тебя (Песик. Р., 26; Таан., 29; Эха-Р.)
***
«Об этом плачу я» (Плач Иеремии).
Рав Иегула пояснял:
— Плачу о том, что отошел Дух Святой и отошел разум. Ибо не изумительно ли,
что в то время, когда иноплеменники подошли, чтобы выколоть у него глаза, у Седекии не хватило разума удариться головой об стену и умереть? (Эха-Р., 1).

Уход Шехины
«И отошла слава Господня от входа дома».
Притча раби Ахи:
Исполненный гнева, покидал царь чертог свой. Но, переступая порог его, вернулся царь и, с простертыми объятиями целуя стены и колонны, заплакал, говоря: «Оставайтесь с миром, сени чертога моего! Оставайся с миром, обитель царской власти моей! Мир тебе, милое убежище мое! Мир тебе, отныне и вовеки мир
тебе!» — И Дух Господень, покидая Святилище Свое, возвращался с порога его и
простирал объятия и целовал стены и колонны Святилища и, горестно плача, гово-

ПЛАЧ ГОСПОДЕНЬ

331

рил: «Прощай, священная обитель Моя! Прощай, царственный чертог Мой! Прощай, приют милый Мой! Прощай навеки!» (там же).

Плач Господень
«И Господь, Господь Саваоф, призывает вас в день этот плакать, и сетовать, и
рвать волосы свои, и одеться в рубище».
Когда созрело решение Господа предать уничтожению святую Обитель Его, Господь сказал:
— Дотоле пока Я обитаю в Доме этом, рука иноземного не коснется его. Отведу
от него очи Мои и поклянусь не воссоединяться с ними до времени урочного, — и
придут иноплеменные и разрушат его.
Отвел Господь десницу Свою — «отвел десницу свою от неприятеля», — и вошли враги в Святилище и сожгли его.
— Отныне, — сказал Господь, — нет для Меня обиталища на земле, — пусть же
отойдет от него Шехина Моя, и удалюсь Я в прежнюю обитель Мою.
И плакал Господь, и говорил:
— Увы! Что совершил Я! Ради народа Моего Я Дух Мой на земле поселил, а ныне,
когда согрешил народ, Я удаляюсь в прежнюю обитель Мою. Совершиться ли этому?
На смех Я стал для народов, для людей на издевательство!
Явился Метатрон, пал на лицо свое перед Господом и сказал:
— Владыка мира! Дай плакать мне, но не плачь Ты, Господи!
Отвечал Господь:
— Если ты не дашь воли слезам Моим, Я уединюсь в те тайники, куда и тебе доступа нет, — «втайне плакать будет душа Моя».
И Ангелам Служения сказал Господь:
— Идите, и пойду Я с вами, и поглядим мы, что сделали враги с Домом
Моим.
И шествовал Господь, и Ангелы Служения с Иеремией предшествовали Ему.
И когда увидел Господь, во что превратился храм, воскликнул Он:
— Да, вот Дом Мой, вот место отдохновения Моего, куда пришли враги и сделали все, чего пожелали!
И восплакал Господь, и воззвал, говоря:
— Горе мне О Доме Моем! Где вы, дети Мои? Священники, левиты Мои, где вы?
Возлюбленные Мои, где вы? О, как помочь Мне вам? Сколько раз предостерегал
Я вас, и не раскаялись вы!
— Иеремия! — сказал Господь. — Я подобен ныне человеку, у которого был
единственный сын. Пир венчальный приготовил он сыну своему, а сын во время венчания умер. И не болит сердце твое за Меня и за детей Моих? Иди, зови из могил Авраама, Исаака, Якова, Моисея, — они знают, как плакать надо!
— Господи, — сказал Иеремия, — где погребен Моисей, неведомо мне.
— Иди стань на берегу Иордана, подними голос свой и взывай: «Бен-Амрам!
Бен-Амрам! Встань и взгляни, как овец твоих растерзали враги!»
Пошел Иеремия к гробнице Махпела и воззвал к праотцам мира:
— Встаньте. Пришло время, когда вы призываетесь пред лицо Всевышнего.
— Для чего? — вопросили праотцы.

332

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

— Неведомо это мне, — ответил Иеремия, из страха услышать упрек от них:
«В твое время приключилось подобное бедствие детям нашим!»
Отошел Иеремия, встал на берегу Иордана и воззвал:
— Бен-Амрам! Бен-Амрам! Встань: настало время, когда ты призываешься пред
лицо Всевышнего.
— Чем день нынешний отличается от других дней, — прозвучал голос Моисея, — что меня призывают пред лицо Господне?
— Неведомо это мне, — ответил Иеремия.
Не спрашивал его более Моисей, но обратился к Ангелам Служения, которых он
знал со времени дарования Завета на Синае, и так сказал он им:
— Слуги небесные! Ведомо ли вам, для чего призывают меня пред лицо Всевышнего?
— Бен-Амрам! — отвечали Ангелы Служения, — не знаешь ты, что храм Господень разрушен и народ в изгнание уведен?
Разодрал Моисей одежды Славы, в которые Господь облачил его, заломил над головою руки свои и, плача и вопия, к гробнице праотцев пошел. Разодрали и праотцы облачение свое, положили руки на головы свои, и шли они, вопия и плача, пока не
дошли до врат храма.
Узрел их Предвечный, как идут они, плача, от одних ворот к другим, как человек, скорбящий о смерти дорогого ему существа, и Господь, оплакивая совершившееся, говорил: «Горе царю, в юности счастливому и несчастному в старости своей!»
(Эха‑Р.).

Плач праотцев
Терзая пряди бороды своей, взъерошивая волосы на посыпанной пеплом голове, сжатыми кистями рук бия по лицу себя, в разодранных одеждах, с плачем великим предстал Авраам перед Господом. С криками и воплями обходя развалины храма, взывал он к Предвечному:
— За что, Господи, всех других родов и племен злосчастнее удел мой? За что до такого позора и унижения довел Ты меня?
Видя это, и Ангелы Служения, став ряд против ряда, подняли плач, и восклицали они:
— Опустели дороги, и больше нет путников! Дороги, проложенные Тобою к
Иерусалиму, чтобы путники не переставали проходить по ним, — как запущены
они! Дороги, по которым народ Израильский приходил и возвращался в праздники
свои, — о, как опустели они!
Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал:
— О чем, рядами вторя друг другу, вы плач подняли?
— Владыка мира! — отвечали ангелы. — Плач наш об Аврааме, возлюбленном
Твоем: за что на него не призрел Ты, Господи?
Сказал Господь:
— С той поры, как отошел возлюбленный Мой в жизнь вечную, не являлся он
предо Мною; а ныне — чего желает друг Мой в доме Моем?
Отвечал Авраам:
— За что, Господи, изгнаны Тобою дети мои? За что разрушен храм, воздвигнутый на месте том, где я сына моего приносил в жертву всесожжения Тебе?

ПЛАЧ ПРАОТЦЕВ

333

— Сыны твои, — сказал Господь, — согрешили, преступив все заветы Торы, все
двадцать две буквы, начертанные в ней.
— Господи! Кто в этом свидетельствует против них?
— Тора сама да предстанет и свидетельствует против Израиля!
Предстала Тора свидетелем на суде Всевышнего.
— Дочь моя! — воззвал к Торе Авраам. — Ты явилась уликою против Израиля, преступившего уставы твои, — и нет стыда предо мною на лице твоем? Вспомни день, когда Господь ходил, всем народам и племенам предлагая тебя, и никто из
них принять тебя не желал, покуда не пришли сыны мои к горе Синайской и приняли тебя, и чтили тебя. А ныне, в день их несчастия, ты приходишь свидетельствовать
против них?!
Отошла Тора и молча стала в стороне.
— Да предстанут двадцать два знака Писания, — повелел Господь, — и свидетельствуют против Израиля.
Предстали священные буквы, и выступила буква Алеф первою уликою против
Израиля.
Обратился к ней Авраам и сказал:
— Алеф! Ты — начальная среди букв, и ты выступаешь обвинителем против народа израильского в дни несчастия его? Вспомни день, когда явился в откровении
Господь на горе Синайской и с тебя Десятисловие начал: «Анохи (Я) Господь, Бог
твой, — и ни один народ принять тебя не желал, кроме сынов моих. И ты же выходишь свидетельствовать против них?!
Отошла Алеф и молча стала в стороне.
Выступила буква Бет.
— Дочь моя! — сказал ей Авраам. — Тебе ли свидетельствовать против сынов
моих, столь ревностно изучавших Пятикнижие, которое с тебя начинает повествование свое?1
Отошла Бет и молча стала в стороне.
Видя, как Авраам две первые буквы безмолвствовать заставил, все остальные
сами отошли стыдливо, и ни одна не стала говорить ничего в улику против Израиля.
И воззвал тогда Авраам к Господу, говоря:
— Владыка мира! На сотом году жизни моей Ты сына дал мне, и, когда он был в
полном расцвете сознания, тридцати семи лет от рождения, Ты сказал мне: «Принеси его в жертву всесожжения Мне»; как злодей, встал я на сына моего, не сжалился
над ним, своими руками связал его, — и Ты не зачтешь мне этого, Господи, не сжалишься надо мною?
Воззвал Исаак и сказал:
— Владыка мира! Когда отец сказал мне: «Господь усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой», я не восставал против веления Твоего и доброй волей дал связать себя для всесожжения и протянул шею свою под нож. И не зачтешь Ты мне этого, Господи, и не смилуешься надо мною?
Воззвал Яков и сказал:
— Владыка мира! Не был ли я слугою двадцать лет в доме Лавана? А когда я ушел
оттуда, встретил меня нечестивый Исав, намеривавшийся убить детей моих, и дол1

Берешит (Первая книга Моисеева. Бытие): «В начале сотворил…»

334

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

жен был я собственной душой жизнь их защитить. И ныне, после того, что я, как
птенцов, взлелеял их и муки принимал, чтобы взрастить их, — ныне предаешь Ты их,
как овец на заклание, в руки врагов. И не зачтешь Ты мне перенесенного мною, и не
сжалишься, Господи?!
Воззвал Моисей и сказал:
— Владыка мира! Не был ли я сорок лет пастырем верным для Израиля? Быстрым конем я мчался перед ними в пустыне. А когда пришло время войти им в Землю Обетованную, Ты произнес надо мною приговор: «В пустыне падут кости твои».
А ныне, послав народ в изгнание, Ты призвал меня, чтобы скорбеть и оплакивать
его. Истинно говорят люди: «От милостей господина не мило мне, от немилости его
горе мне».
***
И сказал Моисей Иеремии:
— Веди меня. Пойду к ним, взгляну, чья рука тяготеет на них.
— Нет проходу, — отвечал Иеремия, — все дороги телами убитых покрыты.
— Все‑таки пойдем.
Пошел Иеремия, и Моисей вслед за ним. Дошли они до рек Вавилонских. Увидели изгнанники Моисея и друг другу говорить стали:
— Вот, бен-Амрам из могилы встал, чтобы от рук врагов избавить нас.
Раздался голос небесный:
— Изгнание ваше решено Мною!
— Дети мои! — сказал Моисей. — Возвратить вас не в силах я, — неизменно Господом решено это. Но Он, Всемилосердный, вскоре вернет вам милосердие свое.
И отошел от них Моисей — и к праотцам мира пришел он. И вопросили праотцы:
— Что сделали враги с сынами нашими?
Отвечал Моисей:
— Одних умертвили, у других руки за спину подвернули и связали, кого в цепи
железные заковали, кого раздетыми и нагими повели. Одни в дороге пали мертвыми,
и тела их сделались добычею для птиц небесных и для зверей земных, другие под палящим солнцем на муки голода и жажды брошены.
Подняли праотцы плач и стенание, и, рыдая, говорили они:
— Увы! До чего дожили вы, дети наши! Как сироты без отца стали вы. В полдень — в летний зной — без одеяния, лежите вы в наготе неприкрытой. По горам
бредете, по острому каменнику, без башмаков, без сандалий. Грузом песка отягощены плечи ваши. Подвернуты назад и связаны руки ваши. Слюны своей проглотить
не в силах вы…
— Будь проклято, солнце! — воскликнул Моисей. — Зачем не погасло ты в тот
час, когда в Святилище Господне враги вошли?
— Клянусь, — отвечало солнце, — клянусь тебе, Моисей, пастырь верный! Как
было погаснуть мне, когда ни на мгновение не отходили от меня, — шестьюдесятью
бичами огненными бичевали меня, говоря и повторяя: «Иди и свети полным светом
своим!»
— Увы, обитель святая, — продолжал Моисей, — тьмою стало сияние твое! Как
ужасно разрушение твое! Грудой пепла Святилище стало; питомцы школ — жертвами смерти, отцы их — добычею меча, плена и изгнания.

КРОВЬ ПРОРОКА ЗАХАРИИ

335

— Вас, полонившие их, заклинаю я: не подвергайте их казни жестокой, не предавайте их истреблению полному; не убивайте сына перед отцом его и дочери перед матерью ее. Придет, говорю вам, время и взыщет с вас Господь за это!
Не внимали вавилоняне мольбам его.
— Владыка мира! — взывал Моисей. — В Торе Твоей написано: «Ни коровы, ни
овцы не закалывайте в один день с порождением ее». А вот сколько убито детей вместе с матерями их, а Ты молчишь, Господи!
В эту минуту очутилась перед Господом Рахиль, матерь наша, и воззвала она:
— Господи, Владыка! Тебе ведомо, как велика была любовь ко мне раба Твоего
Якова. Семь лет прослужил он ради меня отцу моему, а когда пришло время мне сделаться женою его, отец решил подменить меня сестрой моей, и я не возревновала его
к сестре моей. Я, из плоти и крови созданная, прах и пепел, ревновать не стала к сопернице моей; Ты же, Царь живой, сущий и милосердный, тебе ли ревновать к идолам, мертвым и ничтожным, и за них изгонять детей моих?
В эту минуту вернулось милосердие Божие, и сказал Господь:
— Ради тебя, Рахиль, я возвращу народ Израильский в пределы его.
Так сказал Господь:
Голос в Раме слышен,
Вопль и горькое рыдание, —
То Рахиль о детях слезы льет
И утешиться не хочет.
Удержи свой голос от рыдания
И глаза свои от слез,
Ибо ждет тебя за труд награда, —
Говорит Господь, — в свои пределы
Возвратятся вновь сыны твои (Эха‑Р.).

Кровь пророка Захарии
Предание от раби Иегошуи бен-Карха:
— Некий старец, из жителей Иерусалима, рассказал мне. «Видишь, — говорил
он, — и в этой долине, и в самом Иерусалиме Навузарадан, начальник телохранителей Навуходоносоровых, казнил несметное множество народа. Кровь казненных потекла и слилась с кровью Захарии. Кровь же Захарии кипела и била вверх ключом.
«Что это? — спросил Навузарадан. — Кровь от жертвоприношений», — ответили
ему. Велел он принести жертвенную кровь, сравнил и нашел ее совершенно различною от крови той.
— Слушайте, — сказал Навузарадан, — скажете правду — хорошо, нет — я железными гребнями сдеру мясо с костей ваших.
— Что сказать тебе? — отвечали ему. — Некий пророк был среди нас; порицал
он нас за грехи наши, восстали мы и убили его. И вот, сколько лет прошло, а кровь
его не успокаивается.
— А вот, — сказал Навузарадан, — я уговорю его успокоиться.
Привели, по приказу его, членов обоих синедрионов, великого и малого, и казнили их на том месте. Но кровь Захарии не успокоилась; заклали юношей и дев — не
помогло и это; казнили детей, питомцев школ — и это не помогло.

Пророк Захария

НА РЕКАХ ВАВИЛОНСКИХ

337

— Захария! Захария! — воскликнул тогда Навузарадан, — лучших из народа погубил я, желаешь ты разве, чтоб я истребил всех до единого?
Как только проговорил он слова эти, тотчас кровь успокоилась.
Чувство невольного раскаяния проснулось в сердце Навузарадана.
«Если, — подумал он, — из‑за одной погубленной жизни, гнев Господень, в виде
этой кипящей крови, не утихал столько времени, что же должно произойти после
того, как мною столько жизней погублено?»
Бежали оттуда Навузарадан, послал завещание семье своей и принял закон Бога
Единого (Гит., 57).

Муки изгнанников
Звала я друзей моих —
Они обманули меня (Плач Иеремии, I:19).

***
Предание от раби Иегошуи бен-Леви:
Направляемых в Вавилон изгнанников Иерусалимских вели с завязанными за
спиной руками, закованными в железные наручники, голышом, как животных. Когда проходили мимо поселений измаильтян, изгнанники стали просить начальников
конвоя:
— Окажите нам милосердие и жалость — проведите нас через селения братьев
наших, потомков дяди нашег,о Измаила.
Просьбу их исполнили. Вышли измаильтяне навстречу и стали предлагать им соленого хлеба и рыбного рассола, а вместо воды — пустые мехи, наполненные воздухом и снаружи смоченные водою. Поев соленое и полагая, что в мехах вода, израильтяне1 хватались зубами за мехи, воздух входил в их легкие — и они падали замертво.
Таким же образом, по преданию от раби Иоханана, погибли восемьдесят тысяч
юношей‑коганидов. Вооруженные золотыми щитами, прорвались они через войска
Навуходоносора и направились к измаильтянам.
— Вы потомки дяди нашего, — говорили они сынам Измаиловым, — дайте нам
воды напиться!
— Вы поешьте сперва, — отвечали те и, накормив их соленым, давали им вместо
воды мехи, наполненные воздухом (Эха‑Р.).

На реках Вавилонских
Полоненным израильтянам Навуходоносор не позволял останавливаться подолгу на одном месте во всех пределах Ханаанской земли, но гонял их с места на место.
Делалось это вавилонянами из опасения, чтобы народ израильский не имел возможности принести покаяние Господу. «Бог племени этого, — говорили они, — ждет,
чтоб израильтяне раскаялись в грехах своих, и, дотоле пока они еще находятся на
своей земле, Он, чего доброго, поступит с нами так, как поступил с Сеннахирибом2.
1
2

У которых руки были в оковах.
Ангел Господень, по слову Своему через пророка Исайю, поразил в стане ассирийском

338

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА

Когда же достигли рек Вавилонских и очутились на своей земле, победители тотчас сделали стоянку. Одни (вавилоняне) занялись бражничаньем, другие (израильтяне) обратились к плачу и стенаниям.
— Зачем вы сидите и плачете? — спрашивал их Навуходоносор. И повелел он колену Левиину выступить вперед и сказал:
— Приготовьтесь! Желаю я, чтобы, пока мы едим и пьем, вы стояли и проводили перстами по струнам арф ваших так, как вы делали это в вашем храме, перед Богом вашим.
Начали переглядываться между собою левиты и говорить один другому:
— Мало того, что Святилище Господне разрушено за грехи наши, дойдем
ли мы до того, чтобы перед этим низким человеком стоять и играть на арфах наших?
По общему уговору, повесили они арфы на вербах, росших там, и, решившись на
самопожертвование, начали все надламывать и зубами откусывать большие пальцы
на руках своих.
— Вот, глядите, — говорили они вавилонянам, показывая на руки свои, — «как
нам петь песнь Господню?» (Песик.-Р., 31).
***
Раби Иоханан бен-Закай говорил:
— Почему местом изгнания народа Израильского избран был Вавилон преимущественно перед другими странами? Потому, что род Авраама происходил отсто восемьдесят пять тысяч, а сам Сеннахириб был убит двумя сыновьями его. (2 Цар., 19).

КРОВЬ ПРОРОКА ЗАХАРИИ

339

туда. Куда отсылает муж согрешившую перед ним
жену? В дом отца ее (Тосеф. Б.-К.).
***
По преданию от раби Иоханана:
— Во все время царствования нечестивца Навуходоносора, не появлялся смех на устах ни у одного
человека. О времени после смерти Навуходоносора
и гласит стих пророка: «Вся земля отдыхает, покоится и поет, ликуя» (Шаб., 149).

Скорбь Кенесет‑Израиль
Вспоминая об этом,
Изливаю я душу мою.

— О ком гласят слова эти в псалме сынов Кореевых?
— О Кенесет-Израиль.
— Владыка мира! — говорила Кенесет-Израиль, — я вспоминаю безмятежный мир минувших
дней и говорю: «О, если бы было ныне, как в те дни, когда храм существовал еще, и
Ты сходил с вышних и Духом Твоим осеняло меня, и народы пели славу мне, а когда
я, грешная, молила о милосердии, Ты внимал мольбе моей. Ныне же — стыд и позор
стали уделом моим».
И еще говорила она:
— Господи! Каким смущением полна душа моя, когда брожу по руинам Дома
Твоего и слышу шепот, который проходит по ним. Место, где потомки Авраама приносили жертвы на алтаре Твоем и стояли священники, народ благословляя, и левиты
играли на арфах своих, — там шакалы рыскают ныне!
В многолюдных сонмах я ходила,
С гласом радости вступала в Божий Дом.

По стопам шествовавших на праздники в священный град, под сень Господню всходила я; ровные лежали дороги предо мною и деревья осеняли голову мою.
А ныне — изгнания тень легла на меня, по бурелому путь мой лежит, и обнаженною
я по солнцу иду. Сонмами торжественными всходила я прежде, сонм за сонмом, подобно водопаду, ни днем, ни ночью не прерывающему течения своего; с корзиною
первинок на голове, с гимнами и песнями я путь свой совершала. И гласили песни те:
***
По утрам:
Вставайте, пойдем,
На гору Сион!

340

РАЗРУШЕНИЕ ПЕРВОГО ХРАМА
***
На дорогах:
Я с радостью слышу: пойдем
В обитель Господню!

***
В Иерусалиме:
Стояли ноги наши
В твоих вратах, Иерусалим!

***
На Храмовой горе:
Аллилуйя! Славьте Господа
Во Святилище Его!

***
Во дворе храма:
Все живущее
Да хвалит Господа!
Аллилуйя!

«А ныне — безмолвны восхождения мои, и безмолвно обратно иду я» (Эха‑Р.).

Утешение
«Утешайте, утешайте народ мой».
— Утешай меня, утешай меня, народ мой, — говорил Господь.
«Виноградник был у виноградаря; пришли люди и вырубили его. Кто в утешении нуждается — виноградник или виноградарь? Дом сожгли, — кого утешать надо:
дом или хозяина? Вы виноградником были у меня. Пришел Навуходоносор и разрушил виноградник Мой, вас изгнал и обитель Мою сжег, — в утешении Я нуждаюсь.
Утешай Меня, утешай Меня, народ мой!» (Песик.-Р.).
***
«Боже! Пришли язычники в наследие Твое», — гласит песнь Асафова.
Песнь Асафова? Не уместнее ли было бы «плач Асафов», «стенание Асафова»?
Нет. Покои венчальные предуготовил царь для сына своего, выбелил их, обшил
панелями, живописью покрыл. Но царевич блудным сыном стал. Пришел царь, стал
завесы раздирать, плетения тростниковые уничтожать. Видя это, воспитатель царевича взял свирель свою и принялся играть на ней. Стали окружающие говорить ему:
— Царь венчальные покои сына своего разрушил, а ты песни поешь!
— Потому пою я, — отвечал тот, — что царь покои сына своего разрушил, а не на
него самого гнев свой излил.
И Асафу люди говорили:
— Господь храм и святилище Свое разрушил, а ты песни поешь.
— Потому то и пою я, — отвечал Асаф, — что на дерева и камни излил Господь
гнев Свой, а народ не истребил Он в гневе Своем (Эха‑Р.).

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА
Хирам, царь Тирский
— Сын человеческий! Тира царю возвести:
Так говорит Вездесущий Господь. Возгордился
Ум твой, и ты говоришь: «Бог — я, и в недрах морей
Я на престоле, подобно богам, восседаю» (Иез., 28).

***
Пришел Хирам к морю. Четыре железных столпа, длины безмерной, опустил в
глубину и на дне морском в квадратном положении утвердил. И сделал он семь сводов небесных с престолом, изображениями зверей, громами, молниями.
Первый небосвод — стеклянный, и на нем — солнце, луна и звезды. Второй —
железный, по этому своду перекатывались каменные шары и, сталкиваясь, производили грохот, подобный громовому раскату. Между этим сводом и следующим — бассейн с водометами. Третий — из свинца; четвертый — из металлических сплавов, и
между ними — водометы. Пятый — из меди. Шестой — из серебра, и вделаны в него
жемчуга и самоцветные камни. Седьмой — из золота, и по нем изображения зверей
и херувимов. На этом «небе» помещался золотой трон, на вершине которого утверждена была целая система подвесок из жемчуга красного цвета. При каждом движении восседающего на троне подвески эти сталкивались между собою, и получалось
подобие блеска молний и грохота грома.
***
И сказал Господь Иезекиилю:
— Сын человеческий! Иди скажи Хираму: «Почто возгордился ты? Не от женщины ли рожден ты?»
— Господи! — сказал Иезекииль. — Как пойти мне к нему? Ведь он в воздушном
пространстве пребывает?

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

342

Навел Господь ветер, опахнул он кудри на голове Иезекииля и повел его по воздуху и привел к Хираму. Затрепетал в ужасе Хирам при виде Иезекииля.
— Кто привел тебя сюда? — воскликнул он.
— Господь привел меня, — ответил Иезекииль, — и так сказать тебе велел Он:
«Почто возгордился ты? Ведь смертный ты, от женщины рожденный».
— Пусть так, — сказал на это Хирам, — пусть я от женщины рожден, но жив и
сущ я вечно! Как Господь среди морей восседает, так и я; как Господь на семи небесах обитает, так и я.
***
А кончил Хирам, царь Тирский жизнь свою так: послал Господь на Хирама Навуходоносора, и низложил он его. Из собственного тела Хирама ежедневно вырезывали куски мяса, и, обмакивая в уксус, давали ему вместо пищи. И умер он в ужасных
мучениях.
Чертоги же, в виде небосводов воздвигнутые Хирамом, были поглощены недрами земными, где сохраняемы Господом для обитания праведников по пришествии
Грядущего (Бет-Гам., 5).

Даниилом воскрешенные
В то время, когда Ханания, Мисаил и Азария были брошены, по велению Навуходоносора, в калильную печь, было слово Господне Иезекиилю:
— Иди, воскреси мертвых в долине Деире.
Поднявшиеся из могил скелеты стали наступать на Навуходоносора и колотиться о лицо его.
— Что это? — завопил Навуходоносор.
— Товарищ тех трех1, — отвечали ему, — в долине Деире мертвых воскрешает.
Услыша это, поднял Навуходоносор голос свой и воззвал:
Как велики Его знамения,
Могущественны чудеса Его!
И царство Его — царство вечное,
Владычество — в роды родов! (Санг, 62).

По сказанию раби Елиазара, воскрешенные Иезекиилем, встав из могил, возносили хвалу Всевышнему и снова возвращались к покою вечному.
По сказанию же раби Елеазара бен р. Иосе Галилейского, воскрешенные из мертвых Иезекиилем ушли в Землю Израильскую, взяли себе жен и родили сыновей и
дочерей. Живым подтверждением этого являлся раби Иегуда бен-Бетера, который,
услыша это сказание, встал и заявил:
— Я — один из потомков тех людей, и вот филактарии, оставшиеся мне от деда
моего, одного из воскресших в долине Деире (там же, 91).

Ханании, Мисаила и Азарии.

Пророк Иезекииль

344

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

Ханания, Мисаил и Азария
Поучение раби Симеона Силоийского:
— В ту минуту, когда три отрока брошены были в калильню, предстал перед Господом Июркелий, дух града, и сказал:
— Господи! Позволь мне сойти и остудить калильню, дабы спасти праведников
этих от смерти.
Сказал Июркелию архангел Гавриил:
— В чем же проявится тут могущество Господне? Ты — дух града, а это всем известно, что вода тушит огонь. Я — дух огня; пойду я, остужу печь внутри и раскалю
ее снаружи, — это будет двойным чудом.
— Иди, — сказал Господь Гавриилу.
И воспел Гавриил:
Господня истина — вовек.
Аллилуйя! (Песик., 118).

МАРДОХЕЙ И ЭСФИРЬ

345

Пророк Ездра
Раби Иосе учил:
— Ездра, не предупреди его Моисей, был достоин, чтобы через него была дана
Тора народу Израильскому (Санг., 20).

Члены Великого Собора1
Раби Иегошуа бен Леви учил:
— Почему лица эти названы членами Великого Собора? Потому, что ими «возвращен был Божественному Венцу исконный блеск его». Моисей, славя Господа, титуловал Его: «Бог великий, могучий и страшный». Иеремия говорил: «Варвары
разрушают святилище Господне, — где же страх перед Ним?» И Иеремия опускал
название «страшный»2. Даниил говорил: «Иноплеменные властвуют над сынами
Его и порабощают их, — где же мощь Его?»3 И он опускал слово «мощный». Явились мужи Великого Собора и сказали: «Наоборот, — в том и заключается высшее
могущество Господне, что Он пересиливает гнев Свой и проявляет долготерпение
Свое по отношению к нечестивцам и злодеям».
И страх Господень тем и велик, что только страхом этим одинокое и беззащитное племя продолжает существовать среди враждебных ему народов мира (Иома, 69;
Иалк.).

Мардохей и Есфирь
«Псалом при появлении утренней зари».
Про времена Мардохея и Есфири гласит
стих этот. Ночь, хотя преобладающую сущность ее составляет темнота, имеет все же свет
луны, звезд и планет. Темнота же, во всей полноте этого понятия, наступает в минуты, предшествующие появлению утренней зари: меркнет луна, гаснут звезды, исчезают планеты — и
нет темноты более совершенной, чем темнота
предрассветная. И в эти минуты внемлет Господь вселенной со всем сущим в ней, из тьмы
выводит зарю и дарует миру свет.
И потому еще Есфирь уподоблена утренней заре, что вся эпопея Есфирина шла, развиваясь с той же постепенностью, с какою протекает появление и светонаростание утренней
зари. Подобно едва начинающему брезжить
мерцанию, первым моментом было появление
Представители Иудеи приблизительно в период времени от Кира Персидского до
Александра Македонского.
2
Книга пророка Иеремии, 32:18.
3
Книга пророка Даниила, 9:4.
1

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

346

Мардохея «у ворот чертога царского». Потом — «Есфирь-царица». Далее: «бессонница царя и чтение “Памятной книги”»; «Мардохей в царском одеянии и верхом на царском коне, ведомом под уздцы Аманом»; «Аман на виселице»; «контруказ Ахашвероша»; «Мардохей, выходящий после приема у царя, в одежде царской»;
и, наконец, — «у иудеев был свет».
***
Рав Аси говорил:
— Как с утренней зарею кончается тьма ночная, так с Есфирью времена чудес
окончились (Шох. Т.; Иома, 29).

Пир Ахашвероша
«Питье шло чинно».
По сказанию раби Леви, у персов был обычай, по которому каждый приглашенный на пир к царю должен был выпивать колоссальный кубок, содержимостью в пять
восьмых гина1. Человек мог тут же умереть или сойти с ума — ничто не могло заставить отменить этот обычай. Натурально, прибегали к единственному средству —
подкупу виночерпия: платили, не жалея золотых динариев, и виночерпии богатели
со дня на день. Ахашверош обычай этот отменил. «Пусть, — сказал он, — каждый
пьет столько, сколько хочет и может» (Аба Гур.; Иалк.).

Три бутылки.

Триумф Мардохея

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

348

Бигфан и Фереш
«В те дни, когда мардохей сидел у ворот царских, два царских евнуха, Бигфан и
Фереш, оберегавшие порог, озлобились и замыслили наложить руку на царя Ахашвероша».
Сказание раби Леви:
— Бигфан и Фереш были киликийцами, из города Тарса, и прежде занимали место привратников царских. На их место царь назначил Мардохея. Это их озлобило, и
сговорились они так: «Подсыплем в питье царское отравы; царь умрет, и все станут
говорить: пока царя охраняли Бигфан и Фереш, царь был в полной безопасности, а
назначили иудеянина — царя и отравили». Разговор этот они вели по-киликийски,
в уверенности, что из окружающих никто их не поймет. Не знали они, что Мардохей
одно время заседал в Синедрионе и был знаком со всеми семьюдесятью языками и наречиями1 (Мид. Пан. Ах.; Мег., 13).

Для членов Синедриона было обязательным знание языков всех народов.

ВОЗВЕЛИЧЕНИЕ АМАНА

349

***
«И их обоих повесили на дереве».
«После этого возвеличил царь Ахашверон Амана».
Притча раби Иегуды га-Наси:
— Созвал лев на пир всех зверей и животных. Происходил пир под навесом
из львиных шкур. Насытившись, гости стали говорить: «Кто бы нам теперь песню
спел?» Остановились на лисе.
— А будете ли вы подпевать мне? — задала им вопрос лиса.
— Будем, — ответили четвероногие гости. Подняла лиса глаза к навесу из львиных шкур и запела: «Желаю, чтобы то, что постигло верхних, постигло и нижних».
Таков смысл и приведенных двух стихов: «Кто дал нам увидеть повешенными
Бигфана и Фереша, Тот да приведет нас увидеть и падение Амана» (Эс.-Р.).

Возвеличение Амана
Притча раби Леви:
— Конюх оскорбил царевича. Рассудил царь так: «Если я казню оскорбителя, все
будут говорить: конюха казнили. Нет, сперва возвеличу его, а потом казню». Произвел царь конюха сначала в трибуны, затем в градоправители и потом уже повелел
обезглавить его. — Так и Господь сказал: «Если бы Аман был казнен еще в то время,
когда он советовал Ахашверошу воспретить возобновление Иерусалимского храма,
никто бы о нем не знал; нет, пусть он сперва приобретет известность и потом казнен
будет». Так оно и произошло: сперва «поставил царь кресла его выше всех князей»,
а потом — «повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея».
И такова обычная судьба всех врагов Господа:
Растут, подобно злакам, нечестивцы,
И пышным цветом грешники цветут,
Чтоб стать потом добычей истребленья (Эс.-Р.; Аба Гур.).

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

350

Замысел Амана
«Задумал Аман истребить всех иудеев».
Свила птица гнездо на морском берегу. Смыло гнездо прибоем. Озлилась птица
и давай клювом воду из моря на берег выливать, а песок с берега бросать в воду. Увидала это другая птица и спрашивает:
— Что это ты делаешь, безумная?
— Не уйду отсюда, — отвечает первая, — пока не превращу море в сушу и сушу
в море.
— Глупейшее ты создание! Многое ли ты, в конце концов, сделать можешь?
И про Амана сказал Господь:
— Я, Всемогущий, возымел намерение истребить народ Израильский и не мог
сделать этого, едва только встал Моисей, чтобы отвратить гнев Мой, а глупец Аман
«убить, погубить и истребить их» задумал! Клянусь, голова его станет искуплением
их. Им — спасение, ему — виселица (там же).

Ябедничество Амана и указ Ахашвероша
Предание от Равы:
— В деле ябеды Аман обладал редким искусством. Между ним и Ахашверошем
произошел следующий разговор относительно народа Иудейского:
Аман: Государь! Повели жестоко преследовать их.
Ахашверош: Опасно это: их Бог карает всех их преследователей.
Аман: Они давно уже изменяют заветам Его.
Ахашверош: Но есть среди них и праведники, которым удастся вымолить прощение для них.
Аман: Все они одинаковы. Скажешь, может быть, истребление их повлечет опустошение какой‑нибудь области в стране? Нет, народ этот живет «разбросанный и
рассеянный между всеми другими народностями в государстве твоем». Убыток казне? Но казне от них, как заводу от мула1, никакой прибыли нет. «И законы их отличны от законов всех других народов»: они не едят и не пьют за одним столом с
нами и в браки с нами не вступают. «И законов царя они не выполняют»: круглый
год праздники у них: то Суббота, то праздник. Вот, посчитай: Пасха, Пятидесятница, Кущи, Новолетие, День отпущения (В эту минуту прозвучал Голос небесный:
“Нечестивец! Тебе завидно, что праздников много у них? Вот Я повергну тебя перед
ними — и прибавится у них еще один праздник, в память гибели твоей”.) И царю, —
продолжал Аман, — не стоит беречь их». Даже при еде и питье они царя оскорбляют: упадет в кубок муха, они муху выбросят вон, а кубок выпьют; а попробуй ты, государь, дотронуться до кубка, выплеснут на пол и пить не станут. Так вот, «если царю
благоугодно, то пусть будет предписано истребить их».
***
«И призваны были писцы царские — и посланы письма».
Вот что письма те гласили:
«Всем народам, нациям и племенам. Мир да умножится среди вас».
1

В тексте игра слов: «meforad» — рассеянный; «pered, pirda» — мул.

ЯБЕДНИЧЕСТВО АМАНА И УКАЗ АХАШВЕРОША

351

Да будет ведомо вам:
Предстал пред нами некий муж, не из края здешнего и не из земли нашей. Потомок Амалика он, происхождения весьма благородного, а зовут его Аман. И обратился сей муж ко мне с просьбою довольно пустячною. Просьба эта заключается в следующем:
«Живет среди нас некий народец, самый презренный среди народов, высокомерный и пригодный только на то, чтобы помехой и преткновением служить для нас.
Люди эти издеваются над нами и радуются бедствиям нашим. Царя проклинают они
постоянно, вечером, утром и в полдень, говоря: „Господь — Царь на веки вечные;
исчезнут язычники с земли Его“. И еще говорят они, чтобы „совершить мщение над
народами, кару над племенами“. И что это за неблагодарные души! Посмотрите, что
с беднягой фараоном сделали они: как они прибыли в Египет, фараон принял их радушно и дал им поселиться в лучшей части страны; в голодные годы продовольствовал их, не отказывая в самом лучшем. А когда он попросил их построить для него
один какой‑нибудь дворец, они придумали такую коварную уловку.
„Позволь нам, — заявили они, — отправиться в пустыню на три дня пути, чтобы принести жертву Господу, Богу нашему, после чего мы вернемся обратно. Да не будет ли еще благоугодно тебе одолжить нам серебряные и золотые сосуды и одежды?“
Египтяне надавали им серебра и золота, и лучшие одежды дали. По нескольку
ослов навьючил каждый из израильтян. И, обобрав египтян, они бежали. Фараон кинулся вслед за ними, чтобы хоть добро свое спасти. Двинулся он со всем войском своим. Что же устроили израильтяне? Был среди них некий человек, по имени Моисей,
сын Амрама. Человек этот был колдуном; взял он обыкновенную палку, пошептал
над нею и ударил палкою этою по морю, — море тотчас высохло; тут израильтяне все
и прошли по морю, как по суше. Понять не могу: как это они прошли и куда вода девалась? Видя это, пошел и фараон вслед за ними, и — ума не приложу — как это они
его в воду пихнули, где он вместе со всем войском и погиб. О всех благодеяниях, которые он им сделал, никто из них и не вспомнил. А как с предком моим Амаликом
поступили они? Когда они от Чермного моря направились дальше, пошел Амалик за
советом к Билеаму: Посмотри, — говорил он, — что племя это с Египтом сделало!
И если с Египтом, которому они столь обязаны, они так поступить могли, то другим
и подавно добра ждать от них нечего. Что посоветуешь ты мне?»
«Иди на них войной, — дал ответ Билеам, — и если тебе не удастся одолеть их,
то никому на свете не устоять против них. За ними заслуги Авраамовы; но ведь и ты
потомок Авраама».
Пошел Амалик войной против них. А Моисей, предводитель их, вот что сделал:
был у него ученик, некий Иегошуа Навин, злодей без капли жалости в душе. Ему‑то
Моисей и сказал: «Отбери‑ка людей и выступи против Амалика». Уж и не знаю я,
колдуны ли или действительные герои были те, которых выбрал он тогда. Моисей
палку только в руки взял, что проделал он с нею — не знаю; на камень сел и колдовать начал; и колдовал он до тех пор, пока не ослабли амаликитяне и не пали все мертвыми.
Пошли потом израильтяне на царей Сигона и Ога. Это были всемирно известные богатыри, перед которыми никто устоять не мог. И что же? Поразили и их израильтяне. А что сделал потом Иегошуа, ученик Моисея? Вторгся с народом своим в
землю Ханаанскую, и мало того, что землю взял, он тридцать одного царя поразил и

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

352

владения их поделил между израильтянами. Даже жителей Гаваона, которые изъявили им покорность, израильтяне в рабов и рабынь обратили.
Пошел на них Сисара с сонмищем своим. Не знаю я, что проделали они с ним, но
поток Киссонский подхватил войска его, захлестнул их и в океан унес.
Первым царем израильским был Саул. Царь этот пошел войной на предка моего
Амалика и поразил Амаликитских всадников сто тысяч в один день, не щадя в народе
ни женщин, ни грудных детей. И остается совершенно непонятным: как им удалось
нанести амаликитянам такое поражение?
А как с дедушкой моим, Агагом, поступили они? Сначала точно пощадили его,
а затем пришел один из них, по имени Самуил, изрезал его в куски и бросил на съедение птицам небесным. А за что такой лютой казни подвергли его? Был после того
царем у них некий Давид, сын Ессеев. Этот губил и уничтожал без жалости все царства кругом. Царствовал потом сын его, Соломон, который, построив какой‑то дом,
дал ему название «Святилище», хотя неизвестно, что особенного такого могло быть
в том доме. Известно только, что в то время, когда кто‑нибудь пойдет войной на них,
израильтяне входят в этот дом и начинают творить колдовство, после чего выходят
и поражают всякого неприятеля. Нет той добродетели, которой они не приписывали бы себе. Избалованные удачами, смотрят с презрением на все другие племена и народы.
Когда же Бог их состарился, наступил на них Навуходоносор и сжег тот Дом их,
и не помогли им чародейства их: одних Навуходоносор смертью казнил, других закованными в цепи изгнал из земли их и рассеял среди нас. Но и поныне люди эти не
изменили постыдных привычек своих. Находясь в изгнании среди нас, они продолжают издеваться над нами и над богами нашими, нечистью и мерзостью считая нас.
И вот все мы одно решение приняли; кинув жеребьи, постановили: истребить их
с лица земли. Жребий выпал на тринадцатый день месяца Адара.
Когда получите настоящее послание, будьте готовы к упомянутому дню: стреляющие из лука, приготовьте луки свои, мечники, — мечи свои, и будьте все наготове,
чтобы убивать и уничтожать всех иудеев, которые среди вас, от отрока до старца, не
щадя ни детей, ни женщин и не оставляя в живых ни единой души».
***
А вот содержание письма, посланного Аманом, потомком Агага, ко всем правителям страны:
«Я, вельможа царский и наместник его, знаменитейший среди сановников царских,
держал совет со всеми князями, наместниками и областеначальниками. Постановили мы в едином совете единодушно и единогласно, с соизволения царя Ахашвероша написали и печатью царской скрепили нерушимо. А идет дело о Великом Орле1, который
крылья свои над всем миром распростер, так что ни одна птица, ни один зверь устоять
перед ним не могли пока не восстал Великий Лев2 и не нанес тому Орлу могучего удара,
крылья его сломал, перья выщипал и ноги ему отрубил. И весь мир вздохнул свободно и
жил спокойно и безмятежно с тех пор, как Орел тот был согнан с гнезда своего, и до на1
2

Народ израильский.
Навуходоносор.

ТРИ СТИХА

353

стоящего времени. Ныне же замечать мы стали, что Орел стал снова перьями обрастать и крылья свои отращивать и собирается он, расправив крылья, покрыть нас и
весь мир, как распростирал их прежде, опустошая земли древних предков наших. Ввиду
этого и с соизволения царя Ахашвероша собрались все вельможи мидо‑персидские и написали мы вам — дабы действовать всем единодушно, — чтобы уготовить сети для
Орла того, изловить его, прежде чем он окрепнет снова и вернется в гнездо свое, выщипать перья его, крылья сломать, тело бросить птицам на съедение, яйца в гнезде его
разбить, птенцов его растерзать и искоренить память о нем на свете. И не так сделаем мы, как сделал фараон, который повелел только детей мужского пола казнить, а
женского оставлять в живых; и не так, как поступил Амалик, истреблявший слабых
из них и оставляя сильных; и не так, как Навуходоносор, который, приведя их пленниками в Вавилон, дал им жить спокойно и даже пользоваться высшими почестями в
стране; и не так, как Сенахерив, который переселил их в страну ничем не хуже их собственной. Нет, мы постановили с ясным сознанием: убить и погубить всех израильтян от мала до велика, чтобы не осталось ни наследия, ни имени, ни памяти о них на
свете, дабы они не могли поступать с нами так, как поступили с дедами и отцами нашими, — ибо злом отплачивали они всякому, кто делал добро им» (Аг. Эс.; Эс.-Р.; Аба
Гур.; Иалк.).

Три стиха
Когда письма эти были подписаны и отданы на руку Аману, веселый вышел Аман
из чертога царского вместе со всеми своими приверженцами. Попался им навстречу Мардохей. В это время Мардохей заметил трех мальчиков, выходивших из школы, догнал их и остановил. Видя это, подошли к ним и Аман с друзьями, чтобы послушать, о чем Мардохей говорит с ними. Подойдя к детям, Мардохей сказал одному из них:
— Скажи, какой стих изучал ты сегодня?
Ребенок ответил:
Внезапный страх не устрашит тебя,
Ни от злодеев пагуба грядущая.

Другой сказал:
— Я дошел сегодня в школе до стиха:
Замышляйте — замыслы разрушатся;
Затевайте дело — не исполнится,
Ибо с нами Бог.

А третий произнес:
До вашей старости Я — тот же неизменно,
До седины нести Я буду вас;
Я создал вас — и вас нести Я буду,
Обременю Себя и вас спасу.

Услыша слова эти, возрадовался Мардохей великой радостью, и смехом счастья
наполнились уста его.

354

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

— Что такое сказали тебе дети эти, — спросил Аман, — что ты рассмеялся так
радостно?
— Добрые вести поведали они мне, — ответил Мардохей, — чтобы не страшился я того зла, которое замыслил ты о нас.
Воспылал злобой Аман.
— С этих‑то ребят я и начну! — проговорил он (там же).

Печать глиняная
И сказал Аман Ахашверошу:
— Бог израильтян ненавидит разврат. Вели, государь, собрать женщин и устроить пиршество, а израильтянам прикажи явиться всем, есть, пить и поступать по желанию своему.
Ахашверош так и сделал. Поспешил Мардохей объявить израильтянам в предостережение им:
— Дети мои! Не ходите на пиршество это, не давайте искусителю оружия против себя!
Но не послушались израильтяне слов его и пошли‑таки в дом пиршества.
По преданию от раби Измаила, на пир тот пришло восемнадцать с половиною
тысяч человек, ели, пили до опьянения и до греха повального дошли. Предстал Сатана перед Господом и доносить стал:
— Доколе, Владыка, не отвратишь Ты лица Своего от народа этого, который так
огорчает и гневит Тебя? Да будет воля Твоя истребить племя это с лица земли!
— Что же с Торою станется? — сказал Господь.
— Духами небесными пускай довольствуется она.
Предвечный и Сам склонен был к этому.
— Для чего Мне племя это, — говорил Он, — которое столько огорчений приносит Мне? Изглажу из среды людей память о них.
И сказал Господь Сатане:
— Принеси свиток, и Я напишу о гибели их.
Принес Сатана свиток, — и написал Господь, и печать приложил.
В эту минуту предстала Тора, в одежды вдовьи обличенная, и подняла она плач
перед Господом, и рыдали, вторя ей, Ангелы Служения, и к Господу взывали они:
— Владыка мира! Если Израиля не станет на свете, для чего мы тогда?
Услышали солнце и луна и погасили сияние свое, и скорбью исполнились небо и
земля и творения все.
Илия, — доброй памяти, — поспешил, встревоженный, к праотцам мира и к
пророкам, взывая:
— Отцы мира! Небо и земля, и все воинство небесное плачут в скорби и огорчении; весь мир объят трепетом, трепету роженицы подобным, — и вам ли лежать спокойно?
— А по какому это случаю? — спросили они.
— Произнесен приговор о гибели Израиля.
— Но если приговор подписан уже, — отвечали Авраам, Исаак и Яков, — то что
мы сделать можем?
Обратился Илия к Моисею:

ГНЕВ НА МИЛОСТЬ

355

— Увы, пастырь верный! Сколько раз вставал ты в годины бедствий народных —
и отменял Господь приговор свой. Что скажешь ты ныне о беде грядущей?
— Но разве нет ни одного безупречного человека в поколении этом? — спросил
Моисей.
— Есть один, имя его Мардохей.
— Иди же и скажи ему, — пусть взывает он к Господу с места своего, а мы отсюда взывать будем.
— Пастырь верный! — продолжал Илия. — Уже написан свиток о гибели народной и запечатан уже.
— Чем запечатан? Если глиною — моления наши услышаны будут, а если кровью,
то решенного уже не изменить нам.
— Печать глиняная, — отвечал Илия.
— Тогда поспеши к Мардохею.
И поспешил Илия и поведал о том Мардохею (там же).

Палачу впору
«И понравилось это (совет жены и друзей) Аману, и он приготовил дерево».
Пошел Аман в дворцовый парк, срубил кедр и с песнями и ликованием перевез
его и поставил у входа в дом свой.
— Завтра утром, — приговаривал Аман, — повешу я на нем Мардохея.
И становился Аман подле дерева, ростом своим измеряя высоту его.
И прозвучал Глас Небесный:
— Впору тебе дерево это; с первых дней творния для тебя предуготовано оно
(там же).

Гнев на милость
Приготовив дерево, пошел Аман к Мардохею и застал его в бет‑гамидраше, окруженным учениками. Посыпав головы пеплом, облаченные во вретища, дети с плачем
и воплями сидели над свитками Торы. Сосчитал их Аман — детей оказалось двадцать две тысячи. Всем им надели оковы на шеи и кандалы на ноги. Приставил к ним
Аман стражу и заявил:
— Завтрашний день я сначала вырежу их всех, а затем и Мардохея повешу.
Приходили матери, приносили детям поесть и попить и говорили:
— Поешьте, дети, и попейте в последний раз, — завтра всем вам умереть, не умирайте хотя от голода.
Тогда дети, положа руки на свитки, отвечали:
— Жизнью Мардохея, учителя нашего, клянемся: ни до еды, ни до питья не дотронемся мы, лучше в посте умереть нам.
И каждый из них, свернув свиток свой, отдавал его учителю, и так говорили они
при этом:
— Думали мы, что ради Торы Господь продлит жизнь нашу. Ныне же, когда не заслужили мы этого, прими от нас свитки эти.
И общий плач поднялся кругом. Подобно реву, доносились снаружи рыдания матерей, а плач детей извнутри вторил им. И продолжалось это до тех пор, пока не до-

356

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

стиг плач их до небесных высот — и услышал Господь голоса их. Было это на исходе
третьего часа после полуночи. В этот час сошел Господь с престола Суда и воссел на
престол Милосердия; и вопросил Господь:
— Что означают голоса эти, которые слышу Я, блеянию козочек и ягнят подобные?
Встал перед Господом Моисей, учитель наш, и сказал:
— Владыка мира! То не козочек и агнцев блеяние, но голоса детей народа Твоего,
которые три дня и три ночи в посте пребывают, а назавтра, как агнцы, заклания ждут.
В то же мгновение возвратилось к Господу все милосердие Его, и сломал Господь
печати, и разорвал Он письмена приговора небесного, и сон тревожный послал на
Ахашвероша в ту ночь (там же).

Падение Амана и возвеличие Мардохея
«В ту ночь отнялся сон у царя».
Сказание р. Хамы бар-Гурион:
— Эту ночь проводили без сна: Есфирь, занятая приготовлениями к пиру для
Амана, Мардохей — в посте, Аман — прилаживанием дерева для виселицы. Один
только Ахашверош спал сном безмятежным. И сказал Господь духу сна:
— Дети мои в беде находятся, а этот нечестивец наслаждается сном на ложе своем. Иди отгони сон от него.
Сошел дух сна и возмутил сердечный покой Ахашвероша, говоря:
— Неблагодарный! Иди отплати благодарностью тому, кому обязан ты.
— Кто же это, — стал припоминать Ахашверош, — добро сделал мне, а я не вознаградил его? И он велел принести «Памятную книгу дневных записей».
Сказание р. Леви:
— Один из сыновей Амановых был писцом царским, и ему‑то пришлось читать
перед царем из «Памятной книги». Дочитав до места, которое гласило о том, как донес Мардохей на Бигфана и Фереша, чтец свернул свиток так, чтобы, пропустив место
это, читать следующие затем строки записи; но царь, заметив это, сказал:
— Зачем свертываешь? Читай все, без пропусков.
— Государь! — сказал чтец. — Некоторых слов я разобрать не могу.
В эту минуту сами собою прозвучали слова: «Как донес Мардохей» и пр. И когда имя Мардохея было произнесено, почувствовал царь, что благодатный сон вернулся к нему.
На рассвете царь увидел во сне: стоит над ним Аман с мечом в руке и убить его готовится. В ту же минуту послышался стук во входные двери. Очнувшись, царь спросил:
— Кто стучится там?
— Аман, — ответили ему.
«Значит, — подумал царь, — сон мой — сон вещий».
И он сказал:
— Пусть войдет.
Когда Аман вошел, царь предложил ему вопрос:
— Что бы воздать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?
«Кто же знатнее меня? — подумал тут Аман. — Кто более меня отличен почестью? Стало быть, все, что я предложу в ответ на вопрос царя, мне же и воздастся».

ПАДЕНИЕ АМАНА И ВОЗВЕЛИЧЕНИЕ МАРДОХЕЯ

357

И отвечал Аман:
— Тому человеку, которого царь хочет отличить почестью, пусть будут предоставлены одеяние царское и конь, на котором ехал царь, когда возлагали царский венец
на главу его.
При слове «венец» царь изменился в лице.
«Вот оно, — подумал он, — недаром я видел во сне, что он убить меня готовится».
И сказал ему Ахашверош:
— Тотчас же возьми одеяние и коня, как ты сказал, и сделай это Мардохею.
— Государь, — сказал Аман, — Мардохеев на свете много.
— Мардохею-иудеянину, — пояснил царь.
— Иудеев с именем Мардохей тоже немало есть.
— Сидящему у ворот царских!
— Этому-то? Но не достаточно ли будет деревушку либо речку в пользование ему
предоставить?
Голосом, подобным рыканию львиному, закричал царь на Амана:
— Чтобы не упущено было ничего из того, что говорил ты!
И послал царь Гафаха и Харбону, приказав им следить, чтобы все было исполнено Аманом в точности.
Согнувшись весь, уничтоженный, не зная, куда лицо спрятать от стыда, вышел
Аман в царскую гардеробную. Глаза его померкли, рот перекривило, колени дрожа-

358

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

ли, казалось даже, точно уши обрубили у него. Взял он одеяние царское и прочие
принадлежности; торопливо выйдя оттуда, пошел в стойло и, выбрав лучшего коня,
в золотом ошейнике, положил на него облачение царское и, взяв коня под уздцы, отправился к Мардохею.
Увидев Амана с конем, Мардохей подумал: «Это он с конем пришел, чтобы под
копытами его растоптать меня».
«Бегите отсюда, — крикнул он ученикам своим, — чтобы и вам не пострадать от
нечестивца этого!
— Нет, — отвечали ученики, — на жизнь и на смерть мы останемся с тобою.
Облачился Мардохей в талис и встал на молитву. В это время вошел Аман и, подсев к ученикам, спросил:
— Каким предметом занимаетесь вы?
— Законом об оморе.
— А из чего «мор этот сделан, — из серебра, или из золота?
— Омор, — ответили они, — это сноп ячменный.
— А сколько мог стоить такой сноп?
— Много‑много — десять зуз.
— Ваши десять зуз победили мои десять тысяч талантов серебра, — проговорил
Аман.
Когда Мардохей окончил молитву, Аман обратился к нему и сказал:
— Встань, праведный Мардохей, сын Авраама, Исаака и Якова! Вретище твое и
пепел твой предупредили десять тысяч серебряных талантов моих. Освободись от
вретища и пепла, облачись в одеяние царское и на царского коня садись!
— Нечестивец, отродье Амаликово! — воскликнул Мардохей. — Один час повремени мне, — дай мне хлебом горечи упитаться, упиться водой отравленной — и
бери меня потом да на виселицу поведи.
— Встань, праведный Мардохей! — отвечал Аман. — Издавна многие чудеса сотворены вам; и ныне — то дерево, которое я приготовил для тебя, я на беду свою приготовил. Встань же, облачись в одеяние царское и садись на коня, который приведен
для тебя, чтобы почестью отличить тебя!
Понял тут Мардохей, что действительно совершилось чудо Господне, и, обратившись к Аману, сказал:
— Глупейший из людей! Я на пепле сидел и загрязнился весь, как же в одежды
царские облачиться мне? Пристойно ли это? Нет, сперва помоюсь и побреюсь. Поискали банщика и брадобрея, но такого поблизости не оказалось. Тогда Аман сам повел Мардохея в бани, подпоясался потуже, рукава засучил и стал за банщика: принес
разные благовония и нежнейшие елеи, привел все на Мардохее в благолепный вид,
помыл его, намаслил, сбегал домой, ножницы принес и брить его принялся. Бреет
Мардохея Аман, а сам вздыхать не перестает.
— О чем вздыхаешь? — спросил Мардохей.
— Горе человеку, подобному мне! — отвечал Аман. — Тот, кто главой всех сановников был и выше их всех перед царем восседал, теперь банщиком и брадобреем сделался!
— Полно тебе! — сказал на это Мардохей. — Не знал я будто отца твоего, который в селе таком‑то двадцать два года брадобреем был и этими самыми инструментами работал!..
Приладив все как следует и облачив Мардохея, Аман сказал:

ПАДЕНИЕ АМАНА И ВОЗВЕЛИЧЕНИЕ МАРДОХЕЯ

359

— Теперь садись на коня.
— Стар я, — отвечал Мардохей, — и от поста ослаб я очень.
Согнулся Аман и затылок подставил ему. Ступил Мардохей ногою на затылок ему
и сел на коня.
Мардохей ехал, а Аман шел впереди и выкрикивал: «Так воздается тому, кого
царь желает отличить почестью!» Вслед за Мардохеем шла несметная толпа отроков

360

ОТ ПЕРВОГО ДО ВТОРОГО ХРАМА

из царского дворца; каждый из них имел по золотому кубку в правой руке и по серебряной чаше в левой, и все они хором повторяли слова Амана: «Так воздается тому,
кого царь желает отличить почестью!» Иудеи же, шествовавшие по обеим сторонам
Мардохея, возглашали: «Так воздается тому, кого Царь Небесный желает отличить
почестью».
Со всех сторон раздавались хвалебные клики, и факелы пылали кругом.
И пели хвалу Господу:
Мардохей:
Хвала тебе, Господь, что поднял Ты меня,
Врагам моим не дав победы надо мною!
Ученики его:
Господу пойте, святые Его!
Есфирь:
К Тебе, Господь, взываю я!
Народ израильский:
В ликование Ты мне
Плач мой обратил.

Сказание р. Иегуды бар-Симона:
— Заползшую в дом змею выкуривают дымом от рога серны и женских волос. Дебора и Есфирь уподоблены в Писании серне. Дебора не отступила ни на шаг, прежде
чем не был истреблен Сисара со всем войском его; и Есфирь не успокоилась, пока не
был повешен Аман с десятью сыновьями его.
Мардохеем отчеканены были монеты, имевшие повсеместное хождение. Изображение их: с одной стороны — вретище и куча пепла, с другой — золотой венец
(Мег. 16; Эс.-Р.; Пан. Ах.; Бер.-Р., 39; Аг. Эс.).

Виселица Амана
«И сказал царь: повесьте его!»
Обратился Аман к Мардохею и сказал:
— Пока еще не повели меня на казнь, прошу тебя, праведный, пусть не распинают меня, подобно тому как это делают с заурядными преступниками. Богатыри с известностью всемирной ничего не значили предо мною; главноначальствующие покорялись мне; словом моим я царей в трепет приводил и страны в смятение дыханием
моим. Я, Аман, с титулом вице‑короля и почетным званием «царев отец», — я страшусь, не поступил бы ты теперь со мною так, как я поступить с тобою готовился. Пощади честь мою и не убивай меня так, как был убит Агаг, дед мой. Будь добр; ведь среди вас злодеев не водится. Не вспоминай ты мне вражды Агага и зависти Амалика;
не помни зла, как злопамятствовал и мстил Исав, предок мой. Слишком тускл взор
мой, чтобы поднять его на лик твой, и я не отверз бы уст моих перед тобою, если бы
не подговорили меня к тому жена и приятели мои. Молю тебя, пощади душу мою, господин мой, Мардохей праведный! Не вешай меня, в седине моей, на дереве. Казни
меня каким‑нибудь иным способом: мечом царским обезглавь меня, как обезглавливают обыкновенно сановников государственных.

ВИСЕЛИЦА АМАНА

361

С плачем и воплями продолжал Аман умолять Мардохея; видя, что Мардохей не
внемлет ему, пришел и остановился Аман посреди дворцового сада и с громким рыданием взывать стал:
— О деревья, с дней творения насаждаемые! Сын Амадафов к виселице
присужден!..
Держали деревья совет и решили так: дерево, которое имеет в вышину пятьдесят
локтей, на нем и пусть повешен будет Аман.
Отвечали деревья:
Виноградная лоза: «Я и ростом мала, и непристойной мне виселицей для Амана
стать, — сок ягод моих для священных возлияний служит».
Смоковница: «Ягоды мои служат для приношения перви́нок, из листвы же моей
Адам и Ева одеяние сделали себе».
Масличное дерево: «Я доставляю елей для светильника».
Финиковая пальма взмолилась к Господу, говоря: «Всем известно, что нечестивец
Аман — внук Агага, внука Амаликова, — и мне ли служить виселицей для него?» —
«Будь благословенная! — раздался в ответ ей Голос Господень. — Ты не станешь виселицей для него, ибо тебе уподоблен Сион, возлюбленный мною».
Райская яблоня: «Ко мне идут от всех народов земли и от плодов моих берут, чтобы ликовать пред Тобою, Господи!»
Мирт: «Я райской яблоне чета, и надо мною также гимны радости поют».
Дуб зашумел и воскликнул: «Дебора, кормилица Ревеккина, под тенью моей погребена».
Теребинт: «На ветвях моих Авессалом, сын Давидов, повис».
Гранатовая яблоня: «Мне праведники уподоблены».
— Слушайте, — раздался голос кедра, — на мне да будет повешен Аман, — на том
дереве, которое он приготовил сам на гибель себе» (Тарг. Ш.).

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА
Храм
Кто не видел Иерусалима в полном величии его, тот не видал в жизни истинно великолепного города, и кто не видел храма в полном его сооружении, тот не видал никогда замечательного по красоте здания (Сота, 51).
***
Св. Земля была центром мира; центром Св. Земли был град Иерусалим, центром
Иерусалима — храм, центром храма — Святилище, центром Святилища — ковчег,
а перед Святилищем находился эвен а‑штия — камень, заложенный как фундамент
для всего мироздания. (Танх. Гак.)
***
В храме находились сохранившиеся со времен Моисея следующие предметы:
Лоза. У входа в Святилище стояла, подвязанная на тычинки золотая лоза виноградная, и каждый, кто жертвовал в храм золотые изделия в виде листка, ягоды или целой кисти, вешал свой дар на эту лозу.
По преданию от раби Елазара бераби Садока, тяжесть этой лозы дошла до того,
что, когда встретилась надобность сдвинуть ее с места, для этого потребовались усилия трехсот священников.
Флейта из тонкого, отполированного тростника. Флейту эту царь приказал покрыть золотой отделкой, после чего она потеряла чистоту звука; сняли золото — и
флейта стала звучать мелодично по‑прежнему.
Колокольчик медный, прекрасного звука. Слегка попорченный, он отдан был в
починку лучшим александрийским мастерам, но после этого потерял чистоту звука;
уничтожили сделанные исправления — и звук стал чист по‑прежнему.
Ступка медная, употреблявшаяся при образовании состава священных фимиамов. После починки ее теми же мастерами, состав фимиамов стал получаться хуже
прежнего; уничтожили исправления — и ступка стала действовать по‑прежнему.

СИМЕОН ПРАВЕДНЫЙ

363

Было еще в храме музыкальное орудие магрефа, род орга́на с набором из десяти труб, каждая из коих звучала на десять различных тембров, так что в общем орга́н
звучал на сто тембров (Еруб., 10, 11; Тос.).

Симеон Праведный
Пришли самаритяне к Александру Македонскому с просьбою разрешить им разрушить храм Иерусалимский. Александр разрешил. Дали знать об этом Симеону
Праведному. Облачившись в первосвященнические одежды, пошел Симеон в сопровождении почетнейших израильтян к Александру. Всю ночь шли они, освещая путь
свой факелами. При свете утренней зари заметил их Александр и спросил самаритян:
— Кто эти люди?
— Это и есть, — ответили те, — изменники‑израильтяне.
Встреча израильтян с Александром произошла в час восхода, у Антипароса. Едва
взглянув на Симеона, царь сошел с колесницы и поклонился ему. Видя это, приближенные Александра воскликнули:
— Тебе ли, великому царю, кланяться иудею этому?!
— Лицо этого человека, — отвечал царь, — живое подобие лица ангела победы,
в битвах предшествующего мне.
И, обратившись к израильтянам, Александр спросил:
— По какой надобности пришли вы ко мне?
— Мы пришли к тебе, Государь, из опасения, чтобы язычники не уговорили тебя
разрушить ту обитель, в которой мы возносим молитвы о благополучии твоем и царства твоего.
— Кто же язычники эти? — спросил Александр.
— Самаритяне эти, которые стоят перед тобою.
— Они в вашей власти, — сказал Александр.
В тот же день израильтянами разрушен был самаритянский храм на горе Геризим
(Иома, 69).
***
Случай, рассказанный Симеоном Праведным:
— Единственный раз в жизни я отведал мяса от жертвы осквернившегося назорея1. Однажды пришел ко мне назорей, житель южной страны. Человек этот был
чрезвычайно красив, строен и имел пышные волнистые волосы.
— Сын мой! — сказал я. — Чего ради ты решил остричь прекрасные волосы свои?
В ответ он рассказал следующее:
— Я состоял пастухом при стаде отца моего. Однажды, подойдя к источнику, я
увидел в воде отражение свое, и начал искуситель обольщать меня. «Проклятый! —
воскликнул я. — Ты обольстить хочешь плоть мою, которая и неподвластна тебе и в
прах и тление обратиться должна? Клянусь, не бывать этому: остригу ради Господа
моего!»
1
Назорей (назир) — давший обет воздержания на определенный срок или на всю жизнь.
Осквернивший, то есть нарушивший, обречение свое, назорей приносил установленную жертву (см.: Четвертая книга Моисеева. Числа, 6).

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

364

— Услыша слова эти, — продолжал Симеон Праведный, — я облобызал голову
его и сказал: «Сын мой, дай Бог, чтобы много было подобных тебе назореев в народе нашем!» (Нед., 40).
***
Время кончины своей Симеон Праведный предсказал сам. «Я умру, — сказал он
однажды своим близким, — в этом же году». На вопрос, как он узнал об этом, ответил:
— Ежегодно в Йом‑Кипур некий старец в белых одеждах сопровождает меня
при входе моем в Святилище и при выходе оттуда. На этот же раз мне явился
старец, одетый в черное, вошел вместе со мною в Святилище, но оттуда не выходил.
Сейчас после праздников Симеон заболел и через семь дней умер (Мен., 109).

Александр Македонский
Пришли к Александру Македонскому жители Африки на суд с народом израильским.
— Земля Ханаанская принадлежит нам, — заявили они, — ибо сказано: «Земля
Ханаанская по границам ее». Ханаан же был предком нашим.
Обратился к мудрецам Гебиа бен-Песиса и сказал:
— Разрешите мне выйти на суд с ними перед Александром: победят они меня, вы
скажете: «Простолюдина из среды нашей победили вы». А удастся мне взять верх
над ними, вы скажете им: «Учение Моисеево победило вас».
Получив разрешение, предстал на суд Гебиа бен-Песиса и сказал:
— Вы откуда приводите доказательство?
— Из Торы, — ответили те.
— И я, — сказал он, — не стану приводить доказательств, кроме слов Торы.
В Торе же сказано: «Проклят Ханаан! Раб рабов да будет он у братьев своих». Раб,
приобревший имение, чьей собственностью остается и он, и приобретенное им?
Кроме того, сколько лет уже, как вы не служите нам?
— Отвечайте ему, — сказал им Александр.
— Государь, — попросили они, — дай нам три дня сроку.
Царь согласился. Не найдя ответа, они бежали, бросив посевы на полях и посадки на виноградниках.
Год тот был «годом Субботним»1.
***
Другой раз судиться с израильтянами пришли к Александру египтяне.
— В Торе, — заявили они, — сказано: «Господь дал милость народу в глазах
египтян, и они дали ему вещей серебряных, и вещей золотых, и одежд». Требуем,
чтобы возвращены были нам серебро и золото, взятое у нас израильтянами.
Выступил тот же Гебиа бен-Песиса.
1

садок.

Седьмым годом, когда, по закону Моисееву, не производилось никаких посевов и по-

АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ

365

— Приведу, — сказал он, — и я доказательство из Торы. В Торе же сказано: «Время пребывания сынов Израилевых в Египте — четыреста тридцать лет». Заплатите
же вы за работу шестисот тысяч человек, которых порабощали вы в продолжение четырехсот тридцати лет.
— Отвечайте ему, — сказал Александр.
— Государь, — попросили египтяне, — дай нам сроку три дня.
Но прошло три дня, и, не находя, что ответить, египтяне со стыдом бежали, бросив посевы на полях и посадки на виноградниках.
Год тот был «годом Субботним».
***
Пришли на суд с Израилем и потомки Измаила с потомками Хеттуры.
— В Торе, — говорили они, — Измаил именуется «сыном Авраама» точно также, как и Исаак, а потому земля Ханаанская должна быть поделена между нами и израильтянами поровну.
— В Торе же, — отвечал Гебиа бен-Песиса, — сказано: «И отдал Авраам все, что
у него, Исааку. А сынам наложниц (Агари и Хеттуры), что у Авраама, дал он подарки». Раздел совершен был отцом при жизни. Могут ли дети после этого иметь притязания друг к другу?
***
Однажды Александр заявил советникам своим:
— Желаю идти в землю Африканскую.
— Проникнуть туда невозможно, — ответили советники, — Горы Мрака1 препятствуют.
— Идти туда, — сказал Александр, — мне необходимо, и вас я прошу только придумать способ, как сделать это.
— Возьми, — сказали советники, — ливийских ослов, привыкших к темноте, и,
запасшись клубками веревок, концы последних укрепи при входе в ущелья, по этим
же веревкам ты и проследуешь обратно.
Александр так и сделал. Дойдя до Карфагена, местности, населенной одними
женщинами2, он объявил им войну. На это женщины те ответили:
— Победишь ты нас, скажут: «Женщин победил он». А одолеем мы, про тебя
будут говорить: «Царь, которого женщины победили».
— Принесите нам хлеба, — попросил Александр.
Принесли они на золотом столе хлебы из золота и яблоки, и гранатовые яблоки,
из золота же.
— Разве в стране вашей, — спросил Александр, — едят золото?
На это женщины те ответили:
— Но если тебе хлеб нужен, то разве в твоем царстве хлеба нет, что ты к нам пришел его искать?
По‑видимому труднопроходимые горы, изобилующие темными ущельями.
Легендой, очевидно, смешаны Древний Карфаген, по преданию, основанный женщиной, Дидоной, с Каппадокией, где, по преданию же, жил народ воинственных женщин, амазонок.
1
2

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

366

Уходя, Александр начертал на городских воротах: «Я, Александр Македонский,
был царем‑глупцом, пока не пришел в землю Африканскую и не поучился мудрости
от женщин».
***
Пошел оттуда Александр к царю страны Кассии1. Стал царь этот показывать
Александру несметные запасы серебра и золота. Но Александр сказал:
— Не серебро и золото ваше видеть пришел я, но обычаи и законы ваши.
В то время, когда они сидели и вели беседу, пришли двое судиться перед царем.
— Государь! — сказал один из них. — Я купил у этого человека пустошь, стал там
рыть землю и нашел клад. Возьми себе, — говорю я ему, — клад этот: я купил у тебя
пустошь, но не клад.
Другой же отвечал:
— Я так же, как и ты, боюсь греха присвоения чужого. Я продал тебе пустошь
вместе со всем, что находится на ней, от недр земных до высот поднебесных.
Обратился царь к одному из них и спросил:
— Имеешь ты сына?
— Имею, — был ответ.
— А у тебя дочь есть? — спросил царь другого.
— Есть.
— Пожените их друг на друге и найденный клад отдайте в приданное им.
Видя удивление Александра, царь спросил:
— Разве нехорошо я рассудил их? А в вашей стране как решили бы подобный
спор?
— Я, — ответил Александр, — отрубил бы обоим головы, а клад поступил бы в
царскую казну.
— Светит ли солнце в вашей стране? — спросил царь.
— Светит.
— И дожди идут?
— Идут.
— А есть ли мелкий скот у вас?
— Есть.
— Проклятия достойны люди у вас, и только ради животных солнце светит вам
и дождь идет у вас.
***
На обратном пути остановился Александр для обеда близ одного ручья. Поданную ему соленую макрель царь начал обмакивать в воду ручья — и рыба приобрела
удивительно приятный запах.
— Это доказывает, — сказал Александр, — что ручей этот течет из рая.
Помыв лицо свое в воде ручья, Александр направился по истокам его и дошел до
врат рая.
— Отворите! — воскликнул Александр.
— Врата эти — Господни, праведники входят через них, — услышал он в ответ.
1

Кассия — мифическая страна.

МАТЬ СЕМЕРЫХ

367

— Но я царь, и я знаменит, — сказал Александр, — дайте же мне какую‑нибудь
вещь на память.
Дали ему черепную кость. Придя в свое царство, Александр положил на одну
чашу весов эту кость, а на другую — все серебро и золото, бывшее при нем. Перевешивала кость.
— Что значит это? — спросил Александр у мудрецов.
— Эта кость, — ответили мудрецы, — орбита человеческого глаза, ненасытного
в жадности своей.
— Чем вы это докажете?
— Возьми горсть земли1 и просыпь кость.
Царь сделал так — и золото тотчас перевесило кость (Санг., 91; Бер.-Р., 61; Там.,
31–32; Танх.).

Мать семерых
«За Тебя умерщвляют нас каждый день, считают нас за овец, обреченных на заклание».
— О женщине с семью ее сыновьями, — говорил рав Иегуда, — гласит этот стих.
Дело было с Мириам бат2-Нахтом, которую схватили вместе с ее семью сыновьями.
Заключив их в отдаленнейшей камере в темнице, начали выводить их поочередно перед императором. Вывели старшего из братьев.
— Поклонись идолу, — сказали ему.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Я Господь, Бог твой».
Казнили его.
Привели второго и сказали:
— Поклонись идолу.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Да не будет у тебя иных богов, корме
Меня».
Казнили и его.
Привели третьего и сказали:
— Поклонись идолу.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Богу иному не поклоняйся».
И его казнили.
Привели четвертого и сказали:
— Поклонись идолу.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Жертвующий богам, кроме одного Господа, подвергнется истреблению».
И его казнили.
Привели пятого и сказали:
— Поклонись идолу.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Слушай, Израиль — Господь, Бог наш, —
Господь Единый».
И его казнили.
1
2

Горсть земли — здесь: символ могилы.
Фамильная приставка бат- означает «дочь».

368

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

Привели шестого и сказали:
— Поклонись идолу.
— В Торе, — ответил он, — сказано: «Познай же ныне и тверди сердцу твоему,
что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу. Нет другого».
И его казнили.
Привели седьмого, самого младшего. И сам император обратился к нему и сказал:
— Дитя мое! Поклонись идолу.
— Упаси меня господь! — ответил отрок.
— Но почему? — спросил император.
— Потому, — был ответ, — что в нашей Торе так сказано: «Господа превознес
ты ныне, чтобы Он был Богом твоим, и Господь превознес тебя ныне, чтобы был ты
Ему народом дорогим». Давно поклялись мы Всесвятому Благословенному, что не
заменим Его другим богом, и также Господь поклялся нам, что другим племенем не
заменит нас.
Сказал император:
— Братья твои успели пожить на свете, познать жизнь и счастье; ты же еще мал,
ни жизни, ни счастья не изведал еще. Послушайся меня — поклонись идолу.
— В Торе нашей, — ответил отрок, — сказано: «Господь будет царствовать во
веки веков». И еще сказано: «Господь — Царь во веки веков, и исчезнут язычники
из земли Его». Вы будете уничтожены, и царство ваше будет уничтожено, а Всесвятой
Благословенный жив и будет жить вечно.
— Взгляни, — сказал император, — братья твои убитыми лежат пред тобою. Вот
я оброню перстень мой перед идолом, наклонись и подними перстень, дабы присутствующие подумали: «Он все же послушался веления императора».
На это отрок ответил:
— Горе тебе, император! Горе тебе, император! Своей честью ты так дорожишь, — как же должно дорожить честью Господа?
Повели и его к плахе.
— Дайте мне, — взмолилась мать, — в последний раз облобызать его.
Ей это разрешили.
— Головой твоей заклинаю тебя, — сказала она, обращаясь к императору, — казни раньше меня, а его потом.
Не внял император мольбе ее.
— Казнить отрока! — повелел он.
Заключила Мириам сына в объятия и, целуя и лаская его, говорила:
— Дитя мое! Иди к Аврааму, предку твоему, и скажи, так велела мать моя сказать
тебе: «Ты воздвиг один жертвенник, я семь жертвенников воздвигла; ты одним испытанием ограничился, а мое несчастие до конца совершилось».
Не успела она освободить сына из объятий своих, как его тут же умертвили. Поднялась она на кровлю и, бросившись вниз, убилась насмерть.
В эту минуту прозвучал Небесный Голос: «Радуйся, мать, о детях своих!»
(Гит., 57; Эха‑Р.)

ИРОД

369

Чудо с елеем
Ворвавшиеся в Святилище войска Антиоха Епифана осквернили весь имевшийся в храме запас елея. После победы Асмонеев там найден был единственный кувшин
с елеем, с печатью первосвященника на нем. Елея этого едва доставало бы на один
день. Произошло чудо: разлитый по лампадам елей продолжал гореть в продолжение восьми дней. С тех пор установлено было празднование «Восьми дней обновления» — Хануки (Шаб., 21).

Гиркан и Аристувол
Во время осады Гирканом Иерусалима, где царствовал брат его Аристовул1, священники ежедневно спускали с городской стены сосуд с динариями, взамен чего получали от осаждавших животное для жертвы тамид. Состоявший при Гиркане некий
старец, приверженец эллинской мудрости, сказал осаждавшим так:
— Покуда в храме продолжают совершать жертвоприношения, Иерусалим не будет предан в руки ваши.
На следующий день, когда от священников был получен сосуд с динариями, осаждавшие привязали к спущенной веревке свинью. Когда свинья была поднята до середины стены, она вцепилась копытцами в стену — и в эту минуту задрожала Св.
Земля вдоль и поперек на протяжении четырехсот парса. И тогда же было постановлено: «Проклят тот, кто разводит свиней, и проклят тот, кто обучает сына мудрости
эллинской!» (Сота, 49).

Ирод
Ирод был слугою царствующего дома Асмонеев, и полюбилась ему юная царевна. Однажды услышал он вещий голос: «Рабу, который ныне изменит, будет удача».
Встал Ирод и убил всех членов Асмонеева рода, оставив в живых одну упомянутую
царевну. Поняв намерение Ирода, царевна взошла на кровлю дома и громким голосом провозгласила:
— Кто придет и скажет, что он из рода Асмонеев, тот — раб лживый, ибо из рода
этого оставлена была в живых единственная отроковица, и та бросилась с кровли на
землю.
И с этими словами царевна бросилась с кровли и убилась насмерть.
***
«Из среды братий твоих поставь над собою царя».
— Это кем установлено? — сказал Ирод, — законоучителями? Казнить их всех!
Оставлен был в живых, по велению Ирода, один Бава бен-Бута, чтобы пользоваться мудрыми советами его. Предварительно, однако, у него выкололи глаза и пиявками окружили в виде венца голову его.
Пришел Ирод, сел против него и сказал:
— Видел ты, что этот жестокий раб сделал?
— Что же я в силах сделать в отношении его? — спросил слепой Бава.
1

Из дома Асмонеев.

370

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

— Прокляни его!
— В Писании сказано: «Даже в помыслах не кляни царя».
— Сказано: «Начальника в народе твоем не проклинай», то есть преданного народу. Этот же — враг народу. И ты не бойся проклясть его: ведь кроме меня и тебя
здесь нет никого.
— «Птица небесная может слово перенести и — крылатая — речь пересказать».
— Знай же, это я, Ирод, говорю с тобою. И призна́юсь: знай я, что иудейские ученые — люди столь строгой нравственности, я не казнил бы их. Ныне же чем могу я
искупить преступление свое?
На это Бава ответил так:
— Заповедь — светильник, и закон — свет. Погасивший свет мира (казнью мудрых), пусть зажжет свет мира (восстановлением храма).
***
Когда строился храм во времена Ирода, по ночам шли дожди, а к утру ветер разгонял облака, и светило ясное солнце. И это укрепляло в народе убеждение, что работа эта угодна Господу.
Предание гласит: кому не довелось видеть храма, восстановленного Иродом, тот
не видал ничего истинно великолепного. Здание построено было из мрамора и лазоревого камня; кладка стен делалась с выступами и углублениями. Ирод намеревался
покрыть стены золотой обшивкой, но ему посоветовали не делать этого: в натуральном виде стены отливали тонами морских волн (Б. Б., 3–4; Таан., 23).

Жертвоприношение
Поучение р. Иегулы бар-Симона:
— Десять животных чистых указаны в Писании, из них трое — домашних, находящихся под рукой у человека: вол, овца и коза, и семеро — живущих на дикой
воле: изюбр, олень, серна, козерог, сайга, зубр и лось. И Всемилосердный не застав-

Ирод Великий

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

372

лял человека взбираться на горы и утомляться, рыская по лесам, чтобы приносить
жертву из животных, находящихся на воле, но приемлет Господь приношения из животных домашних, вскормленных у яслей.
Вол преследуем львом, овца — волком, коза — пантерой. И Господь повелел: «Не
из преследующих, но из преследуемых приносите в жертвы мне» (Танх.; Ваик.-Р., 27).
***
Поучение раби Исаака:
— Почему в законе о дароприношениях, в отличие от жертвоприношений, сказано «душа»?1 Потому что: «Кем, — сказал Господь, — обыкновенно совершается дароприношение?2 Бедняком. И это для Меня так же ценно, как если бы он душу
свою принес в жертву Мне».
***
Был такой случай: бедная женщина принесла в дар горсть муки, и начал священник издеваться над нею, говоря: «Взгляните, что люди эти приносят? Ни священнику поесть, ни Богу пожертвовать!» И был тому священнику во сне вещий голос:
«Не издевайся над женщиной этой: равно что душу свою она в жертву принесла».
(Ваик. — Р., 3)

Не в меру усердные
«Человек с Храмовой Горы»3 при свете факелов обходил, для проверки, сторожевые посты священников. При появлении его с каждого сторожевого пункта раздавалось: «Человек с Храмовой Горы, мир тебе!» Тех же из стражи, которых он заставал спящими, он бил палкой и имел право поджечь одежды на них.
Было в обычае, что пепел с жертвенника мог сгребать каждый желающий из числа священников. Когда желающих оказывалось много, они взбирались по ступеням
вперегонки, и право сгрести пепел доставалось тому, кто опережал остальных на четыре локтя. Однажды был такой случай: двое кинулись по алтарным ступеням, отставший так сильно толкнул опередившего его товарища, что тот упал и сломал ногу.
После этого случая очистка жертвенника от пепла стала производиться по жребию.
Сохранилось предание о другом случае: двое священников кинулись одновременно по ступеням жертвенника; оставшийся позади схватил нож и воткнул опередившему его в грудь.
Прибежавший в храм отец убитого застал сына еще с последними признаками
жизни и торжественно заявил присутствующим:
— Сын мой не убит наповал, он еще в агонии, и жертвенный нож, следовательно,
остался неоскверненным!
На этом случае можно видеть, что в то время нарушение ритуальной чистоты
считалось важнее даже кровопролития (Иома., 23).
1
2
3

Nefesch — «душа», вместо обычного Isch — «человек».
Состоящее из небольшого количества муки, елея и ладана.
Надзиратель при храме.

ТОРЖЕСТВО ВОЗЛИЯНИЯ

373

Приношение пе́рвинок
Как приносились первинки?
Из всех поселений данного прихода1 собирались в центральном городе его и располагались на ночлег на улицах, под открытым небом. В обычное время пробуждения от сна глашатай выкликал:
— Вставайте, пойдем на гору Сион, к Господу, Богу нашему!
Из ближайших местностей приносились свежие смоквы и виноград, из более отдаленных — сушеные смоквы и изюм. Во главе шествия водили жертвенного вола с
венком масличным на золоченых рогах. Сопровождаемые звуками свирели, направлялись к Иерусалиму. На близком расстоянии от святого града, посылали оповестить
о своем приближении и приступали к украшению корзин с первинками. Навстречу
паломникам выходили начальники города, наместники и казнохранители для приема
их, согласно степени достоинства прибывших, а горожане‑ремесленники всех цехов,
выстраиваясь рядами, приветствовали их словами:
— Братья наши из такой‑то и такой‑то местности, благословен приход ваш!
При звуках свирели шествие направлялось к Храмовой Горе. При приближении
к последней все, не исключая и царя Агриппы, брали корзины с первинками на плечи
и несли их к храму, где шествие встречалось хором левитов, певших псалом:
Хвала тебе, Господь, что поднял Ты меня
И торжества врагам Ты не дал надо мною».

Люди богатые приносили первинки в серебряных и золотых корзинках, кто победнее — в плетенках из ивовых, очищенных от коры ветвей (Бик., 3).

Торжество возлияния2
Кому не довелось видеть «торжества возлияния», тот не видал в жизни своей
зрелища истинно радостного.
Большие приготовления к этому торжеству начинались в исходе первых дней
праздника Кущей.
В женском отделении храма находились золотые светильники с четырьмя золотыми елейниками и четырьмя ступенчатыми подъемами при каждом. Четыре отрока из рода Коганидов наполняли елейники из кувшинов, содержимостью каждый в
сто двадцать луг.
Фитили приготовлялись из приходивших в ветхость священнических облачений.
И не было угла в городе, куда не достигал бы свет, зажигаемый при торжестве возлияния.
Благочестивейшие из граждан, с факелами в руках, устраивали хороводы перед
народом, сопровождая пляски свои пением гимнов и славословий. На пятнадцати
ступенях (по числу Песен Восхождения в Псалтири), нисходящих от мужского отделения к женскому отделению, толпились левиты с цитрами, арфами, кимвалами,
Св. Земля делилась на двадцать четыре прихода, и в каждом приходе совершалось богослужение в тот час, когда в храме, в Иерусалиме, совершалось жертвоприношение тамид.
2
Ежедневно при жертвоприношении тамид совершалось возлияние вина на жертвенник, а в дни праздника Кущей совершалось также возлияние воды.
1

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

374

трубами и бесчисленным множеством других музыкальных орудий. Двое священников с трубами в руках стояли в верхних вратах, ведущих от мужского к женскому
отделению. При первом крике петуха они троекратно трубили в трубы, сходили до
десятой ступени, вновь трубили троекратно и, продолжая трубить, шли к вратам,
выходящим на восток. Дойдя до этих ворот, поворачивались лицом на запад и возвещали:
— Предки наши на этом месте становятся, бывало, «спиною к храму Господню,
а лицом — к востоку и кланяются на восток солнцу»1, а мы — к Господу, к Господу
очи наши.
И был прощальный привет их друг другу:
Благословит тебя Господь с Сиона!
Иерусалима благоденствие
Всю жизнь свою ты будешь созерцать!
Увидишь сыновей у сыновей своих!
Мир Израилю!

***
Предание о Гилеле Старшем:
Празднуя торжество возлияния, Гилель говаривал: «Здесь я — все здесь. Нет
меня — кто же здесь? В то место, которое мне дорого, стопы мои ведут меня». Также
и Господь говорит: «Придешь ты в Мой дом — Я в твой дом приду, а если ты в Мой
дом не будешь приходить, Я в твой дом приходить не буду». Ибо сказано: «На всяком месте, на котором назначу памятовать имя Мое, явлюсь Я к тебе и благословлю
тебя» (Сук., 5; Тос.).

Агриппе польстили!..
В исходе первого дня праздника Кущей, после Субботнего года, в храмовой палате устанавливался деревянный амвон, на котором в этот день восседал царь. Св.
свиток вынимался храмовым надзирателем и передавался главе Собрания, главой
Собрания — священнонаместнику, священнонаместником — первосвященнику,
первосвященником — царю. Царь вставал, принимал Свиток и прочитывал положенную на этот день главу.
Царь Агриппа, дочитав до слов: «Не можешь поставить над собою чужеземца,
который не брат тебе», заплакал. Видя это, окружающие стали утешать его, говоря:
— Успокойся, Агриппа, — ты брат нам, ты брат нам.
В тот час, гласит сказание от имени раби Натана, израильтяне гибели достойны
были: Агриппе польстили они!.. (Сота, 41).

Жертва за врагов
«За любовь мою они враждуют против меня, а я молюсь» (Псал.).
В дни праздника Кущей приносилась жертва из семидесяти волов за благоденствие всех семидесяти народов земли. Народы должны были бы с братской любовью
1

Книга пророка Иезекииля, 7:16.

ИСКОРКИ НАРОДНОГО ОСТРОУМИЯ

375

относиться к нам, но мало того, что любви не питают к нам, они еще ненавидят нас
(Танх.-Гак.).

Паломники
«И не посягнет никто на землю твою, когда пойдешь являться пред лицо Господа, Бога твоего, три раза в году». Телица твоя будет ходить по пастбищу, и зверь не нападет на нее; курица твоя будет копаться в навозе, и хорек не тронет ее.
Был случай с одним паломником, который, уходя, забыл запереть на замок двери
своего дома. Возвратившись, он нашел на дверях змею, обвившуюся вокруг пробоев.
Другой случай. Один паломник забыл загнать кур и оставил их на свободе. По
возвращении своем он на том месте, где бродили его куры, нашел несколько растерзанных хорьков.
И еще был случай с двумя братьями‑богачами из Аскалона. Соседи их, язычники
и люди весьма порочные, говорили: «Поскорее бы ушли они на богомолье в Иерусалим, — заберемся мы к ним в дом и присвоим себе все имущество их». Когда братья
отправились в путь, явились два ангела, принявшие образ их, и стали заниматься хозяйством так, как это делали ушедшие братья. Возвратившись с богомолья, братья
поднесли соседям подарки из всего принесенного ими из Иерусалима. Удивленные
соседи стали спрашивать:
— Уходили вы разве куда‑нибудь из дому?
— Как же, — отвечали братья, — в Иерусалим.
— Когда же вы отправились туда?
— В такой‑то день.
— А возвратились когда?
— Тогда‑то.
— А кого вы оставили вместо себя дома?
— Никого.
Услыша это, язычники сказали:
— Благословен Бог евреев. Он не оставил их и не оставит вовеки! (Пес., 8; Иеруш., Пеа; Ш. Гаш. Р.).

Искорки народного остроумия
Один иерусалимлянин отправился по делам в провинцию и в одном городе заболел. Чувствуя приближение смерти, он призвал хозяина дома и, вручив бывшие при
нем деньги, сказал: «Когда явится мой сын из Иерусалима и совершит три остроумные вещи, отдай ему эти деньги».
Вскоре иерусалимлянин умер. Жители же того города сговорились между собой1
не указывать приезжему местожительства кого‑либо из граждан.
Наследник, узнав о смерти отца и догадываясь, у кого оставлено наследство, отправился в тот город. У городских ворот ему попался дровосек с вязанкой дров.
— Продаешь дрова? — просил он.
По‑видимому, по наущению наследохранителя, задумавшего присвоить себе доверенные ему деньги.
1

376

ЭПОХА ВТОРОГО ХРАМА

— Продаю, — ответил тот.
— Получи следуемое и отнеси дрова к такому‑то (и он назвал хозяина, в доме которого умер его отец).
Дровосек направился с дровами к названному домохозяину. Он идет, а наследник — за ним. Придя на место, дровосек постучал в ворота и стал звать хозяина:
— Послушай, такой‑то, выходи принимать дрова.
— Но разве я заказывал тебе дрова принести?
— Правда, ты не заказывал, но заказал вот этот человек, который пришел следом
за мною.
Пришлось хозяину волей‑неволей открыть двери и принять гостя с подобающими приветствиями.
— Кто ты? — спросил хозяин.
— Я сын того человека, который скончался у тебя в доме.
Пригласил его хозяин к обеду. За столом, кроме хозяина и жены его, сидели двое
сыновей и две дочери их. Кушанья подано было пять порций.
— Прошу тебя, — обратился хозяин к гостю, — подели кушанье между всеми
нами.
Гость поделил кушанье так: одну порцию подал хозяину и хозяйке, одну — обоим
сыновьям, одну — обеим дочерям, а остальные две оставил себе.
На ужин подали фаршированную курицу. Снова хозяин предложил гостю распределить кушанье. Разрезал гость курицу и ро́здал так: голову хозяину, печенку, сердце и пупок — хозяйке, каждому из сыновей по бедрышку с ножкой, каждой дочери
по крылышку, а все остальное взял себе.
— Послушай, — сказал хозяин, — это у вас, в Иерусалиме, принято так делить
кушанье?
— А разве я поделил неправильно? На первый раз подано было пять порций;
я положил тебе и жене одну порцию — получилась тройня, двум сыновьям вашим
одну порцию — получилась тройня, две дочери и одна порция — тройня, остался я
с двумя порциям, что также составляет тройню, — не правда ли, ничуть не больше,
чем у вас. На второй раз подали курицу. Хозяину, главе дома, я дал головку; жене, родительнице детей твоих, — внутренние органы; сыновьям, опоре дома, — бедрышки
с ножками; дочерям, которым предстоит улететь от тебя к будущим мужьям, — крылышки, а себе взял корпус, похожий на кораблик: я на корабле прибыл сюда и на корабле уеду отсюда. А теперь отдай, любезный друг, деньги, оставленные у тебя моим
отцом.
***
Некий афинянин, находясь в Иерусалиме, дал ребенку несколько мелких монет
и сказал:
— Иди купи и принеси мне такого кушанья, чтобы я поел, насытился и, что останется, мог взять в дорогу.
Ребенок пошел и принес ему соли.
— Вот, — сказал он, — то, что ты велел купить: клянусь, ты и поешь, и насытишься, и в дорогу взять останется.

ИСКОРКИ НАРОДНОГО ОСТРОУМИЯ

377

***
Афинянин зашел в школу и, не застав там учителя, стал задавать ученикам разные вопросы.
— Послушай, — предложили дети, — условимся так: у того, кто не сумеет ответить на заданный вопрос, вопрошающий имеет право забрать все находящиеся при
нем вещи.
Афинянин согласился. Тогда дети предложили такой вопрос:
— Скажи, что это значит: девять уходят, восемь приходят, двое наливают, один
пьет, двадцать четыре прислуживают.
Афинянин разгадать не мог и, отдав все бывшие при нем вещи, отправился с жалобой к учителю тех детей, раби Иоханану.
— А какой вопрос они задали тебе? — осведомился р. Иоханан.
Афинянин сказал.
— Сын мой, — объяснил р. Иоханан, — девять уходят — это девять месяцев беременности; восемь приходят — это восемь дней от рождения до обрезания; двое
наливают — материнские сосцы; один пьет — младенец; двадцать четыре прислуживают — число месяцев для кормления грудью.
Афинянин возвратился в школу с этой разгадкой и получил обратно свои вещи.
Дети, догадавшись, у кого он узнал разгадку, сказали словами поговорки:
— Кабы ты не нашей телицей пахал, ты бы загадки нашей не разгадал.
***
— Зашей, — сказал афинянин портному‑иудею, подавая расколотую ступку.
— Скрути нитку, — ответил портной, высыпая перед ним горсть песку.
***
Раби Иегошуа, приближаясь к одному городу, увидел молоденькую девушку, черпающую воду из ручья.
— Дай мне напиться, — попросил он.
— Пей и ты, и осел твой, — ответила девушка.
Напившись, раби Иегошуа сказал:
— Благодарю тебя, дочь моя, ты поступила со мною, подобно Ревекке.
— Да, — ответила девушка с лукавой улыбкой, — я‑то поступила с тобою, подобно Ревекке, да ты‑то вот не поступил со мною подобно Элиезеру…1 (Еха‑Р.)

Первая книга Моисеева. Бытие, 24:22.

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА
Роковое предзнаменование
За сорок лет до разрушения Второго храма светильник, прежде неугасимый, стал
потухать, и врата Святилища начали открываться сами собою.
***
Предание от р. Леви:
В продолжение шести лет (перед разрушением храма) тлел уголь в руке архангела
Гавриила, который все ждал в надежде, что народ раскается. Не видя раскаяния, он
готов был в гневе бросить запылавший уголь в царство Израильское, но остановил
архангела голос Господень:
— Гавриил! Гарвиил! Умерь гнев свой: есть и среди этого грешного народа сердца
милосердные (Иома, 39; Эха‑Р.).

Из‑за чего?
Предание от раби Иоханана:
Блажен человек, который всегда осторожен; ожесточенный сердцем впадает в несчастие. Из‑за Камцы и Бар‑Камцы разрушен был Иерусалим. Из‑за петуха и курицы — Тур‑Малка. Из‑за тележной оси — Бетар.
а) Камца и Бар‑Камца
Некий человек имел друга по имени Камца и врага по имени Бар‑Камца. Однажды, устроив пир, человек этот сказал своему слуге:
— Иди и скажи Камце, что я приглашаю его на пир.
Слуга по ошибке пригласил Бар‑Камцу.
Войдя в пиршественную залу и увидя Бар‑Камцу среди гостей, хозяин, обращаясь к нему, сказал:
— Ведь ты враг мне. Место ли тебе здесь? Встань и уйди.

ИЗ-ЗА ЧЕГО?

379

— Прошу тебя, — сказал Бар‑Камца, — так как я уже нахожусь здесь, позволь
мне остаться; я готов заплатить стоимость всего, что съем и выпью на твоем пиру.
— Я на это не согласен, — ответил хозяин.
— Я уплачу половину стоимости всего пира.
— Не желаю.
— Уплачу все, сколько пир стоит.
— Нет! — решительно сказал хозяин и, схватив гостя за руку, заставил его встать
и удалиться.
«При нанесенной мне обиде, — сказал себе Бар‑Камца, — присутствовали просвещеннейшие люди города и не заступились за меня, — они, следовательно, рады моему унижению. Хорошо же, пойду с доносом на них к кесарю».
Явившись к кесарю, Бар‑Камца сказал:
— Государь! Евреи изменили тебе.
— Чем ты докажешь это? — спросил кесарь.
— Пошли им, — ответил Бар‑Камца, — жертвоприношение, и увидишь принесут ли они жертву твою.
Послал кесарь через него же трехлетнего тельца. В дороге Бар‑Камца сделал тельцу повреждение на верхней губе (по другому преданию, — в роговой оболочке), что
делало животное неприемлемым для жертвоприношения. Держали ученые совет и
решено было: ради царя принять тельца для жертвоприношения. Восстал против
этого р. Захария бен-Евколос:
— Это, — сказал он, — может создать в народе мнение, что вообще животные с
телесным изъяном могут быть приносимы в жертву.
Пришли к решению казнить Бар‑Камцу, дабы он не стал доносить о деле этом кесарю. И тут противником общего мнения выступил р. Захария:
— Утвердится мнение, — сказал он, — что казни подлежит всякий, кто причинит
жертвенному животному повреждение.
По поводу этого раби Иоханан говорил:
— Смиреномудрие р. Захарии бен-Евколоса привело к разрушению нашего храма, сожжению Святилища и изгнанию народа из родной земли.
***
Три года продолжалась осада Иерусалима Веспасианом. В Иерусалиме в то время жили три богатых человека: Накдимон бен-Горион, Бен-Калба‑Шабуа и Бен-Цицит‑Гакесат. Эти трое заявили, что принимают на себя продовольствие всех жителей Иерусалима: первый пшеницей и ячменем, второй вином, солью и елеем, третий топливом. В их складах оказалось предметов продовольствия для всего города
на двадцать один год.
Партия зелотов настаивала на том, чтобы сделать вылазку и попытаться оттеснить римлян. Люди благоразумные, напротив того, советовали вступить в мирные
переговоры с Веспасианом. Тогда зелоты сожгли все продовольственные склады, и в
городе наступил жестокий голод.
Богатейшая женщина во всем Иерусалиме, Марта, дочь Байтоса, послала слугу на
базар за хлебом из тонкопросеянной муки. Вернувшись, слуга заявил, что на базаре
остался в продаже только обыкновенный пшеничный хлеб.
— Хорошо, — сказала Марта, — сходи и принеси пшеничного хлеба.

380

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

Придя вторично на базар, слуга нашел уже только пшеничный хлеб низшего качества и поспешил сообщить об этом Марте.
— Купи, — сказала она, — хоть этого хлеба.
— Госпожа, — доложил слуга, побывав снова на базаре, — хлеба больше нет никакого, а есть один только ячменный хлеб.
Но когда он пришел в последний раз на базар, не было уже никакого хлеба.
— Пойду сама, — сказала Марта, — может быть, найду хоть чего‑нибудь съестного.
Сняв сандалии, она пошла на базар и, ступая с последними усилиями по засоренной навозом мостовой, упала и умерла. Узнав о смерти ее, воскликнул раби Иоханан
бен-Заккай:
— О, жившая в неге и роскоши, никогда ноги своей не ставившая на землю от роскоши и изнеженности!..
Выйдя на улицу, увидел р. Иоханан без-Заккай, как народ варит в воде солому и
воду эту пьет. И воскликнул он:
— Люди, которым осталось одно это питье, — им ли устоять перед силами Веспасиана? Остается единственное средство: мне необходимо выбраться из стен города.
Во главе иерусалимских зелотов стоял Аба‑Сикара бен-Батиах, племянник
р. Иоханана бен-Заккая. Послал к нему р. Иоханан и велел сказать: «Приди ко мне
для тайного совещания». Аба‑Сикара пришел.
— Скажи мне, — обратился к нему р. Иоханан, — доколе вы будете поступать
так, обрекая народ на голодную смерть?
— Что же я в силах сделать? — отвечал Аба‑Сикара. — Ты знаешь, что за малейшее возражение они (зелоты) убьют меня.
— Вот что, — сказал р. Иоханан, — найди способ, как выбраться мне из города;
может быть, удастся хоть сколько‑нибудь облегчить нашу участь.
— Нами установлено, чтобы никого живым не выпускать их городских стен.
— Вынесите меня как умершего.
— Хорошо, сделаем так: ложись в постель и притворись больным, а в постель положи что‑нибудь с гнилостным запахом. Придут проведать тебя — и разнесется слух,
что ты умер. Соберутся ученики твои и вынесут тебя в гробу за город для погребения.
Р. Иоханан так и сделал. Понесли ученики гроб с р. Иохананом, — в головах шел
р. Елеазар, в ногах — р. Иегошуа. До городской стены дошли только на закате.
— Кого несете? — окликнула их стража.
— Покойника. Вы разве не знаете, что покойников не оставляют на ночь в Иерусалиме?
Зелоты вознамерились проколоть тело копьем, но Аба‑Сикара остановил их, сказав:
— Не делайте этого: будут говорить: «Учителя своего закололи!»
Зелоты отворили ворота и пропустили их с гробом.
Дойдя до лагеря Веспасиана, открыли гроб. Встал р. Иоханан и приветствовал
Веспасиана словами:
— Мир тебе, император! Мир тебе, император!
— Ты вдвойне заслуживаешь смерти, — отвечал Веспасиан: за то, что ты величаешь меня императором, а я не император; затем, если императором меня считаешь,
почему ты до сих пор не являлся ко мне?

ИЗ-ЗА ЧЕГО?

381

— Государь! — ответил р. Иоханан. — Если бы ты не был императором в эту
минуту, Иерусалим не был бы отдан в руки твои, ибо сказано: «Ливан от могучего падет». Не являлся же я раньше к тебе потому, что зелоты не давали мне сделать
это.
На это Веспасиан сказал:
— Ехидна1 обвилась вокруг бочки с медом. Что остается сделать, если не уничтожить бочку вместе с ехидной?
Не нашелся р. Иоханан что ответить. По этому поводу рав Иосиф (а по словам
других — раби Акиба) сказал: «Воистину, низвергает ум мудрецов и превращает знание их в глупость». Р. Иоханан должен был бы ответить: „Щипцами удаляют змею и
бочку сохраняют в целости“».
В это время прибыл из Рима гонец с известием, что Нерон умер и императором
провозглашен Веспасиан.
— Я ухожу отсюда, — сказал Веспасиан р. Иоханану, — и пришлю вместо себя
другого. Проси чего хочешь, просьба твоя будет исполнена.
Зная, что просить о пощаде Иерусалима бесполезно, р. Иоханан сказал:
— Государь! Прошу тебя: пощади город Ябне2 с его учениками и пощади княжеский род рабан Гамлиеля.
***
Ушел Веспасиан и вместо себя прислал Тита. Пришел Тит, встал и воскликнул:
«Где Бог их, твердыня, на которую они надеялись?» — И вот что сделал он?
Войдя в Св. Святых, разостлал свиток Торы и осквернил его. Взяв меч, он проткнул завесу на ковчеге, — и совершилось чудо: из образовавшихся в завесе отверстий стала капать кровь; нечестивец же возомнил, что он Самого Предвечного поразил. Сорвал он потом завесу и, завязав в нее всю храмовую утварь, перенес все это на
свой корабль, чтобы отвезти, как трофей, в свой город. Поднялся шторм, и кораблю
грозило крушение.
— Видно, — воскликнул Тит, — Бог иудеев силен только на воде: фараона утопил, Сисару утопил и теперь встал Он, чтобы утопить меня. Нет, если Он действительно всемогущ, то пусть на суше поборется со мною.
Раздался Голос:
— Нечестивец, сын нечестивца, потомок Исава нечестивого! Есть одно ничтожное творение в мире Моем, комаром называется оно. Выходи на сушу и с этим творением поборись.
Едва Тит вышел на берег, как в ноздри ему влетел комар и, засев в голове, в продолжении семи лет точил мозг его.
Однажды, проходя мимо кузницы, Тит почувствовал, что при ударах молота комар перестал мучить его. «Средство найдено», — решил он и поместил в комнате
своей кузнеца, который должен был беспрерывно колотить молотом о наковальню.
Кузнецу из римлян выдавалась плата по четыре зуза за день, кузнецу же из иудеев Тит
говорил:
— Достаточно, что ты видишь несчастье врага твоего.
1
2

Ехидна — здесь: змея со смертельным ядом.
Или Ямния.

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

382

Прошло тридцать дней — и комар, привыкнув к стуку молота, снова принялся
точить мозг Тита.
Умирая, Тит завещал:
— Тело мое сожгите, и пепел развейте по семи морям, дабы Бог иудеев не мог
отыскать меня и призвать на суд Свой.
***
За три преступления был разрушен Первый храм: за идолопоклонство, крово
смешение и кровопролитие. Но Второй храм, во времена которого занимались изучением Торы и исполнением заповедей и процветала благотворительность, — за
что подвергся этот храм разрушению? За беспричинную вражду. Этим указано, что
беспричинная вражда равносильна вместе взятым идолопоклонству, кровосмешению и кровопролитию.
б) Разрушение Тур‑Малки
Существовал обычай: в свадебном шествии нести перед женихом и невестой петуха и курицу, символ плодородия. Однажды со свадебным шествием встретились
римские воины и отобрали петуха и курицу. Свадебные гости кинулись на римлян и
побили их. Донесли императору: «Иудеи взбунтовались против тебя».
И пошел император на Тур‑Малку.
Был среди жителей Тур‑Малки некий богатырь Бар‑Дероми1. Человек этот мог
прыгнуть на версту в длину и на всем этом пространстве производил избиение римлян. Видя это, снял император венец свой и, положив его на землю, воскликнул:
— Властитель мира! Молю Тебя, не предавай меня и царства моего в руки единого человека.
Бар‑Дероми же горделиво воскликнул: «Не Ты ли, Боже, отринул нас и не выходишь, Боже, с войсками нашими?»
Ужалила Бар‑Дероми ехидна, и он умер. Узнав об этом, император сказал:
— В благодарность за чудо, совершенное ради меня, я оставлю город этот в покое.
Едва император удалился, свадебные гости принялись пировать и веселиться. Освещение на этом пиршестве было такое, что на расстоянии целой версты от города
можно было различать начертание именной печати на перстне.
«Так вот что! — подумал император. — Иудеи издеваются надо мной!»
И он снова напал на город.
***
Предание гласит:
Приговорив к смертной казни двух иудейских богатырей в Лаодикее, братьев
Юлиануса и Папиаса, император Траян обратился к ним с такими словами:
— Вы единоплеменники Ханании, Мисаила и Азарии. Пусть же явится Бог ваш
и спасет вас от меня так же, как он спас Хананию, Мисаила и Азарию от Навуходоносора.
На это Юлианус и Папиас ответили:
1

Буквально: житель Юга, южанин.

ИЗ-ЗА ЧЕГО?

383

— Ханания, Мисаил и Азария были истинными праведниками и достойны были,
чтобы произошло чудо для их спасения; и царь Навуходоносор был личностью незаурядной и достоин был, чтобы через него чудо то совершилось.
А ты — нечестивец, человек ничтожный, недостоин ты, чтобы через тебя чудо сотворилось. Мы же заслужили гибели своей, и если не ты казнишь нас, то есть у Господа много других истребителей, — достаточно есть медведей, львов, тигров, чтобы напасть и умертвить нас.
И если предал нас Господь в руки твои, то Он же и взыщет с тебя за кровь
нашу.
Невзирая на слова их, Траян тут же казнил обоих.
Предание гласит, что не успел Траян тронуться оттуда, как был убит двумя посланцами из Рима, которые, напав на него, поленьями размозжили ему голову.
***
Жена Траяна разрешилась от бремени в ночь на девятое Аба, когда иудеи справляли траур в память разрушения храма. Рожденный императрицей ребенок умер в
дни Хануки. Совещались иудеи, зажигать ли свечи Маккавеев, — и решили зажигать, как ни опасно было это (ввиду смерти императорского сына). Зажгли иудеи свечи Маккавеев, а жене Траяна было донесено:
— Иудеи эти, когда у тебя родился сын, устроили траур, а когда сын твой умер,
праздничные огни зажигают!
Написала императрица к Траяну: «Вместо того чтобы с чужими народами воевать, возвратись лучше и накажи иудеев, которые бунтуют против тебя».
Сел Траян на корабль, рассчитывая прибыть к берегам Иудеи через десять дней.
Поднялся попутный ветер, и на пятый день Траян уже был у цели. Прибыв в город,
он проник в бет‑гамидраш в ту минуту, когда там изучали стих:
Подымет Господь на тебя народ от пределов земли,
Из дальнего края, подобно орлу, налетит он.

— Про меня, — сказал Траян, — гласит стих этот: я рассчитывал прибыть через
десять дней, но ветер через пять дней привел меня сюда.
Окружили иудеев воины Траяна и умертвили их. Женщинам же Траян сказал:
— Будьте послушны моим воинам, дабы я не поступил и с вами так, как поступил
с мужьями вашими.
— Сделай с женщинами то, что ты сделал с мужчинами, — ответили жены иудейские.
Окружили их воины Траяновы и умертвили всех, и смешалась кровь их с кровью
убитых мужей.
в) Разрушение Бетара
Существовал обычай: когда родится сын, сажали кедровое дерево, когда родится
дочь, сажали акацию; когда дети эти вырастали и вступали в брак, срубали деревья и
изготовляли из них шесты для венчального балдахина.
Однажды через Бетар проезжала дочь императора, и сломалась ось в ее колеснице. Слуги срубили первый попавшийся кедр и сделали новую ось. Напали на них

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

384

иудеи и побили их. Донесли римляне императору: «Иудеи взбунтовались». Пошел
император на Бетар.
***
Предание от р. Иоханана:
В числе римлян, нападавших на Бетар, одних трубящих в трубы1 было восемьдесят тысяч человек. В Бетаре находился в то время Бен‑Козиба2. У него было двести
тысяч воинов, каждый с отрубленным толстым пальцем на руке. На вопрос старейшин: «Доколе ты будешь заставлять сынов израилевых увечить себя?» — Бен‑Козиба ответил: «Каким же иным способом испытать их мужество?» На это старейшины
сказали: «Кто верхом на лошади не сумеет на всем скаку вырвать с корнем кедр ливанский, того не принимай в ряды своего войска».
Бен‑Козиба так и сделал, и оказалось у него два отряда воинов, прежних и вновь
принятых, по двести тысяч в каждом. Но люди эти, выходя на бой, говорили:
— Пусть Он (Господь) нас не поддерживает, но пусть и не вредит нам.
Сам Бен‑Козиба обладал такой силой, что пущенные в него с пращей камни он одним коленом отбрасывал обратно, убивая этим каждый раз множество
неприятеля.
Увидя его, раби Акиба сказал:
— Вот Царь Мессия!
На что р. Иоханан бен-Торефа ответил:
— Акиба! Быльем порастут челюсти твои, пока еще Мессия придет.
***
Три с половиною года продолжалась осада Бетара Адрианом. В Бетаре жил в то
время дядя Бен‑Козибы, раби Елазар Модийский. Проводя все дни в посте и молитве, раби Елазар ежедневно взывал к Господу:
— Владыка мира! Да не совершится сегодня суд Твой над нами!
Адриан уже намеревался отступить от Бетара, как явился к нему некий самаритянин и, рассказав про р. Елазара, сказал:
— Государь! До тех пор пока курица эта в пепле валяется, не взять тебе Бетар. Однако позволь мне, и я устрою так, что сегодня еще город будет в твоих руках.
Пробрался самаритянин в город и, застав р. Елазара погруженным в молитву, наклонился к нему, делая вид, будто шепчет ему что‑то на ухо. Донесли Бен‑Козибе:
«Дядя твой р. Елазар намеревается предать округ этот Адриану». Послал Бен‑Козиба за самаритянином.
— О чем говорил ты, — спросил он, — р. Елазару?
Отвечал самаритянин так:
— Скажу — буду казнен императором; не скажу — буду убит тобою. Так лучше
сам покончу с собою, но тайны, доверенной мне императором, не открою.
Трубящие в трубы — начальники отрядов.
Во главе бетарского войска стоял человек из города Козибы, прозванный раби Акибою Бар‑Кохба — сын звезды, согласно словам Писания: «И выступит звезда от Якова». Не
оправдав возлагавшихся на него надежд, Бар‑Кохба был назван Бен‑Козиба, — что означает:
«человек из Козибы», а также «сын лжи».
1
2

ЗЛОДЕЙСТВО АДРИАНА

385

Эти слова убедили Бен‑Козибу в том, что р. Елазар намеревался предать народ в
руки Адриана. Велел Бен‑Козиба привести р. Елазара.
— О чем, — встретил он р. Елазара вопросом, — говорил тебе тот самаритянин?
— Не знаю, — ответил р. Елазар, — о чем шептал он мне на ухо, — я был погружен в молитву и ничего не расслышал.
— А что ответил ты ему?
— Ничего.
Разъяренный Бен‑Козиба толкнул ногою р. Елазара с такой силой, что старик
упал мертвый. В эту минуту раздался голос: «Горе негодному пастуху, оставляющему
стадо! Меч на руку его и на правый глаз его!» Тобою, — продолжал голос, — сокрушена мышца Израиля и ослеплен правый глаз его. Рука того, кем сделано это, совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнет.
Мера прегрешения исполнилась, — Бетар был взят, и Бен‑Козиба убит.
Принесли голову Бен‑Козибы к Адриану.
— Кем убит он? — спросил император.
— Мною, — ответил один самаритянин.
— Иди и принеси тело его, — повелел Адриан.
Когда тело было принесено, на убитом оказалась обвившаяся вокруг шеи змея.
— Нет, — сказал Адриан, — если бы не Господь убил этого человека, кто в силах
был бы убить его?
***
Истребление бетарийцев продолжалось до тех пор, пока кровь их не стала литься
через пороги домов, через кустарники, через края водостоков. Кони тонули в крови.
Камни весом в сорок саа катило кровавым потоком. На протяжении четырех верст
окрашена была кровью вода морская. Виноградник был у Адриана, восемнадцать
верст в квадрате, и повелел император поставить вокруг этого виноградника ограду из убитых бетарийцев, воспретив хоронить их. И лишь впоследствии, по приказу
другого императора, трупы эти преданы были погребению.
Предание гласит, что в продолжение семи лет собирали урожай с напитанных
иудейской кровью виноградников, обходясь без удобрения (Эха‑Р.; Иеруш. Таан., 4;
Гит., 57).

Злодейство Адриана
Один иудей при встрече с Адрианом произнес обычное приветствие.
— Кто ты? — спросил Адриан.
— Иудей, — ответил тот.
— А разве смеет иудей приветствовать Адриана? Отсечь ему голову! — повелел
Адриан.
Другой иудей, видя, как поступили с первым, прошел мимо Адриана и не приветствовал его.
— Ты кто? — спросил Адриан.
— Иудей.
— А разве смеет иудей проходить без приветствия мимо Адриана? Отсечь ему голову!

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

386

— Государь! — сказали приближенные Адриана. — Как объяснить поступок
твой? Приветствуют тебя — ты велишь казнить, не приветствуют — ты также велишь казнить.
— Уж не хотите ли вы, — ответил Адриан, — указывать мне, как я должен истреблять врагов моих?
В эту минуту зазвучал скорбящий голос Духа Святого:
Ты видишь, Господь, обиду мою —
Ты видишь всю мстительность их!

***
Адриан установил три сторожевых пункта: в Хамате, селении Лекатии и Вифлееме иудейском. Спасшийся от первой стражи попадал в руки второй; спасший от второй стражи попадал в руки третьей. Глашатаи ходили и объявляли: «Где бы ни скрывался иудей, пусть выйдет, и ему не будет причинено никакого вреда». Более сообразительные из иудеев не поддавались на обман и не выходили из своих убежищ, другие
выходили, и их тотчас забирали в плен. О них и гласит стих пророка: «И стал Эфраим как глупый, бессмысленный голубь». Собрались иудеи в долине Бет‑Римон. Узнав
об этом, Адриан сказал своему военачальнику:
— Приказываю, чтобы, пока я ем этот ломтик хлеба и бедрышко курицы, ни одного иудея не осталось в живых!
Окружили иудеев войска и умертвили всех до единого.
Прятавшиеся в пещерах выходили по ночам и, по трупному запаху отыскивая
тела убитых, приносили трупы в свои пещеры и питались их мясом (Эха‑Р.).

Дети Сионские
Доег бен-Иосиф остался в детском возрасте сиротою, без отца. Мать его ежедневно взвешивала его и по прибавлявшемуся весу жертвовала золото в храм. Во время осады она, мучимая голодом, заколола его и съела. О ней говорил в плаче своем
Иеремия:
Взгляни, Господь, над кем подобное совершил Ты:
Чтоб ели женщины свой плод,
Детей, взлелеянных с любовью?!

И, вторя пророку, восклицал Дух Святой:
Чтоб в храме Божьем пали
Убитыми священник и пророк?! (Иома, 34).

На одном корабле везли четыреста пленных детей, мальчиков и девочек, предназначенных для гаремов. Сообразив, куда их везут, дети рассуждали между собою:
«Если бы мы утонули в море, мы удостоились бы жизни вечной за гробом?» Более взрослый из них стал разъяснять им: «Господь сказал: „От Басана возвращу —
возвращу из глубины морской“; от Басана — из пасти львиной1. „Из глубины мор1

Игра слов: mibaschan — «глубина морская», miben schen «пасть льва».

ДЕТИ СИОНСКИЕ

387

ской“ — утонувших в море». Услыша слова эти, девочки бросились через борт и
утонули. Видя это, мальчики сказали: «Если девочки, для которых попада́ть в гаремы — явление обыкновенное, поступили так, то нам тем более следует сделать это».
И также бросились в море (Гит., 57).
***
Сын и дочь раби Измаила бен-Елиша попали в плен, он — к одному римлянину, она — к другому. По прошествии времени оба эти римлянина разговорились при
встрече.
— Имеется у меня раб, — сказал один, — красивее которого не найдется никого на свете.
— А у меня, — сказал другой, — есть рабыня такой красоты, что равной ей не сыскать во всем мире.
И порешили римляне поженить раба на рабыне и детьми, которые родятся от
них, делиться между собою. Ввели обоих пленных и оставили их в одной комнате. Забившись в разные углы, сидели они, оплакивая судьбу свою.
— Мне, — говорил юноша, — священнику, потомку первосвященников, взять в
жены рабыню!
— Мне, — причитала девушка, — дочери первосвященника, сделаться женою
раба!
Всю ночь провели они в слезах. При свете зари они узнали друг друга. С воплями кинулись они друг другу в объятия и рыдали до тех пор, пока не отлетели души их
(там же, 58).
***
Дочь первосвященника, Цафнеф бат-Пениил, женщина редкой красоты, попала
в плен. После проведенной с нею ночи полонивший ее римлянин надел на нее семь
туник и вывел для продажи на рынок. Явился покупатель, человек крайне безобразного вида, и стал требовать, чтобы римлянин сначала дал ему взглянуть на красоту
рабыни.
— Нечего тебе, негодный ты человек, глядеть; говорю тебе, что другой такой красавицы на свете нет.
— А все‑таки покажи, — настаивал тот.
Начала Цафнеф снимать с себя туники; шесть сняла, а последнюю разодрала она
на себе, бросилась на землю и вывалялась в прахе.
— Владыка мира! — вопила она. — Если нас не пощадил Ты, святости имени великого Твоего зачем не щадишь Ты?
И о ней плакал Иеремия, говоря:
О, дочь народа моего!
Во вретище ты облекись, и в пепле
Валяйся, и оплакивай себя,
Как плачут о единственном ребенке:
Придет на нас внезапно истребитель.

Не сказано «на тебя», но «на нас», то есть на Меня, Господа, и на тебя, народ,
пришел истребитель (там же).

388

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА
***

Одним иноземцем взята была в плен девушка-израильтянка. Девушка жила у него
в доме и занималась хозяйством. Однажды был ему в сновидении голос: «Отпусти
девушку эту из дома своего». Воспротивилась этому жена его. И снова был ему во сне
голос: «Если ты не отпустишь ее, я убью тебя». Встал он и отпустил ее на свободу.
Сам же пошел вслед за нею, говоря: «Пойду посмотрю, что станется с нею».
В дороге девушка почувствовала жажду и спустилась к источнику напиться. В ту
минуту, когда она оперлась рукою на ограду у источника, ужалила ее змея, и она умерла и упала в воду.
Видевший это иноземец извлек ее из воды, унес и похоронил. Придя домой, он
сказал жене:
— Народ этот, как видишь, воистину обречен на гибель гневом Отца Небесного (Аб. д. Нат., 17).
***
Когда Накдимон бен-Горион выходил из дому в бет‑гамидраш, вся дорога устилалась перед ним шелковыми тканями, и бедные шли за ним и забирали себе эти ткани.
Когда он умер, дочери его назначено было из наследства четыреста золотых ежедневно на благовонные вещества.
— Дочерям вашим желаю не более этого! — сказала она, недовольная назначенной суммой.
Невестке Накдимона назначено было двести саа вина на один приварок в неделю.
И она тоже осталась недовольной.
Говорил р. Елазар без-Садок:
— Дай Господь также мне увидеть народ наш в благоденствии, как видел я дочь Накдимона бен-Гориона, подбирающей в Ако ячменные зерна из‑под копыт лошадиных.
***
Выезжал из Иерусалима верхом на осле, р. Иоханан бен-Заккай, и шли за ним
ученики его. По дороге встретилась ему молодая женщина, которая подбирала ячменные зерна из помета арабских стад. Увидя приближающегося р. Иоханана, женщина закрыла себе лицо волосами и, приблизившись к нему, проговорила:
— Учитель! Дай мне на пропитание.
— Кто ты, дочь моя? — спросил р. Иоханан.
Женщина не отвечала.
— Дочь моя, скажи, кто ты? — повторил р. Иоханан.
— Я дочь Накдимона бен-Гориона.
— Куда же девалось богатство твоего отца?
— Учитель! Недаром говорится: «Денег впрок не засолишь».
— А богатство свекра твоего?
— Пошло туда же. А помнишь ли, учитель, как ты свидетелем на брачном договоре моем подписался?
— Помню, — сказал р. Иоханан, обращаясь к ученикам, — в подписанном мною
брачном договоре говорилось, что она получает тысячу тысяч золотых динариев из
имущества отца, кроме приданного со стороны свекра.

МЕНАХЕМ

389

Заплакал р. Иоханан бен-Заккай, и так сказал он:
— Благо тебе, Израиль, когда ты следуешь заветам Господа, — нет тогда ни народа, ни племени, властных над тобою. Когда же ты идешь против воли Господа,
Он подчиняет тебя ничтожному народу, и не только людям, но и скоту народа этого
(Кет., 65–67; Аб. д. Нат.).

Господь Скорбящий
Сказание от р. Иегошуи бен-Леви:
Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал: «Что делает царь, оплакивая
смерть близкого существа?»
— Завешивает вретищем двери чертога своего, — ответили Ангелы Служения.
— И Я делаю так, — сказал Господь.
Я мраком одеваю небеса
И вретище им делаю покровом.
— И еще что делает царь?
— Велит светильники потушить.
— И Я делаю так, — по слову пророка:
«Померкнут солнце и луна,
И звезды блеск свой потеряют».
— И в молчании пребывает царь.
— И Я делаю так — по слову пророка:
В безмолвии сидеть он будет одиноко,
Отягощенный бременем своим (Эха‑Р.).

«В тайниках будет плакать душа Моя».
Поясняли со слов Рава: место есть у Господа, где Он плачет, и Мистарим (тайники) название его (Хаг., 5).
***
«Вот Он стоит за нашей стеною».
Рав Аха учил:
— От западной стены храма1 никогда не отходил дух Господень (Танх. Гак.).

Менахем
В день разрушения храма родился искупитель.
Некий человек пахал поле. Замычала телица его. Шедший мимо араб обратился к
пахарю с вопросом, какого племени он.
— Иудей, — ответил пахарь.
— Иудей! Иудей! — сказал араб. — Распряги телицу и оставь плуг свой.
— Зачем?
— Святилище иудейское разрушено.
— Откуда узнал ты об этом?
— Из мычания телицы.
1

От храма осталась часть западной стены, существующая и поныне.

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

390

В эту минуту телица снова замычала. И араб сказал:
— Иудей! Иудей! Запряги телицу и берись за плуг свой: родился Мессия, искупитель Израиля.
— Как имя его?
— Менахем1.
— А имя отца его?
— Иезекия.
— А где находится он?
— В Вифлееме иудейском, в Бират‑Арбе.
Пошел пахарь тот, продал телицу свою, продал плуг и стал торговцем детскими
пеленками. Ходил он из города в город, из одной области в другую, пока не пришел
в то место (в Вифлеем). Стали приходить женщины их всех окрестных сел, покупать
пеленки. Одна только женщина, мать Менахема, пеленок покупать не стала. Услыхал
он, как другие женщины говорят ей:
— Мать Менахема! Мать Менахема! Купи и ты пеленки для своего сына.
А она отвечает:
— Дай бог удавиться всем врагам Израиля!2
— Почему говоришь ты так? — спрашивают женщины.
— Потому, что в тот день, когда он родился, разрушен был храм Господень.
Тогда он обратился к ней и сказал:
— С появлением на свет сына твоего храм был разрушен; но уверен я, что через
него же храм будет восстановлен снова.
— У меня денег нет, чтобы купить пеленки, — сказала женщина.
— Это для меня безразлично, — ответил он, — бери пеленки для сына, а я в другой раз приду, и ты заплатишь за них.
Придя через некоторое время в тот город, где жила женщина эта, он решил пойти взглянуть на ребенка. Пришел и спрашивает:
— Как поживает сын твой?
— Его нет больше у меня, — ответила женщина, — сейчас, после того как ты
встретился со мною, налетели ветры бурные, вырвали его из рук у меня, унесли, — и
нет его (Иеруш.; Бер.; Эха‑Р.; Мид. Пан. Ах.).

Скорбь о Сионе
«Плачет и плачет она»3.

Плачет она, и Господа заставляет плакать вместе с нею. Плачет — и Ангелов Служения плакать заставляет. Плачет — и небеса и землю плакать заставляет. Плачет —
и горы и равнины плакать заставляет.
Плачет она по ночам.
1
2
3

Менахем — «утешитель».
Так, иносказательно, проклятие относится к сыну ее.
Столица иудейская.

УТЕШЕНИЯ

391

Голос плачущего ночью более отчетливо слышен. Когда человек плачет ночью,
звезды и планеты плачут вместе с ним. Человек, который слышит ночью голос плачущего, невольно и сам плакать начинает.
Был такой случай. У одной женщины, жившей в соседстве с рабан Гамлиелем,
умер сын, и она не переставала рыдать всю ночь. Слышал р. Гамлиель рыдания ее, и
пришло на память ему разрушение храма. И заплакал он, и плакал не переставая всю
ночь, пока ресницы не выпали у него. Назавтра, узнав об этом, ученики выселили ту
женщину из соседства р. Гамлиеля (Санг., 104; Эха‑Р.).

С тех пор
С тех пор как храм разрушен, не стало улыбки веселой перед Господом и более
нет свода небесного в прежней чистоте его.
Р. Елазар говорил:
— С тех пор как храм разрушен, воздвиглась железная стена между Израилем и
Отцом Небесным.
Р. Симеон бен-Гамлиель говорил: «С тех пор как храм разрушен, нет дня, который не принес бы нового бедствия» (Бер., 32; Сота, 89).

Утешения
«Заплатить должен, кто произвел пожар».
— Я должен заплатить за сожженное Мною, — сказал Господь, — Я зажег огонь
в Сионе, пожравший основание его, и огнем Я снова воздвигну Сион, по слову Моему, и Я буду для него огненною стеною вокруг него и прославлюсь посреди него (Б.
К., 9).
***
Шли дорогою рабан Гамлиель, раби Елиезер бен-Азария, раби Иегошуа и раби
Акиба. За сто двадцать верст до Рима стал шум форума доноситься до них. Трое первых заплакали, а р. Акиба засмеялся.
— Как можешь ты смеяться, Акиба? — воскликнули они.
— А вы о чем плачете? — ответил вопросом р. Акиба.
— Язычники эти, — ответили они, — поклоняющиеся истуканам и идолам кадящие, живут в безмятежном мире, а мы… Святилище наше, подножие Господа нашего,
в огне сожжено, — как не плакать нам?
— Потому‑то я и смеюсь радостно, — сказал р. Акиба, — если преступающим
волю Его Господь дает счастье, то тем более он даст счастье тем, кто исполняет святую волю Его.
В другой раз они же шли по пути к Иерусалиму. Дойдя до горы Цофим, разодрали они одежды свои. На Храмовой горе увидели шакала, выходящего из развалин
Святая Святых, и горестно заплакали они, а р. Акиба рассмеялся.
— Чего ты смеешься, Акиба? — спросили они.
— А вы чего плачете? — ответил вопросом р. Акиба.
— В том месте, о котором сказано: «Посторонний, который приблизится, умрет», ныне шакалы бродят, — как же не плакать нам?

392

РАЗРУШЕНИЕ ВТОРОГО ХРАМА

— Вот поэтому‑то и смеюсь я радостно, — сказал р. Акиба, — сказано: «И я
взял себе верных свидетелей, Урию, священника, и Захарию, сына Еварахиина». Что
имеют общего Урия с Захарией? Ведь Урия жил во времена Первого храма, а Захария — во времена Второго храма. Но недаром приведено в связь пророчество Захарии с пророчеством Урии.
У Урии сказано: «Посему из‑за вас Сион распахан будет как поле, и Иерусалим
сделается грудою развалин, и будет Гора Храмовая лесистым холмом». А у Захарии
сказано: «Снова старцы и старицы будут сидеть на улицах в Иерусалиме, каждый с
посохом в руке — от полноты дней».
До тех пор пока не исполнилось пророчество Урии, я опасался, что не исполнится пророчество Захарии; ныне же, когда первое пророчество осуществилось, я верю,
что и второе осуществится.
— Акиба! — воскликнули все. — Ты утешил нас! Акиба, ты утешил нас! (Мак.,
24).

ЧАСТЬ II
РАБИ СИМЕОН БЕН-ШЕТАХ
Возрождение Торы
Весь мир оставался пораженным совершенной Яннаем1 казнью законоучителей, пока
не явился р. Симеон бен Шетах, возвративший Торе ее исконное величие (Кидд., 66).

Кто казной, кто милостью Господней
Во времена Симеона бен-Шетаха явилось триста назареев для совершения девятисот жертвоприношений2. Найдя законным полутораста из них дать отпущение без
жертвоприношения, р. Симеон обратился к царю Яннаю и сказал:
— Триста назареев пришли для совершения девятисот жертвоприношений, но у
них не на что купить жертвенных животных. Государь, дай ты половину стоимости, и
я дам половину, и тогда они совершат жертвоприношения.
Царь Яннай дал половину стоимости, и жертвоприношения свершились. Донесли Яннаю на р. Симеона:
— Да будет ведомо тебе, что все жертвенные животные были куплены на деньги,
данные тобою. Симеон же не потратил ничего.
Разгневался царь Яннай, а р. Симеон, узнав о том, устрашился и бежал.
Через некоторое время был пир у царя Янная, и бывшие на том пиру персидские
вельможи стали спрашивать:
— Государь, помнится нам, бывал здесь некий старец, который поучал нас божественной мудрости.
Сказал Яннай своей жене (она же сестра р. Симеона):
1
2

Яннай — царь из дома Хасмонеев.
Назарей приносил три очистительные жертвы.

РАБИ СИМЕОН БЕН-ШЕТАХ

394

— Пошли за ним и приведи его сюда.
— Поклянись, — ответила царица, — что не сделаешь ему никакого зла, и (в знак
этого) пошли ему свой перстень.
Царь поклялся и послал перстень.
Р. Симеон явился.
— Зачем ты бежал? — спросил царь.
— Слышал я, что государь мой, царь, в гневе на меня, и, боясь, чтоб ты не велел
казнить меня, я поступил, применив к себе слова Писания: «Укройся лишь на мгновение, пока гнев не пройдет».
— А зачем ты надсмеялся надо мною?
— Упаси бог, не надсмеялся я над тобою. Ты оказал назареям помощь деньгами,
я — властью Закона. Кто казною, кто милостью Божией.
— Отчего же ты не предупредил меня об этом?
— Если бы я предупредил тебя, ты, пожалуй, не дал бы ничего.
Посадил его Яннай между собою и царицей и сказал:
— Видишь, какой почет я тебе оказываю.
— Не ты, — ответил р. Симеон, — а Тора возвеличивает меня, ибо сказано у
сына Сирахова: «Лелей ее, и она вознесет тебя и посадит среди вельмож» (Бер.-Р.,
91; Бер., 48).

Царь пред судом
Один из царских рабов совершил убийство.
— Привлеките его к суду, — приказал р. Симеон.
Доложили Яннаю:
— Твой раб человека убил.
Поставил царь убийцу на суд. Послали судьи сказать царю:
— Явись и ты, — этого требует закон.
Когда царь явился, поставили кресло для него рядом с креслом р. Симеона, и
царь сел. Видя это, р. Симеон сказал:
— Царь Яннай! Встань и выслушай показания против тебя1, ибо сказано: «Пусть
предстанут оба сии человека, у которых тяжба».
— Я сделаю, — возразил царь, — не так, как говоришь ты, а как товарищи твои
скажут.
Обратился р. Симеон к сидевшим справа, те уставились глазами в землю; обратился налево, и те уставились глазами в землю.
— Вы размышляете еще, — воскликнул р. Симеон, — как поступить? Пусть же
Ведущий помыслы воздаст вам.
В ту же минуту явился архангел Гавриил и поверг судей на землю, грозя умертвить их.
Затрепетал царь.
— Встань! — повторил Яннаю р. Симеон. — Не перед нами стоишь ты, но перед
Тем, по слову Которого сотворена вселенная.
Тотчас же встал с места царь Яннай (Сан., 19; Тан-Гак., Шофт.).
1

Как против владельца, ответственного за преступления своих рабов.

РАБИ СИМЕОН БЕН ШЕТАХ

395

Античный фриз у Джефры, по дороге из Наблуса в Иерусалим

Находка
Р. Симеон вел торговлю льном. Чтоб облегчить ему труд по перевозке товара, ученики купили для него у одного измаилтянина осла. На шее животного оказалась драгоценная жемчужина. Приходят ученики к р. Симеону и говорят:
— Отныне, учитель, тебе трудиться больше не придется.
— Почему? — спрашивает р. Симеон.
— Мы для тебя купили осла у одного измаилтянина, и на животном оказалась
драгоценная жемчужина.
— А знал об этом продавец?
— Нет.
— Идите и отдайте ему жемчужину.
И сказал о р. Симеоне тот измаилтянин:
— Благословен Господь, Бог Симеона бен-Шетах!
— А вы, — обратился р. Симеон к ученикам, — варваром считали Симеона бен
Шетаха? Услышать слова: «благословен Господь, Бог иудеев» для меня дороже всех
сокровищ мира (Иеруш., Б.-М., 2; Деб.-Р., 3).

В пещере колдуний
Когда Симеон бен-Шетах был избран в Наси1, пришли к нему и сказали:
— В пещере близ Аскалона скрываются восемьдесят колдуний.
В один ненастный день собрал р. Симеон восемьдесят юношей, рослых и сильных, и велел им следовать за собою. Каждому из них он дал по новому кувшину со
свернутым в нем чистым плащом. Юноши поставили кувшины опрокинутыми себе
на головы, и р. Симеон сказал:
— Когда я крикну по-птичьему, накиньте на себя плащи; крикну вторично — бегите все в пещеру и, схватив каждый по колдунье, поднимите их вверх, ибо таково
свойство колдуна: отделишь его от земли — он ничего сделать не сможет.
Пошел р. Симеон и, став у входа в пещеру, стал звать, выкрикивая:
1

Наси — князь, патриарх.

РАБИ СИМЕОН БЕН-ШЕТАХ

396

— Ойим! Ойим!..1 Отоприте! Один из ваших я.
— А каким образом, — спрашивают колдуньи р. Симеона (также успевшего закутаться в сухой плащ), — ты в дождь сухим остался?
— Я между каплями пробирался, — объяснил р. Симеон.
— А чего ради пришел ты?
— Поучиться и вас поучить. Покажите‑ка каждая свое искусство.
И вот, поколдовала одна — и серебро в хлеб превратилось.
Поколдовала другая — из железа мясо выковалось.
Третья — расплавленная медь бульоном закипела.
Четвертая — растопленное золото вином заструилось.
— Видишь, — говорят колдуньи, — какой мы тебе пир устроили. А ты что умеешь сделать?
— Вот что: чирикну раз и другой — и явится восемьдесят женихов, одетых в совершенно сухие плащи — и будете вы пировать и веселиться с ними.
Чирикнул р. Симеон раз — надели юноши плащи; чирикнул вторично — все сразу появились в пещере.
— Выбирай каждый свою суженую! — крикнул р. Симеон.
Схватили юноши колдуний, вынесли их из пещеры и всех повесили (Иеруш. Хаг.;
Санг., 6; Раши).

Во славу суда и Закона
Вступились родственники казненных колдуний, и двое из них оговорили сына
р. Симеона в преступлении, караемом смертной казнью.
Когда приговоренный был выведен на место казни, он воскликнул:
— Если есть на мне вина в деле этом, пусть казнь послужит мне возмездием. Если
же невинен я, пусть смертью своей искуплю все свои прегрешения, а кровь моя падет
на головы ложных доносчиков!
Услыша эти слова, доносчики раскаялись и заявили:
— Мы свидетельствовали ложно.
Вознамерился р. Симеон тут же освободить сына, но тот сказал:
— Отец! Если желаешь, чтобы через тебя пришло спасение2, то оставь меня подобно «порогу на попрание»3 (там же).

Пароль у кодунов.
То есть поднят был бы престиж суда и закона. Дело в том, что по действовавшим тогда
правилам отказ свидетеля после произнесения судебного приговора от данного им показания
не являлся поводом к отмене назначенного подсудимому наказания.
3
То есть предоставь меня своей судьбе, дабы не стали говорить, что законоучители лицеприятствуют своим близким на суде.
1
2

ХОНИ ГАМЕАГЕЛЬ И ЕГО ПОТОМКИ
Моление о дожде
Однажды, когда приближался конец месяца Адар1 и не было дождя, стали просить Хони Гамеагеля:
— Помолись о дожде.
— Внесите со двора пасхальные очаги2, дабы они не размокли, — сказал Хони.
Начал он молиться, но дождь не шел. Тогда он очертил круг и, стоя в середине,
воззвал:
— Творец вселенной! Дети Твои обратились ко мне, как к возлюбленному Твоему сыну, — и вот поклялся я, что не сойду с этого места, прежде чем Ты не смилуешься над детьми Своими.
Стало слегка накрапывать.
— Учитель! Опора жизни нашей! — сказали Хони ученики. — Сдается нам, что
только для освобождения тебя от клятвы дождь едва‑едва накрапывать начал.
— Не о том просил я, — возобновил молитву свою Хони, — о проливном дожде
я прошу.
Разразился ливень.
— Учитель! Опора жизни нашей! — сказали ученики. — Ливень весь мир грозит разрушить.
И воззвал Хони к Всевышнему:
— Не о том просил я. Молю Тебя: дождя благословенного и благодатного пошли нам, Господи!
Пошел дождь умеренный, но шел так долго, что вынужден был народ подняться
на Храмовую Гору, умоляя Хони:
— Учитель! Ты молился о дожде; помолись, чтобы дождь наконец прекратился.
— Установлено запрещение, — сказал Хони, — творить молитву против излиш1
2

Период дождей.
Глиняные.

ХОНИ ГАМЕАГЕЛЬ И ЕГО ПОТОМКИ

398

него обилия дара Божьего1. Тем не менее приведите вола для благодарственного жертвоприношения.
Привели вола. Возложил Хони руки на него и воззвал к Господу:
— Владыка вселенной! Народ Твой Израиль, из Египта выведенный Тобою, не
в силах устоять ни против изобилия добра, ни против непосильных испытаний, ни
против Твоего гнева, ни против безграничной благости Твоей. Да будет же воля Твоя,
чтобы прекратился дождь и наступила ясная погода.
И сразу подул ветер, развеялись тучи, засияло солнце, и пошел народ грибы собирать.
По этому поводу патриарх р. Симеон бен-Шетах велел сказать от его имени Хони:
— Не будь ты Хони Гамеагель, я подверг бы тебя строжайшему наказанию2. Но
что поделаешь с тобою, если ты перед самим Господом нежишься, как избалованное
дитя перед отцом, исполняющим все прихоти его.
«Поведи меня, отец, в теплой воде купаться».
Отец ведет его.
«Поведи меня купаться в холодной воде».
Ведет его.
«Дай мне орехов, миндалю, персиков, гранатовых яблоков».
Дает ему.
Так и ты. И о тебе это сказано: «Отец твой возрадуется, и возликует родившая
тебя» (Таан., 23).

Сон Хони Гамеагеля
Сказание р. Иоханана о Хони.
— Всю жизнь тревожил праведника этого смысл стиха: «Когда возвращал Господь пленников Сиона, мы были как в сновидении».
«Возможно ли, — говорил он, — семьдесят лет3 бредить во сне?»
Однажды, находясь в пути, Хони увидел человека, занятого посадкою рожкового дерева.
— Через сколько времени принесет это дерево плоды? — спросил Хони.
— Через семьдесят лет.
— Но разве ты уверен, что проживешь еще семьдесят лет и будешь есть плоды с
этого дерева?
На это человек тот ответил:
— Я застал на свете рожковые деревья; и вот так же как предки мои взрастили деревья эти для меня, я взращу их для моих потомков.
Сел Хони поесть хлеба, и напал на него сон. Выступил утес и образовал вокруг
него ограду.
Когда Хони проснулся, он увидел человека, собирающего плоды с того дерева.
— Ты ли это, — спросил Хони, — тот самый, которым посажено это дерево?
По духу Библейского миропонимания, дождь, как и роса, является сам по себе Божьим благословением.
2
За злоупотребление силою молитвы и искушение Божьего милосердия.
3
Период Вавилонского пленения.
1

ХОНИ ГАМЕАГЕЛЬ И ЕГО ПОТОМКИ

399

Вид на Иерусалим
— Дерево это, — ответил человек, — посажено моим дедом.
— Очевидно, — сказал себе Хони, — я проспал семьдесят лет.
Взглянул он туда, где оставил свою ослицу, а там табуны целые.
Направился Хони к своему жилищу.
— Дома ли, — спросил он, — сын Хони Гамеагеля?
— Сына, — ответили ему, — уже нет на свете, а жив его внук.
— Я Хони Гамеагель, — заявил он.
Не поверили.
Пришел он в академию и слышит — ученые говорят:
— Это толкование так же ясно, как во времена Хони Гамеагеля, который разъяснял всякий ученый вопрос, как только являлся в академию.
— Я и есть Хони Гамеагель, — заявил он ученым.
Но и те не поверили и должного почета ему не оказали.
Пал Хони духом, стал молить о милосердии Господнем. И принял Господь душу
его.
По этому поводу говорил Рава:
— Правы люди, говоря: «Либо общение с людьми, либо смерть» (Таан., 23).

Ученые и поденщик
Аба-Хелкия был внуком Хони Гамеагеля. Когда страна страдала от бездождия, законоучители обращались к нему, прося помолиться о милосердии Божием — и по
его молитве шел дождь.
Придя однажды и не застав его дома, отправились в поле, где он в то время полол. Подошли к нему с приветствием, но он не ответил. К вечеру, набрав вязку хвороста, он направился домой. Дрова и мотыгу он нес на одном плече, а верхнюю одежду

400

ХОНИ ГАМЕАГЕЛЬ И ЕГО ПОТОМКИ

свою на другом. Всю дорогу шел босой, а чтобы перейти через ручей надел сандалии.
Пробираясь через терновник, поднял повыше края одежды. При приближении его к
месту, где он жил, жена вышла нарядной к нему навстречу. В дом он дал войти сначала жене, за нею вошел сам, а законоучителей впустил последними. Сел за обед, а их к
столу не пригласил. Раздавая хлеб детям, старшему дал ломоть, младшему два ломтя.
Потом он сказал жене:
— Я знаю, законоучители пришли не иначе как по поводу дождя. Пойдем поднимемся на кровлю и помолимся Господу, быть может, смилуется Всевышний и пошлет
дождь. И пусть не говорят, что благодаря нам произошло это.
Придя наверх, встали: он в одном углу, жена в другом — и начали молиться. Первым появилось облако с той стороны, где стояла жена.
Сойдя вниз, он обратился к пришедшим, спрашивая:
— Чего ради, наставники мои, вы пришли ко мне?
Нас послали просить тебя помолиться о дожде.
— Ну что ж, — ответил он, — благословен Господь, избавивший вас от нужды в
молитве Аба‑Хелкии.
На это они сказали:
— Мы уверены, что только по твоей молитве пошел дождь. Теперь просим тебя,
раби, объяснить непонятные для нас поступки твои:
— Почему не ответил ты на наше приветствие?
— Потому, — пояснил Аба‑Хелкия, — что я нанят был на поденную работу и не
вправе был отрываться от нее.
— Почему ты дрова нес на одном плече, а плащ на другом?
— Плащ этот чужой, и мне одолжили его для надевания, но не для носки дров.
— Почему всю дорогу ты шел босой, а дойдя до ручья, обулся?
— На суше видно, что́ под ногами, а в воде не видно.
— Зачем, перебираясь через терновник, ты поднял края одежды?
— Пораненное тело можно залечить, а платья не залечишь.
— Для чего при приближении твоем жена твоя вышла тебе навстречу нарядной?
— Чтобы я не стал заглядываться на других женщин.
— Почему вошла в дом первою твоя жена, за нею ты, а нам дал ты войти последними?
— Потому, что вы недостаточно знакомы мне.
— Почему, садясь за стол, ты не сказал нам, по обычаю: «Садитесь и разделите
со мною трапезу»?
— Потому, что хлеба было недостаточно, и я не хотел, чтобы вы благодарили
меня напрасно.
— Почему старшему сыну дал ты один ломоть, а младшему два?
— Старший остается дома, а младший ходит в школу.
— Почему первым появилось облако с той стороны, где стояла и молилась твоя
жена?
— Жена, бывая постоянно дома, подает бедному хлеб, и голод его немедленно
утоляется. Я же подаю милостыню деньгами — и голод бедного не сейчас утоляется (Таан., 23).

ХОНИ ГАМЕАГЕЛЬ И ЕГО ПОТОМКИ

401

Ради малых сих
Ханан Ганехба был сыном дочери Хони Гамеагеля. Когда стояло бездождие, ученые посылали к нему детей из школ, которые, бывало, тянут его за края одежды, крича: «Отец! Отец! Дай нам дождя!»
И Ханан взывал к Господу:
— Владыка вселенной! Сделай ради малых сих, не различающих между Отцом, посылающим дождь на землю, и отцом, не во власти которого посылать
дождь (Таан., 23).

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ
Вступление в академию
Рассказывают про Гиллеля, что он нанимался на поденную работу и, получая полдинария в день, половину отдавал привратнику академии, а другую половину тратил
на пропитание своей семьи.
Однажды случилось так, что он остался без заработка, и привратник не впустил
его в академию. Тогда он взобрался на кровлю и, держась в полувисячем положении,
припал лицом к решетчатому просвету, чтобы услышать слово Бога Живого из уст законоучителей Шемайи и Авталиона.
Случилось это, рассказывают, в канун субботы, в зимнюю пору. Выпал снег и засыпал его. Когда стало рассветать, Шемайя сказал Авталиону:
— Брат Авталион! Всегда в это время светло, а сегодня темно. Настолько ли облачно сегодня?
Взглянули наверх и видят человеческий облик в просвете. Взошли на кровлю и
нашли Гиллеля покрытым слоем снега в три локтя толщиною. Очистив его от снега,
умыли, умастили елеем и усадили у очага.
«Этот, — сказали Шемайя и Авталион, — заслуживает, чтобы ради него и субботний покой нарушить» (Иома, 35).

Долготерпение Гиллеля
Был такой случай:
Двое заспорили о том, возможно ли рассердить Гиллеля.
— Уж я‑то выведу его из терпения! — говорил один.
Побились об заклад в четыреста зуз1.
Было это в канун субботы. Гиллель в то время собирался купаться. Пошел тот человек и, проходя мимо дверей Гиллеля, стал выкрикивать:
1

Зуз — древняя еврейская монета — четверть шекеля.

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ

403

— Кто здесь Шиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
— Что угодно тебе, сын мой?
— Хочу задать тебе один вопрос.
— Спрашивай, сын мой, спрашивай.
— Отчего у вавилонян головы неправильной формы?
— Сын мой, — сказал Гиллель, — важный вопрос ты задал мне, — оттого, что у
вавилонян нет хороших повивальных бабок.
Ушел тот человек. Но через некоторое время вернулся и вновь принялся выкрикивать:
— Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и, выйдя к нему, спросил:
— Что угодно тебе, сын мой?
— Хочу задать тебе один вопрос.
— Спрашивай, сын мой, спрашивай.
— Отчего у тармудян глаза больные?
— Важный вопрос, сын мой, задал мы мне, — должно быть, оттого, что они в песчаных местностях живут.
Ушел тот человек, но вскоре вернулся и вновь давай кричать:
— Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Отделся Гиллель и вышел к нему:
— Что угодно тебе, сын мой?
— Хочу задать тебе один вопрос.
— Спрашивай, сын мой, спрашивай.
— Отчего у апракийцев ступни широкие?
— Важный вопрос, сын мой, задал ты мне, — оттого, что они живут среди болот.
— Много еще вопросов я имею, но боюсь рассердить тебя.
Облачился в одежды Гиллель, сел и говорит:
— Спрашивай обо всем, что желаешь.
— Тот ли ты Гиллель, которого величают князем израильским?
— Да.
— Пусть же не будет много тебе подобных в Израиле!
— Почему, сын мой?
— Потому, что из‑за тебя я потерял четыреста зуз.
— Будь же впредь осмотрительней. Ты не один раз четыреста зуз потеряешь, а
рассердить Гиллеля тебе не удастся (Шаб., 30–31).

«Вся суть Торы»
Был такой случай:
Приходит некий иноверец к Шаммаю и говорит:
— Я приму вашу веру, если ты научишь меня всей Торе, пока я в силах буду стоять на одной ноге.
Рассердился Шаммай и, замахнувшись бывшим у него в руке локтемером, прогнал иноверца.
Пошел тот к Гиллелю. И Гиллель обратил его, сказав:

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ

404

«— Не делай ближнему того, что себе не желаешь». В этом заключается вся суть
Торы. Все остальное есть толкование. Иди и учись (там же).

«Хочу быть первосвященником!»
Еще был случай:
Некий иноверец, проходя по задворку школы, услышал голос читавшего из Писания:
«И вот одежды, которые должны они сделать: наперсник, и ефод, и верхняя
риза, и хитон тонкий, кидар и пояс».
— Для кого это? — спросил иноверец.
— Для первосвященника, — ответили ему.
«Пойду, — подумал тот человек, — приму иудейскую веру и сделаюсь первосвященником!»
Пришел он к Шаммаю и говорит:
— Обрати меня, с тем чтобы я стал первосвященником.
Шаммай прогнал его.
Пришел он к Гиллелю. Обратил его Гиллель и сказал:
— Не венчают человека на царство, прежде чем он не усвоит весь обиход царский.
Начал новообращенный читать Писание. Дочитав до стиха: «А если приблизится1 посторонний, смерти предан будет», спросил:
— О ком в этих словах говорится?
— О всяком человеке, несвященнического рода, будь это сам Давид, царь израильский, — ответил Гиллель.
И рассудил тот человек так:
«Если и про израильтян, прозванных детьми Божьими и Самим Господом любовно именуемых «сын мой, первенец мой Израиль», если и про них сказано: „Посторонний смерти предан будет“, то тем более пришедший с посохом и котомкою, человек чужой и ничтожный».
Придя затем к Шаммаю, он сказал:
— Разве не вполне понятно2, почему недостоин я быть первосвященником? Ведь
сказано в Торе: «Если приблизится посторонний, смерти предан будет».
А к Гиллелю придя, сказал:
— Кроткий Гиллель! Будь благословен за то, что помог мне приблизиться к благодати Господней.
Случай этот законоучители приводили в пример, поучая:
«Будь всегда кроток, как Гиллель, а невспыльчив, как Шаммай» (там же).

Чистота телесная
Каждый раз, когда Гиллель уходил из академии, сопровождавшие его ученики
спрашивали:
1
2

К Скинии Завета.
То есть — «Разве трудно было объяснить мне…»

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ

405

Горы в окрестностях Иерусалима
— Куда идешь ты, учитель?
— Иду совершить угодное Богу дело, — отвечал Гиллель.
— Какое именно?
— Купаться.
— Разве это такое богоугодное дело?
— Бесспорно. Статуи царей в театрах и цирках — и для тех имеется особое лицо,
которое обмывает и чистит их, и не только получает за это плату, но и почетом пользуется. Тем более должен соблюдать чистоту свою человек, созданный по образу и подобию Божию (Ваик.-Р., 34).

«Гость в доме»
На тот же вопрос: «Куда идешь ты, учитель?» — Гиллель иногда отвечал:
— Иду подкрепить себя пищей и этим оказать радушный прием моему гостю.
— Какой же это у тебя ежедневно гость в доме?
— А бедная душа разве не тот же гость в нашем теле? Сегодня она здесь, а завтра,
глядишь, и нет ее (там же).

Патриарх‑слуга
Про Гиллеля рассказывают, что одному впавшему в бедность, высокодостойному
человеку он на свои средства нанимал лошадь для верховой езды и слугу для сопровождения его в пути. А однажды, не найдя подходящего провожатого, сам целых три
мили сопровождал того человека, исполняя обязанности слуги (Кет., 67).

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ

406

Бедный жених
Был с Гиллелем такой случай.
Приготовили у него обед для гостя. А в это время приходит к нему один бедный
человек, останавливается у порога и говорит:
— Я сегодня справляю свою свадьбу, но у меня ничего не приготовлено для свадебного обеда.
Услыша это, взяла жена Гиллеля все приготовленное для гостя и отдала бедному
жениху, а сама замесила другое тесто, поставила варить другое кушанье и, когда наконец все было готово, подала мужу и гостю.
— Дочь моя, — обратился к жене Гиллель, — отчего ты так долго не подавала
обеда?
Она рассказала ему о случае с бедным женихом.
— Дочь моя, — сказал Гиллель, — я всегда судил о тебе не с худшей, но с лучшей
стороны, зная, что ты всегда стараешься делать только угодное Богу. (Д.-Эр., гл. 6)

По стопам Ездры
Когда забыта была Тора в народе, явился Ездра и возродил ее. Когда Тора снова
была забыта, явился Гиллель Вавилонский и снова дал крепкие устои ее.
Из Вавилона Гиллель вышел в возрасте сорока лет, сорок лет слушал учение мудрецов и сорок лет был пастырем добрым своего века.
***
Рассказывают про Гиллеля, что ни одной науки и ни одного наречия он не оставлял без изучения. Изучал он также голоса гор, равнин и долин1, шелест деревьев и
трав2, язык зверей и животных3, голоса демонов4, притчи, басни и сказки народные
(Сук., 20; Сиф.; Софр., 16).

Ученики Гиллеля
Восемьдесят учеников имел Гиллель. Тридцать из них достойны были восприять благодать наравне с Моисеем; тридцать заслуживали, чтобы солнце остановилось для них, как для Иошуи бен-Нун (Иегошуа, сын Навина); двадцать остальных
были людьми средних дарований. Старшим средь учеников был Ионатан бен-Узиэль,
младшим — р. Иоханан бен-Заккай (Сук., 28).

«Праведный и кроткий»
Со смертью последних из пророков — Хагги, Захарии и Малахии — Дух Святой
покинул народ Израильский, только Бат‑Кол5 еще продолжал вещать ему.
1
2
3
4
5

Геологию.
Ботанику.
Зоологию.
Мифологию.
Небесный голос.

ГИЛЛЕЛЬ-СТАРШИЙ

407

Однажды, когда ученые сидели под кровом Бет‑Гурия, в Иерихоне, раздался
Бат‑Кол:
— Здесь находится человек, достойный, чтобы благодать почила на нем наравне
с Моисеем, только современники его этого не заслуживают.
При этих словах взоры всех обратились на Гиллеля.
Оплакивая смерть его, ученые восклицали:
— Горе нам, о, праведный! Горе нам, о, кроткий! Ездры достойный ученик! (Сан.,
11).

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ
Гиллель и Шаммай
Достойным продолжателем дела, начатого Шемаей и Авталионом, был знаменитый ученик их — Гиллель, который глубокою ученостью и превосходными качествами души приобрел себе бессмертное имя как у современников, так и у потомства
вплоть до наших дней.
Он родился около 75 г. до Р. Х. в Вавилонии и по матери происходил из дома
Давидова. Отец его был очень беден и снискивал себе пропитание рубкою дров. До
сорокалетнего возраста жил Гиллель в Вавилонии, но жажда знаний побудила его
оставить родину и отправиться в Иерусалим, куда привлекла его знаменитая школа Шемайи и Авталиона. Здесь, в столице, приходилось ему бороться с неимоверной
нуждой и лишениями. Черная поденная работа, которою он занимался, доставляла
ему столь незначительные средства, что он едва в состоянии был прокормить себя.
Крайняя нужда не мешала, однако, ему заниматься изучением Закона, которому он
предался с большим рвением. Доступ в талмудическую академию был в то время не
свободен: за слушание лекций должны были вносить каждый раз привратнику академии незначительную плату. И Гиллель уделял половину из ежедневно заработанных
грошей на плату привратнику академии, отказывая себе нередко в самом необходимом. Однажды, накануне субботы — это было зимою, в сильный морозный день, —
Гиллель ничего не заработал, и не было у него чем заплатить привратнику за вход.
Что делать? Он пробовал было упрашивать, обещал на другой день принести двойную плату — напрасно! Привратник и слышать не хотел. Тогда Гиллель взобрался на
крышу школы, припал к слуховому окну и стал оттуда прислушиваться к объяснению
Закона из уст мудрых наставников. Обратившись весь во внимание, он не чувствовал, как падавший в то время снег совершенно покрывал его и как члены его коченели. Всю ночь провел он в этом положении, не будучи в состоянии высвободиться изпод снега, и чуть не поплатился своей жизнью.
На другое утро, в субботу, когда Шемая и Авталион вошли в школу, первый сказал второму: «Как здесь темно! Должно быть, небо покрылось тучами». Когда же

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ

409

они взглянули вверх на слуховое окно, то увидели, что в нем торчит какая-то человеческая фигура. «Ради спасенья человеческой жизни можно нарушить святость субботы», — сказали они. Почти совсем окоченевшего, со слабыми признаками жизни,
вытащили его из-под снега. С большими усилиями, помощью согревающих средств,
удалось наконец привести его в чувство и снова призвать в жизнь. Когда причина этого печального происшествия выяснилась, законоучители позволили ему впредь посещать академию безвозмездно. Нечего говорить, что Гиллель почувствовал себя на
верху блаженства. С удвоенными рвением принялся они за изучение Закона и сделал
такие быстрые успехи, что скоро превзошел в знании всех своих товарищей и получил титул «раби» (ученый). Затем он единодушно был выбран в патриархи (Наси).
В течение 40 лет, вплоть до смерти, носил Гиллель этот почетный сан, который оставался наследственным в его потомстве до десятого поколения.
В развитии Устного Учения Гиллель занимает первое место, так что его справедливо называют вторым Ездрой. «Когда Закон пришел в забвение, — говорили ученые, — пришел Ездра из Вавилонии и восстановил его; когда Закон снова пришел
в забвение, пришел Гиллель из Вавилонии и снова вызвал его в жизнь». И в самом
деле, Гиллель ввел особую систему преподавания, которою внес новый жизненный
дух в изучение Закона. До Гиллеля традиции шли как бы параллельно с Писанным
Законом, имея в последнем поверхностные, слабые точки опоры. Гиллель же ввел
семь логических правил: заключение, сравнение, вывод из менее важного к более
важному и наоборот, от общего к частному и наоборот и. т. д., посредством которых
сделалось возможным не только находить твердую «опору» для традиции, но и выводить из текста св. Писания все новые и новые законы, сообразно с духом и потребностями времени. Традиции получили такую же обязательную силу, как и библейские
предписания. Благодаря системе Гиллеля, Устное Учение явилось в совершенно другом свете. Оно не имело больше характера чего-то произвольного, а приняло печать
разумного, твердого, прямо и логически вытекающего из св. Писания. Его логические правила, впоследствии расширенные и умноженные, открывали уму ученых широкое поле для остроумных комбинаций и для дальнейшего развития Устного Закона, не давая ему застаиваться на одной точке и сообщая ему жизненность.
В одно время с Гиллелем действовал другой ученый — Шаммай, который по душевным качествам и характеру учения составляет совершенную противоположность
с Гиллелем. О его частной жизни очень мало известно. Он был родом из Палестины,
и потому, помимо религиозных вопросов, близко принимал к сердцу также политические интересы своей родины. В то время как Гиллель обращал внимание на дух, на
смысл библейского текста, Шаммай придавал первое и преимущественное значение
самой букве Закона. Его религиозные воззрения были строги до педантизма. Так, в
день Всепрощения он хотел подвергнуть строгому посту своего сына, еще ребенка,
и только товарищи успели отклонить его от этого намерения ввиду опасности для
здоровья ребенка. Когда невестка его разрешилась от бремени в праздник Кущей, то
строго-религиозный Шаммай велел проломать часть крыши и потолка, дабы из комнаты, в которой лежала мать с новорожденным, сделать нечто наподобие кущи.
Эти два законоучителя — Гиллель и Шаммай — образовали две школы, которые, как и главы их, различествовали по направлению и духу учения. Последователи
Гиллеля, которые назывались «старейшие из Гиллелевой школы» (Sikne-beth-Hillel)
унаследовали дух своего великого учителя: в жизни и в учении они оставались так же

410

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ

гуманны, миролюбивы, скромны и уступчивы, как и Гиллель. Последователи Шаммая, в свою очередь, оставались верны принципам своего учителя. Не довольствуясь существующими запрещениями, они прибавляли к ним все новые и новые, делали «ограждения к ограждениям» и умножали затруднения. Вообще, Гиллелиты
придерживались облегчающих, примирительных воззрений, а Шаммаиты, напротив
того, — строгих, затрудняющих, и потому в прениях победа обыкновенно оставалась
за школою Гиллеля.
Несмотря, однако, на различие направлений, школы эти жили в согласии и мире,
ибо как одна, так и другая преследовала одни и те же благородные цели — сохранять
и утверждать живое слово Божье. Только когда Иудея подпала под власть римлян и в
народе образовались различные партии, тогда и отношения между школами Гиллеля
и Шаммая принимают более страстный характер. Гиллелиты остались верны принципам своего учителя и примкнули к миролюбивой партии; Шаммаиты же пристали
к воинственной партии Зелотов.
Голубиная кротость, истинное человеколюбие, невозмутимое спокойствие духа
при всяких обстоятельствах жизни, безграничное терпение, — вот основные черты
характера Гиллеля, которые делали его героем прекрасных легенд. Благотворительность его не знала границ. Рассказывают, что он поддерживал одного обедневшего
человека знатного рода в такой степени, что тот не только не чувствовал нужды, но
мог жить роскошно и богато сообразно своей привычке. Когда у того человека не
было раба, который, по обычаю того времени, бежал бы перед ним, то Гиллель сам бежал пред ним на расстоянии трех миль, чтобы поддержать честь его.
Что бы ни случилось с ним, он безропотно переносил, а также успел внушить членам своего семейства покорность судьбе и упование на Бога до такой степени, что,
входя однажды в город и услышав откуда-то плач и рыдание, он мог с уверенностью
сказать: «этот плач не выходит из моего дома, ибо мои умеют покоряться воле Божьей и уповать на Него». Гиллель умер 80 лет от роду (в 5 г. по Р. Х.), оплакиваемый
всем народом.

Легенды и рассказы о Гиллеле
1. Терпение Гиллеля
Один вольнодумец выхвалял пред другим терпение Гиллеля и уверял, что никогда
не видал его сердитым и вряд ли кто увидит его когда-нибудь таковым.
— Невозможного нет на свете, — отвечал другой, — я берусь рассердить Гиллеля.
— Хорошо, ответил первый: — если тебе удастся рассердить Гиллеля, то я заплачу тебе 400 динариев; если же нет, то ты заплатишь мне эту сумму.
Заклад состоялся.
Накануне субботы тот из двух вольнодумцев, который был так уверен в том, что
рассердит Гиллеля, вбежал опрометью в дом последнего с криком: «Где здесь Гиллель? Где здесь Гиллель?»
Раби Гиллель в это время приготовлялся принять ванну. Услышав этот крик и
увидев вбежавшего к нему человека, он завернулся в плащ и обратился к вошедшему
с ласковым вопросом: «Что тебе нужно, сын мой?»
— Гиллель, разреши мне вопрос, — сказал вольнодумец.

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ

411

Дворик в Иерусалиме
— Хорошо, говори! — отвечал раби.
— Скажи мне, почему у Вавилонян сплюснутые головы?
— Потому, — отвечал раби, — что у них нет искусных повивальных бабок.
Вопрошающий ушел; но через некоторое время он вновь вбежал, крича во все
горло: «Где здесь Гиллель? Где здесь Гиллель?»
Раби опять завернулся в плащ и опять с кротостью спросил: «Что тебе, сын мой,
надобно?» — Скажи мне, почему у Тармудян глаза красны и постоянно гноятся?
— Потому что они живут в песчаной стране.
Через некоторое время повторилась та же история. С теми же криками вбежал
шалун в жилище раби, и так же спокойно, как прежде, облачившись в плащ, спросил
мудрец гостя, что ему нужно.
— Скажи мне, почему Апаркайцы ходят такими широкими шагами?
— Потому, — отвечал раби, — что они живут между болотами.
Озадаченный этим невозмутимым спокойствием духа, вольнодумец сказал:
— Я хотел бы знать твое мнение еще о многих предметах, но боюсь спрашивать
из опасения, чтобы ты не рассердился на меня.
Раби еще плотнее и еще спокойнее завернулся в свой плащ и присел на землю.
— Спрашивай, сын мой, — сказал он. — Я тебя слушаю.
— Ты ли тот Гиллель, которому евреи придают титул наси?
— Я.
— Если так, то да не умножатся такие раввины в Израиле!
Дерзость эта вызвала улыбку на лице Гиллеля, который добродушно спросил:
— Почему же так, сын мой?

412

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ

— Потому что я благодаря твоему терпению проиграл заклад в 400 динариев!
— Много закладов можно проиграть, — отвечал раби хладнокровно, — а Гиллель все-таки не рассердится.
2. Кротость Гиллеля
Один еврей-остряк обратился к р. Шаммаю и спросил:
— Из скольких частей состоит Закон?
— Из двух, — гласил ответ: из Писанного и Устного.
— Хорошо! — сказал остряк: научи меня одному Писанному Закону, в Устный
же я нисколько не верю.
Шаммай с гневом прогнал его от себя. Этот же остряк явился с тем же предложением к р. Гиллелю. Гиллель ласково усадил его возле себя, раскрыл еврейский алфавит
и, указывая на первую букву алфавита, спросил: «какая это буква?» — Это алеф. —
«Хорошо, а эта?» — Это бет. — «Хорошо, но почему же ты знаешь, что это — алеф,
а это — бет?» — Как же? это передали нам наши предки. — «А, вот что! — сказал
Гиллель: ты принимаешь на веру то, что передали тебе предки; отчего же тебе не верить и в Устный Закон, который также унаследован от предков?» Еврей убедился, и
уверовал в Устное Учение.
В другой раз язычник, большой шутник, пришел к Шаммаю с таким предложением:
— Научи меня, — сказал он, — всем законам твоей религии в течение того промежутка времени, какое я могу простоять на одной ноге, — и я перейду в иудейство.
— Прочь с глаз моих! — закричал на него грозно Шаммай.
С тем же странным предложением язычник этот пришел затем к Гиллелю.
— Люби ближнего, как самого себя; чего не хочешь, чтобы другие тебе делали, не
делай другим! Вот основа всего иудаизма, остальное только разъяснение этой основы; ступай и обдумай это!
В третий раз язычник, прельстясь высоким почетом и уважением, каким пользовался первосвященник, явился к Шаммаю и сказал: «я согласен перейти в иудейство,
только с условием, чтобы мне предоставили сан первосвященника».
Шаммай прогнал его, как и первых двух. Язычник этот явился и к Гиллелю с тем
же предложением.
— Прими религию, — сказал ему Гиллель, — и если сам убедишься, что ты достоин этого высокого сана, то с моей стороны препятствия не будет. Начнем же знакомиться с законами, касающимися первосвященника: берущему на себя какую-нибудь
должность необходимо наперед знать все ее обязанности.
И он стал читать с ним те книги Моисея, в которых трактуется о правах и обязанностях первосвященника. Когда они дошли в чтении до места, где говорится:
«Мирянин, приближающийся к жертвеннику, умрет», — Гиллель кротко заметил,
что даже царь Израильский не может сделаться первосвященником, если он не происходит из Ааронидов. «Итак, никакой израильтянин, и даже сам царь, — подумал
язычник, — не может получить сана первосвященника, не происходя из Ааронидов;
а я, глупый язычник, вздумал питать такие высокомерные надежды. О, благословенна
твоя кротость, Гиллель: она спасла меня!»
Когда, спустя некоторое время, эти новообращенные сошлись вместе и рассказали друг другу о своих приключениях, то единогласно решили: «гнев Шаммая обрек
бы нас на вечную гибель, кротость же Гиллеля спасла нас».

ШКОЛА ШАММАЯ И ШКОЛА ГИЛЛЕЛЯ

413

3. Изречения Гиллеля
Люби мир, ищи примирения, люби людей, приближай их к Закону.
Тщеславие губит славу; где нет прибыли, там ущерб.
Если я сам не позабочусь о себе, то кто обо мне будет заботиться? Если я только о
себе, то что проку во мне? Если не теперь, то когда же?
Не передавать своих познаний другим — грех смертный. Злоупотребляющий тогою (саном) да исчезнет.
Не отделяйся от общины; не верь самому себе по день смерти; не осуждай ближнего, пока сам не был в его положении; не говори: нельзя понять этого сейчас же, впоследствии пойму, на досуге изложу яснее, — может быть, досуга не будет.
Простак не боится греха, невежда не может иметь истинного благочестия; застенчивый — плохой ученик; вспыльчивый — плохой учитель. Не тот умнее, чья торговля обширнее. Где нет людей, старайся сам быть человеком. Плоти много — червей
много; богатства много — забот много; чем больше жен, тем больше чар; чем больше
рабынь, тем больше разврата; чем больше слуг, тем больше грабежа; но чем больше
познания, тем больше жизни; чем больше училищ, тем больше мудрости; чем больше
совещаний, тем больше разума; чем больше благотворительности, тем прочнее мир.
Приобретение себе доброго имени есть приобретение существенное; усвоение
себе знания Закона есть приобретение жизни в мире грядущем.
Изречения Шаммая: Сделай изучение Закона постоянным занятием своим, говори мало, а делай много; принимай каждого с благорасположением.

Победа кроткого
Три года продолжался спор между школой Шаммая и школой Гиллеля. Каждая
настаивала на правильности своих толкований Закона. Но раздался Бат‑Кол:
— Устами и тех и других гласит слово Бога Живого, но поступать следует по толкованиям школы Гиллеля.
Но если учение и тех, и других есть слово Бога Живого, чем же удостоилась преимущества школа Гиллеля?
Тем, что ее последователи отличались духом кротости и смиренномудрия и наряду со своим учением преподавали также учение школы Шаммая. Мало того, мнения
школы Шаммая они излагали всегда ранее собственных толкований.
Это учит нас, что того, кто сам умаляет себя, Господь возвеличивает и, напротив
того, умаляет тех, кто сам себя возвеличивает (Эр., 13).

Соперники во славу Божию
Невзирая на резкое различие своих толкований Закона, — причем одними разрешалось то, что другими запрещалось, — последователи обеих школ не переставали
родниться друг с другом, заключая между собою брачные союзы и служа примером
единения в приязни и дружелюбии в исполнение сказанного: «Истину и мир возлюбите» (Иеб., 14).

ИОНАТАН БЕН-УЗИЭЛЬ
Божественый огонь
Про Ионатана бен Узиэля рассказывали, что когда он вдохновлялся изучением
Торы, птицы, пролетавшие над ним, сгорали от пламен его воодушевления (Сух., 28).

Перевод Св. Писания
Перевод Пятикнижия был сделан прозелитом Онкелосом со слов р. Элиэзера и
р. Иошуи, а перевод Пророков Ионатаном бен-Узиэлем со слов Хагги, Захарии и Малахии. Когда появился этот перевод, заколебалась Св. Земля на протяжении четырехсот парса в длину и ширину, и раздался Бат‑Кол:
— Кто он, дерзнувший раскрыть тайны Мои людям?
Встал Ионатан бен-Узиэль и сказал:
— Я тот, кто открыл тайны Твои людям. Но Ты, Господи, знаешь, что не для своей славы и не для славы рода моего я сделал это, но ради прославления Тебя, Господи, дабы не возрастали разногласия в Израиле (Мег., 3).

Победа человеколюбия
Был такой случай:
Некий человек лишил своих, не совсем безупречных, детей наследства, а завещал
все имущество свое Ионатану бен-Узиэлю.
Как же поступил Ионатан?
Треть имущества продал, треть пожертвовал на богоугодные дела и треть возвратил наследникам.
Узнал об этом Шаммай и восстал с негодованием против Ионатана (за возвращение наследникам части имущества).
— Шаммай, — сказал ему в ответ Ионатан, — если ты считаешь себя вправе отобрать то, что продано мною, и то, что посвящено мною Богу, тогда отбери, пожалуй,

ИОНАТАН БЕН-УЗИЭЛЬ

415

Долина Хинном
и то, что возвращено мною бедным наследникам. А если ты первого не можешь сделать, то ты и последнего сделать не вправе.
И Шаммай мог только сказать:
— Смело ответил мне бен-Узиэль, смело ответил, но победил меня (Бава-Б.,
133–134).

Р. АКАВИЯ БЕН-МАГАЛАЛЭЛ
Мнение большинства
Акавия бен-Магалалэл держался по четырем вопросам особого мнения, несогласного с мнением всех других законоучителей.
Говорили ему:
— Акавия, откажись от своего мнения — и мы аб‑бет-дином1 назначим тебя.
— Нет, — отвечал он, — лучше мне всю жизнь называться глупцом, чем час один
преступником перед Господом. Ради почета и власти я делать этого не стану.
Однако же перед смертью он сказал своему сыну:
— Ты от моего мнения по тем четырем вопросам откажись.
— Отчего же сам ты не отказывался? — спросил сын.
— Видишь ли, сын мой, — ответил Акавия, — я свое мнение воспринял от многих ученых-законоведов; противники мои, в свою очередь, руководились мнением
также многих авторитетных ученых; каждая из спорящих сторон и оставалась при
своем мнении. Тебе же предстоит выбор между двумя мнениями: одно ты воспринял
от целой коллегии ученых, другое — от единичного лица, — и преимущество должно быть отдано мнению большинства.
— Хорошо, отец, но повлияй на своих товарищей, чтобы они радушно приняли
меня в свою среду.
— Этого, сын мой, я не сделаю.
— Знаешь ты какой‑нибудь проступок за мною?
— Нет. Но пусть сами дела твои создадут тебе в жизни либо друзей, либо врагов (Эд., 5).

Аб-бет-дин — главный судья.

РАБАН ИОХАНАН БЕН-ЗАККАЙ
С падением Иудейского царства, с разрушением Иерусалима и св. Храма — этой
главной опоры национального единства Израиля — наступил, казалось, конец всему
Иудейству. После четырехлетней энергичной, но так печально окончившейся борьбы с римлянами, Иудея стала безлюдна, бессильна, беспомощна, и остатки Израиля,
упав духом, не знали, что делать. Иудейству угрожала опасность или совсем исчезнуть
с лица земли, или распасться на многочисленный партии и секты. В это-то печальное
и смутное время явился муж, который своим умом и влиянием сумел поднять упавший дух народа, оживить его омертвевшие члены и опять собрать во единое целое его
разрозненные части. Муж этот был р. Иоханан бен-Заккай.
Из 80 учеников знаменитого р. Гиллеля Иоханан был младшим. Гиллель пророчествовал ему славную будущность. «Он будет отцом мудрости и носителем судеб своего народа», — говорил о нем учитель. И действительно, во время народных волнений и междоусобиц в Иерусалиме Иоханан заседал в Синедрионе, продолжая под
сенью храма дело своих славных предшественников. Будучи учеником Гиллелевой
школы, он горячо и неустрашимо проповедовал мирное соглашение с римлянами, но
проповедь его не находила отголоска в ожесточенных сердцах зелотов, и слышать не
хотевших о мире.
Р. Иоханан сознавал, что сущность иудаизма — не в политическом значении Израиля среди окружавших его народов, а в нравственных и умственных началах его
духовного Учения. Проникая в дух времени, он понял, что вскоре место священника должен будет занимать законоучитель, а место храма — школа. Сохранить духовное наследие своих предшественников, толковать Закон согласно с духом времени, с
духом вечно изменяющихся условий жизни, утверждать и распространять его среди
народа своего — вот что стало единственною и главною целью жизни этого ученого.
Еще до падения стен Иерусалима р. Иоханан с несколькими своими приверженцами тайком оставил столицу и, с позволения Веспасиана, основал талмудическую
школу в Ямнии (Ябнэ), маленьком городке на берегу Средиземного моря. Сюда после падения города стекались остатки лучших сил народа и учеников его. Когда весть
о падении Иерусалима и сожжении храма пришла в Ямнию, учитель и ученики разо-

418

РАБАН ИОХАНАН БЕН-ЗАККАЙ

рвали на себе одежды, посыпали головы свои пеплом и подняли плач и рыдание. Но
р. Иоханан не давал им унывать. «Сущность иудаизма, — говорил он, — не связана неразрывно с храмом, и гибель последнего не повлечет еще гибели всего народа».
Когда же ученики заметили с горечью, что с разрушением храма нет больше места для
приношения жертвы во искупление грехов, учитель ответил им в утешение, что благотворительность может вполне заменить жертвы, выводя свое положение из стиха
св. Писания: «Благотворительность Мне желательнее, чем жертвы» (Осия 6,6).
Иоханан бен-Заккай ясно сознавал, что для объединения народных масс необходимо создать новый центр, который заменил бы прежний храм. С этой целью он
учредил в Ямнии Синедрион по образцу существовавшего прежде в Иерусалиме,
присвоив ему те же права в общественно-религиозных вопросах, какими пользовался прежний, Иерусалимский. Таким образом, благодаря энергичной деятельности
р. Иоханана, Ямния с течением времени сделалась для остатков Израиля вторым Иерусалимом: сюда стекались самые лучшие силы рассеянного народа. Тора стала выходить теперь из Ямнии, как прежде она выходила из Сиона.
Р. Иоханан бен-Заккай считался в свое время живым носителем Устного Закона и
традиций. Он владел в замечательной степени всеми отраслями Устного Учения: Галахой, Мидрашом, Талмудом и Агадой. В особенности Агадой пользовался он своеобразно, возвышая ее на степень философского мышления. Будучи учеником Гиллеля, р. Иоханан учил в духе своего великого учителя, в духе миролюбия, гуманности
и терпимости. Много постановлений прежних законоучителей, оказавшихся теперь,
при отсутствии храма, неудобоисполнимыми, он вовсе отменил; другие же он изменил сообразно духу времени и условиям новой жизни. Вообще, он освещал, осмысливал законоположения, связывая с ними общечеловеческие истины. Так, стих Второзакония (26, 24), в котором воспрещается употреблять железо при постройке алтаря, он объяснял в таком смысле: «Железо, из которого куют печи и копья, есть
символ войны и раздора; алтарь же, на котором приносят жертвы Богу в храме, есть
символ мира и прощения; поэтому железо — символ войны и раздора — должно
быть устранено от алтаря — символа мира». Отсюда он выводил заключение о великом значении мира и согласия между мужем и женой, между одним семейством и
другим, между одним народом и другим. Нет поэтому ничего удивительного, что он,
подобно своему учителю Гиллелю, относился к язычникам мягко, сердечно и дружелюбно. При встрече с ними он всегда первый приветствовал их. Такое же отношение
к язычникам и вообще к людям, без различия национальностей и религий, он внушал и ученикам своим и всему народу. Для этого он пользовался стихами св. Писания, в которых говорится о язычниках, толкуя их в смысле самого широкого и истинного человеколюбия.
Учеников своих он старался возбуждать к саморазмышлению, и с этою целью нередко задавал им различные темы. «Размыслите, — сказал он им однажды, — какой
путь для человека лучше, достоизбраннее?» Один сказал: доброжелательство; другой — доброе соседство; третий — хорошее товарищество; четвертый — предусмотрительность, а пятый, р. Элеазар бен-Арох, сказал: доброе сердце. «Я предпочитаю
мнение р. Элеазара, потому что в нем заключаются все ваши», — заметил учитель.
В другой раз он им сказал: «Подите, обдумайте: что самое худшее, его должно избегать?» Один сказал: завистливый глаз; другой — дурное товарищество: третий —
дурное соседство; четвертый — брать взаймы и не отдавать, а пятый, р. Элеазар бен-

Гробницы в долине Хинном

420

РАБАН ИОХАНАН БЕН-ЗАККАЙ

Арох, сказал.: злое сердце. «Я предпочитаю ответ последнего вашим — заметил им
учитель, — ибо в его ответе заключаются все ваши».
Таков был муж, который своею энергией, человеколюбием вообще и любовью к
своему народу в особенности вдунул новую жизнь в замиравшее было тело Израильского народа, примером своей собственной жизни доказав ему, что миссия народа не
в бурной и шумной политической жизни, а в мирной духовной деятельности.
Р. Иоханан бен-Заккай умер в глубокой старости, на 120 году жизни, в кругу своих многочисленных учеников.

Последнее слово
Р. Иоханан бен-Заккай лежал на смертном одре: дни его были сочтены. Ученики
его пришли навестить его. Молча приблизились они к ложу больного, взглянули ему
в лицо и — о удивление! — все лицо его было в слезах.
— Ты плачешь, учитель наш? Ты, свет Израиля, ты, образец стойкости и святости, ты проливаешь слезы при приближении смерти?
— Дети мои! — отвечал тихо учитель, собравши последние силы. — Вообразите, что я должен предстать пред лицом смертного судии. Я знаю, что такой судья сегодня жив, а завтра нет его; знаю, что гнев его — гнев дня, приговор его, даже смертный, — приговор не вечный; знаю, наконец, что такого судью можно умилостивить
мольбами и дарами. При всем том не без страха и трепета приблизился бы я к нему.
Но я должен предстать пред лицом Судии всех судей, пред лицом Творца всех тварей,
пред лицом Бога святости и правосудия, гнев и приговор которого вечны и неподкупны. Предо мною две стези, — продолжал с усилием больной, после небольшого
молчания: одна ведет к вечному блаженству, другая — к вечному проклятию; по какой поведут меня — не знаю. Не трепетать ли мне? Не плакать ли мне?
И, охваченные священным трепетом, ученики воскликнули:
— Учитель! Дай нам твое благословенье, твое последнее слово, да охраняет оно
нас на пути жизни!
Умирающий собрал последние силы, положил свои руки на их головы и сказал:
«Молюсь за вас, да будет в вас страх пред Богом так же силен, как страх пред людьми!»
— Как! Только? Неужели этого достаточно?
— Вполне! — ответил учитель слабым голосом. — Желая совершить непристойное дело, человек старается скрыть это от взора людей. Старайтесь же скрывать грехи, которые намереваетесь совершать, также от Бога, но Бога Всевидящего и Вездесущего, и благо вам будет!

В школе и в жизни
Р. Иоханан бен-Заккай прожил сто двадцать лет. Сорок лет он занимался торговыми делами, сорок лет учился и сорок лет обучал других.
Про Иоханана бен-Заккая рассказывали:
Ни разу за всю жизнь свою он не вел разговора ненаучного; четырех локтей расстояния не прошел без Учения и без тефиллин. Никто раньше его не являлся в академию. Не было случая, чтобы он вздремнул хоть на минуту за все время занятий в

РАБАН ИОХАНАН БЕН ЗАККАЙ

421

академии. Не уходил из академии, пока там оставался хоть один человек. Никто не
заставал его иначе как занятого учением. Никому не позволял открывать двери его
ученикам, а делал это сам. Никогда не высказывал суждения, не воспринятого им от
своих учителей, и никогда не говорил: «Пора кончить занятия», за исключением канунов Пасхи и Иом‑Кипура.
Во всем этом ученик его р. Элиэзер подражал ему.
Про р. Иоханана бен-Заккая рассказывали, что при встрече он первый приветствовал каждого, даже любого иноплеменника на улице.
Про него же рассказывали, что ничего не оставлено было им без тщательного изучения в Писании, Мишне, Гемаре, Галахе и Агаде, тончайших деталях Закона с его
комментариями, методах логики и аналогии, космографии и астрономии. Он изучил
мифологию и демонологию, притчи, басни, сказки — все, от великого до малого (великое — о Колеснице Небесной1, малое — в духе диспутов Абаи и Раввы). (Р.-Гаш.,
31; Сук., 28; Берах. 26)

«Колесница Небесная»
Однажды р. Иоханан бен-Заккай отправился в дорогу верхом на осле. Погонщиком шел ученик р. Иоханана р. Элазар бен-Арах. И начал р. Элазар просить р. Иоханана:
— Учитель, преподай мне из Учения о Небесной Колеснице.
— Сын мой, — ответил р. Иоханан, — этого предмета дозволено касаться только в беседе с одним человеком, и то с таким, который способен многое постигать собственным разумом.
— В таком случае, разреши мне, учитель, потворить перед тобою кое‑что из того,
чему ты же учил меня.
— Хорошо, — сказал р. Иоханан. И, сойдя с осла, облачился и уселся на камне
под масличным деревом.
— Учитель, зачем ты спешился? — спросил р. Элазар.
— Допустимо ли, чтобы в то время, когда ты поведешь речь о «Строении Колесницы», Шехина2 сойдет на нас и Ангелы Служения будут сопровождать нас, — допустимо ли, чтобы я в это время верхом ездил!
Начинал р. Элазар излагать сказания о Небесной Колеснице. И пал огонь с неба,
и пламенем охватило все деревья кругом. И запели деревья хвалебную песнь:
Хвалите Господа от лица Земли,
Исполины морские и бездны все,
Огонь и град, снег и туман,
Буря, творящая волю Его,
Горы, холмы, дерева плодоносные
И кедры все. Аллилуйя!

И голос ангельский зазвучал из пламени:
— Воистину, таково, таково Строение Колесницы.
Встал р. Иоханан, поцеловал р. Элазара в голову и сказал:
1
2

Мистическое учение.
Святой Дух.

РАБАН ИОХАНАН БЕН ЗАККАЙ

422

— Благословен Господь, Бог Израиля, давший праотцу нашему Аврааму потомка, сумевшего исследовать, постигнуть и объяснить «Строение Колесницы». Один
хорошо истолковывает, но плохо исполняет, другой исполняет безукоризненно, но
не умеет ясно истолковать. Ты же, Элазар, и поучаешь хорошо, и хорошо исполняешь. Благо тебе, отец наш Авраам, что Элазар — потомок Твой!
Узнали об этом р. Иошуа и р. Иосе‑Коген в то время, когда и они находились в
пути. И решили они также повести между собою беседу о «Строении Колесницы».
Было это на исходе месяца Тамуз. И вот все небо заволокло тучами, дивного вида радуга засветилась вдруг, и стали слетаться, сонм за сонмом, Ангелы Служения, чтобы
послушать их беседу, подобно людям, которые спешат толпами полюбоваться на веселье венчальное.
Рассказал об этом р. Иосе‑Коген р. Иоханану бен-Заккаю. И сказал р. Иоханан:
— Благо вам и благо родившей вас! И блаженны очи мои, видевшие это! А видел я во сне себя и вас на горе Синае, и Бат‑Кол с небес вещал нам: «Взойдите сюда!
Взойдите сюда! Покой роскошный отведен для нас и ложа прекрасные приготовлены вам и вашим ученикам, и ученикам учеников ваших почетное место назначено в
Третьем Сонме праведников в раю» (Хаг., 14).

Ученики р. Иоханана
Пять учеников было у р. Иоханана бен-Заккая: р. Элтэхер бен-Гиркан, рю Иошуа
бен-Ханания, р. Иосе‑Коген, р. Симеон бен-Натанаил и р. Элазар бен-Арах.
Качества их р. Иоханан определял так:
Элиэзер бен-Гиркан — водоем цементированный, не теряющий ни капли.
Иошуа бен-Ханания — благо родившей его1.
Иосе‑Коген — образец благочестия.
Симеон бен-Натанаил страшится малейшего греха.
Элазар бен-Арах — неустанно бьющий родник знания (Аб., 2).

«По‑человечески»
Когда у р. Иоханана бен-Заккая умер сын, пришли ученики утешать его.
Первым вошел р. Элиэзер, сел перед ним и сказал:
— Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
— Говори.
— Прародитель Адам имел сына, и когда сын этот пал мертвым, Адам утешился
в своей скорби, что подтверждается его же словами: «Бог даровал мне другое дитя
вместо Авеля». Утешься и ты, учитель!
— Разве мало для меня моей собственной скорби, — ответил р. Иоханан, — что
ты еще про скорбь Адама напоминаешь мне?
Вошел р. Иошуа и сказал:
— Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
— Говори.
— Иов имел сыновей и дочерей, и все они погибли в один день. И Иов утешил1

См. ниже, об Иошуе бен-Ханании.

РАБАН ИОХАНАН БЕН-ЗАККАЙ

423

ся, говоря: «Бог дал, и Бог взял. Да будет благословенно имя Господне!» Утешься и
ты, учитель!
— Разве мало для меня моей собственной скорби, — ответил р. Иоханан, — что
ты еще про скорбь Иова напоминаешь мне?
Вошел р. Иосе и сказал:
— Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
— Говори.
— Аарон имел двух, уже возмужалых, сыновей; оба они погибли в один день.
И Аарон утешился, что подтверждается сказанным: «И Аарон молчал». А в такие
минуты возможность оставаться молчаливым есть уже сама по себе утешение. Утешься и ты, учитель!
— Разве мало для меня моей собственной скорби, — ответил р. Иоханан, — что
ты еще про скорбь Аарона напоминаешь мне?
Вошел р. Симеон и сказал:
— Разрешишь ли, учитель, сказать тебе слово утешения?
— Говори.
— Царь Давид имел сына; сын умер, и Давид утешился, что подтверждается сказанным: «И Давид утешил жену свою Бат‑Шеба, и она родила. И он назвал сына
именем Соломон». Утешься и ты, учитель!
— Разве мало для меня моей собственной скорби, — ответил р. Иоханан, — что
ты еще о скорби царя Давида напоминаешь мне?
Входил р. Элазар бен-Азария. Завидя его, р. Иоханан сказал слуге:
— Возьми скорей умывальный сосуд и ступай за мною в ванную. Я хочу уйти, потому что это великий человек — и мне не устоять перед ним.
Но р. Элазар успел войти и, сев перед р. Иохананом, обратился к нему с такими
словами:
— Скажу тебе притчу.
Ты подобен человеку, которому царь отдал сокровище на хранение. День за днем
человек этот со слезами и вздохами повторял: «Горе мне! Когда, наконец, я благополучно освобожусь от обязанности оберегать отданное мне на хранение сокровище?»
— Так и с тобою, учитель: дал тебе Бог сына, который ревностно изучал и Тору,
и слово пророческое, и поучения мудрецов наших. И безгрешным и чистым ушел он
из мира. Не должен ли ты утешиться тем, что безупречно возвратил сокровище, отданное тебе на хранение?
— Элазар, сын мой! — радостно сказал р. Иоханан, — по человечески1 утешил ты
меня! (Аб.-де‑р. Н., 14).

«Как не плакать?»
Когда р. Иоханан бен-Заккая заболел, ученики пришли его проведать. При виде
их слезы потекли у него из глаз.
— Учитель! — заговорили они. — Светоч Израиля! Столп народный! Молот могучий! О чем плачешь ты?
Отвечал р. Иоханан:
1

То есть просто и сердечно.

РАБАН ИОХАНАН БЕН-ЗАККАЙ

424

— Дети мои! Если бы меня повели к царю смертному, который сегодня здесь, а
завтра в могиле и гнев которого не вечен; и если он в темницу заключит меня, то не
навеки, и если казнит меня, то казнь та не вечная; и словами можно умилостивить
его, и подарками задобрить, — я и тогда плакал бы. Тем более теперь, когда поведут меня к Царю царей, свят и благословен Он, жив и сущ во веки вечные! Если Он
вознегодует на меня, негодование это будет вечным, и если Он в темницу заключит
меня, заключение это будет вечным, казнит меня — казнь моя станет казнью вечною.
И словами мне не умилостивить Его, и подарками не задобрить. И мало того: два
пути лежат передо мною — один в рай, другой в ад, и не знаю я, которым из двух путей поведут меня. Как же не плакать мне?

Предсмертное благословение
— Учитель, благослови нас! — стали просить ученики.
— Да будет воля Господня, — произнес р. Иоханан, — чтобы страх перед Богом
был так же силен в вас, как страх перед людьми!
— И этого достаточно, учитель?
— О, дал бы только Бог! Вы знаете — совершающий преступление повторяет
одно: «Только бы никто не заметил сделанного мною!» (Берах., 28)
***
Со смертью рабан Иоханана бен Заккая погас блеск Мудрости (Сот., 49).

Кожаный мех1 и мыши
Пока был жив р. Иоханан бен-Заккай, все пятеро учеников оставались при нем.
После кончины его они переселились в Ямнию, за исключением Элазара бен-Араха, который возвратился к жене своей, жившей в местности, богатой источниками и
растительностью. Рассчитывал он, что товарищи придут к нему, и после напрасных
ожиданий решил сам отправиться к ним. Но жена воспротивилась этому, говоря:
— Кто нуждается в ком?
— Они во мне.
— Итак: кожаный мех и мыши — кто к кому идет обыкновенно? Мыши к меху,
или мех к мышам?
Послушался р. Элазар жены и остался дома, пока не позабыл все, чему учился.
Через известное время явились товарищи и стали предлагать ему ученые вопросы. Но Элазар уже не умел отвечать им (Ког.-Р.).

Мех — большой кожаный мешок для хранения пищевых продуктов.

Р. ХАНИНА БЕН-ДОСА
Горсть рожков
Каждый день раздавался Бат‑Кол:
«— Весь мир получает питание свое ради заслуг сына Моего Ханины, а сын Мой
Ханина довольствуется горстью рожков от одной субботы до другой (Таан., 24).

Самопекущая печь
Каждый раз в канун субботы жена р. Ханины, стыдясь своей бедноты, клала в
печь дымящуюся головню1.
Была у нее злая соседка, и однажды в канун субботы она сказала себе:
«Знаю ведь я, что нет у них ничего. Пойду‑ка погляжу, с чего это дым из трубы
идет?»
Пришла и начала стучать в дверь. От стыда за свою бедность жена р. Ханины
скрылась в другую комнату. В это время произошло чудо: соседка, войдя, нашла печь
полною хлебами, а квашню — тестом.
— Послушай, послушай, — закричала она, — неси скорее лопату, — хлеб твой
подгорает!
— Я за лопатой и пошла, — спокойно ответила жена р. Ханины (там же).

Ножка золотого стола
Говорит однажды р. Ханине жена его:
— Доколе будем мы жить в такой бедноте?
— Но что же делать?
— Помолись Богу и попроси дать нам что‑нибудь из тех сокровищ, которые приуготованы для праведников в грядущей жизни.
1

Чтобы по дыму из трубы думали, что она субботние хлебы печет.

Р. ХАНИНА БЕН-ДОСА

426

Помолился р. Ханина. Появилось подобие руки и бросило ему ножку от золотого стола. В ту ночь увидел р. Ханина во сне: сидят за райской трапезой праведники, каждый за золотым столом о трех ножках, а он с женою за столом о двух ножках.
Рассказал он жене о своем сне и спрашивает:
— Приятно ли тебе будет, когда все праведники будут сидеть, каждый за столом о
трех ножках, а у нашего стола одной ножки не будет доставать?
— Нет, нет! — заявила жена. — Помолись, чтобы взяли ее обратно.
Помолился р. Ханина, и ножка была взята обратно (Таан., 25).

Чудо с кровельными балками
Соседка р. Ханины строила себе домик, и потолочные балки оказались недостаточно длинными. Пришла она и рассказала о том р. Ханине.
— Как зовут тебя? — спросил р. Ханина.
— Эйху.
— Эйху, — сказал р. Ханина, — повелеваю, чтобы балки сделались достаточно
длинными!
Так и произошло.
Пелеймо рассказывал:
— Я видел этот домик. Балки выступали на целый локоть с одного и с другого
конца, и соседи мне говорили: «Это тот самый домик, балки которого удлинились
по молитве р. Ханины бен-Досы» (там же).

Сказка о чудесных козах
Были у р. Ханины козы.
Приходят соседи и говорят:
— Козы твои вред нам приносят.
— Если это правда, — отвечает р. Ханина, — то пусть медведи растерзают их, а
если нет, пусть вечером каждая принесет медведя на своих рогах.
И вечером каждая коза принесла по медведю на своих рогах1.
Откуда у бедного р. Ханины взялись козы?
По словам рав Пинхоса, дело было так:
— Однажды какой‑то прохожий оставил у дверей р. Ханины нескольких кур и
ушел. Найдя кур, жена р. Ханины приютила их у себя в доме, но муж запретил ей
пользоваться яйцами от этих кур. Пошли цыплята, и кур расплодилось столько, что
не оставалось свободного места в доме. Тогда они продали кур и купили коз.
Вскоре после этого явился хозяин кур и говорит своему товарищу:
— Вот в этом месте я оставил своих кур.
Услыхал это р. Ханина и говорит:
Одна из тех легенд Агады, к которым (как и к рассказу о чуде с балками) сами агадисты
не могли относиться иначе как к невинной, забавной сказке. Любопытно, однако, в этих легендах то, что чудо вызывается данным лицом не по непосредственному его почину, ради прославления себя как чудотворца, а всегда вытекает из желания его оказать кому‑либо помощь и
поддержку, вещественную или моральную, — вплоть до защиты бедных коз от несправедливых на них нареканий.
1

Женщина из Самарии

428

Р. ХАНИНА БЕН-ДОСА
— А можешь ли ты указать их приметы?
— Могу.
Указал тот человек приметы кур — и р. Ханина отдал ему коз (Таан., 25).

Чудо с горящим уксусом
Однажды в канун субботы, уже в сумерках, р. Ханина застал свою дочь чем‑то
огорченною.
— Чем, — спросил он, — огорчена ты, дочь моя?
— Вместо сосуда с маслом я по ошибке взяла сосуд с уксусом и налила из него в
лампаду.
— Не беда, дочь моя, — сказал р. Ханина, — Тот, Кто маслу повелел гореть, прикажет гореть и уксусу.
И лампада с уксусом горела весь субботний день, до тех пор пока от нее же взяли
огонь для Авдалы1 (там же).

Чудесные носильщики
Был с р. Ханиной такой случай:
Видя, как сограждане его отпарвляются в Иерусалим с разными приношениями,
он стал жаловаться на свою судьбу:
— Все несут дары свои в Иерусалим, а мне и понести нечего.
Что же он надумал? Отправился на пустырь за город и, высмотрев там гранитную
плиту, выломал ее, обтесал, отполировал — и решил:
— Беру на себя доставить этот камень в дар св. граду.
Стал он искать носильщиков, встретил пятерых и спрашивает:
— Возьметесь ли доставить этот камень в Иерусалим?
— За пятьдесят сэла2 доставим, — отвечают носильщики.
Р. Ханина готов был бы заплатить, но такой суммы у него не было.
Носильщики ушли.
Послал Господь пять ангелов в образе людей.
— Доставите ли вы камень этот в Иерусалим? — спросил р. Ханина.
— За пять сэла, — ответили они, — доставим, но только и ты хотя бы одной рукой, хотя бы одним пальцем подсоби нам.
Сделал так р. Ханина — и они мгновенно очутились в Иерусалиме. Обратился
р. Ханина к носильщикам, чтобы отдать им плату, но их не стало.
Пришел р. Ханина в Синедрион и рассказал о случившемся.
— Не иначе, — сказали там, — как Ангелами Служения доставлен твой камень
сюда (Когел.-Р., 1).

1
Восковая свеча, зажигаемая на исходе субботы, праздника и поста Иом‑Кипур при чтении молитвы того же названия.
2
Сэла — древняя монета.

Р. ХАНИНА БЕН-ДОСА

429

Змея
Появилось в одном месте чудовище‑змея, искусавшая множество людей. Сказали об этом р. Ханине.
— Укажите мне ее нору, — сказал р. Ханина.
Привели его туда. Наступил он ногою на отверстие норы. Поднялась змея, ужалила его — и упала мертвой.
Взял ее р. Ханина на плечо и принес в школу.
— Видите, дети мои, — сказал он ученикам, — не змея убивает, а грех.
По этому поводу сложилась поговорка:
«Горе человеку, который наткнется на змею, и горе змее, которая попадется
р. Ханине бен-Досе» (Берах., 33).

«И тварь бессловесная»
Однажды воры увели у р. Ханины осла, поставили его у себя во дворе на привязи и дали ему сена, ячменя и воды. Но осел стоял, не дотрагиваясь ни до корма, ни
до воды.
«Не стоит, — решили воры, — и держать его дальше: того гляди еще околеет и
весь двор заразит».
Отвязали осла и прогнали. Поплелся бедный осел домой.
Услышал крик его сын р. Ханины.
— Отец! Отец! — позвал он. — Похоже на крик нашего животного.
— Открой поскорее ворота, — откликнулся р. Ханина, — бедное животное давно умирает от голода.
Впустили осла во двор, дали ему сена, ячменя и воды, и он принялся есть и пить.
Правду говорят: «В старину безупречны были не только сами праведники, но
даже их животные»1 (Аб. де‑р. Н., 8).

«Пощажен или обречен»
Про р. Ханину рассказывали, что, молясь за больных, он предсказывал, кому выздороветь, кому умереть.
На вопрос: как он это узнает, он отвечал:
— Если плавно течет моя молитва, это служит мне указанием, что больной пощажен, если нет — что он обречен. (Берах., 34)

Минута в минуту
Однажды, когда заболел сын у рабан Гамлиеля, он послал двух ученых мужей к
р. Ханине просить его помолиться о милости Господней. Увидав их, р. Ханина взошел в верхнюю горницу и углубился в молитву. Сойдя вниз, он сказал посланным р.
Гамлиеля:
— Вы можете идти: жар у больного прекратился.
Примером чего может служить осел р. Ханины бен-Досы, не дотронувшийся до корма,
данного ему ворами.
1

430

Р. ХАНИНА БЕН-ДОСА

Записали они, точно отметив время, когда сказал это р. Ханина. А когда они возвратились и передали слова р. Ханины, р. Гамлиель заявил:
— Клянусь, что это произошло ни раньше ни позже: в ту именно минуту жар у
больного прекратился, и он попросил пить (там же).

Слуга и вельможа
Еще случай был с р. Ханиной бен-Досой.
Пришел он к р. Иоханану бен-Заккаю поучиться божественной мудрости, а в то
время у р. Иоханана заболел сын, и стал патриарх просить р. Ханину, говоря:
— Ханина, сын мой! Помолись о милости Господней к моему больному.
Низко, до самых колен, склонил голову р. Ханина и углубился в молитву.
Больной выздоровел.
— Если бы я, — сказал р. Иоханан жене, — хотя целый день просидел, поникнув
головой до колен, молитва моя не была бы услышана.
— Но настолько разве Ханина достойнее тебя?
— Не в достоинстве дело. Но Ханина кротостью своей подобен слуге перед царем, а я и перед Господом стою как вельможа перед царем (там же).
***
Со смертью р. Ханины бен-Досы не стало более людей деятельного благочестия
(Сот., 49).

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ
Семя, брошенное в Ямнийскую почву р. Иохананом, дало прекрасные плоды.
Ямния сделалась средоточием духовной деятельности всего Израиля. Не только из
Иудеи, но и из Сирии, Египта, Вавилонии и из прочих мест рассеяния Израильтян
стали обращаться в Ямнию за разрешением религиозно-общественных вопросов.
Духовная деятельность этого центра, со смертью основателя и главного руководителя его, Иоханана-бен-Заккая, не только не ослабела, но, напротив того, благодаря ревности достойных учеников его, стала еще расширяться и за пределами Ямнии. Так,
некоторые из учеников его удалились из Ямнии и основали свои школы в других местах. Далекие от мысли восстановить потерянную независимость, последователи и
ученики р. Иоханана посвящали все свои духовные силы единственно тому, чтобы
продолжать дело своих предшественников — толковать и объяснять Закон, развивать его вместе с вечно развивающейся жизнью.
Но на горизонте мирной деятельности Ямнийского кружка ученых показалось
облачко, грозившее превратиться в черную тучу. Разногласия и распри между различными по духу и направлению Гиллелитской и Шаммаитской школами, прекратившиеся было во время иерусалимских волнений и в первое время после падения государства, — теперь опять стали возникать и с новой силой разрушать установившееся было единство. Разногласия между этими противоположными школами дошли до
того, что дозволенное одним законоучителем запрещалось другим, — допущенное в
одном городе отвергалось в другом.
Уладить эти разногласия, установить единомыслие составляло задачу жизни
р. Гамлиеля. Он происходил из благородного и высокочтимого дома Гиллеля. После смерти р. Иоханана бен-Заккая он занял пост патриарха благодаря его глубоким познаниям в законе и сведениям в светской науке, в особенности в математике, которая высоко уважалась танаитами и была известна у них под общим
названием «геометрия». Для определения новолуния р. Гамлиель уже тогда употреблял подзорную трубу. Физически слабый, он, однако, обладал сильной волей
и твердостью духа и для блага своего народа не жалел ни физических, ни умственных сил.

432

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

Главная задача его деятельности, как выше было сказано, состояла в том, чтобы
установить и утвердить единомыслие между противоположными школами. С этой
целью он старался возвысить достоинство и значение патриарха, чтобы сделать авторитет его единственно решающими голосом во всех спорных вопросах религиознообщественной жизни. Он постановил, чтобы никакая галаха, никакое законоположение не получало права гражданства, не стало руководящим началом без санкции
самого патриарха. Далее, он сделал распоряжение, чтобы в академию не впускали
всех тех, которые заподозрены были в неблагонадежном образе мыслей, и для этого
поставил при входе привратника.
Эти мероприятия возбудили против него товарищей и учеников и вызвали среди
них неудовольствие и глухой ропот. Они полагали, что решать спорную галаху может
каждый из них, на основании личного убеждения, а доступ в академию должен быть
свободен для всех. Но стойкий и последовательный в своих действиях р. Гамлиель не
устрашился ропота их, и, глубоко убежденный в правоте своего поведения, в необходимости и целесообразности своих мероприятий, он не уступал. Чтобы удержать
строптивых и ослушников в повиновении, он выдвинул против них строгую кару —
отлучение (Niduj, schamta). Отлучение в то время не отличалось таким мрачным характером, как впоследствии, а выражалось в более мягкой форме. Отлученному было
отказано в общении с товарищами; во все время отлучения — по крайней мере в первые 30 дней — он должен был носить траур.
Со всею строгостью стал р. Гамлиель применять эту меру во всех случаях, дававших хоть малейший повод к расколу и разъединению. Он подвергал отлучению самых видных учителей своего времени, не стесняясь их известности и популярности.
На упреки товарищей за излишнюю строгость, граничащую с властолюбием, он отвечал; «тебе, о Господи, открыто, что я это делаю не ради славы моих предков, а ради
славы имени Твоего, дабы Израилем не овладевал дух раскола и разъединения».
Но действия р. Гамлиеля не могли оставаться долго без дурных последствий. Когда цель казалась уже достигнутой, когда наступила, казалось, полная гармония между
приверженцами различных школ, р. Гамлиель вдруг встретил сильного соперника в
лице такого человека, которого он никогда не считал способным на серьезное и энергичное сопротивление. Человек этот был мягкий, уступчивый, видимо безопасный р.
Иошуа бен-Ханания, который, как и прочие все, давно был недоволен мероприятиями и строгостью патриарха, и только, может быть, вследствие своего угнетенного бедностью положения до сих пор не решался выступить открыто. Впрочем, повод к решительному сопротивлению подал сам патриарх.
В то время календарная система не была еще твердо установлена, и еврейские
праздники определялись по наблюдениям за фазами луны, на основании показания
благонадежных свидетелей. У р. Гамлиеля в комнате висели на стене таблицы с изображениями лунных фаз; по ним он проверял показания свидетелей о новолунии.
Однажды р. Гамлиель определил начало месяца Тишри, от которого зависит установление всех важнейших праздников, на основании показаний двух не совсем благонадежных свидетелей. Р. Иошуа, превосходивший патриарха умом и астрономическими познаниями, всенародно доказал ошибочность свидетельских показаний
и предложил патриарху отменить назначенный уже им праздник Судного дня. Но
р. Гамлиель, не терпевший противоречий, остался при своем мнении и послал р. Иошуа следующий приказ: «повелеваю тебе явиться ко мне в будничном платье, с пал-

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

433

Еврейский склеп
кой в руке, с деньгами в кармане в тот именно день, который, по расчету твоему, есть
Судный день». Это диктаторское требование сильно возмутило р. Иошуу. Он жаловался на это виднейшим ученым и, казалось, был склонен к сопротивлению и ослушанию. Но товарищи уговорили его успокоиться и покориться требованию патриарха.
«Распоряжения главы Синедриона, — говорили они, — должны быть неоспоримы
и, во избежание раскола, должно подчиняться его авторитету. Миролюбивый р. Иошуа дал уговорить себя и подвергся требованию патриарха. В будничном платье, с
палкой в руке и с деньгами в кармане он явился к р. Гамлиелю. А между тем р. Иошуа
был прав. Появление его наполнило сердце р. Гамлиеля радостью и удивлением. Он
вышел к нему навстречу, обнял его, поцеловал в лоб и воскликнул: «приди в объятья
мои, учитель и ученик мой! Учитель — по знанию, ученик — по послушанию. Благо
времени, в которое великие послушны малым!»
Примирение это не было, однако, продолжительно. Унижение, которому р. Гамлиель подверг одного из всеми уважаемых ученых, и вообще его строгое управление патриаршеством возымели скоро свои последствия. Среди членов Синедриона
образовалась противная патриарху партия. Р. Гамлиель знал о ней и имел ее в виду
при ученых заседаниях. Рассказывают, что с тех пор он открывал заседания различным образом; если среди присутствующих не замечал противников своих, то говорил: «начинайте!» — то есть вызывал их предлагать спорные вопросы, подлежавшие рассмотрению; если же среди присутствовавших были и противники его, то не
требовал предлагать вопросов, а сам поучал. Очевидно, противники его, из нелюбви
к нему, досаждали ему своими замысловатыми, хитроумными вопросами и нередко
ставили его в тупик.
Р. Гамлиель имел основание считать Иошуу душой противной партии, и потому не упускал случая всячески унижать его. Эти отношения обострялись все больше

434

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

и больше и привели наконец к полному разрыву и перевороту в самом Синедрионе.
Повод к нему подал опять сам р. Гамлиель.
В присутствии многочисленного собрания ученых, учеников и посторонних слушателей из публики р. Гамлиель обвинил р. Иошуу в отрицании одной установленной и общепринятой галахи. Когда р. Иошуа стал оправдываться, патриарх гневно
воскликнул: «встань, Иошуа! ты недостоин заседать там, где ученые заседают; встань,
и пусть свидетели свидетельствуют против тебя!» Р. Иошуа послушно встал, и патриарх заставил его стоять во все время заседания. Это возмутило наконец всех. И вот
среди собрания послышался глухой ропот, мало-помалу переходивший в громкий
шум и волнение. Заседание сделалось бурным, и все громко стали выражать свое неудовольствие. «Это тиранство! это жестокость! — кричали со всех сторон, — сколько
раз будешь ты еще унижать р. Иошуу, и кто только не испытал на себе твоего жестокого нрава!» Заседание закрылось. Коллегия ученых составила тут же совет, результатом которого было лишение р. Гамлиеля патриаршего сана. Приступили к избранию
и назначению нового патриарха. Это оказалось, однако, не совсем легко. Одному недоставало глубокого и всестороннего знания, другому — знатности происхождения.
Над р. Элиезером бен-Гирканом, отличавшимся и тем и другим, тяготело отлучение,
наложенное на того р. Гамлиелем. Р. Иошуа, главный соперник свергнутого патриарха, правда, мог бы с достоинством занимать эту высокую должность, но избрание его
оскорбило бы и без того оскорбленное самолюбие р. Гамлиеля. Поэтому все единогласно остановились на молодом шестнадцатилетнем Элеазаре бен-Азарии, который,
несмотря на свою молодость, нисколько не уступал в знании и разуме старшим ученым, был знатного происхождения, ведя его от Эздры, владел громадными богатствами и, сверх того, пользовался уважением римского правительства.
К Элеазару бен-Азарии была немедленно отправлена депутация с извещением об
избрании его в патриархи. Р. Элеазар не тотчас, однако, принял предложение, а захотел раньше посоветоваться с близкими родственниками. Те стали его отговаривать,
напоминая ему о предстоящей борьбе с различными партиями и, главным образом,
об участи р. Гамлиеля, которой и он может подвергнуться. После некоторого колебания р. Элеазар бен-Азария решился, однако, принять этот сан и воскликнул: «Пользуйся прекрасной вазой, — говорит пословица, — хоть один день, хотя бы она завтра
разбилась. Я принимаю предложение».
Свержение р. Гамлиеля и избрание нового патриарха имели столь важные последствия, что день, в который все это совершилось, стал памятен потомкам под кратким,
но многознаменательным названием «бо-баиом», то есть в тот день. Вместе с падением р. Гамлиеля пали и его распоряжения. Привратник при входе в академию был
устранен, и вход в нее сделался доступен каждому, без всякого ограничения. Число
слушателей благодаря этой мере увеличилось на целые сотни человек. Затем приступлено было к пересмотру всех спорных религиозно-юридических законоположений,
причем предложено было высказываться всенародно всякому, кому известны были
способы решения данных вопросов по преданию от древних авторитетов. Разногласия во мнениях различных школ старались примирять и не давали предпочтения ни
той, ни другой школе. Сборник решений рассмотренных в этом заседании вопросов
известен под названием «Эдуиот», то есть свидетельские показания. В том же заседании была решена участь двух книг св. Писания: «Когелет» и «Шир-гаширим»,
приписываемых творчеству царя Соломона. Шаммаитская школа полагала, что со-

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

435

держание этих книг не внушено Святым Духом, и считала их апокрифическими. Теперь же коллегия ученых окончательно канонизировала и эти книги, причислив их к
Библии
Все эти и многие другие перемены, происшедшие в Синедрионе с удалением
р. Гамлиеля, произвели на последнего тяжелое впечатление. Но нужно отдать дань
справедливости благородству его характера: несмотря на все причиненные ему обиды, он не только не оставил Синедриона, но продолжал участвовать в заседаниях и
прениях его не как патриарх, конечно, а в качестве простого члена. Ставя общее дело
выше всяких личных интересов и счетов, р. Гамлиель не питал ни малейшего чувства неприязни к кому бы то ни было из своих товарищей, содействовавших его падению. Напротив того, при виде огромной массы слушателей, приливавших теперь
в академию в большем, чем прежде, количестве, он почувствовал угрызение совести и раскаяние в том, что своими мерами отстранял многих жаждавших света знания от источника этого знания. Теперь он ясно сознавал, что излишняя строгость его
только отталкивала товарищей от него, что мероприятия его, имевшие целью уничтожить рознь между учеными, сами создавали именно эту рознь. Дух его был сокрушен, и он решился примириться с товарищами и просить у них прощения. Когда он
с этой целью зашел к главному своему противнику р. Иошуе, то застал последнего за
наковальней с молотом в руках, в небольшой темной комнате с почерневшими от копоти стенами. (Р. Иошуа был кузнецом.) Р. Гамлиель, взращенный в богатстве и роскоши, был поражен при виде крайней бедности и тяжелого труда своего товарища и
не мог воздержаться от восклицания: «неужели, друг, ты так снискиваешь свое пропитание?» — «Очень плохо, — ответил р. Иошуа, — что ты только теперь узнал об
этом: горе поколению, которого ты представитель, горе кораблю, которого ты управитель! Ты не знаешь страданий и забот ученых, ты не знаешь, с каким тяжелым трудом они добывают свой хлеб насущный». Р. Гамлиель просил забыть прошлое, простить его, если не из уважения к его личным заслугам, то из уважения к его славному
предку Гиллелю. Р. Иошуа охотно простил его и даже обещался хлопотать в Синедрионе о возвращении ему патриаршего сана.
Предстояло побудить новоизбранного патриарха, р. Элеазара бен-Азарию, уступить место р. Гамлиелю. Это удалось очень легко, так как благородный р. Элеазар,
лишь только узнал о примирении р. Гамлиеля с противниками, нисколько не противился. Р. Гамлиеля снова назначили патриархом, но, чтобы не оскорбить и р. Элеазара,
ничем того не заслужившего, решили назначить последнего вице-президентом Синедриона. С того времени занятиями в Синедрионе и академии стали руководить они
оба поочередно: р. Гамлиель каждые две недели, а р. Элеазар — каждую третью неделю. Таким путем улеглись, наконец, в Синедрионе волнения. Прежние несогласия и
неудовольствия были забыты, и между патриархом и его коллегами установились добрые и дружественные отношения, которые больше уже не нарушались.
Р. Гамлиель умер в начале II столетия. Р. Иошуа и р. Элиезар бен-Гиркан установили по нем глубокий траур. В то время был обычай хоронить покойников в богатых
и пышных одеждах, устраивать роскошные, дорогостоящие трапезы, что было разорительно для бедного класса. Р. Гамлиель положил этому конец, завещав пред смертью похоронить себя в простом льняном саване. Его примеру стали следовать и другие, так что с тех пор установились простые похоронные обряды, доступные и бедному классу. И за это потомство осталось ему благодарно.

436

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

Благословение в форме проклятия
Р. Гамлиель выдал дочь свою замуж.
— Благослови меня, отец! — сказала дочь, оставляя родительский дом.
— Дай бог тебе больше не возвращаться по этой дороге! — пожелал ей отец.
Тяжелый вздох чуть не вырвался из груди дочери после такого благожелания.
Спустя некоторое время дочь р. Гамлиеля родила, и отец пришел навестить ее.
— Благослови меня, отец! — сказала дочь.
— Восклицание «увы!» да будет привычным в устах твоих! — пожелал ей отец.
Тут уже дочь не могла больше удержаться.
— За что же проклинаешь ты меня вот уже второй раз? — воскликнула дочь с
громким плачем. — Чем согрешила я, чем провинилась пред тобою?
— Ах ты глупая, неразумная! — возразил с улыбкою отец. — Вникни и пойми,
что не проклятие, а благословение я дал тебе. Не возвращаться по этой дороге больше — пожелал я тебе, — то есть не возвращаться в родительский дом после замужества, а находить мир и счастье в доме супруга своего. Восклицание «увы!» да будет
привычным в устах твоих, — это значит, чтобы дети, рождающиеся у тебя, жили и
возрастали: тогда ты часто будешь восклицать: «увы!» — Увы! скажешь ты: мои дети
еще не ели, увы! мои дети еще не пили, увы! мои дети еще не отправились в школу.

Общественная служба не барство, а рабство
Р. Гамлиель и р. Иошуа отправились однажды вместе на корабле. Р. Гамлиель запасся на дорогу хлебом, а р. Иошуа взял еще сухарей. Когда у р. Гамлиеля недостало
затем хлеба, он пользовался сухарями р. Иошуи.
— Почему ты знал, — спросил первый, — что мы будем задержаны так долго на
пути, и запасся сухарями?
— Есть одна звезда, — ответил р. Иошуа, — которая появляется на небе раз в
семьдесят лет и вводит в заблуждение моряков; отправляясь, я подумал, не появится
ли именно теперь эта звезда, и взял больше запасов.
— Ты обладаешь большими познаниями! — сказал р. Гамлиель.
— Вместо меня ты бы лучше удивлялся двум ученикам твоим, — ответил тот, —
р. Элеазару Хисме и Иоханану, сыну Гадгада, которые в состоянии вычислить, сколько капель в море, и которые, не смотря на то, лишены даже куска насущного хлеба.
Р. Гамлиель принял это к сведению и задумал дать им должности. Возвратившись,
он послал за ними, но они не явились; он вторично послал, и тогда они явились.
— Вы полагаете, обратился к ним р. Гамлиель, что я вам поручаю барство, — нет,
рабство даю я вам, ибо общественные деятели служат народу, обществу.

«Не власть, а рабство»
Рабан Гамлиель и р. Иошуа плыли вместе на одном корабле. Р. Гамлиель имел с собою только печеный хлеб, а Иошуа, кроме хлеба, взял про запас и пшеничной муки.
Когда вышел весь хлеб у р. Гамлиеля, он начал пользоваться мукою р. Иошуи и при
этом спросил:
— Разве знал ты наперед, что мы задержимся в пути, и запасся мукою?

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

437

Смоковница. Долина Хинном
— Есть одна звезда, — ответил р. Иошуа, — которая появляется через каждые семьдесят лет, и при ее появлении мореплаватели часто сбиваются с пути. Я и
подумал, как бы не случилось это с нашим кораблем.
— Удивляюсь тебе, — сказал р. Гамлиель, — ты обладаешь столь разнообразными
знаниями, а пускаешься в плавание (в поисках за заработком).
— Вместо того чтобы удивляться мне, — ответил р. Иошуя, — не находишь ли ты
достойною удивления судьбу двух твоих учеников, р. Иоханана бен-Гудгоды и р. Элазара бен-Хисмы? Люди эти умеют вычислить, сколько капель содержится в океане, а
у них ни хлеба нет, ни одеться не во что.
Узнав об этом, решил р. Гамлиель назначить тех учеников своих на какую-нибудь
почетную общественную службу.
С этой целью р. Гамлиель, возвратясь из плавания, позвал их к себе. Но они, узнав, зачем их зовут, отказались прийти. Вторично послал за ними р. Гамлиель, и они
наконец явились.

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

438

— Вы считаете, — сказал им патриарх, — что, назначая вас на общественную
службу, я власть вам даю? Рабство даю я Вам, по слову старейшин царю Рехавааму.
«Ныне слугою ты будешь народу этому» (Гор., 24).

Спор о новолунии
В доме у р. Гамлиеля висели на стене две таблицы с изображениями лунных фаз, и
по ним он проверял покаазания свидетелей о новолунии1.
Однажды между р. Гамлиелем и р. Иошуей вышел спор относительно момента новомесячия и, в зависимости от этого, поста Иом‑Кипур. Послал р. Гамлиель к
р. Иошуе и велел сказать ему:
— Приказываю тебе явиться ко мне с посохом в руке и деньгами в кармане в тот
самый день, когда, по твоему утверждению, имеет быть Иом‑Кипур.
В это время к р. Иошуе заходил р. Акиба и, видя его глубоко огорченным, спрашивает:
— Чем огорчен ты, учитель?
— Акиба, — отвечает р. Иошуа, — лучше бы мне год целый лежать больным в постели, чем исполнить повеление патриарха.
— Я же, — сказал на это р. Акиба, — считаю неоспоримым одно: всякое постановление р. Гамлиеля должно оставаться в силе. Ибо сказано: «Вот праздники Господни, священные дни, которые вы должны определять». Точно ли или неточно их
определяют — эти праздники обязательны.
Приходит р. Иошуа к р. Досе бен-Гиркану. И говорит ему р. Доса:
— Если начать обсуждать постановления бет‑дина2 рабан Гамлиеля, мы должны
будем подвергнуть пересмотру постановления всех бет‑динов со времен Моисея и до
настоящего дня. Нет, каждый бет‑дин, состоящий из трех судей, имеет такое же значение, как и бет‑дин времен Моисея.
Отправился р. Иошуа в Ямнию и с посохом в руке и деньгами в кармане явился к
рабан Гамлиелю в тот самый день, когда, по утверждению его же, р. Иошуи, должен был
быть Иом‑Кипур. Увидя его, встал рабан Гамлиель, поцеловал его в голову и сказал:
— Мир тебе, учитель мой и ученик мой: учитель мой — в мудрости, ученик
мой — в послушании. Благо тому поколению, в котором великие подчиняются малым! (Р.-Гаш., 24).

Лишение патриаршества3

Между р. Гамлиелем и р. Иошуей возник спор по вопросу богослужебного ритуала; именно: следует ли считать вечернюю молитву («Маарив») обязательной или
В то время установленной календарной системы еще не было, и наступление новомесячия, а в зависимости от этого и наступление праздников, устанавливалось по наблюдениям
частных лиц за фазами луны.
2
Ученая коллегия с функциями законодательной и судебной.
3
Патриарх, глава Синедриона, человек богатый и гордый знатностью рода — рабан Гамлиель чрезвычайно сурово относился к своим принципиальным противникам, в особенности
к р. Иошуе, и в спорах с ними не всегда оставался в границах беспристрастия и справедливости. Это не могло не вызвать недовольства со стороны учеников и посторонних посетителей
академии. И недовольство это выразилось, наконец, в весьма резкой форме.
1

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

439

нет. Во все время спора рабан Гамлиель сидел на своем председательском месте, заставляя р. Иошую продолжать прения стоя. Такое явное пренебрежение к противнику вызвало взрыв негодования среди всех присутствующих. В виде протеста они
прервали речь тургемана1, и со всех сторон стали раздаваться голоса:
— До каких пор еще он будет оскорблять и тиранить р. Иошую? Пора, наконец,
лишить его патриаршего звания!
Тут же стали обсуждать вопрос о заместителе.
— Выберем, — предлагали одни, — р. Иошую.
— Неудобно, — возражали другие, — он же послужил причиной смещения рабан Гамлиеля.
— Изберем, быть может, р. Акибу?
— Нет, он человек не знатного рода.
Избрать решили р. Элазара бен-Азарию, человека мудрого и богатого, к тому же
потомка, в десятом колене, пророка Эзры.
***
Пришли ученые к Элазару бен-Азарии и говорят:
— Соблаговолит ли учитель стать главою академии?
— Я должен, — ответил р. Элазар, — посоветоваться с домашними моими.
Спросил он совета у жены.
— Опасаюсь, — заметила жена, — чтобы и тебя не сменили также, как и твоего
предшественника.
— Пословица гласит, — сказал р. Элазар, — «День один пей из дорогого бокала,
хотя бы он завтра и разбился».
— Но ты еще так молод, — продолжала жена, — ни одного седого волоса не имеешь.
В то время р. Элазару было всего восемнадцать лет. И совершилось чудо: восемнадцать рядов седых волос венцом окружили чело его.
***
В тот же день был устранен привратник академии и всем желающим учиться был
открыт свободный вход. Не так, как было при рабан Гамлиеле, который, не довольстуясь внешним благоприличием слушателей, требовал доказательства их нравственной безупречности.
Немедленно же академия наполнилась целыми рядами новых слушателей.
Видя это, пал духом рабан Гамлиель.
«Не был ли я со своими строгостями, — подумал он, — в самом деле причиною
уменьшения знания в народе?»
Но в ту же ночь было ему видение: урны белые, наполненные пеплом2.

Тургеман — лицо, излагавшее речь ученого в доступной форме.
Символ небезупречности некоторых из вновь допущенных в академию слушателей, а
вместе с тем и указание на то, что строгие отношения рабан Гамлиеля к ученикам не всегда заслуживали порицания.
1
2

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

440

***
В тот же день, когда р. Элазар бен-Азария был избран патриархом, приступлено
было к составлению свода решений Эдуиот, и ни одной галахи, установление которой зависело от Синедриона, не осталось нерешенной.
Рабан Гамлиель и после устранения его от патриаршества не переставал посещать
академию и принимать участие в ее работах.
[Споры его с р. Иошуей по‑прежнему возникали нередко. Но, споря с ним как
равный с равным и высоко ценя его обширные знания] рабан Гамлиель решил попросить у р. Иошуи прощения за все нанесенные ему обиды. С этой целью рабан Гамлиель отправился к нему на дом.
Пришел он и видит — стены в доме черны от дыма и копоти.
— Судя по виду этих стен, — сказал рабан Гамлиель, — ты, должно быть, занимаешься кузнечным ремеслом?
На это р. Иошуа ответил:
— Горе поколению, которому ты вождь, и горе кораблю, которому ты кормчий!
Ибо не знаешь ты, в какой нужде живут обыкновенно ученые и каким мучительным
трудом добывают себе пропитание.
— Я виноват перед тобою, — сказал рабан Гамлиель, — прости меня!
Р. Иошуа не отвечал.
— Из уважения к предку1 моему сделай это.
Смягчился р. Иошуа и помирился с ним (Берах., 27).

Виночерпий
Однажды на свадьбе у сына рабан Гамлиеля сидели за столом трое ученых —
р. Элиэзер, р. Иошуа и р. Саддок, и сам рабан Гамлиель наливал гостям вино в бокалы.
Подал рабан Гамлиель бокал р. Элиэзеру, но тот бокала не принял; подал
р. Иошуе — этот принял.
— Допустимо ли это, Иошуа? — обратился к нему р. Элиэзер. — Мы сидим, а
учитель наш рабан Гамлиель стоит и вино нам наливает!
— Мы знаем человека более великого, — возразил р. Иошуа, — который прислуживал своим гостям: Авраам был величайшим человеком своего времени, и про него
сказано: «И сам стоял перед ними». Скажешь, может быть, те странники были ангелами? Но Аврааму ведь явились они в виде простых аравитян. Так почему бы и рабан
Гамлиель не послужит виночерпием нам?
— А я другое скажу, — отозвался р. Саддок, — доколе, забывая о величии Всевышнего, вы будете спорить о почестях людских? Господь направляет ветры, возносит
облака, изливает дождь, оплодотворяет землю и каждой живой душе питание посылает. Что же обидного для рабан Гамлиеля в том, что он прислуживает нам? (Кид., 32).

Гиллелю.

РАБАН ГАМЛИЕЛЬ II, ЯМНИЙСКИЙ

441

Проклятие — благословение
Рабан Гамлиель выдавал дочь замуж.
— Благослови меня, отец! — попросила дочь.
Рабан Гамлиель произнес:
— Да будет воля Господня, чтобы ты более не переступала моего порога.
Родив сына, она снова стала просить отца благословить ее.
— Да будет воля Господня, — произнес рабан Гамлиель, — чтобы слова «горе мне!» были обычным твоим
восклицанием.
— Отец! — сказала дочь, — два торжества были у
меня — и оба раза ты проклял меня!
— Нет, дочь моя, — ответил рабан Гамлиель, — не
проклятия это были, но благословения: я пожелал тебе
столь счастливой и радостной жизни в доме мужа, чтобы никогда надобности не было тебе возвращаться в мой
дом.
Затем я пожелал сыну твоему жить и расти, а тебе заботиться о нем, то и дело восклицая:
— Ах, горе мне, я еще сына не накормила!
— Горе мне, я еще сына не напоила!
— Горе мне, я еще в школу его не отправила! (Бер.-Р., 27).

Ради Торы
Р. Акиба подарил своей жене золотое запястье. Увидала это жена рабан Гамлиеля и, мучимая завистью, пришла
и рассказала о запястье своему мужу.
— Друг мой, — заметил ей рабан Гамлиель, — а подражала ли ты жене р. Акибы в то время, когда она косы
свои отрезывала и продавала, чтобы дать возможность
мужу спокойно заниматься изучением Торы? (Иеруш.,
Шаб.).

Раб — святой человек

Колонна.
К рабам не принято применять почетные наименоваИерусалим
ния. Слуг же рабан Гамлиеля все чествовали, обращаясь к
ним: «Отец такой-то!», «Мать такая-то!»
Когда умер слуга его Тоба, рабан Гамлиель справил по нем траур. Видя это, ученики сказали рабан Гамлиелю:
— Не сам ли ты поучал нас, что по рабам траура не справляют?
— Слуга мой Тоба, — ответил рабан Гамлиель, — не чета всем прочим слугам: это
безупречно честный человек (Берах., 16).

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН
Стремление к знанию, к науке, к духовному развитию вообще есть, можно сказать, национальная историческая черта Израильского народа. Ни бедность своими
лишениями, ни богатство своим изобилием не могли служить препятствием как юношам, так и возмужалым, горевшим желанием «греться у огня мудрецов», к посещению духовных академий. Свет знания привлекал одинаково и богатых и бедных, и
преимущественно даже бедных. Недаром сложилась в народе поговорка: «Обратите
внимание на детей бедных, ибо из их среды выходит Учение». В лице Гиллеля мы видели пример того, как бедный, лишенный всего необходимого юноша сделался потом
знаменитым учителем в Израиле и достиг высокого сана наси благодаря лишь своим
личным заслугам: трудолюбию, прилежанию и прекрасному характеру. В лице р. Элиезера мы видим уже богатого юношу, отрекающегося от спокойной и обеспеченной
жизни ради горьких корней, но сладких плодов Учения.
Р. Элиезер был сын богатых родителей. Отец его, Гиркан, владел огромной земельной собственностью, многочисленными стадами и прочими богатствами. Преданный телом и душою земле, Гиркан и детям своим внушал любовь к ней и старался приготовить из них дельных и разумных земледельцев. Несмотря на множество
рабов, обрабатывавших его поля, Гиркан нередко сам исполнял различные полевые
работы и приучал к ним и сыновей своих. Молодой Элиезер до 22-летнего возраста
занимался земледелием наравне с отцом и братьями своими. Но отец стал замечать,
что Элиезер неохотно исполняет порученные ему работы и вообще относится с пренебрежением к земледелию. Не раз он увещевал его, но все напрасно. Однажды отец
сказал ему: «Сын мой! Отчего пренебрегаешь ты трудом, питающим нас и завещанным нам самим Богом? Открой мне причину этого!» Но юноша в ответ на эти слова
разразился горькими слезами и не мог вымолвить ни слова. «Может быть, — продолжал отец мягко, — порученная тебе работа тяжела для тебя, тогда я переменю ее на
более легкую, скажи!» — «Ах, нет! — насилу выговорил сын. — Я хочу учиться!» —
«Учиться? — вскричал отец удивленно. — Вот дело! Тебе пора жениться, а ты вздумал учиться! Нет, выкинь эту дурь из головы!»

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

443

Но Элиезер этой дури из головы выкинуть не хотел, а в один прекрасный вечер,
ни с кем не простившись, тайком ушел из родительского дома и поступил в духовную
академию р. Иоханана бен-Заккая. Здесь, благодаря изумительным способностям и
необыкновенному прилежанию, он показал замечательные успехи и приобрел любовь как товарищей, так и самого учителя.
Между тем отец его, Гиркан, ничего не подозревавший, спустя несколько лет после бегства сына, отправился в Иерусалим, чтобы пред лицом законоучителей лишить наследства Элиезера, как сына строптивого, непослушного и без вести пропавшего. Когда намерение Гиркана стало известно р. Иоханану, последний устроил так,
чтобы Элиезер в этот день произнес проповедь пред многочисленным собранием
ученых и знатных граждан Иерусалима. Тут же, в числе прочих приглашенных, находился и Гиркан. Проповедь Элиезера, обнаружившая в нем глубокое знание и остроумие, вызвала среди слушателей всеобщее одобрение и восторг, а р. Иоханан публично похвалил и поцеловал его в лоб. Как пораженный стоял тут Гиркан, узнав в прославленном молодом человеке своего пропавшего без вести сына, которого только
что намеревался лишить наследства. Отец обнимал его, прижимал к груди и в порыве восторга изъявил готовность сделать его единственным наследником своего громадного имущества. Но благородный Элиезер не хотел обогатить себя на счет своих
братьев и отказался от отцовского дара.
Элиезер стал велик и знатен. О нем говорили: «Если все мудрецы Израиля будут
на одной чаше весов, а р. Элиезер бен-Гиркан на другой, то он перевесит всех». Значение его стало так велико, что патриарший дом породнился с ним; р. Элиезер женился
на сестре патриарха р. Гамлиеля — умной Имма-Саломе.
После смерти р. Иоханана бен-Заккая р. Элиезер переселился из Ямнии в Лидду, где основал свою собственную школу, которая в продолжение нескольких столетий фигурировала как единственное в Южной Иудее убежище Учения. Школа его
находилась на том месте, где некогда красовалось греческое ристалище для игр. Здесь
р. Элиезер сидит, бывало, на камне и поучает многочисленных учеников. Один из
современников его, р. Иошуа, из глубокого уважения к нему, называл этот камень Синаем, а самого р. Элиезера — кивотом Завета.
Хотя по учителю своему, р. Иоханану, р. Элиезер стоял близко к школе Гиллеля,
но он телом и душою принадлежал к консервативной школе Шаммая. Он не признавал действительными «производных» законоположений, то есть тех, которые с помощью известных гиллелевых логических формул производились из текста св. Писания, а считал обязательными только традиционные галахи, перешедшие к нему преемственно от древних авторитетных учителей. Но зато весь запас традиций он умел
запечатлевать в своей памяти до такой степени, что из нее не изгладилось, по его собственному выражению, «ни одной пылинки». Еще р. Иоханан, учитель его, намекая на его изумительную память, сравнивал его с «зацементированным колодцем, не
пропускающим ни одной капли попавшей в него воды». Спорные галахитские вопросы он всегда решал согласно с традициями, перешедшими к нему от древних авторитетов; если же для данного вопроса не находил соответствующего решения в своем запасе традиций, то прямо и открыто говорил: «Я этого не знаю, ибо не слышал
от учителей своих».
Однажды ему случилось быть в Верхней Галилее, и ему предложили там 30 вопросов на разрешение. «На 12 из них я знаю ответ, ибо слышал, а на 18 — не знаю, ибо

444

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

не слышал». — «Учитель! — сказали ему. — Разве ты учишь только по преданию?»
— «Вы вынуждаете меня, — ответил р. Элиезер, — сообщить вам то, чего я не слышал от учителей моих; знайте же, что я никогда в жизни своей не учил ни одного слова, которого не слышал». Производные галахи, как бы разумно и логически они ни
вытекали из буквы закона, он отвергал, отвечая на все разумные доводы лаконичным
«Iо schomati» — не слышал. Такое же отношение к традициям он внушал и ученикам своим, постоянно повторяя им: «Берегите детей ваших от умничанья».
Каким глубоким уважением ни пользовался р. Элиезер, этот живой архив древних традиций, но его строгий, консервативный образ мыслей мало-помалу изолировал его от товарищей, большинство которых принадлежало к прогрессивной гиллелитской школе. В особенности обострялись отношения между ним и патриархом
р. Гамлиелем, так что столкновение между ними было неизбежно. Воззрения р. Элиезера, опиравшегося во всех случаях лишь на санкцию старины, шли вразрез с стремлениями р. Гамлиеля — сделать существующей в каждую эпоху Синедрион единственным авторитетом, которому должны подчиняться все школы. Столкновение
действительно и случилось. Поводом к нему послужил спор о чистых и нечистых
предметах. В споре этом, в котором принимали участие все виднейшие ученые того
времени, р. Элиезер очутился один со своим единичным мнением против мнения
всей коллегии ученых. Р. Элиезер не только упорствовал и не хотел уступить большинству даже и теоретически, но на практике совершил деяние по спорному вопросу, которое показывало, что он и не думает руководствоваться мнением большинства,
а лишь личным убеждением. Этого уже никак не мог допустить патриарх, опасавшийся малейшего повода к разномыслию и расколу, и потому он наложил на р. Элиезера
отлучение. Уведомить его об этом было, однако, нелегко, ввиду того глубокого уважения, которым он пользовался среди современников. Эту тяжелую миссию возложили
на р. Акибу, который умел исполнять подобные поручения с особенной деликатностью, не затрагивая самолюбия ближнего. Р. Акиба облачился в черную одежду, явился к р. Элиезеру и сказал ему: «Друг! Мне кажется, что товарищи твои удалились от
тебя». Р. Элиезер понял намек, принял, однако, роковой удар без ропота и удалился
в Верхнюю Галилею, в Цезарею.
Грустно и печально прожил р. Элиезер остаток дней своих в отлучении, вдали от
друзей, без влияния на ход жизни народа, без участия в дальнейшем развитии Закона. С того времени жизнь его потекла никем не замеченной и прошла так же бесследно, как и консервативное направление его, не находившее продолжателей и последователей. Чтобы понять мрачное настроение его духа и весь ужас его положения,
достаточно припомнить сентенцию, которую он высказывал в то время. «Грейся, —
говаривал он, — у огня мудрецов, но остерегайся их угольев, чтобы не ожечься, ибо
укушение их — укушение шакала, ужаление их — ужаление скорпиона, шипение
их — шипение змеи, и все слова их подобны горящим угольям». Только при известии о близкой смерти его прежние товарищи поспешили к нему в Цезарею. Больной
р. Элиезер очень обрадовался им, но не мог не упрекнуть их в том, что они его забыли и не приходили навещать его в его уединении. Он выразил сожаление о том, что
никто из них не догадался воспользоваться его богатым запасом древних традиций,
которых он был единственным хранителем и которые вместе с ним должны сойти в
могилу. Чтобы воспользоваться хоть коротким временем, товарищи вступили с ним
в ученую беседу о различных религиозных вопросах, преимущественно о чистых и

Бир-Аюб (Колодец Иова)

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

446

нечистых предметах. Они спрашивали его о древних традициях, и он отвечал на все
вопросы со спокойною ясностью ума. Казалось, что представившаяся ему возможность сообщать ученым сокровеннейшие свои мысли возвратила ему вновь жизненную силу. Он давал ответ за ответом, пока душа его не отлетела с последним словом
«чисто» — словом, которое присутствующее истолковали в том смысле, что р. Элиезер удостоен вечного блаженства. Ученые разорвали на себе одежды в знак печали,
и р. Иошуа, который после смерти патриарха р. Гамлиеля руководил синедрионом,
снял с покойного отлучение, провозгласив с громким рыданием: «Отлучение снято! Отлучение снято!» Труп р. Элиезера был торжественно перевезен из Цезареи в
Лидду, место его прежнего пребывания. Р. Акиба произнес надгробную речь и, между прочим, сказал во хвалу ему: «Со смертью р. Элиезера похоронена Книга Законов».
Со смертью р. Элиезера (118 г.) прекратилась последняя отрасль школы Шаммая, которая в течение полутораста лет отстаивала свои права и самостоятельность
как в политической, так и в духовной жизни израильскаго народа.

Первые испытания
До двадцатидвухлетнего возраста р. Элиезер бен-Гиркан ничему не учился. Отец
его был богатым поселянином и, занимаясь в обширных размахах хлебопашеством,
заставлял своих сыновей исполнять все полевые работы.
Однажды, когда братья были заняты на черноземной полосе, Элиезеру досталось
обработать участок каменистой почвы, и отец застал его за работой в слезах.
— О чем ты плачешь? — спросил отец. — Если для тебя эта работа тяжела, я переведу тебя на черноземное поле.
Но и за работой на новом месте отец застал его плачущим и спрашивает:
— О чем же теперь ты плачешь? Быть может, и эта работа тебе не под силу?
— Нет, — ответил Элиезер, — а плачу я потому, что меня влечет к изучению св.
Торы.
— Но ведь тебе уже двадцать два года, и в таком возрасте вздумал ты начать учиться! Нет, жениться тебе пора. Будут вот дети у тебя, ты их и посылай учиться.
Однажды приходит он к отцу и заявляет:
— Ухожу учиться к рабан Иоханану бен-Заккаю.
— А я говорю тебе, — отвечает отец, — что ты крошки в рот не возьмешь, пока
не распашешь весь участок!
Назавтра, встав чуть свет, отправился Элиезер в поле и принялся за работу, но
вдруг животное, на котором он пахал, оступилось и сломало ногу.
«Мне же ко добру случилось это», — подумал Элиезер и, бросив все, бежал с
поля и отправился в Иерусалим, к рабан Иоханану бен-Заккаю.
***
Как предание гласит, это произошло в канун субботы, и Элиезер целые сутки1
оставался без пищи. Мучимый голодом, он брал в рот кусочки полевого шпата, поднятые им на дороге.
1

Во время остановки для субботнего покоя.

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

447

Прибыв в Иерусалим, он отправился в академию и, представ перед рабан Иохананом, разрыдался.
— О чем рыдаешь ты? — спросил рабан Иоханан.
— Я учиться хочу.
— Учился ты уже чему‑нибудь?
— Нет.
Начал рабан Иоханан обучать его молитвам, потом Галахе, по два параграфа в день.
Ревностно принялся Элиезер за учение. Прошла целая неделя, в продолжение
которой он не переставал голодать. Ютился он в это время в бедной каморке на постоялом дворе и голод пытался утолить тем, что сосал чернозем, принесенный им в
мешке с родного поля. Узнав об этом, рабан Иоханан позаботился относительно его
пропитания на дальнейшее время.
***
Три года продолжал р. Элиезер свое учение в академии. И стали братья его говорить отцу:
— Ты подумай только, как поступил с тобой сын твой Элиезер: бросил старика
отца и в Иерусалим ушел себе! Ты должен пойти и лишить его наследства.
Отец согласился и с этой целью отправился в Иерусалим.
***
Прибыл старик в Иерусалим как раз в такое время, когда у патриарха был большой прием почетных гостей. Между прочими там находились трое знатнейших граждан Иерусалима: Бен-Цицит‑Гаксат, Накедимон бен-Гурион и Бен-Калба‑Шабуа.
Узнав о приходе отца Элиезера, рабан Иоханан пригласил его в дом и посадил между
почетнейшими гостями.
Сидит Гиркан в глубоком смущении от такого почета. А в это время рабан Иоханан обращается к р. Элиезеру и говорит:
— Скажи слово перед нами.
— Учитель, — отвечает р. Элиезер, — что́ я в состоянии сказать? Не может водоем дать воды более, чем влито в него. И могу ли я сказать более того, чему я научился от тебя же?
— Нет, сын мой, — говорит рабан Иоханан, — не водоему подобен ты, но роднику, который самостоятельно бьет непрерывной, живой струей.
Присоединились к рабан Иоханану и ученики его. И, уступая общему желанию,
встал р. Элиезер и начал говорить.
Зазвучала речь столь вдохновенная, какой не слыхал никто до того времени. Как
солнце, сияло лицо его, и лучи исходили от него, как от лика Моисея. Все присутствующие ослеплены были этим сиянием настолько, что им трудно было бы сказать, дневной ли свет видят они, или ночь была, — и вдруг дивным блеском озарилась она…
Встал рабан Иоханан, обнял р. Элиезера, прижался устами к голове его и воскликнул:
— Слава, слава вам, Авраам, Исаак и Яков, что явился муж этот в потомстве вашем!
— О ком это, — спросил Гиркан, — говорит патриарх?
— О сыне твоем, Элиезере, — пояснили ему.

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

448

— В таком случае, — заявил Гиркан, — он не так выразился. Надо было сказать
так: «Слава Гиркану, от которого такой сын родился!»
С этими словами старик встал на стул и громким голосом заявил:
— Жители Иерусалима! Слушайте: я пришел сюда для того, чтобы лишить сына
моего Элиезера его доли в наследстве. Теперь же я заявляю, что все добро мое перейдет в его исключительное владение; братья же ничего получить не должны.
На эти слова р. Элиезер ответил так:
— Нет, отец! Если бы я земли попросил у Господа, Он и без тебя мог бы дать мне
ее достаточно: «Господу принадлежит земля и все, что наполняет ее». И если бы золота и серебра я пожелал, Господь и этим сумел бы наделить меня: «Мое все серебро
и Мое все золото», — говорит Господь Саваоф. Но я ничего, кроме знания, не прошу
у Господа (П. де‑р. Э., 1, 2; Аб. де‑р. Н., 6; Бер.-Р., 42; Т. Гак., Л.-Лехо; Беца, 13).

Камень р. Элиезера
Здание, в котором помещалась академия р. Элиезера1, было круглой формы, в
виде ристалища, и лежал там камень, на котором р. Элиезер сидел во время занятий
с учениками.
Зашедший туда р. Иошуа стал целовать этот камень, говоря:
— Камень этот подобен Синаю, а тот, кому он служит сиденьем — Кивоту Завета (Ш. га.-Ш., 1).

«Не женское дело»
Одна римская матрона задала вопрос р. Элиезеру:
— Справедливо ли было за один грех поклонения золотому тельцу покарать народ тремя родами казни?
— Вся мудрость женщины не идет дальше прялки, — проговорил вместо ответа р. Элиезер.
— Отец, — заметил ему сын его Гиркан, — благодаря твоему отказу ответить на
ее вопрос мы лишимся ежегодного поступления от нее десятинного сбора в количестве целых трехсот коров.
— Пусть сгорят! — ответил р. Элиезер. — Тора не женское дело (Бам.-Р., 9).

«Чудеса — не доказательства»
Однажды возник большой спор между учеными по закону о «чистом» и «нечистом». Р. Элиезер был одного мнения, прочие ученые — другого. Каких доказательств ни приводил р. Элиезер, ученые оставались при своем.
— Слушайте же! — воскликнул р. Элиезер. — Если мнение мое верно, пусть вон
то рожковое дерево подтвердит мою правоту!
В ту же минуту невидимою силой вырвало с корнем дерево и отбросило его на
сто локтей.
Это, однако, не убедило его противников.
1

В г. Лидде, куда р. Элиезер переселился после кончины р. Иоханана бен-Заккая.

Окрестности Иерусалима

450

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

— Чудо с деревом не может служить доказательством, — заявили они.
— Если прав я, — сказал далее р. Элиезер, — пусть ручей подтвердит это!
При этих словах вода в ручье потекла обратно.
— И ручей ничего не доказывает, — настаивали на своем ученые.
— Если прав я, пусть стены этого здания свидетельствуют о моей правоте!
Накренились стены, угрожая обрушиться, но прикрикнул на них р. Иошуа:
«Там, где ученые спор ведут, не вам вмешиваться!» И стены из уважения к р. Иошуе не обрушились, но из уважения к р. Элиезеру и не выпрямились, — так навсегда
и остались в наклонном положении.
— Пусть, наконец, само небо подтвердит мою правоту! — воскликнул р. Элиезер.
Раздался Бат‑Кол:
— Зачем противитесь вы словам Элиезера? Закон всегда на его стороне.
Встал р. Иошуа и говорит:
— Не в небесах Тора. Мы и Бат‑Колу не подчинимся!
Встретился после этого р. Натан с Илией‑пророком и спрашивает:
— Как отнеслись на небе к этому спору?
Отвечает Илия:
— Улыбкою озарились уста Всевышнего — и Господь говорил: «Победили Меня
сыны мои, победили Меня!»
***
Рассказывают, что в тот же день все, что р. Элиезером признано было «чистым»,
было собрано и сожжено, после чего ученые торжественно провозгласили его отлучение.
Возник вопрос: кому идти объявить об этом самому р. Элиезеру, ввиду того что,
распаленный гневом, р. Элиезер мог бы накликать на всю страну неисчислимые бедствия. Требовалось, по крайней мере, чтобы пошел человек наиболее достойный и
уважаемый. Пойти решился р. Акиба.
Облачившись в знак печали в черные одежды, он пришел к р. Элиезеру и сел в четырех локтях расстояния от него.
Спрашивает р. Элиезер:
— Акиба, что особенного произошло сегодня?
— Мне кажется, — отвечает р. Акиба, — что твои товарищи удалились от тебя.
Услыша это, разорвал на себе одежды р. Элиезер, снял обувь и опустился на землю. Горячие слезы обиды и гнева полились из глаз его. И опасения оправдались —
тяжелые бедствия обрушились на страну: целая треть масличного урожая погибла;
пропала также треть посева на пшеничных и ячменных полях. Даже тесто в руках
у месильщицы как‑то размокало и разлезалось. Великие бедствия произошли в тот
день: куда ни взглянет р. Элиезер, все выгорало как от пожара.
Сам патриарх рабан Гамлиель едва избегнул смертельной опасности.
Как раз в тот день он находился в плавании. Совершенно неожиданно поднялся ужасный шторм, грозя потопить корабль. «С чего это? — стал размышлять рабан
Гамлиель. — Не иначе как из‑за р. Элиезера». И воззвал он к небесам:
— Господи! Ты ведаешь, что не ради своей славы и не ради славы предков моих
поступил я так, но только для прославления Тебя, Господи, дабы не усиливались разногласия и распри среди Израиля…
Прекратилась буря; море успокоилось.

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

451

***
Имма‑Шалом, жена р. Элиезера — она же сестра рабан Гамлиеля, — все время
следила за тем, чтобы не давать р. Элиезеру пасть ниц во время молитвы. Ибо знала
она, что такая молитва его всегда вызывала грозные бедствия для его противников.
Но случилось так, что к дому их подошел нищий, и она отлучилась на одну минуту, чтобы подать милостыню. В это время, терзаемый невыносимою скорбью, пал
р. Элиезер на лицо свое, изливая в горьких мольбах свои душевные муки.
Вернувшись в комнату и увидя это, Имма‑Шалом воскликнула:
— Встань, Элиезер! Брат мой1 уже убит тобою!
И в ту же минуту раздались звук рога [и голос] из дома патриарха:
— Умер рабан Гамлиель!
Спрашивает жену р. Элиезер:
— Как предугадала ты его смерть?
— Еще от деда, — отвечает Имма‑Шалом, — в нашей семье сохранилось предание: все врата небесные время от времени закрываются, и только врата для жалоб невинно скорбящих всегда остаются открытыми (Баба‑М., 59).

Все плачут, один радуется
Когда р. Элиезер заболел, пришли (невзирая на отлучение) ученики проведать его.
Видя страдания учителя, они заплакали. Один р. Акиба стоял, радостно улыбаясь.
— Чему радуешься ты? — спрашивают товарищи.
— А вы о чем плачете? — отвечает вопросом р. Акиба.
— Как же нам не плакать при виде той скорби, в которой находится перед нами
Тора?2
— По той же причине я и радуюсь. Видя до сих пор, что у учителя нашего вино
никогда не скисает, лен не выбивает градом, елей не горкнет и мед не бродит, я тревожился мыслью, не послужит ли земное его благополучие наградой ему вместо блаженства в грядущей жизни? Ныне же, видя его в такой скорби, я спокоен за него
(Санг., 101).

«С покорностью и любовью»
Пришли также проведать р. Элиезера старейшины: р. Тарфон, р. Иошуа, р. Элазар бен-Азария и р. Акиба.
И, желая утешить его, говорит р. Акиба:
— Учитель! Ты для народа благодатнее, чем дождь для полей: дождь благотворен
для нас только на земле, а ты, учитель, — и в земной жизни, и в грядущей.
— Учитель! — говорит р. Элиезер бен-Азария, — ты для нас дороже отца и матери: они для нас только на земле, ты же и в земной жизни, и в будущей.
Но вот раздался голос р. Акибы:
— Страдания должны быть принимаемы с покорностью и любовью.
Услышал сказанное р. Элиезер — сломили слова эти и его неукротимую волю.
1
2

Санкционировавший отлучение.
В лице болящего р. Элиезера.

Р. ЭЛИЕЗЕР (ВЕЛИКИЙ) БЕН-ГИРКАН

452

— Поддержите меня, — обратился он к своим ученикам, — дайте мне получше
расслышать слова ученика моего Акибы. Да, «страдания должны быть принимаемы
с покорностью и любовью!» (Санг., 101; Ял.-Ш.)

Отлучение снято
При известии о близкой смерти р. Элиезера пришли снова навестить его р. Акиба с товарищами и стали просить у него разъяснений по закону о «чистом» и «нечистом».
И умирающий давал им ответы, до последней минуты поражая их глубиною знаний и ясностью своего ума.
И с последним словом «чисто» отлетела душа его в вечность.
Тогда поднялся р. Иошуа и провозгласил:
— Отлучение снято! Отлучение снято!
На исходе субботы, когда погребальное шествие направлялось из Кесарии1 в
Лидду, навстречу вышел р. Акиба. В непреодолимом отчаянии он начал истязать
себя, обливаясь кровью.
И зазвучал надгробный плач его:
— «Отец мой! Отец мой! Колесница Израиля и всадники!»2 Много у меня монеты мелкой, но не стало того, кто мне выменял бы ее на чистое золото… (Санг., 68;
Аб. де‑р. Н., 25)

1
2

Куда р. Элиезер удалился после отлучения.
Четвертая книга Царств, 2:12.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ
Юношеские годы свои р. Иошуа провел в Иерусалиме, где успел еще видеть храм
в полном его блеске и, как левит и хорист, распевать в великолепных палатах храма
мелодические псалмы и торжественные гимны. В свободное от храмовой службы время он посещал школу р. Иоханана бен-Заккая, которого он был ревностным учеником. Впоследствии, когда исторические события приняли бурный характер, р. Иошуа
последовал за учителем своим, оставившим Иерусалим, и поселился с ним в Ямнии,
где оставался жить до смерти учителя. По смерти же последнего р. Иошуа, по примеру прочих учеников р. Иоханана бен-Заккая, покинул Ямнию и удалился в Бекиин,
где основал собственную школу. Подобно большинству учителей того времени, он не
извлекал из учебной своей деятельности никаких материальных выгод, чтобы «не
делать из учения заступа», а снискивал себе бедное существование тяжелым трудом
кузнечного мастерства. Принадлежа одной стороной своей деятельности, как глава
школы, ученому сословию, а другой стороной, как ремесленник, — простому народу,
р. Иошуа служил посредствующим и связывающим звеном между этими двумя сословиями, и больше, чем кто-либо из современников своих, имел влияние на умы и сердца масс. Р. Иошуа обладал чрезвычайно уродливою наружностью, но зато прекрасные качества души и великий ум сделали его любимцем всех классов народа. Своим
мягким, уступчивым, миролюбивым характером он представлял резкую противоположность с упрямым и «железным» р. Элиезером. Благодаря этим чертам его характера он вышел цел и невредим из ссоры с патриархом и уберег себя от той печальной
участи, которой подвергся упрямый р. Элиезер.
В учении, как и в жизни, р. Иошуа был человеком любви, мира и здравого образа
мыслей. Враг всякого преувеличения, аскетизма, неестественности, он при решении
религиозных вопросов обращал должное внимание на условия жизни, на природу человека. «Законы, говорил он, даны не для ангелов, а для простых смертных, одержимых страстями и подчиненных условиям окружающей их природы. Не следует поэтому устанавливать законов, которые не под силу большинству человеческого общества, ибо всегда и везде должно сообразовываться с природою человека». С особенным
сарказмом нападал он на тех благочестивых зелотов, которые со времени разрушения

454

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

храма стали воздерживаться от употребления мяса и вина на том основании, что из
этих продуктов больше не приносят жертв на алтаре. «На том же основании, — говорил им р. Иошуа, — вы должны ведь отказываться и от хлеба, ибо и от него уделялись
дары в храме, и от воды, ибо и она употреблялась при жертвоприношениях. Нет, вы
ошибаетесь: законы даны чтобы жить ими, а не чтобы умирать от них». Точно так
же он сильно порицал тягостные «ограждения», известные под названием «18 определений», введенные шаммаитской школой незадолго до разрушения храма с целью
затруднять сношения евреев с язычниками. «Если в сосуд, полный елея, — говорил
он аллегорически, — вливать воды, то чем больше войдет воды, тем больше вытечет
елея. Точно так же сделала шаммаитская школа с Учением: чем больше ограждений,
тем больше существенного теряет Учение».
Р. Иошуа пользовался уважением и доверием при императорском дворе и служил
посредником между угнетенным Израилем и высокомерным Римом, побуждая первый к уступчивости и повиновению, а второй — к более мягкому обращению с покоренным народом. Не раз удавалось ему силою своего ума и влияния удержать народ в
пределах благоразумия и не допускал его до неразумного восстания, которое подготовлялось уже в его время, но вспыхнуло лишь после его смерти, когда не стало этой
разумной и задерживающей силы. Р. Иошуа умер в 130–132 г. по Р. Х.

Мудрость и телесная красота
Иошуа бен-Ханания отличался чрезвычайно некрасивой, почти уродливой внешностью, но за свой глубокий ум и прекрасные свойства души пользовался большим
уважением при дворе императора Траяна, который был к нему весьма расположен.
Однажды дочь императора, встретясь с ним во дворце отца, воскликнула с насмешкой: «Столько мудрости, — и в таком безобразном сосуде!» Не обнаруживая и
тени неудовольствия и как бы пропуская ее злую насмешку мимо ушей, р. Иошуа завел с нею беседу о домашнем хозяйстве и, между прочим, спросил:
— Сударыня! В каких сосудах сохраняете вы вино?
— В глиняных, ответила принцесса.
— Как? — удивился раби. — В глиняных сосудах, так же как и все простые люди?
Нет, это слишком обыкновенно, слишком заурядно для царского дома: у вас должны
быть для этого более драгоценные сосуды.
— Твоя правда, — сказала она и тотчас распорядилась, чтобы перелили отцовское вино в серебряные и золотые сосуды.
Но вино скоро испортилось. Тогда принцесса призвала р. Иошуу и сказала:
— Что за странный совет дал ты мне? Ведь все вино испортилось!
— Сударыня! — ответил мудрец. — Я дал тебе наглядный урок: мудрость редко
находится в соединении с красотою. Мудрость, подобно вину, сохраняется лучше в
простых, некрасивых сосудах.
— Но есть же мудрецы, отличающееся притом и красивою наружностью, — возразила принцесса.
— О, да! — сказал р. Иошуа. — Но они были бы еще мудрее, если бы были менее красивы, ибо красота порождает тщеславие, которое не совместно с мудростью.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

455

Тора для смертных
В талмудической академии произошел горячий диспут между р. Элиезером бенГирканом с одной стороны и остальными учеными с другой по поводу законов о чистых и нечистых предметах.
Все доводы, приведенные р. Элиезером в защиту своего мнения, были отвергнуты. Р. Элиезер пришел в сильную ярость.
— Пусть рожковое дерево, стоящее вблизи нас, докажет справедливость моего
мнения! — воскликнул он в сильном гневе.
И в ту же минуту дерево вырвалось с корнем и стало на противоположное место.
— В споре нашем дерево ничего
доказать не может, — сказали ученые.
— Пусть же ручей, протекающий вблизи нас, свидетельствует за
меня! — воскликнул опять р. Элиезер
гневно.
И, — о чудо — река потекла
обратным течением.
— И обратное течение воды в
реке ничего в нашем споре решить не
может, — сказали ученые.
— В таком случае, пусть стены
здания свидетельствуют за меня! —
воскликнул р. Элиезер в третий раз.
При сих словах столбы пошатнулись и согнулись, стены стали наклоняться и грозили обрушиться. Тогда
встал р. Иошуа бен-Ханания и закричал: «Стены, стены! В споре ученых
вам что за дело?» И что же? Из уважения к р. Иошуе стены не обрушились,
из уважения к р. Элиезеру они не выпрямились и остались в наклоненном
положении.
— Пусть Бат-Кол (голос с неба)
разрешит наш спор! — воскликнул
р. Элиезер.
И вот раздалось Бат-Кол, возвещавшее: не противоречьте р. Элиезеру, истина на его стороне!
Тогда опять встал р. Иошуа и
воскликнул: «Тора уже не на небе!
С того времени как Бог через Моисея передал ее на землю, она исклюЕврейская Библия Танах
чительно принадлежит людям; релив синагоге Иерусалима

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

456

гиозные вопросы решаются по мнению большинства. Нет, на бат-кол мы не обращаем внимания!
Когда, спустя некоторое время, р. Натан встретился с Ильею пророком, который ему часто являлся, то спросил его, что говорили на небе об этом важном диспуте.
«Господь радовался, — ответил пророк, — и несколько раз повторил: сыновья мои
победили меня, сыновья мои победили меня!»

Бойся Бога и Царя
В начале своего царствования Адриан относился благосклонно к евреям и дозволил им даже вновь построить храм. Обрадованные евреи горячо принялись за дело;
рекою потекли щедрые пожертвования серебром и золотом со всех сторон.
Когда об этом узнали хутеи1, вечные и непримиримые враги евреев, то поспешили
воспрепятствовать им. Они явились к Адриану и оклеветали евреев. «Евреи, — сказали они, — замышляют восстать против тебя, и под видом храма они строят себе крепость, в которой будут защищаться против тебя же». Адриан поверил этой клевете.
— Как же быть, — спросил он, — ведь царское мое слово им уже дано?
— Изволь, государь, — посоветовали коварные хутеи, — приказать евреям строить храм в другом месте или изменить его размеры, тогда они сами откажутся от постройки его.
Адриан согласился.
Между тем евреи, ничего не подозревая, собрались в долине около Бет-Римона,
чтобы совещаться насчет постройки храма. Вдруг прибыли царские послы с приказом построить храм в другом месте или в других размерах. Это известие поразило
их как громом. Целый день никто не отведал пищи. Народ стал волноваться сначала
тихо, потом все сильнее и громче, и, наконец, им овладел дух возмущения, дух восстания: решили не подчиняться царскому приказу, а строить храм на прежнем месте и в
первоначальных размерах. Тогда, чтобы успокоить умы, выступил р. Иошуа бен-Ханания и обратился к волнующемуся народу с следующею притчей:
Лев, евши добычу, чуть костью не подавился. Он страшно зарычал, и на рык его
прилетел журавль. Поняв положение льва, журавль всунул свой длинный нос в пасть
льву и с трудностью большою кость вытащил и стал за труд просить.
— Прочь с глаз моих! — заревел на него лев. — Будь доволен тем, что свой ты
долгий нос и с глупой головой из горла цел унес.
— То же я и вам говорю, братья! — заключил р. Иошуа. — Благодарите Бога, что,
подпавши под владычество Рима, вы еще остались целы и продолжаете существовать.
Бойтесь Бога, надейтесь на Него и против царя не возмущайтесь!
Эти рассудительные слова успокоили взволнованные умы, и готовое вспыхнуть
восстание сейчас же улеглось.

«Благо родившей его»
«Благо родившей его!» — говорили про р. Иошуа.
Встретив впервые р. Иошуу, старый Ионатан бен-Гиркан сказал про него слова1

Хутеи — самаритяне, непримиримые враги евреев.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

457

ми пророка Исайи: «Кого поучит он знанию? Отнятых от молока, отлученных от
груди».
— Я помню, — пояснил р. Натан, — что мать приносила его в колыбели в школу,
чтобы дать ушам его с младенчества насытиться словами Торы.
Сам же р. Иошуа говаривал:
— Если бы все моря текли чернилами, все тростники были перьями, земля и
небо пергаментом и люди все писцами, еще недостаточно было бы, чтобы описать
все, чему я учился. И при всем том зачерпнуть из родника знания я успел не более,
чем кисточка, обмокнутая в воды океана. (Иевам., 81; Ш. га‑Ш., гл. 1)

Мудрость и красота
— О, прекрасная Мудрость в некрасивом сосуде! — воскликнула дочь кесаря при
виде р. Иошуи, не отличавшегося красотой лица.
— Дочь моя, — сказал ей р. Иошуа, — в каких сосудах у твоего отца, у кесаря, хранится вино?
— В глиняных.
— Как, вино кесаря — и в таких же глиняных кувшинах, как и у всех простых людей!
— А в чем же следовало бы нам держать наше вино?
— Вам, столь знаменитым и славным, приличествует держать ваше вино в се
ребряных и золотых вазах.
Вино было перелито в серебряные и золотые вазы — и скисло.
Спрашивает кесарь:
— Кто посоветовал тебе сделать это?
— Р. Иошуа бен-Ханания, — отвечает царевна.
Призывает кесарь р. Иошуу:
— Как мог ты посоветовать это моей дочери?
Рассказал р. Иошуа, по какому поводу он так поступил:
— Мой совет был только ответом на ее вопрос.
— Встречаются, однако, мудрецы и с красивой наружностью?
— Некрасивые — они были бы еще более мудрыми (Таан., 7).

Лев и журавль
Во времена р. Иошуи бен-Ханании императором Адрианом разрешено было евреям вновь построить храм в Иерусалиме. Двое граждан, Папус и Лулианус, открыли по всему пути от Аку до Антиохии кассы для снабжения всех возвращающихся в
Иерусалим евреев деньгами и всем необходимым.
Когда об этом узнали хутеи, они оклеветали евреев перед Адрианом, донося о
будто бы готовящемся против него восстании.
— Как же быть, — задумался Адриан, — ведь разрешение уже вступило в силу.
— Прикажи им, — посоветовали хутеи, — возобновить храм не на прежнем месте, или же вели изменить его размеры, увеличив или уменьшив их хотя бы на пять
локтей против прежнего. Тогда они от постройки храма сами откажутся.
Между тем весь народ собрался в долине Бет‑Римон, и известие о новом указе Адриана вызвало общий плач и отчаяние. Тут и там начали раздаваться голоса против

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

458

подчинения указу. Необходимо было немедленно успокоить народ. Кому же поручить
это? Выбор пал на р. Иошуу бен-Хананию, как на самого популярного из ученых.
Встает р. Иошуа и, обращаясь к народу, говорит:
— Однажды лев, пожирая свою добычу, подавился костью.
И начал лев звать на помощь:
«Кто вытащит у меня кость из горла, того я вознагражу по‑царски!»
Прилетел журавль, засунул свой длинный клюв в глотку льву и, вытащив кость,
стал требовать награды.
«Уходи поскорее, — ответил лев, — достаточно для тебя награды, что ты можешь похваляться, говоря: „Я был в пасти у льва и ушел, как видите, цел и невредим!“»
— Так и мы, братья: будем довольны тем, что, подпав под власть Рима, мы хотя
жизнь свою сохранили до сих пор. (Береш.-Р., 64)

Среди семидесяти волков
Адриан говорит однажды р. Иошуе:
— Как сильна должна быть овечка, остающаяся невредимой между семьюдесятью
волками!
Отвечает р. Иошуа:
— Как могущественен должен быть Пастырь, оберегающий ее от них! (Ял.-Ш.).

Дитя в темнице
Прибыл однажды р. Иошуа бен-Ханания в один из больших римских городов.
Говорят ему там, что в темнице содержится еврейский мальчик, чрезвычайно красивый, с блестящими глазами и курчавыми локонами. Пошел р. Иошуа к темнице, стал
у дверей и громким голосом прочитал стих из Исайи:
«Кто предал Якова на разорение и Израиля грабителям?»
Отвечает дитя из темницы словами того же пророка:
«Не Господь ли, против Которого мы грешили, не желая ходить по Его путям и
не слушая Завета Его?»
Услыша это, воскликнул р. Иошуа:
— О, дорогие сыны Сиона, чистейшему золоту равноценные!1
И со слезами на глазах продолжал:
— Я уверен, что из этого ребенка выйдет великий ученый, и я клянусь, что не
уйду из этого города, прежде чем не освобожу бедного ребенка, сколько бы это ни
стоило.
И он исполнил свою клятву, хотя и пришлось внести огромный выкуп.
Не много прошло времени — и мальчик тот стал известен как великий ученый.
То был Исмаил бен-Элиша (Гит., 58; Эха.-Р., 4).

Книга Плач Иеремии, 4:2.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

459

Интерьер дома в Иерусалиме

Дети смутили его
Р. Иошуа бен-Ханания рассказывал:
— Однажды мне пришлось проходить полем. Заметив тропинку, проложенную
через ниву, я направился по ней.
Увидела это малютка-девочка и говорит:
— Учитель, разве для того существует нива, чтобы ходить по ней?
— Но ведь тут протоптана тропинка?
— Да, тропинка, — отвечает малютка, — такие же, как и ты, разорители протоптали ее.
Другой раз встречаю одного мальчика на перекрестке двух дорог.
— Дитя мое, — спрашиваю, — не можешь ли мне указать, которою из двух этих
дорог направиться мне в город?
Мальчик отвечает так:
— Вот эта самая длинная и самая короткая, а та самая близкая и самая далекая.
Пошел я по второй дороге. Вскоре приближаюсь к городу, но сады и огороды
преграждают мне путь, и вынужден вернуться назад к перекрестку.
— Дитя мое, — говорю я мальчику, — не говорил ли ты мне, что этот путь самый
близкий?
— А не прибавил ли я: «и самый далекий»?
В третий раз был со мною такой случай. Подъезжая к одному селению, я увидел
девочку-подростка, черпающую воду из ручья.
— Дай мне напиться, — попросил я.
— Пей и ты, и осел твой, — ответила девочка.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

460

Напившись, я сказал:
— Благодарю тебя, дочь моя, ты поступила со мною, подобно Ревекке.
— Да, — ответила девочка с лукавой улыбкой, — я-то с тобой поступила подобно Ревекке, а ты вот не поступил со мною, подобно Элеазару…1
— Никогда, — говорил по этому поводу р. Иошуа, — я не чувствовал себя на
столько смущенным, как перед этими тремя детьми. (Эр., 53; Эха. — Р.)

«Гляди на солнце!»
Однажды император Адриан говорит р. Иошуе:
— Действительно ли Бог царит над миром?
— Бесспорно.
— И Им же небо и земля сотворены?
— Конечно.
— Отчего же Богу хотя бы раза два в год не являться людям, чтобы все Его видели и проникались страхом перед ним?
— Оттого, что глаза человеческие не в силах выдержать ослепительного блеска
Его.
— Нет, не поверю, пока ты мне не покажешь Его.
Когда наступил полдень, вывел р. Иошуа Адриана на солнце и говорит:
— Вглядись хорошенько — и увидишь Его.
— Но кто же может глядеть прямо на солнце?
— Вникни же в то, что ты сам говоришь.
Если на солнце, которое является одним из тьмы тем служителей Господних, глядеть невозможно, то мыслимо ли видить Самого Господа, осияющего светом Своим всю вселенную? И только в те моменты, когда людьми низвергается какое‑нибудь
лжебожество, очи их озаряются отблеском славы Господней (Хул., 60; Мид. Абх.; Ял.).

Пир для Бога
Другой раз говорит Адриан:
— Хочу устроить пир для вашего Бога.
— Не по силам тебе это будет, — отвечает р. Иошуа.
— Почему?
— Слишком много войска сопровождает Его.
— А все‑таки, — упорствует Адриан.
— Хорошо. Выбери на берегу реки место посвободнее и приготовь там свой пир.
Всю весну и все лето провел Адриан за работами по приготовлению пира. Но
подули осенние ветры, разрушили все и снесли в реку. Снова начал строить Адриан,
всю зиму проработал. Но полили весенние дожди и смыли все в реку.
— Что же все это значит? — спрашивает Адриан.
— А это, видишь ли, Божьи заметальщики и поливальщики, предшествующие
Ему.
— Да, — согласился Адриан, — не по силам мне затея моя (Хул., 60).
1

См.: Пятикнижие Моисеево. Бытие, 24.

Р. ИОШУА БЕН-ХАНАНИЯ

461

Бей‑илаийский лев
— Вашего Бога, — сказал Адриан р. Иошуе, — пророки ваши сравнивают со
львом. Велико ли, в таком случае, Его могущество? Ведь любой всадник может на охоте убить льва.
В этом уподоблении подразумевается бей‑Илаийский лев1.
— Хотелось бы мне взглянуть на этого льва, — заявил Адриан, — покажи мне
его.
— Не по силам тебе это будет.
— Все‑таки.
Обратился р. Иошуа к небесам. И вот поднялся тот лев из своего логовища. Находясь в четырехстах милях от Рима, он зарычал, и обрушились стены адриановой
столицы, а все беременные выкинули. В трехстах милях вторично зарычал он — у людей выскочили зубы из десен, а императора сбросило с трона на землю.
— Будет! Довольно! — взмолился Адриан. — Попроси своего Бога, чтоб лев
ушел обратно.
Обратился р. Иошуа к небесам, и вернулся лев в дебри Бей‑Илаи (Хул., 59).

Легендарный лев, живший в сказочном лесу Бей‑Илаи.

НАХУМ ИШ‑ГАМЗО
Иш‑Гамзо
Один из известейших танаев, родом из иудейского города Гимзо. Прозван же
Иш‑Гамзо потому, что, что́ бы с ним ни случилось, он говорил: «Gam so letowa» — и
это к лучшему (Санг., 108).

Чудесная землица
Однажды задумали евреи поднести ценный дар кесарю. Стали думать, кому поручить это дело, и выбор пал на Нахума, прославившегося своими чудесными приключениями.
Вручили ему ларец, наполненный бриллиантами и жемчугами. В дороге ему пришлось заночевать на постоялом дворе.
Выждав, когда он заснет, хозяева двора похитили драгоценности, а ларец наполнили землей.
Проснувшись назавтра и увидя это, Нахум сказал: «И это к лучшему». И отправился с ларцом к кесарю.
Открыв ларец и увидев содержимое его, кесарь пришел в негодование.
— Евреи дерзают издеваться надо мною! — воскликнул он. И тут же приказал
казнить Нахума.
— И это к лучшему, — спокойно говорит Нахум. А в эту минуту является
Илия‑пророк и, приняв образ одного из придворных вельмож, говорит:
— Государь, не та ли самая земля это, которою так чудесно пользовался их
праотец Авраам в схватках с неприятелем? Бросит, бывало, горсть земли — и земля превращается в мечи. Бывало также, бросит соломенки — и становятся стрелами.
В то время как раз вел кесарь войну с одной страной, и все не удавалось ему покорить ее. Решено было испробовать принесенную Нахумом землю. И действие ее оказалось таким, что неприятель немедленно сдался.

НАХУМ ИШ-ГАМЗО

463

По повелению кесаря повели Нахума в царскую сокровищницу и, наполнив принесенный им ларец бриллиантами и жемчугом, отпустили с большими почестями в
обратный путь.
***
Остановился он снова на том же постоялом дворе. И стали хозяева спрашивать:
— Что ты принес такое кесарю, что таких почестей удостоился?
— Что я унес отсюда, то и принес я туда, — ответил им Нахум.
Услыша это, они раскопали весь двор, набрали земли как можно больше и понесли к кесарю.
— Государь! — заявили они. — Этой самой земли и взял у нас Нахум, чтобы поднести тебе.
Испробовав принесенную ими землю, в которой не оказалось, конечно, ничего
чудесного, их казнили (Санг., 108–109).

Сам на себя накликал
Ослепший на оба глаза, с параличом рук и ног и весь покрытый вередами, доживал Нахум иш-Гамзо последние дни в своей обветшалой, полусгнившей избушке.
Под ножки кровати, на которой он лежал, поставлены были лоханки с водою, чтобы
не давать муравьям всползать к больному.
Ученики его, замечая, что избушка грозит обрушиться, собирались вынести больного, а затем и его вещи.
— Нет, дети мои, — сказал Нахум, — раньше вынесите вещи, а затем кровать:
пока я здесь, изба, я надеюсь, не обрушится.

Монастырь Мар-Саба в Кедронской долине

464

НАХУМ ИШ-ГАМЗО

Они так и сделали. И как только была вынесена кровать с больным, избушка обрушилась.
Говорят ему ученики:
— Учитель! За что тебе, угоднику Божьему, такие ужасные муки посланы?
— Дети мои, — отвечает Нахум, — я сам испросил себе у Бога эти муки. Дело
было так.
Отправился я однажды в гости к моему тестю и на трех навьюченных ослах вез
ему подарки: на одном — съестные припасы, на другом — вина и разные напитки, на
третьем — плоды и сласти.
В дороге останавливает меня бедный, изможденный от голода странник и просит:
— Учитель, дай мне поесть чего‑нибудь!
— Подожди, — отвечаю я, — дай мне развьючить сначала.
И пока я не спеша начал развязывать тюки, странник свалился с ног и тут же умер.
Увидя это, припал я к трупу и воскликнул:
— Глаза мои, которые не сжалились над твоими глазами, — пусть они ослепнут!
Руки мои, не пожалевшие твоих рук, пусть отрезаны будут! Ноги мои, не пожалевшие твоих ног, пусть отсечены будут!
Наконец, я в отчаянии воскликнул:
— И пусть все тело мое язвами покроется!
Говорят ученики:
— Горе нам, что мы в таком положении видим тебя!
Отвечает им на это Нахум:
— Горе было бы мне, если бы вы меня не видели в этом положении (Таан., 21).

Р. ТАРФОН
Пирамида из орехов
Р. Тарфон подобен был сложенным в пирамиду орехам: тронешь один — все покатятся с шумом один за другим.
Предложит ему, бывало, ученик один какой‑нибудь вопрос — и р. Тарфон засыплен его изречениями из Торы, из Мишны, Галахи, Агады. И ученик выходит от него
с богатым, благодатным запасом знания. (Аб. де‑р. Н., гл. 18)

Приключение с сушеными фигами
Р. Тарфон владел многими садами, которые он посещал очень редко, так что его
же садовники зачастую и в лицо не знали его.
Однажды был с ним такой случай.
Зашел он в один из своих садов, чтобы отведать там в сушильне винных ягод. За
этим делом застал его садовник и, не узнав в нем хозяина, закричал:
— А‑а! Вот он, тот самый, кто постоянно виноград здесь ворует!
С этими словами избил р. Тарфона садовник своей дубинкой и, засунув его в мешок, потащил к реке топить.
Видя себя в такой опасности, начал р. Тарфон кричать из мешка:
— Заклинаю тебя, добрый человек, прежде чем утопить меня, ступай на дом к
р. Тарфону и скажи, чтоб приготовили для него саван.
Услыша это и догадавшись о роковой ошибке, упал садовник р. Тарфону в ноги,
начал рвать на себе волосы и молить, заливаясь слезами:
— Прости меня, господин, прости меня!
— Успокойся, — сказал р. Тарфон, — накажи меня Бог, если я не прощал тебе
каждый удар, по мере того как ты наносил их мне (Иеруш., Шв., гл. 4; де‑р. Н., гл.
25).

466

Р. ТАРФОН

Покупка поместья
Рассказывают о р. Тарфоне, что, сравнительно со своим колоссальным богатством, он мало жертвовал в помощь бедным. Зная это, говорит ему однажды р. Акиба:
— Имеются для продажи одно‑два поместья. Не пожелаешь ли, чтоб я купил их
для тебя?
— Хорошо, — отвечает р. Тарфон, и тут же передает р. Акибе четыре тысячи золотых динариев.
Взял р. Акиба и ро́здал эти деньги нуждающимся ученым.
Через некоторое время встречает его р. Тарфон и спрашивает:
— А где находится поместье, которое ты взялся приобрести для меня?
Берет его р. Акиба за руку и, приведя в школу, вызывает одного из учеников и велит ему читать из псалмов Давида. И когда ребенок дошел до стиха: «Широкой рукою раздавал он нищим; правда его пребывает вовеки», говорит р. Акиба:
— Вот поместье, которое я приобрел для тебя.
Кинулся к нему р. Тарфон и говорит, обнимая и целуя его:
— Учитель мой! Наставник мой! Учитель — в Торе, наставник — в жизни!
И много стал он давать р. Акибе на щедрую помощь бедным.

Мать и сын
Вышла однажды в субботу мать р. Тарфона на прогулку по своему двору. Порвался у нее ремешок и свалился сандалий с ноги. Увидя это, р. Тарфон нагнулся, положил обе руки ей под ноги и, давая ей ступать по своим ладоням, довел ее таким образом до ее ложа в комнату.
После этого случая, когда р. Тарфон заболел и ученики пришли его проведать,
подходит его мать и говорит:
— Помолитесь за моего сына. Вы не можете представить себе, какой он мне почет оказывает.
— Что же особенного, — спрашивают они, — сделал он для тебя?
Рассказала она о случае с сандалием. А они говорят:
— Если бы он и в тысячи раз бо́льшие услуги тебе оказывал, оно и на половину
не составляло бы того почета, какой Тора повелевает оказывать родителям (Иеруш.,
Пеа., 81).

Радость венчальная
Был такой случай.
Мимо р. Тарфона, сидевшего в то время в кругу своих учеников, проходила бедная девушка‑невеста. Увидя ее, р. Тарфон велел пригласить ее в дом, а жене и матери
сказал:
— Поведите ее в купальню, умастите ее благовониями, оденьте в венчальное
платье и с песнями и пляской отведите ее в дом ее суженого (Аб. де‑р. Н., гл. 4).

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ
У богатого иерусалимлянина Калба-Шабуи, одного из известных благотворителей, долгое время служил никем не замеченный, никому не известный, грубый и невежественный пастух. Пастух этот был Акиба, сделавшийся впоследствии одним из
замечательнейших законоведов и выдающимся политическим деятелем в Бар-Кохбитском восстании. Но тогда, во время службы пастухом у Калба-Шабуи, Акиба, по
собственному его признанию, питал чувство ненависти и враждебности к самому сословию ученых, и блестящие его умственные способности ничем и ни в чем не могли еще обнаруживаться. Они так и заглохли бы, и Акиба, быть может, никогда не
вышел бы из состояния грубости и невежества, если бы одно обстоятельство не изменило всего строя его жизни и не определило всей его будущей судьбы. Обстоятельство это была любовь его к дочери хозяина, прекрасной Рахили, которая отвечала ему
взаимностью, сумев находить в грубом и невежественном, по-видимому, Акибе прекрасную душу и любвеобильное сердце. Рахиль поклялась выйти за него замуж с тем,
однако, непременным условием, чтобы он посвятил себя науке и сделался ученым.
Акиба дал слово исполнить ее желание, и они обручились тайно от отца. Когда Калба-Шабуа узнал об этом, то пришел в сильную ярость и хотел расстроить их планы,
но возлюбленные предупредили его и поспешили обвенчаться. В порыве негодования Калба-Шабуа прогнал дочь из дома своего и лишил ее наследства.
Верный данному слову и побуждаемый любовью к своей жене, Акиба вступил в
тадмудическую школу к р. Нахуму иш-Гамзу, а затем к р. Элиезеру бен-Гиркану, где,
несмотря на свой сорокалетний возраст, должен был начать, что называется, с азов.
Но чего-чего не достигнет человек при добром желании и непреклонной воле! Выдающиеся способности его стали быстро обнаруживаться, и он скоро прославился как
знаменитый ученый и привлек к себе множество учеников и последователей. Между тем жена его, Рахиль, прогнанная и лишенная наследства, жила в большой нужде
и лишениях, питаясь скудными заработками рук своих. Но Рахиль не унывала, не теряла духа и своим мужеством ободряла и Акибу продолжать учение. Когда же нужда
достигла крайних пределов, эта доблестная женщина не задумываясь продала свои
длинные красивые косы, чтобы доставить мужу средства к существованию. Впослед-

468

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

ствии р. Акиба часто повторял ученикам своим, что величием своим и знанием он
обязан единственно ей, его любимой Рахили, которая первая толкнула его на путь
учения.
Р. Акиба значительно расширил пределы Устного Учения благодаря особенной,
им впервые введенной, системе толкования св. Писания. Исходя из того убеждения,
что в тексте св. Писания ничего нет лишнего, а все существенно и важно, р. Акиба
придавал значение и смысл частицам, даже слогам, буквам, венчикам над буквами
и пунктуации. Особенный оборот речи, фигуральное выражение, вставочное слово, частица, буква, точка — все это служило ему исходной точкой для исследования
и толкования закона, все это заключало, по его убеждению, указания, намеки, которые он умел разгадывать с замечательной ясностью и логической последовательностью. Своей системой р. Акиба проложил новые пути в развитии Устного Учения,
открыл новые точки зрения и — что всего важнее — создал твердую почву для «традиций».
Р. Акиба не только обогатил внутреннее содержание Устного Учения, но также
внес строгий порядок во внешнем распределении его материала. До сих пор галахи
преподавались без всякой связи одна с другой, и потому усвоение их требовало много времени и представляло немаловажную трудность. Р. Акиба облегчил изучение законов тем, что сгруппировал их в отделы по содержанию, так что законы о субботе,
о браке, разводе, о собственности и т. п. составляли особые трактаты. Собрание этих
трактатов известно под названием Мишна раби Акибы. Это собрание послужило потом образцом и легло в основание свода Устного Учения, составленного впоследствии р. Иегудою Святым.
Современники р. Акибы были поражены, ослеплены величием и блеском его системы и платили ему дань удивления. «Кто оставляет его, — говорил о нем р. Тарфон, — тот оставляет жизнь. Что из преданий было забыто, то р. Акиба своим способом толкования Закона опять вызвал в жизнь». Другой ученый, р. Иошуа, восклицал: «О, если бы жил теперь р. Иоханан бен-Заккай! Он мог бы убедиться, что
напрасны были его опасения, будто традиции. не имея твердой опоры в тексте св.
Писания, могут быть впоследствии забыты: ведь вот пришел Акиба бен-Иосиф и
утвердил их на незыблемом фундаменте». Современники были того убеждения, что
если бы р. Акиба не ввел своей системы, то Устное Учение пришло бы если не в совершенное забвение, то в сильный упадок. Когда р. Акиба отсутствовал в академии,
то без него затруднялись решать спорные вопросы, и тогда обыкновенно говорили:
«Галаха на улице».
Р. Акиба проповедовал — не на словах только, а примером собственной жизни — безграничную любовь к Богу и человеку как носителю образа Божьего. «Заповедь Люби ближнего, как самого себя, — учил он, — есть величайшая из всех заповедей. Горе человеку, говорящему: я унижен, да будет и ближний мой унижен;
я проклят, да будет и ближний мой проклят. Пусть человек проникнется мыслью,
что ближний его носит образ Божий, и унижать, проклинать ближнего все равно
что унижать, проклинать Творца». Таким образом, он расширил принцип Гиллеля:
«Не делай ближнему того, чего не желаешь, чтобы ближний тебе делал», поучал не
только не делать, но и не желать ближнему своему зла. Ближним же р. Акиба считал всякого человека, без различия нации и религии, ибо все люди созданы по образу и по подобию Божьему.

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

469

Иерусалимский дворик
В царствование Адриана р. Акиба принимал деятельное участие в Бар-Кохбитском восстании, за что и поплатился жизнью на костре в 135 г.

Все к добру
Р. Акиба всегда безропотно и покорно переносил всякие превратности судьбы,
будучи твердо убежден, что все, что бы ни случилось в жизни человека, предусмотрено премудрым и всеблагим Промыслом и в конечной цели ведет ко благу. «Все к добру!» было его обычной поговоркой.
Однажды случилось ему быть в дороге. К ночи завернул он в одно селение в
надежде найти там ночлег и отдых после утомительной дороги. Но увы! Надежда обманула его: никто не открывал ему гостеприимных дверей. «Все, что творит Господь,
ведет к добру: защита моя — Бог мой!» — произнес он и, нисколько не огорчась
этим, спокойно вышел из негостеприимного селения и направился в ближайший лес.
При нем были осел, деливший с ним тягость дороги, петух, служивший ему вместо
часов, и фонарь, чтобы рассеять ночную тьму. Лишь только он расположился под кустом, чтобы заснуть, как подул ветер и потушил фонарь. «Благословенно будь имя
Господне! — произнес р. Акиба. — Все, что Ты творишь — благо». Не успел он произести этих слов, как прибежал лев и растерзал осла. «Пути Твои, о Господи, неисповедимы и праведны!» — произнес он благоговейно. Через минуту прибежала кошка
и задушила петуха. «И это к добру: да будет святая Твоя воля, о Господи!» — произнес раби и заснул.

470

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

Ночь прошла. Р. Акиба вышел из лесу, чтобы продолжать свой путь. Первые попавшиеся ему навстречу люди были несколько избитых и израненных жителей того
селения.
— Что с вами? — спросил их раби.
— Как! Ты не знаешь? В эту ночь на наше селение напали разбойники, ограбили
и избили всех, и только мы каким-то чудесным образом спаслись.
— Боже Милосердный! — произнес р. Акиба. — Милость Твоя бесконечна! Если
бы я остался ночевать в селении, то и я подвергся бы той же участи. Если бы свеча не
потухла, если бы осел взревел, если бы петух запел, то разбойники легко могли меня
найти в лесу, и я сделался бы жертвою грабежа и насилия. Не прав ли я, постоянно говоря: «Все, что творит Господь, ведет к добру!»

Люди — дети Божии
Тиний Руф однажды спросил р. Акибу:
— Если Бог ваш любит бедных, то почему Он не заботится об их содержании?
— Для того, — отвечал Акиба, — чтобы мы имели случай добрыми делами освободиться от мук ада.
— Напротив, — говорит Тиний, — этими делами вы на себя навлечете эти муки.
Если царь исполнен гнева на одного из своих рабов и ввергает его в темницу с целью
заморить его голодом и жаждой, — то не сделается ли достойным наказания тот, кто
осмелится доставить ему пищу и питье?
— Но представь себе, — говорит Акиба, — что царь разгневался на сына своего
по поводу совершенного им проступка и заключает его в темницу, оставляя его без
пищи и питья. Накажет ли он того, кто ему доставит пищу и питье с целью спасти его
от мук голодной смерти? Конечно, нет! А люди — дети Божии.

Изречения
Празднуй субботу по-будничному, но не прибегай к помощи людей.
Искушение похоже сначала на паутинную нить, впоследствии же оно превращается как бы в корабельную снасть.
Кто проливает кровь человека, уничтожает подобие Божие.
Кто не навещает больных, как бы проливает кровь.
Синедрион, произнеся смертный приговор, должен воздержаться от пищи в этот день.

«Венчики Торы»
Сказание рав Иегуды со слов Рава.
Когда Моисей взошел на небо, ему открылось такое видение: сидит на престоле
Всевышний и украшает буквы Торы венчиками.
— Господи, — вопрошает Моисей, — для чего эти венчики?
Отвечает Всевышний:
— Через много поколений должен родиться человек по имени Акиба бен-Иосиф,
и ему суждено из каждой черточки этих венчиков извлекать многое множество законотолкований.

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

471

Просит Моисей:
— Господи, дай мне увидеть этого человека.
— Гляди, — говорит Господь.
Видит Моисей: учитель — и перед ним рядами ученики.
Занял Моисей место в конце восьмого ряда, слушает и недоумевает, о каком это
(в Торе не написанном) законе у них речь идет?
Но вот он слышит — на вопрос учеников: «Раби, на чем основываешь ты это толкование?» — р. Акиба отвечает: «Оно вытекает из принципов, установленных Моисеем на Синае».
***
С бодрым и радостным духом, снова представ перед Всевышним, Моисей говорит:
— Господи! Ты показал мне все величие Торы у этого человека, покажи мне и награду, назначенную ему.
— Смотри, — отвечает Всевышний.
И видит Моисей: тело Акибы лежит растерзанным на куски, как мясо на весах
резничных1.
— Господи! — восклицает в ужасе Моисей, — за такие заслуги — и такая
награда?
— Не спрашивай, — слышит Моисей ответ Всевышнего, — так предопределено
Мною (Санг., 29).

Пастух и его жена
Р. Акиба в молодости служил пастухом у знаменитого богача Калба‑Шабуи. Дочь
Калба‑Шабуи, Рахиль, приглядываясь к бедному пастуху и видя в нем честного и достойного юношу, полюбила его.
— Акиба, — сказала она ему однажды, — если я соглашусь стать твоею женой, поступишь ли ты в школу, чтобы посвятить себя науке?
— Да, — ответил Акиба.
Они тайком и обручились. А когда об этом узнал Калба‑Шабуа, он выгнал дочь
из дому и объявил о лишении ее наследства.
Молодые люди повенчались. Жили они настолько бедно, что на зиму вынуждены
были искать приют в свином сарае.
Сидит однажды Акиба и, выбирая соломинки, приставшие к волосам Рахили, говорит:
— Имей я деньги, я подарил бы тебе золотой «иерусалим»2.
В это время у дверей сарая появляется Илия‑пророк в образе нищего и начинает молить:
— Пожертвуйте охапку соломы, — жена моя родила и лежит на голой земле.
— Видишь, — говорит жене Акиба, — у этого бедняка даже соломы нет. В сравнении с ним мы — богачи.
1
2

Р. Акиба — один из принявших мученическую кончину при императоре Адриане.
Диадема с выгравированным на ней изображением св. града.

472

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

— Не о богатстве мечтаю я, — отвечает Рахиль, — единственное жеание мое —
это чтобы ты отправился в школу учиться.
Поступил Акиба в школу р. Элиезера и р. Иошуи.
Прошло двенадцать лет. Бедный пастух стал ученым законоведом с аудиторией из двенадцати тысяч учеников. И тогда он решил, что пора ему возвратиться к
жене.
Подойдя к дверям избушки, в которой жила в одиночестве Рахиль, он слышит,
как один из соседей, человек злой и безнравственный, говорит его жене:
— Что ни говори, отец твой вполне прав. Во‑первых, нищий пастух вообще тебе
не пара; а затем, подумай, столько лет оставлять тебя в положении вдовы при живом
муже!
А Рахиль на это отвечает:
— Если бы Акиба послушался меня, он остался бы в академии еще на двенадцать
лет.
Получив таким образом согласие жены, р. Акиба возвратился в академию.
Прошло еще двенадцать лет.
Наставником двадцати четырех тысяч учеников возвращался р. Акиба в родные
места.
Весь город вышел навстречу знаменитому ученому.
Пошла и Рахиль.
— Ты бы хотя одолжила у кого‑нибудь во что одеться поприличнее, — стали говорить ей соседки.
— Не беда и так, — отвечала Рахиль, — праведный знает, что́ в сердце моем.
Приблизившись к Акибе, она склонилась до земли и стала целовать ноги его.
Видя незнакомую женщину, ученики бросились отгонять ее.
— Пустите ее ко мне, — остановил их р. Акиба, — все мои и ваши знания принадлежат этой женщине.
Услышал о прибытии какого‑то знаменитого ученого и старый Калба‑Шабуа и,
раскаявшись в жестоком отношении к дочери, подумал: «Пойду к нему, не разрешит
ли он меня от моего обета в отношении дочери».
Приходит он к р. Акибе и рассказывает ему свое дело.
— А если бы тебе было известно, что пастух тот сделается знаменитым ученым,
дал бы ты такой обет?
— Никоим образом, — отвечает Калба‑Шабуа, — даже если бы он одну‑единственную галаху взялся выучить.
— Если так, — говорит р. Акиба, — то знай же, что муж твоей дочери — это я.
Поклонился до земли старый Калба‑Шабуа и, целуя ногу у р. Акибы, заявил, что
отдает ему с дочерью половину своего состояния (Кетуб., 62; Нед., 50).

Вода и камень
По другому преданию, р. Акиба начал учиться будучи уже сорока лет от роду. Побудил его к этому такой случай.
Увидал он однажды у колодца плиту с правильно выдолбленным желобом и спрашивает:
— Кем это так хорошо сделано?

Улица в Иерусалиме

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

474

— Не знаешь ты, Акиба, — отвечают ему, — сказанного: «Камни стирает вода».
Капля за каплей падала она, изо дня в день долбя этот камень.
И подумал р. Акиба: «Капли водяные, жидкие, слабые, и тем удалось камень выдолбить, тем более крепким как сталь словам Торы еще не поздно будет огранить живое сердце мое».
И засел р. Акиба за один букварь рядом с сыном своим.
***
Изучив Пятикнижие, явился р. Акиба к р. Элиезеру и р. Иошуе и говорит:
— Наставники, помогите мне изучить Мишну.
Объяснили они ему одну галаху из Мишны. Уединился р. Акиба и стал обдумывать данное ему учителями объяснение: почему, дескать, так и правильно ли это?
И стал он потом задавать им вопросы, сложные и трудные.
В продолжение нескольких лет проходил он учение у р. Элиезера, но оставался
почти незамеченным со стороны р. Элиезера. После же одного блестящего объяснения, данного р. Акибою на заданный ему вопрос, р. Иошуа сказал р. Элиезеру: «Ведь
это тот, которым ты пренебрегал; выходи же теперь и сразись с ним!»1
Говоря о р. Акибе, р. Симеон бен-Элазар приводил такую притчу:
Однажды каменотес поднялся на гору и принялся отсекать топором тонкие слойки почвы. Спрашивают его люди:
— Зачем делаешь ты это?
— Хочу, — отвечает каменотес, — срубить всю эту гору и низвергнуть ее в Иордан‑реку.
— Нет, — говорят ему люди, — не срубить тебе всей горы этой.
А каменотес продолжает свою работу: рубит да рубит, пока не дошел до скалистого основания горы. Подрылся под него, расшатал, сдвинул и низверг в Иордан
всю гору: «Вот так, мол, — не там, а вот где место тебе!»
Точно так поступил и р. Акиба по отношению к р. Элиезеру и р. Иошуе (Аб. де‑р.
Н., гл. 6; Иеруш., Песах.).

Тройная польза
Во время пребывания в академии р. Акиба ежедневно отправлялся в лес и приносил связку дров, половину продавал и половину оставлял для собственного пользования; между прочим, он щепал лучину для своих вечерних занятий, и соседи роптали, говоря ему:
— Акиба, ты нас всех закоптил дымом. Лучше бы ты продавал нам свои дрова и
покупал себе масла для лампады.
— Нет, друзья мои, — отвечал Акиба, — дрова лучше: в каждом полене заключаются целых три возможности: читать при лучине, греться у очага, и, наконец, полено,
в случае чего, может и за подушку послужить.
А впоследствии р. Акиба на серебряной и золотой посуде ел, на кровати с золотыми ступеньками спал, а жена его в драгоценнейшие запястья и диадемы наряжалась.
1

Книга Судей Израилевых, 9:38.

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

475

— Раби, — заметили ему однажды ученики, — это для наших жен соблазном служит.
— А сколько страданий ради Св. Торы, — ответил р. Акиба, — испытала Рахиль
вместе со мною в прежние годы?.. (там же).

Его удовольствие
Однажды в субботу ученики застали р. Акибу в слезах.
— Учитель! — удивились они. — Не сам ли ты поучал нас словами пророка:
«И назовешь субботу удовольствием своим»?
— Это и есть мое удовольствием, — ответил р. Акиба (Шиб. Гал. по Мидр.).

«Нагибал голову»1
— Однажды, — рассказывал рабан Гамлиель, — с корабля, на котором я находился, замечено было, как на далеком от нас расстоянии разбился челнок и сидевший в
нем человек погрузился в воду. Велико было мое огорчение, когда мне сказали, что
утонувший был р. Акиба. Когда же я возвратился из плавания, вижу — входит р. Акиба и как ни в чем не бывало вступает со мною в ученую беседу.
— Сын мой, — спрашиваю, — как удалось тебе спастись?
А он отвечает:
— Ухватился за доску и при каждой набегающей волне нагибал голову (Иебам., 121).

Рознь в среде ученых
[Дважды двенадцать тысяч учеников были у р. Акибы от Гибеона до Антипароса, и все они умерли при жизни р. Акибы в один и тот же промежуток времени, между Пасхой и Шемини Ацерет. Постигло их это за то, что они не оказывали уважения
друг другу.]
Опустел мир знания, пока школы на Юге не посетил р. Акиба, учениками которого там сделались р. Меир, р. Иуда, р. Иосе, р. Симеон и р. Элазар бен-Шаммуа.
И, напутствуя их, сказал р. Акиба:
— Прежних моих учеников постигла их судьба за то, что соперничество привело
их к взаимной розни и вражде. Вы, я уверен, не последуете их примеру.
И слова его оправдались: от этой группы его учеников наполнилась знанием Земля Израильская (Иебам., 62; Ког.-Р.).

«Все к лучшему»
Однажды р. Акиба отправился в дорогу верхом на осле, взяв с собою петуха [по
пению которого определялись ночные смены] и лампаду [для чтения по вечерам].
Пришел он в один город, но остаться на ночлег там ему не дали.
1
О том, как велики были, при всех пережитых им испытаниях, выносливость и настойчивость р. Акибы в стремлении его к намеченной цели, дает представление этот рассказ рабан Гамлиеля.

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

476

«Что Бог делает, все к лучшему», — сказал р. Акиба.
А наутро оказалось, что тем полем, где он ночевал, прошла шайка разбойников,
которые ограбили весь город, а жителей увели в плен.
— Не прав ли я был? — сказал р. Акиба, — что Бог делает, все к лучшему!1 (Берах., 60).

«Долг повелевает»
Когда опасно заболел сын его, р. Симеон, р. Акиба ни на один день не прерывал
занятий с учениками и только посылал время от времени узнавать о положении больного.
Приходит посланный: больному плохо.
— Продолжайте, — говорит ученикам р. Акиба.
Второй посланный: больному хуже.
— Продолжайте, — повторяет ученикам р. Акиба.
Третий: больной при смерти.
— Продолжайте.
Наконец, сообщают: скончался.
Тогда только встал р. Акиба, снял с себя тефиллин2 и разорвал одежды свои.
— До последней минуты, — пояснил он ученикам, — мы не имели права прерывать Св. Учение. Теперь мы должны исполнить свой долг перед умершим.
Несметные толпы народа собрались на погребение, горячо оплакивая смерть покойного. Когда народ после погребения начал расходиться, р. Акиба, встав на скамью, обратился к присутствующим с такими словами:
— Братья израильтяне, выслушайте меня. Если бы сына моего даже женихом
из‑под венчального балдахина похитила смерть, я почел бы себя достаточно утешенным за свою потерю тем почетом, какой вы теперь оказали ему. Не ради моей учености вы сделали это, — здесь есть лица ученее меня; не ради богатства моего, — здесь
многие богаче меня. На Юге Акиба известен, а кто в Галилее знает о нем? Знаком он
здесь мужам, но что знают женщины и дети о нем? Людей с именем Акиба на любом
базаре найдется немало. Но знаю я, что все вы не пожалели труда явиться сюда только во имя святого долга перед умершим и из благоговения перед Торой. И вдвойне
велики поэтому ваши заслуги. Вот что служит утешением для меня. С миром возвратитесь в дома ваши (Симх., гл. 8; М.-К., 21).

Вельможа обиделся
Однажды начальник города Рима Руфус говорит р. Акибе:
— В вашем Писании сказано: «Исава возненавидел я». За что, скажи, ваш Бог
так не любит нас?
— Завтра я отвечу тебе на это, — заявляет р. Акиба.
Во время ночлега в городе он подвергся бы общей участи жителей, но и в поле осел и
петух своим криком и лампада своим светом могли бы выдать разбойникам убежище р. Акибы.
2
Тефиллин («охранные амулеты») одевались законоучителями не только для утренней
молитвы, но также на все время занятия их с учениками (см. также с. 206).
1

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

477

Синагога в Иерусалиме
Назавтра спрашивает Руфус:
— Что же, было тебе сонное видение и указано, что́ ответить мне?
— Именно так, — отвечает р. Акиба. — Двух собак я видел во сне; одну зовут Руфус, другую — Руфина…1
— Как! — закричал возмущенный градоправитель. — Ты для своих собак других
кличек не нашел, как имя мое и моей жены?! Смерти заслуживаешь ты за такую дерзость!
— А велика ли разница, — спокойно отвечает р. Акиба, — между тобой и ими?
Ты ешь и пьешь, и они едят и пьют; у тебя рождаются дети, у них также; ты умираешь, и они умирают. А стоило мне назвать одну из них твоим именем, и ты в такое негодование пришел!
А Всевышний? Он небеса простер, Он землю основал, а ты берешь чурбан какой-нибудь и Богом его называешь! Как же Господу не возненавидеть вас, потомков
Исава? (Танх.).

Лисица и рыбы
Вышел от Рима указ, запрещающий евреям заниматься изучением Торы.
Некий Папус бен-Иуда, видя, как р. Акиба продолжает по-прежнему устраивать
собрания и всенародно преподавать св. Учение, говорит ему:
— Раби! Неужели ты не боишься гнева императора?
— Папус, — ответил р. Акиба, — люди считают тебя умным человеком, а рассуждаешь ты не лучше любого глупца. Слушай, скажу тебе притчу.
1

Имя жены Руфуса.

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

478

Шла лисица по берегу реки и видит — рыбки мечутся туда‑сюда в большой тревоге. И спрашивает лисица:
— От кого это вы бежите, рыбки?
— Спасаемся, — отвечают они, — от сетей, закинутых в реку, чтоб изловить нас.
— Так выходите лучше на берег, — советует лисица, — заживем мы мирно вместе, как жили когда‑то мои и ваши предки.
Отвечают рыбки:
— Про тебя, лисица, говорят, что ты умнейшее из животных, а рассуждаешь ты
не лучше любого глупца. Ты рассуди: если в реке, где нам жить назначено, мы очутились в такой опасности, то как же мы решимся выйти на сушу, где верная гибель нас
ждет?
Точно так же и я отвечу тебе, Папус: если и теперь, продолжая изучать Тору, в которой залог жизни и долгоденствия нашего, нам приходится трепетать за свою жизнь,
то что же будет с нами, когда мы сами откажемся от Св. Торы нашей? (Берах., 61).

Казнь р. Акибы
Вскоре после этого схватили р. Акибу и посадили в темницу.
На казнь повели его как раз в тот час, когда читается молитва «Шема»1. Железными гребнями терзали палачи тело р. Акибы, а он, углубленный в чтение «Шема»,
стоял, с покорностью и любовью принимая кару Божью.
— Учитель! Учитель! — восклицали ученики его. — Где же мера терпению
твоему?
— Дети мои, — отвечал р. Акиба, — всю жизнь не давало мне покоя заповеданное нам: «И люби Господа всей душою твоею». Это значит: люби Господа даже в ту
минуту, когда Он душу отнимает у тебя. «О, когда же, наконец, придется мне исполнить это?» — думал я. И вот сподобил меня Господь осуществить мечту мою! Так
мне ли теперь роптать против Господа?
И до тех пор звучало в устах его слово «Единый»2, пока не отлетела душа его.
И прозвучал в ту минуту Голос Небесный:
— Благо, Акиба, душе твоей, отлетевшей со словом «Единый»!
— Господи! — возопили Ангелы Служения. — Такова ли Тора и такова ли награда ее?
И раздался в ответ Голос Небесный:
— Благо тебе, Акиба! Жизнь грядущая уготована тебе. (Там же)

Ночлег блаженный
Тотчас после казни р. Акибы к состоявшему при нем ученику его р. Иошуе Гарсийскому явился Илия‑пророк и, стоя в дверях, говорит:
— Мир тебе, учитель!
— Мир и тебе, учитель и наставник мой, — отвечает р. Иошуа.
— Не могу ли я, — продолжает Илия, — чем‑нибудь услужить тебе?
1
2

«Слушай, Израиль! Господь, Бог наш, — Бог Единый!»
Из молитвы «Шема».

Р. АКИБА БЕН-ИОСИФ

479

— Кто ты именно? — спрашивает р. Иошуа.
— Священнослужитель я, и пришел сказать тебе, что смерть р. Акибы уже наступила.
Отправились оба в темницу. Двери нашли они отпертыми, а тюремщика и всех
заключенных — спящими. Положив тело на носилки, они вышли с ним из темницы.
Поднял Илия тело с носилок и положил к себе на плечи. Видя это, р. Иошуа говорит:
— Раби, ведь ты назвался священником. Как же ты оскверняешь себя прикосновением к мертвому?
— Не беспокойся, сын мой, — отвечает Илия, — как свят Господь, говорю тебе:
ни от праведника, ни от учеников его осквернения быть не может.
Дошли они таким образом до Антипароса. Тут они поднялись на три уступа в
гору, по трем же уступам спустились вниз — и открылась перед ним пещера, а в той
пещере стоят кресло, скамья, стол и лампада. Опустили они тело на ложе и вышли.
Тотчас же загорелось пламя в лампаде, и вход в пещеру закрылся. Видя это, Илия воскликнул:
— Блаженны вы, праведники! Блаженны вы, подъемлющие труд Учения! Блаженны вы, носители страха Божьего! Ибо уготовано и сохранено для вас пристанище
райское в грядущей жизни. И благо тебе, Акиба! Прекрасен ночлег, в час кончины
обретенный тобою! (Ял.-Ш.).

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ
«Печать кары Господней»
Когда от беспощадной в своей жестокости власти римской вышло повеление казнить еврейских законоучителей, пришли к р. Исмаилу‑персовященнику товарищи
его и говорят:
— Взойди на небо и узнай, действительно ли ниспослана от Господа кара эта?
Встал р. Исмаил и совершив очищение и, возложив на себя молитвенное облачение, произнес: «Шем га‑Мефораш». В ту же минуту ветер поднял его и вознес на
небо.
Встретил его архангел Гавриил и спрашивает:
— Это ты, Исмаил, которым Творец твой гордится постоянно, говоря, что есть у
Него слуга на земле, являющийся верным отражением Божественного образа? Ради
чего явился ты сюда?
— Чтобы узнать, закреплена ли печатью Господней кара та?
— Исмаил, сын мой! — отвечает архангел. — Клянусь, я сам из‑за «Завесы Престольной» слышал об этом: десять законоучителей израильских обречены на казнь
властью злодейской.
— За что?
— За предательство Иосифа его братьями. День за днем Суд небесный вопиет
перед престолом Всевышнего: «Может ли быть в Торе хоть единая буква, напрасно
написанная?» Сказано: «Кто украдет человека и продаст его, того должны предать
смерти». Родоначальники десяти колен продали Иосифа — и поныне Ты не взыскал
за это ни с них, ни с их потомков.
— Этим, — сказал в заключение архангел, — и вызвана ниспосланная теперь на
вас кара.
— Отчего же, — спрашивает р. Исмаил, — Господь до сих пор никого не покарал за Иосифа?
— Клянусь тебе, сын мой, поныне не нашел Господь праведников в народе, столь
достойных, как вы, и поэтому возмездие возложено на вас.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

481

Вид Иерусалима
***
Видя, что близко уже скрепление приговора печатью Господней, возликовал злой
дух Самаэль1 и начал похваляться, говоря:
— Я победил Михаила, ангела-хранителя Израиля.
Вознегодовал Предвечный на Самаэля. И призывает великого Архангела Метатрона и говорит:
— Напиши и печатью Моей скрепи: «Сера и пламень на Рим, город злодейский!
На людей и на животных, на серебро его, на золото его и на все, что находится в нем!
Услышал это р. Исмаил, и сошел мир в сердце его. Стал он ходить по небу и видит: подобие жертвенника подле Престола Всевышнего. И спрашивает он Гавриила:
— Что это?
— Алтарь, — отвечает архангел.
— А какие жертвы приносятся на этом алтаре?
— Души праведников.
— А кто совершает жертвоприношение?
— Великий архангел Михаил.
***
Возвратился на землю р. Исмаил и рассказал товарищам о том, что приговор давно утвержден Господом. И стали скорбеть они и радоваться стали в то же время, что
поставил их Господь на весы противу всех колен Израиля.
1

Самаэль — дух зла, покровитель Рима.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

482

Р. Симеон и р. Исмаил
Первыми выведены были на казнь р. Симеон бен-Галилель и р. Исмаил‑перво
священник.
Не выдержал р. Симеон — заплакал.
— О, князь мой юный! — воскликнул р. Исмаил, — шаг, другой, и в лоно праведных откроется доступ тебе. А ты плачешь!
— Сердце мое слезами исходит, — ответил р. Симеон, — ведь я не знаю даже, за
что я муки принимаю.
— А ты постарайся вспомнить, не было ли, например, такого случая: пришел к
тебе кто‑нибудь с тяжбой или с требой, не терпящей промедления.
А ты не спеша заставил того человека ждать, пока ты допьешь свой кубок, пока ремень на сандалии завяжешь, в более нарядную одежду облачишься. По Торе же это значит подвергать человека мучениям, безразлично на долгое ли или на короткое время.
И не за это ли смертные муки преждевременно ниспосланы тебе?
— Учитель, ты утешил меня1, — сказал р. Симеон.
И оба начинают просить палача. Один говорит:
— Я первосвященник, сын первосвященника, потомок Аарона, священнослужителя перед Господом. Казни́ меня первым, чтоб не видеть мне мук моего товарища.
И другой просит:
— Я князь, потомок князей, отпрыск Давидова дома. Казни́ меня раньше, чтобы
не видеть мне мук товарища моего.
— Киньте между собою жребий, — предлагает палач.
Жребий пал на р. Симеона.
Взмахнул палач мечом и обезглавил его. Поднял р. Исмаил отсеченную голову и,
прижимая ее к груди, воскликнул, заливаясь слезами:
— О, священные уста, уста праведные, уста, из которых яхонты, алмазы и перлы сыпались! Кем вы теперь в прах повержены, кем песком и пеплом наполнены!
О, горе, горе! Такова ли Тора и такова ли награда ее?
Пока р. Исмаил горевал так, выглянула в окно дочь кесаря и остановилась очарованная красотой его, ибо р. Исмаил был одним из семи красивейших мужей на свете,
и сияло лицо его, подобно лику ангельскому. Преисполнилось сердце царевны жалости к нему, и посылает она просить кесаря:
— Отец, обещай исполнить одну мою просьбу.
Отвечает кесарь:
— Исполню всякую просьбу твою, дочь моя; не проси только за р. Исмаила и его
товарищей.
Посылает снова она просить отца:
— Молю тебя, подари ему жизнь!
— Это невозможно, — отвечает кесарь, — я поклялся казнить его.
Начал палач сдирать кожу на голове у р. Исмаила. И когда он дошел до того места,
где возгалается тефиллин — земля и небо содрогнулись; повторился стон — Престол
Небесный пошатнулся.
— Господи! — возгласили, не выдержав более, Ангелы Служения. — Праведник, перед которым Ты открыл все сокровищницы высших миров и все тайны низ1

Потому что более тяжелого греха я за собой не знаю.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

483

ших — ему ли умирать такой ужасной смертью? Такова ли Тора и такова ли награда ее?
Отвечает Всевышний:
— Как помочь мне детям моим? Это — гезера1, и некому из смертных устранить ее.
Раздался Голос:
— Еще один вопль р. Исмаила — и я всю вселенную в пустыню превращу!
Услыша последние слова, р. Исмаил умолк.
Говорит ему кесарь:
— Что же, все еще уповаешь ты на своего Бога?
— Да, — отвечает р. Исмаил, — словами Иова, — «если Он и убьет меня, я на
Него уповать буду».
И с этими словами отлетела душа его.
Когда весть о казни р. Симеона и р. Исмаила дошла до р. Акибы, он разорвал на
себе одежды, облекся во вретище и сказал ученикам:
— Готовьтесь к великим испытаниям. Ибо, если бы милость Божия была суждена нам, она пришла бы не иначе как через Симеона и Исмаила. Но ведомо Тому, Кем
сотворена вселенная, что великая кара грядет на землю — и вот, взяты от нас праведники эти.

Р. Акиба бен-Иосиф
Повели на казнь р. Акибу — того, кто в св. Письменах каждую черточку изъяснял, черпая в ней истинный смысл синайских заветов.
Но в этот момент пришла весть о нашествии из Аравии на римские владения, и
кесарь, спеша в поход, приказал отложить казнь и до его возвращения с войны держать р. Акибу в заключении.
Возвратясь из похода, он не замедлил возобновить приказ о казни.
Начали палачи рвать железными гребнями тело р. Акибы. С любовью принимал
он муки, и каждый раз, когда острые зубья впивались в него, он восклицал словами
предсмертной песни Моисея:
Твердыня наша! — Совершенны
Дела Его, законны все пути.
Бог — Истина; нет кривосудья в Нем,
И справедлив Он, и правдив!

Раздался Бат‑Кол:
— Благо тебе, Акиба! Праведен ты был и правдив, и со словом «правдив» отлетела душа твоя.

Р. Ханина бен-Терадион
Настала очередь р. Ханины бен-Терадиона.
Про р. Ханину бен-Терадиона рассказывали, что это был человек, приятный и
Богу, и людям. Никто не слышал от него дурного слова.
1

Гезера — роковое предопределение.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

484

Когда вышло запрещение заниматься изучением Торы, он не переставал собирать вокруг себя народ и преподавать свои поучения.
Больной р. Иосе бен-Кисма, которого он зашел проведать, стал увещевать его, говоря:
— Ханина, брат мой! Не видишь ли сам, что этому племени1 Самим Богом дана
власть над нами? Оно опустошило дом Его, сожгло Его святыню, умертвило праведнейших Его, погубило избранных Его — и поныне племя это остается невредимым.
А мне сказали про тебя, что продолжаешь изучать сам и другим преподавать Тору,
устраивая собрания и публично держа свитки Завета раскрытыми перед собою.
— Господь милостив, — отвечает р. Ханина.
— Это не ответ, Ханина! Я дело говорю, а ты отвечаешь: «Бог милостив». Чудом
будет, если не сожгут тебя вместе со свитками на костре.
— Раби, — говорит Ханина, — удостоюсь ли я блаженства?
— Разве ты знаешь какой‑нибудь тяжкий грех за собою?
— Заведуя благотворительными сборами, я однажды деньги, назначенные на трапезу для неимущих в Пуриме, ро́здал по ошибке как обычную милостыню бедным.
— Только то? Я ничего лучшего не желал бы себе, как быть на твоем месте.
***
Вскоре р. Иосе умер. На погребение его пришли знатнейшие граждане Рима и на
обратном пути застали р. Ханину читающим поучение с раскрытым свитком Завета
перед многочисленным собранием. Привели его на суд и спрашивают:
— Как дерзнул ты нарушить приказ кесаря?
— Я поступил так, как повелел мне Господь.
Суд постановляет: р. Ханину сжечь на костре, жене его отрубить голову, а дочь
отдать на публичное позорище.
***
Вывели р. Ханину на площадь, обернули в свиток Торы и в таком виде возвели
на костер. Затрещал охваченный пламенем хворост. А палачи начали класть на грудь
р. Ханине волокна шерсти, напитанные водою, дабы подольше поддержать в нем дыхание и этим продлить мучения.
— Отец! — кричит в ужасе дочь его. — Я не в силах муки твои видеть!
— Дочь моя! — отвечает р. Ханина. — Если бы меня одного жгли на костре, я
возроптал бы, но вместе со мною горит и Св. Тора наша. И Тот, Кто явится мстителем за нее, отомстит и за меня.
Спрашивают ученики:
— Раби, что́ видишь ты в эти минуты?
— Вижу, — отвечает р. Ханина, — пергамент сгорает, а буквы возносятся в вышину.
— Раби! — советуют они. — Вдохни в себя пламя, и скорее наступит конец твоим мукам.
— Пусть Тот, Кто дал мне душу, примет ее у меня, — отвечает р. Ханина, а сам я
ускорять свою смерть не стану.
Тут уже и сам палач не мог дольше видеть его муки, и спрашивает он р. Ханину:
1

Римлянам.

Вход в гробницу пророков

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

486

— Раби, если я сниму мокрую шерсть и усилю пламя, введешь ли ты меня в жизнь
вечную?
— Да, — отвечает р. Ханина.
— Поклянись мне в этом.
— Клянусь.
Сделал так палач. И отлетела в вечность душа мученика. В ту же минуту и палач
бросился на костер и исчез в пламени.
И зазвучал Бат‑Кол:
— Раби Ханина и палач его с ним грядут в жизнь вечную!
***
По поводу этого Раби1 говорил со слезами на глазах:
— Кому удастся одной минутой обрести вечную жизнь, а кому долгими годами
приходится выносить самые мучительные испытания.

Р. Иегуда бен-Баба
Про р. Иегуду бен-Бабу рассказывают, что с восемнадцати до восьмидесяти лет
своей жизни он не знавал сна, довольствуясь, как это наблюдается у лошади, легкой и
кратковременной дремотой. День и ночь он отдавал ученью.
Однажды вышел указ, запрещающий выдавать смиху2, под страхом смерти как
выдающего, так и получающего ее. Кроме того, указом налагалась строгая ответственность на весь город и на окрестные местности, в пределах которых нарушено будет это запрещение.
Поразмыслив над этим, р. Иегуда прибегнул к такому исходу: приглядел он место в горах, лежащее между двумя городами с их округами и на полпути между Ушой
и Сефаром. Там приютился он с пятью учениками: р. Меиром, р. Иегудою, р. Симеоном, р. Иосе и р. Элизером бен-Шаммуа, чтобы подготовить их к смихе.
Когда убежище их было открыто, говорит им р. Иуда:
— Дети мои, скорее бегите отсюда.
— Учитель, что же с тобой будет? — возражают ученики.
— Обо мне не тревожьтесь: я останусь здесь, подобно скале, которой не сдвинуть с места.
Предание гласит, что, когда явились римляне, р. Иуда оставался на своем месте, и
триста дротиков, пущенных в него римлянами, изрешетили все тело его.

Р. Иуда бен-Дамма
Повели казнить р. Иуду бен-Дамму. Тот день был канун Пятидесятницы3.
Просит р. Иуда у кесаря:
— Отпусти меня на короткое время — дай встретить святой праздник и поблагодарить Господа за дарование нам Торы.
1
2
3

Так именовали р. Иегуду га‑Наси.
Смиха — аттестат на звание раввина.
Шавуот (Пятидесятница) — день получения Моисеем Завета на Синае.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

487

— Как, ты до сих пор еще веришь, — восклицает кесарь, — в Тору и в Бога, который дал вам ее?!
— Верую! — отвечает р. Иегуда.
— На какую же еще награду за свою Тору можешь ты рассчитывать?
— На это уже давно дан ответ Давидом — мир душе его: «Как велико благо Твое,
которое Ты хранишь для боящихся Тебя!»
— Подобных вам безумцев и на свете не было. Неужели вы действительно верите в загробную жизнь?
Отвечает р. Иегуда:
— Безумцев, подобных нам, действительно нет и не было на свете. Возможно ли
отрицать существование Бога Живого? И горе же тебе будет, когда увидишь нас в
сиянии вечной жизни, а сам, в стыде и позоре, повержен будешь в преисподнюю!
Воспылал гневом кесарь, и велит он привязать р. Иуду за волосы к хвосту дикой
лошади и влачить по улицам Рима, а затем изрубить тело его в куски.
Когда казнь была совершена, явился блаженной памяти Илия‑пророк и, подобрав куски, предал их погребению в пещере у реки, протекающей вблизи Рима. И в
продолжение тридцати дней после этого слышали римляне рыдания и стоны, доносившиеся из той пещеры.
Доложили об этом кесарю. А он крикнул в ответ:
— Если бы и всему миру грозило разрушение, я до тех пор не успокоюсь, пока не
выполню волю свою над старейшинами еврейскими.

Раби Хуцпит Тургеман
По преданию, р. Хуцпиту в то время было сто тридцать лет, а он и тогда еще был
красив лицом, как ангел Божий.
Доложили кесарю о красоте и глубокой старости осужденного и стали просить:
— Жизнью твоей заклинаем тебя, государь, смилуйся над этим старцем!
Спрашивает кесарь р. Хуцпита:
— Сколько лет тебе?
— Сто тридцать лет без одного года, — отвечает старец. — И я прошу тебя: отложи мою казнь до завтра и дай исполниться числу лет моих.
— Но разве тебе умирать не все равно, — удивляется, кесарь, — что днем раньше, что днем позже?
Отвечает р. Хуцпит:
— Я хотел бы еще два повеления Божьи исполнить.
— Какие же это повеления?
— Еще дважды прочитать «Шема», утром и вечером, дважды еще признать над
собою власть Единого Бога, Великого и Страшного.
— О, дерзкие! О, неукротимые! — разражается криком кесарь. — Доколе вы еще
будете уповать на вашего Бога. Ведь этот Бог ваш уже состарился и не в силах больше
защитить вас от меня. Кабы не бессилие Его, разве Он давно уже не рассчитался бы
со мною за Себя, за Свой народ, за Свой храм, как Он сделал это с фараоном, с Сисарой и со всеми царями ханаанскими?
Слыша такое богохульство, горько зарыдал р. Хуцпит и, разорвав на себе одежды,
воскликнул:

488

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

— Горе, горе тебе, кесарь! Что станешь ты делать в тот день, когда придет Господь,
чтобы воздать по заслугам Риму и богам его?
— Довольно препираться со мною этому старику! — крикнул кесарь. — Казнить
его!
Р. Хуцпита сперва закидали камнями, а затем распяли.

Р. Ханина бен-Хахинай
Вывели на место казни р. Ханину бен-Хахиная.
Предание гласит, что всю жизнь свою, с двенадцати и до девяностопятилетнего
возраста, он провел в посте.
День, когда его повели на казнь, был канун субботы.
Стоя перед палачами, он приступил к чину «Встречи Субботы»:
И совершены были небо и земля
И все сонмы их.
И Бог благословил день седьмой
И освятил его.

И едва он произнес слово «освятил», напали на него палачи и умертвили его.
И Бат‑Кол возгласил:
— Благо тебе, Ханина бен-Хахинай! Ты свят — и со словом «свят» отлетела
душа твоя!

Р. Иешевав Га‑Софер
Когда повели казнить р. Иешевава Га‑Софера, ученики стали говорить ему:
— Учитель, что с Торою станется?
— Дети мои, — отвечает он им, — наступает время, когда Тора забыта будет в народе. Недаром злодейское племя это принялось с такой наглостью уничтожать лучшую красу нашу, достойнейших и славнейших среди нас. О, если бы моя смерть послужила уже последним искуплением для всего поколения нашего! Но, увы, я предвижу, что не останется ни одной улицы в Риме, где не валялись бы кости еврейские.
О, много, много крови еврейской будет еще пролито этими злодеями.
— Что же следует нам делать, учитель?
— Стойте крепко один за другого, живите между собою мирной и праведной
жизнью. Может быть, не все еще надежды потеряны.
Спрашивает кесарь:
— Сколько лет тебе, старик?
— Сегодня, — отвечает р. Иешевав, — мне девяносто исполнилось. Но еще в
чреве матери надо мною произнесен был приговор — и мне, и товарищам пасть от
руки твоей. Но знай, кесарь, Господь взыщет с тебя за кровь нашу.
— Сейчас же казните и этого! — крикнул кесарь. — И посмотрим, каковы власть
и сила его Бога.
Р. Иешевава сожгли живым на костре.

ДЕСЯТЬ ВЕЛИКОМУЧЕНИКОВ

489

Фриз гробницы царицы Елены Адиабенской под Иерусалимом

Р. Элиезер бен‑Шаммуа
Повели казнить р. Элиезера бен-Шаммуа.
По преданию, ему тогда было сто пять лет. С детства и до последних дней его никто не слыхал от него легкомысленного или дурногго слова; ни с кем ни разу не выходило у него ссоры. Это был человек величайшей скромности и миролюбия. Восемьдесят лет он провел в постоянных постах.
День, когда его повели на казнь, был Иом-Кипур.
Спрашивают ученики:
— Учитель, скажи, что́ в эту минуту открыто очам твоим?
— Воды потока Шилоах вижу я, и душа каждого праведника погружается в них,
чтобы чистою войти в Иешивашел-Маала1 и слушать там сегодняшнее поучение
р. Акибы. И вижу я: для каждого праведника особым ангелом ставится золотой трон,
чтобы восседать на нем в чистоте небесной.
Велит кесарь казнить его.
И в эту минуту звучит Бат-Кол:
— Благо тебе, Элиезер бен-Шаммуа! Чиста была твоя душа. — И со словом «чистота» отлетела она в вечность.
***
Р. Иоханан говорит:
— Горе им, горе народам языческим, ибо нет достаточно грозного искупления
для них. Пророк говорит: «Отнятую медь я восполню золотом, железо — серебром,
серебро — медью, камни — железом». Чем же могут враги за р. Акибу и его товарищей ответить? Про них и сказано: «И смою кровь их, которая еще не смыта Мною»
(Мид. Эл.-Эз.; Р. га-Ш., 23; Санг., 14; Аб.-з., 17; Аб. де-р. Н., гл. 38; Симх., гл. 7).
Шешивашел-Маала — небесная школа, где души праведников продолжают заниматься изучением Торы.
1

Р. МЕИР (НЕГОРАИ).
ЭЛИША БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ
После Бар-Кохбитского восстания и разрушения крепости Бетара в Иудее наступило такое же печальное время, как после разрушения Иерусалима и храма. Много значительных и цветущих городов превратились в пустыни, бо́льшая часть населения их была истреблена войною, а оставшееся (население) в живых влачило самое
жалкое существование и изнемогало под тяжким бременем Адриановых жестоких
законов. Духовная деятельность ученых приостановилась, прекратилась. Семь учеников р. Акибы, счастливым образом уцелевших от преследования, нашли убежище
в Низибии и Нагарде, где ожидали наступления более благоприятного момента для
своей деятельности. И действительно, изменчивая судьба евреев опять улыбнулась
им: преемник Адриана, Антонин Пий, отменил строгие эдикты своего предшественника и разрешил евреям свободно заниматься ученьем и исполнять религиозные обряды. Беглецы не замедлили воспользоваться наступившим благоприятным временем, прибыли в Ушу, где еще до Бар-Кохбитского восстания имел местопребывание
Синедрион, и сделали воззвание ко всем оставшимся в живых законоучителям собраться в Ушу. Когда все явились, то выбрали в патриархи р. Симона, сына р. Гамлиеля Ямнийского, после смерти которого место патриарха осталось вакантным. С новой силой и возрастающим рвением принялись ученые продолжать дело предшественников, завещанное им как самое дорогое наследие, — продолжать святое дело
духовного развития своего народа.
Самой выдающейся, самой оригинальной личностью этого кружка ученых был
р. Меир. Настоящее, действительное имя его Миаша, а Меир есть метафорическое
название его, означающее «просветитель». Он был родом из Азии и снискивал себе
пропитание каллиграфией и переписыванием священных книг, для чего и изобрел
особый состав чернил, придававших письму блеск и прочность. Из недельного заработка в три сикля он только два расходовал на содержание своего семейства, а один
жертвовал на поддержание бедных учеников.
Будучи учеником р. Акибы, он усвоил его систему исследования Закона и развил
ее до совершенства. Еще юношей он удостоился посвящения в сан «раби» (титул,

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

491

который давался только выдающимся ученым) учителем своим р. Акибой, но другие не хотели признать его самостоятельным ученым за его молодость. Такой педантизм со стороны старших возмущал его, и он колко и язвительно бичевал их за то,
что оказывали уважение больше возрасту, чем заслугам. «Не обращайте внимания
на сосуд, — говаривал он, — а на содержимое, ибо бывает новый сосуд, полный старого вина, и много есть старых сосудов, в которых нет даже свежего вина». Около
р. Меира собрался значительный кружок учеников, которые увлекались его живым,
остроумным и наглядным способом преподавания. Сухой материал Галахи он умел
оживлять поэтическими легендами, остроумными баснями, составлять которые он
был большой мастер.
В жизни он отличался скромностью, кротостью и покорностью воле Божией.
Современники его не могли нахвалиться его мудростью и благородством его характера. Р. Иосе, один из членов Синедриона, изобразил его пред своими земляками, жителями Сепфориса, как человека благочестивого, строго нравственного и святого; а
масса говорила: достаточно прикоснуться к палке р. Меира, чтобы стать мудрым.
Р. Меир также не мог избегнуть столкновения с патриархом р. Симоном, которое едва не имело таких же печальных впоследствий для Синедриона, как и ссора
р. Иошуи с патриархом р. Гамлиелем. По существовавшему с древних времен обычаю, при появлении на заседание Синедриона патриарха или ближайших помощников его, главного судьи (ав-бет-дина) и первого советника (хахама), — все присутствовавшие в зале вставали с мест своих и оставались стоять до тех пор, пока не дано было
знака сесть. Р. Симон, стремившийся, подобно отцу своему, возвысить сан патриарха
и окружить себя ореолом внешнего величия, постановил, чтобы такой порядок чествования соблюдался только при входе патриарха; при входе же ав-бет-дина повелено
было вставать первым двум рядам, а хахама — только первому ряду. Это нововведение не понравилось р. Меиру, занимавшему должность хахама, и р. Натану — авбет-дину. Они усмотрели в этом не столько желание патриарха возвысить свой сан,
сколько желание унизить их в глазах народа, и потому они сговорились свергнуть его.
Были и другие, более глубокие причины, побудившие этих ученых решиться на такой поступок: патриарх в знании Закона не стоял на высоте своего знания. Р. Меир и
р. Натан условились поколебать авторитет патриарха в общественном мнении и приготовить почву для его свержения. План их состоял в том, чтобы во время публичного заседания попросить патриарха объяснить трактат Окцин (о корешках плодов), в
котором, как им было известно, он мало или вовсе не был сведущ. Затем они полагали склонить большинство членов на свою сторону — не терпеть во главе Синедриона
человека, мало сведущего во всех областях закона. Но заговор этот был открыт р. Симоном, и по его настоянию р. Меир и р. Натан были исключены из членов Синедриона. Отсутствие их стало, однако, ощутительно в Синедрионе, где без них затруднялись решать важные вопросы. Тогда один из членов Синедриона, р. Иосе, предложил
призвать их обратно, говоря: «Мы в академии, а галаха вне ее». Они были действительно допущены вновь, но с того времени мнения их вносились в протоколы и обнародовались без обозначения их имен; так, вместо р. Натан говорит — произносили: одни говорят, а вместо р. Меир говорит — другие говорят.
Между тем как р. Натан скоро помирился с патриархом, р. Меир оставался в оппозиции и продолжал смущать его своими глубокомысленными и остроумными вопросами, на которые тот не находил ответов. Выведенный, наконец, из терпения, р. Си-

492

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

мон стал угрожать ему отлучением, но р. Меир не устрашился угрозы. «Я не признаю
отлучения, — сказал он с гордостью и самоуверенностью, — и не подчинюсь ему до
тех пор, пока не будет мне доказано, почему, на каком основании и на каких условиях
оно будет наложено на меня». Отлучение так и не было наложено на него, но с тех пор
он перестал участвовать в заседаниях Синедриона и навсегда удалился в Малую Азию,
где и умер. В гордом самосознании своего достоинства, он пред смертью произнес следующие слова: «Возвестите сынам святой земли: ваш учитель умер на чужбине». Тело
его, согласно его завещанию, было опущено в море в закрытом ящике.

Р. Меир и Элиша Ахер
Абуя был один из богатейших жителей Иерусалима. Первый родившийся у него,
давно желанный, ребенок был мальчик. С особой торжественностью и пышностью
праздновал богач Абуя обряд обрезания этого мальчика. Лучшее общество столицы,
знатнейшие мужи, в том числе и два известных законоучителя, принимали участие в
этом великолепном пиршестве, которое отличалось обилием роскошнейших яств и
питий. Для увеселения гостей по окончании пира были приглашены певцы и танцоры,
которые старались превосходить друг друга в искусстве и ловкости. В то время как все
веселились и предавались мирским удовольствиям, оба законоучителя, никем не замеченные, удалились в особую комнату, где вступили в религиозно-научную беседу. И вот
вдруг снисходит огонь с неба, окружает ученых и наполняет комнату, в которой они сидели, пламенем. Свет от огня проник отсюда и в залу, где веселились гости. Хозяин, не
зная, чем объяснить себе это явление, страшно перепуганный, прибежал в комнату, откуда шел свет, и, увидя здесь законоучителей, вскричал: «Что вы здесь делаете? Не хотите ли вы сжечь мой дом?» Ученые, ничего до сих пор не заметившие, оглянулись и
догадались, что́ это за свет. «Здесь нет ни огня, ни пламени, — ответили они, — мы
углубились в беседу о Священном Законе нашем, который, будучи дан посреди грома и
молний, распространяет кругом нас свет; не беспокойся: это — свет религии, свет Закона, свет истины». — «О, если сила закона такова, — воскликнул Абуя, — то да сохранит мне Господь моего новорожденного сына, и я его посвящу Закону».
Когда мальчик, которого назвали Элишей, подрос, отец рассказал ему о чуде,
совершившемся при его рождении, и о своем обете — посвятить, его науке. Мальчик ревностно принялся за учение и, поднимаясь со ступени на ступень, сделался
известен среди ученых. Помня чудо, сопровождавшее первые дни появления его на
свет, он возмечтал о себе и возомнил, что он призван к чему-то великому, чудесному.
Не довольствуясь скромной ролью изучения Закона, он хотел проникнуть в сокровеннейшие тайны бытия. С дерзновенным святотатством подвергал он слова и деяния Господа критике и испытующему исследованию своего ограниченного рассудка.
Не будучи в состоянии объяснить себе законов и неисповедимых путей Промысла,
Элиша впал в сильное сомнение. Однажды видел он, как один еврей взлез в субботу
на дерево, достал гнездо, вынул из него мать вместе с птенцами и унес с собою. Еврея этого не постигло никакой кары небесной, и он цел и невредим продолжал свой
путь, хотя совершил деяние, противное Моисееву Закону. На следующий день видел
он, как другой еврей взлез на дерево, достал гнездо и, по предписанию Закона, взял
только птенцов, а мать отпустил на свободу. Однако этот еврей, слезая с дерева, упал,
был ужален змеею, от чего и умер. При виде этого Элиша громко рассмеялся и ска-

Синагога мауграбийцев в Иерусалиме

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

494

зал: «Закон обещает долголетие тому, кто его верно исполняет, а между тем пред моими глазами совершилось как раз обратное». Несчастный! Он не знал, что обещанное долголетие — вечное блаженство будущей жизни.
В другой раз ему случилось видеть, как собаки пожирали язык славного законоучителя, великомученика за святую веру. «Нет Провидения, нет справедливости»,
воскликнул он с горечью, «Если с языком, никогда ничего, кроме слов Божиих, не
произносившим, так поступлено! В мире есть два начала, — заключил он, — одно —
начало добра, другое — начало зла».
Это злосчастное заключение повергло его на край гибели. Он отрекся от религии,
объявил себя врагом товарищей-законоучителей и всецело предался пороку. С того
времени он получил прозвание — Ахер, то есть «другой», «изменившийся». Законоучители и ученики его отступились от него, как от отщепенца. Один только р. Меир,
который также был учеником его, не оставил его и с любовью следовал за ним всюду,
продолжая поучаться от него. Когда ученые упрекали р. Меира в том, что он продолжает «пить воду из нечистого источника», он им отвечал: «Я нашел редкое гранатовое яблоко: сладкое ядро я беру, а негодную скорлупу бросаю». Р. Меир не терял надежды нежностью и любовью обратить когда-нибудь заблудшего на путь истины и вернуть его в лоно отцовской веры. Но этой надежде его не суждено было осуществиться.
Однажды, в субботний день, Элиша Ахер ехал верхом на лошади, а р. Меир следовал за
ним пешком. По обыкновению, он вел с учителем беседу о религиозных предметах. Когда
они прошли некоторое расстояние за городом, Ахер обратился к р. Меиру и сказал:
— Возвратись, сын мой, по шагам моей лошади я знаю, что здесь техум1 (конец
пространству, которое дозволяется пройти в субботу.)
— Возвратись же и ты, о учитель мой! — воскликнул р. Меир с чувством. — Возвратись к братьям своим, к вере предков своих.
— Разве есть еще путь к возвращению? Не поздно ли, сын мой? — сказал Ахер,
тронутый.
— О, нет, не поздно! Не ты ли сам поучал меня, что раскаиваться никогда не
поздно. Милость Божья беспредельна! Никто не может быть отринут навеки.
— Нет! — воскликнул отступник с горечью. — Я погиб навеки. Я слышал голос,
возвещавший с неба: «Все кающиеся будут помилованы; один только грешник Элиша бен-Абуя, познавший Меня и отступивший от Меня, помилован не будет!»
Р. Меир предложил ему для развлечения посетить вместе с ним несколько школ.
«Быть может, — думал про себя р. Меир, — там, в школе, при виде детей, в нем воскреснут воспоминания о светлом прошлом; эти воспоминания благотворно подействуют на его душу и раскроют сердце его к раскаянию». Ахер согласился, и они зашли в ближайшую школу. К первому встретившемуся им мальчику Ахер обратился:
«Скажи мне какой-нибудь стих св. Писания!» Мальчик, недолго думая, произнес:
«Нет мира нечестивым, говорит Бог Мой». (Исайя 57:21). Встревоженный, вышел
он из этой школы, зашел в другую и там сделал то же предложение одному мальчику. — «Хотя бы ты умыл себя щелоком и много употребил на себя мыла, нечестие
твое все останется пятном предо Мною, говорит Господь Бог» (Иеремия 2:22) — ответил спрошенный мальчик.
Пространство в 200 локтей, которое дозволено пройти в субботние и праздничные
дни в окрестностях города.
1

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

495

Так переходил он из школы в школу, и везде богоотступник слышал одно только
проклятие себе. Мрачный как ночь, вышел он из последней школы, где спрошенный
мальчик бросил ему упрек стихом из псалмов: «Нечестивому же сказал Бог: что ты
толкуешь о Моих уставах и носишь завет Мой в устах твоих?» (Пс. 50, 16.)
Спустя короткое время после этого, Элиша-Ахер опасно заболел. Известили об
этом р. Меира. Последний поспешил к нему с тайной надеждой, если еще не поздно,
примирить его с Богом.
— Учитель! — сказал он ему со слезами на глазах, — молись Богу в последний
час, и Он услышит тебя; смирись духом и обретешь вечное блаженство.
— Не поздно ли? — вздохнул больной.
— Не поздно, не поздно! — воскликнул с одушевлением р. Меир, — за минуту
до смерти покаяться можно!
Элиша горько заплакал, и среди плача и слез испустил дух.
Неподвижно и безмолвно стоял р. Меир у трупа своего любимого учителя, наконец произнес: «да, сомнения нет: он умер в раскаянии». Р. Меир проводил бренные
останки своего учителя в жилище вечного покоя.
Но лишь только он возвратился домой, как его известили, что из могилы только
что похороненного Элиши выходит дым и пламя. Р. Меир поспешил к могиле, бросил на нее свой плащ и торжественно воскликнул: «Клянусь, я не буду участвовать в
радостях будущей жизни без моего учителя! Я не отойду отсюда, пока душа покойного не найдет милости и прощения у престола Бога милосердия! Элиша должен быть
помилован за заслуги его великих познаний!»
Пламя тотчас исчезло.

Басни р. Меира
а) Лисица и виноградник
Где-то был виноградник, в котором кисти сочные, как яхонты, горели. Уж какого
винограда там не было: и черного, и белого, и пахучего, и сладкого. Охотников полакомиться было много, да то плохо, что кругом виноградник обнесен был стеною, через которую ни пролезть, ни перелезть. Кума-лиса не раз ходила кругом стен, пока наконец не пронюхала дыру. То-то радость! Да вот беда: дыра-то невелика, а кумушка и
жирна, и упитанна, никак не пролезет.
— Погоди, — сказала лиса самой себе, — попощусь денек, спадет жир, авось
пройду!
Попостилась день лиса; сунулась к дыре, — не тут то было, тесна дыра; а винограду-то ей поесть смерть как хочется!
— Погоди, — говорит она снова. — Постилась день, попощусь другой; жиру спадет побольше, авось пройду.
Постилась лиса и другой день; к дыре, — куда тебе! Мала!
— Ну уж, — говорит лиса, — два дня постилась, попощусь и третий, а винограду
во что бы то ни стало да наемся.
Исхудала, истощала лиса, а на третий день таки пробралась в виноградник. То-то
раздолье! Ешь — не наешься! Погуляла в винограднике лиса, наелась досыта, не лезет
больше. Пора и домой! Куда тебе! Разнесло ее, — дыра опять мала!

496

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

— Вот тебе на, — подумала лиса, — домой ведь надобно!
Подумала, подумала, да и нагадала: как вошла, так и уйду, говорит; и давай поститься еще три дня.
На третий день лиса еле-еле пробралась через дыру: совсем отощала бедная кума;
добралась подобру-поздорову домой, да и говорит:
— Виноградник-то хорош, да толку мало в нем!
Участь человека подобна участи этой лисы: наг пришел он на землю, наг и изыдет.
б) Лисица и Лев
Лисица, которая чуть не попалась в когти льву, начала его уговаривать:
— Посмотри, говорит она: я вовсе не такого роста, чтобы могла утолить твой голод, но я могу тебя повести к человеку жирному, тучному, которым ты вполне насытишься.
Лев согласился, пошел за лисицей, которая повела его к краю закрытой сверху
ямы. На противоположной стороне ее сидел человек, на которого напасть можно
было, сделав прыжок через яму. Но лев, взглянув на человека, немного струсил.
— Я боюсь, — говорил он, — его молитвы: она может мне повредить.
Лисица же его ободряет библейским стихом, гласящим: «Твои грехи ведь будут
искуплены лишь детьми и внуками». Лев, одуренный этим ободрением, бросился через яму и упал в нее. Лисица заглянула в яму ко льву, а тот кричит оттуда:
— Как, разве ты не сказала мне, что наказание постигнет не меня, а внука?
— Так же оно и есть, — ответила ему лисица, — твой дедушка уже согрешил, а потому ты теперь должен искупить его грехи.
Тогда лев вскрикнул:
— Отцы едят кислый виноград, а у детей оскомина набивается.
— Об этом, — сказала лисица, — тебе следовало подумать в самом начале.
в) Лисица и Волк
Лисица раз повела волка к колодцу, у которого было коромысло с двумя бадьями.
Она быстро прыгнула в одну из них и опустилась в колодец, после чего другая бадья
поднялась вверх.
— Что такое там у тебя внизу? — спросил любопытный волк.
— Мясо и сыр в обилии, — отвечает лисица, и в доказательство показала ему на
отражение в воде луны, которая казалась большим кругом сыра. Голодный волк быстро вскочил на другую бадью и опустился в глубь, вследствие чего поднялась другая
бадья с лисицей. Волк, поняв обман, кричит оттуда:
— Как бы добраться вверх?
Лисица же ответила:
— Праведник избегает беды, а нечестивец заступает его место. Справедливые
весы — справедливые гири.

Изречения р. Меира
Кто занимается наукой ради нее самой (не имея при этом никакой посторонней
цели), тот сподобится многих благ; мало того, мир должен был бы существовать изза него одного. Такого человека повсеместно именуют другом, он всем мил и любе-

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

497

зен, он любит Бога и людей, он услада для Бога и утеха для людей. Наука украшает
его смирением и богобоязнью и делает его благочестивым, праведным, искренним и
верным, удаляет его от греха и приводит к добродетели. Он руководит людей своими
благими советами, они извлекают пользу из его мудрости и опытности, как сказано:
«У Меня совет и помощь. Я мудрость, и у Меня сила». Наука везде дает ему преобладающее влияние и быстроту соображения и посвящает его в таинство Закона. Он как
неиссякаемый родник и как постоянно увеличивающаяся река, однако скромен, терпелив, необидчив, ибо учение поднимает его выше уровня общественного.

Ремесло р. Меира
Р. Меир был переписчиком священных книг, и чрезвычайно искусным. Зарабатывая три шекеля в день, он тратил шекель на пропитание, шекель на одежду, а третий
шекель отдавал в помощь неимущим ученым.
Ученики однажды спросили его:
— Учитель, кто же о твоих детях позаботится?
— Псалмопевец говорит, — ответил р. Меир, — «я был молод и состарился, но
не видал праведника оставленного и детей его, просящих хлеба». Будут дети мои вести праведную жизнь — Господь их не оставит, а если нет, то зачем стану я заботиться1 о врагах Божьих? (Эх-Р.).

То есть копить для них.

Вид на Иерусалим

498

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

Священная работа
Р. Меир рассказывал:
— Когда я поступил в число учеников к р. Исмаилу, он спросил меня:
— Чем ты, сын мой, занимаешься?
— Перепискою священных книг, — ответил я.
— Сын мой, — сказал учитель, — будь чрезвычайно внимателен к своей работе: пропустишь одну букву или прибавишь букву — и может произойти переворот в
умах во всем мире (Эрув., 13).

Титан
Видавшие р. Меира во время его занятий св. наукой, говорили, что он пламенным воодушевлением напоминал титана, выламывающего скалы, измалывая их в порошок одну о другую (Санг., 24).

Из‑за чинопочитания
Р. Симеон бен-Гамлиель носил титул «Насси», р. Меир — «Хахам», р. Натан —
«Ав‑бет‑дин». В обычае было, что при входе каждого из них все присутствующие в
академии вставали со своих мест.
Не понравился обычай этот р. Симеону:
«Недопустимо, — решил он, — чтобы между мною, патриархом, и ими не было
никакой разницы чинопочитания».
И ввел он новое правило: при появлении патриарха встают все и остаются на ногах, пока он не скажет: «Садитесь». При входе ав‑бет‑дина ближайшие к проходу
становятся двумя шеренгами и стоят, пока он не сядет на свое место. При входе же
хахама и следовании его к своему месту поднимаются поочередно — передние встают, а те, которые позади, садятся.
В тот день, когда новое правило было введено, р. Меира и р. Натана как раз не
было в академии. Назавтра же, придя в академию, видят они — не все встали перед
ними, как бывало прежде, и спрашивают:
— Что значит это?
— Так установил, — отвечают им, — р. Симеон бен-Гамлиель.
И говорит р. Меир р. Натану:
— Я хахам, ты ав‑бет‑дин. Придумаем что‑нибудь против него. И вот что пришло мне на мысль: потребуем, чтобы он публично прочел лекцию по трактату «Окцин» — предмету ему мало знакомому. Он неизбежно растеряется. Этим мы воспользуемся, чтобы низвергнуть его с патриаршества. И станешь ты патриархом, а я
ав‑бет‑дином.
О заговоре этом проведал р. Яков бен-Карши и решил предупредить недостойное столкновение. С этой целью он поместился рядом с комнатой р. Симеона и принялся громко читать и повторять трактат «Окцин». Слышит это р. Симеон и удивляется, по какому случаю ученик этот взялся за трактат «Окцин»? Не иначе что там,
в академии, задумано против него, р. Симеона, что‑то недоброе. Садится р. Симеон
и усердно принимается за трактат «Окцин».
Назавтра, когда он появился в академии, раздались голоса:

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

499

— Просим раби читать о трактате «Окцин».
Прочитал р. Симеон свою лекцию, а затем обратился к р. Меиру и р. Натану:
— Итак, не изучи я предварительно этот трактат, вы опозорили бы меня перед
всей академией?
И приказывает удалить их из академии.
Стали после этого р. Меир и р. Натан поступать так: напишут разные головоломные вопросы и через окна бросают записочки р. Симеону в зал академии. На одни
вопросы р. Симеон давал ответы, а на которые он отвечать не умел, р. Меир с р. Натаном сами писали ответы и записки свои снова бросали через окно в зал академии.
Видя то, р. Иосе заявил громогласно:
— Что же это, однако? Тора — там, на дворе, а мы здесь!
Поневоле пришлось патриарху вновь разрешить им свободный вход в академию.
Но при этом он поставил условие: в виде наказания для них имена их ни с какой галахой в связи не упоминались. С тех пор, вместо «р. Натан говорит» произносили
«одни говорят», а вместо «р. Меир говорит» — «другие говорят».
Был обоим им сон: «Повелевает вам извиниться перед р. Симеоном!»
Р. Натан послушался, а р. Меир нет.
— Сновидениям, — сказал он, — я значения не придаю.
Сурово встретил патриарх явившегося с повинной р. Натана.
— Стать ав‑бет‑дином, — сказал он, — помог тебе золотой пояс твоего отца1 177;
но чтобы сделаться патриархом — ты на что рассчитывать можешь?.. (Гор., 13).

Ахер2
В одну из суббот р. Меир проповедовал в школе в Тивериаде, а бывший учитель
его Элиша катался в это время верхом на лошади по базару. Сказали об этом р. Меиру. Пошел он к Элише.
Спрашивает Элиша р. Меира:
— Какой текст взял ты для сегодняшней проповеди?
— Я начал, — отвечает р. Меир, — стихом из Книги Иова: «И Господь благословил конец жизни Иова более, чем начало ее», то есть удвоил богатство Иова.
— Учитель твой Акиба, — замечает на это Элиша, — иначе толковал этот стих:
Господь благословил конец жизни Иова в награду за начало ее, то есть за прежнее благочестие и добродетели Иова. А дальше о чем говорил ты?
— Я говорил на стих из Екклезиаста: «Конец дела лучше начала».
— А что сказал ты по поводу этого изречения?
— Бывает, — сказал я, — что человек в молодые годы купит товару и потерпит
убыток, а на старости лет прибыль получит. То же бывает с человеком, который в молодости грешен, а на старости становится добродетельным и благочестивым.
— Учитель твой Акиба, — говорит опять Элиша, — иначе объяснял это изречение «Конец дела лучше начала». «Конец дела, — говорил он, — лучше, если начало
его доброе». Возьми, для примера, меня. Отец мой Абуя был одним из значительнейОтец р. Натана был эксилархом в Вавилоне.
Ахер — «иной». Так прозван был Элиша после отпадения его от религии иудаизма.
Был, как и р. Акиба, учителем р. Меира.
1
2

500

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

ших людей своего времени. Празднуя мое рождение, он разослал приглашения знатнейшим людям Иерусалима. Между прочим приглашены были р. Элиезер и р. Иошуа. После трапезы развеселившиеся гости принялись петь: евреи — каноны, эллины — забавные акростихи.
Говорит р. Элиезер р. Иошуе:
— Эти добрые люди занялись пением. Не займемся ли и мы, чем нам подобает?
Завязалась у них нравоучительная беседа; от Торы перешли к Пророкам, от
Пророков к Гагиографам. Свежими, новыми звучали слова Писания, словно сейчас
на Синае провозглашенные и божественным огнем осиянные. Видя это, отец мой
сказал:
— Убеждаясь, насколько могущественна власть Торы, обещаю: новорожденного
сына моего, если он жив будет, посвятить всецело священной науке.
Небескорыстно, как видишь, было это обещание. И поэтому‑то я и не устоял перед соблазнами жизни. Расскажи, однако, о чем еще говорил ты в своей проповеди?
— Я говорил на стих: «То и другое создал Бог».
— Как объяснял ты этот стих?
— Планомерно все в природе: горы — и равнины; моря — и реки.
— Нет, учитель твой Акиба иначе объяснял этот стих. «Господь, — говорил
он, — создал праведников и создал грешников, создал рай и создал ад. Каждому человеку уготованы две доли: одна в раю, другая в аду. Праведник получает обе, за себя
и за грешника, доли райского блаженства, грешнику же достается возмездие и за
себя, и за праведника в безднах преисподней. И еще о чем говорил ты?
— О стихе: «Не равняется с нею (Торою) золото и стекло, и не выменяешь ее на
сосуды из золота чистейшего».
— Как объяснял ты этот стих?
— Тора, — сказал я, — подобна и золоту, и стеклу: приобрести ее трудно, как изделия из чистейшего золота, а лишиться ее легко, как сосудов стеклянных.
— Клянусь Богом, даже как сосудов глиняных. Ничего не может быть легче. Однако учитель твой Акиба давал этому изречению другое объяснение:
— Золотые и стеклянные сосуды, — говорил он, — если и разобьются, их можно
починить. Так же и ученый: если он и согрешит, для него возможно раскаяние.
— Если так, — говорит р. Меир, — раскайся же и ты!
— Для меня это уже невозможно.
— Но почему?
— Однажды в Иом‑Кипур, совпавший с субботним днем, я проезжал верхом
мимо бет‑гамидраша, и услышал я оттуда Бат‑Кол, громко возвещавший:
— Возвратитесь, заблудшие дети! Возвратитесь ко Мне, и Я обращу лицо Мое к
вам. Все возвратитесь, все, кроме Ахера, познавшего могущество Мое — и восставшего против Меня!
Заметив, что кончился техум, говорит Элиша р. Меиру:
— Возвратись, Меир, домой; по шагам моей лошади я вижу, что мы прошли техум.
— Возвратись и ты, Элиша! — убеждает его р. Меир.
— Я уже говорил тебе, — отвечает Ахер, — о слышанном мною Бат‑Коле: «Все —
за исключением Ахера!»
Уступая настойчивым просьбам р. Меира, Элиша согласился посетить вместе с
ним некоторые школы для детей. Входят они в ближайшую школу.

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

501

В долине Хинном
— Какой стих проходил ты сегодня? — обращается р. Меир к одному из учеников.
— Нет мира нечестивым, говорит Господь.
Входят в следующую школу — и ученик на тот же вопрос отвечает:
— Хотя бы умыла себя щелоком и много потратила на себя мыла, нечестие твое
все останется пятном предо Мною, говорит Господь Бог.
В третьей школе:
— А ты, опустошаемая, что станешь делать? Хотя наряжаешься в пурпур, надеваешь на себя золотые украшения, очерчиваешь глаза свои румянами, но напрасно
украшаешь себя: презрели тебя любовники — они ищут души твоей.
Побывали они, таким образом, в тринадцати школах, и везде ответы учеников
содержали дурное предзнаменование для Ахера.
Последний из школьников, к которому р. Меир обратился с тем же вопросом,
прочитал стих:
«Нечестивому же сказал Бог: „Что тебе до Моих уставов?“».
* **
Рассказывали про Ахера, что при посещении им школ он, указывая на детей, сидящих за учебниками, говорил:
— К чему они сидят за этими ненужными книжками? Этому лучше бы сделаться
каменщиком, тому столяром, третьему маляром, четвертому портным…
Слыша это, дети оставляли книги и совершенно прекращали учение.

502

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ
***

Еще рассказывали про Ахера, что он постоянно напевал какую‑нибудь греческую
песенку, а когда он находился в бет‑гамидраше, ронял из карманов разные книги еретического содержания.
***
Как началось вероотступничество Ахера?
Рассказывают следующее.
Однажды в субботу он сидел, занимаясь св. учением, в Генисаретской долине.
И видит он — некий израильтянин влезает на верхушку пальмы, берет из гнезда птицу‑мать от едва вылупившихся птенцов и уходит благополучно. В ту же субботу вечером другой израильтянин влез на дерево, сперва согнал с гнезда птицу (как и повелевается Торою) и затем взял птенцов. Но едва он сошел с дерева на землю, его ужалила змея, и он тут же скончался.
Глубоко задумался Элиша над этим случаем.
«Как же так? — размышлял он. — В Торе сказано: “Мать отпусти, а птенцов
возьми себе, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои”. Где обещанное
добро и долгоденствие этого человека?»
Это и послужило началом его вероотступничества.
***
Когда Элиша заболел, пришел к нему р. Меир и начал его убеждать:
— Покайся и возвратись к вере.
— Но может ли еще быть принято мое раскаяние?
— А разве не сказано: «Ты возвращаешь человека до сокрушения?» То есть доведя человека до окончательного сокрушения духа его.
Заплакал Элиша и со слезами на глазах скончался.
— Эти слезы показывают, — радостно воскликнул р. Меир, — что учитель мой
умер раскаявшимся.
***
Едва его похоронили, пал с небесных высот огонь на могилу и начал охватывать
ее пламенем.
Известили р. Меира: «Могила твоего учителя вся в пламени!»
Поспешил туда р. Меир. Разостлал он над пылающей могилой молитвенное
покрывало свое, и громко и властно зазвучал голос его словами Ноемини: «Lini
halajlo» — Проспи мирно ночь эту — проспи время, пока я, ученик твой, остаюсь в
темной как ночь земной юдоли до светлого утра воскресения моего в жизни вечной.
Помилует тебя Искупитель — хорошо; нет — клянусь: жив Господь, я сам спасу и избавлю тебя. Спи мирно до утра!»
И в тут же минуту пламя на могиле погасло.

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

503

***
Существует еще такое предание.
Ученые были того мнения, что Ахера на том свете судить не будут, но не удостоится он и жизни грядущей: судить его не будут — потому что он занимался изучением
Торы, а блаженства он лишен будет за прегрешения свои. Р. Меир же говорил:
— Нет, справедливее, чтобы он искупил муками грехи свои, но и блаженства грядущей жизни удостоился бы. Оно так и будет. И после смерти моей, вы, в знак этого,
увидите, что дым пойдет из его могилы.
И после кончины р. Меира пошел дым из могилы Ахера.
Видя это, сказал р. Иоханан:
— Геройство ли это — обречь на сожжение учителя своего! Единственный в своем роде был он среди нас, и не могли уберечь его! Если бы он под моим влиянием находился, кто в силах был бы отнять его у меня? Когда я умру, я сумею прекратить дым
из могилы его.
И после кончины р. Иоханана дым из могилы Ахера прекратился.

Ради семейного мира
Однажды в канун субботы, вечером, одна женщина до того заслушалась проповеди р. Меира, что вернулась домой, когда лампады уже успели догореть.
— Ты где это была так поздно? — спрашивает муж.
— Слушала проповеди р. Меира.
Муж, человек склонный к грубым шуткам, крикнул ей:
— Пусть будет что угодно, но ты не переступишь моего порога, прежде чем не
пойдешь и не плюнешь в лицо этому проповеднику!
И выгнал ее из дому.
Прошла неделя, другая, третья. Говорят ей соседки:
— Ты все еще с мужем в ссоре? Соберись, пойдем с нами к проповеднику.
Р. Меиру уже было известно об этом случае, и, когда женщины пришли, он вышел
к ним с повязкой на глазу и спрашивает:
— Не умеет ли кто из вас ячмень на глазу заговорить?
Соседки и говорят тихонько той женщине:
— Иди‑ка ты, пошепчи и плюнь ему в больной глаз — муж и помирится с тобою.
Женщина направилась было к р. Меиру, но, подойдя поближе, оробела.
— Учитель, — созналась она, — это неправда, я заговорить глаз не умею.
— Ничего, не беда, дочь моя, — успокоил ее р. Меир, — ты только плюнь мне в
лицо семь раз, я и вылечусь.
Женщина так и сделала.
— А теперь, — заявил ей р. Меир, — иди к своему мужу и скажи: «Ты приказал
плюнуть раз, а я целых семь раз плюнула».
— Раби! — взволновались ученики, — пристойно ли ученому так унижать себя?
— Никакого тут унижения для меня нет, — ответил р. Меир, — упрочение мира
между мужем и женой сам Бог считает великим и святым делом (Ваик.-Р., гл. 9).

504

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

Убежище Сатаны
Были два человека, которых Сатана восстанавливал друг против друга — и постоянно при наступлении Св. субботы люди эти затевали между собою ссору.
Случилось побывать в том месте р. Меиру. Три недели подряд в канун субботы
он удерживал их от ссоры — и они наконец помирились и стали друзьями. И услышал р. Меир вопль Сатаны:
— Горе мне! Раби Меир из убежища моего изгнал меня! (Гит., 52).

Мой брат Ки‑Тов
В одном из южных городов был содержатель заезжего двора, который вместе с
шайкою грабителей обирал своих постояльцев. Поступал он так: встанет ночью, оденется по-дорожному и пойдет будить приезжих, говоря:
— Вставайте, отправляйтесь по холодку в дальнейший путь. Я пойду провожу
вас.
Проезжие отправлялись вслед за ним, а грабители уже подстерегали их и всем награбленным делились с содержателем заезжего двора.
Случилось р. Меиру заночевать там. Встает, по своему обыкновению, хозяин и
предлагает проводить его в дорогу. Р. Меир же отвечает:
— Мне надо подождать здесь моего брата.
— А где он теперь находится?
— В синагоге.
— Как зовут его?
— Ки‑Тов.
Отправляется хозяин к синагоге и начинает звать:
— Ки‑Тов! Ки‑Тов! Где тут Ки‑Тов?
Никто не откликается. Всю ночь проходил он, ища Ки‑Това.
Когда начало рассветать, поднялся р. Меир, вывел своего осла и стал собираться
в дорогу.
— Где же, — спрашивает хозяин, — твой брат, которого ты здесь ждал?
— Да вот же он и пришел, — отвечает р. Меир, — указывая на восходящее солнце: «И видел Господь свет — ки‑тов (что он хорош)» (Береш.-Р., гл. 92).

Отданное на хранение
Однажды на исходе субботы, когда р. Мефир произносил проповедь в бет‑гамидраше, внезапно умерли оба его сына. Положила их Берурия, жена р. Меира, на ложе
и покрыла их простыней.
Возвратившись домой, спрашивает р. Меир:
— Где дети?
— В бет‑гамидраше, — отвечает Берурия.
— Странно, — говорит р. Меир, — я смотрел, но не видел их там.
Подает ему жена кубок для «Гавдалы».
После «Гавдалы» р. Меир спрашивает снова:
— Где же, однако, дети?
— Должно быть, погулять пошли и скоро возвратятся.

Мост через Кедрон, ведущий в Гефсиманию

506

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

Дав мужу поужинать, Берурия говорит:
— Раби, позволь предложить тебе один вопрос.
— Спрашивай.
— На днях некто отдал мне одну вещь на хранение, а сегодня пришел взять ее
обратно. Должна ли я возвратить ее или нет?
— Дочь моя! — говорит р. Меир. — Надо ли возвратить чужую собственность?
Как ты можешь еще спрашивать об этом?
— Без твоего ведома я не хотела сделать это, — говорит Берурия, — и с этими
словами она берет мужа за руку, подводит его к постели и сдергивает простыню.
Горько зарыдал р. Меир, оплакивая смерть детей:
— О, дети мои! Дети и наставники мои! Дети, милые мне не добронравием своим, а светом Торы, сиявшим в очах ваших, озарявшим меня!..
— Раби, — говорит ему жена, — не сам ли ты сказал мне, что отданное на хранение следует возвратить по принадлежности? «Господь дал, и Господь взял; да будет
имя Господне благословенно!» (Мид. Миш.).

Не грешники, но грехи
Соседи у р. Меира были люди злые и безнравственные. Довели они его до того,
что он стал просить Бога о их смерти.
Слыша это, говорит ему Берурия:
— Нет, муж мой, не на грешников надо гибель просить, а на грехи. Об этом и
просил Господа псалмопевец, говоря: «Да исчезнут грехи с земли — и нечестивых не
будет более». Помолись же лучше, чтоб люди эти раскаялись и исправились.
Воззвал р. Меир к милости Господней — и злые соседи его сделались людьми
честными и добрыми (Берах., 10).

«Ликуй, неплодная!»
Некий еретик говорит Берурии:
— Написано у пророка: «Ликуй, неплодная, нерожавшая!» О чем же ей ликовать? Не о том ли, что неплодная она?
— Глупец! Прочти, что дальше сказано, — отвечает Берурия. — «потому что у
покинутой детей больше, чем у замужней». А смысл таков: ликуй, дщерь Израильская, не рожавшая для ада детей, тебе подобных! (там же).

Из басен р. Меира
Р. Иоханан рассказывал:
— Произнося свои проповеди для народа, р. Меир делил каждую проповедь на
три части: треть посвящал Галахе, треть Агаде и треть — притчам и басням. Последних им составлено было целых триста, но из них у нас сохранилось всего на следующие три текста:
а) «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»;
в) «Весы верные, гири верные»;
с) «Праведный спасен от беды; вместо него постигнет она нечестивого».

Р. МЕИР (НЕГОРАИ). ЭЛИША-БЕН-АБУЯ (АХЕР). БЕРУРИЯ

507

«Отцы ели кислое»
Однажды говорит волку лисица:
— Зайди в канун субботы в какой‑нибудь еврейский двор, предложи свои услуги
на кухне, и тебя там пригласят к обеду.
В первом же дворе волка встретили с кольями в руках.
Избитый волк набросился на лисицу.
— Но при чем же я тут, — стала оправдываться лисица, — тебя побили за вину
твоего отца, который, помогая им однажды на кухне, сам все лучшие куски сожрал.
— Так меня за что же бить?
— А уж это по правилу: «Отцы ели кислое, а у детей на зубах оскомина». Забудь
об этом; лучше пойдем, я покажу тебе такое местечко, где ты досыта наешься.
Привела она волка к колодцу. А у того колодца журавец был в виде коромысла с
двумя бадьями. Прыгнула лисица в одну из них и спустилась в колодец, а другая бадья поднялась вверх.
— Зачем это ты спустилась туда? — спрашивает волк.
— Да тут, — отвечает лиса, — и мяса, и сыра сколько душе угодно.
И указывает она волку на отражение луны в колодце, похожее на круг сыра.
— А как, — спрашивает волк, — мне попасть туда?
— Полезай в верхнюю бадью.
Едва волк влез, бадья под тяжестью его опустилась вниз, а другая, с лисицей, поднялась вверх.
Кричит волк из колодца:
— Послушай, как мне выбраться отсюда?
А лисица отвечает:
— Праведный спасен от беды; вместо него постигает она нечестивого. Верные
весы — верные гири (Санг., 38 и Раши).

Р. СИМЕОН БЕН-ИОХАЙ И СЫН ЕГО ЭЛАЗАР
Два рта
Р. Симеон бен-Иохай говорил:
— Если бы я был на Синае в момент Откровения, я попросил бы Бога дать людям по два рта каждому: один исключительно для учения, другой для обихода… Нет,
нет! — прибавлял он тут же. — Если земля и так едва может устоять от клеветы и
сплетен, то что же это было бы, если бы каждый человек имел по два рта! (Иеруш. Берах.).

В пещере и по выходе оттуда
Сидели однажды за дружеской беседой р. Иуда, р. Иосе и р. Симеон. Тут же находился некий Иегуда бен-Герим. Разговор зашел о римлянах.
— Сколько хороших вещей устроено этим народом, — говорил р. Иегуда, — обширные рынки, превосходные мосты, прекрасные бани.
Р. Иосе промолчал. Р. Симеон же возразил р. Иегуде:
— Да, — сказал он, — устроить устроили, да только для собственной выгоды:
устроили рынки — и насадили там непотребных женщин; бани — чтобы нежить
свое тело; мосты — чтобы непомерную пропускную плату брать.
Пошел Бен‑Герим и рассказал об этом разговоре тому, другому; дошло до римских властей, и отдан был приказ:
Р. Иуду, за его похвальные речи, наградить.
Р. Иосе за то, что молчал, не выражая согласия со словами р. Иуды, сослать в Сепфорис.
Р. Симеона же, за хулу на римлян, казнить.
Заблаговременно узнав о приказе, р. Симеон со своим сыном скрылся в одном
уединенном бет‑гамидраше, куда жена р. Симеона тайком доставляла им ежедневно
хлеб и кувшин с водою. Этим они и питались.
Когда же розыски усилились, сказал р. Симеон сыну:

Р. СИМЕОН БЕН-ИОХАЙ И СЫН ЕГО ЭЛАЗАР

509

— Женщины слабовольны: начнут ее пытать — она не выдержит и откроет наше
убежище.
И ушел р. Симеон с сыном, и спрятались в одной пещере. Произошло чудо: появились в пещере рожковое дерево и родник свежей воды.
Чтобы не износилась их одежда, они днем оставались раздетыми, зарывшись по
горло в песок, и занимались св. учением, одевались же только на время молитвы.
Пробыли они, таким образом, в пещере двенадцать лет.
Однажды у пещеры зазвучал голос Ильи‑пророка:
— Кесарь умер, и приказ его отменяется.
Услыша это, вышли они из своего убежища — и видят: люди пашут и сеют.
— Вот, — сказал р. Симеон, — забывают о жизни вечной, а занимаются ничтожными земными делами!
И куда ни упадал его негодующий взор, место то мгновенно выгорало как от пожара.
Зазвучал Бат‑Кол:
— Мир Мой разрушить вышли вы? Возвратитесь в свою пещеру!
Пошли они обратно в пещеру. Прошло еще двенадцать месяцев.
Снова зазвучал Бат‑Кол:
— Выходите из пещеры!
На этот раз р. Симеон сам уже стал возражать сыну против нападок его на суету
людской жизни:
— Сын мой, — говорил он, — хорошо, что хоть мы с тобою живем разумной жизнью в этом грешном мире.
***
В канун субботы встретился им старичок, спешивший куда‑то с двумя букетами
из миртовых веток в руке. Спрашивают они:
— Для чего, дедушка, собрал ты эти ветки?
— В честь субботы, — отвечает старичок.
— А не довольно ли одного букета?
— Нет: один в ознаменование завета «Помни», другой — завета «Храни»1.
— Видишь, — говорит р. Симеон сыну, — насколько заветы Господни близки
еще и дороги народу!
И радостно стало на душе у обоих.
Узнав о возвращении р. Симеона, вышел навстречу к нему зять его р. Пинхас бенЯир.
Повел он р. Симеона в тибериадские бани, чтобы самому помыть его там. Увидя
тело его покрытым порезами и ссадинами (от песка), не мог р. Пинхас удержаться от
слез. Упали слезы на пораненное тело. Закричал р. Симеон от боли.
— О, горе мне, — воскликнул р. Пинхас, — горе мне, что вижу тебя таким.
— Нет, сын мой, — ответил р. Симеон, — не горе, а благо тебе, что именно таким видишь меня; иначе я не был бы тем, чем я теперь (Шаб., 34; Береш.-Р., гл. 79).
Повеление о Субботе повторено в Св. Писании дважды, причем в одном месте (Исх.
20:8) оно начинается словом «Помни…», а в другом (Втор. 5:12) словом «Храни…».
1

510

Р. СИМЕОН БЕН-ИОХАЙ И СЫН ЕГО ЭЛАЗАР

Исцеление через беса
Вышел указ, воспрещающий евреям праздновать субботу и совершать обрезание.
[Желая добиться отмены указа], р. Рувим бен-Истробул постригся [и оделся]
по‑римски и, выдавая себя за римлянина, стал заводить знакомство с властями.
Однажды, заведя с ними разговор об указе, он говорит:
— Как, по‑вашему, чего мы должны желать врагу: обеднеть или разбогатеть?
— Обеднеть, разумеется.
— В таком случае, вы запретите евреям работать по субботам, и это будет для них
прямым убытком.
— Ты совершенно прав.
Спрашивает р. Рувим далее:
— А пожелаете ли вы врагу быть слабосильным или же, наоборот, здоровым и
крепким?
— Слабосильным, конечно.
— Пускай же евреи таки обрезают своих сыновей на восьмой день от рождения и
вместе с кровью теряют и силы.
— И в этом ты прав.
Перестали исполнять указ. Но вскоре узнали, что советчик этот сам еврей — и
запрещение возобновили.
Стали евреи совещаться, кого послать в Рим добиться отмены указа. И решено
было послать р. Симеона бен-Иохая, человека, испытанного в чудесах, а вместе с ним
р. Элазара бен-Иосе.
По дороге в Рим является им бес Бен‑Темалион и говорит:
— Хотите, пойду и я с вами?
Заплакал Р. Симеон:
— Рабыне праотца нашего (Ист-Агари) трижды ангел являлся; я же ни разу не
удостоился этого [а является мне на помощь бес]. Пусть же придет избавление через
кого бы то ни было.
Поспешил бес вперед и вселился в дочь кесаря. Пришел р. Симеон и крикнул:
— Бен‑Темалион, выходи! Бен‑Темалион, выходи!
Услыша голос р. Симеона, бес оставил царевну и исчез.
Говорит им кесарь:
— Просите в награду чего хотите; все сокровищницы мои открыты перед вами.
Получив свободный вход повсюду, они разыскали тот указ и разорвали его (Мегила, 17)

Долина золотых динариев
Один из учеников р. Симеона отправился в чужие края и вернулся оттуда с большим богатством. Стали товарищи ему завидовать и захотели также отправиться в поиски за счастьем. Узнав об этом, повел их всех р. Симеон в долину за городом Мероном и, сотворив молитву, воскликнул:
— Долина! Долина! Повелеваю тебе наполниться золотыми монетами!
И вся долина начала покрываться золотыми динариями.
Обратился р. Симеон к ученикам и говорит:

Лестница, ведущая к гробницам пророков

Р. СИМЕОН БЕН-ИОХАЙ И СЫН ЕГО ЭЛАЗАР

512

— Если золота хотите, то вот, перед вами оно, берите. Но знайте: берущий теперь
получает это вместо доли своей в грядущем мире, ибо награды Торы — только там, в
Жизни Вечной (Шем.-Р., гл. 52).

Носильщик и пророк
Сын р. Симеона, Элазар, был в молодости носильщиком тяжестей. Однажды
подходит к нему Илья в образе старца и говорит:
— Приготовь‑ка вьючное животное, чтобы повезти меня.
— А велика ли кладь у тебя? — спрашивает Элазар.
— Вот, — указывает старец, — тут моя котомка и тут мой плащ. Едем, что ли?
— Что вы скажете об этом старом чудаке! — расхохотался Элазар. — На одно
плечо я могу усадить его со всей его поклажей и до конца света унести, а он говорит:
«Вьючное животное приготовь для меня». Верхом тебе, старичок, покататься захотелось? Садись.
Посадил его Элазар к себе на плечи и пустился в путь. Заходили ноги у Элазара,
пути не разбирая, и в гору, и под гору, по пустырям и колючим кустарникам, не остановиться ему. А в то же время старичок, замечает он, все тяжелее и тяжелее становится.
— Послушай‑ка, старый, — говорит наконец Элазар, — не наваливайся ты так,
бога ради! Иначе, невмоготу мне больше, сброшу тебя!
— Что, отдохнуть захотелось? — спрашивает старец.
— Ну да.
Сошел Илья на землю, повел его в открытое поле и, усадив под деревом, дал ему
из своей котомки поесть и попить. Когда Элазар насытился, Илья ему и говорит:
— Стоит ли, сын мой, заниматься таким тяжелым делом? Лучше бы ты поступил
так, как отец твой.
— А согласился бы ты учить меня?
— Охотно, сын мой!
В продолжение тринадцати лет — гласит предание — занимался с ним Илья.
Дойдя до Сифра1 бывший носильщик тяжестей обессилел настолько, что собственный плащ стал казаться ему непомерной тяжестью (Песикта де. р. К.).

Сифра — сборник толкований на Книгу Левит.

Р. ПИНХАС БЕН-ЯИР
Чужого ни крошки
Про р. Пинхаса бен-Яира рассказывали, что он за всю жизнь не съел куска хлеба,
им самим не заработанного, и с первых минут своей сознательной жизни не брал ни
крошки даже от отцовского стола (Хул., 7).

Для чужого урожая
В город, в южной части страны, в котором жил р. Пинхас, пришли два человека на заработки и попросили р. Пинхаса позволить им оставить у него на время две
меры ячменя. Прошло довольно продолжительное время, а люди эти все не являлись
за ячменем. Тогда р. Пинхас решил ячмень посеять. Прошло семь лет, в продолжение
которых он продолжал производить посевы и весь собираемый урожай откладывал
в амбары. Наконец люди те явились и попросили возвратить оставленные ими две
меры.
— Приведите верблюдов и ослов, — сказал р. Пинхас, указывая на свои сараи, —
и заберите добро свое (Деб.-Р., 3; Иеруш.-Дем.).

Дорожные приключения
Отправился однажды р. Пинхас бен-Яир на богоугодный подвиг «освобождения заключенных».
Дошел он до глубокой реки Гинаи. Перевоза нет. Обращаясь к реке, р. Пинхас
восклицает:
— Гиная! Гиная! Да расступятся воды твои предо мною!
Отвечает река:
— Пинхас! Пинхас! Ты идешь исполнить волю Творца твоего, но и я исполняю
волю моего Творца. Исполнишь ли ты — еще неизвестно, а я уже исполняю.

Р. ПИНХАС БЕН-ЯИР

514

Говорит снова р. Пинхас:
— Если ты сейчас же не расступишься, я заклинаю тебя, чтобы воды твои остановили свое течение.
Тотчас же река расступилась, и р. Пинхас перешел на другой берег.
В это время к реке подоспел еще один человек. Оказалось, что он несет пшеницу
для мацы. И повелел р. Пинхас реке:
— Расступись и перед этим человеком, ибо он идет для совершения святого дела.
Река снова расступилась.
Но едва опять сомкнулись воды, на берегу появился третий путешественник, аравитянин, который шел той же дорогой.
— И перед ним повелеваю тебе расступиться, — сказал реке р. Пинхас, — дабы
он не стал говорить: «Так‑то поступают они с попутчиком!»
Расступилась река и в третий раз.
***
На заезжем дворе, где р. Пинхас остановился для отдыха, дали его ослице необмолоченного ячменя. Не стала она есть. Дали ей овса в зерне — опять не ест. Перебрали и очистили зерно — все‑таки не ест.
— Возможно, — заметил р. Пинхас, — что от этого зерна не успели еще отделить
десятину1.
Десятина тут же была отделена, и тогда ослица принялась есть.
— Вот, — сказал р. Пинхас, — пример для вас: тварь неразумная — и та покорна
Божьей воле, а вы, разумные существа, заставляете ее нарушить волю Божью!
***
Узнав о прибытии р. Пинхаса бен-Яира, вышел Раби к нему навстречу и стал просить:
— Войди в дом мой и поешь хлеба со мною.
— Хорошо, — ответил р. Пинхас.
У Раби лицо засияло от радости.
Поглядел на него р. Пинхас и говорит:
— Ты думал, как видно, что я дал себе зарок не есть хлеба в еврейском доме. Упаси меня бог. Дети народа моего все святы для меня. Бывает, правда, так: один желал
бы делать добро, но не может; другой мог бы, но не желает. Ты же и можешь, и желаешь. Я рад посетить твой дом, но сейчас я спешу по богоугодному делу, а на обратном
пути обещаю быть твоим гостем.
Возвращаясь из своего путешествия, р. Пинхас завернул в усадьбу Раби. Тут ему
пришлось проходить мимо стойл и в воротах одного из них он заметил мулов белой
масти.
— Этот человек, — сказал р. Пинхас, — держит смерть в своем доме2. За его столом я есть не стану.
Услыша эти слова, вышел к нему Раби и говорит:
— Обещаю тебе немедленно продать этих мулов.
1
2

См.: Пятикнижие Моисеево. Книга Числа, 18:21.
Мулы белой масти считались чрезвычайно норовистыми и опасными для человека.

Р. ПИНХАС БЕН-ЯИР

515

Иудейский орнамент
— Сказано: «Перед слепым не клади препятствия»1.
— Пущу их на волю.
— Этим только увеличишь опасность.
— Велю перерезать у них сухожилия на ногах.
— Нарушишь закон о жалости к животным.
— Убью их, наконец.
— Нарушишь повеление «не порти» (ничего полезного).
Раби продолжал усиленно просить его войти в дом и разделить с ним трапезу. Но
в ту минуту видит Раби: точно гора выросла между ними и скрыла р. Пинхаса от глаз
его.
Заплакал Раби при виде этого (Хул., 6).

Сказка о потерянной и найденной жемчужине
У одного сарацинского царя выпала дорогая жемчужина из венца, и, прежде чем
успели ее поднять, подскочила крыса, проглотила ее и убежала.
Обратился тот царь к р. Пинхасу, прося его отыскать жемчужину.
— Что я, колдун, что ли? — отвечает р. Пинхас.
— Имя твое, учитель, — говорит тот царь, — славится повсюду, и к тебе, как к
угоднику Божьему, обращаюсь я за помощью.
И было повеление от р. Пинхаса всем крысам того места явиться. Оказалась одна
с необыкновенно выгорбившейся спинкой.
— Вот эта! — заявил р. Пинхас.
И крыса, подчиняясь его велению, отдала жемчужину обратно (Иеруш. Дем.).

Пятикнижие Моисеево. Книга Левит, 19:14.

Р. ИУДА‑НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА‑КАДОШ)
Обмен детьми
Вышел указ, воспрещающий совершать обряд обрезания. А у р. Симеона бенГамлиеля как раз к тому времени родился сын, прозванный впоследствии Рабену
Га‑Кадош1.
— Мыслимо ли, — сказал себе р. Симеон, — повеление Господа нашего нарушить, а приказание этих нечестивцев исполнить?
Не колеблясь нисколько, он совершил обрезание новорожденного.
Узнал об этом начальник того города и, призвав р. Симеона, спрашивает:
— Как дерзнул ты нарушить повеление кесаря?
— Я исполнил повеление Бога, — отвечает р. Симеон.
— Слушай, — говорит начальник, — я, правда, должен оказывать тебе всяческий
почет и уважение, как главе народа. Но тут дело касается императорского указа, и я
этого так оставить не могу.
— Что же ты намерен сделать?
— Отправить тебя в Рим, и пусть кесарь сам решит, как поступить с тобою.
Отправил начальник к кесарю жену р. Симеона с новорожденным.
После целого дня пути остановилась мать с ребенком на ночлег в доме одного
знакомого римлянина. У этого римлянина также был новорожденный сын, которому отец дал имя Антонин. Мать Антонина, увидя жену р. Симеона, с которою была
дружна, спрашивает:
— По какому случаю ты здесь?
Рассказала ей жена р. Симеона: так и так, вышел приказ кесаря, но мы с мужем не
послушались, совершили обрезание, и вот везут меня с ребенком к кесарю.
Услыша это, римлянка говорит:
— Если желаешь, возьми с собою к кесарю моего сына (он не обрезан, конечно),
а твой пусть остается у меня до твоего возвращения.
1

Наш святой учитель.

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

517

Жена р. Симеона так и поступила и с подмененным ребенком отправилась к кесарю.
Обнаружилось, что ребенок необрезанный. Разгневался кесарь на того начальника и подверг его строжайшему наказанию, а мать с ребенком отпустил с миром.
Вернулась она к своей подруге, матери Антонина, и та сказала:
— Так как небесам угодно было через меня совершить чудо тебе, а через моего
сына твоему сыну, то пусть эти дети наши станут добрыми друзьями на всю жизнь
(Бет‑Гам., 6; Тосеф., Аб.-З., 10).

Восемь благ
Р. Симеон бен-Менасия говорил:
— Восемь благ насчитывали наши мудрецы в награду благочестивым: красоту,
силу, богатство, почет, глубину ума, долгоденствие, седину благословенную и многочисленное потомство. Всех этих благ вместе удостоился Раби и дети его (Аб., гл. 6).

Из‑за теленка
В продолжение тринадцати лет поражен был Раби тяжкой болезнью. И болезнь
его, и исцеление произошли от случая.
Однажды вели по улице теленка на бойню. Когда резники поравнялись с проходившим в то время Раби, теленок вырвался и, подбежав к Раби, с жалобным ревом
спрятал голову в полы его одежды, как бы умоляя заступиться за него. Но Раби отогнал теленка, говоря: «Ступай, куда тебя ведут, — ты на то и создан!»
— Он не знает жалости, — сказали на небе, — пусть же он сам испытает страдания.
И в ту же минуту Раби поразил тяжкий недуг.
Исцеление же его произошло от следующего случая.
Убирая в доме, служанка нашла выводок хорьков и вознамерилась вымести крошек‑зверьков вместе с мусором. Увидя это, Раби закричал ей:
— Оставь их! Милость Господа на всех творениях Его.
И тогда сказали на небе:
— Он смиловался — смилуемся и над ним (Б.-М., 84; Береш.-Р., 33).

В голодный год
Однажды в голодный год Раби открыл свои зернохранилища, заявив:
— Пусть приходит всякий, учившийся чему‑нибудь: Св. Писанию, Мишне, Талмуду — Галахе ли, или Агаде. Круглым же невеждам вход сюда закрыт.
С трудом удалось пробиться туда р. Ионатану бен Амраму. Подошел он к Раби и
говорит:
— Учитель, дай мне на пропитание.
— Учился ли ты, сын мой, Св. Писанию? — спрашивает Раби.
— Нет.
— Мишне?
— Нет.

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

518

— Какое же право ты имеешь на даровое пропитание?
— Учитель! Накорми меня, как ты накормил бы собаку или ворона.
Велел Раби выдавать ему на пропитание. Но вскоре же начал раскаиваться в этом:
следовало ли все-таки давать хлеб какому-то невежде?
— Отец, — заметил ему сын его р. Симеон, — если я не ошибаюсь, человек этот
один из твоих бывших учеников. Зовут его Ионатан бен-Амрам, и он известен тем,
что никогда за всю жизнь свою не позволял себе извлекать малейшую пользу из своего звания ученого.
Удостоверившись в этом, Раби объявил:
— Отныне житницы мои открыты для всех без исключения (Баба-Б., 5).

Двенадцать вдов
Было тринадцать братьев. Двенадцать из них умерли бездетными. Приходят их
вдовы к Раби и требуют, чтобы оставшийся в живых женился на них, согласно закону1.
— Учитель! — говорит тот, — я не имею достаточно средств, чтобы кормить их
всех.
1

Второзак.

Долина Иосафата с видом на Силоам

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

519

— Мы сами будем содержать дом, — заявляют вдовы, — каждая из нас по одному месяцу в году.
— А в високосные годы кто же возьмет на себя издержки на лишний тринадцатый месяц?
— Это я принимаю на себя, — заявляет Раби и, пожелав им счастливой жизни,
отпускает их с миром.
Проходят три года, и Раби сообщают:
— Целый табор детей явился на поклон к тебе.
Выглянул Раби в окно и видит: двенадцать женщин и с ними детей целых три дюжины.
— Зачем, — спрашивает он, — явились вы ко мне?
— Чтобы ты дал нам на пропитание на тринадцатый месяц нынешнего високоса.
Раби ничего не оставалось, как исполнить их требование (Иеруш., Исб.).

Дочь вероотступника
К Раби явилась однажды женщина и говорит:
— Учитель, дай мне на пропитание.
— Кто ты? — спрашивает Раби.
— Я дочь Ахера.

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

520

— Как! — воскликнул Раби. — Еще осталось потомство от него на земле? Не сказано ли о ему подобных: «Ни сына у него, ни внука в народе его»?
— Учитель! — продолжала дочь Ахера. — Вспомни великую его ученость и не
вспоминай о поступках его.
В эту минуту пал огонь с неба и опалил кресло, на котором сидел Раби.
Видя это, воскликнул Раби со слезами на глаза:
— Если ради человека, посрамившего Тору, возможно подобное, то сколько же
возможно чудесного ради тех, кто почитал и прославлял ее! (Хаг., 15).

Неоценимый подарок
Парфянский вельможа Артабан послал в подарок Раби драгоценный жемчуг,
рассчитывая, что Раби отдарит его чем‑нибудь не менее ценным. Раби же послал ему
мезузу1.
Посылает Артибан сказать Раби:
— Я послал тебе вещь, которой цены нет, а от тебя я получаю безделицу, стоящую
какую‑нибудь мелочь!
Отвечает Раби:
— Все мои и твои драгоценности ничего не стоят в сравнении с этой безделицей.
Более того, ты послал мне вещь, которую мне приходится оберегать, а то, что я тебе
послал, будет и наяву, и во сне тебя оберегать (Береш.-Р., гл. 35).

Преждевременный Мессия
Илья‑пророк часто помещал школу Раби. Однажды, в день новомесячия, он явился позже обыкновенного. Спрашивает его Раби:
— Почему опоздал сегодня господин мой?
— Время прошло у меня, — отвечает Илия, — пока я поднял праотца Авраама из
гробницы, дал ему совершить омовение и стать на молитву, после чего я вновь уложил
его. То же самое с Исааком, затем с Яковом.
— Отчего, — спрашивает Раби, — господину моему не поднимать праотцев одновременно?
— Из опасения, — отвечает Илья, — чтобы силою общей их молитвы не был бы
Мессия преждевременно призван на землю (Бава‑М., 85).

Мухи
Прибыв однажды в Кессарию, Антонин послал пригласить к себе Раби. Проводить
Раби пошли сын его р. Симеон и р. Хия Великий. По пути встретили они легион римских воинов — все как на подбор красавцы на редкость и ростом до капителей колоннад.
— Полюбуйся, — говорит р. Симеон р. Хии, — до чего откормлены эти тельцы
Исавовы!
Повел его р. Хия на базар и, указав на корзину с виноградом и финиками, обсыпанными роем мух, говорит:
1

Мезуза — свиток со свящ. текстами, прибиваемый на дверном косяке (см. с. 239).

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

521

— В моих глазах тот легион и этот мушиный рой имеют одинаковое значение.
Передал р. Симеон этот разговор отцу своему, Раби — так, мол, сказал я, и так ответил мне р. Хия.
— Удивляюсь р. Хии, — заметил на это Раби, — можно ли этим легионам придавать значение даже наравне с мухами: мухи как-никак, а все же выполняют волю Божию (Танх., Ваеш.).

Пригодится для потомков
Ежедневно Антонин посылал Раби мехи, наполненные золотым песком, сверху
засыпанным пшеничным зерном, и посланному говорил:
— Отнеси эту пшеницу к Раби.
Говорит при встрече Раби Антонину:
— Напрасно ты посылаешь мне это золото, — у меня и своего достаточно.
— Нет, не напрасно, — отвечает Антонин, — пусть унаследуют это золото твои
потомки, чтобы иметь из чего давать моим потомкам (Аб.-З., 10).

Холод и зной
— Помолись за меня, — сказал однажды Антонин Раби.
— Да спасет тебя Господь от холода! — произнес Раби.
— Но стоит ли об этом молиться? — возразил Антонин. — Один теплый плащ
— и холода как не бывало.
— Пусть же спасет тебя Господь от зноя!
— Вот это пожелание, — сказал Антонин, — имеет, действительно, большое значение. И дай бог, чтобы молитва твоя услышана была. Ибо памятно мне сказанное вашим псалмопевцем: «Ничто не укрывается от зноя Его» (Иеруш., Санг.).

Патриарх‑сноповяз
Пришел однажды Раби в один город поучать народ. Не нашлось в том городе достаточно обширного помещения, и Раби вышел с учениками в поле. Поле оказалось
сплошь занятым свежескошенным хлебом — и Раби тут же принялся за работу и весь
хлеб перевязал в снопы (Шаб., 127).

Причина долголетия
Раби спросил однажды престарелого р. Иошуу бен-Карха:
— Чему ты обязан своим столь необыкновенным долголетием?
— Да мне это долголетие мое давно надоело, — ответил р. Иошуа.
— Учитель! — продолжал Раби. — Это вопрос весьма серьезный, и я должен его
уяснить себе.
Отвечает Р. Иошуа:
— Во всю жизнь мою взор мой не останавливался на облике человека злого и порочного.

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

522

Саркофаг. Израильская долина Эсдрелон близ Тель-эль-Фула
***
Перед смертью р. Иошуи Раби пришел к нему за последним благословением.
Раби Иошуа произнес:
— Да благословит тебя Бог дожить до половины моих лет.
— Почему не полностью?
— Но ведь и другим не пастухами же только быть?1 (Мег., 28).

Кончина Раби
Чувствуя приближение смерти, Раби сказал:
— Я хочу видеть моих детей.
Когда дети явились, он обратился к ним со следующими словами:
— Завещаю вам, дети мои:
Оберегайте честь и покой матери вашей.
Из-за траура ко мне не нарушайте ничем обычного порядка в доме: лампады
пусть горят, стол стоит накрытым и ложе убранным — все по-прежнему.
Иосиф хайфянин, и Симеон ефратянин, прислуживавшие мне при жизни, пусть
займутся приготовлениями к моему погребению.
Далее Раби заявил:
— Прошу ученых зайти ко мне.
Когда ученые явились, он сказал:
— Прошу вас нигде не устраивать по мне траура.
По истечении тридцати дней после моей кончины приступите вновь к обычным
занятиям в академии.
Хахамом будет сын мой Симеон, патриархом — мой сын Гамлиель, главою академии — Ханина бен-Хамма.
Отпустив ученых, Раби велел позвать младшего сына, р. Симеона, и подробно
объяснил ему правила, которых должен придерживаться хамам.
1

То есть: ведь найдутся и другие, достойные занимать столь же почетное положение.

Р. ИУДА-НАСИ (РАБИ, РАБЕНУ ГА-КАДОШ)

523

Призвав затем старшего сына, р. Гамлиеля, и изложив ему правила патриаршества, Раби прибавил:
— Завещаю тебе держать патриаршую власть на подобающей высоте и соблюдать
строгое отношение к ученикам.
***
В последний день перед смертью Раби учеными объявлен был пост, и молебствия
происходили беспрерывно.
Верная служанка Раби взошла на кровлю и стала горячо взывать к Господу, говоря:
— На небесах ждут Раби, и на земле не желают расстаться с ним. Дай, Господи,
земным победить небесных!
Но когда она сошла вниз и увидела, как тяжко страдает любимый учитель, борясь
со смертью, она страстно начала молить:
— Нет, Милосердный, пусть уже победят небесные!
С этими словами она схватила глиняный кувшин и бросила его об землю. При
треске разбитого кувшина молебствие прервалось — и в ту же минуту Раби почил
навеки.
***
Посланный Бар‑Капара нашел Раби уже скончавшимся и, разорвав на себе одежды, начал погребальный плач такими словами:
Львы небесные спорили со земными твердынями
Из‑за Ковчега святыни.
Львам победа дана — и досталась в добычу им
Слава Ковчега Святыни.

Перед последним вздохом поднял Раби руки свои к небесам, и уста его прошептали:
— Тебе, Властелину миров, известно, что я всеми силами своими служил св. Торе
Твоей и даже краем мизинца не извлекал из того для земных благ моих. Да будет же
воля Твоя дать мне отпущение с миром для успокоения вечного!
И прозвучал Бат‑Кол:
— Да грядет с миром и покоиться будет на ложе своем (Кет., 103–104).

Р. ХИЯ
Чтобы Тора никогда не забывалась
Однажды, во время ученого спора с р. Хией, у р. Ханины вырвались такие слова:
— Со мною споришь ты? Но тебе следовало бы помнить, что если бы Тора, чего
упаси бог, совершенно оказалась забытой, я с моим знанием всех тонкостей ее сам
снова возродил бы ее в народе.
— А я, — сказал на это р. Хия, — лучше повел бы дело так, чтобы Тора никогда
не забывалась. И сделал бы я вот что: посеял бы лен, сплел бы сети и стал бы ловить
оленей. Мясо их отдавал бы сиротам в пищу, а из кожи приготовлял бы пергамент.
И написал бы я пять свитков Пятикнижия, и отправился бы с ними в такие места, где
некому заниматься первоначальным учением. В каждом таком месте я пятерых деток
обучил бы Пятикнижию и шестерых других — шести отделам Мишны. И каждому
из них был бы наказ от меня: «До следующего моего прихода сюда повторяйте сами
и друг друга обучайте тому, чему я научил вас». Этим я достиг бы того, чтобы Тора
никогда не забывалась в народе (Сот., 49).

Р. Хия и ангел смерти
Пришло время р. Хие умереть. Но не было у ангела смерти власти приблизиться к нему. Принял ангел смерти образ нищего и, постучавшись в дверь к р. Хие, стал
молить:
— Вынеси мне кусок хлеба.
Когда ему дали хлеба, он обратился к р. Хие, говоря:
— Над нищим ты сжалился, почему же ты ко мне жалости не имеешь?
И при этих словах сверкнула огненная лоза в руках ангела.
Тотчас же р. Хия покорно отдал ему душу свою (Моэд.-К., 28).

Еврей

526

Р. ХИЯ

Трон праведника
Р. Хабиба рассказывал:
— Я знал одного благочестивого ученого, которого часто посещал Илья‑пророк.
Заметил я, что у этого ученого глаза имеют удивительное свойство: утром они совершенно ясны, а к вечеру кажутся будто опаленными огнем. Спросил я его, отчего это
происходит, и он рассказал мне следующее:
«Я попросил однажды Илью‑пророка дать мне увидеть, как души праведников
восходят в Синедрион Небесный. На это Илья ответил:
— Хорошо. Но помни: ты можешь глядеть на всех праведников, за исключением
того места, где сидит р. Хия.
— А по какому признаку, — спросил я, — смогу я отличить его от других?
— Вот по какому: всех праведников туда и обратно сопровождают ангелы, а кресло, на котором сидит р. Хия, само поднимается и опускается вместе с ним.
Но я не удержался, взглянул туда — и в то же самое мгновение две огненные брызги ударили мне в глаза, и я ослеп. Назавтра пошел я к гробнице р. Хии, простерся ниц
над склепом и стал молить:
— Раби! Твою Мишну изучаю я. Смилуйся надо мною!
И зрение возвратилось мне» (Баба.-М., 85).

Р. ИОХАНАН И Р. СИМЕОН БЕН-ЛАКИШ
(РЕШ‑ЛАКИШ)
Кто желал бы получить представление о красоте р. Иоханана, пусть возьмет вазу
чистейшего серебра, наполненную гранатовыми зернами и с розовой гирляндой по
краю ее, и поместит ее так, чтобы на нее падала игра лучей и теней. Это даст некоторое представление о дивной красоте р. Иоханана.
Сам р. Иоханан говорил о себе:
— Я последний из красивых людей Иерусалима (Баба‑М., 84).

Власть жизни
К заболевшему р. Элазару зашел р. Иоханан и застал его лежащим в полутемной
комнате. Обнажил р. Иоханан одно предплечье свое, и от белизны тела его точно свет
во тьме блеснул. При виде этого слезы появились на глазах у р. Элазара. Спрашивает р. Иоханан:
— О чем слезы эти, Элазар? Если о том, что ты в учении недостаточно успел, то
давно мудрецами сказано: «Кто больше, кто меньше — безразлично, лишь бы с душою искренней». Если о том, что приходилось тебе нужду испытывать, то не каждому суждено в жизни за двумя столами1 сидеть. Если о том, что ты бездетным остался, то погляди — вот зубок моего десятого ребенка, единственное, что я мог оставить
себе на память о всех бывших у меня десяти сыновьях.
— Нет, Иоханан, — отвечает р. Элазар, — я видел твою красоту и невольно заплакал при мысли о том, что и такой красоте суждено тлеть в могиле.
— Ты прав, Элазар! — и у самого р. Иоханана при этих словах показались слезы
на глазах. — Об этом и поплакать нам, смертным, не грешно (Берах., 5).

То есть обладать одновременно и ученостью, и богатством.

528

Р. ИОХАНАН И Р. СИМЕОН БЕН-ЛАКИШ (РЕШ-ЛАКИШ)

За богатством
Илпа и р. Иоханан учились вместе и были оба очень бедны. Посоветовались
они однажды друг с другом и решили позаниматься каким‑нибудь торговым делом.
Авось, говорили они, исполнится на нас сказанное: «Не будет у тебя нищего».
Отправились они в поиски за счастьем. Проголодавшись в пути, они присели закусить под стеною какой‑то ветхой постройки. Явились два ангела, и слышит
р. Иоханан, как один ангел говорит другому:
— Обрушим на них стену и умертвим их: эти люди пренебрегли блаженством
вечности, предпочитая блага краткой земной жизни.
— Нет, — отвечает другой, — мы их трогать не должны: одному из них предстоит высокое назначение в жизни.
— Слышишь? — спрашивает р. Иоханан Илпу.
— Я не слышу ничего, — отвечает Илпа.
Подумал р. Иоханан так: «Я слышал разговор ангелов, а Илпа нет. Значит, мне
именно и предстоит то высокое назначение, о котором у них была речь».
И говорит р. Иоханан Илпе:
— Я, товарищ, решил возвратиться к прежним занятиям. А что касается нужды,
то сказано ведь также: «Нельзя же не бывать нуждающемуся на земле».
Возвратился р. Иоханан один. И когда Илпа покончил со своими торговыми делами и тоже вернулся обратно, р. Иоханан уже был увенчан высоким титулом главы
академии (Таан., 21).

Выбрал благую часть
Р. Иоханан отправился однажды на прогулку из Тивериады в Сепфорис. Он шел,
опираясь на плечо ученика своего р. Хии бар-Абы. Проходя мимо возделанного
поля, говорит р. Иоханан:
— Вот этот участок прежде принадлежал мне, и я продал его, чтобы получить
возможность всецело посвятить себя учению.
Дальше шла оливковая роща.
— И эта роща была моей собственностью, и я также продал ее ради той же цели.
За рощей был виноградник.
— Когда‑то и этот виноградник был моим, и я для той же надобности продал его.
Слыша это, не мог удержаться от слез р. Хия и говорит:
— Я невольно плачу, думая о том, что ты, учитель, остался на старости лет ничем
не обеспеченным.
— Что ты говоришь, Хия, сын мой! А разве в твоих глазах не имеет значения
то, что продано мною добро, целиком сотворенное в продолжение шести дней, а
приобретено сокровище, на появление которого потребовалось для самого Господа
целых сорок дней! (Шем.-Р., гл. 47; Песик.).

Все люди — братья
Р. Иоханан считал за правило, что бы он ни ел сам, делиться со своим слугой,
вспоминая при этом слова Иова: «Ведь Тот же, Кто в утробе создал меня, создал и
его и равно образовал нас во чреве» (Иеруш., Кет.).

Р. ИОХАНАН И Р. СИМЕОН БЕН-ЛАКИШ (РЕШ-ЛАКИШ)

529

О том, как Реш‑Лакиш спасся от людоедов
Реш‑Лакиш, находясь в тяжелой нужде, нанялся в работники к людям одного дикого племени. Каков же был его ужас, когда он узнал, что хозяева его — людоеды и,
как только его откормят хорошенько, он неминуемо будет ими убит и съеден. Вспомнил он, однако, о существовавшем у этих людоедов обычае: перед тем как убить своего пленника, беспрекословно исполнить все, о чем он ни попросит. По их мнению,
от этого кровь его становится слаще.
Имея это в виду, он взял мехи со спрятанным в них увесистым камнем, и, когда
назначена была его казнь, он говорит людоедам:
— Имею одну просьбу. Дайте связать себя и посадить на землю, а я каждому из
вас вот этими мехами дам по полтора удара.
Дикари соглашаются. Перевязал их всех Реш‑Лакиш и пошел колотить их своими мехами. Взвыли дикари, от боли при каждом ударе судорожно зубы скалят.
А Реш‑Лакиш бьет и приговаривает:
— Вы что же это, зубы на меня еще скалите? По остальному полуудару получить
вам хочется?
Так всех их и перебил (Гит., 47).

«Лев из Вавилона»
Когда рав Кагана собрался переселиться из Вавилона в Палестину, сказал ему
учитель его Рав (рав Аба):
— Когда ты поступишь в школу р. Иоханана, ты в продолжение семи лет, при занятиях его с учениками, не вступай с ним ни в какие ученые споры.
Явившись в школу, рав Кагана застал там Реш‑Лакиша повторяющим с учениками лекцию р. Иоханана. Не зная еще Реш‑Лакиша в лицо, он стал спрашивать:
— Скажите, кто здесь Реш‑Лакиш?
Спрашивают ученики:
— А для чего тебе нужен Реш‑Лакиш?
— Хочу сделать некоторые замечания по поводу одной лекции р. Иоханана. Такие‑то положения в этой лекции подлежат таким‑то возражениям, а другие требуют
такой‑то и такой‑то аргументации.
Сообщили об этом Реш‑Лакишу. И говорит Реш‑Лакиш р. Иоханану:
— Из Вавилона лев прибыл сюда, и к завтрашней лекции тебе следует подготовиться особенно основательно.
Назавтра, когда слушатели собрались на лекцию р. Иоханана, отвели рав Кагане
место в первом ряду учеников, поближе к лектору. Объяснил р. Иоханан одну галаху
и ждет, что скажет рав Кагана. Но рав Кагана молчит. Объяснил вторую галаху — рав
Кагана все молчит. Перевели его из первого ряда во второй, затем в третий, пока он
наконец не оказался в последнем ряду, в седьмом.
Говорит р. Иоханан Реш‑Лакишу:
— Лев‑то твой лисицей оказался.
Этого уже рав Кагана стерпеть не мог.
— Это понижение, — сказал он себе, — по всем семи рядам, до самого последнего, которому меня подвергли здесь, вполне равносильно семи годам молчания, возложенного на меня моим учителем Равом.

530

Р. ИОХАНАН И Р. СИМЕОН БЕН-ЛАКИШ (РЕШ-ЛАКИШ)

С этой мыслью он встает и заявляет:
— Прошу р. Иоханана потрудиться повторить свою лекцию.
Повторил р. Иоханан объяснения свои к первой галахе, и рав Кагана тут же опроверг все его доводы. Объяснил р. Иоханан следующую галаху — рав Кагана опять
начал блестяще оспаривать его суждения. И так далее, пока рав Кагану постепенно
вновь не перевели в первый ряд слушателей. Все присутствующие обыкновенно помещались сидя на полу, р. Иоханану же клались для сидения семь подушек одна на
другую.
По мере того как рав Кагана возражал ему, р. Иоханан, после каждого удачного возражения, вынимал одну подушку и отбрасывал ее в сторону, пока наконец не
остался сидеть на полу наравне со всеми своими учениками (Баба‑К., 117).

Четыре монумента
Однажды пришлось Реш‑Лакишу в дороге перебраться через залитое водою место. Случившийся там незнакомец предложил перенести его на плечах.
Реш‑Лакиш принял услугу и спрашивает того человека:
— Учился ты Писанию?
— Да, — отвечает тот.
— И Мишне?
— Прошел четыре отдела.
— Как! — воскликнул Реш‑Лакиш. — Целых четыре утеса‑монумента воздвиг ты себе. Так тебе ли носить Реш‑Лакиша на плечах своих? В воду брось его!
(Мег., 28).

Князю — свое, Богу — свое
— Уличенный в грехе патриарх? Мое мнение таково, — заявил Реш‑Лакиш, — сорок ударов плетью и лишение патриаршества навсегда!
Доложили об этом патриарху р. Иудану. Воспылал гневом патриарх и послал арестовать Реш‑Лакиша. Бежал Реш‑Лакиш — одни говорили: в какую‑то башню, другие: в село Хитин.
Пришел назавтра в коллегию р. Иоханан; явился и р. Иудан. Видя, что р. Иоханан
долго не появляется на кафедре, р. Иудан спрашивает:
— Отчего, раби, не начинаешь своей лекции?
Начал р. Иоханан читать, но трудно вязалась речь его, точно однорукий за работу взялся.
Р. Иудан так и выразился, обращаясь к нему.
— Да, — сказал на это р. Иоханан, — без Реш‑Лакиша я точно что без руки.
— Но куда же девался Реш‑Лакиш?
— Находится, говорят, в какой‑то башне.
— Завтра, — заявил, смягчившись, р. Иудан, — пойдем со мною к нему.
Послал р. Иоханан предупредить Реш‑Лакиша и сказать ему:
— Приготовь подходящее приветствие к приходу патриарха.
Когда патриарх в сопровождении р. Иоханана и других приблизился к башне,
Реш‑Лакиш встретил его такими словами:

Кедронский мост и гробница Авессалома

532

Р. ИОХАНАН И Р. СИМЕОН БЕН-ЛАКИШ (РЕШ-ЛАКИШ)

— Мое освобождение отсюда, патриарх, ты обставил по примеру Всевышнего: для освобождения Израиля из Египта Он не послал ни смертного, ни ангела, но
явился Сам со всем воинством Своим.
Говорят ему:
— Как же ты позволил себе так резко выразиться относительно суда над патриархом?
— А вы как думали, — отвечает Реш‑Лакиш, — стану я из страха перед вами изменять Учению Господа моего? (Иеруш., Санг., 2).

РАВ (РАВ АБА)
Искры мудрости
Когда Иси бар-Гуна прибыл из Вавилона в Палестину, встретился с ним р. Иоханан и спрашивает:
— Кто у вас теперь в Вавилоне главою академии?
— Аба Долговязый1, — отвечает Иси.
— Долговязый! — восклицает с негодованием р. Иоханан. — Я живо помню его
еще в то время, когда я учился с ним в школе Раби. Я помещался семнадцатью рядами
ниже Рава, — и помню я, когда между ним и Раби, бывало, завяжется ученый диспут,
искры божественного огня перелетали у обоих из уст в уста. Я за потоком их ученых
речей и уследить не в состоянии был. А ты, кроме «Долговязый», и названия другого не нашел для него (Хул., 117).

Ложь недопустима никогда
Жена Рава была чрезвычайно непокорного характера и всегда делала наперекор
ему: попросит он сварить ему чечевицы, она сварит гороху, попросит гороху — сварит чечевицы. Когда сын их Хия подрос и заметил это, он стал передавать ей просьбы от отца наоборот, так что выходило почти всегда так, как желал Рав. Говорит он
однажды сыну:
— Нрав у твоей матери, я замечаю, куда лучше стал.
— Так ведь это же потому, — отвечает Хия, — что я твои распоряжения передавал ей как раз наоборот.
— Так вот оно что! — улыбнулся Рав. — Недаром люди говорят: «У детей учитесь мудрости». Это ты умно придумал, а все‑таки больше так не делай: ложь недопустима никогда (Иеб., 83).
1

Прозван был так в народе за свой непомерно высокий рост.

САМУИЛ (ЯРХИНАЙ )
1

Сиротские деньги
Абе бен-Абе, отцу Самуила, часто отдавались на хранение сиротские деньги.
Умер он в чужом городе, вдали от семьи. Самуилу не было известно, где спрятаны
были отцом те деньги, и он не мог возвратить их сиротам. Стали люди упрекать Самуила, называя его «сыном пожирателя сиротских денег».
Решил Самуил во что бы то ни стало узнать, где находятся деньги, и с этой целью
отправился в тот город, где умер его отец.
Приходит он на кладбище и начинает допытываться:
— Где тут погребен Аба?
— Покойников с именем Аба, — отвечают ему, — здесь много.
— Аба бен-Аба.
— И Аба бен-Аба немало.
— Об Абе бен-Абе, отце Самуила, спрашиваю я.
[И слышит он Голос:]
«Отец Самуила вознесся в Иешивашел‑Маала».
Видит Самуил — отец явился перед ним, на глазах его слезы, на устах радостная
улыбка.
Спрашивает он отца:
— О чем плачешь и чему радуешься?
Отвечает отец:
— Плачу я оттого, что вскоре и тебе лежит дорога сюда, а радуюсь потому, что высокие почести ждут тебя в жизни вечной.
Спрашивает затем Самуил:
— Где спрятаны тобою сиротские деньги?
От слова «jareach» — «луна». Прозван был так за свои обширные познания в астрономии.
1

САМУИЛ (ЯРХИНАЙ)

535

Стена возле Кедронского моста
— Ты найдешь их, — отвечает Аба, — в мельничном поставе; сверху и снизу лежат наши собственные, а в середине — сиротские.
— Для чего положил ты их таким образом?
— А вот для чего: лежащие сверху деньги могут быть замечены кем-нибудь и похищены, лежащие внизу — попорчены от сырости; и в том и в другом случае пострадаем мы, а деньги сиротские останутся в сохранности (Берах., 18).

РАВ ГУНА
В общественной и частной жизни
Рава просил однажды Рафрама бар-Папу поделиться с ним своими воспоминаниями о раве Гуне.
— В молодые годы, — ответил Рафрам бар-Папа, — я с равом Гуной знаком не
был, а знал его уже стариком. Помню я такую его привычку: когда наступало ненастное время года, рав Гуна, несомый в золоченом паланкине, обходил все улицы города, осматривая строения, чтобы удостовериться в достаточной их прочности. Если
где‑нибудь стена или забор оказывались недостаточно прочными и угрожающими
общественной безопасности, он приказывал тут же их повалить и возвести новые.
Если же хозяин не в состоянии был произвести требуемый расход, рав Гуна производил ремонт на собственные средства.
Кроме того, в каждый канун субботы, когда начнет вечереть, он посылал на базар
с поручением скупать все оставшиеся непроданными овощи и зелень. Делалось это
им с той целью, чтобы торговцы не терпели убытков и продолжали привозить зелень
и овощи на каждую субботу.
Дома у себя рав Гуна держал открытый стол и перед каждой трапезой приказывал
открывать настежь двери своей столовой и всех желающих приглашал к столу (Таан.,
20).

Четыреста бочек скисшего вина
У рава Гуны однажды скисло четыреста бочек вина1.
Узнав об этом, пришли к раву Гуне законоучители и говорят:
— Раби, исследуй и взвесь поступки свои.
1
В те времена причину подобных явлений склонны были видеть скорее в какой‑нибудь
религиозной или нравственной погрешности владельца, чем в естественных условиях порчи вина.

Улица в Иерусалиме

РАВ ГУНА

538

— А вы, — спрашивает рав Гуна, — считаете возможным заподозрить меня в каком‑нибудь дурном поступке? Если кому о чем‑либо подобном известно, пусть скажет.
— Нам передавали, что ты своему арендатору не выдаешь положенной ему доли
хворосту при обрезке виноградников.
— Но ведь арендатор этот лучше делает — ворует все целиком.
— Вот видишь, люди и правы, говоря: «Укради хотя бы и у вора — и войдешь во
вкус воровства».
— Вы правы, — согласился рав Гуна, — беру на себя отныне отдавать ему все, что
следует.
Вскоре после того уксус настолько вздорожал, что раву Гуне удалось продать все
сорок бочек по цене настоящего вина (Берах., 5).

Кончина и погребение рава Гуны
Умер рав Гуна скоропостижно, и это привело в большое смущение его товарищей‑ученых1. Успокоило их объяснение, приведенное Зогой из Адиабена:
«Особое значение имеет скоропостижная смерть только в возрасте до восьмидесяти лет. После же этого, наоборот, внезапная кончина почитается сладостной, как
поцелуй от уст Господних».
***
Когда тело рава Гуны прибыло в Палестину, вышли отдать последний долг умершему р. Ами и р. Иси (с которыми, в бытность их в Вавилоне, р. Гуна постоянно вступал в ожесточенные диспуты). Стали обсуждать, где избрать место для его погребения, и решено было похоронить его в склепе р. Хии: оба они имели одинаково великие заслуги в деле насаждения св. знания в народе.
Кому же поручить погребение? Вызвался рав Хага.
— Я, — заявил он, — все время учился у р. Хии, постоянно при нем находился и
хорошо изучил его отношение к себе и к людям.
Дали ему на руки гроб с телом рава Гуны, и он спустился с ним в склеп. А в том
склепе, кроме р. Хии, покоились также двое сыновей его — по правой стороне — Иегуда, по левой — Хизкия.
Обратился Иуда к могиле Хизкии и сказал:
— Встань, Хизкия! Не подобает тебе покоиться в мире, когда снаружи ждет рав
Гуна.
Мгновенно показался из гроба Хизкия, а вместе с ним столп огненный встал перед равом Хагой. Дрожащими руками опустил рав Хага гроб с телом рава Гуны и рад
был, что ему удалось выбраться с миром из склепа (Моэд.-К., 25 и 29).

Скоропостижная смерть, по их мнению, не соответствует понятию «праведная кончина».
1

РАВ ШЕШЕТ
Зрячий слепой
Рав Шешет был слеп на оба глаза. Через каждый тридцать дней он повторял в уме
все, чему он прежде учился, и каждый раз радостно восклицал после этого:
— Ликуй, душа моя! Торжествуй и радуйся! Для тебя учился я Св. Писанию, и
Мишне учился на радость тебе!
***
Однажды все население вышло на встречу кесаря, прибытие которого ожидалось
в том городе. Пошел и рав Шешет. Заметил его некий еретик и говорит:
— Кувшины по воду пошли, а черепки куда же это?
— Идем, — отвечает рав Шешет, — и увидишь, что я, слепой, знаю больше тебя,
зрячего.
С шумом и звоном оружия проходит легион.
— Кесарь идет! — говорит еретик раву Шешету.
— Нет еще, — отвечает слепой.
Шумно проходит следующий легион.
— Вот уже кесарь прибыл! — говорит еретик.
— Нет еще, — повторяет слепой.
Наступила торжественная тишина, и медленно стал приближаться третий легион.
— Вот теперь действительно кесарь идет, — заявил рав Шешет.
— Как же ты это узнал?
— Весьма просто. «Царство земное, — сказано нашими мудрецами, — подобно
царству небесному». И также было при явлении Господа Илье‑пророку: была буря,
но не в буре, а в веянии тихом шествовал Господь.
Когда кесарь приблизился, рав Шешет, торжественно произнес установленное на
этот случай благословение.

540

РАВ ШЕШЕТ

Оливковые деревья. Долина Хинном
— Удивляюсь тебе, — сказал насмешливо еретик, — расточаешь благословения
тому, кого ты даже увидеть не можешь.
Навел рав Шешет на лицо его незрячие глаза свои, брызнули искры из них — и
навеки погас свет в глазах у еретика (Берах., 52).

РАБА БАР-НАХМАНИ
Испытания и кончина его
О Рабе бар-Нахмани донесли кесарю:
— Есть один человек среди евреев, по вине которого1 двенадцать тысяч израильтян ежегодно один летний месяц и один зимний не платят царской подати.
Отправлен был царский посланец задержать Рабу бар-Нахмани и привести его.
Но Раба бежал из Пумбедиты. Добравшись, после долгих скитаний по разным местам, до Агама2, Раба взобрался на верхушку пальмы и, притаившись там, углубился
в св. учение. В это время происходил спор в Иешиб‑шел‑Майла по законам о ритуальной чистоте. Для разъяснения спорного вопроса решено было призвать на небо
душу Рабы бар-Нахмани, величайшего авторитета по вопросам ритуальной чистоты.
Однако Ангелу Смерти невозможно было приблизиться к нему, потому что Раба ни
на мгновение не отвлекался от св. учения. Но вот повеял ветер, в тростниках зашумел. Подумал Раба: «Отряд кесаревых всадников скачет». И решил: «Лучше приму
кончину от руки Ангела Смертного, чем отдаться в руки кесаря». И со словом «Чисто! Чисто!» он умер.
Раздался Бат‑Кол, вещая:
— Благо тебе, Раба бар-Нахмани! Чиста была плоть твоя, и со словом «чисто»
душа твоя отлетела.
Упали в Пумбедите письма с неба: «Раба бар-Нахмани призван в Иешивашел‑Маала». Отправились Абайя и Рава и все прочие ученые с ними, чтобы совершить погребение усопшего, но не знали они, где он находится. Пришли в
Агам и видят: птицы стоят и поднятыми крыльями место одно осеняют. «Наверное там он», — сказали они. Подошли и увидели его. Семь дней кончину его
оплакивали.
1
Приходя слушать поучения Рабы, люди эти бросали свои обычные занятия, лишались
заработка, а вместе с тем и средств для уплаты податей.
2
Агам — предместье Пумбедиты.

Улица в Яффе

РАБА БАР-НАХМАНИ

543

В тот день, когда умер Раба, поднялась буря и одного аравитянина, проезжавшего верхом на верблюде мимо реки Паппы, подняло и перебросило с одного берега на
другой.
— Что это значит? — спросил аравитянин.
— Раба бар-Нахмани скончался, — ответили ему.
Обратился тот аравитянин к Всевышнему, говоря:
— Владыка вселенной! Весь мир Тебе принадлежит, и Раба бар-Нахмани принадлежит Тебе же, Ты — его, и он — Твой. Зачем же мир разрушаешь?
И буря утихла (Баба‑М., 86).

Р. ИОСЕ ИЗ ЮКРАТА
Насилие над природой

Р. Иосе нанял работников на свое поле. Случилось так, что он не мог доставить
им обед вовремя.
— Мы голодны! — заявили они сыну р. Иосе и, бросив работу, уселись под фиговым деревом.
Видя это, подходит сын р. Иосе к дереву и говорит:
— Фиговое дерево! Фиговое дерево! Дай плоды свои, чтобы работники моего
отца могли голод свой утолить.
Тотчас появились плоды на ветвях, и работники поели и насытились.
В это время подоспел р. Иосе с обедом.
— Простите меня, — сказал он, обращаясь к работникам, — меня задержало
одно доброе дело, и я опоздал с вашим обедом.
— Пусть, — отвечают работники, — Бог насытит тебя так же, как нас насытил
сын твой.
— Каким же образом?
Рассказывают они ему, как дело было с фиговым деревом.
Услыша это, говорит р. Иосе сыну:
— Сын мой, ты позволил себе утруждать Творца и совершить насилие над природой, заставив дерево безвременно давать плоды свои. Увы, и тебе суждено безвременно из мира уйти.

Проклятие красоты
У р. Иосе была дочь замечательной красоты. Видит он однажды, как какой‑то человек буравит отверстие в заборе и пытается увидеть лицо девушки. Спрашивает его
р. Иосе:
— Зачем ты это делаешь?
— Прости, раби! — отвечает тот. — Не суждено мне обладать ею, я хоть издали
полюбоваться на нее хочу.
Говорит р. Иосе дочери:
— Лучше бы тебе, дочь моя, в прах обратиться, чем доставлять красотою своей
мучения людям!

ПРЕЖНИЕ И НЫНЕШНИЕ
***
Р. Хаги со слов р. Самуила бар-Нахмана говорил:
— Люди былых времен умели делать все в совершенстве: они и вспахивали ниву
Знания, и засевали ее, и пололи, и корни выкорчевывали, и гряды окапывали, и жали,
и в снопы вязали, и молотили, и веяли, и зерно от примесей очищали, и мололи, и
просевали, и тесто месили, и на части его делили, и готовые для нас хлебы выпекали,
и мы — мы не знаем даже, как рот открыть и готовым насытиться как следует (Иеруш., Шек.).
***
Раба бар-Земина говорил:
— Если прежние наши ангелам подобны были, мы простым смертным подобны;
если же они простыми смертными были, то мы недалеко от ослов ушли, и не от таких, каким был осел р. Ханина бен-Досы или р. Пинхаса бен-Яира, а от самых обыкновенных. (Шаб., 112)
***
Р. Иоханан говорил:
— У прежних сердца широко, как притвор пред храмом1, распахивались, у последующих — как двери храма2, а у нас они игольному ушку подобны.
***
Спрашивает рав Папа Абайю:
— Почему ради прежних совершались чудеса, а ради нас не совершаются? Ведь
то, что изучалось, например, при раве Иегуде, и в сравнение не может идти с тем огромным запасом знания, какой успели мы приобрести с тех пор. Между тем стоило во время засухи раву Иуде простоять на молитве о дожде не больше времени, чем
требуется, чтоб шнурок на одной сандалии развязать, — и дождь лить начинал. А мы
сколько ни скорбим, взывая и вопия к небесам, — и все напрасно.
Притвор перед храмом имел двадцать локтей в ширину.
2 Двери храма имели только десять локтей в ширину.

546

ПРЕЖНИЕ И НЫНЕШНИЕ

Евреи
— Дело не в размерах знания и не в продолжительности молитвы, — отвечает
Абайя, — прежние умели на муки и казнь идти для прославления имени Божьего, а у
нас на это сил уже не хватает (Берах., 20).

В ЧЕСТЬ УЧИТЕЛЯ
Оставляя школу и расставаясь с любимым учителем, ученики р. Ами исполняли
в честь его следующий гимн:
Познай в свой век всю радость мира!
Грядущий путь твой — к жизни вечной,
Стремленья — в даль и глубь веков.
Будь сердцем Разума герольдом!
Пусть голос твой вещает Мудрость,
И ликование — уста,
Зеницы путь твой озаряют,
И светом Торы блещут очи,
И лик — сиянием небес.
Будь Знанья вестником для мира!
И, всей душой ликуя в Правде,
Гряди Предвечному внимать! (Берах., 17).

САПДАНЫ

Когда скончались Раба бар рав Гуна и рав Гамнуна, тела усопших перевезли на верблюдах из Вавилона в Палестину. Выйдя навстречу погребальному шествию, сапдан
начал речь свою такими словами:
В столетьях славный род грядет из Вавилона,
И доблестей он летопись несет.
Ежи ползут, слетелись пеликаны
На кару, что идет из Синеара2.
О, как велик и страшен Божий гнев!
Чистейшие отняв у мира души,
Он радуется, как жених невесте.
На облаках Грядущий торжеством
И ликованьем каждую встречает
Чистейшую и праведную душу.

На смерть Раббины
Поникли пальм вершины, о праведном скорбя,
Что пальмой стройной в жизни так пышно расцветал.
Ночь в день он превращал над вещей книгой Знанья, —
И ныне светлый день нам ночью темной стал.

На смерть рава Оше
Где кедры объяты пожаром, —
Иссопу ли там уцелеть?
1
Сапданы — плакальщики, произносившие надгробные речи, в которых изображались
в поэтической форме заслуги усопшего.
2
Синеар — Вавилон.

САПДАНЫ

Типы евреев
Где сети сомкнулись над левиафаном, —
Там рыбке ли малой спастись?
Раскинулся невод в реке многоводной, —
Ручью ли избегнуть его?

На смерть р. Зеры
В стране Синеара увидел он свет,
Стране Красоты1 украшеньем служил он.
И плач раздается в Сепфорисе:
«Горе!
Разбит мой бесценный, мой лучший сосуд!»

Палестине.

549

Сокращения
А. Б. д. Сира — Алеф-Бет дебен-Сира
Аб. д. Нат. — Абот дераби Натан
Аба-Гур. — Аба Гурион
Абк. — Абкир
Ав. З. — Трактат Авода-Зара
Аг. Эс. — Агадат-Эстер
Б. Б. — Трактат Бава-Батра
Б. К. — Трактат Бава-Кама
Б. М. — Трактат Бава-Мециа
Бам. Р. — Бамидбар-Раба
Бер. — Трактат Берахот
Бер.-р. — Берешит-Раба
Бет-Гам. — Бет Гамидраш
Бик. — Биккурим
Ваик.-Р. — Ваикра-Раба
Введ. — Введение
Гит. — Трактат Гиттин
Деб.-Р. — Дебарим-Раба
Зеб. — Трактат Зебахим
Иалк. — Иалкут (Шимони)
Иеб. — Трактат Иебамот
Иеруш. — Талмуд Иерушалми
Кет. — Трактат Кетубот
Кидд. — Трактат Киддушин
Ког.-Р. — Когелет-Раба
М. Авр. — Маасе Авраам
Мак. — Трактат Маккот
Мег. — Трактат Мегилла.
Мен. — Трактат Менахот
Мид., Мдра. — Мидраш
Мид. Ас. Гад. — Мидраш Асерет Гадиброт.
Мид. Миш. — Мидраш-Мишпэ
Мидр. Сам. — Мидраш Самуил

Нед. — Трактат Недарим
П. (Аб.) — Пирке (Абот)
П. (Пир.) д. Ел. — Перке дераби Елиезер.
Пес. — Трактат Песахим
Пес. д. К. — Песикта дерав Кагана
Песик. (Р.) — Песикта (Рабоси)
Пон. Ах. — Поним Ахерим
Р. — Раби
Р. Гаш. — Трактат Рош-Гашана
Санг. — Трактат Сангедрин
Сеф. Гаиаш. — Сефер Гаиашар
Сиф.-З. — Сифре-Зуто
Сот. — Трактат Сота
Сук. — Трактат Сукка
Т. д. Ел. — Танна дебэ Елия
Таан. — Трактат Таанит
Там. — Трактат Тамид
Танх. — Танхума
Танх. Гак. — Танхума Гакодум
Тарг. Ш. — Таргум Шени
Тиф. Иср. — Тиферес Исроэль
Тос., Тосеф. — Тосефта
Хаг. — Трактат Хагига
Хул. — Трактат Хулин
Ш. Гаш. Р. — Шир Гаширим Раба
Шаб. — Трактат Шаббат
Шви. — Швиит
Шву. — Швуот
Шек. — Трактат Шекалим
Шем.-Р. — Шемот-Раба.
Шох. Т. — Шохер Тов
Эр., Эрув. — Трактат Эрувин
Эха Р. — Эха Раба.

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6
Несколько слов о Талмуде и Мидраше. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
О притче. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16
Часть I Сотворение мира и первые поколения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18
Праотцы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 62
Рабство и Исход. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 170
В пустыне. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209
Судьи. Цари. Пророки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 278
Разрушение Первого храма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 324
От Первого до Второго храма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 341
Эпоха Второго Храма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 362
Разрушение Второго храма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 378
Часть II. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 393
Раби Симеон бен-Шетах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 393
Хони Гамеагель и его потомки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 397
Гиллель-старший . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 402
Школа Шаммая и школа Гиллеля . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 408
Ионатан бен-Узиэль . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 414
Р. Акавия бен-Магалалэл . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 416
Рабан Иоханан бен-Заккай. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 417
Р. Ханин бен-Доса. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 425
Рабан Гамлиель II, Ямнийский . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 431
Р. Элиезер (Великий) бен-Гиркан. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 442
Р. Иошуа бен-Ханания. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 453
Нахум иш‑Гамзо . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 462
Р. Тарфон . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 465
Р. Акиба Бен-Иосиф. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467
Десять великомучеников . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 480
Р. Меир (Негораи). Элиша бен Абуя (Ахер). Берурия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 490
Р. Симеон бен-Иохай и сын его Элазар . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 508
Р. Пинхас бен-Яир. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 513
Р. Иуда‑Наси (Раби, Рабену Га‑Кадош). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 516
Р. Хия. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 524
Р. Иоханан и р. Симеон бен-Лакиш (Реш‑Лакиш). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 527
Рав (рав Аба) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 533
Самуил (Ярхинай). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 534
Рав Гуна. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 536
Рав Шешет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 539
Раба бар-Нахмани . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 541
Р. Иосе из Юкрата. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 544
Прежние и нынешние . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 545
В честь учителя. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 547
Сапданы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 548

Легенды и мифы
еврейского народа
Компьютерная верстка, обработка иллюстраций
С. Афонькин
На основании п. 2.3 статьи 1 Федерального закона № 436-ФЗ от 29.12.2010
не требуется знак информационной продукции, так как данное издание
классического произведения имеет значительную историческую, художественную
и культурную ценность для общества.
Сдано в печать 08.07.2020
Объем 34,5 печ. листа
Тираж 3100 экз.
Заказ № 3118/20
Бумага матовая мелованная
HannoArt Bulk

ООО СЗКЭО
Телефон в Санкт-Петербурге: +7 (812) 365-40-44
E-mail: knigi@szko.ru
Интернет-магазин: www.сзкэо.рф
ООО «Издательство «ОНИКС-ЛИТ»
119017, Москва, пер. Пыжевский, д. 5, стр. 1
Отдел реализации: тел.: (495) 649-85-07
Интернет-магазины: www.labirint.ru, www.my-shop.ru, www.ozon.ru
Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами
в ООО «ИПК Парето-Принт»,
170546, Тверская область, Промышленная зона Боровлево-1, комплекс № 3А,
www.pareto-print.ru