Очерки крестьянского движения в России в 1825-1861 гг - Лунков Я.И.

Раздел I. Крестьянское движение между восстанием декабристов и Крымской войной

Глава II. Движение государственных крестьян в 1830-х годах перед реформой Киселёва

Глава III. Крестьянское движение в 1841 — 1843 гг. в ответ на реформу Киселёва

Глава IV. Крестьянское движение перед Крымской войной

Раздел II. Крестьянское движение во время Крымской войны

Глава VI. Крестьянское движение в 1855 — 1855 гг. в связи с формированием государственного подвижного ополчения и на исходе войны

Раздел III. Крестьянское движение в период революционной ситуации 1859 — 1861 гг

Глава VIII. Крестьянское движение в период дальнейшего развёртывания и в конце революционной ситуации

Автор: Лунков Я.И.

Теги: крестьянство архивные документы реформы классовая борьба крестьянского движения в россии освобождение

Год: 1952

Похожие

Крестьянское движение в России в 1857-1861 гг.

Крестьянская реформа 1861 года в Башкирии

Крестьянская война в России

Крестьянство России в гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма

Текст

asitiA инп.ов
ОЧЕРКИ
ИСТОРИИ
КРЕСТЬЯНСКОГО
ДВИЖЕНИЯ
В РОССИИ
в 1825-1861 гг.
ГОСУДАРСТВЕН НОЕ
УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
МОСКВА
1952

Книга рассказывает о крестьянском дви¬
жении в России в годы 1825—1863. Автор
описывает нарастание классовой борьбы
крестьян с помещиками и феодально-крепо¬
стническим государством за своё освобожде¬
ние. Книга показывает мужественную борьбу
крестьян против ограбления их реформой
19 февраля 1861 г.
В книге широко использован архивный
материал по истории крестьянского движе¬
ния того периода.

ОТ АВТОРА
Историю освободительного движения в России В. И. Ленин
делит на три главных периода: «...1) период дворянский, примерно
с 1825 по 1861 год; 2) разночинский или буржуазно-демократиче¬
ский, приблизительно с 1861 по 1895 год; 3) пролетарский, с
1895 по настоящее время» !.
Наша книга имеет темой историю крестьянского движения
в России примерно в хронологических рамках первого периода,
т. е. 1825—1861 гг. ‘
Историческое своеобразие этого периода определяется прежде
всего сильнейшим кризисом феодально-крепостнической системы,
обусловившим в конечном счёте революционную ситуацию
1859—1861 гг.
За эти десятилетия намного продвинулся вперёд процесс раз¬
вития нового, капиталистического, уклада в недрах старого фео¬
дального общества. Это нашло своё выражение в значительном
расширении товарно-денежных отношений во всей экономи¬
ке страны, в росте промышленных предприятий, основан¬
ных на вольнонаёмном труде, в растущем расслоении
крестьянства.
В истории русского революционного движения этот период
наполнен богатейшим содержанием — в эти годы развернулась
активная борьба с крепостничеством и самодержавным деспотиз¬
мом блестящей плеяды великих русских революционных демокра¬
тов В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского,
Н. А. Добролюбова, которые воспитали и подняли к борьбе новое
поколение русского освободительного движения — революцио¬
неров-разночинцев.
Социальный кризис, охвативший феодально-крепостническую
систему в этот период, нашёл своё основное выражение в ожесто¬
чённой классовой борьбе крестьянских масс против помещиков и
государственного аппарата дворянской империи.
1 В. И. Ленин, Соч., изд. 4-е (в дальнейшем все цитаты даютсй по
этому изданию), т. 20, стр. 223.
3

Крестьянское движение этих десятилетий имело крупнейшее
историческое значение и оказало сильное воздействие (при всей
своей стихийности, неорганизованности и локальности) па самые
различные стороны социально-экономического развития России.
Оно всё более расшатывало и ослабляло1 устои феодально-кре¬
постнической системы, всемерно усиливая её кризис, развившийся
к середине XIX столетия.
Оно было той социальной основой, которая обусловила появ¬
ление революционно-демократического движения разночинной
интеллигенции.
Оно питало своими живительными соками революционный
протест и мощную революционную пропаганду Белинского и
Герцена, Чернышевского и Добролюбова.
В своей работе «О вехах» Ленин писал: «Так, так. Настроение
крепостных крестьян против крепостного права, очевидно, есть
«интеллигентское» настроение. История протеста и борьбы самых
широких масс населения с 1861 по 1905 год против остатков кре¬
постничества во всём строе русской жизни есть, очевидно, «сплош¬
ной кошмар». Или, может быть, по мнению наШих умных и обра¬
зованных авторов, настроение Белинского в письме к Гоголю не
зависело от настроения крепостных крестьян? История нашей
публицистики не зависела от возмущения народных масс остат¬
ками крепостнического гнёта?» 1
В этих замечательных словах Ленина, бичующих и разобла¬
чающих либеральное ренегатство, со всей силой ленинской диа¬
лектики утверждается положение, имеющее выдающееся значе¬
ние для правильного понимания истории революционного движе¬
ния в России, о прямой зависимости революционного протеста и
борьбы Белинского (а следовательно, и всей революционно-демо¬
кратической публицистики) от настроения широких масс крепост¬
ного крестьянства.
По данным, разработанным И. И. Игнатович, с 1801 г. по
5 марта 1861 г. (т. е. до дня обнародования манифеста 19 фев¬
раля об отмене крепостного права) в России было’ 1467 крестьян¬
ских волнений (помещичьих крестьян); из них на первую чет¬
верть столетия 1801 —1825 гг. падает 281 (19%), на годы 1826—
1854 — 712 (49%) и на период 1855 — начало 1861 г. (на 6 лет
2 месяца) —474 волнения.
В первую четверть XIX в. ежегодно имело место более 11 вол¬
нений, в 1826—1854 гг. их было более 24, а в 1855—1861 гг. бо¬
лее 79 1 2.
Если же цифровой материал о крестьянском движении сгруп¬
пировать по десятилетиям, то получается следующая таблица 3:
1 В. И. Ленин, Соч., т. 16, стр. 108.
2 И. Игнатович, Крестьянские волнения первой четверти XIX в., «Во¬
просы истории», 1950, № 9, стр. 48—49.
3 Там же, стр. 49. В таблице не учтены 19 волнений, для которых неиз¬
вестны более точные даты.
4

Годы
Число волнений еди¬
ничных и затяжных
(первичных)
%
1801—1810
83
6
1811—1820
124
8
1821-1830
156
11
1831—1810
143
10
1841—1850
351
24
1851-1861
591
41
1801—1861 1448 100
Таким образом, из последних шести предреформенных десяти¬
летий период времени после 1825 г. отличается резким возраста¬
нием крестьянской антикрепостнической борьбы. Это было прямое
проявление кризиса феодально-крепостнической системы.
Особенно большой размах эта борьба принимает в последнее
предреформенное десятилетие.
Особое историческое значение имело крестьянское движение
во время Крымской войны 1853—1856 гг., ибо именно оно было
тем решающим этапом в ходе длительной крестьянской борьбы, ко¬
торый заставил царизм приняться за подготовку отмены крепост¬
ного права. В дальнейшем оно перешло в крестьянское движение
периода революционной ситуации 1859—1861 гг., которое прину¬
дило царизм подготовить и опубликовать реформу 19 февраля.
«Крымская война, — писал В. И. Ленин, — показала гнилость и
бессилие крепостной России. Крестьянские «бунты», возрастая
с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого
помещика, Александра II, признать, что лучше освободить
сверху, чем ждать пока свергнут снизу» L «Царское прави¬
тельство, ослабленное военным поражением во время Крымской
кампании и запуганное крестьянскими «бунтами» против помещи¬
ков, оказалось вынужденным отменить в 1861 году крепостное
право» 1 2.
Задача разработки истории крестьянского движения в России
(составляющая одну из ведущих тем истории крестьянства в на¬
шей стране), в частности в рассматриваемый нами период, еще
далека от своего полного завершения. В истории крестьянского
движения имеется немало «белых пятен», которые предстоит за¬
полнить. Большую роль в этом отношении должно сыграть изуче¬
ние соответствующих фондов многочисленных областных архивов,
пока что слабо затронутых рукою историка-исследователя.
Монографическая литература исследовательского порядка,
освещающая в той или иной мере крестьянское движение
1830—1840 гг., насчитывает всего лишь несколько названий.
Среди них фундаментальное исследование члена-корреспондента
АН СССР Н. М. Дружинина, отмеченное Сталинской премией
1 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 95.
2 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 5.
5

первой степени1, работа А. С. Нифонтова1 2, С. В. Токарева3 и
некоторые другие.
По истории крестьянского движения во всероссийском мас¬
штабе в 1850—1860 гг. и, прежде всего, в периоды Крымской
войны и революционной ситуации 1859—1861 гг. (которым в на¬
шей книге посвящено 4/5 её содержания) в советской историогра¬
фии нет ни одной исследовательской работы монографического
характера (опубликованная в 1908 г. в журнале «Минувшие
годы» работа И. И. Игнатович «Волнения помещичьих крестьян от
1854 года по 1863 год», хотя и не потеряла некоторой ценности
как сводка разнообразных материалов, не отвечает требованиям
советской исторической науки ни в методологическом отношении,
ни в смысле фактического оснащения).
Нет также ни одной обобщающей работы, посвящённой кре¬
стьянскому движению 1820—1860-х годов.
Наша книга является попыткой разработки на основе архив¬
ных и литературных материалов истории крестьянского движения
во время Крымской войны и во время революционной ситуации
1859—1861 гг., а равно попыткой воссоздания общей картины кре¬
стьянского движения в России в период 1825—1861 гг., путём
освещения основных, наиболее типичных его событий. В книге мы
стремились показать нарастание крестьянского движения, его
Динамику, выявить его особенности и историческое значение на
отдельных этапах в свете указаний классиков марксизма-лени¬
низма.
Поскольку крестьянское движение в первую половину
1861 года составляет лишь начальный этап и неразрывную часть
классовой борьбы крестьянства, развернувшейся в 1861 —1863 гг.,
как протест против грабительских условий реформы 19 февраля,
мы сочли невозможным оборвать изложение нашей темы на
1861 годе и расширили хронологические рамки «Очерков» до
1863 года включительно.
Автор отнюдь не претендует на исчерпывающую полноту в из¬
ложении избранной темы, прежде всего потому, что сам объём
книги налагал жёсткие ограничения на использование того огром¬
ного фактического материала, которым насыщена история кре¬
стьянского движения за этот период.
1 «Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселёва», т. I,
М. 1946.
2 «Россия в 1848 году», М. 1949.
3 «Крестьянские картофельные бунты», Киров 1939.

ВВЕДЕНИЕ
Крепостнический строй в России охватывал все стороны жизни
крестьянства: его экономику, его быт. Он вторгался в крестьян¬
скую семью, зачастую ломая её и беззастенчиво попирая челове¬
ческую личность крестьянина. Над крестьянином господствовал
не только помещик: крестьянина давил весь гигантский полицей¬
ско-административный бюрократический аппарат Российской
империи.
В. И. Ленин следующим образом определил сущность крепо¬
стнического хозяйства: «...крестьяне получали от помещика надел
для прокормления своей семьи, а за это должны были работать
три дня (а иногда и больше) на помещичьей земле... С надела,
получаемого от помещика, крестьянин мог едва-едва прокор¬
миться. И за этот корм крестьянин и сам и вся его семья должны
были обрабатывать помещичью землю крестьянскими же ло¬
шадьми, крестьянскими орудиями или «инвентарём». Такова сущ¬
ность крепостнического хозяйства: нищенский надел вместо платы
за труд; обработка помещичьей земли крестьянским трудом и кре¬
стьянским инвентарём; принуждение крестьянина работать из-под
палки помещика».1
Сперанский в записке «О крепостных людях» писал: «Суще¬
ство нового или настоящего крепостного права состоит кратко
в следующем:
I. Крестьяне, равно как и земля, на коей они живут, принад*
лежат помещику. Земля составляет недвижимое его имущество,
а крестьяне суть имущество его движимое. (Во многих указах
крестьяне именно признаны движимым имуществом.) И хотя сие
движимое имущество по ревизии приписывается к недвижимому*
к деревне и к земле, но как земля без крестьян, так и крестьяне
без земли могут быть проданы, заложены, переселены, во двор
взяты и даже в ссылку, по воле помещика, за проступки их, без
суда, могут быть сосланы.
II. Дворовые люди, из какого бы состояния первоначально они
ни происходили, суть точно такое же движимое имущество поме¬
щика, как и крестьяне; никакого существенного различия закон
между ними не полагает. Владелец, не имеющий земли, может
1 В. И. Ленин, Соч., т. 12, стр. 235.
7

СИСТЕМА КРЕПОСТНИЧЕСКОЙ ЭКСПЛОАТАЦИИ В ПОМЕЩИЧЬИХ ХОЗЯЙСТВАХ, НАКАНУНЕ РЕФОРМЫ 1861

приписать их в ревизии к своему дому; но как дом без них, так и
■они без дома проданы быть могут».
С точки зрения формально-юридической права помещика на
крестьян подвергались некоторым, весьма скромным, ограниче¬
ниям, которые фактически почти не применялись. Они оставались
всего лишь платоническим пожеланием и не могли изменить си¬
стемы безудержного произвола и насилия. «На практике, как вы
все знаете, — говорил Ленин в своей лекции в Свердловском
университете 11 июля 1919 г., — крепостное право, особенно в Рос¬
сии, где оно наиболее долго держалось и приняло наиболее гру¬
бые формы, оно ничем не отличалось от рабства» 1
| По 10-й ревизии (1859 г.) во всей России насчитывалось
23 млн. крепостных крестьян обоего пола, из них Р/2 млн.
дворовых.) На барщине мужских душ было 6 795 274, на оброке —
3 002 923.
Вся эта более чем 20-миллионная масса крепостных принадле¬
жала 104 тысячам помещиков. Распределение крепостных между
помещиками было крайне неравномерно: на одного помещика
приходилось от 2 до 80 тыс. душ. Основная масса крепостных
принадлежала средним и главным образом крупным помещикам,
владельцам больших феодальных латифундий. Неравномерно
’было размещение крепостного населения и по территории страны.
В центральных нечернозёмных губерниях плотность крепостного
населения была наиболее значительной. На юге, юго-востоке, по
Волге и Каме, по мере удаления от центра, число крепостных
значительно понижалось. Так, по данным, 10-й ревизии, крепост¬
ных крестьян в Смоленской губернии было 69%, в Курской —
40 %, в Екатеринославской — 31,5 %, а в Бессарабской —
только 1 %.
Господствовавшая в эпоху крепостного права система поме¬
щичьего хозяйства выражалась прежде всего в барщине. Барщин¬
ное хозяйство, по определению В. И. Ленина, характеризовалось
■следующими отличительными признаками: 1) господством нату¬
рального хозяйства. «Крепостное поместье должно было представ¬
лять из себя самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся
в очень слабой связи с остальным миром». 2) Наделением непос¬
редственного производителя средствами производства вообще, и
землёю в частности, с прикреплением его к земле. 3) Личной зави¬
симостью крестьянина от помещика, внеэкономическим принужде¬
нием. «Если бы помещик не имел прямой власти над личностью
крестьянина, то он не мог бы заставить работать на себя человека,
наделённого землёй и ведущего своё хозяйство». 4) Крайне низ¬
ким и рутинным состоянием техники, «... ибо ведение хозяйства
было в руках мелких крестьян, задавленных нуждой, принижен¬
ных личной зависимостью и умственной темнотой»1 2.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 439.
2 В. И. Ленин, Со% т. 3, стр. 158—159.
10

Уже с конца XVIII столетия помещичье хозяйство всё более и
более втягивается в орбиту рыночных отношений. Вместе с тем
в сельском хозяйстве становится всё ощутимее процесс разложе¬
ния феодальной экономики, расширяющийся кризис феодально¬
крепостнической системы. В XIX столетии этот процесс усили¬
вается с каждым десятилетием. «Производство хлеба помещи¬
ками на продажу, особенно развившееся в последнее время
существования крепостного права, было уже предвестником рас¬
падения старого режима» \ оно подмывало самую сокровенную
основу натурального хозяйства. Растущий с каждым десятиле¬
тием первой половины XIX в. в связи с развитием капитализма
спрос на хлеб на внутреннем и внешнем рынках побуждал поме¬
щиков изыскивать способы увеличения товарной продукции своих
имений. Экономическая литература и дворянская публицистика
того времени были заполнены различными проектами и рецеп¬
тами, направленными к одной цели: получить как можно больше
товарного хлеба и других сельскохозяйственных продуктов из по¬
мещичьих имений. Небольшая группа наиболее состоятельных
помещиков пробовала применять новейшие методы агротехники.
Машины и сельскохозяйственное оборудование более совершен¬
ного типа постепенно проникали в некоторые помещичьи хозяй¬
ства, главным образом Новороссии и Нижнего Поволжья, в мало¬
обжитые и малонаселённые чернозёмные пространства, где поме¬
щики стремились применением сельскохозяйственной техники
смягчить нужду в рабочей силе. Но все эти попытки сочетать
крепостной труд с требованиями растущего внутреннего рынка
были заранее обречены на неудачу и лишь усиливали противоре¬
чия крепостного хозяйства в условиях сильнейшего кризиса
Крепостной подневольный труд крестьянина не мог удовлетво¬
рить требованиям передовой агротехники. К тому же в подавляю¬
щем большинстве случаев у помещика не было свободных денег
для приобретения сельскохозяйственных машин и внедрения бо¬
лее совершенных методов хозяйствования. Это объяснялось
прежде всего тем, что большинство помещиков паразитически,
хищнически использовало имевшиеся в их распоряжении мате¬
риальные ценности и средства. Как собственные капиталы поме¬
щиков, так и ссуды, получаемые ими под разными предлогами от
дворянского государства, транжирились и пускались на ветер.
Получив ссуду и не заботясь о её возврате, многие помещики
«приступали немедленно к постройке в деревнях своих велико¬
лепных домов, к разведению роскошных садов, выписывали
бронзу, хрусталь, мрамор, мебель, экипажи, одевали людей в бо¬
гатые ливреи и лошадей в серебряную сбрую, нанимали францу¬
зов-поваров, ездили в столицы, прокатились по краям, дали не¬
сколько пиров и издержали всё» 1 2.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 158.
2 Д. Шелехов, О настоящем положении сельского хозяйства в Рос¬
сии, СПБ 1840, стр. 10.
11

К моменту падения крепостного права задолженность дворян¬
ских имений государству достигла весьма внушительной циф¬
ры— 425 млн. рублей серебром; до 65% всего крепостного насе¬
ления России было заложено, причём в отдельных губерниях про¬
цент заложенных душ был ещё более высоким: в Пензенской
и Саратовской он доходил до 80, а в Казанской — даже до 84.
Это также являлось одним из весьма ярких признаков кризиса
феодально-крепостнического строя.
Как правило, помещики в поисках выхода из создавшегося
положения обращались к испытанному средству — выжать мак¬
симум возможного из крестьянского крепостного труда для увели¬
чения своих денежных доходов.
Крепостническая система непреодолимым барьером стояла на
пути развивавшихся в стране капиталистических отношений, сель¬
ское хозяйство находилось в застойном состоянии.
Усиление крепостнической эксплуатации во второй четверти
XIX в. явилось безнадёжной попыткой господствующего класса
помещиков удержаться на старых позициях в новых условиях
развивавшегося в стране капитализма и кризиса феодальной
системы.
Усиление крепостнической эксплуатации крестьян происхо¬
дило в разных формах, в зависимости от направления помещи¬
чьего хозяйства. В центрально-чернозёмных, поволжских, украин¬
ских и западных губерниях имело место резкое расширение бар¬
ской запашки и связанное с этим увеличение численности барщин¬
ных крестьян. В Воронежской губернии процент барщинных
крестьян увеличился с 36 до 55, в Орловской — с 60 до 72, в Пен¬
зенской—с 48 до 75. Особенно сильно выросла барщина в поволж¬
ских и украинских губерниях. В Полтавской губернии барщинных
крестьян было 99,86%, в Екатеринославской — 99,8%, в Казан¬
ской— 86%, в Самарской — 79%. Расширение барской запашки
происходило главным образом за счёт сокращения надельной кре¬
стьянской земли, вплоть до полного обезземеливания крестьян.
Ещё в конце XVIII в. крестьянская запашка занимала более 50%
полезной площади, а к середине XIX в. её размеры так резко
уменьшились, что в причерноморских губерниях дошли до
20—25% полезной площади.
Во многих районах страны помещики переходили на меся¬
чину —самую тяжкую форму крепостнической эксплуатации. Ме¬
сячина означала полное лишение крестьян земельного надела и
выдачу им месячного продуктового пайка. «Месячники» обязаны
были работать исключительно в помещичьем хозяйстве. «Меся¬
чина, — свидетельствовал крупный помещик Самарин, — стояла
на самом рубеже между крепостным состоянием и рабством. Ме¬
сячнику не было исхода из его положения, и, кроме скудно обес¬
печенного содержания и вечного труда на другого до истощения
сил, будущность ему ничего не представляла».
12

Крестьяне-месячники, лишаясь средств производства, пре¬
кращая своё существование в качестве самостоятельных произво¬
дителей, фактически превращались в рабов, лишённых всякой за¬
интересованности в своём труде, а само помещичье хозяйство из
барщинного превращалось в плантационное, ибо оно теряло один
из решающих своих признаков — наличие непосредственного про¬
изводителя, наделённого средствами производства и, в частности,
землёю. «Перерождение крепостного хозяйства в плантационное
(т. е. фактически — рабовладельческое) в тот самый период,
когда в городе и деревне зарождались и крепли отношения сво¬
бодного договора, — пишет Н. М. Дружинин, — было явлением
глубоко регрессивным, вскрывавшим одно из острых противоре¬
чий отживавшего строя.
Насильственно отрывая производителя от земли, лишая его
орудий производства и ликвидируя его самостоятельное хозяй¬
ство, помещик-предприниматель подрывал главные устои дей¬
ствующей системы. Но, экспроприируя непосредственного произ¬
водителя, он не создавал из него свободного пролетария, а пре¬
вращал его в безземельного раба» Ч
Иной раз помещики прибегали к обезземеливанию своих кре¬
стьян, переводя их в так называемые затяглые, т. е. лишая зе¬
мельного надела и принуждая тем самым искать иные средства
пропитания; крестьяне начинали заниматься ремеслом, уходили
на отхожие промыслы или становились барскими дворовыми.
Рост барской запашки в то же время повлёк за собою увели¬
чение количества дней, отрабатываемых крестьянами на барщине.
Барщина доходила во многих случаях до четырёх и пяти дней,
а иногда и до шести дней в неделю; на барщину обычно уходили
самые драгоценные для сельского хозяйства ясные, погожие дни
страдной поры. Как вспоминали крестьяне Саратовской губернии,
«маяла эта барщина не только души тяглые (тягло составлялось
из мужа и жены.—Я. Л.), но и подростков и даже ребятишек
шести-семи лет; все работали, да ещё каждодневно; для своей ра¬
боты оставалась только ночка тёмная...» 1 2.
Наряду с работой на барской пашне крестьяне обязаны были
нести крайне тягостную подводную повинность (т. е. предоставле¬
ние крестьянских подвод для перевоза помещичьих товаров),
занимавшую не меньше времени у крестьянина, чем летняя ра¬
бота на барщине. Подводная повинность занимала до 800 тыс.
человек летом и до 3 млн. человек зимой.
Чтобы увеличить интенсивность крестьянского труда, в поме¬
щичьих имениях практиковали урочную систему, при которой
1 Н. Дружинин, Разложение феодально-крепостнической системы,
«Против исторн”еской концепции М. Н. Покровского». Сборник статей, ч. I.
М. 1939, стр. 348.
2 «Помещики и крестьяне Саратовской губернии» (выдержки из труда
Н. Ф. Хованского), Саратов 1911, стр. 59.
13

каждое тягло или отдельный крестьянин получали определённое
задание с обязательством его выполнить за день. Не выполнив¬
ший урока, назначаемого обычно в очень больших размерах, обя¬
зывался отработать дополнительные дни на барщине.
Подневольный, крепостной труд на барщине был малопроиз-
водительным.^Работа из-под палки помещичьего надсмотрщика
не давала результатов, нужных помещику. Дореформенная лите¬
ратура и публицистика были полны примеров преимущества
труда вольнонаёмного перед крепостным. «Крепостной труд ме¬
нее производителен, нежели вольнонаёмный, — писал Заблоцкий-
Десятовский. В этом убеждены и крестьяне, создавшие посло¬
вицу о ленивом работнике: «Ты работаешь, словно на барщине»,
и сами помещики. «Нет сомнений, — говорил зарайский предво¬
дитель дворянства Титов, — что вольный труд лучше. Напрасно
думаем, что крестьянин наш, однажды освобождённый, сде¬
лается ещё ленивее. Неправда! Вольный человек знает, что без
работы даром его кормить не станут, а потому трудится при¬
лежно. Вот вам собственный опыт: в 20 верстах от моих Зиме-
нок... имею я незаселённую землю, которая обрабатывается
у меня моими же крестьянами, но не барщиной, а по найму, по
вольному соглашению. Те же крестьяне, которые ленятся на бар¬
щине, там необыкновенно прилежны, готовы работать в празд¬
ник, лишь бы их не согнать, и так дорожат местом, что боятся
даже рассердить старосту...
Отчего тот же мужик сделался вдруг таким заботливым? От¬
того, что не хочет лишиться места и работы, для него выгод¬
ных»
«Журнал сельского хозяйства» отмечал в 1851 г., что некото¬
рые помещики Тверской губернии «убеждались на опыте, что два
наёмных работника на хороших помещичьих лошадях вспахи¬
вают в день казённую десятину в меньшее время, нежели три
сохи издельных крестьян».
Другой характерной чертой того времени было возрастание,
преимущественно в губерниях нечернозёмных, числа оброчных
крестьян (так, например, в Московской губернии с 36% до 68%,
во Владимирской — с 50% до 70%, в Ярославской — с 78% до
89% и т. д.) и также рост оброка с конца XVIII в. вплоть до от¬
мены крепостного права.
В конце XVIII столетия средний оброк в денежном выраже¬
нии (по ценам XIX в.) составлял 7 рублей 50 копеек? серебром
с души, в то время как в XIX в. он не опускался ниже 12 рублей
50 копеек. В иных губерниях, как, например, в Ярославской, он
поднимался до 20 рублей с тягла, а в Петербургской губернии
даже до 60 рублей серебром с тягла. Сумма среднего оброка на¬
кануне реформы колебалась в пределах 12—27 рублей, доходя
1 Заблоцкий-Десятовский, Граф П. Д. Киселёв и его время,
т. IV, СПБ 1881, стр. 333.
14

в промышленных районах до 400—500 рублей с души. Помимо
денег, оброчные крестьяне обязаны были во многих имениях по¬
ставлять барину различное продовольствие: кур, масло, рыбу
и т. д., а также холст или пряжу.
Наряду с преимущественно барщинными или же оброчными
хозяйствами были имения, где применялась система смешанных
повинностей: оброк соединялся с барщиной; в большей части об¬
рочных имений крестьяне отрабатывали на барской пашне от 4 до
16 дней в году. Эта форма эксплуатации была особенно тяжкой
для крестьянства В одном из поместий Тарусского уезда Ка¬
лужской губернии в середине XIX столетия 209 тягол платили по
100 рублей ассигнациями и летом работали на барщине от 20 до
24 дней, а остальные 73 тягла платили 50 рублей оброка, отбы¬
вая барщину круглый год. По подсчёту И. Игнатович, до одной
трети оброчных имений применяло систему смешанных повинно¬
стей.
В Радомысльском уезде Киевской губернии были распростра¬
нены следующие повинности: барщинная неделя продолжитель¬
ностью от 3 до 5 дней, денежные оброки до 2 рублей 40 копеек
серебром; сверх того, крестьянская семья была обязана постав¬
лять помещику «вещественную данину», включавшую в себя
17г гарнца орехов, 1 гарнец клюквы, 1—2 кварты черники, 1 гар¬
нец брусники, 2 рюмки червеца, 40 фунтов хмеля, 172 пуда мёду,
1 сотню грибов, 1 пучок калины, 1 воз лучины, 2 каплуна, 2 ку¬
рицы, 24 штуки яиц. Примерно такого же рода барщина и оброч¬
ные повинности существовали в остальных уездах Киевской гу¬
бернии.
Во второй четверти XIX в. увеличение числа
оброчных крестьян и рост оброка были таким
же выражением процесса кризиса феодально¬
крепостнической системы, как и рост барщины
в губерниях чернозёмных.
Имевшийся у крестьянина земельный надел не обеспечивал
прожиточного минимума. По вычислениям экономистов \ в не¬
чернозёмной полосе при почве, требовавшей сильного удобрения,
для которого нужны были луга и выгоны, обеспечить крестьян¬
скую семью мог надел (включая усадьбу) размером не менее
8 десятин на ревизскую душу. Фактически же в нечернозёмных
губерниях наделы были следующие: на ревизскую душу в Мо¬
сковской губернии приходилось пахотной земли 1,63 десятины, в
Нижегородской — 2,83, в Тверской — 2,27, в Ярославской —
2,31 и т. п.
1 Ю. Э. Янсон, Опыт статистического исследования о крестьянских на¬
делах и платежах, СПБ 1881, стр. 28. Янсон исследовал крестьянское хозяй¬
ство пореформенного периода, но приводимые им данные можно применить
и к крестьянским хозяйствам дореформенного периода.
15

В чернозёмной полосе, по Янсону, минимальный надел дол¬
жен был составлять 5 десятин фактически же в чернозёмных
губерниях земельный на^ел на ревизскую душу составлял в Са¬
марской губернии — 3,68'десятины, в Саратовской — 3,32, в Сим¬
бирской — 2,28, в Тульской — 2,33, в Курской —2 десятины.
Естественно, что такие наделы не могли обеспечить крестьянину
даже скудного пропитания.
Особенно бедственным положение крестьянства было в неуро¬
жайные годы.^В первой половине XIX в. — с 1802 по 1852 г.—
урожайных годов было 10, неурожайных — 22 и голодных— 12.
В некоторых губерниях, например, в Витебской, неурожаи следо¬
вали подряд 3, 4 и даже 12 лет.
«Сами помещики, — отмечал Заблоцкий-Десятовский, — со¬
знаются, что положение крестьян бывает «чудовищно». Поме¬
щики Тульской губернии признавали, что «в голодные зимы по¬
ложение крестьянина и его семьи ужасно. Он ест всякую гадость.
Жолуди, древесная кора, болотная трава, солома — всё идёт в
пищу. Притом ему не на что купить соли. Он почти отравляется:
являются страшные болезни... У женщин пропадает молоко в
груди, и грудные младенцы мрут, как мухи» 1 2.
«Хищническое хозяйство самодержавия, — писал Ленин, —
покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяй¬
ство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся
от времени до времени голодовки крестьян той или иной мест¬
ности. В эти моменты хищник-государство пробовало парадиро¬
вать перед населением в светлой роли заботливого кормильца
им же обобранного народа». Далее Ленин замечал: «...Толстой
с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается
накормить то растение, соками которого он питается» 3.
Попытки правительства оказать помощь крестьянству, по¬
страдавшему от неурожая, давали ничтожные результаты. Созда¬
ваемые для помощи голодающим запасы, как правило, расхища¬
лись помещиками и к крестьянам не попадали, «Действительная
борьба с голодовками, — писал Ленин, — невозможна без устра¬
нения крестьянского малоземелья, без ослабления податной за¬
давленности крестьян, без подъёма их культурного уровня, без
решительного изменения их правового положения, без конфиска¬
ции помещичьих земель — без революции» 4.
Тяжесть положения крестьян усугублялась их полным беспра¬
вием перед лицом помещика, располагавшего дарованной ему
дворянским государством властью вотчинного суда над ними.
Крестьяне находились под вечным страхом физических наказа¬
ний, систематических издевательств, отдачи в рекруты, ссылки
1 Ю. Э. Янсон, Цит. соч., стр. 70.
2 Заблоцкий-Десятовский, Цит. соч., стр. 301.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 66—67.
4 В. И. Левин, Соч., т. 17, стр. 402.
16

в Сибирь, засечения до смерти. Помещик был неограниченным
владельцем личности и имущества своего крестьянина.
Не было предела бессмысленной жестокости и издеватель¬
ствам помещиков над своими крепостными. В имениях применя¬
лись самые изощрённые методы и орудия истязаний.
Одним из самых распространённых видов издевательства над
личностью крепостных крестьянок была «постельная барщина»,
т. е. принуждение к сожительству или прямое насилие над кре¬
стьянками, в том числе и малолетними девочками. Жалобы кре¬
стьян на изнасилование женщин и растление малолетних не при¬
водили ни к чему.
Вплоть до отмены крепостного права сохранялась торговля
крепостными крестьянами. Цена одного крепостного колебалась
между 20 и 30 рублями серебром, женщины стоили и того де¬
шевле: 15—20 рублей. Людей продавали вместе с собаками и не¬
движимым имуществом, оптом и в розницу. В воспоминаниях
крестьянина Петровского уезда Саратовской губернии рассказы¬
вается: «Бывало наша барыня отберёт парней да девок человек
30, мы посажаем их на тройку да повезём на Урюпинскую яр¬
марку продавать. Я был в кучерах, сделаем там на ярмарке па¬
латку, да и продаём их. Коль подойдёт кто из начальства, то
барыня говорила, что она отдаёт их внаймы. Каждый год мы во¬
зили. Уж сколько вою бывало на селе, как начнёт барыня соби¬
раться в Урюпино» L
Отдельные помещики превращали работорговлю в профессию.
Как сообщает В. А. Шомпулев, один помещик купил близ Сара¬
това земельный участок и «занялся тем, что завязал сношения с
управляющими имениями крупных помещиков, которые в них
никогда не заглядывали, и скупал крестьянских детей-сирот, вы¬
ращивал их у себя и по достижении известного возраста прода¬
вал девок в замужество для крестьян, а мужчин ставил вне оче¬
реди в рекруты или представлял для заселения Сибири, за что
тогда казна выдавала по 300 рублей за человека»1 2.
Нередко помещики при продаже крепостных разлучали детей
с родителями, братьев с сёстрами. Недаром в народной песне
пелось:
Батюшку с матушкой за Волгу везуть,
Большого-то брата в солдаты кують,
А середнего-то брата в лакеи стригуть,
А меньшого брата — в прикащики.
Второй по численности категорией закрепощённого крестьян¬
ского населения России были государственные крестьяне. По дан¬
ным 1836—1837 гг. их насчитывалось 9 263 017 душ мужского
пола, что составляло 34% всех крестьян мужского пола. Они чис¬
лились формально «свободными сельскими обывателями», жили
1 «Русская старина», 1896 г., т. XXVII, стр. 492.
2 «Русская старина», август 1898 г., стр. 335.
2 Линков
17

на государственной земле и отбывали оброчные и барщинные по¬
винности непосредственно казне или арендаторам казённых име¬
ний. Таким образом, государственные крестьяне в иной форме,
чем крестьяне помещичьи, являлись феодально зависимой частью
населения, эксплуатируемой дворянским государством в целом.
В великорусских губерниях государственные крестьяне со¬
стояли на «оброчном положении», т. е. вносили в казну оброк, ко¬
торый неуклонно возрастал (с 3 рублей с ревизской души в
1820-х годах до 5 рублей в 1850-х годах).
В Прибалтике, Белоруссии, Литве и Правобережной Украине
до середины 1840-х годов государственные крестьяне были вы¬
нуждены отбывать тяжкую барщину временным арендаторам ка¬
зённых имений.
Так же как и помещичьи, государственные крестьяне выпла¬
чивали подушную подать. Кроме того, они выплачивали обреме¬
нительные денежные сборы на местные земские нужды, на оплату
волостного и сельского делопроизводства; отбывали различные
тяжёлые государственные натуральные повинности: подводную
(перевозка чиновников и казённых товаров), дорожную (проведе¬
ние и исправление дорог), строительную (строительство крепо¬
стей, хлебных запасных магазинов, казённых зданий и т. п.).
Картина тягостной жизни государственного крестьянства бу¬
дет далеко не полной, если не отметить, каким тяжёлым камнем
на крестьянскую массу ложилась система управления государ¬
ственной деревней. Начиная с волостного писаря и кончая кан¬
целярией департамента государственных имуществ министерства
финансов, государственный аппарат в отношении государствен¬
ных крестьян выступал в качестве враждебного начала, не спо¬
собного и не желавшего не только учитывать самые насущные
запросы крестьянина, но и не соблюдавшего и тех весьма услов¬
ных формальных юридических норм, которые определяли и регла¬
ментировали жизнь крестьянства в николаевской империи.
Ко всему этому следует добавить самое пагубное воздействие
кабаков на государственное крестьянство. В государственных
селениях распространённость кабаков была, как правило, в 3—4
и даже в 5 раз больше, чем в помещичьих. Естественно, что госу¬
дарственные крестьяне потребляли вина в 2—3 раза более, чем
крестьяне помещичьи. «Систематическое и поголовное спаивание
государственных крестьян, — пишет Н. М. Дружинин, — состав¬
ляло кровную заботу винных откупщиков, поддерживаемых,
с одной стороны, помещиками, с другой стороны — земской по¬
лицией» L
Над жизнью государственного крестьянства довлела непроч¬
ность его правового положения. Практически самодержавие рас¬
сматривало этих «свободных сельских обывателей» как резерв
1 Н. М. Дружинин, Государственные крестьяне и реформа Киселёва,
М. 1946, стр. 368.
18

для перевода в число частновладельческих крестьян или же в дру¬
гие категории закрепощённого населения империи. В XVIII сто¬
летии, главным образом в конце века — при Екатерине II и Пав¬
ле I — было пожаловано помещикам (по подсчётам В. Семевского)
около полутора млн. душ государственных крестьян. В 1810—
1816 гг. на Украине и в Белоруссии были распроданы помещикам
более 10 тыс. крестьян из казённых имений. В период между
1816—1830 гг. десятки тысяч государственных крестьян были
переведены на положение военных поселенцев. В 1830 г. в Сим¬
бирской губернии по царскому указу было передано 350 тыс. го¬
сударственных крестьян в удельное ведомство, т. е. в непосред¬
ственную эксплуатацию царской фамилии, в обмен на такое же
число удельных крестьян, которые должны были быть переданы
в ведение казённых поместий в других губерниях (так называемый
«симбирский обмен»).
Такая политика дворянского государства заставляла государ¬
ственных крестьян жить под постоянным страхом ухудшения их
правового положения и служила сильным дополнительным сти¬
мулом для социального протеста крестьянских масс.
ГХарактерной чертой жизни государственных крестьян в первой
половине XIX в. было также ухудшение их экономического по¬
ложения, которое определялось прежде всего растущим с ка¬
ждым годом малоземельем государственной деревни. ]
Процесс захвата казённых земель помещиками, начавшийся
ещё во второй половине XVIII в., продолжался и в XIX в. Стре¬
мясь расширить землю под посевами для повышения товарности
своего хозяйства, помещики видели в землях государственных
крестьян подходящий объект для хищнического обогащения.
В 1837 г. в одной лишь Орловской губернии было зарегистриро¬
вано 5167 десятин казённой земли, захваченной помещиками.
В Киевской губернии, по данным 1838 г., было захвачено казён¬
ной земли: графом Самойловым — 3024 десятины, графом Хот-
кевичем — 3030 десятин, князем Любомирским — 968 десятин
и т. п. Эта практика хищнических захватов казённой земли фак¬
тически поощрялась дворянским государством. Многолетние су¬
дебные тяжбы обычно кончались во всех судебных инстанциях
в пользу помещиков. Более того, государство и в XIX столетии
продолжало политику передачи казённых земель в руки поме¬
щиков. С 1804 по 1836 г. путём пожалований было роздано более
1 млн. десятин казённой земли, в том числе за период 1825—
1836 гг.—314 042 десятины Г Непрерывное расхищение земельных
фондов на протяжении многих десятилетий имело результатом
растущее малоземелье государственного крестьянства. Значи¬
тельная часть государственных крестьян имела меньшие земель¬
ные наделы, чем помещичьи крестьяне. В 1841 г. в четырёх губер¬
ниях (Архангельской, Гродненской, Курляндской, Подольской)
1 Н. М. Д р у ж и н и н, Цит. соч., стр. 88.
2*
19

средний надел у государственных крестьян составлял от 1 до
2 десятин, в девяти губерниях (Витебской, Вологодской, Курской,
Минской, Московской, Олонецкой, Тульской, Черниговской, Яро¬
славской)— от 2 до 3 десятин. Следовательно, в 13 губерниях
империи имелось острое малоземелье государственных крестьян.
В 30 губерниях из 43 (включая и вышеупомянутые тринадцать)
государственные крестьяне не располагали считавшимся мини¬
мальным наделом в 5 десятин.
Тяжёлая феодально-крепостническая эксплуатация казённой
деревни, острое малоземелье обусловливали понижение экономи¬
ческого уровня государственного крестьянства, его растущее в
первой половине XIX в. обнищание. Государственные крестьяне
не в состоянии были выполнять лежавшие на них повинности. Это
выражалось прежде всего в росте недоимочности казённой де¬
ревни. Недоимки в 1828 г. составляли 45 млн. рублей, а к 1835 г.
достигли 68 млн. рублей L
В последние предреформенные десятилетия крестьянское хо¬
зяйство как помещичьей, так и казённой деревни всё больше те¬
ряет свой натуральный характер и всё активнее втягивается в
рыночные отношения.
Процесс расслоения крестьянства в связи с растущими товар¬
но-денежными отношениями затронул государственных крестьян
не меньше, чем помещичьих, и всё более проявлялся с конца
XVIII в. в самых различных районах страны; <в Северном Поморье
и в Сибири, на юге и в Приуралье. В деревнях появлялись му¬
жики-богатеи, занимавшиеся торговым земледелием, притесняв¬
шие и закабалявшие в разных формах своих односельчан-бедня¬
ков. Дифференциация в казённой деревне сказалась прежде
всего в земельных отношениях. В 1841 г. был издан закон, разре¬
шавший государственным крестьянам приобретать ненаселённую
землю в частную собственность. К 1836 г. по 25 губерниям на осно¬
вании этого закона 130 607 душ государственных крестьян при¬
обрели 722 570 десятин земли1 2. Так формировалось землевладе¬
ние нового буржуазно-капиталистического типа. С другой сто¬
роны, в 1830-х годах имелось 182 тыс. душ безземельных
государственных крестьян и, кроме того, 143 тыс. бобылей, ли¬
шённых и земли, и сельскохозяйственных орудий. До 500 тыс.
десятин земли арендовали у помещиков нуждавшиеся в ней госу¬
дарственные крестьяне. Часто обедневшие государственные кре¬
стьяне сдавали свои наделы богатеям с тем, чтобы последние
выплачивали за них подати. Это вело к закабалению значитель¬
ной части крестьянского населения своими же односельчанами.
На всех категориях закрепощённого крестьянства России тя¬
жёлым бременем лежала рекрутская повинность. Для крестьян¬
ской семьи она означала потерю взрослого работника и крупный
1 Н. М. Дружинин, Цит. соч., стр. 99.
2 В. Вешняков, Крестьяне-собственники в России^ СПБ 1858, стр. 7.
20

единовременный расход (58—80 рублей на каждого рекрута:
рекрутские наборы были связаны со специальными денежными
сборами на сопровождение и питание рекрутов). Мы уже не го¬
ворим о том, каково было крестьянину уходить на 25 лет в сол¬
даты.
«..вся история помещичьего землевладения и хозяйства в
России, писал В. И. Ленин, все данные о теперешнем помещичьем
хозяйстве показывают, что помещичье «руководство» всегда озна¬
чало и означает безмерные насилия над крестьянами, бесконечное
надругательство над личностью крестьян и крестьянок, означает
самую бессовестную, бесстыдную, нигде в мире невиданную
эксплуатацию (по-русски это значит: ограбление) крестьянского
труда» Ч
В последние предреформенные десятилетия в условиях кри¬
зиса феодально-крепостнической системы экономическое положе¬
ние крестьянства России резко ухудшилось.
В этот период времени подавляющая масса помещиков, ис¬
пользуя внеэкономическое принуждение, усилила эксплуатацию
феодально зависимого от них крестьянства; что привело к рас¬
ширению барщинных, оброчных или смешанных повинностей и
уменьшению земельных наделов крестьян, вплоть до полного их
обезземеления и перевода на месячину, и вызвало дальнейшее
обострение классовой борьбы крестьянства против помещиков и
дворянского государства.
Период 1825—1861 гг. памятен в истории России всё нарастаю¬
щим подъёмом массового крестьянского движения против фео¬
дально-крепостнической эксплуатации за освобождение от кре¬
постнического ярма.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 12, стр. 235.

раздел
КРЕСТЬЯНСКОЕ
ДВИЖЕНИЕ
В ПЕРИОД
МЕЖДУ ВОССТАНИЕМ
ДЕКАБРИСТОВ
КРЫМСКОЙ ВОЙНОЙ

Глава первая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В 1830 и 1831 гг. В СВЯЗИ
С ХОЛЕРНОЙ ЭПИДЕМИЕЙ
1. Крестьянское движение во второй половине
1820-х годов.
Степень обострения классовых противоречий в Российской
империи во второй четверти XIX столетия достигла такого на¬
пряжения, что достаточно было подчас и мелкого повода, чтобы
ненависть к крепостническому строю, накипевшая в народных
массах и прежде всего в крестьянстве, вырвалась наружу и при¬
вела к той или иной форме стихийного протеста.
Большое значение для дальнейшего развития крестьянского
движения имел затяжной аграрный кризис 1820-х годов, губи¬
тельно отозвавшийся на положении сельского хозяйства и способ¬
ствовавший ухудшению экономического положения крестьянских
масс
В 1826 г. крестьянское движение в разных формах проявилось
в 26 губерниях. Не случайно Николай I в начале своего царство¬
вания, 12 мая 1826 г., издал манифест о крестьянских волнениях,
полный угроз по адресу крестьянства: «Если и за сим нашим по¬
велением откроется какой-либо беспорядок между казёнными
поселянами или помещичьими крестьянами и дворовыми людьми,
по ложным слухам о свободе от платежа податей или от закон¬
ной власти помещиков, то виновные навлекут на себя справедли¬
вый наш гнев и немедленно будут наказаны по всей строгости
законов».
В 1826 г. на Украине, в особенности в Киевской губернии,
было несколько случаев крестьянского движения, являвшихся не¬
посредственным откликом крестьянства на восстание декабристов
(восстание Черниговского полка).
В 1820-х годах заметное место в крестьянском движении за¬
нимает борьба различных категорий крестьянства Урала.
В 1822 г. волнения горнозаводских крестьян на Урале охва¬
тили значительную территорию 3 горнозаводских округов, 12 воло¬
стей. Причины волнений — попытка заводчиков, в обход закона
25

15 марта 1807 г. ’, привлечь крестьян на заводские работы. Вол¬
нения были подавлены при участии воинских команд.
В январе 1826 г. забастовали горнозаводские крестьяне (ра¬
ботавшие углепоставщиками на Ревдинском заводе), протестуя
против увеличения владельцами завода нормы углепоставок.
Среди волнений горнозаводских крестьян Урала 1820-х годов
выделяются события, происходившие на Верхне-Исетских заводах
в 1828—1829 гг. Работавшие на этих заводах крестьяне подверга¬
лись жестокой эксплуатации и наглому ограблению со стороны
заводчиков. Непосильная работа, обязательство приобретать про¬
виант лишь в заводских конторах по непомерно высокой цене,
использование на тяжёлой работе крестьянских детей моложе
12 лет, целая система массовых злоупотреблений со стороны за¬
водской администрации — привели к взрыву возмущения. В сен¬
тябре 1828 г. заводские крестьяне подали подписанную 2571 чело¬
веком жалобу оренбургскому губернатору на владельцев завода.
Подавший жалобу от имени крестьян заводской служащий Илья
Тараканов был арестован. В знак протеста начались волнения на
ряде заводов, жестоко подавленные с помощью военной силы.
9. наиболее активных участников волнений были приговорены
военно-судной комиссией к смертной казни.
В течение трёх лет (1825—1828) продолжалась борьба про¬
тив крепостнической эксплуатации крепостных крестьянок с. Куяш
и других деревень помещиков Турчаниновых (Екатеринбургский
уезд). Отказываясь выходить на барщинные работы, не подда¬
ваясь ни на какие уговоры и угрозы, крестьянки заявляли, что они
считают себя свободными от всяких барщинных повинностей,
поскольку их мужья выполняют работы на Сысертских заводах.
Лишь выезд суда, арест активных участниц волнений и жестокие
репрессии (3 крестьянки были сосланы в Сибирь) привели к по¬
давлению волнения 1 2.
2. Холерная эпидемия и её жертвы.
Массовые и бурные народные волнения, перешедшие в восста¬
ния, вспыхнули в ряде районов России в 1830—1831 гг. Поводом
к ним явилась эпидемия холеры и связанные с нею карантинные
меры правительственных органов.
Эта страшная болезнь посетила Россию ещё за семь лет до
того, но тогда её распространение ограничивалось Закавказьем
и Астраханью. В 1825 г. азиатская гостья вновь вернулась. Дойдя
до губерний средней России осенью 1830 г., холера проникла в
обе столицы, унося на своём пути десятки тысяч жертв Какую
тревогу сеяла она среди населения, красноречиво говорит запись,
1 По закону 15 марта 1807 г. большинство горнозаводских крестьян осво¬
бождалось от обязательной работы на заводах.
2 А. А. Савич, Очерки истории крестьянских волнений на Урале
в XVIII—XX вв.;стр. 68, 69, 72.
26

сделанная одним из современников, приятелем А. С. Пушкина,
Вульфом. «Никакие меры предосторожности не в силах, кажется,
остановить распространения сего бедствия, — писал он, — от пре¬
делов Сибири она всё подвигается к западу, и едва ли не дой¬
дёт она до сердца Европы. Она мне кажется губительнее чумы,
которая по крайней мере весьма редко прокрадывается через
карантины».
В 1831 г. по неполным статистическим данным холерой за¬
болело 466 тыс. человек, 42% которых умерло.
Меры борьбы, предпринимаемые правительством, были мало¬
эффективны. В Российской империи нехватало врачей, не было
необходимых санитарно-гигиенических условий для действенной
борьбы с эпидемиями.
Народные массы жили в крайней тесноте, имели очень низкий
уровень материальной обеспеченности, зачастую просто нищен¬
ствовали. Они первые становились жертвами страшного бедствия,
постигшего Россию. Полицейские и иные власти стремились на¬
греть руки на народном бедствии, мздоимствовали и чинили про¬
извол, ещё более усугубляя и без того напряжённую атмосферу.
Само проведение предохранительных мероприятий носило такой
характер, что сплошь и рядом приводило к самым печальным
результатам. «Больничные кареты, — вспоминал современник,
живший в Петербурге, — разъезжали по городу, и в них забирали
заболевших на улицах и в домах. Чтобы попасть в подобную ка¬
рету простолюдину, достаточно было быть под хмельком или
присесть у ворот, у забора, на тумбу. Не слушая никаких объяс¬
нений, полицейские его схватывали, вталкивали в карету и везли
в больницу, где несчастного ожидала зараза, если он был здоров,
и почти неизбежная смерть если был болен».
3. Социальная сущность так называемых «холерных бунтов».
В различных пунктах империи возникли и с необыкновенной
быстротой разнеслись слухи, что господа отравляют колодцы и
губят тем самым простой народ. Вспыхнувшие в ряде мест в
связи с этими слухами так называемые «холерные» бунты
были стихийным выражением массового про¬
теста крестьянства против феодально-кре¬
постнического государства и его полицейских ме¬
роприятий, а холерная эпидемия послужила лишь поводом, про¬
будившим к действию готовую подняться для стихийной борьбы
народную массу. Это прекрасно понимали и современники. В за¬
писной книжке известного писателя и поэта той поры Вяземского
занесены по этому поводу следующие строки от 31 октября
1830 г.: «Любопытно изучать народ в таких кризисах. Недоверчи¬
вость к правительству, недоверчивость совершенной неволи к воле
всемогущей, сказывается здесь решительно Даже и «наказания
божии» почитает она наказаниями власти. Во всех своих страда-
27

ниях она... ищет около себя... виновников напасти. Изо всего, изо
всех слухов, доходящих до черни, видно, что и в холере находит
она более недуг политический, чем естественный.
Я читал письма остафьевского столяра из Москвы к родствен¬
никам. Он говорит: «нас здесь режут, как скотину».
В своём большинстве «холерные» бунты, даже в городах, про¬
ходили при самом активном участии различных групп крестьян¬
ства. Территориально так называемые «холерные беспорядки»
имели широкое распространение в разных районах страны, но
особо резко выраженный антикрепостнический характер они
имели в центральных губерниях.
4. Возмущение в Тамбове в ноябре 1830 г.
13 ноября 1830 г. вспыхнуло возмущение в большом пригород¬
ном селе Никольском близ Тамбова. После смерти в местной
больнице нескольких холерных больных в селе распространились
слухи о том, что они умерли не от холеры, а из-за злонамеренных
действий лекарей, уничтожавших якобы людей горячими ваннами
и мышьяком. Собравшаяся у больницы толпа крестьян разобрала
холерных больных по домам, врача и его помощника заковала в
кандалы и поместила в холерную палату, разогнав карантинную
стражу. Прибывшему из Тамбова начальству успокоить крестьян
не удалось, несмотря на арест семи человек. Волнения вспыхнули
и в самом Тамбове, где широко распространялись разговоры, что
холеры нет, а она придумана полицией, чтобы брать взятки и мо¬
рить людей.
На общественном сходе, в Городской думе, когда прочитали
обращение губернатора к купечеству и мещанству и потребовали
от депутатов дать подписку о подчинении мерам начальства, со¬
бравшиеся подняли крик и отказались от подписки. Возмущение
охватило весь город. На улицах собралась многотысячная толпа
мещан и государственных крестьян, снявшая оцепление и заста¬
вившая губернатора идти впереди себя. Лишь при помощи конной
жандармерии губернатору удалось отбиться от толпы и скрыться
домой. Местный батальон внутренней стражи, составленный
главным образом из рекрутов — государственных крестьян под-
городних тамбовских выселков, оказался «неблагонадёжным».
Когда ему была отдана команда (начальником округа пятого
корпуса внутренней стражи генерал-майором Зайцевым) заряжать
ружья боевыми патронами, из рядов батальона послышалось:
«Ружья-то мы зарядим, ваше превосходительство, но в своих
стрелять не будем». А с левого фланга, из четвёртой роты, явст¬
венно было произнесено: «Первые-то пули мы пустим вот туда —
в губернаторские окна!»
На следующий день разыгрались ещё более грозные события.
Вновь собравшаяся огромная толпа разгромила холерную боль¬
ницу и поставила караулы вокруг трупов людей, умерших от хо-
28

леры. 19 ноября архиерей, рассчитывая остановить грозное на¬
родное движение, устроил всенародное молебствие. Своей цели
архиерей не достиг — народное возмущение продолжалось. Один
из руководителей тамбовского возмущения Даниил Ильин (по
одним сведениям — из государственных крестьян-однодворцев,
по другим — мещанин) заявил: «Опасна не холера, а начальни¬
ческое своеволие». В разгар событий из села Никольского на по¬
мощь поднявшейся на борьбу народной массе в городе направи¬
лось до двух тысяч крестьян, вооружённых вилами, косами и то¬
порами, но они были задержаны в четырёх верстах от городской
заставы и в Тамбов не попали.
В Тамбов были двинуты регулярные войска из прилегающих
губерний: конно-пионерная рота, по одному батальону Вятского
и Казанского полков из Курской и Харьковской губерний и Ми-
тавский гусарский полк. Из уездных городов вызвали воинские
команды.
Насколько было обеспокоено не только местное, но и цен¬
тральное начальство, видно из того, что в Тамбов срочно прибыл
министр внутренних дел А. А. Закревский. Началась расправа над
участниками возмущения. Всего было привлечено к судебной от¬
ветственности до двухсот человек. Среди осуждённых было две¬
надцать однодворцев села Никольского. Их приговорили к раз¬
личного рода наказаниям: одних — к ударам кнутом, других —
к ударам шпицрутенами или батогами с последующей ссылкой
на каторгу или отдачей в солдаты. Батальон внутренней стражи,
не оправдавший себя в дни возмущения, был в полном составе
послан на Кавказ, под пули горцев.
Массовое, стихийное движение в связи с холерной эпидемией
имело место, кроме того, в ряде районов Петербургской, Тверской
и Новгородской губерний, а также в Спасском уезде Казанской
губернии.
5. Восстание новгородских военных поселян в 1831 г.
Самым ярким проявлением классовой борьбы, связанным с хо¬
лерной эпидемией, явилось восстание в новгородских военных
поселениях в 1831 г. По своему ожесточению, масштабам и ха¬
рактеру оно выделяется не только на фоне 1830 г., но и всего по¬
следнего дореформенного пятидесятилетия, а по некоторым своим
особенностям оно является единственным в своём роде в истории
крестьянского движения в России.
Военные поселения возникли в 1816 г. При их организации
царизм имел в виду достигнуть этой новой формой комплектова¬
ния армии значительной экономии государственного бюджета в
той большой его части, которая была предназначена на военные
цели. Предполагалось, что крестьяне, переводимые на положение
«военных поселян», совмещая военную службу с трудом хлебо¬
пашца, добудут, таким образом, и продовольствие для себя и
29

своей семьи, и фураж для скота. Но «прожект» царя, будучи
осуществлён на практике, оказался в корне порочным. Экономи¬
чески военные поселения оказались убыточными и требовали по¬
стоянных добавочных ассигнований.
Тяжкий крестьянский труд из-под палки, без всякого личного
стимула, соединялся в военных поселениях со страшной солдат¬
ской муштрой в аракчеевском духе. Такое сочетание крепостни¬
ческой эксплуатации с солдатчиной, с мелочной регламентацией
всего быта, всей жизни, с жестокими телесными наказаниями не
только самих солдат, но и их жён и детей было чудовищным про¬
явлением военно-феодального деспотизма. Крестьянство, загнан¬
ное в это страшное ярмо военно-крепостнической эксплуатации,
отвечало на насилие, произведённое над ним крепостническим го¬
сударством, бунтами, возмущениями, восстаниями и повседнев¬
ным протестом. Ими полна вся короткая история военных посе¬
лений. Очень часто солдаты-военнопоселенцы, отчаявшиеся
одиночки, шли на совершение преступления, чтобы попасть на ка¬
торгу. Каторга в их глазах была лучше. Красноречивым доказа¬
тельством всей убийственной тяжести системы военных поселений
для загнанного в них крестьянства является то, что даже по офи¬
циальной статистике смертность в них значительно превышала
рождаемость.
В 1819 г., т. е. всего через три года после образования воен¬
ных поселений, вспыхнуло возмущение в центре украинских
воённых поселений, в г. Чугуеве, в уланском полку.
Чугуевские поселяне отказались косить казённое сено для
полковых лошадей. Они были обязаны собрать его в огромном
количестве — свыше 100 тыс. пудов. Волнение охватило и сосед¬
ний округ поселенного Таганрогского уланского полка. Приехав¬
шему начальству собравшиеся поселяне вместе с жёнами и детьми
отвечали: «Не хотим военного поселения, оно не что иное, как
служба графу Аракчееву, а не государю, и мы приняли решитель¬
ные меры истребить его, и знаем наверно, что с концом его раз¬
рушатся и военные поселения».
Возмущение в Чугуеве было подавлено с помощью войск.
При подавлении мятежа было арестовано около 2 тыс. человек,
из них 312 человек преданы военному суду. Несмотря на то, что
5 человек были приговорены к жесточайшему наказанию —
12 тыс. ударов шпицрутенами, и многие умерли под палками,
приговорённые отказались изъявить хотя бы раскаяние, за кото¬
рое им обещали помилование. Родители приговорённых к этому
наказанию заклинали сыновей не просить пощады. Такова была
степень массовой ненависти к крепостническому угнетению.
29 женщин-крестьянок, участниц восстания, были наказаны роз¬
гами, а затем сосланы в Оренбург.
В 1826 г. возмутилась гренадерская рота поселенного ба¬
тальона Аракчеевского полка. На инспекторском смотре поселяне
сделали заявление генералу Петрову, что у них нет больше сил
30

служить, о чём просили передать графу Аракчееву. Приехавший
Аракчеев собрал весь батальон и приказал выйти из строя тем,
кто жалуется на тяжесть службы и выражает нежелание служить
у него, пообещав недовольных не подвергать наказаниям. Всего
из строя вышло 30 человек. С каждым из них Аракчеев вёл раз¬
говор такого содержания:
— Так ты не желаешь у меня служить?
— Не желаю, ваше сиятельство.
— Будешь государя просить?
— Буду, ваше сиятельство.
Вопреки обещаниям, Аракчеев четырёх «зачинщиков» предал
«суду» в составе графа Аракчеева и командира полка полковника
Фрекен. Приговор был — от 6 до 10 тыс. ударов шпицруте¬
нами. Остальных участников отправили на службу в дальние гар¬
низоны.
В июне 1829 г. в Харьковской губернии произошло вооружён¬
ное восстание в округе поселенного Серпуховского уланского
полка. Почти не упоминаемое в исторической литературе, совер¬
шенно не упоминаемое в истории крестьянского движения, оно,
между тем, замечательно своей относительной организованно¬
стью, упорством и решительностью действий крестьян, не желав¬
ших принять военно-поселенного ярма. По указу Николая I госу¬
дарственные крестьяне-однодворцы селений Шебелинки, Михай¬
ловского, Глазунова, Асеевки, Шонина и ряда других деревень
были переведены в военные поселяне. Узнав об этом, крестьяне
этих селений организовали заговор с тем, чтобы избежать жду¬
щей их горькой участи военных поселян. По селениям рассылали
письма, показывающие наличие определённой организации и не¬
преклонную решимость в борьбе. В письме, посланном к кре¬
стьянам слобод Верёвкиной и Петровской говорилось:
«Почтеннейшие старики слобод Верёвкиной и Петровской.
Мы ныне находимся, в слободе Шебелинке и учинили всеми
селениями бунт, которые отошли к округу военного поселения,
чтобы не даться в уланы, а потому всепокорнейше просим вас,
почтеннейшие старики, изделайте меж себе твёрдое согласие и
сколько можно поспешить более прибыть в означенную слободу
Шебелинку для общей нашей согласии, и не далее завтрашнего
дня, да особо, чтобы был член Егор Мотинов, да и как можно
успешить».
В селение Шебелинка, в центр восстания, собралось из разных
сёл и деревень около 3 тыс. человек. В ответ на увещания началь¬
ства собравшиеся кричали, что им не надо никаких царских ми¬
лостей, обещанных в прочитанном им указе, что они желают
остаться, как и прежде, однодворцами и хорошо знают, каково
живётся поселянам. В тот же день они атаковали эскадрон улан,
заставив их отступить. При столкновении уланы убили пиками
нескольких крестьян. Это ещё более укрепило крестьян в реши¬
тельном сопротивлении. Крестьяне забаррикадировали повозками
31

въезд в селение и положили на баррикады убитых, дав клятву
не сдаваться. Из Харькова прибыли в Шебелинку сенатор Горголи
и гражданский губернатор. Увещания этих сановных лиц не по¬
действовали на крестьян. Вновь выслушав указ царя о переводе
их в военные поселяне, крестьяне «никакой невежливости сена¬
тору не чинили», но и своей позиции не изменили. Когда им при¬
грозили репрессиями, они отвечали, указывая при этом на трупы
погибших товарищей, что готовы умереть, но в уланы не пойдут.
После отъезда чиновников генерал-майор Коровкин окружил Ше¬
белинку всеми эскадронами дивизии и дал по селению, где нахо¬
дились и женщины и дети, с близкого расстояния конной бата¬
реей 23 выстрела гранатами и картечью. Затем спешенные кара¬
бинеры по приказу генерала ворвались в деревню, довершив
бесчеловечную расправу с защищающимися крестьянами на
улицах и огородах. В результате было убито 52 восставших кре¬
стьянина, свыше 60 тяжело ранено; из них многие умерли в гос¬
питале. Во время схватки было ранено около 50 солдат и коман¬
дир эскадрона. Крестьяне сопротивлялись до последней возмож¬
ности. Их сопротивление было сломлено только силой, против4
стоять которой они не могли Ч
Движение военных поселян по своему со¬
циальному содержанию и объективному истс
рическому значению — это классовая борьба
крестьянства, протестующего против особо
тяжкой формы крепостнического закабален и
Восстание новгородских военных поселян явилось последи,
и наиболее крупным из звеньев в цепи протестов, бунтов и вос¬
станий, наполняющих историю военных поселений. г
К моменту восстания округа военных поселений в Новгорс - -
ской губернии составляли очень значительную часть военш. ■
поселений страны, насчитывая 120 тыс. душ населения (ок&уЮ
20 тыс. домов). Две дивизии военных поселенцев состояли из
12 пехотных полков и 2 артиллерийских бригад. Территория ка¬
ждого полка составляла округ, отделявшийся от соседнего по¬
лями и лугами. Полк включал 3 батальона, делившихся после¬
довательно на роты, капральства и взводы. Рота в округе
представляла собою самостоятельную единицу, имела отдельную
ротную площадку, гауптвахту, гумно и т. д. В Новгородском
уезде располагалась первая гренадерская дивизия в составе
6 полков. 2-я гренадерская поселенная дивизия со своими окру¬
гами занимала весь Старо-Русский уезд. Город Старая Русса
ещё в 1824 г. был изъят из общей системы гражданского управ,-
ления и передан на особых условиях в качестве безуездногэ го¬
рода в ведомство военных поселений. В нём располагался штаб
дивизии и отдельный военно-рабочий батальон.
1 П. П. Евстафьев, Восстание новгородских военных поселян,
М. 1934, стр. 90—94.
32

Причины, приведшие к восстанию 1831 г., конечно, лежали го¬
раздо глубже, чем недовольство мероприятиями власти в связи
с холерной эпидемией. Это хорошо понимало правительство. Все¬
сильный начальник III отделения граф Бенкендорф занёс в свой
дневник по этому поводу: -^Несмотря на все перемены, внесённые
в военные поселения императором Николаем, семя общего неудо¬
вольствия, взращённое между поселянами коренными основами
первоначального их образования и стеснительным управлением
Аракчеева, ещё продолжало в них корениться. Прежние обыва¬
тели этих мест, оторванные от покоя и независимости сельского
состояния и подчинённые строгой дисциплине и трудам военным,
покорялись и той и другим лишь против воли. Введённые в их со¬
став солдаты, скучая однообразием беспрестанной работы и ме¬
лочными требованиями, были столь же недовольны своим поло¬
жением, как и прежние крестьяне. Достаточно было одной искры,
чтобы вспыхнуло общее пламя беспокойства. Холера и слухи об
отраве послужили к тому лишь предлогом. Военные поселяне,
побуждая друг друга, дали волю давнишней своей ненависти к
окчальству» 1
Жизнь военного поселянина в Новгородских военных поселе¬
ниях даже в изображении всякого рода официальных донесений,
записок, воспоминаний представителей офицерского корпуса
являла собою кошмарную картину. Один из офицеров свиты Ни¬
колая I в записке, составленной на имя царя в 1826 г., после
-ездки по Новгородским военным поселениям, писал, что «после
f нёьмилетних усилий и несметных расходов военные поселения
представляют самое несчастливейшее зрелище в военных посе¬
лениях коренные жители из зажиточных крестьян сделались убо-
р1Ми; действующие солдаты, из которых многие проливали
свою за отечество, суть работники (батраки) хозяев, без
без собственности. Они несут всё бремя строевой службы и
сверх того изнуряются без всякой платы различными работами:
роют каналы, возят камни, расчищают поля, делают дороги, по¬
могают хозяину в полевых работах. Рабочие батальоны замучены,
и начальники их не стыдятся удерживать у них заработанные
кровавым потом деньги для приращения поселенных капиталов»1 2.
В таком же освещении даётся описание жизни поселян в за¬
писках бывшего начальника старорусских военных поселений
Маевского, писавшего: «Представьте дом, в котором мёрзнут
люди и пища; представьте сжатое помещение, смешение полов
без разделения; представьте, что корова содержится, как ружьё,
а корм в поле получается за 12 вёрст. Притом от худого расчёта
или оттого, что корова делает в два оборота 40 вёрст от паст¬
бища, всякий год падало от 1000 до 2000 коров в полку» 3.
1 А. X. Бенкендорф, Записки, «Русская старина», 1896, т. 87—88,
Стр. 90.
2 «Граф Аракчеев и военные поселения», СПБ 1871, стр. 198.
3 «Русская старина», т. VIII, 1873, стр. 435.
3 Линков
33

Лишённый возможности заняться земледелием (три дня в не¬
делю он отдавал строевой службе) в степени, позволяющей про¬
кормить себя и своё семейство, не могущий также заняться отхо¬
жими промыслами, обязанный вместе с тем содержать солдат дей¬
ствующих батальонов, новгородский военный поселянин вдобавок
ко всему этому немало страдал от религиозных преследований.
Среди военных поселян Старой Руссы большинство являлось по
религиозной принадлежности раскольниками-беспоповцами. Резко
отличаясь по своему бытовому укладу традиционными особенно¬
стями, сложившимися в течение десятков лет, крестьяне-расколь¬
ники особенно болезненно воспринимали грубую ломку их быта в
результате перехода на положение военных поселян. Поселенные
православные священники — неотъемлемая часть военно-админи¬
стративного аппарата поселений — всячески стремились при по¬
мощи различных мер, путём прямого насилия и произвола, обра¬
тить раскольников в православие. Для этой цели не брезговали ни
шпицрутенами, ни розгами, ни плетьми. Когда своими средствами
воздействия священники не достигали цели, то посылали непокор¬
ных для -окончательной обработки в Старую Руссу, к тамошнему
полицмейстеру полковнику Манджосу. Несмотря на своё католи¬
ческое вероисповедание, он весьма рьяно проявлял себя на миссио¬
нерском поприще. Средства, применявшиеся Манджосом, были
чисто полицейскими и носили характер грубого издевательства
над его жертвами. Раскольников и женского и мужского пола
большими группами запирали в особые камеры на этапном дворе.
Пищей «вновь обращённым» служил заплесневелый хлеб и се¬
лёдка. Под вечер полицейские водили свои жертвы через город
на водопой на аркане к реке, где заставляли их встать на четве¬
реньки и пить воду прямо из реки. Грубое насилие местных «мис¬
сионеров» не давало желаемых результатов. Раскольники упорно
держались своей веры. Тогда, по личному указанию Николая I,
незадолго до восстания (в 1830 г.), в район военных поселений
были направлены столичные миссионеры иеромонах Симеон и
иеродиакон Георгий. Несмотря на всяческое содействие местных
властей и разные средства прямого давления начальства, столич¬
ные миссионеры почти за годичное пребывание в Старо-Русском
уезде сумели обратить в православие всего лишь 160 мужчин,
женщин и детей. Если принять во внимание, что даже те из рас¬
кольников, которые под давлением согласились перекреститься, на
самом деле тайно продолжали придерживаться старой веры,
можно заключить, что миссия Симеона и Георгия фактически за¬
кончилась полным провалом Г
Не подлежит сомнению, что активная «миссионерская» дея¬
тельность правительственных агентов в Старо-Русских поселениях
накануне восстания в немалой степени способствовала усилению
1 Евстафьев, Цит. соч., стр. 108—112.
34

ненависти раскольников-поселян к крепостническому государству
н ещё более сгустила атмосферу.
Восстание в Новгородских военных поселениях было начато в
городе Старая Русса 10-м военно-рабочим батальоном вечером
11 июля 1831 г.
Накануне восстания население задержало нескольких человек,
заподозренных в отравлении воды в реке. Эти подозрения не были
поддержаны городским начальством. Тогда по городу распростра¬
нились слухи, что начальство действует заодно со злодеями. Сол¬
даты-мастеровые военно-рабочего батальона, постоянно находив¬
шиеся в крайне тягостных условиях (они работали с пяти часов
утра до захода солнца и терпели бесконечные издевательства
командиров), отказались слушать своих офицеров, вышли на
улицу, избили заподозренного в отравлении ядом капитана Ша¬
ховского и затем вместе с горожанами бросились искать началь¬
ство. Вскоре над городом поплыли тревожные звуки набата, в ко¬
торый ударили восставшие. Были разгромлены многие казённые
присутственные места и городская аптека. Восставшие убили не¬
навистного всему населению полицмейстера полковника Ман-
джоса и председателя строительной комиссии генерал-майора
Мевеса, городового аптекаря Вайгнера. Многих офицеров, чинов¬
ников, помещиков восставшие избили. Посреди городской пло¬
щади был поставлен стол, покрытый красным сукном. За столом
заседал народный суд, в который наряду с городскими купцами и
мещанами входили представители 10-го военно-рабочего батальо¬
на — фельдфебель Авдеев и мастеровой Леонтий Ефимов. Судили
подозреваемых в отравлении лекарей, офицеров и дворян. С аре¬
стованных снимался устный и письменный допрос, после чего их
отправляли на гауптвахту под охрану нёсших караульную службу
солдат военно-рабочего батальона и мещан города. Восставшие
стали хозяевами городя.
Фактически власть в Старой Руссе во время восстания сосре¬
доточилась в руках городского старосты Солодожникова и солдат-
мастеровых военно-рабочего батальона. У городских застав они
выставили постоянные караулы, которые задерживали всех подо¬
зрительных и отправляли их для допроса на городскую площадь.
Руководящим ядром восстания являлись его инициаторы —
солдаты-мастеровые военно-рабочего батальона. В самом начале
восстания часть мастеровых рассыпалась по уезду, направилась
в поселенные округа, куда в кратчайшие сроки перекинулось
пламя восстания. В течение трёх дней (12—14 июля) к восстанию
примкнули все округа военных поселений Старо-Русского уезда.
Такая необычайная быстрота распространения восстания показы¬
вает, насколько была подготовлена почва для народного возмуще¬
ния, и в то же время свидетельствует о большой активности пов¬
станцев.
Восставшие поселяне арестовывали своё непосредственное на¬
чальство — офицеров поселенных батальонов, не менее ненавист¬
3* 35

ное поселенное духовенство, врачей, чиновников, помещиков. Над
ними либо тут же на месте чинили суд и расправу, либо отправ¬
ляли на суд в 10-й батальон в Старую Руссу. Таким образом,
военно-рабочий батальон в глазах многих тысяч военных поселян
округа являлся высшим органом восстания — защитником их ин¬
тересов.
Офицеры в округах военных поселений Старо-Русского уезда
были или убиты на месте, или избиты и привезены как арестован¬
ные восставшими поселянами в Старую Руссу.
В некоторых поселенных округах образовалось самоуправле¬
ние — выбранная поселянами тройка — командиры из солдат.
16, июля волна восстания, несмотря на стовёрстное расстояние,
докатилась до Новгородского удела военных поселений.
Начавшись в округе Австрийского полка, расположенного в не¬
скольких верстах от Новгорода, восстание с такой же быстротой
охватило удел, как и в Старо-Русских поселениях. Поднялись все
округа за исключением Медвецкого, где располагался 1-й кара¬
бинерский полк. Начальник этого округа полковник Тризна, узнав
о восстании в других округах, чтобы предотвратить присоединение
своих солдат к восстанию, применил ловкий манёвр. Он направил
свои батальоны в глухую, болотистую местность на покос. Он
объяснил своё распоряжение тем, что из Украины для усмирения
поляков идёт, де мол, кавалерия, для неё-то и надобно срочно про¬
извести заготовку фуража. Так хитрый полковник изолировал
своих подчинённых от восставших. Впоследствии, прекрасно, ко¬
нечно, осведомлённый о манёвре полковника Тризны, Николай I
демонстративно наградил 1-й карабинерский полк «за верность».
Характер действий восставших был тот же, что и в Старо-Рус¬
ском уделе. Офицеры и всё начальство арестовывалось, избива¬
лось, наказывалось розгами или же подвергалось публичной казни.
Так, в Австрийском полку были публично высечены розгами и за¬
тем казнены на полковом плацу командир батальона майор Яцков-
ский, ротные командиры Десаев и Денисов и аптекарский ученик
Фёдоров. Командиром округа был избран поселянин Леонтий
Красников. Он назначил командиров рот из числа унтер-офицеров
и солдат. Начиная с 21 июля, Красников отдавал словесные и
письменные приказы по округу.
Поднимая восстание, поселяне стремились втянуть в него и
своих соседей. Так, поселяне Прусского полка большой толпой от¬
правились в соседний округ Австрийского полка и подняли в нём
знамя восстания.
Восстание охватывало округ за округом.
Антикрепостническая агитация военных поселян затронула и
помещичьих крестьян. Солдат Прусского полка Баранов верхом
проскакал по селениям помещичьих крестьян, расположенным по
реке Мете, присоединяя их к восстанию. В результате его агитации
крестьяне разгромили два помещичьих имения и избили помещицу
Шабранскую.
36

'j Возбуждающее влияние восстания сказалось на настроениях
помещичьих крестьян и далеко за пределами Старо-Русского и
11овгородского уездов: «Бунтовщики рассылали записки, когда и
где будут, — свидетельствовал один из современников Н. Ф. Бо¬
роздин, — в Демянском уезде крестьяне собрались около домов
своих помещиков, чтобы при первом удобном случае поднять всё
на воздух. Набат гремел по селениям, бунт охватил всё простран¬
ство от Новгорода до Холма и Демянска и готов был перебро¬
ситься в Тверскую губернию».
Узнав о восстании лишь через 16 часов после его начала, на¬
чальник поселенного корпуса генерал Эйлер направил в Старую
Руссу генерала Леонтьева, сосредоточив под его командованием
до 3 тыс. солдат с артиллерийским подразделением, сам же сна¬
чала расположился в деревне Дубовицы, в двух верстах от города,
а затем, через четыре дня, бежал в Новгород. Весть о его бегстве
очень быстро распространилась по поселениям и подлила масла
в огонь. Восставшие убедились в бессилии властей и ещё крепче
поверили в правоту своего дела.
Расположив свои войска бивуаком на улицах города, генерал
Леонтьев в течение 10 дней не решался перейти к непосредствен¬
ному подавлению восстания, не без основания сомневаясь в благо¬
надёжности своих войск.
^21 июля Старая Русса вновь была захлёстнута сильной волной
восстания.
В город ворвались прибывшие из разных сёл и деревень воору¬
жённые толпы военных поселян. Войска, находившиеся под
командованием генерала Леонтьева, отказались выполнять его
приказания. Часть солдат перешла на сторону восставших, осталь¬
ные соблюдали по отношению к повстанцам дружественный ней¬
тралитет.
10-й военно-рабочий батальон, слившись с прибывшими посе¬
лянами, продолжал играть свою роль вожака восстания.
Поселяне разгромили штаб -дивизии, убили 20 офицеров,
сильно избили^ЗО чиновников и офицеров, убитых и избитых стас¬
кивали со всех концов города и клали в ряд у штаба дивизии.
Генерал Леонтьев был так сильно избит восставшими, что через
несколько часов умер.
К вечеру того же дня поселяне покинули город и, вернувшись
в свои селения, поддерживали в них знамя мятежа.
Тревожная обстановка сложилась и в губернском центре —
Новгороде. Полыхающее вокруг пламя восстания доходило почти
до городских стен и не могло не сказаться на настроении народ¬
ных масс в самом городе. Когда один полицейский чиновник по
личному поручению губернатора, предварительно переодевшись,
пошёл разведать настроение солдат, то от канониров на задан¬
ный им вопрос, как они поступят, если в город придут мятежники,
получил ответ: «Повернём орудие и покажем, где живёт губерна¬
37

тор». Власти и дворянство в Новгороде и уездных городах губер¬
нии были охвачены паникой.
Мы не располагаем прямыми данными о том, как отразилось
восстание в соседних губерниях. Есть все основания полагать, что
Новгородское восстание, захватившее в свою мощную орбиту мно¬
гие десятки тысяч людей, не могло не отозваться далеко вокруг.
Известно, во всяком случае, что примерно в это же время воз¬
никали крестьянские волнения в ряде селений и в Петербургской
губернии. Неспокойно было в 1831 г. и в близлежащей Псковской
губернии. На это есть глухая ссылка в отчёте о действиях чинов¬
ников корпуса жандармов за 1831 г., где говорится: «Подполков¬
ник Попов во время холеры в Псковской губернии, в особенности
во время неблагонамеренных толков и даже ропотов на распоря¬
жения губернского начальства, действовал с толиким благоразу-
мением, что был одним из виновников восстановления порядка»1.
Какова была цель восстания? Каков его идеологический облик
и социальная сущность?
Пожалуй, нигде так ярко не сказалась антикрепостническая
подоплёка «холерных» бунтов, как в восстании новгородских
военных поселян.
В своём устном докладе Николаю I начальник поселенного
корпуса генерал Эйлер заявил, что «поселяне всегда были недо¬
вольны своим положением, что холера и отрава суть только пред¬
логи, которыми подстрекают толпу, но что настоящая цель бунта
есть желание освободиться от военного состояния» 1 2.
Стремясь к освобождению от крайней формы крепостнического
угнетения — военных поселений, восставшие вместе с тем высту¬
пали против крепостнической системы в целом, против класса дво¬
рян-крепостников. Во время восстания один из его участников,
старый крестьянин-поселянин, человек, пользовавшийся большим
авторитетом среди своих односельчан, метко выразил антикрепост¬
ническую, антидворянскую социальную сущность восстания, ска¬
зав: «Для дураков — яд да холера, а нам надобно, чтобы вашего
дворянского козьего племени не было» 3.
Весть о восстании, достигнув столицы, весьма встревожила
императора. Военный министр Чернышов передал генералу
Эйлеру волю Николая I: «Принять самые деятельные, решитель¬
ные меры и при малейшем сопротивлении немедленно принудить
бунтовщиков к безусловному повиновению силою оружия» 4.
Мы уже знаем, что приказ императора всероссийского не был
выполнен. Эйлер не имел реальной возможности подавить восста-
1 Сб. Центрархива «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.», Соцэкгиз,
1931, вып. 1, стр. И (далее — Сб. Центрархива).
2 Записки Эйлера, «Русский архив», 1880, кн. 2, стр. 395.
3 «Бунт военных поселян в 1831 году», СПБ 1870, стр. 105.
4 П. П. Евстафьев, Восстание новгородских военных поселян, М. 1934,
стр. 128.
38

нис, разгоравшееся с каждым днём всё сильнее. Его рапорты о по¬
следующем ходе событий ещё более усилили тревогу царя.
А для тревоги имелись очень веские основания. Польша, Литва
и Белоруссия в 1831 г. были охвачены восстанием, и там находи¬
лись в это время почти все регулярные войска. Таким образом,
возможность немедленного применения к восставшим поселянам
военных мер подавления была крайне сужена. На первых порах
царизму приходилось маневрировать и действовать различными
обходными путями: моральным воздействием, хитрыми уловками
и наглым обманом, чтобы погасить огонь возмущения, подавить
бурю массового народного восстания, бушевавшую в каких-
нибудь двух переходах от столицы империи. Николай I в полной
мере оценил всю опасность восстания. «Бунт в Новгороде важнее,
чем бунт в Литве, — писал он графу П. А. Толстому 18 июля,—
ибо последствия могут быть страшные. Не дай и сохрани нас от
того, милосердный бог, но я крайне беспокоюсь» Ч
Исходя из такой оценки, Николай I лично руководил подавле¬
нием восстания, возглавив зверскую расправу над его участни¬
ками. На этом поприще ещё раз развернулись все его «таланты»-
карателя, жандармского следователя и палача.
Он сам выехал в район восстания, надеясь личным воздей¬
ствием ускорить усмирение бунтовщиков. Впоследствии была со¬
здана легенда о героизме Николая I и необычайной силе его воз¬
действия на бунтовщиков. Творцом этой легенды был прежде
всего сам император. Но при сопоставлении со свидетельством
очевидцев поведение Николая I в манеже австрийского полка
(изображавшееся самим Николаем I как героический поступок)
теряет всякий ореол героизма и обнаруживает характерную черту
всероссийского самодержца — трусость.
Начав свою речь с очень высоких и грозных нот по адресу
собравшихся в манеже поселян, Николай I резко изменил своё
поведение, когда почувствовал в молчании, а затем в репликах
собравшихся явную угрозу. Он начал требовать, чтобы выдали
виновных, но поселяне молчали. «Я в это время, вспоминал очеви¬
дец инженер-подполковник Панаев, стоя в рядах поселян, услы¬
шал сзади: «А что, братцы, полно! Не из них ли это переряже-
пец?» Услыхав эти слова, я обмер от страха, и государь, прочтя
на лице моём смущение, не настаивал на выдаче виновных» 1 2.
Вместо коленопреклонённых, лежащих ниц солдат, которых
впоследствии изображал Николай I, здесь были упорные, отнюдь
не сложившие оружия люди, убеждённые в правоте своего дела
и поведения.
Нечто подобное происходило и при посещении другого, прус¬
ского полка, где, по воспоминаниям полкового священника, вос¬
1 М. К. Шильдер, Император Николай I, т. II, стр. 613.
2 «Бунт военных поселян в 1831 году», стр. 123.
39

ставшие не только не выдали по требованию Николая I зачинщи¬
ков, но даже отказались признать перед ним свою виновность.
Поездка Николая I в военные поселения завершилась прова¬
лом. Цель, которую он перед собой поставил — добиться окон¬
чательного усмирения восстания, — не была достигнута. Не имея
возможности опереться на надёжные войска, которых не было в
тот момент в районе военных поселений, царь вернулся в столицу,
но ознакомившись на месте с положением дел, он начал про¬
водить в жизнь продуманный план ликвидации восстания, приме¬
няя все средства и методы крепостнического управления: пря¬
мой обман, вероломные манёвры и, наконец, грубое насилие и
зверские расправы при помощи войск, военного суда и шпиц¬
рутенов.
Близкому к нему человеку, свитскому генералу Микулину, ко¬
менданту императорской квартиры, Николай I дал и л#чно рас¬
толковал поручение: не дожидаясь прибытия войск, действуя от
имени императора, вывести из Старой Руссы мятежное ядро —
10-й военно-рабочий батальон (он был отправлен в Кронштадт)
и резервные батальоны из поселенных округов. Это поручение
царя' было выполнено Микулиным при помощи прямого обмана
солдат.
Остальная часть задачи была возложена на генерала графа
Орлова, сумевшего при помощи хитроумно составленного указа
царя провести меры, ведущие к полной ликвидации восстания.
Под руководством Орлова, с использованием всякого рода
провокационных методов, при активном содействии духовенства
были составлены списки участников восстания. Затем к августу
1831 г. в округа военных поселений были введены прибывшие из
Петербурга войска и произведены массовые аресты участников
восстания. После этого начала работать образованная по указа¬
нию царя новгородская следственная комиссия.
Дело 10-го военно-рабочего батальона было выделено в комис¬
сию под председательством Клейнмихеля, который ежедневно до¬
носил о ходе следствия Николаю I, вникавшему во все детали
следствия и направлявшему весь его ход.
Всего было осуждено из состава 10-го военно-рабочего ба¬
тальона 104 человека.
По Новгородскому и Старо-Русскому уделам военных поселе¬
ний было присуждено к наказанию шпицрутенами, кнутами, роз¬
гами и к ссылке на каторжные работы 3860 человек. Для многих
приговорённых к 3 и 4 тысячам ударов это фактически была му¬
чительная смертная казнь.
Экзекуция над осуждёнными представляла жуткую картину
страшной палаческой расправы. Во время неё не менее 200 чело¬
век было умерщвлено.
Восстание новгородских военных поселян в 1831 г. — одно из
крупнейших событий в истории крестьянского и солдатского дви¬
жения в России. Оно выделяется своими масштабами, охватом
40

значительной территории с более чем 120 тыс. населения, своей
близостью к столице империи (на протяжении двух столетий Рос¬
сия не знала такого крупного народного восстания в непосред¬
ственной близости к столице государства).
Его очень важной отличительной чертой было соединение во¬
едино крестьянского и солдатского восстания при руководящей
роли мастерового люда (в лице солдат-мастеровых 10-го военно¬
рабочего батальона).
Оно также выделялось значительным физическим и моральным
уроном, нанесённым восставшими дворянскому господствующему
классу, бурной классовой ненавистью, прорвавшейся во время
восстания, и влиянием на окружающих помещичьих крестьян.
Мощный взрыв крестьянского классового возмущения, грозно
проявившийся в Новгородской губернии во время восстания, не
мог остаться без последствий. Он заставил крепко призадуматься
господствующий класс и его правительственную верхушку в лице
самодержавия и дворянской бюрократии. «В июле месяце бед¬
ственные происшествия в военных поселениях Новгородской гу¬
бернии,— говорилось в отчёте III отделения за 1831 г., — произ¬
вели всеобщее изумление и навели грусть на всех благомыслящих.
Происшествия сии возбудили в то же время и толки, сколь вредно
и опасно может быть для столицы соседство военных поселений,
и распространившийся вслед за тем слух о намерении правитель¬
ства уничтожить новгородское военное поселение радовал всех, но
вместе с тем, однако же, точно так же, как и при снятии каранти¬
нов, возбудил опасение, чтобы мера сия не была принята поселя¬
нами как победою, над правительством одержанною» L
Несмотря на все опасения за авторитет власти, угроза нового
восстания была весьма реальным аргументом, повлекшим за со¬
бою (через какие-нибудь 3 месяца после подавления восстания)
указ 8 ноября 1831 г. Он означал фактическую отмену новгород¬
ских военных поселений и превращение их в округа пахотных
солдат. Таким образом, хотя восстание новгородских военных по¬
селян было разгромлено, но оно вырвало у царизма реформу
(указ 8 ноября 1831 г.), и в этом смысле тяжёлые жертвы, поне¬
сённые поселянами, не были напрасными.
Социальная борьба народных масс в 1830—1831 гг. в связи с
холерной эпидемией отличалась своим бурным характером и
острыми формами. Выражая резкое недовольство администра¬
тивно-полицейскими стеснениями, народные массы фактически
выражали свой протест против феодально-крепостнической си¬
стемы в целом. Страшное народное бедствие — холерная эпиде¬
мия — послужило лишь внешним поводом, приведшим в движение
десятки тысяч людей. Все они стремились выразить свою нена¬
висть к крепостническим порядкам, свой протест против них.
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. ПО.
4*

Холерные бунты были активным, но стихийным, политически
неосознанным протестом закрепощённой крестьянской массы, не
могущей подчас правильно понять, кто является действительным
виновником всех её бед и тяжкого положения, и поэтому обра¬
щающей свой гнев иногда и против тех, кто никакого отношения
не имел к эксплуататорскому механизму крепостнического госу¬
дарства.
Глава вторая
ДВИЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ КРЕСТЬЯН В 1830-х
ГОДАХ ПЕРЕД РЕФОРМОЙ КИСЕЛЁВА
1. Ухудшение положения крестьян в первой половине
1830-х годов.
В первой половине 1830-х годов положение как помещичьих,
так и государственных крестьян под влиянием ряда обстоятельств
значительно ухудшилось. Вслед за холерной эпидемией 1830 и
1831 гг. в течение трёх лет (1832—1834) Россию постигал неуро¬
жай со своим неизменным страшным спутником — голодом. Не¬
урожай захватил десятки губерний в разных районах страны —
на Украине и Поволжье, на Северном Кавказе и Приуралье, в
Бессарабии и в центральных областях. Неурожайное трёхлетье
губительно отозвалось на положении деревни и привело к резкому
возрастанию недоимочное™. Министерство финансов и местная
администрация для сбора налогов усилили нажим на крестьян¬
ство, применяя к государственной деревне методы массовых при¬
нудительных отработок, а затем, с санкции Николая I, прибегая
к системе военных экзекуций в недоимочных государственных се¬
лениях. Всё это ещё более усугубляло бедственное положение
крестьянской массы, приводя в конечном счёте не к уменьшению
(чего старалась добиться администрация), а к увеличению недои¬
мок. К первому же пятилетию 1830-х годов относится проведение
крупного мероприятия, затронувшего кровные интересы сотен ты¬
сяч крестьян, — передачи многих казённых имений в удельное ве¬
домство. Это практически означало превращение части государ¬
ственных крестьян в частновладельческих крепостных самой цар¬
ской фамилии. Если ко всему этому напомнить ещё два обстоя¬
тельства: первое — аграрный кризис, начавшийся в 1820-х годах,
продолжался и в 1830-х, и цены на сельскохозяйственные продук¬
ты держались пониженные, что крайне сужало для крестьян воз¬
можность их сбыта; второе — проводимая в 1834 г. восьмая реви¬
зия сопровождалась повышением подушных окладов, падающих
на сёла, — то станет ясным, насколько тяжела была обстановка,
в которой находилась помещичья и государственная деревня в
1830-х годах.
Всё это вместе взятое привело к дальнейшему нарастанию
классовой борьбы, особенно остро сказавшейся в среде государ¬
ственного крестьянства.
42

2. Классовая борьба государственных крестьян в Симбирской,
Курской, Архангельской и западных губерниях.
В 1834 г. возникло волнение татар-лашдоан 1 в селении Сай-
ман Сызранского уезда Симбирской губернии. В силу сенатского
указа часть крестьянской земли должна была отойти к местной
помещице Нефедьевой. Когда приехавшие чиновники стали отме¬
жёвывать землю, крестьяне села Сайман оказали активное со¬
противление. Их представитель передал администрации мотиви¬
рованное заявление, оставленное без внимания. Всё же межева¬
ние было прервано и возобновилось лишь в 1835 г. под охраной
специально присланной инвалидной команды. Крестьяне снова
оказали сопротивление межевым чиновникам, избили понятых
и инвалидную команду. Лишь после прибытия в селение из Сим¬
бирска двух рот местного гарнизонного батальона жандармскому
подполковнику Стогову удалось при помощи ловких манёвров
«успокоить» крестьян без применения оружия.
В 1835 г. подобные волнения имели место в экономических
деревнях Старые и Новые Бусцы Дмитровского уезда Курской
губернии, где вооружённая кольями толпа крестьян в 1500 чело¬
век 14 мая, стремясь вернуть силою отмежёванные от них земли,
напала на межевых границах на понятых и начальство. Землю
вернуть обратно крестьянам, конечно, не удалось, и волнения
были подавлены при помощи вооружённой силы.
В обоих случаях крестьяне боролись за сохранение своих па¬
шенных угодий от крепостнического произвола, от частичной
экспроприации, на «законном» основании в пользу феодального
собственника.
Вместе с тем в 30-х годах продолжается борьба крестьян про¬
тив стремления государственной власти усилить тем или иным
способом- феодальную эксплуатацию В ответ на решение мини¬
стерства финансов расширить круг государственных плательщи¬
ков за счёт обложения пахотных солдат и малолетков последо¬
вали их массовые отказы от уплаты податей и оброков. В 1831 —
1832 гг. волнениями был охвачен Чистопольский уезд Казанской
губернии, где более 5 тыс. крестьян отказались подчиниться ре¬
шениям министерства финансов. Волнения были прекращены
лишь после вмешательства губернатора и жандармерии.
Более продолжительный и упорны^ характер имела борьба
государственных крестьян — коми по национальности — в Ижем-
ской волости Мезенского уезда Архангельской губернии1 2.
В 1826 г. по предложению архангельского губернатора прави¬
тельством было решено провести от Мезени до Пинеги новую
летнюю дорогу через сплошную тайгу.* Для этого на крестьян
1 Лашманы — разряд государственных крестьян, выполнявших нату¬
ральную повинность заготовки корабельного леса.
2 См. Д. Хонькин, Волнения ижемских крестьян, Сыктывкар 1941.
43

прилегающих районов была возложена тяжёлая дорожная по¬
винность: расчистка густых лесных зарослей на протяжении
30 вёрст, выкорчёвывание и вывозка пней, прокладка фашинных
мостов через непролазные болота, тянувшиеся на десятки вёрст,
и т. д. Ижемская волость, находившаяся в тысяче километров
от пролагаемой дороги, была вначале в силу отдалённости осво¬
бождена от дорожной повинности. В 1833 г. местная администра¬
ция, в отмену прежнего решения, привлекла ижемских крестьян
к дорожным работам, отведя им для этой цели заболоченный
участок длиною в 12 вёрст. Крестьянам разрешалось выполнить
обязательство наймом рабочей силы, но практически это было
неприемлемо из-за дороговизны. Помимо этого, в том же году
Архангельскую губернию, включая и Ижемскую волость, постиг
неурожай, тяжело сказавшийся на положении крестьян. Ижемцы
отправили в Петербург двух ходоков с прошением на имя мини¬
стра внутренних дел освободить их от нового обязательства.
В ответ на это местный земский исправник приехал в волость и,
собрав крестьян, запер их в мирскую избу, вынудив их под давле¬
нием голода подписать обязательство о заключении с соседними
деревнями договоров на работы по прокладке дороги. Но и после
этого ижемцы продолжали бороться, они отказывались выполнять
повинность и вновь посылали прошения в Сенат и министру
внутренних дел. Во главе движения ижемских крестьян оказался
крестьянин соседнего Яренского уезда Дмитрий Балин (возможно,
бывший волостной писарь), человек грамотный и бывалый. Он
был автором прошений ижемцев и фактическим организатором и
руководителем всей борьбы. Министерство внутренних дел в ко¬
нечном счёте поддержало местную администрацию. Губернскими
уездными властями было решено привлечь ижемцев к судебной
ответственности, а Балина арестовать. Ижемцы отказались уча¬
ствовать в следствии и не выдавали Балина, послав в Петербург
жалобы на произвол и взяточничество местной администрации.
Несмотря на то, что проведённое расследование подтвердило
справедливость крестьянских жалоб, губернская администрация
решила применить к «бунтующим» ижемцам военную экзеку¬
цию, но посланная для этой цели инвалидная команда была про¬
гнана ижемцами В 1838 г. начальством было проведено новое
расследование, открывшее такую потрясающую картину произ¬
вола и лихоимства местной администрации, что даже видавшие
виды ревизоры были вынуждены признать, что такие поступки
местных властей «невольно пугают воображение и возмущают
душу». 1
Н. М. Дружинин, анализируя ижемские события, справедливо
отмечал: «Ижемские волнения 1833—1838 гг. показывают, как
легко крестьянская борьба против увеличения повинности пере¬
1 Н. М. Дружинин, Государственные крестьяне и реформа П. Д. Ки¬
селёва, т. I, стр. 211.
44

растала в борьбу против деятельности чиновников, т. е. против
действующей системы внеэкономического принуждения» Ч
В 1830 г. имела место ожесточённая борьба государственных
крестьян западных губерний (Витебской, Могилёвской и Грод¬
ненской) против ухудшения своего экономического и правового
положения, против частных посессоров, в тяжёлой зависимости
от которых они находились.
3. Борьба крестьян Симбирской и Саратовской губерний против
передачи в удельное ведомство.
Крупное место в крестьянской борьбе 1830-х годов занимают
сильные волнения государственных крестьян некоторых губерний
Поволжья и Приуралья, в связи с так называемым «симбирским
обменом».
На основании указа 25 января 1835 г. казённые крестьяне
в Симбирской губернии должны были быть переданы в удельное
ведомство 1 2 В ожидании возможных осложнений при проведении
этого указа в жизнь в губернию были командированы для обеспе¬
чения быстрой передачи флигель-адъютант граф Протасов и пол¬
ковник корпуса жандармов Флиге. Осуществление передачи
сказалось резко отрицательно >на положении бывших государ¬
ственных крестьян. Чиновники удельного ведомства бесцере¬
монно вмешивались в крестьянскую жизнь, в хозяйство, не
считались с интересами крестьян и донимали всякого рода пред¬
писаниями и формальными придирками Характерен в этом отно¬
шении иронический ответ, полученный жандармским подполков¬
ником Стоговым, на вопрос, лучше ли им стало после перехода
в удельное ведомство: «Теперь не в пример легче. Бывало, в год
раз наедет исправник, выберешь жирного барана, взвалишь на
плечи да и прёшь, ажно лоб не раз взопреет; а теперь наедут эти
господа удельные, то возьмёшь хворостинку да и сгонишь что
есть на дворе, — легко и скоро. Теперь нам несравненно легче.
Мы скоро и одежонки лишимся, какая была» 3. Из этого ответа
явствует, что у государственных крестьян были серьёзные осно¬
вания бояться передачи их в удельное ведомство.
Некоторые категории государственных крестьян Симбирской
губернии не подлежали передаче в удельное ведомство: одно¬
дворцы, пахотные солдаты, татарские лашманы, но всё же и они
переходили в административное ведение удельной конторы, чи¬
новники которой понимали свои права, в частности в отношении
1 Н. М. Дружинин, Государственные крестьяне и реформа П. Д. Ки¬
селёва, т. I, стр. 211.
2 To-есть превращены в крепостных крестьян императорской фамилии.
3 Эразм Стогов, Очерки, рассказы и воспоминания, «Русская старина»,
1887, декабрь, стр. 697.
45

лашман, весьма расширительно, всячески стремясь подвергнуть
их быт и экономику административному регулированию. Их обя¬
зывали ввести общественную запашку, стремились ликвидировать
многоженство и т. д. Фактически дело шло к тому, чтобы урав¬
нять их положение с удельными крестьянами. Лаш маны ответили
на это массовым протестом, охватившим в 1836 г. 40 тыс. кре¬
стьян, главным образом Буинского, Курмышского и Симбирского
уездов. Лашманы опасались окончательной передачи в удельное
ведомство и лишения прежних преимуществ и права собственно¬
сти на купленные ими земли. Наряду с этим по татарским сёлам
поползли слухи о насильственном обращении мусульман в хри¬
стианство. Центром развернувшегося массового,движения явилось
село Бездна Буинского уёзда. В нём собирались тысячные сходки
и происходили бурные столкновения с удельной администрацией.
Одно за другим селения стали отказываться выполнять распоря¬
жения удельной администрации о выделении и запашке общест¬
венных участков. Вооружённые ножами и кистенями крестьяне
разъезжали по своим полям. Когда удельная администрация
вновь потребовала введения общественной запашки, лашманы
схватили и посадили приехавших чиновников в одну из изб в селе
Бездна, заколотили её и поставили возле неё охрану. Хотя удель¬
ное начальство требовало применения военной силы, жандарм¬
ский подполковник Стогов, принимая во внимание большое коли¬
чество волнующихся крестьян и малочисленность местных воен¬
ных команд, пустил в ход не раз использованный им способ воз¬
действия на всю крестьянскую массу путем запугивания и угово¬
ров зажиточной её верхушки. Вместе с тем он демагогически
объявил себя покровителем' и единственным начальником симбир¬
ских лашман и принимал их представителей в ярком цветном ха¬
лате, стремясь погасить волнение мирным путём. Но удельное
начальство не удовлетворил такой оборот дела. Управляющий
удельной конторой Бестужев отправился в столицу и добился от
министра внутренних дел командирования в Симбирск генерал-
адъютанта Лобанова-Ростовского, облечённого неограниченными
полномочиями. В район волнений были направлены войска мест¬
ного гарнизона и конная жандармерия. В нескольких селениях,
продолжавших не подчиняться, была проведена массовая порка
крестьян. 25 участников движения были арестованы и наказаны
без всякого суда, одни из них были сданы в солдаты, другие со¬
сланы в Сибирь или же посажены в смирительный дом \
Передачу государственных крестьян в удельное ведомство
предполагалось провести ещё в ряде районов, для чего в некото¬
рых губерниях были проведены подготовительные мероприятия.
Весть об этом дошла и до государственных крестьян Поволжья и
Приуралья, находившихся в силу этого в насторожённом и встре¬
воженном состоянии. В такой напряжённой обстановке достаточно
1 Н. М. Д р у ж и н и н, Цит. соч., стр. 221—222.
46

было любого повода, чтобы вызвать волнения среди крестьян.
Таким поводом явились в Саратовской губернии распространяе¬
мые губернской казённой палатой в 1836 г. (на основании закона
1833 г.) новые податные таблицы и табели. Крестьяне расцени¬
вали эти бумаги как документ о их передаче в удельное ведом¬
ство со всеми вытекающими отсюда последствиями, т. е. воз¬
можной потерей известной части земельных наделов и введением
новых тяжёлых повинностей. Очень быстро выросло массовое
движение под знаком отказа принимать новые таблицы, охватив¬
шее, в конечном счёте, несколько уездов Саратовской губернии.
Особенно упорное «неповиновение» было оказано крестьянами
Шалкинской волости Хвалынского уезда, в котором участвовало
более 800 крестьян села Шалкина и деревень Таманиной, Инаш-
кино и Чертковка. В 1836 г. крестьяне откупились от принятия
новых таблиц, дав большую взятку волостному голове. В 1837 г.
голова вновь раздал таблицы домохозяевам. Тогда крестьяне
выбрали на сходках ходоков и направили их в Саратов просить
губернатора освободить их от таблиц и тем самым от перехода
в удельное ведомство. Получив от губернатора отказ, крестьяне
избрали уполномоченного и направили его с прошением на цар¬
ское имя в Петербург. Попытки местной администрации во главе
с исправником добиться от крестьян принятия таблиц окончились
безрезультатно. Тогда были арестованы 11 зачинщиков и начато
следствие. Крестьяне саботировали следствие и отказывались да¬
вать показания, а своим односельчанам в Хаалынский тюремный
замок передали собранные 480 рублей. Несмотря на то, что
в село Шалкино была направлена воинская команда, крестьяне не
сдавались и отказывались принимать таблицы до возвращения
своего уполномоченного из столицы. Организованный по личному
указанию Николая I военный суд также не имел успеха в попыт¬
ках принудить крестьян к подчинению. Суд приговорил 11 кре¬
стьян к наказанию кнутом и ссылке на каторжные работы,
779 крестьян к наказанию плетьми и ссылке в Сибирь на поселе¬
ние. Приговор суда был изменён Николаем I по ходатайству ми¬
нистра государственных имуществ Киселёва (принимая во вни¬
мание «невежество и .легковерность крестьян») и фактически
усилен по отношению к «зачинщикам», так как 13 крестьян было
присуждено к наказанию шпицрутенами, от 250 до 1000 ударов
каждый, и к последующей отправке, в зависимости от степени
вины: на каторгу в Сибирь, на поселение или в солдаты; 790 че¬
ловек получили прощение при условии полного подчинения и воз¬
мещения издержек на усмирение (т. е. фактически к крупному
денежному штрафу). Экзекуция над приговорёнными была произ¬
ведена в присутствии понятых из разных селений. Сопротивление
крестьян было сломлено, и таблицы были ими приняты 1.
1 Н. М. Дру ж и н и н, Цит. соч., стр. 224—241.
47

4. Восстание государственных крестьян Приуралья
в 1834—1835 гг.
Самым выдающимся проявлением крестьянского движения
второй четверти XIX в. наряду с так называемыми «холерными
бунтами» было восстание государственных крестьян Приуралья
в 1834—1835 гг.
Этот огромный лесной край разделялся в ту пору в админи¬
стративном отношении всего лишь на две губернии: Пермскую и
Оренбургскую. С давних времён в эти глухие лесные районы, чере¬
довавшиеся с открытыми пространствами плодороднейшей почвы,
бежали из центральных губерний России тысячи крестьян, неко¬
торые — от ужасов крепостного права, а некоторые, чая найти
-спасение устоев «старообрядчества». Но необъятные лесостепные
просторы Приуралья, будучи обжиты ими, не могли, конечно, ока¬
заться вне административного воздействия бюрократического
аппарата крепостнической империи. «Всевидящее око» начальства
проникало в самые глухие медвежьи углы и усматривало там
благодарные объекты для феодальной эксплуатации, вымогатель¬
ства и грабежа. Многочисленное коренное татарское, башкирское,
чувашское, марийское население сверх того подвергалось ещё
воздействию колонизаторской политики — грубому попранию
своей религии и бытовых традиций.
Огромное значение в жизни края имела уральская горная про¬
мышленность. Десятки тысяч крестьян Пермской и Оренбургской
губерний работали на горных предприятиях Урала в качестве так
называемых приписных. Промышленность оказалась сильным фак¬
тором, ускорившим развитие товарно-денежных отношений- в
местной деревне и процесс её социальной дифференциации.
В конце 1830-х годов в одной лишь Пермской губернии числилось
109 торговых сёл, в которых действовало 55 ярмарок. По одному
этому факту можно судить, наскцлько глубоко зашёл к этбму
времени процесс социального расслоения приуральской деревни
и насколько новые социальные отношения успели свить себе проч¬
ную основу в недрах некогда патриархальной деревни. Наряду
с наличием в крестьянских общинах Приуралья семей, в которых
из поколения в поколение передавался дух протеста против кре¬
постнической эксплуатации, немалую роль имело влияние самого
окружения, в котором жило государственное крестьянство При¬
уралья. С одной стороны, казачество, с другой — уральские горно¬
рабочие. И те и другие хорошо сохранили память о не так-то
далёких временах Емельяна Пугачёва и всегда испытывали не¬
нависть к феодально-крепостническому государству. В этой спе¬
цифической исторической обстановке потенциальные возможности
крестьянского движения могли раскрыться скорее и сильнее, чем
в других областях Российской империи. В силу этого государ¬
ственное крестьянство Приуралья было значительно более легко
в )спламеняющимся слоем, чем, скажем, государственное кре¬
48

стьянство русского севера. Любой повод, расцененный крестьян¬
ством как возможная опасность покушения на их установившиеся
жизненные устои, мог привести к взрыву крестьянской массовой
борьбы.
Исходным фактом, вызвавшим движение в 1834—1835 гг.,
было намерение правительства передать крестьянство Приуралья
в удельное ведомство. Вокруг этого факта причудливо перепле¬
лись и другие, менее значительные обстоятельства, сыгравшие
роль повода для усиления движения. Слухи о переходе в удел
возникли среди государственных крестьян в связи с тем, что Перм¬
ская удельная контора стала собирать сведения о казённых име¬
ниях. Для проверки этих слухов некоторые волости отправили
в Пермь ходоков, которые, неофициально связавшись с чиновни¬
ками и подпольными ходатаями, вернулись обратно с печальными
вестями: слухи о переходе в удел подтверждались. В качестве
вещественного доказательства ходоки привезли копии с мини¬
стерского предписания Пермской казённой палате от 15 июня
1832 г. о предполагаемом обмене казённых имений на удельные.
Более того, крестьянам удалось получить расписание волостей,
намеченных к передаче в удельное ведомство. Ко всему этому
добавились следующие три, по существу случайные, обстоятель¬
ства, подлившие масла в огонь разгоравшейся крестьянской
борьбы.
В волостях Пермской губернии незадолго до событий 1834—=
1835 гг. была введена новая печать с губернским гербом, изобра¬
жавшая медведя. К этому же времени татары и мари на основа¬
нии указа 1834 г. уравнивались в смысле обязательства платить
подати и оброк с остальными крестьянами. Из всего этого был
еде ан вывод, что татарское и марийское население уже пере¬
шло в удел, к помещику Медведеву, и собираемая подать должна
пойти к нему в карман. Проводимая же в связи с постройкой за¬
пасных хлебных магазинов натуральная повинность — рубка леса,
сооружение хлебных амбаров, засыпка семян — ещё более укре¬
пила крестьян в этой мысли. Последним доводом, утвердившим
крестьян в том, что они уже переданы в удел, было проводимое
местной администрацией в 1834 г. «Положение 1833 года о взи¬
мании сборов и повинностей», причём по деревням разослали
окладные листы, податные тетради и табели и потребовали избра¬
ния из крестьян участковых старост и их помощников. Крестьяне
Кунгурского и Красноуфимского уездов расценили это как окон¬
чательное закрепление за уделом. Именно в этих уездах поды¬
мается массовая волна негодования и про-тестов. Одна волость за
другой отказывается выбирать и наряжает ходоков в столицу
с надеждой таким образом избавиться от «нового барина». Завяз¬
кой событий послужили волнения крестьян в Златоустовской во¬
лости Красноуфимского уезда. Осенью 1834 г. они избрали на
специально созванной сходке двух уполномоченных, Могильни-
кова и Мельникова, и, выправив им паспорта, направили их в Пе¬
4 Линков 49

тербург с прошением на царское имя освободить их от удела.
Четыре раза крестьяне коллективно отказывались избирать
участковых старост. Попытка приехавших в волость в октябре
исправника, уездного судьи и стряпчего уговорить крестьян была
безуспешна. Положение 28 ноября 1833 г. было объявлено фаль¬
шивым на большой крестьянской сходке, на которой присутство¬
вало 400 человек. Волостной писарь был избит, священника,
пытавшегося призвать крестьян к повиновению, прогнали с угро¬
зами. Примерно такие же события имели место в декабре
в Черноярской волости Кунгурского уезда, где крестьяне также
категорически отказались от выборов. На этом первом этапе дви¬
жение охватило Бродовскую, Савинскую, Комаровскую, Березов¬
скую и Ачитскую волости Красноуфимского уезда. Обеспокоенная
пермская губернская администрация разослала в волную¬
щиеся волости чиновников земской полиции и губернского упра¬
вления, пытавшихся, наряду с увещаниями крестьян, арестовать
зачинщиков и начать судебное следствие. Но эти действия чинов¬
ников возымели результаты, обратные ожидаемым администра¬
цией. Протест крестьян ещё более усилился. Сильнее всего он
проявился в той же Златоустовской волости, где были задержаны
и отправлены в Красноуфимск некоторые из руководителей дви¬
жения. Вооружившись косами, копьями, крестьяне ударили в на¬
бат и, собравшись огромною толпою, окружили приехавших чи¬
новников, освободив при этом одного из арестованных крестьян¬
ских вожаков и вырвав от чиновников обещание вернуть из
Красноуфимска остальных арестованных. Выехавший на место
волнений пермский губернатор Сластенин с большими усилиями,
введя в селения крупный военный отряд из пермского гарнизона
и подвергнув наказанию розгами более 100 человек, сумел до¬
биться временного успокоения. Такие же меры были применены
и в других волнующихся волостях.
Своеобразным прологом к новому, второму этапу движения
было возвращение с нетерпением ожидаемых крестьянами волост¬
ных уполномоченных из Петербурга. Большинство этих уполно¬
моченных было посажено в столице в тюрьму и выпущено лишь
после проверки и наведения справок.
Возобновление борьбы и начало её второго этапа находились
в неразрывной связи с возвращением из Петербурга уполномочен¬
ных Бродовской и Златоустовской волостей весной 1835 г. Упол¬
номоченные подтвердили, что пермские крестьяне переданы в удел
уже четыре года назад и что соответственно этому подати, с них
собираемые, направляются «сенатору Медведеву» (отсюда, мол,
и печать с силуэтом медведя), но в то же время они выражали
свою полную веру в освобождение от уделов с помощью царя и
убеждали крестьян упорно стоять на своём, добиваясь справедли¬
вости. В данном случае царистские иллюзии сыграли роль некоего
легального прикрытия бунтарской агитации.
50

В мае и в начале июня в деревнях Бреховой и Мостовой соби¬
раются мирские сходы, куда приходили из Златоустовской во¬
лости почти с каждого двора по человеку. На них обсуждались
планы дальнейшей борьбы. В качестве её организаторов выдви¬
нулись Савва Тихомиров, Аксён Попов, Семён Прибытков. Они
собирали сходки и составляли в связи с ожидаемым крестьянами
приездом царя новое прошение на его имя.
К этому времени пермская администрация пытается возобно¬
вить судебное следствие по поводу зимних беспорядков. В Бро¬
довской волости крестьяне решительно отказываются являться на
допросы. В селении Асовское уездный стряпчий Потапов, ненави¬
димый крестьянством за мздоимства и насилия, был избит и
закован крестьянами в кандалы вместе с одним из местных кре¬
стьян, очевидно, являвшимся его клевретом. Их заперли в избе.
Это частное событие послужило фактически началом восстания,
центром которого явилась деревня Броды. В ней был назначен
сборный пункт, куда со всей округи сходились или съезжались
тысячи крестьян, вооружённых кто чем горазд: дубинами,
копьями, ружьями. На всех окрестных дорогах были расставлены
пикеты. Для того чтобы помешать приезду чиновников, крестьяне
приняли все зависящие от них меры: сняли своих лошадей, нахо¬
дившихся при волостном правлении, и поставили на прикол па¬
ром, перевозивший всех через реку.
События аналогичного порядка развернулись в Черноярской
волости, где таким сборным пунктом была деревня Шкурнево.
В течение короткого времени к бродовским крестьянам присоеди¬
нилось ещё пять волостей Кунгурского уезда.
В июне 1835 г. развёртывается настоящее вооружённое вос¬
стание. Основные силы восставших—4—5 тыс. человек, в том
числе около 150 человек конницы, сосредоточились у деревни
Броды на реке Барде. В 17 верстах от неё, в деревне Байкино,
находились уездные и губернские чиновники с небольшой военной
командой в 50 человек во главе с прапорщиком Чашовским. Обе
стороны по разным соображениям до поры до времени воздержи¬
вались от решительных действий. Чиновники срочно вызвали под¬
крепление из Перми. В Кунгур было направлено 300 человек
пехоты и 100 конных казаков. Но ещё не дождавшись подкрепле¬
ния, прапорщик Чашовский с небольшим конным отрядом попы¬
тался произвести рекогносцировку на берегах Барды. В ответ на
это крестьяне перешли к активным действиям и, переправившись
на противоположный берег реки, пытались захватить отряд Ча-
шовского. Лишь путём маневрирования он избег этой участи.
11 июня, ввиду усиливавшейся для них опасности, все чиновники,
за исключением одного заседателя уездного суда, бежали в город
Кунгур. 12 июня в час дня отряды восставших крестьян двину¬
лись на деревню Байкино, перехватив при этом дорогу, идущую
в Кунгур. Отряд прапорщика Чашовского был выведен в поле и
встретил восставших сначала выстрелами в воздух, затем пальбой
4* 51

в упор по наступавшим крестьянам. В ответ на это крестьяне
пустили в ход дубины, камни и ранили в голову прапорщика Ча-
шовского. Вполне возможно, что при таком соотношении сил
отряд мог быть смят восставшими, если бы в разгаре схватки не
был убит солдатским выстрелом Фёдор Суханов (как видно, на¬
правлявший боевые действия крестьян), что внесло растерянность
и нерешительность в ряды восставших. Они вступили в переговоры
с отрядом, прекратив атаку. Основное их требование было: выдать
им чиновников на расправу, тогда они дадут возможность уйти
отряду на все четыре стороны. В ходе переговоров на дороге по¬
явился новый военный отряд числом в 60 человек. После пере¬
стрелки и последующих мирных переговоров восставшие пропу¬
стили его в деревню Байкино и тем самым дали ему соединиться
с отрядом Чашовскрго, серьёзно ухудшив своё положение. Но
переговоры были прерваны, и сражение возобновилось с новой
силой. Тысячные группы восставших бросились со всех сторон на
деревню Байкино. В разгар боя, к трём с половиной часам дня,
обстановка резко изменилась. Появился новый отряд из 300 кон¬
ных и пеших солдат, также прибывших из Кунгура. Казачий
авангард отряда дал ружейный залп по крестьянам, после чего
они, придя в замешательство, стали отходить, отстреливаясь. Раз¬
бившись на три колонны, имея впереди конных казаков, солдаты
преследовали восставших на протяжении 10 вёрст. Крестьяне от¬
ступили в гущу леса, и с наступлением темноты военные действия
прекратились.
По официальным данным, крестьяне потеряли во время схватки
и преследования пять человек убитыми и тридцать пять ране¬
ными. В войсках было ранено девять человек. У солдат и казаков
восставшие отбили и изломали 30 ружей и 4 пики. Было задер¬
жано 253 человека из разных волостей. Последнее обстоятельство
свидетельствует о том, что события в районе Броды — Байкино
имели не волостной, а значительно более широкий охват.
13 июня в Байкино прибыл пермский губернатор Сластенин и
жандармский майор Новицкий. В восставшие сёла Броды и Асов-
ское была направлена карательная экспедиция, но всё тамошнее
население от мала до велика покинуло свои дома и, опасаясь рас¬
правы, скрылось в лесах и болотах. Понадобилось специальное
воззвание губернатора к населению этих сёл с предложением вер¬
нуться по домахМ и принести повинную. Постепенно часть населе¬
ния вернулась, но многие из активных и рядовых участников вос¬
стания продолжали скрываться, не питая, как видно, особой на¬
дежды на милосердие начальства. Между тем слухи о событиях
12 июня в деревне Байкино широко распространились среди рус¬
ского и татарского крестьянства, на много десятков вёрст вокруг.
Старообрядческое население округи рассматривало эти события
как покушение на их веру и обычаи. Среди старообрядцев ходили
слухи, что солдаты чертят на земле «знамение перстов» (как кре¬
стятся православные крестьяне, т. е. никонианцы) и заставляют
52

крестьян поклоняться этому изображению и целовать его на
земле. Среди татар, башкир и мещеряков, мусульман по рели¬
гии, также возникли сильно волновавшие их слухи о предстоящем
насильственном обращении мусульман в христианство, для чего
якобы создана миссия в Пермской губернии.
Таким образом, у недовольных крестьян появился новый,
очень сильный мотив: боязнь потерять не только относительную
свободу, связанную с пребыванием в государственных крестьянах,
но и свою религию, что, конечно, не могло не сказаться на рас¬
ширении масштабов движения и на усилении самого социального
протеста, приобретшего в некотором роде новую идеологическую
оболочку, очень легко к тому же воспринимаемую многотысяч¬
ными массами местного населения и превращающуюся ввиду
этого в фактор большой силы. Слухи эти в разных вариантах по¬
служили мотивом волнений больших крестьянских масс не только
в Пермской, но и в соседней Оренбургской губерниях, в особен¬
ности среди татар, тептярёй и мещеряков Уфимского, Белебеев-
ского и Троицкого уездов.
К этому времени в селениях государственных крестьян и на
земле башкирского войска намечалось проведение в жизнь рас¬
поряжения о постройке хлебных запасных магазинов. Для этой
цели по волостям были разосланы соответствующие чертежи с изо¬
бражением поперечного разреза магазинного амбара. Мусульман¬
ское население усмотрело в этих чертежах, что начерченные в них
перекладины и стойки образуют форму креста. Отсюда был сде¬
лан вывод, что здания, намеченные к строительству, для кото¬
рого они, мусульмане, должны рубить и возить лес, будут на
самом деле не хлебными магазинами, а христианскими церквами.
Эта трактовка ещё более усилила опасения, что подготовляется
насильственная христианизация. А в новой для башкир натураль¬
ной повинности башкирское население усмотрело лишение тех
податных привилегий и административных особенностей, коими
оно пользовалось до тех пор как башкирское иррегулярное войско,
и приравнение их к положению обыкновенного крестьянства. Всё
это определило третий этап приуральского движения, придав ему
национальный характер.
Основные события на этом этапе развернулись в национальных
районах в форме отказа от постройки хлебных магазинов, что
означало фактически двойной протест: и против закрепощения,
т. е. против передачи в удельное ведомство, и против возможной
христианизации. Движение тем самым по своему содержанию
стало более сложным, чем на первом этапе. На бурных сходках в
десятках селений выносились приговоры с отказом строить запас¬
ные хлебные магазины. Одновременно с этим возмущённые толпы
татар, мещеряков, марийцев осаждали волостные правления с тре¬
бованием найти указ «о закрепощении их сенатору Медведеву»,
выражая при этом стремление расправиться с предполагаемыми
виновниками их бедствий — волостными головами и писарями. Так
53

же, как и на первом этапе движения, выделились селения, играв¬
шие роль местных центров борьбы (в Уфимском уезде это было
селение Большая Ока). Сюда собирались тысячи людей со всей
округи. Движением было охвачено шесть кантонов башкирского
войска; в них происходило массовое вооружение крестьянства.
Рассылались агитационные листовки — так называемые «возму¬
тительные» письма. Нарастала массовая грозная волна крестьян¬
ской социальной борьбы. Вполне солидарно в этих районах высту¬
пали вместе с мусульманской частью населения и государственные
крестьяне, русские по национальности.
К началу 1835 г. на территории Приуралья сложилась ситуа¬
ция, опасная для крепостнического государства. Н. М. Дружинин
в своём фундаментальном исследовании даёт чёткую, яркую её
характеристику. «Тревожные донесения поступали со всех сторон.
Распоряжения местных властей не исполнялись. Башкиры громко
заявляли, что они готовятся к войне. Всюду ковалось оружие и
собирались «рукоприкладства» для обеспечения солидарности.
Волостные головы и старшины во многих местах бежали из своих
селений. Огромная территория, состоявшая из трёх уездов Перм¬
ской губернии и из пяти уездов Оренбургской, с десятками тысяч
башкир и государственных крестьян, была охвачена массовым
нарастающим возмущением. В одном Бирском уезде насчитывали
20 тыс. душ волнующихся тептярей. Положение властей осложня¬
лось близостью горных заводов и ненадёжностью местных ка¬
зачьих войск. По сведениям, дошедшим до пермского губерна¬
тора, руководители бродовского движения скрывались у старо¬
обрядцев красноуфимских и екатеринбургских заводов. Горное
начальство опасалось командировать имевшиеся у них воинские
отряды, так как боялось возмущения на заводской территории.
Очень вероятно, что оружие, в таком изобилии оказавшееся у
восставших крестьян, было произведено и доставлено с помощью
тех же заводских рабочих. По сведениям, притекавшим к местной
администрации, восставшие башкирские и крестьянские массы
рассчитывали приобрести оружие и провизию в Златоусте, т. е.
в одном из крупнейших горнозаводских центров. С другой сто¬
роны, полковник Дебрюнольд сообщал о брожении среди самар¬
ских казаков, а Оренбургское казачье войско только что пере¬
жило массовые волнения: весною 1835 г. все станицы 4-го и 5-го
кантонов, за исключением очень немногих, категорически отказа¬
лись выполнить приказ о заведении общественной запашки; кан-
тонные и станичные начальники, повидимому, сочувствовали дви¬
жению, так как не приняли никаких мер против ослушников»
Подавление развернувшегося в Приуралье крестьянского дви¬
жения было поручено оренбургскому генерал-губернатору Перов¬
скому, при котором находился в качестве специального уполномо¬
ченного выделенный Николаем I жандармский генерал Апраксин.
1 Н. М. Дружинин, Цит. соч., стр. 237.
54

Из направленных в район движения частей отдельного корпуса
внутренней стражи были составлены две военно-карательные
экспедиции: одна была двинута из Оренбурга на Уфу, другая —
на Златоуст «и далее, куда бы надобность потребовала». Наряду
с приказом Перовского, обращённым к башкирскому, мещеряков-
скому и тептярскому войскам, мусульманским муфтием была со¬
ставлена от имени мусульманской церкви фетва (послание), при¬
зывавшая к покорности и уверявшая, что мусульманской религии
не грозит никакая опасность. Фетва была зачитана через спе¬
циальных уполномоченных, развозивших её по всем мусульман¬
ским селениям. Пропаганду для поддержки военно-карательных
экспедиций проводили и православные священники.
Подавляя волнение среди башкир, Перовский действовал со¬
гласно старому колонизаторскому принципу — «разделяй и власт¬
вуй». Он сумел спровоцировать междоусобную рознь среди
башкир, натравляя одних башкир на других, и таким путёмл опи¬
раясь на башкирскую верхушку, составил из башкир доброволь¬
ческий карательный отряд из 1000 человек и, подымая «соседа на
соседа, брата на брата», подавил движение, не дав ему разрастись
в более грозную силу. Одновременно с этим в течение трёх недель
Перовский подавил восстание государственных крестьян в Уфим¬
ской и Пермской губерниях. При этом были подвергнуты порке
тысячи крестьян, проведены облавы в лесах, арестованы сотни
участников движения. Это была жестокая расправа с массовым
крестьянским движением. К концу августа 1835 г. Приуральское
восстание было окончательно подавлено. Помимо жестоких репрес¬
сий со стороны военно-карательных экспедиций, 63 активных
участника восстания были приговорены военным судом к различ¬
ным весьма суровым наказаниям: осуждённых прогоняли сквозь
строй, ссылали на каторгу и т. п. 1
Выделяясь силой стихийного напора на феодально-крепостни¬
ческое государство, значительной территорией охвата, восстание
крестьян Приуралья в 1834—1835 гг. не смогло преодолеть черт,
характеризующих обычную слабость крестьянского движения, —
неорганизованность, стихийность, отсутствие ясно осознанной по¬
литической цели борьбы. Оно было подавлено с помощью военной
силы, как только подошло к решающему этапу классового сопро¬
тивления — вооружённому восстанию.
Обстоятельства начала 1830-х годов, последовавшие за холер¬
ной эпидемией: неурожайное трёхлетье и сопутствовавший ему
голод, усиление давления государственного аппарата николаев¬
ской империи на казённую деревню и внеэкономического прину¬
ждения в обстановке всё нарастающего кризиса феодально-кре¬
постнической системы, — обусловили подъём массового движения
государственных крестьян. Возникая по различным поводам, оно
1 См. Н. М. Дружинин, Цит. соч., стр. 224—238.
55

было направлено против ухудшения их экономического и право¬
вого положения, против уменьшения земельных надслов и увели¬
чения феодальных повинностей, против передачи в удельное ве¬
домство, против произвола и самоуправства чиновников Это был
стихийный и неорганизованный протест масс государственных
крестьян против феодально-крепостнической эксплуатации. На
фоне разрозненных и сугубо локальных эпизодов крестьянской
борьбы этих лет выделяется своими масштабами, высокой актив¬
ностью и наступательной тактикой стихийное восстание государ¬
ственных крестьян Приуралья в 1834—1835 гг. Это был мощный
взрыв классового возмущения — акт самозащиты от крепостниче¬
ского государства. Восстание показало, какие огромные потен¬
циальные силы таятся в угнетённых массах. Несмотря на свою
неудачу, оно оказало в конечном счёте серьёзное давление на
внутреннюю политику Российской империи по крестьянскому во¬
просу. Восстание государственных крестьян в Приуралье, в ряду
других фактов классовой борьбы государственных крестьян Рос¬
сии, не могло не оказать воздействия на царизм, вынужденный
в результате провести реформу управления государственными
крестьянами (так называемую реформу Киселёва).
Глава третья
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В 1841—1843 гг. В ОТВЕТ НА
РЕФОРМУ КИСЕЛЁВА
1. Крестьянское движение 1840-х годов.
Общая характеристика.
Прежде чем перейти непосредственно к движению 1841—
1843 гг., остановимся на характеристике крестьянского движения
в 1840-х годах в целом. Как мы уже отмечали выше (см. Введе¬
ние), в 1840 г. кривая крестьянского движения в России делает
резкий скачок вверх: 351 случай крестьянских волнений вместо
243 за предыдущее десятилетие. 1840-е годы приносят дальней¬
шее нарастание волны крестьянского движения. Крестьянская
антикрепостническая борьба этого десятилетия была весьма раз¬
нохарактерной по формам. Она охватила в разной степени все
слои русского закрепощённого крестьянства. Борьба крестьян
размывала самый фундамент крепостнической эксплуатации, не¬
престанно и грозно напоминая господствовавшему классу о том,
что исторически уже бьёт последний час феодализма в России и
вопрос освобождения крестьянских масс от помещичьей кабалы
можно оттянуть решением, но снять с повестки дня уже не в силах
никто. В отчёте III отделения за 1843 г. говорилось: «Мысль кре¬
стьян о свободе год от году более угрожает опасностью на буду¬
щие времена России» Ч Даже в годы относительно меньшего про¬
1 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 40.
56

явления крестьянского движения правящие классы никогда не
покидала всё более нараставшая тревога за острое социальное
неблагополучие дворянства. Это чувство неуверенности нашло
своеобразное отражение в отчёте о действиях III отделения
за 1840 г., где говорилось, что повсюду «кроется какое-то общее
неудовольствие, которое можно выразить одним словом, писанным
к шефу жандармов из Москвы: «Не знаю, а что-то нехорошо» Ч
В следующем, 1841, году в начале нравственно-политического
отчёта III отделения говорилось: «.. .мысль о свободе крестьян
тлеет между ними беспрерывно. Эти темные идеи мужиков всё
более развиваются и сулят нечто нехорошее... Одним словом, се¬
мена беспокойства брошены в умы и идея свободы и возможности
переселения кружится в народе» 1 2.
Это десятилетие наполнено многими фактами ожесточённой
классовой борьбы помещичьих крестьян против своих владельцев
и крепостнического государственного аппарата.
В 1841 г. острые формы приняло возмущение крестьян в име¬
нии графа Борха в Витебской губернии, где крестьяне, защищаясь
от военно-карательной экспедиции, направленной на их усмире¬
ние, атаковали присланный батальон пехоты, причём был убит 21
и ранен 31 крестьянин.
Среди многих эпизодов борьбы, имевших место в 1847 г., отме¬
тим следующий. В Екатеринославской губернии крестьяне поме¬
щика Клевцова, протестуя против жестокого обращения с ними,
приходили большой группой, до ста человек, с жалобой к началь¬
ству в губернский город. По их возвращении, в знак солидарности,
все их односельчане в количестве 620 человек отказались повино¬
ваться помещику и выполнять на него работы. Во время усмире¬
ния привлечённые в качестве понятых государственные крестьяне
также отказались повиноваться местным властям 3.
В Московской губернии отказывались от работы на барина
крестьяне помещиков Козловых. «Подстрекателями», преданными
военному суду, явились дворовый человек того же помещика Ва¬
сильев и отставной подпрапорщик Соколов. В 1845 г. оказали не¬
повиновение и были осуждены военно-полевым судом крестьяне
помещика Свечина в Ярославской губернии. В 1847 г. они вновь
подняли протест против непосильных работ и жестокого обраще¬
ния старосты. Пять крестьян разных селений были преданы воен¬
ному суду, как «подстрекатели» 4.
Упорное неповиновение^ окончившееся лишь наказанием
главных зачинщиков, имело место в Подольской губернии со сто¬
роны крестьян помещиков Гижицкого и Поповского5.
1 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 42.
2 Т а м же, стр. 44.
3 Т а м же, стр. 73.
4 Т а м же, стр. 74.
6 Там же.
57

В это десятилетие особо выделяется такая форма крестьянской
классовой борьбы, как самовольные массовые переселения в дру¬
гие районы страны, т. е. бегство в поисках земли и свободы.
В 1840 г. «в Калужской губернии, в селе Сальковичах, во время
ярмарки явился крестьянин Барышев и начал разглашать, что
последовал указ, которым крепостные люди призываются к пере¬
селению в Кишинёв с освобождением от помещичьего владения
и что он прислан оттуда по воле правительства для приглашения
их переселиться. Слова эти мгновенно разнеслись в народе, и
в несколько минут собралась около провозгласителя многочислен¬
ная толпа; дабы речь Барышева была слышнее, поставили его на
возвышение, и таким образом он продолжал провозглашать сво¬
боду и призывать к населению. Хотя присутствие духа станового
пристава остановило беспорядки, не менее того разглашения Ба¬
рышева имели последствием большие побеги по направлению
к Кишинёву, для остановления которых местное начальство
должно было принять деятельные меры» \
В 1841 г. развернулись сильные волнения среди крестьян
Лифляндской губернии, пожелавших под влиянием различных
слухов переселиться в южные губернии.
В Могилёвской губернии, в Бельском уезде, под влиянием слу¬
хов о том, что переселяющиеся в южные губернии получат осво¬
бождение от крепостных уз, бежало в Черниговскую губернию от
разных помещиков 1178 крестьян.
Своеобразную форму принял в этой же связи протест крестьян
тверской помещицы Барковой, которые, получив сведения о вы¬
годном положении поселенцев Сибири, отказались повиноваться
помещице, решив единодушно, что лучше быть сосланными в Си¬
бирь, чем оставаться в крепостной кабале. В 1843 г. из Пензен-
ской'и Тамбовской губерний бежало значительное количество кре¬
стьян под влиянием слухов об освобождении тех, кто переселится
«на земли, будто бы пожалованные государыне-цесаревне в За¬
кавказских провинциях». В 1845 г. из уездов Екатеринославской)
губернии, смежных с областью Войска Донского, бежало на Се¬
верный Кавказ значительное число помещичьих крестьян.
«Вследствие разнёсшихся в Курской губернии слухов, что кре¬
постным людям, переселяющимся на Кавказ, даруется свобода,
из имений камергера князя Трубецкого бежали 75 человек в Во¬
ронежскую губернию и, будучи остановлены в селе Орлине, графа
Бобринского, они напали вместе с тамошними жителями на
посланных за ними воинских нижних чинов, рассеяли, захватив
чиновников, сковали и били, требуя выдачи указа о свободе» 1 2.
Бегство крестьян на юг, на Кавказ, приводило в иных слу¬
чаях к столкновениям с воинскими частями.
1 Сб. Центр архив а, вып. 1, стр. 41.
2 Т а м же, стр. 75.
53

Ещё более острыми конфликтами и столкновениями сопро¬
вождалось массовое движение крестьян Витебской губернии в
1847 г., возникшее в условиях крайней нужды, почти голода
тамошнего крестьянства. В губернии распространились слухи
о том, что крестьяне, проработавшие три года на Московской же¬
лезной дороге, получат свободу. Поверив этим слухам, крестьяне
распродавали своё имущество, уничтожали сельскохозяйственные
орудия и покидали селения. К началу мая некоторые имения опу¬
стели, в них остались лишь те, которые не могли покинуть родные
места ввиду своей крайней нищеты. В Дрисском уезде крестьян¬
ство, самовооружаясь, толпами покидало селения, угрожая
смертью помещикам. При попытках местного начальства при по¬
мощи войск остановить уходящих, крестьяне бросались на солдат,
избивали чиновников и дворян. Движение витебских крестьян
было подавлено специально откомандированными флигель-адъю¬
тантами Опочининым и Назимовым, с применением военной силы.
Активные участники движения были преданы военному суду Ч
Одной из форм проявления классовой крестьянской борьбы
оставался и в это десятилетие индивидуальный террор против
представителей правящего класса, т. е. убийства помещиков и
управляющих имениями. Царское правительство понимало эти
убийства не как акт личной мести со стороны отдельных кре¬
стьян, а как прямое проявление неукротимого стремления кре¬
стьянства всеми средствами освободиться от крепостнического
ярма. «Вообще мысль о свободе укореняется всё более и более
и бывает причиною не только беспорядков, — говорится в отчёте
III отделения за 1840 г., — но порождает часто и важнейшие
преступления: посягательство на жизнь самих помещиков и упра¬
вителей имениями. Постепенное увеличение числа преступлений
этого рода должно обратить на себя особое внимание правитель¬
ства. В 1840 г. число лишённых жизни помещиков простирается
до семнадцати; кроме того, убито три управителя; безуспешных
покушений на жизнь владельцев имений обнаружено три; следо¬
вательно, всех случаев было 23. В предшествовавшие годы число
это было далеко менее, а в 1836 не превышало десяти» 1 2.
За 1840-е годы, по данным III отделения, было убито 102 по¬
мещика и 52 управителя имений и старшин и совершено 85 не¬
удавшихся покушений на помещиков и управителей. Таким обра¬
зом, в среднем по России ежегодно в 24 имениях совершались
убийства крестьянами своих помещиков или управителей имений
или имели место попытки покушений на их жизнь. В целом это
в ряду других фактов говорит о сильнейшей классовой нена¬
висти крестьян к своим помещикам в частности и к дворянскому
классу в целом.
1 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 77—78.
2 Т а м же, стр. 41.
59

К убийству крестьяне прибегали как к крайнему средству про¬
теста, чувствуя свою полную беззащитность перед самоуправством
и жестокостью помещика. Само III отделение било вынуждено
признать, что эти покушения и убийства «только в немногих слу¬
чаях производились из видов корысти», а в большей части или из
мщения за побои, или для избежания наказания, или от предна¬
меренного желания крестьян освободиться от господской власти —
желания, вынужденного притеснением, жестокостью и развратным
поведением владельцев и управителей» Ч В иных случаях убийство
помещика являлось прямым следствием группового сговора или
заговора крестьян. Так, например, в 1842 г. был убит при участии
двенадцати дворовых крестьян действительный статский советник
помещик Чембарского уезда Пензенской губернии Мосолов. Ещё
более разительный факт этого рода произошёл в том же году в
Костромской губернии, где был убит четырьмя крестьянами
действительный статский советник помещик фон-Шульц по пря¬
мому поручению всех его крестьян. В 1847 г. два дворовых поме¬
щика Лесневского после неудачной попытки убить своего поме¬
щика (в отместку за наказание их брата) убили управителя
поместья, а потом, охваченные желанием отомстить другим поме¬
щикам за угнетение крестьян, в течение нескольких часов в ра¬
диусе 18 вёрст убили шесть и ранили восемь дворян.
В 1840-х годах продолжался и такой традиционный способ
классовой борьбы крестьянства, как поджог помещичьих уса¬
деб. В одном лишь 1845 г. крестьяне пустили «красного петуха» на
дома своих помещиков в одиннадцати имениях.
2. Реформа управления государственными крестьянами
в 1837—1841 гг. (реформа Киселёва).
Бурные проявления классового антикрепостнического протеста
государственных крестьян в 1830-х годах и острое неблагополу¬
чие в положении казённой деревни заставили самодержавие про¬
вести в 1837—1841 гг. реформу управления государствёнными
крестьянами. В результате её был создан чрезвычайно сложный,
разветвлённый и малоповоротливый аппарат во главе с вновь
созданным министерством государственных имуществ. Он, по идее
"проводившего реформу П. Д. Киселёва, был призван «попечитель¬
ствовать» над миллионной массой государственного крестьянства.
Это попечительство на практике обернулось дополнительными пу¬
тами, усложнившими мелочной опекой и без того нелёгкую кре¬
стьянскую жизнь. Огромный бюрократический аппарат ещё более
возрос. Увеличение государственного аппарата по новому мини¬
стерству произошло за счёт дальнейшего роста подушного оклада
крестьянства на 20 процентов. Не видя никаких положительных
результатов «попечительства» о своих нуждах со стороны вновь
1 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 61—62.
60

го i/iaiinoro министерства и его органов на местах, государствен¬
ник' крестьяне на своей спине ощущали дальнейший рост бюро¬
кратической системы крепостнического государства с её самых
низших звеньев. Усложнился и расширился сельский исполнитель¬
ский аппарат и ухудшилось экономическое положение в связи
с ростом податного обложения (размеры оброка после реформы
Киселёва в связи с переложением оброка с души на землю были
значительно увеличены), был введён особый хлебный сбор для
пополнения хлебозапасных магазинов.
Реформа не смягчила малоземелья государственных крестьян.
Земельный голод остался и после реформы Киселёва бичом госу¬
дарственной деревни.
Уже в момент непосредственного введения новой системы упра¬
вления потребовалось применение военной силы для того, чтобы
сломить крестьянское сопротивление этому бюрократическому
нововведению.
В широком масштабе крестьянский протест против крепостни¬
ческого характера реформы Киселёва развернулся в 1841 —
1843 гг. на Урале, в Вятской губернии и в Поволжье. Движение
этих лет вошло в историю под названием «картофельных
бунтов».
1839 и 1840 гг. были годами жестоких неурожаев, неразрывно
связанных в условиях царской России с крестьянскими голодов¬
ками. Совершенно неспособное по самой своей природе оказать
действенную помощь голодающим крестьянам, крепостническое
правительство решило помочь крестьянам за их же счёт методом,
излюбленным министром государственных имуществ Киселёвым.
Им были изданы специальные циркуляры от 28 августа 1840 г.
и от 31 января 1841 г., обязывавшие государственных крестьян
в тех селениях, где была казённая запашка, отводить специальные
участки для посева картофеля, а в волостях, где казённая за¬
пашка не применялась, было приказано отводить участки по
десятине на волость. Эта принудительная посадка картофеля
явилась поводом для массового крестьянского движения. Дей¬
ствительной же причиной, лежавшей в его основе, был крестьян¬
ский протест против реформы Киселёва, усиленный опасением
быть переданными в удельное ведомство, так как распоряжение
о посадке картофеля расценивалось крестьянами как мероприя¬
тие, свидетельствовавшее о такой передаче.
Но далеко не все крестьянские волнения, известные в историо¬
графии под названием «картофельных бунтов», имели своим по¬
водом приказ о принудительной посадке картофеля. В ряде слу¬
чаев были иные поводы. В Пермской губернии в нескольких
уездах движение началось с протеста против изъятия у крестьян
зерна в особые семенные фонды. В Слободском уезде Вятской
губернии движение развернулось как протест против введения
дополнительных податей.
61

3. Движение государственных крестьян Пермской и Оренбургской
губерний в 1841—1843 гг.
Борьба государственных крестьян на Урале (Пермская и
Оренбургская губернии) в ответ на реформу Киселёва происхо¬
дила в течение трёх лет (1841—1843 гг.)» всё более нарастая из
года в год.
Волнения в Пермской губернии начались в мае 1841 г. с вы¬
ступления крестьян села Тихановского Степановской волости
Осинского уезда. Крестьяне этого села отказались производить
принудительную посадку картофеля. Три схода, собиравшиеся
волостным начальством, кончились категорическим заявлением
собравшихся: «Хоть руби головы, а картофеля не надо» Когда
волостное начальство, в обход крестьянского мира, посеяло кар¬
тофель, наняв для этой цели предателя общих интересов, крестья¬
нина того же села Ушакова, то крестьяне выкопали весь карто¬
фель, посеянный им, и изрубили ограду общественного земель¬
ного участка. На другой день крестьяне села Тихановского и со¬
седних деревень, собравшись у сельской управы, говорили, что
«старшина Урусов посевом картофеля продал их, и за это ругали
его, а некоторые плевали в глаза и намеревались бить, но Урусов
спасся от этого бегством» 1 2.
Прибывший 27 мая в волостной центр, село Степановское,
окружной начальник узнал, что причиной сопротивления при по¬
севе картофеля была мысль, будто бы «по разведении оного бу¬
дут они (крестьяне. — Я. Л.) обращены в удельное ведомство и
что крестьянин Ушаков посевом картофеля продал их в удел, в
чём они подозревали и местное начальство» 3.
В представлении крестьян посев картофеля как бы символи¬
зировал их передачу в удел — ухудшение их правового и экономи¬
ческого положения. Именно это обстоятельство и способствовало
дальнейшему развитию антикрепостнического движения. 4 июня
в волость прибыл управляющий пермской палатой государствен¬
ных имуществ полковник Фредерикс, которому крестьяне заявили:
«Предать себя не позволим, и картофеля не только сажать не бу¬
дем, но у кого и посажено, выкопаем и раскидаем; хоть в Сибирь,
а картофель не посадим». Движение захватило соседнюю Ордын¬
скую волость, где в селе Мазунине крестьяне разрыли засеянный
огород, а в деревне Ананьевской двое выбранных крестьян при¬
няли на себя сельскую власть. При попытке полковника Фреде¬
рикса арестовать двоих особенно активных участников движе¬
ния, крестьяне не допустили этого. Пермский губернатор напра¬
1 «Записка министра внутренних дел министру государственных имуществ
о крестьянах Пермской губернии, судимых за ослушание при посеве карто¬
феля», цит. по книге С. В. Токарева «Крестьянские картофельные бунты»,
Приложения, Киров 1939, стр. 74.
2 Т а м же.
3 Т а м же.
62

вил 10 июня на помощь Фредериксу для подавления восстания
в Степановскую и Ордынскую волости советника губернского
управления Ильина и станового пристава Питерского с двумя
ротами солдат. Собравшиеся у Ордынского волостного управле¬
ния до 400 крестьян встретили прибывших карателей в состоянии
«неукротимого волнения». В ответ на прочитанное на сходе со¬
ветником Ильиным царское повеление о разведении картофеля
крестьянин Алексей Власов заявил: «Умрём, да не посадим кар¬
тофеля». Когда становой пристав с помощью жандармов схва¬
тил Власова, крестьяне вырвали его из их рук и убежали на бли¬
жайшую площадь, произнося угрозы по адресу карателей, и кри¬
чали: «Нам воевать надобно». Когда местный священник попы¬
тался подойти к крестьянам для увещевания, ему закричали:
«Не ходи, убьём!» 1
Движение всё более и более разрасталось и захватывало но¬
вые районы. Наряду со стихийным развитием движения имели
место и факты активной агитационной деятельности. Так, напри¬
мер, крестьянин Тихановской волости Овчинников разъезжал в
июне по селениям Кунгурского уезда и убеждал крестьян при¬
соединиться к движению, выбросить посаженный картофель, иначе
они будут переданы в удел. Но далеко не все крестьяне были
склонны к борьбе, многие уповали на начальство. В городе Кун¬
гуре городничий поймал трёх крестьян Ордынской волости, при¬
ехавших для составления прошения об избавлении крестьян от
посева картофеля.
В Степановскую и Ордынскую, волости прибыл губернатор
и подавил движение при помощи воинской команды.
О волнениях крестьян в Осинском уезде было доложено Ни¬
колаю I. Он распорядился применить к виновным суровые меры
наказания. По приговору военно-судной комиссии было наказано
533 участника движения. Часть осуждённых подверглась наказа¬
нию шпицрутенами, остальные палками и розгами; годных к воен¬
ной службе сдали в рекруты, часть отправили на крепостные
работы в г. Бобруйск.
1842 г. приносит новую, ещё более мощную волну крестьян¬
ского движения на Урале, происходившего в тягостной обста¬
новке последствий неурожайного года и связанного с этим голо¬
дания крестьянской массы. По существу это было одним из
звеньев крестьянской борьбы против реформы Киселёва, но на¬
чалась она с протеста против насильственных мероприятий госу¬
дарственного аппарата по созданию семенного запаса за счёт
крестьянства. Запасы эти должны были быть созданы на основа¬
нии изданного осенью 1841 г. циркуляра министерства государ¬
ственных имуществ, предписывавшего взыскивать с каждой
крестьянской души по полторы четверти хлеба.
1 С. В. Токарев, Цит. соч., стр. 77.
63

Весной 1842 г. чиновники палаты государственных имуществ
рьяно принялись за реализацию циркуляра, насильно отнимая
при этом хлеб у голодных крестьян. В оправдание своего про¬
извола чиновники в ряде волостей Камышловского уезда Перм¬
ской губернии составили фальшивые приговоры о добровольном
якобы согласии крестьян ссыпать семена.
Начавшись в Троицкой волости Камышловского уезда
14 апреля 1842 г., движение, перераставшее в восстание, в корот¬
кий срок охватило четыре уезда Пермской губернии: Камыш-
ловский, Ирбитский, Екатеринбургский, Шадринский, явившись
одним из крупнейших эпизодов крестьянской борьбы на Урале
в дореформенный период.
Первоначально движение развернулось под знаком борьбы за
уничтожение подложных договоров о ссыпке семян. Вслед за
этим в крестьянстве пошла молва, что создание нового управле¬
ния государственными крестьянами, форменные кафтаны воло¬
стных и сельских властей, введение новых печатей и принуди¬
тельные мероприятия по посадке картофеля и созданию запасов
семян означают продажу их какому-то барину. Барина этого име¬
новали по-разному: Киселёвым, Министером, Министровым, Куль¬
невым. В качестве защитного аргумента крестьяне и в устных сво¬
их заявлениях, и в подаваемых письменных прошениях, писали,
что они — подданные царя и будут служить и платить подати
только ему, «а господам и помещикам ни под каким предлогом
служить не хотят» L В селе Батуринском восставшие крестьяне
вынесли знамя из белого крестьянского холста с надписью: «Цар¬
ские государственные, а не господина Министера» 1 2. Своё наме¬
рение расправиться с теми, кто, по их мнению, был непосред¬
ственным виновником продажи их новому господину, крестьяне
также стремились прикрыть царским именем. В Коптевской воло¬
сти среди крестьян был толк, что «есть указ от государя импе¬
ратора убивать писарей и священников за продажу народа» 3.
Бросается в глаза любопытный факт, свидетельствующий
о наличии известной организованности в развернувшейся кре¬
стьянской борьбе. Волнения в пяти волостях: Батуринской,
Верхне-Теченской, Бродо-Колматской, Белоярской, Уксянской,
начались почти одновременно— 10 или 11 апреля.
Следственные материалы содержат и другие факты, показы¬
вающие большую активность участников движения, стремившихся
распространить его рамки за счёт привлечения новых селений
или утвердить волю к борьбе в уже охваченных волнением сёлах.
Некоторые из арестованных крестьян были обвинены в том, что
они привозили в село какие-то бумаги и, читая их вслух собрав¬
шимся крестьянам, проводили агитацию, разжигающую борьбу..
1 С. В. Токарев, Цит. соч., стр. 42.
2 А. А. С а в и ч, Очерки истории крестьянских волнений на Урале в XIX—
XX веках, стр. 56.
3 С. В. Токарев, Цит. соч., стр. 42.
64

В течение апреля 1842 г. восстание охватило Камышловский,
Ирбитский и Шадринский уезды. Восставшие искали «запродаж¬
ные грамоты, продажные дела» с тем, чтобы их уничтожить.
Обыску и разгрому подвергались волостные правления, воло¬
стные и сельские расправы, церковные архивы, квартиры началь¬
ства и духовенства. Волостная и сельская администрация и свя¬
щенники во многих случаях подвергались избиениям со стороны
восставших. В Шадринском уезде восставшие крестьяне напали
на Далматовский монастырь, поскольку разнёсся слух о том, что
гам хранится грамота от господина Министрова о продаже ему
государственных крестьян из близлежащих селений. По команде
иеромонаха Николая было произведено два выстрела по крестья¬
нам из пушек, выставленных на монастырских стенах, что заста¬
вило восставших отступить. Имелось ещё несколько случаев в
период восстания прямых антицерковных выступлений со сто¬
роны отдельных крестьян. Другой характерной чертой движения
были массовые крестьянские сходки. В них в Камышловском
уезде участвовало до 30 тыс. человек. Об активном характере
крестьянской борьбы свидетельствуют факты нападения восстав¬
ших на правительственные военные отряды. В Куровской воло¬
сти крестьяне, вооружённые кольями, напали на военный отряд
под командованием капитана Кудеярова, отняли у солдат пять
ружей и обратили отряд в бегство. В другой деревне крестьянами
был обезоружен небольшой отряд и его солдаты взяты под ка¬
раул. Вооружённые выступления произошли в десяти волостях.
Войска, направленные в восставшие уезды, подавили восста¬
ние, в середине мая 1842 г. Во время подавления, по официаль¬
ным данным, было убито 69 и ранен 21 крестьянин. Созданные
по уездам экзекуционные комиссии приговорили руководителей
восстания к жестокому наказанию, равносильному смертной
казни: к тысяче ударов шпицрутенами или к четырём тысячам
ударов розгами. Многие участники восстания были сосланы на
каторжные работы, многие тяжело раненные умерли в Челябин¬
ском остроге.
Жестокие репрессии не остановили дальнейшее развитие
крестьянского восстания на Урале. В 1843 г. оно продолжалось
в Челябинском уезде, тогда входившем в Оренбургскую губернию.
Уезд этот отличался высоким развитием товарно-денежных отно¬
шений и сравнительно высокой плотностью населения, состояв¬
шего почти исключительно из. государственных крестьян. В усло ¬
виях развития новых экономических связей капиталистического
типа реформа Киселёва с её опекунско-крепостническими стрем¬
лениями должна была встретить особенно отрицательную, бур¬
ную реакцию со стороны крестьян.
Мотивы крестьянского движения в Челябинском уезде, начав¬
шегося в марте 1843 г. и переросшего в восстание, были те же,
что и в предшествовавшие 1841 и 1842 гг. в соседней Пермской
губернии (влияние крестьянской борьбы в ней на челябинских
5 Линков
65

крестьян не вызывает сомнений). Это было выступление-протест
против нового порядка управления государственными крестья¬
нами, понимаемого крестьянами как передача их во владение
барину господину Министерову или министру Куликову.
Борьба челябинских крестьян выделяется средн фактов клас¬
совой борьбы крестьянства Урала в 1840-х годах некоторыми
яркими особенностями. Среди них следует прежде всего отметить
относительно массовый и организованный характер рукописной
агитации. По селениям уезда распространялись рукописные ли¬
стовки в виде копий некоего подложного указа, специально со¬
чиненного для разжигания крестьянской ненависти к реформе
Киселёва, к крепостническому государству, с целью поднять
крестьян на борьбу. В одной из них говорилось: «Предложение
Палате государственных имуществ, волостным правлениям и
сельским расправам. Внушить жителям как можно стараться при¬
вести к подписке и говорить, якобы сеять две десятины обще¬
ственного хлеба по запашке, за то старанье получать тройное
жалованье, и их подвести под господина министра Куликова и
с каждого венца с них будет положена работа по три десятины
хлеба. И над крестьянами будут надсмотрщики у ста венцов, и
хлеба представлять в магазину господскую, а если который не
может исполнить сего, то на господскую работу три дня, на себя
три дня» Ч
Другая листовка рисовала перед крестьянами ещё более
мрачные перспективы: «Вы, государственные крестьяне, посту¬
паете во владения помещику Кульневу, вы должны сеять ему
хлеб, сажать, измолотить и доставить в магазин барина. Платить
ему ещё оброк по 100 рублей с души, отдавать ему половину
скота и птицы. А жёны ваши должны прясть из своей кудели,
ткать холсты, для чего выдадут им от барина станки (красна) и
берда широкие медные. За неисполнение всего этого будет нака¬
зывать не как нынче розгами, а плетьми, да ссылать в Сибирь;
а распоряжаться будут чиновники под названием окружных на¬
чальников и волостные правления, которые учреждены уже от
барина, а члены правления будут брать с вас же жалованье, ко¬
торое назначил им барин» 1 2.
Авторами листовок и организаторами их распространения в
большом количестве по селениям Челябинского и Шадринского
уездов были крестьянин Андрей Варушкин из слободы Воскре¬
сенской и Иван Фадюшин из деревни Березомыской. По их по¬
ручению в деревне Щучей, расположенной недалеко от слободы
Воскресенской, десять крестьян переписывали листовки для даль¬
нейшего их распространения.
1 А. Зырянов, Крестьянское движение в Шадринском уезде Пермской
губернии в 1843 году, Пермь 1884, стр. 4.
2 Н. А. Середа, Позднейшие волнения в Оренбургском крае, журн.
«Вестник Европы», 1862, кн. IV, стр. 593.
66

Началом восстания послужили массовые поиски крестьянами
♦ in продажного» указа, при которых обыскивали присутственные
места и пытали писарей.
В селе Чумляцком крестьяне отказались от уплаты податей
для содержания палаты государственных имуществ.
При подавлении восстания крестьяне некоторых селений ока-
|.1лн решительное-и на первых порах успешное .сопротивление
войскам. Крестьяне села Каменного успешно отразили атаку ка¬
зачьего карательного отряда в 250 сабель и обратили его в бег¬
ство, захватив при этом в плен казачьего сотника. Из села Чум-
ляцкого восставшие крестьяне изгнали карательный отряд. Вы¬
делились своим упорством крестьяне деревни Гагарьей в Талов-
ской волости, имевшие схватку с казаками во время подавления
восстания. События эти настолько глубоко врезались в народное
сознание, что крестьянин этой деревни Григорий Веснин сложил
песню о схватке с казаками. В ней говорилось:
В 43-м году споём песенку нову,
Споём песню мы нову, всё про вёснушку-весну,
Как мы вёсну-с воевали, на Гагарьем побывали,
На Гагарьем побывали, во загумнах мы стояли,
Во загумнах мы стояли, огороды изломали.
Огороды изломали — обороны в руки брали.
Обороны в руки брали, — казаков мы прогоняли.
Казаков мы не прогнали, только пуще раздражали,
Только пуще раздражали — мы на стаю залезали,
Мы на стаю залезали — эту стаю изломали.
Эту стаю изломали — мы в обсаду все попали1.
Этот интересный образчик народного эпоса об одном из
сравнительно небольших эпизодов крестьянской борьбы, направ¬
ленный против старого феодального мира, полон оптимизма,
несмотря на то, что речь идёт в нём о неудаче борьбы.
В апреле 1843 г. движение перекинулось в соседний Шад-
ринский уезд. Центром восстания в нём была слобода Батурин¬
ская. Там собралось первоначально 4 тыс., а затем до 6 тыс.
крестьян. Вооружённые пиками, кольями, топорами и охот¬
ничьими ружьями, они окружили карательный отряд исправника
Черносвитова и несколько дней держали его в осаде в церкви.
Попытавшийся прийти на выручку исправника отряд башкирских
казаков был ими обращён в .бегство. Для подавления восстания
в уезд прибыл пермский губернатор с ротой солдат и с 1200 кон¬
ными казаками. За участие в восстании было наказано 4800 че¬
ловек, получивших от 1500 ударов шпицрутенами (28 человек)
до 1000 ударов (107 человек), с последующей ссылкой в Сибирь;
остальные были выпороты розгами по 100 ударов каждый.
1 Н. А. С е р е д а, Цит. соч., стр. 614.
5* 67

Крестьянское движение на Урале в 1841 —-1843 гг. было непо¬
средственным ответом-протестом государственного крестьянства
на реформу Киселёва и носило ярко выраженный антикрепостни¬
ческий характер. Выступая против сельского, волостного, окруж¬
ного и губернского звеньев государственного крепостнического
аппарата, уральское крестьянство вместе с тем проявило реши¬
тельные антицерковные тенденции, рассматривая церковь, сель¬
ский причт как правительственную агентуру, выразителей кре¬
постнического гнёта, проводников политики крепостнического го¬
сударства в крестьянских массах. Таким образом, движение было
направлено против всех агентов крепостнического государства,
с которыми крестьянство непосредственно сталкивалось в своей
повседневной жизни.
Хотя движение этих лет началось в 1841 г. в одном месте
(Осинский уезд Пермской губернии), продолжалось в 1842 г. в
другом (Камышловский, Ирбитский, Екатеринбургский'и Шад-
ринский уезды той же губернии), а закончилось в третьем месте
(Шадринский уезд Пермской и Челябинский Оренбургской губер¬
ний), правильнее рассматривать его как единое движение, имев¬
шее три этапа. Движение нарастало по восходящей линии из года
в год, отличаясь решительностью и наступательностью действий
борющихся крестьян. Знамя антикрепостнической борьбы кре¬
стьян Приуралья, переходя из рук в руки, не опускалось в тече¬
ние трёх лет.
Движение прошло следующие этапы: 1841 г. — преимуще¬
ственно оборонительные формы борьбы в масштабе одного Осин¬
ского уезда; 1842 г. — дальнейшее нарастание движения, охва¬
тившего 4 уезда, причём борьба приобрела более решитель¬
ный и наступательный характер; 1843 г. — вооружённое выступ¬
ление крестьян Челябинского и Шадринского уездов, которое
сопровождалось временным успехом в столкновениях с вой¬
сками.
В общей сложности за эти три года в борьбе приняли участие
десятки тысяч крестьян Приуралья. Движение было разгром¬
лено и подавлено жестокими карательно-полицейскими мерами.
Крестьянство вынуждено было, как и во многих других слу¬
чаях, покориться своей печальной участи. У него нехватало сил
долго противоборствовать бюрократическому аппарату и военно¬
полицейской силе феодально-крепостнического государства. В то
время сила оставалась на стороне императорской России, жестоко
подавлявшей Россию крестьянскую, народную.
Будучи локальным, уральское движение не было связано не¬
посредственными нитями с другими районами крестьянского дви¬
жения в эти годы. Стихийное, оно в то же время заключало в себе
элементы известной организации, что в особенности сказалось в
довольно широком применении рукописной агитации в 1843 г.
в форме так называемых указов-листовок.
68

4. Движение государственных крестьян в Вятской губернии
в 1842 г.
Летом 1842 г. развернулось крестьянское движение в четырёх
\сздах Вятской губернии: Вятском, Глазовском, Нолинском и
Слободском, известное под названием «картофельных бунтов».
Движению предшествовал неурожайный год. Как и в других кре-
< и,я неких движениях тех лет, поводом к возникновению крестьян¬
ского протеста послужили мероприятия властей по принудитель¬
ному засеву картофеля на общественных участках и засыпке
<<‘мян в казённые амбары. Вокруг этих мероприятий в крестьян-
( ни? возникли толки, что «изменяется вера и поэтому разводится
картофель, и что крестьяне поступают в господское владение»1,
или что крестьяне будут переданы в удел за барина Перовского.
Движение началось в Осиновской волости Нолинского уезда
12 мая 1842 г. Крестьяне этой волости отказались от избрания
уполномоченного по приёмке семян в казённые амбары и от вы¬
деления земли под картофель. Движение на следующий день
перекинулось в соседнюю Горбуновскую волость, где крестьяне
деревни Быковской, а затем и других селений, отказавшись от
засева картофеля, стали проводить организованный бойкот мест¬
ных властей: не являлись по вызову исправника в волостное
правление, не называли своих имён чиновникам, не выполняли
повинности и не платили подати2. В ряде деревень крестьяне
разломали изгороди вокруг общественных участков, засеянных
картофелем, который они вырыли и разбросали. В ходе борьбы
руководителем движения выдвинулся крестьянин деревни Кали¬
нинской, 66-летний Ефим Калинин. Он, советуясь с другими
крестьянами, повседневно направлял своих односельчан и
крестьян соседних деревень, присоединившихся к движению, и
активно воздействовал на ход событий. Когда в Калининскую
прибыл заседатель волостного правления Матушкин для ареста
Калинина и других активных участников движения, то Ефим
Калинин предложил Матушкина схватить, заковать в кандалы и
< i везти на крестьянскую сходку в деревню Быковскую, являв¬
шуюся своеобразным центром крестьянской борьбы в волости.
Когда в Калининскую прибыла военная команда во главе с
окружным начальником, управляющим Палатой государственных
пмуществ и жандармским офицером, крестьяне отказались пови¬
новаться, заявив, что в других селениях встретят солдат с топо¬
рами и косами. «А Ефим Калинин с прочими с дерзостью объя¬
вили, что сотских из общества не пустят для того, чтобы не было
кому брать и доставлять требующихся к делу лиц, а в случае если
вместо сотских кто-либо другой для исполнения сего решится
1 С. В. Токарев, Цит. соч., Приложение. Доклад департамента поли¬
ции в Комитет министров «О крестьянах Вятской губернии, судимых за непо¬
виновение», стр. 83—84. ’ "
- Т а м же, стр. 56.
69

прибыть к ним, то таковых будут они убивать, что картофеля са¬
дить не дозволят и земли под оный не дадут, называя это введе¬
нием новой антихристовой веры, что впредь, пока дело о них не
решится, они из деревни Быковской не разойдутся, хотя бы это
продолжалось до Петрова дня (29 июня), что им, нуждающимся
крестьянам, которые не участвуют с ними в сопротивлении са¬
дить картофель, не дозволят выдавать из магазинов хлеба, и что
полей своих под озимые посевы пахать, а равно никаких распо¬
ряжений начальства и лежащих на них повинностей исполнять
вовсе не будут» L
В июне к движению примкнули Ходыревская и Тало-Ключин-
ская волости. На большом крестьянском сходе 4 июня в деревне
Голодаевской выступали крестьянин Фёдор Михалёв и Иван
Шабалин. Они заявили, что «указ об отводе десятины — не от
государя, а от министра и что подводят крестьян под барина» 1 2.
После этого схода по всей Тало-Ключинской волости были уни¬
чтожены картофельные посевы и крестьяне уговорились отказы¬
ваться выполнять какие бы то ни было распоряжения начальства,
иначе говоря, договорились о бойкоте властей. В это же время
развёртывается движение и в других уездах Вятской губернии.
Движение было подавлено карательными воинскими коман¬
дами. При этом были убиты и ранены десятки крестьян. Военно¬
судной комиссией за участие в движении было приговорено
к различным мерам наказания 231 человек, а 19 крестьян были
сосланы на крепостные работы в Бобруйск.
Крестьянское движение в Вятской губернии, в отличие от дви¬
жения уральских крестьян в 1841—1843 гг., носило менее орга¬
низованный характер, а при подавлении движения крестьяне
ограничились лишь пассивным сопротивлением.
5. Движение государственных крестьян в Поволжье
в 1841 — 1842 гг.
Отозвались в 1841 —1842 гг. на реформу Киселёва и государ¬
ственные крестьяне Поволжья. В 1841 и 1842 гг. против посева
картофеля выступили крестьяне Петровского уезда Саратовской
губернии. Движение было подавлено с применением воинских
команд. Значительно сильнее проявился крестьянский протест на
территории Чувашии (Ядринский, Чебоксарский, Цивильский и
Космодемьянский уезды Казанской губернии). Особенно реши¬
тельные формы движение приняло в Ядринском и Чебоксарском
уездах. Казанский военный губернатор генерал-адъютант Шипов
доносил Николаю I, «что крестьяне Аса-Касинской волости
Ядринского округа в числе более двух тысяч душ мужского пола
вышли из повиновения, ходят из деревни в деревню толпами, во-
1 С. В. Токарев, там же, стр. 84—85.
2 Т а м же, стр. 57.
70

пружённые кольями, с криком по-русски и чувашски: «Не хотим
расправы! Не хотим запашки картофеля! Хотим жить по-ста¬
рому» ’. Так чувашские крестьяне выражали свой прямой протест
против реформы Киселёва.
Массовое решительное сопротивление встретила карательная
экспедиция полковника Поля от крестьян Акрамовской волости
Космодемьянского уезда. 12 мая 1842 г. отряд солдат и казаков
был встречен там пятитысячной толпой крестьян, вооружённых
кольями. Внезапным нападением полковник Поль рассеял
крестьян, захватив при этом 464 человека. 20 мая к месту рас¬
положения воинской команды подошли многочисленные толпы
крестьян из окружных селений, требуя отпустить захваченных
воинской командой и угрожая в противном случае истребить
отряд. Толпа крестьян численностью около 4 тыс. человек, воору¬
жённая, как доносил Поль, «длинными заострёнными кольями,
железными рогатками, косами и частью ружьями, с неистовым
криком и угрозами кричала, что они пришли выручать крестьян,
взятых вчерашнего числа под караул, и что решились или сами
умереть или уничтожить воинскую команду» 1 2. «Получив сведе¬
ния,— рапортовал Поль, — что подобные толпы мятежных
крестьян собираются из разных участков чуваш и черемис Коз-
вашдыгачинской волости также вооружёнными и могущими со¬
единиться с сею толпою, я решился укротить дерзость бунтовщи¬
ков и сделал распоряжение напасть на них». Разгорелась
схватка, в её ходе крестьяне ранили казачьего офицера, 9 каза¬
ков и 77 солдат, но сами понесли тяжёлый урон: 8 человек уби-
нлми, 30 тяжело раненными, 192 легко раненными, кроме того,
186 крестьян были захвачены карателями.
Наряду с Приуральем и Поволжьем крупные волнения, на¬
правленные против реформы Киселёва, в те же годы происходили в
Вологодской и Тамбовской губерниях. Кроме того, в той или иной
форме движение государственных крестьян охватило губернии
Казанскую, Саратовскую, Московскую, Рязанскую, проявившись
н общем итоге по всей России в 28 уездах восьми губерний.
Крестьянское движение 1841—1843 гг. развернулось в ответ
па проведённую в. 1837—1841 гг. правительством Николая I ре¬
форму управления государственными крестьянами. Оно происхо¬
дило па (|)оне общего подъёма крестьянского движения в России
в 1810-х годах и явилось одним из его крупнейших звеньев. Раз¬
виваясь в русле характерных для крестьянского движения фео¬
дальной эпохи черт: стихийности, локальности, отсутствия осоз¬
нанной политической цели — оно отличалось, вместе с тем, значи¬
тельным масштабом, известным многообразием форм борьбы
1 С. В. Токарев, там же, стр. 101.
2 История Татарии в документах и материалах, Соцэкгиз, 1937, стр. 452.
> 71

вплоть до вооружённого столкновения с правительственными
войсками, сильным ожесточением участников движения (как про¬
явление их классовой ненависти к крепостническому государству).
Но государственные крестьяне выступали обособленно от крестьян
других категорий, что также определяло слабость движения. Ло¬
кальность движения не была преодолена даже в пределах одной
губернии — крестьяне выступали разновременно и без организа¬
ционного единства. Потерпев поражение, крестьянское движение
этих лет всё же вырвало у самодержавия частичные и небольшие
уступки. 30 ноября 1843 г. министр государственных имуществ
П. Д. Киселёв был вынужден отменить обязательные казённые
посевы картофеля и ускорить межевание земель. Это явилось
объективным доказательством силы крестьянского движения
1840-х годов, но, конечно, не внесло серьёзных перемен в со¬
циально-экономическое положение государственного крестьян¬
ства. Не добившись непосредственного крупного успеха, крестьян¬
ское движение этих лет внесло всё же заметную лепту в борьбу
российского крестьянства в целом в период 1825—1861 гг.
Глава четвёртая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ПЕРЕД КРЫМСКОЙ ВОЙНОЙ
1. Внутренняя обстановка в стране в конце 1840-х годов
и крестьянское движение.
В конце 1840 и в начале 1850 г. на протяжении примерно
последнего пятилетия перед Крымской войной крестьянское дви¬
жение проявилось во многих фактах антикрепостнического проте¬
ста, возникая в ряде районов страны по различным поводам
и в разных формах.
В конце 1840-х годов, к 1848 г,, в России сложилась чрезвы¬
чайно напряжённая внутренняя обстановка, обусловленная пре¬
жде всего нарастающим процессом кризиса феодально-крепо¬
стнической системы и тяжёлыми последствиями стихийных
бедствий, обрушившихся на страну: неурожаи, эпидемии холеры,
массовые пожары L Неурожай 1848 г. по своим масштабам и гу¬
бительным последствиям для крестьянства и экономики страны
был исключительным в ряду всех многочисленных неурожаев за
тридцатилетнее царствование Николая I. Он охватил десятки
губерний, сказавшись в Центрально-Чернозёмном районе, в По¬
волжье, в центре страны, на Украине, на Урале. Неурожай
усугубился по своим последствиям эпидемией холеры, которая
в 1848 г. охватила почти всю европейскую часть России и затро¬
нула часть Сибири. От неё умерло 707 тыс. человек.
1 А. С. Нифонтов, Россия в 1848 году, Учпедгиз, 1949, глава 1.
72

11а фоне этих двух тягчайших несчастий (неурожай и холера),
л условиях крайне засушливого дета по стране прошли грандиоз¬
ные* пожары, уничтожая селения и города. Пожаров было в 1848 г.
10 322. По данным министерства внутренних дел, пожарами было
разорено 71 131 хозяйство.
Такое необычайное стечение тяжёлых обстоятельств, в которых
очутилось российское крестьянство в 1848 г., не могло не усилить
и без того никогда не утихавшее чувство ненависти к феодально¬
крепостнической системе, державшей в своих железных обручах
многомиллионные крестьянские массы.
Революционная буря, пронёсшаяся в 1848 г. по крупнейшим
( гранам Западной Европы, не могла пройти бесследно мимо Рос¬
ши, переживавшей к тому же ещё такое исключительное сочета¬
ние стихийных бедствий и крайнего обострения классовых проти¬
воречий. Вести о революциях в Австрии, Франции, Пруссии
разными путями доходили до крестьянской массы, возбуждая в
пей надежду на свободную жизнь и объективно способствуя
дальнейшему усилению классовой ненависти и возмущению кре¬
постнической системой, нарастанию крестьянского движения.
Произошло своеобразное совпадение крайне напряжённой внут¬
ренней обстановки с революционными переворотами в Западной
Европе, несомненно, повлиявшими на умонастроения народных
масс России. Революция 1848 г. в Западной Европе способство¬
вала подъёму революционных настроений в России.
III отделение в своём отчёте за 1848 г. было вынуждено отме¬
нив, что «примеры неповиновения крестьян их владельцам зна¬
чительно увеличились против прежних лет» Ч По данным III от¬
деления в 1848 г. было 70 крестьянских выступлений, на 22
(юльше, чем в предыдущем 1847 г. Из них 30 выступлений па¬
дают на внутренние губернии, 40 — на так называемые западные
। убернии, включая и Украину. Преобладающее количество
крестьянских выступлений не случайно было именно в западных
। уберниях; это объясняется отчасти тем, что в ряде украинских,
оелорусских, литовских губерний продолжалось крестьянское
движение, начавшееся в 1847 г. в связи с введением инвентарные;
правил, и тем, что на западные губернии влияли те же обстоя-
и'льства, которые определяли напряжённость обстановки во всей
I’осени. Но вместе с тем именно в западных губерниях непосред-
< । ненией и сильней влияли на настроение крестьянства сообще¬
ния о революционных событиях в Западной Европе. Сведения
<• них доходили до народных масс России самыми различными
нуги ми, начиная с царских манифестов, зачитываемых в церквах,
н разговоров интеллигенции и помещиков между собою, из газет
и г. п. Кроме того, не могли пройти бесследно и чрезвычайные
|ннч1ио-политические мероприятия Николая I, предпринятые им
1 Сб. Центрархива, еып. I, стр. 182.

в борьбе с проникновением «революционной заразы» и в порядке
подготовки контрреволюционной интервенции на Запад.
Во многих донесениях жандармских офицеров и губернаторов
высказывались опасения насчёт проникновения подобных сведе¬
ний в народную массу. «Известия о происходящих в Европе
переворотах, — сообщал 25 марта 1848 г. в III отделение ко-
вельский, гродненский и минский генерал-губернатор Ф. Мирко¬
вич, — часто искажённые и превратные, разносятся с быстротою
в сопредельных с Пруссией уездах, и теперь все тамошние жи¬
тели— крестьяне и помещики — только и заняты рассуждениями
о том, что делается за границею. К сожалению, ни в одном классе
жителей события эти не произвели такого впечатления, которое со¬
ответствовало бы чувствам верноподданнической преданности» L
Сведения о революционных событиях в Западной Европе интер¬
претировались в крестьянских массах на свой лад, с точки зрения
возможного избавления от крепостной зависимости, и, как это
многократно бывало в прошлые годы, быстро обрастали леген¬
дами и слухами ярко выраженного антикрепостнического порядка.
Особенно возбуждённое состояние было у крестьян, которые
жили в сёлах непосредственно по западной границе и постоянно
общались тем или иным образом с крестьянством порубежной
территории по ту сторону границы. Сильное впечатление произво¬
дили на украинское крестьянство рассказы переходивших границу
крестьян из австрийской Галиции о крестьянском движении там
и об отмене крепостного права.
Крестьяне пограничных районов не только надеялись на осво¬
бождение, но и готовы были к борьбе за него, для чего запасались
оружием и порохом, как это было в Гродненской губернии.
Во внутренних губерниях обстановка не достигала такого на¬
пряжения, как в западных и юго-западных губерниях, но и там
сведения о революционных событиях 1848 г. доходили до кре¬
стьянства и оказывали на него определённое влияние. Напряжён¬
ность внутренней обстановки, боязнь массового крестьянского
движения, нового Пугачёва, порождали панические настроения
в помещичьей среде и определяли нервное поведение царского
правительства и высшей чиновничьей бюрократии, с величайшей
насторожённостью относившейся к каждому факту крестьянского
протеста. Это отразилось, например, в специальном циркуляре
министра внутренних дел Перовского от 24 марта 1848 г. В цир¬
куляре от местных властей требовались самые решительные меры
борьбы с малейшим проявлением крестьянского движения.
В 1848 г. крестьянское движение во внутренних губерниях не
раз поднималось в связи с законом 8 ноября 1847 г. Закон этот
разрешал крестьянам на определённых условиях выкупаться на
свободу в тех случаях, когда помещичье имение продавалось
с публичного торга за долги. При таком выкупе помещичьи
1 А. С. Нифонтов, Цит. соч., стр. 106.
74

крестьяне вносили соответствующую сумму и переходили в кате¬
горию государственных крестьян. По данным ГП отделения, после
издания этого закона до середины 1849 г. было до десяти крупных
крестьянских волнений, связанных с этим законом. Восемь из них
были подавлены с применением военной силы.
В 1849 г. волна крестьянского движения, поднявшаяся в пре¬
дыдущем году, начала спаддть. По данным 1П ^отделения,
в 1849 г. было 42 крестьянских выступления, т. е, почти вдвое
меньше, ч$м в 1848 г.
В крестьянском движении этого года особенно выде¬
ляется по своим масштабам движение крестьян в Путивльском
уезде Курской губернии, в поместьях генерал-адъютанта графа
Апраксина, Головина, Павлова, Студзинского и др. В нём уча¬
ствовало до 10 тыс. человек. В качестве «подстрекателей» III отде¬
ление отмечало отставного губернского секретаря Парижского,
бродягу из духовного звания Никольского и крестьянина Лютен-
кова, уверявших крестьян, «отыскивавших с давнего времени сво¬
боду, что они уже отчислены в казённое ведомство, но что началь¬
ство будто бы скрывает это по проискам помещиков». Для подав¬
ления движения в эти имения были введены 4 эскадрона кавале¬
рии, активные участники движения были преданы военному суду Ч
2. Восстание крестьян села Маслов Кут (Ставропольская губ.).
В самый канун войны (1853) крестьянское движение до¬
стигло большого напряжения, приходя в ряде районов к самым
острым столкновениям с существовавшим строем.
' Приведём некоторые примеры, показывающие напряжение
классовой борьбы крестьянства в это время.
На Северном Кавказе, недалеко от Пятигорска, в урочище
Привольном, расположилось большое село Маслов Кут. Было в
нём в то время несколько тысяч жителей, свыше 500 домов. Место
•»то отличалось плодородной землёй, дающей богатые урожаи.
Масловкутские крестьяне наряду с хлебопашеством занимались
виноделием, имели также большие фруктовые сады.
Заселение урочища началось в XVIII столетии, повидимому,
во второй его половине. Основание селу дали беглые помещичьи
крестьяне, стремившиеся избавиться от крепостного права в этих
тогда далёких окраинных землях. «Недаром урочищу было дано
название Привольное». К ним присоединились польские выходцы
(точно их происхождение трудно установить), затем казённые кре¬
стьяне, переселившиеся цз внутренних губерний. В 1783 г. земли
эти назначены были для отвода Потёмкину, но до 1787 г. обмежё¬
ваны не были, следовательно, фактически его владением не стали.
В 1790 г. крестьяне села Маслов Кут были зачислены кавказской
казённой палатой в казённое ведомство и занесены в окладные
книги.
1 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 89—90.
75

В 1795—1798 гг. масловкутцы были превращены из казённых
в крепостных помещичьих крестьян. С этого времени в течение
почти 60 лет они, считая переход свой в крепостное состояние не¬
правильным, противоречащим законам, вели со своими владель¬
цами упорную, непрекращающуюся ни на один год, безнадёжную
и неравную борьбу за освобождение.
Многочисленные просьбы и жалобы, поданные крестьянами
губернатору, неоднократные прошения на его имя не имели,
естественно, никакого успеха. Тем не менее, крестьяне продол¬
жали думать, что стали жертвой произвола и насилия, даже и
после «высочайших воспрещений утруждать августейшую особу
его императорского величества просьбами о сем предмете». Пере¬
ход в 1825 г. имения во владение помещика Калантарова привёл
к дальнейшему ухудшению положения крестьян. Калантаровы
с непомерной жестокостью управляли поместьем, усиливая и без
того тяжёлую эксплуатацию своих крестьян.
На примере Маслова Кута можно изучить конкретную кар¬
тину всестороннего помещичьего гнёта и произвола, особо усили¬
вающегося к середине XIX в. Стремление Калантаровых выжать
максимум дохода из крестьян осуществлялось ими с немалой
изобретательностью. Все стороны экономики масловкутцев хищ¬
нически использовались помещиком для своего обогащения. Жа¬
лобы крестьян и протоколы следствия по делу о восстании в Масло-
вом Куте дают обширный материал для суждения по этому поводу.
Наряду с барщиной в имении крупную роль играл денежный
оброк, собираемый Калантаровыми в грабительских размерах.
С многих семейств приходилось в год так называемого «боль¬
шого оброка» до 300 рублей ассигнациями, да сверх того они
были обязаны выполнять ряд барщинных повинностей, распахать
одну десятину с последующей уборкой урожая и со свозом её на
своих лошадях в господские житницы и со своих полей сдать по¬
мещику 450 мер пшеницы. Земля в Калмыцкой степи, используе¬
мая крестьянами для расширения своей запашки, облагалась по¬
мещиком по 2 рубля за десятину, в то время как по закону этой
землёй крестьяне могли пользоваться бесплатно. Если учесть, что
Калантаровы уплачивали в казну всего лишь по 8 копеек за де¬
сятину, то ясно, какой огромный барыш они противозаконно из¬
влекали из этого источника. Нанимать же землю в других местах,
па стороне, помещик крестьянам запрещал.
Так называемый малооброчный крестьянин вместо условлен¬
ных 4 дней работал на помещика до 6 дней и в страдную пору,
в самое дорогое для крестьянина время, ездил на поля за
70 вёрст, отрываясь от своего хозяйства. Назначенные на барщине
уроки были, даже по мнению правительственной следственной
комиссии, «свыше сил человеческих».
Нарушая закон, помещики отдавали масловкутских крестьян
в услужение их же односельчанам. Этот факт доказывает, что в
селе Масловом Куте существовала значительная дифференциация
76

среди крестьянства. Была группа богатых и зажиточных домо¬
хозяев, ведших, по существу, торговое земледелие; они сбывали
па местный рынок вино и пшеницу в немалых размерах.
Помещичий гнёт особенно усилился в Масловом Куте в на¬
чале 50-х годов. В этот период были введены многочисленные
штрафы. Крестьяне были обязаны распахивать не в очередь и
сверх условий господскую землю, перевозить хлеб, вино, солому,
сено, дёрн и землю на плотину.
Характерно, что, по заверению приказчика Калантаровых,
Степана йашкирова и главного их доверенного лица и атамана
(старосты) села Лемешко, штрафы натурой и отработками были
введены лишь в последние годы, когда помещик начал покупать
и продавать хлеб. На этом конкретном примере можно просле¬
дить, как развитие внутреннего рынка в стране заставляло поме¬
щика приспособляться к нему и усиливало крепостническую
эксплуатацию. Увеличивая сбыт своего хлеба и вина, Каланта¬
ровы вместе с тем запрещали своим крестьянам сбывать хлеб на
сторону и таким образом тормозили развитие товарности крестьян¬
ского хозяйства.
Перемол хлеба на посторонних, негосподских мельницах был
запрещён. Крестьяне вынуждены были молоть на кабальных
условиях на барской мельнице. Виноградники облагались особым
налогом в пользу помещика (до 25 рублей ассигнациями). Вино
запрещалось продавать в пределах своего села; крестьяне были
обязаны покупать вино худшего качества по повышенной цене из
помещичьих подвалов. В доходнейшую статью была превращена
в Масловом Куте рекрутская повинность: за освобождение от неё
помещик взыскивал от 300 рублей ассигнациями до 600 рублей
серебром 1 с каждого семейства. За 10 лет (1842—1852) эта
статья дохода дала Калантаровым свыше 7 тысяч рублей сереб¬
ром. Во многих случаях крестьяне, откупившиеся от рекрутской
повинности, были всё же вынуждены по воле помещика её отбы¬
вать.
Крестьянские хозяйственные принадлежности — повозки, па¬
руса, бочки, кадки, пологи, войлоки, колёса, хомуты и тому по-
чобпые вещи — забирались на барский двор, якобы для времен¬
ной надобности, и крестьянам уже не возвращались. Даже канце¬
лярские расходы и жалованье служащим барской так называе¬
мой экономической конторы уплачивались непосредственно за
<м|ёг крестьян. На крестьянский счёт содержались почта и сель¬
ская стража. Всё это не исчерпывает многообразия крепостниче¬
ских повинностей и поборбв, изобретавшихся Калантаровыми.
Масловкутские крестьяне продолжали упорную борьбу против
своих помещиков.
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
нслолн., 1853, д. № 820, л. 14.
77

Сенат трижды рассматривал жалобы крестьян Маслова Кута,
каждый раз решая дело в пользу помещика.
Непрестанные жалобы крестьян на жестокость в управлении
и непомерные обременения всяческими повинностями заставили
высшее начальство ещё в 1845 г. обязать губернскую ставрополь¬
скую администрацию «о внушении помещику Калантарову тех
прав, коими он должен руководствоваться в управлении своими
крестьянами» L Вместе с тем ему рекомендовалось избегать по¬
водов для новых жалоб крестьян.
Предупреждение 1845 г. осталось платоническим пожеланием,
не имевшим никакого практического значения, тем более, что
один из Калантаровых долгое время являлся ставропольским
предводителем дворянства и мог особенно не тревожиться на¬
счёт контроля губернского начальства.
Следует заметить, что в громадном большинстве случаев роб¬
кие попытки местной администрации или высшего санкт-петер¬
бургского начальства одёрнуть слишком зарвавшихся крепостни¬
ков приводили к самым ничтожным результатам, произвол и без¬
законие попрежнему оставались основными «моральными» прин¬
ципами, коими руководствовались помещики. Так было и в дан¬
ном случае.
Мы уже отметили, что с первого же момента закрепощения,
т. е. с 1796 г., масловкутцы вели в течение десятков лет непре¬
рывную борьбу за освобождение. Борьба эта носила разнооб¬
разный характер. Первоначально она велась в форме «отыскива¬
ния свободы», т. е. безнадёжных, заранее обречённых на провал
попыток в рамках формальной законности, путём бесконечных
ходатайств перед высшей администрацией добиться улучшения
своего положения. Крестьяне были убеждены, что Калантаров
владеет ими незаконно, не имея на то формальных прав.
К началу 1850-х годов отношения между Калантаровым и
крестьянами Маслова Кута достигли крайнего обострения. От¬
чаявшись вырваться из-под ярма непомерного угнетения, кре¬
стьяне порешили между собой в 1850 г. зажечь мельницу и в
общей тревоге и сумятице, вызванной пожаром, убить помещика.
Но замысел был раскрыт, очевидно, в силу предательства, и ви¬
новные были подвергнуты зверскому наказанию. Многие сданы
в рекруты, оторваны от семейств или же сосланы в далёкую
Сибирь.
Трагическое завершение многолетней борьбы произошло
в 1853 г. 2 января, когда Калантаров был в отъезде, крестьяне,
по заранее продуманному плану (сказался многолетний опыт
борьбы), отказались выполнять назначенные на этот день бар¬
щинные работы, «разогнали распорядителей по работам и нахо¬
дившихся при конторе крестьян и сменили атамана. Прибывшему
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
исполн., д. № 820, л. 10.
78

в Маслов Кут временному отделению Пятигорского земского суда
в ссютаве исправника, заседателя и стряпчего было заявлено
крестьянами, что они «обременены работами, налогами со сто¬
роны их управляющего, крестьянина Земченко, атамана Лемешко
и прочих распорядителей, нередко подвергавших их безвинным
взысканиям, в чём подозревают действия и самого помещика, и
что решительно отказываются от прав помещика, считая себя
неопровержимо подлежащими освобождению из крепостного со¬
стояния» Ч Все меры внушения членов временного отделения,
уговаривающих, их выполнять барщинные работы, не убедили
крестьян, упорно державшихся принятых требований.
Из секретного рапорта секретаря Кавказской духовной кон¬
систории видно, что до того, как крестьяне бросили работу, они,
явившись к Калантарову, принесли собранную ими между собою
сумму и объявили, что «они, как народ вольный, добровольно на
этой земле поселившиеся, не желают более признавать его, Калан¬
тарова, над собой власть и терпеть угнетение» 1 2.
Не ограничиваясь своим селением, масловкутцы пытались
присоединить к себе государственных крестьян окружающих ка¬
зённых селений. Они разослали в них своих депутатов. Депутаты
приглашали государственных крестьян, также испытывавших на
себе произвол и притеснения со стороны Калантаровых, подавать
на них начальству жалобы, тем самым помогая борьбе маслов-
кутцев.
Видя полную невозможность повлиять на крестьян уговорами,
временное отделение прибегло к испытанному неоднократно сред¬
ству — вызвало воинскую команду.
, При первом же извещении о событии в Масловом Куте высшее
начальство края и губернии переполошилось и стало действовать
весьма энергично, с большой оперативностью. 7 января коман¬
дующий войсками Закавказской линии и в Черноморье, он же
управляющий гражданской частью Ставропольской губернии, ге¬
нерал Завадовский, немедленно по получении донесения предло¬
жил ставропольскому гражданскому губернатору генералу Волоц-
кому выехать в Маслов Кут для подавления «беспорядков». На
следующий день Волоцкий выехал из губернского центра в Пяти¬
горский уезд. В подготовке усмирения и в самом усмирении
«бунта» он проявил незаурядные способности жестокого карателя.
(3 первого и до последнего момента карательная экспедиция была
проведена по тщательно продуманному и разработанному плану.
В Маслов Кут были стянуты из ближайших гарнизонов много¬
численные воинские части всех видов оружия, в том числе кон¬
ница: полубригада казаков конно-подвижного магазина, сотня
территориальных казаков, эскадрон Волынского казачьего полка,
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
исполн., 1838, д. № 820, л. 13.
2 Та м же, л. 10.
79

сотня Хопёрского казачьего полка, сборная команда отставных
казаков; пехота: рота Кавказского линейного батальона, рота
другого полка; артиллерия: четыре лёгких орудия. К ним присо¬
единилась земская полиция.
Волоцкий прибыл в Маслов Кут во главе всех этих войск
с многочисленной свитой из чиновников и генералов в составе:
Пятигорского уездного начальника и коменданта генерал-майора
Принца, подполковника Головина, майора Зедергольм, Ставро¬
польского жандармского штаб-офицера капитана Лизогуба, совет¬
ника губернского правления Крюкова и др. Для «нравственного»
воздействия в Георгиевске был прихвачен благочинный священ¬
ник Василий Попов.
Масловкутские крестьяне, с 2 января покинув и заперев свои
дома и вооружившись дубинами, собрались на церковную пло¬
щадь, окружив себя с двух сторон для защиты повозками и боч¬
ками, наполненными водой. В течение 11 дней в ожидании кара¬
телей крестьяне не расходились с площади.
Ещё до приезда Волоцкого часть ранее прибывшей в Маслов
Кут администрации и местные священники, опираясь на земскую
полицию, пытались «образумить» крестьян, но безрезультатно.
Сплочённая самоорганизацией масловкутская крестьянская масса
не поддавалась на уговоры.
Генерал Волоцкий прибыл в Маслов Кут 12 января и был
встречен крестьянами, предъявившими ему требования переселить
их «куда начальству будет угодно» 1 или сделать казаками, при
этом они категорически отказались подчиняться Калантаровым.
По заверению штаб-офицеров, все собравшиеся на площади дали
друг другу страшную клятву идти на всё, лишь бы получить сво¬
боду.
Вечером того же числа Волоцкий вместе с подполковником Го¬
ловиным разработали детальный «план сражения». Волоцкий дал
особое предписание навести одно артиллерийское орудие на то
место, где, по его мнению, должны будут стоять предводители
движения.
Поздним утром 13 января на церковную площадь, занятую
крестьянами и окружённую со всех сторон наличными войсками,
явился генерал Волоцкий совместно с остальной администрацией.
В ответ на заявление Волоцкого, что Сенат уже трижды отка¬
зывал в просьбе крестьян и поэтому Калантаров является их
законным помещиком, крестьяне отвечали, что они не хотят по¬
мещика и с площади не уйдут. На последовавшую затем угрозу
генерала пустить в ход оружие и начать стрелять вся толпа,
дружно подняв вверх больше 1500 кистеней и вил, вскричала:
«Ура! Свобода! Ура!» После этого каратели начали бесчеловечную
кровавую расправу. С короткой дистанции в упор был открыт
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
исполн., д. № 820, л. 14.
£0

но крестьянам артиллерийский огонь картечью. Первый выстрел
и । орудия был дан по месту, где стояли вожаки, т. е. наиболее
активные организаторы масловкутского движения. Этим выстре¬
лом смертельно ранило атамана (избранного крестьянами после
смены старого атамана Лемешко) и убило ещё двух вожаков. Но
и под артиллерийским обстрелом толпа даже не зашевелилась,
продолжая кричать: «Ура! Волю! Ура!» Один за другим по непо¬
движной толпе, по существу безоружной, было дано из всех че¬
тырёх орудий 16 залпов, следовавших равномерно один за дру¬
гим. Сотни людей были уложены на месте. Среди убитых и ране¬
ных было много стариков и женщин с грудными младенцами и
несколько государственных крестьян, бывших понятыми. Даже
артиллерийский обстрел не разогнал крестьян. Они проявили
исключительное упорство и героизм. Тогда пущены были в ход
казачьи сотни, которые, несмотря на активное сопротивление кре¬
стьян, завершили подавление восстания атакой. Дальнейшее со¬
противление стало невозможным; крестьяне стали разбегаться по
своим домам или в соседние селения и хутора. 18 человек, подозре¬
ваемых в наиболее упорном сопротивлении и активном участии в
возмущении, были схвачены и по приказу губернатора отправ¬
лены в Ставропольскую тюрьму.
Печальны были итоги бойни 13 января: свыше 340 убитых
и раненых крестьян (убито было свыше 100 человек). Эта бес¬
примерная кровавая расправа с поразительным цинизмом, дабы
не волновать особенно высшее начальство, была названа след¬
ственной комиссией «случайностью».
После усмирения в Масловом Куте для сохранения дальней¬
шего спокойствия была оставлена рота пехоты, сотня казаков и
временное отделение земского суда.
События рокового дня 13 января, молва о которых быстро раз¬
неслась по всей округе, произвели «сильное впечатление во всех
классах народонаселения, особенно в простом народе, из коего
многие, считая убитых, особенно младенцев, мучениками, прихо¬
дили в церковь молиться за них» Г
Работавшая по «особому высочайшему повелению» следствен¬
ная комиссия была вынуждена признать, что одной из причин вос¬
стания в Масловом Куте было жестокое обращение помещика
Герасима Калантарова с крестьянами. Более того, комиссия почти
полностью подтвердила всю основательность жалоб крестьян на
непомерные противозаконные повинности и жестокость по
?3 пунктам. Тем не менее масловокутцы были преданы военному
с уду, приговорившему 556 человек к ссылке в Сибирь и 64 чело¬
века к отдаче в арестантские роты. Жалобы осуждённых на про-
। нвозаконность приговора были оставлены без последствий.
Масловокутское восстание являлось крупнейшей вспышкой
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
испили., д. № 820, л. 14.
U Лваков
81

крестьянской борьбы предвоенного периода 1850-х годов. Органи¬
зованность и упорство, проявленные масловкутцами, заставили
Николая I в условиях грозно нараставшего крестьянского движе¬
ния издать в интересах помещичьего государства специальный
циркуляр-предписание губернским предводителям дворянства.
Князь Чернышов в письме министру внутренних дел Д. Г. Биби¬
кову от 22 октября 1853 г. так излагал сущность этой воли царя:
«По следствию, произведённому по особому высочайшему повеле¬
нию о причинах сего происшествия (имеется в виду восстание
в Масловом Куте. — Я. Л.), открылось, что Калантаров позволил
себе обременять крестьян непомерными налогами и тягостями.
Между прочим, он заставлял крестьян вместо определённых по
закону в пользу владельца трёх дней работать в течение несколь¬
ких недель сряду, предоставляя равное количество дней в пользу
крестьян, но тогда уже, когда удобное для работ время прошло,
а также посылал крестьян для господских работ в дальние места,
не считая в их пользу тех дней, которые они провели в следовании
туда и обратно.
Государь император, опасаясь, что подобные слухи о злоупо¬
треблениях помещичьей властью могут быть и в других местах,
изволил циркулярно подтвердить (г-дам) предводителям дворян¬
ства, чтобы они сами наблюдали и во всех случаях внушали по¬
мещикам о непременном соблюдении закона, по коему крестьяне
обязаны работать в пользу помещика только 3 дня в каждую не¬
делю. Проект сего циркуляра, составленный по непосредствен¬
ным указаниям его императорского величества, рассмотрен и
одобрен его императорским величеством. Вместе с тем его импе¬
раторскому величеству благоугодно было повелеть мне: проект
сей препроводить к вашему высокопревосходительству с тем,
чтобы вы, милостивый государь, сообразно оному дали надлежа¬
щие предписания губернским предводителям дворянства, уведо¬
мив о сем и начальников губерний» L
Циркуляр этот явился всего лишь весьма платонической по¬
пыткой несколько сдержать крепостнический произвол, царящий
в стране. Практическое его значение ничтожно. Но он показы¬
вает тем не менее всё нарастающую тревогу царской власти пе¬
ред опасностью решительного выступления крестьянских масс.
Какие особенности и основные характерные черты следует вы¬
делить в масловкутском «бунте»? Многообразие донесений раз¬
личных представителей губернской администрации и командова¬
ния края помогает путём сопоставления ряда документов выявить
более полную картину событий. Ценным в этом отношении
является рапорт секретаря Кавказской духовной консистории.
Трудно сказать точно, из каких именно побуждений он даёт, хотя
и в сдержанной форме, несколько иное освещение событий, чем
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
исполн., 1853, д. № 820, л. 62—63.
82

составленные в целях полного оправдания своей жестокости доне¬
сения губернатора и штаб-офицера корпуса жандармов. По всей
вероятности, секретарь, желая досадить губернскому начальству
и, быть может, заслужить внимание санкт-петербургских властей,
выболтал некоторые факты, помогающие показать всю лживость
и тенденциозность жандармских и губернаторских донесений.
Расстрел крестьянской толпы из орудий в рапорте штаб-офицера
корпуса жандармов излагается глухо, в общей форме: «По пер¬
вому выстрелу были убиты двое из бунтовщиков и тяжело ранен
атаман. Видя, что толпа не тронулась с места, он (т. е. губернатор
Полоцкий) приказал ещё сделать выстрел, вслед за тем были
пущены в атаку 200 казаков» Ч Иначе доносил об этом секретарь
консистории: «Из четырёх орудий по первому приказанию губер¬
натора Волоцкого открыли прямо огонь картечью ближней
дистанцией, и в 16 выстрелов, последовавших по боевому порядку
один за другим, положили на месте 340 человек убитых и ране¬
ных»1 2. Если жандармский штабс-капитан стремится затушевать
жестокость расправы общими фразами, то консисторский секре¬
тарь нарисовал всю хладнокровную жестокость этой бойни под
водительством гражданского губернатора Волоцкого. По донесе¬
нию штабс-капитана убитых и раненых всего 274. Секретарь же
сообщает о 340. Не ясно ли, что истина, по всей вероятности, на
с тороне последнего.
Некоторые стороны движения в Масловом Куте, в частности,
вопрос о так называемых «зачинщиках» и «подстрекателях», в ма¬
териалах даны в самой общей форме, не позволяющей сделать
нс<7 необходимых выводов.
Восстание в Масловом Куте было завершением длительной,
исключительно упорной борьбы, тянувшейся на протяжении
свыше полувека. Её исходный пункт — сравнительно позднее за¬
крепощение (конец XVIII в.) дотоле вольных людей, к тому же
в значительной части беглых и живущих после закрепощения
среди государственных крестьян и казачества. Долголетние хода¬
тайства и жалобы крестьян может быть и не привели бы к такому
острому столкновению, если бы не жестокость крепостнической
эксплуатации, особенно усилившейся в последние годы. Долголет¬
няя борьба и печальный опыт неудавшегося выступления в де¬
кабре 1850 г. приучили масловкутцев к известной самоорганиза¬
ции и большой сплочённости по принципу «один за всех, все за
одного». Среди них выделилась группа вожаков, в большей части
убитых 13 января. Это крестьяне Маслова Кута — Василий Ки-
коть, Василий Славянский, Макушенко и Григорий Бабенков.
Активное участие в бунте, как видно, принял и глубокий старик —
1 Центральный Государственный Исторический Архив (далее — ЦГИА),
фонд III отделения, 4-я эксп., 1853, д. № 113, л. 9.
2 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутренних дел, департамент полиции
ж ноли., 1853, д. № 820, л. 59.
()•
83

отставной солдат Николай Величко. После подавления восстания
на мельнице близ селения Медведевского были пойманы кре¬
стьяне Павел Иноземцев и Фёдор Коваленко, охарактеризованные
следственной комиссией как наиболее «закоренелые искатели
свободы». Они обвинялись в составлении при помощи невыяснен¬
ных посторонних лиц прошений и жалоб от лица крестьян Мас¬
лова Кута.
Наличие активных руководителей движения доказывается пла¬
номерной обдуманностью всего хода восстания. Наличие руковод¬
ства подтверждается также упорством собравшихся на церковной
площади крестьян, не расходившихся в течение 11 дней и заранее
принявших все доступные им меры защиты от карательных войск
(баррикады из телег и бочек, самовооружение). Вера в возмож¬
ность при помощи высших инстанций империи в рамках законно¬
сти добиться освобождения не покидала масловкутцев вплоть до
2 января. В то же время они не питали никакого доверия к ме¬
стной губернской администрации. В течение 1848—1852 гг. они
ни разу не обращались с жалобами к ставропольскому губерна¬
тору, посылая ходоков лишь в Санкт-Петербург. Доверие к выс¬
шим петербургским властям в данном случае вытекало из наив¬
ного монархизма крестьян, видевших в чинах высшей петербург¬
ской администрации авторитетных представителей царской власти.
Лозунг движения в Масловом Куте ясен: «Мы хотим воли, хо¬
тим освобождения, не признаём власти помещика». Требованию
этому придан местный колорит — «сделать их казаками»; обо¬
снование требования — «помещик владеет нами незаконно». Та¬
ким образом, крестьяне желали оставаться в рамках лойяльности
и «законности».
Авторитет церкви у масловкутцев, видимо, стоял не на большой
высоте; многодневные уговоры нескольких местных священников
были также безуспешны, как и увещевания администрации.
Командование кавказской линии (в лице Завадовского) и осо¬
бенно ставропольский губернатор Волоцкий оказались вполне до¬
стойными одной из самых страшных эпох в истории России —•
мрачного николаевского царствования с его безудержным произ¬
волом и палаческой жестокостью. Масловкутские события не слу¬
чайность, а типичное для того времени проявление крепостнической
диктатуры. Против, по существу, безоружных и не совершивших
никакого насилия крестьян было проведено настоящее сражение
по всем правилам военного искусства и под руководством десятка
офицеров во гдаве с генералом Волоцким. Расстрелы, повлекшие
за собой многочисленные жертвы, казались столь естественным
фактом, что ни один из организаторов их не только не понёс нака¬
зания, но и не получил никакого взыскания.
Лишь тревожная обстановка нарастающей классовой борьбы
крестьянства заставила Николая I сделать некоторые общие вы¬
воды, изложенные в особом циркуляре, приведённом выше.
84

3. Факты крестьянской классовой борьбы в Воронежской,
Нижегородской, Лифляндской губерниях.
В июле 1853 г. произошли «беспорядки» в имении баронессы
ггнерал-майорши Вревской в Задонском уезде Воронежской гу¬
бернии. Судя по заверению начальника губернии князя Ю. Долго¬
рукова, «главной причиной беспорядков в имении помещицы Врев¬
ской, начавшихся ещё до вступления моего в управление губер¬
нией, было желание крестьян, чтобы ими управлял кто-либо из
среды их по выбору, а не посторонний человек, каков их тепе¬
решний управляющий вольноотпущенный Акимов. Неудоволь¬
ствий и жалоб на притеснения Акимова и заведующего имением
полковника Кромешкова крестьяне никаких не объявили»1. Кре¬
стьяне произвели самовольную смену старосты, избрав нового из
своей среды. Как видно, это было их давнишнее стремление. Ме-
сшые власти оказались бессильны сломить сопротивление кре¬
стьян. 28 июля в имение прибыл из Воронежа штаб-офицер кор¬
пуса жандармов полковник Забелин, а также воронежский и за¬
донский исправники вместе с воинской командой из солдат конно¬
пионерного дивизиона (120 человек) во главе с полковником
Дуве. Из окрестных деревень было собрано до 350 понятых и в
том числе и бессрочно-отпускные нижние чины. На первых порах
крестьяне как будто изъявили покорность, дважды всей массой
(более 200 человек) смиренно падая на колени перед прибывшим
начальником и спокойно выслушав речь воронежского исправ¬
ника. Но стоило только задонскому исправнику сделать попытку
арестовать четырёх «зачинщиков» и подвергнуть их наказанию,
как бросившаяся к нему толпа-вырвала своих односельчан, шумно
иявляя, что брать никого не позволит. По команде полковника
«олдаты стали избивать крестьян прикладами, и толпа была вы¬
нуждена разбежаться. По заранее обдуманному намерению в
нот момент «с противоположной стороны показалась толпа во¬
оружённых кольями и дубинами, которая, как полагать нужно,
oi.uia в засаде и ринулась на солдат и чиновников»2. Выстрелы
воинской команды остановили нападающих, но через некоторое
нр< мя на каре конно-пионеров напала другая толпа крестьян,
ш.июжавшая из противоположного оврага. При этой второй
( хватке им удалось ранить двух солдат вилами или .кольями и
н< шредить у многих солдат штыки. Одновременно крестьяне про-
। и ли солдат выдать им прибывших чиновников, стремясь с этой
и< 1ыо прорваться в центр каре, где они прятались. Последовали
новые выстрелы, убившие и ранившие многих крестьян. Всего
ища гели убили 9 крестьян и ранили 25. Опасаясь дальнейшего
• 1 «противления, перетрусивший полковник Дуве поспешно рети¬
ровался по вспаханой земле в соседнее имение графа Апраксина.
1 ЦГИЛ, фонд III отделения, 4-я эксп., 1853, д. № 164, л. 24.
v Г а м же, л. 8.
85

Первая карательная экспедиция, несмотря на расстрелы, не при^
вела крестьян к повиновению. На место выехал начальник Во¬
ронежской губернии Долгорукий с новой воинской командой
(436 человек). Он добился выдачи «главных зачинщиков» беспо¬
рядков, которые были преданы военному суду. Многие крестьяне
подверглись полицейскому «взысканию», т. е., попросту говоря,
были выпороты (во всех жандармских и губернаторских донесе¬
ниях порка крестьян и наказание их палками скрываются под
деликатной формулой «полицейское взыскание»).
Донесения по данному делу, как видно, скрывают некоторые
стороны этого крестьянского выступления. Волнения в имении
Вревской начались за несколько лет до 1853 г. Упорный характер
сопротивления, проявленная крестьянами инициатива и обдуман¬
ность действий во время столкновений с первой воинской коман¬
дой, наступательное их поведение с требованием выдачи чинов¬
ников свидетельствуют о некоторой организованности крестьян и
наличии авторитетных энергичных вожаков, имена которых не
упомянуты в материалах.
Ярким фактом, показывающим ряд очень важных сторон кре¬
стьянского движения, было выступление крестьян в селе Кулебаки
и деревне Мурзицы Ардатовского уезда Нижегородской губернии.
Это село и деревня принадлежали помещику Фёдорову, имели
322 мужских душ крепостных.
Движение началось ещё в 1851 г. Организаторами выступили
пришедшие к этому времени в родные места в бессрочный отпуск
унтер-офицер Пётр Воронин и рядовые Иван Воронин и Василий
Лоцманов. Дважды по инициативе бессрочно-отпускных кулебак-
ские и мурзицкие крестьяне подавали прошение на царское имя,
жалуясь на притеснения со стороны помещика и управляющего
имением, и указывая на незаконность владения ими помещика Фё¬
дорова (Фёдоров купил имение в 1833 г.), «как состоящим в 12-м
классе и происходившим из духовного звания» !. За подачу проше¬
ний солдаты и унтер-офицер были преданы военному суду и приго¬
ворены к различным наказаниям. Крестьян такая расправа с их ру¬
ководителями не остановила. Борьба продолжалась. Крестьяне по¬
дали вторичное прошение императору, в котором выдвигается
весьма любопытный аргумент в обоснование ходатайства о сво¬
боде. Крестьяне утверждали в прошении на высочайшее имя, «что
предки их были вечно свободны и при царе Иване Васильевиче
Грозном были пожалованы землёй, при этом имении находящейся,
за указание пути во время похода на Казань» 1 2. Такая своеобраз¬
ная мотивировка была, надо полагать, навеяна посторонними ли¬
цами или, быть может, являлась народным преданием здешних
мест, передаваемым изустной молвой из поколения в поколение.
1 ЦГИА, фонд Ш отделения, 4-я эксп., 1853, д. № 161, л. 1.
2 Та м же.
86

Верное всего первое, так как в прошении, поданном при участии
солдат, этот мотив отсутствовал и появился позже. В ходатайстве
крестьянам было отказано, и статс-секретарь императора предло¬
жил губернатору объявить крестьянам, «что жалоба их, как ока¬
завшаяся неосновательной, оставлена без уважения, и притом
строго внушить, чтобы они помещику своему оказывали должное
повиновение и жалоб подобных подавать не осмеливались под
опасением строжайшего наказания»1.
Земскому исправнику и уездному предводителю дворянства
пришлось многократно приезжать в село Кулебаки и деревню
Мурзицы для повторного чтения и разъяснения статс-секретар-
ского предписания, прежде чем большая часть крестьянства
«обратилась к своему долгу». Двадцать семей упорствовали в
своих требованиях и на уговоры и разъяснения отвечали отказом
повиноваться помещику. Становой пристав, пытаясь арестовать
10 наиболее упорных, встретил сопротивление, и собравшиеся кре¬
стьяне не только не дали задержать остальных, но и силой отняли
одного задержанного крестьянина, разбив при этом окна и двери
в конторе.. Присланный губернатором состоящий при нём для
особых поручений капитан Товбич, вкупе с предводителем дво¬
рянства и исправником, при активном участии местного священ¬
ника, пытались принудить крестьян дать подписку о повинове¬
нии помещику и выдать требуемых властями 10 «зачинщиков», но
ничего не добились. Дополнительное обстоятельство усилило со¬
противление крестьян: «В имение другой помещицы, Киреевой,
тоже неповинующееся своей владелице, приехал какой-то неиз¬
вестный, впоследствии оказавшийся экономом Казанского при¬
каза общественного призрения, уже уволенный от настоящей
должности высочайшим приказом, который, назвав себя Орло¬
вым, едущим из Санкт-Петербурга по тайным поручениям, обе¬
щал бунтующим крестьянам своё ходатайствование на получение
ими свободы, принимал в положении их участие и, придя в мун¬
дире в вотчинную контору, стращал при них управляющего име¬
нием строгим судом за то, что он представлял крестьян становому
приставу. Чиновник этот задержан и содержится в Ардатовском
тюремном замке» 1 2.
Для окончательного усмирения в селе Кулебаки был разме¬
щён на постой на длительный срок казачий отряд из Оренбург¬
ского казачьего войска. Десять наиболее упорных крестьян были
арестованы и отправлены в город, остальные же, хотя и согласи¬
лись платить повинности и исполнять работы на помещика, но от¬
казались, однако, дать подписку о повиновении до тех пор, пока
не возвратятся посланные ими в столицу ходоки Максим Леонтьев,
Трофим Павлов и Николай Егоров, направленные туда кулеба-
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1853, д. № 161, л. 1.
2 Т а м же, л, 3.
87

ковцами для подачи в третий раз «всеподданнейшего» прошения
об освобождении их из владения помещиков.
Вновь в Кулебаки был послан капитан Товбич с отрядом из
60 рядовых с 4 унтер-офицерами и «барабанщиком под командой
обер-офицера» для приведения крестьян к полной покорности.
В классовой борьбе кулебакских крестьян проявились некото¬
рые черты, особенно характерные для крестьянского движения
1850-х годов. Здесь сочеталась активная роль бессрочно-отпуск¬
ных солдат как вожаков движения с сильным агитационным вли¬
янием и практическим участием в волнениях разночинца — гу¬
бернского секретаря Светова. Последний факт настолько
серьёзно был расценен губернскими властями и высшим началь¬
ством, заслонив всё остальное, что дело о волнениях в Кулебаках
было озаглавлено: «О губернском секретаре Светове, подстрекав¬
шем под именем Орлова крестьян помещиков Киреевых и Фёдо¬
рова к неповиновению». Самым опасным для самодержавия, как
воплощения крепостнической диктатуры, было бы соединение кре¬
стьянского движения с деятельным участием в нём сколько-либо
значительной группы городской разночинной интеллигенции. Раз¬
ночинец Светов был смещён с должности и по повелению самого
Николая I посажен в тюрьму.
Крестьянское движение перед войной охватывало в той или
иной степени обширную территорию европейской части Россий¬
ской империи — от Чёрного моря до Балтики. В движение вовле¬
калась даже та часть крестьянства, которая в правовом отноше¬
нии считалась свободной от крепостного состояния. В марте —
апреле 1853 г. в Лифляндской губернии, в Венденском и Валкском
уездах, среди латышского населения этого озёрного края (в этом
крае 540 озёр) возникло движение, практическим устремлением
которого явилось желание местного крестьянства переселиться в
южные губернии. Движение возникло под влиянием распростра¬
нившихся слухов о том, что правительство якобы отводит землю
в тёплых краях России и даже снабжает желающих переселиться
деньгами на путевые издержки.
В массе своей латышское крестьянство находилось в полной
кабальной зависимости от помещиков, главным образом остзей¬
ских баронов, так как освобождение их от крепостной зависимо¬
сти, проведённое в начале XIX в., было вместе с тем и освобожде¬
нием от земельной собственности. Такое «освобождение» опре¬
делило на многие десятилетия вперёд полукрепостнические усло¬
вия их эксплуатации монопольными владельцами земли — поме¬
щиками преимущественно немецкого происхождения. В Ригу, в
канцелярию генерал-губернатора, стали стекаться из разных
районов Лифляндии представители крестьянских обществ по
5—10 человек для получения официальной санкции на переселе¬
ние. Гражданский губернатор Эссен одной такой группе крестьян
заявил, «что они, как свободные, имеют полное право пересе¬
литься в другие места России, но притом должны расплатиться
88

с помещиками своими» L To-есть, иными словами, переселение
невозможно. Доводы губернатора не остановили крестьянства.
Движение ширилось, из уездов крестьянство направилось в Ригу
большими толпами. Администрация перешла к полицейским ме¬
рам воздействия. За якобы самовольный уход без разрешения
мызного управления многие крестьяне по распоряжению губер¬
натора были наказаны 15 ударами розг каждый и с бритыми
лбами отправлены по этапу обратно на свои мызы, другая партия
в наказание была принудительно острижена.
На протяжении всего периода между восстанием декабристов
и Крымской войной в России происходит неуклонное нарастание
крестьянского движения. В борьбе против помещиков и дворян¬
ской империи участвуют все категории закрепощённого крестьян¬
ского люда. Но особенно велика и заметна роль государственных
крестьян, выступавших в этот период инициаторами массовых на¬
родных движений. Формы и лозунги классовой борьбы крестьян¬
ства в те годы разнообразны. От одиночных протестов против
жестокостей и издевательств помещиков крестьянство доходило
до отказа от выполнения крепостнических повинностей целыми
селениями и в отдельных случаях поднималось до стихийных вос¬
станий. В ряде случаев крестьянское движение этих лет смыкается
с классовой борьбой городских народных низов, как это было во
время «холерных бунтов», и солдатским протестом, как это было
в восстании новгородских военных поселян. Наряду с русским
крестьянством в антикрепостнической борьбе, рука об руку с ним
участвуют угнетённые национальные меньшинства. В крестьян¬
ском движении этих лет заметно выделяется антицерковная струя,
выразившаяся в борьбе против церковных служителей как непо¬
средственных агентов помещичьего государства. На общем фоне
стихийности и неорганизованности, характеризующих крестьян¬
ское движение и этих лет, следует особенно отметить рукописную
агитацию челябинского крестьянства. Из крестьянского движения
непосредственно предвоенных лет особенно выделяется восстание
крестьян села Маслов Кут, показавших пример стойкости и упор¬
ства в борьбе против крепостнического произвола и понесших
огромные жертвы..
В канун Крымской войны социальная почва
России была подготовлена для дальнейшего
развития массового крестьянского движения.
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1853, д. № 136, л. 11.

РАЗД ЕЛ
II
КРЕСТЬЯНСКОЕ
ДВИЖЕНИЕ
В ПЕРИОД
КРЫМСКОЙ
войны

Гл а в а пятая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В СВЯЗИ С ПРИЗЫВОМ
В МОРСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ В 1854 г.
1. Отрицательное воздействие войны на экономику России
и положение крестьянства.
Крымская война имела огромное значение для исторических
судеб России. Она усилила в значительной степени все внутрен¬
ние противоречия крепостного строя и крайне обострила классо¬
вую борьбу в стране. Война продемонстрировала перед всеми
классами русского общества гнилость и беспомощность государ¬
ственного управления, военно-техническую отсталость армии и от¬
сталость экономики. Наконец эта война резко изменила внешне¬
политическое положение России и ускорила внутренние процессы
кризиса крепостнического строя.
Крымская война оказала отрицательное воздействие на всю
экономику России. Её тяжёлые последствия для народного хозяй¬
ства усугублялись и в определённой мере вызывались общим хо¬
дом социального развития России в 1850-х годах.
Война потребовала прежде всего огромных денежных затрат.
Министерство финансов Российской империи получило задачу,
выполнить которую без колоссального дефицита оно было не в
состоянии.
Нижеследующие цифры дают исчерпывающую картину финан¬
сового развала, вызванного военными событиями 1852—1856 гг.
Всего поступило доходов: Всего исполнено расходов:
В 1853 г.—227 471 тыс. руб.
В 1854 г. — 242 380 п „
В 1855 г. — 261 504 „ „
В 1853 г. — 336 298 тыс. руб.
В 1854 г. - 389 312 „ „
В 1855 г.—544 139 . „
Следовательно, дефицит составлял:
В 1853 г. — 108 829 тыс. руб
В 1854 г. — 146 932 „ „
В 1855 г.— 282 635 , ж
В 1856 г.— 258344 . .
93

В общей сложности за эти годы дефицит государственного
бюджета Российской империи составил 796 193 тыс. руб. Война
привела империю на грань банкротства. Новые внешние займы и
усиленная работа печатных машин (т. е. непрестанное увеличе¬
ние выпуска кредитных билетов) лишь отсрочивали наступление
грандиозной финансовой катастрофы.
«Война, писал Маркс, потребовала от русских народных масс
огромных жертв, о размерах которых можно судить на основании
того простого факта, что в период между 1853 и 1856 гг. сумма
бумажных денег, принудительно находившихся в обращении, воз¬
росла от 333 миллионов рублей приблизительно до 700 миллионов
рублей; это увеличенное количество бумажных
денег фактически представляло налоги, взя¬
тые государством вперёд»1.
Усиление податного бремени народных масс, и прежде всего
крестьянства, приводило к резкому ухудшению экономического
состояния крестьян. Крестьянское хозяйство, примитивное по тех¬
нике, по методам ведения, обираемое помещиком, получило ощу¬
тительный урон в ходе войны. Налоговый пресс был завинчен до
отказа, что привело к дальнейшему росту недоимочности.
К 1850
г.
числилось
недоимок — 107 166 000
„ 1851
г.
. -110496 000
. 1852
г.
. — 125 350 000
, 1853
г.
, — 130 352 000
, 1854
г.
„ — 135 433 000
, 1855
г.
. — 140 046 073
Война вызвала мобилизацию нескольких сот тысяч новых ре¬
крутов сверх имевшейся в 1853 г. более чем миллионной армии.
Солдат в русской регулярной армии в 1853 г. было— 1 123 583,
иррегулярной — 242 203. К 1855 г. в регулярной— 1 527 748 и
в иррегулярной — 278 785, т. е. увеличение более чем на 400 ты¬
сяч 1 2. К этому нужно добавить не отражённую в этих цифрах боль¬
шую убыль убитыми и ранеными на театре военных действий: не
менее чем 150 тыс. человек.
Помимо новых рекрутских наборов, по указу 2 апреля 1854 г.
было созвано морское ополчение и на основании манифеста 29
января 1855 г. — подвижное государственное ополчение. Опол¬
ченцы набирались из крестьян. Созыв ополчения происхо¬
дил по 32 губерниям в три призыва вплоть до сентября
1855 г.
Всего в ополчении состояло до 364 624 человек3. Следова¬
тельно, более чем 3Л миллиона самых работоспособных членов
крестьянских семей были оторваны от производительной деятель¬
ности, изъяты из сельского хозяйства.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. 1, стр. 531. (Разрядка
моя — Я. Л.)
2 Блиох, Финансы России XIX столетия, т. II, стр. 2.
3 Т а м ж е, стр. 28—29.
94

Содержание ополчения производилось за счёт так называемых
земских сборов с населения. За вычетом добровольных пожертво¬
ваний они составили свыше 5 млн. рублей.
Для нужд войны и сельского хозяйства были взяты и отор¬
ваны от производительной работы на пашнях и полях десятки
тысяч лошадей. В армии к 1853 г. имелось 289 269 лошадей,
к 1855 г. 425 110 лошадей1. Опять также следует присчитать
убыль лошадей от снарядов и пуль неприятеля и от падежа на
всех трёх фронтах военных действий: Дунайском, Крымском и
Кавказском. Таким образом, до 150 тыс. лошадей были изъяты
во время войны из народного хозяйства страны. Это не могло не
отозваться на сельском хозяйстве самым отрицательным
образом.
Тяжёлой для крестьянства повинностью, вызванной войной,
являлась «поставка обывательских подвод для войск в виде нату¬
ральной земской повинности». Повинность эта была возложена
на губернии: Новгородскую, Тверскую, Ярославскую, Москов¬
скую, Рязанскую, Калужскую, Владимирскую, Тульскую, Псков¬
скую, Олонецкую, Вологодскую, Нижегородскую, Смоленскую,
Казанскую, Орловскую, Тамбовскую, Пензенскую, Саратовскую.
Сверх этих 18 губерний подводная повинность в особо обремени¬
тельной форме проводилась в районе, прилегающем к театру воен¬
ных действий или на пути к нему, т. е. на Украине, в частности
в Киевской и Екатеринославской губерниях. Как отмечает Блиох,
именно в южных губерниях «эта повинность не мало нанесла
ущерба народному хозяйству» 1 2.
Снабжение южной армии дровами, свечами и соломою было
отнесено за счёт земских сборов, причём основная тяжесть этих
сборов легла именно на украинские губернии.
По Петербургской губернии «рекрутские наборы и призыв го¬
сударственного ополчения, падавшие исключительно на взрослых
рабочих, уменьшили рабочие силы в сельских местностях, казён¬
ных и помещичьих». Убыль эта составляла 11%. Особенно чув¬
ствительно в Санкт-Петербургской губернии это сказалось в име¬
ниях, где крестьяне состояли на оброке. Уход работников в армии
сильно уменьшил доходы крестьянской семьи, так как на распро¬
странённые здесь отхожие заработки в иных семьях некому было
идти, в других число работников уменьшилось. По Псковской гу¬
бернии сообщалось, «что убыль 10 926 работников в армию не¬
сомненно ощутительна в хозяйстве». По Олонецкой губернии, кон¬
статирует донесение, «значительная убыль работников и рас¬
стройство некоторых семейств». В Самарской губернии «вслед¬
ствие военных обстоятельств хозяйство и вообще быт крестьян
в последние два года пострадали». То же самое в той или иной
1 Блиох, Финансы России XIX столетия, т. II, стр. 2.
2 Т а м же, стр. 30.
95

мере отмечалось в донесениях по Лифляндской, Эстляндской,
Московской, Тверской, Ярославской, Орловской, Воронежской,
Курской, Симбирской, Виленской, Черниговской и другим губер¬
ниям.
Война отозвалась столь остро на крестьянском хозяйстве в
силу ещё двух весьма существенных обстоятельств: неурожая по¬
следних предвоенных и военных лет по большинству губерний,
в частности Орловской, Самарской, Полтавской, Харьковской,,
Гродненской и др.; в некоторых губерниях, как, например, в Ви¬
ленской, неурожаи из года в год продолжались целое десятилетие
(1845—1855 гг.); эпидемии холеры, свирепствовавшей 2 года и
унесшей многие тысячи жертв по всей России. В особенности
сильной была холера в губерниях: Санкт-Петербургской, Ярослав¬
ской, Орловской, Гродненской, Киевской, Черниговской, Во¬
лынской.
Таким образом, война, оторвавшая от сохи, от сельского хо¬
зяйства около миллиона человек из числа самых работоспособ¬
ных членов крестьянской семьи, вызвавшая введение подводных
и других специально военных крестьянских повинностей, чувстви¬
тельно отразилась на крестьянском хозяйстве, ухудшила поло¬
жение широких крестьянских масс (особенно на юге), привела к
нищенской суме одних, понизила жизненный уровень многих и
вместе с тем обусловила резкое возрастание мас¬
сового крестьянского движения против кре¬
постничества.
2. Крестьянское движение в Московской, Рязанской, Тамбовской,
Тверской и других губерниях.
Первый этап крестьянского движения в период войны связан
с изданным в апреле 1854 г. высочайшим указом о формирова¬
нии резервной гребной флотилии, в просторечии — морского опол¬
чения. Из ополченцев предполагалось сформировать гребную
флотилию на Балтийском море в помощь военному флоту, с
целью усиления береговой обороны на случай нападения неприя¬
тельского англо-французского флота.
Район формирования ополчения был ограничен четырьмя гу¬
берниями: Санкт-Петербургской, Олонецкой, Тверской, Новго¬
родской, как близкими угрожаемому побережью. Обилие озёр в
этих губерниях рбеспечивало известную природную подготовк;
ополченцев к морской службе. В ополчение могли вступать и кре¬
постные крестьяне, но при непременном условии согласия поме¬
щика и письменном обязательстве после роспуска ополчения вер¬
нуться вновь к своему владельцу. Ополченцы призывались на
пять месяцев, причём военная форма им не выдавалась; в знак
отличия они имели право носить крест на шапке. Правительство
брало на себя обязательство в отношении семьи ополченца, в слу-
96

чае его гибели на театре военных действий. Заранее тревожась за
точное истолкование смысла указа и стремясь всячески избежать
нанесения какого-либо ущерба помещикам, правительство пору¬
чило довести указ об ополчении до сведения народа самим же по¬
мещикам под руководством предводителей дворянства. Не заин¬
тересованные в уходе рабочей силы из хозяйства в горячую страд¬
ную пору и, как видно, не особенно охваченные чувством патрио¬
тизма, помещики больших усилий и особого старания к делу разъ¬
яснения указа не прилагали.
Как только весть о царском указе дошла до крестьян, она
стала быстро распространяться не только в районе четырёх гу¬
берний, но почти во всех центральных и центрально-чернозёмных
губерниях и частично приволжских. Многотысячные крестьянские
массы сотен сёл и деревень пришли в движение. Крестьянство
Московской, Рязанской, Тамбовской и других губерний целыми
селениями бросали сельскохозяйственные работы и большими
группами шли в Москву записываться в морское ополчение. В се¬
редине июня в Москву стали прибывать сотни и даже тысячи
крестьян разных губерний с требованием записать их в ополче¬
ние. В донесении от 19 июня московский военный генерал-губер¬
натор граф Закревский сообщал шефу жандармов А. П. Орлову
о прибывших группах крестьян разных губерний, в том числе 159
человек из Тамбовской, 10 из Рязанской, 10 из Пензенской, 1 из
Нижегородской. Через три дня сообщалось о задержании ещё 167
человек Тамбовской, ПО Рязанской и Владимирской губерний.
С 24 июня крестьяне стали прибывать в Москву многочисленным
и непрерывным потоком: «В Москву приходят ежедневно по ря¬
занскому, владимирскому трактам для определения в морское
ополчение большие партии самовольно отлучившихся из имений
помещиков крестьян и дворовых людей губерний: Тамбовской, Ря¬
занской, Владимирской, Нижегородской и Пензенской. 10 июня
в Москве и губернии более тысячи человек лучших рабочих лю¬
дей от 20 до 40 лет и по сведениям ожидается ещё до 2000 и
более» 1.
Об этом же доносит из /Москвы 24 июня начальник 2-го
округа корпуса жандармов генерал-лейтенант Перфильев. Мно¬
гие крестьяне были задержаны полицией и местной администра¬
цией по пути в Москву ещё в пределах своей губернии, как это
видно по донесениям из Рязанской, Тверской, Нижегородской,
Пензенской и других губерний.
В Новгородской и Олонецкой губерниях крестьяне направля¬
лись в губернские и уездные центры. Так, например, «в Борович¬
ском уезде крестьяне всего Ловочского погоста бросали полевые
работы и приходили в земский суд толпами, требуя билетов на по¬
ступление в ополчение» 1 2.
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 12.
2 Слезкинский, Морское ополчение, «Русская старина», 1905, № 12,
стр. 720.
7 Линков
97

Какие же сильные побудительные причины лежали в основе
такого массового движения?
Два мотива переплетались один с другим: патриотическое
стремление принять участие в защите родины от напавшего на
неё врага и стремление освободиться от крепостнического гнёта.
В ходе войны исключительный героизм, величайшая стойкость
отважных и мужественных защитников Севастополя, русских сол¬
дат и офицеров, оборонявшихся в нём от неприятеля, нс могли не
вызывать в сознании народной массы прилива любви к своей
Родине.
Таким образом, будучи патриотическим, движение это имело
ясно выраженный антикрепостнический характер. Это было дви¬
жение за волю, за освобождение от тягот крепостнического наси¬
лия. Распространившаяся среди крестьян в связи с царским ука¬
зом от 2 апреля стоустая народная молва убеждала их в том,
«что государь император призывает всех охотников в военную
службу на время и что за это семейства их освободятся навсегда
не только от крепостного состояния, но и от рекрутства и пла¬
тежа казённых повинностей» L
Эти укоренившиеся в крестьянской массе толкования указа
были как бы своеобразной «программой» массового стихийного
движения. Крестьянство стремилось к освобождению не только от
работы на помещика, но и от ненавистной рекрутчины, а равно и
от тяжкого пресса государственных податей, т. е. от всех наибо¬
лее тяжёлых проявлений феодального гнёта. Уходя в город для
записи в ополчение, крестьяне бросали сельскохозяйственные ра¬
боты не только на барских, но и на своих полях в решающее для
сельского хозяйства летнее время. Вера в близкое освобождение
была настолько сильна, что крестьяне в Тамбовской губернии
оставляли свои поля незасеянными и даже распродавали рабочий
скот. В Новгородской губернии были случаи продажи крестья¬
нами своего недвижимого имущества. Крестьяне делали прямые
заявления помещикам об отказе выполнять барщину. «Жалова¬
лась, например, помещица Пухтеева: пришли к ней семь чело¬
век крепостных и заявили, что служить господам и слушать их
приказания не желают, ибо несут не под силу работы на бар¬
щине» 1 2.
3. Борьба царизма с крестьянским движением.
Движение широких крестьянских масс, быстро захватывавшее
одну губернию за другой, несмотря на его патриотический харак¬
тер, не на шутку встревожило самодержавие. Первое же донесе¬
ние о начавшемся в связи с указом движении, написанное За-
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 27.
_ 2 Слезкинский, Морское ополчение, «Русская старина», 1905, № 12г
стр. 721.
98

кревским в адрес III отделения, было доведено до сведения
Николая I.
Интересно отметить, что первое донесение Закревского было
составлено им на основе частного письма, полученного от тамбов¬
ского помещика. Тамбовский помещик Неклюдов писал: «Ваше
сиятельство, граф Арсений Андреевич, бывшая моя служба как
чиновника канцелярии и дежурного при особе Вашего сиятельства
даёт мне смелость обратиться к Вам с покорнейшей просьбой.
Высочайший указ о вызове из четырёх губерний охотников для
сформирования резервной учебной флотилии, искажённый злона¬
меренными людьми, возмутил многие помещичьи имения Тамбов¬
ской губернии в Елатомском и Темниковском уездах». В заключе¬
ние Неклюдов писал: «Зная по службе, как строго преследуются
Вашим сиятельством всякого рода беспорядки, я долгом считаю
довести об этом до сведения Вашего и просить обратить Ваше ми¬
лостивое внимание на то, какое может произойти из этого зло для
самого отечества и в каком помещики находятся затруднительном
положении при объявленном рекрутском наборе» L
Просьба Неклюдова получила у Закревского самый незамед¬
лительный и решительный отклик. Рапорты Закревского и других
губернаторов были переданы Николаю I начальником III отделе¬
ния и военным министром. Николай I предписал: «Командировать
по рязанскому тракту через Рязань, Тамбов, Елатьму до села
Оладьино флигель-адьютанта гвардии ротмистра Альбединского,
по Владимирскому через Владимир, Нижний-Новгород и Ардатов-
ский уезд флигель-адьютанта гвардии штабс-капитана Строга¬
нова, поручив им останавливать идущих крестьян, разъяснять им
незаконность их действий, арестовывая зачинщиков, возвращая
остальных в их сёла. Министру внутренних дел принять самые дея¬
тельные меры для внушения крестьянам охваченных движением
губерний истинного смысла высочайшего указа, поступая с со¬
противляющимися по всей строгости закона» 1 2.
Флигель-адъютантам было также предписано произвести
следствие и арестовать причётника церкви села Оладьино и свя¬
щенника церкви на заводе Сновед, заподозренных в ложном тол¬
ковании указа об ополчении.
Крестьян, которые, несмотря на всё, достигали Москвы, Нико¬
лай I предписал отсылать на места жительства закованными в
кандалы и сообщать о том местному начальству, видимо, для
дальнейшего их наказания. Тысячи крестьян подверглись этой же¬
стокой и унизительной процедуре, причём их не только вели
закованными в кандалы и под конвоем, как уголовных преступ¬
ников, но в ряде случаев и с обритыми головами. До отправки из
Москвы крестьяне находились немало дней в тюремном заключе¬
нии. Крестьяне прибывали настолько большими массами, что,
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 2—3<
2 Т а м ж е, л. 25—26 на об.
99

по сообщению Закревского, «как пересыльный пункт, так и губерн¬
ский тюремный замок, наполнены крестьянами, и в случае дальней¬
шей прибыли здесь самовольно отлучившихся крестьян приказал
разместить их временно на Колымажном дворе и Манеже» L
Для задержания, конвоирования и преследования крестьян
были откомандированы казачьи части и отряды солдат запасного
дивизиона 6-го пехотного корпуса.
Движение к концу июня и началу июля приняло такой харак¬
тер, что репрессии уже не останавливали жаждущих свободы
крестьян. Печальный опыт пионеров движения, отосланных на
родину в кандалах, не обескуражил крестьянство. В ответ на
репрессии крестьяне начали вооружаться, готовясь дать отпор
всем, кто их задержит. С этой целью пошло в ход самое разно¬
образное «вооружение» в соответствии с крестьянскими возмож¬
ностями. «По донесению корпуса жандармов поручика Заторина,
некоторые крестьяне идут с пиками, ножами и прочего крестьян¬
ского быта оружием»1 2. В другом случае большие группы кре¬
стьян, идущие в Москву, «под видом палок имеют колья и рога¬
тины, и некоторые из них даже вооружены ножами». Бронницкий
городничий сообщал, «что крестьяне следуют густой колонной и
вооружённые большими палками». Такое хотя и примитивное са¬
мовооружение в конце июня и начале июля было распростра¬
нённым явлением, отличавшим последний этап крестьянского
движения в связи с морским ополчением от первых дней, когда
крестьянство шло в Москву и в свои губернские и уездные города
совершенно безоружным. «Вооружение» вместе с тем внесло не¬
которую внутреннюю организованность в крестьянские отряды.
При попытках местной администрации, становых приставов,
исправников, при помощи полицейских и воинских властей оста¬
новить такие вооружённые группы крестьяне во многих случаях
оказывали решительное сопротивление, пуская при этом в ход
своё оружие. В Коломенском уезде отряд тамбовских крестьян
избил палками казаков и понятых. В Зарайском уезде близ села
Щурова около переезда через Оку палками были избиты исправ¬
ник и становой пристав. В Скопинском уезде нанесены побои не¬
пременному заседателю временного отделения, прибывшему в се¬
ление для экзекуции над крестьянами, ушедшими от помещика
для поступления в ополчение.
В некоторых районах крестьяне, опасаясь преследования, от¬
правлялись в города окольными дорогами, всячески скрываясь в
лесах или в полях. При задержании крестьяне приходили в состоя¬
ние крайнего возбуждения или, как писали в жандармских доне¬
сениях, азарта. Оно и понятно, так как дело шло о самом кров¬
ном и заветном стремлении—получить свободу от крепостного
рабства.
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 31.
2 Т а м ж е, л. 40.
100

4. Агитаторы и организаторы крестьянского движения.
Сельский причт и крестьянское движение.
Как это было во всех случаях крестьянских волнений, местная
администрация усматривала первопричину движения в дей¬
ствиях злонамеренных «подстрекателей», принимая все меры для
их поимки и примерного наказания, дабы другим не было повадно.
На самом же деле крестьянству не требовалось никаких подстре¬
кательств для того, чтобы примкнуть к развернувшемуся стихийно
движению. Достаточно было дойти до населения хотя бы отдалён¬
ному слуху, чтобы крестьяне немедленно пришли в движение и
вековое стремление к свободе вспыхивало с новой силой. Это не
исключало активной агитации среди крестьянства со стороны от¬
дельных лиц из самой крестьянской среды или из среды разночин¬
цев, а порой и сельского причта. Такие люди в 1850-х годах фигу¬
рируют всё чаще и чаще в жандармских донесениях в связи с кре¬
стьянской антикрепостнической борьбой. Участвовали они и в дви¬
жении 1854 г.
В Осташковском уезде Тверской губернии, в имении Корбу-
товских, агитировал за вступление в морское ополчение молодых
дворовых и других своих односельчан староста — крестьянин
Александр Кузьмин; в Ардатовском уезде Нижегородской губер¬
нии был арестован и заключён в острог крепостной рабочий Сно-
ведского завода Ефим Ильин Хвалин, увлекавший крестьян этой
местности перспективами освобождения в случае их поступления
в ополчение. Среди таких агитаторов встречаются не только по¬
мещичьи, но и государственные крестьяне. В Тамбовской губер¬
нии государственный крестьянин сельца Соколова Михайло
Ефимов 9 июня в сельце Петино на бывшем там базаре «публич¬
но провозглашал, что есть указ, призывающий крестьян в греб¬
ную флотилию, где получат свободу, но что этот указ помещики
.и чиновники скрывают» \ Агитация Ефимова попала на благо¬
дарную почву и быстро, по свидетельству донесения штабс-капи¬
тана корпуса жандармов, «разнеслась народной молвой по Ела-
томскому, Темниковскому, Моршанскому, Борисоглебскому и
другим уездам губернии, где крестьяне бросали после этого поле¬
вые работы и толпами направлялись в Тамбов и Москву»1 2.
В Тамбовской же губернии подобного рода агитация прово¬
дилась кадомскими мещанами Зябликовыми.
В крестьянстве было немало активных людей, которые не
только сами стремились к свободе, но и пытались направить на
борьбу против крепостничества других. В этой борьбе государ¬
ственные крестьяне сочувствовали, а в ряде случаев прямо содей¬
ствовали крестьянам барским, помещичьим. Многие представители
разночинцев в городе и деревне занимали сходную позицию.
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 95.
2 Там же, л. 3.
101

Третьей группой «подстрекателей» были отдельные предста¬
вители сельского причта. Во многих случаях массового движе¬
ния попадаются причётники, дьячки, иногда священники, разъ-’
яснявшие царские манифесты и высочайшие указы в духе кре¬
стьянских стремлений, непосредственно тем самым призывая
к сопротивлению властям и помещикам. В Рязанской губернии
дьякон села Коробухино Сапожковского уезда «в бытность свою
в селе Путятине на базаре дозволил себе под видом доброжела¬
тельства говорить крестьянам, что они, оставаясь в местах своего
жительства, мало зарабатывают денег, тогда как есть высочай¬
шее повеление о призыве их в царское ополчение, где им будет
производиться жалованье по 8 рублей серебром в месяц, и что по
прослужении трёх лет в ополчении они получат увольнение по
службе, освобождение как их, так и семейств их от крепостного
состояния и рекрутской повинности»
Один из таких случаев был доведён до сведения царя: при-
чётник села Оладьино Елатомского уезда при выходе из церкви,
где зачитывался царский указ, толковал между крестьянами, что,
мол де, было три царских указа, но якобы они были скрыты
местным священником по наущению оладьинского помещика.
Священник церкви при заводе Сновед — Лев Николаев —
напутствовал и благословлял своих крестьян для поступления в
ополчение. Военный министр Долгорукий предложил от имени
Николая I арестовать и содержать священника Николаева и при-
чётника села Оладьина под строгим секретным арестом.
Чем объясняется антикрепостническая агитация и активная
роль представителей сельского причта во время ряда антикре¬
постнических волнений 50-х годов? В целом позиция церкви и её
представителей по отношению к крестьянской борьбе за волю не
вызывает никаких сомнений. Священники и весь разветвлённый
аппарат православной церкви широко использовался помещичьим
государством как сильное орудие идеологического воздействия на
крестьянские умы, находившиеся в цепких лапах религиозных
предрассудков и православного мракобесия. Как правило, во
всех случаях более или менее массового движения крестьян
центральная или местная администрация запрашивала синод или
отдельные епархии о присылке духовных лиц в места волнений,
требовали отдачи приказов сельским священникам о необходи¬
мом вразумлении заблудших прихожан. При многих экзекуциях
и расстрелах во время подавлений крестьянских выступлений
карательными военно-полицейскими отрядами присутствовали
представители церкви. Вместе с тем было немало случаев, когда
отдельные сельские священники, дьяконы и дьячки, причётники
не только не способствовали подавлению крестьянского движе¬
ния, но выступали в роли противоположной, как «подстрекатели»
и распространители всякого рода слухов, толков или ложных
1 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1854, д. № 137, л. 74.
102

версий царских манифестов и указов, воспламеняя тем самым
крестьянство на борьбу против помещиков и правительственной
администрации. Причина этого на первый взгляд будто бы и па¬
радоксального явления коренится, прежде всего, в условиях
жизни многих представителей сельского причта. Материальные
условия их жизни порой мало отличались от уровня жизни зажи¬
точного мужика. В своём большинстве они были связаны с кре¬
стьянством бытовыми и хозяйственными связями, иногда и про¬
исхождением. В то же время некоторая, хотя и примитивная,
культурность и грамотность, более широкий кругозор поднимали
их над крестьянской массой. Служебное положение большинства
сельского причта было незавидное. Они имели очень мало пер¬
спектив для дальнейшего продвижения по лестнице чинов духов¬
ной иерархии, дающей широкие возможности привольной и даже
роскошной жизни лишь на более верхних ступеньках. Тесная по¬
вседневная связь с крестьянством, его бытом, интересами и забо¬
тами и, по существу, прямая материальная зависимость от состоя¬
ния доходов и хозяйства прихожан не могли не заставлять их так
или иначе реагировать на всё, что происходило в крестьянстве.
Под влиянием всех этих обстоятельств находились среди сельского
причта люди, переходившие порой на крестьянскую точку зрения,
сочувствовавшие и даже активно содействовавшие крестьянской
борьбе. .
Это в некоторой степени объясняет участие многих предста¬
вителей разночинной интеллигенции, выходцев из среды духовен¬
ства и воспитанников духовных семинарий в революционном дви¬
жении 60-х и 70-х годов XIX в.
При этом, конечно, речь идёт только лишь об отдельных
представителях сельского причта (об исключениях из правила),
так как крестьянство, несмотря на все его религиозные предрас¬
судки, испытывало малые симпатии к жадной и корыстолюбивой
ораве попов.
Правительство и сам император придавали очень серьёзное
значение обнаруживавшимся случаям «крамольного» поведения
сельских священников или других представителей церкви. Когда
Николаю I сообщили о поведении причётника и священника
церкви при заводе Сновед, их постигла жестокая кара и немед¬
ленное смещение с должности с последующим лишением сана,
что было обычными мерами правительства и святейшего синода
в таких случаях.
Мы уже отметили, что крестьянские волнения в связи с ука¬
зом о морском ополчении явились первым этапом крестьянской
борьбы, развернувшейся во время войны. Уже тогда, в 1854 г.,
выступили новые черты крестьянского движения, особенности,
отличавшие его от предшествовавших десятилетий. Антикрепо¬
стнический характер этой борьбы не вызывает сомнений. Наряду
103

с этим в ней сказались и патриотические мотивы. Повое в пер¬
вую очередь заключалось в масштабе движения, превосходившем
по своим размерам большинство волнений на протяжении первой
половины XIX столетия. В движение было вовлечено до десяти
крупнейших, наиболее населённых губерний. В нём прямо или
косвенно принимало участие много сот тысяч крестьян.
Чрезвычайно быстрое расширение сферы действия движения
свидетельствует о крайне напряжённом, выжидательном положе¬
нии крестьянства, чувствовавшего себя накануне каких-то новых
грозных и решающих событий. Классовый антагонизм дошёл до
последней степени напряжения. Казалось, ещё одна капля — и
многомиллионное крестьянское море забушует и разольётся в
борьбе; ещё немного и запылают барские усадьбы от пущенного
мужицкой рукой «красного петуха». Этого не произошло, но реаль¬
ная возможность таких событий подтверждается многими наибо¬
лее наблюдательными современниками 1850-х годов как из дво¬
рянской (Самарин, Кавелин, Аксаков), так и буржуазной (Коше-
лёв) среды. ,
Хотя движение носило стихийный характер, но в нём, осо¬
бенно к концу июня, проглядывали и намечались некоторые,
правда примитивные, элементы самоорганизации, выражавшиеся
в самовооружении, в организованном отпоре военно-полицейским
отрядам. Далеко не единичные случаи выявления так называе¬
мых «подстрекателей» (а надо полагать, ещё более было невыяв-
ленных) показывают появление известного слоя активных бор¬
цов против крепостничества из различной, главным образом са¬
мой крестьянской среды.
Глава шестая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В 1855—1856 гг. В СВЯЗИ
С ФОРМИРОВАНИЕМ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПОДВИЖНОГО
ОПОЛЧЕНИЯ И НА ИСХОДЕ ВОЙНЫ
1. Крестьянское движение в Киевской губернии в 1855 г.
Наиболее массовым и значительным этапом крестьянского
движения во время войны были волнения, связанные с формиро¬
ванием государственного подвижного ополчения в 1855 г. Они
проявились во многих губерниях, на очень широкой территории,
в различных районах страны. Движением 1855 г. были охвачены
в той или иной степени губернии: Воронежская, Саратовская, Са¬
марская, Казанская, Пермская, Симбирская, Рязанская и Черни¬
говская. Самым крупным и своеобразным событием классовой
борьбы крестьянства были волнения на Украине, в Киевской губер¬
нии. Будучи одним из звеньев в цепи крестьянского движения
1855 г., это движение выделялось большим размахом. Уже одно
то, что в подавлении его участвовало 16 эскадронов кавалерии,
106

дивизион пехоты, резервный батальон и две роты сапёр, свидетель¬
ствует о значительных масштабах этого движения.
Киевская губерния была крупнейшей густо населённой губер¬
нией юга России, губернией огромных латифундий и задавленных
панским гнётом крестьян. На Киевщине сосредоточивалось до
10% всего крепостного населения страны Ч
Распределение пахотной земли в Киевской губернии ярко отра¬
жало все особенности землепользования феодального общества.
3500 помещиков с семьями непосредственно использовали
810 тыс. десятин, в то время как свыше миллиона крепостных
крестьян кормилось с 829 тыс. десятин. Вопиющая, чудовищная
несправедливость в положении двух классов — господствующего
и эксплуатируемого — показывается этими цифрами.
Киевские помещики владели более чем 3 500 тыс. десятин
земли и леса, что составляло 3/4 всей поверхности губернии, и рас¬
поряжались судьбами свыше миллиона крепостных. Львиная доля
всего этого принадлежала земельным магнатам, владельцам круп¬
ных латифундий, раскинувшихся порой по нескольким уездам
губернии; 136 помещикам принадлежало от 500 до 1000 душ; всего
этой группе — 98 450 душ, 75 помещикам — более 1000 душ, а
всего 253 540. Следовательно, 216 помещикам принадлежало до
*/з всех крепостных губерний 1 2 3. Среднее число крестьян в имениях,
насчитывающих до 100 крепостных, — 38 человек, в имениях, на¬
считывающих от 500 до 1000 человек, — 709, в имениях свыше
1000 — 3380.
Украинское крестьянство подвергалось нещадной эксплуата¬
ции. Киевский генерал-губернатор, небезызвестный Бибиков, ещё
в 1839 г. при своём вступлении в должность, писал в рапорте Ни¬
колаю I: «Здешние помещики, посессоры, управляют крестьянами
бесчеловечно, и хотя в защите крестьян принимаются указанные
законом меры, но они, как последствия разных случаев или про¬
исшествий, принося пользу частную, не сильны отвратить зла об¬
щего» 3.
В 1847—1848 гг. на Правобережной Украине (губернии По¬
дольская, Киевская, Волынская) были введены так называемые
инвентарные правила, регулирующие взаимоотношения между по¬
мещиками и крестьянами. Предложенный по этому поводу проект
Бибикова, сохранявший всю полноту помещичьей власти, был
встречен, несмотря на его крайнюю скромность, в штыки в пра¬
вительственных сферах и «вызвал настоящий переполох в среде
местных попов, объявивших Бибикова чуть ли не опасным дема¬
гогом, стремящимся воскресить в крае ужасы былой гайдамат-
1 И. И. Игнатович, Помещичьи крестьяне накануне освобождения,
стр. 173.
2 Статистическое описание Киевской губернии, изданное тайным советни¬
ком, сенатором Иваном Фундуклеем, ч. II, СПБ 1852, стр. 94.
3 Левицкий, О положении крестьян юго-западного края во второй чет¬
верти XIX столетия, «Киевская старина», 1906, № 7, стр. 240.
107

чипы»1. Заметим, что с момента подачи Гшбнкопым проекта ин¬
вентарных правил до их реализации прошло дол1 их п'мь лет. Пра¬
вила, наконец, были введены Николаем 1, в зпачтглыюй степени
в силу необходимости иметь опору в украинском крестьянстве в
борьбе русского самодержавия с сепаратизмом польских поме¬
щиков. ‘
В отчёте о действиях III отделения и корпуса жандармов за
1855 г. говорится: «Между крестьянами по объявлению высочай¬
шего манифеста о государственном ополчении происходили в не¬
которых местах беспорядки.
В Киевской губернии, особенно в тех уездах, где ещё памятно
казачество, помещичьи крестьяне православного исповедания по
недоразумению и по нерасположенности к владельцам просили
дозволения всем ополчиться с зачислением их в казаки и с осво¬
бождением от работ на пользу помещиков»1 2. В такой лапидарной
форме начальник всесильного III отделения В. Ф. Дуббельт счёл
возможным отразить события, в которых приняли участие десятки
тысяч человек, события, поднявшие на ноги крупнейшую, густа
населённую губернию и трагически закончившиеся для многих
участников.
Могучим импульсом движения, охватившихМ в связи с призы¬
вом в государственное ополчение многие губернии, было жгучее
стремление крестьянских масс сбросить ненавистное ярмо крепо¬
стнического угнетения и получить свободу. Оно соединялось с
патриотическим желанием принять активное участие в защите
родины от напавшего на неё неприятеля. Внешним же поводом,
давшим толчок крестьянству, находившемуся в напряжённом со¬
стоянии в обстановке нараставшего массового движения, харак¬
терного для последнего перед реформой десятилетия, явились цар¬
ские манифесты, изданные в связи с войной 1853—1856 гг., сенат¬
ский указ 3 апреля 1854 г. о морском ополчении, царский мани¬
фест 14 декабря 1854 г., в форме воззвания к России в связи сбой¬
ной, и манифест 29 января 1855 г. об организации государствен¬
ного ополчения. Манифесты эти, наполненные общими туманными
фразами, давали богатый материал для самого различного и со¬
вершенно противоположного действительному их смыслу толкова¬
ния. «Нет такого нелепого слуха, — писал известный либерал Ка¬
велин, — нет такого неправдоподобного повода, который бы не
служил для крепостных достаточным предлогом для предъявления
старинных притязаний на освобождение. Зловещим предзнамено¬
ванием служит при этом то обстоятельство, что полумирное восста¬
ние крепостных постепенно принимает всё более и более обширные
размеры. Всё это может убедить даже самого благородного и
ослеплённого, что народ сильно тяготится крепостной зависимо¬
стью, и при неблагоприятных обстоятельствах из этого раздраже¬
1 Левицкий, Цит. соч., стр. 274.
2 Сб. Центрархива, вып. I, стр. 104.
108

ния может вспыхнуть и разгореться пожар, которого последствия
трудно представить» Ч В такой грозной для крепостничества об¬
становке, естественно, что жаждавшие свободы крестьяне нахо¬
дили в манифестах то, что хотели найти, т. е. толковали их в духе
близкого освобождения путём призыва в ополчение. Версии по¬
нимания манифестов были самые разнообразные. Их общий в
Киевской губернии лейтмотив такой же, как и в великорусских
губерниях: запись в казаки (ополчение) даёт возможность сбро¬
сить крепостническое ярмо и стать свободными.
Трудно установить первоисточник этих слухов и настроений
в Киевской губернии, надо думать, что одновременно слухи воз¬
никли в разных местах. При сопоставлении же архивных и лите¬
ратурных материалов события рисуются в такой последователь¬
ности. Эпизодом, сыгравшим заметную роль в распространении
толкования манифестов в крестьянском духе, по уверению ряда
участников событий, явилось следующее. В присёлке села Чер¬
кассы, в деревне Поправки Васильковского уезда, ещё в феврале
1854 г. на масляной неделе священник села Черкассы М. Вышин¬
ский прочёл своим прихожанам манифест 1854 г. Впоследствии
Вышинский решил поделиться своими впечатлениями от происхо¬
дившего в его приходе после чтения манифеста якобы патриотиче¬
ского подъёма, для чего написал заметку, помещённую в № 42
Киевских губернских ведомостей от 16 октября 1854 г. под назва¬
нием «Потап Герасименко» (заметка эта затем была перепечатана
и другими изданиями). Резонанс эта заметка получила совер¬
шенно иной, чем предполагали автор и редакция Губернских ведо¬
мостей, охотно поместившая статейку. Автор статьи, а равно и ре¬
дакция Киевских губернских ведомостей были, конечно, преиспол¬
нены самых благих намерений усилить патриотические чувства
населения, но эта статья послужила поводом к росту кривотолков
и различных слухов вокруг манифеста от 14 декабря 1854 г.
Как правило, все священники губернии получали рассылав¬
шиеся во все врлости за счёт земских сумм Губернские ведомости.
Многие священники весьма активно восприняли «Потапа Гераси¬
менко», и также стали выступать в роли патриотических пропо¬
ведников — и чтобы снискать себе популярность населения, и
прежде всего, конечно/благосклонность начальства.
Но эта агитация давала опять-таки совсем иные результаты,
чем ожидали от неё духовенство и губернская администра¬
ция. Белоцерковский протоиерей Лебединцев сообщает в своих
воспоминаниях о том, как «местный становой пристав, в район
которого входило село Черкассы, приехав туда, при проезде был
остановлен крестьянами, которые, подойдя к нему, говорили: «Что
нам делась, ваше благородие? Кажуть, что батюшка записав нас
в казаки, а мы того и хочим», на что пристав сказал: «Ну, и будьте
1 Кавелин, Собр. соч., т. II, стр. 32—33.
109

казаками», приняв всё это за шутку» L Как видно, местной адми¬
нистрации было нейдомёк, куда вели такие слухи и разговоры.
Крестьяне села Черкассы, прослышав впоследствии, что священ¬
ник написал о них и это было напечатано в газете, утвердились
в мысли, что «поп позаписал их в казаки», распространяя окрест
об этом соответственные слухи.
Манифест о смерти императора Николая I, а затем манифест
о вступлении на престол Александра II немало способствовали
возбуждению крестьян. По деревням многих уездов стал упорно
расти и распространяться слух, ещё более укрепивший крестьян¬
ские надежды на свободу, что царь призывает всех их на службу
в казаки, что дарует им освобождение от пайщицы, от крепостни¬
чества. Этому способствовала и присяга, к которой, вопреки за¬
кону (по манифесту от 25 ноября 1741 г. крестьяне были лишены
права присягать на верность царю, — это было привилегией сво¬
бодных сословий), привёл своих прихожан, как сообщал в своём
донесении начальник губернии министерству внутренних дел,
священник села Кердан Таращанского уезда.
Мы уже отмечали, что содержание манифеста давало широкую
возможность кривотолков в желательном для крестьян направле¬
нии. В манифесте от 14 декабря 1854 г. были следующие строки:
«Россияне! Верные сыны наши! Вы привыкли не щадить ничего,
когда провидение призывает вас к великому и святому делу, ни
достояния, многолетним трудом приобретённого, ни жизни и крови
вашей и чад ваших, благородный жар, с самого начала войны
пламенеющий в сердцах ваших, не охладится ни в каком положе¬
нии, и ваши чувства суть также чувства государя вашего. Буде
нужно, мы все, царь и подданные, повторяя слова императора
Александра, произнесённые им в подобную нынешней годину ис¬
кушения с железом в руках, с крестом в сердце
(разрядка моя. — Я. Л.) станем перед рядами врагов, на защиту
драгоценнейшего в мире блага: безопасности и чести отечества».
Слова манифеста «с железом в руках, с крестом в сердце» были
истолкованы в селе Фурсы как призыв к самовооружению, и сель¬
ский кузнец 6 февраля 1855 г. предложил односельчанам гото¬
виться защищать отечество, для чего заказать ему рытницы
(т. е. копья) с целью вооружения по казачьему образцу. Предло¬
жение это получило немедленный отклик на селе: крестьяне стали
носить кузнецу железо с просьбой сделать для них копья.
Антикрепостнический характер этой крестьянской тяги к само¬
вооружению не вызывает сомнения, так как в связи с этим зака¬
зом оружия кузнецу жители села Фурсов не пошли на панщину,
т. е. на барскую работу, «крестьяне села Фурсов ещё 6 февраля —
в заговение, выслушав высочайший манифест 14 декабря, без
всякого повода со стороны приходского священника просили по¬
1 Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казащине 1855 года. «Киев*
ская старина», 1900, № 7—8, стр. 3.
НО

вторить чтение этого манифеста и прочитать инвентарные пра¬
вила, а 7 февраля, в понедельник, по настоянию кузнеца (опять
кузнец. — Я. Л.) не пошли на господскую работу».
Трое крестьян из села Фурсов после этого были арестованы и
препровождены в становую квартиру, куда исправник Васильков¬
ского уезда пригласил протоиерея для вразумления их в духе
повиновения начальству и своему барину. Позже арестованные
были выпущены, и крестьяне вновь стали отбывать панщину.
Дознание выявило; что слухи о записи в казачество шли из
села Черкасс, находящегося в шести верстах от Фурсов.
Несмотря на такой исход дела в Фурсах, несколько позже в
ряде селений Васильковского уезда крестьяне отказывались вы¬
полнять господскую работу и вообще «проявляли непокорность».
«В одном селе Таращанского уезда, где недоразумения были
сильнее прочих мест, открыт у крестьян указ, в копии, святейшего
синода 1806 года (о милиции), который дан им был низведённым
из дьяконов в дьячки некиим Слотвинским, человеком неодобри¬
тельного поведения. Крестьяне, подстрекаемые Слотвинским,
верили, что этот указ, который они называли выводным листом,
и заключает призыв их в казачество с освобождением от господ¬
ских работ. Как скоро разъяснено им было значение сего указа,
они успокоились; такое же действие имело и по многим другим
сёлам объявление об обозначенном указе и вразумление о дей¬
ствительном его значении. Дьячок Слотвинский был арестован
и по передаче его духовным начальством в распоряжение граж¬
данского заключён в Киевскую крепость» Ч До того как Слотвин¬
ский стал разъяснять манифест 1806 г., крестьяне села Федюковки,
придя к своему священнику в пост, перед великим днём, выразили
желание идти в казаки и требовали, чтобы он занёс их для этого
в списки. Между ними произошёл любопытный диалог: священ¬
ник говорил: «Люди добрые, як приде звистка вид губернатора,
тогда я вас и позаписую», а мужики к нему: «Ни, проше ба¬
тюшка, але ж як чиловик выйде на панщину раньше, то пан его
за то похвалит. Оттак и мы, батюшка, зробим, то за це и нас царь
похвалыть». — «Ну, добре, то вже я вас позаписую, тай подам до
губернатора; тыльку вы, люди добрые, теперь разойдитесь»1 2.
Дело кончилось тем, что священник записал всех желающих по¬
ступить в казаки и отдал этот список губернатору. Губернатор
наложил резолюцию: «В своё время, когда придёт к ним очередь,
то само начальство распорядится».
Необходимо заметить, что губернии Киевская, Волынская,
Подольская были освобождены от формирования ополченских
дружин, так как несли весьма тяжёлую квартирную и подводную
повинности при проходе войск на Дунай.
1 ЦГИАЛ, д. № 2833, л. 40.
_ 2 «Заметки к истории Киевской казачины 1855 года». «Киевская ста¬
рина», JL —М. 1905, № 1, стр. 58л
111

В Федюковке же во время чтения манифест а об ополчении от
29 января 1855 г., в конце февраля или начале' марта, Слотвин-
ский стал уверять крестьян, что священник читает иг тот указ, что
есть указ другой, прямо обращённый к крестьяне гну с призывом
записываться в казаки; при этом Слотвинский показывал собрав¬
шимся «копию, снятую им будто бы с этого указа, говоря, что
подлинный имеет по четырём углам золотые печати, а посреди
надпись золотыми буквами «Вольность крестьянам»1. Па самом
деле у Слотвинского имелась копия с указа святейшего синода,
излагавшего манифест 30 ноября 1806 г. «О составлении и обра¬
зовании повсеместных временных ополчений или милиций». Слот¬
винский выбрал именно этот манифест не случайно', а как нельзя
более удачно, так как целый ряд выражений в нём мог быть
использован в самом желательном для крестьян смысле. Так,
слова манифеста «сии ополчения возвратятся в свои дома и се¬
мейства, где вкусят плоды мира, столь славно приобретённого»,
он пытался толковать как прямое обещание царя дать свободу
всем записавшимся в ополчение, т. е. в казаки (слово «ополче¬
ние» понималось в тех местах именно в этом смысле).
Весь тон манифеста 1855 г. позволял такое его толкование со
стороны Слотвинского. К тому же в пункте 13 манифеста гово¬
рилось, что «всех состояний свободных людей, желающих добро¬
вольно по усердию к отечеству принять оружие и немедленно
вступить в службу временных ополчений, прйнимают в оную
командующие губернскими зем. властями». Слова «всех состоя¬
ний свободных людей» Слотвинский толковал не в смысле тех
сословий, из которых можно' вербовать ополченцев, а в смысле
получаемой крестьянами свободы, в случае добровольного их
вступления в ополчение. «Он основывал свои преступные внуше¬
ния на уверении, что правительство призывает крестьян не в
ополчение, а в казачество, с освобождением от господских
работ» 1 2.
Агитация Слотвинского попала на почву уже и без того
взрыхлённую идущими вокруг слухами. Уверив крестьян села
Федюковки в таком смысле царского манифеста, Слотвинский
тут же открыл запись в дополнение к записи, сделанной священ¬
ником; запись шла настолько успешно, что некоторые матери
пытались записать своих малолетних детей. Деятельность свою
Слотвинский не ограничил селом Федюковка. Крестьяне сосед¬
него села Беседки в двенадцати верстах от Федюковки, после от¬
каза священника записать их в казаки, «пригласили Слотвин¬
ского и, собравшись в доме крестьянина Кирилла Фокилька, пе¬
реписали всех лиц обоего пола на бумагу, провозглашая сво¬
боду». Перед записью в казаки Слотвинский зачитал им воззва-
1 Громеко, Киевские волнения в 1855 году, «Отечественные записки»,
1863, стр. 668.
2 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1855, д. № 2833, л. 55.
112

нис святейшего синода по случаю формирования милиции 1806 г.
Копию этого манифеста он продал затем крестьянам села Бе¬
седки, и её взял для сохранения крестьянин Шеремет. При этом
Слотвинский указал крестьянам, чтобы они крепко хранили до¬
кумент и если «паны захотят его отобрать, то прогнать их
кольями». При попытке местного пристава арестовать Слотвин-
ского, крестьяне вытолкали полицейских, и до сорока человек
крестьян, вооружённых кольями, окружили Слотвинского и под
такой охраной, проводили обратно в Федюковку. Приставу при
этом «давали под нос дули и говорили: «что со вступлением бла¬
говещения и пасхи бог их избавит от панщины и от чижиков (по¬
лиции)». Слотвинский был всё же арестован и препровождён в
крепость.
Поскольку агитация Слотвинского получила живейший отклик
в десятках окрестных селений, роль, сыгранная им в развитии
последующих событий, оказалась значительной. О прошлом
Слотвинского мы знаем лишь «то, что он прежде был дьяком в
селе Рожках, Таращанского уезда, а ещё раньше был дьяком
в селе Весёлом Куте, Уманского уезда. Всё ссорился с попами:
священником Ельшевским в Рожках, задирался, вследствие чего
и переведён был в село Федюковку, характера вообще был неспо¬
койного». В донесениях начальника Киевской губ. министерству
внутренних дел и в большинстве воспоминаний (как мы уже
отмечали, принадлежащих перу офицеров, участвовавших в кара¬
тельной экспедиции, или священников, пострадавших от движе¬
ния) Слотвинского всячески стремятся очернить, изобразить про¬
стым корыстолюбцем (по заверению протоиерея Лебединцева,
Слотвинский брал за запись в казаки по 2,5 копейки и продал
копию манифеста 1806 г. за 10 рублей серебром) и, вообще, чело¬
веком не совсем в своём уме. Судя по всему, дело было не в
корыстолюбии. Деньги с крестьян при составлении списков он мог
брать для создания большего авторитета этой записи.
Не случайно автор наиболее подробных воспоминаний
о 1855 г. — Громеко — весьма осторожно ограничивается следую¬
щим по этому поводу замечанием: «Между тем в Федюковке при
чтении манифеста дьячок того же прихода Слотвинский, неиз¬
вестно из каких именно побуждений, стал уверять
народ, что батюшка не тот указ читает, что есть другой указ,
призывающий народ в казаки и объявляющий полную свободу
тем, кто запишется в их число»1. Как мы видим, Громеко допу¬
скает, что у Слотвинского могли быть и какие-либо соображения
принципиального свойства.
Во всяком случае, каковы бы ни были его побудительные
мотивы, агитация Слотвинского носила, несомненно, антикрепост¬
нический характер.
1 Громеко, Киевские волнения 1855 г., «Отечественные записки» 1863 г.,
стр. 668. (Разрядка моя — Я. Л.) '
я тт 113
о Линков

В это время всё большее и большее число сёл и деревень гу¬
бернии вовлекалось в водоворот «такого же рода настроений,
толков и ожиданий. По мере того как крестьяне' выводились из
заблуждений в одном месте, недоразумения проникали и обнару¬
живались в других местах тех же уездов, кои входили в состав
прежней Украины. Характер заблуждения крестьян везде почти
один и тот же: крестьяне убеждены, что от них скрывается цар¬
ский указ, по которому все они призываются на службу каза¬
ками с освобождением от господских работ. Не обнаруживая
беспокойства и не производя особых беспорядков, крестьяне
требуют от своих приходских священников объявления им указа
и записи их в списки с донесением начальству о желании их по¬
ступить на службу царскую казаками» Ч
Из Васильковского уезда слухи и «заблуждения» с исключи¬
тельной быстротой перешли в Таращанский уезд, а затем и в дру¬
гие. Появившись в селе Федюковке 8 марта, слухи перекинулись
в село Беседки, Весёлый Кут, Сыновец, Косяковку, Ставное, Го¬
родище, Ставище, Волнянку, Волошовку, Тиновку, Гейсиху, Кер-
даны, Лубчей, Лесовичи, Стенку. Из Кердан и Стенки волнения
перешли в сёла Васильковского уезда: Саварку, Синяву, Остров,
Житние горы, и к 19 марта охватили сёла Звенигородского уезда:
Долгую Греблю, Каменный брод, Погибняки и т. д.; к 20 марта
село Шубовку Киевского уезда, а также сёла Каневского уезда:
Баранье поле, Исакейки, Карапиши, Кидановку, затем Таганчу и
местечко Корсунь с округом (в дальнейшем в Корсуни произошёл
крупнейший эпизод движения, окончившийся столкновением
с войсками); к 23 марта сёла Уманского уезда: Бороновое, Крас¬
ный Кут, Побойню и Поповку, причём в Поповке крестьяне даже
постриглись по-солдатски, и, наконец, 22—25 марта, местечко
Капраны и село Шубовка Киевского уезда. Липовецкий исправ¬
ник призвал роту солдат Ейского* полка, и произведённая им экзе¬
куция усмирила крестьян сёл Киевского уезда: Яновки, Горохо-
вички и др. Последними были охвачены сёла Сквирского уезда:
Лотвин, Березина, Пархомовка и др. Таращанский исправник
ещё 13 февраля 1855 г. сообщил генерал-губернатору, что по про¬
чтении манифеста 14 декабря 1854 г. в его уезде все крестьяне
«изъявили готовность стать в ряды на защиту отечества», следо¬
вательно, в феврале и марте почти все уезды были в той или иной
степени охвачены волнением в ожидании призыва в казаки. Мы
специально привели (далеко, конечно, не полный) список сёл,
чтобы показать быстроту и широкий размах первоначального
этапа Киевских событий 1855 г.
Необходимо отметить некоторые дополнительные обстоятель¬
ства, способствовавшие росту крестьянских волнений. Немалое
значение для роста крестьянского движения имело прохождение
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1855 г., д. № 2833, л. 20.
114

через Киевскую губернию ратников, идущих в Крым на театр
военных действий из Центральной России. «Ратники идут с му¬
зыкой, гуляют, поют, — пишет современник, — а наши мужики
под панщиной. «Пойдём и мы на помощь царю, хиба и мы не
такие люди». Такие толки пошли по деревням. Видя идущих
ратников, крестьянство ещё больше утверждалось в мысли о на¬
личии царского манифеста, призывавшего их записываться в
казаки.
Другой дополнительный момент подмечен одним из современ¬
ников, жившим в то время в Белой Церкви. «Было сделано
распоряжение ловить в Херсонщине и в Бессарабии беглых
крестьян и годных отдавать в солдаты. Тогда юг кишел беглыми.
Преследуемые нарочно для этого посланными командами «бур¬
лаки» подались к северу и прятались в очеретах реки Выси, ниже
впадения в неё Гнилого Тыкича, называемого Синюхой, проте¬
кающей по границе этих губерний. Многие предпочли возвра¬
титься к панам, других пойманных и не пригодных для солдат¬
чины отсылали на родину к прежним панам. «Бурлачня» эта яви¬
лась далеко не успокоительным элементом сельской среды и
своими рассказами про слышанное на взморье и в торговых горо¬
дах подбавляла горючего материала в возбуждённую уже и без
того' сельскую жизнь» Ч
Вначале крестьянское движение поднялось в имении русского
помещика князя Лопухина, но его крупнейшие эпизоды развер¬
нулись на территории огромного имения Браницких.
Польским графам Браницким принадлежала в Киевской гу¬
бернии латифундия, растянувшаяся на несколько уездов и зани¬
мавшая площадь с населением свыше 100 тыс. человек, преиму¬
щественно украинцев. В поместья входили две трети Васильков¬
ского уезда, одна восьмая Таращанского и Каневского уездов,
четверть Звенигородского и сверх того крупные участки в уездах
Черкасском и Радомысльском 1 2. Это было своеобразное государ¬
ство в государстве. Столицей, административно-хозяйственным
центром его являлось крупное местечко (впоследствии город)
с населением в 20 тыс. жителей — Белая Церковь. В Белую Цер¬
ковь со всех сторон этого огромного имения стягивались все слухи,
доходили и отражались настроения крепостных крестьян множе¬
ства селений. «В Белой Церкви был центр управления имения
графов Браницких; там жил главный управляющий имениями,
пан комиссар с целой канцелярией, с отдельным ведомством «кон¬
троля» кассы и отделом корреспонденции. Внутренним порядком
в местечке заведовал особый чиновник «ржондца, что-то вроде по¬
лицмейстера». При комиссаре, дворе графов и при ржондце было
около 30 казаков, исполнявших службу посыльных.
1 Познанский, О казачине на Украине, «Киевская старина», 1905,
№ 4, стр. 315.
2 Похилевич, Сказание о населённых местностях Киевской губернии.
8* 115

Поскольку крестьяне графов Браницких сыграли крупную
роль в последующих событиях 1855 г., небезынтересно ознако¬
миться, как преломлялись охватившие крестьян Киевщины к
февралю и марту месяцам волнения в центре громадного' имения
Браницких. «В конце шестой недели и в первые дни страстной, —
пишет протоиерей Лебединцев, — стали ходить в Белой Церкви
слухи, что волнения крестьян ширятся и что в Белую Церковь
являются крестьяне окрестных сёл для покупки гербовой бумаги,
на которой пишется реестр казаков. Полиция сообщила и о том,
что крестьяне принуждают священников писать или только под¬
писывать таковые списки, а при несогласии прибегают к насиль¬
ственным действиям» !.
В своих воспоминаниях Громеко отмечал, чтб, когда он в по¬
следних числах марта 1855 года, возвращаясь из дальней коман¬
дировки в Киев, остановился в Белой Церкви на полчаса, чтобы
пообедать, то явился свидетелем следующего: «За столом подле
меня сидели несколько поляков, мелких помещиков или экономов,
и о чём-то между собой разговаривали потихоньку. Наконец один
из них обратился ко мне с вопросом: не известно ли мне, по ка¬
кому случаю и вследствие какого распоряжения крестьяне вокруг
Белой Церкви записываются в казаки. Не имея никакого поня¬
тия о том, что делалось в это время, в первый раз слыша о каза¬
ках, я отвечал, что ровно ничего не знаю, потому что давно не
был в Киеве; но прибавил в виде предположения: вероятно, и в
наших губерниях, по примеру Малороссии, велено сформировать
казацкие полки. Собеседники возразили мне на это, что до сих
пор никакого подобного распоряжения обнародовано не было, а
между тем крестьяне целыми сёлами записываются в казаки.
Верно, какое-нибудь недоразумение, — отвечал я, и на этом
разговор прекратился. Тройка была подана, и я покатил
в Киев» 1 2.
Что налицо всего лишь недоразумение и более ничего, — та¬
кая точка зрения была не только у капитана Громеко, но и у са¬
мого генерал-губернатора князя Васильчикова. По приезде в Киев
Громеко имел беседу с ним. «Генерал-губернатор объяснил, что
никаких ополчений нет, но что крестьяне Киевской губернии, по
недоразумению вообразив, будто государь требует и от них каза¬
ков, в своём верноподданническом усердии стремятся наперерыв
друг перед другом записываться в казаки. При этом генерал-гу¬
бернатор добродушно улыбнулся. Помещики, разумеется, пере¬
пугались не на шутку, прибавил он, граф Б-кий (Браницкий. —
Я. Л.) прискакал ко мне на-днях; умолял о защите. Я его успо-,
коил. Пугаться тут нечего, всё дело состоит в простом и невинном
недоразумении».
1 «Киевская старина», 1900, № 7—8, стр. 4, 5.
«Отечественные Записки» за 1863 стр. 651.
ПО

'Гаков был первоначальный взгляд губернской администра¬
ции. Между тем события принимали всё более острый характер
и принудили губернские власти оценить их по-другому.
Всякое, даже как будто бы патриотическое волеизъявление
крестьянства в крепостной России было грозной опасностью для
самодержавия. Киевская губернская администрация очень бы¬
стро пришла далеко не в добродушное, а в весьма тревожное со¬
стояние по поводу такого настроения «опекаемого» ею крестьян¬
ского населения губернии. Тем более, что оно имело на сей счёт
совершенно недвусмысленное указание своего петербургского на¬
чальства.
Среди архивных материалов имеется специальная инструкция,
разосланная всем начальникам губерний «На случай высочай¬
шего манифеста о составлении государственного подвижного
ополчения», за подписью министра внутренних дел генерал-адъю¬
танта Бибикова. Зная немало случаев ложного толкования мно¬
гих царских манифестов за прошлые годы, в условиях сложной и
весьма тревожной обстановки в стране, самодержавие на этот раз
захотело застраховать себя от всяких осложнений в понимании
манифеста. Для этого и была издана специальная инструкция,
проникнутая духом страха перед крестьянским движением. Вме¬
нялось в обязанность начальникам губерний принять все меры,
чтобы положение об ополчении было принято на местах в истин¬
ном его значении и чтобы не возникло где-либо неправильных
о нём суждений и толков. Всячески опасаясь в обстановке нара¬
стающего крестьянского движения усугубить и без того далеко
не прочное положение, царское правительство, отмечая в инструк¬
ции «повсеместную готовность всех сословий жертвовать жизнью
и всем своим имуществом за веру, царя и отечество», в то же
время ограничивало число ополченцев, сведя его до минимума
с тем, чтобы его формировали лишь в некоторых губерниях, допу¬
стив в иные ополченские дружины не более 23 человек с 1000 ре¬
визских душ. Опасно было организовывать и вооружать в глубо¬
ком тылу слишком большое количество крестьян при существовав¬
ших тогда среди них настроениях, когда карательные возможности
царизма были значительно ограничены фронтом Крымской войны,
куда были стянуты крупнейшие военные силы.
Если в манифесте 29 января 1855 г. тщательно был избегнут
какой-либо намёк на крепостное положение крестьянства, дабы
не охлаждать патриотических чувств, то совсем иначе выглядит
тот же вопрос об ополчении в инструкции министерства внутрен¬
них дел. Тут уже нет упования на бога, не упоминается и о любви
народа к царю своему и святой вере.
Языком ясным, не вызывающим никаких сомнений в истинной
сути содержания, говорилось, что «ополчения составляют лишь
меру временную. Имеющие поступать в оные ратники не пе¬
ременяя своего состояния, они и на службе остаются
принадлежащими: мещане и цеховые своим городским
117

обществам, государственные и других наименований крестьяне —
своим волостям и селениям, крестьяне помещичьи —
своим помещикам, к коим по отпуску из ополчения возвра¬
щаются», и дальше это положение излагается, что называется,
с предельной ясностью: «Следовательно, мещанин опять будет в
том же городе, где и был прежде, мещанином, государственный
крестьянин — в той же волости и селении государственным
крестьянином, а помещичий крестьянин — своего помещика, все
возвратятся в свои семейства, свои дома, к своему обычному
быту и занятиям».
Насколько авторы инструкции тревожились за внутреннее
спокойствие страны, видно из следующего 5-го параграфа. «Вме¬
няется гражданским губернаторам в строгую обязанность рас¬
пространять и сохранять везде по вверенным им губерниям пра¬
вильное разумение предшествующего параграфа как важнейшую
часть инструкции, в особенности же они должны обратить
внимание на помещичьих крестьян, ибо, если где-
либо, так именно в этом сословии люди злонамеренные
могут находить более доступные поприщадля
своих действий». Несмотря на широковещательные уверения
в манифесте и иных официальных документах о массовой готов¬
ности крестьян жертвовать жизнью за царя и святую веру,
инструкция, как видно, более скептически оценивая положение,
рекомендовала «приглашать к содействию в сем случае самих
дворян, как имеющих ближайшее сношение с крестьянами, чтобы
они со своей стороны старались возбуждать в сих последних
чувства священного долга к вере, царю и отечеству».
И в виде заключения ' предпоследний параграф, звучащий
весьма вразумительно: «Но если бы, паче чаяния, несмотря
на все меры благоразумной предосторожности,
возникли г^е-либо неправильные толки, а тем
более неблагоприятное расположение умов, и
движения между помещичьими крестьянами,
то начальники губерний обязываются по¬
давлять их в самом начале мерами решитель¬
ными и строгими»1. (В инструкции везде разрядка
моя. — Я. Л.)
Инструкция ярко характеризует большую тревогу царизма
перед грозно нарастающим в стране из года в год массовым кре¬
стьянским движением, которое заставляло правительство прини¬
мать все меры вплоть до военно-карательных, чтобы сохранить
помещичью диктатуру. Отсюда такая боязливая предусмотри¬
тельность при организации ополчения. Пример Киевской губернии
показывает, что для опасений насчёт спокойствия крестьянства
имелись вполне достаточные основания. Киевская губернская ад¬
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1855, д. К2 2833, л. 2—3.
118

министрация в лице генерал-губернатора при первых же донесе¬
ниях из уездов приняла меры к «успокоению крестьянских умов».
Для этого князь Васильчиков послал первоначально две комиссии
(точнее говоря, две карательные экспедиции). Одна из них была
возглавлена генералом корпуса жандармов Белоусовым и испол¬
няющим обязанность гражданского губернатора Весёлкиным.
Этой комиссии были приданы три роты сапёр, и действовала она
в Васильковском и Сквирском уездах. Другая, под руководством
полковника Афанасьева (чиновника особых поручений при гене¬
рал-губернаторе), состояла из советника губернского правления
Янкулио и белоцерковского протоиерея Лебединцева и направля¬
лась в Таращанский и Каневский уезды. Несколько позже Але¬
ксандр II лично направил в Киев со специальным заданием гене¬
рал-адъютанта Яфимовича Ч
Из 12 уездов Киевской губернии крестьянским движением в
1855 г. было охвачено 9. Особенно сильное движение было в уез¬
дах Таращанском, Васильковском, Сквирском, Каневском и Чер¬
касском.
Свою непосредственную деятельность по усмирению крестьян
карательный отряд под командованием генерала Белоусова начал
в селе Шкаровка Васильковского уезда, расположенного в не¬
скольких километрах от Белой Церкви.
В Шкаровке крестьяне начали волноваться во второй поло¬
вине марта. 20 марта по окончании церковной службы они за¬
перли священника в церкви, требуя от него прочтения указа,
объявляющего их вольными казаками, будто бы им скрываемого,
а также настаивали на том, чтобы этот указ они подписали сами,
иначе они рискуют навсегда остаться крепостными. По вызову
местного станового пристава в Шкаровку выехал белоцерков¬
ский протоиерей Лебединцев. Несмотря на многочасовые по¬
пытки протоиерея «вывести из заблуждения шкаровских крестьян,
они оставались при своём убеждении и настаивали на выполне¬
нии своих требований» 1 2. Требования шкаровских крестьян своди¬
лись к следующему: они не хотят работать барщины и платить
податей, желают служить богу и государю и сделаться вольными
казаками с тем, чтобы получить землю. Побуждением решиться
идти в казачество послужили притеснения со стороны поме¬
щичьих экономий, «обременение их разными повинностями, "бед¬
ность и неудовлетворение их жалоб, а недоверие к священникам
происходит от того, что священник не принимает их жалоб, тогда
как при введении инвентарных правил объявлено было в церквах
гражданскими чиновниками, что крестьяне должны обращаться
к священнику в случае недоразумения или излишних требований
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 17.
2 «Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казачине 1855 года», «Киев¬
ская старина», 1900, № 7—8, стр. 6.
119

со стороны помещика, а потому полагают, что священники под¬
куплены помещиками» L
Движение в Шкаровке было вызвано слухами, дошедшими из
Черкасс, Кердан и Федюковки, о том, что якобы священники этих
селений получили крест и звезду за приведение прихожан своих
к присяге и за запись их в казаки. Уговоры Лебеди пцсв а оказа¬
лись безрезультатными и, «не предвидя конца, — эпически заме¬
чает Лебединцев, — мы решили возвратиться домой» 1 2.
Так как уговоры протоиерея не привели к успокоению
крестьян в Шкаровке, генерал Белоусов 26 марта ввёл в село
роту солдат и произвёл массовую экзекуцию — высек до 50
крестьян, «наиболее виновных в волнении и насильственных дей¬
ствиях против священника» 3.
Дальнейшие похождения карательных отрядов генерал-
майора Белоусова, к которому позже присоединились приехавшие
в Васильковский уезд Весёлкин и Громеко, привели к крова¬
вому столкновению с крестьянами в большом селе Быкова Гребля.
Оно находилось недалеко от присёлка Поправки, который сыграл,
как мы уже отмечали, крупную роль в росте всякого рода слухов
о царских манифестах. Прибытие в Быкову Греблю Белоусова
породило по всей округе слухи, что в Греблю должно приехать
губернское начальство и местный помещик граф Браницкий для
зачтения указа Александра II по интересующему их вопросу. Из
окрестных сёл: Бирюков, Кожанки, Яблоновки, Ольшанки, Со-
роконяги и других, крестьяне большими группами стали прихо¬
дить в Быкову Греблю с хлебом и солью на поклон к ожидаемому
начальству. Работа на помещиков — «панщина» — была прекра¬
щена, и крестьяне не хотели возвращаться к ней, несмотря на
убеждения местной администрации. Одна из прибывших групп
‘1 апреля была схвачена по приказу Белоусова и подвергнута
экзекуции. Между тем народ непрерывно стекался большими
толпами из окружающих селений. Подъехавшие к этому времени
вице-губернатор Весёлкин и капитан Громеко застали на пло¬
щади перед экономическим управлением «толпу крестьян всего
до 700 человек» 4. «Ничем не вооружённые, они стояли на коле¬
нях без шапок и с поднятыми вверх двумя пальцами правой
руки»5 перед ротой солдат. На вопрос Громеко, покорились ли
они, крестьяне ответили утвердительно и даже раскинули перед
ним скатерть с хлебом и солью. Но покорность их была относи¬
тельная. Выразив её, они вместе с тем добавили: «На панщину
ни, на панщину не пойдём, а желаем все, до одного, проливать
кровь за царя» 6. Дальнейшие объяснения чиновника особых по¬
1 «Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казащине 1855 года», «Киев¬
ская старина», 1900, № 7—8, стр. 7.
2 Т а м же.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 587, л. 23.
4 ЦГИАЛ, 1864, д. № 857, л. 60.
5 Громеко, Цит. соч., стр. 653
6 Там же.
120

ручений не изменили убеждения крестьян в своей правоте. «Пока
нам царь не отпишет резолюцию, до тех пор не пойдём на пан¬
щину: робыть с нами что' хотите, а мы желаем служить богу и го¬
сударю— да и годи»1. Продолжавшаяся всё это время порка
быковских крестьян возмутила собравшихся. В толпе послыша¬
лись голоса: «Что мы тут будем стоять? Ходим, хлопцы. Бачите,
як наших пятнают?»1 2 Толпа бросилась с криком спасать крестьян
Быковой Гребли, подвергавшихся наказанию, пытаясь прорваться
сквозь строй стоявших в боевом порядке солдат.
«Схватились за ружья, погнули три штыка и один поломали и
вынудили этим батальонного командира приказать сделать не¬
сколько выстрелов, и как они последовали почти в упор ружья,
то убито на месте пять человек и ранено четыре»3. По уверению
Громеко, убито было 6 и ранено 6 человек. Как видно, губернатор
в своём донесении смягчил происшествие. Сверх этого имелось
несколько легко раненных, разбежавшихся по домам. Расстрелы
не остановили потока идущих из соседних селений крестьян. При¬
бывшие до 300 крестьян из сёл Ольшанки и Сороконяги, «по¬
дойдя к двору, объявили тоже, что не хотят повиноваться и не
будут работать на помещика» 4. После ареста трёх зачинщиков
Ольшанские крестьяне согласились было «пристать» до панщины,
когда вся громада пристанет, другие говорили, что и они бы при¬
стали, когда бы только назначили один день барщины в неделю» 5.
Вопрос о панщине выступал на первый план, переплетаясь с чётко
выраженной царистской идеологией. Крестьяне стремились если
не полностью освободиться от барщины, то по крайней мере, на
худой конец, сделать её менее обременительной, свести её до
одного дня.
Крестьяне расположенного недалеко от Быковой Гребли се¬
ления Тушков были настроены ещё более решительно. Двухтысяч¬
ная тблпа собралась к моменту прибытия карательного отряда у
церковной ограды, и собравшиеся отказались подчиниться требо¬
ванию возобновить барщину и выставили вперёд женщин с груд¬
ными детьми. Женщины кричали, открывая свою грудь: «Стре¬
ляйте сюда, мы все готовы умереть до последней, но, пока живы,
кроме царя никому служить не станем» 6 7.
В этом селе Громеко удивила организованность крестьян. Кре¬
стьяне, отказавшись наотрез выполнять какие-либо повинности на
помещиков, неукоснительно следили за тем, чтобы барское иму¬
щество не было тронуто, и всячески стремились соблюсти лойяль-
ность: «Помните, хлопцы, шо мы не бунтовщики» 1.
1 Громеко, Цит. соч., стр. 653..
2 Там же.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 61.
4 Т а м же, л. 62.
5 Там же.
6 Громеко, Цит. соч., стр. 658.
7 Т а м же, стр. 657.
121

Над каждым отдельным крестьянином в эют момент господ¬
ствовала вся крестьянская община, мир, громада, скрепляющая
разрозненных односельчан в единое целое. Громада управлялась
выборными атаманами. «Выражение «громада великий человек»
было на устах всех и служило единственным оправданием отдель¬
ных лиц, малейший поступок которых наказывался громадою без
всякой пощады» !. Громада прекратила своё существование лишь
после того, как в Трушки 5 апреля были введены три роты солдат
и до 500 крестьян были подвергнуты экзекуции.
Главным центром «беспорядков» в Сквирском уезде явилось
село Березное. Как показывает в своих воспоминаниях священник
Б. Сикорский 1 2, именно в этом районе имело место ошибочное при¬
ведение становым приставом крестьян к присяге новому импера¬
тору Александру II. Мы уже отметили, что по закону присягали
царю только лица свободных сословий. Излишнее служебное рве¬
ние переусердствовавшего пристава породило соответствующие
слухи, вселив уверенность в скором освобождении. Крестьянство,
думая, что от него скрывают полученный царский указ, стало
требовать его у священников. Царским указом, говорили кре¬
стьяне, все они «призываются в казаки с освобождением от гос¬
подских работ», «священникам, не соглашавшимся исполнить их
требования, они делали насилие и вразумлений местного началь¬
ства не слушали» 3.
Обвиняя своего попа в жалобах на них помещику, крестьяне,
ругая его, кричали: «Так ты до пана на народ ходив. Ты жало¬
вался на нас, ты думаешь, что мы панов боимся; мы теперь сами
паны и тебя принудим объявить нам нашу волю». Потом старшие
из крестьян сказали: «Панове громада, попы нас ещё долго моро¬
чить будут, поведём их в Ольшанку — пусть они сами узнают, что
там уже народ вольный»4.
К первым числам апреля в селе Березном собрались крестьяне
из многих деревень и привели туда своих священников, которых
содержали под стражей на кирпичном заводе. «Священникам этим
делаются разные истязания: держат без пищи по целым дням, под
строгим караулом, купают их в холодной воде, водят с поруганием
по селениям и болотам босыми ногами и вынуждают их предъ¬
явить, будто бы три года скрываемый указ о вольности»5. Поли¬
ция сбилась с ног, убеждая крестьян оставить священников в по¬
кое, но с каждым днём к Березному присоединялись новые
окрестные селения.
3 апреля прибыла в Березную карательная экспедиция в со¬
ставе двух рот, под командованием того же генерал-майора кор¬
1 Г р о м е к о, Цит. соч., стр. 658.
2 Сикорский, «Из воспоминаний потерпевшего во время крестьянских
волнений 1855 года», «Киевская старина», 1889, т. II, стр. 83.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 26.
4 Сикорский, Цит. соч., стр. 8. ,
6 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 64.
122

пуса жандармов Белоусова. На церковной площади к их прибы¬
тию собралось до 3 тыс. крестьян как из самой Березной, так и
из соседних сёл Логвина, Пустоварни и Антоновки. Выделенные
крестьянами депутаты преподнесли начальству хлеб, соль, но при¬
ступить к барщинным работам отказались. Одновременно' они зая¬
вили, что пришли в церковь заставить священников объявить им
указ о вольности и привести их к присяге и что помещикам они
более принадлежать не хотят. Следует заметить, что в отличие от
быковских крестьян в селе Березном крестьяне вооружились
длинными кольями. Как видно, первоапрельская кровавая рас¬
права в Быковой Гребле кое-чему научила крестьян. Долгие вра¬
зумления Белоусова и Весёлкина встречались одними и теми же
ответами: «Повиноваться не хотим, начальниками им их громада,
а священников до объявления указа не дадут» Ч По внезапно
раздавшемуся сигналу — звону набата на колокольне — вся трёх¬
тысячная толпа, разделившись на две части, бросилась на воин¬
скую команду с поднятыми кольями. Первый залп не остановил
нападавших, в солдат посыпались колья. Второй залп уложил на
месте 4—5 крестьян убитыми и многих ранил, но крестьяне и
после этого «с новым неистовством бросились на фронт, и тут же
по приказанию генерала началась опять пальба» 1 2. Жертвами бе-
резновского расстрела оказалось по официальным данным до
60 крестьян: 20 убитыми, 40 ранеными. По мнению некоторых
наблюдателей, ранено было гораздо больше. Крестьяне разбега¬
лись по домам, боясь преследования, и не показывали своих ран
прибывшему медику.
В начале движения в Быковой Гребле крестьяне ничем не
вооружённой, совершенно неорганизованной толпой пытались
освободить своих избиваемых товарищей. В ходе событий стоустая
народная молва разносила по всей губернии каждый даже незна¬
чительный факт развернувшегося движения, осведомляя кре¬
стьянство со всеми подробностями и в преувеличенном виде о дей¬
ствительно происходившем. Расправа в Быковой Гребле скоро
стала известна и в соседнем Сквирском уезде.
Березняковцы учли опыт быковцев и встретили карателей
более организованно, чем они. Во-первых, они имели, хотя и при¬
митивное, но всё же вооружение, во-вторых, у них был определён¬
ный план действий, что доказывается сигналом с колокольни и
разделением при столкновении с войсками на две части. Их ответы
начальнику носили более решительный и определённый характер,
чем у крестьян в Быковой Гребле.
Наиболее массовый эпизод Киевского движения связан с со¬
бытиями в местечках Таганча и Корсунь, входивших в состав боль¬
ших имений помещика Понятовского и князя Лопухина. Крестьяне
этих имений вместе с крестьянами соседних сёл Полтавка, Мар-
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 68.
2 Та м же.
123

тыновка, Дареева, Голяки, Мельники, Ситники и др., собираясь
большими группами и разделяя веру всего киевского крестьянства,
что от них скрывается царский указ, призывающий их в казаки и
«освобождающий От работ владельцам, оставили работы, не слу¬
шая убеждений местных начальников, совершенно не доверяя им,
с дерзостью и угрозами требовали от священников объявить им
скрываемый указ и толковали между собой о вольности. Такое же
недоверие выказали они и к прибывшим к ним чиновникам»
В первую же декаду апреля оба имения князя Лопухина в составе
до 10 тыс. душ и братьев Понятовских — около 5 тыс. душ — бы¬
ли охвачены движением. Прекратилась барщина. «Также при¬
остановлены работы в сахарных заводах и на суконных фабри¬
ках» 1 2.
Центром движения явилось местечко Таганча. Тамошние кре¬
стьяне, бросив панщину и прекратив сельскохозяйственные работы
на собственных полях, «скитались из одного селения в другое и
собирали толпы крестьян, высылали в другие имения своих пред¬
ставителей и подстрекали их к непокорности, влияние это было
так сильно, что перешло даже за самые границы Каневского уезда,
в местечко Трактомиров на берегу Днепра и в уезд Черкасский» 3.
В Быковой Гребле и Березном движением охватывалось с де¬
сяток селений, крестьяне которых стихийно стягиваются к опре¬
делённому центру; здесь же, в Каневском уезде, целое селение
Таганча выступает в роли своеобразного организатора движения,
что обеспечило более широкий размах крестьянской борьбы. Как
пожаром, движение охватывает одно селение за другим. Барщин¬
ные поля заброшены крестьянами на десятки вёрст кругом.
Приезд в Таганчу губернского начальника вместе с белоцер¬
ковским протоиереем Лебединцевым породил ещё один слух.
Встреченная последними толпа рекрутов из крестьян на вопрос
протоиерея, зачем они идут в Таганчу, ответила: «Як же, там ка-
жуть, приехали паны от губернатора и от митрополита делить
поля, то, может, и нам выделять по який десятине» 4. Желание
молодых крестьян-рекрутов получить землю было посильнее
стремления попасть в армию. В марте на первый план выдвига¬
лись патриотические мотивы, в ходе движения к апрелю они всё
более соединялись с антикрепостническими задачами — борьбой
за землю, против помещичьего ярма. Подавление крестьянского
движения в этом районе было поручено подполковнику Афанась¬
еву и советнику губернского' правления Янкулио. Как мы отме¬
тили, с ними ездил белоцерковский протоиерей Лебединцев. До
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 81.
2 «Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казащине 1855 года», «Киев¬
ская старина», 1900, № 9, стр. 32.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 98.
4 «Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казащине 1855 года», «Киев¬
ская старина», 1900, № 9, стр. 40.
124

этого Афанасьев и Янкулио успешно подвизались в роли карате¬
лей в соседнем Таращанском уезде.
В Таганче и Корсуни были сконцентрированы четыре роты
Белёвского стрелкового полка. Сверх того, для полной гарантии,
Васильчиков распорядился направить в Каневский уезд два эска¬
дрона улан из резервной лёгкой кавалерийской дивизии.
По пути в Корсунь одна из рот, в селе Ситниках, желая осво¬
бодить местного священника Чернодубровского, «которого два
дня неистово терзала толпа, добиваясь от него указа о вольно¬
сти» !, столкнулась с толпой крестьян. Крестьяне отбивались ду¬
бинами, но были разогнаны прикладами солдат, вынудившими
их освободить на смерть перепуганного попа. Семеро крестьян
были арестованы на месте и препровождены в Корсунь.
10 апреля в Корсунь из десятков окрестных селений, боль¬
шими группами по 100 и 1000 человек, пришло до 4 тыс. кре¬
стьян, большая часть из них попала в Корсунь через Таганчу,
придя сплочённым отрядом. Прибывшие вплотную подошли
к войскам и выделили от себя четырёх старейших крестьян,
послав их с хлебом и солью к приехавшему начальству, т. е.
Афанасьеву, Янкулио и местному исправнику. Стоя на коленях,
крестьянские представители «просили принять хлеб и соль и тут
же сказали, что помещикам служить не хотят» 1 2. В этом факте
сказалась старая патриархальная деревня — «бунт на коленях»:
о одной стороны, хлеб-соль начальству, с другой — протест про¬
тив крепостничества, отказ признавать власть помещика. Но
патриархальность эта оказалась лишь кажущейся. «Когда же
чиновники, повторяя прежнее внушение, объявили, что никакой
вольности быть не может, то по крику одного из крестьян с ле¬
вого фланга в одно мгновение вся толпа бросилась на них и воин¬
скую команду и вынула скрытые под платьем топоры, дручья и
вилы» 3.
Один из офицеров вспоминал впоследствии: «К нам прибли¬
жалась не беспорядочная толпа, а стройная колонна; она двига¬
лась во всю ширину улицы правильными рядами, локоть об ло¬
коть, как настоящие солдаты. Первый ряд состоял почти сплошь
из стариков и пожилых людей; в руках у них были простые
палки. За ним следовал народ более крупный, молодцеватый на
вид, вероятно, отобранные храбрецы. Не доходя до нас шагов 15,
все, точно по команде, разом остановились» 4. Этот же офицер так
изображает сцену нападения крестьян на воинскую команду.
Подполковник Афанасьев закончил свою речь словами: «Вы
должны работать и повиноваться поставленным над вами вла¬
стям, а вольности вам не будет». — «Нет, будет! — вдруг гарк¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 98 об.
2 Т а м ж е, л. 94 сб.
3 Т а м ж е.
4 А. М. «Киевские беспорядки», «Исторический вестник», 1897, т. 67,
стр. 986.
125

нули в ответ многочисленные голоса. — Ура!» — и в одно мгно¬
вение вся толпа вскочила на ноги и ринулась на нас» Далее
последовала жестокая расправа усмирителей над крестьянами.
Открытым из ружей огнём, по официальным сведениям, убито 11
и ранено 13. Очевидцы указывают на гораздо большее число ра¬
неных. По мнению А. М.1 2, их было несколько десятков. Хотя
огонь разогнал собравшихся крестьян, но сопротивление их окон¬
чательно не было сломлено. Разбежавшись по окрестным лесам,
крестьяне домой не возвращались и работу не возобновляли.
В Корсунь в середине месяца прибыли князь Васильчиков,
а затем направленный в Киевскую губернию Александром II ге¬
нерал-адъютант Яфимович 3. В Каневский уезд были двинуты до¬
полнительные воинские части: два эскадрона кавалерии и рота
пехоты. Началась поимка беглецов. Даже схваченные крестьяне
продолжали стоять на своём. «Толпа, уже окружённая войсками,
всё ещё отказывалась от повиновения. Особенно упорны были те,
которые, по собранным сведениям, были главными зачинщи¬
ками» 4. Крестьян группами проводили в Корсунь и подвергли
экзекуции. Экзекуция происходила в середине каре, составлен¬
ного из двух эскадронов улан с пиками и саблями наголо. Сол¬
даты в нескольких местах поротно избивали крестьян палками.
«Стоны наказуемых смешивались с плачем женщин и детей, смо¬
тревших группами из огородов на противоположной горе»5.
События в Таганче — Корсунь были высшей точкой Киевского
движения. После них начинается спад. Движение постепенно идёт
на убыль.
В Таганче — Корсунь крестьянство заранее предвидело неиз¬
бежность схватки с воинской командой и надеялось выйти из
неё победителем. Отсюда их организованное продвижение в Кор¬
сунь и правильный тактический приём сближения с воинскими
частями на короткую дистанцию в 10—15 шагов. Этим они рас¬
считывали затруднить применение огнестрельного оружия и за¬
ставить принять рукопашный бой. О подготовке по предвари¬
тельно обдуманному плану свидетельствует также и сигнал —
команда одного из «зачинщиков» перед атакой воинских частей.
Можно предположить, что особая организующая роль Таганчи
в этих событиях усилилась наличием в ней большой суконной
фабрики, рабочие которой приняли участие в движении. К сожа¬
лению, материал не даёт об этом сколько-нибудь подробных све¬
дений. В Каневском уезде «в заблуждениях и мечтаниях о свободе
утверждали их (т. е. крестьян.—Я. Л.) некоторые из среды их
1 А. М. «Киевские беспорядки», «Исторический вестник», 1897, стр. 987.
2 Т а м же, стр. 988.
3 В 1859 г. он участвовал в подавлении «трезвенных бунтов» в Пензен¬
ской губернии.
4 ЦГИАЛ, Департамент полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 95 об.
6- «Записки протоиерея П. Г. Лебединцева о казачине 1855 года», «Киев¬
ская старина», 1900, № 9, стр. 47.
126

же и посторонние люди мелкого происхождения и простого зва¬
ния. Они открыты и отправлены в крепость» Ч Более подробно
на вопросе о «подстрекателях» мы остановимся ниже.
События в Таганче — Корсунь . были крупнейшим эпизодом
Киевских волнений. Следственная комиссия, выделенная спе¬
циально для расследования корсунских событий, установила це¬
лый ряд обстоятельств, объяснявших, почему «беспорядки в этой
местности сильнее, чем в других уездах губернии»1 2. Главные из
этих причин, по мнению комиссии, следующие: 1) Положение
сёл, принявших участие в волнениях. Все они входят в состав
одного большого имения князя Лопухина. Деревни лежат тесно
одна близ другой, будучи связаны одинаковым положением и
узами родства, часто общались между собой и могли собираться
в одном месте для совещаний. 2) Движение усилилось «от самой
численности проникнутых заблуждениями крестьян»3. 3) Весть
об указе, якобы призывавшем в казаки с освобождением от гос¬
подских работ, дошла в эту местность позднее других, когда, уже
пройдя через десятки сёл, она видоизменилась вымыслом и толко¬
ваниями и когда «рассказы о действиях других сёл были до чрез¬
вычайности разнообразны». Имело влияние также и то обстоя¬
тельство, что слухи дошли в дни праздника, когда крестьяне не
работали. 4) В этой местности, ещё до слухов об указе, были уже
и возрастали толки о свободе и вольности. 5) Разнообразные и
неосторожные действия приходских священников («из коих под
влиянием испуга от настойчивого требования крестьянами указа
одни посылали своих крестьян в другие приходы с тем, если там
прочитали указ, то и они прочтут, другие прочитывали им храня¬
щиеся в церквах разные указы. Один священник выдал секретный
указ насчёт инвентарных правил») 4.
Особое возбуждение среди крестьян вызвал арест 7 человек
в деревне Ситниках — обстоятельство, сыгравшее особую роль и
вызвавшее поход в Таганчу.
На суде крестьяне показали, что между ними был сговор идти
в Таганчу, чтобы силой добиться освобождения арестованных
в селе Ситниках крестьян.
Главные организаторы выступления — крестьяне из села
Выграева Иван и Николай Вернадские, Яков Романовский и из
села Корниловки Пархоменко и Мадленко — были убиты при
столкновении с войсками. Именно они, по показаниям многих
крестьян, были вожаками движения, созывали крестьян в Кор-
сунь, руководили ими при столкновении с войсками. Во время
столкновения Мадленко убил унтер-офицера. Из оставшихся
в живых особую роль в событиях играл крестьянин из села Бровы
1 ЦГИАЛ, Департамент полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 82.
2 Та м же, л. 136.
3 Т а м ж е, л. 137.
4 Т а м ж е, л. 51—52.
127

Иван Бзенко, который «возбуждал движение, искал в церквах
указа о записях в казаки и, наконец, дал сигнал крестьянам при
нападении на конную команду, подняв вверх шапку и закричав
толпе: «Сюда, наши!» 1
Особое беспокойство губернской администрации вызывали
Черкасский и Чигиринский уезды по своим историческим тради¬
циям, «где в крестьянстве сильнее прочих мест сохраняется в па¬
мяти казачество» 1 2. На деле волнения в этих уездах оказались
слабее, чем в предыдущих. В Черкасском уезде выделялись вол¬
нения в имении княгини Багратион в составе свыше десятка селе¬
ний: М. Межерича, с. Добичи, д. Гамарня и др. Прекратив работу,
крестьяне арестовали священника Бакалинского и требовали от
него царский указ. Попа вывели в поле, где собралось несколько
тысяч крестьян, предполагавших на следующий день всем вместе
двинуться в Таганчу или Ключники, где, по слухам, имелся при¬
сланный из Питера царский указ. Случайно повстречавшийся
крестьянам доверенный казначея местного помещика, пользовав¬
шийся авторитетом среди крестьян, спросил, куда они повели свя¬
щенника: «В Ключники, — последовал тысячеголосый ответ.—
Зачем? — В Ключниках есть указ. — Какой указ? — Указ, что
мы свободны, что мы все дворяне. — Какие же вы дворяне, хо¬
тел бы, люди добрые, знать? — Мы дворяне, потому что мы свои
дворы имеем»3. Межерические крестьяне несколько раз прого¬
няли от себя исправника и пристава и, зная о событиях в Быко¬
вой Гребле, со дня на день ждали воинской команды, предусмо¬
трительно установив дежурство на колокольне для того, чтобы
при малейшей опасности бить в набат и быть готовыми встретить
войска во всеоружии. До столкновения с войсками, дело, однако,
не дошло, и волнение, не приведя к острому конфликту, очевидно,
под влиянием расправ карательных отрядов в соседних районах,
постепенно затихло.
Наиболее длительное и упорное неподчинение властям ока¬
зали крестьяне села Беседка Таращанского уезда, того самого
села, в котором в самом начале движения, в марте, Слотвинский
производил запись крестьян в казаки. 1 мая 1854 г. Васильчиков
извещал министра внутренних дел Ланского: «В Таращанском
же уезде, в котором недоразумения имели начало, в селе Беседке
и окрестностях, как доносит местный исправник, замечен ещё
в крестьянстве некоторый беспорядок и волнения, поддерживае¬
мые некоторыми зачинщиками из самих крестьян» 4. В уезд были
вновь направлены воинские команды и состоящий при губерна¬
торе по особым поручениям подполковник Макаров. В Таращу
прибыл также генерал-адъютант Яфимович вместе с вице-губер¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., д. № 857, л. 140.
2 Т а м ж е, л. 83. „
3 М. Я. Ясинский, Волнения помещичьих крестьян в Киевской губер¬
нии в 1855 году, Киев 1890, стр. 35.
4 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 6.
128

натором Весёлкиным. В Беседку по приказу Яфимовича напра¬
вили две роты пехоты: из белёвского егерского полка и из сапёр¬
ного батальона под командованием Макарова. Бросившие
«панщину» беседковские крестьяне и по прибытии команды не
изменили своего поведения. «Убеждения не имели успеха в обра¬
щении крестьян к своим обязанностям. Крестьяне упорствуют
до того, что даже имели покушение напасть на воинскую коман¬
ду» *. Карателям пришлось расположившуюся в районе Беседки
воинскую команду дополнить ещё одной ротой сапёр и дивизионом
улан.
Заключительный этап борьбы беседковских крестьян нам не¬
известен. Донесения об этом умалчивают.
Отзвуком затихавшего уже крестьянского движения в Ва¬
сильковском уезде были волнения в селе Тимашовке, в имении
уездного предводителя дворянства Гудим-Левковича, где кре¬
стьяне требовали смены вновь назначенного помещиком
управляющего. Для усмирения в село Тимашовку был назначен
капитан Громеко.
В мае князь Васильчиков, исправлявший должность киевского
губернатора, доносил о полном прекращении крестьянских волне¬
ний в губернии.
На примере Киевских волнений можно выявить все группы
активных участников крестьянского движения из разных слоёв
общества: 1) организаторы-вожаки из числа самого крестьянства;
2) бессрочно-отпускные солдаты; 3) различные представители
городского населения; 4) представители сельского причта;
5) представители разночинной интеллигенции.
Среди разночинной интеллигенции создался определённый
слой людей, не только оппозиционно, но и революционно на¬
строенных по отношению к крепостническому строю. Эта мо¬
лодёжь с сочувствием наблюдала развёртывающееся по всей
стране крестьянское движение и была готова по первому зову
примкнуть к народному восстанию, если бы таковое разрази¬
лось.
Из числа разночинцев к киевским волнениям имел касатель¬
ство Иосиф Врублёвский. Проживая временно в период волнений
в Каневском уезде, он «начал составлять крестьянам прошения
об освобождении их из власти помещичьей и записи в вольные
казаки, чем и увеличил между ними заблуждения и беспокой¬
ства» 1 2. Врублёвский был арестован и выслан под надзор полиции
в г. Пензу. О его прошлом никаких сведений мы не имеем. До
1855 г. Врублёвский постоянно проживал в Волынской губернии,
откуда был родом. Как видно из дела, заявления для крестьян
он писал бескорыстно, из сочувствия к ним, следовательно, из
идейных побуждений.
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 112.
2 Т а м ж е, л. 129.
9 Линков
129

В августе 1855 г. полицией был арестован вольноотпущенный
крестьянин из имения графа Ржевского—Никифор Рябоконь,
служивший до этого лакеем у разных лиц, а в последнее время
удалённый от службы «за дурное поведение» ’. В одном из сёл
Каневского уезда (в деле не уточнено, в каком именно) Рябоконь
в момент уже начавшегося крестьянского движения, сначала
вмешавшись в толпу, вместе с нею требовал от приходского свя¬
щенника царского указа, потом, остановившись в сельской
корчме, в продолжение нескольких дней вёл разговоры с кре¬
стьянами: «возбуждал их к неповиновению и беспокойству увере¬
ниями, что во многих местах крестьяне, взявшись хорошо за дело,
освободились уже из крепостного состояния, взволновывая их
рассказом, что ляхи готовят уже противу крестьян оружие, вну¬
шал им взяться энергически за дело и вооружиться, советовал
брать у священников и помещиков лошадей, хлеб, оружие. Его
преступные внушения усилили заблуждения легковерных кре¬
стьян, распространили и увеличили между ними беспокойство» 1 2.
Агитация Рябоконя, весьма развёрнутая и многосторонняя, но¬
сила совершенно определённый, целеустремлённый характер. Он
призывал крестьян к вооружению и экспроприации помещичьей
собственности. Равным образом, очевидно, учитывая антипатию
местных крестьян к священникам, он призывал отбирать у них
нужное крестьянам имущество и хлеб. Человек городской и бы¬
валый, Рябоконь упорно, изо дня в день, воздействовал на
крестьян, и, как видно, его агитация отнюдь не прошла бес¬
следно.
Крестьянское движение в Киевской губернии в 1855 г. выде¬
лило довольно многочисленную группу активных вожаков и орга¬
низаторов движения из среды самого крестьянства. В ряде
случаев такие вожаки, находясь впереди своих односельчан, во
время столкновений с войсками были убиты карательными отря¬
дами. Так обстояло дело в Корсуни, где крестьяне Иван и Нико¬
лай Вернадские, Яков Ромаковский и другие, бывшие, по мне¬
нию начальства, главными руководителями движения, были убиты
при столкновении с воинской командой в самом начале экзеку¬
ции. В обвинительном заключении по делу корсунских крестьян
особо выделяются из числа оставшихся в живых пять человек:
Пётр Швайка из села Выграева, возбуждавший крестьян к борьбе
и агитировавший их записываться в казаки, находившийся
при нападении на воинскую команду в Корсуни впереди и во
время столкновения раненный пулей в голову; в селе Бровах Ва¬
силий Бзенко возбуждал крестьян, искал указ о записи в казаки
в церквах и во время столкновения с войсками в Корсуни подал
команду к нападению; Михайло Гайденко из деревни Маринец
проводил агитацию среди крестьян, уверяя их, что сам видел цар¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1864, д. № 857, л. 127.
2 Т а м ж е, л. 128.
130

ский указ о призыве в казаки, а при освобождении в Ситниках
ротою солдат священника из рук крестьян пытался организовать
сопротивление; такую же роль выполнял крестьянин Михаил Пи¬
вень; Аким Пухлый из села Выграева разъезжал по окрестным
сёлам и сзывал людей в Корсунь.
Среди организаторов и агитаторов крестьянского движения
имелось немалое число бессрочно отпускных солдат. Лебединцев
особо отмечает этот момент: «В движении крестьян м. Таганчи
видно было участие и влияние отставных солдат, к которым, ви¬
димо, они обращались за наставлениями. Я предложил вызвать
в становую квартиру всех отпускных солдат и, напомнив их обя¬
занность по присяге на службу государю и отечеству, возложил
на них поручение отправиться из лесов (куда бежали кре¬
стьяне.— Я. Л.) к исполнению своих крестьянских дел, не опа¬
саясь больше никакой ответственности. На другой день явилось
два десятка отставных и билетных солдат. И. д. губернатора,
исправник и я, со своей стороны, сделав им внушение и наставле¬
ние, отпустил солдат исполнять своё дело. На следующий день,
в среду, крестьяне корсунского имения уже принялись за обыч¬
ные работы на полях и в своих дворах вместо блуждания по
лесам» !.
В качестве «подстрекателей» фигурируют в Киевской губернии
кое-где и представители сельского причта. Среди них следует
выделить дьячка Слотвинского, проводившего в самом начале со¬
бытий весьма активную агитацию. На его деятельности мы уже
останавливались. В рапортах Васильчикова он фигурирует в ка¬
честве главного «подстрекателя».
В Сквирском уезде, в селе Малая СквиркЗ/И в округе «лож¬
ные» слухи распространял дьячок Бохемский. В Васильковском
уезде, селе Острове, в той же роли выступал бывший дьячок Ко-
стецкий. Несмотря на весьма значительный масштаб киевского
движения, охватившего почти всю губернию, не наблюдалось ни
одного случая выступления священника в роли «подстрекателя»,,
как это изредка встречалось в других местах. Факт этот отнюдь не
случаен. Борьба киевских крестьян носила в известной мере анти-
церковный характер. Священники этой губернии по отношению к
крестьянству выступали носителями тягостных, крепостнических,
по существу, повинностей: крестьяне-прихожане обязаны были
обрабатывать поповские земельные участки. Священники имели
в Киевской губернии не одну тысячу десятин. Поп дополнял
помещичий гнёт. Недаром во многих десятках случаев кресть¬
янство, требуя выдачи царского указа, не' только непочтительно
относилось к своим «духовным отцам», но избивало их подчас до
полусмерти, вымещая на попах свою ненависть к крепостниче¬
ской кабале.
1 «Записки протоиерея Лебединцева о казащине 1855 года», «Киевская
старина», 1900, № 9, стр. 46.
$* 131

Во время киевских волнений церковь выполняла весьма актив¬
ную, действенную роль в подавлении движения. Святейший синод
предписал киевскому митрополиту Филарету послать в район
крестьянского движения «самых благонадёжных, по способности
и опытности архимандритов или протоиерея, для увещания
крестьян на точном основании секретного указа святейшего
синода, посланного его преосвященству от 5 февраля текущего
года» L
Лиц духовного звания, замеченных в участии в крестьянском
движении, было предложено предавать незамедлительно суду.
Преосвященный Филарет обязывался лично доносить обер-проку¬
рору святейшего синода. Киевский митрополит весьма рьяно вы¬
полнил указания своего петербургского начальства. По его пред¬
ложению выезжал с карательной экспедицией белоцерковский
протоиерей Лебединцев, впоследствии написавший воспоминания
о своих похождениях в качестве увещателя. Фактически и он не¬
сёт полную ответственность за кровавые «подвиги» правитель¬
ственных войск, которые он сопровождал.
Крестьянское движение в Киевской губернии в 1855 г. не на
шутку перепугало самодержавие. С возрастающей серьёзностью
оно следило за его ходом. Сам Александр II лично уделял боль¬
шое внимание всему, что было связано с этими событиями. Де¬
сятки донесений губернских властей в адрес царя, военного
министра и шефа жандармов шаг за шагом осведомляли о поло¬
жении в губернии. Использовались самые скорые виды связи, в
том числе недавно открытая линия электромагнитного телеграфа.
Телеграфные депеши немедленно по получении передавались
царю. Направленному в Киевскую губернию генерал-адъютанту
Яфимовичу была дана подробнейшая инструкция. В ней дава¬
лась санкция на употребление в случае необходимости вооружён¬
ной силы. Вместе с тем, опасаясь дальнейшего роста движения,
рекомендовалось на крестьян действовать мерами убеждения,
«объявляя им, что государь император, отечески соболезнуя о их
заблуждении, изволил прислать к ним своего генерал-адъютанта,
дабы обратить их на путь истины и христианского долга» 1 2. В ин¬
струкции выражалось опасение за спокойствие соседних Подоль¬
ской и Волынской губерний. Яфимовичу предлагалось в случае
распространения волнений в них выехать туда. О ходе возложен¬
ного на него поручения Яфимович обязывался доносить военному
министру «для доклада его величеству» «сколько можно чаще по
курьерской почте, а в случае особой важности через киевский
телеграф»3.
Крестьянское движение в Киевской губер¬
нии в 1855 г. было наиболее развёрнутым и
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1855, д. № 857, л. 24.
2 Т а м ж е, л. 56.
3 Т а м ж е, л. 57.
132

острым выражением классовой борьбы кре¬
стьянства во время Крымской войны. Острота
социального конфликта крестьянских масс с
существующим строем была настолько ве¬
лика, что местами это движение переходило
в стихийное восстание. Будучи антикрепост¬
ническим по своему социальному существу,
оно в то же время имело и патриотические
мотивы. По мере возрастания карательного
воздействия со стороны правительственных
войск крестьянство выдвигало на первый
план задачи освобождения от помещичьей
кабалы, от крепостного права.
Требование крестьян записать их в казаки придавало движе¬
нию в какой-то мере украинский, национальный характер. В пред¬
ставлении украинской народной массы с казачеством была свя¬
зана длительная борьба, -особенно развернувшаяся в XVI и
XVII вв. против угнетателей украинского народа. Не следует за¬
бывать, что на Украине гнёт классовый, крепостнический допол¬
нялся гнётом национальным. Царская Россия была тюрьмой на¬
родов. «При самодержавии в тяжких условиях находились все
трудящиеся, но особенно невыносимым было положение трудя¬
щихся нерусских национальностей или, как их тогда презрительно
называли, «инородцев». Экономическая эксплуатация в отноше¬
нии их усугублялась жесточайшим национальным угнетением.
Даже те жалкие права, которыми пользовались трудящиеся-
русские, безгранично урезывались для угнетённых национально¬
стей. Политическое бесправие, административный произвол и
культурный гнёт несло самодержавие порабощённым народ¬
ностям» L
Самодержавие олицетворяло собой все стороны гнёта, прово¬
дившегося по отношению к нерусским национальностям, гнёта
крепостнического и национального. «Царизм стеснял, а иногда
просто упразднял местную школу, театр, просветительные учре¬
ждения для того, чтобы держать массы в темноте. Царизм пресе¬
кал всякую инициативу лучших людей местного населения.
Наконец, царизм убивал всякую активность народных масс
окраин»1 2. Наличие национального гнёта на Украине усили¬
вало классовое сопротивление крестьянства вековой кабале по¬
мещичьего государства.
Движение охватило почти всю обширную Киевскую губернию,
являясь тем самым наиболее массовым эпизодом крестьянской
борьбы того времени. В него в той или иной форме были вовле¬
чены сотни тысяч участников. В Киевской губернии в 1855 г.
1 «История гражданской войны в СССР», т. I, стр. 40.
2 И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 356.
123

крестьянство, в отличие, скажем, от масловкутского восстания
1853 г., переходило от пассивного выжидания при столкновениях
с войсками к решительным действиям и, как это Слило в Таганче,
к нападению на войска. Это свидетельствует о нарастании актив¬
ности крестьянского движения. Украинское крестьянство пока¬
зало в киевских волнениях довольно высокую степень самоорга¬
низации в пределах отдельных селений, хотя в целом движение
оставалось на уровне стихийного. Громада, мир, т. е. общи¬
на, сыграла крупную положительную роль, цементируя разъеди¬
нённую самим характером своего хозяйства крестьянскую
массу.
Особенностью движения являлся также его, по существу, анти¬
поповский характер. «Крестьяне не боялись зверских преследо¬
ваний правительства, не боялись экзекуций и пуль, крестьяне
не верили попам, которые из кожи лезли, доказывая, что кре¬
постное право одобрено священным писанием и узаконено
богом» Г
Находясь на более высокой ступени в смысле форм и харак¬
тера сопротивления по сравнению с 1853—1854 гг., крестьянская
борьба в Киевской губернии в 1855 г. отличалась всеми слабо¬
стями, свойственными крестьянскому движению той поры. «В Рос¬
сии в 1861 году народ, сотни лет бывший в рабстве у помещиков,
не в состоянии был подняться на широкую, открытую, сознатель¬
ную борьбу за свободу. Крестьянские восстания того времени
остались одинокими раздробленными, стихийными «бунтами», и
их легко подавляли»1 2.
2. Крестьянское движение в Черниговской губ. в 1855 г.
Своеобразный отклик киевские волнения получили в Черни¬
говской губернии, в Конотопском уезде, в имении князя Разумов¬
ского, которое состояло из многих деревень с количеством кре¬
постных свыше 5 тыс. душ. Борьба крестьянства этого района —
сёл Великого Самбора, Малого Самбора и Карабутова — продол¬
жалась свыше десятилетия. Ещё в 1830-х годах самборские
крестьяне стали ходатайствовать о зачислении их из частного
владения в казённые крестьяне. Моментом, усилившим их борьбу,
явилось то, что местное украинское крестьянство «не утратило
воспоминания о том, что предки их являлись казаками» 3. Все
хлопоты самборских крестьян с подачей прошения царю не изме¬
нили положения. После смерти помещика князя Разумовского, не
имевшего наследников, имение сначала было взято в опеку, а за¬
тем передано в казённое ведомство, но вне какой-либо связи с
1 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 384.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр; 65.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1855, д. Ns 2841, л. 8.
134

крестьянскими хлопотами. Условия перехода в казённое ведомство
и превращения тем самым их в казённых крестьян были таковы,
что на неопределённый период времени крестьяне попрежнему
обязывались отбывать «барщину» в пользу казны, что обычно не
было обязанностью государственных крестьян. Таким образом,
фактически крепостническая эксплуатация сохранилась для них
в тех же почти формах, как и до перехода в казённое ведомство.
Это и послужило поводом для нового протеста со стороны кре¬
стьян.
Наиболее активные крестьяне из селений Великого и Малого
Самбора и Карабутова, собравшись в количестве до 300 человек,
объявили приехавшему конотопскому окружному начальнику, что
они никакой панщины отбывать не будут, не отказываясь в то же
время выполнять вместе с другими государственными крестья¬
нами денежные натуральные повинности для казны. Они мотиви¬
ровали свой отказ тем, что, поскольку царь сделал их казёнными,
они и будут выполнять только казённые повинности. Большинство
крестьян этих селений прекратило работы на бывших барских по¬
лях и отказывалось выполнять распоряжение экономического
управления. Застрельщики движения — крестьяне села Великий
Самбор — собрали в близлежащем лесу «сходбище под названием
громады» L Громада посылала в другие сёла этого же имения
своих представителей снимать с работ ещё не присоединившихся
к протесту крестьян. Несколько сот человек ворвались в виноку¬
ренный завод имения, силой прекратили работы и выгнали рабо¬
чих из здания завода. После принятия со стороны уездного на¬
чальства обычных мер (назначение временного отделения уезд¬
ного суда и т. п.), не сломивших, однако, упорного сопротивления,
в Самбор были направлены два батальона пехоты в составе
восьми рот. С ними прибыли начальник Черниговской губернии,
управляющий палатой государственных имуществ и подполков¬
ник корпуса жандармов. Собравшиеся на экономическом дворе
крестьяне на разъяснение начальства, став на колени, давали
один и тот же ответ: «Повинуемся богу, государю и вашему бла¬
городию, а панщины работать не хотим» 1 2, одновременно требуя
привести их к присяге новому государю. Когда словесные доводы
не помогли, начальство приступило к экзекуции. Воинская команда
окружила крестьян, и началось жестокое избиение, но первые
наказуемые даже под розгами отказались покориться. «В это
время крестьяне Великого Самбора, находившиеся на левом
фланге, зашевелились, между ними раздался глухой шум и все
они, сжавшись в сплошную массу, начали отодвигаться назад,
с намерением прорвать шеренгу» 3 солдат. Попытка эта кончилась
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1855, д. № 2841, л. 8.
2 Т а м ж е, л. 10.
3 Т а м ж е, л. 1L
135

неудачей, так как крестьяне Великого Самбора не были поддер¬
жаны остальными здесь находившимися крестьянами других сёл
и деревень имения. К ним хотел перебежать один из самборцев,
чтобы привлечь к совместному сопротивлению войскам, но был
остановлен офицером. При столкновении солдаты ранили шты¬
ками 8 крестьян. Экзекуция возобновилась. Крестьяне стали по¬
степенно смиряться, но предварительно поставили условие, что
панщину они будут отрабатывать только в течение одного года,
и требуют смены приказчика. Требования эти не были приняты
начальникохм губернии, и крестьянство было вынуждено оконча¬
тельно покориться своей участи. Во избежание дальнейшего по¬
вторения крестьянской борьбы слово «панщина» из нарядов было
исключено и заменено выражением «пригонно-казённые работы» \
что, конечно, не меняло сути дела. События эти происходили в
самый разгар киевских волнений в апреле 1855 г.
3. Крестьянское движение в Воронежской губ. в 1855 г.
За Украиной, в смысле размаха крестьянского движения
1855 г., несомненно, следовала Воронежская губерния. В ней
движение началось в мае, возникнув под непосредственным влия¬
нием киевских событий. Это весьма важное обстоятельство отме¬
чено посланным в Воронежскую губернию флигель-адъютантом
подполковником Багратионом в рапорте военному министру. Ба¬
гратион отмечал, что «подстрекатели» крестьянского движения
«для увлечения крестьян пользовались распространившейся
вестью о возмущениях в Киевской губернии» 1 2. Наличие прямой
связи с киевским движением доказывается также участием в кре¬
стьянском движении Воронежской губернии, главным образом,
украинского населения3. «Возникшие беспорядки происходили
исключительно между крестьянами малороссийского племени» 4.
Внешним поводом для волнения послужило прочитанное во всех
церквах воззвание святейшего синода, истолкованное крестьянами
как призыв в ряды войск с последующим дарованием от царя
свободы. Большими партиями двинулись крестьяне разных уездов
в губернский центр для записи в ополчение. Первыми пришли
70 крестьян Бобровского уезда из имения графини Левашевой.
10 мая они были приняты губернатором, который сделал им «оте¬
ческое» внушение, а пятерых «зачинщиков» наказал розгами.
И мая в Воронеж пришла ещё большая партия крестьян, до 200
человек из того же уезда, из разных поместий. 12 и 13 мая кре¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1855, д. № 2841, л. 11.
2 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 35.
3 Украинцы составляли в ту пору одну треть всего населения губер¬
нии. '
4 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 35.
136

стьяне продолжали прибывать из многих уездов, из имений поме¬
щиков Гулинова, Колюбакина, Ромогутского и других. Хотя все
приходившие в Воронеж крестьяне после разъяснения начальства
возвращались обратно, в середине мая движение охватило мно¬
гие районы губернии; с особой силой оно проявилось в Бобров¬
ском, Павловском и Острогожском уездах. Несмотря на то, что
для разъяснения истинного смысла манифеста был пущен в ход
весь аппарат губернии — земские исправники, уездные предво¬
дители дворянства, церковь, — разнообразные слухи, толкующие
манифест в желательном для крестьянства духе, разносились по
губернии. Крестьяне были убеждены, что, послужив 9 месяцев в
государственном ополчении, они будут освобождены от крепост¬
ного состояния. В некоторых селениях, как, например, в сёлах
Ильинском, Старой Тойде и Старых Чиглах, священники разъяс¬
няли крестьянам, что весь народ призывается в ополчение и для
этой цели крестьянам самим нужно идти в город просить о зачи¬
слении. Уходившим для этой цели в Воронеж служили в отдель¬
ных селениях напутственные молебны, и попы благословляли их.
Всё это ещё в большей мере давало толчок к росту движения.
Крестьяне прекращали барские работы, забрасывали и свою соб¬
ственную пашню и направлялись в Воронеж или же в ближайший
уездный город, другие же, не покидая селений, посылали от всего*
мира ходоков с соответствующими прошениями о принятии в опол¬
чение. В Павловском уезде в имениях помещика Боровкова, Бена,
Горяйнова и княгини Гагариной «крестьяне объявили себя воль¬
ными и предъявили свои права на владение всей землёй, которая
некогда принадлежала предкам их» L В слободе Семейках Ост¬
рогожского уезда, в имении Вульфер, крестьяне требовали смены
управляющего, уменьшения барщины и отвода сенокоса и земли
для пашни наравне с помещичьей.
Движение в Воронежской губернии, начавшись в первых
числах мая, продолжалось всё лето почти до августа. В июне,
июле особенно упорные формы приняло движение крестьян в
имениях помещиков Звягинцевых, в слободе Масловке, Бобров¬
ского уезда. Крестьяне, прекратив работы, послали своим хода¬
таем в Санкт-Петербург масловского крестьянина Алексея По-
гребченкова с прошением о зачислении их на военную службу.
Приставу и попу на их убеждения было отвечено, «что в поме¬
щичьем владении оставаться они не хотят, господских приказаний
исполнять не будут, а желают все поступить на военную
службу» 2. Для поступления в ряды ополчения крестьяне выбрали
из своей среды 80 охотников. 3 июля в слободу прибыл начальник
губернии князь Ю. Долгорукий с воинской командой из воронеж¬
ского гарнизонного батальона в составе 250 солдат. В момент,
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 19.
1 Т а м ж е, л. 8.
137

когда, отобрав 22 зачинщика, каратели хотели приступить к нака¬
занию их розгами, собравшиеся крестьяне бросились на солдат
с криком «Не выдадим товарищей!» 1 В происшедшей схватке
9 крестьян было ранено (из них пять тяжело). Во время столкно¬
вения часть крестьян, в том числе шесть «зачинщиков», прорвав
цепь солдат, скрылась в прилегающий к слободе тростник вместе
с вновь прибывшей новой группой односельчан, вооружённых дре¬
кольями. Собранные из соседних деревень 1000 понятых государ¬
ственных крестьян разбежались, не оказав команде никакого со¬
действия.
Вскоре после Масловки довольно заметные события разыгра¬
лись в Павловском уезде, в большой слободе Петровке, в имении
помещика Горяйнова, где состояло до 1000 душ. Неповиновение
со стороны петровских крестьян вызвало отклик в окружающих
сёлах и деревнях Пахомовке, Михайловке и других, в которых к
движению примкнуло ещё 3 тыс. душ. Для усмирения в Петровку
был вызван отряд в составе 350 солдат; туда же приехал началь¬
ник губернии Долгорукий. И на этот раз собрали большое коли¬
чество понятых — до 2500 человек. Понятые пришли вооружён¬
ные толстыми дубинами и имели такой грозный вид, что прибыв¬
шие чиновники приняли их первоначально за бунтующих
крестьян. Предположение чиновников было недалеко от истины:
понятые заявили, что они не хотят идти против своих. В ответ на
разъяснение, что они должны видеть в начальнике губернии пред¬
ставителя особы самого государя императора и беспрекословно
исполнять все его приказания, из толпы понятых раздались вра¬
ждебные возгласы, недвусмысленно показывающие, на чьей сто¬
роне их симпатии и сочувствие. Настроение и вид собравшихся
понятых были настолько враждебны карателям, что они не на
шутку струхнули. Участник карательной экспедиции обер-офицер
корпуса жандармов впоследствии писал в донесении: «В уме
своём я тотчас сообразил ужасные последствия возможного
столкновения этой страшной невежественной массы, вооружённой
дубинами, с 350 человеками воинской команды, которая при этом
могла быть поставлена между двух огней» 1 2, т. е., с одной сто¬
роны, «бунтующие» крестьяне, с другой «мирно» настроенные по¬
нятые. Приехавший в Петровку позже других князь Долгорукий,
быстро смекнув реальную возможность такого столкновения, рас¬
порядился немедленно уменьшить число понятых, и 1000 человек
из них были отпущены домой. Затем были собраны главные ви¬
новники «возмущения» из числа помещичьих крестьян Петровки
и других близлежащих деревень района и приступлено к их на¬
казанию розгами. Как только солдаты повалили на землю первых
12 человек из числа приговорённых для совершения экзекуции,
«в толпе понятых послышался дикий невыразимый крик, продол¬
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 13.
2 Т а м ж е, л. 40.
438

жавшийся около минуты, и затем они с неистовством бросились
бежать назад, вызывая тем повторение событий в Масловке» Ч
Только «энергичная распорядительность» жандармского обер-офи¬
цера полковника Загорского спасла губернское начальство и воин¬
скую команду от неминуемой расправы.
Движение в Воронежской губернии в связи с формированием
государственного ополчения затихло лишь к началу августа
1855 г. ’ ’
Движение было направлено не против какого-либо частного
случая особо тяжкого крепостнического притеснения, а против
феодальной системы в целом. Приходившие в Воронеж отдельные
группы крестьян заявляли, «что от владелицы своей никаких при¬
теснений не имели, налогами обременяемы никогда не были и
вообще считают себя совершенно довольными»1 2. В губерна¬
торском изложении это заявление рисует идиллическую картину
крестьянской жизни, но нам важно отметить его основной
смысл.
> Во многих случаях активную роль в движении, по заявлению
губернатора, играли как раз наиболее зажиточные селения.
В одной из слобод, примкнувших к движению, слободе Семей¬
ках, из 314 душ крестьян только 5 хозяйств было «пеших», т. е.
безлошадных, многие же имели до 4 пар скота, причём в районе
немалоземельном. Среди «подстрекателей» также имелась значи¬
тельная часть зажиточных крестьян. Зажиточные, богатые
крестьяне, меньше в силу своего относительно материального
благополучия страдавшие от того или иного частного случая по¬
мещичьего гнёта, всё же чувствительно ощущали на себе, как тя¬
готевшие к новым капиталистическим формам сельского хозяй¬
ства — к торговому земледелию, тяжесть крепостнической си¬
стемы в целом.
«...крепостное право стесняло одинаково всех, — писал
Ленин, — и крепостного бурмистра, накопившего деньжонок и
желавшего пожить в свое удовольствие, и хозяйственного му¬
жика, ненавидевшего барина за поборы, вмешательство и отрыва¬
ние от хозяйства, и пролетария-дворового и обедневшего мужика,
которого продавали в кабалу купцу; от него страдали и купец-
фабрикант и рабочий, и кустарь и мастерок. Между всеми этими
людьми только та связь и была, что все они были враждебны кре¬
постничеству: за пределами этой солидарности начинался самый
резкий хозяйственный антагонизм» 3.
Мы уже отмечали непосредственное влияние киевских волне¬
ний на Воронежскую губернию. Остаётся добавить, что и здесь,
так же как и на Украине, «зачинщики беспорядков старались воз¬
будить в крестьянах воспоминания о вольном казачестве и пра¬
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 41.
2 Т а м ж е, л. 8.
2 В. И. Ленин, т. 1, стр. 276—277.
139

вах, которыми пользовались предки их» Поскольку движение
охватило преимущественно украинское население губернии, в
известном смысле оно приобретало характер борьбы не только
классовой против крепостнического гнёта, но и национальной
борьбы против гнёта российского самодержавия 1 2. Усиливало дви¬
жение то обстоятельство, что крестьянское население губернии в
очень значительной части состояло из государственных крестьян.
Их соседей из числа крестьян помещичьих это обстоятельство до¬
полнительно побуждало к борьбе с крепостничеством, так как
всего лишь 75 лет тому назад они находились в равном с госу¬
дарственными крестьянами положении, сделавшись крепостными
после 4 ревизии 1782 г., и никогда не теряли надежды вновь вер¬
нуться к прежнему положению.
4. Крестьянское движение в Поволжье в 1855 г.
Движение 1855 г. в связи с призывом в государственное опол¬
чение охватило также и некоторые поволжские губернии. В Сара¬
товской губернии шире всего движение было среди крестьян Ка¬
мышинского и Петровского уездов. Основа представлений
крестьян была та же, что и в Воронежской губернии. Воззвание
святейшего синода толковали как призыв ко всему крестьянству
идти на военную службу, дающую право на значительное жало¬
ванье и последующее получение ополченцами вместе с их семей¬
ствами личной свободы.
В слободе Александровке ревностный священник привёл к
присяге на верноподданство крестьян из имений Скибиневского и
Трубецкого. Он же стал производить запись в ополчение,
прекратив её ввиду большого количества крестьян, приходивших
к нему со всей округи в село Александровку. После этого
крестьяне того же уезда из имений помещиков Мельникова, Пер¬
сидского, Дьяченкова, Даниловых, графини Орловой и других
большими партиями по 100 и даже по 200 человек направлялись
в уездный город Камышин, требуя там записи их в ополчение.
Такая же картина массового ухода крестьян из своих селений,
связанного с прекращением барщины, наблюдалась в Петров¬
ском, Царицынском и других уездах губернии. Петровский уезд¬
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1855, д. № 145, л. 50.
2 Посланный Александром II флигель-адъютант князь Багратион в ра¬
порте на «высочайшее имя» указывает: «Рассматривая причины
поз пикш их беспорядков, должно упомянуть, что они
происходят исключительно между крестьянами мало¬
российского племени. Хотя во многих имениях великороссийского
племени оказывалось также стремление к поступлению на военную службу,
но убеждениями и советами крестьяне эти могли быть вразумляемы и сами
вскоре сознавали своё заблуждение».
Там же, л. 50 (Разрядка моя. — Я. Л.).
140

ный предводитель дворянства и земский исправник доносили гу¬
бернатору, «что ложная молва быстро распространяется по всему
уезду, и крестьяне помещичьих имений уходят в город с намере¬
нием записаться в ополчение» L Аналогичные донесения делались
и из других уездов.
К маю — июню волна крестьянского движения докатывается
до Симбирской губернии. Крестьяне Сенгелеевского уезда из име¬
ний помещиков Полаганинова, Цимбалина, Богманова, Насеки-
ной, Этковой, Нащёкиной собирались большими группами идти
в Симбирск для записи на военную службу, послав с этой целью
предварительно ходоков к губернатору. На этот шаг крестьян
подтолкнуло разъяснение указа святейшего синода приходским
священником села Лесного Матюниным о том, что поступающие
добровольно на военную службу крепостные получают через два
года отставку с пенсией.
Для успокоения крестьян губернское начальство по договорён¬
ности с консисторией направило по уездам 6 протоиереев и 2 бла¬
гочинных.
Движение 1855 г. имело очень широкое распространение.
Через Поволжье оно доходило до Урала. В Пермской губер¬
нии, в Екатеринбургском уезде, крестьяне села Куяки помещика
Зубова по окончании литургии потребовали зачтения указа свя¬
тейшего синода и тут же в церкви толковали его как призыв всех
крестьян в ополчение, дак4щее им освобождение от помещичьей
власти. Затем 25 крестьян села Куяки и соседних деревень напра¬
вились в город для записи на военную службу.
Совсем иной характер имело движение 1855 г. среди татар
поволжских губерний. Особенно резкие формы это движение при¬
няло в Татарии, т. е. на территории Казанской губернии. Движе¬
ние возникло среди татар-лашманов, одной из категорий государ¬
ственных крестьян. Татарское население не желало идти на воен¬
ную службу, всячески этому сопротивлялось: в Тимергалинской
волости Малмыжского уезда «казёнными татарами целым схо¬
дом был произведён бунт, во время проверки призывных списков
по настоящему набору, с нанесением членам волостного и сель¬
ского начальства побойств и с намерением причинить побои быв¬
шему там же окружному начальнику Соколову»1 2. 12 вожаков
движения в Тимергалинской волости были арестованы и посажены
в тюремный замок в городе Казани.
В Нижегородской губернии, где имелось значительное татар¬
ское население, волнения в связи с призывом происходили в трёх
уездах: Сергачском, Васильковском и Княгининском. По распо¬
ряжению министра государственных имуществ с татар-лашманов
требовали определённое число людей в ратное ополчение. До
этого времени татары-лашманы, согласно параграфов 6 и 7 поло¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн.» 1855, д. № 135, л. I.
2 Т а м ж е, л. 53.
141

жения о лашманстве, воинской повинности нс поели и рекрут не
поставляли. Приказ министра татары расценили как введение
среди них вечного рекрутства, и вместе с тем пошли слухи, что,
давая ратников, татары обязаны переменить свою религию — му¬
сульманство— на православие. В десятках селений этих уездов
сходы выносили примерно одни и те же постановления, «что рат¬
ники у них готовы, но приговора на сие равно, и денег и хлеба,
они не дадут» Ч
Татары, назначенные на военную службу, бежали из своих
деревень и скрывались в окрестностях, затем были пойманы и си¬
лой отданы в рекруты. К концу мая движение было подавлено.
5. Общие выводы по крестьянскому движению в 1855 г.
Каковы основные особенности крестьянского движения 1855 г.
в отличие от предшествующего этапа?
1. Движение 1855 г. — одно из наиболее массовых крестьян¬
ских движений на протяжение всех 1850-х годов. В него было во¬
влечено крестьянство ряда крупнейших губерний.
2. Движение имело чрезвычайно широкий охват, развернув¬
шись на огромной территории от Чёрного моря до Нижней
Волги, от Украины до Урала, захватив самые разнообразные
районы, различные по своей экономике и формам крепостнической
эксплуатации.
3. С особой силой движение проявилось в областях, где кре¬
постничество было формально введено в конце XVIII столетия, в
местах преимущественно барщинной, а не оброчной формы фео¬
дальной эксплуатации.
4. Классовая борьба крестьянства в 1855 г. привела к весьма
острым конфликтам с существующим строем, в иных случаях не¬
посредственно переходя в стихийное восстание.
5. Крестьянство, в отличие от 1854 г., переходит к активному
сопротивлению правительственным войскам.
6. В 1855 г. крестьянское движение выдвинуло десятки актив¬
ных вожаков и организаторов борьбы из среды самого кресть¬
янства. .
7. 1855 г. даёт большое число «подстрекателей» и агитаторов
из некрестьянской среды.
8. В нём ярко проявилась солидарность и сплочённость среди
помещичьих крестьян и, что особенно существенно, обнаружилась
активная поддержка государственных крестьян.
Последнее обстоятельство имеет особое значение, если вспо¬
мнить большую сословную раздроблённость крестьянства, когда
в пределах одного селения можно было встретить различные в
правовом отношении категории крестьян.
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., д. № 181, л. 19.
142

6. Крестьянское движение летом 1856 г.
Своё завершение крестьянское движение периода Крымской
войны получило летОхМ и осенью 1856 г. после заключения париж¬
ского трактата. Обстановка тревожного ожидания нс только не
разрядилась, но сделалась ещё более напряжённой. «Эго было
время, когда разбитое в Крымской войне царское правительство
оставило на поле битвы свыше 50 тыс. сынов народа и, вернув¬
шись к себе домой, встретило там возмущённое крестьянство, тре¬
бовавшее от него земли и воли» L
Вера в близкое освобождение, непоборимое ничем стремление
к нему усилились как никогда. Хозяйственный урон, нанесённый
войной, ухудшение положения крестьянских масс способствовали
обострению борьбы. В мае—июне 1856 г. стихийно развёрты¬
вается движение в Таврию и Бессарабию, в ту её часть, которая
отходила по условиям парижского трактата от России к Молда¬
вии. Движение это захватило, главным образом, украинские гу¬
бернии и прежде всего Екатеринославскую и Херсонскую. Быстро
распространилось убеждение, «что в'Перекопе, в золотой палатке,
сидит царь и всехМ пришедшим раздаёт волю, а неявившиеся или
опоздавшие остаются попрежнему в панской неволе»1 2.
Не случайно именно Крым и Бессарабия, районы, тесно свя¬
занные с только что отшумевшей войной, выступили на этот раз
в качестве «земли обетованной» в народных чаяниях. Война вско¬
лыхнула крестьянские массы, дала дополнительный побудитель¬
ный толчок к борьбе, всё с ней связанное многократно поднимало
крестьянство к протесту против крепостничества. Движение в Тав¬
рию и Бессарабию — последний, как бы завершающий эпизод из
числа непосредственно связанных с Крымской войной. Движение
было настолько мощным, что, по заверению очевидца, «крестьяне
Екатеринославского и Верхнеднепровского уездов Екатеринослав-
ской губернии и Херсонского, Бобринецкого, Александровского
и части Елисаветградского уездов Херсонской губернии почти по¬
головно, со всем своим имуществом и хозяйством поднялись с
насиженных своих мест и пошли за волей в Крым»3. Дела, нахо¬
дящиеся в военно-учёном архиве главного штаба, подтверждают
такую же массовую картину крестьянского движения. Из Херсон¬
ской губернии доносили, «что из Верхнеднепровского уезда
крестьяне некоторых помещиков в числе четырёх партий, состав¬
ляющих до 700 человек, оставив свои места жительства, направ¬
лялись в Крым» 4. Оттуда же сообщали, что до десяти помещиков
1 Л. Берия, К вопросу об истории большевистских организаций в
Закавказье, Госполитиздат, 1938, стр. 98.
2 А. Романов, В Таврию за волей, «Исторический вестник», 1901, № 4,
стр. 265.
3 Т а м ж
4 Центральный Государственный военно-исторический архив. Фонд
военно-учёного архива главного штаба, 1856, д. № 1288, л. 17 (далее
ЦГВИА).
143

полностью лишились своих крестьян, бежавших в Крым. В этом
районе слухи о получении свободы в Крыму облеклись в реаль¬
ную форму и имели детально разработанный характер. «По
утвердившемуся среди крестьян мнению, беглых крепостных при¬
глашают селиться в разорённых городах Крыма с выдачей денеж¬
ного пособия по десяти рублей серебром на душу и сверх этого
платой за казённые работы по два рубля в день» ’. Начало дви¬
жения в Екатеринославской и Херсонской губерниях относится ко
второй половине мая. 6 июля пристав 3-го стана Херсонского
уезда доносил по эстафете губернатору, что им в конце мая пой¬
мано несколько крестьян, направлявшихся в Крым. В начале
июня в южных губерниях по заверениям местной администрации
поток самовольных переселенцев в Крым стал беспрерывным. По
трактам и просёлочным дорогам, ведущим к Перекопу, с конца
мая и почти весь июнь 1856 г. двигались многочисленные группы
крестьян. Уходя из своих селений, крестьяне «захватывали с со¬
бой скот и другое имущество, сбывая оное по пути» 1 2. В случае
надобности в средствах передвижения крестьяне захватывали и
помещичий скот для обслуживания нужд оставшихся семей, как
это было в селе Не-дай-Воды в Верхнеднепровском уезде Екате¬
ринославской губернии. Перед уходом в Крым тамошние кресть¬
яне заявили своей помещице, что оставляют для её личных нужд
несколько лошадей, «остальные экипажи и лошади на схожих и
рабочих и сбрую всю забирают с собой, шоб було на чим дитям
нашим пахаты, а то, быве шоб ни опизниться над часом» 3. По
всей округе — такая же картина. Крестьяне двух больших по¬
мещичьих сёл — Весёлые Терны и Ново-Павловка — и окру¬
жающих маленьких деревень, «забрав у помещиков своих все
имеющиеся у них экипажи, фургоны, телеги и всех лошадей, ушли
со всем своим обозом» 4.
Отдельные группы направлявшихся в Крым крестьян дохо¬
дили до 3 тыс. человек.
В районы, прилегающие к Крыму, были направлены войска
и использованы дислоцированные здесь уже после войны крупные
воинские части, так как земская полиция была не в состоянии
что-либо сделать с непрерывно увеличивавшимся потоком бегле¬
цов. Перекопскому воинскому начальнику было предложено вы¬
ставить заградительные кордоны в местах предполагаемого про¬
хождения бегущих крестьян. Губернаторы Херсонской и Екатери¬
нославской губерний обращались с неоднократными просьбами о
скорейшей присылке войск в их губернии. Главнокомандующий
2-й армией приказал командирам отдельных частей оказывать
нужную помощь местной администрации. В результате были вы¬
1 ЦГВИА, Фонд военно-учёного архива главного штаба, д. № 1288, л. 17.
2 Т а м же, л. 18.
3 А. Романов, В Таврию за волей, «Исторический вестник», 1901, № 4,
стр. 267.
4 Т а м же, стр. 269.
144

делены «достаточные отряды войск и в особенности лёгкой кава¬
лерии для преследования и поимки беглецов» Ч Началась жесто¬
кая расправа.
Сопротивление направляющихся в Крым крестьян полицей¬
ским властям и казачьим отрядам отличается значительно боль¬
шим упорством и настойчивостью, чем, скажем, два года тому на¬
зад, во время движения в связи с призывом в морское ополчение.
Многократно в различных районах крестьяне оказывали весьма
решительное сопротивление при задержании. В Верхнеднепров¬
ском уезде 60 бежавших крестьян оказали сопротивление земской
полиции, там же пристав с привлечёнными понятыми был бесси¬
лен остановить отряд из 700 крестьян. Понятые были крайне не¬
надёжны для такой задачи и более «склонны последовать при¬
меру бродяг» 1 2. Даже воинские части были бессильны в отдельных
случаях. Посланная из Берислава рота солдат не имела успеха:
«Вблизи имения помещика Рагули собрались сотни крестьян из
Екатеринославской и Херсонской губерний, оказавших сильное
сопротивление стоявшей там для заграждения роте пехоты. За¬
чинщики этой толпы, вооружившись дубинами, бросились было к
солдатам, а некоторые схватились за штыки с намерением вы¬
рвать у солдат ружья. Видя это, командир роты приказал тру¬
бить сигналы и стрелять. Залпом из восьми ружей убит один из
зачинщиков и трое ранено» 3.
Расстрел не остановил и не обескуражил крестьян. Они не
оставили сопротивления: «беглецы, вероятно, по наущению за¬
чинщиков, начали требовать присоединения к себе понятых, угро¬
жая в противном случае перебить их». Лишь после того как эта
попытка не удалась, крестьяне, видя бесполезность дальнейшего
сопротивления, остановились на месте и стали распрягать волов
и лошадей своего обоза.
В имении помещика Мамачи, Верхнеднепровского уезда,
крестьяне, вооружённые рогатинами и дрекольями, выгнали из
селения прибывших туда для экзекуции земского исправника и
офицера корпуса жандармов вместе с жандармами и понятыми;
офицеру и исправнику еле-еле удалось убежать от крестьянской
расправы. В этом же уезде другая партия беглецов «оказала буй¬
ство и неповиновение», бросившись с косами в руках на понятых
и конвой, намереваясь убить пристава й станового; при этом по
крестьянам был дан ружейный залп, один из нападавших был
убит.
В урочище Рогулиных хуторов даже под угрозой оружия
крестьяне объявили командиру Маркграфскому, «что они пойдут
1 ЦГВИА, Фонд военно-учёного архива главного штаба, 1856, д. № 1288,
л. 17.
2 Та м же.
3 Т а м ж е, л. 33.
10 Линков
145

напролом» \ после чего неожиданно напали на солдат. Во время
схватки был убит один и ранено двое крестьян.
Жандармские донесения и рапорты командиров заградитель¬
ных и карательных отрядов, конечно, не могут быть рассматри¬
ваемы как правдивые и объективные документы. Жертв, повиди-
мому, было немало, не один десяток, а быть может, и более
крестьян было убито и ранено при задержании. Но и такие край¬
ние меры в течение нескольких недель не могли окончательно при¬
остановить движения. Более того, после всех расстрелов и экзеку¬
ций новороссийский и бессарабский генерал-губернатор Строга¬
нов вынужден был признать в рапорте главнокомандующему 2-й
армии Лидерсу, «что побеги крестьян с каждым днём усиливаются
в уездах Херсонском, Александрийском, Ананьевском и Одес¬
ском» 1 2. В качестве дополнительной меры было решено в пяти
уездах Екатеринославской губернии, прилегающих к Днепру, че¬
рез которые шли крестьяне в Крым — Екатеринославском,
Верхнеднепровском, Александровском, Новомосковском и Пав¬
лоградском, — разместить в больших помещичьих имениях круп¬
ные отряды войск, в особенности лёгкой кавалерии. «Силы пяти
уездов, будучи передовыми и снабжённые войсками, заслоняют
собой всю губернию, — писал Строганов, — и послужат как опло¬
том против новых побегов, так и ’Средством сохранения порядка
на месте» 3.
И на этот раз церковь была привлечена для оказания воздей¬
ствия на крестьян. Губернатор Херсонской губернии просил
«преосвященнейшего Иннокентия, архиепископа Херсонского и
Таврического, о вменении духовенству Херсонской губернии в
обязанность употребить всё своё влияние к успокоению умов
взволнованных крестьян и поселению в оных покорности к вла¬
дельцам и властям» 4. По обычной своей манере объяснять кре¬
стьянское движение «агитацией злонамеренных ненавистников
России», подбивающих крестьян к непослушанию властям и не¬
повиновению своим помещикам, местная администрация пыта¬
лась кое-где использовать этот свой испытанный метод для объяс¬
нения движения. Материал, которым мы располагаем, умалчивает
о каких-либо «подстрекателях». Обстановка после войны на¬
столько накалилась, классовые противоречия между крестьянами
и помещиками настолько обострились, а жажда свободы была
настолько сильна, что слухи, самые необычайные, рождались
сами собой в народном сознании, вызывая живейший отклик и
приводя в движение десятки и сотни тысяч крестьян.
По сравнению с движением в связи с морским и государствен-
1 ЦГВИА, Фонд военно-учёного архива главного штаба, д. № 1288, л. 39
5 Там ж е, л. 41.
3 Там же.
4 Т а м ж е, л, 20.
146

ным ополчениями появляются совершенно новые мотивы. Изве*
рившись получить скорую свободу на месте своего постоянного
жительства, крестьянство выражает надежду получить её на
Крымском полуострове, обильно политом народной кровью в
только что минувшую войну.
Упорство при сопротивлении отрядам войск и полиции, сме¬
лость, идущая на всё и не боящаяся пуль и штыков, — всё это
новое по сравнению с первым этапом крестьянского движения
этого периода. Движение развернулось в горячую страдную пору.
Крестьяне, продавая имущество и бросая свои поля, решались
тем самым если ше на окончательное разорение, то, во всяком
случае, на очень серьёзный ущерб своему хозяйству. Движение в
Таврию и Бессарабию было подавлено большой военной силой в
середине июля 1856 г. Но отдельные всплески движения имели
место значительно позже и в весьма отдалённых от юга губер¬
ниях. Многие крестьяне графов Шуваловых из их поместий в Ка¬
лужской губернии находились осенью 1856 г. в бегах, некоторые
из них появлялись в Крыму и в районе Одессы. Побеги такого
рода были также в Орловской губернии, в Кромском уезде, где
одновременно бежало до 40 крестьян Ч
7. Ратники ополчения и их участие в классовой борьбе крестьян
после демобилизации.
Лишь небольшая часть огромного числа крестьян, желавших
получить свободу вступлением в ополчение, попала в него, сде¬
лавшись тем самым ратниками. Сформированные в дружины, они
были отправлены в район театра военных действий.
Материальное положение ратников, как, впрочем, и всей
армии, было крайне неудовлетворительно. Обмундирование было
отвратительно, суммы, полагающиеся на исправление одежды,
расхищались иной раз начальниками дружин или сокращались
по приказу высшего начальства. Жалованье, крайне ничтожное
по своим размерам, во-время также не выдавалось. И без того
низкие нормы продовольственного пайка уменьшались в резуль¬
тате преступной деятельности интендантства; кстати сказать, даже
на фоне процветания взяточничества и казнокрадства, повсе-
место распространённых в николаевской империи, интенданты
заслуженно пользовались репутацией наиболее рьяных поклонни¬
ков «барашка в бумажке», наживая немалые капиталы на бессо¬
вестном обкрадывании солдат. При расследовании жалоб рат¬
ников дружины № 72, сформированной из крестьян Калужской
губернии, генерал-майор корпуса жандармов Грюнфельд в своём
рапорте шефу корпуса был вынужден признать: «Что же ка-
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 1856, д. № 192, л. G1, и д. 244, л. 4.
10* И/

сается до жалоб работников на худое содержание и неполучение
будто бы следующих им денег, то жалобы эти могли возникнуть
от того, что дружина действительно не удовлетворена деньгами, а
именно жалованьем, за настоящую майскую треть, амуницион¬
ными деньгами на сей год и деньгами на исправление портов» L
Эти факты, собственно, относятся к моменту, близкому к демоби¬
лизации ратников, непосредственно перед их роспуском по домам,
по и ранее в Крыму, в районе театра военных действий, вблизи
фронта положение было не менее плачевное. В том же рапорте
отмечалось: «Наконец, в объяснение жалоб на худое содержание
можно привести и то обстоятельство, что действительно умень¬
шаема была в Крыму выдача ратникам некоторых порций, как,
например, винной, но это делалось по распоряжению не дружин¬
ного, а высшего начальства на основании его приказов для уси¬
ления (!!—Я. Л.) экономической суммы, что видно из дел дру¬
жины» 1 2. Почтенный жандармский генерал, желая смягчить
положение, делает особое ударение на винной порции, но тем
более можно быть уверенным, что не на это жаловались ратники:
нехватало не водки, а самого необходимого для минимального
пропитания.
Пройдя через тяготы и мытарства походной жизни, деморали¬
зованные поражением России в истекшей войне, возбуждённые
идущими слухами о предстоящих переменах, направлялись демо¬
билизованные ратники по домам, в свои родные сёла и деревни с
надеждой и даже уверенностью, что желанное освобождение от
крепостного гнёта, во имя которого они пошли на фронт, должно
произойти немедленно по возвращении. Их ждало горькое разо¬
чарование: никаких перемен не произошло. Всё осталось по-ста¬
рому, они, как были, так и остались собственностью своего поме¬
щика. С этим ратники никак не могли примириться. Они
требовали освобождения, думая, что их обманывает местное на¬
чальство, не желающее выполнять государеву волю. В Ярослав¬
ской губернии ратники, «временно возвратившиеся в места их жи¬
тельства, не считая себя совершенно окончившими службу, под
этим предлогом уклонялись от исполнения обязанностей их в вот¬
чинах» 3.
Вернувшиеся к себе на родину бывшие ратники из имения
князя Ухтомского (Юхновский уезд Смоленской губернии), Иван
Романов, Авдей и Григорий Васильевы, отказались от выполне¬
ния возложенной на них барщины. Романов же заявил при этом
в ответ на угрозы помещика отдать его на военную службу:
«Куда хотите отдавайте, работать не буду»4. После того как
Ухтомский привёл свою угрозу в исполнение и отдал Романова
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 20, л. 20.
2 Т а м ж е, д. № 20, л. 20.
3 Т а м же, д. № 201, л. 9.
4 Т а м же.
148

в рекруты, Васильевы в знак товарищеской солидарности
объявили, «что они хотят быть непременно там же, где и Рома¬
нов» Г
В Ельненском уезде той же губернии, в имении Боровского,
шесть бывших ратников из дружины № 30, придя домой, не яви¬
лись в вотчинную контору, отказавшись вместе со своими жёнами
исполнять господские работы, считая себя совершенно свобод¬
ными, независимыми от помещика людьми 1 2. В Бельском уезде
Смоленской губернии бывшие ратники, крестьяне помещицы Гри¬
боедовой, Прокопий Фёдоров и Василий Зиновьев, отказались вы¬
полнять барщину, говоря, «что до будущего нового года повино¬
ваться никому не будут и будут делать, что хотят»3. С 1857 г.
у них, очевидно, были связаны надежды на окончательное осво¬
бождение. Позже Василий Зиновьев бежал из поместья.
. Ряд таких же фактов наблюдался в Московской губернии.
В донесениях штаб-офицера корпуса жандармов подполковника
Войкова своему шефу отмечалось «явное неповиновение своим
владельцам многих ратников». В Подольском уезде, в деревне
Никольской, ратник Иван Игонин из деревни Зыбино и ратник
Пётр Дмитриев, отказываясь от выполнения господских работ,
ссылались при этом на увольнительные билеты, полученные ими
при демобилизации от начальника дружины, в которых де мол
сказано о их возвращении «в первобытное состояние», что озна¬
чало, по их мнению, освобождение. Фразу увольнительного би¬
лета, что такой-то ратник увольняется из ополчения и крест на фу¬
ражке носить достоин, он истолковал как разрешение всегда
носить крест на фуражке, «с этим крестом они и царю фуражек
не снимали»4. Подобные же случаи неповиновения ратников
имели место в имении графа Мамонова и в некоторых других
пунктах губернии. Неповиновение оказывали не только ратники
из помещичьих крестьян, но и из числа государственных кресть¬
ян— «бывший ратник Фёдор Иванов из Курятинской волости
Серпуховского округа деревни Переделец, почитая себя совер¬
шенно свободным, дозволил делать ослушание» 5.
Поскольку роспуск ратников происходил в обстановке пред¬
стоящего «священного коронования его императорского величе¬
ства, когда умы преисполнены ожидания различных милостей от
щедрот монарха» 6, местная, да и высшая администрация весьма
встревоженно относились к такому поведению ополченцев, при¬
нимая против некоторых различные репрессивные меры, в том
числе отдачу в рекруты и т. п.
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 20, л. 11.
2 Т а м ж е, л. 21.
3 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1857, д. № 1297, л. 6.
4 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1857, д. № 1297, л. 112.
5 ЦГИА, фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 201, л. 6.
6 Т а м ж е, л. 9.
149

Со временем, будучи вынуждены покориться и вновь впрячься
в крепостническое ярмо, некоторые из ратников выступали в роли
«подстрекателей», зачинщиков и вожаков крестьянских волнений.
Такие факты имели место непосредственно в предреформенные
годы 1858—1859.
В имении помещика Серова, Рязанской губернии, активную
роль в крестьянских «беспорядках» сыграл бывший ратник По-
тап Сергеев. Приехавшему для усмирения приставу он заявил,
«стоя в ратнической шапке, что их без уездного суда наказывать
никто не может» 1. Когда пристав приказал своему рассыльному
унтер-офицеру взять Сергеева, Сергеев избил унтер-офицера и
ушёл.
В том же 1858 г. в Тамбовской губернии, в имении помещика
Ралгина, как и во всей округе, происходили сильные крестьянские
волнения с вызовом воинской команды, причём одним из наибо¬
лее упорствующих зачинщиков оказался ратник Афанасий Сте¬
панов.
8. Общие выводы о крестьянском движении периода Крымской
войны.
Крестьянские «бунты» и волнения грозно надвинулись на кре¬
постническое государство и прокатились почти по всей Европей¬
ской части Российской империи в знаменательные 1853—1856 гг.
Многомиллионное и многострадальное крестьянство России во¬
плотило в этом движении свои надежды и чаяния, отрицавшие
самую возможность дальнейшего существования крепостнической
системы.
На протяжении последнего предреформенного десятилетия
военное трёхлетие дало ^наиболее острые и массовые случаи
классовой борьбы крестьянства с помещичьим государством. В те¬
чение трёх лет крестьянская борьба проявилась в самых много¬
образных формах: от побегов и убийств помещиков до огромных
народных движений 1854 и особенно 1855 г. (вспомним Киев¬
скую и Воронежскую губернии).
Движение этих лет прошло три стадии: .
1 8 54 год. Крестьянство всколыхнулось с.первыми залпами
пушек на фронтах восточной войны. Возникают толки в связи с
царским указом о морском ополчении, порождая веру в то, что,
вступая в него, можно отыскать свободу и избавление от тягот
крепостничества. Крестьянство почти всей центральной части
страны приходит в движение, оно полно радужных надежд. По¬
кидая пашню в решающую для сельского хозяйства пору, многие
тысячи крестьян идут в города,, полные твёрдого убеждения В
своём праве записаться в ополчение. Патриотические мотивы в
этом движении сливались с антикрепостническим протестом.
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1858, д. № 1297, л. 112, стр. 5.
150

Мирное вначале движение 1854 г. к концу показывает решитель¬
ное стремление крестьян к активному сопротивлению, к упорной
борьбе за свободу.
1 8 5 5 г о д. Война уже принесла крупное поражение на фрон¬
тах, основательно надломила политический престиж империи
внутри и вне страны, подорвала бюджет и нанесла большой урон
экономике. Война больно ударила по сельскому хозяйству, осо¬
бенно в южных районах. Неудачи движения предыдущего года
не охладили крестьян, слухи и толки не утихли. Смерть Нико¬
лая I и восшествие на престол Александра II, манифест о госу¬
дарственном подвижном ополчении по)родили новую веру в то,
что через поля сражения можно стать свободным человеком на
своей земле. Крестьянское движение на этот раз направляется не
с северо-запада на юг, а с юга на северо-восток.
Масштаб движения превышает все предыдущие движения
этого десятилетия. 1855 г. — это высшая точка подъёма классовой
борьбы в годы войны. Крестьянская борьба особенно” широко
охватила украинское население, Воронежскую и Киевскую губер¬
нии, приняв там характер всенародного движения. Особенно
тяжкие формы барщины и крепостнической эксплуатации в чер¬
ноземных районах сделали именно эти губернии очагом наиболее
острой борьбы, почти подходившей к грани стихийного восстания.
Стремление сбросить вечную крепостную кабалу — вот что под¬
няло на борьбу крестьянские массы Киевской, Воронежской и
других губерний. Так же как и в предыдущем году, патриоти¬
ческие мотивы — желание принять участие в ополчении — допол¬
няли и усиливали антикрепостническую борьбу.
1 8 5 6 год. Война кончилась поражением «всеевропейского
жандарма», не принеся крестьянству ожидаемой воли. Движение
принимает разнообразные формы крестьянского протеста. В наи¬
более массовом проявлении оно выразилось в самовольных пере¬
селениях (из южных, главным образом, губерний) в Таврию й Бес¬
сарабию^ почти не захватив центральных губерний. Будучи мас¬
совым, оно всё же уступало по масштабам и формам борьбы 1854
и тем более 1855 г.
Наряду с «подстрекателями» и агитаторами из самой кресть¬
янской среды в это военное трёхлетие заметную роль в крестьян¬
ском движении отдельных районов играли агитаторы и «подстре¬
катели» из среды разночинной интеллигенции.
Участие отдельных разночинцев в крестьянском движении
является характерной чертой борьбы крестьянства в 1850-х годах.
В лице такого рода агитаторов из среды разночинной интеллиген¬
ции как бы намечается смыкание стихийного движения крестьян¬
ских масс с героической и самоотверженной деятельностью таких
корифеев революционной борьбы того времени, как Н. Г. Черны¬
шевский, А. И. Герцен, Н. А. Добролюбов, чья могучая проповедь
отражала интересы народа, интересы демократии в неравной
схватке с чудовищной государственной машиной самодержавия.
151

. В подавлении крестьянского движения этого периода актив¬
ную роль играла церковь. Священники сопровождали каратель¬
ные экспедиции, выступая в роли правительственных агитаторов,
пытались с помощью религии оказать воздействие на идеологию
крестьян, использовать разветвлённый церковный аппарат для
умиротворения «взбунтовавшейся» паствы. Авторитет церкви не¬
высоко стоял в таких случаях среди крестьянской массы. Клас¬
совые интересы побеждали религиозные предрассудки, вызывая
недоверие к священникам, преданно защищавшим интересы дво¬
рянства и самодержавного правительства.
Реальная опасность нового пугачёвского восстания, проявив¬
шаяся в крестьянской борьбе, заставляет самодержавие ускорить
проведение буржуазных реформ перед лицом складывающейся
революционной ситуации.
«Это было время, — пишет товарищ Сталин, — когда прави¬
тельство получило двойной удар: извне — поражение в Крыму,
изнутри — крестьянское движение. Потому-то правительство, под¬
хлёстываемое с двух сторон, вынуждено было уступить и загово¬
рило об освобождении крестьян: «мы должны сами освободить
крестьян сверху, а то народ восстанет и собственными руками
добьётся освобождения снизу» Ч
1 И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 206.

РАЗДЕЛ
III
КРЕСТЬЯНСКОЕ
ДВИЖЕНИЕ
В ПЕРИОД
РЕВОЛЮЦИОННОЙ
СИТУАЦИИ
1669-1661 гг.

Глава седьмая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ
РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ
1. В. И. Ленин о революционной ситуации 1859—1861 гг.
В конце 1850-х годов в России сложилась революционная
ситуация, которую В. И. Ленин датировал 1859—1861 гг. «...рево¬
люция невозможна без революционной ситуации, — писал Ленин,
определяя её понятие, — причем не всякая революционная ситуа¬
ция приводит к революции. Каковы, вообще говоря, признаки ре¬
волюционной ситуации? Мы наверное не ошибемся, если укажем
следующие три главные признака: 1) Невозможность для господ¬
ствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господ¬
ство; тот или иной кризис «верхов», кризис политики господствую¬
щего класса, создающий трещину, в которую прорывается недо¬
вольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления ре¬
волюции обычно бывает недостаточно, чтобы «низы не хотели»,
а требуется еще, чтобы «верхи не могли» жить по-старому.
2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных
классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин,
активности масс, в «мирную» эпоху дающих себя грабить спо¬
койно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой
кризиса, так и самими «верхами», к самостоятельному историче¬
скому выступлению» Ч
Революционная ситуация 1859—1861 гг. была подготовлена
всем ходом исторического развития России последних десятиле¬
тий перед реформой и особенно Крымской войной, способствовав¬
шей крайнему усилению кризиса феодально-крепостнической си¬
стемы и дальнейшему обострению классовой борьбы между кре¬
стьянством и помещиками. Эта борьба была органическим и наи¬
более решающим элементом революционной ситуации, следующим
образом охарактеризованной Лениным: «Оживление демократи-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 21, стр. 189—190.
155

ческого движения в Европе, польское брожение, недовольство в
Финляндии, требование политических реформ всей печатью и всем
дворянством, распространение по всей России «Колокола», могу¬
чая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными
статьями воспитывать настоящих революционеров, появление
прокламаций, возбуждение крестьян, которых «очень часто» при¬
ходилось с помощью военной силы и с пролитием крови застав¬
лять принять «Положение», обдирающее их, как липку, коллек¬
тивные отказы дворян — мировых посредников применять такое
«Положение», студенческие беспорядки — при таких условиях са¬
мый осторожный и трезвый политик должен был бы признать
революционный взрыв вполне возможным и крестьянское восста¬
ние — опасностью весьма серьезной» Ч
Прямым выражением «кризиса верхов» в период революцион¬
ной ситуации 1859—1861 гг. была крестьянская реформа 1861
года. Как мы уже отмечали, она была вырвана у царизма кресть¬
янским движением. Подготовка к ней также происходила в обста¬
новке нарастающего крестьянского движения.
«Не о великодушии правительства свидетельствует наша кре¬
стьянская реформа, напротив, она является величайшим истори¬
ческим примером того, до какой степени изгаженным выходит
всякое дело из рук самодержавного правительства. Под давле¬
нием военного поражения, страшных финансовых затруднений и
грозных возмущений крестьян, правительство прямо-таки выну¬
ждено было освободить их. Сам царь признался, что надо осво¬
бождать сверху, пока не стали освобождать снизу» 1 2.
Крестьянское движение периода революционной ситуации
1859—1861 гг. делится на три этапа. Первый этап до реформы
19 февраля охватывает 1859—1860 гг., второй этап с момента
опубликования манифеста 19 февраля до середины 1861 г.; третий
этап вторая половина 1861 г. и далее, выходя за пределы соб¬
ственно революционной ситуации, захватывает 1862 и 1863 гг.
(введение уставных грамот).
2. Классовая борьба крестьян во время складывания
революционной ситуации (1856—1858 гг.).
После войны в 1856—1858 гг. крестьянское движение широко
развернулось почти по всей стране, приняв самые разнообразные
формы народного протеста против крепостничества. Самовольная
смена сельской администрации, отказ платить оброки и выпол¬
нять барщину, вера в самозванного члена царской фамилии (как
это имело место в Челябинском уезде) и т. п. чередуются со
случаями индивидуального террора, убийства помещиков, избие¬
ний управляющих и побегов.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 26—27.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 395.
156

Примером довольно длительного и весьма упорного сопротив¬
ления была борьба крестьян в деревне Сурки Сергачского уезда
Нижегородской губернии в 1856—1858 гг. Внешним поводом для
начала волнений послужил переход сурковских крестьян от по¬
мещика Рахманова к другому владельцу, генерал-майору Паш¬
кову Ч В момент перехода имения крестьяне, прослышав, что оно
предназначалось в 1853 г. за неуплату недоимок к продаже с
аукциона, обратились с просьбой освободить их от крепостной
зависимости, обязуясь заплатить требуемые деньги.
Вновь назначенного генералом Пашковым управляющего име¬
нием Рачинского сурковцы не допустили к управлению. Рачин¬
скому крестьяне заявили: «что не только не хотят повиноваться
ему, но даже и самому генералу Пашкову» 1 2. Выделенная ниже¬
городским военным губернатором особая следственная комиссия,
побывавшая по этому поводу в Сурках, безуспешно вернулась
обратно в Нижний, получив от крестьян ответ, «что слушаться
самого господина Рахманова готовы, никакому другому поме¬
щику повиноваться не будут» 3. Фактически это означало отказ
подчиниться какому бы то ни было помещику, так как крестьяне
Хорошо понимали всю невозможность возвращения прежнего вла¬
дельца. Ссылка на Рахманова была лишь лойяльным поводом
для неподчинения. Прибытие в имение воинской команды и вре¬
менного отделения сергачского земского суда и произведённая
ими массовая экзекуция не изменили положения.
Крестьяне твёрдо стояли на своём, говоря: «Что бы с нами на¬
чальство ни делало, а повиноваться г-ну Пашкову не будем» 4.
До 70 из неповиновавшихся крестьян после прибытия воинской
команды скрылись в окружающих Сурки больших лесах, упор¬
нейшие из зачинщиков были посажены в сергачский тюремный
замок. Упорный характер сопротивления, помимо общих момен¬
тов, объясняется особой причиной. Ещё до перехода имения к
Пашкову сурковцы отправили ходоков в С.-Петербург — Степана
Трусакова и Лариона Прохорова, и татарина из соседней деревни
Тица — Алим-Ходжа-Масаутова (имевшего самое «вредное влия¬
ние» на сурковских крестьян, по мнению присланного впослед¬
ствии флигель-адъютанта), с прошением на «высочайшее имя».
Прошение было написано отставным титулярным советником Ста¬
рогородским, заключённым за это под стражу и преданным впо¬
следствии суду. Вплоть до начала следующего 1857 г., т. е. в
течение почти восьми месяцев, крестьяне отказывались признать
Пашкова своим владельцем. В январе 1857 г. Александр II на¬
1 Факты волнений крестьян при перемене владельца встречаются на про¬
тяжении всей первой половины Х1Х в., но особенно учащаются в 40-х и 50-х
годах.
2 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1856, д. № 2627/103, л. 9.
3 Там ж е, л. 11.
4 Т а м ж е, л. 12.
157

правил в Нижегородскую губернию для усмирения сурковских
крестьян флигель-адъютанта Сумарокова-Эльстон. Узнав о при¬
бытии Сумарокова с большой воинской командой, крестьяне по¬
клялись между собой перед иконами не отступать от требований
и помещику не подчиняться. Флигель-адъютант подверг крестьян
массовому наказанию розгами. Прежде всего экзекуции подверг¬
лись «зачинщики», получившие «от 200 до 300 ударов при бара¬
банном бое, но и эта строгость не имела желанного успеха, кре¬
стьяне крестились и оставались во время наказания совершенно
без всякого чувства: ни крика, ни малейшего стона, до такой
степени доходило их исступление» Ч Только от тридцатого истя¬
зуемого крестьянина Сумароков услыхал первый стон. Длитель¬
ность экзекуции обеспечила карателю желаемый результат.
Крестьяне сдались, признав генерала Пашкова своим вла¬
дельцем.
Наиболее активные зачинщики были сосланы в Сибирь, пя¬
теро отданы в рекруты, татарин Алим-Ходжа-Масаутов — в аре¬
стантские роты одной из губерний, где нет татарского населения,
на 10 лет. Особый интерес представляет последующее поведение
сурковских крестьян. Многие из заключённых в сергачский тю¬
ремный замок сурковцы пробыли там в ожидании приговора
военно-судной комиссии до начала 1858 г. В знак солидарности
с пострадавшими за общее дело односельчанами сурковские кре¬
стьяне прекратили платить оброк помещику. «На все убеждения
вотчинного начальства и местного станового пристава они сна¬
чала отзывались неимением денег, а потом решительно объявили,
что дожидаются окончания военно-судной комиссией дел о непо-
*виновении одновотчинных крестьян, и что если они — по¬
следние— присуждены будут к наказанию, — и
они от них не отстанут, если же подсудимые возвратятся
на жительство, то оброк заплатят»1 2 (разрядка моя. — Я. Л.).
Факт такой солидарности показателен для степени обострения
классовой борьбы крестьянства после Крымской войны.
Перемена владельца, но при более сложных обстоятельствах,
явилась поводом для волнения крестьян в имении Барановской,
Торпецкого уезда Псковской губернии. Ещё в 1849 г. имение это
решением Псковской палаты гражданского суда определено было
передать в числе 87 душ в казённое ведомство. Опекунский же
совет ещё до окончательного решения сената за накопившиеся
по имению долги продал его с публичного торга надворному со¬
ветнику Сухотину, который, в свою очередь, перепродал его
отставхтому гвардии полковнику Нелидову в 1853 г. Сенат до¬
брался до этого дела в 1855 г. и вынес «соломоново решение»:
47 душ признал за Нелидовым, остальные 40 оставил в казённом
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1856, д. № 2627/130, л. 73.
2 Т а м ж е, л. 40.
158

владении. Деревня была тем самым разделена надвое, что не
могло не обострить отношений крестьян с новым владельцем,
тем более, что до этого многие крестьяне были вызваны в волост¬
ное правление, где им было объявлено о причислении к ведом¬
ству государственных имуществ. Убеждённые на этом основании,
что все они должны стать казёнными, крестьяне отказались пови¬
новаться своему владельцу Нелидову. Отказ признать и подчи¬
ниться помещику крестьяне, наряду со ссылкой на решение
псковской палаты гражданского суда, мотивировали жестокостью
Нелидова, имевшего в своём имении острог для заключения про¬
винившихся крестьян и подвергавшего их систематическим экзе¬
куциям. Временному отделению земского суда крестьяне отказа¬
лись повиноваться, единогласно говоря: «Делайте с нами, что
угоднр, мы готовы на всё и все наказания примем, как страда¬
ние за правое дело... всё равно пропадать — острог Нелидова
страшнее, чем острог казённый» L За упорное сопротивление
17 крестьян были посажены в тюремный замок.
Этот эпизод сравнительно небольшой на фоне растущего кре¬
стьянского движения был доложен начальником III отделения
Д. П. Дубельтом Александру II. На деле имеется пометка: «Его
величество изволили читать в Мита-ве 4 мая 1856 года. Генерал-
лейтенант Дубельт»1 2. Это лишнее доказательство, с каким
неослабным вниманием следило самодержавие »за возраставшей
борьбой крестьян. Даже о сравнительно небольшом неповинове¬
нии докладывалось непосредственно царю.
Слух о возможности стать государственными крестьянами
после смерти своей владелицы Озеровой был поводом для волне¬
ний крестьян селения Старого Бурца в Вятской губернии
в 1855—1856 гг. Активную роль в данном случае сыграл раз¬
ночинец, канцелярист Янкевский, из близлежащего г. Мал-
мыжа.
Явившись в деревню, он «скрытным образом убедил крестьян
подать прошение государю императору, обещая им переход из
крепостных в государственные» 3. Янкевский же подробно научил
крестьян, как подать прошение. По его совету с этой целью в
С.-Петербург были посланы от общества Иван Калугин и Пётр
Фролов. Тем временем крестьяне отказались платить оброк
в прежнем размере и выполнять барщину ц полном объёме; в село
была направлена воинская команда, и крестьяне сдались после
произведённой экзекуции. Янкевский был арестован и умер в
тюрьме во время предварительного заключения.
В селе Арцыбашево Скопинского уезда Рязанской губернии
крестьяне умершего помещика Дмитрова для своего освобожде¬
1 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, д. № 130, л. 9.
2 Т а м же.
3 «Столетие Вятской губернии». Сборник материалов по истории Вят¬
ского края, Вятка 1881, т. II, стр. 540.
159

ния пытались опереться на отменённый к этому времени закон
1847 г. По этому закону1, в случае если имение назначено за
долг к продаже, крестьяне этого имения получали право выку¬
пать себя вместе с землёю, если вносили последнюю установлен¬
ную на торгах сумму в течение 30 дней со времени объявления.
Закон этот просуществовал всего лишь 2 года и в 1849 г. был
отменён. Отмена произошла в сугубо канцелярском порядке, без
лишнего шума, косвенным путём: были изданы правила о порядке
описи, оценки и публичной продажи имущества — целых 500 ста¬
тей, одна из них фактически отменяла закон 1847 г. Следующую
оценку отмены закона даёт Ю. Ф. Самарин: «Закон 8 ноября не
был отменён установленным порядком, а втихомолку исключён
при издании новых правил об оценке и продаже имущества. Этою
канцелярскою проделкою были устранены канцелярские затруд¬
нения. Но что же подумал народ? Чтобы понять, какое действие
должно было произвести на него это беспримерное распоряжение,
достаточно вспомнить, что из всех законодательных мер прави¬
тельства, в последнее время обнародованных, указ о выкупе
быстрее других распространился в крепостном сословии и много
пробудил неосуществившихся надежд.
Сперва крестьяне ожидали, что правительство, даровавши им
заманчивое право, конечно, облегчит и способы выкупа, потом они
долго не хотели верить, чтобы самый вызов и выкуп был отме¬
нён; во многих местах для убеждения их в непоследовательности
правительства вынуждены были прибегать к мерам крайней
строгости».
Арцыбашевские крестьяне пробовали использовать этот закон,
предъявив прибывшим в село предводителю дворянства и
исправнику требование: «Не хотим повиноваться и просим, чтобы
дозволили нам платить самим опекунскому совету по 3500 рублей
серебром в год и быть вольными»1 2.
Движение крестьян в большом имении Эссен в Рославль-
ском уезде Смоленской губернии (до 1000 душ, несколько дере¬
вень) в 1856 г., судя по материалам, не были вызваны особым
усилением крепостнической эксплуатации и чрезмерной жесто¬
костью помещика, а были следствием воздействия на крестьян
послевоенной обстановки, породившей напряжённое ожидание
«перемен». При повальном обыске «спрошенные крестьяне сосед¬
них деревень показали, что люди г. Эссен с давних времён заме¬
чены беспокойными и непокорными против всех лиц, над ними
поставленных»3.
В качестве «подстрекателя», «возмутившего» крестьян против
помещика, в деле фигурирует местный приходской священник
Иоанн Высоцкий. Оказывая неповиновение вотчинной админи¬
1 Полное собрание законов Российской империи, 1847, № 21689.
2 Повалишин, Рязанские помещики и их крепостные, стр. 188.
3 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, № 289, л. 16.
160

страции, крестьяне избили управляющего и не выполняли воз¬
ложенной на них барщины. До 70 наиболее непокорных кре¬
стьян были высечены розгами введённой в имение воинской
командой.
Прослышав, что через их места будет проезжать великий
князь Михаил Николаевич, крестьяне собрались в деоевне Коз-
ках недалеко от почтовой станции в количестве до 203 человек,
ожидая приезда князя с тем, чтобы подать ему жалобу на «беспо¬
рядочное» ими управление со стороны помещика. Просители не
хотели расходиться, несмотря на все старания станового при¬
става, и были разогнаны силой оружия воинской командой из
Смоленского пехотного полка. Около 100 человек скрылись непо¬
далёку в лес, ожидая приезда князя. Вручить жалобу крестья¬
нам всё же не удалось. В имение вновь была введена во¬
инская команда, и крестьяне после упорного сопротивления по¬
корились.
Для характеристики крестьянских настроений послевоенного
времени интересно привести заявление крестьян при допросах
военно-судной комиссией. «При допросах все крестьяне, хотя и
не отказывались от послушания помещику, однако же оставались
закоренелыми в убеждении, что мир более значит, нежели поме¬
щик, и в случае, если мир скажет, чтобы его не слушали, то и
они намерены идти с миром заодно» L Непоколебимая вера в
силу мирской солидарности крестьянского общества звучит в та¬
ком ответе, солидарности, которую не может разрушить подчас
даже самая свирепая экзекуция карателей.
Нередки были случаи самовольной смены крестьянами сель¬
ской администрации и выбора новой во время начатой борьбы
с помещиком.
Помещик Заварицкий в своём имении в селе Гавриловка
Рижского уезда Рязанской губернии установил с начала
1850-х годов крайне тягостную для крестьян систему барщина.
В имении барской земли было вдвое более, чем крестьянской, и
она обрабатывалась крестьянами по норме 67 десятин в поле на
34 тягла. Тяжёлая барщина и большой оброк, даже по мнению
следственной комиссии, довели крестьян до окончательного разо¬
рения. В знак протеста они перестали платить Заварицкому-
оброк .и отказались выполнять приказания помещичьей админи¬
страции, фактически устранили управляющего, «сменили назна¬
ченного помещиком вотчинного старосту Василия Афанасьева и
назначили своего Миная Иванова» 1 2. Ход событий в дальнейшем
показывает, что Минай Иванов, имея большое влияние на одно¬
сельчан, фактически был общепризнанным вожаком деревни.
Временное отделение земского суда не смогло прекратить волне¬
1 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, д. № 282, л. 20.
2 Повал ишин, Рязанские помещики и их крепостные, Рязань 1903,
стр. 271.
11 Линсов
161

ний в селе Гавриловне. Упорство крестьян объяснялось, помимо
отмеченного, ещё и дошедшими до гавриловцев ложными слухами
о том, «что имение Заварицкого, как малоземельное, не имею¬
щее законной пропорции земли, должно поступить в казну» и
они, следовательно, сделаются в силу этого свободными от поме¬
щика. Как и в имении Эссен, в сознании гавриловских крестьян
очень высоко стоял авторитет мира, общины. Мир для них выше
помещичьей власти.
Исправнику, приехавшему из Ряжска, выбранный крестья¬
нами новый староста Минай Иванов «с дерзостью кричал, что
приказов Заварицкого без согласия мира исполнять не будет,
добавив, что их никто наказывать не может и что они знать ни¬
чего не хотят». После прибытия в село воинской команды кре¬
стьяне разбежались по округе, часть беглых была силой водво¬
рена в имение.
Через несколько дней после ввода команды Минай Иванов
вместе с несколькими крестьянами явился в сборную избу солдат
и «дерзко требовал, чтобы они немедленно удалились из имения,
потому что он единственный начальник, имеющий право распо¬
ряжаться в имении» L Когда его стали вязать, он кричал, что
арестовать его никто не смеет. Вместе со всеми гавриловцами он
разделял глубокую веру в свой авторитет как представителя вы¬
борной мирской власти.
Когда сельская администрация шла против мира, активно по¬
могая помещикам в усмирении волнующихся крестьян, односель¬
чане весьма сурово поступали с такими ретивыми помощниками
помещичьей власти. «Крестьяне Верейского уезда Московской гу¬
бернии сельца Порядина обратились с жалобой к губернатору
на жестокое с ними обращение помещика, за что многие из них
были подвергнуты сечению розгами. Некоторые из крестьян скры¬
лись из села, затем были пойманы бурмистром и посажены в вот¬
чинную контору под караул. Узнав об этом, оставшиеся в сельце
крестьяне сбежались с кольями, отбили Алексеева (один из за¬
держанных бурмистром. — Я. Л.) и бросились с угрозой за бур¬
мистром» 1 2. Не сумев его догнать, когда он скрылся из конторы,
крестьяне выломали калитку и дверь в его избу и ворвались к
старосте, чтобы расправиться с ним.
Редким случаем, когда в роли «подстрекателя» крестьянского
движения выступала женщина, явилось «возмущение» крестьян
в поместье Гриельской, Ставропольской губернии, в июле
1856 г., порождённое «превратными и злонамеренными толкова¬
ниями высочайшего манифеста 17 августа 1855 года». По сло¬
жившемуся среди крестьян под влиянием идущих вокруг толков
убеждению, манифест этот освобождал всех крестьян от крепост¬
1 Повалишин, Рязанские помещики и их крепостные, Рязань 1903,
стр. 271.
2 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, д. № 252, л. 3.
162

ной зависимости. Непосредственной же причиной, вызвавшей вол¬
нения, была жестокость помещицы, «беспорядочное управление
крестьянами, незаботливость о них владельцев» !.
На сельском сходе была выбрана крестьянка Михайлова, ко¬
торой мир поручил подать лично просьбу кавказскому наместнику
генерал-адъютанту Муравьёву об их освобождении. Михайлова,
вернувшись из Пятигорска после отдачи жалобы, «взволновала
людей ложным объявлением своей владелице и управляющему
ими мужу её, отказавшись от господских своих работ» 1 2. Кре¬
стьяне были убеждены Михайловой, что чиновники спрятали бу¬
магу, по которой наместник освобождает их из-под власти поме¬
щика. Принятыми губернскими властями мерами крестьяне были
усмирены, но, по мнению чиновника из следственной комиссии,,
«покорность их кажущаяся, неискренняя» 3, условная.
Накануне реформы всё российское крестьянство находилось
в состоянии такой условной покорности.
Царистская идеология, столь характерная для всего крестьян¬
ства в целом, проявилась в послевоенный период в самых различ¬
ных районах страны.
В имении Концевич помещицы Пиотровской в Минской губер¬
нии с осени 1856 г. вплоть до начала 1857 г. происходило непови¬
новение крестьян с отказом выполнять повинности на помещика.
Повод к неповиновению, как это часто бывало в то напряжённое
время, был случаен. Летом 1856 г. один из концевичских кре¬
стьян, Семён Яковин, «трезвый, расторопный и имеющий дар го¬
ворить»4, случайно услыхал от священника соседнего села Ту¬
ровского, «что по всемилостивейшему манифесту дарованы всем
сословиям большие льготы, в том числе и льготы для крестьян» 5,
и на этом основании «подстрекнул» крестьян к жалобе на поме¬
щика за отягощение их работами. 43 концевичских крестьянина
под его руководством ходили в Мозырь для подачи этой жалобы
уездному предводителю дворянства. Когда после этого помещик
несколько облегчил их положение (из-за неурожая и падежа
скота крестьяне вошли в большие долги), они решили, что раз
помещик уступил, следовательно, высочайший указ об их осво¬
бождении от всех повинностей существует, но его скрывают от
них. Желая добиться этого указа, они подали на своё положение
жалобу начальнику губернии, широко распространяя одновре¬
менно среди окружающих крестьян свои предположения об указе.
Очевидно, их агитация имела реальные последствия. В Минской
губернии в 1856—1857 гг. были волнения в ряде пунктов. Пода¬
тели жалобы были арестованы, в том числе и Семён Яковин,
игравший роль вожака. Яковину удалось бежать из-под ареста
1 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, д. № 252, л. 3«
2 Т а м же.
3 Т а м же.
4 Там же, 1857, № 180, л. 12.
6 Т а м же.
11* 763

и вернуться в свою деревню, где он предложил односельчанам
не идти на барщину после рождества, уговорив присоединиться
к этому и соседние деревни того же владельца — Зароки и Сло-
бодну.
Яковин надеялся тем самым заставить начальство приехать.
Он рассчитывал потребовать от него чтения указа о льготах для
крестьян. Приехавшим в Концевичи 6 января 1857 г. предводи¬
телю дворянства и земскому исправнику крестьяне объявили, «что
полно им слущать помещика и что они желают быть царскими» \
В имение была введена воинская команда, которую раскварти¬
ровали в домах крестьян.
Семён Яковин, по указанию помещика, был схвачен в корчме и
отправлен под караулом в земский суд, но по дороге односель¬
чане освободили его. Тогда он, «будучи пуще прежнего убеждён
в преданности ему крестьян и правоте дела, начал для ходатай¬
ства по оному собирать с крестьян складку и принял на себя суд
и расправу, последствием чего были забор у эконома лошади и
у корчмаря коровы за мнимые претензии к крестьянам» 1 2. При
аресте он бежал с тремя своими сподвижниками: Устином Леоно¬
вым, Иваном Бельским и Ермолаем Карповым.
Пример Яковина показывает, что в крестьянстве было немало
инициативных, решительных и пользующихся большим влиянием
на односельчан вожаков, пытавшихся внести какое-то подобие
организованности в стихийные вспышки протеста.
Весной 1856 г. среди государственных крестьян села Щучьего
Воскресенской волости Челябинского уезда Оренбургской губер¬
нии распространился слух, что в доме их односельчанина Кузьмы
Варлакова находится «сын какого-то царя»3, обещавший при¬
ехать к нему во второй раз в пасхальные дни, да не один, а с
двумя товарищами. Слухи распространялись самим Кузьмой
Варлаковым и Василием Госьковым, «имевшими между собой
частые секретные совещания» 4. Они же сообщили, что послали
приглашение приехать к себе к 1 мая сосланному за бывшие
между государственными крестьянами в прошлые годы волнения
крестьянину той же волости из деревни Берёзовское Ивану Фё¬
доровичу Фадюшину, по прозванию Лысый 5. По прибытии Фадю-
шина народ «узнает, чему должно быть». Одновременно Варла¬
ков и Госьков уверяли, что государственные крестьяне по
высочайшему повелению избавлены от платежа податей, так как
они уже якобы внесены каким-то московским купцом за три года
вперёд. Собранные же с крестьян деньги за первую половину
текущего 1856 г. взяты с них незаконно и в казну не поступили,
а пошли в пользу начальства.
1 ЦГИА, III отделение, 4-я эксп., 1856, д. № 252, л. 17.
2 Т а м ж е, л. 18.
3 ЦГИАЛ, Департамент полиции исполн., 1856, д. № 1930, л. 1.
4 Т а м ж е. .
1 Это активный участник крестьянского движения в 1843 г., см. ©гр. 66.
164

Мы видим здесь весьма широкую агитацию, исходящую от
лиц, связанных с крестьянским движением прошлых лет. По¬
пытка вызвать крестьянское движение под флагом самозванства
нс случайна для этих мест, где ещё не стёрлись в народной памяти
бурные дни Пугачёвского восстания 1773—1775 гг.
В 1856—1858 гг. крестьянство всех категорий было так или
иначе вовлечено в движение в тех или иных формах классового
протеста.
Частыми причинами неповиновения удельных крестьян были
разделы земли между одноведомственными крестьянами. Летом
1856 г. удельными крестьянами Сольвычегодского уезда Вологод¬
ской губернии Афанасьевской и Пучежской волостей было ока¬
зано неповиновение начальству и «буйство» при разделе сеноко¬
сов. Для усмирения в эти волости был направлен чиновник
особых поручений. Серьёзность «беспорядков» видна из приговора
по этому делу. 13 крестьян были подвергнуты наказанию. Зачин¬
щики неповиновения — Иван Бутаков, Василий Худяков, Але¬
ксандр Королёв, Егор Шипицын — наказаны розгами, а затем
двое из них сосланы в Сибирь, двое сданы в рекруты и один за¬
ключён в смирительный дом на два года.
Одна из самых древних форм крестьянского протеста — бег¬
ство. Его обычно называют пассивной формой классовой борьбы
крестьянства, что, собственно говоря, неверно, так как, убегая,
крестьяне, особенно при массовых побегах, наносили помещику
большой хозяйственный ущерб; бегство появилось издревле, ещё
во времена Киевской Руси, и продержалось, через века крепостной
кабалы, до XIX столетия; оно было распространено и в
1850-х годах.
Землёй обетованной в представлении крестьянства в XIX сто¬
летии был юг страны, прежде всего малозаселённое побережье
Чёрного моря и, в частности Таврида, Крымский полуостров.
Накануне объявления войны, весной и летом 1853 г., в Курской
губернии распространились слухи о возможности беглым поме¬
щичьим крестьянам поселяться близ Одессы и Чёрного моря. Под
влиянием таких слухов многие крестьяне, некоторые с семьями,
бежали на юг. Льговский и суджанский исправники доносили
курскому губернатору, что «крестьяне’ помещиков Льговского
уезда Кривошеина, Сафонова, Ярош и Дементьевых и Суджен-
ского уезда — Ройленского, Ильина и Кекина, всего 31 человек,
из коих некоторые с семействами, с апреля месяца сего года
разновременно бежали, забрав с собой и своё имущество» L Впо¬
следствии один из пойманных полицией беглецов, Лаврентий
Федченко, на следствии показал, что его и товарищей подгово¬
рили к побегу государственные крестьяне из села Великая Ры¬
’ ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1858, д. № 183, л. 1.
165

бица Судженского же уезда — Аксентий Баранов и Иван Дуб¬
ровин.
На Черноморском побережье некоторые оборотистые предпри¬
ниматели ловко использовали крестьян, бежавших из центра
страны. Грек Посполитаки, владелец имения в районе Одессы,
принимал беглых к себе на работу на сахарном заводе и на мор¬
ских пристанях для рыбной ловли. Не приходится сомневаться,
какой нещадной эксплуатации подвергал Посполитаки таких ра¬
ботников, попадавших тем самым из огня да в полымя.
Бегству курских крестьян было придано столь серьёзное зна¬
чение, что губернатор «отнёсся (за содействием. — Я. Л.) к на¬
чальникам губерний: Харьковской, Таврической, Полтавской, Ека-
теринославской, Херсонской, Астраханской и Ставропольской, а
равно и градоначальникам: одесскому и таганрогскому» Г
В 1856 г. отмечались побеги крестьян из Орловской губернии,
в особенности из Кромского уезда, откуда бежало до 40 душ, из
Дмитровского и Орловского. Штаб-офицер корпуса жандармов
в своём рапорте замечал, «что побеги из этих трёх уездов сущест¬
вуют постоянно в продолжении нескольких лет» 1 2. Бежали кре¬
стьяне из этой губернии, в большинстве случаев не захватив ничего
из «хозяйственного заведения», и оседали на постоянное житель¬
ство в городах южной России под чужими именами. В Орле,
в пригородном селе Сабурове, за плату делали фальшивые пас¬
порта, специально для беглых крестьян. Делатели этих паспортов
вели своё дело настолько конспиративно и ловко, что все приня¬
тые полицией меры к их обличению были тщетными и снабжение
беглых паспортами продолжалось бесперебойно.
Бегство происходило не только из чернозёмных, но и из цен¬
тральных губерний. Отзвуком самовольного переселения в Тав¬
риду из южных губерний были побеги в 1856 г. крестьян Калуж¬
ской губернии, имевшие место, впрочем, и ранее этого года. Из
имения графа Андрея Шувалова бежало без малого до 100 кре¬
стьян и крестьянок, а у Петра Шувалова 42; часть из бежавших
предназначалась к сдаче в рекруты и таким путём хотела избе¬
жать ужасов солдатчины. Бежавшие направлялись в Крым и
Одессу. Побеги от графов Шуваловых «произошли от бедно¬
сти, обременения оброками и работами, раскладкой оброчных де¬
нег за бежавших (ранее. — Я. Л.), умерших и отданных в рек¬
руты» 3.
После войны участились случаи избиения помещиков и управ¬
ляющих имениями крестьянами. «По частным, но достоверным
сведениям, — писал в 1856 г. Ю. Ф. Самарин, — в последние поды
в некоторых подмосковных губерниях — Тульской, Рязанской,
Тверской — крестьяне стали довольно часто подвергать своих по-
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1858, д. № 183, л. 3.
2 Там же, 1856, д. № 241, л. 5.
3 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 150, л. 5.
№6

мощи ков телесным исправительным наказаниям, чего прежде не
бывало. Едва ли это не самый верный признак падения нравствен¬
ного авторитета помещичьей власти»1.
Учащаются и убийства помещиков, как проявление индиви¬
дуального террора со стороны крестьян. Террор явился формой
стихийного классового протеста против наиболее озверевших
представителей господствующего класса. В большинстве случаев
крестьяне прибегали к убийству своего помещика в состоянии
крайнего отчаяния, нс видя иного выхода облегчить своё положе¬
ние (иногда убийство было местью за поругание чести, жестокое
наказание или иное насилие).
Небольшое сельцо Барановка Тульской губернии, состоявшее
всего лишь из 16 дворов, перешло в 1853 г. от помещицы Жихаре¬
вой к новому владельцу капитану Быкову. Перемена помещика
резко ухудшила материальное положение барановских крестьян.
При Жихаревой, не жившей в своей деревне, имением заведовал
управляющий, раз в неделю приезжавший в Барановку. «Настоя¬
щего присмотра за ними не было, жили они в то время безбедно
и управлялись, можно сказать, самоуправно по своему произ¬
волу и не были стеснены ни хлебопашной землёй, ни сенокос¬
ными лугами»1 2. Быков, вступив во владение, немедленно изменил
порядки, построил крестьянским трудом новую усадьбу и «при¬
нялся плотно за крестьян»3, отняв у них до 10 десятин хлебо¬
пашной удобренной земли и значительную часть сенокосных лу¬
гов. Крестьянам стало нехватать хлеба для людей и кормов для
скота. Они обеднели до того, что были вынуждены ходить за по¬
даянием в соседнее селение. Быков постоянно жестоко наказывал
своих крестьян розгами и плетьми. Следовавшие один за другим
неурожайные годы довели барановцев до крайнего предела мате¬
риальных лишений и отчаяния. Убийство помещика казалось для
них естественной развязкой и выходом из создавшегося положе¬
ния. Произошло оно по заранее обдуманному плану. Убивали
коллективно. 18 мая 1856 г. Быков к вечеру отправился на поле
посмотреть на выкапываемую крестьянами там канаву.. Как
только он подошёл к работавшим, одна из крестьянок набросила
на него петлю, после чего общими усилиями Быков был брошен
в расположенный неподалёку колодец. Поздно ночью мужики вы¬
тащили труп Быкова и закопали его на поле в трёх верстах от
места происшествия, а для скрытия следов перепахали затем поле
над могилой.
Помещик Кромского уезда Орловской губернии Золынтейн
был до полусмерти избит своими крестьянами за непомерную
эксплуатацию и принуждение их жён к сожительству с ним. В его
имении крестьянам не оставалось времени работать для себя, и их
1 Ю. Ф. Самарин, Собр. соч., т. II, стр. 66.
2 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 150, л. 5.
3 Т а м же.
167

поля оставались незасеянными из-за непомерно тяжёлой и дли¬
тельной барщины, на которой к тому же Золыптсйн избивал
крестьян.
Иной раз причиной убийства была та или иная форма «по¬
стельной барщины;» \ наиболее оскорбляющая человеческое до¬
стоинство крестьянской жены, имевшей несчастье приглянуться
похотливому барину.
Крестьянин Судженского уезда Курской губернии Яков Иегре-
бецкий за уголовное преступление был присуждён к семи годам
арестантских рот. По отбытии наказания, вернувшись в родное
село, он узнал, «что помещик Шатохин жену его Акулину Пав¬
ловну взял к себе в дом ключницей и ведёт с ней блудную
жизнь» 1 2. В просьбе возвратить жену помещик Негребецкому от¬
казал. В результате штаб-офицер корпуса жандармов доносил
5 августа, «что 10 числа июля месяца в 11 часу пополудни суд-
женскому помещику Фёдору Александровичу Шатохину крестья¬
нином его Яковом Негребецким нанесены ножом раны в брюхо и
правую руку, отчего Шатохин 12 числа утром умер» 3.
Лишившись на протяжении XVIII и XIX вв. большей и лучшей
части своей родной земли, экспроприированной самодержавием и
хищнически разграбленной чиновниками, помещиками и купцами,
башкиры Оренбургского края вынуждены были дополнять свои
скудные доходы от сельского хозяйства работой на заводах и
приисках, доставляя туда руду, работая в рудниках и лесосеках.
На приисках башкиры нанимались не поодиночке, а, главным об¬
разом, артелями по контракту. Золотопромышленники всячески
использовали бедственное положение башкирского населения, не¬
щадно эксплуатируя нанявшихся. Недоброкачественная и в недо¬
статочном количестве выдаваемая пища, ужасные жилищ¬
ные условия, многочасовой рабочий день, несвоевременная и в
урезанном размере выдача заработанных денег приводили к
массовым побегам башкир с приисков до истечения срока кон¬
тракта.
«27 июня в 10 часов пополудни бежали с Александровского
прииска 91 человек с малолетками, рабочие из башкирцев 8-го
кантона Уфимского уезда» 4. В июле же с Маринского прииска бе¬
жали 185 рабочих башкир, 167 из них были возвращены силой, но
работать отказались до тех пор, пока не будут разобраны подан¬
ные ими администрации края жалобы на притеснения, чинимые
приисковым начальством и невыносимые условия работы. Когда
администрация прииска приказала схватить одного из зачинщи¬
ков, башкира Ибрагимова, «то вся толпа с криком и ожесточе-
1 «Постельная барщина» — выражение А. И. Герцена.
2 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1856, д. № 194, л. 5.
3 Т а м ж е, л. 4.
4 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1856, д. № 2678, л. 5.
168

пнем, бросаясь на казаков, смяла их и Ибрагимова выхватила,
требуя настоятельно у господина ревизора, чтобы он приказал
всех рассчитать и уволить в дома, в противном случае они и без
топ) с прииска уйдут, причём башкирцы Бурханитдин, Батыршин
и Фахрутлин Абдул Хайров, имея в руках первый — длинную
палку с привязанным к верхнему концу платком, а последний —
метлу, махая ими в воздухе, с большой дерзостью кричали своему
народу что-то по-татарски».
Такова была обстановка, которая вынудила царизм приступить
к подготовке отмены крепостного права, «...крестьяне поднима¬
лись то здесь, то там, и правительство наконец уступило, боясь
общего восстания всех крестьян» L
Крестьянству России из различных источников, прямыми и
окольными путями, было хорошо известно о подготовлявшейся от¬
мене крепостного права. «Из всех предметов, наиболее занимаю¬
щих теперь Россию, — говорилось в политическом обозрении
отчёта III отделения за 1857 г., — самым важным является пред¬
положенное освобождение помещичьих крестьян. Слухи об изме¬
нении их быта, начавшиеся тому около трёх лет, распространились
по всей империи и привели в напряжённое состояние как помещи¬
ков, так и крепостных людей, для которых дело это составляет
жизненный вопрос» 1 2.
Вопреки утверждению либеральной историографии в пред-
реформенные годы происходило не прекращение классовой
борьбы, не замирение крестьянства, а неуклонное нарастание
крестьянского движения. По заведомо неполным данным III от¬
деления, в 1858 г. насчитывалось 86 волнений, в 1859 г. их было
90, в 1860 г. дошло до 108.
Качественное своеобразие крестьянского движения первого
этапа революционной ситуации нашло своё выражение в следую¬
щих основных его особенностях и проявлениях.
3. Подъём крестьянской борьбы в связи с известиями
о подготовке реформы.
Вести о подготовляемой реформе способствовали не успо¬
коению крестьян, приводили не к затуханию крестьянского дви¬
жения, а наоборот, были сильнейшим дополнительным стимулом,
способствовавшим усилению крестьянской борьбы с крепостниче¬
ской эксплуатацией, её новому подъёму. Не случайно в период
складывания революционной ситуации, в том же 1857 г., началь¬
ник III отделения в своём отчёте писал, что «Спокойствие России
много будет зависеть и от сообразного обстоятельствам располо¬
жения войск» 3.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 384.
* Сб. Центрархива, «Крестьянское движение в 1827—1869 гг.>, вып. 1,
стр. 112.
3 Т а м же, стр. 113.
169

Уже в 1857 г. имели место факты крестьян¬
ского движения, находившиеся в и р я мой связи
с влиянием на крестьян вестей о подготов¬
ляющейся реформе.
Крестьяне имения М. Лахва (принадлежавшего князю Витген¬
штейну) Минской губернии оказали неповиновение и буйство при
участии в том бессрочно-отпускного рядового Улясевича. Когда
в селение прибыло временное отделение земского суда и уездный
предводитель дворянства, потребовавшие для допроса 8 человек
главных зачинщиков, вместе с ними явилось до 60 крестьян, кото¬
рые на все увещания приехавших чиновников «стали кричать и
делать дерзкие ответы, когда же из них задержаны были 9 чело¬
век к допросу, то крестьяне бросились толпою и отбили их, нанеся
при том сильный удар в голову старшему сотскому, а потом все
разбежались. После сего отправлены были два тысяцких с не¬
сколькими человеками бессрочно-отпускных нижних чинов и ста¬
новой пристав для взятия нужных лиц к спросу, но крестьяне уда¬
рили в набат колокол, собрались вместе с женщинами и отбили
задержанных людей». Тогда на место происшествия были коман¬
дированы губернский чиновник с офицером корпуса жандармов,
с разрешением в случае надобности вызвать воинскую команду.
В ходе дознания было установлено, «что крестьяне отказались
от повиновения потому..., что ревизор главного управления князя
Витгенштейна объявил о даруемой им вскоре свободе» 1 (курсив
.мой. — Я. Л.).
” В августе — сентябре 1857 г. крестьяне Сенгелеевского уезда
Симбирской губернии села Кроткова помещика Фатьянова «отка¬
зались от повиновения и выказали при этом такое упорство, что
для водворения в имении порядка необходимо было назначить
воинскую команду, тем более, что село Кротково окружено поме¬
щичьими селениями и что между крестьянами распространён
слух, что скоро должно последовать распоряжение об ограниче¬
нии прав помещиков» 1 2.
В 1858 г. количество волнений под непосредственным влиянием
слухов о близком освобождении резко увеличивается. «Было
много случаев, — говорится в отчёте III отделения за 1858 год,—
что крестьяне и дворовые люди, увлекаемые слухами о свободе,
не вносили оброка, отказывались от исполнения разных обязан¬
ностей и не хотели повиноваться» 3.
В Петербургской губернии в 1858 г. «крестьяне семи деревень
финского происхождения и одной — русского, увлекаясь ложными
слухами о свободе, отказались от платежа оброка. Финны требо-
1 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
А857, д. № 1212, л. 5—6.
2 Т а м же, д. № 1164, л. 1.
3 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 118.
170

вили при этом от помещицы выдачи хлеба из запасов магази¬
нов» ’.
В той же губернии 358 помещичьих крестьян, занятых на
земляных работах на Петербургской железной дороге, в ожи¬
дании того, что к 1 января 1859 г. «будет дарована крепостным
людям свобода, отказались от работ и, считая себя не зависящими
от владельцев, ушли в деревню»1 2 и были возвращены на работу
лишь при помощи жандармерии.
В Самарской губернии в 1858 г. крестьяне помещицы Благода-
товой под влиянием слухов о свободе «возмущались против поме¬
щичьей власти и не позволили исправнику наказать виновных».
Усмирение крестьян было проведено применением полицейских
мер с помощью воинской команды.
4. Борьба крестьян против помещичьей предреформенной
политики.
• В ожидании реформы помещики принимали все зависящие
от них меры, чтобы освобождение крестьян произошло в наиболее
выгодных для помещичьего хозяйства условиях, для чего в массо¬
вом масштабе производили переселение крестьян на худшие
земли, переделяли крестьянские участки с тем, чтобы чересполоси¬
цей и тому подобными приёмами поставить крестьянство в наибо¬
лее невыгодные условия, в экономическую зависимость от поме¬
щика вплоть до прямой экспроприации земли и крестьянского
имущества.
В. И. Ленин писал: «Помещичьи, дворянские комитеты на¬
рочно устраивали так, во время освобождения от крепостного
права, чтобы им можно было кабалить крестьян по-старому, на¬
рочно обрезывали мужицкие наделы, вгоняли помещичью землю
клином, чтобы мужику было некуда курицы выпустить, нарочно
переселяли крестьян на худшую землю, нарочно загораживали
помещичьей землей дорогу к водопою, — одним словом, под¬
страивали так, чтобы крестьяне в западне очутились, чтобы кре¬
стьян попрежнему голыми руками можно быдо в плен взять» 3.
С полной определённостью об этой предреформенной поли¬
тике помещиков свидетельствует отчёт III отделения за 1858 г.,
в котором говорилось: «Некоторые дворяне и в отдельном быту
выходили из пределов осторожности, требуемой нынешними об¬
стоятельствами. Одни переносили крестьянские усадьбы на но¬
вые места или переменяли у них земляные участки; иные пересе¬
ляли крестьян в другие свои имения, уступали их степным поме¬
щикам не только за бесценок, но и даром; третьи отпускали
крестьян на волю без земли и вопреки их желанию, сдавали их
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 114.
2 Т а м же.
3 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 376.
171

в рекруты в зачёт будущих наборов, отправляли в Сибирь на
поселение, — одним словом, вообще употребляли разные средства,
чтобы избавиться от излишнего числа людей и чтобы сколь воз¬
можно меньшее число их наделять землёю»
Крестьянство оказывало этой помещичьей нредрсформенной
политике решительное сопротивление. Начиная с 1858 г. имели
место многочисленные факты крестьянского сопротивления пере¬
селению «на песочки».
В 1858 г. в Тульской губернии крестьяне князя Львова отка¬
зались выполнить распоряжение помещика, намеревавшегося за¬
менить им их старые земельные участки другими. «Убеждения
и другие меры, принятые местными властями, при собрании двух
рот нижних чинов, не имели никакого успеха, и потому воинская
команда была увеличена. Во время неповиновения крестьян про¬
изведён был беременными женщинами колокольный звон для при¬
зыва на помощь крестьян соседней деревни. Только по задержании
силою зачинщиков прочие приведены к покорности и раскаянию»1 2.
В Калужской губернии крестьяне помещика Полтева, про¬
тестуя против перемены полей, проведённой им, отказались обра¬
батывать вновь отведённые участки, оказали сопротивление зем¬
скому исправнику, подавленное губернатором с участием воинской
команды.
В Рязанской губернии крестьяне княгини Кропоткиной отказа¬
лись выполнять приказания своей помещицы о перенесении их
усадеб на новые места. Когда в имение прибыл губернатор
с штаб-офицером корпуса жандармов и ротою солдат, почти все
крестьяне разбежались, но затем вернулись и подчинились началь¬
ству, зачинщики же были арестованы и заключены в острог.
В Тульской губернии крестьяне князя Вяземского отказались
выполнить его распоряжение о переселении шести крестьянских
семей в другую деревню, «имея ложные убеждения, что вся земля
составляет их неотъемлемую собственность» 3.
Борьба крестьян против предреформенного помещичьего гра¬
бежа приводила к очень острым столкновениям с аппаратом и
военной силой крепостнического государства.
В Пензенской губернии в 1860 г. крестьяне помещицы Габбе
(более 960 душ) отказались принять вновь отведённые им земель¬
ные участки, находя их негодными для земледелия, и не подчиня¬
лись местному начальству. Были вызваны две роты Суздальского
пехотного полка и зачинщики арестованы, тогда крестьяне силою
их освободили, оказав сопротивление воинской команде. После
вызова ещё двух рот волнение было подавлено, 30 крестьян от¬
правлены в острог, 10 человек наказано на месте.
Характерным примером бесчеловечной жестокости предрефор¬
менного помещичьего грабежа крестьянской земли является факт,
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 123—124.
2 Т а м же, стр. 115.
3 Та м же, стр. 116.
172

имевший место во Владимирской губернии, где помещик Задаево-
Кошанский 1 распорядился о переселении 11 крестьянских дворов
на новое место. Когда крестьяне стали протестовать и бороться
против этого, он их отправил в Сибирь и приказал вместе с тем,
чтобы все дома этих крестьян были «сломаны и срыты, земли
отобраны в пользу владельца, самое же место, на коем находи¬
лись крестьянские усадьбы, всё очищено и вспахано так, что не
осталось и признака, где было поселение»1 2.
В 1859 г. крестьяне помещика Тамбовской губернии Карачин¬
ского подали на него жалобу: «Барин, — писали крестьяне, —
переселял нас с места на место семь раз и совсем разорил и
измучил. Когда мы упрашивали его не трогать нас, он томил нас
голодом и сек розгами и плетьми, а избы наши велел разметать и
сжечь»3. В ответ на жалобу просители были местным начальством
наказаны розгами и посажены в Елатомский острог. Тогда в
декабре трое крестьян, Николай и Иван Балдины и Лукьян Ку-
ренков, сговорились между собой и убили барина. На следствии
они показали, «что их побудило к этому, с одной стороны, разо¬
рение их переселением на худшую местность и работы в празд¬
ничные дни, а с другой — вынужденная связь помещика с жёнами
их и всегдашнее насилование их дочерей. Одна из последних
объявила, что она, её мать и даже бабка были лишены девства
Карачинским» 4.
В отдельных случаях крестьянское сопротивление переселению
«на песочки» кончалось их победой.
Помещик Харьковской губернии Бразоль намеревался пере¬
селить 120 своих крестьян в Полтавскую губернию. Крестьяне
упорно этому сопротивлялись. Несмотря на принятые исправни¬
ком полицейские меры воздействия (т. е. порку крестьян), кре¬
стьяне не сдавались, и помещик был вынужден отказаться от
своего намерения.
5. Борьба крестьян за вотчинные власти.
В условиях подготовляемой реформы вопрос о сельских вла¬
стях (старостах, бурмистрах), о том, чьи интересы они будут за¬
щищать и чью политику проводить в своей повседневной дея¬
тельности, приобретал очень крупное, жизненное значение для
обоих борющихся классов — крестьян и помещиков.
В крестьянском движении предреформенных лет заметно вы¬
деляется и занимает особое место борьба крестьянства за подбор
1 Судогодский уездный предводитель дворянства, один из самых богатых
помещиков губернии.
2 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1858, д. № 386, л. 12.
3 Дубасов И. И., Очерки по истории Тамбовского края, вып. 1, 1883,
стр. 195.
4 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 149.
173

таких вотчинных властей, которые бы защищали их интересы и
не являлись агентурой помещиков. Помещики всячески стреми¬
лись использовать свои права для насаждения в лице старост и
бурмистров проводников своей политики, крестьянство всячески
сопротивлялось этому и боролось за свои кандидатуры.
Насколько эта борьба носила острый характер, можно судить
по следующим фактам из истории крестьянского движения в
предреформенные годы в разных губерниях.
В 1857 г. в Вольском уезде Саратовской губернии крестьяне
княгини Ливен избили вотчинное начальство и самовольно из¬
брали других вотчинных начальников. При этом был сожжён дом
крестьянина, не соглашавшегося с проводимыми миром мероприя¬
тиями. По прибытии в имение исправника и стряпчего с семью
солдатами инвалидной команды толпа крестьян до 1000 человек,
вооружённых кольями, избила всех прибывших, сломав штыки
у ружей, и принудила исправника утвердить ими избранных вот¬
чинных начальников. Волнение было подавлено специально
командированным чиновником и жандармским штаб-офицером
с участием воинской команды в составе двух рот солдат. Девять
зачинщиков было при этом арестовано.
В 1859 г. в Мало-Архангельском уезде Орловской губернии
крестьяне помещика Киреевского перестали отбывать барщину,
отказались повиноваться уездным властям и требовали сменить
в вотчине старшин. Жандармский штаб-офицер, прибыв туда
с отрядом солдат инвалидной команды, встретил упорное сопро¬
тивление крестьян и сумел подавить волнение лишь с помощью
вызванного батальона пехоты. На месте были наказаны 66 актив¬
ных участников волнения, 4 зачинщика были удалены из имения.
В 1860 г. в Рязанской губернии крестьяне помещика Шилов-
ского избили бурмистра и требовали смены вотчинных начальни¬
ков, не допустив прибывшие полицейские власти арестовать за¬
чинщиков. Крестьянское сопротивление возглавил временно¬
отпускной солдат Максимов. Когда он был всё же арестовав, его
брат, тоже временно-отпускной рядовой, вместе с другими кре¬
стьянами освободил его из-под ареста. Усмирение крестьян про¬
водили губернский предводитель дворянства и жандармский
штаб-офицер
6. Массовость крестьянского движения.
Другой отличительной чертой крестьянского движения пред-
реформенных лет являлась его массовость; оно вовлекло в свою
орбиту крестьянство многих губерний, центра страны и окраин,
крестьян помещичьих, а также государственны и удельных.
В одном лишь 1858 г. «волнения целых де ^екь, требовавшие
личных действий высших губернских влас ге: или пособия воин¬
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 112, 130, 140.
174

ских команд... более или менее важных, проявлялись... в 25 губер¬
ниях» L
Во многих случаях крестьянское движение охватывало сразу
несколько имений — целые районы. Так, например, нижегород¬
ский военный губернатор доносил в марте 1858 г. на имя Але¬
ксандра II: «Сергачского уезда в имениях помещиков: Черткова,
Вадбольской и Зиновьева, крестьяне отказались исполнять неко¬
торые хозяйственные распоряжения вотчинного начальства1 2.
Уездный предводитель доносит, что все убеждения его к вразу¬
млению их остались безуспешны и что в других, более нежели
20 имениях, в том числе Суковкиной, Маркова и Шидловского,
обнаруживается также неповиновение.
При предназначенном ныне преобразовании быта помещи¬
чьих крестьян малейшие беспорядки могут иметь важные послед¬
ствия, а потому я для подавления возникших в Сергачском уезде
волнений командировал на место состоящего при мне по особым
поручениям майора Товбича, в распоряжение которого предписал
командиру ближайшего по месту действия резервного батальона
Селенгинского пехотного полка отрядить воинскую команду
в числе 250 человек, также и командиру Якутского резервного
батальона на случай надобности.
О каковом распоряжении долгом поставляю всеподданнейше
донести Вашему императорскому величеству» 3.
. Наряду с помещичьими крестьянами в движении этих лет
участвовали и государственные крестьяне, выступавшие против
местных властей по различным поводам.
В 1860 г. в Воронежской губернии государственные крестьяне
села Старые Ольшанки, «надеясь приобрести в своё пользование
участок земли соседнего владельца, не допустили землемерную
партию межевого корпуса к размежеванию черезполосных дач,
ударили в набат и, собравшись толпою на месте работ, не повино¬
вались окружному начальству. При этом и призванные понятые
также оказали непослушание» 4. Волнения были подавлены воин¬
ской командой во главе с жандармским штаб-офицером. При этом
были арестованы как зачинщики и организаторы трое сельских
старшин и трое крестьян.
В том же году имел место случай столкновения волнующихся
государственных крестьян села Терса Саратовской губернии с
воинской командой, причём крестьяне отняли у солдат три ружья.
Наряду с центральными великорусскими губерниями актив¬
ное участие в движении этих лет принимает и крестьянство коло¬
ниальных окраин Российской империи.
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 124.
2 Как это видно из других материалов, крестьяне в этих имениях пере¬
стали платить оброк, самовольно рубили господский лес и плохо исполняли
барские работы, отказываясь, в частности, возить барский хлеб.
3 ЦГИАЛ, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1858, д. № 139, л. 3—4.
4 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 145.
175

В 1858 г. в Эстляндии крестьяне имения Махнерс и других се¬
лений в связи с обнародованием нового Положения о крестьянах
Эстляндской губернии отказались выполнять барские работы, убе¬
ждённые в том, что «местные власти умышленно изменили смысл
правительственного акта в ущерб их интересам и в пользу поме¬
щиков»
Движение быстро разрасталось и перешло в восстание; имение
Махнерс крестьяне разрушили и затем подожгли господский дом
и остальные строения. Для подавления восстания было вызвано
несколько воинских команд. В одной из схваток с войсками группа
крестьян численностью до 1500 человек бросилась на полуроту
солдат, убила её командира, ранила штаб-офицера и 13 солдат.
Во время схватки со стороны крестьян было убито 8, ранено
13 человек1 2.
В 1858 г. крестьяне-молдаване — цараны (т. е. свободные
хлебопашцы, живущие на помещичьей земле и пользующиеся ею
на кабальных условиях) — 13 селений Ясского и Сорокского уез¬
дов Бессарабской губернии, протестуя против помещичьей эксплуа¬
тации 3, стали просить, а затем и требовать переселения их на
свободные земли в Екатеринославскую губернию. Приехавшим
заседателям земского суда цараны заявили: «Пусть бьют нас,
в острог сажают и вешают, мы не останемся на помещичьей
земле, желаем быть государственными крестьянами, поселёнными
на казённой земле, хотя в Севастополе, на Кавказе и в Сибири» 4.
Когда один из царан, Василий Захарко, «оказал особую дерзость
и заседатель Сироцинский приказал волостному голове наказать
его, то вся толпа бросилась на него и на заседателя и вырвала
Захарко из рук головы и разошлась с криком и шумом» 5.
Движение молдавских крестьян было подавлено при участии
воинских команд.
ТРЕЗВЕННОЕ ДВИЖЕНИЕ (1858—1859 гг.)
Первое место по своей массовости в крестьянском движении
предреформенных лет занимают так называемые «трезвенные
бунты», отличавшиеся своеобразной формой выражения антикре¬
постнического протеста со стороны широких народных масс. Не¬
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 121.
2 Середонин, Исторический обзор деятельности комитета мини¬
стров, т. III, ч. I, 1859, стр. 24.
3 Цараны жаловались, что помещики «не позволяют на отведённой обще¬
ству земле пасти скот после уборки посевов, употребляют неправильную меру
как при наделении их землёю, так и при назначении урочных работ, требуют
исполнения повинностей сверх положения и делают излишние поборы, а также
подвергают их телесному наказанию».
4 ЦГИАЛ, Фонд министерства внутр, дел, департамент полиции исполн.,
1858, д. № 1599, л. 8.
5 Т а м же.
176

посредственно они были обращены прежде всего против зло¬
употреблений так называемой откупной системы.
Откупная система. Откупная система была органической и
очень важной частью экономической политики царизма и охва¬
тывала различные отрасли народного хозяйства, в том числе
различные отрасли горной промышленности (добыча золота,
руды), торговлю солью, вином. Откупная система на торговлю
вином просуществовала в России, за вычетом некоторых перио¬
дов, почти столетие (с 1765 до 1863 г.), она представляла свое¬
образное золотое дно для феодально-крепостнического государ¬
ства, доставляя одну треть всех его доходов. Практически винные
откупа не доставляли государству особых хлопот и были абсо¬
лютно гарантированной формой государственного дохода. По
всей империи существовало 216 откупов, откупщиков могло быть
и того менее, так как один откупщик мог держать откупа в не¬
скольких районах. В установленные сроки откупщики вносили
определённые суммы в государственное казначейство. Откупщики
делали всё, чтобы выкачать из своего откупа максимум дохода
для личного обогащения. Для этой цели они не брезгали никакими
средствами, принимая все меры для увеличения сбыта вина, для
спаивания народных масс. Для прикрытия своих различных мо¬
шенническо-грабительских операций откупщики с регулярностью
жалованья выплачивали взятки чиновникам различных звеньев
государственного аппарата. В губерниях взятки получали многие
чиновники, начиная со столоначальника и винного пристава
вплоть до губернатора. За таким заслоном из взяток откупщики
безнаказанно прятали любые свои злоупотребления, любое своё
хищничество. По существу, винные откупа являлись легализован¬
ным грабежом народа, грандиозным по масштабу, грабежом
среди бела дня, с благословения государственных властей. Вин¬
ные откупа—характерная черта финансовой политики фео¬
дально-крепостнической России, яркое выражение её глубоко
антинародной сущности. 1
После Крымской войны, нанесшей немалый урон финансам
Российской империи, роль откупов в государственном бюджете
ещё более возросла, дойдя к 1859 г. до 40 процентов доходной
части государственного бюджета. Чтобы возместить повышенную
откупную сумму, откупщики окончательно ,распоясались.
Водка была превращена в товар, который навязывался покупа¬
телю везде, где к этому представлялась хотя бы малейшая воз¬
можность; для её сбыта использовались любые места — от рыноч¬
ной площади до монастыря. Цена ведра сивухи вместо установлен¬
ных правительственными органами 3 рублей была взвинчена до
8 и 10 рублей.
Движение 1858 г. за трезвость. Разбойничьи махинации откуп¬
щиков, их прямой грабёж народа не могли пройти безнаказанно
в напряжённой атмосфере предреформенных лет, в условиях сло¬
жившейся к этому времени революционной ситуации, и вызвали
12 Линков
177

взрыв массового народного возмущения в виде «трезвенных бун¬
тов», в которых вылилась вся сила ненависти парода не только и
не столько к всесилию кабака в русской деревне, сколько ко всему
крепостническому государственному аппарату. «Трезвенные
бунты» были прямым следствием и как бы завершающим этапом
движения против откупщиков, разгоревшимся в 1858 г. в виде
стихийного массового протеста против употребления спиртных
напитков, за трезвость — в форме фактического бойкота любого
рода питейных заведений. Очень быстро движение за трезвость
охватило сотни тысяч крестьян, отказавшихся от употребления
водки. Стихийно возникали общества трезвости, их участники да¬
вали клятву — зарок — не покупать и не пить вина. Участники
движения говорили: «Так не будем же пить — дадим зарок;
пускай их, откупщики да целовальники, выпьют всё вино, а мы
не хотим, не станем». ■
Первоначально движение возникло в Ковенской губернии и
захватило её почти всю целиком, затем движение перебросилось
на соседние Виленскую и Гродненскую губернии и на многие дру¬
гие. Из великорусских губерний одной из первых движение за¬
хватило Саратовскую губернию.
Движение за трезвость вызвало серьёзную тревогу у самодер¬
жавия, оно было опасно для него экономически (уменьшались до¬
ходы откупов) и политически (возникали по воле населения мас¬
совые крестьянские организации, хотя и с узкими, ограниченными
целями), что было чревато всякими неожиданностями для кре¬
постнического государства. В марте 1859 г. министрами внутрен¬
них дел, финансов и государственных имуществ были изданы
специальные распоряжения об уничтожении сельских приговоров
в пользу трезвости и о недопущении вынесения впредь таких при¬
говоров. Царизм активно боролся с трезвостью, открыто призна¬
вая тем самым проводимое им спаивание народных масс одной из
коренных черт своей внутренней политики.
«Трезвенные бунты». В 1859 г. движение за трезвость превра¬
тилось в массовое крестьянское движение антикрепостнического
характера, в форме «трезвенных бунтов». Их застрельщиками вы¬
ступило крестьянство Пензенской губернии. Первое выступление
подобного рода было 18 мая в заштатном городе Нижнем Ломове,
в нём участвовало до 800 человек—почти исключительно госу¬
дарственных крестьян. Выступление было подавлено при участии
войск. При этом арестовали 15 человек. 20 мая в г. Наровчате
во время происходившего там базара толпа в 800 человек, «со¬
стоящая из мещан и крестьян, государственных и помещичьих^
напала на питейное заведение и угрожала его разнести, если не
будет отпущено вино по более дешёвым ценам, на основании
якобы имеющегося указа., по которому продажа водки по повы¬
шенным ценам является злоупотреблением». Инициаторами вы¬
ступления в г. Наровчате были государственные крестьяне Архи¬
пов и Ситников, полицейский солдат Королёв, рядовой инвалид¬
178

ной команды Запольский и мещанин Сидоров. Когда местные
власти попытались арестовать Архипова, он был отбит толпой.
Волнение было подавлено с помощью войск.
Вслед за В. Ломовым и Наровчатовым движение быстро и
широко охватило Краснослободской, Инсарский, Нижне-Ломов-
ский, Керенский, Городищенский и Мокшанский уезды Пензен¬
ской губернии. С 20 мая по 1 июня массовые волнения вспыхивали
одно за другим в различных пунктах губернии. 21 мая в селе Кар-
мите во время ярмарки, с участием крестьян многих деревень, и
в сёлах Холуденеве и Атмисе, 24 мая в селениях Бобровке, Ново-
невинском, Лещинском и Мичкаевском, 25 мая в селе Большой
Азяс во время ярмарки, где было арестовано 20 человек, и в селе
Толковском, и в городе Краснослободском, в котором участвовали
в волнении, подавленном при участии войск, «толпа людей разных
сословий, человек до 600». В тот же день волнения были в казён¬
ном селении Базарные Дубровки Краснослободского уезда.
28 мая в селе Иссе, «где камнем был ранен офицер» и в казён¬
ном селении Верхнеисинском. 29 мая в городе Инсаре и в казён¬
ных сёлах Ямском, Адашеве, Везерском, Пятине, Старокорсакове,
Малополянском L
В заштатный город Троицк Краснослободского уезда для по¬
давления движения были направлены три роты солдат. Когда
последние приближались к Троицку, двое крестьян ударили
в набат с церковной колокольни, призывая к борьбе, и «толпа
с кольями напала на прибывшую воинскую команду» 1 2. 30 мая
волнения имели место в помещичьем селении Пушкине и казён¬
ном селе Шадыме. 31 мая — в казённых сёлах Навлейне, Камен-
нобродском, Остроге и в помещичьих селениях Алексеевке, Холе-
неве, Волдыре, Караулове. Список этот не является исчерпываю¬
щим, но он убедительно показывает, как развёртывалось кре¬
стьянское движение в губернии в форме «трезвенных бунтов».
В течение трёх недель в губернии по семи уездам было разгром¬
лено более 55 питейных домов. «При этом местные начальники и
сельские старшины были оскорбляемы, подвергались побоям
и даже смертным угрозам» 3.
В Тамбовской губернии «трезвенные бунты» возникли в пря¬
мой связи с соседней Пензенской губернией, они перебросились
оттуда во время базара в городе Спасске, где 30 мая «толпа ме¬
щан, крестьян и бессрочно-отпускных, около 2000 человек» сначала
разгромила питейные дома в самом городе, а затем, разбившись на
несколько групп, перенесла движение в сёла Кашлотку и Хому-
товку и деревню Липлейку. 1 июня пятитысячная толпа «произ¬
вела беспорядки» в селе Кирилловне, а вслед за тем в сёлах Ново-
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1859, д. № 135, л. 91—97.
2 Сб. Центрархива, т. I, стр. 135.
•Там же.
12*
179

Бадыково, Очадово, Тархановское, Тотьма, Покровские Селища
и т. д. В соответствующем сообщении из Тамбова подполковника
корпуса жандармов Дурново отмечалось влияние па крестьянское
движение «подстрекателей» из числа государственных крестьян.
В Самарской губернии «трезвенные бунты» начались 5 июня
в г. Николаевске и продолжались до 20 июля; они охватили
Николаевский, Новоузенский, Бузулукский, Бугурусланский и
Бугульминский уезды и в той или иной степени затронули более
50 селений. По неполным данным, за это время были разбиты
43 питейных дома и 3 водочные выставки.
Широкий размах «трезвенные бунты» приобрели и в соседней
Саратовской губернии. Начались они 24 июня в г. Вольске во
время ярмарки. «Толпа народа, до трёх тысяч человек, — писал
в своём донесении один из содержателей Вольского откупа, — сде¬
лала буйственное нападение на заведения, где только производи¬
лась продажа откупного вина и питий, равно и где таковые храни¬
лись, — разбила и разметала ярмарочные выставки, городовые
питейные дома, разграбила вино и прочие откупные пития и де¬
нежную выручку, истребила стеклянную посуду и разное имуще¬
ство и в довершение всего этого ворвалась в оптовый и розничный
подвалы и даже в самый дом конторы и везде оставила опустоши¬
тельные следы. Дух неистовства, как пламя пожара, перешёл за
черту города и все 22 окладные питейные заведения в уезде под¬
верглись той же горькой участи» L
«Трезвенный бунт» в Вольске имел характер настоящего сти¬
хийного восстания. Когда для подавления движения были пущены
в ход войска и полиция, «толпа напала на солдат, переломала и
отняла у них ружья, многих избила. Городничий Богданов был
тяжело ранен в голову. Затем была разбита полицейская
арестантская и выпущены все арестованные. Пытавшиеся оказать
сопротивление нижние чины полиции также подверглись избие¬
нию» 1 2. Восстание в Вольске было подавлено с помощью дополни¬
тельно вызванных войск.
С 24 по 26 июня, т. е. за два-три дня, в г. Вольске было раз¬
бито 15 питейных домов, а по Вольскому уезду, в сёлах Болтае,
Белогроднях, Барановке, Максимовке и других, 22 питейных
дома. В Саратовском, Кузнецком и Балашовском уездах во время
«трезвенных бунтов» было разгромлено 54 питейных дома. «Трез¬
венные бунты» были подавлены по губернии при помощи значи¬
тельных отрядов войск лишь к середине июля. За активное уча¬
стие в бунтах было арестовано до 150 человек.
В июле развернулось движение в Оренбургской губернии, где
оно сказалось в Белебеевском, Оренбургском и Стерлитамакском
уездах.
1 П. М. П о т е т е н ь к и н, Крестьянские волнения в Саратовской губер¬
нии в 1861—1863 гг., 1940, стр. 21.
2 Т а м же.
180

П самом начале своего развития было подавлено 5 июля дви¬
жение в Воронежской губернии.
В Московской губернии «трезвенные бунты» начались 31 мая
и захватили часть июня. Трёхтысячная толпа крестьян, собрав¬
шихся на годичную ярмарку близ Иосифова монастыря в 19 вер¬
пах от Волоколамска, разгромила три питейных дома, бросала
кирпичами в исправника, зашибла станового пристава и освобо¬
дила арестованных зачинщиков. Кроме того, в Московской губер¬
нии были разгромлены питейные дома- в семи селениях Волоко¬
ламского и Богородского уездов Ч
В других губерниях крестьянское движение, связанное с «трез¬
венными бунтами», проявилось в более слабой степени.
Всего во время «трезвенных бунтов» было разгромлено по две¬
надцати губерниям 220 питейных заведений и, по явно преумень¬
шенным данным, «участвовавших в буйстве обнаружено до 400 че¬
ловек».
Борьба царизма с «трезвенными бунтами». Массовое кресть¬
янское движение, вылившееся в форму «трезвенных бунтов»,
вызвало серьёзное беспокойство царизма. По высочайшему пове¬
лению «в Пензенскую губернию для принятия более деятельных
мер к прекращению беспорядков был отправлен генерал-адъю¬
тант Яфимович1 2: по Тамбовской губернии восстановление спо¬
койствия было возложено на генерал-адъютанта Толстого, в Са¬
марскую губернию был послан генерал-адъютант Ладыжинский
с жандармским офицером и 200 казаками. Сверх того, в Пензен¬
ской губернии содействовал прекращению беспорядков ревизо¬
вавший означенную губернию сенатор Сафонов» 3.
Посылка высокопоставленных лиц, чрезвычайные меры, при¬
нятые царизмом против крестьян-«бунтовщиков», становятся
вполне понятными, если напомнить о трёх обстоятельствах:
1) Дело происходило в обстановке революционной ситуации,
в условиях роста массового крестьянского движения, когда такие
формы антикрепостнической борьбы, какими были «трезвенные
бунты», представляли серьёзную опасность для дворянского госу¬
дарства, они могли послужить сигналом для дальнейшего роста
массового крестьянского движения.
2) Кто замахивался на питейные откупа, тот так или иначе
направлял свой удар по основам финансово-экономической поли¬
тики империи и в какой-то степени подрывал её социальные
устои, что, конечно, царизм никак не мог пропустить безнаказанно.
3) Любое самодеятельное массовое движение в феодально¬
крепостническую эпоху, по каким бы внешне второстепенным по¬
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1859, д. № 135, л. 107.
2 Генерал Яфимович выполнял при царе своеобразную роль специалиста
карателя по усмирению крестьянского движения.
3 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 136.
181

водам оно ни возникало, становилось силой, действующей против
феодально-крепостнического строя.
Методы, применённые посланными на места Особыми уполно¬
моченными генералами для выполнения высочайшего поручения,
не отличались особой оригинальностью. Генералы шли по дороге,
испытанной и проторённой за тридцатилетие николаевского цар¬
ствования: массовая порка трудового населения в городах и сё¬
лах, военные суды для «подстрекателей» и зачинщиков, которых
ждали каторжные работы и ссылка в места «не стбль отдалённые».
В одном лишь городе Краснослободске по представлению гене¬
рала Яфимовича были преданы по высочайшему йовелению воен¬
ному суду семь «зачинщиков буйства». После отъезда Яфимо¬
вича из Пензы в пензенском тюремном замке находилось в за¬
ключении 264 человека, из них 130 государственных крестьян.
Хватали и правого, и виноватого. Штаб-офицер корпуса жандар¬
мов 20 февраля 1860 г. доносил своему шефу Долгорукому, что
«тюремный замок набит, в полном смысле этого слова, государ¬
ственными крестьянами, из коих более половины призваны только
как свидетели» L
В Тамбовской губернии в селениях, в которых происходили
«трезвенные бунты», до 1 августа 1859 г. оставались на постое
воинские команды. Публичному наказанию розгами подверглись
там 63 человека, военному суду было предано 14 человек рядовых,
находившихся в бессрочном и временном отпуску, а гражданскому
суду — двое человек из мещан.
В Саратовской губернии лишь в Вольскую и Хвалынскую
уездные тюрьмы было заключено 132 человека. «По высочайшему
повелению» по Саратовской губернии было предано военному суду
18 крестьян и 9 человек рядовых, находившихся в бессрочном или
временном отпуску. Так же, как и в Пензе, с разбирательством и
судом здесь не спешили. До суда крестьяне просидели около двух
лет, а затем были приговорены: 10 человек к наказанию шпицру¬
тенами по 200 ударов каждый с последующей высылкой крестьян,
в Сибирь, а рядовых — с отдачей на действительную военную
службу без права отставки; подсудимых крестьян суд обязал воз¬
местить убытки, понесённые откупщиками от «трезвенных бунтов».
Если учесть, что откупщики вычислили убытки по Вольскому и
Хвалынскому уездам в сумме 100 тысяч рублей, ясно, что это
означало для крестьян и их семей полнейшее разорение. Таким об¬
разом, суд буквально пустил крестьян по миру.
Среди «подстрекателей» и зачинщиков «трезвенных бунтов»
1859 г. выделяется яркая фигура краснослободского мещанина
Петра Павловича Линькова-Кочкина, ведшего в течение многих
лет энергичную, хотя и безрезультатную борьбу с откупщиками
и откупной системой. «Колокол» писал о нём как о человеке силь¬
ного ума, пользовавшемся громадным влиянием и уважением
1 ЦГИА, Фонд III отделения, 4-я эксп., 1859, д. № 135, л. 371 об.
182

у крестьян трёх губерний: Пензенской и соседних Симбирской и
< 1;|р;гговской. В их глазах это была чрезвычайно авторитетная
1|>игура человека, радеющего за народные интересы.
Многолетнее тюремное заключение, затем вечная ссылка
в Сибирь — такова была расплата и месть откупщиков и кре¬
постнического государства П. П. Линькову-Кочкину за его разо¬
блачительную деятельность и борьбу с откупной системой.
Н. А. Добролюбов и «трезвенное движение». На движение за
трезвость и «трезвенные бунты» боевой орган русской револю¬
ционной демократии «Современник» отозвался большой статьёй
«Народное дело. Распространение обществ трезвости» (более
трёх печатных листов) Н. А. Добролюбова, появившейся в № 9
журнала за 1859 г.
Великий русский революционер-демократ проделал огромную
и скрупулёзную работу для её написания. Не располагая другими
источниками, кроме периодической печати, Добролюбов свёл во¬
едино, проанализировал и обобщил «все сведения, опубликован¬
ные в газетах, относительно трезвости» L Он получил в результате
обширный материал, позволяющий судить о размахе и некоторых
особенностях этого массового народного движения.
В своей статье Добролюбов не мог, по вполне понятным при¬
чинам, сказать полным голосом всё, что он думал о народном
движении, но он умел, подобно своему другу и учителю Черны¬
шевскому, проносить сквозь цензуру идеи революционного про¬
теста и борьбы с крепостничеством, что он мастерски сделал и в
данном случае.
В начале статьи Добролюбов писал об огромном воспитатель¬
ном, революционизирующем влиянии на народные массы фактов
самой жизни. «Факты жизни не пропускают никого мимо, — они
действуют и на безграмотного крестьянского парня, и на отупев¬
шего от фухтелей кантониста, как действуют на студента универ¬
ситета», и далее следовало прямое обличение феодально-крепост¬
нического общества с его беззаконием и произволом и нищенским
уровнем жизни народных масс. «Холод и голод, — писал Добро¬
любов, — отсутствие законных гарантий жизни, нарушения пер¬
вых начал справедливости в отношении личности человека всегда
действуют несравненно возбудительное, нежели самые громкие и
высокие фразы о праве и чести». в
Отвергая утверждения пессимистов, не видящих «признаков
жизненности» (под этими словами Добролюбов, как видно по кон¬
тексту, понимал способность народа к активному общественному
движению, социальной борьбе), Добролюбов утверждал: «Нет
такой вещи, которую бы можно было гнуть и тянуть бесконечно:
дойдя до известного предела, она непременно изломится или обор¬
вётся. Так точно нет на свете человека и нет общества, которого
1 Н. А. Добролюбов, Избранные философские сочиненцр, т. II, Гос¬
под и тиз дат, 1949, стр. 175.
183

нельзя было бы вывести из терпенья. Вечной апатии нельзя пред¬
положить в существе живущем, за летаргиею должна следовать
или смерть или пробуждение к деятельной жизни» ’.
Нет никакого сомнения, что под пробуждением к деятельной
жизни Добролюбов подразумевал революционный переворот, ре¬
волюцию, подготовке которой он посвятил всю свою замечатель¬
ную жизнь и деятельность.
Добролюбов разоблачал в статье либералов, пытавшихся,
с одной стороны, приписать себе мнимые заслуги в развитии
народного движения в борьбе с откупами, но в то же время
боявшихся этого движения и порицавших крестьян за их актив¬
ную борьбу. Бесплодному краснобайству господ либералов с их
бесхребетностью, неспособностью к серьёзной борьбе, трусостью,
Добролюбов противопоставлял народные массы с их волей к дей¬
ствию и способностью жертвовать во имя борьбы.
Статья Добролюбова проникнута верой в крестьянскую рево¬
люцию, верой в крестьянскую массу, пришедшую в движение.
Добролюбов приветствовал народную борьбу с откупами как пред¬
вестника наступающего подъёма антикрепостнической борьбы.
В период подготовляемой царизмом реформы Добролюбов в своей
статье со всей силой подчеркнул ничтожество и мизерность ре¬
форм по сравнению с «действительно народным делом», т. е. рево¬
люцией.
А. И. Герцен и «трезвенное движение». Другой орган русской
революционной демократии — родоначальник русской вольной
бесцензурной печати герценовский «Колокол» — откликнулся на
крестьянское движение за трезвость и на «трезвенные бунты»
рядом своих статей, освещающих многие эпизоды событий 1858—
1859 гг. Статьи эти носили острый разоблачительный и обличи¬
тельный характер; показывая неразрывную связь откупов со всей
крепостнической государственной системой, они отмечали размах
движения, приводя конкретные факты проявлений народного
протеста против откупов, пригвождая к позорному столбу карате¬
лей и жандармов в генеральских и офицерских мундирах.
В приложении «Под суд», л. 5-й, «Колокол» в заметке под
метко бьющим в цель заголовком «Правительствующий откуп и
при нём состоящая императорская власть» сообщал о «трезвен¬
ных бунтах» в Тамбовской губернии. В 1859 г. «Колокол» в при¬
ложении «Под суд», л. 8-й, сообщал о «трезвенных бунтах» в Са¬
ратовской губернии. В № 44 «Колокола» (1859 г.) публикуется
статья, разоблачающая обращение министра финансов с просьбой
к Виленскому военному губернатору, генерал-губернатору грод¬
ненскому и ковенскому о недопущении образования братств трез¬
вости под заголовком, в котором видна вся сила герценовского
мастерства как публициста — метко определять сущность во¬
1 Н. А. Добролюбов, Избранные философские сочинения, т. II, Гос-
политиздат, 1949, стр. 146.
184

проса: «Пьянство, возведённое в православную и государствен¬
ную обязанность». Циркуляр министерства финансов от 19 ян¬
варя 1859 г. был опубликован в № 55 «Колокола» (за 1859 г.)
под заголовком «Финансовые меры а 1а Ванька Каин (циркуляр
конфиденциальный)».
В № 67 «Колокола» (за 1860 г.) в заметке, сообщавшей о ка¬
рательных подвигах генерал-адъютанта Толстого при подавлении
«трезвенных бунтов» говорилось: «Цесколько^горячих голов раз¬
бивают питейные дома, забывая, что от безденежья правитель¬
ства кабак поднялся в ранг церкви’ и<дворца, что оскорбление
кабака становится оскорблением величества, кража вина — не
просто кража, а винотатство». В 1860 г. «КолсЖ-ол» специальной
статьёй отозвался на приговор и дальнейшую судьбу П. П. Линь-
кова-Кочкина.
Таким образом, оба органа русской революционной демокра¬
тии — подцензурный «Современник» Чернышевского и Добролю¬
бова и бесцензурный «Колокол» Герцена и Огарёва — живо
отозвались на массовое народное движение 1858—1859 гг., при¬
ветствовали и поддержали его. Тем самым революционно-демокра¬
тическая печать — вожди русской революционной демократии и
по данному вопросу действовала в борьбе против царизма и его
внутренней политики вместе с народными массами России, выра¬
жая и поддерживая её сокровенные интересы.
Социально-политическая направленность и историческое зна¬
чение «трезвенного движения». Движение за трезвость и «трезвен¬
ные бунты» — это два этапа в массовой народной борьбе с отку¬
пами. Массовое движение за трезвость, охватившее многие сотни
тысяч народных масс, главным образом крестьянство России,
развернувшееся в 1858 г. в 23 губерниях, в 1859 г. переходит
к более решительному протесту в форме так называемых «трез¬
венных бунтов».
Какова же была социально-политическая направленность
этого народного движения? Каково его объективное историческое
значение?
Это было массовое выступление многих сотен тысяч крестьян
России против финансово-экономической политики феодально¬
крепостнического государства. В этом выступлении выразилась
ненависть крестьянства к крепостническому государству и сила
крестьянского протеста против крепостнической системы в целом.
Антикрепостнический характер этого движения был ясен и цар¬
скому правительству. В отчёте о действиях III отделения за 1859 г.
говорилось: «Дороговизна вина и дурные его качества возбудили
в народе, кроме обетов трезвости, общее неудоволь¬
ствие»1. .
Дороговизна и плохое качество водки послужили лишь пово¬
дом для развёртывания крестьянского антикрепостнического дви¬
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 135. (Разрядка моя. — Я. Л.)
185

жения. Будучи внешне направлено против одной из частностей
внутренней политики крепостнического государства (винных от¬
купов), оно объективно явилось ударом по его основам в целом,
массовой демонстрацией тех огромных потенциальных возможно¬
стей социального протеста, которые таились в толще народных
масс, угрожая вырваться наружу и разразиться крестьянской
‘революцией. Массовое легальное движение за трезвость 1858—
1859 гг. — явление совершенно небывалого, невиданного порядка
в истории дореформенной России. В нём проявилось единство
цели и солидарность поведения сотен тысяч крестьян самых раз¬
личных районов, разбросанных на огромной территории Россий¬
ской империи. Оно отличалось также общностью форм борьбы и
на своём завершающем этапе («трезвенные бунты») —известным
единством во время выступлений. Легальный повод его возникно¬
вения (борьба за трезвость) явился существенным обстоятель¬
ством, облегчившим быстрое распространение и широкий размах
движения и послужившим прикрытием его антикрепостнической
социальной сущности.
И раньше, почти столетие, бесчинствовали, творили произвол
iH грабили с благословения царизма русский народ откупщики, но
тем не менее это не вызывало массового движения против откупов,
подобного тому, какое развернулось в 1858—1859 гг. (хотя еди¬
ничные факты «трезвенных бунтов» имели место и в прошлом,
в частности, в 1850г. в той же Пензенской губернии). Понадоби¬
лись чрезвычайные обстоятельства, переполнившие чашу народ¬
ного терпения — обстановка революционной ситуации, чтобы «от¬
купной разбой» вызвал решительный отпор народа и явился
вместе с тем поводом для нарастания антикрепостнической
борьбы. В этом смысле движение 1858—1859 гг. — качественно
новое явление, живое свидетельство крупнейших сдвигов, проис¬
ходивших к концу 50-х годов в сознании и поведении масс, как
никогда исполненных решимости вести борьбу с крепостниче¬
ством и его социальными институтами.
Следует отметить некоторые характерные особенности этого
движения на его втором, завершающем этапе.
Активную роль во многих «трезвенных бунтах» в качестве их
вдохновителей и руководителей (применяя терминологию того
времени — «зачинщиков» и «подстрекателей») сыграли временно и
бессрочно отпускные солдаты, в том числе и из гвардейских пол¬
ков. Недаром генерал-адъютант Яфимович по возвращении своём
из Пензенской губернии писал, «что за поведением бессрочно
отпускных нижних чинов, по значительному их числу в Пензенской
губернии, следовало бы учредить строгое наблюдение» Ч
Среди участников «трезвенных бунтов» особенно выделялись
удельные и казённые, т. е. государственные, крестьяне. Да и сами
«трезвенные бунты», кроме городов, имели место больше в казён-
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 136.
386

пых сёлах, чем в помещичьих. (Как мы уже отмечали в главе II,
число кабаков в казённых сёлах было больше, чем в селениях по¬
мещичьих.)
Движение вовлекло в антикрепостническую борьбу самые
широкие круги крестьянских масс: в нём наряду со взрослыми
мужчинами участвовали женщины-крестьянки и даже дети
(в «Колоколе» отмечалось, что около города Спасска питейный
дом был разбит женщинами и детьми обоего пола, почти без
участия мужчин; в Симбирской губернии в качестве одного из за¬
чинщиков была арестована жена отставного унтер-офицера), что
служит дополнительным доказательством его глубины и большого
размаха.
Именно в результате народного движения 1858—1859 гг. само¬
державие было вынуждено пойти ещё на одну реформу и отме¬
нило в 1863 г. откупную систему, заменив её акцизом. Царизм не
мог оставить откупную систему — опасный повод, могущий вы¬
звать к жизни новый взрыв массовой социально-политической
борьбы против дворянского государства.
Но главное историческое значение «трезвенных бунтов» в их
объективном воздействии на ход подготовлявшейся реформы, ибо,
прежде всего, именно в них со всей силой сказался наибольший
размах и наивысший подъём массового крестьянского движения
в начальный период революционной ситуации.
В I860 г. в самых различных районах империи на строитель¬
стве Варшавской, Волжско-Донской, Феодосийской и других же¬
лезных дорог развернулись волнения рабочих людей (главным
образом, помещичьих крестьян, нанятых через волостные правле¬
ния на временные работы), явившиеся одним из последних этапов
массового крестьянского движения непосредственно перед ре¬
формой.
Волнения были выражением протеста против неправильного
найма, без объявления условий работы, несоразмерных уроков,
жестокого обращения администрации, штрафов и больших неза¬
конных вычетов из жалования, тяжких условий труда и быта на
строительных участках.
В июле ушли с работы на линии Нижегородской железной
дороги в Ковровском уезде 300 помещичьих крестьян Тверской
губернии.
Из 3 тыс. крестьян разных губерний, нанятых на работы на
линии Волжско-Донской железной дороги подрядчиком Гладили¬
ным, многие группами стали бросать работу и уходить на родину.
Одна из таких групп числом до 114 человек подверглась по на¬
стоянию подрядчика преследованию со стороны царицынского
исправника, заседателя земского суда и инвалидной команды из
40 солдат при 30 понятых. Едва команда настигла крестьян, как
187

они бросились на неё с палками и камнями. Понятые разбежа¬
лись, команда, отстреливаясь, отступила. При этом был убит один
и ранен один из крестьян Ч
7. Классовая солидарность государственных и помещичьих
крестьян.
И в предреформенные годы, так же как в предыдущее деся¬
тилетие, крестьянскому движению была присуща активная клас¬
совая солидарность, действенное сочувствие и содействие кре¬
стьян государственных крестьянам помещичьим в их борьбе с по¬
мещиками и властями.
Характерный случай в этом отношении был в 1859 г. в Тамбов¬
ской губернии, где «при вводе во владение помещика князя Ко-
лунчакова в купленное им имение крестьяне не хотели признавать
над собою его власти и потом с криком «ура» объявили, что не
будут ему повиноваться. Собранные для усмирения их понятые из
государственных крестьян не только не оказали никакого содей¬
ствия, но своим обещанием, что не позволят наказывать винов¬
ных, усилили волнение. Поэтому в имение введена была воинская
команда, с помощью которой более виновные подвергнуты нака¬
занию, и тем беспорядки прекращены. На буйственные поступки
государственных крестьян обращено внимание министра государ¬
ственных имуществ»1 2.
Таким образом, в условиях острой классовой борьбы предре-
форменных лет различные категории крестьянства России высту¬
пали солидарно, плечом к плечу против помещиков и крепостни¬
ческого государственного аппарата.
8. Отпускные солдаты и унтер-офицеры как вожаки и агитаторы
крестьянского движения
Как и в предшествующий период, в крестьянском движении
этих лет весьма заметную роль в качестве организаторов и агита¬
торов, «подстрекателей» и «зачинщиков» играли временные и бес¬
срочно-отпускные солдаты и унтер-офицеры, возвратившиеся
после 25-летней адовой службы в николаевской армии на родину.
Пройдя через казарменную муштру и испытав на своей спине
шпицрутены и розги «зелёной улицы», с опытом тяжёлых военных
походов, закалённые испытаниями боевой жизни, они предста¬
вляли собою людей, способных не только на личный протест, но и
на роль зачинателей и руководителей крестьянской борьбы. Их
понятная острая ненависть к крепостничеству искала практиче¬
ского исхода в стихийных возмущениях народной массы.
Факты активного участия бессрочно-отпускных типичны не
только для 1850 гг.; они встречаются на протяжении почти всей
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 147—149.
2 Т а м же, стр. 131.
188

первой половины XIX столетия, но в предреформенный период
они становятся повсеместными. В такой же роли иной раз высту¬
пали и солдаты, приезжающие к себе на родину на побывку,
в кратковременный отпуск.
Осенью 1856 г. отставной солдат Иван Бирюков, следовавший
из земли войска черноморского через Екатеринославскую губер¬
нию, по дороге, в селе Маргаритовке помещика Сарандаки,
«произвёл волнения между частью крестьян, до того, что они
отказались от выполнения господских работ» L В Ковенской гу¬
бернии, в имении Заборских, бессрочно-отпускной рядовой Яков
Моцкус подстрекал крестьян к неплатежу податей и не выполнял
барских работ 1 2. За год до этого в Пензенской губернии такую же
агитацию за неплатёж податей проводил среди крестьян Шуту-
ровской волости находящийся в кратковременном отпуску млад¬
ший канонир артиллерийской бригады Анисим Никитин Меньшов,
уверявший при этом своих земляков, что от податей «они про¬
щены по всемилостивейшему манифесту» 3. Случай этот обратил
на себя внимание Александра II, написавшего на рапорте началь¬
ника III отделения: «О последующем донести» 4.
Непосредственно перед реформой в 1859 г. музыкант унтер-
офицер Фёдор Никифоров Васильев, исключённый по болезни из
малороссийского графа Румянцева-Задунайского полка и при¬
численный в Михайловскую инвалидную команду, разъезжал по
Рязанской губернии, выдавая себя за чиновника из города
Пронска, и объявлял свободу помещичьим крестьянам. Васильев
при этом ссылался на имевшийся при нём якобы императорский
приказ. При аресте у него отобрали «три фальшиво составленных
приказа его императорского величества»5 с подписями министра
внутренних дел и рязанского вице-губернатора. Васильев был
пойман в Мишенской слободе и заключён в тюремный замок.
В 1857 г. в Духовщинском уезде Смоленской губернии нахо¬
дившиеся в кратковременном отпуску рядовые украинского гре¬
надерского эрцгерцога Франца-Карла полка Александр Фёдоров
и запасного егерского полка 4-й пехотной дивизии Фрол Наусов
оказали решительное сопротивление попытке помещика Глинки
перевести крестьянские дворы в другое место («на песочки»),
«выбежав из домов и при людях господина Глинки наделали ему
много дерзостей и грубостей и кричали, что сожгут, но не дадут
строения перевозить, почему господин Глинка, не приступая к раз¬
борке дворов, уехал с помощниками» 6.
Отпускные солдаты выступали организаторами волнений не
только среди помещичьих, но и среди государственных крестьян.
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., д. № 1309, л. 4.
2 Т а м ж е, д. № 1237, л. 2.
3 Та м же, д/№ 1238, л. 1—2.
4 Та м ж е, д. № 1297, л. 248.
5 Т а м ж е, д. № 1237, л. 3.
6 Т а м же, д. № 1297, л. 248.
189

Летом 1857 г. в Черниговской губернии казаки (т. е. государствен¬
ные крестьяне), воспротивились отчуждению их земель во владе¬
ние соседнего помещика графа Кушелева-Безбородко. Отчужде¬
ние производилось по решению Сената. По инициативе бессрочно¬
отпускных солдат Петра Колчка и Андриана Авдеенко крестьяне
собрали до 500 рублей серебром с громады (мира) для ходатай¬
ства по этому делу и послали Петра Колчка в Петербург. Коман¬
дированным в село черниговским чиновникам, в том числе штаб-
офицеру корпуса жандармов, крестьяне отказались дать подписку
о согласии на переход их земли к графу. Андриан Авдеенко вы¬
шел из толпы и, подойдя к исправляющему должность жандарм¬
ского штаб-офицера, сказал: «Я отпущен на родину, чтобы про¬
довольствоваться, но дедовской земли нет, и, как она отобрана
графом Кушелевым, то будем жаловаться царю за то, что грабят
нас». На убеждение чиновников солдат отвечал: «Мы всё-таки
будем жаловаться царю, потому что государь император на ин¬
спекторских смотрах всегда спрашивает претензии и в просьбе
каждого удовлетворяет». Казаки поддерживали Авдеенко и не
дали его арестовать. «Колчка же был отправлен ходатаем в Пе¬
тербург» Ч В данном случае Авдеенко в своеобразной «солдат¬
ской» форме выразил царистскую идеологию крестьян.
В иных случаях бессрочно-отпускные солдаты, не выступая
в роли непосредственных «подстрекателей», будучи привлечены
для участия в подавлении крестьянских волнений, фактически пе¬
реходили на сторону крестьян, отказываясь выполнять приказы
начальства. В Рязанской губернии, в имении Серова, понятые,
бессрочно-отпускные солдаты, отказались арестовать крестьян,
виновных в «подстрекательстве», ответив на вопрос пристава, для
чего же они собраны: «Если ваше благородие будут бить, то мы
обязаны за вас вступиться, а судить крестьян мы не можем, на то
есть уездный суд» 1 2.
9. Участие разночинцев в крестьянском движении.
В предреформенные годы в самых различных районах импе¬
рии имели место факты, когда в роли агитаторов, а подчас и орга¬
низаторов крестьянского движения выступали представители
разночинной интеллигенции: грамотные самоучки из мещан, от¬
ставные офицеры и т. д.
Крестьяне помещицы, княгини Кропоткиной (Рязанская губер¬
ния) в 1858 году «по подстрекательству» отставного корнета
Шмарова, протестуя против распоряжений помещицы, отказались
перенести свои усадьбы на новые места. Волнения были пода¬
влены начальником губернии и штаб-офицером корпуса жандар¬
1 ЦГИАЛ, Фонд департамента полиции исполн., 1857, д. № 1297, л. 113.
2 Та м же.
190

мов при участии воинской команды. Корнет Шмаров вместе с
«зачинщиками» из числа крестьян был заключён в острог L
«В октябре 1858 года в Тулу приехал отставной чиновник
«бедного состояния» Александр Крупенников, выдававший себя
за представителя правительства, которое будто-бы поручило ему
следить за работой губернского дворянского комитета. Крупенни¬
ков говорил, что царь собирается не только освободить крестьян,,
но и ввести в России «гражданское равенство», «чему — сообщал
жандармский офицер, — конечно, весьма верят и сочувствуют
люди, принадлежащие к податным сословиям и в свою очередь
передают это другим» 1 2.
Алексинский уездный предводитель дворянства, отмечая, что
в уезде в 1858 году «своевольство крестьян начинает обнаружи¬
ваться с особенною силою, указывал, что Алексинский мещанин
Андрей Горенецкий является главным подстрекателем крестьян».
«В Венёвском уезде отставной коллежский секретарь Андреев
ездил по деревням и распространял слухи о вольности крестьян,
возбуждая их против помещиков»3.
В Белёвском уезде в 1858 году уволенный со службы губерн¬
ский секретарь Говоров писал крестьянам прошения и «превратно
толкуя закон, льстил их будущему» 4.
В 1859 году в Симбирской губернии во время «трезвенных
бунтов» в качестве «подстрекателей» выступали: отставной пра¬
порщик Попов и чиновник Никольский 5.
В 1860 году отставной подпрапорщик Муравицкий приехал в
августе в имение помещицы Черниговской губернии Старосель¬
ской, «назвавшись великим князем Михаилом Николаевичем, при¬
сланным следить за дворянами». Узнав от крестьян, что поме¬
щица отобрала у них землю, он пообещал вернуть # им её. Для
этой цели он во главе 30 крестьян и отпускных «нижних чинов»
подошёл к помещичьему дому и угрожал хозяйке сжечь его. Му¬
равицкий был арестован и вместе с 13-ю крестьянами предан
суду6. . '
В том же году в Петербургской губернии отставной чиновник
Панцырь «подговаривал крестьян штабс-капитана Зиновьева к
отысканию свободы»7.
В Рязанской губернии дворянин Филиппов распространял
«превратные слухи о свободе», иными словами вёл антикрепост¬
ническую агитацию8.
1 Сб. Центрархива, вып. 1, стр. 116.
2 Крутиков В. И., «Подготовка крестьянской реформы 1861 г. в Туль¬
ской губернии», 1949, стр. 149. Рукопись. Диссертационный фонд Всесоюзной
Публичной библиотеки имени В. И. Ленина.
3 Т а м же.
4 Там же, стр. 150.
5 Сборник Центрархива, вып, 1, стр. 136.
6 Та м же, стр. 146.
7 Т а м же.
8 Та м же.
191

Самый интересный, очень показательный н симптоматичный
факт, относящийся к антикрепостнической деятельности разно¬
чинной интеллигенции в период революционной ситуации нака¬
нуне реформы имел место в Виленской губернии. «Осенью
1860 года Викентий Витковский (по происхождению из мещан)
создал в городе Вильно тайный кружок, в который входили уче¬
ники гимназии, ремесленники сафьянового цеха и студенты Пе¬
тербургского университета Вериго, Юндзил и Курневич». 1-го ок¬
тября 1860 г. жандармский офицер доносил шефу жандармов, что
«в Вильне преимущественно между ремесленниками сафьянового
цеха образовалось общество политического значения, вредное для
спокойствия страны и для самого правительства»; входившие в
кружок студенты Петербургского университета настойчиво ста¬
вили вопрос о необходимости революционной пропаганды среди
крестьян. Вериго, неоднократно указывая на то, что Шевченко
в Киеве призывал народ к борьбе, заявлял, что, «нам необхо¬
димо делать то же, для чего нужно идти по деревням». Об этих
заявлениях Вериго, а также Курневича, губернатор Назимов
позднее по поводу доноса на них в 1861 году писал: «что они
тогда (1860 г.) готовились уже подговаривать крестьян и подго¬
товлять их к восстанию». Действия кружка были пресечены и, по
заключению жандармского офицера, замысел их «не созрел и
не получил развития сколько-нибудь опасного для общественного
спокойствия страны» Ч
Несмотря на неудачу Викентия Витковского и созданного им
революционного кружка, самое появление подобного рода орга¬
низации, её намерение развернуть пропаганду среди крестьян и
поднять вооружённое восстание, одно из конкретных проявлений
сложившейся в стране революционной ситуации, красноречивое
свидетельство стремления разночинной интеллигенции к живому
практическому революционному делу.
Стремления Викентия Витковского и его товарищей перекли¬
каются с теми планами создания революционной организации,
которые характеризуют поведение Чернышевского и Добролю¬
бова, Герцена и Огарёва в годы революционной ситуации.
Крестьянское движение предреформенных лет имело крупней¬
шее социально-политическое значение. В его лице грозным напо¬
минанием о нарастающей крестьянской революции у порога импе¬
раторской власти бурлила крестьянская Русь, не давая царизму
и всему господствующему дворянскому классу ни на минуту
1 Н е у п о к о е в В. И., «Крестьянские волнения в Виленской и Ковен-
ской губерниях накануне 1861 года», 1950 стр. 240. Рукопись. Диссерта¬
ционный фонд Всесоюзной Публичной библиотеки имени В. И. Ленина.
192

забыть об опасности мощного протеста таящегося в народных
гол щах и заставляя торопиться с отменой крепостного права,
«...классовая борьба, — писал Ленин, — борьба эксплуатируемой
части народа против эксплуататорской лежит в основе политиче¬
ских преобразований и в конечном счете решает судьбу всех
таких преобразований» \
В свете конкретных фактов массового крестьянского движения
предреформенных лет ясна полная несостоятельность, явная
фальшь легенды, созданной либерально-буржуазной историогра¬
фией, изображавшей русского крестьянина, умиротворённо ожи¬
давшим в предрсформенные годы монаршей милости в виде ре¬
формы 19 февраля. На самом деле эти годы наполнены напря¬
жённой классовой борьбой крестьянства за своё освобождение от
уз крепостничества. Мощная волна крестьянского движения, под¬
нявшаяся во время Крымской войны и вырвавшая у царизма от¬
мену крепостного права, отнюдь не исчерпала всей силы антикре¬
постнического протеста крестьянских масс; народное море про¬
должает бурлить, грозя выйти из берегов и снести феодально-кре¬
постническую систему.
Верное своему классовому инстинкту, крестьянство очень чутко
и сильно реагирует на предреформенные манёвры своего врага —
помещика, — убеждённое, что от него хорошего ожидать нечего.
Лозунг «не верь помещику и чиновнику» нашёл своё прямое вы¬
ражение в фактах крестьянского движения, непосредственно
вызванных слухами о подготовлявшейся реформе.
Другой новый лозунг крестьянского движения, естественно,
вытекал из крестьянского сопротивления предреформенному по¬
мещичьему грабежу — экспроприации крестьянской земли, пере¬
селению «на песочки» и тому подобным мероприятиям. Это был
лозунг борьбы за сохранение крестьянской усадьбы, крестьянских
земельных участков, находившихся в их фактическом пользова¬
нии.
По-новому выглядят в эти годы и ранее неоднократно встре¬
чавшиеся факты борьбы крестьян за вотчинные власти, которые
были бы выразителями мирских интересов, а не помещичьей аген¬
турой в их среде.
Наряду с неуклонным ростом волнений массовость крестьян¬
ской борьбы сказалась в таком явлении, как «трезвенное» дви¬
жение и «трезвенные бунты».
С полной силой в эти годы сказались классовая солидарность
и единство крестьян помещичьих с крестьянами государственными
и удельными и повысилась ведущая роль временно- и бессрочно¬
отпускных солдат и унтер-офицеров царской армии как вожаков
крестьянского движения.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 8, стр. 178.
193
13 Лип ков

Оба органа русской революционной демократии — «Современ¬
ник» и «Колокол», — принимая активное участие в борьбе классов
вокруг реформы с позиций горячей защиты интересов крестьян¬
ских масс, освещали на своих страницах крестьянское движение,
подымая голос в знак полной солидарности с ним, и тем самым
как бы включаясь непосредственно в ход борьбы крестьянских
масс. Но всё же органического слияния крестьянского движения и
революционного движения разночинной интеллигенции в силу
объективных исторических причин не произошло. Крестьянское
движение было разгромлено в силу своей стихийности и неорга¬
низованности. Революционно-демократическое движение разно¬
чинной интеллигенции также потерпело неудачу.
Великие основоположники научного коммунизма К. Маркс и
Ф. Энгельс с особым интересом присматривались к нарастанию
крестьянского движения в предреформенные годы, они видели в
нём ту революционную силу, которая должна была ускорить ги¬
бель феодально-крепостнического строя в России. 21 октября
1858 года Энгельс, имея в виду крестьянские волнения, писал
Марксу: «Русская история идет очень хорошо. Теперь у них и на
юге беспорядки» Ч Маркс, в свою очередь, как бы подтверждая
мысль своего друга, замечал в письме к нему от 13-го декабря
1859 года: «В России движение идет быстрее вперед, чем во всей
остальной Европе» и далее указывал на «движение крестьян про¬
тив дворянства» 1 2.
Маркс и Энгельс в эти годы рассматривали русское крестьян¬
ство как возможный резерв пролетарской революции на Западе.
Именно к этому сводится мысль Энгельса, высказанная им в ра¬
боте .«Савойя, Ницца и Рейн»: «Между тем, мы получили союз¬
ника в русском крепостном» 3. ’
Крестьянское антикрепостническое движение в России расце¬
нивалось Марксом настолько высоко, что в письме к Энгельсу от
11 января 1860 года он его рассматривает, как одно из самых
великих событий в современном мире 4.
Крестьянское движение этого времени и борьба Чернышев¬
ского, Добролюбова, Герцена и Огарёва и их сторонников были
грозным предзнаменованием возможного краха царизма, ярким
проявлением сложившейся в стране революционной ситуации.
Господствующий дворянский класс был уже не в состоянии удер¬
жаться на прежних позициях и управлять по-старому. Россия
стремительно катилась к острому взрыву социальной борьбы, на¬
шедшему своё выражение в новой, более мощной волне крестьян¬
ского движения после 19 февраля 1861 г.
1 Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 364.
2 Т а м же, стр. 468.
3 Та м же, т. XII, ч. I, стр. 246.
4 Там же, т. XXII, стр. 474.
194

Глава восьмая
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ПЕРИОД ДАЛЬНЕЙШЕГО
РАЗВЕРТЫВАНИЯ И В КОНЦЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ
СИТУАЦИИ
1. Реформа 19 февраля 1861 г. и её социально-экономическое
содержание.
Многомиллионное крестьянство России с его никогда не уми¬
равшим стремлением к свободной жизни без барина, на свободной
земле, с особой силой проявившимся на протяжении последних
лет перед реформой 1861 г., постигло жестокое разочарование,
когда оно узнало о содержании «Положения» 19 февраля.
Крестьяне в результате реформы получили земли меньше, чем
они фактически имели в своём распоряжении до неё.
В чернозёмной полосе по 18 губерниям отрезки от крестьян¬
ской земли в пользу помещика составили свыше 23%, в отдельных
губерниях (Саратовская, Самарская) они были и того более, пре¬
вышая 2/5 крестьянского надела дореформенного времени. В
масштабе всей страны в результате реформы у крестьян было
экспроприировано в пользу помещиков свыше одной пятой кре¬
стьянских земель. При этом к помещикам отошла именно лучшая
часть земли.
«Но и после отмены крепостного права помещики продолжали
угнетать крестьян. Помещики ограбили крестьян, отняв, отрезав
у них при «освобождении» значительную часть земли, которой
крестьяне пользовались раньше. Эту часть земли крестьяне стали
называть «отрезками». Крестьян заставили платить помещикам
выкуп за свое освобождение — около двух миллиардов рублей» Ч
За землю, остающуюся в их пользовании, крестьяне должны
были выплатить сумму в среднем на 38,4% больше рыночной её
цены, а в нечернозёмной полосе — на 90% больше рыночной цены.
В течение 49 лет крестьяне обязаны были выплачивать выкупные
платежи государству, которое, в свою очередь, выплатило во
время проведения реформы 900 млн. рублей помещикам.
Бывшие крепостные крестьяне оставались на положении так
называемых временно-обязанных до тех пор, пока не были за¬
ключены выкупные сделки с помещиками, и на это время должны
были нести повинности в виде барщины или оброка в пользу
помещика. Таким образом, тяготы крепостного права в главной
своей части сохранялись на неопределённый срок.
На основании реформы 19 февраля 1861 г. крестьянство Рос¬
сии получило определённые гражданские права, в том числе
право владеть имуществом, недвижимым и движимым, заключать
всякого рода сделки, вступать в брак без согласия помещика
и т. д. Но по отношению к временно-обязанным крестьянам по¬
мещик сохранял права опеки, вотчинно-полицейские права и т. п.
1 «История ВКП(б)». Краткий курс, стр. 5.
13» 195

Лепим писал, что «Великая реформа» была крепостнической
реформой и не могла быть иной, ибо ее проводили крепостники» 7
«Пресловутое «освобождение» было бессовестнейшим грабе¬
жом крестьян, было рядом насилий и сплошным надругательством
над ними. По случаю «освобождения» от крестьянской земли
отрезали в черноземных губерниях свыше 1/б части. В некоторых
губерниях отрезали, отняли у крестьян до 7з и даже до * 2/5 кре¬
стьянской земли. По случаю «освобождения», крестьянские земли
отмежевывали от помещичьих так, что крестьяне переселялись на
«песочек», а помещичьи земли клинком вгонялись в крестьянские,
чтобы легче было благородным дворянам кабалить крестьян и
сдавать им землю за ростовщические цены. По случаю «освобо¬
ждения» крестьян заставили «выкупать» их собственные земли,
причем содрали вдвое и втрое выше действительной цены на
землю» 2.
И всё же крестьянская реформа — шаг вперёд в историческом
развитии России, так как она была по своему содержанию бур¬
жуазной реформой, хотя и проводилась в жизнь руками крепост¬
ников и крепостническими методами. «Это был шаг по пути пре¬
вращения России в буржуазную монархию. Содержание кре¬
стьянской реформы было буржуазное, — писал Ленин, — и это
содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезыва¬
лись крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещи¬
чьих, чем ниже был размер дани крепостникам (т. е. «выкупа»),
чем свободнее от влияния и от давления крепостников устраива¬
лись крестьяне той или иной местности. Поскольку крестьянин
вырывался из-под власти крепостника, постольку он становился
под власть денег, попадал в условия товарного производства,
оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала. И после
61-го года развитие капитализма в России пошло с такой быстро¬
той, что в несколько десятилетий совершались превращения, за¬
нявшие в некоторых старых странах Европы целые века» 3.
2. Революционные демократы о реформе.
Позиция русской революционной демократии по отношению к
проводимой царизмом реформе была выражена её руководите¬
лями Н. Г. Чернышевским, А. И. Герценом, Н. П. Огарёвым.
Протест против ограбления крестьянства и обмана народа
царской реформой набатным звоном прозвучал в статье 101 но¬
мера «Колокола» (принадлежавшей перу Огарёва) под разобла¬
чающим названием «Разбор нового крепостного права, обнаро¬
дованного 19 февраля 1861 года в Положениях о крестьянах,
вышедших из крепостной зависимости». В ней кратко и вырази¬
тельно определялся характер реформы: «Старое крепостное право
’ В. И. Л е и и н, Соч., т. 17, стр. 95.
2 Та м же, стр. 94—95.
3 Т а м же, стр. 95—96.
Юб

заменено новым. Вообще крепостное право не отменялось. Народ
был обманут» («Колокол», 1861 г., № 101).
Н. Г. Чернышевский, будучи лишён возможности открытого
выступления с критикой реформы в подцензурной печати (его
статья «Письма без адреса», показывающая ухудшение в поло¬
жении крестьянских масс после 19 февраля, не могла быть напе¬
чатана в «Современнике» из-за цензурного запрета), свой про¬
тест облёк в форму красноречивого замалчивания «Современни¬
ком» реформы. Во внутреннем обозрении «Современника» гово¬
рилось: «Вы вероятно, ожидаете, что я поведу с вами речь о том,
о чём трезвонят, поют, говорят теперь все журнальцы и газеты,
т. е. о дарованной крестьянам свободе. Напрасно, вы ошибае¬
тесь в ваших ожиданиях. Мне даже обидно, что вы так обо мне
думаете» Ч
Общественно-политический подъём в стране, революционно¬
демократический натиск на самодержавие нашли своё отражение
в ряде политических прокламаций этого периода. Самым замеча¬
тельным и наиболее последовательным явилось воззвание, напи¬
санное Н. Г. Чернышевским — «Барским крестьянам от их добро¬
желателей — поклон», не получившее распространения и попав¬
шее в рукописи в III отделение, но явившееся ярким выражением
революционно-демократической оценки реформы и прямым при¬
зывом к всероссийской крестьянской революции.
По ясности и доходчивости языка Чернышевский своим воз¬
званием дал образец того, как надо писать для народа. Не¬
сколькими меткими фразами Чернышевский в начале проклама¬
ции показал крепостнический характер реформы. «Прежде кре¬
постными, либо барскими вас звали, — писал Чернышевский, —
а ныне — срочно обязанными вас звать велят, а на деле перемены
либо мало, либо вовсе нет. Эки слова повыдуманы! Срочно-обя¬
занные, вишь ты, глупость какая!.. А по-нашему, надо сказать:
вольный человек, да и всё тут. Да чтобы не названием одним, а
самым делом был вольный человек... Два года ждите, царь го¬
ворит, покуда земля отмежуется, а на деле земля-то межеваться
будет пять, либо все десять лет, а потом ещё семь лет живите в
прежней кабале, а по правде-то оно выйдет опять не семь лет,
а разве что семнадцать либо двадцать... В итоге выйдет, оставят
вам земли меньше, чем на половину против прежней».
Важной отличительной чертой прокламации Чернышевского
был её ярко выраженный антицаристский характер. «Вы у по¬
мещиков крепостные, — писал Чернышевский, — а помещики
у царя слуги, он над ними помещик. Значит, что он, что они — всё
одно. А сами знаете, собака собаку не ест». Видя единственный
выход для крестьянства в открытой революционной борьбе, Чер¬
нышевский призывал к подготовленному выступлению, советуя
1 Цит. по Евгеньев-Максимов, «Современник* при Чернышевском
и Добролюбове», стр. 481.
Т97

запасаться ружьями и всяким иным оружием и высказываясь
против разрозненных стихийных восстаний. «Так вот оно какое
дело: надо мужикам промеж себя согласие иметь, чтобы заодно
быть, когда пора будет. А покуда пора не пришла, надо силу бе¬
речь, себя напрасно в беду не вводить, значит спокойствие сохра¬
нять и виду никакого не показывать. Пословица говорит, что
один в поле не воин. Что толку-то, ежели в одном селе булгу
поднять, когда в других сёлах готовности ещё нет? Это значит
только дело портить да себя губить. А когда все готовы будут,
значит везде поддержка подготовлена, ну, тогда дело начинай» Ч
Обращаясь со своей прокламацией ко всему крестьянству,
Чернышевский вместе с тем обращался и. к солдатам, а косвенно
и к революционно настроенному слою офицерства.
Крестьянским ответом на реформу J9 февраля было массовое
движение, по своему масштабу и количеству волнений превосхо¬
дившее всё, что имело когда-либо место в этом отношении в исто¬
рии России со времён восстания Пугачёва.
Вспыхнувшие после 19 февраля волнения в 1861 г. охватили
1176 имений, причём войска были введены в 337 имений, было
убито при подавлении движения, по официальным данным, без¬
условно значительно преуменьшенным, 140 крестьян и ра¬
нено 170.
Развёртывается массовое движение, которое охватило в той
или иной степени 45 губерний Европейской России из 47, на ко¬
торые распространялось действие Положения 19 февраля. Могу¬
чим стимулом, приведшим в движение сотни тысяч людей, было
многовековое стремление крестьянства к полной свободе от ка¬
ких бы то ни было обязанностей помещику и к получению земли
без всякого выкупа. В отчёте III отделения за 1861 год это стре¬
мление констатировалось следующим образом: «большинство
крестьян надеялось получить совершенное освобождение от обя¬
зательных повинностей помещикам и даровой надел земли».
Заранее предвидя реальную возможность взрыва возмущения
крестьянских масс и даже восстаний, самодержавие предприняло
необходимые предварительные меры, разослав по губерниям особо
уполномоченных лиц, облечённых особым доверием, — свитских
генералов и флигель-адъютантов. Войска были приведены в бое¬
вую готовность.
3. Крестьянское движение в первой половине 1861 г. в Пензенской
и Казанской губерниях.
ЧЕРНОГАЙ-КАНДЕЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ.
Во всём крестьянском движении 1860-х годов самым выдаю¬
щимся по активности участников, степени организованности,
масштабам распространения и влияния было Черногай-Кандеев-
1 Чернышевский, Избр. соч., т. I, Госиздат, 1928, стр. 143—152.
198

ское восстание в апреле 1861 г., охватившее Чембарский и Керен¬
ский уезды Пензенской губернии и в меньшей степени Моршан-
ский и Кирсановский уезды соседней Тамбовской губернии.
Пензенская губерния не случайно явилась территорией, где
крестьянская борьба приняла настолько решительный характер,
что дошла до столкновения крестьян с правительственными вой¬
сками, до восстания, так как в ней крепостническая эксплуатация
носила крайне тяжёлый характер, что определило и высокую сте¬
пень обострения классовых противоречий между крестьянством и
помещиками. Даже усмиритель Кандеевского восстания, каратель
и убийца крестьян генерал-майор Дренякин, был вынужден при¬
знать, хотя и в уклончивой форме, это обстоятельство. «Пензен¬
ская губерния, — писал он в рапорте на имя Александра II, — по
многоземелью своему, лёгкостью барщины и подводною повин¬
ностью в пользу помещика похвалиться не может» Ч
С большей точностью и определённостью это отмечал в своём
донесении шефу корпуса жандармов другой каратель, штаб-офи¬
цер корпуса жандармов в Пензенской губернии майор Лакс, пи¬
савший: «Озлобление кандеевских крестьян, равно как и крестьян
некоторых других соседних имений, против помещиков происходит
от притеснительного управления ими. Они имеют основание гово¬
рить, что они на помещика уже отработали, потому что с тех пор
(т. е. с конца XVIII в. — Я. Л.), как существует трёхдневная бар¬
щина, они не пользовались этою льготою, а ходили на работу по
шесть дней в неделю»1 2.
Крестьянское движение в Пензенской губернии началось не¬
медленно вслед за обнародованием манифеста 19 февраля. Так,
в первой половине марта, после зачтения манифеста, отказались
повиноваться помещику Опокову крестьяне деревни Сергиевская
Вирта Нижнеломовского уезда, обвинив священника в том, что он
прочёл не тот манифест, какой следует.
Этот факт был лишь одиночным предвестником крестьянского
протеста, массовое движение развернулось несколько позже, его
зачинателями явились крестьяне Чембарского уезда села Сту-
дёнки. 4 апреля тамошний священник Ф. Померанцев объявил
крестьянам, работавшим на барщине, что он получил «Положе¬
ние», «в котором не велено работать на помещика». Крестьяне
бросили работать, собрали сход и тотчас разослали верховых
вестовщиков в окрестные селения, объявляя друг другу о словах,
сказанных священником 3.
Наряду с многими другими селениями, одними из первых
узнали о словах Померанцева в селе Высоком, превратившемся
в центр начинавшегося восстания. Крупнейшую руководящую
роль в дальнейшем расширении восстания, в борьбе с царскими
1 Сб. Академии наук СССР, «Крестьянское движение в 1861 г. после
отмены крепостного права», М. — Л. 1949, стр. 141.
2 «Красный архив; 1939, № 1 (92), стр. 101—102.
3 Т а м же, стр. ПО.
199

КРЕСТЬЯНСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В 1861

властями сыграл шестидесятипятилетний крестьянин этого села,
сектант-молоканин Леонтий Васильевич Егорцев, характеризуе¬
мый в официальных донесениях «главным возмутителем». Кре¬
стьяне этого села отказались выполнять барщину, заявив упра¬
вляющему имением: «Земля теперь вся наша! Сам царь отдал..*
Работать больше не пойдём» !.
Барский дом был захвачен крестьянами и запечатан. В селе
Высоком возникла версия, затем широко распространившаяся по
всей округе и имевшая сильнейшее агитационное воздействие на
крестьянство, о том, что зачитанный в церкви манифест — под¬
ложный, есть новый, настоящий манифест с золотым орлом и
крестами и новые «Положения», по которым помещичьи крестьяне
должны вместе со свободой получить всю господскую землю,
имущество без всякого вознаграждения и что император прислал
всем «бывшим помещичьим крестьянам о совершенной их воль¬
ности бумагу, писанную своею рукой, с пятью золотыми печатьми
и Георгиевским крестом, в коей государь написал, что, даруя
вольность крестьянам, запретил им ходить на барщину, но поме¬
щики бумагу ту задерживают, и что государю от помещиков за
это выходит плохо, то государь приказал: всем крестьянам выби¬
ваться от помещиков на волю силою, и если кто из крестьян до
св. Пасхи не отобьётся, то будет, анафема, проклят» 1 2.
В селе Высоком сложилось ядро активно действующих агита¬
торов и организаторов крестьянского движения. Их роль и влия¬
ние распространялись далеко за пределы своего селения. Леонтий
Егорцев завоевал в ходе событий огромный авторитет среди мно¬
гих тысяч людей, его агитация имела сильнейшее влияние на
крестьянство четырёх восставших уездов.
Прибывший на побывку из столицы лейб-гвардии Гатчинского
полка рядовой, двадцатишестилетний Василий Антонович Горя¬
чев пришёл на сельскую сходку с красным знаменем, объяснив
односельчанам, что это символ настоящей свободы. С этим зна¬
менем, прикреплённым к высокому шесту, вдетому в колесо, и по¬
ложенным на коляску, запряжённую в тройку мирских лошадей,
крестьяне села Высокое Коровяков, Егоров и Кошелёв разъезжали
по селениям как вестники настоящей воли, повсюду подымая
крестьянство на борьбу и сменяя сельскую администрацию/
«Едва они вступали в околицу, как им навстречу, с криком «Воля!
Воля!» высыпало из курных изб всё крестьянство от мала до ве¬
лика.
Барщина и хозяйства бросались. Начальство в образе старост,
сотских и десятских более не признавалось — у всех на уме было
одно только слово «Воля! Воля!» 3.
Широчайшей популярностью как агитатор пользовался Леон-
1 С. И. Ху деко в, Бунт в Кандеевке, «Исторический вестник», 1881,
№ 12, стр. 775.
2 «Красный архив», 1939, № 1 (92), стр. 94.
3 «Исторический вестник», 1881, № 12, стр. 775.
202

гий Егорцев. Из всех окрестных сёл и дальних селений за ним
посылались тройки с приглашением приехать для разъяснения
манифеста.
Всюду его принимали с большим почётом, водили под руки,
называли великим князем Константином Павловичем, выслуши¬
вая его речи с величайшим вниманием, безусловно доверяя всем
его словам. Одна из версий, распространяемых Л. Егорцевым,
сводилась к утверждению, что все местные власти подкуплены
помещиками, в силу чего самые важные для крестьянства листы
манифеста и «Положения» вырваны. «Власть его, — писал
в своём донесении о Л. Егорцеве генерал Дренякин, — возросла
до того, что он... дабы успех возмущения склонить на свою сто¬
рону, грозил вешать тех, которые его ослушаются, а потом и
начальников усмирения. Вместе с тем он убеждал всех.., что
в случае прибытия войска «никто под опасением смерти не дол¬
жен выдавать своих и никто не должен верить ни земской поли¬
ции, ни предводителю, ни даже «царскому послу» (под царским
послом подразумевался генерал-майор Дренякин —Я. Л.), под¬
купленному, будто, помещиками» Ч
Агитация Егорцева вызвала во многих селениях поиски пол¬
ного экземпляра «истинного» манифеста и «Положения» без
вырванных листов. Восстание разрасталось с необычайной быстро¬
той, захватывая с каждым днём всё новые селения. Крестьяне со¬
бирались огромными массами, обыскивали священников, вотчины
и конторы, арестовывали господских приказчиков, отбирая при
этом у них помещичьи деньги (деньги эти, как правило, сохраня¬
лись) .
5 апреля в большом селе Покровском собрались более 500 кре¬
стьян этого села и окрестных деревень, Петровской, Ивановки и
Екатериновки, под руководством Леонтия Егорцева и потребовали
от местного священника Е. Глебова «истинный» манифест —
бумаги на полную, решительную волю, на совершенную незави¬
симость от помещика. «А то к святой отошлётся бумага, — гово¬
рили крестьяне, — и мы опять на двадцать лет останемся бар¬
скими». Когда священник попытался убеждать собравшихся, что
у него нет такого манифеста, ему было заявлено: «Убьём, заре¬
жем, задушим, мир велик человек, ты с барина подарки взял,
в людях пришла воля, а у нас нет? Врёшь! Вот в селе Высоком
пришла воля, и они теперь вольны». После длительного допроса
Глебова крестьяне потребовали от него расписку в том, что он
действительно не располагает подобным манифестом. Когда такая
расписка была написана перепуганным попом, крестьяне напра¬
вились в вотчинную контору и, избив там бурмистра и контор¬
щика, подвергли её обыску в поисках «настоящего» манифеста.
Обыскан крестьянами был и дом отсутствовавшего управляющего
имением. Затем крестьяне вновь вернулись к дому священника,
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 145—146.
203

пригрозив ему: «Вот мы завтра съездим в Высокое, возьмём с со¬
бою конторщика и бурмистра, привезём о’ггуда бумагу — волю,
и тогда уж... попа задушим. — Нам солдаты--не солдаты,
пушка —не пушка. Мы на то пошли».
К вечеру восставшие отправились на господский двор и разо¬
брали находившийся там рогатый скот.
На следующий день, 6 апреля, крестьяне вновь собрались у по¬
повского дома и устроили публичное чтение манифеста по двум
экземплярам, одному взятому у отца Глебова, другому — в вот¬
чинной конторе. Поскольку в зачтённых манифестах, естественно,
не оказалось того, чего ожидали собравшиеся, восставшие кре¬
стьяне обратились с претензией к священнику. «Тут должна быть
золотая печать, Георгиевский крест, царское знамя, врёшь, не то,
листы вырваны, сговорились, не то, подай нам Указ 20 марта, ни
дня, ни минуты барину не будем работать, податей царь с нас
не будет требовать/ двадцать лет, земля вся наша, лес а,
луга, господские строения — всё наше, а барам
нет ничего, господ, попов — бей, души!»1
В этих словах, полных классовой ненависти к эксплуататорам,
чётко выражена и сформулирована программа развёртывающе¬
гося крестьянского восстания, направленного на решительную
борьбу с крепостническим характером реформы 19 февраля, на
полное освобождение крестьянства от всех атрибутов крепостни¬
ческой эпохи.
В селе Троицком крестьяне перестали ходить на барщину,
отказались признавать сельское начальство, их представители по
возвращении из4 села Высокого, куда они посылались всем миром,
подняли красное знамя и, собрав сходку, потребовали от священ¬
ника Сперанского «настоящей воли».
В селе Поим крестьяне, отказавшись отбывать барщину и
признавать сельское начальство, утверждали по окрестным селе¬
ниям, что вышла мужикам вольная, «в коей не позволено повино¬
ваться помещикам, а если попадутся на дороге или где-либо зем¬
ские чиновники, бить их и на том месте закапывать, помещики
с ними (т. е. с крестьянами. — Я. Л.) ныне равны, а где господ¬
ские дома находятся не внутри селений, а одни на площадях, то
жечь их с людьми, в них живущими» 1 2.
Из многих селений Моршанского уезда Тамбовской губернии
посылались представители в село Высокое разузнать о полной
воле. В селе Липовке, селе Громке, деревнях Боярской и Соседке
и других селениях этого уезда крестьяне по примеру пензяков от¬
казывались повиноваться начальству и прекратили отбывание
барщины.
Бурное развитие крестьянского движения вызвало серьёзную
тревогу губернского начальства и центральных властей. За пода-
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 141—142. (Разрядка моя. — Я. Л,)
2 Т а м же, стр. 281.
204

। ui ел не движения взялся свитский генерал-майор Дренякин, спе¬
циально командированный в Пензу в связи с проведением реформы
19 февраля. 16 апреля, дополнительно, в губернию был направлен
облечённый особыми полномочиями генерал-адъютант Яфимович.
Между тем крестьянство в районе восстания держалось весьма
насторожённо, ожидая покушения со стороны властей на свою
волю. По утверждению одного из современников, участника кара¬
тельной экспедиции поручика Худекова, когда реально обнаружи¬
лась опасность появления войск для подавления восстания,
«везде стали собираться сходки, начали судить и рядить, что де¬
лать, что предпринять. Решили собраться всем в центральном
селении Черногае, собраться и не расходиться оттуда в ожидании
развязки».
Между 5 и 10 апреля в Черногай съехалось не менее 3 тыс.
крестьян из 33 селений разных уездов, причём народ всё время
прибывал и прибывал. Огромная толпа дежурила днём и ночью
на улицах маленького села в ожидании надвигающихся событий.
8 апреля в Черногай приехали для наведения порядка чембарский
земский исправник, пристав первого стана Григорьев вместе
с управляющим имениями графа Уварова и солдатом — рассыль¬
ным земского суда — и остановились в доме сотского. Узнав об
этом, крестьяне собрались к дому и вызвали на улицу исправника.
«Чего вы собрались? — обратился исправник к толпе. — Да вот,
новую волю от тебя послушать хотим. — Но её вам уже читали? —
Читали, да не ту». После того как исправник, разъясняя «Поло¬
жение», потребовал от крестьян возобновить работу по-старому,
разговор принял более решительный оборот: «To-есть, как это? На
помещика? Да! — Ни в жисть! — Но ведь закон приказывает,
сам царь приказал. — Не верим. Помещику мы больше не подне¬
вольные. Мы теперь государевы»Исправник, как видно, не
отдавая себе отчёта в обстановке, решил, раз не подействовали
его разъяснения, воздействовать на собравшихся угрозами и отдал
распоряжение солдату-рассыльному одеть кандалы на руки впе¬
реди стоящих, как он выразился, горлопанов. В ответ на это всё
время гудевшая толпа разразилась криками негодования и воз¬
мущения: «Да вяжите их самих! Они царские ослушники! Барами
подкуплены, куй их самих в кандалы! Для себя принесли»1 2
Последовала краткая, но энергичная расправа — исправник, упра¬
вляющий и рассыльный были схвачены и в лежачем положении
скованы по рукам и ногам. Далее были высказаны предложения
повесить закованных на перекладине, но было решено отложить
выполнение народного приговора до утра. С этим крестьяне и
разошлись на ночь, оставив у дома сотского караул. На следую¬
щий день, 9 апреля, на рассвете в Черногай прибыла посланная
уездным начальством, шедшая всю ночь форсированным маршем
1 «Исторический вестник», 1881, № 12, стр. 778.
2 Та м же.
205

рота Тарутинского пехотного полка, под командованием поручика
Линденбаума. Неожиданно войдя в деревню, она освободила
находящихся под крестьянским караулом арестованных, которые
не преминули немедля достать лошадей и срочно ретироваться
в уездный город.
Как только стало известно о прибытии войск, крестьянство,
вооружённое кто чем — кольями, вилами и т. п., собралось во¬
круг роты, угрожающе шумя. Попытки поручика Линденбаума
уговорить крестьян были тщетны, шум ещё более усилился. «Да
это войско не царское! — послышался голос в толпе. — Это не цар¬
ские слуги! Это дворянское войско, а настоящее войско только
ещё идёт к нам на выручку. Известно так, войско на войско идёт.
Да бей их! Чего на них смотреть! Солдат-то не трогай! Это свои.
А вот бей тех, что со звёздочками на шапках! — крестьяне указы¬
вали на офицерские кокарды» Ч В этот момент старик-крестьянин,
находившийся на крыше избы, возле которой стоял поручик Лин-
денбаум, выдернул жердь из крыши и занёс её над головой рот¬
ного командира. Линденбаум выстрелом из револьвера убил
старика, после чего тысячная толпа начала наступать на воинскую
команду, успела вырвать несколько ружей у солдат и захватить
в плен вольноопределяющегося из дворян Мешвица и одного
солдата. Рота под напором крестьян стала отходить вдоль сель¬
ской улицы. Когда она дошла до моста у выхода из Черногая,
среди крестьян раздался властный голос: «Напирай на них силь¬
нее! Ребята, дружнее! А то уйдут!» 1 2 После этого поручик Липден-
баум отдал команду стрелять. Раздалось несколько залпов — и
шестнадцать убитых и раненых крестьян упало под солдатскими
выстрелами. Роте удалось уйти таким образом из-под удара вос¬
ставших.
12 апреля в район восстания, находившийся в 150 верстах от
губернского .центра, из Пензы выехал генерал-майор Дренякин
вместе с майором корпуса жандармов Лаксом. 14 апреля они при¬
были в село Поим, находящееся вблизи Черногая. Ещё при выезде
из Пензы Дренякин вызвал в Поим войска. 15 апреля в его рас¬
поряжении уже имелись 3 роты Казанского пехотного полка и
третий батальон Тарутинского пехотного полка. С этими силами
начала действовать карательная экспедиция по подавлению вос¬
стания. Отправившись в Черногай, генерал Дренякин арестовал
там 12 «злостных бунтовщиков», т. е. активных организаторов и
участников крестьянской борьбы. 16 апреля карательная экспеди¬
ция переходит в село Высокое, где производит аресты «зачинщи¬
ков возмущения». «Главный же возмутитель Леонтий Егорцев
того же села не мог быть мною захвачен, — доносил генерал Дре¬
някин, — ибо, как позднее дознано, узнавши о приближении воен-
1 «Исторический вестник», стр. 782.
2 Та м же.
206

пой команды, он ещё накануне был вывезен в Кандеевку в возу
соломы».
Между тем прибытие карательной экспедиции генерала Дре-
някина и первые удары, нанесенные ею крестьянскому движению,
не остановили его. Более того, восстание ширилось с каждым
днём, восставшие готовились к дальнейшей борьбе. Её центром
становится село Кандеевка. «В село Кандеевку господина Вол¬
кова из окружных деревень четырёх соседних уездов Пензенской
и Тамбовской губерний собирается масса народа, доходившая до
десяти тысяч человек, что крестьяне с криками: «Воля! Воля!»
развозят по селениям красное знамя, оскорбляют священников,
бьют старшин и сотских, угрожая сделать то же самое с упра¬
вляющими и с гражданскими и военными начальниками, разъезды
и пикеты их перехватывают рассыльных и, несмотря ни на чьи
увещевания, кричат: «Земля вся наша! На оброк не хотим, рабо¬
тать на помещика не станем!» 1
Село Кандеевка не случайно превратилось в центр восстания
на его заключительном этапе. Этому способствовало его централь¬
ное положение по отношению к территории, охваченной крестьян¬
ским движением. Оно стояло на границе трёх уездов, и к нему
вели дороги из многих восставших селений. С Кандеевкой кре¬
стьянство окружающих районов связывало свои заветные стрем¬
ления. По утверждению майора Лакса «все крестьяне смотрят
на Кандеевку, как на место, откуда приедет к ним благодать». Он
же писал в своём донесении: «Ходили... слухи, что царский по¬
сол посадил в острог исправника за то, что тот стрелял в народ,
собравшийся в Черногае, что он идёт с войском расстреливать
не крестьян, а помещиков, что в Кандеевке он будет раздавать
билеты на личную волю и что всех помещиков и чиновников царь
велел убивать и на том же месте зарывать в землю. Народ тол¬
пами валил в Кандеевку»1 2.
Судя по всему, руководители движения избрали Кандеевку
местом, где предполагалось оказать сопротивление правитель¬
ственным войскам. Егорцевым и другими руководителями восста¬
ния проводилась агитация в сёлах о том, чтобы держаться
дружно и сплочённо, по принципу «все за одного, один за всех»,,
не выдавать своих, не поддаваться никаким уговорам началь¬
ства. Они убеждали крестьян выдержать три выстрела, если, паче
чаяния, в них начнут стрелять, и что после этого им непременно
выдадут билеты на волю.
В ходе восстания была видна направляющая и организующая
рука его руководителей. Вокруг Кандеевки по всем дорогам
были расставлены патрули, и на всех трактах округи организо¬
вана почтовая связь с таким расчётом, чтобы передавать необхо¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 145.
2 «Красный архив», т. 1 (92), 1939, стр. 107.
207

димые сведения о ходе борьбы и передвижениях карательных
войск из селения в селение.
Вечером 16 апреля генерал Дренякин, несколько опередив
свои войска, появился в селе Кандеевке и попробовал завязать
беседу со встреченной им там толпой крестьян. Он получил от них
несколько раз повторённый единодушный ответ: «Не будем ра¬
ботать на помещика и на оброк не хотим, хоть всех нас пере¬
вешай». Впереди толпы стоял отставной солдат, семидесятидвух¬
летний крестьянин Андрей Семёнович Елизаров, ветеран Оте¬
чественной войны 1812 г., участник взятия Парижа в 1814 г., на¬
граждённый за боевые заслуги серебряной медалью и нашив¬
ками, — один из руководителей кандеевского восстания, пользо¬
вавшийся большим авторитетом и влиянием на односельчан. Он
был схвачен жандармами по приказанию Дренякина, после чего
генерал, видя полную безуспешность своих попыток уговорить
крестьян, покинул село, остановившись в полуверсте от него, в
помещичьей усадьбе, вокруг которой расположились прибывшие
войска в количестве семи стрелковых рот. На следующий день,
17 апреля, генерал Дренякин трижды через бурмистра, затем
через священника и, наконец, через сотского потребовал от со¬
бравшихся в Кандеевке восставших крестьян присылки к нему
«нескольких разумных стариков-домохозяев для объяснения им
новых законоположений, с тем, чтобы, выслушав моё толкование
вне подстрекательства толпы, они могли бы образумить прочих»
Но ни один человек не был прислан к генералу, а посланные им
прогонялись восставшими, не желавшими выслушивать чьих бы
то ни было уговоров.
К нанесению решительного удара по центру восстания —
Кандеевке — генерал Дренякин подошёл с учётом опыта карате¬
лей Черногая и заранее тщательно обдумал план действий. Две
роты он приказал расположить в двух верстах от Кандеевки, на
перекрёстке, где сходились многие дороги, ведущие в село, с тем,
чтобы захватывать бегущих из него; одна рота была оставлена
для охраны господского дома, и, наконец, четыре роты предназна¬
чались для боевых действий в самой Кандеевке. Они должны
были, применяя ружейный огонь, разогнать восставших, с тем,
чтобы не вступать с ними в рискованную для войск при таком
соотношении сил рукопашную схватку. В качестве возможной
меры, в случае, если бы село осталось за восставшими, Дренякин
намечал зажечь Кандеевку со всех сторон, чтобы заставить вос¬
ставших выйти в поля, где с ними было бь; проще расправиться.
Крестьяне, со своей стороны, узнав, как видно, о намерениях
Дренякина, в ночь с 17 на 18 апреля настлали несколько пере¬
ездов через речку, протекавшую за Кандеевкой, и к ним подвезли
на возах своё имущество, рассчитывая в случае надобности поки¬
нуть своё село.
1 «Красный архив», т. 1 (92), 1939, стр. 107.
208

18 апреля, в 10 часов утра, войска под командованием гене¬
рала Дренякина с барабанным баем двинулись на собравшуюся
в Кандеевку из сотен селений многотысячную группу крестьян.
Ответ на требование генерала покориться был единодушен: «Не
повинуемся! Ничего не хотим! За бога и царя умираем, а на ра¬
боту к господам не пойдём!» Тогда генерал Дренякин отдал
команду: «Первая шеренга, кладсь! Пли!» Раздался залп. Не¬
сколько крестьян упали, пронзённые пулями, но остальная масса
не дрогнула, продолжая стоять на месте. Впереди неё попреж-
нему стоял тот же ратник, что и вначале, помахивал руками и
ободрял крестьян. Дренякин, обращаясь к крестьянской толпе,
сказал: «Просите пощады, иначе буду продолжать стрелять».
Крестьяне, поближе придвинувшись к войскам, кричали: «Все до
одного умрём, но не покоримся». По команде генерала последо¬
вал второй залп. Новые жертвы, павшие под пулями карателей,
не поколебали восставших крестьян. С поднятыми руками они
кричали то же, что и после первых выстрелов. Раздался третий
залп по той же команде. Новые жертвы... Но своей исключитель¬
ной стойкости и бесстрашию восставшие не изменили, а раненые
не издавали ни одного стона. «Крестьяне валились, как снопы, —
вспоминал очевидец,—остальные же стояли стеною неподвижно,
как бы не сознавая того, что эти залпы унесли много жизней».
Присутствовавшие при этом офицеры, участники Севастополь¬
ской обороны, люди, закалённые в боях, утверждали, что храб¬
рость и стойкость крестьян не имеет примера в летописях военной
истории. «Во время боя, — говорили они, — если в какую-либо
часть войск стреляют на близком расстоянии, то обстреливаемая
часть никогда не может устоять на месте: она или бросается впе¬
рёд, или же в паническом страхе рассыпается по сторонам. Кан-
деевские же крестьяне выдержали три залпа чуть ли не в упор,
и всё-таки не дрогнули; они стояли неподвижно, глядя смело впе¬
рёд». «Всем бы этим мужичкам за их стойкость по Георгию по¬
весить на кафтан! — перешёптывались между собою офицеры» Г
Беспримерная стойкость восставших крестьян и полная без¬
результатность расстрела заставили растеряться инициатора па¬
лаческой расправы генерала Дренякина. Генерал решил изме¬
нить тактику и приказал роте, стоявшей на фланге, отрезать
часть крестьян от остальной толпы. Солдаты, бросившись вперёд
с ружьями наперевес, отрезали и окружили 410 восставших.
Остальные отошли вглубь Кандеевки и к ночи покинули селение.
На месте кровавой расправы осталось лежать 8 убитых и 27 тя¬
жело раненных крестьян.
Захваченные 410 крестьян (из 14 селений трёх уездов) были
выведены из пределов Кандеевки на поле. Генерал Дренякин
предложил им повиноваться ему, заявив, что в случае покорно¬
сти он готов их помиловать. На это последовал единогласный
1 «Исторический вестник», 1881, т. XII, стр. 789.
14 Линков
209

ответ крестьян: «Умрём все, но не повинимся». Часов через пять,
окружённые солдатскими штыками, крестьяне дали такой же
ответ на повторное предложение Дренякина. Затем захвачен¬
ных привели во двор барской усадьбы, переписали, и начался
допрос, а по утверждении генералом Дренякиным приговора —
экзекуция. Перед допросом к арестованным вновь обратился ге¬
нерал Дренякин. Ему от лица крестьян ответил крестьянин
Буданов, тот самый, который стоял впереди всех во время рас¬
стрела в Кандеевке: «Умрём, а работать на барина не будем’
Прошли барские времена». Допрос был очень короток. Вынесли
на двор небольшой столик, за который уселась комиссия из офи¬
церов. «К столу вызывали по одному крестьянину, сначала наибо¬
лее замеченных по своему упорству, а также и тех, на которых
указывала местная полиция. «Имя и отчество?» — так начинался
допрос. «Из какой деревни? Кто тебя подучал не повиноваться
властям? Будешь ли повиноваться и слушаться царской воли?»
На последние вопросы крестьяне или решительно отказывались
отвечать, или же давали отрицательные ответы» Ч
111 человек было приговорено к наказанию шпицрутенами от
200 до 500 ударов, 58 — к наказанию 250 ударами розог. Из
наказанных 111 были сосланы в Сибирь, многие из них были
приговорены к 15 годам работы в рудниках. Приговоры выполня¬
лись тут же, в пределах барской усадьбы. Приговорённые пере¬
носили зверские наказания с огромной выдержкой и подлинным
героизмом. «Спины крестьян были обнажены; руки их крест-
накрест были привязаны к ружейному прикладу, за дуло же
ружья держали два солдата, которые вели приговорённого по
зелёной роще под звуки унылого барабанного боя. Начался вто¬
рой акт трагедии. Картина была за душу хватающая, и невольно
вызывала слёзы у всех присутствующих. Клочьями летело живое
мясо от гибких хлыстов, обвивавших, словно змеи, грудь и спины
мужиков. Звонко раздавался мерный свист и визг шпицрутенов.
Но казалось, что эти несчастные фанатики и не чувствовали
боли. Они шли по зелёной роще, точно на праздник. Просвистят
две сотни хлыстов и нарочно остановят печальную процессию:
«Ну, что? Каешься ли? Пойдёшь ли теперь на работу? —спросят
мужика, спина которого представляет одну бесформенную массу,
из которой торчали куски прутьев, врезавшихся в тело. Несча¬
стный во время приостановки только вздохнёт как будто бы сво¬
бодней и произнесёт: «На работу не пойду. Дорезывайте меня».
И снова льётся кровь, без стона, без воплей. Казалось бы, при
Виде этой страшной душераздирающей картины должны были
содрогнуться стоявшие в толпе крестьяне. Но нет, они безмолвно
ожидали своей очереди и шли к допросу, спокойно и безмолвно
.ожидая дальнейшей участи. И их гнали сквозь строй с теми же
приостановками и с теми же вопросами, на которые они, подобно
1 «Исторический вестник», 1881, т. XII, стр. 789.
210

уже потерпевшим товарищам, отвечали: «На барскую работу
нс пойдём»
После села Кандеевки карательная экспедиция генерала
Дренякина 25 апреля появилась в селе Покровском, где были
арестованы 43 активных участника восстания. 26—28 апреля ка¬
ратели побывали в сёлах: Высокое, Поим, Чернышево, производя
аресты и устраивая экзекуции.
Хотя к исходу апреля Кандеевское восстание было подавлено
и крестьяне внешне были вынуждены подчиниться своей участи,
фактически они продолжали сопротивление в скрытой форме.
В мае 1861 г. майор Лакс так характеризовал в своём донесении
шефу жандармов положение в Пензенской губернии: «Работы
на поле идут здесь вообще худо. Крестьяне, правда, выходят на
работу, но почти ничего не делают. Если и яровой хлеб
будет небрежно посеян, краю угрожает голод». (Разрядка
моя. — Я. Л.)
Черногай-Кандеевское восстание — самое выдающееся
событие во всей крестьянской борьбе в ответ на реформу
19 февраля 1861 г. Его характеризуют следующие особенности:
1. Восстание носило ярко выраженный антикрепостнический
характер. Его основным лозунгом было: «Земля наша, на поме¬
щика работать не будем!» '
2. Оно выделяется в цепи крестьянских движений 1860-х го¬
дов относительно высокой степенью Организованности. Это выра¬
зилось:
а) в наличии ядра активных руководителей как восста¬
ния в целом (Егорцев, Василий Горячев, Буданов), так и по
селениям, каким был, в частности, старик Елизаров в самой Кан-
деевке. Среди руководителей восстания особо колоритной была
личность Леонтия Егорцева, проводившего активную антикрепо¬
стническую агитацию и готовившего крестьян к встрече с прави¬
тельственными войсками. Яркой своеобразной фигурой был и
временно-отпускной лейб-гвардии егерского полка Василий Го¬
рячев, «на тройке вскачь возивший на шесте по сёлам и весям
сочинённое им из красного кумача знамя воли»;
б) в значительно более широкой агитации, чем, скажем, в
Бездненском восстании;
в) в наличии красного знамени, символизирующего связь
восстания с традициями крестьянской войны под руководством
Степана Разина, когда, как известно, впервые на Руси было под¬
нято красное знамя как символ борьбы крестьянских масс против
крепостнического угнетения и произвола. Красное знамя выра¬
жало волю восставших к борьбе и способствовало их объедине¬
нию и сплочению;
г) в наличии определённой системы связи и взаимооповеще-
ния между селениями в период восстания;
1 «Исторический вестник», 1881, т. XII, стр. 789.
14* 211

д) в известной тактике, заключавшейся в сборе активных
сил восстания, представлявших десятки селений в критический
момент (столкновение с правительственными войсками) в опре¬
делённых пунктах (Черногай, Кандеевка).
3. Активный наступательный характер движения, выразив¬
шийся, в частности, в нападении восставших 10 апреля в селе
Черногай на правительственные войска.
4. В критический момент восстания—18 апреля — во время
столкновения с правительственными войсками в селе Капдеевке
и во время экзекуции крестьяне показали исключительные стой¬
кость и выдержку, веру в правоту своего дела и классовую нена¬
висть к угнетателям.
5. В ходе Черногай-Кандеевского восстания выявилось не¬
сколько центров борьбы, игравших крупнейшую роль на отдельных
его этапах. Началось восстание в селе Высоком, его высшая сте¬
пень активности выявилась в селе Черногай, завершилось оно в
селе Кандеевке. Наличие нескольких центров движения свиде¬
тельствует о большой активности крестьянства в районе вос¬
стания.
6. Активная роль бессрочно- и временно-отпускных солдат,
задававших тон движению и вдохновлявших восставших крестьян
на упорное сопротивление.
7. Среди руководителей и деятельных участников восстания
имелись представители самых различных поколений крестьян¬
ства: двадцатитрёхлетний Минцев, двадцатишестилетний Горя¬
чев, сорокалетний Буданов, шестидесятилетний Цгорцев, семи
десятидвухлетний Елизаров.
БЕЗДНЕНСКОЕ ВОССТАНИЕ.
Наибольшую известность из всех фактов крестьянского дви¬
жения в ответ на реформу 19 февраля приобрело восстание в
селе Бездна Казанской губернии. Этому способствовал ряд
обстоятельств, в том числе кровавая расправа генерала Апрак¬
сина над крестьянами, приведшая к трагической гибели многих
десятков человеческих жизней. Бездна в этом отношении не была
случайным эпизодом, она явилась закономерным следствием
развернувшегося в губернии массового крестьянского движения
и ярким доказательством полицейско-карательных методов про¬
ведения дворянским государством так называемого освобожде¬
ния крестьян.
И в Казанской губернии, как и во многих других районах
Российской империи, крестьянство восприняло манифест и По¬
ложение от 19 февраля 1861 г. с чувством самого горького разо¬
чарования и глубокой обиды. Народ был жестоко обманут в
своих вековых чаяниях, хотя ещё задолго до реформы в крестьян¬
ской массе укоренилось глубокое убеждение в том, что от поме¬
щика воли не жди — помещик непременно её скроет от народа,
212

если царь даст волю. «На пристанях в Спасске и в Спасском за¬
тоне, — писал современник, — приходилось сталкиваться и гово¬
рить с полицейскими чинами, с купцами, с приказчиками, с торгов¬
цами из крестьян и с людьми всякого звания трёх прилегающих
уездов, и все единогласно подтверждали, что крестьяне думают,
что царь волю несколько раз давал, но до крестьян она не дохо¬
дила, потому что господа обманывали царя и их» L
Но веками вкоренившиеся в сознание крестьянской массы не¬
доверие и классовая ненависть к помещикам, чиновникам и попам
соединялись с верой в царя-батюшку, который не забудет кре¬
стьян и даст им волю. По утверждению председателя след¬
ственной комиссии по Бездненскому восстанию, советника гу¬
бернского правления Перцова, «почти все срочно-обязанные
крестьяне Спасского уезда были уверены, что с объявлением
Положений они получат полную свободу»1 2. Убеждение, что царь
дал настоящую волю, скрываемую от них помещиками, чиновни¬
ками и попами, явилось тем поводом, который привёл к развёр¬
тыванию крестьянского движения весной 1861 г. в Казанской
губернии.
Ещё до ознакомления с «Положением» и манифестом во мно¬
гих имениях Казанской губернии крестьяне перестали отбывать
барщину или исполняли её вяло и небрежно. Другим проявлением
развёртывающейся классовой борьбы в это время стала массовая
порубка барского леса.
После получения и зачтения Положений движение продол¬
жало нарастать. Так, например, в Лаишевском уезде отказались
выполнять барщину крестьяне деревни Чемодуровка помещицы
Кеслер и деревни Княжей помещицы Асановой. Крестьяне сельца
Юнусово, отказываясь от работы на помещицу, заявляли при
этом, «что им толкуют Положение несправедливо» 3. Отказались
от исполнения господских работ и не ходили на них по наряду
старост крестьяне деревень Кармачей и Карташихи Лаишев-
ского уезда. Отказались платить государственные подати и оброк
помещику крестьяне села Теньково и других селений, принадле¬
жавших князю Гагарину. В том же уезде, в деревне Набережные
Моркваши крестьяне произвели порубку господского леса и отка¬
зались от исполнения работ на помещика Тилле. В Свияжском
уезде, в «селе Косяково помещицы г-жи Левашевой крестьяне
опустошили господский лес, вырубив лучшие деревья» 4. В селе
Мурасы Спасского уезда крестьяне пришли к дому помещицы
1 «Русская старина», 1892, т. 74, стр. 82.
2 Е. И. Устюжанин, Крестьянское движение в Татарии в период
реформы 1861 г., «Материалы по истории Татарии», вып. 1, Татгосиздат,
Казань 1948, стр. 422. ч
3 «Бездненское восстание 1861 года», сб. документов, Казань 1948, стр. 78.
4 «Крестьянское движение в 1861 году после отмены крепостного права»,
ч. I и II, Академия наук СССР, 1949, стр. 271.
213

Ермоловой и потребовали от управляющего отчёта, на каком
основании был наказан крестьянин Агеев.
Будучи убеждены, что их вводят в заблуждение и непра¬
вильно им читают и объясняют Положение, крестьяне ищут чте¬
цов, которые бы прочли им официальные документы в «истинном»
духе, т. е. в духе крестьянского понимания воли. В роли такого
чтеца и начал свою деятельность агитатора и организатора кре¬
стьянского движения, крестьянин села Бездна Антон Петрович
Сидоров, вошедший в историю как Антон Петров.
Антон Петров не был случайной фигурой. Среди местного
крестьянства он был известен как человек грамотный, твёрдых
нравственных устоев, хороший семьянин, большой книголюб,
пользовавшийся за все эти качества всеобщим авторитетом
у односельчан. К его голосу прислушивались, его советам дове¬
ряли. По своим личным качествам он мог в определённой обста¬
новке выступить как вожак стихийного крестьянского движения.
Он и выступил в этой роли в апреле 1861 г., когда крестьянство
Казанской губернии, недовольное объявленной волей, пришло в
движение и в районе села Бездны стал развёртываться народный
протест против реформы.
Первоначально Антон Петров прочитал Положения в сосед¬
нем с Бездной селе Болховка по просьбе тамошних крестьян.
Затем эти чтения повторились в самой Бездне, и в кратчайший
срок одного-двух дней весть о том, что Антон Петров вычитал
волю, распространилась на десятки вёрст вокруг среди многих
тысяч жаждавших свободы и земли крестьян.
Вопреки утверждениям некоторых либеральных историков,
пытавшихся изобразить Антона Петрова экзальтированным^,
неврастеничным человеком, высказывавшим какие-то отрывочные
мысли и неспособным на продуманные действия, на самом деле
он проводил очень цельную и вполне продуманную и последова¬
тельную антикрепостническую пропаганду, противопоставляя
дворянской реформе своё крестьянское понимание действитель¬
ной воли. Он сделал всё, от него зависящее, чтобы такое пони¬
мание воли стало достоянием как можно большего числа кре¬
стьян. «Чтобы больше привлечь крестьян к себе, — показывал
он на суде, — я предложил миру избрать новых сотских и посы¬
лал их с другими крестьянами по разным деревням собирать
крестьян слушать свободу» !.
Об одном из методов, которые применялись А. Петровым и
его-товарищами, писал Перцов в своей объяснительной записке:
«В Бездну собралось уже несколько тысяч крестьян. Для сбора
толпы не было надобности прибегать к побудительным мерам,
все шли в Бездну, увлечённые слухом о воле. Сборища свои
крестьяне объясняли очень хорошо, они говорили: «Воля — кому
не сладко, отцы наши платили деньги за то только, чтобы полу¬
1 «Красный архив», 1929, т. V (36), стр. 185.
214

чить волю, а услыхав, что в Бездне её объявляют даром, как
было не пойти туда?» Клеврет Антона, Ермолай Иванов, правда,
из желания привлечь в Бездну как можно более народа, потому
что Антон говорил, что чем больше будет народа, тем скорее им
будет дана воля, надев на палку шапку, ходил по базарам и кри¬
чал, что в Бездне открывается воля, что туда придёт царская фа¬
милия, и на одних базарах говорил, что государь-наследник,
а на других — великий князь Константин Николаевич, будут чи¬
тать сами волю» ’.
Приходившим к нему крестьянам Антон Петров наказывал не
ходить к помещикам за разъяснением Положения; «помещикам и
попам не верьте, — говорил он, — они на одной линии».
Пропаганда и агитация Антона Петрова имела очень широ¬
кое распространение; различными путями, через многие каналы
крестьянских взаимных связей она охватила Спасский, Чисто¬
польский и Лаишевский уезды Казанской губернии, захватив в из¬
вестной мере также соседние уезды Симбирской и Самарской
губерний.
В какой интерпретации доходила до крестьянской массы аги¬
тация А. Петрова, можно судить по записи крестьянских толков,
сделанной в письме одного из очевидцев движения в апреле
1861 г. (т. е. под свежим впечатлением виденного): «Сидит Антон
в избе в Бездне... и читает без запинки: «Помещику земли — горы
да долы, овраги да дороги, и песок да камыш, лесу им ни прута.
Переступит он шаг со своей земли — гони добрым словом, не по¬
слушался— секи ему голову, получишь от царя награду». Далее
он проповедовал, «что истинную волю тогда только получите, ког¬
да сохраните того человека, который найдёт вам её. Истинная
воля до тех пор не даётся, пока не прольётся много крови кре¬
стьянской. Крепко-накрепко царь приказал того человека карау¬
лить и денно и нощно, и конным и пешим, сохранять от всякой
напасти и не допускать до него ни господ, ни попов, ни чиновни¬
ков. Станут вас стращать войском, не бойтесь, никто не смеет
бить народ православный без царского приказа. А если дворяне
подкупят и будут в вас стрелять, то и вы рубите топорами тех
царских ослушников». Передавались и такие слова Антона Пет¬
рова «что, мол де, все крестьяне вольные уже с 10-й ревизии, а до
сих пор дворяне крали волю и несправедливо заставляли рабо¬
тать, следовательно, с них надо взыскать» 1 2.
Из всего этого видно, под какими лозунгами и идеями развива¬
лось крестьянское движение в Казанской губернии весной 1861 г.
«Вся земля крестьянская с пашнями и лесами» — за эту цель
бороться вплоть до вооружённого сопротивления. Господа, чинов¬
ники и попы — враги и обманщики, скрывающие истинную цар¬
скую волю, им не верить, с ними вести борьбу. «Царь — за нас, и
1 Сб. «Бездненское восстание 1861 года», стр. 79.
2 Сб. Академии наук СССР, стр. 63.
215

вера христианская тоже за нас». Крестьянские идеалы земли и
воли облекались в царистскую идеологию и сдабривались некото¬
рой долей религиозной фразеологии.
Большой успех пропаганды Антона Петрова, естественно, вы¬
текал из той настроенности и целенаправленности широкой
крестьянской массы к истинной воле, которая определяла её
психологию в момент, когда реформа 19 февраля стала достоя¬
нием гласности. Тысячи крестьян потянулись в Бездну послушать
от Антона Петрова о настоящей воле. Большинство из них шло
в Бездну по личному почину, но многие селения посылали туда
своих ходоков, чтобы таким образом удостовериться в объявлен¬
ной там воле.
В приносимых ими Положениях Петров закладывал соломин¬
кой листы, на которых, по его суждению, объявлялась воля.
Таковыми он считал «образец уставной грамоты», напечатанной
в Положении, где, в частности, говорилось: «Из них отпущено
после ревизии крестьян 00, дворовых 00».
Впоследствии на военно-полевом суде Антон Петров показы¬
вал: «Читавши его (Положение. — Я. Л,) растолковал первую
статью уставной грамоты, где сказано: из них отпускаются по¬
сле реформы на волю 00. Значки я эти принял за изъяснение
воли».
«Я всем приходящим ко мне стал объяснять, что крестьяне
вольные, говорил им, чтобы они не слушали помещиков и на¬
чальствующих властей, приказывал крестьянам не ходить на
барщину, не платить оброков, не давать подвод, даже не препят¬
ствовать, когда крестьяне увидят, что другие будут брать из
барских амбаров хлеб, если вода разломает мельницу, то не по¬
правлять самим, от помещиков ничего не брать. Толковал, что
вся земля принадлежит крестьянам, а помещикам остаётся
только одна треть» Ч
В первую декаду апреля крестьянское движение, начавшееся
ещё в марте, принимает всё больший размах и проявляется &
конкретных фактах крестьянского протеста.
Район Казанской губернии, в котором развернулось крестьян¬
ское движение, в связи с агитацией Антона Петрова имел некото¬
рые своеобразные черты, сказавшиеся в какой-то мере на ходе
борьбы. В трёх уездах — Спасском, Чистопольском и Лаишев-
ском — сосредоточивалось до 60% крепостных крестьян всей гу¬
бернии и 72,6% помещичьей земли. Район этих трёх уездов отли¬
чался значительной степенью развития товарно-денежных капи¬
талистических отношений. Во многих пунктах систематически
проводились ярмарки и базары, имелось до 90 различных пред¬
приятий, винокуренных, кожевенных, поташных. Через этот
район проходила Волжско-Камская водная магистраль и три ожи¬
влённых тракта: Симбирский, Самарский, Оренбургский. Нако¬
1 «Красный Архив», 1929, № 5/36, стр. 185.
216

нец, нельзя не учесть и того немаловажного обстоятельства, что
в памяти крестьянства этих мест были ещё живы воспоминания
о крестьянской войне 1773—1775 гг. под руководством Емельяна
Пугачёва.
В ходе движения в сёлах формируется активное ядро вожаков
крестьянской борьбы, возбуждающих и организующих более пас¬
сивных и подталкивающих к борьбе колеблющихся односельчан.
Спасский земский исправник Шишкин доносил (показания
срочно-обязанных крестьян села Никольского) о «возмущении
крестьян во время бездненских волнений», «что к неповиновению
против начальства и своих владельцев и к неисполнению господ¬
ских работ и всех вообще обывателей села Никольского возму¬
тили одножители: Михаил Григорьев Ахаев, Дмитрий Петров
Барминский, Фаддей Федотов, Григорий Яковлев Петров, Сергей
Козьмин Старов и Григорий Кондратьев, которые в продолжение
нескольких дней неоднократно собирали на улицу обывателей,
подстрекали их, чтобы они все шли в село Бездну, где крестьянин
Антон Петров вычитывает волю, и чтобы никто из крестьян на
господскую работу не ходил, и притом им угрожали, что если
кто не пойдёт в село Бездну, а будет заниматься господскими
работами, то они не дадут тем крестьянам земли, выгонят их из
селения, дома раскидают. Видя их таковые угрозы, многие из них
и прочих Никольских крестьян вынуждены были отправиться в
село Бездну, где сказанный крестьянин Антон Петров объявлял,
что крестьяне уже совершенно вольные и не должны исполнять
господские работы» Г
Присоединились к движению и крестьяне села Юркули, кото¬
рые отказались работать на помещика Суркова, заявив, «что
они свободны и объявив старосте, чтобы он на барскую работу
их не наряжал» 1 2.
Из села Бездны как центра развернувшегося движения шла
не только словесная агитация А. Петрова, но и агитация приме¬
ром— поведением его односельчан, прекративших выход на бар¬
щину и отказавшихся давать подводы для посылки в лес за дро¬
вами помещику. По донесению исправника, в селе Бездне, так
же как и в соседней Болховке, «власть выборного и старосты
(т. е. низовой сельской администрации. — Я. Л.) при общем вол¬
нении народа недействительна» 3.
По донесению члена губернского присутствия Трубникова,
крестьяне деревни Екатериновка «совершенно взбунтовались, го¬
воря, что настоящая воля объявлена им в Бездне»4. Крестьяне
соседней деревни Долгоруковой заявили Трубникову, «что они
пошли бы на работу, но не делают этого из опасения, потому что
им угрожают из Бездны наказанием и мщением, если они вый¬
1 Сб. «Бездненское восстание 1861 года», стр. 40—4L
2 Т а м же, стр. 12.
3 Там же, стр. 16.
4 Там же, стр. 21.
217

дут на работу или допустят кого-либо до неё в пользу поме¬
щика» L
Отсюда видно, что среди крестьянства не было полного еди¬
нодушия и что село Бездна играло роль не только застрельщика,
но и своеобразного организатора и руководителя движения, воз¬
действующего на довольно обширную крестьянскую периферию,
отличающуюся различной степенью решимости в ходе антикрепо¬
стнической борьбы.
В селе Изгар крестьяне помещицы Жуковой объявили управ¬
ляющему, «что вся земля принадлежит им, что они возьмут гос¬
подский немолоченый хлеб, разделят его между собою, не будут
исполнять господских работ, так как они совершенно свободны» 1 2.
Отказались от исполнения господских работ и крестьяне де¬
ревни Чемадуровки в Лаишевском уезде, 14 из них самовольно,
без разрешения помещицы, ушли в город Казань.
Из села Волосниково помещик Горлов писал исправнику
о своих крестьянах: «Бездненское дело и волнения всего округа
сбили их с толку, и они отправили из каждой барщины по не¬
скольку человек для того, чтобы разузнать, в чём дело. К этому
их побудили вести, привезённые во вторник с Макеевского базара,
где агенты бездненского читаки (т. е. Антона Петрова.—Я. Л.)
волновали народ» 3. .
Официальные донесения о бездненском восстании, не говоря
о их крайней тенденциозности, как правило, содержат самые ми¬
нимальные и в общем весьма обеднённые сведения о ходе дви¬
жения, о поведении и настроениях крестьянства в то время.
В этой связи весьма ценным источником является свидетельство
одного из современников, очевидца событий — письмо управляю¬
щего имением Ермоловой Н. А. Крылова своей хозяйке (в полном
виде оно впервые было опубликовано в «Красном архиве»
№ 4 (35) за 1929 г.). Это письмо, написанное в апреле 1861 г.
под непосредственным впечатлением развернувшегося крестьян¬
ского движения, воссоздаёт живую картину тех дней и даёт инте¬
ресный материал, позволяющий при критическом к нему отноше¬
нии судить о социальной целеустремлённости крестьян и их
психологии в разгар борьбы.
Есть все основания полагать, что описание Крылова, относя¬
щееся в частности к деревне Кокрять, было типичным и для дру¬
гих селений Казанской губернии.
«В сумерках приехал в Кокрять, — писал Крылов, — Сидора
дома нет. «Где он. — В конторе к воле приписывается. Истинную
волю мужики доискались, так теперь все в конторе собрались, —
сказала мне баба, — помещиков, слышь, рубить велено». Пошёл
я в контору. Толпа, шум, гам, толкотня, какое-то... ухар¬
1 Сб. «Бездненское восстание 1861 года», стр. 16.
2 Сб. Академии наук СССР, стр. 271.
3 «Материалы по истории Татарии», стр. 428.
218

ство на лицах. Сходка о том, как делить барскую рожь и как
молотить кладь барскую? или по себе снопы прямо разделить?
Решили обмолотить кладь барскую миром. Прислушиваюсь
к толкам — резать, вешать, рубить дворян топорами, топоры на¬
садить на длинные колья. Вообще размер пугачёвщины. Ключ¬
ника, старосту прогнали. Какой-то грамотей записывает поимённо
мужиков в истинную волю, а толпа сортирует. «Этого, кричит, не
пиши, он всё с господами знакомится, ему и земли не давать!»
На сходке решили на другой день на барщину не выходить. Не¬
которые мужики представили мне в лицах, как из Бездны про¬
гнали исправника и предводителя, говорили, что предводителя
сожгут и что царь велел дворян не миловать, а головы рубить» L
Именно в Кокряти услышал Крылов ту самую интерпретацию
беседы Антона Петрова, о которой мы упоминали выше.
В письме Крылова ясно вырисовывается картина массового
крестьянского возмущения в накалённой атмосфере тех дней;
от этих строк, действительно, веет грозными временами Емельяна
Пугачёва, когда в той же Казанской губернии полыхали поме¬
щичьи усадьбы, а их владельцы крестьянскими руками вздёрги¬
вались на виселицы или теряли головы под ударами мужицкого
топора. В Кокряти сельская администрация была прогнана,
власть помещика не признавалась, обязательства крестьян по
отношению к помещику аннулировались, волею народа земля и
рожь господская переходили в руки крестьян. Велика была
классовая ненависть восставших крестьян. Она распространялась
не только на непосредственных носителей крепостнического
гнёта — помещиков, но и на тех из крестьян, которые в той или
иной мере были их прихвостнями. Бросается в глаза, как харак¬
терная черта всего поведения и настроения восставших, их твёр¬
дая уверенность в правомерности своих действий, убеждение в
том, что истинная воля есть установившийся факт. Бездна (и пре¬
жде всего — находившийся там Антон Петров) в представлении
крестьянства являлась высшим авторитетом, примеру которого
необходимо следовать.
Диалог, происходивший между Крыловым и крупным поме¬
щиком Спасского уезда уездным предводителем дворянства
В. В. Молоствовым, переданный в письме Крылова, существенно
дополняет картину происходившего, показывая настроения пред¬
ставителя правящего класса в момент острого нарастания клас¬
совой борьбы, когда широко разлилась волна крестьянского дви¬
жения. «Приехал я к Молоствову, — писал Крылов. — Я вас,
Вадим Владимирович, приехал спросить, какие принимать меры,
если крестьяне откажутся от барской работы, в окрестных сёлах
здесь перестали ходить на барщину. Бунт разливается и дойдёт
до Мурасы, настаивать или оставить? — Оставьте. — По ведь тог¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 62—62.
219

да начнётся грабёж и вспыхнет барская усадьба. — Что же де¬
лать, я этого жду каждый день, мы бессильны!» 1
Подобные настроения, переходившие в настоящую панику,
определяли поведение многих помещиков губернии, покинувших в
момент восстания свои поместья и убежавших в Казань.
Письмо Крылова — яркое доказательство, что в Бездне и в
округе происходило не обычное волнение, а сильнейшее проявле¬
ние классовых противоречий — стихийное крестьянское восстание.
7 апреля в село Бездну приехал из Спасска встревоженный
нараставшим движением земский исправник, попытавшийся при¬
остановить его увещаниями крестьян и, как видно, намеревав¬
шийся арестовать Антона Петрова.
Когда исправник совместно с священником попытался объ¬
яснить Положения, их действительный смысл крестьянам, собрав¬
шимся перед избой Антона Петрова, то, как он писал в своём
постановлении, «никакие доводы наши не могли их убедить по¬
нять Положение, как оно есть, не слушать превратных толкований
Антона Петрова, они начали кричать, что никого более слушать
не хотят. На требование моё Антона Петрова ко мне (пробел в
подлиннике) с Положением для прочтения, они начали кричать,
оттесняя меня от дома приближением своим ко мне, что Антона
и Положения не дадут» 1 2. Около избы сгруппировалось до тысячи
человек крестьян, из толпы раздавались возгласы: «Антон, не
сдавайся! Мы тебя не выдадим!» «Что он украл? За что его аре¬
стуете? Он истинную волю указывал в царской книге, а вы его за
это в острог хотите. Не сдавайся! Не выдадим!»3. Встретив такое
решительное сопротивление, исправник был вынужден безрезуль¬
татно уйти от избы А. Петрова, около которой всю ночь до утра
находился народ, верный своему обещанию не выдавать его.
В 6 часов утра следующего дня исправник вернулся к избе
А. Петрова с понятыми из соседней деревни и настоял на том,
чтобы совместно со священником и А. Петровым публично про¬
читать Положение. Читали поочерёдно. Когда А. Петров дошёл
до § 33, п. 3, где говорилось, что «некоторые водворены в другом
имении помещика или же после ревизии отпущены на волю»,
он громко воскликнул: «Вот это воля и есть!», на что собравшиеся
крестьяне единодушно его поддержали: «Воля! Воля! Довольно
читать!» 4 и потребовали прекращения чтения Положения, настаи¬
вая на том, чтобы исправник и священник «дали им подписи
о воле совершенной и со всею землёю»5.
Среди собравшихся около дома Антона Петрова крестьян
было, кроме бездненцев, немало представителей и многих других
деревень.
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 64.
2 Сб. «Бездненское восстание», стр. 16.
3 «Русская старина», кн. VI, СПБ 1892, стр. 616.
4 «Бездненское восстание», стр. 14.
5 Т а м же.
220

9 апреля в село Бездну по вызову исправника приехали
уездный предводитель дворянства, уездный стряпчий и становой
пристав. Все они оказались так же бессильны остановить крестьян¬
ское движение, как и исправник, — их попытки «вразумить»
собравшихся перед домом Антона Петрова многочисленных
крестьян были безрезультатны. Крестьяне стояли на своём, бу¬
дучи убеждены в том, что «они совершенно вольны и открывают
волю».
Авторитет простого крестьянина Антона Петрова, провозве¬
стника «истинной» воли, оказался выше авторитета всех уездных,
да и, как это показали дальнейшие события, губернских властей,
вместе взятых. В ходе нарастающего крестьянского движения
фактическое непризнание местных полицейских (в лице станового
пристава) и всех уездных властей было следующим логическим
шагом вслед за непризнанием помещичьих прав на землю и По¬
ложения о временно-обязанных крестьянах.
Рапорты уездной администрации, панические сведения о ра¬
стущем крестьянском движении, полученные от бежавших в Ка¬
зань из своих имений помещиков, не на шутку встревожили гу¬
бернское начальство. Подавлением восстания занялся находив¬
шийся в Казани свитский генерал-майор граф Апраксин.
В район восстания было двинуто 12 рот из разных пунктов
губернии. 9 апреля Апраксин прибыл в уездный город Спасск,
находившийся в 15 километрах от села Бездны, где он не замед¬
лил появиться на следующий день, 10 апреля. На его предложе¬
ние явиться к конторе крестьяне ответили отказом, заявив: «Не
пойдём, а пусть сюда идёт сам», и Апраксин уехал из Бездны не
солоно хлебавши.
Между тем движение нарастало чрезвычайно быстро, грозя
захватить не только Казанскую, но и соседние Симбирскую и
Самарскую губернии, многие крестьяне из них уже побывали
в Бездне.
Бездна продолжала играть организующую роль, её предста¬
вители разъезжали по округе, подымая крестьянство на дальней¬
шую борьбу. Крылов в своём письме сообщал: «13-го по полудню
приехал в Мурасу. Узнаю, что вчера приезжали агенты из Бездны
бунтовать народ. Остановились у сотника, сотник сходку собрал,
назначили ходоков за волей. Елхов и Леванов в числе их отправи¬
лись. Агентам нарядили подводу и повезли дальше бунтовать на¬
род. Из Мурасы отправились четверо, из Ерыхлы 15 человек» L
Крестьянство, встревоженное попытками властей арестовать
Антона Петрова, объявившего «истинную» волю, посылало из
многих селений своих ходоков сторожить его. «По дороге в
Бездну мы часто обгоняли крестьян, — вспоминал очевидец, — ко¬
торые шли караулить Антона. Молодых почти не было: большин¬
ство глядело лет за сорок. Шли они, как на праздник или как на
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 65—66.
221

богомолье. Новые кафтаны, нарядные кушаки, в руках узелки
с хлебом, как обыкновенно у дальних прохожих. Партии были в
два, три и в пять человек; некоторые партии Сидор спрашивал:
«Откуда? Чьи вы будете?» Ответы получались: «Всё из дальних
селений, за 60 и 80 вёрст от Бездны» L
12 апреля Апраксин, не дождавшись всех вызванных войск,
вернулся в Бездну с двумя ротами солдат для расправы над
восставшими. К этому времени в Бездне сконцентрировалось
много тысяч крестьян, собравшихся с разных концов района,
охваченного восстанием. Речи самого Апраксина и священника
вызвали ответ многочисленной толпы крестьян: «Воля! Воля!»
Слышались и другие возгласы: «Нам не нужно посланного от
царя, самого царя давай нам! Стреляйте, но стрелять будете не
в нас, а в Александра Николаевича!» 1 2
Вслед за этим последовала кровавая расправа; её палаческий
характер явственно обрисован в воспоминаниях современника:
«Граф (Апраксин. — Я. Л.) твёрдо скомандовал: «Третий раз ба¬
рабан!» Дробь окончилась. Пальба шеренгою; третья шеренга!
Ротный гаркнул: «Товсь! Третья шеренга вверх кладсь! Пли!»
Залп раздался, умолк, а из окна кто-то закричал: «Не бойтесь,
пугают». Толпа подхватила: «Пугают. Не расходитесь!» Особенно
энергичный крик раздавался из одного угла толпы, которая поме¬
щалась на косогоре вблизи избы Антона. Граф скомандовал:
«Пальба отделениями! Пустите-ка туда в этих крикунов!» Ротный
подхватил команду: «Пальба отделениями! Правый фланг, начи¬
най! Унтер-офицеры, ь?е зевать!» Унтер-офицер командует: «Пер¬
вое отделение, кладсь!» Ротный показал солдатам: «Целься вот
в тех крикунов! Пли!» С другой стороны гаркнула кучка: «Стойте
крепко! Пугают». Следующее отделение пустило пули в эту сто¬
рону. Из окна крикнули: «Крепко стойте, только три раза стре¬
лять будут!» Толпа завопила те же слова, а унтер-офицеры де¬
лали своё дело: «Кладсь! Пли!» Народ стал падать десятками;
а так как ни вправо, ни влево за теснотою нельзя было раздаться,
то толпа заволновалась к шарахнулась бежать ближе к фронту.
Крик, гам, вопли и громкий голос одного казака: «Обходят!»
Сбили пальбу с очереди, и она превратилась в беглый огонь...
Народ бежал, падал, кувыркался, прыгали с крыш, прятались
во дворы, бросались под кручу реки Бездны, перебежали реку,
рассыпались по огородам, толпой и густой массой бежали по
улице» 3. Несмотря на залпы в упор, крестьяне кричали: «Стойте
крепко! Не выдадим Антона Петрова!» Лишь тогда, когда сол¬
даты открыли беглый огонь, толпа попятилась и побежала.
Антон Петров был арестован и посажен в спасскпй острог.
1 «Воспоминания мирового посредника первого призыва о введении
в действие Положений 19 февраля 1861 года», «Русская старина», 1892,
июнь, стр. 620—621.
2 Т а м же.
3 Т я м же, стр. 629
222

О количестве жертв кровавой расправы можно судить по тому,
как стояли крестьяне: «Масса народа, — вспоминал Крылов, —
была так велика, что загораживала собою четыре соседние
усадьбы; возле изб и дворов стояли сани, телеги и др. возвышен¬
ные предметы, на которые взобрались мужики, чтобы виднее
было солдат и начальство. С телег народ перебрался на заборы,
на ворота, на поветы и на крыши домов. От фронта солдат, по
словам одного унтер-офицера, народ представлял из себя сплош¬
ную мишень, сделанную из голов. По словам ротного, это был
амфитеатр в 40 сажень шириною и в 4 или 5 сажень вышиною. Ни
одна пуля не могла пройти мимо и по близости расстояния и по
силе зарядов (ружья были заряжены заранее боевыми патро¬
нами.— Я. Л.), каждая пуля могла убить двоих и троих» !.
В официальном донесении количество убитых 12 апреля в
Бездне исчислялось в 51 человек, раненых — 72. Цифры эти
явно преуменьшены и не соответствуют действительности. По за¬
явлению врача, лечившего раненых, и по воспоминаниям стар¬
шего адъютанта казанского военного губернатора, участника ка¬
рательной экспедиции Половцева, число жертв 12 апреля было
значительно большим. Во всяком случае, было не менее 350 чело¬
век.
Зверская расправа генерала Апраксина над безоружными
крестьянами была одобрена Александром II, надписавшим на
рапорте своего свитского генерала по поводу бездненских собы¬
тий: «Не могу не одобрить действий графа Апраксина».
Судьба Антона Петрова была предрешена решением царя:
«Антона Петрова судить по полевому уголовному уложению и
привести приговор в исполнение немедленно»1 2. 19 апреля Антон
Петров был расстрелян.
В своих рапортах палач Апраксин лживо утверждал, что по¬
боище, устроенное им 12 апреля, настолько напугало крестьян,
что крестьянское сопротивление прекратилось, между тем как
факты говорят иное.
Расстрел 12 апреля, казнь Антона Петрова не запугали
крестьян, и борьба продолжалась и во второй половине апреля.
Не только в Бездне, но и в ряде других селений Казанской гу¬
бернии были пущены в ход войска для подавления крестьянского
движения.
В Лаишевском уезде крестьяне деревни Вернсейтий отказа¬
лись повиноваться и исполнять работы на помещиков Дебасобр и
Казембек и самовольно произвели порубку господского леса.
Приезд земского исправника не приостановил движения, оно
было подавлено начальником штаба резервной дивизии 4-го ар¬
1 «Воспоминания мирового посредника первого призыва о введении в дей¬
ствие Положений 19 февраля 1861 года», «Русская старина», 1892, июнь,
стр. 627.
2 «Материалы по истории Татарии», вып. 1, стр. 438,
223

мейского корпуса подполковником Молоствовым, прибывшим в
деревню с 1-й ротой резервного батальона Азовского пехотного
полка. Руководители движения — крестьяне Гавриил Миронов,
Игнатьев, Афанасьев и Алексеевский — были преданы военному
суду Г
В том же уезде крестьяне села Байтерякова, деревень Некра¬
совой и Поповой «оказали полное неповиновение». В качестве
карателя выступил тот же подполковник Молоствов, на этот раз
с двумя ротами Азовского пехотного полка. «Подстрекатель» дви¬
жения крестьянин Кузьмин по распоряжению прибывшего в Ка¬
занскую губернию с особыми полномочиями генерал-лейтенанта
Демидова был предан военному суду и приговорён к наказанию
шпицрутенами через сто человек три раза и к ссылке на поселе¬
ние в Сибирь1 2. •
В Чистопольском уезде в селе Дмитриевка крестьяне отказа¬
лись исполнять господские работы на помещицу Жукову и вышли
из повиновения. Движение было подавлено с применением воен¬
ной силы состоящим при военном губернаторе по особым поруче¬
ниям майором Рубановым, после чего в имении на некоторое
время была оставлена команда из 25 солдат резервного батальона
Украинского пехотного полка.
Все эти факты говорят о том, что в Казанской губернии ре¬
форма 19 февраля вызвала настолько массовое и сильное кресть¬
янское движение, что его не могла остановить даже такая палаче¬
ская расправа, повлекшая за собой сотни жертв, как расстрел в
Бездне 12 апреля. Крестьянское движение продолжалось на про¬
тяжении всего апреля, ^аже и тогда, когда оно лишилось своего
агитационно-пропагандистского и в известном смысле организа¬
ционного центра, каким было село Бездна, и своего вожака, гла¬
шатая «истинной» воли, каким был Антон Петров.
Бездненское восстание встревожило и подняло на ноги не
только уездное и губернское начальство, но было встречено
с крайней тревогой и самим Александром II. Все они, снизу до¬
верху, смертельно боялись нового издания пугачёвского восста¬
ния, дальнейшего обострения широко развернувшегося к этому
времени крестьянского движения. Считая необходимым принять
решительные меры для прекращения крестьянского движения в
Казанской и Пермской губерниях, Александр II направляет туда
свитского генерал-адъютанта Бибикова. 16 апреля царь подписы¬
вает высочайший рескрипт на его имя, наделяющий Бибикова
чрезвычайными полномочиями. В рескрипте говорилось: «Все гу¬
бернские начальства должны в точности исполнять приказания
ваши по всем вообще предметам, касающимся сохранения в озна¬
ченных губерниях порядка и спокойствия. Я разрешаю вам
употреблять в нужных случаях все расположенные в сих губер¬
ниях войска, кои должны в точности исполнять все наши распоря¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 272.
2 Т а м же, стр. 273.
224

жения». В рескрипте особо указывалось: «Более всего обратите
внимание ваше на подстрекателей и главнейших зачинщиков бес¬
порядков. Противу них должны быть принимаемы самые строгие
меры. Я разрешаю вам в тех случаях, когда вы признаете нуж¬
ным, предавать подобных вредных для общества людей военному
суду по полевому уголовному уложению и утверждать их, а также
приводить в исполнение приговоры сих судов, на правах, коман¬
диру отдельного корпуса предоставленных» Ч
Когда весть о расстреле 12 апреля дошла до революционно¬
демократических разночинно-интеллигентских кругов Казани, то
они в знак протеста против этого акта, в знак солидарности
с восставшею в Бездне крестьянскою массою и в память погиб¬
ших от рук карателей организовали панихиду, известную под на¬
званием Куртинской. На ней присутствовало до 400 человек, глав¬
ным образом студентов Казанского университета и казанской
духовной академии. С взволнованной, проникновенной речью,
полной протеста против самодержавно-крепостнического строя,
сочувствия крестьянской массе и призыва к революционной
борьбе за демократический строй, выступил на ней профессор
русской истории Казанского университета А. П. Щапов.
Имея в виду крестьян, убитых 12 апреля в Бездне, он говорил:
«Вы первые нарушили наш сон, разрушили своей инициативой
наше несправедливое сомнение, будто народ наш неспособен
к инициативе политических движений. Земля, которую вы возде¬
лывали, плодами которой питали нас, которую теперь желали
приобрести в собственность и которая приняла вас мучениками
в свои недра, — эта земля воззовёт народ к восстанию и свободе.
Мир праху вашему, и вечная историческая память вашему само¬
отверженному подвигу! Да здравствует демократическая консти¬
туция!» 1 2
При выходе из церкви после панихиды, по дороге в город, сту¬
денты, увидев мчавшегося на паре рысаков к месту происше¬
ствия городского полицмейстера барона Витте, громко запели
песню: «Долго нас помещики душили».
Главное действующее лицо Куртинской панихиды А. П. Ща¬
пов был жестоко наказан за участие в ней. По личному распоря¬
жению Александра II он был арестован, что самым губительным
образом сказалось на дальнейшей судьбе этого выдающегося рус¬
ского историка и демократического деятеля.
Куртинская панихида — крупное событие в истории русского
революционного движения. По своему существу это
была антиправительственная политическаяде-
монстрация, открытое публичное осуждение
политики самодержавия — выражение горячего
сочувствия не только участникамбездненского
1 Сб. «Бездненское восстание 1861 года», стр. 98—99.
2 «Красный архив», 1923, т. IV, стр. 409—410.
15 Линков
225

восстания, но и всему русскому крестьянству,
ограбленному реформой 19 февраля 1861 г. Ни¬
чего подобного не знала дореформенная Русь. Впервые за всю её
историю имел место публичный политический акт сочувствия и
поддержки крестьянского движения со стороны демократической
интеллигенции, не в камерном масштабе кружка, не в литератур¬
ном салоне передового писателя, а среди бела дня, в одном из
немногих тогда университетских городов страны, при участии не¬
скольких сот. студентов.
Куртинская панихида — частное, но очень яркое и значитель¬
ное проявление революционной ситуации 1859—1861 гг. В ней
как бы слились воедино две стороны революционно-демократиче¬
ского движения того времени: борьба крестьянских масс против
крепостнического характера реформы и пробуждённое к дей¬
ствию этой борьбой движение разночинной демократической
интеллигенции.
Поскольку бездненские события, получившие достаточно широ¬
кую огласку, стало невозможно скрыть, в газете «Северная пчела»
была опубликована официальная информация, составленная на
основе рапорта Апраксина и изображавшая Антона Петрова как
единственного виновника происшествия, а само бездненское вос¬
стание — как исключительный случай на общем фоне весьма
якобы благожелательного восприятия крестьянством реформы
19 февраля.
Либеральные журналы «Отечественные записки» и «Русское
слово» освещали бездненские события на основе лживой прави¬
тельственной версии. Резким и единственным диссонансом во всей
подцензурной периодической печати России в освещении безднен-
ских событий явилась статья «Погоня за лучшим», помещённая в
журнале «Современник» и трактующая бездненские события с по¬
следовательно революционно-демократических позиций.
Написанная характерным для «Современника» и её редактора
и вдохновителя Чернышевского эзоповским языком, ибо' иначе
нельзя было проводить революционную пропаганду сквозь пре¬
поны царской цензуры на страницах легальной печати, она гово¬
рила прекрасно понимающему другу-читателю всё то, что можно
было сказать по поводу Бездны в условиях подцензурного жур¬
нала. Статья подчёркивала значительность переживаемой Россией
эпохи. «Эпоха, нами переживаемая, совершенно не так пуста, как
думают многие и многие. Теперь более, чем когда-нибудь, мы
вправе сказать литературе словами Гейне:
Брось свои иносказанья
И гипотезы пустые,
На проклятые вопросы
Дай ответы нам прямые» !.
Далее журнал давал свой ответ на проклятые вопросы тогдаш¬
ней русской жизни: «Перед нами два пути. Один из них совер¬
1 «Современник», 1861, № 8, стр. 240.
226

шенно в наших руках — путь исторической необходимости и нор¬
мального' развития. Пожелай мы его, т. е. встречай апатически
всё несправедливое и нелепое, — нам найдётся сильная поддержка.
Другая дорога, напротив, — терниста, неверна и сопряжена с не¬
малыми жертвами. Мы дремлем, потому что привыкли дремать.
Мы не анализируем своих сил, потому что боялись проявления их.
Мы боялись энергии, потому что привыкли к служению автори¬
тетам. И мы молчим и думаем, что кругом нас — люди без чувств,
без человеческих влечений, что кругом нас только существа, не
способные отозваться на благородное слово'. — Неужели же это
правда?» 1
Другу-читателю из всего этого было ясно, что «Современник»
высказывается против апатического отношения ко всему неспра¬
ведливому и нелепому, за проявление энергии, за борьбу с неспра¬
ведливостью, т. е. за революционный путь. «Прямая обязанность
людей образованных, — говорилось дальше в статье, — при прояв¬
лении народной воли стремиться достичь благотворных для народа
результатов, т. е. доставить ему удовлетворение; иначе мы не
имеем права ждать и для себя благодетельных результатов» 1 2.
В этих словах заключался прямой призыв к русской демократиче¬
ской интеллигенции действовать в соответствии со стремлением
народа, указывалось, что только вместе с народом, а не помимо
него можно добиться желаемых общественных перемен. «Совре¬
менник» указывал в этой статье, что «узнать стремление народа
можно только' посредством изучения фактов. Современные факты,
без сомнения, будут интереснее давно прошедших»3. Такими
интересными и поучительными фактами, помогающими правильно
понять народ (крестьянскую массу), позволяющими раскрыть
его истинное отношение к действительности и его устремления,
«Современник» считал массовое крестьянское движение в от¬
вет на реформу 19 февраля, и прежде всего бездненское вос¬
стание.
«Современник» зло высмеивал правительственные сферы и
либеральное общество, официальную либеральную печать, воску-
ривавших фимиам реформе и на все лады уверявших о якобы
самом благожелательном восприятии реформы народом: «Вслед
за манифестом 19 февраля в газетах начали появляться востор¬
женные статьи. Даже «Полицейские ведомости» печатали фелье¬
тоны в стихах и в прозе в честь радостного события, а «Отече¬
ственные записки» заменили даже обычное название «Современ¬
ная хроника» — заглавием «Современная радость России».
Словом, образованное общество торжествовало и уверяло, что
вся Россия, весь народ точно так же мирно торжествуют, и каза¬
лось, что уверенность эта вполне естественна, законна и неопро¬
1 «Современник», 1861, № 8, стр. 241.
2 Та м же.
3 Та м же.
15»
227

вержима. Но в это самое время обнаружилось печальное явление:
начались недоразумения... и в газетах появились статьи и известия
о разных беспорядках по крестьянскому делу. Мы не будем опи¬
сывать все эти беспорядки здесь, но приведём один случай для
охарактеризования остальных» Ч Давая затем сжатое изложение
событий в Бездне на основании газетных сведений, так как редак¬
ция не располагала другой информацией, да и вряд ли бы её про¬
пустила цензура, автор статьи делал обобщённый вывод: «Вот,
читатель, вам факт, факт не единичный. Почти то же са¬
мое, с некоторыми вариантами, повторилось
во многих губерниях»1 2.
Далее следует подробное перечисление на основании офици¬
ально опубликованных данных свыше 30 случаев крестьянского
движения в связи с реформой по семи губерниям. Причина кре¬
стьянского движения, по мнению «Современника», отнюдь не в
невежестве крестьян, не понимающих якобы реформу и её блага,
как это уверяла печать официальная и либеральная, а в неудовле¬
творительности самой реформы, т. е. то, что она носила дворян¬
ский, антикрестьянский характер. «Современник» давал очень
верную, глубокую, точную, поскольку это было возможно в ле¬
гальной печати, характеристику значения бездненских событий не
как исключительного, из ряда вон выходящего единичного факта,
а как факта типичного и характерного. «В селе Бездна крестьяне
требуют чистой воли; они ждали совершенно другого, чем им
говорят. Антон Петров становится во главе недовольных. Кре¬
стьяне подымаются. Здесь уже не односторонний случай, не
столкновение с помещиком или мировым посредником. Крестьяне
поднялись, произошли беспорядки, явилась военная команда, и
народ разошёлся. Антон Петров казнён. Они поднялись по зову
Антона Петрова, сознательно толковавшего смысл прочитанных
статей» 3.
То, о чём подцензурный «Современник» был вынужден писать
завуалированно, намёками, бесцензурный «Колокол» мог писать
открыто и без обиняков.
В ряде статей в своей газете Герцен сказал правду о Бездне,
искажаемую и скрываемую царским правительством и официаль¬
ной печатью. Герцен разоблачил в этих статьях («12 апреля
1861 г.», «Мартиролог крестьян» и др.) палачество царизма по от¬
ношению к крестьянству России, призывая его к борьбе. Впослед¬
ствии Ленин в своей знаменитой статье «Памяти Герцена» писал,
приводя выдержки из статьи Герцена: «Когда перебили 50 кре¬
стьян в Бездне и казнили их вожака Антона Петрова (12 апреля
1861 г.), Герцен писал в «Колоколе»:
«О, если б слова мои .могли дойти до тебя, труженик и стра¬
1 «Современник», 1861, № 8, стр. 242.
2 Там же. (Разрядка моя. — Я. Л.)
3 Т а м же.
228

далец земли русской!., как я научил бы тебя презирать твоих ду¬
ховных пастырей, поставленных над тобой петербургским сино¬
дом и немецким царём... Ты ненавидишь помещика, ненавидишь
подьячего, боишься их — и совершенно прав; но веришь ещё
в царя и архиерея... не верь им. Царь с ними, и они его» L
Бездненское восстание — одно из самых вы да ю-
щихся событий в ходе классовой борьбы' русского кре¬
стьянства в пореформенный период. Его историческое значение и
социально-политический смысл можно свести к следующим основ¬
ным моментам.
1. Восстание проходило под ярко выраженными антикрепо¬
стническими лозунгами, за чистую, истинную свободу, против
помещиков, волостных, уездных, губернских властей. Крестьяне
выступили за революционный передел всей земли, которая от по¬
мещиков, по их твёрдому убеждению, должна была со всеми
полями и лесами перейти к мужику немедленно и без всякого
выкупа и переходного состояния, и стремились во многих случаях
осуществить своё понимание воли на практике, явочным поряд¬
ком, отказываясь от работы на помещика; объявляя помещичью
землю своей собственностью; производя самовольную порубку
господских лесов; отказываясь подчиняться администрации; про¬
изводя волею народа смену сельских властей и заменяя их
людьми, пользующимися полным доверием.
2. Крестьянское движение в Казанской губернии после 19 фев¬
раля, весной 1861 г., прошло через три этапа, которые можно
явственно проследить по нарастанию, масштабам и характеру
крестьянской борьбы.
Первый этап — март месяц. Движение началось ещё до полу¬
чения манифеста; выявляясь в самовольной порубке крестьянством
господских лесов и в отказе от выполнения барщины, оно носит
локально-замкнутый характер (имение — село), без какого-либо
организационного или агитационного объединяющего центра.
Своего отношения к объявленной реформе крестьянство Казан¬
ской губернии на данном этапе в полной мере ещё не выявило,
хотя было уже ясно резкое различие в «мужицком» и «господ¬
ском» понимании воли и стихийно выявилось отрицательное отно¬
шение крестьянства к какому бы то ни было переходному состоя¬
нию.
Второй этап движения — примерно в пределах 1 —10 апреля.
Его агитационным и в какой-то мере организующим центром
становится село Бездна, а вожаком и глашатаем Антон Петров.
Борьба крестьянства принимает более решительные формы и зна¬
чительно большие масштабы, охватывает 4 уезда в пределах Ка¬
занской губернии, причём сфера его воздействия переходит гра¬
ницы губернии, захватывая в известной мере соседние Самарскую
и Симбирскую губернии. В стихийный ход восстания вносятся не-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 14.
229

которые элементы организованности. Из Бездны рассылаются
агитаторы, разъезжающие по округе и ведущие среди крестьян¬
ства антикрепостническую агитацию, подымая его па борьбу под
лозунгом «За истинную, чистую волю!» Движение достигает куль¬
минационного пункта по быстроте распространения, масштабам
охвата крестьянства, уже поднятого на борьбу, степени напряже¬
ния классовых противоречий. Массовые расстрелы 12 апреля
в селе Бездна, арест и последующая казнь Антона Петрова обо¬
рвали дальнейшее нарастание крестьянского движения, но во¬
преки лживым утверждениям официальных донесений и либе¬
ральной литературы, отнюдь не прекратили его. Оно переходит
в третий этап своего развития, захватывающего весь оставшийся
отрезок апреля (12—30 апреля).
Под воздействием репрессий военно-полицейского характера
в это время движение быстро идёт на спад, но борьба всё же про¬
должается, хотя и в суженных масштабах, принимая подчас всё
же весьма острые формы, вынуждая губернское начальство к при¬
менению военно-карательных экспедиций.
3. Стихийное бездненское восстание отличается вместе с тем от
многих эпизодов крестьянского движения. Село Бездна стало до¬
вольно крупным по' масштабам воздействия агитационным и орга¬
низационным центром. Восстание имело такого агитатора и во¬
жака, как Антон Петров. В нём десятки тысяч крестьян на
довольно значительной территории видели выразителя своих ин¬
тересов и толкователя документов реформы в желательном для
крестьян духе.
’ 4. Одной из существенных причин, объясняющих пассивный
характер крестьянского сопротивления военно-карательной экспе¬
диции генерала Апраксина 12 апреля в селе Бездне, на наш
взгляд, была ещё непоколебленная вера крестьян в доброго царя-
батюшку. Именно царистская идеология явилась сдерживающим
фактором, так как крестьяне пребывали в заблуждении, полагая,
что их понимание истинной воли есть единственно правильная
трактовка царского манифеста, что они ведут себя в рамках
закона, что они не бунтовщики и что к ним губернские и уездные
власти не имеют никакого права применять оружие и меры адми¬
нистративного воздействия. Таким образом, иллюзии, во власти
которых были крестьяне, остановили движение на грани восста¬
ния, к которой вплотную подошли волновавшиеся крестьяне
12 апреля. Всё же в роковой день бездненской кровавой расправы
крестьяне не решились дать карателям вооружённый отпор.
5. Бездненское восстание имеет особое историческое значение
прежде всего потому, что впервые на Руси крестьянское восстание
послужило прямым поводом для революционно-демократического
протеста в виде Куртинской панихиды-демонстрации и в виде
ряда статей «Современника» и «Колокола», которые как бы про¬
должали на своих страницах дело, начатое крестьянами
в Бездне.
230

Кандеевка и Бездна — яркое подтверждение слов Ленина
о том, что «без помощи войска, без истязаний и
расстреливаний никогда не могли бы дворян¬
ские комитеты так нагло ограбить крестьян,
как они сделали это во время освобождения
от крепостной зависимости»1.
Наряду с Безднепским и Черногай-Кандеевским восстаниями
факты решительного крестьянского протеста против реформы
19 февраля 1861 г. имели место во многих районах Российской
империи, в центре страны, на Поволжье и Урале и других соб¬
ственно великорусских губерниях, а также на Украине и в Бело¬
руссии. Приведём ряд фактов подобного рода по отдельным
районам страны.
4. Крестьянское движение в первой половине 1861 г. в других
губерниях.
Рязанская губерния, В Михайловском уезде, в имении Зекзю-
лина, крестьяне села Кукуя, подстрекаемые пятью односельча¬
нами, отказались исполнять барщинные работы и игнорировали
увещания местного предводителя дворянства. 2 мая в село был
введён взвод солдат Малороссийского гренадерского полка, и за¬
чинщики волнения были подвергнуты экзекуции.
В Рязанском уезде, в имении Кобяковых, крестьяне села Мо-
щене и близлежащих деревень, находившиеся на смешанной
повинности, т. е. наряду с оброком отбывавшие частично и бар¬
щину, решительно отказались выполнять последнюю. В село была
введена воинская команда в составе одной роты Рязанского ба¬
тальона внутренней стражи во главе с жандармским подполков¬
ником Иваненцевым. 5 человек крестьян были подвергнуты нака¬
занию.
В своём донесении на имя Александра II генерал-майор Крейц
сообщал: «Егорьевский земский исправник 22 мая донёс началь¬
нику губернии, что временно-обязанные крестьяне в имении кня¬
гини Орловой, господ Дашевых, Муромцевой и других, совер¬
шенно вышли из повиновения и производили разные буйства и
беспорядки; хотя были приняты меры местными средствами зем¬
ской полиции к прекращению их, но меры эти не имели успеха»1 2.
Во многих селениях крестьяне самовольно сменили бурмистров
и старост. В имении Дашковой они три дня держали бурмистра
под стражею закованным в кандалы. Волнения крестьян в Егорь¬
евском уезде были подавлены под руководством свитского гене¬
рал-майора Крейца.
Смоленская губерния. В апреле крестьяне большого имения
Орлова в Гжатском уезде (более 1300 душ) отказались выпла-
1 В. И. Ленин, Соч., т. 6, стр. 372. (Разрядка моя. — Я- Л.)
2 Сб. Академии наук СССР, стр. 193.
231

чивать оброк помещику и потребовали от бурмистра отчитаться
в суммах, хранящихся в конторе, и «с угрозами в случае сопро¬
тивления разорить дома и даже убить, самовольно удалили на¬
чальствующих лиц из имения». От помещика крестьяне потребо¬
вали отчёта о продаже хлеба из излишков запасного магазина за
прошлые годы с тем, чтобы сумма, полученная помещиком от
этой продажи, была им вычтена из оброка или возвращена миру.
Увещания исправника и уездного предводителя дворянства не из¬
менили положения. Крестьяне попрежнему упорно отказывались
от повиновения и послали ходоков к царю. Когда ходоков в го¬
роде Гжатске задержали, крестьяне выбрали 50 человек для вы¬
ручки задержанных, заявив властям, что в случае, если и эти
будут - задержаны, то они пошлют ещё 100 человек. Волнения
были подавлены двумя ротами Колыванского пехотного полка,
подверглись наказанию 22 крестьянина, кроме того, на постой к
наиболее активным участникам волнений была поставлена сро¬
ком на одну неделю рота солдат.
Более острые формы приняла борьба крестьян (до 3500 душ)
в мае, в имении князя П. А. Голицына, в том же уезде. Крестьяне
отказались от барщинных работ, и в результате помещичьи поля
остались невспаханными и незасеянными. После безрезультатных
попыток земской полиции и уездного предводителя дворянства
подавить движение, 14 мая в район волнений прибыл из Смолен¬
ска флигель-адъютант полковник Слепцов. В тот же день вслед за
ним подошли две роты Колыванского пехотного полка и 60 сол¬
дат Гжатской инвалидной команды. 15 мая около церкви собра¬
лось до двух тысяч крестьян. «Предводитель, исправник, офицер
ия, — пишет в своём донесении Слепцов, — начали убеждать
крестьян к покорности, но они, не признавая высочайше утвер¬
ждённого Положения, став густой массой, кричали, что работать
не будут.
Три священника, в полном облачении, с крестом в руках, пы¬
тались увещевать, но крестьяне, пришед в ожесточение, грозили
одному из священников, вошедшему в толпу, побоями, «ежели,
батька, сейчас не уберёшься». После этого я один объяснил им
мою обязанность и что я прошу их верить моим словам, как по¬
сланному от Вашего Величества, но слова мои были покрыты
неистовым криком народа» Ч
К этому времени, кроме крестьян из имения Голицына, непода¬
лёку собрались небольшими группами и наблюдали за происхо¬
дившим около 2 тыс. крестьян из окрестных селений. Из толпы
голицынских крестьян выскочил один и начал громко ругать при¬
ехавшее начальство. По приказу полковника Слепцова он был
схвачен и тут же дважды пропущен сквозь строй 60 солдат. В от¬
вет на эту экзекуцию крестьяне взялись за руки и закричали, «что
никого не выдадут и будут стоять друг за друга». Видя, что при¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 227.
232

нятые им меры не испугали крестьян, Слепцов приказал ротам
оцепить толпу и нескольким солдатам вместе с рассыльными и сот¬
скими выхватывать между рядами наиболее активно ведших себя
крестьян. В этот момент крестьяне с криком бросились на войска,
но были отброшены назад прикладами солдат. «Тут произошло
страшное смятение; боясь натиска войск и имея в тылу довольно
крепкую решётку, а за нею глубокий пруд, крестьяне начали да¬
вить друг друга; под конец из толпы раздались голоса, — писал
Слепцов в своём рапорте, — просящие пощады. Я приказал тогда
цепи немного отступить, но отнюдь никого не выпускать из
круга» Г
Во время этой жестокой расправы с восставшими крестьянами
было задавлено насмерть 22 человека, и 30 человек получили тя¬
жёлые увечья. «Главный зачинщик и предводитель восстания»
Алексей Семёнов был убит ударом солдатского штыка в правый
висок. В схватке с войсками крестьяне вырвали у солдата ружьё
и ранили им одного унтер-офицера и двух рядовых. По приказа¬
нию полковника Слепцова 125 крестьян за участие в волнениях
были наказаны розгами.*
Под влиянием событий в имении Голицына до 10 тыс. крестьян,,
как об этом доносил полковник Слепцов, также «выходивших из
повиновения» помещикам, прекратили борьбу и подчинились вла¬
стям.
Воронежская губерния. В апреле в Бобровском уезде в радиусе
до тридцати вёрст волнениями в имениях Станкевичей, Шлих-
тинга, графа Кушелева-Безбородко было охвачено до 10 тыс. кре¬
стьян. Свитскому, генерал-майору Мердеру и губернатору, при¬
бывшим в район волнений, в большом селе Тишанка (более
2500 душ) крестьяне, собравшиеся в количестве до тысячи чело¬
век, заявили, «что государь прислал им милостивую грамоту и
что они теперь вольные, а потому ни повинности исполнять, ни
оброка помещику платить не хотят и не будут» 1 2. На увещания
начальства крестьяне, взбрасывая вверх свои шапки, кричали:
«Не хотим барина! Долой барина! Будет, отработали! Пора на
волю!»
Всего в Тишанку было стянуто до шести рот Азовского пехот¬
ного полка. Собранные перед лицом войск, крестьяне продолжали
упорно настаивать на прекращении всяких отношений к поме¬
щику, говоря, что верят только царскому слову, что они вольные
и никому более не подвластны. Руководители и активные участ¬
ники волнения были преданы суду.
Саратовская губерния. 7 марта начались сильные волнения,
дошедшие до грани восстания, среди крестьян Камышинского
уезда, Руднинской вотчины (до 6 тыс. душ). Центром движения
стало село Лемешки. Крестьяне отказались выполнять барские
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 227.
2 Та м же, стр. 46.

работы и дали клятву «скорее умереть, чем уступить, и дер¬
жаться дружно, а в случае чего оказать сопротивление властям и
войскам». Начав борьбу, крестьяне исходили из убеждения, что
земля, усадьбы и леса — крестьянская собственность, окуплен¬
ная их многолетним трудом и оброком.
Выступление руднинских крестьян очень быстро отозвалось на
настроениях крестьянства на многие десятки вёрст вокруг. Все
они только выжидали момента, чтобы примкнуть к движению.
Флигель-адъютант полковник Янковский доносил Александру II:
«Настроение поддерживалось многим числом крестьян Саратов¬
ской губ. и даже из земли Войска Донского, прибывших по пер¬
вым слухам о моём приезде в Руднинскую вотчину с целью руко¬
водиться в местах своего жительства образом действий, сообразно
с исходом дела в Рудне. В продолжение одной недели число кре¬
стьян возросло до 9000 человек, и многие из них вооружились
кольями, а частию и ружьями.
Неблагоприятный исход волнения в этой местности мог весьма
пагубно отразиться на всех окрестных имениях, расположенных
между реками Медведицею и Хопром, тем более, что превратному
толкованию -высочайше дарованных прав сочувствовали не одни
руднинские волновавшиеся вотчины и соседние с ними имения,
но и крестьяне смежных с Саратовскою губ. земель Войска Дон¬
ского, откуда отправлялись на место волнения гонцы с целью под¬
держивать сношения с беспокойными крестьянами и руководство¬
ваться, в случае удачи, подобным образом действий» L
В течение двух недель полковник Янковский, опасаясь даль¬
нейшего нарастания и распространения крестьянского движения,
находился в Рудне, куда по его приказу были стянуты войска.
5 апреля 1-й батальон Бородинского пехотного полка и 3-й ба¬
тальон Бутырского полка во главе с флигель-адъютантом, сара¬
товским губернатором, губернским и уездным предводителями
дворянства прибыли в село Лемешкино. В течение трёх часов
прибывшее начальство «увещевало» собравшихся на площади не¬
сколько тысяч крестьян, не желавших прекращать борьбу. Когда
войска по приказу полковника Янковского плотным кольцом
окружили крестьян, они, покоряясь силе, вынуждены были пре¬
кратить сопротивление.
Симбирская губерния. 21 апреля обнаружились волнения
более 2 тыс. душ крестьян села Большой Репьевки Сызранского
уезда, отказавшихся повиноваться начальству. Инициатором
волнений был временно-отпускной рядовой 2-го линейного кав¬
казского батальона Фёдор Докукин, «превратно толковавший
законоположения». Движение в Большой Репьевке было пода¬
влено под руководством флигель-адъютанта при помощи войск
(2-й роты резервного батальона Рязанского пехотного полка).
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 207.
234

В конце апреля крестьяне села Шигон Сенгелеевского уезда
отказались от исполнения всяких работ на помещика, заявив
местному начальству, «что они вольные и что, кроме бога и царя,
никаких властей они не признают» Ч
Организатором и руководителем движения явился крестьянин
Трухлов, пользовавшийся большим влиянием на своих односель¬
чан. В село прибыл полковник Эссен с двумя ротами Бородин¬
ского пехотного полка. Собрав сходку и окружив крестьян вой¬
сками, он стал «вразумлять» крестьян. Трухлов вёл себя на сходке
твёрдо и независимо, бросив в лицо флигель-адъютанта смелые
слова: «Кто ты такой, что вздумал меня вразумлять?» После того
начал говорить, — доносил в своём рапорте флигель-адъютант,
«что в Положении сказано, что крестьяне не обязаны повиноваться
помещикам и работать»; подстрекал в присутствии моём прочих
крестьян кричать, «что в указе сказано, что они вольные». Затем
объявил мне, что' 2 года обязательных отношений уже прошли,
и, указывая на заглавный лист Положения, ссылался на слова
«вышедших из крепостной зависимости»; потом, повторяя первые
слова манифеста: «божею милостию мы», что «это воля от бога»,
и, указывая на указ Правительствующему Сенату, утверждал,
«что это воля от царя, и как манифест и указ первые в книге, то
прочего не нужно»1 2. Трухлов был арестован тут же, на сходке,
После ареста он остался непреклонным и не поступился своими
убеждениями. Многие участники волнений тут же на месте были
подвергнуты порке, после чего крестьяне покорились. Трухлов был
предан военному суду, приговорившему его к наказанию шпиц¬
рутенами через сто человек восемь раз, с последующей ссылкой на
каторжные работы на шесть лет.
Пермская губерния. В марте возникло движение среди кре¬
стьян Кудымкарского ведомства (имение графов Строгановых)
Соликамского уезда, охватившее до 17 тыс. крестьян (не считая
женщин). Восставшие отказались выполнять барщину, требовали
смены управляющего, изгнали приказчиков и старост, а те из
крестьян, которые вели себя по-предательски и срывали общую
борьбу, подверглись по приговору мира наказанию. Когда исправ¬
ник арестовал писаря ведомства государственных имуществ, об¬
виняемого в подстрекательстве, крестьяне бросились к дому, где
содержался арестованный, и заставили исправника освобо¬
дить его.
В селе Егва, находящемся в 12 верстах от Кудымкара, прои¬
зошло столкновение крестьян с посланным против них военным
патрулем. При этом столкновении было смертельно ранено двое
крестьян и легко ранен один. Движение кудымкарских крестьян
было подавлено при помощи военной силы.
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 217.
2 Т а м же, стр. 218.
235

Киевская губерния. В мае в 34 селениях (12 115 душ) Берди¬
чевского уезда крестьяне отказались выполнять барщину. Дви¬
жение было подавлено при помощи войск.
В июне вспыхнули волнения в ряде имений Чигиринского уезда.
В селе Оситняшки крестьяне, не повиновавшиеся властям, отка¬
зались от господских работ и не допустили наказать своих одно¬
сельчан, вырвав их у патрулировавших казаков. При этом они
оказали сопротивление двум сотням казаков 37-го Донского
казачьего полка. За это 19 крестьян были подвергнуты наказанию,
а местный писарь Осинский, обвинённый в подстрекательстве, был
арестован.
Подольская губерния. В апреле и мае 1861 г. крестьянское
движение в той или иной степени охватило 12 уездов губернии.
В нём участвовало 159 селений, до 80 тыс. душ. Наиболее мас¬
совым движением было в Ольгопольском (19 тыс. душ, 29 селе¬
ний), Брацлавском (13 тыс. душ, 25 селений), Ямпольском
(11 тыс. душ, 23 селения). Движение проявилось, главным обра¬
зом, в отказе отрабатывать барщину. Его характерная черта та,
что более 25% его участников, до 30 тыс. душ крестьян, было из
наиболее крупных и богатых поместий, огромных латифундий,
в том числе: 13 тыс. крестьян помещика Сабанского, 8 тыс. графа
Бржеровского, 2 тыс. графа Протасова-Бахметьева.
В селе Тимановке (Ямпольского уезда) крестьяне отказались
отбывать барщину и оказали сопротивление войскам. Собравшись
всею громадою, крестьяне отказались выполнять распоряжения
начальства, требующего, чтобы они разошлись. Были вызваны
две роты Елецкого пехотного полка. Когда прибывшие роты стали
окружать громаду, произошла стычка, во время которой бдин
крестьянин был убит ударом штыка в сердце.
Черниговская губерния. Крестьянское движение весной 1861 г.
имело место в Нежинском, Новгород-Северском и Конотопском
уездах.
В селе Безугловка Нежинского уезда крестьяне, заслушав цар¬
ский манифест от 19 февраля, заявили, что больше барщину и
повинность отправлять не пойдут. Увещания местных властей не
поколебали их решимость. Землю, находившуюся в их пользова¬
нии, безугловцы объявили своей собственностью и готовы бы’ли
отстаивать её любою ценою. «Безугловские крестьяне стали рас¬
сылать своих агентов в соседние селения с намерением развить
непокорность в возможно больших размерах, и отчасти достигли
цели, ибо в продолжение 5 дней к мнению безугловцев присоеди¬
нилось ещё около 2600 душ» С В село Безугловку выехал свитский
контр-адмирал Унковский, рассматривавший это село «как гнездо
неповиновения, от которого дух непокорности распространялся на
ближайшие селения и угрожал заразить не только весь уезд, но
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 246—247.
236

и другие соседние» !. Вместе с ним прибыл черниговский губерна¬
тор князь Голицын. К Безугловке были стянуты три батальона
4-й резервной дивизии, оцепившие 5 апреля, по приказу началь¬
ства, село со всех сторон. Ещё накануне в Безугловку сошлись
многие крестьяне соседних селений. Безугловцы и другие кре¬
стьяне были собраны, по приказу контр-адмирала, на открытом
месте и окружены батальоном Белостокского пехотного полка.
На увещания губернатора и священника окружённые войсками
крестьяне отвечали, что «работать на помещика не хотят и не
будут». Когда солдаты начали арестовывать зачинщиков, кре¬
стьяне с криками «Громада, вперёд!» бросились на войска. Но
атака крестьян была отбита — силы были слишком неравны.
Тогда начальство распорядилось произвести массовую порку
крестьян. Массовая экзекуция вынудила крестьян сдаться и по¬
кориться своей участи.
В селениях, участвовавших в движении, были расквартиро¬
ваны прибывшие батальоны.
В апреле развернулось движение среди крестьян Новгород-
Северского и отчасти Стародубского уездов, в нём участвовало
до 9 тыс. человек из 25 поместий. Центром движения явилось село
Каменская слобода (500 душ), крестьяне которого начали борьбу,
подав тем самым пример всей округе.
Каменская слобода не случайно оказалась застрельщиком
антикрепостнической борьбы, так как крестьяне её находились в
результате жестокой эксплуатации со стороны помещика в чрез¬
вычайно бедственном положении. Контр-адмирал Унковский со¬
общал в одной из своих докладных записок: «Крестьяне Камен¬
ской слободы всею громадою принесли мне жалобы на крайнюю
их нищету, на неимение хлеба; они вопиющим голосом говорили,
что нищета доводит их иногда до мучительного голода, что по
нескольку дней сряду случается им не есть хлеба. Судя по исто¬
щённой их наружности, нельзя отвергать справедливости
жалоб»1 2.
Окружённые значительными военными силами (133-й Донской
казачий полк в полном составе), каменцы решительно заявили
контр-адмиралу Унковскому свой отказ отбывать барщинную по¬
винность и, что является единственным в своём роде случаем в
истории крестьянского движения весной 1861 г., «дерзко отказа¬
лись принять на руки высочайше утверждённое Положение о кре¬
стьянах, вышедших из крепостной зависимости» 3.
Движение крестьян Новгород-Северского уезда было подав¬
лено на протяжении четырёх дней под руководством контр-адми¬
рала Унковскогй 33-м Донским казачьим полком. О направлении и
характере движения можно судить по обвинению, формулирован¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 247.
2 Та м же, стр. 250.
3 Т а м же.
237

ному УнкоЪским в отношении на имя исполняющего должность
Черниговского гражданского губернатора князя Голицына: «Кре¬
стьянам ставилось в вину: «явное неповиновение установленным
правительством властям, нарушение благочиния в церквах, поку¬
шение на похищение собственности владельцев и в грубых формах
дерзкие угрозы помещикам» Г О размахе и силе движения сви¬
детельствует тот факт, что 36 человек были заключены в острог
как руководители громад, возглавившие борьбу. По утвержде¬
нию Унковского, среди них были «вредно влиятельные люди,
которые, действуя на крестьян силою ума, присваивали себе го¬
лос диктаторов и при ложном злоумышленном направлении дви¬
гали массами народа» 1 2. Кроме арестованных, ещё 50 человек
были подвергнуты наказанию.
Борьба новгород-северских крестьян являлась наиболее выдаю¬
щимся эпизодом в крестьянском движении на Украине в связи
с реформой 19 февраля. Она выделяется активной ролью Камен¬
ской слободы как центра движения и наличием значительного
числа (36 человек) активных организаторов борьбы в многих
сельских громадах, а также своеобразным проявлением крестьян¬
ского протеста против реформы — отказом принять Положение
о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.
Гродненская губерния. По губернии в одном лишь Белосток-
ском уезде крестьянским движением в марте месяце было охва¬
чено до 10 тыс. человек. Кроме того, движение захватило Брест¬
ский (18 имений), Пружанский и Слонимский уезды. После опу¬
бликования манифеста 19 февраля крестьяне этих уездов реши¬
тельно отказались от выполнения инвентарных повинностей и
перестали выполнять работы на помещиков.
Когда флигель-адъютант полковник Нарышкин, прибыв в де¬
ревню Островок, потребовал к себе под караулом всех домохозяев
данной деревни (23 человека), к нему явились не только все кре¬
стьяне Островка, но и крестьяне других соседних деревень.
Собралось до 350 человек, заявивших полковнику: «1) что про¬
читанный им всемилостивейший манифест есть подложный и что
будто бы действительным манифестом (который должен быть, по
их убеждению, подписан золотыми буквами) дарована им сво¬
бода без всяких обязательств в отношении владельцев за земли,
на которых они поселены; 2) что они не имеют уже бо¬
лее никакого доверия ни духовенству, ни пред¬
водителю, ни полиции, так как все эти люди под¬
куплены помещиками, которые в видах собственных
своих выгод будто бы составили прочтённый им манифест, сверх
того явно угрожали даже тем крестьянам, которые бы изъявили
согласие исполнять повинности, с решимостью объявляя, что они
побьют их каменьями, сожгут их дома и деревни, а сами разой¬
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 251.
2 Та м же, стр. 249.
238

дутся по лесам». Флигель-адъютанта крестьяне не признавали
за такового, считая, что это подкупленный помещиками переоде¬
тый майор расположенного в Белостоке полка, и потребовали
отпустить взятых под караул 23 домохозяев деревни Островка,
угрожая в ином случае освободить их самим.
Свобода без всяких обязательств помещи¬
кам и никакого доверия местным властям —
светским и духовным — таковы лозунги кресть¬
янского движения в Гродненской губернии.
Полковник Нарышкин, не имея в своём распоряжении в тот
момент военной силы, был вынужден выполнить требования кре¬
стьян, после чего он отправился в местечко Заблудово, объявив
крестьянам, что вернётся к ним в деревню на следующее утро.
«На это они ответили, что не только они, но даже и крестьяне со
всех окольных деревень в общей массе намерены явиться в ме¬
стечко Заблудово; и действительно, от них немедленно были по¬
сланы с этой целью конные нарочные в разные, местности
уезда» Ч На следующее утро, 21 марта, крестьяне стали толпами
стекаться в Заблудово, куда полковник к двум имевшимся там
ротам вызвал ещё один батальон пехотного полка. Местечко
было окружено войсками, которым было приказано никого из
него не выпускать. Крестьяне, увидав приближение новых войск
к Заблудову, или вовсе не вошли в него, или заблаговременно
скрылись, так что в местечке, окружённом войсками, оказалось
всего лишь 600 человек — из разных вотчин не только Белосток-
ского, но' и из соседних Сокольского и Бельского уездов. После
тщетных уговоров упорно стоявших на своём крестьян флигель-
адъютант приказал высечь розгами 100 человек из их среды. Та¬
кие массовые репрессии заставили крестьян прекратить сопроти¬
вление.
Следует отметить, что местечко Заблудово не случайно было
выбрано крестьянами как пункт сбора для продолжения своей
борьбы, так как заблудовские крестьяне имели за собой длитель¬
ные вольнолюбивые традиции антикрепостнического движения —
они неоднократно волновались в прошлом, в частности в 1821 и
1847 гг.
При подавлении крестьянского движения в других селениях
губернии полковник Нарышкин также применял в качестве меры
воздействия и «внушения» массовые телесные наказания. По его
собственным реляциям, им было выпорото (помимо Заблудова)
более 100 крестьян.
В качестве подстрекателей в Гродненской губернии выступали
разнообразные люди, в их числе: по Брестскому уезду — бывший
писарь в имении помещицы графини Коновницыной Балевич и
крестьянин Антон Грин; по Слонимскому уезду — казённый кре¬
стьянин Бамбир и брат священника Сцепура; по’ Белостокскому
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 52.
23$

уезду еврей Ясиновского общества Шмойла Познанский и бело-
стокский еврей Гершко Абелиович Глоголевский, «говорившие
крестьянам помещика Воловича, что за обнародованием всемило-
стивейшего манифеста они освобождаются не только от крепост¬
ной зависимости, но и от всяких инвентарных повинностей».
Витебская губерния. По силе сопротивления и ко¬
личеству случаев столкновений с правитель¬
ственными войсками весной 1861 г. крестьян¬
ское движение в латышских уездах Витебской
губернии (Люцинском, Режецком, Динабург-
ском и Дризненском) может быть поставлено
на одно из первых мест по Российской империи
в целом.
В своём донесении на имя Александра II свитский генерал-
майор Веймарн принуждён был констатировать: «что манифест
не произвёл на крестьян то радостное впечатление, которое сле¬
довало бы ожидать. Причиною тому был 6-й пункт манифеста, в
котором им объявляется, что до' истечения двухлетнего срока они
должны исполнять прежние их обязанности, и в котором не упо¬
минается о льготах, ныне же им дарованных» L
Как видно, некоторую роль в деле усиления крестьянского
движения в этих районах сыграли убеждение части помещиков
губернии, «что на основании 6-го пункта манифеста отношения их
к крестьянам в течение двух лет вовсе не изменяются и что новое
Положение получит свою силу только после сего срока» 1 2. Извест¬
ное значение имело и то обстоятельство, что в 7-м параграфе
Правил о приведении в действие Положения говорилось, «что
мужская барщина отбывается до утверждения уставных грамот
в прежнем размере, но не свыше трёх дней в неделю с каждого
взрослого работника, наделённого землёю». В Инфлянтских
(т. е. латышских) уездах Витебской губернии крестьяне отбывали
барщину не по дням, а по участкам соразмерно числу десятин,
которыми они пользовались. При этом число взрослых работни¬
ков в хозяйстве во внимание не принималось. Таким образом,
7-й параграф явно не соответствовал местным условиям и явился
одним из поводов для развития крестьянского движения в этом
крае.
Крестьяне в имении Салнов помещика Викентия Шадурского
объявили генерал-майору Веймарну, прибывшему для их усми¬
рения, что они ему не верят и властям повиноваться не будут. По
вызову генерала в имение прибыла 3-я рота Эстляндского полка.
31 марта были собраны все крестьяне имения и представители
крестьян соседних имений; от собравшихся генерал Веймарн по¬
требовал выдать зачинщиков. «Крестьяне с нахальством отказы¬
вали, — писал в своём донесении Веймарн, — тогда я сам кинулся
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 23.
2 Т а м же.
1240

на первого попавшегося мне под руку крестьянина и, схватив его,
приказал приготовить розги. Крестьяне с озлоблением кинулись
на меня, но подоспевшие солдаты прикладами и штыками отбро¬
сили их. Схваченный мною крестьянин, равно и прочие, объявили,
что они не выдадут зачинщика, если даже их всех пересекут» Ч
После порки одного из крестьян крестьяне прекратили сопроти¬
вление и выдали зачинщика — «польского перекреста Рублев¬
ского», арестованного и посаженного в Людинский острог. Вей-
марн отправился затем в имение помещика Паулина, где у церкви
было собрано до тысячи крестьян, кричавших в ответ на «разъяс¬
нения» свитского генерала, «что они хотят исполнять волю госу¬
даря, а не то, что я им читал, что по воле государя им должно
служить всего только две недели, а потом земля и леса делаются
их собственностью»1 2. При этом из толпы раздавались голоса:
«Сорвите ему эполеты!»
Видя, что дело принимает опасный для него оборот, Веймарн
приказал находившимся при нём войскам броситься на крестьян
и окружить их. Крестьяне тогда взялись за камни, но громоглас¬
ная угроза Веймарна, что тот, кто кинет камень в солдата или
ударит его, будет немедленно расстрелян, удержала крестьян от
нападения. Солдаты стали вытаскивать из толпы по нескольку
крестьян и тут же подвергать их телесному наказанию, делая это,
по выражению самого Веймарна, беспощадно. Наказанию было
подвергнуто 20 крестьян, пять зачинщиков было арестовано.
Кроме того, у крестьян имения Паулина были расквартированы
войска — не менее шести солдат на дом, причём каждому сол¬
дату Веймарн обязал крестьян давать ежедневно семь с полови¬
ной копеек харчевых, по одному фунту говядины, похлёбку и
чарку водки.
Движение латышских крестьян приняло настолько широкие
размеры и носило столь грозный характер, что Веймарн выну¬
жден был в апреле обратиться к крестьянам-латышам со спе¬
циальным циркуляром, заканчивавшимся угрозами по их адресу.
В нём говорилось: «При первом же известии о неповиновении и
беспорядке я немедленно поставлю в то имение значительное
число солдат на ваше иждивение, что, как вы уже знаете, испол¬
нено мною было в имениях Зальмуйжа и Пильцен, и сверх того,
строго накажу виновных.
Берегите же себя, жён и детей ваших, не навлекайте на себя
гнев государя. Милости его в. велики, но и гнев его страшен» 3.
Но грозный циркуляр не запугал крестьян-латышей, они про¬
должали борьбу и после его выпуска, в мае и в июне 1861 г., при¬
чём борьба носила не менее острый характер, чем в марте и
апреле.
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 26.
2 Т а м ж е.
3 Т а м же, стр. 30.
16 Линков
241

29 апреля Веймарн телеграммой уведомил Александра II
о волнениях крестьян Динабургского уезда. В ней говорилось:
«В Динабургском у. неповиновение, доходящее до дерзостей,
оказывается во многих имениях; отправил роту из Динабурга в
одно имение, из Режицы в другое на экзекуцию, сам еду туда,
надеюсь усмирить без наказаний телесных, схватив зачин¬
щиков» Ч
1 мая следует ещё одно телеграфное сообщение Веймарна
в адрес царя — яркое свидетельство серьёзности продолжающе¬
гося движения латышских крестьян: «В имении графа Платера
значительное число крестьян отказались работать и выбирать ста¬
рост, приказал взять указанного зачинщика и наказать; все кре¬
стьяне, мгновенно вооружившиеся дубинами, с яростью кинулись
на меня и роту, я и офицеры саблями, люди сперва прикладами,
потом штыками отбросили бунтовщиков после продолжительной
схватки; выстрела не было дано, наказал строго 20 человек,
12 человек ранено неопасно, все покорились. Во многих других
имениях Динабургского и Режицкого уу. волнение усиливается,
для успокоения края необходимо 300 казаков» 1 2.
Проходит более месяца, а крестьянское движение продолжа¬
лось, несмотря на обрушившиеся на крестьян репрессии. «Все¬
подданнейше доношу вашему и. в., — писал 8 июня в своём ра¬
порте Веймарн, — что, хотя спокойствие в большей части имений
инфляндских уездов Витебской губернии и водворено, но время
от времени проявляются значительные беспорядки, которые при
упрямом характере латышей снова могут принять обширные раз¬
меры» 3.
В другом своём рапорте царю Веймарн подробно доложил о
происходившем в имении графа Платера, где участвовало в кре¬
стьянском движении несколько тысяч человек. 1 мая по приказу
Веймарна в имении графа Платера — Людвиамполе — были со¬
браны до 500 домохозяев из нескольких имений; вокруг них, на
возвышенностях, на некотором расстоянии собралось ещё немало
крестьян, наблюдавших за происходившими событиями. Веймарн
потребовал от крестьян избрать в его присутствии старост. Кре¬
стьяне отвечали, что должностные лица им не нужны.
Поскольку словесные аргументы свитского генерала повисли
в воздухе без всякого результата, он решил прибегнуть к обыч¬
ным своим методам карателя и приказал «схватить главного го¬
воруна и принести розги; с этим словом вся толпа мгновенно
вооружилась дубинами, которые у них спрятаны были под каф¬
танами, и с неимоверною дерзостию кинулась на роту, стоявшую
в развёрнутом фронте против крестьян шагах в пятнадцати. На¬
ходясь натурально впереди роты, я первый должен был обнажить
саблю и ранить в руку крестьянина, который осмелился кинуться
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 30.
2 Та м же, стр. 31.
3 Та м же, стр. 32.
242

на меня. Рота подбежала, окружила толпу, стоявшую спиною к
амбару, и отбросила её прикладами. Энергическими словами я
требовал от крестьян покидать палки, обещая пощадить их, если
они немедленно покорятся, но слова мои не имели успеха. Кре¬
стьяне продолжали кидаться на солдат» Ч Когда солдаты пустили
в ход штыки и ранили двенадцать человек, крестьяне были выну¬
ждены прекратить борьбу.
5. Этапы крестьянского движения в период революционной
ситуации.
Крестьянское движение периода революционной ситуации в
1859—1861 гг., как было отмечено выше, делится на три основ¬
ных этапа.
Первый этап — перед реформой 19 февраля до отмены кре¬
постного права; второй этап — после отмены крепостного
права — захватывает первую половину 1861 г. до начала введения
уставных грамот, третий этап — вторая половина 1861 г. и, вы¬
ходя за пределы собственно революционной ситуации, захваты¬
вает 1862—1863 гг.
На втором и третьем этапах крестьянское движение достигло
по своим масштабам и охвату борющихся масс кульминационного
пункта, не только для периода революционной ситуации, но и
для всего рассматриваемого времени (1825—1863 гг.). От первого
этапа оно отличалось:
а) Широтой охвата крестьянских масс на значительно боль¬
шей территории, чем в предреформенные годы.
б) Новыми лозунгами классовой антикрепостнической борьбы
и большим разнообразием форм движения (мы видим неуклонное
возрастание форм и лозунгов в ходе развития революционной
ситуации: на первом этапе их было 5—6, на втором около 10, на
третьем свыше 20).
в) Более высокой степенью активности участников движения,
что объясняется прежде всего тем, что «...падение крепостного
права встряхнуло весь народ, разбудило его от векового сна,
научило его самого искать выхода, самого вести борьбу за пол¬
ную свободу» 1 2.
г) Тем что оно с большей силой и решительностью выразило
бурное возмущение широких крестьянских масс против феодально¬
крепостнической системы и её социальных институтов, их нежела¬
ние «жить по-старому», их волю к полному уничтожению крепост¬
нических пережитков революционным путём.
Для второго этапа крестьянского движения периода револю¬
ционной ситуации характерен протест против грабительских усло¬
вий реформы в целом, непризнание манифеста (как подложного),
прекращение выполнения барщины и оброчных повинностей, по¬
рубка помещичьих лесов, смена вотчинного начальства, а также
1 Сб. Академии наук СССР, стр. 32.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 65.
16* 243

бурные массовые вспышки классовой борьбы, вплоть до восста¬
ний (события в Черногай-Кандеевке и Бездне). Лозунги этого
этапа:
«Воля!», «Земля наша!», «Вся земля — крестьянская, с паш¬
нями и лесами», «Свобода без всяких обязательств к помещику»,
«Долой барина!», «На барина работать больше не будем!», «Войск
не бойтесь!», «Чиновники обманывают народ. Они подкуплены по¬
мещиками и прячут истинную волю», «Не верь чиновнику и
попу!»
Третий этап начался примерно в июле — августе 1861 г., за¬
хватил всю его вторую половину, и 1862 и 1863 гг. Он отличается
более многообразным и разветвлённым выражением классового
протеста, охватившим миллионы крестьян. Наряду с лозунгами
и формами классовой борьбы, имевшими место на первом и вто¬
ром этапах, появляются новые её лозунги и новые формы.
6. Крестьянское движение во второй половине 1861 г.
и в 1862—1863 гг.
Отказ от подписания уставных грамот, непринятие и непри¬
знание их по разным мотивам. Исходным и определяющим мо¬
ментом, характеризующим третий этап классовой борьбы кре¬
стьянства против грабительских условий реформы 19 февраля,
был массовый отказ крестьянства от подписания уставных
грамот.
В отчёте о действиях III отделения следующим образом осве¬
щалось начало этой борьбы крестьянства против подписания и
принятия уставных грамот. «Во второй половине года ослуша¬
ние их (временно-обязанных крестьян) возобновилось в разных
местах по случаю введения уставных грамот; крестьяне отказы¬
вались от соглашений с помещиками или от подписей, составлен¬
ных по их согласию, не принимали утверждённых начальством
грамот... Причины такого сопротивления крестьян подписанию и
принятию грамот заключались в опасении подвергнуться вновь
крепостной зависимости, а наиболее в ожидании нового положе¬
ния и дарового надела земли» Ч
«Это сомнение подкрепили впоследствии разнёсшиеся повсюду
слухи, что по истечении двухлетнего срока будет объявлена но¬
вая полная воля, с дарованием земли, и что этого права будут
Лишены те, которые согласятся на предлагаемые теперь помещи¬
ками условия. Поэтому введение уставных грамот встретило везде
упорное сопротивление; в надежде получить более выгод в буду¬
щем крестьяне под различными предлогами не соглашались на
условия помещиков. Было несколько случаев, что грамоты, со¬
ставленные по соглашению с крестьянами, они отказывались под¬
писывать; обещаясь и без этого исполнять все повинности; не да¬
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 17.
244

вали выборных для поверки представленных помещиками грамот;
не принимали тех, которые были уже утверждены, и в некоторых
имениях бросали их к ногам мировых посредников» С
Об этом же говорилось в отчёте за следующий 1862 год.
«Ожидание нового об этом закона по окончании двухлетнего
срока прежних отношений их к помещикам в такой степени кре¬
стьянами усвоено, что большею частью препятствовало согласию
их на заключение с землевладельцами условий при составлении
уставных грамот. Все внушения неосновательности этого ожида¬
ния не могли поколебать убеждения крестьян; они вообще не до¬
веряли ни разъяснениям мировых посредников, ни земских вла¬
стей, подозревая в их действиях только заботливость о сохране¬
нии личных выгод» 1 2.
Кроме этих мотивов в ряде губерний в 1862 году среди кресть¬
янства ходили слухи «что за подписание уставный грамот или за
работу помещикам по найму будут ссылать в Сибирь, на Амур,
за Кубань, сдавать в рекруты или же обращать вновь в крепост¬
ное состояние. Эти слухи распространялись преимущественно на
базарах и сельских ярмарках, и потому к открытию виновных
возможности не представлялось» 3.
Насколько борьба против принятия уставных грамот носила
повсеместный характер видно из отчётов III отделения, где гово¬
рилось, в частности в отношении Нижегородской губернии, что
в том же 1862 году «замечено общее недоверие крестьян к дво¬
рянству, уклонение от принятия уставных грамот и неисполнение
повинностей. Причиною этого было, как и в других губерниях,
большею частью ожидание нового положения, а частью и под¬
стрекательство» 4.
В докладе министра внутренних дел Александру II за период
с 3 по 10 июня 1862 года сообщалось, что «в Подольской губер¬
нии число случаев в уклонении крестьян от принятия уставных
грамот весьма значительно; но едва ли не следует отнести это
к энергическим мерам со стороны местного начальства, к скорей¬
шему составлению и введению в действие уставных грамот.
В Черниговской губернии... в северных уездах, и особенно
в Мглинском, дело введения уставных грамот встречает почти
повсеместное сопротивление» 5.
Одной из конкретных форм бойкота составления уставных
грамот был отказ крестьянства от выбора уполномоченных для
их подписания. Среди многих фактов такого рода можно отметить
Острогожский уезд Воронежской губернии, где крестьяне одного
из сельских обществ «отказались 9т выбора уполномоченных для
подписания уставных грамот; примеру их последовали и прочие
1 Т а м же, стр. 22.
2 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 25.
3 Т а м же, стр. 42.
4 Т а м же, стр. 35.
Б Сб. «Отмена крепостного права», изд. АН СССР, 1950, стр. 196.
245

общества» ’. Подобный же факт имел место в имении Дурново,
Иранского уезда, Вятской губернии, где крестьяне «отказались от
выборов уполномоченных для поверки уставной грамоты, а когда
7 человек, замеченных в подстрекательстве к неповиновению, были
арестованы, то собравшаяся толпа народа освободила их»1 2.
В иных случаях крестьяне, подписав акты о поверке уставных
грамот, тем не менее выражали затем решительный отказ выпол¬
нять повинности в пользу помещика (так было, в частности, в Ка¬
невском уезде Киевской губернии и в селе Покровское-Богачко
Хорольского уезда Полтавской губернии).
В Вятской губернии «в имении Дурново крестьяне нескольких
сельских обществ, отказались от принятия уставных грамот, вы¬
ражая опасения, что чрез принятие оных снова закрепят себя за
помещиками, и ожидания, что чрез два года последует новое о них
распоряжение. Одно общество, в котором ещё прежде были вы¬
браны уполномоченные для поверки уставных грамот, впослед¬
ствии, на волостном сходе, отказалось принять копию с оной и
упрекало своих уполномоченных в том, что они продали обще¬
ство» 3.
Борьба против уставных гра^лот и вытекающих из них обяза¬
тельств носила весьма упорный характер.
Крестьяне деревни Арпояс-Янасал Лаишевского уезда, Ка¬
занской губернии, отказались принять уставную грамоту, считая,
что её введение вновь превратит их в крепостных. Несмотря на
ввод военной команды, наказание «зачинщиков» и «убеждения»
местных властей, крестьяне стояли на своём. Даже личное вме¬
шательство казанского военного губернатора и принятие такой
жестокой меры, как ссылка в Сибирь 12 семейств «наиболее ви¬
новных крестьян», не прекратили волнений. Примеру деревни Ар¬
пояс-Янасал последовали крестьяне окрестных имений, также
не принимавших уставных грамот. Движение арпояс-янасаль-
ских крестьян было подавлено специально командированным пол¬
ковником корпуса жандармов, причём 64 человека были преданы
военному суду 4.
Крестьяне слободы Ольховатки Острогожского уезда Воро¬
нежской губернии и окружающих её хуторов (до 6,5 тысяч чело¬
век) отказались в феврале 1862 года избрать уполномоченных
для подписания уставных грамот, считая, что подписав грамоты,
они обращаются в прежнее крепостное состояние, «а они ожидают
«новой святой воли». В слободу были введены 5 рот солдат во
главе с штаб-офицером корпуса жандармов. Несмотря на насиль¬
ственное введение уставных грамот в мае месяце волнения про¬
должались и крестьяне не выполняли повинности помещику.
1 Сб. «Отмена крепостного права», изд. АН СССР, 1950, стр. 131.
2 Т а м же, стр. 140.
3 Т а м же.
4 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 29, и «Материалы по истории Тата¬
рии», стр. 465—466.
246

К движению присоединились крестьяне двух соседних уездов Бо¬
гучарского и Бирючинского. Волнения были подавлены лишь в
сентябре месяце под руководством начальника губернии, после
наказания шестидесяти домохозяев Ч
Серьёзные волнения примерно такого же рода имели место
в Валуйском уезде той же губернии.
«В Рязанской губернии, отмечалось в отчёте III отделения за
1862 год, введение уставных грамот в некоторых имениях сопро¬
вождалось буйным неповиновением крестьян. Рижского уезда в
Нарышкинской волости разных владельцев крестьяне, прекратив
все работы, угрожали разграбить винокуренный завод, не испол¬
няли приказаний земской полиции, а по приезде туда командиро¬
ванного советника губернского управления отказались собраться
к нему для объяснений, отзываясь, что находят это ненужным» 1 2.
«В новороссийских и малороссийских губерниях убеждение
в предстоящих с 1863 г. новых льготах до того было распростра¬
нено между временно-обязанными крестьянами, что они упорно
не соглашались на введение уставных грамот, считая переход на
оброк и другие обязательные отношения к помещикам притесне¬
нием со стороны последних. Во многих случаях подобных беспо¬
рядков в Харьковской и Полтавской губерниях для прекращения
волнений были требуемы воинские команды» 3.
В Ковенской губернии борьба крестьян в 1862 году носила
массовый и острый характер; по заключению III отделения там
«беспорядки повторялись чаще, нежели в других местностях, и
сопровождались в нескольких имениях буйством жителей»4.
В двух волостях Поневежского уезда этой же губернии в волне¬
ниях участвовало в 1862 году до 20 тысяч крестьян. Они продол¬
жались 7 месяцев и были подавлены жандармерией и воинскими
командами.
Во многих случаях в период введения уставных грамот кре¬
стьяне вступали в неравное единоборство с войсками, иногда
даже нападая на них. Так было в слободе Космодемьянской Ка-
рачевского уезда Курской губернии; в Павлоградском уезде
Екатеринославской губернии крестьяне двух деревень помещика
Дьяченко, когда к ним прибыла для усмирения рота пехотного
полка, не дали карателям захватить своего вожака крестьянина
Майорова и других активных участников движения. «При этом
они бросились на нижних чинов и вынудили их сделать отпор хо¬
лодным оружием, так что из нападавших 21 человек легко были
ранены» 5.
В селении Бережовке Прилукского уезда Харьковской губер¬
нии, когда карательные войска окружили до тысячи собравшихся
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 31.
2 Т а м же, стр. 34.
3 Т а м же, стр. 37.
4 Т а м же, стр. 38—39.
5 Т а м же, стр. 36.
247

жителей и от них потребовали выдачи «зачинщиков», то кресть¬
яне, «бросаясь с криком на должностных лиц и нижних чинов,
сильным натиском смяли последних» Ч
В Ковенской губернии, в Поневежском уезде в имении Лаук-
содзе (до 700 душ), когда к ним была послана карательная экспе¬
диция, «крестьяне, устроив при въезде в селение Нацюны барри¬
каду, вооружились вилами и дубинами, а женщины при прибли¬
жении команды обливали солдат кипятком и бросали в них горя¬
чую золу» 1 2.
Об остроте борьбы в период введения уставных грамот красно¬
речиво свидетельствует также факт убийства крестьянами в Арда-
товском уезде Симбирской губернии помещика Углова3.
Но даже подписание крестьянами уставных грамот во многих
случаях не означало согласия крестьян выполнять вытекавшие
отсюда обязательства по отношению к помещикам. Так было, в
частности, в Корсунском имении Каневского уезда Киевской
губернии 4.
Ярчайшим доказательством огромного размаха крестьянского
движения против принятия уставных грамот, бойкота уставных
грамот, выразившегося прежде всего в отказе подписать их
являются цифры приведённые в докладе начальника III отделе¬
ния за 1862 год: «По владельческим имениям уставных грамот
составлено 95 300; из них введено в действие 73 195, относящихся
к населению в 6 млн. 747 тыс. душ, что составляет более 2/з об¬
щего числа временно-обязанных крестьян. Из них 2 млн. 934 тыс.
душ согласились на условия с помещиками; остальные же
3 млн. ‘913 тыс. душ от подписания грамот от¬
казались»5.
Требование уничтожения составленных уставных грамот.
В 1862 году в имении княгини Воронцовой, в Киевской губернии
«крестьяне отказались от исполнения уставной грамоты и домога¬
лись уничтожения оной». Движение крестьян, развернувшееся под
таким лозунгом, носило упорный характер и было подавлено
лишь воинской командой под руководством жандармского штаб-
офицера и при участии крупного губернского чиновника 6.
Непризнание Положений 19 февраля. Лозунг общего непри¬
знания Положений 19 февраля, распространённый в первой поло¬
вине 1861 года, находил своё применение и в 1862—1863 гг.
Под этим лозунгом происходили волнения в 1862 году в Са¬
марской губернии в имении графа Соллогуба, где крестьяне
заявили, «что они не признают Положений 19 февраля за выра¬
жение высочайшей воли» 7.
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 37.
2 Т а м же, стр. 39.
3 T а м же, стр. 45.
4 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 134.
5 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 28. (Разрядка моя. — Я. Л.)
6 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 126.
7 Т а м же, стр. 196.
248

«Не верь чиновникам и помещикам, они непременно обманут».
Основой крестьянского протеста являлось убеждение в том, что
чиновники и помещики заодно, им не верь, они обманут и истин¬
ную волю скроют, исказят в свою пользу. Эта характернейшая и
широко распространённая черта крестьянской психологии, их по¬
вседневного поведения в годы реформы — своеобразный лозунг
крестьянского движения. Это обстоятельство в соответствующей
форме было отмечено III отделением в своём отчёте за 1862 год:
«Чувство недоверия к дворянам проявлялось в крестьянах наи¬
более опасением обращения их в прежнее крепостное состояние:
они отказывались подписывать не только уставные грамоты, но
и все другие акты и даже свои показания, дабы чрез то не ли¬
шиться дарованных им прав» J.
Борьба против мировых посредников. В ходе проведения ре¬
формы 19 февраля появляется в деревне новая фигура, предста¬
вляющая интересы господствующего класса — мировой посред¬
ник, находившийся в силу своих функций в самом фокусе клас¬
совой борьбы тех лет.
Мировой посредник назначался губернатором по рекоменда¬
ции уездного предводителя дворянства из числа местных же дво¬
рян. Таким образом, это лицо, считаясь представителем цен¬
тральной власти, теснейшим образом было связано с местными по¬
мещиками, представляло их интересы. Мировые посредники были
подчинены уездным съездам мировых посредников, в которые
входили все посредники данного уезда; председательствовал на
нём уездный предводитель дворянства. Уездный съезд, в свою
очередь, подчинялся «губернскому по крестьянским делам при¬
сутствию», комплектовавшемуся частью из чиновников, частью
из местных помещиков. Его деятельность возглавлялась губерна¬
тором. Борьба крестьян с мировыми посредниками как выразите¬
лями помещичьих интересов в той или иной степени сказывалась
в различных формах крестьянского движения, но подчас непо¬
средственно направлялась против посредников.
Владимирский губернатор в своём донесении Министерству
внутренних дел сообщал, что «в Шуйском уезде мировые посред¬
ники не пользуются доверием крестьян» 1 2.
III отделение было вынуждено признать, что «многие из числа
посредников подвергались обвинениям в ... односторонних, при¬
страстных действиях в пользу помещиков» 3.
В Самарской губернии в имении Соллогуб летом 1862 года,
во время волнений крестьян, последние заявляли, что не признают
мирового посредника за исполнителя воли царя 4.
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 25—26.
2 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 195.
3 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 27—28.
4 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 196.
249

Крестьяне деревень Кишметово, Урматовой и Ивановской Ка¬
занского уезда (имения помещицы маркизы де-Траверсе) не до¬
пустили мирового посредника ввести в действие уставную гра¬
моту. Только после того, как по распоряжению начальника губер¬
нии в деревню была направлена воинская команда, крестьяне
обязались выполнить господские повинности.
Упорное сопротивление мировому посреднику оказали также
крестьяне деревни Молоствовки.
В деревне Сакуры в 1862 г., когда мировой посредник приехал
в неё вместе с уездным исправником, крестьяне решительно отка¬
зались принять уставную грамоту Ч
В Киевской губернии в 1862 году, во время массового кре¬
стьянского движения, в Звенигородском уезде, направленного
против принятия уставных грамот, «двое крестьян и одна жен¬
щина нанесли побои сельскому старосте за то, что он принял у
посредника уставную грамоту» 1 2.
Полный отказ от выполнения повинностей, т. е. непризнание
временно-обязанного состояния. Отказ от подписания уставных
грамот вёл, как правило, к невыполнению крестьянством вытекав¬
ших из них обязательств по отношению к помещикам, что факти¬
чески означало непризнание та^ называемого временно-обязан¬
ного состояния. Это носило повсеместный характер.
Среди многочисленных фактов подобного рода укажем в част¬
ности на Саратовскую, Казанскую и Пермскую губ.3.
Борьба за уменьшение тягот временно-обязанного состояния.
Наряду с полным отказом от выполнения обязательств по отно¬
шению к помещикам, вытекавшим из временно-обязанного состоя¬
ния, широкое распространение получает частичный отказ от вы¬
полнения обязательств, борьба за их облегчение, т. е. борьба за
уменьшение тягот временно-обязанного состояния.
В 1861 году в имении Базилевского Валковского уезда Харь¬
ковской губернии крестьяне отказались работать на помещика
более одного дня в неделю, исходя из широко распространённого
в губернии убеждения, что временно-обязанное состояние обусло¬
вливает только сорокадневную барщину 4. В том же году кресть¬
яне села Кустовец, Винницкого уезда, Полтавской губернии «от¬
казались от выполнения всех повинностей, кроме одного дня в
неделю барщины» 5. Во Владимирской губернии «в Ковровском
уезде крестьяне села Покровского и окружающих деревень отка¬
зались выполнять полевые работы в пользу помещика, заявив,
что желают остаться на одном оброке» 6. Волнения были пода¬
влены с участием воинской команды.
1 Материалы по истории Татарии, вып. I, стр. 458.
2 Т а м же, стр. 191.
3 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 56, 60, 61, 62.
4 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 25.
5 Т а м же, стр. 26.
6 Та м же, стр. 54.
250

Частичное признание «временно-обязанного состояния» было
всё же выражением определённого компромисса со стороны той
части борющихся крестьянских масс, которая не верила в воз¬
можность полного освобождения от всяких обязательств поме¬
щику.
В различных вариантах происходила в 1861 —1863 гг. борьба
крестьянства за землю.
Отказ от своих наделов. В различных районах страны кре¬
стьяне в знак протеста против реформы отказывались от своих
наделов.
Крестьяне двух деревень помещика Дьяченко в Павлоград¬
ском уезде, Екатеринославской губернии в 1862 году отказались
от барщинных работ, а вместе с тем и от своих наделов L Отка¬
зывались от наделов в том же году крестьяне двух слобод в Ва-
луйском уезде Воронежской губернии, сопротивляясь введению
уставной грамоты 1 2.
В 1863 году отказывались от надела крестьяне села Кулям-
ского Пермской губернии3. Такого же рода факты имели место
в 1863 году в Таврической губернии4.
Отказ крестьян от засева своих наделов. Эта форма клас¬
совой борьбы крестьянства, имевшая очень широкое распростране¬
ние, по сути примыкает к предыдущей.
В 1862 году в массовом масштабе эта форма борьбы была при¬
менена многими тысячами крестьян в Острогожском, Богучар¬
ском и Бирючинском уездах Воронежской губернии 5.
В 1863 году крестьяне 8 волостей Оханского и Осинского уез¬
дов Пермской губернии отказались от посева хлеба 6.
В том же году крестьяне нескольких селений Свияжского уезда
Казанской губернии утверждали, что «те из них, которые отка¬
жутся от уставных грамот и в течение трёх лет от запашки
земли, будут навсегда освобождены от оброка и могут без согла¬
сия владельцев выкупить свои усадьбы». Часть этих крестьян из
имений помещиков Гагарина, Нарышкина и Геркена в апреле
месяце этого года прекратили выполнение барщинных повинно¬
стей и отказались от посева своих яровых полей 7.
В Пермской губернии крестьяне в имениях помещиков Осин¬
ского уезда Вашутина и Реслейна более года не подчинялись
местным властям и не выполняли барщинных повинностей, будучи
уверены, что если они засеют свои поля, то останутся в крепост¬
ном состоянии ещё 49 лет 8.
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 36.
2 Т а м же, стр. 31.
3 T а м же, стр. 59.
4 T а м же, стр. 66.
6 Т а м же, стр. 31.
6 Т а м же, стр. 59.
7 Та м же, стр. 60—61.
8 Та м же, стр. 59.
251

Именно в такого рода слухах и кроется объяснение данной
формы крестьянской классовой борьбы. Крестьяне шли на вре¬
менный ущерб для собственного хозяйства будучи убеждены, что
«будет настоящая воля и землю они получат даром».
Очень своеобразный вариант такого же рода борьбы имел
место в 1863 году в Нижне-Добринской волости, Камышинского
уезда, Саратовской губернии, где крестьяне в имениях помещиц
Чебышевой и Преженцевой «видя, что в смежном имении поме¬
щицы Поляковой запашка не производится, оставили и свои поля
без посева, наняли для того земли в окрестностях и не внесли
оброчной недоимки более 200 тысяч рублей» !.
В результате массового отказа крестьян засевать свои поля,
в 1863 году в Саратовской губернии «остались необработанными
несколько десятков тысяч десятин земли, дававшей хорошие
урожаи хлеба»1 2. Несомненно, что такая форма протеста была
связана с большими материальными жертвами, особенно для
бедняцкой части крестьянства, составлявшего в ту пору его боль¬
шинство, что определяет её, как одну из весьма решительных
форм классовой борьбы крестьянства.
Сопротивление перенесению усадеб. В процессе проведения
реформы 19 февраля имелись многочисленные случаи, когда при
участии мировых посредников составлялось решение о переносе
крестьянских усадеб из прежнего места в другое, что, конечно,
вело к разорению крестьян и вызывало их протест, который фак¬
тически означал борьбу не только с помещиками, как таковыми,
но и с мировыми посредниками, представлявшими их интересы.
В 1862 году в Воронежской губернии в имении Супруново
крестьяне оказали упорное сопротивление, отказываясь выпол¬
нить решение мирового съезда об обязательном перенесении их
усадеб. Несмотря на то, что в имение была введена воинская
команда, и наиболее активные участники движения подвергнуты
телесному наказанию, а часть крестьянских строений насиль¬
ственно разобрана, крестьяне не сдавались и стояли на своём.
Сопротивление крестьян прекратилось лишь после того, как по
решению военного суда 8 человек «главных виновников» бы¬
ли сосланы в Сибирь, а ещё 17 человек подвергнуты «админи¬
стративному взысканию» и «отданы под строгий надзор поли¬
ции» 3. О широком распространении борьбы крестьян с перенесе¬
нием их усадеб свидетельствует также доклад министру вну¬
тренних дел за период с 3 по 10 июля 1862 года, где отмечалось,
что в Тульской губернии «есть несколько имений, где при осо¬
бенно невыгодных местных условиях переселение не может быть
совершено без затруднений», т. е. что переселение вызовет сопро¬
тивление крестьян.
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 62.
2 Т а м же.
3 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 173.
252

Недопущение наёмных работников на помещичьи поля. Отка¬
зываясь от своих наделов, или не засевая их, крестьяне, вместе
с тем, во многих случаях всячески стремились не допускать
наёмных сельскохозяйственных работников на помещичьи земли.
Так было в 1861 году в разных имениях Мало-Архангельского
уезда, Орловской губернии, где крестьяне «не доверяли распоря¬
жениям уездных властей... не допускали нанятых владельцами
их людей к работам» 1 и в других местах.
Требование безвозмездного получения 74 земельного надела.
Широкое распространение в различных губерниях, по пре¬
имуществу в Поволжских, получило требование крестьян о без¬
возмездной уступке ’Д части надела, или же одной десятины
земли.
В 1862 году в ряде имений Казанской губернии крестьяне
«требовали в надел одних усадеб или по одной только десятине
земли, отказываясь от прочих условий и не исполняли повин¬
ности» 1 2.
В 1863 году в Пензенской губернии, в Мокшанском уезде кре¬
стьяне села Знаменского, прекратив работы на помещика, упорно
требовали «дарования им 74 надела» 3.
В том же году в Тамбовской и Симбирской губерниях «кре¬
стьяне нескольких имений также упорно отказывались от поле¬
вых работ, желая получить даровую землю, или, как они выра¬
жались, «царский надел» 4.
Требования безвозмездной уступки 7< надела имели место и в
Саратовской губернии 5.
Требование безвозмездной уступки 74 земельного надела по¬
является в крестьянском движении только с 1862 года и, судя по
всему, оно имело двоякий смысл. С одной стороны, оно выра¬
жало неверие крестьян в полный успех борьбы за землю, её полу¬
чение без всякого выкупа. С другой стороны, часть крестьянства,
борясь за это конкретное требование, рассчитывала сначала по¬
лучить хотя бы 74 часть надела, с тем, чтобы, в конечном счёте,
дождаться новой, «настоящей» «истинной» воли от царя и полу¬
чить всю свою землю сполна.
Требование переселения на казённые земли. В некоторых гу¬
берниях крестьяне в качестве лозунга выдвинули требование пе¬
реселения их на казённые земли.
В 1861 году в Рязанской губернии, Рязанском же уезде кре¬
стьяне 16 селений требовали переселить их в Пермскую губер¬
нию, поскольку до них донеслись слухи «о раздаче там казённых
земель безвозмездно и с пособием на путевые издержки. До
70 семейств, обольщённых этими слухами, оставили свои поля
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 12.
2 Т а м же, стр. 30.
3 Та м же, стр. 61.
4 Т а м же, стр. 60.
6 Т а м же, стр. 62.
253

без посева и распродали имущество, но принятыми мерами были
вразумлены и успокоены» L
В 1862 году в Вятской губернии «более 7 тысяч душ Яран-
ского уезда имения гофмейстера Дурново уклонились от приня¬
тия уставных грамот из опасения возврата в крепостное состоя¬
ние... в надежде, что правительство, выкупит для них земли
или же переведёт их на казённые» 1 2.
В 1863 году крестьяне в имении князя Салтыкова, в Спасском
уезде, Рязанской губернии требовали «переселения их на казённые
земли» 3.
Борьба крестьян за лес. Особое место в крестьянском движе¬
нии 1861—1863 гг. занимала борьба крестьян за лес, она органи¬
чески дополняла собою их борьбу за землю.
Мы уже отмечали в связи с Бездненским восстанием, что в на¬
чале 1861 года в Казанской губернии имела место массовая по¬
рубка помещичьего леса крестьянами. В том же году это наблю¬
далось и в Симбирской губернии4. В 1862 году крестьяне уже
упомянутого нами имения Дурново требовали себе господский
лес, угрожая в случае отказа сжечь его5. Крестьяне в имении
Баташовой Владимирской губернии «це допустили вырубки леса,,
проданного помещицею в посторонние руки» 6.
Борьба за сельские и волостные органы крестьянского упра¬
вления. Поскольку по Положению 19 февраля помещики лиша¬
лись части своих прав над крестьянами, то создавались новые
органы и среди них органы выборного крестьянского управления.
Формировались они на сельских и волостных сходах, избиравших
следующих должностных лиц: на сельских сходах — сельского
старосту, сборщика податей и др.; на волостных сходах — во¬
лостное правление во главе с волостным старшиной и волостной
суд, в компетенцию которого входили мелкие гражданские и уго¬
ловные дела крестьян данной волости.
Компетенция этих органов была крайне ограничена. Фео¬
дально-крепостнические пережитки в полной мере сказывались и
на них.
Вопрос о том, кем будет волостной старшина и сельский ста¬
роста — агентом помещика и правительственной администрации
или же выразителем воли и интересов крестьянской массы, при¬
обретал в пореформенный период со второй половины 1861 года,
во время введения уставных грамот, особенно большое значение
в ходе классовой борьбы между дворянством и крестьянством.
1 Сб. Центрархива, вып, 11/стр. 17.
2 Та м же, стр. 30.
3 Т а м же, стр. 65.
4 Т а м же, стр. 13.
5 Т а м же, стр. 30.
6 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 166—169.
254

В отчёте за 1862 год III отделение так характеризовало во¬
лостных старшин и сельских старост: «Волостные старшины
вообще отличались усердием и добросовестным исполнением
своих обязанностей, за что многие из них удостоены награжде¬
ния медалями; но выбор сельских старост был менее удачен, и
они в значительном числе заменены другими» L
Таким образом, отсюда ясно, что крестьянству во многих слу¬
чаях удавалось провести в сельские старосты своих людей, стре¬
мившихся защитить их интересы. Не случайно в 1862 г. в течение
двух месяцев в одной лишь Самарской губ. были уволены по
распоряжению властей 62 сельских старосты. Что касается во¬
лостных старшин, здесь позиции крестьянства были более шат¬
кими и их борьба за свои кандидатуры на этих постах менее
успешной. Но, тем не менее, в общероссийском масштабе прокре-
стьянская позиция многих волостных старшин и сельских старост
весьма реально сказывалась на ходе классовой борьбы. В отчёте
министра внутренних дел за срок 15—22 июня 1861 года отме¬
чалось, что по восьми уездам Нижегородской губернии одной из
причин волнений и беспорядков являлось «противодействие вот¬
чинных властей введению новых законоположений» 1 2. В той или
иной мере, как то показывают факты, такая характеристика ти¬
пична для поведения вотчинных властей многих губерний.
В очень многих случаях крестьянство, убедившись в том, что
сельский староста и волостной старшина не желают бороться за
их интересы и действуют в пользу помещиков и государственного
аппарата, производили «самовольную» смену волостных и сель¬
ских властей, избирая новых людей. Крестьяне при этом исходили
из широко распространённого среди них убеждения, что волост¬
ной старшина, так же, как и сельский староста, это такой человек»
«который совершенно зависит от общества и которого они счи¬
тают себя вправе во всякое время сменить, если он будет не на
их стороне» 3.
В 1861 году в Севском и Малоархангельском уездах, Орлов¬
ской губернии «крестьяне, не доверяя уездным властям, само¬
вольно сменяли сельских старшин» 4.
Массовый характер «самовольная» смена сельских старшин
имела в Симбирской, Пермской и Воронежской губерниях 5.
В иных случаях крестьяне «не доверяя мировым посредникам»
не соглашались на избрание должностных лиц, дабы подписью
приговоров о том не возвратиться во власть помещиков» 6. Так
было, в частности, в Ново-Александровском уезде, Ковенской
губернии в 1861 году. В Ковенском уезде той же губернии, в име¬
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 27.
2 «Отмена крепостного права», стр. 44.
3 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 148.
4 T а м же, стр. 12.
6 T а м же, стр. 13, 59, 63.
6 Т а м же, огр. 16.
255

нии Червонный двор «крестьяне, избрав сельских старост, через
несколько дней, при созывании их на волостной сход, отказались
от выбора старшины» Ч
К волостным старшинам и сельским старостам, не желавшим
защищать их интересы, крестьяне применяли различного рода
средства воздействия, вплоть до физического. В 1861 году в од¬
ной из волостей Ново-Александровского уезда, крестьяне «ворва¬
лись в волостное управление и истребили в нём все книги и бу¬
маги» 1 2. В том же году в Ардатовском уезде, Симбирской губер¬
нии, в селе Княжухи крестьяне «арестовали своего старосту,
заключив его в оковы» 3. В других уездах той же губернии кресть¬
яне требовали удаления всех вотчинных начальников.
Отказ от выборов органов крестьянского управления, В ряде
случаев крестьяне отказывались выбирать сельских старост и во¬
лостных старшин.
В августе 1861 года крестьяне Ковенской губернии, в Поне¬
вежском и Ковенском уездах отказывались от выборов «сельских
и волостных должностных лиц из опасения... попасть опять в кре¬
постное состояние». В одном случае «убеждение посредника не
подействовало и потому поставлена на экзекуцию военная
команда, а во втором — крестьяне просили подождать открытия
сельских обществ до приезда владельца, ибо хотят от него самого
услышать уверения в том, что выбор старост и старшин не увле¬
чёт их опять в крепостное состояние» 4.
Поджоги помещичьих усадеб и хлеба. Нарастание классовой
борьбы крестьянства в 1861—1863 гг. проявилось и в такой её
форме, как поджоги помещичьих усадеб и помещичьего хлеба.
Если в 1861 году в отчёте III отделения отмечалось всего лишь
10 пожаров такого рода (в разделе «О пожарах» говорилось:
«в Пензенской у 5 помещиков истреблены поджогами усадьбы и
собранный хлеб; в Тульской и Вологодской — открыто по два
подобных случая; в Смоленской, Тверской и Оренбургской — по
одному»5); то в 1862 году их было 60, а в 1863 году — 96. На¬
чальник III отделения с чувством тревоги сообщал в своём отчёте,
что в поджогах «подозревались большей частью крестьяне, по
озлоблению их на прежних владельцев за перенесение деревень
на другие места, за наём посторонних работников, наконец — за
требование взысканий в частых случаях потравы полей крестьян¬
ским скотом. Производимые об этих поджогах следствия были
безуспешны, оттого, что местные жители всегда скрывали поджи¬
гателей и к юридическому обвинению последних, даже при явной
их злоумышленности, данных не оказывалось» 6.
1 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 45—46.
2 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 16.
3 Т а м же, стр. 13.
4 «Отмена крепостного права», стр. 60.
6 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 19.
6 Та м же, стр. 74.
256

В 1862 году крестьянин Изотов поджёг помещичий дом в име¬
нии князя Трубецкого в Харьковской губернии, в результате дом
со всеми службами сгорел. После этого, Изотов отправился в Ка¬
лужское имение того же владельца и сжёг там господский
хлеб L
В Курляндской губернии, в Виндавском уезде «между тамош¬
ними крестьянами происходили толки даже о том, что должно
истреблять помещичьи леса и строения поджогами, и как дворян¬
ство некогда поработило туземцев кровопролитием, то следует
тем же путём от него освободиться» 1 2.
Отказ от выполнения рекрутской повинности.* Одной из имев¬
ших не повсеместное распространение форм крестьянского дви¬
жения был отказ от поставки рекрутов и отказ от взноса спе¬
циального, для этой цели назначенного денежного сбора, что
было выражением протеста против произвола чиновников, стре¬
мившихся нажиться на рекрутской повинности.
В 1863 году, по данным III отделения, факты подобного рода
имели место в Меленковском уезде, Владимирской губернии и
трёх уездах Пермской губернии, а также в Ковенской губернии и
Мелитопольском уезДе, Таврической губернии3.
Борьба против круговой поруки при выполнении повинностей
временно-обязанного состояния. Несколько особняком из всех
форм крестьянского движения стоит непринятие уставных грамот
по мотивам нежелания соблюдать круговую поруку при выполне¬
нии повинностей (в виде оброка).
«По отзыву Пензенского губернатора, читаем мы в докладе
министра внутренних дел за первую неделю мая 1862 года, глав¬
ной причиной непринятия уставных грамот служит нежелание
крестьян отвечать за неисправное отбывание повинностей круго¬
вою порукой». Там же даётся ссылка на свидетельство симбир¬
ского губернатора, по чьему мнению, одна из причин, препят¬
ствующая успешному проведению реформы, заключалась «в кру¬
говой поруке, при которой, по мнению большинства крестьян, до¬
статочные и зажиточные члены сельского общества всегда будут
нести за неисправных плательщиков убытки, часто ничем не воз¬
награждаемые» 4.
В данном случае со всей определённостью сказалась имуще¬
ственная дифференциация крестьянства. Ясно, что бедняцкая
часть сельского населения, дававшая наибольший процент не¬
доимочное™, не имела оснований опасаться круговой поруки,
таившей в себе опасность некоторых материальных жертв лишь
для зажиточных и богатых крестьян. Но, поскольку последние
имели сильное влияние на «мир», на «общество», их мнение могло
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 46.
2 Там же, стр. 58.
3 Т а м же, стр. 51—65.
4 Сб. «Отмена крепостного права», стр. 148—149.
17 Линков 257

иметь решающее значение при обсуждении вопросов практиче¬
ского проведения реформы в жизнь, что усугублялось тем об¬
стоятельством, что любой повод для протеста против принятия
уставных грамот с величайшей готовностью воспринимался всем
крестьянством.
Требование о зачислении на военную службу. Единственным
из всех известных нам случаев крестьянского движения, когда
крестьяне, прекратив выполнение барщинных работ, просили от¬
дать их на военную службу, произошёл в 1862 году в имении
Шебеко Херсонской губернии, Бобринецкого уезда. Мотивировка
этого своеобразного требования неясна. Имеющиеся в нашем рас¬
поряжении материалы не содержат объяснения такого требо¬
вания Ч
Таковы двадцать форм крестьянского движения на третьем
его этапе.
7. Классовая солидарность всего крестьянства.
В ходе крестьянского движения этих лет в действиях многих
тысяч людей- был практически осуществлён лозунг классовой
солидарности и классового единства государственных крестьян
с бывшими помещичьими крестьянами.
Так же, как и в предреформенные годы, государственные кре¬
стьяне относились к борьбе крестьян помещичьих с горячим со¬
чувствием, их поведение отличала прямая поддержка помещичьих
крестьян и активная классовая солидарность с ними.
В 1861 году в Екатеринославской губернии, в Верхнеднепров¬
ском уезде во время волнений крестьян в имении помещика
Шлихтинга, государственные крестьяне, призванные для участия
в подавлении движения, «отказались задержать виновных и
оскорбляли грубостями станового пристава».
В связи с такого рода фактами в отчёте III отделения отме¬
чалось: «Вообще в казённых крестьянах Екатеринославской гу¬
бернии замечен дух непослушания; в особенности назначение их
для содействия к прекращению беспорядков между временно-обя¬
занными крестьянами оказалось вредным в том отношении, что,
давая последним пример неповиновения, они усиливали их упор¬
ство, и вместе с ними должны были подвергаться наказа¬
ниям» 1 2.
Поведение государственных крестьян Ека¬
теринославской губернии, в данном случае,
типично для государственных крестьян всей
страны.
В 1862 году в Курской губернии, когда для подавления волне¬
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 67.
2 Там же, стр. 13.
258

ний крестьян в имение Сердобиной прибыл эскадрон гусар и
окружил крестьянский сход, не желавший подчиняться карате¬
лям, то окружённые «закричали пришедшим толпою соседним
государственным крестьянам: «не выдавай»; последние при этом
бросали камни в офицеров и в нижних чинрв».
Солидарность государственных крестьян с крестьянами поме¬
щичьими проявлялась в весьма разнообразных формах. В 1862 г.
в Казанской губ. «в деревне Карках, Спасского уезда, среди го¬
сударственных крестьян распространился слух о том, что, якобы,
кто будет работать по найму помещиков, те будут отдаваться под
суд. В результате 6 человек прекратили работу в соседнем име¬
нии Демидова» L
В эти годы развёртывается вместе с тем движение государ¬
ственных крестьян, ставящее перед собой те или иные самостоя¬
тельные задачи (не связанные прямым образом с поддержкой
движения помещичьих крестьян, хотя в той или иной степени при¬
мыкающие к нему).
Е. И. Устюжанин, исследовавший крестьянское движение в по¬
реформенный период в Казанской губернии, отмечал в своей ра¬
боте: «Государственные крестьяне: русские, татары, мари и др.
массами отказывались от выполнения казённых работ, от уплаты
податей, боролись с административным произволом чиновников,
против захватов земель помещиками, производили порубку по¬
мещичьих и казённых лесов» 1 2.
В сентябре 1861 г. развёртывается крупное волнение крестьян
Шиныпинской волости, Царёво-Кокшайского уезда, Казанской
губернии, охватившее несколько сёл и деревень.
«17 сентября 1861 г. на волостном сходе крестьяне в начале
согласились окапывать каналами границы лесных дач в местах,
назначенных объездчиком, но 19 сентября прекратили работы и,
явившись в Волостное правление в количестве 230 человек, про¬
вели самовольный сход, объявив волостному старшине и объезд¬
чику, что «лесные работы выполнять не будут». Из крестьян, вы¬
ступивших «зачинщиками бунта», называется мариец Михаил
Иванов из села Шиньши, который, как говорится в отношении на¬
чальника окружного управления, нарушает тишину и спокой¬
ствие, пытался избить объездчика Петрова и от имени крестьян
написал на волостного писаря Пономарёва жалобу о том, что по¬
следний собирал с крестьян кур и яйца. Вместе с Ивановым вы¬
ступил крестьянин с. Шор Василий Захаров. Местные власти, как
это можно заключить по материалам дела, хотели выставить на
лесные работы вместо отказавшихся крестьян — татар из деревни
Сап-Унжи, но татары также не пошли на работы» 3. По этому
1 Е. И. Устюжанин, Крестьянское движение в Татарии в период ре¬
формы 1861 г. Материалы по истории Татарии, вып. I, 1948, стр. 481.
2 Т а м же, стр. 480.
3 Та м же, стр. 481.
17* 239

делу было привлечено к уголовной ответственности более 200 кре¬
стьян Шиньшинской волости.
В Казанской же губернии с 1861 г. учащаются случаи порубки
помещичьего и казённого леса государственными крестьянами в
очень широких масштабах. Так, например, «В Теньковских лес¬
ных дачах князя Гагарина было вырублено крестьянами в разное
время 2115 дубовых деревьев, 2086 березовых, 928 осиновых,
7450 липовых и 754 разных пород». В течение лета и осени 1861 г.
полесовщики этих лесных дач оказались бессильными охранять
барский лес и могли только наблюдать за массовыми порубками,
так как крестьяне оказывали им сопротивление. Управляющий
Детцель по этому поводу писал «что полесовщики видели за по¬
рубкой леса 16 майдановских крестьян». Однажды полесовщик
поймал одного порубщика, но на крик крестьянина «выбежало
ещё 6 человек и причинили ему (полесовщику) жестокое побой-
ство». 1 сентября 1861 г.«охранники леса видели до 60 человек’ по¬
рубщиков, приехавших в лес на 38 подводах» Г
К уголовной ответственности с обвинением в порубке леса
было привлечено около сотни крестьян села Майдан.
Летом 1861 г. развёртывается крупное движение татар деревни
Малые Шулабаши Казанского уезда той же губернии. Причиной
волнения послужили следующие обстоятельства. Помещик Ма¬
маев для надела землёю бывших своих крепостных крестьян села
Соловцово хотел захватить часть земли, «спорной», которой фак¬
тически владели государственные крестьяне соседней татарской
деревни Малые Шулабаши.
10 июля 1861 г. мировой посредник Савицкий, взяв с собою
землемера Фёдорова, а также понятых, приехал для межевания
участка, отводимого крестьянам села Соловцово. В это время, как
писал Савицкий, огромная толпа Шулабашских крестьян «окру¬
жив его, начала требовать ответа, кто он такой, как он смел идти
по их земле и какое имеет право их землю отдавать соловцовским
крестьянам?» Посредник начал было убеждать татар, чтобы они
не препятствовали производить межевые работы, а подали «жа¬
лобы и просьбы» на счёт земли, которую они считали своей, но
«они, — как писал Савицкий, — показывали кулаки и с азартом
кричали на него: «как он смел прийти» и в это время у землемера
Фёдорова раскидали поставленные им вешки. Главный бунтовщик
был Вахат Латыфов, который также ругая скверноматерно схва¬
тил за ворот землемера Фёдорова». В это время подъехал поме¬
щик Мамаев и Латыфов, как писал посредник, «первый бросился
из толпы на него, начал его ругать скверноматерно и замахи¬
ваться кулаками и если бы г. Мамаев не был верхом на лошади,
то вряд ли не было бы каких последствий» 1 2.
1 Е. И. Устюжанин, Цит. соч., стр. 482.
2 Т а м же, стр. 485.
260

8. Вожаки и агитаторы крестьянского движения.
Крестьянское движение этих лет, по своим масштабам являю¬
щееся самым массовым на протяжении всего XIX столетия, есте¬
ственно, имело значительно большее число активных участников,
организаторов, вожаков и агитаторов, чем когда-либо в предыду¬
щие годы и в первый период революционной ситуации.
Отчёты III отделения содержат следующие обобщающие све¬
дения о «виновных в распространении превратных толков или в
подстрекательстве крестьян к неповиновению». В 1861 году их
было 422; «из них ... духовного сословия 37; дворян и чиновни¬
ков 22; нижних воинских чинов 36; остальные 328 принадлежат
к податному состоянию» \ в 1862 году 491 человек; «в том числе
лиц духовного сословия 11, дворян и чиновников 17, нижних
воинских чинов 23, волостных старшин 8, сельских старшин 26,
других должностных лиц 10. Остальные 396 были жители преиму¬
щественно тех местностей, где волнения происходили»1 2, в
1863 году 206; «в том числе дворян и чиновников 22, нижних
воинских чинов 6, сельских и волостных старшин 14, писарей и
мещан 8; остальные 150 большею частью были жители тех мест¬
ностей, где волнения происходили» 3.
Таким образом, за три года было выявлено 1119 «подстрека¬
телей», в своём подавляющем большинстве происходивших из
самой крестьянской среды. В обстановке революционной ситуации
самодержавие, обеспокоенное таким резким возрастанием числа
«подстрекателей» по сравнению с предыдущими годами, прини¬
мает против них чрезвычайные меры. 1 июля 1861 года, по пред¬
ложению Главного комитета по устройству сельского состояния,
Александр II «повелел всех лиц, уличаемых в подстрекательстве
крестьян к беспорядкам, предавать суду на основании общих
узаконений; тех же из них, принадлежавших к податным состоя¬
ниям, а также разночинцев и отставных солдат, которые по недо¬
статку улик судом обвинены не будут, а возвращение их на места
жительства будет признано опасным, подвергать, по назначению
начальников губерний, обсуждению губернских по крестьянским
делам присутствий об удалении их в другие губернии на срок не
более двух лет, с тем, чтобы за удалёнными был учреждён поли¬
цейский надзор...» 4.
Для уяснения конкретной роли «подстрекателей» в ходе кре¬
стьянского движения обратимся к отдельным примерам по четы¬
рём категориям: вожаки и агитаторы из числа самого крестьян¬
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 19.
2 Т а м же, стр. 44.
3 Т а м же, стр. 72.
4 Т а м же, стр. 19.
2G1

ства, из числа разночинной интеллигенции, из солдатской среды,
из числа служителей церкви.
В 1861 году в Малоархангельском уезде Орловской губернии,
в имении Рогозина, когда туда прибыла для подавления движения
рота солдат во главе с жандармским штаб-офицером, сельский
староста Марин собрал волостной сход, «чтобы судить этого
офицера за приведение туда солдат» L
В том же году, в Ошмянском уезде Виленской губернии,
крестьяне имения Ивьи, под руководством двух своих односель¬
чан, отказались от выполнения барщинных работ и присоединили
к движению до 10 тысяч крестьян из соседних селений. Когда
карательная экспедиция намеревалась приступить к наказанию
«главных виновников беспорядков, то все крестьяне бросились на
солдат и отняли арестованных»1 2. Это один из многих фактов,
указывающих на защиту крестьянами своих организаторов.
Агитация, идущая от самих крестьян, носила в те годы, во
многих случаях, совершенно открытый характер, и, будучи разно¬
образной по форме, имела один и тот же главенствующий мотив:
«мы свободны от всяких обязательств к помещикам, земля наша!»
В середине 1861 года в Грязовецком уезде Вологодской губер¬
нии, крестьянин Блохин из имения помещика Перелешина заявил
на мирском сходе: «что земля сотворена для всех, а поэтому и
оброк за неё платить не следует» 3 4.
Поводы для агитации бывали подчас самые неожиданные. Во
многих случаях агитаторы использовали официальные издания,
содержавшие правительственные сообщения, или же те или иные
брошюры, истолковывая их соответственно своим крестьянским
интересам. В 1863 году в Киеве надворный советник Калистратов
издал брошюру, содержавшую описание «образа спасителя, из¬
данного им же в память освобождения крестьян от крепостной
зависимости, а также его беседы с юго-западным народом». По¬
бывавшие в Киеве крестьяне, узнав об этих брошюрах, широко
распространили слухи по Киевской, Волынской и Подольской гу¬
берниям о том, что в Киеве «монахи продают грамотку о воле и
образок благословения митрополита, и что с приобретением этой
грамотки вся земля будет принадлежать крестьянам». «В то же
время появились слухи о прекращении обязательных отношений
к помещикам». Крестьяне стали быстро раскупать эти брошюры
и расценивать их как новый манифест, возвращаясь с ними к
себе в селение с убеждением, «что властей над ними нет, и что
помещикам служить не следует под опасением наказания, а
должно повиноваться только своему сходу» \
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 12.
2 Т а м же, стр. 14.
3 Т а м же, стр. 18.
4 Т а м же, стр. 55.
262

Нередки случаи, когда агитация против грабительских усло¬
вий реформы велась под флагом самозванства.
В 1862 году в Пермской губернии «беглый крестьянин» Кок¬
шаров, назвавшись царским посланником, от имени императора
запрещал крестьянам ряда селений подписывать уставные гра¬
моты, убеждая их, «что губернское начальство объявило не ту
волю, которая государем дарована. Крестьяне волновались и,
считая личность Кокшарова неприкосновенной, укрывали его:
однако он пойман и, как признанный виновным в неоднократном
подстрекательстве к неповиновению своих одновотчинников, со¬
слан на жительство в Восточную Сибирь» L
Хотя удельный вес временно-отпускных и отпускных солдат и
унтер-офицеров, как агитаторов и вожаков крестьянского движе¬
ния, значительно уменьшился по отношению к предреформенному
периоду, в силу резкого возрастания масштабов классовой
борьбы, тем не менее, и они внесли известную лепту в её ход.
В 1861 году крестьяне нескольких имений в Бахмутском уезде
Екатеринославской губернии отказались от барщинных работ под
влиянием сельского писаря и двух солдат инвалидной команды 1 2.
В Малоархангельском уезде Орловской губернии рядовой
11-го стрелкового батальона Гаврилов, разъезжая по селениям и
выдавая себя за царского посланного, собирал крестьян, убеждая
их не повиноваться помещикам и мировым посредникам, и заяв¬
лял, «что издано положение о наделе земли без выкупа, с выда¬
чею пособия и прощением за два года всех податей» 3.
В 1863 году отставной унтер-офицер Герасим Иванов в имении
Соржицы, Могилёвской губернии разъяснял крестьянам, что
«вводимые начальством уставные грамоты подложны и принимать
их не следует» 4.
В том же году отставной 6 флотского экипажа фельдшер Аки¬
мов, выдав себя за поручика, разъезжал по селениям Казанской
губернии и, угощая крестьян вином, «объявлял, что им дарована
«новая царская милость» 5.
Антикрепостническая революционная агитация разночинной
интеллигенции среди крестьянства в 1861—1863 гг. имела двоя¬
кое выражение. Её высшей формой были попытки внести в кре¬
стьянское движение политическое сознание, призыв к свержению
самодержавного государственного строя, к восстанию; в то же
время известны факты непосредственного включения в крестьян¬
ское движение одиночек разночинцев, разъяснявших крестьянам в
антикрепостническом духе те или иные правительственные доку-
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 41.
2 Та м же, стр. 12.
3 Там же, стр. 18.
4 Т а м же, стр. 53.
6 Там же, стр. 71.
263

менты или же прямо призывавших крестьян к борьбе с помещи¬
ками и правительственной администрацией.
В начале 1860-х годов в России возникает тайное революцион¬
ное общество «Земля и Воля», вдохновителями которого были
Н. Г. Чернышевский и А. И. Герцен. Оно ставило одной из своих
задач развёртывание революционной агитации среди крестьян¬
ства. Наиболее ярко и последовательно-революционно эта задача
была решена в исторической прокламации Чернышевского «Бар¬
ским крестьянам от их доброжелателей поклон», к сожалению не
дошедшей до крестьян.
В 1861 году вёл революционную агитацию среди крестьян Ор¬
ловской губернии студент Московского университета П. Г. Заич-
невский, выдающийся деятель. революционного студенческого
движения, годом позже написавший свою знаменитую проклама¬
цию «Молодая Россия» Г
В 1863 году студент Иван Пеньковский и его брат коллежский
регистратор Евграф Пеньковский распространяли среди крестьян
прокламацию, начинавшуюся словами: «Бью челом народу пра¬
вославному», и призывавшую «К мятежу и цареубийству» 1 2.
В апреле того же года мещане из города Лаишева, братья
Булгаковы, Василий и Степан, распространяли среди крестьян
Казанской губернии революционные воззвания «Долго давили,
вас, братцы!»
Из многих прокламаций, составленных обществом «Земля и
Воля» (некоторые с участием Герцена и Огарёва), в Архангель¬
ской губернии распространялась среди крестьян одна под назва¬
нием: «Всему народу русскому, крестьянскому»3.
В 1862 году в Осинском уезде, Пермской губернии, коллеж¬
ский асессор Зотов призывал не допускать межевания земли и
не подписывать уставных грамот.
В продолжавшихся с сентября 1862 по май 1863 года волне¬
ниях крестьян в имении помещика Шебеко, в Бобринецком уезде
Херсонской губернии, выразившихся в прекращении ими отбыва¬
ния барщины, незасеивании своих полей и т. д., поводом к началу
борьбы было «превратное толкование Положений» 4 проживав¬
шим близ имения отставным губернским секретарём Панковским.
В 1863 году отставной губернский секретарь Нявкин «проез¬
жая 2 мая через село Зыково, Пензенской губернии, объявил со¬
бравшимся на постоялом дворе крестьянам, что последовала уже
для народа полная воля с дарованием земли и освобождением от
всех повинностей» 5.
1 Сб. Центрархива, вып. II, стр. 4.
2 Т а м же, стр. 50.
3 Т а м же, стр. 51.
4 Та м же, стр. 68.
6 Т а м же, стр. 71.
264

В том же году отставной коллежский секретарь Алексеев убе¬
ждал крестьян села Елховки Васильского уезда Нижегородской
губернии не признавать прав местной помещицы на владение
имением.
В Екатеринославском уезде, той же губернии, письмоводитель
мирового посредника Подольский убеждал крестьян из имения
помещика Струкова отказаться от переселения в другие места, к
чему их обязывала уставная грамота L
Православная церковь и её многочисленные служители, весь
её огромный разветвлённый аппарат, в годы напряжённой клас¬
совой борьбы крестьян против грабительских условий реформы,
принимала самое активное участие в её проведении, преданно
представляя интересы помещиков и самодержавия, участвуя в по¬
давлении крестьянского движения наряду с корпусом жандар¬
мов и карательными войсками. Лишь единицы из многих тысяч
служителей церкви в этой борьбе оказались на стороне крестьян,
толкуя правительственные документы в духе интересов кресть¬
янства или же призывая его к сопротивлению.
Характерный случай произошёл в 1862 году в Спасском уезде
Казанской губернии, где священник Богословский убедил своих
прихожан-крестьян из имений помещиков Толстых и Миллера не
принимать уставные грамоты. Когда те стали действовать в этом
направлении и оказали сопротивление властям и помещикам, то
в подавлении крестьянского движения активное участие принял
священник соседнего села Бузановский. В результате Богослов¬
ский был отрешён от прихода, а Бузановский за своё «усердие»
награждён Александром II, по докладу обер-прокурора святей¬
шего синода орденом Владимира 4 степени 1 2.
Внешний ход крестьянского движения в 1861 —1863 гг. по
официальным данным, конечно далеко неполным, нашёл своё от¬
ражение в следующих цифрах:
Годы
1861
1862
1863
Число случаев дви¬
жения

1176
400
386
Эти данные существенно дополняются соответствующими сум¬
марными характеристиками движения, даваемыми в годичных от¬
чётах III отделения.
1 Со. Центрархива, вып. II, стр. 72.
2 Та м же, стр. 29.
18 Лшп.оз
265

«В 1861 году было неповиновений в 1176 имениях; воинские
команды были введены в 337 имений; из них в 17 крестьяне напа¬
дали на нижних чинов; в 48 сопротивлялись арестованию винов¬
ных или насильно освобождали задержанных; в 126 буйствовали
при укрощении неповиновавшихся. Из числа их убиты или от на¬
несённых ран умерли 140, легко ранены и ушиблены 170 человек,
были заключены под стражу 868, из которых предано суду воен¬
ному 223, гражданскому — 257; наказаны шпицрутенами 117, со¬
сланы в Сибирь 147, отданы временно в арсстанские роты и рабо¬
чие дома S3 человека, кроме того, были подвергнуты наказанию
розгами 1087 человек» Ч
В 1862 году «неповиновения крестьян произошли в 400 име¬
ниях; воинские команды были введены в 193 имения; из них в 93
крестьяне буйствовали; в 4-х нападали на нижних чинов, в 44 со¬
противлялись арестованию виновных или насильно освобождали
задержанных. Под стражу было заключено 844 человека; предано
суду: военному 144, уголовному 366; наказано: шпицрутенами
27 человек; розгами 1546; сослано в Сибирь 47; удалены вре¬
менно в арестанские роты и рабочие дома 51; отданы под надзор
полиции 66 человек» 1 2.
В 1863 году «наиболее значительные неповиновения крестьян
произошли в 386 имениях; воинские команды были введены в
третью часть этих имений; из них в 30 крестьяне буйствовали, в
И нападали на нижних чинов, в 39 сопротивлялись арестованию
виновных или насильно освобождали задержанных. Подвергнуто
исправительному наказанию 1280 человек; предано суду 223;
выслано в другие губернии 26» 3.
Все эти суммарные цифры, безусловно, не дают полного пред¬
ставления о происходившей в те годы массовой крестьянской
борьбе, но во всяком случае на их основе нельзя, как это часто
делается в исторической литературе, ограничиваться простой кон¬
статацией спада движения в 1862—1863 гг. Даже приведённая
выше куцая жандармская статистика показывает сложную,
внешне противоречивую картину динамики крестьянского движе¬
ния этих лет. Что в этих цифрах заслуживает быть отмеченным?
В 1863 году было почти в три раза больше нападений на вой¬
ска, чем в 1862 году; хотя число случаев сопротивления цойскам
от 1861 г. к 1863 г. падает, мы вправе (учитывая, что в 1861 г. вой¬
ска были введены в 337 селений, а в 1863 г. лишь в 130) признать
качественное усиление движения, относительное возрастание ак¬
тивного сопротивления войскам.
Серьёзные выводы напрашиваются при изучении числа кре¬
стьян, преданных суду за эти годы. В 1861 году военному и уго-
1 Сб. Центрархива, вып. И, стр. 41.
2 Т а м же, стр. 41.
8 Там же, стр. 17—18.
266

ловкому суду в общей сложности было предано 480 человек, в
1862 году — 510, в 1863 году — 223.
Увеличение числа преданных суду в 1862 году говорит о повы¬
шении активности движения, о большем относительно количестве
его активных участников, чем в 1861 году.
Но действительная картина крестьянского движения тех лет
лишь тогда будет иметь законченный вид, когда мы вспомним,
что 3913 тыс. крестьян отказались от подписания уставных гра¬
мот к концу 1862 г. Именно в этой чрезвычайно красноречивой
цифре содержится ключ к правильному пониманию характера и
действительных масштабов крестьянского движения на его
третьем этапе (вторая половина 1861 г.— 1862—1863 гг.).
Нет никакого сомнения, что отказ от подписания уставных
грамот — это одна из форм классовой борьбы крестьянства за
свои интересы, в которой приняли участие миллионы крестьян.
За всю .многовековую историю крестьянского
движения классовый протест против политики
дворянского государства никогда не прини¬
мал таких грандиозных масштабов, никогда
не проявлялся на такой обширной территории.
В этом смысле это явление исключительного порядка, не имев¬
шее прецедента в дореформенной России.
Именно фактом отказа подписать уставные грамоты россий¬
ское крестьянство выразило в наиболее массовом масштабе своё
отношение к реформе 19 февраля, свой протест против её граби¬
тельских условий.
Именно в силу того, что в крестьянское движение были в это
время вовлечены миллионы людей, оно породило такие многооб¬
разные (более 20) формы борьбы.
Без учёта и правильной оценки этой цифры — 3 млн. 913 тыс.
человек, отказавшихся подписать уставные грамоты, — анализ
крестьянского движения этих лет теряет свою научную основу и
приводит к искажённым, неправильным представлениям о нём.
Между тем до сих пор в нашей исторической литературе кре¬
стьянское движение 1861 —1863 гг., в силу неизученности, не по¬
лучало полноценной характеристики, в результате чего важней¬
ший вопрос об отношении крестьян к реформе 19 февраля оста¬
вался вне всестороннего освещения.
Анализ внутренней динамики крестьянского движения этих
лет связан с его формами и лозунгами на двух стадиях: первой с
момента объявления манифеста до середины 1861 года, второй,
включающей вторую половину 1861 г. и 1862 и 1863 гг. На второй
стадии борьба принимает значительно брлее сложный и развет¬
влённый характер, чем на первой. По разнообразию её форм и
лозунгов она резко выделяется не только по отношению к пер¬
вой половине 1861 года, но и по отношению ко всей истории кре¬
18* 2G7

стьянского движения. Никогда до этого крестьянское движение
не проявлялось в таком разнообразии форм, как в это время, не
порождало такого количества лозунгов. В 1862—1863 гг. не было
как будто восстаний типа Бездны и Черногая, но развёртывается
в ряде губерний массовое движение против уставных грамот, в
результате которого большинство крестьян так и не подписало их,
несмотря на всё огромное давление со стороны правительствен¬
ного аппарата, церкви, самих помещиков. Отказ от принятия
уставных грамот, как правило, приводил к отказу явному или
скрытому от выполнения крепостнических повинностей временно¬
обязанного состояния и имел своим результатом резкое сокраг
щение посевных площадей.
В отчёте III отделения за 1861 год отмечалось, что «полевые
работы шли неуспешно; крестьяне или уклонялись от них, упу¬
ская удобное время, или работали небрежно и большим против
прежнего числом рук, а за наёмный труд требовали чрезмерно
высокой платы; от этого некоторая часть хлеба осталась неубран¬
ной с полей, и посев на 1862 год уменьшен, местами до третьей
части, в Рязанской же и Самарской губерниях до половины преж¬
него количества» 1. Таким образом, был нанесён серьёзный хозяй¬
ственно-экономический ущерб классовому врагу — помещику.
Вместе с тем в борьбе за свободу и землю крестьянство шло
сплошь и рядом на серьёзные хозяйственные жертвы, не засевая
в знак протеста собственные наделы.
Показательным фактом является уже отмеченный нами резкий
рост числа поджогов крестьянами помещичьих усадеб и хлеба от
12 случаев в 1861 году до 90— в 1863 году.
Всё это свидетельство очень широкого и упорного протеста со
стороны миллионов крестьянства дворянской политике самодер¬
жавия, выразившейся в крепостническом характере реформы
19 февраля 1861 года.
Все эти обстоятельства, взятые вместе, дают основание пере¬
смотреть точку зрения, вытекавшую из поверхностной констата¬
ции на основании статистики III отделения, о спаде движения в
1862—1863 гг., без его глубокого анализа и учёта всех остальных
фактов крестьянского движения, раскрывающих качественные его
особенности и дающих представление о его действительных мас¬
штабах. На самом деле, как это мы видим из проанализирован¬
ных выше фактов в 1862 г., налицо был не спад, а значительное
нарастание движения только в других его формах (основной из
них был отказ подписать уставные грамоты).
Изменение и многообразие форм крестьянского движения в
период введения уставных грамот определялось тем обстоятель¬
ством, что крестьянство, будучи неспособно подняться на центра¬
1 Сб. Центрархива, вып, II, стр. 22.
263

лизованную и политически-сознательную борьбу с дворянской
империей, переходит к таким формам классового протеста, кото¬
рые отражали его кровные интересы и в то же время были воз¬
можны в локальных масштабах селения, имения.
Очень важное значение для правильного понимания характера
и причин крестьянского движения в эти годы имеет учёт того, что
оно оставалось верным царистской идеологии. Конечно царь, ко¬
торый был порождён идеологией наивного монархизма крестьян,
это не реальный дворянский царь, а это всего лишь иллюзия —
прекраснодушное мечтание о некоем крестьянском царе, царе-ба¬
тюшке, радетеле крестьянских интересов. Но царистская идеоло¬
гия крестьянского движения наносила ему огромный непоправи¬
мый вред. Будучи, с одной стороны, легальным поводом для со¬
противления («от нас скрывают истинный царский манифест,
истинную царскую волю»), она в то же время, и это главное, по¬
рождая иллюзорные надежды на царя-батюшку, на его мифиче¬
скую справедливость («царь-батюшка нас не оставит!»), сдержи¬
вала крестьян от решительной борьбы, обрекая на пассивное вы¬
жидание царских милостей, а тем самым на поражение. Именно
в царистской идеологии сильнее всего сказались темнота и поли¬
тическая несознательность крестьянства, не понимавшего, что
царь является выразителем интересов их злейшего классового
врага — помещиков.
Крестьянское движение в 1861—1863 гг. далеко не в одинако¬
вой мере охватило различные районы страны. Были серьёзные
отличия и в формах борьбы, и в силе и длительности сопротивле¬
ния, и в степени массовости движения.
По интенсивности классовой борьбы, её'наибольшей остроте,
на первом месте стояли в Великороссии — Поволжье (Казанская
и Пензенская губернии), Приуралье (Пермская губерния), Воро¬
нежская губерния; на Украине — Киевская, Черниговская и По¬
дольская губернии; в Литве — Ковенская и Виленская губернии,
в Прибалтике (Латвия) — Курляндская и Лифляндская губернии.
Центральные губернии страны с преимущественно оброчной
формой эксплуатации были в меньшей степени охвачены движе¬
нием. Такое различие определяется многими причинами, среди
которых решающее значение имели: характер и формы феодаль¬
ной эксплуатации (наиболее тяжкие в районах массового кре¬
стьянского движения); национальный гнёт и со стороны самодер¬
жавия, и со стороны помещиков (поляков на Украине и Литве,
немцев — в Прибалтике) и, наконец, вековые традиции крестьян¬
ской антикрепостнической борьбы, особенно сильные в районах
Поволжья и Приуралья.
Лишь к 1864 г. самодержавие, пустив в ход все средства на¬
силия, подавило сопротивление миллионов крестьян.
И всё же борьба крестьянства против грабительских условий
реформы не обрывается 1863 годом, а продолжается, по крайней
мере, до конца 1860-х годов, хотя и в меньших масштабах.
269

По данным III отделения рисуется следующая картина кре¬
стьянского движения в 1864—1869 годах:
Годы
1864
1865
1866
1867
1868
1869
Число случаев
движения. . .
75
93
70
сведений
нет
54
53
Крестьянское движение в ответ на реформу 19 февраля 1861 г.
было массовым взрывом стихийного возмущения широчайших на¬
родных масс, протестующих против крепостнического её харак¬
тера.
Оно во много раз превосходило по своим масштабам движе¬
ние дореформенных лет, охватив в той или иной степени 45 губер¬
ний Российской империи.
Выражая собой решительный протест многомиллионного рос¬
сийского крестьянства против реформы, оно принимало самые
различные формы, вплоть до массовых восстаний.
Подымаясь порою до значительной активности, вплоть до на¬
падения на правительственные войска (Черногай, Черниговская
губерния, Эстляндия), в большинстве случаев волнующиеся или
восставшие крестьяне в решающий момент в силу своей неорга¬
низованности и безоружности или других причин ограничивались
лишь пассивным сопротивлением.
Крестьянское движение этих лет имело те же недостатки и
слабые стороны, как и на предшествующих этапах своего разви¬
тия, т. е. оно не было освещено ясным политическим сознанием
своей цели, оставалось стихийным, неорганизованным, локальным.
Объективное историческое значение крестьянского движения
этого периода, так же как и предшествующих лет, — борьба за
демократический путь развития, за революционную ликвидацию
крепостнического общества и его пережитков.
Эта задача не могла быть решена крестьянством в конкретных
исторических условиях России того времени без руководителя,
каким мог быть только рабочий класс, тогда (в начале 60-х годов)
ещё складывавшийся и не успевший в силу незрелости капитали¬
стической экономики России выйти на историческую арену в ка¬
честве самостоятельной социально-политической силы.
«...революционное движение в России было тогда слабо до ни¬
чтожества, — писал В. И. Ленин, — а революционного класса
среди угнетенных масс вовсе еще не было» Ч
1 В. И. Л е н и н, Соч., т. 17, стр. 95.
270

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Борьба крестьянских масс России против феодально-крепост¬
нической системы в 1825—1861 гг. — чрезвычайно важный этап
во всей истории крестьянского движения России.
Крестьянское движение этого периода развёртывалось тогда,
когда в экономическом развитии страны происходили большие и
серьёзные изменения: капитализм, несмотря на все препятствия,
всё глубже проникал в народное хозяйство. Выдающееся значе¬
ние этот период имеет и в области развития передовой револю¬
ционно-демократической мысли и революционно-демократического
движения; достаточно напомнить, что именно в эти годы выдви¬
нулись и действовали на исторической арене такие корифеи рево¬
люционной мысли и борьбы, как Белинский и Герцен, Черны¬
шевский и Добролюбов, издавались такие органы русской рево¬
люционной демократии, как «Колокол» и «Современник».
История крестьянского движения этого периода отличается
прежде всего рядом больших вспышек подлинно массовой
борьбы, в которой принимали активное участие десятки, а в неко¬
торых случаях даже сотни тысяч и миллионы людей. К такого
рода фактам относятся:
1) «холерные бунты» 1830—1831 гг. и среди них особенно вос¬
стание новгородских военных поселян;
2) восстание государственных крестьян Приуралья в 1834—
1835 г г.;
3) картофельные бунты 1841 —1843 гг.;
4) массовое движение 1854 г. в связи с призывом в морское
ополчение;
5) массовое движение в связи с призывом в государственное
ополчение в 1855 г.;
6) трезвенное движение 1858—1859 гг.;
7) кульминационный этап крестьянской борьбы этого пе¬
риода— массовое движение в ответ на реформу 19 февраля
1861 г.
Все эти эпизоды крестьянской борьбы выражали собою острый
классовый конфликт крестьянства с дворянским государством,
стихийный натиск крестьян на него.
Массовый характер крестьянского движения этих лет выра¬
зился и в том, что в него было вовлечено всё российское кресть¬
янство: крестьяне помещичьи и государственные, молодые и ста¬
рые, мужчины и женщины. Активную организаторскую и агита¬
ционную роль играли бессрочно- и временно-отпускные солдаты
и унтер-офицеры.
Силе государственного аппарата дворянской империи, с его
войском, жандармерией и полицией, церковью, крестьяне про¬
тивопоставили солидарность крестьянского общества — «мира».
Эта мирская солидарность—«все за одного, один за всех»,—
имевшая в основе общие социально-политические классовые ин¬
271

тересы, была серьёзнейшим моральным фактором, сплачивавшим
на известное время десятки, сотни, иногда тысячи и десятки ты¬
сяч крестьян. Авторитет мира (громады на Украине) стоял в такие
моменты классовой борьбы очень высоко в глазах крестьянской
массы и помогал ей бороться за свои кровные интересы против
помещиков и чиновников, жандармерии и полиции, против войск.
Большое значение для правильного понимания и верной исто¬
рической оценки социально-политической сущности и особенно¬
стей крестьянского движения имеет, статья В. И. Ленина «Лев
Толстой, как зеркало русской революции». В ней Ленин рассмат¬
ривает великого русского писателя как выразителя «...тех идей и
тех настроений, которые сложились у миллионов русского кре¬
стьянства ко времени наступления буржуазной революции в
России... Противоречия во взглядах Толстого, с этой точки зре¬
ния, — действительное зеркало тех противоречивых условий, в ко¬
торые поставлена была историческая деятельность крестьянства
в нашей революции. С одной стороны, века крепостного гнета и
десятилетия форсированного пореформенного разорения накопили
горы ненависти, Злобы и отчаянной решимости. Стремление сме¬
сти до основания и казенную церковь, и помещиков, и помещичье
правительство, уничтожить все старые формы и распорядки зем¬
левладения, расчистить землю, создать на место полицейски-клас-
сового государства общежитие свободных и равноправных мел¬
ких крестьян, — это стремление красной нитью проходит через
каждый исторический шаг крестьян в нашей революции... С дру¬
гой стороны, крестьянство, стремясь к новым формам общежития,
относилось очень бессознательно, патриархально, по-юродивому,
к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо
завоевать себе свободу, какие руководители могут быть у него в
этой борьбе, как относится к интересам крестьянской революции
буржуазия и буржуазная интеллигенция, почему необходимо на¬
сильственное свержение царской власти для уничтожения поме¬
щичьего землевладения. Вся прошлая жизнь крестьянства на¬
учила его ненавидеть барина и чиновника, но не научила и не
могла научить, где искать ответа на все эти вопросы. В нашей
революции меньшая часть крестьянства действительно боролась,
хоть сколько-нибудь организуясь для этой цели, и совсем неболь¬
шая часть поднималась с оружием в руках на истребление своих
врагов, на уничтожение царских слуг и помещичьих защитников.
Большая часть крестьянства плакала и молилась, резонёрство¬
вала и мечтала, писала прошения и посылала «ходателей», — со¬
всем в духе Льва Николаевича Толстого!» И далее Ленин писал,
что «Толстой отразил накипевшую ненависть, созревшее стремле¬
ние к лучшему, желание избавиться от прошлого, — и незрелость
мечтательности, политической невоспитанности, революционной
мягкотелости» 1.
1 В. И. Л е н и н, Соч., т. 15, стр. 183—185.
272

Эта полная глубочайшего содержания ленинская характери¬
стика, относящаяся к периоду первой русской революции с учё¬
том конкретной исторической обстановки может быть применена
к крестьянскому движению рассматриваемого нами периода.
Сильные стороны крестьянской идеологии: накипевшая веко¬
вая ненависть к барину и чиновнику, стремление к лучшему, же¬
лание избавиться от феодально-крепостнических пут прошлого,,
отчаянная решимость к этому, сочетались со слабыми его сторо¬
нами: стихийностью, политической бессознательностью, патриар¬
хальностью, проистекавшими из коренного недостатка крестьян¬
ского движения, непонимания того, почему необходимо насиль¬
ственное свержение царской власти для уничтожения поме¬
щичьего землевладения.
И для данного периода остаётся в силе характерная черта
крестьянского движения — его наивный монархизм.
Начиная с крестьянских войн XVII—XVIII вв., крестьянское
движение отличалось своей идеологией наивного монархизма.
«Кроме того, говоря о Разине и Пугачёве, — отмечал товарищ
Сталин, — никогда не надо забывать, что они были царистами:
они выступали против помещиков, но «за хорошего царя». Ведь
таков был их лозунг» 1.
До сих пор в нашей литературе по истории крестьянского дви¬
жения лишь вскользь отмечалась, но не вскрывалась в свете
научного анализа эта царистская идеология крестьянства в кре¬
постнической России. Между тем имеется исключительное по глу¬
бине мысли и меткости определение причин, порождающих наив¬
ный монархизм крестьян. Мы имеем в виду замечательное произ¬
ведение великого учителя пролетариата К. Маркса, написанное им
в 1869 г. — «18 брюмера Луи Бонапарта». В главе 7-й этой
своей работы Маркс писал: «Мелкие крестьяне образуют
огромную массу, члены которой живут в одинаковых условиях,
не вступая, однако, в разнообразные взаимные отношения. Их
способ производства изолирует их друг от друга, а не связывает
путём взаимных сношений. Этой изоляции содействуют плохие
французские пути сообщения и бедность крестьян. Обрабатывае¬
мый ими клочок земли, парцелла, исключает всякую возмож¬
ность разделения труда и применения науки, а следовательно, и
многосторонность развития, разнообразие талантов и богатство
общественных отношений. Каждая отдельная крестьянская семья
почти целиком обслуживает себя сама, непосредственно произво¬
дит наибольшую часть предметов своего потребления, добывая,
таким образом, средства к жизни больше в процессе грубого об¬
мена с природой, чем в сношениях с обществом. Клочок земли,
крестьянин и его семья; рядом другой клочок земли, другой кре¬
стьянин и другая семья. Штук 60 таких клочков составляют де¬
ревню, такое же количество деревень составляет департамент.
’ И. В. Ст а л и н, Соч., т. 13, стр. 113.
273

Так главная масса французской нации образуется простым сло¬
жением одноименных величин, вроде того, как мешок картофеля
составляется из сложенных в мешок картофелин. Поскольку мил¬
лионы семей живут в экономических условиях, отличных и вра¬
ждебно противопоставляемых образу жизни, интересам и обра¬
зованию других классов, они образуют класс. Поскольку между
мелкими крестьянами существует лишь местная связь, постольку
тождество их интересов не создает между ними никакой общно¬
сти, никакой национальной связи, никакой политической органи¬
зации,— они не образуют класса. Они поэтому не способны за¬
щищать свои классовые интересы от своего собственного имени,
будь то через посредство парламента или конвента. Они не могут
представлять себя, их должны представлять другие. Их предста¬
витель должен вместе с тем являться их господином, стоящим над
ними авторитетом, неограниченной правительственной властью,
защищающей их от других классов и ниспосылающей им дождь
и солнечный свет» L Это интереснейшее определение Маркса, от¬
носящееся к французскому крестьянству, применимо и к крестьян¬
ству феодальной России.
Но царистская идеология была всего лишь оболочкой того бое¬
вого демократизма масс, который составлял сокровенную сущ¬
ность крестьянского движения, боровшегося за революционный
передел земли, за уничтожение крепостнической системы эксплуа¬
тации.
Объективное историческое значение крестьянского движения
этого периода состояло в борьбе за демократический путь разви¬
тия страны. Крестьянская борьба была направлена против кре¬
постнических отношений в деревне, не поднимаясь против госу¬
дарственного порядка в целом. Крестьянство не имело ясного по¬
литического сознания. Его борьба происходила в форме разроз¬
ненных, стихийных бунтов. В крестьянском движении было много
темноты и бессознательности, стихийности. Не будучи спаянным
центральной организацией во всероссийском масштабе, не имея
чётких политических требований, крестьянское движение было
обречено на неудачу.
Без централизованного крестьянского движения в масштабе
всего государства под руководством пролетариата не может быть
серьёзных завоеваний революции, учил нас В. И. Ленин. «Кре¬
стьянские восстания могут приводить к успеху только в том слу¬
чае, если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабо¬
чие руководят крестьянским восстанием. Только комбинированное
восстание во главе с рабочим классом может привести к цели» 2, —
говорил И. В. Сталин.
Но, будучи не в состоянии без рабочего класса достигнуть
своей исторической цели, крестьянское движение этого периода
1 К. Маркс н Ф. Энгельс, Собр. сэч., т. VIII, стр. 4С5—406.
4 И. В. Сталин, Соч.» т. 13, стр. 112—113.
274

оказало очень сильное воздействие на различные стороны со¬
циально-экономической жизни России. Оно выразилось и в том,
что крестьянское движение, его стихийный натиск на феодально¬
крепостническое государство, заставили самодержавие пойти на
ряд крупных актов внутренней политики, на реформы.
За «холерными бунтами» и восстанием новгородских военных
поселян в 1831 г. последовала отмена новгородских военных по¬
селений.
За движением-восстанием государственных крестьян При¬
уралья в 1834—1835 гг., в ряду других фактов подобного рода,
последовала реформа управления государственными крестьянами
(реформа Киселёва).
Массовое крестьянское движение во’ время Крымской войны
заставило царизм приняться за отмену крепостного права.
Трезвенное движение 1858—1859 гг. вырвало у царизма от¬
мену откупов, введение акцизной системы.
Крестьянское движение было той социальной почвой, которая
объективно породила деятельность таких корифеев революцион¬
ной мысли и борьбы, как Белянский и Герцен, Чернышевский и
Добролюбов, и обусловила появление революционно-демократи¬
ческих организаций разночинной интеллигенции.
Но главное историческое значение крестьянского движения
этого периода заключается в том, что оно по своему существу
явилось завершающим этапом революции крепостных крестьян,
которая «...ликвидировала крепостников и отменила крепостниче¬
скую форму эксплуатации. Но она поставила вместо них капита¬
листов и помещиков, капиталистическую и помещичью форму
эксплуатации трудящихся. Одни эксплуататоры сменились дру¬
гими эксплуататорами» Ч
В статье «Пятидесятилетие падения крепостного права»
В. И. Ленин указывает, как русский рабочий класс, ведя борьбу
с капиталистами и самодержавием «...помогал миллионам кре¬
стьянства подняться, выпрямиться, сбросить с себя привычки кре¬
постных рабов.
В 1861-ом году крестьяне способны были только на «бунты».
В течение десятилетий после 1861-го года русские революцио¬
неры, геройски стремясь поднять народ на борьбу, оставались
одинокими и гибли под ударами самодержавия. К 1905-ому году
окреп и вырос в долголетней стачечной борьбе, и долголетней ра¬
боте пропаганды, агитации, организации, которая велась социал-
демократической партией, русский рабочий класс. И он повел весь
народ, повел миллионы крестьянства на революцию» 1 2.
Лишь под руководством рабочего класса и при его помощи в
процессе первой русской революции, крестьянство «...из толпы му¬
жиков, придавленных проклятой памяти крепостным рабством»,
1 И. В. Сталин, Сочч т. 13, стр. 239—240.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 17, сгр. 66.
275

превратилось в «народ, начинающий понимать свои права, начи¬
нающий чувствовать свою силу» 1.
В октябре 1917 г. русский рабочий класс в союзе с кре¬
стьянской беднотой, руководимый большевистской партией,
В. И. Лениным и И. В. Сталиным, совершил социалистическую
революцию.
Многовековые стремления русского крестьянства стать свобод¬
ными тружениками на свободной земле, их мечты о счастливой,
полноценной жизни, проявившиеся во время крестьянского дви¬
жения 1825—1861 гг., нашли своё воплощение лишь в результате
Великой Октябрьской социалистической революции, когда была
навсегда свергнута власть помещиков и капиталистов, были в
корне ликвидированы все феодально-крепостнические пережитки.
26 октября (8 ноября) 1917 г. «...II съезд Советов принял де¬
крет о земле, по которому «помещичья собственность на землю
отменяется немедленно без всякого выкупа». За основу этого зе¬
мельного закона был принят общекрестьянский наказ, составлен¬
ный на основании 242 местных крестьянских наказов. По этому
наказу право частной собственности на землю отменялось на¬
всегда и заменялось всенародной государственной собствен¬
ностью на землю. Помещичьи; удельные и монастырские земли
передавались в безвозмездное пользование всех трудящихся.
Всего крестьянство по этому декрету получило от Октябрь¬
ской социалистической революции более 150 миллионов десятин
новых земель, которые раньше находились в руках помещиков,
буржуазии, царской семьи, монастырей, церквей.
Крестьяне освобождались от ежегодных арендных платежей
помещикам в сумме около 500 миллионов рублей золотом» 1 2.
В ходе строительства социалистического общества; в СССР,
благодаря мудрой политике партии Ленина — Сталина, была соз¬
дана материальная база и условия для ликвидации последнего
эксплуататорского класса в нашей стране — класса кулаков, и их
средства производства перешли в руки объединённого крестьян¬
ства, в руки колхозов.
«Это был глубочайший революционный переворот, скачок из
старого качественного состояния общества в новое качественное
состояние, равнозначный по своим последствиям революцион¬
ному перевороту в октябре 1917 года.
Своеобразие этой революции состояло в том, что она была
произведена сверху, по инициативе государственной власти, при
прямой поддержке снизу со стороны миллионных масс крестьян,
боровшихся против кулацкой кабалы, за свободную колхозную
жизнь» 3.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 66.
2 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 200.
3 Та и же, стр. 291—292.
276

Таким образом, была создана обстановка для перехода много¬
миллионных крестьянских масс к жизни свободной от всяких
эксплуататоров, зажиточной, культурной и счастливой. Советское
крестьянство пошло по колхозному пути и добилось при помощи
и под руководством рабочего класса, большевистской партии,
лично товарища Сталина огромных успехов. Колхозы в СССР
стали прочной, непобедимой силой.
Рабочий класс Советской страны в союзе с широкими массами
крестьянства, под руководством коммунистической партии,
товарища Сталина, построил в СССР социалистическое общество.
«Теперь в СССР выросло совершенно новое крестьянство: нет
больше помещиков и кулаков, купцов и ростовщиков, которые
могли бы эксплуатировать крестьянство. Огромнейшее большин¬
ство крестьянских хозяйств вступило в колхозы, в основе которых
лежит не частная собственность на средства производства, а кол¬
лективная собственность, выросшая на основе коллективного
труда. Это — новый тип крестьянства, освобожденного от всякой
эксплуатации. Такого крестьянства также не знала еще история
человечества» Ч
В годы Великой Отечественной войны колхозный строй про¬
демонстрировал перед всем миром свою великую жизненную
силу, а колхозное крестьянство — свой советский патриотизм,
свою пламенную любовь к матери-родине.
В послевоенные годы колхозы достигли на основе неустанных
забот партии, Советского правительства и лично товарища
Сталина нового подъёма в сельском хозяйстве. Успешное прове¬
дение в жизнь Великого Сталинского плана преобразования при¬
роды, великие стройки коммунизма, огромная техническая насы¬
щенность сельского хозяйства, намного возросший культурный
уровень колхозной массы открывают перед советским крестьян¬
ством, так же как и перед всем советским народом, новые широ¬
чайшие перспективы дальнейшего роста и развития в условиях
постепенного перехода от социализма к коммунизму.
1 «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 328.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
От автора л . 3
Введение 7
Раздел I. Крестьянское движение между восстанием декабристов и
Крымской войной
Глаза I. Крестьянское движение в 183Э и 1831 гг. в связи с холер¬
ной эпидемией. 25
Глава II. Движение государственных крестьян в 1830-х годах перед
реформой Киселёва г 42
Глава III. Крестьянское движение в 1811—1843 гг. в ответ на ре¬
форму Киселёва 56
Глава IV. Крестьянское движение перед Крымской войной 72
Раздел II. Крестьянское движение во время Крымской войны
Глава V. Крестьянское движение в связи с призывом в морское
ополчение в 1854 г 93
Глава VI. Крестьянское движение в 1855—1855 гг. в связи с формиро¬
ванием государственного подвижного ополчения и на
исходе войны 103
Раздел III. Крестьянское движение в период революционной
ситуации 1859—1861 гг.
Глава VII. Крестьянское движение на начальном этапе революцион¬
ной ситуации 155
Глаза VIII. Крестьянское движение в период дальнейшего развёр¬
тывания и в конце революционной ситуации 195
Заключение 271

Художник Б. С. Никифоров
Карты составлены Э. С. Коган и
В. Г. Серебренниковой
Редактор А. М. Филиппов
Техн, редактор Е. А. Веденеев
Подписано к печати 13/11 1952 г. А-01976.
Бумага 60х021/1С. Бумажных л. 8,75.
Печатных л. 17,5. Учётно-изд. л. 17,86.
Тираж 25 000 SK3. Заказ № 1346.
Цена без переплёта 4 р. 80 к.
Переплёт 80 к.
(Номинал по прейскуранту 1952 г.)
Отпечатано с матриц 2-й типографии
«Печатный Двор» имени А. М. Горького
в 5-й типографии треста Рос поли графпром.
Свердловск, ул. имени Ленина, 49.
Заказ № 174.