СТРЕЛЕЦ

БЛНДОЛЕРО

ПЕРМСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1999

ББК 84.4 Вл
Р49

Перевод с английского
Редактор Н. Дубровских
Художник О. Иванов

Рид Томас Майн.
Р49 БАНДОЛЕРО / Пер. с англ. Худ. О. Иванов.—Пермь:
«Стрелец», Пермское книжное издательство, 1999.— 400 с.
В этот том включены романы знаменитого писателя Т. Майн
Рида «Бандолеро» и «В дебрях Южной Африки».

Р

4703040100-018

Без объявл.
064(02)-98
C
ISBN 5-88887-018-8

оформление — О. Иванов, 1999.

БАНДОЛЕРО,
ИЛИ СВАДЬБА В ГОРАХ

Глава I
ГОРОД АНГЕЛОВ

Л

а Пуэбла де лос Анхелес — город весьма при­
мечательный, и даже среди городов современной
Мексики он занимает особое место. Своеобразие его
в том, что две трети населения состоит из священни­
ков, бродяг-пеладос, крестьян-побланос, воров и на­
глых пикаронес-мошенников.
Может, я даже слегка преувеличил, сказав, что
треть населения — респектабельные горожане. Не5

которые путешественники вообще отрицают их суще­
ствование.
Но я, доверяя собственным воспоминаниям, могу
утверждать, что встречал и честных людей в Городе
Ангелов. Правда, не стану настаивать на том, что они
составляют треть населения. Возможно, меньше тре­
ти, но уж точно не больше!
Несомненно и то, что каждый десятый встречен­
ный вами на улице — либо священник, либо какимто образом связан со святым братством. Приходские
священники в сутанах из черного шелка, в тонких чул­
ках и угольно-черных шляпах с огромными полями;
монахи всех орденов и цветов: в черном и белом, в
синем, коричневом и сером, с выбритыми тонзурами
и в сандалиях на босу ногу встречаются не на каж­
дом углу, а буквально на каждом шагу.
Если бы монахи были безупречны, Пуэбла мог бы
оправдать свое святое название — «Город Ангелов».
Но гораздо более подходит для него название «Го­
род Дьяволов»!
«Чем ближе к церкви, тем дальше от Бога».
Эта пословица поразительно оправдывается в
Пуэбла, где церковь не только присутствует — во всех
своих внешних символах и проявлениях, но, прежде
всего, бросается в глаза. Она правит этим городом.
Она владеет им. Почти каждый акр земли принад­
лежит здесь церкви — либо полностью, либо по пра­
ву заклада.
Проходя по улицам, видишь написанное на две­
рях: «Каса ' святого Августина», «Каса святого Фран­
циска», «Каса Иисуса» — и тому подобное. Если че­
ловек, впервые попавший в город, спросит, что зна1

К а с а (исп.) — дом. (Здесь и далее — примечания редактора.)

6

чат эти надписи, ему объяснят, что дом принадлежит
соответствующему монастырю. Короче, вы увидите
церковь над собой, за собой, вокруг себя, церковь,
владеющую телами и душами простых горожан. И вы
очень скоро обнаружите, что продажность и мошен­
ничество здесь так же обыденны, как хлеб.
В других отношениях Пуэбла можно было бы на­
звать земным раем. Город расположен в центре об­
ширной равнины, плодородие которой подсказало
Кортесу и его конкистадорам ! название «ла Вега»,
что значит «ферма». Долина окружена амфитеатром
величественных гор, подобных которым нет на зем­
ле. Здесь царит вечная весна, и место это поистине
могло бы стать жилищем ангелов, однако стало оби­
талищем бесстыдных мужчин и не менее бесстыдных
женщин.
Несмотря на недостатки в области морали, Ла
Пуэбла де лос Анхелес — исключительно красивый
город. Он стоит на месте древнего ацтекского поселе­
ния. С одной стороны находятся индейские Афины —
Чолулу, а по другую сторону горы Малинче — Тласкала, Спарта индейцев. Сердце не может остаться
равнодушным к истории такого места. И хотя муд­
рецов Чолулы и воинов Тласкалы сейчас невозмож­
но узнать в их выродившихся потомках, величествен­
ные места, в которых они когда-то черпали свое вдох­
новение, сохранились.
Со всех сторон возвышаются Кордильеры. На во­
стоке высоко к небу вздымается Звездная гора, с за­
пада — не менее грандиозный Попокатепетль. В тор1
К о р т е с Эрнан (1485-1547) — испанский конкистадор, возгла­
вивший завоевательный поход в Мексику, приведший к установлению там
испанского господства. К о н к и с т а д о р ы(исп.) — авантюристы, отпра­
вившиеся в Америку после ее открытия для завоевания новых земель.

7

жественном молчании застыла Белая Сестра под хо­
лодным снежным покровом.
Хорошо помню, какое впечатление произвели на
меня купола и шпили Ла Пуэбла, когда, миновав
«злые земли» Пероте, я впервые увидел их. Меня
переполнили сильные романтические и даже мисти­
ческие чувства.
Появление мое в «Городе Ангелов» было необыч­
ным. Поскольку обстоятельства этого тесно связаны
с последующими событиями, нужно о них рассказать.
Я был одним из трех тысяч солдат американской
армии. Все мы пропитались пылью дорог; у многих
после пеших переходов по скалам Лас Вигас и пус­
тынным равнинам Пероте были сбиты ноги. Мы по­
теряли нескольких товарищей в столкновениях с ко­
пейщиками у подножия горы Малинче. И все уста­
ли до полусмерти.
Но когда мы увидели перед собой священный го­
род, усталость была забыта, на пыль и шрамы мы
перестали обращать внимание. Под бой барабанов
и звуки горнов мы двинулись на де лос Анхелес, что­
бы овладеть им.
Нам для этого не понадобились воинские подви­
ги. У ворот нас встретил алькальд 1 с членами своего
магистрата. С медом на устах, но со злобой в душе
он неохотно препоручил нам «свободу города».
Мы удивлялись тому, что нас встретили вежливые
речи, а не жестокие удары. Во время всего пути мы
слышали, что именно у Пуэбла нас остановят, что
здесь мы встретимся с настоящими-«валиентес»2. Свя1
А л ь к а л ь д — в Латинской Америке глава городской админист­
рации.
2
В а л и е н т е с (исп.) — храбрецы.

8

тые «святого города» обещали массовое жертвопри­
ношение, и мы ожидали по крайней мере хоть какойто схватки. Но были разочарованы — не скажу, что
неприятно. По моему мнению, гораздо приятней уви­
деть улицы без баррикад, тротуары без пятен кро­
ви/магазины и рестораны с гостеприимно распахну­
тыми дверями.
Именно так мы были приняты в Городе Ангелов.
Никаких баррикад, никаких схваток на улицах, во­
обще никаких препятствий. Но люди почти все смот­
рели на нас хмуро. Прием оказался холодным, но, по
правде сказать, мы на другое и не могли рассчиты­
вать.
В целом нас, всадников и пехотинцев, было не
больше трех тысяч. Мы шли по улицам города, в
котором свыше шестидесяти тысяч жителей и чьи
дома способны вместить вдвое больше; эти массив­
ные, величественные сооружения с фресками на фа­
садах мрачно возвышались над нами, и каждый дом
можно было превратить в крепость.
Одни женщины города могли бы смести нас, если
бы каждая что-нибудь швырнула в нашу сторону —
сигарету или туфли. Они смотрели на нас так, слов­
но готовы были уничтожить!
И действительно, вход в город не прошел без по­
терь. Некоторые из нас получили раны, которые долго
не заживали. Это были сердечные раны, нанесенные
сверкающими женскими очами.
•Л" *

*

Усталые пехотинцы опустили оружие на Пласа
Гранда. Кавалерийские эскадроны поскакали по
улицам в поисках места для казарм.
9

Еще до наступления ночи в Городе Ангелов воца­
рился новый режим. Священники уступили место
солдатам!
Глава II
ГОРОД ДЬЯВОЛА
Наша победоносная армия, так легко вошедшая
в Город Ангелов, вскоре обнаружила, что он заслу­
живает другого названия. Не прошло и недели, как
многие мои товарищи предпочли бы быть расквар­
тированными «где-нибудь в ла Тимбукту». Но, не­
смотря на антипатию, мы вынуждены были оставать­
ся в Ла Пуэбла несколько месяцев, прежде чем дви­
нуться на столицу.
Мы знали, что Мехико будут защищать из послед­
них сил. Вокруг него соберутся все рыцари страны,
готовые отдать жизнь за этот город, как поступали
ацтеки, защищая свой древний Теночтитлан. Имен­
но поэтому наш нерешительный главнокомандующий
приказал пережидать в Городе Ангелов. Эта останов­
ка стоила жизни нескольким тысячам храбрых сол­
дат. Впоследствии было доказано, что мы могли про­
должать свой триумфальный марш и беспрепятствен­
но захватить столицу.
В начале нашего пребывания во вражеском горо­
де мы особых проявлений враждебности не встре­
чали.
Жители старались не покидать своих домов. Боль­
шинство женщин предпочитало даже не показывать­
ся в окнах. Что касается мужчин, то вскоре мы по­
знакомились с их склонностями. Когда войска рас10

ходились вечером по казармам, размещенным по все­
му городу, солдат в небесно-голубом мундире мог ока­
заться на улице единственным честным человеком
среди тысячи воров!
Но вскоре мексиканцы расхрабрились и начали
думать, что слишком легко сдали город. Следствием
такого мнения или иллюзии стало враждебное отно­
шение к нашим солдатам, проявлявшееся в грубых
насмешках, драках и нередко в кровопролитии.
И не только толпы простонародья, так называемого
леперос, были повинны в этом. Знать тоже принимала
участие в безобразиях, направляя свою ненависть
против офицеров. Распространился слух, будто бы
американос, храбрые на поле битвы, в одиночку бо­
ятся врага и уклоняются от стычек.
Я хорошо помню вечер, когда об этом впервые
стало известно жертвам клеветы. Нас было двенад­
цать человек. Мы сидели за корзиной шампанского —
лучшего вина не было в погребах Ла Пуэбла. Один
из нас упомянул, что, когда проходил по улице, его
толкнули; причем не простолюдины, а молодые пред­
ставители городской знати. Остальные тоже приня­
лись рассказывать об аналогичных случаях грубого
и наглого поведения по отношению к ним, о словес­
ных и физических оскорблениях.
Коснулись доктрины Монро, а вместе с нею и «зло­
бы» против янки. Вино и обида бросились нам в го­
ловы.
Мы вышли на улицу. Было еще рано, и на улицах
было полно народу. Мы жаждали мести. Но в то же
время могу сказать, что нас спровоцировали. Теперь
11

десятки горожан, не пожелавших уступать нам доро­
гу, отлетали к стене, многие оказались в канаве.
На следующий день дорога перед человеком в мун­
дире «дяди Сэма» сразу расчищалась. Однако этот
урок имел и плохие последствия. Наши рядовые, взяв
пример с офицеров, принялись колотить мексикан­
цев. А те, в свою очередь, застав наших солдат в оди­
ночку, вымещали на них злобу, и в некоторых случа­
ях дело кончалось убийством.
Игра продолжалась, и вскоре стала крайне жес­
токой. Днем мы могли идти, куда вздумается; но с
наступлением темноты выходить на улицы стало
опасно. Если одинокий офицер, или даже двое или
трое обедали в какой-нибудь отдаленной части горо­
да, им приходилось оставаться на ночь у хозяев, или
рисковать жизнью на пути домой!
Вскоре командующий издал строжайший приказ,
по которому ни солдат, ни офицер не должны были
выходить на улицы в одиночку без разрешения ко­
мандира отряда или части.
Мы предвидели восстание «ангелов», которых те­
перь называли не иначе как «дьяволами». Были при­
няты предупредительные меры. С этого времени нам
запрещено было выходить за пределы расположения
части, за исключением смотров и учений. Мы оказа­
лись в настоящей осаде!
Выходить в город, не опасаясь за свою жизнь, мож­
но было только днем, да и то лишь в непосредствен­
ной близости от казарм. Тех, кто все же уходил на
окраины, утром обнаруживали убитыми.
Не лучшим образом повернулись дела в Городе Ан­
гелов!
12

Глава III
ЖЕНЩИНА НА БАЛКОНЕ
Несмотря на описанные и некоторые другие непри­
ятности, я не был среди тех, кто предпочитал квартироваться в Тимбукту,
Место иногда начинает нам нравиться из-за самого
банального происшествия. Именно такое обстоятель­
ство и определило мою склонность к Пуэбла.
Человеческое сердце способно на чувства, которые
превращают грязь в бриллианты или темноту — в
свет, по крайней мере в воображении. Под их влия­
нием крестьянская хижина превращается в королев­
ский дворец, а деревенская девушка — в королеву.
Пуэбла казался мне раем, ибо я знал, что здесь
живет если не ангел, то «прекраснейшая из.женщин».
Но видел я ее только случайно и один раз. К тому
же на большом расстоянии и всего лишь с минуту.
Произошло это, когда при входе в город авангард
нашей колонны, достигнув Пласа Гранда, получил
приказ остановиться. Мой отряд оказался возле вну­
шительного трехэтажного дома, украшенного фрес­
ками, с балконами и порталами.
Бывают времена, когда человек может позволить
себе забыть строгие правила этикета; и хотя это
может показаться не рыцарским, завоеватель имеет
право заглядывать в окна побежденного города. Как
и мои товарищи, я воспользовался этой дерзкой при­
вилегией и принялся рассматривать дом.
В окнах первого этажа не было ничего, кроме крас­
ных железных прутьев и черной пустоты за ними. Но,
взглянув наверх, я остолбенел. Я увидел окно с зе13

леными жалюзи и с балконом перед ним. Опираясь
на подоконник, у окна стояла женщина. Большей кра­
савицы я никогда не видел и даже не представлял
себе. Помню, я еще подумал тогда: если в Пуэбла есть
еще хоть одна такая, город по справедливости полу­
чил свое название — Город Ангелов!
Смуглая, с глубокими темными глазами, с роскош­
ной гривой черных волос, в которую был воткнут
большой черепаховый гребень, с такими безукориз­
ненными бровями, что они казались нарисованными,
с нежным пушком на верхней губе, что свидетельство­
вало об андалузском происхождении... Эта девушка
поразила меня с первого взгляда.
Я уставился на нее — несомненно, очень бестакт­
но, — и заметил, что она тоже посмотрела в мою
сторону.
Вначале мне показалось, что она смотрит добро­
желательно, потом посерьезнела, как будто возмути­
лась моей бестактностью. Я отдал бы все, лишь бы
смягчить ее. О, если бы у меня был цветок, чтобы бро­
сить к ее ногам! Я знал, как действуют на мексикан­
ских мучачас 1 такие знаки внимания. Но, к несчас­
тью, цветка у меня не было. Тут мне пришла в голо­
ву мысль о другом подарке. Мою саблю украшал
плетеный шнур; золотая кисточка была мгновенно от­
делена от рукоятки и упала на балкон к ногам кра­
савицы.
Я не видел, подняла ли ее она. В этот момент про­
звучал сигнальный рожок, приказывая начинать
движение. И я вынужден был двинуться впереди сво­
его отряда.
1

Мучача

( и с п . ) — девушка.

14

Когда мы сворачивали с этой улицы, я оглянулся
и увидел, что она все еще стоит у окна. И мне пока­
залось, что вдобавок к алмазному кольцу, украшав­
шему руку, в ее пальцах есть что-то еще.
Я запомнил название улицы — Калье дель Обиспо, и про себя дал клятву, что очень скоро вернусь
сюда.
•к ie "к

Я не замедлил исполнить свою клятву.
На следующий же день, сразу после утреннего
смотра, я вернулся на то место, где видел прекрас­
ную незнакомку.
Дом я узнал без труда. Он был самый большой на
улице, с запоминающимся фасадом, покрытым фрес­
ками. В центре большие ворота, свидетельствующие,
что сюда въезжают кареты. Все говорило, что это дом
рико, то есть богача.
Я внимательно всматривался в знакомое окно. Сей­
час оно выглядело по-другому. Осталась только рама,
картины в ней не было.
Другие окна дома были тоже пусты. Занавески
опущены. В доме как будто никто не интересовался
тем, что происходит снаружи.
Я совершил прогулку напрасно. Несколько десят­
ков поворотов — туда и назад, три выкуренные си­
гары и трезвое заключение, что я веду себя глупо.
С унизительным ощущением, что остался в дураках,
я вернулся к себе в казарму и решил больше не по­
вторять проделанного.

15

Глава IV
ДВОЙНИКИ
На следующий же день я отказался от своего ре­
шения.
Снова направился на Калье дель Обиспо и снова
разглядывал окна дома.
Как и накануне, жалюзи были опущены, и меня
снова ожидало разочарование.
Приходить еще раз?
Такой вопрос задал я себе на третий день.
Сначала я уже готов был дать отрицательный
ответ. Мне казалась бессмысленной и бесполезной
роль, которую я вынужден был играть.
К тому же роль эта опасна. Я мог заблудиться в
лабиринте, из которого не так легко найти выход. Был
уверен, что смог бы полюбить женщину, увиденную
в окне. Глубокое впечатление, которое произвели те
несколько секунд, говорило о том, что может произой­
ти при более близком знакомстве.
А что, если мне не ответят взаимностью? Чистей­
шее тщеславие — питать хотя бы слабую надежду
на нее! Лучше отказаться, не ходить больше на ули­
цу, где я встретил прекрасное видение, попытаться
забыть о нем.
Таковы были мои рассуждения на третий день
после прибытия в Город Ангелов. Но только утром.
До наступления сумерек произошли изменения.
Я сказал себе, что в двух предыдущих случаях не­
верно выбрал время, забыв, когда смуглые красави­
цы обычно показываются на балконах. Возможно,
именно поэтому мне не удалось увидеть ту, что так
меня заинтересовала.
16

Я решил попытаться еще раз.
Когда солнечные лучи окрасили розовым цветом
снежную вершину Орисабы, я снова направился на
Калье дель Обиспо.
И тут меня постигло третье разочарование, пожа­
луй, еще более сильное, чем в двух прошлых случа­
ях. Час я выбрал верно. Девушка, о которой я думал
все три дня, которая снилась мне ночами, была на
том же месте, где я впервые ее увидел. Но одного
взгляда было достаточно, чтобы все очарование меня
покинуло.
Ее нельзя было назвать некрасивой. Она была
хорошенькая, приятной внешности, но и только. Где
же великолепная красавица, которая произвела на
меня такое впечатление? Я больше не испытывал бла­
гоговения, как в тот раз в ее присутствии. Теперь я
мог спокойно смотреть на нее.
В конце концов, все можно легко объяснить.
Шесть недель провели мы в горах, в полевом ла­
гере, так далеко от цивилизации, что только изредка
услаждали свой взгляд видом прекрасных поселянок.
Мы привыкли к простым деревенским девушкам и
непричесанным, грубым скво ацтеков. По сравнению
с ними эта девушка с Калье дель Обиспо — поисти­
не ангел.
Возможно, этот контраст и ввел меня в заблуж­
дение.
Что ж, это урок на будущее: не влюбляться так
быстро. Я часто слышал утверждение, что обстоятель­
ства играют большую роль в зарождении нежного
чувства. Казалось, мой нынешний опыт это подтвер­
ждает.
17

Я испытывал сожаление, обнаружив, что ангел
моего воображения — всего лишь хорошенькая жен­
щина. Это сожаление еще больше усиливалось при
воспоминании о трех далеких прогулках, которые я
предпринял, чтобы увидеть ее, не говоря уже о бес­
численных переживаниях, сомнениях и надеждах...
Все оказалось напрасно.
Меня даже взяла досада, что я так легко расстался
с украшением своей сабли. Но утешало сознание, что
теперь мое душевное состояние не находится в опас­
ности.
Мне было почти все равно, что подумает обо мне
эта женщина. И меня совсем не тревожило возмож­
ное отсутствие взаимности, о котором я столько ду­
мал.
Испытывая такие противоречивые чувства — лег­
кое раздражение и одновременно облегчение, я от­
вел взгляд от сеньориты. Она смотрела на меня
удивленно и, как мне показалось, даже с негодова­
нием.
Причиной могло послужить мое бесцеремонное
разглядывание, граничащее с грубостью. Я это по­
нимал, и уже собирался торопливо покинуть это ме­
сто, но что-то заставило меня еще раз взглянуть на
окно. Возможно, так я хотел распрощаться со своей
несбывшейся мечтой.
Я собирался бросить только беглый взгляд. Но
его словно приковали. Приковали и зачаровали!
Женщина, которая три секунды назад казалась мне
всего лишь хорошенькой — эта женщина снова пре­
вратилась в ангела! Это та самая, которую я ви18

дел. И, несомненно — самая прекрасная женщина
на земле!
Что могло вызвать такую перемену? Неужели это
иллюзия, какой-то обман зрения и чувств?
Если у леди были основания считать меня бестакт­
ным раньше, то теперь для этого было вдвое больше
причин.
Я стоял, словно пригвожденный к месту, неотрыв­
но глядя на нее, не только глазами — всей душой. Все
мое сознание словно сосредоточилось в этом взгляде.
Она, казалось, не так хмурилась, как раньше. Я не
мог этого объяснить, как не мог объяснить и другие
перемены. Достаточно того, что я подумал: не зря я
расстался со своим шнурком от сабли!
Некоторое время я оставался во власти удивления.
Но загадка скоро разъяснилась. У окна теперь сто­
яли две женщины! Одна — та самая хорошенькая
скромница, которая едва не прогнала меня с улицы,
вторая — прекраснейшее создание природы, которое
привлекло меня сюда!
С одного взгляда я понял, что они сестры. Сход­
ство читалось во всем — ив осанке, и в чертах лица.
Обе смуглы, с мавританско-испанским оттенком ко­
жи, с большими выразительными глазами, с прекрас­
ными черными волосами. Обе высокие, с роскошны­
ми фигурами.
И все же, несмотря на все сходство, они разные.
Та, которую как будто оскорбило мое поведение, —
просто красивая женщина, вполне земное существо.
Ее сестра — божественное создание, чей дом — толь­
ко Небо!
19

Глава V
ВЕЧЕРНЯЯ ВЫЛАЗКА
С этого дня каждые сумерки заставали меня на
Калье дель Обиспо. Солнце не обязательней заходи­
ло за снежные вершины Кордильер, чем я шел по
улицам к дому Мерседес Вилья-Сеньор.
Мне нетрудно было узнать имя девушки и другие
сведения о ней. Каждый встречный прохожий мог
рассказать, кто живет в величественном доме с фрес­
ками.
— Дон Эусебио Вилья-Сеньор, рико, с двумя до­
черьми. «Мучачас муй линдас» — очень красивые
девушки! — таков был ответ первого, к кому я обра­
тился за разъяснением.
Далее мне сообщили, что дон Эусебио испанского
происхождения, хотя родился в Мексике. Что в ве­
нах его дочерей только чистая андалузская кровь. Что
дон Эусебио — один из самых знатных жителей Пуэбла.
Как я и предполагал, вскоре меня подхватил вихрь
страсти, и при этом я даже словом не обменялся с
той, что вызвала эту страсть! У меня не было ника­
кой возможности поговорить с ней. Американским
офицерам не разрешалось вступать в контакт со знат­
ными горожанами, за исключением сухих формаль­
ностей в некоторых официальных делах. Но всеми
официальными делами занимались мужчины. Сень­
ориты оставались за закрытыми дверями. Их так
тщательно прятали от посторонних взоров, словно
каждый дом превратился в гарем.
20

Но такие досадные препятствия не уменьшили мое
восхищение. Мне удалось несколько раз увидеть пред­
мет моего обожания, правда, на расстоянии.
Вряд ли можно было не понять мои взгляды, с их
пылкой страстью. Мне казалось, что они не остались
незамеченными, и что в ответных взглядах сквозит не
простое любопытство.
Меня переполняли надежда и радость. Любовное
приключение, казалось, приближается к благополуч­
ной развязке. Но тут в поведении жителей Пуэбла
произошли перемены, которые я уже описал, и они
стали относиться к нам с гораздо большей враждеб­
ностью.
Вряд ли нужно говорить, что новое положение мне
не понравилось. Мне по необходимости пришлось
прекратить свои вечерние прогулки. В тех редких
случаях, когда удавалось их совершить, я больше не
видел Мерседес Вилья-Сеньор!
Ее тоже, несомненно, вынудили удалиться в от­
шельническое заключение: теперь все сеньориты так
жили.
Моя страсть зашла так далеко, что никакие сооб­
ражения об опасности не могли меня остановить. Я не
пропускал ни одной возможности украдкой выбрать­
ся из казармы и направиться на Калье дель Обиспо. За один взгляд прекрасных очей я с радостью
рисковал своим жалованьем, должностью и жизнью.
Но все напрасно. Мерседес я больше не видел.
Неопределенность скоро превратилась в пытку, и
больше я не мог выносить ее. Тогда я решил попы­
таться связаться с девушкой.
21

Счастливы влюбленные, потому что могут передать
свои мысли бумаге! Я решил написать письмо и ад­
ресовать его «донье Мерседес Вилья-Сеньор».
Переслать ей это письмо представлялось доволь­
но трудной задачей.
В доме есть слуги-мужчины. Они постоянно захо­
дят и выходят через большие ворота. Кто из них не
выдаст меня?
Вскоре я сосредоточил свое внимание на кучере —
высоком малом в бархатных штанах. Я видел, как он
выводит сытых лошадей и запрягает их в карету.
В его внешности было достаточно от «пикаро», как
здесь называют плутов и пройдох, и я уверился, что
сумею его подкупить.
Вначале я решил испытать его. Если дублон ока­
жется достаточной платой, мое письмо будет достав­
лено.
В своих вечерних прогулках, часто затягивавших­
ся до ночи, я заметил, что этот слуга выходит, повидимому, получая разрешение отправиться в тавер­
ну. Я решил подстеречь его во время одной из таких
вылазок.
В тот день, когда я написал письмо, дежурным
офицером был мой друг. Это не было случайностью:
я специально выбрал именно этот день. Поэтому мне
нетрудно было узнать пароль и отзыв. Закутавшись
в теплый плащ — не для защиты от холода, а чтобы
скрыть свой мундир, — я отправился навстречу при­
ключениям.
Ночь была подходящая — черная, как смоль. Все
небо затянулось густыми грозовыми тучами. Было
еще не настолько поздно, чтобы горожане исчезли с
улиц. Их были сотни, они прогуливались взад и впе22

ред, в основном мужчины низших сословий. Не вид­
но было ни одного солдата. Только время от времени
попадался часовой на посту: его присутствие свиде­
тельствовало, что поблизости расположена казарма.
Не было даже обычных групп полупьяных мужчин в
мундирах. Страх перед неожиданным нападением и
смертью оказался сильней склонности к выпивке.
Даже в тех частях, которые состояли исключительно
из соплеменников святого Патрика *.
Чужак, оказавшийся на улицах, даже не заподоз­
рил бы, что город занят американцами. Никаких при­
знаков оккупации. Жители были шумливы и веселы.
Под влиянием пульке2, местного крепкого напитка,
постоянно вспыхивали ссоры и перебранки. Просто­
народье, больше не опасающееся своих властей, ста­
ралось воспользоваться свалившейся на них свободой.
Несколько раз ко мне грубо приставали, не пото­
му, что на мне американский мундир, а из-за моего
плаща: меня принимали за аристократа. Но оскорб­
ления были только словесные. Если бы узнали, кто я
такой, насмешками не ограничились бы. .
Однако, даже если опасность была бы в десять раз
больше, я не отступился бы от намеченного предпри­
ятия.
Придерживая плащ, чтобы он не распахнулся, я
продолжал идти вперед. Хорошо, что я догадался
прикрыть голову мексиканским сомбреро вместо
своей форменной шляпы. А что касается золотых по­
лосок на брюках, то такие же носят мексиканские
франты.
1

То есть ирландцев, склонных к выпивке. С в я т о й П а т р и к —по­
кровитель Ирландии.
2
П у л ь к е — мексиканский алкогольный напиток из агавы.

23

Минут через двадцать я оказался на Калье дель
Обиспо. По сравнению с другими улицами эта каза­
лась пустынной. В свете тусклых масляных ламп,
развешанных на большом удалении друг от друга,
видно было несколько прохожих. Одна из ламп горе­
ла как раз перед домом Вилья-Сеньор. Не раз слу­
жила она мне маяком, помогла и сейчас. По другую
сторону улицы находился еще один большой дом с
портиком. В тени этого портика я занял позицию и
стал ждать появления кучера.
Глава VI
«ДА ХРАНИТ ТЕБЯ БОГ!»
Хотя я примерно знал, в какое время кучер обыч­
но выходит из дома, я пришел заблаговременно. Ми­
нут двадцать стоял я, сжимая в руке любовное посла­
ние, но кучер все не показывался.
Дом поднимался на три этажа, его стены произ­
водили внушительное впечатление. Большие, похожие
на тюремные, ворота, покрытые выпуклостями, как
кожа носорога, были закрыты. В сторожке темно так
же, как и за оконными жалюзи.
Если бы я не знал, что в мексиканских домах мно­
гие помещения не имеют окон на улицу, я мог бы
подумать, что каса Вилья-Сеньор необитаем или что
.его обитатели уже легли спать. Но последнее мало­
вероятно: еще всего без двадцати десять.
Что же случилось с моим кучером? Обычно он
выходил в половине десятого. Должно быть, что-то
задержало его внутри: приводит в порядок упряжь
или чистит лошадей?
24

Эта мысль помогла мне терпеливо ждать. Я про­
должал прохаживаться взад и вперед под портиком
противоположного дома.
Колокола собора пробили десять часов. Их звон
подхватили другие колокольни, которых так много в
Городе Ангелов. Ночной воздух наполнился мелодич­
ной музыкой.
Я достал часы, чтобы сверить время. Мой хроно­
метр не отличался точностью. При свете тусклой
масляной лампы я с трудом разглядел положение
стрелок и подвел их. На всю операцию ушло не бо­
лее двух минут. Вернув часы в кармашек, я снова
посмотрел на вход в дом дона Эусебио. Калитка была
по-прежнему закрыта, но, к моему удивлению, возле
нее стоял человек! Кто это? Кучер или кто-то другой?
Никакого звука я не слышал: ни топота обуви, ни
скрипа петель. Значит, он вышел не из дома. Всмот­
ревшись внимательнее в фигуру, я убедился, что
человек ничем не походил на кучера.
Мой визави 1 на противоположной стороне улицы,
подобно мне, был закутан в плащ, на голове у него
было черное сомбреро.
Несмотря на маскировку и ночной полумрак, его
невозможно было принять за слугу, торговца или
бродягу. Манеры и осанка, хорошо сложенная фигу­
ра, угадываемая под складками плаща, гордо поса­
женная голова, тонкие черты лица — все говорило,
что это кабальеро.
Внешне этот мужчина был примерно моего возра­
ста, лет двадцати пяти, не больше. В остальных от­
ношениях он мог иметь передо мной преимущество:
1

В и з а в и (от франц. vis-a-vis — лицом к лицу) — тот, кто нахо­
дится напротив.

25

глядя на его лицо, я подумал, что никогда не видел
более красивого мужчину. Роскошные черные усы
подчеркивали приятную улыбку на его лице.
Мое сердце пронзила боль. Не от разочарования,
что это не кучер, которого жду. Во мне зародилось
подозрение, что вместо посредника, которого наме­
ревался нанять, вижу перед собой соперника. К тому
же соперника успешного, я в этом не сомневался.
Доказательством служила его великолепная внеш­
ность и довольное выражение лица.
Он не зря остановился перед каса Вилья-Сеньор.
Это было совершенно очевидно по тому, как он по­
глядывал на балкон. Я видел, что смотрит он на то
самое окно, которое я сам так часто и страстно раз­
глядывал.
В его поведении чувствовалась уверенность. Все
говорило о том, что он бывал уже здесь не раз, бы­
вал часто. И сейчас он здесь не как искатель случай­
ной встречи — нет, ему назначено свидание!
Я понял, что услуги кучера ему не понадобятся.
Глаза его не были устремлены в сторону ворот, но
оставались прикованными к балкону. Очевидно, он
ожидал, что там вот-вот кто-то появится.
Я стоял в тени портала, и он не мог меня видеть;
впрочем, меня это нисколько не заботило. В укрытии
я оставался чисто машинально — инстинктивно, если
вы предпочитаете такую формулировку. С самого
начала я решил, что моя игра кончена, и дочь дона
Эусебио Вилья-Сеньора уже отдала свое сердце это­
му блистательному кабальеро.
Конечно, я думал только о Мерседес. Нелепо было
бы полагать, что человек, которого я вижу перед со­
бой, пришел к другой. Такая мысль даже не прихо26

дила мне в голову. Нет, я видел перед собой своего
счастливого соперника. В отличие от меня, ему не
пришлось долго ждать. Очевидно, десять часов были
условленным временем. Сигналом послужил звон
колоколов. Как только,он начался, кавалер в плаще
показался на улице и направился к дому.
Вот оконная занавеска беззвучно отодвинулась, и
в окне показалось лицо, которое я так часто видел
во сне. Оно было видно не очень отчетливо, но, тем
не менее, я узнал его.
Еще мгновение — и на балконе неслышно появи­
лась одетая в черное фигура. Изящная ручка опер­
лась о перила. Что-то белое мелькнуло в пальцах, с
тихим шорохом упало на улицу в сопровождении ше­
потом произнесенных слов:
— Ва кон Диос, керидо Франсиско! Да хранит тебя
Бог, дорогой Франсиско!
Прежде, чем записка была поднята с тротуара, пре­
красная дама на балконе исчезла. Жалюзи снова
опустили, дом и улица опять погрузились в ночную
тишину. Никто, проходя мимо дома дона Эусебио
Вилья-Сеньора, не мог бы сказать, что дочь его по­
вела себя нескромно. Тайну берегли два человека:
одному она, несомненно, доставила счастье, другому,
столь же несомненно, горечь!
Глава VII
ПО СЛЕДУ СОПЕРНИКА
В том, что меня опередили, невозможно было усом­
ниться. Нежный шепот: «Да хранит тебя Бог, доро­
гой Франсиско!» ясно это доказывал. А при свете
27

масляной лампы я лучше разглядел соперника и по­
нял, что именно такого мужчину может полюбить
женщина. Неудивительно, что он завоевал располо­
жение дочери дона Эусебио!
Мое сердце было в огне. В нем бушевали ревность
и гнев.
Мне казалось, что я имею право на гнев. Если
женщина когда-либо давала надежду — взглядами
и улыбками, — то это Мерседес Вилья-Сеньор.
Все было сделано, чтобы обмануть меня. Может,
чтобы удовлетворить легкий каприз женского тще­
славия?
Она дала понять, что заметила мое восхищение.
Может, ей в какой-то мере льстило мое внимание?
Так это или нет, но я определенно получал знаки
одобрения. Однажды с балкона упал цветок. Выгля­
дело это как случайность; как видно, она постаралась,
чтобы это трудно было истолковать. Я принял это как
вызов; пройдя по тротуару, наклонился и поднял цве­
ток. В ответ я увидел одобрительную улыбку, кото­
рая словно говорила: «Это за шнур от сабли». Так я
тогда и подумал. Мне даже показалось, что я вижу
свой шнур за плетенкой корсета платья девушки: он
был на мгновение продемонстрирован, а потом искус­
но спрятан.
Это произошло во время моей десятой прогулки на
Калье дель Обиспо. В последний раз мне удалось
тогда увидеть Мерседес в сумерках. После этого
началось досадное заключение, а теперь ему пред­
стояло смениться длительным периодом уныния, гра­
ничащего с отчаянием. Записка и сопровождавшие
ее слова положили конец моим надеждам — так же
28

окончательно, как если бы Мерседес оказалась в объя­
тиях Франсиско.
Наряду с печалью, я испытывал раздражение и
унижение. Мне казалось, что со мной играли.
На ком выместить свой гнев? На сеньорите? Ни­
какой возможности. Она уже ушла с балкона. Я могу
больше никогда ее не увидеть — ни здесь, ни в дру­
гом месте. На ком тогда? На человеке, который опе­
редил меня? Перейти улицу, бросить ему вызов, на­
чать ссору и кончить ее своей саблей? Человек, ко­
торого я никогда раньше не встречал и который, по
всей вероятности, меня никогда не видел! Как это ни
нелепо, каким несправедливым это ни покажется,
именно таков был мой первый порыв!
Но потом его сменили более спокойные и трезвые
мысли. Лицо Франсиско говорило в его пользу. Я раз­
глядел его лучше, когда он подошел к лампе, чтобы
прочесть записку. Человека с таким лицом нельзя ос­
корблять без основательной причины. А ведь он на­
верняка не знает, что его соперничество причинило
мне горе, скорее всего он просто не подозревает о
моем существовании.
Я повернулся, собираясь уходить. Повода оста­
ваться больше не было. Кучер может не опасаться,
что я обращусь к нему. Медлительность не позволи­
ла ему заработать дублон. Письмо, которое я держал
в руке, отправилось в скомканном виде в карман.
Теплые слова, выражение искренних чувств — все то,
что я сочинял со всем доступным мне искусством, ни­
когда не дойдет до той, кому предназначалось!
С дочерью дона Эусебио Вилья-Сеньор все конче­
но, но я знал, что она осталась у меня в сердце, и
29

пройдет еще очень много времени, пока я сумею выр­
вать ее оттуда.
Итак, я собрался уходить, но медлил. Почему? Сам
не знаю. Совершенно очевидно, что девушка не со­
бирается выходить снова. На балкон она выбралась
украдкой. Я заметил, как пару раз она оглядывалась
через плечо, как будто опасалась, что за ней следят
чьи-то внимательные глаза. Все ее действия отлича­
лись необычной осторожностью. Было очевидно, что
возлюбленные встречаются без разрешения, тайно.
Ах, я слишком хорошо понимал это!
По-прежнему оставаясь в тени портика, я наблю­
дал, как Франсиско читает, вернее, пожирает взгля­
дом записку. Как я завидовал ему в тот миг! Я уви­
дел, как его лицо осветилось радостью.
Мое лицо представляло в тот момент печальный
контраст!
Вот он кончил чтение. Сложил записку — береж­
но, как будто собирался сохранить ее надолго, и спря­
тал ее под плащом. Последний взгляд на заветный
балкон, и, повернувшись, он с улыбкой пошел прочь.
Я последовал за ним.
Не могу сказать, почему я так поступил. Первые
шаги я сделал совершенно машинально, не задумы­
ваясь. Возможно, это был инстинкт или то странное
чувство очарования, которое притягивает жертву
именно к той опасности, которой ей следует избегать.
Благоразумие и опыт, если бы я к ним обратился,
сказали бы мне:
«Уходи другим путем. Уходи и забудь ее! Его тоже.
Забудь все случившееся. Еще не поздно. Ты пока
только на краю пропасти, и можешь еще избежать
30

гибели. Ты во власти Сциллы. Уходи и спасайся от
Харибды!»1
Благоразумие и опыт — что они перед властью
красоты? Какую силу имеют они против очарования
прекрасной девушки? Даже моя злость не могла пе­
ревесить чашу весов в их пользу. Мне хотелось уз­
нать как можно больше о моем счастливом соперни­
ке и, может быть, именно это заставило меня пойти
следом за Франсиско.
Он выглядел как настоящий джентльмен. В осан­
ке угадывался военный, хотя ничего подчеркнуто во­
енного в его одежде не было.
Он шел по улице в бледном свете масляных фона­
рей, а я наблюдал за ним, за его походкой, за его
стилем и характером. Темно-серые брюки без лам­
пас; плащ; глазированная шляпа — так одеваются
обычные торговцы. Мне показалось, что одежда у
него слегка потрепанная, свидетельство долгого упот­
ребления. Однако материал дорогой. Плащ из луч­
шей ткани испанского производства; на шляпе вы­
шитая золотом лента; когда-то она, должно быть, ярко
блестела.
Все эти наблюдения я вел не зря. Они позволили
мне сделать несколько заключений. И одно самое оче­
видное: мой соперник совсем не богат.
Мой вывод подтвердился, когда я увидел, что он
остановился перед входом в скромный одноэтажный
дом на столь же скромной улице. Привычным дви­
жением открыл дверь и вошел.
С ц и л л а и Х а р и б д а — в греческой мифологии два чудови­
ща, жившие по обеим сторонам узкого пролива и губившие проплыва­
ющих между ними мореходов.
"

31

Итак, соперник не принадлежит к сливкам города.
Это объясняет и тайную передачу записки, и осторож­
ность поведения той, что эту записку написала.
Эта мысль не только не утешила меня, напротив —
усилила мою горечь. Мне было бы легче, если бы
моего соперника окружали великолепие и роскошь.
Любовь, не привлекаемая богатством, должна быть
действительно сильной и искренней. Никакой надеж­
ды у меня не оставалось.
Какая романтичная история! Мерседес ВильяСеньор, дочь одного из богатейших горожан, живу­
щая в одном из лучших домов, тайно переписывает­
ся с мужчиной в потрепанном плаще, который ютит­
ся в одной из самых бедных лачуг Города Ангелов!
Глава VIII
СМЕРТЬ АМЕРИКАНЦУ!
Я следовал за Франсиско, как вор за ничего не
подозревающей жертвой, на которой он хочет испро­
бовать свое искусство. Поглощенный своими мысля­
ми, я не заметил трех настоящих воров, кравшихся
за мной.
Впрочем, я не очень точен. Это были не обычные
воры, а разбойники.
После того, как мой соперник скрылся за дверью,
я еще несколько секунд оставался на улице, не зная,
что предпринять дальше. С «дорогим Франсиско» зсе
ясно; нужно возвращаться к себе.
Но куда идти? До этого я не обращал внимания
на направление и теперь понял, что заблудился.
Заблудился на улицах Ла Пуэбла!
32

Неожиданно я почувствовал, что меня схватили
сзади. Схватили одновременно за обе руки и наки­
нули на шею гарроту1. И хотя нападавших было трое,
их силы оказалось недостаточно. Тогда я был молод,
здоров, и хотя это может показаться хвастовством,
справиться со мной было нелегко. Резким рывком я
высвободил руки и нанес удар тому негодяю, кото­
рый держал гарроту. Тот упал на тротуар. Прежде
чем разбойники смогли опомниться, я выхватил ре­
вольвер и приготовился стрелять.
Нападающие в страхе остановились. Они не ожи­
дали такого решительного сопротивления. По прав­
де говоря, я мог бы застрелить всех троих, пока они
застыли в молчаливой нерешительности. У меня был
в руке шестизарядный «кольт»; другой такой же —
за поясом. Достаточно было четвертой части моих
патронов: не думаю, чтобы я хоть раз промахнулся.
Несмотря на то, что происшествие возбудило меня,
никогда в жизни я не был более хладнокровен. Весь
предыдущий час нервы мои были напряжены, но это
только укрепило их.
Я искал, на чем сорвать свой гнев, и вот то, что
нужно. Словно Бог или дьявол послал мне этих трех
грабителей, чтобы дать мне возможность разрядить
его.
Я стоял, глядя на нападавших, не зная, кого выб­
рать первым. Палец мой лежал на курке; но я не
выстрелил. Меня удержала одна мысль. Я заметил
с десяток темных фигур на некотором удалении от
того места, где находился. Это все были бродяги са1
Г а р р о т а — обруч, стягиваемый винтом, орудие варварской пыт­
ки и смертной казни путем удушения, применявшееся в средние века в
Испании и Португалии. В данном случае имеется в виду обычная удавка.

33

мого низкого пошиба. Звук выстрела, несомненно,
привлечет ко мне толпу. Я избавлюсь от грабителей,
но мне будет угрожать гораздо более серьезная опас­
ность от «патриотов»!
Поскольку грабители явно отказались от своего
намерения и старались как можно быстрее уйти за
пределы досягаемости моего пистолета, я решил, что
самое разумное — отпустить их. А потом уйти и са­
мому, только подобрать плащ, соскользнувший в
схватке.
Но не успел я сделать и шести шагов, как понял,
что совершил ошибку. Лучше мне было бы действи­
тельно убить этих троих негодяев. Позволив уйти, я
дал им возможность вернуться с подкреплением. Убе­
гающие подняли крик, им ответило два десятка го­
лосов. Прежде, чем я понял, что происходит, меня
окружила толпа людей, смотревших с нескрываемой
враждебностью.
— Бог и свобода! Смерть американцу!
Неудачливые грабители заметили мой мундир,
когда в драке я уронил плащ, и теперь под видом
патриотов собирались отомстить за свое разочарова­
ние и унижение.
Мне повезло, что я стоял на освещенном месте, —
вблизи горело несколько уличных фонарей. Будь
здесь темней, на меня, вероятно, сразу напали бы и
изрубили в куски, прежде чем я успел разглядеть
противников. Свет помог мне и в другом отношении.
Мои новые противники увидели пару револьверов,
один я все еще держал в руке.
Их оружием были ножи, я видел вокруг себя де­
сяток обнаженных лезвий. Но если они попытаются
приблизиться, чтобы пустить их в ход, некоторым это
34

будет стоить жизни. У них хватило ума это понять.
Они остановились в нескольких шагах, образовав
вокруг меня неправильное кольцо, вернее полукруг,
потому что я прижался спиной к стене дома, у само­
го входа в него.
— Что вам нужно? — спросил я у нападавших
на их языке. Мне повезло, что я бегло говорю по-ис­
пански.
— Твою жизнь! — последовал лаконичный ответ.
Это произнес мужчина зловещей^наружности. —
Твою жизнь, янки! И мы ее отнимем! Так что можешь
опустить свой пистолет. Сдавайся, если не хочешь,
чтобы тебя прикончили на месте!
— Ты можешь меня убить, — ответил я, глядя не­
годяю в глаза, — но раньше я убью тебя! Слышишь
меня, кабальеро? Первый, кто сделает шаг в мою
сторону, упадет. Это будешь ты, если у тебя хватит
храбрости.
Не могу описать, что я чувствовал в это время.
Помню только, что был спокоен, словно участвовал
в репетиции театральной сцены. А ведь это была
подлинная трагедия, которая могла закончиться кро­
вопролитием!
Мои слова и сопровождавшие их жесты произве­
ли впечатление. Рослый малый, явно предводитель,
увидев, что я нацелил на него дуло кольта, отступил
в толпу. Но среди его спутников были более храбрые
и решительные. Снова со всех сторон послышался
крик: «Смерть американцу!». К нападавшим подхо­
дили все новые и новые горожане. Я подумал, что мой
шестизарядный пистолет теперь меня вряд ли выру­
чит. Агрессивность толпы нарастала. Не было ника­
кой возможности спастись. Смерть смотрела мне
35

прямо в лицо. Я не видел способа избежать ее. Оста­
валось только подороже продать свою жизнь. Я твер­
до решил перед смертью уничтожить как можно боль­
ше этих трусливых убийц.
Я занимал выгодную позицию, прижимаясь спи­
ной к двери здания. Косяки с обеих сторон защища­
ли меня. Я был подобен барсуку в норе, на которого
нападают терьеры,
Не могу сказать, сколько бы времени сумел про­
держаться. Несомненно, это зависело от храбрости
нападавших и их гнева, который они подогревали
постоянными криками и угрозами. Они окружили
дверь, словно стая свирепых псов, загнавших в ту­
пик оленя, и даже самый смелый из них не решался
прыгнуть вперед первым.
Сцена стала напоминать фарс: так долго и так
старательно нападавшие медлили. Фарс перешел в
комедию, когда я вдруг потерял опору за спиной и
упал.
Оказалось, что кто-то за мной открыл дверь.
Глава IX
УЛИЦА ЛАСТОЧЕК
Упав назад, я почувствовал, что ударился головой
о чьи-то ноги. Они смягчили мое падение, иначе я мог
бы потерять сознание: пол был вымощен каменны­
ми плитами.
Человек, открывший дверь, переступил через меня
и остановился на пороге. Когда он проходил мимо, я
увидел что-то блестящее. Это была сабля.
36

Сначала я подумал, что он решил помешать мне
отступить. Конечно, это был один из моих врагов. Мог
ли я ожидать, что встречу в таком месте друга и за­
щитника?
Впрочем, особого значения это не имело. Я считал,
что уйти через дверь невозможно. Даже если успею
ее закрыть, это не поможет.
Но тут мне пришло в голову соображение, о кото­
ром я раньше не подумал. А есть ли в доме задняя
дверь? Или лестницы, ведущие на плоскую крышу—
асотею?
Человек, открывший дверь, стоял спиной ко мне и
лицом к улице. Он находился между косяками две­
ри, и я заметил, что саблю он угрожающе выставил
перед собой. Властным голосом он приказал разго­
ряченной толпе не приближаться и подкрепил слова
длинным' толедским клинком, чья сталь смертонос­
но блестела в свете ламп. Нападавшие замолчали.
Последовал короткий промежуток тишины.
Его нарушил хозяин дома.
— Негодяи! — заговорил он тоном, каким обраща­
ются к подчиненным. — В чем дело? Что вам нужно?
— Враг! Янки!
— Карамба! Вероятно, это одно и то же. Похоже,
вы правы, — продолжал он, полуобернувшись и глядя
на мой мундир. — Но зачем это вам? — продолжал
он. — Какая польза нашей стране, если мы убьем
беднягу?
Его слова вызвали во мне обиду и возмущение.
В говорившем я узнал красивого молодого человека,
который только что получил записку от Мерседес
Вилья-Сеньор! Какая горькая ирония в том, что имен­
но он стал моим защитником!
37

— Пусть подходят! — воскликнул я, в отчаянии от
этой мысли. — Мне не нужна ваша защита, сэр! Но
все равно спасибо! В моих руках жизнь, по крайней
мере, двенадцати из этих джентльменов. После этого
они могут забрать мою. Отойдите в сторону и увиди­
те, как я разбросаю этот трусливый сброд. В сторону,
сэр!
Наверно, мой защитник решил, что я спятил.
— Карамба, сеньор! — ответил он, — Вероятно,
вы не отдаете себе отчета в том, какая опасность вам
грозит. Достаточно мне сказать слово, и вы мертвец.
— Так скажите его, капитан! — крикнул кто-то в
толпе. — Почему вы молчите? Янки вас оскорбил.
Нужно наказать его хотя бы только за это! Смерть!
Смерть американцу!
Возбужденная толпа ринулась к двери.
— Назад, негодяи! — закричал мой защитник. —
Первого же ступившего на мой порог я проткну своей
саблей, как кусок тасахо 1 . Вы расхрабрились тут, на
Кальесито де лос Пайарос!2 Но сомневаюсь, чтобы ктонибудь из вас решился встретиться с врагом в Вера
Крус или Сьерро-Гордо!
— Вы ошибаетесь, капитан Морено! — ответил
рослый, смуглый мужчина, стоявший в первом ряду,
в котором я узнал предводителя нападавших. — Пе­
ред вами один из тех, кто, как и вы, сражался в тех
двух битвах, о которых вы упомянули. И, в отличие
от вас, не попал в плен и не был отпущен под чест­
ное слово!
— Капитан Карраско, если не ошибаюсь? — на­
смешливо спросил мой защитник. — Могу поверить,
1
2

Т а с а х о (исп.)—вяленое мясо.
Улица Ласточек.

38

что это к вам не относится. Вы уж точно не пленник.
Успели убраться подальше еще до окончания сра­
жения!
— Карамба! — закричал его смуглый противник,
побледнев от гнева. — Вы смеете говорить это мне?
Слышали, камарадос? ] Капитан Морено считает себя
не только нашим судьей, но н защитником прокля­
тых захватчиков! И мы должны подчиниться его при­
казам, мы, жители Пуэбла?!
— Нет! Мы этого не потерпим! Смерть американ­
цу! С янки нужно покончить!
— Вам придется сначала миновать мою саблю, —
хладнокровно произнес Морено.
— И ствол моего пистолета, — добавил я, стано­
вясь рядом со своим великодушным хозяином.
Неожиданное сопротивление изменило поведение
Карраско и его трусливых товарищей. Хотя они про­
должали кричать, но ясно было, что решительность
их оставляет. Они как будто знали характер моего
защитника и его саблю, и это, несомненно, их сдер­
живало. Мои шестизарядные пистолеты, которые я
теперь держал в обеих руках, тоже охлаждали их
пыл. Но все же толпа не расходилась. В любой мо­
мент они могли наброситься на нас.
Может показаться странным, что в этот критиче­
ский момент моей жизни я вдруг испытал чувство,
противоположное гневу. Это было чувство глубочай­
шей благодарности — вначале к Франсиско Море­
но, а потом к Богу — за то, что сотворил такого бла­
городного человека!
Следующая мысль была результатом этого чув­
ства. Нужно спасти того, кто рискует ради меня жиз1

К а м а р а д о с (исп.) — друзья, товарищи.

39

нью. Я уже собрался попросить его отойти в сторону
и предоставить меня своей судьбе. Какая польза в
том, что мы оба умрем? Я искренне верил, что смерть
рядом.
Но в этот момент ветер донес звук, заставивший
всех умолкнуть. В этом звуке невозможно было усом­
ниться. Каждый, кто хоть раз слышал, как по улице
проходит конный отряд, сразу узнал бы его: топот
копыт, звяканье сбруи, стук ножен, когда они заде­
вают за стремена.
— Стража! Американский патруль! — послыша­
лись в толпе приглушенные восклицания.
В сердце моем вспыхнула радость, и я готов был
броситься вперед, считая, что враги передо мной
расступятся.
Но нет. Они стояли неподвижно, как стена, сохра­
няя полукруг у двери.
Я понял их замысел. Патруль проходил по одной
из главных улиц. Мексиканцы знали, что малейший
шум привлечет его внимание к этому месту. Но если
тишина продлится хоть десять секунд, отряд прой­
дет мимо и они снова смогут возобновить нападение.
Что делать? Выстрелить в толпу? Патруль поспе­
шит на звук выстрела, но, может статься, прибудет
на место слишкбм поздно. Солдатам только останет­
ся подобрать мое изуродованное тело и отнести в
казарму.
Я не решался спровоцировать их нападение.
Нет ли другого способа предупредить моих сооте­
чественников?
О Боже! Конский топот постепенно стихает! Не
слышно больше скрипа упряжи и звона шпор. Пат40

руль миновал нашу улицу. Еще десять секунд, и сол­
даты вообще ничего не услышат.
И тут я вспомнил, что сегодня патрулирует моя
собственная часть, конные стрелки. Во главе отряда
должен быть мой первый сержант. Мы с ним дого­
ворились о своих особых сигналах, отличных от зву­
ков горна. И у меня с собой есть средство для пода­
чи этих сигналов — обычный свисток, который не раз
в ходе кампании выручал меня.
Через мгновение резкий свист разрезал тишину
улицы. Если бы сам дьявол издал этот пронзитель­
ный звук, он не смог бы сильней парализовать напа­
дающих. Они застыли в изумлении, лишившись дара
речи. Но это длилось только мгновение. Потом их
охватила дикая паника и они бросились бежать.
Вскоре появились два десятка всадников в темнозеленых мундирах. С радостным криком я бросился
им навстречу!
После короткого разговора я повернулся, чтобы
поблагодарить своего защитника. Но моя благодар­
ность осталась невысказанной. Тот, кто так мне по­
мог, уже скрылся за дверью.
Глава X
РАЗБОЙНИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
Привыкнув жить с сильным правительством, с
хорошо организованной полицейской системой, мы в
Англии с трудом представляем себе, как могут су­
ществовать целые разбойничьи шайки в центре ци­
вилизованной нации.
41

Мы знаем, что у нас есть шайки грабителей и брат­
ства воров, единственная профессия которых — гра­
беж. Разбойники не исчезли окончательно. И хотя
такой разбойник время от времени выходит на боль­
шую дорогу и требует «кошелек или жизнь», ни одеж­
дой, ни внешностью он ничем не отличается от обыч­
ного торговца или рабочего. Больше того, он не пы­
тается открыто нарушать закон. Он нарушает его
украдкой, замаскировавшись; и если иногда сопро­
тивляется его представителям, то только из страха
ареста и его последствий: тюрьмы или виселицы.
А теперь представьте себе банду разбойников,
которая оказывает сопротивление не просто несколь­
ким полицейским, но целому отряду регулярной ар­
мии. Эта банда вооружена саблями, карабинами и
пистолетами; все разбойники одеты соответственно
своему занятию. Представив себе такую банду, мы
мысленно переносимся в горы Италии или в ущелья
испанской сьерры. Мы часто сомневаемся, что такое
возможно. Трудно поверить рассказам путешествен­
ников, которые были захвачены и оставались в за­
ключении, пока не были выкуплены друзьями. А если
друзей у них не было, могли быть расстреляны.
Но бывают разбойники не только вооруженные, но
и одетые в отличительные костюмы и снабженные
всем, как Фра Дьяволо и его маццарони { . Такие раз­
бойники действуют не в одиночку, как терпины и дювали 2 своего времени, а создают конные отряды в
1

Ф р а Д ь я в о л о — «брат дьявола», знаменитый итальянский раз­
бойник конца XVIII века, ставший героем известной оперы; м а ц ц а ­
р о н и — итальянские разбойники.
2
Ричард Те р п и н (1706-1739) — английский разбойник; Клод
Д ю в а л ь (1643—1670) — французский разбойник, действовавший в
Англии.

42

двадцать, пятьдесят, а то и сто человек! Таких голо­
ворезов в наше время можно встретить в горах и на
равнинах Мексики. Здесь вы найдете их в полной
красе. Они занимаются своим делом с такой энерги­
ей и изобретательностью, будто это самая уважае­
мая профессия!
В городе и пригородах разбой осуществляется
«пешими грабителями». В сельской местности раз­
бойники объединяются в хорошо организованные
группы, обзаводятся великолепными лошадьми и
соответствующим снаряжением. В таких отрядах под­
держивается строгая, почти военная дисциплина. Это
и есть истинные бандолерос, или, как их иногда на­
зывают, «сальтеадорес дель камино гранде» —
«разбойники с большой дороги».
Их можно встретить на большой дороге, ведущей
от Вера-Крус к столице — через Халапу или Ориса­
бу; или между столицей и тихоокеанским портом Ака­
пулько; на северных дорогах к Керетаро, Гуанаксуато и Сан-Луис-Потоси; и на западе, в сторону Гва­
далахары и Мичоакана — короче, везде, где есть воз­
можность ограбить путника. Вы обязательно встре­
тите их, если воспользуетесь одним из этих трех марш­
рутов.
Вы увидите сальтеадора верхом на лошади, кото­
рая гораздо лучше вашей; в костюме втрое дороже
вашего, сверкающем серебряными кнопками и золо­
тыми или жемчужными пуговицами; на плечах у него
серапе, а может, великолепная манья * из лучшей
синей или пурпурной ткани. И не только увидите, но
и почувствуете, если не упадете лицом вниз после его
1

С е р а п е (исп.)—плащ, м а н ь я

43

(исп.)—накидка.

строгого приказа «На землю!» и не отдадите все цен­
ное, что имели неосторожность прихватить с собой.
Если откажетесь выполнить его приказ — полу­
чите заряд из карабина, ружья или пистолета, а мо­
жет, удар ножом в грудь! Если подчинитесь, то вам
великодушно разрешат продолжать путь. Может,
перед вами даже извинятся, что задержали вас!
Существование разбойников легко объяснить, если
представить себе страну, в которой в течение пяти­
десяти лет мир держался не больше нескольких дней,
а анархия стала хроническим состоянием; предста­
вить землю, полную разочарованных душ, неудовлет­
воренных искателей воинской славы, которым к тому
же не заплатили жалованье. Это страна обширных
пустых равнин и величественных гор, поросших не­
проходимыми лесами; здесь даже несколько беглецов
могут сдерживать сильных преследователей.
Как и другие" чужестранцы, я не очень верил во
все это, пока сам не ступил на землю Новой Испа­
нии. Я читал о бандитизме, слышал рассказы о нем
и считал все это преувеличением. Будто здесь почти
каждый день останавливают дилижансы, даже ког­
да их сопровождает охрана из драгун — от двадца­
ти до пятидесяти человек; с пассажирами обраща­
ются грубо, иногда убивают; а ведь среди пассажи­
ров бывают не только простые люди, но и старшие
офицеры армии, представители конгресса, сенаторы
и даже высшие сановники церкви!
Впоследствии я во все это поверил. И сам не­
однократно был свидетелем таких сцен.
Но по правде говоря, все это не очень отличается
от того, что происходит у нас в Англии. Бесчестье в
другом облике и одежде; грабеж более завуалирован44

ный и менее красочный, чем в земле Монтесумы. И,
в похвалу мексиканской морали, не забудем, что на
одного живописного и храброго бандолеро у нас при­
ходится сотня трусливых воров: юристов, биржевых
спекулянтов, торговцев, не говоря уже о грандиозном
налоговом мошенничестве со стороны государства.
И в смысле аморальности — если бы одну сторо­
ну лишить красочности, а другую — серости и пле­
бейства, — сильно сомневаюсь, чтобы мексиканцы бо­
ялись сравнения с хвалеными английскими поряд­
ками.
Что касается лично меня, то я определенно пред­
почитаю грабителя на дороге грабителю в рясе или
в мундире; а у меня есть опыт общения и с теми, и с
другими.
Это отступление вызвано воспоминаниями о том,
что случилось со мной в Ла Пуэбла в ту самую ночь,
когда я обнаружил, что меня опередили.
Глава XI
КРАСНЫЕ ШЛЯПЫ
В течение месяца после эпизода на улице Ласто­
чек мы, солдаты армии завоевателей, вынуждены
были оставаться в своих не слишком удобных и не
слишком чистых казармах. Наш дивизионный гене­
рал отдал строжайший приказ об этом.
Меня сильно раздражала такая ситуация. Невесе­
лые мысли о постигших меня неудачах и разочаро­
ваниях заполнили мозг, незаживающая сердечная
рана бередила сердце. Активная жизнь могла бы
отвлечь от тягостных раздумий, развеять настроение.
45

Но я был заперт в казарме, где всегда видишь одни
и те же лица, где слышишь одни и те же разговоры.
Что с того, что мы в центре враждебного города?
Что мне до этого, если я страдаю от унижения? Если
обида и горечь стали невыносимыми? Я рвался на
свободу. Я хотел выйти на улицы, чтобы рассеять свое
мрачное настроение. Но Калье дель Обиспо утрати­
ла для меня свою привлекательность. А что касает­
ся посещения улицы Ласточек, должен с сожалени­
ем сказать, что уязвленное самолюбие оказалось
сильнее чувства благодарности, и туда мне тоже не
хотелось идти.
Прошел месяц, и положение изменилось в лучшую
сторону. Нам снова было разрешено выходить в го­
род. Теперь враждебно настроенное простонародье
вынуждено было смирить свой пыл.
А перемена была вызвана прибытием четырех
свежих бригад американской армии. Концентриро­
вались силы для наступления на столицу. Вместе с
нашими войсками пришел отряд «техасских рейнд­
жеров» и еще один отряд, наводивший ужас на на­
ших врагов. Ибо больше всего жители Пуэбла опа­
сались шайки настоящих разбойников, которых гене­
рал Скотт по какой-то только ему известной причи­
не включил в состав американской армии под на­
званием «разведывательной группы». Командовал
этой шайкой человек — он именовал себя «полковни­
ком» — по имени Домингес, бывший офицер армии
Санта Анны, который много лет скрывался в горах,
внушая страх путникам. Люди Домингеса были на­
стоящими бандитами — сальтеадорос дель камино
гранде, разбойниками с большой дороги.
46

Когда они к нам присоединились, их было сто двад­
цать человек. Одеты они были в костюмы ранчеро и
шляпы с широкими полями. Сапоги со шпорами,
плащи и накидки, вышивка и кисточки — все делало
их похожими на вражеских герильерос \ так что при­
шлось ввести отличительный знак. Знак состоял из
красной ленты, которой обвязывали сомбреро, свобод­
ные концы ленты свисали на плечо. Наши солдаты
прозвали этих разбойников «красными шляпами» и
обычно сопровождали это название различными не­
лестными определениями.
Объявленные у себя на родине вне закона, присо­
единившиеся к захватчикам, «красные шляпы» вы­
зывали ужас всюду, где показывались. Ла Пуэбла
был родиной по крайней мере половины «красных
шляп», и всем им грозила тюрьма! Теперь они вер­
нулись в родной город под защитой американского
орла, и у «красных шляп» появилась отличная воз­
можность свести старые счеты с алькальдами, тюрем­
щиками и всеми остальными. И бандиты не замед­
лили воспользоваться такой возможностью.
Я был одним из множества офицеров американ­
ской армии, которые испытывали отвращение от со­
юза с сальтеадорос. Этот союз был идеей исключи­
тельно нашего главнокомандующего, впоследствии
известного под именем «героя Бул-Рана»2. Генерал
гордился своими «стратегическими комбинациями»
и одной из них считал прием в армию «разведыва­
тельной группы». Большинство же офицеров счита­
ли это настоящим позором.
' Г е р и л ь е р о с (исп.)—партизаны.
Б у л - Р а н — сражение времен гражданской войны в США.

2

47

Это решение можно было бы еще оправдать необ­
ходимостью и тяжелым положением. Но ничего по­
добного не было. В стране, охваченной анархией, мы
могли найти достаточно шпионов, не прибегая к ус­
лугам убийц и бандитов.
Но нельзя отрицать, что Домингес со своими го­
ловорезами был нам полезен. Этим людям поневоле
приходилось верно служить нам. Объявленные вне
закона, презираемые из-за предательства, они пользо­
вались всеобщей ненавистью; и если кого-нибудь из
них заставали за пределами нашего расположения,
несчастного ожидала верная смерть.
В нескольких стычках с герильерос они сражались,
как тигры, хорошо понимая, что если их захватят, им
нечего ожидать пощады.
Они так свирепо исполняли «закон возмездия», что
их пришлось сдерживать. Им не позволяли действо­
вать самим по себе. Когда требовались их услуги, то
офицер драгун в сопровождении соответствующего
отряда присматривал за выполнением задания.
Но ужас, который они вызывали, сохранился до
конца кампании. Вида «красных шляп», проходящих
по улицам, было достаточно, чтобы вызвать страх у
женщин и заставить детей с криками разбегаться по
домам.
Нигде не испытывали к «красным шляпам» такого
отвращения, как в Ла Пуэбла: отчасти из-за порази­
тельного сходства их с большей частью населения,
отчасти из-за старой вражды, а может, и из-за того,
что мы позволяли им удовлетворять свои склонности.
У нас словно существовало молчаливое согласие
предоставить свободу «красным шляпам» в отмест­
ку за вражду, проявленную к нам горожанами.
48

Впрочем, такое положение сохранялось недолго. Со
временем добрая старая англо-американская мораль
победила, и «красных шляп» заставили вести себя
лучше.
Глава XII
«КЛИН КЛИНОМ ВЫШИБАЮТ»
Теперь, когда на улицах можно было не опасать­
ся насилия враждебной толпы или ночных убийц, мы
снова получили возможность изучать Город Ангелов.
Это был прекрасный старинный город, с собором,
который, согласно легенде, построили настоящие ан­
гелы; с десятками часовен — капильяс и церковных
приходов — паррокиас.
Мы обнаружили целые заброшенные улицы, руи­
ны, поросшие вьюнком и сорняками. Это доказыва­
ло, что Ла Пуэбла, и сейчас третий по размерам го­
род в Мексике, когда-то был еще больше.
Пытаясь отвлечься, я бродил по городу; но была
одна улица, на которой я никогда не появлялся, —
Калье дель Обиспо. Я сторонился этой улицы как
чумы. Так как у меня не оставалось ни малейшей на­
дежды на благосклонность Мерседес Вилья-Сеньор,
я послушался совета друга, более мудрого, чем я, ко­
торому рассказал историю своего увлечения. Друг по­
советовал мне забыть ее.
— Не приближайся к ней, постарайся никогда ее
не видеть, — таковы были слова моего товарища. —
При таких чувствах, как у тебя, это единственно воз­
можный способ действий. К тому же она, скорее всего,
не такое уж совершенство, ведь ты не можешь судить
49

об этом основательно. Красотка на балконе иногда
удивительно меняется, когда выходит на улицу. Дада, девушка при близком знакомстве, несомненно,
окажется совсем другой, чем оставшийся в твоем
воображении образ.
— Никакое воображение не. может создать такую
фигуру... такое лицо... такой...
— Такой вздор! Послушай, старина! Не поддавай­
ся романтике. Я утверждаю, что если бы ты увидел
ее на расстоянии в шесть футов [ и при хорошем ос­
вещении, ты бы совершенно разочаровался. Смуглая
кожа испанских женщин не выносит солнца. Я не
променял бы одну нашу белокожую англосаксонскую
девушку на целый корабль испанок.
— Послушайся моего совета, — продолжал мой
ментор, любитель светловолосых женщин, — поста­
райся больше с ней не видеться. Если она окажется
некрасивой, это только вызовет у тебя раздражение;
если же она действительно ангел, каким тебе кажет­
ся, тебе лучше с ней не встречаться — разве только
на Небе! Судя по твоим словам, она либо обручена с
тем типом, либо дурачит его — такое часто бывает с
женщинами этого города. В любом случае у тебя нет
никаких шансов. Перестань о ней думать. Не ходи на
улицу, где она живет. Впрочем, думаю, теперь, ког­
да в городе эти мошенники «красные шляпы», вряд
ли ты ее увидишь. Через месяц мы отправимся к
«Залам Монтесумы», и там ты либо получишь пулю
в живот, либо рану в сердце от глаз, сверкающих так
же, как глаза этой Вилья-Сеньор.
1

Фут — единица длины в английской системе мер, равная 30,48

см.

50

У меня на губах было слово «никогда», но я ниче­
го не сказал, зная, что друг только посмеется надо
мной.
— Клин клином вышибают, — продолжал мой
утешитель, от слов которого мне становилось только
хуже. — Поговорка исключительно подходит к твое­
му случаю. Ах, как хорошо понимают эти испанцы
сложности и хитрости любви! Они поняли это триста
лет назад, а простодушные англосаксы начинают по­
нимать только сейчас. Несомненно, мисс Мерседес ча­
сто слышала эту поговорку, а может, и использова­
ла на практике. Послушайся моего совета, старина,
и делай то же самое. Пусть твоим лозунгом станет
«клин клином вышибают».
— Тебе хорошо: ведь ты не должен подавлять лю­
бовь. А это не так-то легко.
— Ба! Очень легко! Оглянись по сторонам. Уви­
дишь множество красивых женщин, соответствующих
твоим вкусам, темнокожих сеньорит. Выходи на ули­
цы, иди на Аламеду, в церковь, иди куда хочешь,
только не на улицу Епископа.
Я последовал совету и принялся искать тот самый
«клин», который выбьет другой. Но найти его мне не
удалось. Первый клин оставался у меня в сердце,
несмотря на все мои попытки извлечь его.
Тем не менее, я продолжал выполнять решение
никогда больше не видеть Мерседес, хотя это и сто­
ило мне огромных усилий.
Мне не нужно было закрывать глаза, идя по ули­
цам. Маловероятно, что я случайно ее встречу, учи­
тывай, что в городе бродили «красные шляпы».
Те немногие женщины, что решались проехать в ка­
ретах по Аламеда, были либо женами иностранных
51

купцов, либо принадлежали к нескольким семействам,
которые на время и по разным причинам стали «янкиадо». За этими редкими исключениями, мы видели
только маленьких темнокожих крестьянок в серых
шарфах. А когда мы случайно оказывались на фан­
данго, то встречали представительниц городского дна,
которые не могли устоять перед содержимым наших
кошельков.
Среди элиты наши эполеты не вызывали особого
внимания, и общение с нами оставалось там под за­
претом. На улицах хозяевами были солдаты, но в до­
мах священники сохраняли свою власть. Именно им
мы были обязаны табу на общение, и, конечно, соот­
ветственно ненавидели их.
Мне все это было безразлично. Даже если бы все
девушки Пуэбла радостно встречали меня, я не мог
бы ответить на их улыбки. Этому мешала рана, по­
лученная от одной из них, и пока эта рана не зажи­
вет, у меня не было настроения веселиться.
*

•&•

*

Несколько недель я действовал по программе сво­
его друга, однако не почувствовал обещанного им
облегчения. Женское общество было мне не по душе.
Я стал почти женоненавистником и искал отдушину
среди мужчин, играющих в монте.
Игра —' плохое средство от безответной любви,
хотя к нему часто обращаются.
Мне без труда удалось найти место для удовлетво­
рения своей страсти. Вместе с нами передвигались
профессиональные игроки, они словно входили в штат
армии. У каждого отряда был свой организатор «фаро» или «монте», и когда разбивали лагерь, едва ли
52

не первой появлялась палатка с игорным столом.
В городе палатку заменял большой салун с канде­
лябрами и роскошным ужином. В таких заведениях
распоряжались наши игроки, они становились парт­
нерами местных владельцев.
Обычно играли в самую распространенную в Мек­
сике игру — монте. Она позволяет участвовать пред­
ставителям всех сословий и классов и равно благо­
склонна и к новичкам, и к искусным игрокам. Бан­
комет, крупье, кусок зеленого сукна и колода испан­
ских карт — вот и все!
В Ла Пуэбла было два или три таких игорных
салуна. Точнее, их было несколько десятков; но два
или три посещались горожанами высших сословий,
и там на столах наряду с серебряными долларами
можно было увидеть и золотые дублоны. Салуны
находились при больших кафе, которые в мексикан­
ских городах играют роль наших клубов, служат
местом свиданий для асендадос1 и наиболее богатых
купцов.
Одно из таких заведений особенно часто посеща­
лось офицерами нашей армии, хотя и не только ими.
Мексиканские джентльмены не сторонились нашего
общества за столом монте; и тут можно было увидеть
бок о бок представителей тевтонской и латинской рас.
Хотя местные жители все были в гражданском, мы
знали, что среди них немало бывших военных и плен­
ников под честное слово. Не имея средств на пошив
нового гражданского платья, бывшие офицеры мек­
сиканской армии просто отпарывали с мундиров эпо­
леты и шевроны. Нищета таких людей слишком бро1

Асендадо

— владелец загородного noiviecf ья.

53

салась в глаза. Жалованье у них было небольшое и
часто запаздывало, и как они умудрялись существо­
вать, один Бог мог сказать. Больно было наблюдать,
как они всеми силами пытаются сохранить вид джен­
тльменов.
Играли они обычно по маленькой. Начинали с пе­
сеты и постепенно увеличивали ставки до дублона,
если фортуна была к ним добра. В противном случае
ограничивались на вечер мелкой монетой, но не ухо­
дили после проигрыша, а оставались у столов; как
будто им доставляло удовольствие наблюдать за бо­
лее удачливыми игроками у за потерями банкомета.
Глава XIII
ПРИЯТНОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ
К одному из частых посетителей салуна я испы­
тывал особый интерес. Познакомились мы с ним не
за столом монте. Я впервые увидел его на Калье дель
Обиспо и в тот же вечер на Кальесито де лос Пайарос. Звали его Франсиско Морено. Это тот самый че­
ловек, который опередил меня в любви и спас мне
жизнь.
Мне представилось достаточно возможностей изу­
чить его характер, не упоминая о наших прошлых
встречах. Я имел перед ним преимущество. Я хоро­
шо его помнил, он же не сохранил обо мне никаких
воспоминаний.
У меня были причины сохранять свое инкогнито.
Мы с ним познакомились и были в тех вежливых
отношениях, какие складываются между двумя людь­
ми за игорным столом. Однако я мало что смог уз54

нать о нем, кроме того, что он действительно офицер
мексиканской армии. Об этом свидетельствовали и
мои собственные наблюдения.
Он был одним из мексиканских офицеров, отпу­
щенных под честное слово. Впрочем, мы подозрева­
ли, что среди нас есть множество других офицеров,
которым не следовало здесь находиться, но никто
особенно не опасался шпионов. По правде сказать,
наши противники могли приходить и уходить совер­
шенно спокойно, поскольку никакой охраны не было.
Разведчики могли посещать наш лагерь, пользовать­
ся гостеприимством наших палаток, даже появлять­
ся в палатке главнокомандующего, а потом уходить
с такой же легкостью, с какой приходишь к своему
шляпному мастеру или портному и уходишь от него.
Никто и не думал подозревать Франсиско Море­
но. Никто Hfe обращал на него внимания, разве что
-замечали, как он хорош собой.
Внимательно наблюдал за ним только я. Я знал,
что он не только красив, но и благороден. Что каса­
ется первого, то это сводило меня с ума. Однако я не
мог не ценить второго. Если бы не его благородство,
я мог бы не дожить до того, чтобы заметить это ка­
чество. У меня были странные фантазии, иногда со­
вершенно невероятные, связанные с капитаном Мо­
рено.
Очевидно, он беден, хотя не из тех, кто просто пре­
вратил мундир в гражданский костюм. Одежда его,
хотя и поношенная, отвечала изысканному вкусу. Но
он не легко выкладывал песеты на сукно игорного
стола. Ставкой его обычно было песо, иногда два, но
он никогда не доходил до золотых монет. Проиграв
доллар, он отходил от стола. Выигрывая, оставался.
55

Но однажды вечером я заметил, что он нарушил
это свое правило. С каждой ставкой выигрыш его
удваивался, тем не менее он встал и торопливо вы­
шел из салуна!
Многие этому удивились. Чтобы человек отказал­
ся от игры, когда ему так везет? Все равно, что бро­
сить Фортуне 1 в лицо ее щедрые подношения!
Я догадывался, что заставило его отказаться от
игры. Он собирался поклониться другой богине, с
другим именем. Соборные часы как раз пробили
десять — именно в этот час я впервые увидел его на
Калье дель Обиспо. Все соответствовало моей догад­
ке, что он отправляется туда.
Если бы даже мне везло в игре в десять раз боль­
ше, я не мог бы оставаться на месте. Торопливо по­
лучив у крупье свой выигрыш, я вслед за Франсиско
Морено вышел из салуна. Не знаю, вызвал ли мой
внезапный отказ от игры такие же толки, как уход
мексиканца. Может быть. Но в тот момент все это
стало мне совершенно безразлично. В сознании у
меня была только одна мысль: мне предстоит стать
свидетелем второго свидания.
Я чувствовал себя, как птица, летящая прямо в
пасть огромной змеи; как мотылек, который добро­
вольно летит в огонь свечи!
Какое очарование в мысли о том, что идешь на­
встречу гибели! Может, меня поддерживала мысль,
что большего горя, чем испытал, я уже не почув­
ствую?
Впервые за четыре недели я оказался на Калье
дель Обиспо. Передо мной шел Франсиско. Я верно
'фортуна

— в римской мифологии богиня счастья, удачи.

56

угадал его намерение. Он отказался от улыбки Фор­
туны ради улыбки Мерседес!
Мы шли по разным сторонам улицы: он направил­
ся прямо к фасаду каса Вилья-Сеньор; я украдкой,
по-воровски спрятался под порталом противополож­
ного дома. Ждать нам пришлось недолго. Не успели
мы занять свои места, как жалюзи подняли и у окна
появилась женщина. Конечно, это была Мерседес.
— Ты опоздал, Франсиско! — сказала она негром­
ко и укоризненно. — Колокола на соборе прозвене­
ли десять минут назад! Как это жестоко. Ты знаешь,
что я жду и что каждая минута дорога!
Франсиско, запинаясь, произнес какое-то извине­
ние, которое, очевидно, ее удовлетворило. Я видел, что
она не сердится, что она уже простила его. Даже это
усилило мою боль.
— Знаешь, дорогой, папа подозрительней, чем все­
гда! Боюсь, что он может появиться в любую мину­
ту. Он еще не лег спать, он никогда не ложится, пока
не ляжем мы с сестрой.
— Почему ты не дашь ему сонного напитка? Под­
мешай мака в его шоколад. Сделай это, нинья ', и у
нас появится возможность поговорить подольше.
Я так мало тебя вижу. Так тяжело быть в разлуке.
Надеюсь, ты то же самое чувствуешь?
— Ты сомневаешься в этом? Но чем это нам помо­
жет? Он так настроен против тебя. Мне кажется, ктото наговорил ему про тебя плохого. Когда мы идем
на утреннюю службу, он всегда посылает с нами тиа
2
Жозефу, и я уверена, ей приказано следить за нами.
Вернее, только за мной. Из-за сестры он так не тре1
2

Н и н ь я (исп.) — девочка.
Т и а (исп.) — тетка.

57

вожится. Позволяет ей выезжать одной — на Аламе­
ду и повсюду. А если поеду и я, то обязательно в со­
провождении тиа Жозефы.
— К дьяволу тиа Жозефу!
— И знаешь, Франсиско, есть еще кое-что поху­
же. Я узнала только сегодня. Жозефа мне сказала.
Мне кажется, папа велел ей об этом сказать мне.
Если я не соглашусь выйти замуж за него — ты зна­
ешь, о ком я говорю, — меня заточат в монастырь!
Только подумай! На всю жизнь попасть в монастырь
или выйти замуж за человека, которого я не могу лю­
бить. Да он мне в деды годится! Боже мой! Что мне
выбрать?
— Ни то, ни другое. Я постараюсь помешать это­
му. Не волнуйся, любимая! Я найду способ спасти
тебя от такой судьбы. Она ведь и для меня была бы
губительна. У твоего отца не может быть ничего про­
тив меня, кроме моей бедности. Но кто знает? Я еще
могу разбогатеть во время войны. Я надеюсь полу­
чить повышение и... послушай, дорогая!.
Франсиско перешел на шепот, как будто дальней­
шее требовало особой скрытности.
Слов на другой стороне улицы не было слышно.
Только когда она уже собралась уходить, я разобрал:
— До свиданья, дорогой! До завтра!..
Ответ Франсиско прозвучал для меня необыкно­
венно сладко:
— Подожди! Еще мгновение, дорогая Долорес,еще
минуту...
Окончания этого страстного призыва я не слышал.
Не слышал и ответа, если он был.
Долорес могла оставаться на балконе и беседовать
с Франсиско еще час, не вызывая у меня ни малей58

шего раздражения. Я был слишком счастлив, чтобы
дальше слушать их разговор.
Не моя Мерседес уронила ту записку, не она ска­
зала: «Да хранит тебя Бог!».
У меня снова появилась надежда, что ее сердце
свободно, что никакой «дорогой Франсиско» еще не
завладел им. И я вознес молитву: «Боже, позволь
Мерседес стать моей!»
Глава XIV
В ЧЕМ ДЕЛО?
Погрузившись в сладкие мечты, я какое-то время
простоял под порталом.
Тем временем мексиканец ушел.
Я решил, что он возвращается в салун, который
мы оба покинули, и потому двинулся в том же на­
правлении.
Теперь мне хотелось поговорить с ним. Я подумал,
что разговор будет гораздо сердечнее, чем прошлые
наши беседы. В этот момент я мог бы обнять его.
Благодарность, которую раньше сдерживала мысль,
что он мой соперник, вспыхнула с новой силой. Нуж­
но поговорить с благородным молодым человеком,
дать ему знать, кого он защищал, и спросить, чем я
могу отплатить за его великодушие.
Сердце мое устремилось к Франсиско Морёно! Еще
недавно он казался мне причиной моего несчастья, те­
перь же я увидел в нем вестника моего воскрешения.
— О! Я по достоинству ему отплачу! Но как?
И вот, как раз когда я размышлял над этим воп­
росом, послышался резкий звук. За ним раздался
59

крик, в котором смешивались удивление и гнев. По­
том последовали слова:
— В чем дело, господа? Что вам от меня нужно?
— Ваш кошелек, сеньор, ничего больше.
— Карамба! Какое скромное требование! Тем не
менее, я не намерен его исполнять. Если хотите взять
мой кошелек, сначала вам придется отобрать у меня
жизнь. Прочь с дороги, негодяи! Дайте мне пройти!
— На него, камарадос! Он набит дублонами! Сбей­
те его с ног!
Вслед за этими словами послышались звуки схват­
ки, в которой, очевидно, принимали участие несколько
человек — пять или шесть, насколько я мог судить.
В этом месте улица представляла из себя корот­
кий переход, соединявший одну из главных улиц с
Пласа Гранде, и находилась недалеко от Калье дель
Обиспо.
Слабый свет одной-единственной масляной лам­
пы почти не рассеивал тьму.
Стычка происходила в нескольких десятках шагов
от меня, и мне потребовалось всего десять секунд, что­
бы оказаться на месте.
Я особенно торопился на выручку, потому что мне
показалось, будто я узнаю голос человека, на кото­
рого напали.
И оказался прав. Это был Франсиско Морено!
Я обнаружил его в центре пятиугольника, обра­
зованного пятью нападавшими. Морено искусно за­
щищался сразу от всех пятерых. А они старательно
пытались свалить его.
Бандиты были вооружены острыми мачете, Фран­
сиско оборонялся саблей, которую вытащил из-под
плаща.
60

Я видел, что у нападающих есть и пистолеты, но
они не пускали их в ход — может, боялись привлечь
к себе внимание. Их замысел был очевиден — гра­
беж!
Я нисколько не опасался разрядить свой пистолет.
Узнав в нападавших «красные шляпы», я сразу по­
нял, с каким сортом людей столкнулся мексиканец.
Кровь закипела у меня в жилах. Только сегодня я
с отвращением услышал подробности очередного
злодейства, совершенного этими любимцами наше­
го главнокомандующего; и тогда же поклялся, что
если поймаю одного из них за подобным делом, бы­
стро с ним расправлюсь.
Такая возможность появилась быстрее, чем я
ожидал.
Мой гневный крик был достаточно громок, но его
заглушил выстрел. Пуля попала в одного из банди­
тов, и тот со стоном упал в канаву.
Я мог застрелить второго и третьего, прежде чем
они опомнились и сбежали, хотя убегали они пора­
зительно быстро. Но мне хватило и одного, который
остался неподвижно лежать на камнях.
Глава XV
ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ
— Грасиас! — воскликнул молодой мексиканец. —
Спасибо, кабальеро! Спасибо! Большое спасибо! Это
все, что я могу сказать, пока не отдышусь.
Он замолчал. Я слышал его тяжелое и быстрое
дыхание.
61

— Надеюсь, вы не ранены? — спросил я, убедив­
шись, что на улице остался только мертвый раз­
бойник.
— Ничего серьезного, я думаю. Может, один-два
пореза. Всего лишь царапины.
— Вы уверены?
— Не совсем, кабальеро, хотя мне кажется, что все
в порядке. Я не чувствую слабости, только немного
устал. Пришлось поработать одному против пятерых.
Позвольте еще раз поблагодарить вас: вы спасли мне
жизнь.
— Благодарить не нужно. Я лишь плачу за такую
же услугу. Теперь мы квиты.
— Сеньор, ваши слова меня удивляют. Не могу
вспомнить, когда встречался с моим храбрым спаси­
телем. Ваш голос кажется мне знакомые. Прошу про­
щения. Здесь так темно...
— Мы с вами так часто встречаемся в темных ме­
стах, что мне это кажется судьбой.
— Карамба! — воскликнул мексиканец, еще бо­
лее удивленный моими словами, —- Но где были эти
встречи? Прошу сказать мне, сеньор.
— Вы не помните, капитан Морено?
— Вы знаете мое имя?
— У меня есть для этого основательные причины.
— Вы меня удивляете. Если не ошибаюсь, на вас
мундир американской армии?
-Да.
— Могу ли спросить, где мы встречались? За сто­
лом монте?
— И не раз. Однако познакомились мы впервые
не там, а...
— Где?
62

— В вашем доме.
— Вы смеетесь, сеньор! Неважно: шутите, сколь­
ко угодно.
— Уверяю вас, я не шучу. Мы впервые обменялись
словами под вашей крышей.
— Черт возьми! Я в затруднении.
— Правда, в дом я не заходил, остановился на по­
роге. Здесь мы встретились и расстались — и то и
другое не вполне в духе приличий. В невежливости
при встрече виноват я, при расставании — мы оба.
Вы так неожиданно закрыли дверь, что не дали мне
возможности поблагодарить вас, а я бы это обяза­
тельно сделал. И, кажется, смог сделать сегодня.
— Пресвятая дева! Значит, вы тот джентльмен...
— Который однажды вечером так бесцеремонно
вторгся в дом дона Франсиско Морено на Кальесито де лос Пайарос. Ввалился туда головой вперед.
Его бы, несомненно, вынесли ногами вперед, но судь­
ба послала ему великодушного хозяина. Ах, капи­
тан Морено, — воскликнул я, в порыве благодар­
ности сжимая руку молодого человека, — я сказал,
что мы квиты. Но это не так. Мне вы, возможно,
обязаны жизнью. Я вам — тоже, но еще и гораздо
большим.
— Ради Бога, кабальеро! Вы продолжаете изум­
лять меня. Чем же большим?
Под влиянием возбуждения я готов был признать­
ся в своей любви к Мерседес и рассказать, как он
ввел меня в заблуждение — короче, рассказать все.
Мы больше не соперники, мы ухаживаем за сестра­
ми и идем одной и той же дорогой. Общий мотив, хотя
63

у каждого своя цель, вместо соперничества. Разве это
не должно нас объединить?
Однако что-то заставило меня проявить сдержан­
ность. Моя тайна осталась нераскрытой, и я даже не
упомянул о Калье дель Обиспо.
— О! — ответил я, стараясь сдержаться. — Го­
раздо большее зависело от моей жизни. Если бы я
потерял ее...
— Если бы вы потеряли её, — прервал меня мо­
лодой мексиканец, избавляя от необходимости объяс­
няться, — для меня это было бы печальным событи­
ем, потому что тогда я сегодня вечером потерял бы и
свою. Еще пять минут, и эти головорезы одолели бы
меня. А что касается того, что я спас вашу жизнь, то
вряд ли это верно. Ее спасли ваши же товарищи. Если
бы не их своевременное появление, нам вдвоем при­
шлось бы отбиваться от разъяренных патриотов. Кста­
ти, у них предводителем был не обычный человек.
— Тем больше оснований мне быть благодарным
вам..
—Ну, вы сполна расплатились со своим долгом.
Если бы не ваше вмешательство — тем более вели­
кодушное, что вы не знали, кого спасаете, — я бы ле­
жал мертвым вместо этого негодяя... Но, кабальеро, —
продолжал он более спокойным тоном, — вы говори­
те, что мы встречались за столом монте. Недавно?
— Последний раз сегодня.
— Сегодня!
—- Примерно час назад. Может, чуть меньше.
— Карамба! Должно быть, вы там были, когда я
ушел из салуна. Вы видели, как я ухожу?
— Все это видели. И многие сочли странным.
— Почему странным, сеньор?
64

— Не часто игрок убегает от такого везения, как у
вас. Для этого должна быть очень важная причина.
Что-то такое и увело вас, я думаю?
— Клянусь Богом! Ничего подобного. Небольшое
поручение, которое требовало пунктуальности. Я ис­
полнил поручение и уже возвращался, когда эти
мошенники — пикаронес напали на меня. Благода­
ря вам, сэр, я могу еще выиграть одну-другую моне­
ту, и собираюсь это сделать, если везение не покину­
ло меня вместе с тремя каплями крови. Идемте, ка­
бальеро: вы ведь тоже возвращаетесь? Еще не поздно
для партии в альбур '.
— Я пойду с вами, чтобы осмотреть ваши раны и
позаботиться о них, если понадобится.
— Спасибо, спасибо! Они пустяковые. Вряд ли сто­
ит их даже перевязывать. Немного воды с мылом, и
все будет в порядке. А его оставим здесь? — Морено
кивнул на распростертое тело бандита.
— Да, если он мертв. Он не заслуживает даже че­
сти быть унесенным на носилках.
— Вы не очень любите своих союзников в красных
шляпах.
— Я их презираю. И мое чувство разделяет каж­
дый офицер нашей армии, который заботится о чис­
тоте нашего герба. Они были обычными грабителя­
ми, эти изменники, разве не так?
— Были и останутся — разбойниками с большой
дороги!
— Многие из нас считают это позором. Шайка гра­
бителей — на службе у цивилизованной нации! С ней
обращаются, как с отрядом собственных солдат! Кто
слышал когда-нибудь о таком?
'Альбур

—карточная игра.

65

— Ах, сеньор! Я вижу, вы настоящий солдат. Мне
жаль об этом говорить, но в моей бедной стране та­
кие превращения вполне обычны. В нашей армии —
я имею в виду армию его превосходительства гене­
рала дон Антонио Лопес де Санта Анна — вы може­
те увидеть капитанов и полковников... даже генера­
лов, которые... Но нет. Не мне делать такие открове­
ния перед противником. Возможно, со временем вы
сами узнаете много необычного, того, что мы называ­
ем мексиканскими обычаями!
Глава XVI
РАННИЕ ПТАШКИ
Я поужинал с Франсиско. Богиня удачи не серди­
лась на него за короткую отлучку к своей сестре,
другой богине. Напротив, за столом монте она снова
ему улыбнулась — как, впрочем, и мне. Затем для
разнообразия мы поклонились Бахусу1, и это задер­
жало нас допоздна.
Впрочем, это не помешало мне выйти на следую­
щее утро очень рано. Сворачивая на Калье дель
Обиспо, я видел, как порозовели белоснежные щеки
Белой Сестры, когда Феб 2 подарил ей свой первый
поцелуй. Величественная гора казалась белой стеной,
перегораживающей улицу в конце.
Вы вряд ли спросите, почему я здесь оказался.
Разве только — почему в такой ранний час? В это
время я мог лишь смотреть на дом, разглядывать
1
Б а х у с (лат.) — в античной мифологии одно из имен бога вино­
градарства и виноделия Диониса.
2
Ф е б (греч.) — второе имя бога Аполлона, в данном случае имеет­
ся в виду бог солнца.

66

фрески на его фасаде, упиваться видом неодушевлен­
ных предметов, имеющих хоть какое-то отношение к
предмету моей страсти. Но в Пуэбла ангелы просы­
паются рано. На Парк-Лейн { спят допоздна, потому
что накануне поздно легли. В Пуэбла встают с солн­
цем и ложатся тоже.
Объясняется это просто. Пуэбла — католический
город, город молитв. Парк-Лейн принадлежит про­
тестантам, которые более склонны к ночным бдени­
ям и веселью.
Не знай я этой особенности мексиканских обыча­
ев, конечно, меня не было бы в начале седьмого на
улице Епископа. Но я их знал. Женщина, которая в
этот час не направляется в храм, либо слишком ста­
ра, чтобы волноваться перед исповедью, либо слиш­
ком скромна для церкви! Но таких в Городе Ангелов
немного. И маловероятно, чтобы Мерседес ВильяСеньор оказалась в их числе. Ее сестра Долорес по­
святила меня в свою тайну, не подозревая об этом.
В Мексике сумерки бывают дважды, что особен­
но привлекательно для тех, кто вынужден встречаться
с возлюбленными украдкой: одни — перед восходом,
другие — после захода солнца.
Кажется противоестественным утверждение, что
утренние сумерки благоприятней для культа бога
Купидона, чем вечерние, но в Мексике именно так.
Пока красавица из лондонского высшего света спит
в мягкой постели и ей снятся новые победы, прекрас­
ная мексиканка уже на улицах или склоняется пе­
ред девой Марией, одерживая эти победы.
Хоть я и вышел очень рано, но все же немного опоз­
дал. Утренние колокола уже звучали над городом.
1

П а р к - Л е й н — улица в Лондоне.

67

Свернув на Калье дель Обиспо, я увидел в ее проти­
воположном конце три женские фигуры. Две женщи­
ны шли рядом, третья — чуть позади.
Возможно, я не обратил бы на них внимания, если
бы большие ворота каса Вилья-Сеньор не были еще
открыты. Портеро 1 как раз закрывал их, как будто
из дома только что вышли. А выйти могли только те,
кого я видел на улице.
Кто это может быть, кроме дочерей дона Эусебио
Вилья-Сеньор и тиа Жозефы?
Калье дель Обиспо больше меня не привлекала.
Завернувшись в плащ, я пошел за тремя сеньоритами.
Ускорив шаг, я догнал тиа Жозефу и оказался
совсем близко от двух девушек, которых она обере­
гала в качестве дуэньи 2 .
Я больше не сомневался в том, что это дочери дона
Эусебио, хотя обе были закутаны с ног до головы.
Шали, накинутые на голову, оставляли открытыми
только глаза.
Тиа Жозефа повернулась, заметив мою тень, упав­
шую на тротуар. Она подозрительно оглялела меня,
раскрыв веер: так курица-наседка взъерошивает
перья, когда на ее цыплят падает тень ястреба.
Но только мгновение я оставался объектом подо­
зрений тиа Жозефы. Мой скромный взгляд, обращен­
ный в сторону Белой Сестры, сразу успокоил ее.
Я не тот хищник, которого ей следовало остерегать­
ся. Мельком поглядев на меня, она пошла вслед за
своими воспитанницами, а я — за ней.
1

П о р т е р о —привратник.
Д у э н ь я — пожилая женщина, наблюдающая за поведением де­
вушки и всюду ее сопровождающая.
2

68

Хотя девушки были одеты совершенно одинаково,
закутаны в черные кружевные шали, с высокими
гребнями в голове, хотя они были одного роста, и
обеих я видел только со спины, я с одного взгляда
узнал свою избранницу.
Есть что-то такое в фигуре, в движениях, в жес­
тах, в повороте головы, в положении рук, что выдает
душу, заключенную в теле. Это неуловимое, но безо­
шибочно распознаваемое качество мы называем гра­
цией; ее может дать только сама природа, и никакое
искусство ее не заменит. Это качество души, а тело
всего лишь ее оболочка.
Грация сквозила в каждом движении Мерседес
Вилья-Сеньор, в ее походке, осанке, в том, как она
поднимала руку, в змеиной гибкости всего тела.
Каждый жест делал ее живой иллюстрацией рисун­
ков Хогарта *.
Долорес тоже не была лишена грации, хотя у нее
это свойство сказывалось в меньшей степени. В ее
движениях была упругость, которой многие могли бы
восхититься, но, по моему мнению, она не могла срав­
ниться с величественной королевской осанкой своей
сестры.
Скоро я понял, что сеньориты держат путь к со­
бору, чьи утренние колокола наполняли улицы зво­
ном. Другие верующие, в основном женщины в ша­
лях и мантильях, торопливо шли по Пласа Майор в
том же направлении.
Долорес несколько раз оглядывалась и каждый раз
поворачивалась к собору с разочарованным видом. На
меня она не обращала никакого внимания. Я для нее
1
Хо га р т Уильям (1697-1764) — английский живописец и график,
автор многих жанровых портретов.

69

незнакомец, случайный прохожий. Меня ее равноду­
шие не раздражало. Я догадывался о его причине.
Ведь я — не «керидо Франсиско»!
Мерседес совсем не интересовалась окружающим.
Она казалась рассеянной и холодно отвечала на при­
ветствия кавалеров, которые все, как один, хотели бы
услышать более теплое «буэнас диас» '.
Только однажды она проявила интерес — когда
американский офицер в мундире конных стрелков про­
скакал по улице. Но когда он проехал мимо, снова
обратилась взором в сторону собора. Его массивные
двери были открыты, впуская верующих, которые
потоком устремлялись по ступеням.
Сестры смешались с толпой и прошли внутрь, тиа
Жозефа последовала за ними, продолжая следить так
же строго, как на улицах.
Глава XVII
ЗАУТРЕНЯ
Я впервые оказался в католическом соборе, и не
могу сказать, что вел себя очень набожно.
Святая Гаудалупа, прекрасная, какой только мог­
ли ее сотворить чувственные мексиканские священ­
ники, великолепная в своей золотой «усыпальнице»,
не привлекла моего внимания. Я не интересовался
статуями.
Больше привлекали меня черная кружевная шаль
и высокий гребень Мерседес Вилья-Сеньор. Я смот­
рел на девушку, не отрываясь, в глубине души про­
клиная все преграды, что стояли между нами.
. 'Буэнас

диас

(исп.) — добрый день.

70

Я следил за ней, пока служба шла своим поряд­
ком: пение, молитва, проповедь. За все это время она
ни разу не оглянулась. Мне она казалась святой, и
эта мысль никак не вязалась с другими мыслями.
Мне не доставляло особого удовольствия думать, что
она святая. Я предпочел бы, чтобы этот ангел из
ангелов был более человечным, более земным.
Долорес казалась менее поглощенной службой. Во
всяком случае, не только молитвы занимали ее. Раз
двадцать отводила она взор от алтаря и всматрива­
лась в темные проходы, смотрела куда угодно, толь­
ко не на священника, ведущего службу. Его бритая
голова нисколько не интересовала ее. Она искала
блестящие кудри «керидо Франсиско».
Но его в соборе не было, во всяком случае я его не
видел. У меня были свои догадки насчет причины его
отсутствия. Менее привычный к дарам Бахуса, он
хуже товарища, участвовавшего с ним в пирушке,
оправлялся от их воздействия.
Я мог бы успокоить Долорес. Но мне хотелось го­
ворить только с Мерседес.
Проходило время, пение и псалмы, молитвы и
проповедь сменяли друг друга. Звонили колокола,
курились благовония, горело множество восковых
свечей.
Мерседес по-прежнему не отрывала взгляда от
алтаря. По-прежнему была поглощена церемонией,
которая мне казалась нелепой и идолопоклонниче­
ской. Я с трудом удерживался, чтобы не закричать
на священника. Я завидовал его положению: ведь са­
мые прекрасные глаза в мире были обращены в его
сторону.
71

Но, слава Небу, эти глаза наконец остановились на
мне!
Да, меня увидели и узнали.
Я вошел в собор, не собираясь молиться перед
алтарем. Любовь, заключенная в моем сердце, совсем
не того типа, на который рассчитывают в этих свя­
щенных стенах; она далека от надписи «Бог есть лю­
бовь». Моя любовь — земная и, может быть, нечис­
тая! Не скажу, чтобы это была такая любовь, о ко­
торой мы читаем, любовь трубадуров и рыцарей в
старинные времена. Не могу отнести себя ни к како­
му другому классу, кроме класса авантюристов, лю­
дей, которые своей саблей пробивают себе дорогу в
мире.
Возможно, мне свойственны эгоистические стрем­
ления; но ни в малейшей степени они не касались
моей страсти к Мерседес Вилья-Сеньор. Слишком
много романтики было в моем чувстве к ней.
В ее первом взгляде я прочел узнавание. Только
это, и ничего больше, ничего такого, что обрадовало
бы меня.
Но вслед за первым взглядом был и другой, кото­
рый я смог истолковать иначе. Взгляд был теплый и
казался приветливым.
Потом третий и четвертый, украдкой брошенный
через край шали. Эта ее осторожность, — а для нее
было несколько причин: священное место, девичья
скромность и присутствие тиа Жозефы, — польсти­
ла моему тщеславию и дала новый толчок надеждам.
Снова наши глаза встретились. Я вложил в свой
взгляд все свое восхищение и весь восторг долго сдер­
живаемой любви.
72

И еще одна сладкая встреча — и еще. Я оторвал
Мерседес от молитвы.
Несомненно, нехорошо с моей стороны было испы­
тывать радость при этой мысли. И, несомненно, я
заслужил наказание, поджидавшее меня.
Глава XVIII
ВЫЗОВ В ЦЕРКВИ
Преданно посылая взгляды, я оставался в тени.
Колонна со статуей какого-то святого образовала нишу,
в которой я мог укрыться от остальных молящихся.
Но за мной была еще более темная тень, и в ней
тоже кто-то таился.
Тиа Жозефа была не единственным соглядатаем
в соборе. Я осознал это, услышав голос. Говорили ше­
потом, но так близко к моему уху, что я легко разли­
чал каждое слово.
Голос произнес:
— Пор Диос \ кабальеро, вас, кажется, очень
интересует проповедь. Вы ведь не еретик, как осталь­
ные ваши соотечественники?
Жало осы не вызвало бы у меня более неприятно­
го ощущения. Невозможно было усомниться в дву­
смысленности этих слов. Говорящий заметил обмен
взглядами между Мерседес и мной!
Я оглянулся. В темном углу я с трудом различил
фигуру, закутанную в плащ. А незнакомец снова про­
шептал:
— Надеюсь, сеньор, моя вольная речь вас не ос­
корбила? Мы, католики, радуемся, видя, что наша
1

П о р Диос

(исп.) — клянусь Богом.

73

святая церковь завоевывает американцев. Мне гово­
рили, что это бывает часто. Наши падре обрадуют­
ся, узнав, что победа их Слова может компенсиро­
вать поражение наших сабель.
Несмотря на дерзость, в этих словах было что-то
очень хитрое и изобретательное, и я не стал отвечать
немедленно.
Постепенно зрение мое адаптировалось, и я луч­
ше смог разглядеть человека в серапе и в сомбреро
на голове. Между шляпой и плащом белело лицо, ко­
торое могло принадлежать только негодяю! Тонкие
полоски усиков, бородатый подбородок и злобные гла­
за, горевшие зловещим светом. Речь его звучала на­
смешливо, но в ней скрывался подлинный гнев. Сар­
казм — всего лишь видимость. Говорящий слишком
заинтересован, чтобы быть ироничным; и я ни на
мгновение не усомнился, что нахожусь в присутствии
еще одного кандидата на улыбки Мерседес ВильяСеньор.
Эта мысль разозлила меня до белого каления.
— Сеньор! — сказал я, с большим трудом сведя
голос к шепоту. — Поблагодарите свои звезды за то,
что находитесь в церкви. Если бы вы произнесли эти
слова на улице, они были бы последними в вашей
жизни.
— Улица недалеко. Пойдемте, и я повторю их.
— Согласен!
Противник был ближе к выходу и пошел первым.
Я следовал за ним в трех шагах. В вестибюле я за­
держался на секунду: проверить, заметила ли коле­
нопреклоненная Мерседес мой уход.
Заметила. Она смотрела мне вслед с плохо скры­
ваемой досадой. Догадалась ли она о причине моего
74

внезапного ухода? Вряд ли: мой противник занимал
такое положение, что она не могла его увидеть со
своего места.
Я сказал ей взглядом, что скоро вернусь.
Глава XIX
ТИХАЯ УЛИЦА
Выйдя на солнечный свет, я наконец-то полностью
разглядел своего спутника. На вид ему было лет
сорок. Футов шести ростом, крепкий и мускулистый.
Он казался очень сильным. Я был уверен, что в ка­
честве оружия он выберет саблю, потому что мекси­
канцы не любят сражаться огнестрельным оружием.
По правилам дуэли я мог настоять на своем выборе
оружия, но я был слишком рассержен, чтобы соблю­
дать такие тонкости.
Собор Пуэбла стоит на возвышении и к нему ве­
дут широкие лестницы. Незнакомец начал спускаться
по одной из них, боковой. Он уже сделал несколько
шагов, когда я вышел. Внизу он остановился, поджи­
дая меня.
Что такому человеку нужно от меня?
При других обстоятельствах я мог бы задать ему
этот вопрос, но не при этих. У меня была довольно
определенная догадка, почему именно он решил выз­
вать меня на дуэль. Подобно мне, он влюблен в Мер­
седес Вилья-Сеньор, подобно мне, готов сражаться
насмерть с соперником. Конечно, он заметил, что
происходило между мной и девушкой. Ревность за­
кипела в его крови, и он постарался спровоцировать
меня на поединок.
76

— Здесь слишком людно, — сказал он, дождав­
шись меня. — Площадь — не лучшее место для та­
ких дел, как наше.
— Почему? — спросил я нетерпеливо. Мне хоте­
лось побыстрей покончить с этим неприятным эпи­
зодом.
— О, нам могут помешать полицейские или пат­
руль. Может, вы предпочитаете это?
— Негодяй! — воскликнул я, теряя терпение. —
Отведи меня, куда хочешь, только побыстрее! Туда,
где ни полицейские, ни патруль не спасут тебя от саб­
ли, которую ты сам вызвал из ножен! Веди!
— Здесь поблизости есть тихая улица, — ответил
он с поразительным хладнокровием. Если бы не мой
гнев, это должно было меня насторожить. — Там мы
сможем сыграть свою игру без риска быть прерван­
ными. Вы согласны идти туда?
— Конечно. Место мне безразлично. А что каса­
ется времени, то его не понадобится много, чтобы пре­
подать вам урок, последний в вашей жизни.
— Посмотрим, сеньор, — кратко ответил мой про­
тивник, направляясь в сторону «тихой улицы».
Я машинально пошел за ним. Но чем дальше мы
шли, тем больше меня начинали одолевать дурные
предчувствия. В голову закрались подозрения, что
здесь что-то не так.
Миновав несколько улиц, мой спутник остановил­
ся. Место мне показалось знакомым. Я посмотрел на
ближайший дом. Там черными буквами было выве­
дено:
«Кальесито де лос Пайярос».
Я снова посмотрел на своего противника. Назва­
ние «улица Ласточек» вызвало смутные воспомина77

ния. Я потребовал, чтобы мой соперник назвал мне
свое имя.
— Карамба! Зачем вам оно? — насмешливо спро­
сил он. — Хотите сообщить обо мне в ином мире, куда
преждевременно отправитесь? Ха-ха-ха! Что ж, не
стану вас разочаровывать. Передайте дьяволу, ког­
да его увидите, что он в долгу у капитана Торреано
Карраско за то, что тот прислал ему нового поддан­
ного. А теперь, сеньор, готовы ли вы к смерти?
Я понял, что попал в ловушку.
Откуда ни возьмись, появились с полдюжины бро­
дяг, которые быстро направились к нам, собираясь
принять участие в схватке.
Это не дуэль. Мой противник и не собирался уча­
ствовать в дуэли. Это было коварное убийство! Кар­
раско отбросил свой рыцарский тон и хорошо знако­
мым мне голосом закричал:
— Смерть американцу!
Глава XX
СПАСЕН «КРАСНЫМИ ШЛЯПАМИ»
Казалось, улица Ласточек —'проклятое для меня
место. Второй раз мне здесь угрожала смерть, и вто­
рой раз я принял решение дорого продать свою жизнь.
Несмотря на внезапное развитие событий, я оста­
вался настороже и успел занять оборонительную по­
зицию, прежде чем Карраско или его сообщники по­
дошли ко мне.
Но на этот раз — увы! — со мной не было писто­
летов. Я и не думал, что в такой ранний час мне
может грозить опасность. При мне была только па78

радная сабля. Эта сабля все равно что тростинка.
С таким слабым оружием я вряд ли смогу защитить­
ся от полудюжины противников, вооруженных длин­
ными мачете.
Я вспомнил о Франсиско. Снова обратиться к нему
за помощью?
Но какой из пятидесяти домов его? Если даже я
узнаю его дом, успею ли добраться до него и будет
ли Франсиско дома?
Возможно, хотя и маловероятно, что все «если»
сбудутся. И я ухватился за это, как тонущий за со­
ломинку!
Я с криком принялся отступать по улице в направ­
лении, как мне казалось, дома Франсиско.
Не стыжусь признаться, что громко звал на по­
мощь, звал Франсиско Морено по имени. Человеку,
которому в глаза смотрит смерть, можно простить
нарушение правил приличия. Я кричал, как перепу­
ганный хозяин магазинчика, на которого напала шай­
ка грабителей.
Улица Ласточек только казалась мне фатальной.
Вторично она дала мне возможность спастись. Но
помощь пришла не от Франсиско.
На улице неожиданно появилось два десятка «крас­
ных шляп».
В любое другое время вид этих кровавых союзни­
ков вызвал бы у меня откровенную вражду. Теперь
они показались мне ангелами небесными — и дей­
ствительно стали моими спасителями.
Они появились в самый нужный момент. Карраско и его сообщники догоняли меня, и лезвия их маче­
те уже были в шести дюймах от моей спины.
79

Увидев «красные шляпы», бандиты тут же броси­
лись в противоположную сторону — еще быстрей, чем
гнались за мной!
Видя, что опасность миновала, я направился к
своим спасителям. Я не представлял себе, что они
здесь делают, пока не увидел, что они остановились
перед одним домом и потребовали впустить их. Их
требования звучали очень грубо и решительно.
Никто не ответил, и они заколотили в дверь при­
кладами своих ружей. Наконец дверь была сорвана
с петель, и «красные шляпы» готовы были ворвать­
ся внутрь.
До сих пор я не понимал, что нужно «красным
шляпам». Наверно, занимаются разбоем при свете
дня. У меня не было причин подозревать что-то иное,
тем более, что они пришли без командира, сами
по себе.
Но тут в проеме двери показался Франсиско Мо­
рено. Он сурово смотрел на разбойников, сжимая в
руке свою саблю.
Это был его дом, хотя я его не сразу узнал. Пони­
мание пришло со скоростью электрического удара.
Они собираются арестовать его за убийство одного
из их товарищей накануне вечером. Я слышал, как
они объявили об этом молодому мексиканцу. Долж­
но быть, они достаточно уважали закон, чтобы соблю­
дать его видимость. Но скорее, просто опасались, что
Морено будет сопротивляться: у него был вид чело­
века, который не уступит без боя. Если он сдастся,
они вряд ли сдержат свое слово. Я не думал, что они
поведут его в свое расположение. Скорее всего, убь­
ют на месте.
80

Необходимо было вмешательство, и я вмешался.
Мне потребовалось только распахнуть плащ и пока­
зать «раскинувшего крылья орла» на пуговицах мун­
дира. Малейшее неповиновение офицеру американ­
ской армии стоило бы им двадцати ударов бичом
каждому. «Сильные удары по обнаженной спине» —
такова была формулировка наших военно-полевых
судов.
«Красные шляпы» и не пытались возражать. Мои
спасители не подозревали о том, какую услугу мне
оказали, и не знали, что именно я, а не мексиканец
отправил их камарадо в долгий путь!
За себя я не боялся. Опасался только за своего
друга. Если оставить его в их распоряжении, он ни­
когда не сможет нанести еще один визит на улицу
Епископа.
Я сам «арестовал» Морено. С явным нежеланием
негодяи уступили/Десять минут спустя Франсиско
был препровожден в казармы, впрочем, в карауль­
ной его не закрыли.
Глава XXI
В ШЕСТЬ ЧАСОВ — НА АЛАМЕДЕ!
Мне без особого труда удалось объяснить дежур­
ному офицеру суть происшествия и снять обвинения
с Франсиско.
Как только «красные шляпы» убедились, что я
знаю подробности случившегося, они поспешили уб­
раться подальше, из опасения самим попасть под
военно-полевой суд.
81

Когда их призвали свидетельствовать, то все уча­
стники инцидента — подчиненные Домингеса —
«пропали». Четверо товарищей убитого предпочли
благоразумно удалиться — в горы.
Происшествие имело положительные последствия.
Оно преподало нашим союзникам-предателям непло­
хой урок.
Но я не остался равнодушным к бегству негодя­
ев, которые напали на меня на улице Ласточек. По­
хоже, где-то в том районе размещалось их убежище.
Я вернулся, на этот раз с двумя десятками конных
стрелков, которые помогли мне обыскать заинтере­
совавший меня район. Но «птички» уже улетели.
От Франсиско я кое-что узнал о Карраско, и эти
сведения меня не удивили. Он был капитаном мекси­
канской армии; и опять им будет, если тиран Санта
Анна вернет себе диктаторскую власть. Пока звезда
генерала сияет на небосклоне, капитан Карраско не
останется без должности. Но поскольку в последнее
время звезда Санта Анны светила тускло, пошатну­
лось и положение капитана Торреано Карраско.
Во время своих частых отлучек, которые Франсис­
ко шутливо назвал «увольнительными», «галантный»
капитан занимался промыслом в горах.
— Но что он там делает? — наивно спросил я.
— Карамба, сеньор! Странно, что вы об этом спра­
шиваете. Мне казалось, все это знают, — был ответ.
— Что знают?
— Что капитан Карраско — тоже немного раз­
бойник.
Я больше удивился манере, в которой это было
сказано, чем самому сообщению.
82

Молодой мексиканец как будто считал поведение
Карраско чем-то обыкновенным, не имеющим особого
значения. Казалось, это не преступление, а всего
лишь легкомыслие.
Но к моему следующему вопросу он отнесся гораз­
до серьезней. А вопрос был таков:
— Знаком ли капитан Карраско с дочерьми дона
Эусебио Вилья-Сеньор?
— Почему вы об этом спрашиваете, кабальеро? —
Франсиско побледнел при упоминании этого имени.
— Не имею чести быть с ними знакомым, только
видел издали. Видел сегодня утром в соборе. И Кар­
раско тоже там был. И мне показалось, что он ими
интересуется.
— Если бы я только знал, я бы... Нет, это невоз­
можно! Он не посмеет... Скажите мне, кабальеро: что
именно вы видели?
— Не больше того, о чем уже сказал. А вы что
знаете?
— По правде сказать, тоже ничего. Просто мысль...
воспоминание о том, что когда-то видел. Но я мог и
ошибиться. Не имеет значения.
Больше мы об этом не разговаривали. Очевидно,
тема для Франсиско была болезненной. Для меня
тоже.
Позже, когда мы познакомились поближе, Фран­
сиско рассказал мне историю своей любви. Как я и
догадывался, существовали преграды на пути к его
объединению с «дорогой Долорес». Главным препят­
ствием оказался отец девушки. Молодой солдат был
всего лишь «бедным джентльменом», никакого иму­
щества у него не было, только то, что завоюет своей
саблей. А в Мексике честный человек этим немного83

го добьется. У него появился богатый соперник, и
именно ему дон Эусебио пообещал руку дочери. Отец
пригрозил Долорес, что в случае отказа отправит ее
в монастырь.
Несмотря на эту угрозу, Франсиско не терял на­
дежды. Надежда его была основана на обещании
Долорес. Она заявила, что скорее готова делить с ним
нищету, чем выходить за ненавистного. Или предпоч­
тет монастырю смерть!
Я о своем новом знакомстве не распространялся,
во всяком случае ничего не упомянул о своем отно­
шении к семейству Вилья-Сеньор. Мне казалось, что
если я расскажу кому-нибудь о своей страсти к Мер­
седес, это погубит всю романтику. Поэтому я не ска­
зал Франсиско ни слова.
Ж -к *•

С этого дня я стал известен, как один из самых
рано просыпающихся американских офицеров. Ни
разу не проспал я побудку, ни разу не пропустил
заутреню в соборе.
Несколько раз я видел Мерседес. Каждый раз мы
обменивались взглядами и с каждым днем все луч­
ше понимали друг друга.
Но мы все еще не обменялись ни словом! Я боял­
ся рискнуть и заговорить: боялся, что придется ис­
пытать унижение.
Я уже опять был готов обратиться к эпистолярно­
му жанру, я даже написал письмо, надеясь передать
его девушке. Во время каждой службы я искал та­
кой возможности, ждал, когда прекрасная Мерседес,
выходя с толпой из церкви, окажется вблизи меня.
84

Дважды меня ждало разочарование. На третий раз
такая возможность появилась, но я ею не воспользо­
вался. В этом отпала надобность. Желание, которое
я высказывал в письме, выразила сама Мерседес.
Спускаясь по лестнице на улицу, она оказалась ря­
дом со мной и быстро прошептала:
— В шесть часов на Аламеде!
Глава XXII
НОВОЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ
В большинстве мексиканских городов есть «пасео»
и «аламеда». Пасео предназначается для всех видов
прогулок, в том числе для прогулок верхом, аламеда
отводится только пешеходам, хотя здесь есть и доро­
га для карет.
В столице есть две пасео: Букарели и Л а Вега. Л а
Вега тянется мимо знаменитых плавучих садов, так
называемых чинампас, но считается модной только
в определенное время года — в течение недели кар­
навала. Все остальное время ей предпочитают более
величественную прогулочную дорожку Букарели.
Аламеда имеет свои достоинства. Это большая
прямоугольная площадь, расположенная на запад­
ной окраине города, с деревьями, дорожками, стату­
ями, цветами, фонтанами и всеми остальными при­
надлежностями городского сада. Вокруг парка про­
ходит дорога для экипажей и всадников; вдоль до­
рожек для пешеходов расставлены скамьи, где мож­
но отдохнуть. С Аламеды открывается вид на Чолулу с церковью наверху; дальше снежный конус По­
покатепетля и двойная вершина Белой Сестры.
85

Я пришел на Аламеду на полчаса раньше не для
того, чтобы любоваться этим видом. Когда предсто­
ит первое свидание, ни один мужчина не удержится
от того, чтобы прийти раньше времени.
Я гадал, как появится Мерседес: пешком, верхом
или в экипаже. Сам я пришел пешком, в граждан­
ской одежде, чтобы не бросаться в глаза.
Я бродил по дорожкам, как будто восхищаясь
цветами и разглядывая статуи. Но это была только
видимость — чтобы обмануть других гуляющих. В тот
момент у меня и мыслей не было о прелестях искус­
ства и красоте природы, даже о таких ее величествен­
ных проявлениях, как укутанные снегом склоны Кор­
дильер. Я думал только о женской красоте, мне не тер­
пелось увидеть ее самый.совершенный образец. И я
всматривался в каждую женщину, надеясь встретить
ту, ради которой пришел сюда.
Вопреки словам Долорес, возможно, Мерседес не
всегда может свободно уходить и приходить. Но вско­
ре время сомнений и догадок кончилось. К моей ве­
ликой радости, я, наконец, увидел знакомого кучера
в черной глазированной шляпе и синем шерстяном
жакете, правившего парой лошадей, того самого,
который не получил из-за своего опоздания дублон.
С этого мгновения мой взгляд был прикован к ка­
рете. Карета была изящной конструкции, вся перед­
няя часть застеклена. Оконное стекло сделало лицо
девушки еще прекрасней, придало ему мягкость рас­
крашенного воска. Мне не нужно было вглядывать­
ся, чтобы узнать его. Ошибиться было невозможно:
это Мерседес.
86

Раньше я видел мою сеньориту только в тусклом
свете уличных фонарей да в полумраке церковных
сводов. Теперь же я любовался ее лицом при свете
дня, и мне показалось, что оно стало еще прекрас­
ней/Сверкающие черные глаза, тронутые кармином
щеки, нежные губы... Но у меня не было времени
вдоволь насмотреться: карета уже миновала меня.
Я успел заметить, что Мерседес в карете одна, ее
не сопровождают ни сестра, ни слуги. Даже тиа
Жозефы с ней нет! Значит, Долорес говорила прав­
ду. Бедная Долорес! Я сочувствовал ей, тем более,
что подружился с Франсиско.
Карета двигалась медленно. Лошади шли шагом.
У меня было время предпринять меры, которые под­
сказывало благоразумие. Даже у любви есть ин­
стинкт осторожности. Я подумал, что мне следует
отыскать уединенный уголок, где я мог бы смотреть,
не будучи видимым никем, кроме той, что находится
в карете.
Фортуна благоприятствовала мне. Поблизости
росло несколько перуанских перечных деревьев, их
ветви нависали над. дорожкой. В их тени оказалось
углубление, тихое, закрытое с трех сторон и, очевид­
но, никем не занятое. Именно такое место я и искал.
Через десять секунд я оказался под ветвями.
Скоро экипаж, по-прежнему медленно двигаясь,
вновь поровнялся со мной. Мой взгляд встретился со
взглядом Мерседес!
Полуослепленный ее красотой, я стоял, глядя на
девушку. Мой взгляд должен был выдавать восхище­
ние, но и страх, охвативший меня. Он был у меня в
сердце и, должно быть, отразился в наружности. Это
была робость мужчины, который чувствует, что не87

достоин женщины, которую обожествляет, ибо я обо­
жествлял Мерседес!
Она проехала, а я вдруг почувствовал ужасную
досаду. Девушка мне не улыбнулась, как я ожидал.
Хотя в ее взгляде я прочел узнавание и еще что-то,
оставшееся для меня непонятным.
Предупреждение? Кокетство?
Мысль о том, что это кокетство, обожгла меня.
Я смотрел вслед карете в поисках объяснения.
Вряд ли я его получу, потому что теперь карета была
далеко впереди.
Дальше по аллее я увидел среди деревьев муж­
чину. Очевидно, он, как и я, ждал. В отличие от меня,
он был верхом. Я узнал всадника с первого взгляда.
Он тронул лошадь шпорами и подъехал к карете,
из окна которой в то же мгновение показалась белая
ручка. Я увидел сверкающий драгоценностями брас­
лет и записку, зажатую в тонких пальцах!
Никто не мог принять эту записку быстрее и не­
заметней, чем мой друг Франсиско — который боль­
ше никогда не будет мне другом!
Глава XXIII
ЕЕ ЗОВУТ ДОЛОРЕС
Одно утверждение не вызывает никаких сомнений,
оно не тема для обсуждений. Ревность — самое бо­
лезненное чувство, на какое способна душа мужчины.
Ее болезненность имеет свои степени, большую и
меньшую, ибо у этой ужасной страсти, самомнения,
чувства — называйте, как угодно — есть разновид­
ности.
88

Существует ревность, возникающая после облада­
ния; есть и другая разновидность, коренящаяся в
предчувствиях. Моя ревность была именно такой.
Не стану спорить, какая из этих разновидностей
хуже. Могу только сказать, что, стоя в тени перуан­
ских перечных деревьев, чувствовал, что вокруг меня
собрались все тени смерти и все фурии ада.
Я был разъярен. Меня охватил справедливый гнев
к обманувшему меня. Но еще больше я сердился на
женщину.
Чего она добивалась, назначая мне свидание? Что
выигрывала таким чудовищным обманом?
«В шесть часов на Аламеде!»
Я был на месте, был вовремя; она тоже. С несколь­
ких церквей слышался колокольный звон — шесть
часов. Каждый удар словно молотом загонял гвоздь
мне в сердце!
Несколько секунд я прислушивался к перезвону.
Он казался мне похоронным.
О, что за женщина! Дьявол в ангельском обличий!
Вдруг во мне вспыхнула искра надежды.
Мерседес могла быть только посыльной. Записка
могла быть от Долорес, той самой Долорес, которую
строго стерегут и которая не может выходить одна.
Сестры могли быть сообщницами. У Долорес, кото­
рой грозит монастырь, возможно, нет других спосо­
бов общаться с «керидо Франсиско».
Такое истолкование происшествия было больше
приятным, чем вероятным.
Но тут новая мысль пришла мне в голову. Что, если
красавец-капитан ухаживает одновременно за обеи­
ми сестрами?
89

Только на мгновение позволил я себе это недостой­
ное предположение.
Мои сомнения разрешил диалог, который я слу­
чайно подслушал. И правда оказалась еще более
болезненной. Уходя с Аламеды, я знал, что Франсиско
Морено любит только одну — и именно ту женщину,
которая проехала мимо нас в карете!
А убедился я в этом вот как.
Недалеко от меня в тени дерева находились двое
мужчин, которых я не заметил раньше. Один был
явно из крестьян; второй, судя по одежде, мог быть
асендадо из провинции, приехавший в столицу. Как
ни незаметно передавалась записка, как ни быстро
перешла она из рук в руки, эти двое заметили неболь­
шой эпизод.
Поблано, казалось, отнесся к нему как к совершен­
но обычному происшествию. Но провинциал, богатая
одежда которого все же ясно свидетельствовала о
деревенском происхождении, удивился.
— Кто она? — спросил он.
— Дочь одного из наших рикос, — ответил побла­
но. — Его зовут дон Эусебио Вилья-Сеньор. Вы, ко­
нечно, о нем слышали?
— О, да. Мы на Юкатане о нем знаем. У него са­
харная плантация вблизи Сисала, впрочем, он там
редко показывается., Но кто этот счастливец, который
станет обладателем прекрасной плантации? Умный
парень может заставить ее приносить выгоду, а я,
клянусь Богом, никак не могу этого сделать со своей!
— Сомневаюсь, что это сумеет и капитан Морено —
если у него даже будет возможность стать ее владель­
цем. Он не способен приобретать богатства — разве
90

что за столом монте. Но ему все равно не стать вла­
дельцем собственности, принадлежащей дону Эусебио Вилья-Сеньор.
— Я, конечно, не знаю обычаев вашего города, —
заметил юкатанец, — но мне кажется, у молодого че­
ловека есть возможность стать обладателем дочери
дона Эусебио. Судя по всему, девушка к нему нерав­
нодушна.
— Ах! — возразил житель Города Ангелов. — Вы
там, на Юкатане, простой народ, вы позволяете сво­
им девицам поступать, как они хотят. В Пуэбла, если
они не слушаются родителей, их заключают в мона­
стырь. В нашем святом городе их больше десятка.
Я слышал, такая же участь ждет и Долорес ВильяСеньор, если она будет настаивать на своем жела­
нии выйти замуж за того, кому только что передала
записку.
— Долорес Вилья-Сеньор? — спросил я, подходя
к разговаривающим и бесцеремонно вмешиваясь в
разговор, который так заинтересовал меня. — Доло­
рес Вилья-Сеньор? Я вас правильно понял, вы гово­
рите, что имя женщины в карете — Долорес?
— Да, сеньор, конечно! — ответил поблано, кото­
рый, наверно, принял меня за сумасшедшего. —
Долорес Вилья-Сеньор, или Лола, если вы предпо­
читаете сокращение. Так зовут эту девушку. Карамба! А что в этом странного? Каждый чикитито 1 ее
здесь знает.
Дар речи отказал мне. Больше я ни о чем не спра­
шивал. Я слышал достаточно, чтобы понять, что был
обманут.
'Чикитито

(исп.) — ребенок.

91

В карете проехала женщина, которую я любил.
Она назначила мне свидание на Аламеде. Она пере­
дала записку капитану Морено. Эту женщину зовут
не Мерседес, а Долорес!
Я стал игрушкой бессердечной кокетки!
Глава XXIV
ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД НА ПУЭБЛА
С этого часа я чувствовал, что в Пуэбла мне не
место. Обжегшийся мотылек решил отныне сторо­
ниться жестокого огня свечи. Хотя пламя по-прежне­
му привлекало меня и манило к себе, я решил боль­
ше никогда его не видеть. Слишком горячим и без­
жалостным оно оказалось.
Как легко мне было так говорить, как легко при­
нять решение в первых муках уязвленного тщесла­
вия, когда испытанное несчастье закаляет дух. Но
увы! Как трудно исполнять это решение! Такой под­
виг не под силу и Гераклу.
Я пытался подкрепить свою решимость размыш­
лениями, приветствовал всякую мысль, которая по­
зволяла стать равнодушным или даже забыть о моей
любви.
Все бесполезно. Такие воспоминания может смяг­
чить только время.
Иногда я думал о том, что сумел, пусть ненадол­
го, заинтересовать такую великолепную, несравнен­
ную женщину; и иногда это рассуждение утешало
меня. Но все же это была слабая компенсация за при­
несенную жертву и испытанные страдания.
92

Напрасно я призывал свою гордость. Раздавлен­
ная происшедшим, она попыталась сделать последнее
лихорадочное усилие и потонула в сознании уни­
жения.
Неправда то, что Мне говорили. Должно быть, мне
льстили, льстили те друзья, которые называли меня
красивым. По сравнению с Франсиско Морено я все
равно, что сатир перед Гиперионом ! . Так, наверно,
думала и Долорес. Иногда, размышляя об этом, я не
мог сдержать злость и начинал обдумывать планы
мщения. Месть должна была постигнуть их обоих: и
Морено, и кокетку. Но, к счастью, ни один из этих
планов не был осуществлен.
Для меня не оставалось иной надежды, кроме
отъезда из ненавистного теперь города. Судьба была
благосклонна ко мне, предоставив мне вскоре такую
возможность. Через три дня после встречи на Ала­
меде сигнал горна призвал нашу часть к боевой го­
товности; а на четвертый день мы двинулись к сто­
лице Мексики.
Советы мудрого друга и возбуждение, связанное
с началом нового этапа кампании, принесли мне
временное облегчение/Перед нами была нехоженая
тропа, новые возможности для славы, и все должно
было кончиться давно предвиденным, давно ожида­
емым триумфом — пирушкой в «Залах Монтесумы»!
В другое время я бы остался абсолютно равнодуш­
ным к такой перспективе. Теперь же я надеялся от­
влечься от мрачных мыслей и душевных терзаний.
Вскоре мы подошли к перевалу через Кордилье­
ры, который выходит на классический город Чолула.
1

Г и п е р и о н — в античной мифологии титан, сын Урана и Геи.
С а т и р — козлоногий лесной дух.

93

Въезжая в «черный лес», чьи деревья вскоре засло­
нят от меня окружающую местность, я оглянулся и
бросил прощальный взгляд на Город Ангелов. Впол­
не вероятно, что я никогда больше его не увижу.
Мы углублялись в узкую долину, которую вряд ли
когда-нибудь пересечем в обратном направлении.
Наши войска в целом насчитывали десять тысяч че­
ловек, а вражеские части втрое превосходили нас по
численности. К тому же мы собирались овладеть сто­
лицей, сердцем древнего государства, и наверняка
противник приложит максимальные усилия, чтобы
раздавить нас. Так считали многие мои товарищи.
Я смотрел на обширную плодородную долину, на
шпили города, в котором испытал одно из самых
сильных чувств в своей жизни. Увы! Это чувство ока­
залось обманутым, и мне было неприятно вспоминать
о нем. Я смотрел на город с болью и тоской.
Несколько минут я оставался на опушке леса.
Ветви сосен касались моей форменной фуражки.
Перед моим взором, словно на карте, расстилался
Пуэбла. Я различал крыши домов, множество шпи­
лей, видел и ту прогулочную площадь, на которой
испытал такое унижение. Глаза мои скользили по
улицам, идущим параллельно, как во всех испаноамериканских городах, искали Калье дель Обиспо.
Мне показалось, что я различаю эту улицу, и воспо­
минания с новой силой нахлынули на меня.
Хотя картина внизу представляла собой яркое и
живописное зрелище, — башни празднично вздыма­
ются на фоне голубого неба, купола серебром свер­
кают на солнце, — мне она показалась траурной, буд­
то тень смерти упала на город. Тень эта исходила не
94

от густых сосновых крон, под которыми я стоял, а от
темной тучи, окутывающей мою душу.
Ни ужас перед черным лесом, ни страх путеше­
ственника в дикой местности, ни предчувствие судь­
бы, которая может ждать меня в столице Монтесумы — ничто не может быть хуже того, что испытал я
в Городе Ангелов!
Глава XXV
В СТОЛИЦЕ
Чапультепек — «летний дворец Монтесумы» был
взят штурмом. В этой битве я сумел предотвратить
поражение, — не примите простое утверждение фак­
та за беспочвенную похвальбу. После трех месяцев,
которые я провел в стенах больницы, залечивая раны,
я полностью восстановил здоровье и ступил наконец
на улицы мексиканской столицы.
Три месяца я предвкушал это удовольствие, как
награду победоносному солдату, завершившему кам­
панию.
Как и в Городе Ангелов, в городе Монтесумы офи­
церы армии завоевателей не допускались в местное
общество. Но все же мы больше не были просто зах­
ватчиками; мы стали победителями, и потому запрет
не был ни строгим, ни всеобщим. С обеих сторон до­
пускались исключения, которые распространялись на
некоторое количество самых смелых хозяев и гостей.
Мне посчастливилось оказаться в числе этих немно­
гих. Во время кампании, особенно во время длитель­
ного марша на столицу, произошло несколько случа­
ев, когда мне удавалось помочь мексиканцам и защи95

тить их. Среди тех, кому я помог, был и представи­
тель одного из лучших семейств Мехико.
Все три месяца, проведенные в больнице, я был
окружен роскошью со стороны его благодарных бра­
тьев. В последующие три месяца меня баловали сво­
им вниманием его сестры, конечно, только в рамках
приличия.
Это было приятное время, и если что-нибудь мог­
ло бы заставить меня забыть Долорес Вилья-Сеньор, то только это.
Однако, не заставило. Самые сладкие улыбки, ко­
торые я получал в долине Теночтитлана, не смогли
подавить в моей груди горькое чувство, которое я
принес с собой по эту сторону Кордильер.
Через шесть месяцев после взятия столицы моя
жизнь в городе Монтесумы стала совершенно невы­
носимой. Мне было скучно. Театры и балы не могли
улучшить моего настроения. Даже мотовство не до­
ставляло мне удовольствия. Стол монте больше не
привлекал меня. Напрасно зеленая ткань манила
меня. Стоя у стола, я без малейших эмоций слушал
возгласы крупье.
Меня вообще все перестало интересовать — все
на земле, кроме Долорес Вилья-Сеньор; а ее я не мог
считать земным существом.
И как раз в это время появилась возможность
отвлечься. Остатки вражеской армии покинули под­
ступы к столице. Но дороги не стали безопасными.
Партизаны исчезли, но их сменили сальтеадорос!
Со всех сторон доносились слухи о грабителях —
от Пуэбла на востоке, Толуки на западе, Куэрнаваки на юге и от Льянос де Апама, который располо­
жен севернее долины Теночтитлана. Не проходило и
96

дня без сообщений о бандитах и их злодействах. Раз­
бойники останавливали дилижансы, приказывали
путникам ложиться на землю, выворачивали им кар­
маны; и некоторые пассажиры так и оставались ле­
жать вечно!
Эскорт из наших драгун мог бы предотвратить это.
Но чтобы посылать охрану с каждым путником, на­
правляющимся из столицы, требовалось несколько
десятков хорошо обученных кавалерийских эскадро­
нов. А мы в то время как раз испытывали недоста­
ток в солдатах, потому что приходилось держать
гарнизоны в Куэрнаваке и Толуке. К тому же силь­
ная армия осталась охранять Пуэбла. Мы ждали по­
полнения, а пока разбойники продолжали свободно
останавливать путников и грабить дилижансы.
Мне не нравилось такое положение. Это был все­
го лишь нормальный христианский инстинкт ненави­
деть грабителей, но во время пребывания в Пуэбла
я почувствовал особую неприязнь к этому типу лю­
дей. В основе этой неприязни лежали воспоминания
о капитане Карраско и капитане Морено.
Молодой художник, сопровождавший нашу армию, —
его правдивые полотна вызывали восхищение у всех,
кто их видел, — был настолько неблагоразумен, что
решился проехать в дилижансе из Мехико в Пуэбла.
Но ему не суждено было прибыть в Город Ангелов —
на земле; хотя мы все надеялись, что он достиг их
небесной обители. Он был убит на дороге в горах,
между постоялыми дворами в Рио Фрио и Кордове.
Мне очень нравился этот несчастный юноша. Он
часто пользовался гостеприимством моей палатки.
В обмен за это, как я полагаю, на одной из своих
больших картин он изобразил меня героем, скакав97

шим в атаку впереди отряда смельчаков на штурм
Чапультепека. Сознание, что я действительно про­
делал это, не уменьшало моей признательности ху­
дожнику. Я, бездомный, безымянный авантюрист,
которого некому похвалить, кроме непосредственных
свидетелей его дел, не мог не испытывать благодар­
ность. Он заметил меня на поле сражения и воспел
мои ратные подвиги языком карандаша и кисти.
Услышав, что он убит, я едва не сошел с ума от
ярости.
Через двадцать минут я стоял перед нашим глав­
нокомандующим.
Глава XXVI
ВЕЛИКИЙ СТРАТЕГ
— В чем дело, капитан? Адъютант доложил мне,
что вы просите принять вас. Говорите покороче: у
меня много дел.
Я не был любимцем главнокомандующего, может,
потому, что никогда не льстил престарелому генера­
лу, командовавшему нашей армией в этой кампании.
Тем не менее, мне необходимо было его согласие.
Без него я не смогу отомстить за смерть друга. А если
согласие будет получено, у меня уже готов план.
— Так в чем дело? — спросил с нетерпеливым ви­
дом генерал, и это было плохим предвестником. — Что
вам нужно?
— Отпуск, генерал.
— Но вы не исполняли обязанности целых шесть
месяцев. Сколько еще вам нужно?
— Всего шесть дней.
98

— Шесть дней! А для чего?
— Наказать грабителей, осадивших дорогу меж­
ду нами и Пуэбла. Я полагаю, генерал, вам доложи­
ли об их злодействах?
— Конечно. Но что я могу сделать? Если я пошлю
отряд, они за мили увидят солдат и ускользнут. Это
все равно, что гоняться за ветром.
— Мне кажется, у меня есть план. С вашего раз­
решения, я бы его опробовал.
— Но у меня нет лишней кавалерии, ни единой саб­
ли. Правительство прижимисто. У меня нет людей
даже для заполнения штатных должностей. Они там
считают, что такую большую страну, как Мексика,
можно удержать без лошадей. Нет, сэр, я не могу
дать вам ни одного драгуна, в том числе из вашего
отряда. Полагаю, вы бы хотели взять своих людей?
— Генерал, в нашем лагере есть немало храбре­
цов. Именно такие мне нужны. Если у меня будет
десяток-другой таких людей, мы справимся с любой
шайкой в мексиканских горах.
— Вы смелый человек, капитан, но боюсь, стра­
тега из вас не выйдет...
Стратегия была богом этого престарелого проста­
ка, как и у его любимого ученика Макклеллана 1. Это
была та же стратегия, которая привела к мятежу на
Бул-Ран и к тому, что гражданская война в Америке
была такой продолжительной. Если бы не эта страте­
гия, армия Севера оказалась бы на улицах Ричмонда
через три недели после выхода из Вашингтона, и уда­
лось бы избежать долгой кровопролитной борьбы.
' М а к к л е л л а н — генерал, командовавший в первый период
гражданской войны армией северян. Его нерешительность и медлитель­
ность привели к затяжке войны.

99

Однако последнее замечание генерала подсказало
мне способ действий. Надеясь добиться своего, я вос­
пользовался возможностью.
— Генерал! — с почтительным видом заявил я. —
Я понимаю, что в моем плане не очень много страте­
гической мудрости. Особенно, по сравнению с вами,
вы ведь способны на грандиозные комбинации. Мой
же план очень прост.
— Что ж, давайте послушаем вас, капитан. Мо­
жет, если вы расскажете подробности, план покажет­
ся мне приемлемым. От подробностей очень многое
зависит. Армия в полевых маневрах, как говорил На­
полеон, когда пехота здесь, артиллерия в другом
месте, а. кавалерия разбросана повсюду, — такая
армия подобна механизму без винтов. Она вскоре
распадается на части. Я никогда так не располагаю
свои батальоны. Если бы я так поступал...
— Если бы вы так поступали, генерал, — почти­
тельно прервал я, видя, что он сделал паузу, — вы
не были бы завоевателем столицы Мексики.
— Вы правы, капитан, совершенно правы! — отве­
тил он. Очевидно, я начинал нравиться генералу. —
Совершенно верно, сэр! И вам кажется, что Кортес
провел свою кампанию хуже, чем я... имел честь спла­
нировать?
— Та по сравнению с вашей кампанией — всего
лишь небольшая стычка.
— Стычка, сэр, стычка! Его врагами была толпа
голых дикарей. Вот именно, дикарей. Вооруженных
пращами и луками. У них не было огнестрельного
оружия. В то время как я, сэр, я победил большую
дисциплинированную армию под командованием ве­
личайшего из полководцев, каких породила Мекси100

ка. Что бы ни говорили о Санта Анне, негодяй насто­
ящий солдат, регулярный солдат, сэр, не волонтер.
Терпеть не могу волонтеров; какой позор, что прави­
тельство присылает их мне в таких количествах. При­
знаю, они неплохо сражались, но иначе и быть не
могло. Ими правильно руководили, и рядом были мои
старые регулярные части. Как они могли дрогнуть,
если видели, кто их возглавляет? Мое присутствие
вдохновляло их, и как следствие, они завоевали огром­
ную страну вдвое быстрее, чем Кортес. Поэтому я и
говорю, сэр, что победа Уинфилда Скотта на страни­
цах истории будет сверкать ярче победы Фернандо
Кортеса.
— Несомненно, — неискренне ответил я, с трудом
скрывая презрение к этому воинственному хвастуну.
— Что ж, сэр, — произнес, наконец, генерал, ве­
личественно пройдясь по кабинету, — вы ведь еще
не рассказали о своем плане. Давайте послушаем
подробности. Мое разрешение зависит от них.
— Я намерен, генерал, нанять дилижанс и исполь­
зовать его словно для обычного рейса между столи­
цей и Пуэбла. Впрочем, на дороге в Толуку грабите­
ли тоже причиняют много хлопот, и мне все равно, с
чего начинать. Я переодену своих людей в мексикан­
ские костюмы. Среди них будет один-два монаха и
по крайней мере несколько женщин. Женское пла­
тье замаскирует солдат, и в тоже время лишит раз­
бойников малейших подозрений.
— Что ж, сэр, — сказал генерал, которого мои сло­
ва, очевидно, позабавили, — а что вы будете делать
со своим десятком переодетых солдат?
— Вооружу каждого несколькими револьверами,
вдобавок дам по складному ножу. Когда грабители
101

остановят дилижанс и окружат его, мы все одновре­
менно выскочим и дадим им хороший урок. Все мои
люди участвовали и в военных сражениях, и в улич­
ных схватках, так что они, без сомнения, смогут про­
учить и бандитов.
— Клянусь словом Уинфилда Скотта, сэр, в ва­
шем плане что-то есть. Со своей стороны, я не стал
бы мешать разбойникам грабить знатных мексикан­
цев. Они ненамного честнее остальных своих сооте­
чественников. Но может показаться, что мы не попы­
тались прекратить грабеж. К тому же разбойники на­
падают и на наших людей. Хорошо, сэр! — добавил
он после небольшой паузы. — Я обдумаю ваше пред­
ложение и дам ответ завтра утром. А пока подготовь­
те своих людей — на случай, если я одобрю ваш план.
— Мне задержать дилижанс, генерал?
— Нет, нет; не сегодняшний. Только завтра. У вас
будет достаточно времени. Я должен все обдумать.
У меня много важных дел. К тому же, вы знаете, сэр,
у меня враги в Вашингтоне, бьют не только с фрон­
та, но и с тыла. Да вам и не хватит времени, чтобы
приготовиться к утру.
— Мне нужен всего час, генерал, если вы дадите
разрешение. Я уже подготовил людей. Они могут
переодеться к полуночи.
— Я подумаю об этом. Подумаю, как только ос­
вобожусь. Но меня ждут. Мексиканский джентльмен,
как доложил адъютант. Интересно, что ему нужно.
Охрану, наверно, или какую-нибудь другую услугу.
Эти люди отравляют мне жизнь. Они думают, что мне
нечего делать, только заниматься их мелкими пробле­
мами. Если у кого-нибудь украдут курицу, обязатель­
но нужно обращаться ко мне. Бог видит, я их доста102

точно защищаю — больше, чем их собственное пра­
вительство!
Это утверждение было совершенно справедливо.
Как ни презрительно я относился к военным способ­
ностям генерала Скотта, могу под присягой подтвер­
дить, что нашим противникам нельзя было пожало­
ваться на его негуманность. Никогда с завоеванным
народом не обращались с такой мягкостью, как с
мексиканцами в той памятной кампании. Я без ко­
лебаний назову ее самой цивилизованной кампани­
ей в анналах истории.
* * *

Я отдал честь и готов был удалиться, когда услы­
шал приказ:
— Подождите, сэр!
Я снова повернулся лицом к главнокомандующему.
— Вы мне можете еще ненадолго понадобиться.
Мне говорили, что вы хорошо владеете испанским.
— Не очень хорошо, генерал. Как сами испанцы
говорят, ун поко — немного.
— Неважно. Я вспомнил, что мой переводчик от­
сутствует, а никто из моих адъютантов не знает это­
го языка. Мексиканец, который сюда войдет, навер­
но, не поймет ни слова из того, что я скажу. Поэтому
останьтесь и переводите.
— Как прикажете, генерал. Постараюсь.
— Готовьтесь услышать историю украденной ку­
рицы и требование компенсации. Ага, а вот и проси­
тель.
В этот момент дверь открылась. Вошел один из
адъютантов, вслед за ним решительной походкой —
незнакомец.
103

Глава XXVII
ГОРЮЮЩИЙ ОТЕЦ
У вошедшего была внешность человека, перенес­
шего тяжелую утрату, гораздо серьезнее, чем укра­
денная курица.
С одного взгляда я узнал в нем испанца чистей­
шей голубой крови Андалузии. Ни капли крови ац­
теков. У него была, вне всякого сомнения, достойная
внешность идальго. Это впечатление подкреплялось
дорогой одеждой, очень мало отличающейся от кос­
тюма английского джентльмена старой школы. Но я
заметил легкий беспорядок в его одежде, не говоря
уже о царапинах на руках и лице.
Незнакомец был пожилого возраста. Чисто выбрит,
без усов и бакенбардов. Снежно-белые волосы на го­
лове коротко подстрижены, а дугообразные брови
такие черные, словно их владельцу двадцать лет!
Пронзительный взгляд свидетельствовал о скры­
том пламени. Но сейчас в этих глазах затаилась пе­
чаль. Поведение человека свидетельствовало о том,
что он пережил большое горе. Под влиянием этого
горя обычное спокойствие покинуло его. Торопливо
войдя в палатку, господин остановился перед гене­
ралом.
Командующий подал мне знак переводить. По
вступительным замечаниям я уже понял, что он ехал
в дилижансе, направляясь в столицу по делу к са­
мому генералу. В дороге с ним произошло большое
несчастье.
— Несчастье? — переспросил я в своей роли пе­
реводчика. — Какое несчастье, сеньор?
104

— О, кабальеро, уна коса оррибле, ун робо! Пор
лос бандолерос!
— Случилось страшное, ограбили! Разбойники! —
буквально перевел я для генерала.
— Удивительное совпадение! — заметил главно­
командующий. — Я думаю, капитан, что дам вам
разрешение.
— А что они у вас отобрали, сеньор? — спросил я
в соответствии со своей ролью. — Не часы — я вижу,
ваши замечательные часы с вами.
Я кивнул на массивную золотую цепочку, укра­
шенную бирюзой, топазами и другими сверкающи­
ми камнями. Свисая из кармана, цепочка бросалась
в глаза.
— Пор Диос, нет! Они их не взяли!
— В таком случае — кошелек?
— Нет, сеньор, и кошелек они не тронули. Лучше
бы забрали его и часы! Ах! Лучше забрали бы все,
только не то, что взяли!
— Что же это?
— Миас ниньяс! Миас ниньяс!
— Ниньяс! — прервал генерал, не дожидаясь пе­
ревода. — Это означает — молодые девушки, не прав­
да ли, капитан?
— В основном значении — да. Но он имел в виду
своих дочерей.
— Что! Разбойники увели их?
— Именно это он говорит.
— Бедный старый джентльмен! Несомненно, труд­
но перенести, когда твоих дочерей уводят разбойни­
ки. Даже хуже, чем индейцы. Расспросите его. Пусть
все расскажет, а потом спросите, чего он хочет от нас.
105

Я подожду, пока вы не закончите. Потом переведете
все сразу.
Сказав это, генерал отвернулся, поговорил с адъ­
ютантом и отправил его по какому-то делу. А сам
занялся картами — несомненно, составлял «великие
стратегические схемы». Хоть мы и были в столице
врага, кампания еще не кончилась, и в будущем пред­
стояли сражения.
Получив свободу действий, я пригласил мексикан­
ца садиться.
Он торопливо отказался, и мы продолжали раз­
говор стоя.
— Как это случилось? Когда? Где? — задал я
серию вопросов.
— На дороге, сеньор, на дороге из Ла Пуэбла.
— Из Пуэбла? — Эти слова вызвали во мне осо­
бый интерес.
— Да, сеньор, это произошло недалеко от города.
Мы его еще видели — по эту сторону Рио Фрио, вбли­
зи постоялого двора Кордова.
— Вы путешествовали?
— Да, я сам, мои две дочери и наш семейный свя­
щенник, добрый падре Корнага.
— В своей карете?
— Нет, сеньор, в дилижансе. Нас остановила шай­
ка разбойников, у всех были закрыты лица.
— И что же?
— Они приказали нам выйти из экипажа. Потом
лечь на землю. И пригрозили, что если мы поднимем
голову, нас пристрелят без церемоний.
— Я полагаю, вы послушались?
— Проклятье, сеньор! К чему этот вопрос? Конеч­
но, я исполнил приказ разбойников, иначе верная
106

смерть. Счастлив добавить, что моих дочерей избави­
ли от этого унижения. Но какая разница, если их
увели?
— Куда?
— В горы. Святая дева, защити их!
— Будем надеяться на ее защиту. Кстати, могу я
спросить, зачем вы рисковали, путешествуя в дили­
жансе? Я понял, что у вас не было охраны. Вы ведь
знали, что на дорогах опасно?
— Конечно, кабальеро, у нас не было охраны. Это
очень неблагоразумно с моей стороны, но я доверил­
ся совету нашего исповедника. Он считал, что опас­
ности нет. Добрый падре заверил нас, что дороги обе­
зопасили храбрые американцы, что между Пуэбла
и столицей мы не встретим ни одного грабителя.
Даже тогда я мог бы его не послушать, но у меня
была причина приехать сюда с дочерьми, и так как
они не боялись, а наоборот, стремились в дорогу, я
решил ехать дилижансом. Увы! Слишком легко я
поддался их желанию, как теперь понимаю. Лишить­
ся детей! Я уничтожен!
— Вероятно, с вами были деньги и другие ценно­
сти?
Я указал на цепь, свисающую из часового карма­
на просителя.
— Они оставили вам это! Как вы это объясните?
— Айе Диос, кабальеро! Это и меня удивляет!
У меня с собой было золото и эти часы. Они очень
дорогие, как можете видеть сами.
Старый джентльмен вытащил большие, похожие
на хронометр часы, украшенные драгоценными кам­
нями и золотой цепью. Очевидно, они стоили несколь­
ко сотен долларов.
107

— Оставили это и деньги тоже, — продолжал джен­
тльмен. — Но какая мле разница, если они забрали
моих мучачас? Побрес ниньяс!1
— Они забрали только их? — спросил я. Этот эпи­
зод начинал интересовать меня своей необычностью.
-Да.
— И больше ничего? А другие пассажиры в ди­
лижансе? Им тоже оставили кошельки?
— Другие пассажиры! Их не было, сеньор капи­
тан. Нас было четверо, как я и сказал, моя семья и
падре. Еще два-три джентльмена хотели отправить­
ся с нами из Пуэбла. Но они мне не были знакомы,
их внешность мне не понравилась, и я закупил все
места в дилижансе. Думаю, они отправились вслед
за нами в другом экипаже. Теперь я сожалею, что
их не было с нами. Могло бы быть лучше. Хуже —
не могло.
— Но падре, о котором вы говорите, что стало с
ним?
— Карамба, сеньор! Это самое удивительное! Они
и его забрали! После этого разбойники позволили мне
продолжать путь. Но священника заставили идти с
собой. Какой скандал для нашей святой церкви!
Надеюсь, это приведет к отлучению всех разбойни­
ков в Мексике и предаст их вечным мукам, которых
они заслуживают. Вот что значит становиться рес­
публикой! Совсем не так было в прежние времена,
когда Испания присылала нам вице-короля. Тогда не
было разбойников, этих наглых сальтеадорос, кото­
рые лишили меня моих дорогих дочерей! Ай де ми!
Ай де ми!2
1
2

П о б р е с н и н ь я с (исп.) — бедные девочки.
А й де ми! (исп.) — горе мне!

108

— А чего вы ждете от генерала? — спросил я, когда
старый джентльмен немного успокоился после вспыш­
ки горя.
— Сеньор, — ответил он,— мы все слышали о гу­
манности американского генерала. Хотя он и враг на­
шей страны, мы уважаем его за сочувствие к побеж­
денным. Попросите его принять близко к сердцу мое
несчастье. Я знаю, вы это сделаете. Попросите по­
слать отряд драгун и освободить моих девочек. При
виде ваших храбрых солдат разбойники разбегутся,
и бедные мучачас вернутся к горюющему отцу. О,
добрый капитан, не отказывайте мне! Вы моя един­
ственная надежда!
Хотя рассказ отца, так жестоко разлученного с
детьми, способен вызвать сочувствие сам по себе, я,
может, не был бы так взволнован, если бы не лич­
ные воспоминания.
В том, что он мне рассказал, не было ничего стран­
ного. Хотя, возможно, и не самый обычный случай в
Мексике. Тем не менее, я заинтересовался бы им не
больше, чем, скажем, рассказом о том, что на ули­
цах Лондона — например, на Блумсбери-стрит —
женщину остановил оборванец-грабитель и отобрал
носовой платок, сумку для карточек и флакон с ню­
хательной солью.
Вся эта история лишь усилила боль от воспоми­
наний об убитом друге и ненависть ко всему брат­
ству сальтеадорос. Но к этому примешивалось и
другое чувство, которое мне трудно объяснить. Во вне­
шности старого дона было что-то трогательное, хотя
говорил он элегантно и с выразительностью образо­
ванного человека.
109

Я не пытался сопротивляться этому чувству. На­
против, сразу решил передать его просьбу генералу
и подкрепить ее всем своим влиянием, насколько это
возможно. Я был уверен, что теперь мне представится
случай наказать бандитов — пусть не тех, что убили
моего друга, но и эти вели бы себя не лучше, если
бы представилась возможность.
Прежде чем перевести генералу рассказ, я решил,
что пора узнать имя просителя.
— Как вас зовут? — спросил я, глядя ему в лицо.
У меня было смутное впечатление, что я где-то уже
его видел. — Вы ведь не назвались? Генерал может
захотеть узнать ваше имя.
— Эусебио Вилья-Сеньор, аль сервисно1.
Я вздрогнул, как от выстрела. О! Какие воспоми­
нания вызвало у меня это имя!
Я мгновенно вернулся мыслями в Город Ангелов,
на Калье дель Обиспо, вернулся к своей печали.
А ведь мне уже начинало казаться, что я от нее из­
лечился!
* ic

*

С усилием я подавил свои эмоции, или, по край­
ней мере, их внешнее проявление.
Поглощенный собственным горем, дон Эусебио
ничего не заметил, а генерал был по-прежнему по­
гружен в свои стратегические размышления.
Теперь я был глубоко заинтересован в деле про­
сителя и не стал больше терять времени. Я исполь­
зовал все красноречие, каким обладаю. Наша объе­
диненная мольба была услышана, и мне было раз1

Аль с е р в и с н о

(исп.) — к вашим услугам.

110

решено преследовать любую шайку разбойников,
какую выберу.
Нужно ли говорить, что мне нетрудно было сде­
лать выбор?
Глава XXVIII
НЕПОСЛУШНАЯ ДОЧЬ
Не стану пытаться описывать ту черную бурю, которая^бушевала в моей груди, когда я вышел из пре­
зидентского дворца.
Дон Эусебио шел рядом со мной. По приказу гене­
рала он отдал свое дело в мои руки и себя самого —
в мое распоряжение.
Узнав его имя, я ощутил острую боль: заново от­
крылась рана. И боль происходила не только от ус­
лышанного рассказа. И не только от мысли, что До­
лорес Вилья-Сеньор сейчас в руках жестоких банди­
тов! Такую же боль, а может, и большую, причиняла
мне мысль о том, что сеньорита принадлежит Франсиско Морено!
Со стыдом признаюсь, что на какое-то мгновение
почувствовал даже удовлетворение! Ревность и гнев
были живы в моем сердце!
Но такие неблагородные мысли недолго занима­
ли меня. Вскоре они сменились другими, более чис­
тыми и святыми. Ожили рыцарские чувства. Слабая
женщина во власти диких, развратных людей — не
одна, две женщины, но я мог думать только об од­
ной. Она уведена разбойниками в какое-то отврати­
тельное убежище, и там сейчас идет похотливый
кутеж.
111

Воображение подсказывало мне страшные карти­
ны. Они изгнали ревность из моего сердца, а вместе
с ней и бессмысленный гнев. И как только эти чув­
ства исчезли, я ощутил легкую, едва уловимую ра­
дость, словно возрождение забытой надежды. Что,
если именно я освобожу Долорес Вилья-Сеньор от
свирепых похитителей, избавлю от позора на всю
жизнь? Не сменится ли благодарность, вызванная
этим поступком, другим, более глубоким чувством?
Я готов был рискнуть чем угодно, даже самой
жизнью, чтобы вызвать такую перемену!
Может, я слишком поторопился в своих выводах?
Что, если она не отдала свое сердце, все свое сердце
Франсиско Морено? Эпизод в Аламеда, который я
наблюдал, могчбыть всего лишь легким флиртом, в
котором так искусны испанки и который часто не
имеет никаких серьезных последствий. Или это было
простым кокетством, нацеленным на меня?
Утешительные мысли, способные подвигнуть на
самые энергичные действия! Дон Эусебио, должно
быть, удивился тому, как близко я принял к сердцу
его горе. Во всяком случае, это его поразило.
Совершенно не подозревая о моих мотивах, он не
только рассказал мне все подробности происшествия
в дороге, но и поделился семейными тайнами. Одна
из них удивила меня. И вызвала немалое раздра­
жение.
— В разговоре с генералом вы упомянули о какомто важном деле, которое привело вас в столицу, —
сказал я. — Не расскажете ли о нем? Прошу про­
щения за такой вопрос, но при исполнении долга мне
понадобится знание цели вашей поездки.
112

— Больше не нужно слов, сеньор капитан, — пре­
рвал он меня. — Вы так по-дружески отнеслись к
моему горю, что я без колебаний расскажу вам все.
Я не стану повторять слова дона Эусебио, вызван­
ные отцовскими чувствами. То, что я услышал от него,
очень удивило бы меня, если бы не случайный раз­
говор, подслушанный на Аламеде.
Деревенщина тогда сказал правду своему другу
с Юкатана. Дон Эусебио не только пригрозил доче­
ри заточением в монастырь — он как раз направлял­
ся в столицу, чтобы исполнить эту угрозу, когда его
остановили сальтеадорос. Его сопровождали обе до­
чери, но только одна должна была похоронить себя
заживо — в аристократическом монастыре «Ла Кон­
сепсьон» в Мехико, жилище самых красивых мекси­
канских девушек.
— Которая из ваших дочерей? — спросил я с та­
кой экспансией, что дон Эусебио удивленно вскинул
брови.
— О! — заметил я, пытаясь справиться с возбуж­
дением. — Мне показалось, что вы говорили о двух
дочерях. Конечно, одна старше другой. Или они близ­
нецы?
— Нет, сеньор, они не близнецы. Одна на два года
старше. Именно она должна была служить Господу.
Пор Диос! — продолжал он, нахмурившись. — Те­
перь обеим придется уйти в монастырь. Теперь для
них нет иной дороги!
После небольшой паузы он продолжал:
— Это была моя старшая дочь Долорес. Она дол­
жна была уйти в монастырь.
— Она сделала это по собственному желанию? —
спросил я.
113

Видно было, что вопрос его смутил. Я в этот мо­
мент испытывал не менее сильные и болезненные
чувства, чем он.
— Прошу простить меня, — продолжал я, — что
так свободно вмешиваюсь в ваши семейные дела.
Они, конечно, нисколько меня не касаются. Моя не­
скромность совершенно неумышленна, уверяю вас.
— О, сэр! Разве я не пообещал вам рассказать все?
Вы ведь так горячо приняли мое дело, готовы под­
вергнуть риску свою бесценную жизнь ради безопас­
ности моих детей! Зачем мне скрывать от вас все, что
их касается?
— Это правда, — продолжал он после недолгого
молчания. — Правда, что моя дочь не вполне согла­
шалась на такой шаг. Я заставлял ее сделать это.
У меня были для этого причины, сеньор, и я уверен,
что, узнав о них, вы одобрите мои действия. Я посту­
пил так ради ее счастья, ради чести нашей семьи и
славы Господней. А ведь последнее должно быть глав­
ной целью каждого истинного христианина.
Эта серьезная речь заставила меня промолчать.
Я ничего не сказал и ждал дальнейших откровений.
— В последнее время, — продолжал дон Эусебио, —
точнее, в последние несколько дней я узнал такие
обстоятельства, которые вызвали у меня и гнев, и
тревогу. Я узнал, что между моей старшей дочерью
Долорес и молодым человеком, который недостоин
войти в нашу семью, установились близкие отноше­
ния. Знайте, сеньор, что имя Вилья-Сеньор... Но к
чему говорить об этом? Я не мог смотреть на свою
девочку и думать о ее позоре. И потому решил, что
она проведет остаток дней, искупляя совершенное
преступление.
114

— Преступление! Какое преступление?
Трудно описать чувства, с которыми я задавал этот
вопрос, описать ту боль, с которой ждал ответа.
— Она согласилась соединиться с человеком низ­
кого происхождения; она слушала слова любви из уст
крестьянина, леперо!
— Неужели он таков?
— Да, сеньор. В результате анархии и революции
в этой несчастной стране он, как и многие другие
представители его класса, получил ничтожное повы­
шение — стал офицером нашей армии. Кажется, ка­
питаном. Я уверен, что ваше звание почетно и зас­
лужено нелегко. В армии так называемой республи­
ки вчерашний пастух может завтра стать капитаном;
а еще через день — разбойником!
— Конечно, вы знаете имя того капитана, которо­
го вы считаете недостойным вашей дочери?
Вопрос был задан машинально. Я знал, что в от­
вет услышу: «Франсиско Морено».
Глава XXIX
ДОН СЭМЮЭЛЬ БРУНО
До того, как расстаться с доном Эусебио, я услы­
шал от него описание всех подробностей нападения.
Вдобавок ко всему рассказанному, я узнал еще одно
любопытное обстоятельство. Прежде чем позволить
ему уехать в дилижансе, разбойники взяли с дона
Эусебио расписку на десять тысяч долларов — как
добавочное обеспечение выкупа за дочерей! Они по­
требовали письменного обязательства, что выкуп
115

будет прислан, как только дон Эусебио достанет день­
ги. Таковы были странные условия сальтеадорос!
В горах Мексики очень часто заключались такие
договоры — и исполнялись! Но кое-что меня все-таки
удивляло. Как будет выполнено это странное согла­
шение?
Мне объяснили, что обычно это делается через по­
сыльного. Посыльным бывает человек, живущий на
нейтральной территории — между бандитами и по­
лицией, — если таковой найдется. Посредник встре­
чается с послом, назначенным разбойниками. Усло­
вия договора исполняются: пленников отпускают и
позволяют уйти без вреда! Иногда в обмен принима­
ют даже чек!
Кто будет посыльным дона Эусебио? Вот что меня
заинтересовало. Ответ вызвал у меня глубокое удов­
летворение. Им будет кучер остановленного дилижан­
са, известный пассажирам под именем дон Сэмюэль
Бруно.
Известно, что Мексика заимствовала способ пере­
движения в дилижансах у Соединенных Штатов.
Вряд ли стоит добавлять, что и кучера дилижансов
тоже оттуда. Они почти все граждане Штатов, и «дон
Сэмюэль», несмотря на свое прозвище, был на самом
деле просто Сэмом Брауном.
Впрочем, посыльным дона Эусебио его назначили
сами разбойники. «Дон Сэмюэль» знал, куда доста­
вить деньги, и грабители доверяли кучеру. Всякое
предательство с его стороны положило бы конец воз­
можностям вести дилижанс дорогами Мексики. И де­
сять шансов против одного, что он вообще никогда
больше не сможет взять в руки вожжи.
116

Сэм все это знал и согласился стать посредником.
Впрочем, его'согласие и не требовалось: его не спро­
сили, ему приказали.
Для меня это было счастливым обстоятельством —
именно то, что нужно. До этого я считал, что самым
трудным для нас будет найти рыцарей с большой до­
роги. Но если кучер станет нашим проводником, все
трудности окажутся преодоленными.
К тому же я случайно кое-что знал о Сэме Брау­
не. Это был умный и честный человек. Уговаривать
его не пришлось. Как я и ожидал, он сразу согласился
«сотрудничать». И он был слишком галантен, чтобы
думать о последствиях для себя, когда в опасности
сеньориты.
Свидание Сэма с разбойниками было назначено
на завтрашнее утро у подножия лесистых холмов не­
подалеку от известного постоялого двора в Кордове.
Он должен был один на один встретиться с парла­
ментером с другой стороны.
Встал вопрос, где и как смогут спрятаться два
десятка вооруженных всадников. Сообразительный
янки скоро придумал план, который показался впол­
не приемлемым. Мой отряд подойдет ночью и скро­
ется в сосновом лесу. А утром Сэм подъедет один и
привезет выкуп.
Но наша засада таким образом сможет подстеречь
только посыльных разбойников, а убежище всей бан­
ды может находиться далеко в горах.
«Дон Сэмюэль» считал по-другому. Когда посыль­
ный бандитов будет у нас в руках вместе со всем
выкупом, трудностей не возникнет. Сэм не верил, что
в Мексике найдется хоть один разбойник, который
117

устоит перед золотом. Меня его рассуждения убеди­
ли, и я согласился действовать по его плану.
Для приготовлений потребовалось немного време­
ни. Главнокомандующий, все-таки достаточно вели­
кодушный и либеральный, когда речь шла о гуман­
ности, предоставил мне полную свободу действий.
Я отобрал два десятка конных стрелков, вызвавшихся
добровольцами.
Дон Эусебио быстро добыл нужные деньги. Я на­
деялся, что сумею вернуть их ему. С таким кредитом,
которым обладал старый рико, он мог открыть ночью
любой банк Мексики.
Десять тысяч золотом — солидный груз для вьюч­
ного мула, на которого мы взвалили выкуп. И когда
колокола собора прозвонили двенадцать, мы колон­
ной проехали через Гарита де Сан Лазаро 1 . Несколь­
ко простолюдинов, шатавшихся у ворот, приняли нас
за обычный патруль, охраняющий ближайшие к го­
роду дороги.
Глава XXX
КУЧЕР-ЯНКИ
В торжественной тишине мы двигались по доро­
ге, которой триста лет назад проходил Кортес. Мы
миновали одинокий холм Эль Пеньон, никого не встре­
тив, и продолжали огибать лесистые склоны Тескако. Дорога, хоть и долгая, оказалась совсем не скуч­
ной. Разве можно скучать в обществе кучера дили­
жанса, особенно кучера из Штатов?
1

Г а р и т а де Сан Л а з а р о —ворота святого Лазаря в Мехико.

118

Он сидит на облучке, в жакете или куртке с корот­
кими полами, обязательно с белой шляпой на голове;
в зубах вечная сигара. Подвижный, умный, веселый,
вежливый со всяким встречным, смелый до безрас­
судства, он так же отличается от внушительного и
медлительного английского кучера, как бабочка от
быка. Где найдешь путеводитель, который расскажет
хотя бы половину того, что знает о. дороге кучер. Он
знает на ней каждый поворот, каждое происшествие
за десять лет: убийства, самоубийства, схватки с бро­
дячими медведями, охоту на красного оленя — коро­
че, все, что может заинтересовать путешественника.
И все это без всякой выгоды: единственная его цель
— развлечь вас. Никакой мысли о «чаевых», о кото­
рых всегда думает кучер Старого Света. Предложи­
те ему деньги, и он скорее всего бросит их вам обрат­
но.
Дилижанс в Мексике обычно сопровождает эс­
корт — отряд драгун или копейщиков, плохо обучен­
ных и плохо вооруженных; рваные мундиры и босые
ноги в стременах делают их смешными и нелепыми.
Иногда разбойники нападают на эскорт; в результате
короткой схватки охрана бежит, оставив своих про­
теже во власти сальтеадорос. В других случаях эс­
корт «не успевает подоспеть»: как раз в самый кри­
тический момент он благоразумно отстает. Потом,
когда грабители завершат свое дело и удалятся с
добычей, отряд появляется, демонстрируя свою ста­
рательность.
Сэм Браун рассуждал так: либо сильный эскорт,
либо никакого. Поэтому предпочитал отсутствие ох­
раны! Тем более, что отсутствие эскорта бандиты
рассматривали часто как признак того, что пассажи119

ров сочли ненужным защищать. А значит, и взять у
них нечего!
Нередко в грабеже подозревали и сам эскорт. Не
раз это было доказано в суде! Но обычно наказание
не постигало таких преступников: виновные действи­
тельно становились разбойниками!
С другой стороны, бывают случаи, когда честный
офицер, смелый и энергичный, вовремя оказывается
на месте происшествия. Его решительные действия
наводят ужас на разбойников, и на какое-то время
дорога становится относительно безопасной.
К несчастью, такое улучшенное положение сохра­
няется недолго. Очередная революция приводит к
переменам среди правителей и разбойников; часто
они просто меняются местами! Энергичный офицер
исчезает со сцены: его либо убивают, либо назнача­
ют на более высокую должность; и проезд по доро­
гам становится опасным, как и раньше.
Все это я узнал от Сэма Брауна, когда мы ехали
рядом по берегу озера Тескако.
Оставалось необъясненным обстоятельство, кото­
рое меня очень интересовало. Как наш проводник
умудряется сохранять мир с сальтеадорос? Я попро­
сил объяснить это, и получил ответ. Ларец открывал­
ся просто.
Что бы ни случилось, Сэм сохранял нейтралитет.
— Понимаете, капитан, — говорил он, объясняя,
а не оправдываясь, — я всего лишь кучер, и у них до
меня нет никакого дела. Они понимают, что я всего
лишь исполняю свои обязанности. К тому же, если
не будет кучера, не будет и дилижанса. Они счита­
ют нас нейтральными, иначе я не смог бы тут ездить.
Я остаюсь на своем месте и позволяю им делать, что
120

они хотят. Я знаю, что ничем не могу помочь бедным
пассажирам. Я даже оказываю им услугу, когда все
заканчивается, — отвожу их в нужное место.
На какое-то время мой собеседник замолчал.
Я тоже, погрузившись в невеселые мысли.
Вид Тескако, вдоль которого мы проезжали, не
привлекал меня. Озеро казалось неподвижным и
темным, как сам Ахерон '; его торжественная тиши­
на изредка нарушалась мрачными криками большого
кроншнепа или возгласами американского ибиса.
— Капитан! — услышал я голос Сэма Брауна. Ку­
чер снова подъехал ко мне, ведя за собой на поводу
вьючного мула. — Простите, что прервал ваши раз­
мышления, но я хотел бы еще кое-что обсудить. Что
вы собираетесь делать?
— Не нужно извиняться, мистер Браун. Напротив,
я как раз собирался поговорить с вами об этом.
Признаю, что я в затруднении. Теперь, когда наша
экспедиция началась, я яснее вижу ее сложность.
Разбойники не могут послать своего человека, не
приняв предосторожностей на случай засады.
— Верно, капитан. Не такие уж они дураки.
— Вот и я так думаю. Но мне бы не хотелось от­
казываться от нашего плана.
— Что ж, капитан, тогда мое наблюдение может
вам помочь. Я приметил кое-что необычное.
—Где? Когда?
— В тот роковой день, когда остановили дилижанс
и похитили сеньорит.
— Вы заметили что-то странное?
' А х е р о н — в греческой мифологии река в подземном царстве,
через которую переправлялись души умерших.

121

— И не одно.
— Что именно?
— Ну, во-первых, у всех этих мошенников были
закрыты лица.
— Дон Эусебио рассказал об этом. Но разве это
странно?
— Обычные разбойники не прячут лица. Им все
равно, если их кто-нибудь увидит. Ведь их дом в го­
рах, и они не собираются встречаться с альгвасилами 1. А то, что у этих лица были закрыты, доказыва­
ет, что они бывают в городе.
— В каком городе?
— Пуэбла, конечно. Самое большое гнездо разбой­
ников. Они прятали лица, чтобы их не узнали на
улицах.
— Были еще какие-то обстоятельства, которые вам
показались странными? — спросил я у нашего на­
блюдательного проводника.
— Еще одно. Мне уже тогда это показалось нео­
бычным. Я смотрел на двух сеньорит, ехавших вмес­
те со старым доном, их отцом. Одна из них мне осо­
бенно понравилась, и я часто на нее смотрел. Так вот,
эти девушки не закричали, как обычно мексиканки
делают при встрече с грабителями. Они пошли в лес
в сопровождении двух-трех бандитов так спокойно,
как будто собирать ягоды! А старый дон все это вре­
мя лежал животом на земле, распластавшись, как
блин. Ему не позволили даже пошевелиться, пока
девушки не скрылись из виду. Потом один из разбой­
ников стал торговаться с ним о выкупе и сказал, что
они мне доверяют и чтобы я принес деньги. Потом
1

А л ы в а с и л — судейский, а также полицейский чин в Испании.

122

дона посадили в дилижанс и приказали мне уезжать.
Конечно, я с готовностью повиновался.
— Но с вами был еще священник. Что стало с ним?
— О, священник! Это тоже интересно. Разбойни­
ки обычно их отпускают, только сначала просят бла­
гословить шайку. А этого увели с «обой, один Бог зна­
ет, с какой целью. Может, хотели позабавиться.
— Вы думаете, что с девушками могут плохо обой­
тись?
— Ну, это зависит от того, в чьи руки они попали.
Некоторые хуже, некоторые лучше. Иногда это про­
сто бездельники из города. Они становятся разбой­
никами на время. А как только заработают на став­
ку, возвращаются к столам монте, ведь там выигрыш
больше и нет такого риска, как на дороге. Известно,
что и некоторые армейские офицеры после того, как
истратят все жалованье, не брезгуют заниматься
разбойным промыслом. А есть еще обычные бандолерос — или сальтеадорос, как они себя называют.
Они постоянно занимаются таким делом. Их на этой
дороге несколько шаек. Одной командует некий Карраско, который когда-то был офицером в армии Санта
Анны. Есть шайка полковника Домингеса, но теперь
он в вашей армии командует красношляпыми шпио­
нами. Но не думаю, чтобы нас тогда остановили ре­
бята Карраско.
— Почему?
— Те не стали бы закрывать лица. Надеюсь, это
были не они.
У меня было неприятное подозрение, почему он на
это надеется; я с тревогой спросил о причине.
— Потому, что если это Карраско, мне очень жаль
девушек, — ответил проводник. — Интересно все же,
123

что ниньяс нисколько не испугались, — добавил он,
помолчав.
— Может, не сознавали опасность. Разбойники
обычно неплохо обращаются с женщинами. Только
грабят их. Поэтому, наверно, девушки решили, что
им ничего не грозит.
— В конце концов, — продолжал Браун, — я, воз­
можно, и ошибся. Они так быстро исчезли в зарос­
лях, что у меня не было времени наблюдать за ними.
Мне ведь приходилось удерживать лошадей подаль­
ше от края обрыва: нас остановили там, где дорога
проходит над пропастью. В любом случае, — Браун
подъехал еще ближе и наклонился, как будто не хотел,
чтобы кто-нибудь еще услышал его слова, — пора
принимать решение, капитан. Скоро нам придется
покинуть главную дорогу. Разбойники назначили мне
свидание в узком ущелье, куда ведет только вьючная
тропа. Еще полчаса — и мы доберемся до места.
— Вы хотите что-то предложить?
Я задал вопрос в надежде услышать, что ему в
голову пришла какая-нибудь замечательная идея.
— Да, капитан. Возможно, я знаю, где в эту мину­
ту находятся джентльмены с завязанными лицами.
Последние слова он произнес неторопливо и задум­
чиво.
— Где? О каком месте вы говорите?
— Странное место. Вы бы сами его не нашли. Это
вообще немногим удается, даже тем, у кого здесь есть
дело.
— Наверно, это какое-то уединенное жилище?
— Можно сказать и так, капитан. Несомненно, са­
мое уединенное жилище, какое мне приходилось ви­
деть. Не понимаю, кто и зачем его здесь построил.
124

И те, с кем я о нем говорил, тоже не понимают. Оно
в той стороне.
Я посмотрел в направлении, указанном проводни­
ком. Гору, у подножия которой мы остановились,
разрезало несколько темных расселин. Одна казалась
глубже остальных. Склон горы поднимался полого и
весь порос лесом, только кое-где в темной зелени сосен
виднелись проплешины. Хотя луны не было, светили
звезды. В их свете я разглядел что-то белое над кро­
нами сосен и далеко за ними. Похоже на кучевое
облако.
— Это Белая Сестра, — объяснил проводник, пере­
хватив мой взгляд. — Она как раз за большой черной
горой. Гора — единственная преграда на пути к ней.
— Икстисихуатль! — воскликнул я, узнав снеж­
ную вершину. — Вы хотите сказать, что грабители
ушли туда?
— Ну, не так далеко. Иначе нам пришлось бы ка­
рабкаться наверх. Место, о котором я говорю, в тем­
ной расселине, которая прямо перед вами. В той же
расселине, только пониже, я должен встретиться с их
посыльным и отдать ему деньги. Поэтому я и считаю,
что они в той хижине, о которой вам говорил.
— Не повредит, если мы сходим туда?
— Думаю, нет, — задумчиво ответил проводник. —
Если мы их там не найдем, успеем до утра вернуть­
ся на место и действовать по прежнему плану. Но
есть одно дело, до того, как доберемся. Придется под­
ниматься, а последнюю четверть мили идти на своих
двоих.
— Неважно, — нетерпеливо ответил я. — Пока­
зывайте дорогу. Я отвечаю за себя и своих людей. Мы
пойдем за вами.
125

— Я не этого опасаюсь, — возразил «дон Сэмюэль Бруно».v— Но не забудьте, капитан! — с обыч­
ной для янки осторожностью добавил он. — Я не
сказал, что мы их там обязательно найдем. Только
может быть. Но все равно стоит попытаться. Ведь
такая милая девушка в руках бандитов. Ее нужно ос­
вободить любой ценой!
Мне не нужно было спрашивать, кого он назвал
«милой девушкой». Я и так догадывался, что это
Долорес.
— Ведите! — воскликнул я, пришпорил лошадь и
отдал приказ: — Вперед!
Глава XXXI
МУЗЫКА В ЛЕСУ
Еще не наступила полночь, когда мы съехали с
Большой Национальной дороги и углубились в горы.
Мы двигались курсом, почти параллельным прежне­
му. Примерно с милю мы шли по тропе, по которой с
трудом мог бы проехать экипаж. Потом дорога су­
зилась, и нашему маленькому отряду пришлось раз­
биться на пары.
Еще миля — и даже этот строй понадобилось рас­
тянуть. Тропа позволяла теперь передвигаться толь­
ко цепочкой. А еще через милю путь стал невозмо­
жен для всадника.
Я приказал остановиться.
— Другой дороги нет? — спросил я у проводни­
ка, который протиснулся ко мне.
— Для лошадей нет. Только пешеходная тропа.
Выше по склону есть дорога для всадника, но она
126

идет с противоположной стороны хребта — слева. Она
соединяется с Национальной дорогой недалеко от того
места, где остановили наш дилижанс. Поэтому я и
заподозрил, что наши друзья в том доме.
— Но почему мы не поехали по тому пути? Мы мог­
ли бы подъехать к самому дому.
— Нет, не к дому. И с той стороны последние сто
ярдов непроходимы для лошадей.
— Но разве это все равно не лучше, чем оставлять
лошадей здесь? Мне не нравится, что приходится
спешивать людей. Тем более, что мы совершенно не
знаем местность.
— Есть и еще одна причина, — продолжал про­
водник, не обращая внимания на мое замечание.
— Какая же?
/
— Если они действительно в доме, то наверняка
выставили караул. Часовой обязательно увидел бы
нас. А с этой стороны, которая считается труднодос­
тупной, мы можем подобраться к хижине незаметно.
— Значит, вы предлагаете спешиться и идти даль­
ше пешком?
— Другого пути нет, капитан.
— Далеко ли до разбойничьего логова?
— Я был там только раз. Расстояние невелико, не
больше шестисот ярдов. Но подъем довольно крутой.
Мне не хотелось ссаживать людей и оставлять
лошадей. Те, кого я отобрал, были, конечно, хороши
и в пешей схватке, но я опасался, что нас могли за­
метить, когда мы продвигались по дороге внизу, и
последовать за нами.
На равнинах и в горах есть не только разбойники,
но и герильерос. Иными словами, каждый крестья­
нин и мелкий землевладелец был в это время парти127

заном. Что, если соберется банда таких партизан и
выследит нас? Они смогут беспрепятственно захва­
тить двадцать американских лошадей. Это был бы
позорный конец моей военной карьеры.
У меня и мысли не было об отказе от дела. Это
было бы еще большим позором. Я только хотел ис­
пользовать менее рискованный план. Было решено,
что мы с проводником поднимемся по ущелью вдво­
ем и проведем разведку у дома. Если разбойников
там не окажется, избавим моих солдат от тяжелого
подъема и разочарования. Если хозяева дома, тогда
стоит нанести им визит в полную силу.
Проводник считал, что если мы пойдем одни, со­
блюдая осторожность, то никакая опасность нам не
грозит. В лесу достаточно укрытий. А если нас все
же заметят, мы имеем все шансы вернуться к своим.
Если нас будут преследовать, я подам сигнал и мои
люди встретят нас на полпути.
Со мной был сержант, который побывал во мно­
гих уголках земного шара. Ему приходилось сражать­
ся с врагами и в лесу, и в прериях. И я знал, что на
него можно положиться.
Дав сержанту подробные инструкции, я спешил­
ся и вслед за «доном Сэмюэлем Бруно» двинулся в
направлении лесной «хижины».
Ночь была не темная. Темные ночи под небом
южной Мексики вообще редкость. Луна еще не взош­
ла, зато мириады звезд дарили свой мерцающий свет.
Воздух был тих и неподвижен. Ни один листок не
шелохнется. Малейший звук разносился на большое
расстояние. Мы слышали блеяние овец на равнине
внизу и крики птиц в зарослях осоки у берегов озера
Чалко.
128

Меньше света и больше шума для наших целей
подошли бы гораздо лучше.
Мы старались двигаться осторожно и незаметно.
Тропа шла круто вверх, но подниматься по ней было
нетрудно. Только иногда, там, где тропа взбиралась
с террасы на террасу, требовались усилия и ловкость.
Время от времени мы останавливались, чтобы
перевести дыхание и прислушаться.
В одном месте мы задержались подольше. На плос­
кой, похожей на столешницу террасе виднелись сле­
ды лошадиных копыт. Проводник указал на них, про­
шептав, что это и есть вторая дорога, о которой он го­
ворил.
Я склонился к следам. Все они оказались свежи­
ми, оставленными сегодня. Определить это мне по­
мог опыт прерий.
Дорога дальше стала легче и более открытой.
Двести или триста ярдов она шла горизонтально, и
мы могли идти без напряжения.
Кучер неслышно двигался впереди, двигался мед­
ленно и со всеми предосторожностями. Я, следуя за
ним, опять погрузился в невеселые размышления.
Сумрачный полог леса был подходящей декорацией
к моему траурному настроению. Мимо пролетела на
мягких крыльях сова. Ее стоны казались насмешкой
надо мной.
Я почти поверил, что забыл Долорес Вилья-Сеньор или стал равнодушен к ее существованию. Какой
самообман! Теперь я знал, что это не так.
Долгие тяжелые переходы, затянувшиеся осады,
полученные в боях раны, даже кокетливость чужих
глаз — ничто не могло изгнать ее из моего сердца и
моей памяти. Она по-прежнему царила там.
129

Я видел перед собой ее лицо в печальной тени де­
ревьев, она виделась мне среди мерцающих звезд.
Я не забыл ее, и в этот час понял, что никогда не
забуду.
Торопясь ей на помощь, я в то же время чувство­
вал себя так, будто радуюсь ее несчастью. Моя душа
так погрязла в досаде и злости, так переполнилась
жаждой мести! И не рыцарские побуждения вели
меня вверх по склону Икстисихуатля, а только надеж­
да унизить ту, что унизила меня.
Голос Сэма Брауна прервал мои недостойные
размышления. Он прошептал мне на ухо:
— Слышите, капитан?
— Что слышу?
— Музыку.
— Если вы называете крик ужасной совы...
Жест проводника заставил меня замолчать. Он
поднял руку, указывая пальцем вверх.
— Прислушайтесь, — продолжал он. — Звенит ги­
тара. Слышите? Кто-то смеется. Слышите? Если я не
утратил слух, это женский голос!
Последнее замечание привлекло мое внимание.
Я прислушался. Да, звуки какого-то струнного ин­
струмента, арфы или гитары, может быть, лютни. По­
том мужской голос. Затем несколько негромких, но
звонких и чистых звуков, какие может издать только
женское горло.
— Да, — машинально ответил я, — там музыка.
— Более того, капитан, танцы.
Я снова напряг слух и услышал шарканье ног в
такт музыке, затем смех, радостные восклицания.
Звуки веселья...
130

— Это из хижины, — прошептал Сэм. — Там чтото происходит. Черт побери, да это фанданго...
Его замечание сопровождалось более громкими
звуками.
К гитаре присоединилась скрипка. Слышался ожив­
ленный разговор. В этих звуках не было ничего по­
хожего на оргию. Не такие звуки я ожидал услы­
шать на кутеже разбойников. Скорее, так могли ве­
сти себя люди, гуляющие на пикнике; главное отличие
заключалось в том, что праздник проходил ночью.
— Это они, — прошептал кучер дилижанса. — Те
самые. Кого мы ищем. Развлекаются. Капитан, мне
кажется, девушки участвуют в веселье добровольно.
Я не ответил на его слова, но сердце у меня бо­
лезненно сжалось.
Все мысли о стратегии исчезли. Даже благоразумие
на время оставило меня.
Воспоминания о прошлом, мрачные воображаемые
картины настоящего — все это сводило меня с ума.
Та, кому я отдал свою страсть, высокую и святую, —
игрушка главаря шайки. Больше того, она стала ею
по доброй воле.
— Вперед! — Я схватил проводника за руку. —
К дому. Посмотрим, что все это значит. Вперед! Опас­
ности нет. Я могу позвать своих людей, и они будут
здесь через десять минут. Если понадобится, мы
сможем отступить. Вперед! Вперед! Я должен свои­
ми глазами увидеть, как низко она пала.
Не вполне понимая причины, Сэм Браун подчи­
нился моему приказу.

131

Глава XXXII
СВАДЬБА В ГОРАХ
Мы поднялись на еще одну террасу, и нашему
взору предстало массивное сооружение прямоуголь­
ной формы, одноэтажное, но с асотеей наверху, ок­
руженной парапетом.
Дом стоял на небольшой платформе, расположен­
ной у основания крутого подъема. С двух сторон жи­
лище было защищено утесами, обрывисто уходивши­
ми вниз. Рядом располагалась конюшня; между ней
и подъемом — огороженный двор. Фасадом дом был
обращен к открытому пространству впереди; отсю­
да начинался спуск, похожий на скат бруствера кре­
постного вала.
Трудно найти лучшее место для разбойничьего
притона. Враг не мог подойти с флангов; нападающие
спереди должны миновать ровную площадку, по ко­
торой невозможно пройти незамеченным. Правда,
можно подобраться с тыла, если спуститься с верши­
ны сьерры, но там наверняка был выставлен караул.
Мы неслышно приближались. Я увидел темную
каменную стену с еще более темным пятном, указы­
вающим на вход. По обе стороны от входа большие
окна, из которых льются потоки света. Перед домом
заброшенный сад, заросший сорняками и диким ку­
старником.
Мы старались держаться под прикрытием ветвей
и избегали двух желтых полос света. Оба окна, как
принято в мексиканских жилищах, не застеклены, но
были забраны прочными железными решетками. Ни
ставней, ни занавесок; ничто не загораживает свет и
не мешает заглянуть внутрь.
132

Через несколько секунд, проведенных на лужайке,
мы сумели расположиться так, чтобы рассмотреть
происходящее в доме.
Мы увидели грубо сколоченный стол, уставленный
принадлежностями для пира. Простые тарелки, блю­
да и стаканы соседствовали с несколькими дороги­
ми приборами. Обычные глиняные горшки — ольяс
и вырезанные из дерева чашки стояли рядом с сереб­
ряными кубками и узкими бутылками, чьи изящные
горлышки свидетельствовали о кларете или шампан­
ском. Большие восковые свечи, похожие на церков­
ные, были посажены в канделябры из кактуса или
просто воткнуты в щели. На столе стояла только вы­
пивка. Впрочем, из кухни доносился дразнящий за­
пах жареного мяса и тушеных овощей; несколько
смуглых, одетых в кожу девушек ходили взад и впе­
ред, готовя ужин.
Окна находились в разных помещениях. То, что
напротив нас, выходило из столовой. А мне больше
хотелось заглянуть в окно гостиной. Не для того, что­
бы послушать музыку или увидеть танцы. И то, и
другое уже какое-то время прекратилось. Вместо них
мы слышали лишь один голос. Он принадлежал муж­
чине, звучал размеренно и торжественно. Судя по
приготовлениям к грандиозному ужину, в гостиной
должно присутствовать много людей. Будут ли они
такими же разнородными, как посуда? Пока мы не
могли сказать. Между двумя окнами громоздилась
куча камней — по всей видимости, остатки разрушен­
ного крыльца. Эта каменная груда мешала заглянуть
в окно.
Потребовалось немало усилий, чтобы оказаться в
положении, удобном для наблюдений. Мы спрятались
133

за кустами рододендронов, росших у окна столовой.
Перед окном гостиной высилась огромная агава —
«дерево пульке». Если бы нам удалось добраться до
него, то, оставаясь под прикрытием густой листвы,
мы смогли бы беспрепятственно наблюдать за про­
исходящим в гостиной.
Вопрос в том, как туда добраться незаметно. Про­
странство между рододендронами и «деревом пуль­
ке» было ровное, как ладонь. На него из окон пада­
ли две расширяющиеся полосы света.
Мы не очень боялись, что нас заметят из гостиной.
Поглощенные весельем, люди не станут выглядывать
в окно. Но, сидя за кустами, мы заметили, что боль­
шие ворота открыты, и около них снуют слуги, казав­
шиеся в полумраке призраками, занятыми приготов­
лением какого-то адского пира. Они могли нас заме­
тить. Риск был слишком велик. Если нас обнаружат,
вряд ли нам удастся уйти живыми.
Оставался только один выход: отползти назад, на
лужайку, пересечь ее в том месте, где свет совсем
ослабевает, а потом вернуться вдоль края противо­
положного утеса. Какая жалость, что мы сразу не
воспользовались этим маршрутом! Мне ужасно не
хотелось терять время, но ничего не поделаешь. По­
пытка сберечь его могла привести к потере жизни,
или во всяком случае к неудаче экспедиции.
Еще десять минут, и мы стояли за толстым ство­
лом гигантской агавы. Раздвинув листья, мы загля­
нули внутрь гостиной.
Как я уже сказал, музыка к этому времени пре­
кратилась. Смолкли разговоры и смех. Все это4 про­
изошло, когда мы еще были за рододендронами.
134

Вначале мы связали это с тем, что общество пригла­
сили к столу. Но по-прежнему звучал размеренный
мужской голос. Первый же взгляд в окно объяснил,
почему прекратилась музыка и стихло веселье.
В зале шла торжественная церемония. Это была
церемония бракосочетания!
Священник в серой сутане, свидетельствовавшей
о его принадлежности к францисканцам, стоял по­
средине комнаты. В руке он держал книгу и, сверя­
ясь по ней, проводил обряд по всем канонам католи­
ческой церкви.
Но мой взгляд задержался на нем лишь на секун­
ду — я искал невесту и жениха. Представьте себе мое
изумление, когда я узнал в женихе Франсиско Мо­
рено!
Предчувствие подсказало мне, что невеста — До­
лорес Вилья-Сеньор!
Лица ее я не видел. Она стояла спиной к окну.
К тому же белый шарф, ниспадавший с головы до
пояса, мешал разглядеть ее профиль. Но не могло
быть сомнений в том, что это Долорес. Невозможно
было не узнать эту великолепную фигуру. Конечно,
это она стояла перед алтарем!
Широкое пространство отделяло невесту от жени­
ха. Я не видел, кто или что находится между ними.
Это показалось мне немного странным; но я решил,
что, возможно, таков местный обычай.
За женихом были видны другие фигуры, мужчи­
ны в узнаваемых костюмах разбойников. Только Фран­
сиско отличался от них одеждой. Он был в велико­
лепном костюме. Но ведь он их главарь!
Я с болью вспомнил некоторые его слова, когда мы
разговаривали в Городе Ангелов. Как мягко осуж135

дал он Карраско, каким терпимым казался к его зло­
деяниям! Он относился к бывшему капитану армии
Санта Анны как к сопернику, а не как к грабителю
и разбойнику!
Дон Эусебио говорил только предположительно,
считая Франсиско бандитом. Если бы он знал всю
правду об искателе руки его дочери, его можно было
бы простить за желание запрятать ее в монастыре.
Невеста шла под венец по своему желанию, в этом
невозможно было усомниться. Я вспомнил, что рас­
сказал мне кучер: как девушка легко, без тени стра­
ха убегала в лес.
Теперешнее поведение невесты объясняло это. Мне
показалось, что даже в этот торжественный час она
весела. Лица ее я по-прежнему не видел, но голову
она держала высоко и уверенно, шарф на голове
слегка дрожал. Как это не похоже на печальную,
поникшую позу, которая свидетельствует о принуж­
дении! Напротив, она казалась довольной и дрожа­
ла от радости!
Тщетно было бы стараться описать мои чувства.
На какое-то время я застыл неподвижно, как статуя,
среди листьев агавы. Не отрываясь, я смотрел на це­
ремонию. Мне начинало казаться, что я вижу сон!
Но нет! Вот невеста и жених; вот священник, мо­
нотонно произносящий традиционные слова!
Я услышал обещание «любить, беречь и почитать»
и ответное обещание «любить, почитать и повиновать­
ся» — все в соответствии^ формулами католической
церкви.
О, это не сон, это дьявольская, разрывающая серд­
це реальность!
136

Женщина, которая завладела моим сердцем, ко­
торую я шесть месяцев старался забыть, стоит пере­
до мной, окруженная шайкой разбойников, стоит не
как пленница, а как невеста главаря.
Глава ХХХШ
ГРУБОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Слова не в силах передать мое состояние. Я не мог
пошевелиться: ни двинуться вперед, ни уйти. Я едва
мог дышать. Сердце мое словно сжалось под огром­
ной тяжестью. Я чувствовал себя совершенно несча­
стным, разбитым, уничтоженным.
Меня может понять только тот, кто прошел через
такое же испытание. Тот, кто полюбил какую-нибудь
высокородную красавицу, может испытать раздра­
жение, видя, что его чувства остаются безответными.
Раздражение усилится, если он узнает, что желан­
ную награду получил другой. Но у такого'влюблен­
ного все же будет утешение, хотя и слабое: предпоч­
тение оказано достойному сопернику; просто тому
больше повезло.
Но когда ситуация противоположна, когда сопер­
ник недостойный — морально или социально, — тог­
да испытываешь жесточайшее унижение.
Такое унижение довелось мне испытать.
Мне казалось, что я обладал огромными преиму­
ществами. На моей стороне превосходство, умствен­
ное и физическое; на моей стороне храбрость, талант,
сила, энергичность; у меня достойное положение; у
меня прочная репутация. И вот, несмотря на все это,
137

я отвергнут! Мне предпочли другого! И кого же? Бандолеро! Грабителя! Разбойника!
Больше всего меня поразило то, что мне предпоч­
ли такого недостойного соперника!
Я застыл, как напоровшийся на мель корабль, и
огромные волны перекатывались через меня. Это
были волны страсти и ревности, черные, как прибой
бурного океана.
Зрелище, вызвавшее мой гнев, в то же время удер­
живало на месте. Меня как будто парализовало.
Надеюсь, больше никогда я не испытаю ничего по­
добного.
Какое-то время я не способен был рассуждать.
У меня остались только инстинкты, горькие, полные
злобы и ненависти. Весь мир казался полным отча­
яния и безысходного горя.
Мне потребовалось довольно много времени, что­
бы успокоиться и привести мысли в порядок. Моя
судьба решена; но не судьба Долорес Вилья-Сеньор. Ее участь наверняка окажется темной и страш­
ной. Возможно ли спасти ее? Еще не поздно!
Я не слышал слов: «Этим кольцом венчаю тебя».
Сверкающий символ супружества еще не был надет
на ее палец.
Еще есть время прервать церемонию. Одно дуно­
вение в серебряный свисток, и дом будет окружен
зелеными мундирами. Но не мысль об опасности
удержала меня от сигнала. Я был слишком несчас­
тен, чтобы испытывать страх; слишком безрассуден,
чтобы думать о последствиях для себя. Я готов был
броситься вперед и вызвать всех на бой до смерти!
Меня остановили не осторожность и не страх, а го­
раздо более низменный инстинкт — мысль о мести.
138

Долорес сама выбрала свою судьбу. И не мне ей
препятствовать. Она не поблагодарит меня, если я ее
спасу. Мое торжество будет полным, когда человек,
избранный ею в мужья, окажется в моей власти —
презренным пленником у моих ног.
Таковы были мои невеликодушные рассуждения.
— Пусть церемония продолжается! — прошептал
я проводнику. — Она будет обвенчана — но тут же
овдовеет!
За всю жизнь я не был так жесток. Все остатки
рыцарских чувств покинули меня.
Невозмутимый янки ничего не ответил. Сцена внут­
ри, казалось, поглотила его, как и меня.
Но его истолкование сцены было совершенно иным.
Он не знал того, что знал я, не подозревал о моих
мотива*. Мы оставались в укрытии и ждали оконча­
ния церемонии.
Вскоре мы увидели, как в пальцах жениха сверк­
нуло кольцо.
Но оно не дошло до руки невесты. До этого про­
изошла перемена, быстрая, как молния, молчаливая,
как пантомима, ужасная, как приход тропического
урагана!
Мимо того места, где мы затаились, промелькну­
ла цепочка темных фигур. Это были люди, но двига­
лись они так бесшумно, такими причудливыми ка­
зались их движения в тусклом свете, что их вполне
можно было принять за призраков!
Но это не были призраки. Двое из них, проходя,
коснулись стеблей растений, и те упруго отогнулись.
Это люди из плоти и крови, но наделенные духом
дьявола, что они и доказали в следующее мгновение.
139

Мы видели, как они стремительно приблизились к
входу, несколько человек рассыпались вдоль фасада
и встали под окнами. Блеснуло оружие. Через пру­
тья решеток просунулись копья и мачете. Щелкнули
карабины, раздался грубый приказ сдаваться.
Последовала короткая схватка в доме и во дворе.
Слуги, падавшие на камни, стонали. Нападающие
ворвались в помещение. Темные фигуры замелька­
ли в столовой и гостиной. Смятение, беспорядочный
бег, женские вопли, крики мужчин, угрозы и прокля­
тия, пистолетные выстрелы...
И, что делало сумятицу еще более адской — взры­
вы дьявольского хохота.
Продолжалось все это совсем недолго. Мы с про­
водником, застывшие от неожиданности происходя­
щего, с трудом поверили, что все закончилось.
Почти одновременно погасли огни в обеих комна­
тах; но невозможно было сказать, произошло это слу­
чайно или намеренно. Были слышны только редкие
выстрелы. Хотя все время слышались возгласы и про­
клятия с обеих сторон, мы не могли понять, что про­
исходит.
Затем звуки схватки прекратились, их сменил то­
пот ног по мощенному камнем патио1. Мы услыша­
ли, как люди стали подниматься по крутому, порос­
шему соснами склону. Звуки удалялись, слабели, и
наконец стали неотличимы от уханья совы, шума во­
допада внизу и вздохов горного ветра среди сосновых
ветвей.
Патио

— внутренний дворик.

140

Глава XXXIV
ПАДРЕ КОРНАГА
Пораженные только что увиденным, мы с моим
спутником продолжали молча и неподвижно стоять
под листвой дерева. Мы словно оцепенели. Понимай
я истинное значение происшедшего, я действовал бы
быстрей и в десять раз энергичней. Но тогда мне ка­
залось, что я сплю, и все никак не могу вырваться из
кошмара!
— Что все это значит? — обратился я к кучеру.
— Не знаю, капитан. Похоже, одна банда напала
на другую и отобрала добычу. Победители благопо­
лучно ушли и прихватили с собой женщин! Поднялись
по склону с другой стороны хижины. Там есть горная
тропка, хотя подниматься по ней нелегко/Думаю, они
пошли по ней и повели девушек. А девушки не кри­
чат, потому что им заткнули рот, или из-за топадо.
— Топадо?
— Да, это когда закутывают все лицо. Тогда не
видишь, куда тебя ведут. Так поступают, когда по­
хищают Женщин.
Какое мне дело до этого? Какая разница, станет
ли Долорес Вилья-Сеньор женой одного разбойника
или любовницей другого? К чему мне об этом думать?
Все равно она никогда не сможет быть моей!
Я неторопливо вышел из-под укрытия, у меня не
было оснований для спешки. В сердце у меня была
холодная боль и черствре равнодушие к судьбе той,
что вызвала эту боль.
Мы стояли на склоне Икстисихуатля. В звездном
свете отчетливо видна была Белая Сестра, безупреч141

ная в своей чистоте, вызывая неприятную ассоциацию
с подвенечным платьем невесты.
«Пусть идет! — рассуждал я. — Она сама посте­
лила себе: теперь пусть ложится в постель!»
•к "к -к

Не думая о преследовании, о том, чтобы спасти ее,
я поднес к губам свисток. Меньше чем через пять
минут меня окружили «конные стрелки». Услышав
звуки выстрелов, они, не дожидаясь сигнала, стали
подниматься по склону. Отсюда и быстрота их появ­
ления.
Отобрав с полдюжины солдат, я направился с
ними к дому. Вошли мы без сопротивления. Внутри
было темно, пришлось ощупью находить дорогу. Было
слышно, что здесь 'кто-то еще есть: из соседнего по­
мещения доносились стоны. Мы зажгли свет и при­
нялись осматривать дом. В столовой никого не было.
Все готово к банкету, но некому пировать! Мы про­
следовали в гостиную. Сцена недавнего веселья пре­
вратилась в обитель смерти!
На полу лежали два человека. Одного можно было
принять за спящего: он лежал неподвижно. Но крас­
ный ручеек, вытекавший из-под него и заканчивав­
шийся лужей крови на плитах пола, свидетельство­
вал, что этот сон непробудный. Второй, тоже окружен­
ный лужей крови, был еще жив и жалобно стонал.
Наклонившись, я узнал в нем Франсиско Морено.
Его красивое лицо было искажено. Мне показалось,
что это гримаса смерти.
Бесполезно было просить у него объяснений.
Я видел, что он не узнает меня!
142

В этот момент у меня появилась недостойная зло­
радная мысль. Соперник устранен. Франсиско Мо­
рено больше мне не мешает!
Но какое это имеет значение? Освобождение при­
шло слишком поздно!
— Эй, а это что такое?! — воскликнул один из сол­
дат, тыча ружьем под стол в груду серых тряпок. —
Клянусь Господом, монах!
— Вы правы, кабальеро, — ответил голос из-под
стола.
При ближайшем рассмотрении бесформенная се­
рая куча оказалась францисканским священником.
— Я монах — к вашим услугам, кабальерос. Сангре де Кристо!! Я остался жив чудом! О, сеньоры, я
вижу, вы добрые люди. Разбойники убежали при
вашем появлении. Теперь мне, наверно, можно боль­
ше не бояться!
— Двое не ушли далеко, — ответил кучер. — Вот
они лежат, прямо перед вами, падре Корнага.
— А, вы меня знаете, добрый сэр? Сантиссима, да
это кучер нашего дилижанса, достойный дон Сэмюэль Бруно! Что! Это разбойники? Пор Диос, нет! Это
джентльмены!
— Странные джентльмены, мне кажется.
— Я говорю правду, сеньор дон Сэмюэль. Это ка­
бальерос, честные люди. Оба этих несчастных моло­
дых человека. Ай де ми! — добавил монах, склоня­
ясь к одному из лежащих. — Это сын нашего судьи!
У многих разбойников я принимал исповедь после
приговора, вынесенного его достопочтенным отцом.
А это, — продолжал он, поворачиваясь к Франсис1

С а н г р е де К р и с т о (исп.) — кровь Христова.

143

ко, — ах, сеньоры, это сам жених — убитый в присут­
ствии невесты и под священной сенью алтаря, кото­
рый должен был бы защитить его! Бедная Долорес!
— Так зовут леди. Но как она оказалась здесь?
Вы говорите, что эти люди не грабители. Но кто они?
— О, сеньор капитан! Я вижу, вы здесь старший.
Это очень странная история. Рассказать?
— Пожалуйста. Я здесь, чтобы захватить шайку
разбойников или убить их, если понадобится. Мне
нужно только знать, кто преступники, а кто честные
люди. Мне кажется, между ними нет особой разницы.
— О, кабальеро, почему вы так говорите? Неуже­
ли вы принимаете достойного капитана Морено за
сальтеадоро? Молодой человек, который десять ми­
нут назад стоял перед алтарем с одной из прекрас­
нейших христианских леди, с дочерью дона Эусебио...
— Вилья-Сеньор. Это я знаю. Но как это все про­
изошло? Почему церемония совершалась здесь? По­
чему не в отцовском доме?
— Вы поражаете меня, сеньор! Откуда вы знаете...
— Неважно. Прошу вас, расскажите — приказы­
ваю вам,— почему эта свадьба проходила здесь, в
горах?
— Сеньор капитан, я вам все расскажу. Увы! Те­
перь нет причин держать наш план в тайне.
— План! Был план?
— Да, сеньор! Его придумали сами молодые люди.
Дон Эусебио был против их соединения — настоль­
ко, что повез свою дочь в монастырь, чтобы помешать
этому браку. В монастырь Ла Консепсьон, капитан.
Вы — чужестранец, могу вас заверить, что это са­
мый лучший из наших женских монастырей. Бедная
Долорес! Неужели можно ее судить за то, что она
144

попыталась избежать такой участи? Даже я, священ­
ник, не скажу, что это плохо. Только подумать, что
такое прекрасное создание будет навсегда заперто
в келье! Признаюсь, что амантес 1 посвятили меня в
свой план, и я взялся помочь им. Увы, план сорвал­
ся. И что еще хуже: он принес гибель тем, кто в нем
участвовал!
— Так что это за план? — нетерпеливо спросил я,
не разделяя сожалений священника.
— Сеньор, дело вот в чем. Храбрый юноша, кото­
рого вы видите здесь, стал жертвой своей храброс­
ти. Вместе с полдюжиной друзей, переодетых в сальтеадорос, он должен был остановить дилижанс и за­
хватить сеньориту Долорес и ее сестру, еще одну де­
вушку, такую же прекрасную. Некоторые говорят,
более прекрасную, чем она, и, со всем уважением к
доброй Долорес, я с этими людьми согласен.
— Мне кажется, что все это удалось.
— Это правда, сеньор! Я должен был сопровож­
дать путников. Дон Эусебио легко согласился взять
меня с собой, учитывая мое положение в семье. Меня
тоже мнимые разбойники должны были взять в плен.
Брак должен был быть заключен без согласия дона
Эусебио. И церемония шла своим ходом. Иисус Хрис­
тос! Какой печальный конец! Вот лежит жених. А где
невеста? Где ее сестра Мерседес? Ах, сеньор, вам
следовало увидеть Мерседес! Красивее ее не было в
Пуэбла!
— Кроме Долорес.
Эти слова я произнес почти машинально. Я был
не в настроении защищать красоту той, которая меня
не привлекала.
' А м а н т е с (исп.) — влюбленные.

145

— Значит, ограбление дилижанса было уловкой?
— Да, сеньор! Обман. Хитрость дона Франсиско
и его друзей.
— Мне сразу показалось в этом что-то странное, —
заметил кучер.
— Но что означает требование выкупа — десять
тысяч долларов? — спросил я.
— Сеньор капитан, это часть плана. Дон Эусебио
очень богат. Тем не менее, он немного скуповат.
Молодые люди знали, что им потребуются деньги на
жизнь, и что пройдет немало времени, прежде чем
достойный отец смягчится и простит их. И они реши­
ли, что стоит до того времени занять у него немного
денег. Сантиссима! Это было ошибкой — все, все! О,
сеньоры, вы ведь не выдадите меня? Если станет
известно, что я сознательно участвовал в этом обма­
не, я потеряю не только положение в семье дона
Эусебио, но и свою сутану.
— Мой добрый падре! — бесцеремонно ответил я. —
У нас нет времени тревожиться из-за вашего буду­
щего. Мы хотим получить от вас еще кое-какие
разъяснения. Брачная церемония, о которой вы го­
ворите, была прервана. Это мы знаем. Но почему и
кем?
— Разбойниками, сеньор, настоящими разбойни­
ками! Разбойниками с большой дороги!
— Их целью был только грабеж?
— Ах, сеньор, хотел бы я думать так!
— Вы считаете, что у них была другая цель?
— Увы, да! Смотрите, кабальеро!
Священник указал на тело молодого человека, ко­
торого назвал сыном судьи. Тот лежал лицом вверх.
На его груди поблескивала золотая цепочка от ча146

сов. Раздутый карман свидетельствовал, что часы все
еще там.
— Странно, — сказал я. — Вы уверены, что это
были настоящие грабители?
— Конечно, конечно, — ответил падре, печально
покачав головой. — Совершенно уверен, кабальеро.
На них были маски, и я не видел их лиц. Но я услы­
шал одно имя,'когда они проходили мимо меня и уво­
дили с собой девушек.
— Какое имя? — спросил я с нехорошим предчув­
ствием.
— Ах, сеньор капитан, это имя хорошо известно
на здешних дорогах.
— Карраско? — почти закричал я, не дожидаясь,
пока падре его произнесет.
— Клянусь Господом, сеньор, вы все знаете! Да,
так его зовут. Я слышал, как один из разбойников
назвал его по имени, когда они уходили. Предводи­
тель разбойников действительно известный капитан
Карраско! Бедные девочки!
Глава XXXV
ПРОЗРЕНИЕ
Я больше не ждал объяснений францисканца. Мне
показалось, что теперь я понимаю ситуацию не хуже
его — вероятно, лучше.
Мысль о том, что Долорес во власти какого-то
безымянного разбойника, причиняла мне боль. Но
совсем другое дело думать, что она в руках Торреано Карраско! Я вспомнил сцены в соборе и на улице
Ласточек.
147

— Готовьтесь, ребята! Проверьте ружья и револь­
веры! Сержант! Выстроить всех цепочкой! Нам пред­
стоит подъем по горной тропе!
Сержант принялся исполнять приказ, а я повер­
нулся к Франсиско Морено. С непередаваемым чув­
ством нагнулся я к раненому. Одного взгляда было
достаточно, чтобы понять, что он ранен тяжело. Вдо­
бавок к нескольким ударам кинжалом, левое бедро
было пробито пулей.
Я сам получил схожую огнестрельную рану при
штурме Чапультепека. Я знал, что если пуля задела
артерию, кровь на полу — это жизнь Франсиско.
Количество вытекшей крови и смертельная бледность
раненого были дурными признаками.
Вид умирающего капитана вызвал у меня двой­
ную боль. В этом прекрасном лице, еще более совер­
шенном из-за бледности, я увидел причину предпоч­
тения Долорес. Неудивительно, что она полюбила его!
Но он уходит из нашего мира, и моя ревность долж­
на уйти вместе с ним.
И она ушла, ее прогнали мысли о Карраско. С преж­
ней силой вернулись дружеские чувства к Франсис­
ко Морено.
Я осмотрелся. Никакой мебели, кроме той, что,
очевидно, принесли по случаю. Я прошел в неболь­
шую соседнюю комнату. В ней оказалась походная
кожаная кровать на раме. На кровати были разбро­
саны шали, шарфы и другие предметы женского
туалета.
Кровать должна была послужить брачным ложем!
Жених ляжет на эту кровать, но обнимет его не До­
лорес, а смерть!
148

Я быстро осмотрел раны. Обильное кровотечение
продолжалось. Франсиско ослабел, как ребенок.
Я вспомнил о том, что в аналогичных обстоятель­
ствах вернуло силы и мне, — о глотке каталонского
вина. Фляжка у меня была полна лучшего вина, какое
только можно найти в столице. Я прижал фляжку к
его губам и заставил раненого сделать несколько
глотков.
Как я и предвидел, вино произвело благотворное
воздействие. Франсиско пришел в себя и узнал меня.
— Ах, сеньор, — сказал он, благодарно глядя мне
в глаза. — Это вы, вы с такой добротой относитесь ко
мне! О, скажите, где она, Долорес, моя Долорес, моя
невеста, моя жена? Нет, ее здесь нет. Но где же... где...
— Не тревожьтесь о ней, — ответил я с горечью.
Даже его страдания не могли помешать мне ее про­
явить. — Она о себе позаботится.
— Но где она? О, сеньор, скажите мне!
— Возьмите себя в руки, дон Франсиско. Леди не
может быть далеко. Я думаю, что сумею догнать
негодяев, которые ее увели.
— Ее увели? О Боже! Увели! Увел он... он...
— Кто?
Вопрос излишний. Я заранее знал ответ.
— Этот негодяй Карраско! — прошептал раненый. —
Я уверен, что это он. Я узнал его, несмотря на мас­
ку. Лола, Лола, ты погибла! И еще хуже — с Мерсе­
дес! Бедная Мерседес!
Я не стал просить у него разъяснений странных и
непонятных слов. В ответ я только сказал:
— Сеньор Морено, не утомляйте себя! Предоставь­
те дело мне. Долг обязывает меня приложить все уси­
лия, чтобы освободить девушек и наказать негодяев,
149

которые их похитили. Не сомневайтесь, я это сделаю.
Если судьба позволит, ваша Долорес вернется к вам.
— Спасибо, спасибо, сеньор! Я уверен, что вы сде­
лаете все возможное. Если не ради Долорес, вы дол­
жны это сделать ради ее сестры.
— Сестры? Что значат ваши слова, капитан Мо­
рено?
— Ах, кабальеро, вы должны знать. Она вас лю­
бит!
— Любит... меня?
— Да! В надежде увидеть вас согласилась она уча­
ствовать в проделке, о которой мне нет необходимо­
сти вам рассказывать. А кончилось все это поездкой
в столицу. Она знала, что после штурма Чапультепека вы находитесь там. Она слышала о вашем храб­
ром поведении в этих кровавых боях и об опасной
ране, которую вы получили. Вы не можете предста­
вить себе, как она тревожилась за вас, несмотря на
свое раздражение. Бедная Мерседес!
— Мерседес? Тревожилась? Раздражена? Вы ме­
ня удивляете.
— Ах, сеньор, это вы ыещ удивляете. Больше того,
вы разбили ей сердце.
— Франсиско Морено! Ради Бога, объяснитесь! Что
все это значит? При чем тут Мерседес? Молю вас,
объясните!
— Но вы ведь сами все знаете. Бедная девочка!
Она доверилась мне. Ведь я долго через нее перепи­
сывался с Лолой. О сеньор, вы были так добры ко
мне! Сейчас вы вдвойне добры. Но почему вы так обо­
шлись с Мерседес? Возможно, я никогда не встану
на ноги, но все равно скажу: вы обошлись с ней бес­
сердечно, даже жестоко!
150

— Могу я спросить — а в чем проявилась эта
жестокость?
— Вы смеетесь надо мной, амиго? * Вы должны
помнить. Она назначила вам свидание на Аламеде.
И хотя вы там появились и она вас увидела, вы ушли,
не поговорив с ней. И после этого она вас больше не
видела! Завоевать сердце женщины и так с ней обой­
тись! Разве это не жестоко? Я вас спрашиваю, разве
не жестоко?
Изумление помешало мне ответить. Но не только
оно вызвало мое молчание. Сквозь тьму, в которую
давно погрузилась моя душа, я увидел признаки
рассвета.
— Вы ведь не забыли тот случай? — укоризненно
продолжал раненый. — У меня самого есть все ос­
нования его помнить, потому что тогда я получил за­
писку от Лолы. Более радостной записки я еще не по­
лучал от своей милой. Это было обещание, клятва,
написанная на бумаге. Она предпочла монастырю...
Вы понимаете, о чем я?
Хотя я понимал смысл его слов, но был не в со­
стоянии ответить. И задал свой вопрос, который для
меня был гораздо важнее:
— Вы получили записку через окно кареты? Раз­
ве ее отдала не сама написавшая?
— Пор Диос, нет! Записка, о которой вы говори­
те, была от Долорес. Она передала мне ее через Мер­
седес!
Мне захотелось по-дружески обнять Франсиско Мо­
рено. Я хотел остаться у его постели и ухаживать за
ним. Я мог бы на правах друга закрыть ему глаза
1

Амиго

(исп.) — друг.

151

после смерти! Я мог объявить его святым за эти сло­
ва. Мне они дали новую жизнь — вместе с решимос­
тью, которая поглотила все остальное.
Мне не нужно объяснять, что это за решимость.
Через несколько мгновений я поднимался по склону
Икстисихуатля в поисках своей утраченной возлюб­
ленной. Это снова была Мерседес!
Глава XXXVI
БАНДИТЫ В ЗАПАДНЕ
Мы двинулись в сопровождении прежнего провод­
ника. Нам повезло, что он уже однажды поднимал­
ся здесь и знал о существовании второго «гнезда»
разбойников.
Была вероятность того, что мы встретим там Карраско. Если не в самом жилище, то где-нибудь по­
близости в горах.
Как теперь отличались мои чувства от тех, с ка­
кими я начинал экспедицию! Я больше не был рав­
нодушен к бегству разбойников. Я решил захватить
их, даже если для этого придется пересечь Кордиль­
еры и подняться на вершину Попокатепетля! Я го­
тов был броситься в огненный кратер, чтобы спасти
пленницу! А ведь всего час назад я бы руки не про­
тянул, чтобы удержать ее!
Теперь все изменилось. Рана, которая шесть ме­
сяцев кровоточила, неожиданно затянулась. Тяжесть
спала у меня с сердца.
Карабкаясь вверх по скале, я чувствовал себя лов­
ким, проворным и сильным. Никакой альпинист не
сравнился бы со мной: ведь у него не было такого
152

стимула. Что такое подъем на Маттерхорн по срав­
нению с освобождением Мерседес Вилья-Сеньор!
Подъем оказался не только трудным, но и опас­
ным. Темнота усугубляла и то, и другое. Поверхность
крутых склонов была изрезана потоками застывшей
лавы. Беспорядочное нагромождение каменных глыб
украшала редкая растительность. Здесь встречались
кактусы, папоротники, травянистые стебли неведо­
мых растений.
Кроме темноты, нам мешала необходимость дви­
гаться бесшумно. Малейший звук, произнесенное
вслух слово могли нас выдать. Я строго приказал не
разговаривать. Только проводнику разрешалось да­
вать указания.
Мы не сомневались, что разбойники впереди, над
нами, хотя не видели и не слышали их. Тропа шла
по вершине хребта; по обе стороны от нее — бездон­
ные пропасти. Хребет служил продолжением двух
утесов, к которым прижималась асиенда внизу. Ни­
каких боковых троп не было. Разбойникам некуда
было уйти, кроме как в свое убежище.
Поиск обещал нам успех. Грабители не знали, что
их преследуют. Тем более они не могли предположить,
что преследователи — американские солдаты, и счи­
тали, что их единственный противник остался внизу
и уже не может принести им никакого вреда.
Время от времени мы останавливались и прислу­
шивались. Нам казалось, что впереди раздаются
голоса. Но мы не были в этом уверены — все заглу­
шал шум водопада поблизости.
Не подозревая о преследовании, разбойники навер­
няка двигались не торопясь. К тому ж е с ними были
153

две женщины. Впрочем, у Карраско есть повод пото­
ропиться — Мерседес!
Ужасная мысль леденила кровь, заставляя идти
быстрей. Она подгоняла меня не хуже хлыста.
Хотя место, куда мы направлялись, находилось
всего в миле от того, что мы оставили, потребовалось
два часа, чтобы добраться до него. Но, наконец, мы
его увидели. Увидели темный параллелепипед на
фоне освещенного луной неба. Это был деревянный
сруб, очень похожий на те, что сооружаются в Шта­
тах, но не с наклонной, а плоской крышей в виде тер­
расы. Бревна тщательно пригнаны друг к другу,
чтобы не пропустить холод, ведь хижина находилась
на границе вечных снегов.
Дом стоял на самом краю пропасти. Его задняя
стена почти сливалась с обрывом. С фасада был уз­
кий вход. Вскоре дверь отворилась изнутри, выпус­
тив луч света, который упал на ровную площадку.
На площадке мы увидели несколько человек, кото­
рых раньше в темноте не могли разглядеть. Пока
дверь оставалась открытой, мы видели, как они вош­
ли внутрь, и среди них женщина — между темных
ллащей и курток мелькнул белый шарф.
Потом из хижины вышло несколько человек с фа­
келами в руках. Они разожгли костер; вскоре он пы­
лал, бросая красные отсветы на стволы сосен вокруг.
Мы слышали голоса и в доме, и снаружи, но во­
допад по-прежнему не давал различить слов. Одна­
ко, нам не нужны были слова, чтобы понять увиден­
ное — все было и так ясно. Мы проследили банди­
тов до их логова. Они здесь — и жертвы вместе с
ними!
154

Jc "к ic

Впервые с начала подъема мы задумались, что
делать дальше. Мне хотелось устремиться вперед и
побыстрее покончить с этим делом.
Что касается исхода, то я за него не опасался. Хотя
отряд Карраско и наш почти равны по численности,
я знал, что по реальной силе, по храбрости и воору­
жению мы их превосходим вдвое. Но даже если бы
превосходство было на стороне врага, мои люди не
уклонились бы от схватки, будь врагов хоть в десять
раз больше.
Мы считали, что перед нами паразиты, которых
нужно просто растоптать. Испытывая презрение к
противнику, мы хотели побыстрее с ним встретить­
ся. Мои люди ждали только приказа.
Но при уничтожении паразитов могли пострадать
и их жертвы. Мерседес и ее сестра — я не мог не
думать о Мерседес — могут быть ранены, даже уби­
ты в схватке.
Этот страх сдерживал меня. Мои товарищи инту­
итивно разделяли со мной эти опасения.
Некоторое время мы скрывались за деревьями,
раздумывая, как лучше приняться за дело. Тут в
голову сержанту пришла идея. Он был ветераном
техасских войн, участвовал в Хьюстонскай кампании
и хорошо знал характер мексиканцев.
— Лучше всего, капитан, — прошептал он мне на
ухо, — взять их в осаду и заставить сдаться.
— Как это сделать?
— Окружить все место. Оно и так наполовину ок­
ружено. Нужно только закрыть другую половину, и
они окажутся в ловушке.
155

Предложение сержанта показалось мне разум­
ным. Я готов был на него согласиться, если бы не
одно возражение. Время было врагом, которого я
больше всего опасался. Каждый час казался мне
вечностью!
— Нет, — ответил я, — нужно нападать немед­
ленно. Если мы оставим их в покое до утра... Эти
женщины...
— Я вас понимаю, капитан. Я и не предлагал
ждать до утра. Давайте нападем немедленно — на
тех, что остались снаружи. Сначала уберем этих, а
потом предложим остальным сдаваться. Когда они
увидят, что их товарищи захвачены, а сами они ок­
ружены, когда поймут, что у них нет выхода, с готов­
ностью выдадут пленниц. К тому же, — продолжал
сержант, указывая на вершину Икстисихуатля, ко­
торая прекрасно была видна с нашего места, — по­
смотрите сами, капитан. Утро уже близко!
Я поднял глаза кверху. Снег на горных склонах
окрасился розовым цветом. Это был первый поцелуй
Авроры 1.
Там, где находились мы, была еще ночь, но на
вершине видно уже приближающееся утро. Менее
чем через двадцать минут совсем рассветет.
Эта мысль побудила меня согласиться с предло­
жением сержанта. Я негромко отдал приказ. После­
довал мгновенный бросок через открытое место. Все
сидящие у костра были захвачены.
Возможно, мы бы даже не встревожили их това­
рищей внутри, но одному из разбойников удалось раз­
рядить свой карабин. Это было неблагоразумно с его
'Аврора

— в римской мифологии богиня утренней зари.

156

стороны. Его выстрел никому не причинил вреда, но
для него самого оказался последним. Разбойник упал
мертвым, сраженный пулями из наших револьверов.
Остальные сдались без сопротивления.
Выстрелы, конечно, услышали те, кто находился
в доме. Дверь не открыли, напротив, стали укреплять
ее изнутри. Мы обнаружили это, когда попытались
ее взломать. В то же время осажденные бандиты,
скрываясь за парапетом асотеи, начали пальбу по
нам. Прежде, чем мы успевали ответить на огонь, они
пригибали головы, и нам приходилось понапрасну
расстреливать воздух.
Я подумал, что нас перехитрили. Товарищи раз­
деляли мои опасения. Один из моих людей был ра­
нен. Второй опустился на колени; задело еще трех или
четырех.
Мы были совершенно открыты. Чтобы взломать
дверь, требовалось время. До того, как мы успеем это
сделать, последует вторая контратака с крыши, и у
нас не будет возможности ответить на нее. Мы заме­
тили, что в парапете устроены специальные бойни­
цы, грубые, но вполне подходящие для обороны.
Отступать нам не хотелось. Казалось, есть возмож­
ность укрыться у стен, и некоторые так и сделали.
Но сверху на них посыпались тяжелые камни. Эта
позиция тоже оказалась уязвимой.
Ничего не оставалось, как отступить под защиту
деревьев. Так мы и сделали, прихватив с собой ра­
неных.
Период нерешительности занял всего несколько
секунд, и раньше, чем бандиты успели перезарядить
свои карабины, мы были в безопасности.
157

Глава XXXVII
ТРУС И НЕГОДЯЙ
Конечно, об окончательном отступлении мы и не
думали. Неудачный штурм только усилил решитель­
ность моих людей. К счастью, раны, полученные на­
шими товарищами, оказались не смертельными, хотя
и их было достаточно, чтобы вызвать желание ото­
мстить. Теперь все понимали, в каком положении
оказались пленницы, и это не допускало и мысли об
уходе — даже если бы враг превосходил нас числен­
но. Мы считали, что разбойники в ловушке, а время
и стратегия вынудят их сдаться.
Отступив к деревьям, мы оказались в более вы­
годной позиции. У нас появилась возможность стре­
лять по асотее прицельно. Небо с каждым мгновени­
ем светлело, и мы теперь отчетливо видели отверстия
в парапете. Это всего лишь грубо прорубленные ды­
ры, промежутки между бревнами. Мы ожидали раз­
глядеть в них разбойников, чтобы можно было стре­
лять наверняка. Но ничего не увидели.
К этому времени бандиты поняли, кто на них на­
пал. Конечно, они слышали о меткости американских
стрелков. И потому не осмеливались выглянуть в
амбразуры. И правильно делали. Не было места на
крыше, за которым не следили бы внимательные
глаза. Курки были взведены, дула нацелены.
Целых пять минут продолжался перерыв, но эти
пять минут показались пятью часами!
Для меня это выжидание было таким же мучитель­
ным, как медленная пытка. Я думал, как положить
этому конец, когда, к своему изумлению, увидел, что
158

над парапетом поднимается какая-то фигура. Это был
высокий мужчина, хорошо различимый на фоне свет­
леющего неба.
С первого взгляда я узнал в нем Карраско!
Не могу сказать, что удержало меня от выстрела.
Может, удивление и неожиданность. Казалось, моих
людей удержало то же самое — никто не нажал на
курок. Должно быть, главарь разбойников рассчиты­
вал на что-то подобное, иначе не стал бы показывать­
ся так нагло. А прежде, чем мы пришли в себя, мы
увидели, что перед ним появился белый шарф, почти
полностью скрывший его от нас.
«Сигнал перемирия!» — подумали мы, опуская пи­
столеты и ружья.
Но мы обманулись. Это был совсем не флаг. Это
была женщина в белом платье. Карраско заставил
ее встать перед собой.
Мои люди опустили ружья; послышался крик:
— Позор!
Все были возмущены: это чудовище использует
женщину для прикрытия!
Сам я испытывал чувство боли и страха: я знал,
что там, на крыше, Мерседес! Теперь света было до­
статочно, чтобы я разглядел ее лицо. Но даже по очер­
таниям фигуры, по гордой посадке головы я узнал бы
ее из тысячи женщин. Слишком хорошо я ее помнил,
слишком глубоко она врезалась мне в сердце, чтобы
я мог ошибиться. На фоне утреннего неба девушка в
своем белом одеянии казалась вырезанной из камня
камеей.
Я видел, что платье ее порвано, волосы растрепа­
ны и падают на плечи; она бледна и испугана. И тут
послышался голос Карраско.
159

— Кабальерос! — кричал разбойник. — В темно­
те у меня не было возможности разглядеть вас, но,
судя по способу вашего появления, я понял, что пе­
редо мной враг. Вы вооружены пистолетами, следо­
вательно, вы американос! Я прав?
Ко мне еще не вернулось хладнокровие, чтобы
ответить. Глаза и мысли были по-прежнему заняты
Мерседес.
— Кто же еще? — ответил за меня кучер. — Они
самые, тут нет ошибки.
— Зачем вы сюда пришли?
— Чтобы захватить самого отъявленного голово­
реза в Мексике. Если не ошибаюсь, это вы, мистер
капитан Карраско.
— Ола, амиго! х На этот раз вы допустили ошиб­
ку. Вы меня принимаете за известного Карраско, а
моих людей, конечно, за сальтеадорос. Уверяю вас,
ничего подобного! Мы всего лишь отряд патриотов.
Мы любим свою страну и хотим сражаться за нее.
Как вы знаете, наша армия оставила поле боя. Пор
Диос, сеньорес американос! Разве вы можете нас ви­
нить в этом? Мы признаем себя побежденными. Сейчас
мы в осаде. В нашем замке достаточно припасов —
можете мне поверить на слово. Однако мы считаем,
что сопротивляться бесполезно, и потому решили
сдаться. Но просим, чтобы условия сдачи были по­
четными.
Сдаться! Слово показалось мне необыкновенно
приятным.
И не без причины. Оно обещало безопасное^ Мер­
седес.
'Ола,

а м и г о ! (исп.) — Вот это да, друг!

160

— Давайте, кабальерос! — продолжал главарь
разбойников. — Сформулируйте свои условия. На­
деюсь, они не будут очень строгими.
Несколько секунд я хранил молчание. Отчасти
меня удивила наглость разбойника, отчасти я обду­
мывал ответ. Будь на моем месте другой человек, он
бы всерьез задумался над условиями. Но перед нами
был негодяй Карраско; и я помнил его проделки в
Пуэбла. Я также вспомнил о Франсиско Морено, ле­
жащем сейчас на смертном одре, вспомнил своего
друга художника, который, вполне вероятно, убит той
же рукой. И когда я все это вспомнил, то почувство­
вал, как жажда мести вспыхнула с новой силой, и
именно эти чувства определили мой ответ.
— Условия! — презрительно ответил я. — Мы не
заключаем условий с такими, как вы! Сдавайтесь и
уповайте на Божью милость!
— Тысяча чертей! — закричал разбойник, впер­
вые узнав меня. — Карамба! Это вы! Вы, мой набож­
ный друг! Я имел удовольствие наблюдать за ваши­
ми молитвами в соборе Ла Пуэбла! Могу ли спро­
сить, чему обязан честью столь раннего визита? Ви­
зита в поместье, такое далекое от обычного места для
прогулок?
— Послушайте, капитан Карраско, если таково
ваше звание, — прокричал я, не обращая внимания
на его сарказм. — Я не собираюсь тратить время на
разговоры с вами. Предлагаю вам сдаться, и немед­
ленно!
— А если я не соглашусь?
— Можете не рассчитывать на наше милосердие.
— Я не собираюсь просить милосердия у вас, ка­
бальеро.
161

— Придется просить, если не хотите умереть. У вас
нет ни малейшего шанса на спасение. Говорю это
серьезно и без мыслей о торжестве. Мои люди пере­
крыли вам все пути отхода. Они вооружены писто­
летами и ружьями, — продолжал я горячо — и вдруг
понял, что допустил ошибку. Отчаяние могло вынудить
разбойников на непредсказуемые поступки и крайние
меры.
Тогда я воззвал к их благоразумию:
— Отдайте пленных, и я обещаю сохранить жизнь
вам и вашим товарищам.
— Айе, Диос! Как вы великодушны! Ха-ха-ха! Это
все, что вы можете пообещать, благородный капитан?
— Нет, не все! — возразил я, задетый его насмеш­
ливым тоном. — Кое-что еще. Если вы откажетесь от
предложенных условий, я обещаю, что через десять
минут ваша душа отойдет в вечность, а ваше тело
будет свисать вон с того дерева! — И я указал на
одну из сосен, растущих на утесе.
— Так скоро? — последовал холодный ответ. —
Вам потребуется больше десяти минут, чтобы взять
нашу крепость. Не примите ее за хакаль 1 . Хотя кре­
пость деревянная, она крепче, чем вы предполагае­
те, сеньор капитан.
— Мы можем ее поджечь!
— А вот этого вы не сделаете! Пока я в таком ми­
лом обществе, я не боюсь сгореть или задохнуться в
дыму.
Его насмешка привела меня в бешенство. В то же
время я понял, что не в силах выполнить свое хваст­
ливое обещание.
1

X а к а л ь (исп.) — хижина, крытая пальмовыми листьями.

162

— Нам не обязательно поджигать дом, — нашел­
ся я. — Мы доберемся до вас и без этого. У моих
людей есть топоры и они умеют ими пользоваться.
Нам не потребуется десяти минут, чтобы взломать
вашу дверь.
— Попробуйте, — прервал меня грабитель, — и
половина из вас не доживет до того, чтобы перешаг­
нуть через порог. А те, кто перешагнет через него,
увидят картину, которая, я уверен, вам не понравит­
ся, благородный капитан.
— Какую картину? — невольно спросил я, и в
моем воображении возникли ужасные сцены.
— Женщину, прекрасную женщину, с кинжалом
в груди! Клянусь святой Девой, вы увидите это!
Я почувствовал себя так, словно кинжал пронзил
грудь мне! Я знал, что это не пустая похвальба. Го­
лос разбойника звучал твердо и говорил о решимо­
сти выполнить обещание.
— Позвольте мне выстрелить, — прошептал сер­
жант. — Я думаю, что сумею попасть в него, не за­
дев девушку.
— Нет, нет! — торопливо ответил я. — Предоставь­
те это мне. Ради вашей жизни, не стреляйте! Еще рано!
Я замер в нерешительности. В руке у меня было
ружье, и я сам взвешивал риск выстрела в негодяя.
При других обстоятельствах я уверен, что попал бы,
но сейчас я был слишком возбужден. Ужасное поло­
жение! Вряд ли Вильгельм Телль 1 испытывал боль­
шее напряжение, накладывая стрелу на тетиву, чем
я в тот момент.
' В и л ь г е л ь м Т е л л ь —герой швейцарской народной легенды,
меткий стрелок, был принужден врагами сбить стрелой яблоко с голо­
вы своего маленького сына.

163

Разбойник, казалось, вполне понимал мои колеба­
ния.
— А теперь, сеньор янки, — продолжал он, не до­
жидаясь ответа, — надеюсь, вы готовы удовлетворить
мою просьбу. Если так, сформулируйте условия на­
шего освобождения. И помните: условия должны быть
легкими, иначе мы их не примем. Не хочу вас торо­
пить. Дело важное для нас обоих, и для нее тоже, —
он кивком указал на Мерседес, — поэтому прошу вас,
продумайте все тщательно. А мы тем временем бу­
дем терпеливо ждать вашего решения.
Говоря это, он опустился за парапет. Вместе с ним
скрылся и белый щит. Снова Мерседес исчезла из
виду; со мной остались только воображаемые сцены,
более мучительные, чем укус тарантула.
Глава XXXVIII
ВИСЯЧИЙ МОСТ
Некоторое время я стоял в нерешительности. Ка­
залось, нет иного выхода, кроме согласия на условия
бандита. Бревенчатую хижину не возьмешь штурмом,
не потеряв нескольких людей. А на такую жертву я
не был согласен. И хотя, оскорбленные насмешливым
тоном главаря шайки, солдаты рвались в бой, они
помнили гнусную угрозу разбойника, и это сдержи­
вало их. И меня тоже. Никто не сомневался в том,
что бандит говорил серьезно. Доведенный до отчая­
ния, он обязательно осуществил бы свою угрозу.
Ничего не оставалось, как принять его условия.
Отойдя за деревья и подозвав к себе с полдюжины
самых опытных своих солдат, я начал обсуждать с
164

ними условия капитуляции. Меня по-прежнему му­
чила картина: прекрасная фигура в грязных объятиях
разбойника. Поэтому я был вынужден сдать позиции
и позволить разбойникам беспрепятственно покинуть
это место. Все испытывали раздражение при мысли
о том, что нам придется отпустить негодяев. Но, судя
по тону Карраско, я ожидал, что более строгие усло­
вия будут отвергнуты.
С другой стороны, мне и моим товарищам каза­
лось, что за всеми этими переговорами кроется ка­
кой-то подвох. В словах Карраско чувствовалась дву­
смысленность. Несмотря на все свое профессиональ­
ное бесстрашие, предводитель разбойников должен
был сознавать, в каком опасном положении оказал­
ся; но его наглое поведение явно не соответствовало
ситуации.
Возможно, именно сейчас он осуществляет какойто свой тайный замысел, какую-то дьявольскую хит­
рость!
Мы не могли понять, в чем этот замысел, но все
испытывали смутные подозрения. Какое-то неясное
предчувствие. Тем не менее, мы знали, что надо по­
торопиться и заставить разбойников быстрее дать
свое согласие.
Я снова выступил вперед, чтобы сообщить наши
условия врагу. Никого не было видно, но я полагал,
что бандит все еще на крыше, скорчился за парапе­
том. Я крикнул, чтобы привлечь его внимание. Отве­
та не было, кроме эха моего голоса, отразившегося
от утесов. Я крикнул вторично, еще громче. По-пре­
жнему только эхо, смешанное с криками орла, кото­
рый испуганно взлетел в воздух.
165

Снова я крикнул — назвал разбойника по имени
и предложил выслушать наши условия. Молчание —
не было даже ответного восклицания!
Снизу по-прежнему слышался рев водопада, на­
верху кричала птица, но в доме царила тишина, зло­
вещая, подобная смерти, ужасающая!
Я не мог выдержать этого дольше. Приказав по­
ловине людей оставаться на местах и прикрывать нас
огнем ружей, я с остальными направился к дому.
Перед дверью мы остановились.
Но можно было и не торопиться. Нам разрешили
подойти беспрепятственно. Ни крика, ни выстрела,
ни камней сверху! Мы не стали терять времени на
выражение удивления. Вскоре дверь подалась под
ударами топора и с грохотом упала. Мы вошли, не
встретив сопротивления. Несмотря на полную неве­
роятность происшедшего, мы уже были готовы к тому,
что найдем крепость пустой.
Так и оказалось.
Разбойники исчезли, и — о, Боже! — они снова
увели с собой пленниц!
Исчезновение их не было чем-то сверхъестествен­
ным. Как только мы вошли, все стало ясно. В доме
был еще один выход, сзади. Подойдя к нему, я вы­
глянул.
Над пропастью висел мост, сплетенный из лиан.
Один его конец был привязан к косяку двери; дру­
гой — к дереву на противоположной стороне пропа­
сти. У дальнего конца стояли два человека и тороп­
ливо работали, словно колотили молотами по нако­
вальне. Но в руках у них были не молоты, а мачете.
Они рубили веревку, поддерживающую мост.
166

Им удалось завершить свою работу, хотя мы на­
чали стрелять, чтобы помешать им. Но это было пос­
леднее дело в их жизни.
Оба упали в пропасть; однако, вместе с ними об­
рушился и мост. Предсмертные крики смешались с
дьявольским хохотом. Исходил он из горла Торреано
Карраско!
Я увидел, что он стоит на противоположной сто­
роне, у выступа утеса. Как и в прошлый раз, в каче­
стве щита он использовал Мерседес. Рукой он удер­
живал ее за талию, крепко прижимая девушку к себе.
Рядом стояла Долорес, которой таким же образом
защищался второй негодяй.
— Эй! — крикнул предводитель разбойников, пре­
кратив смеяться. — Эй, мио амиго! Как умно, что вы
догадались заглянуть в мое жилище. И долго вам
потребовалось ломать дверь? Впрочем, вы все рав­
но опоздали. Но неважно. Можете нанести мне ут­
ренний визит по какому-нибудь другому случаю, воз­
можно, тогда застанете меня дома. Тем временем у
меня есть дело к этой леди, донье Мерседес ВильяСеньор. Это дело уводит нас дальше в горы. Если
хотите снова увидеть ее, приходите позже — если
сумеете!
Новый взрыв хохота, к которому присоединились
и другие бандиты, прервал его насмешливую речь.
— До свиданья! — снова крикнул Карраско. —
Всего хорошего, благородный капитан! Можете по­
молиться, пока я наслаждаюсь небольшой прогулкой
в обществе прекрасной Мерседес. Ва кон Диос — о
си густа ал демоньо!1
1

Идите с Богом — или к дьяволу, как вам больше понравится! (исп.)

167

Закончив эту богохульную речь, он скрылся за
скалой, утащив за собой девушку.
Я смотрел ему вслед, сжимая в руке ружье. Не
могу передать, какие чувства я при этом испытывал.
Во время его разглагольствований я все время наде­
ялся, что трус хоть на мгновение отдалится от кра­
савицы, которой прикрывался. Мне хватило бы шес­
ти дюймов. Если бы он отодвинулся хотя бы на шесть
дюймов, я бы рискнул и выстрелил.
Но нет! Он не дал мне такой возможности, все
время держа Мерседес перед собой. О Боже, каково
видеть ее в его объятиях! И вот он скрылся за кам­
нем. Второй бандит последовал его примеру, пота­
щив с собой Долорес. Прежде, чем мы успели ска­
зать слово, оба разбойника и пленницы исчезли.
Мгновение спустя с противоположного утеса на
нас обрушился шквал ружейных выстрелов. Солдат
рядом со мной, вскрикнув, раскинул руки и полетел
вниз. Я схватил его, не давая упасть, и что-то горя­
чее коснулось моей щеки. Это была кровь моего то­
варища: пуля пробила его насквозь. Я видел, что дер­
жу мертвое тело, и разжал руку. Тело с громким
плеском упало вниз, в воду.
Мои люди были в ярости. Не нужно было и смер­
ти товарища, чтобы побудить их к лихорадочным
действиям. Вид пленных женщин; разочарование, вы­
званное неспособностью освободить их, хитрость, на
которую мы попались, — все это разжигало их.
Не нужно добавлять, что я разделял общую жаж­
ду мести — разделял настолько, что больше не ду­
мал о последствиях и перестал думать об опасности.
Стоя в дверном проеме, я вглядывался в берег на­
против в надежде увидеть разбойников. Но они пря168

тались в густом кустарнике, продолжая стрелять.
Я не обращал внимания на пули, свистевшие над го­
ловой, и, вероятно, разделил бы судьбу товарища,
если бы оставался на месте. Но тут сзади меня схва­
тила сильная рука сержанта и втащила в дом.
Глава XXXIX
ПО ПОДСКАЗКЕ ПЛЕННИКА
Несколько секунд мы молчали. Это была та тиши­
на, когда нечего сказать друг другу. Объяснять про­
исшедшее не было необходимости. Все видели, что нас
обманули. Что враг теперь для нас недосягаем. Нас
разделяли пятьдесят футов и бурлящий поток, покры­
тый белой пеной. Береговые утесы мрачно смотрели
друг на друга, как два заклятых врага.
— О Боже! — с болью воскликнул я. — Неужели
нет возможности перебраться?
Ответом мне служил лишь рев воды внизу и бе­
зумный крик орла над головой. Они словно смеялись
над бессилием людей.
— Тысяча долларов! — крикнул я. — Тысяча дол­
ларов тому, кто найдет способ перебраться через про­
пасть!
— Пор Диос, кабальеро! — вдруг откликнулся
голос на испанском. — За десятую часть этой сум­
мы я готов заложить душу, особенно если при этом
смогу освободить тело.
Я повернулся и увидел, что говорил один из плен­
ников, которых мы захватили в первом нападении.
Говорящий встал на ноги, привлекая наше внимание.
Я быстро подошел к нему и приказал развязать.
169

— Ты знаешь... — хотел я спросить.
— Способ перебраться через кебрада \ — прервал
меня разбойник. — Я вам покажу, если позволите.
Я только ставлю условие...
— К дьяволу твои условия! — вмешался один из
моих людей. — Мы тебя повесим, если не покажешь!
Я сам пристрелю тебя, как собаку!
Я резко оборвал солдата, и это подействовало на
бандолеро. Он почувствовал уверенность и укрепил­
ся в своем предательском намерении.
— Сеньор капитан, — сказал он, — я вижу, вы
истинный кабальеро и вам можно доверить тайну.
Сколько вы дадите, если я вас переведу? Я знаю,
насчет тысячи песо вы говорили несерьезно. Скажем,
сто — и мы договорились. Я не говорю о своей жиз­
ни. Это, естественно, входит в плату за мои услуги.
— Твоя жизнь и тысяча долларов, если за десять
минут проведешь нас на ту сторону!
— Десять минут! — задумчиво сказал разбойник. —
Десять! Этого слишком мало. Скажем, двадцать, сень­
ор капитан.
— Хорошо, пусть будет двадцать.
— Договорились. И не думайте, что я получу на­
граду без всякого риска. Карамба! Я рискую своей
жизнью. Тишина, сеньоры! — продолжал он уже
тоном приказа. — Я должен послушать, прежде чем
мы сможем начать действовать.
Мы освободили пленника и провели его в дом.
Войдя, он сразу осторожно подошел к задней двери.
Встав за одним из косяков, он несколько секунд при­
слушивался. Ничего не было слышно, кроме шума
потока и резкого крика орла.
1

К е б р а д а (исп.) — расселина, ущелье.

170

— Все в порядке! — наконец воскликнул он. —
Мавры ушли, берег чист.
— Правда? — машинально спросил я.
— Да, сеньор, несомненно. Мои камарадос ушли.
Если хотите перейти на ту сторону, можем начать
прямо сейчас.
— Да, хотим! Быстрей! Показывай дорогу!
— Сейчас!
Разбойник переступил через порог — там оказа­
лось нечто вроде карниза — и встал на колени.
Я подумал, что он собирается помолиться за успех
своего предательского предприятия, но ошибся. Он
начал спускаться вниз, в пропасть. Я нагнул голову.
Разбойник, крепко держась за плетеную лестницу,
быстро приближался ко дну ущелья.
Еще через несколько секунд он добрался до узкой
каменной полоски на самом краю ручья. Почувство­
вав под ногами твердь, он посмотрел вверх и крик­
нул:
— Эй, сеньор капитан! Я забыл вам сказать, что
мне потребуется помощник. Сам я не смогу поднять
мост. Дайте мне одного из ваших людей или когонибудь из моих старых камарадос!
— Я знаю, о чем он говорит, — сказал кучер, вы­
ступая вперед и берясь за лианы. — Может, он за­
думал предательство. Но я так не думаю. На всякий
случай следите за ним, капитан, и угостите свинцом,
если понадобится. Ну, займемся гимнастикой!
И прежде, чем я смог ответить, Сэм Браун исчез
за дверью. Через минуту он уже стоял внизу, по ко­
лени погрузившись в пену ручья.
171

Глава XL
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Хотя к этому времени уже взошло солнце, на дне
ущелья было темно. Я с трудом различал фигуры
Сэма Брауна и разбойника. На некоторое время я
совсем потерял их из виду. А когда увидел их в сле­
дующий раз, они были уже на противоположном
берегу ручья и поднимались по склону. Там оказа­
лась извилистая тропа, ведущая к вершине. На
подъем им понадобилось несколько минут. И вот они
на том самом месте, где недавно стоял ухмыляющий­
ся Карраско.
Вскоре я увидел, как они тянут веревку, медлен­
но и осторожно поднимая мост. Наконец, он снова
повис над пропастью, соединив утесы.
С той стороны послышался голос разбойника.
— Не бойтесь! — кричал он. — Мост вполне на­
дежен. Если перейдете быстро, сможете догнать...
Больше я его не слушал. Схватившись за верев­
ку, служившую чем-то вроде перил, я перебрался
через пропасть. Мои товарищи не менее проворно
устремились за мной, только двое из них остались
сторожить пленных.
— Что ж, сэр! — обратился я к разбойнику, ока­
завшись на противоположной стороне. — Вы заслу­
жили тысячу долларов. Даю слово американского
офицера, что заплачу вам. И заплачу еще столько же,
если вы поможете нам найти Торреано Карраско.
Я говорил серьезно и уверенно, стараясь восполь­
зоваться жадностью бандита. И не ошибся. Мои сло­
ва вызвали нужный эффект.
172

— Буэно! — отозвался тот, согласно кивнув головой.
— Это совсем недалеко отсюда. Наш предводитель
считает себя в безопасности. Но через двадцать минут
вы сможете увидеть его! И вашу Мерседес!
Нетерпение помешало мне расспросить его о пос­
леднем замечании; впрочем, мне показалось, что он
должен знать о моем отношении к пленнице. Я совер­
шенно забыл о том, что кричал предводитель разбой­
ников с той стороны пропасти.
— Скорее! — торопил я. — Отведи меня к ней, и
получишь свои деньги!
В моем распоряжении было целых десять тысяч
долларов. Правда, они были не мои. Они принадле­
жали дону Эусебио Вилья-Сеньору. Но разве они не
предназначались для спасения его дочерей?
Мексиканец охотно двинулся вперед, мы все — за
ним.
Путь действительно оказался недолгим. Перева­
лив через вершину хребта, мы увидели поросшее
лесом плоскогорье и дорогу через него. Сразу за ле­
сом начиналась страна вечных снегов.
Проводник указал в ту сторону и сказал, что имен­
но там мы найдем человека, которого ищем. Там
среди сосен — ранчо Карраско!
Ранчо, как потом выяснилось, и было главным
убежищем разбойников. Хижина над пропастью —
всего лишь аванпост. Сальтеадорос задержались там
в ожидании утра, так как переходить мост в темноте
было опасно.
— Веди нас! — воскликнул я, ощутив новый при­
лив сил. — Сто, песо за каждую сбереженную мину­
ту! Вперед!
173

Мексиканец устремился вперед, подгоняемый ал­
чностью. Сержант все время держался рядом с ним.
Уже полностью рассвело, но, вступив в лес, мы
вновь погрузились в полумрак.
Стволы величественных сосен тесно обступили нас.
Густые ветви, смыкаясь над головой, образовали
непроницаемый полог, который не могли пробить
лучи солнца. Тропа вилась меж лесных исполинов,
огибая упавшие деревья.
Проводник вел нас по пути, которым сальтеадорос обычно не пользовались. Он полагал, что вряд ли
его бывшие товарищи расставят посты, так как счи­
тают себя в безопасности после перехода через про­
пасть.
Несмотря на его уверения, мы продвигались осто­
рожно. Не по моему приказу — я. для этого был слиш­
ком возбужден, — а благодаря предусмотрительно­
му сержанту. Он по-прежнему держался вблизи
пленника, держа наготове пистолет, и был полон ре­
шимости застрелить его при первых же признаках
второй измены!
Кучер не проявлял такой озабоченности. Он был
лучше знаком с состоянием морали у мексиканцев.
Поэтому он был уверен в преданности нашего про­
водника, считая две тысячи монет достаточным ос­
нованием для этого.
— Пусть идет один! — прошептал Сэм, обраща­
ясь к сержанту. — Оставьте его! Ручаюсь, он нас
приведет в нужное место. Если что-то случится, то
не по его вине. Он останется нам верен, пока ктонибудь не пообещает ему больше двух тысяч. А в этих
горах такое совершенно невероятно.
174

* * *

Предположения Сэма Брауна оправдались. Дей­
ствительно, разбойник сделал все, чтобы заслужить
обещанную награду, и в конце концов получил ее. Он
обещал привести меня к предводителю сальтеадорос
и сдержал свое обещание. С его помощью я с това­
рищами оказался лицом к лицу с бандитами.
Не стану описывать подробности схватки. Она
оказалась слишком кровавой, и ее тяжело вспоми­
нать. Достаточно сказать, что треть моих верных спо­
движников, сопровождавших меня в этой экспедиции,
спит вечным сном на холодном склоне Икстисихуатля, и темные сосны поют над ними несмолкаемый рек­
вием. Погибли и две трети наших противников. Ос­
тальные, включая Карраско, умудрились бежать в
горы.
Но поскольку Мерседес быласпасена, последнее
меня больше не заботило. Моя любимая со слезами
прижалась к моей груди. А я чувствовал себя так,
словно поймал прекрасную птицу; мне было страш­
но прикоснуться к ней, чтобы не повредить велико­
лепное оперение; но наконец я заключил ее в объя­
тия с решимостью больше никогда не расставаться
с обретенным сокровищем!
Впервые я обнимал ее, впервые мы обменялись
словами, но нам казалось, что воскресла старая
любовь, которую прервал какой-то зловещий случай!
Мы говорили так, словно знаем друг друга много лет.
Любовь, подобная нашей, не нуждалась во времени,
чтобы перейти в испепеляющую страсть. Я назвал
Мерседес моей, а она в ответ одарила меня титулом
«керидо»!
175

Мою радость не омрачало то, что Франсиско про­
вел ужасную ночь. Он поправился. Вместе с Доло­
рес он дожил до того, что свадьба в горах, так грубо
прерванная, была наконец сыграна. Я и моя Мерсе­
дес имели удовольствие присутствовать на этой це­
ремонии. Происходила она в столице, в небольшой
тихой церкви капуцинов. Дон Эусебио, не настаивая
больше на том, чтобы его дочь стала Христовой не­
вестой, отдал ее в жены капитану Морено.

Перевод с английского Д. Арсеньева

В ДЕБРЯХ ЮЖНОЙ АФРИКИ

Глава I
ГЕНДРИК ВАН БЛООМ
ендрик ван Блоом был буром !, голландским фер­
мером на Капской 2 земле.
Буры — люди смелые, сильные, трудолюбивые и
мирные. Они поборники правды, друзья республикан­
ской свободы — словом, благородный народ.
Но буры Капской колонии, миролюбивые по скла­
ду характера, все же оказались вовлеченными в ряд

Г

Б у р ы — потомки голландских, а также французских и немецких
колонистов на территории Африки.
2
К а п с к а я з е м л я — провинция в ЮАР.

177

войн — и с туземцами Африки, и с европейцами.
Своею доблестью они доказали, что умеют сражать­
ся. Иногда их можно было даже обвинить в жесто­
кости по отношению к чернокожим дикарям, так как
пленных они превращали в невольников. Но не надо
забывать, ЧТОБ те времена и англичане вывозили из
Гвинеи за Атлантику полные корабли негров, а ис­
панцы и португальцы обратили в рабство американ­
ских краснокожих.
К тому же нравы и обычаи африканских туземцев
были самыми варварскими. От собственных князь­
ков они терпели больше, чем от колонистов. И это в
какой-то степени может послужить оправданием гол­
ландцам, поработившим готтентотов1.
Минхер Гендрик мог бы похвалиться лучшим об­
разованием, чем то, которое обычно получает рядо­
вой капский фермер. Родился он в метрополии2, а в
колонию попал не как бедный искатель счастья, а как
офицер голландского полка, стоявшего тогда в тех
краях.
Но военным он оставался недолго. Розовощекой и
златокудрой Гертруде, дочке богатого фермера, при­
глянулся молодой лейтенант, и он тоже ее полюбил.
Они поженились. Вскоре после их свадьбы отец Гер­
труды умер, и большая ферма с рабами-готтентота­
ми, с табуном откормленных лошадей, с курдючными
овцами и длиннорогими быками перешла к Гертру­
де. Это и подтолкнуло ее мужа-офицера уйти из пол*
ка и стать фее-буром, то есть фермером-скотоводом.
' Г о т т е н т о т ы — коренное население Южной Африки, принад­
лежат к бушменско-готтентотской расе.
М е т р о п о л и я — государство, имеющее колонии, является по от­
ношению к ним метрополией; в данном случае имеется в виду Голлан­
дия.

178

Случилось это за несколько лет до того, как анг­
личане завладели Капской колонией. К приходу ан­
гличан Гендрик ван Блоом был уже в колонии влия­
тельным человеком и фельдкорнетом { по своему ок­
ругу графства Грааф-Рейнет. В ту пору он уже овдо­
вел и один воспитывал четырех детей.
Голландские колонисты, недовольные правлением
англичан, восстали против них; и бывший лейтенант,
начальник ополчения, сделался одним из видных
предводителей повстанцев. Восстание было подавле­
но, а многие его участники казнены. Ван Блоом спас­
ся бегством, но его прекрасное имение в Грааф-Рейнете конфисковали.
Отважному голландцу пришлось уехать за вели­
кую Оранжевую реку. Там он начал вести жизнь
трек-бура, то есть фермера-кочевника, у которого нет
постоянного пристанища и который переходит со сво­
им стадом с места на место.
Утратив вкус к политике, бывший начальник опол­
чения жил теперь на далекой окраине, можно даже
сказать — вне границ колонии, потому что от бли­
жайшего европейского поселения его отделяла доб­
рая сотня миль2. Его крааль 3 лежал в округе, при­
мыкавшей к великой пустыне Калахари. Местность
на сотни миль вокруг была необитаема, если не счи­
тать нескольких поселений бушменов.
У бывшего повстанца осталось совсем небольшое
стадо. Попав в «черный список», он лишился былого
!
Ф е л ь д к о р н е т — начальник бурского конного ополчения, кото­
рое созывалось в случае военной угрозы.
2
М и л я — единица длины, распространенная в национальных
неметрических системах. В Великобритании одна морская миля рав­
на 1853 м.
3
К р а а л ь — поселение скотоводов Южной и Восточной Африки с
кольцевой планировкой, центральная площадь служит загоном для скота.

179

богатства. Закон об отмене рабства, принятый анг­
лийским правительством, распространялся не толь­
ко на негров Вест-Индских островов, но и на готтен­
тотов Кайской земли; поэтому слуги минхера ван
Блоома покинули его. Некому было теперь ходить за
скотом, и животные нередко отбивались от стада.
Частично животные становились добычей хищников,
другие погибали от мора. Табун сильно поредел от
загадочной южноафриканской болезни — «конской
хвори», а отара овец таяла, расхищаемая гиенами и
гиеновыми собаками — симрами.
Так ван Блоом терпел постоянный урон, пока не
осталось у него всего около ста голов лошадей, ко­
ров, овец и коз. Все же фермер не считал себя оби­
женным судьбой, ведь у него было четверо детей: три
славных сына — Ганс, Гендрик и Ян, и дочь. Имен­
но со своими детьми Блоом связывал надежду на луч­
шее будущее.
Два старших мальчика уже во всем помогали отцу,
того же вскоре можно было ждать и от младшего.
Гертруда — или ласково Трей — розовощекая и зла­
токудрая, была точной копией своей покойной мате­
ри. Со временем девочка обещала сделаться отлич­
ной хозяйкой. Так что ван Блоом не был несчастлив,
и если иногда с печальным вздохом смотрел на доч­
ку, то лишь потому, что маленькая Трей вызывала в
его памяти образ покойной Гертруды.
Вообще Гендрик ван Блоом был не из тех, кто скло­
нен впадать в уныние. Неудачи его не сломили. Он с
удвоенным рвением принялся вновь ковать свое сча­
стье. Будь он один, он не стремился бы к обогаще­
нию, а довольствовался бы той простой жизнью, ко­
торую до сих пор вел. Но забота о будущем семьи,
180

мысль, что его дети вырастут среди диких степей и
не получат образования, не давала ему покоя. И он
решил сделать все для того, чтобы наилучшим обра­
зом устроить судьбу своих сыновей и дочери.
Но как этого добиться? Хотя так называемая «из­
мена» была прощена ван Блоому и он получил пра­
во вернуться в пределы колонии, у него не было воз­
можностей для этого. Продав все свое поредевшее
стадо, он не собрал бы достаточно денег, чтобы пе­
реехать в город. Вернуться — значило бы вести
нищенское существование. Поэтому ван Блоом решил
удвоить свои усилия. Он трудился с особенным упор­
ством.
Стараясь обеспечить кормом скот на зиму, он за­
сеял большое поле кукурузой и гречихой. Его сад и
огород обещали изобилие разных фруктов и овощей.
Изо дня в день все с большей радостью ван Блоом
взирал на созревающие плоды и посевы. Вновь на­
чинал он мечтать о полном достатке и надеялся, что
наступил конец его невзгодам.
Увы! То была обманчивая надежда.
Глава II
КРААЛЬ
Бывший фельдкорнет сидел перед своим краалем,
как называют в Южной Африке усадьбу. Изо рта у
него торчала огромная пенковая трубка с длинным
чубуком.
В глазах у него светилось довольство. Его радо­
вал прекрасный вид посевов, обещавших богатый
урожай. Кукурузные початки, укутанные в папиру181

сообразную обертку, уже «налились молоком». С вос­
хищением слушал он шелест зеленых клиновидных
листьев и смотрел на золотистые кисти, колеблемые
ветром.
Но еще теплее становилось у него на сердце, ког­
да глаза его останавливались на детях. Вот они, все
здесь, вокруг него! Ганс — самый старший, степен­
ный, рассудительный — трудится в саду. Младший,
бойкий шалунишка Ян помогает ему. Светловолосый,
кудрявый Гендрик чистит лошадей в загоне. Прелест­
ная златокудрая Трей возится со своей любимицей —
полугодовалой газелью, и яркие глаза этих двух де­
тей — человеческого и звериного — одинаково милы
и чисты.
Да, недаром бывший фельдкорнет радуется всей
душой. Все его сыновья хороши собой и обладают
добрыми задатками. А его дочь несомненно станет
настоящей красавицей.
Ганс и Гендрик уже достаточно сильны, чтобы
помогать отцу в его занятиях. Тем более, что только
на их помощь он и мог рассчитывать. На них, да еще
на Черныша.
Сейчас Черныш в «конском краале» помогает сво­
ему молодому хозяину Гендрику оседлать двух лоша­
дей. На вид Чернышу лет тридцать, но ростом он
очень мал, всего четыре фута с небольшим. Впрочем,
сложен он крепко, и грудь у него почти такая же
широкая, как у людей нормального роста. Лицо у него
коричневое, нос приплюснутый и тонет в круглых
щеках, губы очень толстые, ноздри — широкие. Лицо
безбородое, а голова почти полностью лысая, пото­
му что редкие маленькие клочки кудлатой шерсти,
разбросанные по всему черепу, едва ли можно на182

звать волосами. Голова у него несоразмерно велика,
а в выражении его глаз есть что-то китайское. Сло­
вом, у Черныша присутствуют все характерные при­
знаки южноафриканского готтентота. Однако Чер­
ныш не готтентот, хоть и принадлежит к той же расе.
Он бушмен.
Среди диких племен Южной Африки бытует очень
жестокий обычай бросать своих стариков и калек,
больных и раненых на одинокую смерть в пустыне.
Дети в пути покидают родителей, и товарищи неред­
ко уходят от раненых, оставив им только на день пищи
и воды. Жертвой такого обычая сделался и бушмен
Черныш. Вместе с несколькими своими сородичами
он отправился на охоту и был сильно покалечен,
львом. Товарищи, решив, что он не выживет, остави­
ли его умирать в голой степи; и он наверняка бы по­
гиб, если бы не ван Блоом. Тот, кочуя по степям, на­
брел на раненого бушмена, подобрал его, отвез на свое
становище, перевязал ему раны и выходил. Так Чер­
ныш оказался на службе у фельдкорнета.
Благодарность, говорят, не очень свойственна его
племени, но Черныш проявил себя иначе. Когда все
другие слуги разбежались, он не изменил своему хо­
зяину и с той поры сделался для него первым помощ­
ником. Ведь только он один и остался при ван Блооме. Правда, была еще девушка-служанка Тотти. Она
была готтентоткой и почти такого же роста и сложе­
ния, как и Черныш.
Итак, Черныш и юный Гендрик взнуздывали двух
лошадей. Управившись с этой задачей, они вскочи­
ли в седла, выехали из крааля и направились прямо
в степь, сопровождаемые парой сильных, свирепого
вида собак.
183

Им надо было, как и всегда в этот вечерний час,
пригнать домой коров и лошадей, пасшихся на даль­
них лугах. В Южной Африке приходится запирать на
ночь стада, чтобы защитить их от хищников. Для
этого строятся загоны с высокими заборами — кра­
али. Слово «крааль» однозначно с испанским «cor­
ral», и ввезено в Африку португальцами.
Краали для скота — важная часть усадьбы бура,
почти столь же важная, как его собственный дом,
который тоже называют краалем.
Пока Гендрик с Чернышом поехали за лошадьми
и стадом, Ганс, закончив работу в саду, отправился
загонять овец. Овцы паслись в другой стороне, непо­
далеку от дома, и Ганс пошел пешком, прихватив с
собою маленького Яна.
Трей, привязав свою любимицу к столбику, пошла
в дом помогать Тотти готовить ужин. Ван Блоом ос­
тался наедине со своей трубкой. Он сидел в полном
молчании, хотя едва удерживался от радостных вос­
клицаний, видя, как прилежно трудятся его домочад­
цы. Он был доволен и гордился всеми своими деть­
ми, хотя и питал некоторое пристрастие к запальчи­
вому Гендрику, носившему одно с ним имя и более
других походившему на него самого в молодые годы.
Внезапно приятные размышления ван Блоома
были прерваны.
В той стороне, где скрылись Гендрик и Черныш,
но, по-видимому, дальше, за пастбищем, фермер за­
метил какое-то необычное облако, которое сразу же
приковало к себе его внимание. Облако походило на
бурый туман или дым, как будто где-то очень дале­
ко горела степь.
184

Неужели пожар? Неужели кто-то поджег кустар­
ник в степи? Или идет смерч?
Ветер был не настолько силен, чтобы поднять та­
кое облако пыли, но с виду это была все-таки пыль.
Или ее подняли животные? Может быть, это боль­
шое стадо антилоп движется в поисках нового паст­
бища? На много миль облако заволокло горизонт, но
ван Блоом знал, что стадо антилоп нередко захваты­
вает пространство в десятки миль.
Он продолжал вглядываться вдаль, стараясь най­
ти правильное объяснение странному явлению. Вот
облако как будто поднялось выше. Что же все-таки
это: пыль, дым огромного пожара или грозовая туча?
Облако идет с запада и уже закрыло собой заходя­
щее солнце. Оно заслонило солнечный диск, прервав
поток лучей на равнину. Не предвестник ли это
страшного урагана или землетрясения?
Такая мысль пронеслась в уме ван Блоома. Заве­
са не похожа на обыкновенную тучу... не похожа на
облако пыли... не похожа на дым. Не похожа ни на
что, что доводилось ему видеть раньше. Неудивитель­
но, что им овладели беспокойство и дурные предчув­
ствия.
Темно-бурая масса обволокла стадо на равнине,
и ван Блоом увидел, как в испуге заметался скот.
Потом показались два всадника и тотчас исчезли в
бурой мгле. Ван Блоом вскочил, теперь уже не на
шутку встревоженный. Что все это могло значить?
На его взволнованный возглас из дому выбежали
Тотти и маленькая Трей. Загнав овец и коз, верну­
лись Ганс с Яном. Все смотрели на необычайное яв­
ление, но никто не мог сказать, что это такое. Все
были в сильном замешательстве.
185

Пока они стояли так, скованные ужасом, и гляде­
ли на тучу, из нее вырвались два всадника и гало­
пом направились прямо к дому. Они неслись во весь
опор, но еще не успели доскакать, как,-обгоняя ко­
ней, донесся крик Черныша:
— Баас ван Блоом! Спринган идет! Спринган!
Спринган!
Глава III
САРАНЧА

— A! Spring-haan! — воскликнул ван Блоом, ра­
зобрав голландское наименование знаменитой пере­
летной саранчи. — Прыгунки!
Загадка была разрешена. Странная туча, двига­
ющаяся по степи, оказалась стаей саранчи.
Кроме Черныша, никому не доводилось раньше
наблюдать это зрелище. Правда, сам ван Блоом до­
вольно часто видел саранчу. В Южной Африке встре­
чается несколько видов этого своеобразного насеко­
мого, — однако, и он никогда не видел ее в таком ко­
личестве.
Чернышу саранча была хорошо известна. Когда
он громогласно возвестил о ее приближении, он вов­
се не был испуган. Наоборот, его большие, толстые
губы расплылись в смешной, добродушной гримасе.
Инстинкты дикаря забурлили в маленьком бушме­
не. У его народа налет саранчи вызывает не ужас, а
ликование; ее появление для туземца желанно, как
богатый улов креветок для рыбака или как добрый
урожай для земледельца.
186

Радовались и собаки. Они лаяли, повизгивали и
резвились, словно предвкушая охоту. Когда выясни­
лось, что это только саранча, у всех сразу отлегло от
сердца. Младшие — Трей с Яном — смеялись, хло­
пали в ладоши и с нетерпением ждали, когда «прыгунки» подлетят поближе. Ведь это нечто вроде куз­
нечиков: они не кусаются, не жалят, и бояться их
нечего.
Даже сам ван Блоом сперва нисколько не был
озабочен. После тяжелых предчувствий, после страш­
ных предположений о землетрясении и урагане было
большим облегчением узнать, что это всего-навсего
лишь перелет саранчи, и фермер стал с любопыт­
ством его наблюдать. Но вскоре его мысли приняли
новый оборот. Он обвел взором свое кукурузное и
гречишное поле, свои дыни, свой сад и огород, и тре­
вога с новой силой овладела им. В памяти одна за
другой стали всплывать слышанные им истории об
опустошительных нашествиях саранчи. Ван Блоом
побледнел, и горький стон сорвался с его губ.
Настроение детей тоже изменилось. Они увидели,
что отец чем-то сильно обеспокоен, хотя и не понима­
ли, чем именно. Они жались к нему, не смея ни о чем
спросить.
— Погибло! Все погибло! — твердил он. — Весь
наш урожай, труды целого года— все пойдет пра­
хом! Ах, мои бедные дети!
— Почему погибло?.. Почему пойдет прахом? —
спросили в один голос Гендрик и Ян.
— Перелетная саранча! Она сожрет наш урожай,
весь без остатка!
— Боже, а ведь это правда! — воскликнул Ганс.
187

Он вспомнил, что в книгах по естественной исто­
рии, которыми он так увлекался, ему нередко случа­
лось читать о том, какие опустошения производит са­
ранча.
У ван Блоома были все основания для самых худ­
ших опасений. Если полчище надвинется и осядет на
его поля, тогда прощай надежда на жатву. В мгнове­
ние ока саранча обгложет всю зелень, не оставит на
своем пути ни стебелька, ни листика, ни травинки.
Все стояли, с мучительным беспокойством следя
за движением тучи. Она была от них еще на рассто­
янии добрых полмили. Казалось, она направляется
в другую сторону. Хорошо бы!
Луч надежды зажегся в душе ван Блоома. Фермер
снял свою широкополую шляпу и подержал ее в про­
тянутой руке. Дул северный ветер, а туча была сей­
час на западе от крааля. Саранча надвигалась с се­
вера, как это почти всегда бывает в Южной Африке.
— Да, — сказал Гендрик, который побывал в са­
мой гуще саранчи и знал, в какую сторону движется
полчище, — она идет с севера. Когда мы повернули
коней и помчались галопом домой, мы быстро ушли
от нее, и она, как видно, летела не за нами вслед. Помоему, она летит к югу.
Ван Блоом уповал на то, что к северу от крааля
горизонт чист, саранча пройдет стороной, минуя его
ферму. Он знал, что обычно она идет по ветру. Пока
ветер не переменится, она не сворачивает со своего
пути. Все застыли в молчаливом ожидании, жадно
вглядываясь вдаль.
Странное это было зрелище. В воздухе над тучей
насекомых зависла огромная стая птиц, состоящая
из самых разных пород. Бесшумно и медленно парил
188

на своих огромных крыльях черный гриф; рядом с
ним — бурый стервятник и бородач. Клекотал боль­
шой кафрский орел, и бок о бок с ним кривлялся
смешной короткохвостый фигляр 1. Там были соколы
всяких размеров и окрасок, коршуны2, рассекавшие
воздух, вороны и множество видов насекомоядных. Но
всех больше было здесь маленьких рябеньких птичек,
напоминавших ласточку. Мириады их непрестанно
ныряли в тучу насекомых и вновь взмывали ввысь,
каждая с добычей в клюве. У англичан эта птичка
зовется саранчовым грифом, но она не принадлежит
к роду грифов. Питается она исключительно насеко­
мыми, и наблюдатели никогда не встречали ее в
местах, где не водится саранча. Она следует за са­
ранчой во всех ее перелетах, свивая гнезда и выводя
птенцов вблизи от своей добычи.
Туча насекомых в самом деле двигалась к югу и
теперь заволакивала на западе весь горизонт. Было
видно, как она постепенно опадала, как ее верхняя
кромка мало-помалу опускалась, очищая небо. Зна­
чит, саранча уходила на запад? Нет.
— Они устраиваются на ночлег, мы их теперь на­
берем полные мешки! — сказал с довольным видом
Черныш.
Для него саранча представляла лакомство, и он
готов был пожирать ее с таким же рвением, как са­
ранчовый гриф.
Туча действительно осела на равнину.
1
Ф и г л я р, или орел-скоморох, получил это название за замеча­
тельные воздушные акробатические упражнения, которые он может про­
делывать.
2
Автор перечисляет птиц с целью показать богатую.фауну Африки,
упуская в данном случае то, что гриф, стервятник и бородач питаются
исключительно падалью; орлы, соколы и коршуны — хищники.

189

— Солнца нет — они не летают, — продолжал
бушмен. — Слишком холодно. Они до утра как мерт­
вые.
Солнце закатилось, холодный ветер ослабил кры­
лья маленьких кочевников и принудил их заночевать
на деревьях, кустах и траве. Несколько минут — и
все небо расчистилось от темно-бурого тумана, но
равнина вдали приобрела такой вид, точно по ней
пронесся безжалостный пожар. Степь густо покры­
ли тельца насекомых, и вся она почернела, будто вы­
горевшая. Птицы-попутчики, почуяв приближение
ночи, подняли крик, потом разлетелись во все сторо­
ны. Одни опустились на скалы, другие укрылись в
низких зарослях мимозы. Через короткое время на
земле и в воздухе все смолкло.
Ван Блоом беспокоился о своем скоте. Силуэты
животных вырисовывались далеко в степи, покрытой
саранчой.
— Дай им немного подкормиться, баас, — посо­
ветовал Черныш.
— Чем подкормиться? — спросил хозяин.— Не ви­
дишь разве — вся трава завалена этой нечистью!
— Прыгунки, баас, хороший корм для быков, луч­
ше, чем трава, лучше даже, чем кукуруза, — отве­
тил бушмен.
Но поздний час не позволял оставлять дольше скот
в степи. Скоро выйдут на охоту львы. Ван Блоом
посчитал необходимым поскорее загнать свое стадо
в крааль. Оседлали третьего коня, и фермер с Гендриком и Чернышом выехали в степь.
Необычайная картина представилась их глазам,
когда они приблизились к саранче. Красно-коричне­
вые тельца покрывали землю толстым слоем, иногда
190

в несколько дюймов' толщины. Всю листву, все вет­
ви кустов гроздьями облепили насекомые. Саранча
была неподвижна, словно в оцепенении. Вечерний
холод лишил ее способности летать.
Но самым странным казалось поведение лошадей
и коров. Они паслись неподалеку, в самой гуще ус­
нувшего неприятеля, жадно набирая в рот насекомых
и перемалывая их в зубах, точно зерно. Сколько их
ни гнали, они нипочем не хотели уходить с пастби­
ща. И только отдаленное рычание льва сделало их
более послушными, и они наконец дали пастухам за­
гнать себя в крааль.
Глава IV
РАССКАЗ О САРАНЧЕ
Ночь в краале ван Блоома протекала тревожно.
Если ветер повернет на запад, утром саранча непре­
менно покроет сад и поля, и тогда весь урожай по­
гибнет. Возможно, саранча истребит зелень во всей
округе. Чем тогда кормить скот? Коровы могут пасть
раньше, чем удастся перегнать их на какое-нибудь
пастбище. В истории Капской колонии было немало
случаев, когда после нашествия саранчи фермеры
теряли свое стадо.
Время от времени ван Блоом выходил во двор
проверять, не переменился ли ветер.
По-прежнему дул легкий ветерок с севера, со сто­
роны великой пустыни Калахари, откуда, по всей
видимости, и прилетела саранча. Ярко светила луна,
'Дюйм
2,54 см.

— единица длины в системе английских мер, равная

191

и свет ее мерцал над темным полчищем насекомых,
покрывшим степь. Издали доносились глухое рыча­
ние льва, пронзительный лай шакалов и сумасшед­
ший хохот гиен.
Видя, что ветер не меняется, ван Блоом немного
успокоился. Вернувшись в дом, он завел беседу о
саранче. Больше всех рассказывал Черныш, так как
он лучше других был знаком с этой напастью. Но от­
куда появились эти насекомые, бушмен не знал. Ганс,
большой любитель чтения, был более осведомлен в
этом вопросе.
— Саранча, — сказал он, — приходит из пусты­
ни. Она откладывает свои яички в песок или в пыль.
После периода дождей, когда усиленно начинает ра­
сти трава, из яичек вылупляются личинки, которые
питаются этой травой. Истребив ее, они по необхо­
димости пускаются на поиски нового корма. Этим и
вызваны миграции насекомых.
— А я вот слышал, — заговорил Гендрик, — буд­
то фермеры, чтобы не пропустить саранчу, раскла­
дывают вокруг посевов костры. Но разве костры удер­
жат саранчу, даже если сделать настоящий огнен­
ный забор вокруг поля? Ведь она крылатая и может
легко пролететь над огнем.
— Костры разводят, — ответил Ганс, — в расче­
те, что дым не даст саранче опуститься на поле. Но,
конечно, эти костры чаще всего разводят и исполь­
зуют против бескрылой, так называемой пешей са­
ранчи. Собственно говоря, это не сама саранча, а ее
личинки, у которых еще не выросли крылья. Пешая
саранча тоже пускается на поиски корма и нередко
производит больше опустошений, чем взрослые на­
секомые. Она передвигается по земле ползком и, пры192

гая наподобие кузнечиков, идет все время в одном на­
правлении, следуя инстинкту, побуждающему ее дер­
жаться определенного курса. Ничто не может оста­
новить неукротимое движение вперед, пока саранча
не придет к берегу моря или какой-нибудь широкой
и быстрой реки. Но если течение медленное, саран­
ча может переплывать и реки. Она вползает на за­
боры, на дома, на дымовые трубы и, перейдя прегра­
ду, продолжает свой путь. Небольшие скопления са­
ранчи фермерам иногда удается задержать посред­
ством огня, как ты и слышал, Гендрик. Но когда са­
ранча появляется в большом количестве, тогда и
огонь не может ее остановить.
— Но как же это так, брат? — допытывался Ген­
дрик. — Почему огонь не может остановить саранчу,
если она бескрылая? Как она проходит через огонь?
Перепрыгивает?
— Нет, — ответил Ганс. — Миллионы насекомых
ползут прямо в огонь и гасят его.
— Ого! — вскричали все разом. — И они не сго­
рают?
— Сгорают, конечно, — ответил Ганс. — Они обуг­
ливаются и гибнут целыми мириадами. Их бесчис­
ленные тельца забивают костры. Передние ряды са­
ранчовой армии приносятся в жертву, а остальные
проходят невредимо по трупам погибших. Во многих
местностях Африки, там, где туземцы занимаются
земледелием, едва разнесется весть, что начался пе­
релет саранчи, вспыхивает настоящая паника. Они
знают, что им придется лишиться урожая, и потому
нашествия саранчи внушают им не меньший ужас,
чем землетрясение или другое стихийное бедствие.
193

— Нам ли не понять их чувства! — заметил Гендрик и многозначительно переглянулся с другими.
— Крылатая саранча, — продолжал Ганс, — повидимому, не так неуклонно следует взятому направ­
лению, как ее личинки. Она держится по ветру. За­
частую ветер сносит ее в море, где она погибает. Слу­
чалось, находили целые поля мертвых насекомых,
прибитых обратно к берегу. В одном месте море
выбрасывало их на отмель, пока не выросла гряда в
четыре фута высоты и пятьдесят длины. Некоторые^
известные путешественники утверждали, что трупный
запах, пропитавший воздух, чувствовался в полуто­
раста милях от берега!
— Ну да! — сказал маленький Ян. — Что-то мне
не. верится, что у кого-нибудь такой хороший нюх.
При этом замечании все дружно рассмеялись.
Только ван Блоом не разделял веселья. Его лицо ста­
ло к этому часу совсем хмурым.
Чернышу тоже было что порассказать о саранче.
— Бушмен не боится прыгунка, — говорил он. —
У бушмена нет сада, нет кукурузы, нет гречихи —
нет ничего, что ест прыгунок. Бушмен сам ест саран­
чу. Все едят прыгунка. Все жиреют в налет саранчи.
Го-го! Славный прыгунок!
Замечание Черныша было, в сущности, верным.
Саранчу едят почти все виды животных, какие водят­
ся в Южной Африке. Ее с жадностью пожирают не
только плотоядные, но многие другие звери и птицы.
Антилопы, куропатки, цесарки и дрофы и, как ни
странно покажется, даже исполины слоны соверша­
ют путешествия за много миль, чтобы только пожи­
виться на перелетах саранчи. Домашняя птица, овцы,
лошади и собаки поедают ее столь же охотно. И еще
194

одна странная вещь — саранча сама ест саранчу!
Если среди прыгунков появляется раненый, то дру­
гие немедленно накидываются на него и съедают.
Бушмены и прочие африканские народы едят саранчу
не в сыром виде, а сперва варят ее или жарят.
Иногда, хорошенько высушив, ее толкут в муку и
потом, замешивая на воде, изготовляют из нее осо­
бого рода варево. Хорошо провяленная саранча со­
храняется очень долго, и для бедных дикарей она
порой заменяет пищу в течение долгих месяцев.
Многие племена, в особенности те, что не знают
земледелия, встречают нашествия саранчи как празд­
ник. Снарядившись в путь с мешками, а нередко и с
упряжкой волов, люди отправляются всей деревней
за саранчой, и собирают ее горами, запасая впрок,
как зерно.
В разговорах обо всем этом прошел вечер. Наста­
ло время ложиться спать. Ван Блоом еще раз вышел
узнать направление ветра, потом дверь в краале за­
перли, и все улеглись.
Глава V
НАШЕСТВИЕ САРАНЧИ
Ван Блоому не спалось. Он беспокойно ворочался
в постели, тяжело вздыхал. А когда он забывался на
минутку тревожным сном, то ему снились саранча,
сверчки и кузнечики, которые пучеглазо таращились
на него. Он обрадовался, когда первый луч света
проник в маленькое окошко его комнаты. Он вскочил
с кровати и, едва одевшись, выбежал из дома. Было
еще темно, но это не мешало определить направле195

ние ветра. Не понадобилось даже подбрасывать пе­
рышко или поднимать шляпу. И так было ясно: дул
сильный ветер с запада! Не помня себя, ван Блоом
выбежал за ограду. Здесь он остановился и еще раз,
затаив дыхание, проверил, откуда дует ветер. Увы,
первое впечатление не обмануло его: ветер шел с за­
пада. Подавив стон, фермер вернулся в дом. Боль­
ше он не надеялся избежать страшного нашествия.
Теперь первой его заботой было собрать все, что
было в доме полотняного — белье, одежду, куски хол­
ста — и спрятать все в сундуки. Он опасался, что
прожорливая тварь не погнушается ничем. Он знал,
что горький лист табака для саранчи так же вкусен,
как сладкий и сочный стебель кукурузы. Льняную и
хлопчатобумажную ткань она пожирает, как будто
это нежные побеги зелени. Камень, железо да самое
твердое дерево — вот, пожалуй, все, что оставляют
нетронутым ее жадные челюсти. Поэтому все, что
могло пострадать от саранчи, было предусмотритель­
но убрано. Потом в молчании приготовили завтрак
и так же молча съели его.
Еще накануне вечером ван Блоом и его малень­
кая семья наслаждались полнотой счастья. Теперь же
все были подавлены и удручены.
Оставалась последняя, но очень слабенькая на­
дежда. Если бы вдруг пошел дождь или резко бы
похолодало... И в том, и в другом случае, сказал Чер :
ныш, саранча не может летать. Если день выдастся
холодный или сырой, насекомые не поднимутся с
места, а потом ветер, возможно, опять переменится.
О, если бы вдруг хлынул ливень! Или день оказался
бы холодный и пасмурный... Напрасное желание,
тщетная надежда! Лишь полчаса прошло после того,
196

как взошло яркое африканское солнце, а его горячие
лучи уже обогрели и вернули к жизли саранчовое во­
инство. Насекомые начали ползать, подскакивать, и
вот, точно по единому сигналу, несметные тысячи их
поднялись в воздух. И ветер направил их полет в сто­
рону кукурузного поля.
Не прошло и пяти минут после того, как саранча
взлетела, как она уже была над краалем и начала
оседать на посевы. Полет ее был медлителен, спуск
мягок, и тем, кто снизу наблюдал за ней, представ­
лялось, будто это падает большими перистыми хло­
пьями темный снег. За несколько мгновений насеко­
мые покрыли собой всю землю. Каждый початок ку­
курузы, каждое растение, каждый куст облепили про­
жорливые твари. Все пастбища, насколько хватало
глаз, были густо усеяны саранчой. И солнечный диск
снова померк, застланный безжалостной тучей.
Саранча накатывалась волнами: тыловые отряды
все время перелетали на передовую линию и затем,
сделав привал, кормились до тех пор, пока их, в свою
очередь, не обгоняли задние, двигавшиеся тем же
порядком. Шорох их крыльев напоминал непрерыв­
ный шелест ветра в лиственном лесу или шум воды
под мельничным колесом.
Перелет саранчи над фермой длился два часа. Все
это время семья ван Блоома просидела в доме: не­
приятно было бы оставаться во дворе под ливнем
насекомых, которых ветер нередко швырял в лицо с
такой силой, что делалось больно. К тому же нельзя
было и шагу ступить, чтобы не раздавить их десят­
ками, потому что земля была сплошь покрыта тол­
стым слоем саранчи. Все же немало ее заползло
внутрь дома сквозь щели в двери и окне, и она с
197

жадностью набрасывалась на все предметы расти­
тельного происхождения, какие случайно остались
неубранными.
Через два часа ван Блоом выглянул наружу. Сно­
ва светило солнце, но что оно освещало! От зеленых
полей и цветущего сада не осталось и следа. На се­
вере, на юге, на востоке, на западе — везде прости­
ралась только голая черная земля. Не видно было ни
былинки, ни листика, даже кора на деревьях была
обглодана.
Если бы прошел степной пожар, он не мог бы ос­
тавить большего разорения. Крааль стоял теперь
среди пустыни. .
Не передать словами, что почувствовал в ту ми­
нуту ван Блоом, не описать пером его мучительных
переживаний. За два часа такая перемена! Он едва
верил глазам, едва верил в реальность случившего­
ся. Он знал, что саранча пожрет его кукурузу и гре­
чиху, овощи и плоды, но воображение его не в силах
было нарисовать такую картину полнейшего опусто­
шения, какую явила действительность! Ван Блоом не
узнавал своей фермы. Если бы владелец был в от­
лучке, когда здесь пролетала саранча, и вернулся,
не предупрежденный о случившемся, он не признал
бы мест, где жил.
С флегматичностью, свойственной его народу, ван
Блоом опустился на скамью и долгое время сидел так,
безмолвный и недвижимый. У детей, глядя на него,
сердца сжимались от боли. Они не могли до конца
понять, в какое трудное положение поставило их это
событие. Да и сам ван Блоом не сразу осознал все
последствия катастрофы. Он думал сперва лишь об
ущербе, нанесенном прекрасному урожаю.
198

— Пропало! Все пропало! — восклицал он горест­
но. — Ох, судьба, судьба! Снова ты жестока ко мне!
— Папа, не горюй! — сказал мягкий голосок.—
Мы все живы, все подле тебя. — И при этих словах
маленькая белая ручка легла ему на плечо.
То была ручка его милой Трей.
Точно ангел улыбнулся ему. Ван Блоом взял де­
вочку на руки, в приливе нежности прижал ее к сер­
дцу и на душе у него потеплело.
Глава VI
В ПУТЬ!
Ван Блоом знал, что мало уповать на Бога, чело­
век сам должен ковать свое счастье. Он тотчас же
взялся за дело, чтобы выйти из неприятного положе­
ния, в какое поставило его нашествие саранчи.
Но положение было хуже, чем неприятное, как
начал теперь понимать ван Блоом, — положение
было гибельное! Чем больше думал он об этом, тем
сильнее утверждался в этой мрачной истине.
Они оказались одни среди черной, голой равнины.
Кругом на многие мили не найти зелени. Лошади,
коровы, овцы не могут жить без корма, а если погиб­
нет скот, как существовать самому фермеру с семь­
ей? Он понял, что оставаться здесь дальше нельзя,
он должен бросить крааль. Должен отправиться на
поиски пастбища, не теряя времени, немедленно!
Животные, обеспокоенные тем, что их не выпустили в
привычный час, уже на все лады кричали в загонах.
Нельзя было мешкать. Каждый час был дорог, не
следовало терять лишней минуты даже на раздумье.
200

Ван Блоому нужно было только решить: седлать
ли самого быстрого из своих коней и пуститься одно­
му на поиски пастбища, или лучше сразу заложить
фургон и отправиться в дорогу всей семьей. Он из­
брал второе.
Если ехать одному, то он, возможно, не так скоро
найдет место, где есть трава и вода, а скот его тем
временем будет страдать от голода. Это соображе­
ние, да и ряд других склонили ван Блоома к тому,
чтобы сразу же заложить фургон и пуститься в дорогу
всем, захватив с собой все добро.
— Запрягать — и в путь! — прозвучала команда.
И Черныш, гордившийся славой хорошего кучера,
замахал своим бамбуковым кнутом, похожим на
длинное удилище.
— Запрягать — и в путь! — подхватил Черныш,
привязывая к своей двадцатифутовой трости новый
ремень, который он недавно сплел из шкуры антило­
пы. — Запрягать — и в путь! — повторил он, щел­
кая кнутом так громко, точно стрелял из пистолета. —
Да, баас, я сейчас запрягу! И бушмен, прислонив кнутовище к стене, пошел в
коровий крааль отбирать волов для упряжки.
Возле дома стоял большой фургон — непременная
принадлежность и гордость каждой капской фермы.
Это был первоклассный экипаж под парусиновым
верхом, служивший фельдкорнету еще в его лучшие
дни, экипаж, в котором он, бывало, возил жену и
детей на увеселительные прогулки. В те дни в фур­
гон впрягали цугом восьмерку отличных лошадей.
Теперь их место предстояло занять волам, ибо весь
табун ван Блоома составляли только пять коней, а
они нужны были под седло. Но фургон был почти так
201

же хорош, как и в давние годы, когда на него погляды­
вали с завистью все соседи из Грааф-Рейнета. Ника­
ких поломок, все на своем месте. Все так же хорош
белоснежный парусиновый верх с клапанами — пе­
редним и задним — и внутренними «карманами», все
в исправности: и изящно выгнутые колеса, и удобные
козлы, и диссельбом и крепкий тректоу ' из буйволо­
вой кожи. В целости и сохранности все, чему пола­
гается быть у фургона. Он и в самом деле составлял
лучшее из всего, что сохранилось у бывшего фельдкорнета, да и стоил не меньше, чём все коровы, быки
и овцы на его ферме.
Пока Черныш и Гендрик вылавливали двенадцать
упряжных волов и ставили их в упряжки, сам баас
занялся погрузкой мебели и пожитков, в чем ему по­
могали Ганс, Тотти и даже Трей с маленьким Яном.
Дело это было нетрудное/Скарб, заполнявший
маленький крааль, был невелик, и его быстро погру­
зили, частью уложив внутри просторного фургона,
.частью привязав снаружи.
За какой-нибудь час все был погружено, волы за­
пряжены, лошади оседланы. Все было готово, чтобы
двинуться в путь.
И тут встал вопрос: куда?
До сих пор ван Блоом думал только о том, что
нужно сняться с места и уйти за пределы лежавшей
вокруг него оголенной степи. Теперь же необходимо
было решить, в какую сторону направиться. Вопрос
был достаточно трудный. Двинуться туда, куда по­
летела саранча? Или туда, откуда она явилась? И в
том и в другом случае пришлось бы пройти десятки
Д и с с е л ь б о м (голл.) — дышло; т р е к т о у (голл.) — гуж.

202

миль, пока встретишь хоть клочок травы для голод­
ных животных. Скот может не выдержать и погиб­
нуть.
Или двинуться в каком-нибудь другом направле­
нии? Но что, если они не найдут воды? Без воды ока­
жется под угрозой не только жизнь животных, но и
жизнь людей. Итак, было очень важно выбрать пра­
вильный путь.
Сперва ван Блоом надумал было податься в сто­
рону поселений. Если двинуться туда, ближайшую
воду они нашли бы примерно в пятидесяти милях на
восток от крааля. Но в том направлении только что
пролетела саранча. Она успела, конечно, опустошить
всю местность — вплоть до реки Оранжевой, а мо­
жет быть, и дальше. Было бы весьма рискованно на­
правиться в ту сторону.
На.север лежала пустыня Калахари. Ехать туда
означало бы смерть. Ван Блоом не знал ни одного
оазиса в пустыне. К тому же саранча явилась как
раз с севера.
Поэтому ван Блоом подумал, что, подавшись на
запад, он скорее всего выберется из полосы опусто­
шения. О западной части равнины ему было кое-что
известно — немного, правда, но все же он знал, что
милях в сорока к западу от фермы есть родник с
хорошей водой, а вокруг него — недурное пастбище.
Он его открыл, разыскивая своих коров, которые,
отбившись от стада, забрели однажды в такую даль.
У него тогда возникла мысль, что здесь, пожалуй,
лучшее место для скота, чем вокруг его фермы, и он
не раз подумывал перебраться к источнику. Не сде­
лал он этого лишь потому, что не хотел забираться в
такую глушь. Он и без того жил далеко от поселе203

ний, но по крайней мере поддерживал с ними связь.
Если же обосноваться еще дальше, это станет крайне затруднительным. Но теперь, когда явились новые
веские соображения, мысли его снова обратились к
роднику, и, поразмыслив как следует еще несколько
минут, ван Блоом решил двинуться на запад.
Чернышу приказано было держать к западу. Буш­
мен мигом вспрыгнул на козлы, щелкнул кнутом,
выправил свою длинную упряжку и тронулся в путь
по равнине. Ганс и Гендрик вскочили в седла и, выг­
нав с помощью собак всю живность из загонов, по­
гнали впереди себя мычащий и блеющий скот. Трей
и маленький Ян сидели рядом с Чернышом на коз­
лах, и можно было увидеть, как из-под парусинового
верха выглядывает с любопытством, поводя больши­
ми круглыми глазами, хорошенькая газель. Окинув
последним взглядом свой опустевший крааль, ван
Блоом натянул поводья и поскакал вслед за фур­
гоном.
Глава VII
ЖАЖДА
Маленький караван двигался вперед. Почти непре­
рывно слышались окрики Черныша и щелканье его
кнута. Это щелканье разносилось по равнине на доб­
рую милю, точно раскаты мушкетных выстрелов.
Гендрик и Ганс криками подгоняли скот. Время от
времени Черныш подзывал мальчиков помочь ему
управиться с головными волами, когда те из упрям­
ства или по лени вдруг останавливались или же но204

ровили свернуть с пути. Тогда либо Ганс, либо Генд­
рик скакал вперед, выравнивал волов, шедших во
главе упряжки, и угощал их своим ямбоком.
Ямбок для строптивого вола — это эластичный
кнут, сделанный из кожи носорога или бегемота, при­
мерно в шесть футов длиной, постепенно суживаю­
щийся от ручки к концу. Такой кнут — настоящий
палач для волов.
Всякий раз, когда головным волам случалось за­
артачиться, а Черныш не мог дотянуться до них длин­
ным фоорслагом \ Гендрик был рад пощекотать их
своим ямбоком и этим держал их в страхе и повино­
вении.
В Южной Африке воловью упряжку сопровожда­
ет обычно конный вожатый. Правда, у ван Блоома,
с тех пор как от него сбежали слуги-готтентоты, волы
приучены были тащить фургон без вожатого. Но пос­
ле налета саранчи все вокруг имело такой необыч­
ный вид, что волы робели и дичились. Саранча стер­
ла все тропки, что также сбивало животных с толку.
Даже сам ван Блоом с трудом узнавал местность и
должен был держать путь по солнцу.
Гендрик скакал большей частью вблизи головных
волов. Ганс гнал стадо. Страх побуждал животных
держаться кучно, а так как по сторонам не было тра­
вы, которая соблазняла бы их разбредаться, они шли
хорошо.
Ван Блоом ехал во главе каравана, указывая до­
рогу. Ни он, и никто из членов его семьи не переоде­
лись в дорогу и пустились в путешествие в своей
обычной одежде. На ван Блооме были широкие ко1

Ф о о р с л а г (голл.) — бич.

205

жаные штаны, называемые в этой местности кракерами, длинный, просторный сюртук зеленого сукна
с глубокими наружными карманами, жилет из шку­
ры молодой антилопы, белая поярковая шляпа с ши­
роченными полями, а на ногах — полусапожки аф­
риканской некрашеной кожи, известные среди буров
под названием «фольтскунен», то есть «деревенские
башмаки». Через седло его был перекинут леопар­
довый каросс — плащ, а на плече висел его верный
громобой — большое ружье с замком старинного
образца.
На такие ружья буры возлагают большие надеж­
ды. Короткоствольное ружье, которым обычно пользу­
ется житель американских девственных лесов, заря­
жаемое пулей не больше чем с горошину, принесло
бы немного пользы в охоте на крупную дичь. В аф­
риканских степях не меньше смелых охотников и зве­
робоев, чем в лесах и прериях Америки.
На левом боку у ван Блоома висел, высовываясь
острым концом из-под руки, огромный гнутый рог для
пороха — самый большой, какой только можно снять
с головы африканского быка. Ван Блоом вывез его
из страны бечуанов, хотя и в Капской земле почти
все быки отличаются необычно длинными рогами.
Ван Блоому этот рог служил пороховницей, которая,
набитая до краев, вмещала фунтов шесть. Патрон­
таш из шкуры леопарда под правой рукой, охотни­
чий нож за поясом и большая пенковая трубка, за­
правленная под ленту на шляпе, довершали снаря­
жение трек-бура ван Блоома.
Одежда, снаряжение и оружие Ганса и Гендрика
мало чем отличались от отцовских. На них были ши206

рокие штаны из выделанной овчины, сюртуки, фольтскунены и широкополые белые шляпы. У Ганса за
плечом висело легкое охотничье ружье, у Гендрика —
тяжелый карабин, так называемый «егер», превос­
ходное оружие для охоты на крупную дичь. Гендрик
очень гордился своим ружьем. Он был метким стрел­
ком и мог даже попасть в гвоздь со ста шагов.
У обоих мальчиков также были изогнутые полу­
месяцем рога-пороховницы и патронташи, набитые
пулями. И у обоих лежали поверх седел плащи, но, в
отличие от отцовского плаща, сделанного из редкост­
ной шкуры леопарда, эти были попроще: у одного из
шкуры антилопы, у другого — из шкуры шакала.
На маленьком Яне тоже были широкие штаны,
сюртук, полусапожки и широкополая поярковая шля­
па, — словом, Ян, хоть и был ростом в один ярд ', по
костюму являл собою копию отца — типичный бур в
миниатюре.
На Трей была шерстяная синяя юбочка, изящный
корсаж со шнуровкой, искусно расшитый по гол­
ландской моде, а ее белокурую головку защищала от
солнца легкая соломенная шляпка с бантом. Тотти
была одета очень просто — в грубый домотканый
холст, а голова у нее оставалась непокрытой. Ну, а
на Черныше были только старые кожаные кракеры,
полосатая рубашка, да еще каросс из овчины.
Равнина была оголена на добрых двадцать миль.
Ни былинки не осталось для скота, страдавшего к
тому же без воды. Весь день ярко светило солнце,
слишком ярко, его лучи пекли, как в тропиках. Пу­
тешественники едва бы выдержали этот зной, если б
1

Я р д — единица длины в системе английских мер, равна 91,44 см.

207

не легкий ветерок. Но дул он, к сожалению, прямо в
лицо, а в сухих африканских степях всегда хватает
пыли. Да тут еще саранча, непрестанно прыгая, раз­
рыхлила миллионами крохотных ножек верхнюю кор­
ку почвы, и пыль теперь свободно поднималась в воз­
дух. Ее клубы окутывали маленький караван, отче­
го продвигаться было тяжело и утомительно. Задол­
го до вечера одежда на людях насквозь пропиталась
пылью, на зубах хрустел песок, в горле саднило, глаза
покраснели и болели от раздражения.
Но это было пустяком по сравнению с отсутстви­
ем воды.
Спеша поскорее уйти от зрелища опустошенного
крааля, ван Блоом не запасся в дорогу водой — не­
допустимое упущение в такой стране, как Южная
Африка, где родники столь редки, а ручьи игреки то
пересыхают, то меняют русло. Задолго до вечера
все думали только о воде, все одинаково томились
жаждой.
Ван Блоом, тоже мучимый жаждой, думал не о
себе, а о детях, казнясь за оплошность. Они страда­
ли по его вине. Мысль о непростительной ошибке
тяжело угнетала его. Он не мог пообещать им ника­
кого облегчения, пока караван не.доберется до род­
ника. Ближе, насколько он знал, воды не было.
Добраться до нее в тот вечер не удастся. В путь
тронулись поздно. Волы шли медленно. К закату
можно было проделать от силы половину пути. Что­
бы дойти до воды, пришлось бы идти всю ночь, а это
было невозможно по многим причинам. Волам тре­
бовался отдых, они были голодны. Ван Блоом теперь
208

понял еще одно свое упущение: во время нашествия
саранчи он не позаботился набрать ее побольше на
корм скоту.
При налетах саранчи подчас только так и спаса­
ют скот; но ван Блоому это не пришло на ум. А по­
скольку в краали, где заперты были животные, са­
ранчи проникло немного, скот оставался без пищи со
вчерашнего дня. Особенно сказывался голод на уп­
ряжных волах, они ослабели и тянули фургон слов­
но нехотя, так что Черныш надрывался от крика и
непрестанно пускал в ход свой длинный кнут.
Но были и другие причины, заставлявшие поду­
мать о ночном привале. Ван Блоом не так уж твердо
знал дорогу. Ночью он не мог бы держаться избран­
ного им направления. К тому же идти после захода
солнца представлялось небезопасным, потому что в
это время выходят на охоту кровожадные хищники.
До темноты оставалось примерно полчаса. Кара­
ван отдалился уже от покинутой фермы на двадцать
миль, а равнину покрывал черный «след» саранчи.
Травы по-прежнему не было, кусты по-прежнему
были лишены коры и листьев.
Ван Блоому уже начинало казаться, что он дви­
жется в ту самую, сторону, откуда прилетела саран­
ча. Он был уверен, что не сбился с западного направ­
ления. Но как знать, быть может, саранча шла с за­
пада, а не с севера? Если так, то они еще не скоро
встретят долгожданную зелень.
Эти мысли смущали ван Блоома, и он беспокойным
взором обводил равнину, глядя по сторонам. И вдруг
раздался радостный возглас зоркого бушмена. Он
увидел впереди траву и несколько кустов с листвой.
209

Туда еще с милю пути, но волы, точно почувствовав
прилив новых сил, пошли бодрее.
Пастбище, однако, оказалось скудным. Редкие
стебельки, разбросанные по красно-бурой земле, —
слишком мало, чтобы поживиться волу. Не наполняя
желудка, трава только дразнила несчастных живот­
ных, терзая их муками Тантала 1.
Зато ван Блоом уверился теперь, что полоса опус­
тошения пройдена. Он провел караван еще немного
вперед, надеясь встретить пастбище получше. Надеж­
да, однако, не оправдалась. Путь их лежал через
дикую, бесплодную степь, почти настолько же лишен­
ную зелени, как и местность, по которой шли они до
сих пор. Но теперь она обязана была своей наготой
не саранче, а безводью. Не оставалось больше вре­
мени на поиски пастбища. Солнце уже скрылось за
горизонт. Пришлось остановиться там, где они сей­
час находились.
Следовало бы соорудить краали для коров, коз и
овец. Кругом было для этого достаточно кустов, но
люди были сильно утомлены и не находили в себе
силы нарезать ветви и подтащить их к месту. И без
того хватало работы. Нужно было заколоть на ужин
овцу, собрать топлива, чтобы зажарить ее. Поэтому
загоны делать не стали, лошадей привязали к фур­
гону, а коров, быков, овец и коз оставили на воле. Из­
мученные долгой ходьбой, животные вряд ли могли
уйти далеко от костра, который было решено поддер­
живать всю ночь.
Т а н т а л — в древнегреческой мифологии сын Зевса, в наказание
за преступления был осужден стоять по горло в реке под плодовым де­
ревом, но не мог дотянуться ни до воды, ни до плодов.

210

Глава VIII
ЕЩЕ ОДНА ПОТЕРЯ
Но они ушли.
Когда рассвело и путешественники огляделись
вокруг, они не увидели ни единого быка, ни единой
коровы, кроме одной молочной. Подоив ее накануне
вечером, Тотти оставила свою любимицу на ночь
привязанной к кусту, — там она и стояла сейчас. Все
остальные ушли, козы и овцы — тоже.
Мальчики вскочили на коней и отправились на
розыски. Коз и овец нашли неподалеку в кустарни­
ке, но остальные животные ушли совсем. Их след
тянулся мили на две. Он вел обратно по тому же пути,
которым пришел сюда караван. Не осталось сомне­
ния, что они повернули назад, к краалю. Нагнать их,
не дав дойти до места, было трудно, пожалуй, даже
невозможно. Следы показывали, что животные сня­
лись с места в самом начале ночи и шли быстро, так
что к рассвету, должно быть, достигли уже старого
жилья.
Печальное открытие! Бесполезным делом было бы
пуститься за стадом на голодных, измученных жаж­
дой лошадях. Но и без упряжных волов невозможно
было дальше тащить фургон. Как же теперь добрать­
ся до родника? Задача казалась неразрешимой; но
после недолгого совещания рассудительный Ганс
предложил выход.
— А нельзя ли впрячь в фургон лошадей? — спро­
сил он. — Ведь пять лошадей смогут, конечно, дотя­
нуть его до родника.
— Как! Бросить стадо? — воскликнул Гендрик. —
Если не отправимся за ним, скот околеет, и тогда...
211

— За стадом можно будет поехать и позже, — воз­
разил Ганс. — Не лучше ли сперва добраться до ис­
точника, а потом, дав коням отдохнуть, вернуться за
волами? Они к тому времени будут уже в краале. Там
у них, во всяком случае, вдоволь воды, они продер­
жатся до нашего прихода.
Предложение Ганса показалось вполне осуществи­
мым. Во всяком случае, этот план представлялся
наилучшим, и путешественники тотчас принялись
приводить его в исполнение.
Лошадей впрягли в фургон. Черныш опять сел на
козлы, подобрал вожжи, щелкнул кнутом и пустил
свою упряжку. К общему удовольствию, большой и
тяжело груженный фургон пошел так легко, как если
бы его тащила полная воловья упряжка. Ван Блоом, Гендрик и Ганс порадовались от души, когда фур­
гон прокатил мимо них, и, погнав следом за ним дой­
ную корову, коз и овец, бодро двинулись в путь. Ма­
ленькие Ян и Трей ехали, как и прежде, в фургоне,
но остальные шли пешком.
Всех сильно мучила жажда, но они бы мучились
куда сильней, если бы не дойная корова, «старушка
Грааф», как звали ее. И накануне вечером, и утром
она дала по нескольку пинт1 молока, и эта своевре­
менная поддержка принесла путникам большое об­
легчение.
Лошади вели себя прекрасно. Умные животные
как будто понимали, что их добрый хозяин попал в
беду, и решили помочь ему. А может быть, они уже
чуяли впереди родниковую воду. Так или иначе, они
пробыли в упряжи уже много часов, когда фургон
1
П и н т а — единица объема в системе английских мер, примерно
равна 0,57 л.

212

въехал в небольшую живописную долинку, покрытую
зеленой, сочной травой, и несколько минут спустя
остановился у холодного, прозрачного ключа.
Все вволю напились. Лошадей выпрягли и пусти­
ли пастись. Разложили большой костер, сварили чет­
верть бараньей туши и сытно пообедали.
Ван Блоом, примостившись на одном из ящиков
фургона, курил свою большую трубку. Он был бы и
вовсе доволен, если б не уход стада.
Найденное пастбище можно было бы назвать оази­
сом среди пустынной равнины. Здесь были и топли­
во, и вода, и трава для скота — все, чего может по­
желать душа фее-бура. Оазис был достаточно велик,
чтобы на нем могло прокормиться стадо в несколько
сот голов, достаточно велик для приличной скотовод­
ческой фермы. Лучшего и желать не приходилось, и,
если бы ван Блоому удалось добраться сюда со всем
своим скотом, фермер чувствовал бы себя сейчас со­
всем счастливым.
Но без скота — что проку в прекрасных лугах? Все
богатство ван Блоома заключалось в стаде. Живот­
ные были у него породистые, и, за исключением две­
надцати упряжных волов да двух-трех долгорогих
племенных быков, стадо состояло сплошь из отлич­
ных молодых коров, обещавших принести в скором
времени большой приплод.
Естественно, что тревога за этих животных не по­
кидала фермера ни на минуту и гнала скорее от­
правиться на розыски стада. Он решил, что как толь­
ко лошади отдохнут и немного восстановят силы, он
с Гендриком и Чернышом отправится назад, к поки­
нутому краалю.
213

Когда кони передохнули, трех из них, самых силь­
ных, изловили и взнуздали. Ван Блоом с Гендриком
и Чернышом вскочили в седла и пустились в путь, а
Ганса оставили стеречь лагерь.
Ехали быстро. Решили скакать всю ночь и, по воз­
можности, затемно добраться до крааля. Там, где
кончалась трава, они спешились и дали лошадям
отдохнуть и подкормиться напоследок. Для себя они
прихватили несколько кусков жареной баранины. На
этот раз они не забыли и про воду, которой наполни­
ли свои тыквенные бутыли — так что теперь им уже
не приходилось страдать от жажды. После часового
привала снова двинулись в путь.
Уже совсем стемнело, когда путники достигли того
места, где ушло от них стадо. В небе светила яркая
луна, и можно было без труда ехать по следу, остав­
ленному колесами фургона. Время от времени ван
Блоом просил Черныша осмотреть следы и проверить,
по-прежнему ли стадо держалось дороги к дому.
Бушмен соскакивал с лошади, пригибался к земле и
тотчас давал ответ, каждый раз утвердительный.
Животные несомненно шли к старым краалям. Ван
Блоом почти не сомневался, что найдет их там, но все
же тревожился.
Забрезжил рассвет, когда показалась старая фер­
ма. Странное зрелище являла она. Трудно ее было
узнать. После нашествия саранчи исчезла вся зелень,
но кое-что прибавилось, и это усиливало необычный
вид фермы. Карнизы крыши и ограды краалей были
сплошь усеяны какими-то темными непонятными
предметами.
— Стервятники, — провозгласил Черныш.
214

Именно так и было: стая стервятников облепила
стены краалей.
Появление нечистых птиц не сулило добра. У ван
Блоома сжалось сердце от дурного предчувствия. Их
могла привлечь только падаль.
Всадники поскакали быстрей.
Уже совсем рассвело, и стервятники засуетились.
Они хлопали темными крыльями, снимались со стен
и вновь садились небольшими шумными стаями вок­
руг дома.
— Там падаль, не иначе, — пробормотал ван
Блоом.
И действительно, там была падаль, много пада­
ли. Когда всадники подъехали ближе, птицы подня­
лись в воздух, и теперь можно было разглядеть на
земле десятка два полуобглоданных туш с длинны­
ми гнутыми рогами. В этих костях и растерзанных
клочьях шкур ван Блоом узнал останки своего поте­
рянного стада. Не осталось в живых ни одной коро­
вы, ни одного быка.
Что случилось? Почему они околели? Это остава­
лось непонятным. Не могли же они погибнуть от го­
лода так быстро и все сразу! Не могли они пасть и
от жажды, потому что, как и прежде, рядом громко
журчал ручей. Стервятники убить их тоже не могли!
Так что же послужило причиной их гибели?
Ван Блоом не задавал лишних вопросов. И недолго
оставался он в недоумении. Когда он и его спутники
подъехали к месту, загадка разрешилась. Многочис­
ленные следы львов, гиен и шакалов достаточно все
объяснили. После нашествия саранчи округа оску­
дела дичью, а из-за этого хищники были более голод­
ными и жадными, чем обычно.
215

Утренний свет прогнал кровожадных зверей прочь.
Но к вечеру они непременно вернутся. Ван Блоома
жгло желание мести, и при других обстоятельствах
он остался бы здесь со своим ружьем. Но сейчас это
было неразумно и бесполезно. Надо было возвра­
щаться в лагерь.
Мужчины наспех напоили коней, набрали в буты­
ли ключевой воды и с тяжелым сердцем покинули
крааль.
Глава IX
ЛЕВ
Не проехали путники и ста шагов, как перед ними
возникло препятствие, при виде которого все они од­
новременно резко натянули поводья. Прямо у них на
пути разлегся лев. Он растянулся вблизи небольшо­
го кустарника. Саранча начисто обглодала все лис­
тья, и голые тонкие ветви не давали защиты. Свет­
лая шкура льва приметно желтела сквозь них.
Скорее всего, зверь после кровавой бойни отдыхал
вблизи крааля. Завидев людей, хищник, желая из­
бежать встречи, отошел к кустам.
Сытый лев, как правило ведет себя мирно. Его
благодушное настроение некоторые естествоиспыта­
тели неверно принимали за трусость. Другие, наобо­
рот, утверждали, что лев не знает страха ни перед
зверем, ни перед человеком, и этим объясняли его
хладнокровное спокойствие.
Обе стороны подкрепляют свое мнение многочис­
ленными примерами.
216

Как ни странно, правы в известном смысле обе
стороны. Дело в том, что одни львы трусливы, дру­
гие храбры.
Смелость и свирепость льва зависят от многого: от
возраста, от состояния его желудка, от времени года
и часа дня, и в первую очередь от того, какого рода
охотников встречает он в своих краях. Рассказыва­
ют, что в Капской земле львы в одних местностях
менее смелы, чем в других. Значительно трусливей
они там, где ведет на них охоту храбрый и стойкий
бур со своим длинноствольным громобоем. За пре­
делами Капской колонии, где нет у него другого вра­
га, кроме тоненькой стрелы бушмена да легкого дро­
тика, лев почти не боится человека.
У льва, разлегшегося на пути всадников, была
громадная черная грива. У буров такие львы зовут­
ся черногривками и считаются самыми свирепыми и
опасными. Желтогривка (в Капе водится довольно
много различных по масти львов) слывет менее храб­
рым, хотя в правильности такого мнения можно усом­
ниться. Дело в том, что темно-бурую окраску гривы
лев приобретает лишь с годами, и часто молодого
черногривку принимают по ошибке за светлогривого льва, а потом приписывают его характер всей светлогривой породе.
Ван Блоом не стал раздумывать, какой перед ним
черногривка — свирепый или не очень. Было ясно,
что лев успел «заморить червячка», что он совсем не
помышляет напасть на человека и что, если всадни­
ки предпочтут сделать небольшой крюк и мирно про­
ехать мимо, они спокойно завершат свою поездку.
Но у ван Блоома были иные намерения. Он лишил­
ся своих драгоценных быков и коров. Этот самый лев
217

растерзал если не всех, то часть из них. Голланд­
ская кровь колониста вскипела. Будь это самый силь­
ный и свирепый хищник в мире, он не позволит ему
мирно спать под кустом! Приказав спутникам сто­
ять на месте, ван Блоом, не спешиваясь, двинулся
вперед и остановил коня примерно в пятидесяти ша­
гах от места, где лежал лев. Тут он, спрыгнув с коня,
намотал поводья на руку, воткнул в землю шомпол
своего ружья и стал позади него на одно колено.
Нелегкое дело — метко выстрелить, сидя в седле,
особенно когда мишенью служит грозный лев. Толь­
ко отлично натренированный конь будет стоять дос­
таточно смирно и позволит взять правильный прицел.
Так что при стрельбе с седла удача зависит от игры
случая, а ван Блоом не собирался довольствоваться
случайным успехом. Установив ружье на шомпол и
дав таким образом твердую опору длинному дулу, он
стал тщательно его наводить, глядя в прицельную
рамку слоновой кости. Все это время лев не шевелил­
ся. Стрелка и зверя разделял куст, но желтые бока
льва были отчетливо видны сквозь голые ветви. Ван
Блоом также ясно разглядел звериную морду, пере­
пачканную свежей кровью.
Легкое ворчанье льва и два-три ленивых взмаха
хвостом доказывали, что лев видит противника, но он
продолжал спокойно лежать.
Только когда ван Блоом спустил курок, зверь, взре­
вев, подпрыгнул на несколько футов от земли. Охот­
ник опасался, что ветви помешают выстрелу, но уви­
дел, что пуля попала в цель, вырвав клок шерсти из
бока хищника. Лев был ранен, но, как вскоре выяс­
нилось, не смертельно. Оскалив грозные клыки,
разъяренный лев длинными прыжками ринулся на
218

противника. Грива, развеваясь, зрительно увеличи­
ла размеры зверя почти вдвое. Он казался огромным,
как буйвол. ч
За несколько мгновений он достиг того места, от­
куда только что стрелял охотник, но тот был уже да­
леко.
Нажав спуск, ван Блоом в тот же миг вскочил на
коня и поскакал к остальным.
Гендрик держал на взводе карабин. Черныш при­
готовил лук и стрелы.
Но зверь кинулся вперед, прежде чем тот или дру­
гой успел выстрелить. Пришлось в спешке отступить,
пустив коней вскачь. Черныш помчался в одну сто­
рону, ван Блоом с Гендриком — в другую. Зверь ока­
зался теперь меж двух огней у притом в изрядном
отдалении от противников.
Когда первая атака не удалась, лев остановился,
словно раздумывая, за кем лучше'погнаться. Вид его
в эту минуту был невыразимо страшен. Грива сто­
яла дыбом, хвост яростно хлестал по бокам, пасть
была широко раскрыта, обнажая мощные клыки, и
их белые острые клинки резко контрастировали с
засохшей темной кровью на морде. Страшный рев
усиливал ужас, который зверь внушал всем своим
грозным видом.
Но из трех противников ни один не поддался стра­
ху. Гендрик навел на льва карабин, хладнокровно
прицелился и выстрелил. В тот же миг со свистом
прорезала воздух стрела, выпущенная Чернышом.
Оба взяли верный прицел. И пуля и стрела попали
в зверя. Теперь, похоже, лютого зверя охватила вне­
запная слабость. Поджав хвост, лев ринулся прочь,
в сторону крааля.
219

Глава X
ЗВЕРЬ В ЗАПАДНЕ
Странно, что лев стал искать убежища в столь
необычном месте. Но другого укрытия поблизости не
было. Возможно, раненый зверь понимал, что бег­
ством ему не спастись, охотники верхом на конях его
легко догнали бы. Стены же дома могли защитить-его
от врага.
Когда лев вбежал в крааль, произошло нечто уди­
вительное. В одном конце дома имелось большое окно.
Стекол в нем никогда не было, потому что в тех кра­
ях застекленные окна вообще редкость. Закрывалось
оно только крепкими деревянными ставнями. В су­
матохе отъезда окно забыли закрыть; дверь тоже сто­
яла распахнутая настежь. И вот, когда лев проско­
чил в дверной проем, из окошка стали один за дру­
гим выпрыгивать небольшие зверьки, одновременно
похожие и на лисиц, и на волков. Это были шакалы.
Как выяснилось позже, хищники загнали одного
вола в дом и здесь загрызли. А теперь хитрые шака­
лы спокойно завтракали остатками вчерашнего пир­
шества, пока им так бесцеремонно не помешали.
Когда в дверях появился грозный царь зверей, пре­
следуемый всадниками, трусливые животные броси­
лись во всю прыть прочь от крааля и вскоре исчезли
из виду.
Трое охотников не могли удержаться от смеха при
виде улепетывающих со всех ног шакалов. Но их ве­
селье сразу погасло перед новым происшествием,
случившимся почти в тот же миг.
Ван Блоом захватил с собою двух собак, чтобы те
помогали людям гнать обратно скот. Наткнувшись
220

на полуобъеденные туши, собаки не стали гнушать­
ся воловьим мясом, тем более, что до этого им при­
шлось изрядно поголодать.
Бедные псы так увлеклись трапезой, что пропус­
тили охоту на льва. Ни одна из собак не видела хищ­
ника до той минуты, пока раненый зверь не бросил­
ся спасаться в крааль.
Во дворе они очутились как раз в то мгновение,
когда лев был в дверях. Храбрые и благородные
животные без колебания кинулись за ним следом и
вбежали в дом.
Некоторое время оттуда доносился хор разнообраз­
ных звуков — лай и тявканье собак, рев и рычание
льва. Потом послышался глухой шум, как будто уда­
рили о стену чем-то тяжелым, отчаянный визг, потом
звук, похожий на хруст костей... Громкий, победный
бас огромного зверя — и затем глубокая тишина.
Борьба была закончена. Собаки не подавали боль­
ше голоса.
Смех замер на губах, когда охотники услышали
звуки жестокой борьбы. Они стали окликать собак
по имени, надеясь, что те выбегут, отказавшись от
неравной схватки. Но нет, собаки так и не показа­
лись... Они были растерзаны львом!
Ван Блоом, взволнованный гибелью своих верных
псов, едва не утратил всякое благоразумие. Он был
готов броситься в дом и стрелять в упор в ненавистно­
го врага. Но тут Чернышу пришла на ум блестящая
идея. Громкий возглас бушмена остановил стрелка:
— Баас! Баас! Мы его поймаем! Мы запрем не­
годника!
Предложение было разумным и легко осуществи­
мым. Ван Блоом сразу оценил это и, отказавшись от
221

своего прежнего намерения, решил принять план
Черныша.
Дверь и ставни еще висели на петлях. Оставалось
подобраться к ним и накрепко закрыть. Тогда лев
оказался бы во власти охотников и можно было бы
спокойно прикончить его.
Только как, не подвергая себя опасности, запереть
дверь или окно?
Едва люди приблизятся к дому, лев сразу их уви­
дит и непременно кинется на них. На лошадях подъез­
жать тоже опасно. Лошади не будут стоять смирно*
пока всадники станут тянуться в седле, чтобы ухва­
титься за ручку или за щеколду.
Итак, задача предстояла очень опасная. Пока
охотники держались на открытом месте и в некото­
ром отдалении, им нечего было бояться льва, но если
они приблизятся к дому, то не исключено, что ктолибо из них станет жертвой разгневанного зверя.
Большая, нескладная голова, которую носил на
плечах Черныш, заключала в себе немалое количе­
ство мыслей, а жизнь в постоянных заботах и трево­
гах научила его неустанно упражнять свой мозг. И в
эту трудную минуту изобретательность Черныша
пришла на помощь охотникам,
— Баас, — сказал он, спеша унять нетерпение
своего хозяина, — подождите-ка, баас! Дайте старо­
му бушмену закрыть дверь. Он сделает.
— Как? — спросил ван Блоом.
— Подождите немного — увидите.
Все трое подъехали к краалю меньше чем на сто
ярдов. Ван Блоом и Гендрик молча смотрели, что
станет делать бушмен.
222

А тот вынул из кармана клубочек бечевки и, ак­
куратно ее размотав, привязал один конец к стреле.
Потом он подъехал еще ближе к дому, В тридцати
ярдах от него сошел с коня — не прямо против вхо­
да, а немного наискосок, так, чтобы деревянная дверь,
раскрытая, к счастью, лишь на три четверти, была
обращена к нему наружной стороной. Закинув пово­
дья через руку, бушмен натянул тетиву и пустил стре­
лу в дощатую дверь. Стрела глубоко вонзилась в край
двери, как раз под щеколдой. Выстрелив, Черныш в
тот же миг вскочил в седло, готовый к отступлению
в случае, если лев выбежит. Черныш, однако, не вы­
пускал из руки бечевку, привязанную одним концом
к стреле. Гулкий удар стрелы в дверь привлек вни­
мание льва. Об этом сказало охотникам его серди­
тое ворчанье. Впрочем, зверь не показался и снова
притих. Черныш натянул бечевку. Сперва для про­
верки он легонько подергал ее, а затем, убедившись,
что стрела сидит крепко, дернул изо всей силы и за­
хлопнул дверь. Щеколда сработала, и дверь осталась
запертой даже после того, как Черныш ослабил ве­
ревку.
Теперь, чтобы открыть дверь, льву надо было либо
догадаться приподнять щеколду, либо же проломить
толстые, крепкие доски. Ни того, ни другого опасаться
не приходилось.
Но окно еще оставалось открытым, и зверь легко
мог выскочить в него.
Черныш намеревался закрыть ставень тем же спо­
собом, что и дверь. И тут возникла новая опасность.
У Черныша имелась только одна веревка — та, что
была сейчас привязана к стреле. Бечевку требова223

лось освободить, чтобы можно было воспользовать­
ся ею вторично.
Не оставалось как будто ничего другого, как по­
дойти к двери и отвязать веревку от древка стрелы.
Но здесь-то и таилась опасность: ведь если бы лев
заметил человека и выскочил в окно, бушмену при­
шел бы конец.
Подобно большинству чернокожих охотников, Чер­
ныш был не так смел, как хитер, хотя его отнюдь
нельзя было назвать трусом. В ту минуту, однако, ему
совсем не хотелось подходить к двери крааля. Гнев­
ное,рычание, доносившееся оттуда, обдало бы холо­
дом и самое отважное сердце.
Разрешил задачу Гендрик. Он придумал, как, не
приближаясь к двери, вновь овладеть веревкой. Крик­
нув Чернышу, чтобы тот был начеку, Гендрик тоже
подъехал поближе к краалю и остановился в трид­
цати ярдах от входа, около столба с несколькими ро­
гулями, служившими для привязывания лошадей.
Гендрик спешился, зацепил поводья за одну из этих
рогуль, положил карабин на другую и затем, наце­
лившись в древко стрелы, спустил курок. Щелкнул
выстрел, перебитое древко отвалилось от двери. Те­
перь веревка была свободна!
Охотники готовы были отступить в случае, если лев
выпрыгнет из окна. Но зверь, хоть и свирепо зары­
чал при звуке выстрела, все же остался на месте.
Черныш притянул назад веревку, прикрепил ее к
новой стреле и, объехав крааль, остановился наиско­
сок против окна. Через несколько минут стрела про­
свистела в воздухе и глубоко вошла в податливое
дерево. Затем ставень повернулся на петлях и плот­
но закрылся.
224

Охотники спешились и, очень быстро, но в полном
молчании подбежав к дому, укрепили затворы на
ставне и на двери ремнями — обрезками старых по­
водьев из сыромятной кожи.
Теперь лев был в западне!
Глава XI
КОНЕЦ ХИЩНИКА
Да, разъяренный зверь оказался в западне. Трое
охотников вздохнули свободно.
Но как довести дело до конца? И дверь, и окно
наглухо закрыты, в доме царит полный мрак. Но если
бы они и могли увидеть льва, что бы это дало? Ни в
одно отверстие все равно не просунешь ствол. Зверь
теперь был в такой же безопасности, как и поймав­
шие его охотники. Пока дверь заперта, они могли
причинить ему не больше вреда, чем он им.
Можно было оставить хищника околеть с голоду.
Какое-то время он продержался бы остатками ша­
кальего завтрака да убитыми собаками, но в конце
концов его неминуемо ждала жалкая и мучительная
смерть. Однако ни ван Блоому, ни его спутникам
подобный исход не казался неизбежным. Поняв, что
дела его плохи, лев мог навалиться на дверь испус­
тив в ход острые когти и зубы, проломить ее.
Ван Блоом, горя жаждой мести, не желал остав­
лять своему пленнику такую возможность. Он решил,
что не уйдет отсюда, пока не уничтожит зверя.
Сначала он подумал, не просверлить ли ножом
дыру в двери, достаточно широкую, чтобы можно
было и глядеть в нее, и просунуть ствол ружья. Если
225

сквозь дыру плохо будет видно зверя, тогда можно
проделать вторую в ставне. Два отверстия с проти­
воположных сторон осветят всю внутренность дома,
ибо жилище ван Блоома состояло всего из одной ком­
наты. Пока он там жил, комнату делили на две с
помощью перегородки из зебровых шкур.
Два отверстия в двери и в окне позволят стрелять
в зверя, пока он не будет убит. Но на сверление от­
верстий уйдет немало времени. Это останавливало
ван Блоома. Ему и его спутникам нужно было торо­
питься: кони притомились и были голодны, а преж­
де, чем явится возможность накормить их, предстоя­
ло проделать еще долгий путь.
Нужен был более быстрый и надежный способ.
— Отец, — сказал Гендрик, — а что, если поджечь
дом?
Ван Блоом бросил взгляд на покатую крышу с
длинным карнизом. Она состояла из сухих тяжелых
деревянных балок, стропил, перекладин, и все это
было покрыто толстым — в добрый фут толщиной —
слоем сухого тростника. Она бы вспыхнула огромным
костром, и лев наверняка задохнулся бы от дыма
раньше, чем дошел бы до него огонь.
Предложение Гендрика было одобрено. Принялись
готовить все для поджога. Вокруг дома еще остава­
лось много валежника, обглоданного, но не сожран­
ного саранчой. Это позволяло с легкостью осуще­
ствить задуманное, и они стали подтаскивать этот ва­
лежник и заваливать им дверь.
Можно было подумать, что лев разгадал их наме­
рение: до сих пор он не подавал голоса, а тут снова
начал грозно рычать. Зверь понял, что пойман и за­
перт. Он стал проявлять нетерпение, рвался на сво226

боду. Было слышно, как он мечется по дому — от две­
ри к окну, от окна к двери, бьется там, испуская
ужасный рев.
А трое охотников продолжали свою работу. Кони
были готовы принять в седло всадников, если лев
проложит себе дорогу сквозь огонь. В любом случае
решили наблюдать за пожаром с безопасного рассто­
яния.
Мужчины подтащили и свалили у двери все вет­
ви и доски, какие только нашлись. Черныш вынул
свой кремень с огнивом и хотел уже было высечь
огонь, когда из дома до слуха охотников донеслось
шумное царапанье, не похожее ни на что слышавшее­
ся им до сих пор. Казалось, лев скребет когтями о
стену, но к этому примешивались еще какие-то стран­
ные звуки, словно зверь отчаянно боролся. Рычание
былр хриплым, приглушен-ным и слышалось словно
издалека.
Охотники тревожно переглянулись. Царапанье
продолжалось, время от времени доносился приглу­
шенный рев. Наконец он смолк, а вместо него разда­
лось фырканье и за ним рычанье, такое громкое и
грозное, что все трое содрогнулись от ужаса.
Силы небесные! Рев доносился уже не из-за две­
ри. Он раздался прямо над их головами! Все трое
враз отпрянули на несколько шагов и подняли голо­
вы. Им представилось такое кошмарное зрелище, что
они словно оцепенели.
Из дымовой трубы высунулась голова льва. Пы­
лающие желтые глаза и оскаленные клыки казались
еще страшнее в контрасте с черной от сажи мордой.
Зверь силился пролезть через трубу. Одна лапа уже
лежала на каменной кладке; ею и зубами он расши227

рял отверстие вокруг себя. Клыки и когти его рабо­
тали вовсю, из-под них летели во все стороны известь
и камни. Скоро освободится от каменных тисков его
широкая грудь, и тогда...
Ван Блоом не стал раздумывать о том, что будет
тогда. Он и Гендрик с ружьями наперевес подбежа­
ли ближе к стене. Труба высилась в каких-нибудь
двадцати футах от земли. Длинный ствол ружья под­
нялся прямо вверх, чуть ли не на половину этого рас­
стояния. Так же был наведен и карабин. Два выст­
рела ударили одновременно. Голова льва вдруг су­
дорожно качнулась вбок, лапа свесилась над трубой,
из челюстей по языку заструилась кровь. Зверь был
мертв.
Черныш не успокоился, пока не выпустил в голо­
ву зверя еще штук двадцать стрел, которые прида­
ли его мертвому врагу сходство с дикобразом.
При других обстоятельствах охотники не преми­
нули бы стащить льва вниз ради его шкуры. Но ог­
ромный зверь очень плотно застрял в дымоходе, да
и свежевать тушу было некогда. Не тратя больше вре­
мени, ван Блоом и его спутники сели на коней и по­
скакали прочь.
Глава XII
РАЗГОВОР ПРО ЛЬВОВ
На обратном пути, чтобы скоротать время, охот­
ники завели разговор о львах. Каждый из них имел
некоторые познания об этих хищниках. Черныш, ро­
дившийся и выросший в африканской саванне, сре­
ди львиных логовищ, был лучше всех знаком с повад228

ками льва. По крайней мере не хуже, чем сам госпо­
дин Бюффон 1.
Излишне было бы описывать, как выглядит лев.
Всем образованным людям, конечно, знаком его об­
лик — каждый видел живого льва в зверинце, либо
его чучело в музее. Каждый знает, как сложен этот
зверь, помнит ею большую косматую гриву. Каждый
знает вдобавок, что львица лишена этого украшения
и значительно отличается от самца как ростом, так
и своим внешним видом.
В настоящее время насчитывается семь разновид­
ностей львов: варварийский, сенегальский, индий­
ский, персидский, желтый капский, черный капский
львы и лев безгривый.
Различие между всеми этими животными, впрочем,
очень невелико — каждый с первого же взгляда от­
нес бы их всех к одному роду и виду. Персидская
разновидность самая низкорослая среди всех; варварийская отличается темно-бурой окраской и самой
большой гривой; сенегальский лев светлей, шкура у
него желтого цвета, а грива редкая. Безгривый же лев
совсем лишен этого убора. Встречается он в Сирии.
Впрочем, само существование названной разновидно­
сти некоторые ученые берут под сомнение. Два капс­
ких льва отличаются друг от друга главным образом
по цвету гривы: у одного она черная или темно-бурая,
у другого — светло-рыжая, такая же, как шкура.
Из всех львов оба южноафриканских, пожалуй,
самые крупные, а черная разновидность свирепей и
опасней желтой.
1
Б ю ф ф о н Жорж Луи Леклерк (1701-1788) — знаменитый
французский ученый и писатель, автор многотомного труда о жизни жи­
вотных.

229

Лев распространен по всему Африканскому кон­
тиненту и на юге Азии. В глубокой древности он во­
дился местами и в Европе, но теперь его там уже не
встретишь. В Америке львов нет. Животное, которое
в Латинской Америке известно под этим именем, вов­
се не лев, а кугуар, или пума. Оно втрое меньше льва
и напоминает царя зверей только желто-бурой окрас­
кой. Пума, пожалуй, немного похожа на полугодова­
лого львен|£.
Африку по праву можно назвать страной льва. Он
встречается по всему материку, за исключением не­
скольких густонаселенных районов, откуда его вытес­
нил человек.
Льва издавна называли повелителем лесов, что
совершенно неправильно. Он, по существу, не лесной
зверь.
Лев не умеет лазить по деревьям, так что в лесу
ему труднее добыть себе пищу, чем на равнине. Пан­
тера, леопард, ягуар — те чувствуют себя в лесу как
дома. Они могут выхватить птицу из гнезда и настиг­
нуть обезьяну на ветке. Это лесные звери.
Другое дело — лев. Широкая равнина с заросля­
ми низкого кустарника, где можно притаиться и где
бродят крупные жвачные животные, — вот где лю­
бит селиться лев.
Питается он мясом самых разных животных, хотя
отдельным отдает особое предпочтение. Пищу себе
он добывает сам. Рассказы, будто его «поставщика­
ми» являются шакалы, которые якобы убивают дичь
для льва, — чистейший вымысел. Напротив, часто
сам лев снабжает пищей ленивцев-шакалов. Вот по­
чему их так часто можно видеть в его обществе —
230

они держатся поближе к льву в расчете на «крохи с
барского стола».
Лев обычно сам для себя «забивает скот», хотя
может отобрать добычу у волка, шакала или гиены.
Этот зверь — неважный бегун, как и другие истин­
ные представители семейства кошек1, почти все жвач­
ные животные обгоняют его. Настигает он их благо­
даря хитрости, благодаря внезапности нападения/и
еще — благодаря огромной длине и быстроте своего
прыжка.
Лев прячется и терпеливо ждет жертву, или же
подкрадывается к ней. Затем он набрасывается на
нее из укрытия. Особенности строения тела позволя­
ют льву покрывать прыжком очень большое, почти
невероятное расстояние. Некоторые авторы говорят
о прыжках на шестнадцать шагов, утверждая, буд­
то видели воочию такой прыжок и сами тщательно
измерили его длину.
Когда не удается настигнуть добычу первым же
прыжком, лев ее не преследует, а поворачивается и
бежит рысцой в обратную сторону. Впрочем, иногда
намеченная жертва соблазняет льва и на второй пры­
жок, а то и на третий. Но если и он не приносит уда­
чи, лев уже непременно оставляет преследование.
Лев — не стадное животное, хотя нередко можно
встретить группу в десять, а то и в двенадцать голов 2.
Временами львы охотятся сообща и загоняют дичь
друг на друга. Они набрасываются на зверей всех
1
Автор ошибается в этом утверждении. Леопард, пума и некоторые
другие представители кошачьих бегают достаточно хорошо, а гепард —
самый быстрый зверь на Земле, может развивать скорость 101 км в час.
2
Львы, в отличие от других крупных хищников, встречаются не
только в одиночку и парами, но и крупными группами — прайдами.
В прайд обычно входят 1-2 взрослых самца, несколько взрослых львиц
и детеныши.

231

видов, какие водятся поблизости, и пожирают их.
Даже сильного и тяжелого носорога львы не страшат­
ся. Нередко их добычей становятся молодые слоны.
Свирепый буйвол, жираф, сернобык, крупная канна
и эксцентричный гну — над всеми лев одерживает
верх благодаря своей силе и мощи. Однако не все­
гда лев одерживает победу. Иногда тому или друго­
му зверю удается выйти победителем из схватки с
ним. А случается и так, что оба противника остают­
ся мертвыми на поле битвы.
Профессионал-охотник не стремится добыть льва.
В самом деле, корысть для него невелика: за льви­
ную шкуру много не возьмешь, а других скольконибудь ценных трофеев убитый зверь не сулит. По­
скольку охота на него сопряжена с большой опасно­
стью, то львов и совсем бы не убивали, если бы сами
они не чинили вреда человеку — не уносили бы у феебура его лошадей и скот.
Здесь на сцену выступает новая страсть — жаж­
да мести. Охваченный ею, фермер нашел особый
смысл в охоте на льва и стал ожесточенно и настой­
чиво преследовать хищника.
Но где нет скотоводческих ферм, нет и этой побу­
дительной причины. И там охота на льва никого осо­
бенно не привлекает. Примечательно, что бушмены
и другие бедные кочевые племена совсем не убива­
ют львов или же убивают крайне редко 1 .
Для бушменов львы часто служили «поставщика­
ми» дичи. Гендрику доводилось об этом слышать, и
он попросил разъяснений у Черныша. Бушмен без
1
В VIII — X вв. львы водились даже на юге Европы, в частности на
Кавказе. Сейчас львы уцелели только в Африке, общим числом около
150 тыс,, и в заповедниках Индии.

232

обиняков подтвердил все рассказы. Кочевники, ска­
зал он, обычно высматривают льва или идут по его
следам, пока не набредут на зверя или на тушу уби­
того им животного. Иногда им указывают к ней до­
рогу стервятники. Если лев окажется на месте, или
если он еще не закончил обеда, люди ждут, чтобы он
удалился, а потом подбираются к остаткам его до­
бычи и присваивают их. Часто им таким образом
перепадает половина, а то и три четверти туши ка­
кого-нибудь крупного животного, которого им не такто просто убить самим. Зная, что львы редко напа­
дают на человека, бушмены не очень боятся этих хищ­
ников. Наоборот, они даже радуются, когда видят,
что в округе много львов. Ведь это означает для них
соседство с охотником, который будет поставлять
им еду!
Глава XIII
НОЧЬ

Наши путники еще долго вели бы беседу про львов,
если бы их не тревожило состояние лошадей. С тех
пор, как появилась саранча, несчастные животные
только два-три часа пощипали траву, а потом все
время оставались без пищи.
Как ни гони коней, не добраться было всадникам
до своей стоянки раньше, чем глубокой ночью. Уже
совсем смерклось, когда они прибыли к месту, где
сделали привал накануне вечером. Темнота была пол­
ная. Ни луны, ни звезд — тяжелые черные тучи за­
волокли все небо. Вот-вот, казалось, нагрянет буря
с ливнем.
233

Путники решили сделать здесь привал и дать ко­
ням немного попастись. Все трое спешились, но, к их
удивлению, сколько ни искали, нигде не могли най­
ти травы. Странно! Ведь накануне трава была именно
здесь, на этом самом месте. Куда она исчезла? Ло­
шади нюхали землю, поднимали головы, сердито
фыркая в явном разочаровании.
Не побывала ли и здесь саранча? Но нет, вон на
кустах мимозы виднеется нежная листва. Если бы
здесь побывала саранча, все ветви были бы обгло­
даны начисто.
Путники застыли от удивления. Где же трава? Уж
не сбились ли они с пути?
Темнота затрудняла видимость, но все же не мог
ван Блоом заблудиться. Пусть не видно было под
ногами дорогу, но время от времени глаз распозна­
вал какой-нибудь куст или дерево, которые фермер
заприметил, когда проезжал здесь раньше, и это да­
вало ему уверенность, что они едут правильно.
Но озадаченным путникам некогда было тратить
время на размышления и тщательное обследование.
Им надо было как можно быстрее добраться до род­
ника, и потому отказались от привала. Вода в тык­
венных бутылях давно иссякла, и уже опять давала
себя чувствовать жажда. К тому же ван Блоом не был
вполне спокоен за детей, оставленных при фургоне.
Полтора дня прошло, как он расстался с ними, — мало
ли что могло произойти за этот срок, мало ли грози­
ло опасностей? Теперь он ругал себя, что уехал от
детей. Лучше было бросить скот.
Все сильней одолевала мысль, что там у них не все
благополучно, и эта мысль настойчиво гнала ван
Блоома вперед.
234

Ехали молча. И только когда Гендрик высказывал
сомнение насчет дороги, снова завязывался разговор.
Черныш тоже полагал, что хозяин сбился с пути.
Сперва ван Блоом уверял их обоих, что это не так,
но проехав немного дальше, признался, что и у него
возникли сомнения, а затем, сделав еще с полмили,
объявил, что потерял дорогу. Он больше не узнавал
местность, не мог отыскать взглядом ни одной зна­
комой приметы.
В таких обстоятельствах вернее всего опустить
поводья и дать свободу лошадям. Но лошади были
измучены голодом и, предоставленные самим себе, не
пожелали идти вперед, а подались к зарослям ми­
мозы и стали жадно ощипывать листья с ветвей.
Чтобы заставить их двигаться, всадникам все время
приходилось пускать в ход кнут и шпоры, а это от­
нимало уверенность, что кони находят правильную
дорогу. Так они ехали час, и другой, и третий в тяго­
стном беспокойстве, но, сколько ни вглядывались, не
видно было ни фургона, ни костра. И путники реши­
ли все-таки сделать привал, Ехать дальше казалось
теперь бессмысленным. Они знали, что находятся,
вероятно, неподалеку от лагеря, но, продолжая путь,
одинаково могли и приблизиться к нему и удалиться.
-. И они пришли наконец к заключению, что самое
разумное — до рассвета оставаться на месте.
Поэтому они спешились и привязали коней в кус­
тах. Завернувшись в свои кароссы, путники улеглись
на землю. Гендрик и Черныш сразу заснули. Ван
Блоома тоже клонило ко сну, он достаточно был утом­
лен, но тревога за детей, переполнявшая сердце отца,
не давала ему сомкнуть глаз, и он проворочался без
сна до утра. Наконец забрезжил рассвет, и с первы235

ми лучами солнца трек-бур оглядел окрестности.
Путешественники, к счастью, заночевали на верши­
не небольшого холма, откуда во все стороны откры­
вался вид на много миль. Ван Блоом сразу заметил
предмет, при виде которого его сердце радостно за­
билось. То был белый парусиновый верх его фургона!
Радостный возглас, вырвавшийся у фермера, раз­
будил спящих, которые тут же вскочили на ноги и
присоединились к ван Блоому. Но понемногу их ра­
дость уступила место другим чувствам. Их ли это
фургон? Похоже, что их, но он стоял в доброй полу­
миле — в таком отдалении все фургоны одинаковы.
А вид окружавшей его местности наводил на со­
мнения.
Нет, решительно место было совсем не то, где вы­
прягли они лошадей!
Свой фургон они оставили в узкой долине между
двумя пологими склонами — и этот стоял в подоб­
ной же долине. Там было рядом маленькое болотце,
образовавшееся подле ручья, — и здесь было такое
же: они видели издали блеск воды. Но во всех дру­
гих отношениях местность отличалась от той. Доли­
ну, где они разбили лагерь, всю сплошь по дну и по
склонам застилал зеленый ковер травы, а эта лежа­
ла перед их глазами бурая и голая. Не видно было
ни былинки — зелень, казалось, сохранилась тут
только на деревьях. Кусты, какие пониже, и те были
лишены листвы! Местность своим видом нисколько
не походила на ту, где они стали лагерем. А здесь,
очевидно, была стоянка каких-то других путешествен­
ников.
Они совсем уже было пришли к такому заключе­
нию, когда Черныш, внимательно осматривавший все
236

вокруг, наконец уставился в землю под ногами.
С полминуты он ее разглядывал, и вдруг повернул
лицо к остальным и призвал их обратить внимание
на поверхность почвы.
Ее, как они увидели, сплошь покрывали какие-то
следы, как будто бы от тысячи копыт. В самом деле,
степь сейчас походила на обширный овечий загон;
такой обширный, что, насколько хватал глаз, повсю­
ду видна была все та же покрытая следами, истоп­
танная земля.
Что это значило? Гендрик и ван Блоом оставались
в недоумении. Но Черныш определил с одного взгля­
да. Для него такое зрелище было не ново.
— Все хорошо, баас, — сказал он, подняв голову
и глядя хозяину в лицо. — Это наш старый фургон!
И ручей тот, и долина та... то самое место... Тут про­
шли трек-бокен.
— Трек-бокен? — переспросили разом ван Блоом
и Гендрик.
— Да, баас, и очень большое стадо. Это следы ан­
тилоп... Смотрите!
Ван Блоому все теперь стало понятно. Нагота сте­
пи, отсутствие листьев на более низких кустах, милли­
оны отпечатков маленьких копыт — все разъяснилось.
По степи прошло стадо горных антилоп, «трек-бо­
кен», как они зовутся у буров. Вот что так неузнава­
емо изменило местность! А фургон, стало быть, не чей
иной, как его собственный.
Не теряя времени, они отвязали своих лошадей,
взнуздали их и быстро понеслись вниз по склону хол­
ма. Хотя при виде фургона у ван Блоома немного
отлегло от сердца, он все еще не освободился от дур­
ного предчувствия.
237

Вскоре путники могли уже разглядеть рядом с
фургоном двух лошадей, привязанных к его колесам,
тут же стояла и корова, но — нигде поблизости ни
коз, ни овец.
У задних колес фургона горел костер, под фурго­
ном что-то чернело, но никого из людей не было видно.
По мере приближения все сильнее бились сердца
у ван Блоома и у двух его спутников. Они не своди­
ли глаз с фургона.
Тревога становилась все острей. Триста ярдов от­
деляли их от места, а на стоянке все еще никто не
шевелился, не появлялось ни одной человеческой фи­
гуры. Ван Блоом и Гендрик были вне себя от беспо­
койства. Но вот обе лошади у фургона громко за­
ржали. Тут черная тень под фургоном задвигалась,
вылезла, поднялась во весь рост, и путники узнали
Тотти. Она торопливо отодвинула заднюю дверцу
фургона, и оттуда выглянули три юных лица. Крик
радости вырвался у всадников, а мгновением позже
маленькие Ян и Трей выпрыгнули из-под парусино­
вой крыши прямо в объятия отца, между тем как
Гендрик, Ганс, Тотти и Черныш весело здоровались.
И столько было при этом радостной суматохи — не
описать!
Глава XIV
КОЧЕВЫЕ АНТИЛОПЫ
Не обошлось без приключений и у тех, кто оста­
вался в лагере. Их рассказ был вовсе не веселый, так
как из него вытекало неприятное обстоятельство:
овцы и козы потеряны. Стадо пропало — и при край238

не необычных обстоятельствах, а надежда возвратить
его была более чем сомнительна.
Ганс начал так:
— В день, когда вы от нас уехали, не произошло
ничего особенного. С обеда до вечера я был занят —
резал для крааля кусты колючки, так называемой
«стой-погоди». Тотти помогала мне таскать их, а Ян
и Трей присматривали за стадом. Наши козы и овцы
не забредали за пределы долины, ведь трава была
хорошая, а усталость после лолгого пути еще дава­
ла о себе знать. Так вот. Мы с Тотти, как вы видите,
соорудили крааль по всем правилам. Когда настала
ночь, мы в него загнали стадо. Потом Тотти подоила
корову, все поужинали и легли спать. Мы изрядно
устали и всю ночь спали как убитые. Вокруг рыска­
ли гиены и шакалы, но мы знали, что они не попадут
в крааль.
Ганс указал на круговую ограду, надежно сложен­
ную из терновника. Затем он продолжил свой рас­
сказ:
— Утром мы все нашли в полном порядке. Тотти
снова подоила корову, мы позавтракали. Овец и коз
выпустили попастись на траве, лошадей и корову —
тоже. Ближе к полудню я стал подумывать, что же
нам сварить на обед, — все, что у нас оставалось,
съели за завтраком. Мне не хотелось закалывать еще
одну овцу. Итак, приказав Яну и Трей не отходить
от фургона, а Тотти — присматривать за стадом, я
взял свое ружье и отправился поискать дичи. Пошел
пешком, так как мне казалось, что я видел вдалеке
на равнине нескольких газелей, а к ним лучше под­
бираться без лошади. Действительно, горных анти­
лоп было вокруг немало. Когда я вышел за край
239

долины и обвел глазами открывшееся предо мной
пространство, я увидел удивительную картину. Я едва
поверил своим глазам. С западной стороны вся степь,
казалось, являла собой одно сплошное стадо светложелтых антилоп. Они минуты не оставались в покое.
Одни пощипывали траву, сотни других непрестанно
прыгали чуть ли.не на десять футов в высоту, наска­
кивая друг на друга. Право же, это было едва ли не
самое любопытное зрелище, какое приходилось мне
видеть.
Моей первой мыслью было подобраться к газелям
поближе и выстрелить. Я было направился в степь,
когда заметил, что животные сами двигаются в мою
сторону. Тогда я решил оставаться на месте и ждать
их в засаде.
Притаившись за кустом, я смотрел на быстро при­
ближающееся стадо. Ждать пришлось недолго. Не
прошло и четверти часа, как передние из стада при­
близились настолько, что оказались на расстоянии
выстрела. Но я ждал, когда они подойдут еще бли­
же, чтобы стрелять наверняка.
Я не спеша разглядывал этих легких, изящных
животных, их стройные ноги, их коричневые спинки
с рыжими продольными полосами на боках. Я видел
лировидные рога самцов и своеобразные белые пят­
на на крупах, открывавшиеся глазу каждый раз, ког­
да антилопы подпрыгивали, задирая хвост и пока­
зывая под ним густую шелковистую шерсть, белую,
как снег. Наконец, налюбовавшись вдоволь, высмот­
рел одну хорошенькую самочку — я не забыл об
обеде, а всем известно, что самое вкусное мясо бы­
вает у самок. Старательно прицелившись, я выстре­
лил. Самка упала, но, к моему удивлению, осталь240

ные животные не разбежались. Только несколько
самых передних отпрянули назад и подскочили вы­
соко в воздух, но тут же стали снова преспокойно
щипать траву. Основная масса продолжала, как и
раньше, двигаться вперед. Я как мог скорее переза­
рядил ружье и повалил еще одну газель, по-прежне­
му не спугнув остальных.
Я принялся в третий раз заряжать, но не успел еще
довести дело до конца, как передние ряды антилоп
уже пронеслись мимо меня с обеих сторон, и я ока­
зался в середине стада. Прятаться за кустом теперь
было ни к чему. Я стал на одно колено и выстрелил
в ближайшую от меня газель, которая тут же упала.
Но стадо не остановилось, и тело убитого животного
оказалось растоптано тысячью копыт. Я снова заря­
дил ружье и стал во весь рост. Тут я впервые заду­
мался, почему горные антилопы ведут себя так стран­
но, и вместо того, чтобы помчаться прочь при моем
появлении, они только слегка шарахнулись в сторо­
ну и продолжали бежать, не изменив направления.
Их точно несло вперед, как в дурмане. Мне вспом­
нилось, что так антилопы ведут себя во время своих
переселений.
Вскоре я утвердился в этой мысли, потому что ста­
до вокруг меня сбивалось с каждой минутой все тес­
нее, и мне стало не по себе. Я не то чтобы боялся этих
животных — они не выказывали никакого желания
направить на меня свои рога — наоборот, они ста­
рались сколько могли обходить меня подальше. Но
я внушал беспокойство только самым ближайшим.
Тех, что находились от меня в ста ярдах, мое присут­
ствие ничуть не страшило, и они не желали хоть
сколько-нибудь посторониться. Поэтому ближайшие
241

могли податься лишь на два-три шага от меня, за­
ставляя соседей сбиваться в кучу или же перепры­
гивая через них, так что вокруг меня все время было
двойное плотное кольцо — одно на земле и второе в
воздухе.
Не могу описать, какие странные ощущения я ис­
пытал в этом необычном положении. Может быть, я
попытался бы еще несколько раз зарядить ружье и
выстрелить, если бы вдруг не вспомнил об овцах.
«Стадо увлечет их за собой», — подумалось мне.
Я слыхал, что это случается довольно часто. Антило­
пы направлялись к нашей долине, скоро они добегут
до того места, где паслись овцы и козы. В надежде,
что я опережу горных антилоп и загоню овец в кра­
аль раньше, чем те завлекут их в свое стадо, я побе­
жал к долине. Но, к моему огорчению, я не мог идти
быстрее, чем подвигалось стадо.
Задолго до того, как я пробился к фургону, я уви­
дел, что Ян, Трей и Тотти благополучно сидят под
парусиновым верхом. Это меня порадовало, но я уви­
дел также, что козы и овцы уже смешались со ста­
дом газелей и те увлекают их за собой, как если бы
наши животные принадлежали к одному с ними виду.
Боюсь, мы потеряли их безвозвратно...
Итак, ван Блоом и его семья очутились в крайнем
затруднении. Весь их скот ушел. У них осталась все­
го одна корова и несколько лошадей. Да и для тех
антилопы не оставили ни клочка травы.
Пуститься по следам кочующих антилоп в надеж­
де вернуть своих овец и коз было бы бесполезным де­
лом! Так уверял Черныш. Несчастные животные про­
бегут сотни миль, пока смогут отделиться от огром­
ного стада антилоп и закончить свое невольное пу242

тешествие. Оседлать коней и пуститься в погоню? Но
далеко на них не проскачешь. Их нечем подкормить,
кроме как листьями мимозы, а это не корм для изго­
лодавшихся лошадей. Счастье будет, если они не
падут прежде, чем удастся выбраться с ними на ка­
кое-нибудь пастбище. Но где теперь искать его?
Сперва саранча, а потом еще и антилопы, казалось,
превратили всю Африку в' пустыню.
Ван Блоом быстро принял решение. Они перено­
чуют здесь, на месте, а рано утром двинутся разыс­
кивать какой-нибудь другой источник.
К счастью, Ганс не преминул приволочь туши под­
стреленных им антилоп, и теперь их мясо, сочное и
вкусное, пришлось как нельзя более кстати. Жаркое
из антилопы да глоток холодной ключевой воды бы­
стро восстановили силы трех истомившихся путеше­
ственников.
Лошадей пустили пастись среди деревцев мимо­
зы и предоставили самим себе; и, хотя при обычных
обстоятельствах они «воротили бы носы» от такого
корма, теперь они отнеслись к нему совсем по-дру­
гому, и принялись обчищать колючие ветви усердней
иного жирафа.
Глава XV

поиски воды
Едва рассвело, ван Блоом был уже в седле. С со­
бою он решил взять только Черныша. Ганс и Гендрик остались при фургоне ждать их возвращения.
Лошадей для поездки отобрали из тех, что еще не
покидали лагеря и были менее утомлены.
243

Фермер выбрал западное направление по той при­
чине, что стадо горных антилоп, как показывали сле­
ды, пришло с севера. Ван Блоом надеялся, что, дви­
гаясь все время на запад, они быстрее выйдут из
полосы опустошения.
К большой их радости, уже через час они оказались
за пределами местности, где прошли газели. И хотя
вода еще не встретилась, всюду зеленели прекрас­
ные пастбища. Тогда Ван Блоом отправил Черныша
назад, чтобы тот пригнал сюда лошадей и корову, а
сам продолжил путь в поисках источника.
Проехав еще несколько миль, он увидел на севере
длинную гряду скал, вставшую прямо над степью и
уходившую далеко на запад, до самого горизонта.
Туда он и повернул своего коня.
Чем ближе подъезжал он к основанию хребта, тем
больше его привлекала открывающаяся перед гла­
зами картина. Кругом зеленели луга, покрытые гус­
той, сочной травой. Кое-где виднелись рощи нежной
мимозы, которые местами образовывали обширные
заросли. Над мимозовым кустарником высились ка­
кие-то неизвестные ван Блоому гигантские деревья.
Пышная крона каждого такого дерева представля­
ла собой как бы маленький лесок. Вся местность
вокруг напоминала своим видом прекрасный парк и
являла приятный контраст угрюмому хребту, кото­
рый нависал над долиной, как исполинская стена. Эта
каменная гряда составляла часть южной границы пу­
стыни Калахари.
Но, несмотря на приятный вид окрестностей, мыс­
ли путника были невеселы и тревожны. Слишком
многое еще предстояло сделать, прежде чем можно
244

будет предаваться беззаботному веселью и благодуш­
ному успокоению. Надо отыскать такое место, где
длительное время могло бы кормиться его немного­
численное стадо. Но самое главное — найти родник.
Без воды все эти луга и рощицы не имеют большей
цены, чем голая пустыня. Но, конечно, такой преле­
стный уголок не мог бы существовать без влаги. Вода
должна быть где-то рядом. И каждый раз, когда на
пути показывалась новая роща, ван Блоом принимал­
ся отыскивать ручей.
— Ого-го! — вскричал он радостно, когда из-под
его ног вдруг вспорхнула крупная перепелка со всем
своим выводком.— Добрый знак! Эта птица всегда
гнездится вблизи воды!
Вскоре за этим он увидел стайку серебристых це­
сарок, бежавших в рощицу, — новое подтверждение,
что неподалеку есть источник. Но вернее всего ука­
зывал на его близость третий признак: на верхушке
высокой акации ван Блоом разглядел сквозь листву
яркое оперение попугая.
«Ну, теперь, — подумал он удовлетворенно, — я
совсем рядом с водой».
Приободрившись, он поскакал дальше и через не­
сколько минут въехал на гребень довольно высокого
холма. Здесь ван Блоом остановил коня и стал сле­
дить за полетом птиц.
Он сразу же увидел стайку куропаток, летевших
на запад, затем еще одну. Птицы опустились у испо­
линского дерева, высившегося среди равнины ярдах
в пятистах от подошвы скалистого кряжа. Дерево это
росло особняком от прочих и было куда больше всех,
какие приходилось видеть ван Блоому ранее.
245

Пока он рассматривал издали дерево-великан, он
заметил, как несколько пар попугаев прилетели и
уселись в его ветвях. Они громко перекликались, пе­
релетали с ветки на ветку, а некоторые опускались
на землю у подножия дерева.
«Значит, именно там и есть вода», — подумал ван
Блоом и хотел уже направить лошадь в сторону де­
рева, как умное животное само, не дожидаясь хозя­
ина, поскакало туда, радостно похрапывая.
Доверившись инстинкту своего коня, всадник опу­
стил поводья, и не прошло и пяти минут, как оба —
конь и всадник — уже пили вкусную холодную воду
из чистого, прозрачного ключа, бившего в десяти ша­
гах от дерева.
Ван Блоом решил дать лошади время отдохнуть,
поэтому он снял узду и дал коню возможность попа­
стись, а сам растянулся под деревом-великаном.
Лежа в тени, он невольно залюбовался величествен­
ным произведением природы, вздымавшимся над
ним.
Дерево принадлежало к роду фикусов. Его густые,
широкие резные листья напоминали листья явора.
Ствол достигал двадцати футов в поперечнике и боль­
ше чем на двадцать футов был ровный и гладкий, и
только выше пускал во все стороны множество длин­
ных горизонтальных ветвей. Сквозь густую листву
проглядывали блестящие яйцевидные плоды величи­
ной с кокосовый орех.
Наслаждаясь прохладой под навесом тенистой
листвы, ван Блоом снова и снова возвращался к
мысли о том, что хорошо бы построить в этом месте
крааль. Здесь, под широким сводом фикуса людям
не пришлось бы страдать от нещадных лучей аф246

риканского солнца. Да и дождь едва ли смог бы про­
биться сквозь этот мощный лиственный полог — гу­
стая крона дерева служила бы надежной защитой.
Не лишись фее-бур своего скота, он, конечно, сра­
зу бы решил обосноваться здесь. Но что станет он
делать здесь теперь? В таком отдаленном уголке он
не смог бы заняться никаким промыслом. Правда,
здесь можно прокормить семью охотой. Дичи вокруг
было сколько угодно. Но охота не сулила бы ничего,
кроме жалкого существования без перспектив, без
видов на будущее. Что стали бы делать впоследствии
его дети? Неужели они должны вырасти только для
того, чтобы сделаться охотниками? Неужели они об­
речены остаться необразованными? Неужели они за­
служивают участи несчастных дикарей-бушменов?
Нет, нет и нет! О том, чтобы поставить здесь свой дом,
не могло быть и речи. Это место годится лишь для
того, чтобы на несколько дней дать отдых измучен­
ным лошадям. Потом со свежими силами нужно бу­
дет направиться в сторону поселений.
Но как сложится их будущее, когда они вернутся
в колонию? Этого ван Блоом не знал. Грядущее пред­
ставлялось мрачным и неопределенным. Около часа
ван Блоом предавался своим думам. Затем, поймав
и взнуздав свою лошадь, он вскочил в седло и пус­
тился в обратный путь к фургону.
Сочная трава и свежая вода восстановили силы
лошади, и она резво неслась вперед. Не прошло и
двух часов, как ван Блоом встретился с Чернышом
и Гендриком на условленной поляне. Захватив сытых
и довольных лошадей, мужчины повели их обратно в
лагерь. Там коней впрягли в тяжелый фургон, и тот.
247

снова покатил по степи. Солнце еще не зашло, когда
белый парусиновый тент заблестел под листвой ис­
полинского фикуса.
Глава XVI
МУХА ЦЕЦЕ
Место, выбранное ван Блоомом для временного
жилья, очаровало всех. Изумрудный ковер травы с
пестрыми цветами, тенистые деревья, ручей с крис­
тально чистой водой, черные скалы вдали — все ра­
довало глаз. Пока распрягали фургон, то и дело раз­
давались громкие возгласы восторга.
Гансу понравилось здесь, потому что окружающая
природа дышала покоем и располагала к мечтам.
Гендрику место пришлось по вкусу, так как изоби­
ловало разнообразной дичью. Маленькую Трей ра­
довало обилие ярких, прекрасных цветов, где темнорозовая герань соседствовала с белыми звездами
душистого жасмина и гордыми лилиями; цветущие
кустарники были сплошь усыпаны большими алыми,
белыми и желтыми чашечками; серебряное дерево с
нежными серебристыми листьями напоминало буке­
ты шелковых цветов; деревца мимозы с золотыми пу­
шистыми шариками разливали дурманящий прият­
ный аромат. Больше всего Трей восхитила прелест­
ная голубая кувшинка, недаром слывущая одним из
самых красивых африканских растений. Ручей, про­
текая по равнине, образовывал там небольшое озе­
ро, и на его гладкой, сверкающей поверхности рас­
крылись небесно-голубые бутоны этих кувшинок.
248

Трей привела к берегу на поводке свою ручную
газель, чтобы и та смогла полюбоваться на них.
— Ах, как бы мне хотелось, чтобы папа остался
здесь подольше, — обратилась она к увязавшемуся
за нею маленькому Яну.
— И мне тоже, Трей! Ой, Трей. посмотри, какое
там чудесное дерево! Орехи на нем величиной с мою
голову! Что, если нам попытаться достать их? Мы
могли бы попробовать сбить их!
Так весело и беззаботно переговаривались малы­
ши, в то время как ван Блоом сидел, погруженный в
раздумье. Он по-прежнему был озабочен мыслями о
будущем своей семьи.
Им предстояло вернуться в колонию и начать
жизнь сначала. Но с чего начать? И как? У них не
осталось ничего. Правда, он мог наняться к комунибудь на службу, но для гордого и независимого
человека, каким был ван Блоом, это было бы очень
тягостно.
Глаза фермера остановились на пятерке своих
лошадей, которые с аппетитом щипали сочную тра­
ву поблизости. Через несколько дней они наберутся
сил, и тогда можно будет снова тронуться в путь. Хо­
рошо хоть, что у него остались эти сильные, породи­
стые кони...
Конечно, в ту минуту ван Блоом не мог даже пред­
положить, что его надежде не суждено сбыться, что
его лошади уже никогда не смогут тянуть фургон. Что
его благородные кони обречены на гибель, что не
пройдет и недели, как шакалы и гиены затеют дра­
ку из-за их костей.
Но именно тогда, когда владелец глядел на пасу­
щихся лошадей и думал о продолжении путешествия,
249

яд уже сочился по их жилам. Фермер заметил, что
время от времени пасшиеся лошади проявляли при­
знаки беспокойства. Временами они вздрагивали,
принимались хлестать себя по бокам длинными хво­
стами, тереться головой о кусты.
Трек-бур подумал, что какие-то мухи или оводы
беспокоят животных, и не обратил на это особого вни­
мания. Знай он, что представляет собой маленькая
мушка, которая надоедала его коням, он бы тут же
сорвался с места, спешно собрал бы семью и как
можно быстрее увел бы всех подальше от этих скал.
Но он не был знаком с мухой цеце.
Оставалось совсем немного до захода солнца. Ло­
шади продолжали пастись, но ван Блоом заметил, что
они с каждой минутой ведут себя все возбужденней —
бьют копытами о землю, отскакивают то в одну, то в
другую сторону, время от времени начинают серди­
то ржать. Фермер тоже встревожился и направился
к животным, чтобы поближе рассмотреть, что их
заставляет так сильно нервничать. Ганс и Гендрик
присоединились к отцу. Когда они подошли к коням,
то увидели, что их осаждает целый рой насекомых.
Это были небольшие коричневые мухи, очень быст­
рые в полете. Они тысячами сновали в воздухе над
каждой из пяти лошадей и сотнями садились им на
голову, на шею, на спину, на бока, на ноги. Мушки,
видимо, больно кусали или жалили животных. И ван
Блоом предложил отогнать лошадей подальше в
степь, куда эти мушки, по-видимому, не залетали.
Но Гансу доводилось читать о страшном насеко­
мом, которое водится в некоторых областях Южной
Африки, и при виде мушек у него сразу возникло
ужасное подозрение.
250

Юноша тотчас поделился своею догадкой с отцом
и братом, и те не на шутку встревожились.
— Позовите скорее Черныша! — распорядился ван
Блоом.
Немедля прибежал бушмен, который до этого за­
нимался разгрузкой фургона. Когда он подбежал и
увидел рой мух, круживший над лошадьми, его ма­
ленькие глазки широко раскрылись и все лицо иска­
зилось в гримасе.
— Что это такое, Черныш? — спросил хозяин.
— Мин баас! Мин баас! Тут сам дьявол... эта раз­
бойница — муха цеце. Боже! Все наши лошади по­
гибли!
То и дело сам себя пе.ребивая громкими причита­
ниями, Черныш принялся разъяснять, что жало мухи
цеце ядовито, и что лошади рано или поздно падут.
Время смерти зависит от количества полученных ими
укусов. А витавший над животными плотный рой не
оставил у бушмена сомнения, что лошади искусаны
основательно, и не более чем через неделю все будет
кончено.
На другой день у лошадей появились опухоли на
голове и по всему телу. Веки так воспалились, что
почти полностью закрывали глаза. Несчастные жи­
вотные отказывались от пищи и бродили, словно оглу­
шенные, по тучному пастбищу, время от времени
издавая жалобное ржание от мучительной боли.
Ван Блоом пробовал пустить им кровь, испыты­
вал разные другие средства, но безуспешно.
От укуса мухи цеце нет спасения!1
1
Мухи цеце опасны не только для животных. Они являются раз­
носчиками возбудителей страшных заболеваний.— малярии и «сонной
болезни», от которых погибли миллионы людей.

251

Глава XVII
ВСТРЕЧА С НОСОРОГОМ
Опять судьба сыграла злую шутку с Гендриком
ван Блоомом. Фермер был на грани полного отчая­
ния. Казалось, черный рок преследует его. Чем даль­
ше, тем хуже становились его дела. Он делался все
беднее, пока не достиг самой низшей ступени. Теперь
трек-бур стал нищим. У него осталась только одна
корова. Чудом она уцелела от смертельных укусов
цеце; ее не подпускали к подножию хребта и выго­
няли пастись в открытую степь.
Правда, еще оставался фургон. Но что толку, если
его некому тянуть?
Что можно предпринять в таком положении? Люди
находились сейчас в двухстах милях от ближайшего
поселения. Возможно ли с двумя малышами пройти
пешком двести миль? Нет, это немыслимо! Кругом
голые степи*. Днем им придется мучиться от жары, а
ночью от холода. Их будут одолевать страшная уста­
лость, голод и жажда. Ежеминутно они будут подвер­
гаться опасности встретиться с кровожадными хищ­
никами. Такие испытания не под силу даже взрослым,
что же говорить о детях!
«Что же делать?» — в который раз спрашивал
себя ван Блоом и не находил ответа. Остаться здесь
и пытаться прокормить себя охотой? Стать «лесным
человеком», навязав и детям судьбу «лесных ребят»?
Горькие мысли терзали ван Блоома. Сердце его
сжималось от безысходности, он чувствовал себя глу­
боко несчастным и обделенным судьбой.
Солнце садилось за горизонт. Трек-бур со своей
семьей сидел под гигантским фикусом у костра. Все
252

были удручены и молчаливы; не было обычных раз­
говоров, веселой возни ребят. Словно ища ответа, ван
Блоом поднял глаза к небу, потом обвел ими равни­
ну. И вдруг его взгляд остановился на странном жи­
вотном, только что появившемся из дальней заросли
кустов. Другие тоже заметили непрошеного гостя.
Зверь был очень большой, так что поначалу его
приняли за слона. Никто из путников, кроме Черны­
ша, еще не видел диких слонов, хотя неоднократно
встречали их следы. Но Чернышу потребовался толь­
ко один взгляд, чтобы узнать животное, и маленький
бушмен закричал:
— Чукуру! Это лукуру!
— Носорог? — переспросил ван Блоом, зная, что
«чукуру» — бушменское название носорога.
— Да, баас, — ответил Черныш, — очень боль­
шой носорог! Кобаоба, длиннорогий белый носорог.
Сейчас известно по крайней мере восемь различ­
ных видов носорогов. Когда исследователи оконча­
тельно изучат природу Африки, Южной Азии и ост­
ровов Малайского архипелага, видов носорога, ско­
рее всего, окажется в полтора раза больше1.
Четыре вида носорога обитают в Южной Африке.
Еще один вид водится в Северной Африке. В Индии
встречается большой носорог, который лишь отдален­
но напоминает африканские виды. К обособленному
виду, отличному от африканских и индийского, при­
надлежит носорог, живущий на острове Суматра, и
еще одним самостоятельным видом является яван­
ский носорог, обитатель острова Ява.
1
Ныне живущие носороги объединены в 5 видов и представляют
собой остатки некогда очень богатой видами группы парнокопытных. Это
суматранский носорог, индийский или панцирный носорог, яванский;
черный и белый.

253

Наиболее известен индийский носорог. Он отлича­
ется характерными складками кожи и весь изукра­
шен толстыми шишками, придающими его коже сход­
ство с панцирем. Это отличает его от африканских
видов, которые лишены панциря, хотя у некоторых из
них кожа узловатая или бородавчатая.
У абиссинского носорога кожа также собрана в
складки, что несколько сближает его с индийским.
Носорог Суматры и яванский носорог невелики по
сравнению со своим родичем — огромным индийским
носорогом, водящимся только в континентальной
Индии, в Сиаме и Кохинхине.
Яванский носорог схож с индийским, также покрыт
шишками и имеет один рог. Но у него нет своеобраз­
ных складок кожи, характерных для индийского вида.
У носорога Суматры нет ни складок, ни шишек. На
его коже имеется легкий волосяной покров, а два рога
на носу сближают его с двурогими африканскими ви­
дами.
Туземцам Южной Африки знакомы четыре различ­
ных вида носорогов, которые они обозначают соответ­
ственно четырьмя различными названиями; и мож­
но здесь, кстати, отметить, что для классификации
носорогов эти наблюдения охотников-дикарей заслу­
живают больше доверия, нежели мнения кабинетных
ученых, которые строят свои выводы на присутствии
или отсутствии какого-нибудь зуба, шишки или скла­
док кожи. Нашим знанием флоры и фауны мы обя­
заны не столько кабинетным ученым, сколько «гру­
бым охотникам», которые описали нам повадки и при­
вычки того или другого животного. Такой «грубый
охотник», как, например, Гордон Камминг, больше
способствовал расширению наших сведений по зоо254

логии Африки, чем целый синклит ученых-теоре­
тиков.
Так вот, Гордон Камминг, которого обвиняли в
преувеличениях, на самом деле написал очень скром­
ную и правдивую книгу о природе Южной Африки,
где, в частности, описываются четыре породы носо­
рогов, которые едва ли кто-либо знает лучше, чем он.
Четыре африканских вида известны среди тузем­
цев под именем «бореле», «кейтлоа», «мучочо» и «кобаоба». Два первых вида относятся к черным носо­
рогам, то есть общая окраска их кожи темная, тогда
как мучочо и кобаоба — белые носороги, и кожа у
них грязно-белесого цвета. Черные носороги много
мельче — чуть ли не вполовину против белых — и
отличаются от них длиной, посадкой рогов и некото­
рыми другими особенностями.
Рога у бореле расположены, как и у всех прочих
видов, на костистом бугре над ноздрями, откуда и
произошло это наименование — носорог.
Но у бореле они торчат вверх, слегка отклоняясь
назад, и один позади другого. Передний рог у него
длиннее, он достигает восемнадцати дюймов в дли­
ну, а иногда и более, но часто бывает обломан или
стерт. Задний рог у этого вида напоминает шишку,
тогда как у кейтлоа, то есть у двурогого черного но­
сорога, оба рога вполне развиты и имеют почти оди­
наковую высоту.
У мучочо и кобаоба задний рог развит слабо, зато
передний у обоих этих видов значительно длиннее,
чем у бореле или кейтлоа. У мучочо он нередко дос­
тигает трех футов длины, а у кобаоба можно зача­
стую увидеть рог в четыре фута, торчащий над кон­
цом его безобразной морды, как грозное оружие.
255

У двух последних видов рог не загнут назад, а
направлен острием вперед, и, так как оба эти носо­
рога всегда держат голову наклоненной книзу, их
длинный острый рог оказывается нередко в горизон­
тальном положении. Формой и длиной шеи, посадкой
ушей, да и многими другими особенностями черные
носороги существенно отличаются от белых. Не сход­
ны они и образом жизни. Черные питаются преиму­
щественно листьями и ветвями колючих кустов, та­
ких, как колючая акация или «стой-погоди», тогда как
белые живут исключительно травой. Черные свире­
пей нравом; они набрасываются и на человека, и на
любого зверя, какой попадется им на глаза, а иног­
да как будто даже срывают свою ярость на кустах и
разносят их в клочья.
Белые носороги тоже довольно свирепы, если их
поранить или раздразнить, но в общем миролюбивы
и позволяют человеку пройти мимо, не причинив ему
вреда.
Они легко жиреют, и мясо их пригодно для еды.
Из всех африканских животных ни одно так не це­
нится за мясо, как детеныш белого носорога. Напро­
тив, черные носороги никогда не жиреют, и мясо у
них жесткое и невкусное.
Рога носорогов, благодаря своей крепости, хоро­
шей фактуре и легкости для обработки, используют­
ся туземцами для различных нужд. Из самых длин­
ных рогов местные жители выделывают массивные
трости, а также шомполы для своих ружей. Рога по­
короче идут на молотки, стаканы, ручки для разных
небольших инструментов и тому подобные поделки.
В Абиссинии и других областях Северной Африки,
где в ходу мечи, их рукояти делаются из рогов носо256

рога. Кожа носорога также идет на различные изде­
лия, в том числе на кнут, известный под названием
«ямбок», хотя ямбок из кожи бегемота ценится выше.
У африканских носорогов кожа так толста и труд­
нопроницаема, что обыкновенная свинцовая пуля
нередко сплющивается, ударяясь о нее. Чтобы она
могла наверняка пробить кожу носорога, пулю отли­
вают из особо твердого сплава.
Носорог не относится к водяным животным вроде
бегемота, однако и он любит водную стихию, и его
не часто встретишь вдалеке от воды. Все африкан­
ские носороги обожают лежать и кататься в грязи —
совсем как свиньи в летний день; и обычно они ходят
сплошь облепленные грязью. Днем их можно увидеть
отдыхающими в тени какого-нибудь дерева в состоя­
нии дремотной лени; ночью же они бродят в поисках
пищи и водопоя. Если подойти к носорогу с подвет­
ренной стороны, его нетрудно захватить врасплох, по­
тому что его крохотные бусинки-глаза не очень зорки.
Наоборот, когда охотник идет по ветру, носорог мо­
жет учуять его издалека, так как нюх у него превос­
ходный. Будь носорог одарен к тому же и острым зре­
нием, нападать на него было бы опасной игрой: бе­
жит он с такой быстротой, что может обогнать коня.
В броске и в беге черный носорог далеко превос­
ходит белого. Все же охотнику легко от него увернуть­
ся: он только должен проворно отскочить в сторону,
предоставив зверю слепо мчаться вперед.
Туловище черного носорога достигает шести фу­
тов высоты, считая до плеч, и тринадцати футов дли­
ны. Белый крупнее: кобаоба имеет все семь футов
высоты и четырнадцать длины.
257

Неудивительно, если зверя таких необычайных
размеров приняли с первого взгляда за слона. Носо­
рог породы кобаоба — самое крупное после слона
четвероногое. При своей огромной морде — до полу­
тора футов ширины, — неуклюжей, вытянутой голо­
ве и громоздком туловище он производит впечатле­
ние такой мощи и тяжеловесного величия, что в этом
не уступает самому исполину-слону, а по мнению
иных, даже превосходит его. Он, можно сказать, яв­
ляет собою как бы карикатуру на слона. Поэтому не
так уж груба была ошибка, когда ван Блоом и ос­
тальные, глядя из-за фургона, приняли кобаоба за
могучего слона.
Черныш, однако, вывел всех из заблуждения, объя­
вив, что животное, которое они видят, — белый но­
сорог.
Глава XVIII
БИТВА

Пока люди обсуждали вопрос о носорогах, живот­
ное вышло из зарослей кустарника и направилось к
маленькому озерцу, где Трей недавно любовалась на
голубые кувшинки. Заводь имела почти правильную
круглую форму и была около ста ярдов в диаметре.
Один берег озера был высоким, в некоторых мес­
тах даже скалистым, в то время как западный берег
озера представлял собой низменность и был удобен
для животных, приходящих сюда на водопой. Это
подтверждалось множеством следов, протоптанных
к воде самым разнообразным зверьем.
258

Носорог не спеша шел к привычному водопою.
В одном месте ручей, впадая в озеро, образовывал
небольшой заливчик, окаймленный светлой песчаной
отмелью. Именно там носорог, зайдя по колено в воду,
стал жадно пить, издавая громкие звуки удоволь­
ствия, сопя и фыркая.
Потом он улегся на дно и начал перекатываться с
боку на бок, как свинья в луже. Так как тут было
достаточно мелко, то большая часть его громоздкого
туловища выступала над поверхностью, но это ничуть
не смущало животное.
В лагере запас пищи подошел к концу, к тому же
Черныш в ярких красках расписал, как вкусно мясо
белого носорога. Неудивительно, что у ван Блоома и
Гендрика проснулся охотничий инстинкт. Кроме того,
Гендрик воспылал желанием завладеть длинным и
крепким рогом кобаоба, чтобы впоследствии смасте­
рить из него новый шомпол для карабина. Итак, ре­
шили окружить зверя и убить его.
Но одно дело решить, другое — сделать. Убить но­
сорога — дело весьма трудное, требующее большой
ловкости и мастерства. Наши охотники не могли ис­
пользовать в охоте лошадей, потому что они были
больны. Незаметно подкрасться к зверю было почти
невозможно и сопряжено с огромным риском. Носо­
рог мог запросто поддеть человека на свой острый рог
или растоптать его своими толстыми ножищами.
Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что живот­
ное, почуяв опасность, могло убежать. В этом слу­
чае охота также была бы обречена на провал, пото­
му что носорог бегает очень быстро и догнать его че­
ловек не в силах.
259

Что же предпринять? Может, попробовать подой­
ти поближе и стрелять из засады? Но тут потребу­
ется необыкновенная меткость. Иногда удается убить
носорога с первого же выстрела, но только надо знать,
куда стрелять, чтобы пуля проникла в сердце или в
другой жизненно необходимый орган.
Этот план показался вполне осуществимым. По­
добраться поближе не представляло особой трудно­
сти, потому что у самого водопоя росли густые кус­
ты. Если зайти с подветренной стороны, носорог, ско­
рее всего, не почувствует присутствия людей, тем
более, что он полностью поглощен купаньем.
Охотники решили попытать счастья, и уже стали
собираться, когда вдруг Черныш, указывая на какойто предмет вдали, заплясал на месте, без конца по­
вторяя одно слово:
— Клау. Клау. Клау!
Можно было подумать, что маленький бушмен
сошел с ума. Но ван Блоом знал, что слово «клау»
означает «слон», и, вглядевшись туда, куда указы­
вал Черныш, увидел, как в сторону озера движется
какая-то темная громада. На фоне закатного неба
четко прорисовывалась округлая спина животного,
огромная голова с хоботом и с большими ушами.
Теперь, когда в поле зрения появился слон, белый
носорог был забыт. Азарт охотников переключился
на более крупную дичь. Почему бы не попытаться
убить слона?
Но не успели еще мужчины составить какой-либо
определенный план действий, как слон уже прибли­
зился к берегу озера. Его гордое, размеренное ше­
ствие создавало впечатление медлительности, но это
впечатление было обманчиво. Исполинские ноги бы260

стро и уверенно отмеряли ярды, и пока охотники об­
менивались мыслями, могучее животное остановилось
у воды. Здесь слон повел хоботом, будто принюхива­
ясь; прислушался. Вокруг не раздавалось никаких
звуков, даже носорог притих и больше не плескался
в заводи.
Постояв с минуту, великан шагнул в прохладную
воду. Зрители видели его, как на ладони, и могли ясно
рассмотреть его внушительное тело; уши, похожие на
гигантские капустные листья; длинные желтые бив­
ни, выдававшиеся больше чем на два ярда.
До последнего мгновенья носорог, увлеченный ба­
рахтаньем на мелководье, не замечал приближения
слона. Но когда громадное тело слона всколыхнуло
воду озерца, носорог с поразительной легкостью вско­
чил на ноги. При этом раздалось нечто среднее между
храпом и свистом, и из ноздрей изверглись струйки
воды. Слон тоже на свой лад произвел салют, кото­
рый прогремел трубным гласом и отозвался эхом в
скалах.
Двое животных увидели друг друга. Встреча яви­
лась для обоих неожиданной. И слон, и носорог за­
мерли в изумлении на несколько секунд. Но удивле­
ние быстро сменилось другим чувством. Оба стали
проявлять признаки гнева. Слон не мог спокойно
вступить в заливчик, пока оттуда не выйдет носорог,
а носорог не мог выйти, пока слон своим огромным
телом закрывал удобный выход из воды. Г1равда,
кобаоба мог бы проскочить у слона между ног или
отплыть и выйти на берег где-нибудь в сторонке, но
из всех зверей на свете носорог, быть может, самый
упрямый и неуступчивый. И еще самый, пожалуй,
бесстрашный — он не боится ни человека, ни зверя.
261

Даже царь зверей, лев, пускается от него наутек,
точно кошка.
Итак, носорог отнюдь не склонен был отступать.
Вся его поза ясно говорила о воинственном настрое­
нии. Положение делалось все более напряженным, и
люди из своего лагеря, не отрываясь, смотрели на
этих двух самых сильных животных Африки.
Несколько минут враги мерили друг друга взгля­
дами. Слон, хотя и был больше ростом, видимо, хо­
рошо знал силу своего противника и не мог ее недо­
оценивать. Ему случалось уже встречаться с носоро­
гом, возможно, ему довелось познакомиться и с при­
косновением его страшного рога. Так или иначе, слон
не бросился на противника сломя голову, но было за­
метно, что терпение его на исходе. Его признанному
достоинству было нанесено оскорбление, его монар­
хическую власть кто-то решил оспорить. Ему меша­
ют пить и купаться. Нельзя снести подобной дерзо­
сти со стороны носорога! С ужасным ревом слон ри­
нулся вперед, подцепил на свои мощные бивни носо­
рога, приподнял его и могучим рывком отбросил
обратно в воду. Тот нырнул и, высунув наполовину
голову из воды, ожесточенно зафыркал, но через мгно­
венье снова был на ногах и сам пошел в атаку. Но­
сорог пытался всадить свой рог слону между ребер,
а тот старался не повернуться к нему боком. Слон
опять подбросил кобаоба, и тот опять вскочил и бе­
шено ринулся на противника. Два титана сошлись в
такой страшной битве, что вода вокруг них вспени­
лась и забурлила.
Сражение некоторое время проходило в воде, но
потом слон, решив, как видно, что это дает врагу
преимущество, попятился, выманивая носорога на
262

сушу. Возможно, слон надеялся, что здесь он будет
в большей безопасности, чем в воде, но расчет его не
оправдался. Носорог вылез из воды на отмель и за­
тем сделал быстрый выпад: пригнув голову до самой
земли и выставив горизонтально свой длинный рог, он
кинулся на врага и ударил его со всей силы в неза­
щищенный бок. Рог вошел в тело, как нож в масло.
Пронзительно-жалобный рев слона и судорожные
движения его хобота показывали, что исполин жес­
токо ранен. Слон бросился вперед и не останавливал­
ся, пока не оказался по колено в воде. Набрав пол­
ный хобот воды, он поднял его вверх и стал больши­
ми струями окатывать все свое тело, видимо желая
успокоить боль в ране. Затем он выбежал из озера и
кинулся искать своего обидчика — но того и след про­
стыл!
Выйдя из сражения без урона для собственного
достоинства и, быть может, твердо веря, что одержал
победу, носорог, как только нанес противнику удар,
быстро скрылся в кустах1.
Глава XIX
ГИБЕЛЬ СЛОНА
Жестокий бой гигантов длился каких-нибудь де­
сять минут. Люди издали наблюдали за ходом бит­
вы и ни во что не вмешивались. Они были так погло­
щены зрелищем, что на время даже забыли о своих
планах. Когда раненый слон отступил к воде, а но1
Современная энциклопедия животных указывает, что носороги все­
гда спешат уступить дорогу слону, но если дело все же доходит до стол­
кновения, слоны всегда выходят победителями.

263

сорог скрылся в зарослях, они решили вернуться к
вопросу об охоте.
Слон продолжал стоять по колено в воде и, види­
мо, сильно страдал от полученной раны. Он нервно
подергивал хвостом, топал столбовидными ногами,
поднимая брызги, а временами пронзительно и про­
тяжно трубил. Он набирал в хобот воды и поливал
им, как из лейки, свой кровоточащий бок. Боль и
ярость владели слоном, а в таком состоянии он был
крайне опасен. Нет ничего страшней раненого и раз­
гневанного слона.
Черныш предупредил, что в такой момент не сто­
ит попадаться животному на глаза. Поэтому охотники
сочли за благо пока укрыться за широким стволом
фикуса. Но они не отказались от решения убить сло­
на ради -его мяса.
Но нужно было торопиться. Слон в любой момент
мог сорваться с места, и догнать его пешими не пред­
ставлялось возможным. Нужно было быстро и неза­
метно подобраться к животному как можно ближе,
чтобы обеспечить меткость выстрела. Договорившись
обо всех деталях, охотники приступили к осуществ­
лению плана.
Ван Блоом, Ганс и Гендрик осторожно выбрались
из своего укрытия и стали пробираться через кустар­
ник к западному концу озера. Лес тут был редким;
деревья находились друг от друга на некотором рас­
стоянии; но зато подлесок был достаточно густой.
Охотники, пригибаясь, короткими перебежками дви­
гались от одних зарослей к другим. Ван Блоом вы­
бирал более удобную и безопасную дорогу, его сы­
новья шли за ним след в след. Вскоре они оказались
под укрытием небольшой группы деревьев, располо264

женной у самой воды. Отсюда было достаточно близ­
ко до того места, где находился слон. Кустов больше
не было, и людям пришлось ползти на четвереньках.
Они проползли еще немного, затем раздвинули тра­
ву и выглянули наружу. Прямо перед ними рассти­
лалось озеро. Слон был от них на расстоянии не бо­
лее двадцати ярдов. Раненое животное продолжало
окатывать себя водой и не подозревало о близком
присутствии охотников.
Ван Блоом подумал, что бок слона — наиболее
уязвимое место. Чтобы произвести смертельный вы­
стрел, надо было подождать, когда животное повер­
нется и встанет в нужном положении. Наконец слон
перестал промывать рану и как будто немного успо­
коился. Прозрачная поверхность озера окрасилась
слоновьей кровью. Но трудно было сказать, насколько
серьезный ущерб нанес африканскому гиганту жес­
токий рог кобаоба.
Несколько минут слон стоял спиной к охотникам,
а они терпеливо ждали, когда же он повернется бо­
ком. Вдруг тело животного как-то сразу обмякло, из
хобота с трудом вырывалось шумное дыхание. Види­
мо, все-таки рана была серьезной — возможно, даже
смертельной.
Но Гендрик, потеряв терпение, не намеревался
больше ждать и попросил разрешения зайти с дру­
гой стороны, выстрелом испугать слона и тем самым
заставить его повернуться в нужную сторону. Тем
временем исполинское животное сделало движение,
будто собирается выйти из воды; слон наконец-то раз­
вернулся, открыв для выстрела всю переднюю часть
туловища. Три ружья нацелились на него... Но вдруг
гигант покачнулся и рухнул, как подкошенный.
265

С громким всплеском его колоссальное тело упало в
воду, всколыхнув поверхность озера.
Охотники, выскочив из засады, кинулись к отме­
ли. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедить­
ся: слон мертв. Животное лежало раненым боком
кверху, и было видно, что страшный рог белого чу­
довища проник до самых внутренностей. Удар был
такой силы, что принес гибель могучему гиганту.
На мертвого слона пришли посмотреть Черныш и
младшие дети. Бушмен тут же принялся разделывать
слоновью тушу. Ганс и Гендрик взялись ему помогать.
Но чем же в это время был занят ван Блоом?
Странно, но именно в этот момент трек-бур принял
одно из самых важных решений в своей жизни. По­
будил его к этому вид мертвого слона.
Голова животного покоилась на отмели. На песке
вытянулся во всю длину мягкий и гибкий хобот. От
основания хобота шли два желтоватых, словно покры­
тых эмалью, саблевидных бивня. Бивни... Источник
драгоценной слоновой кости... Сияя во всем своем ве­
ликолепии, лежали они, как два изящно изогнутых
полумесяца. Именно к ним был прикован взгляд ван
Блоома. Человек неотрывно смотрел на бивни, а в
голове его с бешеной быстротой проносились мысли.
Наконец волнение сменилось решимостью. Лицо ван
Блоома просветлело, глаза зажглись надеждой. Пе­
реполнявшие его новые чувства вылились в громкое,
радостное восклицание:
— Это знамение!
— Папа, что такое? — спросила Трей, стоявшая
рядом с отцом. — О чем ты говоришь, папочка?
Тут и остальные дети окружили его, заранее гото­
вые разделить его радость.
266

— Что, папа? — спросили все четверо хором.
Черныш и Тотти стояли тут же, с нетерпением
ожидая ответа.
Ван Блоом указал на длинные желтоватые слоно­
вьи клыки и спросил:
— Видите эти прекрасные бивни? Знаете ли их
цену?
Нет. Дети не знали настоящей стоимости бивней.
Старшие сыновья слышали, что из слоновой кости
изготавливаются различные изделия. У маленькой
Трей был, например, красивый веер из слоновой ко­
сти, перешедший к ней от покойной матери, у Яна —
оправленный слоновой костью перочинный ножик.
Слоновая кость — очень красивый материал, и на­
верняка дорого стоит. Но точную цену не мог назвать
никто.
— Знайте же, дети, — сказал ван Блоом, — по при­
близительным подсчетам, каждый такой бивень сто­
ит на английские деньги фунтов двадцать каждый.
— Такая огромная сумма! — в изумлении закри­
чали все.
— Да, — подтвердил ван Блоом, — каждый би­
вень, я думаю, потянет на весах фунтов сто. И так
как слоновая кость идет сейчас по четыре с полови­
ной шиллинга за фунт, то эта пара бивней должна
стоить от сорока до пятидесяти фунтов стерлингов.
— Ого! На это можно купить целую упряжку са­
мых лучших волов! — воскликнул Ганс.
— Четверку прекрасных лошадей! — сказал ГенДр'ик.

— Целое стадо овец! — добавил маленький Ян.
— Но кому же мы продадим слоновую кость? —
спросил Гендрик, помолчав немного. — Мы вдалеке
267

от поселений. Кто даст нам за нее быков, лошадей или
овец? Кто поедет в такую даль ради пары бивней...
— Ради одной пары, конечно, никто, — перебил
отец, — но ради двадцати поедут; а может, их будет
и не двадцать, а тридцать, сорок... Теперь в$ поня­
ли, что меня так обрадовало?
— О! — вскричал Гендрик, а за ним и другие, ко­
торым постепенно стало ясно, почему отец сразу по­
веселел. — Ты предлагаешь, папа, заняться добычей
слоновой кости?
— Именно. Я думаю, слоны здесь водятся в боль­
шом количестве. На это указывает множество следов.
У нас есть ружья, порох и пули. Все мы неплохие
стрелки. Почему бы нам не попытаться добыть по­
больше этих ценных трофеев? И мы их добудем, —
продолжал ван Блоом. — Я знаю, добудем, потому
что небо, я вижу, смилостивилось над нами. Не слу­
чайно оно послало нам этот богатый дар в час горь­
кой нужды, когда мы лишились всего. И оно пошлет
нам еще, если мы с верою последуем указанию судь­
бы. Итак, дети мои, не будем унывать! Мы выбьем­
ся из нищеты, у нас всего будет вдоволь... Мы вер­
нем себе состояние и станем богаты!
Само по себе богатство ничуть не волновало мо­
лодых, но они видели, что отец их счастливей потому
откликнулись на его слова возгласами бурного вос­
торга. К общему ликованию присоединились и Тотти с Чернышом. Радостные крики разнеслись вокруг,
всполошив птиц, сидевших в густой зелени деревьев.
Во всей Африке не нашлось бы семьи счастливей, чем
эта горсточка людей, стоявших в тот час на берегу
маленького озерца.
268

Глава XX
ФЕРМЕР СТАНОВИТСЯ ОХОТНИКОМ
Ван Блоом принял решение стать профессиональ­
ным охотником на слонов. Охота была его увлечени­
ем, а если за трофеи он еще получит хорошие день­
ги, то тем более это занятие казалось ему приятным.
В то же время он отдавал себе отчет, что охота на
слонов сопряжена с огромным риском и требует боль­
шой ловкости. Он также понимал, что за несколько
недель не добыть достаточного количества бивней для
достижения его цели. Но ради будущего детей отец
был готов на все. Он был готов посвятить промыслу
месяцы и даже годы, если это потребуется. Он согла­
сен вести жизнь «лесного человека», терпеть лише­
ния, рисковать жизнью, лишь бы обеспечить сыновь­
ям и дочери достойное существование. Он надеялся,
что его жертвы будут оправданы, а упорный труд —
вознагражден.
В тот вечер в лагере у костра все были довольны.
Полностью освежевать тушу слона не успели и
оставили эту работу на завтра. Но кусок хобота при­
хватили с собой и зажарили на ужин. Хобот слона
считается деликатесом и напоминает по вкусу говя­
жий язык, так что ели все с большим удовольствием.
Жареное мясо запивали свежим молоком. Коро­
ва, получившая возможность кормиться на тучных
пастбищах, увеличила удой вдвое.
Известно, что хорошая беседа может украсить
любое застолье. Наслаждаясь вкусной пищей, люди
завели неспешный разговор. Очень скоро речь зашла
о слонах.
269

Существуют всего два вида слонов: африканский
и индийский. Главные различия — это уши и бивни.
Уши индийского слона значительно меньше ушей его
африканского собрата, несколько вытянуты вниз и
сильно заострены. Африканский слон превосходит ин­
дийского и величиной тела, и величиной бивней.
У африканского слона бивнями вооружены и самцы,
и самки, причем бивни старых самцов достигают дли­
ны более трех метров и весят до двухсот фунтов каж­
дый. У индийского слона большие бивни имеются
только у самцов, и они в два-три раза меньше, чем у
африканского, редко достигая длины полутора мет­
ров и веса в сто фунтов. Среди индийских слонов
встречаются самцы совсем без бивней, которых на­
зывают «махна».
Существуют и другие различия между этими дву­
мя видами. Например, у индийского слона лоб вдав­
ленный, а у африканского выпуклый; есть разница в
строении хоботов, коренных зубов и в других деталях.
Индийские слоны легко приручаются и быстро
становятся послушными помощниками человека, спо­
собными выполнять тяжелую и сложную работу.
Африканский слон почти не поддается дрессировке.
Возможно, это происходит потому, что местное насе­
ление еще не достигло высот цивилизации и просто
не в силах покорить лесного гиганта.
Слоны быстро бегают, умеют почти бесшумно дви­
гаться, неплохо плавают. У них хороший слух и обо­
няние. Живут эти животные обычно стадами.
В настоящее время африканский слон водится в
центральных и южных районах Африки. Несколько
лет назад стада слонов бродили по всей Капской зем­
ле. Но голландцы-охотники с их неуемной жаждой
270

наживы так усердно истребляли этих животных, что
полностью выжили их из этих мест.
В такой интересной и познавательной беседе про­
шел вечер. Больше всего знаний о предмете выказа­
ли Ганс, который почерпнул их из книг, и Черныш,
получивший сведения у самой природы. В дальней­
шем нашим героям предстояло узнать еще множество
фактов о жизни и повадках этих удивительных жи­
вотных-гигантов.
Глава XXI
БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ
Следующий день был полон забот. Нужно было
освежевать огромную тушу слона, куски мяса посо­
лить и развесить для вяления, чтобы оно не испорти­
лось. Тяжелый труд так утомил работников, что ве­
чером они решили пораньше лечь спать. Но уснуть
им так и не пришлось. Только они начали дремать,
как их покой был нарушен какими-то странными,
неприятными звуками, раздававшимися совсем близ­
ко от лагеря. Звуки походили на взрывы громкого,
неприличного смеха. Создавалось впечатление, буд­
то из негритянского Бедлама выпустили на волю доб­
рую сотню умалишенных1.
Звуки становились все громче и безобразней. Было
очевидно, что этот шум издает какое-то животное,
вернее, множество животных. И было похоже, что
животные принадлежат к разным видам, потому что
голоса были разных тональностей. Можно было раз' Б е д л а м — «сумасшедший дом», по названию дома для душев­
нобольных в Лондоне; позднее это слово стало нарицательным для обо­
значения хаоса, неразберихи, невообразимого шума.

271

личить дикое завывание, пронзительный визг, жалоб­
ный вой, угрожающее рычанье, глухие стоны, раска­
тистый хохот, поросячье хрюканье, отрывистый лай
и еще масса других страшных звуков, создававших
совершенно жуткое впечатление.
У каждого, кто впервые слышит такую неистовую
какофонию, волосы встают дыбом и по телу идут му­
рашки. К счастью, наши путешественники уже при­
выкли к подобным ночным концертам и хорошо зна­
ли состав оркестра. Поэтому ни милая крошка Трей,
ни маленький Ян ничуть не испугались. Семья ван
Блоома достаточно долго жила в африканских сте­
пях, чтобы по тявканью и завываниям узнать шака­
ла, а по сумасшедшему смеху —гиену. И хотя шум
был адский, люди продолжали лежать в постелях и
старались уснуть. Близкое присутствие зверей они не
считали опасным, так как ван Блоом с детьми ноче­
вали в фургоне, а Черныш и Тотти — вблизи горя­
щих костров.
Однако на этот раз гиены и шакалы появились в
большом количестве и вели себя дерзко, нагло, нео­
бузданно. Громовой многоголосый хор гремел вокруг
лагеря со всех сторон, так что даже бывалым охот­
никам стало бы не по себе.
Вскоре животные подступили так близко, что мож­
но было ясно различить зловещие зеленые и красные
огни хищных глаз, мерцавшие при свете костров.
Можно было разглядеть и белые острые зубы, пото­
му что смеющиеся гиены широко раскрывают свои
мерзкие пасти.
Обитатели лагеря были буквально оглушены. Сон
улетучился. Приятное дремотное состояние сменила
тревога, постепенно перерастающая в страх.
272

Никогда еще ван Блоому не доводилось видеть
такую большую стаю. Гиен собралось вокруг лагеря
по крайней мере две дюжины, а шакалов — вдвое
больше. Трек-бур сльшгал, что хотя гиена обычно не
нападает на людей, все же бывали случаи, когда
зверь ведет себя агрессивно. Черныш и Ганс тоже
знали об этом. Похоже, что и на этот раз гиены из­
брали наступательную тактику. Мужчины решили,
что необходимо сделать вылазку и отогнать зверей
подальше от лагеря.
Ван Блоом, Ганс и Гендрик выскочили из фурго­
на, прихватив с собой ружья, Черныш вооружился
луком и стрелами. Все четверо укрылись за широ­
ким стволом фикуса таким образом, чтобы на них не
падал свет от костров. Под прикрытием темноты они
могли спокойно наблюдать за непрошеными гостями.
Вскоре мужчины поняли, что привлекло такое
множество гиен и шакалов. Вяленая слонина, или так
называемый бильтонг, была развешана на шестах
вокруг лагеря. К сожалению, охотники допустили
непростительную ошибку, развесив мясо слишком
низко. Хищники без особого труда могли добраться
до него.
И действительно, так и произошло. Пятнистый
зверь, выскочив вперед из круга сородичей, встал на
задние лапы, ухватил зубами кусок мяса, сорвал с
шеста и убежал с ним в темноту.
Послышалась ожесточенная возня. Это другие ги­
ены подбежали к первой, чтобы урвать свою долю
добычи. В мгновенье ока мясо исчезло в жадных па­
стях. И тут же стая вернулась назад, чтобы стащить
новый кусок. Гиены действовали так быстро, что не­
возможно было прицелиться. Охотники слишком це273

нили свои боеприпасы, чтобы расходовать их не на­
верняка.
Первый успех придал гиенам смелости. Они друж­
но подступали все ближе. Еще минута, и ненасыт­
ные твари всей стаей набросятся на бильтонг.
Неожиданно ван Блоому пришла мысль, что в
данной ситуации можно и не прибегать к ружьям.
Просто нужно убрать мясо подальше от зверья, сде­
лать его недоступным для хищных зубов. В против­
ном случае нужно было всю ночь напролет сторожить
слонину, либо смириться с потерей всего заготовлен­
ного мяса.
Вначале охотники хотели собрать все куски и от­
нести их в фургон. Но это потребовало бы долгой
работы, да и семье тогда негде было бы ночевать.
Другой вариант заключался в том, чтобы подвесить
мясо повыше, чтобы гиены не смогли до него дотя­
нуться. Этот путь показался более приемлемым.
Бильтонг подвесили выше и принялись снова наблю­
дать за хищниками.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и несколь­
ких минут, как стая снова подступила к шестам.
И почти сразу за этим послышались злые поскуливанья разочарования. Твари убедились, что теперь
мясо, издававшее такой соблазнительный запах, ста­
ло недоступно. Звери не собирались так просто сда­
ваться. Несколько самых крупных гиен старались
подпрыгнуть как можно выше и ухватить желанную
добычу. Но и прыжки не помогли. Потеряв надеж­
ду, подобно лисице, не доставшей виноград, гиены
прекратили попытки и, по всей видимости, смирились.
Скорее всего через некоторое время они спокойно бы
удалились. Но ван Блоомом вновь завладел охотни274

чий азарт. Досадуя на то, что мерзкие животные
испортили ему отдых, он решил отомстить им. Шеп­
нув несколько слов сыновьям, он тщательно прице­
лился. Раздался выстрел, и сразу за ним еще два.
Неожиданная пальба перепугала стаю. Падальщики кинулись наутек, оставив лежащими на земле двух
представительниц рода гиен и одного — из шакаль­
его братства.
Черныш не захотел отставать и пустил вдогонку
убегавшей стае стрелу. Отравленное острие вонзи­
лось между ребер очередной жертвы. Перезарядив
ружья, охотники вернулись на прежнюю позицию.
Здесь они на всякий случай подождали еще полча­
са, но ни одна гиена, ни один шакал больше не по­
явились.
Впрочем, хищники отбежали недалеко и под при­
крытием ночи возобновили свой дьявольский концерт.
По всей видимости, они обнаружили на берегу озе­
ра останки слоновьей туши и там продолжили свой
кровавый аир.
Ван Блоом и его домашние, утомленные всеми
перипетиями прошедших суток, вернулись в свои по­
стели и спокойно уснули, больше не обращая ника­
кого внимания на странные звуки ночной Африки.
Глава XXII
ОРИБИ
С первыми проблесками солнца гиены и шакалы
исчезли, оставив на мелководье огромный, начисто
обглоданный скелет слона. Недалеко от того места
лежали еще два скелета. Это были останки больных
275

лошадей. Несчастные животные, изнуренные и обес­
силенные после смертельных укусов цеце, бесцельно
бродили вблизи лагеря и, став жертвами шакалов,
навсегда избавились от мук.
Если учесть, с какой тщательностью были очище­
ны от мяса кости, с каким прилежанием были выли­
заны и отполированы шершавыми языками, можно
было придти к выводу, что в окрестностях бродит не­
малое количество прожорливых тварей. А это озна­
чало, что долина богата дичью, потому что там, где
мало дичи, хищник не прокормится. И действитель­
но, весь берег озера был испещрен сотнями следов
когтистых лап, принадлежавших разным видам и по­
родам. Ночь — излюбленное время хищников. Под
прикрытием темноты они выходят из своих логовищ,
чтобы начать безжалостную охоту. Ночью они уст­
раивают свои кровавые пиршества, чтобы на время
утолить ненасытный голод. Ночью они идут к водо­
пою, чтобы утолить мучившую их жажду.
Ван Блоом с сыновьями внимательно разглядыва­
ли следы, оставленные на берегу животными. Они
различили отпечатки круглых и крепких копыт квагги
и дау 1 из семейства лошадиных; был след копыта
капского сернобыка 2 ; отпечатки, оставленные анти­
лопой канной; следы мощных лап льва... Хотя в ту
ночь охотники не слышали львиного рыка, было и без
этого ясно, что местность изобилует этими грозными
хищниками. Зебры и антилопы — излюбленная дичь
для львов. И если вы заметите следы квагг, серно1
К в а г г а —вид африканской зебры, полностью истребленный к
1880 году. Дау, или бурчеллова зебра — широко распространенный вид
зебры, имеющий четыре подвида. Собственно бурчеллова зебра также
истреблена.
2
С е р н о б ы к — род крупных антилоп.

276

быков или канн, то это верный признак, что где-то
поблизости — царь зверей.
В тот день семья ван Блоома чувствовала себя не
очень хорошо. Ночью не удалось как следует выспать­
ся и отдохнуть, все чувствовали себя разбитыми и
усталыми. Работать не хотелось, все без дела слоня­
лись вокруг лагеря.
Черныш переставил шесты с мясом таким обра­
зом, чтобы на них постоянно падали жаркие лучи
африканского солнца. Ван Блоом пристрелил трех
оставшихся лошадей, отогнав их сперва подальше от
лагеря. Делая это, он желал положить конец муче­
ниям несчастных животных. Всё равно они были об­
речены на скорую смерть, и пустить пулю в голову
каждой из них было актом милосердия.
У фермера из многочисленного стада теперь оста­
лась одна корова. Она много раз спасала их от жаж­
ды и голода, и поэтому недаром стала всеобщей
любимицей. Животное окружили величайшей забо­
той и вниманием. Семье не хотелось потерять бурен­
ку — последнее, что напоминало им о прежней спо­
койной жизни. К тому же, лишись они молока, их стол
бы стал слишком однообразен. Каждый день корову
выгоняли на самое лучшее пастбище, а на ночь за­
пирали в надежном загоне из ветвей терновника.
Крааль этот построил Ганс недалеко от исполинско­
го фикуса. Терновник был уложен таким образом, что
нижние концы стволов обращены были внутрь, а
кроны смотрели наружу, образуя укрепление, сквозь
которое ни одно животное не смогло бы прорваться.
Даже лев не стал бы пытаться перемахнуть через
преграду, если только не довести его до бешенства.
В ограде было оставлено отверстие для того, чтобы
277

корова могла свободно входить и выходить из заго­
на. На ночь проход надежно закрывался огромным
кустом.
Кроме коровы, было еще одно домашнее живот­
ное — маленькая ручная газель, любимица Трей. Но
в тот же день к этим двум безобидным тварям при­
бавилось третье прелестное маленькое существо. Это
был детеныш ориби — одной из самых изящных и гра­
циозных созданий из рода карликовых антилоп.
Появлением малыша дети были обязаны Гендрику.
Около полудня юноша с ружьем вышел в степь,
так как ему показалось, будто там пасется какое-то
животное. Примерно с полмили он, пригибаясь к зем­
ле или прячась за кустами, шел к намеченной цели.
Подкравшись совсем близко, он увидел двух хрупких
на вид антилоп, очень похожих на газелей. Это были
самец и самка. Молодой охотник пришел к такому
выводу, так как одно животное было несколько круп­
нее и на его лбу красовались рога. Самец не дости­
гал и двух футов роста, но отличался удивительно
стройным сложением. Он был ярко-рыжего цвета с
белым пятном на крупе, белым брюшком и белыми
полукружиями над глазами. Ниже колен у него ви­
села бахрома желтоватой шерсти. Рога, в отличие от
газелей, были не изогнутые, а прямые, и торчали по­
чти вертикально дюйма на четыре в высоту.
Раньше Гендрик никогда не встречал ориби, и был
буквально очарован этими нежными существами.
Юноша продвинулся к антилопам совсем близко.
Теперь их разделяло не более двухсот ярдов. Но стре­
лять и с такого расстояния из небольшого ружья было
бы опрометчиво. Гендрик спрятался за густым кус­
том и обдумывал дальнейший ход действий. Ближе
278

подойти было невозможно, — можно было спугнуть
дичь. Наверняка это были очень осторожные созда­
ния. Самец то и дело вытягивал шею, издавая лег­
кое блеяние, и опасливо оглядывался вокруг. Это пред­
упредило Гендрика, что антилопы очень пугливы и
приблизиться к ним непросто.
Для Гендрика было удачей, что он находился от
дичи с подветренной стороны, и тонкий нюх антилоп
не мог почуять близкое присутствие человека. Но
антилопы не стояли на месте и постепенно стали уда­
ляться от затаившегося в кустах охотника. Гендрик
знал, что некоторые антилопы и газели имеют обык­
новение пастись против ветра. Если это относится и
к ориби, то лучше ему сразу оставить свою затею.
Хотя можно попробовать сделать большой крюк и
зайти спереди? Но на это придется потратить слиш­
ком много времени. Придется ползти, прячась за
кустами, незаметно красться в густой траве, посто­
янно опасаться произвести неосторожное движение
или случайный шум. Все это потребует большого
напряжения, а какой толк выйдет, неизвестно. Дичь
в любой момент может что-нибудь заподозрить и ум­
чаться прочь. Да, пытаться приблизиться на рассто­
яние выстрела — дело почти безнадежное. Тем бо­
лее, луг был велик, и Гендрик решил отказаться от
мысли подойти к антилопам спереди. Он уж собирал­
ся бросить свою затею и вернуться домой, когда нео­
жиданно ему на ум пришла одна замечательная идея.
Он вспомнил, что существуют виды антилоп, у кото­
рых любопытство сильнее страха. Нередко именно
таким способом он приманивал на расстояние выст­
рела газелей.
279

Может быть, и ориби, поддавшись любопытству,
подбегут под выстрел?
Охотник решил попробовать. Не теряя времени
даром, он сунул руку в карман, чтобы извлечь отту­
да большой красный платок, которым он пользовал­
ся не раз в подобных случаях. Но, как на грех, плат­
ка в кармане не оказалось. Гендрик пошарил в обо­
их карманах куртки, потом в необъятном кармане
штанов, затем в нагрудном кармане жилета. Плат­
ка не было. Видимо, он оставил его в фургоне. Ка­
кая досада!
Чем же еще можно бы воспользоваться? Можно
снять куртку и помахать ею. Но она неяркого цвета.
Ничего не получится. Можно посадить шляпу на ру­
жье. Но это будет слишком похоже на фигуру чело­
века, и, конечно, спугнет антилоп. Наконец ему при­
шла в голову удачная мысль. Он слышал, что на
любопытную антилопу странная форма и странные
движения действуют так же, как яркие цвета. Ему
вспомнилась одна уловка, будто бы с успехом при­
меняемая иногда охотниками. Она состоит в том, что
охотник становится вниз головой и болтает в воздухе
ногами.
А Гендрик, как очень многие юноши его возраста,
ради забавы отлично владел подобными гимнасти­
ческими приемами. Он, как настоящий акробат, умел
стоять на голове и ходить на руках.
Итак, он отложил ружье и, встав вниз головой,
принялся дрыгать ногами и стучать башмаками друг
о друга.
Гендрик специально стал лицом к антилопам, но
высокая трава мешала видеть, какое впечатление
произвели на ориби его выкрутасы. Поэтому время
280

от времени ему пришлось касаться земли подошва­
ми и заглядывать меж собственных колен, чтобы
проверить, удалась ли его хитрость.
Уловка удалась.
Самец, заметивший странный предмет, вначале
издал резкий свист и понесся прочь с быстротою пти­
цы. Самочка побежала вслед за ним, но не так быс­
тро, и вскоре отстала.
Когда самец заметил это, он сразу остановился,
точно устыдившись своего нерыцарского поведения,
круто повернул назад, поскакал и остановился сно­
ва только тогда, когда опять оказался между самоч­
кой и странным предметом, так его смутившим.
Ориби, казалось, были в недоумении. Они рань­
ше не видели ничего подобного. Это не лев, не лео­
пард, не гиена и не шакал. Это не лисица, не земля­
ной волк, не гиеновая собака — ни один из хорошо
известных им врагов. И это не человек. У человека
только одна голова. А у этого существа, похоже, две
головы. Что же это такое? Невиданный зверь не дви­
гался с места, не преследовал. Может быть, он со­
всем не опасен? Наконец, любопытство взяло верх
над страхом. Ориби решили подойти поближе, что­
бы получше разглядеть неведомое существо. Скорее
всего забавный предмет не причинит никакого вре­
да. А при первом подозрении, что предмет опасен,
можно броситься наутек. Во всей Африке не найдешь
более легкой и быстрой антилопы, чем они, ориби!
Самец сделал шаг вперед, потом еще и еще. Он
медленно приближался, настороженно поводя уша­
ми. Двигался зигзагами, пока не оказался всего в ста
шагах от удивительного существа.
281

Самочка, привыкшая следовать за своим супру­
гом, тоже вернулась обратно. Ее тоже разбирало лю­
бопытство, которое сквозило во взгляде широко рас­
крытых доверчивых глаз.
И вот, когда ориби подошли совсем близко, стран­
ный предмет неожиданно исчез, а вместо него появил­
ся другой, похожий на человека, но с какой-то блес­
тящей палкой. Это внезапное превращение и блеск
длинного предмета ошеломили маленьких антилоп.
Как завороженные взглядом змеи, они не могли дви­
нуться с места, стояли и глядели, не отрывая глаз.
Любопытство сыграло злую шутку с наивными
животными. Сверкнула яркая вспышка, раздался
гром. Совсем как во время грозы. Что-то больно уда­
рило в сердце ориби-самца, и тьма навсегда застла­
ла ему глаза. Самочка, увидев, что ее друг упал, ра­
стерялась и жалобно заблеяла. Она не понимала, что
произошло, почему вдруг ее повелитель и защитник
упал. Она видела, как из его бока заструился тон­
кий темно-красный ручеек. Ее возлюбленный боль­
ше не двигался, глаза остекленели. Инстинкт подска­
зал ей, что ее друг мертв. Но она не понимала, чем
вызвана внезапная гибель. Она хотела бежать, бе­
жать прочь от этого почти еще неуловимого запаха
смерти, прочь от этого страшного места. Но она не в
силах была покинуть тело своего несчастного супру­
га, не хотела уходить отсюда одна...
Ее замешательство не могло длиться вечно. Вновь
что-то вспыхнуло, опять раздался оглушительный гро­
хот, и бедняжка упала рядом со своим товарищем.
Юный охотник поднялся и подбежал к добыче.
Как же удивился Гендрик, когда, подойдя к анти­
лопам, он увидел, что рядом с мертвыми ориби был
282

еще один, живой. Это был крошечный детеныш, ве­
личиной с кролика. Он смешно прыгал в траве, кру­
жил вокруг распростертого тела матери и блеял то­
ненько-тоненько.
Малыш был таким крохотным, что Гендрик не мог
заметить его раньше из-за густой травы, которая
скрывала детеныша с головой. Теперь стало понят­
но, почему самочка не могла быстро бежать, когда
ориби впервые увидели перевернутую фигуру охот­
ника. Мать замедляла шаги, так как малютка не
поспевал за взрослыми.
Гендрик, хоть и был заядлым охотником, и не раз
уже разряжал свое ружье в живых тварей, на этот
раз был сильно смущен. Маленький ориби был так
трогательно беззащитен, так мил и забавен, что Ген­
дрик твердо решил не лишать жизни этого кроху.
У него возникло желание подарить несмышленыша
своему младшему брату. Ян немного завидовал сес­
тре, у которой была газель, и давно мечтал о своем
собственном ручном зверьке. Кормить сосунка мож­
но будет коровьим молоком. Охотник без труда пой­
мал малыша и сунул его за пазуху.
Потом юноша связал убитую дичь одним концом
толстой веревки, другой конец закинул себе через
плечо и поволок добычу в лагерь.
Увидев трофеи Гендрика, вся семья очень обрадо­
валась. Теперь обед обещал быть более изысканным,
чем вяленая слонина. Жаркое из антилопы, приго­
товленное на угольях, не уступит по вкусу лучшим
блюдам французских ресторанов.
Но больше всех ликовал Ян. Он пришел в восторг
от смешного пушистого «антилопчика» и больше не
завидовал Трей, обладательнице маленькой газели.
283

Глава XXIII
ДВА МАЛЫША

Но недолго маленький Ян радовался маленькому
ориби, недолго длилась их дружба. В ту же ночь в
лагере произошли события, которые имели трагиче­
ские последствия.
Как и в прошлую ночь, ван Блоом с тремя сыно­
вьями и дочкой устроились спать в фургоне, а буш­
мен и его чернокожая подруга — под открытым не­
бом. Тотти забралась под фургон, а Черныш развел
немного в стороне большой костер и растянулся у
огня, завернувшись в овчину.
Все быстро заснули.
На этот раз гиены и шакалы не потревожили их.
Объяснение этому заключалось в том, что три лоша­
ди, пристреленные ван Блоомом, отвлекли на себя все
внимание падальщиков. Это подтверждалось звука­
ми лая и хохота, которые слабо доносились с той
стороны, где находились конские трупы. Получив и
так достаточно обильный ужин, мерзкие твари, ви­
димо, не собирались рисковать и вновь подходить
слишком близко к лагерю, где прошлой ночью им
оказали такой нерадушный прием.
Правда, один раз ван Блоому сквозь сон помере­
щилось, что хохот стал ближе. Но он знал, что теперь
бильтонг висит высоко, и гиены не смогут принести
вреда. Поэтому он повернулся на другой бок и спо­
койно захрапел.
Однако, люди не учли аппетит хищников. У про­
жорливых тварей были поистине бездонные желуд­
ки. Их кровожадность не имела границ.
284

Знай это, ван Блоом, возможно, назначил бы по­
очередное дежурство или предпринял какие-нибудь
другие меры предосторожности. Но вся семья, вклю­
чая слуг, мирно и крепко спала. Никто не думал об
опасности. А дикая природа коварна и только ждет
удобного случая заполучить в свою власть очередную
жертву. Беспечность людей обернулась бедой.
До рассвета было еще далеко, когда вызывающий
хохот гиен раздался совсем близко от лагеря, а на
догоравший костер уставились злобные глаза, горя­
щие адским зеленоватым огнем.
Неожиданно ван Блоом проснулся. Ему послышал­
ся отчаянный тонкий крик, больше похожий на писк.
Или звук приснился ему? Но нет! Пронзительножалобный крик все еще раздавался у него в ушах.
Будто смертельно раненное животное прощалось с
жизнью. Ван Блоом напряженно вслушивался. Вдруг
писк повторился. А потом оборвался на самой высо­
кой ноте. Теперь проснулись и остальные. Голос по­
казался им похожим на голосок маленького ориби,
который в течение предыдущего дня неоднократно
издавал тонкие блеющие звуки.
Все одновременно подумали, что гиены напали на
детеныша антилопы. Но не успели они высказать это
вслух, как новый крик достиг их ушей. Этот звук хо- лодом обдал их сердца* и заставил всех вскочить так
быстро, как если бы под фургоном разорвалась бом­
ба. Это был крик Яна!
Звук прозвучал в той же стороне, откуда до этого
донесся последний писк малыша ориби. Господи! Что
же это такое? Крик ребенка повторился. Затем по­
слышались глухие звуки возни или драки. И вновь
громкий крик Яна, звавшего на помощь. Теперь го285

лос мальчика прерывался и доносился все слабее и
слабее.
Кто-то уволакивает ребенка!
Ван Блоом, Ганс и Гендрик одновременно кину­
лись на зов. Но ужас и смятение сковывали движе­
ния. Спросонок они даже не сразу сообразили, что
нужно делать. В суматохе про ружья не вспомнили.
Впрочем, все равно некогда было нащупывать их в
темноте. Тотти, вылезшая из-под фургона, что-то ис­
пуганно и бессвязно выкрикивала, добавляя паники
в происходящее.
И тут они увидели пылающий факел, который уно­
сила во мрак чья-то рука. Несомненно, это была рука
их верного Черныша.
Ван Блоом с сыновьями кинулись за путеводным
огнем и бежали изо всех~сил. Вопли бушмена разре­
зали ночную тишину и создавали ужасный аккомпа­
немент визгу маленького Яна.
Когда ван Блоома с сыновьями разделяло от огня
шагов пятьдесят, факел вдруг запрыгал вверх и вниз,
вверх и вниз. Пламя будто исполняло варварский
танец, то падая, то вновь взлетая кверху, разбрыз­
гивая вокруг себя тысячи сверкающих искр. Это Чер­
ныш быстрыми и резкими движениями ударял чтото внизу на земле.
Голоса Яна больше не было слышно. Неужели
мальчика уже нет в живых? От этой страшной мыс­
ли леденели сердца и подкашивались ноги.
Когда охотники добежали до места, перед их гла­
зами открылась странная картина. Ян лежал ничком,
держась руками за ветви куста. Вокруг левого запя­
стья был обвязан красный ремешок, к другому кон­
цу которого был крепко привязан детеныш ориби.
286

Маленькая антилопа была страшно покалечена и
бездыханна. Рядом с ними стоял Черныш с горящим
факелом в руке, чей свет освещал землю вокруг, всю
испещренную следами когтистых лап гиены. Стало
ясно, что именно ее так ожесточенно хлестал горя­
щей палкой бушмен. Гиены поблизости не было вид­
но. Ей удалось убежать от страшных прикосновений
огненных языков. Но никому и в голову не пришло
преследовать ее. Все были слишком озабочены состо­
янием Яна.
Ян был в сознании. Ребенка подняли и осмотре­
ли. Кроме царапин да глубокого следа от затянуто­
го на руке ремня, на его теле не обнаружили ника­
ких повреждений. Дружный крик радости вырвался
у отца и братьев. Они возблагодарили Небо, что
мальчик цел и невредим. Ян уже полностью пришел
в себя и уверял, что нисколько не поранился.
Малыш рассказал, что произошло. Он лежал вме­
сте со всеми в фургоне, но не мог уснуть. Он думал
о своем новом маленьком друге, мечтал, как славно
они будут вместе играть. Ян переживал, что из-за
тесноты ориби не позволили взять на ночь в фургон,
а привязали снаружи, к колесу. Мальчик беспокоился
об «ант^илопчике» и решил еще разок взглянуть на
него перед сном. И вот, не сказав никому ни слова,
он выполз из-под парусинового навеса. Тихонько от­
вязав зверька, он подвел его к костру, сел у огня и
стал забавляться со своей живой игрушкой. Он гла­
дил мягкую спинку ориби, чесал ему за ушками, на­
шептывал ласковые прозвища. Наглядевшись на
малыша вдоволь, Ян подумал, что и Черныш, конеч­
но, тоже будет рад полюбоваться зверьком, и без осо­
бых церемоний растолкал спавшего слугу. Тому со287

всем не понравилось, что его будят среди ночи ради
удовольствия взглянуть на антилопу. Но Ян и Чер­
ныш были друзьями, и бушмен не рассердился. Он
сделал вид, что разделяет чувства своего маленько­
го хозяина, и они довольно долго сидели вдвоем и раз­
говаривали об ориби.
Наконец Черныш напомнил мальчику, что пора
все-таки идти спать. Ян согласился, но с условием,
что будет ночевать вместе с Чернышом у костра. Он
принесет свое одеяло из фургона и нисколько не по­
тревожит Черныша. Бушмен стал было возражать,
но Ян заявил, что в фургоне он замерз и именно по­
этому хочет лечь поближе к костру. Заявление это
было со стороны малыша уловкой. Настоящей при­
чиной, конечно, было желание не оставлять «антилопчика» надолго одного. Черныш не умел отказывать
младшему сыну ван Блоома и дал наконец согласие.
Итак, Ян, вернувшись к фургону, бесшумно залез
в него, вытащил свое одеяло и приволок его к огню.
Потом завернулся в него и лег бок о бок с Черны­
шом. Чтобы малыш ориби не убежал, он повязал ему
вокруг шейки крепкий ремешок, а другой конец ремня
туго намотал себе на запястье. Несколько минут
мальчик лежал и глядел на своего красавчика. Но
сон в конце концов стал его одолевать, и фигурка
зверька стала расплываться перед его глазами.
Ян проснулся от жалобного писка ориби и оттого,
что кто-то дернул его за руку. Но не успел мальчик
протереть глаза, как почувствовал, что его быстро
волокут по земле.
Сперва он подумал, чтб это Черныш решил так
жестоко подшутить над ним. Но, когда его протащи­
ли мимо костра, мальчик увидел при свете пламени,
288

что какой-то большой черный зверь ухватил зубами
ориби и бежит с ним в чащу. Но так как два малы­
ша были скреплены друг с другом ремешком, то на­
павший хищник уволакивал их обоих.
Испугавшись, Ян стал звать на помощь и цеплять­
ся за все, что только попадалось на пути: за высо­
кую траву, мелкие кустики, коряги. Но ему никак не
удавалось крепко за что-нибудь ухватиться, пока он
не оказался в густом кустарнике. Тут он уцепился за
ветку и держался изо всех своих сил. Он не мог дол­
го сопротивляться сильной гиене, но в эту минуту по­
доспел Черныш и отхлестал хищницу факелом. Буш­
мен отбил добычу у гиены, и та, скуля, рванулась
прочь.
Из этой переделки мальчик, хвала Господу, вышел
невредимым, но детеныш ориби погиб.
Глава XXIV
ПОВАДКИ ГИЕН
Гиены внешне немного похожи на волка. Они оди­
наковой величины, форма головы почти такая же, а
морда шире и тупее. Гиена обладает сильным, корот­
ким туловищем, покрытым жесткой и лохматой шер­
стью. Конечности ее развиты несоразмерно. Ее зад­
ние ноги короче передних, так что круп расположен
значительно ниже плеч, и хребет идет не по горизон­
тальной линии, а по наклонной, опускаясь к хвосту.
У гиены короткая и толстая шея. Шея настолько
коротка, что в давние времена, когда естественная
история носила скорее сказочный, чем научный ха­
рактер, считалось, что у гиены нет шейных позвон289

ков. Челюсти у гиены мощные и снабжены острыми
и крепкими зубами. Благодаря этому она превосходно
справляется с костями, перед которыми в бессилии
отступают многие другие хищники. Ей ничего не стоит
разгрызть самые крупные кости, и она не только
высасывает из них мозг, но, размельчив в порошок и
самые кости, пожирает их без остатка.
Гиену часто называют африканским волком, хотя
это неверно. Шакал, обитающий в Африке, во всех
отношениях больше, чем гиена, имеет право называть­
ся волком. Правда, шакалы значительно меньше
настоящего волка.
Гиена бесспорно самый безобразный из хищников.
В ее облике не найдешь ни одной привлекательной и
благородной черты. Она уродлива, труслива, пита­
ется в основном падалью.
Существует несколько видов гиен. Долгое время
была известна только одна разновидность — обык­
новенная, или полосатая гиена. О ней насочиняли
множество небылиц. Быть может, ни одно животное
не казалось людям более таинственным и не вызы­
вало столь глубокого отвращения. Ее ставили в один
ряд со сказочными вампиром и драконом. Наши
предки верили, что взгляд гиены обладает притяга­
тельной силой, что он завораживает намеченную ею
жертву и та не оказывает сопротивления. Рассказы­
вали легенды, будто гиена могла принимать образ
красивого юноши и заманивать в лес молодых деву­
шек, где и пожирала их. То, что гиена издает звуки,
похожие на хохот обезумевшего человека, навело фан­
тазеров на мысль, будто зверь умеет имитировать че­
ловеческий голос. Для этого гиена, притаившись око­
ло какого-нибудь дома, якобы подслушивает под
290

окнами разговор людей, пока один из собеседников
не произнесет имени другого. Узнав имя, гиена вы­
жидает некоторое время, потом начинает отчаянно
вопить, словно человек, попавший в беду. Она призы­
вает на помощь, повторяя подслушанное имя. И мно­
гие будто бы поддавались обману. Добежав до того
места, откуда раздавались жалобные вопли, бедня­
ги попадали прямо в зубы свирепой и прожорливой
гиены.
Как ни странно, басни такого рода принимались
часто на веру.
Полосатая гиена распространена почти по всей
Африке, а также в Азии.
Ученые насчитывают только три вида гиен. Одна­
ко, их, несомненно, больше, по крайней мере в два
раза {. А кроме того, существуют еще капская гиеновая собака и маленькая гиена-землеройка, или зем­
ляной волк.
У полосатой гиены пепельно-серая шкура, слегка
отливающая желтизной, с множеством неправильных
черных или темно-коричневых полос. Эти косые по­
лосы идут по направлению ребер. На шее, спине и
лопатках шерсть длиннее и образует гриву, которая
встает дыбом, когда животное раздражено. Полоса­
тая гиена весьма прожорлива, но гораздо слабее и
трусливее всех остальных своих сородичей. Кроме
падали, она питается только самыми маленькими
зверьками. Десятилетний ребенок легко обратит ее
в бегство.
1
Современная наука насчитывает 4 вида в семействе гиеновых. Из
них земляной волк, благодаря своеобразию, выделяется в отдельное
подсемейство. Кроме него, существуют полосатая гиена, бурая и пят­
нистая.

291

Второй вид гиены, причинивший так много непри­
ятностей знаменитому Брюсу во время его путеше­
ствий по Абиссинии, следовало бы назвать «гиеной
Брюса». У этой гиены тоже полосатая шкура, и по­
тому почти все зоологи смешивают ее с обыкновен­
ной полосатой гиеной. Однако все сходство между
ними исчерпывается наличием полос. И окраска шер­
сти, и даже рисунок самих полос у них различны.
Гиена Брюса почти вдвое больше обыкновенной —
и вдвое сильнее, отважней и свирепей. Она напада­
ет не только на крупных млекопитающих, но и на че­
ловека, врывается ночью в деревни, похищает домаш­
них животных, а иногда и детей. Как ни кажется мало
правдоподобным, все это безусловно отвечает исти­
не. Подобные факты случались отнюдь не редко.
О гиенах Брюса говорят, что они часто забираются
на кладбище, разрывают могилы и поедают покой­
ников. Некоторые зоологи это отрицают, забывая, что
во многих африканских странах жители не закапы­
вают мертвецов, а просто бросают их где-нибудь в
степи, или чуть-чуть присыпают песком.
К третьему виду, резко отличающемуся от обоих
описанных выше, относится пятнистая гиена. Благо­
даря особенностям голоса, ее иногда называют так­
же «хохочущей». Общей окраской шерсти она похо­
дит на гиену обыкновенную, но ее бока покрыты не
полосами, а пятнами. Пятнистая гиена крупнее, чем
полосатая, а нравом и повадками напоминает гиену
Брюса, или абиссинскую гиену. Ее родина — Юж­
ная Африка, где среди голландских колонистов она
известна под названием «тигровый волк».
К четвертому виду относится бурая гиена. Назва­
ние это нельзя считать удачным, так как бурый цвет
292

не представляет собой ее отличительного признака.
Применяемое к ней иногда название «косматая» го­
раздо лучше характеризует ее, так как у нее действи­
тельно длинная шерсть, свисающая по бокам. Раз­
мером она с большого сенбернара. Туловище у нее
сверху темно-бурое или почти черное, а снизу гряз­
но-серое. Общей окраской и характером шерсти она,
пожалуй, походит на барсука или росомаху.
И все же многие видные ученые, с Бленвилем 1 во
главе, относят ее к виду,гиены обыкновенной. Это глу­
бокое заблуждение. Самый невежественный фермер
Капской колонии судит об этом вернее. Уже одно на­
звание, данное косматой гиене бурами — «береговой
волк», — указывает на ее отличительную особенность:
гиена этого вида водится только в прибрежных об­
ластях.
Есть еще одна «бурая гиена», отличающаяся от
«берегового волка» и встречающаяся только в Вели­
кой пустыне. Ее можно узнать по сравнительно ко­
роткой и однотонной бурой шерсти, а во всем осталь­
ном она похожа на других представительниц своего
рода.
Не подлежит сомнению, что со временем, когда
Центральная Африка будет наконец основательно ис­
следована, перечень ныне известных гиен пополнит­
ся новыми видами.
По образу жизни гиены имеют много общего с
крупными волками. Они живут в пещерах или в рас­
селинах скал. Иногда гиена селится в норе другого
животного, предварительно расширив ее, пустив в ход
свои когти.
1

Б л е н в и л ь Анри (1777-1850) — французский зоолог и анатом.

293

По своей природе гиены принадлежат к живот­
ным-одиночкам, хотя нередко, набрасываясь на до­
бычу, соединяются в стаи. Сойдутся над какой-ни­
будь тушей десять-двенадцать гиен и, обглодав ее,
разбредутся. Прожорливость их вошла в поговорку.
Они едят чуть ли не все, вплоть до ремней и старых
подметок. Слишком твердой пищи для них не суще­
ствует. Кости они смалывают и проглатывают так
легко, как другие хищники самое нежное мясо.
Гиены очень наглы, особенно по отношению к не­
счастным дикарям, которые не охотятся на них с це­
лью истребления. Отвратительные хищники проби­
раются в их жалкие краали и часто уносят малень­
ких детей. Можно с уверенностью сказать, что не одну
сотню детей погубили в Южной Африке гиены.
Глава XXV
НОВОЕ ЖИЛИЩЕ
Случай с гиеной показал ван Блоому, "что эти хищ­
ницы могут не только нанести вред хозяйству, но и
быть по-настоящему опасными. Они могут уничтожить
запасы мяса. Могут оказаться угрозой, потому что
малышей часто приходится оставлять в лагере одних.
А кроме гиен, в этих краях водятся и другие зве­
ри. Шакалы, дикие собаки, львы, носороги...
Разве может ван Блоом уйти со спокойной душой
на охоту, оставив свою дорогую Трей или маленько­
го Яна без присмотра и без защиты?
Нужно было срочно что-нибудь предпринять. Мож­
но, конечно, построить дом. Но на такую работу уй294

дет много времени. Тем более, возникли бы трудно­
сти со строительным материалом.
Поблизости не было каких-нибудь камней, из ко­
торых можно было бы сложить дом. Да и обтесывать
вручную каменные глыбы представлялось малопри­
ятным занятием. Подходящие деревья в африкан­
ской саванне тоже отыскать не так-то просто. Дре­
весина многих деревьев не мягче камня. Стволы дру­
гих деревьев искривлены и по этой причине не годятся
для строительства. А большинство древовидных ра­
стений — не деревья, а кусты. Здесь в изобилии про­
израстают мимоза, молочай, алоэ... Заросли кустар­
ников восхищают своим многообразием и красотой,
но при строительстве дома — это бесполезные каче­
ства. Есть тут, конечно, деревья, типа гигантского
фикуса, под которым расположились путешественни­
ки. Но как срубить такой толстый и крепкий ствол
одним маленьким топориком, а затем распилить брев­
но на доски, имея в наличии только ножи? Нет, это
невозможно.
Определенно, строительство капитального дома не
под силу маленькой группе людей, не имеющих спе­
циальных инструментов и не располагающих боль­
шим запасом времени. Ван Блоом не мог тратить настроительство дома несколько месяцев, учитывая, что
они все же не собирались надолго задерживаться в
этих местах.
А если соорудить легкое строение из тростника или
кольев? Нет, не годится. Шалаш не мог бы служить
надежной защитой. Разъяренный носорог или слон
мог бы с легкостью снести такой домик и растоптать
его. Тростниковая хижина не сможет защитить и от
295

дикарей. Черныш рассказывал, что эту местность
населяют людоеды.
Что же придумать? Что предпринять? Пока воп­
рос не будет решен, ван Блоом не мог начать добы­
чу слоновой кости. Необходимо устроить убежище,
где малыши, оставаясь одни, будут в полной безопас­
ности.
Погруженный в эти раздумья, фермер сидел под
исполинским фикусом и курил свою трубку. Случайно
он поднял глаза кверху. Толстые, корявые ветви вдруг
пробудили у него странное воспоминание. Когда-то
он слышал, что в некоторых областях Африки тузем­
цы селятся на деревьях. Иногда на одном дереве
располагается группа до пятидесяти человек. На вер­
шине дерева под прикрытием густой листвы они за­
щищены и от дождя, и от солнца, и от диких зверей,
и от враждебных племен. Жилище укрепляется на
помосте, опорой которому служат горизонтальные
сучья. Войти в дом можно по приставной или по ви­
сячей плетеной лестнице, которую затем втаскивают
к себе наверх.
Может, построить дом на гигантском фикусе? Та­
кое жилье, несомненно, даст желанную защиту. Вся
семья сможет без труда разместиться в громадной
кроне дерева. Там они будут ночевать. Там, когда
старшие уйдут на охоту, будут оставаться дети. Пре­
красная идея! Но выполнимая ли?
Листва почти полностью заменяет крышу. Но мож­
но изготовить еще навес. Еще понадобятся доски для
пола. Где их взять?
И тут ван Блоому пришла великолепная мысль.
Фургон. Вот где можно взять доски! Фургон устроен
так, что его можно разобрать на части и вновь со296

брать, не ломая, не выдернув ни одного гвоздя, не от­
бив ни единой- щепочки.
Итак, решено/Они разберут фургон, и его дно по­
служит полом для нового жилища.
Ван Блоом тут же сообщил свой замысел осталь­
ным. План был одобрен и тут же приступили к его
осуществлению.
Прежде всего надо было изготовить лестницу дли­
ной около тридцати футов. На это ушло немало вре­
мени, но лестница получилась крепкая и надежная.
По ней можно было добраться до нижнего яруса вет­
вей. Дальше осталось соорудить небольшие лесенки
и к верхним ярусам.
Ван Блоом влез наверх и внимательно осмотрел
ветви. Без труда он выбрал удобное место для плат­
формы. Опорой ей могли служить два крепких гори­
зонтальных сука, которые росли на равной высоте и
расходились под острым углом.
За короткое время разобрали фургон и втащили
дно наверх. Задача оказалась более трудной, чем вна­
чале предполагал ван Блоом, но после объединенных
усилий всей семьи она в конце концов оказалась
выполненной. Сначала к краю платформы привяза­
ли крепкие ременные вожжи, перекинули их через
сук, росший ярусом выше того, что должен был слу­
жить опорой. Черныш взобрался наверх, чтобы от­
туда направлять громоздкую платформу, остальные
всей своей тяжестью повисли на противоположном
конце ремня и подняли пол на дерево. Даже малень­
кий Ян помогал тянуть трос, хотя на силомере он
выжал бы не больше одного английского фунта *.
1

Ф у н т — единица веса в системе английских мер, равна 454 г.

297

После того, как самая трудная часть работы была
завершена, осталось вырубить несколько мешающих
ветвей да натянуть тент из парусинового верха фур­
гона.
К заходу солнца все было на своем месте. Дом на
дереве был готов, и в ту же ночь все ночевали в но­
вом жилище. Ганс шутливо окрестил его «насестом»,
и название было с готовностью подхвачено осталь­
ными.
На следующий день «насест» решили благоустро­
ить. Из длинных шестов смастерили продолжение
платформы, соединившее фургон со стволом дерева,
так что образовалась широкая терраса, по которой
можно было двигаться.
Шесты были крепко переплетены и связаны вет­
вями плакучей ивы, росшей у озера. В заключение
на помост положили толстый слой глины, взятой на
берегу. В случае нужды прямо на полу можно было
бы развести костер и готовить ужин.
Рядом с главным помостом для семьи ван Блоома Черныш изготовил маленькие помосты с навеса­
ми для себя и Тотти. Издали эти маленькие навесы
напоминали уши слона, что вызвало новый ряд шу­
ток со стороны Ганса.
Глава XXVI
ПАУ
Теперь, когда новый дом на дереве наконец обез­
опасил детей, ван Блоом мог приступить к охоте на
слонов. Охотничий азарт и желание поскорее осуще­
ствить свою мечту вновь овладели бывшим фермером.
298

Конечно, его одолевали разные сомнения и опасе­
ния. Вдруг не удастся убить ни одного слона? Вдруг
он был слишком самонадеянным, и добыча слоновой
кости окажется ему не по плечу? Что, если все его
планы рухнут, надежды не осуществятся? Неужели
все закончится новым разочарованием? Если это дей­
ствительно произойдет, то это будет означать не толь­
ко потерю времени, но и напрасную потерю физичес­
ких и душевных сил. Успешное предприятие вселяет
мужество, укрепляет веру в себя и способствует но­
вым удачам. Поражение ведет к пессимизму, слабо­
сти, моральному разложению. Всякая неудача вдвой­
не неприятна, потому что чревата вышеперечислен­
ными последствиями.
И ван Блоом был не совсем уверен в успехе. Но
иного выбора не существовало. Поэтому нужно было
использовать малейший шанс, испробовать послед­
нюю возможность.
На следующее утро, чуть только взошло солнце,
ван Блоом, Гендрик и Черныш отправились в путь.
Ганс остался в лагере за старшего.
Охотники двинулись вниз по течению ручья, кото­
рый, образовав озеро, бежал дальше, становясь все
шире и полноводнее, постепенно превращаясь в реч­
ку. Берега заросли кустарником, кое-где переходя­
щим в настоящие джунгли. Далее расстилалась рав­
нина, безлесная, но покрытая густой, сочной травой.
На севере высилась горная гряда, за которой начи­
налась выжженная солнцем безводная пустыня. А на
юге раскинулись леса, если их только можно так
назвать. Африканский лес отличается от лесов, обыч­
ных для Европы. «Лес» состоит преимущественно из
мимозы. Листья, корни и нежные побеги составляют
одно из любимейших лакомств для слона. Кроме
299

мимозы, здесь встречаются африканская акация с ее
тенистой зонтовидной кроной и гигантский фикус.
Чем дальше шли ван Блоом и его спутники, тем
шире становился ручей. После периода дождей он
превращался в глубокий бурлящий поток. А в сезо­
ны засухи, по мере того, как расширялось русло, по­
ток мелел, вода в нем убывала и убывала, пока на
расстоянии мили от лагеря не иссякала совсем. Даль­
ше текучую воду сменял ряд небольших прудов и
болот, окруженных непроходимыми зарослями.
Охотникам по пути попадалась различная мелкая
дичь, но они не стреляли, опасаясь спугнуть тех жи­
вотных, ради которых они сейчас находились здесь.
На обратном пути ван Блоом хотел добыть что-ни­
будь съедобное на обед, например, антилопу. Но толь­
ко на обратном пути. Делом первостепенной важно­
сти была охота на слонов. Бывший фермер твердо ре­
шил в первую же вылазку раздобыть пару бивней.
Но если ван Блоом и Гендрик не могли пользовать­
ся ружьями, чтобы не потревожить крупную дичь, то
Черныш мог свободно пользоваться луком. Бесшум­
ное оружие не вызовет переполоха в лесу, поэтому
бушмен внимательно вглядывался в заросли, подыс­
кивая подходящую мишень.
Вскоре путники вышли на лужайку, а на ней уви­
дели крупную птицу с прямыми длинными ногами.
— Страус! — воскликнул Гендрик.
— Нет! — отозвался Черныш. — Это пау.
— Да, — сказал с улыбкой ван Блоом, согласив­
шись с бушменом, — это пау.
По-голландски «пау» означает «павлин». В Афри­
ке же, как известно, никаких павлинов нет. Павлин —
птица южноазиатская. Эта же птица, хотя и напоми­
нала павлина своей гордой осанкой и длинным, тя300

желым хвостом, но была не столь царственной окрас­
ки, намного крупнее и выше. Гендрик принял птицу
за страуса. На самом деле птица не была ни страу­
сом, ни павлином.
Пернатое создание, встреченное охотниками, при­
надлежало к роду дроф. Голландские колонисты при­
своили южноафриканской дрофе прозвище «пау» за
глазки-пятна на перьях и другие черты сходства с ин­
дийским павлином.
И Черныш, и ван Блоом знали, что пау — лако­
мая дичь. Но в то же время они знали, что это весь­
ма пугливая птица. К ней трудно подобраться на рас­
стояние выстрела из лука.
Дрофа находилась в двухстах ярдах от охотников,
и если бы она их заметила, это расстояние могло бы
безнадежно увеличиться, так как пау достаточно бы­
стро бегают. Слабые в полете \ в беге они почти не
уступают страусу.
Пау пока что не заметил охотников, так как они,
увидев на поляне птицу, вовремя остановились и укры­
лись в зарослях. Но подкрасться к птице представ­
лялось едва ли возможным. Дрофа паслась в самом
центре поляны, и подойти к ней на расстояние выст­
рела — значило выйти из леса и пройти по открыто­
му месту на глазах у пау более десятка шагов.
Всякий расстался бы с надеждой подстрелить эту
птицу, но только не Черныш. Попросив остальных не
производить шума, он подполз к самому краю зарос­
лей и лег за густым широколиственным кустом. За­
тем он начал издавать гортанные звуки, в точности
подражая токованию дрофы-самца, вызывающего
соперника на бой.
1
Неточность автора. Дрофы взлетают с разбега, тяжело взмахивая
крыльями, но, поднявшись, летят легко и быстро.

301

Подобно тетереву, пау многоженец и в положен­
ное время года становится страшным ревнивцем и
забиякой. Черныш знал, что для пау как раз насту­
пила «боевая пора», и он надеялся, подражая воен­
ному кличу дроф, подманить птицу на расстояние
полета стрелы.
Едва заслышав знакомые звуки, пау расправил
веер огромного хвоста, опустил крылья, так что края
их коснулись травы, и бесстрашно ответил на вызов.
Одно обстоятельство смутило бушмена. Чернышу
почудилось, что на его токование отозвались сразу
две птицы. И действительно, только он собрался по­
дать голос вторично, как пау опередил его в этом, и
тут же раздалось ответное токование.
Черныш поглядел в ту сторону и увидел вторую
дрофу. Она выбежала из-за кустов с противополож­
ной от охотников стороны. Теперь обе птицы оказались
в центре поляны на некотором расстоянии друг от
друга. Оба самца распустили хвосты, и по их движе­
ниям можно было ожидать, что вот-вот начнется бой.
Охотники, затаив дыхание, наблюдали за птица­
ми. Довольно долго дрофы кружили на месте, молча
расхаживая горделивым шагом, принимали угрожа­
ющие позы, пока не пришли в сильное возбуждение.
И тут началась драка. Они сражались по всем пра­
вилам своей птичьей чести, пуская в ход три вида
оружия — крылья, клюв и ноги.
Черныш знал, что, когда самцы увлечены поедин­
ком, они не обращают внимания на то, что происхо­
дит вокруг. Тогда можно подойти к ним незамечен­
ным и взять их буквально голыми руками.
С первых же минут битвы стало ясно, что бушме­
ну даже не придется оставить срое укрытие, так как
дерущиеся птицы приближались к нему. Черныш
302

наложил стрелу на тетиву и приготовился к вы­
стрелу.
Не прошло и пяти минут, как птицы оказались уже
ярдах в тридцати от того места, где залег бушмен.
Один из бойцов мог бы услышать звон тетивы, если
бы был способен замечать что-нибудь вокруг себя.
Другой все равно не услышал бы, потому что преж­
де, чем звук мог достичь его слуха, отравленная стре­
ла пробила ему голову насквозь.
Сраженный пау рухнул мертвым на траву, а его
соперник остолбенел от изумления. Затем оставшийся
в живых, видимо, вообразил, что это сделал он сам,
и с видом триумфатора стал расхаживать вокруг
павшего противника.
Это дало Чернышу время приладить новую стре­
лу, прицелиться и спустить тетиву. Стрела просвис­
тела в воздухе, и вторая поверженная дрофа упала
в траву рядом с первой.
Черныш подобрал добычу. Подстреленные птицы
оказались молодыми жирными петухами, так и про­
сившимися на вертел.
Подвесив дичь ни высокий сук, чтобы шакалы и
гиены не могли ее достать, охотники отправились
дальше вдоль русла реки.
Глава XXVII
СЛЕДЫ
Примерно через сто ярдов охотники вышли к од­
ному из тех прудов в низовьях речки, о которых упо­
миналось выше. Пруд был относительно велик, а его
илистые берега были испещрены многочисленными
отпечатками ног и лап самых разных животных.
303

Охотники стали внимательно разглядывать следы,
и тут Черныш, указывая на большие круглые отпе­
чатки, радостно закричал:
— Мин баас! Мин баас! Клау! Клау!
Сомневаться не приходилось. Следы слона нельзя
спутать ни с какими другими. Ил был буквально весь
изрыт гигантскими ногами. Круглые отпечатки име­
ли примерно два фута в диаметре. Они были глубоко
вдавлены в почву грандиозной тяжестью слоновьего
туловища. Каждый отпечаток представлял собой глу­
бокую яму, как будто в берег пытались вбить столбы.
В нетерпеливом волнении охотники разглядывали
отпечатки. Следы подтверждали близкое присутствие
слона. Кроме того, было очевидно, что слон где-то
недалеко, ведь следы были совсем свежими. Поверх­
ность ила внутри отпечатков еще не успела затвер­
деть и покрыться корочкой. Слон проходил здесь не
более часа назад.
Охотники заключили, что следы принадлежат ста­
рому крупному самцу. Это порадовало ван Блоома.
Чем крупнее и старше слон, тем длиннее у него
бивни. Лишь бы они не оказались обломанными. Сло­
манные бивни, если сломаются, уже не восстанавли­
ваются. Правда, в самом юном возрасте слон сбра­
сывает бивни, когда они у него размером с клешню
омара. Так и человек в детстве меняет молочные зубы
на постоянные. Те бивни, что вырастают у слона после
смены, служат ему до самой смерти не один и не два
десятка лет, ибо никто не может сказать, сколько де­
сятилетий бродит по земле это могучее животное '.
Немного посовещавшись, охотники решили идти по
следу. Черныш пошел впереди, а за ним ван Блоом
и Гендрик. След привел их в джунгли.
1

Слоны живут 60—70 лет.

304

Когда слон продирается сквозь заросли, путь его
нетрудно проследить. Если на пути встречаются зе­
леные кустарники, то животное на ходу ощипывает
листья и побеги. Сейчас, впрочем, слон их не трогал,
но все равно по обломанным сучьям, по примятой
траве было легко определить его продвижение. По­
этому бушмен шел по слоновьей тропе так быстро,
что спутники едва могли поспевать за ним.
Труднопроходимые заросли сменялись порой боль­
шими полянами. На одной из прогалин охотники уви­
дели муравейник. Следы указывали, что слон прошел
совсем рядом с муравейником и некоторое время
отдыхал здесь. Земля сохранила большущую впади­
ну, оставленную тяжелой тушей животного.
Ван Блоом не знал, что слоны могут отдыхать
лежа. Он слышал, будто они всегда спят стоя. Све­
дения Черныша были вернее. Он пояснил, что слоны
спят иногда и стоя, но чаще ложатся, особенно в та­
ких местах, где на них редко охотятся. Бушмен счи­
тал хорошим признаком, что слон ложился. Отсюда
он сделал вывод, что в этих краях слоны чувствуют
себя в полной безопасности, а значит, к ним легче
будет приблизиться на расстояние выстрела.
Это открытие играло важную роль. Где слонов
много преследуют и где они уже знают, что означа­
ют раскаты выстрелов, там достаточно одного дня
охоты, чтобы обратить животных в бегство. Они от­
правляются в длительные путешествия и не осядут
снова до тех пор, пока не окажутся вне пределов до­
сягаемости. Так поступают не только отдельные, вы­
слеженные охотником слоны. Все остальные также
снимаются с места, как будто предупрежденные то­
варищами, пока последний слон не покинет округу.
Эти миграции затрудняют охоту, делая ее иногда
305

невозможной. Когда слоны уходят на новые места,
преследователю приходится самому пускаться в дол­
гие странствия или вовсе отказаться от затеи овла­
деть добычей.
В тех же местах, где слоны лишены пристального
внимания охотников, где их не пугает раскат ружей­
ного выстрела, там они долго мирятся с преследова­
нием, прежде чем, устав от постоянной угрозы, по­
кидают местность.
Так что Черныш недаром радовался, когда убедил­
ся, что старый слон лежал. Бушмен сообщил спут­
никам несколько интересных сведений о четвероно­
гом гиганте. Слон, сказал он, никогда не отважится
лечь, если ему не к чему будет прислониться, напри­
мер, к скале и к дереву. Он делает это, чтобы во сне
не перекувырнуться на спину. Если он нечаянно по­
падет в такое положение, ему очень трудно дстать, и
он бывает тогда почти столь же беспомощен, как че­
репаха. Часто он спит, стоя около дерева, всей тяже­
стью тела навалившись на ствол.
Бушмен также поведал о том, что иногда у сло­
нов бывают свои облюбованные деревья, под прохлад­
ную тень которых они возвращаются снова и снова
подремать в жаркие полуденные часы — их обычное
время отдыха. Ночью слоны не спят, а пасутся и хо­
дят к далеким водопоям. Впрочем, в глухих, спокой­
ных областях они пасутся и днем, и не исключено, что
повадки полуночника родились у них как следствие
страха перед их неугомонным врагом — человеком.
Все это Черныш излагал на ходу. Охотники ни на
минуту не замедлили ход в своем целеустремленном
движении.
Начиная от муравейника, след менял свой харак­
тер. По дороге слон завтракал. Возможно, сон и от306

дых пробудили его аппетит. Кусты терновника были
покалечены его бивнями. Во многих местах ветви
были обломаны, листья дочиста ощипаны. Местами
попадались вырванные с корнем молодые деревья.
Слон валит деревья, если не может дотянуться хобо­
том до кроны. Когда дерево повалено, вся зелень ока­
зывается в полном его распоряжении. Иногда же он
вырывает растения, чтобы полакомиться корнями,
так как некоторые породы обладают сладкими, соч­
ными корешками. Гигант выдергивает деревья хобо­
том, предварительно подрыв их бивнями, которыми
пользуется, как киркой.
Впрочем, слону не всегда удается достичь своей
цели. Например, большие кусты мимоз он может
расшатать только после больших дождей, когда земля
становится влажной и рыхлой. А иногда он приверед­
ничает: вырвет дерево из земли, протащит его не­
сколько метров и бросит. Проходя целым стадом,
слоны беспощадно губят лес.
На каждом шагу охотники встречали все новые
доказательства огромной силы преследуемого ими
животного. Этого было достаточно, чтобы зародить
одновременно и страх перед гигантом и уважение к
его мощи. Если в часы благодушного настроения
животное так просто вырывает с корнем деревья, так
легко разрушает преграды, каким же ужасным чу­
довищем оно обернется, если его разъярить!
Было еще кое-что, смущавшее охотников, в особен­
ности бушмена. Судя по некоторым признакам, это
был слон-одиночка, или, как его называют индийские
охотники, «бродяга». Такие слоны гораздо более опас­
ны, чем те, что живут группами.
В самом деле, при обычных обстоятельствах сквозь
стадо слонов можно пройти так же спокойно, как если
307

бы это были мирные волы. Слон становится опасным
противником, только если на него напасть или ра­
нить его.
Совсем иначе обстоит дело с одиночкой, или бро­
дягой. Он злобен по природе. Едва завидев человека
или зверя, он кидается на него, не дожидаясь, когда
его заденут. Он, по-видимому, питает страсть к раз­
рушению, и горе тому, кто встанет у него на пути.
Одинокий слон ведет жизнь отшельника, скитаясь
по лесу, и никогда не вступает в общение с сороди­
чами. Он как бы отвержен своим племенем. Изгнан­
ный за злобный характер или по другой причине, он
становится еще более лютым и беспощадным.
Бушмен имел все основания опасаться, что вы­
слеживаемый слон был таким одиночкой. Уже то, что
он шел один, было само по себе достаточно подозри­
тельно, так как слоны обыкновенно бродят парами,
по трое, а то и стадом в двадцать, в тридцать, в пять­
десят голов. Оставленные по пути следы разрушения,
отпечатки огромных подошв — все выдавало в нем
одного из этих свирепых животных.
След слона между тем становился все свежее.
Охотники видели вывороченные деревья, корни со
следами слоновьих зубов, еще увлажненные слюной;
обломанные ветви мимозы, от которых исходил слад­
кий запах, еще не успевший выветриться... Нетрудно
было заключить, что цель их путешествия близка.
Вскоре преследователи вышли к опушке. Неожи­
данно бушмен остановился и отступил назад. Он по­
вернулся к своим спутникам. Лицо его выдавало
крайнее волнение, глаза возбужденно вращались.
Было впечатление, что Черныш силится что-то ска­
зать, но, хотя губы его шевелились, бушмен не мог
произнести ни слова.
308

Но остальные поняли его без слов. Черныш хотел,
конечно, сообщить, что он видит клау. Отец и сын
осторожно выглянули из-за куста, и в нескольких де­
сятках шагов от себя обнаружили лесного великана.
Глава XXVIII
СЛОН-ОДИНОЧКА
Слон стоял в рощице гладкоствольных деревьев с
широкой густой кроной, по форме напоминающих
зонты. Это дерево имеет несколько названий: мохала, верблюжий терновник, жирафья акация. Пери­
стые, сочные листья — любимое лакомство жирафа,
который, благодаря своей длинной шее, без труда до­
стает до верхних веток. Хобот слона не может дотя­
нуться так высоко, и чтобы полакомиться нежной ли­
ствой, могучее животное зачастую валит дерево"на
землю.
Черныш, с трудом поборов волнение, прерывисто
зашептал:
— Осторожно, баас Блоом! Не подходите! Бере­
гитесь! Это злой старый клау! Он дурной. Я его знаю,
этого старого черта!
Бушмен узнал в нем самого опасного зверя Аф­
рики — слона-одиночку, слона-бродягу.
Ван Блоом и Гендрик тоже сразу почувствовали
в этом слоне затаенную угрозу, скрытую свирепость
и необузданный нрав.
Охота на слона требует необыкновенной храбро­
сти и осторожности. Охота на слона-одиночку застав­
ляет действовать с утроенной осторожностью.
Затаившись в кустах, охотники несколько минут
наблюдали за великаном. Вид огромного животного
309

мог испугать и самого опытного охотника, но мощ­
ные, тяжелые бивни были слишком соблазнительны
для ван Блоома. Наоборот, решимость его еще боль-^
ше укрепилась. Он ни на мгновенье не допускал
мысли о том, чтобы отказаться от борьбы и дать
животному возможность уйти невредимым. Во вся­
ком случае, он всадит в него две-три пули.
Нужно было бы как следует обсудить план напа­
дения, но время не ждало. Слон казался неспокой­
ным и, по всей видимости, готов был двинуться даль­
ше. Если животное вновь двинется в путь, то пресле­
дование может затянуться на много миль и часов.
Такая безрадостная перспектива ускорила реше­
ние ван Блоома начать атаку. Бур слышал, что мет­
кая пуля в лоб может сразить слона наповал, — толь­
ко бы найти удобную позицию, откуда можно произ­
вести выстрел.
Но ван Блоом ошибался. Слона не убивают выст­
релом в лоб. Такие сведения можно получить от
джентльменов, охотившихся на слонов в своем каби­
нете. Биологи-анатомы убедительно показали, что
этот способ невозможен, ввиду того, что лобная кость
слоновьего черепа весьма крепка и прочна.
Но в то время ван Блоом разделял это ложное
представление и потому допустил большую оплош­
ность. Вместо того, чтобы искать удобное положе­
ние для выстрела в сердце или в другое уязвимое
место, он решил обойти слона кругом и выстрелить
ему в лоб.
Оставив Гендрика и Черныша в тылу у противни­
ка, он под прикрытием кустов пополз в обход.
Едва успел он занять выгодную, по его мнению,
позицию, как исполин двинулся прямо на него. Слон
не бежал, а неторопливо и величаво шел, впечаты310

вая в землю огромные ноги. Сделав всего пять ша­
гов, он приблизился почти вплотную к засаде охот­
ника. Животное еще не подавало голоса, но при каж­
дом движении слона ван Блоом слышал странный
клекот или урчание, как будто в его огромном брюхе
переливалась вода.
Ван Блоом стоял за стволом большого дерева.
Слон продолжал двигаться, не замечая охотника и,
возможно, прошел бы мимо, если бы тот позволил ему
это. У ван Блоома на секунду и впрямь мелькнула
такая мысль, потому что, как ни был он смел, увидя
гигантское животное так близко, он даже задержал
дыхание. Но тут он вспомнил о погибшем состоянии,
о своем намерении восстановить его, поставить на
ноги детей...
Длинный ствол громобоя опирался на сук, дуло
глядело прямо в лоб надвигавшемуся слону. Зрачок
охотника сверкнул в прицельной рамке, грянул гул­
кий выстрел, и на мгновение облако дыма застлало
все перед глазами...
Ван Блоом услышал хриплый трубный рев, а ког­
да дым рассеялся, охотник, к своему великому сму­
щению, увидел, что слон все еще стоит на ногах, как
ни в чем не бывало.
Пуля попала в ту самую точку, куда метил стре­
лок, но, вместо того, чтобы нанести животному смер­
тельную рану, она только привела его в бешенство.
Слон метался, ударял бивнями о стволы, хоботом об­
ламывал ветви и расшвыривал их по сторонам, не
понимая, что это так дерзко щелкнуло его по лбу.
К счастью для ван Блоома, толстый ствол дерева
скрывал его от слона. Если бы разъяренный зверь за­
метил в это мгновение человека, буру бы несдобро311

вать, но охотник знал это, и у него достало хладно­
кровия оставаться на месте.
В то время, как ван Блоом направился в обход
слона, бушмен и Гендрик незаметно крались вслед
за животным. Когда Черныш услышал выстрел, а
затем увидел, что слон остался невредим, мужество
покинуло его. Он оставил Гендрика и кинулся обрат­
но, оглашая воздух пронзительными криками. Его
крики достигли ушей слона, и он тотчас же бросил­
ся в ту сторону, откуда они доносились. В одно мгно­
вение он вынырнул из кустов и, увидев на открытой
поляне бегущего человека, ринулся за ним. Гендрик,
который не трогался с места и остался незамеченным
под прикрытием кустов, выстрелил по пронесшему­
ся мимо животному/Пуля, угодив в лопатку, только
усилила бешенство слона. Он мчался, не останавли­
ваясь, вслед за Чернышом, сконцентрировав на нем
все свое внимание и ярость.
Прошло всего лишь несколько секунд после пер­
вого выстрела, а охота приняла новый оборот. Не
человек преследовал слона, а дикое животное гналось
за человеком. Черныш был на расстоянии каких-ни­
будь шести шагов от разъяренного гиганта.
Черныш хотел добраться до высоких деревьев. Он
рассчитывал взобраться на одно из них, так как это
казалось ему единственным средством спасения. Но
не пробежал он и половины намеченного пути, как
понял, что ему не успеть. Он слышал за собой тяже­
лый топот чудовища, слышал громкий злобный рев,
ему казалось даже, что он ощущает на спине горя­
чее дыхание животного. А до высоких деревьев было
еще далеко. Добежать до них, взобраться по стволу
так высоко, чтобы слону не достать было хоботом, —
312

на все это надо время. А времени не было. Спастись
на дереве не оставалось ни одного шанса.
Когда Черныш понял, что бегством ему не спас­
тись, он сразу прервал свой бег и круто повернулся,
чтобы встретить опасность лицом к лицу. Правда, не
столько отвага, сколько отчаяние толкнуло его на этот
шаг. Он знал, что, продолжая бежать, непременно
будет настигнут, а если повернуться лицом к врагу,
ничего худшего не произойдет, а может быть, еще
удастся предотвратить роковой удар каким-нибудь
ловким маневром.'Черныш остановился как раз по­
середине прогалины, и слон мчался прямо на него.
Бушмен был совершенно безоружен. Чтобы легче
было бежать, он бросил свой лук, бросил топор. Впро­
чем, и лук и топор были бессильны против такого
противника.
На человеке оставался только каросс из овчины.
Тяжелый плащ стеснял Черныша в беге, но бушме­
ну некогда было снять его.
Бушмен стоял на месте, пока вытянутый хобот не
оказался в трех футах от его лица. И тут бушмен
кинул овчину прямо на хобот слону, а сам, легким
прыжком отскочив в сторону, побежал в обратном на­
правлении.
Ему, несомненно, удалось бы забежать слону в тыл
и этим спастись, но слон подхватил овчину на хобот
и размахнулся ею. Описав в воздухе широкий круг,
она, точно назло, хлестнула Черныша по ногам, и
маленький бушмен неловко растянулся на земле.
Черныш тотчас же вскочил и кинулся было в но­
вом направлении. Но слон был уже совсем рядом.
Длинный гнутый бивень поддел тело бушмена и под­
нял его в воздух.
313

Ван Блоом и Гендрик, которые к этому времени
как раз достигли края прогалины, увидели, как Чер­
ныш перекувырнулся в воздухе, но, к их удивлению,
он не упал обратно на землю. Может быть, его опять
подхватил на бивни слон? Но нет. Охотники видели
голову животного. Бушмена на бивнях не было, не
было его и на спине у слона, не было нигде. Каза­
лось, что и сам слон не меньше, чем наблюдатели,
был изумлен внезапным исчезновением своей жерт­
вы. Животное в растерянности искало взглядом пред­
мет своей ярости.
Куда мог исчезнуть Черныш? Где он? Вдруг слон
издал громовой рев, кинулся к дереву и, обхватив его
хоботом, бешено затряс. Ван Блоом и Гендрик под­
няли глаза к вершине дерева. Там в густой листве,
ухватившись за ветви, сидел Черныш. Слон, обладая
колоссальной силой, забросил его туда с той же лег­
костью, как если бы рассерженный человек швырнул
со злости книгу или тарелку. Ужас был написан на
лице бушмена. Он не мог придти в себя от только что
пережитого потрясения. Да и сейчас он не чувство­
вал себя в безопасности. И не напрасно. Не успел он
выдать криком свой страх, как дерево с треском
рухнуло.
Вырванное хоботом дерево повалилось прямо на
слона. Черныш, падая, скользнул по спине животно­
го и сполз по покатому заду на землю. Ветви осла­
били падение, и бушмен даже не ушибся. Но он со­
знавал, что теперь находится в полной власти беспо­
щадного врага. Бегством спастись не удастся. Сей­
час он погибнет!
В отчаянии он вдруг подскочил к задней ноге ве­
ликана и крепко обхватил ее всеми четырьмя конеч­
ностями.
314

Гигант не имел возможности стряхнуть его или
дотянуться до него хоботом. Кроме того, он был удив­
лен и напуган этим невиданным способом нападения.
Издав пронзительный рев, задрав высоко хобот, он
ринулся прямо в джунгли.
Черныш держался на его ноге, пока слон не донес
его благополучно до кустов, а там, улучив минуту,
ловко спрыгнул наземь. Как только бушмен почув­
ствовал под собой твердую почву, он вскочил на ноги
и побежал во весь дух в обратную сторону, к това­
рищам
Впрочем, он мог бы с таким же успехом оставать­
ся на месте. Слон продирался вперед сквозь зарос­
ли, ломая на своем пути сучья, сокрушая деревья.
Животное бежало, ни на минуту не останавливаясь,
и вскоре его тяжелый топот затих вдали.
Тем временем ван Блоом и Гендрик вновь заря­
дили ружья и бросились на выручку бушмену. Но
Черныш, так чудесно спасенный, уже мчался на­
встречу к ним.
Отец и сын были полны решимости пуститься вдо­
гонку за животным по свежему следу, но бушмен,
познакомившийся довольно близко со слоном-одиноч­
кой, решил не испытывать судьбу дважды и отказал­
ся наотрез. Он заявил, что продолжать преследова­
ние бесполезно, что слон теперь может бежать без
остановки несколько миль, и что, не имея лошадей,
охотники обречены на неудачу.
Ван Блоом согласился с доводами Черныша. Час
был слишком поздний, чтобы разыскивать других
слонов, и с чувством некоторого разочарования охот­
ники отправились обратно к лагерю.
315

Глава XXIX
ПРОПАВШИЙ ГАНС
«Беда никогда не приходит одна»,— говорит по­
словица.
Приближаясь к лагерю, потерпевшие неудачу
охотники издали поняли, что там не все благополуч­
но. Тотти с Яном и Трей стояли наверху у самой ле­
стницы, а их жесты и движения вызывали тревогу.
Ганса рядом с ними не было видно.
Едва завидев охотников, Ян и Трей быстро спус­
тились на землю и кинулись им навстречу. В детских
глазах сквозили беспокойство и озабоченность. Это
предвещало недобрую весть, а когда дети заговори­
ли, опасения сразу же подтвердились.
Оказалось, Ганса не было вот уже несколько ча­
сов. Он куда-то ушел, и дети боялись, что с ним слу­
чилась беда, что он или заблудился, или, что еще хуже,
повстречался с каким-нибудь свирепым зверем.
— Но чего ради он ушел из дому? — спросил ван
Блоом, удивленный и встревоженный новостью.
На этот вопрос дети, перебивая друг друга дали
следующий ответ. В долину пришло на водопой мно­
жество каких-то очень странных животных. Ганс взял
ружье и быстро побежал за ними, наказав Яну и Трей
оставаться на дереве и не слезать до его возвраще­
ния. Он уверял, что уходит ненадолго и что им нече­
го бояться.
Вот и все, что знали дети. Они не могли даже ука­
зать, в какую сторону отправился Ганс. Он пошел по
нижнему краю озера, но вскоре скрылся из глаз за
кустами, и больше они его не видали.
— В котором часу это было?
316

Было это много часов назад, еще утром, вскоре
после того, как старшие ушли на охоту. Ганс долго
не возвращался, и тогда дети начали беспокоиться,
но им пришло на ум, что старший брат встретился,
верно, с папой и Гендриком и остался с ними охотить­
ся и что поэтому его так долго нет.
— А не было ли слышно выстрела?
Нет, они все время прислушивались, но выстрела
не слышали. Животные скрылись, когда Ганс не ус­
пел еще зарядить ружье, и он, наверно, не скоро их
догнал.
— А что это были за животные?
О, пока звери пили, малыши отлично разглядели
их. Им никогда раньше не доводилось.видеть подоб­
ных животных. Они были крупные, желто-бурого
цвета, с косматой гривой и длинным пучком волос на
груди, свисающим между передними ногами. Ростом
они были с пони, как уверял Ян, и вообще очень по­
хожи на пони. Они прыгали и скакали совсем как
пони, когда резвятся на лугу. Но Трей сказала, что
животные были скорей похожи на львов.
— На львов? — воскликнули разом ее отец и Гендрик, и голоса их выдали неподдельную тревогу.
Нет, в самом деле, животные показались ей похо­
жими с виду на львов, повторила Трей, и Тотти ска­
зала то же самое.
— Сколько их было? Много?
Да, очень много, не меньше пятидесяти! Дети не
могли их сосчитать, потому что животные были все
время в движении, перебегали с места на место, под­
прыгивали и бодали друг дружку рогами.
— Ага! У них были рога? — подхватил ван Блоом
и облегченно вздохнул.
317

— Да, конечно, рога были, — ответили дружно все
трое.
Они видели у животных рога, острые рога, кото­
рые шли сперва вниз, а затем загибались кверху над
самой мордой. А еще у них были гривы, утверждал
Ян. Шея у них толстая, изогнутая, как у красивой
лошадки, а на носу пучок волос, точно щеточка, тело
круглое, как у пони, а сзади длинный белый хвост
почти до земли, тоже как у пони, и такие же строй­
ные ноги.
— Говорю вам, — продолжал настойчиво Ян, —
что если бы не рога и не метелка волос на груди и
на носу, я, наверно, принял бы их за пони. Они ска­
кали совсем как маленькие лошадки, когда те разыг­
раются: набегали друг на дружку, опустив голову,
выгнув шею и потряхивая гривой, и даже фыркали
совсем-совсем как пони. Но иногда они принимались
реветь прямо как быки, и, признаться, спереди они
сильно напоминали быков. Еще у них раздвоенное
копыто, как у коров. Я хорошо разглядел их, пока
Ганс заряжал ружье. Они почти все время остава­
лись у воды, а когда все напились, то поскакали длин­
ной цепью друг за дружкой: самый большой — впе­
реди, и еще один, тоже очень большой, позади всех.
— Дикие быки! — провозгласил Гендрик.
— Гну! — закричал Черныш.
— Да, очевидно, дикие быки, — сказал ван Блоом. — Ян описал их довольно точно.
Догадка была вполне основательна. Ян правиль­
но передал несколько очень характерных признаков
гну, которого буры называют диким быком, этого са­
мого необычного, быть может, среди всех парнокопыт­
ных. Щеточка шерсти на носу, длинная метелка меж­
ду передними ногами, рога, нависающие сперва над
318

мордой и затем резко загибающиеся кверху, толстая,
крутая шея, округлое, упругое, как у лошади, туло­
вище, длинный белесый хвост и густая волнистая гри­
в а — все это присуще только гну.
И даже Трей не сделала такой уж непроститель­
ной ошибки. Гну, в особенности старые самцы, бы­
вают поразительно похожи на львов — настолько, что
даже опытные охотники издали частенько путают их.
Ян, однако, разглядел их лучше, чем сестренка.
Будь животные поближе, он мог бы заметить еще, что
у животных красные горящие глаза, что мордой и
рогами они несколько напоминают африканского
буйвола и что ноги у них похожи на оленьи, тогда как
в остальном они действительно походят на пони. Да­
лее, он заметил бы, что самец крупнее самки и гуще
окрашен. А если бы в стаде были телята, он увидел
бы, что они еще светлее маток — что они белой или
светлой масти.
Те гну, которых видели утром дети, принадлежа­
ли к самому обычному виду — белохвостому гну, из­
вестному среди голландских колонистов под именем
«диких быков» '. Готтентоты же называют их «гноу»
или «гну» — по гнусавому мычанию, которое они иног­
да испускают и которое передается словом «гноу-о-у».
Гну бродят большими стадами по диким южноаф­
риканским степям. Это довольно безобидное живот­
ное. Но если ранить его, в особенности старого сам­
ца, то он становится чрезвычайно опасен и кидается
на охотника, пуская в ход и рога и копыта. Гну мо­
жет бегать очень быстро, но он почти никогда не
скрывается от охотника, а кружит около него, дер­
жась на известном расстоянии, мечется во все сто1

Гну принадлежат к подсемейству коровьих антилоп.

319

роны, грозно нагибает голову к земле, взбивает ко­
пытами пыль и ревет, как бык, а то и впрямь, как
лев, потому что его рев напоминает львиное рычание.
Пока стадо пасется, старые самцы стоят на стра­
же, защищая его с фронта и с тыла. А бежит стадо
обычно вереницей, в одну линию, как описывал Ян.
Завидя охотника, старые самцы держатся в тылу,
между стадом и человеком. Они скачут взад и впе­
ред, бодая друг друга рогами, и разыгрывают яко­
бы серьезную драку. Однако стоит охотнику прибли­
зиться, как быки тотчас прекращают ссору и пуска­
ются вскачь, пока не уйдут от него.
В Южной Африке водится еще один вид антилоп
из того же рода гну — полосатый гну. Охотники и
колонисты называют его синим диким быком1: шку­
ра у него имеет голубоватый отлив — отсюда это наи­
менование «синий», а на боках слегка намечены
штрихи или полосы, почему и называется он полоса­
тым. Повадкой он очень похож на обыкновенного бе­
лохвостого гну, но тяжелее его и глупее, а с виду еще
причудливей и нелепей. Полосатый гну достигает в
высоту пяти футов, белохвостый — от силы четырех.
Эти породы гну резко обособлены и никогда не
смешиваются в одно стадо, хотя каждую из них мож­
но встретить в обществе других животных. Гну при­
надлежат к характерной фауне Африки и не встре­
чаются на других материках.
До последнего времени их причисляли к семейству
антилоп, хоть и трудно сказать, на каком основании.
С антилопой у них гораздо меньше общих признаков,
чем с тем же быком. Повседневные наблюдения охот­
ников и пограничных буров привели к тому же за1

Род гну состоит из двух видов: белохвостый гну и голубой гну.

320

ключению, как свидетельствует название «дикий
бык», которое дали они животному.
Гну издавна составляет излюбленную пищу погра­
ничных фермеров и охотников. Его мясо вкусно, а
мясо гну-теленка — настоящий деликатес. Из его
шкуры выделываются всевозможные ремни и сбруя,
а длинный шелковистый волос хвоста составляет осо­
бую статью торговли. Вокруг каждой пограничной
фермы можно увидеть большую кучу рогов гну и га­
зелей — останки убитых на охоте животных.
Поохотиться на дикого быка — любимое развле­
чение молодого бура. Загонят их целым стадом в до­
лину, где они оказываются как в мешке, а потом стре­
ляют вволю 1. Иногда их заманивают в засаду, выс­
тавляя красный носовой платок или просто красную
тряпку, так как к этому цвету они питают сильней­
шее отвращение. Их можно легко укротить и приру­
чить, но фермеры делают это неохотно, опасаясь, что
гну заразят остальной скот особенной кожной болез­
нью, которой подвержены и от которой они гибнут
тысячами каждый год.
Не следует, однако, думать, что все вышеизложен­
ное послужило ван Блоому и его спутникам предме­
том долгой беседы. Они слишком тревожились о судь­
бе пропавшего Ганса и не могли теперь думать ни о
чем ином.
Но только они собрались отправиться на розыс­
ки, как у дальнего края озера показалась фигура на­
шего молодого охотника: юноша шел очень медлен­
но, сгибаясь под тяжестью большого груза, который
он тащил, закинув на плечи.
1
Поселенцы-буры беспощадно преследовали белохвостого гну, и к
началу XX в. этот когда-то многочисленный вид оказался на грани пол­
ного исчезновения.

321

Поднялся дружный хор радостных возгласов, и
через несколько минут Ганс стоял среди своих, устав­
ший и счастливый.
Глава XXX
МУРАВЬЕД
Ганса засыпали вопросами.
— Сейчас все расскажу,— сказал Ганс. — Толь­
ко пусть сначала Тотти приготовит нам на ужин кусок
этой дичи.
С этими словами Ганс скинул с плеч тушу како­
го-то животного величиной с овцу и покрытого длин­
ной красновато-коричневой щетиной. Большой хвост,
толстый у основания, утончался к концу, как морковь.
Морда животного худая и вытянутая, чуть ли не в
целый фут, рот очень маленький. Прямые уши, по­
хожие на рога, стояли торчком. Туловище низкое и
как бы приплюснутое, ноги короткие, мускулистые,
когти непомерно длинные, загнутые внутрь. В общем,
у зверя, которого принес Ганс, был престранный вид.
— Хорошо, мой мальчик, — ответил ван Блоом, —
тем более, что все мы тоже проголодались. Но я ду­
маю, что твоего невиданного зверя лучше оставить.
Тут у нас есть пара хороших петухов, и Тотти упра­
вится с одним из них быстрее, чем с твоей добычей.
— Пусть так, — согласился Ганс, — мне все рав­
но. Я сейчас мог бы съесть что угодно, хоть бифштекс
из старой квагги. Но все же, я думаю, хорошо бы Чер­
нышу, если он, конечно, не очень устал, снять шкуру
с моей дичи. И хорошо бы его освежевать, чтобы он
не испортился. Ты, Черныш, — продолжал молодой
322

охотник,— наверняка знаешь, что мясо этого зверя
очень вкусно, просто объедение, так что было бы обид­
но дать ему протухнуть. Не каждый день удается под­
стрелить такое животное.
— Правильно вы говорите, минхер Ганс, Черныш
все это знает. Сейчас я им займусь.
С этими словами Черныш стал свежевать тушу.
Странное животное, которое Ганс добыл на охоте,
было не чем иным, как африканским муравьедом.
Хотя колонисты прозвали его «земляным поросен­
ком», муравьед имеет очень мало общего со свиньей.
Правда, своей трубкообразной мордой он похож не­
много на кабана. За это сходство, а также за щети­
ну и за обычай копать рылом землю голландцы и
дали ему это ошибочное наименование. Эпитет «зем­
ляной» прибавлен на том основании, что муравьед
прекрасно роет норы. Он считается одним из лучших
«землекопов» в мире.
Размером, внешним видом и повадками большой
муравьед поразительно похож на своего южноамери­
канского сородича — тамандуа. Оба вида муравье­
дов могут ударом" своих крепких передних лап раз­
рушить крепкостенный дом термитов. Муравьеды
набирают их на длинный липкий язык и проглаты­
вают. У обоих видов схожие хвосты морковкой, трубкообразно вытянутые морды, маленькие ротики,
длинные и гибкие языки, крючковатые когти.
Если муравьед хорошо питается, он может разжи­
реть и сделаться весьма соблазнительным для гур­
манов. Правда, его мясо слегка отдает муравьиной
кислотой, но этот привкус особенно ценится тонкими
знатоками деликатесов. А если вам доведется попро­
бовать ломтик окорока, приготовленного из земляного
323

поросенка, то больше вы никогда не станете расхва­
ливать испанскую или вестфальскую ветчину!
Гансу и Чернышу уже доводилось лакомиться та­
ким окороком, поэтому они заранее предвкушали
удовольствие, когда держали в руках свежую тушку
убитого муравьеда.
Хотя муравьед довольно обычное животное в
Южной Африке, а в некоторых областях ее он водит­
ся даже в большом количестве, все же охотнику не
каждый день удается добыть его. Подкрасться к это­
му зверю очень трудно, хотя убить довольно просто.
Пугливый и осмотрительный, он редко выходит из
своей норы, да и то лишь ночью, и даже в темноте он
двигается так тихо и осторожно, что никакой враг не
подберется к нему незамеченным. Глаза у него очень
маленькие и, подобно большинству ночных животных,
он видит плохо, но два других чувства — слух и обо­
няние — развиты у муравьеда до редкой,остроты. Его
стоячие длинные уши улавливают каждый звук, каж­
дый шорох.
Муравьед не единственное животное в Африке,
поедающее термитов. Водится там еще один люби­
тель этих насекомых, но внешностью он сильно отли­
чается от муравьеда. У этого животного вместо шер*,

#

сти тело сплошь покрыто чешуйчатым панцирем,
каждая чешуйка величиною с полкроны. Чешуйки
слегка находят одна на другую, и животное может,
когда хочет, поставить их торчком. Внешним видом
оно больше похоже на крупную ящерицу или на ма­
ленького крокодила, чем на млекопитающее, но его
обычаи в точности те же, что у земляного поросенка.
Живет оно под землей, разрывает ночью термитни­
ки, выбрасывает длинный и липкий язык, набирает
на него насекомых и с жадностью их пожирает.
324

Если напасть на него неожиданно и вдалеке от его
подземного убежища, оно свернется, как еж или как
некая разновидность южноамериканского броненос­
ца, с которым придает ему известное сходство его
чешуйчатый панцирь.
Этот истребитель термитов именуется панголином
или ящером, но известно несколько видов панголина
помимо африканского. Некоторые виды его встреча­
ются в Южной Азии и на островах Малайского ар­
хипелага.
Тотти вскоре подала жаркое — поджаренную на
вертеле дрофу. Хотя птица и не была приготовлена
по всем правилам искусства, она оказалась доста­
точно хороша для тех желудков, для которых пред­
назначалась. Наши охотники были слишком голод­
ны, чтобы привередничать, и съели обед, не подвер­
гнув его критике.
Теперь Ганс приступил наконец к рассказу о сво­
ем приключении.
Глава XXXI
ОХОТА НА ГНУ
Ганс начал свой рассказ так:
— Не прошло и часа после вашего ухода, как у
водопоя показалось стадо диких быков. Шли они гусь­
ком, но у самого берега шеренга рассыпалась. Не
успел я подумать, что хорошо бы подстрелить пару
штук, как они уже плескались в воде.
Я знал, что это животное — добрая дичь, но я так
засмотрелся на их забавные прыжки и игры, что и
думать забыл о ружье. Только когда стадо напилось
вдоволь, я вспомнил, что у нас не осталось никакого
325

мяса, кроме вяленой слонины, и невредно было бы
внести некоторое разнообразие в наш рацион. К тому
же я заметил в стаде нескольких телят. Они выделя­
лись своим маленьким ростом и более светлой окрас­
кой. Я слышал, что из их нежного мяса получается
превосходное блюдо, и я решил, что сегодня оно бу­
дет у нас на обед.
Я побежал наверх за ружьем. Тут только я понял,
что сглупил, не зарядив его заблаговременно, когда
вы собирались на охоту. Мне тогда не пришло на ум,
что возможна всякая случайность, и, конечно, это было
очень неразумно. Ведь никто не знает, что в Африке
может произойти в любой час, в любую минуту!
Я очень торопился, когда заряжал ружье, так как
видел, что гну уже выходят из воды, и, кое-как забив
пулю, бросился вниз по лестнице. Но на последней
ступеньке я спохватился, что не взял ни пороховни­
цы, ни патронташа. Возвращаться за ними было уже
некогда, — последний бык, выйдя из озера, поска­
кал прочь, и я боялся прозевать их вовсе. Впрочем,
я не собирался преследовать их на далекое расстоя­
ние. Я рассчитывал сделать по ним только один вы­
стрел, а для этого было достаточно одной пули, той,
что я забил в ружье.
Итак, я поспешил за стадом, держась по мере воз­
можности под прикрытием кустов, но через некото­
рое время я убедился, что такая предосторожность
ни к чему. Гну нисколько не робели. А старые самцы —
те и вовсе не знали страха, они преспокойно скака­
ли и резвились в каких-нибудь ста ярдах, а иногда
подпускали меня и ближе. Похоже, что за ними ни­
когда не охотился человек.
Раз-другой я приближался на выстрел к двум ста­
рым быкам, несшим, как видно, стражу в арьергар326

де. Но я не собирался убивать старых гну, потому что
их мясо жесткое. Мне хотелось достать к обеду чтонибудь понежнее. И я решил приберечь пулю для
молодого бычка или телочки.
Как ни смирны были животные, мне никак не уда­
валось подобраться на выстрел к какому-нибудь из
молоденьких. Они все время держались в центре ста­
да, под боком у маток. А старые быки, что охраняли
самок и детенышей, не давали мне приблизиться.
И вот таким образом они завели меня на милю с
лишним. Увлекшись погоней, я не думал о том, как
опрометчиво удаляться от лагеря. Я думал только о
дичи и все еще надеялся использовать по назначе­
нию свой заряд.
Я шел дальше и дальше. Наконец погоня вывела
меня на открытое место. Кустов здесь больше не
было, но тут я обнаружил прекрасное прикрытие —
термитники. Рассеянные по всей равнине, они стояли,
точно палатки, почти на равном расстоянии друг от
друга. Термитники большими холмами возвышались
над землей, некоторые из них достигали двенадцати
с лишним футов высоты. Все они были построены в
виде больших конусов или закругленных пирамид, у
основания которых лепились во множестве, словно
башенки, конусы поменьше.
Я узнал жилище одного из видов термитов, изве­
стного энтомологам под названием «воинственного
термита».
Были там и другие термитники, в форме цилинд­
ра с закругленной вершиной, невысокие — всего око­
ло ярда высотой. Они напоминали рулоны небелено­
го холста, поставленные стоймя, а сверху прикрытые
перевернутой миской. Такие термитники принадле­
жат совсем иному виду термитов, именуемому у эн327

томологов «кусающийся термит»; впрочем, гнезда
того же образца строит еще один вид термитов.
Тогда я не останавливался поглядеть на эти лю­
бопытные сооружения. Я упоминаю о них сейчас толь­
ко для того, чтобы дать вам представление о местно­
сти, иначе вам непонятно будет дальнейшее.
Итак, равнина вся была усеяна конусообразными
и цилиндрическими термитниками. Либо тот, либо
другой попадался через каждые двести ярдов, и я
вообразил, что под их прикрытием легко подберусь
на расстояние выстрела к молоденькому гну.
Я пошел в обход, чтобы напасть на стадо спере­
ди, и притаился за большим конусовидным холмом,
близ которого пощипывала траву значительная часть
стада. Но, заглянув в просвет между двумя башен­
ками, я увидел, к своему огорчению, что матки с те­
лятами уже были за пределами досягаемости, а меж­
ду мной и стадом скачут по-прежнему два старых
быка.
Я повторил попытку й засел за другим высоким
конусом, возле которого паслись животные. Когда я
выпрямился, чтобы стрелять, меня опять постигло
разочарование. Стадо снова снялось, и два быка попрежнему охраняли тыл.
Мне это начало надоедать. Поведение быков раз­
дражало меня до крайности, и мне чудилось, что они
это знают. Они производили самые странные манев­
ры, и казалось, нарочно дразнят меня. Временами
быки, грозно нагнув головы, подходили ко мне почти
вплотную, и, должен признаться, глядя на их косма­
тые темные загривки, на острые рога и красные го­
рящие глаза, я чувствовал себя не совсем уютно в
этом соседстве.
328

В конце концов они меня до того разозлили, что я
решил положить конец такому издевательству. Что ж,
если они не дают мне подстрелить никого другого,
подумал я, им это даром не пройдет, они сами по­
платятся за свою дерзость и упрямство. По крайней
мере один из них познакомится с моей пулей!
Только я поднял ружье, как увидел, что они опять
приготовились разыграть новую стычку. Они это де­
лают так. Опускаются на колени, скользят вперед,
покуда не столкнутся лбами, потом они вскакивают
и неожиданно делают прыжок вперед, стараясь каж­
дый первым наскочить на противника и затоптать его
копытами. Если не удалось, оба проскачут дальше,
пока не разойдутся на несколько ярдов, потом опять
оборачиваются, опять подгибают колени и снова
сближаются.
До сих пор эти драки казались мне просто игрой.
Но на этот раз быки, по-видимому, подрались все­
рьез. Громкий треск, с которым сшибались их креп­
кие лбы, их свирепое фырканье и мычанье, а глав­
ное, их злобная повадка — все убеждало меня, что
они поссорились не на шутку.
Наконец одному удалось опрокинуть другого, по­
том еще и еще раз. И каждый раз, едва побежден­
ный успевал стать на ноги, противник кидался на него
и снова валил наземь.
Видя, что они поглощены дракой, я решил этим
воспользоваться, подойти поближе и выстрелить.
Я выступил из-за термитника и подошел к дерущим­
ся. Быки не заметили моего приближения — один
увертывался от жестоких ударов, другой рьяно их на­
носил.
В двадцати шагах я поднял ружье и прицелился.
Жертвой я наметил победителя, отчасти в наказание
329

за жестокость, с какою бил он поверженного против­
ника, но больше, пожалуй, потому, что он стоял ко
мне боком и представлял удобную мишень.
Я выстрелил.
Когда дымок рассеялся, я увидел, что побежден­
ный все еще находится в коленопреклоненной позе,
а тот, в которого я метил, к великому моему удивле­
нию, стоит по-прежнему на ногах и, очевидно, цел и
невредим. Я не сомневался, что заряд попал в него,
но было ясно, что пуля не причинила ему значитель­
ного вреда.
Но мне некогда было тратить время на догадки о
том, куда я ранил быка. Дело в том, что тот гну, в
которого я целился, тотчас задрал хвост, низко при­
гнул свою косматую голову и помчался прямо на меня.
Глаза его горели злобой, а рев устрашил бы и более
смелого человека.
В первую минуту я не знал, что делать. Я думал
стать в оборонительную позицию и бессознательно
перевернул свое ружье — теперь уже не заряжен­
ное, — собираясь орудовать им, как дубинкой. Но я
тотчас понял, что мой слабый удар не остановит та­
кое сильное и свирепое животное. Бык, несомненно,
забодал бы меня.
Я в панике поглядел по сторонам. К счастью, мой
взгляд упал на термитник — тот самый, за которым
я только что сидел в засаде. Я сразу сообразил, что,
если мне влезть на него, бык до меня не доберется.
Но добегу ли я до термитника или враг настигнет
меня на полпути?
Я бежал, как испуганная лиса. Ты, Гендрик, при
обычных обстоятельствах побиваешь меня в беге. Но
я думаю, что и ты не домчался бы до термитника
быстрей моего.
330

Еще секунда — и было бы поздно. Только я ухва­
тился за башенки и вспрыгнул наверх, как услышал
за спиной топот копыт, и мне почудилось даже, что
я ощутил на пятках горячее дыхание зверя. Однако
я благополучно влез на вершину термитника и тут
обернулся и глянул вниз, на гнавшегося за мной
быка. Я сразу понял, что он не может следовать за
мною дальше. Как ни остры были его рога, теперь
они для меня были не опасны.
Глава XXXII
ОСАДА
— Я вздохнул с облегчением, когда взобрался на
самую вершину термитника, — продолжал Ганс свой
захватывающий рассказ, — ведь не будь этого спа­
сительного холмика, бык распорол бы меня рогами
или растоптал бы насмерть. Гну, преследовавший
меня, был, пожалуй, самый крупный в стаде и очень
старый, что я заключил по основанию его толстых чер­
ных рогов, почти сходившихся над лбом, и по его тем­
ной шерсти. Я достаточно хорошо разглядел его, стоя
на куполе термитника. Чувствуя себя в полной безо­
пасности, я со спокойным хладнокровием следил за
действиями противника.
Рассвирепевший бык вновь и вновь бросался на
холм, и несколько раз ему удавалось удержаться
какое-то время на вершине одной из нижних баше­
нок, но главный конус был для него слишком крут, и
поэтому недоступен. Я и сам с трудом залез на него.
Думаю, что обуявший меня в тот момент ужас здо­
рово помог мне проделать этот маневр.
331

Гну между тем продолжал наскакивать на прегра­
ду, и иногда в своих отчаянных попытках подпрыги­
вал так высоко, что я мог бы достать стволом ружья
до его рогов. И я действительно приготовился нане­
сти ему удар при удобном случае.
Бешенство настолько овладело моим врагом, что
я только диву давался. Никогда раньше я не видел,
чтобы какое-нибудь живое существо таило в себе
столько злобы и ненависти. Дело в том, что моя пуля
все же ранила его, попав ему в челюсть. Из раны
обильно струилась кровь, а боль еще сильнее подсте­
гивала быка.
После нескольких безуспешных попыток влезть на
холм гну изменил свою тактику и начал бить,рогами
в термитник, желая его разрушить. Он с разбегу
бросался на термитник, всей силой вонзая в него свои
мощные рога. Его напор был так силен, что време­
нами меня одолевал страх: а что, если в конце кон­
цов разъяренное животное добьется своего?
Несколько маленьких конусов были смяты, твер­
дая корка поддавалась под ударами острых рогов,
которыми он'пользовался, как киркой. В нескольких
местах он расковырял внутренние камеры насекомых,
их коридорчики и галереи.
Но главный конус был цел. Я снова успокоился и
ждал только, когда быку надоест биться головой о
стенки термитника. Я предполагал, что как только
гну убедится в тщетности своих попыток, он уйдет, и
я тогда смогу спуститься и отправиться домой. Вско­
ре, однако, я, к своему удивлению и разочарованию,
убедился, что ярость быка не только не слабеет, а
скорее, наоборот, возрастает.
Время перевалило за полдень. Солнце палило не­
щадно, в воздухе ни ветерка. Лучи, отражаясь от бе332

лой поверхности холма, усиливали впечатление не­
стерпимой жары. Пот лил с меня в три ручья. Соло­
новатые капли скатывались по лбу и заливали глаза.
Я достал из кармана платок и поминутно отирал лицо.
Неожиданно я обратил внимание на одну вещь.
Перед тем, как провести платком по лицу, я каждый
раз встряхивал его, и каждый раз, как я это делал, я
замечал, что бык кидается на приступ с удвоенной
силой. В такие минуты он переставал раскапывать
рогами термитник, делал новую попытку добраться
до меня и с ревом бросался на крутую стену.
Я был озадачен. Почему, едва я оботру лицо, ди­
кий бык опять приходит в ярость? Стоило мне под­
нять руку, как им, по-видимому, овладевал новый
приступ бешенства.
Вскоре я понял, что гну бесит не то, как я отираю
пот, а то, что я взмахиваю платком. Платок у меня,
как вы знаете, ярко-красного цвета. Я об этом вспом­
нил и только тут сообразил, что все красное, как мне
доводилось слышать, сильнейшим образом действу­
ет на всех быков, раздражает их и приводит в неис­
товство '.
Мне не хотелось поддерживать в своем враге во­
инственный пыл. Я скомкал платок и засунул в кар­
ман, предпочитая обливаться потом, чем оставаться
на термитнике лишний час. Я надеялся, что, когда я
спрячу красную тряпку, бык вскоре успокоится и
уйдет.
Но когда ты вызвал черта, не так-то просто с ним
сладить. Гну не успокаивался, а по-прежнему наска­
кивал, ударял рогами и ревел так же злобно, как
1

В настоящее время научно доказано, что быки не различают крас­
ный цвет, а реагируют на движение.

333

раньше, хотя перед его глазами не было больше ни­
чего красного.
Я устал. Устал от бесконечных атак, от шума, про­
изводимого быком, от солнцепека...
Раньше я не представлял себе, что гну так неуго­
монен в своей ярости. Он, видимо, твердо решил не
дать мне уйти от возмездия. Его рога и копыта про­
должали работать вовсю, как будто он надеялся раз­
нести термитник и обратить его в пыль.
Мне сделалось не по себе. Теперь я здорово жа­
лел, что покинул лагерь. Там меня наверняка уже
потеряли. Я беспокоился о сестренке и братишке. Там
могло произойти что-нибудь непредвиденное, могла
стрястись какая-нибудь беда. Эта мысль завладела
мной и начала сильно меня мучить.
Но скоро мои мысли приняли новый оборот. Мало
того, что нещадно палило солнце, а у подножия хол­
ма меня караулил бешеный бык. Мне стал угрожать
еще один враг, не менее грозный, чем разъяренный
гну. Завидев его, я в страхе перед ним в первую ми­
нуту чуть не спрыгнул вниз, прямо быку на рога!
Я упоминал уже, что гну своротил несколько ма­
леньких башенок, а также раскрыл некоторые пус­
тые желобки внутри термитника, развалил извилис­
тые галереи и коридорчики, проложенные в его сте­
нах, близких к поверхности. И-вот из каждой трещи­
ны стали выползать термиты.
Еще когда я впервые приблизился к термитнику,
я обратил внимание на множество насекомых, сно­
вавших во всех направлениях по его склонам. Помню,
я тогда сильно удивился этому, ведь, как я знал, тер­
миты пользуются обычно не наружными, а подзем­
ными ходами. Но так как я слишком был поглощен
мыслями о спасении, то сразу же забыл об этом. По334

следние полчаса я наблюдал за маневрами осаждав­
шего меня быка, не сводил с него глаз ни на минуту
и не смотрел в другие стороны.
Но наконец что-то копошившееся прямо под мои­
ми ногами привлекло мое внимание. Я посмотрел
вниз, и чуть не закричал от ужаса. Весь конус ки­
шел массами рассерженных термитов. Они уже ле­
пились гроздьями возле моих башмаков. Каждая про­
боина, сделанная рогами быка, извергала несчетное
количество насекомых, и, казалось, все они устреми­
лись ко мне! Конечно, эти твари малы, но когда они
собираются в полчища, представляют не меньшую
опасность, чем гигантский слон. Ими, казалось, вла­
дело одно единственное стремление — напасть на
меня. Их намерение было очевидно. Они двигались
дружной массой, как будто руководимые сознатель­
ными вожаками, и неуклонно приближались к тому
месту, где находился я.
Это были термиты-солдаты. Солдат отличает от
работника более крупная голова с длинными челюстя­
ми. Я знал, что они пребольно кусаются. Меня охвати­
ла дрожь. Недавняя встреча со львом была ничто по
сравнению с нападением армии злобных насекомых.
Первой моей мыслью было, что термиты меня за­
кусают до смерти, сожрут заживо. Мне доводилось
слышать о подобных случаях.
Глава ХХХШ
ИЗБАВЛЕНИЕ
Ганс остановился, чтобы перевести дыхание. Но
завороженные его рассказом слушатели требовали
продолжения, и юноша снова заговорил:
335

— Что было делать? Если спрыгнуть, дикий бык
убьет меня. Если остаться на месте, меня покроет
отвратительная кишащая масса насекомых и я по­
гибну от их беспощадных укусов.
Я уже чувствовал их на своем теле. Первые сол­
даты успели добраться до щиколоток и теперь куса­
ли меня сквозь толстые шерстяные носки. Но одеж­
да не может служить защитой от страшных челюстей.
Я стоял уже на самой вершине термитника. Она
была настолько остра, что я едва удерживал равно­
весие, а между тем от болезненных укусов насекомых
я был вынужден приплясывать, хотя мне было совсем
не до веселья.
Но что означали эти одиночные укусы по сравне­
нию с тем, что меня вскоре ожидало, когда целые
полчища термитов вонзят в меня свои челюсти! Вот
они взбираются уже на последнюю террасу... Скоро
они покроют вершилу конуса, на котором я стою.
Поползут мириадами по моим ногам, поднимаясь все
выше, выше...
Мне страшно было даже представить себе, что
сделают со мной термиты. Разъяренный бык показал­
ся мне в ту минуту менее ужасным. Лучше прыгнуть
вниз! Может быть, по какой-нибудь счастливой слу­
чайности мне удастся избежать его рогов! Буду отби­
ваться от гну прикладом ружья. Может быть, смогу
добраться до другого термитника... Может быть...
Я уже действительно приготовился к прыжку, ког­
да новая мысль осенила меня. Даже удивительно, как
это я сразу не догадался. Что мешало мне держать
термитов на подобающем расстоянии? У них ведь нет
крыльев 1. Термиты не могут взлететь на меня. Они
1

В каждой семье термитов есть крылатые особи, но они составляют
очень незначительную часть среди миллионов бескрылых сородичей.

336

только могут ползти вверх по конусу. Я же могу сме­
тать их вниз своей курткой! Конечно, могу! Как это я
раньше не подумал?
Скинуть куртку было делом одного мгновения. Бес­
полезное ружье я отбросил в сторону, оно скатилось
на нижнюю террасу. Держа куртку за воротник и
пользуясь ею, как тряпкой для пыли, я в несколько
секунд очистил склоны конуса. Термиты тысячами
скатывались вниз. Я даже присвистнул от радости.
Как это оказалось просто! Одно легкое движение —
и армия врагов сметена. Теперь я могу держать на­
секомых на расстоянии, не прилагая особых усилий.
Правда, те, что успели заползти мне под брюки,
еще напоминали о себе укусами, но и от них я мог
теперь избавиться, улучив время.
Итак, я беспрестанно стряхивал курткой термитов,
которые толпами устремлялись вверх, а в минуты
передышки старался освободиться от тех, что полза­
ли по мне. Насекомые теперь не смущали меня сво­
ей численностью, зато гну по-прежнему подстерегал
внизу. Впрочем, теперь мне казалось, что он начи­
нает проявлять признаки утомления и скоро снимет
осаду. Эта перспектива поддерживала во мне бод­
рость.
Но тут вновь произошло нечто неожиданное. При­
плясывая на вершине термитника, я вдруг почувство­
вал, что она подается у меня под ногами. В одно мгно­
вение свод проломился с оглушительным треском, и
я провалился сквозь крышу вниз и оказался по шею
в жилище насекомых.
Первой моей мыслью было то, что я потревожил
царицу термитов в ее покоях. Потом я почувствовал,
что под моими ногами что-то задвигалось, заколыха337

лось и затем быстро выскользнуло из-под них, и я по­
летел дальше в глубину.
Что бы это могло быть? Уж не пролетел ли я сквозь
кишащую массу живых термитов? Нет, вряд ли. Судя
по ощущению, это были не они. Мои ноги встретили на
пути нечто цельное и сильное — ведь когда я нава­
лился на это «нечто» всем весом, оно продержало меня
на себе две-три секунды, перед тем как исчезнуть.
Что бы это ни было, я здорово испугался и быст­
ро выдернул ноги из провала. Через пять секунд я
снова был на стене, куда я поспешил выбраться и где
стоял теперь, онемев от изумления.
Что дальше? Я больше не мог отбиваться от тер­
митов. Я заглянул в черную дыру, зиявшую подо
мною. Оттуда черной массой надвигались полчища
термитов. Их теперь не стряхнешь!
В эту минуту мои глаза снова приковал бык. Гну
стоял боком в трех-четырех шагах от термитника и
со странным выражением смотрел в его основание.
Вся поза животного совершенно изменилась. Вид у
него был такой, как будто он встретился лицом к лицу
с самим дьяволом. Было заметно, что бык чего-то
сильно испугался и был готов к поспешному бегству.
Громко взревев, он бросился прочь. На скаку он обер­
нулся, остановился и замер на месте, опять уставив­
шись на термитник.
Что бы это значило? Не могли же его смутить про­
вал крыши и мое внезапное исчезновение?
Вглядевшись внимательнее, я понял, что гну смот­
рит не на вершину холма. Взгляд его был прикован
к какому-то предмету у основания конуса. Но тут гну
опять взревел и, высоко задрав хвост, пустился во
весь опор и уже больше не останавливался. Вскоре
он скрылся вдали.
338

Обрадованный таким поворотом событий, я не стал
раздумывать долго о том, что избавило меня от его
общества. Наверно, решил я, гну испугался моего
странного падения. Впрочем, не все ли равно, поче­
му мой противник обратился в бегство! Подобрав
ружье, я стал спускаться со своей позиции.
Сойдя до половины склона, я глянул вниз и тут
понял, что повергло в такой ужас старого быка. Да,
пожалуй, тут любой испугался бы! Из отверстия в
глиняной стене торчала длинная голая морда с ци­
линдрическим рылом и парой ушей, тоже очень длин­
ных. Уши эти стояли стоймя, как рога у горного коз­
ла, придавая их обладателю дикий и страшный вид.
Я и сам, наверно, струсил бы, если б не был знаком
с этим животным: я сразу узнал в нем самое безо­
бидное создание в мире — земляного поросенка. Те­
перь мне стало понятно, почему термиты с самого
начала передвигались не по подземным тоннелям, а
по наружным ходам, — это муравьед потревожил их
жилище!
Не проронив ни слова, стараясь не шуметь, я пе­
ревернул ружье и, низко наклонившись, стукнул при­
кладом по высунутому рылу. Учитывая, какую услугу
оказал мне только что муравьед, освободив меня от
гну и термитов, я, признаться, поступил крайне не­
благородно. Но в ту минуту я не думал ни о чем, кро­
ме того, что у земляного поросенка вкусное мясо.
Бедный муравьед упал замертво в яму, которую
сам же прорыл своими когтями.
Однако на этом мои приключения не кончились.
Я взвалил тушу на плечи и уже собрался двинуться
в обратный путь, когда заметил, что старый гну, не
тот, что держал меня в осаде, а его недавний про­
тивник, все еще лежит посреди поля, на том самом
339

месте, где я видел его в последний раз. Мало того, я
заметил, что он сохранял свое странное положение. Он
не то лежал, не то стоял на коленях, пригнув голову к
земле. Но нелепее всего были его движения. Я поду­
мал, что он сильно ранен в драке и не может бежать.
Сперва я боялся приблизиться к нему, помня, с
каким трудом унес ноги от его сородича, и решил идти
своей дорогой. Хоть и раненый, он мог оказаться
достаточно сильным и напасть на меня, а мое неза­
ряженное ружье, как я уже в том убедился, представ­
ляло сомнительную защиту.
Однако, при виде странных движений гну мной все
больше овладевало любопытство, и вот я наконец
приблизился к нему и остановился, не доходя двенад­
цати ярдов.
Как же я удивился, когда открыл причину его не­
суразных движений! Бык не получил никакого ране­
ния, и тем не менее он был совершенным калекой.
Беспомощным сделало его самое глупое обстоятель­
ство. В борьбе с другим быком одна из его передних
ног каким-то образом перекинулась через рог и там
застряла, не только лишив его возможности пользо­
ваться этой ногой, но вдобавок так прижав ему голо­
ву к земле, что он нипочем не мог сдвинуться с места.
Первой моей мыслью было помочь быку в его беде
и вернуть ему способность движения. Потом мне
вспомнился рассказ про пахаря и замерзшую змею,
и я отказался от такого намерения.
Второй мыслью было убить его. Однако мне вряд
ли удалось бы прикончить его своим незаряженным
ружьем. К тому же мне едва было под силу дотащить
до дому муравьеда. А если убитого гну оставить здесь,
шакалы съедят его, прежде чем мы успеем вернуть­
ся за дичью. Я решил оставить его в таком положе340

нии, в каком он сейчас находился. Маленькие трус­
ливые хищники, видя, что он еще жив, не осмелятся
к нему подойти.
И я его оставил, как он был, «с головой под мыш­
кой», в надежде, что мы еще и завтра найдем его там.
Так закончил Ганс рассказ о своих приключениях.
Глава XXXIV
«СПАЛЬНОЕ» ДЕРЕВО
При всем интересе к рассказу Ганса, ван Блоом
слушал сына с чувством неловкости, вспоминая соб­
ственную неудачу. Он не был удовлетворен первым
днем охоты на слона. Разочарование посеяло сомне­
ния. Что будет, если так пойдет и дальше?
Слон легко ушел от охотников! Пули, хотя и попа­
ли в цель, по-видимому не причинили животному
никакого вреда. Они только разъярили его, пробуди­
ли в нем опасного врага. Слон ушел как ни в чем не
бывало, точно стреляли по нему не пулями, а горохом.
Ван Блоом с грустью вспомнил о своих бедных
лошадях. Как бы они пригодились теперь! Но что
толку жалеть о том, чего не вернешь? Нужно исхо­
дить из того, что есть. Необходимо, не теряя време­
ни, предпринять новую попытку. Может быть, сле­
дующая встреча кончится иначе, и охотникам все же
удастся добыть пару бивней.
И вот на другое утро, еще до восхода солнца, охот­
ники снова отправились за слоном.
На этот раз они продумали все детали. Возмож­
но, обыкновенная свинцовая пуля не может дробить
толстую кожу исполина. Чтобы избежать повторной
неудачи, была отлита новая партия пуль из более
341

твердого материала. Здесь службу сослужило старое
«серебро», украшавшее стол ван Блоома в более сча­
стливые времена, в Грааф-Рейнете. Это были под­
свечники, подносы, колпаки для блюд, судки и про­
чие вещи — все из так называемого голландского ме­
талла, то есть сплава меди с цинком. Кое-что из этой
утвари пошло в тигель и было смешано с обыкновен­
ным свинцом, в результате чего получился сплав, из
которого отлили пули, достаточно твердые даже для
кожи носорога.
Охотники пошли в том же направлении, что и на­
кануне. Не сделали они и мили, как напали на до­
вольно свежие слоновьи следы. Они вели через са­
мую чащу тернистых зарослей.
По всей видимости, там прошел не один слон, а
целая семья. Слоны шли вереницей и проломили на­
стоящую просеку в несколько метров ширины, осво­
бодив путь от кустов и хорошо утрамбовав землю
своими колонновидными ногами. Старый самец, объя­
вил Черныш, шел впереди, расчищая хоботом и бив­
нями дорогу. Охотники видели большие обломанные
сучья, иногда на земле, а иногда еще державшиеся
на стволе и отведенные в сторону точно рукой чело­
века.
Черныш утверждал, что подобные слоновьи тропы
обычно ведут к воде, и притом самой легкой и корот­
кой дорогой. Поэтому можно было предположить, что
вскоре охотники выйдут к какому-нибудь водопою,
хотя могло быть и так, что след вел не к воде, а от воды.
Примерно через четверть мили охотники вышли на
другую тропу, пересекавшую первую. Вторая дорож­
ка тоже была проложена несколькими слонами, и
отпечатки на ней были такими же свежими.
342

С минуту охотники колебались, по какой тропе им
пойти, но решили все же не сворачивать и держать­
ся прежнего следа.
К их великому огорчению, тропа в конце концов
вывела на небольшую равнину, где слоны разбрелись
в разные стороны. Безуспешно попробовав просле­
дить сперва одного, потом другого слона, охотники
запутались и совсем потеряли след.
Вдруг Черныш пустился бегом, крикнув осталь­
ным, чтобы они шли за ним. Ван Блоом и Гендрик
устремились за бушменом, решив, что тот увидал
слона. Оба в сильном волнении уже стянули чехлы
со своих ружей и приготовились стрелять. Однако
никакого слона не было. Когда они догнали Черны­
ша, тот стоял под деревом и указывал пальцам вниз.
Охотники посмотрели и увидели, что земля с одной
стороны дерева сильно истоптана, как будто целое
стадо каких-то животных стояло здесь долгое время
и, разворотив дерн, превратило его в пыль. Кора де­
рева, густолиственной жирафьей акации, была с од­
ной стороны словно отполирована, как будто живот­
ные часто приходили и терлись о нее.
— Отчего это? — вырвалось одновременно у ван
Блоома и Гендрика.
— Спальное дерево слона, — ответил Черныш.
Объяснения были излишни. Охотники вспомнили,
что им рассказывали о любопытном обычае слона
спать, прислонившись к дереву. Перед ними было,
очевидно, одно из таких «спальных деревьев» толсто­
кожего великана.
— Старый слон непременно придет сюда опять, —
сказал Черныш.
— Гм! Ты так думаешь? — спросил ван Блоом с
сомнением в голосе.
343

— Да, баас. След свежий. Большой слон спал тут
вчера.
— И что же? Ты думаешь, нам следует подстеречь
его и пристрелить, когда он вернется?
— Нет, баас, не стрелять. Лучше мы ему сделаем
постельку, а потом посмотрим, как он ляжет, — Чер­
ныш хитро улыбнулся.
— Сделаем постель слону? Что ты хочешь ска­
зать? — спросил ван Блоом.
— Говорю вам, баас: слон у нас в руках, если вы
дадите Чернышу сделать дело. Я вас научу, как взять
его без пороха и пули.
Бушмен стал развивать свой план, и ван Блоом,
памятуя вчерашнюю неудачу, с готовностью дал со­
гласие. •
К счастью, у охотников нашлись под рукой все
принадлежности, необходимые для выполнения это­
го плана. Используя острый топор, крепкий ремень
из сыромятной кожи и ножи, они, не теряя времени,
приступили к делу.
Глава XXXV
ПОСТЕЛЬ ДЛЯ СЛОНА
Если бы слон захотел в тот день вернуться для
отдыха к любимому дереву, то его надо было ждать
к полудню, когда становится особенно жарко.
Чтобы приготовиться к встрече, в распоряжении
охотников оставалось не более часа. Они с жаром при­
нялись за работу. Бушмен указывал, что и как надо
делать, двое других беспрекословно подчинялись ему.
Прежде всего Черныш велел им срезать три тол­
стых ветви с дерева и вытесать из них колья. Каж344

дый кол должен быть в три фута длиной и в челове­
ческую руку толщиной. С одного конца колья надо
было хорошенько заострить.
Колья вскоре были готовы. Материалом для них
послужили железные деревья. Охотники срубили то­
пором не ветви, а три молодых, но крепких деревца,
укоротили их до нужной длины и заострили охотни­
чьими ножами.
Затем Черныш срезал широкую полоску коры со
«спального дерева», с той его стороны, где слон обык­
новенно приваливался к нему, очень низко от земли.
В том месте, где была снята кора, он сделал топором
глубокую подсечку. Это была даже не подсечка —
Черныш почти полностью подрубил дерево, и оно не­
минуемо упало бы, будь оно предоставлено самому
себе. Но бушмен заблаговременно принял меры для
предотвращения падения. Он привязал ствол сыро­
мятным ремнем к ветвям другого дерева, стоявшего
поодаль. Таким образом, «спальное дерево» удержи­
вал от падения только ремень, и при толчке оно дол­
жно было повалиться. Затем Черныш приложил к
старому месту срезанный им кусок коры, и теперь
никто не сказал бы, что дерево познакомилось с лез­
вием топора.
Осталось произвести еще одну операцию — уста­
новить колья.
Чтобы закрепить их как следует, надо было вы­
рыть довольно глубокие ямки. Черныш отлично спра­
вился и с этой задачей. Не прошло и десяти минут,
как он выкопал три ямки, каждую больше фута глу­
биною и ни на полдюйма не шире, чем требовалось
по толщине кольев. Чтобы добиться этого, Черныш
пробурил ямку маленькой острой палочкой. Сперва
он разрыхлил ею твердый грунт по кружку соот345

ветственного диаметра. Набрав затем в горсть раз­
рыхленную землю, он выбросил ее и снова принялся
орудовать, как раньше, острием «сверлильной палоч­
ки». И делал он так до тех пор, пока не получилось
узкое отверстие нужной глубины.
Ямки были расположены треугольником у подно­
жия дерева, но не с той стороны, где должен был
стать слон, если бы вернулся на старое место, а с
обратной. В каждое отверстие Черныш всадил кол
тупым концом книзу, острием кверху, а у основания
укрепил его при помощи мелкого щебня и пригорш­
ни глины.
Когда колья были крепко вбиты в землю, их об­
мазали мягкой глиной, чтобы замаскировать белиз­
ну дерева. Стружки и щепки тщательно подобрали, и
всякие следы работы были совершенно скрыты.
Покончив с работой, охотники отошли от «спаль­
ни». Выбрав неподалеку большое развесистое дере­
во с подветренной стороны, все трое взобрались на
него и притаились в ветвях.
Ван Блоом держал наготове свой громобой, а Гендрик — свой карабин. Но они намеревались пустить
в ход ружья только в том случае, если бы остроум­
ный прием Черныша не удался.
Было уже двенадцать часов, и день выдался зной­
ным. Но в тени густой листвы наши охотники не стра­
дали от жары. Черныш считал такую погоду добрым
предзнаменованием. Палящее солнце скорее, чем что
бы то ни было другое, могло пригнать слона к его лю­
бимой спальне, в прохладную тень жирафьей акации.
И слон действительно пришел. Не просидели охот­
ники на ветвях и двадцати минут, как услышали
странное бульканье, звук, который, как знали они,
доносится из слоновьей утробы. Через минуту они
346

увидели самого слона. Он вышел из чащи и разме­
ренной походкой направился прямо к дереву. Он не
заподозрил никакой опасности, подошел к дереву и
встал у ствола акации с той самой стороны, что пред­
угадал Черныш.
Лесной великан стоял спиной к охотникам, но все
же они могли видеть пару великолепных бивней в
шесть футов длиной.
Слон, видимо, решил подремать. Его голова слег­
ка наклонилась, уши перестали хлопать, хвост непод­
вижно повис, хобот замер.
Все трое насторожились. Вот тело великана слег­
ка накренилось... вот коснулось дерева... Раздался
громкий треск, за ним — хруст ветвей, и громадное
тело повалилось на бок.
Страшный душераздирающий вопль на миг за­
глушил все прочие звуки леса. В вышине прокати­
лось раскатистое эхо, от которого, казалось, затре­
петал каждый листик. Затем последовал глухой рев,
смешавшийся с шумом ломаемых сучьев. Упавшее
исполинское животное забилось в предсмертной су­
дороге, потому что острые колья пронзили его.
Агония длилась недолго. Некоторое время слыша­
лось тяжелое предсмертное дыхание, затем наступила
тишина.
Охотники спустились на землю и подошли к не­
подвижному телу. Колья сработали безотказно. Слон
больше не дышал. Он был мертв!
•к "к •&•

Пришлось потрудиться не меньше часа, вырезая
великолепные бивни. Но для охотников эта работа не
показалась трудной. Они только радовались, что каж­
дый бивень оказался большим и тяжелым. Ван Б.ло347

ом взвалил на плечи один, Черныш — другой, а Гендрик понес ружья, топор и прочее. Так все трое, ос­
тавив позади себя мертвую тушу слона, с триумфом
вернулись в лагерь.
Глава XXXVI
КВАГГИ
На этот раз охота на слона оказалась удачной. Но,
несмотря на это, ван Блоом все же беспокоился. Он
считал, что их успех был случайным. Ведь не каж­
дый день удается находить «спальные деревья».
Сколько еще пройдет времени, прежде чем им снова
улыбнется Фортуна?
Две недели спустя мрачные мысли вернулись к ван
Блоому снова. За это время.охотников постиг ряд не­
удач. За двенадцать дней неустанной охоты к их кол­
лекции прибавилась только одна пара бивней, да и та
малоценная. Это были двухфутовые бивни слонихи.
Нельзя сказать, что им не попадались слоны. На­
оборот, почти ежедневно охотники наталкивались на
этих животных. И тем было досаднее, что выстрелы
не достигали цели. Ван Блоом каждый раз убеждал­
ся, что преследовать слона пешком — гиблое дело.
У пешего охотника почти нет шансов на успех. Вы­
следить слона не так уж трудно, нетрудно, пожалуй,
занять хорошую позицию и сделать первый выстрел.
Но с одного выстрела убить такую громадину прак­
тически невозможно, а когда испуганное животное
кинется убегать, преследовать его пешком бесполез­
но, тем более, что слон может пройти без остановки
много миль. А если охотник и догонит его, нет гаран­
тий, что вторая пуля окажется смертельной. Слон
348

опять может ринуться прочь или скрыться в за­
рослях.
Между тем конный охотник имеет большие пре­
имущества. Лошадь способна догнать слона. К тому
же, ван Блоом слышал, что у лесного великана есть
одна странная особенность. Заключается она в сле­
дующем. Как только слон убедится, что враг может
его догнать, он сразу же отказывается от бегства и
становится в оборонительную позицию. В неподвиж­
ную мишень можно успеть выстрелить не один раз,
поэтому шансы убить животное действительно высоки.
В конной охоте есть и второе преимущество. Зак­
лючается оно в большей безопасности — всадник, в
отличие от пешего, может легко уйти от разъяренно­
го слона.
Поэтому неудивительно, что ван Блоом мечтал о
коне и сокрушался, что нет у него этого благородно­
го товарища, который так помог бы ему в охоте. Он
был уверен, что с помощью лошади он мог бы в ко­
роткие сроки добыть достаточное количество слоно­
вой кости.
Однажды, размышляя таким образом, ван Блоом
сидел на помосте среди ветвей огромного фикуса.
Взгляд его был обращен в сторону озера. Его глаза
рассеянно бродили по темной водной поверхности, по
береговым кустам, по широкой зеленой равнине, рас­
стилавшейся за озером богатым ковром... Неожидан­
но его взгляд привлекло стадо животных, которое на­
правлялось к воде. Издали животные очень напоми­
нали низкорослых лошадей или пони. Шли они вере­
ницей, состоящей примерно из пятидесяти «голов.
Ван Блоом напряг зрение, чтобы получше рассмот­
реть пришельцев. Он отметил, что формой тела и зем­
листой окраской животные напоминают одновремен349

но гну и осла. На морде, шее и плечах он разглядел
«тигровые полосы», по рисунку почти такие же, как
у зебры, но менее четкие и не распространенные, как
у той, на туловище и на ноги. Итак, новый посетитель
озера обладал чертами сходства сразу с четырьмя
животными: с лошадью, гну, зеброй и ослом, но все
же явственно отличался от них. На зебру он походил
более всего, так как действительно принадлежал к
одному из видов зебры, к так называемым кваггам.
Зоологи разделяют семейство лошадиных на два
рода: собственно лошадей и ослов '. Главное разли­
чие заключается в том, что животные из рода лоша­
дей обладают длинной, волнистой гривой, пышным
хвостом и бородавчатыми мозолями как на передних,
так и на задних конечностях, в то время как у осла
грива короткая, редкая и стоит торчком, хвост тон­
кий с длинными волосками на самом кончике, а зад­
ние ноги у него лишены мозолей.
Хотя род лошадей насчитывает множество разно­
видностей, их всех — от мощного лондонского ломо­
вика до миниатюрного шотландского пони, — легко
узнать по этим характерным признакам.
Разновидности ослов почти столь же многочислен­
ны, хоть этот факт и не так широко известен.
Прежде всего это обыкновенный домашний осел,
типичный представитель своего рода. В разных стра­
нах встречаются его различные породы, причем не­
которые своим изяществом почти не уступают лоша­
ди и ценятся столь же высоко. Затем существует
онагр, кулан или азиатский дикий осел2. Его родина —
степи Азии.
1

Современная наука выделяет 3 рода: лошадей, ослов и зебр.
Кулан в действительности представляет собой примитивную лошадь
и объединяется с другими лошадьми в один подрод.
2

350

Азиатские породы встречаются в диком состоянии
и отличаются одна от другой складом, окраской, раз­
мером и даже образом жизни. Многие из них очень
изящны, а в беге не уступают самому быстрому коню.
Африканских диких ослов существует шесть-семь
пород, а может быть, и больше. К ним относится ди­
кий осел, который распространен в северо-восточных
областях Африки. От прирученных диких нубийских
ослов произошел домашний осел.
К африканским ослам также относится кумра, о
которой почти ничего не известно, кроме того, что во­
дится она в лесах Северной Африки и, в отличие от
большинства других видов, живет не стадами, а в
одиночку. Кумру часто принимали за дикую лошадь,
но, по всей вероятности, она принадлежит к роду
ослов.
В Африке насчитывается еще несколько видов,
настолько схожих между собой, что их можно объе­
динить в один разряд под общим именем — зебра.
Различаются, во-первых, собственно зебра — быть
может, самое красивое четвероногое в мире, которое
нет надобности описывать здесь; во-вторых, дау, или
бурчеллова зебра, как ее чаще называют. В-треть­
их, зебра Чапмана, близко напоминающая дау. В-чет­
вертых, квагга; пятый же вид известен под именем
белой зебры, которое он получил за свою бледножелтую окраску [.
Все зебры состоят, несомненно, в близком родстве
между собой. Все они имеют своеобразные попереч1
Различают всего 4 вида зебр. Кроме ныне полностью истреблен­
ной квагги, существуют: горная зебра, имеющая два подвида; пустын­
ная зебра, или зебра Грэви; и, наконец, саванная, или бурчеллова зеб­
ра, образующая, в свою очередь, 4 подвида. К этим подвидам относят­
ся: собственно бурчеллова зебра, зебра Чапмана, зебра Бёме, или зеб­
ра Гранта, и селоусская зебра.

351

ные полосы. Даже квагга носит эти полосы на голо­
ве и на верхней части туловища.
Собственно зебра разрисована черными и белы­
ми полосами от кончика носа до самых копыт. Дау
не имеет черных полос на ногах, а на теле полосы у
нее не так темны и четки. В остальном три первых
вида очень схожи. Более чем вероятно, что имя «зеб­
ра» впервые было дано либо бурчелловой, либо чапмановской зебре — ведь животное, которое мы теперь
называем собственно зеброй, водится в тех частях
Африки, где едва ли могли его увидеть первые на­
блюдатели-европейцы. Во всяком случае, зебра и есть
тот самый зверь, которого римляне назвали гиппотигром, то есть тигровой лошадью, а из этого обсто­
ятельства мы заключаем, что та зебра жила в более
северных областях Африки, нежели другие ее соро­
дичи, которые все принадлежат к фауне южной по­
ловины материка. Правда, существует мнение, что
собственно зебра распространена и в более северных
краях, включая Абиссинию, но, может быть, тут про­
сто произошло недоразумение и за собственно зебру
была принята зебра греви, которая, несомненно, во­
дится и в Абиссинии.
Из зебр только один вид живет среди скал, тогда
как дау и квагга кочуют по равнинам и диким сте­
пям. В таких же местностях удалось заметить и бе­
лую зебру, но только одному путешественнику — ЛеВайану, откуда и возникает сомнение в существова­
нии белой зебры как обособленного вида.
Ни одна из пород не смешивается с другой, хотя
каждая пасется общим стадом с другими животны­
ми. Квагга водит компанию с гну, дау — с полоса­
тым гну, и в одном стаде с обоими можно увидеть вы­
сокого, надменно выступающего страуса.
352

Во вкусах и в характере разных видов наблюда­
ется много различий.
Горная зебра очень пуглива и дика, дау почти не
поддается приручению, между тем как квагга отли­
чается робким, покорным нравом, и ее так же легко
приучить к упряжи, как лошадь.
Если это не делается, то лишь по той причине, что
южноафриканский фермер не испытывает недостат­
ка в лошадях, и квагга ему не надобна ни в упряжь,
ни под седло.
Но хотя фермеру ван Блоому никогда не приходи­
ло на ум объездить кваггу, ван Блоом-охотник ухва­
тился за эту мысль.
Глава XXXVII
ПЛАН
Раньше ван Блоому частенько приходилось видеть
квагг, в том числе и приходящих на водопой к этому
озеру, но он никогда не обращал на них особого вни­
мания. Объяснялось это тем, что квагга никогда не
рассматривалась как объект охоты. Желтое масля­
нистое мясо этих животных не годится в пищу и едят
его только голодные туземцы, а шкура не представ­
ляет особой ценности и идет лишь на выделку меш­
ков и другие хозяйственные нужды.
Но на этот раз получилось иначе.
В голове ван Блоома зародился интересный план.
Бывший фермер залюбовался изящными головами,
округлыми линиями тела, легкими и стройными но­
гами квагг. Никогда еще они не казались ему таки­
ми красивыми.
353

Ван Блоом задумался: нельзя ли поймать несколь­
ко квагг? Нельзя ли приучить их к седлу? Не может
ли квагга при охоте на слона сослужить ту же служ­
бу, что и конь?
Ван Блоом задал себе эти три вопроса и тут же
дал на все утвердительные ответы.
Ни в одном его предположении не было ничего
невозможного или невероятного. Было ясно, что этот
план вполне осуществим.
Он поделился замыслом с Чернышом и со своими
сыновьями. Все горячо одобрили предложение и толь­
ко удивлялись, как никому из них раньше не пришла
в голову такая простая мысль.
Но теперь возникал вопрос, как поймать квагг. Все
четверо — сам ван Блоом, Ганс, Гендрик и Черныш —
решили сообща обсудить план действий.
Понятно, что прямо в ту минуту они ничего не мог­
ли предпринять. Но охотники знали, что завтра квагги вернутся к озеру. И к этому времени они должны
были придумать остроумную уловку для поимки зебр.
Гендрик предлагал «пришибить» кваггу — пробить
пулей верхнюю часть шеи у самого загривка, после
чего кваггу можно повалить и связать. При точном
прицеле выстрел не смертелен. Вскоре животное по­
правляется, и тогда его легко объездить. Но такая
операция все же сказывается на психике животного,
и квагга остается навсегда как бы оглушенной. Гендрику этот способ был знаком. Он видел, как бурыохотники «пришибали» квагг, и юноша полагал, что
и сам он без труда спрайится с подобной задачей.
Ганс считал такой прием слишком жестоким. При­
дется, может быть, убить немало квагг, прежде чем
удастся ранить хоть одну в надлежащее место. К тому
же охотники потратят зря много драгоценного поро354

ха и пуль. Лучше поймать несколько квагг в запад­
ню. Ставят же ловушки на других животных, и час­
то с успехом.
Но Гендрик стал спорить с братом. В западню
можно поймать только одну кваггу, первую из табу­
на. Остальные, увидев, что вожак попался, поскачут
прочь и уже никогда и вернутся к озеру. Где потом
ставить ловушки на вторую? Пройдет, пожалуй, не­
мало времени, пока удастся разыскать их новый во­
допой. Всадить пулю'в загривок квагге — более вер­
ный способ.
Очередь была за Чернышом. Он предложил уст­
роить яму-западню. Таким способом бушмены обык­
новенно ловят крупных животных, и Черныш превос­
ходно знал, как сделать подобную ловушку.
Гендрик опять выставил свои возражения. Он по­
вторил свои доводы, что таким манером они смогут
поймать только одну кваггу. Все остальные вряд ли
будут настолько глупы, чтобы прыгать в яму, куда
только что провалился вожак. Они, конечно, поспешат
скрыться и никогда больше не пройдут по той дороге.
Другое дело, если б можно было охотиться ночью.
В темноте, допускал Гендрик, пожалуй, удастся пой­
мать несколько квагг, прежде чем тревога охватит всех
остальных. Но квагги всегда приходят к водопою днем.
Возражения Гендрика были вполне основательны.
Но он не учел одного важного обстоятельства, кото­
рое подметил ван Блоом, наблюдая квагг у водопоя.
Дело в том, что животные входили в воду в одном
месте, а выходили в другом. Квагги имели обыкно­
вение входить в озеро по одной ложбинке, а напив­
шись, они брели несколько ярдов по мелководью, и
затем выходили на другую отмель.
355

Данное обстоятельство решительно меняло дело,
и все это сразу же поняли. Если яму вырыть на тро­
пинке, по которой животные входят в воду, то будет
так, как указывал Гендрик: одна квагга, быть может,
и попадется, а всех прочих это спугнет. Но такая же
ловушка на обратной тропе должна была дать совсем
иной результат. Если в ту минуту, когда табун на­
пьется и станет выходить из воды, охотники покажут­
ся на другом берегу, то квагги всполошатся и поска­
чут прямо в западню. Таким способом можно поймать
не одну кваггу, а столько, сколько их уместится в яме.
Все это казалось настолько осуществимым, что
никто не стал делать новые предложения, и план
Черныша был единодушно одобрен.
Оставалось только выкопать яму, замаскировать
ее как следует, прикрыв ветвями и травой, и ждать,
что будет дальше.
Пока проходило это оживленное совещание, кваг­
ги оставались в поле зрения охотников и продолжа­
ли резвиться у озера. Для Гендрика это зрелище
казалось мучительным. Ему не терпелось показать
свое искусство стрелка и меткой пулей «пришибить»
какую-нибудь кваггу. Но юный охотник понимал, что
неразумно было бы стрелять по ним с далекого рас­
стояния. К тому же громкий выстрел, конечно, рас­
пугал бы весь табун.
Квагги совсем не замечали присутствия людей.
Охотники сидели на дереве, среди ветвей, укрытые
густой зеленью. У подножия дерева тоже не было
ничего такого, что могло бы возбудить опасения жи­
вотных. Колеса фургона хозяин давно запрятал в
кусты, чтобы они не рассохлись на солнце, а отчасти
и ради того, чтобы вид их не отпугивал дичь, кото­
рая нередко подходила к дереву на расстояние вы356

стрела. На земле не оставалось никаких следов, вы­
дававших существование «лагеря» среди ветвей, и кто
угодно прошел бы мимо, не приметив воздушного
жилища, где ютилась целая семья охотников.
Наблюдая с дерева за кваггами, наши герои вдруг
увидели, что одна из них сделала странное движе­
ние, какого до сих пор им не приходилось подмечать
у этих животных. Эта квагга, мирно пощипывая тра­
ву, подошла к небольшому кустарничку, росшему
обособленно среди открытой местности. Неожидан­
но из кустов выпрыгнуло какое-то косматое живот­
ное и пустилось наутек. Животное оказалось гиеной.
Вместо того, чтобы броситься на кваггу, как можно
было ожидать от такого сильного, кровожадного зве­
ря, гиена взревела от страха и пустилась наутек.
Но дальше произошло нечто еще более странное.
Квагга, это безобидное травоядное животное, броси­
лась в погоню за хищником! Зебра нагнала гиену и,
испустив свое пронзительное «куаа-уаг», ринулась на
нее. Она вскинула передние копыта на спину гиены
и, вонзив в загривок хищника свои крепкие зубы, сжа­
ла их, как тиски.
Зрители ждали, что сейчас гиена вырвется и по­
мчится дальше. Но ждали напрасно. Больше ей не
дано было в жизни пробежать ни ярда. Квагга мер­
твой хваткой держала судорожно бившуюся жертву,
топтала ее копытами, трясла в своих сильных челю­
стях. Скоро гиена перестала выть, и ее изуродован­
ное тело неподвижно застыло на траве.
Охотникам было известно, какое отвращение пи­
тает дикий полосатый конь к гиене. Они знали, что
при виде гиены квагга свирепеет. Но одно дело —
слышать подобные рассказы, а другое дело — стать
самим свидетелями такого необычного поведения
357

зебры. В самом деле, неприязнь к гиене у квагги так
сильна, что пограничные фермеры часто пользуются
этим замечательным обстоятельством, и, чтобы убе­
речь от гиен скот, заводят в стаде для защиты по не­
скольку квагг.
Глава XXXVIII
ЗАПАДНЯ
Понаблюдав за движениями квагг, ван Блоом при­
нял решение немедленно приступить к сооружению
западни.
День клонился к вечеру, до темноты оставалось
всего полчаса. Казалось, лучше бы отложить дело до
утра, но ван Блоом посчитал, что лучше начать се­
годня, чтобы успеть все приготовить нужным об­
разом.
Выкопать яму надлежащих размеров — нелегкое
дело. Она должна быть такой величины, чтобы вме­
стить сразу по меньшей мере полдюжины квагг.
К тому же необходимо убрать вырытую землю, на­
резать шестов и веток, чтобы прикрыть яму, и акку­
ратно уложить их.
На все это, конечно, уйдет немало времени. Меж­
ду тем, надо управиться до возвращения табуна, а
иначе все сорвется. Если квагги явятся до того, как
яма будет вырыта и все следы работы уничтожены,
они ускачут, не входя в воду, и, пожалуй, больше
никогда не вернутся к озеру.
Таковы были соображения ван Блоома. Ганс, Гендрик и Черныш согласились с ним и решили, не от­
кладывая, приступить к работе.
358

К счастью, в их «инвентаре» нашлись две хорошие
лопаты, совок и кирка, так что все четверо могли
работать одновременно. Нашлись и корзины, чтобы
выносить землю и сбрасывать ее в глубокую канаву
поблизости, где ее не будет видно. Хорошо, что там
была эта канава, иначе землю пришлось бы уносить
далеко, работа оказалась бы еще тяжелее, и было бы
трудно выполнить ее к сроку.
Наметив размеры ямы, наши охотники дружно
принялись орудовать лопатами, совком и киркой. По­
чва была довольно рыхлой, так что киркой почти не
пользовались. Ван Блоом орудовал одной из лопат,
Гендрик — другой, Черныш выгребал землю совком
и так быстро наполнял корзины, что Ганс, Тотти и
прибежавшие им на подмогу Трей с маленьким Яном
едва успевали их опоражнивать. Малыши таскали
свою собственную небольшую корзину и оказывали
существенную помощь в работе, облегчая труд Ган­
су и Тотти.
Работа шла весело. Люди забыли про время и про­
должали свой труд даже при свете полной луны.
К этому времени наши землекопы стояли уже по шею
в яме.
Наконец усталость взяла свое. Но теперь все были
уверены в том, что легко успеют к нужному сроку.
Сложив свои орудия и умывшись в чистой воде ру­
чья, работники поднялись на ночлег в надземное жи­
лище.
На заре они снова принялись за работу. Дело под­
вигалось так быстро, что, когда устроили перерыв на
завтрак, ван Блоом, став на носки, едва мог выгля­
нуть из ямы. Осталось совсем немного.
После завтрака все с новыми силами взялись за
инструменты и работали, пока не нашли, что яма
359

достаточно глубока. Выпрыгнуть из нее было бы под
силу разве что горной газели, но ни одна квагга не
выбралась бы из такой западни.
Затем нарезали шестов и веток. Вскоре яма была
тщательно прикрыта и сверху устлана тростником и
дерном. Даже самое умное животное не заподозри­
ло бы подвоха.
За обедом, несмотря на страшную усталость, все
были очень веселы. Перспектива поймать квагг пред­
ставлялась такой соблазнительной, что возбуждала
и поддерживала бодрость.
Каждый предсказывал по-своему, чем кончится
дело. Один заявил, что поймают по меньшей мере
трех. Другие, не такие скептики, называли цифру
вдвое большую. Ян утверждал, что яма будет бит­
ком набита полосатыми красавцами, и Гендрик счи­
тал это довольно вероятным, принимая во внимание
остроумный способ, к которому они собирались при­
бегнуть.
Покончив с едой, охотники стали готовиться к при­
ему «гостей». Каждый заблаговременно занял свой
пост. Ганс, Гендрик и Черныш засели в приозерных
кустах — на некотором расстоянии друг от друга.
Нижний край озера, где животные обычно входили
и выходили, был оставлен свободным. Ван Блоом
ждал на помосте в ветвях фикуса, чтобы с высоты
подкараулить квагг и подать сигнал трем Остальным.
А те должны были неожиданно для животных выс­
кочить из засады и напугав табун своим появлени­
ем и стрельбой из ружей, погнать его прямо к яме.
План был отлично задуман и удался на славу.
Стадо показалось на равнине в обычный час. Троих,
сидевших в засаде, ван Блоом оповестил. А зебры,
не чуя опасности, прошли гуськом по ложбинке, раз360

брелись по озеру, напились вдоволь и стали одна за
другой выходить по той тропе, поперек которой была
вырыта яма.
Вожак, взобравшись на берег и заметив устилав­
шие дорогу свежие дерн и камыш, зафыркал, заржал
и, видимо, склонен был повернуть обратно. Но как
раз в это мгновение грянул громкий выстрел из ру­
жья. Затем отозвались эхом с левой и с правой сто­
роны выстрелы из меньших ружей.
Квагги убедились, что их со всех сторон окружи­
ли неведомые враги. Но один путь оставался, по-ви­
димому, открытым— дорога, которой они обычно воз­
вращались с водопоя. Перепуганный табун устремил­
ся на берег и, сбившись в кучу, ринулся к западне.
Послышался треск ветвей и шестов, топот множе­
ства копыт, гул от столкновения тяжелых тел, глу­
хая возня и дикое ржание животных. Было видно, как
некоторые квагги взвились высоко в воздух, точно
желая перепрыгнуть яму. Другие вставали на дыбы
и, круто повернув, кидались обратно в озеро. Мно­
гие метнулись в кусты и убежали, продираясь сквозь
чащу, но большая часть табуна устремилась обрат­
но и, замутив воду, умчалась по той же ложбинке,
по которой пришла. Через несколько минут последняя
квагга скрылась из виду.
Кинувшись к западне, охотники, к своей великой
радости, увидели в яме ни больше, ни меньше, как
восемь взрослых квагг — ровно вдвое больше того,
сколько было им надо, чтобы каждому получить по
скакуну.
"к "к •&•

Через пару недель четыре квагги были приучены
к седлу и покорились узде. Конечно, пришлось поряд361

ком с ними повозиться. Они брыкались, лягались,
пускались в дикую скачку и не раз сбрасывали с себя
седока. Однако Черныш и Гендрик были умелыми
объездчиками и вскоре усмирили диких коней.
В первый же раз, когда скакунов взяли на слоно­
вую охоту, они блестяще оправдали возложенные на
них надежды. Слон, как всегда, после первого выст­
рела обратился в бегство. Но охотники, верхом на
кваггах, не упускали его из виду и мчались за ним
по пятам. Когда слон убедился, что преследователи
не отстают от него, он отказался от бегства и стал в
оборону. Это позволило охотникам выпускать в него
пулю за пулей, пока смертельная рана не свалила
великана наземь.
Ван Блоом был в восторге. Он воспрянул духом.
Снова удача была на его стороне.
Наперекор всему он исполнит свой замысел, бу­
дет ковать свое счастье. Через несколько лет он со­
ставит себе состояние — построит пирамиду из сло­
новой кости.
Глава XXXIX
КАННЫ
Гендрик любил охоту ради охоты. Ему нравилось
бродить с ружьем по саванне, или продираться сквозь
густые заросли, высматривая дичь. Благодаря его
охотничьему азарту, кладовая никогда не пустовала.
Если Гендрик не принимал участие в общей охоте на
слона, то отправлялся один за любой живностью, чье
мясо было пригодно для пищи.
Антилопы являются главной южноафриканской
дичью, поэтому Африку иногда называют страной ан362

тилоп. На земле существует более семидесяти видов
антилопы, в том числе более пятидесяти африканских,
из которых по меньшей мере тридцать принадлежит
Южной Африке, то есть области, лежащей между
тропиком Козерога и мысом Доброй Надежды.
Антилопы весьма разнообразны по внешнему виду,
размерам и повадкам. Некоторые из них совсем кро­
шечные, размером с кролика, другие — наоборот, до­
вольно крупные; некоторые виды имеют много обще­
го с козой, другие приближаются к оленю, третьи
напоминают быка. Одни живут на открытых равни­
нах, другие — в дремучих лесах. Одни держатся те­
нистых речных берегов, другие любятскалистые кру­
чи или сухие горные ущелья. Одни щиплют траву,
другие, подобно козам, предпочитают листья и неж­
ные молодые побеги.
Из всех антилоп самая крупная — канна. Ростом
она не уступает лошади. Ее вес достигает тысячи
фунтов. Из-за своей грузности это животное не слиш­
ком быстро бегает. Строением тела канна напоми­
нает быка. Рога у нее длинные и прямые, в нижней
трети скручены, подобно штопору. У самки рога ко­
роче и слабее, чем у самца.
Глаза у канны, как почти у всех антилоп, большие
и кроткие. Это животное, при огромной своей величи­
не и силе, обладает самым безобидным нравом и всту­
пает в драку, только если его довести до отчаяния.
В большинстве случаев общая окраска этой антило­
пы бурая с рыжим отливом. Но встречаются особи пе­
пельно-серой окраски, чуть переходящей в охру.
Канна населяет засушливые районы и, видимо,
принадлежит к тем антилопам, которые могут дли­
тельное время обходиться без воды. Канны живут
363

стадами, причем самки и самцы пасутся врозь, об­
разуя стада от десяти до ста голов.
Мясо канны очень ценится, по вкусу напоминает
телятину с необыкновенно приятным привкусом дичи.
Именно из-за своего мяса эта антилопа представля­
ет большой соблазн для охотников. А так как она
тяжела в беге и массивна, то травля длится обычно
недолго. Легкая и ценная добыча, канна безжалост­
но истреблялась. Теперь стада канн можно встретить
только по глухим окраинам.
С тех пор, как семья ван Блоома поселилась в этой
местности, им ни разу не довелось встретить канну,
хотя иногда они замечали ее следы. Неудивительно,
что Гендрик очень обрадовался, когда в одно прекрас­
ное утро Черныш сообщил о стаде канн, показавшем­
ся на равнине.
Гендрик немедленно оседлал свою кваггу, вскинул
на плечи карабин и поскакал разыскивать стадо.
Неподалеку от лагеря, среди утесов, пролегал удоб­
ный проход, ведущий вверх на плоскогорье. Множе­
ство следов указывало, что животные спускались с
плоскогорья на нижнюю равнину, где была вода,
именно по этой расселине.
Гендрик поскакал вверх по лощине и, едва выб­
равшись из нее, увидел на плоскогорье, в какой-ни­
будь миле от скалистого обрыва, небольшое стадо
канн. На гладкой нагорной равнине все было видно
как на ладони. Невысокая трава, одиночные кусти­
ки алоэ и молочая — вот и вся растительность. Не
было ни дерева, ни холмика, за которым мог бы спря­
таться охотник.
Чтобы незаметно подкрасться к дичи, Гендрик
сделал большой крюк, пока канны не оказались меж364

ду ним и скалистым обрывом, и тогда, направив на
них свою кваггу, неторопливо поскакал вперед.
В седле он сидел не выпрямившись, а припав к
луке, так что грудь его почти лежала на шее скаку­
на. Этим он желал обмануть животных, заставляя их
думать, что к ним приближается только одна квагга, без охотника.
Когда Гендрик оказался на расстоянии пятисот
ярдов, он привстал в седле, пришпорил кваггу и по­
мчался за стадом во весь опор. Его расчет оказался
верен. Канны бежали прямо на скалы — не туда, где
лощина образовала проход, а туда, где не было ни­
какого спуска с плоскогорья, — и, достигнув стрем­
нины, были вынуждены избрать новое направление,
под прямым углом к прежнему. Гендрик это исполь­
зовал и, срезав угол, вскоре настиг стадо. Он заду­
мал отделить одну антилопу от стада и, приблизив­
шись к ней на близкое расстояние, уложить метким
выстрелом.
Свое намерение он выполнил без труда. Вскоре
одна из канн, самая жирная, подалась в сторону.
Квагга с наездником мгновенно устремилась за ней.
Антилопа тяжелой рысью неслась по равнине. Слю­
на длинными нитями свисала с ее губ, бока покры­
лись пеной, из больших глаз катились слезы. Канна
явно выдыхалась. Через несколько минут ее отделя­
ло от квагги несколько метров.
Гендрик держал в руке заряженный карабин, и
уже готов был сделать решающий выстрел, но в пос­
ледний момент передумал. Зная, что животное в его
полной власти, он решил пригнать его живым в ла­
герь. Так он избежит трудной задачи тащить на себе
убитую дичь.
365

Итак, Гендрик проскакал мимо затравленного
животного, потом повернул назад и заставил канну
повернуть в нужном направлении. Охотник гнал ан­
тилопу перед собой, как послушную корову. Время
от времени канна оборачивалась и делала попытку
поскакать в сторону, но всадник, заехав вперед, опять
легко направлял ее куда хотел, пока наконец не при­
гнал ко входу в расселину.
Глава XL
БЕШЕНАЯ СКАЧКА
Гендрик уже предвкушал, как будут поражены
все домашние, когда он пригонит к лагерю канну.
Он нисколько не сомневался в успехе задуманного
предприятия. Канна уже вступила в расселину и бе­
жала рысью вниз по тропе, а Гендрик на своей квагге следовал за ней, как пастух за домашней козой.
Всего лишь несколько ярдов отделяло охотника от
входа в расселину, когда вдруг до его слуха донес­
ся громкий топот, более напоминавший грохочущий
камнепад.
Гендрик пришпорил своего скакуна, чтобы скорее
достичь края плоскогорья. Но не успела его квагга
сделать и нескольких шагов, как увидел, что канна
скачет обратно в гору и норовит, минуя всадника, вы­
бежать на равнину. Антилопа, по-видимому, испугалась
чего-то там, в расселине, и, чем идти навстречу ново­
му врагу, предпочла обратиться грудью к старому.
Гендрик не стал преследовать антилопу, посчитав,
что может догнать ее в любое время, а теперь важ­
нее узнать причину, заставившую ее повернуть об366

ратно. С этой мыслью охотник еще быстрее поскакал
к лощине.
Вскоре юноша, заглянув в глубину расселины,
увидел то, что так сильно испугало канну. Это был
всего-навсего табун квагг.
Гендрик был сильно раздосадован помехой. Раз­
драженный непредвиденным обстоятельством, он
повернул своего скакуна и вновь погнался за канной.
Едва он снялся с места, как из лощины одна за
другой показались квагги. Их было примерно сорокпятьдесят голов. Каждая, завидев всадника, испуган­
но шарахалась в сторону, пока весь табун не вытя­
нулся по равнине в длинную вереницу.
При обычных обстоятельствах Гендрик вряд ли
заинтересовался бы стадом квагг. Но на этот раз оно
привлекло его внимание. Дело в том, что когда кваг­
ги проносились мимо, он заметил среди них четыре с
куцыми хвостами. Это напомнило охотнику о кваггах,
которые попались с другими в западню и были за­
тем отпущены на волю. Черныш из каких-то сообра­
жений обкорнал им предварительно хвосты.
Гендрик не сомневался в том, что это были те са­
мые квагги и что табун тот же самый, который при­
ходил, бывало, к озеру на водопой.
Квагги бежали в том же направлении, которое
избрала канна, так что Гендрику было с ними по
пути, и он поскакал за ними следом. Юному охотни­
ку хотелось проверить, может ли квагга, несущая на
себе всадника, держаться наравне с неоседланной.
Так завязалась гонка. Канна бежала впереди, за ней
квагги, а Гендрик замыкал ход. Ему не приходилось
прибегать к шпорам, квагга летела как ветер.
Очень скоро квагги догнали и перегнали нерасто­
ропную канну. Гендрик опять оставил антилопу и
367

следовал за зебрами. Но на этот раз охотник посту­
пил так не по своей воле. Он хотел уже остановить
игру и возобновить гон канны, но, к своему удивле­
нию, убедился, что его квагга вовсе не разделяет его
намерения. Не подчинившись узде, она закусила уди­
ла, прижала уши к голове и неслась во весь опор вслед
за своими товарками. Гендрик попробовал повернуть
кваггу в сторону, но сделал это так неудачно, что узда
съехала, и полосатый конь совсем сбросил ее.
Поручив полную свободу, квагга радостно заржа­
ла и с удвоенной энергией припустила за родным
табуном.
Сначала Гендрик отнесся к этому как к малень­
кой досадной неприятности. Он был отличным наез­
дником и умел держаться в седле без поводьев. Юно­
ша подумал, что квагга вскоре сама остановится,
тогда он снова наденет на нее узду и снова сможет
управлять ею. Однако вскоре он убедился, что кваг­
га не собирается умерить свой галоп и по-прежнему
несется за бешено скачущим стадом. Квагги же не
замедляли хода, потому что видели в преследовав­
шем их человеке угрозу для себя.
Гендрик абсолютно ничего не мог предпринять. Он
не мог остановить своего скакуна, не смел выскочить
из седла, опасаясь разбиться насмерть. Он только
старался крепче держаться в седле.
Но вот уже пять миль позади, шесть, семь... Кваг­
ги продолжают свою неистовую скачку. Гендрику
давно уже было сильно не по себе. Он осознал всю
нелепость и весь ужас своего положения. Юноша был
не на шутку испуган, а квагги неслись, увлекая всад­
ника все дальше от лагеря.
Наконец Гендрик решил все-таки рискнуть и попы­
таться спрыгнуть с мчавшегося во весь дух скакуна.
368

Он уже высматривал место помягче, как вдруг
вспомнил, что когда объезжал эту кваггу, часто
пользовался одним простым приспособлением —
наглазником.
Наглазник представлял собой простую полоску
мягкой кожи, которая надевалась животному на гла­
за. Когда хотят остановить или успокоить лошадь, ей
на глаза надвигают повязку, и животное, перестав
видеть, замирает на месте. У Гендрика не было с
собой наглазника. Носовой платок был слишком то­
нок. Можно использовать куртку.
Снять куртку мешало ружье. Охотник со всевоз­
можной осторожностью освободился от карабина и
сбросил его на землю. После этого куртка была сня­
та. Затем Гендрик наклонился, продел рукава курт­
ки под горло квагге и завязал их крепким узлом.
Куртка лежала теперь на шее животного таким об­
разом, что воротник приходился у загривка, а полы
ближе к ушам. Затем Гендрик нагнулся как только
мог вперед и, вытянув руки во всю длину, стал дви­
гать куртку вверх по шее квагги, пока полы не упа­
ли ей через уши на морду.
Как только плотное сукно надвинулось квагге на
глаза, та мгновенно встала как вкопанная. Гендрик
соскочил на землю. Он не боялся, что ослепленная
квагга попытается убежать. В несколько минут узда
была вновь надета, Гендрик снова сидел в седле.
Теперь уже можно было снять куртку с глаз живот­
ного. Квагга чувствовала себя побежденной. Старые
товарищи, соблазнившие ее выйти из повиновения,
скрылись из виду, и скакуну не оставалось ничего
больше, как покориться удилам и шпорам.
Гендрик не имел представления, где он теперь
находится, в какую сторону надо ехать, чтобы попасть
369

домой. Он направился по следам табуна, двигаясь в
сторону, откуда он только что примчался. Через ка­
кое-то время он нашел брошенное ружье и подобрал
его. Придерживаясь по-прежнему следов, оставлен­
ных кваггами, юный охотник еще засветло добрался
до расселины в скалах. И вскоре после захода солн­
ца юноша сидел под сенью гигантского фикуса и рас­
сказывал своей семье о своих приключениях.
Глава XLI
САМОСТРЕЛ
Семье ван Блоома стали докучать хищники. За­
пах жареного мяса, каждый день витающий над
лагерем, привлекал огромное количество гиен и ша­
калов. Зверье постоянно рыскало вблизи, а по ночам
осаждало жилище, сопровождая свое присутствие
душераздирающим концертом. Никто не боялся этих
животных, но из-за них нельзя было оставить внизу
ни кусочка мяса. Гиены вели себя нагло и назойливо.
Нужно было что-то срочно предпринять. Но что
именно? Подстрелить их представлялось почти невоз­
можным. Днем хищники вели себя осторожно, пря­
тались в пещерах среди скал. По ночам они стано­
вились смелее и подходили к самому жилью. Но тем­
нота мешала рассмотреть цель, а наши охотники
слишком дорожили своим порохом и свинцом, чтобы
стрелять наобум. Тогда решили попробовать ловуш­
ки. Но опять дело кончилось провалом. Из ямы гие­
на легко выбиралась, от петли освобождалась, пере­
грызая веревку острыми зубами.
Наконец ван Блоом вспомнил еще один способ
борьбы с хищниками. Он заключался в устройстве
370

ловушки-самострела. Это приспособление, несмотря
на сложность его изготовления, часто используют в
Южной Африке буры-колонисты. Главную роль в
этой ловушке играет ружье, а уловка заключается в
том, что веревочка, к которой привязана приманка,
механически спускает курок.
Ван Блоом незамедлительно приступил к соору­
жению самострела. Он наметил место, где три дерев­
ца росли в один ряд на. расстоянии ярда друг от
друга. Если бы таких деревьев рядом не оказалось,
их можно было бы с успехом заменить на вколочен­
ные в землю колья.
Нарезав терновника, ван Блоом с помощью стар­
ших сыновей построил небольшой загон. Входное от­
верстие в крааль проделали таким образом, что с
каждого бока стояло по деревцу, которые образовы­
вали как бы косяки двери. Животное, входя в загон,
должно было непременно пройти между этими дву­
мя деревцами.
Ружье установили горизонтально, крепко прикрутив
приклад к деревцу, стоявшему вне крааля, а ствол —
к одному из «косяков». В таком положении дуло при­
ходилось у самого входа и смотрело прямо на второй
«косяк». Высоту рассчитали с учетом размера гие­
ны, чтобы выстрел поразил ее прямо в сердце.
К ружейному ложу позади курка прикрепили па­
лочку в несколько дюймов длины, приладив ее свобод­
но под прямым углом к стволу, так, чтобы она служи­
ла рычагом. К обоим концам палочки прикрепили по
веревке. Одну из них привязали к спусковому крюч­
ку, другую — продели сперва в шомпольную муфту,
а затем, натянув поперек входа, привязали ко второ371

му «косяку» Веревка шла горизонтально, в направ­
лении ружейного ствола, и была натянута очень туго.
Малейшее прикосновение к ней должно было сдви­
нуть палочку-рычаг и тем самым спустить курок.
Ружье зарядили. Самострел был готов.
Теперь оставалось только положить приманку. Эта
задача была самой простой. Объедки жареной анти­
лопы вполне подошли для этого.
Закончив последние приготовления, все спокойно
легли спать.
Но едва они заснули, раздался громкий выстрел,
за которым последовал короткий глухой крик. Само­
стрел сделал свое дело.
Четверо охотников зажгли факел и отправились в
крааль. Там они, как и ожидали, обнаружили мерт­
вую гиену, которая, скрючившись, лежала в дверях
прямо под дулом ружья.
Пуля прямым попаданием сразила зверя, войдя
между ребер и пробив сердце. Гиена, по всей види­
мости, была в нескольких дюймах от дула, когда на­
ткнулась грудью на веревку и произвела выстрел.
Охотники заново перезарядили ружье и опять улег­
лись.'
Под утро охотников опять разбудил громкий выс­
трел из большого ружья.
На этот раз они спокойно остались в постелях.
Когда же рассвело, наведались к ловушке и увиде­
ли, что еще одна гиена неосмотрительно задела гру­
дью роковую веревку.
Ночь за ночью охотники вели войну против гиен,
перенося крааль-ловушку с места на место по всей
ограде.
372

В конце концов назойливые хищники были почти
истреблены и теперь совсем не докучали лагерю сво­
им присутствием.
Но семье ван Блоома не пришлось спокойно вздох­
нуть. В окрестностях появились другие хищники,
опаснее, страшнее прежних. Это была семья львов.
Ночью в своем жилище люди чувствовали себя в
безопасности, так как львы не лазают по деревьям.
Но из-за них с наступлением темноты нельзя было
спокойно спуститься вниз; каждую ночь, от заката до
рассвета, все чувствовали себя словно в осаде. Кро­
ме того, ван Блоом беспокоился о скоте. Хотя корову
и квагг запирали в надежных краалях, оставались
тревожные опасения, что львы все же как-то смогут
добраться до них.
Поэтому решено было испытать против львов ту
же ловушку, с помощью которой так успешно рас­
правились с гиенами.
Устройство самострела не требовало никаких до­
полнительных изменений. Нужно было только ружье
установить повыше, до уровня сердца льва. Для при­
манки использовали мясо недавно подстреленной ан­
тилопы.
Затея привела к желанному результату. В первую
же ночь старый лев налетел грудью на роковую ве­
ревку. На другую ночь таким же образом погибла
львица, а вскоре затем молодой лев. После этого ло­
вушка некоторое время бездействовала, но спустя
неделю Гендрик застрелил неподалеку от лагеря еще
одного молодого льва.
С тех пор львы надолго исчезли, и в округе насту­
пил долгожданный покой.
373

Глава XLI1
ИВА

Теперь, когда хищники больше не беспокоили лю­
дей, наступил период относительной безопасности, и
детям было предоставлено больше свободы. С ними,
конечно, всегда оставалась Тотти, если четверо охотников верхом на кваггах отправлялись выслеживать
слона.
Делали они это довольно часто. Малышам нака­
зывали не отходить далеко от лагеря и при малей­
шей опасности забираться в дом на дерево. Им разре­
шалось играть на лужайке, гулять по берегу озера.
Однажды, когда охотники ушли, Трей спустилась
к озеру. Она была одна, если не считать ручной га­
зели, которая всегда следовала за хозяйкой. Малень­
кая любимица девочки подросла и превратилась в
красивое, изящное создание. В то время, как Трей
прогуливалась по берегу, Ян возился у подножия де­
рева, вправляя жердочки в самодельную птичью
клетку, а Тотти пасла корову на лугу в долине.
Трей пошла к воде попоить газель и набрать бу­
кет голубых кувшинок.
В озеро с одной стороны врезался малюсенький
полуостров, поросший зеленой травой. Он имел вид
раскрытого зонта, примыкающего «ручкой» к бере­
гу. При желании несколькими ударами лопаты мож­
но было отделить «зонт» от «ручки», превратив по­
луостров в крошечный островок.
На этом участке суши росло одно-единственное
дерево. Эта была плакучая ива с ветвями, низко скло­
ненными к самой воде. Длинные копьевидные листья
колыхались от ветра и красиво отливали серебром.
374

Девочка уже много раз видела это дерево и все­
гда задерживалась около него. Вот и сегодня Трей,
напоив газель, направилась к иве.
Дерево заинтересовало ее не случайно. Дело в том,
что на конце почти каждой ветки висели довольно
странные на вид предметы. Они имели причудливую
форму, и висели так низко, что почти касались воды.
С одной стороны предметы были прикреплены к суч­
ку и имели нечто вроде шара. Нижняя же часть со­
стояла из длинного, узкого цилиндра, а в донце каж­
дого цилиндра было отверстие. Более всего предме­
ты напоминали перевернутые графинчики с длинны­
ми горлышками или химические реторты. Каждый
«графинчик» имел в длину примерно десять-пятнадцать дюймов и был зеленоватого цвета, почти слива­
ясь с листвой дерева, на котором висел.
Необычные предметы не были плодами ивы. Это
были гнезда, гнезда небольших певчих птиц-ткачей.
В Африке насчитывается множество видов ткачей.
Они прозваны так за свое умение плести себе доми­
ки из травянистых растений. Каждая из этих различ­
ных пород строит гнездо своего, особого образца, и
каждая выбирает для гнезда свой материал. Неко­
торые сооружают гнездо в форме боба с входом сбо­
ку. Другие ткут свои гнезда так, что снаружи по всей
поверхности торчат кончики стебельков, придавая
гнезду сходство с подвешенным к ветке ежом. Тре­
тьи делают гнезда из тонких веточек. Четвертые стро­
ят целые колонии гнезд, жмущихся друг к другу под
одной общей крышей. Входы в гнезда такой птичьей
республики расположены по нижней поверхности
сооружения, которое занимает всю вершину дерева,
напоминая по виду стог сена.
375

Большинство видов птиц-ткачей питается зерном,
хотя некоторые могут обогащать свой рацион насе­
комыми. Один из видов, красноклювый ткач, специ­
ализируется на клещах, которых собирает на спине
дикого буйвола.
На плакучей иве, к которой направлялась Трей,
было около двадцати гнезд.
Колония уже довольно давно обосновалась на иве,
и девочка успела завязать с птицами знакомство. Она
часто приходила к ним в гости и приносила вкусные
зернышки. Ткачики так привыкли к девочке, что не
боялись брать корм прямо у нее из рук, доверчиво
щадились к ней на плечи и пели ей свои мелодичные
песенки. Для Трей было самым обычным делом смот­
реть, как эти хорошенькие птички резвятся на вет­
вях, суетятся возле гнезд или играют над берегом у
самой воды.
Но на этот раз ткачи вели себя по-особому. Нео­
жиданно, без всякой видимой причины, они подняли
писк и закружили над деревом, будто их что-то сильно
встревожило.
Глава XLIII
КОБРА
«Что случилось с моими птичками? Почему они так
переполошились?— недоумевала Трей. — Ястребов
поблизости не видно. Наверно, ткачики повздорили
между собой. Пойду помирю их».
Девочка ускорила шаг и, обогнув залив, вступи­
ла на узкий перешеек. Через полминуты она уже сто­
яла под иво'й.
376

При ее приближении несколько птиц, как обычно,
подлетели к ней и вспорхнули на руки и на плечи.
Но было видно, что они напуганы и, казалось, иска­
ли защиты.
Трей обеспокоенно огляделась по сторонам. Она
посмотрела налево, направо, взглянула наверх. Ни
на иве, ни в небе не было видно ни одной хищной
птицы. Что же могло испугать ткачиков? Почему они
не щебечут? Почему не резвятся беззаботно и весе­
ло, как это бывало раньше? Почему в их полете и
пронзительном писке чувствуется страх?
И тут взгляд Трей упал на чудовище, которое под­
няло среди птиц такую тревогу.
По горизонтально растущей толстой ветке, обвив
ее несколько раз спиральными кольцами, медленно
сползала большая змея. При каждом движении ее
чешуя отливала на солнце.
Заметив девочку, отвратительное пресмыкающе­
еся оставило гнезда, которые, видимо, были перво­
начальной целью его пребывания здесь, и стало бы­
стро спускаться вниз.
Трей отскочила назад. Это спасло ее, потому что
через мгновение голова змеи показалась как раз на­
против того места, где девочка только что стояла.
Промедли Трей хотя бы секунду — и ядовитые зубы
вонзились бы в ее маленькое нежное тело. Змея уже
доползла до того места, отвела голову от ствола,
широко разинула пасть, высунула раздвоенный язык
и угрожающе зашипела. Она была, по-видимому,
сильно раздражена — отчасти потому, что потерпе­
ла неудачу в своих грабительских планах относитель­
но птичьих гнезд, а отчасти потому, что ткачи, защи­
щаясь, несколько раз ударили ее своими клювами.
377

Теперь разозленная тварь уставилась своим гипно­
тизирующим немигающим взглядом на девочку.
Трей не знала, ядовита ли змея, но решила на вся­
кий случай держаться подальше. Девочка инстинктив­
но подалась в сторону и стала так далеко, насколько
позволяла вода. Неожиданная встреча со змеей оше­
ломила ее. Конечно, она испугалась и растерялась.
Может быть, именно поэтому она отступила к воде, а
не побежала по перешейку обратно к берегу. А воз­
можно, девочка решила, что змея непременно бросится
за ней и настигнет ее на узкой тропочке.
Так или иначе, сейчас Трей стояла на самой кром­
ке земли, дрожа всем телом и пристально следя за
страшной гадиной.
Девочка не знала, что она видит перед собой одну
из самых ядовитых змей, черную африканскую коб­
ру. Она лишь видела, что змея эта очень большая,
примерно шести футов длиной, что у нее страшные
зубы и противное скользкое тело.
Кобра между тем сползла с дерева на землю и, как
ни странно, быстро поползла прочь по перешейку.
Вздохнувшая с облегчением Трей уже радовалась
чудесному избавлению, когда змея вдруг свернулась
кольцами посредине узкой тропы. Было похоже, что
мерзкая тварь решила надолго расположиться здесь.
Девочка пришла в сильное замешательство. Толь­
ко что змея проворно двигалась, стремительно уда­
ляясь от дерева, и вдруг совершенно неожиданно за­
мерла, как бы наткнувшись на непреодолимое пре­
пятствие. Что заставило чудовище так резко остано­
виться? Почему змея ни с того, ни с сего приняла вид
свернутого каната и приподняла злую головку с раз­
дутым чешуйчатым капюшоном?
378

Внезапная перемена в поведении змеи объясня­
лась очень просто. Трей поняла это, увидев, как от
берега по направлению к ней весело бежит ее гра­
циозная газель.
Девочка испугалась за свою любимицу. Еще пры­
жок — и она наскочит на притаившуюся змею...
— Ах! Спасена!
Эти слова сорвались с губ девочки, когда она уви­
дела, что газель легко взвилась в воздух и опусти­
лась далеко впереди, перепрыгнув через кобру. Гор­
ная антилопа вовремя заметила врага и совершила
головокружительный прыжок, благодаря которому
осталась жива. Преданная газель подбежала к хо­
зяйке и поглядела на нее своими большими, ясными
глазами.
Но Трей не успела приласкать любимицу. К сво­
ему ужасу девочка увидела, что маленький Ян тоже
бежит к ней. Что он уже ступил на узкую полоску
земли, где лежит, поджидая добычу, страшная змея.
Глава XLIV
ПТИЦА-СЕКРЕТАРЬ
Ян мчался вперед, сломя голову, к кобре. Он, ко­
нечно, не видел, что на его пути лежит свернувшая­
ся змея.
Трей не знала, как предостеречь его, как пред­
упредить об опасности. Через несколько мгновений
мальчик наткнется на чудовище, острые зубы вонзят­
ся в него, и братик погибнет...
Трей точно окаменела от ужаса. Горло пересохло.
Она только махала брату руками, но Ян не понимал
379

ее знаков и продолжал свой бег. Каждый шаг при­
ближал его к неминуемой смерти.
Наконец Трей в отчаянии завопила:
— Назад! Назад! Змея! Змея!
Ян услышал эти слова, но понял их по-своему. Он
подумал, что на сестру напала змея, что Трей угро­
жает опасность. И тогда он побежал еще быстрее,
чтобы помочь девочке.
Только шесть шагов отделяли его теперь от коб­
ры. Мерзкая тварь уже подняла свою голову, гото­
вясь к прыжку.
Трей закричала и бросилась вперед. Она надеялась
отвлечь на себя внимание чудовища. Сестра готова
была пожертвовать собственной жизнью ради брата!
Оба ребенка одновременно оказались в двух ша­
гах от кобры, Ян — со стороны берега, Трей — со
стороны озера. Смертельная опасность была равна
для обоих. Кого первого из них поразит змея? Кто по­
гибнет первым: девочка или мальчик?
Но Бог послал им спасение. Дети неожиданно уви­
дели, как темная тень промелькнула над их голова­
ми, и в тот же миг большая птица камнем упала
между ними. Ее широкие крылья всколыхнули воз­
дух, и через секунду птица вновь взмыла вверх.
Трей бросила взгляд на дорожку — кобры там
больше не было! С радостным возгласом девочка бро­
силась к Яну и обняла его.
— Мы спасены, спасены!
Ян был ошеломлен. Он так и не увидел кобру.
— А змея? — прокричал он. — Где же змея?
Спрашивая, мальчик смотрел на Трей так, точно
ожидал увидеть скользкое, гибкое чудовище, обвив­
шееся вокруг ее руки или ноги.
380

— Змея где? Разве ты не видел, Ян? Она была тут,
у наших ног, а сейчас — гляди! Вон она где! Птицасекретарь схватила и унесла ее. Смотри, они дерут­
ся! Добрая птица! Надеюсь, она накажет гадину,
которая хотела украсть моих хорошеньких ткачиков!
Так, милая птица, задай ей хорошенько! Смотри, Ян,
как они схватились!
— О! — воскликнул Ян, только теперь сообразив,
в чем дело. — Точно, там змея и птица! Ничего, Трей,
ты не бойся. Хорошая птица, сильная! Смотри, она
побеждает!
Действительно, бесстрашная птица-секретарь уме­
ло расправлялась с огромной коброй.
На вид птица выглядит довольно странно. Окра­
шена птица в синевато-серый цвет, горло и грудь —белые, а крылья отливают рыжиной. У нее длинные
ноги, как у журавля, а голова и клюв делают ее по­
хожей на орла или коршуна. Сильные крылья, «шпо­
ры» на ногах, хохол на голове и очень длинный хвост,
в котором два средних пера длиннее остальных, до­
вершают портрет. Самое замечательное в этой пти­
це, пожалуй, ее хохол. Он состоит из множества длин­
ных темных перьев, которые, начинаясь на темени,
ложатся на шею, почти касаясь плеч. Именно это
придает птице некое забавное сходство с каким-ни­
будь писцом или секретарем стародавних времен,
носившими за ухом длинное гусиное перо. Отсюда и
название — птица-секретарь. Другие называют ее
змееед, за то, что пищей ей служат змеи и другие реп­
тилии.
Правда, многие другие птицы тоже время от вре­
мени убивают и поедают змей, — например, некото­
рые соколы и коршуны, — но секретарь ведет с реп­
тилиями постоянную войну, и змеи — его любимое и
381

основное лакомство. Впрочем, он не брезгует ящери­
цами, черепахами, мелкими зверьками и насекомыми.
Змееед обитает только в Африке, любит широкие
и пустынные степи. Живет одиноко или в паре, уст­
раивая на деревьях большие гнезда, размером до трех
футов в диаметре. В кладке обычно два-три яйца.
Змееед — превосходный бегун, и проводит боль­
ше времени на земле, чем в воздухе, хотя обладает
мощными крыльями. Он пуглив и осторожен, но тем
не менее его легко приручить, и нередко можно ви­
деть пернатого секретаря на дворе какой-нибудь
капской фермы, где его держат, как домашнюю пти­
цу, ради той пользы, которую он приносит, истреб­
ляя змей, ящериц и других пресмыкающихся.
Дети, избежав смертельной опасности, наблюда­
ли необычное зрелище — схватку между коброй и
змееедом.
Птица схватила змею клювом, поднялась верти­
кально в небо на несколько ярдов и затем, раскрыв
клюв, дала кобре упасть на землю. Ее целью было
оглушить противника. Правда, для этого ей следо­
вало бы унести кобру значительно выше, но змея ме­
шала полету, упорно стараясь обвиться вокруг кры­
льев змеееда.
Бросив свою добычу вниз, птица ринулась вслед
и, едва та коснулась земли, впилась в нее когтями.
Кобра свернулась в кольцо и подняла высоко голо­
ву. Зубастая пасть ее была широко раскрыта, раз­
двоенный язык нервно подрагивал, глаза горели са­
танинской яростью.
Но смелую птицу не так-то легко было испугать.
Широко расправив крылья, она вновь бросилась на
змею. Сильные когтистые лапы и крепкий крючко­
ватый клюв — страшное оружие.
382

Змееед нанес своим острым клювом такой силь­
ный удар, что расколол надвое череп врага. Жизнь
в кобре угасла. Отвратительное тело вытянулось во
всю длину и больше не двигалось.
Ян и Трей с радостным криком захлопали в ладо­
ши. Птица-секретарь, не удостаивая зрителей ника­
кого внимания, горделивой походкой подошла к мер­
твой кобре и хладнокровно принялась за свой обед.
Глава XLV
ТОТТИ И ПАВИАНЫ
Семья ван Блоома уже несколько месяцев жила
без хлеба. Отсутствие муки в какой-то степени ком­
пенсировалось различными кореньями и орехами.
Выкапывали земляной орех, который растет по всей
Южной Африке, составляя основную пищу туземцев.
Из овощей у них было несколько сортов клубней,
дикие лук и чеснок, были также плоды бушменской
фиги, кафрский каштан и кафрский хлеб — мякоть,
добываемая из стеблей некоторых видов замии. Клуб­
ни одного*красивого водяного растения, называемо­
го «апоногетон», богатые крахмалом, с успехом за­
меняли спаржу.
Все эти коренья, клубни, плоды и орехи можно
было найти в окрестностях, и никто лучше Черныша
не знал, как их разыскать и приготовить.
Но, несмотря на обилие съедобных растений, ван
Блоом и его дети сильно скучали по традиционной
еде голландских фермеров, особенно по хлебу.
Покидая свой старый дом, они прихватили с со­
бою небольшой мешок кукурузного зерна, оставше383

гося от прошлогоднего урожая. Зерна было немного,
примерно с бушель ', но этого должно было хватить
для посева.
Кукурузу посеяли вскоре после того, как семья
обосновалась на новом месте. В. нескольких ярдах от
гостеприимного фикуса был выбран клочок плодород­
ной земли. За неимением плуга, землю вскопали
лопатой и посадили семена, как в огороде, на опре­
деленном расстоянии друг от друга.
Немало часов труда было отдано прополке и оку­
чиванию. Каждое зернышко обкладывали горкой
рыхлой земли, чтобы она питала корень и защища­
ла его от знойного солнца. Время от времени всходы
поливали.
Отчасти благодаря такому уходу, отчасти благо­
даря плодородию почвы кукуруза уродилась на сла­
ву. Стебли поднялись выше человеческого роста, и
каждая метелка достигала в длину чуть ли не фута.
Кукуруза уже почти созрела, и ван Блоом собирал­
ся через неделю приступить к жатве.
Вся семья радостно предвкушала роскошный пир,
на котором будут поданы хлеб, мамалыга, молочное
пюре и разные другие блюда, приготовленные искус­
ницей Тотти из спелой кукурузы.
Но тут произошел случай, который едва не лишил
их не только всех надежд, связанных с посевом ку­
курузы, но и самой поварихи. Вот как это случилось.
Тотти находилась на своем малом помосте, отку­
да можно было видеть и маленькое хлебное поле, и
открывавшуюся за ним широкую равнину вплоть до
подножия утесов. Готтентотка занималась хозяй' Б у ш е л ь — мера объема в английской системе мер, равная
36,4 дм3, в США — 35,2 дм3.

384

ством, когда ее внимание привлек странный шум, до­
несшийся с поля. Тотти раздвинула ветви и посмот­
рела вниз. Удивительная картина представилась ее
глазам.
Со стороны утесов надвигался большой отряд жи­
вотных. Их было около двухсот. Это были неуклюжие
создания зеленовато-бурого цвета, по облику напо­
минавшие уродливых собак. Морды и уши были у них
черные, безволосые, а тела покрыты жесткой, грубой
шерстью. Они шли, размахивая своими высоко'задранными длинными хвостами.
Несмотря на странный вид животных, Тотти со­
всем не испугалась. Она узнала в них обыкновенных
павианов. Стая принадлежала к виду, известному под
названием «свиномордыи павиан», или «чакма»; в
Южной Африке он встречается почти во всех мест­
ностях, где только есть высокие скалы с пещерами и
гротами, излюбленным жильем павиана.
Из всего обезьяньего племени собакоподобные
наиболее безобразны. Все эти павианы, мандрилы,
дрилы, гамадрилы имеют отталкивающую, даже пу­
гающую внешность.
Повадки этих животных так же омерзительны, как
и их облик. Павиана можно приручить и сделать из
него домашнее животное, но он оказывается доволь­
но опасным другом, так как склонен при малейшем
раздражении укусить кормящую его руку.
Мощная мускулатура и развитые челюсти с длин­
ными собачьими зубами придают павиану удивитель­
ную силу, которой он при случае пользуется. Гиена
или леолард часто терпят поражение в схватке с па­
вианом.
Однако павиан не принадлежит к плотоядным
животным и, разорвав врага на части, никогда его
385

не поедает. Пищу павиана составляют плоды и кор­
неплоды, которые он отлично умеет выкапывать из
земли острыми когтями своих рук.
Павиан никогда не нападает на человека, если тот
его не трогает. Но если его дразнят или угрожают ему,
он быстро сам переходит в нападение и превраща­
ется в опасного противника.
Южноафриканские колонисты рассказывают мно­
го разных историй о павиане. Будто он похищает у
путешественников пищу, а потом, отбежав на безо­
пасное расстояние, пожирает награбленное у них на
глазах. Туземцы уверяют, что иногда павиан пользу­
ется палкой при ходьбе, при выкапывании корней, а
также для самозащиты. Говорят еще, что, когда мо­
лодому павиану удается отыскать лакомый корешок,
другой, постарше и посильней, увидев это, нередко
отбирает у него добычу, а случись молодому уже про­
глотить лакомство, забияка хватает его за шею, при­
гибает ему голову к земле и трясет нещадно до тех
пор, пока тот не изрыгнет проглоченное.
Завидев обезьян, Тотти позвала Трей и Яна на
дерево, чтобы и дети могли вместе с ней развлечься
интересным зрелищем. В лагере больше никого не
было, все ушли на охоту. Ян и Трей, усевшись рядом
с Тотти, с любопытством наблюдали за павианами.
Они отметили, что толпа их продвигается в опре­
деленном порядке. С правого и левого флангов шли
разведчики, в авангарде выступали вожаки. Послед­
них можно было отличить по тому, что они были стар­
ше и крупнее остальных. Животные перекликались,
и смена их интонаций убедила бы всякого, что меж­
ду ними ведется настоящий разговор. Самки и мо386

лодые самцы для большей безопасности шли в сере­
дине. Матери несли детенышей на спинах или пле­
чах. По временам та или иная мать останавливалась
покормить своего младенца и приглаживала ему
шерстку, пока он сосал, а потом галопом бежала впе­
ред, наверстывая потерянное время. Порой можно
было видеть, как иная наказывает детеныша за ка­
кую-то провинность. Нередко две молодые самки за­
тевали ссору из ревности или по другой причине, и
тогда поднимался отчаянный галдеж, не смолкавший,
пока кто-нибудь из вожаков громким, угрожающим
лаем не приказывал им угомониться.
Так они и продвигались по равнине, болтая, кри­
ча, повизгивая и лая, как умеют только обезьяны.
Что им было нужно? Это выяснилось очень скоро.
Трей, Ян и Тотти увидели, к своему великому ужасу,
что павианы пустились в поход не зря. Целью их по­
хода была кукуруза.
Через несколько минут большая часть отряда уже
вступила на поле и скрылась из глаз, утонув среди
высоких стеблей и широких листьев злака. На виду
остались только старые павианы, которые встали на
страже и непрерывно обменивались сигналами. Ос­
тальные уже принялись обрывать драгоценные ме­
телки.
Через пару минут в воздухе замелькали кукуруз­
ные початки, словно кидаемые рукой человека. Па­
вианы обрывали кукурузу, с необыкновенной быст­
ротой опустошая поле. Если бы эта дружная работа
продлилась немного дольше, семье ван Блоома при­
шлось бы надолго распрощаться с мечтами о хлебе
387

и каше. Павианы считали, что кукуруза достаточно
созрела, и быстро управились бы с жатвой, но тут
их грабежу был положен неожиданный конец.
Тотти не осознавала, какой опасности подверга­
лась, когда, спустившись с дерева, бросилась прого­
нять несметную свору обезьян. Готтентотка была
вооружена только метлой, но, охваченная мыслью об
убытке, угрожавшем семье, была полна благородного
гнева и решимости.
На краю поля ее встретили несколько часовых. Они
тараторили, корчили рожи, лаяли, визжали, скали­
ли длинные собачьи зубы, но в ответ получали толь­
ко удары метлой, которые щедро посыпались на их
безобразные морды.
На крик часовых сбежались другие.. Через несколь­
ко минут несчастная готтентотка очутилась одна в
кругу разъяренных обезьян, и только метла, которой
она размахивала, мешала павианам наброситься на
девушку.
Но это легкое оружие недолго могло служить за­
щитой, и Тотти неминуемо была бы растерзана в
клочья, если бы в ту минуту .не подоспели ей на вы­
ручку четыре всадника верхом на кваггах.
Охотники как нельзя вовремя вернулись домой.
Дружные залпы ружей тотчас разогнали обезьян и
обратили их в бегство. Павианы с ревом бросились
к своим пещерам.
После этого случая ван Блоом бдительно охранял
свое поле, пока кукуруза не дозрела. Наконец уро­
жай был собран, и помещен в такое место, где до него
не могли добраться ни птицы, ни гады, ни четверо­
ногие, ни четверорукие воры.
388

Глава XLVI
ДИКИЕ СОБАКИ
С тех пор, как, благодаря удачной мысли ван Блоома, были приручены квагги, охота на слонов шла
довольно успешно. Каждую неделю к коллекций при­
бавлялось от одной до трех пар бивней. Вскоре око­
ло лагеря выросла пирамидка слоновой кости.
Однако бывший фермер был все еще не совсем
удовлетворен результатами охоты. Он считал, что
пирамидка росла бы значительно быстрее, будь у
него собаки.
Квагги честно служили хозяевам. Верхом всадни­
кам много раз удавалось догнать слона, тогда как,
не будь скакунов, охотники непременно бы потерпе­
ли фиаско. Но все же частенько лесные гиганты ухо­
дили, скрывшись в зарослях.
Вот если бы использовать в охоте собак, дело при­
няло бы совсем другой оборот! Собаки могут и вы­
слеживать дичь, и преследовать ее повсюду, указы­
вая лаем местонахождение зверя. Они могут заста­
вить животное остановиться, отвлекая внимание на
себя и давая тем самым охотнику возможность при­
близиться к добыче на расстояние выстрела.
Однажды ван Блоом спокойно отдыхал, покури­
вая свою любимую трубку, когда его внимание при­
влекла группа животных, показавшихся на краю
равнины.
Они бросились ему в глаза из-за яркой окраски.
На спине и на боках шерсть была огненно-рыжая, а
снизу белая. Ноги с наружной стороны были трону­
ты черным мазком, вокруг глаз — белые кольца та­
кого правильного рисунка, точно их нанесла кисть
389

художника. Рога очень замысловатые, все в узлах и
изгибах. Телосложение было далеко не изящно: зад­
няя часть туловища шла наклонно вниз, как у жи­
рафа, но не так резко, а на сильно приподнятых пле­
чах торчала длинная и сплющенная с боков голова.
Каждое животное было почти в пять футов ростом,
считая от переднего копыта до плеча, и не менее
девяти футов в длину. Это была одна из многочис­
ленных разновидностей африканских антилоп. В ста­
де их насчитывалось около пятидесяти голов.
Когда ван Блоом их заметил, антилопы мирно по­
щипывали траву. Но вскоре они беспокойно замета­
лись по пастбищу, как будто испуганные приближе­
нием врага.
Враг явился в образе диких собак. Стадо антилоп
дружно снялось с места, а свора диких гончих бро­
силась догонять его.
Ван Блоому приходилось и раньше видеть гиено­
видных собак. Название это не очень удачно, потому
что эти красивые животные совсем не походят на гиен.
Их пропорциональное, стройное телосложение не
имеет ничего общего с уродливым телосложением
гиены. Яркая, пятнистая окраска совсем не напоми­
нает тусклую щетину зверя-падальщика. Буры про­
звали собак «дикими гончими», и это название как
нельзя лучше подходит для этих созданий с сухоща­
вым телом и длинными сильными ногами.
Гиеновидные собаки всегда преследуют добычу ста­
ей, действуют смело и слаженно, как настоящие охот­
ничьи гончие. И ван Блоом воочию убедился в этом.
Гончие налетели на стадо антилоп совершенно
неожиданно. Отбив одну от стада, они погнались за
ней и следовали неотступно по пятам, пока несчаст­
ная жертва не стала выбиваться из сил. Тогда одна
390

собака, будто по заранее согласованному плану, выр­
валась вперед и заставила затравленное животное
свернуть немного в сторону. Стая, заметив это, в тот
же миг изменила курс и понеслась наискосок, слов­
но норовя обогнать антилопу, забежать вперед. Та­
ким путем гончим удалось срезать крюк, проделан­
ный антилопой и их товаркой.
Жертва теперь неслась в новом направлении, и
снова одна из гончих вырвалась из стаи и помчалась
во всю прыть. Первый же загонщик, как только ан­
тилопа свернула с пути, умерил свой бег, присоеди­
нился к стае и теперь плелся в хвосте. Он исполнил
свой долг, очередь была за другими.
Вновь антилопе пришлось изменить направление.
Стая опять перебежала наискосок, срезая угол. А тут
выступил уже новый загонщик, и со свежими сила­
ми повел травлю дальше. Гончие на бегу заливались
пронзительным лаем. Хитрые собаки несколько раз по­
вторяли этот маневр, пока не достигли желанного
результата: антилопа окончательно выдохлась.
Тогда, точно почувствовав, что животное в их пол­
ной власти и что стратегия больше не нужна, вся стая
одновременно ринулась вперед, быстро настигая свою
жертву. Антилопа сделала последнюю отчаянную
попытку уйти, но, видя, что ноги ее не спасут, нео­
жиданно повернулась и приготовилась встретить
нападение. С губ ее падала пена, глаза налились
кровью. Еще мгновение — и гончие тесным кольцом
сомкнулись вокруг нее.
— Великолепная свора! — воскликнул ван Блоом, азартно наблюдавший за погоней. — Вот бы мне
такую!.. Постойте-ка! — добавил он, пораженный но­
вой мыслью. — У меня она будет! Почему бы и нет?
Будет! В точности такая!
391

Бур знал, что дикую собаку можно приручить -и
натаскать для охоты. Правда, для этого взрослые гон­
чие не годились. Учить собаку надо, когда ола еще
щенок. А вот отобрать детеныша у дикой гончей не
так-то просто. Пока щенок не научится быстро бе­
гать, мать не позволяет ему уходить далеко от лого­
ва, а логово это обычно представляет собой какуюнибудь щель в скале, неприступную для человека.
Каким же образом раздобыть выводок щенят? И где
найти это собачье логово?
Тут размышления ван Блоома были прерваны не­
ожиданным обстоятельством. Когда антилопа оста­
новилась, а гончие побежали к ней, ван Блоом, ра­
зумеется, ожидал, что сейчас они кинутся на свою
жертву и повалят ее наземь. Он знал, что так они
поступают обычно. Каково же было его удивление,
когда он увидел, что вся стая отошла в сторону, как
будто решив оставить жертву в покое. Некоторые
даже легли отдохнуть; другие стояли, разинув пасть
и высунув язык, но отнюдь не показывали намере­
ния броситься на затравленную дичь.
Антилопа отдышалась немного и, видя, что стая
далеко, снова пустилась бежать. Теперь она взяла
вбок, направляясь в сторону холмов. Но только она
снялась с места, как собаки понеслись за ней. Про­
бежав с четверть мили, они снова заставили ее оста­
новиться. И опять стая отступила, а антилопа ока­
залась одна посреди поля и снова попыталась спас­
тись бегством. Она помчалась из последних сил, но
гончие по-прежнему следовали за ней.
На этот раз антилопа двинулась в новом направ­
лении, облюбовав издали один утес. Она бежала
быстрей, чем раньше, или так казалось, потому что
собаки теперь не нагоняли ее.
392

Охотники следили за травлей, пока могли разли­
чить вдали яркое тело антилопы, желтым пятныш­
ком мелькавшее на фоне скал. Собак же и вовсе не
было видно. Потом и желтое пятнышко внезапно ис­
чезло — точно погасла свеча, и больше они его не ви­
дели. Антилопу, несомненно, повалили.
Именно тогда ван Блоом подумал о том, что соба­
ки неспроста гнали добычу в нужном им направле­
нии, а не сразу же растерзали жертву. Бур велел Ган­
су и Гендрику немедленно седлать квагг, и поскакал
с сыновьями к тому месту, где в последний раз про­
мелькнула антилопа.
Они подъезжали осторожно, и под прикрытием
кустов им удалось подобраться незамеченными на
расстояние двухсот ярдов. Недалеко от утеса лежа­
ло тело антилопы, в том месте, где ее повалили со­
баки. Оно было уже наполовину съедено, но не соба­
ками, а их щенками всех возрастов. Их толпилось
сейчас с полсотни вокруг добычи, они рвали мясо с
костей и огрызались друг на друга. Некоторые взрос­
лые собаки, принимавшие участие в гоне, отдыхали,
но большинство попряталось в многочисленных пе­
щерах и расселинах, черневших у подножия скал.
Ван Блоом утвердился в своей догадке. Дикие гон­
чие целенаправленно гнали антилопу к своим лого­
вам, чтобы накормить своих щенков. А обглоданные
скелеты антилоп различных пород, сплошь усеявшие
землю вокруг пещер, говорили о том, что собаки по­
ступали так не первый раз.
Ван Блоом высмотрел щенят помоложе и вместе
с сыновьями бросился было к ним. Но безуспешно!
Малыши, едва завидев незваных гостей, бросили обед
и попрятались в укрытиях. Однако, они были не на­
столько хитры, чтобы избежать ловушек, которые
393

охотники расставляли для них изо дня в день. Не про­
шло и недели, как дюжина щенков была благополуч­
но водворена в конуру, нарочно построенную для них
под сенью исполинского фикуса.
•к "к -к

Щенки подросли, и через несколько месяцев охот­
ники могли брать некоторых из них с собой на охоту.
Молодые собаки оказались хорошими учениками, и
очень скоро стали незаменимыми помощниками, сме­
лыми и преданными.
Глава XLVII
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В течение нескольких лет ван Блоом вел жизнь
охотника на слонов. Исполинское дерево было его до­
мом, квагги заменяли ему лошадей, гиеновидные
собаки служили ему как охотничьи гончие. Он с се­
мьей питался мясом убитой дичи, дикими плодами и
кореньями.
Он не дал детям вырасти без образования, обу­
чая их по книге природы. Он заронил в их души доб­
рые семена, воспитал в них понятия о чести и нрав­
ственности, научил их смелости, благородству и мно­
гим другим ценным человеческим качествам. Он
привил им любовь к труду и научил полагаться во
всем на самих себя. Наконец, он познакомил их со
многими достижениями современной культуры, что­
бы они, вернувшись в цивилизованное общество, ока­
зались на уровне его требований. В общем, годы
изгнания, проведенные в африканских саваннах, не
оказались бесполезными или бесплодными.
394

Однако, человек создан для общества, стремится
к общению с себе подобными. Человеческое сердце
тянется к другому человеческому сердцу. Ум, в осо­
бенности развитой, ищет новых знаний и требует об­
мена мыслями.
Ван Блоома тянуло вновь вернуться в круг обра­
зованных людей. Он скучал по тем краям, где про­
вел много счастливых лет. Он хотел опять поселить­
ся в живописных окрестностях Грааф-Рейнета, окру­
жив себя старыми добрыми друзьями.
И вот, наконец, наступило время, когда он полу­
чил возможность осуществить свою мечту. Судебный'
приговор в отношении его был давно отменен. Пра­
вительство объявило полную амнистию, и ван Блоом среди прочих был восстановлен в правах.
Правда, конфискованного имущества ему не воз­
вратили, но это уже не имело для бывшего повстан­
ца особого значения. Он создал новую основу своего
благосостояния. Об этом свидетельствовала большая
пирамида слоновой кости, высившаяся под сенью ис­
полинского фикуса.
За время своего пребывания в саванне охотники
одомашнили целое стадо квагг. Дикие зебры были
приучены не только к седлу, но и к упряжи. Был вновь
собран фургон, его до отказа нагрузили ценным гру­
зом и вся семья, включая Черныша и Тотти, трону­
лась в далекий путь.
Жители Грааф-Рейнета в одно прекрасное утро
были разбужены необыкновенным шествием. Впере­
ди катился крытый фургон, запряженный двенадца­
тью квагтами. За ним следовали четыре всадника
верхом на таких же скакунах. Удивление жителей
переросло в восхищенное изумление, когда они уви395

дели, что фургон битком набит слоновой костью.
А когда они узнали во владельце этого груза своего
старого друга и уважаемого гражданина, героя вос­
стания, бывшего фельдкорнета ван Блоома — их во­
сторгу и искренней радости не было конца. Не были
обойдены вниманием и возмужавшие сыновья фер­
мера, и его повзрослевшая прелестная дочь.
Ван Блоом очень быстро и необычайно выгодно
продал свой товар. В Европе слоновая кость была в
моде и поэтому ценилась очень дорого. Таким обра­
зом, бывший охотник выручил сумму, вдвое превы­
шавшую его самые смелые расчеты. И это без учета
того, что половина его добычи была надежно спря­
тана в укромном месте, так как фургон за один раз
не мог увезти всей слоновой кости. Через некоторое
время ван Блоом вновь снарядил экспедицию в са­
ванну и благополучно доставил в Грааф-Рейнет вто­
рую партию товара. Ценный груз был закуплен у него
оптом. Теперь бывший охотник стал счастливым об­
ладателем целого состояния.
Ван Блоом выкупил свое прежнее имение и завел
в нем образцовое хозяйство. Лошади, коровы и овцы
самых лучших пород паслись на тучных пастбищах.
Поля давали богатые урожаи. Ферма процветала, а
ее хозяин пользовался заслуженным уважением. Пра­
вительство, видя его старания и тот почет, какой ока­
зывали ему сограждане, восстановило его сперва на
прежней должности фельдкорнета, а затем выдвину­
ло на пост ланддроста, то есть главного должност­
ного лица в округе.
Ганс полностью отдался учебе в колледже. Гендрик получил вожделенное звание корнета в полку
капских конных стрелков.
396

Ян с радостью отправился в школу учиться грам­
матике и географии. Прелестная Трей осталась при
отце и успешно присматривала за огромным хозяй­
ством почтенного дома.
Тотти по-прежнему царствовала на кухне, а Чер­
ныш еще долгие годы пощелкивал своим длинным
кнутом, погоняя длиннорогих волов богатого ланддроста.
Так счастливо закончились странствия семьи ван
Блоома по дебрям Южной Африки.
Перевод с английского Н. Платовой

Содержание
БАНДОЛЕРО, ИЛИ СВАДЬБА В ГОРАХ
В ДЕБРЯХ ЮЖНОЙ АФРИКИ

5
177

Литературно-художественное издание

ТОМАС МАЙН РИД
БАНДОЛЕРО

Перевод с английского

Редактор Н. Дубровских
Художник О. Иванов
Корректор Е. Евсеева
Компьютерная верстка
Е. Филенко

ЛР № 108612
Сдано в набор 01.04.98. Подписано в печать 07.10.99.
Формат 84xl08'/32- Бумага газетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 21,0.
Тираж 2000 экз. Заказ № 3798.
ООО «Стрелец-плюс».
614016, г. Пермь, ул. Куйбышева, 80.
Отпечатано в соответствии с диапозитивами заказчика
в издательско-полиграфическом комплексе «Звезда».
614600, г. Пермь, ГСП-131, ул. Дружбы, 34.

В 1999 году

ООО «СТРЕЛЕЦ-ПЛЮС»
продолжает издание произведений
знаменитого автора приключенческих романов
Т. Майн Рида.
В 1999-2000 годах ВПЕРВЫЕ на русском языке
выходят НОВЫЕ тома:
ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРОВ
КАПИТАН
Наш адрес: ООО «Стрелец-плюс», 614016,
г. Пермь, ул. Куйбышева, 80.
Телефоны для справок: (3422) 45-93-61, 45-15-77.