/
Автор: Макдональд Р. (под псевдонимом Кеннет Миллар)
Теги: художественная литература роман романы детективные романы серия мастера остросюжетного детектива
ISBN: 5-218-00182-1
Год: 1996
Текст
MAC
ОС
д
CUP
eIe
ЕРА
РОСЮЖЕТНОГО
КТИВА
РОСС МАКДОНАЛЬД
(под псевдонимом Кеннет Миллер)
ПРЕСЛЕДУЕТ
1ЯЕНЯ
БЕДА ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ
КОРРУМПИРОВАННЫЙ ГОРОД
ТРИ ДОРОГИ
РОМАНЫ
1
центрполигрнф
Москва
1996
ББК 84.7 США
М15
Серия «Мастера остросюжетного детектива»
выпускается с 1991 года
Художник А.А. Хромов
ISBN 5-218-00182-1
О Состав; послесловие и художественное
оформление, .торгово-издательское объ¬
единение «Центрполиграф», 1996 г.
Часть пер.вая
ОСТРОВ ОАХУ
Глава 1
В феврале 1945 года Гонолулу представлял собой этакий ги¬
брид Лос-Анджелеса в миниатюре и довоенного Шанхая, ког
торый потрясало окончание карнавала по поводу сельской яр¬
марки. Улицы допоздна переполняли мужчины в униформах
всех цветов — белого, серого, темного, защитного. Они иска¬
ли местечко, где могли бы почувствовать сЪбя как дома, и не
находили.
iMbi ехали через город в джипе Эрика со стороны Перл-Хар¬
бора. мимо протянувшихся на целые мили магазинчиков подар¬
ков и забавных вещиц, баров и закусочных, турецких бань, фо¬
тоателье, заведений для любителей секса. «Сфотографируйтесь
с гавайской девочкой»; «Центральный распределитель алкоголь¬
ных напитков»; «Настоящие американские хот-доги; «Танцуй¬
те у нас»; «За семью вуалями» — всего пять центов», — крича¬
ли вывески.
Все это я видел и раньше, здесь ничего не изменилось. Толь¬
ко год мрего пребывания на фронтовых позициях сделал все это
более привлекательным и городским. Но все же этому городу
было далеко до Детройта.
— Где же. выпивка, о которой ты говорил? — спросил я
Эрика.
Движение перед нами временно застопорилось, автобус ус¬
тановился у военно-морской пристани, чтобы посадить моря¬
ков. Эрик сердито насупился за рулем. Светловолосый мужчина
лет тридцати, поджарый, с резвыми мальчишескими жестами
подростка. С тех пор как я видел его в последний раз, его во¬
ротничок украсился двойными посеребренными полосками по¬
лного лейтенанта. Я заметил также, когда впервые столкнулся
с ним в тот вечер в административном здании, что по выраже¬
5
нию его глаз пока что нельзя определить; циник он или благо¬
разумный человек.
Наконец автобус тронулся, выравниваясь, как полено в за¬
вале дров, и наш джип поплыл в середине, возобновившегося
потока движения.
— Ну, так как насчет выпивки, которую ты обещал?
-- Попридержи коней, — отозвался Эрик. — Ты кто — отпе¬
тый алкаш, что ли?
— Я не принял ни грамма с тех пор, как отчалил с Гуама. А
до того не прикасался к этому зелью целых три месяца. Похож
я после этого на алкаша?
— Не очень. Но не беспокойся, этого добра найдется для
тебя вдоволь.
— Разве не в шесть часов закрывается бар в «Гонолулу-Хауз»?
— Теоретически закрывается. Но мы все запаслись бутылка¬
ми. Если выпивон прекратится в шесть, то на кой шут нам сда¬
лась корабельная вечеринка?
«Гонолулу-Хауз» представлял собой пришедший в упадок
большой особняк в восточной части города. Его построил в
корце девятнадцатого столетия между горами и морем богатый
плантатор в надежде на то, что его наследники будут жить в
нем из поколёция в поколение. Когда же он умер, то его сы¬
новья и дочери перебрались на материк, и постепенно особ¬
няк превратился в клуб с неопределенным членским составом..
Трехэтажное сборное строение со всех сторон окружали широ¬
кие веранды. Когда мы подъехали к дому, то цветники, обрамляв¬
шие его, тже укутывала дымка ранних сумерек.
Мы запарковали джип в глубине двора и направились в бар,
располагавшийся в полуподвале. В узком помещении с кирпи¬
чными стенами протянулись до середины его длины два сто¬
ла, уставленные бутылками виски. Мы нашли пару незанятых
стульев, и я сел на один из них, .а Эрик отправился в бар за
льдом. Но не дойдя до цели, он присоединился к группе, сто¬
явшей .у двери. Там были невысокая смуглая девушка с вью¬
щимися черными волосами, морской офицер с каштановыми
усами и с бородой немного посветлее, чем у знаменитого свя¬
щенника Вэндайка,. грузный мужчина со значком военного
корреспондента на груди и блондинка, стоявшая лицом ко
мне, довольно высокая — пяти футов семи дюймов. Едва уви¬
дев ее, я почувствовал, будто зал завертелся вокруг нее, как
блестящее колесо.
Эрик склонился над смуглой девушкой и не проявлял ника¬
кого намерения оторваться от нее. Я встал, подошел к группе,
6
и Эрик представил меня. Бородач оказался доктором Саво, хи¬
рургом с эсминца Эрика. Брюнетка сэнергичным дерзким ли¬
цом — Сью Шолто. Военного корреспондента.звали Джин Хэл¬
форд. Его тяжелые челюсти и наполовину облысевшая голова
потемнели от загара так сильно, как это может случиться толь¬
ко в тропиках.
— Ты слышал о мистере Хэлфорде, — пояснил Эрик.* — Он
пишет для двух журналов и девяноста семи газет, не так ли,
Джин?
Я о нем ничего не слышал, но любезно соврал, что конечно
же слышал.
— Сэм когда-то тоже занимался журналистикой в Детройте.
— В самом деле? — воскликнул Хэлфорд. Мне не понрави¬
лись несколько покровительственные нотки в его голосе, а так¬
же то, что его левое плечо прислонилось к правому плечу блон¬
динки, наподобие знака «занято».
Ее звали Мэри Томпсон. Их плечи разомкнулись, когда она
изменила позу, чтобы подать мне руку. Когда она улыбнулась,
ее глаза, прежде голубые, стали казаться аквамариновыми.
— Рада познакомиться с вами, мистер Дрейк.
Высокая блондинка, но не того типа, как те женщины, ко¬
торые питаются кукурузой. У нее была стройная и подтянутая
фигура, настолько складная, что девушка не казалась крупной.
На лице отражалось загадочное сочетание того, что мне нрави¬
лось, и того, что я не понимал. Я гадал, как мне отнестись к
этому. Мужчина, подобный Хэлфорду, обласканный внимани¬
ем миллиона читателей, хотя ему за сорок и он начал лысеть,
обладает обаянием. Джин Хэлфорд посматривал на нее так, как
будто знал об этом. «
Пока я подыскивал возможность начать игру, он ее за¬
кончил.
— Пойдем на улицу и купим гирлянды, — предложил он ей. —
На углу их продает пожилая женщина.
Когда они уходили, Мэри Томпсон взглянула на меня с
улыбкой, как бы желая сказать, что попозже мы еще увидимся.
Я набрал немного льда.в баре и вернулся к столу, на котором
стояли бутылки. Затем изобразил небольшую холостяцкую це¬
ремонию, смешав напитки и выпив коктейль двойной крепости.
Я сконцентрировал внимание на приятном чистом вкусе виски
с содовой, на ощущении льда возле зубов, на холодном влаж¬
ном стакане, зажатом в моих пальцах. Затем почувствовал лег¬
кую теплоту в желудке, которая, нарастая, разливалась по всему
телу, как расходится щепотка синьки в плошке воды. Наконец
7
она достигла головы, смягчив и окрасив в розовые тона окру¬
жающее.
Первые моменты опьянения нежны, обманчивы и безмяте¬
жны, как первые мгновения любви. Мне понравилась суматоха
в ярко освещенном зале, веселый пьяный смех, сладкое позвя¬
кивание льда в бокалах, гул разговоров о делах и женской бол¬
товни, рассуждений о войне и о любви. Но больше всего по¬
нравилось, то, что зал не раскачивался из стороны в сторону,
взад и вперед или по диагонали. Он оказался самым приятным
залом на твердом основании, в который я попал после долгого
отсутствия.
— Ну, как дела, Сэм? — Эрик сел рядом со мной и налил
себе стопку.
— Я вот сейчас думал о том, что мне нравится этот зал и все,
кгов нем находятся. Даже помощники капитанов. А где твоя
подружка?
— Поднялась наверх причесаться. Но она не моя девушка.
— Я не собираюсь рассказывать об этом Хелен. Ты нравишь¬
ся этой девушке.
— Знаю, — отозвался он. На его лице отражалось весьма не-
' приятное сочетание тщеславия и стыда/Тщеславия, потому что
красивая девушка полюбила его. Стыда, потому что у него была
жена в Мичигане и ему следовало бы вести себя иначе. — Если
ты когда-нибудь расскажешь об этом Хелен, то поступишь
очень скверно.
— Зачем мне это делать?
— Да и рассказывать-то не о чем. — Он неловко пожал пле¬
чами, а его светлое открытое лицо вспыхнуло. — Даже чудно,
что ты уже через неделю или две увидишь Хелен. Я не видел ее
уже два года.
— Я непременно повидаюсь с ней, когда вернусь домой. Не
хочешь ли передать ей что-нибудь?
— Черт, скажи ей, что я здоров. И, конечно, что люблю ее.
Подтверди, что мы не подвергаемся никакой опасности, когда
действуем здесь. Она мне совершенно не верит, когда я пишу
ей об этом в письмах.
Он выпил свою стопку, по-моему, чересчур быстро. Я налил
ему снова и наполнил свой бокал.
— Ну, они опять принялись за свое, — заметил Эр#к. — По¬
стоянно рассуждают о войне.
Младший лейтенант с крылышками в петлицах, который
ездел за столом напротив нас, рассказывал потускневшей блон¬
динке, как чувствуешь себя, когда летишь среди рвущихся зе-
8
-нитных снарядов на высоте пятисот футов. Он объяснял, что это
не так страшно, потому что осознаешь все по-настоящему толь¬
ко потом. Но что действительно ужасно — это посадка на авиа¬
носец ночью...
— Это у всех на уме, — заметил я.
— Но нам нельзя говорить об этом. — Однажды Эрик побы¬
вал в Вашингтоне на недельных курсах по вопросам безопасно¬
сти, что не прошло для него бесследно. — Когда операция про¬
шла, это еще туда-сюда, но когда они начинают рассуждать по
поводу предстоящей большой операции...
— А сам-то ты как поступаешь?
— Ну, я этого не делаю. — Он покраснел. — Если бы я был
шпионом наших врагов и находился бы здесь...'
— Тогда бы ты не родился в Толедо и у тебя были бы рас¬
косые глаза, а люди с презрением показывали бы на тебя
пальцем.
— Не надо обманывать себя. Япошки готовы раскошелить¬
ся, и в то же время есть много кавказцев, для которых день¬
ги — все.
— Скажем, ты был бы шпионом и тебе удалось пробраться
на офицерскую вечеринку и собрать какую-то информацию.
Можно тайком торжествовать по этому поводу, но не знаю,
что ты стал бы делать с этой информацией. Каналы утечки
плотно перекрыты еще седьмого декабря, уже довольно давно.
По лестнице спустилась Сью Шолто и направилась через
зал к нам. Движения ее маленькой отточенной фигурки похо¬
дили на птичьи. У меня создалось впечатление, что она воз¬
вратилась к Эрику, как сокол возвращается на руку охотника.
Мы встали, и она села между Эриком и мной. Он налил ей
стопку и опять наполнил свой бокал. Ее блестящие черные
глаза следили за движениями его рук, но казалось, он этого не
замечал.
Он пригубил из своего бокала и сказал:
— Может быть, их и перекрыли. Но могу держать лари, что
ловкий оперативник сумеет сделать свое дело.
— О чем это ты, Эрик? Ты выглядишь глупо,, коша прини¬
маешь такой торжественный вид.
— Сэм считает, что вражескому агенту невозможно получить
информацию на этих островах. А что ты об этом думаешь? Ты
ведь работаешь на радиостанции.
— Странно, что девушке вы задаете такие вопросы. Я нико¬
гда об этом не думала. В рассказах о шпионах всегда упомина¬
ются тайные передатчики, спрятанные в горах, правда?
9
— Это исключается, — заметил я. — У нас теперь есть такие
пеленгаторы, которые накроют незаконный передатчик через два
часа после его выхода в эфир. А ближайшие японские острова
очень далеко отсюда.'Нужна большая мощность, чтобы сигнал
дошел туда.
— Да нет надобности достигать ближайшего японского ост¬
рова, — возразил Эрик. — В окружающих родах снуют японские
подлодки. Они могут всплывать по ночам, принимать слабый
сигнал и перегонять его в Токио.
— Но мы услышим, обе передачи, — сказал я. — И, по¬
нятно, покончим с этим* Здесь живет много япошек, и, несо¬
мненно, некоторые из них втайне верны своей родине. Но я
все же не могу .представить, что они могут сделать в этих
условиях.
— Сделать в каких условиях? — раздался глубокий бас поза¬
ди меня. Голос принадлежал Джину Хэлфорду. Он вернулся с
Мэри Томпсон; купив ей две желтые гирлянды.
Мы с Эриком опять поднялись, и-они сели радом с нами.
Мэри села между мной и Хэлфордом. Желтая гирлянда прида¬
ла ее глазам яркую голубизну васильков. Ее волосы блестели и
благоухали, от полотняного костюма пахло свежестью.
Взгляд черных глаз Сью Шолто ушел в себя, точно девушка
разглядывала что-то скрывающееся за закрытыми занавесками
ее сознания.
— Мы говорили о том,^сможет ли враг передать секретную
информацию с этих островов. — Она выговорила это с кажу¬
щимся трудом.
— Думаю, для этого можно отправить письмо в нейтраль¬
ную страну, — высказала предположение Мэри. — Конечно,
пользуясь шифром. Вы знаете, как это делается: «Дядя Гарри
простудился», что означает: «У американцев в Перл-Харборе
появился новый линкор».
t — Это все устарело, — заметил я. — Не забывайте, у нас до¬
вольно эффективная цензура.
Эрик задумчиво произнес:
— Интересно, сможет ли небольшая лодка подплыть к япон¬
ской подлодке?
— Исключается, — отрезал я. — Вы лучше меня знаете, ка¬
кие здесь установлены -ограничения на прогулки на лодках.
Мутноватые зеленые глаза Хэлфорда внимательно наблю¬
дали за нами. Он опустил свои толстые ладони на стол со
шлепком, звук которого дернул мои"нервы. У него было вы¬
ражение человека, умеющего взять ситуацию в руки, а потом
ю
вернуть ее первоначальным владельцам в качестве личного
подарка. 1
— Не ведем ли мы себя Несколько неосторожно? — произ¬
нес он напористо. — Тем более что в Перл-Харборе подмечена
утечка информации.
— Наблюдается утечка? — по-дурацки переспросил я.
— Мужики, вы служите в военно-морском флоте. Я думал,
что вы знаете об этом. Сотрудники службы общественных свя¬
зей и цензуры без устали вдалбливают нам, корреспондентам:
гражданские лица не должны знать то, что известно на военно-
морском флоте. Я никогда и не считал, что дело может обсто¬
ять иначе.
— Откуда у вас такая информация? — спросил я.
— У меня есть свои источники. Я знаю многое такое, о чем
не могу напечатать. Ради Бога, не распускайте языки насчет
того, что я вам сказал.
— Мой-то язык на привязи. А вот ваш язычок не очень-то
контролируется.
Он вспыхнул, загар скрыл волну краски, которая поднялась
от шеи к челюстям и припухшим скулам, но лицо заметно по¬
темнело, контрастируя с желтой гирляндой. Я принялся раз¬
мышлять, не придется ли мне съездить ему по морде. Год на
передовых позициях обостряет бойцовские инстинкты и пробу¬
ждает желание врезать тому, кто не нравится. Но Хэлфорд ог¬
раничился словами:
— Думаю, я не первый проявил неосторожность.
— Черт, какая неосторожность! — воскликнул Эрик. — Мы.
рассуждали предположительно.
— Может быть, мы и продолжим этот разговор в условном
виде, — произнесла Сью тоном маленькой девочки. — Когда мы
говорили об этом условно, в воздухе не было такой напряжен¬
ности.
— Давайте будем считать это сплетней, — предложил я. —
Вполне может случиться, что мистер Хэлфорд не знает, о чем
он говорит.
Хэлфорд метнул в меня недоброжелательный взгляд.. Но если
бы он ввязался в спор, то ему пришлось бы признать, что он
допустил основательный промах. Он благоразумно предпочел не
спорить.
— Здесь становится очень многолюдно, — весело пропела
Мэри. — Наверху уже подают ужин. Я умираю с голоду.
Мы решили поужинать. Я прихватил с собой одну из буты¬
лок, которую мы уже опорожнили на две трети. Возле ступенек
и
на втором этаже стоял администратор в пыльном, смокинге, как
охранник в униформе. На его желтоватом лице застыла заучен¬
ная приветливая улыбка.
— Пожалуйста, не несите бутылку так открыто, сэр, — по¬
советовал он мне. —Уже седьмой час, и нам бы не хотелось не¬
приятностей.
— Ладно, мы ее во что-нибудь закутаем.
— Дайте ее мне, — сказала Мэри и положила бутылку в свою
большую соломенную сумку. Сью взяла бутылку Эрика.
Мы облюбовали пустой столик на веранде с противополож¬
ной от улицы стороны. Море оттуда еле виднелось. Пока я смо¬
трел в сторону моря, ночь быстро скатилась с гор и поглотила
густые серые сумерки.
Блондинка стояла рядом со мной. Я спросил ее резко:
— Вы с Хэлфордом? Если да, то я слиняю.
— Нет, я не с ним. Я его едва знаю. — Она мягко притрону¬
лась к моей руке. — Не линяйте.
Хэлфорд и Эрик стали в очередь возле буфетной стойки, я
направился вслед за ними. Но не успел Хэлфорд дойти до стой¬
ки, как его перехватила миссис Мерривелл, тем самым оказав
мне услугу. Она была дамой неопределенного возраста, хотя
догадаться о нем было можно. Ее волосы, уложенные тугими
завитушками, скрывали морщинки на лбу. Но ничто не могло
скрыть двух4резких бороздок, которые протянулись от бесцвет¬
ного носа к ярко накрашенным губам. Карие глаза назойливо
бегали по сторонам. Природную резкость голоса немного смяг¬
чал южнокаролинский акцент.
— Джин Хэлфорд? — Она изобразила приятное удивле-
. ние. — Я вас разыскиваю весь вечер.
Она выжидательно посмотрела на Эрика и на меня, и Хэл¬
форд представил нас. Она в восторге, заверила нас Мерривелл,
для нее очень интересно познакомиться со всеми нами. Мы все
выстроились в очередь возле буфета, где обслуживали стюарды
кают-компании с эсминца Эрика. Миссис Мерривелл сказала,
что она, может быть, возьмет крохотную порцию куриного са¬
лата и, возможно, маленький бутербродик.
На лице Хэлфорда отразилось выражение иронического про¬
теста, но он недостаточно, напился, чтобы отделаться от нее.
Вчетвером мы вернулись к; столу на веранде. Я принес тарелку
для Мэри и сел рядом с ней. Мы выпили по стопке, которые
Эрик налил под столом.
— За старых друзей, — провозгласил он. — Как тебе нравит¬
ся наша вечеринка?
12
Эрику явно казалось, что вечеринка удалась. Его светло-го¬
лубые глаза влажно поблескивали. Он. сидел, повернувшись к
Сью Шолто так, что их колени должны были под столом сопри¬
касаться.
— Мне очень нравится, — ответил я и посмотрел на Мэри.
Хэлфорд изобразил признательную улыбку из своих запасов,
до которых миссис Мерривелл еще не дотрагивалась.
— Думаю, это очень мило, просто очень мило, — лепетала
миссис Мерривелл. — Все вы — красивые молодые люди в фор¬
ме. И официанты в белых пиджаках. Вы знаете, мне это напо¬
минает мой старый клуб тех дней, когда еще не умер мой доро¬
гой муж... Но мне не следует говорить об этом. Мне не надо
даже думать об этом.
Она опустила глаза, посмотрела на бокгш и сделала из него
большой глоток.
— Это похоже на старые времена на Юге, правда? — Эрик
слегка подался вперед, лицо его было серьезно. — Я часто спра¬
шиваю себя, действительно ли это хорошо.
— Что действительно хорошо? — пропищала Сью своим дет¬
ским голоском. — Что хорошо?
— Я сомневаюсь в правильности политики поручать неграм
исключительно физическую работу. В этом квартале мне выпа1
ло быть комендантом в нашей бестолковой офицерской кают-
компании, и в'мои обязанности входит наблюдение за стюар¬
дами. Я часто думаю, что в моральном отношении они стояли
бы выше и больше бы приносили пользы общему делу, если бы
не чувствовали себя чертовски зажатыми.
— Я согласна с вами! — прокричала миссис Мерривелл. —
Я целиком с вами согласна! Каждый должен получить равные
возможности, даже черномазые. Понятно, что они не достиг¬
нут такого же положения в жизни, как белые. Но я скажу вам:
предоставьте всем равные возможности, если, конечно, они
. этого заслуживают.
— Разве черный человек не заслуживает того же, что имеет
англосаксонец? — тихо спросила Сью. В ее глазах сверкнули
враждебные презрительные искорки, но миссис Мерривелл их
не заметила.
— Вы знаете^' иногда я склонна с вами согласиться. Есть что-
то ужасно неприятное в их черной коже. И как этот верзила-
самец посмотрел на меня, когда накладывал салат! Меня всю
просто передернуло.
— Гектор Лэнд? — догадался Эрик. — Громила с перебитым -
носом?
13
— Да, он самый. Эти радикалы в Вашингтоне распинаются
о социальной справедливости, и все это правильно и хорошо,
но я не выношу сидеть за одним столом с черномазым. Чувст¬
вую себя замаранной.
Но вы не отказываетесь есть пищу, которую они пригото¬
вили, — вставила Сью. — Наоборот, вам нравится такое поло¬
жение вещей.
— Не знаю, о. чем вы говорите.
— Я — еврейка, — сказала Сью. Ее глаза напоминали чер¬
ные угольки. Голос звучал напряженно. Она была совершенно
пьяна. — Поэтому у меня есть некоторое представление о том,
что. значит чувствовать себя негром. Если в других отношениях
они равны, то я предпочитаю белым негров. Особенно если это
не перевоспитанные белые с Юга.
— Прекрасно! — отрезала миссис Мерривелл. Слово с ши¬
пением вырвалось из ее рта. Она встала, держа в одной руке не¬
доеденное блюдо, а в другой — бокал. — Бы сказали, что хотите
поговорить со мной наедине, Джин. Пойдемте?
Хэлфорд неохотно поднялся, невнятно извинился и вошел во
внутреннее помещение дома вслед за рассерженно постукива¬
ющей каблучками дамой.
— Этого оскорбления она никогда не простит, — сказал-я
Мэри. — Кто она такая?
— Секретарша у одного из начальников в Хикеме. Возмож¬
но, она один из источников Хэлфорда.
Худое лицо Эрика застыло, готовое выразить возмущение
или отчаяние.
— Тебе не стойло так говорить, — обратился он к Сью. —
Она растрезвонит всем в городе, что ты — поклонница
негров.
— Мне наплевать; — отозвалась она высоким звонким голо¬
сом. — Может быть, так юно и есть.
Его лицо покраснело и пошло пятнами.
— Прости. Очень любопытно.
— Не пытайся унизить меня, воздействовать на мои чувства.
Разве ты всегда держался только за белых госпожей? Пожалуй¬
ста, расскажите нам о своих любовных похождениях, джентль¬
мены.
Оца настолько опьянела, что Эрик решил не принимать ее
всерьез.
— Ты взвинчена, моя девочка. Тебе не следует больше пить.
Нельзя ли, ради Христа, поговорить о чем-нибудь отвлеченном
и не переходить на личности?
14
✓
— Мы разговаривали о любви, — подсказал я. — Нет ниче¬
го более отвлеченного, чем любовь. У всех она бывает, прояв¬
ляется теми же симптомами, и все одинаково реагируют на эти
симптомы.
— Ерунда, — отпарировала Мэри. — Любовь — это исклю¬
чительно индивидуальное искусство. Очень многие вообще не
способны ее испытать'. По тому, что вы сказали, я могу заподо¬
зрить, будто вы — один из них.
— Из того, что вы сказали, следует, будто вас нет среди них.
В танцевальном зале заиграл оркестр. Сью заявила Эрику,
что она хочет потанцевать. Они направились вместе неуверен¬
ной походкой, как будто знали друг друга очень хорошо. Она
прижималась к его руке. Когда они вошли в дверь и оказались
в пятне яркого света, он посмотрел на нёе с озабоченной неж¬
ностью, которая отразилась даже в развороте плеч.
— Сыо и Эрик — давние друзья, правда? — спросил я.
— Думаю, они дружат уже с год. Он отыскивает ее всегда,
когда оказывается в порту. Она полюбила его.
— Странно, что он даже не упомянул о ней до приезда сюда.
— Нет, это не странно. Их отношения развиваются не очень
складно. Эрик ведь женат?
— Да, я знаком с его женой. Она по нему сходит с ума. Дуг
маю, он загнал себя в угол.
— Жалеть надо Сью. — Ее взгляд скользнул по моему лицу. —
Вы женаты?
— Нет. Поэтому потанцевать со мной будет совершенно бе¬
зопасно.
Оркестр был наспех собран из шести случайных музыкантов,
но она танцевала так хорошо, что я почувствовал себя легко и
свободно. Ее высокие каблуки почти уравняли нас, и я полу-,
чил возможность изучить ее лицо. Это было лицо точно с кар¬
тины Леонардо да Винчи, с крупными алыми губами и чувст¬
венным носом, высокими скулами и непостоянным цветом глаз,
который менялся в зависимости от настроения, придавая их
выражению удивительную глубину. У нее было шикарное тело,,
упругое, как шгговый ус, а ноги — само совершенство. После
двух танцев она сказала:
— Мне скоро надо уходить.
— Почему?
— В четверть десятого выхожу в эфир.
— Скажите, вы не та девушка, которая объявляет музыкаль¬
ные номера на радио?
— Мы чередуемся с Сью. Вы нас слышали?
15
— Слышал последние несколько вечеров, когда мы входили
в порт. Неудивительно, что у меня появилось чувство, будто
знал вас раньше.
— Не пускайтесь в отвлеченные рассуждения. Я хотела бы
знать, что вы думаете о наших программах.
— Мне они нравятся. Нравится также ваш голос. Странно,
что я его не узнал.
— По радио голоса всегда звучат несколько иначе.
Опять заиграла музыка, и мы начали очередной танец. Я не
видел Сью и Эрика в толпе танцующих.
— Никакой критики? — спросила Мэри.
— Да нет. Ну, маловато Эллингтона. Его не хватает на всех
станциях. Слишком часто даете «Не держите меня в ограде». Я
восхищаюсь как Кросби, так и Колем Портером, но я мог бы
придумать и лучшее сочетание их талантов.
— Знаю, но масса людей любит именно такое сочетание. А
лучшие вещи Эллингтона не так-то легко достать. Я разбила
пластинку «Портрет Берта Уильямса» на прошлой неделе, села
и заплакала.
— Ущипните меня поскорее. Девушкам моей мечты всегда
нравился «Портрет Берта Уильямса».
— Вам не понравится, если я ущипну вас. Я щиплюсь очень
больно. Так какой мечты?
— Моей мечты. Я люблю помечтать. И вот свершилось: мечта
сбывается:
Она немного отстранилась и посмотрела мне в глаза:
— У вас это прозвучало красиво. Вы долго были в отъезде?
— Целый год: Мне показалось, что очень долго. Вот почему
я размечтался.
— Не заставляйте меня чувствовать себя какой-то необходи¬
мой вещью. С тех пор как я приехала сюда, успела понять, что
значит находиться в дефиците.
—Последняя пачка сигарет из-под прилавка?
— Последний кусок мяса, брошенный волкам. Я предпочи¬
таю оставаться человеком.
— В моей породе нет абсолютно ничего волчьего.
Она отвела от меня взгляд. Желая вернуть его назад, я пере¬
менил тему.
—. Давно ли вы находитесь здесь?
— Всего несколько месяцев. Пять с половиной.
— Вы из Огайо,. Мичигана или Иллинойса?
—У вас хороший слух. Я жила в Кливленде. Сколько сейчас
времени?
16
— Половина девятого.
— Я должна уйти, когда закончится этот танец.
— Разрешите мне подвезти вас? Я возьму у Эрика джип.
— Это было бы мило с вашей стороны. Впрочем, ни Эрика,
ни Сью не видно. Может быть, они вышли в сад.
Пока Мэри ходила наверх, чтобы взять жакет, я стал разы¬
скивать Эрика й Сью на первом этаже. В танцевальном зале их
не было, как и в затемненной столовой, хотя там сидели паро¬
чки. Я обошел весь дом по веранде, но не смог отыскать их.
Ночь выдалась очень темной. Стояло полнолуние, но через
плотные тучи проглядывало лишь бледное пятно. На далеких
холмах мигали цепочки огней, но черные тучи, которые тяже¬
ло и, похоже, надолго повисли над горными вершинами остро¬
ва Оаху, вырисовывались на небесах, как гнетущая судьба.
Я решил не искать их в саду, потому что мог бы попасть в
неловкое положение. Из цветников доносились приглушенные
голоса и виднелись неясные двойные силуэты как в вертикаль¬
ном, так и в горизонтальном положении.
Когда я все же нашел Эрика, он был один и сидел на пере¬
вернутой урне в углу прихожей мужского туалета, обнимая по¬
лупустую бутылку виски. Влажный блеск его глаз превратился
в остекленелость. Тонкие губы вытянулись и побагровели. Рас¬
слабленное тело вздрагивало. Капли пота скатывались с кончи¬
ков волос на открытый лоб. Изредка я видел мужчин и в более
пьяном состоянии, но они не могли оставаться в сидячем по¬
ложении.
— Сью ушла и бросила меня, — сказал он нараспев приглу¬
шенным голосом. — Она ушла и оставила меня совершенно
одного. Она адская бабенка, Сэм. Никогда не путайся с такими
черненькими крошками. Они как роковые ночные тени. От них
не отделаешься.
Мне не нравился такой разговор, а главное, не хотелось за¬
ставлять Мэри ждать.
— Не дашь ли ты мне свой джип на время? Через час я вер¬
нусь.
Он нашел ключи, основательно покопавшись в своих кар¬
манах.
— Забирай машину, Сэм. Не знаю, куда ты направляешься,
и не хочу знать.
— Тебе бы лучше подняться наверх й прилечь.
— Не хочу ложиться. Буду сидеть здесь до петухов. Здесь, с
этими настенными надписями. Очень приятные надписи на
стене, отвечают моему настроению. — Он вслух продеклами¬
17
ровал несколько слов из трех и больше букв. — Это соответ¬
ствует моим чувствам. Грубо, но прямолинейно. «Кувшин вина
и ты рядом со мной, напевающий в писсуар», — захихикал он.
Я оставил его с этими неприятными глупостями и прошел в
фойе. Мэри спускалась с лестницы. Она выглядела слегка по¬
бледневшей и взвинченной.
— Сью там, наверху?
— Нет. Я думала, что она, быть может» прилегла в дамской
туалетной комнате. Она слишком много выпила до ужина. Но
там никого не оказалось.
— Возможно, она ушла домой-. Эрик не в лучшей форме. Я на-
шел его в сортире.
— Может быть-, И'ушла? Я позвоню ей из студии.
До радиостанции было пять минут езды. Когда мы добрались
туда, Мэри усадила меня на складной стул в темном зале для
зрителей и отправилась звонить по телефону. Через минуту она
вернулась и сообщила взволнованным голосом:
— Ее нет дома. Во всяком случае, сейчас. Надеюсь, она не
потеряла где-нибудь сознание.
— Найдется, — успокоил я.
— У меня еще есть несколько минут до передачи. Хотите
взглянуть на нашу подборку пластинок? Или предпочтете по¬
сидеть и послушать музыку?
Она кивнула в сторону застекленной комнаты радиостудии.
Пять или,шесть гавайцев наигрывали на гавайских гитарах и на
скрипке с бычьими струнами. В тот момент они играли мело¬
дию «Голубые Гавайи».
— Пожалуй; я смогу оторвать себя от этого экзотического
великолепия.
•Проведя меня по темному проходу к двери, которую откры¬
ла ключом, она нащупала выключатель и зажгла свет в ком¬
нате с пластинками. Это было узкое помещение с высоким по¬
толком» целиком заставленное полками с пластинками. Мэри
показала мне разные наборы: классику и полуклассику,* новые
популярные песенки, запасные песни, которые никогда не
устаревают, записи музыкальных программ крупных американ¬
ских компаний и набор крупных пластинок, на которых цели¬
ком записаны программы военного ведомства.
Я увидел знакомую пластинку, взял ее с полки, и протя¬
нул ей:
— Проиграйте это.
Она поставила пластинку на крутящийся диск. Это была
вещь Фэтса Воллера «Мы не шалим» в исполнении на органе.
18
Мы стояли рядом и слушали ритмичную меланхолическую му¬
зыку, которую Воллер выдавил из органа в Париже много лет
назад. Я полуобернулся к ней под влиянием неотразимой сек¬
суальности этой музыки. Возможно, она догадалась о моих на¬
мерениях и спросила сухим, официальным голосом:
— Вопросы есть?
Когда пластинка закончилась, я заметил:
— Я сам немного работал на радио, когда учился в коллед¬
же. Там очень строго соблюдали хронометраж. А как вы хроно¬
метрируете свои музыкальные программы?
— Когда программа включает только одну пластинку, это сде¬
лать довольно легко. И многие пластинки разной продолжитель¬
ности стандартизированы. Например, девяносто шестые.
— Девяносто шестые?
— Пластинки по девяносто шесть оборотов. Выпускаются
специааьно для радиостанций и стандартизированы, так что вы
можете замерить время прямо на пластинке. Вместе с пластин¬
ками нам присылают небольшие линейки с делениями в дюй¬
мах, которые показывают время.
— Это значит, скорость вращающегося диска тоже должна
быть стандартизирована?
— Совершенно правильно. Но обычные диски, которыми
пользуемся я и Сью, не стандартизированы. Количество боро¬
здок может быть разным на разных сторонах, в зависимости
от характера музыки.
— Нс понимаю.
— Зависит от того, какая тональность музыки — низкие или
высокие ноты. На объяснения уйдет много времени. Всегда
можно захронометрировать пластинку, если прриграть ее зара¬
нее, конечно. Но часто мы надеемся на авось. Если надо за¬
полнить паузу в конце, то всегда можем проиграть ведущую
музыкальную тему дважды вместо одного раза. Мы же не под¬
ключаемся к общенациональному эфиру. — Она взглянула на
электрические часы, висевшие в углу комнаты. Было десять
минут десятого. — Теперь мне придется вас оставить.
— Не могу ли я помочь поднести пластинки или еще что-
- нибудь сделать?
т- О нет, спасибо. Они уже лежат возле микрофона. У нас
работает мальчик-китайчонок, который подвозит их на те¬
лежке.
Она выключила свет, закрыла на ключ дверь и оставила
меня возле входа в звукоизолированную комнату. Я слушал
радиопередачу через динамик, установленный в комнате для
19
зрителей^ У Мэри был довольно низкий для женщины голос.
И твердый — единственный тип женского голоса, который хо¬
рошо звучит в эфире. Она начала со спокойного подшучива¬
ния.с аудиторией не столько тем, что говорила, сколько мо¬
дуляцией голоса.
Я решил, что у нее большая почта от почитателей. Она про¬
игрывала пластинки преимущественно по просьбам. И я уже
начал сочинять ей письмо ^поклонника. Хотя голос Мэри за¬
полнял комнату, вибрируя во всех углах, казалось, что она на¬
ходится очень' далеко за перегородкой из сплошного стекла.
Передача закончилась до того, как я мысленно облек в слова
все, что хотел ей сказать.
— Всё в" порядке, можно возвращаться? — спросил я ее. —
Остается всего полчаса до комендантского часа.
-г- У меня есть пропуск. На случай ночных радиопередач. Я бы
не хотела возвращаться домой, пока не смогу убедиться, что со
Сыо все в порядке.
— Ничего с ней не случится. Мне, возможно, придется та¬
щить Эрика по трапу.
Когда мы вернулись в «Гонолулу-Хауз», вечеринка была в
полном разгаре. Один из офицеров присоединился к оркестру
~ и откалывал такие номера на кларнете,, что просто жуть. Тол¬
стая пошатывающаяся женщина приплясывала в Центре зала,
щелкая пальцами и периодически испуская возгласы. Колышу¬
щаяся,цепочка танцующих мужчин и женщин, среди которых
оказались Хэлфорд и миссис Мерривелл, обтекла эту женщину
кольцами. Две или три неутомимые парочки тряслись в танце
в углу комнаты, прыгая и крутясь в сумасшедшем молчаливом
экстазе. Некоторые пары уходили.
Эрик, бесчувственный, как камень, лежал в столовой на ди¬
ванчике и отчаянно храпел^ Огромный негр-стюард, которого
он назвал Гектором Лэндом, хлопотал над ним, похоже наме¬
реваясь что-либо предпринять, но не зная, что именно.
— Пока оставьте его в таком виде, — посоветовал я. — Если
не проснется через несколько минут, я сам отвезу его на ко¬
рабль.
Да, сэр. Я просто хотел спросить его, не надо ли достать
еще льда. У нас совсем кончился лед.
— Сейчас это уже не имеет значения. Не видели ли вы мисс
Шолто? Молодую даму, которая на ужине была со Свэнном?
■ Нет, сэр. Я не видел ее весь вечер. Может быть, она в
саду.
— Давайте посмотрим там? — предложила Мэри.
20
Мы вышли через боковую дверь и минуту постояли на веран¬
де, чтобы глаза привыкли к темноте. Я взял Мэри за талию, но
она выскользнула из моей руки.
— Не торопитесь, — сказала она серьезно. — Я пришла на
эту вечеринку выпить и потанцевать, а не для того, чтобы за¬
няться любовью.
— Не торопиться — это хорошее выражение. В нем содер¬
жится надежда на будущее.
— Правда? Вы забегаете вперед. Впрочем, Mije нравится, что
вы говорите.
— Когда-то слова были моей профессией.
— В этом загвоздка. Не знаю, есть ли какая связь между тем,
что вы говорите, и тем, что вы есть на самом деле. Мнргие во¬
еннослужащие, уехав из дому, сбились с пути. Господи, неуже¬
ли я говорю как проповедник в воскресной школе?
— Продолжайте. Я как раз нуждаюсь в смягчающем влиянии
женшины.
— Думаю, это относится ко всем, не только к военнослужа¬
щим. Я знаю не многих людей, которые не сбились с пути.
Было странно слышать такие слова от блондинки, которую я
хотел поиметь, но ее слова дошли до моего сознания. С тех самых
пор как уехал из Детройта, я чувствовал себя выбитым из колеи,
а после того как мой корабль затонул, еще хуже. Иногда мне ка-=
залось, что всех нас несет по воле волн в беззвездную ночь, что
мы напеваем во тьме, испытывая страх и пытаясь отпугнуть этот
страх хохотом, который никого не обманывает.
С этой стороны дома веранда была без крыши. Я посмотрел
на ночное небо, громадой нависшее над горами. Темные тучи'
на вершинах на мгновение расступились и позволили луне про¬
плыть в разрыве, следуя за одинокой яркой звездой, как за ука¬
зателем цели.
— Думаю, что у Эрика и Сью так и должно было случить¬
ся, — произнес я. — Они полагали, что все это не важно, а
обернулось для обоих очень скверно.
— Интересно, будет ли она опять счастливой? — заметила
Мэри.
Но я ее не слушал, так как обратил внимание на что-тр воз¬
ле стены дома. Присмотревшись, в свете луны разглядел Сью
Шолто. Ее голова по-птичьему склонилась набок, как будто она
ждала от кого-то ответа, язык шаловливо высунулся наружу.
Под ее покачивающимися ногами зияло три ярда пустого про¬
странства. Тело висело, на желтой веревке, завязанной за уша¬
ми. Глаза казались крупнее и чернее, чем были при жизни.
21
Глава 2
Тучи опять сомкнулись и закрыли луну, как темные велика¬
ны, сбившиеся на дьявольском шабаше. Но Мэри все же успе¬
ла, проследив за моим взглядом, увидеть то, что и я.
Она покончила с собой! — вскрикнула Мэри неестествен¬
но высоким голосом. — Я боялась, что с ней случится несча¬
стье. — Она ударяла друг о друга своими сжатыми кулачками,
рождая пустой, бесполезный звук. — Мне надо было оставать¬
ся с ней.
— Вы не знаете, какая это комната? Отсюда ее не доста¬
нешь. — Я жестом указал вверх, и моя рука, выйдя из-под кон¬
троля, взлетела выше, чем я хотел. Мы опять посмотрели вверх.
Теперь, когда луна зашла, Сью Шолто превратилась в неясную
тень, повисшую над нами. В отсвете снизу виднелись только ее
ноги, которые почти незаметно шевелились при повороте верев¬
ки. На одном ее чулке была дырка, и я смог различить красный
блеск ее наманикюренного ногтя.
— Думаю, что это дамская туалетная комната, но не уве¬
рена.
— Оставайтесь здесь, вместе с другими. Я поднимусь наверх.
Лейтенанта Саво, корабельного доктора, я разыскал в танце¬
вальном зале. Когда сообщил ему, что увидел, его борода свя¬
щенника вздернулась и успокоилась. Он помчался по лестнице
впереди меня.
Дамская туалетная комната состояла из трех смежных по¬
мещений: очень хорошо освещенной комнаты, где дамы при¬
водят себя в порядок, с зеркалами и туалетным столиком;
самой туалетной комнаты — с одной стороны, и небольшой
темной комнаты, в которой ничего не было, кроме несколь¬
ких кресел и диванчика, — с другой стороны. На предыдущей
вечеринке доктор Саво оказывал в этой комнате помощь од¬
ной девушке и поэтому знал, что комната использовалась толь¬
ко в случае болезни или алкогольного отравления кого-либо из
гостей. /
Я нашел выключатель и увидел, что на этот раз комнату ис¬
пользовали для другой цели. Широкий бугристый диванчик с
ситцевой обивкой был придвинут к стене под подоконник един¬
ственного окна. За его изогнутые ножки красного дерева был
привязан конец желтой веревки, на которой повисла Сью Шол¬
то.. Мы втащили ее наверх через открытое окно. Это оказалось
нетрудно сделать, но в резком свете старого светильника на
потолке было трудно ее рассмотреть; Узел за ухом был завязан
22
неумело, но он сделал свое дело. На ее лице не осталось ниче¬
го такого, что мог когда-то любить Эрик Свэнн.
Я пошел в другую комнату, чтобы взять полотенце и при¬
крыть ей лицо. В дверях центральной комнаты стояла Мэри,
очень бледная и оцепеневшая.
— Она мертва, правда?
— Да, не входите туда.
Послышались шаги, и появился Эрик. Цвет его кожи был не
лучше, чем у покойника, а глаза выглядели так, как будто он
разучился ими моргать.
— Что-нибудь стряслось со Сью?
Мэри посторонилась, и он отстранил меня, даже не созна¬
вая этого. Было бы неблагородно избавлять его от кошмаров. Он
сказал при виде мертвой женщины:
— Дорогая, тебе не надо было делать этого. Я бы сделал для
тебя все.
Потом он лег на пол рядом с ней и зарылся лицом в ее во¬
лосы, которые рассыпались по пыльному полу. Скупой плач
мужчины является плохой имитацией мелодичных причитаний
женщины, но его воздействие более ужасно. Надрывные рыда¬
ния породили в моей душе жалость и ужас. Я захлопнул дверь,
чтобы Мэри не видела всего этого.
— Где она достала веревку? — спросил я.
— Веревка есть в каждой верхней комнате. Смотрите. — Она
показала на крючок рядом с окном туалетной комнаты, где
кольцами висела еще одна желтая веревка. У меня возникло
инстинктивное желание схватить ее и сжечь.
— Господи, зачем же они здесь развешивают подобные вещи?
— Это на случай пожара. Единственное средство.
— Полагаю, они дают вам вместе с обедом яд на всякий по¬
жарный случай. Вдруг вы захотите принять глоток или два ме¬
жду блюдами, подобно Сократу!
— Не разговаривайте так много и, ради всего святого, не
старайтесь острить, — устало произнесла Мэри. — В отличие
от меня, вы почти не знали Сью. — Ее шея согнулась, как
стебель увядшего цветка, и я совершенно ничего не мог для
нее сделать.
Младший офицер с черно-белой повязкой берегового пат¬
руля вошел в комнату, сопровождаемый четырьмя или пятью
любопытными, их лица выражали явное нетерпение. Я поду¬
мал о шакалах, которые питаются падалью. Среди них была
миссис Мерривелл, а также управляющий евроазиатской ком¬
панией, напряженный и заикающийся.
23
Молодой человек, представлявший береговой патруль, казал¬
ся очень взволнованным.
— Сэр, моя фамилия Бейкер, — сказал он. — Я правильно
понимаю, что здесь произошел очень, неприятный несчастный
случай?
— Проходите в соседнюю комнату. Молва иногда преувели¬
чивает.
— Никакого несчастного случая, — пролаяла миссис Мерри-
велл. — Я не верю в самоубийство. Этот ужасный негр находил¬
ся здесь. Я видела, как он выходил отсюда.
— Когда это было? — спросил Бейкер. — И о ком вы гово¬
рите, мадам?
— Об этом ужасном черном официанте, у которого помятые
уши. Он церепугал бы меня до смерти, если бы я не знала, как
обращаться с черномазыми. Думаю, что он изнасиловал девуш¬
ку и вздернул ее, чтобы скрыть преступление.
Бейкер посмотрел на меня, а потом на дверь в другую ком¬
нату. Я кивнул, и он приоткрыл дверь настолько, чтобы прой¬
ти. Мгновение спустя дверь опять открылась, и оттуда неловко
вышел Эрик, как будто подталкиваемый сзади. Он посмотрел на
небольшую толпу возле дверей, как начинающий актер на сво¬
их первых зрителей. А я заявил всем, что если они хотят ждать,
то могут сделать это в зале. Мэри поднялась и вышла вместе с
другими.
— Какое вы имеете право распоряжаться, молодой человек? —
обратилась ко мне. миссис Мерривелл.
Я захлопнул дверь перед ее носом.
Эрик присел возле туалетного столика на стул, покрытый
дешевыми желтыми лентами. Он досмотрел на себя в зеркало
очень пристально, как будто видел свое лицо в первый раз. Беда
творит поразительны^ метаморфозы, так было и на этот раз.
Бму не понравилось его лицо, и он отвернулся.
— Я плохо выгляжу, — произнес Эрик еле слышным го¬
лосом.
— Это верно.
— Сэм, как ты думаешь, почему она это сделала?
— Не знаю. Я только что познакрмился с ней.
— Не могла ли она покончить с собой потому, что любила
меня? Я хочу сказать: потому, что я не мог н^ней жениться?
— Может быть. Но если так оно и было, никогда не позво¬
ляй себе гордиться этим.
—' Ты сегодня какой-то чопорный, — протянул Эрик с нот¬
кой жалости к себе.
24
— Я обнаружил ее. Если это ты помог поместить ее туда, где
я нашел, то не жди от меня дружеского участия. Если ты ни при
чем, то мне жаль тебя. В любом случае сочувствую.
— Завтра я буду в порядке, — заверил Эрик. Но он произнес
это так, как будто знал, что некоторые картины очень медлен¬
но тускнеют даже на солнце.
Доктор Саво вышел из внутренней комнаты вместе с Бейке¬
ром, который постарел на год или два.
— Нет никаких признаков нападения на нее, — сообщил
доктор. — Пара ссадин на спине, но они могли появиться,
когда она выбиралась из окна или когда ударилась о стену
после падения. Странно, что этого никто не увидел и не
услышал. Обычно в таких случаях начинаются ужасные кон¬
вульсии.
— Спасибо, сэр, — сказал Бейкер. — Мне надо вызвать гра¬
жданскую полицию, и думаю, что они проведут следствие. Рань¬
ше я ни с чем подобным не сталкивался. Была пара случаев,
когда сильно избивали ребят, но...
— Забудьте об этом, если сможете, — посоветовал Саво. —
Это я хорошо усвоил в медицинском училище.
Из зала донеслись громкие голоса, там разгорелся горячий
спор. Я открыл дверь и увидел негра Лэнда, который стоял в
зале в окружении небольшой группы под предводительством
миссис Мерривелл. Он стоял прямо под лампой, свисавшей с
потолка, и я впервые как следует рассмотрел, его. Ушные ра¬
ковины скручены и истрепаны, как лепестки роз после ливня
с градом; курносый, приплюснутый нос; глаза, похожие на яр¬
кие черные щели между подушечками отмершей кожи; голова
старого боксера, могучая, со шрамами, как будто использовав¬
шаяся когда-то в качестве тренировочной груши и готовая, ка¬
залось, к дальнейшему использованию; мощная шея. Но в его
позе мощи не было. Плечи опустились, а живот вздымался цри
дыхании. Крупные руки полусжаты и повернуты ладонями к
свету, который отражался на их полированной темно-розовой
поверхности. Он походил на затравленного медведя, окружен¬
ного собачьей стаей.
— Я не имею к этому никакого отношения, — говорил он. —
Я даже не знал, что она находится здесь. Клянусь Богом, я этого
не знал.
— А что вы здесь делали? — спросил немолодой уже лейтег
нант с обвисшими, как у гончей, щеками.
— Меня здесь не было, начальник... сэр. Я никогда не видел
эту молодую даму.
25
—Я видела вас, — сказала миссис Мерривелл, вероятно, уже
не в первый раз. — Я видела, как вы выходили вот из этой две¬
ри. Это он ее убил, — заявила она, обращаясь к остальным. —
Я знаю, что это сделал он. Даже со стороны видно, что он ви¬
новат.
Лэнд возвел очи к потолку, сверкнули белки. Его глаза забе¬
гали нацравб и налево и остановились на мне и на Эрике Свэн-
не. Его белая курточка официанта начинала темнеть от пота.
Он, наверное, решил, что с ним все кончено, и сказал, обра¬
щаясь к Эрику:
—: Я был там, мистер Свэнн. Признаю это...
— Видите, — выскочила миссис Мерривелл. — Он сам при¬
знает это. — Она торжествующе посмотрела на Эрика, как бы
желая сказать: вам нужен был урок по расовым отношениям,
мой мальчик, и теперь, видит Бог, вам его преподнесли. —
Офицер, — обратилась она к Бейкеру, — я требую, чтобы вы
арестовали этого человека.
— Что вы там делали? спросил Эрик.
— Искал чего-нибудь выпить. Знаю, что поступил непра¬
вильно, но только этим я и занимался, искал чего-нибудь вы¬
пить.
— Не понимаю.
— Я искал какую-нибудь оставленную бутылку, чтобы отпить
из нее. Случается, молодые дамы оставляют там свои бутылки,
их-то я и искал. Я ничего не нашел и потом услышал чьи-то
шаги. Я совсем не видел мисс Шолто.
— Зайдите сюда, Лэнд, —Произнес доктор Саво из комнаты
за моей спиной. — Во всяком случае, я смогу проверить одну
вещь. Попрошу остальных удалиться из комнаты, ясно?
— Я не хочу оставаться с цим наедине, сэр, — вставил
управляющий. — Н^м бы не хотелось, чтобы случилось что-
" нибудь еще:
— Вам бы этого не хотелось, да? — повторил Саво, закрывая
дверь туалетной комнаты.
Мэри стояла за спиной миссис Мерривелл, усталая и блед¬
ная. Я подошел к ней.
— Смехотворная выдумка, — говорила между тем миссис
Мерривелл. — Он искал бутылку!
— У Сью была бутылка, — сорвалось с языка у Мэри, о чем
она тут же пожалела, прикусив iy6y. Больше падали для шака¬
лов, подумал я~
— Может быть, у нее и была бутылка, — продолжала мис¬
сис Мерривелл. — Может быть, она пригласила этого парня с
26
собой. Разве узнаешь, что может натворить черномазый лю¬
бовник?
Но не то, о чем подумала миссис Мерривелл, мелькнуло у
меня в голове. Эрик посмотрел на нее с недоверием, но ничего
не сказал. Мэри схватилась за мою руку, сжала ее до боли и
оперлась на меня. Впервые в жизни я начинал отчетливо раз¬
личать то, что видел Данте, а именно: преисподняя главным
образом состоит из болтовни.
Доктор Саво открыл дверь и коротко бросил миссис Мерри¬
велл:
— То, что вы предполагаете, исключается. Хотите получить
физиологические подробности?
— Конечно нет. — Миссис Мерривелл подняла свой нос и
нервно фыркнула. — Но я думаю, .что требуется какое-то дис¬
циплинарное взыскание. В лучшем случае, он собирался что-то
украсть.
— О нем позаботятся, — сказал Эрик. — Можете не волно¬
ваться.
Хватка Мэри на моей руке ослабла, она пожаловалась:
— Я очень устала. Как вы думаете, не поехать ли мне сейчас
домой?
— Полагаю, нам надо подождать гражданскую полицию. В об-
щем-то это касается прежде всего нас.
— Вы имеете в виду, что мы ее нашли?
— К тому же уже начался комендантский час. Нам потребу¬
ется пропуск, чтобы вернуться в Перл.
— Вы сможете получить его в полиции.
— Странно, что полиции до сих пор нет.
Я посмотрел вокруг, разыскивая Бейкера, но он исчез. Поч¬
ти все покинули второй этаж. Но Гектор Лэнд все еще находил¬
ся в гардеробной, когда я туда заглянул. Он нелепо сидел на
маленьком желтом стульчике, широко расставив колени и опу¬
стив между ними руки. Только глаза говорили, что он жив, они
блестели и двигались.
Эрик стоял перед дверью во внутреннюю комнату, уставив¬
шись на Лэнда невидящими глазами. Похоже, что еще более
напряженно он всматривался тем зрением, с помощью которо¬
го мог видеть все прямо через дверь. За ним наблюдал доктор
Саво.
— Вам надо вернуться на корабль и поспать, — посоветовал
он Эрику. — Вы получили ужасную встряску от бутылки перед
тем, как это случилось.
Казалось, что Эрик его не слышал.
27
Куда девался Бейкер? — спросил я. — Он что, пошел зво¬
нить в полицию?
^ Именно. Они должны сейчас приехать.
Мэри села в кресло возле окна, а я прислонился к подло--
котнику между ней и свернутой в кольцо веревкой. Она отки¬
нулась, опершись головой на спинку кресла, и закрыла глаза.
Я не мог последовать ее примеру. Казалось, что молчание про¬
должалось очень долго. Возможно, прошло всего четыре или
пять минут, но для меня они были вечностью. Время будто
остановило свой обычный стремительный бег.
Наконец я услышал неровный ритм нескольких пар ног, ша¬
гавших по лестнице и направившихся в зал. В комнату вошел
Бейкер в сопровождении местного сержанта полиции в шерс¬
тяной форме оливкового цвета и мужчины в сером гражданском
костюме и широкополой шляпе. Гражданского он представил
как сыщика Крэма.
Крэм быстро, и ловко снял шляпу. Это был худощавый че¬
ловек среднего роста и возраста, легко улыбавшийся и так же
быстро хмурившийся, но это почти не меняло выражения ци¬
ничного любопытства. У него были тонкие длинные губы и
хищный, как у акулы, рот. В голубом в горошек галстуке-ба¬
бочке и полосатой шёлковой рубашке он выглядел чересчур
щеголевато для настоящего детектива.
— Итак, — заявил он, — произошел несчастный случай. По¬
кажите, что случилось.
Саво провел его во внутреннюю комнату: Когда он вышел из
комнаты, то ни лицо, ни голос не изменились.
— Это вы обнаружили ее, да? — Он бросил на меня взгляд.
Я подтвердил. — Расскажите мне об этом. — Я ему рассказал,
как все было. — Значит, молодая дама была с вами на задней
веранде. Очень хорошо, Я не стану спрашивать, что вы там
делали.
— Мы искали Сью, — натянуто произнесла Мэри.
— Вашу подругу?
— Да, мы работали вместе.
— Вы работали на станции вместе с ней, правда? Есть
ли какие-нибудь догадки, почему она совершила самоубий¬
ство?
— Я ее недостаточно хорошо знала. Она ничего мне не го¬
ворила,
— Может быть, ей и не надо было что-то говорить вам, по¬
скольку и так было понятно?
— Не знаю, — отозвалась Мэри.
.28
— Кто был с ней? — Он показал большим пальцем в сторо¬
ну двери за спиной. Бго глаза остановились на Эрике. — Бы?
— Да.
— Ссора?
— Да.
— Давно ли вы ее знали?
— Думаю, с год.
— Близко знали, да?
Горе заставило Эрика позабыть про скрытность. После пе¬
режитого шока он впал в откровенность, почти что в детскую
наивность,
— Мы любили друг друга.
— Скажите, ради Христа, — еле слышно произнес Крэм, —
почему же тогда вы на ней не женились? Теперь она никому не
нужна.
— Я женат.
— Понимаю. Поздравляю. И следующее, что вы меня попро¬
сите, — это замять неприятную для вас историю.
— Я ни о чем не просил, — возразил Эрик. — А теперь хочу
просить вас проваливать отсюда.
— Ну, конечно, конечно. Меня награждают именно таким
сотрудничеством. А кто такой этот человек? — Он посмотрел на
Лэнда, который сидел сам по себе, в сторонке, рассматривая
остальную часть комнаты, как будто ждал, что Она обвалится на
него сразу, без всякого предупреждения.
— Гектор Лэнд, сэр. Я — стюард на корабле мистера Свэнна.
— Разве корабль принадлежит вам? — обратился Крэм к
Эрику. — Почему он здесь находится?
— Чтобы обслуживать участников вечера.
— Какая-то женщина обвиняла его в убийстве девушки, —
вставил Саво. — В том, что он изнасиловал ее и убил. Он. этого
не делал.
— Откуда вам это известно?
— Я врач.
— А я полицейский, но ни черта не знаю. А откуда вы это
знаете?
— Я осмотрел их обоих. — Саво взглянул на Мэри.
— Теперь понятно. Там ее обувь?
— Я смогу это определить, — вызвалась Мэри.
— Пойдите и принесите, — предложил Крэм сержанту. —
Туфли лежат у окна.
Это были туфли-лодочки маленького размера. Мэри осмот¬
рела их и сказала, что они принадлежали Сью.
29
Когда вы ее обнаружили, она была разута, да?
— Да, — ответил я. — Она была только в чулках.
— Думаю, она сняла их, чтобы взобраться на подоконник, —
заметил Крэм. — Ну что же, до встречи.
— Когда это будет? — спросил я.
— Завтра, если смогу расшевелить пару клоунов в городе.
А почему вы спрашиваете?
' — Я жду отправки на Большую землю. Это может случиться
завтра. Не придется ли мне подписать заявление, если завтра не
решим все вопросы?
— Не можете ждать, да? Откуда мне знать, черт возьми? Ка¬
ждый помыкает мной. Самую большую глупость в своей жизни
я совершил тогда, когда снял военную форму. >
— Значит, вы служили в армии? — воскликнул я. — Поэто-
му-то вы и не любите военных моряков?
— Мне не нравится и армия. Я был на последней войне. Вы
знаете, легкой войне.
— Инспектор, вам нужно отоспаться. Почему бы вам не по¬
ехать домой и не отдохнуть?
— Не могу заснуть. Вы — врач, — обратился он к Саво. —
Что надо делать, чтобы заснуть?
— Пейте виски, — ответил Саво. — Вы не будете так нерв¬
ничать, если возьмете за правило выпивать раз в несколько
дней.
^ Мне и напиться нельзя. Меня могут в любой момент вы¬
звать. Да и вообще, когда бутылка стоит двадцать пять долла¬
ров, с моей зарплатой не до виски.
—Не могли бы вы оказать любезность и достать нам пару про¬
пусков в связи с комендантским часом? — спросил я. — А может
быть, у вас.есть готовые?
— Нет! А у вас есть, сержант? — спросил Крэм.
— У меня нет, сэр.
— Ничего. Я могу подвезти вас к военно-морскому причалу.
А там уже дело ваше.
г- А как будет с мисс Томпсон?
— Вы живете в городе?
— Да, — ответила Мэри. — Недалеко отсюда.
— Мы подбросим и вас. — Обращаясь к сержанту, он ска¬
зал: — А вы оставайтесь здесь. Вероятно, они скоро приедут
за ней.
Когда мы спустились вниз, то о недавней вечеринке ничто
не напоминало, кроме переполненных пепельниц, пустых и
полупустых стаканов, от которых воздух наполнился кислова-
зо
тым запахом, стульев, в разных местах сдвинутых группами,
чтобы создать атмосферу интимности, пустоты и тишины там,
где совсем недавно шумела толпа, звучали музыка и смех. Все
разошлись по домам, кроме Джина Хэлфорда, который стоял
в зале и разговаривал с управляющим.
— Сожалею о случившемся, — сказал мне Хэлфорд.
— Мы все об этом сожалеем. Где вы проводите ночь?
— Меня назначили в караул на пристани, но я еще не при¬
думал, как туда доберусь. Я не поехал на автобусе, потому что
решил подождать вас. — Любопытство, возбуждение и жалость
нелепо перемешались в его мутных карих глазах.
— Какого черта, поедем с нами, — норовисто заявил Крэм. —
В машину помещается семь человек, и я буду прав, если утром
вступлю в ассоциацию водителей. Моя фамилия — Крэм. Сыщик
Крэм.
— А моя — Хэлфорд. Вы ведете расследование этого убий¬
ства?
— Пока не знаю.
— Вы счастливый человек, мистер Крэм, что так легко от¬
носитесь к событиям.
— Я хотел сказать, что пока не знаю, убийство ли это, —
отпарировал Крэм. — А вы знаете?
— Когда женщины совершают самоубийство, то они обычно
нс вешаются, — произнес Хэлфорд авторитетным голосом. —.
Если, конечно, у них нет причины желать, чтобы после смерти
они выглядели мерзко. — Он быстро бросил на Эрика злобный
взгляд и отвел глаза. — Любовь не сильнее смерти, но этого не
скажешь про тщеславие.
Эрик слишком глубоко ушел в себя, чтобы его это затрону¬
ло, он даже не услышал сказанного. Его светлые глаза наломи^
нали камешки, застыв, когда увидели тело Сью. С тех пор он -
будто ослеп и не ощущал ничего, кроме горя и стыда.
— Попридержи язык, — сказал я Хэлфорду, — или я надену
на него кольцо.
Он закатился отвратительным смехом.
Глава 3
Я проснулся и посмотрел на ручные часы. Они показывали
пять часов. Какое-то время я лежал опустошенный и в напря¬
жении, ожидая звона колокола с командного пункта. Лотом со¬
образил, хотя это меня не успокоило, что я нахожусь наВерхней
31
полке отдельной каюты Эрика на корабле в Перл-Харборе, где
враг не нанесет больше удара в течение длительного времени.
Но я не расслабился. В воображении существуют более страш¬
ные вещи, чем самолеты камикадзе, и мое воображение всю
ночь было заполнено такими вещами.
Я обратил внимание, что в каюте горел свет, перевернул¬
ся на край полки и посмотрел вниз. Эрик сидел на метал¬
лическом стуле перед металлическим же письменным столом,
положив широко расставленные ноги на этот стол. Он не раз¬
делся, и его согбенная неподвижная фигура казалась бесконеч¬
но усталой, как будто он просидел в таком полржении всю
ночь.
Но его голос прозвучал вполне нормально, когда он повер¬
нулся, услышав мое движение.
— Сэм, спи спокойно, сейчас еще рано. Может быть, тебя
свет беспокоит?
— Нет. Но меня беспокоит то, что ты все еще сидишь там.
Почему бы тебе не плюхнуться на койку?
— Я пытался, но не смог заснуть.
Он встал, закурил сигарету и глубоко затянулся. В его дви¬
жениях проглядывала лихорадочная издерганность уже устояв¬
шейся и привычной бессонницы. Наблюдая за ним, я подумал,
что сон является ежедневным чудом, воплощением веры для
идиотов, детей и блаженных алкашей. И понял, что я тоже
больше не смогу заснуть.
— Кучулейн по кличке Гончая из Ольстера, — сказал я, —
когда изнывал от ран, полученных в бою, не уходил куда-то и
не отдыхал, как рядовые люди. Он отправлялся в определенные
места и практиковался в том, чтобы разгромить какую-нибудь
банду.
— Шло ли это ему на пользу? — спросил Эрик. На его блед¬
ном лице играла странная улыбка.
— В конце концов он свихнулся. — Я перекинул ноги через
край полки и спрыгнул вниз. Эрик пинком подтолкнул стул в
мою сторону и протянул сигарету.
— Если ты обо мне беспокоишься,, то зря, — сказал он. —
Я слишком большой эгоист и слишком практичен, чтобы свих¬
нуться или даже надломиться.
* — Но меня удивляет, что ты допустил неблагоразумный посту¬
пок. Если ты думаешь, что я вырвался из объятий. Морфея, бога
сна, чтобы обсудить твои личные дела, то ошибаешься. Я лучше
расскажу тебе о знаменитом священнике Кучулейне. Стиви Смит
написал о нем хорошие ртихи...
32
— Ах, оставь! Я размышлял над тем; что же произошло
со Сью.
— Хорошо, — согласился я.. — Давай поговорим о Сьюзен.
А потом, может быть, через пару дней или через пару недель
мы сможем дойти и до разговора о твоей жене.
— Моя жена не имеет к этому никакого отношения, — про¬
изнес он монотонным голосом,, как человек, читающий закли¬
нание. — Надеюсь, что она никогда об этом не услышит.
— Думаю, услышит. Ты сам ей об этом расскажешь, Эрик.
Ты такой парень, который захочет получить от нее утешение, а
она из тех женщин, которые согласны утешить. Поэтому ты и
женился на ней. И никогда не бросишь.
— Ты так думаешь? — В его улыбке не было веселья. — Если
бы я знал, что Сью решится на то, что произошло...
— Значит, ты так все это понял. Она покончила с собой,
потому что не могла заполучить тебя. Знаешь, в твоей теории
слишком много тщеславия. У тебя сильное чувство вины в от¬
ношении этого дела, и осознание вины подводит тебя к выво¬
ду, что Сью повесилась из-за тебя. Ты виновен только йотому,
что сам так думаешь.
— Я признателен тебе за твои добрые намерения. Они на¬
столько хороши, что ими можно, как говорится, вымостить до¬
рогу в ад. Но факты нельзя изменить словами.
— Какие факты? Ты же не знаешь, совершила ли она са¬
моубийство. Может, ее убили? Хэлфорд думает, что так оно и
было.
— Убили? Кто стал бы ее убивать?
— Не знаю. Не знает этого и сыщик Крэм. Может быть, ты
знаешь?
— Это нелепая мысль. — Он смирился с мыслью о самоубий¬
стве, и предположение о том, что могло произойти убийство,
' свалилось на него совершенно неожиданно и ударило по ново¬
му, а потому уязвимому месту.
— Убийство всегда выглядит нелепо, — продолжал я. — Вот
почему оно. является преступлением и наказывается смертной
казнью. Но это случается. Может быть, так произошло и про¬
шлой ночью.
— Ты не клюнул на эту байку о Гекторе Лэвде? Или клю¬
нул? Это дьявольская глупость. Лэнд — тот еще гусь, он очень
странный, но сексуальное преступление совершенно не в его
духе.
— Преступление не носило сексуального характера, Саво
подтвердил это. А в каком смысле Лэнд странный?
2 Р. Макдональд «Беда преследует меня»
33
— В общем-то я мало что знаю о нем, собираюсь навести
справки. Но раз или два он проявлял непослушание, его стави¬
ли к мачте, посылали в дополнительные наряды и так далее. Из *
того, что он говорил, я заключаю, что у него твердые убежде¬
ния по поводу расовых отношений. Не думаю, что там есть что-
то революционное или подрывное, но он оказывает нездоровое
влияние на других стюардов. Мне представляется также, что он
один из организаторов азартных игр, которые устраивают чер¬
нокожие...
•— Не только чернокожие. Я еще не встречал на флоте лю¬
дей, которые не играют в азартные игры. То же происходит и в
армий.
— Знаю. Но надо держать это под контролем, иначе зараза
слишком разрастется. Надо смотреть за многими вещами, даже ^
если и нельзя надеяться на буквальное исполнение всех правил '
поведения на флоте. Устав военно-морского флота запрещает
азартные игры на военных кораблях, что в нашем толковании
означает — не допускать чрезмерного увлечения азартными иг¬
рами, следить, чтобы они устраивались в соответствующих ме¬
стах и в соответствующее время. Я хочу проверить поведение
Гектора Лэнда с момента его появления на корабле.
В проходе послышалось ^шарканье шлепанцев, и по занаве¬
ске из огнеупорной ткани, которая закрывала вход в каюту,
проползла, человеческая тень. Зажурчала вода, кто-то открыл
кран бочонка с водой. Потом занавеску отодвинули в сторо¬
ну, и в каюту просунулись голова с всклокоченными волоса¬
ми соломенного цвета и обнаженное загорелое плечо. Голова
обладала квадратной физиономией и маленькими насмешли¬
выми глазками.
— Привет, Эрик, — произнесла голова нараспев, по-техас-
ски, и волосатая рука тыльной стороной ладони вытерла мок-
' рый лоб. — Поднялся рано, голова трещит с похмелья?
— Из-за это to я всю ночь оставался на ногах. Сэм, ты не
знаком с Уиллом? Он у нас офицер по связи. Младший лейте¬
нант Дрейк, лейтенант Уолсон.
— Рад с вами познакомиться, Дрейк. Я — офицер по связи,
главный цензор, офицер по общественным отношениям, мас¬
тер на все руки и удобный козел отпущения. На мне и осталь¬
ные вонючие обязанности по кают-компании, потому что я не
переношу дежурства на, палубе в свободное время. Вчера я даже
не попал на вечеринку — капитану надо было отправить теле¬
грамму. Теперь он хочет послать другую телеграмму, хотя это'
могло бы подождать нашего' прихода в Диего...
ЗА
— Значит, это точно, да? — спросил Эрик. — Скоро мы бу¬
дем в Сан-Диего?
— Да, похоже на то. Но на военном судне никогда и ничего
нельзя утверждать определенно. Не распространяйтесь на этот
счет, чтобы не порождать у людей разочарования.
— Вы многого не потеряли, что пропустили вчерашний ве¬
чер, — обратился я к Уолсону. — Вечеринка началась с хохота,
а закончилась слезами.
— Я кое-что слышал об этом. Эрику не повезло. Что гово¬
рят обо всем этом? Перед тем как заглянуть к вам, я услышал,
что вы упомянули Гектора Лэнда.
— Мне надо проверить его, — объяснил Эрик. — Видели, как
он выходил из комнаты, где... где все это случилось. Я был уве¬
рен, что это — самоубийство, а теперь начал сомневаться.
— Вы были знакомы с этой девушкой, правда? — Любопыт¬
ство так и сквозило в пристальном взгляде узких глаз Уолсона.
— Я дружил с ней, — холодно ответил Эрик.
На палубе в большей степени, чем на берегу, не поощряется
излишний интерес к личным делам других. Этим можно нажить
врагов. Уолсон изменил тему разговора.
— Когда вы будете проверять Лэнда, поинтересуйтесь у него,
откуда он берет столько денег. За последние пару месяцев он
выслал жене не меньше пятисот долларов...
— Что вы говорите? — Эрик встал. — У вас это отмечено?
— Конечно. Мы регистрируем в вахтенном журнале все, что
вкладывается в письма, которые досматриваем больше для
того, чтобы подстраховаться самим, чем по другим сообра¬
жениям.
— Я бы хотел взглянуть на этот журнал. Лэнду понадобился
бы по крайней мере год, чтобы собрать такую сумму из того,
что он получает.
— Может быть, сделаем это прямо сейчас? Я собираюсь идти
в отсек связи, как только оденусь.
Через несколько минут мы последовали за Уолсоном в ра¬
диорубку, где он дал нам журнал в матерчатом переплете.
— Вам придется самим поискать соответствующие записи, —
сказал он, обращаясь к Эрику. — Капитан срочно вызывает
меня.
Уолсон торопливо направился в капитанскую каюту, а мы
с Эриком засели изучать журнал. Он зачитывал записи, а я за¬
писывал их колонкой на листке бумаги. За двадцать минут мы
обнаружили записи о шести денежных вложениях в письма Ге¬
ктора Лэнда, которые он отправлял миссис Лэнд в Детройт.
•35
Эти записи 6 указанием даты охватывали период в три послед¬
них месяца. Каждое отправление равнялось примерно ста дол¬
ларам, а общая сумма составила шестьсот двадцать долларов.
— Он не мог собрать столько из своего оклада на военном
корабле, — заметил Эрик. — У него появился другой источник
дохода.
' — Азартная игра?
— Может быть. В таком случае ему должно чертовски везти.
Онмогза один раз сорвать большой куш, но высылать
домой частями, чтобы не навлекать на себя подозрений.
— Это верно. Даты соответствуют тем числам, когда мы на¬
ходились в порту. В последние три месяца мы регулярно захо¬
дили в Перл. Примерно через каждые три недели стояли здесь
по три или четыре дня. Понятно, что мы отправляли почту из
порта, в море этого не сделаешь. Любопытно, где ему удавалось
доставать этц деньги.
— А где сейчас находится Лэнд?
— Думаю, в своем .отсеке. Он лишен увольнительных на бе¬
рег и получил наряд на дежурство у мачты, а затем,- возможно,
попадет в карцер.
— За что?
— Он сам признался, что вошел в комнату, чтобы украсть
виски. Даже если этим все и ограничилось, он виновен и зна¬
ет это.
Не думаю, что мы сможем что-нибудь выудить из него
сегодня, с утра, — предположил я. Он страшно перепугался
вчера вечером. Но всё же, думаю, нам стоит с ним поговорить.
— Согласен. .
Мы отыскали Лэнда в кают-компании. Он помогал другому
стюарду накрывать столы для завтрака. Избегая смотреть в нашу
сторону, он продолжал работать, точно нас и не было поблизо¬
сти; Лэнд работал быстро и старательно, как будто с удовольст¬
вием готов был посвятить всю свою жизнь и отдать все свои
силы необременительной и скромной задаче — расстилать ска¬
терти и раскладывать на них ножи, вилки и ложки.
Когда Эрик окликнул его, он выпрямился и ответил:
— Да, сэр.
В сверкающем металлом зале его черное лицо в шрамах и
мощная фигура казались нелепыми и затерянными, как дере¬
во, вырванное с корнями во время шторма или наводнения и
выкинутое в незнакомом и гибельном месте.
— Подойдите сюда и присядьте, — предложил Эрик. — Я хочу
Поговорить с вами.
зб
Он быстро двинулся в нашу сторону и, когда мы сели, тоже
присел на край стула.
— Да, сэр?
— Последнее время вы посылали домой много денег.
— Не так много, сэр. Просто столько, сколько мне удалось
сэкономить. Моя жена нуждается в деньгах, сэр.
— Не сомневаюсь. Но это не объясняет, откуда вы их бе¬
рете.
— Я собираю их, сэр. Я почти ничего не трачу на себя само¬
го, сэр. Посылаю ей все, что получаю.
— Где вы достали за последние три месяца шестьсот два¬
дцать долларов? Если вы задержитесь с ответом, то я пойму, что
вы лжете.
Челюсти Лэнда конвульсивно задвигались, но никаких слов
нс слетело с его губ. Наконец он выдавил:
— Я заработал их, сэр. Просто заработал.
— Как?
— Выиграл в азартной игре. Мне здорово везет в игре в
кости.
— С кем вы играли?
— С ребятами. С любым, кто готов был играть.
— Эти люди с вашего корабля?
— Да, сэр. Хотя не всегда. Точно не помню.
— Подумайте и постарайтесь вспомнить, Лэнд. Потому что
я проверю ваши слова, и, если вы лжете, вам сильно не поздо¬
ровится. Вы и так уже попали в довольно неприятную историю,
а эти занятия азартными играми могут усугубить дело.
— Да, сэр. — Мускулы на лице Лэнда напряглись в попытке
подавить страх. — Я заработал эти деньги в азартной игре. Это
правда. Мне везет в таких делах...
— Это утверждаете вы. Сходите в камбуз и посмотрите, нет
ли там чего-нибудь съестного для нас. Сейчас уже почти время
завтрака.
Лэнд вскочил, как будто под ним распрямилась пружинами
чуть ли не бегом припустил в камбуз.
— Как ты думаешь, он говорит правду?
— Откуда мне знать? — ответил Эрик вопросом о некоторой
сухостью. — Черный никогда не скажет правды белому, если
может придумать что-нибудь другое! Тут ему .грозит многое.
Захрипел громкоговоритель, прикрепленный к судовой пере¬
борке: ^
«Лейтенант Свэнн, спуститесь на ют. Вас приглашают к те-
. лефону. Телефонный звонок на юте для...»
37
— Возможно, это из полиции, — сказал Эрик усталым голо¬
сом. — Как фамилия этого сыщика?
— Крэм.
Действительно, из Гонолулу звонил сыщик Крэм. Он хотел,
чтобы мы с Эриком дали официальные показания, связанные
с обстоятельствами смерти мисс Шолто и с обнаружением ее
тела,
— Он хочет поговорить с тобой, — добавил Эрик, объяснив
мне суть дела.
Я взял трубку и сказал:
— У телефона Дрейк.
— Говорит Крэм. Не могли бы вы заехать в полицейское
управление сегодня утром? Я хочу, чтобы вы изложили, как
обстояло дело.
— Да, но сначала мне надо доложиться в транспортном от¬
деле. Я не могу уехать отсюда без предварительного предупре¬
ждения.
— Да, я знаю об этом. Мы собираемся провести дознание
сегодня же, во второй половине дня. Вам надо быть там, как и
лейтенанту Свэнну.
— Мы приедем. Что-нибудь новенькое удалось узнать?
— Нет, но следоватедь сомневается в том, что это было са¬
моубийство. Беда в том, что у нас нет улик. Это мог сделать
любой человек, включая и саму пострадавшую. Во всем этом
деле нет никакой ясности, и я не знаю, удастся ли нам его рас¬
путать. А что думаете вы по этому поводу?
—■ Ничего/
— Ладно, мы поговорим обо всем этом, когда вы приедете в
управление. В девять часов вас устроит?
— Вполне.
Мы почти два часа обсуждали это дело в кабинете Крэма, но
нисколько не продвинулись. Мисс Шолто могли убить Лэнд,
Эрик, ваш покорный слуга, Джин Хэлфорд, Мэри Томпсон, до¬
ктор Саво или любой другой человек из сотни присутствовав¬
ших на вечеринке людей. Никто не мог дать полного описания
своих действий. К тому же не было оснований ограничивать
число возможных подозреваемых только теми, кто участвовал в
вечеринке. Двери «Гонолулу-Хауза» были широко открыты для
всех весь вечер.
Упрямый факт, который ставил нас в безвыходное положе¬
ние, загонял в тупик любую новую версию, заключался в том5
что ни у кого не было очевидной причины убивать Сью. Эрик
и Мэри — вот два человека, с которыми у Сью были какие-то
38
личные отношения, насколько мы знали, но ни тот, ни другая
не подпадали под подозрение. И я не был удивлен, когда в ре¬
зультате дознания, как и во время нашего утреннего разговора,
пришли к выводу о том, что Сьюзен покончила с собой.
Во время дознания, проводившегося скучно и нечетко, я
наблюдал за Мэри. Она была единственным человеком в этой
голой и душной комнате, на которой можно было без усилий
остановить взгляд. По ней, конечно, былсьвидно, что она по¬
теряла свою подругу. Это проявлялось в желтоватой бледнос¬
ти кожи, страдальческой прямоте взгляда, в напряженно сжа¬
тых руках, когда она давала показания. Ее голос несколько раз
прерывался, когда она описывала привычную веселость Сью,
с которой резко контрастировала неожиданная и непонятная
подавленность вчерашнего вечера.
— И все же я не думаю, что это была подавленность само¬
убийцы, — заявила Мэри. Сью очень эмоциональная, страстная
натура, никогда бы не поддалась подобному... черному отчая¬
нию. — Ее глаза потемнели от ужаса, который нарисовало во¬
ображение: податливое, скрюченное и обвисшее тело, ясное лицо
отупело и посинело. Мэри, чувствовалось, было трудно гово-?
рить, и ее перестали расспрашивать.
Когда дознание закончилось, Мэри первая покинула комна¬
ту, быстро зашагала к двери. Но когда я.вышел в фойе, то уви¬
дел, что она ждет меня.
— Я надеялась, что смогу поговорить с вами до того, как вы
отсюда уйдете, — сказала она.
— Я собирался позвонить вам, если бы мы этого не сделали.
Завтра я уезжаю.
— Уже завтра? Так быстро!
— Для меня это не очень-то быстро. Теперь от Гавайев у
меня останется неприятный привкус.
— У меня тоже. Я начинаю чувствовать, что здесь ничего
хорошего не может произойти. Есть что-то зловещее и бесче¬
ловечное в этих горах и облаках, в яркой зелени моря, да и в
самом климате, который слишком хорош круглый год.
— И все-таки здесь может произойти и что-то хорошее. —
На меня произвели угнетающее впечатление ее слова, но я со¬
всем не хотел сдаваться. — Если вы, например, пообедаете со
мной.
— Боюсь, что не составлю вам веселую компанию. Но я бы
хотела пообедать с вами.
— Думаю, что мы можем попытаться забыть обо всем этом
на некотороезремя. Как вы отнесетесь к предложению поехать
39
на северный берег и там искупаться? Я смогу достать джип в
транспортном отделе.
— Для этого мне надо поехать домой, переодеться, взять ку¬
пальник.
Когда я за ней заехал, она уже переоделась в белое полот¬
няное платье, повязала волосы цветным платком. Мы поехали
через остров. Вдали от моря стало теплее, но в открытом джи¬
пе свистел ветер, и ее 'щеки раскраснелись. Воздух был про¬
низан светом, нежные зеленые побеги молодых ананасов на
полях таили в себе обещания, стволы пальм уходили прямо к
солнцу, как-звонкие песни. Но по мере того как мы катили по
дороге; все чаще стали встречаться на нашем пути выступы и
валуны вулканического происхождения, будто бы преисподняя
доказала из земли свое плечо.
По взаимному согласию мы избегали говорить о смерти Сью.
В общем-то мы почти и не разговаривали, экономя энергию
для плаванья и бега. Возле берега не было подводных скал, о
которые мог бы разбиваться прибой, и волны мощно накаты-
. вались на белый песок пляжа. На них можно было кататься, как
на резвых конях. Мэри плескалась в волнах, словно дельфин.
Q нее слетело угнетенное настроение, и она отдалась воле сво¬
их чувств, как это делают молодые зверьки.
Когда мы устали плавать, то улеглись на чистом шершавом
песке, й она вздремнула, а я смотрел на нее: на гладкие плечи,
на завитушки волос цвета меда на шее, на округлые руки, на
стройные загорелые ноги. Я не трогал ее и не говорил с ней, а
любовался ее телом.
Только когда опять спустились сумерки, к ней вернулось
безрадостное настроение. Мы шли по пляжу, от гостиницы, где
пообедали. Вечерний свежий ветерок потянул с исчезающего из
виду моря. Слабо различимые буруны набегали на берег и от¬
ступали, усиливая и понижая шум, напоминая по тональности
грустные песни этих мест.
— Мне холодно, — произнесла Мэри. Ее слегка знобило, я
это чувствовал своей рукой. — И я боюсь.
— Единственное, что вам надо, — это пропустить еще рю¬
мочку. Или две.
-г Думаю, тут не обойдешься без десятка. Но это лишь ото¬
двинет мрачное настроение до завтра.
— Отодвинет мрачное настроение?
— Да. То, как я себя чувствую. А чувствую очень уныло, оди^
ноко и напуганно. Мне противен этот остров, Сэм. У меня та¬
кое чувство, будто что-то ужасное должно здесь произойти.
40
— Что-то ужасное уже случилось, но не с вами. Эгоистич¬
но так смотреть на вещи, однако мне приходилось видеть, как
умирают мужчины. Горе и жалость всегда смягчает тот-факт,
что это касается многих. Война наносит шрамы чувствитель¬
ности каждого человека.
— Конечно же нельзя все валить на войну. Правда?
— Я излагаю свою точку зрения.:. Вы помните, что сказал
Джин Хэлфорд о вражеских агентах на этих островах? Пример¬
но в то время настроение Сью изменилось, а вскоре после это¬
го она... погибла. Вполне может быть, не правда ли, Что тут есть
какая-то связь?
— Пожалуйста, не говорите этого. Вы меня пугаете.
Теперь мы стояли лицом друг к другу на отдаленном участке
темного и пустынного пляжа. Я подошел поближе, чтобы по¬
смотреть ей в лицо. Ее глаза потемнели, как ночное небо, а
темно-красные губы напоминали глубокую и мучительную рану,
вздрагивающую и вызывающую жалость."
— Чего вы боитесь? — спросил я. — Мне это непонятно.
Если только вам не пришла та же мысль.
— Какая мысль?
— Мысль о том, что ее смерть связана с войной. Приходила
ли вам в голову такая мысль?
— Нет, не совсем такая. Но мы работали вместе и выполня¬
ли одинаковые обязанности. Если ее убили, то кто бы ни был
убийца, он может постараться убить и меня. Я знаю, что это
может выглядеть по-детски, но все равно боюсь.
— Это вы уже сказали раньше, но я не вижу причин для стра¬
ха. Может быть, конечно, вам известно больше, чем мне.
— Нет, я знаю не больше вашего. И в этом весь ужас поло¬
жения. Вся эта история не имеет разумного объяснения.
— Ну хорошо. Если' вы так боитесь, то почему бы вам не
уехать с этого острова? Поезжайте в Штаты, к своим родите¬
лям. Оаху приводит в отчаяние некоторых людей, и, кажется,
вы относитесь к таким людям.
— Я собираюсь уехать отсюда, — произнесла она тихо, но
твердо. — К тому же не смогу работать на радиостанции без.
Сью. Я сегодня уже подала заявление об уходе.
— Для станции будет большим ударом потерять сразу вас
обеих.
— Вы думаете, что я из тех, кто готов принести себя в жертву?
— Ничего подобного. Люди — творцы своей собственной
жизни. Если Оаху вас пугает, то понятно, что вы должны от¬
сюда уехать. •
41'
Когда мы повернули-назад, дальше по берегу слева от нас
раздались голоса и звуки выстрелов. Мэри подалась ко мне, я
обнял ее за цлечи и почувствовал нервную дрожь во всем ее
теле.
— Не беспокойтесь, — успокаивал я ее. — Здесь почти каж¬
дую ночь проводятся противовоздушные тренировки.
Трассирующие пули улетали ввысь, как яркие шарики жон¬
глера, уносясь за пределы видимости в мягком и устрашающем
полете. Канонада нарастала, превращаясь в сплошную хриплую
трескотню. Длинные светлые лучи прожекторов начали метаться
по пустой темноте, пересекая друг друга и сплетаясь, как паль¬
цы нервных рук.
Мэри повернулась ко мне лицом, а я тем временем обнял ее
з~а талию!
— Поцелуйте меня, — прошептала она.
Мы стояли под зеброобразными небесами, прижавшись друг
к другу, согревшись, но испытывая легкое головокружение. Вы¬
стрелы орудий и стук наших сердец слились в единый шум.
Часть в то рая
ДЕТРОЙТ
Глава 4
Через две недели, проехав пять тысяч миль, я снова встре¬
тился с Мэри. И не в результате стечения обстоятельств. Мы
были знакомы всего лишь немногим больше двадцати четырех
часов, но ни я, ни она не хотели прерывать это знакомство.
Перед тем как расстаться той ночью на Гавайях, мы обменялись
адресами и номерами телефонов.
Свою холостяцкую квартиру в Детройте я сдал своему при¬
ятелю. И когда приехал домой, поселился вместе с ним. В. те¬
чение первой недели моего пребывания в Детройте внешне со
мной ничего особенного не произошло, но того же нельзя было
сказать о моей внутренней жизни. Я поехал повидаться со сво¬
ей знакомой девушкой Сандрой, но узнал, что она отколола
номер: отправилась во Флориду со своим новоиспеченным му¬
жем, летчиком, полк которогб размещался в Пенсаколе. Мысль
о Мэри смягчила этот удар, и я подивился, как мало значения
придал этому.
Меня вполне устраивала холостяцкая жизнь с приятелем,
журналистом из утренней газеты по имени Джо Скотт. Я по¬
сиживал себе в разных уютных местечках, почитывал и вы¬
пивал. Пил я главным образом пиво по вечерам, потому что
мне не надо было ни от чего убегать, я находился в своей та¬
релке. Я сходил на пару концертов, на одну или две вечерин¬
ки, где был среди знакомых, но не друзей. Почти все мои
друзья были в армии,-или в Вашингтоне, или с войсками на
флоте. Но все равно было приятно побыть дома целых два¬
дцать дней. Еще не закончилась неделя, а я уже задавал себе
вопрос о том, как заставлю себя опять возвратиться на Тихий
океан. Я уже стал чувствовать себя наполовину гражданским
человеком.
43
На фоне войны смерть Сью Шолто отступила, как рассеива¬
ется ночной кошмар на следующее утро. Более ярко и более
часто я вспоминал длинное коричневое тело Мэри на песке,
свежесть ее губ, то, как она прижималась ко мне в последний
вечер. Самое неприятное случилось со мной за день до того, как
позвонила Мэри. Я поехал в Энн-Арбор, чтобы навестить жену
Эрика Свэнна.
Я и так откладывал,эту поездку целую неделю. И дальше
тянуть не мог. Мне было неудобно перед Эриком, хотя объ¬
ективных причин испытывать такое неудобство и не было. Ис¬
тория со смертью Сью не распространилась дальше местных
-гавайских газет, Эрика упомянули лишь вскользь, как участ¬
ника вечеринки, который давал свидетельские показания на
дознании. И все же я чувствовал неловкость, которая усили¬
валась-в свете любви этой женщины и ее верности своему
мужу. Хелен Свэнн была крупная светлая блондинка, излиш¬
не эмоциональная и немного нервозная, настоящий антипод
Сьюзен. Женщина типа домашней немецкой матроны, но без¬
детная, поэтому всю свою любовь посвятившая мужу.
- — Вы видели Эрика, правда? — принялась расспрашивать
она нетерпеливой скороговоркой, высказав дежурные любезно¬
сти по поводу моего загара и счастливой звезды, которая при¬
вела меня назад домой. — Он мне написал об этом. Расскажите
мне, здоров ли он? -
— Эрик выглядел молодцом, когда я его видел в Перле, —
солгал я ей. — Он был в отличной форме.
— Я этому очень рада. Вы знаете, он всегда мне пишет, что
чувствует себя очень хорошо, но я ему не совсем верю. Прият¬
но получить от вас подтверждение. Видите ли, даже если бы он
заболел, ни за что не сказал мне об этом, чтобы не беспокоить
.меня, мой дорогой человек.
— Вы сможете сами в этом убедиться, — сказал я, думая о
том, как глубоко способны заглянуть ее любящие глаза. — Его
корабль возвращается в Штаты.
— Я знаю, — произнесла она, и ее мягкий рот сложился в
девичью улыбку, которая уколола меня. — Он приезжает домой
завтра. Вот, посмотрите.
С видом волшебницы, которая легко преодолевает время й
пространство, она взяла желтую телеграмму со стола и подала,
чтобы я смог прочитать:'
«Благополучно возвратился в Штаты Буду дома короткий
отпуск среда восемнадцатого Всегда любящий тебя Эрик».
44
— Правда замечательно? — воскликнула она. — Не важно,
что времени у него будет мало, главное, я смогу его опять уви¬
деть. Он приезжает завтра.
— Прекрасно, — согласился я, но мой восторг прозвучал для
моих собственных ушей с ноткой неуверенности. Я сомневался
в способности Эрика легко переключиться, с погибшей любов¬
ницы на живую жену. С другой стороны, робкая и безотчетная
любовь Хелен требовала совсем немногого. Поэтому-то, думал
я, муж и изменил ей.
Я оставался у нее достаточно долго, чтобы не нарушить при¬
личий, хотя и не смог ответить на все ее нетерпеливые вопро¬
сы и обещал, что отобедаю с ними в дни отпуска Эрика. Потом
вернулся в Детройт, чтобы продолжить чтение книги и забыть
о женщинах.
На следующее утро из Кливленда позвонила Мэри Томпсон.
Как только я услышал ее низкий сочный голос, сразу понял,
почему всю неделю оставался скучным и полусонным. Я пре¬
бывал в подавленном ожидании — подавленном страхом, что
никогда ее не увижу вновь.
— Вы быстро откликнулись. Я очень рад.
г- Быстро для гражданского лица. Я тоже очень рада. СкЬль-
ко вы уже находитесь дома?
— Неделю.
— Хорошо проводите время?
— Спокойно. Я сразу сообразил, когда услышал ваш голос,
что с большим нетерпением ждал вашего звонка.
— Очень приятно, если это правда. Вы уверены, что вам в
самом деле приятно услышать меня, или говорите это в поряд¬
ке любезности, как джентльмен?
— Вы знаете, что это не так. Мои чувства к вам не очень
похожи на джентльменские. Когда я вас увижу?
— Ну, я сегодня опять приезжаю в Детройт. Не потому, что¬
бы увидеть вас, а по поводу работы.
— Опять приезжаете в Детройт? Вы хотите сказать, что были
здесь и не позвонили мне?
— Я была просто проездом из Чикаго. А заехала, чтобы по¬
видать стариков. Никаких объяснений и не требуется. И не
надо, пожалуйста, такого хозяйского тона. — В ее голосе слы^
шалась насмешка, но и некоторые стальные нотки. — Как ваша
знакомя девушка?
— Слава тебе Господи, вышла замуж. А поэтому, если хоти¬
те встретиться со мной в восемь часов у «Бук-Кадиллак», мы
вместе пообедаем.
45
— С удовольствием. До встречи. — Она повесила трубку.
Через пару часов опять зазвонил телефон, и я начал себя
чувствовать, как в Перл-Харборе неделю назад, ибо на этот раз
звонил Эрик из аэропорта.
— Рад, что застал тебя, — сказал он, когда мы обменялись
приветствиями. — Появилось кое-что новое.
— В связи с... этим?
• — Не совсем, но может быть. Исчез Гектор Лэнд.
— Я думал, что его посадили на губу.
— Он отсидел там десять дней. Потом его выпустили, но ему
не разрешалось сходить с корабля. А в ночь, когда пришли в
Диего, он как-то выбрался, и с тех пор его не видели.
-г Не понимаю, как он мог уйти с пристани.
«— Мы еще не подошли к пристани. Пришвартовались у се¬
верного острова после захода в бухту. Думаю, он соскользнул с
палубы и проплыл к одному из открытых пляжей, возможно к
Коронадо. Между прочим, он мог и утонуть. Во всяком случае,
он пропал.
— Значит, он находится в самовольной отлучке, но это ни¬
чего не значит, правда?
— Возможно, и не значит. Но я все равно собираюсь прове¬
рить его. Поэтому тебе и звоню.- Его жена живет в Детройте.
— Знаю. Где-то в Пэрэдайс-Вэлли.
— Я сейчас не могу тратить на это время — Хелен будет
ждать меня. Но я подумал, что, может быть, мне приехать се¬
годня в город и поискать миссис Лэнд? Ты свободен?
— Сожалею, — сказал я. — У меня договоренность об „
обеде.
— Сможем ли мы встретиться позже?
На мгновение я подумал о том, чтобы попросить его не втя¬
гивать меня в это дело и позволить забыть о нем. Но вместо
этого сказал:
— Послушай, я обедаю сегодня с Мэри Томпсон — она толь¬
ко что вернулась в Штаты. Может быть, ты захватишь Хелен и
мы пообедаем вчетвером? Хорошо проведем вечер, а если пред¬
ставится возможность, поищем миссис Лэнд.
Как только я сделал это предложение, сразу же о нем пожа¬
лел. Существует много развлечений для двоих мужчин и двух
женщин, 1фоме поиска в Пэрэдайс-Вэлли женщины-негритян¬
ки, которую ты никогда в глаза не видел. Кроме того, я пред¬
видел некоторую напряженность во время.встречи между женой
Эрика и подругой Сью. Но Эрик поймал меня на слове, и мы
договорились на восемь часов вечера.
'46
Но все сложилось куда лучше, чем я ожидал. Хелен была
просто в восторге, что снова видит Эрика, и ничто не могло
ее расстроить. Эрик же расцвел в атмосфере горячей предан¬
ности. Мэри, которая, как я.помнил, отлично поняла Эрика с
самого начала, довольствовалась тем, что ее оставили в покое.
Она не упоминала о Сью, не делала, ни малейшего женского
намека. Женщины вскоре поладили, и между ними стала за¬
вязываться дружба.
Мэри заметно изменилась с тех пор, когда я ее в последний
раз видел. На Оаху, пораженная болью событий, она казалась
надломленно открытой, как роза под градом. Ее потряс вихрь
ужаса, который пронесся через «Гонолулу-Хауз», и я ощутил
бессилие, когда пытался успокоить ее, хотя старался изо всех
сил. Теперь она больше не выглядела уязвимой, снова обретя
уравновешенность и уверенность в себе. Может быть, благо¬
творно сказался отъезд с острова и все с ним связанное. Поезд¬
ка по морю, возвращение домой. Мэри казалась совершенно
другой женщиной.
Это различие еще больше подчеркнули коктейли, которые
мы выпили до и после обеда. Когда мы с Эриком предложили
провести поиски, Мэри отнеслась к этому со студенческим эн¬
тузиазмом.
— Думаю, это будет интересно. Поиски человека в дебрях
Детройта, охота на женщину.
— Ну, все не так захватывающе, — сухо возразил Эрик. —
У меня есть ее адрес: Честнат-стрит, 214.
Хелен немного рассердилась:
— Я думала, что у тебя отпуск, Эрик. Всего пять дней, и один
уже прошел.
Он несколько смутился, но сказал:
— Это не займет и получаса. А потом мы пройдемся по но¬
чным заведениям:
Мэри и я сели на заднее сиденье хорошо сохранившейся
машины Эрика, и я перестал обращать внимание даже на то,
куда мы ехали. Она позволила мне поцеловать себя. Но ее губы
не были такими трепетными и податливыми-, как в прошлый
раз. Она ответила сдержанным поцелуем.
Я вовсе и не собирался искать номер дома, но тут же уви¬
дел его. Цифры проглядывали на проржавевшей Металличес¬
кой дощечке, прибитой к двери темного здания. Оно стояло
среди других таких же больших многокомнатных домов, в ко¬
торых когда-то размещалось по одной семье в довольно пом¬
пезной роскоши, а теперь жило семей по двадцать или даже
47
больше. Под давлением экономических трудностей и социаль¬
ной несправедливости негры набивались в гниющие ульи, ко¬
торые они не строили и не выбирали, обитая по три, пять и
больше человек в комнате. Старые дома разваливались от внут¬
реннего разложения, водопроводная и канализационная сети
рассыпались и обрушивались в сточные ямы, стены и потол¬
ки не красили и не оклеивали обоями, крыши проваливались,
системы отопления не использовали или выносили и продава¬
ли в качестве утиля. А хозяева зданий не проводили никакого
ремонта, потому что ремонт не был нужен, чтобы сдать эти
помещения. Несмотря на это, снаружи, особенно когда непо¬
года заставляла жителей жаться друг к другу возле очагов, дома
эти выглядели нормально, как и прежде. Их фасады были
украшены орнаментом и выглядели как напыщенные матро¬
ны, пораженные социальными болезнями. Мэри хотела пойти
вместе с нами, ради приключения, как она сказала, но Хелен
довольствовалась тем, что осталась снаружи мрачного здания.
— Здесь не очень хороший район, — объявил Эрик, видимо
пожалевший, что поддался искушению и привез сюда жену. —
Не открывайте дверцы машины и, если кто-нибудь станет при¬
ставать, поколесите ^немного вокруг квартала.
' Мы оставили их закутанными в меха на переднем сиденье и
постучали в дверь тихого дома. Верхняя часть огромной резной
двери была застеклена, а стекло закрашено белой краской и по¬
ходило на глаз, пораженный катарактой. Мы постучали еще раз
и, когда нам никто не ответил, открыли дверь и вошли в темный
подъезд. В подъезде никого не было, но его заполняли запахи и
приглушенные голоса, что свидетельствовало о присутствии где-
то рядом человеческой жизни: о приготовлении пищи, о совокуп¬
лении и родах, о ссорах, музыке и насилии.
Первая дверь по коридору налево была чуть-чуть приоткры¬
та, и оттуда проникал свет. Я постучал в дверь, и она приот¬
крылась чуть шире.
Кто вам нужен? — спросил некто, чье лицо было видно
через образовавшуюся щель только наполовину.
— Скажите; здесь живет миссис Лэнд?
— Бесси Лэнд живет дальше по коридору, — нетерпеливо
отозвался старый человек. — Третья дверь налево: — И захлоп¬
нул дверь.*
Мы осторожно прошли между колясками и пустыми бутыл¬
ками из-под молока, нашли нужную дверь. Я щелкнул зажигал¬
кой и увидел приколотую к двери кнопкой карточку. На ней
значились две фамилии: Бесси Лэнд и Кейт Морган.
48
Я постучал в дверь, в -ответ раздался грубый женский голос:
— Проваливайте, я занята.
Из комнаты доносились звуки, по которым составлялось бе¬
зошибочное представление о характере занятий.
— Мне это не нравится, — вдруг произнес Эрик. — Давай
уйдем отсюда.
— Уж не думал ли ты, что миссис Лэнд встретит тебя в сво¬
ей гостиной, надев диадему? i
Я постучал еще раз, и ритмичные звуки стихли. Молодая
негритянка выглянула из-за приоткрывшейся двери, стягивая
на груди хлопчатобумажный халатик. Ногой она незлобно от¬
швырнула беленького щенка-дворняжку, который выкатился
из темноты и стал кусать ее шлепанцы.
— Вы — миссис Лэнд? — спросил я.
— Бесси нет дома. Да к тому же она больше этим и не занима¬
ется. Если вы подождете несколько минут, то, может быть; я?..
Правой рукой она пригладила волосы, отчего ее едва при¬
крытая правая грудь почти совсем оголилась.
— Нам надо повидаться с миссис Лэнд, — торопливо прервал
ее Эрик. — По делу. То есть не для... — Он покраснел и умолк.
— Это меня устраивает, — отозвалась чернокожая и улыбну¬
лась без всякой теплоты. — Сегодня я устала. Бесси в «Париж¬
ском баре и гриле». Тут за углом, налево.
Хелен и Мэри дрожали в машине от холода, несмотря на
свои меха и включенное отопление, и мы решили вместе дое¬
хать до конца квартала. Неоновая вывеска, на которой неко¬
торые лампы не горели, пульсировала красным и оранжевым
светом на грязном снегу и сообщала, что это и есть «Париж¬
ский бар и гриль».
— Лучше зайти и что-нибудь выпить, — предложил я Мэри. —
На улице сейчас холодно.
— Вы думаете, что это безопасно? — спросила Хелен. —
Похоже, мы в чисто негритянском районе.
— Ну и что? — отозвался я. — Мы же живем в демократиче¬
ской стране, не так ли? Они пьют такое же спиртное, что и мы,
и напиваются совершенно так же, как и мы сами.
— Пойдем, — поддержала мое предложение Мэри, и мы вме¬
сте вошли в помещение.
С левой стороны протянулась широкая обеденная стойка, с*
правой — ряд кабинок с высокими тонкими стенками, а в глу¬
бине виднелся бар; У правого края бара стояло расстроенное
пианино, на котором негр наяривал буги-вуги/ Комната была
заполнена звуками музыки — сложными переходами и.вариа-
49
днями, сильно прокурена и забита народом. У меня было ощу¬
щение, что весь зал заметил наше присутствие. Мне стало не¬
ловко за цвет своей кожи, который заставил прекратиться все
разговоры в зале. Наше продвижение несколько походило на
вызов.
Все кабинкй были заняты. Но за стойкой бара нашлись сво¬
бодные места и для нас. Мы сели и заказали бармену по стопке
американского виски, а также спросили, где находится миссис
Лэнд.
— Да вот, рядом с.вами, — ответил он с улыбкой.
Я посмотрел на женщину, сидевшую рядом со мной. Она
была черная, но хорошенькая: аккуратно сложенная, с тонким
профилем и удлиненными узкими глазами. Ее взгляд был не¬
сколько отсутствующим, лицо — вялым и печальным. Перед
ней стоял стакан с какой-то коричневой жидкостью.
— Миссис Лэнд? — обратился я к ней.
— Да, — ответила она, и я почувствовал горьковатый запах,
исходивший от нее.
— Я — младший лейтенант Дрейк. А это — лейтенант Свэнн,
который хотел бы задать вам пару вопросов.
— Вопросов о чем? — спросила она сонливо. Ее глаза мед¬
ленно, как будто под влиянием своей собственной тяжести,
скосилирь в мою сторону.
— О вашем муже.
-г Вы,знакомы с Гектором? Впрочем, конечно, вы же мор¬
ской офицер; верно? Он на флоте.
Эрик поднялся и стоял теперь возле нее. Она повернулась
на крутящемся табурете, чтобы взглянуть на него, продолжая
подпирать рукой одну щеку, и, задев локтем, опрокинула свой
стакан.
— О черт, — выругалась она без особого чувства. — Налейте
по новой, Боб.4
— Не хватит ли вам уже, Бёёси?
— Вы всегда говорите это. Разве мне когда-нибудь бывает
достаточно? Налейте мне еще стаканчик, Боб.
Тот пожал плечами и налил ей новый стакан. Миссис Лэнд
заплатила ему, вынув деньги из черной кожаной сумочки.
Мэри, внимательно наблюдавшая за всем происходящим, не
прозевала и сумочки.
— Это очень хорошая кожа, — шепнула она мне. — Вещи на
ней тоже дорогие. Почему она так ведет себя?
■-* Все можно объяснить пьянством, — заметил я. — Но и
само пьянство нуждается в объяснении.
— Всему есть свои причины, включая и пьянство, полагаю.
— Она не очень пьяна.
— Не обманывайте себя, — произнесла Мэри довольно гром¬
ко, так что бармен навострил уши. — Я знаю женщин. И знаю,
как женщины напиваются. Она настолько пьяна, что вы ничего
толкового от нее не добьетесь. Мы вполне можем ехать домой.
— Молодая леди права, — доверительно наклонился ко мне,
бармен. — Бесси приходит сюда каждый вечер и сидит до за¬
крытия бара в полночь. Она может выпить очень много, если
это не полынная водка. А с полынной водки ее клонит ко сну,
видите?
Миссис Лэнд дышала медленно и глубоко, как пациент под
наркозом. Ее движения были замедленные и неуверенные. Глаза
затуманились.
— Значит, Гектор сбежал со службы, да? — спросила она. Ее
смешок был недолгим и перешел в тяжелый вздох. — Он часто
говорил, что это сделает, когда придет время. С тех самых пор,
как присоединился к организации «Черный Израиль».
Высокий мужчина в желто-коричневых шляпе и пальто, ко¬
торый сидел по другую сторону от нее, .произнёс, почти не по¬
шевелив тонкими побагровевшими губами:
— Вы болтаете много чепухи, Бесси. Гектору это не понра¬
вится, так ведь?
Она выпрямилась, и последние следы веселья слетели с ее
лица. Пианист начал мелодию «Чемоданные блюзы», и, к уди¬
влению, она начала напевать в такт музыке пропитым контраль¬
то. Мелодия еще не закончилась, а на ее глазах появились слезы
и начали скатываться по щекам. Она уронила голову на руки и
зарыдала. Стакан скатился со стойки и разбился.
Эрик сказал, обращаясь к ее спине:
— Я зайду к вам завтра.
— Не думаете ли вы, что здесь ей не место? — сказал я бар¬
мену. — Если надо, мы можем проводить ее домой.
— Она будет в порядке, если не приставать к ней с разгово¬
рами, — отозвался тот довольно холодно. — А если попытаетесь
увести ее отсюда до полуночи, то она станет драться, как дикая
кошка.
— Завтра ты не поедешь на встречу с ней, — заявила Хелен
Эрику. — Побудешь дома хоть один день своего отпуска. И ради
Бога, давай выберемся отсюда назад к цивилизации, — закон¬
чила она нетерпеливо.
Цивилизация заключалась в том, что в другом месте мы за¬
платили в три раза дороже за ту же самую выпивку и слушали
51
ту же самую музыку в худшем исполнении. После того как я
пообещал вместо Эрика сходить и повидаться с миссис Лэнд на
следующий день, Хелен снова развеселилась, а Мэри осталась
унылой. Мы находились в прокуренном подвальном помеще¬
нии, набитом до отказа, потому что это было самое популяр¬
ное в городе заведение. Мэри оно не приглянулось. После пары
бокалов она попросила, чтобы я отвез ее домой.
— Извините меня, Сэм, — сказала она в такси, положив го¬
лову мне на плечо. — У меня опять разыгралась мигрень, и тут
я ничего не могу поделать, кроме как лечь в постель. Доктор
сказал, что я никогда не избавлюсь от этого, если не научусь
смотреть правде в лицо, даже если она неприятная.
— Я виноват больше. Нам бы не следовало возить вас в Пэ-
рэдайс-Вэлли. Эта поездка оказалась довольно-таки удручаю¬
щей, правда?
— На следующую.ночь мы выкрасим этот город в красный
цвет и повеселимся, Хорошо?
— Завтра?
— С удовольствием, — ответила она усталым голосом.
Мы расстались в фойе гостиницы, лифт увез ее вверх. Я чув¬
ствовал себя подавленно отчасти потому, что вечер уже прошел,
но главным образом из-за того, что по моей вине испортилось
настроение Мэри. Я зашел в ближайший бар и за полчаса до
закрытия пропустил три двойных порции виски. Потом отпра¬
вился домой и завалился спать.
Мой квартиросъемщик Джо Скотт обычно засиживался до
двух или трех часов нбчй, а потом спал до полудня. Когда я
приходил домой, его еще не было-дома, а когда я вставал, он
еще спал. И в этот раз я решил его не будить, хотя хотел кое о
чем спросить. Может быть, выспавшись за ночь, Бесси Лэнд
сама захочет и будет в состоянии раосказать мне о том, что та¬
кое «Черный Израиль».
Бесси Лэнд, может быть, и захотела бы это сделать, но не
смогла.
Я Доехал на такси до Честнат-стрит и вышел на углу непо¬
далеку от «Парижского бара й гриля». Неоновая вывеска не
горела, а выпавший за ночь снег покрыл улицы белой пеле¬
ной, придав им мирный и пустынный вид. На тротуарах снег
* притоптали, рано вставшие люди оставили свои следы, торо¬
пясь на работу, но шел уже десятый час, и на улице никого
не было.
. Я поднял воротник пальто, чтобы укрыться от резких поры¬
вов ветра, которые кружили снег между зданиями, и пошел
52
пешком к дому номер 214 на Честнат. Внутри здания раздава¬
лись звуки утренней жизни: плакали и смеялись младенцы, иг¬
рали дети, доносились голоса споривших и сплетничавших жен¬
щин. Но коридор был пуст и холоден. Все двери в квартиры
были закрыты, чтобы не выпускать из них тепло. Третья дверь
налево была закрыта^ как и все прочие. Я постучал и подождал.
Я бы мог прождать целую вечность, если бы не повернул круг¬
лый набалдашник дверной ручки и не вошел внутрь.
Бесси Лэнд неподвижно лежала на кровати, .уставившись в
потолок. Одна рука свисала с кровати так, что доставала до
пола. Возле руки собралась лужица крови. Беленький щенок-
дворняжка съежился и лизал окровавленную руку.
Когда я подошел поближе, собачка спряталась под кровать.
Я увидел, что горло Бесси Лэнд глубоко перерезано — на чер¬
ной блестящей шее зияла рваная овальная рана. Кухонный нож-
с волнообразным лезвием валялся на стеганом одеяле рядом с
ее головой. Она была в пальто, но это не помешало ей зако¬
ченеть.
Глава 5
Через три минуты после того как я позвонил по телефону-
автомату, обнаруженному мною в коридоре здания, издалека
послышалось завывание полицейской машины. Еще через пол¬
минуты она, как волк, завывала уже на улице возле дома. На¬
конец сирена смолкла.
Лейтенант полиции в синей форме и мужчина в штайжом
вошли в прихожую и деловито направились ко мне.
— Моя фамилия Касеггари, — сказал лейтенант. — Вы ни¬
чего не трогали, как я вас просил?
— Ничего. То есть я прикоснулся к ее лицу, чтобы узнать,
холодное ли оно. Она заледенело..
Мужчина в штатском, средних лет, с седыми волосами и хо¬
лодными резкими чертами лица, осмотрел тело, не меняя $го
положения.
— Вы сказали, что она холодная, — произнес он. — Быстро
замороженная черномазая девка.
— Когда она умерла, доктор? — спросил Касеггари. У него
было мясистое лицо средиземноморца. Толстая потухшая сигара,
торчавшая в правой стороне его рта, создавала впечатление посто¬
янной презрительной усмешки. На вещи он показывал не паль¬
цем, а сигарой. Пальцы были заняты тем, что упирались в бока.
53
— Восемь-девять часов назад. Я отвечу точнее, когда выпо¬
трошу ее желудок, если там что-нибудь осталось после неимо¬
верного количества спиртного, которое она потребляла. Но об¬
ратите внимание на посмертное посинение.
Я посмотрел на нее еще раз. Свисавшая с кровати рука на¬
лилась застоявшейся кровью.
— Возможно ли, что это самоубийство?. — спросил Касет-
тари.
— Посмотрим, что покажут отпечатки пальцев. Куда прова¬
лился Рэнди?
— Скоро подъедет; Ему надо было собрать свой чемоданчик.
■Через минуту или две доктор добавил:
— Да, она это сделала сама. Есть отметка нерешительнос¬
ти. — Он показал пальцем на перерезанное горло. Я увидел не¬
глубокий надрез параллельный глубокой ране. — Отметок не¬
решительности не бывает, когда черномазый самец режет свою
шлюху.
Я заметил:
—‘Здесь нечто более серьезное, чем вспышка злобы черно¬
мазого самца, зарезавшего свою шлюху. — И кратко объяснил
им, почему так думаю. 4
— Он начитался журнала «Тень», — сказал Касеттари.
— А также Дика Трэси, — добавил доктор.
— Эту женщину убили, — заявил я.
— Он утверждает, что эту женщину убили, — передразнил,
доктор. — Если ее и убили, то определять это будем мы.
— Я бы не вмешивался в ваши дела, если бы вы проявили
хоть какие-то признаки знания дела.
— Вам надо взглянуть еще на несколько трупов, — отпари¬
ровал доктор. — Нельзя делать поспешных выводов при виде
первого мертвеца. Интересно, куда же запропастился Рэнди.
— Если вы не примете мои слова всерьез, то я найду кого-
нибудь другого, кто ко мне прислушается.
— Он пытается оказать на нас давление, — сказал Касет¬
тари.
— Послушайте наконец, -?- заявил доктор. — Этих чернома¬
зых давят каждый день. Эта женщина покончила с собой. При¬
знак нерешительности говорит о самоубийстве, понятно? Вы же
не специалист в этом деле.
Я бросил ему:
— Может быть, и вы не первоклассный специалист..
— Убирайтесь отсюда к чертовой матери, — выпалил Касет-
тари. — Вы слишком разболтались. Подождите минутку, назо¬
54.
вите свой адрес и номер телефона. Полагаю, вам придется рас¬
сказать свою историю на дознании.
Я назвал нужные данные и вышел из комнаты.
После этого мне пришлось собирать информацию из газет и
от Джо Скотта. Его бульварная газетенкаг намеревалась вовсю
расписать эту историю. (На следующий день я узнал, как они
подали ее: жена военного моряка кончает с собой из-за того, что
ее бросил муж.) Он сказал мне, что на кухонном ноже, кото¬
рым перерезано горло Бесси, обнаружили только ее собствен¬
ные отпечатки пальцев и отпечатки пальцев мисс Кейт Морган.
Кейт Морган указала, и это вполне естественно, что ее отпечат¬
ки оказались на ноже, поскольку она им пользовалась, когда
резала хлеб. Она была потрясена и переживает по поводу смер¬
ти соседки по квартире, к тому же у нее надежное алиби. За¬
долго до полуночи, когда Бесси покинула «Парижский бар и
гриль», мисс Кейт Морган позвонили по телефону, и она тут же
уехала на всю ночь к некоему джентльмену, проживающему в
гостинице. Когда же вернулась домой, то в квартире уже нахо¬
дилась полиция.
Джо заинтересовался тем, что Бесси Лэнд сказала о «Черном
Израиле», но он знал о нем не больше, чем я.
За обедом он сохранял задумчивость, поглаживая свой длин¬
ный острый нос.
— Попытаетесь поговорить с Вэнлессом, — наконец предло¬
жил он. — Похоже, это еще одно негритянское общество, а он
знает о них все.
— Симеон Вэнлесс? Социолог?
— Да. Он написал довольно толковую книгу о происхожде¬
нии расовых беспорядков. Книга вышла во время твоего отсут¬
ствия.
— Возможно. Впрочем, я знаю Вэнлесса в лицо. Он все еще
живет в Энн-Арбор?
— Насколько я знаю, да.
Вэнлесс все еще жил там. Два часа спустя я нашел его в не¬
большом кабинете в Анджелл-Холл — главном здании Мичи¬
ганского университета. Он сидел в одиночестве, заваленный
бумагами, которые штабелями лежали на столе, на стульях, на
полу и на полках, установленных вдоль стен. Когда я постучал
в полуоткрытую дверь, он встретил меня улыбкой,, как будто
радуясь, что ему представился повод дать отдых глазам.
— Чем могу быть вам полезен, сэр?
— Моя фамилия Дрейк. — Мы поздоровались за руку, и по
его приглашению я сел. — Не буду рассказывать вам всю исто¬
55
рию, но, может быть, вы сумеете дать мне какую-нибудь инфор¬
мацию.
— Это — единственное, чем я богат. Информацию о чем?
Насколько я знаю, вам многое известно о негритянском
населении Детройта.
— Я изучаю его много лет. Великий народ. Может быть, вы
видели мою книгу о волнениях?
— Нет. Там, где я был, не видел. Мы там радуемся, когда
получаем сокращенное издание еженедельного журнала но¬
востей.
— Я это так, к слову. Странно, согласитесь, если автор не
упомянет свою книгу.
— Мне сказали, что вы многое знаете о негритянских орга¬
низациях. Приходилось ли слышать о «Черном Израиле»?
— Да. А почему вы спрашиваете? Думаю, я кое-что слышал,
пожалуй, всего лишь упоминание об этой организации. Но не
смог покд, если можно так выразиться, докопаться до сути.
— Это нечто вроде.«Черной руки», да?
— О Господи праведный, совсем нет. Во всяком случае, я так
думаю. Это расистская организация, которая выступает за боль¬
шее равенство, за большие права для негров и тому подобное.
Таких организаций много.
— Поэтому,.вы полагаете, нет ничего уголовного или злове¬
щего в «Черном Израиле»? Ничего такого, что связано с убий¬
ством?
— Скажу откровенно, Мистер Дрейк, что мои исследования
главным образом относятся к организациям, которые могли
быть связаны с расовыми беспорядками в Детройте. Насколь¬
ко я знаю, в то /время не отмечалась активность «Черного Из¬
раиля». Когда я изучил обстановку, то установил, что анало¬
гичные расистские общества были мало связаны или не имели
никакого-отношения к подстрекательствам к беспорядкам. Эти
бесчинства порождались разными факторами. Экономической
конкуренцией. Тем, что развитие негров вступало в конфликт
с реакционными привычками белых южан, которые пересели¬
лись в Детройт.4 Поведением, которое намеренно' поощрялось
и раздувалось демагогическими и, в некоторых случаях, враж¬
дебными элементами.
У меня не было времени выслушивать его лекцию, поэтому
я сказал:
— Очень вам признателен. Разрешите от вас позвонить?
— Пожалуйста. Сожалею, что не смог ответить на ваш кон¬
кретный вопрос. «Черный Израиль» весьма загадочная органи¬
56
зация: она никогда не попадает в поле зрения, хотя может ока¬
заться и довольно важной. Я бы посоветовал вам порасспросить
какого-нибудь интеллигентного негра. Они знают, что проис¬
ходит между их людьми.
— Спасибо. Попытаюсь так и сделать. -
Я подошел к телефонному аппарату и набрал номер Эрик?.
Когда он поднял трубку, я сказал:
— Говорит Сэм. Я в Энн-Арбор и сейчас же еду к тебе.
— А где ты в данный момент?
— В Анджелл-Холл.
— Я собираюсь в город. Почему бы нам не встретиться в
«Давенпорте»?
— Скажем, через полчаса, — согласился я я повесил трубку.
«Давенпорт» это старое питейное заведение и ресторан
рядом с Мэйн-стрит. Я зашел туда, заказал себе булочку с лом¬
тиком ветчины и бутылку пива, чтобы не скучать, дожидаясь
Эрика. Когда он подъехал, я заказал то же самое для него и еще
бутылку пива для себя. Тут я заметил,- что у него свежая дет¬
ройтская газета в руках, а лицо то бледнеет, то краснеет.
— Объясни ради Христа, почему ты не рассказал мне <56 этом
по телефону? — спросил он, садясь на стул.
— Рядом со мной находился доктор Вэнлесс. Я подумал, что,
может быть, ты не хочешь обнаруживать свой интерес к этому
делу.
— Да, понятно. Что все это значит, черт возьми? Во что же
все-таки мы впутались?
— Об этом я и хотел поговорить с тобой. Полиция опять
квалифицирует смерть этой женщины как самоубийство. Таким
образом, мы имеем два самоубийства за две недели — одно в
Оаху, другое в Детройте. Может быть, просто совпадение, что
оба раза трупы обнаружил я, и такое совпадение неоправданно
убедило меня в том, что существует связь между двумя смертя¬
ми. Но.вот тебе крест, я уверен в этом и не думаю, что это были
самоубийства.
— Не знаю, как тебе удастся увязать оба случая и создать из
них одно дело. Ты ведь даже никого не подозреваешь.
— Гектор Лэнд вполне мог убить Сью. Сколько прошло дней,
как он покинул корабль?
— Дай припомнить. Три. Сегодня будет четыре.
— Сейчас он может находиться в Детройте. Есть и другой
момент. Бесси Лэнд упомянула о том, что ее муж присоединил¬
ся к организации «Черный Израиль», и сказала также, что он
удрал с военно-морского флота.
57
Помню, — отозвался Эрик. — А что такое «Черный Из¬
раиль»?
— Пока не знаю. Но я буду не я, если, не разузнаю. Муж¬
чина, который сидел в баре рядом с ней, практически при¬
грозил, что муж заставит ёе заткнуться. А сегодня утром она
уже была мертва. Может, «Черный Израиль» — это что-ни¬
будь наподобие мафии, а Гектор Лэнд — один из ее голово¬
резов.
— Но это может быть и безобидная организация типа бап^
тистской. Кажется, ты из ничего раздуваешь большое дело.
— Два убийства, с моей точки зрения, что-то да значат. При¬
знаюсь, что Вэнлесс считает «Черный Израиль» безобидной ор¬
ганизацией. Но есть еще одно обстоятельство, о котором я не
прекращаю думать и которое связано с. этим делом...
— Что там еще? — устало спросил Эрик. Он заказал еще две
бутылки пйва. ✓
Помнишь ли ты разговор, который у нас состоялся за
ужином, перед тем как была убита Сью?
— Ты имеешь в виду то, как вражеские агенты могут переда¬
вать информацию с острова Оаху?
— Да, и как Джин Хэлфорд проговорился: действительно
имела место утечка информации. Думаю, смерть Сью может
быть связана с этим фактом.
1 . Не понимаю как.
— Она работала на радиовещательной станции. У нее был
доступ к средствам связи...
— Какая несусветная чушь! — взорвался Эрик.
— Ты не дал мне закончить. Бе я не обвиняю. К ней мог обра¬
титься вражеский шпион с предложением, которое она отвергла,
и ее убили, чтобы все осталось в тайне. Я не могу объяснить, что
произошло. Единственное, в чем уверен, — эти смерти нуждают¬
ся в расследовании. Ты согласен со мной?
— Нет, — ответил Эрик с каменным лицом. — У меня есть
определенные обязанности по отношению к своей жене...
— Понимаю. И уже два дня прошли. Ладно, я один сделаю
все, что смогу.
Я оставил Эрика сидящим с наполовину выпитой бутылкой
пива и сел на поезд в Детройт. На станции взял такси и поехал
* в негритянскую часть города, а потом по унылым улицам тру¬
щоб, в каждом BjopoM доме которых на окнах был значок сек¬
суального обслуживания, дошел до «Парижского бара и гриля».
На низком небе, нависшем над обледенелыми крышами жилищ,
как сажа сгущались семерки.
58
Кабинки заведения оказались пустыми, но у стойки бара
находилось несколько человек; обслуживал тот же бармен в
том же серовато-белом фартуке. Я прошел к бару и заказал вы¬
пивку. Бармен внимательно посмотрел на меня, но ничего не
сказал. Я дал ему доллар за порцию виски в сорок центов и
сказал, чтобы он оставил себе сдачу. Потом произнес:
— Ужасно, что случилось вчера ночью с миссис Лэнд.
— Да. — Его темное круглое лицо сохраняло угрюмость.
— Как она выглядела, когда ушла отсюда? Были ли у нее
признаки депрессии?
— Она чувствовала себя мерзко. Была мертвецки пьяной.
— С ней кто-нибудь был?
— Послушайте, мистер, — произнес он ворчливым голосом. —
С утра у меня тут сидели полицаи. Я выложил им все, что знаю.
С ней никого не было. Как насчет того, чтобы дать мне возмож¬
ность позабыть обо всем этом? — Он принялся протирать выщер¬
бленную поверхность стойки бара влажной тряпкой. И тер её с
такой яростью, как будто хотел стереть йз своей памяти все сле¬
ды Бесси Лэнд.
Парадная дверь распахнулась, и порыв зимнего ветра ворвал¬
ся в глубину зала. Бармен посмотрел поверх моей головы. В его
глазах отразилось удивление и настороженность, что заставило
и меня оглянуться. Высокий худощавый негр в желто-коричне¬
вом пальто и шляпе такого же цвета задержался возле входной
двери, нащупал меня взглядом, потом повернулся и вышел
наружу.
Я пробежал по залу и выскочил вслед за ним. Это был тот
самый негр, который предупреждал Бесси Лэнд не болтать лиш¬
него. Когда я выбежал на улицу, он был уже на углу: торопливо
шагал, опустив голову и подняв воротник. Повернувшись, он
бросил через плечо взгляд, и я на мгновение увидел его худо¬
щавое обеспокоенное лицо в свете фонаря на перекрестке. Он
побежал, я припустил за ним, стараясь не поскользнуться на
притоптанном снегу.
Расстояние между нами начало сокращаться. Он опять огля¬
нулся и увидел, что я его настигаю. Я прибавил ходу, сильно
нажимая на каблуки, чтобы не свалиться. В конце квартала сто¬
яло здание, фасадная часть которого была обита досками. Он
устремился к нему, в два прыжка преодолел засыпанные сне¬
гом ступеньки и скрылся, проскочив через узкую дверцу в до¬
щатой обивке. Я мчался за ним изо всех сил. Как только он
достигнет лабиринта строящихся квартир, я ни за что не смогу
его поймать.
59
За дощатой дверью я оказался в такой кромешной тьме, что
казалось, ее можно попробовать на ощупь. Необычная тишина
поразила меня. Я закрыл за собой дверь. Возможно, он где-то
притаился и ждал меня. Не хотелось, чтобы мой силуэт выри¬
совывался в отсвете уличных фонарей.
Я осторожно шагнул вперед, нащупывая пол носком ботин¬
ка. Но пола я так и не нащупал, потерял равновесие и прова¬
лишь в пустую темноту. После, как мне показалось, продолжи¬
тельного полета, во время которого я затаил дыхание и напряг
все мышцы, я с треском грохнулся на четвереньки. Еще не утих
отзвук от шума падения, как надо мной открылась и опять за¬
хлопнулась дверь. Человек, которого я преследовал, заманил
меня в западню, подождал около двери, пока я свалюсь в яму,
и дал деру.
Было такое впечатление, что я свалился на кучу мусора.
Пошарив вокруг руками, я наткнулся на проволоку, нащупал
пару металлических банок, пригоршни того, что мне показалось
пылью. Тут я вспомнил, что у меня есть зажигалка, и зажег ее.
Жирная серая крыса кинулась прочь из освещенного участка,
волоча голый хвост. Я стоял по колено в пепле, в куче иско¬
реженных труб, обгоревших досок и бесформенных каменных
обломков. Постепенно я понял, что попал в подвал помещения,
чья внутренность выгорела.
Я нащупал в кармане письмо и зажигалкой поджег его. В про¬
зрачном свете разглядел в углу почерневшие бетонные ступень¬
ки и выбрался из ямы. По кромке фундамента добрался до двери.
.В пустом каркасе выгоревшего здания было что-то такое, что за¬
ставило меня содрогнуться. Опустошение в самом сердце города.
Даже улицы, покрытые грязным снегом, выглядели по сравнению
с этим веселыми и человечными.
На улице не было и следа скрывшегося человека.. Я понял
бессмысленность попыток отыскать его в ночном городе, по¬
скольку не зйал, как его зовут, и имел самое поверхностное
представление о его внешности. Люди его расы, конечно, спря¬
чут его. И все же надо было попытаться: Я очистил брюки и
пальто и опять пошел в «Парижский бар и гриль». Дорога по¬
казалась длинной.
На этот раз бармен посмотрел на меня враждебно и почти не
скрывал этого.
— Я вылил в раковину вашу выпивку. Думал, вы не вер¬
нетесь.
— Мне наплевать на выпивку. Кто этот мужчина в желто¬
коричневом пальто?
бо
— Какой мужчина в желто-коричневом пальто? — выговорил
он с напускным замешательством. — Я не видел никакого муж¬
чины в желто-коричневом пальто.
— Нет, вы его видели. Это тот мужчина, который заглянул
сюда как раз перед тем, как я вышел. Мужчина, который побе¬
жал, увидев меня.
— А, этот! Разве он побежал? Я думал, просто зашел, ему не
понравилось, и он решил уйти.
— Вчера вечером он был здесь.
— Нет, его не было. Никогда не видел его раньше.
— Он сидел рядом с Бесси Лэнд.
Его лицо постепенно приняло выражение маски дурачка.
— Видно, вам это известно лучше, чем мне, мистер. В жиз¬
ни его не видел. Налить еще?
Я сдержался и не обозвал его лгуном, решив уйти отсюда.
Было очевидно, что один я не могу ничего добиться. Мне была
нужна профессиональная помощь. Разозлившись, я шагал очень
быстро, прошел три квартала, пока сумел взять такси. Попро¬
сил подвезти меня к федеральному зданию на улице Лафайетт.
Время уже было нерабочее, но в отделе Федерального бюро
расследовании все еще находилась одна служащая. Я сказал ей,
что намерен обратиться по вопросу о подрывной деятельности.
Она провела меня в пустой, хорошо освещенный кабинет, в
котором находились только полированный под ореховое дере¬
во письменный стол и четыре стула.. Через минуту туда вошел
рыжий молодой человек крепкого сложения в сером деловом
костюме, поздоровался со мной за руку и сказал:
— Моя фамилия Хефлер. Младший лейтенант Дрейк? Рад с
вами познакомиться. Я так понял, что у вас есть информация,
как говорили в восемнадцатом столетии.
— Как раз информацию-то я бы и хотел получить.
— Буду рад оказать вам всяческую помощь. — Свой мягкий
голос он сопроводил цепким взглядом. — Мы тесно сотруднит
чаем с представителями вооруженных сил. Вы, возможно, слы¬
шали о нашей деятельности на Гавайях?
— У меня-не хватило благоразумия обратиться к вам в Гоно¬
лулу. Эту вторую смерть можно было бы предотвратить.
Он начал было склоняться к столу, но, услышав слово
«смерть», тут же выпрямился.
— Присаживайтесь-ка, мистер Дрейк, слушаю вас.
Я рассказал ему обо всем, что, как мне казалось, имеет от¬
ношение к этому делу, начиная со смерти Сью, не забыл упо¬
мянуть и о мужчине в желто-коричневом пальто. Он делал сте¬
61
нографические.записи карандашом в блокноте. Когда я закон¬
чил рассказывать, он еще несколько минут продолжал писать.
Затем обратился ко мне-тоном лектора:
— Есть несколько основных вопросов, на которые надо от¬
ветить, мистер Дрейк. Я понимаю, что вам это не под силу.
Может быть, мы сами сумеем это сделать. Первый: является
«Черный.Израиль» уголовной или подрывной организацией?
Смерть миссис Лэнд заставляет предположить, что она может
быть уголовной. Заявление Гектора Лэнда о том, что он наме¬
ревается дезертировать после вступления в организацию «Чер¬
ный Израиль», говорит о том, что она может быть подрывной.
Мы проверим организацию’ «Черный Израиль».
— Я посетил сегодня доктора Вэнлесса в Энн-Арбор, но ока¬
залось, что он почти ничего не знает об этой организации. Он
посоветовал мне побеседовать с каким-нибудь интеллигентным
негром.
— Понятно. Второй вопрос тесно связан с предыдущим. В чем
заключались действия Гектора Лэнда? Откуда он получал деньги
и почему убежал? Он ли убил Сью Шолто? Убил ли он свою жену,
Бесси Лэнд?
— Три дня назад он находился в Сан-Диего.
— В настоящее время он может находиться здесь, — нетерпе¬
ливо сказал Хефлер. — Мы его разыщем. Третий вопрос совер¬
шенно неразрывно связан с первыми двумя, и если мы ответим
на них, то ответим и на этот. Предположим, их действительно
убили. Но почему? Вы утвердились в своих догадках, мистер
Дрейк, и я могу сказать совершенно откровенно, строго между
нами, что я склонен согласиться с вами.
— Я высказал несколько предположений, — возразил я. Чув¬
ство голода, усталость и яркий свет ламп на потолке — все вме¬
сте взятое вызывало у меня головокружение. — Что конкретно
вы имеете в виду?
* При нынешнем отсутствии информации, — продолжал он
сухим казенным языком, — мы не сможем прийти ни к каким
конкретным выводам, а лишь к общим заявлениям. Однако
•представляется вполне вероятным, что обе женщины были уби¬
ты потому, что слишком много знали, случайно или намерен¬
но, относительно определенной подрывной или враждебной
деятельности. Возможно, здесь замешаны'продажные члены во¬
оруженных сил. Возможно, речь идет о сборе информации для
Токио. В любом случае разобраться в этом должны мы. Первое,
что нам следует предпринять, — задержать мужчину в желто¬
коричневом пальто.
62
— Приятно слышать, что теперь этим делом стану занимать¬
ся не я один.
— Я признателен вам, что вы пришли сюда, и надеюсь, что
мы будем поддерживать с вами контакт по мере того, как раз¬
вивается это дело.
Ярко освещенный чистый кабинет, высокопарная беседа Хеф-
лера превращали все это дело во что-то нереальное. Мне хотелось
уйти отсюда и снова окунуться в темноту.
— Я буду в городе еще десять дней. Через день-два хотел бы
вам позвонить и спросить, удалось ли получить ответы на эти
вопросы.
— Звоните сюда и спрашивайте меня, Хефлера. Мне нет на¬
добности объяснять морскому офицеру, .что это дело носит кон¬
фиденциальный характер.
— Естественно. Будьте здоровы.
Удивительно покладистый клиент, подумал я, когда спускал¬
ся в лифте. Если появятся другие трупы, то я надеялся, что на
них наткнется сам Хефлер. В любом случае, я сбыл это дело с
рук. Вернее, таким было в тот момент мое иллюзорное впечат¬
ление.
Наручные часы показывали почти девять часов. Мэри, наверх
нос, ждала моего звонка. Я позвонил в ее гостиницу из телефо¬
на-автомата в почтовом отделении, и она сняла трубку после
первого же звонка.
— Сэм? —■ В се голосе послышалось нетерпение.
— Извините, что звоню так поздно. У меня были дела. —
Я предпочел бы не сообщать ей о смерти Бесси Лэнд, но она
уже знала об этом.
— Я видела газеты, Сэм. Меня это пугает.
— Меня тоже. Вот почему я... — Я замолчал. Хефлер пре¬
дупредил меня, что это конфиденциальное дело, пожалуй, это
распространяется и на Мэри, хотя она знает почти столько же,
сколько и я.
— Почему — что?
— Это — одна из причин моего желания увидеть вас сего¬
дня. Мне надо взбодриться.
— Мне тоже этого недостает. Но у меня есть для вас хоро¬
шие новости. Новости не всегда бывают дурными.
— Я сейчас же приеду. Вы уже обедали?
— Еще нет. Мне ладо двадцать минут, чтобы переодеться.
— И ни минутой больше.
— Вы славный. — Она положила трубку, и я помчался к себе
на квартиру, чтобы тоже переодеться.
63
Она пришла на обед в темно-синем вечернем платье, кото¬
рое подчеркивало ослепительную красоту ее плеч. Золотистые
волосы были зачесаны вверх с изящной шейки и' напоминали
весенний букет цветов на грациозной ножке. Ее вид сразу из¬
менил мое настроение. Она символизировала все яркое, нежное
и приятное, чего мне не хватало в течение целого года. Рядом с
ее молодой красотой, которая тепло светилась над освещенным
свечой столом, неприятные события, происшедшие во тьме на
улице, казались невозможно безобразными, отвратительными.
Какое-то время они представлялись мне как надуманная тень
насилия, зло с фальшивым лицом, восковая фигура смерти.
Когда нам подали коктейли, она спросила меня о смерти
Ъесси Лэнд. Но Бесси Лэнд уже перешла в другое измерение.
— Бог знает, что с ней случилось. Мне это неизвестно. К тому
же теперь пусть болит голова у других.
— Что вы имеете в виду?
— Этим занимается полиция. Это их дело, и они полагают, что
произошло самоубийство. Поэтому и для меня это тоже самр-
убийство. — Но коктейль уже ударил мне по мозгам и заставил
добавить: — Я приехал в отпуск, чтобы немного повеселиться, и
собираюсь именно так и поступить, даже если половина Детрой¬
та попадает замертво.
Она посмотрела на меня с холодной полуулыбкой:
— Вы довольно бессердечный человек, Сэм, правда?
— Думаю, вы правы. Большинство людей слишком заняты
собой, чтобы думать о чем-нибудь еще.
Она допила коктейль, поставила бокал и посмотрела на меня
так, как будто проглотила горькую правду, которая подкрепила ее.
— Конечно, бессердечность не стопроцентная, — заметил я. —
Проткните наружную корку, и вы обнаружите размазню из испор¬
ченного винограда, разлитого молока и уязвленных чувств.
— Прекратите так говорить. Неужели вы действительно та¬
кой циник? Или только прикидываетесь?
— Я служу в военно-морском флоте так давно, что не знаю,
на что похож. Но знаю, что мне нравится. Вы.
Ее полупрозрачные глаза неопределенного цвета в свете све¬
чи внимательно всматривались в мои.
— Не могу вас понять. Не могу понять, вы интеллигентный
человек или грубиян.
— It то, и другое, — ответил я легко, но в душе был поль¬
щен таким разговором. — Я интеллигентный человек среди ху¬
лиганов и грубиян среди интеллигентных людей.
— Не понимаю, что это означает. Что вас занимает?
64
— Когда-то я намеревался, стать знаменитым журналистом.
Понимаете, хотел показать весь позор наших городов и все та¬
кое прочее. Но за последние год или два это желание испари¬
лось.
—. Что вам хочется? Если скажете, что меня, то я закричу.
— Я вполне уверен, что хочу заработать денег. И мне не ва¬
жно — как. Это относится к половине всех мужчин, которых я
знал на флоте. Если вы сильно испугаетесь несколько раз, то
растеряете свой идеализм.
Ее губы полураскрылись, а внимание сосредоточилось На
собственных мыслях. В этот момент подошел официант с за¬
казом, вслух она ничего не сказала.
Минуту или две мы ели молча. Потом Мэри проговорила:
— Мы не сможем теперь часто встречаться.
— Знаю. Еще две недели — вот весь наш запас.
— Еще два дня. Мне предложили работу в Сан-Диего. Вот
такие у меня новости.
— А мне показалось, что вы сказали: у вас хорошие новости.
Конечно, ведь работа хорошая, в отделе снабжения воен¬
но-морского флота.
Мне не нравилась перспектива ее отъезда, и я начал приди¬
раться:
— Если закончится война, то это не здорово.
— Понимаю. Но пока она продолжается, я чувствую себя
обязанной вносить свой вклад. — Мэри слегка покраснела, и
в ее голосе послышалось смущение. — Сегодня' я окончатель¬
но решила связать судьбу с военно-морским флотом, и этот
вопрос решен.
Единственное, что я мог придумать ей в ответ, прозвуча¬
ло так:
— Я бы хотел поехать вместе с вами.
— А почему бы вам этого и не сделать? — В ее улыбке скво¬
зил вызов.
— Может быть, я и поеду. Вы сказали, что уезжаете через
два дня? ’. 4
— Если смогу достать билет. У меня бронь.
— Но я в любом случае приеду в Диего и повидаю вас, пре¬
жде чем уйду в плавание.
— Почему бы вам не поехать со мной в субботу? У нас полу¬
чилась бы великолепная поездка. — Ее ясные глаза отражали
прыгающие язычки свечей, напоминая движущиеся огоньки,
тая в себе обещание дивных мгновений в теплой комнате, за¬
щитой мягким светом.
Э Р. Макдональд «Беда преследует меня»
65
Этой ночью, лежа в своей холостяцкой постели, я думал о том,
какая.у нас могла бы получиться прекрасная поездка. В конце
концов, меня ничто не удерживало в Детройте. Моя девушка вы¬
шла замуж и уехала. Большинство моих друзей надели военную
форму, их разбросало по разным континентам. И единственный
человек, с которым мне действительно хотелось быть рядом, уез¬
жал в Сан-Диего и предлагал поехать с ним.
Я заснул, так ни на что и не решившись, но утром решение
пришло само собой. Меня разбудил телефонный звонок.
— Младший лейтенант Дрейк?
— У телефона.
-=- Говорит Хефлер. Только что мы получили сообщение по
телетайпу. Думаю, оио вас заинтересует. Понятно, что это толь¬
ко для вашего сведения..
Не совсем проснувшись и с'похмелья, я говорил несколько
хриплым голосом:
— В моей комнате отыщешь не больше одного или двух шпи¬
онов. — Джо Скотт свернулся под одеялами на другой кровати и
спал как сурок.
— Вы же, понимаете, что мы не должны пренебрегать пре¬
досторожностями,- — произнес Хефлер менторским тоном. —
Я позвонил вам, поскольку мы получили сообщение о место¬
пребывании Гектора Лэнда.
— Он в Детройте?
— Далеко отсюда. Рослый негр, внешность которого соот¬
ветствует вашему описанию, пересек мексиканскую границу в
районе Тихуаны три дня назад. У него было украденное удо¬
стоверение и пропуск. По сведениям на сегодняшнее утро, он
обратно не возвратился. Его продолжают искать.
— Спасибо, что позвонили, мистер Хефлер.
— Я подымал, вас может успокоить известие о том, что побли¬
зости от Детройта Лэцда нет и в помине. Будьте здоровы. — Он
повесил трубку.
Джо перекатился по кровати и, крякнув, сел. Серость ран¬
него утра на его лице была усыпана черной щетиной.
— Какой дурак звонит так рано утром? — спросил он.
— Мой-друг.
— Я не думал, что Хефлер числится в твоих друзьях. Ведь эта
фамилия была названа сейчас, правда?
—Да, но не говори никому об этом. Он просил меня не раз¬
глашать.
— Ой что, охотится за этим Гектором Лэндом?
— Я же сказал, меня просили не говорить об этом.
66
— Хорошо, хорошо, мы не будем говорить об этом. ^ Он
старательно зевнул, показав пломбы на зубах мудрости. — Про¬
сто вчера я наткнулся на сведения, которые, как полагаю, мо¬
гут тебя заинтересовать. В газете мне предложили покопаться в
деле Лэнда. Только теперь я не могу тебе рассказать об этом
потому, что мы поклялись об этом не распространяться. Пра¬
вильно?
Я бросил в него подушку, а он швырнул ее обратно.
— Выкладывай, — велел я. — И не говори, что я прочитаю
об этом в газетах.
— Об этом не прочитаешь, — произнес Джо более серьезным
голосом. — Редактор по городским делам тут же запретил пе¬
чатать.
Я закурил горькую утреннюю сигарету, бросил ему пачку и
стал ждать.
— Если Лэнд дезертировал из военно-морского флота,*— на¬
чал Джо, — то для этого у него должны быть причины. Я не гово¬
рю, что он заслуживает оправдания, но у него было то, что ему
могло казаться основанием. Кровная месть! И от этого не уйдешь.
— Что за кровная месть?
— Я расскажу. В 1943 году, во время беспорядков, был убит
его брат. Кто-то саданул его дубинкой и раскроил череп. Гек¬
тор находился вместе с ним, когда это произошло, и взбесился.
Он набросился на белых прохожих на улице и стал бить их о
стены зданий. Потребовалась целая полицейская бригада и сми¬
рительная рубашка, чтобы его утихомирить. Но это еще не все.
Знаешь ли ты, что сделали потом полицейские? *
— Посадили его в тюрьму?
— Совершенно правильно. По обвинению в преступном на?-
падении. За то, что он исколотил пару подонков, которые, воз¬
можно, убили его брата, он получает три месяца за решеткой
до суда. И решает выбраться оттуда, записавшись в военно-мор¬
ской флот. Все это не назовешь чертовски хорошим поводом
для черного парня, чтобы он проникся страстью и желанием
сражаться за демократию и справедливость для всех. Или ты
думаешь иначе?
— Это не оправдывает его, — заметил я и тут же добавил: —
Но это помогает объяснить его поступки. Факты достоверны?
— Взяты прямо из протоколов суда.
— Хефлер захочет узнать об этом, если еще не знает.
— Есть и еще нечто такое, что ты можешь ему рассказать, тг
продолжал Джо своим скрипучим монотонным голосом. — Ко¬
гда Гектор лопал в тюрьму,i его жену прогнали с работы. Ей
*7
пришлось пойти на улицу, чтобы заработать на жизнь. С тех пор
она все время занималась этим и прекратила совсем недавно.
Несколько месяцев назад в этом пропала необходимость — она
вдруг разбогатела.
— Откуда ты это знаешь?
— От Кейт Морган, бывшей соседки миссис Лэнд.
— Известно ли Кейт Морган, откуда у нее появились деньги?
— Миссис Лэнд сказала, что она получила их от мужа, но не
объяснила, где он их достал. — Мысли Джо приняли в это вре¬
мя другое направление, но мне был понятен ход сю размыш¬
лений. — Смогли Вэнлесс рассказать тебе что-нибудь о «Чер¬
ном Израиле»?
— Почти ничего. Он об этом ничего не знает, как вроде бы
и все остальные. Организация избегает гласности.
j— Это.уже само по себе подозрительно, — задумчиво про¬
изнес Джо. — Рядовой негритянский клуб или общество рады
получить маломальскую рекламу. Я спрашивал об этом Кейт
Морган, но она ничего не сообщила. Может быть, она ничего
и не знает. Шут ее ведает. Но скорее всего боится. Она виде¬
ла, что случилось с Бесси Лэнд:
. — Ты думаешь, что Бесси Лэнд убили люди из «Черного
Израиля»?
— Откуда мне знать, черт возьми? Во всяком случае, теперь
это забота Хефлера. — Он опять зевнул и завернулся в одеяло.
Я позвонил Хефлеру и передал ему рассказ Джо. Потом встал
и оделся. Делом, конечно, теперь занимается Хефлер, но я тоже
не мог бросить его просто так. Я уже принял решение поехать
с Мэри в Сан-Диего, ибо это в получасе езды от Тихуаны.
Часть третья
ТРАНСКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ
Глава 6
Два дня спустя, в субботу утром, мы с Мэри выехали на по¬
езде из Чикаго. Удалось взять не самые лучшие билеты: сидя¬
чие места от Чикаго до Канзас-Сити и купейные дальше. Когда
мы садились в поезд, то обнаружили, что наши сидячие места
оказались в общем вагоне.
До отхода поезда оставалось еще полчаса, но вагон оказал¬
ся уже забит до отказа. Воздух — спертый и тяжелый от мно¬
жества людей, вынужденных в военное время путешествовать
в тесноте. Каждый сидел на занятом месте с вызовом,- как буд¬
то говоря: ну-ка попробуй согнать! Но наши места, как ни
странно, оказались свободными. Мы сели, запасясь терпе¬
нием до Канзас-Сити, где наконец-то сможем пересесть в
купе.
Неестественные позы пассажиров вагона, напряженная об¬
становка, как будто жизнь остановилась и снова не начнется,
пока не тронется поезд, потрепанная обивка сидений, протер¬
тые ковры напомнили мне приемную неудачливого зубного вра¬
ча. И я сказал Мэри:
— Сейчас в дверь просунет голову медсестра и сообщит, что
доктор Снелл приглашает следующего пациента.
На сосредоточенном лице Мэри промелькнула улыбка, но
она не повернула головы.
Я сделал новую попытку:
— Часто задумываюсь, почему так много людей выбирают
для медового месяца путешествие на поезде. Они же-знают,
что не будет ни комфорта, ни уединения. Медовый месяц —
это один из трех или четырех наиболее важных моментов жиз¬
ни, но все равно они уезжают и проводят его в коробке на
колесиках.
69
— У нас пока не медовый месяц, — отозвалась Мэри. — Ия
не вижу, чтобы кто-нибудь другой отправлялся в свадебное пу¬
тешествие.
Она продолжала изучать пассажиров, на время ~болыие за¬
интересовавшись ими, чем моими попытками завязать раз¬
говор.
Наши места оказались в конце вагона, рядом с буфетом.
Стратегически выгодная позиция. Напротив нас расположи¬
лась женщина средних лет в серой меховой шубе, возможно,
из шиншиллы, а может быть, й нет. Рядом с ней сидела де¬
вушка лет восемнадцати, смуглая, миловидная, с живым взгля¬
дом. Каждый мужчина в вагбне уже отдал ей должное, рас¬
смотрев ее с ног до головы.
Глаза у девушки были темными, но добродушный взгляд вряд
ли кто-либо назвал бы застенчивым. Она с вызовом отвечала на
оценивающие взгляды.
— Не смотри так, дорогая, — обратилась к ней женщина в
почти шиншилловой шубе. Похоже, их отношения были отно¬
шениями матери и дочери.
Мое первое впечатление состояло в том, что эта мамаша до¬
вольствуется своим положением женщины средних лет и уже
вышла из игры. Но когда она сняла шубу, то у меня появи¬
лись сомнения. На ней было платье того фасона, которые но¬
сят женщины лет на десять моложе. Ее животик был в по¬
рядке, лишь чуть-чуть округлился, а талия сильно затянута в
корсет. Она из тех женщин, подумал я, которые хотят, чтобы
их по ошибке принимали за старшую сестру, чего никогда не
случается. Позже я узнал, что зовут ее миссис Тессингер, а
дочку— Рита.
Интерес Риты к простым смертным нельзя было пога¬
сить окриком. С невинным высокомерием повзрослевшей де¬
вочки-подростка она наблюдала за мужчиной лет тридцати,
который растянулся на сиденье в середине вагона справа от
меня.
У него было удлиненное мрачное лицо, бледно-синее в том
месте, где его недавно побрили, небольшие черные, близко по¬
ставленные, как два распетушившихся соперника, глаза. Невы¬
сокие виски обрамляла жесткая щетка таких черных и упрямых
волос, что казалось, они взяты из конского хвоста. Мужчина
был одет в синий шерстяной костюм, который сидел так лад¬
но, как будто он в нем и родился. ~
— Интересно, почему он ворчит? — произнесла Рита Тессин¬
гер, словно тот не сумел по достоинству оценить предоставлен¬
70
ную ему возможность дышать тем же воздухом, который вды¬
хала она, плавно расправляя свои легкие.
— Не переходи на личности, дорогая* — заметила миссис
Тессингер, будто проиграла фразу из знакомой пластинки.
— О чем же тогда можно говорить?
— Давай поговорим о погоде, — предложила осипшим го¬
лосом женщина, сидевшая по другую сторону от Риты. — Мер¬
зкая, правда? Эти ветры с озера срывают плоть с моих костей.
Я — за солнечный юг. _i_
— Я тоже люблю юг, — согласилась с ней Рита., дабы пока¬
зать, что она там бывала. — Но мне нравится и Чикаго там у
меня всегда такое радостное настроение.
— Единственное, что можно хказать определенного о Чи¬
каго: это большой город, но от большого города не долго и
устать.
Она говорила так, будто ей пришлось пожить во многих
больших городах. Любопытно, в каком качестве? В этой ост¬
роносой женщине лет шестидесяти с чрезмерно накрашенным
обветренным лицом было нечто такое, чего не могла стереть
манера одеваться. Голубой шерстяной костюм и огненная блу¬
зка были под стать ее ярко накрашенным щекам, но за всем
этим камуфляжем скрывшшсь старые глаза, вкрадчивые и ис¬
кушенные. Когда она двигала руками, то позвякивали наве¬
шанные на них многочисленные дешевые украшения. А руки
находились в постоянном движении, тряслись, подчиняядь
старческой непоседливости. И все-таки в ней что-то было. По
крайней мере, она казалась женщиной, побывавшей в разных
переделках и сумевшей заработать деньги или добиться влас¬
ти в другой форме.
Мэри заметила, что я наблюдаю за соседкой, и прошептала
с колкостью, присущей всем женщинам:
— Не правда ли, эта шляпа — настоящий ужас?
Так оно и было. Иначе и не назовешь этот огромный, аля¬
повато украшенный головной убор. Женщина представляла со¬
бой один сплошной ужас. Но сидевший рядом с ней мужчина,
похоже, так не думал. Он часто поглядывал на нее сбоку с на¬
ивным интересом.
На первый взгляд, интерес к такого рода женщине не являл-,
ся его наиболее заметной чертой. Напыщенная, неуверенная
веселость, тщательно постриженные редеющие волосы, начина¬
ющие наливаться жирком здоровые плечи, тщательно отутю¬
женный, но уже начавший мяться костюм в полосочку и
дорогой яркий галстук объявляли: я — преуспевающий амерк-
71
канский бизнесмен. Но большие и тяжелые руки не оставляли
сомнений, что он когда-то ими работал, а красивое рубиновое
кольцо свидетельствовало о том, что своими руками работать он
больше не будет.
Поезд ожил, задрожав, дернулся два или три раза и плавно
двинулся. Преуспевающий бизнесмен сделал первый ход.
— Здорово отправиться в путь, правда? — обратился он к
объекту своего интереса. — Я думал, что мы никогда не тронем¬
ся’с места.
— Я тоже так думала, — ответила она. — Вот я и еду в Кали¬
форнию.
— Вы живете в Калифорнии?
— Более или менее. По большей части живу. А вы?
Нет, я не могу сказать того же. Деловые интересы заста¬
вляют меня ездить туда два-три раза в год. Но я никогда не
оставался там так долго, чтобы Калифорния успела мне надо¬
есть.
— В чем заключается ваш бизнес?
— Видите ли, я вложил деньги .в различные предприятия.
В частности в нефть. Если хотите знать, нефть интересует меня
все больше и больше. — И он начал рассказывать ей о нефтя¬
ном бизнесе.
Не имея собеседника, Рита прикинула, нельзя ли ей пого¬
ворить со мной, но наткнулась на взгляд Мэри и скромно опу¬
стила глаза. Хотя вскоре опять проявила непоседливость. Она
потопала маленькой аккуратной ножкой по ковру и подняла
облачко пыли,, похожее на дым от отдаленных взрывов.
— Не ерзай, — одернула ее миссис Тессингер, не отрывая
.своих красивых глаз от журнала «Мадемуазель».
Утро заканчивалось, но никто не собирался в буфет. Приго¬
роды Чикаго убегали назад, в неблагодарное забытье. Быстрый
монотонный ритм движения поезда проник в мое сознание и
бился там, как крохотное дополнительное сердце. Меня охва¬
тывал азарт путешественника, медленно нараставшее возбужде¬
ние бегства.
После смерти Бесси Лэнд каждый миг, проведенный в Дет¬
ройте, содержал в себе частичку кошмара, каждое здание в Де¬
тройте имело подвал ужасбв. Самому себе я сказал, что еду на
юг, на поиски Гектора Лэнда, но в то же время знал, что также
убегаю из города, который в моих глазах стал безобразным, и
от проблемы, оказавшейся слишком сложной.
Одно лишь смягчало ощущение вины за то, что я уклоня¬
юсь от. ответственности, — за это дело взялось ФБР. Хефлер
72
присутствовал на дознании в пятницу и сообщил достаточ¬
но, чтобы успокоить меня: расследование не будет приоста¬
новлено. Он уже направил людей на проверку организации
«Черный Израиль». И пока они собирали факты, было даже
неплохо, что официально смерть Бесси Лэнд считалась само¬
убийством..
Я пытался успокоить свою совесть тем, что сделал и делаю
все, от меня зависящее. И все же накатившееся чувство облег¬
чения подсказывало мне, что я убегал. Но вскоре на меня сни¬
зошло прозрение, что бегство мое такая же пустая трата сил, как
бег белки в колесе или гончей по замкнутому кругу. Куда бы я
ни направлялся, везде Мне казалось, что крысы роют проходы
под землей. Я, как мне думалось, отправился в поездку, стре¬
мясь избавиться от всего этого, но вскоре узнал, что обрек себя
на долгое путешествие.
Первое объявление о начале обеда вывело меня из задумчи¬
вости. __
— В последнее время из меня не получался хороший собе¬
седник, — сказал я Мэри.
— И что? Вы мне нравитесь, когда молчите, может быть,
даже больше, чем когда говорите.
— Я хочу, чтобы меня любили только за мое красноречие.
— Этого нс удалось достичь Ни одному человеку. Оставьте,
давайте лучше займем очередь в буфет, пока она не стала слиш¬
ком длинной.
Стоя за ней в очереди, я подул ей на шею. и заметил:
— Да и вообще: то, что я вам хочу сказать, не скажешь, ко¬
гда вокруг столько народу.
Она отозвалась наилегчайшим прикосновением плеча к моей
груди. Утро, которое представлялось довольно мрачным, сразу
стало успешным, и мысли о радости совместной поездки подей¬
ствовали на меня как вино. Но самым неприятным бывает по¬
хмелье от кувшина вина.
Старая дама, которая стояла перед Мэри, повернула голову
и, найдя ее симпатичной, сказала:
— Не безобразие ли это, когда нас вот так заставляют стоять
в очереди за обедом? Я заявляю: если бы знала, что все это бу¬
дет так, никогда бы не уехала из Гранд-Рэпидз!
V В эти дни происходят большие переброски войск, — от¬
ветила Мэри.
— Ну и что? Правительство должно заботиться ю людях, ко¬
торые платят свои денежки. — Дама увидела мою форму и умол¬
кла. Мэри стрельнула в меня веселым взглядом.
73.
— Когда-то было удовольствием пообедать в поезде, — про¬
изнес мужчина, стоявший за мной. — А теперь я ем то, что уда¬
ется достать, и считаю, что мне повезло. Но, в конце концов,
сейчас же война. Не так ли; сэр?
Говорил толстый Мужчина, нефтяной бизнесмен. Я повер¬
нулся, чтобы отреагировать на вопрос, и увидел женщину в ог¬
ненной блузке, которая стояла рядом с ним. Да он, похоже,
действовал быстрее, чем могло показаться.
Очередь постепенно продвигалась вперед, и кончилось тем,
что мы все четверо оказались за одним столом: я и Мэри — с
одной стороны, а нефтяной магнат, и. его компаньонка — с
другой.
— Моя фамилия Андерсон. — Мужчина протянул мне через
стол руку. — Очень приятно-познакомиться с вами, младший
лейтенант.
Моя фамилия Дрейк. А это — мисс Томпсон.
— А это — мисс Гриин, — представил Андерсон.
Мисс Гриин приоткрыла рот, показывая зубы, чересчур хо¬
рошие, чтобы быть настоящими, и произнесла легким шутли¬
вым тоцом: <
— Оказывается, все-таки у вас не свадебное ггугешествие. По
тому, как вы смотрели друг на друга, я подумала, что у вас ме¬
довый месяц.
Мэри покраснела и сказала:
— Мы просто друзвя.
— Прекрасно! Вы оба еще молоды, — воскликнула мисс Гри¬
ин. — У вас впереди масса времени.
— Это мы, пожилые люди, должны собирать бутоны, пока
можем, — вставил Андерсон. — Так ведь?
Мисс Гриин невольно засмеялась и от автоматической зажи¬
галки прикурила сигарет^ с мундштуком карминного цвета. От
дрожания ее руки пламя прыгало, как на ветру. Что-то в ее внеш¬
ности напомнило мне больницу, и я подумал, не страдает ли она
серьезной болезнью.. ,
— Полагаю, вы в отпуске, мистер Дрейк? — спросил Андер¬
сон. — Завидую вам, молодые люди:'вы получаете такой бога¬
тый опыт в этой мужественной войне.
— Да, я около года провел в южной части Тихого океана. —
Я присмотрелся к нему повнимательнее. На самом деле он не
был очень уж пожилым — скорее всего, разменял пятый деся¬
ток. Хотя по его лицу, пухленькому и приятному, с задорными
мальчишескими голубыми глазами, трудно было точно опреде¬
лить возраст.
а
— Вот это мне и нравится в путешествиях на поезде, — про¬
изнесла мисс Гриин. — Всегда знакомишься с новыми людьми,
а я никогда не устаю от новых знакомств.
— Мне это тоже нравится, — Поддержала ее Мэри с оттенком
иронии в голосе. — Поезда, корабли, машины и автобусы — от¬
личные места, чтобы заводить новые знакомства.
— А также фуникулеры и моторные лодки, — добавил я.
Мисс Гриин оказалась вовсе не такой тупой, как мне поду¬
малось сначала. Она не сдержала смешок, который закончился
приступом кашля. Откашлявшись, она проговорила:
— Не забудьте про метро.
— Мне больше всего нравится в Америке то, как легко аме¬
риканцы знакомятся, — развил эту тему Андерсон. — Наибо¬
лее интересные мои знакомства завязались именно в поездах.
Причем этих людей я раньше не видел и никогда не увижу сно¬
ва. Что вы скажете на это, мистер Дрейк?
— Да, вы правы, — ответил я.
Посредственный обед мы немного оживили такого рода раз¬
говором. Когда же вместе вернулись в наш общий вагон, мис¬
тер Андерсон и мисс Гриин все еще были с нами. Мне показа¬
лось, что я ему понравился, и ужаснулся, узнав, что он едет
вместе с нами до самого Лос-Анджелеса.
Однако он компенсировал свою болтовню тем, что объявил
о наличии у него бутылки шотландского виски и предложил
откупорить ее, чтобы закрепить нашу трансконтинентальную
дружбу. Из новой скрипящей кожаной сумки он извлек семи¬
сотграммовую бутылку. Официант принес нам из буфета бо¬
калы и воду, и мы приготовили себе по порции виски с со¬
довой.
— Вам нравится? — спросил Андресон.
Я ответил утвердительно.. Андерсон произнес несколько
дежурных фраз об огромных перспективах нефтяного биз¬
неса.
Мужчина, который сидел рядом с ним, наклонился вперед,
облокотившись локтем на колено, и внимательно слушал, как
будто давно ждал случая узнать о перспективах нефтяного биз¬
неса, и такой случай ему представился. Он был невысокого ро¬
ста, с волосами песочного цвета, а в общем имел внешность
клоуна или артиста, играющего характерные роли. Черты его
лица противоречили друг другу: смелый лоб и робкий подборо¬
док, грубая приплюснутая переносица мопса и нежный чувст¬
венный рот. Голубые глаза готовы были принять любое выра¬
жение.
75
Особенно часто они останавливались на Рите Тессингер. Это
и оказалось подлинной причиной того, что он наклонился впе¬
ред. Пока ему не удалось привлечь к себе ее внимание, но он
не прекращал попыток, то и дело переводя взгляд с Риты на
бутылку виски, которую Андерсон поставил рядом с собой.
Когда мужчина сделал второй круг обзора, Андерсон пред¬
ложил ему виски. Тот выпил свою порцию быстро и без всяко¬
го выражения, потом слегка вздохнул.
— Вы — хороший человек, — произнес он. — В моем чемо¬
дане есть бутылка американского виски, но его не сравнишь с
вашим. С ним ничего не сравнишь. Между прочим, меня зовут
Тедди Трэск. Называйте меня Тедди. Так поступают все. И пра¬
вильно делают. Меня назвали в честь Теодора Рузвельта. Отец
был членом республиканской партии, которая голосовала за.
Теодора Рузвельта, и остается им до сих пор — с 1912 года боль¬
ше в выборах не участвовал.
Последовало знакомство, и вскоре бокалы опять напол¬
нились. ч
— Забавно получается, — произнес Тедди Трэск, говоря до¬
статочно громко, чтобы могла услышать Рита Тессингер. — Не
так давно я был в Шотландии или за какие деньги не смог там
достать прославленного напитка. А по возвращении в Штаты
меня угощают шотландским виски.
— Что вы делали в Шотландии? — спросила Мэри.
Мистер Андерсон, — продолжал Тедди Трэск, — вы уни¬
кум. Вы — первый человек, который угостил меня шотландским
виски за последние полгода. Нигде в Европе не смог найти и
капли этого напитка.
Рита Тессингер наблюдала за ним с повышенным интересом.
Миссис Тессингер оторвала свой взгляд от журнала, еле слыш¬
но фыршула и вновь углубилась в чтение.
— Простите, — запоздало ответил Тедди Трэск Мэри. —
В Европе я.выступал перед, солдатами. По три концерта в день
в течение шести месяцев. Веселое занятие. Теперь меня про¬
сят выступить на Тихоокеанском театре военных действий.
«Где Трэск? — спрашивают Нимиц и Макартур. — Нам нужен
Трэск». И вот я еду.
-г- Какие вы даете представления? _
Он извлек .сигарету из-за левого уха Андерсона и закурил
ее со смущенной улыбкой. Рита Тессингер возбужденно за¬
смеялась. >
... — Я — фокуЬнйк, — ответил Тедди Трэск. — Иллюзионист.
А также угадываю мысли.
76
Рита впервые заговорила:
— Пожалуйста, продемонстрируйте, как это делается. Мне
очень хочется, чтобы прочитали мои мысли.
— Любого другого, но не ваши. Мне вы нравитесь такой,
какая вы есть — загадочной.
Она вспыхнула от возмутительного комплимента, но прогло¬
тила его.
— Во всяком случае, я бы хотела, чтобы вы показали’не¬
сколько трюков. Думаю, проделки фокусника очаровательны.
Правда, мама?
— Очень, — односложно произнесла миссис Тессингер.
Но Тедди Трэск и не нуждался в понукании. Он раскрыл
черный кожаный чемодан и подготовился. Потом, в течение
часа или около того, он показывал свой набор фокусов. Пре¬
вращал стакан риса в коктейль из виски с содовой водой, вы¬
полнил все вариации фокусов с кольцом, проделал трюки с
картами и вынимал неожиданные предметы из боковых кар¬
манов Андерсона, из шляпы мисс Гриин, из сумочки Риты
Тессингер. Поезд полз среди плоской, покрытой снегом фер¬
мерской равнины Иллинойса, проехал над замерзшей Мисси¬
сипи и уже начал пересекать Миссури. Бутылка шотландского
виски опустела, и мы с Тедди Трэском распечатали свои бу¬
тылки бурбона.
Миссис Тессингер сдалась, позволив сделать коктейль для
себя и немного налить Рите.
— Вы сказали, что можете читать мысли, мистер Трэск, —
вспомнила Рита, когда он укладывал свой реквизит. — Думаю,
было бы очень интересно, если бы вы угадали чьи-нибудь
мысли.
— Мне не надо было так много болтать. Видите ли, без по-,
мощника я не могу сделать многого.
— Я буду помогать. Скажите, что надо делать.
Он заулыбался, как сатир.
— Я бы хотел воспользоваться вашей домощью. Но мне ну¬
жен натренированный партнер. А в данный момент мой парт¬
нер находится во Фриско.
— Что, она поедет вместе с вами на Тихий океан?
— Это — он’ к сожалению. Конечно, он поедет.
— Не понимаю, зачем вам нужен партнер?
— Конечно, можно читать мысли и одному, но к этому надо
подготовиться. Гораздо лучше проводить такой номер, вдвоем.
Я и Джо играем довольно запутанную сцену. Вот бы вам при
случае посмотреть ее.
77
— Я бы очень этого хотела.
Он снова налил бокалы и роздал их по кругу.
— Весьма запутанная небольшая сценка, — повторил он до¬
бродушно; держа только что налитый бокал. — Обычно я на¬
хожусь на сцене, а Джо среди зрителей. И вот он предлагает
кому-то-вынуть что-нибудь из кармана и просит держать вы¬
нутое" в руках. И тут же — находясь на сцене, понимаете?.— я
называю зрителям, что у них в руках. Как, вы думаете, я это
делаю?
— Полагаю, у вас есть какая-то система сигнализации, —
высказал я свое предположение.
— Это, конечно, очень интересно, — заявил Андерсон с до¬
вольной мальчишеской улыбкой.
В нашем конце вагона все слушали актера, за исключением
смуглого мужчины с удлиненным угрюмым лицом. Он наполо¬
вину повернулся на своем сиденье и, нахмурившись, смотрел в
окно на залитую водой землю северо-восточной части Миссу¬
ри, как будто нес за это личную ответственность.
— Понятно, что у нас есть сигнализация, — продолжал Тед¬
ди Трэск. — У нас дюжина таких систем. Например, Джо при¬
касается к своему левому глазу — значит, губная помада. Он
трогает правый глаз — часы,'поглаживает волосы — носовой
платок. Это простейший вид сигнализации. Но, например, у
меня завязаны глаза... Тогда такая система не годится. Что же
делать в этом случае?
— Тогда вы можете получать звуковые сигналы, — предло¬
жил я выход. — Ключевые слова, которые для вас что-то зна¬
чат,* но их смысл скрыт для других.
— Послушайте; этот парень быстро соображает, — сказал
Трэск, обращаясь к Андерсону.
— Быстро соображает — это верно подмечено, — подхватил
Андерсон.
— Конечно же мы пользуемся ключевыми словами, — про¬
должал свои объяснения Тедди. — Трудно определить, какая
система лучше, но, на наш взгляд, лучшая система — это го¬
ворить синхронно. Вот послушайте. Джо и я стали практико¬
ваться с помощью метронома. Мы установили этот прибор на
скорость в одну секунду и тренировались, ведя под него счет.
На это мы тратили по три-четыре часа в день почти целый ме¬
сяц и достигли такого результата, что могли считать до ста и
всегда совпадать по номеру.
Так вбт, мы начинаем представление. Я нахожусь на сцене,
р)1аза завязаны, а Джо —‘ среди‘зрителей. Он разговаривает и
?8
дает мне сигнал начинать отсчет. Мы начинаем считать вмес¬
те. Он продолжает использовать свой жаргон, то есть что-то
говорит и одновременно считает. Потом посылает мне сигнал.
Стоп! Мы оба прекращаем счет и оказываемся на одном и том
же номере, понятно? Допустим, это — тридцать пять. Тридцать
пять — дамская брошка. Сорок пять — автоматичёская ручка.
Каждый номер заменяет название вещи.
— Это очень умно, — восклицает Рита. — А как быть, если
появится что-то не предусмотренное нумерацией?
— Практически это невозможно, — гордо произнес Тедди. —
Люди носят в карманах или' сумочках не больше ста разных
вещей. Конечно, нам приходится менять значение цифр для
военной аудитории, но лишь немного.
— Я думал, что разбираюсь в кодах, — произнес я. — Но о
временном коде услышал впервые. Вы сами его изобрели?
— Конечно. Мы с Джо придумали много кодов. Я пытался
предложить некоторые из них армейской сигнальной службе, но
их это не заинтересовало. Они считают, что наши коды хоро¬
ши только для развлечений.
Я обратил внимание на то, что маленькие черные глазки че¬
ловека у окна теперь следили за рассказчиком. Его немигаю¬
щий змееподобный взгляд вселял в меня какое-то неприятное
ощущение. В его длинном, с мускулистыми плечами тулови¬
ще тоже скрывалось что-то от змеиной угрозы. Меня заинте¬
ресовали коды Тедди Трэска, и я хотел послушать об этом еще.
Они подействовали на мое. воображение возбуждающе, как
будто я получил ответ на когда-то взволновавший меня и за¬
бытый вопрос. Но я решил подождать момента, когда мы ос¬
танемся без лишних свидетелей.
Через несколько минут я столкнулся с Тедди в отделении для
курящих и поблагодарил его за представление.
— Всегда рад услужить, — ответил он, расплываясь в улыб¬
ке. — Для меня это — тренировка. Кстати, что вы думаете ^об
этой девочке Тессингер?
— Она чертовски хороша. Если бы в моем костре уже не ле¬
жали другие головешки...
— Да, у вас все забито, правда?. Эта ваша девушка — удиви¬
тельная блондиночка. Но себе на уме — я давно таких не ви¬
дывал. Ваша коробочка заполнена, но не все могут так ловко
заполнить свою коробочку.
—.Мне кажется, у вас недурно получается с Ритой.
— Это верно. И мне нравятся молоденькие. Я уже в таком
возрасте, когда нравятся молодые. Но, похоже, сначала надо
79
решить вопрос со старой дамой. Хотя это будет не так трудно
сделать.
х— У вас и для этого существует система?
— Наблюдайте за мной, — ответил Тедди. — Просто наблю¬
дайте за мной.
Глава 7
Под влиянием приятного укачивания вагона, проходящего
опьянения от виски, мягкого приближения ночи мне было уют¬
но, сонливо и немного грустно. Я держал руки Мэри в своих
руках. Поезд между тем превратился в извивающегося яркого
червя, который пролагал себе путь-через континент тьмы. Ос¬
вещенный вагон стал для нас центром жизни и света, который
несся среди загадочных теней, иногда озарявшихся огоньками
одиноких ферм и затерявшихся недвижных городков.
Мэри очаровательно зевнула, потянулась, как котенок, и
потерлась щекой о мое плечо.
— Грошик за ваши мысли, — прошептала она.
— Я думал о кодах Тедди -Трэска.
— Проклятие! Мне показалось, что вы думаете обо мне. Воз¬
вратите мне мой трошик. Я могла бы держаться за руки с меха¬
нической думающей машиной.
— Вы бросили свой грошик в прорезь и получили то, что
полагается'. Я не виноват, что мои хорошо смазанные мозги
работают именно так.
— Хорошо смазанные — это точное выражение. Хорошо сма¬
занные виски. И что же думающую машину заинтересовало в
коде Тедди Трэска?
— Я думал, что такого типа код вполне мог использовать
вражеский агент. Вспомните, что я говорил Эрику в тот день
в Гонолулу? Все коды и шифры, известные мне, строились на
использовании букв, цифр и слов. Но такой код, как у Трэс¬
ка, позволяет избежать всего этого. Радиоперехватчик может
даже и не знать, что он слушает нечто закодированное.
— Не понимаю. Но продолжайте думать о ваших кодах, а я
буду вспоминать всех интересных мужчин, с которыми мне
пришлось столкнуться в жизни.
— Разве я вам уделяю мало внимания? — Я сжал ее руку.
„ — Сейчас достаточно. Может быть, я и не стану вспоминать
всех этих интересных мужчин. К слову, они были не так уж
интересны.
80
За обедом мы оказались в компании с армейским офице¬
ром по фамилии Райт, который сел на поезд в Форт-Мэдисон.
Это был невысокий полный мужчина лет сорока'с отличитель¬
ными знаками майора медицинской службы сухопутных войск.
Он проявил явный и самоуверенный интерес к Мэри, чем до¬
ставил мне удовольствие. Его специальностью была психиат¬
рия боевого истощения. Он прочитал нам об этом лекцию с
видом павлина, расправляющего хвост.
За обедом я заметил, что Тедди Трэск сумел сесть за один
стол с Тессингерами и что миссис Тессингер начала относить¬
ся к нему с некоторой благосклонностью. Андерсон и мисс
Гриин сидели за отдельным столиком и, по-видимому, нашли
много тем для беседы.
Вскоре после восьми часов мы прибыли в Канзас-Сити, где
к поезду должны были прицепить пульмановский спальный
вагон. Стоянка длилась полчаса, и мы с Мэри вместе с други¬
ми пассажирами общего вагона вышли на перрон, чтобы по¬
дышать и размяться. Когда время стоянки почти истекло/ ко
мне подошел солдат сухопутных войск с большим брезентовым
рюкзаком и спросил:
— Не подскажешь, братишка, где находится вагон 173?
— Не наш ли это вагон? — произнесла Мэри. — Возможно,
он в самом конце поезда.
Мы втроем пошли вдоль платформы и отыскали вагон 173,
который действительно оказался последним в составе. Я оста¬
вил Мэри в купе, а сам пошел в общий вагон, чтобы забрать
вещи. А когда вернулся в спальный вагон, то оказалось, что
большинство наших знакомых из общего вагона оказались там:
майор Райт, Андерсон и мисс Гриин, Тессингеры и Тедди
Трэск, который суетился и помогал им. Старая дама из Гранд-
Рэпидз заняла одно из двух международных купе, а через не¬
которое время я подметил, ч^о во втором таком купе размес¬
тился смуглый мужчина с мрачным лицом.
Солдат, который.обратился к нам с вопросом, сидел рядом с
Мэри в купе, пока застилали его полку по соседству. Это был
довольно молодой человек лет тридцати, с худощавым загоре¬
лым лицом. Он сказал, что его фамилия Хэтчер. У него был
значок участника боев в Европе. Присев рядом с ним, я обра¬
тил внимание, что он слегка навеселе. Впрочем, я и сам еще не
совсем протрезвел.
Когда поезд тронулся, парень сказал тихим голосом, в кото¬
ром слышался диалект штата Миссури:
— Интересно, когда же я снова попаду в Канзас-Сити?
ZX
— Приезжали домой в отпуск? — спросил я.
— Угадит, братишка. И какой это был отпуск! Я повидал
Лондон, Париж и Шанхай, но мой город — Канзас. Здесь я
спустил семьсот пятьдесят долларов за две недели. Й это сто¬
йло того.
— Но вы побывали в,Шанхае не во время этой войны?
— Эта война тянется дольше, чем некоторые люди склонны
думать. Я был в Шанхае в тридцать седьмом, когда служил ма¬
тросом на английском грузовом судне.
— Тогда вы, должно быть, и сейчас служите в военно-мор¬
ском флоте?
— Я пытался поступить на военно-морской флот, но не про¬
шел медицинскую комиссию. Я был в достаточно хорошей фи¬
зической форме, чтобы участвовать в высадке на Сицилию и в
освобождении Нормандии,.но оказался непригодным для воен¬
но-морского флота. Как вам это нравится?
— Я всегда говорил, что сухопутным войскам труднее всего..
На флоте все обстоит довольно спокойно, если, конечно, ваш
корабль не попал под прямое попадание и вам нс приходится
спасаться вплавь.
— Это — самый необычный спор между сухопутной армией и
военно-морским флотом, который мне приходилось слышать, —
заметила с улыбкой Мэри.
— Ну что же, зато это правда, — подтвердил я свои слова с
какой-то пьяной настойчивостью. — Я подался на флот, чтобы
меня не загребли в пехоту.
— Послушайте, мне нравится, как вы рассуждаете, — вооду¬
шевился рядовой Хэтчер. — Вы рассуждаете непредвзято, хотя
и офицер. Как насчет того, чтобы выпить за это?
Он начал подниматься с места, но я его остановил:
т- Моя бутылка ближе. По крайней мере, полбутылки.
Мы'выпили по стопке, а Мэри отказалась, потому что вис¬
ки нечем было разбавить.
— Вы сказали, что некоторое время провели в Китае в три¬
дцатых годах. Захватили ли вы войну в Китае? — спросил я.
— Я видел разгром Нанкина. Этого не забыть. — Он заду¬
мался, и веселое выражение слетело с его лица. Мэри с инте¬
ресом взглянула на него, но промолчала.
Хэтчер продолжил свой рассказ с какой-то натугой, в мане¬
ре моряков былых времен:
— Корабль, на котором я служил, перевозил пассажиров из
Нанкина вверх по реке. В большинстве это были европейцы —
англичане, французы, русские, и немного американцев, кото¬
82
рые уходили из Нанкина, пока еще было возможно. Шла зима
тридцать седьмого. Мы загрузились, не зная, что рейс станет
последним, но не смогли достать продовольствия для пассажи¬
ров. Весь день и всю ночь простояли на якоре у Нанкина, пока
первый помощник капитана лез из кржи вон, стараясь достать
хоть что-нибудь съестное. Конечно, в Нанкине продовольствие
было, но его захватили япошки.
На второй день первый помощник поехал в город, взяв с
собой меня и еще пятерых моряков, которые умели стрелять.
Мы были чем-то вроде личной охраны. Никогда не забуду, как
мы шли вдоль городской стены. Я в Европе насмотрелся по¬
хожего, но все же не такого. С обеих сторон стены, а она тя¬
нулась мили на две, валялись кучи трупов. Единственный раз
в жизни я увидел, как с человеческими созданиями обраща¬
лись хуже, чем с хворостом.
Мэри побледнела, ее глаза расширились и заблестели. Хэт¬
чер обратил на это внимание и извинился:
— Простите меня. Мне не следовало бы выкладывать все
это. Как бы там ни было, вы можете понять, почему я на про¬
тяжении половины войны стараюсь попасть на Тихоокеанский
фронт. У меня никогда не было чувства ненависти к немцам,
но, возможно, потому, что я никогда не видел нацистского
концентрационного лагеря.
— Удалось ли вам тогда достать продовольствие для. пасса¬
жиров?
— Да, нам удалось связаться с одним из дельцов черного
рынка. Он тоже был белый, можете поверить? Но сумел сню¬
хаться с косоглазыми. Думаю, он скупил чуть ли не весь рис
в городе и заламывал баснословные цены. Первый помощник
в конце концов выторговал пятьдесят мешков, но это не по¬
могло.
— Почему же?
— После одного дня хода вверх по реке ялы разбомбили ко¬
рабль. Почти всем удалось покинуть его, но само судно сгорело
до ватерлинии. С огромным трудом нам удалось'добраться до
Шанхая. После всего этого я уехал из Китая. Он криво усмех¬
нулся. — Думал, покидаю Китай навсегда, но держу пари, что
пройдет не больше года, как я опять окажусь там. Мне бы хоте¬
лось встретиться с тем желтопузым, который сбросил бомбы.
Мимо нашего купе прошел Андерсон. Я предложил ему вы¬
пить, и он присоединился к .нам. Я сказал Мэри, что схожу в
вагон-ресторан и попытаюсь достать родовую воду и лед, нб
Андерсон перебил меня: •&-
— Не думаю, что вам это удастся. В штате Канзас «сухой
закон»,
-г. Да и вообще, я уже достаточно выпила, — заметила Мэри.
А я недостаточно. Мы продолжали осушать мою пустеющую
бутылку. Андерсон пропустил стопку и вернулся к мисс Гриин.
Проводник начал застилать наши полки. Мэри вышла посидеть
у Тессицгеров, а мы с Хэтчером пошли в мужскую курительную
комнату.
-Он наклонился ко мне и прошептал:
— Что, этот толстый парень — ваш приятель?
Нет, я лишь сегодня встретил его в поезде.
— А как его фамилия?
— Андресон. Он занимается нефтяным бизнесом.
— Ах вот так! Его фамилия Андерсон, и он занимается неф-
' тяным бизнесом...
— Разве вы знаете его?
— Не знаю, — медленно протянул он. — А может быть, и
знаю. Если же я его знаю, то это будет интересно.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, — протянул Хэтчер, — он мне кажется весьма любо¬
пытным парнем. Меня всегда интересовал нефтяной бизнес.
Если бы я был в другом настроении, то его уклончивый от¬
вет насторожил бы меня, и я бы попытался порасспросить его.
Но мою кровь разгорячило хорошее виски, и во всем своем
организме я ощущал приятный подъем. Я погрузился в сладкое
спокойствие основательного опьянения. С расстояния суточно¬
го путешествия и с олимпийской высоты своего теперешнего
- состояния даже смерть Сью Шолто и Бесси Лэнд я рассматри¬
вал как что-то несущественное. Их мертвые тела казались мне
пустяками, поломанными куклами, оставшимися в памяти с
детства. Весь этот черный мир за окном поезда казался нере¬
альным. Единственной реальностью стала ярко освещенная дви¬
жущаяся комната, в которой я сидел и выпивал с интересным
попутчиком, и отражение моего собственного, глупо благодуш¬
ного лица в темном проеме окна.
Из бокового кармана Хэтчер вынул скомканный конверт и
начал шарить по всем другим своим карманам.
— Что вы ищете? — спросил я его. — Только скажите — и
вы это получите.
— Вот письмо, мне надо его отправить. Черт подери, куда же
я положил ручку?
;(;Я протянул ему своюг Он вынул два свернутых листка из
скомканного конверта и разгладил их. Я увидел, что они плот¬
84
но исписаны строчками. Подложив журнал, который он поме¬
стил на колено, Хэтчер принялся что-то писать на обратной
стороне второго листка, шевеля губами, беззвучно выговари¬
вая слова, которые писал. Если бы я умел читать по движе¬
нию губ, то узнал бы содержание написанного и, возможно,
сумел сохранить ему жизнь.
Когда он закончил писать, то снова вложил разросшее¬
ся послание в конверт и возвратил мне ручку. Я заметил,
что конверт был уже с маркой, адресом и пометкой «Авиа¬
почта».
— Мне надо было еще раньше его отправить. Знакомой де¬
вушке, — пояснил он. — Вы не знаете, смогу ли я опустить это
письмо в поезде или надо ждать станции?
— Почтовый ящик есть в вагоне-ресторане, на стене, между
письменным столиком и баром.
— Спасибо. — Хэтчер заклеил конверт и ушел. Но через не¬
сколько минут он вернулся и принес бутылку виски. Письмо все
еще было у него в руках.
— Ваше виски мы прикончили, — заметил он. — Отведайте
моего.
Он отдал мне бутылку, а сам снова ушел. На незнакомой
мне этикетке было написано, что это выдержанное, старое,
первосортное американское виски из Кентукки. Пятилетней
выдержки. 45 градусов. Я снял наружную опечатку и штопо¬
ром карманного ножичка вынул пробку. Мне показалось, что
я почувствовал резкий запах сивушного масла, но, отбросив
сомнения, налил себе немного в бумажный стаканчик. Напи¬
ток был не очень мягкий, но согревающий. К тому же в моем
состоянии мне было дсе равно.
Хэтчер вернулся, опустив свое письмо, и спросил, как мне
нравится его шнапс.
— Ужасный, — ответил я. — Но пробовал и похуже.
Сделав первый глоток, он поперхнулся.
— Ужасный, точно. Но сейчас трудно достать спиртное.
Я схватил что подвернулось, но парень, который продавал,
уверял, что этопервосортное спиртное. Видит Бог, я щед¬
ро заплатил за бутылку.
— Зря я не захватил побольше спиртного из Чикаго. Забыл
про эти штаты с «сухими законами». Послушайте! Может быть,
у Андерсона есть запас? Пойду спрошу.
Андерсон находился с мисс Гриин в затемненном купе в
конце вагона. Они сидели рядышком, повернувшись друг к
другу, как нелепые любовники. Но по нескольким услышан¬
ным словам я понял, что они обсуждали нефтяные проблемы
Нью-Мексико. Мне подумалось, что Андерсон, возможно,
пытается уговорить ее вложить капитал в одно из своих пред¬
приятий.
Я прервал их нежности и пожаловался Андерсону, что остал¬
ся без спиртного, на что он сказал мне:
— Простите, старина, но вы со своим приятелем должны
довольствоваться тем, что у вас есть, или протрезветь.
— Но он и ваш приятель, — возразил я.
— Что вы этим хотите сказать? До этого я его и в глаза не
видел.
— Может быть, он вас видел где-нибудь? Мне показалось,
будто он-вас знает.
Теперь в голосе Андерсона появился оттенок нетерпения:
— Ну, боюсь, что в любом случае ничем вам помочь не могу.
Эта бутылка была у меня единственной.
Мое настроение резко изменилось, как это случается с под¬
выпившими людьми, и мне вдруг стала стыдно за себя.
Прошу прощения, — извинился я перед Андерсоном и
низко поклонился мисс Гриин. — Простите, что я так бесце¬
ремонно побеспокоил вас.
— Да что там, все в порядке, старина! — искренне восклик¬
нул Андерсон. — С кем не бывает. Я лишь сожалею, что не могу
вас выручить.-
Мэри вышла от Тессингеров, которые собирались ложиться
спать, и остановилась со мной в проходе. Большинство полок
к тому времени были уже застелены, и вагон сузился до разме¬
ров высокого узкого тоннеля, отгороженного зелеными занаве¬
сками; Часть нереальностей внешнего мира просочилась в по¬
езд. На мгновение появилось ощущение ужаса, как будто слабо
освещенный проход представлял собой.тропинку в незнакомых
джунглях, где в засаде ждут опасные звери.
— Мы подъезжаем К Топике, — сказала Мэри. — Давайте
выйдем на платформу и взглянем на это место.
Мы спустились на платформу. Топика представляла- собой
россыпь огней, ряд стен пакгаузов, которые прерывались очер¬
таниями почти безлюдных улиц, мрачно терявшихся во тьме.
Гасли неоновые огни рекламы, которые только что многоцвет¬
но освещали неторопливо прогуливавшихся после последнего
сеанса местных жителей. Один из сотни похожих друг на дру¬
га городов, с которыми знакомишься с унынием и тут же про¬
щаешься с облегчением. Мой хмель выветривался, как за¬
молкает мотор, не получающий питания, и мне было жалко
86
всех топиканцев, чей город представлял собой жалкую горст¬
ку тусклых огоньков среди необъятной темноты нашего полу¬
шария.
Мэри взяла меня под руку.
— Когда я была ребенком, мы жили очень бедно, — задум¬
чиво произнесла она. — Я, бывало, смотрела, как на станцию
прибывают пассажирские поезда. Это были худшие годы Ве¬
ликой депрессии, но все еще оставалось достаточно богачей,
которые разъезжали на поездах. Сама я никогда не ездилд на
поезде, и мне казалось, что мужчины и женщины, находивши¬
еся за занавесками освещенных вагонных окон, были миропо¬
мазанными королями и королевами.^ ч
Меня тронули ее слова, но я не доверял сентиментальности.
— Все дети чувствуют то же самое, — произнес я. — Но по¬
сле нескольких поездок иллюзия пропадает. Части городов,
которые видны из поездов, всегда кажутся не на той стороне
пути.
— Я все еще предаюсь давним иллюзиям и чувствую себя
более оживленной, когда нахожусь в поезде. У меня появляет¬
ся ощущение способности пересечь всю страну, в то время как
весь остальной мир остается на месте.
— Думаю, что вы так и не повзрослели. И поэтому счаст¬
ливы.
— Может быть, это и так, но ощущение довольно мучитель¬
ное. Теперь я сама стала дамой в освещенном окне, но все еще
рассматриваю себя так же, как когда была ребенком. Сейчас я —
внутри и выглядываю наружу, но я также и снаружи, загляды¬
вая внутрь.
— Вы — шизофреничка, — пошутил я, поцеловав ее.
Багаж и почту погрузили, пассажиры возвратились в свои^
вагоны, и за ними закрылись двери. Стрелочники помахали
фонарями, и поезд тронулся.
Настроение Мэри неожиданно изменилось, и она сказала:
— Мне не надо было проводить так много времени с Тес-
сингерами, но я не могла поступить иначе. Миссис Тессингер
должна знать так же хорошо, как и я, что Тедди не интересу¬
ется ею. Но она — женщина, и просто не может устоять пет
ред лестью. Он говорил ей возмутительные вещи, и она все это
проглатывает.
— Например?
— Ну, всякое. О ее красоте, духе молодости, энергии, одеж¬
де. Думаю, завтра он перейдет к деталям её анатомии. ■&.
— А как на это реагирует Рита? •>;
т
— С восторгом, насколько я могу судить. Она понимает, к
чему он клонит, , и; кажется, целиком это поддерживает. По¬
следние несколько лет она воспитывалась в очень консерватив¬
ной женской школе.
Я снова поцеловал Мэри, на этот раз горячо.
— Вы — немного пьяны, правда? — спросила она.
— Вы что-нибудь имеете против?
— Нет, я к этому отношусь очень терпимо. — Она сама по¬
целовала меня. — Давайте теперь пойдем в купе, хорошо? Я
замерзла.
Мы повернулись к двери, но прежде чем моя рука взялась за
ручку, дверь открылась, и показалось удлиненное худое лицо
Хэтчера.
— Послушайте, приятель, я разыскиваю вас. Обошел все,
побывал даже в вагоне-ресторане. Давайте выпьем еще!
— Пожалуйста, если хотите, — ответила за меня Мэри. —
Лично я ложусь спать. — Она чмокнула меня в щеку и скры¬
лась в проходе.
— Отличная штучка, — произнес Хэтчер. — Как это вам уда¬
лось сблизиться с такой милой дамочкой?
— Случайно встретил и Гонолулу на вечеринке. А потом уви¬
делся с ней снова, в Детройте.
— Некоторые ребята рождаются в рубашке. Она мне кажет¬
ся пупсиком.
— Даже если я и не настоящий джентльмен, — произнес я с
некоторой напыщенностью, — но все равно мисс Томпсон —
истинная леди.
— Не позволяйте обмануть себя. У них у всех одинаковые
инстинкты. Те же самые прекрасные инстинкты.
— Замолчите, чёрт вас подери! Я собираюсь жениться на этой
девушке.
— Виноват, виноват. У вас свой подход, у меня — свой. По¬
ступайте как вам нравится. Как насчет стопочки?
— У Андерсона больше ничего нет. Нам придется пить ваше
спиртное.
— Ладно, еще грудным ребенком я питался молочком от бе¬
шеной коровки. Пойдемте, .я оставил бутылку в курительной
комнате. Надеюсь, она все еще там.
Бутылка стояла под сиденьем, куда он ее поставил. Он вы¬
тащил ее оттуда и прямо из горлышка сделал большой глоток.
Я налил немного в бумажный стакан и выпил, но перерыв от¬
бил у меня вкус к выпивке, и спиртное показалось еще более
отвратительным на вкус, чем в первый раз. Меня передернуло.
— Господи, — воскликнул я, — ну и дерьмо! Хуже любого
сока, который я пробовал в джунглях.
— Ну, не такое уж плохое пойло. — Как бы бравируя, Хэт?-
чер опрокинул бутылку и сделал еще один' большой глоток.
Потом он начал делать частые глотательные движения, но все
же сумел преодолеть приступ тошноты.
Он сел на стул, закурил и принялся рассказывать о том, что
видел, когда был матросом на торговом судне. Он рассказал о
моряке, которому в Кантоне распороли бритвой брюхо, и он
побежал, придерживая кишки.
Впоследствии бедолаге якобы зашили живот, и он остался
жив. Однажды Хэтчер плыл на небольшом торговом пароходе
из Австралии, и сумасшедший капитан этого парохода каждую
ночь спал с резиновой женщиной в человеческий рост. Как
рассказывал потом стюард, ее размалеванное резиновое лицо
постепенно становилось все более бледньш от его поцелуев.
По мерс того как Хэтчер рассказывал обо всем этом, его
собственное лицо тоже постепенно бледнело. Затем светлые
голубые глаза потускнели и медленно закатились. Слова ста¬
ли бессвязными, как будто язык кто-то завернул в хлопковый
ватин.
— ...тите меня, — с трудом выговорил он наконец. — Что-то
плохо чувствую.
С отвалившейся челюстью и отвисшими губами он с усили¬
ем поднялся с места, неуклюже вышел, в дверь и поплелся к
мужскому туалету. В течение нескольких минут до меня доно¬
сились звуки, как будто рвали толстую бумагу.
Я и сам чувствовал себя не очень хорошо. Курительная ком¬
ната резко покачивалась, как каюта корабля, нырнувшего в
крутую волну. Огни на потолке делились, как амебы, и пляса¬
ли чертиками. Я поднес руку к лицу, чтобы закрыть один глаз,
остановить их безумную, постоянно возобновляющуюся пля¬
ску, но мои пальцы уткнулись в переносицу. Я обнаружил, что
мои руки находятся от меня очень далеко, еле шевелятся и
почти не слушаются. Тело начало неметь, будто нервная сис¬
тема отключалась, как аппарат, в котором садилась батарейка.
Мне показалось, что поезд снижает скорость, но, возможно,
это было плодом воображения.. Вдруг поезд со скрипом остано¬
вился, огни за окном стали абсолютно неподвижными, и в же-,
лудке у меня опять все передернулось.
Хэтчер еще находился в мужском туалете, поэтому оставалось
лишь одно — выбираться наружу. Horn, меня почти не слуша¬
лись и напоминали резиновые ходули. Я вышел в проход. Сте¬
89
ны, казалось, растягивались' и сжимались с каждой стороны
вагона; когда я пробирался между ними по прогибавшемуся
полу к двери.
Я свалился на платформу, оказавшись в холодном ночном
воздухе под высоким чистым небом. Звезды падали на меня, как
камни.
Глава 8-
Когда падающие звезды оказались в узком поле моего соз¬
нания, они сгруппировались в форме окружностей и стали вра¬
щаться навстречу друг другу. Колесики звезд как гроздья при¬
лепились к вращающемуся серебряному кулаку, вращающемуся
белку глаза, к зерну света, который улетал в темноту, пока не
превратился в еле различимую щелочку в шуршащей тяжелой
занавеске. Потом низкое желтоватое небо бессознательности,
лишенное звезд и покачивающееся на пустынном горизонте
сумеречным оранжевым дымом, расцвело вдруг сложным пере¬
плетением поворачивающихся колес. Одновременно с низким
гудением, которое нарастало и ослабевало, подобно звону не¬
видимых цикад, колеса чудовищно крутились по геометричес¬
ким шаблонам.
Сохранившийся проблеск моего сознания был так же бес¬
силен, как песчинка, попавшая в смазку мельничного колеса.
И все же бесчисленные мельничные колеса смазывались таким
же интимным веществом, как моя кровь.
Подойдя к крайней границе, отделяющей жизнь от смерти,
сознание не прекращает своей активной деятельности. Разум
отчаянно цепляется за плоть до тех пор, пока не остановится
сердце и не умрет мозг.
Пока я валялся на земле, опутанный кошмарами своего воо¬
бражения, потеряв, к своему ужасу, возможность управлять соб¬
ственным поведением, остатки сознания продолжали подталки¬
вать все мои органы к действию. Легкие боролись с параличом
и победили. Я возобновил нормальное дыхание.
Темные колеса прекратили движение, изменили форму, рас¬
тянувшись, как шлепнувшийся наземь сгусток крови, и стали
похожи на окровавленные пальцы, судорожно ощупывавшие
окружающее пространство. Я валялся в джунглях среди темных,
покачивающихся растений и влажных листьев, которые шеве¬
лились и склонялись, подобно пушистым перьям при порывах
ветра. Когда я открыл глаза, то этот мягкий воображаемый мир
90
превратился в реальную действительность, обретя формы и раз¬
меры. Но от головокружения создавалось впечатление, что весь
мир продолжал покачиваться надо мной. И центральной осью
этого покачивания был мой затылок, готовый лопнуть от напря¬
жения.
Я ощущал какой-то темный прямоугольный предмет, казав¬
шийся мне могильным надгробием, который поблескивал меж¬
ду мной и ночным небом. Я различил слабые огоньки, тускло
отражавшиеся от этого громадного и затененного предмета.
Некоторые огоньки застыли, как звезды, а другие двигались,
подобно кометам на отдаленных орбитах. Потом я услышал
негромкую команду, которая, как мне показалось, прозвучала
в межзвездном пространстве: «Все по вагонам!» Возле меня ду¬
гой качнулся свет. И тут я понял в ослепляющей вспышке ужа¬
са, что мой больной затылок покоится на рельсе. Я лежал под
вагоном поезда, который вот-вот должен был тронуться и про¬
ехать по моему телу.
Одновременно я испустил вопль, который утонул в шипении
выпущенного пара, и сделал рывок, чтобы встать. Я ударился
головой о тормозную колодку. Карабкаясь и извиваясь, как ра¬
неный краб, выполз из-под колес и растянулся на платформе.
— Что за черт! — воскликнул кто-то.
Я повернулся на спину и сел. Помахивая фонарем, ко мне
подошел кондуктор.
— Задержите поезд, — сказал я хриплым голосом, который
мне показался чужим.
Он посигналил своим фонарем, и я почувствовал, что поезд
перестал рыть землю своими стальными копытами.
— Послушайте, — произнес кондуктор, — что вы делали под
вагоном?
Жалость к себе, стук и гудение в голове отразились в моем
раздраженном ворчанье:
— Лежал там. Ради хмеха.
Он подхватил меня за руку и потянул, помогая встать.
— Вставайте и отвечайте прямо, не крутите. Мы не можем
всю ночь держать тут'поезд.
Ноги все еще плохо меня слушались, но я кое-как встал
на них.
— Что случилось? Вы нездоровы? — спросил кондуктор. —
Послушайте, да вы же пьяны. — Он потряс меня за плечо.
Я отбросил его руку.
К нам подошел начальник поезда, нетерпеливо покусывая
свои густые седые усы.
— Из-за чего задержка?
— Потеря сознания; — объяснил я *с мальчишеской поспепТ-
ностыо, потому что до этого мне не приходилось терять созна¬
ние. — Кто-то затащил Меня под поезд.
— Оггпьяный, — вставил кондуктор. — Посмотрите, как от
него несет. Говорит, что он — пассажир этого поезда.
— Ну-что же... Садитесь в вагон. Да поживее! Или я вызову
полицию. Подождите минутку, покажите-ка билет.
— Он в купе. Разве вы не узнаете меня?
Кондуктор поднял фонарь на уровень моего лица, и началь¬
ник поезда внимательно посмотрел на меня.
— Да, я видел вас. Отправляйтесь в свое купе. На вас лица
нет, приятель. Бели вы еще что-нибудь выкинете во время по¬
ездки, полиция снимет вас с поезда.
' Было бессмысленно с ним спорить. К тому же для меня не
все было ясно. С раскалывающейся головой и пересохшим гор¬
лом я побрел по платформе в конец состава, поднялся по же¬
лезным ступенькам и направился в мужскую курительную
комнату. Поезд тронулся раньше, чем я добрался до нее. Ис¬
пытанный недавно ужас вдруг превратился в распиравшее меня
чувство радости. Я словно прошел по могиле, в которую зако¬
пали мой пустой гроб.
Но радость уступила место явному недоумению, а потом и
вновь охватившему меня ужасу, когда я обнаружил, что в муж¬
ской курительной комнате никого не оказалось — дверь туда
бьша закрыта. Я постучал. Никто не ответил. Я начал стучать
громче. Удары эхом отзывались в моей раскалывавшейся голо¬
ве, подобно грохоту кузнечного молота. Ответа не было.
Я опять схватился за ручку и начал трясти дверь. Затем со
стыдом понял, что веду себя как ребенок. Конечно же Хэтчер
уже. в кровати.
Но дверь-то закрыта, а закрывается она только изнутри. Если
в этой маленькой комнатке заперся кто-то, способный гово¬
рить, то он бы ответил.
— Хэтчер! — позвал я. — Хэтчер!
— Что случилось? — спросил кто-то за моей спиной. —
Сильно приперло? — Я повернулся и увидел Тедди Трэска, оде¬
того в малиновый шелковый халат поверх пижамы с конфетным
рисунком, который держал в руках прибор для бритья.
— Мне кажется, что там находится заболевший человек. Сол-
.дат, который сел в Канзас-Сити.
—• Бог мой, вы и сами выглядите ужасно. Где так вымазали
форму? Дайте-ка я посмотрю на эту дверь.
92
Он потрогал ручку и осмотрел узкую щель между дверью и
притолокой.
— Скоро мы узнаем, в чем дело. — Из своего бритвенного
прибора он вынул новое безопасное лезвие, аккуратно снял с
него обертку и всунул лезвие в щель возле замка.
Согнувшись, он провозился не меньше минуты, а потом вос-
юшкнул:
— Есть!
Задвижка в замке щелкнула. Он повернул ручку и попытал¬
ся открыть дверь. Но она не открывалась.
Он надавил плечом. Образовалась достаточная, щель, чтобы
просунуть голову и заглянуть внутрь.
— О Господи! — воскликнул Трэск. — Как фамилия военно¬
го доктора, который едет в поезде?
— Майор Райт.
— Я пойду приведу его.
Он торопливо зашагал по проходу. Его тапочки зашлепали
по полу в быстром, прерывающемся ритме. Я тоже заглянул в
туалетную клетушку.
Хэтчер стоял на коленях на полу, приняв позу молящегося
мусульманина. Большая часть веса его туловища покоилась на'
ногах, которые он подогнул под себя. Голова лежала на краю
туалетной раковины. В свете лампочки, находившейся на стене
в двух футах от его лица, можно было видеть один его. глаз,
который невидяще уставился на голую стену. От него исходил
кисло-сладкий запах болезни и лекарств.
Я попытался войти, надавив плечом на дверь. Вдруг Хэтчер
упал на бок, как падают не целиком заполненные мешюг. Я по¬
чувствовал сильную жалость к нему, беспомощному и униженно¬
му, и заплакал.
— Подождите, подождите, — произнес майор Райт за моей
спиной. — Дайте взглянуть, чем я могу быть полезен.
Я отошел и стал наблюдать за происходившим, стоя на не¬
твердых ногах. Тедди Трэск, который был ростом поменьше
меня, протиснулся в дверь. Он привел Хэтчера почти в гори¬
зонтальное положение, обхватив сзади за грудь, и вытащил в
курительную комнату, где осторожно опустил на пол. На лице
Хэтчера, обращенном к потолку, застыла мрачная улыбка.
Доктор быстро осмотрел его, попытался обнаружить пульс.
^ Когда он дотронулся до слепо взиравшего глазного яблока, я
вздрогнул и отвернулся, но все же успел заметить, что глаз ни¬
как не прореагировал. Глаза солдата Хэтчера стали такими же
бесчувственными, как стекло.
V»
93
— Боюсь, он уже умер, — произнес майор Райт, скосив на
меня через плечо глаза в очках без оправы. — Что вызвало при¬
ступ недомогания? — На помятой форме Хэтчера были видны
следы его недомогания.
— Мы пили довольно мерзкое спиртное; — пристыженно
объяснил я. — Я тоже потерял сознание.
— Чтобы убить такого человека, как он, потребовалось бы
огромное количество спиртного. Сколько вы приняли?
— Точно не знаю. Может быть, пинту за последние два часа.
— Что-нибудь осталось от этого спиртного? Я хочу взглянуть
на него.
Бутылка высокосортного американского виски стояла на са¬
мом виду, возле безжизненно раскинутых ног Хэтчера. Я под¬
нял ее с отвращением и подал доктору. Тот вынул из бутылки
дробку и понюхал содержимое. Его косящие маленькие глазки
сузились и стали похожи на стальные полосочки.
— Этот человек пил эфир, — вымолвил доктор. — Неудиви¬
тельно, что он умер.
Доктор быстро закрыл бутылку пробкой и поставил на пол.
— Эти обалдуи никогда ничему не научатся, — произнес
Тедди Трэск. — Двое моих знакомых выпили во Франции от¬
равленное спиртное: Один из них умер, а другой ослеп.
Майор Райт резко взглянул на него при слове «обалдуи» и,
обращаясь ко мне, спросил:
— Сколько этого дерьма выпили вы, мистер Дрейк?
■т- Пару глотков. Но этого оказалось достаточно, чтобы я от¬
ключился. Сколько поезд простоял на последней остановке?
— Примерно пять минут. Почему вы спрашиваете об этом?
Я объяснил ему.
— Не подозреваете ли вы, что кто-то затащил вас под поезд?
— Не только подозреваю, но и утверждаю. С чего бы мне по
доброй воле изображать Анну Каренину? Я потерял сознание на
платформе в конце состава и не мог упасть под колеса.
— Но вы не знаете, как могли поступить, когда потеряли
сознание. Под воздействием эфира люди выделывают забавные
номера.
— Например, умирают, — буркнул я.
— И это тоже. Все, кто пристрастился к эфиру, если они не
прекращают его принимать, в конце концов умирают. Где при¬
обретена эта бутылка?
— Он купил ее где-то в Канзас-Сити. Думаю, кто-то доба¬
вил туда отравы.
— Вы хотите сказать, что это случилось в поезде?
— Да.
— Нам надо вызвать начальника поезда и военную поли¬
цию, — сказал майор Райт.
— Я приведу их, — вызвался Тедди Трэск.
— Это не подделанная этикетка, правда? —спросил я.
Доктор стал близоруко разглядывать этикетку.
— Мне кажется, она настоящая.
— Я сам открыл бутылку. И даже понюхалсодержимое. За¬
пах был не из приятных, но эфиром не пахло.
— Но вы также не заметили запаха эфира, когда пили это.
У некоторых людей не очень развито чувство обоняния, осо¬
бенно если до этого они уже выпили: Думаю, ваши показания
сомнительны.
Я скромно признал справедливость его слов.
— Понюхайте это. — Он вынул пробку и быстро пронес ее
под моим носом. — Чувствуете запах эфира?
— Не уверен. Я не очень знаком с лекарственными препа¬
ратами.
Запах был острый, сладковатый. Он напоминал о больнице
и о чем-то еще, чего я не мог вспомнить.
— Это эфир, — подтвердил доктор. —,Готов поставить все
деньги, которые я заработал, делая операции под наркозом.
— Добавляют ли эфир, чтобы придать крепость спирт¬
ному?
— Никогда об этом не слышал. Но разве можно ручаться
за самогонщиков. Я лично никогда бы не притронулся к са¬
могону.
Сочетание разных вещей — больничный запах в воздухе,
мертвый человек на пыльном полу и мое собственное состоя¬
ние после пережитого испуга — опять вызвало у меня голово¬
кружение. Комната утратила устойчивость и реальность, пре¬
вратилась в отвратительный, меняющий форму пузырь в
грязном потоке. Обеими руками я ухватился за занавеску воз¬
ле дверей. Затем напряжением воли заставил себя собраться с
мыслями, и взгляд мой прояснился. Но чувствовал я себя~не-
уверенно. Майор Райт внимательно наблюдал за мной.
— Послушайте-ка, вы выглядите ужасно. Присядьте на стул.
Он проверил мой пульс.
— Вы проглотили не так много этого напитка, иначе не
были бы с нами. Унции достаточно, чтобы убить человека. Но
вы должны знать, что отравление эфиром может иметь побоч¬
ные последствия. Отправляйтесь в постель, завтра я осмотрю
вас еще раз.
95
Послышались шаги нескольких человек, приближавшихся по
вагонному проходу.
— Через минуту я уйду. Но сначала хочу поговорить с на¬
чальником поезда. Он, наверное, идет сюда.
Неся впереди себя внушительных размеров живот, вошел
начальник поезда, сопровождаемый представителем полиции.
Тут он увидел мертвого человека, лежавшего на полу. По его
телу пробежала нервная дрожь, начиная от колен, захватив
живот, тяжелые плечи и перекинувшись на многослойный
подбородок.
— Скажите, ради Бога, что здесь стряслось? — восклик¬
нул он.
Вполне естественно, что ситуация оказалась под контролем
майора Paftja.
— Этот мужчина умер. Отравление эфиром. Хотя достоверно
это можно сказать только после вскрытия. Погибший мужчина и
младший лейтенант Дрейк выпили отравленное спиртное.
Начальник*поезда окинул меня суровым взглядом:'
— Вот почему вы оказались под поездом. Разве не знаете,
что законом запрещается распивать спиртное в поезде в шта¬
те Канзас?
— Еще более противозаконно отравлять людей, — сказал я с
неприязнью. — Кто-то добавил отравы в эту бугылку.
Он поднял бутылку и стал ее рассматривать, поворачивая во
все стороны. Его ладони были испещрены паутиной линий, как
карта железных дорог.
— Откуда это спиртное? — спросил представитель полиции.
Ему ответил Райт:
— Рядовой Хэтчер — мужчина на цолу — приобрел его в
Канзас-Сити. В этом напитке содержится эфир.
— Посмотрите-ка сюда, — неожиданно произнес начальник
поезда. — Вот как сюда попал эфир.
Он перевернул бутылку вверх дном, и бесцветный ноготь на
его правом указательном пальце показал что-то на дне. Это
было небольшое круглое углубление.
— Мне приходилось видеть такие, проделки и раньше, —
пояснил он, — главным образом во времена «сухого закона».
В моем штате это является уголовным преступлением.
— Что это такое? — спросил Райт.
— Кто-то имевший отношение к этому спиртному просвер¬
лил в дне бутылки дырку и выкачал спиртное. Затем снова за¬
полнил ее смертоносной смесью и залил дырку расплавленным
стеклом.
96
Представитель полиции, молодой и энергичный человек,
добавил:
— Я тоже встречался с такими вещами. Можно заменить
спиртное, не открывая пробки. Легкий путь наживы, если вам
наплевать на людей, которые пьют все подряд.
— Убийство — быстрый способ заработать, —. торжественно
произнес начальник поезда. — Это — уголовное преступление.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Продавец, который сбывает отравленное спиртное, по за¬
кону отвечает за последствия. Думаю, в Миссури такие же за¬
коны, что и в моем штате. Но будет очень трудно найти винный
магазин, где продана эта бутылка.
Моя убежденность в том, что бутылку отравил кто-то в по¬
езде, начинала слабеть и рассеиваться. Я с трудом мог заставить
себя размышлять логически.
— Значит ли это, что бутылки не могли быть отравлены в
поезде?
— Выходит, что так, — сказал представитель полиции.
В поезде нег оборудования, чтобы плавить стекло и просвер¬
ливать бутылки. В этом виноват проклятый дефицит спиртно¬
го. Эти ночные шакалы знают, что ребята станут пить все, что
достанут, н пользуются этим. От некачественного спиртного
мы получаем больше неприятностей, чем от всего остального,
вместе взятого.
— Черт меня подери! — взорвался я. — Но не сам же я залез
под поезд.
Майор Райт положил руку мне на плечо. Покровительствен¬
ный жест был несколько подпорчен тем фактом, что ему при¬
шлось подтягиваться, чтобы достать до плеча.
— Вы же не помните, что делали. Может быть, вам показа¬
лось, что это хорошее местечко, чтобы прилечь.
Свет раздражал меня. Глаза воспалились и болели. Горло
пересохло, как будто кто-то ободрал его напильником.
— Это уже третья смерть, — воскликнул я. — И всем напле¬
вать на это. Неужели людей не насторожат все эти смерти!
Начальник поезда и представитель полиции не обратили на
меня никакого внимания. Они обсуждали, как снять с. поезда
труп Хэтчера.
— Послушайте, — заявил майор Райт. — Я, конечно, люблю
свою работу, но с меня достаточно и одного трупа за вечер. Ради
Бога, ложитесь спать. Это — двойной приказ. По медицинской
линии и по военной.
— Ладно, — сдался я. — Побеседую с вами завтра.
4 Р. Макдональд «Ведя преследует меня»
97
— Спокойной ночи, приятных снов.
Когда я уходил, то слышал слова доктора, обращенные к
начальнику поезда. Он предлагал закрыть веки Хэтчера, пото- •
му что роговая оболочка глаз умирала и приобретала корич¬
невый цвет.
Лесенка, чтобы подняться на верхнюю полку, была нагото¬
ве. Когда я начал туда взбираться на нетвердых ногах, то заме¬
тил, что лампочка у Мэри за занавеской нижней полки все еще
горела.
— Сэм? — Я увидел белую руку, раздвигавшую тяжелую зе¬
леную занавеску, а потом и ее лицо, вымытое на ночь. С заче¬
санными наверх волосами, она выглядела простенько и очень
молодо, как нимфа, выглядывающая из-за зеленых ветвей.
—. Доброй ночи, — произнес я.
— Сэм, что с вашим лицом? Что-нибудь случилось?
— Потише, вы всех разбудите.
— Я не буду говорить тише. Хочу, чтобы вы мне все расска¬
зали. У вас на виске синяк. И.вы весь в грязи. Подрались?
—: Нет. Все расскажу завтра утром.
— Нет, расскажите сейчас. — Она потянулась и взяла меня
за руку. Беспокойство, отразившееся на ее лице, показалось мне
настолько лестным, что я чуть не рассмеялся.
— Если вы настаиваете. Подвиньтесь.
Я присел на край ее полки и тихим голосом, который ста¬
новился все более хриплым, рассказал ей, что произошло.
Несколько раз она повторила:
— Но вас могли убить!
Когда она произнесла это во второй раз, я сказал ей:
— Хэтчера: и убили. Господи, я не верю, что это — несчаст¬
ный случай. Может быть', эта отравленная бутылка предназна¬
чалась для меня.
— Но как мог кто-либо знать, что вы будете пить из нее?
К тому же вы сказали, что в дне бутылки была просверлена
дырка и затем, заделана. Этого нельзя было сделать в поезде.
— Не знаю. Но теперь уверен, что больше не притронусь к
' спиртному, пока не найду концы всей этой истории.
Моему внутреннему взору открылось печальное зрелище,_
которое некоторое время назад представлялось очень веселым:
я и Хэтчер расположились в потертых кожаных креслах кури¬
тельной комнаты и напиваемся до смерти или почти до смер¬
ти. Сильное отвращение заставило меня впервые в жизни
мысленно стать на сторону Христианского женского союза
умеренности.
98
Пережитое настолько ярко запечатлелось в моей памяти, что
я мысленно видел мельчайшие подробности: коричневую бу¬
тылку на полу, тонкие губы Хэтчера — шевелившиеся, когда он
писал письмо.
— Интересно, в поезде ли оно еще? — задал я сам себе во¬
прос.
Видимо, я произнес его вслух, потому что Мэри спросила:
— Что?
— Письмо Хэтчера. Он дописывал письмо, когда я нахо¬
дился рядом с ним, а потом пошел в вагон-ресторан, чтобы
опустить его в почтовый ящик. Может быть, письмо все
еще там.
— Вы думаете, в нем содержится нечто, имеющее отношение •
к его смерти?
— Вполне может быть. Я сейчас же пойду в вагон-ресторан.
Я подался вперед, чтобы подняться, но она удержала меня:
— Нет. Схожу я. Вы выглядите,ужасно, Сэм.
— Признаюсь, я испытываю головокружение, как будто от¬
правляюсь куда-то вплавь.
— О, бедненький. — Она потрепала меня по руке. — Пожа¬
луйста, ложитесь в кровать. *
— Посмотрите, нельзя ли прочитать фамилию и адрес на
этом письме через стеклянные стенки ящичка.
— Хорошо, я постараюсь.
Я поднялся по лесенке на свою полку. Она мне показалась
очень высокой. Снять китель стоило таких больших усилий, что
я даже подумывал о том, чтобы просто свалиться и заснуть, не
раздеваясь. Я услышал громкий шорох занавесок, когда Мэри.
отбросила их, а затем мягкие быстрые ее шажки в направлении
вагона-ресторана.
Потом мое внимание привлекли более тихие звуки, такое ос¬
торожное передвижение ног, что это вызвало подозрения. Я слег¬
ка раздвинул занавеску и выглянул. Мимо меня, вслед за Мэри,
проскользнул мужчина, двигаясь быстро и вкрадчиво, как панте¬
ра по лесной тропе в джунглях, на которую походил проход в ва¬
гоне. Я смог увидеть лишь его голову и плечи, но по их форме
сразу же узнал, кому они принадлежат.
Когда дверь в конце вагона мягко закрылась^ я спустился по
лесенке и пошел следом. Разгоряченный переживаниями и во¬
лнениями, я так сильно возненавидел мужчину с глазами-бу¬
синками, что в душе надеялся застать его на месте преступле¬
ния. Он напоминал зверя, который подкрадывается к добыче.
Я чувствовал себя так же.
99
Но когда я оказался на трясущейся, продуваемой ветром
площадке перед-входом в вагон-ресторан, увидел его через сте¬
клянную дверь: он просто стоял и ничего не предпринимал. Я
открыл дверь, совершенно не стараясь скрывать своих дейст-
-вйй, и пошел в его направлении. Он вздрогнул и повернулся,
сделав быстрое плавное движение. Его правая рука бессозна¬
тельно прыгнула к левому плечу. Когда я проходил мимо, то
намеренно коснулся его и почувствовал твердый предмет с
левой стороны его груди. Под пиджаком мог быть пистолет в
кобуре.
Он следил за Мэри, сидящей возле почтового ящика в кон¬
це погруженного в полумрак вагона. На сиденьях дремали пас¬
сажиры. Я направился к ней, перешагивая через вытянутые ноги
и одновременно стараясь не потерять из виду мужчину, стояв¬
шего в тамбуре. Услышав мой голос, Мэри вздрогнула. В пра¬
вой руке она держала щипчики для прореживания бровей, а в
левой — письмо Хэтчера.
— Положите его обратно, — хрипло прошептал я. — За вами
•наблюдают, а соваться в почтовый ящик — федеральное право¬
нарушение.
— Вы меня не предупредили об этом.
— Я попросил.только попытаться прочитать адрес через сте¬
кло. А теперь положите письмо обратно.
В моем голосе чувствовалось такое напряжение, что ее рука
инстинктивно дернулась, и письмо провалилось в щель.
— Адрес прочитала?
— Нет, по вашей вине не успела.
Я посмотрел через плечо, но в тамбуре уже никого не
было.
— Я не_хотел навлекать на вас неприятности. Там стоял муж¬
чина, который наблюдал за вами.
— Кто? — Зрачки ее глаз расширились, отчего они стали
почти совсем черными. Рот казался нежным и уязвимым, а
-руки слегка*дрожали.
— Черноволосый мужчина с глазами-бусинками. Сегодня
утром' он сидел с нами в одном вагоне.
— Вот Как!
Я наклонился и попытался прочитать на конверте адрес, но
не мог. Пришлось воспользоваться зажигалкой. При свете ее
пламени я смог разобрать, что письмо адресовано Лауре Итон,
Бат-стрйт, Санта-Барбара. Я записал это в свою книжку. Мэри
наблюдала за мной.
— Зачем? — удивилась она.
— Я поеду и встречусь с этой женщиной. Хочу узнать содер¬
жание письма.
— Это настолько важно?
— Да. Мне надоело, что умирают люди. Люди должны уми¬
рать только от старости.
В порыве чувств она резко поднялась и крепко обняла меня.
— Пожалуйста, Сэм, бросьте это, — попросила она. — Я боюсь,
что вас убьют.
— Я уже начинаю думать, что это не так важно. Но мне не
нравятся эти мерзкие смерти.
— Сэм, разве вам не хочется остаться в живых? — на ее ре¬
сницах повисли прозрачные слезинки, похожие на капельки
вечерней росы на лепестках цветов. — Вы меня любите?
— Еще больше я ненавижу причину этих смертей. Если вы
выйдете на следующей остановке, то я поеду дальше. Возмож¬
но, вам лучше сойти.
Вдруг настроение ее переменилось.
— Не беспокойтесь. Я не сойду. Но если вы хотите на что-
то годиться завтра, то должны поспать.
— Из вас получится хорошая жена. — Я поцеловал ее.
— Вы так думаете, Сэм? Вы действительно так думаете?
— Действительно, а сейчас нам и в самом деле лучше лечь
спать, — согласился я.
Мы опять прошли мимо смуглого человека в тамбуре. Он
стоял у окна и смотрел наружу, но обернулся, когда мы прошли.
На мгновение в воздухе почувствовалось напряжение, и кровь
сильно застучала в моих висках. Но я не мог придумать ничего
лучшего, чем лечь спать.
Когда, улегшись на свою полку, я закрыл глаза, голова моя
закружилась, как макушка дерева на ветру.
Громко прозвучал одинокий свисток поезда, за окном про¬
носилась ночь, похожая на черный ветер. Куда мы неслись?
Этот вопрос остался без ответа. Ко мне смущенно подкра*
дывался сон, несмотря на открытые, уставившиеся в потолок
глаза. Я бродил по чащам умершей плоти, вдоль тифозгах ру¬
чейков, и потом оказался на открытом пространстве, где гор¬
батый паук на миг вперил в меня свои глаза-бусинки и
побежал прочь на своих многочисленных лапках. Солнце ка¬
залось кроваво-красным и пульсировало на снижающихся не¬
бесах, похожее на бьющееся сердце, которое по мере того, как
я наблюдал за ним, бледнело и затихало. Потом пульсация
мира прекратилась. Я побрел по мертвой пустыне. Гниющая
кора рвалась под моими торопливыми шагами. Потом я про¬
101
валился, и началось мое затяжное падение в беззвучной пус¬
тоте.
Беспокойное и нетерпеливое лицо проводника вагона про¬
сунулось между занавесками и объявило, что уже полдень.
Глава 9
Я"смог. поесть только с последним звонком на обед. По пути
в вагон-ресторан увидел Мэри, которая сидела за столом и раз¬
говаривала с Тессйнгерами. Она поднялась и прошла со мной в
конец вагона. Мэри выглядела свежей и спокойной, оправив¬
шейся от вчерашней истерики.
— Как вы себя чувствуете, Сэм? Вы спали как бревно все
утро, и мне не хотелось вас будить.
— Я любитель поспать до обеда. Но сегодня от этого у меня
впервые болит голова.
— Надо пить доброкачественные алкогольные напитки.
— Пока буду пить чистую доброкачественную воду.
— Понимаю. Виски больше нет, а в пути его нс купишь.
— Да, положение такое же скверное, как.в океане.
Она наклонилась ко мне и нежно поцеловала в щеку.
— Действительно так?
— Ну, не совсем. Жизнь на море в общем-то значительно
спокойнее, но не менее интересная. Надо начать с того, что там
почти нет женщин...
Действительно? Совсем ни одной?
-*- Действительно. Совсем ни одной. Поэтому есть нечто
приятное в том, что рядом находятся женщины. Кроме того,
мне всегда хотелось завести собаку.
— Завести собаку не трудно.
— Но и не так легко, как вы думаете. Я — жертва дефицита
собак. Опасайтесь людей, не имеющих собаю
— Похоже, сегодня вы действительно чувствуете себя лучше.
— А как же иначе? Дальше ехать было некуда.
— Вам следует поторопиться, если хотите что-нибудь съесть.
Я уже давным-давно пообедала. — И она вернулась к Тессин-
герам.
Вагон-ресторан все еще был переполнен. И когда я прохо¬
дил между столиками, мои уши покраснели. Я знал, что могут
говорить за мрей спиной старые кумушки. Напился чуть не до
смерти, опозорив форму, хотя они думали, что я обладаю больт
шим чувством собственного достоинства. Но беда была в том,
102
что кумушки знали только половину правды. В свете утреннего
похмелья мои поступки прошлой ночью выглядели преступно
. глупыми.
Майор Райт сидел за столиком один и кивнул мне, пригла¬
шая присесть рядом.
— Вы выглядите лучше. А как чувствуете себя?
— Ничего. Но горло все еще воспалено.
— Эфир — довольно сильное раздражающее вещество. Сего¬
дня во второй половине дня я посмотрю ваше горло.
Выглянув в окно, я был поражен. Я покинул Детройт и Чи¬
каго, которые были погружены в холодную зиму, привычную
для городов на берегах Великих озер. А теперь из окна отбы¬
вались прерии без малейших следов снега, залитые солнечным^
летним светом.
— Где мы теперь? Я не взглянул на расписание.
— В Тс хасе. Последняя остановка называлась Амарильо.
— Сюда рано приходит весна.
— Здесь сейчас лучшее время года, поскольку летом бывает
очень жарко.
Тема погоды на этом исчерпалась, и я задал вопрос, который
вертелся на языке:
— Что с Хэтчером?
— Его тело сняли с поезда в Вичите. Я передал его и бутыл¬
ку с виски в полицию штата Канзас. Они собираются связаться
с полицией штата Миссури и попытаться разыскать человека,
который продал эту бутылку, но сомневаются, что удастся это
сделать. Канзас-Сити — большой город!
— А как поступят с его телом?
— Отвезут к ближайшим родственникам в Канзас-Сити. У него
там живет брат, судя по документам. Естественно, там сделают
вскрытие. Я бы предпочел сам это сделать.
— Нс разделяю вашего желания.
— Это очень интересный процесс. Эфир выделяют из тканей
с помощью дистилляции. Насколько помню, этот процесс опи¬
сан у Гегглера.
Поглощая не очень вкусные мясные котлеты, мы смотрели
на высохшие плоские поля, которые проплывали мимо нас. По
горизонту протянулась черная завеса дыма от горевших на от¬
даленных нефтяных приисках факелов.
— Значит, смерть Хэтчера отнесена к несчастному случаю?
— Не знаю, как еще ее можно рассматривать. С позиций
продавца зелья, произошло непреднамеренное убийство.
— А не могло случиться так, что бутылку отравили в поезде?
юз
— Ту дырку нельзя было просверлить в этих условиях.
— Но может быть, эфир добавили в бутылку после того,
как я ее открыл? Мы оставляли ее там несколько раз без при^
смотра.
— У кого же мог оказаться с собой эфир?
—1 Например' у доктора, — сказал я наугад. — Есть ли дру¬
гие доктора в поезде?
Майору Райту не понравилось такое предположение. Его
лицо нахмурилось и приняло выражение оскорбленного дос¬
тоинства.
— Нс знаю. Возможно, есть. Но работники медицинской
службы не занимаются тем, что добавляют эфир в бутылки со
спиртным.
—^Понятно, не занимаются, — заметил я примирительно. —
Значит, сами вы допускаете, что Хэтчер погиб случайно?
Целую минуту он не отвечал, а потом произнес:
— С физической точки зрения, да. С психологической —
дело-обстоит сложнее. Хэтчер должен был знать, что пьет пло¬
хое спиртное. Знали об этом и вы, правда?
— Я знал, что это зелье плохое. Но не до такой степени.
— И все же вы должны были понимать, что рискуете. Поче-
-му же вы его пили?
— Мне хотелось пропустить стопку, а в наличии было толь¬
ко это зелье.
— Вот именно. Вам хотелось выпить. А почему? Почему хо¬
тел выпить Хэтчер? Я скажу вам. Если коротко, то потому, что
вам не очень нравилась жизнь. Вам хотелось немного уйти от
действительности, немного умереть. Впрочем, главным образом
вам хотелось убежать от себя. Чрезмерное пьянство — это по¬
степенное преднамеренное самоубийство.
В другое время меня бы заинтересовали его разглагольство¬
вания, но в тот момент мне надо было подумать о многом дру¬
гом. Накануне вечером я собирался рассказать обо всем майору
Райту. Теперь же понял, что это бессмысленно. У него уже сло¬
жилось мнение, и, возможно, было бы пустой тратой времени
пытаться разубедить его в нем. Даже если бы я и попытался это
сделать, то какую причину мог бы привести в оправдание смер¬
ти Хэтчера? И кого из пассажиров можно было бы подозревать?
Мысленно я попытался еще раз проследить всю цепочку со¬
бытий вплоть до смерти Хэтчера. Моя краткая потеря сознания
повисла перед событиями этого вечера как занавес, который
искажал всю картину. Воспоминания походили на пустые ста¬
каны, которые, как по волшебству, снова наполнились горячим
104
распирающим ощущением, граничащим с тошнотой, обрывка¬
ми разговоров, чрезмерным количеством сигарет, неожиданно
ярко освещенными лицами: Андерсон, мисс ГриингТессинге-
ры, Тедди Трэск, смуглый мужчина в голубом костюме — я все
еще не знал, как его зовут. Насколько я мог припомнить, лю¬
бой из них мог спокойно подойти к бутылке. Она оставалась без
присмотра в курительной комнате, по крайней мере, в течение
десяти минут, когда мы с Мэри вышли на перрон.
Я подумал, что не следует исключать известных мне людей,
хотя в поезде было очень много незнакомцев, которые могли
подлить отраву в бутылку. И все же мое сознание должно было
за что- то ухватиться.
Сначала рассмотрим тех, подозрения против которых наи¬
менее вероятны. Тессингеры. Рита вообще не вызывает подо¬
зрений. Очень милая девушка. Крошка в белых носочках, си¬
дящая в коробочке и ждущая, когда кто-нибудь поднимет
крышку и выпустит ее на волю. Роль крышки играет, конеч¬
но, се мать. В ней сохранился былой огонь, что стало особен¬
но видно, когда Тедди принялся раздувать угли. Но надо очень
поднапрячь воображение, чтобы представить ее в роли уголов¬
ницы. Миссис Тессингер была дамой вполне приличной, если
не благородной. Она не позволит втянуть себя в шпионство
или убийство только потому, что это моветон.
Майор Райт. Достаточно сесть с ним за один стол и посмот¬
реть ему в лицо. Он надувался и важничал, возможно, потому,
что у него слишком короткие ноги, но он неплохой человек.
Тедди Трэск. Этот способен выкинуть массу разных трюков
как на сцене, так и в жизни. Но он, кажется, не был создан
для убийства; хотя бы потому, что наделен большим чувством
юмора. А с другой стороны, он не обратил ни малейшего вни¬
мания на рядового Хэтчера. И кроме всего прочего, Тедди мне
нравился.
Смуглый незнакомец с короткими черными волосами был.
для меня загадкой и раздражал. Насколько помню, он .не про¬
ронил ни одного слова ни с одним из пассажиров. И несмот¬
ря на это, постоянно высовывался. У меня сложилось впечат¬
ление, что он прислушивается ко всему, что происходило
вокруг, и все записывал в какой-нибудь маленький черный
блокнотик. Я решил, что когда-нибудь загляну в этот вообра¬
жаемый блокнотик. И предполагал, что мне придется из-за*
этого подраться с ним.
Мисс Гриин. Ее лицо свидетельствовало о большом жизнен¬
ном опыте. И не весь он был накоплен на социальных меро¬
105
приятия* с пирожными или на пикниках в воскресных шко¬
лах. Мне приходилось видеть неудачников-балерунов и бале¬
рин, а такЖе стареющих дам из высшего общества, которые так
же отчаянно цеплялись за косметическую молодость, как это
делала она. У них были такие же всезнающие глаза. Она вы¬
глядела женщиной, которую было трудно провести. Я бы не
исключал возможности ее вины, но за преступление она пред¬
почла бы заплатить, считая это менее рискованным, чем уби¬
вать самой.
Андерсон. Люди такого типа мне никогда не нравились.
Первое впечатление было такое, что он гораздо глупее и ме¬
нее интересен. Я и сам некоторое время считал его дураком,
но он не совсем подпадал под такое определение. Видимо, его
добычей становились такие женщины, как мисс Гриин. У него
,было напускное, туповатое, моложавое выражение, но оказа¬
лось, что он разбирается в обстановке. То, что он говорил, по
истечении некоторого времени переставало казаться глупос¬
тью, хотя оценка смысла1 не поднималась выше средней. Воз¬
можно, главное, что вызывало во мне недоверие к нему, за¬
ключалось в его повелительном виде. Хотя все его поведение
противоречило такому впечатлению. И все же я чувствовал,
что в; Андерсоне таилась какая-то. скрытая сила. Все это не
давало больших оснований подозревать его в убийстве, одна¬
ко я erojHe сбрасывал со счетов.
Майор Райт извинился и ушел, проявив некоторое неудо¬
вольствие отсутствием с моей стороны интереса к его идеям.
Обеденный зал опустел, и старший официант поглядывал на
меня вопросительно. Вагон чем-то напомнил мне «Гонолулу-
Хауз». Может быть, черными официантами в белых перчатках.
В голову пришла неприятная мысль о том, что, возможно,
предрассудки ограничивали мой кругозор в такой же степени,
как предрассудки миссис Мерривелл ограничивали ее взгляды.
В конце’концов, существовали все основания предполагать, что
Гектор Лэнд убил Сью Шолто и скрылся, чтобы не отвечать за
содеянное. А в нашем спальном вагоне проводник был черно¬
кожим, и я о нем не знал совершенно ничего. Не исключено,
что он являлся членом организации «Черный Израиль».
Проводника я застал в конце вагона. Он сидел в одиноче¬
стве и настолько погрузился в чтение журнала, что некоторое
' время не замечал моего присутствия. Потом взглянул на меня,
заложив черным пальцем страницу. ,
Глядя на егб морщинистое лицо, выражавшее спокойное до¬
стоинство, я почувствовал себя довольно глупо. Я собирался
106
расспрашивать человека про убийство только потому, что он
был черным. Но здесь мне помогло то, что я припомнил из
разговора с Вэн лессом. Он посоветовал мне поговорить с ин¬
теллигентным негром относительно «Черного Израиля».
— Не разрешите ли задать вам парочку допросов?
Он поднялся, оставив журнал на сиденье.
— Пожалуйста, сэр. Можете задавать любые вопросы. Я и
нахожусь-то здесь, в частности, для того, чтобы отвечать на
вопросы.
— Мой вопрос не имеет никакого отношения к вашей рабо¬
те, но для меня важен. Есть тут местечко, где можно спокойно
поговорить?
— Мы можем выйти в тамбур, сэр. Сейчас там никого нет.
Он последовал за мной в тамбур, где свистел весенний ве¬
тер, потому что двери были наполовину открыты.
— Моя фамилия Дрейк, -г сказал я, протягивая ему руку.
Он смотрел на мою руку настороженно, не двигаясь, как на
«мину-подарок», которая могла в любую минуту взорваться пе¬
ред его носом. Потом слегка коснулся моей руки и быстро уб¬
рал свою руку, словно боялся ловушки.
— Рад познакомиться с вами, мистер Дрейк. Моя фамилия —
Эдвардс.
Он говорил с привычным для негров акцентом, проглатывая
окончания слов, чего обычно от них ожидают белые.
Я понимал, что много не добьюсь, если буду чересчур торо¬
питься.
— Мистер Эдвардс, — я произнес слово «мистер» как мож¬
но более буднично, — когда-то я работал в газете в Детройте
и всегда пытался помогать людям вашей расы. Вы можете по-,
верить мне на слово. Несколько дней назад в Детройте была
убита женщина. Негритянка. У меня есть основания считать,
что к этой смерти имеет отношение организация под названи¬
ем «Черный Израиль». Мне не удалось ничего узнать о «Чер¬
ном Израиле». Не окажете ли'вы мне в этом помощь?
— Я не связываюсь с такими вещами, мистер Дрейк. Зани¬
маюсь только своими собственными делами, если не считать
нашего Братства.
— Я обратился к доктору Вэнлессу в Мичиганском универ¬
ситете, а тот посоветовал мне побеседовать с интеллигентным
негром.
— Профессор Вэнлесс? Я слушал его выступление на собра¬
нии в Чикаго. Очень хороший оратор. — Эдвардс заговорил на
чистом среднезападном диалекте, обычном для негра, роддвше-
107
гося на Среднем Западе и получившего образование в государ¬
ственной школе. Я чувствовал, что его сдержанность уменьша¬
ется и продолжил расспросы:
— Я знаю только, что «Черный Израиль» — негритянская
организация. И подозреваю, что это объединение не в чести у
интеллигентных негров. Не могли бы вы рассказать что-нибудь
о целях и методах этой организации?
— Простите меня, мистер Дрейк, но для чего вы собираете
такие сведения?
— Скажу честно: пока не знаю. Но мне известно, что сот¬
рудники ФБР занялись расследованием деятельности «Черно¬
го Израиля». Если я что-либо узнаю, то передам информацию
им. Видите ли, я наткнулся на труп убитой женщины. Вече¬
ром, накануне ее смерти, она упомянула организацию «Черный
Израиль», и я услышал, как другой мужчина, тоже негр, пре¬
дупредил ее, чтобы она не болтала. У меня сложилось впечат¬
ление of услышанного, что «Черный Израиль» — подрывная
организация.
—.Значит, ФБР занялось ими? — произнес чернокожий. —
Давно пора.
— Значит,.вы что-то слышали о «Черном Израиле»?
— Ко мне подкатывались. Но скажу вам, мистер Дрейк, я бы
не притронулся к их делишкам и десятиаршинной палкой. Ор¬
ганизация сначала вела вполне респектабельную деятельность,
но довольно быстро сошла с этого пути. Я лично предполагаю,
что в организацию проник кто-то такой, кому надо заточить
топор. Одно время думал, что это нацисты. Это могло произой¬
ти в сороковом и в сорок первом годах, когда «Черный Изра¬
иль» начал вырождаться.
— Нацисты? Почему вы так подумали?
— Мы тоже проводили расследования, мистер Дрейк. Рассле¬
дования определенных... определенных вещей, которые пред¬
ставляли угрозу для нашего дела. За некоторыми движениями
стоялр фашисты, вознамерившиеся представлять в Америке
негров. В Детройте это получило довольно, сильное развитие.
Наше Братство всегда обращало на это внимание.
— Но вы сказали, что больше не считаете, будто за спиной
«Черного Израиля» скрываются нацисты. Почему вы изменили
свое мнение?
— Главным образом из-за пропаганды, которую мы прово¬
дим. Знаете, из-за той пропаганды, к которой прибегают неко¬
торые политики, когда обсуждаются какие-нибудь законопрое¬
кты о налогах для различных категорий граждан в федеральном
108
конгрессе. О том, что черные представляют низшую расу, что
они ближе к обезьянам, что для белых они являются бестолко¬
выми детьми, за которыми надо присматривать и учить их эле¬
ментарным трудовым навыкам.
Я подозревал, что умышленно или невольно он цитировал
передовицы из расистских газет, но его голос звучал с боль¬
шой искренностью. Он знал, о чем говорит, поскольку сорок
лет прожил в этой среде.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Но «Черный Израиль»
не прибегал к таким приемам?
— Конечно нет, мистер Дрейк. В том-то все и дело. «Чёр¬
ный Израиль» занимается такими же делами, но находится по
другую сторону забора. Они — активные сторонники черного
превосходства, включая насильственные методы, подобно юж¬
ным политикам, выступающим за превосходство белых. Они
считают, что время белых рас прошло и на их место приходят
цветные расы. Такая трактовка соответствует подсознательным
побуждениям многих людей моей расы, но приводит только к
неприятностям. Конечно, этого и хотели нацисты, но трудно
себе представить, чтобы гитлеровцы поддерживали пропаган¬
ду за превосходство черных,
— Не знаю. Их девиз — разделяй и властвуй. Им безразлич¬
но, какими методами достигается такое разделение.
— Но они поддерживали и другую сторону. Я точно знаю,
что фашистские агенты принимали участие в насильствен¬
ных выступлениях против негров в Детройте. Доктор Вэн-
лесс подтвердил это, когда мы говорили о расовых беспо¬
рядках.
— Они вполне могут провоцировать с обеих сторон й вы¬
ступать против центра. Но, впрочем, я могу признать, что про¬
паганда «Черного Израиля», о которой вы рассказали, очень
смахивает на доктрину япошек, которую они проповедуют в
Восточной Азии.
— Я думаю точно так же', мистер Дрейк. Мне пришлось кое-
что читать о японской пропаганде в Бирме. И это, похоже, пти¬
цы того же оперения.
— Известно ли вам что-нибудь о руководителях «Черного
Израиля»?
— Они себя не афишируют. «Черный Израиль» — тайное
общество. Ко мне обращались — я вам уже сказал об. этом.
Мне приходилось слушать их зазывные речи, и я прочел пат
рочку их брошюрок. Bof й все, что р них знаю.
— А кто обращался и вам?
!09
Пока мы разговаривали, он смотрел мне в лицо напряжен¬
ными чёрными глазами. Теперь же он повернулся и заглянул в
открытую дверь. Пальцами правой руки нервным жестом прй-
гладил седеющие колечки волос. И наконец сказал:
— Этого я не скажу, мистер Дрейк. И если будете использо¬
вать информацию, которую получили от меня, то, пожалуйста,
не упоминайте мою фамилию.
— «Черный Израиль» — опасная организация, правда?
— Вы же сами сказали, что знакомая вам женщина была
убита.
— Я не стану упоминать вашего имени. И очень признате¬
лен .за то, что вы мне рассказали. Побеседовать с вами было
удовольствием, мистер Эдвардс.
— Благодарю вас. — Улыбка осветила его морщинистое и
довольно мрачное лицо. — Ну что же, Мне, пожалуй, надо вер¬
нуться на рабочее место.
Но перед тем как он снова вошел в спальный вагон, в нем
произошла какая-то перемена. Его большое прямое туловище
как-то обмякло. Глаза утратили живость. Движения стали не
такими четкими и какими-то извиняющимися, как будто все его
намерения могли мгновенно измениться в зависимости от чьей-
либо воли. Его. личность поблекла, чтобы соответствовать чер¬
ной оболочке, которую определило для негров мнение белых
людей. Наблюдая'за такой переменой, я на мгновение ощутил
злость и жалость. Мне показалось, что я стал свидетелем душев¬
ного надлома.
Но в остальном настроение мое было приподнятым. Менее
чем за три недели я наткнулся на три трупа, каждый из кото¬
рых оказывался на моем пути, насильственно и небрежно вы¬
брошенный из кромешной неизвестности. Теперь в этой неиз¬
вестности начали вырисовываться некоторые темные очертания,
человеческое зло приобретало конкретные черты, понятные
мне. А когда что-то понятно, то с этим можно бороться. Я пре¬
исполнился решимости вести борьбу. Причины тех мерзких
смертей возмущали меня так сильно, как если бы Хэтчер был
моим братом, а еврейка и негритянка — сестрами.
Открылась дверь, и в тамбур вышла Мэри.
— Так-так,— произнесла она. — В воздухе запахло весной.
— Не надоела ли вам вечная весна после нискольких меся¬
цев жизни на Гавайях?
— Когда я была там, действительно надоела, но несколько
зимних дней на севере страны заставили затосковать по весне.
Может* быть, я больше не поеду на север.
110
— Разве ваша семья живет не в Кливленде?
— Да, там. Но они тоже могут перебраться на юг. Я дейст¬
вительно хочу так поступить. О чем вы разговаривали с провод¬
ником?
— Вчера я испортил свою синюю форму. Он согласился по¬
чистить и отутюжить ее. _
— Мне нравится ваш серый костюм. Вам пришлось долго его
уговаривать, правда?
— Мы просто разговорились. Меня всегда интересовали про¬
водники спальных вагонов.
В тот же день, но позже, когда у нее было куда меньше ос¬
нований связать мою теорию и разговор с проводником, я опять
затронул тему гибели Сью Шолто:
— Не могу поверить, что Сью Шолто покончила с собой. До
нашего отъезда из Детройта я навел кое-какие справки и устано¬
вил, что «Черный Израиль» — подрывная организация. Думаю,
Гектор Лэнд входит в нее, а его жена Бесси многое узнала об ор¬
ганизации. Может быть, достаточно, чтобы вывести на чистую
воду одного или нескольких ее руководителей. Во всяком случае,
лично я убежден в том, что Бесси Лэнд убрали, чтобы заставить
замолчать. Вряд ли Можно поверить в то, что она покончила с
собой из-за страха. Но если даже это и так, то напугал ее кто-
нибудь из организации «Черный Израиль». *
— Вы начали говорить о бедняжке Сью, — заметила Мэри.
Она гопорила так, как будто память о происшедшем была му¬
чительна для нее, и я вспомнил нервное потрясение, которое
испытала Мэри, когда погибла Сью. — Какое отношение к Сью
имеет Бесси Лэнд?
— Я все больше убеждаюсь в том, что они' пострадали по
одной и той же причине, а может быть, и от руки одного чело¬
века. Не забывайте, что к обоим убийствам имеет отношение
Гектор Лэнд, а он, несомненно, входит вчорганизацию* «Черный
Израиль». ,
— Это верно, — задумчиво протянула Мэри. — Возможно,
именно он убил Сью. Но почему?
— Понятно, не из-за того, о чем говорила миссис Мерривелл.
Ее обвинение выдвинуто для отвода глаз и послужило для того,
чтобы прикрыть его, запутав все дело. Разве не очевидна при¬
чина? Я знаю, что для вас дЬрога память о Сью, но не думаете
ли вы, что ее что-то связывало с Гектором Лэндом? Вы виде¬
лись с ней ежедневно.
— Сью вела спокойный, замкнутый образ жизни. У нее были
любовные похождения, вы об этом знаете, но ее не назовешь
Ш
неразборчивой в связях. Правда, она была коммунисткой, но не
знаю, могло ли это иметь какое-либо 'отношение к делу.
— Коммунисткой?
— Ну; я не хочу сказать, что у нее был билет члена партии.
По некоторым вопросам она придерживалась коммунистичес¬
ких взглядов, вот и все. Может быть, ее правильнее назвать
сочувствовавшей.
— По каким вопросам?
— Государственная собственность на тяжелую промышлен¬
ность,, расовые вопросы, другие подобные вещи.
— Фто точно? Почему же вы мне раньше не сказали?
— Не видела в этом никакой необходимости. В то время мне
это казалось не имеющим отношения к делу: Вы знаете, что на
многих людей одно упоминание о коммунизме действует как
красная тряпка на быка. Я и сейчас считаю, что это не имеет
отношения к делу.
— Может быть, и не имеет, но я не хочу это выпускать из
виду,пока не проверю. Попрошу людей из ФБР провести рас¬
следование в отношении Сью Шолто.
— Вы уже ходили в ФБР?
— Я не хотел говорить вам об этом. Да, я был там.
— Почему бы вам, Сэм, не оставить дело на их усмотрение?
Не могли бы мы хоть на некоторое время забыть о случив¬
шемся?
— Понимаю. Мы отправились вместе в поездку, чтобы по¬
развлечься. Но пока из этого ничего не вышло.
— И никогда не выйдет, — отрезала Мэри с горечью.
— Может быть, я не такой бесчувственный, как мне казалось.
Не могу забыть о том, что произошло. А может быть, настоя¬
щие события начали развиваться вчера. События, которые за¬
тронули меня лично.
— Вас это не пугает? — Ее широко раскрытые глаза испыту¬
юще смотрели на меня.
— Да, пугает. Но впредь я буду более осторожным. В конце
концов мне в руки попадет кто-то, кого я с большим удоволь¬
ствием придушу.
— Я содрогаюсь, слушая вас. — Она кисло улыбнулась, не¬
вольно притронувшись рукой к своему горлу.
— Я напугал вас? Извините.
Я огляделся, ц, убедившись, что наше местонахождение было
достаточно Уединенно, поцеловал ее. Она прислонила голову к
моему плечу, й ее светлые волосы защекотали мое лицо. Обняв
Мэри за талию, я почувствовал, как по ее телу пробегает дрожь.
Она подалась ко мне, и мы стояли,, тесно прижавшись друг к
другу. Я дышал через ее благоухающие волосы. Мне казалось,
что она для меня дороже, чем части моего собственного тела.
— Не выпускайте меня из объятий, — прошептала Мэри.
— Простите, — раздался голос миссис Тессингер. Она стоя¬
ла в проходе и улыбалась, глядя на нас с преувеличенной тер¬
пимостью.
Мы быстро отстранились друг от друга, и* руки Мэри стали
автоматически поправлять волосы. А я начал прикуривать си¬
гарету, потом вспомнил, что в спальном вагоне курить не по¬
лагалось.
— Я не собираюсь мешать вам, — объяснила миссис Тес¬
сингер. — Но не хотели бы вы оба отужинать сегодня вместе
с нами?
Мэри посмотрела на меня и хихикнула:
— Сэм, у вас на губах следы помады. Вот здесь. Разрешите,
я сотру их.
Носовым платком она потерла мое лицо. А я незаметно по¬
целовал ее руку.
Ужинали мы вместе с Тессингерами. Тедди Трэск стал с
ними совершенно неразлучным и сел на пятый стул, пристав¬
ленный к столу в проходе. Миссис Тессингер была необычай¬
но оживлена. Ее грудь казалась значительно более пышной,
чем прежде, а талия еще более затянутой. Рита сидела у окна
с таким видом, будто она была лишней. Время от времени она
бросала на мать косые взгляды, полные злобы.
— Я очень надеялась, что вы устроите для нас еще одно пред¬
ставление сегодня вечером, — говорила миссис Тессингер Тед¬
ди. — Почему вы бросили нас?
— Не чувствовал себя в форме после неприятных событий
вчерашнего вечера. Думаю, у многих настроение было не из
лучших. — Он многозначительно посмотрел на меня.
— Вы действительно думаете, мистер Дрейк, что вас и этого
солдата хотели преднамеренно отравить?
— Не знаю. Представители властей не разделяют этого мнения.
— Я думаю, мама, мистер Дрейк предпочитает,поговорить о
чем-нибудь другом. Эта тема, наверное, неприятна для него.
— Опыт действительно был неприятным, — заметил я. — Но
сам вопрос не особенно. Впрочем, боюсь, что по этому поводу
ничего забавного рассказать не смогу.
— Тедди, расскажите, пожалуйста, мистеру Дрейку и мисс
Томпсон ваши знаменитые забавные истории. Этот человек —
настоящее сокровище, — добавила она, обращаясь к нам.
из
— Но мы уже слышали эти истории, мама.
— Уверена, что мисс Томпсон и мистер Дрейк их не слыша¬
ли. Даже если и слышали, то все равно Тедди их так рассказы¬
вает, что вполне стоит их.снова послушать. Тедди, я настаиваю.
Неодобрительно улыбаясь, Тедди рассказал длинный и запу¬
танный бородатый анекдот о мужчине,, который работал в зоо¬
парке и не мог запомнить названия животных.
Миссис Тессингер во время рассказа тихо хихикала. Рита
смотрела в окно. Мэри наблюдала за всеми троими с еле за¬
метной-улыбкой на губах.
Он рассказывал хорошо, но я не мог сосредоточиться на рас¬
сказе. Что-то продолжало отвлекать мое внимание, какой-то
факт, отложившийся в моем подсознании, который я никак не
мог вспомнить.Tio он казался мне важным, и я старался извлечь
его из глубины памяти. Когда Андерсон и мисс Гриин прошли
мимо нас по проходу и ее искусственные ювелирные украше¬
ния прозвякали, как негромкие карнавальные колокольчики на
санях, я, наконец, вспомнил.
Перед смертью Хэтчер сказал об Андерсоне что-то, указы¬
вающее на их знакомство. Возможные выводы из этого, зна¬
чительно укрепленные решительным отрицанием Аыдресона
такого знакомства, подействовали на меня как неожиданный
и ощутимый удар.
Андерсон сел через несколько столиков от нас, повернув¬
шись ко мне своей широкой невозмутимой спиной. В этот мо¬
мент мне захотелось встать и подойти к нему. Но я остался на
своем месте й наблюдал за толстыми белесыми складками на его.
красноватой шее, думая о том, что творится в этой флегматич¬
ной голове, покрытой жидкими, коротко подстриженными во¬
лосами.
Мэри нащупала мою руку под столом.
— В чем дело, Сэм? — шепнула она.
— Ни в чем. Просто задумался.
— Вы превращаетесь в какого-то мрачного мыслителя.
— Наверное, это действительно так.
Анекдот закончился, и все, кроме Риты, из уважения к рас-
/ сказчику рассмеялись. Как бы стараясь убедить себя в своем
' независимом существовании, она начала торопливо говорить о
том, что собирается делать в Ла-Жолле и какие удовольствия ее
ждут там. Миссис Тессингер и Тедди обменялись долгими не¬
доуменными взглядами.
Затем Тедди рассказал о своих почти что фронтовых впечат¬
лениях во Франции. Миссис Тессингер напустила на себя де¬
114
вичью манерность. Тедди теперь казался более важным, чем
накануне, как будто кто-то раздул его. Но мне он больше нра¬
вился, когда был поскромнее.
При первой же возможности мы с Мэри извинились и вер¬
нулись в наш спальный вагон. Когда возвратились Андерсон и
мисс Гриин, я подошел к нему и сказал, что хочу с ним пого¬
ворить.
— О чем речь, старина, — отозвался он. ■ В любое время.
Я слышал, что у вас вчера вечером были неприятности.
— Вот именно, неприятности. Не пройти ли нам в куритель¬
ную комнату? Как раз сейчас там никого нет.
— Мисс Гриин, с вашего позволения.
— О, не обращайте на меня внимания. У меня есть что по¬
читать — журнал с любовными историями.
Когда мы расположились в курительной комнате и Андерсон
раскурил сигару, я начал разговор:
— Рядовой Хэтчер, который погиб вчера вечером,, кажется,
знал вас. Знали ли вы его?
— Он, должно быть, ошибся. Я уже говорил вам, что не ви¬
дел его никогда в жизни. — Гладкое, пухловатое лицо Андерсо¬
на оставалось невозмутимым. Бледно-голубые глаза настороже.
Я быстро и наугад спросил его:
— Как вам удалось выбраться из Шанхая?
Он задержался с ответом не дольше, чем было прилично, и,
отвечая, сохранил в голосе равное соотношение замешательст¬
ва и раздражения:
— В Шанхае я никогда не был. На что вы намекаете?
Я сидел на кожаном стуле рядом с Андерсоном, слегка по¬
вернувшись к двери. Никаких звуков из прохода вагона не до¬
носилось, но какое-то шестое чувство подсказало мне, что в
проходе кто-то есть. Быстрым рывком я подошел к двери и
опять увидел смуглого мужчину.
Я сказал раздраженным, готовым от гнева сорваться голосом:
— Мне начинает надоедать эта слежка. Проваливайте от¬
сюда.
Его лицо сохранило спокойствие, когда он ответил, не' по¬
вышая голоса:
— Простите, я не знал, что вы распоряжаетесь на этом по¬
езде.
— Речь не идет о распоряжении. Но если я еще раз поймаю
вас на подслушивании, то отобью эту охоту навсегда.
— Если это случится, я добьюсь, чтобы вас арестовали. Хотя
могу и дать сдачи.
Его черные глаза смотрели твердо, не мигали и были непро¬
ницаемы. У меня возникло сильное желание поскорее допол¬
нить их схожими по цвету круглыми синяками. Но если бы я
это сделал, полиция сняла бы меня с поезда. Я еще сильнее'
разозлился, бессильная злоба застряла комом в горле. Я повер¬
нулся, оставив его там, где он стоял, и вернулся в курительную
комнату.
— Разрешите мне дать вам совет, — заявил Андерсон, кото¬
рый не двинулся со своего места и не пошевелил сигарой. — Вы
совершенно взвинчены, и я не виню вас за это. Но если и даль¬
ше будете оскорблять людей подобным образом, то навлечете на
себя большие неприятности. Недавно вы практически обвини¬
ли меня в .том, что я имел какое-то отношение к смерти этого
солдата. Минуту спустя обвинили молодого человека в подслу¬
шивании. Я знаю, что прошлой ночью вам сильно досталось, но
-не становитесь чудаком из-за этого.
Заботливый подход всегда охлаждал мой пыл. Не стал иск¬
лючением и “этот случай. Но я не нашел ничего лучшего, как
сказать Андерсону:
— Пожалуй, вы правы.
— Будет лучше, если вы как следует отдохнете, — заметил он
покровительственно, поднимаясь, чтобы уйти. У меня был им¬
пульс остановить его, бросить на пол, обшарить ею карманы в
поисках доказательств. Но я поборол этот порыв.
Глава 10
Находясь в неопределенном состоянии между желанием что-
то предпринять и стремлением не выглядеть глупо, я снова сел
и продолжил курить в одиночестве, пока напряжение не ослаб¬
ло и я не почувствовал, что смогу заснуть. После этого попро¬
сил проводника застелить мою полку. Он подошел к двери купе
и остановился с каменным лицом, хмуро глядя на меня.
— Что-нибудь случилось?
Он подошел ко мне ближе и произнес расстроенным, шипя¬
щим голосом:
— Мистер Дрейк, вы обещали никому не говорить о том, что
я рассказал вам сегодня.
— Я и не говорил. -Но и не обещал, что не буду рассказы¬
ваться обещал не указывать на источник.
— Это я и имею в виду, сэр. Вы обещали никому не гово¬
рить о том, что я знаю о «Черном Израиле». — Он поглядел по
116
сторонам, как будто боялся, что сонм людей из «Черного Из¬
раиля» мог собраться возле дверей, чтобы его прикончить.
— Этого я не делал и не сделаю.
— Может быть, вы этого и не сделали, сэр. Но тот человек
знает. — Он кивнул на другое купе.
— Кто знает и о чем?
— Мистер Гордон знает, что я вам рассказывал об организа¬
ции «Черный Израиль».
— Кто такой мистер Гордон?
— Смуглый мужчина в купе «Б».
-Да?
— Да, сэр. Сегодня он меня тоже начал расспрашивать о
«Черном Израиле». Я ответил ему, что ничего об этом не знаю.
Вам не следовало говорить ему, мистер Дрейк. Мне не нравит¬
ся его вид.
— Мне тоже. И хочу еще раз заверить вас в том, что ничего ему
не говорил и никогда не скажу. Ни ему, ни кому-либо другому.
— Да, сэр, — уныло повторил он; лицо его хранило выраже¬
ние бесстрастной печали, которую издавна усвоили негры, по¬
верившие белым людям, но обжегшие себе пальцы.
— Нс знаю, почему он стал вас расспрашивать, но я к этому
не имею никакого отношения. Он не мог и подслушать в там¬
буре, потому что я наблюдал за нйм...
— Вы наблюдали за ним? Кто же он такой, мистер Дрейк?
— Не знаю. Но постараюсь разузнать. Он мне не нравится
не меньше, чем вам.
Проводник начал приводить в порядок мою полку, а я по¬
шел и постучал в дверь купе «Б». На стук ответил смуглый
мужчина. На нем была рубашка с короткими рукавами, помя¬
тая возле левого плеча, что могло быть результатом соприкос¬
новения с кобурой, скрытой под пиджаком.
— Полагаю, что вы —г мистер Гордон?
— Знаю, что вы — мистер Дрейк. Вы пришли, чтобы изви¬
ниться?
— Я извинюсь, когда все карты будут открыты. Почему вас
интересует организация «Черный Израиль»?
— Я социолог.
— Можете ли вы доказать это?
— Конечно нет. Разве есть в этом необходимость?
— Такая необходимость может возникнуть.
— В таком случае скажу вам, что я не социолог, однако меня
занимает психология. В настоящее время меня заинтересовали
вы, мистер Дрейк.
117
гг Вы, мистер Гордон, как будто читаете мои мысли. Я очень
заинтересовался связанными с вами проблемами.
— Меня удивляет в вас вот что, — произнес он ровным, спо¬
койным голосом, который как нельзя лучше гармонировал с
выражением его холодных, спокойных глаз. — Что за странные
галлюцинации заставляют вас задавать незнакомым людям ли¬
чные вопросы и даже угрожать им, не получая должного отпо¬
ра? — И захлопнул дверь перед моим носом.
Я еле удержался от того, чтобы пнуть ее ногой, хотя рань¬
ше Не терял в такой степени уважения к законом и условнос¬
тям цивилизованного мира. Я опять отправился в курительную
комнату и выкурил там еще несколько сигарет. Физическое на¬
силие довело мои эмоции до животного состояния, и я про-
сто-таки искал повода, чтобы в физической схватке дать им
выход. И все же я сидел и помалкивал, как бы предаваясь игре
в шахматы, в которой у меня не было половины фигур, да
и сама доска оставалась в потемках. А сражался я с неизвест¬
ным противником, который на каждый мой ход отвечал тремя
своими..
Мое застывшее воображение отвергало создаваемую дви¬
жением поезда иллюзию о том, что я постепенно чего-то
добиваюсь. Мне надоело монотонное поскрипывание, сле¬
дование по идиотскому курсу наименьшего сопротивления к
заранее определенной точке. Я чувствовал себя загнанным в
угол.
Так прошло много времени. Мэри, одетая в халат, заглянула
в дверь:
— Вы не собираетесь ложиться спать, Сэм? Уже очень позд¬
но. К тому же мне не нравится, что вы сидите здесь в одино¬
честве.,
— Конечно. Я ложусь спать.
Все пошей были застелены, занавески задернуты. Возле моей
полки, как увещевание, стояла лесенка.
Я пожелал Мэри доброй ночи и поцеловал ее. Она подалась
ко мне всем телом и нежно ответила на мой поцелуй. Не отры¬
вая своих губ от моих, она предложила:
— Сэм, иди ко мне.
Мы лежали вместе и смотрели, как за окном проплывают
пейзажи штата Нью-Мексико. Слабый свет луны бросал на зе¬
млю зеленоватые блики, и окрестности напоминали морское
дно. Но так как на моей руке покоилась голова девушки, эта
местность приобрела в моем воображении женственные фор¬
мы, наполнилась таинственной и сексуальной прелестью.
118
— Путешествие в поезде оказывает на меня странное воз¬
действие, — сказала Мэри. — Мне чудится, что я отрезана от
реального мира, изолирована и ни за что не отвечаю. Время,
которое я провожу в поезде, представляете# мне эпизодом, вы¬
рванным из реальной жизни. ’
— Эта местность кажется мне сказочной страной, — отозвал¬
ся я. — Выйдешь ли ты за меня замуж, если я попрошу?
— Не надо об этом сейчас, — ответила Мэри сонным го¬
лосом. — Опусти штору и спроси меня в потемках, люблю ли
я тебя.
Этой ночью мне не снились плохие сны.
В шесть часов утра в моей голове словно прозвонил будиль¬
ник. £ще не открыв глаза, я почувствовал тёплый аромат жен¬
ского дыхания. Мэри спала. Двигаясь очень осторожно, чтобы
ее не потревожить, я собрал свою одежду, и встал.
Проход между зелеными занавесками был таким же пустын¬
ным, как лесная просека, и так же полон тишины, которая по¬
глотила шорохи и шепот скрытой жизни. Изредка тишину про¬
резал долгий удушливый храп, как будто в лесу валилось дерево.
Я постарался поскорее проскользнуть мимо, но не успел до¬
браться до конца вагона, как зашевелилась и отодвинулась за-,
навеска. Небольшая.юркая фигура в полосатой пижаме вылез¬
ла оттуда залом, как медвежонок. Я знал, что там полка миссис
Тессингср. Взъерошенный, весело поглядывающий мужчина
оказался Тедди Трэском.
Он приложил палец к губам и заулыбался. Не говоря ни сло¬
ва, я последовал за ним в мужскую комнату.
— Пойман с поличным. Ну и дела!
— Спите с кем хотите. Но я думал, что вы обрабатываете
Риту.
— Я тоже так думал. Только, ради Бога, не проболтайтесь
Рите, что я переспал с ее мамой. Она с ней перестанет разгова¬
ривать.
— Это поставило бы меня в такое же неловкое положение;
как и Риту.'
— Точно. А мне будет вдвойне неловко.
Я наполнил раковину водой И снял обертку с кусочка
мыла.
— У меня сложилось впечатление, что вы предпочитаете мо¬
лоденьких.
— На этот раз не удалось. О Господи, меня фактически из¬
насиловали. Но, впрочем, думаю, что все получилось правиль¬
но. Мне не на что жаловаться.
•119
Бурлившая в металлической раковине вода была чистой и
горячей. Я с пониманием реагировал на происшедшее. Доволь¬
но низкопробная связь Тедди Трэска с миссис Тессингер пока¬
залась мне необычайно смешной. Я испытал одновременно чув¬
ства настороженности и облегчения и приготовился к любому
развитию событий.
Спустя час или немного больше, во время завтрака, мне пред¬
ставилась возможность расспросить Тедди немного подробнее о
его временном коде:
— Вы сказали, что предлагали его армейской сигнальной
службе. Как думаете, можно ли его использовать на радио?
— А почему бы и нет, — ответил он, охотно включаясь в
обсуждение своего любимого вопроса. — Вы можете выйти в
эфир и цичего не передавать, кроме тиканья. Враг может и не
знать, что вы что-то передаете по радио. Но если они все же
узнают об этом, то услышат одинаковые сигналы через разные
промежутки времени. В этом и состоит отличие этого кода от
других. Сигналы сами по себе не имеют никакого смысла.
Смысл заложен во временных отрезках между сигналами.
— Мы используем такой же принцип в сигнализации свист¬
ками. Свисток продолжительностью в шесть секунд означает
одно, а в двенадцать секунд — совершенно другое.
— Абсолютно правильно, принцип тот же, — согласился он.
— Скажем, армия решила воспользоваться вашим кодом.
Много ли уйдет Времени, чтобы передать небольшую инфор¬
мацию? И не будет ли слишком ограничено число слов, кото¬
рые вы можете использовать?
Он отпил кофе и закурил сигарету.
— Конечно, должен признать этот недостаток. Может быть,
по этой-то причине армия и не взяла код на вооружение. Кро-*
ме того, у меня' не было большого чина, я не был даже лейте¬
нантом. Но имейте в виду, что этот код гораздо лучше можно
использовать в вещании, когда часы синхронизированы до од-
ной-пятой секунды. Это дает по пятьсот смысловых нагрузок на
каждые сто секунд, если в качестве единицы вы будете исполь¬
зовать пятую часть секунды.
— Но и в этом случае вы ограничены пятьюстами смысло¬
выми значениями. И если послание включает все пятьсот зна¬
чений, точ придется* использовать все сто секунд, чтобы передать
сообщение.
— Это тоже правильно. Передача медленная. Но я рассчиты¬
вал, что такой код можно использовать только для специальных
целей.
120
— А не сможет ли вражеский специалист по раскрытию шиф¬
ров быстро найти ключ к ограниченному списку предусмотрен¬
ных вами значений?
— Вот здесь вы не правы, молодой человек. Если он не бу¬
дет обладать какой-то феноменальной способностью оценивать
временные отрезки, а я о таких не слышал, то враг даже И не
узнает, что слушает закодированное послание. В этом и вся
прелесть. Такой шифр можно использовать в партизанской вой¬
не агентам, заброшенным за линию фронта на вражескую тер¬
риторию. Но предположим, что разгадывающий шифры специ¬
алист обладает феноменальным слухом, похожим на хронометр,
или еще как-то догадался о коде и начал измерять временные
отрезки тиканий. Все равно вы сможете его провести.
— Хотите сказать, что через определенные промежутки вре¬
мени можно менять смысловые значения?
— А почему бы и нет, — отозвался он с торжествующим ви¬
дом. — Их можно менять хоть каждый день. Скажите, не заин¬
тересуется ли этим военно-морской флот? Я все еще.думаю, что
код можно и6пользовать.
— Может быть. Я не уполномочен говорить от имени воен¬
но-морского флота. Но готов сказать, как к этому отнесутся в
управлении кодов военно-морского флота, если вы придете к
ним со своим предложением. Они скажут, что применение его
небезопасно, потому что, во-первых, вы сами знаете об этом
коде, а во-вторых, знают и другие люди. Например, я. Коды на
флоте разрабатываются военными офицерами и небольшой
группой тщательно отобранных гражданских лиц, и с них не
спускают глаз.
— Бог ты мой, никогда бы этого не подумал. — Победонос¬
ное выражение исчезло из его глаз так же, как гаснут лампочки
при повороте выключателя. — Я все время только и делаю, что
всюду болтаю об этом. Послушайте! Может быть; они уже поль¬
зуются моим кодом, а я просто об этом ничего не знаю?
— Возможно, и пользуются. Откуда мне это знать.
Я оставил его, предоставив возможность самому делать вы¬
воды из сказанного. Но из разговора с ним я почерпнул одну
мысль, которую стоило развить дальше. Сью Шолто работала
на радиостанции. Но ее тленное тело и проблемы, вызванные
ее смертью, остались на Гавайских островах, а я находился в
поезде, идущем по штату Аризона. Совсем недавно появился
еще один труп, и в связи с этим мне было о чем поразмыс¬
лить. Почему погиб Хэтчер? Ведь можно предположить, что
это не было несчастным случаем. И какие отношения, если
ш
они действительно имели место, связывали Хэтчера и Андер¬
сона? Хотя у меня и не было ни малейшего представления о
том, что я сделаю или скажу, если увижу его, я все же устро¬
ил своего рода засаду, сидя в вагоне-ресторане и ожидая, ког¬
да Андерсон пройдет по обеденному залу.
Я' просидел так очень долго, в течение всего времени, от¬
веденного для завтрака. Увидел майора Райта, который важно
вышагивал на своих коротеньких ножках. Потом Риту Тессин-
гер, выглядевшую свеженькой, но беспокойной. Ее маму с вы¬
ражением удовлетворенности на лице от приятной усталости.
Старую даму из Гранд-Рэпидз, затянутую в цветной шелк, как
в панцирь, оберегающий ее комфорт, опасность для которого
бегающие старческие глаза находили повсюду. И, наконец,
Мэри, очень молодую, красивую и обманчиво девственную.
Я сказал ей q первых двух дамах и пропустил третью.
— Сегодня ты рано поднялся, — заметила она.
— Прошлую ночь я хорошо выспался.
— И я" тоже. Я заснула, как только голова коснулась по¬
душки. 1
— Я уже позавтракал. Тебя подождать здесь?
— Сделай одолжение.
Она пошла дальше, покачивая бедрами, ненавязчиво напо¬
миная мне кое о чем. Ее фигурка в сером фланелевом платье
снова приобрела загадочность, и во мне опять начало пробуж¬
даться желание.
Такое настррение нарушило появление мисс Гриин, которая
пришла одна, одетая в зеленое, цвета молодой травы на Пасху,
платье и в туфлях того же цвета. Я заметил, что она добавила к
своей походной ювелирной амуниции желтовато-зеленые серь-,
ги. Вид у нее был болезненный.
— Доброе утро, — приветствовал я. — Вы не видели мистера
Андерсона сегодня утром?
— Разве вы не знаете? Мистер АНдерсон сошел с поезда.
— Но он говорил мне,, что поедет до самого Лос-Анджелеса.
— Да, собирался. Но у него был междугородный разговор- с
одним из нефтяных месторождений, и ему посоветовали задер¬
жаться на пару дней в Нью-Мексико. Поэтому вчера ночью, а
может быть, сегодня рано утром он вышел на станции Гэллуп.
Он сказал мне, что едет в Альбукерк.
— Жаль, что я не знал об этом. Хотелось попрощаться с ним.
Он не оставил вам своего адреса в Калифорнии?
— Нет. Сказал, что все время находится в дороге. Но,
впрочем, он записал мой адрес. — Она хрипло хохотнула. —
122
Ладно, пойду посмотрю, что там у них на завтрак. Еще уви¬
димся.
Я почувствовал себя обманутым и все же в какой-то степе¬
ни оправданным в своих глазах. Возможно, вопросы, которые
даже мне в то время казались глупыми, напугали его и заста¬
вили сойти с поезда. Если мне удастся заручиться поддержкой
отделения ФБР в Лос-Анджелесе, то его можно будет разыс¬
кать и снова задать те же вопросы.
Я вернулся в вагон и спросил проводника, взял ли Андерсон
с собой багаж.
— Нет, сэр. Он попросил мисс Гриин передать мне, чтобы
я сдал его вещи в багажный вагон. Она сказала мне, что через
пару дней он приедет в Лос-Анджелес и тогда заберет их. У
мистера Гордона был всего один чемодан, и, мне кажется, он
взял его с собой.
— Гордон тоже сошел?
— Да, сэр. Меня, признаться, это вполне устраивает.
— Они сошли вместе?
— Не знаю, мистер Дрейк. Но они вышли на станции Гэл-
луп. И ни один из них не сказал мне ни слова.
Я подумал о трех вариантах помимо того, который уже воз¬
никал в моем воображении. Гордон выслеживал Андерсона.'
Или Андерсон следил за Гордоном. Или же один из них убил
другого и был вынужден снять с поезда куль с телом. Реаль¬
ные мелодрамы и насилие подготовили мое сознание к тому,
чтобы не делать резких ходов в мелодраматических и насиль¬
ственных ситуациях. Мелодраматизм возникшей ситуации уси¬
лился, когда я навел справки и выяснил, что никто не видел,
как сходили с поезда Гордон и Андерсон.
Мисс Гриин и Мэри вернулись с завтрака вместе, и я спро¬
сил мисс Гриин, договорился ли мистер Андерсон заранее, как
поступить с его багажом.
— Он оставил для меня записку. Я нашла ее под подушкой,
когда проснулась утром. Точнее, не просто записку, а очень
приятное письмо.
— Вы уверены, что он сам написал его?
— Конечно. Кто еще стал бы писать мне записку?
— Знаком ли вам его почерк?
— Не уверена. Думаю, что нет. Но убеждена, что это напи¬
сал он. Он сообщил, что едет в Альбукерк, и просил направить
его вещи в Лос-Анджелес. ~
— Говорил ли он раньше, что собирается сойти с поезда?
— Нет. Я удивилась, когда получила от него записку.
123
— А где она теперь?
— Записка? Минуточку. — Она пошла в свое купе и начала
ее искать. Но вернулась с пустыми руками.
— Записка пропала. Не понимаю. Я держала ее в руках все¬
го час назад.
Чрезмерно накрашенное стареющее лицо скрывало ее мыс¬
ли. .Мне трудно было понять, лжет она или говорит правду.
Все, что она говорила или делала, казалось искусственным,
было несколько смещено по оси нормального человеческо¬
го поведения. У нее постоянно дрожали руки, как будто ее
нервная система претерпела небольшое, но непоправимое
нарушение. Оживленный труп, некоторые ткани которого
уже разлохшлись, наверное, двигался бы и говорил так, как
это делала она, и у него, вероятно, был бы такой же вкус к
одежде. ч
Мисс Гриин опять занялась чтением журнала о любовных
похождениях. Я направился в свое купе и сел рядом с Мэри.
— Мисс Гриин спрашивает, не случилось ли чего, — сооб¬
щил я ей негромким голосом. — Если ты такой же вопрос за¬
дашь мне, то я скажу: что-то случилось с ней самой.
^ — Что ты имеешь в виду? Она человек такого типа, который
весь на виду. Невежественная женщина, где-то разжившаяся
деньгами и не знающая, как их использовать.
— Правильно, но как она достала эти деньги? — Я повернул¬
ся и посмотрел на мисс Гриин. Ее поблекшие, похотливые гла¬
за были прикованы к страницам журнала.
— Может быть, она выиграла в лотерею, — предположила
Мэри со смехом. — Не давай слишком большого простора сво¬
ему воображению, Сэм. Она — жалкая старая карга. Мне ка¬
жется, что я разбираюсь в женщинах, и именно такой пред¬
ставляется она мне.
— К тому же она установила довольно дружеские отношения
.с Андерсоном. У меня начинало складываться впечатление, буд¬
то вокруг него творится что-то странное. И вот теперь он про¬
пал из виду. Слишком много людей пропадает, как будто про¬
валиваются сквозь землю. И Гордон исчез.
— Гордон?
— Мужчина, который следил за тобой вечером в вагоне-рес¬
торане. Минувшей ночью он сошел с поезда.
— Разве в этом есть- что-то дурное? Может, у него были для
этого вполне веские основания...
— Может, и были, но что-то не очень верится. Вел он себя
подозрительно.
124
— Сэм, у тебя все вызывают подозрение. Не слишком'ли
сильное впечатление произвела на тебя вся эта история?
— Ты права, произвела. Разве тебе непонятно, что мы оба по ,
уши увязли в этом деле? Следующим, кто провалится в пртай-
ной люк, можешь оказаться ты или я. Я туда уже чуть не про¬
валился.
— Я знаю это. — Она подалась ко мне и положила свою
крепкую белую руку на мое колено. — Тогда зачем с такой на¬
стойчивостью ты подставляешь свою голову опасностям?
— Я чувствую приближение неприятностей и считаю, что
нельзя уклоняться от встречи с ними. Хочу за что-то уцепиться.
— А если цепляться не за что?
— Минуту назад ты сказала, что я зря подставляю голову.
А теперь говоришь, что не за что уцепиться и все это плоды
моего воображения. Правда, женщина и не должна рассуждать
логически.
— Может быть, в моих рассуждениях и в самом деле' мало
логики. Я полагаюсь на чувства. А чувства подсказывают, что
тебе лучше забыть об этом деле.
Но я не мог забыть. Как и она. Нервы и у меня были натя-
• нуты, я чего-то ждал, но не знал, что предпринять. Я постарал-^
ся полнее воспользоваться долгим и спокойным днем.
Мы читали, время от времени вели интимные беседы. Поезд
тащился по земле штата Аризона; промчался над Колорадским
ущельем, извиваясь, вошел в последнее большое нагроможде¬
ние гор, спустился через голубоватый просвет на прибрежную
равнину Калифорнии, в царство зелени.
В половине одиннадцатого вечера он сделал последнюю ос¬
тановку на вокзале в Лос-Анджелесе, и мы вместе вышли из
вагона. Идя вверх по длинному крутому туннелю, я испытывал
- какое-то новое для себя чувство. Это напоминало карабканье из
тесного маленького ада в сторону непредсказуемого хаоса. Даже
мои собственные намерения были непредсказуемы, но в послед¬
ний момент я все же решился.
— Поеду в Санта-Барбару, — сказал я Мэри у стойки багаж¬
ного отделения.
— Но,ты говорил, что поедешь со мной в Сан-Диего! — На-.
ее щеках выступили пятнышки от охватившего раздражения.
Меня тоже разозлила ее хозяйская интонация.
— Нет, я не поеду. Могу встретиться с тобой в Диего завтра
вечером.
— Зачем, разреши спросить, понадобилось ехать в Санта-
Барбару?
125
— Я поеду туда, чтобы повидаться с Лаурой Итон. С девуш¬
кой, которой Хэтчер адресовал письмо.
Мэри взяла меня за руку и отвела в сторону от толпы у стой¬
ки выдачи багажа.
— Сэм, пожалуйста, не уезжай. Останься сегодня со мной в
Лос-Анджелесе.
— Уж не ревнуешь ли ты к девушке, которую я. в глаза не
видел?
— Я ни к кому не ревную. Просто не хочу, чтобы ты ездил в
Санта-Барбару. Я боюсь.4
— Боишься чего?
— Того, что может с тобой случиться. Ты не должен мотать¬
ся по всей стране и нарываться на неприятности.
' — Мне не надо искать неприятностей. Они сами уже давно
обрушились на меня. Я хочу знать содержание того письма, а
для этого мне надо съездить в Санта-Барбару.
— А если мне это не нравится, то я могу просто проглотить
эту пилюлю, — произнесла она с вызовом и отпустила мою
pyiqr. Я почувствовал себя очень одиноко.
Часть четвертая
КОНЕЦ ПОЕЗДКИ
Глава 11
Я расстался с Мэри на стоянке такси. Она не сказала мне
даже «до свидания». Я переадресовал свой чемодан в Сан-Ди¬
его и сел на поезд, идущий в северном направлении. Поездка
на расстояние в сто миль в сидячем вагоне была не из прият¬
ных. Да и вообще уже надоело трястись в поезде. Меня пере¬
полняли противоречивые чувства. Неприятно было оставлять
Мэри одну на вокзале, но незаконченное дело влекло. Я не
мог успокоиться, пока чего-то не достигну, й единственное
полезное предприятие, которое я мог придумать, заключа¬
лось в том, чтобы съездить к Лауре Итон, кем бы она ни ока-,
залась.
Между часом и двумя ночи я прибыл в Санта-Барбару. Го¬
род пропитался запахом морского порта, но выглядел таким же
темным и пустынным, как любая деревушка в середине ночи.
В телефонной будке на станции я раскрыл справочник и стал
искать фамилию Итон. По адресу улица Бат, 2124 значился
Уильям Итон.
Я зашагал по пустой главной улице и наконец наткнулся на
ночное такси, водитель которого дремал за рулем. Он довез
меня до улицы Бат. Это была тихая улица одноэтажных доми¬
ков, белевших среди пальм, олеандров и цветущих кустарни¬
ков. Казалось, что сразу за ними с правой стороны звездного
неба высились горы.
Горы и луна, тропические деревья и домики, теплый влаж¬
ный ветер с моря, который дул в открытые окна такси, напом¬
нили мне Оаху. На мгновение появилось обманчивое впечатлен
ние, что я узнаю эти места и скоро встречу уже видешюе, найду
уже знакомое: Сью Шолто, нелепо висящую у стены, на мгно¬
вение освещенную лунным светом. Интуиция мне подсказыва¬
127
ла, что я завершаю неясный и опасный цикл, но я не мог пред¬
видеть, чем все это кончится. .
Во всякоМ'Случае, у Лауры Итон не было веревки на шее.
Она встретила меня у двери, которую приоткрыла на цепочке
дюймов' на шесть, держа в руке пистолет 38-го калибра.
Я сказал:
— Похоже, они побывали здесь до меня.
— Поднимите руки, — приказала она голосом, который при
других обстоятельствах мог бы показаться приятным. Когда я
выполнил ее требование, она сняла цепочку. — Вот теперь вхо¬
дите, а я вызову полицию. Если вы что-то себе позволите, то я
выстрелю вам в живот.
Это была крупная женщина лет тридцати. Рыжеватые воло¬
сы зачесаны назад', одета в шерстяной халат примерно такого же
цвета. Держа пистолет в правой руке, левой она потрогала мои
наружные и внутренние карманы. Казалось, ее удивило, что я
не вооружен.'
— Вы — Лаура Итон, так ведь?
. Да: А вы кто такой?
— Сэм Дрейк. Друзья зовут меня просто Сэм, а когда я сту¬
чусь к ним в дверь, направляют на меня пистолет. Вот в какую
игру мы играем.
— Сегодня в мой дом вломились. Я не хочу, чтобы это пов¬
торилось.
— Но я уже вошел. Послушайте, теперь пора вызывать по¬
лицию.
Она неуверенно посмотрела на меня:
— Кто вы? Вы что, действительно служите в военно-морском
флоте?
— Вам знаком человек по фамилии Хэтчер?
— Родни Хэчтер?
— Я не знаю его имени. Он из Канзас-Сити. Это тот самый
Родни, который погиб позапрошлой ночью.
— Он погиб! И вы пришли сюда, чтобы сообщить мне об
этом? — бна забыла про пистолет, а я опустил руки.
— Это — одна из причин. Отведите, пожалуйста, пистолет от
моего живота. А то у меня что-то екает в желудке.
Она щелкнула предохранителем и бросила пистолет на диван.
— Почему вы заявились в такое неурочное время?
— Я только что добрался до этого города. И сразу же к вам.
— Вас. послал Родни? Расскажите, что с ним стряслось?
— Нельзя сказать, что он послал, меня сюда. Как раз перед
смертью он написал вам письмо. Я подумал, что оно могло
128
иметь отношение к его смерти. Поэтому я приехал к вам, что¬
бы выяснить это.
; — Уже несколько недель я не получала от него писем. С тех
самых пор, как он написал мне из Европы, что его направляют
на родину и он получит новое назначение. Как он погиб? Его
ранили?
— Были ли вы с ним близкими людьми?
— Мы были хорошими друзьями. Я встречалась и расстава¬
лась с ним в течение многих лет. Мы учились в одной школе в
Канзас-Сити. Я не собираюсь его выгораживать, если вы имее¬
те в виду это.
Я кратенько рассказал ей о том, что произошло с Родни
Хэтчером, не утаив и свои подозрения в отношении Андерсо¬
на и Гордона.
Несколько скатившихся слезинок проложили влажный след
на ее лице, собрались на кончике подбородка в небольшую со¬
леную каплю. Она присела на краешек стула, полуотвернулась
от меня, чтобы вытереть лицо носовым платком.
— Бедный Родни, — произнесла она взволнованным тихим
голосом. — Он умер не по-человечески...
— Но безболезненно. Он просто угас... Я знаю, как это бы¬
вает.
— Для него это было не по-людски. — В ее глазах отрази¬
лись огонь и холод. Вся фигура выражала достоинство. Я по¬
думал, как Хэтчеру повезло, что о нем печалится, такой чело¬
век. — Ему надо было умереть в бою, на поле брани.
— Кто сегодня ворвался в ваш дом? — спросил я после не¬
которой паузы. — Тут может быть какая-то связь со смертью
Родни.
— Вы тгцс думаете? А может быть, он искал письмо Родни?
— Мне это представляется вполне вероятным. Не заметили
ли вы, как он выглядит?
— Я его хорошо не рассмотрела. А случилось вот что. Вче¬
ра после обеда я забежала примерно на часок к Еве Рейн —
это моя подруга, которая живет недалеко отсюда, на этой же
улице.
— Почтальон к тому времени уже разнес почту?
— Еще нет, почта поступила,* когда я ушла. Домой же воз¬
вращалась часа в три. Я была от дома на расстоянии в пол¬
квартала, когда увидела человека, который спускался с моей
веранды. Но в тот момент я не знала, что он побывал в доме.
Подумала, что это кто-нибудь из знакомых, пришедших пови¬
дать меня или отца. Поэтому я окликнула его и помахала, ру-
5 Р. Макдональд «Бед* преследует мена» 129
кой. Он бросил на меня лишь один взгляд через плечо и бы¬
стро подался в другую сторону.
Когда я. подошла к дому, то увидела, что замок парадной
двери сломан. Бумаги на письменном столе разбросаны, ящи¬
ки выдвинуты, шкафы раскрыты. Я позвонила в полицию. Там
сказали, что постараются задержать его, но с тех пор от них
ни слуху ни духу. В доме на самом видном месте лежала моя
сумочка, но из нее ничего не пропало.
— Дневную почту уже принесли, когда вы возвратились домой?
— Она валялась на полу, прямо вот здесь. — Девушка по¬
казала на парадную дверь, которая вела в гостиную, где мы си¬
дели. Я повернул голову и заметил, что в двери была прорезь
для почты. Обратил также внимание, что дверь осталась рас¬
крытой.
— Обыск в доме показывает, что, похоже, в последней почте
письма Родни не оказалось, — заметил я. — Значит, его доста¬
вят завтра утром. Оно было отправлено два дня назад.
-г* Если этот человек заявится сюда снова, я застрелю его. —
Она выпятила полные протестующие губы, а в широко раскры¬
тых^ глазах появился кошачий блеск.
— Вполне верю. Но все-таки как он выглядит?
Высокий мужчина, довольно широкоплечий. В первое мгно¬
вение я подумала, что это отец, но потом сообразила, что отец не
мог так быстро вернуться из Финикса.
— Волосы у него черные?
— Не уверена.,. — Не закончив фразы, она вдруг замерла.
Застала на месте; даже не успев закрыть, рта.
— Это был не я, мистер Дрейк, если имеете в виду меня, —
.раздался от двери мужской голос.
Я повернулся и увидел, что в комнату спокойно входит Гор¬
дон. Его черные глаза смотрели презрительно и спокойно.
Я неторопливо поднялся и направился к нему. Когда подо¬
шел достаточно близко, резко опустил правую руку до уровня
своего колена, а затем нанес удар по его удлиненной челюсти.
Это был удар для простачков/но Гордон отлетел, ударившись о
дверь, которая с грохотом захлопнулась. Тут же в его руке поя¬
вился'пистолет, и на меня уставилось круглое и пустое отвер¬
стие. Пистолет не спускал с меня своего темного взгляда, пока
хозяин поднимался на ноги.
— Это не назовешь честным ударом, — заявил Гордон. Те¬
перь его глаза утратили спокойствие. В них светилась нена¬
висть. — Я же вас просил не прибегать к насилию, мистер
Дрейк.
130
— Могу продемонстрировать вам честный удар, если опус¬
тите пистолет. Впрочем, я сделаю это в любом случае.
— Пистолет нацелен вам в голову, мистер Дрейк. Если вы
приблизитесь, то он выстрелит.
За моей спиной раздался щелчок, и Лаура Итон крикнула:
— Вы у меня на мушке, бросайте оружие.
Гордон не отвел от меня глаз, но все его туловище напряг¬
лось.
— Считаю до трех, — продолжала она. — Раз.
Он взял пистолет за дуло и протянул мне.
— Что за дурацкая ситуация? — воскликнул он.
— Пока что не такая дурацкая, какой может стать, — произ¬
нес я. — Мисс Итон, позвоните, пожалуйста, в полицию.
— Можете не беспокоиться, —■ остановил ее Гордон. - Яи
есть полиция.
— Вы меняете свою личность с захватывающей дух скоро¬
стью. Звоните, мисс Итон. Он у меня на прицеле.
Гордон сунул было руку в свой внутренний карман.
— Держите руки на виду! — резко крикнул я. — Положите
их за голову.
— Очень хорошо, если это доставит вам удовольствие. — Он
поднял руки, презрительно усмехаясь. — Выньте мой бумажник
из левого внутреннего кармана. Там найдете мое удостоверение
личности.
Я приблизился, продолжая держать его под прицелом, и вы¬
нул бумажник. Там была карточка, удостоверявшая, что Честер
Гордон специальный агент ФБР. Я почувствовал себя обману¬
тым, сомневающимся и злым. Моя мелодрама превратилась в
фарс, и весь накопленный адреналин в моих жилах превратить
ся в кислоту.
— Извините, что испортил вашу игру в ковбоев и индейцев, —
едко произнес Гордон. — А теперь положите пистолет, не то у вас
прибавится неприятностей.
— Вы могли выкрасть эту карточку, ^ произнес я неуве¬
ренно.
— Положите пистолет, — властно повторил он. — Хефлёру
может не понравиться, если вы случайно выстрелите в меня.
Я вспомнил гладко говорящего рыжеволосого мужчину из
конторы ФБР на улице Лафайетт.
— Вы работаете на Хефлера?
— Я могу вас арестовать за нападение, мистер Дрейк. Вы
вели себя как глупец.
Он снял руки с головы и потер свою посиневшую челюсть
*131
— Извиняться не собираюсь, — резко произнес я. — Если бы
вы меня предупредили...
— Мы ни о чем не рассказываем гражданским лицам, когда
расследуем какое-либо дело.
— Черт меня подери, если бы не я, то никакого дела и не
было бы!
— Я буду просто счастлива, — вмешалась Лаура Итон, — если
вы, мужчины, не устроите еще одну потасовку в моей гостиной;
Значит, мы все трое заодно, правда?
Гордон произнес:
— Извините.
Дальнейшие обвинения, порождаемые моими ущемленными
чувствами, готовы были вылиться в слова: если бы вы мне до¬
верились, то мы смогли.бы спасти Хэтчера, мы могли бы под¬
ловить Андерсона. Но я сдержался и прикусил язык. Я отчасти
понимал его. Человек, ^расследующий убийство и шпионаж,
обязан работать скрытно, особенно в условиях тесноты поезда.
Обратившись к Лауре Итон, я попросил извинить меня, а у
Гордона спросил:
— Что вы делали в поезде? Не за мной же следили?
— В мою задачу входило защитить вас. Две смерти совпали
с вашим присутствием. Было похоже на то, что беда преследует
вас. После гибели Хэтчера я окончательно убедился в этом.
Я не мог не сказать ему:
— От вашей защиты мне было мало толку. А гем более Хэт¬
черу.
— Я вряд ли.могу попробовать все, что вы собираетесь съесть,
мистер Дрейк. Не могу быть и вездесущим.
— Но вы достаточно вездесущи, чтобы повсюду мне попа¬
даться. Что привело вас сюда сегодня?
— После убийства Хэтчера мои подозрения сосредоточились
на Андерсоне. Главным образом я старался следить за ним.
Когда вы рванулись и застали меня возле двери в курительное
отделение вчера вечером, то, я думаю, он догадался и сошел с
поезда в Гэллупе. Я последовал за ним, но не достаточно про-
. ворно. Он схватил единственное имевшееся такси до Альбукер-.
ка, а мне пришлось ждать, когда туда отправится поезд. Пока
я добирался до Альбукерка, его и след простыл.
Однако мне удалось проследить его путь до аэропорта, где
он нанял частный самолет до Лос-Анджелеса. Я вылетел туда
первым же коммерческим рейсом, но когда прибыл, след его
затерялся. Как и вам, мне пришла мысль о том, что он мог,
приехать сюда, чтобы перехватить письмо Хэтчера к мисс
132
Итон. Я прибыл в полдень и обнаружил, что он пытался это
сделать. Он прилетел в аэропорт сегодня утром и пропал. С тех
пор его видела только мисс Итон. В местной полиции мне
сообщили, что сегодня днем в ее дом проник взломщик. С тех
пор я слежу за домом. Местная полиция взяла под наблюде¬
ние все дороги.
— Я и не догадывалась, что у меня появился телохрани¬
тель, — сказала Лаура Итон. — Приятное, признаюсь вам, ощу¬
щение. Я не так хорошо обращаюсь с оружием, как пыталась
изобразить.
— Наша организация для того и существует, чтобы защищать
граждан, — нравоучительно выпалил Гордон.
— Полагаю, что вам известны все обстоятельства смерти Бес¬
си Лэнд? — спросил я.
Лаура Итон подалась вперед на своем стуле и с любопытст¬
вом посмотрела на меня, но проявила достаточно выдержки,
чтобы не задать вопроса.
— Вместе с Хефлером я познакомился со всеми уликами, —
ответил Гордон. — Между прочим, я обследовал труп.
— Согласились ли вы с полицией, что это было самоубий¬
ство?
— Нет, не согласился. Некоторые служащие муниципальной
полиции — буквоеды. Они заучили, что отметина, свидетель¬
ствующая о состоянии нерешительности, зачастую признак са¬
моубийства. Поэтому, как только обнаруживают такую отме¬
тину, тут же делают вывод о самоубийстве. В данном случае
наиболее приемлемая гипотеза заключается в том, что Бесси
Лэнд была пьяна, когда ее убили. Ткани ее мозга пропитаны
алкоголем.
— Я видел Бесси за пару часов до смерти. Она лыка нё вя¬
зала.
— Совершенно правильно. И похоже на то, что убийца ко¬
лебался в момент убийства и сделал неглубокий нгдоез на ее
iuee, перед тем как собрался с духом и прикончил ее. Алко¬
голь служит своего рода гипнозом, и Бесси могла так и не
прийти в себя. Это — один вариант объяснения отметки о не¬
решительности. Другой вариант, который я считаю более прав¬
доподобным, заключается в том, что эта отметка была нанесе¬
на преднамеренно, чтобы убийство выглядело самоубийством.
Это предполагает почти что хирургическую выдержку и. знание
судебной медицинской практики. Но думаю, что преступники,
с которыми мы имеем дело, в достаточной степени хладно¬
кровны и изощренны. К тому же убийство, замаскированное
133
под самоубийство, соответствует ранее выявленному характе¬
ру поведения.
— Вы имеете в виду убийство Сьюзен Шолто?
г- Убийство Сьюзен Шолто? — прошептала шокированная
Лаура Итон.
— Совершено уже три убийства, — объяснил Гордон. — Ваш
друг Хэтчер стал третьей жертвой.
Лаура Итон как будто вся сжалась и закрыла побледневшее
лицо, рукой.
— Вы сказали — преступники, — заметил я. — Во множест¬
венном числе.
— Кажется, не остается сомнений, что мы имеем дело с пре¬
ступной организацией...
— «Черный Израиль»?
— «Черный Израиль» — это только часть организации или
какое-то. примкнувшее общество. Я получил телеграмму*
когда поезд остановился в Канзас-Сити. Удалось задержать^
негра, который сидел рядом с Бесси Лэнд в ночь ее убий¬
ства...
— Я так и знал, что он причастен к этому.
— Этот человек не убивал ее, — продолжал Гордон. — Он
доказал, что не отлучался из «Парижского бара и гриля» до
двух часов ночи, а она была убита задолго до этого времени.
Но он — член организации «Черный Израиль», в чем и при¬
знался...
— За всём этим стоят япошки?
— Если это й так, то он об этом не знает или не хочет го¬
ворить. Но он сознался, что в вопросах войны «Черный Из¬
раиль» придерживается позиции пассивного сопротивления.
Кстати говоря, его собственный призывной статус не соответ¬
ствует тому, каким должен быть. Пока что мы выдвигаем про¬
тив него только это обвинение. Он кое-что нам выловил, и мы
пытаемся взять руководителей. Гектор Лэнд — мелкая сошка,
вступил в организацию сравнительно недавно. Он упомянул
также о белом, который снабжал «Черный Израиль» средства¬
ми для пропаганды.
— Андерсон?
Гордон откинулся назад и закурил сигарету.
— Думаю,-да.
Между нами все еще сохранялась напряженность, похожая
на электрическую дугу, контактными концами которой служи¬
ли мои разбитые суставы пальцев и посиневшая скула Гор¬
дона,
134
— Если вы так считаете, то почему же не арестовали его
прямо в поезде?
— По той простой причине, что у меня не было против него
юридически веских обвинений. Вы, наверное, не понимаете,
Дрейк, как должна действовать полиция в демократическом
обществе. Во время этой войны наше бюро вело наблюдение за
известными преступниками в течение двух или трех лет. Сле¬
дило за ними каждую минуту каждого дня, ожидая, когда они
совершат поступок, который их выдаст. В конце концов что-
нибудь всегда всплывает. Кто-то проболтается, ошибется в пла¬
нировании, произойдет случайная встреча...
— Андерсона выдала случайная встреча с Хэтчером, — зая¬
вил я. — Хэтчер сказал, что он знал Андерсона. Во всяком слу¬
чае, намекнул на это.
— Может быть, и так. Возможно, его письмо объяснит при¬
чину гибели.
Лаура Итон воскликнула:
— Господи праведный, думаю, мне не помешает чашечка
кофе! Моя голова просто раскалывается. А как вы, джентль¬
мены?
Мы сказали, что это очень кстати, и она заторопилась на
кухню.
Когда она ушла, Гордон спросил:'
— Во сколько приносят утреннюю почту?
Обычно в девять утра. Вы думаете, он вернется?
— Не знаю. Он изобретательный клиент. Может быть, теперь
он насторожился и не. предпримет новой попытки. Я собира¬
юсь дождаться и посмотреть.
— Я тоже подожду. Может быть, воспользуюсь оруяйгсм и
диваном мисс Итон на оставшуюся яасть ночи.
—JBbi можете это сделать, — донесся ее голос из кухни. По¬
том послышалось журчание воды, которую она, видимо,-нали¬
вала в кофейник.
Некоторое время мы молчали. Моя злость испарилась, оста¬
вив осадок стыда и некоторое беспокойство за свою опромет¬
чивость. Я испытывал благоговейный страх перед ФБР и пони¬
мал, что Гордон легко мог меня пристрелить.
Я остановил взгляд на электропроигрывателе, который сто¬
ял в углу возлег лампы. Стопки пластинок на полочке напра¬
вили мои мысли по колее, которой я придерживался с утра.
Я произнес: ■-
— Знаю, что вы невысокого мнения о моих способностях
сыщика, и в какой-то степени вы правы. Самое умное, что я
135
сделал до сих пор, — обратился в ФБР. Но у меня есть одно
соображение, которое, думаю,, вам следовало бы выслушать.
— Отчасти я сам виноват в том, что мы работали разрознен¬
но* — сознался он. — Но не представляю себе, как можно было
поступить иначе. В чем заключается ваше соображение?
— Это просто догадка. Может быть, она странная. Возмож¬
но, Хефлер сообщил вам о том, что с Гавайских островов про¬
исходила утечка секретной информации к врагу. Во всяком
случае, так мне было сказано.
— Я знал об этом еще до того, как мне об этом сказал Хеф¬
лер. Мы уже пару месяцев назад узнали об этом.
■*- Но вы не смогли определить, каким образом происходит
утечка. Фокусник Тедди Трэск, который в первый вечер уст¬
роил* представление в вагоне-ресторане, рассказал мне о коде,
который он придумал со своим партнером...
— Я слышал его рассказ, поскольку присутствовал при этом.
— Совершенно верно. Вы тоже там были. Принцип такого
кода может использоваться вражеским агентом, работающим
на коммерческой радиостанции. Девушка, которую повесили,
Сью Шолто...
— Я знаю о ней, — прервал он меня нетерпеливо. — Как же
его можно использовать?
— Сью Шолто постоянно вела радиотрансляцию на Гоно¬
лулу, и ничто не мешало японским подлодкам принимать ее
передачи. Она могла передавать информацию в форме внеш¬
не безобидных радиопрограмм.
— Коммерческие радиопередачи прослушиваются. Мы бы
это засекли.
— Но не с кодом Тедди Трэска. Она могла наколоть свои плас¬
тинки иголкой, тогда через определенные промежутки слышались
бы легкие щелчки. Промежутки времени между щелчками имели
бы определенный смысл. Человек, ведущий прослушивание, если
он вообще что-либо заметит, будет считать, что это всего лишь
заигранная пластинка.
— Могу признать, что такая возможность существует. Но у
нас нет никаких фактов.
— Потому я об этом и рассказываю. Сам я не смогу прове¬
рить. Но вы по телетайпу можете связаться со своим подразде¬
лением в Гонолулу и попросить их проверить набор пластинок
на радиостанции.
— Думаю, что можно попытаться это сделать. Это выглядит
диковинно. Но такая система, впрочем, й должна быть дико¬
винной,- иначе их уже давно бы накрыли.
136
Лаура Итон возвратилась из кухни с кофе и бутербродами.
Гордон торопливо проглотил свою чашку кофе и поднялся, что¬
бы уйти..
— Я заеду на морскую базу и отправлю послание, о, котором
вы говорили. Вряд ли Андерсон появится здесь до утра...
— Надеюсь, что он все же появится, — не согласился я. —
Почти год я практиковался после обеда стрелять в цель.
— Когда я вернусь, то в дом заходить не буду. Спрячусь и
просижу в потайном месте не меньше часа после того, как здесь
появится почтальон. Закройте окна и двери.
Лаура Итон ушла в свою комнату. Выключив свет, я прилег'
на диван, держа в руке пистолет, и стал дожидаться утра. Утро
наступало очень медленно, просачиваясь серым светом через
полоски венецианских жалюзи, как будто через щели лилось
разбавленное молоко. Время от времени я забывался в дремо¬
те, стараясь окончательно не заснуть с помощью кофе и стра¬
ха. Но к семи часам утра и кофе, и страх иссякли, и я погру¬
зился в легкий сон. А вздрогнул и проснулся, когда в дверную
прорезь были просунуты три письма, которые упали на натер¬
тый воском пол и заскользили по нему. Я подполз к письмам,
не поднимая головы до уровня окон. Среди них оказалось и
посмертное послание Хэтчера. Разорвав конверт, я прочитал
такую приписку к письму:
«P.S. Мне надо было опустить это письмо еще в Канзас-
Сити. Хочется связаться с тобой до того, как приеду, иначе
мне здорово влетит. Но компания ребят — помншць Элви¬
на С. и Денни Хопа? — задержала меня в баре до самой по¬
следней минуты, и я не смог улучить момент сделать это.
Как бы там ни было, я достал бутылку в дорогу, чтобы не
скучать в поезде. Тут я познакомился с военно-морским млад¬
шим лейтенантом, который показался мне неплохим парнем.
У него оказалось немного хорошего американского виски, но
мы его уже прикончили. Он дал мне вот эту "свою ручку —
может, ты удивишься, почему я приписываю другими черни¬
лами. Моя же куда-то запропастилась. Господи, ведь это был
твой подарок...
В поезде находится мужик, вид которого мне не нравится.
Помнишь, я’тебе рассказывал о белом, который заправлял ри¬
сом на черном рынке в Нанкине, когда туда пришли япошки?
Этот мужик либо тот же самый человек, либо его брат, и я со¬
бираюсь выяснить, кто же он такой. Этот мужик старше и тол¬
ще, но если он не тот же самый человек, тогда — абсолютный
137
двойняшка. Он говорит, что его фамилия Андерсон. Не думаю,
что он меня знает.
Ну что же, на этом пока все. Свяжусь с тобой, когда при¬
еду в Лос-Анджелес. И я буду не я, если не выберусь к тебе
леред тем, как выйду в море. Мне надо было бы написать тебе
раньше, но ты знаешь, как бывает. Боб и Ди посылают тебе
привет. Р.Х.».
Глава 12
Я прождал еще час, готовый открыть пальбу, если покажет¬
ся Андерсон. Точно в десять часов на веранде послышались
з&увд шагов, и я, взглянув на улицу через щелочки жалюзи,
увидел у дверей Гордона. Не успел я открыть дверь, как из
спальни, уже одетая”, вышла Лаура Итон. Ее лицо говорило о
бессонной ночи.
— Думаю, можно считать, что он не вернется, — заключил
Гордон. — Но я попрошу местную полицию взять под наблю¬
дение ваш дом, мисс Итон. Просто на всякий случай.
— Пришло ли письмо Родни? — спросила она.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против того, что я вскрыл
его. Почти не остается сомнений в том; что его убил Андерсон.
А меня затащил под поезд.
Я передал ей письмо. Гордон прочитал его через ее плечо.
— Разрешите мне взять это письмо? — спросил Гордон.
— Конечно. Не надо ли приготовить еще кофе?
— Спасибо. Мне пора.
— Направили запрос в Гонолулу? — спросил я его.
— Да. Й попросил поторопиться с ответом. Если захотите
связаться со мной, то позвоните в наше центральное отделение
в Дос-Анджелесе. Я сообщу там вашу фамилию. Вы где будете
находиться?
— Я заказал себе номер в гостинице «Грант» в Сан-Диего.
Сегодня же уезжаю туда.
— Возможно, я вас там увижу. Насколько мне известно, ко¬
рабль Гектора Лэнда находится в Сан-Диего, и я намерен по¬
бывать на нем.
— Й я тоже.
Он пожал руку мне и Лауре Итон и вышел: Я повернулся к
девушке и спросил, можно ли позвонить по ее телефону.
— Пожалуйста. Аппарат в зале. Скажите, а этот Андерсон
шпион или'кто-то в этом роде?
138
— Кто-то вроде того. Я бы сказал вам больше, но ФБР про¬
сило этого не делать.
— Мне известно вполне достаточно, — отозвалась она. —
Все-таки приготовлю вам еще кофе.
Я позвонил в аэропорт и добавил свою фамилию к списку
людей, которые хотели попасть на самолет вместо отказавших¬
ся пассажиров. Позавтракав с Лаурой Итон, я поехал в аэро¬
порт. Мне посчастливилось: я получил место на следующий
рейс до Бюрбэнка. Там мне пришлось долго прождать само¬
лет в Сан-Диего. Я позвонил Мэри в гостиницу. Мне сказа¬
ли, что она выехала, попросив передать, чтобы я встретился с
ней в Сан-Диего.
Казалось, что послеобеденное время затаило дыхание. Я про¬
хаживался по залу ожидания, пытался читать 'газету, но между
строчками видел Андерсона и убийства, опять вставал и начи¬
нал ходить. Я попробовал дозвониться Гордону в отделение
ФБР, но не застал его. Я наблюдал, как самолеты выныривают
из облаков, прилетая с севера и востока, подобно безобидным
соколам. Из одного вышла кинозвезда и продемонстрировала
застывшую улыбку возле однообразно вспыхивавшего фонаря.
Я наблюдал за мягкотелыми чиновниками с суровыми ли¬
цами, за богато одетыми, накрашенными женщинами, которые
мотались но всей стране, за большими военачальниками, тер¬
шимися своими позолоченными рукавами о рядовых солдат и
беспечных моряков, которых вытягивала из отпусков необхо¬
димость возвращаться на Тихий океан. Я видел расстающиеся
парочки, прильнувшие друг к другу в последние минуты про- 1
щания, и вновь встретившиеся парочки, обнявшиеся в поры¬
ве восторга. Я постоянно думал об Андерсоне, который где-то
сновал по юго-западным штатам, сея зло веселыми и щедры¬
ми жестами.
За несколько минут до вылета моего самолета я еще раз по¬
звонил Гордону и на этот раз застал его.
— Рад, что вы позвонили, — сказал он. -- Но я думал, что
вы уехали в Сан-Диего.
' — В настоящий момент жду своего самолета. Есть ли какие
•следы Андерсона?
— Мужчина, по описанию похожий на него, вчера остано¬
вился в мотеле возле Дельмара, назвавшись Исааком Ранделлом.
Потом он уехал по направлению к Сан-Диего. Конечно, может
быть, что. это и не тот человек, которого мы ищем, но мы най¬
дем Андерсона. Мы передали его приметы во все юго-западные
штаты, к поискам подключилась полиция.
Щ
— Вам что-нибудь ответили из Гонолулу?
— Пока нет. Но жду ответа с минуты на минуту. Я подожду
еще с час, а потом вылечу в Сан-Диего. Хочу побеседовать с
лейтенантом Свэнном. Его корабль пока находится там.
— Вы. подниметесь на борт сегодня же?
— Если мне удастся уехать отсюда вовремя.
Тогда там и увидимся.
— Хорошо. — Он повесил трубку.
Когда я открыл дверцу телефонной будки, то по громко¬
говорителю объявили, что самолет из Сан-Франциско заходит
на посадку. Я наблюдал, как он снижается и потом катит по
полю.
Вторым человеком, который вышел через боковую дверь са¬
молета, был Джин Хэлфорд. Он снял свою форму корреспон¬
дента и был теперь одет в новую яркую калифорнийскую одеж¬
ду. Но лицо осталось все тем же, и я не испытал никакого
удовольствия от новой встречи с ним. Я отошел в сторону, не
желая вступать в разговор. Но когда он поравнялся со мной, его
взгляд упал в мою сторону. Его грузное туловище стало несколь¬
ко неловким в новом облачении. Я и не попытался сказать что-
нибудь такое, что позволило бы ему почувствовать себя непри¬
нужденно.
— Раньше вы были наполовину гражданским. Вижу, что ре¬
шили не ограничивать себя в этом.
Он вспыхнул и ответил:
— Я переоделся не по своей воле. Мое начальство хочет,
чтобы я написал материал о намечающейся большой междуна¬
родной конференции. Теперь я работаю над этим. — Потом он
добавил, чтобы подчеркнуть важность своей персоны: — Впро¬
чем, вас-то это не касается.
— Я бы и не хотел этого.
Хэлфорд придвинулся ко мне, освобождая для пассажиров
проход, который он загородил. В его широких плечах чувство¬
валась скрытая угроза.
— Послушайте, tie помню, как вас там зовут, — бросил он
мне. — С меня довольно ваших дешевых колкостей. Я не забыл,
что вы увели у меня девушку в тот вечер в Гонолулу.
— Не забыл и я. Это превратилось для меня в одно из самых
приятных воспоминаний.
— Вот как? Действительно? А что вы скажете, если девушка
просто пожалела вас?
— Я скажу в этом случае, что ваша фантазия богаче сообра¬
зительности.
140
— Но я, к счастью, не полагаюсь только на фантазию; Неде¬
лю или около того назад я провел вечер с мисс Томпсон в Сан-
Франциско. Очень приятный вечер.
Если на моем лице и не отразилось удивления, то только
потому, что мне много приходилось играть в покер.
~ Через час я надеюсь встретиться с ней, спрошу ее об этом
вечере. Возможно, мы оба хорошенько посмеемся.
— Вот как! Где же она находится?
— Вне пределов вашей досягаемости. Желаю здравствовать.
Я прошел мимо него к трапу. Мотор взревел, самолет дер¬
нулся, сделал пробежку и взлетел. По мере того как мы наби¬
рали высоту, горизонт растягивался и стал захватывать горы и
голубые просторы океана. Но я целиком предался острому чув¬
ству ревности, которое никак не хотело смягчиться. Андерсон
и его мерзкие делишки ушли в моем сознании на второй план.
В течение всего короткого полета в Сан-Диего и долгой поезд¬
ки в такси до гостиницы «Грант» мои мысли были заняты толь¬
ко Мэри и Джином Хэлфордом.
Я засгал ее в номере. Открыв дверь, она приветствовала меня
словами:
— Дорогой мой! Я так рада видеть тебя. — Потом поцелова¬
ла в губы. J
Тугой узелок внутри меня стал ослабевать, и я ответил на^
поцелуй. Потом отстранил от себя и посмотрел ей в глаза. Они
были прозрачны и бездонны, как глубокие озера, в которых
тонут мужчины.
Она рассмеялась с очаровательной девичьей задорностью:
— Сэм, у тебя такой смешной торжественный вид. Ты все
еще погружен в свои размышления?
— Послушай. Я отношусь к тебе серьезно. Можешь ли ты
уяснить это? Чертовски серьезно.
Из затуманившихся глубин ее глаз всплыли теплые огоньки.
Но своими улыбающимися хубами она произнесла только одно
слово:
— Правда?
— Я только что сказал тебе об этом. Раньше не говорил.
— Знаешь, я все думала, скажешь ли ты когда-нибудь об
этом.
— Но пойми вот что. Если я сам отношусь к тебе серьезно,
то вправе ожидать такого же серьезного отношения и к себе.
Я встретился в аэропорту с Джином Хэлфордом. г
, — Ну и что? Надо думать, он сказал тебе, о нашей с ним
встрече в Сан-Франциско. 4
141 v
— Совершенно верно. Мне не понравилась эта новость. Ты
мне сказала тогда в Перле, что почти не знаешь его. И утаила, что
встречалась с ним во Фриско. Мне не нравится этот человек.
— И мне тоже, — сдержанно заметила Мэри.
— Но ты с готовностью встречаешься с ним. И не считаешь
нуяошм сообщать мне об этом.
Не говори глупостей, Сэм. Я встретилась с ним всего один
раз. Мы просто случайно столкнулись, когда к причалу подо¬
шло транспортное судно. Я ничего не сказала тебе, поскольку
подумала, что ты можешь воспринять это болезненно. Что, соб¬
ственно, сейчас и происходит.
— Ну конечно, я веду себя по-идиотски. Слишком болез¬
ненно отношусь ко всему, что связано с тобой.
Она прикоснулась к моей щеке. Я поймал ее руку и поцело¬
вал ладонь. А она сказала:
— Пожалуйста, отнесись к этому разумно, Сэм. Когда я воз¬
вратилась из Гонолулу, я же не могла знать, что увижу тебя
опять. У Джина Хэлфорда хорошие связи среди работников
радио. Он и сам активно сотрудничает с радиостанциями. Воз¬
можно, после войны я опять пойду работать на радио. Я бы
поступила глупо, если бы не пыталась максимально использо¬
вать все возможности.
— Значит, ты думаешь, что можешь использовать Хэлфорда?
Тебе придется платить за все, что от него получишь.
— Знаю. Я поняла это.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что мне придется платить за все, что по¬
лучу от Хэлфорда. Не так уж много существует мужчин, на ко¬
торых не распространяется это правило.
— Что это, хохма?
— Какая же это хохма? — Она улыбнулась с обманчивой
нежностью. — Я же ведь ничего не получила от тебя.
Я понял, что мне досталось по заслугам, и недовольным то¬
ном сказал:
— Да, они платят парням, которые пишут об этом, гораздо
больше, чём тем ребятам, которые этого не делают.
Эти слова подействовали на нее. Она придвинулась ко мне.
Сэм, давай не будем ругаться. Этот мужчина мне отврати¬
телен. Наши с тобой отношения так хорошо сложились с само¬
го начала. Во всяком случае, мне так казалось.
Я принял ее в свои объятия,
— Знаю. С тобой мне лучше, чем с любой девушкой, кото¬
рую я когда-либо знал.'
142
— Эти страшные события, которые произошли, многое из¬
менили. Они повлияли на нас, мой дорогой. — Она прислони¬
лась щекой к моему лицу, ее голос звучал приглушенно. — Мы
не должны расставаться* из-за этого.
— От того, что я имел в виду, до расставания очеш> далеко.
Я не знал, что ты намерена вернуться на радио после войны.
Думал, ты начнешь планировать что-нибудь другое, планиро¬
вать вместе со мной.
— Планировать вместе с тобой? — повторила она.
— Ты считаешь, что я прикидывался?
— Не знаю, Сэм. Ты действительно имеешь в виду то, что
.сказал?
— Да. У меня головокружение, когда ты находишься так
близко. *
— Мы можем строить совместные планы на «после войны»?
— Я не знал, что могу спросить тебя об этом. Трудно загля¬
дывать так далеко вперед. Мой отпуск по случаю того, что я
остался в живых, через несколько дней заканчивается. А в дру¬
гой раз, может быть, я и не вернусь.
— Не говори так. Ты не можешь погибнуть.
— Каждый человек может погибнуть. И очень многих уже
нет в живых. Решившись ждать, тебе придется рискнуть.
В ее улыбке сквозила ласковая радость:
— Может быть, стоит и рискнуть. Ты — великолепный дол¬
гожитель. Ты — великолепный. Точка.
— Великолепный — неподходящее слово для мужчины.
Впрочем, пойми меня правильно. Если мы решимся ждать
друг друга, тогда никаких шашней с другими. И это касает¬
ся обоих. Моя последняя’ девушка попробовала, но не сдер¬
жалась.
— Это причинило тебе боль, правда?
— Именно тогда я получил самый сильный удар от войны.
— Я-то не стану бить тебя повторно.
— Может быть, и станешь. Чувства так же .непостижимы, как
и все остальное. Особенно мои собственные. Если бы чувства
не были такими непредсказуемыми, то, думаю, я бы женился на
тебе хоть завтра.
— Я не могу. — Она быстро взглянула на меня.
— Почему?
— Завтра у меня первый рабочий день на новом месте. Не
могу же я брать отгул в первый рабочий .день, чтобы выйти за¬
муж! Как ты думаешь?
— Нет ли у тебя кого-нибудь еще? Например, Хэлфорда?.
ИЗ
— Неужели ты не видишь, Сэм, что я по тебе схожу с ума? —
Ее тело досказало все остальное.
Чуть позже я рассказал ей о ночи, проведенной в Санте-Бар-
баре, и о письме Хэтчера.
— Сэм, я же говорила тебе, что ты играешь с огнем. Обещай,
что больше не будешь так рисковать. Прошлую ночь я совсем
не могла заснуть.
— Я просто рассудок потерял от тебя. Но еще больше схожу
с ума при мысли 6 новой встрече с Андерсоном. В любом слу¬
чае, я бы никогда не смирился с мыслью о том, чтобы спокой¬
но сидеть и ждать, пока на голову опустится чей-то топор.
Она смотрела на меня с полуоткрытым ртом. Я поцеловал ее.
Дотом сел на край кровати, чтобы позвонить Эрику Свэнну.
Она присела рядом и обняла меня. Пока я набирал номер и до
того момента, как на коммутаторе военно-морской ремонтной
базы ответили на мой звонок, я успел сказать:
— Значит, девушка любит меня.
~ — Да, я люблю тебя. Гораздо сильнее, чем любишь меня ты.
— Это невозможно. Ты гораздо больше достойна любви,
чем я.
На коммутаторе ответили, и я назвал нужный мне добавоч¬
ный номер.
Мэри слегка прикусила кожу на моей спине.
— Не спорь со мной, а то укушу по-настоящему. Ты же зна¬
ешь, что я люблю тебя гораздо сильнее, чем ты любишь меня.
К телефону подошел палубный офицер эсминца, и я попро¬
сил его позвать лейтенанта Свэнна.
— Не уверен, что он здесь. Подождите, пожалуйста, у теле¬
фона.
Я повернулся, чтобы поцеловать Мэри, и ее губы разошлись,
чтобы сомкнуться вокруг моих. Весь мир сжался до размеров
маленького пылающего кружочка.'
Из трубки, которая упала на кровать, донесся далекий над¬
треснутый голос:
— Лейтенант Свэнн слушает.
Я выплыл из теплых, всепоглощающих глубин и отозвался:
— Это Сэм. Не хочешь пригласить меня на ужин?
— С удовольствием. Как поживаешь? А я думал, что ты все
еще в Детройте?
— Вернулся оттуда только сегодня. Можно я возьму с собой
на борт Мэри?
— Извини, Сэм. На ремонтную базу запрещен доступ граж¬
данским лидам. А один ты придешь?
144
— Да. Нам надо кое-что обсудить. Скажи * не задержали ли
за это время Гектора Лэнда?
— Нет, он как в воду канул. Позвони на корабль от главного
входа, и я вышлю за тобой джип.
— Ладно. — Я положил трубку и сказал Мэри: — Ну вот, я
опять за свое.
— Неблагодарный. Ты же собирался поужинать со мной. —
В ее деланно спокойном голосе чувствовалось бешенство.
— Я перед тобой страшно виноват. Но постараюсь поскорее
вернуться оттуда, не позже девяти-десяти часов вечера.
— Наверное, я буду тебя ждать. Хотя ты этого и не заслужи¬
ваешь.
Я взял такси для поездки на ремонтную базу. Когда вышел
из машины возле ворот, то заметил Честера Гордона возле сто¬
рожевой будки. Он разговаривал с морскими охранниками.
Когда я подошел, охранники проверили мое удостоверение,
отдали мне честь со свойственной на военно-морском флоте
элегантностью и рвением и освободили мне проход.
— Какие новости? — спросил я у Гордона.
Он улыбнулся мне не так мрачно, как раньше.
— Все становится на свои места. Ваша догадка подтверди¬
лась, Дрсйк. Несколько пластинок на радиостанции были по*:
мечены, как вы и предполагали. Совершенно очевидно, что эти
пластинки заранее подготовили с целью передачи зашифрован¬
ных секретных посланий. Я не знаю деталей, но нам вышлют
подробный отчет, когда расследование закончится. Что вам из¬
вестно об этой Сьюзен Шолто?
— Не так много. Она была скрытная. Даже ее лучшие друзья
мало ее знали. Лейтенант Свэнн может рассказать вам об этом
больше, чем я. Он знал ее в течение длительного времени.
— Я только что разговаривал со Свэнном по телефону. Он
обещал послать за мной джип, но, кажется, происходит какаят
то задержка.
— Я поеду с вами, если можно. Я приехал на корабль ужи¬
нать.
— А я, кажется, не ел уже целые сутки или даже больше.
События развивались с такой быстротой! Мы получили теле¬
тайпное сообщение из Чикаго — я послал туда описание при¬
мет Андерсона. Там он садился на поезд. Человек, схожий с ним
по приметам, некий Лоренц Дженсен, в 1934 году был осужден
за растление малолетних в Чикаго. Он Просидел в тюрьме в
Джолиете два года и четыре месяца из пятилетнего срока.
— Он совершил побег?
145
— Нет, его взяли на поруки. Но он всех обманул и скрылся.
, Предполагают, что. бежал из страны.
— Андерсон в 1936 году был в Китае. Сходится.
— Пока что все очень неопределенно. Нельзя полагаться
только на приметы', особенно по истечении десяти лет. Но от-'
печатки пальцев — другое дело. Я направил в Чикаго просьбу
прислать мне отпечатки пальцев Андерсона авиационной по¬
чтой. Но нам уже известно, что отпечатки пальцев Дженсена
и Андерсона очень схожи.
— Нашли ли отпечатки пальцев Андерсона в доме Лауры
Итон?
—- Нет. Он, должно быть, действовал в перчатках. Мы нашли
их на его вещах в багажном отделении на вокзале в Лос-Анд¬
желесе.. Он. оставил великолепный набор отпечатков большого
и трех других пальцев правой руки на пузырьке с лосьоном..
Это, собственно,-единственная улика, которую мы обнаружили
‘ в его багаже.
— Когда ваши ребята начинают действовать, — заметил я, —
то они шуруют быстро и во всех направлениях.
— Мы профессионалы, и за нами стоит организация, а это —
TOj чего нет у дилетантов. Не хочу отрицать и исключительную
пользу вашей помощи. Во время этой войны мы опирались на
рядовых граждан в значительно большей степени, чем это когда-
либо признавалось в газетах,
— Слово «дилетант» нисколько меня не задевает. А вот, ка¬
жется, и наш транспорт.
Мы подъехали в джипе к доку, где на приколе стоял эсми¬
нец. Эрик встречал нас у сходней, и я представил его Гордону.
— Думаю, что мистер Гордон будет признателен за пригла¬
шение на ужин. Хотя он редко ест и спит.
— Должен предупредить вас, что это сборная солянка, —
пояснил Эрик. — На этой посудине у нас всегда так: чем бо¬
гаты, тем и рады.
— Мне. раньше не приходилось бывать на военном корабле, —
произнес Гордон. — Намой взгляд, куда как романтично отведать
соленой свинины и сухарей и запить все это кружечкой солоно¬
ватой воды.
Но на ужин подали отбивные, которые мы с Гордоном с жад¬
ностью проглотили, а затем уединились в каюте Эрика. Гордон
кратко изложил, как идут дела, и в заключение сказал:
-т Надеюсь, вы не считаете, что мы делаем поспешные вы¬
воды. Мы их не делаем. Но мой долг спросить: что вам извест¬
но о Сыо Шолто? Понятно, что в Гонолулу проводится тща¬
146
тельное расследование. А тем временем я стараюсь узнать об
этом как можно больше. Тем более что и Андерсон, и Гектор
Лэнд находятся здесь. Можете ли вы мне сообщить о том, что
связывало Сью Шолто с Гектором Лэндом или с человеком, ко¬
торый может оказаться Андерсоном? Или о возможной подрыв¬
ной деятельности их обоих?
Я неотрывно наблюдал за лицом Эрика, пока он слушал
продуманную речь Гордона. За последний месяц Эрик изме¬
нился. Когда я встретил его в Гонолулу в день вечеринки, он
пребывал в подвешенном состоянии. Его взгляд был направ¬
лен на внешний мир неуверенно. Лицо начинало принимать
выражение замкнутого невротического эгоизма, самовлюблен¬
ности. Теперь этот процесс завершился, хотя тогда казалось,
что не все потеряно.
ОН больше нс улыбался и утратил внешнюю наивность. Его
сущность опять откатилась в тайники внутреннего мира и скры¬
валась там, как паук, который со страстью цепляется за средст¬
ва и с жадностью стремится к достижению поставленной цели.
Короче говоря, горе и потрясения не всегда облагораживают
человека. Эрик относился теперь к смерти Сью Шолто главным
образом как к возможной помехе на пути его военно-морской
и последующей карьеры.
— Я не очень хорошо ее знал. Для меня она была просто
девушкой, с которой несколько раз встречался. Понятно, что
если бы у меня были основания подозревать её в незаконной
деятельности, то я бы сообщил об этом властям. Никак иначе я
с ней не был связан.
— Можно ли было заметить, что существуют какие-нибудь
отношения между нею и Гектором Лэндом?
— Конечно нет. И, насколько мне известно, oiia не была
знакома ни с кем, кто походил бы на Андерсона.
— Но в политическом отношении она была на подозрении? —
спросил я. — Мэри охарактеризовала ее как сочувствующую ком¬
мунистам.
— Не знаю. Мы никогда не обсуждали политику.
Гордон добавил свой вопрос:
— Проявляла ли она любопытство к военно-морским делам?
— Думаю, лишь в типичной для женщины степени. На-:
сколько помню, она никогда не пыталась что-нибудь выудить
Из меня.
— Сколько времени вы были-знакомы с ней?
— Несколько месяцев. Но большую! часть времени д находил^
ея в море и приглашал ее на свидание всего несколько рёЗ/ КО¬
147
гда находился в порту. У нее были и другие знакомые. Не по¬
нимаю, почему, меня надо выделять из их числа. Я просто слу¬
чайно оказался вместе с ней в тот вечер, когда она покончила с
-собой. — В его голосе слышалась горечь.
Вас не выделяют, лейтенант Свэнн. Просто вы оказались
' под рукой при расследовании. Знали ли вы других ее знакомых?
-. Нет, никогда с ними не встречался. Просто изредка она yrio-
мкнала о них. Имен не запомнил. И очень надеюсь на то, что вы
не станете впутывать в это дело мое имя, когда история выплес¬
нется на страницы газет. В Мичигане живет моя жена, и если...
— Понимаю, что вы имеете в виду. Разрешите заверить вас, что
, мы не намерены ставить в неловкое положение невинных. — По
мере того как Эрик становился сдержаннее и осторожнее,' Гордон
вел себя более деликатно й многоречиво, как продавец, который
не сумел продать вещь, но старается сохранить у покупателя хо¬
рошее впечатление.
— Мэри расскажет нам больше, чем Эрик, — сказал я Гор¬
дону. — Она работала со Сьюзен и была с ней в приятельских
отношениях. Да и вообще,.женщине легче узнать что-то о дру¬
гой женщине, чем мужчине.
—■ Завтра я свяжусь с ней. Где она остановилась?
ч^- В настоящее время в гостинице «Грант». Но думаю, что
вам надо в основном полагаться на свидетельские показания,
собранные в Гонолулу. Мне кажется, что Сью Шолто о себе
много не рассказывала.
— На этбм я, собственно,.и хотел закончить наш разговор, --
сказал Гордон несколько покровительственным тоном. — Лейте¬
нант Свэнн, не могли бы вы пригласить двоих-троих членов эки¬
пажа, которые были в близких отношениях с Лэндом?
— Не думаю, чтобы он был с кем-нибудь близок. Но поста¬
раюсь найти таких людей. Вы подождете здесь?
— Если.вы не против того, чтобы я воспользовался вашей
каютой.
— Ну что вы! — Эрик вышел.
Примерно через десять минут он возвратился с двумя негра¬
ми. Пока мЫ ждали, Гордон расспросил меня об обстоятельст¬
вах гибели Сьюзен. Его особенно интересовало передвижение
гостей и Гектора Лэнда. Мне пришлось покопаться в памяти,
чтобы вспомнить все это.
Два негра, которые неохотно вошли впереди Эрика, выгля¬
дели испуганными. Они украдкой бросали взгляды по сторонам.
Губы их были крепко сжаты. Представляясь, Гордон учитывал
их нервозное состояние.
148
— Моя фамилия Гордон. Я — сотрудник Федерального бюро
расследований, то есть организации, которая охотится за шпи¬
онами и предателями.
— Это — Джо Досс, стюард капитана, — представил Эрик. Джо
Досс был невысоким, толстым человеком с почтилысой головой
и лицом, напоминавшим'затуманенную луну. — АЪто — Альберт
Фетерс, стюард из общего кубрика. Он жил в одной каюте с Лэн¬
дом. — Альберт Фетерс был худощавым мужчиной с большими
прозрачными глазами, прыгающим кадыком и копной торчавших
жестких волос. -
— Гектор Лэнд, — продолжал Гордон, — подозревается в
шпионаже и предательстве. Видимо, он был членом незакон¬
ной организации, называющейся «Чёрный Израиль».. Упоми¬
нал ли он когда-нибудь об этой организации?
— Нет, сэр, при мне он не упоминал ничего подобного. —
Джо Досс отрекался от Гектора Лэнда в таком же духе и-даже
используя те же самые слова, как это сделал Эрик, когда откре¬
щивался от Сыо Шолто. — Я его плохо знал. Он работал в офи¬
церской кают-компании, а я — на капитанском камбузе.
— Фетерс, вы не раз сходили на. берег вместе с Лэндом, —
заметил Эрик.
— Так точно, сэр, — признался Фетерс глухим голосом. —
Но на берегу я не держал его за руку.
— Пытался ли он вовлечь вас в «Черный Израиль»?
— Пытался, сэр. Он не называл это «Черный Израийь»., но,
наверное, именно об этом говорил со мной. Он говорил, что
организация стремится укрепить позиции чёрных людей.
— Какими методами?
— Он не уточнял. Я предупредил ого, что он накликает на
свою голову беду. Когда я ему сказал это, то он замолк как
могила. И пригрозил, что если я кому-нибудь скажу об этом,
то он отомстит мне.
— Вы должны были доложить об этом мне или офицеру сво¬
его подразделения, — нравоучительно изрек Эрик. — Тогда уда¬
лось бы избежать многих неприятностей.
— Да, сэр, — тихо произнес он. — В следующий раз буду
умнее.
— Уговаривал ли вас Гектор Лэнд шпионить на него?
— Нет, сэр, ничего такого не {шло. Он ничего не говорил о
том, чтобы я шпионил. Он просто рассказал мне о тайном об¬
ществе. — Большие глаза Фётерса, казалось, готовы были запла¬
кать. Его ноги твердо стояли на полу, но длинное тело беспо¬
койно двигалось под рабочим костюмом.
149
— Где Гектор Лэнд доставал деньги?
— Не знаю, сэр. Он получал зарплату.
— Я.не говорю о зарплате. У него было значительно больше
денег,.чем ему платили на военно-морском флоте. Откуда он их
доставал?
— Не знаю*, сэр. Может быть, получал за шпионаж.
— Зачем ты это выдумываешь, Альберт? — вмешался Джо
Досс, т-с Ты же ведь не знаешь наверняка, что он получав их за
шпионаж.
— Конечно, не знаю. Это просто предположение.
— Гектор Лэнд йграл в азартные игры, — заявил Джо Досс.
— Точно, сэр, — подтвердил Фетерс. — Он зарабатывал день¬
ги на азартной игре, забивал пульку. Однажды он мне сказал, что
когда-то в Детройте выполнял обязанности крупье в казино.
Гордон обратился к Доссу, который производил впечатление
более умного человека:
— Какого рода пульку?
— Точно не знаю, сэр. Какая-то игра в цифры.
— Вы когда-нибудь принимали в ней участие?
— Нет, сэр. Я не играю в азартные игры.
— В данный момент мы не делаем проверку по вопросу об
азартных играх, — пояснил Эрик. — Но если что-то знаете об
этом, выкладывайте. Вам за это ничего не будет. Даже может
оказаться полезным.
По мрачному лицу Фетерс'а проскользнула тень надежды.
— Я знаю, ;что это была за пулька, сэр. В этой игре черно¬
кожие ребята делали ставки не только на борту, но и на бере¬
гу тоже.
— Это что, своего рода корабельная пулька? — спросил
Гордон.-
— Да, сэр. Каждый корабль имеет свой номер, и кто угады¬
вал номер корабля, вошедшего в гавань, тот и выигрывал.
Гордон выпрямился в кресле и сидел теперь так, как будто
проглотил палку. Но его голос почти не изменился, когда он
продолжил допрос: v
— Я не уверен, что понимаю. Вы хотите сказать, что Гектор
Лэнд основал свою игру в цифры на входящих и выходящих из
Перл-Харбора военно-морских кораблях?
— Так точно, сэр. А когда стояли во Фриско, то там тоже
он проводил такую же игру в пульку.
— Но это невозможно! — сердито воскликнул Эрик. — Та-
' кая информация есть только у офицеров.
— Откуда Лэнд получал информацию? — спросил Гордон.
iso
— Мы же видим корабли своими глазами, сэр, ответил
Фётерс. — Каждый знает, какие корабли находятся в гавани. И
это всегда можно проверить по ежедневному бюллетеню «Ко¬
рабли в гавани».
— Это неправда, — закричал Джо Досс, как тот китаец, ко¬
торый написал на стене, под которой закопал деньги, что в этом
месте денег нет.
— Это тебя не касается, Джо, — сказал Альберт фетерс, по¬
добно другому китайцу, который написал на стене, после того;
как украл деньги, что лично он не виновен в этой краже.
Эрик обратился к Джо Доссу:
— Вы имели какое-нибудь отношение к капитанскому бюл¬
летеню «Корабли в гавани»?
— Нет, сэр. Я никогда не дотрагиваюсь ни до чего, что на¬
ходится на письменном столе капитана. — На его высоком
черном лбу выступили капли пота, похожие на шарики расто¬
пленного сала. Он бросил косой злобный взгляд на Альберта
Фетерса.
— Я хочу, чтобы эти двое изложили свои показания в пись¬
менном виде, — заявил Гордон. — Их показания имеют чрез¬
вычайную важность.
— Вы совершенно правы. Я должен обсудить этот вопрос с
капитаном, но здесь проблем не будет. — Эрик посмотрел на
Досса. — Есть еще одно обстоятельство, которое мне тоже надо
выяснить. Досс, идемте со мной к помощнику, капитана.
Досс последовал за ним на подкашивающихся ногах. Фетерс
оставался стоять на месте, переполненный предчувствием над¬
вигающейся беды.
— Вы свободны, Фетерс, — сказал Гордон. — Я с вами свя¬
жусь утром. Если вы рассказали правду и будете так же посту¬
пать и впредь, то вам нечего бояться. — Свойственное его
натуре позерство вылилось в драматическое восклицание: —
Правительство Соединенных Штатов оценит по достоинству
вашу помощь!
— Не болтайте об этом, — посоветовал я уходившему маг
тросу.
Гордон посмотрел на меня с натянутой улыбкой.
— Господи, кажется, это дело близко к завершению. Теперь
надо связаться с мексиканской полицией. Мы должны задер¬
жать Лэнда.
— Лэнд ловко собирал информацию. Интересно, сам он все
это придумал? Он не произвел на меня впечатление очень ум¬
ного человека.
151
— Сомневаюсь, что он сам додумался. За всем этим делом
скрываются головы поумнее. Если не считать дела Шнейдера,
этот случай является самым запутанным из всех, с которыми
мне пришлось столкнуться во время войны. Шнейдер был моз¬
говитым человеком, но он — щенок по сравнению с этими ис¬
полнителями. Это не что иное, как тайный заговор с целью
передачи японцам всей схемы передвижения нашего военно-
морского флота на Тихом океане.
Без всякого самодовольства я заметил:
— Давно уже подозревал что-то подобное.
— Операция принимает более четкие очертания, — продол¬
жал Гордон. — Я все это представляю примерно так. Гектор
Лэнд собирал сведения, которые передавал другому агенту в
Гонолулу. Маловероятно, что он был единственным источ¬
ником поступления информации, но пока мы знаем только о
нем. Второй агент...
— Сьюзен Шолто?
— Возможно, только у нас недостаточно улик; чтобы опре¬
деленно утверждать это. Второй агент просеивал полученную
информацию, зашифровывал важную и передавал ее в радио¬
передачах с помощью размеченных пластинок. Эту инфор¬
мацию принимали на японских подлодках, которые всплыва¬
ли недалеко от берегов, затем расшифровывали и передавали
в Токио. Или ее передавали через радиостанцию на острове
Уэйк. .
— Какова же во всем этом роль Андерсона?
— Возможно, в административной плоскости. Он коорди¬
нировал всю операцию с материка. Кажется, нет никаких со¬
мнений в том, что он использовал «Черный Израиль», чтобы
вербовать или готовить потенциальных шпионов. Из рассказа
Хэфлера о биографий Лэнда видно, что расовые беспорядки
подготовили его к подрывной деятельности. Затем его привле¬
кла к себе организация «Черный Израиль». «Черный Израиль»
внес также свой вклад в ведение психологической войны, раз¬
жигая межрасовую вражду в Детройте — городе, где заводы ра¬
ботают на оборону: В этой паутине много разных ячеек, но
йне представляется, что в центре находится Андерсон.
—■ Значит, вы считаете, что он возглавляет эту организацию?
. — Трудно сказать. У нас пока слишком мало материала, что¬
бы делать такой вывод. Должен признаться, что он не произвел
на меня впечатления особенно крупного деятеля или слишком
опасного человека. Но я давно воздерживаюсь от скоропали¬
тельных выводов.
152
Эрик вернулся и заверил, что Досс явится по первому тре¬
бованию. Гордон стал расспрашивать Эрика о том, как скрыл¬
ся Лэнд. Я извинился перед ними, сославшись на то, что у меня
свидание на берегу, и покинул корабль. Палубный офицер пре¬
доставил мне джип, на котором я доехал до ворот ремонтной
базы, а там взял такси. Было около девяти, и у меня оставалось
предостаточно времени до десяти.
По дороге я решил заехать на вокзал в Санта-Фе и забрать
свой чемодан. Эрик позволил побриться своей бритвой, но мне
надо было сменить нижнее белье. Таксист остановился возле
бокового входа на станцию, и я попросил его подождать.
В багажном отделении было полным-полно моряков, по¬
лучавших свои сумки и коробки. Среди них толкались не¬
сколько пьянчужек, мелькали также гражданские лица, одежда
которых казалась несколько фривольной, и они выглядели
довольно жалко среди подтянутых молодых людей в синей
форме. Я обратил особое внимание на одежду женщины у при¬
емной стойки. На ней была высокая фетровая шляпа, укра¬
шенная длинными радужными перьями, в ушах висели зо¬
лотые сережки. Две серебристые лисы любовно обвивали ее
шею и смотрели на окружающих холодными пуговичными
глазами.
Возле стойки образовалась настоящая толкучка, но я стал
к ней протискиваться. Какой-то моряк, не глядя на меня,
крикнул:
— Эй, там, прекратите толкаться! — Потом повернулся ко
мне и добавил: — Сэр!
Женщина с лисами посмотрела по сторонам и заметила меня,
но не подала виду, что узнала, и тут же отвела взгляд.
Я позвал:
— Мисс Гриин.
Она не отозвалась. Я стал медленно пробираться к ней, но,
прежде чем я достиг стойки, она удалилась. Матросы расступи¬
лись, и она оказалась у выхода раньше, чем мне удалось вы¬
браться из толпы.
Я догнал ее на тротуаре и взял под руку.
— Мисс Гриин, мне надо с вами поговорить.
— Отпустите меня. Я вас не знаю.
Я внимательно посмотрел ей в лицо при свете уличного фо¬
наря и заметил опустошенность и волнение в глазах. Но не ее
злобный взгляд пронзил меня, как острый нож, и заставил со¬
дрогнуться. Это сделал запах эфира, исходивший от выдыхае¬
мого ею воздуха.
153
Глава 13
Она отдернула руку и бросилась бежать, спотыкаясь на своих
высоких каблуках, к длинной черной машине, которая была за¬
паркована перед моим такси. Мужчина, сидевший на переднем
сиденье в фуражке шофера, открыл дверцу. Она села, дверца за
ней захлопнулась, и машина рванулась вперед, ревя мощным
мотором. Мисс Гриин-опять скрылась из моего поля зрения. Но
не надолго. Я прыгнул в такси и велел водителю сесть на хвост ее
машине.
— Попробую, если удастся, — сказал шофер, переключая
скорости. — Но учтите, что «кадиллак» — мощная тачка.
Когда мы завернули за угол, черная машина уже скрылась.
Мы наугад повернули на следующем перекрестке и увидели ее
за квартал перед нами, на Бродвее. Она остановилась на крас¬
ный, свет.
— Притормозите, — сказал я водителю. — Мне бы не хоте¬
лось, чтобы они видели нас.
— Послушайте, чем это мы занимаемся? Вы не из военно-
морской разведки?
— Я участвую в расследовании дела, которое ведет ФБР.
— Вы не разыгрываете меня? Ну, мне будет что рассказать
ребятам.
— Рассказывать будет нечего, если упустите машину.
-г- Братишка, да я скорее разнесу эту свою посудину в пух и
прах, чем потеряю их.
Прежде чем мы достигли перекрестка, светофор переключил¬
ся! Когда чёрная машина набирала скорость, я мельком увидел
старое злое лицо у заднего стекла. Я снял фуражку и пригнулся
на своем сиденье. В Сан-Диего в этот вечер было довольно ожив¬
ленное движение, и больйхую скорость развить не удавалось, так
как все время' приходилось маневрировать. Мой водитель просто
творил чудеса за рулем, ухитряясь не задевать другие машины,
тормозя в шаге от них, когда движение останавливалось. Он на¬
правлял нашу машину прямо в пробки, которые вдруг рассасыва¬
лись, и движение опять возобновлялось. Мы катили по южной
части Сан-Диего, мимо ночных кинотеатров, захудалых ресторан¬
чиков и палаточек, мимо магазинчиков с мелочевкой, винных
лавок и складов, мимо церквушек, у фасадов которых тоже раз¬
местились лавчонки, дешевых ночлежек и свалок. Потом выеха¬
ли за пределы города, где черный лимузин стал быстро наращи¬
вать скорость. Его габаритные огни уходили от нас, как маленькая
красная комета, которую в конце концов поглотила ночь. Одно¬
154
временно я осознал, что нахожусь на последнем отрезке своей
длинной поездки из Детройта в Тихуану.
Водитель выжимал из машины все, что мог, мотор вибриро-^
вал, как отбойный моЛоток. Я подпрыгивал на заднем сиденье,
когда такси взлетало, а потом спускалось с крутых прибрежных
холмов. У Палм-Сити водитель притормозил и сказал, не по¬
ворачивая головы:
— Я выжал все из своей старушки, но и в лучшие годы она
не могла бы тягаться с «кадиллаком», черт бы его побрал.
— Эта дорога ведет в Тихуану, правда?
— Да. Похоже, они направились в Тихуану.
— Отвезете меня туда?
— Хозяин — барин. Но за это — дополнительная плата.
— Вот на такой случай я и копил деньги.
Он нажал на газ и стал держать пятьдесят миль в час. Минут
десять мы проехали молча. Взлетев на очередной холм, увиде¬
ли с высоты раскинувшуюся внизу Тихуану. Еще через несколь¬
ко минут подкатили к границе.
— Проезжал* ли здесь несколько минут назад черный «ка¬
диллак»? — спросил водитель пограничника, который прове¬
рил мое удостоверение личности. При свете дорожного фонаря
я впервые хорошенько рассмотрел лицо таксиста— лицо толс¬
того человека лет сорока, курносое, с черными ирландскими
глазами. Согласно лицензии на профессию, прикрепленной к
приборной панели, его фамилия была. Хэллоран.
— Да, большой лимузин. Шофер в форме, и все такое.
— Вы не знаете, кто хозяйка машины?
— Нет, не знаю. Она проезжала здесь и раньше, но я ее не
знаю. А в чем дело? Они подрезали вас?
— Нет, я просто подумал, что видел ее раньше.
— Какая-то курица, — довольно неуважительно отозвался
пограничник, когда Хэллоран включал скорость: — Она выгля¬
дела так, будто только что слезла со строительных лесов и со¬
биралась залезть туда же.
На первом же перекрестке нам повстречался босой мальчик
в расстегнутой рубашке, размахивающий картонной коробкой
и вопя:
—,Жвачка! Чиклеты!
— Остановитесь на минутку, — попросил я Хэллорана.
— Вы приехали сюда, чтобы купить жевательную резинку? —
насмешливо спросил он, но машину остановил. Мексиканский
мальчик с горевшими глазами кинулся к машине, как пират бро¬
сается на абордаж судна.
15S
— Чиклеты — две за пять центов! — кричал он.
Я вынул пятидесятицентовую монету и держал ее на свету
между большим и указательным пальцами.
— Ты видел, как здесь недавно проехала большая черная
машина?
т- Да* сеньор.
— Куда она. поехала?
Он показал направо к вершине холма в центре города.
— Ты в этом уверен?
— Да, сеньор, туда.
— А ты знаешь, кто находился в этой машине?
— Нет, сеньор. Какая-то американская дама.
Взгляд мальчика был прикован к монете, ему так хотелось
получить ее, что он смотрел не отрываясь. По худому желтова¬
тому лицу было трудно определить, сколько ему лет — десять
или шестнадцать. Я бросил монету в его коробку, он отскочил
от машины и помчался по пыльной дороге, лопатки под рубаш¬
кой заработали, как рудиментарные крылья.
Мы поднялись на небольшой холм* который указал маль¬
чик, минуя потемневшие от ветра жалкие лачуги, ларьки, од¬
ноэтажные домики дешевых юридических контор, на которых
пестрели надписи с предложениями быстрых и легких разво¬
дов, остановились у бензозаправочной колонки в самой верх¬
ней части улицы. Я спросил Служащего, не видел ли он, куда
поехал мой друг в черном «кадиллаке».
— Сеньора Тулуз? спросил он и растянул губы в хитро¬
ватой улыбке^ от чего тонкие черные усы немного приподня¬
лись. — Думаю, что поехала домой. Она ваш друг?
— Мы познакомились в поезде. Она пригласила меня заехать
к ней в Тихуану. Но я не знаю ее точного адреса.
— Не знаете, где она живет? Значит, не знаете и Тихуану. —
Он опять ухмыльнулся с таким видом, как будто только жите¬
лям Тихуаны* известны загадочные местные тайны.
— Вы совершенно правы, не знаю.
Заправщик обратился к Хэллорану:
— Вы знаете, где надо искать девочек?
-Да.
— У сеньоры Тулуз самый большой дом на этой улице. Ка¬
менный. Его нельзя не заметить.
Я дал ему доллар. Он положил его в кошелек на поясе, по¬
сторонился и, криво улыбаясь, смотрел нам вслед.
— Чем, черт возьми, Мы туг занимаемся? — воскликнул Хэл-
лоран.
Мы повернули на шумную улицу, которая спускалась меж¬
ду двумя ярко освещенными домами, а дальше погружалась в
полную темноту. По обе стороны двигалось много мужчин, а
на освещенных крылечках сидели девушки, как отобранные
фрукты на витринах. Между мужчинами на улице и-поджида¬
ющими в домах девицами пролегло как бы поле напряженнос¬
ти, которое непрерывно взрывалось солеными замечаниями,
неприличными ответами и приглашениями.
Мы остановились на первом перекрестке, и худощавый смуг¬
лый молодой человек в белой расстегнутой рубашке вынырнул
как из-под земли.
— Хотите очень, очень хорошеньких девочек?
— Нам нужна сеньора Тулуз.
— Сеньора Тулуз. Тьфу!— презрительно фыркнул молодой
человек. — Там одни старухи, да и цену они заламывают не¬
сусветную. Пойдемте лучше со мной: Л покажу вам что-то осо¬
бенное. — Он открыл заднюю дверцу, наклонился, пололжв
руку мне на колено, и прошептал: — Девственницу!
Я дал ему доллар и спросил:
— Где живет сеньора Тулуз?
— Хорошо, сеньор, — любезно отозвался он на этот раз. —
Бон там, в большом доме. В середине квартала. — Он опять
наклонился ко мне. — Скажите ей, что вас послал Рауль. Хо¬
рошо?
Закрывая дверь, я чуть не прищемил его узкое, заискиваю¬
щее лицо. Мы покатили дальше по улицей, доехав до большо¬
го дома, запарковались на противоположной стороне.;Это было
импозантное здание из серого камня, характерное для. этих
мест, но построенное топорно, как строили в старину фермеры -
в штате Огайо. Дом был трехэтажный, все этажи освещены, но
окна занавешены. Парадная дверь закрыта, на крыльце не было
девушек, а изнутри дома доносилась музыка.
— Зайду туда, — сказал я водителю. — Если через полчаса
не вернусь, обратитесь в полицию.
— Здесь бессмысленно обращаться в полицию. Вы ведь зна¬
ете местные порядки, правда? Эти кошачьи притоны охраняют¬
ся полицейскими.
— Поезжайте тогда в полицию на границе. А затем — в Ди¬
его к Мэри Томпсон в гостиницу «Грант». Понятно? Скажите
ей... впрочем, подождите, лучше я напшцу запцску.
Я вырвал страничку из записной книжки и написал Мэри
записку, в которой просил ее связаться с Гордоном, свернул,
написал адрес и отдал Хэллорану.
157
— Поезжайте в том случае, если я через полчаса не вернусь.
Сейчас десять часов.
Я щедро оплатил проезд и вышел из машины. Я чувствовал
себя неловко, но легко, когда поднимался по ступенькам, и
постучал в тяжелую дверь с резьбой.
В смотровом оконце показалось лицо с двумя маленькими
глазками. Глазки смерили меня оценивающим взглядом, смот¬
ровое окошко захлопнулось, и дверь открылась.
^ Чём могли бы быть вам полезными? — спросил приврат¬
ник. У него были поросячьи глазки, и сам он походил на бо¬
рова с фигурой японского борца-тяжеловеса. Произношение
выдавало в нем жителя Миннесоты. Автоматически я подумал,
как глубоко зароется мой кулак в его отвисший жирный жи¬
вот, если ему врезать.
Я объяснил, что хотел бы увидеть мадам Тулуз.
— Ее нет дома; Но. если хотите хорошо провести время, то
между нами возможны деловые отношения. А если не собирае¬
тесь поразвлечься, то никаких деловых отношений у нас с вами
быть не может.
Я сказал ему, что горю желанием поразвлечься, и он провел
меня через тренькающие стеклянные шторы в большую комна¬
ту с высокими потолками, откуда доносилась музыка. У даль¬
ней стены комнаты два молодых человека, чахоточного вида с
блестящими черными волосами, играли на пианино и гитаре.
Зал был уставлен столиками, за которыми сидели и пили муж¬
чины, у некоторых на коленях сидели девушки.
Центр зала оставался свободным, и там танцевали друг с дру¬
гом остальные девушки, а некоторые танцевали и с мужчинами,
когда у тех появлялось желание размяться. Девушки были обна¬
жены, если не принимать во внимание ярких перьев, окаймляю¬
щих напудренные зады. На одних были перья красного цвета, на
.других — зеленого. Эти перья покачивались, как вялые хвосты,
при движениях танцовщиц, выполнявших утомительную работу.
Девушки, танцевавшие с мужчинами, не казались такими скуча¬
ющими, особенно если не приглядываться к их лицам.
— Видите, у нас большой выбор, — сказал привратник. —
Белые, черные, шоколадные. Блондинки, брюнетки, шатенки,
толстые, худые, мексиканки, китаянки. У нас есть все, что душе
угодно. Вы платите официанту за выпивку и девушке, если ве¬
дете ее наверх. Не торопитесь и выбирайте по своему вкусу. Так
получается лучше всего.
Я сел за столик на железных ножках возле двери, а привратник
тяЖеловесйо Удалился черезстеклянныешторы. Они зазвенелиза
ним, как развязавшиеся предостерегающие язычки. Официант,
чей ярко-белый пиджак должен был создавать впечатление, что
это заведение высокого класса, подошел к моему столику, и я за-
, казал бутылку мексиканского пива. Незанятые девушки прибли¬
жались ко мне, словно куры во время кормежки. Как райские
птицы, приснившиеся наивному и восторженному отшельнику,
они образовали около меня полукруг, наклоняясь и посылая воз¬
душные поцелуи своими пунцовыми губами. На разных языках
они говорили одно и то же, их голоса сливались в непристойное
воркованье и щебетанье. Их груди зазывно пружинили, а красные
соски смотрели на меня, как зловещие зрачки.
. Я встал со стула, и они придвинулись ко мне, строя мне гла¬
зки, механически моргая удлиненными, покрашенными веер¬
ный цвет ресницами. Я направился к двери, думая, обретет ли
снова для меня когда-нибудь привлекательность женское тело,
и вышел через занавеску из бус. Привратник сидел в креслу в
прихожей. Он посмотрел на меня с удивлением. Мисс Гриин,
поднимавшаяся по широкой лестнице, оглянулась и попяти¬
лась. Я направился было за ней. Но сзади меня схватил за пояс
привратник и мгновенно скрутил мне руки, болезненно вывер¬
нув их вверх, к лопаткам. Я попытался вырваться, но ничего не
получилось. Мой китель лопнул на плечах по швам.
— Проучи его, Джейк, — приказала мисс Гриин, добравшись
до верхней ступеньки.
Он разжал свою правую руку, но продолжал держать меня
левой. Затем ударил по затылку каким-то тяжелым предметом.
Мое тело обрело состояние протоплазмы.
Сознание возвращалось медленно и с трудом, как амбициоз¬
ный кусок чувствующего органического вещества, который про¬
ходит все стадии эволюционного развития, начиная от первород¬
ной теплой грязи. Я вытягивал себя из засасывающей черной
тины, из водяных водоворотов, покрывших всю землю, и в кон¬
це концов оказался на освещенном участке, прислонившись ще¬
кой к траве. Но когда я открыл глаза, то увидед, что это не трава,
а темно-зеленый ковер, освещенный не солнцем, а электричес¬
ким светом. Услышав голоса, я попытался сесть. Но не смог это¬
го сделать, потому что руки и ноги у меня были связаны.
Я приподнял над ковром голову. В затылке стучала кровь,
как будто кто-то молотил железным кулаком. Я увидел полупу-.
стое, уютное и экзотически обставленное помещение. Из мебе¬
ли заметил только часть шезлонга, накрытого ярким дорогим
шелком, и хрупкий столик, на котором стояла изящная ваза с
цветами. На стене — птицы на фоне конической белой горы,
159
выполненной в неярких деликатных красках. Остальная часть
стены голая, если не считать длинной изогнутой сабли в позо¬
лоченных ножнах, которая висела горизонтально над моей го¬
ловой.
Послышался голос женщины, похожий на свистящее птичье
чириканье: '
— Было бы глупо убивать его здесь. Я запрещаю.
— Согласен, баронесса, —ответил ей голос Андерсона. —
Полностью с вами согласен. Мы отвезем его на ранчо.
Я изловчился, повернул голову и увидел возле шезлонга ма¬
ленькую черную тапочку, которая нетерпеливо поднималась и
опускалась, держась на пальчиках ноги в шелковом чулке.
— Надо отвезти его туда с величайшими предосторожностя¬
ми, — прочирикал голос. — Ни в коем случае нельзя привле¬
кать внимание к этому дому. Сейчас здесь безопасно, потому
что мы соблюдали меры предосторожности. Нам и впредь надо
проявлять бдительность.
— Мы опять его усыпим перед тем, как перевозить, — про¬
должала* мисс Гриин. — Я схожу вниз и принесу свинцовую
биту Джейка.
— Нет, этого делать не надо, — возразил Андерсон. — Не
хочу, чтобы его снова били по голове. Не хочу увечить. Его
череп мне еще пригодится.
— В уме тебе не откажешь, Лоренц, — проворковал птичий
. голос.
— Всему пытаюсь найти применение, — самодовольно про¬
изнес Андерсон. — Я, кстати, рад, что Дрейк появился здесь.
Гектор — слишком, большой человек...
— Жаль, что вы приехали сюда, — проворковал птичий го¬
лос. — Мы должны сделать все возможное, чтобы не привле¬
кать внимания полиции.
— Если полиция заявится сюда, то пострадает мой бизнес, —
сказала мисс Гриин. — Но ,я должна была привезти его сюда.
В Сан-Диего Дженсен не был в безопасности.
— Вы можете повторить это еще раз, — произнес Андерсон. —
Наг границе я даже приметил сыщика в гражданской одежде, но
там почти не обращают внимания на шоферов.
— Не только ваш бизнес серьезно пострадает, если сюда за¬
явится полиция, мире Тулуз, — прочирикал птичий голос. —
Речь идет о более важных вещах, чем финансы.
— Я этого не знаю, — отозвалась мисс Гриин. — Давайте его
увезем отсюда. И я по-прежнему за то, чтобы еще раз садануть
ему по башке.
160
— Нет, мы так делать не будем, — твердо заявил Андер¬
сон. — Это может оставить следы на его черепе. Мы усыпим
его эфиром.
— Я не дам вам эфир, поскольку достаю его с огромным
трудом.
— Давайте ваш эфир, — приказал Андерсон.
— Черта с два. Вы же можете придушить его слегка, не прав¬
да ли?
— Давайте ваш эфир, — повторил Андерсон. Раздался звон¬
кий звук пощечины и женский вздох. Женские шаги прошур¬
шали по ковру за моей спиной и удалились из- комнаты.
— Мне не нравится, когда вы издеваетесь над женщинами, —
прочирикал птичий голос. — Это нарушает гармонию. Возмож¬
но, когда-нибудь вы будете наказаны за это, Лоренц. — В этих
словах прозвучали металлические нотки угрозы, эхом отразивши¬
еся в комнате.
Я подумал, что мне пришло время вмешаться в разговор:
— Вы совершенно правы, он поплатится за это.
— А, вот и младший лейтенант! Приятно опять встретиться
с вами, — протянул Андерсон. — Послушайте, повернитесь-ка,
чтобы я взглянул на вас. Ничто мне не доставляет такого удо¬
вольствия, как снова увидеть лицо старого приятеля»
Он схватил меня за волосы и повернул так, что я смог уви¬
деть комнату.
— Не забывайте, — прочирикал птичий голос. — Вы не хо¬
тите повредить его череп.
— Черт, его скальп не идет в расчет. — В порядке демонстра¬
ции он опять схватил меня за волосы, приподнял мою голову и
плечо примерно на фут от пола, а затем опустил. — Я беспокоюсь
только за черепную коробку.
Женщина, которая сидела в шезлонге и чей голос напоми¬
нал чириканье, имела небольшую, бледную мордашку, над ко¬
торой покачивалась копна тщательно уложенных черных во¬
лос, скрепленных черепашьим гребешком. В ней было что-то
утонченное, европейское. Это впечатление усиливалось одеж¬
дой — свободная мантия из голубого шелка с широкими
рукавами и юбкой, стянутой на талии широким шелковым
шарфом. Шейка цвета слоновой кости, на которой покоилась
головка, была изящной. Мое внимание сосредоточилось на
этой чистой шейке. Меня разбирало любопытство, можно ли
перерубить ее с одного взмаха самурайской саблей, которая
висела на стене.
Я сказал:
б Р. Макдональд «Беда преследует меня»
161
— Скоро вы потеряете свою работу, баронесса. Мы ва(м:за-
рацее сообщим, когда наши корабли нанесут удар, и вы ничего
не сможете с этим поделать. Хотите, чтобы я вам еще что-ни¬
будь сказал?..
Маленькая женщина в шезлонге не улыбнулась. С-того мес¬
та, где я лежал, я не мог определить, была ли она молодой де¬
вушкой или пожилой дамой.
— Постарайтесь не повредить его кости, Лоренц, — произ¬
несла она. — Остальное не имеет значения.
Андерсон пнул меня ногой точно под ребра, пониже почек.
На минуту едет для менялтомерк, все вытеснила боль, охватив¬
шая тело. Потом, когда боль немного стихла, я сказал, подби¬
рая слова и стараясь не переходить на крик:
— Вы ничего не сможете поделать, потому что все японские
корабли будут уничтожены. Как и вся японская военная авиа¬
ция. Может быть, и от японских городов тоже ничего не ос¬
танется. Японские острова будут представлять собой жалкую
картину.
— Вы что, устали, Лоренц? — прочирикала маленькая жен¬
щина.
Он.расчетливо пнул меня в нижнюю часть живота.
Я сказал ему:
— Как вам удалось пробраться к крупному делу, Дженсен? Я
считал вас мелким жуликом. Вы до сих пор сохранили привыч¬
ки сутенера.
Он пнул меня еще раз, но без особого старания. Я решил,
что уже внес свою долю в разговор, и замолчал. Мышцы живо¬
та адски болели.
В комнату вошла Мисс Гриин с бесцветной стеклянной бу¬
тылочкой в руке. На ее щеке проступил синяк, который не
могла скрыть обильная косметика, но она выглядела разогрев¬
шейся и возбужденной. Рука, державшая сосуд, дрожала, и
фальшивые драгоценности на ее руке весело тренькали. Она
шла быстрым и упругим шагом.
— .Бог ты мой! — воскликнул Андерсон. — Она опять при¬
нимала эфир.
— Просто подумала, что вы можете выбросить «бутылочку,
как и в прошлый раз, — выговорила мисс Гриин. Она сделала
пару танцевальных па. — Так что я просто подумала...
— Дайте, мне этот сосуд, — приказал Андерсон.
— Берите, жирный козел. — Она бросила ему бутылочку. Он
поймал ее на лету, встретился с немигающим взглядом баронес¬
сы^ повернулся ко мне, смочил носовой платок эфиром и при-
162
дожил его к моему лицу. Мой рот обожгло, словно огнем или
льдом. Я дернул головой и укусил его за кисть. Он вырвал руку,
но я прокусил ее до крови. Потом он схватил меня за оба уха, а
баронесса придерживала платок на моем лице. Я опять оказал¬
ся в царстве вращающихся колес.
А очнулся на заднем сиденье машины, которая быстро.еха-
ла по неровной дороге. Во всяком случае, грязная обиВКа си¬
денья беспрерывно подпрыгивала под моим лицом, и я время
от времени ударялся головой об это сиденье, что сопровожда¬
лось приступами острой боли. Слышался рев мощного мотора
и виднелся свет фар.
Я попытался распрямить руки и почувствовал, что это отра¬
зилось на ногах. Руки и ноги все еще были связаны у меня за
спиной. Я начал в четверть оборота вращать правую кисть в
петле версвки, которой она была затянута. Жесткая веревка
была завязана туго и при поворотах сдирала кожу. Но я продол¬
жал поворачивать кисть, стараясь опустить веревку за косточку
большого пальца. Почувствовал, как руку смочила теплая кровь.
Может быть, она смазала веревку, которая постепенно подава¬
лась вниз, к суставам руки, сдирая на своем пути кожу. Рука
горела, будто ее сунули в кипяток. Но я продолжал поворачи¬
вать се в петле. Наконец веревка соскользнула к наиболее ши¬
рокой части моей ладони.
Я высвободил одну руку и начал развязывать узлы, затяну¬
тые на другой руке и на ногах. От крови узлы стали скользки¬
ми, и их было трудно развязать. Я надеялся, что мне хватит сил,
чтобы прикончить Андерсона. Узлы завязывал человек; который
плохо понимал в этом деле. Как только я одолел первый,
остальные стали расходиться легче. Левую руку я высвободил,
даже не содрав с нее кожу. Это меня приободрило, потому что
была нужна хотя бы одна здоровая рука. Стараясь не шуметь, я
медленно перевернулся на спину, дотянулся до согнутых ног и
развязал веревку на коленях. Рука горела, голова раскалывалась,
в желудке все переворачивалось. Но я сумел достичь многого.
Поддерживая себя руками, я приподнялся и увидел верхнюю
часть головы человека в фуражке шофера на переднем сиденье.
Я решил, что силуэт, вырисовывающийся в отраженном от до¬
роги свете фар, должен принадлежать Авдерсону. Я пополз впе¬
ред, сжимая кулаки и разминая пальцы. Когда убедился, что
они выполнят то, что им полагается, я выбросил левую руку над
спинкой переднего сиденья и сжал горло Андерсона.
Мой захват оказался таким стремительным и крепким, что
его удивленный возглас захлебнулся в самом начале. Но он про¬
163
явил достаточное присутствие духа и затормозил машину^ Ее
занесло на гравий, который как из пулемета обстрелял шасси и
крылья, и автомобиль остановился. Даже не оглядываясь по
сторонам, я заметил, что это горная дорога по краю ущелья и
что светит луна.
Я держал Андерсона за горло согнутой левой рукой, посте¬
пенно усиливая давление с помощью правой. Но ему удалось
выхватить пистолет и начать молотить им по моим рукам й
. пальцам. Я отпустил левую руку, стараясь вырвать у него пи¬
столет, но моя раненая правая рука оказалась недостаточно
крепкой, чтобы удержать его.
Андерсон вывернулся из моего захвата и ударил меня пи¬
столетом по скуле. Я отлетел на заднее сиденье, а он выско¬
чил из машины, открыл заднюю дверь и направил на меня
пистолет.
— Дальше машину поведете вы, — заявил он.
Было бессмысленно спорить с автоматическим пистолетом
45-го. калибра, который находился от меня на расстоянии трех
шагов. Я сел за руль, а он устроился рядом.
Если скорость превысит пятнадцать миль, я выстрелю вам
в позвоночник, — предупредил он. — И держитесь центра до¬
роги. Встречных машин здесь не будет.
• Черный лимузин пополз вверх по освещенной луной дороге.
Андерсон приставил пистолет к нижней части моего позвоноч¬
ника. Мы достигли узкой дороги без покрытия, сделали петлю,
повернув направо, и, продолжая подниматься, затерялись в хол¬
мах вдали от главной дороги. Наконец мы достигли частной
дороги, въезд на которую преграждали проволочные ворота на
деревянной раме.
А теперь выйдем и откроем ворота, — скомандовал Андер¬
сон. — Но если мой пистолет оторвется от вашего позвоночни¬
ка, то я стреляю. Поэтому не торопитесь, целее будете.
Я очень Осторожно подошел к воротам, открыл их и так же
осторожно вернулся в машину. При свете луны крутые скло¬
ны гор выглядели эеликолепно. Мы проехали через ворота и
опять их закрыли. Черный лимузин пополз, дальше вверх, по
• узкой дороге среди холмов. Мы въехали в высокогорную до¬
лину и остановились у подножия холма; возле длинной низ¬
кой достройки. В окне светился неяркий желтоватый огонь.
Андерсон приказал остановить машину, и я ее остановил. Од
велел выйти из нее, и я вышел. Он заставил идти к веранде, и
я направился к веранде. Когда мы поднялись по ступенькам, в
дверях уже поджидал Гектор Лэнд.
164
— Вот этот человек убил Бесси, — сказал Андерсон. — Мо¬
жешь задушить его, но постарайся не сломать ему шею.
Правый кулак Гектора Лэнда очень быстро нанес мне два
удара по лицу, и я упал.
— Вы посмели убить Бесси, — говорил Лэнд, стоя надо
мной. — Вы и другие белые люди вроде вас. Выкинули ее с
работы и загнали в притон, надругались над ной в постели, а
потом убили. Вы убиваете нас в Детройте, вышвыриваете с
фабрик и прогоняете с улиц. Называете нас мразью, но тяне¬
тесь к нашим женщинам. Пользуетесь нашими женщинами и
убиваете их. За что вы убили Бесси?
Он схватил меня за плечо левой рукой и поднял, на нот. На
его губах появилась пена, правый кулак сжался, Я пытался вы¬
рваться, но мое плечо было зажато, как в тисках.
— Гектор, не бей его больше. Если не послушаешься, то я
выстрелю в тебя. Мне нужно, чтобы кости в этом теле оста¬
лись целы.
Лэнд глупо поморгал и сказал изменившимся, глухим голосом:
— Я переломаю все его кости, мистер Андерсон.
— Нет, ты этого не сделаешь. Он примерно моего роста.
Мы наденем на него мою одежду и даже мое кольцо. А потом
спалим дом вместе с ним. Полиция решит, что это мой труп,
и прекратит за мной охотиться..Но если какие-то кости будут
поломаны, то они начнут сомневаться.
— Хочешь знать, кто убил Бесси? — обратился я к Лэнду. —
Это сделал Андерсон. Он убил Бесси, потому что...
— Заткнись, — прервал меня Андерсон. Он говорил угрожа¬
ющей скороговоркой, но не очень уверенно. — Еще одно сло¬
во, и я стреляю. — Он отступил назад, чтобы лицо оказалось в
тени. Внешний край освещенного круга от падавшего.из двери
света зловеще мерцал на его пистолете.^
— Я хочу, чтобы он высказался, — заявил Гектор Лэнд.
Андерсон слегка сдвинул пистолет, чтобы мы оба оказались
на прицеле.
— Вы знаете, что пистолетом меня не остановишь, — про¬
должал Гектор.
— Андерсон убил Бесси, потому что она собиралась со¬
общить в полицию о «Черном Израиле».— Мои слова выле¬
тели такой скороговоркой, что я чуть не поперхнулся. Я нё
знал, когда их остановит пуля, но у меня не оставалось дру¬
гих шансов.
— Это ложь! — закричал Андерсон. — Он убил Бесси, а те¬
перь, старается выпутаться. Отойди, Гектор, я буду стрелять.
165
Гектор Лэвд остался стоять рядом со мной. Его лицо нали¬
лось кровью и ничего не выражало, но маленькие глазки пооче¬
редно смотрели то на меня, то на Андерсона.
— Зачем мне было убивать Бесси, Гектор? Разве я убил дру¬
гих? Разве я убил Сьюзен Шолто?
— Меня даже не было в Детройте! — прокричал Андерсон.
Он повысил голос на целую октаву, как будто страх повернул
рукоятку громкости в его голове. Он все еще сжимал в руке
пистолет, но я не обращал на него внимания.
— Этот человек обманул вас, заставив делать для него гряз-
Цую работу^ — торопливо объяснял я. — Он прикидывался, буд¬
то хочет помочь твоему народу, но когда Бесси стала представ¬
лять для него опасность, не задумываясь, убил ее. Неужели вы
позволите ему и дальше использовать себя, Лэнд?
— Опустите пистолет, — сказал Гектор Андерсону тихим го¬
лосом. — Я хочу с вами поговорить.
Андерсон крикнул:
— Не подходи, буду стрелять! — Пистолет качнулся в его
руке, и я увидел, что. пальцы сжались на рукоятке.
Все это время Лэнд сжимал 'мое плечо, причиняя боль. Но
теперь он отпустил меня и, согнувшись, кинулся к Андерсону.
Пистолет выстрелил шесть раз, прежде чем был выбит из рук
Андерсона. Я прыгнул к тому месту, куда он упал, и начал ша¬
рить в пыли, но не мог его найти. Когда я оглянулся, то увидел
потрясенного, белого как полотно Андресона. Лэнд растянулся
у его ног. Я кинулся к Андерсону и саданул его левой, потому
что правая была ранена.
Он хотел ударить меня в пах, но только едва коснулся бед¬
ра. Я приблизился к нему вплотную и ударил левой. Его нос
хрястнул. Он повернулся, чтобы бежать, но я схватил его за
плечо и за пах, приподнял и бросил через перила веранды: Он
тяжело упал в пыль, некоторое время полежал, потом начал
подниматься.
Я подбежал к нему, подождал, пока он поднимется, и опять
врезал ему левой. Через разбитую верхнюю губу показался один
из зубов. Он понял, что я намерен прибить его, и бросился
вперед, чтобы сцепиться со мной. Ему удалось обвить толстой
рукой мою голову, и на какое-то время я повис на его бедре.
Пришлось напрячь все оставшиеся силы. Наконец мне удалось
вырвать голову из захвата. Я прижал колено к его спине и, об- ч
хватив руками горло, потянул его голову назад. Он снова упал
и снова поднялся. Я врезал .ему левой. Нижняя часть его лица
была залита.кровью, над глазом порвалась кожа, обнажив бе¬
166
лую кость. Я саданул его еще раз, опять левой, и онсостоном
повалился. Я приподнял его и опять ударил. Он пытался пнуть,
меня, но потерял равновесие и упал на спину. Я помог ему
подняться и еще раз приложил. Кулак угодил в середину его
горла и сломал гортанную трубку. Я слышал, как она треснула.
Когда он свалился и на этот раз, я не стал его больше подни¬
мать, почувствовав себя очень счастливым.
В это время Гектор, каким-то чудом поднявшийся на ноги,
. сошел с веранды. Он еле передвигался, кровь текла, по его лицу.
Он оттолкнул меня, я зашатался и, влекомый собственным ве¬
сом, свалился на землю.
Я лежал и смотрел, как Лэнд добивает ногами Андерсона.
Голова Андерсона превратилась в месиво из крови и грязи.' Я
ничего больше не мог сделать, да и не хотел. Правда, опасался
Гектора Лэнда, но был не прочь убедиться, что Андерсона при¬
кончили. Когда я увидел, что он готов, я ползком выбрался за
угол дома, сел там в тени и начал гладить разбитую левую руку.
Глава 14
Прошло много времени. Я закоченел на холодном горном
воздухе, прежде чем сдвинулся с места и осмелился осторожно
выглянуть из-за угла дома. Андерсон валялся на прежнем мес¬
те. То, что когда-то было его лицом, выглядело в лунном свете
такой же неразличимой массой, как сама земля. Следов Гекто-:
ра Лэнда не было видно, если не считать результатов трго, что
я начал, а он закончил.
Я покинул свое укрытие и пополз под верандой в пыли, об¬
шаривая каждый дюйм в поисках пистолета, который выронил
Андерсон. Даже война не смогла убедить меня, что пистолет
бывает самой ценной вещью на свете, но теперь я был уверен
в этом. В мире насилия и террора пистолет превращался-в ору¬
дие жизни. Мои нервы были настолько потрясены, что я, бы
не удивился, если бы горы заговорили и начали мне угрожать
или прямо из земли выскочили вооруженные люди. Я разгре¬
бал пыль в поисках пистолета, как старатель просеивает золо¬
тоносный, песок, но не мог его найти.
Потом произошло еще одно событие, которое могло бы меня
УДИВИТЬ,'будь я в состоянии удивляться.
Где-то далеко в горах, словно монотонное жужжание насе¬
комых, раздался звук автомобильного мотора, который нарас¬
тал по мере того, как машина поднималась по дороге к высо¬
167*
когорной долине. Уже можно было различить свет фар. Сна-
чгша — как слабое предутреннее сияние, которое охватывало
выступ скалы при въезде в долину, потом — как яркое пламя
факелов, разбросанных в ночи то там, то здесь. Не дожидаясь,
пока покажется машина, я вернулся в укрытие, распластался на
земле и стал ждать. Ослабев телом, израненный, без оружия, я
чувствовал себя беспомощным и потерянным, лишенным прав
и надежд на жизнь, которая наносила непредсказуемые удары
всем, кто не имел оружия и не был готов применить его.
/ Машина спокойно миновала последний горный выступ, как
будто катила по знакомым местам. Когда она стада спускаться
в долину, то я увидел, что это — небольшой прогулочный авто¬
мобиль с открытым верхом. Когда она подъехала к подножию
холма и остановилась, я увидел, что за рулем сидит женщина.
Она вышла из машины, — и я понял, что это Мэри.
— Мэри!вскрикнул я и пополз в ее сторону, с трудом
передвигаясь на коленях после перенесенных потрясений и
страха. _
Она быстро подошла ко мне. Ёе волосы, казавшиеся пепель¬
ными в лунном свете,.раздуло порывом ветра.
— Сэм, что случилось? — спросила она.
Я указал на труп, валявшийся на земле.
— Кто это?
— Андерсон. Он же — Лоренц Дженсен.
Она открыла рот, готовая издать вопль, сухожилия на шее
вздулись, как бечевки, но никакого звука не последовало.
— Не смотри, — сказал я и положил руку на плечо, чтобы
повернуть ее. Но она повернулась ко мне сама. В руке был за¬
жат небольшой револьвер. Тошнотворное чувство охватило все
мое существо. Это было выше человеческих возможностей —
опять оказаться под прицелом. В голове моей снова зароились
черные мысли, хотя я их усиленно подавлял.
— Как ты здесь оказалась?
Она опустила руку с револьвером в карман пальто.
— Я приехала сюда, чтобы найти тебя. Водитель такси пере¬
дал мне записку.
—- Как ты узнала, куда надо ехать?
— Полиций устроила облаву в доме мисс Гриин. Они сказа¬
ли мне, где ты находишься.
Меня так обрадовали ее объяснения, что я чуть не просле¬
зился. На какое-то мгновение оглушающей тишины, в течение
которого горы казались такими же нереальными, как, если бы
они были сделаны из картона, а луна походила на серебряную
168
монетку, приклеенную к низкому потолку, мне вдруг почуди¬
лось, что она — это еще один враг. Но теперь небеса вновь
превратились в необъятное ясное пространство, а горы снова
обрели устойчивость.
Но мироздание опять рассыпалось, когда в голове моей про¬
неслась неожиданная мысль.
— Почему же полиция не приехала сюда? — сформулировал
я ее в виде вопроса.
Мэри все еще колебалась, не решаясь заговорить. Я ударил
ее. Она отступила назад и вынула из кармана револьвер.
— Руки вверх! Иди медленно впереди меня в дом. Где Гек¬
тор Лэнд?
— Он убежал. Убил Андерсона и убежал.
— Лэнд убил Андерсона?
— Я сказал ему, что Андерсон убил Бесси. Но на самом деле
убила ее ты, не так ли?
Меня осенила неожиданная догадка, которая уже давно за¬
родилась в подсознании,, но не могла пробиться через нежела¬
ние усомниться в Мэри Томпсон. События прошлого месяца
предстали в мрачном свете.
— Вот почему у тебя вдруг заболела голова и ты вернулась в
гостиницу! Тебе надо было перехватить Бесси Лэнд, когда она
возвращалась из бара домой, и заставить ее замолчать навеки.
Казалось, она старается подыскать себе какое-нибудь подхо¬
дящее выражение лица. Ужасно, когда лицо человека ничего не
выражает.
Ее лицо все еще оставалось прекрасным, но впервые я заме¬
тил, что оно лишено доброты и походило на серебряное изоб¬
ражение на экране, оставшееся прекрасным только в воспри¬
ятии зрителя, который настойчиво не замечает реальности.
— Повернись и иди в дом, как я тебе велела. Мы поговорим
с тобой, Сэм.
Я думал, что знаю ее хорошо, но только теперь впервые про¬
читал, что у нее на уме. Мэри легко могла спустить курок, по¬
тому что ее не волновало убийство как таковое. Для нее люди
были органическим веществом, от которого следовало освобо¬
ждаться, когда оно становилось неуместным. Она могла предать
свою страну, потому что ей было на нее наплевать. Она легко
могла убить меня, потому что не составляло труда найти новых
любовников. Я поступил, как она приказала.
Парадная дверь вела непосредственно в гостиную — широ¬
кую комнату с низким потолком, тесно заставленную громозд¬
кой черной мебелью. С одной стороны комнаты был сложен
169
камин из пористого камня, а перед камином стоял экран-отра¬
жатель, окруженный стульями с резными спинками. Комнату
тускло освещала керосиновая лампа, стоявшая на краю столи¬
ка. С другой стороны комнат, напротив камина, виднелась от¬
крытая дверь, которая вела в темноту.
— Садь там. — Она показала револьвером на стул у конца
стола.
Я занял указанный стул, а Мэри села лицом ко мне и спи¬
ной к потухшему камину. Я начал подумывать о том, как бы
опрокинуть на нее стол.
— Держи руки на столе. В противном случае я буду вынуж¬
дена стрелять.
Эта то й дело повторяющаяся угроза перестала на меня дей¬
ствовать, но я все же положил руки на стол. Моя левая рука
раздулась, посинела и почти не двигалась. Правая покрылась
запекшейся кровью в тех местах, где кожа была содрана ве¬
ревкой.
—.Тебе здорово достается, не правда ли? — заметила она.
Я не испытывал страха и чувствовал необыкновенную лег¬
кость, но у меня начинал ко всему пропадать интерес. Я видел
положение вещей отчетливо, с изнурительной объективностью
циника, который дошел до предела отчаяния, а потому сказал
ей правду:
— Больше всего сейчас.
— Послушай, Сэм. Я предоставила Сыо Шолго шанс, но
она не захотела им воспользоваться. Она длительное время по¬
дозревала меня — с тех самых пор, как застала за разметкой
пластинок. И когда она услышала об утечке информации в тот
вечер в «Гонолулу-Хауз», до нее наконец-то дошло. Но я дала
'ей шанс, поскольку не собиралась ее убивать. Я зашла в дам¬
скую комнату, где она прилегла, и даже предложила ей денег,
чтобы она помалкивала. Но Сью ответила, что не собирается
молчать. Я вынуждена была прикончить ее. Гектор Лэнд чуть
не застал меня, когда заглянул в туалетную комнату, чтобы по¬
говорить со мной.
— Ты, должно быть, сильная.
— Да, для женщины сильная. Но мне не хочется убивать
тебя, Сэм. И я не стану этого делать, если ты сохранишь все
в тайне.
. Вдруг мне подумалось: странно, что она носит имя Мэри.
Мария — это женственность, так называют девственниц и ма¬
терей. Но потом я вспомнил о Марии Кровавой, английской
королеве.
170
— Ты когда-нибудь слышала о Марии Тюдор?
Ее глаза настолько побледнели, что казались белыми. Мозг
мой судорожно работал, витая в вакууме, находил аналогии,
которые не сулили мне добра. Ыа ум пришло известное опи¬
сание женщины с «белесыми глазами авантюристки».
— Кажется; ты не отдаешь себе отчета, Сэм, — сказала она
ровным голосом, — что мне придется убить тебя тут же, если
ты не согласишься молчать. Это твой единственный шанс.
Я решил, что некоторое время буду, ей подыгрывать, по¬
скольку слишком устал, чтобы сразу принять смерть.
— В чем заключается твое предложение?
— Сохранить тебе жизнь. Э^о — главное.
— Продолжай.
— Ты знаешь, что мы сумеем поладить. Теперь; когда Джен¬
сен погиб, мы можем пожениться. Так лучше всего. Я это знаю.
— Значит, он был твоим мужем? Неудивительно, что ты пыта¬
лась выкрасть письмо Хэтчера.
— Последние несколько лет он был моим мужем. Это сни¬
мает проблемы, связанные с получением паспорта. Есть ряд
других преимуществ.
— Я сказал ему, что он — сутенер, хотя не знал, как был
прав. Он позволил тебе переспать со мной, чтобы я не перехва¬
тил его, когда он собирался улизнуть из поезда в Гэллупе. Не
так ли?
— Он не смел бы запретить мне это, — заявила она с извра¬
щенным чувством гордости, т- Я хотела тебя. Это желание не
прошло. Не заставляй меня убивать тебя.
— Чем мы будем заниматься? Резвиться в кроватке?
— Совсем необязательно становиться циником. Я знаю о
твоих чувствах ко мне и не отказалась бы поиметь тебя прямо
сейчас.
— В этом и состоит одна из опасностей отмежевания от нор¬
мальных человеческих ценностей. — Я забыл, что решил не¬
которое время подыгрывать ей. — Ты совершаешь ужасные
ошибки. Например, убийства.
Ее рот приоткрылся, обнажив зубы, веки прищурились, но
все происходившее на лице не создавало впечатления, что она
хочет улыбнуться. Я видел лишь чудовищную, бессмысленную
наивность зла.
— Ну, может быть, не прямо сейчас. Ты выглядишь доволь¬
но уставшим.
— В чем будут заключаться другие мои обязанности? — под¬
задорил я ее.
171
Она продолжала:
— Баронесса мертва. Она покончила с собой прежде, чем
полиция смогла ее арестовать. Дженсен убит. Тулуз — в тюрь¬
ме* но она не в счет, поскольку не знала о нашем деле, ей
даже неизвестно, где находится это ранчо. Она — пустое мес¬
то, выпускница парижского борделя, женщина, которой мы
платили, чтобы пользоваться ее^домом. Мы можем хорошо за¬
работать,- Сэм.
— Как?
— У меня есть идеи и контакты. А ты служишь в военно-
морском флоте, а когда-то работал газетчиком. Ты можешь по¬
стараться, чтобы тебя перевели на работу по связям с общест¬
венностью. Существует одно дело в Нью-Мексико, к которому
хотел подобраться Дженсен. Может быть, ты слышал о так на¬
зываемом проекте «Манхэттен». Нам надо внедрить туда свое¬
го человека, кого-то из военных. Пока это не удалось сделать.
Ты говорил, Сэм, что хочешь заработать. Мы можем заработать
денег больше, чем ты когда-либо мечтал.
— Сколько же это?
— Сто тысяч долларов за полгода. — Ее глаза блестели, как
стеклышки, и я понял, в чем состояла ее главная страсть. Она
слишком беззаветно любила деньги и не могла представить, что
я способен остаться хладнокровным к названным ею цифрам.
Мои эмоции начинали проявляться снова, приобретая новую
конфигурацию и направление — против нес. Я выпалил с хо¬
лодной яростью:
— Я скорее войду в дело с гиеной и стану заниматься любо¬
вью с трупом..
Она открыла рот, как будто мое высказывание удивило и
оскорбило ее. >
— Неужели это непонятно, Сэм? Мне придется убить тебя,
если ты не согласишься на сотрудничество. Я должна буду сде¬
лать это сейчас же! А мне этого не хочется. Почему, ты дума¬
ешь, я приняла предложение следить за тобой? Почему я не
^прикончила тебя в. Детройте? Там я могла это сделать. Я могла
бы убцть тебя и в Гонолулу. После своей неудавшейся попытки
Дженсен заставлял меня убить тебя в поезде, но я не захотела
этого. Даже когда ты начал догадываться о нашем коде, я наде¬
ялась, что мы поладим.
Я молча смотрел ей в лицо и видел, что, как и все настоя¬
щие преступники, она ненормальная. Ей недоставало и ума, и
чувств. Она не могла разглядеть в себе зло или извращение. Ее
эгоизм отгораживал от нее весь мир, как испорченные линзы.
172
Мое возбуждение переросло в какое-то болезненное отвра¬
щение, но постоянная опасность, исходившая от револьвера,
заставляла меня необычайно активно шевелить мозгами. Я знал,
что дошел до точки, но продолжал разговаривать. Разговор уже
спас мне жизнь однажды. На этот раз я не надеялся на то же
самое, но продолжал говорить, выкупая каждую минуту своей
жизни словами. Может быть, бдительность оружия снизится от
слов и у меня появится шанс сделать свой ход?
— Как ты оказалась втянутой в такое дело? — спросил я. В го¬
лосе прозвучала нотка неискренности, но я не смог скрыть ее.
— Я ненавижу такую жизнь. — И она продолжила изливать
свои мысли, как будто с нетерпением жаждала такого вопроса,
или в течение многих лет у нее не было возможности высказать¬
ся на эту тему. — Но я всегда этим занималась, чтобы иметь
возможность приобретать нужные вещи. Уже в одиннадцать лет
я начала воровать в магазинах. Была женщина, которая делала
вид, будто она моя мать, с ней мы отправлялись по магазинам.
В то время она сожительствовала с Дженсеном.
— Я думал, что твои родители живут в Кливленде.
— Моя мать умерла в Кливленде, когда я была еще грудным
ребенком. В возрасте семи лёт отец отвез меня в-Чикаго, а два года
спустя умер. С тех пор я одна. Дженсен прогнал свою женщину,
когда мне исполнилось четырнадцать, а потом мы начали по-на¬
стоящему зарабатывать деньги. Я завлекала мужиков на улицах
Чикаго и приводила их в нашу квартиру. Тут появлялся Дженсен
и строил из себя моего отца. Я была еще несовершеннолетней.
Мужики откупались. Но последний мужчина оказался сыщиком;
Дженсена упрятали в тюрьму, а меня отправили в исправитель¬
ный лагерь. Когда его освободили, он помог мне бежать. Мы оба
оказались в бегах, так как он нарушил условия досрочного осво¬
бождения. Нас разыскивала полиция. Мы подались на запад и
проплыли по самым дешевы# .билетам от Сиэтла до Манилы.
Оттуда отправились в Шанхай, где установили некоторые очень
полезные контакты. И с тех пор не сидели без денег.
— Для тебя деньги очень важны, правда?
— Они чрезвычайно важны для всех, не обманывайся на этот
счет. Для меня они, может быть, несколько более важны, чем
для других. В течение двух лет я спала в коробке с упаковоч¬
ной стружкой, стоявшей за печкой в подвале. Я питалась объ¬
едками посетителей ресторанов. Теперь я ем самое лучшее из
того, что можно купить за деньги.
— Человеческая плоть — тоже сочная пища, — заметил я, —
но она ведет к смертельным заболеваниям.
173
Я находил слова, которые задевали ее. Ее лицо передернуло,
как будто я нашел кнопку управления.
— Я нё хотела их убивать, — проговорила она, повышая голос
до визга. — Не хотела убивать Сьюзен! Не хотела убивать Бесси
Лэнд! Но она знала о Дженсене и «Черном Израиле» и собиралась
обо всем рассказать. Мне пришлось это сделать. Мне было труд¬
но пойти на это. В ту ночь я мучилась мигренью.
С ее нижней губы сорвалась капелька слюны и упала на под¬
бородок. Я попытался представить себе, что мне пришлось бы
целовать эти дикие губы. Она стерла каплю тыльной стороной
левой руки. А правой рукой твердо держала револьвер, нацелен¬
ный мне в сердце.
Я понял, что она готова пристрелить меня и что пришло
время действовать. Я напряг мышцы, чтобы перевернуть стол.
Но не успел я этого сделать, .как за моей спиной раздался
голос Гектора Лэнда, который доносился с другого конца ком¬
наты. Голос глухо гудел под низким потолком:
— Значит, это вы убили Бесси?..
Глаза Мэри переключились с меня на него. Я услышал за
спиной тяжелые шаги и наблюдал за пистолетом. Мышцы ее
изящной кисти напряглись, и она изменила направленность
ствола, отведя его от моего сердца.
Выстрел раздался за моей спиной, и ее револьвер упал на
стрл. Схватившись одной рукой за край стола, она удержалась
и не упала. Между ее пальцев показалась кровь, капли которой
сверкнули как рубины.
— Разнесло мою грудь, — произнесла она. — Тебе она ког¬
да-то нравилась, Сэм, правда? Мои груди казались тебе прекра¬
сными.
Она хотела еще что-то сказать, но закашлялась. Голос пе¬
решел в гортанное бульканье. В уголках рта показались яркие
ручейки, и на какое-то мгновение мне показалось, что лицо
ее растянулось в ярко-красной улыбке.
— Так, пожалуй, лучше, — сумела она произнести. — Я не
хотела тебя убивать.
Ее глаза потемнели от боли и смотрели на меня с таким на¬
пряжением, что я не знал, мертва ли она, пока ее тело не об¬
мякло. Светловолосая головка, губки,.груди, прекрасные ок¬
руглые бедра, ее злой гений, витавший как коршун на грани
безумия, —' все это рухнуло на пол, как мешок. Как мешок
пищи для червей:
Я взял со стола револьвер и повернулся к Гектору Лэнду. Он
три раза быстро нажал на:спуск своего оружия, нажал с таким
174
усилием, что мускулы напряглись, как черные змеи. Но выст¬
релов не раздалось.
— В обойме кольта 45-го калибра всего семь патронов, Гектор.
И вы использовали последний патрон.
Он посмотрел на оружие в своей руке, как бы не в силах
понять, что эта вещь, из которой он убил одного человека, не
смогла прикончить второго.
— Вы должны быть рады, что не застрелили меня. Будет луч¬
ше, если вы поедете со мной обратно, в Сан-Диего. Вы убили
двух врагов этой страны, подняли на них руку по своей доброй
воле, и это, возможно, зачтется в вашу пользу. Если же вас
поставят к стенке, то даже это будет достойной смертью, гора¬
здо достойнее той жизни, которую вы вели. Достойная смерть
лучше, чем жизнь преследуемой крысы.
— Дайте мне пистолет. Я знаю, что надо сделать. — Он под¬
винулся вперед и оказался в зоне освещения лампы. На его
лице была написана смерть. Кожа побледнела, как будто в нем
совсем нс осталось крови. Глаза приготовились закрыться, на¬
веки. Они блуждали и отяжелели от горя и стыда за прожи¬
тую жизнь.
— Если вы сделаете еще шаг, я выстрелю.
— Пока что пистолет меня ни разу не остановил.
Он прошел оставшуюся часть комнаты, надвигаясь на меня,
как огромный черный водяной смерч. Я спустил курок и уви¬
дел, как полетели брызги от его плеча, оттуда, куда попала пуля.
Он приостановился, а потом двинулся дальше — такой здоро¬
вый и широкий, что казалось, загородил все стены и потолок,
как тень от низко повешенной лампы.
Я выстрелил еще раз. Но он выбил пистолет из моей руки, и
пуля пролетела между нами, врезавшись в потолок. Его -глаза
обезумели и моргали, как будто вспышка выстрела опалила зра¬
чки, но его руки достали меня и схватили за горло. Я ударил
его левой, и боль от удара отдалась в локте. Над его глазом пог
явилась ссадина. Я стал наносить ему один удар за другим, но
его голова только вздрагивала от этих ударов, а пальцы все силь¬
нее сжимались на моем горле. Я ткнул его коленом в пах. Он
охнул, но не отпустил меня.
Кровь громко стучала у меня в голове, легкие задыхались без
воздуха, доступ которому был перекрыт, глаза начали вылезать
из орбит. Мне казалось, что где-то поблизости шумит черный
водопад, заливая пространство моего сознания, ночной тьмой,
перевертывая мои кости потоками, смешивая их с костями всех
остальных мертвецов. Мой язык заставил раскрыться сомкну¬
175
тые зубы, колени подвернулись и стали чужими, как бедствия
в других странах. Я свалился в темный водопад.
Но в это время железная хватка ослабла, и упал я всего лишь
на пол, со свистом втянув воздух, потом еще раз и еще. Водо¬
пад провалился под землю, и его шум стих.
Когда я сел на пол, Гектор Лэнд подобрал пистолет и стоял,
держа его в руках.
— Вы не должны мешать мне. Я входил в эту сеть.
Он открыл рот, просунул дуло пистолета между блестевши¬
ми зубами и выстрелил. Мозги брызнули на стену за его спи¬
ной. Они не.отличались от мозгов белого человека. Его тело
грохнулось, как черная.башня. Крах был окончательный, и цикл
завершился.
Когда утих отзцук последнего грохота, в комнате наступила
мертвая тишина. У меня было такое впечатление, что я нахо¬
жусь в камере на сотни футов под поверхностью земли, при¬
давленный горами. Меня охватило чувство, похожее на панику.
Я вскочил и побежал к двери.
На небе занималась заря. Редеющий серый туман висел на
пустынных горах. Земля казалась уставшей и неприветливой,
опустошенной ужасающими страстями. Я знал, что еще очень
долго она мне будет представляться именно такой, где бы я ни
оказался. Мне опять захотелось на море.
Глава 1
Когда вы вдали от города своего детства, где прожили столь¬
ко лет, то вспоминаете и говорите о нем так, будто тамошний
воздух щекотал вам ноздри приятнее, чем в других местах. Ко¬
гда встречаете человека из этого города, то вас охватывает брат¬
ское чувство к нему, но темы для разговора быстро иссякают,
как и имена общих знакомых.
Город надвинулся на меня быстрее, чем я ожидал. За десять
лет он расползся вдоль большака, пригородные фермы смени¬
лись бетонными площадями городских районов. По обеим сто¬
ронам магистрали виднелись ряды небольших деревянных до¬
мов, настолько похожих друг на друга, как будто в городе был
только один архитектор, одержимый одной идеей.
— Теперь недалеко, — сказал водитель. Он зевнул, держась
за руль и не сводя глаз с дороги.
— Вы живете здесь?
— У меня комната в меблированном доме с питанием. Ду¬
маю, можно назвать это жильем.
— Вам не нравится город?
— Сойдет. Если нет ничего получше. — Он сплюнул и откры¬
тое окно, и мелкие брызги коснулись моей шеи. — У меня дом
в Чикаго. Там моя жена.
— Это другое дело.
— Вы женаты?
— Нет, — ответил я. — Путешествую один.
— Ищете работу?
— Так точно.
— Тут это будет нетрудно. Кстати, как раз сейчас нам требу¬
ются рабочие в автопарке. Половину времени трачу на загрузку
своего грузовика. Физически в порядке?
179
— Да, но это не та работа, которую я ищу.
— Неплохо платят. Семьдесят центов в час. В этих местах
больше не заработаешь.
— Может быть, я сумею. У меня тут связи.
— Правда? — Он быстро взглянул на меня.
Я выглядел не лучшим образом: в тот день не умывался, не
брился и спал не раздеваясь:
Наверное, он решил, что я его обманываю, и сказал, не
скрывая иронии:
— Ну что ж, если так, то отлично.
Магистраль влилась в восточную часть центральной улицы,
наполовину состоявшей из жилых домов, наполовину — из
офисов различных фирм и общественных организаций. Проду¬
ктовые магазины,- склады с углем, бензозаправочные станции,
дешевые таверны, большие, старые, запущенные дома, несколь¬
ко неказистых церквей. Издали я не узнавал здания, но вблизи
все оказывалось-знакомым. Почувствовал дыхание химических
фабрик, расположенных с южной стороны и портивших весен¬
ний ночной воздух. Я всматривался в лица полуночников на v
улице, стараясь отыскать кого-либо из знакомых.
Водитель затормозил, и грузовик остановился у обочины.
— Высажу тебя* здесь, приятель. Не хочу, чтобы тебя видели
в автопарке. — Он кивнул на наклейку на ветровом стекле: «Не
разрешается брать попутчиков*. — Но если связи не сработают,
можешь прийти сюда. Адрес — Мастерс-стрит.
— Спасибо. И за то, что подвезли, тоже.
Вытащив из-под ног брезентовую сумку, я вылез из кабины
грузовика. Огромная машина двинулась дальше.
Волнение, которое я испытывал, приближаясь к городу, уже
исчезло. Мимо меня в разных направлениях проходили муж¬
чины и женщины, но все они были мне незнакомы. Поли¬
цейский бросил на меня пристальный взгляд. Я понял, что,
наверное, похож на бродягу. И эта мысль заставила меня за¬
думаться, стоят ли чего мои связи. Может быть, их уже и не
существует.
Я миновал новое жилое здание, окна которого напоминали
дырки в освещенной изнутри коробке. В одном из окон увидел
силуэты мужчины и женщины, которые танцевали под музыку
радио, прижимаясь друг к другу. Этого оказалось достаточно,
ятобы пробудить во мне чувство одиночества, которое я неред¬
ко испытывал за все эти годы. Мне захотелось узнать каждую
комнату в каждой квартире этого здания, которое я увидел
впервые, и назвать каждого его жителя по имени. В то же са¬
мо
мое время мне хотелось обладать способностью уничтожить этот
дом и всех, кто в нем находится. '
Я давно не дрался, и у меня нарастало желание столкнуться
с кем-нибудь.
На другой стороне улицы виднелась неоновая вывеска: «Боч¬
ковое пиво Шлитц». Окно таверны из сплошного стекла напо¬
ловину занавешено, но можно было смотреть поверх занавески.
Открывался вид большой квадратной комнаты со множеством
стульев и столов, со стойкой в глубине. Заведение было прак¬
тически пустым, а несколько оказавшихся там человек были как
раз подходящей компанией для меня.
Я вошел и сел на высокий стул у стойки. Бармен не обратил
на меня никакого внимания. Он в этот момент занимался по¬
сетителями у другого конца стойки — двумя крашеными блон¬
динками, сидевшими по обеим сторонам крупного молодого
человека, одето го в меховое пальто из искусственной ламы.
— Значит, хотите еще стаканчик, — сказал бармен, ехидно
улыбаясь. — Вы думаете, мне больше нечего делать? Неужели
не понятно, что в такой поздний час я могу думать только о
своих- ногах? У меня в них словно иголки.
— Это намек? — произнесла крашеная блондинка пронзитель¬
ным, под стать своим пережженным волосам, голосом:
Женщины захихикали, а мужчина обнял их обеих.
— Вы говорите так, — сказал бармен, — так говорите, как
будто думаете, что мне платят деньги за то, чтобы я стоял тут
перед всякими и поил их виски. А между тем я страшно муча¬
юсь ногами.
Это был седовласый и грузный, человек. Его брюхо висело
поверх ремня и, когда он двигался, болталось, как огромное
вымя.
— Генри, надо попробовать похудеть, — сказала блондинка. —
Сбрось немного веса и разгрузи свои ноги.
— Ладно, ладно, — произнес бармен. — Вы получите, что
просите. Но предупреждаю,' что виски в этом баре — самое
скверное по эту сторону от фермы. — Он нацедил три стакан¬
чика из бутылки без этикетки и поставил на стойку.
— Генри, ты должен в этом разбираться, — сказала блон¬
динка.
Я постучал по стойке двадцатипятицентовой монетой.
— Кому-то не терпится, — сказал Генри. — Когда кто-то
теряет терпение, это действует мне на нервы. А если я нерв¬
ничаю, то ни на что не гожусь.
— Бутылку пива, — бросил я.
— Посмотри-ка на мою руку, — сказал Генри. — Она дро¬
жит как осиновый лист. — Он вытянул большую серую ладонь
и улыбнулся; глядя на нее. — Говоришь, пива? — Затем вынул
бутылку из холодильника, откупорил и подвинул ее по стойке
ко мне. Но посмотрел на меня с неприязнью. — В чем дело, у
вас нет чувства юмора?
— Есть, но я сдал его на хранение в другом городе. Продол¬
жайте забавлять своих друзей.
— Вы приезжий, 4ie правда ли? Может быть, вы не знаете,
как у нас тут принято разговаривать?
— Я учусь быстро.
— Быстро этому не научишься.
— Тут принято подавать стаканы для пива? Я бы воспользо¬
вался стаканом.
— Оливкового.или вишневого цвета?
— Просто сунь туда палец, когда будешь наливать.
— Наливайте сами.
Взяв бутылку и стакан, я уселся за столик у стены. На меня
смотрел старик, сидевший за соседним столом, перед ним сто¬
ял стакан пива. Лицо его заросло щетиной, совершенно белой
на щеках и верхней губе, а на шее она отливала сталью. Когда
я налил пива в стакан и поднес его к губам, то старик припод¬
нял свой стакан и подмигнул мне.
Я улыбнулся ему, перед тем как выпить, и тут же пожалел
об этом, потому что он встал и направился к моему столу. Бес¬
форменное коричневое пальто свисало с его плеч, и он дви¬
гался как мещок с лохмотьями. Старик плюхнулся на соседний
стул, положил на стол изъеденные молью рукава, наклонился
ко мне и слащаво улыбнулся ртом, в котором не было и следа
зубов. От него несло пивом и старостью.
— Не всегда было так, — сказал он. — Но в общем-то жизнь
начшается в шестьдесят пять лет.
— Вам шестьдесят пять лет?
— Шестьдесят шесть. Да, я знаю, что выгляжу старше, но ин¬
сульты, что я перенес, ослабляют человека. Первый чертовски
потряс меня, но я все-таки выкарабкался. Второй был настоящий.
Я'до сих пор не владею левой рукой, возможно, никогда не смогу
ее восстановить.
— У вас забавный повод сказать, что жизнь начинается в
шестьдесят пять.
— Великий Цезарь, не в этом объяснение! Моя жизнь нача¬
лась в шестьдесят пять лет совершенно по другим причинам.
Именно тогда я получил право.
182
— Получили право на что? Голосовать?
— Получил право на пенсию по старости, сынок. С тех
пор я стал сам себе хозяин. Конец понуканиям, хватит лизать
зады, теперь это не для меня! Никто-у меня не отнимет эту
пенсию.
— Это здорово, — заметил я.
— Это замечательно. Это самая прекрасная вещь в моей
жизни.
Он допил свое пиво, и я заказал ему еще бутылку.
— Кто был вашим хозяином до того, как вы получили
пенсию?
— Можете себе представить, что они со мной сделали?! —
воскликнул старик. — И это случилось, когда я еще не мог хо¬
дить после второго инсульта. Они поместили меня в сельский
приют, где за мной никто не ухаживал, кроме сожителей по
комнате. Мне сказали, что все больницы переполнены. У меня
еще не зажили заработанные там пролежни. А потом они не
хотели давать мне пенсию по старости, даже когда подошло
время.
— По какой же причине?
— Видишь ли, сынок, я не мог документально подтвердить
свой возраст. Ты можешь подумать, что достаточно взглянуть
на меня, чтобы убедиться, что я стар, но, оказывается, этого
недостаточно. Я родился на ферме, и отец не зарегистрировал
меня, поэтому мне не дали свидетельства о рождении. Я бы
оказался как в открытом море бёз весел, если бы не помог гос¬
подин Алл истер. Он занялся моим делом, люди поручились за
меня, и дело в шляпе. Теперь у меня свой уголок под лестни¬
цей на складе, и никто не скажет «пшел отсюда».
Вошли двое и сели за стол недалеко от нас. Один — невы¬
сокий и коренастый, в кожаной потертой куртке, на голове
мягкая матерчатая фуражка. Другой — высокий и тощий, ли¬
цо — неясный треугольник с обвислым носом. Он вынул из
кармана нового синего пиджака гармонику и сыграл несколь¬
ко протяжных мелодий. Его спутник барабанил, по столу рас¬
трескавшимися, грязными суставами пальцев и тупо смотрел
перед собой.
— Кто такой Аллистер? — спросил я старика.
— Ты не знаешь, кто такой Аллистер? Ты, наверное, тут дав¬
но не бывал? Господин Аллистер — мэр этого города.
— И он помог вам с пенсией? Он, должно быть, неплохой
мужик.
— Господин Аллистер — лучший человек во всем городе;
183
— Здесь многое изменилось, — сказал я. — Когда-то надо
было обращаться к Дж. Д. Уэзеру, когда требовалась подобная
помощь. По утрам в его офисе собиралась очередь.
— Дж. Д. Уэзер был убит до моего второго инсульта. Дай Бог
памяти, в июне исполнится два года с тех пор. Ты раньше жил
в этом городе?
— Дж. Д. Уэзера убили?
— Да, примерно два года назад. Прости.
— Подождите минутку. Как его убили? — Я положил ладонь
на его руку, которая на ощупь была похожа на кость, заверну¬
тую в лохмотья.
— Его просто прикончили, — нетерпеливо отозвался ста¬
рик. — Кто-то выстрелил в него, и он умер.
— Скажите ради Христа, кто застрелил его?
— Отстань от меня, сынок, я набрался пива.
Я выпустил его руку, и он зашаркал в мужской туалет. Блон¬
динки вместе со своим совместным достоянием в искусствен¬
ном меху ламы отправились по другим барам. Низкорослый и
высокий докончили с пивом и направились в туалет. Зал. опус¬
тел, кроме меня остался только бармен. Он протирал стаканы
и не обращал на меня внимания. Противный, пустой зал был
таким же, как десятки баров в незнакомых мне городах. Если
Дж. Д. Уэзер мертв, то этот город породит такое же чувство
одиночества, как и все другие.
Из уборной донесся шум мужских голосов. Нельзя было ра¬
зобрать слов, но в звуках ощущалась какая-то неприязнь, а
минуту спустя что-то приглушенно шлепнулось. Я посмотрел
на бармена, но он был занят своими стаканами.
Затем там кто-то начал всхлипывать. Я поднялся и вошел в
уборную. Старик сидел на грязном плиточном полу, спиной к
стене. Капля крови скатилась из носа на его седые усы. Высо¬
кий игрок на губной гармошке и его кореш стояли посередине
небольшой комнаты, уставившись на меня. Шляпа старика ва¬
лялась у их ног.
Старик плакал.
— Они отняли у меня деньги! —1 всхлипывал он. — Заставь
1 их отдать мне деньги.
— Мы не брали его денег, — процедил приземистый. — Он
нагрубил мне и получил затрещину.
— Мерзкий, нахрапистый ублюдок! — закричал старик. —
Они отняли у меня шестнадцать долларов.
— А ты заткнись,— выдавил длинный и сделал шаг к ста¬
рику.
184'
— Не трогай его, — предупредил я. — И верните ему деньги.
Длинный не сдвинулся с места.
— Ах вот как? — протянул низкорослый. Его светлые голу¬
бые глаза блестели и казались твердыми, как стекло. — Есть ещё
кто-нибудь, кроме тебя, кто заставит меня это сделать?
— Я устал ждать-, отдайте его деньги.
— У него не было никаких денег, — сказал низкорослый. —
Пошли, Свэни, мотаем отсюда к чертовой матери.
Я уперся каблуком в косяк двери и, оттолкнувшись, кинулся
на него. Он быстро прцсел, спасая челюсть, но мой кулак вмазал
ему в переносицу. Он тоже кинулся на меня, обхватил вокруг
пояса, его круглая башка оказалась под моей правой рукой.
— Дай ему сзади, Свэни!
Я подался задом к закрытой двери, пока Свэни не обошел
меня, и попытался освободиться из объятий коротышки, но
никак не мог расцепить его рук. Свэни приблизился вплотную,
и я съездил ему по уху левой рукой. Старик поднялся на ноги
и схватил Свэни сзади своей здоровой рукой. Тот отбросил его
назад, к стене, и старик опять съехал на пол.
Тем временем я нащупал ремень коротышки. Малый был
настолько приземистый и тяжелый, что напоминал мешок с
углем, но, поднатужившись, я оторвал его от пола’ и, когда
Свэни снова направился ко мне, я бросил его на Свэни.
Один из тяжелых башмаков угодил Свэни прямо в физионо¬
мию, и тот повалился навзничь, на пол. Коротышка растянул¬
ся плашмя, перекатилей один раз в направлении стены и вско¬
чил, как терьер, на карачки. Не успел он оторвать руки от пола,
как я нанес ему такой удар снизу, что он пролетел три фута в
воздухе, потом стукнулся затылком о стену и свалился на.пол.
Я тяжело дышал.
— Ты молодец! — произнес старик.
Я взглянул на него и увидел, что он больше не всхлипывает.
— И вы не подкачали. Я видел, как вы пытались схватить
этого долговязого. Кто из них отнял деньги?
— Коротышка. Думаю, он запихнул их во внутренний кар¬
ман куртки.
Я отыскал деньги и вернул их владельцу.
— В этом баре есть телефон?
-Да.
— Тогда поднимитесь и позвоните в полицию. А я покарау¬
лю и успокою их здесь.
Он с удивлением уставился на меня* покусывая запятнанные
кровью усы.
I8S.
— Позвонить в полицию?
— Они ведь ограбили вас, так? Их надо отправить за ре¬
шетку. .
— Может, и так, — молвил старик. — Но эти ребята снюха¬
лись с полицией.
— Вы их знаете?
— Встречал в городе. Думаю, легавые привезли их сюда два
года назад в качестве штрейкбрехеров. С тех пор они околачи¬
ваются здесь.
— Что же за полиция в этом городе?
— Вот такая.
— Послушайте... — Я отыскал в кармане гривенник и про¬
тянул ему. — Идите вызовите себе такси и уезжайте отсюда.
Он вышел.
Коротышка начал приходить в себя. Он пошевелил головой,
взгляд сфокусировался. Он посмотрел на меня и сел.
— Встань, — приказал я. — Побрызгай водой на лицо своего
приятеля. Я не собираюсь заботиться о нем.
— Ты пожалеешь об этом, парень. Ты не знаешь, во что ввя¬
зался только что.
— Заткнись, не то врежу еще! Обеими руками.
— Силен, да?
Левой я рассек ему верхнюю губу, правой подсадил синяк
под. левым глазом.
. — Понял, о чем я говорю?
Он прислонился к стене и закрыл разбитое лицо ладонями в
черных пятнах. Я снова вошел в зал, старик сидел на высоком
стуле.
— У вас неплохая Клиентура, — сказал я бармену.
— Вы вернулись? Я не припомню, чтобы мы выслали вам
позолоченное приглашение.
— Если комик в туалете не очухается через пять минут, то
вам следует позвонить в полицию и вызвать «Скорую помощь».
— Вы учинили драку? — Он посмотрел на меня с притвор¬
ным неодобрением. — Мы jyr не терпим никаких потасовок.
— Я что-то не заметил, чтобы вы подняли шум, когда поби¬
ли этого старого человека. Сколько вам перепадает?
— Еще одна такая хохма, и я вам покажу! — завопил бармен.
Раздался негромкий сигнал автомобиля перед таверной, и
старик соскользнул со стула.
— Попридержите язык, — бросил я бармену.
Старик был уже у двери, и я крикнул ему, чтобы он подож¬
дал минутку. ""
186
— Вы живете далеко отсюда?
— Всего в нескольких кварталах.
— Пятьдесят центов хватит. — Я протянул ему две монеты
по двадцать пять центов.
— Ты славный мальчик, сынок.
— Просто мне нравится драться. Если эта типы будут и даль¬
ше вас беспокоить, дайте мне знать. Думаю, я остановлюсь в
доме Уэзера. Меня зовут Джон Уэзер. Но, по-моему, лучше вам
здесь не появляться.
— Вы имеете в виду гостиницу «Палас»? Раньше там был дом
Уэзера.
— Да, полагаю, что они захотели изменить название.
Такси опять негромко прогудело, и старик повернулся, что¬
бы уйти.
— Подожди, — произнес-он опять. — Как, ты сказал, тебя
зовут?
— Джон Уэзер.
— Не родственник ли вы Дж. Д. Уэзера, о котором я расска¬
зывал?
— Вы угадали.
— Неужели это правда? — произнес старик. Потом сел в та¬
кси и укатил.
Глава 2
Они изменили не только название дома Уэзера. «Палас» по¬
лучил «вертушку» вместо больших дубовых дверей с бронзо¬
выми набалдашниками ручек, которые сохранила моя память.
В полутемном табачного цвета вестибюле, пропахшем табаком,
где раньше стояли кожаные кресла* все..было приведено в по¬
рядок и переоборудовано. Теперь вестибюль превратился в
светлое помещение с боковым освещением, с новыми цветны¬
ми диванами, и там больше не сидели старики. Бильярдную на
первом этаже, где Дж. Д. слыл когда-то бильярдным королем,
превратили в бар, на стенах которого были изображены синие
фигуры женщин. Я взглянул поверх оголенных плеч двух про¬
ституток, стоявших у двери в бар, и понял, что бизнес здесь
шел хорошо, работали тут и ученицы средних школ. Я не мог
не спросить себя, на что шли деньги от такого бизнеса.
Я прошел через вестибюль к стойке в комнате администра¬
тора. Там висела небольшая деревянная табличка с надписью:
«Г-н Данди». Данди посмотрел на мою побывавшую под дож¬
дем шляпу, на заросший черной щетиной подбородок, на гряз¬
ную рубашку, брезентовую сумку, старые дорожные ботинки. Я
взглянул на каштановую шевелюру Данди, похожую на парик,
с тщательным пробрром точно по центру его яйцеподобной
головы. Присмотрелся к его упитанному, холеному личику и
тупым маленьким глазкам, к его очень белому, гладкому ворот¬
ничку и бледно-голубому галстуку, который был закреплен По¬
золоченным зажимом с инициалами.
Я начал рассматривать каждый из его восьми наманиюорен-
ных пальцев, которыми он изящно касался внутренней сторо¬
ны конторки.
-г- Чем могу быть вам полезен? — спросил он, деликатно
опуская обращение «сэр».
— Однокомнатный номер без ванной. Я никогда не моюсь.
Он взметнул свои тонкие брови и прищурился.
— Это будет стоить два с половиной доллара.
Я обычно плачу, когда выезжаю из гостиницы. Кто запра¬
вляет этим заведением?
— Его хозяин. Господин Сэнфорд, — ответил Данди. — По¬
жалуйста, с вас два с половиной доллара.
Я вынул деньги, свернутые трубкой, — так казалось, что их
больше, чем на самом деле, — и протянул ему три долларовых
бумажки.
-- Сдачи не надо.
— Служащие этой гостиницы не берут чаевых.
— Извините. Вы мне напоминаете дворецкого, который ко¬
гда-то служил у меня. Он помер от досады в день своего пяти¬
десятилетия.
Данди-решительно положил ключ со сдачей на стойку и ска¬
зал свысока:
— Шестьсот семнадцать.
Перед тем как закрыть дверь шестьсот семнадцатого но¬
мера, коридорный искоса посмотрел на меня с угодливой
улыбкой.
— Что-нибудь организовать для вас, сэр? В этом городе мо¬
жно найти кое-что стоящее.
— Алкогольного, или сексуального порядка?
— И того и другого. Все что хотите.
Мне нужен просто покой, но не из твоих рук.
— Понятно,, сэр. Извинрте, сэр. — Замок двери щелкнул,
когда он вышел. *
Раздевшись до пояса, я помылся, побрился и надел чистую
рубашку. Посчитал оставшиеся деньги и обнаружил, что у меня
188
осталось шестьдесят три доллара и немного мелочи из послед¬
ней сотни сбережений. Без одежды я весил сто восемьдесят
фунтов и был подвижен, как боксер. Часы показывали двадцать
минут восьмого.
Я спустился^ по пожарной лестнице в радиостудию на тре¬
тьем этаже. Она находилась в тех же комнатах^ что и десять
лет назад, но стенка, отделяющая прихожую от самой студии,
была заменена на окно из сплошного стекла. По другую сто¬
рону окна высохший сморчок во фраке что-то говорил в мик¬
рофон. Я не сразу сообразил, что сильный и сочный голос,
звучавший в прихожей из громкоговорителя, принадлежал ма¬
ленькому человечку у микрофона.
«Исполненный благоговения, — говорил сильный, голос, и
губы сморчка шевелились в тают слогам, как у куклы чревове¬
щателя. — Исполненный благоговения, ты стоишь на перепуг
тье своей судьбы и, надеюсь, обладаешь духовной силой, чтобы
осознать это тревожное состояние. Но не пугайся получить уда¬
ры пращи и стрел, посылаемых жестокой судьбой. Я могу по¬
мочь тебе, опираясь на силу своих знаний и на сознание своей
силы...»
Крупного сложения молодой человек в сером костюме сидел
в углу у стола. Я спросил его:
— Есть ли тут какой-нибудь начальник или этот мистер все
делает сам?
— Я как раз директор программ. — Он поднялся и распра¬
вил складки на своих гладко отутюженных брюках. Парень вы¬
глядел так, как будто только что вышел из магазина мужской
одежды и заглянул в парикмахерскую.
— В таком случае, может быть, вы скажете мне, кто здесь
командует?
— Я только что сказал вам, что я являюсь директором про¬
граммы. — Его голос был настолько отработан, насколько это
вообще возможно. В нем уже проскальзывали нотки нетерпе¬
ния и уязвленного тщеславия.
— Но ведь кто-то вам платит зарплату, и, уверен, большую.
— Кто вы такой? Мне не нравится ваш тон.
— Извините, меня отчислили из музыкальной школы. Но я
все-таки хочу получить некоторую информацию.
— Неужели не ясно, что станция принадлежит госпоже
Уэзер!
Громкий голос из динамика продолжал:
«Вот вам мой совет, исполненный благоговения. Сами вос¬
питывайте свое дитя. Наставляйте его на праведный путь и
189
^всецело посвятите себя тому, чтобы быть достойным благор(
ното призвания родителя. Если вам понадобятся другие <
веты и утешение седьмого сына от седьмого сына, то прю
дите в мой офис в любой день недели. С десяти утра до т
вечера».
Я громко заметил:
— Госпожа Уэзер умерла пять лет назад.
— Пожалуйста, не кричите, — выпалил директор программ.
У нас не очень качественная звукоизоляция. Вы, наверное, име<
в виду кого-то другого. Я видел госпожу Уэзер сегодня после о<
да, и она была в отличном здравии.
— Что, Дж. Д. Уэзер снова женился?
— Так оно и есть. Действительно, я слышал, что господ
Уэзер был женат раньше. За несколько месяцев до своей смс
ти он женился вновь.
— Она заправляет также и тостиницей?
■— Как раз и нет. Гостиница была продана господину Сз
форду.
-т Сэнфорду из химической компании?
— Правильно.
— Он все еще живет в большом доме на северной стор
не, да?
— Совершенно правильно. А теперь я должен извиниться
меня дела. — Он бесшумно засеменил по ковру к двери стущ
Громкоговоритель вещал:
«Настоящее лекарственное средство из травы, приготс
ленное точно по экзотическому рецепту древнего восточи
го мудреца. Этот драгоценный препарат вылечит или обл<
чит заболевания сердца, крови, желудка, печени и почек. <
годится для лечения болезней и мужчин и женщин и дейсп
ет как редкое тонизирующее средство при упадке сил и i
обще при плохом настроении. Высылайте один доллар гиг
номинальную стоимость упаковки в десять центов в адрес г
шей.станции, и вы получите большой пробный флакон «И
вены».
Маленький человечек во фраке поднялся из-за микрофон;
направился к двери, его место занял директор программ.
«Вы слушали выступление профессора Саламандера, сед
мого сына, от седьмого сына и хранителя древней мудрости
Пока звучало объявление, магнитофон воспроизвел нескод
ко мелодий из «Баркаролы». Затем директор программ объяв
полунасовку, прсвященйую джазу, и с. помощью своего голе
начал готовить соответствующую атмосферу.
ion
Мне не понравилась созданная его голосом атмосфера, и я'
ушел. Я спускался на лифте вместе с профессором Саламанде-
ром, белки его глаз были желтыми. От.него сильно несло вис¬
ки. Он бормотал что-то себе под нос.
Я бывал в том районе с отцом всего один или два раза и по¬
мнил местонахождение дома Сэнфорда довольно смутно, поче¬
му и взял такси.
Когда мы подъехали, водитель спросил:
— Где вас высадить, у служебного входа?
— Подвезите меня к парадной двери. Я не собираюсь ниче¬
го им продавать. И подождите меня. Я скоро вернусь.
Дом был построен отцом Сэнфорда и представлял собой не¬
складное белое кирпичное строение с восемнадцатью или два¬
дцатью комнатами. Грандиозные, но явно лишние башни по
обе стороны фасада придавали ему вид какой-то средневеко¬
вой постройки. Его территория занимала целый квартал, вклю¬
чая сад на углубленном уровне, теннисные корты и плаватель¬
ный бассейн, что позволяло Алонсо Сэнфорду и его друзьям
практически не выходить на общую улицу. Лишь когда с юга
дул сильный и устойчивый ветер, до переднего двора .Сэнфор¬
да долетал запах с химических фабрик.
Черная служанка в белом воротничке и колпаке открыла на
звонок в дверь.
— Господин Сэнфорд дома?
— Я не уверена. Скажите, кто его спрашивает?
— Джон Уэзер. Сын Дж. Д. Уэзера.
Она впустила меня, усадила на кресло в прихожей и ушла.
Шляпу я положил на колени. Вскоре она вернулась и взяла у
меня шляпу.
— Господин Сэнфорд примет вас в библиотеке.
Когда я вошел, он положил раскрытую книгу на широкий
подлокотник кресла. Сэнфорд не выглядел постаревшим на де¬
сять лет, но когда поднимался, то-по-старйковски подался впе¬
ред всем телом и оттолкнулся руками. На нем был шелковый
домашний халат с красным бархатным воротником. Он пошел
мне навстречу с распростертыми объятиями.
Его лицо похудело и высохло, поэтому улыбка напоминала
аккуратно сложенную бумагу.
— Джонни Уэзер, это и вправду ты! Вот уж действительно
повод, чтобы выпить. Ты достаточно взрослый, чтобы пропус¬
тить стаканчик. — Он покровительственно хихикнул.
— Может быть, немного лимонаду.. Я слишком вымахал для
своих лет.
191
Он опять улыбнулся, обнаружив свои тщательно подогнан¬
ные зубы.
— Постой, дай прикинуть, сколько же тебе теперь лет? При¬
близительно я могу определить твой возраст, но когда тебе сту¬
кнет столько же, сколько мне, ты будешь их подсчитывать так
же тщательно. Двадцать иди двадцать один год?
— Двадцать два, — уточнил я. —. Достаточно взрослый, что¬
бы наследовать имущество;
Извини, — сказал он и, вызвав звонком служанку, попро¬
сил принести вина. — Может быть, ты присядешь? Вот здесь,
так-то лучше. Поверь, я могу понять прозвучавшую в твоих сло¬
вах горечь, Джонни. Для тебя это большая неудача, что твой
отец снова женился за несколько месяцев до своей внезапной...
кончины.
— На ком он женился? Кто*его убил?
— Ты хочешь сказать, что еще не встречался со своей мачехой?
— Я о ней не слышал до сегодняшнего вечера. Она для меня
чужая. В этом городе, кажется, все изменилось.
— Уверен, что ты сочтешь ее очаровательной леди. Я стал¬
кивался с ней при разных обстоятельствах, деловых и иных, и
всегда она была очаровательна.
— Как это приятно для вас обоих! Я слышал, она продала вам
гостиницу.
— Действительно, она ее продала. Госпожа Уэзер и ее ме¬
неджер, господин Керч, решили немного сократить количест¬
во принадлежащей ей недвижимости. У меня пока не было
причин сожалеть о вложенном капитале.
— Странно слышать, как вы называете эту женщину «госпо¬
жа Уэзер». Моя мать умерла пять лет назад.
— Да, да, — поддакнул Сэнфорд. — Большое несчастье.
Служанка принесла коктейли из бренди со льдом в высоких
стаканах, и Сэнфорд раскурил сигару.
— Твой отец пытался тебя разыскать, — продолжал он. — Что
же все-таки произошло с тобой, Джонни?
— Я переезжал с места на место. В то время отец мне не
нравился, и я заявил матери, что не вернусь к нему. Около
двух лет я жил в разных уголках страны, а затем меня загреб¬
ли в армию. Последний год или даже два мои чувства к отцу
изменились.
— Разумеется. Нельзя думать плохо об умершем.
— Дело не в этом. Видите ли, до сегодняшнего вечера я не
знал, что его уже;нет в-живых.
— Ты хочешь сказать, что тебе не сообщили об этом?
192
— Когда его убили?
— Почти два года назад. Кажется, это случилось в апреле
сорок четвертого.
— В то время я был в Англии. Никто не побеспокоился со¬
общить мне об этом.
— Возмутительно!
— Кто его убил?
— Преступление так и не было раскрыто. Мы сделали все
возможное. Ты должен знать, что в свое время я был очень бли¬
зок с твоим отцом. Его смерть потрясла меня.
— Она принесла вам дом Уэзера. Теперь в городе мало что
не принадлежит вам.
Он, потягивая свой коктейль, поверх очков холодно посмо¬
трел на меня.
— Я уже сказал, что могу понять твою горечь, Джонни, по¬
скольку твой отец в своем завещании лишил тебя всего, не оста¬
вил ни цента. И все же, думаю, неумно с твой стороны оскорблять
своих потенциальных друзей. Я был настроен отнестись к тебе с
большой симпатией.
— Ваше сочувствие не может стать предметом торга. Моему
отцу оно не принесло большой пользы. Ваша плохо скрытая
угроза нс очснь-то меня пугает. И вам не удастся сделать из
меня холуя, пока я не приду к вам с какой-нибудь просьбой.
Он подался вперед, и его выцветшие старческие глаза посмо¬
трели на меня пустым взглядом, которому он пытался придать
видимость чистосердечности.
. — Кажется, в твоей голове засели некоторые очень стран¬
ные понятия. У меня было впечатление, что ты пришел ко мне
как к старому другу твоего отца. — Он сделал паузу и стал раз¬
глядывать мои нечищеные рабочие ботинки и Помятую одеж¬
ду. — Может быть, даже с намерением обратиться ко мне за
помощью.
— Я уже много лет никого ни о чем не просил.
— Вполне может быть. Но твое отношение поражает меня
излишней агрессивностью.
— Это — суровый город, господин Сэнфорд. Вы знаете об
этом, это ведь ваш город. Два года назад здесь был убит мой отец.
Как происходило расследование обстоятельств его смерти?
— Я сказал тебе, что преступление осталось нераскрытым.
Его застрелили на улице, а нападавшего так и не арестовали.
— Дело все еще ведется или прекращено?
— "Боюсь, что не смогу на это ответить. Почему тебе пришло
в голову, что я имею какое-то отношение к расследованию?
7 Р, Макдональд «Беда преследует меня*
193
— Важное дело вряд ли прекратят без вашего молчаливого
одобрения.
Мы допили коктейли. Он опустил стакан на стол с каким-то
повелительным ударом.
— У тебя забавное представление о функциях обеспеченно¬
го человека в современном демократическом муниципалитете.
Мы все подчиняемся закону, господин Уэзер. Мы все должны
стараться ладить с соседями.
— Дж. Д. пытался это сделать, но один из его соседей-застрег
лил его на улице. Кто вел дело?
— Инспектор Хэнсон, кажется. Ральф Хэнсон. — Стэнфорд
встал, взял книгу и надел очки для чтения. Теперь он стал осо¬
бенно похож на умудренного старого ученого, который отказал¬
ся от радостей окружающего мира.
— «Теория класса неработающих людей» — вы читаете до¬
вольно забавную книгу.
Он улыбнулся своей осторожной, помятой улыбкой.
Ты действительно так думаешь? Веблен довольно компе¬
тентно анализирует иллюзии моего класса. Он помогает мне
освободиться от этих иллюзий.
—*.Но есть одна, с которой вы не расстанетесь. Каждый че¬
ловек, роЖаающийся богатым, впитывает ее с молоком мате¬
ри и не расстается с ней до конца жизни — с иллюзией своего
превосходства.
— У тебя была куча денег, когда ты был еще мальчишкой,
не так ли? — заметил он. — И я не замечал, чтобы ты страдал
от комплекса неполноценности.
Он позвонил, появилась служанка, чтобы проводить меня.
— Еще один вопрос, — сказал я. — Эта госпожа Уэзер полу¬
чила все достояние моего отца. Кто является следующим за ней
наследником?
— Думаю, что ты. Но госпожа Уэзер молода и, как я слышал,
здорова.
Теперь он не подал мне руки. Когда я уходил, он сидел, за¬
ложив пальцем страницу книги Веблена, создавая видимость
полной поглощенности чтением.
Глава 3
Инспектор Ральф Хэнсон жил в новом районе восточной
части города, в одном из домов массовой застройки. Это был
невысокий дом, он содержался в хорошем состоянии. Радова¬
194
ли глаз тщательно подстриженный кустарник и гладкая зеле¬
ная лужайка. Я поднялся по ступеням веранды и постучал в
дверь разукрашенным железным молоточком.
Женщина средних лет, чья фигура так и не восстанови¬
лась после беременности, открыла дверь и неуверенно улыб¬
нулась мне. Я заметил трехколесный велосипед возле двери и
коляску для куклы в прихожей. Я спросил, дома ли инспек¬
тор Хэнсон.
— Ральф в мастерской, в подвале. Если хотите, можете прой¬
ти туда.
— Я пришел по делу. Может быть, лучше позвать его сюда?
Звук строгания доски, который доносился из-под пола, пре¬
кратился, когда она крикнула, подойдя к лестнице:
— Ральф, к тебе пришел молодой человек.
Хэнсон спускал закатанные рукава рубашки, поднимаясь по
лестнице; к его волосатым рукам прилипли мелкие стружки.
Это был высокий мужчина с продолговатым, мрачным лицом и
живыми зелеными глазами. На минуту он остановился в при¬
хожей и отряхнул руки.
— О, Ральф, — пропела его жена капризным голоском, — я
просила тебя, чтобы ты не таскал сюда. сор.
— Это не сор, — резко заметил тот. — Это хорошее, чистое
дерево.
— Но его так же трудно выметать, как и сор, — заявила она
и исчезла во внутренней части дома.
Он смерил меня взглядом и про себя дал мне оценку, о кь
торой я мог догадаться по его резкому вопросу:' ' •
— Что я могу для вас сделать, сэр?
' — Пару лет назад вы вели расследование убийства Дж. Д.
Уэзера, так? — спросил я.
— Верно. Мне было поручено это дело.
— Известно ли вам, кто его убил?
— Нет. Я оказался в тупике. Нам не удалось поймать убийцу.
— Вы не смогли этого сделать? Или не стали?
Он посмотрел на меня враждебно. Тонкие губы раздвину¬
лись в невольной гримасе, обнажив желтые зубы, длинные, как
у гончих.
— Мне не нравится этот сарказм. Почему, собственно, вас •
интересует это дело?
—. Я его сын.
— Что же вы сразу не сказали. Входите и садитесь.
Он жестом пригласил меня* пройти первым в гостиную и
включил;верхний свет. Мы оказались в небольшой комнате,
195
загроможденной мягкой мебелью, с двумя окнами французско¬
го типа и газовым камином у третьей стены. Он усадил меня
на обитый мохером диван, а сам устроился в таком же кресле
напротив меня. Комната была, не более уютной, чем выставка
в витрине мебельного магазина, но зато теперь хозяин пытал¬
ся вести себя более дружелюбно. Его удлиненное лицо изоб¬
разило улыбку, которую легко было принять за гримасу боли.
— Итак, вы — Джон? Я помню, вы вечно ходили за Дж. Д.,
когда были малышом. Я тогда работал на мотоцикле.
У вас неплохо шли дела, — заметил я.
Он окинул комнату взглядом, в котором сквозило мрачное
самодовольство. -
• — Да, в прошлом году я получил повышение и стал инспек¬
тором.
— Кому вы обязаны этим?
— Руководству полицейского управления. А кому, вы ду¬
мали?
— Я так понимаю, что вас повысили не за работу по рассле¬
дованию убийства моего отца.
^ Он подался -вперед и быстро выпалил, горячо, как одер¬
жимый:
— Вы ничего не добьетесь, околачиваясь тут и бросая мне в
лицо такие намеки. Мне нравился Дж. Д. Я всеми силами ста¬
рался раскрыть это дело.
-г Всем нравился Дж. Д., за исключением, возможно, только
моей матери. И кого-то, кто пристрелил его на улице. И, возмож¬
но, еще нескольких людей, которые покрывали человека, застре¬
лившего его.
— Не знаю, каких рассказов вы наслушались, — буркнул
Хэнсон.
— Мне ни черта не рассказывали. Вот в чем беда. Я даже не
знаю, что же с ним произошло.
— Но вы только что сказали...
—Я сказал вам тогчто услышал случайно в баре. Как он был
убит?
— Вы хотите услышать об этом в деталях?
— С мельчайшими подробностями, которые вам известны^
Он откинулся в кресле и сложил перед собой кончики паль¬
цев, изобразив арку. Его рассказ прозвучал легко и точно, как
отрепетированные свидетельские показания.
— В него стреляли примерно в шесть тридцать пять вечера
третьего апреля сорок четвертого года, когда он возвращался
домой из гостиНицьь Стреляли в квартале от Мэйн-стрит, на
196
углу улиц Клири и Мэк. Было произведено два выстрела. Поч¬
ти одновременно, по показаниям свидетелей. Обе пули попали
ему в голову и пронзили мозг. Он умер мгновенно.
— Видел ли кто-нибудь убийцу?
— Это одно из обстоятельств, которое мне мешало. Ншсго
его не видел. Убийство из засады, которое было заранее хоро¬
шо спланировано, и для убийцы был подготовлен побег. Пом¬
ните старое здание Мэк?
— Нет. Расскажите мне о нем.
— Находится на углу улиц Клири и Мэк с выходами на обе
улицы. Дж. Д. проходил около этого здания каждый день при-,
мерно в одно и то же время, направляясь домой с работы. Че¬
ловек, который в него стрелял, должен был об этом знать, потому
что ждал у окна, на втором этаже здания Мэк. Окно располо¬
жено примерно на высоте четырнадцати футов над уровнем зе¬
мли. Когда Дж. Д. приблизился, убийца высунулся из окна и
несколько раз выстрелил в него сверху. Во всяком случае,, та¬
кова моя гипотеза! Она подтверждается траекторией пуль.
— Чье это окно?
— Ничье. Помещение пустовало. Раньше там был кабинет
зубного врача. После мы выяснили, что дверь была открыта
фомкой; на пыльном подоконнике остались следы, показыва¬
ющие, что кто-то на него облокотился.
— Отпечатки пальцев?
— Нет, я сказал вам, что все было хорошо спланировано.
Убийца сделал два выстрела, закрыл окно и удрал на.улицу че¬
рез другой выход. К тому времени почти все офисы были закры¬
ты, и никто его не видел. Возможно, его ждала машина у выхода
на улицу Мэк. Во всяком случае, ему удалось скрыться.
— И это все, что вам удалось установить за два года? _
— Еще одна деталь. Мы нашли оружие, которым пользовал¬
ся убийца, и установили, кому оно принадлежало. Револьвер
«смит-и-вессон». Мы нашли его в канализации на улице Мэк.
Оказалось не так уж трудно проследить его принадлежность.
Дочь.первоначального покупателя, некоего Тигардена, продала
его Кауфману, торговцу подержанными вещами. Кауфман при¬
знал, что купил этот револьвер, но утверждал, что его украли
из магазина за пару дней до убийства.
— Вы провели расследование по Кауфману?
— Конечно. Ясно, что он темн.ая личность, что-то вроде
анархиста или радикала. Пишет абсурдные письма в газеты. Но
он не убивал вашего отца., так как в момент убийства находил¬
ся в своем магазине. Может назвать двух или трех людей, ко¬
197
торые готовы в этом поклясться. Может быть и так, что он
кому-то продал оружие, а затем, чтобы выгородить его, при¬
думал эту историю с воровством. Но у меня создалось впечат¬
ление, что он говорил правду.
— Полагаю, что вы поинтересовались, кому была выгодна
смерть Дж. Д.?
Он беспокойно заворочался на подушках кресла.
— Я сделал все, что смог. Госпожа Уэзер была единственным
человеком, которая получала явную выгоду. Она унаследовала
его деньги и собственность. Но нет никаких других причин ее
подозревать. Вам это известно не хуже, чем мне.
— Черт меня подери, если мне хоть что-нибудь известно.
Скажите, кто такая эта женщина? \
— Вы не знаете ее? Я думал, что вы могли остановиться
у нее.
— Ну уж нет, постараюсь обойтись без этого. — Я встал и
по ковру подошел к камину. — Я никогда ее не встречал. А то,.
что слышал* не располагает меня к ней.
— Естественно, вы не склонны хорошо отнестись к ней. Но
она довольно симпатичная. У нее куча достоинств.
— Откуда она взялась?
— Думаю, из Чикаго. Во всяком случае, ваш отец привез ее
. сюда из Чикаго —из одной поездки. Какое-то время она рабо¬
тала у него секретарем, потом он на ней женился. Я слышал,
что она была ему хорошей женой. Городским женщинам она не
очень-то нравилась, но такое случается. Она слишком шикар¬
но смотрелась на их фоне.
— Я должен взглянуть на эту шикарную штучку. Она все еще
живет здесь?
— Да, она просто осталась в доме Дж. Д. Это теперь ее дом.
— Теперь я знаю об этом деле столько же, сколько и вы?
— Я изложил вам основные факты. Может быть, остались
какие-то детали...
— Такая, например, кто убил моего отца?
Он поднялся. В его узких зеленых глазах сверкала злоба.
— Я рассказал все как есть. Если вам это не нравится, мо¬
жете заплевать и забыть мой рассказ.
— Мне он не нравится, но я не собираюсь его забывать. Я хо¬
тел бы знать, не посоветовал ли кто вам не выяснять слишком
много?
Зубы снова обнажились в гримасе, а голос прохрипел:
— Я выполнил свою работу и рассказал вам, что знаю. А те¬
перь убирайтесь из моего дома.
198
Наши глаза встретились, он уставился на меня тяжелым взгля¬
дом, но первым опустил глаза.
— Вы нервничаете, инспектор Хэнсон. Скажите мне, что вас
выводит из себя, и я уйду.
— Я никого не боюсь,.и если какая-то сопля вроде вас дума¬
ет, что может...
— У вас задатки честного человека, Хэнсон. Вам нравится
чистое, добротное дерево. Как вы можете работать в нечисто¬
плотных полицейских органах* вроде тех, что действуют в этом
городе?
Он сделал шаг ко мне, продолжая пожирать меня глазами.
Высокий, всего на один-два дюйма ниже меня, но сухоща¬
вый и хрупкий. Я мог бы сломать его на месте, но, кажется, его
это не волновало.
— Еще одна ваша шуточка...
— И вы наброситесь на меня, мне придется вам врезать, а
вы вызовете патруль и упечете меня в тюрьму.
— Я этого не говорил. Но в этом городе такая болтовня на¬
влечет на вас беду.
— Если из-за болтовни я попаду в беду, то буду драться, что¬
бы из нее выйти.
— Я имею в виду серьезные неприятности, — заметил он
чуть спокойнее. — Может быть, вам лучше забыть .обо всём
этом деле.
— Так, как это сделали вы? Не пытаетесь ли вы напугать
меня, как кто-то напугал вас?
— Никто меня не напугал! — крикнул он. — Убирайся!
-г- Значит, вам действительно нравится город в его нынеш¬
нем виде. Нравится быть большой второразрядной лягушкой в
грязной луже.
Он молчал целых полминуты. Его лицо раз или два дерну¬
лось и стало спокойным. Наконец он сказал:
— Вы не знаете, о чем говорите. Когда у человека жена, дети,
дом, за который надо платить...
— Вы хотите, чтобы ваши дети росли в таком месте, где по¬
лицейские — прохвосты и плуты? Вы хотите, чтобы они узна¬
ли, что их отец — такой же прохвост и неплохо устроился в этой
компании? Странно, что вы не хотите очистить это место для
своих же детей,
Горькая улыбка искривила уголки его губ.
— Я же сказал, вы не знаете, о чем говорите, Уэзер. Если
этот город и превратился в помойку, то твой отец был не по¬
следним, кто приложил к этому руку.
199
— Что вы имеете в виду, черт возьми?!
— А то, что этот город впервые ощутил подлинный вкус
коррупции, когда тридцать лет назад Дж. Д. привез сюда пер¬
вые электронные игральные машины. Сначала он подкупил
полицейских, чтобы они не выкинули из города его игральные
автоматы. Затем он подкупил муниципальное правительство,
чтобы оно не проводило чистку среди полицейских. И не на¬
зывай меня лжецом, потому что я знаю, о чем говорю. Я по¬
лучил свою долю.
Мне не хотелось этому верить, но это было похоже на прав¬
ду. Внутри у меня что-то екнуло. Я всегда думал, что мой отец
был самым порядочным мужчиной на американском Среднем
Западе.
Глава 4
Такси начинало обходиться мне дороже, чем я мог себе по¬
зволить, но я торопился. Водитель повез меня по Мэйн-стрит,
главной улице, прямо в Центр. Улицы ночного города были
полны шумных парочек, молодых девушек, подростков и мо¬
лодых людей, которые группками по двое и трое искали удач¬
ных встреч. Их яркие галстуки развевались как знамена. Весна
журчала в сточных канавах быстрым мутным потоком, и люди
на улицах двигались, перегруппировывались в медленном, бес¬
конечном танце Бахуса. Мы повернули около гостиницы «Па¬
лас» и поехали по улице Клири в северную часть города.
На втором этаже здания Мэк не светилось ни одного окна,
а на тротуаре, где умер Дж. Д. Уэзер, не было бронзовой до¬
щечки.
Даже дом его вроде бы не изменился, хотя и оказался мень¬
ше, чем мне запомнился. Ничто тут не изменилось — только
теперь я не мог войти не постучавшись и никто здесь не встре¬
тит меня с радостью. Я поднимался по парадной лестнице, чув¬
ствуя, что вот-вот сделаю то же, что делал всегда. Я позвонил и
стал ждать. Охватившее меня чувство прошло еще до того, как
открылась дверь, уступив место другому состоянию — полузло-
му и полусмущенному.
Над моей головой вспыхнула лампа, и дверь приоткрылась
на цепочке. Через четырехдюймовую щелочку я увидел женщи¬
ну: тщательно покрытые лаком, завитые каштановые волосы,
темные глаза на бледном лице, белая шея над прямоугольным,
декольте.
200
— Госпожа Уэзер?
-Да.
— Мне хотелось бы поговорить с вами. Думаю, что вы при¬
ходитесь мне мачехой.
Она, поперхнувшись, издала изумленный смешок:
— Вы — Джон Уэзёр?
— Да. Можно войти?
— Конечно. Входите. — Она освободила цепочку и отсту¬
пила*, чтобы открыть дверь. — Простите, что держала вас на
пороге. Но я в доме одна, и неизвестно, кто может заявиться
ночью. Сегодня вечером моя служанка отдыхает.
— Вполне понимаю вас, — сказал я, оглядываясь по сто¬
ронам.
1 Уже не было в зале старого дерева, исчезла и голова лося над
дверью. Пол перестелили, на нем лежал ковер' пастельных то¬
нов. Лестница, покрытая эмалью под слоновую кость, казалась
ненастоящей. Все было каким-то бледным и чересчур чистым.
— Вы жили в этом доме, не правда ли? — спросила она.
— Я как раз об этом думал. Теперь тут все иначе.
— Надеюсь, вы одобряете перемены. — Ее тон представлял
собой искусную смесь надменности, кокетства и подхалимажа.
Голос заинтересовал меня. Низкий, сочный и сложный, слииь
ком женственный для такой утонченной дамы. Я посмотрел ей в
лицо и сказал:
— Здесь слишком многое изменилось, чтобы я мог сразу сде¬
лать какой-то вывод. Да и какое это имеет значение — одоб¬
ряю я или нет?
Она повернулась на каблуках и направилась к двери в гос¬
тиную.
— Не хотите выпить что-нибудь? Нам есть о чем поговорить.
— Спасибо, — сказал я и последовал за ней.
Если ее груди и бедра были не накладные, то она обладала*
красивой фигуркой. Но даже если они и были накладными, то
выручали ноги и походка. Одетая в темное шелковое платье, она
двигалась с пластичностью, свойственной морским львам.
Когда мы сели друг против друга, я увидел, что ее лицо
контрастировало-с фигурой. Оно было красиво, но как бы
обескровлено, что подчеркивалось алыми губами, и выглядело
осунувшимся. Широко расставленные темные глаза, в которых
застыла тревога, кажется, впитали и сосредоточили в себе всю
энергию. Блестящие волосы нависали над бледным лицом и
шеей. \
Под моим взглядом она нервно улыбнулась.
201
— Ну что, вам уже удалось прикинуть мои размеры по мето¬
ду Бертильона?..1
— Извините. Естественно, что меня интересует последняя
жена моего' отца.
— Звучит не слишком галантно.
— Галантность — мое слабое место.
— Это относится ко всему вашему поколению, не правда
ли? Может быть, вы начитались Хемингуэя и подобной лите¬
ратуры?
— Не Стоит входить в роль мачехи. У вас нет передо мной
ни малейшего преимущества с точки зрения возраста.
'Смех странно контрастировал с ее застывшим лицом.
— Может быть, я ошиблась относительно вашей галантности.
Я тоже отношусь к потерянному поколению. Кстати, я обеща¬
ла предложить вам выпивку.
— Кто теперь читает Хемингуэя? — заметил я в ответ й ог¬
лядел комнату, пока она шла к бару в углу: Бар задумал Дж.
Д., но все остальное в комнате было переделано. На окнах —
толстые, яркие шторы, замысловато расставленная современ¬
ная мебель. Строгие стены и мягкое боковое освещение созда¬
вали впечатление высоты и простора. Единственное, что со¬
хранилось от старых времен, — это пара раздвижных дверей.
Комната была великолепной, но ей не хватало жизни. Бесшум¬
но прошли здесь время й перемены, оставив ее в тишине и
неподвижности. Меня интересовало, проводит ли свои ночи в
..одиночестве богатая вдовушка — женщина, которая придума¬
ла такую комнату.
Она дала мне американское виски, добавив туда немного
содовой воды и много льда. Затем подняла свой бокал и ска¬
зала:
— Выпьем за галантность.
У нее были белые, хорошо ухоженные руки, но на запястье
виднелись небольшие складки и морщинки. Может быть, я
ошибался относительно ее возраста, но ей не могло быть боль¬
ше тридцати, пяти лет.
— А я пью за женщин, которые не зависят от галантности.
Какое-то мгновение она смотрела на меня, а потом медлен¬
но произнесла:
— Вы таки славный мальчик..
1 Б ертильон Альфонс (1853 — 1914) — французский юрист, автор
системы приемов судебной идентификации, основанной на классификации
измерений тела. (Примеч. перев.)
202
— Вы не очень типичная мачеха. А может, я начитался не тех
книг в юные годы?
— Сомневаюсь. Каковы ваши планы, Джон?
— Получается забавная вещь. Я приехал сюда с намерением
попросить у Дж. Д. работы. Болтаюсь с тех пор, как демобили¬
зовался из армии.
— Разве вы не знали, что он умер?
— До сегодняшнего дня не знал. Видите ли, после того как
моя мать оставила его, у нас не было о нем никаких сведений.
Я почти забыл, что у меня есть отец. Но последние два года,
когда был в армии, думал о нем. Не пытался связаться* просто
думал... Поэтому в конце концов решил поехать и повидаться с
ним. Но несколько опоздал.
— Вам надо было приехать раньше. — Она наклонилась впе¬
ред, чтобы дотронуться до моего колена, и я увидел линию, раз¬
делявшую ес груди, в глубоком вырезе. — Он часто говорил о вас.
В любом случае стоило ему написать.
— Что он обо мне говорил?
Она так же демонстративно отстранилась от моего колена,
как и коснулась его.
— Он вас любил, гадал, что же с вами случилось. Боялся, что
ваша мать настроит вас против него.
— Она старалась, но в конечном счете ничего не вышло. Не.
могу сказать, что ставлю ей это в вину.
— Вы действительно не вините ее?
— Почему я должен ее винить? Он возненавидел ее за то, что
она его бросила. Он никогда не пытался связаться с нами.
— Почему она ушла от него, Джонни? — Ее манеры посте¬
пенно приобретали все большую интимность, и мне станови¬
лось не по себе. — Он не сказал мне об этом, — добавила она.
Пока разговор целиком развивался согласно ее пожелани¬
ям, и она предпочла сентиментальную тональность воспоми¬
наний.
Я выбрал другую:
— Потому что он был бабник.
Казалось, это. ее не шокировало и не расстроило. Она отки¬
нулась назад на своём низком кресле и вытянула руки над го¬
ловой. Ее наполненное жизнью, волнующее тело напоминало в
этой застывшей комнате змею, которая в наглухо закрытой мо¬
гиле питается мертвечиной. Она сказала мягким вопрошающи г
голосом: ч-
— Вы, видно, знали, как вести себя, когда вам было двена¬
дцать лет.
.Она опустила голову на спинку кресла и посмотрела на по¬
толок, казалось погрузившись в мечты о своей власти и преле-
сти.'Можно дотянуться до ее тела и попользоваться им, как со¬
зревшим плодом, свисающим с дерева, подумал я. Но ведь она
была моей мачехой, и это значило бы пойти на кровосмешение.
К тому же я ненавидел ее.
Самым непринужденным голосом я спросил:
— Что же случилось с Дж. Д.?
Она подняла голову, ее темные, волнующие глаза посмотре¬
ли на меня.
— Его застрелили на улице. Неизвестно, кто это сделал. Это
было ужасно. Не уверена, что смогу говорить об этом. Даже'
теперь. — Ее голос смолк.
— Вы, должно, быть, очень его любили.
— Я по нему сходила с ума, — сказала она глухо. — Он был
единственным настоящим мужчиной в моей жизни. — Теперь
она сидела прямо. Белые руки на подлокотниках кресла и ве¬
нец волос придавали ей вид трагической королевы.
— Не был ли он староват для вас?
Она изучала меня какое-то время и решила, что я ни на что
не намекаю.
— Некоторые так думали, — ответила она с вызовом, — но я
так не считала. У Джерри был секрет вечной молодости.
— Но не вечной жизни. Впрочем; собственность продолжает
существовать. У него осталось много имущества, не так ли?
Я ей подбрасывал не те вопросы, и она пришла в некоторое
замешательство.
— Что вы имеете в виду? Конечно, он хорошо меня обес¬
печил. 4
— Это прекрасно. Должно быть, это так же хорошо, как если
бы он продолжал жить.
Она собралась с новыми силами и отошла на прежнюю ли¬
нию обороны.
— Джонни, неужели вы меня ненавидите? У меня не былр
ни малейшего представления о том, что содержится в его заве¬
щании* до его смерти. Я знаю, что вам выпала незаслуженно*
горькая доля.
: — Он не умер. Его застрелили. Это ему выпала горькая доля.
Есть ли у вас представление о том, кто его застрелил?
— Откуда?! — Она скорчила рожицу, как маленькая девоч¬
ка, поджав губки бутончиком. — У него, должно быть, были
враги, Джонни. У него было столько разных деловых предпри¬
ятий...
204
— Значит, вы думаете, что это было убийство, связанное с
бизнесом? Кого вы имеете в виду? ,
Вопрос ее испугал. Ее белое лицо осталось неподвижным, но
все тело напряглось.
— Никого. Я мало знаю 6 его делах.
— Давали ли вы объявление о награде за поимку убийцы?
— Нет, не давала. Мне посоветовали не делать этого.
— Кто посоветовал?
— Не помню. Один из его друзей, по-видимому^ Говорили,
что полиция хотела бы получить возможность спокойно прове¬
сти работу по этому делу.
— Они действительно поработали спокойно. Это дело при¬
крыли так тихо, что можно подумать, будто все оглохли.
— Думаю, полиция сделала все возможное, Джонни. Инспе¬
ктор Хэнсон занимался этим делом в течение многих недель.
— Возможно, сшивая расползающиеся швы. Герметически
запечатывая его, чтобы комар носа не подточил.'Где вы нахо¬
дились, когда застрелили Дж. Д.? Или это стало частью секрет¬
ных архивов?
Я дал ей основание по-настоящему разозлиться, но она уба¬
юкала себя притворным волнением, которое разыгрывала для
меня. Закрыв лицо руками, она сказала прерывающимся го¬
лосом:
— Какие чудовищные инсинуации! Я была дома, помогала.
кухарке готовить для него обед — блюда, который он так и не
отведал.
Ее стремление выгородить себя лживыми ответами было про¬
сто невыносимо. Я решил подключиться к ее игре, посмотреть,
что из этого получится:
— Вы отлично знаете, что я ничего такого не имел в виду.
Просто дело в том, что я не смог ни до чего докопаться. И это
меня убивает.
Она опустила руки, и ее сухие глаза стали вглядываться в мое
лицо.
— Я знаю. Это сразило меня уже давно. Два года тянется эта
ужасная неопределенность.
— Какая неопределенность?
— Относительно того, что случилось с Джерри. И того, что
может случиться со мной. Видите ли, я-продолжаю вести его
дела.
— Я слышал, чтр вы продали гостиницу.
— Да. Вынуждена была ее уступить. — Казалось, она смути¬
лась. — По я все еще управляю клубом и станцией. Видите ли,
2505
мне хорошо знакома эта работа. Я работала на радио в течение
многих лет. Первоначально Джерри нанял меня вести его дела
в радиобизнесе.
— А как обстоит дело с игральными автоматами?
— Я держусь в стороне от этого бизнеса. Это не женское
дело. Вынуждена была нанять менеджера. Он ведет также дела
клуба.
— Полагаю, это — Керч?
— О, вы его знаете?
— Пока что» нет.
— Если захотите встретиться с ним, то я могу организовать.
Хотя с какой стати вы захотите...
— Меня интересует любой, кто мог что-то получить в связи
со смертью Дж. Д,
Она неуверенно посмотрела на меня.
Конечно, я вас не интересую... в этом смысле?
Я открыто уставился на ее розовые губы, затем перевел взгляд
на пышную грудь и тонкую талию.
— Вы меня интересуете во всех смыслах.
— Некоторое время я опасалась,* что вы будете вести себя
как пасынок. Но теперь вы говорите иначе. — Закончив фра¬
зу, она оставила губы приоткрытыми. В ее глазах промелькну¬
ла искорка торжества. Она поднялась, демонстрируя всю свою
фигуру. — Давайте я вам еще налью.
— Спасибо. Думаю, мне дрстаточно и одной порции.
Вы уже уезжаете? — спросила она, пересекая комнату.
У меня масса неотложных дел. Надо повидать многих
людей. '
— Каких людей?
— Может .быть, вы кого-нибудь посоветуете? Вы знаете, кого
я ищу.
Она налила двойную порцию американского виски и быст¬
ро Ьго выпила.
— Нет, я не могу ничего посоветовать. Я в таких же потем¬
ках, как й вы. Не верите?
— Почему я должен вам верить?
— Но вам следует мне поверить! — Она опять пересекла ком-
нату, возвращаясь ко мне. Руки свободно держала у бедер, что
предавало ее телу сомнительное, скрытое достоинство.
Я встал и посмотрел ей в лицо, будучи притворно спокоен,
как замерзшая поверхность темного ручья. В глубине ее глаз я
видел скоротечную игру меняющихся тайных настроений, но не
мог догадаться об их смысле.
206
-г Если вы хотите увидеть Керча, — быстро проговорила
она, — то я отведу вас к нему завтра. ,
— Разве требуется формальное знакомство?
— Нет, конечно нет. Но сегодня вы не успеете ничего сде¬
лать. Уже очень поздно. Вполне можете сесть и выпить еще
стаканчик.
— Может быть, вас бы больше-устроило, если бы я подо¬
ждал до будущего года или даже целых два года...
— Что вы имеете в виду?
— Вы, кажется, очень стараетесь отговорить меня от всяких
действий. Я мог бы ожидать с вашей стороны проявления хоть
небольшого интереса к тому, кто убил вашего мужа. Хотя бы из
любопытства.
— Вы не понимаете, Джонни. Вы не можете понять, как тя¬
жело мне стало жить здесь с тех пор, как умер Джерри. Я про¬
сто не могу примириться с мыслью о том, что вы можете На¬
кликать еще больше неприятностей.
— Он не умер. Его убили. И я не причиняю неприятностей.
Просто не уклоняюсь от них.
— Вы думаете, я не знаю, что его убили? Вы думаете, я могу
когда-нибудь об этом забыть? Я знаю, что за моей спиной го¬
ворят кумушки во время игры в бридж — раздобревшие матро¬
ны, которые кичатся своей порядочностью! Они думают, что их
•мужья такие солидные граждане, но в большинстве — это глу¬
пцы, которые не знают, откуда к ним поступают деньги. Моего
мужа убили, но я не вижу с их стороны сочувствия. Видите ли,
я родилась не здесь и сама зарабатывала на жизнь до того, как
вышла замуж. Поэтому я вызываю подозрения. Мне пришлось
здесь нелегко. Подчас казалось, я сойду с ума оттого, что не с
кем поговорить.
— Неужели вам трудно найти собеседника?
— Вы имеете в виду мужчин? Они кружатся вокруг меня,
вынюхивают. Я могла бы отбить мужа у любой из этих матрон,
если бы хоть один из них стоил того.
— Почему бы вам отсюда не уехать, если здесь не нравится.
Есть и другие города. Откуда вы приехали?
Она ответила не сразу. Подошла к бару и налила себе еще
одну порцию виски. Выпив его, произнесла:
— Здесь мне надо руководить делами. Я взяла на себя эту
задачу.
— Вы довольно быстро отделались от гостиницы.
— Я же сказала, что была вынуждена это сделать. Во всяком;
случае, это вас не касается.
— На что пошли деньги?
Разгоряченная алкоголем, она отрезала:
— Я не обязана перед вами отчитываться.
— Насколько понимаю, я — следующий по очередности на
наследование имущества Дж. Д.
— До тех пор, пока жива, я вправе свободно им распоряжаться.
Я встал и подошел к ней.
■— Теперь обстановка мне ясна. Почему вы уверены, что про¬
живете долго?
Мои слова могли быть восприняты как прямая угроза, учи¬
тывая мою надвигающуюся на нее широкоплечую фигуру. Лицо
ее исказилось от страха. Она отпрянула в угол между баром и
стеной, следя за мной с улыбкой василиска. Дыхание со сви¬
стом вырывалось из ее ноздрей.
— Не подходите ко мне! — прошипела она.
.Я облокотился о стойку бара и улыбнулся как можно при¬
ветливее.
— Вас легко испугать, правда? Внутри у вас накопилось мно¬
го страха, но он рождается не в вас. Пока вы используете меня
в качестве 1ромоотвода. Я спрашиваю себя: откуда исходит весь
этот страх?
Ее лицо дергалось в попытке скрыть проявившиеся чувства.
— Пошел вон! — снова прошипела она. — Я больше не по¬
терплю твоей грубости.
— Я сам от нее не в восторге, но что поделаешь? И все же,
может быть, вы скажете мне, чего боитесь?
— Вы пришли сюда, чтобы мучить меня, да? — произнесла
она низким монотонным голосом. — Решили, что можете рас¬
колоть меня. Вы ненавидите меня, потому что ваш отец оста¬
вил деньги мне, и думаете, что они должны принадлежать вам.
Проваливайте отсюда, вы, великовозрастный нахал!
Я был довольно молод и принял это оскорбление близко к
сердцу. Но перед уходом бросил ей кое-что, над чем она могла
бы поразмыслить, лежа в постели:
— Вам нужен хороший психиатр. Я слышал, что именно та¬
кой есть в тюрьме штата.
Глава 5
, Потускневшая вывеска на магазине подержанные вещей Ка¬
уфмана гласила: «Мы все покупаем, продаем и меняем». Содер¬
жимое витрины подтверждало это. Там были пальто, фотоаппа¬
208
раты, военные медали, старый воротник из лисицы, который
выглядел, как будто сам себя вконец изгрыз, седло с Запада,
охотничье ружье, пара индейских дубинок, ржавые наручники,
часы в форме колокольчика с заводом на тридцать дней, пол¬
ное собрание романов Уэверли, клетка для птиц, ржавая метал¬
лическая сетка... Самым странным предметом в витрине был
литографированный портрет Фридриха Энгельса, взирающего
холодным взглядом на хаотические символы цивилизаций, ко¬
торую он критиковал.
Света в магазине не было, только.тонкая освещенная поло¬
ска виднелась под дверью со двора. Я постучал. Задняя дверь
отворилась, и в квадрате света появилась объемистая тень, ког
торая двигалась не совсем как человек. Кто-то включил осве¬
щение в магазине и захромал ко мне, преодолевая кучу ржавых
плит, детских колясок, чьи пользователи давно уже закончи¬
ли среднюю школу, засиженные мухами тарелки и потрепан¬
ную мебель — ошметки распавшихся домов и то, что бросили
люди, улучшавшие свои жилищные условия, покупая вещи в
рассрочку.
Это был грузный старик, который выкидывал от бедра одну
несгибающуюся ногу и как бы перекатывался, когда шел. Он
расплющил нос о стекло парадной двери, напряженно вгляды¬
ваясь в меня. Потом закричал через дверь:
— Что вам надо? У меня закрыто.
В ответ я прокричал:
— Вы — тот самый человек, который пишет письма в га¬
зеты?
— Тот самый. Вы читали эти письма?
— Разрешите войти. Я хочу с вами поговорить.
Он снял с ремня кольцо с ключами, открыл замок и раскрыл
дверь.
— Итак, о чем вы хотите поговорить со мной? Об идеях?
Широкая, мягкая и простая улыбка, похожая На улыбку на
каменном лице Будды,, расплылась по его лицу, и глаза превра¬
тились в щелки. Выкинув свою несгибающуюся ногу, он отсту¬
пил назад, пропуская меня.
— Как Энгельс оказался у вас в витрине? — спросил я.
— Вам знакомо его лицо? Почти никто не знает его в этом
забытом Богом захолустье. Люди меня спрашивают: кто это, не
мой ли отец? Поэтому я рассказываю им, кто такой Энгельс.
Я рассказываю им, за что он выступал. Просвещаю их, хотя им
это и невдомек. — Он тяжело вздохнул. — Эксплуатируемые
массы.
209
— Сюда, верно, заходит немало представителей эксплуати¬
руемых масс. Вы выбрали хорошее место, чтобы проповедовать
свое учение.
— Проходите в заднее помещение. — Не прикоснувшись ко
мне, его рука описала круг, как при объятии. — Я люблю пого¬
ворить с человеком, понимающим толк в идеях.
По узкому проходу он проводил меня в заднюю часть мага¬
зина*. Мы миновали крохотный офис с высоким бухгалтерским
столом и оказались на жилой половине. Комната, в которой он
предложил мне сесть, представляла собой сочетание гостиной
и кухни. Там стоял сосновый стол, несколько старых кожаных
кресел и крашеных деревянных стульев, книжный шкаф в углу,
газовая плитка на полке возле раковины. Над книжным шка¬
фом висел любительский набросок Карла Маркса, сделанный
карандашом.
— Почему вы не выставите Маркса в витрине? ,
— Тогда не так много людей будут спрашивать меня, кто это,
потому что они его знают. Я потеряю возможность учить их.
.. — Вы уже давно живете в этом городе, не так ли, господин
Кауфман?
— Почти всю свою жизнь. Я пробыл на этом месте послед¬
ние тридцать пять лет.
— Вы кое-что можете рассказать мне о муниципальном прави¬
тельстве. Кому принадлежит настоящая власть в этом городе?
—Вы — репортер? Или пишете книгу?
— Я собираю материал.
Он не стал уточнять, какой материал я собираю, улыбнулся
еще более ласково и сказал:
— Вы хотите услышать то, что об этом пишут в газетах для
эксплуатируемых масс? Или то, что представляется мне? Иной
раз я думаю, особенно с тех пор, как они вышвырнули профсо¬
юзные лидеров с химических фабрик, что я — единственный
человек в городе, который не совсем ослеп.
— Излагайте по-своему.
Он откинулся в широком кресле и скрестил свою здоровую
ногу с несгибающейся.
— Согласно уставу города, городские законы принимаются
городским советом,4состоящим из двенадцати членов, которые
избираются ежегодно населением, голосующим на своих участ¬
ках. Мэр, который ежегодно избирается всеми гражданами вне
зависимости от местожительства, является главой исполнитель¬
ной .городской власти и обеспечивает осуществление городских
законов, которые принимаются советом.
210
— Кто командует полицией?
— Полицейское управление, членом которого является и мэр
в силу занимаемой должности. Остальные три члена назнача¬
ются на перекрывающие друг друга трехлетние сроки городским
советом. Все это соответствует положениям устава.
— А кто настоящий хозяин в городе?
— Городом командует Алонсо Сэнфорд. Но нельзя сказать,
что он фактически управляет им. В течение многих лет он под¬
держивал деловой союз с человеком, которого звали Дж. Д.
Уэзер. Уэзер вырвал концессию на использование игральных
автоматов в нашем районе и в течение нескольких лет превра¬
тился в городского босса старого образца. ^)н не скупилея и
наложил руку на совет и на полицию. В то же время не забы¬
вал и о рядовых горожанах: инсценировал политические пред¬
ставления, помогал бедным людям выбраться из затруднений,
старался обеспечить их медицинским обслуживанием, когда
они нс могли платить по счетам, помогал семьям попасть в
списки на получение пособий, принимал участие в кампани¬
ях, которые проводили поляки, сербы, итальянцы и другие
меньшинства. Получалось так, что его знал весь город, и он
нравился большинству людей. Они знали, что могут рассчиты¬
вать на Дж. Д. Уэзера в случае затруднительного положения*
и голосовали так, как он хотел. Сам. он никогда не занимал
никаких должностей, но за последние пятнадцать лет ни один
мэр и ни один член совета не мог быть избран без благосло¬
вения Дж. Д.
— Какова же во всем этом роль Алонсо Сэнфорда?
— Она заключается хотя бы в том, что человек вроде Уэзера
не смог бы безнаказанно коррумпировать городское правитель¬
ство без его помощи. Так называемые лучшие люди изгцали бы
его из города. Сэнфорд обеспечил первоклассную протекцию.
— Я не понимаю, что от этой, сделки получил Сэнфорд?
— Все, что хотел, — сказал старик. —1 Людей в учреждениях,
которые не станут облагать слишком большими налогами его
недвижимость, полицию, которая позаботится. Очтом, чтобы на
его заводах не активничали профсоюзы. Используя Дж. Д. Уэ¬
зера, Сэнфорд сам оставался в стороне и мог выдавать себя за
важного старожила. До тех пор пока его это не касалось, гры¬
зуны могли свободно пастись в городе.
, Мне было больно слушать, когда о моем отце говорили та¬
кие вещи. Я никогда не расставался с его образом, возникшим
у меня в детстве: передовой гражданин, честный бизнесмен*
прямолинейный человек, всеобщий друг.
211
— Дж. Д. Уэзер действительно был таким скверным чело¬
веком?
— Он был плох для города. Не думаю, что он сам когда-либо
брал взятки, но создавал для других возможность это делать.
Когда появляется коррупция, то она распространяется вплоть до
полицейского на участке, берущего процент с каждой прости¬
тутки или выгораживающего мелкого вора. В личном плане Дж.
Д. Уэзер.был неплохой человек. Он сделал много хорошего для
отдельных людей — в этом одна из причин его влияния в горо¬
де. В, то же время он вмешивался в демократические процессы
и коррумпировал этот город вдоль и поперек. Загребал по ты¬
сяче в неделю на своих игровых автоматах. Легко быть щедрым,
заключая выгодные сделки.
— Вам он не очень-то нравился?
— Прчему этот город отстал на двадцать лет? — фыркнул
старик. — Мужчины й женщины работают на химических за¬
водах за пятнадцать — двадцать долларов в неделю. Они пыта-
; ются что-то предпринять в свою защиту, а полицейские волокут
их лидеров на окраину, избивают там и выставляют из города.
Игральные автоматы, бильярдные, дома терпимости — вместо
детских площадок и коммунальных жилых зданий, которые
могли бы предотвратить рост молодежной преступности. Самые
скверные трущобы в стране, а Ал°нсо Сэнфорд дерет с них
высокую ренту. Почему сохраняется такое положение? Потому
что они сговорились его сохранять. Я думал, дела начнут ме¬
няться, когда год назад пришел Аллистер...
— Уже два года, как Дж. Д. Уэзер умер. Как сейчас обстоят
дела в городе?
— Все еще звучит та же мелодия, молодой человек. Именно
этого я не могу понять. При Аллистере...
* — Он теперь мэр, не так ли?
— Он уже почти два года мэр. Проводил свою предвыборную
кампанию под лозунгами реформ. Пообещал очистить город. Он
был' молодым адвокатом в ведомстве прокурора и выступал как
борец с коррупцией. Я думал, что он не обманывает. Так же
думали многие. Он получил поддержку честных представителей
среднего класса и рабочих, у которых было некоторое предста¬
вление о своем благе. После убийства Дж. Д. Уэзера он в бук¬
вальном смысле покорил город. Ему были известны факты кор¬
рупции в муниципалитете, и он не встретил сопротивления. Все
это было во время.предвыборной кампании. Но когда он занял
пост, все осталось как прежде. В прошлом году он добивался
переизбрания и значительно поубавил свою прыть. Он больше
212
не оперировал фактами, а разглагольствовал с высокопарными
обобщениями. Но прошел с огромным преимуществом, потому
что у него не было серьезного соперника.
— Как это можно объяснить? Сэнфорд вроде бы должен был
ему противодействовать.
— Думаю, что Джефферсон был прав, — мрачно заметил ста¬
рик, — власть развращает. Зачем Сэнфорду и реакционным си¬
лам противиться человеку, если они могут его приручить и ис¬
пользовать? Я не знаю ничего определенного, но подозреваю,
что Сэнфорд готовит его на место Дж. Д. Уэзера. Я знаю толь¬
ко одно. Почти за два года в кресле мэра Аллистер не пошеве¬
лил и пальцем. Он распространяется о зле в городе, но никогда
конкретно не указывает на его проявления. Свое время он тра¬
тит на создание политической машины. Полагаю, что власть
испортила его. Может быть, его загипнотизировали деньги Сэн¬
форда. Не знаю. Во всяком случае, это пример трудностей^при
проведении реформ конституционным путем. Сам я выступаю
против эволюционных методов.
— Я и не ожидал, что вы их поддерживаете. — Я посмотрел
.на портрет Маркса на стене. — Но любые другие методы опас¬
ны, не правда ли? Вы можете потерять остатки свободы, пыта¬
ясь обрести большую свободу.
— Какая у них свобода?! — воскликнул он. — Свобода быть
рабами на фабриках, голосовать и думать так, как им подска¬
зывают радио, газеты и политические боссы, свобода дурманить
мозги в тавернах и кинотеатрах; свобода быть эксплуатируемы¬
ми и всего лишенными?! Пусть они поднимаются и воюют за
свои права!
— Я задавался вопросом: не мог ли кто-то застрелить Дж. Д.
Уэзера по политическим соображениям?
— Вы — полицейский! — Негодующе старик согнулся и про¬
хрипел: — Думал, что знаю всех подлых полицейских в этом
городе, но вы — мерзкий полицейский, которого я не знаю. —
Его массивное лицо сохраняло спокойствие, но он напряжен¬
но задышал носом.
— Вас не обвиняли в его убийстве?
— Я уже давно обо всем рассказал, — прорычал.он. — Гряз¬
ный полицейский приходит ко мне, разыгрывая из себя чело¬
века, интересующегося идеями! Можете убираться отсюда!
Я остался сидеть на своем стуле. ,
— То, что я узнал о здешних полицейских, не дает мне осно¬
ваний относиться к ним лучше, чем относитесь вы. Я пришел к
вам, чтобы получить информацию.
213
— Тогда кто вы? — Он сердито заворочался, и кольцо с клю¬
чами, висевшее на ремне, звякнуло.
Меня зовут Джон Уэзер. Мы говорили о моем отце.
Он переместил свое тяжелое тело в кресле, его наивные ста¬
рые глаза моргнули. - '
— Почему вы мне 96 этом не сказали? Я бы так не говорил с
сыном о его отце.
— Думаю, что я недостаточно хорошо знал своего отца. Мне
было всего двенадцать лет, когда я видел его в последний раз.
И даже тогда большую часть времени я проводил не дома, а д
школе. Но мне нужны были сведения, и я собрал их. Мне нуж¬
на еще кое-какая информация. Револьвер, из которого его за¬
стрелили, был взят из этого магазина.
Впервые тень осторожной неискренности появилась в его
/глазах.
— Этот револьвер украли в моем магазине. Он лежал в вит¬
рине, кто-то его оттуда стащил.
— Вы говорите как настоящий боец, Кауфман. Распростра¬
няетесь о том, чтобы очистить город. Но когда у вас‘появляет-
ся шанс поймать убийцу, идете на попятную. Не думал, что та¬
кой человек, как вы, может так сильно струхнуть.
— Струхнул,'тоже мне! — взорвался он. Я просто не соби¬
раюсь помогать Хэнсону, этому казаку-разбойнику! Однажды он
бросил меня в каталажку за то, что я выступал на собрании. Он
выгнал из города некоторых моих лучших друзей.
. — До сегодняшнего дня мы не встречались. Теперь вы мо¬
жете мце.все рассказать.
— Зачем вы приехали в город? ,
— Д приехал сюда в поисках работы, и оказалось, здесь есть
работа как раз для меня: найти убийцу моего отца.
— На это у меня нет ответа, молодой человек. Если вы ду¬
маете, что это сделал я, то ошибаетесь. Я добиваюсь лишь унич¬
тожения системы.
— Вы помогаете сохранить все в неизменном виде, посту¬
пая так. ✓
— Поймите, если я. вам все расскажу, то пойду на риск>
Если вы отсюда помчитесь в полицию со своей историей, то у
них появится материал на меня, а они пытаются пришить мне
что-нибудь. У меня в голове слишком много идей. А если вы
потом зайдете еще кое к кому, то мне недолго оставаться в.
живых.
-г Может быть, вы и так долго не проживете. Ведь вам уже
семьдесят, не правда ли?
214
— Семьдесят пять, — улыбнулся он. — Я достаточно стар,
чтобы рискнуть.
— А мне двадцать два — достаточно, чтобы поднять бучу. Вы
можете помочь мне устроить большую бучу.
— Джой Солт почти одного с вами возраста. Бывало, он про¬
водил много времени в магазине до того, как внучка ушла от
меня.
— Джой Солт?
— Он попал в исправительную колонию за воровство в ма¬
газинах, когда был еще подростком. Впрочем, я никогда не ду¬
мал, что он обворует меня. Он вел себя нормально, и я думал,
что Карла выйдет за него замуж.
— Если револьвер украл этот Джой Солт, то почему вы не
сообщили об этом в полицию?
— Я уже назвал одну причину. Не доверяю полиции и не
люблю ее. Но есть и другая причина. Джой мог получить боль¬
шой срок за воровство. Может быть, за соучастие в убийстве.
— Или за само убийство. —
— Может быть, и так. Но я-то знаю, что он не убивал.
— Похоже, вы уверены в этом. Почему?
— Он сказал мне об этом сам. Я. спросил его.
— И вы поверили тому, что он сказал?
— Он не умеет врать, — сказал старик. — Если бы- он со¬
лгал, я бы сразу заметил. Джой утащил револьвер и продан его.
Он отказался сказать мне, где продал. Что я мог. поделать? —
Он развел пухлыми руками.
— Итак, вы мешали расследованию убийства, потому что
мелкий воришка хотел жениться на вашей внучке?
— Вы чересчур упрощаете дело, — устало произнес он, со¬
храняя терпение. — Я пытался оградить его от последствий его
же поступка. Последствия оказались бы более серьезными, чем
он того заслуживал. Во всяком случае, так я тогда думал. Как
бы там ни было, но он на Карле не женился. Позжё выясни¬
лось, что он просто хотел овладеть ею и стать ее сутенером.
Может быть, он и сейчас тянет с нее деньги. Я слышал, что
последние несколько месяцев она подвизается в клубе.
— Мне не нравится сама фамилия Солт,
г- Джой является продуктом среды, — мрачно вымолвил ста¬
рик. — Его отец был мелким букмекером на скачках, мать рано
бросила его, он вырос среди шаек в трущобах юго-западной час¬
ти города. Его сестра — преуспевающая проститутка. Понятно,
что ему хочется стать сутенером. Парень он смазливый — для
такой работы внешность как раз подходящая.
215
— Где можно найти этого красавца?
— Раньше он жил вместе с сестрой, ее зовут Франческа Сон-
таг, в доме Харви, на Сэндхусте, в трех кварталах к югу от ули¬
цы Мэйн.-
Я поднялся и сказал:
— Со мной вы не рискуете. Думаю, некоторые ваши идеи —
никчемные, но вы первый честный человек, с которым мне при¬
шлось здесь переговорить сегодня. Я вас не подведу.
Он протянул руку и прикоснулся ко мне.
— Подождите, пока доживете до семидесяти пяти лет, и то¬
гда скажете, что думаете о моих идеях. И будьте осторожны с
Джоем. Он носит при себе нож.
— У меня такое чувство, что я доживу до семидесяти пяти
лет, — сказал я перед тем, как дверь захлопнулась.
Глава 6
Многоквартирный доМ Харви — одно из основных зданий в
поясе жилых строений между центральным деловым районом
города и южной заводской окраиной. Он был построен не рань¬
ше, Чем семь или восемь лет назад, но его наружная штукатурка
уже потрескалась и частично отвалилась. Сколоченные на ско¬
рую руку постройки начали деформироваться и ветшать, при¬
ходя в плачевное состояние. Здесь, должно быть, жили люди,
'чьи доходы или убеждения не позволяли им поселиться в хоро¬
шем районе. И все же выросшему в трущобах мелкому вориш¬
ке здешние места могли показаться просто шикарными.
Детские коляски, стоявшие в прихожей нижнего этажа, со¬
здавали впечатление борьбы за семейную респектабельность.
Но на многих табличках на проржавевших почтовых ящиках
значились фамилии женщин, которые, похоже, были одиноки:
миссис Соня Вейл, миссис Дороти Уильямс. Миссис Сонтаг
значилась среди других и жила в квартире 23. Я поднялся по
лестнице на второй этаж и разыскал ее. Из-за двери доноси¬
лись ругань и ворчание двух голосов — мужского и женского,
которые смолкли, когда я постучал.
Но прошла целая минута, пока дверь открылась. Миссис
Сонтаг была одета в розовый шелковый халат, который демон¬
стрировал и даже подчеркивал все прелести ее фигуры. Густые
черные волосы распущены по спине. Смелое, нежное лицо ко¬
гда-то могло быть красивым и все еще оставалось очень при¬
ятным*.
216
— Что вам надо? — спросила она резким, угрожающим го¬
лосом, который подразумевал, что я не заслуживаю ничего хо¬
рошего, даже приветствия.
Через ее плечо я увидел темно-серый полосатый пиджак,
брошенный на спинку дивана, обитого красным сатином. При
тусклом свете ламп в розовых абажурах нельзя было утверж¬
дать с уверенностью, но пиджак, похоже, был от мужского
костюма.
— Я бы хотел поговорить с господином Джозефом Солтом.
Вашим братом.
— Джоя здесь нет. — Она сделала движение, чтобы захлоп¬
нуть дверь перед моим носом.
— Не можете ли вы сказать, где его можно найти? — выпа¬
лил я скороговоркой. — Хочу его увидеть по делу.
— По какому делу? — Ее блестящие темные глаза посмотре¬
ли мне в лицо с осторожностью. Движение воздуха из кварти¬
ры донесло до меня запах духов. Это были дорогие духи.
Откуда-то из глубины донесся мужской голос:
— Фрэнси, кто это?
— Какой-то незнакомый человек. Хочет увидеть Джоя.
— Я занимаюсь торговлей. Хотел бы купить у него кое-что.
С моей точки зрения, я сказал ерунду, но ей она оказалась
понятной.
— Он должен находиться в задней комнате в бильярдной.
Знаете, там, где играют в покер.
Я выхватил из своей памяти название одного из заведений
на улице Мэйн.
— «Уэбере»?
— Нет, «Чарлис». — Она так резко захлопнула дверь, что
разрубила пополам мое «благодарю вас».
Фрэнси вернулась к своей нелегкой профессии, а я вышел
на улицу. Мой напор отнюдь не ослабел, но я понемногу начи¬
нал чувствовать себя как продавец совершенно никому не нуж¬
ных вещей. Или как бильярдный шар, ищущий карамболь и не
находящий, обо что стукнуться.
Но в то же время я продолжал чувствовать себя бильярдным
шаром особого вида, который не подвержен силам притяжения
и трения.
Я прошел три квартала в направлении улицы Мэйн за три
минуты. Вроде бы никуда не уходя, ночные толпы редели, как
будто проваливались в люки^ловушки на мостовой. Но теперь
стало больше пьяных и меньше парочек. Бары начали пустеть,
и проститутки увлекали свою добычу в дома без лифтов, в гос-
217
тиницы с дурной репутацией, которые они называли своим
жильем.
На углу стоял высокий полицейский в синей униформе, бла¬
госклонно наблюдая за толпой, подобно языческому божеству
на карнавале в свою честь. Он был очень высокий и очень тол¬
стый и выглядел так, как должен выглядеть полицейский, ког¬
да от него не ждут, что он кого-нибудь поймает.
Я остановился перед ним, и через минуту он посмотрел на
меня; на его безмятежном смешном лице появилось болезнен¬
ное выражение.
— Что я могу для вас сделать?
—' Не скажете ли, где находится бильярдная «Чарлис»?
— Не поздновато ли для игры в бильярд? — Он подмигнул с
усилием, которое скривило уголок его рта.
— Во сколько они закрывают? В двенадцать? На одну игру
времени должно хватить.
Я его позабавил. Он рассмеялся и похлопал по кобуре на
своем бедре..
— Конечно, хватит. Но будь поосторожней, паренек. Ты не
' выглядишь для этого хорошо подкованным. Ставки в играх в
бильярдной «Чарлис» очень высокие.
— Где это? — спросил я резко.
— Ладно. Не кипятись. Я как раз собирался показать. — Он
повернулся; не сходя с места, и показал в направлении улицы
Вест-Мэйн. —~ Отсюда два квартала и налево. Не забудь, что я
тебя предупредил.
-7 Зачем мне зарабатывать второй миллион? — спросил я
через.плечо и заставил его моргнуть обоими глазами.
Торговый центр «Бильярд Чарлис и безалкогольные напит¬
ки» на деле оказался небольшим табачным магазином, Под ко¬
торым было огромное помещение.
Человек в рубашке с короткими рукавами, находившийся за
стойкой, посмотрел на меня сонным взглядом, щелкнул по од¬
ной из своих пурпурных наручных повязок, как бы давая са¬
мому себе сигнал, и опять уткнулся в списки рысистых сорев¬
нований. Я спустился вниз по неубранной лестнице и немного
задержался на нижней площадке, всматриваясь в посиневшее
от табачного дыма помещение. Дым висел в просторной низ¬
кой комнате, подобно жидкому облаку, в котором люди ка¬
зались какими-то странными созданиями, медленно передви-
^ гавшимися по морскому дну в подводном ритуальном обряде.-
Щёлканье бильярдных шаров разрушило иллюзию, и я вошел
внутрь зала.
218'
Вдоль стен располагались стойки для киев, некоторые из
них были заперты на висячий замок. По-видимому, здешние
люди относились к этой игре серьезно, если завели персональ¬
ные кии. Между стойками висели групповые снимки старых
команд регби, у некоторых игроков были огромные усы. Под¬
писанные фотографии умело позировавших малоизвестных иг¬
роков с огромными кулаками и плечами, с тонкими талиями;
фото неизвестного борца с широкой, как корсет, лентой чем¬
пиона, который сам себе посвятил надпись: «Всего наилучше¬
го моему старому корешу Чарли, Ал». Фотографии женщин,
ярких и пустых, как надувные шары. Реклама резиновых из¬
делий специфического назначения и докторов-самоучек, к ко¬
торым обращаются несчастные женщины,* безуспешно испытав
все остальные средства..
Эта выразительная стенная живопись привела меня в уны¬
ние, и я обратил взор на саму комнату. Там стояло шесть или
восемь столов сом но-зеленого цвета под яркими двойными ко¬
нусами фонарей: пара столов для снукера, или английского
бильярда, один — без луз с тремя бортиками, остальные сто¬
лы — для обычной игры. Большинство игроков были подрост¬
ками и юношами; они склонялись над столами в характерных,
для этой игры позах или задумчиво стояли в стороне, намазы¬
вая мелом кончики своих киев. Кии ударяли по шарам быстро
и уверенно, как вестники судьбы; шары меняли положение в
соответствии с законами физики, как хорошо натренирован¬
ные молекулы, заснятые в замедленном движении, или как не¬
вообразимо крошечные планеты. Один раз игрок ошибся,' его
шар вылетел за борт и покатился по полу, покрытому нако¬
пившейся за годы грязью.
Молодой человек в одиночку катал по столу шары, цеплял
их кием, направляя к себе, и опять ударял по ним. У него
были светлые волосы и белое лицо, как писчая бумага. Напря¬
женный взгляд. Наружные углы красноватых глаз провисли
вниз.
Он продолжал, неторопливо щелкать по шарам и послал в
лузы четыре шара подряд. Я отобрал ровный кий на одной из
открытых стоек и предложил ему сыграть.
— Обычная игра, раз-два-три?
— Пойдет, — отозвался я.
— По двадцать пять центов?^
— Согласен.
Он грустно улыбнулся, установил % шары,, выиграл пер¬
вый удар и разбил'фигуру. Я загнал первый шар в боко¬
219
вую лузу, подтолкнув второй по бортику, закатил в угловую
лузу. Третий оказался затертым другими шарами, и его было
плохо видно. Я попытался сыграть от бортика, попал по
третьему, но на дюйм не попал в среднюю лузу. Третий от
моего партнера тоже был закрыт седьмым, но он ловко сре¬
зал шар. с правой стороны и закрутил его вокруг седьмого.
Третий оказался в лузе, четвертый хорошо стоял перед край¬
ней лузой.
-г Хорошая позиция, — заметил я. — Сегодня не видели
Джоя?
— Еще час назад сидел в задней комнате. — Он положил чет¬
вертого, нацелил свой кий на пятый. Затем загнал его в лузу.
Удар по шестому шару был отчаянно трудным. Но он достал
него.
— Где он сейчас?
Его тусклый взор скользнул по мне и возвратился к столу.
Он отправил седьмой в боковую лузу и начал готовиться про¬
бить по восьмому. -
' — Вы друг Солта?
Я подумал, что безопаснее будет выбрать деловой подход.
— Я хотел бы им стать. Хочу у него купить то, что он может
.продать.
Парень положил восьмой шар.
— Сегодня он не будет заниматься делами — устраивает ве¬
черинку для девочек.
— Мои дела не терпят,— отозвался я. — Где он устраивает
вечеринку?
Девятый стоял в трудном месте, в стороне ото всех луз. Па¬
рень внимательно его осмотрел, и кий скользнул между его
намазанных 'мелом пальцев. Девятый прокатился по всему сто¬
лу и отрикошетил в боковую лузу.
— Где* вы сказали, проходит вечеринка?
-г Я нетоворил пока. Ее устроили у Гарланда, около парка. —
Он промахнулся с десятым, — Знаете, где это находится?
— Нет. А вы? — Я положил десятый и промахнулся с один¬
надцатым.
Он взял одиннадцатый.
— Напротив главного входа в парк. На четвертом этаже, над
винным магазином. Если идете к нему по делу, то скажите, что
вас направил Уайти.
Он промазал двенадцатый. Я положил двенадцатый, а затем
и остальные шары. Он что-то буркнул, когда пятнадцатый сва¬
лился в лузу.
220
— Это был выигрышный шар, — сказал я. — не по¬
везло.
Он печально взглянул на меня.
— Я могу выиграть пирамиду одним духом, но у меня нет длй
вас двадцати пяти центов. Все спустил в задней комнате. Не
думал, что вы так играете.
— Не важно. — Я удалился, оставив его гонять шары в оди¬
ночку.
Я вылез из такси перед закрытыми'железными воротами
муниципального парка. Ночной воздух начинал свежеть, и тем¬
ные лужайки за воротами, находящиеся в тени нераспустивших-
ся деревьев, выглядели безлюдными, как кладбище. В центре
заасфальтированного треугольника, у основания которого нахо¬
дились ворота, стояла бронзовая фигура первого французского,
исследователя этих земель в оленьей шкуре.
— У вас тут назначена встреча? — спросил водитель, полу¬
чая плату за проезд.
— Со статуей. Я встречаюсь с ней время от времени, чтобы
поболтать о прежних временах.
Он тупо посмотрел на меня, и я не дал ему на-чай. Когда он.
отъехал, я обернулся и посмотрел на статую. Статуя молчала.
Она спокойно стояла, устремив невидящие металлические гла¬
за на землю, которая давно перестала быть девственной. Я по¬
мнил со школьных дней, что он покинул Францию, чтобы при¬
нести христианство язычникам.
На противоположной стороне перекрестка виднелась Дрожа¬
щая неоновая вывеска: «Винный магазин». Над ней располагав
лись три жилых этажа. Пять или шесть окон верхнего.этажа
были освещены, но задернуты занавесками. Оттуда доносились
крики и смех. Это был громкий, возбужденный смех, отнюдь не
веселый, но мне было все равно. Радостный смех противоречил
бы моему настроению.
Я пересек улицу й отыскал вход в жилые помещения рядом с
парадной дверью магазина. Узкая лестница освещалась, если это
можно назвать освещением, красными двадцативаттными лам¬
почками, по одной на каждом пролете. Запыленная лампочка на
последнем пролете отбрасывала слабый свет на дверь небесно-
голубого цвета с красной полоской. На двери было написано
большими красными буквами, немного расплывшимися: «Ф. Гар¬
ланд». Звуки вечеринки проникали через стенки, как через сито.
Я наслушался различных сборищ и знал, что смешанные вечерин¬
ки звучат как обезьяний питомник, девичники — как птичники,
а холостяцкие встречи — как собачьи своры. Эта вечеринка про¬
221
изводила шум собачьей своры, хотя некоторые голоса звучали как
лай болонок, пронзительно и злобно.
Я постучал в дверь Гарланда, раздумывая, где же у них де¬
вушки. Тявканье, взвизгивание, завывание и гавканье отнюдь не
смолкли. Смех, похожий на сирену пожарной машины, посте¬
пенно нарастал, пока не грохнул на высоких нотах и не раска¬
тился дрожащим треском. Я постучал еще раз.
Открывший дверь невысокий человек все еще застегивался.
Отпечаток губной помады на его узком подбородке составлял
яркий контраст с почти бесцветным лицом. У него была жал¬
кая мордочка с ввалившимися щеками, высокими узкими ску¬
лами, юным чувственным ртом, верхняя губа которого слегка
нависала над нижней. Голос звучал мягко и приятно:
— По-моему, я вас не знаю, или я ошибаюсь?
— Жаль-, если не знаете. Джой Солт здесь?
— Джой сейчас занят. — Он бесстыже и весело хихикнул.
Его серые глаза были столь же привлекательными, как толче¬
ное стекло.
— Вы не скажете ему, что я хочу увидеть его на минутку?
Прямо здесь, на лестнице.
— По делу?
— Считайте, что так.
— Сегодня он не занимается делами. Он ждет очередную
партию товара.
— Другой бизнес. Я хочу с ним поговорить.
Как вас ему назвать, приятель?
—'Джон Уэзёр: Вы его секретарь?
Злобная вспышка несколько окрасила его чахоточные щеки.
Он ехидно фыркнул крупными выразительными ноздрями.
— Моя фамилия — Гарланд, — мягко сказал он. — Может
быть, вам стоит ее запомнить.
— Я в восторге, честное слово. Передайте мое уважение гос-
. подину. Солту и скажите ему, что я буду иметь удовольствие
ожидать его в приемной палате.
— Остряк! — прочирикал он и захлопнул дверь. Но перед тем
как она закрылась, я увйдел в комнате скрюченные, тела. Это
были тела живых людей, но некоторые трупы вызывали у меня
больше симпатии.
Минуту спустя из двери вышел красивый юноша. У него
были бачки, ямочки и темные глаза с поволокой. Одет в брю¬
ки шоколадного цвета с высокой, талией й тремя складками по
бокам, которые поддерживались почти по& мышками алыми
шелковыми подтяжками. Рубашкё из' бежевого шёлка. Повад-
ш
ками он напоминал кота. Его смуглое лицо было очень под¬
вижным. Сигарета, зажатая между тонких коричневых пальцев,
горела неровно и не пахла табаком.
— Джой Солт?
— Вы меня накрыли. — Он обаятельно улыбнулся. — Вы не
понравились Гарланду.
— Зато Гарланд мне очень понравился.
— Он немного с приветом, но у него хороший нюх. Когда
ему кто-то не нравится, то чаще всего этот человек не нравит¬
ся и мне.
— А я-то думал, что неотразим. Вы хороните .мою мечту.
— Вы слишком много говорите, в этом Гарланд прав. —
Юношеское дружелюбие на его лице быстро сменилось откры¬
той враждебностью. — Если хотите что-то мне сказать, то го¬
ворите. — Его сигарета догорела до пальцев. Он раздавил ее о
дверную притолоку и положил окурок в карман.
Я переступил на правую ногу, равномерно распределив свой
вес, готовый сделать выпад в любом направлении.
— Мне нужен наган.
Он бесшумно проскользнул мимо меня и оперся на шаткие
перила, чтобы осмотреть нижнюю лестничную площадку.
— Почему вы пришли ко мне? — спросил он через плечо. —
Наганы продаются в магазинах.
— Я тороплюсь. Два года назад... — Я сделал паузу, давая ему
возможность сложить два и два.
Он выпрямился и повернулся ко мне лицом. Он был почти
такого же роста, как и я. И размах плеч неплох. Я несколько
перераспределил свой вес с учетом его новой позиции.
Он произнес спокойным тоном, как бы вспоминая:
— Два года назад...
— Вы помогли моему приятелю.
— Кто этот ваш приятель? — Он подался назад и безмятеж¬
но наблюдал за мной, держа обе руки в карманах.
— Он не хотел, чтобы называли его фамилию. Вы это
знаете.
— Как я помог два года назад вашему другу, который теперь
не хочет, чтобы называли его имя?
— Разве вы не помните?
— Я помогаю многим людям. Я отзывчивый человек.
— Вы достали ему «смит-и-вёссон».
Я почувствовал, как у него.напряглись мышцы правой руки.
Очень спокойно он спросил:
— Как, вы сказали, ваша фамилия?
223
— У вас плохая память. — Я был напряжен так же, как и он. —
Джон Уэзер.
Он выхватил из кармана нож, лезвие открылось со щелч¬
ком. Моя левая рука была наготове и схватила его правое за¬
пястье. Правой рукой я завершил захват и сжал его руку. Он
быстро закрутил рукой и сильно дернул ее на себя, но мои
клещи не разжались. Его было нелегко согнуть, но понемногу
он начал наклоняться — по мере того как я выворачивал ему
руку, ухватив его за запястье. Голова его медленно опустилась.
Он почти неслышно вздохнул, и нож выпал из руки раньше,
чем я вывернул ее из плеча.
Я резко отпустил его, приблизился вплотную и от колена
нанес удар правым кулаком вверх. При этом ушиб суставы паль¬
цев о его подбородок. Голова Джоя отлетела назад-и стукнулась
о стену. Какое-то мгновение он стоял на обмякших коленях,
обеими руками опираясь о стену, свесив голову. Голос, раздав¬
шийся из двери, остановил мою левую руку перед нанесением
заключительного удара.
— Не бей больше Джоя. Иначе ты испортишь весь вече.р.
Вошел Гарланд и закрыл за собой дверь. Его чувственный
ротик подергивался, но правую руку он держал в кармане пид¬
жака, зажав в ней что-то.
Я отступил, чтобы видеть их обоих, нагнулся и поднял нож.
— Беру себе. Коллекционирую ножи, которыми хотели ме¬
ня прикончить'. — Я надавил на кнопку и вложил четырех-
дюймовое лезвие на место, в рукоятку, затем опустил его в
карман.
-ч Джой, позвать других ребят? — спросил Гарланд.
Солт приглаживал волосы, потирал скулу, массировал свою
помятую физиономию.
— Мы займемся этим крепким пареньком сами. Скажи ему,
чтобы отдал мой нож.
— Отдайте ему его нож.
— Не хочу, чтобы он себя поранил.
Гарланд пошевелил рукой в кармане.
— Верни нож.
— Он нужен мне для коллекции, — сказал я. — Мой друг,
Пославший меня сюда, не одобрит, если вы меня застрелите.
И раны не помешают мне сбросить тебя с лестницы.
— Он думает, я'не попаду ему в голову с бедра, — ска¬
зал Гарланд, обращаясь к Солту. Он хихикал, как озорная де¬
вочка.
-г Скажи ему обо мне, Джон, — попросил я Солта.
224
— У него отличная реакция, — угрюмо сказал Джон. — И, как
он говорит, его фамилия Уэзер. Нам не стоит.убивать его здесь и
портить вечер, как ты сказал.
— Солт не очень-то весел, — бросил я Гарланду. Мне начи-.
нало надоедать следить за ними обоими, перебрасывая свой вес
с каждым биением сердца. — Может быть, тебе надо принести
ему еще одну сигарету с марихуаной?
— Джой, скажи только слово. Мне доставит удовольствие
застрелить его.
Лицо Джоя отражало работу мысли. Наконец он сказал:
— Оставь его, Гарланд. Может быть, нам лучше рассказать
об этом Керчу?
— Кто такой Керч? — спросил я.
— Вы.не хотите этого знать, — отозвался Солт. — Вы мо¬
жете думать что угодно, а на самом деле вы не хотите этого
знать.
— Керч — это человек, на которого я работаю, — вставил
Гарланд. — Я работаю на Керча двадцать четыре часа в сутки.
— Тебе следовало бы бросить сверхурочную работу и купить
себе что-нибудь пожевать. Ты выглядишь изголодавшимся.
— Я выгляжу лучше мертвецов.
— Досмотри на себя в зеркало. Поразишься.
— Проваливай отсюда! — угрожающе прошипел Гарланд. —
Да поживей.
— Конечно. Ухожу.
Я пошел вниз по лестнице, не очень быстро и не слишком
медленно, чувствуя устремленные мне в спину пять глаз: тем¬
ные глаза Солта, серые глаза Гарланда и скрытый глаз нагана.
Глава 7
Клуб «Катей» не отличался никакой восточной экзотикой,
если не считать его названия и причудливой оштукатуренной
башенки над парадным входом, отдаленно напоминавшей ви- -
зантийские мотивы. Длинное белое двухэтажное здание оди¬
ноко стояло в двухстах футах от шоссе в западной части горо¬
да. Оно расположилось сразу за городской чертой, и водитель
такси взял с меня два с половиной доллара, чтобы довезти
туда.
Мне пришлось заплатить еще доллар, чтобы войти в клуб,
так как толстяк в поношенном смокинге собирал у дверей,
входную плату. Раньше я видел это заведение, но никогда не
8 Р. Макдональд «Беда преследует меня»
22S
заходил внутрь. Такой же, как и сотня других ночных клубов
у черты города по всей стране: огромный зал, напоминающий
сарай; дешевая простота постройки скрывается плохим осве¬
щением и огнеопасными украшениями. В глубине ярусообраз¬
ная площадка, не очень надежно держащая на себе апатичный
и плохо оплачиваемый негритянский оркестр; танцплощадка,
на которой толпы оплативших вход клиентов временами дви¬
гались под звуки музыки и трижды в день выступали наем¬
ные затейники. Остальное помещение забито стоящими поч¬
ти вплотную друг к другу шаткими столиками и неудобными
стульчиками. Официантка-блондинка в ярко-красном брючном
костюме указала мне на один из таких столиков и принесла
выпивку за девяносто4 центов* которую так же неприятно гло¬
тать, как оскорбление.'
— Вы прозевали Арчи Каламуса, — сказала она. — Это луч¬
ший комик. Когда он имитирует девушку, собирающуюся на
вечеринку...
— Мне, конечно, жаль, что я пропустил Арчи, — прервал я ее.
— Он выступит опять в три утра, если вы захотите подож¬
дать: Это только второе представление.
— Великолепно, — заметил я, думая о том, как она разоча¬
руется, не получив чаевых, ради которых работает.
Гавайская танцовщица с голубыми глазами полячки из се¬
веро-западной части Чикаго вышла на середину зала и начала
]футить бедрами, которые вполне подходили для деторожде¬
ния. Напоследок она еще несколько раз крутанула бедрами под
ритмичный аккомпанемент оркестра и важно удалилась. Тол¬
па захлопала:
— А теперь, дамы и господа, — произнес стройный и смуг¬
лый молодой человек, выполнявший обязанности концертмей¬
стера, — я-с большой гордостью и удовольствием представляю
вам*молодого певца,.которого вы все знаете. Это потрясающий
лирический тенор — Рональд Свифт.
Толпа захлопала и засмеялась.
— Покажи им, Ронни! — выкрикнула какая-то женщина.
Смуглый молодой человек остался там же, где стоял; и на¬
чал “петьв мягкой, чарующей манере. Я посмотрел вокруг, на
посетителей. Они казались людьми с достатком из разных сло¬
ев общества. Молодые пары, ждавшие возможности потанце¬
вать, а главное — пригласить к себе или быть приглашенны¬
ми в другой дом. Более пожилые пары из магазинов, страховых
компаний, заводских "контор, откусывающие с замечательным
чувством стыдливости и отваги свой кусочек настоящей жиз¬
226
ни, — они позволяли себе это два раз в месяц. Мужчины
среднего возраста, покровительственно ласкающие своих мо¬
лодых спутниц. Некоторое количество женщин среднего воз¬
раста, отчаянно старающихся удержать внимание своих более
молодых спутников улыбками и болтовней. Несколько незаня¬
тых девушек и женщин, пьющих в одиночку и прячущих гла¬
за. Бее, кроме этих последних, выпили достаточно, чтобы по¬
лучать удовольствие.
Потрясающий лирический тенор опять превратился в кон¬
цертмейстера и объявил выступление потрясающего танцеваль¬
ного дуэта. Мужчина из этой пары с возрастом подвысох, а его
партнерша располнела, но танцевали они хорошо. Их кастань¬
еты словно вели остроумный диалог. Когда сложные па сбли¬
зили танцоров, страсть засверкала между ними, как разряды
электричества. Их чечетка звучала так же неистово и реально,
как сама любовь или ненависть. Они покинули площадку с
мокрыми лицами, величаво и синхронно двигаясь.
Кто-то у меня за спиной говорил:
— Я не думал, что Керч сможет сохранить свой рэкет с иг¬
ральными машинами после того, как придет Аллистер.
— Он одурачил вас, ублюдки, — влез нахальный голос про¬
давца. — Я мог бы предсказать все, что случится.
— Вы имеете в виду, что ничего не случится?
— Абсолютно точно. Каких перемен вы могли ждать? Всегда
происходит одно и то же, когда появляются эти реформаторы с
безумными глазами. Я пережил это в Кливленде, когда был еще
мальчишкой. На что жалуетесь, черт возьми?
— Кто жалуется! Я всегда говорил, что широко открытый
город хорош для бизнеса. Вот почему я не стал-поддерживать
Аллистера.
— Вы это можете сделать в следующий раз.
Оркестр начал наигрывать танцевальную музыку.
— Пошли, Берт, — захныкала женщина. — Мы пришли сюда
не для того, чтобы говорить о.политике. Давай потанцуем, пока
на площадке не так тесно.
— Конечно, Мардж, конечно.
Я посмотрел, как они выходили на танцевальную площад¬
ку: краснощекий мужчина в твидовом пиджаке обнимал, пол¬
ной рукой талию увядающей блондинки.
— Он знает, что надо делать, — сказал за спиной другой
мужчина. — У Берта хорошая голова на плечах.
— Он слишком толстый, — сказала женщина. — Вы не та¬
кой толстый.
227
Одна из незанятых девушек села напротив меня, за мой стол.
Бе густые каштановые волосы метнулись вперед, коснувшись бе¬
лых плеч. Серьезное молодое лицо, спокойные печальные глаза
и чересчур ярко накрашенные губы.
— Такой хороший мальчик, как вы, — привычно продекла¬
мировала она, — не должен сидеть так, в полном одиночестве.
•— Такая хорошенькая девочка, как вы, не должна тратить
свое время на такого парня, как я.
— Почему, что такое с вами? Вы мне кажетесь довольно сим¬
патичным.
— Вы мне льстите.
— Понятно. А теперь, после того как я вам польстила, мо¬
жете купить мне бокал вина.
— Подход довольно прямолинейный. Я выгляжу как обеспе¬
ченный человек?
— Внешность так обманчива.
— Например, в случае с вами. Вы накрасились, чтобы соот¬
ветствовать нравам этого заведения. В биологии это называет¬
ся защитная окраска.
~ — Можете подтрунивать надо мной и дальше, — сказала она
просто. — Пожалуйста, купите мне вина. Биология — очень
интересный предмет.
— Что ж, вы подходящий объект для биологических экспе¬
риментов.
: — Вы. мне льстите. Я уйду, если не купите вина.
И. унесете ~из моей жизни всю красоту? Как раз в тот
момент, когда мое сердце стало раскрываться подобно
цветку?
— Пошли вы к дьяволу! — неожиданно резко проговорила
она,'поднялась и откинула волосы назад. Ее стройная фигурка
выглядела несколько, нелепо в длинном платье.
— Присядьте- — предложил я. — Что вы пьете?
Она опять села.
— «Скарлетг О’Хара».
— Вы в штате этого заведения?
— Вогте раз! Что вас заставляет так думать? — резко спро¬
сила она. — Я.сюда прихожу каждый вечер, потому что мне
нравится тут. . ?
— Вам следовало бы изучать в школе биологию.
—,Я пыталась. Ничего хорошего не вышло.
Подошла официантка. Я заказал выпивку.
— Да, —сказала девушка, — вы таки заставили меня отра¬
ботать этот заказ.
228’
— Моя внешность ввела вас в заблуждение, и вы подумали,
что я со средствами.
— Как вы перекручиваете слова. Вы мне напоминаете моего
дедушку.
— Неужели? Я не такой уж старый. Просто мне пришлось
прожить тяжелую жизнь.
Она подняла тонкие брови. У нее были ясные молодые гла¬
за, но какой-то твердый взгляд.
— Хорошо сказано. Раньше я вас здесь не видела, или я
ошибаюсь?
— Раньше я сюда не заходил. Подумать только, что я по¬
терял!
— Как вас зовут?
— Джон. А вас?
— Карла.
Итак, она — внучка Кауфмана.
— Как фамилия вашего хозяина?
— Керч. Так приятно работать на господина Керча.
— Куда бы я ни пошел, всюду люди говорят необыкновен¬
ные вещи о господине Керче.
— Вы, видно, попадаете в какие-то особенно ужасные
круги.
— Именно так. И господин Керч оказывается в самом их
центре.
— Вы опять надо мной подсмеиваетесь.
— Я никогда не шучу, когда говорю о нем.
— Вы говорите так, как будто он вам не нравится.
— А вам он нравится?
ч Она подалась вперед, облокотившись локтями на стол, а четт ~
ко очерченным подбородком на ладони. Округлые изящные руки
покрыты светлым золотистым пушком, слабо фосфоресцирую¬
щим в свете ламп.
— Меня тошнит, когда он на меня смотрит. Когда он дотра¬
гивается до меня, хочется пойти домой и вымыться.
— Часто ли он до вас дотрагивается?
Она растянула углы рта, выражая унылую иронию:
— Более или менее.
— Что же вы не уходите домой, не моетесь и не остаетесь
дома?
— А кто оплатит счет за воду? И что, черт возьми, вы о себе
возомнили? Вы что — проповедник или кто?
— Мне просто не нравится, когда люди позволяют обращать¬
ся с собой как с сосунками.
229
Нам принесли выпивку, и девушка подняла свой розовый
коктейль:
— За вас, сосунок.
— Привет сосунку. — Содержимое второго стаканчика пока¬
залось мне лучше на вкус.
— Вы хорошо знаете Керча? — спросила она после некото¬
рой паузы.
_ Совсем не знаю.
— Странно. Вы говорили так, как будто знаете.
— Я достаточно его знаю, чтобы не любить.
— Подождите, пока с ним познакомитесь. Вот тогда вы его
действительно невзлюбите.
— Пусть он только посмеет меня тронуть. Я разорву его на
части и снова склею.
— Не пытайтесь этого делать, — сказала она сдержанно. —
Вам не Поздоровится.
— Только не говорите, что он твердый орешек в дополнение
ко всем своим достоинствам.
.. — Он — не твердый. — В ее строгом голосе прозвучала ухмыл¬
ка. — Сам он мягок, как кисель. Но на него работают опасные
ребята..
— Как Гарланд? Для какого-нибудь мужика он мог бы стать
хорошей женой..
— Вы знакомы с Гарландом? То, что я сказала, — правда,
внешность обманчива. Гарланд — очень опасный хулиган.
— Он бы не был таким опасным, если бы кто-нибудь ото¬
брал у него наган.
— Может быть. Но кто посмеет забрать у него наган? Неко¬
торые пытались..:
— И что получилось?
— А то, что у морга прибавилось работы. У Керча есть так¬
же Джэнки. Расти собирает выручку от игральных автоматов.
Он не такой уж задира, но хамоват. Когда-то был боксером,
жил в Питсбурге. — Она допила свой коктейль, но продолжа¬
ла держать в руке пустой стакан. — Когда много говоришь,
хочется пить.
— Я попрошу принести вам стакан воды.
Она рассмеялась:
— Вы самый ужасный скряга из всех, с кем я когда-либо
сидела.
— Сколько вам откалывается с каждого заказа выпивки?
— Не смогли бы мы продолжить беседу в более торжествен¬
ной обстановке?
230
— Торжественной? Заказать шампанского?
Она опять засмеялась. ~
— Тридцать центов. Тридцать центов с каждого заказа. Пря¬
мо как штучная работа на химической фабрике.
— Почти, только эта работа почище, я думаю.
— В каком-то смысле да. Если это вас интересует, то могу
сказать, что я работала на химической фабрике. Но это не ддя
меня. Мне не нравится запах. Мне не понравилось, что слу¬
чилось с моими руками. И мне не понравилось, -что мною по¬
мыкали.
— У вас красивые руки.
— Вы так думаете? — произнесла она без энтузиазма. —
Пришло время еще немножко польстить' мне. Вы способны
произвести на девушку такое впечатление, что она теряет над
собой контроль.
- Я взглядом подозвал официантку и заказал еще два бокала.
— Вы сказали, что не любите, когда вами помыкают, а рабо¬
таете здесь. Разве вами тут не помыкают?
— Верно, — ответила она. — Именно поэтому я и уйду от¬
сюда. Сразу, как только соберу немного денег. Я отряхну со
своих ног пыль этого города.
— Куда вы поедете?
— Нс важно куда, лишь бы подальше отсюда. Может быть, в
Чикаго.
-Ну и что там?
— В Чикаго живет моя подруга. А вы любопытный прилипа¬
ла, не так ли?
— Не всегда. Вы мне нравитесь.
Она посмотрела на меня открытым, продолжительным взгля¬
дом. На мгновение выражение ее глаз и рта смягчились.
— Мне по душе каждый, кому не нравится Керч, — продол¬
жал я.
— Неужели! — воскликнула она.
— Как выглядит Керч?
— Почему он вас интересует, если вы с ним не сталкива¬
лись?
— Однажды он причинил мне неприятность.
— Какую неприятность?
— Такую, о которой я не распространяюсь. Как он выглядит?
— Возможно, сейчас он у себя в кабинете, в глубине зала.
Почему бы вам не зайти к нему и не посмотреть на него са¬
мому?
— Может быть, и зайду. Но я хотел бы знать, кого ищу.
231
— Не приходилось ли вам читать сказку о заколдованном
короле, превращенном в лягушку? В детстве мама читала мне
об этом.. В общем, этот король был превращен в лягушку, а
потом опять в человека. Именно так и выглядит Керч. Как
будто он так и не стал опять до конца человеком.
— Удивительно, почему госпожа Уэзер пожелала, чтобы та¬
кой тип заведЬвал ее ночным клубом...
— Спросите что-нибудь полегче. Он, конечно, ловкий. Чер¬
товски ловкий. Но я не думаю, что она использует его из-за
этого. "■
— Тогда почему?
— Если хотите знать, он работает не на нее, а на себя.
— Заведение принадлежит ей, не так ли?
— Так считается. Но я несколько раз видела, как она разго¬
варивала с ним. Он не подчиняется ей.
— Он откупил у нее это место?
— Не знаю. Не слышала о такой покупке. Но он так смот¬
рит на нее, что я не удивилась бы, если у него окажется на нее
компромат.
—Какой, цапример?
— Что это, меня подозревают в преступлении третьей степе¬
ни тяжести? Вы задаете мне больше вопросов, чем в программе
«Викторина».
— Может быть, этот вопрос тянет на шестьдесят четыре дол¬
лара, — заметил я.
— Я просто кое-что предположила. Я не знаю ни о каких
особых причинах, по которым она могла бы бояться Керча. Все
его немного побаиваются.
— А вы?
— Нет, — медленно -протянула она. — Думаю, что не боюсь.
Я слишком его ненавижу, чтобы бояться.
Почему так? У него есть какой-нибудь материал на
вас?
— Черта с два! У меня есть кое-что на него самого. Ему нра¬
вится делать некоторые странные вещи. — На мгновение она
замолчала. — Почему вы меня спросили, боюсь ли я его? Ка¬
кая вам разница?
Я сказал тихим* голосом:
— Потому что я доберусь до Керча и, возможно, мне пона¬
добится кое-какая помощь.
Вы полицейский?
— Ну нет. Это одна из причин, почему мне понадобится
помощь.
232
— Вы накликаете на себя большую беду, думая,'что можете
прихватить Керча. Я сказала вам, что он изворотливый и на
него работают крепкие ребята.
— А я работаю на себя. Поэтому в эту работу вкладываю все¬
го себя.
— Не знаю, чем я могу вам помочь. Если у вас честные на¬
мерения, то вам следует повидать Аллистера.
Краснощекий мужчина и его тускнеющая блондинка воз¬
вратились к столику, стоявшему за мной. Я заметил, что сло¬
во «Аллистер» заставило их замолчать.
— Здесь не лучшее место для разговора, — заметил я. — Нет
ли где поблизости более уединенного местечка?
— Вы можете пригласить меня наверх, — сказала она с при¬
творной застенчивостью.
Глава 8
Комната, куда она меня привела, была обставлена двумя за¬
чехленными стульями, голливудской кроватью с ярким шелко¬
вым покрывалом, туалетным столиком, торшером в шелковом
абажуре и умывальником в углу, за дешевой японской ширмой.
Единственное окно закрывала тяжелая штора, которая, каза¬
лось, отрезала комнату от времени и пространства*. Но шум
подъезжающих и отъезжающих машин с парковки под окном
проникал через материю приглушенным отзвуком непостоян¬
ства. Она защелкнула йельский замок и неуверенно сказала, не
отходя от двери:
— Вы можете присесть.
Я сел на стул, а она на скамеечку перед туалетным столиком.
— Я не ожидал, что меня направят к Аллистеру. Я думал, он
опекает Керча.
— Только не Аллистер. Он хотел бы, чтобы Керч покинул
город.
— Чего же он тогда ждет?
— Аллистер — не боец. Он говорит, что у него связаны руки.
— Честный он человек?
— Думаю, что да, — ответила она после паузы, — Как бы там
ни было, но я знаю, что Керч — его враг.
— Почему вы так уверенй в этом?
— Я знаю Аллистера. Он — хороший друг моей подруги.
И толковый. Неплохо знает город. Он проводил расследование
для прокурора Крэнбриджа, но доклад зарезали.
233
-г- Кто это сделал?
— Я слышала, что человек по фамилии Уэзер. Вы его не зна¬
ете. Раньше это заведение принадлежало ему.
— Да?
Она повернулась к зеркалу, взяла щетку и начала причесы¬
вать волосы быстрыми, уверенными движениями. Гладкой во¬
лной они закрывали ее шею, ниспадая на плечи и спину
отливающими медью локонами. Неловкость и более глубокие
чувства, скрывавшиеся за жалостью, вселили в меня беспокой¬
ство и зябкую нервозность. Щетка издавала потрескивающий
звук, словно какой-то зверь пробирался в чащобе.
— Надеюсь, вы не живете здесь?
— О Господи, конечно нет! Я бы сошла с ума. если бы мне
пришлось тут жить. У меня квартира.
-Где?
-Ее глаза встретились с моими в зеркале. Гладко зачесанные
волосы обнажили очень молодой и чистый лоб.
— Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь встретиться
со мной еще раз?
— Мне не нравится здешняя обстановка.
г- А как насчет меня?
— Мце хотелось бы посмотреть, где вы живете.
— Я бываю дома обычно после обеда. Живу в массиве Хар¬
ви, это к югу от Мэйн...
—.Я знаю, где это.
— Думала, что город вам незнаком. — Она начала разма¬
зывать помаду мизинцем, растянув губы, лицо ее застыло как
маска.
— Я заезжал сегодня туда, чтобы встретиться с миссис Сонтаг.
— Откуда вы ее знаете? Фрэнси — моя подруга.
—: Я не знаю ее. Просто искал ее брата.
Она повернулась на скамеечке:
— Вы — нахал. Вы — полицейский.
— В вашей семье аллергия на полицейских, не иначе. Ваш
дедушка отреагировал практически так же.
Ее дыхание участилось, маленькие груди заметно поднима¬
лись и опускались, руки нервно одергивали юбку.
, — Проваливайте отсюда к чертовой бабушке! И можете за¬
быть, где я живу.
— Многие принимают меня за "полицейского, это меня на¬
чинает оскорблять.
— Тогда; почему вам так много обо мне известно? Зачем вы
пришли сюда? Чтобы наводить обо мне справки?
234
— Вы сами подсели ко мне. Стечение обстоятельств. И я со¬
вершенно ничего о вас не знаю.
— Вы сказали, что разговаривали с дедушкой.
— Не о вас. Он просто случайно упомянул вас.
— Кто вы такой? Чего добиваетесь?
— Этот человек, Уэзер, которого, вы сказали, я не знаю, был
моим отцом. Пытаюсь выяснить, кто «его убил.'
Она молча разглядывала меня. Наконец сказала:
— И вы думаете, это сделал Керч?
— Я не люблю предвзятости. А что думаете вы?
— Ничего об этом не знаю. Это случилось задолго до того,
как я приехала сюда. — Через какое-то время она нерешитель¬
но спросила: — Что дедушка сказал обо мне?
Мне пришлось подбирать слова.
— Он вроде бы разочарован в вас.
— Старый осел! — сказала она с горечью. — Он небось
надеется, что я посвящу ему свою жизнь, готовя, наводя по¬
рядок в его дыре и выслушивая дурацкие лекции. Он свих¬
нулся.
— Теперь мне понятно, что вы имели в виду, когда сказали,
что я вам напоминаю вашего деда.
Улыбка почти незаметно переместилась из ее глаз на губы,
но не задержалась и там.
— Нет, просто я имела в виду, что вам обоим нравится тара¬
торить, не закрывая рта. Думаю, он прав. Иногда мне его жаль.
Он хотел дать мне образование и вывести в люди. Сам он до«=
вольно хорошо образован.
— Почему вы ушли от него?
— Он выгнал меня — застал меня с парнем в задней комна¬
те. — Она помолчала, глядя на меня невидящими, мрачными
глазами, устремив взор внутрь себя, на свое прошлое, в юные
годы. — В общем-то это к лучшему, мне совсем не хотелось там
оставаться. Он довольно славный старик, но меня совершенно
не понимал. Всегда носился с великими идеями спасения че¬
ловечества, но мне помочь не умел. Думал, что мне надо ходить
в школу и стать учительницей, можете себе представить? Он<
считал меня полоумной сучкой, потому что я ненавидела шко¬
лу. К тому же он постоянно строчил в газеты письма со всяки¬
ми требованиями, и. ребята в школе смеялись надо мной. А я
не могла даже рассказать ему об этом!
— Что случилось с вашими родителями?
— Отца я никогда не видела. Мать умерла, когда мне было
одиннадцать лет* После того моим воспитанием занялся дед.
235
В детстве он был ласков со мной. Мы.часто устраивали пик¬
ники за городом.
— Значит, никогда не видели своего отца?
Девушка неловко пошевельнулась и сложила руки на ко¬
ленях.
— Я была , негодяйка! — выпалила она. Затем продолжила
более мягко: — Вы можете подумать, что я похожа на мать.
— Я ничего такого не думаю. Просто у меня появилась еще
одна причина недолюбливать Солта.
Она подозрительно посмотрела на меня.
— Вы сказали, что мой дед не рассказывал обо мне никаких
подробностей.
. — Он мне сказал только, что Солт собирался на вас женить¬
ся, но не сделал этого,
—' Здорово ошибся мой дедуля! Просто выть от всего хочет¬
ся! — В ее торопливой речи сквозило напряжение. — Странно,
видите ли, что я не втюрилась в красивые глазки этого мерзко¬
го головореза, Вот было бы великолепно — создать семейку с
этим подонком: он шлялся бы по бильярдным и набирал для
меня клиентов. Да и сам каждый день быстренько одаривал бы
меня любовью! Смешно подумать.
— На я не вижу, чтобы вы смеялись.
— Не видите? Долгое время я без смеха не могла думать об
этом пресмыкающемся. Теперь это ничтожество даже не вызы¬
вает во мне смеха..
— Но он еще достаточно значит для вас. Воспоминания о
нем причиняют вам боль.
Ну да, я просто с ума. схожу по нему! Неужели не понят¬
но, что я сказала? Плевать я хотела на его прекрасные черные
глазки.
г- Он работает на Керчагйе так ли?
— Работал какое-то время. Но даже Керч не доверяет ему. Он
обокрал несколько его игральных автоматов. Я слышала, что
теперь он занялся продажей марихуаны — собственный бизнес.
Наконец он нашел дело по себе, такое же мерзкое.
— Когда-то он воровал, — вставил я.
Да, и его за это сажали. Там-то он и набрался ума, в ис¬
правительно-трудовом лагере.
— Не думаю, чтобы ваш дедушка хотел держать в своем ма¬
газине человека с такой биографией.
— Дедуля был простофиля, опекал всех, кому, по его мне¬
нию* не повезло. Он присматривал за Джоем, но не пытался
выставить его из магазина.
236
— Солт стащил у него , что-нибудь?
— Насколько я знаю, нет. Странно,- не правда ли? Когда он
начал за мной ухаживать, то сказал, что у него честные намере¬
ния. И действительно, казалось, что он ведет себя порядочно.
Господи, он даже обманул меня!
— Может быть, какое-то время он обманывал сам себя;
Она отрывисто засмеялась:
— Только не Джой Солт.
— Но он же ничего не украл из магазина?
— Верно. Но, думаю, там просто не было ничего, чего бы он
хотел. За исключением меня.
— Вы злите меня, — сказал я. - Вы с виду милая. И раз¬
говариваете как честная девушка. Но когда-то позволили при¬
дурку с баками надуть вас. И очнулись от увлечения молодой
любовью с головной болью. Такое могло случиться с каждой.
Это происходит у большего количества девушек, чем вы дума¬
ете. Но как вы после этого поступили? Подняли лапки кверху
и сказали себе, что жизнь кончилась... Что вы навсегда погиб¬
ли. Вы хорошо знали, что были* романтичной простофилей,
поэтому решили доказать всему миру противоположное. Од¬
нажды проявив мягкость, решили отныне быть жесткой. Вы
попались один раз, поэтому теперь позволяете кому попало
проделывать это с вами по десять — двенадцать раз за ночь.
И все это, чтобы доказать самой себе и этому придурку с ба¬
ками, что вы крепкая бабенка и можете еще не такое вы¬
нести.
— Вы очень здорово поняли меня, — сказала она с ирони¬
ей. — Вам стоило бы стать психоаналитиком — кажется, так
это называется.
— Я не думаю, что вы такая уж выносливая. Думаю, вы очень
легко ранимы.
— Вы-то как раз и рассуждаете как мягкотелый романтик.
Полагаю, вы где-то прочитали, что женщина никогда не забы¬
вает своего первого любовника. Я не перейду улицу; чтобы плю¬
нуть на Солта, даже если он будет валяться в канаве. Возможно^
скоро так и случится.
Я имел в виду не это.
— Вы сами не знаете, что имели в виду, — сказала она, с
жаром. — Возможно, вы считаете, что для меня что-то значат
мужчины, которых я привожу сюда. Для меня они значат не
больше, чем деревяшки. Они могут трудиться и потеть'на мне,
но они не могут меня затронуть. Я могу лежать под мужчиной
и думать о том, что приготовить завтра на обед.
237
— Это не самый легкий способ зарабатывать себе на обед.
Легкий и мягкий. Он позволяет мне покупать нужные
вещи.'Вы думаете, я забочусь о себе? Ничуть. Признаюсь, пер¬
вое время я береглась. А потом стало все равно. Я совсем не
забочусь о себе. Никто не может мне ничего сделать.
Истерический поток слов, пронзительное бормотание напо¬
лнили комнату.Ее белые руки нервно сжимали одна другую на
коленях.
— Вы рассуждаете как заядлая потаскушка, — сказал я. — Но
вас что-то беспокоит, и вы сами себе не очень нравитесь.
— Я очень даже себе нравлюсь! — прокричала она с вы¬
зовом. — Гораздо больше, чем мягкотелый, пускающий пу¬
зыри проповедник, который сует нос в чужие дела. — Поток
слов неожиданно прекратился, как будто сработал невидимый
клапан.
Она закрыла лицо руками, пробежала по узкой комнате и
рухнула на кровать. Нараставшие рыдания вырвались теперь из
ее груди й сотрясали все тело. Кровать скрипнула под ней, как
бы сочувствуя'её слезам.
Я поднялся со стула и подошел к ней. Карла лежала попе¬
рек кровати, лицом вниз, с рассыпавшимся снопом волос. Она
рыдала почти беззвучно, мелкая дрожь пробегала по ее телу,
острые лопатки вздрагивали. Я подумал, что надо накрыть ее
чем-нибудь и уйти, но жалость удерживала меня на месте. Ни¬
когда раньше, ни к кому я не испытывал такой жалости.
Вдруг я почувствовал давление в паху, и жалость преврати¬
лась в непреодолимое желание. Я наклонился над ней, припод¬
нял волосы и поцеловал ее в шею. Руки запустил под ее тело и
нащупал твердые небольшие груди. Я забыл о безобразной ком¬
нате, о нашей странной встрече, о мрачном прошлом и туман¬
ном будущем. И она тоже.
Ее уста были сладкими, тело — гибким, страстным и лас¬
ковым.
— Ложись на меня. Обними меня крепко. Еще крепче.
'— Я не хочу делать тебе больно, любимая.
— Ты не можешь сделать мне больно.
Потоки страсти поднялись, встретились, смешались и утих¬
ли. Я чувствовал себя опустошенным, ошеломленным и устав¬
шим. Она была очень нежна со мной. Какое-то время мы ле¬
жали молча, не двигаясь, прижимаясь друг к другу.
— Никогда не чувствовала себя так странно, — сказала она.
— Я тоже.
— И так приятно.
238
Она встала с улыбкой на лице и прошла за ширму в углу.
' Ее голос наложился на знакомые звуки журчащей в раковине
воды;
— Надеюсь, ты не думаешь, что я привела тебя сюда, что¬
бы... соблазнить?
— Вначале я подумал,, что, может быть, и так. Но ты отогна¬
ла эту мысль. И если тут и совратил кто кого, то это сделал я.
— Какое-то безумие.. Я раскапризничалась, как ребенок, и
потом... Но все произошло так естественно.
— Да, естественно.
— Но все произошло так быстро. Я не думала, что такое
может произойти так быстро.
— Что — такое?
Она вышла из-за перегородки, с умытым сияющим лицом,
помолодев на пять лет. Склонилась ко мне и слегка поцело¬
вала.
— Думаю, ты — славный человек.
— Я-то не очень хороший. Но ты славная, если не будешь
мешать сама себе.
Она рассмеялась мне в лицо.
— Ты смешной. Весь измазан губной помадой.
— Хотел бы я знать, откуда она взялась.
— Ты отлично знаешь, откуда она взялась. — Карла опять
поцеловала меня. — Пойди-умойся.
Когда я умылся и вышел из-за ширмы, она сидела у туалет¬
ного столика и опять расчесывала волосы. Светлая щетка, по¬
блескивая, двигалась взад и вперед, издавая шуршание, и при¬
хорашивала локоны.
— Перестань это делать, — попросил я. — Не выношу, ко¬
гда ты расчесываешь волосы. Это нагоняет на меня странные
чувства.
— Значит, тебе суждено испытывать странные чувства. Мне
надо идти вниз.
В коридоре раздались шаги, и кто-то попытался открыть
дверь. До этого момента нам казалось, что мы находимся в
горной хижине, вдали от людей, в отдельной каюте на кораб¬
ле, плывущем в открытом море, в глубинах земли... И тут ре¬
альность, похожая на ощущение .дурного запаха во рту, верну¬
лась ко мне.
— Кто там? — спросила она, ее глаза напряженно всматри¬
вались в зеркало.
— Мабель. Это ты, Карла?
— Минуточку, дорогая. Я сейчас выйду.
239
Через дверь донеслись голоса мужчины и женщины, которые
разговаривали и смеялись.
— Кажется, мы провели здесь очень много времени. — Она
промокнула губы листочком туалетной бумаги «Клинекс» и
встала, поправила тесемки на платье. Ее лицо, покрытое пуд¬
рой и помадой, приобрело свое первоначальное выражение хо¬
лодного бесстрастия. Такое легкое превращение вызвало во мне
гнев. Хотелось сорвать с нее маску и опять превратить в плачу¬
щую девочку.
— Подожди, — сказал я резко. — Сколько я должен?
— Должен — мне? — Она смотрела на меня непонимающим
взглядом. — Ты имеешь в виду — за это? — Неловким жестом
она указывала на кровать и себя.
— Сколько?
У нее оказалось достаточно гордости, чтобы проглотить оби¬
ду и взять себя в руки.
— С вас я денег не возьму, — сказала она мягко.
— Но ведь вы должны платить администрации?
— Конечно. Я обойдусь. Вы не понимаете. Я скорее умру с
голоду, чем возьму с вас деньги.
— Не понимаю. — Но я понял.
— Вам и не надо это понимать. — Ее глаза потеплели и ста¬
ли похожи на цветы. — Ты назвал меня — любимая. Ты сказал
это так, будто действительно так чувствовал.
Из-за двери донесся хриплый шепот Мабель:
— Ты не можешь поторопиться, Карла? Малыш сгорает от
нетерпения.
— Выхожу, дорогуша. Пусть малыш пока не снимает ру¬
башку.
— Я беспокоюсь не о рубашке, — хихикнула Мабель.
Мы открыли двери и прошли мимо них. Еще одна прости¬
тутка и еще один простофиля. Но, спускаясь по лестнице, я
.сказал, обращаясь к спине девушки:
— Я действительно так чувствовал.
И это была сущая правда.
Глава 9
Даже если она и ответила что-то, ответ заглушил вновь гря¬
нувший оркестр. Она ушла от- меня у подножия лестницы, ее
белая спина и Плечи затерялись среди столиков — так исчезает
призрак.
240
Рядом с лестницей вдоль стены выстроилась шеренга иг¬
ральных автоматов — пара пятицентовых для сверхосторожных
игроков, машины по десять центов для робких женщин, по
двадцать пять — для веселых парочек, пятидесятйцентовые ма¬
шины для транжир, массивные установки с огромной, глоткой,
способной проглотить серебряный доллар, для азартных игро¬
ков и счастливых пьяниц. Несколько пар и два-три одиноких
мужчины двигали рычагами и сыпали в машины деньги. Ху¬
досочный юноша с комплекцией скелета и быстрыми, резки¬
ми движениями трупа, приводимого в движение гальваничес¬
ким током, бродил между автоматов и менял деньги.
Я разменял один доллар и попытал счастья на машине по двад¬
цать пять центов с тяжелым выигрышным кушем, который, вид¬
но, накапливался уже давно. Первые две монеты проскочили без
выигрыша. Третья выиграла две вишни и лимон, которые стоили
четырех жетонов. Я довел свои затраты до трех с лишним долла¬
ров, и юноша, похожий на покойника, стал бросать любопытные
взгляды в моем направлении. У него был дурной глаз — машина
щелкнула и перестала выдавать жетоны. Я опустил дюжину нако¬
пившихся у меня жетонов, но получил лишь пару шоколадных
плиток и так называемый лимон в придачу.
— Вам нужны двадцатипятицентовые монеты, мистер? —
спросил юноша.
— Нет, спасибо. Дела идут хорошо?
— Думаю, жаловаться не на что. В прошлом месяце у нас
возникли проблемы, когда одна банда пыталась очистить маши¬
ны, но мы это пресекли.
— Вызывали полицию?
— Нам это ни к чему, дружок. Видите вон того парня, кото¬
рый сидит один? — Он ткнул большим пальцем в сторону креп-,
ко сложенного курчавого мужчины, сидевшего за столом возле
оркестра. — Это агент в гражданском, которого хозяин держит
под рукой. Просто чтобы не возникло проблем.
Он отвернулся, чтобы разменять бумажные деньги-для нерв¬
ного выпивохи.
— Меня интересует, здесь ли ваш хозяин. — спросил я. —
Видите ли, мне бы хотелось с ним договорить.
— Недавно я видел его в кабинете. Зачем он вам понадо¬
бился?
— Об этом я скажу ему сам. Где его кабинет?
Он указал на дверь под лестницей:
— Пройдете здесь, спуститесь и — до конца коридора. Фа¬
милия указана на двери.
241
В коридоре стоял полумрак, но можно было различить Надпись
на двери: «Р. Керч. Управляющий». Дверь была массивная, такая
толстая, что не вибрировала, когда я стучал. Мне хотелось удачи,
и это заставляло сердце учащенно биться.
— Войдите, — донесся голос.
Я открыл дверь и вошел. Низкая квадратная комната, освещен¬
ная с потолка косым светом. Облицованный фанерой большой
письменныйстол, несколько стульев, в углу тяжелый сейф, при¬
варенный к стальной плите, уходящей под пол, кожаный диван у
стены. Крупный мужчина в рубашке с короткими рукавами лежал
на диване и читал газету, подперев рукой рыжую голову. Кобура
с наплечным ремнем висела возле него на спинке стула.
Керч сидел за столом и считал деньги. Его маленькие белые
руки быстро мелькали среди, пачек зеленых банкнотов, как ма¬
ленькие птички в саду, где можно вкусно поклевать. Запястья
выделялись полнотой по сравнению с кистями рук, как будто
кто перевязал руки в этом месте и надул остальную часть, от
запястий до плеч. За столом он казался очень большим, а дву¬
бортный серый габардиновый пиджак усиливал это впечатле¬
ние. На шее красовался багровый шелковый шарф, разукрашен¬
ный вручную цветами заката.
Керч поднял на меня глаза. Они медленно, с усилием пово¬
рачивались в глазницах. Это были большие карие глаза с неес¬
тественно крупными зрачками. Впечатление создавалось такое,
что они вот-вот свалятся с лица. Толстое, обвисшее лицо с на¬
дутыми бульдожьими губами. Но именно в глазах Керча выра¬
жалась вкрадчивость и неуемное коварство.
— Да? -г произнес он. — Что я могу для вас сделать? — Хо¬
рошо поставленный голос, четкая дикция — слова, выходившие
из большого рта звучали удивительно отчетливо.
— Я слышал, что вы — почти что хозяин в этом городе.
— Это довольно неожиданный комплимент, — произнес он,
не меняя выражения. Мне показалось, что его лицо вообще
неспособно что-либо выражать. — Ведь я занимаюсь здесь биз¬
несом всего два года.
-т- Кажется, ваши личные дела идут превосходно. — Я мно¬
гозначительно посмотрел на стопки денег на столе. Мужчина на
диване отложил в сторону газету и сел, опустив ноги на пол.
— Спасибо, — отозвался Керч. — Вы пришли, чтобы обсу¬
дить со мной мои успехи в бизнесе?
. — В каком-то смысле да. Мне сказали, что вы — тот чело¬
век, на которого можно поработать. Вы хорошо платите тому,
кто готов пойти на риск.
242
Не могу себе представить, с кем вы разговаривали.
— Я поговорил с некоторыми вашими работниками.
— Мило с их стороны замолвить за меня доброе словечко.
Какого характера риск вы имеете в виду?
— Риск любого сорта. Жизнь у меня сложилась довольно
уныло после демобилизации.
— И не очень-то хорошо вознаграждала? — Он смерил меня
взглядом с ног до головы — от воротника до стертых дорожных
башмаков.
— Вообще не вознаграждала. Я бы хотел , начать с самого
начала в каком-нибудь живом деле и продвигаться вверх.
— Тогда понятно, почему вы хотите поработать на меня, —
сказал Керч. — Но что со своей стороны вы могли бы предло¬
жить мне?
— Готов пойти на что угодно. Меня нелегко застать врасплох.
Могу драться.
— Умеете обращаться с наганом?
— Да.
— Расти, встань, пожалуйста. Я хочу посмотреть, сумеет ли
тебя ударить этот молодой человек.
Расти встал, потянулся, отошел от дивана и, пригнувшись,
стал двигаться вперед, опустив по швам руки и раскачиваясь.
Он выставил вперед свое покрытое рубцами лицог которое и
без того было слишком изувечено, чтобы отбивать о него руки.
Рот полуоткрыт, зубы выбиты, на губах улыбка. Но маленькие
глазки, бледно-голубые щелочки под бровями, распухшими от
шрамов, следили за моими ногами.
Я осторожно двинулся навстречу, и махнул левой, чтобы
проверить его реакцию. Он уклонился от удара, не перестав¬
ляя ног, — неплохо. Но быстрый перекрестный удар правой
пришелся ему по щеке. Пока он не восстановил равновесие, я
нанес удар левой по скуле и .потряс его. Опередив мой удар
правой, он провел захват и начал молотить обоими кулаками
по моим почкам. Я разорвал захват и сильно отбросил его
плечом. Он отлетел на два шага и шлепнулся на кожаный
диван.
— Не поднимайся, Расти, — бросил- Керч. — Я не просил
тебя колотить его. Я попросил проверить, может ли он ударить
тебя. Он может.
— Он подловил меня, когда я потерял равновесие. Этот сла¬
бак не смог бы до меня дотронуться и пальцем, если бы не
подловил меня с равновесием. — Но он остался сидеть на
месте.
243
— Я не хочу, чтобы вы, ребята, дрались между собой, — за¬
явил Керч. — Хочу, чтобы между моими сотрудниками были
дружеские отношения.
— Означает ли это, что я получил место?
— Вы должны дать мне шанс проучить его, господин Керч.
Вы позволили ему ударить меня.
— Ты сам позволил ему ударить себя, Расти. Он тебе ничего
не повредил. Или повредил?
* — Нет, такой слюнтяй не сможет причинить мне боль, даже
если и будет стараться.
— Вот именно. Но если бы ты ему врезал изо всехсил, то,
возможно, убил бы его. Поэтому прошу не драться.
Расти молчал. Его избитое лицо являло собой карикатуру на
малыша, которому не разрешили поиграть в шары.
— Расти, я просил не драться.
— Хорошо, господин Керч.
Керч обратился ко мне:
— Приходи завтра в полдень. Я буду в своем номере, на верх¬
нем этаже гостиницы «Палас». Как тебя зовут?
Джон:
— Джон. А дальше?
— Дой, — сказал я. — Из-за фамилии у меня возникают про¬
блемы.
— Ах вот как? — тихо протянул Керч. — Что ж, Джон, ду¬
маю, что смогу предложить тебе какую-нибудь работу.
— Вот и. прекрасно.
Расширенные зрачки взглянули в мое лицо.
— Кстати, Джон, мои служащие обычно обращаются ко мне
«господин Керч». Видишь ли, я сторонник хоть определенной
дисциплины.
— Понятно, , господин Керч. — Слова удалось выдавить с
таким трудом, что в горле образовался комок. Но время и ме¬
сто были неподходящими, чтобы объясняться.
— Вот так-то лучше, Джон. А теперь можете идти.
— Спасибо, господин Керч, — буркнул я.
Кровь стучала у меня в висках, когда я вышел в коридор.
Дверь в его конце распахнулась до того, как я достиг ее. В ко¬
ридор ворвалась музыка, и показался элегантный Гарланд. Уви¬
дев друг друга одновременно, мы остановились в узком проходе.
Темный автоматический пистолет прыгнул в его руку, как жаба.
— У тебя, видать, железные нервы, раз ты пришел сюда, —
сказалДарланд. — А теперь повернись вокруг и марш к двери
на другом конце коридора. Керч захочет посмотреть на тебя.
244
— Таким, как ты, полагается называть его «господин Керч».
— Поворачивайся и шевелись, — прошипел Гарланд. — Не
испытывай мое терпение.
— Ты надоел мне. Отнюдь не нахожу тебя приятным. — Я сде¬
лал шаг к нему.
Губы и ноздри побелели и сжались.
— Если ты приблизишься, я выстрелю.
За моей спиной открылась дверь Керча, и краем глаза, через
плечо, я заметил Расти, который шел по проходу.
— Схвати его, Расти! — крикнул Гарланд.
Я повернулся лицом к рыжему мужчине; он был такой здо¬
ровый, что загораживал весь проход от стены до стены. Он над¬
вигался на меня быстрыми, семенящими шажками, подбородок
опущен вниз, лицо искажено; он издавал довольное урчанье. Но
я боялся ударить его, потому что за спиной стоял Гарланд с
оружием в руке, взвинченный, почти в истерике.
Расти кинулся на меня, и я отступил.. Он махнул другой ру¬
кой, и я уклонился, как раз попав под траекторию удара Гар¬
ланда. Ствол пистолета угодил мне по нижней части затылка,
пол закачался под ногами. Третий взмах Расти достиг цели, пол
стал вертикальным и жахнул меня по голове.
В дверях показался Керч, донеслись его слова:
— Я просил не драться, Расти. Что ты делаешь, Гарланд?
Убери наган.
— Вы нс знаете, кто он такой, верно? — затараторил Гар¬
ланд. -г Он — сын Дж. Д. Уэзера. Явился сегодня ко мне в
квартиру и учинил скандал.
Я сел на полу и поглядел на бычье лицо Керча. Несмотря на
огромную голову и туловище, у него были короткие и малень¬
кие ножки.
— Не удивительно, что вы не хотели называть свою фами¬
лию, — сказал он. Его ножки забавно передвигались неболь¬
шими пританцовывающими шажками, и острый носок одной
из них угодил мне в подбородок. —Не люблю жалких лгуни¬
шек, которые приходят ко мне и пытаются воспользоваться
моей доверчивостью.
Я пытался заговорить, но из горла вырвались только карка¬
ющие звуки позывов на рвоту. Керч наклонился надо мной и
шлепнул два раза по физиономии, ладонью и тыльной сторо¬
ной руки. Это -было не больно, но создалось впечатление* что
тебя отхлестали дохлой рыбой.
— Разрешите, я проучу его, господин Керч, — с мальчише¬
ской нетерпеливостью попросил Расти.
245
— Подожди минутку. Ты сказал, что он учинил скандал,.Гар¬
ланд?
— Он измутузил Джоя Солта и пытался вытянуть из него, что
приключилось с его родителем. Я его спугнул.
— Конечно, Солт ничего не рассказал?
— Он просто сказал, что по этому поводу стоит обратиться
к вам...
— Послушай, Гарланд, это было совсем неумно, согла¬
сен? Гарланд, я хочу, чтобы ты сходил за Солтом и привел его
ко мне.
— Он уже не у менй...
— Иди найди его. Расти, доставь эту жалкую тварь ко мне в
кабинет. — Он повернулся и пошел по коридору, утолщенный,
и укороченный, как человек, на которого смотрят снизу.
тг- Поднимайся, слюнтяй^ — прорычал Расти и дернул меня за
воротник. Я поднялся на колени, и он шмякнул меня по шее. —
Бели я сказал «вставай», надо поторопиться.
Я стоял перед ним на карачках. Он приподнял ногу, чтобы
отдавить мне пальцы. Я резко вскочил, просунул голову между
его Ногами, и, продолжая выпрямляться, оторвал его от пола.
Он испустил вопль, но сплел ноги, пытаясь зажать мою шею в
тиски. Я схватил руками обе его коленки и рванул их в сторо¬
ны. Теперь он свисал сшироко расставленными ногами с моих
плеч, вдоль спины, головой вниз. Я опрокинулся назад вместе
с ним.
Керч наблюдал за нами из-за двери. Он нс изъявил желания
принять участие в драке. Вместо этого вынул из кармана поли¬
цейский свисток и свистнул один раз.
Расти был все еще подо мной', но руками обхватил меня за
поясГ Не успел я разорвать его хватку, как кудрявый мужчина
крепкого сложения выскочил из двери на другом конце кори¬
дора и бегом устремился к нам.
Керч сказал:
— Арестуйте этого парня, Моффэтт. Он пытался ограбить
мой кабинет,
У. меня хватило сил прокричать надтреснутым голосом:
— Он нагло лжёт!
— Выполняйте свой долг, Моффэтт, — повторил Керч. —
Конечно, вдвоем вы с ним справитесь.
Расти перевернулся подо мной и зажал мое горло изги¬
бом локтя. Я схватил его запястье обеими руками, чтобы от¬
бросить руку. Моффэтт сел мне на грудь и надел на меня на¬
ручники.
246
— Слезай, черт возьми, — прохрипел Расти приглушенным-
голосом. — Я тут, внизу.
Моффэтт поднялся и рывком поставил меня на ноги.
— Доставить его в участок и завести дело, господин
Керч?
— Ведите его в кабинет.
Мы все вошли в кабинет. Керч убрал свои короткие ножки,
под стол. Я стоял перед ним, как заключенный у барьера в суде.
С обеих сторон от меня Моффэтт и Расти.
— Какое вы хотите предъявить ему обвинение, господин
Керч? — спросил Моффэтт.
— Я думал об этом. Ему подойдет обвинение в попытке гра¬
бежа и в нападении при отягчающих обстоятельствах.
— Сопротивление представителю закона при исполнении им
служебных обязанностей? Вооруженное нападение с попыткой
совершить ограбление?
— С другой стороны, я не хотел бы поступить с ним слиш¬
ком сурово, Мсффэтт. Он молод. У него еще. может быть буду¬
щее, хотя, видит Господь, это сомнительно. И в общем-то ему
ничего не удалось утащить благодаря вам.
— Я держал его, господин Керч, — ревниво вставил Расти. —
Он бы от меня не ушел.
— Я поговорю с тобой позже, Расти.
— Что же мне с ним сделать, господин Керч?. — спросил
Моффэтт.
— Отвезите его на шоссе, мили за три от города. Направьте
его отсюда пешком в сторону Чикаго. Не думаю, чтрбы он за¬
хотел вернуться и ответить на обвинения.
— Вы действительно великодушный человек, господин
Керч. Лично я думаю, что несколько дней в камере не поме¬
шали бы ему.
— Может быть, и так, Моффэтт. Но и я когда-то был моло¬
дым. Не хотелось бы, чтобы жизнь этого юноши была запятна¬
на тюремным сроком. Ты когда-нибудь сидел, сынок?
— Нет, — отозвался я.
— Тогда постарайся не возвращаться. Если тебе взбредет в
голову вернуться, то можешь рассчитывать провести десять лет
в тюрьме. Я не преувеличиваю и не блефую. А теперь вы може¬
те идти, Моффэтт.
— Слушаюсь, господин Керч.
Он вывел меня через черный ход на парковочную площадку,
открыл дверь своей черной полицейской машины, подождал,
пока я сяду, и мы выехали на шоссе.
247
— Ты просто не представляешь, как тебе повезло, — сказал
этот человек в гражданском костюме. — Если бы ты хорошень¬
ко знал обстановку и не совал свой нос куда нс надо', то не
стал бы связываться с Керчем. В этих краях он — большой
человек.
— Я это вижу..
— Он дал тебе настоящий шанс. Запомни это. У тебя появи¬
лась возможность исправиться, малыш.
— Да. Отныне я буду вести себя правильно. Господин Керч
воистину указал мне путь, Может быть, снимете с меня эти
браслеты? .
— Не беспокойся. Я их сниму, когда ты отсюда убе¬
решься.
Стрелка спидометра подошла к отметке «шестьдесят миль» и
остановилась на этой цифре. В открытое окно врывался воздух
и шевелил волосы на моей больной голове.
— Я высажу тебя у Секшэн-Корнер, — сказал Моффэтт. —
Может быть, тебя подвезут до Сид-Хамбургера. Многие грузо-
останавливаются там.
— Вы очень любезны.
— Да ладно, чего там... — Минуту спустя он остановил ма¬
шину и открыл дверцу. — Теперь можешь выйти.
— А как.насчет наручников?
— Я тоже выйду.
Я вылез из машины и стал у кромки дороги. Примерно в
полумиле от нас увидел на шоссе светофор. Моффэтт подошел
ко мне сзади и полез в карман вроде бы за ключами. Затем в
воздухе что-то просвистело. С неба свалились все звезды, и ночь
- превратилась в полнейший мрак.
Очнулся я в сухой канаве около шоссе. На небо возвра¬
тились звезды. Они были выше и светили ярче, чем прежде.
Наручники были сняты с моих рук, полицейская машина ис¬
чезла.
Приближалась другая машина, , скользя ко мне по светово¬
му туннелю. Я встал и начал размахивать обеими руками. Она
проехала мимо с таким же безразличием, с каким миновала бы
пугало в поле.
Тогда я ощупал карман. Кошелек был на обычном месте, но
денег в нем не оказалось. У меня не осталось ничего, кроме
мелочи в карманчике для часов.
Выбравшись на дорогу, я зашагал в сторону города. На го¬
ризонте розовым светом мерцало отраженное в небе неоновое
зарево — как будто возвращался я в преддверие ада.
248
Глава 10
На первом же перекрестке я сошел с шоссе, чтобы не про¬
ходить опять мимо клуба «Катей». На одной стороне дороги
зеленел небольшой лесной массив, перед которым виднелась
надпись: «Строительство Дингл-Делл, инкорпорейтед». На дру¬
гой стороне разбросаны дома, новые, с претензиями, со встро¬
енными гаражами на две машины, высокими, покрытыми
плиткой крышами и окнами в металлических рамах. Свет в
окнах не горел; в одном дворе проснулась собака и облаяла
меня, когда я проходил мимо. Я ненавидел самодовольных,
спящих владельцев этих домов. Вместе с тем где-то в глубине
души таилось желание оказаться в безопасности: в кровати, за
одним из этих закрытых окон, с теплой, пухленькой женой под
боком.
На следующем углу висел знак остановки автобуса. Я сел на
бетонную скамейку и стал ждать. Где-то на дороге, ведущей к
городу, увидел световое чертово колесо, поворачивающееся в
небе. Через некоторое время со стороны пдеодачюявился авто¬
бус, который развернулся на углу улицы. Я влез в него и плюх¬
нулся на сиденье за водителем.
Тот сказал:
— Довольно хорошая ночь для ранней весны, не так ли, при¬
ятель?
Он с удивлением взглянул через плечо и вычеркнул меня из
своего сознания. У меня в голове пробегали обрывки мыслей,
как во время скучного разговора. Наконец я полностью отклю¬
чился и заснул. Но мгновенно проснулся, когда автобус оста¬
новился у парка отдыха и заполнился пассажирами. Они были \
под хмельком: карабкались в автобус, смеялись, разговарива¬
ли и кричали; морячок-новобранец одной рукой при&нмал к
себе куклу из папье-маше, а другой — девушку; парочка при¬
лизанных подростков в костюмах (длинный пиджак, узкие
брюки) сопровождала одну девушку с пышной, не по годам
развитой грудью и вялым взглядом; явную проститутку.с фио¬
летовыми веками обнимал высокий, бледный парень, лоб ко¬
торого блестел от пота; низкорослый мужчина все порывался
подраться, его сдерживал более рослый товарищ; полусонный
молодой человек в меховом пальто под ламу с женщиной,
выкрашенной хрой, и с другой женщиной, перекрашенной
в блондинку. Он нагнулся ко мне, неуклюже уцепившись за
что-то:
— Послушайте, мы с вами нигде не встречались раньше?
249
— Никогда. Я только что прибыл из Южной Африки, где
йоему отцу принадлежат алмазные копи Кимберли. И любопыт¬
но, что его фамилия — Ян Кристиан Сматс.
— Это точно? — выдавил из себя полусонный молодой че¬
ловек. Вдруг в его взгляде отразился ужас, он перегнулся вдвое,
и его стошнило на пол.
— Господи милостивый! — взвился водитель. — Неужели мне
опять придется всю Ночь ездить в вонючем автобусе?
— Извиняюсь, виноват, — заскулил молодой человек. Он
снял с шеи узорчатый шелковый шарф и встал на колени, что¬
бы вытереть пол.
Я поглубже откинулся назад в своем уголке и опять заснул.
Мужчина с изменяющимся лицом гнался за мной по хорошо зна¬
комой мне улице. На меня, мальчишку, он наводил ужас. Сумер¬
ки сгущались. Я выскочил из узкой улицы, молча проносясь меж¬
ду мрачнымикирпичными стенами. В стене распахнулась дверь,
и я успел вскочить внутрь и захлопнуть ее, не дав мужчине пой¬
мать меня. Голова лося и домашнее дерево оказались на месте, и
я поднялся по лестнице в свою комнату. Но комната была забита
людьми с неприветливыми лицами, толкающимися и напираю¬
щими на меня. Я помчался по коридору в комнату отца, зовя его
на помощь. Комната оказалась пустой, стекла окон разбиты, кро¬
вать покрыта пылью. Улыбающаяся крыса спрыгнула с заброшен¬
ной кровати; пробежала у меня.между ног, задев их хвостом.
Я Проснулся с заплаканным лицом. Автобус почти совсем
опустел, и несколько последних пассажиров выстроились в про¬
ходе, ожидая своей очереди, чтобы выйти.
— Не можете ли вы мне сказать, где живет мэр? — спросил
я у водителя.
— Могу; Он живет здесь, на северной стороне. Не знаю, где
точно. Вы можете спросить на конечном пункте автобусного
маршрута.
Из автобуса я вышел в двух кварталах от местожительства
Аллистера и прошел оставшееся расстояние пешком. Это был
дом белого цвета, переживший войну за независимость, с де¬
коративными зелеными ставнями. Свет в окнах не горел, но я
направился к дому по красной кирпичной дорожке, взобрался
на затененное крыльцо и постучал в дверь молоточком в фор¬
ме бронзовой головки льва..
Через, минуту на веранде вспыхнул свет, а потом осветилась и
прихожая. На лестнице послышались шаркающие шаги, щелкнул
замок, дверь открылась. Худощавый мужчина лет сорока, с нерв¬
ным лицом, всматривался в меня из-за двери.
250
— Господин Алл истер?
— Что вы хотите? — Его седеющие волосы спутались, заспан- *
ные глаза не совсем прояснились.
— Мне нужна помощь...
— Боже мой! Ну и люди, совершенно не дают отдохнуть!
Послушайте, вы можете бесплатно получить койку в городском
центре. А утром получите и завтрак. — Он собирался закрыть
дверь.
— Я говор» ю не о такой помощи. Я — сын Дж. Д. Уэзера. Вы,
наверное, знали моего отца.
— У Дж. Д. Уэзера не было сына. — Он подозрительно по¬
смотрел мне в лицо.
Я вынул бумажник и показал ему фотокопию демобилизаци¬
онных документов.
— Вы видите, что моя фамилия — Уэзер. Я хотел бы с вами
поговорить.
— О чем? Ну и время вы выбрали, чтобы разбудить меня.
— Мне сказали, что вы честный человек.
— Входите, — сказал он тогда и шире раскрыл дверь. Я во¬
шел и последовал за ним внутрь дома. — Пройдемте в мой ра¬
бочий кабинет.
В купальном халате из верблюжьей шерсти, повязанном по¬
ясом, этот узкоплечий человек чем-то смахивал наг обезьяну.
Его кабинет был обставлен так же бедно, как келья монаха.
Крепкий стол, на нем — пишущая машинка, проволочная кор¬
зина, забитая бумагой, обычный стул у стола, кожаный диван
с другой стороны окна, стеллажи и полки с книгами. Когда он
зажег настольную лампу с зеленым абажуром, я рассмотрел на¬
звания некоторых книг: «Гражданское законодательство», «Ос¬
новные течения американской мысли» Парингтона, «Психоло¬
гия» Уильяма Джеймса, «Человеческий фактор» Мальро.
Он указал мне на кресло, выдвинул стул из-за стола и сел
напротив меня. Худое, интеллигентное лицо и крупные ноздри
втягивались и раздувались, когда он вздыхал, как у рысистого
коня. Голубые глаза смотрели спокойно, но взор был чем-то
затуманен. Мне показалось, что он видел мир через призму
мечтательного идеализма. Я спросил себя, как этот странный
человек добился политического успеха в таком городе.
— Итак, — сказал он, — чем могу быть полезен?
— Может быть, я сам смогу что-то сделать для вас. Вот как
я все это представляю себе — поправьте меня, если я не прав.
Вы баллотировались в мэры, выдвинув программу реформ, и
выиграли, что, возможно, удивило вас самого. Но, оказавшись
251
в городской ратуше, вы обнаружили, что не так-то легко очи¬
стить город. Коррупция глубоко укоренилась и поддерживалась
влиятельными силами. Вам пришлось нарушить обещание, ко¬
торое вы дали порядрчным людям, поддержавшим вас...
— Город представлял собой авгиевы конюшни, — согласил¬
ся он со скорбной улыбкой. — Но, надеюсь, вы пришли ко мне
среди ночи не за тем, чтобы сказать это.
Не знаю, что вам удалось сделать, но мне кажется, таким
он и остался. Я знаю, что полиция — сплошная мерзость... Один
из полицейских сегодня обокрал меня.
— Не могли бы вы назвать его фамилию? Я вхожу в состав
полицейского управления...
— Не хочу показывать вам на одного человека. Прогнила вся
организация. Несмотря на то что вы уже два года состоите в
полицейском управлении.
— Я сделал, что смог, — рассудительно заметил Аллистер. —
Вы не знакомы с положением дел. Не надо забывать, что в управ¬
лении полиции я представляю меньшинство из одного человека.
Другие члены назначаются городским советом. Я неоднократ¬
но пытался добиться проведения основательного расследова¬
ния деятельности полиции. Собрал достаточно доказательств,
чтобы в корне перетряхнуть весь полицейский департамент. Но
совет воспрепятствовал этому. Большинство его членов под¬
куплены.
' — Почему вы не обратитесь к избирателям напрямую?
— Собираюсь это сделать. — Он сосредоточенно наклонил¬
ся вперед. — Но я должен бороться против совета их собст¬
венным оружием. Если я слишком рано раскрою свои карты,
то они объединятся и прокатят меня на следующих выборах.
И это станет концом муниципальных реформ. Я не могу себе
позволить начать действовать сейчас, ведь в апреле выборы.
Но я наращиваю механизм, который, позволит их победить в
их собственной игре. Народ постепенно узнает, что я на его
стороне:
Он изменил позу, выпрямился на стуле, глубоко вздохнул,
подобно оратору, который во бремя паузы отпивает глоток
воды. Взгляд его голубых глаз остановился на моем лице и не¬
ожиданно прояснился, будто в этот момент он впервые уви¬
дел меня:
— Странно, что мне приходится так разговаривать с сыном
Дж. Д. Уэзера. — Он улыбнулся казенной улыбкой человека без
чувства юмора. — Муниципальная реформа отнюдь не являет¬
ся частью вашей^емейной традиции.
252
— Не надо мне рассказывать о том, что мой отец запятнал
этот город. Видимо, его доля в этом есть, но один человек без
посторонней помощи не сможет коррумпировать целый город.
Тут нужен сговор.
— Вы правы, Уэзер. Я понял это особенно хорошо после
смерти вашего отца. Вам надо дать себе отчет в том* что в те-,
чение многих лет мы с ним были политическими противни¬
ками. Я боролся с ним, когда работал в ведомстве прокурора
Крэнбриджа, и воевал с ним, когда вернулся сюда, чтобы бал¬
лотироваться в совет. Мне показалось, что один человек тянет
назад весь город и что этот человек — он. Но я ошибся. Мне
пришлось бороться не с человеком, а с системой. Его место
всегда могли занять другие. — Он слегка склонил, голову — это
выглядело несколько по-актерски.
— Например, Керч, — подсказал я. — Мой отец — святой
человек по сравнению с ним.
■— Я никогда не отрицал, что Дж. Д. — вполне достойный
человек, — продолжал Алл истер. — Но этот Керч насквозь про¬
жженный негодяй. Я бы много дал за то, чтобы очистить от него
город. — Какая-то искусственность была во всем, что он гово¬
рил, как будто до него не доходила подлинная суть происходя¬
щего. Но его лицо излучало взволнованную искренность.
Я сказал:
— Много давать не обязательно. Дайте мне на время пятьде¬
сят долларов и наган.
— Немного денег я могу дать, — протянул он. —. Но-у меня
нет- нагана. Зачем он вам?
— Для самозащиты. Я задушу Керча собственными руками*
и когда это произойдет, мне понадобится, наган для самоза¬
щиты.
Он поразился:
— Вы это серьезно?
— Абсолютно. Вы же понимаете, что городу будет лучше без
него. Сами вы его не смеете тронуть, но вам бы хотелось из¬
бавиться от него. Вам предоставляется такойгшанс. Дайте мне
наган.
То, что вы предлагаете, — убийство. — Он вскочил и бы¬
стро заходил взад^и вперед по комнате, г- И вы предлагаете мне
быть соучастником!
Убийство — не новость в этом городе.
— Керч сам убийца? Вы это хотите сказать?
— Моего отца убили, и его бизнесом завладел Керч. Если он
и не сам совершил убийству то заказал его.
253
Аллистер остановился посередине комнаты и уставился на
меня. Он казался взволнованным, чуть ли не обезумевшим. У него
был вид человека, изнуренного борьбой с окружающей средой,
явно слишком суровой.
Вы не отдаете себе отчета в том, что предлагаете, Уэзер.
Вы не сможете даже приблизиться к Керчу. Он нигде и никог¬
да не появляется без личной охраны. Даже если удастся про¬
браться к нему, вам не уйти.
— Я испытаю свой шанс. Единственный шанс. А вас прошу
позволить мне воспользоваться своим шансом. И вы можете на
меня положиться. Если попадусь, не скажу ни слова о вас.
— Мне это не нравится, — сказал он неопределенно.
— Я и не ожидал от вас иного отношения. Но вы сами ска¬
зали, что со злом надо бороться его же собственным оружием.
Можете достать мне наган?
В его глазах медленно выкристаллизовалась решимость. Он
прикусил губу.
— Ждите меня здесь, — бросил он.
* Аллистер направился в прихожую и закрыл за собой дверь.
Я услышал, что он поднял трубку телефона и попросил соеди¬
нить его с номером 23-748. После чего понизил голос, и я ни¬
чего не услышал, кроме отдельных слов. Дважды прозвучало —
наган.
Затем он бросил трубку, просунул голову в дверь и начал
быстро говорить, как будто скороговорка и поспешные дей¬
ствия могли рассеять сомнения, написанные на его лице:
— Подождите здесь. Мне надо одеться и на некоторое время
выйти из дома: Если хотите, почитайте книгу.
— У меня нет настроения читать. Вы сможете достать мне то,
что я просил?
— Да. Думаю, что смогу. Видите ли, по работе мне прихо¬
дится сталкиваться с самыми разными людьми. Я вернусь че¬
рез пятнадцать — двадцать минут. — Он дернул головой, не¬
ожиданно, как потревоженный суслик, и заторопился по
лестнице вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Через не¬
сколько минут я услышал, как он спустился и захлопнулась
входная дверь.
Я подумал, что Аллистер — странный тип, но не без поло¬
жительных качеств. Не каждый оставит ночью у себя дома не¬
знакомца. К тому же он пошел значительно дальше — решился
сделать все, чтобы достать вещь, необходимую мне, если я на¬
меревался и впредь находиться в одном городе с Керчем. Он
ненавидел Керча не меньше меня и, хотя не обладал большой
254
физической силой, оказался смелым человеком. Несмотря на
свое положение, он осмелился перешагнуть закон ради благой,
с его точки зрения, цели. Мне абсолютно не по душе были люди
его типа, но в тот момент я испытывал к нему уважение и сим¬
патию, как будто он одновременно заменил мне и старшего и
младшего брата. Идеализм, делавший его несколько ненормаль¬
ным, не от мира сего, представлялся мне именно таким качест¬
вом, на которое я мог с уверенностью положиться, — ведь это
был человек, который руководствовался общими идеями. Он
мне чем-то напоминал Кауфмана, сидящего в своем магазине
подержанных вещей, как паук, не желающий даже ловить мух.
От Кауфмана мои мысли перенеслись к его внучке Карле.
Что с ней станет через пять лет? Чем она будет заниматься?
Что она думает обо мне? Увижу ли я ее еще когда-нибудь?
Возможно, и увижу, потому что я не задерживаюсь на месте и
без конца мотаюсь. Мне и в голову не приходило, что я могу
когда-нибудь погибнуть.
Ночь перешла через критическую точку. Три часа. И кло-
-чок земли, на котором раскинулся город, уже не убегал от ве¬
чера,^ понесся навстречу утру. Час назад я готов был думать,
что все кончено, что я сражен, что надо бросить борьбу. Но
теперь я чувствовал новый прилив энергии, моя кровь застру¬
илась быстрее. Голова все еще болела, мозги были какие-то
ватные, но я опять был готов драться за город. И с нетерпе¬
нием ждал возвращения Аллистера. Мне хотелось сразу же
приступить к делу.
Я закурил сигарету, первую за всю ночь. Но дым, втяну¬
тый в легкие, отдавал предутренней горечью. Я раздавил си¬
гарету о дно стального мусорного ящика. В комнате не было
пепельниц.
Тут я услышал на дорожке торопливые шаги, которые при¬
ближались к крыльцу, парадная дверь открылась. В кабинет •
семенящей походкой вошел Аллистер, одетый в серый костюм
в полоску, на голове — шляпа.
— Достали?
Из наружного кармана пиджака он вытащил .за дуло тяжелый
автоматический револьвер.
— Надеюсь, вы умеете пользоваться автоматическим оружи¬
ем. Сам я не умею. Обращайтесь с ним поосторожней. Он за¬
ряжен.
Я взял наган из его рук. Это оказался кольт сорок пятого
калибра. Я отодвинул затвор и провел пальцем по донышку
покрытых медью патронов, сидевших каждый в своем гнезде,
255
. ( • <
как горох в стручке. Потом опустил пистолет в карман, почув¬
ствовав его успокаивающий вес.
— Я знаю, как им пользоваться. Нет ли у вас запасных пат¬
ронов?
Он протянул мне небольшую картонную коробку, которая
оттянула мой второй карман. В его глазах промелькнуло сму¬
щение, как будто он чего-то опасался и в то же время радовал¬
ся и удивлялся своему безрассудству.
— Мне нужны также деньги. Мои карманы обчистили.
Он вынул из кармана бумажник из крокодиловой кожи и
отсчитал пять десяток.
— Если понадобится больше, приходите ко мне. Но если влип¬
нете в историю, то не стоит меня впутывать. Это не поможет вам,
а мне ужасно повредит. Вы понимаете это, не так ли?
— Я сказал вам: можете на меня рассчитывать. Деньги вер¬
ну, как только смогу.
— Не стоит об этом говорить. Они мне не нужны. Но вы не
принесете мне обратно револьвер, правда?
— Если мне удастся сделать то, что я намерен, я его вы¬
брошу--
Он открыл парадную дверь и, протянув свою худенькую руку,
обменялся со мной жестким рукопожатием юного следопыта.
— Удачи. Берегите себя.
— Думаю, что теперь смогу. Я не забуду вашей помощи.
Я пошел по тротуару улицы и на углу повернул к центру
города.
Глава 11
Я шагал по тротуару — три полосы широких бетонных квад¬
ратов, проложенных вдоль зеленых лужаек, — миновал пять или
шесть кварталов, протянувшихся поперек треугольника обще¬
ственного парка, и неожиданно опять оказался в районе тру¬
щоб. Казалось, они слились в полукруг, охвативший центр го¬
рода, как будто деньги, сосредоточенные в центральных банках
и деловых конторах, были выброшены центробежной силой и,
пролетев над обветшавшими районами вокруг центра, попали
на периферию, обогатив ее. Тут больше не встречались зеленые
л)Ькайки и.деревья. Тесно стоящие жилые дома надвинулись на
улицы и закрыли часть небосвода. У двери громко храпел пья-
ница, а в подворотне парочка бесприютных любовников полу¬
чала что могла друг от друга прямо у стены.
256
Круглосуточный ресторан в следующем квартале напомнил
о том, что я больше суток ничего не ел. Посетителей не было,
и я проворно юркнул в закрытый кабинет внутри зала.
— Яичницу из двух яиц! — крикнул я молодому человеку и
засаленном фартуке, который делал вид, что протирает стол
влажной тряпкой.
— Яиц нет. Осталась только рыба с жареной картошкой.
— Принесите рыбу и жареную картошку.
Он зашаркал на кухню с таким видом, будто ему всю ночь
приходилось бороться с неодолимой сонливостью. Стол был
накрыт клетчатой коричневой клеенкой, почти насквозь про¬
тертой многими локтями. В конце стола, у стены, стояли стек¬
лянный сосуд с сахаром, который можно было высыпать через
отверстие в крышке, бутылочка с уксусом, столь, перец и бу¬
тылочка кетчупа без этикетки, но с измазанным красноватым
горлышком. Из-за кетчупа выполз таракан, быстро окинул меня
спокойным взглядом, видно, решив, что я придерживаюсь уче¬
ния Брахмапутры, и важно пополз по столу по своим делам.
Кто-то оставил газету на скамье возле меня. Я схватил ее и
прихлопнул таракана, дав тем самым возможность его душе
переселиться в тело снабженца. На редакционной полосе газе¬
ты я обратил внимание на заголовок одной из заметок: «Наш
город — образец для нации». От нечего делать я начал ее чи¬
тать. Вот что гласил текст:
«Последние месяцы наша страна была охвачена беспреце¬
дентной волной разрушительных трудовых конфликтов. По¬
очередно в разных городах и отраслях промышленности объ¬
единенные в профсоюзы рабочие, руководимые красными и
террористами, натасканными за границей, нарушали свои обе¬
щания американскому народу и навязывали забастовки и наси¬
лие нашим лидерам промышленности, которые, таким обра¬
зом, были вынуждены прерывать выполнение великой задачи
конверсии фабрик страны на выпуск гражданской продукции.
Объединенные в профсоюзы трудящиеся превратили в по¬
смешище надежды на мир и безопасность наших возвра¬
щающихся домой ветеранов. Они возвращаются с обагрен¬
ных кровью полей Франции, Окинавы и находят дома не мир,
но меч, сорванные планы производства, что ведет к дефи¬
циту товаров первой необходимости, пустой трате рабочего»
времени, анархии там, где должна быть дисциплина. На
улице по милости бандитов и террористов льется кровь их
братьев.
257
Мы должны быть благодарны Богу и прозорливости местных
руководителей за то, что жизнь нашего замечательного города
не была запятнана и нарушена угрозами КПП и насилиями
коммунистов. Почти два года назад, в мае 1944 года, когда ве¬
ликое побоище все еще продолжалось и наша промышленность
из последних сил старалась выиграть битву за производство,
отцы, города во главе со всеми уважаемым гражданином муни¬
ципального округа Алонсо П. Сэнфордом и нашим вновь из¬
бранным мэром Фримэном Аллистером предугадали опасность
рабочего насилия и пресекли его в корне. В то время под пред¬
логом потребностей в рабочей силе в период войны и дурацко¬
го фаворитизма правительственной администрации агитаторы
из КПП, коммунистически настроенные пропагандисты и дру¬
гие диссидентские элементы проникли на наши предприятия,
пытаясь заложить основы для будущей подрывной и революци¬
онной деятельности, которая ныне наблюдается в других рай¬
онах страны. Но хранители нашей' муниципальной добропо¬
рядочности проявили бдительность и осторожность. Путем
эффективного использования наших превосходных полицей¬
ских сил удалось удалить и должным образом разделаться с аги¬
таторами, которые могли бы помешать нам внести свой вклад
в национальные усилия. Мы живем в городе, граждане которо¬
го проявили достаточно мудрости, чтобы предвидеть грозящие
им беды, а муниципальное правительство показало достаточно
мужества, чтобы своевременно принять превентивные меры.
В результате мы без ложной скромности можем похвастать¬
ся тем, что местный промышленный район представляет собой
одну из немногих Зон спокойствия среди хаоса, захлестнувше¬
го трудящихся всей страны. И пусть лунатики и фантазеры типа
Уоллеса не утверждают, что наш город проводит антирабочую
политику.-Массы наших жизнерадостных и высококвалифици¬
рованных рабочих, объединенные в независимые профсоюзы, с
презрением смеются над такой выдумкой.
Мы — за американский образ жизни. Мы предлагаем другим
свой замечательный пример, который сияет подобно доброму
деянию в этом испорченном мире, как сказал Бард, обращаясь
к обезумевшей нации, терзаемой насилием и противостоянием.
Наша местная Торговая палата положительно относится к за¬
просам новых и старых фирм, подыскивающих новые места для
своей деятельности, интересующихся возможностями получе¬
ния дисциплинированных и патриотически настроенных ра¬
бочих перед лицом возникающих огромных рынков Среднего
Запада».
258
Довольно острый материал, да, приятель? — произнес за.
моей спиной официант. — Я тоже прочитал эту статью.
— Вам она понравилась?
— Не смеши меня. — Он поставил передо мной блюдо: и
сплюнул на пол. — Мой старикан и моя престарелая родитель¬
ница проработали на Сэнфорда последние тридцать лет. Те¬
перь они совсем постарели, а зарабатывают меньше, чем когда
начинали работать. Работал там и мой брат какое-то. время,
пока ему не сломали локоть свинцовой трубой и не вышвыр^
нули из города. Он был одним из иностранных агитаторов, о
которых говорится в этой статье. Если Бобби коммунист', тог¬
да я сам — дядя Иосиф Сталин.
— А как народ в целом относится к этой истории?
— Те, кто хотят этому верить, верят. — Он подал мне нож
и вилку и поставил уксус в центр стола. — Практически все,
у кого есть деньги в банке и кто думает, что можно выжать
еще что-то. И вес эти проклятые канцелярские крысы в бан¬
ках, продавцы и стенографы, которые с умилением лижут зад¬
ницы своему начальству. Остальные понимают, что это ерунда.
Господи, каждый же знает, кому принадлежит эта газета.
— Сэнфорду?
— Вот видите, вы сразу догадались. Принести кофе?
— Принесите.
— С сахаром или без?
— С сахаром.
Он принес кофе в толстостенной белой чашке и опять уда¬
лился шаркающими шагами.-
Когда я проглотил последний кусочек рыбы, дверь ресто¬
рана открылась, и кто-то вошел. Следуя выработанному мною
правилу, я съежился на своем стуле, чтобы голова не торчала
над невысокой стенкой кабинета. И хорошо, что я это сделал,
ибо услышал голос, который принадлежал Джою Солту:
— Я хочу забрать этот портфель.
— А я хочу тебе его отдать, — отозвался официант. — Дума¬
ешь, мне приятно держать тут под прилавком такой товар?
— Не знаю, о чем ты говоришь. Каждый страховой агент
ходит с портфелем, не так ли? Имею я право* ходить с порт¬
фелем или нет?
— Понятно, теперь ты торгуешь страховыми полисами? Если
бы полицейские нашли эту вещь у меня, я бы влип.
г- Ни один полицейский не, вмешивается в мой бизнес. —
Зазвенела монета, стукнувшись о прилавок. — Эот, возьми.
Купи себе шприц и не суй свой нос куда не надо.
259
— Согласен* — проворчал официант. — Но это относится и
к тебе, Солт.
— Для тебя я господин Солт, ясно? — Дверь открылась и
захлопнулась.
Я высунулся из-за угла своей кабины и убедился в том, что
Солт уже не виден из окна. Выходя из ресторана, я дал офици¬
анту полтинник и сказал, что сдачи не надо.
Выйдя из дверей, я увидел Солта в конце квартала; он бой¬
ко шагал мимо уличных фонарей, размахивая черным портфе¬
лем. Я пошел за ним с такой же скоростью, пока он не завернул
за угол, затем ускорил шаг, чтобы сократить разрыв между
нами; Когда я достиг перекрестка, он оказался от меня на рас¬
стоянии двухсот ярдов; мы направлялись к улице Мэйн.
Мне не хотелось идти в центр города, где сосредоточились
мои «друзья» из полиции, но я все же решил последовать за
Солтом.'Возможно, он выведет меня на Керча или на кого-то
еще,/кого мне'стоит узнать поближе. Я мог бы поймать его и
* попытаться заставить говорить, но один раз уже из этого ниче¬
го не вышло. Кроме того, теперь, когда у меня было оружие, я
чувствовал, что могу позволить себе немного подождать.
На следующем перекрестке он не свернул, а пересек улицу
и пошел прямо, вдоль квартала. Я тоже перешел улицу и поспе¬
шил за ним, каждую минуту готовый нырнуть в дверной про¬
ем, .если бы он повернул голову. На улицах почти не было пе¬
шеходов, не говоря уж о машинах, но Солт, шагал с важным
видом, как будто на дворе полдень и он находится среди толпы
почитателей: Этакий местечковый паренек, добившийся успеха.
Кто-то.негромко постучал в окно перврго этажа как раз над
моей головой, и я отпрянул, как будто на меня навели наган.
Оказалось, это полуночная проститутка выставила напоказ свою
тяжелую: грудь, как мясник показывает покупателю вырезку.
Я отрицательно покачал головой, и она задернула занавеску,
чтобы не дразнить любопытных мужиков.
Женщина с развязной походкой уличной шлюхи подошла к
Солту с противоположной стороны и- остановила его под ули¬
чным фонарем. Умоляющим жестом она дотронулась до его
руки, но тот обмахнулся. Она подняла юбку, вынула что-то из-
за чулка и показала ему, раскрыв руку. Он повернул голову в
моем направлении, и я нырнул в* боковую аллею. Они пере¬
шли на мою сторону улицы. Солт шел впереди, а за ним се¬
менила женщина, как это делают немецкие жены. Казалось,
они направляются к моей аллее, и я отступил дальше, сжимая
в руке пистолет.
260
Затем присел на корточки у. стены, за картонным ящиком, и
услышал шаги двух человек. Один ступал тяжело и уверенно,
другой неуверенно семенил, шаги приближались.
— Так вот, Герт, — прозвучал голос Солта. — Выкладывай
деньги, тогда .можещь получить товар. Не заплатишь — не по¬
лучишь.
Они остановились, не доходя до меня, и стояли вместе, ос-
вещенные отсветом от уличных фонарей. Их тени, увеличенные
до громадных размеров, падали передо мной, на .грязный бетон.
Женская тень подняла удлиненную руку, приложила ее к голо¬
ве, позируя, подобно святому в состоянии агонии.
— Я могу заплатить за то, что вы мне дадите сейчас, — ска¬
зала она с назойливой торопливостью. — Если заплачу за про¬
шлую неделю, то у меня ничего не останется.
— Конечно, ты заплатишь, Герт. Такая милашка, как ты,
всегда может заработать немного денег.
■— Хочется пойти домой, — прошептала она. — Я на улице с
восьми вечера. Будь добр, Джой. Я не сплю три ночи подряд.
— Я хочу тебе помочь. Хотелось бы выручить тебя. Но мне
надо платить по счетам, не забывай об этом.'Я не такой богач,
чтобы обслуживать своих друзей в долг.
Теперь она заговорила с кокетством, и ее тень приблизилась
к его.
— Если вы мне дадите хоть одну порцию, можете пойти ко
мне. Я должна оставить немного денег, чтобы купить завтра еду.
Я ведь тебе нравилась, Джой.
— Разве? Может быть, и нравилась. Но я за это не плачу,
крошка. Черт возьми, иной раз мне самому платят.
— Пожалуйста, Джой.
Он оттолкнул ее, и тень женщины беззвучно зашаталась по
аллее. У меня возникло мальчишеское желание стать Робин
Гудом и отдать ей всю марихуаКу, которая была в портфеле.
Но это не принесло бы ей добра и тем более никак не помог¬
ло бы моему делу.
— Я больше не хочу терять время, Герт, — резко произнес
он. — Заплати мне четыре доллара долга за прошлую неделю, и
я продам тебе две порции. Деньги на бочку.
— Ладно, грязный подонок.
Его тень дернулась и стала удаляться.
— Джой, куда же вы?! — в ужасе закричала она. —' Не ухо¬
дите! Вернитесь, пожалуйста!
— Пожалуйста — это хорошо. И я хочу, чтобы ты называла
меня «господин Солт».
261
— Очень вас прошу, — с отчаянием произнесла, она, — гос¬
подин Солт.
— И пять долларов, да?
Она покорно подошла к нему и отдала все, что у нее было в
руке; Замок на портфеле щелкнул, и он подал ей небольшой
пакетик, завернутый в газету.
А теперь поблагодари меня, — сказал Солт. — Мне не
понравилась твоя колкость.
— Спасибо, господин Солт, — произнесла она голосом, пол¬
ным ненависти и облегчения. — Спасибо, господин Солт. Спа¬
сибо, господин Солт.
Он повернулся и пошел по аллее. Она побрела за ним, как
злобная собака, которая ненавидит, но боится своего хозяина,
продолжая его благодарить. Их тени догоняли их, сгущались и
уменьшились до размеров человека, когда они достигли улицы.
Женщина пошла в одну сторону, а Солт в другую, маршируя
еще более самодовольно, чем прежде. Я последовал за Солтом.
Пройдя квартал в северном направлении по улице Мэйн, он
повернул налево, на улицу Вест-Мэк. Я пересек улицу, как
только он скрылся из виду, и осторожно подошел к перекре¬
стку. На улице Мэйн, примерно в квартале от себя, заметил
полицейского, который без дела торчал под уличным фонарем.
Он не обратил на меня внимания. Когда же я завернул за угол
и посмотрел в том направлении, куда пошел Солт, то не уви¬
дел никого. Он исчез,
В ста ярдах от перекрестка на улицу вышла женщина, ее
накрашенное лицо на мгновение вспыхнуло под светом неоно¬
вого знака над головой: «Полные итальянские обеды». Она за¬
семенила на высоких каблуках в моем направлении, и я пошел
ей навстречу..
— Скучаешь, приятель? — произнесла она, когда мы порав¬
нялись.
— Да. Мне нравится скучать в одиночестве.
— Хорошо, — отозвалась она. — Я просто так спросила. —
И пошла дальше вдоль квартала, как старая больная птица с
опущенным хвостом.
Я заглянул в окно ресторана поверх изображения.сервиро¬
ванного омара и Муляжа мороженого с фруктами, сиропом и
орехами и заметил профиль Солта в телефонной будке. Каза¬
лось, он' возбужденно спорил, как человек, которого просят
, .сделать что-то, чего делать он не хочет.
Отойдя от окна к перекрестку, я стал дожидаться его там. Че¬
рез минуту он вышел из ресторана без портфеля и быстро заша¬
262
гал в моем направлении. От угла улицы я бросился к первому
попавшемуся парадному и прижался к двери, которая оказалась
внутри затененного треугольника. Он быстро прошел мимо меня,
его глаза были устремлены вперед в мрачной сосредоточенности.
Медленно досчитав до пятидесяти, я вышел из ниши. Он уже
почти достиг следующего перекрестка. Я. опять перешел улицу
и торопливо пошел вслед за ним, оставаясь на достаточном рас¬
стоянии, чтобы не потерять его из виду, но и не быть узнан¬
ным, если он обернется. Солт шел прямо по поднимающейся
вверх улице в сторону северного жилого района. Вверх по ули¬
це Лилиан к улице Вест-Фентон. Мы подходили к улицам, на
которых я играл мальчишкой. Все их названия сами пришли
мне на память. Я миновал железный заборчик, который когда-
то перепрыгивал, и обратил внимание на то, что теперь он мне
показался значительно ниже.
Когда мы вышли на бульвар Фентон, окаймленный вязами
и кленами, мне стало значительно легче не терять его из виду,
оставаясь незамеченным, хотя и пришлось прибавить шагу,
чтобы угнаться за ним. Широкополая шляпа Солта и темное,
подогнанное по фигуре пальто двигались впереди меня по ко¬
ридору из деревьев — то освещенных, то находящихся в тени.
Взятый им темп ходьбы заметно участил мое дыхание, но эта
погоня казалась чем-то фантастическим, как будто мы пробив
рались по мрачным улицам, которые существовали только в
моем воображении. У меня появилось кошмарное подозрение,
что я охочусь за человеком, который в свою очередь пресле¬
дует другого, и этим могу оказаться я.
Мое внимание отвлек дом, на сырой штукатурке которого я
когда-то написал свое имя. Он уже не казался новым. Когда я
опять взглянул на улицу, Солт уже исчез.
Сойдя с тротуара на лужайку, я кинулся за ним бегом; Длин¬
ный черный автомобиль медленно двигался по переулку и за¬
вернул за угол впереди меня, в том же направлении, которого
придерживался Солт. Инстинктивно я остановился за кустом.
Когда машина проехала под уличным.фонарем, я понял, поче¬
му остановился. За рулем сидел Гарланд.
Через два дома от угла неожиданно открылась парадная дверь
и выбросила сноп света на крыльцо, где примостился Солт. Он
вошел внутрь, и дверь за ним закрылась.
Машина Гарланда поползла вдоль бульвара и скрылась из виду.
Я стоял в темноте, раздумывая сразу о нескольких вещах. Меня,
например, интересовало, зачем понадобилось Джою Солту прий¬
ти в дом моего отца, .чтобы повидать мою мачеху в четыре утра.
263
Глава 12
Теперь улица совершенно опустела, и я по тротуару подо¬
шел к дому, в который вошел Солт. В передней комнате, где
принимала меня госпожа Уэзер, горел свет, но плотно задви¬
нутые шторы почти полностью закрыли ее от постороннего
взгляда. Боковые окна были зашторены так же тщательно, и
не осталось ни одной щелочки, через которую можно было бы
что-то увидеть. Я подумал, не попытаться ли открыть парад¬
ную дверь, но отказался от этой мысли. Даже если она и не
заперта, что казалось маловероятным, вряд ли удастся войти
незаметно для людей в передней. Я направился вокруг дома,
к его задней стороне.
Черный ход оказался запертым на замок, как и другая дверь
кухни. Я проверил кухонные окна. Все они были надежно за¬
крыты. Но в задней части дома ничего не изменилось. Я при¬
сел на нижнюю ступеньку й снял ботинки и носки. Засу¬
нул носки в ботинки, связал их шнурками и повесил на шею.
Затем подошел к стиральной цистерне, установленной в кон¬
це кухонного выступа. Холодная трава щекотала подошвы бо¬
сых ног.
Я ухватился руками за водосточную трубу, которая заканчи¬
валась над цистерной, и сильно потянул. Она показалась мне
устойчивой, но я сомневался, выдержит ли она мой вес. Когда
мне было двенадцать лет, труба не раз выдерживала, но тогда я
вбеил в два раза меньше. Однако с тех пор мне пришлось уча¬
ствовать в операциях ближнего боя по взятию отдельных домов.
И если сточная труба насквозь не проржавела, то мне удастся
подняться по ней.
И я начал подниматься, подтягиваясь на руках и упираясь
спиной в стенку кухонной пристройки, которая под прямым
углом примыкала в этом месте к задней стене дома. Труба скри¬
пела под моими пальцами, но я поднялся уже достаточно вы¬
соко, чтобы опереться ногами о подоконник. Кирпичная кладка
в виде орнамента, выступавшая над окном, послужила очеред¬
ной опорой. Я не видел, что делаю, и удивился, когда обнару¬
жил, что мне и не надо ничего видеть. Я раньше проделывал эту 4
операцию в темноте, а мышцы долго не теряют приобретенно¬
го навыка.
Под рубашкой выступил пот, и начали отказывать мышцы,
когда наконец я ухватился за перила балкона второго этажа. На
какой-то момент я оказался в подвешенном состоянии, держась
одной рукой за трубу, а другой — за перила. Бетонная крышка
264
цистерны — внизу, на расстоянии пятнадцати футов, в темно¬
те. Я сомневался, что перила выдержат мой вес, но должен был
это проверить либо отступить. Перебросив другую руку на пе¬
рила, начал подтягиваться. Раздался треск, но я уже опустился
на балкон.
Как всегда, наружная сетчатая дверь оказалась закрытой на
простой крючок. Я разрезал сетку ножом Солта и проник в дом.
Внутренняя дверь никогда не закрывалась на ключ.
На верхней площадке передней лестницы горел тусклый свет.
Его было достаточно, чтобы сориентироваться. Я снял с шеи бо¬
тинки, положил их на верхнюю ступеньку и спустился по задней
лестнице в кухню. Девятнадцать ступенек, с крутым поворотом на
десятой ступеньке, и закрытая дверь внизу, которую нащупали
мои пальцы. Я поймал себя на мысли: стоит ли ходрдильник в том
же самом углу на кухне?
Дверь между кухней и столовой была открыта. Я нащупал
ее руками и прошел дальше на цыпочках. Единственный шум^
исходивший от меня, рождало биение сердца, которое стучало
в ушах, как частый прибой.
Раздвигающиеся двери, которые разделяли переднюю и сто¬
ловую, оставались неплотно закрытыми. Через них пробива¬
лась полоска света, которая яркой лентой перерезала обеден¬
ный стол. Послышались тихие голоса в соседней комнате.
Я вытащил из кармана автоматический пистолет и снял его
с предохранителя. Ступая предельно осторожно, подкрался по
ковру к двери и заглянул внутрь комнаты. Но увидел только
кусок пола, часть никем не занятого кресла, штору. Н услышал
голоса. Я подумал, что они, наверное, доносятся с'дивана, ко¬
торый стоит с правой стороны от двери.
— Не могу понять,, почему .вы так боитесь этого мальчишку
Уэзера, — говорил Солт. — Он попытался круто обойтись со
мной, но мне не стоило особого труда отделаться от него. Он
отвалил, как побитая собака, поджав хвост.
— Вы — мужчина, — мягко сказала госпожа Уэзер. — Вы
знаете, как надо обращаться с такими людьми...
— Хорошо. Так что вы хотите? Что я должен сделать для вас?
Выгнать его из города? Могу это сделать.
Она продолжала развивать свои мысли:
— Не то чтобы я боюсь, что он сделает что-то со мной лич¬
но. Прошлой ночью он угрожал мне...
— Это правда?! Он угрожал вам? Почему же, проклятье, вы
не сказали об этом?! Он бы не ушел так легко!
— Я звонила вам. Всю ночь пыталась связаться.
265
— Да. Вы знаете, как позвать молодца, когда хотите, чтобы
он что-то сделал для вас. Верно, Флорейн?
— Вы душка, Джой. Теперь, когда вы здесь, я чувствую себя
значительно лучше. '
На некоторое время воцарилось молчание, которое наконец
завершилось поцелуем.
Вы такая аппетитная штучка, детка, — хрипло сказал
Солт. — Сейчас самое время подарить мне настоящее удоволь¬
ствие.
Не надо; Джой. Вы меня так возбуждаете, что я просто
задыхаюсь. Мне надо поговорить с вами.
• — Тогда не будьте такой соблазнительной. Разве я могу уси¬
деть спокойно около такой великолепной женщины?
— Послушайте меня, Джой. — Она опять заговорила быстро
и холодно. — Джон Уэзер покушался на мою жизнь, но я бо¬
юсь не его. Не думаю, что у него хватит отваги что-то сделать.
Хотя он отчаянный болтун и, боюсь, накличет несчастье. У его
отца были хорошие друзья в этом городе, он пойдет к ним и
начнет поливать меня грязью.
— Ну и что? Слова не кусаются. Никто не имеет ничего про¬
тив вас.
— Может быть, и нет, — неуверенно произнесла она. А по¬
сле паузы продолжала: — Джой, вы сказали, что хотите полу¬
чить от меня еще один шанс?
—: Вы знаете, что я увлечен вами. Было совсем не смешно,
когда вы оттолкнули меня.
— Была вынуждена, дорогой мой. Разве вы не видите? Весь
город следит за мной после смерти моего старика. Я не могла
дойти на такой риск.
— Но теперь вы.можете рискнуть? Не понимаю.
Ее голос поднялся на целую октаву, когда она заговорила
вновь.
— Теперь я должна рискнуть. Пойти на больший риск. Я не
могу больше так жить.
— Мне кажется, вы устроились совсем недурно.
— Недурно! — Она рассмеялась искусственным смехом. —
Недурно устроилась на краю вулкана. Я никогда об отом не
говорила, Джой. Даже. вам.
-г Этот парень, Уэзер, — медленно выдавил из себя Солт. —
У него есть какой-то материал на вас?
— Пока нет. Боюсь, что он его получит.
— Какой материал он может собрать на вас, детка? Расска¬
жите об этом дяде Джою.
266:
— Он ничего не соберет, если вы мне поможете. Помогите
мне, и мы оба отлично устроимся до конца наших дней.
— Вы знаете, что я помогу вам, детка. В чем надо помочь?
— У вас есть оружие, не так ли?
—Не при мне. Но я могу достать. — В мужественной уверен¬
ности его голоса прозвучала еле заметная нотка сомнения. — Мне
не нравится иметь дело с пистолетом, Флорейн. В этом городе
мне может сойти с рук все что угодно, но не убийство.
— Вы не попадетесь на убийстве. Джой, я прошу вас пойти
на риск, но обещаю дать самый большой шанс в вашей жизни.
Мы воспользуемся им оба. И отныне §удем действовать сооб¬
ща. Я поделю с вами пополам все, что у меня есть.
— Чтобы убрать Джона Уэзера? Я сделаю это.
— -Не Джона Уэзера, Джой. Если вы действительно выпол¬
ните мое желание, то он никогда меня не тронет. Я хочу, что¬
бы вы убрали Керча.
— Керча? — От удивления и ужаса его суровый голос пре¬
вратился в жалобный писк.
— Тебе надо прикончить Роджера Керча, — произнесла она
спокойным голосом.
— Но я думал, что вы и Керч — душа в душу? Бог мой, Фло¬
рейн!
— Вы трусите!
— Я? Трушу? — Его голос словно треснул. — Вы знаете, что
я не боюсь. Просто удивлен, вот и все. Всегда слышал, что вы
и Керч — очень близкие друзья. — В его устах слово «друзья»
прозвучало так же неприлично, как матерщина.
— Вас обманули. Я не выношу его.
— У него что-то есть против вас?
— Да, Джой. За последние два года, с тех пор как он при¬
ехал сюда, у меня не было ни минуты покоя. Вы мне поможе¬
те? — Меня поразили амплитуда и меняющаяся выразитель¬
ность ее голоса. Он то напоминал мурлыканье сгорающей от
страсти кошки, то хлестал кнутом презрения, то переходил в
прерывистые звуки, граничащие с истерикой, то утопал в глу¬
бинах материнской заботливости. Теперь она опять разыгры¬
вала юную девочку, взывающую к его мужественной натуре. —
Поможете ли вы мне, Джой? — повторила она вопрос.
Свой ответ он выдавил с трудом:
— Я не смогу убить его, Флорейн. При нем постоянно Гар¬
ланд и Расти. Если бы даже я это и сделал, то у меня нет при¬
крытия для такого рода преступления. Он тесно повязан с по¬
лицией.
267
— Эта связь прервется, когда он будет мертв, Джой. Он бу¬
дет всего лишь кусков холодного мяса, когда вы займете его.
место. К вам перейдет клуб «Катей» и игральные автоматы.
Полицейские сразу сообразят, с какой стороны хлеб намазан
маслом. Оци не откажутся от взяток, и вы будете тем челове¬
ком, который их им даст.
— Вы хотите, чтобы ко мне перешли клуб и автоматы? — Его
голос выражал недоверие. — Господи Иисусе!
— Вы — единственный человек, которому я могу верить. —
В ее голосе звучала искренность. — Если вы согласитесь со
мной работать, то мы сможем отправиться в путешествие. Вы
слишком значительный человек, чтобы тратить время на мел¬
кие дела. .Я' это понимаю, даже если вы сами этого пока не
осознали.
—Да, я это знаю, — согласился он. — Я просто тянул вре¬
мя, дожидаясь своего часа.
— Час, которого вы ждали, пробил. Вы можете стать самым
важнымчеловеком в городе. Пойдете на это?
— Я это сделаю, — произнес он нерешительно. — Клянусь
Богом, я это сделаю!
— Я знала, что могу положиться на вас.
.Последовала очередная пауза, которая закончилась глубоким
женским вздохом:
— Я люблю вас, Джой.
— Вы знаете, как я к вам отношусь, детка.
> —Сможете ли вы сегодня же достать наган?
Да. Но я обдумываю ситуацию. Как быть с Расти и Гарлан¬
дом? Когда один отсутствует, то другой всегда находится при нем.
" — Предоставьте Расти мне, — сказала она. — Я заметила, как
он на меня посматривает. Он вам не помешает. Есть еще одна
вещь, которую вам надо сделать.
— Да? Что же это?
— Вы.видели сейф в кабинете Керча, в клубе?
— Видел^
— Там лежит конверт, на нем — моя фамилия. Один раз он
мне его показывал. Вам надо изъять его.
— О Господи, я не сумею этого сделать. Мне не приходилось
вскрывать сейфы.
— Но вам не надо его взламывать. Клуб принадлежит мне.
Когда-Керч умрет, я получу право открыть сейф. Мы можем
пригласить слесаря, который просверлит его и откроет. Но вы
должны заполучить этот конверт, прежде чем до него доберет¬
ся кто-нибудь другой.
268
-г Я достану его, — сказал он. — Флорейн, что у него есть
навас?
— Сейчас я не могу сказать вам. об этом.
— Вы мне не доверяете? Я думал, что мы теперь действуем
заодно. Скажите мне, Флорейн, что у-него есть на вас.
— Я скажу, когда он умрет.
—• На это уйдет какое-то время. Мне надо все хорошенько
обдумать. Не люблю действовать вслепую.
— Это надо сделать сегодня же. Вы обещали — сегодня.
— Проклятье, я действительно так сказал. Но может уйти
целая неделя, пока я подловлю подходящий момент. Мне надо
также подумать о том, как скрыться.
— Я сказала, что займусь Расти и уберу помехи. Если мне
удастся это сделать, вас ничто не сможет'остановить. х
— Святой Боже, Флорейн, вы должны дать мне время... —
Глубокий вздох подчеркнул незаконченную фразу.
— В чем дело? — прошептала она.
Я подумал, что он услышал мое дыхание, взял* наган на из¬
готовку и стал ждать. Но Солт замолчал не из-за меня.. Из нас
троих никто не слышал, чтобы парадная дверь или кто-нибудь
вошел. Но дверь таки открылась, и- кто-то вошел. Затем я
услышал голос, который принадлежал Керчу. Он доносился из
холла. —
— Я послал за тобой Гарланда, Солт. Какой у тебя прекрас¬
ный предлог, чтобы не явиться. Гарланд, ты можешь его обы¬
скать, хотя я подозреваю, что у него кишка тонка носить при
себе оружие. Моя дорогая Флорейн, пожалуйста, не; торопись
прикрыть свои груди. Гарланда они не интересуют, Расти не
будет приставать к тебе, пока я здесь, а мне их вид продолжает
доставлять некоторое эстетическое 'удовольствие.
Она произнесла всего одно слово:
— Гадина!
— Вот ведь вы какие, женщины, — любезно продолжал
Керч. — Вы, женщины, всегда жадно стремитесь быть обма¬
нутыми такими несущественными вещами, как внешняя кра¬
сота. Взять, например, Джоя. Он вполне привлекательный мог
лодой человек, но у него сердце мелкой крысы. Разве это не
правда, Джой? * -
— Флорейн... госпожа Уэзер... позвонила мне на квартиру
Малтеони, и я пришел сюда узнать, что ее беспокоит. Мы туг
просто флиртовали, вы знаете, как это бывает...
—. Гадину трудно убить, — нравоучительно заметил Керч. т*-
У него ничего нет при себе, Гарланд, верно?
— Ничего. Джон Уэзер отобрал у него нож, перед тем как
покинул город.
— Видишь, на какой хрупкий тростник ты опираешься,
Флорейн? Поистине не могу похвалить тебя за выбор парт¬
нера.
— Он не похож на гадину, — процедила она.
— В отличие от меня, конечно? Но это ведь не ты тогда
выбрала меня в качестве партнера. Я выбрал тебя. Во всяком
случае, бывают и более гадкие вещи, чем гадины. Могу пред¬
сказать, что, когда мы закончим с Джоем, он станет не при¬
влекательнее меня.
— Я не собирался этого делать, — раздался приглушенный
голос Джоя. — Я просто выуживал из нее сведения, чтобы по¬
том передать их вам. Господи, разве я посмею сделать что-ни¬
будь против вас, господин Керч, мы всегда прекрасно ладили
друг с другом.
С этим, кажется, покончено, ведь так, Джой? Совершен¬
но покончено, а скоро будет покончено и с гобой. Расти, по¬
моги ему встать. Думаю, мы поедем в «Уайльдвуд».
— Уберите руки! — закричал Солт. — Если вы что-то сдела¬
ете со мной, я полностью разоблачу все ваши темные делишки.
— Не понял, о чем вы говорите, Джой.
— Вы знаете, что я имею в виду. Я знаю достаточно, чтобы
обвинить вас в убийстве, Керч. Если вас не возьмут за убийст¬
во, то привлекут за соучастие.
t — Я давно знала, что Джерри Уэзера убил ты, — ска¬
зала Флорейн. — Теперь у меня есть кое-что против тебя,
Керч.
Ни у кого .нет ничего против меня, — возразил Керч. —
Веди его, Расти. Нам надо добраться до «Уайльдвуда» до рас¬
света.
— Если вы что-нибудь со мной сделаете, я выдам всех, —
грозил Солт.
, Я видел через щель, как его уводили. Он слабо сопротивлял¬
ся. Расти держал его* за руки, а Гарланд шел сзади с угрожаю¬
щим видом. ч
— Ты никого не выдашь, — проговорил Керч, — после того,
что мы сделаем с тобой. Ты заткнешься навеки. Пойдем с нами,
Флорейн. Тебе понадобится пальто.
— Без меня тебе несдобровать, — сказала она. — Ты безумец,
если думаешь, что можешь обойтись без меня.
-к Абсолютно, верно, моя дорогая. Без тебя не обойтись. Но
я. вполне MOiy обойтись без Джоя Солта. Идем с нами.
270
Глава 13
Я нс двигался с места, пока Флорейн брала свое пальто и
Керч выключал свет в передней. За ними закрылась парадная
дверь, и их шаги послышались на наружной дорожке. Керч
вышел последним, и я упустил возможность пристрелить его.
В тот момент мне даже не пришла такая мысль. В моем уме,
как пузырьки в газированном напитке, всплывали новые во¬
просы, и смерть Керча не дала бы на них ответов. Кроме
того, Флорейн хотела его смерти,, что давало мне причину
желать, чтобы он оставался живым. Какое-то время, пока
я слушал Солта и Флорейн, я думал, что моего отца убила
Флорейн и Керч об этом знал. Но то, что она и Солт сказали
в конце, заставило меня опять засомневаться в этом. Напраа-
ление подозрений менялось^ но снова и снова они возвраща¬
лись к Керчу, подобно компасной стрелке, показывающей на
север.
Лишь бы мне захватить Керча одного, размышлял я, натяги¬
вая башмаки. Почти всегда таких краснобаев грызут внутренние
слабости и страхи. Если бы только добраться до него!.. Один
шнурок порвался, я выругался ивпотьмах на верхней ступень¬
ке лестницы завязал его узелком.
Я смутно помнил, где находится «Уайльдвуд». Это был при¬
дорожный дом, принадлежавший моему отцу, в шести или семи
милях к северу от города. Слишком далеко, чтобы добираться
пешком, а нанимать такси было опасно. Но у Флорейн не мог¬
ло не быть машины.
Я прошел по холлу в главную спальню, которую моя мать де¬
лила с отцом, до того как бросила его. Когда я включил свет, то
понял, что теперь тут будуар Флорейн. Сборчатые занавеси на
окнах, домашние туфли под кроватью, на которой, как я обратил
внимание, этой ночью не спали, густой запах парфюмерии, ко¬
торый усиливался по мере приближения к туалетному столику. На
нем дамская сумочка, небрежно брошенная среди целого набора
пузырьков, флаконов и баночек. Я открыл «молнию» на сумочке
и нашел там ключи от машины. *
Как раз перед тем как выключить свет, я увидел на стене,
над кроватью, картину. Она выглядела живой, полыхая ярки¬
ми, тропическими цветами. Мое сердце екнуло, и вдруг цветы
на картине перестали быть цветами. Это были руки и лица.
Другие части человеческого тела. Мужчин и женщин. Бще
одно биение сердца, и все это опять преобразилось в цветы..
Я выключил свет и вышел из дома, думая о том, что послед-
271
ний сексуальный закидон моего отца увлек его в дьявольски
длинный путь — дьявольски длинный путь падения.
Ключи подошли к двухместной прогулочной машине фирмы
«Паккард»; которая была в гараже. Я вывел ее осторожно зад¬
ним ходом и покатил на север со скоростью, которая не заста¬
вила бы полицейского взглянуть на нее второй раз. Примерно
в пяти милях от города подъехал к заправочной станции; она
была освещена, перед ней двигался человек. Я свернул и оста¬
новился около заправочной колонки. Бензин мне был не нужен,
но человек мог точно объяснить, где находится «Уайльдвуд».
Мне не Хотелось приезжать туда раньше, чем нужно.
-Из помещения станции вышел зевающий худой мужчина в
засаленной рабочей спецовке, с заспанным лицом.
— Вам нужен бензин,?
— Пока нет. Может быть, вы подскажете, где находится
«Уайльдвуд»?
— Тебя кто-то неверно информировал, братишка. Там все
закрыто с тех пор, как ввели ограничения на бензин. Мне чер¬
товски хочется, чтобы харчевня снова открылась — раньше она
помогала и моему бизнесу.
— Приятель сказал, что он живет где-то рядом. Мы собра¬
лись на рыбалку.
— Как его зовут?
— Пискатору — ответил я. — Питер Пискатор.
— Странно. Я думал, что знаю всех, кто живет в этом на¬
правлении. Но. никогда не слышал о парне по фамилии Пи¬
скатор.
— Он нелюдимый. Так где же находится «Уайльдвуд»?
— Второй поворот налево. Поезжайте вперед, и примерно
через милю вы увидите знак с правой стороны. Надеюсь, вы
найдете своего приятеля. Если не найдете, то возвращайтесь
сюда, и я постараюсь отыскать его по телефонному справочни¬
ку. — Он относился ко мне с уважением, которое внушал ему
мой «паккард», но я предпочел бы иметь менее запоминающу¬
юся машину.
Поблагодарив его, я поехал дальше. Съехав с бетонного по¬
лотна шоссе на втором повороте налево, я поехал еще медлен¬
нее, чем до этого, с напряжением вглядываясь вперед, за белые
снопы света передних фар. Совершенно пустынная дорога из
гравия, по обеим сторонам лес. Разъехались даже любители сви¬
даний в припаркованных машинах. Мне стал понятен замысел
Керча привезти Солта в этот Богом забытый лесной край.
А выключил фары и поехал при тусклом свете звезд.
272
Через полмили от главной дороги началась проселочная ко¬
лея, уводившая в лес. Я проехал по ней примерно сто ярдов
после первого поворота, развернул машину и остановил ее в
канаве. Прибитая к дереву и выцветшая от непогоды вывеска
гласила: «Пятьсот ярдов до гостиницы «Уайльдвуд». Бифштек¬
сы и коктейли. Никакой наценки за ночное обслуживание».
Пройдя по рву осторожным шагом с четверть мили, я уви¬
дел впереди себя черную машину, припаркованную под де¬
ревом напротив забора. Я вынул пистолет и как можно бес¬
шумнее приблизился к ней. Наган мне не понадобился —
машина была пуста. Правда, мотор еще не остыл. Она была
похожа на автомобиль, в котором я видел Гарланда на бульва¬
ре Фентон.
Едва отойдя от машины, я увидел тусклый желтоватый свет,
пробивавшийся через деревья с правой стороны дороги; Я пе¬
релез через проволочную изгородь и обошел этот свет, оста¬
ваясь под прикрытием леса. Негустая поросль молодых дере¬
вьев нисколько не затрудняла моего продвижения, а влажная
весенняя земля приглушала шаги. Я начал свыкаться с темно¬
той и мог различить основные очертания здания, которое об¬
ходил. Длинное приземистое строение, расположенное парал¬
лельно дороге, перед парадным входом — покрытая гравием
площадка для въезда машин. С одной стороны здания вы¬
ступало небольшое крыло, над которым высилась широкая
труба, выпиравшая на улицу. Именно оттуда исходил свет. За
сплошной занавеской из выгоревшей на солнце желтой мате¬
рии промелькнула тень, и мне показалось, что я узцал бесфор¬
менную фигуру Керча.
Я отошел поглубже в лес и, продвигаясь с меньшей осторо¬
жностью, вышел по более широкому кругу к задней стороне
дома — на открытое место с несколькими поленницами дров.
Оттуда вела тропинка, возможно, к кухне. Я пошел по тропин¬
ке, пока снова не увидел свет, вырывавшийся из незанавешен¬
ного окна позади здания. Моя правая рука сжала рукоятку
нагана, а большой палец почти мгновенно снял его с предохра¬
нителя.
Вой, который поднимает койот в лунную ночь, может выве¬
сти человека из себя, но это бессмысленное завывание, кото¬
рое по-настоящему пугает только суеверных. Визг ушибленной
кошки тоже противен, но он быстро забывается. В мире много
кошек, и они часто пронзительно визжат — какую-нибудь обя¬
зательно ударят. Конечно, людей в мире тоже масса, более трёх
миллиардов, и каждую секунду человек умирает. Абсолютная
273
точность здесь не важна. Я видел сотню трупов, разбросанных
по полю, и еще сотню полуживых людей, которые кричали,
умирая. И все же истошный крик человека в агонии потрясает
не только барабанные перепонки.
Я был уже у окна, когда прервался леденящий душу вопль.
.Я забыл о необходимости остаться незамеченным. Вопли рас¬
кололи ночь на две половинки, между которыми пролегла глу¬
бокая пропасть. Я был на стороне человека, которого мучили.
На другой стороне находились люди, которые его мучили.
Джой Солт сидел на кухонном стуле вполоборота ко мне.
Перед ним стоял Керч, а позади — Расти, он держал его за
руки. Левое ухо у Солта повисло, как красная тряпка, кровь
медленно капала на модный воротник. Рот — сплошное меси¬
во. Его оголили от пояса донизу, и рубашку закрутили под
мышки. Втянутый живот с полоской темных волос посереди¬
не трясся, как у побитой собаки. Половые органы посинели и
съежились от страха.
Флодейн сидела в меховом пальто спиной ко мне почти у
самого окна. Она не сдвинулась с места и не произнесла ни
слова. За ее спиной стоял Гарланд, но единственное, что я мог
видеть, — серый рукав его пальто. Вибрирующий белый свет
от керосиновой лампы, стоявшей на столе, придавал комнате
¥акой же безобразный вид, как плохо сделанная фотография.
_ Керч отложил тяжелую железную вилку, которую держал в
руке, и взял со стола нож-секатор. Я почувствовал, что он со¬
бирается повернуться, и присел.
— Ты обезумел, — долетел ее голос. — Обезумел от тщесла¬
вия и ревности.
— Отнюдь нет, моя дорогая. Уверяю тебя, что сожаление, с
которым я взираю на прекрасные деньки молодости, носит глу¬
боко сентиментальный и мягкий характер. Ну и уж, конечно, я
не стал бы ревновать стареющую суку вроде тебя, правда?
— Тебя пожирает ревность, — продолжала она. — Трудно
представить, что мне могла доставить удовольствие в постели
такая болезненная тварь! Как ты думаешь, почему я решила
бросить тебя?
— Ты запела по-другому, моя дорогая. У тебя богатый ре¬
пертуар.
Гадина!
— В последнее время ты что-то обнаглела. Ты заслужила су-.
ровый урок, Флорейн. А теперь бери этот нож и делай то, что я
тебе скажу.
— Гадина!
274
— Почти два года я пытался быть покладистым с тобой. Те¬
перь придется быть с тобой построже.
— Гадина!
— Не называй меня так. — Его монотонный голос постепен¬
но поднялся к высокой ноте. ,
Раздался звук удара. Женщина судорожно вздохнула.
— Хорошо, — тупо сказала она. — Давай сюда нож.
Когда она поднялась, я увидел ее рыжие спутанные волосы
и широкие плечи. Солт издал громкий стон, сопровождаемый
бессвязным набором слов. Правое плечо Флорейн слегка накло¬
нилось в момент, когда она брала нож. Поверх ее левого плеча
я видел часть лица Керча. Первый и последний раз я увидел его
улыбающимся. Широкая улыбка играла на оскаленных, как у
акулы, зубах. Особенность ее состояла в том, что между зубами
торчал кончик языка.
Ее правая рука, державшая небольшой блестящий нож, неожи¬
данно взметнулась вверх и опустилась прямо в улыбку Керча.
Тонкая красная полоска появилась на его щеке под правым гла¬
зом и расплылась. Ксрч взвизгнул, повалился навзничь, на голые
коленки Солта, и тяжело свалился на пол. Гарланд подскочил к
Флорейн со стороны окна и заломил ей руки. Керч пополз на
карачках по полу и поднялся, держа в руке нож. Половина его
лица была залита кровью. Глаза обезумели и казались мутными
коричневыми провалами. Я не видел лица Флорейн, но видел
резкие движения его правой руки и плеча, поднимавшихся и
опускавшихся, опять и опять, пока он полосовал ее ножом. Ког¬
да я добежал до своей машины, я все еще слышал ее душеразди¬
рающие крики. Или мне казалось, что я их слышал.
Глава 14
— Не смогли его найти? — спросил мужчина в спецовке,
когда я остановил машину. — Что-нибудь случилось, приятель?
Вы чем-то встревожены.
— Я не смог найти дом. Но отнюдь не встревожен, как вы
утверждаете. Разрешите позвонить по вашему телефону?
— Конечно, но я просмотрел телефонный справочник и не
нашел там его. Пишется «П-и-с», правильно?
— Правильно. Я хочу позвонить другому парню, который его
знает.
— Если он живет в городе, то звонок в город стоит десять
центов.
275
Я разменял'десятидолларовую бумажку и протянул ему два*
дцатипятицентОвую монету. Он указал на телефон, висевший на
стене его крохотной конторки.
— Там,^на столе, лежит телефонный справочник.
— Не могли бы вы на минутку выйти? — попросил я. — У меня
конфиденциальный разговор.
Он посмотрел на меня с подозрением.
• — Вы не собираетесь звонить по междугородному? С этого
телефона нельзя заказывать междугородный разговор.
Я бросил ему еще одну двадцатипятицентовую монерг.
— Пожалуйста, выйдите на минутку! Мне надо срочно пот
звонить в город.
— Ладно, друг. Но только не междугородный.
Он вышел не торопясь, показывая, что имеет право и остать¬
ся. Я перелистал первые страницы телефонного справочника и
нашел колонку на «Ал.» Аллбрайт, Аллен, Аллин, Аллисон.
Еслл бы ждалось накрыть Керча и всех четверых в «Уайльдву-
де» сейчас, буквально на месте преступления, то была бы разо¬
блачена вся гниль в городе. Это надо было сделать теперь же,
пока Флорейн и Солт не замолчали навсегда. Но с Керчем два
вооруженных преступника, и я знаю об этом. В одиночку мне
не захватить живьем всех пятерых. Однако звонить в полицию
.я не мог. Аллистер был единственным человеком, на которого
можно было рассчитывать.
.Фамилии Аллистера в телефонном справочнике не оказалось.
Значит, у него был свой, не внесенный в справочник телефон!
Позвонить в городскую ратушу? В такое раннее время вряд ли
кто там окажется. Не стоит. Я позвонил на центральный ком¬
мутатор и сказал телефонистке, что мне надо поговорить с мэ¬
ром, Она-ответила, Что не может дать мне номер его телефона,
и бросила трубку с певучим «простите».
Дела складывались так, что мне надо было ехать обратно в
город. Но это дало бы людям, находившимся в «Уайльдвуде»,
достаточно времени, чтобы замести следы и скрыться. А если
городская полиция поймает меня в угнанной машине, тогда
конец всему, конец мне самому. Оставалась последняя надеж¬
да — номер, по которому позвонил Аллистер из дома, когда
он доставал мне оружие. Я хорошо его запомнил, так как он
совпадал с датой моей демобилизации из армии — 23-748.
Я попросил телефонистку соединить меня с этим номером и
кусал нижнюю губу, пока на другом конце провода не прозву¬
чало четыре длинных/гудка.
— Алло? — произнес заспанный женский голос.
276
Мне показалось, что этот голос я слышал раньше, но я все¬
гда плохо различал голоса по телефону.
— Мне надо что-то передать мэру Аллистеру...
— Звоните ему домой, что за фокусы? — сказала раздражен¬
но женщина в трубке. — Он ведь дома, не так ли?'
— Я не могу найти номера его телефона. Не можете ли вы
мне дать его?
— Откуда же мне его знать? Я не знаю мэра. Вы просто на¬
хал, звоните мне среди ночи...
— Не вешайте трубку, — быстро прервал я ее. — Послушай¬
те меня. Это страшно серьезно. Передадите весточку для Алли-
стера? ~ -
— Да кто вы такой? — проскулила женщина.
— Я его друг. Мне нужна помощь. Пожалуйста, не сможете
ли вы передать ему весточку?
— Весточку? Смотря какую.
Вот какую. Приезжайте немедленно в Гостиницу «Уайльд-
вуд*. Если остались честные полицейские, захватите их с собой.
Если нет, приведите группу вооруженных граждан. Там совер¬
шается убийство.
— Что?
Я повторил сообщение.
—. Вы все поняли? Надо это немедленно передать Аллис^
теру.
. — Да. Да. Я все поняла. — Ее голос утратил последние сле¬
ды сонливости. — Как сказать ему, кто сообщил?
— Джон, — ответил я. — Он знает. Вы сейчас же передадите
ему?
— Положите трубку и дайте мне возможность это сделать.
Я повесил трубку.
— Ну что, все выяснилось? — спросил худощавый служитель
бензоколонки, когда я садился в машину.
— Да, большое спасибо. v
— На здоровье. Знаете, с этими междугородными разгово¬
рами...
— Да. — Я нажал до отказа на акселератор, когда выехал на
шоссе.
Я нашел то же углубление и опять запарковал там машину,
не выключая мотора. Вместо того чтобы идти по дороге из гра¬
вия, я срезал путь напрямик через лес. Голубоватый купол не¬
бес начинал светлеть по бокам, излучая достаточно света, чтобы
видеть все вокруг. Когда я добрался до «Уайльдвуда», небо при¬
обрело холодную алюминевую окраску рассвета.
277
Фасад гостиницы, вложенный из грубо отесанных бревен,
отличался какой-то деревенской красотой, особенно ночью.
Кухня выглядела в утреннем свете весьма неприглядно. Жел¬
тая краска, вздувавшаяся летом и трескавшаяся зимой, отва¬
ливалась от стен, деформированных непогодой, как кожа от
лица прокаженного. Разбитые ступеньки, ведущие к задней
двери, заставлены мусорными ящиками, половина которых
перевернута. В конце ряда — шестифутовая куча пустых банок
и бутылок, напоминающая шуточную пирамиду в честь баноч¬
но-жестяного фараона.
Пока я все это разглядывал из-за дерева, стоявшего рядом
с тропинкой, задняя дверь открылась, и вышел Расти, неся на
плече лопату. Он поставил ее около стены, снял пальто, свер¬
нул его и положил на крыльцо. Затем попробовал лопатой зе¬
млю в нескольких местах. Наконец нашел достаточно мягкий
участок около кучи банок и начал копать.
Он рыл быстро, громко дыша носом, и скоро то, что он хо¬
тел выкопать, обрело очертания. Яма в шесть футов длиной и
три фута шириной. Когда он углубил ее немного больше фута,
то перестал копать, оперся на мгновение на лопату, снял пид¬
жак и положил его на пальто. Но когда он снова принялся за
работу, ему стал мешать наплечный ремень с кобурой. Расти
отстегнул эту сбрую, снял ее и аккуратно положил туда же, на
крыльцо.
Затем снова принялся за работу, копая с большим усердием,
чем раньше; темное пятно пота проступило на его рубашке и
постепенно расплылось по всей спине. Казалось, мне предста¬
вился великолепный случай вывеети его из строя.
Я вышел на тропинку и направился в его сторону. Когда дуло
моего нагана было в четырех футах от его согнутой спины, я
сказал:
— Руки вверх. Молчать. Не двигаться.
Его руки взметнулись над головой, лопата осталась на мес¬
те, стоймя воткнутая в землю. Я ухватил наган, какдубинку,»
сделал большой шаг вперед и дулом нанес удар по его затылку.
Раздался резкий звук, похожий на треск, когда топор врубается
в дерево. Он тихо свалился в неглубокую могилу, которую сам
же. и выкопал.
Я крутанул наган на пальце 'и направил его на закрытую
дверь кухни. Оттуда не раздавалось ни звука, не было слышно
ни единого движения, как будто от моего единственного уда¬
ра остановилась вся жизнь. Я сделал шаг в направлении две¬
ри, потом еще один и еще. Потускневшая бронзовая ручка по¬
278
вернулась, й дверь резко распахнулась. Я выстрелил два раза
в открывшийся проем и тогда увидел, что там никого не было.
Три широких прыжка перенесли меня к окну, под которым я
пригнулся у стены, не спуская глаз с двери. Над моей головой
с треском распахнулось окно. Я зря выпустил еще две пули в
открытый проем. У меня оставалось всего два патрона. Или,
может быть, три? Я не мог рисковать и перезаряжать наган. Во
мне нарастал страх, и это заставляло быстрее .нажимать на
спуск.
Из-за двери появился рукав серого пальто. Я разрядил в него
оставшуюся обойму и увидел три черные дырки на материи.
Затем пальто исчезло за порогом. Всеми семью патронами я
продырявил воздух.
Слабая надежда таилась для меня в пистолете Расти, лежав¬
шем в кобуре на крыльце. Я рванулся к нему и схватился за
конец дула. Пистолет был закручен ремнями. Я пытался порвать
их, взбешенный суеверным чувством, что окна, оружие — все
предметы сговорились с Керчем выступить против меня.
—‘ Брось это, — произнес Гарланд из проема двери. ^.Ты
мне основательно надоел.
' Мгновение я колебался, держа в руке бесполезное оружие.
Он выстрелил и выбил пистолет из моей руки, которая онеме¬
ла. Я взглянул на него и понял: он стрелял от пояса, не прице¬
ливаясь. Я почувствовал, как душа уходит в-пятки.
— Теперь тебе понятно, что я не.шучу. — Он легко сбежал
со ступенек и обошел меня. — Иди в дом. Медленно. Малей¬
ший неверный шаг и я пристрелю тебя.
Я поднялся по ступенькам нетвердыми шагами и вошел в
кухню. Нога поскользнулась на полу, и я чуть неупал.
— Полегче, — сказал Гарланд. — На этот раз ты чуть не на^
просился. Я могу вдоль твоего хребта продырявить пунктирную
строчку, как это делает дырокол на бумаге.
— Знаю, что ты мастак. Не надо постоянно напоминать об
этом.
— Хватит шуточек, парень, — отрезал он за моей спиной. —
Я не убил тебя потому, что ты можешь понадобиться Керчу жи¬
вьем. Но в любой момент могу передумать. Или просто проды¬
рявить тебе задницу.
Он не получил за это хамство, заслуженного отпора. Я по¬
перхнулся от сильного приступа тошноты, которая перехвати¬
ла мой желудок и наполнила слюной рот. Может быть, ее вы¬
звала запекшаяся на полу кровь, на которой поскользнулась моя
нога. Может быть, вид полуголого мужчины в углу с бледной
279;
шеей и мертвым, распухшим лицом. А может быть, вид женщи¬
ны, которая лежала на столе, а ее безжизненные ноги свисали
с него. Керосиновую лампу переставили на плиту, и она хоро¬
шо освещала окровавленное полотенце, которым было закрыто
лицо женщины. Ритмичный булькающий звук ее дыхания по¬
казывал, что она еще жива.
— Ничего себе картина, правда? — заметил Гарланд. — Ви¬
дишь,' что случается с мальчиками и девочками, которые про¬
тивятся нашей организации.
Мне удалось'преодолеть тошноту, но это усилие ослабило
меня. Я сел спиной к окну. Я подвинул ноги, подошвы моих бо¬
тинок оказались клейкими. Гарланд сел лицом ко мне на стул,
на котором умер Солт. На колене он осторожно придерживал
наган, как чашку чая. Я начал прикидывать в уме, сколько вре¬
мени потребуется Аллистеру, чтобы прийти на помощь. Мне
показалось, если все сложится удачно, он может появиться с
минуты на минуту.
—. Ты глупо поступил, парень, что вернулся сюда, — проце¬
дил Гарланд. — Керчу это не понравится.
Я посмотрел на него и не ответил. Его тонкие пальцы, изящ¬
ные черты, девичий ротик — и странное удовольствие, которое он
получал от убийства. Его серые глаза были непроницаемы. Я не
мог представить, чтобы у него было детство, семья, честолюбие
или какая-то надежда. Он выглядел так, как будто всегда был та¬
ким, как теперь, как будто он появился из чрева матери бесполым
убийцей с дешевыми псевдоэлегантными манерами.
— Пока мы здесь ждем, — сказал он спустя некоторое вре¬
мя, — ты вполне можешь принести сюда Расти. Там он может
простудиться.
— Бедняга!
— Пошевеливайся! — гаркнул он. — Иди первым. Помни, я
могу срезать человека из этого пистолета с пятидесяти ярдов.
Расти лежал там, где упал на сырую землю. Руки откинуты,
а голова неловко повернута набок. Колени слегка подогнулись,
глаза полузакрыты.
Не спуская с меня глаз и не отводя пистолета, Гарланд при¬
сел на корточки и ощупад большую шишку под рыжими воло¬
сами.
— Ты сильно его долбанул. — В его голосе сквозило безраз¬
личие. — Хорошо, что приедет Саламандер.
— Саламандер? — Я припомнил засушенного мужичка с ра¬
диостанции, который утверждал, что он — седьмой сын от седь¬
мого сына.
280
— Он когда-то работал доктором, — продолжал откровенни¬
чать. Гарланд. — Его врачебный патент утратил силу, когда его
посадили. Теперь поднимай Расти, да поосторожней, не урони. —
Он хихикнул. — Не то я уложу тебя туда, приятель.
.Справиться с Расти было нелегко, потому что его спина за¬
стыла, а согнутые ноги не распрямлялись, но наконец я взва¬
лил его на плечо, внес по ступенькам в кухню и опустил на пол
рядом с мертвецом.
— Неплохая парочка, правда? — заметил Гарланд. — А те¬
перь садись на прежнее место и радуйся, что ты не третий на
полу.
— Неужели вы ничем не поможете этой женщине?
— Мы сделали все, что смогли. Не я ее порезал. Если хочешь
знать, допущена большая ошибка. Она еще дышит, правда?
— Да, но истекает кровью.
— Скоро сюда приедет Саламандер. Я. не доктор.
После некоторой паузы, во время которой я сидел и продол¬
жал рассматривать его пистолет, он добавил:
— Может, будет лучше, если ты закончишь эту яму, которую
начал копать Расти? Керчу не понравится, если он обнаружит,
что Солт все еще не в земле.
— Керчу вообще не нравится, если хоть кто-нибудь еще не в
земле.
— Может быть, ты и прав, парень. — Он криво и мрачно
улыбнулся и снова встал. — Шагай впереди меня. Можешь ко¬
пать поглубже, на двоих.
Я вспотел и стер руки, углубив могилу до уровня плеч, когда
с дороги донесся шум подъезжающей машины. Она останови¬
лась перед гостиницей. Сначала у меня мелькнула мысль, что
прибыл Аллистер. Я перестал копать и выпрямился.
— Копай! — рявкнул надо мной Гарланд, г- Ты ведь хочешь
произвести на Керча хорошее впечатление, не так ли?
Керч вышел из-за угла здания в сопровождении человека,
который называл себя профессором -Саламацдером. На лице
Керча красовалась большая марлевая повязка, прикрепленная
полосками пластыря. Его обычно флегматичное лицо выгляде¬
ло чрезвычайно озабоченным и взволнованным.
— Что это значит, Гарланд? — спросил он, увидев меня.
— Этот приятель появился здесь и ушиб Расти, а посему я
заставил его потрудиться. И приказал ему копать поглубже, на
двоих, правда, приятель?
— Вы очень дерзкий человек, — обратился ко мне Керч. —
За свою дерзость будете наказаны смертью.
281
— Вы сами умрете на электрическом стуле. Думаю, вам всем
недолго осталось ждать этого момента.
— Следи, чтобы он продолжал4 копать, — приказал Керч.Гар¬
ланду. — Не убивай его без крайней необходимости. Он может
мне сгодиться для другого.
—; Где находится пострадавшая мадам? — спросил Саламан-
дер своим сочным голосом.
— На кухне.
Они вошли внутрь и. закрыли дверь.
Я продолжал копать, но делал это все более лениво. Я очень
устал. Кровь стучала в ушах. Волдыри лопнули, покрыв мои
руки ссадинами. Когда я выпрямился, яма уже была мне до
подбородка.
’ Думаю, хватит, — сказал Гарланд. — Возможно, она по¬
служит недолго..
— Так что, мне вылезать или оставаться здесь?
— Войди в дом, забери Солта и закопай его.
Я настолько устал, что не сразу сообразил, что значили его
слова. Они означали, что мне пока не придется лечь в одну
могилу с Солтом.
На кухне бывший доктор трудился над тем, что было ког¬
да-то лицом Флорейн Уэзер. Я взглянул на нее и отвернулся.
-Тщеславие Керчаполучило полнейшее удовлетворение. Един¬
ственное, что осталось человеческого в этой женщине, заклю¬
чалось в негромком булькающем звуке, все еще производимом
ее дыханием.
— Я не могу ее спасти, — произнес Саламаидер. — Она по¬
теряла слишком много крови.
— В ней надо поддерживать жизнь, — отозвался Керч со
своего места у окна. — Если вы ее не спасете, то вам придет¬
ся распроститься с абортами в этом городе. Я могу упрятать
вас в каталажку до конца ваших дней, профессор.
В желтых глазах старичка, взглянувшего на Керча, отразил-
ся панический страх.
— Я говорю вам, что не смогу ее спасти. Единственное, что
ее может спасти, — это переливание крови. Она находится в
глубоком шоке.
—Тогда сделайте ей переливание крови. — Керч взглянул на
меня. — Вот вам здоровый молодой источник получения крови.
' — Я не могу этого сделать! У меня нет приборов. Я не знаю,
какая у нее группа крови. Если вы хотите спасти ее, то надо
отвезти ее в больницу. Возможно, даже тогда будет уже слиш¬
ком поздно...
282L
— Нет, этого сделать мы не можем, — медленно протянул
Керч. — Сколько пройдет времени, пока она умрет?
— Она может прожить еще пару часов. Не могу определить
точно. Кровотечение остановлено.
— Тогда снимите швы. Если она все равно умрет, то пусть
умирает поскорее. Я не могу ждать пару часов.
Саламандер смотрел на него с ужасом:
— Снять швы?
— Да, именно это я и сказал. А потом можете заняться Рас¬
ти. Что вы хотите, Гарланд?
— Глубина ямы уже равняется примерно пяти футам. Доста¬
точно этого? •
— Думаю, да, — ответил Керч. — Обо всем остальном мы
позаботимся позже, когда время не будет так поджимать.
— Поднимай его, парень, — обратился ко мне Гарланд. —
Поднимай его и выноси.
Тело Солта еще не закостенело, но тащить его было неудоб¬
но. Может быть, потому, что мне раньше не приходилось хо¬
ронить человека, и это занятие ослабило меня. Я нес его ос¬
торожно, но когда наконец бросил в яму, то из его легких с
неприятным шипеньем вырвался воздух. Сначала я. закидал зе¬
млей его туловище, потом начал засыпать лицо. Было прият¬
но кидать лопатой землю, которая постепенно скрывала его
мертвое лицо.
Гарланд продекламировал насмешливую прибаутку:
Пепел к пеплу,.
Пыль к пыли,
Если Господь не примет тебя,
То дьявол обязательно.
— Я думал, вы были друзьями.
— У меня нет друзей, — серьезно произнес он. — За кого ты
меня принимаешь?
Я еще не закончил закапывать могилу, когда Керч открыл
дверь и крикнул Гарланду:
— Приведи его сюда!
— Иди, да поживей, — бросил мне тот.
Они завернули женщину в ковер всю целиком, с головой.
Керч приказал мне вынести ее на улицу и положить на заднее
сиденье машины. Я так и сделал. Я уже начинал чувствовать
себя гробовщиком, для которого мертвецы больше не люди, а
просто неуклюжие кули, от которых надо отделаться. Живой
женщине было бы неудобно сидеть с засунутой в угол сиденья
283
головой,- вывернутыми замотанными ногами, опущенными на
пол. Но для нее удобства теперь не имели значения.
Когда Гарланд и я вернулись на кухню, Керч оторвал от
моего пальто пуговицу, а из шевелюры выдернул несколько
волос. Пистолет Гарланда, приставленного к моей поясни¬
це, заставил меня воздержаться от того, чтобы схватить его за
горло.*
— Так, надо подумать, — сказал Керч. — Было бы неплохо,
если бы у него оказался нож.
Гарланд запустил свою свободную руку в мой карман и вы¬
нул оттуда пружинный нож.
— Но, это нож Солта, — заметил он.
— Тем лучше, — отозвался Керч. — Чем больше путаницы,
тем лучше.
Он опустил нож в свой карман и положил мою пуговицу л
волосы в конверт.
— Оставайся здесь, Гарланд, и сторожи Уэзсра. Профессор
говорит, что Расти придет в себя, если просто оставить его в
покое. Я возвращусь через два-три часа. Если кто-нибудь будет
приставать к вам с вопросами, то я, скорее всего, буду в доме
Алонсо .Сэнфорда.
-- Могу я его пристрелить, если он начнет очень умничать!.—
'спросил Гарланд.
—'Было бы удобнее этого не делать. Во всяком случае, сей¬
час. Но оставляю это на твое усмотрение. Пошли, профессор.
Коротышка припустил за ним бегом, как испуганная яще¬
рица. Взревел мотор машины, затем шум утих и совсем про¬
пал в отдалении. Я'потерял надежду на Аллистсра, который
либо не получил мою весточку, либо не принял ее во внима¬
ние, но вдруг в уставшем мозгу родилась новая идея и овладела
всем моим существом. Гарланд потрясающе точно стрелял, но
в остальном он ничего особенного собой не представлял, и я
остался с ним один на один. Если бы мне удалось подойти к
нему достаточно близко, чтобы коснуться его, до возвращения
Керча, до того как очухается Расти и до того как пуля настиг¬
нет меня! Я закрыл глаза, чтобы он их не видел, и начал раз¬
мышлять в темноте.
— Заруби себе на носу, — обратился он ко мне, как будто
прочитав мои мысли, — я ни на секунду не спускаю тебя с при¬
цела.
Я не открыл глаз и не ответил ему. Через некоторое время я
услышал щелчок его зажигалки и слабое потрескивание прику¬
ренной сигареты, а еще через несколько минут на пол шлепнул¬
284
ся окурок и каблук загасил его. Керосиновая лампа постоянно
издавала шипящий звук, как кипящий чайник на плите.
- Значительно позже я услышал скрип стула, он встал. Моя
голова была запрокинута, и мне надо было лишь слегка припод--
нять веки, чтобы увидеть его. Он боком двигался к раковине,
наблюдая за мной краешком глаза. Переложив пистолет в ле¬
вую руку, открыл кран, ополоснул давно не мытый стакан, ко¬
торый взял с полки над раковиной, и налил в него воды. Когда
нижний край наклоненного стакана коснулся его рта, а верх¬
ний приближался к переносице, я сделал рывок.
Он выстрелил дважды перед тем, как я его накрыл, но пули
просвистели над моей полусогнутой спиной. Тут мое плечо вре¬
залось в его живот и откинуло его назад, на раковину. Правой
рукой я схватился за пистолет и вырвал его. Я схватил пальца¬
ми его светлые, вьющиеся волосы и бил его головой о край
раковины до тех пор, пока он не обмяк. Затем взял по очереди
тонкие кисти обеих его рук и сломал о свое колено. Гарланд мне
чертовски надоел.
Глава 15
«Паккард» дожидался меня там, где я его оставил,- мотор'
продолжал работать. Бензина оставалось меньше половины
бака, но этого должно было хватить, чтобы добраться до нуж¬
ного места. Я выехал опять на бетонированное шоссе, но на
следующем повороте съехал с него, чтобы избежать встречи с
любознательным приятелем на заправочной станции, и въехал
в город по другой дороге. В такой ранний час жители север¬
ной части города еще не отправились на работу, но даже тай
я заметил признаки пробуждения. Во многих домах загорелся
свет, и на улицах появилось кое-какое движение. Я встретил¬
ся с мусорным грузовиком и с молоковозом, мужчина в JCOM^
бинезоне подстригал косилкой траву по бокам тротуара, не¬
сколько цветных девушек вышли из негритянского гетто,
расположенного на той стороне улицы Лилиан, и отправились
мыть посуду после вчерашних вечеринок и подавать белым
хозяйкам завтрак в постель.
Меня нагнала патрульная полицейская машина и плавно
проплыла мимо. Инстинкт чуть было не заставил меня оста¬
новить машину и нырнуть вниз, на сиденье, но патрульная ма¬
шина проехала дальше, не обратив на меня внимания. Внезап¬
но участившееся биение сердца и побелевшие от напряжения
28S
пальцы рук на руле лишний раз говорили о том, как сильно я
рискую, но у меня не было другого выхода. Если только я не
собирался покинуть город и бросить все это дело как раз в тот
момент, когда казалось, что он начинает раскрываться. Но так
я не мог поступить. Нет, я хотел уехать и -все бросить, но не
мог себе .позволить -это сделать.
Я объехал квартал, где одиноко высился дом Сэнфорда. Ника¬
ких следов черного автомобиля Керча, но в доме горел свет — на
верхнем этаже и внизу. Я припарковал машину на боковой ули¬
це, возле теннисных кортов, и пошел по задней въездной дороге
к черному ходу.
Чернокожая служанка, которая впустила меня накануне но¬
чью, мыла посуду у открытого окна, рядом с дверью. Ее про¬
филь был обращен ко мне, и я увидел ее шевелящиеся губы и
услышал, как она без умолку разговаривала сама с собой:
— Держит меня на ногах всю ночь, а затем поднимает в по¬
лночь, заставляет готовить завтрак в шесть утра. Они думают,
что я им заводная кукла, которую показывают в окне в пять и
десять часов? Пойди принеси, подай вина, приготовь мне толь¬
ко желтки от трех яиц. Мне нельзя есть белок. Что с вами, ба¬
рышня, этот поджаренный хлеб напоминает старую подошву.
Да, господин Сэнфорд, нет, господин Сэнфорд... Господин
Сэнфорда поцеловали бы вы мою задницу!
Она бросила последнюю ложку и утопила кастрюлю в воде,
которая заполнила раковину. Вздернув голову жизнерадостным
движением, которое контрастировало с ее ворчанием, она ста¬
ла напевать первые куплеты «Хочу выйти замуж». Ее глаза по¬
смотрели вокруг и увидели у двери меня. Она прервала пение
посередине фразы. Я тактично постучал, делая вид, что только
сейчас подошел, и она открыла дверь со словами:
— Сегодня для вас нет никакой работы, и господин Сэнфорд
приказал повару никого не кормить около двери. Хотя если вы
подождете тут где-нибудь, пока встанет Сим, то, может быть,
он разрешит вам отполировать одну из машин. Вчера он гово¬
рил, что «линкольн» надо помыть.
—.Мне не нужна работа. — Я вынул из кошелька долларо¬
вую бумажку и обернул ее вокруг указательного пальца.
— Скажите, не тот. ли вы мужчина, который приходил сюда
вчера ночью? Почбму вы теперь пришли с черного хода? Вы
хотите, опять увидеть господина Сэнфорда?
— Он уже встал?
. ^ Да, но я не думаю, ;что он пожелает видеть кого-то в та¬
кую рань. Подождите минутку, я пойду узнаю. Вы можете вой¬
286
ти, если вам не хочется обходить дом к парадному. Послушай¬
те, ваша одежда в ужасном состоянии.* Что с вами случидось{
мистер?
Она открыла дверь, и я сунул ей доллар.
— Попал в аварию.
— Вы подождите здесь, а я пойду спрошу...
— Не надо, не беспокойте господина Сэнфорда. Я разыски¬
ваю человека, которого зовут Керч. Вы знаете его?
— Как же мне его не знать? Сегодня утром он завтракал с гос¬
подином Сэнфордом. — Она опять завела свою шарманку: —
Вставать в шесть и готовить завтрак для двоих, потому что пова¬
ра еще нет. Меня не нанимали стряпать.
—- Послушайте. Керч все еще здесь?
— Нет, он ушел. Мне пришлось зажарить ему четыре яйца.
Он съел шесть кусков поджаренного хлеба. Выпил сок из пяти
апельсинов. У него не хватило такта оставить мне хоть немно¬
го сока. — Она спохватилась и посмотрела на меня с беспокой¬
ством. —- Господин Керч — ваш друг?
— А у господина Керча вообще есть друзья?
Она позволила своим губам растянуться в широкой, веселой
улыбке.
— Не похоже. Может быть, господин Сэнфорд?
— Если вы подавали им завтрак, то, возможно, слышали, о
чем они говорили?
Ее лицо стало жестким, и она метнула на меня острый
взгляд.
— Я не болтаю на улице о том, что здесь происходит. Гос¬
подин Сэнфорд строг с нами в этом отношении. Вам не следу¬
ет забывать: он может сделать так, что я не смогу найти другую
работу в этом городе.
Я вынул из кошелька десятку* аккуратно ее сложил и заткнул
в гофрированный кармашек ее фартука. Она сделала показной
жест, словно отмахиваясь от дурного поступка, но оставила
деньги в кармашке.
— Я не прошу вас выдавать , секреты. Думаю, что я знаю, о
чем они говорили. Мне надо лишь подтвердить свои догадки.
Она опять заулыбалась.
— Вы мне дали десять долларов, чтобы рассказать мне, о чем
господин Сэнфорд разговаривал за завтраком?
— Я буду вам об этом рассказывать, а вы скажете, прав ли я.
— Хорошо, мистер. Я слушаю.
— Они говорили о собственности женщины по фамилии
Уэзер.
287
Они не слова не сказали о госпоже Уэзер...
*— Тогда о Флорейн. Упоминали они имя Флорейн?
— Продолжайте, мистер. Я слушаю.
— Керч торопился продать собственность Флорейн господи¬
ну Сэнфорду. Как моя догадка — тепло?
— Горячо, мистер. Вы попали в точку. Как это вы все
узнали?
— Я очень догадливый. Но об одной вещи я никак не могу
догадаться. Согласился ли господин Сэнфорд на покупку? Была
ли заключена сделка?
— Не знаю, — ответила служанка. — Господин Сэнфорд ве¬
лел мне унести подносы и больше не заходить. Но не думаю,
что он хотел сделать эту покупку. У него, знаете, было такое
окаменевшее выражение лица...
— Да, — отозвался я. — Мне приходилось видеть это выра¬
жение. Где сейчас господин Сэнфорд?
— Думаю, он все еще в своей комнате. Он много читает по
утрам, перед уходом на работу. Я никогда не видела человека,
который бы так много читал.
— Пойдите и спросите его, не примет ли он меня, хорошо?
— Да, сэр. Я спрошу его. — Но она медлила, оставаясь на
кухне, и наконец спросила: — Вы ведь не скажете ему, что я
разговаривала с вами о Керче? Тогда я точно лишусь работы.
— Я не скажу ему об этом и благодарю за помощь.
— Я благодарна вам за одиннадцать долларов. — Ее лицо
снова осветилось улыбкой. — Вам лучше пройти в переднюю и
подождать там. С минуты на минуту должен прийти повар, он
не. любит, когда на кухню заходят посторонние.
Я стал ждать в переднем холле, а она протанцевала вверх по
парадной лестнице и через минуту вернулась:
— Господин Сэнфорд сказал, что вы можете сразу же к нему
подняться. Возле лестницы увидите открытую дверь.
Он свдел возле высокого окна в кожаном кресле, которое
своими большими размерами, подчеркивало худобу его высо¬
хшего тела. Шелковый халат усиливал это впечатление, кото¬
рое подкреплялось также неизменной бледностью и неусыпной
настороженностью его голодных глаз, что свидетельствовало о
том, что он провел бессонную ночь. Но широкая кровать в
стиле королевы Елизаветы стояла неубранной.
Он перевернул книгу, положил ее на колени — «Прогресс и
нищета», выпущено издательством «Эвримэн», — и посмотрел
на меня:
— Извини, что принимаю тебя сидя.
288
Я сел в кресло напротив него.
— Извините, что сел без спросу. Я носился всю ночь, пыта¬
ясь навести порядок в этом мерзком городе. Очень устал.
— Ты неважно выглядишь, — сухо сказал он. — Кажется так¬
же, что тебя довольно основательно потрепали во время твоей
ночной кампании.
Я резко оборвал его разглагольствования:
— Я пришел предупредить вас, господин Сэнфорд. Керч
уехал оттуда, где мы были вместе, час или два назад. Слышал,
что по пути он собирался заехать к вам. Нет ли у него случайно
доверенности от госпожи Флорейн Уэзер?
Он снял очки для чтения и посмотрел на меня. Что-то похо¬
жее на улыбку сморщило кожу у его глаз и проложило несколь¬
ко крупных складок почти до ушей.
— Это что-то вроде предупреждения с допросом, так?
— Сейчас вы услышите и предупреждение. Но вам следо¬
вало бы ответить на вопрос. Я ведь могу и сам легко это вы¬
яснить.
/ Какое-то время он молчал. Сложил очки и постукивал ими
по суставам пальцев левой руки.
— Это факт, у него есть такая доверенность. Знаешь ли, он
ведь поверенный в делах госпожи Уэзер.
— И он вступил с вами в переговоры о продаже гостиницы?
— Это верно. Так пожелала госпожа Уэзер, он действовал от
ее имени. С твоей стороны было бы глупо предположить, что.
это было незаконное предложение.
— Конечно, Керч не сделает вам предложения, которое не
было бы совершенно законным. И естественно, если бы он все
же сделал такое предложение, то вы не захотели бы им восполь¬
зоваться. Именно поэтому я вас и предупреждаю.
— Но о чем ты меня предупреждаешь? Твои предупреждения
чересчур завуалированы, не находишь?
— Пытался ли Керч продать вам остальную часть имущества
моего отца? Клуб «Катей» и радиостанцию?
— Если и пытался, то тебя это не касается. Я повторяю: если
бы и пытался.
— Кто управлял состоянием моего отца?
— Национальный банк нашего графства. Но почему ты вы¬
брал меня, чтобы навести справки о своих семейных делах?..
— Я оказываю вам услугу. Стараюсь не связывать порядоч¬
ную фамилию Сэнфорд с очень неприятным уголовным делом.
Национальный^банк графства принадлежит вам, правда?
• Старый человек вздохнул.
v10 Р. Макдональд «Беда преследует меня»
289
— Только люди, которые ничего не знают о запутанности
финансовых структур, люди, подобные тебе, могут сказать, что
он принадлежит мне. Я — председатель правления.
— Вчера вечером вы мне сказали, что я являюсь наследни¬
ком госпожи Уэзер. Это не утка?
— Я не уверен, что понимаю твой жаргон...
— Вы не можете унизить меня, — сказал я не очень любез¬
но. — Вы добрались до положения, которое теперь занимаете,
не с помощью распрекрасных слов, произносимых на благопри¬
стойных чаепитиях: Вы говорили мне правду?
Он устало махнул рукой.
— Зачем мне лгать тебе? Завещание официально утверждено
уже давно.
— Тогда вопрос о продаже имущества моего отца прямо ка¬
сается меня. Оно принадлежит мне.
— Боюсь, что ты несколько предвосхищаешь события. Вла¬
делицей является госпожа Уэзер. Она дала господину Керчу
юридическое право действовать от. ее имени во всех случаях.
Надеюсь, это понятно.
— Это понятно, но это больше не соответствует действи¬
тельному положению дел. Флорейн Уэзер умерла пару часов
назад.
Проницательный взгляд его бледных глаз остановился на
моем лице, затем устремился опять в сторону.
— Не знаю, можно ли тебе верить. Почему же она умерла,
если действительно умерла?
— Об этом вы узнаете из газет. Я приехал лишь для того,
чтобы предупредить. Не пытайтесь что-либо приобрести из при¬
надлежавшего моему отцу, иначе попадете в беду. Может быть,
ваши неприятности уже начались. -
— Я в этом сомневаюсь. *— Он говорил спокойно, но поза его
выдавала Напряжение: — Заодно могу сказать тебе, что не со¬
бираюсь даже* рассматривать предложение Керча. Дело в том,
что я собирался обговорить этот вопрос с госпожой Уэзер. Меня
удивила его поспешность. — Он приподнял левую руку на не¬
сколько дюймов, затем бессильно опустил опять на подлокот¬
ник. — Теперь ты" говоришь, что она умерла.
— Но вы купили гостиницу.
— А почему бы мне ее и не купить?
— Возможно, ни Флорейн Уэзер, ни ее представитель не
имеют права продавать имущество моего отца. Убийца не мо¬
жет унаследовать имущество своей жертвы, так ведь говорит
закон?
— Не думаю, что какой-то конкретный закон регулирует эти
вопросы. — Он слегка улыбнулся. — Но обычно этого не дела¬
ют. Принцип в данном случае имеет силу неписаного закона в
наших судах. Не хочешь ли ты сказать, что твоя мачеха убила
твоего отца? Ты знаешь, что у нее абсолютное алиби?
— Не сомневаюсь, что у нее есть такое алиби. Оно не поме¬
шало бы ей вступить в сговор с целью убить моего отца.-
— Вступить в сговор с кем?
— Вот именно это я пытаюсь выяснить. — Я. поднялся, что¬
бы уйти.
— Минутку, Джон, — сказал старый человек. — Если то, что
ты мне сказал, правда, а я полагаю, что так оно и есть, то ты,
так сказать, можешь занять место своего отца.
— Не в буквальном смысле, — отозвался я. — Он погиб на
этом месте.
— Думаю, ты меня понимаешь. Твой отец занимал единств
венное в своем роде положение в городе, Джон. Полагаю, мы
с ним установили эффективную и довольно полезную систему'
сотрудничества по вопросам использования различного имуще¬
ства, принадлежавшего нам. Может быть, ты в ближайшие дни
обдумаешь сложившуюся ситуацию и придешь к выводу о же¬
лательности сотрудничества, особенно в населенном пункте
среднего размера, как наш город;..
— Я вас понял очень хорошо. Теперь, когда у меня появи¬
лось какое-то имущество, вы решили, что меня стоит купить.
Он помахал бледной рукой у себя под носом.
— Ничего подобного не приходило мне в голову. Но не по¬
нимаю, почему бы нам не быть друзьями. Мы с твоим, отцом
были в тесных отношениях в течение многих лет. Приходи ко
мне через несколько дней, Джон. Думаю, что сегодня ты не¬
сколько потрясен и потому воспринимаешь все слишком эмо-.
ционально.
— Убийство всегда потрясает меня.
— Убийство? Какое убийство? Разве госпожа Уэзер убита?
Я оставил его вопрос без ответа, которого так жаждали его
старческие высохшие уши.
Глава 16
Флорейн Уэзер жила, пока была жива, всего в нескольких
кварталах от дома Сэнфорда. Я поехал туда, полагая, что, мо¬
жет быть, найду ее в своем доме. Я запарковал”машину за уг-
291
дом и прошел пешком к парадной двери. Служанка, которая
подметала, ступеньки соседнего, углового дома, посмотрела на
меня, когда я поднялся на крыльцо. Поэтому я сделал вид, буд¬
то звоню в дверь. Она оказаласьдазапертой, и я вошел в дом.
Шторы в передней комнате все еще опущены, но через них
проникало достаточнр света, чтобы рассмотреть комнату. Фло-
рейн лежала около дивана, на котором накануне вечером пы¬
талась склонить Джоя Солта совершить великий поступок. Ее
телу придали нелепое и неуклюжее положение. Спиной она
опиралась на диван, ее ноги были широко раздвинуты, а под¬
бородок уперся в плечо. При тусклом освещении, в тихой, кра¬
сивой комнате казалось, что труп, оставленный в ритуальном
помещении, сумел в последнем отчаянном порыве жизни спол¬
зти со смертного одра.
Я прошел на середину комнаты и посмотрел на нее. Нож,
который я отобрал у Солта, лежал, обнаженный и окровавлен¬
ный, на ковре рядом с ее скрюченной ногой. Над страшной
маской запекшейся крови, которая обезобразила ее шею и ни¬
жнюю часть лица, тупо и холодно смотрели на меня открытые
глаза. Мне не хотелось этого делать, но я все же склонился над
ней и посмотрел* на ее руки. Между пальцев увидел волосы,
которые Керч выдрал из моей головы. Я вынул их. Пуговица
от. моего пальто оказалась под ее туловищем, и мне пришлось
сдвинуть его, чтобы найти ее. Теперь мертвая женщина стала
совсем каменной и холодной, окончательно превратилась в не¬
одушевленный предмет. Керч преподнес мне урок: оказывает¬
ся, проце.сс смерти довольно продолжителен и имеет несколь¬
ко стадий.,
* Я поднял нож и закрывал его, когда внезапный звук глубо¬
кого вдоха за моей спиной мгновенно заставил напрячься все
мое тело. Я взглянул через плечо и. увидел женщину средних
лёт, которая, расставив ноги, застыла в дверях. На ее простом
лице отразился такой ужас, что я почувствовал себя винова¬
тым. Будто она действительно застала меня за каким-то позор¬
ным делом. Когда я обернулся к ней, из ножа, который я дер¬
жал, в руке, вдруг со щелчком выскочило лезвие. И тогда ее
замерший глубокий вдох прорвался выдохом отчаянного воп¬
ля. Я шагнул к дай и увидел вблизи поднявшиеся невьпципан-
ные брови, морщинистый, лоб; складки, начинавшиеся у мя¬
систого носа, углубленные и искривленные гримасой ужаса;
напряженные морщины на ее прикушенной верхней губе; ис¬
кусственные верхние зубы, которые сползли в пространство
между открытыми, губами и сделали смешным даже ее нёпод-
292
дельный страх. Невыразимая дикость возникшей ситуации
оказалась такой гнетущей, что я ощутил почти потребность
прикончить ее, как она того и ожидала. Её вопли были невы¬
носимы. Никакие мои слова не заставили бы ее замолчать —
в руке у меня был нож.
Но я отказался от предназначавшейся мне роли убийцы.
Когда я приблизился к двери, она вся съежилась и свалилась
на пол. Я сложил нож и вышел на[ружу через парадную дверь,
оставив ее сидящей на полу с раздвинутыми ногами. Ее цвет¬
ное платье задралось, обнажив испещренные вздутыми сини¬
ми венами ноги, черные чулки свернулись под толстыми ко¬
ленками.
Я вышел на улицу. На соседнем крыльце стояла служанка и
смотрела в мою сторону. Сдерживая паническое чувство, которое
вселила в меня горничная госпожи Уэзер, я быстро, но небрежно
сбежал с лестницы и живо пошел по дорожке к улице мимо уста¬
вившейся на меня девушки с веником в руках. Неожиданно рас¬
пахнулась дверь па другой стороне улицы, но'я не повернул
головы, чтобы взглянуть. Я завернул за угол и устремился к «пак¬
карду». Я еще не успел до него дойти, как раздался крик:
— Держите его! Убийство!
Я вскочил в машину и включил зажигание. Но тут же сооб¬
разил, что если я хочу скрыться, то машина Флорейн Уэзер не
годится.
Когда, я вылез из машины, ко мне со всех ног бежал, выешь
чив из-за угла, большой мужик в брюках и купальном халате, с
намыленной шеей и безопасной бритвой в руках. Я выхватил из
кармана пистолет Гарланда и показал ему. Он остановился, тя¬
жело дыша, сжимая в руке маленькую бритву как оружие. Из-
за угла выбежала служанка с веником и завопила:
— Не подходите к нему, господин Терхун!. Он убьет вас.
— Брось оружие, — приказал мне Терхун. Его голос звучал
хрипло и прерывисто.
Еще несколько женщин присоединились к служанке на углу,
подняв визг и крики, когда увидели меня.
— Терри, вернись! — закричала одна из них. — Разве ты не
видишь, у него наган!
Для своего возраста и комплекции господин Терхун оказал¬
ся смелым малым. Он направился в мою сторону неуверенно,
но не останавливаясь, немного согнувшись вперед в своем раз¬
вевающемся халате, как старый борец, идущий .по проходу зри¬
тельного зала, чтобы столкнуться .с непобежденной, неизвест¬
ной знаменитостью.
293
Я не мог в него стрелять, не мог с ним поговорить, не мог
его остановить. Я повернулся и побежал. Господин Терхун бро¬
сился за мной вдогонку, истошно крича:
— Держи! Держи!
Когда я достиг следующего угла, он отстал от меня на пол¬
квартала, но, наверное, с дюжину людей, мужчин и женщин,
присоединились к погоне, растянувшись цепочкой по улице. Из
домов выбегали все новые люди и присоединялись к ним. Их
беспорядочная, торЬпливая беготня напоминала поведение сво¬
ры обезьян, напуганных змеей.
Скрывшись за угол, я перешел на ускоренный шаг и быстро
осмотрел улицу. Пока что никого не было видно. Я повернул
в первый же проезд рядом с высоким домом из красного кир¬
пича, который стоял недалеко от улицы. Когда я подскочил к
закрытому гаражу в конце проезжей части, до меня донеслись
крики и топанье от угла улицы. Я забежал за задний угол дома
и.прижался к стене, лихорадочно соображая, куда мне теперь
податься. Топающие ноги пронеслись дальше по улице, но за
первыми преследователями бежали все новые.
Я оторвался от стены и пересек просторный дворик, мино-.
вал закрытый ящик с песком и детские качели, проскочил че¬
рез лолосу оголенного кустарника, сучья которого цеплялись за
одежду, перемахнул через высокий деревянный забор. За забо¬
ром пригнулся,'всматриваясь вперед и прислушиваясь к тому,
что за спиной. Шум, кажется, затихал — во всяком случае, он
оставался где-то в пределах улицы. Впереди, справа от меня, из
двери в задней части дома вышел мужчина, застегивая пальто.
Он вошел в гараж и минуту спустя вывел оттуда свою машину.
Маленькая девочка в слюнявчике побежала к двери и помахала
ему ручкой. Женщина с бигуди в волосах подошла вслед за де¬
вочкой и попросила'ее отойти от открытой двери, чтобы не
простудиться. Я наблюдал за этими людьми с таким же интере¬
сом, как если бы являлся членом этой семьи. Они не видели
меня.
Дверь наконец захлопнулась, я выпрямился и пошел по гряз¬
ной лужайке к заднему крылечку дома, за которым оказался. Из
кухни в глубине дома доносились звуки чьих-то шагов и голос
женщины, вернее, крик, который заставил меня замереть на
мгновение:
— Алекс! Ты встал? Ты опоздаешь в школу.
У задней стороны дома, рядом с выездом, стоял велосипед.
Я вскочил на него и начал спускаться по проезду на улицу.
После, казалось, долгой езды я опять очутился на'бульваре
294
Фентон, на расстоянии полуквартала от парадной двери дома
Флорейн Уэзер. Я пытался утешить себя мыслью о том, что
велосипед — это своего рода маскировка: пожилой человек на^
нем выглядит старше, а молодой — моложе; но возвращение
на ту же улицу напоминало погружение в ледяную воду. Ког¬
да я повернул к Центру, то краем глаза увидел женщин и де¬
тей, рассыпавшихся как горох по тротуарам и верандам сле¬
дующего квартала. Я вцепился в резиновые рукоятки .руля и
нажал на педали, удирая от них. Упругий холодный воздух
непрерывно дул мне в лицо, глаза слезились, а ноги по-сприн-
терски крутили педали. Один Господь знает, куда я несся, но
я несся во весь дух, и мне это даже нравилось;
Когда я проносился мимо второго перекрестка, мое припод¬
нятое настроение лопнуло как мыльный пузырь. Господин Тер-
хун топал мне наперерез по боковой улице, его обнаженный
вспотевший живот трясся на брюками, купальный халат разве¬
вался позади него. Я пригнул голову и продолжал накручивать
педали, но он увидел меня, потряс безопасной бритвой, как
талисманом, и испустил истошный вопль. Пестрая толпа, сле¬
довавшая за ним, подхватила его клич об убийстве. На следую¬
щем перекрестке я оглянулся и увидел, как он машет руками
посередине улицы. Одна из машин затормозила, и он прыгнул
на подножку. Я оглянулся еще раз и увидел его голову, высу¬
нувшуюся из окна набиравшей скорость машины, и указываю¬
щую вперед руку, как это бывало в старых кинокартинах о ловле
беглецов. Владелец дома средних лет становится избранником
судьбы и оказывается мужественным человеком, который ста¬
вит на карту все, чтобы поймать бандитов. Я начинал испыты¬
вать к нему глубокое отвращение и даже жалеть, что не простре¬
лил ему ногу. Но в тот момент единственное, что я мог сделать,
это жать на педали, стараясь спастись, что я и делал.
Где-то впереди, за пределами видимости, возник прерыви¬
стый звук, который нарастал, становился отчетливым и посте¬
пенно поднялся до такого громкого завывания, что заглушил
все другие утренние звуки. Потом опасность будто бы проне-'
елась мимо, сирена замерла вдалеке и растворилась. Но затем
ее звук прорезался вновь, гораздо громче и ближе. Когда я
пролетал мимо пресвитерианской церкви, в двух кварталах от
меня на улицу въехала полицейская машина и, завывая, поне¬
слась в моем направлении. Я тут же завернул во въезд сбоку
от церкви, пытался притормозить, обнаружил, что тормоза от¬
казали, меня занесло на покрытом гравием проезде. Но кое-
как я удержался и, виляя, подкатил к задней стене церкви.
295
Дверь оказалась закрытой. На другой стороне здания кто-то
выстрелил. Я схватил велосипед и, чтобы сбить со следа, бро¬
сил его через матовое стекло. Затем , побежал за угол церкви.
В следующем здании помещалась публичная библиотека. И
не то память, не то инстинкт заставили меня обогнуть его. Здесь
находилась старая, ржавая пожарная лестница, первая ступень¬
ка которой висела над землей на расстоянии девяти или десяти
футов. Я подпрыгнул и ухватился за перекладину. По лестнице
быстро поднялся на площадку на уровне второго этажа. Окно
оказалось немного приоткрытым, а комната — пустой. Снизу
донеслись ритмичные удары, а затем треск, как будто там вы¬
били заднюю дверь. Я перелез через подоконник и закрыл за
собой окно. Минуту или две простоял у стены, вдыхая запах
мебели и старых'книг, от которых веяло покоем, и слушая, как
успокаивается мое сердце.
Книжные полки закрывали три из четырех стен большой
квадратной комнаты. У .четвертой стены стояла полукруглая
стойка с пружинистой дверкой. Прикрепленная к стойке таб¬
личка гласила: «Детское отделение. Выдача книг. Часы рабо¬
ты: с 15. до 17.30». Я с облегчением вздохнул. Все говорило о
том, что вряд ли кто зайдет сюда утром. На стене, рядом с от¬
крытой дверкой, висела доска объявлений, и я торопливо про¬
смотрел прикрепленные записки. Самая крупная была напи¬
сана от руки и приглашала: «Приходите слушать мадемуазель
Флику Ранимеде на ее еженедельные чтения произведений Ан¬
дерсена и Перро». На четверг были назначены сказки «Золуш¬
ка» и «Гадкий утенок».
Пара, шаркающих ног начала подниматься по потрескиваю¬
щей лестнице. Я быстро пересек на цыпочках комнату, пере¬
прыгнул через стойку выдачи и присел среди пачек книг. Шаги
прошаркали по лестничной площадке, и, скрипнув, открылась
дверь в комнату.
- Какая-то чертовщина, — донесся старческий голос. — Я бы
поклялся, что утром открыл это окно.
Я начинал жалеть, что закрыл его под влиянием минутного
порыва.
— Какое-то проклятье, черт возьми, — бормотал старик
себе под нос. Я даже не открывал задвижку на этой черто¬
вой раме. — Я слышал, как он толкнул раму и широко ее рас¬
крыл. — А теперь не смей закрываться, слышишь? Будто мне
'больше нечего делать, как ходить по этажам и открывать окна
Весь проклятый день.
Снаружи кто-то крикнул:
296
— Эй, там! Здесь никто не пробегал?
— Нет, — ответил старик. — Я никого нигде не видел. Кого
вы ищете?
— Удравшего убийцу. Полоумного бандита, который убил
женщину недалеко отсюда.
— Убийцу? — повторил старик дрожащим голосом..
— Думаешь, я шучу, дед? Ты ничего не видел и не слышал?
— Я никого и ничего не слышал.
— Ладно, если что узнаешь, дай нам знать. Мы будем тут
поблизости, продолжим поиски.
— Понятно, начальник. Да, сэр. Но я буду молить святого
Моисея, чтобы он не сунулся к нам сюда.
Старик вновь пересек комнату неровно шаркающими шага-,
ми и начал спускаться по поскрипывающей лестнице. Я вы¬
брался из-за стойки и последовал за ним. Теперь я боялся
воспользоваться окном; надо было отыскать другой выход.
Опираясь на поручни и плавно наступая то на одну, то на
другую ногу, я не допустил поскрипывания лестницы. С пло¬
щадки на середине этажа увидел, что лестница спускается в
парадное фойе библиотеки. Я прикидывал в уме шансы на
успех побега, когда увидел у входной двери спину полицейско¬
го в синей форме. На площадке находилась дверь с матовым
стеклом, на котором было написано: «Склад». Я попробовал
набалдашник ручки. Он повернулся, и я вошел в темный ко¬
ридор. Дверь в конце коридора вела в продолговатую низкую
комнату. Полки с пожелтевшими газетами и книгами в потре¬
панных обложках высились от пола до потолка, оставляя, не¬
широкие проходы. У меня возникло дикое желание порыться
среди старых газет и, может быть, найти описание убийства
моего отца. Такое импульсивное желание охватывает челове¬
ка, когда он не может зря терять время, но й ничего не выиг¬
рывает, экономя его.
В дальнем конце комнаты, между окнами, занавешенными
зелеными шторами, находилась полка, на которой было напи¬
сано: «Эти книги не выдавать». Я рассмотрел некоторые назва¬
ния: «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Воспитание чувств», «Иметь
и не иметь», «Дикие пальмы». Доставляла какое-то утешение
мысль, что добропорядочные люди, поддерживавшие Керча,
тщательно охранялись от невоздержанности Рабле, аморально¬
сти Флобера, дерзости Хемингуэя и де1радации Фолкнера.
В углу, справа от меня, находилась винтовая железная ле¬
стница, уходившая вниз, в темноту. Я спустился по ней на ни¬
жний.этаж, где очутился между полутемных книжных стелла¬
297
жей — возможно, основного хранилища библиотеки. Железная
лестница уходила дальше. Я спустился по ней еще на два про¬
лета и почувствовал под ногами цементный пол. Маленькие
окна подвального помещения расположились высоко в бетон¬
ной стене, но я попытался выяснить, открываются ли они. Чем
дольше я оставался в этом здании, тем в более опасное окру¬
жение попадал, тем больше было шансов в конце концов по¬
пасться.
Но не успел я добраться до первого окна, как мимо него
промелькнули начищенные черные сапоги полицейского. Их
вид, как удар по лицу, отбросил меня через комнату к другой
стене. Боком я пробрался к двери, нащупал задвижку, открыл
ее и вошел в другую комнату. Там оказался туалет с умываль-.
ником, освещенный лампочкой без абажура; она свисала с по¬
толка на электрическом шнуре над раковиной и потрескавшим¬
ся зеркалом.
За последние двенадцать часов передо мной прошло столь¬
ко лиц, столько произошло событий на моих глазах, что я за¬
был о своем собственном лице. Когда же взглянул на себя в
покрытое пылью зеркало,что согласился бы вообще отказаться
от лица. Я выглядел бледным, черная щетина, выросшая на
щеках и подбородке, усиливала бледность, как и грязные под¬
теки. На правой скуле выделялась темная ссадина. Но больше
всего досталось глазам: грязно-голубые зрачки, окаймленные
распухшими розоватыми веками, как будто я куролесил и ку¬
тил всю ночь напролет. Лицо мне не понравилось. Пропало
выражение искренности и юношеской привлекательности.
В забрызганной кровью рубашке я походил на сбежавшего
убийцу, который к тому же немного не в себе.
Я умылся холодной водой и причесал часть волос на темени
карманной расческой. Затылок запекся, закрытый перепутанной
массой волос, к нему было больно притронуться. Потом осто¬
рожно приоткрыл дверь и заглянул в соседнюю комнату.
Передо мной открылась камера без окон, около одной сте¬
ны которой выстроились незакрытые гардеробные шкафчики,
а вдоль второй — ряды крючков, на которых висели несколько
пальто и две или три шляпы. Я примерил одежду и подобрал
себе поношенное оксфордское пальто серого цвета, которое
кое-как налезло на мои плечи, не порвавшись. Засаленная ста¬
рая шляпа, висевшая над этим пальто, оказалась велика, но мне
была нужна шляпа: Свою я где-то потерял. Поэтому я глубоко
напялил ее на голову, так что поля коснулись ушей. В довер¬
шение маскировки я нашел пыльное пенсне на верхней полке
298
одного из открытых гардеробных шкафов, а в другом шкафу —
большую книгу в кожаном переплете. В пенсне все у меня рас¬
плывалось перед глазами, даже когда я его протер, но так было
даже лучше. В пенсне мои глаза могли выглядеть иначе.
Вернувшись в туалетную комнату, я посмотрелся поверх
пенсне в зеркало. И, конечно, не узнал себя. Теперь я выгля¬
дел как бедный ученый, даже, возможно, еврей. Я надеялся, что
местный фашизм расцвел в городе не до такой степени, чтобы
полиция отнеслась ко мне с подозрением только потому, что я
несколько напоминал еврея. Я отправился обратно тем же йу-
тем, вверх по винтовой лестнице, через склад на лестничную
площадку над парадным фойе. Там по-прежнему спиной к две¬
ри стоял полицейский. Я чувствовал себя неуверенно, как не¬
опытный водитель, который впервые собирается выехать на
большую дорогу, и ему кажется, что он всем бросается в глаза.
Но я сгорбился, надеясь, что это будет воспринято как сутулость
ученого, и пошел вниз по лестнице, к двери.
Открыл тяжелую стеклянную дверь и пробормотал, обраща¬
ясь к широкой спине полицейского:
— Простите, пожалуйста.
— Извиняюсь. — Он отступил, освобождая мне проход.
Я спустился по каменным ступенькам, изо всех сил сдер¬
живаясь, чтобы не пуститься бегом. У обочины стояла поли¬
цейская машина, в ней сидел мужчина в одежда,
и слушал радиопередачу на коротких волнах. На углу, перед
церковью, стояли еще два офицера и группа граждан. Я пере¬
шел улицу перед припаркованной машиной и зашагал в про¬
тивоположную от церкви сторону. Подойдя к углу, заставил
себя не оглянуться назад. И повернул к центру города, уско¬
рив шаг. Улица Мэйн — не лучшее место для побега, но един¬
ственный человек, к которому я мог обратиться за помощью,
жил в домах Харви, в другой части делового райрна. Однако я
был готов к тому, что и так* меня могла подстерегать неудача.
Со мной повстречались несколько человек, и никто из них
не обратил на меня ни малейшего внимания. Жизнь в городе
продолжалась, как будто Флорейн Уэзер не умирала или во¬
обще не жила на свете.. На углу остановился автобус, который
шел в нужном мне направлении. Я встал в хвост очереди и сел
в него.
— Сколько стоит? — спросил я у водителя.
— До Центра пять центов. Послушайте, я смотрю, вы соби¬
раетесь читать книгу?
— Конечно.
299
Я нашел незанятое место в глубине автобуса, сел и открыл
на коленях книгу. У меня оказалось произведение святого Ав¬
густина «Божий город» на латинском языке. На следующей ос-
• тановке, на'улице Мэйн, большинство пассажиров вышли, и У
меня возникло чувство какой-то обнаженности. Я оставался на
своем месте и делал вид, что погрузился в латинский язык, ко¬
торого не понимал. ~
— Эй, приятель, — обратился ко мне водитель. — Вы, с
книгой. Вам надо-заплатить еще пять центов, если вы поедете
дальше.
— А куда отсюда пойдет автобус?
— На Фермерскую площадь, а потом вверх по бульвару Фен¬
тон. Вам туда надо?
Я проворно выскочил из автобуса, зажав под мышкой кни¬
гу. Полицейский, стоявший на углу, взглянул на меня с лю¬
бопытством, потом опять обратил взгляд на движение, а затем
снова посмотрел на меня с удвоенным интересом. Я вошел в
первую же открытую дверь, которая мне повстречалась. Там
оказалась парикмахерская.
Парикмахер, стоявший у пустого кресла в глубине ком¬
наты, тряхнул полотенцем, как это делает дрессировщик при
виде льва. . "
— Побриться или постричься, сэр?
Я ужаснулся от одной мысли, что придется потратить пол¬
часа в креслепарикмахера, когда за дверью стоит полицейский.
— Я зашел купить какое-нибудь укрепляющее средство. Меня
беспокоит перхоть.
— Может быть, вы снимете шляпу и я взгляну на вашу голову.
— Нет, шляпу снимать не хочу. Хочу, чтобы вы мне просто
продали флакон укрепляющей жидкости.
— Очень хорошо, сэр". Какой тип вы желаете?
— Вот этот.-— Я указал на'флакон с фиолетовой наклейкой.
—~ Пожалуйста, сэр. Фиалковая эссенция. Очень хорошее
средство против перхоти. С'вас один доллар и три цента налог.
Я положил книгу на стол и вынул свой бумажник, чтобы
заплатить ему. Передавая деньги, обернулся и увидел полицей¬
ского, который наблюдал за мной через окно.
— Здесь есть черный'ход? ’
— Да, сэр. Вот сюда. Вы что, нездоровы?
— Да, — сказал я й бросился к выходу.
— Эй, вы забыли свою жидкость! Вы забыли книгу...
Захлопнувшаяся за мной дверь заглушила его голос, зато я
хорошо слышал звук полицейского свистка на улице.
зоо
Глава 17
Крыса начинала уставать, бегая по лабиринту, но экспери¬
мент продолжался, и стимулы становились все более мощны¬
ми. Я бежал по темному коридору, увидел свет, пробивавший¬
ся через плохо подогнанную дверь, и выскочил наружу, попав
в переулок. В сорока или пятидесяти шагах от задней двери
парикмахерской тарахтел крытый грузовичок, двери кузова
болтались открытыми. Я огляделся; вот-вот должны были по¬
явиться люди. Я ринулся к грузовичку и вскарабкался в того.
За сиденьем водителя валялась куча мешков. Я лег,' накрылся
ими и притаился, вдыхая острый запах кофейных зерен.
Через несколько секунд я услышал, как кто-то подошел,
поднатужился и, крякнув, бросил что-то тяжелое на пол ipy-
зовика. Затем где-то распахнулась дверь, и несколько нар ног
затопали по аллее.
— Вы не видели мужчину в темно-сером пальто? Он только
что вышел из задней двери парикмахерской.
— Нет, нс видел, — ответил голос подростка. — Я 1рузил
машину и никого не видел.
— Наверное, он побежал в другую сторону. — Голос прина¬
длежал парикмахеру. — Туда, на улицу Рэндалл. Мне этот тип
показался странным...
— Кто? — спросил молодой развозчик.
— Убийца. Он изрубил женщину на мелкие кусрчкй.
— Господи Иисусе!
— Пошли! — произнес полицейский. — Может б/мть, мы его
перехватим.
Их тяжелые шаги стали удаляться, унося с собой роковую
опасность. Паренек на некоторое время оставил меня одного,
прислушиваться к биению своего сердца. Вскоре он вер!1улся и
взобрался на сиденье водителя. Мотор с холостых оборотов пе¬
решел на работу с нагрузкой, и грузовик тронулся .с места.
— Эй, подожди минутку! — закричал кто-то, й вошггель при¬
тормозил, заставив меня затаить дыхание.
Я нащупал в кармане оружие.
— Тебе что, Пит?
— Ты будешь проезжать Гормлей?
■' — Да. Могу туда подбросить. Прыгай в кабину. — Дверь от¬
крылась, и другое сиденье скрипнуло под чьим-то весом. Два
человека, усевшихся впереди, ухудшили положение третьего, в
данном случае мое. Но, по крайней мере, грузовик поедал и стал
удаляться от опасной зоны. —■
301
— Я тебя видел вчера вечером со славненькой блондиноч-
уой, — сказал водитель.
А, эта? — В голосе другого паренька прозвучало презре¬
ние. — Я^могу в любой момент бросить ее. Но она без ума от
меня, и это неплохо. Изредка я ей доставляю удовольствие.
— Когда она тебе не нужна, можешь подбросить ее мне.
Я умею обращаться с хорошенькими блонд и ночкам и.
— Я думал, что ты приударил за Розой.
— Это тоадо. Я постбянно с ней встречаюсь. Но знаешь, я
считаю, что разнообразие придает жизни пикантность. Думаю,
я еще слишком молод, чтобы заводить постоянную связь. Сна¬
чала хочу осмотреться. Как в бизнесе.
Грузовик стукнулся колесом об обочину и свернул налево,
влившись в шумный лоток движения. С каждой минутой мне ста¬
новилось все труднее не двигаться. Хотя, возможно, через неплот¬
ную* ткань холстины поступало достаточно воздуха, но ощущение
было такое, что его не хватает. Я чувствовал себя, как турок в
мешке, которого везут, ^гтобы выбросить в Босфорский пролив.
— При чем тут бизнес? Я отношусь к этому просто как к
удовольствию.
— Посмотри на это несколько иначе, — продолжал води¬
тель. — Скажем, я что-то хочу продать. Разве парень, у кото¬
рого есть что-то на продажу, отдаст свою вещь первому попав¬
шемуся покупателю? Дела так не делаются! То же самое и с'
девицами;, Я намерен сначала осмотреться и взять себе, по воз¬
можности, лучшую.
— Тогда тебе надо быть с Розой поосторожней, не заделать
ей ребеночка.
— Не беспокойся. Она ушлая девчонка. А если даже и попа¬
дется, я всегда наскребу пятьдесят долларов. Все надо делать по
науке, я всегда это говорю.
—Да, наука — великая вещь. Девчонкам, наверное, туго при¬
ходилось раньше, когда не было нынешних научных штучек.
— Интересно, до чего надо довести парня, чтобы он так ис¬
полосовал женщину? — спросил водитель.
— Ты про того парня, за которым гоняется полиция? Ёй-
богу, не знаю. Господин Хиршман сказал, он слышал по радио,
что это месть. Она его мачеха или что-то в этом роде и в детст¬
ве страшно его мучила.
— Могу поспорить, что это из-за секса. Возьми хотя бы убий¬
ства. В большинстве случаев причина кроется в сексе. Секс сби¬
вает мужика с катушек. Именно из-за, секса я трачу время на
девочек.
302
— Ты что, сдвинулся на почве секса?
— Ну нет, черт возьми! Я-то не свихнусь. Я вычитал в кни¬
ге, что надо вести нормальную сексуальную жизнь.
— Можешь высадить меня у светофора. Не понимаю, как
можно свихнуться на сексе. На меня секс вообще не действует.
— Погоди, еще подействует, — сказал сидевший за рулем. —
Ну пока, увидимся в церкви.
— Меня-то ты там и не увидишь! —■ Дверь открылась и с
треском захлопнулась. Парень,начал напевать самому себе — и
мне заодно — песенку «Не будь ребенком, детка».
Водитель переключил скорость, и грузовик еще раз повернул
налево. Через пару минут звуки движения стали прерываться.
Грузовик развернулся, ударился задними колесами об обочину,
поехал задом по неровной поверхности и остановился в тихом
месте. Водитель выпрыгнул из кабины, не выключая мотора, и
открыл задние двери. Рессоры пискнули, и он опять крякнул,
взвалив на себя что-то тяжелое. Его ноги зашлепали неровной
походкой, и хлопнула дверь.
Я сбросил с себя мешки и соскользнул с грузовичка, оказав¬
шись на какой-то узкой улочке. Пенсне все еще сидело на моем
носу, затуманивая зрение. Я сорвал его и бросил в пустую картон¬
ную коробку, стоявшую в конце погрузочной платформы. Затем
вышел из проулка той же дорогой, которой мы туда въехали. Вый¬
дя на улицу, повернул на юг. Я шел мимо грязных мелких баров,
четырехдолларовых парикмахерских, магазинов дамских шляп,
лавок неаппетитных деликатесов — обтрепавшейся кромки дело¬
вого района. Очутившись в следующем квартале, среди дешевых
гостиниц и халуп с магазинчиками в передней части, я почувст¬
вовал себя как дома со своим небритым лицом и в поношенной
одежде. Почти все, кого я встречал, несли на своих изможденных
лицах печать нищеты; это были люди, огрубевшие от жизни, пол¬
ной лишений; никто из них не удостаивал меня взглядом.
Какой-то скрытое чутье на следующем перекрестке застави¬
ло меня повернуть на восток, а на очередном углу — опять на
юг. Я прошел по проезжей части дороги вдоль высокого сплош¬
ного забора, возведенного с задней стороны ряда многоквартир¬
ных домов, и вышел к жилым домам Харви. Чтобы потом не
расстраиваться, стал внушать себе, что её нет дома.* А если она
и дома, то не захочет портить день из-за меня. В любом случае
никто не давал мне права лезть к ней со своими бедами. У нее
своих забот полон рот.
Но из меня вытравили и выбили гордость. Чйстый.воздух и
яркий солнечный свет пугали меня так же, как ребенка пугает
зоз
темнота. Я чувствовал себя обнаженным и находился в таком же
отчаянном положении, как червь на середине бетонированной
дороги, который слепо тычется во все стороны, пытаясь найти
спасительную щель.
Над почтовым ящиком номер три была белая картонная кар¬
точка с надписью: «Карла Кауфман», и я отыскал квартиру с
таким номером на первом этаже. Негромко постучал в дверь и
стал ждать. Женщина средних лет в хлопчатобумажном капоте
открыла дверь другой квартиры и подняла стоявшую на полу
литровую бутылку молока.
— Карла никогда не встает так рано, — сказала она. — Она
поздно заканчивает работу.
Знаю. — Я не повернул к ней лица, чтобы она не смогла
меня разглядеть. — Спасибо.
Она закрыла дверь.
Я постучался еще раз, и через какое-то время в квартире
послышалось шарканье тапочек. Ее темные волосы были не¬
чесаны, голубые глаза припухли от сна. Поверх голубой пижа¬
мы накинут голубой стеганый халат. Какой-то мгновение она
смотрела вопросительно, как будто не узнавая.
—.Помнишь меня? — спросил я. — Неудачника?
Она зевнула широким, детским зевком и потерла глаза ку¬
лачками.
— Можно мне войти?
— Думаю, что да. — Она отошла в сторону, я вошел и закрыл
за собой дверь. — Что все эт;о значит?
Вдруг до меня дошло, что мы с ней совершенно чужие люди,
что я способен принести только несчастье девушке, которую
едва узнал; и, осознав все это, я прикусил язык.
— Мне не следовало приходить сюда, — пробормотал я.
Обстоятельства прошлой ночи в каком-то смысле облегчили
мой разговор с ней.
— Тебе не кажется, что сейчас рановато для визитов? Боже,
я ведь никогда не ложусь спать раньше четырех часов утра.
— Я пришел к тебе не в гости. За мной охотится полиция.
— Слышала, что кого-то выкинули вчера из клуба. Не тебя ли?
— Да, именно меня. Но беспокоит меня не это. Керч под¬
строил мне обвинение в убийстве. Он убил госпожу Уэзер и
повесил это убийство на меня.
— Не может быть! — Она посмотрела на меня с недоверием,
и ее утренняя бледность стала еще заметнее.
— Отчего же? Такое частенько случается, когда появляется
Керч.
304
— Ты ходил к Аллистеру, как я тебе советовала?
— Да, но он не оправдал моих надежд. Корчит из себя дея¬
теля, произносит высокопарные речи, а на деле не лучше
остальных.
— Нет, он не такой, — твердо отрезала она. — Он хороший
человек.
— Может быть, он добр к своей матери, хотя не берусь это
утверждать. Я пришел к тебе, потому что ты единственный че¬
ловек, к кому я могу обратиться.
Она испугалась, но постаралась скрыть это.
— Я рада, что ты пришел ко мне. Не думала, что когда-нибудь
увижу тебя вновь. Но я не знаю, что здесь можно сделать. — Она
издала какой-то звук — полусмех-полурыдание.
— Просто разреши мне побыть здесь. На улице мне долго не
продержаться. Ты живешь одна?
— Да. Я уже сказала тебе, что живу одна. Джонни, снимай
пальто и шляпу. Чувствуй себя как дома.
— Ты славная девушка. Надеюсь, ты понимаешь, что идешь
на большой риск?
— Да, тем более в такую рань. — В ее словах прозвучала
ирония. — Я сама с удовольствием убила бы тебя за то, что
разбудил меня.
— Пожалуйста, не произноси слова «убить». Постарайся обой¬
тись без него.
— В чем дело, ты нервничаешь, Джонни? — Ее живость каза¬
лась несколько искусственной, но это было лучше равнодушия.
— Не буду тебе ничего объяснять, — заявил я, стараясь ста¬
щить с себя узкое пальто. — Скажу лишь: если бы я не нервни¬
чал, можно было бы смело утверждать: у меня с головой что-то
не в порядке.
Она повесила мое пальто и шляпу в шкаф и провела меня в
гостиную.
— Лучше опустить шторы, — сказал я, но Карла сама уже
направилась к окнам.
Она включила торшер возле кресла.
— Садись. Ты выглядишь так, будто был на ногах всю ночь.
— Так оно и есть.
— Если хочешь, иди поспи. Правда, у меня всего одна кро¬
вать, но ты можешь занять ее.
— Я вряд ли засну. Но в любом случае спасибо, ты чертов¬
ски любезна..
— О Боже, только не впадай в сентиментальность! Ты ел что-
нибудь с утра?
305
— Я не голоден.
— Не ври. Дай мне три минуты, чтобы набросить на себя
кое-какую одежду, и я состряпаю тебе завтрак.
Она вышла в спальню и закрыла за собой дверь. Я сидел, ни
о чем не думая, но во мне начинал журчать крохотный ручеек
доброго чувства. Она была хорошей девушкой, надежной и при¬
ятной. Я чувствовал себя как беспризорная кошка, которую
подобрали на холодной улице и дали ей теплого молока; прав¬
да, уличные кошки не склонны проливать слезы благодарности.
Она оказалась права: я начинал впадать в сентиментальность.
Й, как иногда случается, когда ты придавлен и изнемогаешь,
беспричинный комочек тепла зародился у меня в пояснице и
начал растекаться по всему телу. Я поймал себя на том, что с
нетерпением жду, когда снова откроется дверь спальни. «В чем
дело,.Уэзер, — спросил я самого себя, — ты что, бабник?»
Она появилась посвежевшая, волосы заколоты на затылке,
на платье накинут передник. Единственным признанием с ее
стороны во мне человека другого пола служила свежая губная
помада. Но проглаженная передняя часть хлопчатобумажного
платья с высоким воротником потрясающе облегала ее грудь
и переходила в узко затянутую талию, которую меня так и под¬
мывало обнять.
— Ты мне нравишься в этом платье, — сказал я негромко.
— Не шутишь? — Она взглянула на меня и улыбнулась. —
Теперь из твоего, голоса пропала всякая нервозность.
— Ты меня вылечила. — Я встал и двинулся к ней.
Она отстранилась с изяществом танцовщицы.
— Тебе нужна еда, мой мальчик. И лучше не ходить на кух¬
ню. Кто-нибудь может увидеть тебя с заднего крыльца.
Дверь опять захлопнулась, она вновь оставила меня одного.
Я услышал стук сковородки о плиту, шипение сала, звук раз¬
биваемых яиц:
— Ты хочешь глазунью? — донесся ее голос.
— Можно слегка обжарить и с другой стороны, — отозвал¬
ся я.
Пока кофеййше заполнялся водой и яйца шипели в кипя¬
щем сале; я осмотрел комнату, где оказался. Особенно не на
что было смотреть: диван и кресло от мебельного гарнитура,
кофейный столик, портативный проигрыватель на подставке со
стопкой пластинок рядом, журнальный столик, на нем номер
«Мадемуазель», пара номеров «Лайф», дешевое издание исто¬
рического романа. Комната не казалась обжитой. На стенах не.
висело ни одной картины, нигде не было видно и фотографий.
306
Карла либо поселилась тут недавно, либо не собиралась оста¬
ваться надолго. Даже перелетная птица оставляет больше сле¬
дов, чем было в ее гостиной.
Она вошла, неся в одной руке деревянный, поднос, а в дру¬
гой кофейник. Поставила поднос на кофейный столик рядом со
мной, и я увидел тарелку с яичницей из четырех яиц и стопкой
поджаренных хлебных ломтиков.
— Это выглядит великолепно! — воскликнул я. — Надеюсь,
и ты немного закусишь?
— Так рано я не ем. Выпью немного кофе. Тебе кофе без
молока?
— Никакого молока.
Я взял кусок яичницы и обнаружил, что действительно го¬
лоден.
Она сидела на подлокотнике кресла и поглядывала на меня
через край своей кофейной чашки.
— Может быть, сделать еще? — спросила она через некото¬
рое время. — Я разбила только четыре яйца с учетом, что ты не
голоден.
— Я был не прав, —ответил я, съев последний кусочек под¬
жаренного хлеба и выпив свою чашку кофе. — Но теперь я не
голоден. В общем, сейчас чувствую себя уже неплохо.
— Я тоже чувствую себя ничего. Бог знает почему.
— Тебе не бывает иногда одиноко? — Не знаю, почему я об
это спросил. Возможно, потому, что комната казалась неуют¬
ной или ее поза на подлокотнике кресла напоминала мне при¬
севшую птицу, которая ждет только сигнала, чтобы сняться И
пуститься в полет.
— Да нет, — ответила она после некоторой паузы. — Ни¬
когда не задумывалась об этом. Наверно, я вроде отшельника.
Ужасно устаю от всех этих людей в клубе, от разговоров с ними
и от всего прочего.
— Понятно, но я имел в виду не совсем это. Подумал, что
вот ты приходишь домой, сама готовишь себе ужин и ешь в
одиночестве...
— Я часто обедаю с Соней, ее комната дальше по коридору.
Иногда с Фрэнси Сонтаг. Она живет прямо надо мной. Частень¬
ко хожу в кафе. Совсем неинтересно стряпать для самой себя.
Знаешь, приготовить себе завтрак для меня целое событие. Мне
противна сама мысль о том, чтобы хлопотать по дому. — Она
соскользнула в кресло движением девчонки-сорванца, но при
этом весьма грациозно..
— А между тем у тебя это неплохо получается.
307
Она беспокойно задвигала ногами, свисавшими с подлокот¬
ника кресла.
— Не очень-то приятно делать что-нибудь для самой себя.
Я ежедневно трачу примерно час, чтобы привести в порядок
ногти и еще час — на прическу. Но делаю это, просто чтобы
убить время. Я не получаю от этого никакого удовольствия.
Мне не нравилась черная работа в квартире у дедушки, но все
же там я испытывала какое-то приятное чувство, которого у
меня не бывает, когда привожу в порядок эту дыру. Иногда
могу просидеть три или четыре часа подряд и не пошевелить
пальцем. Может быть, я просто отпетый лодырь?
— Может.быть. А может быть, это одиночество.
— Ты серьезно относишься к жизни, да?
— Не всегда. Просто ты на меня так действуешь. Думаю, что
ты живешь неправильно.
-- Послушай, Джонни, — произнесла она легко, но в голосе
пррскальзывало возмущение, — ты не собираешься опять заве¬
сти ту же волынку?
— Я хочу сказать, что тебе не следует жить одной. Ты сказа¬
ла, что тебе нравится делать что-то для других. Почему ты это¬
го не делаешь?:
. — Это верно. Я скорее сделаю прическу подруге, чем себе. —
Она улыбнулась и бросила на меня лукавый взгляд. — Не хочешь
ли ты сказать, что мне надо кого-то взять в сожители? С такими
предложениями ко мне обращаются многие.
— Может быть. Я сам не знаю, что хочу сказать.
т- У половины женщин в этих квартирах есть мужчины, ко¬
торые о них заботятся. Но это не очень-то хорошо, во всяком
.случае, для самих женщин. Почти все они спиваются, кроме
разве что Фрэнси да еще двоих-троих. Они суетятся вокруг сво¬
их- мужиков, как наседки вокруг цыплят. А потом привыкают
выпивать после обеда. Вот мисс Уильямс, она живет в другом
конце коридора — знаешь, какой у нее обычный завтрак? Три
рюмки виски. Каждые два-три месяца ее мужик куда-то пропа¬
дает; на неделю или около того, и она напивается до белой го¬
рячки. Я злюсь на них за то, что они губят себя, но не решаюсь
им ничего сказать.
— Нр ты-то живешь не лучше, — заметил я. — Ты просто
сцдйшь как клуша, а годы пролетают мимо. Ждешь неведомо
чего.
Она подтянула под себя ноги и устроилась, сидя на них.
— Я знаю, но не стоит об этом говорить. Часто у меня бы¬
вает такое мрачное настроение, что даже не хочется включать
308
пре игрыватель и слушать музыку. Нет смысла говорить тебе об
этом. Это только еще больше раздражает меня.
— Почему, черт возьми, ты не вырвешься йзтаКого омута?
Она скорчила неприятную гримасу:
— Почему, черт возьми, ты суешь свой нос в чужие дела?
Я тоже вспыхнул, чтобы дать ей отпор, но возбуждение поч¬
ти тут же прошло. Тень сожаления смягчила ее лицо, а зубки,
придавили нижнюю губу.
— Я не сказал тебе о том, что Джой Солт мёртв, или сказал?
— Ты сам знаешь, что не говорил. А зачем ты говоришь мне
об этом сейчас? — Ее глаза и голос сохраняли полную невоз¬
мутимость, но, возможно, она старалась держать себя в руках,
стремясь не показать волнения.
— Не уверен, что знаю зачем. Может быть, для тебя это ока¬
жется толчком, поможет вступить на новый путь. Понимаешь,
открыть новую страницу в книге жизни.
— Для меня это не имеет никакого значения. — Безапелля¬
ционность подчеркивала смысл сказанного. — Уже почти два
года у меня с ним не было никаких дел. Вчера вечером я объя¬
снила тебе, что думаю 6 нем.
— И все же мне кажется, длятёбя лучше, что он мертв.
— Ты убил его? — В ее голосе прозвучало подавленное воз¬
буждение женщины, которая думает, что угадала ответ на воп¬
рос, и находит, что он делает ей честь.
— Нет, — ответил я. — Его прикончил Керч. -
— Вот как. — В ее глазах заиграли противоречивыё чувства.
— Никогда не думал, что мне станет жаль Джоя, но я его
пожалел.
— А мне его не жалко, — отозвалась она слишком живо. —
Фрэнси знает об этом?
— Не думаю.
— Это ее потрясет. Она всегда его любила. Одному Богу из¬
вестно почему. Он был ее младшим братом, и она фактически
воспитала его. — На некоторое время Карла замолчала, о чем-
то задумавшись и глядя перед собой невидящими глазами. —
Я сказала неправду, утверждая, что мне его не жаль. Я сожа¬
лею об этом. Странно, я считала, что ненавижу его. — Затем
вдруг добавила безотносительно к теме: — Я тебе нисколько
не нравлюсь, правда?
— Ты мне нравишься. Думаю, что мы можем понять друг
друга. Я чувствовал себя как-то одиноко и неустроенно, вроде «
тебя, с тех пор как наша семья распалась. Никак не мог сбли¬
зиться с матерью. Она была в порядке и делала все, что могла,
309
но я не мог с ней поговорить. Ее смерть не очень-то задела
Меня.
— А когда умерла моя мама, это сломило меня, — заметила
она. — Я, наверно, никогда не смогу преодолеть это чувст¬
во утраты. Она была другой. Я могла говорить с ней обо всем.
О таких вещах, которые, по мнению деда, не имели для меня
никакого смысла. Считается, что он довольно умный человек*
но все у него запутывается в словах. Он витает в облаках вро¬
де Аллистера. € тех пор как умерла моя мама, мне фактичес¬
ки не с кем было поговорить по душам, и никто не сумел по¬
говорить со мной.
— Ты хорошо знаешь Аллистера?
— Я сказала тебе, что знаю его.— Казалось, она не хочет
больше говорить на эту тему. — Сколько тебе было лет, когда
умерла твоя мама?
— Семнадцать. Но до этого события я уже довольно долго
по собственной инициативе слонялся по разным местам. Она
оставила мне достаточно денег, чтобы пару лет походить в кол¬
ледж, но я не видел в этом большого проку. Я поступал в три
разных колледжа, но впустую. Ничего мне это не дало ни то¬
гда, ни после. Впрочем, Последние годы в армии сложились
для меня неплохо. Я дослужился до сержанта, и наш взвод
превратился в боевую единицу. Но большинство ребят погиб¬
ли у Малмеди, в битве под Булгом. Надеюсь, ты слышала об
этом.
— Конечно. Ты, наверное, считаешь меня круглой идиоткой.
— Думаю, ты далеко не так глупа, как пытаешься показать.
Но нужно, чтобы кто-то вытащил тебя отсюда.
Ну ?ы хорош! — заметила она с улыбкой. — За тобой го¬
няются полицейские, ты сидишь здесь, измученный и измоча¬
ленный, и думаешь только о том, как наладить мою жизнь. Твои *
собственные дела тебя не беспокоят?
— Не очень беспокоят. Я зашел слишком далеко, чтобы во¬
лноваться.
‘ — О нет! Конечно, тыне волнуешься. — Ее обнаженные но¬
ги соскользнули на пол, и в два прыжка она оказалась возле
меня. — Нам бы следовало кое-что предпринять. Скажи только
слово, и я это сделаю.
0на поцеловала меня в щеку, мягко, еле коснувшись. Я вдруг
обнял ее ноги, когда она остановилась возле меня, и мои паль¬
цы сжали прохладные ямочки, под ее коленями.
— Не надо, — сказала, она и, уперевшись руками в мои пле¬
чи, оттолкнула меня.
310
Я не поверил ее словам. Мои обнимающие руки поднялись
к ее бедрам.
— Не надо, — повторила она. — Пожалуйста.
Напряжение, прозвучавшее в ее голосе, заставило меня взгля¬
нуть ей в лицо. Сердитое смущение, которое я прочитал на нем,
было искренним больше чем наполовину. Я отпустил ее,, и она
поспешно отошла на середину комнаты.
— Ты не должен делать этого, — сказала она с облегчением. —
Я бы не согласилась заниматься любовью с утра. Нам надо пораз¬
мыслить, что теперь делать.
— У меня на этот счет нет никаких идей. А у тебя?
— Это тебе надо найти выход из создавшейся ситуации... В чем
дело?
— Т-сс! Кто-то поднимается по черной лестнице.
Глава 18
Я прислушался и услышал быстрые шаги на площадке зад¬
него крыльца. Карла подошла к кухонной двери, слегка приот¬
крыла ее и выглянула наружу.
— Все в порядке, — сказала она. — Это Ацлистер.
— Аллистер! — Я встал и двинулся в прихожую. —Мне луч¬
ше уйти отсюда.
— Подожди, он не за тобой. Он постоянно приходит сюда.
— Чтобы встретиться с тобой?
— Не говори глупостей. Думаю, теперь я могу сказать тебе.
Он приходит к Фрэнси Сонтаг. Он содержит Фрэнси.
Шаги поднялись по следующему лестничному пролёту и
смолкли.
— Почему ты мне не сказала об этом? Ты говорила*об Алли-
стере как о святоше.
— Ничего подобного. Во всяком случае, я не ставлю в вину
мужчине, что он содержит женщину. Он не может на ней же¬
ниться, потому что жена не дает ему развода. И он не бегает за
другими женщинами. Мне его жаль, ведь ему приходится про¬
бираться тайком, чтобы повидать ее.
— Но, кажется, это не составляет особого секрета.
— Здесь не составляет, но мы не пытаемся сыграть на этом.
Дело просто в том, что если это станет известным среди
уважаемых людей.... — Она закончила фразу с высокопарной
иронией: — То это будет равносильно его политической
смерти. '.
зи
— Подожди-ка. — Я Припомнил мужской голос в квартире
Фрэнси Сонтаг, мужское серое пальто на подлокотнике дива¬
на. — Аллистер был у нее вчера вечером?
— Откуда я могу знать?
— Я слышал мужской голос в ее квартире...
— Он Мог принадлежать Джою Солту. Он иногда ночует у
нее. Ночевал, я имею в виду.
— Нет, это был не его голос.
— Тогда, возможно, это был голос Аллистера. Здесь она боль¬
ше ни с кем не путается — уже почти два года.
. В уме я сложил два и два, и получилась пятизначная цифра.
— Какой у Фрэнси Сонтаг номер телефона?
— 23-748. А что? Я могу пойти и привести его сюда, если ты
хочешь поговорить с ним.
— Ты думаешь' (ему можно довериться? Он нс сообщит в
полицию? ч
— Если ты сможешь убедить его, что являешься жертвой
ложных обвинений. Я знаю, что он помогал не одному бедня¬
ге, попавшему в затруднительное положение.
— Тогда пойди и приведи его. Рискну еще раз.
— Еще раз?
— Это слишком долго объяснять. Попроси его зайти сюда,
но не говори Фрэнси обо мне.
— Не беспокойся.
Когда она уже подошла к двери, я спросил:
— У тебя есть бритвенный прибор?
— Не такой, каким пользуетесь вы. У меня маленькая круг¬
лая бритва. Сейчас покажу.
— Ты не против, если я попробую ею побриться? Мои сло¬
ва прозвучат более убедительно, если лицо не будет таким за- >
росшим.
— Иди сюда. — Она провела меня через неубранную спальню
в крохотную ванную, дверь которой открывалась внутрь, поша¬
рила в ящичке над раковиной, поддала мне безопасную бритву,
похожую на игрушку, и засмеялась, посмотрев на мое лицо.
— У тебя есть крем для бритья?
— К сожалению, я пользуюсь обычным мылом.
Когда она ушла наверх, я снял пиджак и рубашку, умылся и
с трудом побрился. И почувствовал себя лучше. Мои беспоря¬
дочные мысли заработали в обратном направлении, перейдя с
оборонительных оборотов на наступательные. Я начал прики¬
дывать, как мне отхлестать последними словами Аллистера, и
задумывался над тем, куда подевался Керч.
312
Когда я надевал пиджак, дверь прихожей открылась, и они
оба вошли в квартиру.
— Мне это не нравится, Карла, — произнес Аллистер. — Кто
это хочет увидеть меня? Ты же знаешь, мне бы не хотелось,
чтобы меня здесь видел кто-нибудь.
—*На этот раз другого выхода нет, — ответила она.
Я прошел через спальню и вышел в гостиную.
Он встал, когда увидел меня.
— Бог мой, парень, как ты попал сюда?
— На автомобиле, велосипеде, грузовике и пешком.
— Что, в конце концов, происходит? Фрэнси мне только
что рассказала о вашем телефонном звонке. Это вы звонили,
не правда ли?
— Вы правы, черт возьми, звонил я, но до вас информация
доходит слишком поздно. Солт уже мертв и похоронен.
— Солт! — воскликнул недоверчиво Аллистер. — Вы сказа¬
ли, Джой Солт?
— Солт мертв, и Флорейн Уэзер тоже мертва. И все поли¬
цейские города охотятся за мной.
— Об этом я знаю. Только что приехал из полицейского от¬
деления.
— Если бы вы приехали, когда я позвонил, вы навсегда
смогли бы упечь Керча. Но, может быть, вы и не хотите на¬
крыть его?
— Не делайте поспешных заключений, Уэзер. Я получил
ваше сообщение всего пять минут назад.
— Может быть, для вас было бы удобнее вообще не получать -
этого сообщения.
Аллистер побледнел, он весь затрясся от гнева, но голос его
остался ровным.
— Способны ли вы слушать разумные речи, Уэзер? Меня
долго не было дома, я гулял. Она мне сообщила об этом сра¬
зу, как только связалась со мной. Уверен, я не дал вам осно¬
ваний думать, что действую заодно с Керчем.
— Сейчас у вас появилась возможность доказать это. Сни¬
мите полицию с моего следа.
— Боюсь, что не в силах этого сделать. Но сделаю, что
смогу.
— Хорошо, вы могли бы сделать следующее. Прошлой ночью
Керч совершил убийство в гостинице «Уайльдвуд». Два убийства.
Гарланд и Расти Джэнки помогали ему. Если я врезал им доста¬
точно сильно, а я думаю, что это так, то они должны быть все еще
в «Уайльдвуде». Вы знаете, где это находится?
313
-Да.
— Гарланд и Расти лежат на полу в глубине дома, на кух¬
не. Есть ли полицейские, которым сколько-нибудь можно ве¬
рить?
— Есть Хэнсон. Он хороший человек. Может быть, еще
двое-трое.
— Тогда берите их и захватите сообщников Керча. На этой
кухне против них имеется масса улик, а Солт закопан в пали¬
саднике. Вот то немногое, что вы могли бы сделать, если вы не
на привязи у Керча.
— Я так и поступлю. Вы будете здесь?
— Еще не решил. Но ради Бога* не сообщайте в полицию,
что я здесь! Хотя бы ради Карлы.
— Он этого не сделает, — вмешалась Карла. — Ты его не за
того принимаешь.
— Обещаю держать язык за зубами. Желаю удачи.
— Удачи и вам.
^ Вот ввдишь? — произнесла Карла, когда за ним закрылась
дверь. 7- Я говорила тебе, что Аллистеру можно доверять.
— Пока что он не сделал ничего стоящего. Я подожду, как
он покажет себя. Ты заметила, он ничего не сказал насчет того,
чтобы захватить Керча?
— Думаю, он его боится.
— Почему все должны бояться Керча? Я не боюсь его.
— Знаю, что ты его не боишься. — Обеими руками она взя¬
ла и крепко сжала мою руку выше локтя. — Ты молодчина. На
этот раз я действительно говорю то, что думаю. Ты никогда не
отказываешься от драки, правда?
— Черта с два я молодчина! — Но она все же вселила в меня
некоторую гордость. — Керч — мерзкий тип, он такая тварь, с
которой порядочные люди не имеют ничего общего. Не могу
себе представить, как ему удалось взять за жабры этот город.
— Он дьявол, — сказала она с чувством. — Не останавлива¬
ется ни перед чем. Вот почему порядочные люди вроде Алли-
стера не могут сладить с ним. Игра, которую он ведет,^совсем
лишена правил.
— Я сам забыл большую часть правил. И не против схлест¬
нуться еще разочек с Керчем. — Отчаянный план зарождался
в мрей голове. Если только мне удастся захватить Керча одно¬
го теперь, когда Гарланд и Расти сошли со сцены... Если бы
мне удалось захватить его одного в задней комнате клуба «Ка¬
тей»... — Из того, что ты мне рассказала вчера, я сделал за¬
ключение: ты нравишься Керчу. Это верно?
314
— Не думаю, что ему вообще кто-то нравится. Он хочет со
мной переспать, если ты это имеешь в виду.
— Придет он, если ты его позовешь, как думаешь?
— Сюда? — Подспудное паническое чувство отразилось на
ее лице.
— Нет, не сюда — в клуб «Катей». Придет он туда, если ты
ему предложишь?
— Не знаю. Да и не хочу знать. Я его не выношу.
— Тебе придется постараться. Я приеду туда раньше и
встречу его там вместо тебя. Ему неизвестно 6 связи между
нами. Я ему покажу такую интимность, о которой он и не по¬
мышлял.
— Ты сказал, что не можешь выйти^ на улицу. Как же ты
доберешься туда?
— Нет ли у тебя машины, которую я мог бц взять на время?
В машине мне бы удалось это сделать.
— Пожалуй. У меня есть старый двухместный автомобиль. —
Потом ее голос окреп, как будто она приняла решение, кото¬
рое породило в ней внутреннюю энергию. — Я отвезу тебя сама.
Можешь спрятаться в багажнике.
— Ты идешь на риск...
— Меня не страшит риск. Я подгоню машину к задней две-,
ри, и ты сможешь выскользнуть отсюда незаметно.
— Не может так случиться, что он сейчас находится в клубе?
— Он никогда не ездит туда по утрам. Но я, конечно, про¬
верю.
Она подошла к телефону в прихожей и позвонила в клуб.
Никто нс ответил, что меня вполне устраивало. Затем'она по¬
звонила в гостиницу «Палас» и попросила соединить ее с но¬
мером Керча. Я стоял рядом с ней и заметил, как дрожала ее
рука, державшая трубку.
— Уйди, — нетерпеливо бросила она. — Не могу с ним раз¬
говаривать, пока ты стоишь рядом.
Я вышел в гостиную и прикрыл дверь. Оттуда я не слышал,
что говорила Карла, но улавливал интонацию ее гблоса. Он
переходила от дразнящей скромности к ненавязчивому убежде¬
нию и неожиданному восторгу, а закончила на ноте застенчи¬
вого предвкушения. Она выполнила то, что я от нее хотел, й
сделала это великолепно. Но у меня осталось двоякое чувство.
Женщины обладают таким большим запасом эмоциональных
наслоений, что вы всегда натыкаетесь на какой-то новый слой
й оказываетесь в удушающей атмосфере, в совершено новой и
потому пугающей ситуации.
, 315
Когда она вошла в комнату, я увидел, чего стоил ей этот
разговор. Она снова побледнела и учащенно дышала. Линии ее
рта потеряли четкие очертания. Я подошел к ней и обнял.-Ее
тело, от груди до колен, плотно прильнуло ко мне, но губы не
ответили.на мой поцелуй. Открытые глаза смотрели спокойно
и холодно. Вдруг она закрыла их и, к моей огромной радости,
наградила меня страстным поцелуем. Дуновение полевого ве¬
терка унесло время и пространство. Прижимаясь друг к другу,
мы затерялись в иной среде, могучей и дикой, как девятый
вал. Мы покачнулись и чуть не.упали.
Мы не должны, — вымолвила она. — Так я совсем обес¬
силею. Мне и так трудно стоять на ногах.
— Должно быть, ты отдаешь силу мне. Кажется, что мы с
тобой одно целое.
— Какие глупости!
— Это не глупости. Разве ты не знаешь о том, что каждая
пара влюбленных когда-то составляла единый организм?
— Ах да. Что-то такое слышала. Но вообще-то я страшная
невежда.
— Во всяком случае, так говорят. Люди, живущие на зем¬
ле, в 'действительности являются половинками. И каждая
-половинка ищет вторую. Когда поиск удачен, то возникает лю¬
бовь. Человек становится цельным. Мы с тобой такие поло¬
винки.
— Правда? — Вопрос был риторическим и показывал, что
она не4 верит ни в какую любовь. — Предание очень милое.
— Мы подходим друг другу, не так ли? Как две половинки
одного яблока.
— А если каждый день съедать по яблоку, то врачи не пона¬
добятся1.
— Не будь такой дьявольски циничной. Меня подмывает
взгреть тебя за это.
— Но ведь тогда это будет самоубийство, разве нет? — Она
поцеловала меня в щеку и вырвалась из объятий. — Пора
идти, Джон. Ты сказал, что хочешь добраться туда до его при¬
езда.
" Она подогнала машину к ступенькам заднего крыльца, и я
совершил неудобную поездку в багажнике машины. Неудобную,
но безопасную. Когда Карла открыла дверцу, машина была уже
припаркована в пустынном месте за клубом «Катей». Она от-
1 «Ап apple a day keeps doctor away» — популярная английская поговорка.
(Приыеч, рео.).
316
крыла ключом дверь черного хода и, впустив меня, опять запер¬
ла ее. В коридоре не было окон, и перед кабинетом Керча сто¬
яла кромешная тьма.
— Лучше будет, если ты уедешь й,оставишь меня здесь од¬
ного, — сказал я. — Ты не хочешь оказаться здесь, когда по¬
явится Керч?
— Когда он увидит мою машину, то войдет в здание. Я могу
подняться в его комнату.
— У себя дома ты будешь в большей безопасности.
— Наверху я буду в порядке. Позаботься о себе.
— Берегись Керча, — бросил я. — Ты смелая девушка.
— Не заблуждайся. Я боюсь. Но, может быть, есть сермяж¬
ная правда в этой байке, которую ты мне рассказал. Мне поче¬
му-то хорошо, когда ты рядом. .
— Удирай. Приближается машина.
Какое-то мгновение я видел ее удаляющийся силуэт в се¬
рых потемках коридора. Затем дверь закрылась, и я опять
остался в полной темноте. Быстро вынул из кврмзнв автома¬
тический пистолет Гарланда и спустил предохранитель; Тьма
была настолько кромешной, что казалось, в ней трудно ды¬
шать. Но мне не нужен был свет, чтобы ясно видеть две вещи.
Мне представлялась последняя возможность. Если Керчрдин,
то я его скручу. Если же с ним будет кто-то еще, мне придёт¬
ся .убить того человека.
Тяжелый автомобиль проскрипел по 1равию, остановился на
мгновение, подал задом и окончательно замер возле двери. Ре¬
зко хлопнула дверца машины. Неторопливые шаги приблизи¬
лись к двери, и она открылась. Я колебался одной секундой
дольше, чем нужно, пытаясь убедиться, что он один, что ни¬
кто не остался в машине. Он увидел меня и бросился на ули¬
цу, захлопнув дверь перед моим лицом и -испустив'отчаянный
вопль:
— Помогите!
Й тут я схватил его за шиворот, скрутил, отчего воротник
врезался ему в шею. Жемчу^сно-серая шляпа свалилась с голо¬
вы и покатилась в грязь. Толстый язык вывалился изо рта, вы¬
катившиеся глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит,
как живые слизняки. Из горла вырывался резкий хрип свистя¬
щего дыхания. ,[
Я частично втащил, частично впихнул его через дверь внутрь
здания. Там я несколько ослабил хватку на его шее и приложил
пистолет к комку жира, который заменял ему талию. Обыскал
его и не обнаружил нагана.
317
— Открывай свой кабинет. Нам надо кое-что обсудить.
т- У меня нет ключа, — .хрипло произнес он.
— Тогда я выломаю дверь твоей дубовой башкой. — Я нагнул
его голову и стукнул ею 6 дверь.
— Я открою дверь. — Он вынул ключ и отпер дверь.
— Зажги свет. — Он зажег, и я закрыл дверь.
— Ты ужасный глупец, Уэзер, — начал он. — У тебя нет
никаких шансов, это тебе так не пройдет...
Я саданул ему по скуле достаточно сильно, чтобы сбить его
с ног, но не послать в нокаут.
— Не строй из себя порядочного. А теперь поднимайся.
Он сел на полу, расставив ноги, тупо глядя на меня.
— Я сказал — встать! Ты не умеешь выполнять приказы? —
Я подсунул руку ему под воротник и рывком поставил его на
ноги.
— Это нелепо...
Я врезал ему между глаз, но на этот раз покрепче. Зашатав¬
шись, он отлетел до середины комнаты и свалился на кушетку.
Он лежал не шевелясь, с открытыми глазами. Что-то в позе его
грузного туловища напоминало мне перекормленного ребенка,
но в этой схожести не было ничего трогательного.
— Не воображай и не тяни время. Поднимайся.
Он продолжал лежать в неудобном положении, потрясенный,.
Я схватил его за шиворот и поставил на ноги. Он стоял пока¬
чиваясь. Марлевая повязка на щеке отошла, и рана начинала
кровоточить.
— Чего ты хочешь от меня? — спросил он. — Я не убивал
твоего отца.
Я его почти не слушал. Да и вообще все, что он мог ска¬
зать, не имело-значения. За несколько часов я узнал его на¬
столько хорошо, как будто был с ним близок в течение мно¬
гих лет. Страшная личность, бросавшая тень на весь город,
превратилась в. моих руках в ничтожество. Пустышка, завер¬
нутая в слои из плоти, управляла людьми, подобно порочно¬
му ребенку, руководствуясь мерзкими наклонностями и извра¬
щенными прихотями. Огромное потеющее тело каждой своей
порой источало страх.
— Открой сейф.
— У меня нет комбинации цифр, — сказал он не очень уве¬
ренно — Она у Расти.
Я шлепнул по его губам тыльной стороной ладони. Две то¬
ненькие струйки крови потекли из углов рта и окрасили под¬
бородок. Бго большие глаза наполнились слезами.
318
— Ты можешь бить меня сколько угодно, — сказал он над¬
треснутым голосом. — Но я не могу открыть сейф.
Еще удар по губам. Он закрыл лицо руками и застонал. Затем
вытянул перед собой ладони и, нахмурившись, посмотрел на
кровь, которой они были вымазаны. Две слезинки оторвались от
краешек его глаз и покатились по обеим сторонам его носа.
— Не могу! — дико воскликнул он. — Я не могу его отбыть*
Следующий удар по его физиономии.
— Не могу, — всхлипнул он. — Отстань от меня.
— Пока что я обращался с тобой мягко, Керч. Но ты упор¬
ствуешь. — Я вскинул автоматический пистолет и со щелчком
взвел курок. — А теперь либо ты откроешь его, либо'я тебя
шлепну. Живо.
— Я сказал тебе, что не могу открыть, — простонал он.
— Больше ждать не буду. — Я поднял пистолет до уровня
своих плеч и прицелился в его голову.
Он с ужасом уставился на круглое отверстие, откуда вот-вот
могла прийти смерть, и замер от страха. Я наблюдал, как его
взгляд медленно наполнялся осознанием подступающей смер¬
ти. Осознанием того, что больше не будет Керча, не будет де¬
нег, не будет маленьких пухленьких рук, которые их считали,
не будет власти и не будет желания властвовать, не будет
средств удовлетворения извращенной похоти и не будет боль¬
ше мерзких побуждений. Не будет никакого Керча.
Он не мог смириться с собственной гибелью.
— Не стреляй, — пропищал он еле слышным, как сама смерть,
голосом. — Я его открою.
— Живей.
Я стоял над ним, пока его пальцы вращали диск. Десять. Два
раза четырнадцать по часовой стрелке. Один пропуск тридцати
против часовой стрелки и остановка на двадцати четырех. Он
потянул за ручку и открыл тяжелую дверцу,
— Подай мне бумаги, которые просила госпожа Уэзер.
— Они теперь не имеют значения, — отозвался он. — Ойа
мертва.
Я заехал ему кулаком в левое ухо»
— Не спорь, давай их сюда.
Он открыл ящичек в верхнем правом углу сейфа, но я уви¬
дел наган раньше, чем он успел его схватить, и саданул дулом
своего пистолета по его пальцам. Он свалился на пол, корчась
и подвывая от боли.
— Ты допустил ошибку. Вставай и попробуй еще раз. — Я под¬
толкнул его голову носком ботинка. — Быстро.
319
Он поднялся на колени и открыл второй ящичек: в нем в ал¬
фавитном порядке стояли учетные карточки. Из глубины ящич¬
ка вынул толстый конверт и подал мне. На лицевой стороне
конверта было напечатано: «Г-жа Дж. Д. Уэзер».
Я оттолкнул его от сейфа и посмотрел на Остальные учетные
карточки внутри. Первая фамилия была мне незнакома. Вторая
фамилия была Аллистер. На конверте за карточкой было напе¬
чатано: «Г-н Фримэн Аллистер».
Керч стоял в центре комнаты, сгибаясь над своей ушиблен¬
ной рукой. 'Я сел за его письменный стол и положил перед со¬
бой пистолет.
— Садись на кушетку, — велел я ему, что он и сделал.
Конверт Флорейн Уэзер содержал брачное свидетельство,
вырезку из газеты и нотариально заверенную доверенность на
имя некоего Роджера Керча решать все деловые и правовые
вопросы. В брачном свидетельстве говорилось, что женщина по
имени Флорейн Уэйлс вышла замуж за мужчину по имени Род¬
жер Керч в Портленде, штат Орегон, 14 мая 1931 года. Заголо¬
вок вырезки из портлендской газеты гласил: «Популярная мо¬
лодая пара связала себя брачными узами». Заметка начиналась
так: «Сегодня в баптистской церкви состоялась очаровательная
закрытая церемония-венчания девицы Флорейн Уэйлс, дочери
г-на и г-жи Фредерик Уэйлс из Вентуры, штат Калифорния, и
г-на Роджера Керча, сына г-на и г-жи Селби Керч из Тренто¬
на, штат Нью-Джерси. Невеста и жених в течение нескольких
последних лет работали в области радиожурналистики: мисс
Уэйлс в качестве секретаря генерального управляющего, а
г-н Керч — директором информационной службы...»
Была также довольно четкая фотография их обоих в верхней
части страницы. Флорейн выглядела молодой, привлекательной
и невинной в своем свадебном платье; человек, обозначенный
как Роджер Керч, не был похож на известного мне Керча. Мо¬
лодой человек в светлом смокинге, обнимавший Флорейн, был
изящен и красив, с романтическими темными глазами и осле¬
пительной улыбкой.
Я посмотрел на человека с лицом лягушки, который сидел
на кушетке и зализывал суставы пальцев, а затем опять перевел
взгляд на фотографию. Я чуть не проникся жалостью к нему,
но вспомнил свою последнюю встречу с Флорейн. Керч изме¬
нился, но время и болезни поступили с ним не так жестоко, как
обошелся с Флорейн он сам.
Я открыл конверт Фримэна Аллистера и рассмеялся при виде
его содержимого. ~
Первое письмо начиналось словами:
«Моя милая, дорогая Фрэнси!
Оказавшись в немыслимо трудном положении, как политиче¬
ском, так и семейном, мысленно я постоянно обращаюсь к тебе,
как уставшее тело бегуна погружается в прохладную, освежающую
воду ручья. Разве я могу продолжать действовать в этом ужасаю¬
щем городе, принуждаемый законом жить со старой каргой —
исчадием ада, которая называет себя моей женой, не рбращаясь
мысленно к тебе, чтобы поддержать и ободрить себя? О, опять
упасть между волшебными, лебедиными волнами твоих бедер,
склонить мою измученную голову на твою грудь. Об этом я меч¬
таю и во сне и наяву. Вернись назад из Чикаго, моя сестра, моя
суженая, ибо моя плоть и моя душа истосковались и жаждут тебя
в огромной пустыне, где нет другого утешения, кроме тебя...»
Письмо было подписано: «Твой верный Фримэн». Оно да¬
тировалось 23 марта 1944 года, когда Фримэн был уже вполне
взрослым мальчиком.
— Аллистера совсем нетрудно запугать, правда? — спросил я
Керча. — Наверное, Солт выкрал для тебя эти письма у сестры.
Керч посмотрел на меня, а затем на дверь. Ручка двери по¬
вернулась. Я схватил пистолет и присел за столом.
— Осторожно! — крикнул Керч. — Он вооружен.
Выходи, — раздался голос, который я узнал. — Тут нас
трое, и мы пристрелим тебя, если ты не выйдешь без оружия, с
поднятыми руками.
— Нечего с ним церемониться, Моффэтг, — произнес дру¬
гой голос. — Он убийца.
Автоматная очередь пробила шесть отверстий в двери. Неви¬
димые пули просвистели по комнате высоко над морй головой,
подобно стайке птичек.
— Прекратите! — завопил Керч. — Здесь я, Керч!
— Ладно, господин Керч! — крикнул Моффэтг. — Он не
уйдет от нас. Эй, там, ты сдаешься?
Я бросил на пол свой пистолет и встал, подняв руки вверх.
— Сдаюсь. Вы можете открыть дверь.
Глава 19
Это была узкая комната с высоким потолком, стены которой
оклеены мешковиной, выкрашенной в коричневый цвет. На¬
правление вниз фонари с зелеными защитными стеклами бро-
11 Р. Макдональд «Беда преследует мена» 321
сали неяркий свет, оставляя верхнюю часть комнаты в полуть¬
ме. Из мебели здесь были высокий канцелярский стол из ви¬
давшего виды дуба, а за ним — табуретка. Больше в комнате не
было ничего, кроме кислого запаха. Запаха, оставляемого людь¬
ми, когда они грязны и напуганы.
Уже немолодой сержант полиции принял мой галстук, ре¬
мень, носовой ллаток и кошелек, не выдав никакой квитанции.
— Мы все вернем вам, — сказал он. — Похоже, это будет
храниться у нас долго.
Я отозвался:
— Ага.
Полицейский Моффэтт в гражданской одежде находился в
зале, когда мы туда вошли.
— Думаю, что лучше посадить его в одну из новых камер,
да? — спросил сержант.
— Подведи его сюда, к свету, Стэн. Он должен кое-что рас¬
сказать.
— О чем ты хочешь услышать? — спросил я. — О том, кто
украл мои деньги прошлой ночью?
Моффэтт резко ударил меня по голове. Мои руки дернулись,
и я невольно порезал запястья о наручники.
— У вас неплохо получается, — заметил я. — А еще лучше
сзади, до затылку.
Он ударил меня ребром ладони по шее, как раз под болячкой,
оставленной накануне ночью полицейской дубинкой. У меня в
голове загудело, тошнота распространилась рывками по всему
телу, накопившись в желудке и коленках.
— Ты этого хочешь, да? — проговорил Моффэтт.
— Ага, — подтвердил я. — Так лучше. — Тошнота подкатила
к горлу, и меня вытошнило на пол.
— Лучше больше его не бить, — вставил сержант. — Если ты
хочешь, чтобы он заговорил.
— Чепуха! — рявкнул Моффэтт. — Он заслуживает того,
чтобы его забить до смерти. Он садист и убийца, Стэн. Я могу
лишь сказать: Керчу повезло, что Рон услышал его крик о по¬
мощи. Ты видел,, что он сделал с бедным Керчем?
Я вмешался:
Вы. имеете в виду бедного, господина Керча, борца за
правду?
— Заткнись, ты! Или я твоей, мордой вытру это дерьмо, ко¬
торое ты наделал на полу.
— Брось, Дэйв, — увещевал сержант. — Ведь ты хочешь по¬
лучить от него признание до возвращения Хэнсона.
322
— Где все-таки Хэнсон, черт возьми?
— Дьявол его знает. Его взял с собой мэр для какого-то по¬
дозрительного дела. У него вечно разные сумасбродные идеи..
Они завели меня в темную комнату и посадили на скамей¬
ку. Моффэтт включил яркую лампу, направив свет мне в гла¬
за. Я закрыл их, но не смог полностью изолировать себя от.
окружавшего мира. Беспросветную пустоту моей головы „на¬
рушали щемящие приступы боли. Я потерял равновесие й чуть
не свалился со скамейки.
Откуда-то из темноты выскочил кулак и ударил меня снизу
вверх.
— Открой глаза! — рявкнул Моффэтт. — И не пытайся ра¬
зыгрывать из себя больного.
Я взглянул на его скрытое в тени лицо, затем ниже — на его
туловище, и увидел темный шерстяной галстук, плотный жилет
с тонкой цепочкой от часов, поблескивающей на нем, и толстые
ноги, расставленные на полу в твердой, уверенной позе. От него
исходил запах пота, сигар, местного рома и крема для бритья.
Я не смог придумать достаточно оскорбительного слова, чтобы
бросить ему, и поэтому промолчал.
— Мы знаем, что ты убил госпожу Уэзер,— сказал он. — Мы
знаем почему. Ты избежишь массы неприятностей, если сдела¬
ешь нам признание.
— Мне нравятся неприятности.
Четыре пальца его правой руки пропахали мое лицо ото ,лба
до подбородка. Я щелкнул зубами, но он быстро отдернул свою
РУку.
— Ну и зубищи у тебя, едрена мать, — сказал он.Полон
рот, они портят твою наружность. Стэн, подай-ка мне кастет.
Сержант подал ему бронзовый кастет, он надел его на паль¬
цы и, вооруженный таким образом, ударил по моему рту. На
языке я ощутил острый осколок кости и выплюнул его через
онемевшие губы.
— Лучше его больше не увечить, Дэйв, — сказал сержант. —
Судье Саймону не нравится, когда на них остается слишком
много следов от побоев.
— Не беспокойся, Стэн. Он оказал сопротивление предста¬
вителю закона, ведь правда? Он пытался бежать, не так ли?
Он приблизил ко мне тускло блестевший кулак.
— Хочешь продиктовать признание, пока еще можешь раз¬
говаривать?
Я откинулся назад и дал ему. пинка в . пазе. Он крякнул и со¬
гнулся вдвое, схватившись за ушибленное'место!
323
— Я убью его, — прошипел, он, скрежеща зубами. — Ублю¬
док изувечил меня.
Дубинка сержанта просвистела полукругом и ударила меня в
лоб. Свет разлетелся на тысячи брызг и унес меня в подземе¬
лье. Позже кто-то вернул мне сознание, произнеся нетвердым
голосом:
Надеюсь, я тебя уложил. И ты будешь последним из Моф-
фэттов.
кто-то пнул человека, лежавшего на полу. Жалость к этому
человекучпрошла по моему телу так же остро, как боль. Я поду¬
мал, что получил несколько полезных уроков, но должен же
кто-то положить этому конец.
- — Кто-то должен положить этому конец, — сказал человек
на полу. Мой язык странно шевелился во рту, царапаясь о сло¬
манный зуб.
— Значит, ты оказал сопротивление представителю закона
при исполнении им своих обязанностей, — произнес какой-то
клоун.
Человек на полу попытался встать, но у него скрутило жи¬
вот, к тому же мешали наручники. Было бы неплохо, если бы
-Другой водоворот затянул меня в другую воронку, подумал я.
И он тут же* начал крутиться в моей голове. Я лег на спину и
ждал провала.
— Давай-Ка, поднимайся, — сказал я человеку на полу. — Ты
должен встать и драться.
Я открыл глаза и пристально посмотрел на ножку стола воз¬
ле своей головы. Постепенно ножка приобрела четкость, стала
более реальной, чем водоворот, более реальной, чем боль. Из
этой реальности вытекала реальность того факта, что на полу
лежало мое собственное тело. Жалость во мне сменилась гне¬
вом,, и в грлове просветлело.
Тут Аше удалось сесть, но мужчина, стоявший надо мной,
положил ногу мне на грудь и откинул меня на пол. Своей
вполне реальной головой я задел несомненно существующую
ножку стола. Голова откатилась в сторону, я шлепнулся и за¬
тих, стараясь преодолеть жалость к себе. Я сказал себе, что мне
начинают надоедать проявления физического насилия. Но мне
предстояло преодолеть и другую вещь — скуку.
Открылась, дверь, и кто-то включил верхний свет.
— Что тут происходит? — сказал кто-то. — Что ты себе по¬
зволяешь?
-г Он пытался удрать, — заявил Моффэтт. — Он ударил но¬
гой мне по яйцам.
324
— Ты ведь не на дежурстве, Моффэтг, не правда ли?
— Да, сэр.
— Тогда отправляйся домой и не выводи меня из себя. —
Я .узнал резкий, скрипучий голос инспектора Хэнсона.
Моффэтт вышел, Хэнсон склонился надо мной и осмотрел
мое лицо.
— Негодяй обработал тебя что надо! — Он зашел с другой
стороны и помог мне подняться на ноги. Я бы снова свалил¬
ся, если бы он меня не поддержал. — Сержант, подвинь-ка это
кресло сюда, — скомандовал он. — А потом можешь уходить.
Я опустился в кресло и привалился к столу.
— Вчера вечером я вас предупредил, Уэзер. Я сказал, что вы
нарываетесь на очень крупную неприятность.
— Мои дела обстоят неплохо, — заметил я. — Не случилось
ничего такого, что не смог бы исправить хороший зубной про¬
тезист.
— И хороший адвокат?
— Не говорите ерунды. Самый скверный адвокат штата смог
бы опровергнуть сфабрикованное против меня обвинение. Кста¬
ти, кто в этом штате самый плохой адвокат? Я хочу поговорить
с ним.
— Вы хотите взять адвоката?
— Может быть, он мне и не понадобится. Поймали вы Гар^
ланда?
— Он далеко не убежал, — ответил Хэнсон. — Потому что
оказался мертв.
— Мертв?
— Вы задушили его, не так ли? Когда вы кого-то лишаете
возможности дышать, это приводит к смерти.
— Я не убивал его.
— Вы были человеком, который грубо обошелся с ним, не
так ли? Вы обошлись с ним чересчур грубо.
— Я не душил его. Только вывел из игры. Я сломал ему за¬
пястья рук, чтобы он не смог меня застрелить. Вот и все.
— Вы — жестокий человек, Уэзер. Кажется, вам. нравится
причинять людям боль.
— Нравится или нет, но иногда без этого не обойтись.
— Надо ли было так поступать и с Флорейн Уэзер? — рявк¬
нул он.
г- Если бы вы думали, что убил ее я, вы бы не стали так со
мной разговаривать.
— Что я думающие имеет значения, — заметил он. — Я по¬
зволяю фактам думать за себя.
325
— Факты можно подстроить. Ее убил Керч. Я видел, как он
это сделал. Это же видели Гарланд и Расти Джэнки. У вас три
свидетеля.
— Один, — произнес он с кислой миной. — Вы забываете,
что уже нет никакого Гарланда.
— Что произошло с Джэнки? Полагаю, вы сбросили его на
каком-нибудь подходящем углу улицы.
— Его не оказалось в «Уайльдвуде». Может быть, вам приснил¬
ся кошмар? Говорят, убийцам часто снятся кошмары.
— Тогда отправляйтесь и найдите его. Город платит вам не-
за то, чтобы вы сидели тут и отпускали шуточки.
Он поднялся и посмотрел на меня горящими зелеными глазами.
— Не хотите ли вы поучить меня, как мне выполнять свою
работу?
— Похоже, чтр стоило бы. Слезайте, Хэнсон, со своего ве¬
ликолепного коня и становитесь самим собой. Думаю, что у вас
есть Все данные хорошего полицейского. Похоже, так думает и
Хллйстер. Не пора ли это доказать? Прошлой ночью ваш4 друг
Керч совершил два убийства...
— Керч мне не друг, — проворчал он. — Что вы имеете в
виду — два убийства?
— Флорейн Уэзер и Джой Солт. Может быть, три: кто-то
убил Гарланда, .и это сделал не я. Расти Джэнкли был его со¬
общником в обоих убийствах. Если вы побаиваетесь задержать
самого Керча, то можете доставить в участок Расти. Вы это сде¬
лаете, Хэнсон, если только коррупцией не пронизано все на¬
сквозь, включая и вас.
— Какого черта вы даете мне указания?
— Начиная с сегодняшнего дня я оплачиваю часть вашего
жалованья. С сегодняшнего дня я владею собственностью в этом
городе и плачу налоги. Это достаточно убедительно звучит для
вас? Всю жизнь вы выполняли паршивые приказания. Для раз¬
нообразия выполните хоть одно приличное. Отправляйтесь и
задержите Расти Джэнки.
-г- Я не знаю, где он, — неуверенно произнес он.
— Вы боитесь Керча, — съязвил я. — Идите вы к дьяволу,
Хэнсон:
Он влепил мне пощечину.
— Идите вы к дьяволу, Хэнсон! — повторил я. — Избейте
меня и.бросьте в камеру. Вы — прогнивший, трусливый взя¬
точник. Я найму лучшего адвоката и встрою все пороки этого
города! Попросите кого-нибудь увести меня, ради Христа. Я не
переношу вашего вида, Хэнсон.
326
Он затрясся, как старая гончая после длительной погони. Но
не ударил меня.
— Почему бы вам, Хэнсон, не добавить мне тумаков? Для вас
это не опасно. Я в наручниках. А Расти Джэнкли может в вас
выстрелить и напугать до смерти.
— Заткни свою пасть, — огрызнулся он. — Я отправляюсь
за ним.
Хэнсон направился к двери деревянной походкой, упрямо
сжав губы.
— Раз уж вы занялись этим, то скажу, что есть еще один
свидетель преступления Керча. Знаете ли вы профессора Са-
ламандера? Вы сумеете с ним справиться, инспектор. Он — ма¬
ленький и старый.
Хэнсон резко повернулся.
— Я сказал, заткни свою пасть! Если ты не заткнешься, я сам
заткну ее навсегда!
Он опять резко повернулся и вышел. В комнату снова во¬
шел сержант, снял с меня наручники и повел вниз, в камеру.
Я не сожалел, когда железная дверь с лязгом захлопнулась за
мной. К цементной стене к&меры был прикреплен на петлях
деревянный топчан, а в большем я и не нуждался. Я растянул¬
ся на нем, пристроил голову так, чтобы поменьше болела, и
заснул.
Минутой позже — потом я узнал, что прошло больше часа, —
меня разбудила чья-то рука, трясшая за плечо.
— Что случилось? — спросил я. — Они атакуют? — Затем я
вспомнил, что нахожусь не во Франции и не в Германий, хотя
и спал на досках; все мое тело одеревенело И ломило.
— Проснитесь, господин Уэзер, — говорил полицейский.
Вас хочет видеть господин Сэнфорд.
— Скажите ему, пусть проваливает.
— Послушайте, будьте человеком, господин Уэзер. Вы знае¬
те, что не стоит так говорить о господине Сэнфорде. Он хочет
увидеть вас и ждет наверху.
Я медленно сел, держа голову с такой же осторожностью,
как если бы речь шла о взрывном устройстве большой силы.
Мои губы нарывали и вздулись, один из разбитых зубов отча¬
янно ныл.
— Он и сам может спуститься сюда.
— Послушайте, господин Уэзер. Вы же не будете разговари¬
вать с ним здесь, внизу.
Алфонсо Сэнфорд ожидал в комнате, где Моффэтг допраши¬
вал меня.
327
— А вот и он, господин Сэнфорд, — сказал стражник с наи¬
гранным энтузиазмом. Он вышел и закрыл за собой дверь.
—г Очень мило с вашей стороны так скоро ответить на мой
визит, — саркастически заметил я. — Пожалуйста, не сочтите
меня негостеприимным, если не предложу вам рюмочку
— Милостивый Боже, Джон, что они с тобой сделали!
Твой рот...
— Да, теперь я немного шепелявлю, правда? Но все еще могу
издавать звуки.
— Кто допустил такую жестокость?
— Я бы сказал, вы — в такой же степени, как и другие. Че¬
ловек, который отходил меня бронзовым кастетом, не в счет. На
днях я сам займусь им. Так, как он этого заслуживает.
— У тебя, верно, истерика, Джон. Утверждать, что я имею
какое-то отношение...
— Может быть, я немножко истеричен. Истерика отнюдь не
плохая вещь. Она позволяет видеть вещи более четко, разли¬
чать только черное и белое. Вы поддерживаете в этом городе
систему; при которой такое может случиться с любым. С лю¬
бым, кроме вас самого и ваших друзей, точнее говоря. Суще¬
ствует только два вида полицейских систем, Сэнфорд, если
посмотреть на это истерически. Одна система, которая стоит
на страже закона и при которой все равны перед законом.
И другая, которая служит частным интересам. Ваше представ¬
ление о полезных полицейских силах относится ко второй ка¬
тегории — такой полиции, которая лояльна к вашим друзьям
й сурово карает ваших врагов, полиции штрейкбрехеров и гро¬
мил, швейцарских гвардейцев для элиты.
— Ты несправедлив ко мне, Джон, — сказал старый чело¬
век, — но я не считаю тебя своим врагом.
— Это не потому, что я просто человек, не так ли? А пото¬
му, что я владелец собственности. Вы пришли сюда сегодня
утром, чтобы поговорить об имуществе. А имущество надо со¬
бирать вместе. Единственная причина, которая заставила вас
увидеть мое разбитое лицо, заключается в том, что за вашим
желанием скрывается интерес к наследству.
— Поверь мне, Джон * я сочувствую тебе. С тобой обошлись
очень жестоко, и, совершенно естественно, ты расстроен. И все
же я не могу понять, почему ты относишь меня к своим вра¬
гам. Я пришел сюда, чтобы помочь тебе. Ты знаешь, что мы с
твоим отцом были близкими друзьями.
Вы, несомненно, находили его полезным для себя, как,
возможно, пытаетесь использовать и меня?
328
— Он был мне ближе, чем кто-либо другой. — В его словах
звучала старческая сентиментальность.
— Он был вашим политическим помощником, не так ли? Он
сколотил политическую машину, с помощью которой вы дер¬
жали в узде рабочих химических фабрик и косвенно контроли¬
ровали муниципальное правительство. Меня не волнует, кто туг
несет личную ответственность. Хотя я виню в этом вас обоих...
Меня тревожит тот факт, что вы двое навязали этому городу
механизм коррупции. Беда в том, что коррупция не бывает мел¬
кой. Она как раковая опухоль. Появится в политическом орга¬
низме и тут же распространяется повсюду. Можно считать ак¬
сиомой, что власть, отобранная у народа, неизменно ведет я
появлению и росту коррупции.
— Ты еще не знаешь жизни, не видел того, что пришлось
повидать мне, — устало произнес Сэнфорд. — Ты рисуешь уп¬
рощенную картину, ужасно однобокую. Я признаю, что оказы¬
вал политическое влияние в этом городе и в этом штате, и
неустанно трудился, чтобы сохранить это влияние. Но мною
двигали более чистые побуждения, чем, как я думаю, тебе пред¬
ставляется. Мое предприятие небольшое, и было нелегко поме¬
шать могущественным конкурентам поглотить его. Всю жизнь
я положил, чтобы остаться на плаву, просто чтобы мои фабри¬
ки продолжали работать. Фабрики Сэнфорда составляют эконо¬
мическую основу этого города и всего этого района. Если бы
они.закрылись, а этого не случится, пока я жив, этот город
превратился бы в призрак. Заводы уже сегодня не работали бы,
если бы я не наращивал целенаправленно последние пятьдесят
лет свое политическое влияние. Конечно, я говорю не только о
муниципальной политике/ Но если бы я утратил политический
контроль над городом, то я ничего не значил бы в законодатель¬
ном органе штата и мое влияние в Вашингтоне было бы нич¬
тожным.
— Вы не смогли бы удержаться на плаву, как вы выражае¬
тесь, то есть жить комфортабельно и даже роскошно, — если бы
вернули политическую власть народу.
— Если бы мне пришлось платить зарплату в соответствии с
требованиями профсоюзов, если бы городское правительство
вышло из-под контроля и повысило сборы и налоги, то я не
смог бы выжить.
— Не вытекает ли отсюда, что вы представляете собой ана¬
хронизм? Вы стараетесь удержаться на вершине кучи старья,
насильно сохраняя условия, который создали пятьдесят лет
назад.
329
— Я делал то, что должен был делать, — рассудительно зая¬
вил он. — Мои руки чисты.
— Рисуемая вами картина еще проще, чем моя, господин
Сэнфорд. Вы оставались на вершине кучи и считали, что все
идет великолепно, потому что вы находитесь наверху. Между
тем куча сгнила под вами. Мне пришлось побывать в некото¬
рых прогнивших городах, но нигде я не видел города, прогнив¬
шего до такой степени, как ваш.
— Первородный грех, Джон. Нельзя изменить природу чело¬
века. Личной жизнью я пытался преподнести пример благопри¬
стойности.
— Не втягивайте меня в богословие и не унижайтесь до
оправданий. Вы фактически сотрудничаете с мафией. Вы дер¬
житесь на сутенерах, ворах; вымогателях и бандитах.
— Пока, Джон. Уж не думаешь ли ты, что я буду продолжать
слушать эту несусветную чушь?
Ему пришлось обойти меня, направляясь к двери. Я загоро¬
дил ему путь.
— Одну минутку. Разрешите сказать вам, что произошло в
городе за последние два года.
. Он остановился, холодно глядя на меня. Я продолжал:
— Вы с моим отцом создали механизм контроля над городом.
Одним концом оси стало ваше богатство и общественное поло¬
жение, другим — незаконные доходы от игровых автоматов
моего отца и его влияние на рядовых людей. Два года назад
моего отца застрелили, и вы полагали, что ось слегка накренит-
- ся. Но этого не произошло. Потому что состояние оси важнее
жизни человека, или правосудия, или любой иной вещи. Вы
взяли другого партнера, чтобы поддерживать другой конец оси,
потому что вы постарели, устали и не собирались пачкать свои
собственные руки. Новый партнер — именно тот человек, ко¬
торый грубой силой лрокладывал себе путь, вытесняя отца, и
который убил его...
— Это неправда! — выпалил он. — Это еще одно дикое об¬
винение.
— Я намерен доказать это. Я уже собрал некоторые факты о
вашем партнере Керче.. Все его влияние основано на шантаже.
Несомненно, вы знаете,-что он шантажировал Флорейн Уэзер?
Что деньги, которые вы уплатили задом Уэзера, пошли ему в
карман?
— Ничего подобного я не знал. Не знаю этого и теперь.
— Доказательство, находится в сейфе в клубе «Катей». Род¬
жер Керч женился в тридцать первом году на женщине, назы¬
вавшей себя Флорейн Уэйлс. По-видимому, они так и не раз¬
велись. Флорейн Уэзер была двоемужницей, и Керч получил
контроль над ее имуществом, потому что знал об этом. А вы
знали?
— Конечно нет!
— Учитывая весь ваш жизненный опыт, не было ли это на-*
ивно с вашей стороны? Или ситуация слишком вас устраивала,
чтобы проводить тщательное расследование? Выгодно было и
то, чтобы Керч обуздал для вас Аллистера, а через него и всех
мелких людишек в городе, которые уважают Аллистера и голо¬
суют за него. Задумывались ли вы над тем, почему Аллистер
выполняет указания Керча и тем самым ваши указания?
— Аллистер никогда не подчинялся Керчу. Эти два человека
чрезвычайно враждебны друг другу.
— Может быть, и так, но это не имеет значения. Аллистер
никогда не предпринимал никаких шагов,против Керча, и я
скажу вам почему. Ваш партнер шантажировал мэра города,
чтобы держать его в узде.
Старик тяжело опустился на стул. В его лице не было ни
удивления, ни смущения, но в глазах стояла усталость.
— Оставим на время в стороне достоверность твоих обви¬
нений — для меня они звучат полной неожиданностью, но, не¬
сомненно, у тебя есть какие-то основания их выдвигать, — я
возражаю против того, что ты называешь необходимыми дело¬
выми сделками. С самого начала я питал отвращение к этому
человеку. /
— Вы терпели и использовали его. Ваша терпимость к чело¬
веку воспринимается в этом городе как знак одобрения. Такой
человек становится неприкосновенным.
— Если то, что ты говоришь о нем, правда, считай, что моё
терпение кончилось.
— Я еще не все вам рассказал. Прошлой ночью он убил
Флорейн Уэзер.
— Есть у тебя какие-нибудь доказательства?
— Более чем достаточно.
Небрежно и сухо он заметил:
— Между прочим, ты не уточнил, что у Керча имеется на
Фримэна Аллистера, как ты выразился. Конечно, у нашего
достойного мэра-реформатора нет какого-то преступного сек-
. рета?
— Это останется в секрете, — сказал я. — Это исключитель¬
но дело Аллистера и Керча.
Он махнул рукой с напускным легкомыслием.
331
— Как хочешь,%Джон. У тебя, кажется, настоящий талант
обнаруживать скелеты в невызывающих подозрений шкафах?
Я всегда рассматривал Аллистера как олицетворение полити¬
ческой добродетели.
Дверь позади меня открылась, и в комнату вошел Аллистер.
— Слышу, кто-то склоняет мое имя? — произнес он с натя¬
нутой веселостью. — Доброе утро, господин Сэнфорд.
— Здравствуйте, Фримэн, — ответил тот неизменившимся
голосом. — Вы знакомы с Джоном Уэзером, не так ли?
— Да, конечно. — Он повернулся ко мне, и его голубые гла¬
за расширились. — Святые небеса, что случилось с вашим
лицом?
— Стукнулся о дверь.
— К счастью, — мягко заметил Сэнфорд, — неприятности
Джона подходят к концу. Джон, у меня пока что нс было воз¬
можности сообщить тебе, поскольку мы ввязались в эту непро¬
дуктивную дискуссию, о том, что я разговаривал с нашим сле¬
дователем по особо тяжким преступлениям, и он установил:
ФлореЦн Уэзер .была уже несколько часов мертва к тому мо¬
менту, когда тебя увидели возле ее трупа. Была, кажется, так¬
же попытка дать медицинскую оценку ран, из-за кровотечения
которых наступила смерть. Я представил эти факты судье Сай¬
мону, и он выразил готовность выпустить тебя на поруки под
залог в десять тысяч долларов. Я взял на себя смелость внести
залрг, не посоветовавшись с тобой.
— Спасибо. — Я бы улыбнулся, если бы мне позволил рот. —
Но я останусь здесь до тех пор, пока не смогу выйти отсюда, не
внося залога.
— Не делай глупостей, г- резко сказал он. — Это всего лишь
времеиный_долг.. У тебя достаточно средств, чтобы его вернуть.
— Я приму это одолжейие, если вы дадите себе ясный отчет
в том, что я собираюсь остаться в этом городе и бороться про¬
тив вас:
— Я отдаю себе в этом очень ясный отчет. — Он горько усмех¬
нулся, с трудом поднялся со стула и пересек комнату. Перед тем
как выйга из нее, он повернул свою убеленную голову на тощей
птичьей шее и продолжительно посмотрел на меня. — Однако
предупреждаю тебя, что владение имуществом при так называе¬
мой демократии влечет за собой гораздо большую ответствен¬
ность, чем ты можешь себе представить.
— Еще бы, — заметил я. — Некоторые из нас много думали
и обсуждали эти вещи, когда находились в армии. Порядочность
человека связана также и с ответственностью. Мне не нравится
< 332
подтекст вашего выражения «так называемая, демократия». —
Закрывшаяся дверь поставила точку в конце этой фразы, но у
меня было такое ощущение, что я мог бы продолжать спор'с
Алонсо Сэнфордом до самой его смерти.
Аллистер, пока мы разговаривали, подошел; к окну и поднял
занавеску. Он проявлял нетерпение и смотрел на закопченную
стену из белых кирпичей.
— Хэнсон сказал мне о Гарланде, — сказал я ему, когда он
повернулся.
— В смысле, что он умер?
— Да, он подумал, что это я убил его. Если Гарланд умер от
раскроенного черепа, тогда это моя вина. Или заслуга. Но Хэн¬
сон сказал, что его задушили.
— А вы его не душили? — Что-то странное мелькнуло в его
затуманенных голубых глазах. Может быть, это означало, что.
Аллистер мне не верит.
— Я бы мог его удавить, но не сделал этого. Просто обезвре¬
дил его самым быстрым из известных мне способов. Я не уби¬
вал людей, если не считать времени, когда носил военную фор¬
му. Но тогда это было нормально й допустимо.
— Должно быть, это сделал Керч, — медленно произнес Ал¬
листер. — Понятно, что ему надо было уничтожить опасных
свидетелей.
— Он снова ездил в «Уайлвдвуд»?
— Должно быть, съездил. Расти Джэнкй оказался в его но¬
мере в «Паласе». Этот старыйшарлатан, доктор* С^амфадёр,
работал там над ним, когда Хэнсонзадержалего. 1~
— Значит, это сделал Хэнсон?
— Да, он привезет сюда Расти и Саламандера для допроса;
— Но вы ведь тоже кое-чем рискуете, не так лй?
Он по диагонали пересек комнату дергающейся, припадаю¬
щей походкой и занял неустойчивую позицию возле стены.
— Что вы хотите этим сказать?.— спросил он. — Дело ведет
Хэнсон.
— Но вы его поддерживаете, так?
— Я не могу действовать открыто.Он двинулся боком
вдоль стены, как будто комната, стесняла его, как будто любая
из четырех стен грозила его свободе. — У меня есть для этого
свои причины.
— Сегодня утром я вскрыл сейф Керча.
Он взглянул на меня такими испуганными глазами, будто я
командовал взводом и готов был отдать приказ о расстреле.
-Да?
333
— Несомненно, вы считаете, что Керч может разрушить вашу
политическую карьеру. Я в этом сомневаюсь. Если вы будете
действовать быстро, смело и обвините его в убийстве, то он вам
ничего не сможет сделать. Ваша связь с госпожой Сонтаг — это
семечки по сравнению с тем, что мы имеем на Керча. Но вы
должны набраться мужества и действовать немедленно, иначе
он перехватит инициативу.
В его глазах отразились страх и смятение, как будто он по¬
дозревал меня в злой подковырке.
— Что вы обнаружили в сейфе Керча?
— Ваши письма к госпоже Сонтаг. Думаю, с вашей стороны
было бы глупо позволить ему запугать вас ими. Если у вас хва¬
тит мужества не стыдиться своих неблагоразумных поступков,
то вы можете дать ему открытый бой и победить.
— Вы не понимаете, этого города. Я лишусь поддержки той
группы населения, на которую рассчитываю.
— Ну ладно. — Я сел и стал смотреть в окно. Грязная кир¬
пичная стена, которая загораживала перспективу, выглядела так
же тупо и упрямо, как человеческое лицо. — Я до чертиков ус¬
тал вести душеспасительные разговоры. За последние два года
я провел слишком много таких бесед и теперь чувствую жела¬
ние заклеить себе рот й замолчать навеки.
— Не знаю, что мне делать, — произнес он жалким тоном.
Я.поднялся и выдал'ему. сполна:
—г Если у; вас осталась хоть капля мужества, вы можете сде¬
лать из Керча посмешище. У вас есть пистолет?
—Да. Хэнсон вручил мне пистолет, перед тем как отправить¬
ся в гостиницу.
Тогда отправляйтесь в клуб «Катей» и доставьте сюда
Керча.
— Я не стрелок.
— Он тоже не стрелок.
— Но как быть с моими письмами в его сейфе? Они не у вас,
не так ли?
—.Нет* не у меня. Видимо, они все еще там. Но думаю, что
я могу припомнить комбинацию цифр.
— Правда?.
— Дайте мне ручку и конверт.
Он подал мне письменные принадлежности, и я присел у
стола. Моя голова почти ни на что не годилась, но она все еще
была сильна на цифры. Одну за другой я вытянул цифры из
своей ослабленной памяти и расположил да в правильном .по¬
рядке.
334
— Конверт лежит во втором ящичке в верхнем правом углу, —
сказал я. — На букву «А». У Керча все систематизировано.
Он с волнением поблагодарил меня, когда я вручил ему лис¬
ток с цифрами комбинации. Затем он устремился к двери с нерв¬
ной поспешностью, с какой в тире с грохотом бежит перед стрел¬
ком облупленная железная фигурка кабана.
Глава 20
Сержант открыл дверь и вошел в комнату, пятясь задом.
— Давай его сюда, Алекс, — сказал он: — Инспектор Хэн¬
сон хочет видеть его.
Он очень удивился, когда обернулся и увидел меня.
— Вы можете идти, господин Уэзер. Я провожу вас в прием¬
ную, там оформят ваше освобождение из-под стражи.
— Я слишком ослаб, не могу сдвинуться'с места.
— Подожди минутку, Алекс! — крикнул в коридор сержант.
Он опять повернулся и посмотрел на меня, пытаясь снискать
мое расположение, но это ему не удалось. — Вам нельзя здесь
сидеть, господин Уэзер. Господин Сэнфорд внес за вас залог,
разве вы не знаете?
— Мне нравится здесь. Тут очень интересно.
Неясное беспокойство отразилось на его лице.
— Я не хотел вас бить, господин Уэзер, вы же знаете. Я изо
всех сил старался удержать Моффэтта от побоев. Вы ничего не
расскажете инспектору Хэнсону?
— Я ничего не имею против вас, если не считать вашей ра¬
боты, особенностей характера и компании, с которой вы води¬
тесь. Я не буду капать на вас. Но посоветую какое-то время
сторониться темных переулков. А своему приятелю, Моффэт-
ту, скажите, чтобы он не показывался и на улицах.
— Понятно, конечно, господин Уэзер. Не думаете ли вы,
что ваше лицо нуждается в неотложной медицинской помощи?
Пойдемте со мной, я помогу вам уладить это.
— Я остаюсь здесь. Вы можете вернуть мне ремень и галстук.
И кошелек со всеми деньгами, которые там были.
— Хорошо, господин Уэзер. Но инспектор не желает, чтобы
вы тут оставались во время допроса арестованного. — Он вы¬
шел тяжелой походкой.
Минутой позже в комнату вошел Хэнсон. Полицейский в
форме сопровождал Расти Джэнки, который был в наручниках.
Джэнки выглядел прибитым и больным, как ия сам. Его лицо
335
было покрыто ссадинами, голова свесилась на грудь. Нетрону¬
тые части лица были бледны и безжизненны. Даже когда он
взглянул из-под своих покрасневших бровей и увидел меня, в
его маленьких глазах не промелькнуло и намека на jo, что он
меня узнал.
Хэнсон сурово посмотрел на меня открытым взглядом,, как
бы говоря: «Вот видишь?» Вид у него был властный.
— Инспектор, вы не возражаете, если я поприсутствую? Если
Джэнки начнет плести околесицу, то я сумею кое-что распутать.
— Да, вы можете остаться, Уэзер, — решительно произнес
он. — Посади его под лампу, Алекс, и опусти занавеску. Я про¬
сил Рурка не опускать занавеску в коридоре.
Алекс подтолкнул Джэнки к табуретке и сам сел за стол,
положив перед собой блокнот и карандаш. В ярком свете фо¬
наря был отчетливо виден каждый красный волосок на подбо¬
родке Джэнки.
— Если вы думаете, что вам удастся что-нибудь вытянуть из
меня, — сказал он, — то вы олухи. Я требую адвоката. И хочу
переговорить с господином Керчем.
— Вы получите адвоката, — отрезал Хэнсон. — И вы увидим¬
те господина Керча. Я помещу вас в соседние камеры.
Джэнки негромко и невесело хихикнул.
— Очень вы громкие слова говорите, полицейский. Как бы
не заговорить по-другому.
— А мне, Джэнки, наплевать, что ты говоришь. Когда твой
хозяин зарезал госпожу Уэзер? До или после того, как он убил
Солта?
Лицо Джэнки выразило глупое удивление. Возможно, он не
знал, что Флорейн мертва. Но скорее, он просто не ожидал, что
ему так быстро зададут такие конкретные вопросы.
— Я ничего об этом не знаю. Меня кто-то стукнул сзади по
голове, и д,потерял сознание. Ничего и никого не видел.
— Вы держали Солта за руки, когда Керч его избивал, —
напомнил я ему. — Я вас видел.
Хэнсон повернулся в мою сторону:
— Если я захочу, чтобы вы что-то сказали, то попрошу об
этом.
Это поощрило Джэнки.
— Он грязный лжец! — завопил Расти. — Он сам убил Солта
и закопал его.
— Откуда вы это могли узнать? — заметил Хэнсон. — Вы ведь
потеряли сознание,
— Мне кто-то сказал об этом. Господин Керч.
— Керч находился там, когда убивали Солта?
— Нет, его там не было. Никого там не было, кроме вот это¬
го парня. Он это сделал. — Расти хотел поднять руку, чтобы
показать на меня, но ему помешали наручники.
— Откуда же вы знаете, что это сделал он?
— Я же сказал, что господин Керч сообщил мне это.
— Но его ведь там не было.
— Не было. Но Солт был его другом, и он слышал об этом.
— Я скажу вам, какими они были близкими друзьями, —
сурово сказал Хэнсон. — Солта убили железной кочергой для
камина. На этой кочерге, обнаружены его волосы и кровь, а
также отпечатки пальцев Керча.
— Вы берете меня на пушку, полицейский. — Джэнки натя¬
нуто усмехнулся. — Нет у вас отпечатков пальцев Керча.
— Они у меня есть. Их много в его номере в гостинице
«Палас». Он не очень старался замести следы убийства, даже
не соблюдал элементарных предосторожностей. Вот почему мы
посадим его на электрический стул, Джэнки. И вы тоже так
увязли б этом деле, что я еле различаю вашу здоровую башку/
— Против меня у вас ничего нет.
Хэнсон рассмеялся ему в лицо.
— У вас всего лишь небольшой шанс спасти свою жизнь,
Джэнки. Я уже предложил его вам. Но вы не говорите то, что
я хочу услышать. Вы не рассказываете об убийстве Флорейн
Уэзер.
Джэнки опять склонил голову на грудь, как уставший бык.
— Я ничего не буду говорить, пока не получу адвоката. Вы
не можете меня принуждать говорить.
— Очень хорошо. Алекс, уведи его. В любом случае я скорее
получу нужные сведения от Саламандера. Он поумнее. — Хэн¬
сон обратился ко мне и продолжал недрогнувшим голосом: —
Если мы не докажем его вину в убийстве Солта, то привлечем
за убийство вашего отца. —' Он подмигнул.
— Вам не удастся притянуть меня за убийство старика Уэзе-
ра, — сказал Расти. — Меня там даже не было.
Хэнсон опять повернулся к нему лицом и выпалил:
— Вас видели в машине, поблизости, от здания Мэка, в мо¬
мент стрельбы. У меня есть свидетель, Джэнки.
— Это ничего не доказывает! На улице было много машин... —
Он замолчал с открытым ртом.
— Полагаю, что об этом вам тоже сказал ваш хозяин Керч?
— Я ничего не говорил о господине Керче/ Он к этому не
имеет никакого отношения.
337
— Может быть, вы скажете мне, кто имеет к этому отноше¬
ние? Вы были там. Вы видели Bice эти машины на улице.
— В такое время ночи всегда бывает много машин на улице.
— Какое время, Джэнки? Какое* время точно? Во сколько
часов вечера третьего апреля 1944 года вы стреляли и убили
Дж. Д. Уэзера?
— Я говорю вам, я его не убивал. В то время я даже не знал
об этом, узнал позже. Спросите Гарланда, он вам подтвердит,
что я не знал об этом.
— Вы хотите, чтобы я связался с духом Гарланда?
—Что вы хотите приклеить мне? Просто позвоните Гарлан¬
ду и спросите его. Он вам скажет, что я ничего не знал об этом.
— У меня нет номера телефона, по которому я мог бы это
сделать, — весело заметил Хэнсон. — Гарланда больше нет в
живых.
— Вы лжете. ОЙять берете меня на пушку. Вам не удастся
меня разыграть.
— Хотите поехать в морг и посмотреть на него? Хотите ткнуть
пальцами в его зрачки?
— Гарланд в морге? Не верю!
— Все люди рано или поздно умирают, Джэнки. А уж пре¬
ступники вроде вас мрут как мухи. Зачем мне шутить с вами?
Вы узнаете об этом из газет — если вам передадут газету в ка¬
меру смертников.
Бледно-голубые глаза Джэнки взглянули на свет и опять
опустились.
— Если Гарланд умер, то тогда я могу сказать, — наконец
произнес он. — Именно, он убил старину Уэзера.
— Это легко утверждать, правда, Джэнки? Списать вину на
мертвеца? — Хэнсон сделал паузу, а потом рявкнул: —А теперь
выкладывай правду!
— Я вам говорю правду. Его убил Гарланд.
— А доказательства?
— Доказательство — это то, что я видел.
— Но вы только что сказали, что вас там не было.
— Меня там не было, когда это произошло, но я там был не¬
много раньше. Вот тогда меня, наверное, и видели в машине.
— В чьей машине?
Неуклюжая попытка пошевелить мозгами отразилась на его
лице.
— Машина Гарланда. Я сидел в ней за рулем.
А на кого работал Гарланд? Кто его нанял убить Дж. Д.
Уэзера?
338
— Никто. Об этом я ничего не знаю. Я сказал вам, что узнал
об убийстве Дж. Д. Уэзера намного позже.
— Но с какой стати Гарланду было убивать Дж. Д. Уэзера?
Он даже не был с ним знаком, не так ли?
— Нет, он нс был с ним знаком, просто видел его несколь¬
ко раз.
— Кто его нанял?
— Я не знаю. Не хочу говорить об этом. Я сказал вам, что
расскажу только то, что видел.
Продолжайте. Что же вы видели?
— Гарланд и я следили за Уэзером. Мы свдели у него на хвос¬
те целую неделю. Нас привезли сюда из Чикаго, и меня наняли
выполнять именно эту работу, следить за Дж. Д. Уэзером,
— Кто вас нанял?
— Вы знаете, на кого я работаю. В этом городе я работал
только на одного хозяина. Это тот самый человек, который
снимет полицейский значок с вашей груди и прикрепит его
вам на хвост.
— Ну, конечно, конечно, — презрительно заметил Хэнсон. —
Когда вы закончите говорить, мы выпьем по чашке кофе, и вы
сможете погадать на гуще из моей чашечки, что меня ждет. Но
только после того, как закончите свой рассказ.
— На кого вы работаете, Хэнсон? — Джэнки опять попы¬
тался взглянуть в лицо Хэнсона, но свет.лампы был слишком
сильным.
— Не беспокойтесь обо мне; продолжайте свой рассказ, Керч
приказал вам следить за Уэзером и подобрать момент, чтобы
убить его. Это вы и сделали.
— Таких приказаний он мне не давая. Приказания мне да¬
вал Гарланд. Я просто сидел за рулем машины. У меня даже не
было пушки. Это правда. Вы можете спросить у любого.
— Спрашивать теперь не у кого.
— Во всяком случае, я не участвовал в стрельбе. Думаю, что
Гарланд подобрал самое хорошее место, чтобы застрелить его и
скрыться. Решил, что здание Мэка подходит для этого. Стари¬
на Уэзер обычно проходил там каждый вечер в . одно и то же
время. Это было примерно в половине седьмого вечера. Наша^
машина стояла на двойной парковке, на углу улицы. Мы жда¬
ли,-когда он пройдет. Гарланд сидел со мной на переднем си¬
денье. Неожиданно он выпрыгнул из машины, велел мне завер¬
нуть за угол и уехать оттуда. А. в гостиницу, мол, он вернется
на такси! Затем Гарланд побежал к выходу на улицу Мэк из
здания Мэка, а я уехал. Когда я отъехал на пол квартала, то
услышал два выстрела, но не остановил машину. Я не знал, кто
стрелял и в кого попали, пока не прочитал в газетах, что это был
Дж. Д. Уэзер.
— Что вы потом сделали?
— Что сделал бы любой в моем положении? Я держал язык
за зубами.
— Вы*говорили об этом с Гарландом?
— Я никогда ни о чем не говорил с Гарландом. Только вы¬
полнял его приказания. Я рассказал вам все, что видел, и все,
что делал. Больше ничего сказать не могу.
— Рассказ не очень гладкий, Джэнки. Вам бы следовало по¬
лучше постараться, чтобы спасти шкуру. Не помогали ли вы
Гарланду взламывать дверь в здании Мэка? Нс держали ли вы
наготове машину, чтобы позволить ему быстро скрыться?
— Я говорю вам правду. Я ничего вам не сказал, кроме прав¬
ды. Гарланд не хотел, чтобы я там оставался, понятно? Ему не
нужны были свидетели.
— Ваш рассказ плоховат,-но он улучшается. А теперь давай¬
те послушаем, что вы можете рассказать о госпоже Уэзер.
— Я ничего больше не буду рассказывать. Когда я рассказы¬
ваю правду, мне от этого не становится лучше. Мне не станет
лучше, что, бы я ни говорил. — Упрямо выпятив челюсть, он
закрыл* рот!
— Отведи его в камеру, Алекс, — живо произнес Хэнсон. —
В девятой никого нет, правда? И следует попросить доктора
Бруша осмотреть его голову. Нам бы не хотелось, чтобы такой
славный интеллигентный свидетель, как Джэнки, умер на на-
ших глазах,!ведь правда? Хотя это и сэкономило бы электри¬
чество.. .
— Вы, вы... -- повторял Джэнки, когда его выводили из ком¬
наты.
Хэнсон повернулся ко мне,-потирая руки. Его зеленые глаза
сверкали. Отсветом внутреннего огня, как донышко пивной бу¬
тылки, на которое попал луч солнца.
— Вчера вечером вы задали мне вопрос, Уэзер. Теперь вы
получили на него ответ.
— Беру свои слова обратно, инспектор. Когда у вас из-под
ног выбивают почву» вы катитесь кубарем.
— Единственное,' что мне было нужно, — какой-то материал
на Керча. Вы мне его дали.
— Но у вас есть свидетель, который видел Джэнки возле здаг'
ния Мэка в тот вечер, когда было совершено убийство. Вчера
вечером вы мне не сказали об этом.
940
— Вчера вечером это не имело никакого значения: На ули¬
цах были сотни людей, кроме Джэнки. Если бы я смог продол¬
жить это расследование два года назад...
4 — Что же помешало вам?
— Политика, — сказал Хэнсон. — Мне приказали оставить
Керча и его небольшое семейство в покое.
— Кто приказал?
— Доставить его сюда, инспектор? — спросил кто-то за
дверью.
— Да. Введите его. — Обращаясь ко мне, Хэнсон сказал: —
Об этом мы поговорим позже.
Но вы верите рассказу Джэнки?
— Конечно, — ответил он. — У него не хватило, бы ума,
чтобы сочинить такую хорошую историю. А если бы кто-то й
научил его этому два года назад, он бы уже забыл и слова, и
мелодию.
Сержант вошел в комнату и молча передал мне ремень, гал¬
стук и кошелек. Бумажные деньги в кошельке были свернуты.
Я никогда не кладу в кошелек свернутых денег.
— Спасибо, — сказал я.
— Не стоит, господин Уэзер.
Выходя из комнаты, сержант встретился с Саламандером и
полицейским, сопровождавшим его. Карикатурист, который за¬
хотел бы изобразить деградацию человека, вызванную возрас¬
том и страхом, и у которого не оказалось бы красок, а только
комок грязного желтоватого воска, легко мог бы слепить такое
лицо, какое пронес, отворачиваясь и втянув голову в плечи, Са-
ламандер. Взгляд его желтых глаз обежал все уголки комнаты,
как затравленный зверек в.поисках спасительной щели. Он уви¬
дел меня, но отвел глаза в сторону.
— Это вопиющее безобразие, — произнес его сочный голос.
Но движения тощего старого туловища были .бесконечно сми¬
ренными, когда он медленно шел по комнате на полусогнутых
ногах.
— Профессор, только не пытайтесь мне рассказать 6 том, как
о вас позаботится Керч. Керчу придется основательно побеспо¬
коиться о себе самом. Кстати, как вы стали профессором? Про¬
фессор чего? Профессор по абортам?
Восковое лицо Саламандера было настолько бескровным и
прозрачным при свете лампы, что казалось, сквозь * эжу видны
кости черепа.
— Профессор оккультных наук, — сказал он извиняющимся
TQHOM.
341
— Вы больше не занимаетесь медициной?
— Эту профессию я оставил несколько лет назад.
— Я не говорю о незаконных операциях. Об этом мы на вре¬
мя забудем. Занимались ли вы хирургической деятельностью в
"последнее время?
— Вы прекрасно знаете, что я осматривал голову Джэнки,
когда вы ворвались ко мне. Я бы не назвал это хирургической
работой. Просто оказывал услугу своему другу, как это сделал
бы любой человек, понимаете? Однако предупреждаю вас, что
он нуждается в медицинской помощи, поскольку у него, воз¬
можно, была небольшая контузия.
— Он получает такую помощь. Кроме Джэнки, вы никого не
лечили в последнее время?
— Конечно нет, — сказал старый человек. — Повторяю, что
я больше не являюсь медицинским работником. В течение мно¬
гих лет я занимался исключительно духовными недугами чело¬
вечества.
— Так, так. Уэзер, вы раньше где-нибудь видели этого
типа?
' — Я видел, как он работал над госпожой Уэзер в гостинице
«Уайльдвуд*. Я слышал, как он сказал Кбрчу, что не может ее
спасти.
— Он лжец! — визгливо крикнул Саламандер. — Вы пытае¬
тесь сфабриковать на меня дело!
— Все так говорят. Но сам я руководствуюсь фактами. Фа¬
кты не лгут, если их внимательно изучить. Сколько швов вы
наложили ей на лицо и шею?
— Не знаю, о чем вы говорите.
— Профессор, бросьте. На лице госпожи Уэзер сохранились
следы швов.. В нашем распоряжении окровавленные обрезки
кетгута, которые вы утром выбросили в корзину. У нас есть
свидетель. Что вам еще нужно — цветной фильм?
Лицо и тело Саламандера, казалось, еще больше съежились,
но он выглядел спокойным. Только чистые, тонкие руки бес¬
цельно двигались у него на коленях — словно слепые бледные
пауки — вверх и вниз по его бесплотным бедрам.
— Я никогда не отказываю в медицинской помощи постра¬
давшему, — наконец произнес он. — Госпожа Уэзер была моим
работодателем, в каком-то смысле. Мне сказали, чтр она серь¬
езно пострадала во время несчастного случая. Я сделал для нее,
что смог. Когда, несмотря на мой усилия, она умерла, я снял
швы, чтобы предохранить себя от преследований по обвинению
в медицинской деятельности без разрешения.
342
— Кто сообщил вам о несчастном случае? Кто . отвез вас в
«Уайльдвуд»?
— Господин Роджер Керч.
— Очень хорошо, — заключил Хэнсон. — Отведите его в
одну из новых камер, Рон. Позже мы получим от него полный
рассказ.
— Я требую адвоката, —. сказал' старый человек, когда его
выводили из комнаты. — Не думайте, что я не могу себе позво¬
лить нанять хорошего адвоката.
— Предоставьте ему адвоката, если он хочет, — сказал Хэнт
сон. — Обеспечьте всех адвокатами — каждому понадобится
адвокат. Сейчас мы его задерживаем в качестве свидетеля.
— Готовы ли вы теперь задержать Керча? — спросил:я.
— Готов. — Он вынул тяжелый автоматический пистолет из
кобуры под мышкой, проверил обойму и снова вложил его туда.
— Поехали.
— Вам лучше остаться здесь и обратиться к доктору Брушу.
— Поехали, — повторил я. — Если вы не возьмете меня в
свою машину, то я поеду вслед за вами на такси.
Он пожал широкими плечами и надел шляпу. Я застегнул
ремень, но не стал возиться с галстуком и засунул его в карман.
По дороге на улицу он спросил:
— Вы никогда-не устаете?
— Керч восстанавливает мои силы, — ответил я. — Он дей¬
ствует на меня как стимулирующее лекарство.
Мы поехали прямо на запад по бульвару, который тянулся
параллельно улице Мэйн. Движения здесь почти не было.
— У нас на Керча достаточно материала, чтобы дважды за¬
жарить его на стуле, — заметил Хэнсон. — Но есть еще некото¬
рые вещи, которых я не понимаю. Конечно, он приехал в город
с парой наемных убийц, чтобы прикончить вашего отца и про¬
ложить себе дорогу к его игральным автоматам, к этому жуль¬
ническому бизнесу. Но как, черт возьми, ему удалось втянуть в
это дело госпожу Уэзер? Она могла не отдавать ему клуба «Ка¬
тей». Как вы думаете, она все время работала на Керча? Что, он
с самого начала послал ее сюда, чтобы она вышла замуж за
Дж. Д. и проложила дорогу для него?
— Сомневаюсь. Нельзя быть в этом уверенным. Из ее слов
^ это не вытекало. Думаю, она приехала в город с моим отцом,
потому что у него были деньги и он старел. Керч узнал об этой
свадьбе и поехал вслед за ней. Он изучил обстановку, и это
навело его на блестящую мысль. Видите ли, Флорейн вшила
замуж за Керча много лет назад и не побеспокоилась о том,
343
чтобы с ним развестись. Возможно, он совершенно выпал из
ее жизни на длительный срок, и она практически о нем забы¬
ла, И вот тут он приехал в город.
— Теперь понимаю — шантаж. — Он бросил быстрый взгляд
по сторонам и проехал красный свет на скорости в пятьдесят
миль. — Но почему женщина с такой фигурой выходит замуж
за такое чучело?
— Он не всегда был таким. Думаю, в этом заключается ис¬
тинная причина того, почему он ее зарезал. Это ведь не прине¬
сло ему никакой выгоды.
— Убийство курицы, которая несет золотые яйца, да?
— Совершенно точно. Именно поэтому он нанял Гарланда,
чтобы тот убил моего отца. Тогда бы Флорейн могла начать нес¬
ти золотые яйца для него. В конечном счете ей было бы лучше
прийти к вам два года назад и обо всем рассказать. Не думаю, что
эти два года были для нее счастливыми.
— Вероятно, вы правы, — рассудительно заметил Хэнсон. —
Но я сказал вам, что получил указание оставить Керча в покое.
— Вы мне не сказали, кто отдал такое распоряжение.
— Мой начальник, но мысль эта принадлежала не ему. Он
получает указания из полицейского управления. Я понял, что
указание исходит от нового мэра, но не смог понять почему.
Аллистер проводил предвыборную кампанию на платформе ре¬
форм и утверждал, что собирается покончить с жульничеством.
Он говорил, что выкинет вашего отца из города. А затем, сразу
же по вступлении в должность, спустя всего неделю после смер¬
ти вашего отца, он начинает рпекать такую крысу, как Керч.
— Керч шантажировал и его.
Неужели? Чем же?
— Это вас не касается.
— Боюсь, вы не знаете, о чем говорите. Если бы Аллистер
не поддержал меня сейчас, я не cmoj; бы сделать то, что делаю.
— Ситуация изменилась. Забудете то, что я вам сказал об
Аллистере. Он — в порядке.
— Только один момент. Не думаю, что ему надо беспоко¬
иться, будто Керч может что-то с ним сделать. Песенка Керча
спета.
Он резко повернул направо на следующем светофоре, выехал
на автотрассу за чертой города, затем опять повернул налево, по
направлению к клубу «Катей».
Хэнсон запарковал машину на парковке клуба и быстро на¬
правился к задней двери. Я. следовал по пятам. Задняя дверь
оказалась незапертой, и он вошел в здание, держа пистолет в
344
вытянутой руке. Дверь кабинета была открыта, свет включен.
Керч сидел за письменным столом, его разбитая голова свисала
вперед, глаза закрыты. Небольшая темная дырка в центре лба
придавала лицу странное выражение .тревоги.
Но выражение лица Ке|рча теперь для меня не имело значе¬
ния. Для меня было важно другое: лежавшая на полу рядом с
кожаной кушеткой девушка, ее чистое хлопчатобумажное пла¬
тье с красным расползшимся пятном на левой стороне груди.
Мне пришлось повидать немало крови, но я никогда не отда¬
вал себе полного отчета в том, какая это потеря, когда кровь вы¬
текает из тела. Мысль, что она может быть мертва, пронзила
меня холодной волной и заставила броситься перед ней на ко¬
лени. Она еще дышала.
— Хэнсон, вызовите «Скорую». Скажите им,' пусть приезжа¬
ют немедленно.
— Конечно. — Он подбежал к телефону на письменном сто¬
ле и набрал номер.
Я разорвал платье на ее правом плече. Мне не хотелось об¬
нажать ее грудь перед ним, но пришлось.
Он положил телефонную трубку и присел врзле нее на кор¬
точки.
— Мне кажется, это не очень опасно. Слишком высоко^ что¬
бы задеть легкое, если только пуля, не срикошетила. Похоже,
задета ключица, но это не страшно.
— Как со «Скорой»?
— Сейчас будет.
— Проследите, чтобы о ней как следует позаботились, хо¬
рошо?
— Она свидетель, не так ли? — Он вынул большой чистьЩ
носовой платок из своего кармана и стал складывать его вдоль.
Через плечо он посмотрел на меня прищурившись. — Послу¬
шайте, это внучка Кауфмана? Эта девушка ваша приятельница?
— Больше чем приятельница. Если бы я не прцвез ее сюда,
ее бы не ранили.
— Что же произошло, черт возьми? Вы думаете, Керч выс¬
трелил в нее и покончил жизнь самоубийством? Нет, так не
могло быть. На его лице нет ожогов, нет и нагана. Что она де¬
лала здесь?
— Она привезла меня сюда сегодня утром. Когда Моффэтт
схватил меня, думаю, она побоялась спуститься с верхнего эта¬
жа. Потом услышала выстрел, от которого погиб Керч, и тогда
решила спуститься. Видимо, она узнала мужчину, который это
сделал.'
345
— Или женщину.
— Это рана от пули крупного калибра. Женщины не носят с
собой пистолеты сорок пятого калибра.
— Разве н<е носят? — Он закончил предварительную обработ¬
ку раны и поднялся. — Будем считать, что это был мужчина. Но
отсюда не следует, что она его знала.
— Может быть, и не следует, но она его знала. Знал его и я.
— Кого?
— Мужчину, который сделал это. Одолжите ваш пистолет.
— Я не могу этого сделать, Уэзер. Меня поражает ваше не¬
терпение.' За кем вы собираетесь охотиться с пистолетом?
— Бели бы я вам сказал, вы бы не поверили, а у нас нет вре¬
мени на споры. Я задержу его и голыми руками. Но пистолет
надежнее.
— Пистолет слишком надежен. Пяти трупов достаточно.
Я бросился к двери.
— Будет .лучше, если вы останетесь здесь, со мной, юноша.
— Идите к дьяволу! — Я покинул его и лежавшую без созна¬
ния девушку. Я хотел остаться с ней, но в городе был один че¬
ловек, который в этот момент интересовал меня больше всех.
Мацпша Карлы все еще была припаркована за клубом «Катей»,
и ключ был вставлен в систему зажигания. Я вскочил в машину
и понесся к домам Харви. Я не уступил дорогу «скорой», кото¬
рая обогнала меня, завывая и направляясь на запад.
Глава 21
Голоса, которые я услышал через тонкую дверь квартиры
Фрэнси Сонтаг,'подсказали, что я поспел вовремя.
— Я не буду молчать! — звучал ее раздраженный голос. Это
было похоже на главную роль из пьесы, которую я когда-то
видел.. — Ты не заставишь меня!
— Но .ты должна, — сказал мужской голос. — Пожалуйста,
не кричи. Тебя могут услышать.
— Я хочу, чтобы меня услышал весь город.
^ — Тише. — Его голос звучал сдержанно й приглушенно. —
Не закатывай истерику. Ты забываешь, что завязла в этом по
ущи.'Так же, как и я.
— Ну нет! Только не я! Я совершенно не знала, что проис¬
ходит. Ты мне даже не сказал, что они убивали моего брата
вчера ночью.
— Я не знал об этом...
■ i-i
346
— Ты сидел на своей костлявой заднице и позволил им убить
его. Ты хотел, чтобы он умер, разве нет?
— Послушай меня, Фрэнси. — Судя По мрачным нотам в
голосе, его терпение подходило к концу. — Откуда я мог знать,
что это был Джой?
— Ты мог бы поехать в «Уайльдвуд», когда мне позвонил этот
юноша. Ты был последней надеждой для Джоя и дюке не по¬
шевелил пальцем, чтобы ему помочь. — Ее голос то возвышал¬
ся, то ослабевал, когда она задыхалась.
— Я к этому не имею никакого отношения.. Он впутывался в
дела, которые были ему не по силам, и они его убили. И в лю¬
бом случае, что у него общего с тобой или со мной? Он был
бандит и убийца!
— Господин Алл истер! — злобно закричала она. — Ты-то
настоящий джентльмен! Ты просто ненавидишь бандитов!
И однако ты не стоишь мизинца моего брата. Он был ненат
стоящим мужчиной, а ты — просто болтун! За то, чтобы еще
хоть раз поздороваться с ним, я отдала бы все ночи, проведен¬
ные с тобой!
— Я думал, что ты меня любишь... — Голос Аллистера
смягчился, но было понятно, что эта покорность могла пере¬
расти во все что угодно. — Ты всегда говорила, что любишь
меня.
— Я, наверно, сошла с ума! Любить бессердечного лицемера
вроде тебя? Но, кажется, я прихожу в себя.
— Боюсь, ты только что сошла с ума. — Его голос звучал
теперь тускло и монотонно. — Ты единственный человек, ко¬
торый меня знает.
— Керч знает. Гарланд знает.
— Керч и Гарланд мертвы. В живых осталась лишь ты одна,
Фрэнси.
— Ты убил их? — Ее голос утратил презрительную напори¬
стость и зазвучал тонко и жестоко от страха. — Я в это не верю.
— Ты можешь верить, во что хочешь. Я дал тебе шанс, но
ты подвела меня. — Его голос стал неестественно вибрировать,
словно приближаясь к тому эмоциональному уровню, когда
опять станет возможным убийство.
Я попробовал открыть дверь. Она оказалась запертой. Двер¬
ная ручка слегка звякнула,'когда я снял с нее руку.
— Что это такое? — спросил он.
Отступив в глубину коридора, я левым плечом высадил
дверь. Они стояли в центре комнаты, как дети, которых пой¬
мали за запретной игрой. Он обернулся ко мне, держа-руку в
347
кармане пиджака. До того как я подлетел к нему, женщина
схватила его за руки сзади. Он старался освободиться, но это
была крупная женщина, и ее хватка оказалась крепкой. Она за¬
владела пистолетом, и он прекратил борьбу.
Аллистер попытался изобразить на лице улыбку и сделать
вид, будто ничего не произошло.
— Привет, Уэзер, — произнес он неуверенно.
Мне не понравился звук его голоса. Мне казалось, что его
напряженное тело издает кисло-сладкий запах пороха. Но я
подошел вплотную к его лицу, искаженному кривой улыбкой,
и вынул конверт из его бокового кармана. Он вздрогнул и от¬
шатнулся, как будто его защекотали. Мне захотелось ударить
его, но я сдержался. Насилие могло разрушить остатки челове¬
ческого достоинства, которые сохранялись в его позе и улыбке,
и превратить его во что-то столь отвратительное, что мне было
бы противно, на него смотреть. Кроме того, я боялся потерять
контроль над собой: зарычать, как собака, или заплакать, как
ребенок,, или начать рвать на себе волосы.
Женщина отошла от нас, держа в руке тяжелый автома¬
тический пистолет. Она еще не вполне оправилась после раз¬
говора с Адлистером: лицо сохраняло зеленоватый цвет, а в
глазах застыло выражение страха и смертельной сосредоточен¬
ности.*
— Советую вам пойти на кухню и налить себе стакан воды, —
сказал я. ,
Она-вопросительно посмотрела на пистолет в своей руке.
~ Не беспокойтесь, я с ним справлюсь.
Я никогда не видел, как осужденный покидает помост, если
казнь не состоялась, но, видимо, у него бывает именно такая
походка; какую продемонстрировала мне Фрэнси Сонтаг: мед¬
ленные, неуверенные шаги и взгляд в себя, взгляд, в котором
застыла смерть.
Я открыл конверт, на котором была напечатана фамилия Ал-
листера. Он сделал неожиданный рывок, чтобы вырвать его у
меня, но двигался не очень уверенно. Я оттолкнул его ладонью,
он упал на диван лицом вниз, коснувшись коленом пола.
Почти все письма в объемистом конверте были адресованы
Фрэнси Сонтаг в чикагскую гостиницу. 24 марта 1944 года —
«Дорогая моя Фрэнси! Твое письмо — сладостное утешение...»
25 марта 1944 года — «Моя сладкая любовь! Я часами лежал,
размышляя...» 26 марта — «Любимая Фрэнси! Сегодня — годов¬
щина нашей любви. Как раз год назад...» 27 марта — «Плоть
моей плоти;..» 29 марта — «Единственная моя любовь... '
Последнее письмо, отпечатанное в двух экземплярах на тол¬
стой фирменной бумаге, было адресовано судье Эрнсту Саймо¬
ну. Обе копии были подписаны: «Фримэн Аллистер», но дата
не была проставлена. Оно начиналось:
«Дорогой судья Саймон, я не могу больше выносить воспо¬
минания о совершенном мною преступлений, о несправедли¬
вости, которую я совершил. Пишу это в большой спешке, но
с глубокой искренностью, чтобы исправить, что можно, перед
обществом, чей наиболее священный закон я нарушил. Рассчи¬
тываю не на милосердие, а только на справедливость. Это не
является оправданием моего преступления, но я и не ставлю
так вопрос. Я был чрезмерно тщеславным существом, и гор¬
дыня исказила мои представления о морали.
Но — долой колебания. Это признание, а не покаяние. Ве¬
чером 3 апреля я стрелял и убил Дж. Д. Уэзера, жителя этого
города. Убийство было совершено из окна на втором этаже пу¬
стующего кабинета в здании Мэка. Это было преднамеренное
преступление, заранее запланированное и подготовленное. По¬
сле преступления я выбросил оружие, револьвер «смит-и-вес-
сон», в канализацию на улице Мэк. Затем сел в свою машину, и
поехал домой. Г-н Уэзер был препятствием для, моих полити¬
ческих планов, и мотивом для efo убийства послужило моё пб-
литическое честолюбие.
Я пишу Вам об этом потому, что не могу больше выно¬
сить это бремя на своей совести. Хочу, чтобы меня, судили и
наказали за мое преступление. Только тогда моя .душа Обретет
покой.
Постарайтесь не думать слишком дурно о своем'Старом друге».
Миссис Сонтаг вернулась из кухни до того, как я закрнчил
чтение письма. Она двигалась неуверенно, как Посетитель, в
больничной палате, и, казалось, была удивлена спокойствием,
царившим в комнате.
— Что вы думаете с ним делать? Собираетесь вызвать по¬
лицию?
Я положил письма на стол позади себя.
— Вы торопитесь?
— Он собирался меня убить, разве не так? Я три года по¬
тратила, массажируя этого индивида, стараясь превратить его
в подобие человека. И что же? Он в конце концов пытается
меня убить!. — Казалось, каждое ее слово — плевок в.мужчи¬
ну, сидящего на диване.
349
— Я намерен позвонить в полицию. В письме говорится, что
он хочет, чтобы его судили и наказали за преступление.
— Очень хорошо. Я все думала, что же делать. Я могу подо¬
ждать. — Она воткнула сигарету в длинный красный мундштук,
прикурила ее от настольной зажигалки и присела в плохо осве¬
щенном углу комнаты. Цвет лица ее несколько посвежел, но она
все еще выглядела довольно увядшей. Она курила, глубоко за¬
тягиваясь.
Аллистер сидел и смотрел мне в глаза.
— Я написал это письмо по принуждению. Оно никогда
не будет признано подлинным. Я написал его на своей пи¬
шущей машинке под диктовку и подписал под дулом пи¬
столета.
— Это похоже на вас. К тому же, может быть, у вас с Кер-
чем одинаковый стиль. Вы оба пользуетесь громкими словами,
не вкладывая в них никакого смысла.
— Это письмо не имеет ценности. Я юрист и знаю, о чем
говорю. — Голос его звучал авторитетно, и я поразился, как
быстро он оправился. Я спрашивал себя, что он успел сделать,
лежа на диване вниз лицом.
— Бы совершили убийство, чтобы заполучить это письмо, —
сказал я. — Оно принесет вам большие неприятности, когда
показания миссис Сонтаг подкрепят его содержание. И когда
обнаружится, что пуля в голове Керча соответствует оружию,
которое вы пртенили.
На: это он дал бойкий ответ:
— Застрелив Керча, я сослужил службу обществу. Он оказал
сопротивление при аресте, и,, как глава городской администра¬
ции, я был обязан выполнить предписания закона.
-- А Гарланд, находясь в бессознательном состоянии, тоже
оказывал вам сопротивление?
— У вас .нет доказательств того, что Гарланда убил я. У вас
вообще нет никаких веских доказательств против меня. Если
даже она попытается дать показания, то они будут аннулирова¬
ны до моральным соображениям.
— Моральные соображения! — взвизгнула она из своего
угла. — В моей жизни существует только одна вещь, которой
я стыжусь. Это вы. Я упеку, вас на электрический стул, госпо¬
дин Моралист.
Цри этом показное спокойствие его лица нарушилось, и он
показал зубы; ,
v.'TTi ftcjiH пропаду я, то пропадешь и ты, Ты не. можешь'рас-,
сказать обо мне, не признавшись в соучастии.
350
— Потому что я знала, что тот револьвер ты взял у Джоя? Не
смеши меня!
— Вам следует почитать протоколы, Аллистер. Любой суд
присяжных признает за ней право защищать своего брата. Во
всяком случае, воздержаться от того, чтобы выдавать его поли¬
ции. Особенно теперь, когда его нет в живых.
Он мгновенно и, надо сказать, весьма искусно изменил
тактику.
-г- Послушайте, Уэзер, эта женщина не играет тут большой
роли. Сама по себе она ничего не сможет сделать. Насколько я
понимаю, вы намерены остаться здесь и унаследовать финан¬
совые интересы своего отца...
— Никаких сделок. Я буду вести свои дела чисто.
— Понятно. — Он сделал новый поворот. — Это я и имею в
виду. Если мое имя втопчут в грязь, то муниципальная рефор¬
ма безнадежно пострадает. Вчера вечером мы договорились ра¬
ботать вместе, Джон.
— Не называйте меня Джоном.
— Простите. Я поступил неправильно. Я это признаю. Но
плохими оказались мои средства, а не цели. Я убил вашего от¬
ца — это звучит ужасно, не правда ли? Но я сделал это, потому
что искренне верил: это послужит общему благу. Я искренне
раскаялся в своем преступлении, о чем свидетельствует это
письмо...
— Вы написали его под дулом пистолета.
— Позвольте мне, пожалуйста, закончить. Я извлек массу уро¬
ков, Уэзер. Я узнал, что цели никогда не оправдывают средства,
потому что в таком случае цели определяются самими средства¬
ми. Разве мы не можем вместе потрудиться для достижения доб¬
рой цели?
Он говорил четко и быстро, подчеркивая свои слова выра¬
зительными движениями рта и ноздрей. Но для меня они зна¬
чили не больше, чем слова, зачитанные из словаря в алфавит¬
ном порядке.
— Поберегите свое красноречие для присяжных заседателей, —
сказал я ему. — Через несколько минут вы уже сами поверите
своему рассказу. Вот почему люди вашего пошиба так. опасны,
Аллистер. Вы можете заставить себя поверить во что угодно.'
— Я сказал вам, что признаю свои ошибки...
— Послушайте для разнообразия, что скажу я. Вы связывае¬
те себя с благим делом, а это значит, что ваше тщеславие при¬
обретает привкус святости. Вы можете убедить себя в том, что
трудитесь ради высокой цели, ради цели столь возвышенной,
3S1
что это ставит вас над законом. Вы убили человека, но не счи¬
таете себя убийцей. Вы политический убийца, убивший в инте¬
ресах создания хорошего правительства, и сами же возглавили
это правительство.
— Вы попали в точку, — произнесла женщина. — Когда что-
то делает он сам, то думает, что это не мерзость.
— Почему я должен слушать ее ругань?
— Достань себе палочку-выручалочку, господин Аллистер^
Паллистер. Ты не можешь даже лечь в кровать с женщиной, не
сделав вид, что склоняешь колени у алтаря.
Он сделал движение в ее сторону.
— .Ты обливаешь грязью все святое!
— Грязью! — Она плюнула. — Грязь — это ты! — Она поше¬
велила рукой с пистолетом, и на мгновение комната замерла,
замолкла, как сама вечность.
— Может быть, вам лучше опять пойти на кухню? — заме¬
тил я. — Нам надо еще кое о чем поговорить.
— Я имею право находиться здесь, так? Это мой дом.
— Идите на кухню. И будет лучше, если вы отдадите мне
пистолет.
— Нет, я его не отдам. Это волосок, за который я уцепи¬
лась. — Она медленно поднялась и вышла из комнаты, пре¬
зрительно раскачивая бедрами.
— Вот чем кончается дело, когда начинаешь убивать людей, —
сказал я. г- Ей вы больше не нравитесь.
Он повернул голову и проводил ее взглядом. Она прошла на
кухню, села там на стул и положила револьвер на стол, напро¬
тив себя. Когда он снова заговорил, то голос его звучал совсем
иначе, приглушенно.
— Кажется невероятным, — промолвил он, — чтобы я попы¬
тался кого-то убить. А убил троих. И ведь все зря.
— Зря убили?
— И убивал зря, и все остальное... Мне — крышка. Уже че¬
тыре года назад я был конченым человеком. Тогда же мне надо
было покончить и с собой, и со всеми этими делами.
— Что произошло четыре года назад?
Он посмотрел на меня и попытался улыбнуться, но лицо
отказывалось ему повиноваться.
— Я не могу вспомнить. Вы не поймете, даже если я попы¬
таюсь рассказать об этом. Думаю, это была война.
— Все мы'побывали на войне.
— Я на войне не'был. Меня не взяли, вот в чем загвоздка.
Я попытался попасть в армию после Перл-Харбора, но не про-
3S2
шел медицинскую комиссию. Они признали у меня психонев¬
роз. Потом от меня отказалась жена.
— Это можете пропустить.
— Но это важно. У нее появились дурацкие идеи о наслед¬
ственности, и она сказала, что не хочет рисковать и рожать от
меня детей. Мы были женаты всего два года. Я женился поздно
и любил жену.
— Но теперь вы ее больше не любите?
— Теперь я никого не люблю, — произнес он погасшим го¬
лосом. — И меньше всего самого себя. Вы никогда не повери¬
те, каким я был, Уэзер. Согласно моим представлениям, я был
хорошим человеком. Верил в правду и справедливость, и, Гос¬
поди, я дрался за эти идеи! — Но слова слетали с его губ с ка¬
ким-то нереальным акцентом, как обрывки давно забытого им
языка. — Десять лет я боролся за эти идеи, а потом все полете¬
ло к чертям собачьим. Я обнаружил, что мне больше не нравят¬
ся люди. А в сорок втором году зарезали мой доклад. Я был
помощником прокурора, и прокурор поручил мне провести
здесь расследование деятельности полицейского департамента.
Вместе с выделенными мне для этого сотрудниками я потратил
на эту работу восемь месяцев и подготовил доклад объемом в
тысячу пятьсот страниц, документально показывающий злоупо¬
требления и содержавший программу необходимых реформ.
И только три человека познакомились с этим докладом. Про¬
курор, Сэнфорд и ваш отец. Мне всегда казалось, что я неуда¬
чник. И меня это убивало. Десять лет работал для других людей,
для общественного блага, и из этого ничего не вышло. Тогда я
решил позаботиться о самом себе. Решил добиться поста губер¬
натора штата.
Я бросил работу у прокурора и выставил свою кандидатуру
на выборах сорок третьего года в совет. Я пользовался репу¬
тацией честного человека, и они боялись меня. Они исполь¬
зовали в голосовании против меня мертвые дущи, нерожден¬
ных детей и иностранцев. Они мне угрожали и избивали моих
сторонников, дырявили бензиновые баки в их машинах. Ваш
отец рассмеялся мне в лицо, когда я встретился с ним после
выборов. Он сказал мне, что такого живодера, как я, никогда
не изберут в этом городе. Но он меня боядся.
— У него были для этого причины, — вставил я.
Было странно сидеть в одной комнате и разговаривать с че¬
ловеком, который убил моего отца, а еще более странным было
отсутствие у меня каких-либо положительных или отрицатель¬
ных эмоций. Один из них был веселый циник, а другой — тор-
12 Р. Макдональд «Беда преследует меня»
353
жественный циник, каждый — частично хорош и частично плох.
И тот, который был более опасным, убил другого.
— Тогда таких причин не было, — возразил Аллистер. —
Тогда мне и в голову не приходило убивать его. Я цросто пред¬
ставляя для него политическую угрозу. В этом городе есть и
хорошие люди, Уэзер, и они поддержали меня. Никогда я не
был сильнее, чем на следующий день после выборов, когда
они увидели, 'как я проиграл и насколько всесторонне был
задействован политический механизм,-чтобы не пропустить
меня. На следующий год честная часть городского правитель¬
ства уговорила меня баллотироваться в мэры в противовес кан¬
дидату, которого поддерживали Сэнфорд и ваш отец. Тот кан¬
дидат был ничтожеством, но его поддерживала политическая
машина, и шансы у нас обоих были примерно равными. Од¬
нако я думал тогда, что могу выиграть, пока они не докопа¬
лись до моих отношений с... ней. — Он кивнул в сторону кух¬
ни. — Я допустил страшную ошибку, спутавшись с ней.
— Начался шантаж?
— Не вообще, а политический шантаж. В руки вашего отца
попали некоторые из ее писем. — Он понизил голос, чтобы она
не слышала. — Думаю, письма выкрал ее брат или она сама их
продала. Как бы там ни было, но ваш отец собирался их опуб¬
ликовать, и это погубило бы мою политическую карьеру. Теперь
вам понятно?
— Понятно, — сказал я утвердительно. — Поэтому вы реши¬
ли прикончить его.
— Я не пытаюсь оправдываться. Стараюсь объяснить, как это
'произошло. Речь шла не только о письмах. Годы разочарований
слились воедино, а письма были лишь последней каплей, пе¬
реполнившей чашу. Что бы я ни пытался сделать, он становил¬
ся поперек. Этими письмами он собирался опозорить меня на
весь город, на весь штат: Я не мог этого вынести.
— Вы немного оттянули развязку. Теперь вы оказались в еще
более тяжелой, роковой ситуации. Что случилось с письмами^
когда цы его застрелили?
Он взглянул на стол.
—' Это те самые письма.. Я не знаю, как они попали к
Керчу.
— Мне кажется,, я это знаю, — сказал я, подумав о Флорейн.
Уэзер. — Вы думали, что устроили ловушку для Дж. Д., а на
самом деле готовили ее для самого себя.
— Я понял это в ту же ночь; когда убил его. С тех пор это
постоянно висит надо мной...
— Ясное дело. Но давайте обратимся к деталям. Вы хоро¬
ший стрелок, и, возможно, у вас есть собственный пистолет.
Но вы проявили достаточно осторожности и не воспользова¬
лись им.
— Я не хочу об этом говорить, — произнес он,
— Хорошо. Тогда говорить буду я. У вас был пистолет, ко¬
торый нельзя было связать с вашим именем, старый «смит-и-
вессон», который Джой Солт украл в магазине подержанных
вещей. Его сестра передала вам другой пистолет вчера вечером,
не так ли? Я не сразу раскусил, в чем тут дело, но наконец
меня осенило. Когда у вас появилось оружие, то возник вопрос
о месте .и времени. Вы не знали, что пара наемных убийц
Керча тоже охотилась за ним. Вы устроили ему засаду, про¬
никнув в пустой кабинет в здании Мэка. Вы открыли окно,
выходившее на тротуар, по которому он обычно проходил, и
стали его там поджидать, держа револьвер наготове. В этот
момент ваш план сорвался, и западня для него обратилась в
ловушку для вас обоих.
— Да. — И это было все, что он сказал. Его словарный
запас иссяк.
— Человек Керча, Гарланд, увидел вас в окне. Может быть,
он подумал, что вас нанял мой отец, чтобы пристрелить его и
Расти Джэнки. Но что бы он ни думал, он решил заняться вами.
Обогнул угол и вошел в здание со стороны улицы^Мэк, чтобы
напасть на вас сзади. Должно быть, вы убили моего отца до
того, как он добрался до вас. Расти Джэнки, который седел за
рулем в машине Гарланда, был еще недалеко и услышал, как
прогремели два выстрела. Гарланд накрыл, вас в кабинете прак¬
тически в момент вашего выстрела.
— В коридоре. Это было ужасно...
— Еще бы. Это был ужасный момент, который растянулся на
два года и все еще не закончился. Потому что Гарланд ловко
оценил открывшиеся возможности. Он понял, кто вы такой и
что вы сделали. Он отвез вас к своему хозяину и рассказал ему,
что произошло. Ваш рассказ, должно быть, очень понравился
Керчу. Он избавился от моего отца, не замарав рук, и поймал
на крючок вас и весь город. . Когда вы выиграли на выборах, и
приступили к обязанностям мэра, то стали человеком Керча и
возглавили администрацию Керча.
— Я не мог поступить иначе, — проговорил он сдавленным
голосом, окинув взглядом комнату, как будто все двери, в ко¬
торые ему пришлось входить с течение двух последних лет, за¬
хлопнулись и были заперты на замок.
355
— Вы могли отказаться от такой роли. Могли снять свою
кандидатуру перед выборами. А когда победили на выборах,
вполне могли подать в отставку.
— Ничего подобного. Я должен был выполнять его прика¬
зания. У него находилось письмо, которое он заставил меня
написать судье Саймону. Полицейские нашли мой револьвер
в сточной яме, куда я его бросил. Он заставил Джоя Солта и
Фрэнси поклясться в том, что они достали его для меня...
-Як этому не имела никакого отношения! — Фрэнси Сон-
таг неслышно вышла из. кухни и стояла в дверях комнаты.
Аллистер обернулся к ней.
— Джой сделал это! Тогда он работал на Керча.
— Так вот почему ты позволил убить его прошлой ночью?
Поэтому, да?
— Я говорю тебе, что я не знал...
— Хорошо, — громко сказал я. — У Керча было ваше призна¬
ние и два свидетеля. Это были не очень хорошие свидетели, но
годились, чтобы до смерти запугать вас. Это объясняет, почему
вчера вечером мне оказалось так легко с вами договориться. Если
бы вам-удалось заставить кого-нибудь другого застрелить Керча,
то у вас появился бы шанс выйти сухим из воды. Но вы слишком
торопились и повторили свою ошибку. Вы обратились за писто¬
летом по тбму же адресу — к миссис Сонтаг и ее брату.
— Попробуйте это доказать! — заявила женщина.
Я пропустил ее слова мимо ушей.
— Какое-то время после этого обстановка, кажется, скла¬
дывалась в вашу пользу, но вы ничего не могли предпринять
и лишь выжидали. Вы опасались действовать, пока не выяс¬
нится, что происходит. Было, конечно, тяжело пассивно вы¬
жидать — и тут госпожа Сонтаг передала вам мое сообщение
из гостиницы «Уайльдвуд».
—: Он попал в переплет! — произнесла женщина. — Недавно
я видела. Джоя в морге. Он был красивым юношей, но видели
бы вы. его с залепившей глаза грязью.
— Я его видел.
— И этот человек позволил им убить его. Разве не так, Ал-
листер-Йаллистер? Сегодня утром он набрался наглости про¬
сить меня не говорить вам о том, что я передала ему ваше
сообщение.
. — Вы вели себя осторожно, не правда ли? — продолжал я. —
Вы подумали, что у вас появился шанс. Когда я сказал, что Солт
мертв, этот шанс стал более реальным. Вы бросились в «Уайль-
двуд» и обнаружили там оставленного мною Гарланда, который
356
лежал на полу без сознания. Он был последним свидетелем про¬
тив вас. Или предпоследним. И вы задушили его. Затем вернулись
в город, захватили с собой Хэнсона й отправились еще раз туда
же, чтобы обнаружить его труп.
Но оставался Кёрч. С ним было труднее всего. У него было
доказательство, которое позволило бы отправить вас на элект¬
рический стул. Это доказательство находилось в клубе «Катей».
Даже если бы. вы убили его, то не смогли бы заполучить это
доказательство. И неудивительно, что ваши нервы сдали, когда
я вас встретил в полицейском участке. А когда дал комбинацию
цифр сейфа, то вам это показалось манной небесной. Это воз¬
вратило вам уверенность, не правда ли?
— Неоправданную уверенность, -—'уныло заметил он. — Я за¬
шел слишком далеко.
— Вы зашли слишком далеко несколько лет назад. Когда вы
отправились в клуб, чтобы пристрелить Керча, вы уже были
настолько оторваны от общечеловеческих норм, что.представ¬
ляли опасность для любого живого существа. Все они превра¬
тились в ваших врагов. Так или иначе, но Керч должен.был
погибнуть, и никто не пожалеет о нем. Но, прикончив его, вы
допустили еще одну, серьезную ошибку. Спустилась Карла,
чтобы посмотреть, из-за чего началась стрельба. Раньше она
относилась к числу ваших друзей, но теперь ее появление оз¬
начало для вас лишь одно — она тоже должна была умереть.
Убивать людей становилось все более легким занятием — поч¬
ти что развлечением...
— Не хочу больше слушать об этом! — В его голосе прозву¬
чала настоящая мука, и впервые я испытал к нему чувство, бли¬
зкое к жалости. Его мечты о власти полностью развеялись, и он
предстал обнаженным и жалким.
— Я почти закончил свой рассказ, как, впрочем, и вы. Кар¬
ла не погибла, Аллистер. Она займет место свидетеля на вашем
судебном процессе. Но вы не поняли, что поставили перед со¬
бой дикую цель. Забрали нужные вам бумаги и покинули по¬
мещение. Оставшиеся в обойме патроны не давали вам покоя.
Почти все ваши враги были уничтожены, кроме Фрэнси, и она
знала достаточно, чтобы пригвоздить вас к позорному столбу.
Хотя пуля могла бы успокоить и ее. Начинало казаться, что пуля
может решить любую проблему в нашем подлунном мире. По¬
этому вы решили нанести прощальный визит Фрэнси.
— Верно, это прощальный визит, — сказала она, — но не для
меня. Я все прочитаю в газетах в тот день, когда тебя отправят
на электрический стул. Мне будет над чем посмеяться.
357
Он сидел, как будто проглотил аршин, приступы дрожи про¬
бегали по его телу, то нарастая, то ослабевая.
— Уберите ее от меня, — выдавил он.
— Когда сочту нужным.
— Что вы собйраетесь делать?
— Не знаю. Вы не должны были прикасаться к вещам, кото¬
рые мне дороги. Если Карла погибнет, вы мне заплатите за это.
— Я уже давно плачу — страданиями, Два года испытываю
муки.
— Только послушайте его! — язвительно заметила Фрэнси. —
А раньше он приходил сюда и хныкал у меня на коленях.
— Заткнись! — Я вдруг понял, что ничего не смогу сделать
для Дллистера. И никто не сможет для него сделать ничего —
-кроме как прервать его жизнь; и, возможно, это будет для него
одолжением..
— Это касается только его и меня, — заявила она.
— Я так не думаю. Но все равно заткнись!
— Собираетесь вы вызвать полицию?
— Да, сейчас. Где его револьвер?
Она вынула его из кармана, держа вне моей досягаемости.
— Он будет у меня. Так мне спокойнее.
— Пусть будет так. Вы умеете с ним обращаться?
— А вы как думаете?
— Тогда держите его на мушке. Где тут телефон?
— Рядом с дверью на кухне.
Я оставил их вдвоем и позвонил в центральную больницу.
После паузы к телефону подошел Хэнсон.
— Говорит Уэзер. Я нахожусь в жилом доме Харви, в квар¬
тире госпожи Сонтаг. Я буду здесь вас ждать.
— Почему, черт возьми...
— Нужный вам человек находится здесь же.
— Какой человек?
—Аллистер. Он готов сознаться в убийстве моего отца и еще
в нескольких убийствах.
В трубке я услышал его участившееся дыхание.
— Фримэн Аллистер? Нет ли тут какой ошибки?
— Никакой ошибки нет. Вы придете? Мне начинает надое¬
дать его компания.
— Сейчас же еду,.— быстро произнес он.
— Не бросайте трубку. Как чувствует себя, девушка?
— Я ждал, надеясь, что она придет в сознание, чтобы пого¬
ворить с ней, но" она пока' без сознания. Доктор говорит, что
скоро очнется. Она будет в порядке.
358
— Вы уверены?
— Да, она в надежных руках.
— В какую ее поместили палату?
— На двоих.
- — Послушайте меня. Это очень важно, и прошу вас сделать
это сейчас же. Переведите ее в отдельную палату и приставьте
специальную медсестру...
— Я не могу этого сделать, если вы не ее родственник.
— Сделайте это для меня. Я ее родственник.
— О, дьявол...
— Я собираюсь на ней жениться, понимаете? — Я повесил
трубку.
Трубка опустилась на аппарат одновременно с треском на¬
подобие взрыва. Это было совпадение, взрыв произошел в дру¬
гой комнате. Я вбежал туда и увидел Аллистера на полу; и над
ним стояла женщина. У него тоже появилась на лбу дырка, как
глаз циклопа, темно-красное отверстие, из которого сочилась
кровавая жидкость.
Я перевел взгляд с его безжизненного лица на лицо женщи¬
ны. Ее темные глаза выражали восторг.
— Ну, что? — произнесла она.
— Убийства — такая же заразная вещь, как тиф, правда?
— Самозащита не считается убийством, — начала она объя¬
снять.
Я резко отвернулся от нее, чувствуя себя так, словно провел
уже много часов в этой комнате с мертвецом на полу и с его быв¬
шей любовницей, стоявшей над ним с покачивающимся в руке
пистолетом. Пять убийств — много, а шесть — слишком много
для меня. Я чувствовал себя уставшим, больным и старым.
Я раскрыл окно и высунулся наружу. Недомогание, которое'я
почувствовал, было не только физическим, но и духовным; каза¬
лось, весь мир сошел с ума. Открывшаяся за окном улица — го¬
лая, если не считать грязных остатков недавнего снегопада, —
выглядела, несомненно, реальней и надежней. Но если бы из-за
угла появилась армия крыс и прошла бы по улице перед жилым
домом Харви, я бы нисколько не удивился.
Город был мерзким, слишком мерзким для такой девушки,
как Карла. Слишком мерзким даже для мужчин и женщин, ко¬
торые его сделали таким, для Керча и Дж. Д! Уэзера с его же¬
ной, и для Аллистера, и Гарланда, и для Джоя Солта. Если
Карла и я решили что-то создать для себя — а это само по себе
нелегко сделать, — то нам надо удрать из этого города. Я знал,
нто, когда ее плечо заживет, она с этим согласится.
359
Но, с другой стороны, сам я не был уверен, что смогу на это
пойти. У меня открылась возможность остаться здесь, в лапах
чудовища. Вряд ли я годился для такого дела; в одиночку не
смог бы выполнить выпавшую на мою долю задачу. И вообще
в США 1946 года невозможно было построить город Божий. Но
можно соорудить 4то-то получше, чем организм, пожирающий
тела и души человеческие. Можно построить город для людей.
Но перед тем как решить, уезжать или оставаться, я должен
поискать здесь хороших людей. Таких Дж. Д. Уэзеров, которых
уважают люди, таких Кауфманов, которые живут в реальном
мире* а не в плену утопических иллюзий, таких Сэнфордов,
которые усвоили уроки истории, таких Аллистеров, которые не
сломались. Поискать людей, жаждущих и готовых отстаивать
нечто большее, чем сытная еда, женщина, способная утолить
похоть, и власть над себе подобными. Десять раундов борьбы в
одиночку утомили меня. Но рядом с хорошими людьми я смо¬
гу выдержать и семьдесят пять раундов.
Далеко на.улице показалась, завывая сиреной, черная по¬
лицейская машина. Я оперся обеими руками о подоконник и
втолкнул себя обратно в комнату. Женщина все еще стояла над
телом.
— Он был странным человеком, — сказала она. — Я часто
хотела убить его. И вот теперь я решилась. Я сделала это.
Пистолет выскользнул из ее руки и сверкнул на ковре. У обо¬
чины раздался скрип тормозов и звук захлопнувшейся дверцы.
Когда я посмотрел на лицо Фрэнси, на нем начало появляться
какое-то глубокое чувство: то ли жалость, то ли что-то еще.
Глава 1
С веранды, где ее просили подождать, Паула могла видеть
площадку для игры в гольф, которая примыкала к территории
госпиталя. На фоне отдаленного холма, еще зеленого после
зимних дождей, невысокого роста человек в выцветшем кос¬
тюме защитного цвета гонялся за невидимым мячом. Она на¬
блюдала за ним некоторое время и обратила внимание на то,
что он необычно обращался со своей клюшкой, будто бы учил¬
ся играть в гольф одной рукой.
Может быть, он еще и левша.
Она забыла об одиноком игроке, когда услышала за спиной
шаги Брета. Он развернул ее к себе, сжав плечи крепко, почти
до боли, л стал всматриваться в ее лицо. В его спокойных гла¬
зах она увидела затаенное сомнение. Паула замечала это всякий
раз, когда приходила навестить его раз в неделю, чувствуя себя
неуверенно и потерянно, как родственник, которого пригласи¬
ли для опознания личности утопленника.
На самом же деле Брёт не изменился, только растолстел за
девять месяцев пребывания в госпитале. Это изменило форму
его щек и челюстей. Старая серая униформа стала для него
слишком тесной. Она никак не могла полностью освободиться
от впечатления, что этот Брет Тейлор — обманщик, который
ведет здоровый образ жизни вегетарианца, одевается в одежду
мертвеца и преуспевает за счет ее любви к покойнику. Она по¬
ежилась в его объятиях, а он еще крепче обхватил ее. Она не
имела права предаваться безумным фантазиям. Она должна воз¬
вращать его к реальной жизни. Она служит для него связующим
звеном с внешним миром и не должна забывать язык этого
мира. Но даже находясь в его объятиях, Паула чувствовала, как
у нее холодеет на сердце от пережитого ужаса. В первые мину¬
363
ты их встреч она всегда как бы скользила по тонкому льду, по
самому краю здравого рассудка. Она всеми силами старалась не
допустить, чтобы на лице отразились ее чувства.
Потом он поцеловал ее. Контакт был восстановлен, и эмо¬
циональное состояние уравновесилось. Потерянный человек
найден, и она — в его объятиях.
Санитар,- который сопровождал Брета до самой двери/ на¬
помнил о своем присутствии.
— Вы хотите остаться здесь, мисс Вест? Вечерами становит¬
ся довольно прохладно.
Она посмотрела на Брета с подчеркнутым уважением, это'
вошло у нее в привычку. Поскольку он был освобожден от при¬
нятия серьёзных решений, она разрешала ему принимать все
мелкие.
— Давай побудем здесь, — предложил он. — Бели тебе ста¬
нет холодно, мы сможем зайти в помещение.
Паула улыбнулась санитару, и тот удалился. Брет сдвинул два
шезлонга, и .они сели.
— А теперь дай мне сигаретку, — попросила она.
Пачка в ее сумочке была почти полной, но ей захотелось
закурить именно его сигарету. Помимо того, сигарета принад¬
лежала ему, что само по себе было уже важно, такой поступок
создавал иллюзию простоты и раскованности.
— Они всегда называют тебя мисс Вест, — заметил он, давая
ей прикурить.
— Поскольку это и есть моя фамилия...
— Но ведь это же йё настоящая твоя фамилия?
Какое-то время она опасалась взглянуть на него, боялась, что
его сознание опять помрачилось и он ее не узнает. Но наконец
спокойно и миролюбиво ответила:
— Нет, не настоящая. Я объяснила тебе, что начала работать
в Голливуде под девичьей фамилией. Свою фамилию по мужу
я использую только на чеках.
— Я забыл, — скромно отозвался он.
— Невозможно упомнить все. Я забывала даже номер своего
телефона.
— А я забывал даже, как меня зовут. Впрочем, моя память
улучшается.
— Я убеждаюсь в этом каждый раз, когда прихожу к тебе:
Как путешественник, сообщающий об открытом им новом
острове, он с гордостью произнес:
— Прошлой ночью я вспомнил Кераму Ретго.
— Правда?! Это самая большая новость за неделю.
364
— Для меня это — крупнейшая новость за весь год. Я вспом¬
нил все. И так отчетливо, что, казалось, все опять происходит,
наяву. Я увидел рисовые квадраты над гаванью npjiвспышке.от
взрыва. Вспышка была такой яркой, что просто ослепила меня.
Она ужаснулась его неожиданной бледности. На кончиках
волос появились крохотные капельки пота, и февральское сол¬
нце здесь было ни при чем.
— Дорогой, не говори об этом, если это мучительно.
Брет отвернулся и смотрел на лужайку, которая спускалась
от веранды к долине и была залита ярким солнцем. Она поду¬
мала, что окружающий покой, заставляет его потрясенный рас¬
судок видеть в нереальном свете все, что произошло на террасах
того японского островка.
Затянувшееся молчание было слишком тягостным, и она на¬
рушила его, сказав вслух первое, что пришло на ум:
— За обедом я съела фруктовый салат. Простояла двадцать
минут, пока попала в столовую. В «Гранте» готовят очень вку¬
сные салаты.
— Они по-прежнему кладут в него авокадо?
-Да.
— Готов поспорить, что ты не съела авокадо.
— Этот фрукт всегда был чересчур сытным для меня, — ра¬
достно произнесла она. Он опять все вспомнил.
— Нам давали салат из авокадо на обед в среду или в чет¬
верг. Нет, в среду, в тот самый день, когда я постригся.
— Мне нравится твоя короткая прическа. Нвсегда нравилась.
Явный комплимент смутил его.
— Во всяком случае, так удобно плавать. Я еще не говорил
тебе, что в четверг купался?
— Нет.
— Полагали, что я боюсь воды. Оказалось, нет. Я проплыл
весь бассейн под водой. Впрочем, я.быстро устал плавать в бас¬
сейне. Я бы много дал, чтобы опять поплескаться в прибреж¬
ной волне.
— Тебе этого действительно хочется? Очень рада.
— Почему?
— Ой, не знаю. Мне казалось, что ты ненавидишь море.
— Какое-то время я действительно не хотел о нем и думать,
но теперь все изменилось. Во всяком случае, мне не может не
нравиться Ла Жолла.
Слезы выступили у нее на глазах от переполнившей радости.
•Для нее Ла-Жолла имела лишь одно значение: там они ветре- •
-тились.
365
— Помнишь тот день, когда приплыли котики? — Паула
вздрогнула, произнеся слово «помнишь». Она всегда воспри¬
нимала его так, как воспринимают слово «видеть», когда раз¬
говаривают со слепым.
Брет резко наклонился вперед, его напрягшиеся мышцы на
плечах туго, натянули мундир. Не допустила ли я ошибку? — с
ужасом подумала она. £й было очень трудно балансировать
между необходимостью мягкого терапевтического поведения и
не поддающейся логическому контролю любовью к нему.
Но он ответил коротко:
— Мы должны будем вернуться в то время — и скоро. Ка¬
жется просто невероятным, что мы находимся всего в пятна¬
дцати милях от того места.
— Я знаю, что скоро ты сможешь поехать туда. Дела идут на
поправку.
— Правда, ты так думаешь?
— Ты и сам это знаешь.
— Иногда я чувствую себя совершенно нормально, — мед¬
ленно произнес он. — Мне просто не терпится вернуться к сво¬
ей работе. А потом в сознании возникает пробел, и мне кажется,
То) я откатываюсь назад. Задумывалась ли ты когда-нибудь над
тем, что такое абсолютный вакуум? Когда нет ни воздуха, ни
света, ни звука? Нет даже тьмы, нет даже тишины. Мне кажет¬
ся, что мой рассудок сталкивается со смертью, что я почти умер.
Она положила ладонь на его напряженные пальцы, вцепив¬
шиеся в подлокотник шезлонга.
— Ты очень даже живой, Брет; Ты отлично поправляешься.
Но его мрачная напряженность пугала ее, заставляла задумы¬
ваться. Что, если она уже не нужна ему? Что, если ему будет
лучше без нее? Нет, такого быть не может. Доктор много раз
говорил ей, что' она именно тот человек, который ему нужен,
что она является для него стимулом к жизни.
— Все это очень долго тянется, — сказал он. — Иногда я
начинаю гадать: вырвусь ли когда-нибудь отсюда? А иной раз
мне и не хочется покидать это место. Я похож чем-то на Лаза¬
ря. Он не смог обрести былого счастья, когда вернулся и попы¬
тался продолжить жизнь с того места, где она прервалась.
Ты де должен так говорить, — резко заметила Паула. —
Дорогой, ты не прожил еще и половины жизни. А болеешь
меньше года.
— Ауменя.такое чувство, как будто это тянется с доистори¬
ческих времен. — У него , сохранилось достаточно юмора, что¬
бы улыбнуться над собственным преувеличением.
36б’
— Забудь о прошлом! — воскликнула она импульсивно.
— Сначала мне. надо его вспомнить. — Он опять улыбнулся,
на этот раз невесело, но все равно это была улыбка.
— Ты уже начал вспоминать. Но надо подумать к о будущем.
— Я расскажу тебе, о чем больше всего думаю.
— О чем?
— Я думаю .о нас двоих. О .том, почему я не сдаюсь. Тебе,
наверное, тюке л о быть больничной вдовой.
— Больничной вдовой?
— Да. Должно быть, тяжело приходится женщине, муж ко-,.
торой находится в психлечебнице. Я знаю, что многие предпо¬
читают развод...
— Но, дорогой мой!.. — Было бы значительно легче пропус¬
тить это мимо ушей или обратить в шутку, но она решила со¬
хранить верность правде. — Брет, я тебе не жена.
- Он тупо посмотрел на нее.
— Ты сказала, что не пользуешься фамилией по мужу...
— Моя фамилия по мужу — Пэнгборн. Я говорила тебе, что
развелась с мужем.
Она наблюдала, как мужественность слетала с его лица*, и не
могла ничего придумать, чтобы помешать этому.
— Я думал, что мы поженились, — произнес он высоким, но
несильным голосом. — Я думал, что ты моя жена.
— У тебя нет жены. — Она не позволила себе сказать ничего
больше.
Брет судорожно искал какой-нибудь предлог, какую-нибудь
возможность смягчить охвативший его стыд.
— Значит, мы просто помолвлены? Но мы все-таки обвен¬
чаемся?
— Если ты согласен взять меня в жены. — Не было ни наме¬
ка иронии ни в каком уголке ее голоса и ума.
Он поднялся со своего шезлонга и нескладно стоял перед ней
с несчастным видом. Этот промах основательно его потряс.
— Думаю, тебе пора уходить. Поцелуешь меня на прощание?
— Я просто умру, если этого не сделаю.
Его губы были мягкими и неуверенными, и он обнимал ее
очень нежно. Потом торопливо ушел, как будто не смел оста¬
ваться с ней дольше после перенесённого унижения. Ей же по¬
нравилось, что он пошел к себе в комнату один, как любой нор¬
мальный мужчина, возвращающийся в свой номер в гостинице.
Но его ошибка шокировала и обеспокоила ее. На какое-то врет
мя он оказался у нее в руках, а потом выскользнул й удалился*
в такое место, куда она не смогла за ним последовать.*
367~
Глава 2
Заведующий Райт поднял руку и указал в сторону долины.
— Видите этого парня с клюшкой для гольфа?
Паула слышала слова, но их смысл не доходил до нее, Бй
казалось, что послеобеденное время повторяется, что встреча
с Бретом была всего лишь репетицией, подготовкой к заклю¬
чительной сцене. Маленький человечек в костюме защитного
цвета гонялся взад и вперед за невидимым мячом по склону
холма. Скоро. Брет придет на веранду, и они снова повторят
свои роли.. Но на сей раз ошибок не будет, не будет и горько¬
го прйвкуса в их разговоре. Она передаст ему хорошие вести
о Клифтере, и хоть раз они расстанутся на вселяющей надеж¬
ду ноте.
Затем Паула почувствовала дуновение холодного воздуха,
который вечерами всегда доносится из залива. Бодрящий ве¬
терок вернул ее к действительности. Брет уже приходил и
ушел,, и ошибку, которую он допустил, нельзя исправить
мечтами.
Райт опять нетерпеливо вытянул палец и указал вдаль. Гус¬
тые черные волосы на запястье его руки отливали на солнце
сталью.
— Вы егр видите, не правда ли?
— Простите, я не слушала. Боюсь, что я отключилась. Брет
считал, что мы женаты...
Доктор крякнул и пошевелился в шезлонге.
— Именно это я и пытаюсь объяснить. У парня с клюшкой
для гольфа довольно несложная проблема по сравнению с Тей¬
лором. Он потерял руку, и это вам не шуточки, но он может
обойтись без нее. Бму надо просто как-то перестроиться физи¬
чески. Он этим сейчас и занимается. Тейлору надо сделать то
же самое.
— Мне не совсем понятна аналогия.
-т- Тейлор предпочитает подавить в себе некоторые воспоми¬
нания, чем с ними жить. Он скорее останется совсем без рук,
чем будет отращивать новую руку. Но до тех пор пока он пода¬
вляет в себе воспоминания о прошлом, он не может нормально
приспособиться к настоящему. Прошлое и настоящее так пере¬
плетены, что невозможно отказаться от одного и не потерять
. контроля над другим. Утрата настоящего — это довольно точ¬
ное определение безумия.
Но он же не сумасшедший! — Слова протеста вырвались
автоматически.. ' -
368
Он обернулся к ней и улыбнулся, обнажив свои крепкие бе¬
лые зубы.
— Не надо так волноваться из-за слов, мисс Вест. Они все
относительны, особенно те, которые мы используем в психиат¬
рии. Думаю, что официальный его диагноз — травматический
невроз с симптомами истерии. Такое определение вам нравит¬
ся больше?
— Я не придаю большого значения словам. К тому же сло¬
ва — моя профессия. Но слово «безумие» звучит так безна¬
дежно...
— Не безнадежно. Но я не хотел создавать впечатления, что
Тейлор сумасшедший. Безумие — это юридический термин, и
с юридической точки зрения он не совсем в своем уме. Он бы¬
стро проходит проверки на сообразительность. Но плохо ори¬
ентируется в обстановке. Он, вероятно, мог бы выписаться хоть
завтра и прожить остаток своей жизни не хуже других.
— Он действительно сможет это сделать?
— Если ему не придется столкнуться с какой-нибудь серьез¬
ной, кризисной ситуацией.
— Но в его памяти, кажется, есть ужасающие провалы: В не¬
котором отношении его состояние сейчас хуже, чем было четыре
месяца назад. Тогда он не думал, что мы женаты.
— Такой поворот дела меня не удивил. Он сделал небольшой
шаг назад, чтобы получить возможность далеко шагнуть вперед.
Четыре месяца назад он не допускал возможности того, что он
женат.
— Он что, совсем не помнит своей жены?
— Не помнит, но вспомнит. Я его наблюдаю гораздо боль¬
ше, чем вы, и, честно говоря, меня не беспокоят эти времен¬
ные рецидивы. Он находится на грани полного выздоровления
и подсознательно понимает это. Его сознание борется против
такой перспективы всеми доступными средствами, ведет безна¬
дежную борьбу.
— Вы думаете, что он не хочет выздоравливать? Сегодня он
сам сказал что-то в этом роде:
— Почему он вообще-то заболел, как вы думаете?
— Разве это не очевидно? Он перенес два ужасных потрясе¬
ния, одно за другим, бомбежку и потом смерть жены...
— Ничего, что связано с разумом человека, не является очевид¬
ным. — В его тоне звучала профессиональная помпезность. — На
деле здоровый разум столь же загадочен, как и нездоровый. Я не
раз задавал себе вопрос: почему такая женщина, как вы, на¬
пример...
369
Его рука, похожая на жирного волосатого паука, стала посте¬
пенно приближаться к ее руке по подлокотнику шезлонга. Она
убрала свою руку, положив ее на колени.
— Поскольку лейтенант Тейлор и я собираемся поженить¬
ся... — волосатый паук прекратил свое движение, — то я бы
хотела спросить вас, не мог ли взрыв повредить его мозг? По¬
вредить физически.
— Это исключается. Проблема здесь чисто психологическая,
мисс Вест. И вряд ли будет чрезмерным упрощением сказать,
что у него пропала память, потому что он этого хотел.
— Но вы сами сказали, что в этом большую роль сыграли
^потрясения.
' — Они ускорили процесс ухудшения его .состояния, но не
являются главной причиной. Видите ли, разум Тейлора был
уязвимым. Другие люди тоже переживали аналогичные потря¬
сения, ;НО у них не было провалов в памяти. Добровольных.
— Добровольных? — Она подхватила это слово и отшвырну¬
ла его назад, как оскорбление. Она опять начинала его ненави¬
деть, и у нее возникло желание сбросить эту волосатую руку с
подлокотника своего шезлонга.
— Вы опять волнуетесь из-за слов. Я использовал этот тер¬
мин условно и без всякого предвзятого смысла. Он провел не¬
сколько тяжелых лет на море, преимущественно в условиях
боевых операций. Он вел себя мужественно, как и тысячи дру¬
гих. Затем подал под бомбежку и оказался в воде близ Керамы.
Несомненно, это ослабило его сопротивляемость как в умствен¬
ном, так и. в физическом отношении. Именно второе потрясе¬
ние, которое последовало за напряженными годами, сломало,
как говорится, горб верблюда.
— Вы имеете в виду ее смерть?
— Да. Убийство совпало с его окончательным надломом.
Сравнение с горбом верблюда не совсем удачно. В действи¬
тельности его представление о мире и о себе оказалось надо¬
рванным серией тяжелых ударов. В конце концов он отступил,
напряжение оказалось слишком сильным для него. Я не' могу
не думать, что он сам хотел вырваться из сложившейся ситуа¬
ции еще до того, как ее убили. Мы столкнулись с его полным
нежеланием вспоминать о ней. — Он искоса посмотрел на нее
из-под своих густых бровей. — Он не был с ней счастлив, не
так ли?.
— Он ее почти не знал. Женился на ней во время трехднев¬
ной-увольнительной и тут же ушел в море. Он женился на ней
осенью 1944 года! и больше не видел ее в живых.
J70.
— Как его угораздило так поступить?
..Она сделала паузу, чтобы совладать со своими чувствами.
Память об этом событии была столь же мучительной для нее,
как, должно быть, и для самого Брета.
— Он женился на ней, когда был пьян в стельку.’ Подцепил
ее в баре в Сан-Франциско, а на следующий день женился.
— Господи праведный, что же это была за девушка?
— Вот такая, — ответила она.
— В то время вы были знакомы с Тейлором, не так ли?
— Да, конечно, я его знала. — Несколькими быстрыми и нерв¬
ными движениями она прикурила сигарету и сказала: — Полагаю,
мне лучше рассказать вам об этом, если вы считаете, что это мо¬
жет иметь значение. Мне следовало это сделать уже давно.
А почему же не рассказали?
— Это не анекдот, который всюду рассказывают, чтобы по¬
зубоскалить, — жестко отпарировала она. — Когда корабль при¬
шел в Сан-Франциско, я подумала, что он собирается на мне
жениться. Возможно, и он думал так же. Я прилетела из Гол¬
ливуда, чтобы его встретить. В тот раз он пробыл в море почт
год и, казалось, воскрес из мертвых. Разве это не похоже на
романтику? Думаю, что я человек романтического склада или
была такой. Я была без памяти от счастья, когда он вернулся.
Но оказалось, что он не испытывает таких же чувств. Он в пер¬
вый же вечер поругался со мной и оставил меня без всяких це¬
ремоний. Потом я узнала, что он женился на девушке по имени
Лоррейн. Я думала, что стану объектом усиленных ухаживаний,
но получилось так, что таким объектом стад кто-то другой.
— Кажется странным, что вы поругались так скоропалитель¬
но и так бесповоротно. Вы давно были с ним знакомы?
— Меньше года, но казалось, что дольше. Я познакомилась
с ним в Ла-Жолле зимой предыдущего года, зимой сорок тре¬
тьего, когда он был в увольнении. Мы .провели вместе девятна¬
дцать дней, прежде чем его корабль отплыл, а потом перепи¬
сывались. Он был для меня моим личным залогом в этой войне,
и у меня сложилось впечатление, что я была его залогом на
будущее. Думаю, что я слишком на это рассчитывала.
— Из-за чего вы поругались?
— Поругался он, а не я. ЕтЬ возмутило то, что у меня было
больше денег, чем у него, но неприятности произошли не из-
за денег. Он искал повода, чтобы поссориться, и нашел этот
повод. Он мня обозвал по-всякому и ушел. Позже мне показа¬
лось, что этот его поступок был несколько... несколько ненор¬
мальным. Но' думаю, что это просто досужие домыслы.
371
— Но возможно, поэтому вы и простили его?
—. Разве я сказала, что простила? — Она выбросила окурок
нарочито резким движением. Он описал крутую дугу над огра¬
дой веранды и упал, дымясь, в траву.
— По-видимому, вы его простили, мисс Вест. Потому что
чувствуете, как бы это сказать, что он был сам не свой, когда
ушел от вас.
Она заметила, что тон голоса доктора сменился на профес¬
сиональный, и ей это было приятно. Его руки забыли про нее
и теперь были заняты: набивали трубку. Она закурила другую
сигарету, перед тем как ответить, и выпустила клуб дыма, как
будто хотела затуманить свои мысли.
— Нет, он был вполне здоров. Он еще полгода служил в во¬
енно-морском флоте. Ему даже объявили благодарность в при¬
казе командования, недалеко от Иво. Я чувствовала себя при¬
ниженной, а он ходил с гордо поднятой головой.
— Но вы сами же высказали предположение, что его пове¬
дение было ненормальным.
— Может быть, для него это было нормой, — быстро отреа¬
гировала она. — С самого начала я знала, что он очень застен¬
чивый. Он стеснялся своей любви, и я подталкивала его.
~ Видимо, вы его горячо любили.
— Потому что попыталась навязаться ему?
— Потому что вы ведете себя очень честно, — рассудитель¬
но пояснил он. — Рассказываете о своем унижении, полагая,
что это может ему помочь.
— Я, наверное, выгляжу виноватой, да? Уж не думаете ли вы,
что я мазохистка?
— Сомневаюсь. — Его смеющиеся глаза спрятались глубоко
под нависшими бровями. — Относительно вашей теории, что он
стеснялся проявить свою любовь... Как это согласуется с его
угорелым ухаживанием и женитьбой на этой девушке?
— Доктор, я не претендую на то, что знаю ответ. Но не за¬
бывайте, что он закутил после того, как оставил меня. Может
быть, алкоголь притупил его сдерживающие центры. Его при¬
родные сексуальные импульсы взяли свое, и он воспользовался
первым же объектом, который подвернулся под руку. В его от¬
ношении ко мне это, конечно, не проявилось, но между строк
его писем я поняла это.
— Вы с ним переписывались после случившегося?
— Он написал мне одно письмо. Оно пришло примерно че¬
рез месяц после того, как он опять покинул Сан-Франциско.
— Мне хотелось бы взглянуть на это письмо.
372
— Я могу пересказать, что там написано. Он был слишком
горд, чтобы признаться, что поступил, как дурак, но смысл все¬
го заключался именно в этом. Он не отказывался от своей же¬
нитьбы и изо всех сил старался убедить себя, что ему нравится,
как все получилось, хотя на самом деле это ему совершенно не
нравилось. В письме сквозила фальшивая, наигранная весе¬
лость, и это очень задело меня. Он явно был несчастен, раска¬
ивался, но упрямился, не хотел признаться, в общем, вы пони¬
маете, что я хочу сказать.
— Думаю, что понимаю. Это одно из тех писем, на которые
так трудно отвечать.
— Я и не собиралась на него отвечать. Он просил меня не
отвечать, я и не ответила. Поначалу было трудно, потому что
привыкла писать ему обо всем, что делала или думала. И вот
вдруг он стал принадлежать другой женщине, и больше Того —
я от него уже не получала вестей. Я наконец сдалась и решила
повидать се.
— Вы поехали в Сан-Франциско? -
— Она купила себе дом в Лос-Анджелесе, и я нашла ее-коор-
динаты в телефонном справочнике. С каким-то странным чувст¬
вом я увидела ее фамилию в напечатанном виде: «Ггжа Брет
Тейлор». — Паула умолкла и прикурила следующую сигарету от
окурка предыдущей. Когда она снова заговорила, ее голос звучал
бесцветно. — Меня не столько разбирало любопытство посмот¬
реть на жену Тейлора, сколько хотелось узнать что-нибудь о нем,
а она была единственным связующим звеном. К тому временн ой
уже отсутствовал четыре месяца, и я о нем ничего не- слышала
целых три месяца, с тех самых пор, когда получила его последнее
письмо. Я часто лежала в кровати не смыкая глаз,. И помню,
меня, в частности, интересовало, на кого же он меня променял.
— Мне тоже это любопытно. — Свой косвенный комплимент
он сопроводил медленным и многозначительным взглядом, ко¬
торый скользнул по ее груди, вниз по всему телу, до обнажен¬
ных ног.
Она была так сосредоточена, что даже не заметила этого.
— Я испытала злорадное чувство торжества, когда в первый
раз увидела эту девицу. Она была достаточно миловидной, дол¬
жна признаться в этом, но употребляла чересчур много косме¬
тики, не умела одеваться и причесываться. Это — элементарные
вещи, но они могут многое сказать о женщине. Она не была
даже хорошей хозяйкой. На столах и креслах стояли немытые
стаканы и полные пепельницы.. Мне не стоит быть такой при¬
дирчивой, правда? Идеальных людей нет.
3*3
— Сложившиеся обстоятельства вполне оправдывают, неко¬
торую желчность.
— Как бы там ни было, я пострадала за свое непродолжи¬
тельное и фальшивое торжество. Она показала мне пачку пи¬
сем, которые прислал ей Берт, и даже настояла на том, чтобы
я прочитала одно из них. Видите ли, Брет рассказал обо мне,
и ей хотелось посмотреть на мои переживания. Со мной она
была любезна, но. слишком холодна. Мне не хотелось читать
то письмо, но я все-таки прочитала. Как будто меня кто. за¬
ставил. .
Оно было в таком стиле, в котором пишут ребенку, строгое
и подбадривающее. Он.опять находился в море, не мог сооб¬
щить ей где именно, но места там прекрасные. Он любит ее и
ждет встречи. Мне было тяжело читать его, но оно дало мне
некоторое утешение. В общем-то ему совершенно нечего было
ей сказать, а ей недоставало ума или чувств, чтобы понять это.
—>■ Я так понимаю, что она была довольно молодой особой. —
В голосе доктора прозвучали грустные нотки, которые непроиз¬
вольно возмутили Паулу.
— Я'бы дала ейдевятнадцать или двадцать. У нее было пре¬
имущество передо мной почти в десять лет, но это не .помогало
ей: она отнюдь не была юной невестой. Она лезла из кожи вон,
показывая мне, что повидала виды. Честно говоря, у меня сло¬
жилось такое впечатление, что Брета соблазнили.
— Понятно, кто-то должен был это сделать, — спокойно за¬
метил Райт.
— Знаю: Я '&>же пыталась в тот последний вечер, который мы
провели вместе, но из этого ничего не пол училось. И все же я
уверена, что он любил меня.
— Вот это обстоятельство как раз и могло помешать. Он в
каком-то смысле идеалист, да?
—'Вы его знаете лучше.
— Он идеалист, точно. И это прекрасно. Но когда идеали¬
сты надламываются, а это с ними происходит почти всегда, они
склонны впадать в другую крайность. Например, эта девица.
Полагаю, его» интерес к ней заключался главным образом в се¬
ксе. Как она относилась к Брету?
— Не думаю, что у нее были какие-то глубокие чувства. Но,
с другой стороны, я наверняка пристрастна. Казалось, она гор¬
дится тем, что вышла замуж за лейтенанта военно-морского
флота, что у нее свой небольшой домик, хотя она особенно и
не старалась содержать его в порядке. Она вела себя несколько
'натянуто. Преддоркила мне пива... Я пыталась втянуть ее в раз¬
204
говор, но он плохо вязался.- У меня не Бог весть какой интел-
лект, но у нее были явно куриные мозги. Единственно, о чем с
ней можно было говорить, — так это о фильмах.
— А о лейтенанте Тейлоре?
— Невозможно, даже о Брете. Наше понимание его настоль^
ко разнилось, что я просто не смогла разговаривать с ней 6 нем.
Чтобы не злиться, по крайней мере. А я, конечно, не хотела
этого допустить. Для нее он был удачным приобретением, как
билет на званый вечер, преподнесенный на тарелочке с золо¬
той каемочкой. Она два раза упомянула, что он купил для нее
дом и высылает ей ежемесячно на содержание по двести долла¬
ров. Несмотря на все это, я пригласила ее побывать у .меня, но
она так и не появилась. Боюсь, я не очень умело скрывала свои,
чувства и была ей столь же противна, как и она мне. Я побыва¬
ла у нее примерно за два месяца до убийства и после этого не
видела ее больше живой.
Райт выбивал трубку о свой каблук с усердием самобичую-
щегося человека.
— Бы ке видели ее живой? — спросил он, не поворачивая к
ней лица.
— Я видела ее мертвой. Я была с Бретом, когда он обнару;
жил ее тело.
Доктор посмотрел ей в лицо и был смущен болью, которая
отразилась на нем. и
— Ах да. Конечно.
— Я рассказала вам об этом, когда рам поручили дело Брета.
Надеюсь, мне не надо все это снова повторять.
— В этом нет необходимости, — быстро ответил он. — У нас
имеется полный протокол.
— Кстати сказать, мне придется, пройти через все это ’еще
раз, — сказала она. — У меня сегодня вечером встреча с докто^
ром Клифтером.
— Клифтером?
— Психоаналитиком. Я думала, что капитан Келви сообщил
вам об этом. Он согласился расспросить Брета завтра. С ваше¬
го позволения, — добавила она холодно.
— Конечно, капитан говорил со мной об этом. Я просто за¬
был фамилию. Я знакомился с монографиями Клифтера и на¬
хожу их вполне на уровне.. Но трудно свыкнуться с мыслью, что
он находится в Калифорнии. Для меня он всегда был чем-то
вроде европейского мифа.
— Он очаровательный человек, без амбиций, — продолжала
Паула. — Он давал технические консультации по сценарию, ко¬
375
торый я переделывала. Так я с ним познакомилась. Буду очень
рада, если он согласится взять это дело. Так у вкс нет возражений,
чтобы он порасспросил Брета?
•— Никаких. Поскольку вы заручились согласием капитана,
мое разрешение становится чистой формальностью в любом
случае. По существу же я только приветствую возможность об¬
судить все с Клифтером. Но должен предупредить вас, чтобы
вы не ждали слишком многого.
— Я жду очень немногого.
—'Не хочу сказать, что Тейлор не поправится, и не имею в
виду, что психоанализ бесполезен. В интервью, которые мы
проводим здесь, также применяются приемы психоанализа.
— Я_это знаю. — Она поднялась, собираясь уходить и дер¬
жа перед собой сумочку, как щит. Специально для Брета она
надела в тот день шерстяное платье, обтягивающее ее плечи и
грудь. — Опаздываю на поезд.
— Давайте я вас подвезу.
— Спасибо. Меня дожидается такси.
— Я хотел сказать лишь одно, — повторил он, когда она
протянула ему руку на прощание. — Вы не должны рассчиты¬
вать на чудо. Для таких вещей нужно время. А время ничем
заменить нельзя.
Она восприняла его последнюю фразу по-своему. Всю до¬
рогу до станции ее преследовала мысль — совсем другая, не
та, что имел в виду доктор Райт. Время неслось, как река, а
она и.Брет находились на противоположных берегах. Ничто
уже не восполнит то время, которое пробежало, время, кото¬
рое ещё утечет;
Глава 3
Хотя она проезжала между этими зданиями бесчисленное
множество раз, ер всегда потрясал контраст между станцией
Санта-Фе и зданием нефтяной компании Сан-Диего. Послед-
. нее напоминало огромный безобразный куб, окруженный вы¬
сокими стальными дымовыми трубами, похожими на свечки
по бокам юбилейного торта. Над железнодорожными рельса¬
ми возвышалась архаическая и сентиментальная громада стан¬
ционной башни. Ей казалось, что оба этих здания дредстав-
ляли собой символы исторических сил. С одной стороны —
огромная'масса энергетических и бытовых компаний, которые
фактически определяли жизнь во всем штате; с другой — ис¬
376
панское прошлое, которое плутократия Калифорнии исполь¬
зовала, как штукатурку для прикрытия своего фасада.
Сверкающие металлические вагоны стояли рядом со станци¬
ей'и служили последним штрихом для этой аллегории. Неверо¬
ятное будущее было навязано отвратительному настоящему в
присутствии ностальгических воспоминаний о прошлом. Она
подумала, что между временами нет преемственности. Вы пе¬
реходите из одного периода в другой, как призраки проникают
через стены, рискуя утратить представление о реальном. Безу¬
коризненная чистота внутри этих стрелообразных вагонов бу¬
дущего была заполнена нереальными пассажирами, которых,
естественно, надо было доставить в Лос-Анджелес.
Как лунатик, она прошла по платформе и отыскала в ваго¬
не-салоне свое зарезервированное местог-Даже когда поезд тро¬
нулся, что ее всегда возбуждало, отблески моря не смогли вы¬
вести Паулу из состояния гнетущей подавленности. После пяти
лет жизни здесь, в Калифорнии, где весь февраль стоит летняя
погода, для нее все еще оставалось что-то фальшивое и крича¬
щее. Она бы предпочла увидеть хмурое небо и серое море вмес¬
то этого постоянно желтого солнца и сверкающих волн. Может
быть, и правда, что неизменно хорошая погода делает людей
черствыми и капризными?
В такой день, как этот, имея возможность смотреть по сто¬
ронам из окна вагона-салона, было трудно поверить, что суще¬
ствуют грех, безумие и смерть. Прибой, похожий на растрепан¬
ный хлопок, совсем не казался механической наползающей
пеной. Но, конечно, прибой был именно прибоем, а люди в
Калифорнии страдали совершенно так же, как и в других мес¬
тах. А возможно, и немного больше, потому что не получали
сострадания от погоды.
Она постаралась выкинуть все из головы, улыбнулась, как
делают верующие, и стала смотреть на апельсиновые деревья
между железнодорожным полотном и морем. Моряк, который
шел по проходу, рад был принять слепую улыбку Паулы на свой
счет и задержался возле ее кресла.
— Добрый день, — произнес он с юношеской уверенностью,
явно сознавая, что на нем мундир с двумя рядами петличек. —
Прекрасная погода, не правда ли?
Он как бы оценивал предмет, ради которого хотел вступить
в торги, и бесцеремонно разглядывал ее блестящие с медным
отливом волосы, гладкую'кожу, многообещающую фигуру, об¬
лаченную в голубое шерстяное платье. Она не могла заставить
себя рассердиться. £й было уже почти тридцать, и она никогда
377
не была настолько красивой, чтобы пренебрегать своей внеш¬
ностью. С другой стороны, она не собиралась выслушивать
хищную болтоЬню всю дорогу до Лос-Анджелеса.
— Отвали, морячок, — прошептала она хрипло. — Мой муж —
офицер.
— Конечно, конечно. — Он надвинул свою белую бескозыр¬
ку на самую переносицу и сказал, двинувшись дальше по ваго¬
ну: — Не сердись.
Она опять устремила свой взор на апельсиновые рощи, ко¬
торые проносились мимо, как зеленая река, по которой уплы¬
вали назад тысячи крохотных апельсинчиков. Ее почему-то за¬
дела ложь, которую она только что сказала. Не потому, что это
была неправда, а потому, что она предъявила претензии на Бре¬
та Тейлоракак на своего мужа. Таковым он не язлялся, и она
опасалась, что никогда и не станет. Он довольно недвусмыслен¬
но отверг ее в .Сан-Франциско, и если бы у нес была какая-то
гордость, то она должна была бы отказаться от него, когда он
женился на другой девушке. И все же три года спустя она все
еще гоняется йо его следам Й вот уже начала говорить незна¬
комцам в поездах, что она его жена. Ей надо себя контролиро¬
вать, иначе она повадится делать разные экстравагантные заяв¬
ления, как, например, старая женщина в Монтеррее, которая
утверждает, что она — дева Мария.
Был и еще один источник неуверенности, более глубокий.
В течение двух с половиной лет знакомства с Бретом она не
раз испытывала в самых сокровенных частях своего тела такие
же сильные и такие же роковые ощущения, как сейсмические
толчки. С ним она чувствовала себя женщиной до мозга костей,
столь же неразумной, как любая из героинь книги Д.Г. Лоуренса
о фрейлинах. Ей был нужен мужчина, и она хотела ребенка. Но
ей представлялось несколько смешным быть похожей на старую
деву Рахиль, которая рыдала из-за своих нерожденных детей.
В общем-то она уже побывала замужем и знала все ответы; увы,
большинство из них были неутешительными. Но может быть,
не следовало принимать во внимание это замужество. Она по¬
чувствовала себя настоящей женщиной через годы после того,
иак Пэнгборн уплыл из ее жизни вниз по алкогольной реке с
коктейльными берегами. Джек Пэнгборн, король алкогольной
реки, был совсем не для Паулы. Нет, это замужество не в счет.
Ты, конечно, потрясающе ловкая обольстительница, сказала
она себе иронически. Твоим первым завоеванием еще в сред¬
ней школе стал моложавый Адонис; получивший на проверке
способностей 85 очков из 100 возможных, перед которым от-
378
,крывалась ослепительная перспектива стать клерком в бакалей¬
ной компании. Затем ты начала втюриваться в пожилых муж¬
чин и собиралась всех их спасать и перевоспитывать. Наконец
последовала велению здравого смысла и завязала романтичес¬
кую связь с приятным в обращении горьким пьяницей, кото¬
рый частенько не мог вспомнить твое имя и называл тебя то
Мабель, то Герти, то Фло — в зависимости от настроения. Когда
настроение Пэнгборна удалило его за пределы твоей досягае¬
мости и ты уже, хотя тебе и хотелось бы, не смогла продолжать
его содержать, ты в течение многих лет горевала о своем раз¬
битом сердце. Или здесь замешан просто комплекс материнских
чувств? Как бы это ни объяснялось, ты долго чуждалась муж¬
чин под предлогом того, что тебе пришлось перенести тяжелое
горе. А между тем твоя зарплата возросла со ста до семисот
пятидесяти долларов в неделю, потому что ничто так не помо¬
гает молодой женщине зарабатывать деньги, как затронутые
материнские чувства или разбитое сердце.
И вот однажды ловкая обольстительница крепко зажмури¬
лась, прошептала про себя заклинание, обращенное к Афро¬
дите, и опять решила попытать счастья в мешке с подарками.
На этот раз она вытянула лейтенанта Тейлора. Какое-то вре¬
мя он казался очень хорошим, таким хорошим, что ты начала
уже сомневаться в своей способности трезво оценивать дейст¬
вительность. Но все стало на места в конце, когда он отверг
нулся от тебя в Сан-Франциско и навсегда разбил тебе сердце
в ответ на все твое добр<*. Но этого оказалось недостаточно.
Тебе было нужно что-то еще, чтобы оставаться несчастной, к
чему ты уже привыкла. Поэтому он женился на другой девуш¬
ке, чтобы твое горе стало постоянным. Потом он уехал на Ти¬
хий океан, сделав так, что его корабль разбомбили, а сам вер¬
нулся назад, но потерял рассудок. Но и на этом история не
кончается. Правда, сопутствующие события оказались слиш¬
ком страшными, чтобы вспоминать о них сейчас, после упте-
тающей встречи в госпитале. Бще будет время поразмыслить
об этих событиях, когда она встретится с доктором Клифтером.
Как же ее угораздило оказаться в таком положении? Пару
раз она ошиблась, как дурочка, в своем выборе, но она же ведь
не убежденная мазохистка, влюбленная в систему все умень¬
шающейся выгоды и целующая руки, которые показывают ей
фигу. Конечно, верно и то, что она пыталась выбросить его из
головы, но снова вернулась, напрашиваясь на новые неприят¬
ности. Ведь он нуждается в ней. Ему нужен хоть кто-нибудь,
и она решила, что этим кем-то станет сама. Но любила она его
379
не потому, что он нуждался в ней. Когда она влюбилась в него
в первый и последний раз, он вовсе в ней не нуждался. Она
никогда раньше не встречала мужчину, который был бы таким
независимым и самостоятельным. Она влюбилась в него по
уши. Это произошло, осенью 1943 года, когда начинался пово¬
рот в войне, а единственное, о чем беспокоились люди, — как
ее поскорее выиграть. Удивительно, какими простыми иногда
представляются такие великие события, как любовь или вой¬
на, до тех пор, пока не начинаешь вдаваться в детали.
Тогда она поехала на уик-энд в Ла-Жоллу, в графство Сан-
Диего, и встретилась там с ним на вечеринке. Вечеринка была
так'себе. Билл и Белла Леви были очень невнимательны к гос¬
тям, слишком заняты друг другом и своей любовью, чтобы уст¬
роить действительно хорошую вечеринку. Они просто собрали
толпу разнополых людей, предоставили им свою большую од¬
нокомнатную квартиру^ оборудованную радиопроигрывателем,
и выставили ящик спиртного. В тот вечер присутствовал Сэм
СлЮвел, который хорошо нагрузился и наяривал на электриче¬
ском органе буги-вуги.
В какой-то момент она двигалась по комнате одна, держа в
одной руке бокал, а в другой — сигарету, рассматривая абстрак¬
ционистскую живопись Билла и произведения искусства древ¬
ности* собранные Беллой. Она думала, что подчас трудно отли¬
чить мужчин от женщин в этих произведениях. И тут молодой
человек в синей форме морского офицера оказался рядом с ней.
Он был единственным военным, и она уже успела его заметить
раньше. Совершенно не собираясь ничего предпринимать, она
обратила внимание на то, что он одинок и чувствует себя не в
своей тарелке. Теперь он приглашал ее потанцевать, и она под¬
няла руки, чтобы он мог взять ее за талию. Он танцевал доволь¬
но хорошо, хотя,..глядя на него, трудно было это предположить.
Она осталась довольна собой, потому что после нескольких ча¬
сов умеренного принятия спиртного все еще могла танцевать с
бокалом в руке и ни капли не расплескать.
— У вас твердая рука, — сказал он, когда в музыке наступи¬
ла пауза.
Она осушила бокал и поставила его на стол.
— По секрету могу сказать, что мною управляют невидимые
нити.
Он вежливо рассмеялся без особой причины.
— Разрешите, я вам принесу еще один бокал.
— Спасибо, не надо. Как и половина выпивох на этом свете, я
пью только за компанию. Но идите и возьмите что-нибудь себе.
— Я не пью.
Ей показалось, что она уловила в его тоне оттенок провин¬
циального фарисейства, и ей захотелось его смутить.
— Не может быть! Я думаю, что все моряки просто обожают
спиртное.
Но он не покраснел, как она ожидала, а улыбнулся, и она,
слегка удивившись, поняла, что он совсем не скучный человек.
— Выпивка вызывает у меня приступы паранойи, поэтому я
бросил пить. Между прочим, моя фамилия Тейлор.
— А моя — Вест. — Она смахнула со скамейки сор, и они
сели рядом. — Я так понимаю, когда вас^вербуют в военно-мор-'
ской флот, то лишают имени и взамен дают номер?
— Меня зовут Брет.
— А меня Паула.
— Я знаю.
— Вот как? Думала, что имен сценаристов практически ни¬
кто не знает. — Черт меня подери, тут же подумала она про
себя, обязательно надо вставить это. Никак не могу удержать¬
ся, чтобы не похвастаться.
— Я не знал, что вы пишете сценарии. Час назад я спросил
у Билла, как вас зовут. Как только увидел вас.
— Почему? — В устах любой другой женщины такой вопрос
означал бы, что она напрашивается на комплимент. Но Пауле
просто хотелось знать причину.
Он поймал ее на слове.
— Похоже, что вы честный человек. От меня не укрылось,
что у вас есть и свои завихрения...
— Вы сказали, что ваша фамилия Дайоджинис? Лейтенант
Дайоджинис? — В общем-то она была польщена, но и раздра¬
жена немного.
— Вы уже спрашивали меня, — ответил он с неудовольстви¬
ем. — Думал, что на этот раз смогу побеседовать с откровенной
женщиной. А вообще-то я уже больше года не разговаривал с
женщинами.
Он явно был смущен: сидел в неловкой позе, положив руки
на колени. У него были коричневые от загара, тонкие руки,
покрытые сеткой туго натянутых сухожилий и вен, от которых
отходили веточки более тонких сосудов, и все это напомина¬
ло контурную карту неизвестной ей страны.
— У вас возникли странные ощущения.
— Все вокруг кажется мне странным. Это бросается в глаза,
когда возвращаешься к гражданской жизни после службы на
море. Люди, кажется, думают только о себе.
381
Она подумала о том, сколько облигаций она купила по зай¬
мам и сколько крови сдала в качестве донора. Ей вдруг захоте¬
лось, чтобы она сделала для победы больше.
— А в море иначе? — спросила она, как бы оправдываясь.
— Может быть, не так уж велико отличие. У нас там встре¬
чаются разные люди. Много антисемитов, особенно среди
офицеров. Конечно, негры на борту — совершенно иная кате¬
гория людей. Но есть и что-то еще, что всех объединяет и над
всем довлеет, — забота о корабле. Я вам не надоел своим рас¬
сказом?
— Нисколько. Но могу побиться об заклад, что на граждан¬
ке вы — социолог:
— Не угадали. Я изучал историю и право.
— Значит, вы работаете в Вашингтоне.
-г Некоторое время прослужил мелкой сошкой в государст¬
венном департаменте. Разве это заметно по мне?
— Любой, кто побывал в Вашингтоне, становится очень серь¬
езным.
.Он ответил с легким неудовольствием:
— Вы переоцениваете мой опыт. Я всегда был серьезным
человеком. Думаю, что стал еще более серьезным с тех пор,
как мы вступили в войну.
— В этот последний раз вы долго были в боевых частях?
— Достаточно долго. Больше года. Жаловаться, правда, осо¬
бенно не на что. Но после такого становишься каким-то дере¬
вянным.
Она и сама обратила внимание, что его худощавое лицо
как-то одеревенело. Онс> напоминало коричневую маску,
будто бы тяготы войны создали некий жесткий материал, а
тихоокеанское солнце высушило и поджарило его. Каждая
косточка и мышца ясно просматривались под туго натянутой
кожей, но глаза его выдавали страстную и жизнелюбивую
натуру.
Глаза сидели глубоко, смотрели твердо, цвет униформы от¬
тенял их голубизну. Оц наблюдал за парочками, которые про¬
должали кружиться в потоке музыки.
— Но именно возвращение в Штаты сбивает с толку. Когда
уезжаешь отсюда на некоторое время, то охотно согласишься
. заложить душу дьяволу за то, чтобы провести здесь пару недель.
Тогда ловишь себя на подсознательном желании, чтобы поло¬
мались машины и пришлось бы вернуться Для ремонта. Кстати
сказать, как раз это и случилось.
— У вас есть две недели?
382
— Три. Осталось девятнадцать дней. Но теперь, когда я уже
здесь, я этому вовсе не рад.
_Э.то уже было похоже на прямое оскорбление, и ее вопрос
помимо воли прозвучал резко:
— Что же вам не нравится?
— Думаю, что гражданские. Не так давно я и сам был граж- "
данским. А теперь они мне кажутся чертовски суетливыми и
легкомысленными! Но в их пустой с виду суете просматривает¬
ся, конечно, и свой принцип. Они не забывают о том, что надо
попасть в первые ряды.
— Могу ли я заключить, что Произвела на вас впечатление
легкомысленного человека?
— Конечно, вам свойственна суетность. Вы сказали, что пи¬
шете сценарии, не так ли?
— Я стараюсь их писать как можно лучше.
— А пытались ли вы когда-нибудь написать сценарий, кото¬
рый бы не рассказывал о паре .олухов, которые дерутся за по¬
стоянное обладание парой фальшивых грудей? Приходилось ли
вам видеть такой сценарий?
— Вы, наверное, не часто смотрите фильмы, правда? — Паула
вовсю старалась продемонстрировать спокойствие и жизненную
мудрость, но не могла подавить злость, звучавшую & её голосе. —■
Вы, вероятно, никогда не слышали о «Большом обмане».
— Никогда не слышал, — признался он весело.— Но я на-,
смотрелся фильмов, повидал их слишком много. На корабле
кинопросмотр каждый вечер. Даже на Тихом океане нельзя ук¬
рыться от Голливуда. Он покрыл весь шарик тонким слоем
своей пленки.
Рассудительность начинала возвращаться к ней. Как почти
все; кто стоял ниже постановщика, она давно стала относить¬
ся к Голливуду очень критично. Ворчливость стала профессио¬
нальной болезнью сценаристов (у постановщиков — язва желуд¬
ка). Но было слишком поздно.
— Наверное, вы каждый день потешаетесь над Голливудом, —
сказала она холодно. — Этим занимаются Все интеллектуалы, не
так ли? Что-то вроде бойскаутских тренировок.
— Не надо быть семи пядей во лбу^ чтобы разобраться в этом
потоке серости.
— К какому виду серости принадлежу я?
— Зачем .переходить на личности?
— А как же иначе? — прочирикала она иронически. — Об-,
щие идеи ужасно трудно поддаются пониманию легкомыслен¬
ных пустышек вроде меня.
383
' — Это укололо вас, да? — Неожиданно он встал и протянул
ей руку. — Давайте уйдем отсюда. Часа вполне достаточно, что¬
бы’ насытиться буги-вуги.
— БЫ чертовски рассудительны, — произнесла она, но по¬
слушно встала и вслед за ним вышла из комнаты.
Бетонные ступеньки, которые спускались к берегу, были очень
крутыми, их насчитывалось сто пятьдесят штук. Паула молчала,
пока они спускались, сосредоточив все внимание на своих трех¬
дюймовых каблуках. Когда они уже преодолели больше полови¬
ны лестницы, она оступилась и схватилась за его руку. Она спотк¬
нулась еще раз, когда они почти достигли подножия лестницы. На
нее накатило странное и несколько пугающее ощущение, а в во¬
ображении возникло тело под синей формой, вылепленное на¬
пряженным трудом, подсушенное ветрами, отполированное со¬
лнцем и пустотой, которая, как фиговый листок, закрывала его
бронзовый пах. <
Она обрадовалась, когда перед ними раскинулось море, и мыс¬
ленно расслабилась под далекими и чистыми звездами. Был при¬
лив, который катил обильные воды прибоя, одиноко шумевшие
в глубоко изрезанных скалах, бивщие по скалам белыми лапами
полярного медведя из пены. Это выглядело дико и вселяло в нее
ужас, как сцены случки лошадей. Она дрожала, несмотря на теп¬
лую одежду, как будто море могло достать ее.
Она не могла оставаться пассивной, хотя и была напугана.
В глубине души Паула была суеверной и верила, что море зна¬
ет о ее присутствии и грозит ей лично. Она переступила через
низкую ограду набережной, отважилась выйти на скользкий
камень у самой кромки набегавших волн и встала там, смеясь
над бессильными волнами.
Он подошёл сзади и прокричал:
— Вы сошли с ума! На высоких каблуках!
Она повернулась и посмеялась также и над ним. Взлетел
сноп брызг и достал до ее ног, но она продолжала смеяться.
Он обхватил ее обеими руками и оттащил от края.
— Не очень-то полагайтесь на невидимые нити. Уж не пья¬
ны ли вы?
— Просто прекрасно себя чувствую. Я показала ему, что не
боюсь его.
: - Ему?
— Ему, — повторила она. — Или, выражаясь точнее, пусть
знает. — И она опять рассмеялась.
Его объятие было грубым и неловким, как будто он выпол¬
нял неприятную обязанность. Но, проработав много лет в Гол¬
384
ливуде, она не очень-то уважала мужчин, которые считались
утонченными экспертами в этих делах. Она не отворачивала от
него лица, чтобы он мог ее поцеловать, если- пожелает. Когда
он не воспользовался такой возможностью, она почувствовала
себя потаскухой, и ее восторг сменился злобой.
— Вам следует вернуться домой и принять горячую ванну, —_
посоветовал он ей.
— Вы правы, я так и сделаю.
Он был ей почти противен всю дорогу до гостиницы. Но
когда в самый последний момент перед прощанием он попро¬
сил ее о встрече на следующий день, она почувствовала необы¬
чайную признательность.
Выдался безоблачный день, безоблачный и ясный, и они,
захватив купальные костюмы, отправились в уединенное мес¬
течко среди скал. В любой другой компании Паула первая ри¬
нулась бы в воду, но на этот раз ей совсем не хотелось купаться?
С ней был мужчина, который мог рисковать вместо нее, чело¬
век, который притупил ее соревновательный инстинкт. Она, как
изнеженная женщина, утомленно легла на горячий песок и на¬
блюдала, как он укрощал волны. Он хорошо плавал,* и это ей
нравилось. Когда мужчина умный, это хорошо, даже необходи¬
мо, но хотелось бы большего. Например, чтобы у него были
широкие плечи и он умел плаватыпод водой.
Сегодня коричневый человек выглядел значительно моложе
среди волн, он был гораздо более свободным в воде, как буд¬
то это была его родная стихия. Он резвился, как молодой
зверь, пока не устал, и тогда волна подхватила его и выброси¬
ла на берег. Он поднялся по склону, пошатываясь и тяжело
дыша.
— Могу поспорить, что там очень холодно.
— Не так уж холодно, если двигаться. — Он стоял на одной
ноге и дрыгал другой в разные стороны, стараясь вытрясти воду
из ушей.
— Не надоедает вам море — вы ведь находитесь там так
долго?
— Это зависит от того, какое море. — Он сел на песок, по¬
том растянулся рядом с ней. — Существуют два вида моря, и
они отличаются друг от друга, как день от ночи. Есть море,
которое граничит с сушей, и есть только море. Когда море и
берег сливаются, то как бы возбуждают друг друга, и получа¬
ется нечто лучшее, чем просто море или суша. Мне никогда
не надоедает побережье. — Он сделал паузу и глубоко вздох¬
нул. — Но когда вы находитесь посреди океана и в течение
13 Р. Макдональд «Бедд преследует мена»
38S
недель ничего не видите, кроме воды, то это ужасно уныло,
как ферма в центре прерий или школьные подготовительные
курсы в центре пустыни.
— «Над океаном опустилась полночь, — процитировала она. —
А вокруг не видно было ни одной машины».
— Абсолютно точно. Мне нравится смотреть на океан, но не
быть на его поверхности. И дело не в том, что я вижу слишком
много воды, когда нахожусь в море.
— Я думала, что офицеры военно-морского флота в любую
погоду стоят на капитанском мостике и внимательно всмат¬
риваются в туманный горизонт, стараясь заметить вражеские
суда.
— Конечно, вахтенные офицеры обязательно стоят на мос¬
тике, но мы ни разу не увидели вражеского судна. Окружающие
воды осматривают за нас наши самолеты.
— Я не знала, что вы служите на авианосце.
— Это корабль, набитый джипами. Я — офицер секрет¬
ной службы. В мою задачу входит следить за полетами само¬
летов.
— Это-трудно?
— Вообще-то нет. Но в условиях боя это не только трудно, а
просто невозможно. Аппаратура пока что несовершенна, а под¬
готовка тем более, поэтому связь зачастую прерывается. Вся сис¬
тема, выходит из строя именно тогда, когда больше всего нужна.
Не буду даже пытаться это описывать.
„ — В каком-то смысле вы уже сделали это. Наверное, приятно
оказаться дома для;разнообразия... — Но тут она вспомнила, что
он сказал ей о своем разочаровании, и быстро добавила: — Вы
сказали^ что ъ вашем распоряжении три недели?
— Теперь остается восемнадцать дней.
— Вы собираетесь провести их здесь?
— Думаю, что да. Вряд ли я найду лучшее место.
— Никаких родичей в родных местах?
— Никаких. Родители мои давно умерли. Большинство дру¬
зей живут в Вашингтоне, но сейчас мне нс очень хочется ехать
туда.
Она совершенно бесстыдно уже начала строить планы. Не
было никаких особенных препятствий к тому, чтобы ей взять
отпуск теперь же. Даже если она продолжит работу и закончит
переделку сценария, ее постановщик, все равно занят другими
вещами и приступит к постановке по ее сценарию разве что
через много месяцев. Она и так уже почти решилась провести
свой отпуск в Ла-Жолле. Здесь лучше, чем где бы тб ни было,
386
суша и море дополняют друг друга, как он выразился,-и кажут¬
ся чем-то новым под солнцем.
Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть ей в лицо.
— Вы живете в Ла-Жолле?
— Нет, но этот месяц проведу здесь.
т- Наверное, живете в Голливуде?
— Да, последние несколько лет.
— Я бы не подумал, что вы из Голливуда.
— Голливуд кишит необыкновенными людьми.
— Я не это имел в виду. Вас нельзя назвать необыкновенной.
Она улыбнулась, глядя на него.
— .Мои дела идут неплохо.
— Знаю. Это видно по вашей одежде. Но существуют и дру¬
гие варианты.
— Какие другие варианты? Кухня и дети?
— Может быть.
— Я это пробовала.
— Завести детей?
— Нет, не детей. Но я некоторое время была замужем. До¬
вольно давно. И без всякого успеха'.
— Вот как! — воскликнул он.
Воспользовавшись благоприятным моментом, она продолжала:
— Я позволила себе пожить как принято, не скупясь на воз¬
вышенные мысли. Зарабатывала на хлеб с маслом в детройтской
газете «Фри пресс» и писала в мелкие журналы ради интереса.
Потом познакомилась с человеком, который.предложил устро¬
ить меня в Голливуд, и я позволила ему продать меня туда. Мне
надоело жить в однокомнатной квартире и до полуночи што¬
пать свои чулки. А теперь я их просто выбрасываю. И начала
это делать еще до войны.
— Чулки или долларовые бумажки?
— Пятидолларовые.
После этих слов он на некоторое время замолчал:
— Думаю, вам не нравится, что я читаю вам мораль, — вы¬
молвил он потом.
— Не особенно. Не понимаю, откуда у. вас это. Уж не .учи¬
лись ли вы на священника?
— Нет. — Но, к ее удивлению, он добавил: — Мой отец учил¬
ся. Впрочем, так и не закончил семинарию. Разочаровался в
вере и стал профессором философии, а не священником. Его
религиозные убеждение переросли в страсть к.моральным цен¬
ностям. Он стал просто одержим вопросами морали, особенно
после смерти матери.
3tf7
—— -Сколько' вам было лет, когда она умерла? — У нее уже
появился типичный симптом влюбленных, их самое горячее
желание — узнать друг о друге все возможное, с самого нача¬
ла. — Вы были ребенком?
— Думаю, мне было четыре. Четыре или пять лет.
— Это ужа!сно. От чего она умерла?
На его лице пропало всякое выражение. После непродолжи¬
тельного молчания он ответил:
— Не знаю.
— Но разве отец не сказал?
—’ Нет, — ответил он. коротко. — Отец был странный чело¬
век, ужасцо застенчивый и скромный. Думаю, ему следовало бы
•быть монахом.
— Как он выглядел? — спросила Паула. — Думаю, что мне
бы он вряд ли понравился.
— Не понравился бы. Но и вы бы ему не понравились. При¬
ходилось ли вам видеть портрет Мэтью Арнольда? Он был по¬
хож-на него. Удлиненное серьезное лицо, умное, но тяжелое,
будто несчастное. Он был несчастным человеком.
— Вы, наверное, с радостью от него уехали.
.. — Это было нелегко сделать. Даже после его смерти я про¬
должал находиться под его влиянием. В то время я учился в Чи¬
кагском университете и пытался отделаться от наследия пред¬
ков, но душа у меня не лежала к этому. Тогда-то я и узнал, что
не 'могу пить.
-— Что.же случилось?*— Она задала этот вопрос как можно
более индифферентно, но с нетерпением ждала ответа.
— Несколько раз я напивался и каждый раз ввязывался в
драку. Пятнадцать лет у меня накапливалась агрессивность, и
она/прорывалась в барах. Наверное, это наиболее подходящее
место, чтобы проявить свои животные инстинкты.
— Вы имеете в виду агрессивность против самого себя? Вы
что, ненавидели своего отца?
— Я никогда себе в этом не признавался, но думаю, что да.
Долгре время я не смел даже думать ни о чем таком, что бы он
не одобршь Отец никогда не тронул меня и пальцем, но все¬
лил в меня священный страх. Конечно, я его и любил тоже. Вам
кажется это слишком сложным? .
— Кажется, но это не сложнее, чем жизнь.
Она подумала о собственном отце, который был антиподом
прародителя Брета, легко относившимся к жизни, крепко вы¬
пивавшим торговцем; он все реже навещал семью и, наконец,
вообще пропал. В юности она его презирала, но теперь осталось.
"388
лишь чувство нежной терпимости к нему. Терпимость была са¬
мым сильным чувством, которое она до сих пор испытывала к
кому бы то ни было.
Неожиданная полуденная прохлада преодолела тепло солн¬
ца и заставила их вернуться в гостиницу. Но после, ужина они
опять вышли погулять к морю, как будто оба признали, что
море служит катализатором их встреч. В темноте, под пальмой
рядом с тропинкой, он впервые поцеловал ее, кинувшись к
ней так неожиданно, с такой отчаянной решимостью, как буд¬
то напал на нее из засады. В его поцелуе была .какая-то трога¬
тельная сухость, как будто тропическое солнце иссушило его
жизненные соки. Он отпустил ее так быстро, что она не успе¬
ла ответить.
Незаконченность его поцелуя в общем-то не имела значения.
В ней уже зародилось нечто новое после утра, проведенного с
ним на берегу моря. Шум прибоя наполнился различными от¬
звуками, а ночь стала более величавой, чем когда-либо раньше.
Он прибыл издалека, из немыслимого места, где самолеты
взмывают с палубы авианосцев и пользуются средствами свя¬
зи в боевых условиях. Она остро чувствовала, что океан про¬
тянулся гораздо дальше границ ее видения, изгибаясь во тьме
за неясным горизонтом в направлении Островов и нейтраль¬
ных вод, куда докатилась война. Ее охватило, какое-то наваж¬
дение, которое уже не оставляло ее никогда: она стоит на краю
туманной бесконечности, где с ней может произойти все что
угодно — горе, экстаз или смерть. И ей пришлось пережить
все эти три состояния.
Глава 4
Теодор Клифтер наблюдал за ней. по мере, того, как она рас¬
сказывала, изредка поглаживая окладистую бороду. Он отрас¬
тил ее случайно в тот цериод, когда нечем было бриться, —
ему пришлось работать среди заключенных, которым не выда¬
вались бритвы из опасения, что они перережут себе горло, —
и он решил сохранить ее, как память. Верхняя часть его лица
была закрыта очками с толстыми стеклами, которые увеличи¬
вали его размеры, но несколько смазывали выразительность,
как будто между лицом и вами находилась.стеклянная стена.
Его восхищение Паулой содержало в себе и критический эле¬
мент, хотя он всегда отдавал особое предпочтение высоким жен¬
щинам с длинными каштановыми волосами, похожими на волосы
389
его матери, которые, когда он был ребенком, ему позволялось
расчесывать до вечерам. Паула не относилась к очень умным жен¬
щинам, что ему тоже нравилось в ней. Клифтера раздражал рез¬
кий контраст между суровым содержанием их беседы и яркими
проявлениями эмоциональной женственности ее натуры. Но она
была честной и отдающей себе в этом отчет женщиной. Паула
знала, что ей нужно, и могла спокойно дожидаться своего часа.
'Она могла выдержать большую страсть, не впадая в моралистские
тривиальности, слишком романтическую церемонность. Хотя
любовники других людей были в работе Клифтера наиболее тя¬
желой темой, его не мог не заинтересовать мужчина, вызвавший
любовь такой женщины.
На ее спокойном лице виднелись следы тяжелого дня, но она
сразу же погрузилась в свой рассказ, как только устроилась в его
гостиной ;с бокалом вина в руке. Он не прерывал ее, так как
понимал, что она собралась с духом, и он не хотел ее расхола¬
живать.
— Вы уже знаете, что в апреле прошлого года у него было
сильное потрясение, когда его корабль попал под бомбежку?
Это был один из самолетов, который шел на таран, японцы так
часто поступали в последние месяцы войны. Многие члены
экипажа погибли, а сам Брет был серьезно ранен и оказался в
воде. Его подобрали со спасательной лодки и самолетом отпра¬
вили в Гуам. Там он лечился в военно-морском госпитале. В то
время я об этом ничего не знала, но его жена была в курсе.
Когда он пробыл в Гуаме четыре недели, руководство госпи¬
таля* решило, что он может лететь домой для окончательного
выздоровления.'Его ожоги зажили, и он не проявлял никаких
признаков умственного расстройства, во всяком случае, в его
медицинской карточке ничего такого не записано. Он прибыл
в Сан-Франциско после ночного перелета с Гавайских остро¬
вов и после небольшой задержки из-за некоторых бюрократи¬
ческих формальностей сел на поезд до Лос-Анджелеса. Доехал
до дома примерно в половице десятого вечера, но жены дома
не оказалось.
— Где же она была?
— В городе, в одном из баров.. Бармец ее немного знал и
на следующий день сообщил полиции, что она побывала в его
заведении. Видите ли, она не знала точно, когда приезжает
Брет. Он сам заранее не знал, когда ему удастся сесть на само¬
лет из Гуама, но даже если бы ему это было известно, он бы
не смог её уведомить из-за цензуры. Ему бы следовало дать
телеграмму из Сан-Франциско, но, полагаю, он решил препод¬
390
нести ей сюрприз, неожиданно свалиться на. голову. Как бы
там ни было, но дома ее не оказалось. Он расстроился и по¬
чувствовал себя одиноко, поэтому решил позвонить мне. За
всю жизнь я не испытала такой радости, как~от этого звонка.
В тот вечер мне было все равно, женат он или нет. Я заехала
к нему домой, и мы решили прокатиться.
— Как он вел себя?
— Прилично. Чересчур прилично.
— Это не совсем то, что меня интересует...
— Догадываюсь, — заметила она с легкой улыбкой. — Он
казался в основном таким же, как всегда, только был еще бо¬
лее молчалив. Со мной держался на расстоянии до такой стег
пени, что я удивлялась, зачем он вообще мне звонил. Он не
захотел говорить fin о своей службе, ни о бомбардировке. Све¬
дения, которые я смогла из него выудить, походили на краткую
сводку. Он не скрывал беспокойства о жене. Миновав Сансет,
по автостраде мы направились в сторону Малибу, но уже через
час Брет попросил меня вернуться..
— Значит, ему не терпелось увидеть ее?
— Да, я заметила его нервозность, которая могла указывать
на это. Конечно, в нервозности не было ничего необычного,
если учесть все, что ему пришлось пережить. Он еще больше
похудел, а ведь и раньше не отличался полнотой. Он чуть ли не
дергался, когда мы подъехали к его дому, и почему-то попро¬
сил меня зайти вместе с ним в дом. Меня не прельщала идея
присутствовать при его встрече с женой, но он почему-то на¬
стоял на своем. Думаю, хотел быть с ней честным, не обманы¬
вать даже в такой малости, как прогулка в машине. Поэтому я
вошла в дом. — Она сделала большой глоток из бокала.
Доктор обратил внимание, что ее рука сжала бокал с такой
силой, что побелели костяшки пальцев.
— В передней спальне горел свет — когда я заезжала за ним,
света там не было. Он открыл дверь и вошел. Я слышала, как
он произнес ее имя — Лоррейн, а затем раздался тяжелый удар
от падения его тела на пол. Я вошла в спальню вслед за ним й
увидела ее. Она лежала голая на неразобранной, кровати. Даже
тогда, после смерти, было видно, что у нее завидная фигура, но
лицо было ужасно, потому что ее удавили. Я прошла к телефо¬
ну и позвонила в полицию. Затем вернулась в спальню и нашла
Брета на полу,4 все еще в бессознательном состоянии. Я пыта¬
лась привести его в чувство, но безуспешно. Он оставался без
сознания всю ночь и почти весь следующий день. Когда при¬
были полицейские, то обнаружили на столике радом с крова-
391
.тью Лоррейн презерватив и другие доказательства того, что с
ней был мужчина. Человек, убивший ее, так и не был обна¬
ружен.
Она часто дышала, от ее лица отлила кровь, на щеках высту-/
пили лихорадочные красные пятна. Она взяла бокал и допила его.
— Налейте мне еще, доктор Клифтер. Не думала, что будет
так тяжело все это рассказывать вам.
Она протянула ему пустой бокал.
Когда он вернулся из кухни, неся крепкий коктейль для нее и
послабее — для себя, она стояла у окна и смотрела наружу. Ее
спина, обтянутая сшитым по фигуре платьем, была напряженной
й прямой, как у прислушивающихся людей. Даже то, что она не
обращала на него внимания, не особенно его задевало, потому что
она была высокая, стройная, с каштановыми волосами. Паула
была из тех женщин, которые, не отказываясь от женственности,
заслуживают уважения мужчин. Она обладала точеной, как раке¬
та, фигурой, своего рода мощным оружием, но не использова¬
ла его для достижения своих интересов или оправдания ошибок.
В Европе тоже встречались женщины, которые жили своей жиз¬
нью и не просили пощады, но они были скорее исключением, чем
правилом. В Лос-Анджелесе тысячи женщин смело полагались на
свой ум, были довольны жизнью и представляли собой динамич¬
ные атомы в хаотическом обществе.
Он поставил бокалы на стол, подошел к ней и посмотрел в
окно поверх ее стройных плеч. Она пристально всматривалась
в,темноту. Обнесенная стеной территория гостиницы выгляде¬
ла спокойной и пустынной, как сельская местность. Единствен¬
ный звук доносился из отдаленного бунгало, где негромко иг¬
рало радио, нарушая тишину.
На своих высоких каблуках она была выше его на дюйм или
два. Когда они оба стояли, ему было трудно сохранить покро¬
вительственную манеру поведения, свойственную его профес¬
сии. Он бросил свою клинику и профессорство, уехал в чужую
страну и иногда с опаской^замечал, что хотел бы попасть под
влияние одной из таких женщин. Он захватил правой рукой
свою густую черную бороду и совершенно искренне подумал
о Ьебе, как 6 почти священнике, который стоит выше челове¬
ческих слабостей, даже своих собственных, как о человеке, ли¬
шённом нежных привязанностей, как говорили американские
колонисты.
Затем она повернулась, и он увидел на ее лице выражение
ужаса.
— Что вас тревожит, мисс Вест?
392
Она ответила быстро и негромко, но у Клифтера сложилось
впечатление, что ей стоило большого труда произнести эти слова:
— Мне показалось, что кто-то заглянул в это окно.
— Кто же?
— Не знаю. Незнакомец. Я увидела лишь два глаза, или мне
это показалось.
— Это, наверное, игра вашего воображения. Ворота, гостини¬
цы закрываются в восемь часов вечера, и любой гость должен
пройти через конторку дежурного. До этого ко мне никто не
заглядывал в окно.
Она неуверенно засмеялась.
— До последнего времени и ко мне никто не заглядывал. Но
вот уже два месяца как я нахожусь под впечатлением, что кто-
то за мной следит. Я не чувствую себя в, безопасности даже у
себя дома.
— Это неприятное ощущение, даже если оно и не соответ¬
ствует действительности.
— Вы когда-нибудь испытывали такое, доктор? Такое чувст- '
во, что за вами наблюдают злые глаза?
Тут она заметила на кофейном столике полный бокал с кок¬
тейлем, подошла к столику и жадно выпила.
Доктор Клифтер еще раз осмотрел по-казенному меблиро¬
ванную комнату. Уже два года он снимал этот домик — бунга¬
ло на территории сельской гостиницы мексиканского типа, но
все еще считал себя постояльцем. Он не повесил здесь ни од¬
ной картины, нс приобрел никакой мебели, не посадил ни од¬
ного цветка на клумбе. Вокруг его домика пышно распустились
разные цветы, но они, казалось, цвели не для него. Он считал,
что его единственное право — право нового переселения. Его
сундук стоял в чулане, дожидаясь, когда его упакуют. В худшем
случае, в самом что ни на есть плохом, он был готов тронуться
в путь немедленно, имея в кармане лишь денежные чеки путе¬
шественника и книжечку с поэмами Рильке.
— Когда я выхожу из двери, то смотрю направо и налево, —
сказал он. — Когда подхожу к перекрестку, то осматриваю ули¬
цу с разных сторон. Я знаю, что в Америке нет гестапо, но ге¬
стапо сидит у меня теперь в печенках. Надеюсь, когда-нибудь
я отделаюсь от этого наваждения. Но пока у меня болит шея
оттого, что постоянно приходится озираться.
— Вы, похоже, уверены, что мои страхи воображаемые. —
Выпитое слегка зарумянило ее щеки.
— Вещи, которые вы видите, глаза и люди, следящие за
вами, почти наверняка являются плодом вашего воображения.
393
Реальны сами страхи. Нас всех преследует страх — от рожде¬
ния до кончины, от боязни родиться до страха смерти. Нет
таких людей, которые хоть раз не увидели бы подобные глаза
ночью. В качестве примера я указал на свои типично европей¬
ские страхи.
— Вы очень добры, — заметила она.
Наоборот, я очень жесток. — Он жестом предложил ей
сесть в кресло и сам сел к ней лицом. — Но я склонен думать,
что моя жестокость — это жестокость хирурга, который ампу^
тирует руку, чтобы спасти жизнь. Вы проявили мужество, рас¬
сказав мне так много об убийстве, без всяких уверток. Скажете
ли вы мне еще об одной вещи?
— Да, если смогу.
— Мне пришло на ум — я буду с вами так же откровенен,
как вы были со мной, — что потеря памяти у господина Тей¬
лора была и остается проявлением его желания уклониться от
какой-то вины, которую он не смог перенести. Вы находились
с ним в тот вечер и в состоянии пролить для меня свет на это
обстоятельство.
— Уж не хотите ли вы спросить, не сам ли Брег убил свою
жену?
— Именно, об этом.
— Он этого не делал. Я знаю, что он ее не убивал. Но вам не
обязательно верить мне на слово. Полицейский хирург опреде¬
лил, что ее убили примерно в половине одиннадцатого, а в это
время мы с Бретом находились на полдороги в Малибу. Есть и
другое доказательство, которое подтверждает медицинское по¬
казание. Соседка слышала вопль, раздавшийся в это время из
их дома..
— Видели ли кого-нибудь выходившим из дома?
— Та женщина не выглянула наружу. Она решила, что вопль
раздался по радио. БолыиГникто ничего не видел и не слышал,
пока Брет и я не обнаружили ее тёло.
— Спустя девять месяцев это происшествие все еще живо в
вашей памяти.
— А разве может быть иначе? Я сохранила вырезки, из газет
по этому вопросу. Они у меня с собой. Если хотите, можете
взглянуть.
Она порылась в своей сумочке и извлекла из нее вырезки,
зажатые скрепкой. Развернув верхние листочки, разложила их
на кофейном столике перед ним.
— Эти, по-моему, самые плохие, но вот газета «Экземайнер»
дала наиболее полное описание.
394
Доктор бегло просмотрел, колонку печатного текста:
«На ее шее остались темные следы, и лицо мертвой девушки
было налито кровью, по словам д-ра Ламберта Симса, помощ¬
ника медицинского эксперта. Д-р Симс быстро установил, что
молодую женщину удавили, а также совершили над ней поло¬
вое насилие всего за полчаса до звонка миссис Пэнгборн.
Имелись явные доказательства того,, что в комнате находил¬
ся незнакомый мужчина, и версия полиции.заключается в том>
что убийца пришел в дом вместе с жертвой. Никто из других
жителей этой спокойной улицы не видел, как он пришел или
ушел после совершения кровавого преступления. Миссис Мар-,
гарет Шульц — соседка, жившая рядом с убитой женщиной, —
заявила во время следствия, что она слышала негромкий вопль
из этого дома примерно в половине одиннадцатого вечера в
день убийства. Миссис Шульц дала показания, что она не при¬
дала этому значения в тот момент, отнесла это на счет радио¬
программы с рассказом о преступлениях, но ее слова помогли
подтвердить заключение медицинской экспертизы и установить
время смерти.
Наиболее зловещими и многозначительными симптомами
оказались пятна крови на крыльце и на пешеходной дорожке воз¬
ле бунгало, где произошло убийство. Д-р Симс смог определить,
что эти пятна являются каплями свежей человеческой крови, но
относящейся к группе, к которой не относится кровь ни одного
из основных действующих лиц этого дела. Человек, оставивший
эти следы и, по предположению полиции, являющийся убийцей, i
еще не задержан. д
Лейтенант Сэмюэль Уоррен из уголовного отдела .полиции
Лос-Анджелеса, который ведет это дело, придает также большое
значение набору отпечатков пальцев, очевидно, принадлежащих
этому человеку и найденных на месте преступления. Эти «от¬
печатки», снятые с поверхности столика возле кровати,, где про¬
изошло убийство, показывают, по словам лейтенанта Уоррена,
что убийца оперся на него при совершении своего черного дела.
Лейтенант Уоррен уверен, что убийца в конце концов допустит
неминуемую ошибку и попадет в руки закона. Когда это про¬
изойдет, отпечатки его пальцев в досье полиции помогут осу¬
дить его».
Доктор Клифтер положил вырезку на стол и сделал глубокий
вдох.
— Это ужасно, правда?
— Это одно из обстоятельств, которое, заставляет меня при¬
мириться с потерей памяти Бретом. Ему не обязательно вспо¬
395
минать все это. Он не знает даже о том, что его фамилия попа¬
ла в заголовки газет.
— Вы ему ничего не рассказали?
— Ничего.* И к счастью, заведующий отделением госпиталя-
Райт согласен со мной. Я не могла заставить себя показать ему
это.' — Она с отвращением указала на вырезки на столе. —
Можете их оставить у себя, если хотите. Не знаю, зачем я их*
так долго храню.
" — Спасибо. Возможно, я найду им применение.
— Какое применение?
Он ответил ей уклончиво:
— Не уверен, что заведующий прав...
— В том, что скрывает эти факты? Я понимаю, что Брет ко¬
гда-нибудь узнает о них. Но сейчас ему это не нужно. Его связь
с реальностью все еще непрочная. Не знаю, что может случить¬
ся с ним после еще одного потрясения.
— Этого не знаю и я. Надеюсь, что лучше разберусь в этом,
когда побеседую с ним завтра. Может быть, правда обо всем
этом,’отвратительная и голая правда, — как раз то, что нужно
его разуму. Видите ли, тот факт, что он не виновен в смерти
своей жены, не исключает возможности появления у него субъ¬
ективного" представления о своей вине. Этот факт просто уст¬
раняет наиболее объективную причину его вины.
— Придется вам пояснить вашу мысль. Сегодня моя голова
плохо варит.
— Могу пояснить. Предположим, он хотел смерти своей жены.
Хотя за исключением помыслов он был совершенно невинным,
ее смерть, удовлетворяя его неосознанные или частично осознан¬
ные желания, вполне могла вселить в него всеподавляющее чув¬
ство вины. Теперь вы понимаете меня?
— Да, — произнесла она тихим голосом. — По той же при¬
чине и я чувствовала себя виновной в ее смерти.
Ее потемневшие от страха глаза опять напряженно всматри¬
вались во тьму за окном.
Глава 5
Лучше всего ему думалось в ночные часы, когда комнату за¬
полняли темнота и тишина. Он лежал с широко раскрытыми
глазами долго после полуночи, рыская по просторам своей па¬
мяти, которая простиралась далеко в прошлое. События, объ¬
яснявшие его сегодняшнюю жизнь, было так же трудно просле-
496
дйть, как русло реки, половина течения которой . скрыта поД
землей. Но каждую последующую ночь он возобновлял свои
поиски на ощупь. Ему казалось, что он может найти свою ут¬
раченную сущность в каком-то подземном царстве, где скрыва¬
ются насилие и ненависть, нежность и .желания, и что ключ к
этому царству находится в комнате; где он лежит.
То, что было когда-то важным для него — участие в первен¬
стве по боксу в колледже, окончание курса с отличием, назна¬
чение на работу в Вашингтон, публикация его книги в серии
«Возраст разума», — все эти вещи утратили свое значение, ко¬
гда он взирал теперь на них издалека, из тьмы, в которую по¬
грузился. Торжественная церемония посвящения его в офицеры
запаса военно-морского флота в свое время глубоко его.взвол-
новала, а теперь она потеряла смысл, оставаясь лишь звеном в
цепи событий, которые привели на койку госпиталя. Потря¬
сение в его мозгу, как кризис в экономике страны, изменило
шкалу ценностей.
Но в его жизни имелись и такие сцены, которые, казалось,
освещались вспышками молний, сопровождаясь пульсирующей
болью, и были такими же таинственными и интимными, как
сама кровь. Когда ему исполнилось десять лет, он подстрелил
воробья из духового ружья, которое ему подарил отец на день
рождения. Раненый воробей дико прыгал по саду и долго не
хотел подыхать. Он не смог опять выстрелить в него или при¬
кончить руками и застыл, парализованный чувством вины, от-
. вращения и жалости, взирая на его предсмертные судороги
среди цветов.
Десять лет спустя, стоя у гроба отца, он не испытывал горя.
Забитый цветами дом в небольшом городке Индианы, где про¬
исходили похороны, раздражал и вызывал у него скуку. И в
атмосфере, насыщенной запахами роз и гвоздик, вспомнил день
своего десятилетия. Отец увидел его возле подыхающего воро¬
бья, они оба стали свидетелями этой сцены смерти, перехода от
бурной энергии жизни к кучке пыльных перьев. Они закопали
погибшую птичку рядом с кустом роз, а отец отобрал у него
ружье, и мальчик больше его не видел.
Он мысленно снова посмотрел на покрасневшее и осунувше¬
еся лицо профессора Джорджа Тейлора, который зачал и вскор¬
мил его, который отобрал у него ружье и умер нелюбимым во
сне, на шестьдесят шестом году жизни. Но через два дня после
похорон он проснулся на полке пульмановского вагона на пути
.в Чикаго и разрыдался, вспоминая бедного старика и погибшую
птичку. С тех пор прошло еще десять лёт, но он и теперь пом¬
397
нил заволакивающиеся глазки воробья, когда жизнь оставляла
его, а также .страшное одиночество умершего тела в гробу.
Такое же смертельное одиночество сопутствовало ему все эти
десять лет. Он ни разу не смог принять любовь или полюбить
сам, пока не встретил в Ла-Жолле Паулу, которая согласилась
провести с ним несколько дней. Даже день, когда он признал¬
ся ей в любви, был омрачен импульсом неприятия. Хотя на деле
ничего не произошло и злой порыв был подавлен, запомнив¬
шаяся ему сцена, полное движения небо и серое море, темные
бакланы, пролетавшие над водой, — все это, как молнией,
освещалось в его сознании и оставляло чувство вины.
Это был первый облачный день за всю неделю, проведен¬
ную ими вместе, слишком холодный и мрачный, чтобы заго¬
рать или купаться в бухточке. Резкий ветер с моря усилил
прилив, и волны накатывались на берег, как стеклянные гро¬
мады, разлетаясь сверкающими брызгами на пляже. От ветра
ее щеки раскраснелись, глаза сверкали. В накинутом на голо¬
ву шарфе она выглядела юной, смешной и привлекательной и
хохотала, когда о скалы ударяли волны, похожие на взрывы
белой пены. Они взялись за руки и поднялись на набережную,
как и в первую, ночь. Перепрыгивая через лужи и водоросли,
взобрались на высокий камень и стояли там, недоступные для
прибоя.
Наблюдая за игрой слепых сил природы, они заметили стай¬
ку котиков, которые обычно не подплывают к берегу ближе чем
на милю. В воде то появлялись, то исчезали их мордочки, как
конусы тьмы на фоне постоянно менявшего цвет океана. Но
иногда, когда котики были в хорошем настроении, а волны
высокими, они устраивались на гребне и подплывали к берегу.
Они могли поднырнуть и вынырнуть из любой волны, выпрыг¬
нуть в воздух; перевернуться и снова скользнуть в свою родную
стихию. Они носились взад и вперед там, где разбивались вол¬
ны. Их грациозные движения были видны отчетливо, как сквозь
стекло. В самый последний момент, когда, казалось, волны вот-
вот бросят их на камни, они ныряли и отходили назад, а потом
опять седлали волны. Их лоснящиеся тельца скользили и изви¬
вались среди водяных стен, чем-то напоминая фигуры женщин.
Он ощущал какое-то ликование, смешанное со страхом и сты¬
дом.- Он еще ни разу не обладал Женщиной.
— Как бы мне хотелось стать танцовщицей! — воскликнула
Паула. — Выражать свои чувства движениями тела, а не с по¬
мощью пишущей машинки, лиц актеров и кинокамеры. Это, *
наверное, самый прекрасный вид искусства.
Он не отвечал ей, пока котики не угомонились или не ре¬
шили поиграть в другом месте, быстро скрывшись из виду.
Когда он обернулся к ней, его охватила нежная теплота.
Она радостно смотрела нач него своими милыми и блестя¬
щими глазами. Ее разгоряченное тело было скрыто, подобно
зверю в засаде, под шубкой. Он остро, до боли, ощущал теп¬
лоту ее руки, белизну подбородка и шеи, алость губ,лсоторые
тянулись к нему. Сердце его громко стучало, он весь налился
желанием. Она расстегнула свою шубку, чтобы он смог к ней >
прижаться, и они обнялись на утесе, нависшем над морем, на
виду у двух гостиниц.
Вот тогда-то он и признался ей в любви. Но в головокружи¬
тельный момент страсти им овладело чувство протеста. Он по¬
шевелился, чтобы освободиться из объятий, но она неправильно
поняла его движение й прижалась к нему еще сильнее. Он по¬
чувствовал себя в ловушке. Она была разведенной, ее поцелуи —
горячими и сладкими, а тело — легкодоступным. Она была
такой же женщиной, как и другие. Ни в ком из них нет добро¬
детели, как давно предупреждал его отец.
Он, конечно, преодолел побуждение, которое чуть не овла-г
дело им: столкнуть ее вниз; в кипящий прибой — пусть ее при¬
влекательное тело разобьется и очистится. Он мог бы без труда
убить се, одним резким движением отбросить ее любовь и по¬
терять навсегда. Но он не сделал ничего, чтобы причинить ей
боль или затронуть ее чувства. Его любовь к ней ушла в глубь
его души, и он не открыл ей свою тайну. .
Ему впервые пришло в голову, что, возможно, она-что-то
подозревала. После того случая они провели вместе еще почти
две недели, но не стали любовниками. Он винил в этом свою
неопытность и отчаянную застенчивость, но, может быть, это
зависело и от Паулы, которая потихоньку отдалилась от него.
Когда он предложил ей пожениться, она предпочла подождать,
сказав, что видела слишком много торопливых свадеб во время
войны. Конечно, ей хочется стать его женой, но лучше подож¬
дать и действовать наверняка. Когда его корабль получу при¬
каз выйти в море и опять направился на запад, они не устроили
даже формальной помолвки.
Несмотря на это, она оставалась ему верной, как жена, хотя
в течение года их связывала только тоненькая бумажная цепоч¬
ка писем.. Она ему писала каждый день, изливая душу на бума¬
ге, стараясь показать, как сильно его любит. Его^внутренняя
жизнь питалась этими письмами, как питается ребенок в утро¬
бе матери. Каждый день по письму, тридцать писем в месяц.
399
Иногда, когда они неделями были в открытом океане, он це¬
лый месяц ничего не знал, а потом сразу собирал богатый уро¬
жай в тридцать писем. Число ее писем превысило три сотни,
когда корабль получил приказ вернуться на западный берег
США, чтобы взять на борт партию самолетов.
Правила секретности не позволили ему сообщить ей об этом
заранее, а у него было слишком развито чувство долга, чтобы
обойти инструкцию. Поэтому она и не могла предположить, что '
он возвращается. Его звонок из Аламеды стал для нее полной
неожиданностью. Она отозвалась на его голос недоверчивым
смехом, чудо: они оказались опять на одном континенте. Он по¬
звонил ей примерно в двенадцать часов дня, в два сел на само¬
лет в Бюрбэнке, а в начале пятого встретился с ней в аэропорту
Сан-Франциско.
Когда он увидел высокую фигуру Паулы — она спускалась по
трапу из салона самолета, — его охватила волна гордости, что
она принадлежит ему, но это чувство быстро поглотил страх,
что у него нет на нее никаких прав. Во всем ее облике, от изящ¬
ных ножек до шляпки, кокетливо сидящей на блестящих воло¬
сах, сквозила гордая осанка и элегантность. Ее движения были
загадочны: она была представительницей мира женщин, кото¬
рый находился вне пределов его досягаемости. Брет смотрел на
нее через призму времени, как на насекомое в капле янтаря.
Затем она показалась у выхода для авиапассажиров, торо¬
пясь, временами припускаясь бежать. Между их телами ис¬
чезло расстояние и время. Он позабыл о своих сомнениях и
страхах, забыл обо всем, лишь всем существом ощущал, что
она с ним.
— Как хорошо опять быть дома! — И это все, что он приду-
маЛуСказать ей, прижавшись лицом к ее щеке.
А она смогла ответить только:
-Да. .
Они отметили его возвращение традиционно: выпили в баре
«ТоМгМарк», пообедали в ресторане «Омар Хайям». Они гово¬
рили о жизни на кораблях, которая была ей незнакома, о де¬
ятельности киностудий, которая в основном была неизвестна
ему, о жизни любящих в разлуке, которую они очень хорошо
знали оба. Но постепенно он утратил способность отвечать на
стремление Паулы к интимности. Брет испытывал острое сму¬
щение из-за ее. явной гордости по поводу его повышения в
звании и новых знаков отличия.
По мере того как проходили часы, те самые.часы, которые
Брет мысленно пересчитывал в последние пять бессонных.но¬
400
чей после выхода из Перл-Харбора, его напряженность внутри
его возросла до такой степени, что стала нестерпимой. Паула
чувствовала, что с ним происходит, и старалась успокоить его.
Но после ссоры за ужином ее доброжелательность, казалось,
натолкнулась на что-то, что она не могла переступить. Они оба
основательно выпили, и полуночная прогулка на такси в Ок¬
ленд, которую предложила она, поскольку никогда не ездила по
этому мосту через залив, вылилась в пьяное бегство от немину¬
емой реальности. Еще не прошло и двенадцати часов, а они
поняли, что их золотые часы проносятся мимо.
Окончательная потеря, самая крупная взятка пустоты, при¬
шла с горьким окончанием проведенного вместе вечера. Ей
удалось снять квартиру в одной из семейных гостиниц в райо¬
не Ноб-Хилл на три дня, которые они хотели провести вмес¬
те, и она пригласила его туда на последнюю рюмку. Из окна
он мог смотреть на залитый огнями город, как сч самолета.
Вниз, к порту, сбегали улицы с неоновыми вывесками. В тем¬
ном порту неустанно сновали паромы и маленькие суденыш¬
ки-такси, а огромная арка моста нависала над ними, как
светящаяся цепь из фонарей. Алкоголь слегка туманил его
взгляд, и весь город шевелился, как ослепительная армада при
легком ветре. Он подумал, что расположенный таким образом
флот было бы легко разбомбить. И город тоже. Небольшая
бомбежка в нужных местах пошла бы на пользу Фриско. Гос¬
поди, его голова гудела! Чаще всего алкоголь нагонял на него
меланхолию, а иногда приводил в бешенство. А на поведении
Паулы алкоголь заметно не сказывался, лишь обострялись ее
рефлексы.
Она тихо подошла к нему сзади и обняла за талию/
— Прекрасный вид, правда? Более величественный, чем вид
Трои или Карфагена. У нас в стране есть три города, кбторые
вселяют в меня чувство величия, такое же чувство, которое я
испытала, когда посетила Лондон и Париж. Это Нью-Йорк,
Чикаго и Сан-Франциско. Такое перечисление звучит, как на¬
звания железнодорожных станций, правда? Трансамериканская
магистраль без пересадки в Чикаго.
— От Трои ничего не осталось, — мрачно произнес он, — а
руины Карфагена римляне засыпали солью.
Она тихо рассмеялась прямо у его уха.
— Ты слишком трагически воспринимаешь историю! Я ни
о чем таком и не подумала. Эти названия звучат для меня ро¬
мантически, вот и все. Б свое время это были крупные при¬
морские города.
401
Брета задевали ее смех, ее легкомысленное отношение к его
настроению. Его обоняние, притупленное виски, воспринима¬
ло запах ее волос как невероятно сладостный. Но его раздра¬
жали обнимавшие руки, дорогая одежда, которую он не смог бы
купить ей, комнаты с высокими потолками, которые он не смог
бы снять. Они поругались за ужином, когда она хотела распла¬
титься по счету. Хотя Паула поняла свою ошибку и немедлен¬
но уступила, все равно чувство унижения мучило его.
— Ты независимая женщина, правда? — спросил Брет.
Она помолчала, потом сказала, как о само собой разумею¬
щемся:-
— Думаю, что да. Уже много лет я живу самостоятельно. —
Но ее объятие ослабло, она несколько отстранилась от него* как
бы в.порядке самозащиты. — Уж не хочешь ли ты, чтобы я при¬
лепилась к тебе, как лоза дикого винограда?
Он грубЬ рассмеялся.
— Ну, нет.
Он продолжал смотреть в окно. Огни города сверкали ярко
и безразлично, как злые глаза. Сан-Франциско — город, уви¬
деть который он мечтал целый год, — теперь значил для него
не больше, *Чем пустые камуфляжные города, которые строи¬
лись, чтобы сбить с толку вражеские бомбардировщики.
. -т Я думала, что нравлюсь тебе такой, какая есть, Брет. Из¬
вини, если поступила неправильно за ужином. Я просто при¬
выкла платить сама за себя. В Голливуде это средство само¬
защиты.
Он сердито пошевелился, и, когда поворачивался к ней, ее
руки его отпустили.
— Я мало что знаю о вашей голливудской толпе, но такое от¬
ношение ко мне выглядит забавно. Я думал, что мы поженимся...
— Конечно, поженимся.
— Какое же место я буду занимать в твоей жизни, если ста¬
ну твоим мужем?
— Чего ты добиваешься? Ты создаешь трудности на пустом
месте.
— Наоборот, могут возникнуть непреодолимые трудности.
— Послушай меня, — обратилась она к нему. — Я даже не
знаю, из-за чего мы ругаемся. Думала, что научилась понимать
тебя за те недели, что мы вместе провели в Да Жолле. Удалось
мне это или нет, не знаю, но ты все видел своими глазами,
когда уезжал. Жизнь моя здесь казалась призрачной все то вре¬
мя* что ты. отсутствовал. До встречи с тобой призрачной мне
казалась война, но потом я могла думать только о войне.
402
Ему удалось ее больно уколоть, и боль от этого укола заста¬
вила его постараться задеть ее еще раз.
— Несомненно, я даю тебе некоторый достоверный матери¬
ал для твоего следующего сценария на военную тему..
Паула отбросила свое тщеславие и опять обняла* этого
упрямца.
— Не будь идиотом, дорогой. Ты же не можешь ревновать
меня к моей работе.
— Смехотворное предположение.
—■ Тогда в чем же дело? Я была без ума от счастья, когда ты
позвонил сегодня утром. Думала, что все будет прекрасно, но
все не так. Может, ты не любишь меня?
Он ответил с усилием:
— Не знаю.
— Во всех письмах ты писал, что любишь меня. Не сделала
ли я чего-нибудь такого, что все испортило? Повернись ко мне
и посмотри мне в глаза.
Брет повернулся, оставаясь в ее объятиях, и посмотрел на нее
сверху вниз. На ее глаза навернулись слезы, которые она хоте¬
ла незаметно смахнуть, учащенно моргая. Потом зажмурилась
и прислонилась к нему.
— Я знаю, что ты меня любишь, — прошептали ее опух¬
шие накрашенные губы. — Забудь обо всем, Брет. Просто
люби меня.
Ему не хватало сил, чтобы принять ее любовь. В его голове
проносились видения прошлого, капризная память.остановит
лась на картине мертвого лица на подушке. Он сам был таким
же холодным, как и лицо его умершей матери. Своей мертвой
хваткой она достала до его сердца. Он взял Паулу за. плечи и
оттолкнул от себя.
На ее лице отразились чувства печали и злости, но она не
повысила голоса. .
— Не понимаю, Брет, в чем дело, но тебе лучше уйти.
— Я тоже так думаю.
— Завтра ты позвонишь мне?
— Не знаю. Спокойной ночи. Извини.
Он слышал, как она тихо плачет, пока ждал лифта на мра¬
чной лестничной площадке. Мертвая рука прошлого схватила*
его, образ умершей женщины спустился вместе с ним в лифте
и последовал за ним на ведущую к океану улицу.
Лежа через полтора года на кровати госпиталя, Брет видел
лицо своей-матери так же четко, как и тогда: мраморное ли-'
цо покойницы, не видящей, не реагирующей на прикосновен
40Э
нйё, с волосами,, похожими на крылья тьмы, сложенными на
ее челе. Ока умерла, когда ему было четыре года, уже больше
двадцати пяти лет назад, но, казалось, ее лицо смотрело со
стены каждой комнаты, в которую он входил* и холодная
память а ее смерти все еще пронзала его до костей. Но, на¬
сколько он знал, она умерла своей смертью, в кровати. Беда
была лишь в том, что он не помнил, как все это произошло.
Его голова'была заполнена говорливой толпой неясных об¬
разов.
Он смутно помнил о том, что произошло после того, как
он ушел от-Паулы, потому что пил весь следующий день. Брет
ощущал вкус виски в горле до самой носовой полости и при¬
поминал звенящую от алкоголя пустоту головы. Он спустился
вниз на лифте, пересек улицу у стоянки такси, и память его
отключилась.
Еще несколько месяцев назад Брет и не пытался вспоми¬
нать об этом,vho теперь он сгорал от нетерпения восстановить
все событий. Его память хорошо запечатлела всякие мелочи.
Он помнил, как зовут маршалов Наполеона, знаки кораблей,
которые использовались недалеко от Лейта, номер своего те¬
лефона в Арлингтоне, свой адрес в Лос-Анджелесе. Нет, не в
Лос-Анджелесе. Он там никогда не' жил. Тут произошла стран-?
над ошибка, и такиё ошибки у него постоянно повторялись.
Доктора называют это как-то по-научному и говорят, что по¬
добные случай —■ обычное явление, но это его не утешало.
Брет приходил в ужас от мысли о том, что не может полагать¬
ся на свою память.
И все же ему становилось лучше. Девять месяцев назад он со¬
вершенно не ориентировался ни во времени, ни в пространст¬
ве: Теперь Брет знал, кто он такой и что находится в госпита¬
ле. Он повторял факты, как утешающую литургию. Брет Тейлор,
лейтенант запаса военно-морских сил США, военно-морской
госпиталь, одиннадцатый военно-морской округ, Сан-Диего.
Забывчивость. Сегодня суббота. Скорее воскресенье, поскольку
уже за полночь. Воскресенье, 24 февраля 1946 года. Не 1945-го,
а 1946 года: война уже закончилась. Ему потребовалось много
времени, чтобы сообразить все это; но если усваивал что-ни¬
будь, то это.накрепко. Проблема заключалась в том, чтобы вос¬
становить те пропавшие дни во Фриско. А у него осталось лишь
ощущение запаха виски, гудящая пустота в голове, чувство
беды.' Произошло что-то гибельное, но он не знал что именно.
Об этом могла бы рассказать Паула, но ему было стыдно обра¬
щаться к ней с расспросами.
404
Но что бы там ни произошло, она его не бросила. Полтора
года спустя она продолжала навещать его каждую неделю. Она
не вышла за него замуж, как он предполагал, но оставалась
рядом. Мысль о ней была островком безопасности среди не¬
определенностей в его голове. Он уснул с мыслью о том, что
она стоит у его кровати. Но во сне он увидел не Паулу.
Глава 6
Он проснулся в обычное для себя время. Увиденное во сне
еще живо стояло перед ним, а с языка готово было сорватьея
имя. Сон быстро потускнел, когда Брет открыл глаза, но он
запомнил множество баров в ужасном дешевом пассаже, про¬
питанном запахом виски. В одну из азартных игр он выиграл
мягкую куклу с блестящими голубыми глазами. Она сидела у
него на плече, как заморский попугай.* Ему не хотелось, что¬
бы у него на плече находилась кукла, но он выиграл ее и те¬
перь нес за нее ответственность. Полицейский с лицом, похо¬
жим на Мэтью Арнольда, произнес роковые слова:
— Вы соединяетесь узами брака, пока смерть не разлучит
вас. — Лицо Мэтью Арнольда высохло, превратившись в череп, а
мягкая кукла плясала на его могиле в Эльз1ас-Лотарингии.
— Лотарингия, Лоррейн, — повторили его высохшие,губы.
Он женился на девушке по имени Лоррейн. Но только вчера
Паула сказала ему, что он не женат.
Он набросил халат, надел тапочки и быстро пошел по залу к
спальне Райта. На его стук никто не ответил. Он дернул за ручку
двери, но дверь была закрыта на замок. Он постучал~еще раз.
Охранник вышел из-за угла, где находилсяjrnvi.дежурного.
— Заведующего здесь нет, мистер Тейлор. Вам что-нибудь
нужно?
— А где он?
— Вчера вечером уехал в Лос-Анджелер. На дежурстве лей¬
тенант Вайсинг.
Вайсинг не годился. Он был слишком молод, и Брет не мог
открыто разговаривать с ним.
—' Я хочу поговорить с заведующим Райтом.
— Он сказал, что вернется утром. Может ваше дело по¬
терпеть?
— Что ж, придется потерпеть.
Но его мысли не могли ждать. После завтрака, к которому
он не притронулся, Брет вернулся к себе в комнату, чтобы про¬
405
должить попытку восстановить прошедшее. Вернуться ко сну о
мягкой кукле и к имени, которое вдруг восстановилось в памя¬
ти, вызвав большое беспокойство. Но у него появился-нужный
ключ, нить Ариадны в лабиринте Сан-Франциско.
Эта нить привела его в комнату, которую он очень хорошо за¬
помнил. В память врезалась каждая деталь: потрескавшиеся сте¬
ны, порванные занавески, запыленное зеркало, ненадежно висев¬
шее над комодом. Он снял эту комнату в дешевой гостинице
после того, как ушел от Паулы, и плохо спал в ту ночь. К утру ему
все-таки удалось задремать на пару часов, не больше. Еще до
полудня он вышел на улицу и купил бутылку виски. Выпил не¬
сколько рюмок в своей комнате, но алкоголь подействовал на
него угнетающе, его охватило чувство одиночества. Ему нужно
было общение, любая компания. Он спрятал бутылку в шкаф и
отправился на поиски какого-нибудь бара.
Ему встретился бар, где официанты с пушистыми усами по¬
давали пенящееся пиво. Был и следующий, с зеркальными сте¬
нами^ и потолком, где отражался мертвенный свет ламп днев¬
ного освещения и выжидающие лица женщин. Был и такой бар,
на стенах которого изображены обнаженные розовые дамы с
большими и красными, как крупные вишни, сосками на грудях.
Был также бар вроде бревенчатой избы с подвальным помеще¬
нием, находившимся как бы под водой. Там ему показалось
неуютно, и он продолжил обход баров. Зашел в заведение в
китайской части города, где девушка в кимоно подала жареных
креветок, и Брету стало плохо в кабинке. Никогда раньше он
не продолжал пить после первого опьянения и тошноты,* но в
тот день не остановился. Он прошел через длинную череду ба¬
ров, которые почти не отличались друг от друга: электропро¬
игрыватель с одной стороны и китайский бильярд — с другой.
И-в каждом из них бармен в белом пиджаке разливал в полу¬
мраке спиртное со скучающим и всезнающим выражением лица
подозрительным парочкам и одиноким мужчинам и женщинам,
устроившимся на высоких кожаных вращающихся стульчиках..
В одном из них за завесой дыма и шума от электропроигрыва¬
теля и начался кошмар с Лоррейн.
Запомнившаяся ему сцена походила на дурной сон. В длин¬
ном зале находилось несколько человек, но все они молчали.
Его собственный голос, соперничавший без усилий с шумом
электропроигрывателя, доносился из его глотки, хотя губы не
шевелились. Его ноги и рука, которая оплачивала выпивку и
406
подносила бокал ко рту, казались ему такими же далекими, как
острова Тихого океана. Но он чувствовал себя, беззаботным и
сильным, как самолет, взмывший ввысь'й унесшийся вдаль за
счет жужжания в голове.
Конечно, все это произошло не во сне. Лоррейн была насто¬
ящей девушкой, которая сидела не в какой-то пещере подсоз¬
нания, а в реальном баре. Она пила совершенно реальное висюь
Для девушки ее возраста у нее, казалось, была удивительная
способность поглощать спиртное. Если бы стал известен ее на¬
стоящий возраст, то, возможно, она вообще не имела бы прада
пить в баре. В Калифорнии очень строго соблюдают правила
относительно малолеток, а она не выглядела на двадцать один
год. У нее'было удивительно невинное выражение лица, по-,
думал он, и необыкновенно приятное. Белизну ее невысокого
широкого лба прорезали голубые жилки вен и обрамляли чер¬
ные волосы. Широкие брови, которые не были выщипаны, как
у Паулы, придавали голубым глазам простое и твердое выраже¬
ние. Короткая верхняя губа, повторявшая вздернутость носа,
придавала лицу проказливую веселость, что подчеркивали ее.
сочные, чувственные губы. Она выглядела невинным ребенком
из провинции, который по ошибке забрел в этот подвальчик и
которого окружающее не затрагивало..
Он чувствовал свою ответственность за нее, как й за всех
слабых, невинных или беспомощных людей.
— Мне все равно, — заметила она. — Две полоски означают
«лейтенант», не так ли?
— Да, — ответил он. — Мне нравится ваше лицо. У вас слав-,
ное, чистое лицо.
Она хихикала и вся извивалась;
— Вы — ребята с военных кораблей — шустрые парни. Дав¬
но нс были на берегу?
— Почти год. — Он наклонился вперед, к благоуханию ее
волос, которые тяжелой волной рассыпались по ее плечам. Ко¬
гда он наклонил голову, мысли закружились вокруг ее тела, как
гирлянды. Он-выговорил задыхающимся шепотом: — Мне нра¬
вится, как пахнут ваши волосы.
Она засмеялась от удовольствия и быстрым движением го¬
ловы пустила свои волосы по кругу, так что они коснулись
его лица. ~
— Неудивительно. Косметика очень дорогая. Как вас зовут,
морячок?
— Брет.
—. Симпатичное имя. Необычное, А меня — Лоррейн.
407
Думаю, что Лоррейн — прекрасное имя, — сказал он.
— Вы мне льстите.
Он схватил ее руку и поцеловал влажную ладонь. Бармен
бросил на него быстрый, циничный взгляд.
— Будьте осторожны, Брет. Вы разобьете наши бокалы.
— Черт с ними! У меня в номере бутылка виски «Харвуд». А эта
жидкость только сушит мне горло.
-г Мне нравится «Харвуд», — произнесла она с девичьей от¬
кровенностью.
— Тогда пойдем ко мне.
— Если хотите, дорогой Брет.
Она соскользнула со своего стульчика и застегнула пальто.
Она была удивительно маленького роста, но фигурка — само
совершенство. Когда она шла впереди него, направляясь к две¬
ри, он заметил, как раскачивались бедра под плотно облегав¬
шим пальто при каждом стуке ее быстрых каблучков и какой
узкой была ее талия. Его голова закачалась вместе с ее телом, а
глаза раздели ее.
Через двадцать минут он раздевал ее уже руками. Поездка
вдакси к нему в гостиницу превратилась в непрерывный по¬
целуй, он задыхался, у него кружилась голова. Она перевела
дыхание, чтобы помочь ему разделаться с последним трудным
крючком и петелькой, и легла, улыбаясь, на спину. Его пора¬
зили строение и роскошь ее тела. Под великолепными грудя¬
ми прощупывались хрупкие ребрышка. Он мог обхватить ее
талию двумя ладонями. Ко изгиб бедер был потрясающим. Так
же, как нежность ее живота, ног и чернота волос между ними.
Когда он выключил свет, то вся ночь превратилась в тем¬
ноту, такую же черную, как пантера, такую же потрясающую
и сладострастную. Ее поцелуи были воплощением ожиданий,
нерероятно сладострастными, как порыв весны в середине
зимы. Где-то внутри его лед растопился и хлынул бурной
волной. Черная ночь протекла, как река наслаждения, через
узкое'отчаянное ущелье в теплую долину, где он в конце кон¬
цов уснул.
На этот раз Райт был у себя в кабинете и крикнул ему через
открытую дверь, чтобы он заходил.
— Ничего, если подождешь минутку, Тейлор? Мне надо еще
покончить с этими бумагами. — Он правил красным каранда¬
шом отпечатанный доклад, нажимая так, что карандаш мог того
и гляди сломаться в его. толстых пальцах.
408
Брет сел на стул и стал ждать. Он был в беспокойном напря¬
жении. Если только он опять не ошибался, то он совершил та¬
кой поступок, который совершенно испортил всю его жизнь.
Он вспомнил, как проснулся утром и увидел в кровати девуш¬
ку. Голова его гудела, как треснувший колокол, но глоток из
бутылки «Харвуда» смягчил этот гул. Он подошел к спящей
девушке и опять был зачарован ее полуоткрытым телом, кото¬
рое сияло в неопрятной комнате. Он разбудил ее своим прико¬
сновением, и она повернулась к нему, мягкая и чувственная,
как котенок. Вес это было, довольно скверно для человека с его
моральными установками (в тот самый день, когда Паула про¬
летела пятьсот миль, чтобы встретить его), но не в этом была
главная причина того, что теперь беспокоило его. Он, кажется,
вспомнил, что, когда у них кончилось виски и они вышли ку¬
пить еще, он заодно купил и брачное свидетельство.
— Чертова бюрократия на флоте, — проворчал Райт. Он под¬
нял взгляд от бумаг и взял из пепельницы потухшугё трубку. —
Полагаю, вы зашли, чтобы осведомиться насчет доктора Клиф-
тера? Ну что ж, он уже здесь. Приехал в одной машине со мной.
— Нс понимаю, сэр.
— Разве мисс Вест не сказала вам, что он собирается при¬
ехать?
— Нет, сэр.
— Он ее знакомый, известный психоаналитик. Один из первых
членов Венского общества, работал с Фрейдом„ пока не порвал с
ним. Открыл свою собственную клинику в Праге еще до войны.
Последние несколько лет работает в Лос-Анджелесе.
— Очень интересно, — заметил Брет. — Но какое я имею ко
всему этому отношение?
— Он приехал сюда, чтобы побеседовать с вами. Я думал, что
вы об этом знаете. Сейчас он просматривает досье у Вайсинг&.
Если сочтет, что ваш случай поддается психоаналитическому
лечению, то мы устроим...
— А кто за это заплатит? Я не могу позволить себе роскошь
пригласить психоаналитика из средней Европы.
— Этим занимается мисс Вест.
— Понятно.
— Вы вроде бы не очень довольны. Если он возьмется за
ваше дело, то время с ним не будет засчитываться в ваш курс
лечения у нас. Особенно на это не рассчитывайте, но по пра¬
вилам это так.
— Я давно перестал на что-либо рассчитывать. — При дру¬
гих обстоятельствах перспектива получения дополнительного
409
отпуска окрылила бы его. Но в данный момент он ни о чем
другом не мог думать, кроме незнакомки, с которой переспал
и на которой женился. Если он на ней женился, это означало
конец одной вещи, которая была для него дорога. Когда Паула
об этом узнает, если она уже не узнала... но она должна знать.
Почему же она не сказала ему об этом?
Райт посмотрел на него более пристально.
— Тейлор, вас что-то беспокоит?
— Да’ Женат ли я? Я знаю, насколько безответственно зву¬
чит мой вопрос^..
Райт выпустил две струйки дыма из ноздрей, как сказочный
дракон;
— Пожалуйста, закройте дверь. Спасибо. Теперь присядьте.
— Есть ли у вас чтр-нибудь относительно девушки по имени
Лоррейн? Для меня важно узнать об этом...
— Да. Вы собираетесь жениться на мисс Вест, правда?
— Ответьте на мой вопрос, — резко произнес Брет. — Не
вижу никаких причин хранить это в тайне.
— Я не делаю из этого тайны, Тейлор. Так поступило ваше
собственное сознание.
— Ладно, хорошо. Но женат ли я?
Райт выбил свою трубку, как бы гася импульс и снижая на¬
пряжение у пациента.
— Вы не должны постоянно полагаться на мою память. Осо¬
бенно теперь, когда вы становитесь вполне нормальным чело¬
веком.
— Еще бы, сэр! — воскликнул Брет с явной враждебностью.
— Давайте разберемся. Вы встретили эту Лоррейн Беркср в
Сан-Франциско осенью ,1944 года. Можете ли что-нибудь рас¬
сказать мне о ней? Как она выглядела?
-т Голубоглазая брюнетка, очень красивая девушка. — Он
говорил о ней в прошлом времени, как и доктор, подсознатель¬
но чувствуя, что так и надо делать. — Для брюнетки у нее была
удивительно белая кожа..
— Вы запомнили ее такой, когда видели в последний раз?
— Не знаю; Я думаю об этом. — Он уловил в памяти проб¬
леск лица Лоррейн, заспанного, со слезами на глазах в то утро,
когда уезжал от нее. Корабль должен был сняться с якоря в
восемь часов, а ему надо было выехать из гостиницы в пять,
.чтобы успеть добраться до Аламеды. Он поцеловал ее послед¬
ний раз в губы,, поцеловал глаза и грудь, и оставил, видимо, в
свадебной кровати. —Я на ней женился, не так ли? Перед тем
как ушел на корабле? Это где-то зафиксировано?
410
Райт позволил себе подтвердить это.
— Где же она теперь?
— Вспоминайте сами, приятель.
Другое лицо в иной кровати (старая железная кровать с ка¬
тушками, которую отец купил в Бостоне?) появилось на гори¬
зонте сознания, где-то в середине его памяти. Но это было лицо
не Лоррейн. Правда, он не был в этом уверен. Смерть творит
странные вещи с лицами людей.
— Она умерла? — прошептал юн.
— Вы меня спрашиваете об этом? — Хищные глаза Райта
испытующе смотрели на него из-под густых бровей.
— Я помню умершую женщину. На ней было черное шелко¬
вое платье.
— Это была ваша мать, —. произнес Райт с раздражением. —
Она умерла, когда вы были еще ребенком.
— Мое ощущение хронологии, кажется, несколько сдвину¬
лось. — Этот толстомордый доктор, высокомерный и самодо¬
вольный, как всякий другой с золотыми нашивками командира
на рукаве, ие собирался ему помогать. Он сидел за своим пись¬
менным столом неподвижно, как Будда, и все важные секреты
хранил в своей башке.
.Вместо того чтобы дать правдивый ответ, Райт заставил его вы¬
слушивать свои рассуждения об элементарной метапсихологии.
— Время — относительное понятие, — говорил он. — Ра¬
зум похож на часы с разными стрелками, каждая из которых
ведет свой отсчет времени. Одна для минут и часов, другая —
для времен года и лет, еще одна —для индивидуального био¬
логического развития, следующая — для умственной жизни и
так далее. Но на уровне мотиваций и эмоциональных реакций
разум практически не имеет временных рамок. Последователи
Фрейда вроде Клифтера утверждают, что часы заводятся всего
один раз, в детстве, и их ход никогда не прерывается, если
только человек не возвращается в прошлое и не переводит их
сам. Думаю, что это — чрезмерно упрощенный взгляд, но в
нем есть доля правды. По дороге сюда Клифтер сказал, что вы,
возможно, отождествляете жену со своей матерью, хотя они
умерли с разрывом в двадцать лет.
— Значит, Лоррейн умерла?
— Вы знаете об этом, не так ли?
— Как она умерла?
— Вам следует самому вспомнить. Может быть, у Клифтера
другой подход, но, пока это дело веду я, будет по-моему. В этом
наша единственная гарантия против рецидива. Я мог бы сооб¬
411
щить это для вашего разумного сознания, но не ваше разумное
сознание стерло все из памяти. Бессознательные уровни долж¬
ны примириться с фактами. Единственный для вас способ до¬
казать, что это произошло, заключается в том, чтобы самому
восстановить память.
— Не вижу смысла углубляться в такую мистику.
Райт с усилием пожал плечами, как человек, который попра¬
вляет хруз на спине.
— Мне было бы легко и приятно оказать вам помощь, но я
этого не стану делать. Вы должны стоять на собственных ногах,
без подпорок; понятно? — Он поднялся со стула, как бы под¬
тверждая свою мысль примером.
. Брет встал вместе с ним, но Райт сделал ему знак оставаться
пока на месте. Этот жест в сочетании с темно-синей формой
усилил сходство Райта с дородным, полицейским.
— Вы можете подождать здесь. Пойду узнаю, готов ли Клиф-
тер встретиться с вами.
Брет опять сел й стал ждать. Его раздражение пропало сра¬
зу, как только за Райтом закрылась дверь. Опять наступила де-
прессия. В течение нескольких часов он оказался женатым на
неизвестной девушке и овдовел неизвестно как. Ему казалось,
что время является смыслом жизни, а он потерял это время. Его
будущее все еще находилось в прошлом. Он лопал в замкнутый
круг, бессмысленный, как колесо для белки в клетке, и лишен¬
ный времени, как преисподняя.
Глава 7
Внешне Брет был типичным американцем: крупный, с глад¬
кой кожей лица, загорелый, с крепким носом и подбородком,
доверчивыми голубыми глазами. За первые несколько минут
Клифтер заметил в нем единственный признак внутреннего
беспокойства — это когда глаза молодого мужчины забегали в
сторону окна. И тут крепкие мышцы его плеч напряглись под
униформой защитного цвета, как будто узкий кабинет сдавил
его, прижав, к низкому стальному стулу невидимым ремнем.
Когда он отвел глаза, оглядев зеленую территорию госпиталя,
на его лице проявилось сложное сочетание чувств. ~
Оказалось, глаза его были не чисто голубые, а голубые в се¬
рую крапинку. Такая комбинация цвета придала им глубину и
изменила их прозрачность. Казалось, у них было несколько по¬
верхностей, как у набора линз, которые фильтровали, отбира¬
412
ли изображения, перед тем как направить их в мозг; Рот тоже
изменился. К щедрой мягкости природного оформления доба¬
вилась твердая линия агрессивной воли. Конфликты, свойствен¬
ные природе молодого человека, придавали ему какую-то на¬
пряженную, застенчивую красоту. Но Клифтера насторожила
ироническая горечь улыбки; бросавшая тень.на глаза и искажав¬
шая рот.
Вырезки из газет, которые накануне дала ему Паула, лежа¬
ли в боковом кармане пиджака. Если разум Тейлора двигался
к* реальности и выздоровлению, тогда полное знание о собы¬
тии, которое послужило причиной его болезни, шдобжет ему
окончательно преодолеть недуг. Но если его разум пострадал
серьезно, оказался психически извращенным, тогда знание об
убийстве может усилить болезнь. Правда — мощное средство,
которое либо вылечит, либо погубит, в зависимости от того,
как воспримет ее организм пациента. Его задача/.как и веег-
да, заключалась в том, чтобы понять конкретного человека.
Он повернулся к Брету, который молча сидел на стуле, пус¬
тым взглядом уставившись в пол.
— Пожалуйста, продолжайте. Мне хотелось бы побольше
узнать о вашем детстве.
Брет беспокойно заерзал.
— С самого начала?
— Не обязательно. В отличие от Адлера я не придаю значе¬
ния самым ранним воспоминаниям. Меня больше интересует
то, что вы осознанно считаете важным.
— Вы имеете в виду мое отношение к событиям?
— Приводите мне факты. Ваше к ним отношение станет ясно
само собой.
После некоторых колебаний Вдет поборол, застенчивость и
продолжил прерванный рассказ:
— Вы, наверное, поняли, что мбя жизнь в семье; когда я
был ребенком, была довольно странной. Это относится не к
периоду до смерти моей матери. Она. умерла, когда мне было
четыре года, и я мало что помню о том периоде; К нам при¬
ехала старшая сестра отца, чтобы* помогать вести хозяйство, и
пару лет я был целиком в ее власти. Тетя Алиса, а может быть,
й отец установили довольно странные правила для пятилетне¬
го ребенка/ Припоминаю, что она отшлепала меня, по край¬
ней мере, один раз за то, что я задавал вопросы о своей мате¬
ри. Она мне даже не хотела сказать, что* случилось с матерью.
Тетя Алиса сама умерла, когда мне было всего шесть лет,\и я
бы не сказал, что пожалел об этом. — Он опять улыбнулся
413
беспокойной улыбкой, плотно сжав губы, как будто эти вос¬
поминания отдавали горечью.
— Это вполне понятно, — заметил Клифтер. — Строгая ста¬
рая тетя — плохая замена умершей матери. Кто за вами ухажи¬
вал после смерти тети?
— Мною занялся сам отец. К тому времени он стал уже про¬
фессором и заместителем начальника управления, поэтому мог
позволить себе пригласить служанку. Но по какой-то причине
он не захотел пустить в дом женщину. Он пошел на большие
неудобства и, возможно, часто пренебрегал своей собственной-
работой просто для того, чтобы не жить в одном доме с жен¬
щиной. Временами он нанимал своих студентов для помощи на
кухне и в уборке помещения. Но основную работу по дому вы¬
полняли мы сами. Я уже умел неплохо готовить, когда мне было
восемь^лет. Но зато не смог научиться играть в бейсбол, пока
не пошел в подготовительную школу. Между прочим, он поз¬
волил мне проучиться в подготовительной школе только один
семестр. Возможно, этим объясняется моя неспособность, лег¬
ко входить в коллектив, чувство, что у меня нет определенного
места в обществе.
— Возможно, этим.
— Когда я оглядываюсь назад, то мне кажется, что всю жизнь
я был чем-то вроде одинокого волка. Даже моя профессия — не
помню, говорил ли я вам, что занимаюсь историей — занимал¬
ся, — тоже работа в одиночку. Я редко принимал участие в ко¬
мандных играх, но преуспел в боксе и плавании. Единствен¬
ное, чем я По-настоящему увлекся, — служба в военно-морском
флоте. После того как меня произвели в офицеры и особенно
когда приписали к кораблю, впервые в жизни я почувствовал,
что к чему-то принадлежу. Я стал членом команды, которая
сражалась за правое дело, и это дало мне неведомое раньше
удовлетворение. Из меня получился довольно хороший офицер,
как это ни удивительно. Я ладил с подчиненными и выполнял
свои обязанности. Когда корабль затонул, я почувствовал невос¬
полнимую утрату.
— Вас*., списали по инвалидности, насколько мне известно,
' до окончания войны?
— Правильно. Я знаю, на что вы намекаете. Я подробно обсу¬
ждал это с заведующим Райтом; Правда, конечно, что я чувство¬
вал вину, потому что вышел из борьбы раньше, чем закончилась
война. Правда и то, что я не хотел возвращаться в строй после
того, как разбомбили мой корабль. Я был совершенно измотан
после двухлетнего пребывания на море и думаю, что к тому же
боялся. В то время я не признавался в этом даже самому себе, а
теперь вот признаюсь.
— В чем конкретно признаетесь?
Брет перевел взгляд с Клифтера опять на окно. Его рука на¬
пряженно сжала подлокотник полукресла, как будто это была
ловушка.
— Я признался заведующему Райту и самому себе, что внут¬
ренне был рад, когда мой корабль пошел ко.дну. Для меня это
означало получить отпуск, если спасусь. — Его голос словно
треснул на последнем слове.
— Понятно. Вы еще чувствуете за собой вину?""
— Может быть, и чувствую, — нетерпеливо ответил Тейлор.—
Но к данному делу это не имеет отношения.
— Думаю, что имеет. Вы все еще не можете спокойно жить,
осознавая свою слабость. Помните, что ставить личное над об¬
щественным является нормальным проявлением человеческой
слабости. Я вынашивал аналогичное желание, мистер Тейлор.
Когда тсаждый день отбирал кандидатов на сожжение, я молил¬
ся про себя, чтобы не стать одним из них, хотя было много
других людей, которые больше меня заслуживали право остать¬
ся в живых. Мы все должны научиться жить, примирившись с
чудовищным фактом своего собственного эгоизма. Нет ника¬
кой добродетели в бесполезном самобичевании.
— Именно это сказал Райт, и я ему поверил. Кое-чему пове¬
рил. Но сейчас нс это обстоятельство беспокоит меня,
— А что вас сейчас беспокоит?
— Вещи, которые не могу вспомнить, — произнес он глухим,
жалким тоном и неожиданно выпалил: — Доктор, что случилось
с моей матерью?
— С вашей матерью?
Его улыбка тоже была жалкой.
— Разве я сказал «мать»? Я имел в виду жену. Хотел вас спро¬
сить, что случилось с моей женой. До сегодняшнего дня я даже
не знал, что женат.
— Сожалею, но она умерла. — Клифтер развел руками, сде¬
лав жест замешательства и сочувствия.
— Но как она умерла?
Клифтер еще не принял решения, как ответить, и поэтому
отделался иез!уитской полуправдой.
— Точно, я этого не знаю. Расскажите мне о своей матери,
мистер Тейлор. Вы помните ее?
— Да. — Затем после продолжительной паузы добавил: —
Она была очень миловидной женщиной.'В этом я уверен, но ее
415
образ запомнился мне смутно. Я уже сказал, что мне было все¬
го четыре года, когда она умерла. Она была добра ко мне. Мне
с ней было весело. Она даже становилась в кровати на голо¬
ву ради меня и все такое. Мы дрались подушками. Во время
еды мы тоже играли. Я должен был сделать глоток, когда она
коснется стола всеми десятью пальцами. У нее были красивые
руки.
— Вы запомнили ее смерть?
Взгляд мечтательных голубых глаз стал жестким.
— Нет. Подождите... Кое-что я помню. — Глаза Брета поту-,
скнели, взгляд .стал отсутствующим. Коричневое от загара лицо
разгладилось и просветлело, как будто на него надели маску мо¬
лодого человека, чтоб извлечь прошлое. — Я вошел в ее комна¬
ту, а она была мертва. Иногда ночами, когда я чего-то пугался,
она разрешала залезать к ней в кровать и оставаться там, пока
не засну. В ту ночь мне приснился страшный сон, и я пошел к
ней в комнату, но она была неподвижной и холодной. Я видел
ее мертвое лицо при свете лампочки, стоявшей у изголовья кро¬
вати. Руки были сложены на груди. Я дотронулся до ее лица,
оно было такое же холодное, как мокрая одежда.
— Была л|§ на ней ночная сорочка? — Клифтер вспомнил,
что Лоррейн была голая, когда ее обнаружил Тейлор.
— Нет. — Ответ был совершенно однозначным. — Она была
одета в черное Шелковое платье с кружевной оборкой на шее.
Глаза закрыты, а голова лежала на белой сатиновой подушке.
Я не знал, что она умерла, пока мне не сказал об этом отец.
До этого я еще не видел мертвого человека.
— Спала ли обычно ваша мать на белой сатиновой подушке?
— Разве я могу запомнить такую вещь? Моя мать умерла,
когда мне было четыре года.
Клифтер не стал указывать на то; что'Тейлор сам припом¬
нил эту деталь. Эта тема, казалось, расстраивала молодого че¬
ловека, поэтому Клифтер на время оставил ее.
— Скажите, часто ли вы вспоминаете о смерти матери, му¬
чительно ли это воспоминание для вас?
— Вы имеете в виду, вспоминал ли я в детстве?
— Да.
— Я вообще редко думал о матери. Одна из причин заклю¬
чалась, вероятно, в том, что отец никогда не упоминал о ней.
Думаю, что он, наверное, горевал о ней в одиночестве. Конеч¬
но, он не был счастливым человеком, так и не женился снова,
но, насколько я помню, о ней он не говорил. Даже не отвечал
на мои вопросы о ней, эта тема вообще была запретной. Понят¬
416
но, у меня возникло впечатление, что с этим что-то неладно,
но я так и не осмелился спросить его, в чем дело.
— Может быть, он не любил мать?
— Может быть, и не любил. Эта мысль не могла прийти мне в
голову, когда я был ребенком, но позже я думал об этом. Я уже
сказал вам, как он вообще относился к женщинам.. Воспитывая
меня, отец внушал мне относиться к ним как к лицемеркам, как
к нежным щупальцам вселенской грязи. Это продолжалось, пока
я оставался дома, а я жил вместе с ним до семнадцати лет, если
не считать семестра в подготовительной школе. Мне не позволя- -
лось водиться с девчонками. Он не разрешал мне купить девочке
стакан содовой воды или пойти на смешанную вечеринку. Я стал
ухаживать за девочками только после его смерти, ужена старшем
курсе в Чикаго, но у меня с ними ничего не получалось.Я был
девственником до свадьбы. — Он поторопился поправить себя: —
До ночи накануне свадьбы.
Была ли это Паула Вест? — подумал доктор. Конечно, она
бы ему сказала. А может быть, и утаила бы. У каждой женщи¬
ны, как и у каждого мужчины, есть свои секреты.
Брет понял, о чем подумал доктор, и ответил на незаданный
вопрос.
— Я переспал со своей женой накануне свадьбы. Любопыт¬
ное обстоятельство, — неуверенно добавил он. — Мне это при¬
снилось сегодня утром.Он рассказал Клифтеру, что за¬
помнил, о приснившейся ему мягкой кукле. — Вероятно, это
означает, что я женился на Лоррейн под впечатлением мораль¬
ных взглядов своего отца?
— Или переспали с ней в знак протеста против него? Сон
может иметь много значений. О вашем сне мы поговорим в
другой раз.
. Клифтер поднялся со стула и нетерпеливо заходил по ма¬
ленькому кабинету. Хотя большая часть биографии была сма¬
зана или вообще отсутствовала, характер сознательной жизни
Брета начал вырисовываться. Совершенно очевидно, что он за¬
циклился на смерти матери, в чем частично был виноват отец,
весьма неумело обращавшийся с сыном. Но он слишком лег-'
ко получил подтверждение этому, почти безо всякого труда.
Готовность рассказать о детстве и отчетливость детской памя¬
ти вызывали подозрения, особенна в свете схожести смерти
матери со смертью жены. Совершенно очевидно, что сцена
смерти могла заместить утраченную в памяти сцену убийства
жены — умелая работа воображения пациента, отождествивше¬
го образы матери и жены, ведь Брет их спутал даже в разгово¬
14 Р. Макдональд «Беда преследует'меня»
417
ре. Получался вариант эдипова комплекса, осложненный ме¬
ланхолией, возникшей на почве того, что Брет назвал чувст¬
вом утраты. Он лишился матери в уязвимом возрасте; его
корабль затонул, унеся с собой обстановку товарищества.
А затем лишился жены. Он стал одним из тех, кто постоянно
переживал утраты и ждал, что они повторятся, особенно там,
где затрагивались его привязанности. Он сделал все возмож¬
ное, чтобы потерять Паулу Вест. И наконец утратил память и
само чувство реальности.
Заведующий Райт считал, что Брету не надо открывать прав¬
ду, о которой он забыл, пока тот не докопается до нее сам. Как
многое американские врачи, даже те, которые следовали уче¬
нию Фрейда, Райт по сути своей был моралистом. Он считал,
что умственное расстройство является попыткой пациента ук¬
лониться от ответственности, и поэтому долг врача перед паци¬
ентом заключается в том, чтобы позволить ему, насколько это
возможно, лечиться самому. Небо поможет тем, которые помо¬
гут себе сами.
Но не исключалась и другая возможность: мотивы напори¬
стого поведения Райта носили не только моральный характер.
Клифтер заметил во время их разговора по дороге в госпиталь,
что Райт проявлял повышенный интерес к Паулс Вест. Этот
сексуальный интерес к возлюбленной своего пациента мог спо¬
собствовать как можно более долгому лечению больного и от¬
казу от коротких путей, к которым почти решил прибегнуть
Клифтер. Было и еще одно обстоятельство: Паула была против
того, чтобы говорить правду Брету, а Райт очень внимательно
прислушивался к ее мнению.
~ Клифтер неохотно отказался от этой изощренной цепочки
предположений. Этот случай надо рассматривать на основе фа¬
ктов; а не предполагаемых мотивов поведения причастных к
нему лиц. Решить надо было всего один вопрос — о месте Тей¬
лора по отношению к той нечеткой и изменчивой разграни¬
чительной линии, которая отделяет овец от козлищ, и Клифтер
решился.
Рука уже нащупывала в кармане вырезки, но его вновь одо¬
лели сомнения. Что, если он Преподнесет этот сильнодейству¬
ющий подарок — правду; а Тейлор, откажется стать его пациен¬
том. В результате возникнет очень неловкое, если не отчаянное
положение. Он должен убедиться, что пациент перейдет к нему,
и только тогда выписывать лекарство.
— Хотите ли вы опять встретиться со мной? — спросил он. —
Считаете ли, что я смогу вам помочь? *’
418
— Мне бы хотелось так думать. Я ухвачусь за любую возмо¬
жность вылезти из этого болота. Если не смогу вскоре вернуть¬
ся к своей работе, это будет конец.
— Что вы собираетесь делать? Очень хорошо, что вы думае¬
те о возвращении к трудовой деятельности.
— Писать книгу, которую задумал очень давно.. Под услов-^
ным названием «Политическое заблуждение». В ней не будет
ничего особенно оригинального. Эти идеи были уже известны
до Тороу, нашего поэта прошлого столетия, но я хочу их осов¬
ременить. Главное заблуждение нашего времени, .распространя¬
ющееся на фашизм, коммунизм и даже на либерализм, состоит
в том, что политизированный человек считается человеком вы¬
сшего разряда, что политические формы являются спасением
для души человека... Но я не хочу вам надоедать, — закончил
он на жалкой ноте.
— Что вы, наоборот. Пожалуйста, продолжайте. Вы не анар¬
хист?
— Можете назвать меня политическим протестантом. Насто¬
ящий анархист — враг любых политических форм. Яжещросто
хочу, чтобы правительство знало свое место.' Государство или
политическая партия — это лишь средство для достижения
цели. А цели должны определяться не политическими установ¬
ками, иначе политика превращается в змею, которая пожирает
саму себя, заглотив свой хвост. У вас в психиатрии существует
аналогичная'проблема, правда? Готовить пациентов для безуко¬
ризненной жизни в обществе или для обычной?. Это довольно
грубое сравнение, но вы понимаете, что я имею в виду.
— Да, я понимаю. Это одна из наших основных проблем. Осо¬
бенно в такие периоды, когда безукоризненная жизнь и.просто'
жизнь в обществе могут радикально отличаться. В безумном об¬
ществе здравомыслящие люди выглядят сумасшедшими.
— К сожалению, не могу принять это соображение на свой
счет, — заметил Тейлор со своей горькой усмешкой,
— У вас нет оснований отчаиваться. Решающий критерий
заключается в способности трудиться, а ваш ум демонстрирует
большую энергию.
— Но ничего не производит. Вам трудно представить себе,
как выбивает из колеи неспособность вспомнить некоторые
вещи. Этр все равно, как если бы кто-то заминировал собст¬
венный двор. Причем я знаю, что мины поставил я сам, но не
помню где.
— Вы так же хорошоj как и я, знаете, что внутри каждого
человека, так сказать в его душе; существует полный набор до¬
419
бра-и зла. Но все это свойственно каждому человеку. Вы не
найдете там ничего такого, что могло бы окончательно погу¬
бить его.
— Что же случилось с моей женой? — Голос Тейлора не¬
ожиданно повысился, зазвучал резко. — Почему никто не объ¬
яснил мне?
— Вы ведь не знали до сегодняшнего дня, что у вас вообще
была жена. Заведующий Райт придерживался курса естествен¬
ного восстановления вашей памяти.
Тейлор заерзал на’стуле, желая заглянуть в лицо Клифтеру.
— Я не могу до конца жизни оставаться в клетке. Я чувст¬
вую себя так, будто меня замуровали в мавзолее.
' — Понимаю ваши чувства, — спокойно произнес Клифтер. —
Значит, мы встретимся снова?
— Если считаете, что от этого будет польза. Заведующий Райт
что-то сказал об отпуске.
— Совершенно правильно. Если вы остановитесь у мисс Вест
-в Лос-Анджелесе, то сможете посещать меня. Она уже перегово¬
рила об этом с начальством, заведующего Райта. Вы придете ко
мне на прием йа этой неделе, когда будете в Лос-Анджелесе?
— У меня нет другого выхода, правда?
— Вы можете выбирать курс лечения по своему усмотрению.
По закону вы свободный человек...
— Не хочу быть неблагодарным, — прервал Тейлор. — Если
у.меня будет выбор, я приду.
— Очень хорошо: А тем временем будет неплохо, если вы
ознакомитесь вот с. этим. — Он вынул из кармана сверток вы¬
резок и протянул его Тейлору. — Мы поговорим об этом на
нашей следующей неделе.
Молодой человек уставился на сверток:
— Что это такое?
— Газетные отчеты о смерти вашей1 жены. Девять месяцев
назад ее убили. С того времени началась ваша болезнь.
Брет вскочил и стоя смотрел на доктора. Радужные оболоч¬
ки его глаз светились, подобно серым крутящимся колесикам.
_ — Кто убил ее?
— Убийца неизвестен и все еще находится на свободе. Ког¬
да вы прочитаете все. эти вырезки, то будете знать ровно столь¬
ко же, сколько и я.
•— Теперь я понимаю, в чем заключалась тайна, — медленно
произнес Тейлор. — Проклятые кретины!
—А теперь прошу извинить меня, — сказал Клифтер. — До
свидания. Точнее^ до встречи.- — На кончике языка у него вер¬
420
телась немецкая фраза, но он подавил желание произнести ее,
как подавлял в себе все немецкое.
Брет так увлекся статьями, которые оказались в его руках,
что даже не ответил. Взглянув в последний раз на его изму¬
ченное лицо, Клифтер направился к двери. Внешне эти аме¬
риканцы, думал он, закрывая за собой дверь, оптимисты, впол¬
не земной народ. Неумолкающие радиоприемники отгоняют от
них одиночество; яркая реклама в пяти красках и хромирован¬
ные ванные отпугивают болезни; похоронные учреждения* по¬
хожие на небесные палаты, отвлекают от смысла похорон. Но
трагическая внутренняя жизнь продолжается. Тем сильнее, чем
больше она отрицается, и тем насильственнее, чем тщательнее
скрывается. Смерть бросает свою тень на красивые бородатые
головы, на загорелые лица.. Ему казалось, что-Тейлор даже
больше, чем другие, ввязался в нескончаемую схватку1 со
смертью. Так пусть же он столкнется лицом к лицу со своим
противником.
Глава 8
Стоял теплый для февраля день. Они ехали в машине, опу¬
стив верх. Приятно было снова оказаться на дороге, когда за¬
кончился последний, долго тянувшийся час в госпитале. Вещи
Брета были уложены в багажник, выслушаны последние наста¬
вления заведующего Райта:
— Ему абсолютно не противопоказано умеренно развлекаться.
Заниматься спортом, например плаванием и гольфом* это помо¬
жет ему восстановить уверенность в своих силах. Иногда можно
сходить и в ночной клуб, но ему совершенно нельзя пить.... 4
Когда они миновали отвратительные пригороды Сан-Диего
и выехали на прибрежную автостраду, Паула развила большую
скорость. Продвижение вперед сквозь упругий воздух создавав
ло у нее иллюзию прогресса и надежды. Но она была разочаро¬
вана поведением Брета. После многих месяцев жизни почти в
заключении он, понятно, чувствовал себя неловко и смущенно,
когда снова оказался на свободе. Заведующий Райт предупре¬
дил об этом. И все же ее беспокоило это упорное молчание,
которое ставило под сомнение надежды и грозило испортить
этот солнечный, великолепный праздник освобождения.
Используя любую возможность втянуть его в разговор, Па¬
ула указала на дорожную достопримечательность, которую не
раз замечала здесь раньше, — высокую наклонившуюся трубу
421
кирпичного завода, расположенного на островной части авто¬
страды.
— Держу пари, что это построил эмигрант из Пизы.
— Прости. — Голос Брета звучал глухо и вяло. Он не заме¬
тил наклонившейся трубы. Даже не слышал, что сказала Пау¬
ла, и она вынуждена была признать, что ее шутка не для этой
аудитории.
Она украдкой взглянула на Брета. Выражение его лица было
таким же унылым, как и голос; настоящая закрытая дверь toe-
жду нею и его мыслями. Ей казалось, что он просто не заме¬
чает солнца и ветра. Но сознание было в капкане и тщетно
копалось в темной безвоздушной яме памяти. Она подумала 6
лошадках в щахтах, которые ослепли, потому что никогда не
видели солнца, и на какое-то мгновение ей пришла в голову
безнадежная мысль о том, что Брет навсегда потерян для нее
в этих подземных туннелях. Она стряхнула это унылое настро¬
ение и нажала на педаль, увеличив скорость еще на пять миль
в лас.
— Прости меня,' Паула. Я не слышал, что ты сказала.
-ь- Я сделала глупое замечание и не хочу его повторять. По-
смотри-ка, тебе видно море между вон тех двух холмов? Оно
голубое?
Он послушно посмотрел на отполированный край моря ме¬
жду холмами и отвел взгляд. Его глаза были ярко-голубыми и
бессмысленными, как море. Все его внимание было сосредото¬
чено на себе самом. Паула, собственно, и не подумала, что они
находились в нескольких милях от Ла-Жоллы, но его нежела¬
ние посмотреть на море потрясло ее. Она горела желанием по¬
казать ему все, что он пропустил, все прекрасное, чем богат
окружающий мир, а он не хотел даже взглянуть на то, что их
когда-то объединяло, — на Тихий океан.
— В чем дело, Брет? — спросила она против своей воли.
— Я очень многое обдумал.
— Что же именно?
— Что мне надо делать.
— Я думала, что все улажено. Ты остановишься у меня и
через день будешь посещать доктора Клифтера. В отличие от
госпиталя остальное время ты можешь развлекаться. По утрам
мне надо быть на студии, а у тебя будет возможность заняться
работой, если ты захочешь.
— Не уверен, что мне стоит встречаться с доктором Клиф-
тером.
— Но, дорогой мой, у тебя же назначен прием на среду.
422
— Не думаю, что психоаналитик сможет помочь в моей беде.
Она имеет слишком реальный характер. ~
— Брет, он не один из тех старомодных докторов, о которых
ты читал. И не пытается все объяснить с точки зрения детского
кругозора. Он сознает значимость проблем.взрослых^..
— Й я тоже. Видишь ли, я знаю, что случилось с моей женой.
— Ты вспомнил?
Брет ответил не сразу. Ей показалось, что все зависит от
этого ответа. Стрелка спидометра перешла отметку в семьде¬
сят миль и стала колебаться в районе семидесяти пяти. Ветер
отчаянно трепал его волосы, но лицо оставалось невозмути¬
мым, будто каменное.
Изменится ли у него выражение лица, если машина слетит с
дороги и перевернется, угодив в канаву? На какое-то мгнове¬
ние Паула позволила себе подумать.о том, чтобы вильнуть в.
последний раз оулем и предоставить обоих слепой участи мас¬
сы, мощности и скорости. Ясный, ветреный день вроде этого
был не хуже других, чтобы умереть. Это было бы последним
жестом ее уходящей молодости.
Но еще толком не осознанная шальная мысль была смыта
поднявшейся из глубины души волной надежды. В воображении
Паулы промелькнула картинка будущего, когда она заживет с
мужем в домике с садиком и лужайкой, на которой будут иг¬
рать дети и собачки. Ее нервы основательно зацепились за ус¬
тойчивость воображаемого домика и за еще. не свершившееся
замужество, когда она нажимала цравой ногой на тормозную*
педаль. Она съехала на обочину и остановила машину. На мгно¬
вение показалось, что остановился весь мир. Что окружавшие
их холмы ждут лишь сигнала, чтобы двинуться отпъ.
— Ты это вспомнил? . ...
— Я не помню, как она умерла. Но помню, как женился на
ней в Сан-Франциско.
— Откуда ты узнал, что она умерла? Тебе сказал об этом до-.
ктор Клифтер?
— Он дал мне вот это.
Брет показал ей сверток вырезок, и она почувствовала себя
как мечтательница, чей повторяющийся кошмар неожиданно и
невероятно стал частью реального мира. Она посмотрела ему в
лицо и с дрожью подумала о том, что могут скрывать эти оста¬
новившиеся глаза.
Он испытывал глубокое чувство жалости к своей погибшей
жене и гложущий стыд. Он подвел Лоррейн и в жизни, и в смер¬
ти. При жизни обрек ее на изнасилование и убийство. После
423
смерти забыл о ее существовании, девять месяцев провел уютно
и удовлетворенно в животном мире без памяти, предаваясь дет¬
ским мечтаниям о счастье с другой женщиной. Но непоправимое
прошлое, более роковое, чем любое предопределенное будущее,
которое не может измениться и обязательно наступит, — это про¬
шлое неожиданно навалилось на него из-за угла.
— Эго случилось, как здесь описано? — Указательным пальцем
правой руки он постучал по газетным вырезкам, которые держал
р левой руке. Она взяла их и посмотрела на них, но была так рас¬
строена, что не могла ничего прочитать, кроме заголовков.
— Да. Разве ты...
— Можешь меня не спрашивать, вспомнил ли я. Я не
вспомнил. Возможно, никогда и не вспомню. Последнее, что
помню, — это полет в Сан-Франциско и посадка утром в Ала¬
меде. Человек, который убил ее, еще не пойман?
— Нет. Я в контакте с полицией. Они нисколько не продви¬
нулись с тех пор. Брет?
-Да?
. — Не лучше ли будет, если ты перестанешь об этом думать?
Я очень жалею, что Клифтер дал тебе эти бумаги. Я не должна
была передавать их ему. Надо было их давно уничтожить.
— Он оказал мне хорошую услугу. Гораздо лучшую, чем вы
с Райтом, державшие меня в тупом неведении.
— Но все это уже стало прошлым, Брет. Оно не может изме¬
нить настоящее. Нам просто не повезло, что это случилось, и
мы тут ничего не можем поделать.
— Это произошло с моей женой, — сказал он холодно. — Нас
это почти не затронуло.
— Я сожгу эти мерзкие бумажки. — Она отыскала зажигалку
в сумочке и поднесла пламя к краю газетных вырезок.
Он выбил зажигалку из ее рук и отобрал вырезки.
— Как ты смеешь! — закричала она. — Мне не нравится ру¬
коприкладство, Брет. — Она немедленно подавила свою злость
и сказала ^обычным голосом: — Ты мог бы поднять мою зажи¬
галку и дать мне прикурить.
— Извини, я поступил грубо.
— Забудем об этом. — Она взяла прикуренную сигарету, ко¬
торую он ей подал в знак примирения. — Впрочем, я не пони¬
маю, почему ты помешал мне сжечь их.
— Там приводятся некоторые фамилии, которые я хочу...
— Уж не. собираешься ли ты обратиться в полицию? — Она
старалась не повышать голоса и оставаться спокойной, но ужас,
как маленький свисток в глубине горла, поднял высоту ее^то¬
424
на. — Еще несколько месяцев назад я просмотрела вырезки
вместе с ними, но это ничего не дало..
— Вряд ли от полиции будет большая польза. Я подумал, что
мне стоит посмотреть на этого бармена Роллинза. Он мог бы
кое-что рассказать.
— Роллинза?
— Который был среди свидетелей на дознании.
Он ловко перебрал вырезки, как будто уже запомнил, в ка¬
кой последовательности они лежали.
— Вот. — Он показал на абзац в конце колонки.
«Согласно показаниям Джеймса П. Роллинза, бармена из
закусочной в центре города и знакомого убитой девушки, Лор¬
рейн Тейлор ушла из кафе «Золотой закат» одна. «Она была
одна и слегка навеселе, переборщила с выпивкой, — так вы¬
разился Роллинз. — Я предложил вызвать ей такси, но она
сказала, чтобы я не беспокоился. Я подумал, что она и сама
доберется».
— Он сказал, что она ушла одна? — Свисток в горле Паулы
издал диссонирующий звук. — Что же еще он может тебе сказать?
— Возможно, ничего, но я хочу с ним поговорить. Разве
тебе не понятно? Я даже не знаю, кто были ее друзья. Я дол¬
жен попытаться понять, что же случилось.
— Но что ты собираешься предпринять? Тут ничего нельзя
сделать.
— Я должен сам в этом убедиться. Если найду мужчину, ко¬
торый был с ней...
— Уж не ревнуешь ли ты умершую женщину, Брет?
— Можно подумать, что ты сама ее ревнуешь.
Паула завела машину и снова выехала'на автостраду. Было
трудно смотреть на дорогу сквозь слезы, которые навернулись
на глаза то ли от ветра, то ли от неожиданно возникшего чув¬
ства' отчаяния. Настоящее и будущее опять ускользали от нее,
и она сама была в этом виновата. Паула осуждала себя за глу¬
пость и слабость.
Они молча катили среди зеленых долин и голых холмов,
мимо безукоризненно чистых пляжей из белого песка и вышек
нефтедобывающего района Лонг-Бич. Прошлое неслось за ни¬
ми, как трейлер, такое же реальное, как гудение и несусвет¬
ная неразбериха пригородов Лос-Анджелеса. Паула страстно
хотела оказаться в таком городе,v где смогла бы укрыться, от¬
делаться от преследовавшего их прошлого, забыть даже о бу¬
дущем. Но оглушающая темнота Лос-Анджелеса превратилась
в символ ее одиночества.
425
Именно чувство одиночества заставило ее наконец загово¬
рить, с трудом подавляя дрожь в голосе:
— Ты, конечно, не подумав сказал, что, может быть, не пой¬
дешь на прием к доктору Кпифтеру?
— Разве?
Она сняла одну руку с руля и дотронулась до его руки.
ч— Думаю, тебе не следует принимать каких-либо решений,
когда у тебя депрессия.
У меня есть основания для депрессии. Я не освобожусь
от неё, ведя глупую болтовню о своих детских воспоминани¬
ях. Я должен что-то сделать в реальном мире, где начались
мои неприятности.
— Сделать? .
Мою жену убили. Видит Господь, наша женитьба значила
немного, но я все же чем-то ей обязан. Самое меньшее, что я
могу для нее сделать, — найти убийцу.
Бетонное полотно дороги зарябило у Паулы в глазах, второй
раз за этот день она почувствовала, что не в состоянии управ¬
лять машиной. Они уже проехали значительную часть бульва¬
ра, поэтому было нетрудно найти парковку. Она выключила
мотор и прислонилась к плечу Брета, ослабев от усталости и не¬
прикаянности.
—Ты знаешь, что недостаточно здоров для такого дела. Тебя
отпустили из госпиталя при условии, что ты будешь под при¬
смотром доктора Клифтера.
— Я не успокоюсь, пока не отыщу человека, который убил
ее. Тебе это кажется бессмысленным, правда? А мне кажется
никчемной трата времени на рассказы психоаналитику своих
снов и мечтаний вместо того, чтобы разделаться с бедой у ее
истоков. '
— Ты уверен, что истоки в этом? Даже если и так, дела не
поправишь. Ты должен примириться с этим.
Прищурившись, он с сомнением посмотрел на нее.
— Почему ты в этом так уверена?
— Полиция уже потратила много месяцев на расследование.
Ты ничего не сможешь сделать один. Я не позволю тебе зары¬
ваться в прошлое...
Ты говоришь так, будто чего-то боишься.
.— Действительно, я боюсь.
Она прижалась лицом к упругим мышцам его руки. Даже в
момент сомнений и отчуждения она испытывала подспудную
гордость.за его силу и признательность за то, что он вернулся к
ней с войны физически целым.
426
7
— Не буду больше с тобой спорить, — заявил он. — Дай мне
ключ от багажника.
— Но ты же едешь сейчас ко мне? Я попросила миссис Ро¬
бертс приготовить ужин к семи часам.
— Прости, что мне придется нарушить твои планы. Я всегда
расстраиваю твои планы, не так ли? Дай мне ключ.
— Не дам! — Паула включила зажигание и завела мотор. —
Ты поедешь .ко мне домой, хочешь ты этого или нет.
Но она еще не успела закончить эту фразу, как он выскочил
из машины. Она окликнула его, бросилась бежать за ним, не¬
ловко подпрыгивая на высоких каблуках. В дверях табачной
лавки стоял подзаборного вида старик. Он оглянулся, наблюдая
за ними и понимающе улыбаясь. Брет размашисто шагал впе¬
реди, его широкие плечи, обтянутые синей формой, почти не
шевелились. Она позвала его еще раз, но он не откликнулся.
Паула возвратилась к машине и села за руль. Его белая фу¬
ражка уже удалилась за сто ярдов и продолжала уверенно дви¬
гаться вдоль тротуара. Она смотрела на нее, как на улетающую
надежду, пока та не скрылась из виду.
Глава 9
Как только Паула добралась до дома, она тут же подошла к
телефону и набрала номер. Пока на другом конце провода раз¬
давались гудки, она захлопнула ногой дверь на кухню, чтобы
госпожа Робертс ничего не услышала.
— Да? — произнес мужской голос.
— Лэрри Майлс?
— О, приятный сюрприз. Не ждал от вас звонка, по крайней
мере, еще целую неделю.
— Ничего приятного нет. Брет Тейлор находится в городе.
— Что вы говорите? — произнес мягкий, мелодичный голос. —
Я думал, что он сидит под надежным замком с другими придур¬
ками.
— Ничего смешного. Может быть, он ищет вас.
— Ну, и что мне делать? Собирать манатки?
— Да. Уезжайте из города.
— Для этого нужны деньги.
— Но у вас есть деньги.
— Отнюдь. Мне не повезло на этой неделе. Остался без де¬
нег. А нет денег — нельзя смотаться. Но пары сотен хватило .бы
мне, чтобы добраться до Лас-Вегаса. Там у меня есть друзья.
427
—.Ладно, деньги вы получите. Если уберетесь из города на
пару недель. Я сегодня же передам их вам.
— Молодчина, девочка, — произнес голос на другом конце
провода. — Обычное время и место?
— Да. А дока вот что: знаете заведение под названием «Зо¬
лотой закат»?
— Лу, конечно. Что, нанести им визитик? Пощупать их?
— Держитесь от этого заведения подальше, — выпалила
она. — Вы меня слышите, Майлс?
— Подождите, пока я поправлю свой слуховой аппарат.
— Я повторяю, во всем этом нет ровно ничего смешного.
Брет Тейлор — здоровый мужчина, и он готов на все.
— Успокойтесь, моя прелесть. Я вас понял.
— Тогда имейте это в виду.
Паула положила на место трубку и поднялась на второй этаж,
в свою комнату. Надежные полы и кирпичные стены дома ка¬
зались ей такими же непрочными, как карточные постройки на
студии. Даже спальня была лишена необходимой интимности,
как будто не хватало четвертой стены, а кровать, на которую она
повалилась, стояла на виду у всего враждебного ей города.
Она поднялась с кровати, подошла к зеркалу, посмотрела на
свое отражение и не понравилась сама себе. Потом подошла к
большому стенному шкафу, чтобы переодеться в красивое пла¬
тье. Набор одежды ужаснул ее. Бальные платья и кофты, кос¬
тюмы и шарфы, юбки и жакеты — все было экстравагантно и
отвратительно, как маскарадные костюмы. На эти изделия из
. шелка, хлопка и шерсти были израсходованы тысячи долларов,
но там не было ни одной вещи, в которой ее можно было бы
положить в гроб.
Когда Лэррилверцулся в спальню, девушка сидела на краю
кровати.. Возбужденный телефонным разговором, он совсем про
нее забыл. Её спутанные золотистые волосы приятно блестели
при .слабом свете, струившемся из окна. Но если посмотреть на
волосы при более ярком освещении, то можно было бы увидеть,
что у корней они черные.
— Тебя долго не было, милый, — заметила девушка.
Она встала и направилась к нему с сонным выражением лица.
Ее пупок и два соска составляли рисунок еще одного лица, удли¬
ненного и скорбного. Когда он видел такое лицо вместо тела, то
понимал, что девушка ему больше не нужна. Он позволил ей по¬
целовать себя, но не ответил на поцелуй.
428
— В чем дело, Лэрри?
— Все в порядке.
— С кем ты разговаривал по телефону? — прошептала она
ему на ухо. Ладони, которые она положила ему на шею, были
влажными.
— Дела. Заготовки уже раскалились на углях.
— А именно?
— Мои дела, не твои. Послушай, Фрэн, почему бы тебе не
слинять на время?
— Чтобы ты мог устроить свидание с другой девушкой?
— Я сказал, что это — дела.
— Я слышала, как ты разговаривал по телефону. Ты думаешь,
я тупица?
Он прямо посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся.
— А как ты сама думаешь?
— Кто она такая?
— Кажется, я посоветовал тебе слинять. Уходи, исчезни, дуй
отсюда, проваливай!
Она прислонилась правой щекой к его хруди и замерла.
— Я уйду, если скажешь, кто она.
— Хорошо, — произнес он. — Ты хочешь, чтобы я поступил
с тобой круто. — Он схватил ее локти о видом человека, кото¬
рый снимает неудобный воротник, разорвал ее захват и оттолк¬
нул от себя.
— Ты не смеешь так со мной обращаться, — пропищала она.
Он сделал к ней шаг. Она отступила.
— Я ухожу, но ты пожалеешь, если будешь так обращаться
со мной.
Она оделась, надела туфли и коричневое спортивное пальто.
Он проводил ее в гостиную.
— Не дуйся, Фрэн. Я же сказал тебе, это — дела. Мне, мо¬
жет, придется поехать в Неваду на пару недель.
— Мне все равно, — кинула она от дверей и добавила при¬
торно-сладким, неприятным голоском:, т- Кланяйся ей от меня.
Слушая звуки ее шагов по коридору, он пожал плечами.
Фрэн решила, что тут замешана другая женщина, & с дамой
спорить бесполезно. Конечно, женщина здесь замешана, но
Паула Вест ему не принадлежала. Вест была слишком шикарна
для него. Не внешне — внешний шик его бы не смутил. Она
принадлежала к другому классу._А это пробирает насквозь за
десяток шагов. Она шустрая дама, но поступила неумно, велев
ему не совать нос в «Золотой закат». Уже несколько месяцев он-
не подходил и близко к этому заведению, но теперь, .когда У
429
него появилась причина не появляться там, он будет ходить
именно в эту забегаловку.
Лэрри сбросил халат и пошел бриться в ванную. У него не было
тройного зеркала, которое позволяет видеть себя в профиль,* но,
скашивая глаза, он получал обзор своего лица в три четверти. Ему
нравилось, t что подбородок выдается вперед прямой линией.
Определенно греческий. Но не как у греков, занятых в ресторан¬
ном бизнесе, а как на греческих статуях. Его называли Адонисом
на афишах, когда он дрался в полуфинальной встрече в Сираку¬
зах, и он посмотрел в большом словаре в районной библиотеке,
что значит это слово. У него были светлые вьющиеся волосы, та¬
кие же, как на картинке, изображающей памятник.
Помазав волосы бриллиантином, попудрив лицо пудрой под
загар, побрызгав дезодорантом под мышками, он начал тороп¬
ливо одеваться. Лэрри не привык носить нижнее белье — слиш¬
ком долго у него не было на это денег. Поэтому первое, что
надел на себя, — это коричневую шерстяную спортивную ру¬
башку. Она ему обошлась в пятнадцать баксов, нс меньше, но,
в конце концов, одежда для парня — это своего рода капитало¬
вложение. Он полагал, что его внешность заслуживает классной
одежды. Иногда удачный улов выпадал ему, когда он этого
меньше всего ожидал. Еслй хочешь поймать свой шанс, то сле¬
дует быть на высоте все двадцать четыре часа в сутки.
Лэрри вышел из жилого здания через боковую дверь и взял
свою машину из гаража, расположенного в переулке. Это была
двухместная машина марки «Шеви» последней довоенной моде¬
ли. Самое ценное в ней было то, что она не стоила ему ни цен¬
та. Лэрри чбыл без ума от автомобилей, и этот был ему поднесен
в качестве сувенира. Конечно, пришлось повозиться, когда он
чуть-не загубил мотор, но все равно машинка отлично бегала.
В эти дни все для него катилось как по маслу. Кроме машины,
он приобрел квартиру, установил хорошие связи разного сорта
и приобрел столько монет, что не увезет и лошадь. Ну, малень¬
кая лошадь. Конечно, он был подкован, но лишняя пара сотен
не помешает. Когда кредитки окажутся у него в кармане, он
решит, ехать ли ему в Неваду. Может быть, для дела будет луч¬
ше остаться здесь, в Лос-Анджелесе, и присматривать за Тей¬
лором. Нельзя предсказать, что может вылезти наружу, и если
он будет вести игру умно и осторожно, то в результате может
очень неплохо устроиться.
Эта мысль так его воодушевила, что на авеню Уилшаер он
набрал скорость пятьдесят миль в час, прежде чем заметил это.
Кргда же посмотрел на спидометр, то резко снизил скорость,
430
доведя ее до тридцати миль. Не надо, чтобы его поймали за
превышение скорости. Он не мог себе позволить лишь одно —
нарушать закон. Направляясь к центру, Лэрри позволил пятна¬
дцати или двадцати машинам обогнать себя. Пусть лихачи вы¬
совываются, он поостережется.
Место для парковки нашлось рядом с улицей Раунд, как раз
недалеко от кафе «Золотой закат». Если его не обманывает
предчувствие, то Тейлор находится там. Здесь именно то мес-
fo, от которого он должен держаться подальше по настоянию
Вест. Какие у нее для этого причины? Перед тем как войти, он
осмотрел заведение через дверное окошечко f форме звезды.
Стульчики у стойки бара заняты, большинство кабинок запол¬
нено. Но никаких следов Тейлора. Значит, его подвело предчув¬
ствие. Лэрри почувствовал даже некоторое облегчение.
Он все равно вошел и устроился в кабинке в глубине зала. За¬
пахи, доносившиеся из кухни, напомнили ему о том, что он про¬
голодался. Когда официантка заметила его, он заказал слабозажа-
ренную вырезку с жареной картошкой и двойной порцией лука,
а также бутылку пива, чтобы занять себя, пока подадут еду.
Он уже наполовину расправился с вырезкой, когда увидел
Тейлора, который шел по проходу между кабинками и стойкой
бара. Парень был в униформе; да и вообще Лэрри не мог забыть
эту башку. Он быстро пригнулся. И не потому, что все же бЫл
один шанс из миллиона, что Тейлор его узнает. Об этом не сто¬
ило беспокоиться. Но Лэрри обнаружил, что не может больше
есть вырезку. То, что он уже проглотил, тяжело легло в желуд-.
ке, как будто туда положили кусок свинца.
Взглянув снова, Лэрри увидел, что Тейлор садит у стойки бара,
обратив к нему свою широкую синюю спину. Лэрри поймал себя
на желании оказаться в баре вдвоем с Тейлором, чтобы никого
больше, не было, чтобы он так же сидел к нему спиной, а у само¬
го Лэрри был бы в руках пистолет. Он чувствовал, что глубоко
завяз в этой истории, и теперь без пистолета ему из нее не вылез¬
ти. Он отбросил эту мысль, но она возвращалась к нему снова и
снова, испортив ему самодовольный восторг.
Глава 10
. Брет обнаружил, что люди ему больше не нравятся. Ему не
нравились мужчины среднего возраста с бурыми лицами алко¬
голиков, направляющиеся в бары или выходящие из них. Не
нравились острогрудые-девочки-подростки, щебетавшие ожи-'
431
вленными группками и зыркавшие вокруг в поисках автогра¬
фов, и взрослые женщины, похожие на упитанных птиц в яр¬
ком нелепом оперении. Ему были не по нутру пронырливые
молодые мужчины без шляп, с расстегнутыми воротничками,
с глазами, как прожекторы, пытавшиеся поймать свой шанс.
Но больше, всего он не любил самого себя..
Хотя его форменная одежда была достаточно теплой, а сни¬
жающееся солнце еще грело, все же он дрожал от какого-то
непонятного озноба, стоя на углу Голливуда и улицы Вайн.
Высокие здания, грохочущие улицы, быстро снующие загадо¬
чные толпы устрашали его. У него возникла постыдная тоска
по своей комнате в госпитале и еще — по Пауле. Тоска по
дому переросла в головную боль, которая давила на череп, как
резиновые колеса. Материя, затянувшая окно магазина, от вет¬
ра вылезла наружу и втянулась внутрь наподобие эластичных
стеклянных занавесей, спертый воздух разлетался в разные сто¬
роны со свистом.
Напротив остановилось незанятое такси желтого цвета, и,он
сделал отмашку. Такси было укрытием, куда он мог забраться.
Ему надо было Побеспокоиться также о том, чтобы снять ком¬
нату на ночь. Неизвестно, правда, на одну или на много ночей.
Время и пространство слились в единый нереальный поток,
проносившийся мимо него непонятным образом. Его завтраш¬
ний день олицетворял Лос-Анджелес, который мало кто хоро¬
шо знает, а он его вообще почти не знал.
Переходя улицу по направлению к поджидавшему такси, Брет
почувствовал, что движение давит на него с обеих сторон, подоб¬
но прошлому и будущему, которые неразрывно связаны с насто¬
ящим; Но аналогия была неверной. Время двигалось по замкну¬
тому кольцу, похожему на круг ипподрома. Он повторял себе это
при каждой возможности. Он оказался в замкнутом круге, выхо¬
дом из которого могла стать только смерть. Игра для отчаявших¬
ся самоубийц.
— Куда вас отвезти? — спросил водитель.
— Вы знаете кафе «Золотой закат»?
— Заведение на улице Раунд? На этой улице есть кафе «Зо¬
лотой закат».
— Думаю, это оно.
Они поехали по городу, мимо района Чирико, который за¬
стыдив бледном вечернем сиянии, а это мысленно переносило
к другим аналогичным видам. Он почувствовал облегчение,
когда подъехали к более старой части города, к районам тру¬
щоб и полутрущоб. Здесь ощущалось присутствие человечес¬
432
кого духа, может быть, потому, что в отличие от огромных по¬
лупустынных пригородов здесь вопреки своей, воле жили и
умирали поколения людей. Его голова еще трещала, как под
давлением резиновых обручей, но напряжение вроде бы начи¬
нало ослабевать. Когда он вышел из такси на улице Раунд, к
нему уже вернулись легкость и решительность.
Во всех окнах сверкали неоновые рекламы коктейлей. Над¬
пись над дверью гласила: «Золотой закат», жареная курятина и
отборные креветки». Брет прошел через открывающиеся в обе
стороны двери, обитые искусственной кожей, в зал, заполнен¬
ный людьми, которые понравились ему больше, чем народ воз¬
ле Голливуда и улицы Вайн. Вечерняя пора только начиналась,
или, может быть, еще не закончилось послеобеденное время, но
все круглые стульчики у стойки бара оказались заняты. Люди в
баре — возраст и доход большинства из них трудно.было опре¬
делить — сидели над своими бокалами почти в молитвенных
позах, хотя кафе явно было более шумным заведением, чем
церковь. Эти кровные братья, в чьих венах преобладал алкоголь,
подумал он, молились Богу бутылки, чтобы немедленно полу¬
чить на краткое время Небесное Царство на земле. И алкоголь
погружал их в мечтательное настроение. Он чувствовал себя
чужаком, присутствие которого требует объяснений, но никто
не обратил на него внимания. Упитанный молодой человек в
кабинке в глубине зала поднял голову от. своей тарелки и по¬
смотрел на него, как будто хотел поприветствовать, но быстро,
опустил глаза.
В проходе между стойкой бара и фанерными кабинками ка¬
кой-то старец пританцовывал на неуверенных ногах фокстрот
под мелодию песенки «Сентиментальная поездка», доносившей¬
ся из хриплого проигрывателя. Брет посторонился и позволил
ему прошаркать дальше. Одинокий человек, цепляющийся за
юношеские мечты, покрывшие глянцем умиления его выцвет¬
шие старые глаза. Брет не был уверен, что слышал раньше эту
мелодию, но ее мягкий и грустный напев контрастировад с от¬
даленным завыванием ветра одиночества в его голове.
Он понял, что именно одиночество заставило Лоррейн прий¬
ти в это заведение. Он помнил о ней немного, но знал, что ей
нравилась толпа, музыка из электропроигрывателя и влажное
веселье баров. Боль, вызванная воспоминаниями о ней, была
такой сильной, что он бы не удивился, если бы увидел ее в од¬
ной из кабинок нагнувшейся над своим бокалом, как видел
раньше не один раз. Она сидела, подперев подбородок рукой,
темные волосы свисали с висков, как неплотно сложенные кры¬
433
лья. В предпоследней кабинке сидела темноволосая девушка,
которая могла быть Лоррейн. Но это впечатление рассеялось
сразу, как только она повернулась и окинула его быстрым взгля¬
дом/Его разочаровали и оттолкнули колючие черные глаза и
плотоядный рот. Но .он ощутил и признательность за то, что
лица умерших появляются только в воображении.
У конца стойки бара, рядом с матовым оконцем кухонной
двери, он нашел. свободный стульчик. Принять заказ к нему
подошел крупный мужчина. Его живот под белым грязным фар¬
туком напоминал плод беременной женщины.
— Шотландское виски с содовой водой? — переспросил он.
Пока эти слова не прозвучали вслух, Брет и не подозревал, как
ему хочется выпить. — В баре нет шотландского виски с на¬
чала войны. — Бармен говорил с сильным акцентом, подчер¬
кивая свои слова движением густых черных бровей. — Хотите
виски марки «Блэк энд уайт»? Будет стоит шестьдесят пять
центов порция.
— Пусть будет «Блэк энд уайт».
Этот мужчина с центральноевропейским акцентом не мог быть'
Джеймсом П. Роллинзом. Роллинз -1- это английская или ирланд¬
ская фамилия. Может быть, Роллинзом был бармен, стоявший на
другом конце стойки, смуглый худощавый человек с бакенбарда¬
ми, которые еще больше сужали его лицо.
Когда крупный мужчина принес ему сдачу, Брет оставил де¬
сятицентовую монету на стойке и кивнул в сторону смуглого
молодого человека:
— Его фамилия Роллинз?
— Нет, это Род. Джимми сегодня не работает, у него вы¬
ходной.
— Не знаете, где бы я его мог найти?
— Только не дома. Джимми ходит домой только спать. Про¬
сто побудьте здесь, мистер. Он все время заглядывает сюда,
когда не работает. Здесь он получает выпивку со скидкой*, по¬
нятно? Сам я так не поступаю. Никогда не подхожу к этому
месту, если не надо идти на работу. В отличие от него у меня
жена и семья. У меня трое детей, двое мальчишек. Они станут
такими же большими, как их папочка. — Он выпятил живот в
знак ликующего чувства отцовства.
— Прекрасно. А как выглядит Роллинз?
— Невысокий парень. Кудрявые волосы. Приплюснутый нос,
он как-то сломал его. Оставайтесь здесь, я скажу вам, как толь¬
ко он войдет. Обычно он появляется в восемь или девять. Про-,
сто наберитесь терпения/
434
— Ржаное виски со льдом, Солли, крикнул кто-то от се¬
редины стойки.
Брет шлепнул двадцатипятицентовую монету, которую дер¬
жал в руке, на поверхность стойки бара. Улыбнувшись и покло¬
нившись, Солли взял монету и положил ее в карман.
Брет посмотрел на часы. Еще не было и семи. Он решил ждать.
Когда выпил первую порцию виски, то заказал вторую.
После второго бокала крепкого виски начало смягчать и рас¬
сеивать его меланхолическое настроение. Зеркало в позолочен¬
ной рамке за баром напоминало архаическую авансцену, на
которой он наблюдал человеческие трагедии. Стареющая жен¬
щина с безжалостно закрученными седыми волосами, одетая в
облегающее платье, остановилась возле входной двери и стала
изучающе осматривать зал усталыми близорукими глазами.
Чья-нибудь мать, подумал он с карикатурной сентиментально¬
стью; разыскивает своего непутевого мужа или заблудшего сына.
Современная распутная Пенелопа, много лет не знающая люб¬
ви, ищет своего потерянного Одиссея, чтобы показать ему ре¬
зультаты последней медицинской проверки. Невысокий мужчи¬
на в рабочей спецовке, сидевший рядом.с Бретом, соскользнул
со своего стульчика и кивнул женщине. Они вместе отправились
в кабинку, которая оказалась ниже рамки зеркала, их отраже¬
ние пропало.
На освободившийся высокий стульчик взобрался мужчина в
форме младшего офицера и заказал себе ром с кока-колой. В
зеркале Брет увидел, что новый сосед поглядывает на него по¬
верх своего бокала. Брет отвел глаза, чтобы не встретиться с ним
взглядом, ему-не хотелось разговаривать.
Но старшина все равно заговорил с ним, как-то вдруг, как.
принято среди военных моряков.
— Они хотели сделать из меня настоящего офицера, но ни¬
чего не получилось, и я не жалею об этом. Меня чуть не пред¬
ставили, но я пошел к капитану и сказал, что не хочу становить¬
ся офицером, не хочу взваливать на себя ответственность и буду
чувствовать себя не в своей тарелке в офицерской кают-компа¬
нии. Он было стал меня убеждать, но я настоял на своем, вот
такие дела. Я продолжал питаться за старшинским столом, а там
лучшая кормежка на корабле.
— На моем корабле было то же самое, — отозвался Брет.
Ему не хотелось разговаривать с широколицым мужчиной,
но не было другого выхода. Офицер ни в коем случае не дол¬
жен оскорблять унтер-офицеров и солдат. И хотя война закон-,
чилась, а он уже долгое время не состоял в действующей армии,
435
Брет все еще уважал честь мундира и считал, что он в долгу за
привилегии своего звания. Когда бармен принес старшине вто¬
рую порцию рома с кокой, Брет настоял на том, чтобы запла¬
тить за соседа, и заказал себе еще порцию виски. Это была уже-
четвертая порция, и он начинал чувствовать действие алкого-
• ля, что его несколько обеспокоило, но вскоре беспокойство уто¬
нуло в приятном самочувствии, которое принес хмель. В конце
концов, он не выпивал очень давно'и мог себе позволить по¬
чувствовать себя пьяным. На то и существует выпивка.
— Вы служили на корабле, да? — спросил старшина.
— Два года. На судне, перевозившем джипы.
— Моя фамилия Мастин. — Старшина протянул толстую
руку.
— Тейлор. Рад познакомиться.
Их рукопожатие больше походило на попытку раздавить друг
другу руку, и Брет сделал соответствующие выводы. Мастин счи¬
тал, что он крепче любого офицера, и будет рад, если ему дока¬
жут обратное.
; — Я сам проплавал .на боевом корабле, — продолжал собе¬
седник, , весь последний год войны. А до этого на обычной
посудине. В настоящий момент служу на острове, и если эта
служба на берегу продлится еще пару лет, то мне нечего тре¬
пыхаться. Через два года выйду в отставку. Прежде я был чес¬
толюбивым, но когда понял свой уровень, хватило смекалки
держаться за то, что есть. — Он подозвал бармена и попросил
повторить для обоих.
’ Брет посмотрел на его лицо и увидел, как под увеличитель¬
ным стеклом, глубокие морщины, обветренную кожу, помутнев¬
шие от рома глаза, уставшую плоть, накопившуюся под мощной
челюстью. Он заслужил свою отставку после двадцатилетней
службы, подумал Брет. Поступая на военную службу совсем
молодыми, старшины уже к сорока годам имеют право выходить
в отставку, но двадцать лет, проведенные в этой железной сре-
-де, старят. Двадцать лет бродячей жизни по барам и лачугам,
разбросанным по берегам двух океанов. Старшины-ветераны все
выглядят одинаково: в теле, крепкие, хитрые и какие-то поте¬
рянные.
— Бабы спятили с ума, — заявил старшина. После многолет¬
него пребывания среди жеребцов военно-морского флота Брет
отнесся к неожиданной смене темы разговора вполне нормаль¬
но, как к* естественному развитию беседы. — Вот, например,
жена моего приятеля. Он тоже старшина. Объездил весь свет,
от Шанхая до. Франции, и думал, что разбирается в жизни.
436
Женился на этой девочке в Бостоне шесть лет назад, а вот сей¬
час она доводит его до белого каления. Когда его перевели на
Тихий океан, он привез ее с собой сюда, они приобрели неболь¬
шой домик в Даго, недалеко от залива, на побережье! Это было
еще до того, как мы вступили в войну. В течение длительного
времени он мог каждый вечер приходить домой. Потом, когда
его*корабль получил задание и ушел в море, она психовала, но
он все же виделся с ней каждые две или три недели. Она была
ему хорошей, верной женой, к тому же религиозной, но, как он
говорит, страстная до чертиков. Не то чтобы ему это не нравиг-
лось... Он был доволен своим браком. -
После Перл-Харбора его корабль* направили в южную часть
Тихого океана. Она писала ему практически ежедневно. Но спус¬
тя примерно год пришло письмо, которое сбило его с катушек.
Получилось так, что она была в порядке, когда регулярно видела
мужа. Но когда осталась одна, все изменилось. Она сняла штаны
для кого-то еще и почувствовала ужасные угрызения, ведь она
верующая. Она просто не могла не сообщить ему об этом. Поэ¬
тому и написала.
Этот мой приятель, а корабль его нес тогда боевую вахту в
районе Соломоновых островов, помимо волнений, связанных со
службой, получил такую залепуху от своей жены и чуть не свих¬
нулся. Может ли он простить ее, спрашивала она в своем пись¬
ме, — она больше никогда так не поступит. Она не хотела этого
делать и в тот раз, но напилась и поняла, что произошло, уже
после, когда проснудась в кровати с тем парнем в его гостини¬
чном номере. Пару недель он обдумывал все это, даже совето¬
вался кое с кем из своих близких дружков и наконец взял себя
в руки, написал ей хорошее, приличное письмо. Он писал, что
вся эта история просто убивает его, но, мол, он никогда не был
среди тех, кто плачет по.разлитому молоку. И коль уЖ она го¬
ворит, что этого больше никогда не повторится, ему Ничего не
остается, как проглотить горькую пилюлю и поскорее поста¬
раться забыть все. Пару месяцев спустя он получил ответ?. Она
написала, что он лучший муж во всем мире и всю такую ерун¬
ду, что она посвятит оставшуюся часть своей жизни тому, что¬
бы оправдать его доверие. Чепуха!
— Может быть, она действительно хотела так поступить, —
заметил Брет. Он сочувствовал этой женщине. — Человек осту¬
пился, это еще ни о чем не говорит..
— Если он оступился один раз. Но я еще не подбил бабки в
своем рассказе. Выпьем еще по одной?
— Теперь моя очередь заказывать.
437
Хотя история была интересной и ему хотелось дослушать до
конца, необычайная раздражительность охватила все его суще¬
ство. Было неприятно узнавать из третьих уст интимную повесть
о грехах женщины, которую он никогда не видел; он не хотел
иметь к этой проблеме никакого отношения. Но он согласился
-выпить еще й узнать, чем закончилась история, ставшая при¬
ложением к этой выпивке.
— Прошел еще примерно год, и мой приятель возвратился
домой. Всего на пять дней. Жена моя — просто прелесть, ду¬
мал он. Она старалась угодить во всем и в то же время стала
еще более набожной, ходила к обедне каждый день и все та¬
кое прочее. Он решил, что ее исправила церковь или что-то
еще и что он поступил правильно, решив остаться с ней. По¬
том он опять ушел в море на восемнадцать или двадцать ме¬
сяцев, участвовал в шести или семи высадках десантов, а она
продолжала писать ему каждый день и объясняться в горячей
любви, убеждала, что отдала бы все на свете, только бы он
оказался с ней дома в постели. Весной 1945 года он получил
приказ отправиться: на береговую службу и окончательно воз¬
вратился домой. Жена ждала его на пристани. Но как только
он увидел ее, то понял: что-то не так. Не так — это не то сло¬
во. Она не дотерпела, пока они доедут до дома, н сказала, что
опять это сделала, не смогла справиться с собой. Нервы у него
были взвинчены, он почти не спал с тех пор, как корабль
вышел из Перл-Харбора, и он влепил ей пощечину. Тут она
ужасно разрыдалась и приползла к нему на коленях, прося
простить ее за грехи. «Грехи? — переспросил он. — О Госпо¬
ди, сколько же раз ты согрешила?» «Пятнадцать или шестнад¬
цать раз»', — ответила она. Но клялась, что любит только его
одного и если он ее не прогонит, тб будет ему хорошей же¬
ной до конца своих дней после того, как он вернулся домой.
Дурость заключалась в том, что он все-таки продолжал любить
ее, но не мог перенести, что она отдавалась шайке паршивых
дезертиров, когда он уходил в море. Теперь он смотрит на нее,
как на суку, и опасается, что однажды сорвется и прибьет ее
до смерти. Что же ему делать, лейтенант?
— Не знаю, — ответил Брет. — А что бы сделали вы?
Мастин отвел в сторону свои маленькие глазки.
— Давайте еще по одной.
Потягивая шестую — а может быть, седьмую? — порцию
виски, Брет обдумывал ситуацию, в которой оказался какой-
то незнакомый человек. Ему был противен Мастин и его гряз¬
ная история, но он был заинтригован, потому.что она пере¬
438
кликалась с его собственной жизнью. Находясь под сильными
парами, которые заставляли учащенно биться сердце и ударя¬
ли в голову, его воображение рисовало с кинематографической
ясностью канализационные трубы, которые разветвлялись, как
зараженные вены, по улицам всех городов, где чудища о двух
спинах в тысячах спален утоляли ненасытную страсть женско¬
го лона, этого слепого рта прелюбодеяния, пожирающего ди-.
кое мясо. Второй раз за день, он .почувствовал, как черный
ветер гонит его к гибели, к могиле, к бесплодному чреву, ко¬
торое не опасается изнасилования и не угрожает вторым рож¬
дением. Умерший человек, зародыш; могилы, без будущего и
без терзаний совести, беспечно смешивался с грязью й отбро¬
сами поколений, безо всякой истории и какой-либо мысли,
которая могла бы нарушить вечную безмятежность тьмы, бес¬
конечную беременность праха. Он желал себе смерти и поэ¬
тому заказал двойную порцию виски, потом еще и .еще раз.
Спиртное возвратило ему интерес к жизни, но обнажило его
отвращение к ней.
Он повернулся к Мастину, который уже некоторое время
помалкивал, и спросил его:
— Этот ваш приятель с неверной женой, сам-то он бы л и ей
верен?
На лице Мастина отразилось потрясение, как будто Брет
произнес незнакомое ругательство.
— Дьявольщина, конечно нет! Он прослужил во флоте всю
жизнь, и, когда они приходили в Панаму или Гонолулу, он хва¬
тал баб где попало.
— Тогда что же его беспокоит? — грубо спросил Брет.
— Вы не понимаете, лейтенант. — В порыве чувств Мастин
. даже подался к нему. — Вы не разобрались в ситуации. Он же¬
нился на девушке в 1940 году и думал, что она девственница.
Потом, когда он уехал драться за страну, она оказалась мел¬
кой потаскухой. Хуже дешевки, потому что делала это вообще
■задаром.
Вы хотите сказать, когда он дрался за страну и без разбо¬
ру хватался за каждую юбку, которую встречал на стороне...
— Какого черта! — взорвался Мастин. т- Я живой человек,
не так ли? Мужчина имеет, право надеяться на то, что его жена
сохраняет чистоту, хотя он сам этого не делает.
— Речь идет о вашей жене?
Мастин опустил глаза.
— Да. Я не хотел говорить вам об этом.
— И вы хотите получить от меня совет, что -вам делать?
439
— Не знаю. — Голос Мастина охрип от алкоголя и раздра¬
жения. — Вы не вникли в ситуацию. Вы нс были женаты,
правда?
— Это вас не касается! -г вскричал Брет. — Я очень хорошо
представляю себе ситуацию. Вы хотите до конца жизни выме¬
щать на жене злобу за то; чем всегда занимались сами. Идите
домой и извинитесь перед ней.
Старшина скривил рот и сплюнул.
— Идите вы к дьяволу, лейтенант! Вы ничего не знаете о
таких вещах.
— Я знаю больше, чем мне хотелось бы. Вы заставили меня
слушать свою историю и просили дать вам совет.
— Ничего себе совет! Можете им подавиться.
— Не смейте оо мной так разговаривать.
— Почему бы и нет, черт подери! — Рожа старшины нали¬
лась кровью и злобой и стала приближаться, увеличиваясь, как
шар. — Вы офицер не из моей части, и я благодарю за это Гос¬
пода! Если в колледжах вас учат таким вещам, то я чертовски
рад, что никогда не переступал порога ни одного из них! Про¬
клятые выпускники колледжей строят из себя офицеров в мор¬
ском флоте,..
В невольном порыве, который он не смог побороть, Брет
открытой ладонью оттолкнул его разъяренную физиономию.
— Эй, там, прекратите сейчас же! — Бармен Солли начал
перелезать через стойку бара.
Мастин тяжело шлепнулся навзничь, вскочил, напружинив
плечи, и сжал кулаки, выставив их вперед.
—■ Иди сюда и покажи, что умеешь драться как мужчина,
жалкий трус!
Эту фразу завершил удар по голове, от которого Брет за¬
качался. Он продолжал нападать, за кулаками горело красное
лицо, олицетворявшее всю неисчерпанную ненависть сержан¬
тов и* рядовых к офицерам и все сладострастные приключения
во всех портах.
Резкий удар левой по щеке и боковой правой — по скуле
уложили Мастина на спину во второй и последний раз. Брет
стоял над поверженным человеком и с удовольствием смотрел
на его окровавленную' физиономию. Он услышал свист в воз¬
духе за спиной и над головой, но было слишком поздно укло¬
няться. Сильный удар по голове расколол зал на много мелких
осколков. Должно быть, это бутылка, подумал он; колени под¬
косились, и он шмякнулся лицом вниз. Потом черный ветер
задул лампы дневного освещения.
440
Глава 11
— Постой! — крикнул Лэрри Майлс, но он был слишком
далеко и не мог остановить опускавшуюся на голову Брета бу¬
тылку.
Он следил за развитием спора между Бретом и Мастином, но
развязка произошла слишком неожиданно, и он оказался к ней
не готов. Лзрри подбежал к краю стойки бара, переступил че¬
рез обоих распростертых мужчин и остановился возле бармена
Солли, коюрый бесцельно помахивал неразбившейся бутылкой
с пивом, держа ее в правой руке.
— Отдайте-ка мне эту бутылку, приятель, — проговорил
Лэрри. \
— Кто вы такой? Вы знаете, с кем разговариваете?
— Этот офицер — мой друг. Мне не нравится, когда моих
друзей бьют.
— Тогда следите, чтобы они не затевали драк в этом баре.
— Солли, вызовем полицию? — спросил другой бармен.
Половина посетителей кафе смотрела на лежавших на полу
мужчин, другая половина уже потеряла интерес к происшедше¬
му. Да и вообще, что это за драка? Три тумака и обычная раз¬
вязка с бутылкой. у
Мастин сел и потрогал свою челюсть, потом неуклюже под¬
нялся на ноги.
— Было совсем не обязательно бить по башке этого подон¬
ка, — произнес он.
— Хотите, чтобы я вызвал полицию? — спросил Солли.
— Зачем, черт возьми? Он не причинил мне вреда. — Мас-
тин вытер лицо носовым платком и внимательно осмотрел пла¬
ток, как будто хитрый противник мог измазать его лицо крас¬
ными чернилами.
— А что делать с этим парнем? — продолжал Солли. — Не
можем же мы позволить, чтобы он валялся здесь на полу.
— Я о нем позабочусь, — вмешался Лэрри Майлс. Он встгш
на колени возле потерявшего сознание мужчины и~ посмотрел
на шишку на его голове.
— Я его сильно поранил? — спросил Солли с некоторым бес¬
покойством. -
— Нет, он будет в порядке. Он уже очнулся бы, если бы не
напился. Но лучше его увезти отсюда.
— Вы на машине? Знаете, где он живет?
— Да. Я подгоню машину к входной двери, а.вы поможете
вывести его.
441
— Вы действительно его друг? — спросил Мастин. — Он в
таком состоянии, что кто-то должен о нем позаботиться. Как
его фамилия?
— Тейлор, — быстро ответил Лэрри. — Лейтенант Брет Тейлор,
• запас военно-морского флота США. Я работаю на его очень хо¬
рошего друга.
— Действительно, это его фамилия, — подтвердил Мастин
для бармена. Он поддел рукой плечо Брета, повернул его на
спину и приподнял до сидячего положения. — Ну что ж, надо
двигаться. Жаль, что так получилось, но ничего не поделаешь.
Парень немного с приветом, если хотите знать.
Что ж, ты попал.в точку, хотя сам того не понимаешь, по¬
думал Лэрри. Тебе неизвестно, что ты разговаривал с беглецом
из дурдома, но не мне тебе об этом рассказывать. Он подогнал
свою двухместную машину к входной двери кафе и осмотрел
улицу в обоих направлениях, желая убедиться, что там нет его
лучших друзей и самых суровых критиков — полицейских. Не
то чтобы он знал их всех к западу от города Сиракузы или они
его знали, но у него были особые причины нс желать встреч с
ними.
Мастин и. Солли вышли из открывавшихся в обе стороны
дверей, волоча на своих плечах полусогнутого Брета. Лэрри от¬
крыл дверцу и помог впихнуть его в машину. По характеру его
дыхания Лэрри определил, что Брет Пришел в себя после нокаг
ута и сразу же впал в пьяный сон.
Отъезжая со стоянки и увозя с собой безжизненное тело в си¬
нем, Лэрри от радости готов был закукарекать, как молодой пе¬
тушок. Если хорошенько подумать, ассоциация с петухом была не
случайной. Как правило, петушка ждет топор у двери курятника.
Дьявольщина, топор ждет и его самого, но палачу придется здо¬
рово попотеть, прежде чем удастся переломить его шею.
Он вел машину в направлении Голливуда по широкому буль-
• вару, освещенному неоновыми лампами в форме звезд — симво¬
лов очарования ночи, мимо освещенных витрин магазинов, хо¬
рошо устроенный и сверкающий мир которых он в свое время
разобьет вдребезги. Он не совсем понимал, какое отношение ко
всему этому имеет человек, храпящий на сиденье рядом с ним, но
ему казалось, что прихватить его с собой — очень неплохая идея.
Находясь рядом с ним, Лэрри будет знать, что делает этот парень,
и чем внимательнее он будет следить за развитием ситуации во¬
круг Тейлора, тем лучше сможет влиять на ход дела.
А еще более, важным, было то, что по своему капризу он мог
поступать совершенно иначе, чем хотела Паула Вест. Она ве¬
442
лела ему держаться подальше от лейтенанта и заплатит за то,
что он пообещает выполнить ее указание. Она не учла,,что он,
Лэрри Майлс, не подчиняется ничьим приказам. Он будет цеп¬
ляться за Тейлора, как за брата, до тех пор, пока на него бу¬
дут давить, чтобы он поступил иначе. По существу, он лучше
брата, он добрый самаритянин. Оставшееся до дома время он
потратил на размышления о том, что такое добрый самаритя¬
нин, и о том, безопасно ли облегчить немного кошелек Тей¬
лора — взять из него, скажем, половину того, что там лежит.
Но решил все-таки, что этого делать не стоит. Тот военно-
морской старшина в «Золотом закате», видно, тот еще жук, и
память у него, наверное, неплохая. Лэрри подумал, что денеж¬
ные дела с Тейлором лучше вести в открытую и содрать с него
сколько можно по договоренности. Он полагал, что так и дол¬
жен поступить добрый самаритянин, что бы, черт возьми, ни
значило это понятие.
Он заехал прямо в гараж и заглушил мотор. Тейлор все еще
спал, неловко запрокинув голову на спинку сиденья. Лэрри
осветил фонариком его лицо. На виске, куда пришелся удар
старшины, показался синяк, в остальном все было в порядке.
Лейтенант храпел так, как будто спал дома, в своей кровати.
Лэрри испытывал радостное чувство власти над Тейлором: вот
он, совершенно беспомощный и ни о чем не подозревающий,
находится в его темном гараже. Даже во сне его лицо выгля¬
дело так, что казалось небезопасным шутить шуточки с этим
человеком. Это было волевое, сильное лицо, и сам Тейлор был
волевым, сильным парнем. Известные боксерские приемы,
свалившие старшину, были проведены так же четко, как у про¬
фессионалов, которых когда-то Лэрри наблюдал во время соб¬
ственных выступлений на ринге. Но в данный момент парень
был безвреден, как ребенок. Лэрри дошлепал его несколько
раз по щекам для пробы и гадал, откроет ли он глаза и сядет
ли нормально.
— Спокойно, лейтенант, — произнес он предупреждающе.
— Кто вы такой? — Слова с трудом вылетали из пересохше¬
го и распухшего рта.
— Просто знакомый, ваш хороший знакомый. Как вы себя
чувствуете? Нормально?
— Господи, совсем нет! Что случилось?
— Вам просто заехали по башке бутылкой, лейтенант. Бар¬
мен вывел вас из игры, чтобы вы не прибили парня.
— Наверное, я позволил себе дишнее: Проклятье, из-за чего
жо я подрался? Что-то там с женщиной...
443
— Да, так всегда бывает. Сумеете дойти до моей квартиры?
Вам надо отоспаться. У меня, конечно, не дворец, но, если хо¬
тите, можете остаться на какое-то время.
— Вы не назвали себя. Я вас не знаю, правда?
— Моя фамилия Милн. Гарри Милн. — У него всегда была
..наготове эта фамилия, когда по какой-то причине он не хотел
пользоваться своей. — Я находился в кафе и видел, как вас съе¬
здили по голове. Поэтому подумал, что стоит убрать вас оттуда
до появления полицейских. Здешние полицейские могут при¬
чинить большие неприятности.
— Вы очень любезны. Но я не хочу злоупотреблять вашим...
— Не думайте об этом. Мне понравилось, как вы деретесь.
Я и сам одно время немного занимался боксом. Пойдемте, если
можете идти.
Тейлора пошатывало, но он был в состоянии передвигаться без
посторонней помощи. Лэрри провел его через заднюю дверь зда¬
ния и поднялся на свой этаж в грузовом лифте, потому что не
стоило рекламировать тот факт, что у него, гость. Женщина —
' другое дело. Девочки, которые приходили к нему, только подни¬
мали его престиж. Бели же их репутация была не на высоте, то он
ходил к ним сам.
Тейлор вел себя податливо, как котенок, и не проронил ни
слова, пока они не вошли в квартиру. Там он спросил, где на¬
ходится ванная, и торопливо пошел туда. Пока Тейлор рыгал и -
отхаркивался над унитазом, Лэрри снял со стен свою коллек¬
цию голых женщин с автоцэафами и закрыл ее в ящике стола.
Пока их отношения не прояснились, подумал он, ему следует
постараться произвести хорошее впечатление. А события разви¬
ваются таким образом, что они с Тейлором могут стать закады¬
чными друзьями. Вот будет хохоту, если это случится. Он был
настоящей козырной картой, ценной штучкой. Лэрри даже не¬
много жалел, что нет зрителей, но, понятно, он никому не мог
довериться. Он был настолько скользким, что даже сам себе не
верил:
Когда Тейлор вернулся, он Действительно ни на что не го¬
дился, кроме как на то, чтобы лечь в кровать. Кровь отлила от
его загорелого лица, и оно теперь было темно-желтушного цве¬
та. Лоб блестел от пота, а глаза слезились от тошноты. Правда,
походга стала ровнее, и это было хорошим признаком.
— Чувствуете себя лучше?
— Да. Я освободился от этого дерьма. Ие привык пить виски.
Как голова?
— Не так уж плохо. Кажется, кровоподтеков нет.
— Вам повезло, что бутылка не разбилась.
— Думаю, вы правы. Ну, я, пожалуй, потопаю...
— Лейтенант, не надо этого делать. Куда вы собираетесь идти?
— Между прочим, моя фамилия Тейлор. — Он пожал руку
Лэрри. — Не знаю, как вас и благодарить.
— Чего уж там! Вы сейчас не в состоянии куда-то идти. У вас
есть где остановиться?
— Пока нет. Но не могу же я злоупотреблять и дальше ва-.
чшш временем.
— Оставайтесь здесь, черт возьми. Вы можете занять другую
кровать. Приведите хоть одну причину, почему бы вам этого не
сделать.
— С вашей стороны очень любезно...
— Бросьте! Я сделаю то же самое для любого, в смысле —
любого ветерана. По-моему, мы все задолжали вам — парням,
которые сражались на войне. — Господи, какая ахинея! Но он
постарался вложить побольше искренности в свой голос.
— Если вы уверены, что это вам не помешает. Признаюсь, я
"чувствую себя неважно и мне будет нелегко искать жилье на
ночь глядя.
— Считайте, что вопрос решен, лейтенант. Можете оста¬
ваться у меня столько, сколько захотите. Вы даже можете вос¬
пользоваться одной из моих пижам — мы примерно одинако-.
вой комплекции, да? И пожалуйста, не надо лишних слов. Вот
ваша кровать.
В половине одиннадцатого Брет уже опять спал, а Лэрри ти¬
хонько выскользнул из квартиры, чтобы не опоздать на встречу с
Паулой Вест.
Глава 12 \
Сознание Брета протестовало против яркости утра. Он на¬
половину проснулся и слегка приоткрыл, глаза, остро ощущая
сверкающие иглы лучей, проникавших через щели жалюзи. Он
опять закрыл глаза, пытаясь отыскать концы своих снов. Но
Их тени ускользали от него, подобно призракам. Реальность,
как акушерские щипцы/, за голову вытянула его боль, застав¬
ляя ощутить унижение. Он сел на кровати и-попытался стрях¬
нуть все это с себя,, но боль и унижение не проходили. Боль
четко сосредоточилась в затылке, а унижение погрузилось в
глубины желудка и переросло в тошноту. Пересохшим горлом
он сделал глотательное движение.
445
Воспоминание Ъ том, что ему надо сделать, нахлынуло вол¬
ной, и он взглянул на ручные часы. Уже почти девять. Он по¬
тратил целую ночь на пьянку, драку и сон и нисколько не
приблизился к человеку, который убил его жену. Он спрыгнул
с кровати и быстро начал одеваться.
Внезапно он почувствовал, что кто-то за ним наблюдает с
кровати у противоположной стены комнаты. Он полуобернул¬
ся и увидел человека^ который опирался на локоть и криво улы¬
бался. Как фамилия этого мужчины? Милл? Нет, Милн. Гарри
Милн. Их разговор накануне ночью донесся до него откуда-то
издалека, отражаясь эхом от дырявых стен его похмелья.
" — Доброе утро, — обратился к нему мужчина с другой кро¬
вати. — Хорошо спали?
— Очень. Должен поблагодарить вас за предоставленную
кровать.
— Не за что. Можете пользоваться ею, сколько захотите. Я же
не мшу спать сразу на двух кроватях.
— Вы разрешите мне вам заплатить?
По какой-то причине этот вопрос показался смешным Гар¬
ри Милну. Он рассмеялся с детской непосредственностью.
— Господи, нет! Это же не меблированные комнаты для сдачи
жшхьцам. Я кое-что делаю для своих друзей, но денег не беру. —
Он щелкнул пальцами. — И отделываюсь от них с такой же лег¬
костью, когда мое настроение меняется. И коли уж мы затрону¬
ли эту тему, то должен сказать, что ваше настроение вчера меня¬
лось довольно быстро. Мутит с похмелья?
— У меня пересохло в горле.
— Минуточку. Принесу молока из холодильника.
— Пожалуйста, не беспокойтесь.
— Никакого беспокойства. —Он соскочил с кровати и зато¬
пал по комнате.
Брету не понравилась его кошачья манера передвигаться, но
он подавил в себе это чувство. Человек относился к нему, как
к брату, .и он не имел права осуждать его.
Лэрри показалось, что что-то неладно. Может быть, этот
парень все-таки знает его? Может быть, он в чем-то ошибся?
Нет, это исключается. Причина, вероятно, была простой. На¬
пример, гостю не нравится разговаривать в полуодетом виде.
Впрочем, ему нечего стыдиться, имея плечи, как у быка. Для
отличной фигуры (как у самого Лэрри) они несколько тяже¬
ловаты, но у негр тоже быстрая реакция — отличный боксер
полутяжелого веса с быстрой реакцией. В какой-то момент у
.Лэрри появилось желание сразиться с ним. И не потому, что
446
он имел что-то против гостя, а просто ради интереса. Было бы
/. интересно пощупать Друг друга с полминуты. Со своим опы¬
том на ринге он смог бы измочалить парня шестью ударами.
И это было бы забавно. А если аодумать, то очень даже заг
бавно.
Тейлор взял свои синие брюки и начал их надевать.
— Эй, — окликнул его Лэрри от двери. — Это нельзя но¬
сить. — Он показал на треугольный клок, свисавший с правой
брючины. А кроме того, вся униформа была запачкана грязью,
^Которую не отчистить щеткой.
— Проклятье! У меня с собой нет другой одежды.
Ему и не пришло в голову, что можно заехать к Пауле за
своими вещами. Он не хотел встречаться с ней до тех пор, пока
не сделает то, что надо. К тому же она, возможно, позвонила в
госпиталь и сообщила, что он нарушил данное слово. .Может
быть, его уже разыскивают.
— Послушайте, — предложил Милн, — мы почти одинако¬
вой комплекции. Вы можете надеть один из моих костюмов. А
я отнесу вашу форму портному, который работает тут, за углом.
К вечеру он вернет ее в полном порядке.
— Нет, я все-таки надену форму.
— Не делайте глупостей. Она в ужасном виде. Вот, возьмите
примерьте. — Он бросил Брету ворсистый спортивный пиджак
свободного покроя. — У меня столько одежды, что она пропа¬
дает зря. Эти брюки должны подойти. Мне они немножко ве¬
лики. Примерьте их.
Брет надел брюки просто ради любопытства. Он уже много
лет не пользовался гражданской одеждой и никогда'в жизни не
имел ворсистого пиджака и темно-коричневых габардиновых
брюк.
— Я чувствую себя волком в овечьей шкуре, —'сказал он.
— Послушайте, вам очень идет. — Лэрри опять засмеялся.
Его смех не нравился Брету так же, как и его походка. Чув¬
ствовалась какая-то фальшь во всей этой веселости, и ему не
хотелось одалживаться. И всё же у него не было другого выхо¬
да, если он не хотел впустую потратить еще много времени.^
Лэрри подал ему вязаный коричневый галстук и наблюдал,
как Брет его завязывает.
— Вы выглядите молодцом, — продолжал разглагольствовать
Лэрри, пока Брет одевался. — Очень мягкий пиджак, да? Он
обошелся мне в восемьдесят долларов. Не вздумайте опять ввя¬
зываться в свалку. Вы ведь не нанесете ущерба мне и моему
пиджаку, правда?
447
— Не могу взять у вас пиджак, — резко проговорил Брет.
— Послушайте, не обижайтесь, приятель. Я просто пошу¬
тил. Я хочу, чтобы вы надели мой пиджак. Ужасно этого хочу.
Дьявольщина, я верю вам, лейтенант. Вам не хватает чувства
-юмора.
Ты слишком много болтаешь, подумал Брет, и мне не нра¬
вится твоя болтовня. С кем из низкопробных голливудских ар¬
тистов он Связан? Но этот мужик вытащил Брета из скверной
ситуации и привез к себе домой, позволил отоспаться на одной
из своих кроватей. Нельзя пренебрежительно относиться к нему
только потому, что он ходит, крадучись или слишком быстро и
звонко разговаривает.
— Я вам очень обязан, — выговорил он с некоторым уси¬
лием.
Лэрри взял синюю форму и перебросил ее через руку.
— Поскорее отнесу это портному, пока вы не передумали.
Если хотите выпить молока, которое я вам обещал, то берите
сами в холодильнике, вон там. — Он показал на открытую дверь
гостиной. — Эй, подождете минутку. Я чуть не забыл о ваших
карманах. — Его пальцы быстро обшарили карманы, выклады¬
вая содержимое на кровать: носовой платок, расческу, письма,
записную книжку; кошелек, несколько смятых газетных вы¬
резок.
— Отдайте мне это. — Брет подошел к нему и выхватил у
него из рук вырезки, но Лэрри успел заметить, о чем они.
— Конечно, конечно, — выпалил Лэрри.
Гость начинал действовать ему на нервы и на минуту даже
внушил страх. В конце концов, считалось, что Тейлор с приве¬
том, и нельзя предугадать, как поступит ненормальный. Нор¬
мальных людей, с которыми вы попали в замазку, можно при¬
ложить и бросить, пусть валяются. Но в шизиках что-то такое,
от чего появляется дрожь в коленках. Он сам был не в своем
уме, когда привез к себе в квартиру чокнутого вроде Тейлора.
Этот парень мог придушить его во сне.
— Конечно, — повторил он еще раз. — Не подумайте, что я
хотел что-то сделать с вашими вещами.
— Да нет, это я среагировал слишком резко, — заметил
Брет. — Дело/в, том, что я кое-что отметил для себя в этих
вырезках. Информация к размышлению, — неуклюже доба¬
вил он.
Вот именно, информация к размышлению, сказал сам себе
Лэрри. Опять нахлынувшая храбрость развеселила его. Госпо¬
ди, парень ничегошеньки не знает, абсолютно ничего. А Лэрри'
448
знает все, и он, Лэрри, — хозяин положения. Хотя сейчас он и
прикидывается простофилей, но готов играть на любые ставки.
У остолопа Тейлора нет на него никаких данных и никогда не
будет. Все получилось как раз наоборот, об этом не стоит за¬
бывать. Он чуть не пожалел этого дурачка. Но нет никакрго
толку в том, чтобы кого-то жалеть.
Он чуть не бежал в ателье, у него было так легко и весело на
душе. Он не знал, что значит ирония, но наслаждался именно
иронией судьбы. Вот он выполняет мелкие услуги для Тейлора.
Живет с ним. одалживает ему одежду, спит в одной комнате. И
все это время в его заднем кармане лежат две сотни долларов,
которые ему дали, чтобы он не показывался на глаза этоку пар¬
ню. Если деньги действительно что-то значат, как считала Па¬
ула Вест, то он должен был .бы находиться теперь в Неваде. Но
ему интереснее остаться здесь, а деньги все равно оказались у
него, и будет еще гораздо больше денег из того же источника.
Ему достаточно назвать цифру, и деньги будут его.
Он испытал разочарование, как будто его предали, когда, воз¬
вратясь к себе в квартиру, обнаружил, что Тейлор ушел. На кухон¬
ном столе под неоткрытой бутылкой молока лежала записка:
«Извините, что убегаю, но у меня срочные дела. Еще раз спа¬
сибо за все. И, пожалуйста, не беспокойтесь за свой костюм.
2>. Тейлор».
Ну, Тейлор обязательно вернется, на него можно положить¬
ся. Тейлор был из тех людей, которые обязательно возвращают¬
ся, чтобы вернуть костюм. Сам он, правда, не такой, слава тебе
Господи, но раз или два он встречал в своей жизни людей та¬
кого типа, как Брет. Они были до чертиков честными.
Глава 13
Брет добрался до кафе «Золотой закат» только в начале одинг.
надцатого. Заведение было пусто, если не считать нескольких
ранних выпивох. Утром здесь всегда было зябко и одиноко; так
у больных лихорадкой каждый день начинается с пониженной
температуры. Но она постепенно поднимается, достигая к жар¬
кому вечеру своего пика — состояния бреда. Длинный зал чем-
то напоминал Брету его собственный* организм с похмелья —
неубранный и практически пустой, пропахший прогорклым
маслом и пролитым виски.
IS Р. Макдональд «Беда преследует меня»
449
К счастью", в это утро здесь не было ни одного из барменов,
которые стали свидетелями драки. Брету еще не приходилось
встречаться с человеком, который стоял за стойкой бара, — мо¬
лодым человеком с мелкими округлыми чертами лица, как у ис¬
тощенного младенца, с мешками серой гусиной кожи под блед¬
ными глазами неопределенного цвета. Это и есть Роллинз?
Возбуждение не придало ему сил, скорее наоборот. Он сел в
ближайшую к двери кабинку и стал размышлять. Он не должен
надеяться,’что Роллинз ему что-нибудь расскажет. Полиция до¬
прашивала его очень давно и узнала от него только одно: Лоррейн
уШла отсюда без провожатых: Даже если Роллинзу известно что-
нибудь еще,.Брет не мог рассчитывать, что ему удастся это выве¬
дать. И все же возбуждение не покидало его. У него даже закру¬
жилась голова, да так сильно, что, когда лицо Роллинза — если
это было имейно его лицо — пошевелилось за стойкой бара, спер¬
тый воздух в зале зазвенел, как электрический колокольчик.
— Что вам принести? — Из кухни вышла официантка со
смуглым лицом в ямочках и теперь спокойно стояла возле него
в позе прислуги.
Он вспомнил, что ничего не ел с середины вчерашнего дня.
— Можно яичницу и поджаренный ломтик хлеба?
— Да. Сегодня у нас есть грудинка. Если хотите, поджарим
яичницу с грудинкой.
^ Хорошо. И принесите мне сразу же пакет молока. — Его
пересохшее .небо все еще сожалело о бутылке молока, которую
Брет так и не открыл в знак своей независимости, оставил на
столе в кухне Гарри Милна. "
— Целый пакет молока? — Официантка приподняла густую
черную бровь.— Может быть, в молоко что-нибудь добавить?
— Нет, не надо. Я большой любитель молока.
Потом она с любопытством наблюдала, как он пьет молоко,
словно это невесть .какая невидаль. Она не ушла и тогда, когда
он поглощал яйца с грудинкой.
— Вы очень проголодались, — заметила она.
По^утраад чаевых здесь не давали, да и вообще надо было
ублажить'этих шаромыжников, чтобы сорвать с их потной ла¬
дони хоть положенный гривенник. Поэтому можно было не
особенно цёремониться.
— Ага, — отозвался он. — Я большой любитель пожевать.
Она засмеялась, хотя он оставался серьезным. И надо же, он
дал ей целый доллар и сказал, что сдачу чона может оставить
себе! Похоже, дела в этом заведении начали поправляться. На
минуту она забыла о своих вздувшихся венах и почти перестала
450
желать, чтобы атомная бомба разорвалась прямо над крышей
кафе «Золотой закат» и уничтожила все вокруг на несколько
квадратных километров, весь Лос-Анджелес и, конечно, ее саму.
— За стойкой сегодня Джеймс Роллинз? — спросил Брет.
— Угу, это Джимми.
Все посетители покинули бар, кроме одной утренней пташ¬
ки. Роллинз включил кипятильник для старичка, который еще
оставался в зале, а сам начал подрезать себе ногти Перочинным
ножичком, сосредоточенно хмурясь от скуки.
— Передайте ему, что я хотел бы с ним поговорить, хорошо?
Здесь.
— Конечно, — отозвалась официантка и направилась к
стойке.
Роллинз вышел из-за стойки через низенькую дверцу и по¬
дошел к Брету быстрыми, резкими шагами.
— Чем могу служить, любезный?
— Присядьте, пожалуйста.
Это можно. — Он сел по другую сторону столика, его по¬
лукруглый бледный лоб все еще озадаченно морщился.
Брет не торопясь спросил:
— Вы работали в тот вечер, когда убили госпожу Лоррейн?
Ухмылка скривила губы Роллинза, хотя они и остались креп¬
ко сжатыми. Лицо его напряглось.
— Да, верно. Ну и что?
— Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали .о. ней все, что то¬
гда увидели.
— Вы полицейский? — быстро спросил он скучающим ^тр-
ном. — Полицейским я уже все рассказал.
Брет вынул из кошелька двадцатидолларовую кредитку и
сложил ее. Хищный огонек тускло сверкнул в глазах бармена.
— Нет, я не полицейский. Меня просто интересует, что слу¬
чилось с госпожой Тейлор.
— Я знаю не больше вашего о том, что с ней стряслось. Она
ушла отсюда в тот час, и больше я ее не видел. — Сделав яв¬
ное усилие над собой, он оторвал взгляд от двадцатидолларо- .
вой бумажки и посмотрел в глаза Брету. Его глаза были такими
же прозрачными и чистыми, как джин.
— Она была пьяна?
Широкий, но веселый оскал Роллинза приоткрыл золотую
коронку на зубе мудрости.
— А вы как думаете? Вы сказали, что знали Лорри. Я ее ни¬
когда не видел особенно трезвой; А вы?
— Я не говорил,.что знал ее.
451
— Ах вот как! Я принял вас не за того. Почему это вас инте¬
ресует? Послушайте, может, вы хотите написать детектив? Вы —
писатель?
— Нет. — Интервью явно не получалось, и не было больше
смысла в осторожности и осмотрительности. — Моя фамилия
Тейлор. Она приходилась мне женой.
— Вы ее муж? —* Роллинз выпрямился, и противоречивые
чувства скукожили его лицо, внезапно состарив. — Я думал, что
вы..: — Он прикусил язычок.
г- Меня, не интересует, что вы думали. — Брет развернул
кредитку и разгладил ее на столе. — Вы абсолютно уверены в
том, что она ушда отсюда одна?
— Конечно. И я не единственный тому свидетель. Вы это
знаете. Я не стал бы ничего скрывать.
— Вы назвали ее Лорри...
-г Разве? Это, наверное, у меня сорвалось. Знаете, как это
бывает.
— Не знаю. Расскажите. Она часто приходила сюда?
— Да, конечно. Не проходило и двух дней, чтобы она не
появилась'здесь.
— Одна?-
— Конечно, одна, — с готовностью подтвердил Роллинз. —
Крошка была сама по себе и в хорошем настроении. Всегда,
немного подвыпивши, но вряд ли это можно ставить ей в
упрек.
— Я не сержусь на нее, — попросил Брет, заставляя себя
говорить ровным голосом, несмотря на охватившие его чувст¬
ва. — Вы относились к ней по-дружески?
т* Нет, наши отношения не назовешь приятельскими, —
ответил Роллинз с некоторой тревогой. — Конечно, я позна¬
комился с ней, она ведь так часто приходила сюда.
— И всегда одна?
— Я же сказал вам, одна. Послушайте, мистер, я должен из¬
виниться, мне надо вернуться за стойку. В любую минуту мо¬
жет прийти хозяин. — Он бросил прощальный взгляд на два-
дцатвдолларовую бумажку и поднялся.
— Присядьте еще на несколько минут, — предложил Брет. —
У вас всего один посетитель, и он еще не допил свой бокал. — Из
бумажника он вынул вторую двадцатидолларовую бумажку и по¬
ложил ее поперек первой.
Роллинз некоторое время сопротивлялся магнетическому
тяготению к кредиткам, но постепенно они заставили его
сесть.
452
— Не знаю, что вы хотите от меня услышать, сказал он
после некоторого молчания. — Детка не была .потаскушкой,
если вы хотите это выяснить. У меня с ней никаких дел не
было, я просто подавал ей напитки. Я не знал даже ее фами¬
лии до тех пор, пока не^ прочитал в газетах.
— Вы прекрасно понимаете, к чему я клоню. Моя жена по¬
гибла, я стараюсь выяснить как.
— Но почему вы обращаетесь ко мне? Я не ясновидящий.
Я рассказал полицейским все, что знаю, но это не помогло
делу.
— Не было ли у нее каких друзей? Вы можете дать мне ка¬
кую-то нить, ведь она приходила сюда чуть ли не каждый
вечер.
— Понятно, что она знала очень многих завсегдатаев. Всем
она нравилась. Парни угощали ее, но в этом не было ничего
такого.
Рвение Роллинза убедить мужа в невиновности Лоррейн
было явно чрезмерным. Это подстегнуло Брета продолжать рас¬
спросы.
— Кто ее угощал? Назовите кого-нибудь.
Роллинз поежился, но остался прикованным к месту в наде¬
жде на сорокадолларовый куш.
— Я нс веду дневников, мистер Тейлор, — жалостливо про¬
тянул он. — У меня нет списков имен. Я не вникаю в частную
жизнь посетителей.
— Дайте одно имя. Назовите одного человека, который знал
' ее. Одного человека, который угощал ее.
— Я никому не хочу неприятностей, господин Тейлор. Угот
стить девушку бокалом вина не преступление, и мне нет дела
до того, как ведут себя люди, если они не нарушают порядок в
баре. Я не стану за сорок баксов причинять неприятности кому-
либо из своих клиентов.
— У меня в кошельке много двадцаток. Сколько?
— Поймите меня правильно, господин Тейлор. Дело совсем
не в деньгах...
— Сколько?
— Сотню? — прошептал Роллинз.
— Что я получу за эти деньги?
Роллинз наклонился над столом и стал говорить спокойно.
Его глаза бегали по сторонам, от кухни к входной двери.
— Есть тут один малый, который проявлял к ней интерес: Он
пытался взять ее с собой пару раз, но она не согласилась.
— Когда?
453
— Ну, несколько раз. Он был здесь и в тот вечер, когда ее
убили. Он предлагал подвезти ее до дому, но она его отбрила.
— Вы думаете, это .стоит сто долларов?
— Подождите минутку. Я еще не все сказал. Но, ради Бога,
господин Тейлор, не впутывайте меня в это дело. Я не хочу
никому неприятностей,.— произнес он, явно имея в виду себя.
— Поэтому вы и не сообщили об этом полиции?
Отхлынувшая от лица Роллинза кровь проявила прыщики.
— Уж не собираетесь ли вы рассказать об этом полиции? У ме¬
ня не было оснований думать, что этот малый как-то причастен
к ее убийству. Не мог же я бросить его на растерзание льва без
всяких причин!
— Он ваш приятель?
— Нет,- его нельзя так назвать. Если бы он был моим при¬
ятелем, я не выдал бы вам его фамилию за сто баксов.
Разве нет? — подумал Брет. Но вслух сказал:
— Вы еще не назвали его фамилию.
— А вы еще не передали мне сотню.
— Пока что — сорок. — Он продвинул кредитки по поверх¬
ности стола: — Вы сказали, что вам есть что добавить.
Рука Роллинза сделала быстрое движение, как проворная
белая птица, и кредитки.будто сдуло со стола.
— Вы намереваетесь отдать мне остальные?
— Когда расскажете все остальное и если это будет что-то
существенное.
— Понятно. Но могу ли я вам довериться?
— Мне-то вы можете верить вполне. Меня самого беспоко¬
ит, могу ли я положиться на вас?
— Я рассказываю вам то, что знаю. Ничего лучшего предло¬
жить не могу.
-.Что-то вы очень тянете. Продолжайте.
— Так вот. Этот человек пытался прихватить Лорри — вашу
жену, как я уже сказал. Она ответила, что доберется до дому
одна или что-то в этом роде, — слов я не расслышал.
— Это случилось в тот вечер, когда ее убили?
— Да, за несколько минут до ее ухода. Она вышла одна, как
я и сказал, но этот человек тут же встал и пошел вслед за ней.
В тот день я не придал этому значения, но вся эта сцена ожила
.в моей памяти, когда на' следующий день тут появились поли¬
цейские. Я знал, что у этого малого неподалеку запаркована
машина и он мог увязаться за ней, чтобы на улице еще раз по¬
пытаться уговорить.
— Кто он такой?
454
— Это парень, который иногда заходит сюда. Когда-то он
был одним из обычных прощелыг, но сумел заработать в^о вре-
мя войны и теперь открыл свое собственное питейное заведе¬
ние в Глендейле. Но он остался мошенником. Грязный ублюдок
обещал мне там место, а потом все переиначил й взял барме¬
ном Лефти Свифта — неженку, каких поискать.
— Понятно.
— Что вам понятно?
— Вы уверены, что не хотите его просто подставить?
— Клянусь Богом, господин Тейлор, больше всего я хочу
избежать неприятностей. Вы просили меня рассказать все, что
я знаю, именно это я и делаю. Ради Христа, не грворите Гар¬
ту, что услышали от меня.
— Гарт? Его фамилия Гарт?
— Да, Бертон Гарт. Но вы должны обещать, что не скажете
ему, что я вам сообщил. Не знаю, имеет он отношение к убий¬
ству или нет, но если имеет, я не хочу быть никоим образом
замешанным в это дело.
— Если дело не дойдет до суда. А если дойдет, то вам при¬
дется выступить в качестве свидетеля.
— Да, пожалуй, — неохотно согласился он. — Получу ли я
остальные шестьдесят?
— Если этот Гарт действительно на что-либо выведет. В ином
случае нет.
Обескураженный Роллинз огрызнулся, как рассвирепевший
зверек:
—. Так мы не договаривались. Вы обещали сотню.
— Вы получите остальное после того, как я повидаю Гарта.
Я вам сказал, можете мне довериться.
— Довериться вам? — Роллинз ехидно рассмеялся. — Вы мне
обещали сотню, а далидолкие сорок.
— Успокойтесь, а то отберу и эти сорок, оставлю их у себя.
до поры до времени. — Брет поднялся, отбросив широкую тень
на стену кабинки, возле которой свдел Роллинз. — Где я могу
найти Бертона Гарта?
— Откуда мне знать, увижу ли я вас еще когда-нибудь? —
проворчал Роллинз.
— Я сказал, не беспокойтесь об этом. Где сейчас Гарт?
— Ему принадлежит заведение под названием «Кокалорум»
в Глендейле. Вероятно, он сейчас там. Не могли бы вы оставить
мне свой адрес?
— У меня нет адреса, — ответил Брет, направляясь к вы-_
ходу.
455
Глава 14
В обычных условиях он не счел бы для себя возможным взять
такси в Глендейл, но теперь деньги потеряли для него свою цен¬
ность. В кармане у Берта лежало примерно четыреста — пять¬
сот долларов, еще пара тысяч в банке, й он был убежден, что
ему хватит этой суммы, чтобы завершить дело, на которое он
вслепую нацелился. Единственной валютой, которую он боял¬
ся зря расходовать, было время: он считал, что времени у него
в обрез.
Полчаса поездки до Глендейла он сидел подавшись вперед,
словно желая придать машине дополнительное ускорение. По¬
требность хоть в чем-то удостовериться, помноженная на неже¬
лание проводить новые дни и недели в ожидании и присках
пропавших следов, привела к тому, что он был уже почти уве¬
рен: Бертон Гарт и есть тот человек, который убил Лоррейн.
Заведение «Кокалорум» находилось в одном квартале от во¬
сточного Бродвея, в центре Глендейла. Это был бар с новым,
сверкающим фасадом из черно-оранжевого пластика. Он попро¬
сил шофера такси подождать его.
— Да, господин Гарт был на месте, — сообщил мягким го¬
лосом'молодой человек за стойкой. — Он в своем кабинете, в
глубине помещения.' — Бармен предложил тут же позвать его.
— Я бы хотел переговорить с ним у него в кабинете.
— Как вам угодно, сэр. Последняя дверь направо, рядом с
детской комнатой..
Дверь кабинета, была полуоткрыта. Брет постучал и вошел.
Гарт сидел за новым стальным письменным столом, кото¬
рый занимал почти половину небольшой квадратной комнаты.
Это был лысый мужчина лет около пятидесяти, с тяжелым под¬
бородком и толстой шеей, что подчеркивало остроту его носа
и малые размеры глаз, одетый в дорогой спортивный пиджак
кричащего цвета, под стать яркой броскости галстука ручной
работы с видом заката. Такой мог сойти 'за важного челове¬
ка среди пьяниц, недоделанных, трусов, проституток и воров,
если бы у него в карманах было много денег и он бы их про¬
жигал. Брет возненавидел его с первого взгляда, но это ниче¬
го не значило. Этот человек казался слишком осторожным и
хитрым, чтобы пойти на преступление.
— Что вам угодно, сэр? — спросил Гарт хриплым тенором.
— Это целая история.
— Ну ^сейчас я занят. Если вы скажете, что вам нужно,
мистер...
456
— Моя фамилия Тейлор. Лоррейн Тейлор приходилась мне
женой.
— Я не знаю такой дамы. Или мог знать? — Его глаза нерв¬
но забегали, испортив впечатление от улыбки.
Как и все явные мошенники, Гарт вполне мог поддаться за¬
пугиванию.
— Думаю, вы ее знали, — сказал Берт. — Вас видели на ули¬
це вместе в тот вечер, когда ее убили.
— Тут, наверное, вышла ошибка. — Голос Гарта прозвучал
громко и твердо, но он наклонился над письменным столом и
толкнул дверь, чтобы закрыть ее.
Смешанная волна отвращения и неприязни пробежала по
телу Брета. Неужели он наконец-то нашел разгадку, здесь, в
камере без окон, в лице этого стареющего тенора в галстуке
ручной работы?
Садитесь, пожалуйста, господин Тейлор. Не могу понять,
о чем вы говорите, но готов помочь, если смогу. Вы сказали, что
вашу жену убили? — Он раздражающе щелкнул языком.
— Вечером двадцать третьего мая прошлого года, примерно
в половине одиннадцатого. Вас видели с ней незадолго до это¬
го. Вы это отрицаете?
— Конечно, отрицаю. — Но он не был так рассержен и воз¬
мущен, как можно было бы ожидать. — Скажите, господин Тей¬
лор, чего, собственно, вы хотите добиться? Это шутка? Мне не
до шуток.
— И вы, кажется, не очень-то развеселились.
— Понятно, что я не нахожу смешным, когда кто-то свали¬
вается мне как снег на голову и обвиняет в том, что я замешан
в убийстве. — На его лице начала вроде бы появляться улыбка,
но в маленьких глазках застыл испуг. — Я* не помню даже, что
я делал двадцать третьего мая.
— Нет, вспоминайте. В тот вечер вы были в кафе «Золотой
закат». Предложили моей жене подвезти ее домой, а она отка¬
залась. Когда она вышла из кафе, вы последовали за ней и опять
' предложили отвезти ее в своей машине.
— Кто-то науськивает вас на меня, господин Тейлор, расска¬
зывая обо мне небылицы. Кто это делает?
— Вы встретитесь с ними в суде, — рассудительно пообещал
Брет. Пока что этот мужчина ни разу не поскользнулся, во вся¬
ком случае на словах, но Брет был теперь почти уверен, что он
что-то скрывает. — Я хочу, чтобы вы вместе со мной поехали в
полицию, чтобы там могли сверить ваши отпечатки пальцев с
отпечатками, которые были найдены в моей комнате.
457
— Идите вы к черту! — закричал Гарт таким голосом, кото¬
рый можно было принять и за визг, и за лай.
-т Если вы не поедете к ним, то они приедут к вам сюда.
Злоба, раздувшая физиономию Гарта, вырвалась наружу, шипя
вместе со словами, как вырывается воздух из проколотого воздуш¬
ного шара.
-г Господи милостивый, так же нельзя! У меня жена и дети.
Я недавно начал заниматься здесь законным бизнесом. Нельзя
"же так: напускать на меня полицейских без всякой причины.
— У меня ведь тоже была жена. Были вы возле нее, когда она
умерла?
—: Нет, не был! Присядьте, ради Бога, и выслушайте меня,
господин Тейлор. Вы не можете так поступить со мной. Я ни¬
когда не желал зла ни вам, ни вашей жене. Садитесь и разре¬
шите мне объяснить, почему по этому делу сюда нельзя пригла¬
шать полицейских. Я приобрел себе кучу врагов, когда бросил
заниматься рэкетом. Они спят и видят, как бы сплавить меня в
тюрьму.
—. Меня не волнуют ваши перспективы, меня интересует
правда.
— Я вам говорю сущую правду, господин Тейлор. — Его
гладкая коричневая лысина блестела, как тающий лед.
-г- Вы пока мне ничего не сообщили.
— Я не виновен. Вы должны это понять. Я не способен на
такое преступление, господин Тейлор. Моей собственной доче-
* ри почти столько же лет, сколько было ей.
Брет тяжело навалился'на стол и посмотрел в его поверну¬
тое кверху лицо.
— Вы говорили, что не знали ее.
— Я знал ее. Конечно, знал. Я подвез ее до дому в тот вечер.
Но отсюда не следует, что я убийца, ведь правда? Если я прос¬
то подвез девушку до дому. Вы — рассудительный человек; гос¬
подин Тейлор. Я бы вам не стал все это рассказывать, если бы
был виновен, правда? Я так же не виновен, как и вы. Почему
вы не присядете?
Брет опустился на второе кресло в этой комнате, колени
неудобно уперлись в край стола. Гарт вынул белый шелковый
платок из бокового кармана и Отер вспотевшее лицо.
— Здесь жарко, — хрипло произнес он.
— Мне начинает надоедать ожидание.
— Да, конечно. Я не хочу вас задерживать, господин Тей¬
лор. — Но речь потекла сплошным потоком, как будто Брет
нажал на кнопку. — Я совершенно не знал, что молодая дама
458
замужем. Бы не должны забывать об этом. Для меня это была
просто красивая девушка, которую я заметил раз или два в
кафе «Золотой закат», и получилось так, что она мне понра¬
вилась, в хорошем смысле. Я чувствовал себя одиноко — мы с
женой не очень счастливы друг с другом, господин Тейлор, и
мне показалось, что она тоже скучает. Подумал, что было бы
неплохо, если бы мы узнали друг друга поближе. Могу побо¬
житься, что имел в виду только общение в компании.
— Вам еще придется рассказывать обо всем этом под прися¬
гой. Продолжайте.
— Вы совершенно правильно сказали, вечером двадцать
третьего мая я находился в «Золотом закате», и получилось
так, что я увидел ее опять. Честно говоря, она немного пере¬
брала спиртного, и я начал слегка тревожиться за нее. «Золо¬
той закат» — это не первоклассный ресторан, и некоторые из
посетителей неразборчивы в средствах, мягко выражаясь. Ну,
короче говоря, я предложил подвезти ее домой в своей маши¬
не. Как замужняя женщина — она, правда, не сказала мне об
этом, — она, совершенно естественно, отказалась. И понятно,
-я счел свою миссию законченной. Для меня было бы лучше,
если бы я тогда же выкинул все это из головы, но я этого не
смог сделать, господин Тейлор. Я беспокоился за нее и наблю¬
дал за ней. Я уже упомянул вам о своей дочери, которой ско¬
ро стукнет восемнадцать. Госпоже Тейлор было не больше...
— Бросьте эти покровительственные нотки, — грубо прервал
Брет. — Уж не думаете ли вы, что я вам поверю?
Смягчившееся было лицо опять посуровело от притворного
потрясения.
— Вы хотите меня обвинить...
— Я сказал, не надо об этом. Меня от этого тошнит.
Гарт опять провел платком по лицу. Брет видел, каю влага
проступает через мягкий шелковый воротник, облегавший мя¬
систую шею. Может Быть, в комнате и было жарко, но самому
ему было холодно, не грела даже кровь. Сердце громко стучало
в П>уди, как сухая палка о барабан.
— Продолжайте, — сказал он.
— Ну вот. Через некоторое время я увидел, чтЪ она уходит.
Она не совсем твердо держалась на ногах, и я не знал, сможет
ли она сама добраться до дому. Вышел вслед за ней, предложил
подвезти, и она согласилась. Она не жаловалась, но у меня со¬
здалось впечатление, что ей несколько нездоровилось. В общем,
я отвез ее прямо домой. Поездка на машине, казалось; пошла
ей на пользу, потому что, когда мы подъехали к дому, она ды-
459
глядела значительно лучше. Если хотите знать, она любезно
пригласила меня зайти и выпить по рюмке вина, и я, как ду¬
рак, согласился. Когда мы поднимались по ступенькам парад¬
ного крыльца, из парадной двери выбежал какой-то мужчина.
Госпожа Тейлор шла немного впереди меня, он оттолкнул ее и
бросился.на меня. Здоровый, ужасно сильный малый. Я пытал¬
ся отбиться, но он накинулся на меня, как сумасшедший. От его
удара я потерял равновесие и полетел вниз по лестнице. Когда
я попытался подняться на ноги, он опять прыгнул на меня й
сбил с ног на тротуаре. Я не трус, господин Тейлор, но понял,
что мне с ним не сладить. Поэтому побежал к машине и уехал.
— Почему вы не вызвали полицию?
— Я подумал об этом, но, видите ли, полицейские не относят¬
ся к числу моих лучших друзей. И учтите мое положение, госпо¬
дин Тейлор, я абсолютно ни в чем не был виноват, но кто бы в
это поверил? Вы сами в это не верите, хотя я вам рассказал, как
обстояло дело. Я женатый человек, и в общем-то делать мне было
там нечёго. Я решил, что этот мужчина был ее мужем. Он выско¬
чил из ее дома, и к тому же, когда он ее оттолкнул, она сказала
что-то такое, что заставило меня подумать: это ее муж.
— Что же она сказала?
■—. Я не помню точно. Но что-то вроде: «Не трогай меня, уб¬
людок!» Во всяком случае, она обратилась к нему так, будто зна¬
ла его. Я был уверен, что это ее муж, иначе не убежал бы таким
образом. И понятно, не стал вызывать полицию. Но я не сообра¬
зил, что это не был ее муж, пока не прочитал обо всем в газетах
на следующий день и не узнал из отчетов, что ее муж — офицер
военно-морского флота. А тот малый был в гражданской одежде.
— Как ой выглядел?
— Здоровяк вроде вас, как я уже сказал, и, кажется, очень хо¬
рошо одет. Довольно симпатичный внешне. Но я не успел рас¬
смотреть его лицо, Было уже темно, и все случилось дьявольски
быстро. Через минуту я уже валялся на спине на тротуаре, а в сле¬
дующую минуту вскочил в свою машину и дал оттуда деру.
— Все равно кажется странным, что вы не обратились в по-
лицию, — медленно произнес Брет.
— Я^же объяснил. Мне показалось, что это ее муж.
— Но на следующий день, когда узнали, что он не был му¬
жем? Когда вы прочитали в газетах, что ее убили?
—Я не посмел обратиться к полицейским, — жалобно про¬
цедил Гарт. — Скажем, я бы сообщил им об этом малом, а они
не смогли* бы его разыскать. Что бы тогда стало со мной? Могу
ответить вам: я был бы на полпути в тюрьму Сан-Квентин и к
460
газовой камере за убийство. Я не убивал, но не мог доказать,
что не делал этого.
— В такой же ситуации вы и теперь, не так ли? Вы уверены,
что мужчина, который вас избил, действительно существует?
— Побойтесь Бога! — дико закричал Гарт. — Посмотрите вот
на это, если не верите. — Он указал на длинный белый рубец,
протянувшийся несколько ниже и параллельно правой брови. —
Этот малый чуть не выбил мне правый глаз, а на затылке посадил
шишку величиной с гусиное яйцо. Да я едва сумел унести ноги от
этого маньяка.
—.У меня тоже есть шрамы, но. они ничего не доказывают.
— Хорошо! Ладно! Я докажу вам. Поедем в Лос-Анджелес,
прямо сейчас.
— Зачем?
— Я смогу доказать, что говорю правду. Мое лицо так силь¬
но кровоточило после удара этого малого, что я вынужден был
броситься к ближайшему доктору, и он наложил восемь швов
на мой глаз. Может быть, вы знаете его? Доктор Ральстон. Он
живет всего в двух или трех кварталах от вашего дома.
— Я его не знаю. Да и в доме этом я совсем не жил. Но мы
поедем и повидаемся с ним. На улице меня ждет такси.
Гарт встал и взял широкополую шляпу жемчужно-серого цве¬
та с сейфа, стоявшего в углу комнаты. Когда он сидел за пись¬
менным столом, то создавалось впечатление, что это крупный
человек, но когда он встал, то Брет увидел низенького крепы¬
ша, нервного карапузика, у которого от страха дрожали ноги.
В такси Гарт дергался и чувствовал себя не в своей тарелке. .Он
пытался завести разговор о своей семье, но Брет не поддержал эту
тему. Когда Гарт наконец успокоился, воцарилось молчание. Брет
отвернул лицо от попутчика и смотрел на однообразные картины
улиц, которые они проезжали. Проносились оштукатуренные или
сборные дома, почти все одноэтажные, построенные на крошеч¬
ных участках пятьдесят на шестьдесят футов, где оставалось мес¬
то для квадратной лужайки перед фасадом, для сушки белья и
крохотного садика за домом. Скученные дома, в которых было не
больше индивидуального, чем в кроличьих клетках, полосой тя¬
нулись под полуденным солнцем, создавая картину городского
смирения. Ведомые мечтой об освоении Дикого Запада, размыш¬
лял он, последние переселенцы приехали сюда со всех концов
страны, со всего света, чтобы устроить домашний очаг на плос¬
кой и пустой оконечности этих улиц.
— Улица Цезаря, — вдруг произнес Гарт. —.Скажите, это не
ваша улица? Вон там ваш дом, не. так ли? .-t
461
— Правда? — Брет покрутил во все стороны головой и. в за¬
дней стекле на мгновение увидел оштукатуренное бунгало, на
которое показывал Гарт. Оно было таким же, как все остальные
дома, Брет никогда не видел его.
Гарт с любопытством посмотрел ему в лицо.
— Вы не узнаете своего собственного дома?
— Я сказал вам, что никогда здесь не жил. Жена купила его,
когда я находился в море.
Вдруг ему почудилось, что он все-таки видел этот дом той
ночью, когда Гарт побывал там. Та ночь все еще оставалась
. пробелом в его памяти. Все, что он знал о ней, было известно
ему с чужих слов, но это Гарта не касалось.
— Сейчас там кто-нибудь живет?
— Не знаю. Ну, конечно, кому же там жить? Нет, он пустует.
— Мне показалось, что я увидел даму в заднем дворике, но,
наверное, она из соседнего дома.
Вскоре водитель высадил их перед двухэтажным сборным
домом с выцветшей надписью на деревянном щитке, прикре¬
пленном к ограде: «Гомер Л. Ральстон, доктор медицины».
— Хорошо, что я увидел эту вывеску, — сказал Гарт. — Из
меня хлестала кровь, как из недорезанного поросенка, и док¬
тор сказал, что таким ударом можно убить человека.
Другая надпись на входной двери предлагала: «Звоните и вхо¬
дите». Тускло освещенная приемная была заполнена пациентами,
которые смирно ожидали своей очереди под холодным взглядом
медсестры, восседавшей за столиком возле двери. Она посмотре¬
ла ца вновь вошедших.
-Да?
— Нам надо увидеть доктора, — объяснил Гарт.
— Доктор очень занят. Вам придется ждать своей очереди..
— Мы пришли сюда не для лечения, — пояснил Брет. — Это
касается юридического вопроса.
Она пожала плечами в накрахмаленном халате, выражая су¬
етливую покорность.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Я выясню, что можно сде-
лать, когда выйдет очередной пациент.
После томительных пяти минут ожидания их провели в ка¬
бинет для консультаций. Доктор — крупный мужчина лет шес¬
тидесяти, с понурым лицом — сидел боком за своим столом.
— Чем могу быть вам полезен, джентльмены? — спросил он,
не вставая с места.
— Доктор, вы не помните меня? — живо спросил Гарт. — Вы
наложили несколько швов на мой глаз в мае прошлого года.
462
Врач посмотрел на него повнимательнее.
— Постойте, вы пришли сюда в нерабочее время, не так ли?
— Да, совершенно правильно. Дело касалось...
Брет прервал его:
— Пускай доктор вспоминает сам.
Доктор перевел взгляд с одного на другого. Очки с толсты¬
ми стеклами делали его карие глаза похожими на подозритель¬
ных лягушат.
•— У вас были неприятности с глазом, мистер...
— Гарт. Бертон Гарт. Все обошлось, доктор: Мой лечащий
врач в Глендейле, а именно Гларк, раза два приходил для ос¬
мотра й снял швы...
” Доктор тут же прервал его:
— Если проблем нет, мистер Гарт, тсГ извините, меня ждут
пациенты.
— Но проблема есть, — заметил Брет. — В определенный
момент, двадцать третьего мая прошлого года, было соверше¬
но преступление. Гарт утверждает, что заходил в вашу клини¬
ку именно в то время.
Доктор снял очки, обнажив свои маленькие, уставшие, ста¬
рые глаза.
— Вы из полиции?
— Я расследую это дело частным образом. Не могли бы вы
проверить время, когда Гарт приходил к вам?
— Разве вы не помните, когда я к вам пришел^ доктор? Вы
не могли этого забыть. Вся моя рубашка была залита кровью.
— Я вас хорошо помню. Я как раз собирался ложиться спать.
Постойте, это было где-то около десяти часов вечера.
— Можете ли вы присягнуть в этом? — спросил "Брет.
— Думаю, что да. Да, смогу. Это случилось около десяти.
— А дата?
Доктор поднял кверху ладони своих крупных рук в беспо¬
мощном жесте.
— Я не всегда помню даже, какой сегодня, день недели. Но
можно проверить по моим записям: — Повысив голос, он по¬
звал: — Мисс Дэвис.
В дверь вошла молодая медсестра.
— Да, доктор?
— Вы помните тот вечер, когда я вызвал вас, чтобы помочь •
-этому джентльмену подлечить глаз? Господин Гарт, да?
— Вы помните, в какое время вам позвонил доктор? — спро¬
сил Брет.
Она подняла взгляд к потолку и довольно долго молчала.
,463
— Это было чуть позже, десяти, — отозвалась рна наконец. —
Может быть', десять минут одиннадцатого. Я обратила внимание
на время, потому что было очень поздно.
Проверьте дату по записям, мисс Дэвис. Эти джентльме¬
ны подождут б приемной. — Доктор отмахнулся от их благодар¬
ности и нажал кнопку звонка под столом.
Несколько минут спустя мисс Дэвис принесла им заполнен¬
ную карточку, на которой значилась дата посещения мистера
Гарта — 23 мая.
— Ну вот, такие дела, — констатировал Гарт, когда они выхо¬
дили из дома. Теперь, когда тяжесть страха с него слетела, все
больше начинали проявляться противные черты его характера. —
Может быть, в другой раз вы не будете так торопиться обвинять
невинных?
— Вам повезло, — мрачно заметил Брет.
Его разозлило и унизило то обстоятельство, что эта толстая
мелкая крыса сумела взять на улице его жену, хотя вроде бы
успехи Гарта на этом и закончились. Гарт представлял собой тот
тип штатского, который ненавидели все военнослужащие. Эти
люди остались в тылу и нажились на войне. Они были слиш¬
ком старыми или больными, чтобы сражаться, но не настолько
стары и больны, чтобы не бегать за юбками и не наставлять рога
отсутствующим мужьям. Но в данном случае Гарт сам оказался
жертвой, и мысли Брета обратились к неизвестному мужчине,
который спустил Гарта с лестницы.
— Не могли бы вы сказать мне что-то еще о том мужчи¬
не? Не назвала ли она его имени? Может быть, сказала еще
что-то?
Гарт повернулся к нему, остановившись возле поджидавше¬
го его такси. •
— Не думаю, — медленно произнес.он. — Я рассказал вам
все, что знаю. Это был крупный, симпатичный парень, очень
хорошо одетый. В спортивном стиле. Мне показалось, что у
него светлые волосы, но в темноте это трудно как следует раз¬
личить. Послушайте, господин Тейлор, меня ждут дома.
— Поезжайте. Я знаю, где вас найти, если вы мне понадо¬
битесь.
Гарт бросил на него последний озабоченный взгляд через
плечо. Потом такси поглотило этого толстячка в твидовом ко¬
стюме и укатило прочь.
Брет немного постоял у кромки тротуара, стараясь прийти
в.себя^ а затем повернулся и пошел пешком в. сторону улицы
Цезаря.
464.
Глава >15
Женщина средних лет сидела на крылечке белого бунгало и,
видимо, чувствовала себя совершенно как дома. Он еще раз по¬
смотрел на номер дома, чтобы убедиться, что это был его дом;
номер 1233, улица Цезаря. Он не мог ошибиться, поскольку
слишком много писем отправил по этому адресу. Но дом не
пробуждал в нем никаких образов или чувств. Даже знание того,
что Лоррейн была здесь убита и именно здесь он обнаружил ее
тело, ничего не меняло: все представлялось таким же незнако¬
мым, как эта женщина на крыльце пустого доада.
Он повернул на входную дорожку, и она поднялась, чтобы
встретить его, — грузная женщина с усталым лицом, обрамлен¬
ным короткими седыми волосами. Плохо сидевшее на ней пла¬
тье в голубой цветочек помялось в тех местах ее фигуры, кото¬
рых не пощадили годы.
— Здравствуйте, — приветствовала она. — Вы, наверное, что-
то продаете? Мне ничего не надо, кроме изделий из нейлона. —
Она посмотрела вниз, на свои толстые обнаженные ноги. — Уже
полгода обхожусь без чулок. Вот почему мои ноги так потреска¬
лись. У меня всегда была очень нежная кожа.
— Я ничего не продаю. Моя фамилия Тейлор...
—, Да что вы говорите! — Кожа на ее дряблом лице натяну¬
лась в улыбке от приятного сюрприза — Неужели вы лейтенант
Тейлор?
— Он самый.
— Вот это новость! Я думала, что вы... — Она отбросила,
окончание фразы, как горячую картофелину, и повысила го¬
лос до крика: — Отец, выйди и посмотри, кто пришел. Ты
никогда не догадаешься, кто к нам пришел. — Она подмигну¬
ла Брету и хрипло прошептала: — Не говорите ему, кто вы.
Пусть он догадается. Вот он удивится. — Для себя самой или
для всего мира она добавила: — Вас послал сам Господь, что¬
бы, протрезвить его!
— Я сам несколько удивлен, — заметил сухо Брет. — Пола¬
гал, что мой дом пустует.
— Вы хотите сказать, что мисс Вест вам ничего не сообщи¬
ла? Знаю, что она не хотела вас беспокоить, когда вы болели,
но теперь вам лучше. Странно, что она вам. ничего не сказала.
Она тоже недавно заезжала сюда. Во всяком случае, если вы
хотите знать мое мнение, то я скажу, что с вашей стороны было
очень любезно позволить нам вот так приехать и жить здесь.
— Пожалуйста, пожалуйста, v
465
Хотя это казалось абсурдным и невероятным, но до него начи¬
нало доходить, что эта женщина — мать Лоррейн. Лоррейн ска¬
зала ему, что ее семья живет в штате Мичиган, но уклонялась от
ответов на более конкретные вопросы. Он думал, что она их сты¬
дилась, и не стал уточнять, верны ли слухи о том, что ее отец был
правой рукой Генри Форда и мог бы в любой день получить для
нее хорошее секретарское место, но ей больше нравилось жить
самостоятельно и пользоваться.полной свободой.
Женщина позволила себе распустить язык без всякого сму¬
щения, что свойственно беднякам, людям, которым нечего те¬
рять.
— Надеюсь, вы не собираетесь сразу же переезжать сюда?
Отец еще не подыскал работу,, а после смерти Лоррейн он стал
пить, и только одному Господу известно, когда он ее найдет...
Отец! —; прокричала она'опять. — Ты что, заснул там?
Внутри дома раздалось ворчание и восклицания, послыша¬
лись тяжелые шаги по полу.
— Он наверняка спал, — заявила она. — Я никогда не встре¬
чала человека, который мог бы так много спать, как Джо Беркер.
Последний год он работал в ночную смену в городе Уиллоу-Ран
и привык спать днем. А теперь спит еще и по ночам. Я не раз го¬
ворила ему, чтобы он пошел обследовался на предмет сонной
болезни, но я, конечно, шутила. Возможно, это от вина, он ведь
без конца пьет. С тех пор как мы приехали сюда, он называет эти
напитки на испанский или итальянский манер. Можно подумать,
* что он — латинос или какой-нибудь итальяшка...
Ее голос сник, как звук патефона, у которого кончился за¬
вод, когда она заметила, что Брет ее больше не слушает. Фами¬
лия «Беркер» подтвердила его догадку о том, что эта женщина
приходится ему тещей, и это открытие наполнило его неприят¬
ной грустью. Так вот с какой семьей он породнился. Эта груз¬
ная, стареющая карга пришла теперь на смену его очарователь¬
ной матери, умершей во времена его детства. Но тут он поймал
на себе беспокойный взгляд этой женщины, уставившейся на
его окаменевшее лицо. Это произвело эффект холодного душа.
Брось тосковать, глупец!- Байроновская меланхолия — опиум
для интеллигенции и последнее пристанище для узколобых!
— Миссис Беркер, — он протянул ей руку, неуклюже поды¬
скивая слова, способные вознаградить за презрение, которое он
испытывал и почти не старался скрыть, — рад с вами познако¬
миться. Лоррейн часто рассказывала и писала о вас.
Лоррейн упомянула о ней один или два раза как об извест¬
ной женщине — члене нескольких клубов и милостивой хозяй¬
466
ке, несколько чопорной и натянутой, как и пристало ее соци¬
альному положению, хотя она успешно.хтроила свою карьеру до
того, как вышла замуж за подававшего надежды молодого чи¬
новника Беркера.
Ее толстая и жесткая рука тепло пожала его руку.
—, Спасибо. Не называйте меня «миссис», зовите меня «ма»!
Думаю, мы все равно остаемся родственниками, хотя бедной
Лоррейн нет больше санами.
— Да, ма, — ответил он. Невероятно, но от этого горького,
мычащего слова на его глаза навернулись слезы.
Он обрадовался, что она отвернулась от него, чтобы загля¬
нуть через грязное окно внутрь дома.
— Подумайте только. Он опять завалился спать. Извините, я
на минутку. Я бы пригласила вас в зал, но там такой кавардак,
Она открыла сетчатую дверь и задержалась на пороге перед
тем, как войти.
— Присаживайтесь поудобнее, я сейчас.
— Спасибо.
На какое-то мгновение, продолжительностью, в один удар
сердца, черты верхней части ее лица и челюсти осветились та¬
ким образом, что он узрел сходство с Лоррейн. Линии черепа
были те же, но сковались под иной плотью —такие же нежные,
трогательные и чистые, как скульптурный фрагмент молодости,
застывший во времени. Именно в это мгновение ему показа¬
лось, что Лоррейн вернулась и стоит перед ним, потяжелевшая
в могиле и жестоко постаревшая от бесконечных часов смерти.
Наверное, это был только обман зрения, но в нем заключа¬
лась суровая и широко захватывающая печаль глубокого внут¬
реннего прозрения. Он более отчетливо, чем когда-либо прежде,
увидел, что плоть похожа на траву, что молодость и красота —
непостоянны и драгоценны, что сама жизнь — скоропортящий¬
ся товар, которым надо пользоваться, пока он есть. Даже боль
и печаль доставляют сладостное возбуждение, создают чувство
жизни, а трудом достигаемое удовольствие, как у боксеров, —
в покорности воздействию времени. Лишь потеря самой жизни
является непоправимой утратой. Сожаления достойна Лоррейн,
погцбшая девушка, обвенчавшаяся с забвением, а не постарев¬
шая женщина, которая родила и пережила Лоррейн и которая
все еще хранила в своем увядающем теле загадочные, следы мо¬
лодости.
Захлопнувшаяся сетчатая дверь прервала его размышления.
Он сел на изношенное брезентовое кресло, которое освободи¬
ла его теща, и стал наблюдать: за улицей, пытаясь оторваться
467
от мыслей о себе, о Лоррейн и ее семье, о прошлом, о без¬
донных глубинах мировых страданий. Женщины прогуливали
на мостовой детей и катили тележки с продуктами. Мальчик-
посыльный проехал на красном, громко тарахтящем мопеде.
Парализованный старик прошел мимо дома с черепашьей ско¬
ростью, переступая поочередно ногами и двумя костылями. Он
был таким старым и худым, с пожелтевшей кожей, которая ви¬
села складками на его костлявом скелете, что было просто уди¬
вительно,, как он вообще двигается. Он останавливался через
равные промежутки времени, чтобы отдохнуть и посмотреть на
солнце — запасную батарею, от которой зависел еще месяц
или год его жизни.
Брет улыбнулся, глядя на старика, лицо которого было ос¬
вещено солнцем, сочувствуя ему и завидуя. В таком возрасте
энергия, полученная от пищи и погоды, растрачивается, что¬
бы пройти: еще один квартал города в бесконечно медленном
темпе, тем самым продлевая расстояние между пробуждением
и вечным сном. Какое-то время, находясь в госпитале, он и
сам был похож на старика или на младенца, который нуждал¬
ся только во сне и пище, пока восстанавливавшийся разум не
вытянул его, как злой гений, из рая растительной жизни. Это
было тяжелое возвращение в мир взрослых. Он все еще тос¬
ковал по теплым'и спокойным дням умственной смерти и по¬
стоянной склонности жалеть самого себя. Только в последнюю
неделю он осмелился вспомнить о Лоррейн, признать нелице¬
приятный: фактт что он погубил себя из-за нее. Несомненно,
годы войны размягчили его.перед окончательным ударом.
Именно Лоррейн оказалась человеком, который нашел роко¬
вую трещину в его защите.
Некоторое время спустя после их поспешной и нелепой
свадьбы он скрывал от себя правду. В течение первых недель
после расставодия, когда первая физическая любовь в его жиз¬
ни'осталась далеко, что он особенно остро ощущал в чисто
.мужской атмосфере жизни на корабле, для него было важно
сохранить в неизменном виде ее образ: образ хорошей девуш¬
ки, преданной жены, возможно, несколько легкомысленной,
но в целом здоровой и сладкой, как яблоко. Таким было ее
изображение, которое вселяло в него силы. Время и простран¬
ство, действуя вместе, как сочетание разных кислот, развеяли
эти иллюзии. Воспоминания о дне их свадьбы и хмельном
, медовом месяце приобрели реальные очертания, а ее эпизоди¬
ческие письма заполнили остававшиеся проблемы. Она была
эгоисткой; Лживой и вечно недовольной. Глупой! А идиот, что
468’
женился на ней между двумя выпивками, во время, украден¬
ное у другой женщины, был ниже всякой критики.
При всем этом у него оказалось достаточно порядочности и
объективности, чтобы попытаться как-то наладить дело. Если ему
не повезло с браком, то и ей тоже. Он аккуратно отвечал на ее
письма. Посылал ей максимально возможные денежные перево¬
ды и, когда она попросила, перевел деньги на первый взнос за
дом, более половины всего, что он скопил на написание книги,
когда закончится война. Мысленно он пытался оставаться ей вер¬
ным и прогонять от себя сомнения, связанные с нею. Но ни то,
ни другое не могло бесконечно поддерживать мужчину в боевых
условиях. За последние семь недель перед гибелью корабля еже¬
дневно по восемь — десять раз объявляли общий сбор на палубе,
но это не очень его беспокоило, потому что он почти совсем пере¬
стал спать.
Теперь сомнений не было. В моральном отношении, как и в
умственном, Лоррейн была легковесной, как перышко. Един¬
ственная загадка заключалась в том, почему он не увидел всего
этого в первый же вечер. Запросто, как любая проститутка, она
поехала к нему в гостиничный номер. Он подозревал, что был
лишь одним из длинной череды любовников, которая не закан¬
чивалась даже на нем, рядовом бойце второго класса в ночной
армии мужчин, развлекавшихся на его молодой курочке. Воз¬
можно, малый, который застал ее на крыльце с Гартом, был
постоянным любовником, но Лоррейн была готова изменить и
ему, чтобы позабавиться с таким уродом, как Гарт. Он не чув¬
ствовал ненависти к девушке, которая изменила ему, которая
погибла в водовороте мелких грешков. Ей нечего было терять,
кроме жизни, и она погибла. Ее тело уже наполовину превра¬
тилось в прах. Вся ненависть Берта сосредоточилась теперь на
человеке, который последним изнасиловал ее, на призраке муж¬
чины, который лишил ее жизни в-угоду своей ревности.
Скрипнула сетчатая дверь, и он вскочил, чтобы'познакомить¬
ся с отцом Лоррейн, который выглядел в.двёрном проеме как
живое воплощение депрессии.
— Это твой зять, отец. Сам лейтенант Врёт Тейлор. Выходи
и пообщайся с ним.
Беркер слегка приоткрыл сетчатую дверь и проскользнул в
образовавшуюся брешь. На нем была, рубашка из грубой ткани
с расстегнутым воротником, откуда выглядывала заросшая во¬
лосами грудь. От него разило перегаром, а белки распухших глаз
покраснели. Он,протянул потрескавшуюся руку с глубоко въев¬
шейся грязью и без указательного пальца.
469
— Рад познакомиться с вами, — сказал Брет, пожимая ему
РУку.
— И я тоже. Думаю, вы заметили, что у меня не хватает паль¬
ца. Оторвало кукурузной жаткой в 1915 году. Я ездил проверять
машины для силосования. Наверное, улучшил качество силоса...
— Послушай, отец, лейтенанту неинтересно об этом слу-'
шать. — Она улыбнулась Берту с извиняющимся видом. — Это
первое, о чем он всегда рассказывает, когда знакомится с кем-
либо.
— Не хочу, чтобы они подумали, будто я так и родился, — уны¬
ло пояснил Беркер. — Я просунул палец в небольшое отверстие в
измельчителе кукурузы, и хрясь! Я бы был поосторожней, если бы
знал, как трудно найти работу без пальца. Впрочем, не думаю, что
вы сталкиваетесь с трудностями в поисках работы. Ваша новая
невеста недурно упакована, как я погляжу...
— Помолчи, Джо, — резко оборвала его жена. — Как ты себя
ведешь?
— Не хотите ли пропустить стаканчик вина? — предложил
Беркер в порядке компенсации за свои манеры. — Я купил че¬
тырехлитровую бутыль и пока осилил только половину.
— Нет, спасибо. Вы сказали, что приезжала Паула?
— Да, пару часов назад, — ответила госпожа Беркер. — Она
искала вас. Говорила даже о том, чтобы дать объявление в газе¬
тах, но я убедила ее,' что это не тот случай, когда следует идти
на такие крайности. Джо, бывало, пропадал по целому месяцу,
когда был в вашем возрасте, а потом опять появлялся и сиял,
как новый пятицентовик.
Есть здесь телефон? — Его раздражало постоянное вмеша¬
тельство Паулы в его жизнь, но если она так беспокоилась о
нем, то ему следовало с ней связаться.
Беркер глуповато улыбнулся.
— Телефон у нас есть, но он отключен. Мы все равно цикого
не знаем в этом поселке, поэтому нам все едино. На кой черт мы
тащились через всю страну на машине, чтобы оказаться в город¬
ке, где нцкого не знаем и где я не могу даже найти работу...
— Ты помолчи, — отрезала жена. — Если сидишь без рабо¬
ты, то знаешь, по чьей вине. Ведь ты не хотел бы, чтобы мо¬
гилка твоей погибшей старшей дочери оказалась неухоженной.
Кроме того, Элли заводит действительно хорошие знакомства
в магазине. Разве сравнишь с дерьмом, с которым она зналась
в туристском лагере! Элли — наша вторая дочка, — объяснила
она Брету с трогательным видом. — Она вам понравится. Если
бы мы остались в Мичигане, и ты это. знаешь так же хорошо,
470
как и я, Джо Беркер, Элли не осталась бы с нами, она бы уеха¬
ла, как и Лоррейн.
— Ну и скатертью дорога.
— Хороши разговорчики, нечего сказать. .Ты хочешь, чтобы
лейтенант подумал, что мы — плохие родители? Что бы мы сей¬
час делали, если бы не Элли? Отвечай.
— А пошла ты к дьяволу! — Он вошел в дом и хлопнул за
собой дверью. Оттуда, постепенно затихая, доносилось его вор¬
чание: — В своей жизни я зарабатывал побольше, чем какиег-то
недозрелые девочки...
— Не обращайте на него внимания, — сказала женщина..—
После смерти Лоррейн он стал другим человеком. К тому же за¬
вод, где он работал, закрылся. Он тревожится за Элли, думает, что
она быстро перенимает повадки у девочек в этом магазине деше¬
вых товаров. Он так же беспокоился о Лоррейн, когда она сбе¬
жала в Голливуд. Я говорила ему, что такая красивая и.умная
девушка, как Лоррейн, обязательно приземлится на ноги после
прыжка, а может быть, даже добьется успеха в кино. Но он твер¬
дил свое: она плохо кончит. Ему, конечно, пришлось признать,
как он был не прав, когда она прислала письмо и спокойно сооб¬
щила, что вышла замуж за лейтенанта военно-морского флота.
Надеюсь, у вас будет возможность как-нибудь в скором времени
увидеть Элли. Она не так красива, как Лоррейн, но многие счи¬
тают, что она даже интереснее. Она — блондинка, пошла в мать
Джо, и у нес от природы вьющиеся волосы. Она никогда в жизни
не делала перманентной завивки.
Сочувствие Брета испарилось, и, несмотря на все его усилия
не допустить этого, вернулось холодное* презрение.
— Мне надо идти, — бесцеремонно произнес он; С меня
хватит и одной вашей дочери. Оставайтесь со своей Элли и ее
от природы вьющимися волосами, забирайте дом, и мебель, и
все,.нто с этим связано! — думал он.
— Владычица милостивая, — запричитала она. — Почему бы
вам не посидеть здесь и не отдохнуть немного? Не обижайтесь на
Джо. Он ничего плохого не имел в виду. Вы еще ни разу и не за¬
ходили к нам, а я знаю, что вам хотелось бы посмотреть фотогра¬
фии Лоррейн. Она была прелестным ребенком! Говорила ли она ^
вам когда-нибудь, что у нее были золотистые кудри, когда она
встала на ножки? Ее локон хранится у меня в сундуке.
Собираясь уже уходить, он вдруг в полной мере осознал,
что именно на этих ступеньках подвергся нападению Гарт, что
именно из этой двери выскочил убийца. Возможно, Лоррейн
многие годы знала этого мужчину^ может быть, и мать тоже
471
его знала. Госпожа Беркер стояла возле двери, открыв ее, не¬
уверенно ожидая, что он подхватит тему ее воспоминаний о
Лоррейн. Но постепенно ее рука отпустила дверь, которая тут
же захлопнулась под воздействием пружины.
— Я разыскиваю мужчину, которого знала Лоррейн. Он мог
иметь отношение к ее убийству.
— Кто же это может быть? — Хмыкающий вопрос закончился
громким всхлипыванием, дьявольская улыбка скользнула по ее
лицу и скривила обвисшие черты. — Это было ужасно, с моей
дочерью случилась страшная вещь. — Слово «убийство» разруши¬
ло ее оборонительные позиции, не оставив ничего между нею и
этим фактом — ни детских фотографий, ни локонов. Она стояла
и моргала глазами, как человек, который смотрит на ослепляю¬
щий свет.
— Я не знаю его имени. У меня даже нет хорошего описания.
— Кто-нибудь из Мичигана? У нее была масса друзей в Ми¬
чигане, но большинство парней, с которыми она училась в сред¬
ней школе Дисборна, действительно хорошие ребята. Они бы
не сделали такого.*
— Была ли она знакома с крупным светловолосым мужчи¬
ной? Возможно, у него водились деньги, он хорошо одевался.
Думаю, примерно моей комплекции и большой забияка. Но,
может быть, он и не блондин.
— Уж это не Сэмми ли Лугёр? Рослый блондин, который
гулял с ней, хорошо одевался. Только я слышала, когда мы уез¬
жали из Мичигана, что он все еще в армии. Он был в звании
сержанта в Берлине.
— Тогда это вряд ли Сэмми Лугер, правда? — Он мгновенно
пожалел, что в его голосе прозвучала дикая ирония, и тут же
смягчил тон: — Не знаете ли вы кого-нибудь еще, кто соответ¬
ствует этому описанию?
— Она знала много высоких парней, но никогда не водилась
. со скандалистами. Она дружила с приятными, воспитанными
ребятами из средней школы в Дисборне. Когда она была в вось¬
мом классе, то ей присудили звание самой популярной девоч¬
ки класса. Думаю, это вскружило ей голову. Занималась она
хорошо, но бросила школу, не доучившись год. Ей бы следова¬
ло остаться с матерью и отцом,причитала она, — тогда бы
этого не случилось. Это сделал не человек, который ее знал. Это
был один из сексуальных маньяков Лос-Анджелеса, какой-ни¬
будь мексиканец или негр. Они пойдут на все, лишь бы пополь¬
зоваться белой девушкой. Я много раз думала, что для нее было
бы лучше вырасти страшной, как ведьма.
472
Ее всхлипывания участились, ритмичные подвывания вклю¬
чали отдельные слова: «Хорошая девочка... не из тех, кто ее
знал... убить грязных животных... убили мою девочку*.
Левой рукой Брет открыл дверь, а правой — полуобнял
вздрагивающие плечи старой женщины и провел ее внутрь
дома. Входная дверь открывалась прямо в гостиную. Беркер
лежал на спине, издавая оглушительный храп, расположив¬
шись на помятом диване в другом конце комнаты. Рядом с
ним на газетах, постеленных на полу, стояла зеленая откры¬
тая бутыль. Кусочки пола, которые не были покрыты газета¬
ми, утратили лоск и приобрели налет жира и въевшейся в. него
грязи. На растрескавшемся стеклянном подносе, лежавшем на
кофейном столике, стояло несколько чайных чашек, заполнен¬
ных окурками. Но большая часть пепла и окурков, накопив¬
шихся за последние месяцы, была свалена в камин, откуда
вонь распространялась по всей комнате, как вулканическая
лава. На радиоприемнике валялось нижнее дамское белье пер¬
сикового цвета, а в противоположном углу — покрытая пылью
половая тряпка на палке. Кресло возле двери было порвано,
как будто изрублено ножом мясника, из дыр торчали хлопко¬
вые внутренности.
Госпожа Беркер тяжело опустилась в кресло. Она продолжа¬
ла рыдать, бессознательно синхронйзируя свои всхлипывания с
храпом мужа.
— Сожалею, — сказал Брет, обращаясь к ее склоненной го¬
лове, — обо всем.
Он выбежал на улицу, стараясь уйти подальше от этого дома.
Глава 16
Такси он поймал на бульваре.
— Куда ехать, приятель? — спросил водитель, откинувшись
назад, чтобы открыть заднюю дверцу.
На кончике языка у него вертелся адрес Паулы, но он его
не дал. Если поехать к Пауле, то опять начнется старый спор.
Он знал также, что в ее доме его могут ждать два медбрата, жа¬
ждущие накинуть на него, влажные простыни и сплавить об¬
ратно в госпиталь. Нельзя предугадать, на что может пойти
обеспокоенная женщина. Понятно, что он должен позвонить
ей, как только представится возможность.
Загорелся зеленый свет, й водитель включил скорость.
— В какую сторону? — нетерпеливо спросил он. '
473
Почти не думая, Брет назвал ему адрес Гарри Милна. Его вы¬
бор был легко объясним. Весь день он чувствовал себя каким-то
обманщиком в одежде Милна, военно-морской офицер, выдаю¬
щий себя за мелкого голливудского хлыща. Он убежден, что ста-
нет"лучше соображать, если опять наденет свою синюю форму.
Неожиданная встреча с жильцами его дома встряхнула его, и го¬
лова пошла кругом. Похоже, Паула встревала во все его дела.
Когда такси остановилось перед длинным оштукатуренным
зданием, он заметил двухместную машину такого же цвета, что
и у Паулы, которая была припаркована у дома под пальмой. Не¬
сомненно,, она была здесь, чтобы опередить его, если знала, что
он должен здесь появиться. Но даже женская интуиция не мог^
ла всего предусмотреть. Когда он поднялся по лестнице на вто¬
рой этаж'и нашел дверь квартиры Милна, его сомнения в.ее
ясновидении рассеялись. Женский голос, очень похожий на
голос Паулы, возмущенно звучал по другую сторону двери. Он
постучал, и сразу воцарилась тишина.
~ Гарри Милн, большой и уверенный, в рубашке с короткими
рукавами, осторожно приоткрыл дверь и загородил открывше¬
еся за ней пространство своим корпусом.
— Привет, я вас не ждал. — Он вышел в коридор и прикрыл
за собой дверь.
— Я пришел, чтобы вернуть вашу одежду.
— А ваша все еще у портного, — быстро выпалил Милн. —
Там вывеска «Мак — портной». Вот в эту сторону> за углом
направо. Оставьте мой костюм у Мака, я его заберу позже,
идет? В данный момент я занят, как это бывает. — Он по¬
пытался, весело подмигнуть, но веселья не было в его неболь¬
ших напряженных глазах.
Видя его желание поскорее отделаться от него, Брет нароч¬
но стал затягивать уход.
. — Я вам признателен за помощь, — вежливо начал он свое
объяснение. — Если смогу...
— Послушайте, приятель. У меня дама. Если хотите сделать
что-то для меня, то уходите. Оставьте мою одежду у Мака. Я вам
верю.-
Он говорил, напряженно, держась правой рукой за ручку две¬
ри. Неожиданно дверь дернулась и отворилась, он чуть не По¬
терял равновесие. Он пожал плечами и посторонился, чтобы
пропустить Паулу.
— Брет! Где ты пропадаешь?
Она выглядела аккуратно; как всегда, но ее лицо побледне¬
ло,.а кожа стала' прозрачнее, и глаза приобрели монголоидную
474>
припухлость, как будто она плохо провела ночь. Высокая яркая
шляпа и желтый шерстяной костюм резко контрастировали с ее
настроением.
— Я побывал кое-где. Мистер Милн оказался настолько добр,
что дал мне на время свою одежду...
— Мистер Милн? -т- Она посмотрела на мужчину, который
стоял рядом с ней, прислонившись к стене с напускным безраз¬
личием.
Брету показалось, что взгляды, которыми они обменялись,
были наэлектризованы ненавистью или какими-то другими
сильными эмоциями.
— Ага!* — Это было произнесено с таким придыханием, что
раздалось шипение.
— Послушайте, лейтенант. Просто оставьте мою одежду у
портного, как я сказал, и мы квиты. — Майлс двинулся к от¬
крытой двери.
— Минуточку. Я там оставила свою сумочку. — Паула вошла
в квартиру первой и тут же возвратилась с желтой сумочкой. За
ней захлопнулась дверь и щелкнул замок.
— Что с ним? Уж не подумала ли ты, что он похитил меня?
— Как, черт возьми, ты связался с этим человеком?
— Самым натуральным образом, — ответил он без удоволь¬
ствия. — Вчера вечером меня вывели из строя, как ты, навер¬
ное, и предполагала, и он привез меня к себе домой. Но что
тебя привело сюда?
— Я разыскивала тебя. Не могла заснуть всю ночь...
— Ты могла бы и не беспокоиться. Я признаю, что с рассуд¬
ком у меня не все в порядке, есть определенные пробелы, но я
все же не совсем свихнувшийся.
— Я не об этом, Брет. Ты мне сказал, что собираешься оты¬
скать убийцу. В этом городе есть ужасные места и страш¬
ные люди. — Невольно ее глаза посмотрели на закрытую
дверь. Она взяла его за руку и потянула за собой по кори¬
дору.
Он ответил ей, когда они спускались по лестнице:
— По/крайней мере, физически я больше подхожу, чтобы
заняться ими.
— Не знаю, годишься ли ты для этого, дорогой. Я женщина,
и мне на ум приходят всякие ужасы.
— Но ты не объяснила, как сюда попала.
— Разве?
Она не сказала ничего больше до тех пор, пока он не рас¬
платился с таксистом и не сел рядом с ней в ее машину.
475
— Знаю, что тебе не нравится, когда я поступаю таким об¬
разом, но ты не можешь представить себе, как отвратительно я
себя.чувствовала. Наконец я решила съездить в это злосчастное
кафе, и один из барменов сказал, что Майлс, этот мужчина,
повез тебя к себе домой. Почему ты не поехал ко мне? Я по¬
тратила всю прошлую неделю, обставляя твою комнату.
— Прости. Мйе жаль, что ты волновалась. Я хотел позвонить
тебе, когда госпожа Беркер сказала, что ты меня ищешь.
' — Значит, ты и там побывал?
— Я захотел взглянуть на этот дом. Думал, что он пустует.
— Ты не возражаешь, что я их туда пустила? Иначе он бы
пустовал без пользы.
— По мне, пусть они остаются там навсегда. — Он наклонил¬
ся вперед и трезво взглянул ей в лицо. — Ты такая добрая жен¬
щина, правда? Щедрая женщина. 1
— Разве? — Она легко и неуверенно рассмеялась. — Мне
кажется, я чувствую какой-то долг перед людьми, которых не¬
навидела, даже перед ее родичами.
— Ты ненавидела Лоррейн? — Брет болезненно осознал, что
впервые произносит это имя, когда они вдвоем. Казалось, оно
что-то добавило к горькой реальности их запутанных отношений.
— Да, я её ненавидела, — не скрывая, ответила Паула. —.
Разумеется, до ее смерти, когда она отбила тебя у меня. — Она
завела машину и дала такие обороты, что раздался оглушитель¬
ный рёв мотора. — Проклятье, ты заставляешь меня говорить
как дама прошлого века! Не пора ли прекратить вспоминать.
Лоррейн?
— Я не могу.
Машина все еще стояла у кромки тротуара, мотор работал на
холостых оборотах. Она повернулась к нему и тихим, уговарива¬
ющим голосом, которого он у нее раньше не слышал, сказала:
— Сейчас ты поедешь ко мне домой, не так ли? На завтра
у тебя назначен прием у врача. Кажется невероятным, что ты
только вчера покинул госпиталь. Будто прошла вечность.
— Т^ебе придется отменить прием. Мне надо заняться кое-
чем другим. За двадцать четыре часа я раскопал больше, чем
полиция за все прошедшие месяцы.
Она поднесла руку ко рту и держала ее так, словно стараясь
не произнести слов, готовых сорваться с языка. Бму на миг за¬
хотелось коснуться ее лица, стереть с него страх.
— Что же тебе удалось узнать? — наконец спросила она.
— Я вполне точно' установил, что с ней был мужчина.
— Полиции это известно.
476
— Но там нет его описания, нет и свидетеля, который мо¬
жет его опознать. А у меня все это есть,:г- Он привел ей опи¬
сание. преступника, которое получил от Гарта. — Полиции ни¬
чего не известно, об этом мужчине, правда?
— Нет, — донеслось через ее нервно вздрагивающие паль¬
цы. — Все, что там есть, — это отпечатки пальцев. — Неожи¬
данно она тронула машину с места и отъехала от обочины.
— Подожди. Мне надо поменять одежду. Он сказал, что
ателье находится за углом направо.
Она так лихо завернула на перекрестке, что чуть не врезалась
во встречную машину. Ему пришлось опять напомнить ей, что¬
бы она остановилась возле ателье портного.
Снимая одежду Гарри Милна за выцветшей зеленой занаве'- г
ской в глубине насыщенного парами ателье, он размышлял,
почему Паула назвала его Майлсом и почему она так странно
ведет себя. Он повесил габардиновые брюки на проволочные
плечики, а поверх повесил ворсистый пиджак. Когда он надел
отутюженную и заштопанную униформу, его глаза на какое-то
мгновение остановились на праздничном наряде, который он
только что сбросил с себя. В тусклом свете голой лампочки,
свисавшей с потолка, ему почудилось что-то жуткое в висящем
пиджаке, как будто у стены висел обрубленный человек, испу¬
стивший дух. Его воображение разыгралось и добавило лицо.
Милн (или Майлс?) блондин и по-своему достаточно красив. У
Милна несколько приплюснутые уши, а это означало, что ему.
приходилось драться на ринге. Милн крупный мужчина при¬
мерно его собственной комплекции. Помимо всего этого, Милн
проявил к нему необъяснимый интерес. Может быть, потому,
что Милн знал его как мужа Лоррейн?
Он торопливо прошел мимо кланяющегося маленького чело¬
вечка у гладильной машины и выскочил наружу с такой по-~
спешностью, что Маку пришлось выбежать за ним на улицу,
чтобы получить плату.
— Извините, я тороплюсь, — объяснимой и переплатил порт¬
ному целый доллар.
На Мака это не произвело впечатления. Он засеменил к себе
в ателье, что-то бормоча под нос.
— Куда торопишься?— спросила Паула, когда он сел в ма¬
шину. — И где твой головной убор? Вспомни, как на набере¬
жной командир сделал тебе выговор за то, что ты снял, голов¬
ной убор.
В ее голосе прозвучало больше раздражения, чем могло бы
появиться от такого воспоминания,, и он почувствовал, что она
>477-
пытается сбить его с толку. Память о первых совместных неде¬
лях, о Ла-Жолле й тоска по любви защемили его сердце, но он
стряхнул с себя это наваждение.
— Моя. фуражка осталась в квартире Милна. Паула, поезжай
вокруг квартала.
— А я думала, что мы едем домой.
— Пока еще нет.
— Не ходи туда больше, Брет. Мне не нравится этот чело¬
век. Я ему не доверяю.
— А я не доверяю ему свой головной убор.
— Но у тебя есть еще один в багаже. Так ведь? Да ты можешь
купить и новый.
' — Я хочу вернуть именно эту фуражку, и еще...
— И eiue?i. — Она крепко вцепилась в руль, хотя машину
еще не завела.
Он знал, что она догадалась о его намерениях. Каким-то
неведомым женским чутьем она поняла, что он подозревает
Милна, (или Майлса — неудивительно, что убийца пользуется
вымышленным именем). Он знал также, что перспектива их
новой встречи ужасает ее. Но если заговорить об этом в от¬
крытую, только завяжется очередной спор.
— Мой черный галстук! — воскликнул он. — Галстук тоже у
него.
Она не соглашалась признать весомость его аргументов.
— Ты не должен возвращаться туда, Брет. Я запрещаю тебе!
В нем вспыхнула злоба.
— Ты используешь странное слово «запрещаю». До сих пор
оно не входило в твой лексикон.
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом, как буд¬
то ее сознание было сосредоточено на какой-то проблеме,
некой внутренней боли, каком-то далеком несчастье. Когда он
в первый раз заговорил с ней на вечеринке у Билла Леви, она
показалась ему старой знакомой. А теперь стала незнакомкой.
Ее каштановые волосы были уложены слишком аккуратно
под яркой шляпкой. На лбу и в уголках распухших век про¬
легли мелкие морщинки. Оранжевая губная помада казалась
неестественно яркой на фоне бледной кожи и была положена
густо.
— И все равно я запрещаю тебе это.
— Очень жаль.
Его лицо застыло и обострилось. За глазами появились бо¬
левые точки — признаки сердитого настроения и отчаяния. Он
положил» руку на ручку дверцы и надавил ее вниз.
С478
— Подожди! — резко окликнула она. — Ты уже достаточно
постарался, чтобы испортить мне жизнь. Я не позволю тебе
продолжать в том же роде.
Он остался сидеть на месте, потрясенный и взбешенный ее
откровенностью, которая поразила его, как удар ниже пояса.
— Может быть, ты и не чувствуешь, что чем-то мне обязан...
— Я знаю, что обязан, — вставил он, но она не прервала
свою взволнованную речь.
— Мое чувство меня не обманывает. Ты почти совсем не от¬
ветил мне взаимностью, а я была верна своим чувствам к тебе,
как только может быть верна хорошая жена. Понимаешь jm ты,
что я жила мечтой о тебе с первого дня нашей встречи? Труди¬
лась ради нашего будущего и страдала ради него. Я имею право
просить тебя оставаться в машине и ехать со мной.
— Почему же?
— Не могу тебе объяснить.
— Тогда у меня есть право отказаться. Я знаю, чем тебе обя¬
зан, но это не означает, что ты можешь мне приказывать. Я дол¬
жен расплатиться по другим счетам, расплатиться по-своему. —
Брет понимал, что говорит мелодраматично и несправедливо, но
он переступил порог приличий. Его голова была холодна как лед
и в то же время горела, подобно сжиженному воздуху.
— Неужели твоя покойная жена важнее нашего будущего?
Ее голос звучал устало и пораженчески, как будто подспуд¬
но она пришла к заключению, что слова бесполезны. И все же ’
ей надо было закончить этот диалог. Каждая ситуация должна
находить выражение в разговоре, даже если можно было бы
лучше выразить свои чувства плачем, воплем, ударами кулаков
по ветровому стеклу или по. каменной физиономии этого че¬
ловека, сидевшего рядом с ней.
Он опять повторил то,'что говорил раньше:
— Мое будущее не начнется до тех пор, пока я не расхлебаю -
прошлое.
— Ты не можешь расхлебать прошлое. Его нет. Оно минуло.
— Я его расхлебываю в настоящий момент.
Она попыталась иронически засмеяться, но из ее рта донес¬
лось лишь скрипучее хихиканье.
— Ты просто ставишь себя под удар без всякой на то причи¬
ны. Ради Бога, ради меня и себя самого позволь мне отвезти
тебя ко мне домой. т
— Не могу. Если ты этого не понимаешь, то немногое поня¬
ла во мне.
— Я люблю тебя, Брет. Тебе это о чем-нибудь говорит?
479
— В любвк можно ошибиться.
— Тогда готов’ЛИ'ты от нее отказаться?
— Нет, если ты не вынудишь‘меня. Но я знаю, что мы не
можем создать свой очаг в незарытой могиле.
— Одни слова! Слова можно переиначить любым манером,
но я думала, что нас объединяет что-то большее, чем риторика.
Думала, что ты меня любишь. Если же не любишь, то не буду
ни на чем настаивать. Скажи, любишь ты меня?
Мгновение назад ее лицо, казалось, принадлежало чужому
человеку, незнакомке, опустошенной женщине, в машине ко¬
торой он сидел по нелепой случайности и оспаривал свое пра¬
во распоряжаться своей судьбой. Он опять посмотрел ей в лицо
и понял, что это — лицо его любимой, знакомое и дорогое ка¬
ждой^ своей черточкой. Он полюбил ее с первой встречи и ни¬
когда больше никого не любил. Ему стало стыдно, что ей при¬
шлось об этом спрашивать.
— Конечно же я люблю тебя, — ответил он. — Но неужели
ты не понимаешь, что существуют вещи поважнее, чем любовь?
— Какие же вещи могут быть важнее любви?
— Справедливость.
— Справедливость! Ты думаешь, что можешь пойти и отыскать
справедливость, как счастливую подкову? Один в поле воин?
Посмотри во1фуг.себя и скажи мне, где ты видишь справедли¬
вость, если не считать книг и фильмов. Видел ли ты, чтобы хоро¬
шим людям воздавалось по заслугам, а плохих наказывали? Черта
едва ты это видел! Не существует такого учреждения, которое
контролировало бы жизнь и все в конце концов поправляло. Каж¬
дый должен сам заботиться о себе, и ты это знаешь. Все, чего я
хочу, Брет, это чтобы ты не совался в неприятности. Пытаясь что-
то исправить, ты только сам свихнешься. — Но еще до того как
он ответил, Паула уже поняла, что ее слова не произвели ника¬
кого впечатления; что ж, такова участь всех слов.
— Ты, наверное, думаешь, что со мной говорить бесполез¬
но. — Ирония, которую он хотел вложить в эти слова, прозву¬
чала странно, потому что он говорил правду. Находясь в состо¬
яний смятения и недоверия к себе самому, все еще потрясенный
заявлением Паулы о том, что он испортил ей жизнь, Брет цеп¬
лялся за свою настойчивость, волю и соответствующее настро¬
ение.
— Думаю, что ты сильный человек, — сказала она. — Но ты
не. знаешь, против кого хочещь выступить.
— Против твоего приятеля Милна! Или его фамилия Майлс?
— Он мне не приятель. Он мне отвратителен.
480
— И ты его боишься, правда? Ты мне не объяснила почему,
— Я боюсь любого человека, который неразборчив в сред¬
ствах.
— А я не боюсь, — решительно заявил он.
Было бессмысленно продолжать разговор. Ее нельзя было
заставить понять, что он должен сделать то, что делает. Он не
имеет права любить или чувствовать себя в безопасности до тех
пор, пока не утрясет дело, которое застряло в его сознании.
Только активными действиями можно устранить смертельный
магнетизм, потянувший его в прошлое и исказивший все его
убеждения — даже его уверенность в Пауле.
Через запыленное окно своего ателье портной Мак видел,
как Брет вышел из машины и пошел своей дорогой. Женщина
медленно повернула голову, провожая его взглядом, и остава¬
лась в таком положении до тех пор, пока он не скрылся из виду.
Но она не попыталась последовать за ним или сказать хоть сло¬
во. По выражению ее лица Мак заключил, что она попала в
большую беду и не знает, что делать. Но ему полегчало, когда
она все-таки уехала, потому что ему действовало на нервы ви¬
деть интересную женщину в таком положении, с такой грустью
на лице.
Глава 17
На углу улицы, в аптеке, рядом с окошечком выдачи лекарств,
по рецептам был телефон-автомат. Брет не смог найти в спра¬
вочнике питейное заведение «Кокалорум», но, позвонив в спра¬
вочную, получил номер телефона.
На звонок ответил сам Гарт:
-Да?
— Говорит Брет Тейлор. Я хочу, чтобы вы немедленно при¬
ехали в Лос-Анджелес.
— Зачем? — Тонкий голос звучал подозрительно и недо¬
вольно.
— Хочу, чтобы вы взглянули на одного мужчину.
— Я занят, господин Тейлор. У меня хватает дел, кроме как
болтаться по всему штату... '
— Разве вы не хотите поймать человека, который избил вас?
— Конечно, хочу. Но не хочу наживать себе новых неприят¬
ностей. Не могу себе этого позволить.^
— А вы можете позволить себе, чтобы я сообщил о вас в
полицию?
16 Р. Макдоналд «Беда преследует мена»
481
— Как вы можете так говорить, господин Тейлор? Я был
покладистым, помог вам во всем, в чем мог.
— Вы можете подъехать, сюда и помочь мне еще немного? —
Он описал местонахождение аптеки. — Я буду здесь ждать, но
не очень долго.
— Мне это не нравится.
— Совершенно не обязательно, чтобы это вам нравилось.
Я буду эдать, — заключил Брет и повесил трубку.
В том же доме, где расположилась аптека, находилась закусоч¬
ная. Брет вспомнил, что проголодался. Он сел на незанятый
крутящийся стул у стойки и заказал бутерброд и стакан молока.
Потом купил газету, снова сел на свое место и занялся чтением.
Маленькие черные буквочки складывались в слова, а слова свя¬
зывались вместе в предложения, но предложения не имели смыс¬
ла. Гораздо больше можно было прочитать между строчек.
При первой вспышке озарения он не сомневался, что Милн
и есть тот человек. Но по мере того как его эмоции успокаива¬
лись, его точка зрения менялась, обстоятельства, указывавшие
на Милна, привносили с собой некоторые второстепенные мо¬
менты. Правильным или неверным было его предчувствие, но
было очевидно,4 что надо позвонить в полицию и сообщить о
собранных им фактах. Но он отказался от этой идеи. Возник¬
нут лишь дополнительные осложнения. Он не верил полиции,
которая так убого показала себя в деле Лоррейн. Он и сам ока¬
зался тогда йе на высоте,- но теперь решил добиться успеха. Он
полагался' только на себя. И ни на кого другого. Он не дрогнет
и доведет дело до конца.
Его сознание напряглось и приготовилось, как спринтер,
ждущий выстрела стартового пистолета. Он беспрерывно по¬
глядывал на дверь и все же, когда появился Гарт, не узнал его
сразу, коротышка сменил костюм. Теперь он был в светлой
двубортной паре, черной рубашке и желтом галстуке. Гарт ос¬
тановился.у самых дверей, как пародия на портняжное вели¬
колепие, в то время как его шустрые маленькие глазки бегали
взад и .вперед по залу и наконец остановились на Брете. Брет
отбросил непрочитанную газету и пошел навстречу.
— Вы не боитесь, что мы попадем в неприятность? — спро¬
сил Гарт, когда они вышли наружу. — Тот малый — убийца, не
забывайте этого, если вы напали именно на его след, в чем я
сомневаюсь...
— Сначала посмотрите на него, тогда говорите.
— Где он* находится?
— Через полквартала отсюда, у себя в квартире.
482
Вы хотите, чтобы я прямо вошел к нему? А если он меня
запомнил?
С вами все будет в порядке.
— Может быть, но я не хочу рисковать. — Гарт многозначи¬
тельно'похлопал. по наружному карману своего пиджака.
— В этом не будет необходимости. Мы поступим следующим
образом.
Пока они шли к квартире, Брет поделился с ним .планом*
согласно'которому Гарт должен был посмотреть на:Милна, сам
ему не показываясь. Брет постучит в дверь к Милну, а Гарт
будет ждать в коридоре. Когда Милн, откроет дверь, то Брет
его задержит достаточно долго, чтобы Гарт смог пройти мимо
двери и спуститься по лестнице вниз.
— Да, а если он помнит меня? 'Он может на меня прыгнуть.
— Я удержу его.
— Если ваш приятель именно тот малый, то это будет не¬
легко.
— Я сумею его удержать. Пошли.
— Мне это не нравится.
Но он последовал за Бретом вверх по лестнице, покрытой ков¬
ром. На площадках верхних этажей никого не было. Они были,
тускло освещены светом из окон, расположенных вдальних кон¬
цах коридора. Двери всех квартир были закрыты. За одной из них
звучал электропроигрыватель, доносилась мелодия Пасторальной
симфонии. Ее простая сладостная веселость печальным эхом от¬
ражалась во всем здании, безутешно натыкаясь на двери и:перет
городки и замирая в спертом воздухе между стен.
— Идите в конец коридора и начинайте возвращаться, когда
я стану стучать. Не надо, чтобы он услышал, что мы пришли,
вместе.
Гарт зашагал прочь, подгоняемый страхом в печенках, как
щеголеватый, но жалкий силуэт в тусклом свете из окна,
Брет подождал, пока Гарт пройдет половину пути, и посту¬
чал в дверь. Краешком глаза он видел, что Гарт двинулся в его
сторону, и одновременно услышал легкие шаги в квартире. У
него перехватило горло, как будто сжало давление от различ¬
ных, совпадающих по времени событий.
— Это опять вы?
-г- Извините, что беспокою. Но я оставил здесь свой голов¬
ной убор и галстук.
— Ах да. — Милн, прищурившись, посмотрел в лицо Брета. —
Что-нибудь еще или это все? ,rVr.
— Дайте подумать.
ОД
Гарт находился слева и. сзади от него, уже выйдя из поля его
зрения* он слышал шаги Гарта, мягко ступавшего по покрыто¬
му ковром полу. Взгляд Милна переключился с лица Брета на
что-то за его спиной в коридоре. Шаги Гарта раздавались те¬
перь прямо за его спиной, очень медленно, и Брету казалось,
что его сердце успевало сделать несколько ударов в каждый
промежуток времени между тихими шагами Гарта.
— Не разрешите.ли заплатить вам за беспокойство?
.Светлые глаза опять уставились на него.
— Чёрт, нет. Я рад был вам помочь. А что с вашей подружкой?
— Не знаю.
— Может быть, она поджидает вас, а? Как насчет того, чтобы
'зайти ко мне и выпйтыто рюмочке? Ничего же не случится, если
она еще немножко подождет, пока мы-пропустим по маленькой.
— Нет* увольте. — Он подпустил немного нетерпения в свой
голос. — Могу я получить свою фуражку и галстук? Я тороплюсь.
— Отчего же нет, пожалуйста. Я просто пытался вести себя
по-приятельски.
Он оставил дверь открытой и вскоре вернулся с форменной
фуражкой и черным галстуком.
—.Не хотите ли надеть галстук перед зеркалом?
— Спасибо, нет. Не сейчас.
— Вы оставили мой кЬстюм у портного, как я просил?
— Да. Спасибо за все..
Брет быстро удалился, даже не оглянувшись. Дверь кварти-
. ры тихо закрылась только тогда, когда.он подошел к лестнице.
~ 'Гартг ждал на улйце, весь сгорая от нетерпения.
— Что, тот самый мужчина?
—; Ну, послушайте, господин Тейлор. Я видел его поздно
вечером и довольно давно. Думаю, что это... он...
— Можете ли в этом поклясться?
— Давайте уйдем отсюда. Он может выйти. — Гарт подался
прочь на своих коротких ножках, семеня так быстро, что Брету
пришлось пуститься в бег, чтобы поравняться с ним.
— Значит, вы считаете, что это он, не так ли?
— Я сказал: думаю, что это он. Но не могу поклясться. Бес¬
полезно .тянуть меня в суд, потому что я ничего не буду пока¬
зывать под присягой.
— Забудьте о законах, хорошо? Этот мужчина избил вас и
"убил мою жену. Верно?
— Это определенно он, — подтвердил неохотно Гарт. —
Только не забывайте, о чем я сказал, если захотите притянуть
меня в суд. Я содействовал вам как только мог...
484
— Успокойтесь на этот счет. И дайте мне ваш пистолет.
— Зачем вам понадобился пистолет? Вызовите лучше поли¬
цию, и пусть она им займется. Дайте мне возможность убрать¬
ся отсюда и вызывайте полицейских.
— Я просил у вас не совета, а пистолет На время.
— Не могу вам его дать. Это чертовски хорошее оружие, оно
мне нужно по работе.
— Вы можете купить себе другой наган-
— Но этот пистолет не зарегистрирован. Он мне обошелся в
пятьдесят баксов. Приведите мне хоть один аргумент в пользу
того, чтобы я вручил вам пятьдесят баксов.
— Вот, держите. — Они подошли к перекрестку, где находи¬
лась аптека. Брет остановил Гарта и протянул ему пятидесяти¬
долларовую кредитку.
— Я сказал, что он не зарегистрирован. Не так-то легко его
заменить.
— Тем лучше для нас обоих.
Гарт взял купюру и посмотрел на нее.. Затем развернулся
возле Брета полукругом с большой четкостью и ловкостью, как
циркуль. Брет неожиданно ощутил тяжесть металлов кармане
своего кителя и тут же исполнился уважением к Гарту. Коро¬
тышка обладал неожиданными для Брета талантами.
— Спасибо.
— Не благодарите меня, юноша. Если примените эту пушку,
то обязательно обожжете себе пальцы.
— Я и не собираюсь применять это. Я беру его лишь в каче¬
стве моральной поддержки.
— Моральной поддержки чему? Я все же вызвал бы полицию.
Только дайте мне пять минут, чтобы убраться...
— Может быть, вы правы. Я подожду.
— Фу.
Гарт пошел, не оглядываясь назад и не попрощавшись, по¬
том быстро побежал через дорогу к своей машине. Брет стоял
на перекрестке и мрачно улыбался до тех лор, пока желтая ма¬
шина Гарта с откидывающимся верхом не въехала в поток дви¬
жения и не затерялась в нем. Затем он пошел обратно к жилому
зданию, из которого только что вышел вместе с Гартом. Он не
собирался вызывать полицию по причинам, о которых нет вре¬
мени рассказывать!
В третий раз на протяжении одного часа он постучался в ту
же самую дверь. Прошла целая минута в тягостном ожидании;
он отсчитывал каждую секунду, напряженно вслушиваясь..По¬
том постучал еще раз, громче, но ответом были новые три¬
48Г
дцать секунд молчания. Тогда он загрохал так сильно, что тон¬
кие панели затряслись под его костяшками, как поверхность
барабана. Опять немного подождал, и его терпение лопнуло.
Отступив немного в глубину коридора, он разбежался и уда¬
рил плечом в дверь, которая с треском распахнулась.
* В гостиной никого не было, кроме послеобеденного солнца,
лучи которого проникали через опущенные полоски жалюзи. Он
закрыл за собой дверь и огляделся по сторонам. На стене напра¬
во висел ряд фотографий с голыми женщинами: «Моему давнему
другу Лэрри», «Лэрри, у которого есть то, что надо...» В углу сто¬
яли тяжелое кресло, большая радиола и столик, заваленный по¬
царапанными пластинками. Брет заглянул за кресло, за диван и
осмотрел остальную часть квартиры. Кухня оказалась удивитель¬
но чистой и прибранной. Небольшая спальня без окон, где он
проспал тяжелым сном предыдущую ночь, две нсзастеленные
кровати, под которыми ничего не было, кроме лохматых клочьев
пыли. Небольшая ванная комната, где он блевал накануне, стен¬
ной шкаф, набитый одеждой, которая висела ровными рядами и
за которой никто не скрывался. Он зачастил сюда, и Милн намек
понял.
В пустой спальне, где вокруг лежали вещи Милна и пахло ка¬
ким-то смолистым запахом мужского одеколона, Брета ошеломи¬
ла близость к человеку, который убил Лоррейн. Брет разговари¬
вал с ним, позволил ему притрагиваться к себе, проспал всю ночь
в одной комнате-с ним, даже надевал его одежду. Он находился в
очень близком Контакте с убийцей и не заметил в нем ничего
необычного. Ничего такого, что было бы хуже недостойного и
. вульгарного поведения, то есть таких качеств, которые представ¬
лялись безобидными для человека, вытащившего его из заваруш¬
ки. Недостойное поведение свидетельствовало о моральном опус¬
тошении, а вульгарность — о порочности. Он принял помощь из
рук, которые удушили Лоррейн, и чувствовал себя оскверненным,
как сама эта комната была осквернена Милном.
На туалетном столике стояла фотография хозяина, очень
стройного и атлетически сложенного, в спортивной рубашке.
С холодной злобой и смятением рассматривал Брет улыбающее¬
ся лицо на фотографии в кожаной рамке * не в силах понять, за¬
чем Милн вообще привез его к себе домой. Конечно, это нельзя
было объяснить человечностью. Вполне могло быть — теперь
все казалось ему возможным, — что Милн собирался убить его,
но передумал. Для него оставались загадкой хитросплетения
ума, который скрывался за этим гладким лицом и тщеславной
улыбкой.
486
Наступил момент позвонить в полицию, если он вообще со¬
бирался это сделать. Беглец мог прятаться в каменных джунг¬
лях Лос-Анджелеса неделями и месяцами, а то и всю жизнь. В
одиночку, невозможно прочесать гостиницы и мотели, сдающи¬
еся внаем комнаты, дома, лачуги, притоны, куда мог нырнуть
Милн. Необычный случай вывел его один раз на Милна, но он
не питал ни малейшей надежды на то, что это повторится. Толь¬
ко Полиции по плечу такая задача, да и полиция может не спра¬
виться с ней.
Брет направился к телефону, находившемуся в гостиной,
сознавая драматическую сторону ситуации. Но еще не дойдя
до телефона, он сообразил, что не может так поступить. Он не
обязан слушаться Паулу, но должен проявить к ней лояль¬
ность. Ее роль в этом деле слишком сомнительна, это не по¬
зволяло ему вызвать полицию.
Он никак не мог сообразить, в чем же состояла ее роль, не
мог понять ее отношение к покойной женщине и к Гарри Ми¬
лну. Брет всегда считал ее честной, даже несколько в большей
степени, чем это свойственно женщинам. Возможно, это объ¬
ясняется просто иллюзией любви. Боль и сомнения минувше¬
го дня поглотили некоторую долю любви к ней, и он Начал
подозревать, что знает ее недостаточно хорощо. Брет больше,
не был уверен, что знает все мысли, которые рождались за ее
чистосердечными глазами. Паула была неискренней, когда уго¬
варивала его подумать о будущем, забыть Лоррейн и бросить
все это дело. Но соображение, которое ^встало теперь на его
пути к телефону, было более серьезным. Она встречалась с
Милном раньше. И сам факт, что Паула скрыла от него, Бре¬
та, правду, в чем бы ни заключалась эта правда, говорил, что
косвенно она была заодно с.убийцей. Брет боялся, что если
будет дальше разбираться в этой запутанной истории и воз¬
можных ее последствиях, то свихнется по-настоящему.
Он все-таки воспользовался телефоном, чтобы вызвать так¬
си, и спустился по лестнице, чтобы подождать его на улице.
Водителю такси он дал адрес Паулы. По дороге его разум по¬
мимо воли продолжал свою работу. Паула спуталась с Милном,
возможно, из-за чего-то, связанного с убийством. Скрывая
свою связь с Милном, она защищала его* Несмотря на ее
усилия, Милну все равно пришлось скрыться. Не исключе¬
на возможность того, что он отправился к Пауле в поисках
защиты.
487.
Машина повернула на ее улицу; типичный голливудский
блок жилых домов, слишком изысканных и крупных для мел¬
ких участков; на которых они стояли. Перед каждым домом
росли ряды пальм, похожих на стариков с лохматыми борода¬
ми и выцветшими волосами, закрывавшими их глаза. Брет уви¬
дел машину Паулы на съездной дорожке и попросил водителя
такси остановиться, не доезжая до ее дома.
— Номер 2245 находится дальше по улице, — предупредил
шофер:
— Знаю. Я оплачу по времени.
Они запарковались на другой стороне улицы, в сотне ярдов
от дома Паулы, и стали ждать. Водитель растянулся по диаго¬
нали -на переднем сиденье с преувеличенной непринужденно¬
стью человека, который расслабился на работе. Брет напряжен¬
но подался вперед, положив локти на колени, и стал наблюдать,
за домом.
После ожидания, которое показалось ему долгим, он взгля¬
нул на часы. Без десяти шесть. Никто не появлялся на застек¬
ленной веранде или у какого-либо окна. Не-подъезжали и не
отъезжали машины. От садившегося солнца между домами воз¬
никли глубокие тени, и в воздухе спала жара, когда удлинились
тени от пальм. Широкий и длинный дом, в котором жила Па¬
ула, казался прочным и мирным в янтарном свете, чистым и
добротным, медленно плывущим по течению времени. Горизон¬
тальные лучи осветили брызги воды из поливальной системы,
и на'лужайке над кустарником ненадолго образовалась радуга.
Затем окна -западной стороны дома ярко вспыхнули отражен¬
ным светом на несколько минут, пока солнце совсем не скры¬
лось. Когда лучи пропали, окна стали пустыми и тупыми, как
глаза, которые перестали видеть.
По мере того как послеобеденное время переходило в вечер,
Брет все глубже погружался в депрессию. Он поставил перед
собой зловещую задачу: следить за домом Паулы, как сыщик
или ревнивый муж, ожидая худшего. Бее те месяцы, в течение
которых он восстанавливал свой потрясенный рассудок, имен¬
но Паула вселяла в него надежду и энергию для борьбы против
апатии и скуки, которые его угнетали. Она придала смысл тому^ ч
что он неясно, представляет себе. Его рассудок в ужасе отпря¬
нул от края бездны, которую он Предвидел в случае, если Пау¬
ла будет потеряна для него, от пустыни, покрытой пеплом, где
однажды он уже. валялся, связанный по рукам и ногам своей
парализованной волей, от непроходящих сумерек холодного и
безвольного настроения, которое нельзя назвать даже отчаяни-
ём. Лежал, распростертый в ледяных объятиях отвращения к
себе, смутно обуреваемы&мелкими мертворожденными побуж¬
дениями и не реагировавший даже на воспоминания об ужасах.
В течение тех первых месяцев в госпитале, которые сложи¬
лись в его мозгу в один серый бесконечный день, он был хуже
Мертвого, кучей бесполезного органического вещества, слиш¬
ком слабого и больного, чтобы принять на себя психические
нагрузки человека. Из такого мало что обещающего материа¬
ла время, врачи и любовь Паулы снова возродили в нем чело^-
века. Но он не забывал о семени разрушения внутри себя,
меланхолической вечности. Он достаточно пережил, чтобы
понять свои сильные и слабые стороны, и знал, что без Пау¬
лы его жизнь опять станет серой и будет кровоточить до пол¬
ного изнеможения.
И все же Брет не видел, каким еще образом может себе по¬
мочь. Он должен узнать правду и добиться правосудия. Если бы
он считал так же, как Паула, что в мире нет справедливости,
тогда он не смог бы продолжать свою миссию. Без веры в спра¬
ведливость, человеческую порядочность невозможно жить. И
ему казалось, что его вера в справедливость зависит от исхода
этого дела: Впервые в жизни случившееся поставило'перед ним
проблему справедливости в бескомпромиссной форме, несмот¬
ря на тот факт, что сам он был тоже в чем-то виноват. Если бы
он отправился прямо домой и остался дома в тот не очень за¬
помнившийся майский вечер — все еще белое пятно в его па¬
мяти, когда рамку заполнила мучительная чернота вместо знаг
Комого портрета забытого лица', — если бы он остался дома и
подождал Лоррейн, тогда не было бы никакого убийства или он
бы погиб, пытаясь его предотвратить. Не сделав этого, он обя¬
зан теперь предать убийцу правосудию независимо от того, ка¬
кие страдания это может навлечь на Паулу или на него.* Если
Паула вступила в сговор с Милном против его жены, то он дол¬
жен об этом узнать. Он проклинал свою одержимость и «везе¬
ние», которое поставило его перед этой дилеммой. Но он оста¬
вался на месте и следил за домом Паулы.
Сумерки, похожие на смыватель красок, слизывали цвета с
крыш и окон и устраняли третье измерение, благодаря которо¬
му здания казались объемным». Небо'все еще ярко светилось
розовыми и желтыми красками, которые сгущались в зеленый
цвет; ночь пока пряталась в кустарниках и деревьях, в закоул¬
ках домов и под карнизами. В конце квартала появилась маши¬
на и поехала в их сторону. Она два раза притормозила перед
тем, как окончательно остановиться возле дома Паулы. Это
489
была старая, потрепанная двухместная машина, за рулем кото¬
рой сидела пожилая женщина. Когда она вышла из машины,
можно было заметить, что Она прилично одета, но все же вы¬
глядела аляповато, может быть, потому, что юбка темного кос-'
тюма была слишком длинной, или потому, что. шляпка сидел^
слишком прямо на ее голове.
Шагая несколько неуверенно, женщина пересекла тротуар и
приблизилась к застекленному крыльцу. Она близоруко посмо¬
трела в сторону поливальной установки и совершенно без на¬
добности суетливо обошла ее. Брет находился слишком далеко,
чтобы хорошо ее рассмотреть, но почувствовал уверенность, что
знает эту женщину. Он заранее знал, как она будет поднимать¬
ся по ступенькам к крыльцу, прямо держа корпус и высоко неся
голову, но неловко переступая, словно боясь упасть.
Паул^ подошла к двери раньше, чем к ней приблизилась
женщина, и приветствовала ее' на ступеньках. Они обменялись
официальным, рукопожатием. Женщина держалась несколько
застенчиво. Как и прежде, Брет почему-то жалел ее. Когда две
женщины вошли в дом, то глаза Брета проводили'нс Паулу, а
ее гостью. И все же он не мог вспомнить, кто же это мог быть.
Оставаясь на заднем сиденье в сгущающейся темноте, Брет
отчаянно пытался преодолеть ужасные трудности, которые
опять преподнесла ему память. Его голова сильно пульсирова¬
ла в том месте, куда угодила бутылка. Может быть, мозг пере¬
нос физическую травму и потому отказывали центры памяти?
Мысль, которая мучила его весь период выздоровления, снова
навалилась на него всей своей тяжестью. Разум был привязан к
телу, как грешный дух, обреченный провести всю жизнь в теле
зверя. Оц безраздельно зависел от такого тленного вещества,
как человеческая плоть.
Глава 18
Миссис Свэнскаф совершенно не утратила любви к книгам,
несмотря на свой сравнительно неудачный опыт совместной
жизни с большим книголюбом, профессором Тейлором, сво¬
им первым мужем. Она открыто признавалась своим клиентам,
что все, скрывающееся под книжной обложкой, просто восхи¬
щало ее. Именно эта страсть к печатному слову первоначаль¬
но натолкнула ее на мысль открыть библиотеку — занятие,
вполне достойное дамы. С ее тонким вкусом к книгам и не-
навязчивьш тактом в отношениях с людьми она надеялась еде-
лать это занятие прибыльным. Видит Бог, они нуждались в
деньгах после того, как Фрэнк был несправедливо уволен и
они потеряли свой дом.
На библиотеке она много не заработала, но к неожиданному
удивлению этой женщины, которой никогда не удавалось ни в
чем преуспеть, того, что она все же получала, хватало на жизнь.
А когда грянула война, дела пошли лучше и она стала вполне
зажиточным человеком. Конечно, деньги теперь были не те, что
раньше, но Фрэнку пришлось признать, что его легкомыслен¬
ная женушка каждую неделю зарабатывала денег больше, чем он
сам когда-либо в прежние времена. Но он был не из тех, кто
сидит в своей палатке и скулит об этом. Фрэнк был настоящим
мужчиной и не мог себе такого позволить. И поскольку он не
мог без опаски выходить на улицу и подыскать себе постоян¬
ную работу — астма все еще ужасно мучила его, несмотря на
все разговоры о благотворности калифорнийского климата, —
он приходил в библиотеку почти каждый день, чтобы помогать
ей. Особенно хорошо он расставлял книги в строго алфавитном
порядке в соответствии с фамилиями авторов и считал деньги.
Несмотря на все свои разочарования и болезнь, бедняга всегда
держался превосходно, выглядел аккуратно, и миссис Свэнскаф
гордилась им. Она знала, что многие ее клиенты с подлинным
удовольствием выслушивали советы по набору книг от такого
представительного мужчины. Менее умная женщина могла бы
ревновать из-за этого, но не она, только не она. В каждом сло¬
ве, которое Фрэнк обращал к ней, во взглядах, которыми они
обменивались, сквозило очаровательное признание в любви к
ней, такой же горячей любви, как и вначале. По прошествии,
двадцати пяти лет она продолжала считать, что свою старую
жизнь она променяла на любовь. Доброе имя, мужа и сына —
она все отдала за Фрэнка Сдэнскафа. И он не обманул ее на¬
дежд, оказался достойным этой жертвы.
И все же у нее иногда возникало желание — без всякого ка¬
призного подтекста, — чтобы Фрэнк приходил к ней на работу
более регулярно и, может быть, пораньше. После полуденного
оживления суматоха стихала, и миссис Свэнскаф все больше
страдала от скуки. Уже пять лет она сидела, заставленная кни¬
гами, с девяти утра до шести вечера шесть дней в неделю. Пре¬
жде она старалась следить за новыми книгами, чтобы иметь о
них авторитетное мнение, но за последние несколько месяцев
она стала замечать: что-то меняется в ее отношении к книгам.
Подчас ей приходилось буквально заставлять себя открыть пер¬
вую страницу новой книги и прочесть одно предложение^Все
491
больше и больше она полагалась на издательские рецензии и
краткие обзоры журнала «Ритейл букселлер». Она становилась
похожа на сластену, которая получила работу в магазине сла¬
достей и испортила себе желудок.
Было забавно, как миссис Свэнскаф шла на любые ухищре¬
ния, лишь бы не.читать книг. Сразу после полудня в библиоте¬
ке не было посетителей, они появлялись только вечером. В тот
вторник она привела в порядок свой ящик, подсчитала мелочь,
поманишорила ногти левой руки (вечером Фрэнк поманиюорил
ей ногти правой руки), вырезала несколько сотен закладок для
книг из красной и голубой бумаги, подготовила регистрацион¬
ные карточки для шести новых книг, которые поступили утром,
позвонила миссис Вионовски и сказала ей, что та сможет по¬
лучить нужную ей книгу, если зайдет сегодня. Когда неотлож¬
ные дела кончились и она испугалась, что от скуки придется
заглянуть в одну из новых книг, принесли дневную газету; это
выручило ее еще на целый час.
Она просмотрела газету с первой до последней страницы и
прочитала все: передовицу, отчеты об убийствах на третьей
странице, рекламу фильмов, спортивную страничку, подписи
к юмористическим картинкам, сообщения о местных новостях,
светскую хронику, редакционную статью, страничку для жен¬
щин^ информацию о смертях и разводах, а также разделы, по¬
священные бизнесу и финансам. Затем перешла к разбитым по
тематике объявлениям. Этот раздел газеты ей нравился боль¬
ше всего, и, понятно, она оставила его напоследок.
В этих рассортированных объявлениях чувствовался насто¬
ящий драматизм,'гораздо более реальный и интригующий, чем
в любой книге, и такой бесконечно разнообразный. Так мно¬
го бездомных, людей ищут жилье. Молодая парочка, которая
просто никак не может обойтись без холодильника из-за ре¬
бенка. Врачи, специализирующиеся на мужских или женских
болезнях. Частные сыщики, которые готовы отправиться куда
угодно и найти все, что хотите, за умеренную плату. Но самы¬
ми интересными были объявления личного характера, эти со¬
кровенные клочки жизни, которые могут -на несколько минут
унести вас в мир романтических грез. «Эди, вернись домой.
Мама охотно прощает тебя» (что натворил Эди?), «Джек и
Сим, сделка остается в силе, если вы свяжетесь со мной до
четверга. Чарли». (Ограбление банка? Черный рынок?-Разве
узнаешь?);
Последнее объявдение в этой колонке грубо развеяло отвле¬
ченные грезы госпожи Свэнскаф и заставило.лихорадочно за¬
492
биться ее сердце. Там говорилось: «Брет Тейлор, позвоните:
Глэдстоун — 37-416. П.В.»
Это судьба, подумала госпожа Свэнскаф. Вот, я читала эти
объявления годами, подглядывала, как живут другие Моди/'а
теперь судьба вернула меня в мой собственный мирок.
Потом привычная будничность ее жизни возобладал*, и она
подумала, что такого с ней случиться не может. Не может быть,
чтобы это был ее Брет; такого просто не бывает. Во всяк эм «слуг
чае с ней. Вместе с тем сочетание «Брет Тейлор» встретишь не¬
часто. Она бы не выбрала имя Брет, если бы оно было распро-
страненным. Ну что ж, можно ведь и проверить. Она может
позвонить по этому номеру, если отважится.
После некоторых нервных колебаний она набрала трясущим¬
ся пальцем нужные цифры.
Женский голос ответил:
— Это квартира мисс Вест.
— Алло, — взволнованно произнесла госпожа Свэнскаф. —
Эта вы... это вы поместили объявление в личной колонке? Я хо¬
чу сказать...
— Минуточку, пожалуйста, — отозвался женскйГголос. —
Я .позову к телефону мисс Вест.
Слуги, по чу мала госпожа Свэнскаф. Видимо, Брет на дружё-
ской ноге с очень хорошими людьми, если это*.мой Брёт. Но
конечно, совершенно невозможно', чтобы...
— Да? — произнесла другая женщина, .по голосу моложе, чем
первая. — Паула Вест слушает. 4
Паула Вест, П.В. Пока что все сходится.'
— Помешали вы объявление в личной колонке относитель¬
но Брета Тейлора? у
— Скажите, пожалуйста, с кем я разговариваю? — В голосе
звучала осторожность.
Вполне приятный голос, подумала она. Голосдамы.
— Меня зовут Теодора Свэнскаф. — Она нервно хихикнула. —
Прежняя фамилия Тейлор. Брет Тейлор —. мрй сын.'
— Вы, видимо, ошибаетесь, госпожа Свэнскаф. Мать Брета
давным-давно умерла. Вы, видно, говорите о другом Брете Тей¬
лоре. К тому же я уже виделась с ним. Так что все в порядке.^
— Понятно, — уныло произнесла госпожа’Свэнскаф. — Ну
что ж, очень рада, что вы нашли его. Схожесть и&ен ввела^меня
в заблуждение. Простите, что побеспокоила вас:..
— Минуточку, — прервала Паула, — Боюсь, что я говорю
чересчур резко. Не назовете ли вы мне имя вашего мужа?
— Почему же, назову. Фрэнклин Л. Свэнскаф.
<,
493
— Нет, я имею в виду первого мужа. Отца вашего сына.
— Джордж, — ответила госпожа Свэнскаф. Молодая жен¬
щина разговаривала бесцеремонно, на грани грубости, но, в
конце концов, она ведь сама позвонила ей, стало быть, надо
потерпеть. — Джордж Уатт Тейлор. Он был профессором фи¬
лософии, — добавила она не без гордости.
— Тогда вы не ошиблись. Так звали его отца. Но я ничего
не могу понять. Брет сказал, что его мать умерла.
—■ Умерла? Конечно, я не видела его двадцать пять лет. Ска¬
жите; он сейчас у вас? Не могу ли с ним поговорить?
— Нет. К сожалению, его здесь нет. Но я бы очень хотела
увидеться с вами, приходите ко мне. Я его невеста. Не могли
бы вы прийти на чай?
Госпожа Свэнскаф ответила, что прийти может, и Паула
объяснила, как найти ее дом. И тогда госпожа Свэнскаф, от¬
бросив всякую осторожность, закрыла библиотеку в этот день
раньше обычного. Она не позвонила даже Фрэнку и не сказа¬
ла ему, что уезжает. Вряд ли отдавая себе в этом отчет, она по¬
чувствовала некоторое удовлетворение оттого, что ничего ему
не сказала. Пусть он придет в библиотеку и обнаружит, что
она ушла, пусть погадает! Она почувствовала себя беззаботной
и веселой, как не чувствовала уже много лет.
Паула ждала ее в состоянии неопределенности и страха, как
будто ей предстояло встретиться с привидением. Прошлое
вдруг оживало в неожиданных формах. Ушедшие годы возвра¬
щались, как люди из ссылки, как птицы на старый насест под
карнизом. У нее закружилась голова от замешательства и вол¬
нения, но в глубине ее сознания скрывалось более глубокое
чувство — ужас. Брет сказал ей, что мать умерла, и не после
того,! kajc он надломился, а значительно раньше, при их пер¬
вой встрече. Видимо, он пребывал в этом заблуждении много
лет. Его безумие — впервые она позволила себе рассматривать
его .болезнь как безумие — проявилось уже давно, в их пер¬
вые совместно проведенные недели. И сколько еще это будет
продолжаться? С момента смерти Лоррейн она утешала себя
мыслью, что его недомогание временное,-результат потрясе¬
ния, которое пройдет со временем. Но тепёрь она не была в
-этом уверена.
Звонок госпожи Свэнскаф выкристаллизовал нараставший в
ее сознаний страх того, что сумасшествие Брета неизлечимо и,
несмотря на все её усилия, спасти его невозможно. Она стра¬
шилась, за него. И; боялась за себя.,Два коктейля«Дайкири» и
шестьсигарет яе смогли притупить ,её страха* Она все делала.
494
неправильно, принимала неверные решения, и это являлось
вернейшей гарантией того, что она и дальше будет поступать
так Же, вплоть до окончательной катастрофы, в чем бы она ни
выразилась. Сознание того, что она заслуживает любого\нака-
зания, которое выпадает на ее долю, только усиливало чувст¬
во страха. Всякий раз, когда она что-то предпринимала, то
допускала ошибку. Всякий раз, когда звонил телефон, она Ду¬
мала, что произошло что-то ужасное. Голова кружилась, как
обезумевшая белка в колесе, совершенно не давая ей покоя.
Она направилась на кухню поговорить с госпожой Робертс
насчет ужина, а на самом деле, чтобы услышать человеческий
голос. Домработница спокойно и весело говорила о грудинке,
которую ей удалось приобрести, и спрашивала, готовить ли
йоркширский пудинг. Но Паула плохо ее слышала.
— Приготовьте, что вам хочется.-Кстати, самая не голодна.
Грудинку, наверное, можно и не жарить.
— Но она уже в духовке, — решительно заявила госпожа
Робертс, — Если я теперь ее выну, то она засохнет.
— Ну и что? Пусть сохнет!
г- Вам надо что-то есть, мисс Вест. Мне не нравится, как вы
в последнее время кушаете. Пусть вы и нервничаете, но если
регулярно не есть, то становишься еще более нервозным.
— Да, я знаю. Ладно, продолжайте жарить. Между прочим,
к чаю ко мне придет знакомая. Не знаю, во сколько точно, но
должна скоро прийти. Уверена, что вы знаете, как подготовить¬
ся к этому.
— Для чая сейчас несколько поздноватр, по-моему,
— Это не важно.
Послеобеденный чай превратился у Паулы В; привычку, ко¬
торую она позаимствовала у английских сценаристов на кино¬
студии. Это был не ритуал, а просто возможность занять себя и
свои руки чем-то кроме коктейлей, если в это время не тянет
на выпивку.
— Хорошо, мисс Вест. .
Паула поскорее ушла от ее дружественного, но критическо¬
го взгляда и возвратилась в гостиную. Попробовала читать жур¬
нал — смехотворная попытка. Не смогла и слушать пластинку.
Даже не хотелось смотреть на картину известного итальянско¬
го художника, которая висела на стене. На ней изображено ду¬
рацкое кукольное лицо. В данный момент ей больше подошли
бы работы Эль Греко, но они ей не по карману. Если она вы¬
путается из этой истории целой и невредимой, то можно будет
считать, что ей повезло больше, чем она заслуживает. Странно,
495
думала она, некотороё время я пыталась отговорить Брета бо¬
роться за справедливость, а теперь сама думаю так же, как он.
Но единственная альтернатива справедливости — слепая судь¬
ба, что-то такое, чего долго не вытерпишь, если, конечно, ты'
не влюблен. А ведь она сравнительно недавно считала, что мо¬
жет переломить любую слепую судьбу, и перестроить ее себе на
потребу. Теперь же судьба (или, может быть, это справедли¬
вость?) оказалась сильнее ее желаний. Если в мире нет учреж¬
дения по исправлению судеб, то не должно быть и сценаристов.
Во всяком случае, среди людей.
Она услышала шум мотора, когда машина миновала перекре¬
сток и стала подъезжать к дому. Паула подошла к входной две¬
ри раньше,, чем женщина вылезла из машины. Желтое такси,
которое она приметила, когда выглянула в окно примерно час
назад, все еще было припарковано на другой стороне улицы. Ей
сначала пришла в^голову неспокойная мысль о том, что кто-то
следит за ее домом, но она отмахнулась от этого предположе¬
ния. В такси она никого не увидела, кроме водителя, который
спал за рулем. Возможно, решил ухватить пару часиков отдыха
после тяжелого дня.
Паула вышла на крыльцо встретить госпожу Свэнскаф, ко¬
торая не совсем уверенно поднималась по ступенькам. Чем-то
она напоминала призрак, а чем-то птицу, смирную птицу, ко¬
торая опасливо прислушивается. Неуверенный, напрошеный
призрак, который ищет дом, чтобы поселиться там, но не уве-
4 рен, что когда-нибудь его найдет. Но на самом деле так вос¬
принимать ее было неправильно. В женщине было что-то
привлекательное, несмотря на ее нервозность, худобу и старо¬
модность. одежды. Ей могло быть около пятидесяти — конеч¬
но, ей должно быть столько, если это мать Брета, — но на
болезненном.лице все еще можно было различить черты бы¬
лой красоты. Паула вглядывалась в это лицо, стараясь отыс¬
кать сходство с Бретом, и увидела тот же нос с горбинкой и
голубые глаза. В них* не было его силы, но эти глаза как бы
излучали нежное очарование. Морщинки вокруг рта и глаз
показывали, что ей пришлось немало страдать.
Женщина вызвала у Паулы чувство симпатии и жалости. Она
протянула ей руку, которую пожали длинные? тонкие пальцы.
— Очень рада видеть вас, госпожа Свэнскаф.
— Выбыл итак любезны, что пригласили меня. — Она бро¬
сила ясный, птичий взгляд на дом, как будто для того, чтобы
похвалить и восхититься его размерами. — Случаются чудесные
совпадения, не правда ли?
496
Она окинула Паулу таким восхищенным взглядом, что было
несколько нелепо, но отнюдь не неприятно. Особенно от жен¬
щины.
Госпожа Свэнскаф была одета не очень хорошо, хотя серый
костюм, который был на ней, возможно, выглядел изящно, ко¬
гда она его купила — шесть или семь лет назад. Она умела но¬
сить одежду. Время сделало ее грудь плоской, а ноги худыми,
но она держала себя как леди — леди в несчастье:
— Пожалуйста, заходите. — Паула провела ее в гостиную. —
Жаль, что Брета здесь нет. Могу себе представить, как вы го¬
рите нетерпением увидеть его.
— Ах, это верно. Ждете ли вы его сегодня? Где он живет?
— Нет, сегодня я его не жду. Он служит в военно-морском
флоте, понимаете — базируется в Сан-Диего.
— В военно-морском флоте? — Миссис Свэнскаф вся за¬
светилась. — Мне так приятно это слышать. Он выполняет
свой долг.
— В военно-морском флоте он сделал себе неплохую карье¬
ру. — Паула не могла не сказать приятное женщине, хотя у са¬
мой начинало першить в горле. — Постойте-ка, у меня есть его
фотография.
— Очень хотела бы взглянуть на нее.
Паула сбегала наверх за фотографией Брета в рамке. Он сфо¬
тографировался, когда был произведен в младшие лейтенанты,
и сильно изменился с тех пор, но у нее эта карточка была един¬
ственной. Непонятно почему у нее на глаза навернулись слезы
при виде молодого улыбающегося лица на фотографии, стояв¬
шей на ее туалетном столике. Паула отерла слезы и вернулась в
гостиную.
— Это мой Брет! — воскликнула госпожа Свэнскаф. — Бог
мой, он красавец, правда? Вы не сказали мне, что он офицер.
— Тогда он был младшим лейтенантом. Теперь полный лейг'
тенант. — Чтобы не оттягивать неизбежное, она добавила: —
Ему предстояло повышение — производство в старшие4 лейте¬
нанты, если бы не болезнь.
— Болезнь? Он болен?
— Сейчас выздоравливает, но одно время серьезно болел.
В апреле прошлого года его корабль попал под бомбардиров¬
ку, и у него был приступ... — Она судорожно искала в голове
подходящее слово и наконец нашла: — Приступ фронтовой ус¬
талости.
— Ой, это ужасно! Бедный мальчик! Но вы говорите, теперь
он поправляется?
497
— Да, теперь ему значительно лучше.
— Как вы думаете, он будет рад меня увидеть? — застенчиво
спросила госпожа Свэнскаф. -г Вспоминал ли он меня?
— Нет. При мне не вспоминал. — Она начинала уставать
от слишком любезного обращения с людьми. Пусть они для
разнообразия узнают правду, как пришлось узнать ей. Ирония
и печаль уже ослабили сочувствие к этой женщине, к этой сен¬
тиментальной мамочке, которая двадцать пять лет назад бро¬
сила своего сына, а теперь, на старости лет, заявилась, чтобы
предъявить свои материнские права. — Брет сказал мне, что
вы умерли.
— Странно. Его отец знал, что я жива. Это был суровый че¬
ловек, но он никогда бы не сказал своему сыну, что его мать
умерла. Это было не похоже на него!
Было бы приятнее думать, что тут подвел не разум Брета, а
обман его отца. Но такая мысль, подобно лампе, осветившей
один угол комнаты, объясняла лишь одну деталь, погружая все
остальное в еще большую тьму неизвестности. Доктор Клифтер
сказал ей по телефону, что смерть матери произвела на Брета
глубокое впечатление. Не мог ли он спутать мать с женой? В
подобных случаях, как она читала, происходили и более непо¬
нятные истории.
— Я, пожалуй, скажу вам, госпожа Свэнскаф, что у Брета слу¬
чилось довольно сильное психическое расстройство. Не были ли
вы в мае прошлого года в Лос-Анджелесе?
— Нет, а что? Мы навещали в это время мою сестру в штате
Нью-Мексико. Вы хотите сказать, что у Брета случился нерв¬
ный кризис?
— Это можно назвать и так...
— У его отца тоже был нервный припадок. Это случилось
еще до того, как я с ним познакомилась, когда он еще учился в
семинарии. Не думаю, что ему удалось полностью излечиться.
Он был очень интеллигентным человеком, высокообразован¬
ным, но всегда несколько непредсказуемым. — Она немного
повысила голос до монотонного журчания, как человек, обра¬
щающийся с молитвой к своему собственному Богу. — Я нико¬
гда не раскаивалась в том, что ушла от него.
. Паула воспользовалась представившейся ей возможностью.
— Скажите, при каких обстоятельствах вы его покинули?
Голубые глаза Теодоры затуманились, и она отвела их в
сторону.
—- Вспоминать об этом тяжело.. — Она запнулась. Затем ее
голос окреп и одновременно стал несколько фальшивым. — Не
498
думайте, что я считаю свой поступок неправильным. Я посту¬
пила по велению своего сердца и никогда, ни одной секунды
не сожалела об этом. Я вышла замуж за Фрэнка сразу же после,
развода, и наша совместная жизнь оказалась идеально счастли¬
вой. Наши друзья могут подтвердить это. Мы поставили любовь
выше репутации и мнения света. Такая любовь, как у нас, важ¬
нее всего остального, мисс Вест.
Мне знакомы эти чувства, подумала Паула, хотя вашу вос¬
торженность можно было бы слегка и притушить, но вы ведь
не прошли в свое время школу Хемингуэя.
' — Я никоим образом не хочу критиковать вас. — Паула ос¬
торожно подбирала слова. — И совсем не хочу причинять боль.
Просто получилось так, что у Брета возникли неприятности с
его памятью. У него в голове полная неразбериха относительно
того, что с вами случилось. Это само по себе уже важно. По¬
этому, если вы расскажете мне, что же произошло на самом
деле; это, может быть, поможет все исправить. — Она медлен¬
но выдохнула. Попытаться выудить правду у стареющей, роман¬
тически настроенной женщины было так же рискованно,.как.
пройти по яйцам, не раздавив скорлупу.
Но тщательно подобранные слова возымели действие. Жен¬
щина выглядела теперь виноватой, раскаивающейся и стана го¬
ворить искренне, без напыщенности,
— Я ничего не сделала бы такого, чтобы навредить Брету.
Ужасно, что так произошло, мне было очень тяжело покидать
его. Но он был еще совсем ребенком, и я не сомневалась, что
он ничего не запомнит.
— Сколько ему было лет?
— Четыре года. Малолетний ребенок. Его эта история не
должна была задеть.
— Доктор, лечащий Брета, возможно, не согласится с вами.
Не знаю, приходилось ли вам читать о психоанализе...
— О да, приходилось. Я очень много щггаю.
— Тогда вы знаете о том, насколько:важны, по мнению спе¬
циалистов, некоторые события детства. Отдельные ученые ут¬
верждают, что наиболее важным является первый год жизни.
— Я очень хорошо за ним ухаживала, когда он был ребен¬
ком, — произнесла госпожа Свэнскаф.
— Несомненно. Но что произошло, когда ему было четыре
года? Он рассказал своему доктору, что когда вошел в вашу
комнату, то вы были мертвы.
-* Он так и сказал? —• В напряженных голубых глазах отра¬
зился неподдельный ужас. ....
т
Казалось, какое-то мгновение она вообразила, что дей¬
ствительно умерла тогда и уже двадцать пять лет обманы¬
вает себя. Паула подумала, что, может быть, частично она
все же умерла тогда — та ее часть, которая была обращена к
ее.сыну.
—.Да, именно это он и сказал. Заблуждение могло породить
его умственные проблемы. Вот почему очень важно узнать прав¬
ду, понимаете?
— Он в сумасшедшем доме? — Ей было нелегко выговорить
эти слова, но она их произнесла.
-Да.
Ведь в конце концов до вчерашнего дня он находился в па¬
лате для психически больных. Она обязана была использовать
все средства, чтобы вытянуть правду из этой женщины с запуд¬
ренными мозгами.
— Мой бедный мальчик! — воскликнула госпожа Свзнскаф. —
Мой бедный мальчик!
Госпожа Робертс вкатила в комнату тележку со всем необхо¬
димым для чая, твердо ступая, как будто прождала уже доста¬
точно долго и теперь решила с этим разделаться.
— Ой, я совсем забыла о чае, — всплеснула руками Паула,
но внутренне она была взбещена.
Проклятье, эта Робертс так некстати появилась в самый кри¬
тический момент!. И проклятье, что госпожа Спэпскаф такая
женщина! Конечно, Паула могла и сама догадаться, что Брет
увидел в комнате матери. Но она хотела узнать об этом от нее
самой. -.л
Держа чашку чаю, она сказала тихим твердым голосом:
— Думаю, вы нанесли Брету глубокую рану, госпожа Свэн-
скаф. По меньшей мере, вы должны рассказать мне о случив¬
шемся, чтобы яГ могла передать это его доктору.
— Я не могу этого сказать. Не могу.
Паула чувствовала, как в ней накапливается холодная ярость.
Опять она сражалась за здоровый рассудок Брета и за свои соб¬
ственные шансы на счастье. Эта женщина либо скажет ей, что
произошло, либо пусть убирается из ее дома.
— У вас быд любовник, — заявила, она.
—_Да, — призналась гостья еле слышным голосом. — Мой
нынешкий муж, Фрэнк, был в то время аспирантом колледжа
и выполнял в доме тяжелую работу выплату за снимаемую ком¬
нату. Мы постоянно видели друг друга и влюбились. Но вряд
ли вы сможете понять все обстоятельства, мисс Вест.
— Почему же нет? Я тоже влюбилась. В Брета.
500
— После рождения Брета мой муж не подходил ко мне бли¬
зко. Вы понимаете меня? Он считал, что половая связь оправ¬
дана только тогда, когда речь идет о рождений детей, а врач
" сказал, что детей у меня больше не будет. У Джорджа была своя
комната, и за четыре года он ни разу не вошел в мою.
Я не спала с мужчиной уже шесть лет, подумала Паула, но
не сказала об этом вслух.
— Фрэнк стал моим любовником. Я никогда не считала это
• безнравственным. Просто не считала болыце Джорджа мужем.
Он был на десять лет старше меня и после первого года совме¬
стной жизни стал для меня скорее'отцом. Он не был посвящен
в духовный сан, но напоминал священника. Настоящим мужем
для меня стал Фрэнк.
— Вам нет необходимости извиняться передо мной, — заме¬
тила Паула. — Большинство моих знакомых выходили-замуж,
по крайней мере, два раза. Я сама развелась со.,своим первым
мужем в 1940 году.
— Действительно? Из-за Брета?
— Нет. Тогда я не была знакома с Бретом. Ради себя самой.
— Понятно.
Женщина опять замолкла. Возможно, ее надо подтолкнуть.
Ну что ж, подумала Паула, я как раз тот человек, который мо¬
жет дать ей толчок.
— И когда Брету стало известно об этом? Или вам" было все
равно?
— Конечно, не все равно, — проговорила госпожа Свэнскаф
своим шипящим, взволнованным голосом. — Я его тоже люби¬
ла. Никогда не думала, что все может так обернуться.
— Да? .
— Возможно, он испугался, увидев какой-то сон. Иногда
ему снились кошмары. В общем, он проснулся посреди ночи
и пришел в мою комнату. Со мцой был Фрэнк. Мы Находи¬
лись в кровати. Брет вошел очень тихо и включил верхний
свет. Только тогда мы узнали, что он в комнате. Когда он уви¬
дел нас, то закатил ужасную сцену: отчаянно завопил, бросил¬
ся на меня с кулаками, сильно оцарапал мне грудь.
И правильно сделал, подумала Паула.
— Джордж услышал переполох, и примчался на второй этаж.
Он перехватил Фрэнка до того, как.тот добрался до своей ком¬
наты, и они сцепились в коридоре. Это было ужасно. Джордж
сбил,Фрэнка с ног. Он был довольно сильный мужчина. Я пы¬
талась взять Брета на руки и успокоить, но он дрался и цара¬
пался, как звереныш. А потом он убежал в детскую, и с тех
501
пор я его больше не видела. Джордж спустился вниз и за¬
крылся на ключ в своем кабинете. Фрэнк и я в ту ночь уеха¬
ли в Цинциннати, где жили его родители. Через несколько лет
я получила официальное извещение о том, что Джордж раз¬
велся со мной на том основании, что я ушла от него. Мы с
Фрэнком поженились и поехали на запад. О Джордже я боль-4
ше не слышала. Возможно, он и сказал Брету, что я умерла.
Не знаю.
, , Паула с уважением отнеслась к искренности госпожи Свэн-
скаф. Но одной искренности было недостаточно, чтобы подавить
неприязнь к этой женщине. Она навредила Брету, и в глазах Пау¬
лы это легло на нее вечным проклятием. Но она продолжала го¬
ворить с ней самым любезным образом.
— Большое вам спасибо, миссис Свэнскаф. Хотите еще чаю?
— Нет, спасибо. Но я, пожалуй, съем бутерброд. Я здорово
проголодалась. — Тут ее голос несколько дрогнул, и она слегка
притронулась к руке Паулы.Знаю, что вы любите Брета. Вы
говорите о нем с такой теплотой. Считаете ли вы меня дурой...
дурной матерью?
— Думаю, что вы несчастный человек. Мне вас очень жаль.
Брет тоже несчастный. И Джордж. Кстати, он умер.
В зале зазвенел телефон, и Паула поспешила к аппарату, что¬
бы опередить госпожу.Робертс, которая находилась на кухне.
— Это вы, мисс Вест?
— Да. Она захлопнула ногой дверь в гостиную.
— Вы поняли, кто с вами говорит? Хочу встретиться с вами
лично и прямо сейчас. Ваш дружок слишком часто сует ко мне
свой нос, а мне это не нравится. Совсем не нравится.
— Я просила вас уехать из города. И вы согласились.
— Может быть, и согласился. Но я не собираюсь уезжать,
понятно? Я буду находиться поблизости, хочу посмотреть, ка¬
кие получатся пироги. Вы становитесь мне поперек дороги, а
мне это не нравится.
— Думайте, что хотите. Я этого не делаю.
— Может быть,- и не делаете, а может быть, и делаете. В лю¬
бом случае хочу вртретиться с вами. Я увижу вас?
— Да,, да. Я приеду. Вы дома?
— Нет! Тейлор заглядывает туда слишком часто. Я в мотеле
«Мексикана», номер 106. Знаете, где он находится?
— На бульваре Голливуд?
— Точно. Я буду ждать. И если вы привезете с собой кого-х
нибудь, то совершите большую ошибку. Очень большую. — Он
повесил трубку;
502
Паула как можно любезней отделалась от госпожи Свэн-
скаф и вывела свою двухместную машину с въездной площад¬
ки. В последний момент она прихватила с собой небольшой
автоматический пистолет. 25-го калибра, который хранила в
* ящике рядом со шкатулкой для драгоценностей.
Глава .19
Уже стемнело, когда посетительница покинула дом Паулы.
Брет увидел при свете, падавшем из окна, что Паула ее не прово¬
жала. Пожилая женщина села в свою машину и уехала. У Брета
сначала появилось желание поехать за ней, хотя бы для того, что¬
бы узнать, знакома ли она ему. Но потом он решил не ехать. Не
было оснований предполагать, что женщина имеет какое-то. от¬
ношение к его делу или к нему, а следил он за Паулой. У него
было предчувствие, что рано или поздно Гарри Милн приедет к
ней или она отправится к нему.
Водитель такси проснулся, когда мимо проехала двухместная
машина, кашляя выхлопными газами. Он потянулся и протер
глаза.
— Господи Иисусе! Уже стемнело: Что, мы всю ночь будем
тут стоять?
— Может быть, пока не знаю.
— Моя смена кончается в восемь, приятель. А сейчас пол¬
восьмого.
— Я хотел бы, чтобы вы побыли здесь, если можно. Вот де¬
сять долларов в счет оплаты.
Хорошо. Думаю, все будет в порядке. Но мне надо позво¬
нить диспетчеру.
— Только не сейчас. Подождите.
Минутой позже, как бы подтверждая его предчувствие, ма¬
шина Паулы подала задом с въездной площадки и остановилась
рядом с передним крыльцом.' Паула вышла из машины и побе¬
жала опять в дом.
— Поезжайте вперед, до угла на перекрестке, — приказал он
водителю. — Я хочу, чтобы вы поехали за этой машиной, но не
знаю, в какую сторону она повернет.
— Понятно.
Такси тронулось с места и медленно проехало мимо дома.
Они еще не достигли перекрестка, как машина полностью вы¬
ехала с въездной дорожки и повернула в их сторону. Брет снял
свою белую фуражку и пригнулся на сиденье. Машина, кото¬
503
рую вела Паула, обогнала их, набирая скорость,^ на перекре¬
стке повернула в сторону центра Голливуда.
— Вот она, эта машина. Не отставайте от нее.
— Постараюсь, — крикнул через плечо водитель. — Моя раз¬
валюха — не гоночная машина.
Он держал ее машину в поле зрения. На время она пропала в
заторе дорожного движения в районе Голливуда и улицы Вайн, но
Брет заметил ее характерный откидывающийся верх, и им удалось
вновь приблизиться к машине, когда та повернула на бульвар.
Проехав около мили, она остановилась у кромки тротуара, и Пау¬
ла вышла из нее. Они подоспели вовремя, чтобы увидеть, как она
пошла по направлению к двухэтажному оштукатуренному зданию
с красным неоновым знаком: «Мотель «Мексикана».
— Запаркуйтесь дальше по улице, перед ее машиной, — брот
сил Брет, выскакивая из такси. — Если она выйдет раньше меня,
посмотрите, в каком направлении поедет.
— Лады, — ответил водитель, начиная терять терпение.
Паула не вошла в парадную дверь, а поднялась по наружной
лестнице елевой стороны здания. Как только она скрылась из
виду, Брет поспешил за ней. Вбежав по лестнице так, что голо¬
ва его оказалась на уровне последней ступеньки, ведущей на
балкон, Брет видел, как она стучала в дверь примерно в сред¬
ней части балкона. Дверь открылась, и на мгновение он четко
увидел ее профиль в потоке желтого света. Она вошла внутрь,
и' дверь закрылась.
Двигаясь как можно тише, Брет пошел по балкону мимо
целого ряда закрытых дверей к той, которая только что откры¬
лась и закрылась. Во двор попадало достаточно света, чтобы он
мог разобрать металлические цифры на двери: «106». Рядом с
дверью находилось узкое окно, но занавеска была плотно задер¬
нута. На свету не просматривалась даже человеческая тень, хотя
он слышал приглушенный шум голосов. Он стоял у стены, ря¬
дом с окном, и напряженно вслушивался. Раздавался мужской,
взвинченно-лающий голос, были слышны мягкие женские тона.
Несомненно, женский голос принадлежал Пауле, но он не мог
узнать мужской.
Женский голос неожиданно повысился, и он услышал не¬
сколько слов, которые прояснили ситуацию:
— Вы будете помалкивать, или я убью вас...
Мужчина испустил невеселый хохот гиены.
Брет напрягся и нащупал в кармане пистолет. Но тут кто-то
мягко сказал за его спиной:
— Спокойно, друг, никаких неприятностей.
504
Брет крутанулся и увидел перед собой небольшого яйцеоб¬
разного человека в рубашке с короткими рукавами, который
держал руки в карманах.
— Кто вы такой?
— Я управляю этим заведением, вот и все. А что вы,' черт
возьми, делаете здесь?
— Тише, — взволнованно прошептал Брет.
Он с ужасом подумал о том, что Паула может выйти и застать
его здесь. Он двинулся в сторону мужчины с короткими рука¬
вами, и они вместе направились к лестнице.
— Я видел, как вы последовали за ней сюда. Ваша жена?
— Вас это не касается.
— Ну нет. Меня это в каком-то смысле касается. Вы были
готовы учинить скандал, ведь правда? Скандалы — это то, что
противопоказано моему бизнесу.
Они задержались у нижней ступеньки лестницы. Лицо ма¬
ленького человека отдавало красным под неоновым светом. Это
лицо было все в обвисших складках,.густые черные брови,на¬
висли над подозрительно взиравшими чернымй глазами, мяси¬
стый нос, толстые губы, которые, растянувшись, зажали потух¬
шую сигарету. Общее впечатление было отвратительное, ходгя
под хитростью и просматривалась некоторая честность.
— Я не могу здесь стоять, — сказал Брет. — Она может вый¬
ти в любую минуту.
— Ну и что? Я думал, вы хотите ее-видеть.
— Не ее, а мужчину.
— Заходите сюда. — Он пропустил Брета в дверь, ца кото¬
рой было написано «Контора», и опустил жалюзи на переднем
окне. — В чем интрига, лейтенант? Вы хотите накрыть их, как
говорят, с поличным?
— Нет, ничего подобного. Кто снимает сто шестой номер?
— Такую информацию я могу дать только полиции...
— Черт подери, я пойду и узнаю сам! — Он направился к
двери.
— Минуточку, минуточку. Вы хотите, чтобы я вызвал поли¬
цию? Я уже сказал, что мы не потерпим здесь скандалов.
Брет в нерешительности остановился возле двери.
— Кто находится в сто шестом?
— Парень по фамилии Майлс. Приехал после обеда. Вы его
знаете?
— Знаю. Извините, но я иду к нему.
Маленький мужичок стоял возле окна и поглядывал через
полоски жалюзи.
SOS
— Какой смысл? — спросил он вдруг. — Она только что
вышла и уехала.
. — Будь ты проклят! ■— Брет распахнул дверь на улицу. Ма¬
шины Паулы не .было видно.
— Но вы сказали, что не хотите встречаться с ней. — Чело¬
век.оказался за его спиной. — И я тоже не хотел, чтобы вы с
ней встретились. Когда появляется треугольник, то сразу начи¬
нает лопашвать бедой.-Беда влечет за собой полицию, а поли¬
ция сулит неудачи для бизнеса.
‘ — Не вмешивайтесь в это. Мне надо повидать Майлса.
— Может быть, будет лучше, если вы этого не сделаете? Вы
слишком разгорячились, не так ли, лейтенант? Я сказал вам, что
скандалы нам здесь не нужны.
— Успокойтесь на этот счет. Вы не сможете избежать скан¬
далов, если сдаете номера преступникам.
— Преступник потому, что переспал с вашей женой? Давай¬
те не будем, лейтенант.
— Здесь пахнет не разводом, глупец! Тут замешано убийство.
— Ну и дела!
Брет хлопнул дверью перед его носом. Человечек сел возле
своего письменного стола и подтянул к себе телефонный ап¬
парат. Он опять раскурил окурок сигары и выпустил в воздух
несколько колечек дыма. Немного поразмыслив, раздавил оку¬
рок и отодвинул телефонный аппарат на край стола, так и не
воспользовавшись им. Затем вынул из кармана брюк связку
ключей, выбрал на ней маленький стальной ключик и отпер
верхний ящик с правой стороны письменного стола. Из ящи¬
ка извлек серый стальной пистолет с полной обоймой, и засу¬
нул его в правый карман брюк. После чего стал осторожно
подниматься по лестнице.
v Глава 20
Спустившись с балкона мотеля, Паула увидела у края троту¬
ара желтое такси. Ей показалось, что глаза водителя следили за
ней. Она наблюдала за такси в зеркало заднего обзора, когда
отъезжала. Таксомотор не тронулся с места, пока.не потерялся
из виду.
Вероятно, ее нервы опять начали шалить. Что ж, тут удив¬
ляться нечему. Напряжение от встречи с Майлсом и от того, что
она ему сказала, заставили ее позабыть о страхе. Она чувство¬
вала себя опустошенной и невесомой, каквыеденное яйцо. Она
S06
истратила остатки энергии в этом последнем столкновении. И
не зря.
Единственное, о чем она жалела, — что не дала ему отпор
еще несколько месяцев назад. Деньги це имели для нее боль¬
шого значения, но последние несколько месяцев доконали ее в
моральном отношении, и она с трудом владела собой. Ею дви¬
гали мелкие вспышки оставшейся жизненной энергии, которые
все еще таились в ее нервных окончаниях. Она очень'ослабела
и была не в состоянии провести остаток вечера в одиночестве,
а потому повернула на Уилшир и поехала в направлении гос¬
тиницы доктора Клифтера.
Паула позвонила ему от администратора, и доктор подошел
к воротам своего коттеджа, чтобы ее встретить. Невысокий че¬
ловек со спокойной походкой, в яркой домашней оДевде, по¬
хожий на переодетого чародея.
— Рад вас снова увидеть, мисс Вест.
— Мне надо с вами поговорить.
— Тогда пойдемте ко мне в гостиную. 1
По-английски он говорит довольно чисто, думала она отстра-
ненно, но его юмор выдает иностранца.
В гостиной он усадил ее в кресло и предложил бокал вина.
— Боюсь захмелеть. Не могли бы вы дать мне чашечку
кофе?
— Я довольно хорошо варю кофе по-турецки.
— Чашечку обычного американского кофе, пожалуйста.
— О чем говорить. — Клифтер удалился на кухню, и оттуда
донеслись характерные звуки — он наполнял электрокофей-
ник. — Ждать ли мне завтра прихода лейтенанта Тейлора? —
донеслось с кухни.
— Не знаю. — Паула повысила голос, и ответ прозвучал сухо
и жестко. — Он ушел от меня.
— Ушел от вас? — В дверь высунулось бородатое лицо, оду¬
хотворенное, как голова Иоанна Крестителя. Ей даже показа¬
лось, что это лицо существует само по себе, без тела.
— Он попытался изловить убийцу. — Слова, предназначен¬
ные, для бестелесной головы, прозвучали как-то абстрактно.
— Вот как? — Небольшое тело затопало вслед за головой в
комнату.
— Он ушел от меня вчера, как только мы добрались -сюда.
Сегодня после обеда я его видела. Он бродил по городу в по¬
исках этого мужчины. Я хотела отговорить его, но он зацик¬
лился на желании отыскать убийцу. Заявил, что справедли¬
вость и правосудие важнее всего остального. — Сама комната
507
казалась теперь ото всего оторванной, похожей на кубик мяг¬
кого света, парящий в пространстве среди мерцающих звезд.
— Возможно, для него справедливость действительно имеет
такое важное значение, — произнес обитатель этой парящей
' комнаты. — Его внешняя самость необычайно сильна даже для
американца, как мне представляется.
— Внешняя самость! — воскликнула Паула, захлебываясь от
хохота. — Не могли бы вы хоть на пять минут забыть свой_жар-
гон? Мы ведем речь о мужчине. Какое вы имели право расска¬
зывать ему.о его жене? Это оказало на него ужасное воздейст¬
вие. Он думает, что обнаружил убийцу, и я не знаю, на что он
способен.
Ее безудержный смех вдруг сменился слезами. Она закрыла
лицо и разрыдалась, как ребенок. Клифтер сел и стал ждать.
Через некоторое время .она подняла голову и посмотрела на
него. Он беззаботно примостился в уголке дивана, одна рука на
подлокотнике, нога на ногу. Его брючина поднялась выше но¬
ска и обнажила бледный и худощавый кусочек правой ноги.
— Закипело. — Он вскочил с дивана и пошел на кухню. —
Вам черный?
— Пожалуйста, черный.
* Он сидел и молча наблюдал, как она жадно глотает обжига¬
ющий кофе. Напиток помог ей отделаться от ощущения, что
наступает конец света, от страшного чувства, что Земля соско¬
чила с орбиты и летит в тартарары. У кошмаров всегда привкус
виски, а реальная жизнь отдавала горечью, жарой и запахом
завтрака у маменьки на кухне, возле голливудского парка в
Детройте.
— Спасибо, — поблагодарила.Паула, когда он налил ей вто¬
рую чашку. — Покажите мне, где у вас ванная комната. Я при¬
веду себя в порядок.
Ее лицо стало прежним, когда она притерла расплывшуюся
пудру и заново покрасила губы. Одновременно восстановилась
й ее вера в доктора. Вернувшись в гостиную, она рассказала ему
о встрече с матерью Брета.
Впервые со времени их знакомства она увидела удивление на
лице Клифтера.
— Вы'вполне уверены,, что эта женщина... как ее фамилия?
— Миссис Свэнскаф.
— Вы уверены, что эта миссис Свэнскаф действительно его
мать?
— Никакая женщина не смогла бы сыграть такую роль. Да и
вообще, зачем ей меня обманывать?
508
— Не знаю. В этом деле много обстоятельств, которые мне
непонятны. Явной причины вас обманывать не было, но ведь
Брет был жертвой обмана в течение многих лет. *'
■- — Видимо, его отец сказал ему, что мать умерла. Я могу по¬
нять мужчину, который поступает так при определенных обсто¬
ятельствах:
— Да, но у него в памяти остался определенный образ, ло¬
жная картина смерти матери. Он рассказывал об этом с неко¬
торыми подробностями. Он сказал, что вошел в ее; комнату й‘
увидел ее похолодевшее тело, сложенные на груди руки: Го¬
лова лежала на подушке в белой сатиновой наволочке.
— Не знаю, что означает для его рассудка ложная память.
Если с рассудком произошло что-то непоправимое, то для это¬
го должны быть какие-то серьезные причины. То, что он уви¬
дел в ту ночь, должно было, его так jxe потрясти, как сама
смерть.
— Возможно.
— Мне кажется, я ненавижу эту женщину, — сказала Пау¬
ла. — Я осуждаю ее не за нарушение супружеской верности.
Нельзя допускать, чтобы неосторожное прелюбодеяние Отра¬
жалось на ребенке.
— Последствия такого поведения сказываются даже по про¬
шествии двадцати пяти лет. Я должен был догадаться о том,
что произошло. Я обратил внимание на нереальные моменты
в его рассказе: сложенные руки, сатиновая наволочка. Нор¬
мальные женщины не спят на сатиновых Наволочках, даже в'
Америке. И они не складывают руки на груди, как покойни-
ки, если умирают во сне. Несомненно, в детском возрасте он
кого-то видел в гробу — может быть, тетку — и выдумал сцену
смерти матери из имевшегося в его дознании материала, что¬
бы успокоить свой рассудок.
— Но зачем его рассудку нужна такая форма спокойствия?
— Может быть, здесь подойдет слово «уловка» — это точ¬
нее передает суть дела’ Я не смогу сделать окончательных
выводов, пока не поговорю с ним поподробнее й получше его
не узнаю. Однако кое-что можно предположить’ Допустим, что
о смерти матери сказал ему отец. О чем может подумать ребе¬
нок? О чем он не станет думать? Он случайно зашел в ее ком¬
нату среди ночи и застал ее за каким-то занятием, которого не'
понимал. Он вполне мог почувствовать, что, пустив посторон¬
него к себе в кровать, его мать нарушила свои обязанности
перед сыном. Он набросился на нее с ребячьей яростью и
оцарапал ее. Погод любовник подрался в зале с рогоносцем,
509
а ребенок убежал к себе в комнату. Утром матери дома уже не
было.
Возможно, тогда-то, сразу же, отец и сказал ему, что мать
умерла. С.мерть является таинством для ума ребенка. Даже для
нас она загадка, .а уж тем более для ребенка! Не почувствовал
ли он в глубине'своего сердца, что убил мать своими немощ¬
ными кулачонками? Такая.тайна, слишком чудовищная, что¬
бы поделиться ею с отцом, может объяснить происхождение
его чувства вины. Все. мы чувствуем вину, обуреваемые беспо¬
койством и отвращением к себе, но есть такие люди, которые
к этому более чувствительны, чем другие. Вашего Брета всег¬
да угнетало чувство вины, и я думаю, что он мог бы обна¬
ружить источник такого настроения. Если бы мы смогли
восстановить в его памяти эту странную ночь, это удивитель¬
ное утро, то тогда нам бы удалось освободить его разум от
бремени.
— Вы не сможете этого сделать, — вырвалось у Паулы. Она
сидела, выпрямившись в своем кресле, и твердо держала чашку
на коленях.
Клифтер близоруко всматривался в ее открытое лицо. Ёго
белые руки проделали медленное движение и опять возврати¬
лись на прежнее место, на колени.
— Кажется, вы очень уверены в себе, — мягко отозвался он.
— А мне представляется, что вы сами чересчур самоуверен¬
ны. Вы объясняете жизнь мужчины, располагая всего несколь¬
кими-фактами. До. даже и имеющиеся у вас факты вызывают
сомнение.
— Все факты сомнительны. Но подумайте и о моих преиму¬
ществу. Помимо ^самого пациента у меня есть и реальный сви¬
детель травматического заболевания — редкое явление в моей
работе. Я согласен^ что мои выводы приблизительны, они нуж¬
даются в проверке. Но самое первое испытание для таких ги¬
потетических объяснений заключается в самой возможности
что-то объяснить и таким образом воздействовать на воображе¬
ние. Я поподробнее объясню свою гипотезу. Сцена насилия в
доме, за которой последовали исчезновение матери и молчание
отца, — всего этого достаточно, чтобы убедить ребенка, что
случилась большая несправедливость. Ребенку нетрудно пред¬
положить, что именно юн поступил неправильно. В его созна¬
нии еще не очень четко определилась грань между желанием и
ответственностью, между намерением и виной. Я не настаиваю
на. сво^М; мнении, о-том, что он мог подумать, будто убил свою
мать. Достаточно самой такой вероятности^ .
51р.;
Никакой ребенок не .сможет долго мириться с такой ужаса¬
ющей мыслью. Рассудок защищает себя всеми возможными
средствами. Память, или воображаемая память, котбрая хранит
что-то ужасающее, должна быть так или* иначе завуалирована
и преодолена. Рассудок ребенка нашел укрытие в иллюзорном
представлении о том, что его мать была уже мертва, когда он
эошел в комнату. Сцена насилия была откинута прочь и за¬
быта. Такая иллюзия была безобидной для всех, но не для
него. Хотя она позволяла ему продолжать жить и расти, не
мучаясь угрызениями совести, эта иллюзия все же заронила
глубоко в его сознание семя вины. Она также создала обра¬
зец поведения при шоковых ситуациях в зрелом возрасте: Это
уход от реальности бытия любой ценой, даже ценой потери
самой памяти. Разве такое объяснение ни о чем не говорит?
Разве оно не оказывает воздействия на реальное' положение
вещей?
— Да, оказывает. Такое объяснение чудовищно убедительно.
Но означает ли этот образец поведения, что у-него нет надежд
ды на восстановление памяти?
— Наоборот. Это значит, что ему надо сказать правду. Чело¬
век не может строить свою жизнь на иллюзиях, как бы хорошо
они ни были придуманы.
— Ему надо сказать правду? — повторила Паула. Этот воп¬
рос эхом отозвался в ее голове, охватил все ее существо и по¬
ставил под угрозу сами основы бытия.
— Я считал так с самого начала. А теперь убедился в этом.
Уход от реальности — то, что было сказано и что осталось
невысказанным, — породил в глазах Паулы страх. Страх, что
стрела правды пронзит Брета, что он останется безумным и
будет навеки потерян для нее. Кстати, где он сейчас? Бродит
по городу, оставаясь уязвимым для зла? Входит в .темную ал¬
лею, где его подстерегает вооруженный бандит?
Она встала так резко и неловко, что чашка с блюдцем поле-^
тели на пол и разбились.
— Это совершенно не имеет значения. — Доктор поторо¬
пился предупредить ее извинения. Но он не поднялся, чтобы
пожать протянутую на прощание руку. — Не уходите пока. По¬
жалуйста, присядьте снова.
— Я не знаю, где он находится. Я должна его отыскать.
— Не бойтесь. Нет никаких оснований бояться. Обстоятель¬
ства попали в его ахиллесову пяту, но он поправится.
— Вы не понимаете. Я боюсь, как бы чего не случилось ны¬
нешней ночью. Боюсь, что он попадет в беду.
511
— Сомневаюсь в этом. Сомневаюсь, что он сделает что-либо
неправильное. — Казалось, его глаза за стеклами очков просвет¬
лели и уменьшились. — Конечно, люди, предрасположенные к
чувству вины, часто прибегают к насилию. Обычно вину пред¬
ставляют себе как результат греха, но она может быть и причи¬
ной греха. Человек, который чувствует свою вину, может бес¬
сознательно совершить поступок, который является греховным
даже с его собственной точки зрения. Такой поступок может
послужить тому, чтобы дать рациональное объяснение его вине,
можно сказать, оправдать ее. Многие преступники совершили
бессмысленные преступления, которые легко раскрывались,
чтобы понести наказание и искупить воображаемую вину.
— Нелепо говорить о нем, как о каком-то преступнике. —
Она все еще стояла в середине комнаты. Напряжение и неуве¬
ренность как-то скривили ее, и она потеряла свойственную ей
стройность^
— Пожалуйста, садитесь, мисс Вест. Разговор — это обще¬
ние сидящих людей.
— У меня нет времени на разговоры.
— Но вы должны выслушать, что я хочу вам сказать. И вы¬
слушать очень внимательно. Я говорил, пользуясь аналогией, и
не выносил моральных суждений о вашем Брете. Я не подхожу
к этому случаю с предвзятыми соображениями морального пла¬
на. Иногда я спорил со Стекелем и утверждал, что аналитик
должен стараться проникнуть в сознание своего пациента без
’всяких предвзятых соображений. Дело Тейлора подтверждает
мою точку зрения.
— Каким образом?— Она присела на подлокотник кресла,
поставив ноги среди осколков посуды.
— Мои предвзятые соображения привели меня к ошибке. Я по¬
лагал с самого начала, 4то дело Тейлора — явное возвращение к
инфантильной стадии его развития, когда в его сознании зафик¬
сировался момент смерти матери. А теперь вы мне сообщили, что
его мать и не думала умирать. Это, конечно, не означает, что здесь
отсутствует элемент его отношений с матерью. Это будет всегда
' сказываться на отношениях Тейлора с женщинами. Чуть не ска¬
зал: будет определять эти отношения. Я имею в виду его ранние
впечатления о матери. Его половая жизнь будет затруднена, по¬
тому что мать, так сказать, предала его.
— Вы можете не объяснять мне это.
— Правильно. Такие вещи вы легко понимаете. Вам должно
быть известно также, что, несмотря на возникший у него про¬
тест против отца, он всегда будет склонен смотреть на себя гла¬
512
зами отца. Он не сможет освободиться от моральных суждений,
которые внушил ему отец. И та часть его мозга, которая выно¬
сит суждения, будет определять его поведение и в будущем,
— Но разве потеря памяти представляет собой бегство от
самого себя? Вы назвали это уловкой...
— Знаю. Возможно, существует и более глубокое объяснение
этому. Потеря памяти может представлять собой какую-то фор¬
му наказания, причиненного ему его же собственным рассуд¬
ком. Своего рода смерть, высшая мера наказания.
— Он говорил об этом, — прошептала Паула. — Он говорил,
что это — как смерть.
— В самом деле? — Клифтер наклонился к ней. Его тело
походило на кучу острых углов, кое-как запихнутых в тви¬
довый костюм. — Тогда, несомненно, следует изучить такую
возможность. Возникает и еще один вопрос. Какая вина, под¬
линная или воображаемая, потребует вынесения самому себе
такого наказания?
Вопрос без ответа повис в воздухе; доктор опять откинулся
на спинку дивана. Паула неотрывно смотрела на него, не спо¬
собная расслабиться. Теперь ей нечего было стискивать, и паль¬
цы просто нервно двигались на коленях.
Клифтер продолжал излагать мысль своим мягким голосом:
— Я иногда задумывался над тем, что мы, ученые венской
школы, обращали слишком мало внимания на проблемы мо¬
ральной вины. Сам Фрейд был человеком своего столетия. Он
так и не поднялся над физиологической лабораторией и над ее
атмосферой материалистического детерминизма. Удивительно,
не правда ли, что самый тонкий специалист в области самоана¬
лиза недооценивал моральную и религиозную жизнь и рассма¬
тривал человеческий разум с точки зрения борьбы слепых сил
в ньютоновском пространстве?
— Вы ударились в какие-то абстракции, — проговорила Па¬
ула. — Сейчас у меня нет времени слушать ваши лекции.
Но он не обратил внимания на ее протест.
— Это не абстрактные рассуждения. Я — аналитик до моз¬
га костей. Швейцарский психоаналитик Юнг занимался изу¬
чением типов людей, он отказался от методов анализа й увлек¬
ся теологией. Думаю, этим объясняется*его популярность в
Соединенных Штатах, где живы традиции кальвинизма: Не¬
смотря на это, я должен признать, что такой моралистический
подход позволяет изучать поведение таких людей, как Брег. Но
частично их надо также рассматривать с точки зрения их соб¬
ственных моральных установок. Вину таких людей нельзя при-
17 Р. Макдональд «Беда преследует пеня»
513
нимать на веру Или объяснять на общих основаниях. Тут надо
докапываться до первопричин.
— Но вы объяснили чувство вины Брета. Вы сказали, что
> впечатления детских лет сыграли в нем решающую роль.
Паула покопалась в сумочке, вынимая сигарету, которая сло¬
малась, когда она пыталась прикурить ее.
Клифтер принес пепельницу и остался стоять около нее.
— Напряжение и потрясения взрослой жизни в равной сте¬
пени важны в таком случае, как этот. Вы высказали сомнение
в правильности моего поступка, когда я рассказал ему об убий¬
стве, но я стою на своем и считаю себя правым. Ему надо рас¬
сказать обо всем. Человеку, который всеми силами стремится
к правде, нельзя выдавать ее кусочками. Я не знаю всего, что
знаете вы. Но мне и не надо этого знать. А ему надо. Он ба¬
рахтается .во тьме внешнего мира в поисках правды, в которой
отказала ему собственная память. Вы говорили, что он дума¬
ет, будто обнаружил убийцу своей жены. Вы верите этому?
По бокам ее алых губ образовались две складки.
— Не знаю. Я...
— Вы уверены, что не знаете? Если вы скрываете правду, то
продлеваете состояние темноты в его разуме.
—Нет! — воскликнула она. — Я оберегаю его.
— От действительности? От справедливости и правосудия?
Без знания фактов он не обретет справедливости. Справедли¬
вость кроется в правде, потому что это одно и то же. Неужели*
вы откажете ему в справедливости?
— Я це верю, в справедливость!
— Но он верит. Возможно, вы не нуждаетесь в этой вере. А он
нуждается. Когда разум дал трещину, то требуется крепкая верев¬
ка, чтобы удержать его здоровую основу.
— Я не верю ни в какие веревки. — Она почувствовала ужас
от этого слова и подавила в себе содрогание. — А вы, доктор
Клифтер?
— Верю ли я во всеобщую справедливость? Вы это хотите
спросить? Нет. Но я уважаю веру людей, которые ее придер¬
живаются. ,
Она почувствовала слабость его позиции и попыталась вбить
клин дальше в образовавшуюся трещину.
— Разве это научный подход? Я пришла к вам как к доктору, а
вы говорите как священник. Как священник, который утратил
собственную веру:
— Очень хорршо. Я согласен с таким определением.
— Хотя вы сами ни во что не верите?
514
— Я верю в одно: в конкретного человека* Я не такой сума*’
сшедший, чтобы пытаться переделать людей по своему образу
и подобию. Я помогаю им перестраиваться по их собственному
образу и подобию.
— Даже в этом случае вы принимаете на себя большую от¬
ветственность.
— Но не большую, чем приняли на себя вы. Думаю, ваша
ответственность чересчур велика для вас.
Немного помолчав, она заметила:
— Я знаю.
— Тогда возвратите его ему самому. Расскажите; ему правду.
Думаю, он уже догадывается о ней, но не узнает ее. В конце
концов он полностью восстановит свою память. И когда, это
случится, перестанет вам верить.
— О себе я не думаю. Я потеряла его, что бы ни делала. —
Она поднялась в порыве непоправимой печали, собираясь с
силами, чтобы противостоять полному одиночеству и тьме.
Он проводил ее до двери и протянул руку.
—- Может быть, вы и потеряли его. Если это так, то его соб¬
ственная потеря значительно превышает вашу. Но я желаю вам
обоим удачи. Вам не надо тревожиться, я никому не расскажу,
о чем догадался. Включая и его, если вы этого не хотите.
— Спасибо. — На ее лице отразилось беспокойство, но оно
оставалось мужественным.
Она вышла из дома, и он услышал, как быстро застучали ее
каблучки по цементному полу террасы и затем смолкли.
Глава 21
Брет постучал в дверь 106-го номера, После тяжелой мину¬
ты молчания раздался голос Майлса:
— Кто там?
Брет постучал еще раз.
— Кто там?
Скрипнули пружины кровати, в комнате послышались мяг¬
кие шаги. Занавеска рядом с дверью слегка приоткрылась. Брет
прижался к двери. Со своего места он не видел окна, только
полоску света, который упал на балкон, когда приоткрылась
занавеска. Немного спустя свет пропал.
Шаги приблизились к двери. Их даже нельздбыло назвать
шагами „Скорее, приглушенное шуршание hoivb-носках* Майлс
мягко спросил, не открывая двери: у0
515 ’
— Здесь кто-нибудь есть? — Небольшое носовое присвисты-
вание придало вопросу отпечаток беспокойства.
Брет остался на месте и не проронил ни слова. Разделявшая-
их дверь была настолько тонкой, что ему казалось, будто он
слышит дыхание другого мужчины. К двери осторожно притро¬
нулась рука. Слегка скрипнул засов, как будто его выдвигали из
защелки. Круглая ручка двери, на которую Брет положил свою
руку, повернулась, он ощутил это ладонью. Это было похоже на
движение чего-то неприятного, притом в неожиданном месте —
червя в яблоке, змеи под подушкой. Он снял руку с ручки две¬
ри и на несколько дюймов отодвинулся от нее.
Дверь начала очень медленно открываться. В отверстии морг¬
нул один глаз, не успевший ничего увидеть. Брет надавил плечом
на слегка отворенную дверь.
— Опять вы! — воскликнул Майлс, стараясь удержать дверь.
Упершись спиной в косяк двери, Брет обеими руками на¬
давил на нее. Неожиданно Майлс отскочил в сторону, и Брет,
потеряв равновесие, влетел в комнату. Когда он оглянулся, то
увидел, что* Майлс стоит в боевой стойке возле него, держа
правую руку напротив живота Брета. Большим пальцем он
нажал на кнопку ножа, из которого выскочило четырехдюймо¬
вое лезвие.
Сверкающее лезвие осветило всю обстановку комнаты: от¬
вратительную монотонность оштукатуренных стен, трещины
на потолке, незартланнЫЙ пол с протертой краской и обнажив¬
шимися досками от бесконечного хождения от кровати в ван¬
ную, дешевую .металлическую кровать с провисшим в центре
матрасом, покрытую протертым хлопчатобумажным покрыва¬
лом, единственную лампу с криво сидевшим бумажным абажу¬
ром на столике возле кровати. Никто не стал бы жить в этой
комнате. Сюда приходили переспать одну ночь, когда негде
было больше спрятаться. Или переждать. Пара башмаков на
полу и пиджак, повешенный на спинку стула, служили един¬
ственным признаком того, что номер занят. Майлс снял его,
чтобы переждать, а нож в его руке говорил о том, чего ждали
он хам и эта комната.
Брет сунул руку в карман и нащупал пистолет.
—' Брось нож! — приказал он.
— У тебя нет пистолета. — Утверждение Майлса звучало
полувопросительно.
Удобно поместив согнутый указательный палец между кур¬
ком и предохранителем, Брет вынул руку из кармана и тем са¬
мым ответил на вопрос.'
516-
Глаза Майлса, учитывая расстановку сил в комнате, устави¬
лись на более мощное оружие.
— Все-таки она выдала меня! — прорычал он. — Мерзкая
обманщица, ведьма! — Он скорчил обезьянью гримасу, в ко¬
торой одновременно отразились старческий маразм и ребяче¬
ство. — Конечно, конечно. Ты,прекрасно знаешь, кого я имею
в виду. Твою бабу!
Его тело было по-прежнему напряженным и собранным, но
нож, отступив перед пистолетом, повис в его руке.
— Брось нож и закрой дверь.
Майлс посмотрел на нож, о котором успел забыть. Он сжал
пружину, защелкнул лезвие и бросил нож на кровать. Затем
двинулся к двери, обошел Брета, который поворачивался, ос¬
таваясь в центре круга, и взялся левой рукой за рукоятку две¬
ри. На мгновение его тело замерло.
— Ты не выйдешь отсюда, — предупредил Брет. — Закрой
дверь и возвращайся.
Майлс вернулся на прежнее место, закрыв дверь; ctpax ис¬
казил черты его лица. Он побледнел и, казалось, похудел. Его
тщательно причесанные волосы взмокли и потемнели, повис¬
ли на висках, как у подростков. Рот утратил прежнюю форму
и пытался обрести какую-то новую. Брет раньше не обратил
внимания на то, какие у него широкие и темные ноздри. Од¬
нако такая деталь портила его мальчишеские приятные черты
й придавала что-то жесткое даже его ужасу. Такая мелкая де¬
таль может оказаться решающей, когда собираешься прикон¬
чить человека.
— Что вам нужно? — спросил Майлс неровным и высоким
голосом.
— Подойди сюда.
Майлс очень медленно приблизился к нему, как будто пис¬
толет мешал ему двигаться.
г- Стой смирно.
Брет поднял руку, в которой держал пистолет, таким обра¬
зом, что Майлс смотрел теперь прямо в отверстие ствола. Его
глаза напряглись и скосились, но он-не мог отвести их в сто¬
рону. Лицо его неожиданно заблестело, с него покатился пот.
Темные пятна влаги появились на рубашке — на груди и под
мышками. Все его существо прониклось страхом смерти.
— Нет, — прошептал Майлс. — Господи!
— Сколько времени вы знали мою жену?
— Я? — пробормотал он. — Я не знал вашей ж!ены. Откуда
вы взяли, что я был знаком с ней?
517
— Отвечайте, да поживее.
— Мы были с ней в приятельских отношениях, вот и все.
Просто приятели. Она была милой деткой. Я ничего не сделал
ей плохого. -- Его бегающие глаза опять остановились на пис¬
толете, который твердо держала рука Брета. — О нет! — воскли¬
кнул он. — Не стреляйте! — Две глубокие морщины прореза¬
лись на его переносице. Зубы застучали. — Вы сошли с ума, —
заикаясь, произнес он.
Но тут в воздухе запахло кислым. Противный кислый запах
появился во рту У Брета, тошнота охватила его желудок. Он за¬
стыдился своего торжества, ему стало стыдно и за своего про¬
тивника. Этот бормочущий, потеющий парень залез в его кро¬
вать и убил его жену, а теперь он не сопротивляется, не бросает
ему вызова. Взмокшая и дрожащая мягкотелость — вот что на
поверку осталось от предполагаемой опасности.
' Но этот человек совершил убийство и должен умереть. Брет
прицелился. Майлс заметил это.
Он тяжело брякнулся на колени.
— О Господи! Господин Тейлор, не стреляйте! Я сказал ей,
что больше не побеспокою ее. Со всем покончено. Вы никогда
больше меня не увидите!
Брет отступил на один шаг.
— Кому вы сказали, что больше не будете ее беспокоить?
Мисс Вест?
— Ну да, конечно. Я обещал ей:
— Вы с'ней Действительно заодно в этом деле?
— Да. Но я ведь сказал вам, все кончено. Вы можете забыть
обо мне, господин Тейлор. Я верну ей деньги, все до копейки,
если вы меня оставите в покое. Сделаю все, что прикажете.
В какой-то болезненный и мерзкий момент палец Брета при¬
жался к курку, намереваясь сделать выстрел. Именно ради это¬
го он пришел сюда. Именно это заслужил Майлс. Но он не мог
этого сделать. Он ни разу не застрелил даже зверя, а человека
застрелить труднее — хотя бы потому,, что у человека больше
возможностей проявить свой страх, чем у зверя. Годы службы
на Тихом океане накопили в нем неистощимые резервы сочув¬
ствия, товарищества перед лицом страха. По мере того как ос¬
лабевала лихорадка, он начинал осознавать, что не имеет права
внушать кому бы то ни было страх смерти.
— Встаньте, — велел Брет.
Майлс смотрел, как опускается рука, а пистолет отводится от
его головы и направляется на пол. Он все еще стоял на коле¬
нях, но, казалось, 'его поза стала менее жалкой.
518
— Поднимайтесь. Я отвезу вас в полицию.
— Вы не сделаете этого! — завопил Майлс. — Там есть мои
отпечатки пальцев. Я попаду в газовую камеру.
— Вы получите то, что заслужили. Я вам сказал: подни¬
майтесь!
— Если вы меня отвезете в полицию, то я все вьщам. Пони¬
маете, все! Может быть, вы и ненормальный, но не до такой же
степени.
Придет конец Пауле, конец всему, о чем мы мечтали,
ждали в будущем. Конец Пауле и конец мне самому. Он не мог
убить Майлса, но не мог и выпустить его на свободу.
— Вставайте, — повторил Брет.
Вместо того чтобы встать, Майлс прыгнул на него, обеими
руками схватив за лодыжки-, а. плечом ударив по коленям. Брет
грохнулся на спину с таким треском, что у него захватило дух.
Автоматически он нажал на спуск. Раздался один выстрел, и
пистолет полетел куда-то на пол за его головой.
Кулаки Майлса застучали по его телу, нанося удары по жи¬
воту, дико молотя по лицу, затем руки добрались до горла Бре¬
та. Брет дернул тазом вверх, сбросив с себя парня, который
оседлал его, и перевернулся на живот. Руки Майлса дотяну¬
лись до его горла со спины. Нагнув голову, Брет подтянул под
себя коленки, уперся руками в пол и поднялся на ноги. Майлс
все еще висел у него на спине, ухватившись согнутой левой
рукой за его горло, а правой барабаня по почкам.
Брет опять брякнулся на колени, бросив Майлса вместе с
собой вперед и вниз, и, вытянутыми руками схватив его за го-
. лову, крепко сжал ее. Майлс пролетел над его плечом, перевер^
нулся в воздухе и плашмя, во весь рост, шлепнулся об пол: Но
он оказался проворным. Не успел Брет как следует его прижать,
как он уже вырвался и у стены опять повернулся в его сторону.
Брет поискал глазами пистолет, но не увидел его. Удар по
щеке перевернул его, и он, шатаясь, отлетел на другую сторо¬
ну комнаты. Майлс не дал ему восстановить равновесие. Удар
пяткой по пояснице отбросил его к стене и заставил опустить¬
ся на колени. Ему показалось, что он сломался надвое. Сле¬
дующий удар ногой попал по затылку. На шее что-то хруст¬
нуло, и голова онемела, хотя он все еще чувствовал ссадины
на лице, которым ударился о стену. Он крутанулся на коле¬
нях, и третий пинок угодил ему в живот.
Тут Майлс пошел на сближение, быстро нанося удары обои¬
ми кулаками по лицу Брета. Удары причиняли боль, но не были
по-настоящему сильными. Великолепно. Майлс был прытким
519
и изворотливым, но не мог нанести тяжелого удара. Все, что
надо было сделать Брету, — это, не обращая внимания на уда¬
ры, подняться на ноги. Но ему трудно было сконцентрировать¬
ся, когда по лицу молотили кулаки.
Он вскочил и подался вперед, пытаясь нанести удар головой.
Майлс отступил и опять бросил его на пол ударом со всего раз¬
маху.-Брет перевернулся на полу и почувствовал, что головой
уперся в железную ножку кровати. Тут Майлс опять навалился
на него, пытаясь руками достать до горла. Брет охватил один его
палец и выломал назад. Майлс тяжело вздохнул и разжал руки.
Брет повернулся на живот, опять подтянул под себя коле¬
ни и одними ногами поднял туловище. Майлс врезал ему По
челюсти длинным ударом снизу еще до того, как руки Брета
оторвались от пола. Шатаясь, он подался назад, но ноги удер¬
жали его в вертикальном положении. Этот парень не может
нанести сильный удар. Превосходно.
Брет хотел сказать ему, что он не умеет драться, но обнару¬
жил, что его рот онемел и он не может выговорить ни слова.
Он прикрыл его лёвым кулаком, приготовил правый и двинул¬
ся на Майлса на плохо слушавшихся ногах.
Майлс ждал противника. Брет сделал обманное движение
будто бы неловкой левой рукой. Майлс сделал выпад и нарушил
свою сбалансированную стойку. Правая Брета нанесла ему силь¬
нейший удар по шее, чуть ниже уха. Майлс попятился назад,
уперся пяткой в стену, продолжая двигаться вдоль нее. Брет не
отпускал его.
Тебе крышка, — выдавил Брет. — Я навсегда испорчу твою
физиономию. — Каждое слово он произносил раздельно, как
специалист по ораторскому искусству.
Майлс теперь больше не наблюдал за ногами Брета. Он ус¬
тавился на свою левую руку. Средний палец неуклюже торчал
под правым углом к его запястью. Он завыл.
Брет со всей силой врезал ему между глаз. Он почувствовал,
что кости в его правой руке сдвинулись, застучав друг о друга,
как камни в мешке. Майлс начал сползать по стене вниз, его
лицо повернулось набок, а глаза остановились.
Брет подошел к кровати и повалился поперек нее. Лицо его
наткнулось на холодный металл рукоятки ножа. Усталым жес¬
том он бросил нож на пол, а оставшуюся энергию направил
на то, чтобы его не стошнило. Тошнота поднималась из же¬
лудка к горлу.
За его спиной на полу раздалось негромкое движение —
шуршание материи о стену. Майлс сидел на корточках в углу,
520
держа в руках пистолет. И вдруг время остановилось, как за¬
мерзает мгновенно река при невероятном морозе. В продолже¬
ние бесконечного мгновения Брет смотрел в дуло пистолета,
в черную круглую дырку, откуда может вылететь смерть, как
громогласное слово команды, водворяющей тишину. Все его
мысли пролетели через эту небольшую, дырку, крысиное от¬
верстие, сквозь которое жизнь покинет его тело, как крыса
покидает рухнувшее здание. Но он так устал, что не испугал¬
ся. Он был совершенно уверен, что ему пришел конец и нет
смысла пытаться что-то изменить. Он нашел то, что искал^ а
на большее он и не надеялся. Но мгновение кончилось и на¬
чалось другое, а Брет все еще был жив.
Кто-то постучал в дверь предметом, более тяжелым, чем про¬
стой кулак.
— Войдите, — произнес Брет, не поворачиваясь. У него кру¬
жилась голова; продолжать жить стоило ему неимоверных уси¬
лий, но все его мышцы напряглись для действий.
— Не входите! — завопил Майлс. — Буду стрелять!
— Отойдите от двери! — рявкнул мужской голос.У нас
автомат.
— Значит, ты привел сюда полицию, ублюдок! — прорычал
Майлс. — Я предупредил тебя! — Он выстрелил в Брета.
За долю секунды до выстрела Брет скатился с кровати на пол.
С балкона раздалось громкое стрекотание, и в двери появи¬
лось несколько дырок, вместе напоминающих римскую пятерку.
Майлс выстрелил в дверь. Брет перекатился к стене и застыл.
— Бросьте пистолет и выходите, руки на голову* — скоман¬
довал голос. — Это ваш последний шанс.
Майлс еще раз выстрелил из своего угла и направился к две¬
ри ванной комнаты. Еще раз прозвучала быстрая автоматная
очередь, и цепочка дырок протянулась вдоль двери и по стене
напротив.
Майлс опустился на колени под небольшим облачком пыли
от штукатурки и прополз остальной путь до двери ванной ком¬
наты. На ее пороге он упал лицом вниз и перестал двигаться.
Из его рта брызнула яркая артериальная кровь.
— Вы попали в него, — крикнул Брет. — Можете входить.
Дверь распахнулась. В первый момент в ней никто не по¬
казался, она лишь окаймляла кусочек мирной ночи. Затем в
комнату вошел полицейский, держа наготове автомат. За ним
протиснулся маленький человек — управляющий этого моте¬
ля — и еще один полицейский.
Брет сел, прислонившись спиной к стене.
521
' —' Как ваша ■фамилия? —^ спросил первый полицейский.
— Тейлор.
—. А его?
Майлс.
— Вы хотите сказать, была Майлс?
Брет поднялся на ноги и осмотрел комнату. У него осталось
Достаточна сил, чтобы испытать жалость к погибшему человеку,
достаточно сил, чтобы пожалеть о пролитой человеческой крови,
которая вытекла на пол. Неожиданно к его горлу подступила тош¬
нота. Она согнула его пополам над кроватью, залив горечью его
горло, рот и ноздри. Его враг лежал мертвый. Он добился того, на
что пошел, но горечь оказалась единственным ощущением, кото¬
рое осталось у него во рту. Его рассудок так же нездоров и взвол¬
нован^ как 1ГВсе тело. Его закрытые глаза впились в кромешную
тьму, которая простиралась до самых дальних глубин ночи. И да¬
же там он не видел реальности, призраки стремительно прибли¬
жались к основам его сознания и отражению лица, в котором он
так боялся узнать свое собственное.
^ Ну и ералаш! — воскликнул первый полицейский.
— Я боялся,.что они устроят здесь ералаш, — подхватил ма¬
ленький человек.
Глава 22
Когда Паула подъехала к своему дому, он был закрыт, и по¬
гружен возьму, но она не боялась войти в него и остаться
одной. Поборов ужас, надолго поработивший ее рассудок, и
приняв решение, она была теперь защищена от страха. Одна¬
ко ^оставались еще мелкие детали, которые ее беспокоили. Ей
было стыдно, что она уехала, из дому, не предупредив миссис
Робертс, что не вернется к ужину. Паула зажила свет в холле
и пошла на кухню. Миссис Робертс оставила ей записку, на¬
писаннуюкрупными буквами, на стула в центре кухни:
•f
• «Сожалею, что вы не сочли возможным поужинать. Жаркое
б холод; Завернуто в промасленную бумагу.
С. Роберто.
Паула бынуда поджаренное мясо и сделала бутерброд. Она
больше* не нервничала. Она почувствовала себя хозяйкой поло¬
жения замёршёй й поникшей старой девой. Но этога следо¬
вало о&вд&Ь; Она избрала воздёржаййе,' а это не фунт Изюму.
Ее выбор больше напоминал отчаяние, сиротливое, как хлеб без
масла. Но некоторое утешение было в том, что отчаяние все-
таки несло в себе определенность. в „
Она с самого начала догадывалась, что это не очень-то веселая
история. Брет не очень радовался в Ла-Жолле, может быть, он
вообще никогда не веселился. Его первый поцелуй оказался жест¬
ким и скованным, без всякой радости. Даже в любви это был муж¬
чина какой-то фатальной обреченности, как будто он вкладывал
все в то, что делал, и делал это навечно. Трудно было поверил»,
' что такой мужчина раздираем внутренними противоречиями, все
еще мучаясь от обиды, которую ему нанесли в детстве; Еще труд¬
нее было поверить в то, что простые слова, даже правдивые* смо¬
гут помочь ему и залечить кровоточащие раны.
Будь повнимательней, Вест, сказала она самой себе, дожевы¬
вая свой скорбный бутерброд. Ты решилась пойти в этом деле
до конца, так ты и поступишь. Пожалуйста, никаких рассужде¬
ний. Никаких обдумываний. У тебя для Этого не хватает ума,
подруга. А с другой стороны, ты не должна полагаться на свои
чувства. Чувства сделали из тебя то, чем ты теперь стала. Про¬
сто выполняй указания доктора.
Она выключила свет на кухне и пошла в гостиную. Она ре¬
шила ждать Брета там. У нее не было оснований для уверенно¬
сти в том, что он придет, но предчувствие такое у нее было.
Надо просто подождать, и он придет. Хотя стрелки ее часов
перевалили за половину одиннадцатого, а затем за одиннадцать,
она продолжала ждать.
Ожидание относилось к таким вещам, которых;она не пе¬
реносила. А в последнее время ей часто приходилось занимать¬
ся именно этим. Она месяцами ждала его возвращедаш после
того, как корабль Брета ушел из Сан-Диего. Еще больше ме¬
сяцев безнадежного ожидания, когда он женился на Лоррейн.
И самые скверные месяцы, когда он находился в госпитале в
Сан-Диего. Паула то испытывала смертельный страх, то про¬
никалась безмерными надеждами. Она все еще продолжала
ждать, хотя то, чего, она ждала, усохло и было унесено, ветром.
Закончилось время подвешенного состояния, время взлетов и
падений. В ее голове тикал маятник с небольшим ходом меж¬
ду надеждой, что. он скоро придет, и желанием, чтобы он не
приходил очень долго. Даже ожидание менее мучительно, чем
то, что последует за ним.
Она попробовала послушать музыку, включила электропроиг^
рыватель, но музыка только еще больше еевзволновала, аейэтого
не хотелось. Эмоции делали происходящее болсррезшышм. Она
523
выключила проигрыватель и стала вслушиваться в тишину дома:
в звенящую глухоту, в звуки времени, которое медленно движет¬
ся в тишине. Время продвигалось шаг за шагом вместе с биением
сердца, пронося ее через необжитую страну отчаяния.
У отчаяния есть, одна особенность: оно не 'заставляет пла¬
кать. Можно всплакнуть, когда отчаяние настигает, но еще не
веришь, что это действительно отчаяние. Иногда человек пла¬
чет и потом, когда поймет, что надо начинать новую жизнь,
но уввдит, что не в состоянии это сделать. Но в самом апогее
отчаяния не заплачешь, даже если захочешь. И это хорошо,
ведь от слез распухают глаза.
Пока Паула прислушивалась к тишине, стрелки часов под¬
ползли к половине двенадцатого. Тогда она выключила лампу,
стоявшую возле кресла, и начала всматриваться в темноту. Тем¬
нота и тишина вполне ее устраивали, но она в любое время
была готова поменять их на забвение. Нельзя годами работать,
любить, страдать и не почувствовать, что все пропало, когда в
последний момент все рушится. То есть не пожелать себе смер¬
ти. Было некоторое утешение в мысли о том, что время продол¬
жает свой неизменный бег; ты все еще на сборочном конвейере
жизни, иТютовая продукция все равно примет форму забвения.
Когда Паула услышала, что на ее улицу въехала машина, она
поняла, что это Брет. Даже если бы это было и не так, она бы все
равно была в этом уверена. Паула подбежала к парадной двери и
распахнула ее. Она включила свет на крыльце, и се сердце дрог¬
нуло. У бровки тротуара остановилась полицейская машина. Из
нее медленно и скованно вылез Брет, как будто за несколько ча¬
сов eio тело, постарело на много лет.
— Теперь все в порядке, лейтенант? — спросил голос из ма¬
шины.
— Да, спасибо.
Полицейская машина тронулась.
Она сбежала с лестницы, чтобы встретить его. Когда он по¬
дошел ближе и его осветила лампочка над крыльцом, она уви¬
дела марлевую повязку на его лице и забыла обо всем.
— Дорогой, что случилось? Где ты был?
— В полицейском участке.
— Но у тебя ушибы?
— Небольшие. Майлс мертв.
— Тыл; — Она почувствовала, как помертвели ее губы.
— Я не убивал его, — спокойно сказал он. — Я пытался, но
не стал этого делать. Его застрелили; он оказал сопротивление
при аресте.
524
Она взяла было его под руку, чтобы помочь подняться по
ступенькам, но он слегка отстранился, и ее рука повисла. Они
вошли в дом врозь, как незнакомые. Она шла'позади и уви¬
дела порванные швы на плечах его кителя, грязь на спине,
огромную синюю шишку на затылке. Ноги у нее подкоси¬
лись, и она чуть не свалилась на пол, прежде чем добралась
до кресла.
Он включил торшер и сел напротив нее. Она остро чувст¬
вовала разделявшее их пространство и стоявшее за этим' от¬
чуждение.
— Отпечатки пальцев Майлса совпали с отпечатками на сто¬
лике у Лоррейн, — произнес он. — Именно он был у нее.
Паула хотела что-то сказать, но в голове раздалось беззвучг
ное бормотание: значит, все кончилось, этому конец. Мне не
надо ничего ему объяснять, а Клифтер обещал,; что ничего не
скажет, если я ему не позволю. Ею опять овладела нерешитель¬
ность и связала язык. ^
— Ты платила Майлсу, — продолжал он. — За что ты ему
платила?
Значит, все-таки не конец. Ну что ж, она это заслужила. В
конце концов, каждый получает по заслугам.
— Полиция знает об этом?
— Об этом знаю только я.
Она собрала все свое мужество и произнесла:
— Мне надо тебе что-то сообщить, Брет.
— Догадываюсь.
Он сидел, молча наблюдая за ней! Паула смотрела в его гла¬
за и не могла определить, что они'выражают. Взгляд был свет¬
лый, спокойный и твердый, не смягченный ни любовью, ни
надеждой.
— Майлс шантажировал меня, — с трудом выговорила она. —
Грозился обратиться в полицию. Когда я сообразила, что он не
посмеет этого сделать,, и прямо ему об этом сказала, он пригро¬
зил, что все расскажет тебе, а я не могла этого допустить. Я регу¬
лярно, в течение многих месяцев, откупалась от него. А сегодня
вечером убедилась, что это бесполезно. Надо было прекратить
это. Я отправилась к нему и сказала, что для меня все кончено.
Он пытался взять меня на испуг, я тоже ему угрожала: Он испу¬
гался. Это оказалось легче, чем я ожидала.
— Он, должно быть, боялся того, что натворил. Попытался
как-то выкарабкаться, затеяв перестрелку с полицией. Но у тех
был автомат.
— Ты был с ними?
— Я был у него в мотеле. Он попытался застрелить меня
перед тем, как они прикончили его. И несмотря на это, я по¬
жалел его, когда его убили.
— Он не стоит жалости.
— Но ты сделала все возможное, чтобы защитить его от меня.
— Я опасалась, что ты убьешь его.
— Тебе жаль, что он погиб?
— Я рада, что он мертв. Но еще больше радуюсь тому, что
он погиб не от твоей руки.
— Я хотел прикончить его. Прицелился из пистолета в голо¬
ву, но не смог спустить курок. Не понимаю почему. Возможно,
считал, что не имею права убивать его. Я ведь не имел такого
права, верно, Паула?
Она заметно вздрогнула, поняв смысл этого вопроса. Она
опять посмотрела ему в лицо и на этот раз поняла выражение
его глаз.
— Ты помнишь? — еле слышно прошептала она.
— Думаю, что имею довольно ясное представление.
Сцена, мелькнувшая где-то в его сознании, была слишком
неопределенной и запутанной, чтобы дать основания для такого
утверждения, принесенного к тому же достаточно твердо. Она
была окружена мраком, как непроявленная фотопленка, к тому
же смазана другими картинками, наложившимися на нее. Он ви¬
дел себя в этой сцене маленьким, без лица, как незнакомого ар¬
тиста, чье поведение было зафиксировано кинокамерой, находив¬
шейся у него над головой. Мужчина без лица, в синей форме,
приниженный величием майской ночи, идет по дорожке к бело¬
му коттеджу. Другой мужчина, полураздетый, бежит по неосве¬
щенной гостиной, через кухню, на улицу, Лоррейн находилась в
спальне, пытаясь прикрыть свою наготу. Тело ее покрыла тьма.
Он знал, что сделал, но не помнил своего поступка. Он по¬
черпнул свои знания из эмоций, которые все еще пробегали
по его нервам и наполняли кровь ядом. Возмущенное само¬
мнение, необузданный и страшный гнев, дикое и безнадежное
желание уязвить самый источник безобразия, покончить при
помощи насилия с невозможной ситуацией — все это привело
к убийству.
Паула вцдела, как его взор обратился внутрь, стал невидя¬
щим, затуманившись от неясности происшедшего в пиковой
ситуаций его жизни. Казалось, он совершенно забыл о ее при¬
сутствии. Пауле стало страшно. Равнодушие было ее главным
врагом. И она не знала, как с йим бороться. Любой разговор
был лучше этого долгого:слепого молчания: Даже тот разговор,
526
который она хотела затеять. У нее появилась отчаянная.надеж¬
да: если она сможет присоединиться к нему где-то там, взяться
с ним за руки во тьме, то они могут вынырнуть вместе на дру¬
гой стороне.
— Ты просил меня рассказать об этом, — напомнила она.
— Да? — Он отозвался отсутствующим голосом, как человек,
который начинает просыпаться.
■— Меня с тобой не было, когда ты застал Лоррейн.
— Знаю. Я помню.
— Лоррейн была жива, когда ты ее застал.
Было ужасно трудйо произнести это. Она чувствовала, как
капли пота накапливаются между грудей и скатываются вниз,
оставляя холодный след. Это ужасно трудно, но какое ей до
этого дело? Как она^ дошла до такой жизни? Ответить было
легко. Она сама того захотела. Все, что она делала до сих пор,
делала по своему желанию. Она знала, что это ее тайна.
Паула почувствовала головокружение и вместе с тем облег¬
чение, когда он отобрал у нее эту тайну.
— Я знаю, что убил ее. Не надо подготавливать меня. Толь¬
ко не понимаю, что произошло потом. Ты должна была знать,
что я убил ее.
— Да, — ответила она как будто не своим голосом, долетев¬
шим из другого угла комнаты.
— Это знал и Майлс? Из-за" этого ты откупалась от него?
— Да.
— Тебе не следовало попадать к нему в зависимость.
Чувство самообладания вернулось к ней откуда-то издалека,
и одновременно восстановился голос.
— Я поступала так, как считала лучше. А потом было позд¬
но что-либо менять. Мне надо было довести это дело до конца.
— Не понимаю почему. Объясни мне, что произошло? —Та
часть лица, которую она видела, выражала твердость, и это по¬
ощрило ее продолжить рассказ.
• — Меня там не было. Я приехала, когда ты позвонил: Я зна¬
ла только то, что ты мне сообщил по телефону и что рассказал
потом Майлс. Ты сказал мне, что находишься в страшной беде,
что застал Лоррейн с мужчиной й убил ее.-Когда я добралась
до вашего дома, ты лежал без сознания в спальне. Тела Лоррейн
на кровати не было.
— Но ты сказала, что разговаривала с Майлсом. Я думал, что
он удрал.
— Он так и сделал. Они заметили .тебя, когда ты шел по до-
рожке, и Лоррейн узнала тебя. Майлс приехал ко мне на сле¬
527
дующий день. Обо мне он узнал из газет и решил, что у меня
водятся деньжонки и что я сказала полиции неправду. С тех
пор я ему платила.
— Я втянул тебя в это дело, да? — Его голос дрогнул и за¬
звучал глухо от охвативших его чувств. — Мне было мало пре¬
вратить в кошмар свою собственную жизнь. Надо было втянуть
еще и тебя во все это дерьмо.
-г Ты доставил мне радость, — возразила она. — Ты позвал
меня на помощь, когда оказался на краю пропасти, и это пора¬
довало меня.
Он проникся ужасающим смирением при виде любви и муже¬
ства, которые отразились на ее лице. Но это не было напускным
й преходящим смирением уязвленной гордости, а напротив, сми¬
рением человека, который утратил свою добродетель и сожалел об
этом в присутствии самой добродетели.
_ — Я не заслуживаю того, чтобы жить в одном мире с тобой,
Паула. Я подозревал, что ты с Майлсом была заодно.
— Знаю об этом. Ничего нет удивительного, что ты относил¬
ся ко мне с подозрением. Я говорила тебе неправду, всем лга¬
ла. Когда появились полицейские, я сочинила для них историю
о том, что мы с тобой поехали прокатиться и были вместе, ко¬
да ты обнаружил тело Лоррейн. И поскольку я выдумала это,
то не могла менять показания, иначе они решили бы, что мы
соучастники убийства. Странно, не правда ли? Они ни разу не
усомнились в моих словах.
— Никто и никогда не должен сомневаться в твоих словах.
— Чертовски здорово иметь внешность честного человека, —
продолжила она. — Если бы дело дошло до официальных по¬
казаний, то мне пришлось бы сказать правду. Но никто от меня
этого не потребовал. Я знаю, как бы могла изложить правду для
них. Учитывая обстоятельства, тебя могли бы оправдать или
дать небольшой срок. Но я упустила время, и делать это стало
поздно. Потом обнаружила, что ты и сам не знаешь, что наде¬
лал.' Я боялась, как скажется на тебе правда. Но в этом тоже
ошиблась. Я поступала неправильно'от начала до конца.
— Нет, — только и мог произнести Брет. Так глубоко он был
взволнован.
Его окатывал стыд, как волны грязной воды. Это оскверня¬
ло его и захватывало дух. Он был до смерти противен себе, са-
мообольстивпшйся глупец, гордый и нетерпимый, с черствым,
сердцем, который носился со своей виной и бросил тень на все,
с чем соприкасался. Фазы детства пришли к нему на память, как
обрывки речи, которую он почти забьш или только начал разу¬
328
чивать. Видеть соринку в чужом глазу... Не замечать бревна в
собственном. Не суди других, и сам не-будешь судим;
Он и был не больше* чем соринка тьмы на свету солнца, мел¬
ким зерном плоти, затерявшимся между небом и землей. Ветер
времени, который смел несметные поколения людей, бросает это
зернышко в разные стороны. Он предал самого себя в неравной
борьбе со смертью и не заслуживает ничего. И все же скромность
придала ему горькую силу. Он теперь может назвать себя «убий¬
ца». Он понимал, что в этом не справедливость, а нужное ему
прощение.
Брет наклонился вперед и закрыл руками сгоравшее от сты¬
да лицо.
Поэтому его слова звучали приглушенно.
— Ты так рисковала из-за меня. Ты, наверное, сошла с ума,
если думала, что я этого стою.
— Слова «сумасшедший» нет. в лексиконе нашей семьи. —
Паула попыталась улыбнуться/но вместо этого ее рот скривил¬
ся в жалкую гримасу.
Она нс в силах была усидеть, видя, как он согнулся. Она
подошла к нему, встала на колени и прижала его голову к сво*-
ей груди. Почувствовала, как вздрагивает его тело, и еще креп¬
че прижала его к себе. Паула бы с удовольствием забрала его
внутрь себя, если бы смогла, укрыла бы и успокоила.
— Что мне делать? — спросил Брет, прижимаясь к ее груди.
Он загубил одну жизнь и не сможет уклониться от своей
вины, как горбун не сможет отстегнуть свой горб; Что бы он
теперь ни говорил, до конца дней останутся вещи, о которых
ему ни в коем случае не следует рассказывать. Его восприятие
будет навсегда омрачено черной памятью, которая встала ме¬
жду ним и солнцем. Но выхода не было. Он не мог сообщить
правду полиции, потому что если бы он это сделал, то постра¬
дал бы невинный человек — Паула. Ему надо будет научиться
жить, сознавая, что он натворил, не только сейчас, но каждую
ночь и каждый день.
— Что мне делать? — повторил он.
— Ложись в кровать. Ты устал, и уже поздно. Сейчас ты ни¬
чего не сможешь сделать, тебе надо выспаться.
— Сможешь ли ты любить меня?
— Сегодня, до того как ты пришел, я думала, что потеряла
тебя. Мне хотелось умереть.
— Но ты не... — Его голос прервался.
Она еще крепче прижала его к себе, как будто ее руки могли
избавить его от угрызений совести.
529
— Я не... что?
— Ты не боишься меня?
На мгновение Паулу охватил панический страх, непонятно
почему. Она не боялась его, но ей было страшно. Жизнь была
такой сложной и непредсказуемой, а она, казалось, истощила
всю энергию,- нужную для этой жизни. Многие месяцы она
жила на нервах, расходуя свои жизненные силы на многие
годы вперед. И вот теперь квитанции поступили к оплате, все
сразу» Она знала, что победила, но слишком устала, чтобы во
всей полноте осознать эту победу, слишком измучилась, что¬
бы. без страха думать о будущем.
Без сомнения, утром она будет чувствовать себя иначе. Жизнь
начнется снова, а неопределенное будущее превратится в буднич¬
ное; настоящее. Надо будет встречаться с людьми, писать диало¬
ги к фильмам, ходить на приемы к Клифтеру, думать о приготов¬
лении еды, искать работу Брету, придумать предлог, чтобы пока
не пршшмать госпожу Свэнскаф. Ей не хотелось, чтобы эта во¬
рона присутствовала на ее свадьбе. Хватит с нее дурных предзна¬
менований. Но все.равно она была уверена, что дела пойдут луч¬
ше. Самое.страшное осталось позади, самое мучительное прошло.
Конечно, все будет не так прекрасно, как могло бы сложиться в
свое время, но все будет хорошо. Она научилась не требовать
многого от жизни. Пока ей было достаточно того, что она с Бре¬
том очень близка. Она твердо ответила ему, что совершенно его
не боится: Она слишком сильно его любит.
—.Ты очень добрая, — сказал он.
Ее тепло проникло до его костей, и он перестал вздрагивать.
—. Иди же в кровать-, — повторила Паула еще раз.
Они поднялись по лестнице, держась за руки. Уже за пол¬
ночь, думала она, но до утра еще ох как много времени. Для
него же она дошла более приятные слова.
Послесловие
Росс Макдональд принадлежит к числу замечательных писателей
детективных романов, а его серия про Лу Арчера представляет со¬
бой фундаментальный вклад в копилку жанра. Неизменно превосход¬
ное качество его произведений, написанных в течение тридцати пяти
лет, а также те инновации, которые он привнес в данное литератур¬
ное направление, принесли ему массу всевозможных премий^ Он удо¬
стоился также редкой чести быть включенным как в списки авторов
наиболее популярных бестселлеров, так и одновременно в учебный
курс по литературе, читаемый в высших учебных заведениях страны.
В настоящей краткой статье конечно же невозможно дать полную
оценку творчества писателя или сделать детальный обзор литератур¬
ного наследия, однако мы все же попытаемся проследить некоторые
тенденции его творчества.
Наиболее характерным для раннего Макдональда ядляетря его третий
роман — «Голубой город» («Blue City»). Особенности описания внешне¬
го мира в этом романе напоминают Д., Хэммета, но .система образов,
способы раскрытия психологий героев говорят о влиянии Р. Чандлера.
Традиционно центральной фигурой романа является рассерженный мот
лодой человек, который возвращается домой после пяти лёт странствий
по свету и армейской службы по контракту. Джон Везер едет на попут¬
ной машине, заходит в кафе, чтобы выпить кружку пива, и неожиданно
вступается за какого-то старого бродягу, на которого напали два неоте¬
санных громилы. Везер узнает, что его отец, женившийся на женщине
намного моложе себя, стал жертвой нераскрытого убийства, и бросает¬
ся на поиски виновных. Он выясняет, что убитый был одним из запра¬
вил теневого бизнеса в городе.
Везер знаком с трудами Маркса, Энгельса и других теоретиков-пре-
образователей общества, и первая часть романа несет на себе ощути¬
мый отпечаток социального критицизма. Везер вместе с радикально
настроенным Кауфманом, торгующим подержанными вещами, проти¬
востоит Сэнфорду, который держит в страхе весь город. Постепенно в
S31
центре внимания оказывается мачеха Везера и один из главарей ме<п>
ной мафии, который ловко сыграл на ее чувствах и в итоге убил отца
героя. Жестокость коррумпированных политиков (влияние Д. Хэмме¬
та), распад человеческих чувств в мире чистогана (влияние Р. Чандле¬
ра) тесно переплелись в этом романе.
Примерно два десятилетия спустя Макдональд сравнит свой «Голу¬
бой: город» с последней сценой «Додгого прощания» («Long Goodbye*)
Чандлера: «Эта сцена была написана человеком с нежной и чувстви¬
тельной душой романтика, которому пришлось перенести немало стра¬
даний. Чандлер использовал Марлоу, чтобы защитить себя самого, а
также чтобы отчасти выразить собственную чувствительность и рани¬
мость*.
Эта тенденция просматривается и в некоторых романах самого
Макдональда — но лишь до его «Мрачных пессимистов» («The Doom-
sters*), романа, в котором, по его словам, он окончательно порывает
с традицией Чандлера. На протяжении многих лет после написания
«Голубого города* в книгах Макдональда еще не раз будет появлять¬
ся все тот же рассерженный молодой человек, однако теперь он стал¬
кивается уже с такими проблемами, справиться с которыми в одиноч¬
ку почти невозможно. Критика социального устройства постепенно
отходит на второй план, уступая.место психологическому взгляду на
преступление, когда «умственно больные люди и преступники» обра¬
зуют «одну группу*.
Неисправная нефтяная платформа в «Спящей красавице» («Sleep¬
ing Beauty») напоминает «железную рукоятку кинжала, пронзившего
мир и. окропившего все вокруг его черной кровью». Она символи¬
зирует «псюсологическую связь» с другими преступлениями, но на¬
прямую никак не связана с деяниями промышленных воротил или
противоречивыми тенденциями в развитии современной технологии.
Макдональда по-настоящему интересуют все «индустриальные» про¬
блемы, однако основной акцент он делает все же на психологичес¬
ких мотивах преступления, что возвращает его прозу к классическим
истокам британского детектива, отвергнутым как Хэмметом, так и
Чандлером.
% Начиная'с «Мрачных пессимистов» моральный акцент романов Мак¬
дональда постепенно смещается с собственно расследования на тех лиц,
с которыми встречается главный герой; в итоге ведущий расследование
детектив становится как бы психологом, побуждающим людей давать
собственную интерпретацию событий и подводящим в конечном итрге
к установлению истины. Один из героев этого романа действительно яв¬
ляется психологом, и поэтому неудивительно, .что персонажи много го¬
ворят.
. С появлением очередного романа -Макдональда, «Дело Гэлтона»
(«The Galton Case»), написанного искренне и страстно, с особой чет¬
костью проясняются эстетические позиции писателя. Арчер в нем осо¬
532
бенно убедителен в роли рассерженного молодого человека, да и сам
. роман отличается гораздо большей сбалансированностью сюжета, не¬
жели ранние работы автора. Это то; что стало личным вкладом Мак¬
дональда в копилку детективного жанра. Его. следователь все более от¬
четливо становится «разумом и совестью романа, его глазами читатель
видит всех остальных персонажей».
В своих произведениях Макдональд чутко откликается на проблемы
людей, попавших в кризисную ситуацию социальных перемен. Мужья и
жены отказываются понимать друг друга, а дети либо вообще убегают из
дому, либо замыкаются в себе и не могут найти общий язык с родителя¬
ми. Молодые мужчины и женщины разрывают оковы привычного бы¬
тия, чтобы обрести смысл своего существования, избежав ошибок сво¬
их «стариков». В книгах Макдональда люди живут иллюзиями, стремясь
скрыть от самих себя и других свою неприспособленность* к жизни, и
носятся со своими мелкими горестями, на которые они упорно отказы¬
ваются взглянуть с точки зрения перспективы. Вина, неизбежно присут¬
ствующая в его романах, редко имеет отношение к какому-то одному
человеку, но обычно вовлекает в свой круг целую группу людей, связан¬
ных друг с другом какими-то обязательствами. Во многих романах судь¬
бы героев неожиданным образом пересекаются, вскрываются доселе не¬
известные родственные связи, устанавливается неожиданное отцовство
или материнство.
Сложные и запутанные сюжеты, порождаемые подобными хитро¬
сплетениями событий, особая система образов, диалоги, изобилующие
просторечием и вульгаризмами, — и в результате его романы приоб¬
ретают глубокое психологическое или социальное звучание. Макдо¬
нальд помещает своего читателя между невинностью совсем юных ге¬
роев и убийством, предлагая ему самому осмыслить степень вины
каждого из них, а Лу Арчер становится как бы окном, через которое
мы можем взглянуть на самих себя. Процесс срывания всяческих ма¬
сок, протекающий по мере раскрытия Арчером того или иного пре¬
ступления, вызывает в душе читателя своеобразный резонанс, подтал¬
кивает его к более глубокому познанию собственной души. Критики
раннего Макдональда нередко задавались вопросом, как ему удастся
соединить воедино правду жизни и высокое искусство. Что ж, после
прочтения его романов становится ясно, что это ему удалось.
Библиография произведений Росса Макдональда
Романы
The Moving Target
The Barbarous Coast
The Doomsters
The Galton Case
.The Feiguson Affair
The Wycherly Woman
The Zebra-Striped Hearse
The СЫН
The Far Side of the Dollar
Black Money
The Instant Enemy
The Goodbye Look
The Underground Man
Sleeping Beauty
The Blue Hammer
, Романы, опубликованные под псевдонимом Кеннет Миллар
The Dark Tunnel Blue City
Trouble Follows Me The Three Roads
Романы, опубликованные под псевдонимом
Джон Росс Макдональд
The Drowning Pool Meet Me at the Morgue
The Way Some People Die Find a Victim
The Ivory Grin
Сборники рассказов
The Name Is Archer . Lew Archer, Private Investigator
Отдельные рассказы
Shock Treatment
Murder Is a Public Matter
Bring the Killer to Justice
The, Singing Pigeon
The Missing Sister Case
534
The Imaginary Blond
The Guilty One
The Beat-Up Sister
Bad^ Blood
Романы Росса Макдональда, ранее опубликованные
в издательстве «Центрполиграф»
Живая мишень
Человек из могилы
Обрекаю на смерть
Ослепительный оскал
Неукротимый враг
Прощальный взгляд
Дело Фергюсона
Дело Чичерли
Полосатый катафалк
Как некоторые умирают
Испытание злом
Варварский берег
Омут
Оборотная сторона доллара
Черные деньги
СОДЕРЖАНИЕ
БЕДА ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ
Роман
Перевод с английского Л.В. Романова
5
' КОРРУМПИРОВАННЫЙ ГОРОД
Роман
Перевод с английского Л.В. Романова
179
ТРИ ДОРОГИ
Роман
Перевод с английского Л.В. Романова
363
Послесловие
531
Библиография романов Росс Макдональда
534
Макдональд Росс (под псевдонимом Кеннет Миллар)
М15 Беда преследует меня: Детективные романы. — Пер.
с англ. /Послесловие.. — «Мастера остросюжетного де¬
тектива». — М.: Центрполиграф, 1996. — 536 с.
ISBN 5-218-00182-1
Для творческой манеры Росса Макдональда характерны сложные и запутан¬
ные сюжеты романов, диалоги, изобилующие просторечием и вульгаризмами. Это
и созданная им система образов, насыщенных глубоким, психологическим и со¬
циальным звучанием, принесли писателю известность. Его имя включена в спи¬
ски авторов наиболее популярных бестселлеров и в учебный курс по литературе,
читаемый в высших учебных заведениях США.
ББК 84.7 .США
Литературно-художественное издание
Росс Макдональд
(под псевдонимом Кеннет Миллар)
БЕДА ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ
Детективные романы
Редактор И.В. Луговая
Художественный редактор А. И. Моисеев
Технический редактор Л?Н. Витушкина
Корректоры С.Л. Луконина, В. В. Борисова
ЛР № 064206 от 10.08.95 г.
Подписано кпечати с готовых диапозитивов 25.08.96
Формат 60x841/.4. Бумага газетная. Гарнитура «Таймс».
Печать офсетная. Уся. пёч. л. 31,62. Уч.-иэд. л. 33,62.
Тираж 15 000 экэ. Заказ № 2525
Тортово-издательское объединение «Цснтрполиграф»
127018, Москва, Октябрьская ул., 18
ГИПП «Нижполиграф»
603006, Нижний Новгород; Варварская ул., 32