Теги: всеобщая история древний и античный мир история рима римская империя
ISBN: 978-5-699-40638-8
Год: 2010
Текст
БИТВЫ ЦИВИЛИЗАЦИЙЬ^НИ^^-
ТЕРРИ ДЖОНС АЛАН ЭРЕЙРА
^швИИИРИЧ БИТВЫ иИВИАИЗАИИЙЬиЛИИМИ»»-
ТЕРРИ ДЖОНС
АЛАН ЭРЕЙРА
ВАРВАРЫ
ПРОТИВ
РИМА
ЭКСМО
Москва _
гою алгоритм
УДК 94(3)
ББК 63.3(0)32
Д42
Джонс Т.
Д 42 Варвары против Рима / Терри Джонс, Алан Эрейра; [пер. с англ.
В. Шарапова]. — М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. — 352 с. — (Битвы ци-
вилизаций).
ISBN 978-5-699-40638-8
Что мы знаем о народах, разрушивших Римскую империю, которых римляне
приписали к нецивилизованным? Были ли варвары варварами?
Автор книги доказывает, что, во всяком случае, они были создателями совре-
менного мира не в меньшей степени, чем сами римляне. Знакомство с ними вызы-
вает удивление: искушенность кельтов в инженерном деле и математике; высоко-
развитая религиозная философия даков; то, что греки, несомненно, находились
на пороге промышленной революции; комфортная жизнь в усадьбах вандалов и
своеобразный «железный занавес» между королевством Аттилы и Римской импе-
рией... Основное достоинство книги — возможность взглянуть на римскую циви-
лизацию с альтернативной точки зрения.
УДК 94(3)
ББК 63.3(0)32
ISBN 978-5-699-40638-8
©Джонс Т., 2010
© Шарапов В. А., перевод, 2010
© ООО «Алгоритм-Книга», 2010
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательство «Эксмо», 2010
ПРЕДИСЛОВИЕ
Потребовалось немало нервной энергии, чтобы создать
эту книгу и одноименный телесериал. Книга охватывает бо-
лее семисот лет истории людей, живших на трех континен-
тах, она заставила нас вторгнуться во владения целого ряда
ученых, ярких личностей, посвятивших себя науке.
Было здесь нечто сродни одержимости. Впервые мы
предложили ВВС создать телесериал на эту тему в 1997 г. и
возвращались к идее каждый год. Почему-то эта тема ока-
зывает возбуждающее действие. Какой еще телевизионный
проект заставит четырех взрослых людей в полный голос
спорить о значении герундия в строчке Тацита?
«Варвары» — это повествование о народах, которых рим-
ляне приписали к нецивилизованным. Оно дает нам возмож-
ность взглянуть на самих римлян по-иному — с точки зре-
ния людей, зачисленных ими в отбросы. Тут мы возвращаем-
ся к той же теме, что развивали в «Средневековой жизни» и
в радиосериале Терри Джонса «Анти-Ренессанс шоу». Пред-
ставляется, что всем нам подсовывают фальшивую историю
Рима, искажая тем самым понимание нашей собственной ис-
тории, прославляя (и лакируя) долгую эпоху безжалостной
имперской власти, восхваляя ее и тиранов времен Возрож-
дения и более современных империй, чудовищно искажая
наш взгляд на так называемые Средние века и народы, ко-
торые Рим подавлял, которых обвинили позднее в его паде-
нии. Да, и еще сюда входят отдельные комментарии, относя-
щиеся к церкви.
Конечно, мы не специалисты в данном вопросе, а пото-
му чувствуем себя в долгу перед истинными учеными и ис-
5
ториками, которые позволили использовать их интеллект и
проникнуть в священные тайны науки. Премного благодар-
ны всем за терпение и щедрость на советы. Хотелось бы осо-
бо поблагодарить Уолтера Пола — за необходимые коммен-
тарии, Питера Хитера — за то, что он находил время отве-
чать на наши временами настырные вопросы; Гартмута Цихе
и, более всего, профессора Барри Канлифа, который добро-
желательно и вежливо уберег нас от нескольких фактиче-
ских ошибок, чей неиссякаемый и рассудительный энтузи-
азм оказал нам огромную поддержку. Всем этим людям мы
также приносим свои извинения.
Мы в огромном долгу перед съемочной группой теле-
видения и выражаем ей свою благодарность, особенно Нику
Кенту из OFTV, который сумел добиться, чтобы ВВС и «Исто-
рический» канал подписали проект, и наблюдал за ним оте-
ческим глазом; редактору сериала Дэвиду Макнабу; продю-
серам и режиссерам Робу Колдстриму и Дэвиду Уилсону (им
пришлось переработать огромное количество материала и
сражаться с нами в жарких псевдоакадемических спорах);
техническим помощникам и исследователям Кларе Линч, Сю-
занне Дэвис и Саре Вивере.
Представьте себе, что эта книга — детский конструктор,
разберите ее на части, а затем сложите их в хронологиче-
ском порядке. Вы обнаружите перед собой рассказ, который
начинается с первых признаков жизни Рима в V в. до н. э. и
заканчивается на последнем римском императоре, пример-
но тысячу лет спустя. Однако в этом рассказе будут странные
пробелы, а многие детали «конструктора» останутся валяться
неиспользованными. Перед вами не история Рима, наша по-
весть существенно отличается от того, что писали другие.
О том периоде изданы сотни книг, но ни одна из них не
написана с неримской точки зрения. Варвары раннего пе-
риода (до I в. н. э.) были описаны в литературе как отдель-
ные сообщества — кельты и германцы. Тому, кто заинтересу-
ется более поздним периодом, придется покопаться в целой
серии обширных трудов, созданных на основе великого тво-
рения Гиббона «История упадка и разрушения Римской им-
перии». Люди, которых римляне называли варварами, нахо-
6
дятся либо на периферии главного повествования, либо по-
являются в нем в качестве захватчиков.
Но мы смотрим на мир, который они создали и в котором
обитали, и видим, что это римляне и были захватчиками, ино-
гда — хозяевами варваров, иногда — их жертвами. Нас не
столько интересует, что эти люди делали с Римской импери-
ей, сколько то, что империя делала с ними. И так как они —
на самом деле те, кто создал мир, в котором мы живем, сразу
возникает вопрос: «А что же римляне сделали для нас?» От-
вет, как вы уже догадались, будет не слишком приятным.
Поэтому мы собрали из «конструктора» не хронологиче-
ское путешествие по истории империи, а предпочли сделать
обзор (из четырех частей) неримского мира.
В первой части рассматривается мир атлантических
кельтов со времен его наибольшего расцвета в I в. до н. э. и
до полного уничтожения римской армией 200 лет спустя. За-
тем — то, как в течение III в. н. э. постепенный распад рим-
ского государства на кельтской территории привел к возро-
ждению самостоятельного атлантического мира на старых
кельтских землях.
Вторая часть посвящена германским территориям (в ко-
торые мы включили и Дакию) и самим германцам. Здесь мы
увидим, как германцы сопротивлялись римской оккупации в
I в. н. э., познакомимся с великой цивилизацией даков, кото-
рую Рим уничтожил во II в., а также с готами и их попытками
интегрироваться в империю в IV и начале V в. н. э.
В третьей части мы обратимся к народу, считавшему рим-
лян варварами, — к грекам (греки в ранний период рассмат-
ривали всех иноземцев в качестве варваров и находили, что
таковы же римляне) и к персам — «варварскому» обществу,
которое бросило Риму вызов, победило на поле боя и надол-
го пережило Западную Римскую империю. Чтобы рассказать
историю греков, мы вернемся к началу IV в. до н. э., а чтобы
рассказать о персах— еще на 100 лет назад, и закончится
наша историческая эпопея прибытием гуннов в Персию при-
мерно 800 лет спустя.
Итак, мы посмотрели на запад, север и восток. Четвертая
часть книги приведет нас на юг, в африканские земли ванда-
7
лов, рассказ о которых ограничен V в. н. э. Но именно здесь
мы увидим христианскую революцию и узнаем о том ударе,
который она нанесла по идее «варварства», а также по самим
варварам, и еще о необычайном правлении гуннского вождя
Аттилы, который, возможно совершенно непреднамеренно,
сделал больше, чем кто бы то ни было, для осуществления
перехода власти на Западе от империи к церкви.
В этой книге вы найдете много такого, что может вызвать
удивление: искушенность кельтов в инженерном деле и ма-
тематике; высокоразвитую религиозную философию даков;
техническую оснащенность греков — они, несомненно, на-
ходились на пороге промышленной революции; комфорт и
роскошь усадеб вандалов; невероятный «железный занавес»,
воздвигнутый Аттилой между его королевством и Римской
империей. И многое другое.
Итак, добро пожаловать в историю с необычной точки
зрения.
ВАРВАРСКАЯ ХРОНОЛОГИЯ
Это грубая и в чем-то примитивная хронология событий,
относящихся к тому периоду, который описывается в книге.
Тем не менее она может оказаться полезной.
До нашей эры:
около 576 г. Начало правления Кира I, царя Персии
около 530 г. Пифагор, Залмоксис
522 г. Начало правления Дария I, царя Персии
486 г. Начало правления Ксеркса I, царя Персии
406 г. Война Сиракуз с Карфагеном
около 390 г. Кельты Бренна атакуют Рим
336 г. Александр Великий становится царем Македонии
330 г. Разрушен Персеполь
324 г. Смерть Александра Македонского
305 г. Война Родоса с Македонией
282 г. Возведен Колосс Родосский
279 г. Кельты атакуют Грецию
212 г. Взятие римлянами Сиракуз
168 г. Римляне правят Грецией
164 г. Договор между Родосом и Римом
146 г. Римляне разрушают до основания Коринф
около 70 г. Начало правления Буребисты, царя Дакии
59 г. Цезарь — наместник Галлии
55—54 гг. Цезарь в Британии
53 г. Победа Верцингеторикса. Сражение при Харране
52 г. Падение Алезии
9
49 г. Вступление Цезаря в Рим: гражданская война
44 г. Убийство Цезаря. Убийство Буребисты
42 г. Разграбление Родоса
27г. Октавиан становится первым императором (Августом)
12 г. Рим оккупирует Германию
Наша эра:
9 г. Разгром Вара
14 г. Тиберий становится императором
17г. Триумф Германика
41 г. Клавдий становится императором
42 г. Смерть Кунобелина
43 г. Вторжение в Британию
54 г. Нерон становится императором
60г. Восстание икенов
69 г. Веспасиан становится императором и захватывает Рим.
81 г. Домициан становится императором
87г. Начало правления Децебала, вождя даков
105 г. Рим захватывает Дакию
117г. Адриан становится императором
196 г. Альбин провозглашен императором, Септимий Север
грабит Персию
218 г. Элагабал становится императором
222 г. Александр Север становится императором.
Начало правления Ардашира I, царя Персии.
235 г. Начало 50-летнего периода, в течение которого
49 человек провозглашены императорами.
241 г. Начало правления Шапура I, царя Персии
244 г. Убит Гордиан III
259 г. Постум основывает Галльскую империю
260 г. Шапур I берет в плен Валериана
267г. Зенобия объявляет своего сына императором
270 г. Аврелиан становится императором, он покидает Дакию
272 г. Аврелиан наносит поражение Зенобии. Умирает Шапур I
273 г. Аврелиан завоевывает Галльскую империю
284 г. Диоклетиан становится императором, разделяет Империю,
Максимиан правит Западом
10
286 г. Караузий делает Британию независимой
297 г. Констанций вновь захватывает Британию
309 г. Шапур II коронуется в чреве матери
312 г. Константин захватывает Рим
324 г. Константин захватывает Византию, становится
единым императором
325 г. Никейский собор
337 г. Умирает Константин I
350г. Гунны нападают на Персию
358 г. Шапур II решает проблему гуннов.
363 г. Юлиан побежден и убит Шапуром II
364 г. Валентиниан I становится императором,
Валент становится императором на Востоке
375 г. Валентиниан I умирает, Валентиниан II становится
императором на Западе. Гунны в Дакии. Готы
пересекают Дунай и обращаются в христианство
378 г. Валент убит под Адрианополем. Феодосий I становится
императором на Востоке
391 г. Арианство и язычество объявлены вне закона
392 г. Валентиниан II убит
394 г. Сражение при Фригиде: Евгений разбит, Феодосий I
становится единым императором
395 г. Феодосий I умирает. Восстание Алариха. Империя
разделена на Восточную и Западную
401 г. Аларих нападает на Италию. Вандалы в Альпах
406 г. Вандалы и пр. пересекают Рейн
407г. Британцы провозглашают императора Константина III
408 г. Стилихон убит. Первая осада Рима Аларихом
410 г. «Разграбление» Рима Аларихом
411 г. Вандалы в Испании
412 г. Убийство Гипатии
417г. Аквитанское королевство вестготов. Вестготы нападают
на Испанию
425 г. Вандалы захватывают Картахену и Севилью
428 г. Умирает Гундерих. Начало правления Гейзериха,
короля вандалов
429 г. Вандалы двигаются в Африку
434 г. Аттила и Бледа правят гуннами
И
439 г. Вандалы берут Карфаген
441 г. Гунны нападают на Балканы
444 г. Смерть Бледы
447г. Аттила нападает на Константинополь
451 г. Гунны вторгаются в Галлию
452 г. Гунны вторгаются в Италию
455 г. «Разграбление» Рима вандалами
476 г. Низложен последний западный император
477г. Умирает Гейзерих
489 г. Остготы захватывают Италию
496 г. Хлодвиг обращается в христианство
507г. Франки завоевывают вестготов
526 г. Смерть Теодориха
533 г. Византийские завоевания в Африке
535 г. Византия захватывает Равенну
О «ХОРОШИХ» и «плохих»
КТО ТАКИЕ ВАРВАРЫ
Ши один народ не называет себя словом «варвары». Ну
не то это слово. Его употребляют только по отношению
к другим народам. Оно указывает на несхожесть. Им пользо-
вались древние греки, когда шла речь о негреках, язык кото-
рых был непонятен. Им казалось, что чужестранец невнятно
бормочет: «Ба-ба-ба...» Такое же слово, «барбара», означаю-
щее «заикающийся, невнятно говорящий», то есть — чужак,
есть и в санскрите, языке Древней Индии.
Римляне адаптировали греческое слово и превратили
его в прозвище (обычно презрительное) для народов, жи-
вущих вокруг.'
Поскольку этот термин был подкреплен мощью и вели-
чием Рима, латинская интерпретация стала единственной,
которая берется в расчет. Народы, прозванные римлянами
«варварами», будь то испанцы, бритты, галлы, германцы, ски-
фы, персы или сирийцы, остались навеки с этим клеймом.
Слово «варварский» стало синонимом для обозначения все-
го, что противостоит цивилизации. В отличие от римлян вар-
вары были примитивными, грубыми, невежественными, алч-
ными и жестокими разрушителями.
Римляне, сколько могли, сдерживали варваров, но в кон-
це концов те прорвали кордоны, и дикие племена хлынули
в Римскую империю, уничтожая вековые культурные дости-
жения. Свет разума и цивилизации был затушен носивши-
мися по всей Европе варварскими ордами. Они истребляли
все, что было создано римлянами. Они разграбили и сам Рим,
15
ввергнув Европу в пучину «темных веков». Варвары принес-
ли только хаос и невежество, царившие до тех пор, пока в
эпоху Возрождения не был вновь зажжен светоч римского
искусства и науки.
Впрочем, обычная история.
Уникальность Рима заключалась не в его искусстве, нау-
ке или философии, не в его приверженности законам, гуман-
ности или высокой политической культуре. На самом деле
во всех этих областях Рим не опережал, а порой и отставал
от народов, которые он завоевывал. Главной особенностью
Рима была его первая в мире профессиональная армия. Нор-
мальное общество состоит из крестьян, охотников, ремес-
ленников и торговцев. Вступая в сражение, они полагаются
не на знание военного искусства и умелое обращение с ору-
жием, а на свой моральный настрой и личный героизм. В гла-
зах тех, кто посылает воевать с ними обученных солдат, они
выглядят животными. Но это суждение далеко от истины.
В действительности так называемым варварам мы обя-
заны больше, чем людям в тогах. И то, что мы по-прежнему
смотрим на кельтов, гуннов, вандалов, готов, вестготов и дру-
гие народы как на варваров, означает, что мы попались в сети
римской пропаганды. Мы и сейчас позволяем римлянам оп-
ределять наш взгляд на мир и историю.
Однако в последние 30 лет положение стало меняться.
Археологические открытия позволили иначе взглянуть на со-
хранившиеся древние тексты, что привело к новой интер-
претации событий прошлого. Теперь мы знаем, что Римская
империя остановила развитие науки, и в частности, матема-
тики, на невероятно долгие полторы тысячи лет. Многое из
того, что было известно и создано до прихода римлян, при-
шлось заново изучать и переоткрывать в совсем недавние
времена.
Рим использовал свою армию, чтобы уничтожать ок-
ружавшие его культуры, расплачиваясь с воинами награб-
ленными богатствами. Завоеванные народы романизирова-
лись, а все упоминания о них по возможности стирались. На
самом же деле многое из того, что мы считаем достижени-
14
ем римской цивилизации, было заимствовано римлянами у
варваров. Рим воевал мечами, щитами, броней и баллистами,
скопированными у тех, с кем он сражался. Римские города
строились за счет награбленного у богатых соседей. Что же
касается знаменитых римских дорог, про них читайте даль-
ше. Увы, многие из инженерных и научных достижений вар-
варского мира были полностью уничтожены, и даже когда по-
являлись свидетельства этих открытий, в них не верили, ибо
приписывали римлянам. Однако сейчас мы начинаем осоз-
навать, что история заката римской цивилизации и погруже-
ния во тьму варварства насквозь фальшива.
Конечно, кельты поступили легкомысленно, не оставив
нам письменных свидетельств, — им следовало бы знать,
что отсутствие подтверждений, пропагандирующих их образ
жизни, даст однозначный перевес в пользу римской версии
истории! И все-таки, мы не должны верить всему, что расска-
зывают нам римляне. Вот, к примеру, мнение Юлия Цезаря
о лосях.
Лоси лишены рогов, а их ноги не имеют суставов и
связок, так что они не могут ни прилечь с целью отды-
ха, ни подняться, упав по какой-то причине. Постелью им
служат деревья. Лоси прислоняются к ним и так, слегка
склоненные, отдыхают. Когда охотники обнаруживают
следы этих животных, то, зная, куда те обычно направ-
ляются, подкапывают корни всех деревьев либо подпили-
вают ствол дерева так, чтобы оно казалось стоящим.
Лоси, прислоняясь валят своим весом оставшееся без
опоры дерево и падают вместе с ним'.
Это интересное зоологическое наблюдение с серьезно-
стью повторили греческий географ Страбон2 и энциклопе-
дист Плиний Старший3. Похоже, что они перепутали с ана-
логичным рассказом о слонах, поведанным Аристотелем и
также изложенным Страбоном. Это повествование стало ча-
стью «стандартного правдивого описания слонов» и просу-
ществовало до конца XVII в. Сэр Томас Браун жаловался, что
15
даже когда люди смогли своими глазами увидеть этих жи-
вотных, опускающихся на колени и самостоятельно встаю-
щих, доверие к классическим авторитетам заставляло их от-
рицать очевидное4.
Точно так же, как люди веками отрицали, что у животных
есть колени, хотя они их сами видели, так и восторженное
отношение западного общества после Возрождения ко все-
му римскому убедило нас смотреть на многое в нашем про-
шлом глазами римлян, даже когда очевидные свидетельства
противного бросались в глаза. Конечно, сейчас мы исполь-
зуем на практике вовсе не те сведения о лосях, которые со-
общал Юлий Цезарь, однако, когда дело касается варваров,
мы по-прежнему склонны принимать его оценки — оценки
завоевателя, сметающего все на своем пути.
Стоит перевернуть картинку и взглянуть на историю с
точки зрения неримлян, как многое начинает выглядеть со-
всем по-другому. Например, римская характеристика ванда-
лов дала нам термин «вандализм», но мы увидим, что ванда-
лы были высокоморальными, образованными, грамотными и
часто более цивилизованными людьми, чем римляне.
Разграбление Рима готами и вандалами вовсе не было бес-
примерным актом уничтожения. Готы разрушили только одно
здание, а вандалы вообще ни одного. В обоих случаях орудо-
вали армии христиан. Но Римская империя сама уже приняла
одну из форм христианства — католицизм — и старалась на-
вязать эту форму религии всем остальным народам.
Католическая церковь триумфально распространялась
по миру и, опять же, в добрых римских традициях, делала
все возможное, чтобы перекроить людей и историю на свой
лад. Церковь решала, какие документы останутся, а какие —
нет. Все источники, которыми мы пользуемся, прошли через
руки средневековых католических копиистов. Так что карти-
на прошлого досталась нам, проделав непростой путь.
Эта книга — попытка пересмотреть историческую роль
большинства европейских и азиатских народов, которые
были зачислены в разряд варваров-злодеев, и одновремен-
но дать новую оценку идеалу цивилизации — всепобеждаю-
щему Риму.
16
КЕМ БЫЛИ РИМЛЯНЕ? НУ НЕ ВАРВАРАМИ
Поскольку слово «варвар» применялось римлянами
для обозначения тех, кто римлянами не был, мы должны
начать с Рима. Римляне имели четкую собственную кон-
цепцию. Они называли ее Romanitas. Этот концепт подра-
зумевал знание латыни, уважение к латинской литературе,
подчинение римским законам и традициям и даже следо-
вание обычаю иметь три имени. Все другие, все иностран-
цы были варварами и должны были испытывать страх пе-
ред Римом.
Довольно странно, но страх, похоже, играл ключевую
роль в истории Рима, и, несмотря на могущество римлян,
во всей их истории присутствует какая-то удивительная бе-
зысходность. Как если бы величие Рима было порождено
паранойей и отчаянием. Другая странность заключается в
том, что главного события в истории Рима, которое унич-
тожило бы эту паранойю, возможно, никогда и не было.
Может быть, это просто легенда. В общем, правда это или
ложь, но великий римский историк Ливий (59 г. до н. э.—
17 г. н. э.) об этом событии написал, и его запись стала с
тех пор общепринятым историческим текстом для любого
римлянина. Там было сказано, где римляне научились бо-
яться варваров.
ИСТОРИЯ БРЕННА
В конце IV в. до н. э., когда город Рим начинал главенст-
вовать в центральной Италии, разноплеменная орда пере-
секла Апеннины со стороны Галлии и поселилась на Адриа-
тическом побережье между нынешними городами Римини и
Анкона. Эти люди называли себя сенонами. Сеноны основали
город Сенигаллия. К сожалению, это было отличное местеч-
ко для пляжного отдыха, но никак не для земледелия. Поиски
плодородной земли были нелегким делом — другие кельты
17
уже расхватали лучшие участки. В итоге в 390 г. до н. э. сенон-
ские воины оказались у ворот Клузия (современный Кьюзи,
в Тоскане). «Тысячи странных людей... подобных которым го-
рожане никогда не встречали, иноземные воины, вооружен-
ные незнакомым оружием»5. Клузий не выглядел столь же за-
щищенным, как другие города, где побывали пришельцы, и
они потребовали хорошей земли для поселения.
Жители Клузия обратились к Риму с просьбой помочь в
переговорах, и римляне с готовностью направили туда трех
братьев из семейства Фабиев, чтобы те выступили в роли ар-
битров. Согласно Ливию, когда римские посланники спро-
сили кельтов, кто дал им право требовать землю у людей из
Клузия, «последовал высокомерный ответ, что их права — в
их оружии и что все принадлежит храбрым»6.
Братья Фабии были молоды и заносчивы и оказались не
самыми тактичными посредниками. Они, как утверждает Ли-
вий, были «посланниками вспыльчивыми, более похожими на
галлов, чем на римлян». Как оказалось, именно кельты боль-
ше уважали международные законы. Когда переговоры пре-
рвались, братья Фабии присоединились к горожанам и на-
пали на сенонов. Один из братьев, Квинт Фабий, даже убил
одного из кельтских вождей. Как отмечают и Ливий, и дру-
гой историк, Плутарх, закон запрещал посреднику браться
за оружие, чтобы поддержать одну сторону в споре с другой.
Сеноны были справедливо разгневаны и решили направить
своих послов в Рим с жалобой7.
К несчастью, братья Фабии принадлежали к очень мо-
гущественному семейству, и когда сенат вынес дело на суд
жителей Рима, действия братьев были одобрены и, что еще
хуже, Фабиев осыпали почестями. Кельтские послы преду-
предили римлян, что последуют ответные действия, и удали-
лись к Клузию. Было решено научить этих выскочек-римлян
уважать в будущем международные законы. Согласно Плу-
тарху, армия под командованием Бренна прошла 80 миль от
Клузия до Рима четко организованным маршем: «Вопреки
ожиданиям, проходя, они никому не нанесли увечий, ниче-
го не взяли с полей. Когда они шли мимо какого-либо города,
18
то кричали, что идут в Рим, что их враги — только римляне и
что они готовы стать друзьями всем остальным»8.
Этот «странный враг с края земли» смел римскую армию
и ворвался в город, сжигал и грабил; Многие римляне бежа-
ли, а те, кто не смог, нашли убежище на Капитолийском хол-
ме и оказались в осаде, которую Бренн со своей армией со-
гласился снять только через шесть месяцев в обмен на ты-
сячу фунтов золота.
Триста лет спустя Ливий рассказывает об ужасе и позоре
поражения, которое давило на психику римлян в продолже-
нии восьми веков: «Дополнительное оскорбление было до-
бавлено к тому, что уже было достаточно постыдно, ибо гири,
которые галлы принесли для взвешивания металла, оказались
тяжелей обычных, а когда римский командир возразил, над-
менный варвар, швырнув на весы свой меч, воскликнул: «Vae
Victis» — «Горе побежденным!»9. Похоже, что в действительно-
сти Ливия больше всего взбесило то, как дешево откупились
от кельтов. «Вообразите, — пишет он, — тысяча фунтов золо-
та — цена нации, которая скоро будет править миром!»
В то время, пишет Ливий, римляне всерьез подумыва-
ли о том, чтобы навсегда покинуть город. Но затем приняли
решение отстроить его заново и никогда больше не оказы-
ваться в позорном положении побежденных. Легенда о Брен-
не стала одной из движущих сил римской экспансии. Кругом
были варвары, ужасные дикари, и Риму нужно было укреп-
лять свои границы. И не просто укреплять, но и отодвигать
их все дальше и дальше, пока, в конце концов, все варвары
не будут полностью романизированы. С этого момента Рим
будет следовать доктрине упреждающих ударов, наносимых
с целью подчинить себе все пограничные народы и обезопа-
сить Рим от чужаков.
Хотя мы больше не верим, что существуют четвероно-
гие млекопитающие без коленей, мы по-прежнему принима-
ем римскую точку зрения на мир, в котором слову «варва-
ры» непременно сопутствует слово «орды». Римляне изобра-
зили себя цивилизованными людьми, чья империя держала
в страхе мир, населенный разрозненными племенами злоб-
ных дикарей.
19
Легенда о Риме начинается с истории Ромула и Рема, двух
потерявшихся мальчиков, вскормленных волчицей. Римляне
не видели в этой истории милой сказочки. Этим они хотели
показать миру, что впитали с молоком матери волчий аппе-
тит и свирепость. Самое время спросить: что было бы с ми-
ром, если бы волчица, вместо того чтобы вскормить, загрыз-
ла Ромула и Рема? Что, если бы не было Рима?
Что, если бы были одни варвары?
Часть I
КЕЛЬТЫ
ГОЛОС ПОГРЕБЕННЫХ
”дЭ центральной части нынешней Франции стоял когда-то
kJ город Алезия. Именно здесь французские кельты, гал-
лы, под командованием харизматического предводителя
Верцингеторикса (чьим вечным мемориалом останется его
реинкарнация в образе героя французских комиксов) дали
последний бой легионам Юлия Цезаря. Есть и другой памят-
ник Верцингеториксу— огромная статуя галльского героя,
задумчиво глядящего поверх своего города... Правда, город,
на который он смотрит, не галльский — он римский, с теат-
ром, храмами и базиликой. Города, который знал Верцинге-
торикс, нет, его сравняли с землей.
Расположенный в нескольких милях от памятника архео-
логический музей прославляет знаменитую осаду, которая
привела к поражению Верцингеторикса. Главный экспонат
музея — реконструкция осадных работ армии Юлия Цезаря.
Куда ни взглянешь, везде история кельтов погребена под тя-
желыми камнями римской истории.
Римляне оставили свои следы по всей Европе. Развалины
акведуков, амфитеатров, стен и дорог остаются свидетельст-
вами их пребывания. Куда труднее увидеть следы народов,
населявших эти места до прихода римлян, и слишком легко
предположить, что были они малоразвиты и не смогли усто-
ять перед историческим прогрессом и могучей римской ци-
вилизацией.
Их истребление было частью хорошо продуманной по-
литики. Римляне крепко заучили урок, который препода-
ли им кельты Бренна в 390 г. до н. э.: «Горе побежденному!».
Сильный всегда прав, и военная мощь — единственный меж-
23
дународный закон. Перед римлянами не стоял вопрос: унич-
тожать ли то, что стояло на их пути.
Другой частью политики было окультуривание: римский
мир обладал такой массой, что его гравитация затягивала
культуры сателлитов на свою орбиту. Богатые и влиятельные
представители варварского мира видели финансовые и по-
литические выгоды в римской поддержке и начинали пере-
нимать римские обычаи и архитектурный стиль, демонстри-
руя свою благонадежность. Те, кто не был богат, тоже стреми-
лись присоединиться к власть имущим. В результате те, кто
противостояли господству Рима и пытались защитить тради-
ционные ценности, вынуждены были бороться с двумя вра-
гами — внешним и внутренним. Параллели с современным
миром найти не трудно.
В итоге— полный крах культуры, вследствие чего так
трудно найти следы подлинных предков современных евро-
пейцев — древних кельтов. Их место в истории было узурпи-
ровано Римской империей, и лишь недавно стали открывать-
ся свидетельства кельтской цивилизации. Свидетельства, ко-
торых никто не ожидал.
КОРНИ КЕЛЬТОВ
Не все кельты осознавали себя кельтами, большинство
считали себя варварами. И все же Юлий Цезарь сообщает,
что жители центральной Франции именуют себя кельтами. Но
мы сейчас используем это наименование для много больше-
го числа народов, чем те, кто называл себя кельтами во вре-
мена Юлия Цезаря.
Действительно, с недавних пор историки стали, не без
оснований, относиться к этому слову с подозрением1. Тер-
мин «кельтские», в его современном понимании, был введен
в 1707 г., когда валлийский антиквар и натуралист по имени
Эдуард Льюйд использовал его для идентификации ирланд-
ского, валлийского, корнуоллского и бретонского языков как
отдельной языковой группы.
24
До этого никто из обитателей Британских островов и не
думал называть себя кельтом. Но это не значит, что Лыойд
ошибался. На огромных просторах Европы существовала чет-
ко определяемая единая культура, и даже если народы, раз-
делявшие эту культуру, в то время об этом и не подозревали,
представляется разумным присоединить их к определенной
группе (сейчас это признано), как это делается с народами ка-
менного века, которые, несомненно, рассматривали себя как
людей современных.
Но перед тем как продвинуться дальше, нам нужно изба-
виться от той шаблонной точки зрения на мир, согласно ко-
торой теплый центр Вселенной располагается в солнечном
Средиземноморье, а места, подобные Оркнейским островам,
следует рассматривать как край Земли —далекую и негосте-
приимную глубинку на грани познания. Возможно, римляне
такой ее и воспринимали, но мир кельтов — мир, каким его
видели сами кельты, совсем необязательно был таким2.
В давние времена людей связывали в основном водные пути.
Морские пути и реки были естественными путями передвиже-
ний, особенно когда транспортировались тяжелые грузы.
Одна из таких сетей коммуникаций сформировалась в
Средиземном море, то же произошло на Атлантическом по-
бережье Европы. Поселения на берегу Атлантики не были от-
дельными деревушками, разбросанными по широким про-
сторам окраины цивилизованного мира, а скорее представ-
ляли собой сеть взаимосвязанных сообществ.
Эта сеть имеет очень давнюю историю. Еще в четвертом
тысячелетии до нашей эры полированные каменные топоры
из диорита (магмы, затвердевшей на земной поверхности) в
массовом порядке изготавливались в центральной Бретани
и расходились оттуда по миру. Радиоуглеродное датирова-
ние показало, что мегалитические монументы в прибрежных
районах Атлантики не связаны со средиземноморским влия-
нием. Похоже, что здесь с незапамятных времен существова-
ли тесно связанные системы верований, построенных на по-
нятиях Космоса и Смерти, и что Португалия, южная Бретань,
Ирландия и Оркнейские острова были культурными центра-
ми, искусство и архитектура которых были схожи.
26
Раньше считалось, что причиной такого сходства были
массовые миграции народов и что кельтская культура была
занесена племенами, вторгшимися из Центральной Европы.
Однако совсем недавно археологи предположили, что куль-
турное влияние распространялось за счет коротких морских
путешествий и речных сообщений, которые связывали раз-
бросанные и, возможно, очень разные общины в сеть тор-
говли и общения.
В доисторические времена Атлантическое побережье
демонстрировало «ошеломляющую взаимосвязь культур»3.
Шейные украшения, сделанные из золота, добытого в Ир-
ландии, обнаруживаются в Корнуолле, Нормандии и Брета-
ни. Шейные кольца из южной Иберии отыскиваются в Бре-
тани, Северной Британии и Северной Ирландии. К счастью
для археологов, эти народы следовали довольно странному
обычаю: они норовили бросать массу ценных вещей в боло-
та и озера либо закапывать в землю. Какими бы ни были при-
чины такого вопиющего расточительства, оно дало нам кое-
какие сведения об их мире. С переходом к железному веку
общность культур Атлантического побережья становится еще
более очевидной благодаря обычаю жертвовать мечи, щиты
и копья, что указывает на общую систему ценностей. Иногда
оружие имеет и сходную конструкцию.
Итак, культура и языки, которые мы теперь называем
кельтскими, возможно, не были занесены в Западную Евро-
пу пришельцами с Востока, а могли зародиться здесь, на Ат-
лантическом побережье. Другими словами, происхождение
кельтов может быть связано с сетью прибрежных сообще-
ний в Атлантике.
Реки также были важными путями культурного обмена. Вот
почему кельтская принадлежность так сильно выражена и на
западе Центральной Европы, в районах к северу от Альп, где
протекают такие большие реки, как Дунай, Рейн, Рона, Сона,
Сена и Луара. Мы просто не знаем направления потоков.
Зато мы уверены, что примерно с 440 г. до н. э. кельты из
придунайских областей начали переходить Альпы и селить-
ся в Северной Италии вокруг озер Комо и Маджоре. Они так-
же создали поселение на месте, где сейчас расположен Ми-
27
лан. И неудивительно, что мы узнаем о кельтах больше, когда
они вступают в контакт со сплошь грамотным миром класси-
ческой античности.
НАСКОЛЬКО КЕЛЬТЫ БЫЛИ ВАРВАРАМИ?
Многие из наших сведений о кельтах железного века
пришли от греков, а не от римлян4. Платон путал их с дру-
гими варварами, которым нравилось воевать и напиваться
до бесчувствия. Беспробудное пьянство — постоянная тема
всех упоминаний о кельтах в течение последующих 800 лет.
Диодор Сицилийский, описывая I в. до н. э., изображает кель-
тов как типичные «пивные бочки». «Винохлебы» — возможно,
более точное определение. «Были они, — рассказывает Дио-
дор, — чрезвычайно склонны к употреблению вина»5. Они
не разбавляли его, как греки, водой и пили, «пока не вали-
лись без чувств или не впадали в безумие»6. Вам это ничего
не напоминает?
Очевидно, что кельты были не из тех парней, которых
уважающий себя грек пригласит отобедать: «Они были по-
хожи на деревянных идолов, с густыми волосами, с косма-
ми, напоминающими лошадиную гриву. Некоторые были чис-
то выбриты, но другие — особенно те, кто занимал высокое
положение, — брили только щеки, оставляя усы, закрывав-
шие весь рот, и, когда они ели или пили, на усах, как на сите,
застревали крошки»7.
Особенно шокировала консервативных патрициев клас-
сического мира вульгарная манера кельтов одеваться: «Гал-
лы выказывали... любовь к украшениям. Они носили на шее
золотые воротники и браслеты на руках и запястьях, а у тех,
кто обладал какой-либо должностью, одежды были крашены-
ми и с золотой вышивкой»8. Можно себе представить трезвых
римлян в их белых тогах, с неодобрением глядящих на эти
иноземные безвкусные украшения! Бее это были явные при-
знаки серьезного морального падения, которые неизбежно
должны были проявиться на поле боя: «Такое легкомыслие
делало их невыносимыми, когда они побеждали, и заставля-
ло впадать в панику, когда дела шли плохо»9.
28
С другой стороны, управиться с ними было не так-то лег-
ко. Кроме всего прочего, они были охотниками за головами
и «возвращались с битвы с головами врагов, висящими на
шее лошади, а затем прибивали эти головы к воротам, что-
бы все видели»10.
И еще они были большими! Бретонцы (которых классиче-
ские писатели отличают от кельтов) были особенно высоки-
ми. Страбон видел их собственными глазами: «Я сам, в Риме,
видел обычных юношей, которые были на целых полфута
выше самого высокого человека в городе», — заявляет он с
трепетом, но затем поспешно добавляет, что нет нужды невы-
соким, но красивым римлянам завидовать этим великанам,
потому что, несмотря на свой рост, «они были кривоноги и
нигде в их фигуре не было ни одной прекрасной линии»11.
Кельты были дико агрессивны и легко поддавались на
провокации: «Все люди этой расы... воинственны, вспыль-
чивы и всегда готовы к бою... Любой может привести их в
ярость, когда угодно, где угодно и под каким угодно предло-
гом...». Звучит так, словно травля кельтов была регулярным
времяпрепровождением римлян. А если подумать — почему
бы и нет? Кельтов была уйма! «Их сила заключена как в раз-
мере их тел, так и в их огромном количестве»12.
Страбон, описывая свои впечатления от кельтов в I в. до
н. э., демонстрирует явную нервозность, которой не было в
ранних комментариях. Примерно за 400 лет до Страбона его
греческие коллеги, судя по всему, вовсе не боялись кельтов.
Гелланик Лесбийский, историк V в. до н. э., описывает их как
«соблюдающих справедливость и добродетельность». Веком
позже историк Эфор писал, что они имеют «те же обычаи, что
и греки» и относятся к грекам дружелюбно.
Все переменилось в 279 г. до н. э., когда кельты с Нижне-
го Дуная совершили массированное нападение на Грецию.
Мы не знаем точно, почему кельты стали более агрессивны-
ми, если это вообще действительно случилось. Но, возмож-
но, их «огромное число», о котором говорит Страбон, указы-
вает на стремительный рост населения, вынудивший кельтов
искать новые земли. А может быть, это было связано с куль-
турными переменами. Нет сомнений, что на протяжении того
29
периода некоторые кельтские племена стали исповедовать
культ воина-героя. Храбрость и честь стали главными каче-
ствами, что давало грекам массу поводов для восхищения.
Страбон восхвалял чувство долга кельтов: «Их искренность и
простота позволяют им легко объединяться, каждый испыты-
вает возмущение при виде несправедливого, как он считает,
отношения к соседу». Но в итоге эта простота могла привес-
ти к тому, что их была способна победить более высокая ци-
вилизация: «Они просты и не злобны. Если их провоцируют,
они толпой кидаются в бой, открыто и без предосторожно-
стей. И, таким образом, их могут легко победить те, кто вла-
деет искусством стратегии»13.
Может быть, и неудивительно, что греки сентиментально
относились к борьбе кельтов. Образ умирающего галла вдох-
новил создателя греческой скульптуры, которая изображает
мускулистого юношу героического вида с золотым ожерель-
ем на шее, изящно испускающего последний вздох от удара
меча. Римляне сделали несколько мраморных копий статуи.
Сегодня «Умирающий галл» выставлен в Капитолии.
Отношение и греков, и римлян к кельтам может показать-
ся покровительственным, но почему бы и нет? В конце кон-
цов, кельты во всех отношениях стояли ниже их, они отстава-
ли в науке и ремеслах, меньше знали и умели. При взгляде на
те времена сквозь призму истории нам кажется, что Рим дол-
жен был легко победить этот храбрый, но отсталый народ.
Но так не случилось. Вернее, случилось совсем не так.
ВОЕННОЕ СНАРЯЖЕНИЕ КЕЛЬТОВ
Возможно, в глазах римлян кельты не владели военной
стратегией, но их оружие и снаряжение были ничуть не хуже,
чем у римской армии. Может быть, когда-то в прошлом кель-
ты и бросались в бой нагими, но к I в. до н. э. они стали от-
личными оружейниками.
Когда предводитель галлов Верцингеторикс в 53 г. до н. э.
нанес Цезарю первое в жизни римского полководца пора-
жение, стороннему наблюдателю было бы трудно распознать
50
по внешнему виду, кто есть кто на поле битвы. Парни в рим-
ских шлемах не были римлянами — это были галлы. На голо-
вах римлян красовались бронзовые шляпы с прелестными
конскими хвостиками. Позже они скопировали более надеж-
ную конструкцию галльских шлемов с характерными щитка-
ми на щеках.
И щиты у кельтов опять-таки были лучше, чем у римлян.
«Они были в человеческий рост, — писал Диодор Сицилий-
ский, — и украшены на особый манер. На некоторых искусно
выкованы выпуклые фигуры из бронзы, служившие не толь-
ко для украшения, но и для защиты»14. (Возможно, первый
пример наступательных украшений?) Римляне немедля при-
няли на вооружение щиты наподобие кельтских. Они скопи-
ровали и другие виды кельтского оружия и дали им кельт-
ские названия. Латинское слово, обозначающее легкое копье,
lancea было заимствовано у испанских галлов, кельтское сло-
во materis стало римским словом «дротик». Переняли у кель-
тов и слово gaesum, обозначающее длинный дротик.
Когда римляне добрались до Британии, они обнаружи-
ли там еще одно технологическое достижение — колесницу.
Тем, кто воспитан на фильмах о Бен-Гуре, может показаться
странным, что боевые колесницы вызывали у римлян удив-
ление, но это так. Более всего Цезаря поразило умение, с ко-
торым бритты управляли колесницами:
Способ, которым они сражаются с помощью своих
колесниц, таков: они мчатся все разом по полю битвы,
метая дротики, и обычно ужаса, наводимого лошадьми,
и грохота колес достаточно, чтобы расстроить враже-
ские ряды... Таким образом они соединяют подвижность
кавалерии со стойкостью пехоты. Благодаря ежедневной
практике и тренировке они становятся столь искусны-
ми, что даже на крутом склоне способны управлять ло-
шадьми на полном галопе, останавливать и разворачи-
вать их в считаные мгновения. Они способны бежать у
дышла колесницы, стоять на хомуте и вскакивать об-
ратно в колесницу быстро, как никто’5.
51
Все это было совершенно неожиданно для римской ар-
мии. Цезарь пишет далее, что его люди «были приведены в
смятение этим новым для них боевым приемом» и он был вы-
нужден отступить с поля боя.
Боевые колесницы давным-давно применялись на Ближ-
нем Востоке, но были вытеснены кавалерией. Римские ко-
лесницы представляли собой либо тяжелые, неуклюжие по-
возки для парадов, либо до предела облегченные гоночные
экипажи. Бритты ввели значительные усовершенствования
в конструкцию колесниц и, как отмечает Цезарь, чрезвычай-
но искусно их применяли. Тем не менее, вопреки очевидным
фактам, конные колесницы остаются немаловажной частью
мифа о римском превосходстве. В «Словаре английского язы-
ка» Коллинза, «колесница» определяется как «двухколесная
конная повозка, применявшаяся в Древнем Египте, Греции,
Риме и т. д...» О бриттах — ни слова. И все же, именно кельты
были лидерами в создании колесного транспорта.
По вещам, которые обнаруживаются в захоронениях,
можно уверенно судить о том, что имело значение для лю-
дей при жизни. А в богатые кельтские могилы помещали ино-
гда повозку и огромный кувшин для питья. Они обнаружены,
например, в датируемой приблизительно V в. до н. э. гроб-
нице в Хохсдорфе на юго-западе Германии. Покойник соот-
ветствует тому описанию, которое дал кельтам Страбон: это
крупный, могучий воин ростом 6 футов и 2 дюйма (примерно
186 см. — Прим, переводчика), который лежит на огромном
бронзовом ложе, огражденном стенами, обитыми тканью. Та-
кой воин должен был наводить ужас. Вот только в могиле, за
исключением кинжала, нет оружия. Там находятся лишь гро-
мадный котел для меда, роги для питья и занимающая поч-
ти половину гробницы повозка16.
Римляне, похоже, переняли колесный транспорт у гре-
ков. По крайней мере, такое предположение можно сделать
на основании лингвистических сравнений. Хотя у ранних оби-
тателей Италии, этрусков, был колесный транспорт, но обода
колес были хрупкими, их делали, соединяя отдельные секции
шпонками. Кельты придумали, как делать цельные обода, сги-
бая нагретую деревянную заготовку. В Азии обода усилива-
52
ли, укрепляя на них железные полосы, тогда как кельтам вла-
дение искусством обработки железа позволило насаживать
на колесо цельную железную шину, изготовлять колесо еще
прочнее и надежней17.
Даже латинское слово caballus, обозначающее лошадь, по-
хоже, пришло из кельтского языка, превратившись в итоге в
слова «кавалерия» и «кавалер». Да что там говорить, если даже
слово «лига», по-латыни — leuca, заимствовано у кельтов.
КТО СТРОИЛ ДОРОГИ?
Как же получилось, что римляне строили дороги, а кель-
ты нет. Ответ прост. Это кельты строили дороги. Мы знаем об
этом лишь потому, что их дороги сохранились там, где рим-
ляне не проложили поверх них своих дорог. Эти кельтские
деревянные дороги были проложены через болота, погру-
зившись в которые они и сохранились в торфянике до на-
ших дней.
Исторический штамп «римляне были величайшими» ме-
шал до самого последнего времени увидеть более древние
дороги. Одна из прекрасно сохранившихся дорог железного
века располагается в ирландском Корли. Но вплоть до 80-х гг.
XX в. не было ясно, насколько она древняя. Местные жители
называли ее «датская дорога», и считалось, что она проложе-
на в период правления викингов или позднее. Так продолжа-
лось, пока не была проведена датировка по древесным коль-
цам роста. И тогда открылась истина: деревья были срубле-
ны в 148 г. до н. э.
Но самое потрясающее заключается в том, что деревян-
ные дороги, построенные таким же способом и в то же самое
время, обнаруживаются по всей Европе, вплоть до Северной
Германии. Кельты, похоже, отлично умели строить дороги, а
конструкция их деревянных дорог вообще была блестящим
инженерным достижением. Дубовые доски укладывали на
березовые балки, и общая ширина настила была достаточ-
ной, чтобы разъехались две телеги. Более того, некоторые
кельтские дороги построены раньше римских. Первой рим-
55
ской дорогой была Аппиева дорога, построенная в 312 г. до
н. э., а так называемый «Аптон Трек» в Южном Уэльсе — де-
ревянная дорога, проложенная по заливаемому приливом
берегу в устье Северна, — датируется V в. до н. э.
Но и сейчас мы называем римские дороги «дорогами», а
сохранившиеся кельтские дороги «путями». Вовсе это не до-
роги — так, варварские пути.
ОБМАНЧИВЫЕ ТЕКСТЫ
Одна из основных причин, по которой мы склонны вос-
принимать кельтов варварами, а римлян цивилизованным
народом, заключается в том, что у нас так много письмен-
ных материалов на латыни и практически нет кельтских ис-
точников. Ни одна кельтская книга, поэма, научный или ли-
тературный труд не дошли до нас со времен железного века
(под которым мы подразумеваем период до римского вла-
дычества). Но этот факт ведет к неверным заключениям, по-
тому что, в сущности, нет и римских текстов той поры. У нас
нет латинских манускриптов эпохи Цезаря: старейший экзем-
пляр «Галльской войны» Цезаря — копия, сделанная тысяче-
летием позже.
Католическая церковь изначально приложила все уси-
лия для искоренения язычества. Единственная дошедшая
до нас бронзовая статуя дохристианского императора Мар-
ка Аврелия сохранилась только потому, что по ошибке реши-
ли, будто это изображение христианина. Папа Григорий Вели-
кий (540—604 гг.) пытался запретить труды Цицерона и, как
говорят, сжег все манускрипты Ливия, до которых смог доб-
раться18. Но монахи в монастырях старательно копировали
писателей, которые заслуживали их одобрение. Вот почему
нам известны римские авторы. Впрочем, сохранились лишь
фрагменты средневековых манускриптов, перекопирован-
ные в последующие века.
Мы знали бы еще меньше, если бы не ирландцы. Похоже,
многие интеллектуалы бежали из Галлии в Ирландию в V в.
н. э., во время вторжения готов и гуннов, и эти люди могли
54
забрать с собой свои книги. Они прибыли в общество, кото-
рое к тому времени было христианским, но где церковь была
кельтской, а не римско-католической. Эта ирландская цер-
ковь куда спокойней относилась к язычеству и была больше
заинтересована в сохранении знаний, чем в их уничтожении.
Ирландские монастыри стали центрами копирования книг,
не страдавшими от религиозной цензуры. Где бы ирландские
миссионеры ни основывали новые миссии (вблизи Генуи в
613 г., вблизи Констанса в 614 г., у Перонны в 650 г.), «они соз-
давали библиотеки, в которых хранились манускрипты клас-
сических авторов»19.
Потому кельтским монахам в значительной мере мы обя-
заны сбережением трудов латинских авторов. А их интеллек-
туальные корни глубоко уходят в языческий кельтский мир.
У кельтов железного века существовал класс профессио-
нальных интеллектуалов, известных под названием «друи-
ды», власть которых распространялась на все общество. Как
религиозные деятели друиды могли выступать в качестве по-
средников между армиями для заключения перемирия. Они
свободно перемещались между Галлией и Британией (а воз-
можно, и другими частями кельтского мира). Хранители ли-
тературы, исторических, медицинских, научных и религиоз-
ных знаний, они обучались в течение 20 лет, потому что им
нужно было многое усвоить.
В действительности многие знания не были записаны,
потому что кельтская литература передавалась изустно. На
этом настаивали друиды. Цезарь думал, что они так делают,
потому что «большинству людей свойственно, что, в надеж-
де на написанное, они дают себе послабление в изучении
вещей и меньше нагружают память»20. Но друиды умели пи-
сать и писали, когда речь шла о делах мирских. И «почти во
всех других случаях, в своей общественной и частной пере-
писке, они пользовались греческими буквами». Археологи
нашли тысячи надписей на кельтском языке, сделанных до
походов Юлия Цезаря. Иногда использовался латинский ал-
фавит, иногда — греческий, а иногда — кельтский, так назы-
ваемый огамический алфавит.
Учитывая настроения монахов в Ирландии, неудивитель-
но, что только там сохранился обширный кельтский литера-
35
турный материал. В отличие от римско-католических мона-
хов, ирландские священнослужители видели свою задачу в
том, чтобы всецело отдавать себя нуждам местной общины, и
не спешили отрываться от окружающего общества, даже если
оно не воспринимало христианские идеи семейной морали.
Католические монахи выбривали макушку, греко-римские —
знак рабства, что символизировало подчинение уставу. Ир-
ландские монахи выбривали волосы надо лбом, как это де-
лали друиды, чтобы показать, что они являются носителями
старых традиций религиозной и интеллектуальной власти.
Эта уникальная порода монахов не только скопировала
книги языческих римских авторов, но и сохранила память о
кельтах в юридических книгах и в эпосе. Несомненно, к та-
ким материалам нужно относиться с определенной осторож-
ностью, и не только потому, что мы не знаем, насколько важ-
ны они для остальной Европы. Но существуют такие литера-
турные сборники, как «Книга Лейнстера», написанная в XII в.,
в которой содержатся рассказы из жизни языческого кельт-
ского мира. Отдельные детали повествования указывают на
то, что сюжеты взяты прямо из тех времен. Например, в них
описаны воины, отправляющиеся на битву в колесницах, по-
кидающие поле боя с головами убитых врагов, прикреплен-
ными к оглоблям, и возвращающиеся домой с этими вызы-
вающими ужас трофеями. Мы верим, что это происходило на
самом деле, потому что эти же события описаны греческими
писателями, такими, как Диодор Сицилийский. Но ведь ир-
ландские монахи не читали греческих книг. Сведения пришли
к ним из устных преданий, которые они записали.
Неграмотные варвары, подумаете вы, должны были иметь
до предела примитивные законы, типа: «Тронешь мою маши-
ну — дам в морду». Но ирландские монахи оставили нам кни-
ги удивительно совершенных кельтских законов. К сожале-
нию, они очень мало изучены.
Мы знаем о правовом своде ирландских кельтов из сбор-
ника текстов, известного под названием «Законы бреона».
Бреоны, или brithemuin (судьи), выполняли судебные функ-
ции друидов после обращения Ирландии в христианство. За-
коны были написаны не позднее VII в. н. э. в явно приспособ-
ленной для бардов поэтической форме.
56
Римское и кельтское право различались принципиально,
поскольку они обслуживали совершенно различные обще-
ства. Римское право в первую очередь обеспечивает власть
paterfamilias— главы семейства, единственного лица, кото-
рое реально принимается во внимание законодательством,
и защищает его права в отношении собственности и веде-
ния дел. «Законы бреона» рассматривают обязанности чле-
нов клана на земле, которая находится не в индивидуальной,
а в групповой собственности, правила построения иерархии
и обязанности всего сообщества перед его членами. Этот ко-
декс длительное время рассматривали с глубоким подозре-
нием, так как его текст относился к христианским временам
и был написан стихами. Вот великолепный пример прорим-
ского сдвига в западном сознании: дело в том, что римский
кодекс засвидетельствован не намного лучше, чем кельтский.
Просто мы об этом не задумываемся.
В средневековой Европе римское право было полностью
забыто, пока в 1070 г. в Италии не был найден экземпляр ко-
декса VI в. императора Юстиниана. На базе этого документа
создавались юридические школы, начиная с университета в
Болонье, основанного в 1088 г. Выпускники таких учебных за-
ведений служили князьям и купцам, так что вплоть до середи-
ны XVI в. считалось, что Европа руководствуется римским пра-
вом. Но это римское право не имело ничего общего с закона-
ми, действовавшими в Римской империи. Не только потому,
что текст, которым пользовались средневековые ученые, отли-
чался от оригинала, но и потому, что это был поздний, Визан-
тийский, кодекс, созданный императором в пору реформ.
Все, что мы доподлинно знаем о римском праве, кото-
рое властвовало над Европой, дошло до нас из книги II в., на-
писанной неким Гаем, и вплоть до XIX в. почти все, что было
известно о ее содержании, черпалось из краткого изложе-
ния свода законов короля вестготов Алариха II, написанно-
го в 506 г. В 1816 г. в рукописи VI в. был найден полный текст,
но это был палимпсест, то есть древний текст был счищен,
а поверх написан христианский. Такой прием часто приме-
нялся средневековой церковью отчасти потому, что перга-
мент был дорог, но в основном потому, что это был хороший
37
способ исправить языческое прошлое. Преднамеренный свя-
щенный акт уничтожения.
К счастью для нас, он исполнен был кое-как, поэтому
большую часть книги все-таки можно прочитать. Но это дает
довольно хлипкие основания для общепринятого мнения, что
римское право незыблемым пережило века. У нас куда боль-
ше оснований говорить так о кельтском праве, но на него про-
сто никто не обращает внимания. Вместо этого мы продолжа-
ем верить римскому (древнегреческому. — Прим, переводчи-
ка) историку II в. до н. э. Полибию, сказавшему, что кельты не
владели «познаниями в каких-либо искусствах и науках»2’.
На самом деле похоже, что Полибий знал о кельтах не
слишком много. У них были и искусства, и ремесла, и лите-
ратура, и законы. Но самое поразительное, насколько серь-
езно они применяли математику.
КАЛЕНДАРЬ КОЛИНЬИ
Готовность верить в технологическое превосходство
римлян, игнорируя достижения кельтов, нигде не проявля-
ется лучше, чем в странном случае с «календарем Колиньи».
Хотя это удивительное устройство — несомненное свиде-
тельство глубоких математических познаний кельтов — было
обнаружено в конце XIX в., оно оставалось в забвении боль-
шую часть следующего столетия.
В 1897 г. некий человек, вскапывая поле неподалеку от
городка Колиньи на востоке Центральной Франции, откопал
153 бронзовых фрагмента, покрытых кельтскими надписями,
относящимися к фазам Луны и праздникам. Когда кусочки
были собраны в единое целое, археологи увидели древний
кельтский календарь, но никто не мог понять, как он «рабо-
тает». Понадобилось почти 100 лет, чтобы осознать, какая это
потрясающая находка и насколько она меняет наши пред-
ставления о кельтах и их интеллектуальном развитии.
В 1989 г. календарем заинтересовался молодой амери-
канский ученый Гаррет Олмстед. К счастью, Олмстед был не
только специалистом по кельтам, но и математиком и систем-
35
ным инженером, то есть обладал необходимой суммой зна-
ний, чтобы разгадать загадку.
Календари — мудреная штука. Каждый месяц должен бы
начинаться с новым лунным циклом, но к концу года из 12
лунных месяцев остается еще примерно 11 дней. Вдобавок,
число дней и в месяце, и в году — дробное. Олмстед показал,
что этим варварам удалось рассчитать календарную систе-
му так, что начало каждого месяца совпадало с новолунием,
но при этом их праздники не смещались по времени года, то
есть это был и солнечный и лунный календарь одновремен-
но22. Он пришел к выводу, что использованная система рас-
четов опередила все другие на многие столетия.
Примененные математические средства просто ошелом-
ляют, но вера в интеллектуальную отсталость кельтов была
столь сильна, что французские археологи вначале отказались
публиковать работу Олмстеда, и он был вынужден напеча-
тать ее в Германии. Уравнение «варвар = недоразвитый» —
один из факторов, мешающих нам увидеть значимость мно-
гих «варварских» вещей, и этот фактор будет постоянно при-
сутствовать в этой книге.
Возможно, вы захотите узнать, что получится, если не
применять сложную «кельтскую» математику, — сравните с
римским образцом. Их календарь был так безнадежно плох,
что к I в. до н. э. несовпадение составляло около трех месяцев.
Осада армии Верцингеторикса в Алезии началась 25 июня, а
по римскому календарю шел уже сентябрь.
С их календарем была такая беда, что через несколько лет
римляне оставили саму мысль о том, чтобы пытаться привя-
зать начало месяцев к новолуниям. Юлий Цезарь поручил гре-
ческому астроному разработать для Рима новый календарь.
Все, что требовалось, — сделать так, чтобы каждая дата оста-
валась каждый год на том же месте по времени года. Чтобы
выставить правильную точку отсчета, астроному пришлось на-
чать с года продолжительностью 445 дней, из-за чего этот год
был назван annus confusionis. Кельты умерли бы от смеха.
Но и новый, юлианский, календарь не полностью справ-
лялся с задачей. Пришлось повозиться с ним в конце XVI в.,
чтобы получился современный календарь, который, согласно
Олмстеду, не лучше того, каким пользовались кельты.
39
ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЗНИЦА
Только сейчас историки начинают оценивать по-новому
научный и технический уровень кельтов. С давних пор кель-
ты были кузнецами для всей Европы. На кельтского кузнеца
смотрели как на волшебника. Еще бы, он мог взять каменную
глыбу и превратить ее в новую волшебную субстанцию —
хитроумно обработанный стальной клинок, разрубающий
бронзу и обычное железо. Когда Святой Патрик готовился к
войне с язычниками Ирландии, он сочинил молитву «Нагруд-
ник Святого Патрика», в которой есть такие строчки:
Я взываю сегодня ко всем добродетелям:
Встать против враждебных безжалостных сил,
...Против заклинаний женщин, кузнецов и друидов,
Против знания любого, смущающего душу человека.
Кузнецы стоят в одном ряду с самыми могущественными
чародеями — женщинами и друидами. Наука обработки ме-
таллов была секретным и таинственным искусством, и рим-
ляне в ней были не столь сведущи, как кельты. Ни по части
оружия, ни по части мирного применения.
Знания кельтов в области технологий обработки метал-
лов позволили им добиться успехов и в земледелии. Нам из-
вестно, что в Британии уже в IV в. до н. э. существовали же-
лезные плужные лемехи. В гробнице в Фрилфорде на реке Ок,
вблизи Абингдона в Оксфордшире (а эти места были заселены
приблизительно в 350 г. до н. э.), под одним из центральных
столбов был найден железный лемех. Вполне вероятно, что
храм был одним из первых построенных зданий и железный
лемех был принесен в дар богам во время его закладки23.
Благодаря применению металлов кельтам удалось даже
изготовить зерноуборочную машину. Римский историк Пли-
ний, повествуя о событиях I в. н. э., предоставляет единст-
венное письменное свидетельство этого изобретения: «На
обширных угодьях в галльских провинциях быки, подгоняе-
мые сзади, тянут по злакам огромные рамы с зубьями по кра-
40
ям, установленные на двух колесах»24. Римляне называли та-
кую машину Gallic vallus. Историки не верили в правдивость
рассказа, пока не был обнаружен барельеф, на котором ясно
различимо это хитроумное изобретение. Жатка представляла
собой подобие гребня на колесах, который сбивал колосья и
собирал их в контейнер, напоминающий ящик для травы у га-
зонокосилки. В 80-е годы XX в. была построена и испытана со-
временная копия машины25. Судя по всему, жатка бесследно
исчезает после III в. н. э., и пока машину не изобретают вновь
в 1831 г., зерно убирают удалыми взмахами косы.
Более простые инструменты кельтов и поныне находят
применение. Кельты усовершенствовали способ крепления
железных наконечников на деревянных рукоятках. В резуль-
тате лопаты, серпы, вилы, топоры и косы, которыми пользо-
вались кельтские крестьяне железного века, мало отличают-
ся от инструментов, которые мы применяем сегодня.
То, что в последние годы мы с большим уважением ста-
ли относиться к изобретениям кельтов, связано, в частно-
сти, с работами по экспериментальной археологии, прово-
димыми на «Древней ферме» в Батсере, графство Хемпшир.
Здесь на практике испытывают методы работы и изобрете-
ния, к которым ранее относились с пренебрежением. В ито-
ге нам часто приходится пересматривать наши оценки тех-
нологического опыта кельтов. Оказывается, древние кельты
знали, что делали.
В качестве простейшего примера такого пересмотра
взглядов на древнюю технологию рассмотрим способ хра-
нения кельтами урожая. Многие годы археологи удивлялись,
находя зерно и другие засушенные продукты закопанными
в ямы. Казалось противоречащим здравому смыслу предпо-
ложение, что в земле можно сохранить пищу сухой и све-
жей. Однако, когда такая методика была испытана, ко всеоб-
щему удивлению, оказалось, что она работает. А происходит
вот что: зерна у стенок ямы, соприкасаясь с влажной землей,
прорастают, поглощая весь доступный кислород и выделяя
углекислый газ. Создается анаэробная среда, в которой зер-
но сохраняется какое-то время в хорошем состоянии.
41
КЕЛЬТСКИЕ ГОРОДА
Легко недооценивать технологические достижения кель-
тов, так как многие из них либо исчезли, либо не были поняты.
То же относится к образу жизни кельтов. Их социум оказался
погребен под римскими строениями и римской пропагандой.
Вот почему у римлян — «дороги», а у кельтов — «пути», рим-
ские поселения мы называем «городами», а кельтские — «на-
горными крепостями», или даем им римское название «оп-
пидум». Такова сила пиара: слово oppidum Цезарь исполь-
зовал для обозначения укрепленного поселения. Если бы он
так назвал Иерусалим, мы бы, наверно, и его называли нагор-
ной крепостью.
Но не только латынь скрыла от наших глаз городскую ци-
вилизацию кельтов. Их города были попросту стерты с лица
земли римскими завоевателями. Некоторые были распаханы
под фермы, на месте других выросли римские строения. Рим-
ские города строились по иному принципу: они были, преж-
де всего, административными центрами и местами сбора на-
логов. Основным элементом римского города являлись две
главные улицы, пересекающиеся под прямым углом, а его
сердцем был комплекс общественных зданий, олицетворяв-
ших власть вездесущей Империи. Сюда входили храмы, ба-
зилики, бани и часто амфитеатры. Поскольку кельтские го-
рода выглядели не так и строились для других целей, нам
понадобилось немало времени, чтобы вообще признать их
существование.
Кельтский мир был местом торговли, и кельтские города
были торговыми центрами, часто тесно связанными с горно-
добывающей деятельностью. Представление, что кельты жили
в примитивных хижинах, — ошибочно. Даже вдали от городов
они зачастую обитали в весьма солидных домах. Дом галльско-
го крестьянина, например, часто представлял собою большое
прямоугольное двухэтажное строение, внутри которого была
одна большая комната и еще много разных помещений.
В Британии старая традиция строительства круглых до-
мов, привнесенная культурой Атлантического побережья, со-
42
хранилась до I в. до н. э. Но такие дома могли быть на удив-
ление совершенными. В древней деревне Чайзостер на мысе
Лэндс-Энд в Корнуолле обнаружены остатки каменных до-
мов, выстроенных вокруг внутреннего двора, с крытыми
соломой крышами. В домах— каменные полы и — о чудо,
чудо! — под полами проложены трубы. Как вам варвары, а?
Кельтские строители пользовались большим уважени-
ем и имели высокий профессиональный статус. В Ирландии
умелого строителя было принято называть Ollamh. Это сло-
во дошло до наших дней и в современном ирландском языке
означает «профессор». Строителям хорошо платили, они по-
лучали задаток за год вперед. И эти люди заслуживали таких
денег. Кельтские строители умели многое. Возможно, лучшей
демонстрацией их профессионализма служат crannog, круг-
лые деревянные дома, построенные на искусственном ост-
ровке посреди озера, реки или болота. Валуны сбрасывали в
воду, пока насыпь не поднималась выше поверхности водо-
ема или болота. Затем деревянные конструкции соединяли
с камнями так, что они образовывали фундамент. Дома мог-
ли иметь размер до 50 футов в диаметре.
Со II в. до н. э. заметно разрастается кельтская торговля,
то же происходит с количеством и размерами городов. Не-
которые из них становятся очень большими. Одним из круп-
нейших— Манчинг в Южной Германии. Манчинг был столи-
цей Винделиция, город окружали стены из тесаного камня
протяженностью 5 миль. Он, видимо, был сожжен римляна-
ми в 15 г. до н. э.
Самый впечатляющий из всех кельтских городов также
располагался в Южной Германии, между Штутгартом и Уль-
мом. К сожалению, раскопки на этом месте производились в
недостаточном объеме, и название города до сих пор не из-
вестно. Крепостные стены окружают огромный город с при-
городами общей площадью более б кв. миль. Для сравнения:
стена Авентина, окружавшая Рим в I в. н. э., замыкала вчетве-
ро меньшую площадь.
Сейчас ведутся раскопки кельтского города Бибракты,
располагавшегося на вершине холма в Центральной Фран-
ции. Его жители с III в. до н. э. по 50-й год до н. э. чеканили
45
собственные монеты — вначале золотые, затем серебряные,
стоимостью равные римскому денарию. То, что город имел
важное значение, мы знаем из записок Цезаря. Еще бы, он
решил остановиться здесь во время Галльской войны, что-
бы написать отчет об этом походе. Рукопись была спешно
переправлена в Рим для всеобщего ознакомления. Это было
частью пиарагитационной кампании Цезаря по возведению
себя на трон в родном городе. Но это все, что мы знаем о
Бибракте. Город исчез, обратившись в пашни и леса. Сейчас
археологи делают там открытия, которые добавляют новые
штрихи к картине кельтской культуры — динамичного, гра-
мотно использующего денежные расчеты и торгующего со
всей Европой общества с сильной финансовой базой.
Ученым уже открылись свидетельства того, что здесь был
большой город с оживленной главной улицей, на которой
располагались мастерские и лавки, торговавшие, в основном,
изделиями из железа, добытого в расположенных неподале-
ку шахтах. Тут изготавливали и продавали инструменты, укра-
шения из драгоценных камней и эмали. Выдували стекло, из-
готавливая бусы и браслеты. Прямо на месте чеканили моне-
ты для должного обеспечения товарообмена. Каждая лавка
имела собственное складское помещение. Город занимал 330
акров и был разделен на специфические зоны. В нем были
ремесленный и религиозный центры, а в аристократическом
квартале располагались весьма привлекательные здания.
Города, как Бибракта, стояли на торговых путях, которые
тянулись до Африки и Китая, но основная торговля велась с
римским миром. И Рим, и галлы были только в выигрыше от
такого положения вещей. Разумеется, подобный бизнес не
мог опираться на фальшивые гири и вопли: «Горе побежден-
ному!», оставив кельтов из Бренна позади.
ОГРАБЛЕНИЕ ГАЛЛОВ
Г77 огда задумываешься о легендарном богатстве Рима, ка-
LLJ жется странным, зачем римлянам было нужно, несмот-
ря на все тяготы войны, завоевывать нищие варварские
земли, окружавшие империю. Конечно, всегда существова-
ла доктрина обеспечения национальной безопасности по-
средством нанесения превентивных ударов. Но не было ли
еще каких-то причин?
Примерно в середине I в. до н. э. галльский вождь Вер-
цингеторикс выпустил серию золотых монет, на которых были
отчеканены его имя и идеализированный портрет, возмож-
но, скопированный с Филиппа Македонского, отца Алексан-
дра Великого. Помимо отсутствия у Верцингеторикса усов (а
Диодор Сицилийский утверждал, что усы носили все мужчины
высокого звания), самая поразительная вещь выявляется при
сравнении этой монеты с римскими золотыми монетами того
же периода, потому что таких римских монет не было. У рим-
лян не хватало золота, чтобы чеканить золотые монеты. Не
было, пока они не завоевали Галлию. Вот где золото было.
КЕЛЬТСКОЕ ЗОЛОТО
Кельты позаимствовали идею чеканить монеты у гре-
ков прежде, чем это сделали римляне. Инсубреанские кель-
ты, жившие в Северной Италии, выпускали собственные мо-
неты за 50 лет до того, как эта мысль пришла в голову рим-
лянам. А разные общины и вожди постоянно, начиная с IV в.
до н. э., изготавливали монеты из золота и серебра. Римляне,
конечно, имели свои монеты, но только серебряные и брон-
45
зовые. Были отдельные выпуски золотых монет, но они пре-
кратились ко времени правления Цезаря. У Рима просто не
было золота. Но у галлов оно было, и они использовали его
для чеканки денег.
Вплоть до самого недавнего времени историки не осоз-
навали, что галлы были столь богаты. Существовало мнение,
что источником золота галлов была продажа рабов богатым
народам в Восточном Средиземноморье. Но сейчас извест-
но, что галльское золото поступало из сотен шахт1. По оцен-
кам Беатрис Кою, которая произвела раскопки на многих та-
ких рудниках, они давали около 70 тонн исходного сырья.
В Дордони была обнаружена золоторудная шахта глубиной
100 футов. Шахтные галереи были полностью облицованы,
а для откачки воды использовались насосы с архимедовым
винтом. Это резко контрастирует с прежними взглядами на
доримских галлов. Шахты быль столь хорошо оборудованы,
что до последнего времени полагали, что они были римски-
ми. Понятно. Невозможно же представить диких усатых вар-
варов, делающих такие вещи.
Горняки, в силу профессии, не могут обеспечивать себя
пищей, поэтому они должны опираться на соответствующую
сельскохозяйственную и торговую инфраструктуру. Иначе го-
воря, для обеспечения крупномасштабных горных работ тре-
буется сложная и совершенная социальная организация.
Здесь функционировало не просто племенное сообще-
ство, а сложная система специализированной индустрии,
поставляющей золотые слитки на монетные дворы и в юве-
лирные мастерские, расположенные за сотни миль. И так на
протяжении 300 лет. Естественно, у кельтов не было абсо-
лютно никаких запретов на то, чтобы открыто демонстриро-
вать свое золото. Напротив, это было частью их культуры:
мужчины и женщины щеголяли множеством блестящих ве-
щей — золотыми обручами на шее, золотыми нарукавника-
ми и браслетами, золотыми брошами, пряжками и кольцами.
Даже туники вышивали и украшали золотом2.
В глазах римлян кельты не были нищими дикарями, едва
сводящими концы с концами. Напротив, они выглядели раздра-
жающе богатыми. Это, возможно, объясняет многое. В частно-
сти, почему римляне так заинтересовались миром кельтов.
46
ЦЕЗАРЬ ВТОРГАЕТСЯ В ГАЛЛИЮ
Одно можно сказать твердо: Юлий Цезарь стремился за-
хватить Галлию не ради того, чтобы получше познакомиться
с местными жителями.
Цезарь был амбициозным 40-летним сенатором, искав-
шим способы ускорить свою неуверенно продвигающуюся
карьеру. К 61 г. до н. э. он наделал долгов на 25 тонн сереб-
ра3 и полностью зависел от поддержки миллиардера по име-
ни Красс. Цезарь отчаянно нуждался в деньгах, чтобы рас-
платиться с долгами, и в военных успехах, которые могли
способствовать его карьере. Галлы же могли обеспечить и
то и другое, а один из галлов обеспечил ему предлог для
похода.
Звали галла Дивициак. Он был предводителем эдуев. Ко-
гда брат сверг его с престола, Дивициак бежал в Рим, где уго-
варивал римлян помочь вернуть ему власть.
Римляне относились к Дивициаку как к экзотической ди-
ковине, и он с удовольствием играл эту роль. Дивициак знал,
как вести себя за столом, поскольку был принят в лучших до-
мах. Его даже попросили выступить в сенате, и он произвел
там сенсацию, появившись в одеянии воина и со щитом. Но
его просьбы о военной поддержке энтузиазма в Риме не вы-
зывали.
Никто не верил в заявления Дивициака, будто его брат —
опасный агрессор.
Пока Цезарь подыскивал возможности, Дивициак стал
утверждать, что его мерзкий брат вовлечен в заговор дру-
гим кельтским народом, гельветами, с целью «овладения всей
Галлией»4. Большинство римлян сказали бы: «Ну и что?», но
Цезарь убедил их в том, что «над Римом нависла угроза».
Гельветы жили в Альпах, и если бы они двинулись на запад,
туда, где теперь располагается Центральная Франция, дикие
германцы наверняка захватили бы их земли и оттуда угрожа-
ли Италии5. Стараясь изо всех сил раздуть вокруг этого шу-
миху, Цезарь убедил сенат назначить себя «наместником Гал-
лии». В 59 г. до н. э. он был назначен на этот пост на пять лет.
В последующие годы около миллиона галлов, примерно одна
47
шестая всего населения, были уничтожены его армиями6. На-
местник убивал на месте!
А почему, собственно, и не убивать каких-то варваров?
Целью Цезаря была персональная власть, и для ее достиже-
ния в его распоряжении имелась уникальная военная маши-
на. Благодаря всеобъемлющей реформе армии, проведен-
ной дядей Цезаря, Марием, Рим имел единственную в мире
сугубо профессиональную армию, с твердо установленным
жалованьем, доспехами, оружием, снаряжением, тактикой
и пенсиями, в то время как галлы были крестьянами и тор-
говцами, которые, пройдя весьма ограниченное обучение,
могли сходиться для военных действий только на короткий
период. Потом они должны были вернуться домой, чтобы
заботиться о своих семьях. У них был единственный способ
добиться хоть какой-то боевой эффективности — продемон-
стрировать те свои качества, за которые их и именуют вар-
варами: готовность идти на риск ради общего дела, стрем-
ление как можно скорей вступить в открытый бой и лич-
ная отвага.
Цезарь знал, хотя его легионы иногда могли проиграть
сражение, им нужно было просто оставаться в боевой го-
товности, чтобы выиграть любую возможную войну. Ему тре-
бовался лишь предлог, и вот изгнанный галльский вождь
преподносит его готовеньким. Цезарь объявил, что он вы-
нужден войти в Галлию (которая находится под его протек-
торатом), потому что гельветы начали вторгаться на терри-
торию эдуев:
«Около 15 000 человек пересекли Рейн. Но затем эти
дикие и жестокие люди оказались столь очарованы зем-
лями, усовершенствованиями и богатством галлов, что
еще многие прибыли, так что теперь их стало в Галлии
120 000 человек»7.
Поэтому он двинулся маршем на север и уничтожил
«варваров». Это была славная победа, в высшей степени ук-
репившая имидж Цезаря в Риме.
48
Но в рассказе Цезаря есть какая-то фальшь. Он пишет,
что после сражения его люди обнаружили в захваченном ла-
гере гельветов документы. «Эти дикие и жестокие люди» со-
ставили полный «поименный» список, написанный греческим
алфавитом, «из числа людей, которые вышли из страны, тех,
кто мог носить оружие; и такой же отдельный список маль-
чиков, стариков и женщин. Из всех этих списков общая сум-
ма была:
Из Гельвеции 263 000
ИзТулинги 36 000
Из Латобриги 14 000
Из Раураци 23 000
Из Бойи 32 000
Общий итог 368 000
Из них тех, кто мог носить оружие, было примерно 92 000»8.
Итак, они были грамотными и умели считать. Умел и Це-
зарь. Он составил собственный список «тех, кто вернулся
домой» и насчитал таковых 110 000. Другими словами, бо-
лее 250 000 человек исчезли — большинство, по-видимому,
были убиты или взяты в рабство. Невеликая цена, когда твоя
цель — править миром.
Но главное в этих цифрах то, что гельветы явно не были
стихийно собравшейся толпой дикарей. Они пытались миг-
рировать. Вся операция была отлично организована и хоро-
шо управлялась. Список был предназначен для того, чтобы
обеспечить каждому еду и приют. Более того, гельветы про-
сили Цезаря разрешить им пройти через римскую террито-
рию. Он отказал, а когда они пошли другим путем, Цезарь
заявил, что они вторгаются в земли эдуев. Короче, «пришил»
им дело.
Отчет Цезаря искажает картину случившегося до преде-
ла. А теперь он вцепился когтями в Галлию. Он начал кам-
панию, которая принесет ему и достаточно богатств, чтобы
расплатиться с долгами, и достаточно славы, чтобы стать ге-
роем Рима. Огромное число галлов превратились в его соб-
ственность и были проданы на римских рынках рабов. Со-
49
гласно Светонию, к концу кампании у Цезаря было столько
золота, что он не знал, что с ним делать, и предлагал его на
продажу с 25-процентной скидкой. А ведь было еще много
чего награблено9.
Как пишет Плутарх, армии Цезаря не только истреби-
ли 1 млн. человек, но еще 1 млн. захватили в качестве рабов.
Если все население составляло б млн, то это означает, что
«защита» населения Цезарем уменьшила его численность на
треть. Логично предположить, что Цезаря больше интересо-
вала защита галльских ресурсов, а не жизней людей, посколь-
ку он, как и гельветы, был «очарован землями, усовершенст-
вованиями и богатством галлов».
Его жестокость впечатляет: в 55 г. до н. э., когда две груп-
пы германцев осмелились атаковать римский лагерь, убив 74
римлянина, он приказал убить всех мужчин, женщин и де-
тей. По его собственным подсчетам — 430 000 человек10. Се-
нат издал указ о праздновании геноцида, но это было слиш-
ком даже для римлян. Катон Младший был так разгневан, что
потребовал выдачи Цезаря германцам!11
Зашедшему чересчур далеко Цезарю понадобилась пара
лет на восстановление репутации. За это время он стал пер-
вым римским генералом, который пересек Рейн и вторгся в
Германию, а также первым, кто пересек море и вторгся в Бри-
танию, которая, по мнению обыкновенных римлян, находи-
лась «за пределами известного мира»12.
В конце лета 53 г. до н. э. Цезарь вернулся в Италию, ос-
тавив отдельные гарнизоны на оккупированных, но не все-
гда надежно контролируемых территориях. Пять лет его на-
местничества подходили к концу, а он все еще не выпутался
из затруднений. Вдень сложения полномочий он не только
перестал бы командовать своими легионами в Галлии, но и
оказался бы уязвим для обвинений в беззакониях и корруп-
ции, которые враги Цезаря могли бы выдвинуть, основыва-
ясь на его действиях во время походов. А у него в Риме хва-
тало врагов, которые отлично понимали, на что он способен.
Единственное, что могло спасти Цезаря, — это чрезвычайная
ситуация. И галлы (благослови их, Боже!) ее создали.
50
ВЕРЦИНГЕТОРИКС И ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ ГАЛЛОВ
Воин Верцингеторикс был изгнан из родных краев сво-
им дядей и старейшинами, которые были не согласны с его
идеей поднять восстание и выйти на бой с римлянами. Тем
не менее ему удалось сформировать армию и встать во гла-
ве своего племени арвернов. Он показал себя харизматич-
ным лидером и сумел сделать то, что не удавалось ни одному
галльскому вождю: создать союз против Цезаря и встать во
главе коалиционной армии, собранной из различных галль-
ских племен.
Именно это и означает его имя — Верцингеторикс. Соб-
ственно это не имя, а титул, составленный из двух галльских
слов — ver означает «над», a cengetos означает «воины», и од-
ного латинского слова, гех, то есть «король». Мы снова и сно-
ва будем встречать великих «варварских» вождей, начиная с
Верцингето-рикса в I в. до н. э. до Ала-риха и Гейзе-риха че-
тырьмя веками позже, чьи имена на самом деле являются ла-
тинскими королевскими титулами.
Восстание действительно подняло племя карнутов, кото-
рые убили римских купцов и их семьи, поселившиеся в го-
роде Ценабум (Орлеан). А затем Верцингеторикс атаковал
и уничтожил несколько римских зимних гарнизонов. Рево-
люция — это было именно то, чего хотел Цезарь. Его армия
форсированным маршем пересекла Севенны, где в это вре-
мя года лежал шестифутовый слой снега. Галлы, считавшие
горы непроходимыми в такую погоду, были захвачены врас-
плох, и в течение последующих недель Верцингеторикс по-
терпел ряд поражений.
Однако Верцингеторикс был, несомненно, настоящим во-
ждем: он сохранил власть и собрал совет, на котором объя-
вил, что он со своими галлами будет вести эту войну совер-
шенно не так, как принято. Вместо того чтобы встречать рим-
лян лицом к лицу, он будет просто морить врагов голодом.
Галлы будут нападать на фуражирские команды и, более того,
будут сжигать города и деревни, где хранится провизия, что-
бы римская армия ничем не могла поживиться. Жителям со-
51
жженных городов, которые не хотели присоединиться к вос-
станию, теперь будет некуда деваться, и они будут вынужде-
ны пойти и сражаться.
Совет единодушно одобрил его предложение, и в один
день огнем были уничтожены 20 городов. Остался один го-
род, который жившие там галлы не желали предать огню:
Аварик, нынешний Бурже. Жители умоляли Верцингеторик-
са не жечь их город, один из красивейших в Галлии. Рассуди-
тельность покинула галльского вождя, и он позволил им за-
щищать свой город.
Итог был катастрофическим. Римляне сумели прорвать
оборону и в отместку за Ценабум убили 40 000 мужчин, жен-
щин и детей. Примерно 800 человек бежали к Верцингеторик-
су. По иронии судьбы эта катастрофа, пожалуй, даже укрепила
репутацию Верцингеторикса как мудрого военачальника, по-
скольку он упорно противился плану, который к ней привел.
РАЗГРОМ ГАЛЛОВ
Верцингеторикс, преследуемый Цезарем (у которого
было не менее шести легионов плюс союзники из эдуев —
плата римлянам за восстановление Дивициака на престо-
ле), уводил армию на свою территорию. Тем не менее галлы
смогли в первом сражении заставить римлян отступить. По
оценкам самого Цезаря, 700 римлян, включая 46 центурио-
нов, были убиты. Репутация Верцингеторикса была на высоте,
и к мятежу начали присоединяться другие народы. Восстали
против своего поддерживаемого Римом короля и эдуи. Они
присоединились к сопротивлению. Более того, после голо-
сования общий совет утвердил Верцингеторикса главноко-
мандующим войсками кельтов. Теперь под его началом была
грозная армия с численностью кавалерии 15 000 человек —
больше, чем у Цезаря. Все они поклялись, что «ни один кава-
лерист, который не прорвется дважды сквозь вражеские по-
рядки, никогда не найдет приюта под крышей и ему не будет
позволено увидеть своих детей, родителей или жену»13.
Но Цезарь скрытно набрал большое количество герман-
ской кавалерии, и она дала ему неожиданное преимущество.
52
Атака галлов была отбита, и они были отброшены к Алезии,
примерно 30 миль к западу от современного Дижона.
Цезарь выжал из успеха все что можно и приготовился
уморить голодом этот укрепленный город. Сегодня на Ар-
хеодроме, к югу от Бонна, размещена впечатляющая экспо-
зиция, в которой воссозданы осадные работы армии Цеза-
ря. Вот здесь-то вы действительно почувствуете, что принес
Рим миру: смесь рационального мышления, инженерных спо-
собностей и политической власти с военным могуществом.
И все для того, чтобы покорять и цивилизовать дикие наро-
ды, окружавшие Рим.
Цезарь велел выкопать один ров глубиной 20 футов и еще
два рва глубиной 15 футов, один из которых был заполнен во-
дой, отведенной из протекающей неподалеку реки. Он также
построил вал протяженностью примерно 11 миль, поверх кото-
рого возвышалась стена с расставленными через равные про-
межутки наблюдательными вышками. По верху стены были за-
креплены шипы, чтобы враги не могли перелезть через нее.
Но прежде чем Цезарь успел завершить осадные фор-
тификации, со всеми этими рвами и ямами-ловушками, Вер-
цингеторикс бросил ночью кавалерию в один из еще оста-
вавшихся просветов в укреплениях. Конникам было прика-
зано скакать по всей Галлии и поднимать армию на выручку.
Если они потерпят неудачу, «80 000 избранных погибнут вме-
сте с ним»14. Это была та чрезвычайная ситуация, в которой
выявились лучшие черты кельтской солидарности. С удиви-
тельной быстротой был созван совет всех галлов и была со-
брана армия численностью 320 000 человек, чтобы идти на
выручку. Наконец галлы действовали как единое политиче-
ское образование.
Поэтому Цезарь построил второй, аналогичный первому,
внешний круг укреплений, состоящий из 14 миль стен и рвов.
Он должен был защитить самих осаждающих от огромной де-
блокирующей армии, которая, как знал Цезарь, приближа-
лась. Но этого не знали осажденные в Алезии. Они уже от-
чаялись, поскольку у них кончалась пища. В качестве послед-
него средства спасения они изгнали из города всех, кто не
мог сражаться. Старики, женщины и дети оказались на ней-
53
тральной полосе между стенами Алезии и римскими укреп-
лениями. Они умоляли римлян забрать их, сделать рабами,
сделать что угодно, но дать поесть. Но Цезарь отказался про-
пустить их в ворота, а Верцингеторикс не решался забрать их
обратно, потому что, если бы он открыл ворота, туда броси-
лись бы римляне. Предположительно, люди остались на ней-
тральной земле и погибли, хотя Цезарь вообще не упомина-
ет об их судьбе.
А когда прибыла деблокирующая армия, римская оборо-
на оказалась для нее слишком сильной. День за днем броса-
лись галлы на укрепления осаждавших, но не могли их про-
рвать. После пяти дней боев Верцингеторикс понял, что он
не может больше наблюдать, как гибнут его люди. Согласно
Цезарю, он сложил с себя власть и сдался. Плутарх описы-
вает, как Верцингеторикс надел свои самые красивые дос-
пехи, сел на тщательно вычищенного коня и поскакал из го-
рода прямо к Цезарю. Он прогарцевал вокруг римского ге-
нерала, спешился, снял свое оружие и сдался, опустившись
к ногам Цезаря.
Верцингеторикса переправили в Рим и заточили на пять
лет в башне Туллиана. В конце концов, его вывели оттуда на
всеобщее обозрение во время 20-дневного празднования
побед Цезаря. Дикий варвар был показан толпе, а затем каз-
нен посредством удушения. К тому времени Цезарь, благо-
даря такому полезному для него восстанию Верцингеторик-
са, стал достаточно богатым, могущественным и популярным,
чтобы овладеть Римом.
Статуя галльского вождя вблизи Алезии была поставле-
на французским императором Наполеоном III, чтобы просла-
вить национальную гордость Франции. Верцингеторикс —
непокоренный, гордый вождь племени, стоит, олицетворяя
собой мир, который вот-вот исчезнет. Он смотрит на руины
римского поселения, построенного на месте его города, и на
гибель его мира.
Всего лишь варвар.
КЕЛЬТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
И ВЕЛИКАЯ АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Лондоне, совсем рядом со зданием парламента, стоит
ь ) она, выше, чем была при жизни, и в два раза ужасней,
варварская королева собственной персоной. Нас учили на-
зывать ее Бодицией, но для кельтов она была Боудикой. Она
стала известна миллионам британских школьников как Боди-
ция благодаря ошибкам двух человек. Вначале римский исто-
рик Тацит записал ее имя с двумя «с», как Boudicca. А затем, в
Средние века, копиист дополнил первую ошибку Тацита тем,
что написал «а» вместо «и» и «е» вместо второго «с». Так
Боудика стала Бодицией.
В любом случае это не было ее именем. Как и у многих
других «варварских» вождей, то, что мы считаем ее именем,
было прозвищем, подобно тому, как мы называем француз-
ского короля Людовика XIV— Король-Солнце. Buideac —
кельтское слово, означающее «победоносный», из чего сле-
дует: нельзя верить даже тому, что написано на монументах.
Особенно если они находятся прямо рядом со зданием пар-
ламента.
Но как бы она себя ни называла, Боудика являла собой
вызов жизненным принципам любого благопристойного
римлянина: женщина не только напористая и властвующая,
но еще и воин и вождь. «Ужасная катастрофа произошла в
Британии. Разграблены два города, 80 000 римлян и их союз-
ников погибли, а остров потерян для Рима. Более того, весь
этот ущерб нанесен римлянам женщиной, факт, который сам
по себе является величайшим позором»1. Для римлян чудо-
55
вищной была даже мысль о том, что женщина может пойти
на войну рядом с мужчинами. Что же говорить о женщине,
ведущей мужчин в бой! Это было таким извращением есте-
ственного порядка вещей, что оно не укладывалось в мозгу.
По крайней мере, в мозгу римского самца.
РИМСКИЕ МАТРОНЫ
В Риме существовало устойчивое поверье, что власть гу-
бительна для женщин. Для римлян этот постулат был одним
из главных признаков различия между цивилизацией и вар-
варством. Символы римской женственности лелеялись в хра-
ме Весты в Риме. Весталки были невестами города, храни-
тельницами священного огня, горевшего в святилище. Счита-
лось, что, если огонь погаснет, несчастья обрушатся на Рим.
Кроме того, весталки оберегали чистоту римской женствен-
ности. Жрицами становились лучшие девочки в возрасте от
б до 10 лет и служили они 30 лет. Если в течение этого срока
был нарушен обет целомудрия, то римляне применяли очень
простое лекарство от сексуального влечения: женщин заму-
ровывали в стену, и они гибли от голода.
Что касается остальных представительниц прекрасного
пола, то женщина в Риме не могла стать главой семьи или
осуществлять управление (potestas). У нее не было политиче-
ского статуса, права голоса, она не могла заниматься полити-
кой или (храни нас, Боже!) поступить на военную службу. Зна-
менитый оратор Цицерон объяснял, что «наши предки уста-
новили правило, по которому все женщины, ввиду слабости
их интеллекта, должны находиться под властью защитников».
Действия римской женщины не имели юридической силы,
если их не одобрил мужчина.
Поэтому римские женщины, будь то дочери, жены или ра-
быни, находились под тотальным контролем мужчины, кото-
рый руководил домом, был главой семьи. Вопрос «кто в доме
хозяин?» в Риме не стоял. Дион Кассий рассказывает, как Юлия
Домна, жена императора Септимия Севера (193—211 гг. н. э.),
была шокирована открытостью, с которой кельтские женщи-
56
ны выбирали себе мужей и любовников. Она заявила, что это
указывает на полное отсутствие моральных устоев.
Жена британского вождя, которой она высказала свое
мнение, с чувством ответила: «Мы, кельтские женщины, бо-
лее нравственны, чем женщины Рима, потому что подчиня-
емся требованиям Природы. Мы открыто вступаем в сексу-
альные отношения с лучшими, а вы, римлянки, позволяете,
чтобы вас втихую совращали самые мерзкие»2. Неудивитель-
но, что варварки оказывали такое сильное впечатление на
римских мужчин. Эти женщины были своенравны, власт-
ны, опасны и, возможно, эротичны. Именно отождествление
кельтских женщин с варварством убедило сенат принять в
40 г. закон, обязывающий проституток иметь светлые воло-
сы. Блондинки в Риме ассоциировались с кельтскими женщи-
нами. Соответственно, у дам высшего римского света очень
эротичным считалось надевать светлый парик.
В Риме женщинам не полагалось заниматься делами. Ко-
нечно, случалось, когда женщины, такие, как мать Нерона, Аг-
риппина, обладали определенным влиянием. Но римлян это
коробило, а римские писатели позднее всячески старались
очернить их память.
КЕЛЬТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
В кельтском обществе женщины занимали совершен-
но иное положение. «Варварский» дом не принадлежал гла-
ве семейства, и женщина не становилась с момента свадь-
бы собственностью мужа: оба сохраняли самостоятельность
и собственные деньги. То имущество или средства, которые
оба партнера вносили в качестве приданого, становились об-
щей собственностью, а после смерти одного из супругов все
переходило к другому.
Цезарь, которому мы обязаны этой информацией, так-
же добавляет, что галльские мужья имели власть над жизнью
или смертью своих жен и что жену могли подвергнуть пыт-
кам, если муж умирал при подозрительных обстоятельствах.
С другой стороны, как пишет Страбон, даже замужняя женщи-
57
на могла вести независимый образ жизни. Женщины могли
стоять во главе семьи, на что указывает «табличка с прокля-
тиями», найденная в Бате. В ней упоминается некая Велорига
как глава семьи. Там же были обнаружены сотни таких табли-
чек, в которых бритты просят богов разобраться с теми, кто
что-то украл или нарушил какой-то договор. Из них видно,
что британские женщины владели собственностью и участ-
вовали в деловой жизни.
Все сведения о кельтском законодательстве пришли к
нам из ирландских «Законов бреона», правовой системы са-
мопомощи без участия суда или полиции, опирающейся на
общинное уважение. Эти законы ставили личность выше соб-
ственности, считали договоры священными, налагали обя-
занности гостеприимства и защиты по отношению к стран-
никам и предполагали, что женщина имеет равные имущест-
венные права с мужчиной и даже может развестись3.
Несомненно, что эти законы пришли из глубокой древно-
сти. В них перечисляются 14 причин, на основании которых
женщина может потребовать развод, включая плохое пуб-
личное обращение с ней мужа и его побои. Для римлянина
было равнозначно, что побить жену, что разбить тарелку: и то
и другое было его собственностью. В кельтском кодексе жена
имеет равные права с любым другим человеком. Поэтому на
случай нанесения побоев в нем были предусмотрены штра-
фы и таблицы компенсаций. Кроме того, женщина имела пра-
во на развод и могла забрать назад все имущество, которое
она внесла при вступлении в брак. Затем она могла свобод-
но выйти замуж вновь.
В Риме изнасилование не считалось преступлением
против женщины, а рассматривалось как нанесение ущерба
мужчине, под чьей опекой она находилась, так как это было
преступлением против его собственности. В кельтском мире
изнасилованная женщина имела право не только на персо-
нальную компенсацию, но и на месть.
Когда в 189 г. до н. э. римляне вторглись в кельтские земли
в Галатии (в современной Турции), они захватили в плен жену
вождя по имени Хиомара. Центурион изнасиловал ее, а ко-
гда узнал о ее высоком положении, имел наглость послать ее
58
мужу письмо с требованием выкупа. Обмен был организован,
и посланники племени Хиомары прибыли и передали деньги.
Однако как только центурион нежно попрощался с ней, Хио-
мара дала сигнал одному из соплеменников, и тот отсек рим-
лянину голову. Она, как это было принято у кельтских воинов,
забрала ужасный трофей с собой и, прибыв домой, бросила
его к ногам мужа. Муж был потрясен таким нарушением дого-
вора: «Женщина! Сдержать обещание — вот что прекрасно!»
Хиомара ответила: «Да, но еще прекрасней, чтобы в живых ос-
тался только один мужчина, который спал со мной»4.
В отличие от римлянок кельтские женщины могли испол-
нять властные полномочия, и правящие женщины известны во
всем кельтском мире. Например, есть записи о том, что одним
из предводителей скордисков, основавших поселение, кото-
рое впоследствии стало Белградом, была женщина5. А около
231 г. до н. э., рассказывает Полибий, некая царица Тейта по-
вела свой народ против греков в Эпире. Когда Рим направил
туда своих послов, чтобы вмешаться, они, по-видимому, со-
чли ниже своего достоинства вести переговоры с женщиной
и даже не пытались скрыть этого. Во всяком случае, они, по-
хоже, совершенно испортили царице настроение, поскольку,
согласно Полибию, она «дала волю вспышке женской раздра-
жительности», и послов убили по дороге домой6.
Кельтские женщины участвовали в политической и обще-
ственной жизни в такой мере, что это противоречило рим-
ским понятиям о благопристойности. Плутарх, к примеру, пи-
шет, что вольки в Северной Италии в IV в. до н. э. послали
женщин-послов для переговоров с карфагенским генералом
Ганнибалом: «В своем договоре с Ганнибалом они записали
условие, согласно которому, если кельты пожалуются на кар-
фагенян, то правители и военачальники Карфагена в Испании
будут судьями, а если карфагеняне пожалуются на кельтов,
то судьями будут кельтские женщины»7.
Археологами обнаружено множество захоронений, где
женщины погребены с таким количеством дорогих вещей,
что можно предположить, что они были правительницами.
Одна такая женщина предана земле во французском депар-
таменте Бургундия, в Виксе. Она умерла в возрасте примерно
59
35 лет, около 480 г. до н. э. Когда в 1952 г. могила была вскры-
та, оказалось, что это одна из самых впечатляющих археоло-
гических находок XX в.
Мы не знаем точно, кем была эта женщина, но совершен-
но ясно, что могущественной и важной особой. Об этом мож-
но судить по богатству захороненных с ней вещей. Там, наря-
ду с другой ценной утварью, найдена одна из самых больших
чаш для вина, известных под названием «кратер», которая
дошла к нам из древности. Кратер — важное свидетельст-
во потому, что празднества с обильными возлияниями были
обязательны для любого правителя. Женщина убрана юве-
лирными изделиями из золота, бронзы, янтаря, лигнита и ко-
раллов. На черепе — изумительное золотое крученое метал-
лическое ожерелье потрясающей работы. Тело покойницы
возлежит на великолепно отделанной повозке8. Похороны
должны были явиться зримым свидетельством ее могуще-
ства. Толпы народа смотрели, как усопшую везут на запря-
женном лошадьми катафалке, а потом наблюдали церемо-
нию, во время которой погребальную колесницу разбира-
ли, колеса расставляли по стенам могилы, а потом опускали
в нее огромный кратер, вероятно, наполненный вином для
поминальной трапезы.
Еще одна кельтская женщина, похороненная в IV в. до н. э.
вместе с колесницей и предметами сравнимого качества,
была обнаружена в Рейнхайме, к югу от города Саарбрюке-
на на германо-французской границе. То, что ее похоронили
с колесницей, позволяет предположить, что она была воена-
чальником. Она тоже была снабжена огромным запасом юве-
лирных изделий9.
Сильные женщины встречались как внизу социальной ле-
стницы кельтов, так и на ее верху. Злобное восхищение таки-
ми дамами иногда проскальзывает в текстах римских авторов.
Диодор Сицилийский сообщает нам: «Женщины кельтов поч-
ти столь же высоки, как мужчины, и могут соперничать с ними
в храбрости». Не исключено, что он пытался приуменьшить
рост кельтских мужчин, но общее мнение в Риме было тако-
во, что причиной противоестественности кельтского общест-
ва являлось то, что их женщины даже свирепей мужчин.
60
Римский солдат IV в. н. э. по имени Аммиан Марцеллин,
похоже, причислил кельтских женщин к категории героинь
стандартных шуток про тещу:
Целое войско иноземцев не сможет противостоять
одному кельту, если он призовет жену на помощь. Жена
даже еще ужасней. Обычно она очень сильная и с синими
глазами. В ярости вены на шее у нее вздуваются, она скре-
жещет зубами и машет своими белоснежными мощны-
ми руками. Она начинает наносить удары вперемешку с
пинками, чувствуешь себя так, будто попал под обстрел
сотни катапульт. Голос этих женщин ужасен и пугающ,
даже если они не сердятся, а говорят дружелюбно'0.
Марцеллин, последний одаренный писатель, писавший
на латыни, сам служил в Галлии, так что его наблюдения, надо
думать, подкреплены личным опытом. Возможно, он, юный
достаточно способный армейский офицер, угодил под горя-
чую руку тамошних рыночных торговок, которым не понра-
вилось, что какой-то солдатик учит их, что им делать. Тем не
менее его впечатлило их отношение к гигиене: «Все кельтские
женщины с большим тщанием содержат себя в чистоте».
Именно то, что кельтские женщины захватили мужскую
прерогативу в военном деле, казалось самым диким, самым
варварским в глазах римлян. Потрясенный Тацит пишет, что
кельты не возражают, чтобы ими командовала женщина:
«В Британии нет правила, отлучающего женский род от тро-
на или командования армией». Действительно, когда римляне
вторглись в 43 г. н. э. в Британию, часть острова управлялась
женщинами, которые правили будучи замужем. Такой прави-
тельницей была Картимандуя, королева бригантов, союза пле-
мен, занимавших большую часть северо-востока Англии.
БРИТАНСКИЕ КОЛЛАБОРАЦИОНИСТЫ
Картимандуя («Гладкая лошадка») не была ни патрио-
том, ни борцом за свободу. Она предала своих соплеменни-
ков римским оккупантам и призвала римские войска, чтобы
61
подавить сопротивление, несмотря на то, что оно было орга-
низовано ее мужем. Естественно, она получила возможность
наслаждаться долгим и благополучным правлением. Тацит
описывает ее как «процветающую во всем блеске богатства
и власти». Но тогда, возможно, и не за что ее осуждать. Кар-
тимандуя просто следовала гордой традиции британских во-
ждей получать от римлян денежки. Действительно, британ-
ское сотрудничество с римской супердержавой продолжа-
лось столетие, а может и дольше.
Страбон, вкратце описывая то, что происходило после
завоевания Цезарем Галлии в I в. до н. э., отмечает, что не
было необходимости вторгаться в Британию, так как мно-
гие британские вожди были только счастливы сотрудничать
с римлянами:
Некоторые из тамошних вождей, после того как до-
были себе дружбу Цезаря Августа, направляя послов и вы-
казывая почтение к нему, не только благословили прино-
шения в Капитолий, но также ухитрились сделать весь
остров практически римской собственностью. Более
того, они с такой готовностью принимают на себя тя-
желые повинности, как по экспорту от них в Кельтику
(Галлию), так и по импорту из Кельтики... что нет необ-
ходимости держать гарнизоны на острове".
За годы, которые прошли с тех пор, как Цезарь посетил
остров и сделал некоторых местных правителей римскими
сательметами, многие состоятельные бритты были очарова-
ны римским образом жизни. Например, при раскопках в Кал-
леве (современный Силчестер) археологами из университе-
та Ридинга были обнаружены латинские надписи на стенах
и большое количество гончарных изделий, привезенных из
Франции и Средиземноморья12.
Многие из традиционных круглых зданий были пере-
строены в прямоугольные, а улицы организованы «решет-
кой», как в римских городах. При этом гражданские здания ос-
тавались деревянными мазанками с соломенными крышами.
По крайней мере, эти кельты стремились к преуспеванию13.
62
Конечно, не все с равным энтузиазмом относились к
римлянам. Например, из двух британских королей, правив-
ших на юго-востоке острова, которых Рим рассматривал как
союзников, Кунобелин, король катувеллаунов, отличался ме-
нее проримскими настроениями, чем Верика, король атре-
батов. Возможно, что-то есть в том, что на монетах Кунобел и-
на был изображен ячмень, символизировавший британское
пиво, а на монетах Верики — виноград, символизировавший
римское вино. Однако Кунобелин вел тонкую игру и сумел со-
хранить благосклонность римлян, одновременно без стесне-
ния сокращая размеры владений их союзника Верики.
К несчастью для Верики, в 42 г. н. э. Кунобелин умер, а
два его сына, Тогодумн и Каратак, проявили такое рвение в
отношении уплаты налогов на торговлю, что понадобилось
одобрение Рима. Они были также не способны к диплома-
тии и живо захватили большую часть королевства Верики,
возможно, и оставшуюся тоже, так что стали контролировать
почти всю южную часть Британии. Тогодумн и Каратак отказа-
лись признавать зависимость от Рима, а когда Верика бежал,
у них хватило нахальства требовать его выдачи!
Такой прямой вызов Риму поставил императора Клавдия
в затруднительное положение. Если он смолчит и позволит
двум британским принцам хамить великому Риму, то будет в
глазах многих римлян выглядеть еще более слабым и немощ-
ным, чем есть на самом деле.
Более того, если раньше всегда имелись сильные финан-
совые аргументы против вторжения в Британию, то теперь
они были уничтожены открытием серебряно-свинцовых руд
на западе страны. Стимул был мощным: серебро воскресило
бы римскую валюту, а свинец пошел бы на трубы для водо-
проводов, на изготовление стеклянной посуды и глазури для
бесчисленных римских ваз и горшков. Вторжение было бы пе-
реведено на самоокупаемость. Наконец, у Клавдия на Рейне
стояли два новых легиона, которые нужно было чем-нибудь
занять. Это был его шанс упрочить свой престиж как импера-
тора и поправить финансовые дела. У него действительно не
было альтернативы. В 43 г. н. э. он начал наступление.
Судьбы нахалов, спровоцировавших римское вторжение,
оказались разными: Тогодумн капитулировал, Каратак же сра-
65
жался в Уэльсе. Когда он был разбит, то бежал в 51 г. н. э. на
север искать политического убежища у Картимандуи и бри-
гантов. Но это было ужасной ошибкой, поскольку Картиман-
дуя не разделяла его убеждений. Она уже вступила в союз с
оккупантами и не хотела подвергать опасности свои отноше-
ния с Римом, которые были для нее единственным средством
контролировать свой народ. А потому, когда Каратак явился к
ней за защитой, она хладнокровно пренебрегла весьма важ-
ными для кельтов законами гостеприимства, велела заковать
Каратака и его семью в цепи и выдать римлянам.
Однако история замечательного британского короля-
воина на этом не завершилась. Каратак и его родные и близ-
кие были доставлены в Рим, где события стали развиваться
не по обычному для плененного врага сценарию. Слава храб-
рого героя, который стоял до конца, несмотря на неравен-
ство сил и мощь Рима, бежала впереди Каратака. И хотя его
вместе с семьей закованными в цепи выставили на всеобщее
обозрение и провели по Риму, Каратаку было дозволено об-
ратиться к императору с достойной и красноречивой прось-
бой о милосердии. «Если ты желаешь править миром, следует
ли из этого, что всякий другой будет приветствовать порабо-
щение?.. От того, что я сейчас доставлен сюда как пленник, ни
мое падение, ни твой триумф не станут славными. Мое нака-
зание будет забыто, тогда как если ты сохранишь мне жизнь,
я стану вечным памятником твоему милосердию»'4. Это сра-
ботало. Каратак был прощен и остаток своей жизни прожил
вместе с семьей в богатом римском поместье.
Тем временем ужасная Картимандуя поссорилась со сво-
им супругом Венуцием. Когда он попытался поднять восста-
ние, она с готовностью позвала римскую армию, чтобы поста-
вить его на место. Однако супружеская ссора уладилась, и они
продолжили совместную жизнь, пока Картимандуя не сошлась
с оруженосцем мужа Веллокатом. Неудивительно, что Венуций
использовал это как предлог, чтобы поднять новое восстание.
Картимандуя снова позвала римлян, но на этот раз бриганты
оказали столь сильное сопротивление, что римляне были вы-
нуждены отступить, прихватив с собой королеву с любовни-
ком. Что случилось с ними потом, летописи умалчивают.
64
История Картимандуи отчетливо показывает силу и не-
зависимость кельтских женщин по контрасту с женщинами
Рима. В Британии того времени высокопоставленная женщи-
на могла представлять собой серьезную политическую силу,
вести переговоры с римлянами, подписывать договоры и
править не только своим народом, но и целой федерацией.
Более того, она могла выбирать себе любовников и разво-
диться с мужем.
КОРОЛЕВА БОУДИКА И ИКЕНЫ
Все возвращает нас к Боудике, королеве икенов, фигуре
весьма грозной. «Росту она была очень высокого, наружно-
сти самой устрашающей, в глазах ее была свирепость, в го-
лосе — суровость. Огромная масса рыжих волос ниспадала
на бедра. На шее у нее — внушительных размеров ожерелье
из золота. Она носила разноцветную тунику, поверх которой
брошью была приколота тяжелая мантия. Таков был ее неиз-
менный наряд»15.
Боудика была женой Прасутага, короля икенов, который
правил на территории, примерно соответствующей совре-
менному Норфолку. Тацит характеризует его так: «Прасутаг,
король икенов, знаменитый своим длительным преуспевани-
ем». Он выглядит неким кельтским царем Мидасом, а мнение,
что правители икенов были зажиточными, недавно укрепи-
лось благодаря замечательному открытию.
В августе 1990 г. Чарльз Ходдер бродил по полю возле
деревни Снеттишам с металлоискателем. Раздался сигнал,
Ходдер начал копать и обнаружил кельтский бронзовый сун-
дук. В нем находился какой-то металлолом, что показалось
Чарльзу довольно странным. Ходдер позвонил в Британский
музей, и прибывшие специалисты обнаружили, что сундук
всего лишь «пустышка» — настоящие сокровища были зары-
ты под фальшполом, на котором он стоял. В итоге были обна-
ружены 12 кладов. Драгоценные вещи в каждом из них были
аккуратно уложены, причем наиболее ценные всегда лежали
наверху. Сокровища были поистине сказочными.
65
Находка представляла собой, по сути, комплекс банков-
ских депозитных ящиков, предположительно, ритуальный де-
позитарий, в котором хранились главные сокровища коро-
левской семьи икенов. Золотые крученые ожерелья неверо-
ятно высокого качества поразили историков, ведь они даже
представить себе не могли, что подобные вещи существова-
ли в те времена в Британии. Там были монеты, датируемые
периодом примерно за 100 лет до Боудики, но зарыты они
были внутри крытого котлована площадью 20 акров, ориен-
тировочно в то время, когда она жила16.
Это была самая ценная археологическая находка, когда-
либо сделанная в Британии. Она указывала на то, что, когда
Рим открыл для себя Британию как торгового партнера, там
хватало денег, чтобы торговать. Способствуя романизации
юго-востока Британии, император Клавдий давал огромные
займы своим фаворитам из числа местных правителей. Так же
поступал и двор его приемного сына Нерона. Но если Клавдий
поступал так из политических соображений, то Нерон и его
придворные видели в этом возможность получать барыши.
Римская знать хорошо понимала, что сбор пристойных
процентов — ничуть не менее эффективный способ доить
варваров, чем взимание дани, а потому огромные займы бу-
квально впихивались правящим семействам. Стандартная
ставка составляла 1% в месяц. Философ Сенека, «наставник»
(в действительности опекун) Нерона, уверял императора,
что тот поступил правильно, когда «дал взаймы островитя-
нам 40 млн. сестерциев, которые те не хотели брать»17. Этой
суммы хватило бы, чтобы платить целому легиону в течение
40 лет. Находка археологами снеттишамских сокровищ объ-
ясняет, почему Сенека считал, что его деньги в безопасно-
сти. Часть этих денег, а может быть и все, была дана взаймы
королю икенов, скорее всего под залог королевских драго-
ценностей. Прасутаг вовсю сотрудничал с Римом. Был ли он
возведен на престол римлянами, мы не знаем. Но он, похо-
же, использовал деньги, получаемые из Рима, чтобы укре-
пить свое положение.
В 1980-х гг. раскопки в Тетфорде обнаружили нагорное
селение, которое примерно во времена римского нашествия
66
превратилось в огромное здание. Видимо, это прочное круг-
лое, вероятно, двухэтажное строение стало церемониальным
местом. В появившемся новом огороженном пространстве
находились: мастерская по обработке металла, может быть,
монетные или ювелирные мастерские, но, наверное, там ни-
кто не жил. Здесь, совершенно очевидно, располагалась рос-
кошная королевская резиденция. Археологов изумило гро-
мадное количество огромных деревянных столбов вокруг
нее, и они пришли к выводу, что это была обширная руко-
творная священная дубовая роща. Не исключено, что это был
римско-британский вариант святилища друидов18.
Прасутаг явно представлял собой наиболее подходящий
образец кельтского правителя для римлян. В ситуации, сло-
жившейся после их вторжения, он, похоже, процветал. Более
того, ему было дозволено править королевством без контро-
ля со стороны римлян до самой смерти, после которой его
владение должно было перейти под римское правление. Та-
цит рассказывает: для того чтобы обойти это условие, Прасу-
таг задумал хитрую комбинацию. «Он сделал императора сво-
им наследником вместе со своими двумя дочерьми, вообра-
зив, что такой знак повиновения защитит его королевство и
его дом от несправедливости»19. Но в 59 г. н. э., когда он умер,
к власти пришла Боудика. И появились проблемы.
То, что главой королевства стала Боудика, было совер-
шенно немыслимо для римского законодательства. По кельт-
ским законам она могла стать законным опекуном своих до-
черей и отвечать по любым долгам. Но по римским законам
женщина не могла быть опекуном20, а закон, принятый все-
го за несколько лет до этих событий, в 46 г. н. э., предусмат-
ривал, что она не могла брать на себя ответственность и по
чьим-либо долгам21. Римляне должны были получить свои
деньги обратно.
Рассуждая как философ, Сенека писал возвышенные эссе
о прощении обид и победе добра над злом, о всеобщем брат-
стве и всеобщей благотворительности. Но все благие наме-
рения были забыты, когда дошло до сути дела. Прощать дол-
ги «третьему миру» было не в характере Сенеки. Они с Не-
роном потребовали возврата займов, а Боудика, откровенно
67
говоря, не могла их выплатить. Или не хотела. Потому Нерон
конфисковал все ее королевство и направил туда судебных
приставов, которые тут же начали пороть и насиловать. Та-
цит, рассказывая об этом, явно держит сторону кельтов: «Вла-
дения (Прасутага) были разорены центурионами. Рабы раз-
грабили его дом, имущество было захвачено как законная
добыча. Его жена, Боудика, была избита и унижена. Ее доче-
рей изнасиловали. Икенскую аристократию лишили титулов
и наследства». Гордая римская легенда об истории их наро-
да начинается с массового изнасилования, когда римляне, в
сущности преступники и бандиты, захватили женщин из дру-
гого города, «женщин Сабины», чтобы сделать им детей. Из-
насилование дочерей Боудики было жестокой демонстраци-
ей того, что в Римском государстве женщины были лишены
прав и являлись собственностью мужчин.
«Все высокопоставленные икены,— продолжает Та-
цит, — поскольку Рим получил всю страну в дар, были лише-
ны своего родового имущества, а родственники короля были
обращены в рабство»22. Но презрение римлян к правам вар-
варов не ограничивалось правами толстосумов. Самый заху-
далый римский солдат почувствовал — все, что есть у бри-
танцев, теперь принадлежит ему. Такое поведение потрясло
Тацита до глубины души: «Наибольшую ненависть бриттов
вызывали ветераны (отставные солдаты, которым даровались
завоеванные земли). Эти новые поселенцы в колонии Каму-
лодунум (Колчестер) выкидывали людей из их домов, выгоня-
ли с их ферм, нарекали их пленниками и рабами. Беззакония
ветеранов поощрялись солдатами, которые жили подобной
жизнью и надеялись на подобные привилегии»23.
События достигли апогея.
ГИБЕЛЬ ДРУИДОВ?
Друиды были политическим фундаментом кельтского об-
щества. Римские источники сообщают, что они были не про-
сто религиозными функционерами, но и высшими судьями у
кельтов, а их власть выходила за пределы политических гра-
68
ниц. Согласно тому, что писал Цезарь веком раньше, культ
друидов зародился в Британии24 и оттуда распространился в
Галлию. Его центром была область вокруг современного Шар-
тра. Но к тому времени, когда Цезарь делал свой бизнес в Гал-
лии, центром активности друидов стал маленький островок
Англси у северного побережья Уэльса25.
Клавдий уже пытался истребить друидов в Галлии26. Те-
перь римляне решились на хирургическое удаление сердца
кельтского сопротивления, уничтожив друидов в их цитаде-
ли, на священной для них территории. Конечно же, римля-
не заявили, что выполняют гуманитарную миссию, посколь-
ку друиды — о ужас, ужас! — все еще практикуют человече-
ские жертвоприношения. Так это было или нет— бабушка
надвое сказала. Но у нас есть раннее свидетельство Посей-
дония (прибл. 135—50 гг. до н. э.), который путешествовал
по кельтской Галлии и Иберии и был подлинным очевидцем
кельтского образа жизни. Нам не известно, был ли он очевид-
цем человеческих жертвоприношений. Во всяком случае, он
восхищался кельтами и желал представить их как благород-
ных дикарей. Его рассказ убедительно подробен:
Друиды применяют странный и невероятный ме-
тод предсказания для наиболее важных ситуаций. Освя-
щенному для жертвы человеку вонзают небольшой нож
в область над диафрагмой. После того как человек пада-
ет от нанесенной раны, они предсказывают будущее по
картине его падения, конвульсиям конечностей и особен-
но по виду бьющей струи крови27.
Это не собственные слова Посейдония, поскольку ни од-
ного экземпляра его «Истории» до нас не дошло. Это изло-
жение Диодора Сицилийского, писавшего свои труды в том
же столетии. У Диодора есть свое, менее восторженное, мне-
ние о кельтах: «Дикость их натуры проявляется в их особо от-
вратительных религиозных обрядах. Они держат некоторых
преступников взаперти до пяти лет, а затем во славу своих
богов сажают их на кол и сжигают на огромном костре вме-
69
сте со многими другими дарами. Пленников, захваченных на
войне, они также приносят в жертву богам»28.
Напомним вам, что уж кому, но не римлянам было жа-
ловаться насчет человеческих жертвоприношений. Ливий и
Плутарх упоминают три случая, в 228,216 и 113 гг. до н. э., ко-
гда две пары галлов и греков, в каждой — мужчина и женщи-
на, были сожжены заживо на форуме Боарий. Такая же судь-
ба постигала весталок, нарушивших обет целомудрия. Да и
не только это. Как можно оправдать римлян, ведь дело до-
ходило до того, что убийство ставилось на конвейер? Они,
не колеблясь, тысячами распинали восставших рабов и бро-
сали преступников на арены на растерзание диким зверям
для увеселения толпы.
Но высокие моральные мотивы были удобны для оправ-
дания нападения на людей, воплощавших сущность кельтско-
го народа. И вот так, в 60 г. н. э., главные силы римских окку-
пационных войск двинулись к месту сбора у пролива Менай,
отделявшего остров Англси.
На берегу стояла плотными рядами армия против-
ника. Между вооруженными воинами мелькали женские
фигуры в черных одеяниях, словно фурии, с распущенны-
ми волосами, машущие факелами. Все они, друиды, взды-
мая руки к небесам и изрыгая страшные проклятия, пуга-
ли наших солдат незнакомым видом, так что те стояли
бездвижные, словно их конечности были парализованы, и
уязвимые для вражеских ударов. Затем, подгоняемые при-
зывами генерала и общими криками не спасовать перед
войском из взбешенных женщин, они подняли штандар-
ты, сломили сопротивление врага и заставили его го-
реть в огне собственных факелов. Сила была затем при-
менена к побежденным, и их рощи, предназначенные для
бесчеловечных обрядов, были уничтожены. Они действи-
тельно полагали, что имеют право покрывать алтари
кровью пленников и обращаться к своим богам с помо-
щью человеческих внутренностей29.
Вот тогда-то все и началось.
70
ВОССТАНИЕ БОУДИКИ
В восстании, возглавленном Боудикой, выплеснулись
гнев и ярость коалиции британских народов. Говорили, что
она собрала армию из 100 000 бойцов. Дион Кассий дает циф-
ру 120 000, а позднее поднимает ее до 230 000 бойцов. Пер-
вой целью стала ненавистная колония в Камулодунуме.
Нерон оказал бриттам уважение, или даже честь, по-
строив в Камулодунуме храм, посвященный отцу, императо-
ру Клавдию, который, по общему мнению, после смерти стал
богом. Здесь богатых бриттов заставляли исполнять обязан-
ности священников и, чтобы подсыпать соли на рану, пла-
тить за ритуалы, которые они обязаны были выполнять. Та-
цит отмечает, что этот храм «был в их глазах цитаделью бес-
конечной тирании». В своей имперской заносчивости армия
не создала укреплений вокруг Камулодунума. Это была лег-
кая добыча.
Если колонисты были встревожены уже первыми слуха-
ми о восстании, то еще более их самонадеянность была по-
колеблена чередой зловещих предзнаменований. Во-пер-
вых, статуя Победы в центре города без видимых причин по-
вернулась и оказалась обращенной спиной к врагу, словно
убегая от него. Затем «...женщины, возбужденные до безу-
мия, пророчили надвигающуюся гибель», писал Тацит. «Бес-
связная речь на странном языке... была слышна в здании го-
родского Сената. В театре отдавались эхом продолжитель-
ные скорбные крики, а в устье Темзы видели изображение
побежденного города. Даже океан стал цвета крови, а после
отлива контуры человеческих тел были видны на песке»30.
Этого было достаточно, чтобы повергнуть в панику даже за-
каленных в боях ветеранов. Они обратились за помощью к
своему руководителю, или прокуратору, если пользовать-
ся его римским титулом, Кату Дециану, но все, что он сде-
лал, это направил на подмогу всего 200 солдат, да и то пло-
хо экипированных.
Если у этих солдат было ощущение, что им крупно не по-
везло, то оно было верным. Осада продолжалась всего два
71
дня. Перед последним приступом все легионеры отступили
к храму, ища в нем убежища. Но это их не спасло. Перед тем,
как поджечь город, восставшие выволокли их оттуда, согна-
ли в священную рощу и там убили всех до одного. Варва-
ры, говорите вы! Но разве они превратили казнь в публич-
ное представление, как делали это цивилизованные римля-
не, совершая массовые убийства в цирках? Нет, они этого не
сделали! Вот это-то и делало их варварами — они ничего не
смыслили в шоу-бизнесе.
За исключением представлений с огнем. Выкопайте яму
глубиной футов десять где-нибудь посреди Колчестера — и
вы наткнетесь на слой древесного угля. Это зола от большо-
го-пребольшого костра. Того, который Боудика и ее соратни-
ки разожгли, пустив Камулодунум на растопку. Статуя Клав-
дия-Бога была свергнута восставшими. В 1907 г. его голову
нашли в реке Эльд. Девятый легион, который стремительным
маршем пересек страну, чтобы подавить восстание, пришел
слишком поздно, попал в засаду и был полностью уничто-
жен. Тацит обвиняет во всем Ката Дециана, который, «пере-
пуганный катастрофой и яростью провинции, которую он сам
спровоцировал на войну своей алчностью», бежал через Ла-
Манш в Галлию.
Тем временем Светоний Паулин со своими легионами
форсированным маршем отступил через вражескую терри-
торию к Лондону. Однако он скоро сообразил, что не сможет
оказать сопротивление приближающимся повстанческим си-
лам и удержать город. А потому решил и не пробовать. «Он
решил спасти провинцию ценой одного города, — пишет
Тацит. — Никакие слезы и рыдания людей, умолявших его
о помощи, не помешали ему дать сигнал об отходе»31. Ар-
мии Боудики никто не помешал обратить город в пепелище,
и сегодня восьмидюймовый слой обожженной красной гли-
ны — единственное материальное свидетельство того, что
здесь когда-то был римский торговый центр Лондиниум. Чис-
ло погибших римлян достигло теперь 70 000.
Но не массовые убийства убедили Тацита, что те, про
кого он пишет, настоящие варвары. Самым убедительным до-
казательством было их полное неумение ценить коммерче-
72
ские аспекты войны: «Потому что они воевали не ради того,
чтобы брать пленных и продавать их, — пишет он, — или ка-
ких-либо иных сделок со сломленным неприятелем, а ради
массовых убийств, виселиц, костров и крестов, подобно лю-
дям, которых скоро ждет расплата и потому хватающимся за
скорую месть»32.
Последняя битва, согласно Диону Кассию, началась с
того, что Боудика обратилась к воинам с речью со своей бое-
вой колесницы. Маловероятно, что она произнесла именно
те слова, которые он вкладывает в ее уста, но зато у нас по-
является интересное представление о римском понимании
оккупации Британии:
Вы узнали на опыте, чем свобода отличается от
рабства. Следовательно, хотя кое-кто из вас мог быть
прежде, по незнанию того, что лучше, обманут соблаз-
нительными обещаниями римлян, теперь, когда вы ис-
пробовали и то и другое, вы узнали, какую великую ошиб-
ку совершили, предпочтя завезенный деспотизм образу
жизни ваших предков, и вы пришли к пониманию того,
насколько лучше бедность без хозяина, чем богатство
в рабстве33.
Боудика, кроме того, ободрила войска, указав, что рим-
ляне — плохие воины, потому что они прячутся за частоко-
лами и носят тяжелые доспехи. Это указывает на то, что они
испугались, заявила она, и вдобавок стали малоподвижными.
«Так покажем им, что они зайцы и лисицы, пытающиеся пра-
вить псами и волками».
Но, как оказалось, римские солдаты были не так уж ис-
пуганы и вовсе не были отягощены своими панцирями. Суть
в том, что, когда дело доходит до тщательно подготовленно-
го сражения между профессиональными солдатами и кресть-
янами, праведный гнев никогда не берет верх. Тацит пишет:
«Говорят, там пало немногим менее 80 000 бриттов при поте-
рях наших солдат около 400 человек и лишь стольких же ра-
неных. Боудика покончила с собой, приняв яд»34.
75
С поражением восстания многое из того, что осталось от
икенов, было уничтожено римской местью, более оправдан-
ной, чем месть варварская. К примеру, все, кто знал, где на-
ходятся снеттишамские сокровища, судя по всему, были уби-
ты. Если бы Чарльз Ходдер не нашел их металлоискателем,
они бы и поныне лежали там забытые! Сенека так никогда и
не получил свои деньги, а сокровища, пролежавшие 2000 лет
в земле, теперь выставлены в Британском музее.
МЯТЕЖ В ВОЙСКАХ
Цена, которую уплатил Рим за уничтожение друидов,
была огромной, потому что эта операция плохо отразилась на
лояльности участвовавших в ней союзников-варваров. В ар-
мию, атаковавшую Англси, входили 4000 батавов (германцев
из устья Рейна), которые без особой радости выполняли свою
работу. Нам известно, что батавских союзников подключали к
операциям в Британии, поскольку они славились своим уме-
нием форсировать реки в полном вооружении, когда несколь-
ко пеших солдат плыли рядом с одним кавалеристом, креп-
ко держась за его лошадь. По словам Тацита, такой же прием
был применен и при высадке десанта на Англси35.
Батавы, естественно, были недовольны нападением на
друидских женщин, потому что такие же пророчицы были
весьма уважаемыми фигурами их собственной культуры36.
Азатем от этих людей потребовали, чтобы они уничтожили
Боудику и икенов, что тоже было для них непросто. Батавы
и икены хорошо знали друг друга — связи между восточной
Англией и Южной Голландией всегда были прочными.
Батавы переселились на территорию, контролируемую
Римом, для защиты от своих соседей, и условия сделки ого-
варивали, что их мужчины должны служить в римской армии.
Похоже, что в каждой батавской семье один сын должен был
надеть форму. Они славились своей верностью командиру.
Личная конная охрана императора состояла из батавов око-
ло 70 лет, вплоть до правления первого императора Августа.
Союзники были обязаны подчиняться любым приказам Све-
74
тония Паулина. Но через 6 лет эти войска были отозваны из
Британии, и теперь за их верность нельзя было полностью
поручиться. В 67 г. н. э. Нерон арестовал двух наиболее знат-
ных батавов по подозрению в измене. В 68 г. н. э. его преем-
ник Гальба уволил с позором своего телохранителя-батава.
На следующий год командиры римских войск, стоявших
на Рейне, подняли мятеж против Гальбы. Была предпринята
вызвавшая резкое возмущение попытка силой набрать до-
полнительное число батавов в армию. Все это случилось, ко-
гда предсказательница, которую Тацит именует Веледа (по-
кельтски женщина-друид или предсказательница называлась
велета), напророчила, что батавы полностью сбросят рим-
ское иго. Она пришла из племени бруктеров, живших рядом
с батавами. Оба народа были скорее германскими, чем кельт-
скими, но различия были не такими четко выраженными, как
полагали римские писатели. Подобно друидам, дева Веледа
выступала в роли судьи в спорах между общинами. Ее пер-
сона почиталась священной. Жила она в башне и общалась
через посредника.
Мятеж возглавил одноглазый генерал Цивилис, один из
тех, кто был арестован Нероном. Тацит отмечает, что о вос-
стании было ритуально объявлено в священной роще. Такая
примесь друидизма была либо римской выдумкой, либо сим-
волической уловкой, так как исследования пыльцы показы-
вают, что лесов в этих краях было мало. Связь между вла-
стью германо-кельтских «колдуний» и оппозицией Риму была
достаточно ощутимой. Батавские солдаты, которых застави-
ли, вопреки их желанию, убивать для Рима друидов37, ста-
ли армией Цивилиса38. Восстание быстро распространялось,
и казалось несомненным, что Рим признает независимость
всей области Нижних земель. К 70 г. н. э. были уничтожены
два римских легиона, а еще два контролировались Цивили-
сом, чья власть простиралась до Кельна. К Веледе в качест-
ве раба был приставлен римский командир, а флагманский
корабль римского флота подарили ей для использования в
качестве личной баржи.
Цивилис, однако, активно продолжал свою войну, застав-
ляя нового императора Веспасиана предпринимать титани-
75
ческие военные усилия, чтобы сокрушить мятежника и ус-
мирить регион. Но Веледа еще много лет оставалась арбит-
ром, а друиды продолжали быть источником недовольства
в кельтских землях39. Романизация этих народов шла не так
легко, как хотелось бы римлянам.
НЕПОКОРНЫЕ БРИТТЫ
Вместо того, чтобы быть дойной коровой, как на то рас-
считывал Сенека, Британия превратилась в головную боль
Рима. Это было беспокойное место. Если в Галлии, после по-
ражения Верцингеторикса, местные жители на время смири-
лись с жизнью под контролем Рима, то их кельтские собратья
бритты не столь легко соглашались с римским правлением.
Многие из них так никогда до конца с ним и не согласятся, и
Британия останется менее романизованной, чем Галлия. То,
что английский язык не относится к романской группе, — это
отдельная история. Германские народы, которые в итоге за-
селили Францию и Испанию, научились говорить на латыни.
Англы, юты и саксы — нет.
Остров никогда не был завоеван целиком, и, как ни уди-
вительно, во II в. все британские города получили серьез-
ные оборонительные стены. В Галлии ничего подобного не
произошло. Крошечный народ непрерывно создавал про-
блемы римской сверхдержаве. Действительно, чтобы сохра-
нить Британию, Риму пришлось оставить там три полноцен-
ных легиона — дело дорогое и хлопотное. Для сравнения:
Испанию удерживал один легион, Северную Африку — два.
Большинство жителей Галлии вряд ли хотя бы раз видели ле-
гионера, если только они не жили возле Рейна, где стояли че-
тыре легиона, оборонявших границу с германцами. Но что-
бы контролировать Британию, Риму требовалась армия чис-
ленностью около 50 000 человек.
Это огромная армия. Ни один средневековый англий-
ский король не мог позволить себе войска и в 10 раз мень-
шего. Эта армия стала бездонной дырой для римской эконо-
мики. Население Британии составляло менее 5% населения
76
всей империи, и при этом десятая часть имперской военной
мощи тратилась на то, чтобы удержать остров. Большая часть
занималась не защитой северного вала, а подавлением вол-
нений на оккупированной территории40.
Страбон сомневался, что финансовые выгоды от оккупа-
ции Британии перевешивали затраты, и это при том, что он
рассчитывал тратиться на один легион, а не на три. Помимо
платы солдатам и расходов на экипировку, армия нуждалась
в огромном количестве продуктов, особенно пшеницы, кото-
рую десятилетиями приходилось ввозить в страну, посколь-
ку издавна главным британским зерновым продуктом был
ячмень (из него готовили сусло для пива и кашу, но римляне
считали ячмень кормом для скота). Армии, кроме того, было
нужно очень много животных. Подсчитано, что ежегодно ок-
купационным силам только в Северной Британии было не-
обходимо 10 ООО лошадей и 4000 мулов, плюс фураж, а также
12 000 телят на кожу для палаток и 2000 животных для жерт-
воприношений4’.
На все это Рим тратил уйму денег, а единственными, кто
реально получал финансовые выгоды, были, похоже, сами
варвары, вернее их вожди, которые занимались поставками
для этой гигантской армии42. Рим тут был явно в убытке. Ап-
пиан Александрийский писал примерно в 150 г.: «Римляне за-
хватили большую и лучшую часть Британии, но оставшаяся
часть их не заботила, потому что и оккупированные земли не
были для них особо прибыльными»43. Так почему римлян ин-
тересовал этот беспокойный остров?
Одной из причин было серебро: римляне получали боль-
шое количество серебра из Британии. В течение шести лет
после вторжения в 43 г. серебряные шахты на Мендипских
холмах были выведены на максимальную производитель-
ность, и к 70 г. Британия стала крупнейшим поставщиком се-
ребра в империю. Без британского серебра римской валютой
стали бы ракушки. Свинец, из которого извлекали серебро,
был тоже крайне важен. Свинцовые месторождения, кото-
рые были приписаны императору и отдельным легионам,
были найдены опять-таки в районе Мендип. Римляне расхо-
довали огромное количество свинца для гончарной глазури
77
и производства стекла. Очень много свинца они ухитрились
и проглотить. Хотя римляне и знали, что свинец опасен, они
продолжали пользоваться свинцовыми сосудами для при-
готовления сиропа, которым подслащивали вино, и прочей
посудой из свинца — для сладостей и соусов. Оказалось, что
римляне извели так много свинца, что это стало причиной
обширного загрязнения окружающей среды. Образцы из ле-
дяной шапки Гренландии, из болот и озер Швеции, Швейца-
рии и Испании показывают огромный уровень загрязнения
свинцом в римский период44.
Рим не принес ни процветания, ни покоя большинст-
ву завоеванных им народов. Было подсчитано, что между
прибытием Цезаря в Галлию и смертью Августа в 14 г. н. э.
падение численности населения империи составило от 5
до 15 млн. человек. И это несмотря на присоединение но-
вых провинций, включая Галлию. В Галлии около 2 млн. чело-
век стали жертвами завоевателей, были убиты или обраще-
ны в рабство, а численность населения начала непрерывно
уменьшаться. Примерно то же самое, по-видимому, твори-
лось в Британии. Также подсчитано, что не более 1 млн. че-
ловек из приблизительно 65-миллионного населения импе-
рии имели доходы выше прожиточного минимума.
Тацит вкладывает в уста одного британского вождя сло-
ва беспощадного осуждения. Эти вызывающие трепет слова
звучат в веках, и их эхо различимо сегодня.
Ненасытные грабители, опустошившие землю сво-
им вселенским грабежом и рыщущие повсюду. Если их
враг богат, они алчны. Если он беден, они жаждут вла-
сти. Ни восток, ни запад не способны их удовлетворить.
Одинокие среди людей, они домогаются с равным пылом
бедности и богатства. Грабеж, убийства и опустошение
они именуют «империей». Они творят дикость и назы-
вают ее «мир»45.
РИМЛЯНЕ НА ВЕРШИНЕ
Поражение Боудики сохранило римлянам место у корми-
ла. Но они еще не захватили весь мир — им так только каза-
лось. Во II в. н. э. император Адриан осознал, что у империи
должны быть пределы, и построил знаменитую стену, чтобы
обозначить одну из северных границ. Но кельты не исчезли
из истории, пусть даже Рим этого хотел.
КЕЛЬТЫ УХОДЯТ В ПОДПОЛЬЕ
Конечно, кельтская культура скоро оказалась погребе-
на под камнями новых римских городов — под каменными
зданиями не нужными кельтам Северной Европы. Пришли
римские колонисты, поселились на кельтских землях и при-
ступили к обращению в римлян уцелевших кельтов. Римляне
заставили их соответствующим образом одеваться. На смену
учению друидов пришло латинское образование. Пришель-
цы исподволь внушали кельтам уважение к римским законам,
культуре и искусству. А главное, захватчики по полной про-
грамме использовали тот энтузиазм, с которым кельты пре-
вратились в усердных потребителей и исполнительных на-
логоплательщиков’.
Если бы вы поездили по Галлии и Южной Британии во
времена Адриана, в начале II в. н. э., у вас создалось бы впе-
чатление полностью романизированного мира. В населенных
состоятельными жителями городах вы бы увидели улицы, пе-
ресекающиеся под прямым углом, и впечатляющие каменные
здания форумов, бань и амфитеатров. Кельтам предлагалось
79
стать гражданами Рима. Поскольку у них было достаточно де-
нег и городское жилье, почему бы им было не принять это
предложение? Иметь римское гражданство было так же важ-
но для преуспевания, как партбилет в СССР. В деревенской
местности на смену огромным поместьям старой кельтской
знати пришли загородные виллы, и это в условиях развиваю-
щейся экономики, которую постоянно стимулировали закуп-
ки для римской армии.
Но во многих отношениях это был только внеш- ний лоск.
Принято считать, что кельты с распростертыми объятиями
приняли романизацию и что самобытность кельтов в той или
иной степени была утрачена. Археологи отмечали широкое
распространение гончарных изделий и предметов роскоши
римского стиля. Дай им шанс, и кельты ринулись бы в «Мак-
Дональде», как утки в воду. Слава небесам, кельты даже от-
реклись от своих прежних богов и стали поклоняться рим-
ским божествам! Такова обычная интерпретация. Однако се-
годня историки более осторожны в своих суждениях2.
Вначале гончарные изделия датируют по стилю, тем са-
мым предполагая, что «туземная» посуда была сделана рань-
ше. Затем, двигаясь по логическому замкнутому кругу, дока-
зывают, что отсюда очевидны изменения в образе жизни ме-
стного населения3. Кроме того, то, что называют «римскими»
гончарными изделиями, вовсе необязательно было римским.
Эту посуду запросто могли делать соседние народы, контро-
лируемые Римом. Европейские и американские историки
склонны были верить в успехи романизации благодаря вро-
жденной вере в то, что их завоевания несли в мир «цивили-
зацию». Поэтому они утверждали, что местное население об-
ратилось в римскую веру, как только римляне отождествили
кельтских богов со своими. Согласно Цезарю, кельты покло-
нялись Меркурию, Аполлону, Марсу, Юпитеру и Минерве4. Он
считал, что кельты просто давали им неправильные имена.
В действительности же это старые божества остались жить,
замаскировавшись под новых.
Например, кельтский бог Беленое скрывался под латин-
ским обличьем Аполлона Беленуса, но его праздники по-
прежнему отмечались священниками, которые объявляли
80
себя преемниками друидов. А сами друиды продолжали со-
вершать свои обряды и во II в. н. э., что подтверждают на-
ходки в захоронении, обнаруженном вблизи небольшого го-
родка Бро на востоке Англии. Бро был римским городом, его
крепость превратилась в гражданские постройки, в нем поя-
вился новый театр. И все же здесь была могила кельтского
священника, друида, в которой находился окованный желе-
зом котел и два жезла, погнутые и поломанные во время по-
гребального ритуала. «Друидские пророчицы», несомненно,
были в Галлии III в. Ведь именно такая пророчица предрекла
несчастье императору Александру Северу5, с другой консуль-
тировался император Аврелиан6, а третья предсказала Диок-
летиану, что он станет императором, когда тот убил вепря7.
Старые кельтские боги все еще жили. Но и им приходилось
приноравливаться к новым веяниям времени.
То же происходило и с именами людей. Один из жрецов
Аполлона Беленуса, к примеру, носил имя Аттий Патера. Зву-
чит вполне по-латински, скажете вы (на латинском patera оз-
начает «блюдо»). Однако поэт Авсоний, которому довелось
знать Аттия Патеру, поясняет, что по-галльски patera означа-
ло «посвященный». Так кельты именовали себя и давали де-
тям звучащие по-римски имена, за которыми таились име-
на кельтские8.
Тесть Тацита, Агрикола, с 78 по 84 г. был правителем Бри-
тании. Тацит рассказывает, как под мудрым руководством его
родственника британцев убеждали носить римскую одежду,
говорить по-латыни и участвовать в строительстве римских
храмов, форумов и других «достойных зданий». И снисходи-
тельно добавляет: «И так их постепенно подводили к демо-
рализующим соблазнам аркад, бань и пышных банкетов. Ни-
чего не подозревающие бритты называли эти новые привыч-
ки «цивилизацией» (humanitas), тогда как на самом деле они
были составляющей порабощения»9. Правда, дорваться до
плодов «цивилизации» могли лишь избранные. Детки началь-
ников могли рассчитывать на римский образ жизни, но боль-
шинство бриттов — нет.
Кельтская культура не исчезла с лица земли. Когда яви-
лись римские завоеватели, она просто ушла в подполье. То
81
же происходило по всей Западной Европе: бритты, бретонцы,
галлы и испанцы сохранили жизнь кельтскому миру. Конеч-
но, он менялся вместе с расширением торговли, распростра-
нением римского гражданства и латинского языка, с появле-
нием в сельских краях новых римских дорог. Но если рим-
ляне перестроили сеть кельтских дорог так, что все дороги
стали вести в Рим, то перестроить море они никак не могли.
Британия, Арморика (часть Франции северней Луары) и ис-
панская Галиция по-прежнему формировали атлантическую
сеть связей между кельтскими народами, которая сохранит-
ся еще на долгие века.
Но для подавляющего большинства это был тяжкий путь.
ИМПЕРИИ НУЖНО РАСТИ
Многие сейчас считают, что мир классического Среди-
земноморья был раем на земле, и с огромным удивлением
узнают, что, напротив, этот мир постоянно находился на гра-
ни голодной смерти10. Кельтские города были центрами тор-
говли и ремесел, такой же частью экономики, как и сельское
хозяйство. В отличие от них римские города были центрами
управления и местом обитания политической элиты, жившей
на доходы от официальных должностей и личных поместий.
Римские города правили окружающими их землями, выса-
сывая из этих земель все соки и обогащаясь за счет сельско-
го населения.
Великий греческий врач Гален, который жил во II в. н. э.,
объяснил, почему среди сельских жителей было так распро-
странено недоедание. Во всем были виноваты, говорил он,
алчные горожане: «Обитатели городов, как было принято, от-
бирали сразу после жатвы и сохраняли достаточно зерна на
весь предстоящий год. Они забирали всю пшеницу, весь яч-
мень, все бобы и чечевицу, почти ничего не оставляя селянам».
Лишь немногие римские города могли снабжать себя само-
стоятельно. Горожане вынуждены были шарить по деревням,
чтобы набить свои кладовые. Получалось, что 10% римлян,
проживавших в городах, эксплуатировали оставшиеся 90%.
82
Схожая схема просматривается и в непрерывно расши-
ряющейся Римской империи. Римские граждане в границах
Италии были не обременены тяжелыми налогами — за счет
жителей завоеванных провинций. Действительно, в Италии
платили налоги за разрешение выращивать урожай на об-
щественных полях и за содержание скота. Там существовали
портовые пошлины и налоги на шахты, налог на продажи (от-
мененный Калигулой) и налог на собственность, налог на жи-
лье и даже холостяцкий налог. Нерон же дошел до того, что
ввел налог на мочу, оказавшийся не слишком популярным.
Но, несомненно, основную часть доходов империи составля-
ли подати, которыми облагались жители провинций. Для взи-
мания этих налогов в Риме существовали сборщики, которых
называли publicani. Право сбора таких налогов само по себе
было золотой жилой для любого, кто имел счастье занять эту
должность, поэтому в Риме стало обычаем каждые несколь-
ко лет в каждой провинции продавать должность сборщика
налогов с аукциона.
И, конечно же, вся система была пронизана коррупцией.
Пронизана до такой степени, что в I в. до н. э. император Ав-
густ упразднил должность сборщика налогов и передал от-
ветственность за сбор налогов городским властям1’. Он так-
же ввел подушный налог (фиксированный налог на каждого
взрослого), потому что в годы плохих урожаев богатые пла-
тили меньше земельных налогов и налогов с продаж, а ар-
мию все равно надо было содержать. Поскольку она забира-
ла, по крайней мере, 70% бюджета, получался значительный
дефицит. Его покрывали, поднимая подушный налог, — не
все коту масленица.
Пока Рим расширялся, проблем не было. Армия платила
себе сама захваченными землями, награбленным добром и
рабами, превращаясь в самую дешевую, какую только мож-
но вообразить, рабочую силу. «Рабы (servi) так называются,
потому что командиры обычно продают плененных людей,
то есть спасают (servare) им жизнь, чтобы убить. Именуя их
рабами (mancipia), мы отражаем тот факт, что они захвачены
силой оружия (manu capiuntur)»12.
83
Рабы обеспечивали приток рабочей силы, высвобождая
людские ресурсы Рима для содержания постоянной армии13.
Пока Римская империя расширялась, она обогащалась. Но в
Британии такая экономика дала сбой. Страбон полагал, что
оккупация этих земель скорее убыточна, нежели доходна, а
убытки даже больше, чем он рассчитывал. А как только в III в.
экспансия остановилась, иссяк приток рабов, трофеев и но-
вых земель, вся империя превратилась в одну гигантскую ма-
шину для взимания налогов.
БЕЗУДЕРЖНАЯ ИНФЛЯЦИЯ
Вот когда отлились кошке мышкины слезки. Императо-
ры пытались удержаться у власти, увеличивая жалованье во-
енным, а для оплаты счетов — чеканя «серебряные» моне-
ты, в которых становилось все меньше серебра. К 250 г. в них
было уже 60% бронзы, а к 270 г. они просто стали бронзовы-
ми, лишь посеребренными сверху. Соответственно, чеканка
монет становилась все менее прибыльной, а цены взлетали
ввысь. Подсчитано, что на покупки, на которые во II в. тратил-
ся 1 денарий, к концу III в. нужно было потратить 2714, а затем
и все 150 денариев15.
В III в. напряженность на границах потребовала серьез-
ных преобразований в организации римской армии. Чис-
ленность армии была удвоена, и то же произошло с воен-
ными расходами. В римской армии теперь было 600 000 че-
ловек— самое большое объединение людей, какое только
видел древний мир, непрерывно опустошавшее император-
скую казну.
Но, естественно, император не собирался сидеть на бо-
бах. Эту участь он оставлял налогоплательщикам. Во времена
императора Диоклетиана (284—305) народ высказывал не-
довольство тем, что «у нас больше сборщиков налогов, чем
налогоплательщиков»16. Поскольку деньги теперь ничего не
стоили, налоги большей частью собирались в натуральной
форме17. Сбор налогов превратился в систему реквизиций и
принудительного труда.
84
Инфляция останавливаться не желала, и жизнь стано-
вилась все хуже. Диоклетиан утвердил цену фунта золота в
50 000 денариев, но рыночная ставка ушла к 100 000 за фунт
золота к 307 г., 300 000 в 324 г. и достигла невероятной сум-
мы в 2,1 млн. денариев за фунт золота к середине IV в. И при
этом, по загадочному и неотвратимому закону существова-
ния человеческих обществ, богатые становились все богаче,
а бедные — все беднее. КIV в. сенаторская знать была в 5 раз
богаче, чем в I в. н. э. Богатства, судя по всему, вытягивались
из сельского хозяйства и карманов обычных людей и по та-
инственным путям и каналам перетекали в лапы магнатов.
Эффект «просачивания богатства вниз» был и тогда та-
ким же мифом, как сейчас. Богатство неизменно оказывалось
на верху социальной лестницы, а не капало вниз. Нагляднее
всего это проявлялось в самом Риме. Крестьянин был счаст-
лив иметь годовой доход в 5 золотых. У торговца могло слу-
читься 200 золотых. А у одного из придворных Диоклетиана
годовой доход мог достигать примерно 1000 золотых, тогда
как у сенатора он мог составить 120 000. Какое-то сопостав-
ление доходов просто невозможно.
Совершенно очевидно, что Римская империя была пре-
красна для богатых, но для всех остальных она была дерь-
мом. В 350 г. налог на землю утроился на памяти одного по-
коления и достиг одной трети всей продукции производи-
мой крестьянином. Не удивительно, что население Галлии
непрерывно уменьшалось, а города росли за счет деревни.
Меньше людей, значит, надо больше работать, и по мере
того, как нарастали проблемы, ограничения свободы умень-
шавшегося населения становились все более невыносимы-
ми. Закон запретил крестьянину покидать свою ферму, а
сыну — заниматься другим ремеслом, нежели отец. Бедные
становились все беднее и были вынуждены платить непо-
сильные налоги, вздыхая о «золотом веке», когда все было не
так. Единственное, что оставалось обнищавшему галлу или
бритту, который не мог справиться с налогами, — отказать-
ся от своей свободы и земли и искать покровительства ка-
кого-нибудь крупного землевладельца. Стать, по сути дела,
частью собственности этого землевладельца. В обмен на за-
щиту от сборщика налогов.
85
В V в. рьяный критик тогдашних порядков Сальвиан об-
личал сборщиков налогов как зло, порождающее еще боль-
шее зло:
...многие подавляются немногими, теми, кто рас-
сматривает общественные взыскания как свое исклю-
чительное право, кто ведет частную торговлю под ви-
дом сбора налогов. И делается это не только нобилями,
но и людьми низшего ранга, не только судьями, но и судей-
скими помощниками... Осталось ли еще место, где иму-
щество вдов и сирот, и даже святых, не пожрано глав-
ными гражданами?.. Никто, кроме главнейших, не защи-
щен от ограбления этими бандитами, никто, кроме тех,
кто грабит сам’8.
Когда элита старых кельтских земель почувствовала, что
положение становится невыносимым, она в поисках реше-
ния обратила свой взор на Британию. Дело в том, что Брита-
ния никогда полностью не подчинялась римскому правле-
нию. Огромная армия — вот, что было там нужно.
Такой была ситуация начиная с 196 г. н. э., когда пра-
вителя Британии Альбина его войска провозгласили импе-
ратором. Он расположился в Лионе с одобрения крупных
землевладельцев из Галлии и Испании, которые искали ста-
бильности в период всеимперского развала после ужасной
эпидемии чумы, погубившей примерно четверть населения.
Военная мощь Альбина была столь велика, что Риму при-
шлось фактически вновь завоевывать Западную Европу.
В течение последовавшего столетия гражданских войн
падение валюты и уменьшение населения, почти наверняка
связанного с новыми вспышками чумы (которая в 270 г. уби-
ла императора Клавдия II Готского), непрерывно подрывали
экономику Европы. Начиная с 235 г., в течение 50 лет, 49 че-
ловек приходили к власти при поддержке различных групп
военных. Известно, что по крайней мере 25 из них были уби-
ты, не считая 3, покончивших с собой, и 1, как предполага-
лось, убитого ударом молнии. Кроме Готика, лишь Валериан,
насколько известно, умер естественной смертью. Он продер-
86
жался на посту семь лет и был спрятан под замок в качестве
пленника персов, где и преставился в 260 г.
На протяжении нескольких лет империя фактически не
присутствовала в Западной Европе. В 260 г. правитель Галлии,
Постум, при поддержке рейнской армии, основал собствен-
ную «Галльскую империю», простиравшуюся до Британии и
Испании. Он не пытался нападать на Рим. Его задачей было
«возродить Галлию». В конце концов, Рим сделал ответный
ход и в 273 г. разгромил эту ушедшую в отрыв кельтскую им-
перию, восстановив свою власть и свои налоги. Но на какое-
то время показалось, что Римской империи пришел конец, и
союз германских племен, именовавших себя «франки» («сво-
бодные»), пересек Рейн и двинулся на территории, которые
ныне занимает Бельгия. Рим был не в силах им помешать.
Франки были мореходами, и они быстро установили кон-
троль над Ла-Маншем. Их описывают как грабителей и пира-
тов. Вполне вероятно, что они, кроме того, помогали домо-
рощенным бандитам, шайкам отчаявшихся людей, бежавшим
или выселенным из страны, в которой они больше не могли
платить налоги.
КРУШЕНИЕ ЗАКОНОВ
Иногда эти вооруженные шайки действовали как обыч-
ные разбойники с большой дороги, грабя и убивая всех, кто
попадался на пути. Иногда они бросали прямой вызов рим-
скому правлению, организуя собственные суды и выводя на
поле боя целые армии. Конечно же, существовала масса от-
тенков. Несмотря на все различия и противоречия, эти бан-
ды стали известны под единым названием: багауды. Кельт-
ское слово baga означает «война», а с суффиксом -aud по-
лучается «воин» или «боец». Поэтому «багауды», вероятно,
означает «бойцы» (хотя известно о том, что особенно мно-
го багаудов было на Пиренеях, а у басков baugaud означа-
ет «мы готовы»).
О том, кто такие багауды, и об их целях велись жаркие
ученые дебаты. В то время, когда «Жакерия» во Франции в
87
XIV в. и Крестьянская война в Англии воспринимались как
всплески анархического насилия среди темного и грубого
люда, появление багаудов воспринималось как пример кра-
ха социального контроля. Затем марксистские историки объ-
явили багаудов предтечами коммунистических революцио-
неров, рабочими и крестьянами, ведомыми передовой идео-
логией к построению идеального общества. В более поздних
исследованиях, учитывающих роль местных элит, доказыва-
ется, что багаудами в тех районах, где пала римская власть,
частенько руководили местные аристократы и что они, ско-
рее, сражались за спасение общественного строя, чем стре-
мились его разрушить или преобразовать.
В каждой из этих версий есть доля истины, но ни одна не
разъясняет всей истории в целом. Повстанческие движения
всегда неоднородны. Среди восставших есть и бедные, и от-
чаявшиеся, и «профессиональные» революционеры из чис-
ла образованной, радикально настроенной молодежи, и ма-
рионетки, используемые местными политиками для борьбы
с более могущественным врагом, и, в конце концов (когда
повстанцы потерпели военное поражение либо их лидеры
предали революцию), обычные бандиты.
Сальвиан был полон симпатий к багаудам:
...кто был ограблен, попран и погублен злыми и жес-
токими судьями. После того как они потеряли право на
римское гражданство, они также лишились чести но-
сить римское имя. Мы возлагаем вину за их несчастья на
них самих... Мы объявляем вне закона тех, кого сами выну-
дили стать преступниками. Потому что каким еще об-
разом могли они стать багаудами, если не из-за нашей
злобы, не из-за жестокости судей, не из-за проскрипций
и грабежа со стороны тех, кто превратил взимание об-
щественных налогов в получение собственного дохода и
сделал собранные подати своей добычей?’9
Багауды впервые упоминаются в исторических хрониках
в 280-х гг., когда экономические трудности и разочарование в
образе правления Рима резко обострили обстановку в север-
88
ной Галлии: «Необученные крестьяне искали военную оде-
жду. Пахари изображали из себя пехотинцев, пастухи — ка-
валеристов. Грубый опустошитель собственной страны по-
жинал урожай варварских врагов»20. Бороться с ними было
делом армии. Местным командиром был Караузий, романи-
зированный кельт из простой семьи моряков, живших на тер-
ритории нынешних Нидерландов. В 286 г. он успешно пода-
вил восстание багаудов в Галлии.
БРИТАНСКИЕ ИМПЕРАТОРЫ
В это время император Диоклетиан разделил Римскую
империю на две части. Сам он правил Восточной импери-
ей из Сплита (в современной Хорватии), тогда как столицей
Западной и резиденцией Максимиана стал Милан. Рим был
слишком далеко от места действия. Затем Максимиан назна-
чил Караузия командующим Северным флотом, базировав-
шимся в Булони. Его задачей было избавлять моря от франк-
ских пиратов, которые кишели в Ла-Манше и досаждали при-
брежному населению Северной Галлии.
Караузий не ограничивался выполнением этого поруче-
ния. Максимиан начал подозревать, что он позволяет пира-
там свободно проходить Ла-Манш и нападать на Британию
или Галлию, а затем перехватывает их на обратном пути, где,
вступив с ними в сделку, получает свою долю добычи. Карау-
зий хорошо знал своих земляков и мог найти с ними общий
язык. Когда Максимиан велел казнить своего могуществен-
ного командующего Северным флотом, Караузий почуял, что
запахло жареным. Трудно сказать, готовил ли он восстание
заранее, но теперь, провозгласив себя августом — импера-
тором — по собственному праву, он перенес свои действия
в более безопасную Британию. Отсюда Караузий стал de facto
править Британией и Галлией к северу от Луары. Максими-
ан направил туда флот, чтобы проучить своего зарвавшегося
командующего, но все лоцманы, знавшие Ла-Манш, были на
содержании у Караузия, и это, в сочетании с плохой погодой,
сорвало попытку Максимиана восстановить порядок. Он вы-
нужден был на время смириться с самозванцем.
89
Караузий был варваром, которого поддерживали варва-
ры — кельты и франки, но он не стремился стать новой Бо-
удикой, поскольку был достаточно умен, чтобы не бросать
вызов империи. Караузий заявлял вместо этого, что он про-
сто третий среди равных, и даже чеканил в Лондоне монеты
с изображением трех императоров и надписью: «Караузий и
его братья». Это должно было здорово задеть Диоклетиана
и Максимиана, всерьез озабоченных тем, что монеты Карау-
зия куда полновеснее их денег. Сокращение доли серебра
уже сделало римские монеты предметом анекдотов, и хотя
император Аврелиан, правивший с 270 по 275 г., попытался
реформировать денежную систему, его самый высококачест-
венный сплав содержит 20 частей бронзы на 1 часть сереб-
ра. А Караузий начал чеканить монеты почти из чистого зо-
лота и серебра. Содержание серебра в них составляло 90%.
Такого не было со времен Нерона. Наконец кто-то начал че-
канить настоящие деньги, которым можно доверять.
Караузий кое-что соображал в пропаганде и понимал,
что его репутация в армии будет упрочена с помощью та-
ких монет. Ведь золотые монеты не использовались для по-
вседневных покупок, они, скорее, были ценными знаками,
которыми часто награждались военные. Высокое содержа-
ние драгоценного металла делало их своеобразной пенси-
онной выплатой, а не просто сувениром «на память с благо-
дарностью».
В римском обществе полноценные монеты даровали ле-
гитимность всякому, кто бы их ни выпускал. У Караузия было
золото, и он использовал его с максимальной выгодой. Мо-
неты были частью задуманной им кампании по обработке
общественного мнения. С их помощью Караузий приобрел
популярность. Монеты выполняли и прямую пропагандист-
скую функцию: на их реверсе помещались надписи-лозунги
вроде: «Спаситель римлян». Римляне чеканили монеты, изо-
бражавшие Британию женщиной. Караузий выпустил моне-
ту, на которой эта женщина его приветствовала. Надпись гла-
сила: «Пойдем, долгожданный», а пониже: «RSR», что, видимо,
было ссылкой на строчку стихов римского поэта Виргилия:
«Возвращение правления Сатурна». В этом угадывалось сразу
90
несколько положительных контекстов. Римская казна храни-
лась в храме Сатурна, поэтому «Возвращение правления Са-
турна» могло означать «Возвращение Золотого века», в бук-
вальном смысле: «У нас есть золото». Кроме того, стих Вирги-
ния продолжается такой строфой: «Дитя приведет мир к миру
добродетелями отца», которую христиане, конечно, воспри-
нимали как предсказание торжества их религии. Так Карау-
зий налаживал связь с высокообразованными христианами,
не бросая открытого вызова римскому культу. Еще одним об-
щим посланием на монетах была надпись: «Мир».
То, что Караузий был кельтом, не означает, что он желал
заменить римскую культуру кельтской. Вовсе нет. Он стре-
мился установить римский порядок. Для начала он принял
чисто римский, не варварский, титул. В Карлайсле есть путе-
вой столб с надписью «IMP С М AVR MAVS CARAVSIO INVICTO
AVG» — «Император Цезарь Марк Аврелий Мавсей Караузий
непобедимый Август». Здесь лишь одно напоминает о том,
что раньше у императора было галльское имя: «Мавсей», но
и оно написано на латинский манер.
Все это чем-то напоминает чешское восстание 1968 г., ко-
гда в разгар «Пражской весны» Александр Дубчек ввел в обо-
рот словосочетание «социализм с человеческим лицом», в
надежде на то, что, раз он проявил такую лояльность, Моск-
ва не пошлет в Прагу танки. Он ошибся. Та же участь постиг-
ла и Караузия с его «романизацией с кельтским лицом», хотя
его затея длилась десять с лишним лет.
Основой власти Караузия был контроль над морем, ко-
торый поддерживался благодаря хорошо укрепленным пор-
там. Но ресурсы империи были неиссякаемы. Она просто
держала паузу, чтобы собрать их воедино. В 293 г. Диоклети-
ан с Максимианом действительно увеличили число импера-
торов, но не до трех, а до четырех, и Караузия в этом списке
не было. Как раз тогда Караузий выпустил печально извест-
ные монеты с тремя императорами... Если это был примири-
тельный жест, то он не сработал.
На Западе к Максимиану присоединился Констанций
Хлор, которому было велено заставить повиноваться отко-
ловшуюся Британскую империю. Констанций взял Булонь и,
91
возможно, тем самым основательно насолил Караузию. Во
всяком случае, Караузий вскоре умер. Наиболее вероятно,
что он был убит по приказу Аллектия, одного из своих офи-
церов, который затем сам стал британским императором. Но
не надолго. В 297 г. Констанций со своей армией высадился в
Британии. Лондон был захвачен, а Аллектий убит.
Однако это не устранило первопричин раскола. Всего
лишь десять лет спустя, в 306 г., легионы, расквартирован-
ные в Британии, опять провозгласили собственного импе-
ратора, которого немедленно признали в Галлии в качестве
спасителя общественного строя. Он образовал региональное
правительство в Трире, там, где проходит сейчас граница ме-
жду Германией и Люксембургом. Но на этот раз попытка рим-
ского императора сокрушить выдвинутого в Британии пра-
вителя кельтских земель не удалась. Новый император Кон-
стантин захватил Рим, а потом и всю империю.
АНТИРИМСКИЕ РИМЛЯНЕ
Константин стал первым христианским императором. Он
проводил свои реформы в Римской империи, которая фун-
даментально изменилась по сравнению со временами за-
воевания Британии. Больше не было армии из римлян, ко-
торые укрощали «остальных». Если в годы правления перво-
го императора Августа (27 г.—14 г. н. э.) 68% легионеров были
итальянского происхождения, то затем их доля неуклонно со-
кращалась, и во II в. лишь 2% солдат-горожан были итальян-
цами. Кроме того, в армию империи входило большое число
вспомогательных частей из восточноевропейских готов. Ко-
гда, наконец, Константин пришел к власти, отличить римлян
от варваров было уже практически невозможно.
Обращение империи в христианство не облегчило уча-
сти мелкого крестьянства. Диоклетиан стал применять поли-
тику прикрепления крестьян к земле, чтобы обеспечить по-
стоянное наличие рабочей силы, и в то же время позволил
землевладельцам собирать налоги от имени центрального
правительства. Арендаторы стали теперь именоваться colon!,
92
и эти coloni вместе с их землей становились собственностью
землевладельцев. То же происходило и с их наследниками.
Coloni, словно рабы, не имели права подавать в суд на сво-
его господина, им было запрещено продавать свое имущест-
во без разрешения хозяина. Свод законов христианских им-
ператоров гласит: «Назначено, чтобы тех coloni, которые за-
думают побег, заковывали в цепи на манер рабов, так, чтобы
они были принуждены выполнять обязанности, надлежащие
свободному человеку, но в то же время были наказаны, по-
добно рабам»21. Люди, занимавшиеся торговлей или ремес-
лом, так же, как их дети, должны были выполнять работу на
означенном участке земли вечно.
При таких жестких мерах возмущения были неизбеж-
ны, как грипп зимой. В Британии многие города приходили в
упадок. Например, общественные здания в Роксетере, на юге
Честера, использовались как амбары. В 360 г. там случились
крупные беспорядки. Хотя обычно их описывают как массо-
вое возмущение «варваров-заговорщиков», это была, скорее,
акция неповиновения римских офицеров, поскольку ее уда-
лось уладить с помощью «прокламации, обещавшей проще-
ние дезертирам, которые вернутся под знамена»22. Тем не ме-
нее сверхбогачи предпочитали Британию Галлии, поскольку в
Британии по-прежнему находилась армия, достаточно боль-
шая, чтобы обеспечивать гарантии безопасности. Судя по все-
му, многие богатые люди в IV в. покинули Галлию и построили
себе огромные виллы в сельской местности Британии.
Что касается Галлии, которая когда-то экспортировала
зерно для армии в Британии, то теперь туда приходилось
ввозить зерно с острова23. Крестьянские бунты стали от-
кровенно антиримскими. Согласно одному документу 362 г.,
люди предпочитали жить под властью варваров24.
И вновь армия из Британии была вызвана для спасения
богатеев в Галлии. В 383 г. Магн Максим проследовал путем,
очень схожим с маршрутом Константина. Он тоже вышел из
Британии, чтобы захватить Западную Европу, стать вождем
нерегулярного войска и двинуться с ним на завоевание Ита-
лии. Император Феодосий со своим генералом Стилихоном
сумели его разгромить, и войска, которые Максим вывел из
95
Британии, больше туда не вернулись. Стилихон пытался ус-
мирить Британию вместе с остальной Северной Европой, но
в итоге тоже был вынужден вывести армию с острова.
В начале V в. обедневшие германские мигранты масса-
ми шли в Галлию, и теперь, когда многие сельские местности
оказались в руках бунтовщиков, для Британии вновь насту-
пило время явить миру еще одного спасителя богатых гра-
ждан Галлии. Большинство легионов с острова уже ушли, и
местные землевладельцы содержали собственные военизи-
рованные отряды. Ситуация была в некоторых отношениях
сходной с нынешним положением в ряде латиноамерикан-
ских стран, где в отсутствие эффективного центрального пра-
вительства правые армейские формирования воюют с левы-
ми повстанцами за контроль над частями провинций.
Британцы выдвигали наперебой изрядное число мест-
ных предводителей, прежде чем окончательно остановились
на солдате, который, возможно, был избран из-за своего име-
ни, — это был очередной Константин. В 407 г. они отправили
его с теми легионерами, которых смогли набрать, на Булонь.
Константин быстро овладел этим районом и провозгласил
себя Августом Константином III.
Он сколько угодно мог называть себя Августом, но его
люди больше не желали играть в римские игры.
Варвары над Рейном, нападавшие на все, превратили
и обитателей Британии и некоторые кельтские народы
в противников римского правления, живущих своей жиз-
нью, независимой от римских законов. Соответственно,
бритты взялись за оружие и, презирая опасность, осво-
бодили свои города от варварской угрозы. Подобным же
образом поступили вся Арморика (северо-западная Фран-
ция) и другие галльские провинции. Они освобождались,
изгоняя римских магистратов и устанавливая местное
правление по собственному усмотрению25.
Атлантический регион отделился от Рима окончательно
и навсегда стал самоуправляемым.
Одним из примеров глубоких политических и социаль-
ных перемен является история женщины по имени Мелания,
94
римской матроны, родившейся около 383 г., которая избра-
ла для себя богоугодную христианскую жизнь26. Около 410 г.
Мелания продала почти все свое имущество и пожертвова-
ла деньги монастырю. Исключение составляло ее имущество
в Британии. Возможно, потому, что остров был уже вне дося-
гаемости римской власти27.
Антиримское движение входило во власть. В V в. Саль-
виан называл варваров маяком, освещавшим коррупцию и
бесчеловечность в римском обществе: «Почти все варвары,
по крайней мере те, что одного племени и повинуются одно-
му королю, любят друг друга. Почти все римляне преследуют
друг друга»28. Конечно, они все еще оставались варварами и
все еще дурно пахли. Даже Сальвиан не мог оставить неза-
меченным «зловоние варварских тел и одежды»29.
Но многие галлы с этим бы смирились и даже смирились
бы с жизнью в некатолическом обществе, лишь бы не про-
должать жить как римляне.
В государстве настали столь мрачные дни, что ни-
кто не мог чувствовать себя в безопасности, если толь-
ко он не злодей... бедных грабят, вдовы тоскуют, сирот
обижают, и многие из них, рожденные в приличных семьях
и получившие хорошее образование, бегут к нашим вра-
гам, поскольку не могут терпеть публичных гонений. Они
ищут среди варваров достоинства римлян, ибо не в со-
стоянии сносить варварскую низость среди римлян... По-
этому они переселяются к готам, или к багаудам, или в
какое другое племя варваров, которые правят повсеме-
стно и не сожалеют о своем исходе. Они предпочита-
ют жить свободными людьми под личиной раба, нежели
быть в рабстве под видом свободного человека. Поэто-
му от звания римского гражданина, некогда не только вы-
соко ценившегося, но и дорого продававшегося, ныне от-
рекаются и бегут, и оно воспринимается не только как
низкое, но даже заслуживающее презрения30.
Непринятие Рима было основой развития нового запад-
ного европейского мира, но он основывался, до некоторой
степени, на воспоминаниях о том, что Рим так усердно пытал-
95
ся занять место мира кельтских «варваров». Сейчас истори-
ки считают неправильным, что были периоды, когда для них
слово «римский» означало «нормальный», и что потеря им-
перией галлов была выигрышем для галлов, потому что они
смогли вернуться к своему нормальному состоянию31.
В Британии избавление от Romanitos проявляется еще
отчетливей. В VI в. в Британии был принят кодекс законов,
который не был латинским (в отличие от готского и вандаль-
ского кодексов в Южной Галлии и Испании). Римские город-
ские и налоговая системы рухнули, и в то время, как Галлия
и Италия сохранили епископальную систему христианства, в
Британии даже епископы исчезли, и христианство стало мо-
настырским.
Мир друидов был уничтожен и больше никогда не воз-
родился. Но власть Рима была настолько грубой, бесчеловеч-
ной и деспотической, что не нужно было вторжения извне,
чтобы от нее избавиться. Она зачахла, потому что люди, кото-
рые были вынуждены ее терпеть, питали к ней отвращение.
И потому, что большинство из них не видело в такой жизни
никаких перспектив.
Часть II
ВАРВАРЫ С СЕВЕРА
ГЕРМАНЦЫ
Шдним из любимых развлечений германских варваров
было некое подобие танца с саблями, более похожее
на реальный бой. В танце использовались мечи и копья, и
был шанс доплясаться до смерти в буквальном смысле это-
го слова. Возможно, зрители держали мечи на разной высо-
те либо размахивали ими, словно в бою, в то время как тан-
цоры двигались между ними? Точно мы не знаем. Все, что у
нас есть, это увлекательное описание, оставленное нам Таци-
том: «Одно и то же представление всегда происходит на лю-
бом сборище. Обнаженные юноши атлетического сложения
скачут в танце среди мечей и копий, угрожающих их жизни.
Опыт придает им умения, а умение придает грации...»
Поскольку опасность для жизни явно подразумевалась,
больше всего Тацита впечатлило то, что танцоры участвовали
в пляске исключительно ради забавы. Никакой платы они не
ожидали! «Вопрос о выгоде или плате не ставился: наградой
за их бездумное развлечение была радость зрителей»1. Гер-
манцев, согласно Тациту, деньги не волновали. Они не прак-
тиковали ростовщичество. Они находили янтарь, но не зна-
ли ему цену и, когда получали за него хорошие деньги, «бра-
ли их с изумлением». Когда Тацит писал эти строки, Рим был
насквозь коммерциализированным обществом и основным
движущим мотивом была выгода. В то же время римлянам
представлялось, что германская культура все еще обладала
такими примитивными побудительными силами, как честь,
верность, храбрость, а иногда просто Joie de vivre!*
* Радость жизни (фр.).
99
ПРОТОЕВРОПЕЙЦЫ
Этот простой, счастливый народ — вероятно, самая зна-
чительная из всех групп «варваров», со временем образо-
вавших европейскую цивилизацию, которая будет домини-
ровать на планете. Он даже важнее римлян. Готы, так потом
их называли римляне, в итоге захватили Западную империю
(см. главу «Эллины»). И Франция, и Германия (Алеманния), и
Англия ведут свои родословные от германских народов —
франков, алеманнов и англосаксов.
Но если историки использовали слово «кельты» с опа-
ской, то еще более осторожны они должны были быть со сло-
вом «германцы». Насколько нам известно, в древнем мире не
было народа, который бы так себя называл. Это слово пришло
от римских и греческих авторов. Оно появляется много позже,
чем Keltoi (кельты). Первым, кто использовал слово Germani,
был в 100 г. до н. э. греческий историк Посейдоний2. Возмож-
но, это искаженное древнегерманское слово Gaizamannoz
(«копейщики»), которым называли одно из племен.
Первую реальную попытку описать германцев сделал Це-
зарь в те времена, когда толпы германцев двигались в Запад-
ную Галлию. Понятно, что все сведения, которыми располагал
Цезарь, относились к германцам, жившим рядом с Рейном, а
источники более обширной информации весьма сомнитель-
ны. Именно из таких источников он почерпнул рассказы о ло-
сях без коленей и о единорогах в германских лесах. Единоро-
гах, у которых рог на кончике расцветает и распускается от-
ростками оленьих рогов. Так, может, это многорог?
Единственный другой важный римский источник —
это труды историка Тацита, чья обворожительная книжица
«Germania» написана так, словно он там был. Не был. Похоже,
что он опирался на труды Плиния, который действительно по-
бывал и написал отчет, позже утерянный. Конечно, ко време-
нам Тацита, через 100 лет после Цезаря, о германцах было из-
вестно намного больше. Кроме того, Тацит был заинтересован
не в том, чтобы показать, какими дикими они были, а в том,
чтобы привести их как пример контраста природной туземной
морали и лишенной простоты римской развращенности.
100
Ясно лишь, что около 500 г. до н. э. область, включающая
в себя Северо-Восточную Германию и Южную Скандинавию,
была населена людьми со схожими образом жизни, корен-
ным языком и мифологией (мифология лучше всего известна
нам благодаря норвежским сагам). Затем эти народы двину-
лись на юг. Итальянцы впервые познакомились с ними в 113 г.
до н. э., когда племена, называвшиеся кимврами и тевтона-
ми, вошли в земли нынешней Австрии. Десятью годами поз-
же они вступили в Италию и спросили, где бы им поселить-
ся. Эти огромные полуобнаженные воины нанесли немалый
урон римской армии, прежде чем их удалось сокрушить.
Совершенно очевидно, что люди, жившие на северо-за-
паде Германии, сильно отличались от кельтов. Римские описа-
ния этих народов — это, скорее, весьма обобщенные карика-
туры, но зерна истины они содержат. Германцы жили в отдель-
ных небольших поселениях и добывали пропитание больше
разведением скота и охотой, нежели возделыванием земли.
Риму нечего было у них грабить (впрочем, латинское слово
«деньги» — pecunia — происходит от pecus — «скот»).
ДРУГАЯ СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ
Римлян несколько сбивало с толку общественное устрой-
ство, не направленное на то, чтобы разбогатеть. Такое отсут-
ствие интереса к выгоде проявлялось даже на полях сраже-
ний. Римский солдат воевал за жалованье. Его генералы де-
монстрировали свое богатство и статус роскошным образом
жизни и властью над судьбами своих бойцов. У германцев все
было совершенно иначе. Вождь подтверждал свое положе-
ние собственной храбростью, а свое богатство — щедростью
на празднествах и пирах.
Это была культура воинов, где мужество и почет среди то-
варищей значили больше, чем накопленные богатства. Юно-
ша, достигший зрелости, не стриг волосы и не брил бороду,
пока не убивал в бою первого врага. А в сражении, согласно
Тациту, стимулом проявить отвагу было одобрение или осу-
ждение кровных родственников: «Более всего стимулирует
102
их храбрость то, что их эскадроны и батальоны формируют-
ся не по случайному принципу, а составляются из членов се-
мей или кланов»3. И пояснял, что основой была преданность
вождю: «Защитить, уберечь его, приписать его славе собст-
венные храбрые деяния — вот вершина преданности. Вождь
сражается за победу — его слуги сражаются за вождя».
А с преданностью приходила храбрость. Общая храб-
рость. Следствием ее у германцев были довольно авантюр-
ные обычаи: «...согласно их понятиям, нет ничего более не-
достойного и более унизительного для мужчины, чем защи-
щать лошадь броней. Соответственно, как бы малочисленны
они ни были, они смело бросались на любое число врагов,
лошади которых были защищены броней»4. Незащищенны-
ми были не только лошади. Воины тоже шли в бой нагими.
Когда они храбро бились с закованными в латы римлянами,
единственным их прикрытием был деревянный или плетен-
ный из лозы щит.
Германцы вели бой хаотично, каждый сам по себе, что
резко контрастировало с холодным профессионализмом и
дисциплиной римской армии. «Они смотрели на войну как
на спорт, в чем-то почти рыцарский, в их военном искусстве
были дух и преданность профессионалов, но в тактике они
не поднимались выше любителей»5. Для германцев главным
в войне была демонстрация храбрости, а не стремление к ма-
териальным приобретениям или политическим выгодам.
Легко увидеть связь между отношением германцев к вой-
не и рыцарским кодексом Средних веков. Например, средне-
вековый обычай выбирать по одному лучшему бойцу проти-
воборствующих сторон, чтобы решить исход битвы в одном
поединке, восходит к войнам варваров против Рима. «Выби-
рался каким-либо способом пленник из племени, с которым
шла война, и его ставили против отборного бойца из соб-
ственного племени. Каждый был вооружен оружием своей
страны. Победа одного или другого воспринималась как со-
ответствующий знак»6.
У германцев не было военной организации. Войны были
целиком и полностью играми отдельных героев. Впрочем,
эти игры выглядели не особенно опасными, поскольку ору-
105
жие было ерундовым. «Они и железом не богаты, — пишет
Тацит,— насколько мы можем судить по их оружию. Лишь
немногие пользуются мечами или пиками. Они вооружены
копьями (которые называют framea) с узким коротким нако-
нечником, но столь острыми и удобными в обращении, что
одно и то же оружие хорошо служит, в зависимости от об-
стоятельств, и в ближнем, и в дальнем бою»7.
Даже когда германцы захватывали снаряжение у римлян,
они не обязательно использовали его по назначению. Архео-
логические находки показывают, что они предпочитали его
ломать, а затем бросать в болото в качестве приношения бо-
гам. Германцы «находились на таком же уровне по сравнению
с римской армией, как воинства матабеле и зулусов по срав-
нению с британской армией XIX в.»8. И даже их копья часто
были просто заточенными палками с обожженными и заост-
ренными краями.
Конечно, Тацит преувеличивал замечательные качества
германцев, чтобы подвергнуть осуждению римскую мораль
своего времени. Но, когда он описывает структуру общест-
венных институтов германцев, его рассказ подтверждается
другими свидетельствами.
ГЕРМАНСКИЙ ЭГАЛИТАРИЗМ
Нарисованная Тацитом картина замечательного эгали-
тарного германского общества подкрепляется археологи-
ческими находками. При раскопках было обнаружено не-
сколько германских селений времен Тацита. В них преобла-
дало индивидуальное расселение. Похоже, что все дома были
в точности одного размера. Лишь позже, после достаточно
длительных контактов с римлянами, отдельные представи-
тели германцев богатели и начали выделяться, в сравнении
с другими членами клана, лучшими жилищами.
У них также почти не было частной собственности на
землю. Согласно Цезарю, каждый год вожди клана раздава-
ли землю семьям, а на следующий — вновь полностью ее пе-
рераспределяли. Цезарь дает этому несколько объяснений.
104
Во-первых, предполагает он, это делалось, чтобы люди не
слишком привязывались к земле и были больше воинами,
чем землепашцами. Но главной причиной подобного метода
Цезарь называет стремление к равенству в обществе. Герман-
цы поддерживали циркуляцию земли между семьями клана,
чтобы не позволить «накапливать состояние». Если бы такое
случилось, более сильные стали бы «отбирать у слабых их
имущество». Постоянное перераспределение ресурсов так-
же подавляло стремление к быстрому приращению богатст-
ва, «из которого проистекают разделение и разногласия». Та-
ким способом они «держали простой народ в удовлетворен-
ном состоянии ума, когда каждый видит свои собственные
средства поставленными в равные условия с теми, что име-
ют самые сильные»9.
Обратите внимание, как Цезарь лихо рассуждает о ра-
венстве в обществе!
Для римлян существовало только два сорта людей: сво-
бодные граждане и рабы. Но такое деление основано на от-
ношении к собственности. У германцев людей не продавали и
не покупали, они просто имели обязанности. И это было для
римлян так же непонятно, как, скажем, ношение штанов.
Хозяин не отличается от раба, и его также привле-
кут к суду, как и его раба. Оба пасут одни и те же стада и
спят на одной и той же земле, и свободнорожденные раз-
нятся лишь по возрасту и по их заслугам... Рабы не заня-
ты, каку нас, определенными домашними обязанностями,
предписанными им, но каждый умеет управлять домом и
имеет собственное жилище. Хозяин требует от раба не-
много зерна, скота и одежды, как требовал бы от аренда-
тора, и этим очерчена граница подневольности'0.
Более того, подобный эгалитаризм нашел свое отраже-
ние в политических институтах германцев. Основой полити-
ческой власти было народное собрание, на котором, соглас-
но Тациту, мелкие вопросы обсуждались вождями, но важные
решения принимались общим сбором. «И даже когда окон-
чательное решение оставалось за народом, дело всегда тща-
тельно обсуждалось вождями»”.
105
Дальше он объясняет, что независимость и свобода лю-
дей делают трудной задачей заставить их собраться в на-
значенное время, поэтому собрание иногда не удается на-
чать три дня. Однако когда оно начинается, всем руководят
жрецы. Они призывают к молчанию, а затем начинает гово-
рить король или вождь, но его слушают «больше потому, что
он имеет влияние, чтобы убеждать, чем потому, что имеет
власть, чтобы командовать». И совершенно очевидно, что на
германском народном собрании не «виляют хвостом» и нет
подхалимажа в римском стиле. Слушатели свободны откры-
то показывать, что они думают о речи своего лидера: «Если
его суждения не нравятся, они с ропотом их отвергают. Если
они по нраву, собравшиеся машут копьями»12.
Именно эта свобода народа и жестко ограниченная
власть вождей и создавали острый контраст между герман-
ским и римским обществом. Лучшие качества королей и вож-
дей, проявляемые ими в бою, должны были быть примером,
и только жрецы имели право прибегать к принуждению.
Короли не обладают неограниченной или судебной
властью, а генералы являются не столько предводите-
лями, сколько вдохновляют своим примером. Если они
энергичны, если они на виду, если они сражаются впере-
ди, они руководят, потому что ими восхищаются. Но де-
лать выговор, заключатьв тюрьму, даже пороть дозво-
лено только жрецам, причем не в качестве наказания или
по пожеланию генерала, а по воле бога, который, как они
верят, воодушевляет воинов’3.
ГЕРМАНСКАЯ БЕДНОСТЬ
Цезарь твердо стоял на том, что нельзя даже проводить
параллели между жизнью германцев и галлов: «Не должно
сравнивать земли галлов с землями германцев, и уровень
жизни последних не сравним с уровнем жизни первых»14. Ко-
нечно, у него были веские причины для четкого разделения
галлов и германцев и для создания образа Рейна, как реаль-
ной полосы отчуждения (которой он не был). Этим он как бы
106
оправдывал свое вторжение в Галлию. Очевидно, что галлы
не представляли собой угрозы Риму, но Цезарь хотел, что-
бы люди думали, будто германцы — совсем другие, дикие и
опасные. И долг Рима защитить от них Галлию! «Эти дикие и
жестокие люди оказались столь очарованы землями, усовер-
шенствованиями и богатством галлов, что еще многие при-
были, так что теперь их стало в Галлии 120 000 человек»15.
Не стремясь к приобретениям (что подтверждается и ар-
хеологическими данными, и сведениями римских авторов),
германцы были очень мобильны. Цезарь фактически высо-
сал из пальца угрозу, от которой он собирался защитить Рим,
«обороняя» Галлию.
Цезарь видел опасность для народа Рима в том, что
германцы станут постоянно пересекать Рейн и большое
их число займет Галлию. Он посчитал, что, если такой
дикий и жестокий народ захватит всю Галлию, им ничто
не помешает вторгнуться в провинцию, а затем дви-
нуться на саму Италию (как это прежде сделали ким-
вры и тевтоны)’6.
Тацит отмечал, что в Германии нет поселений городско-
го типа, а лишь отдельные, разбросанные далеко друг от дру-
га деревни со скромными домами. Германцы держали коров,
но, согласно Цезарю, те были «хилыми и тощими» и использо-
вались как тягловые животные. Дети были голые и немытые,
что, как заявляет Тацит, и наделяло их «теми крепкими фор-
мами и конечностями, которыми мы так восхищаемся».
Германцы носили плащи, а если повезет, то и штаны. Та-
кая форма одежды казалась весьма странной Тациту: «Одеж-
да, которая не ниспадает свободно, как у сарматов или пар-
фян (восточные народы, носившие мешковатые штаны), но
плотно облегает каждую ногу». Он также отмечал, что чем
больше германцы общались с римлянами, тем меньше они
заботились о своей одежде. «Кроме того, они носят шкуры
диких зверей. Племена с Рейна и Дуная — небрежным об-
разом, живущие во внутренних областях— с большей эле-
гантностью, поскольку не получают другой одежды посред-
ством торговли».
107
Звучит это так, словно написано про неких аборигенов
наших дней, которые носили традиционную одежду, пока не
появились джинсы и бейсболки. И еще он описывает, как они
в первый раз узнают ценность денег.
Я не могу, однако, утверждать, что земля германцев
не производит золота или серебра, но кто их искал? Гер-
манцев не заботит обладание или пользование ими. Вы
можете увидеть у германцев сосуды из серебра, подарен-
ные их послам или вождям, но к ним относятся как к де-
шевке, словно они из глины. Пограничные жители, одна-
ко, ценят золото и серебро за их полезность в торговле.
Они знакомы с некоторыми нашими монетами и выказы-
вают им предпочтение’7.
Но хотя на германцах нельзя было заработать, их следо-
вало принимать всерьез, как самых опасных врагов. В конце
концов, слова «варвар» и «германец» станут для Запада си-
нонимами.
ГЕРМАН ГЕРМАНСКИЙ
Герман (которого мы в последующем будем называть Ар-
миний) был юным принцем клана херуски, обитавшего в рай-
оне нынешнего Ганновера. Для великого национального ге-
роя у него есть один крупный недостаток— никто не знает
его настоящего имени. В классических источниках его назы-
вают Арминий, но это не римское имя, а, возможно, перело-
жение на латинский лад его родного имени. Немцы со вре-
мен Лютера решили называть его Германом, но это имя ос-
новано на ошибочной этимологии имени Арминий. По одной
из версий его могли звать Эрминамераз, но, поскольку это
лишь догадка, мы будем пользоваться именем, под которым
он был известен римлянам.
Арминий был возведен в ранг героя в XIX в. германски-
ми националистами. Он был одним из первых исторически
реальных (и привлекательных) германских вождей, победив-
108
ших в бою римлян. Он также (поскольку Арминий был рим-
ским солдатом) является отличным образцом «гола в свои во-
рота». Такие голы римляне начали забивать, как только реши-
ли обучать варваров военному искусству, чтобы те воевали
на их стороне.
После того как в середине I в. до н. э. римляне завоева-
ли Галлию, набеги и вторжения германцев из-за Рейна стали
доставлять неприятности и даже угрожать Риму. Август по-
думал, что цивилизовать германцев будет нетрудно. В конце
концов, они всего лишь неорганизованные дикари, обитаю-
щие в шалашах. «Германия» была огромной областью. В рим-
ской географии она простирается до Дуная на юге и от Ни-
дерландов до Западной России на севере. Возникла теория:
создать там новую римскую провинцию, которая будет назы-
ваться Germania Magna (Великая Германия), вообще не при-
бегая к завоеванию силой оружия.
Преимущества римской цивилизации были столь оче-
видны, что все можно было бы сделать с минимальным при-
менением силы и максимальным использованием лести и
подкупа. В 12 г. до н. э. армия переправилась через Рейн и
после нескольких мелких стычек уладила дела с местными
вождями, а через три года благополучно обосновалась на
Эльбе. Было очевидно, что денег из германцев не вытрясешь,
но раз они покорились Риму, пусть поставляют такое необ-
ходимое пушечное (или катапультное?) мясо. И действитель-
но, Август набрал свою личную конную охрану из батавов,
германского племени, жившего на нижнем Рейне, посколь-
ку они были абсолютно бесстрашны и если поклялись кому-
то в преданности, то им можно было доверять больше, чем
любому римлянину.
Римскую армию когда-то составляли римляне из высших
классов, исполнявшие свой гражданский долг, но теперь она
была сугубо профессиональным формированием, и значи-
тельная часть солдат вообще не была римлянами. Союзниче-
ские войска всегда служили необходимым дополнением к ле-
гионам, но до сих пор они преимущественно набирались из
итальянских присоединенных городов. Теперь союзников на-
бирали из населения «варварских» провинций. Более того, по-
сле 25 лет службы они становились римскими гражданами.
109
Численность армии возросла до 250 000 или 300 000 че-
ловек, что позволяло ей удерживать расширяющиеся грани-
цы римского влияния. Но одновременно это означало, что
римляне усердно обучали, экипировали и ассимилировали
тех самых варваров, которых они пытались держать в узде.
Неудивительно, что некоторые из них извлекли пользу из
римского окультуривания и обучения. Именно таким был и
Арминий — Герман Германский.
Когда Арминий был маленьким ребенком, дом его семьи
стал частью Великой Германии. Его народ был вынужден по-
сылать своих юных воинов в римскую армию, и он прослу-
жил вместе со своим братом Флавием пять лет, вероятно, с
1 по б г. н. э. Ассортимент подачек для новых субъектов Рим-
ской империи был разнообразен. Как сын вождя Арминий
был первым кандидатом на получение привилегий. Нам из-
вестно, что он был эквитом, а это означало, что император
должен был даровать ему римское гражданство и имущест-
во в Италии стоимостью не менее 400 000 сестерциев — при-
близительно 900 фунтов серебра. Оно приносило бы годо-
вую ренту в 20 000 сестерциев — 20 годовых окладов легио-
нера. Удивительно, чего мог достичь юный варвар знатного
происхождения в те дни.
А новая римская провинция делала успехи. Историки
привыкли считать, что Germania Magna была не более, чем
фантазией Августа, но в 1997 г. на восточном берегу Рейна,
примерно в 30 милях от Франкфурта, в Вальдгирмесе, был
обнаружен римский город. Настоящий город, а не военный
лагерь. В центре города находились базилика и форум с по-
золоченной конной статуей, вероятно, Августа. Находки по-
зволили предположить, что здесь жили, наряду с германца-
ми, весьма знатные римляне, а значит, новая провинция не
была «медвежьим углом»18.
Брату Арминия пришелся по душе римский образ жизни:
«карты, деньги, два ствола» (простите за анахронизм). Флавий
продолжил карьеру римского офицера, а Арминий — нет. Он
узнал все, что было ему нужно, о римской военной технике,
оружии и организации и (может быть, самое главное) о том,
как армия реагирует на различные виды нападения. Все эти
110
сведения он еще тепленькими доставил своему племени. Ко-
нечно, Арминий оставался вполне лоялен к римлянам, гово-
рил на латыни, знал обращение, но никогда не забывал о том,
что родился херуском.
По удивительно счастливому стечению обстоятельств
другой римский солдат, сражавшийся во множестве кампа-
ний в Германии примерно в то же время, позднее написал
мемуары. Веллей Патеркул служил в армии Тиберия в Пан-
нонии в 6 г., то есть примерно в те же годы, что и Арминий.
Вполне вероятно, что Веллей знал Арминия лично. Несмотря
на то, что этот человек стал его противником — и противни-
ком, добившимся успеха, Веллей изображает его самым поло-
жительным образом: «Молодой человек благородного про-
исхождения, смелый в действиях и быстрый в решениях, об-
ладающий разумом, далеко превосходящим разум обычного
варвара... в его поведении и в его глазах горел внутренний
огонь»19. Историк Тацит, который писал свои записки пример-
но 40 лет спустя, признавал, что Арминий с толком применил
полученные у римлян знания: «Старое германское бессистем-
ное ведение боя и хаотические атаки ушли в прошлое. Дли-
тельные войны с Римом научили их следовать за штандарта-
ми, держать войска в резерве и подчиняться командам»20.
Веллей Патеркул, похоже, хорошо сознавал угрозу, кото-
рую представляли собой обученные римлянами варвары. Са-
мыми опасными из германских народов, заявлял он, являют-
ся маркоманы из Центральной Германии, возглавляемые ха-
ризматичным и амбициозным царем Марободом. Маробод
тоже научился военному искусству в Риме, и именно поэтому
его боялись: «Подразделения стражи, защищающие царство
Маробода и доведенные постоянной муштрой почти до рим-
ских стандартов дисциплины, скоро обеспечат ему могущест-
во, которого будет страшиться даже наша империя»21.
Веллей Патеркул рассказывает нам, что имел честь со-
провождать великого Тиберия в военном походе, в резуль-
тате которого была создана Germania Magna. Римские войска
прошли по всей Германии, пересекли реку Везер и продвину-
лись на невообразимое расстояние в 400 миль за Рейн, чтобы
соединиться с флотом на реке Эльба. Сам флот пришел «из
111
моря, про которое в те времена никто не слышал и не знал».
Такие вот великие дела!
К 8 г. н. э. завоевывать больше было нечего, кроме Маро-
бода с его маркоманами, а они надежно обосновались на но-
вой территории в Богемии. Во всем остальном Рим был хо-
зяином Германии, теперь было необходимо установить ста-
рые добрые римские законы и порядки и заставить туземцев
платить подати.
Но все это было не совсем так. Вернее, совсем не так. Ка-
тастрофа была не за горами.
ГЕРМАНИЯ — РИМ: 3:0
Германия всегда по-своему очаровывала римских писа-
телей. Они видели в ней темную, обманчивую страну болот
и лесов — дикие края. «Северное море — самое бурное в
мире, а германский климат — самый худший», — писал Та-
цит22. И здешние люди в глазах римлян были такими же: «Гер-
манцы... соединяют великую свирепость с великим мастер-
ством, в уровень которого с трудом верят те, кто их не зна-
ет. И они — раса, рожденная лгать...»23 Такими были варвары
на взгляд знатока.
Как бы то ни было, но они обманули непогрешимого
римского чиновника по имени Публий Квинтилий Вар. Он
был назначен губернатором Германии в 7 г. н. э. с целью ус-
тановления закона и порядка, а также взимания полагаю-
щихся налогов. Пятнадцать лет спокойствия привели Авгу-
ста к переоценке того, в какой мере народы Германии при-
няли свой новый статус. Вар должен был дать Арминию шанс
прославиться. Не слишком приятный человек, Вар «родился
в семье скорее знатной, чем знаменитой. У него был мягкий
характер, спокойные манеры, и, будучи каким-то вялым, как
телом, так и разумом, он больше тяготел к тому, чтобы отси-
живаться в лагере, чем действовать в поле»24. Вар был наме-
стником Сирии как раз после смерти Ирода Великого и там
явно набил свои карманы. «Он пришел в богатую провин-
цию бедным человеком, а ушел богатым человеком из бед-
112
ной провинции», — сказал Веллей Патеркул. Во как! Солдат,
ставший историком, такой эпиграммой может гордиться!
Как патриций и плутократ Вар хорошо понимал, что гер-
манские варвары — это лишь подобие человека: «Люди лишь
по облику и голосу», но полагал, что они все-таки верно ухва-
тили мысль о необходимости благодарно лизать римские са-
поги. Поэтому он «двинулся в сердце Германии так, словно он
шел среди людей, радующихся миру и спокойствию, и тратил
время летней кампании, восседая на судейском месте и за-
нимаясь деталями судебных процедур»25. Вар также полагал,
что может обращаться с германцами как с низшими сущест-
вами, какими они, ясное дело, и были. Один из более позд-
них историков, оценивая случившееся, писал, что такое вы-
сокомерие посеяло семена его будущего поражения: «Он не
только отдавал германцам приказы так, словно они были ра-
бами римлян, но также облагал их данью так, будто они были
покоренной нацией. Такого они не могли стерпеть»26.
Другой римский историк начала II в. н. э. еще резче вы-
сказывается о своем персонаже и пишет, что германцы «на-
чали питать отвращение к блуду и спеси Квинтилия Вара
не меньшее, чем к его жестокости»27. Звучит правдоподоб-
но, особенно если учесть, что речь идет о человеке, кото-
рый, подавляя восстание в Иудее, сжег город Эммаус и рас-
пял 2000 евреев28. В том, что касалось поставленной на по-
ток узаконенной жестокости, римляне могли дать варварам
сто очков вперед.
Но нет сомнений и в том, что германцы умело и убеди-
тельно пудрили Вару мозги. Как пишет Веллей, они устроили
великолепный спектакль на радость правителю, подав фик-
тивные иски, чтобы заставить Вара заниматься судебными де-
лами. А когда он прилежно разрешил их к всеобщему удовле-
творению, они «выражали свою благодарность за то, что рим-
ское правосудие уладило их споры, что их варварские нравы
теперь смягчились, благодаря новым и доселе неизвестным
методам, а распри, которые разрешались с помощью оружия,
теперь улаживаются с помощью закона»29.
Кто бы ни стоял за этой военной хитростью — а, воз-
можно, это был сам Арминий — уловка сработала на 100%.
115
Вар, находившийся не возле тихого Вальдгирмеса, а дальше,
к востоку, был убаюкан ложным чувством безопасности. Он
видел себя городским магистратом, «исполняющим правосу-
дие на форуме, а не генералом, командующим армией в цен-
тре Германии».
Более того, один из вождей херусков даже намекнул
Вару, что его дурачат. Предателем был некто Сегест, кото-
рый давно решил играть на римской стороне. Август даже
даровал ему за исключительную лояльность римское граж-
данство. Возможно, он рассчитывал и на другие милости, по-
скольку твердо выступал против самой идеи антиримского
восстания.
Сегест предупредил Вара, что, какими бы дружелюбны-
ми и покладистыми ни казались херуски, они на самом деле
готовят заговор против него. Незадолго до восстания, во вре-
мя праздника, Сегест даже предложил римскому правителю
заключить под стражу Арминия и других вождей херусков,
включая его самого (чтобы отвести подозрения), «на том ос-
новании, что арест вождей помешает выполнению их планов
и у Вара будет время отделить виновных от невиновных»30.
Но Вар не слушал: «Рок теперь правил Варом и ослепил его
разум... И потому Квинтилий отказался верить рассказу и на-
стоял на суждении о кажущейся дружественности герман-
цев по их заслугам», пишет Веллей Патеркул, мрачно добав-
ляя: «И после этого предупреждения больше не осталось ни
секунды времени»31.
Когда весть о восстании на севере достигла Вара, он вы-
ступил с тремя своими первоклассными легионами, чтобы
усмирить восставших. Но восстание было лишь хитрой улов-
кой. Когда войска римского правителя гордо маршировали
через густые леса в верхнем течении Везера, Арминий на-
пал на них из засады. Место битвы не могли отыскать вплоть
до 1989 г., потому что поколения археологов полагали, что
это была партизанская атака в лесу. То есть дикари наброси-
лись из-за деревьев на ничего не подозревающих легионе-
ров. На самом деле это было хорошо спланированное сра-
жение на обширном поле боя с укрепленными позициями,
которые германцы оборудовали заранее.
114
Варвары — не значит дикари и недотепы. Арминий изу-
чил римскую стратегию и тактику и убедил своих бойцов дей-
ствовать скоординированно, по плану, а не полагаться, как
прежде, на личный безрассудный героизм. Результат был по-
трясающим. Три легиона, с их генералом и всеми офицера-
ми и вспомогательными войсками, вместе со штабом, были
перебиты практически все «варварами» Арминия. «Армия,
не превзойденная по храбрости, первая среди римских ар-
мий по дисциплине, энергичности и боевому опыту, благо-
даря халатности ее командующего, вероломству врага и не-
благосклонности фортуны... была уничтожена почти до еди-
ного человека тем самым врагом, которого она всегда била,
как скот на бойне...»32
Разумеется, римляне были вправе бить своих врагов,
«как скот на бойне», но варварам делать то же самое с рим-
лянами казалось противоестественным, и это вызвало глу-
бокий шок. Римляне ощутили горький вкус своего же лекар-
ства, которое им прописал «лекарь», ими же обученный. По-
добное оскорбление нельзя было забыть, и на протяжении
многих веков римляне проклинали имя Вара. Потрясенный
размерами катастрофы, в которой он был повинен, Вар по-
ступил благопристойно (в глазах римлян) — он покончил с
собой. Его местами обгоревшее тело было «изуродовано вра-
гами в их варварстве. Его голову отсекли и отправили Маро-
боду», который переправил ее Августу33.
Тацит, который писал об этих событиях 40 лет спустя, не
сомневался, что катастрофа положила конец планам экспан-
сии римлян в Германии, и археологические находки это под-
тверждают. С этого года исчезают Вальдгирмес и все крепо-
сти к востоку от Рейна34. Римский историк, кроме того, ясно
указывает, что целью Рима было порабощение всего мира,
и он восхищается германцами, оказавшими сопротивление:
«Несомненно, уничтожение Квинтилия Вара спасло Германию
от порабощения... Природа дала даже бессловесной скотине
свободу, но храбрость присуща только человеку, и в том его
превосходство. Небеса помогли тем, кто храбрее»35. Волна
потрясения прокатилась через всю империю, перехлестну-
ла через ворота Вечного города и легла к ногам самого им-
ператора Августа.
115
Согласно историку Светонию, постыдное поражение
Вара «почти разрушило империю». Это утверждение приоб-
ретает новый смысл после раскопок Вальдгирмеса. Становит-
ся понятно, что были потеряны не только армии, но и целая
провинция. Август немедленно приказал вывести патрули на
улицы Рима и принять другие меры безопасности, чтобы ис-
ключить возможность возникновения бунтов на волне ката-
строфы. Он даже отослал своих батавских телохранителей.
Он «горько скорбел», писал Дион Кассий 200 лет спустя, «но
не только потому, что солдаты были потеряны, но также из-
за страха за германские и галльские провинции, и в особен-
ности потому, что ожидал, что враг двинется на Италию и на
сам Рим»36. Светоний пишет: «Действительно, говорят, что он
принял катастрофу так близко к сердцу, что несколько ме-
сяцев не стриг волосы и бороду. Он часто бился головой о
дверь, восклицая: «Квинтилий Вар, верни мне мои легио-
ны!» — и всегда почитал годовщину этого события как день
глубокого траура»37.
Позор был столь велик, что о потере Germania Magna ни-
когда не упоминали. И хотя покинутый город у Вальдгирме-
са, в конце концов, был обнаружен, римляне не оставили ни-
каких записей о том, как он в действительности назывался.
Хотя, вероятно, он был столицей Великой Германии. Никто не
смел сказать, что Рим потерял не только легионы.
«КВИСЛИНГ» И БОРЕЦ ЗА СВОБОДУ
Как ни странно, несмотря на величие победы над Варом,
Арминий не сразу стал верховным и неоспоримым лидером
херусков. Оставалось еще много германцев, видевших свою
выгоду в сотрудничестве с Римом, а не в борьбе с ним. И Се-
гест, человек, пытавшийся предупредить Вара о надвигающей-
ся катастрофе, был одним из вождей такой группировки.
Он, естественно, присоединился к Арминию при напа-
дении на Вара, поскольку не хотел вызывать подозрений, но
его симпатии были неотделимы от его интересов: он сочув-
ствовал римлянам. Сегест стал главным антагонистом Арми-
116
ния среди херусков, соперничество между этими людьми пе-
решло и в область личных отношений. Это случилось из-за
того, что Сегест стал тестем Арминия, что его вовсе не радо-
вало. Дочь Сегеста, Туснельда, была помолвлена с человеком,
союз с которым, как предполагается, Сегест одобрял. Тут, од-
нако, встрял Арминий и похитил не только любовь Туснель-
ды, но и ее саму, женился на ней вопреки протестам отца38.
Арминий, похоже, действительно любил Туснельду, и Тацит
сообщает нам, что сама Туснельда «с большей страстью от-
носилась к мужу, нежели к отцу». Сегест и Арминий всегда за-
нимали противоположные политические позиции, а теперь
они просто ненавидели друг друга.
Римляне были хорошо осведомлены об этих распрях. Ко-
гда Август умер, племянник нового императора Тиберия Гер-
маник вернулся в Германию, чтобы отомстить херускам. Он
намеревался максимально использовать этот раскол. Как пи-
шет Тацит: «Эти два вождя стояли, соответственно, за изме-
ну и за благосклонность к Риму. Арминий был германским
смутьяном. Сегест часто предупреждал Публия Квинтилия
Вара, что готовится восстание»39.
Германик начал свою месть херускам с уничтожения пле-
мени хаттов — «беспомощные женщины, дети и старики были
перебиты или захвачены в плен», а их столица разрушена40.
Тем временем Арминий захватил власть и взял в осаду сто-
ронников Сегеста, который обратился за помощью к Герма-
нику. Сегест явно был важным союзником Рима, если Герма-
ник выручил его и сопроводил за Рейн вместе с многочислен-
ными родственниками и несколькими высокопоставленными
дамами, включая Туснельду, дочь Сегеста и жену Арминия. Не
совсем ясно, как она оказалась в этой компании, но, долж-
но быть, Сегест силой забрал ее у Арминия, возможно, в то
время, когда Сегест (как он позже заявил) бросил Арминия в
тюрьму. Сегест допускал, что по собственной воле Туснельда
к ним не присоединилась бы.
В книге Тацита Туснельда предстает замечательной, энер-
гичной женщиной. Вот она стоит, беременная и разлученная
с мужем, силой приведенная во вражеский лагерь отцом-из-
менником, — и все же не знает пощады. «С самого ее прибы-
117
тия ни просьб, ни слез смирения. Она спокойно стояла с ру-
ками, сжатыми под плащом, глядя вниз на свой увеличив-
шийся живот»41. Легко представить, как восхищался такой
женщиной ее муж, предводитель движения сопротивления
ее страны, и как ненавидел отец, шпион и стукач.
Сам Сегест в представлении Тацита — «великая фигу-
ра, бесстрашно признающий, каким хорошим союзником он
был». Он произносит речь в свою защиту, которая, по мысли
Тацита, могла бы оправдать предательство:
С тех пор как божественный Август сделал меня рим-
ским гражданином, в моем выборе друзей и врагов я руко-
водствовался твоей выгодой. Моим мотивом не была не-
нависть моего народа — ибо предатели отвратитель-
ны даже стороне, к которой они примкнули, — но вера,
что интересы римлян и германцев совпадают и что мир
лучше войны. Вот почему я донес твоему бывшему коман-
диру, Вару, о человеке, который разорвал договор с то-
бой, — Арминии, похитителе моей дочери!42
Германик пообещал предоставить Сегесту и его семье
безопасное жилище в Галлии. Туснельда родила Арминию
сына, которого отправили в Равенну. Тацит надеялся расска-
зать об «иронической судьбе, которая была ему уготована»,
но так никогда и не сделал это.
АРМИНИЙ НАНОСИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР
Арминия, понятное дело, поведение Сегеста слегка вы-
вело из себя. И даже не слегка. Тацит пишет, что он был «взбе-
шен похищением жены и перспективой рабства для своего
еще не родившегося ребенка». Поэтому он совершил блиц-
тур по землям херусков, призывая возобновить войну с рим-
лянами. Слова, которые Тацит вкладывает в уста Арминия,
звучат вдохновляюще: «Германия не потерпит римских розг,
топориков и тог между Рейном и Эльбой. Другие страны, не
знакомые с римским правлением, не познали их налогов и
118
их карательных походов. Мы познали — и больше этого не
допустим!»43
Так говорил Арминий или не так, но, похоже, он добился
своего. Германика встревожил размах направленного против
него восстания, и он атаковал на нескольких фронтах, чтобы
разбить повстанцев. Одна из его колонн, убивавшая и гра-
бившая в землях бруктеров, обнаружила штандарт 19-го ле-
гиона, погибшего с Варом. Наконец, войско достигло Тевто-
бургского леса, где лежали все еще не погребенные останки
легионеров Вара. Выжившие привели живых к мертвым, и,
как пишет Тацит, «перед ними ожили ужасные сцены... На го-
лой земле белели кости, разбросанные там, где люди убега-
ли, и сваленные в кучу, где они стояли и сражались. Там были
обломки копий и куски лошадиных тел, а на ветвях деревь-
ев висели человеческие головы. В роще неподалеку стояли
диковинные алтари, на которых германцы убивали римских
полковников и старших командиров»44.
Во время кампании следующего года произошла необы-
чайная встреча. Тацит, описывая ее, драматизирует и сгуща-
ет краски, хотя ситуация не была редкостью для большинст-
ва варварских семей, когда на них надвигалась империя. Он
описывает, как Арминий приходит на речной берег и требу-
ет, чтобы ему дали поговорить с его братом Флавием, кото-
рый находился в римском лагере на другой стороне. Флавий
несколько лет назад, сражаясь в войсках Тиберия, потерял
глаз. Когда он вышел, Арминий...
...спросил своего брата, откуда рана на лице. Место
и битва были названы ему. Тогда он захотел узнать, ка-
кую Флавий получил награду. Флавий упомянул свое высо-
кое жалованье, почетные венок и цепь и другие воинские
награды. «Невелико вознаграждение за рабство», — пре-
зрительно сказал Арминий.
Тогда между ними начался спор. Флавий говорил о ве-
личии Рима, богатстве императора, об ужасном наказа-
нии, ожидающем побежденных, о милости, заработанной
подчинением, — даже с женой и сыном Арминия, теперь
живущими как пленники в Равенне, не обращаются, как с
119
врагами. Его брат (Арминий) подробно говорил о патрио-
тизме, свободе навек, национальных богах Германии —
и об их матери, которая поддержала его, умоляя, что-
бы Флавий не стал дезертиром и предателем, а выбрал
путь освободителя своих родных и своей страны45.
Тацит пишет, что аргументы скоро стали оскорбитель-
ными и дискуссия закончилась бы дракой (несмотря на то,
что братья стояли на разных берегах реки), если бы Флавия
не удержали. Арминий остался, «выкрикивая угрозы и вы-
зывая на бой, многие из них — на латыни». На следующую
ночь один из херусков, возможно сам Арминий, подъехал
верхом к римскому частоколу и стал дразнить солдат на ла-
тыни, обещая каждому дезертиру жену, немного земли и сто
сестерциев.
В сражении, когда оно началось, успех был на сторо-
не римлян. Арминий был ранен, но, размазав собственную
кровь по лицу, чтобы его не узнали, прорвался сквозь ряды
римских лучников исключительно за счет физической силы и
стремительности своего коня. Германик объявил о своей по-
беде над Арминием, хотя тот не был ни убит, ни пленен. Рим-
ляне сожгли все, что могли, убили всех, кого могли, взошли
на свои корабли и уплыли домой.
ТРИУМФ ГЕРМАНИКА
Тиберий настоял, чтобы его командующий вернулся в
Рим и отпраздновал триумф в честь победы над германца-
ми. Вполне возможно, что император испытывал зависть к
племяннику, добившемуся таких успехов и популярности в
войсках. Поэтому, даже несмотря на то, что война в Герма-
нии была фактически еще не завершена, 26 мая 17 года со-
стоялся триумф Германика. Это было что-то!
Арминий остался в стороне. Не только потому, что это
было важнейшим событием года, но и потому, что его жена
и сын, которого он никогда не видел, присутствовали при
этом... не как зрители — их провели перед публикой как
пленников.
120
Греческий географ Страбон писал отчет о торжестве по
горячим следам. Публичным унижением был штраф, наложен-
ный на херусков за их участие в уничтожении легионов Вара:
«Все они (херуски) уплатили штраф, чем обеспечили младше-
му Германику поистине бриллиантовый триумф. Самые про-
славленные мужчины и женщины вели пленников, я имею в
виду Сегимунта, сына Сегеста и вождя херусков, и его сест-
ру Туснельду, жену Арминия... и трехлетнего сына Туснельды,
Тумелика». За этим наблюдал и сам архипредатель Сегест, ко-
торого заставили быть свидетелем публичного унижения его
сына и дочери: «Но Сегест, тесть Арминия, который с самого
начала противостоял Арминию и, воспользовавшись удобным
моментом, бежал от него, присутствовал как почетный гость
на праздновании победы над его детьми»46. Видимо, римляне
так наградили его за предательство своего народа.
КОНЕЦ АРМИНИЯ
Представляется, что борьба германцев с Римом была не
просто проявлением любви к свободе. Она была также обу-
словлена их категорическим нежеланием принять импер-
ский или даже монархический строй вместо традиционного
племенного общественного устройства с народными вече,
издающими законы и выбирающими военных вождей. Стои-
ло лидеру возмужать и начать претендовать на королевский
трон, как это сразу вызывало возмущение рядовых герман-
цев. Так в итоге случилось и с Арминием.
Он и другие воеводы сделали достаточно, чтобы заставить
римлян показать свои спины, а значит, они могли вернуться к
более традиционному занятию, то есть драться друг с другом.
Тацит пишет об этом довольно лаконично: «Теперь, когда рим-
ляне ушли и исчезла внешняя угроза, национальные обычаи и
соперничество стравили германцев друг с другом»47.
Сегест больше не стоял на пути Арминия, его единствен-
ным реальным соперником в других кланах остался Маро-
бод, который к тому времени возглавлял группу племен под
общим названием свевы. Маробод, судя по всему, был тще-
121
славен, честолюбив и влиятелен. Веллей Патеркул рассказы-
вает, что он был «родом из благородной семьи, силен телом
и смел в замыслах, варвар по рождению, но не по разуму».
Он установил римскую дисциплину в своих войсках, числен-
ность которых в лучшую пору составляла около 70 000 пехо-
ты и 4000 кавалерии.
И еще, согласно Веллею, он «держал в уме идею четко ус-
тановленной имперской и королевской власти»48. Он дейст-
вительно пользовался римским титулом гех. Конечно, рим-
ляне гордились своей ненавистью к королям (вот почему
Цезаря убили, когда только показалось, что он захотел ко-
рону), поэтому римский опыт следует иметь в виду, читая до-
шедшие до нас отчеты о случившемся позднее. Это касается
и Тацита: «Свевам не нравился королевский титул их вождя
Маробода, тогда как Арминий пользовался популярностью
как поборник свободы. А потому в дополнение к его старым
солдатам — херускам и их союзникам — в войну на стороне
Арминия вступили два свевских племени из королевства Ма-
робода, семноны и лангобарды»49.
Маробод дошел до того, что послал SOS императору Ти-
берию, запросив его помощи в борьбе против врага импе-
рии, Арминия. Это был поступок отчаявшегося человека, и
Тиберий совершенно резонно ответил, что, когда римляне
потребовали у Маробода поддержки в войне с херусками, он
дал им от ворот поворот. Так почему они должны теперь ему
помогать? В конце концов, Маробод попросил убежища. Ти-
берий заверил Маробода, что он может приехать и свободен
поселиться, где пожелает, но в сенате Тиберий объявил Ма-
робода одной из самых больших угроз Риму. Германец про-
вел следующие 18 лет в Равенне, в качестве привилегирован-
ного пленника, «стареющего, с репутацией, загубленной из-
лишней любовью к жизни»50.
После этого нелюбовь Арминия к монархии, казалось,
пропала, и теперь он, чтобы отпугнуть Рим, пытался создать
Германское королевство под собственным правлением. Од-
нако он обнаружил, что германцы не собирались ползать на
карачках даже перед ним. И с тех пор как римляне ушли из
Germania Magna, люди, похоже, не собирались отдавать свою
независимость какому-либо владыке, даже доморощенному.
122
«Его свободолюбивые сотоварищи, — пишет Тацит, — актив-
но сопротивлялись. Военная удача переходила со стороны
на сторону, но в итоге Арминий стал жертвой предательства
собственных родственников». Иначе говоря, они его убили.
Тацит оставляет нам весьма благородную оценку Арми-
ния, что показывает, насколько сильным было воздействие
его личности и судьбы на его врагов: «Несомненно, он был
освободителем Германии. Он бросил вызов Риму— не в пе-
риод его младенчества, как другие короли и полководцы до
него, но на вершине могущества. Он кидался в битвы с неяс-
ным исходом и не проиграл ни одной войны. Он правил 12
из своих 37 лет. По сей день племена поют песни о нем»51.
Подходящий национальный герой для Германии. Если бы еще
знать его подлинное имя...
ЗАУЧЕННЫЙ УРОК
Оставив Germania Magna, император Август понял, что
бесконечное расширение границ — не выход. Соответствен-
но, он посоветовал своему преемнику Тиберию держать им-
перию внутри естественных границ, образованных Рейном,
Дунаем и Евфратом52. Он сказал печально, что стремиться к
малой выгоде дорогой ценой — все равно что ловить рыбу
«на золотой крючок, потеря которого, если она произойдет,
не оправдается никаким уловом»53.
Но империя нуждалась все в новых и новых уловах. Ина-
че расходы на милитаризацию не покрывались прибылями
от новых завоеваний, и Рим стал бы банкротом.
Британия, захваченная в 43 г. н. э., приносила не слиш-
ком много дохода. Но, к счастью для Рима, оставалась еще
одна страна, обещавшая обильную поживу для любого им-
ператора, который сможет ее завоевать. Но на этот раз не
будет глупых попыток цивилизовать аборигенов. Они будут
уничтожены.
ДАКИЯ И ИСЧЕЗНУВШИЙ МИР
сердце Рима таилась смерть. Прямо в центре города
ц | возвышается величественный монумент, воздвигнутый
сенатом в начале II в. н. э. в честь императора Траяна. Это за-
гадочный памятник. Хотя он простоял в центре Рима почти
2000 лет, мы до сих пор по-настоящему не понимаем его. Но
мы точно знаем, что он увековечивает тотальную римскую
жестокость.
Внизу, на уровне земли, на колонне Траяна помещается то,
что большинство людей сможет разглядеть в деталях. Чужезем-
ный странник увидит лицо цивилизованного римского обще-
ства. Благородные государственные мужи беседуют со своими
женами, рядом играют дети на фоне мирной сцены трезвого
празднества. Однако, если мы посмотрим выше (для чего по-
требуется какой-никакой бинокль), то начнем различать в за-
печатленных на тысячах реалистичных изображений символы
могущества — смерть и опустошение. Помните императора Ав-
густа и его сетования по поводу потерянных Варом легионов?
Это не сантименты. Август был равнодушен к смерти, что он
ясно продемонстрировал в храме Августа в турецкой Анкаре.
Сегодня эти стены осыпаются, разъедаемые грязным воздухом
большого города, но на них еще заметна запись Августа о его
достижениях: «Трижды я давал гладиаторские представления
в мою честь и пять раз в честь моих сыновей и внуков, на коих
представлениях 10 000 человек бились до смерти».
Германские варвары были далеки от подобной дикости.
Жажда крови, удовольствие, испытываемое от вида людей,
убивающих друг друга, — это было что-то сугубо римское.
Арминий и его соратники перебили легионы, потому что это
/24
был единственный шанс защитить свои земли, свое общество,
свой образ жизни. И они этот шанс использовали. Римляне же
тысячами убивали людей исключительно для того, чтобы на-
сладиться видом крови. Они украшали свои покои драгоцен-
ными мозаичными картинами гладиаторских схваток, кото-
рые они спонсировали. Они толпами собирались посмотреть,
как преступников разрывают на части дикие звери, специаль-
но для этой цели пойманные и привезенные издалека.
Наслаждение, доставляемое видом страдающих и уми-
рающих людей, было сущностью римлянина. Ему приятно
было наблюдать страдающих и умирающих варваров и дру-
гих монстров из дикого мира за границами империи. Соот-
ветствующими были и типичные костюмы гладиаторов: «тра-
кийские варвары»; эсседары, снаряженные как кельтские ко-
лесничие; мирмиллоны, представлявшие морских чудищ;
андабаты в броне наподобие персидской и т. д. Когда импе-
ратор Нерон свалил вину за большой пожар в Риме на по-
следователей новой религии, христиан, он выбрал для них
наказание, по его мнению, и подходящее, и развлекающее.
Согласно Тациту, одни христиане были одеты в шкуры диких
животных, а затем брошены собакам, которые разорвали их
в клочья. Из других были «сделаны факелы, которые зажгли,
когда стемнело, чтобы заменить дневной свет». Историки по-
лагают, что Тацит повторял преувеличения, сочиненные вра-
гами Нерона, но дело в том, что в такие гиперболы люди ве-
рили. Император у них ассоциировался с кошмаром, сравни-
мым, вероятно, с ужасами Освенцима, а может, худшим. Люди
были готовы поверить, что живых мужчин и женщин приби-
вали гвоздями к столбам, обливали маслом и зажигали, что-
бы осветить вечеринку, поскольку публичные шоу с пытка-
ми были частью общественного устройства их государства.
А предсмертные вопли заменяли шутки конферансье.
Безжалостная жестокость, полное безразличие к люд-
ским страданиям, удовольствие при виде мучений — эти ка-
чества характеризовали не варваров. Ими отличались римля-
не. И гордились ими. Войны и празднования триумфов, убий-
ства десятков тысяч людей, парады пленных, обращение в
рабство и публичные казни пленников — все это были важ-
ные составляющие достоинства императора. Август гордил-
125
ся своей добротой и тем не менее был кровожаден. Его сло-
ва высечены на стене храма: «Я часто вел войны на суше и на
море, сражался с врагом внешним и внутренним. В случае с
иноземными народами, которые было безопаснее простить,
я предпочитал сохранение истреблению». Истребление — ге-
ноцид — являлось, надо понимать, одним из возможных ва-
риантов. И иногда это предпочтительнее.
ГЕНОЦИД
Многие рельефы на колонне Траяна изображают римлян,
убивающих даков. По иронии судьбы нам осталось множест-
во современных изображений варварского народа, о кото-
ром иначе мы не знали бы почти ничего. Колонна воздвиг-
нута в ознаменование кампании Траяна 101—106 гг., в ходе
которой он вошел в Дакское царство и истребил всю нацию
даков. Ну, по крайней мере, римлянам хотелось так думать.
Сегодня некоторые историки неохотно оставляют за
Траяном честь исполнителя тотального геноцида. Они ссы-
лаются на надписи и документы, доказывающие, что многие
даки спаслись от римского холокоста. Таким образом, они
пытаются доказать преемственность истории народа от тех
лет до нынешних дней и то, что остатки страны Дакия стали,
что звучит довольно забавно, Румынией. Есть, к примеру, за-
писи, согласно которым, по крайней мере, 12 отрядов дак-
ских солдат впоследствии стояли гарнизонами в различных
частях Римской империи. Многие из них, судя по этим запи-
сям, — в Британии. Более того, сама колонна венчается изо-
бражением даков, мирно возвращающихся пасти своих овец
на опустошенную землю.
Загвоздка в том, что в Древнем Риме существовало об-
щее мнение, что Траян полностью стер даков с лица земли.
Врач императора Критон заявлял, что Траян так хорошо сде-
лал свое дело, что осталось только 40 даков. Во всяком слу-
чае, писатель Лукиан пишет, что он так сказал. Критон напи-
сал воспоминания о своих с Траяном приключениях в Дакии,
но книга утеряна, а Лукиан, сатирик и остряк, мог применить
комическую гиперболу, чтобы достичь эффекта.
126
Но более поздние авторы развивали ту же идею. В их
число входит император Юлиан (более известный как Юли-
ан Отступник), который в одном из своих произведений изо-
бражает Траяна произносящим: «Один, я победил народы за
Дунаем и уничтожил целиком племя даков»1. Историк IV в.
Евтропий писал, что, когда Дакия была побеждена, осталась
лишь голая земля, которую Траян заново заселил народами
из разных частей империи. «Траян привел неисчислимые мас-
сы людей со всего римского мира, чтобы заселить эти поля и
эти города, так как Дакия была лишена людей после продол-
жительной войны»2.
Поскольку эта история была хорошо известна, то впол-
не возможно, что последняя сцена на колонне Траяна изо-
бражает не возвращение даков на родную землю, а заселе-
ние пустой страны римскими поселенцами. Предполагалось
также, что здесь могли быть изображены даки, переселен-
ные в империю.
Что касается службы даков в римской армии, то это тоже
можно рассматривать как свидетельство того, что очень не-
многим дакским мужчинам было разрешено остаться в стра-
не после войны. Еще один писатель на основании записок
Критона заявлял, что Траян силой забрал полмиллиона да-
ков в римскую армию. Хотя это, скорее всего, преувеличе-
ние, оно свидетельствует о том, что римляне были настрое-
ны оставить как можно меньше мужчин в родных краях. Это
подтверждает и Евтропий3.
Археолог Линда Эллис описывает те события как своего
рода «нулевой год», когда римляне начисто стерли Дакию с
лица земли и стали строить новую цивилизацию как бы на
terra nova, на «новой земле». «Нет преемственности дакских
традиций, ни религиозных, ни экономических, ни политиче-
ских, потому что цивилизация даков была буквально стер-
та с лица земли, и на ее место пришел новый римский поря-
док». Перебили римляне или нет все население, но в любом
случае они основательно поработали над тем, чтобы убрать
дакскую культуру с карты мира.
Зато даки стали одним из немногих народов на Земле,
чье уничтожение было любовно изображено для последую-
щих поколений. Так какими же варварами они были?
127
УТЕРЯННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Довольно трудно узнать, какими были даки, поскольку
римляне серьезно потрудились над уничтожением их обще-
ства4. Война с Траяном завершилась в 106 г. самоубийством
царя даков Децебала и бегством большинства оставшихся в
живых за Карпатские горы. Новая римская провинция, Dacia
Traiana (Траянская Дакия), была военизированным государст-
вом, руководимым генералами и заселенным римскими сол-
датами, живущими в городах-казармах. Для работы на полях
и в шахтах было завезено новое население, в основном рабы.
Исчез даже язык. Все, что осталось, — это несколько имен и
список лекарственных трав.
Поэтому, если только вы не румын, то, вероятно, никогда ни-
чего и не слышали о даках. И, возможно, для вас будет огромной
неожиданностью узнать, что это была одна из великих цивилиза-
ций древнего мира, исповедовавшая учение религиозного лиде-
ра, которого один греческий историк сравнивал по значимости
с Моисеем. Мир даков, со всеми его достижениями и учениями,
погиб, словно никогда и не существовал. Спасибо Риму.
По изображениям дакских варваров на колонне Траяна
вы бы никогда не догадались, что их царство было одним из
богатейших в Европе. До того как римляне освободили их от
повседневного труда, даки были первоклассными мастерами
по металлу. Возможно, они научились этому ремеслу у кельтов,
которые составляли заметную часть населения5. У них в изоби-
лии были драгоценные металлы, чтобы с ними работать.
Единственную подсказку дает колонна Траяна, на кото-
рой представлены несколько «кадров» захваченной добычи.
Это были легендарные сокровища. Их было более чем дос-
таточно для того, чтобы окупить всю войну. Писатель VI в.6,
цитируя Критона, заявляет, что помимо различных бесцен-
ных изделий вес сокровищ составлял 1650 тонн золота и 3310
тонн серебра. Возможно, это преувеличение, но в любом слу-
чае их было очень много. И это неудивительно. Дакия была
богата золотом, серебром и железом. Даки разрабатывали
богатые залежи задолго до вторжения римлян, а деревянные
подпорки в одной из шахт ученые датировали III в. до н. э.
128
Дакия не только в экономическом, но и в социальном
отношении не уступала Риму. Там было высокоразвитое об-
щество, на основе которого в разные моменты истории мо-
гущественные правители создавали конфедерации, способ-
ные бросить вызов Риму.
Исходя из наших представлений легко вообразить, будто
римская армия в технологическом отношении имела подав-
ляющее превосходство над войсками окружавших Рим отста-
лых варваров. Но это было не так. Варвары, за исключением,
возможно, артиллерии, были оснащены не хуже римлян, а в
одной области — металлургии — иногда и лучше.
Кроме того, с II в. до н. э. они вели торговлю с Римом, а
их связи с Грецией имели еще более глубокие корни. Они,
несомненно, не были отсталой, изолированной кучкой ди-
карей. Их аристократия была грамотной, и, подобно кельтам,
они использовали для своего языка греческий и римский ал-
фавиты. На протяжении 150 лет даки чеканили собственные
монеты. Они изготавливали элегантные гончарные изделия,
которые украсили бы любой дом.
У даков были обильные сельскохозяйственные угодья. Они
чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы строить
города, не окруженные стенами. Поселения даков имели не-
большую укрепленную цитадель в центре, а религиозная и
промышленная зоны лежали за стеной. Недавние раскопки
обнаружили в горах Трансильвании детально продуманные
строения даков. Их возводили способами, сходными с мето-
дами греческих строителей, но с четкими отличиями: использо-
вали блоки известняка, которые транспортировали на расстоя-
ния до 15 миль по хорошим дорогам, проложенным по слож-
нейшему рельефу местности. Если бы мы вернулись назад, в I в.
до н. э., то увидели бы, что могущественный правитель Дакии,
носивший, вероятно, имя Буребиста, жил во дворце, окружен-
ном крепостями, и даже мог похвастаться наличием водопро-
вода. Правда, исчезло все это настолько бесследно, что до не-
давнего времени никто даже не знал, где находилось.
Буребиста был первым, кто объединил даков в конфеде-
рацию и утвердил свою власть над разношерстными племена-
ми, населявшими те края. Он подчинил соседние народы и, со-
гласно Страбону, «стал вызывать опасения даже у римлян».
129
УТЕРЯННАЯ РЕЛИГИЯ
Страбон описывает Буребисту как харизматического,
безжалостного лидера, достаточно разумного, чтобы пони-
мать, что политическая власть значительно укрепляется с по-
мощью религии и при поддержке духовенства: «В качестве
помощника в обеспечении полного подчинения ему его пле-
мени у него был его коадъютор Деценей, мудрец, человек,
который не только странствовал по Египту, но также доско-
нально изучил некоторые знамения, благодаря чему претен-
довал на знание воли богов. И в течение короткого времени
он был возведен в ранг бога»7. Эта религия была замечатель-
на своей доморощенностью.
Высоко в горах находилось святилище жрецов Залмок-
сиса (или Замолксиса). Согласно грекам, Залмоксис был уче-
ником Пифагора8. Страбон пишет, что Залмоксис был рабом
Пифагора. Он провел какое-то время в Египте, что было обя-
зательно в классическом мире для любого, вступающего на
путь создания новой религии. А когда вернулся на родину в
Дакию, оказался «в центре внимания правителей и простых
людей племени, поскольку мог делать предсказания по не-
бесным знакам». Для начала он стал просто жрецом главно-
го бога даков, но через какое-то время Залмоксиса самого
начали чтить как бога. Он жил отшельником в пещере, посе-
щаемый только царем и его свитой.
Затем Страбон дает анализ отношений между Залмокси-
сом и царем, объясняющий, как Буребиста использовал ре-
лигию и политику для своей выгоды. Это делается для укре-
пления политической власти и по сей день, но Буребиста, не-
сомненно, был крупным специалистом.
Царь сотрудничал с ним, потому что видел, что
люди гораздо больше ему доверяли, поскольку им каза-
лось, что его решения были в согласии с волей богов. Та-
кой обычай сохранился даже до нашего времени, потому
что люди типа Залмоксиса всегда найдутся. Они, буду-
чи на деле лишь советниками, слывут среди гетов (да-
ков) богами9.
150
К Залмоксису, похоже, относились примерно так же, как к
Будде, который был современником Пифагора (оба, как счи-
тается, жили с 560 по 480 г. до н. э.). Но буддизм остался, а за-
лмоксизм — нет. Римляне были далеки от Индии и мучитель-
но близки к Дакии. Там было святилище, но не было ни статуй
богов, ни алтарей, ни жертвенников. Диодор Сицилийский,
грек и современник Цезаря, называет Залмоксиса одним из
трех великих негреческих философов (два других — Моисей
и Зороастр), но мы ничего не знаем о его учении, кроме од-
ного: он сказал, что душа бессмертна. Согласно трудам Плато-
на, написанным около 380 г. до н. э., Залмоксис учил, что все
болезни проистекают из-за отсутствия телесной гармонии:
«Часть никогда не будет в здравии, если не в здравии целое.
Все хорошее или дурное, как в теле, так и в человеческой на-
туре, порождается в душе. Поэтому, если голова или тело не
в здравии, вам следует начать с излечения души. Она первая.
И лечение должно осуществляться с использованием чистых
слов, которые поселяют умеренность в душе»’0.
Чтобы показать, сколько могущества приобрел Буреби-
ста благодаря этому союзу религии и политики, Страбон рас-
сказывает, что тот был в состоянии даже бороться с пьянст-
вом своего народа, убеждая пациентов сократить потребле-
ние вина и — о ужас! — «жить без вина»! Непьющий варвар?
Очевидно, что слово «варварский» означает не совсем то, что
мы обычно полагаем.
Буребиста был также достаточно умен, чтобы понять, что
восходящая звезда Юлия Цезаря является потенциальной уг-
розой, даже когда Цезарь еще только боролся за власть в Риме.
Все это происходило в те дни, когда слово «Цезарь» не было
титулом, а всего лишь мужским именем, означавшим, что до-
вольно забавно, «длинноволосый». Ну знаете, как варвары.
В любом случае, Буребиста был сильно обеспокоен за-
мыслами Цезаря и отправил наиглавнейшему врагу Цеза-
ря, Помпею, предложение о военной поддержке в обмен на
признание его государства. Предложение варварского вож-
дя вмешаться в гражданскую войну в Риме? И тут вновь из-
меняется значение слова «варварский».
131
В этот раз предложение Буребисты опоздало, и Цезарь
захватил Рим, что должно было несколько встревожить царя
даков. Предлагая свою помощь Помпею в войне против Це-
заря, Буребиста наверняка понимал, что окажется в цезаре-
вом списке правителей «оси зла» номером один. Цезарь уже
завоевал Галлию и посадил на трон марионеточных правите-
лей в южной Британии. Дакия и Буребиста становились сле-
дующей целью.
Цезарь, однако, был убит прежде, чем успел что-то сде-
лать, и (видимо, по некому божественному закону симмет-
рии) то же случилось с Буребистой. Дакская конфедерация
распалась, и понадобилось еще сто лет, прежде чем могуще-
ственный правитель сумел объединить силы даков для но-
вой конфронтации с Римом. Однако политический раскол в
те времена не означал возврата к «варварству» или другому
нецивилизованному состоянию. Поговаривали, что великий
император Август обручил свою 5-летнюю дочь с одним из
дакских вождей и, как предполагалось, сам проявлял инте-
рес к женитьбе на его дочери.
Правдивы эти рассказы или нет, но они указывают на ра-
венство, существовавшее тогда в отношениях между Римом и
Дакией. Уничтожение даков Траяном можно считать чем угодно,
но только не избавлением мира от невежественных дикарей.
ДЕЦЕБАЛ И БЕЗУМНЫЙ ДОМИЦИАН
Следующий харизматический лидер даков, объявивший-
ся веком позже, возможно, на самом деле не был даком. Ко
второй половине I в. н. э. даки в своей стране, видимо, стали
национальным меньшинством, уступив по численности кель-
там, иранцам и бастарнам (восточногерманское племя). По-
этому, кем бы ни был Децебал по этническому происхожде-
нию, его недакское имя удивления не вызывает11.
Умный полководец, он доказал, что способен собрать
вместе все эти разрозненные народности в единый моно-
литный военный кулак. Согласно Диону Кассию, Децебал был
«проницателен в понимании военного искусства и также про-
152
ницателен в способах ведения войны. Он точно определял,
когда атаковать, и выбирал верный момент для отступления.
Он был специалистом по засадам и мастером генеральных
сражений. Он знал не только, как развить успех, но и как пе-
режить поражение»12. Децебал заимствовал значительное
число приемов военного искусства из само собой напраши-
вающегося источника: римским легионерам, склонным к пе-
ремене мест, он предлагал привлекательные условия, и эти
дезертиры образовали костяк грозной армии Децебала. Он
«набрал большую и лучшую часть войска, убеждая перейти
к нему людей с римской территории»13. Считается, что он мог
вывести на поле боя армию из 40 000 собственных солдат и
еще 20 000 союзников.
Децебал, естественно, всыпал по первое число страдав-
шему манией величия императору Домициану. В 85 г. даки пе-
ресекли Дунай и убили римского наместника. Домициан ре-
шил ответить репрессиями, тогда как Децебал предложил пе-
реговоры. Император проигнорировал попытки примирения
и двинулся на даков. Разумеется, сам он никуда не тронулся
с места. Это было не в его привычках. Он послал одного из
своих генералов, Корнелия Фуска, с огромной армией. Тем
временем сам Домициан «пребывал в одном из городов Мё-
зии (на римской стороне Дуная), ведя, по своему обыкнове-
нию, разгульный образ жизни. Поскольку он был не только
ленив телом и робок душой, но также распутен и похотлив,
не пренебрегая даже мальчиками»14. Децебал, узнав об этом,
незамедлительно направил еще одного посла к Домициану
с оскорбительным предложением заключить мир с импера-
тором на условии, что каждый римлянин будет платить «два
обола» в год Децебалу. Иначе, было сказано, Децебал пойдет
войной на римлян и нанесет им «великие печали».
Фуск переправился через Дунай в 87 г. и попытался про-
никнуть в центральные области Дакии, перейдя Трансиль-
ванские горы по ущелью, известному под названием Желез-
ные Ворота. Здесь возле места, которое хроники называют
Тапе, он был атакован даками. Фуск погиб в бою, один из его
легионов был уничтожен, а знамена и снаряжение были за-
хвачены. Не исключено, что некоторые римляне примкнули
к армии даков.
155
Через два года Децебал обнаружил у себя эмиссаров им-
ператора, доставивших просьбу о перемирии. Царь варва-
ров был умелым переговорщиком и, учитывая, что Домициан
потерпел неудачу в недавней кампании против германского
племени свевов, не колеблясь воспользовался преимущест-
вами своего положения. По условиям договора Децебал по-
лучал от Домициана большую сумму денег, а также «масте-
ровых всякого ремесла, относящегося к войне и миру» и га-
рантии будущих платежей. В обмен Децебалу предлагалось
вернуть пленных и оружие и засвидетельствовать свое поч-
тение императору. Однако Децебал был слишком осторожен,
чтобы лично представляться сумасшедшему Домициану. Вза-
мен себя он отправил в Рим в качестве своего представите-
ля некоего Диегиса, вместе с несколькими пленниками и ка-
ким-то оружием, «якобы это было все, что у него имелось»15.
Фактически он выразил полное презрение к римскому им-
ператору, поскольку его посланник даже не принадлежал к
знатным дакам, отличительным признаком которых был го-
ловной убор. У него были длинные волосы, что в Дакии ука-
зывало на принадлежность к низшим классам. Возможно, До-
мициан не понял оскорбительного выпада, а может, ему было
выгодней этот «наезд» проигнорировать. Так или иначе, но
обычно самолюбивый император не стал качать права и под-
писал соглашение.
Дело в том, что Домициан намеревался представить это
судорожное примирение как великую победу. Он уже устраи-
вал «липовый» праздник в ознаменование победы над Гер-
манией в 83 г., когда, как полагают, он переодел рабов, чтобы
они выглядели пленными германцами. Теперь Домициан за-
катил триумф в таком же духе в связи с победой над даками.
Он короновал эмиссара Диегиса как царя Дакии, «так, слов-
но он (Домициан) был вправду завоевателем и мог давать
дакам в цари кого пожелает», наградил почестями и деньга-
ми солдат и вытащил из имперских кладовых барахло, пред-
ставленное как военная добыча. Затем были устроены три-
умфальные игры, на которых, как сообщает нам бесспорно
необъективный Дион Кассий, «не было ничего заслуживаю-
щего внесения в анналы истории, за исключением соревно-
154
ваний в беге среди девушек»! Однако было еще разыграно
шутейное морское сражение на новой арене, во время ко-
торого «практически все участники, а также многие зрители
погибли». Неистовый шторм с проливным дождем затопили
мероприятие, но император не позволил никому снять или
сменить одежду. Хотя, разумеется, сделал это сам. В резуль-
тате «немалое число заболело и умерло». Дион Кассий так-
же добавляет, что карлики и женщины частенько сражались
друг с другом, однако не вполне ясно: то ли сражались кар-
лики с карликами, то ли женщины с женщинами, то ли коман-
да карликов с командой женщин16.
А в шестистах милях отсюда, в Дакии, Децебал сцепил-
ся с новым римским командующим, Юлианом. Юлиан при-
вел римскую армию в чувство и одержал победу над даками,
и снова у Тапе. Децебал вынужден был перейти к обороне и
все же опять сумел поменяться ролями с римлянами. На этот
раз с помощью хитрости. Опасаясь, что Юлиан будет штурмо-
вать его царскую резиденцию, Децебал вырубил все деревья
в округе, а затем расставил стволы воинскими порядками и
навесил на них доспехи, «чтобы римляне приняли их за сол-
дат, испугались и отступили»,— пишет Дион Кассий17. Имен-
но так, очевидно, и случилось.
Это причудливое боевое столкновение положило конец
контактам Децебала с Домицианом. Децебал теоретически
еще оставался вассалом Рима, а Рим платил ему за эту при-
вилегию. Такое положение дел устраивало дакского царя, но
ни один другой римский император не был готов это терпеть.
Домициана убили — к всеобщему облегчению — и в 96 г. на
смену ему пришел пожилой Нерва, который провластвовал
всего два года, но зато мудро избрал своим преемником в
высшей степени благоразумного испанца — Траяна.
ДЕЦЕБАЛ И ТРАЯН
Траян был настолько же разумным, насколько Домициан
сумасшедшим, и он был твердо намерен показать дакам, кто
в доме хозяин. Можно даже сказать, что завоевание Дакии
155
было у него чем-то вроде навязчивой идеи. Рассказывали,
когда он хотел особо что-то подчеркнуть, его божбой было:
«чтоб мне не видеть, как Дакия станет провинцией» или «чтоб
мне не пересечь Дунай и Евфрат по мостам»18.
Децебал должен был понимать, что ему предстоят нелег-
кие деньки сразу же, как Траян станет во главе самой боль-
шой армии в мире. Традицией для каждого нового импера-
тора было раскочегаривать свое правление небольшой по-
бедоносной войной, и Траян отходить от этой традиции не
собирался. Пара славных дел на границах помогали импера-
тору утвердить свою власть в империи, подправить себе ре-
путацию и обеспечить армию делом. Кроме того, Траян по-
лучал «удовольствие от войны»19.
Децебал должен был понимать и то, что империя, когда
явился Траян, находилась в состоянии экономического бан-
кротства. Требовались денежные вливания, и довольно ско-
ро. А в Дакии у Децебала в буквальном смысле была золотая
жила. Но, вместо того чтобы разрабатывать ее к вящей выго-
де Рима, Децебал ухитрился выторговать себе у Рима огром-
ные ежегодные выплаты. Это, пишет Дион Кассий, было глав-
ной причиной, по которой Траян двинулся на Дакию: «он го-
ревал по деньгам, которые те ежегодно получали, а также
видел, что их мощь и их гордыня все разрастались»20.
Когда Траян выступил в поход, Децебал забеспокоился. Он
знал, что в лице новой империи приобрел врага, который на-
ходится на вершине своего могущества и, в отличие от Доми-
циана, пользуется определенным уважением у своих солдат.
«Децебал... знал, что в предыдущем случае он победил не рим-
лян, а Домициана, тогда как теперь он будет сражаться и с рим-
лянами, и с Траяном, их императором»21. Царь даков в отчая-
нии наблюдал, как компетентно и тщательно Траян готовится
к наступлению. Шпионы Децебала докладывали, что импера-
тор построил давно обещанный мост через Дунай (а может,
и два) и теперь ведет дороги по территории Дакии.
Но Децебал был не из тех, кто мочится в штаны со стра-
ху, и продемонстрировал присутствие духа, посмеявшись над
римлянами. Когда Траян дошел до Железных Ворот, Децебал
отправил ему предостережение, выцарапанное, как пишет
156
Дион Кассий, «на огромном грибе». Возможно, это было гри-
бовидное ритуальное блюдо, тогда, как ни жаль, данный слу-
чай нельзя считать единственным в истории примером ве-
дения дипломатической переписки на грибах. Надпись реко-
мендовала Траяну повернуть назад и «сохранить мир»22.
Децебал, конечно, не рассчитывал, что Траян примет его
совет. Да и был бы крайне удивлен, если бы такое случилось.
В результате римские войска достигли столицы даков, Сарми-
зегетузы. Они захватили несколько горных крепостей, а так-
же отыскали несколько катапульт и даже штандарт, захвачен-
ные у Фуска. А еще они взяли в плен сестру Децебала.
Вождь даков был разбит. Он явился к Траяну, пал ниц и
выразил свое почтение императору. Согласно условиям пе-
ремирия Децебал соглашался стать союзником Рима, отдать
римлянам захваченную ими территорию, разрушить крепо-
сти, перестать вербовать римских солдат и мастеров, а за-
вербованных вернуть Траяну. Он также направил послов в
римский сенат для ратификации перемирия. Там, в сенате,
эти варварские чиновники, возможно, еще носившие шапоч-
ки, «сложили свое оружие, сомкнули руки в позе пленников
и произнесли умоляющие слова»23. Договор был ратифици-
рован, и им вернули оружие.
Децебал, однако, собирался выполнять мирные условия,
которые он подписал, не больше, чем Траян был намерен ос-
тавить все золото дакам. Децебал должен был понимать, что
Траян не получит «удовольствия от войны», пока полностью
не подчинит себе Дакию. Царь варваров мог видеть, как рим-
ляне усиливают укрепления вдоль Дуная, и он знал, что они
готовятся к полному завоеванию его страны. В это же вре-
мя Траян заменил деревянный мост через Дунай каменным.
Было ясно, что римляне решили остаться в Дакии.
Децебал сделал единственное, что мог. Он перехватил ини-
циативу и напал на римскую Мёзию, за- хватив контроль над
крепостями. Сенат объявил его врагом Рима, и Траян немедлен-
но двинулся войной на него. На этот раз исход был очевиден,
поэтому многие даки стали переходить на сторону римлян.
Децебал запросил мира, но в этот раз не явился для ка-
питуляции лично. Он был слишком занят, чтобы участвовать в
157
дипломатических приемах, поскольку отчаянно пытался под-
нять варварскую армию против Траяна. Он также попытался
организовать покушение на императора, когда тот находил-
ся в Мёзии. Несколько римских дезертиров были направле-
ны проверить, можно ли что-нибудь сделать с Траяном, ко-
торый, согласно Диону Кассию, стал слишком доступным для
всех и «в условиях военного времени допускал на совещания
абсолютно любого, кто пожелает»24. Но один из заговорщи-
ков был схвачен и под пытками выдал остальных.
Однако Децебал провернул очередной трюк. Он при-
гласил командующего римской армией в Дакии, Лонгина,
на встречу, заверив его, что теперь он готов выполнить все
требования римлян. Вместо этого Децебал спокойно аресто-
вал Лонгина и публично допросил его о планах Траяна по за-
воеванию Дакии. Лонгин сообщать что-либо отказался, по-
этому Децебал забрал римского командующего с собой, не
связанного, но под стражей. Он также известил Траяна, что
тот сможет получить своего генерала обратно в обмен на
все дакские земли до Дуная, которыми сейчас правит Рим.
Децебал потребовал, кроме того, компенсировать ему день-
ги, потраченные к данному моменту на войну. Что ж, хотеть
не вредно!
Траян дал уклончивый ответ.
Лонгин сделал то, что посчитал достойным выходом из
невыносимого положения. Он получил от освобожденного
раба яд. Перед тем как принять его, Лонгин пообещал убе-
дить Траяна принять дакское предложение, и с благословения
Децебала вручил бывшему рабу петицию. К тому времени, ко-
гда Лонгин совершил самоубийство, посланец уже отбыл.
Децебал, видимо будучи вне себя от потери такого пре-
стижного и важного пленника, потребовал, чтобы Траян от-
дал бывшего раба в обмен на тело Лонгина и 10 пленных. Но
Траян как практичный человек стремился поощрять дезер-
тирство даков. Он решил, что безопасность смельчака (быв-
шего раба), пошедшего на такой огромный риск при переда-
че яда Лонгину, будет «важнее для достоинства империи, чем
похороны Лонгина», и отказался отправить вольноотпущен-
ника на верную смерть.
158
На протяжении 105 г. Траян вел войну «с осторожным
благоразумием, а не с поспешностью и, в конце концов, по-
сле тяжелой борьбы победил даков»25. Когда Децебал понял,
что настал конец, он покончил с собой, а его голова была от-
правлена в Рим.
ГРАБЕЖ
В Галлии и Британии Рим расширялся с помощью захват-
нических войн, сопровождаемых романизацией варварско-
го населения. Но такая политика откровенно провалилась в
Германии, и в Дакии у Траяна были совершенно иные пла-
ны. Это было нашествие. Ему были нужны земля и ресурсы, и
он не собирался романизировать существующее население.
Землю выметали дочиста. Некоторые спаслись, бежав на се-
вер, Траян завез новых жителей: легионеров, крестьян, тор-
говцев, ремесленников и чиновников из Галлии, Испании и
Сирии. Строилась новая Римская Дакия, с новыми городами,
новыми крепостями и новыми дорогами.
И римляне бросились добывать все золото и все сереб-
ро, какое могли, и так быстро, как только могли. Они выво-
зили его из страны в массовых количествах. В шахтах работа-
ло множество рабов, и когда кончалась их короткая рабочая
жизнь, их тела сваливали кучами под могильными кургана-
ми. Римляне вытянули из Дакии не только руды драгоценных
металлов, но и все золотые и серебряные изделия, до кото-
рых только дотянулись их руки. Они проделали эту работу
весьма тщательно, потому что среди археологических нахо-
док нет практически ни одной золотой вещицы.
Среди самых главных сокровищ, которые Траян выудил
из моря крови, были драгоценности дакской короны. Перед
самоубийством Децебал постарался схоронить свой «золо-
той запас» и подыскал для него непростое место. Вот что рас-
сказывает Дион Кассий:
Были найдены и сокровища Децебала, хотя они и
были спрятаны под рекой Саргетия, протекающей воз-
ле его дворца. С помощью нескольких пленников Децебал
159
повернул русло реки, раскопал дно и сбросил в яму мас-
су серебра и золота и других предметов великой ценно-
сти, которые смогли бы сохраниться, несмотря на влаж-
ность. Затем он навалил поверх камни и засыпал землей,
после чего вернул реку в ее течение. Он также заставил
тех же пленников спрятать его одеяния и прочие подоб-
ные вещи в пещерах и по завершении работы прикончил
пленников, чтобы сохранить все это в тайне. Но Бици-
лий, его компаньон, знавший об этом, был схвачен и со-
общил информацию о сокровищнице26.
Количество награбленного было столь непомерно, что,
когда Траян привез его из Дакии, рынок рухнул и цена золо-
та резко упала по всей империи.
Когда Траян взошел на трон, римская экономика находи-
лась в состоянии упадка, но привалившая в Дакии удача по-
зволила ему швырять деньги налево и направо, хотя для него
такое занятие было не из легких. Траян раздавал народу по-
дарки и оплачивал игры в цирках на протяжении рекордных
123 дней, в течение которых сражались 10 ООО гладиаторов, а
11 000 диких и ручных животных были убиты. В римском по-
нимании приятное времяпрепровождение обычно включа-
ло в себя убийство.
Но Траян не растрачивался по мелочам — это был не
его стиль. Он начал реализовывать программу масштабного
строительства, которая должна была навсегда изменить об-
лик Вечного города. Когда вы сегодня смотрите на памятни-
ки Древнего Рима, то в действительности видите плоды раз-
грабления дакского царства в 106 г.
Траян воздвиг Форум, получивший его имя, и проложил
мощенную камнем дорогу через Понтинские болота. Он пе-
рестроил римский порт Остия, возвел новые огромные пуб-
личные бани и соорудил гигантский амфитеатр, который
можно было заполнить водой, чтобы устраивать морские
сражения в качестве поп-шоу. Вы скажете: поблизости нет
воды, чтобы заполнить бассейн? Но для Траяна деньги — не
препятствие. Ведь у него есть сокровища Дакии. Он постро-
ил акведук длиной 60 миль. Нам нужен канал, соединяющий
140
Средиземное море с Красным? Пророем!27 Нам нужен мост
через Дунай? Построим! Нам нужен еще один легион? Полу-
чите сразу два! Траян в одночасье стал самым богатым чело-
веком в мире.
Форум производит впечатление даже сейчас. Траян его
возводил под бронзовой крышей. Форум служил выражени-
ем могущества и величия самой сильной власти на земле. На
этом здании, носящем его имя, Траян воздвиг свою необы-
чайную колонну, чтобы римляне смогли отпраздновать унич-
тожение когда-то могущественных даков.
ЗАГАДКА КОЛОННЫ ТРАЯНА
Вполне вероятно, римские кампании в Дакии в 101 —
106 гг. могли бы стать одними из самых успешных в истории
античных войн. Траян написал свои воспоминания о них, и
еще одни мемуары были написаны его врачом, Критоном.
К сожалению, обе книги утеряны. Нашим основным источни-
ком сведений о той войне является «Римская история», со-
ставленная Дионом Кассием более чем полвека спустя. Как
ни странно, но нет другого события в античности, о котором
у нас было бы так мало письменных свидетельств, но так мно-
го его изображений. И в этом заключается великая загадка
колонны Траяна.
Барельефы у основания колонны легко рассмотреть, стоя
на земле. Лестница внутри колонны дает возможность под-
няться на самый верх. Отсюда можно насладиться прекрас-
ным видом на город, но нельзя увидеть наружные изображе-
ния. Это означает, что, поскольку нет (и, насколько известно,
никогда не было) места, откуда можно рассмотреть их невоо-
руженным глазом, следовательно, значительную часть вре-
мени из 1900 лет, что колонна стоит на Форуме Траяна, боль-
шинство изображений были фактически невидимы.
Тогда зачем их вырезали? Может быть, художники просто
не сознавали, что барельефы нельзя увидеть с земли? Или же
существовали временные леса, возводимые по особым слу-
чаям, чтобы дать людям возможность посмотреть на барель-
141
ефы? Или были какие-то другие причины? Барельефы, осо-
бенно такие детальные, недешевы, и создать их не легко. Не
исключено, что, заплатив за них, а затем убрав «с глаз долой»,
Траян фактически совершил жертвоприношение богам, даро-
вавшим ему такую огромную милость, как возможность унич-
тожить целую нацию? Но у богов, как неоднократно отмеча-
ли греки, хорошо развито чувство «черного» юмора. Дакия
станет землей, откуда на Рим нападет богиня мести.
ИЗОБРЕТЕНИЕ ГРАНИЦЫ
Столетиями писались сочинения об ордах варваров, ме-
чущихся по Европе и несущих смерть и разрушение циви-
лизованному миру, сводящих с ума всякого, кто попытает-
ся понять, что происходит. Готы, вестготы, вандалы, франки,
лангобарды, юты, свевы, маркоманы, саксы — примерно 80
германских «племен» — заполняют страницы истории и ос-
тавляют читателю мало шансов в них разобраться. Но мы, по
крайней мере, можем тешить себя мыслью о том, что если
эта чехарда выглядит так сейчас, то так же она воспринима-
лась и римлянами.
Поэтому они провели черту. В попытке навести поря-
док там, где царил хаос, римляне создали первые в запад-
ном мире границы. С этой стороны черты был их мир — мир
Romanitos. За чертой располагались «другие» — мир варва-
ров. Чем дальше эти границы будут от Рима, тем спокойней
будет Риму... или, во всяком случае, он будет чувствовать себя
в безопасности и станет богаче. Так, по крайней мере, было
в теории.
Идея проведения границ между народами была исклю-
чительно римской. Остальной западный мир предпочитал
жить национальными или семейными группами, которые
предпочитали определенные районы обитания, но не были
знакомы с концепцией линии, которую нельзя пересекать.
Германцы никогда не рассматривали Рейн как границу или
даже барьер и регулярно пересекали его по самым разнооб-
разным поводам. Так же делали и римляне, но, в конце кон-
142
цов, Рейн в их глазах стал границей между цивилизацией и
варварством.
История с захватом Бренном Рима в 390 г. до н. э. заста-
вила римлян страшиться варваров и никогда более не позво-
лять им вторгаться в священный центр империи.
По крайней мере до IV в. Римская империя была мегапо-
лисом. У ее границ поднимались городские стены. Въехал в
город — пересек границу. Но никогда не существовало пре-
дела, который ограничивал бы римлян. Боже упаси! Римская
граница была не ограничителем, а просто натянутой в воро-
тах цепью, которая помогала властям следить за перемеще-
нием людей и товаров, с передовыми постами для осущест-
вления набегов на окрестные земли28.
Теперь римляне отказались от попыток ассимилировать,
изменить варваров или уничтожить их. Вместо этого они по-
пытались создать линию обороны, чтобы удерживать их за
пределами империи. Преемник Траяна Адриан воздвиг впол-
не осязаемые рубежы: каменную стену на севере Британии,
деревянный частокол со сторожевыми вышками в Германии.
Такая преграда, простая, но тщательно патрулируемая и ох-
раняемая, называлась Limes, предел.
Германские варвары коренным образом изменили
взгляд римлян на собственную империю. Раньше они пла-
номерно насаждали цивилизацию для защиты родного го-
рода. Теперь у него появились пределы, границы. Мир стал
разделенным.
Когда Траян вышел за Дунай, он захватил земли, окружен-
ные горными хребтами, на которых нельзя было построить
оборонительные рубежи. Дакия станет ситом, сквозь которое
неисчислимые количества варваров будут просачиваться в
империю. Через 165 лет провинцию пришлось оставить, но
это было только началом. Рим прекратил романизацию вар-
варов. Пошел обратный процесс: варваризация Рима.
готы
М оты разграбили Рим в 410 г. н. э. Это было событие ис-
J торического значения и, возможно, одно из самых ис-
каженно представленных в истории.
Готы не разрушали Рим и не совершали в городе массо-
вых убийств. Напротив, варвары проявили особую заботу о
мирных гражданах, предоставив им дома-убежища и не по-
вредив общественных зданий. Гот Аларих не был диким языч-
ником, намеревавшимся сокрушить цитадель христианства.
Он и в самом деле был христианином, который восхищался
Римом и пытался отыскать в римской государственности ме-
сто для своего народа. Он вовсе не был чужеземным завое-
вателем. Аларих в действительности был одним из главноко-
мандующих римской армии! Всего годом раньше он с благо-
словения сената сумел возвести на трон своего кандидата,
чтобы низложить его несколькими месяцами позже!
Причины нашей приверженности ложной концепции
разграбления Рима столь же интересны, как и история са-
мого разграбления. И началось все опять в Дакии.
ГОТЫ В ДАКИИ
Траян завоевал Дакию в начале II в. н. э. и заселил ее рим-
скими гражданами. Но одно дело — завоевать Дакию, а дру-
гое — ее удержать. Проблема состояла в том, что северные и
восточные насквозь дырявые границы мешали защищаться.
Преемник Траяна Адриан всерьез рассматривал идею
оставить провинцию и установить границу по Дунаю. Это
144
имело бы смысл в экономическом и стратегическом отно-
шении. Но возникал вопрос: что делать с огромным числом
римских граждан, которых уже переправили туда для коло-
низации Дакии. Адриан чувствовал, что не может просто бро-
сить их. Так продолжалось до 272 г., когда император Авре-
лиан официально освободил колонию. К тому времени она
уже была заселена не римлянами, а варварами, среди кото-
рых было много готов.
Никто толком не знает, когда и как готы пришли в Дакию,
но археологические находки показывают, что уже ко времени
правления императора Филиппа Араба (247—248 гг.) боль-
шинство римлян, видимо, покинуло эти края. Там не обнару-
жены римские надписи, сделанные после 258 г., и, вероятно,
там не стояли большие воинские контингенты после 260 г. На
протяжении столетия все больше и больше мигрантов навод-
няло Дакию, и римляне не способны были с ними справиться
ни путем дипломатических мер, ни силой оружия.
Римская империя неизбежно действовала как магнит на
варваров, окружавших ее границы. Богатство Рима, перспек-
тивы торговли и трудоустройства — все это притягивало вар-
варские народы к окраинам империи. В результате плотность
населения в этих регионах часто становилась больше, чем
где бы то ни было.
Большое число готов поселилось на северном побере-
жье Черного моря, но оказалось, что их фермы и деревни
стоят на пути естественной миграции скотоводов-кочевни-
ков, живущих в степях. Поэтому готы начали совершать на-
беги на римскую территорию в Дакии.
Римляне пытались их остановить, объявляли о военных
победах, но Дакия была совершенно беззащитна. Кроме того,
имелись другие, более важные, части империи, которые не-
обходимо было контролировать. Вот почему Аврелиан, в кон-
це концов, отодвинул границы назад к Дунаю. Однако, дабы
сохранить лицо, он переименовал в Дакию другую провин-
цию, чтобы можно было заявлять, что она все еще римская.
Но именно в настоящей Дакии в благородном готском
семействе 100 лет спустя родился Аларих. К тому времени
дакские готы были оседлыми крестьянами, а их общество —
145
грамотным, процветающим и христианским. Византийский
историк Прокопий пишет, что «все готы имели белые тела и
светлые волосы, они высокие и красивые на вид и пользу-
ются такими же законами, что и мы, и исповедуют общепри-
нятую религию»1.
Многие готы обратились в христианство, еще когда жили
за пределами Римской империи. ВIV в. их епископ, Вульфи-
лой, перевел библию на готский язык, использовав вновь
изобретенный алфавит из греческих, латинских и руниче-
ских букв. Вульфилой опустил, однако, Книгу Царей, заявив,
что в ней слишком много насилия. Он сказал, что готы любят
войну такой, как она есть, а поскольку Книга Царей — просто
повесть о военных деяниях, она может поощрить их воинст-
венность. Они «более нуждаются в ограничении их воинской
страсти, нежели в побуждении к воинским деяниям»2.
Возможно, это был варварский подход к христианству,
но совершенно точно, что не римский. Римское христианст-
во закалялось в огне Римской империи и было пропитано ее
идеологией — силы и мирового господства.
ГОТЫ ПРИСОЕДИНЯЮТСЯ К ИМПЕРИИ
В Дакии готы жили в процветающих селениях, и, что было
обычным для германских народов, некоторые из них устанав-
ливали связи с Римом. Но в те годы, когда родился Аларих,
их мир разрушился с появлением на их полях гуннов. Со-
временник так описывал всеобщее оцепенение и ужас тех
дней: «Раса людей, доселе неведомых, возникла из удален-
ных мест земли и обрушилась, словно снежная буря с высо-
ких гор, сметая и руша все на своем пути»3. Никто не мог уве-
ренно сказать, откуда они пришли, хотя сегодня большинст-
во авторитетных ученых считает, что они родом из азиатских
степей или, возможно, из Южной Сибири. Одно было ясно: к
прошлой жизни возврата нет.
Родители Алариха нашли пристанище на острове в дель-
те Дуная, и именно там он появился на свет. В 375 г., когда
ему было примерно 6 лет, гунны нахлынули еще в большем,
146
чем прежде, количестве. Некоторые готы оказывали сопро-
тивление, другие присоединялись к захватчикам, но боль-
шинство бежало. Причем одна очень крупная группа преду-
смотрительно попросила разрешения пересечь Дунай, что-
бы укрыться в империи. Эти люди теперь известны нам как
вестготы — западные готы. В народной памяти их просьба
обернулась вторжением орд варваров.
Империя, в которую они вошли, с трудом пыталась опра-
виться от катастрофического поражения в Персии в 363 г. Ва-
лентиниан, солдат, пришедший к власти в 364 г., решил бро-
сить все свои силы на защиту Северной и Западной Европы и
поручил своему брату Валенту править Востоком из Констан-
тинополя. Валент был не в состоянии остановить массовую
миграцию на Нижний Дунай. Он согласился разрешить вест-
готам войти и пообещал их кормить, при условии, что они ра-
зоружатся и дадут людей для его армии, а все язычники, ко-
торые есть среди них, примут христианство.
Валент даже предоставил транспорт, чтобы иммигран-
ты смогли переплыть разлившийся из-за проливных дождей
Дунай. Вестготы разбились на группы и в течение несколько
дней и ночей переправлялись через реку «на лодках, плотах
и выдолбленных челноках». Специально назначенные чинов-
ники пытались их считать, но потом бросили это занятие.
Кто пожелает это узнать, пусть пожелает узнать,
сколько песчинок в Ливийской пустыне...4 В
В огромной толпе находились и такие, кто пытался пере-
правиться вплавь, но их уносило страшным течением — «и та-
ковых было изрядно много», — пишет Аммиан Марцеллин5.
Валентом двигали, однако, не гуманные побуждения. Он
задействовал огромные ресурсы на борьбу с Персией и был
убежден, что приток «столь многих юных рекрутов со всех
концов света» превратит его легионы в несокрушимую ар-
мию. Была надежда, что ежегодную рекрутскую разверстку
по провинциям можно будет приостановить, а сэкономлен-
ными средствами пополнить казну6.
147
То, что произошло с готами дальше, никак нельзя счи-
тать «гуманитарной акцией». Беженцы были помещены в пе-
ресыльные лагеря, где условия существования быстро стали
невыносимыми. В основном, как говорилось, из-за корруп-
ции официальных лиц: Люпицина, главнокомандующего на
Балканах, и некоего Максима. Эти двое извлекали выгоду из
бедственного положения голодающих готов и «организова-
ли бесчестную торговлю». Они часто задерживали поставки
еды, которые, предположительно, были оплачены из казны, и
вынуждали беженцев предоставлять рабов в обмен на собак,
которых пустили в пищу: одна собака — один раб. «И среди
таковых забирались также сыновья вождей»7.
Независимо от того, лежала ли ответственность за такой
«бартер» на тех двух генералах или же это был результат им-
перской политики, ясно, что на тот момент вестготы были
всего лишь беззащитными беженцами — «иноземными при-
шельцами, чье поведение было, тем не менее, безупречным».
Более того, они голодали. А затем еще большей группе было
разрешено перейти Дунай.
Туго натянутый канат рано или поздно должен был по-
рваться. Толпа беззащитных беженцев обернулась мститель-
ной ордой, которую римляне оказались не в силах сдержать.
Аммиан так пишет о случившемся: «Я настойчиво прошу моих
читателей (если они у меня имеются) не требовать от меня
строго аккуратного отчета о том, что случилось, или о точ-
ном числе жертв»8.
В течение последующих двух лет вместо того, чтобы стать
костяком римской армии, как на то надеялся Валент, различ-
ные группы готов, «подобно диким зверям, вырвавшимся из
клетки, прокатились неистовым потоком по широким про-
сторам Фракии»9. Аммиан называет те времена безумными:
словно фурии подняли весь мир на восстание против рим-
ской власти. Девятнадцатилетний племянник Валента, Граци-
ан, правивший теперь Западной Европой, успешно подавил
восстание в Германии, а во Фракии генерал Себастьян унич-
тожил несколько «бандформирований» готов и захватил ог-
ромное количество трофеев.
148
ПОБЕДА ГОТОВ ПОД АДРИАНОПОЛЕМ, 378 г.
Наконец, в 378 г., решился начать действовать и Валент,
хотя и не из самых благородных побуждений. По имеющим-
ся сведениям, его терзала зависть к юному племяннику, и он
отчаянно стремился совершить что-нибудь столь же славное.
Поэтому Валент покинул уютную виллу под Константинопо-
лем и с огромной армией направился на запад. Недалеко от
города Адрианополя он встретился с вестготами. Здесь Ва-
лент встал лагерем, который оградили частоколом, и с нетер-
пением ожидал прибытия племянника с галльской армией.
В этот момент неверная информация, полученная римля-
нами, сыграла роковую роль в их дальнейшей судьбе. Шпио-
ны ошибочно сообщили, что численность готов — воинов и
их семей, укрывшихся за огромным кругом из повозок, —
составляет всего 10 000 человек. Император, стремивший-
ся превзойти племянника, увидел шанс одержать легкую по-
беду, которая станет целиком его заслугой. Послание юного
Грациана, в котором тот настойчиво просил дядю проявить
терпение, не испытывая судьбу безрассудными поступками,
пришло слишком поздно.
В последовавшей битве римские легионы были окруже-
ны превосходящими силами хорошо вооруженной готской
кавалерии. Аммиан оставил нам волнующее (хотя, несомнен-
но, полностью выдуманное) описание того, как смертельно
раненный варвар сражается до последнего вздоха: «Здесь
можно было увидеть варвара, преисполненного благород-
ным мужеством. Его губы сжались в свисте, раненный в ногу,
или с покалеченной правой рукой, или пронзенный в бок, на
грани смерти, он грозно мечет яростные взгляды»10.
Но намного больше досталось все-таки римлянам. Сам
император Валент погиб во время беспорядочного бегства.
Из одного источника мы знаем, что он пробирался меж мерт-
вых тел, «медленно шагая через груды трупов»11, и умер по-
среди обычной солдатни. Его тело так и не нашли. Восточная
империя потеряла две трети своих вооруженных сил, при-
мерно 40 000 человек, в два раза больше, чем Вар в Тевто-
149
бургском лесу, и больше никогда не обрела прежнего могу-
щества. Старомодные пешие легионы оказались бессильны
против тяжелой кавалерии готов. Империя должна была при-
влечь их на свою сторону.
Ставший после Валента императором Феодосий заклю-
чил мир с вестготами, предложив им статус независимого
народа, в составе Римской империи (на территории нынеш-
ней Болгарии), со своими собственными законами и прави-
телями. От них требовалось поставлять империи федераль-
ные войска в обмен на денежные субсидии. Для римлян это
было тяжелой сделкой, и имперский политтехнолог объявил,
что Феодосий мог бы их всех перебить, если б захотел, но
все-таки лучше заполнить Фракию крестьянами, чем трупа-
ми. При этом не упоминалось, что крестьяне были варвара-
ми12. Однако вскоре готы обнаружили, что на этой сделке их
«кинули», загнав в подобие резервации для варваров, на зем-
лях, которые их не могли прокормить.
ВОСХОЖДЕНИЕ АЛ АРИХА
Все это происходило, когда Алариху было немногим
больше десяти лет. Он быстро стал офицером в готских фе-
деральных войсках под имперским командованием и был
очень способным командиром. К 394 г. он, совсем еще юный,
стал командующим войска из 20 000 человек.
Армию, в которой он служил, уже было трудно считать
римской. Его император Феодосий был испанцем и христиа-
нином, и правителем огромного христианского города Кон-
стантинополя. Когда Аларих отправился на войну в составе
армии Феодосия, в ней служили, наряду с его вестготами, на-
емники-гунны, германские вандалы, иранские аланы и ибе-
рийцы. Всех их возглавлял имперский главнокомандующий
Стилихон, сам сын вандала. Эта армия даже не выглядела
римской. Легионерам выдавали кожаные штаны и тяжелые
плащи, а офицеры носили здоровенные нагрудники, укра-
шенные орнаментами, и забавные шпаги с закрытым эфе-
сом, наподобие готских. И вся армия использовала герман-
150
ский боевой клич, barritus, который к началу атаки перехо-
дил от низкого ворчания к оглушительному реву, подобному
грохоту океанских волн, разбивающихся о скалы.
И врагом, с которым они шли воевать, были не дикие
варвары. Их противником был новый западный император
Евгений, бывший учитель красноречия, которого командую-
щий армией на Западе посадил на трон после убийства за-
конного императора, 19-летнего Валентиана II.
Евгений был не только узурпатором, но еще и язычни-
ком, сражавшимся под хоругвями древних богов Геркулеса и
Юпитера. Большинство римских сенаторов были на его сто-
роне. Они сопротивлялись распространению христианства и
надеялись спасти империю от того, что они считали фаталь-
ным разрушением устоев. Феодосий, со своей стороны, был
пылким христианином, который недавно запретил всякое по-
клонение языческим богам (публичное или частное) и закрыл
их храмы. Его имя означает по-гречески «Дар божий», и он
был твердо намерен подчинить латинский языческий «Ста-
рый Рим» греческой христианской цивилизации — «Новому
Риму» (Константинополю). Сейчас с помощью готов Алариха
он бил языческого императора на Западе.
Христиане восприняли победу как чудо, но, с точки зре-
ния Алариха, это была катастрофа, стоившая слишком боль-
шой крови. Говорили, что в один день погибло 10 000 готов.
Возможно, цифра была преувеличенной, но существова-
ли подозрения (видимо, вполне обоснованные), что Феодо-
сий умышленно подвергал готов опасности, чтобы сократить
их количество. Как это представлялось современному хри-
стианскому историку Орозию, Феодосий одержал две побе-
ды — одну над узурпатором, другую — над готами13. Готы, ес-
тественно, возмутились, и Аларих решил, что настало время
получать от империи больше, чем та предлагала готам. Имен-
но тогда войска Алариха провозгласили его своим королем
(Аларих, похоже, означает «Король всех»), и он выступил в
новой роли искусного дипломата и борца за права готов.
Аларих понял, что его час пробил, когда 17 января 395 г.
Феодосий умер, завещав империю двум своим сыновьям. На
востоке номинально царствовал 17-летний Аркадий, хотя
151
управление было вверено регенту. Западным императором
стал 10-летний Гонорий, но реально властью владел Стили-
хон, генерал, которому Феодосий доверял больше осталь-
ных. Стилихон заявил, что на смертном одре Феодосий на-
значил его опекуном обоих сыновей. Было очевидно, что
начинается борьба за власть, а разве для нового вождя гот-
ского народа это не самое подходящее время, чтобы утвер-
дить свое господство? Весной 395 г. Аларих поднял восста-
ние и сначала повел своих вестготов на Константинополь, а
затем вторгся в Грецию.
Было бы ошибкой изображать Алариха и его вестготов
странствующим отрядом, восставшим против римских угне-
тателей, миротворцев и борцов за свободу. Вторжение го-
тов в Грецию не было воскресной загородной прогулкой. Как
только они вошли в страну, «немедленно начали грабить го-
рода и деревни, убивая всех мужчин, молодых и старых, и
забирая с собой женщин и детей, вместе с деньгами», писал
языческий историк Зосим сто лет спустя. «Во время этого на-
падения вся Беотия (район центральной Греции) и прочие
области Греции, по которым прошли варвары, были столь
опустошены, что следы нашествия видны и по сей день»14.
Аларих буйствовал в Греции до 397 г. Но он не просто
водил войска туда-сюда, давая им вволю пограбить. Он вел
свою партию, вынуждая Римскую империю признать в готах
серьезных игроков. Одновременно он настраивал Восточную
империю против Западной, и делал это виртуозно.
Летом 397 г. Стилихон покинул Рим и отправился с арми-
ей по морю, чтобы выбить Алариха из Греции. Аларих сра-
зу же начал переговоры с регентом Восточной империи, ев-
нухом по имени Евтропий. Тот был не дурак и понимал, что,
если Стилихон побьет Алариха, следующей целью победи-
теля будет Константинополь. Поэтому Евтропий заключил
сделку с Аларихом, предложив, видимо, тому пост magister
militum — командующего римской армией — в Иллирии (ре-
гион, который большую часть XX в. назывался Югославией).
Это был тот шанс, о котором вожди готов мечтали с 376 г.
Но Аларих грезил о другом.
152
АЛАРИХ ПОВОРАЧИВАЕТ НА ЗАПАД
Пост magister militum сделал Алариха иллюстрием
(illustris), персоной высшего ранга и в сенате, и в высшей
церковной ассамблее, консистории. Таким образом, он пре-
вратился в заметную политическую фигуру, и, какими бы ни
были его устремления, он мог теперь лоббировать интере-
сы готов в империи.
Правда состоит в том, что гот Аларих никогда не боролся
за уничтожение Рима. Один современник описывал его как
«христианина и более похожего на римлянина»15. Да, Аларих
боролся за право примкнуть к клубу. Но он также хотел из-
менить его сущность. Империя больше не была плавильным
котлом, в котором каждому полагалось быть частью римской
культуры и цивилизации. Теперь она заключала в себе две ос-
новные культуры: латинскую на Западе и греческую на Вос-
токе. Аларих хотел, чтобы его вестготы вместе со своей род-
ной землей, которая их кормит, были признаны третьей си-
лой. Он, однако, был совершенно неразборчив в средствах,
сталкивая эти две силы империи друг с другом, и ему было
безразлично, какая сторона даст ему пристанище — запад-
ная или восточная.
На какое-то время Аларих стал союзником Востока, но
тамошняя политическая чехарда, когда регенты убивали и
смещали друг друга с необыкновенной легкостью, делала не-
надежными любые договоренности. Поэтому осенью 401 г.
Аларих и его готы приняли эпохальное решение. Они реши-
ли собрать чемоданы и покинуть земли, которые занимали
последние 25 лет, начав новое переселение: через Альпы, на
незнакомое политическое пространство Италии. Это означа-
ло разрыв отношений с Константинополем и должно было
создать определенное давление на человека, который до сих
пор был врагом готов, — на Стилихона.
Разграбив сельскую местность, готы Алариха двинулись
на Милан, где уже более ста лет находилась резиденция за-
падного правительства. Семнадцатилетний подопечный Сти-
лихона, император Запада Гонорий, бежал в безопасную, ок-
155
ружейную болотами, Равенну. Римский мир по-настоящему
боялся этой бешеной готской армии. Несколькими годами
позже в библиотеке храма Аполлона в Риме поэт Клавдиан
декламировал поэму, посвященную победе Стилихона над
Аларихом в 402 г. Даже если предположить, что поэт, как во-
дится, привирал, чтобы возвысить Стилихона, он все равно
не мог полностью выдумать тот подлинный ужас перед ар-
мией Алариха, который описан в его стихах: «Ты и только ты,
Стилихон, развеял тьму, что покрыла нашу империю, и вос-
становил ее славу. Благодаря тебе цивилизация, которая едва
не исчезла, была освобождена из мрачной темницы и может
снова двигаться вперед... Мы больше не глядим через бойни-
цы, сбившиеся в стадо, словно овцы, дрожа от страха, — как
пылают наши поля, подожженные врагом»16.
Это была настоящая паника: казалось, что империя при
последнем издыхании и что свирепые варвары, окружившие
ее, лишь ждут момента, чтобы послать ее в нокаут. У Клавдиа-
на его герой Стилихон перед битвой ободряет свои войска,
говоря, что все другие варвары ожидают исхода этого сра-
жения и что, если имперские войска победят, это удержит
остальных варваров от мятежей в будущем: «...Все свирепые
народы Британии и те племена, что обитают на берегах Ду-
ная и Рейна, наблюдают... Одержи победу сегодня, и ты ста-
нешь победителем во многих неначавшихся войнах. Восста-
нови былую славу Рима. Опоры империи качаются. Подставь
им свое плечо»17.
Стилихон атаковал готов Алариха в Пасхальное воскре-
сенье 402 г., когда они молились в окрестностях города Пол-
ленция, к югу от современного Турина. Хотя Клавдиан и дру-
гие объявили сражение великой победой римлян, в дейст-
вительности Стилихон позволил Алариху бежать, сохранив
часть своих войск.
Среди римлян возникли подозрения, что Стилихон не
особенно старался подавить восстание Алариха и его готов.
Сообщалось даже, что Аларих договорился со Стилихоном о
походе на Константинополь, и вполне возможно, что так оно
и было. Ясность появилась двумя-тремя годами позже, ко-
гда Стилихон и Аларих официально стали союзниками. Ала-
254
рих предоставил свои войска для помощи Стилихону в захва-
те восточной части Иллирии у восточного императора Арка-
дия. Аларих со своими готами ожидал прибытия Стилихона в
Эпире (прибрежный район Северо-Западной Греции и Юж-
ной Албании). Но его союзник не явился. Он вынужден был
воевать сразу на нескольких фронтах, поскольку у Западной
империи проблемы возникали одна за другой.
Наконец, в конце 407 г., Аларих потерял терпение и на-
правил свою армию в провинцию Норик (нынешняя Австрия).
Отсюда он затребовал 4000 фунтов золота не только как цену
за напрасное ожидание с войсками в Эпире (что было спра-
ведливо), но и как оплату его расходов на походы к Милану
и затем в Норик. Это было равносильно требованию, чтобы
Рим платил за право подвергнуться нападению.
В императорском дворце в Риме Стилихон убедил упи-
рающийся сенат выделить Алариху компромиссную сумму в
3000 фунтов серебра. Один высокопоставленный сенатор по
имени Лампадий пробормотал: «Это не мир, а узы рабства»18.
Лампадий был не единственным, кто считал, что вся эта
история дурно пахнет. Стало трудно отстаивать политическую
необходимость сделок с варварами, и Стилихон начал терять
свое влияние на Гонория. В мае 408 г. умер восточный им-
ператор Аркадий. Наследником трона был его 7-летний сын
Феодосий II, но Гонорий к тому времени был одержим идеей,
что Стилихон метит в императоры. Он уничтожил его сторон-
ников и отдал приказ об аресте временщика. Стилихон ук-
рылся в церкви. Однако солдаты императора поклялись епи-
скопу, что они пришли не убивать Стилихона, а только отвес-
ти его в тюрьму. Как только генерала выдали, ему был зачитан
смертный приговор, и Стилихона повели на казнь. Оставшие-
ся в живых его сторонники пытались помешать палачам, но
Стилихон запретил им вступать в бой и принял смерть в луч-
ших традициях старого римского стоицизма. По происхож-
дению он был вандалом, его называли варваром, но Стили-
хон желал показать: он последнее, что осталось от прежне-
го Рима, и с его смертью умрет и Рим.
Судя по тому, что последовало, мысль была верной. Два-
дцатитрехлетний Гонорий казнил единственного генерала,
155
способного отвести угрозу, которую представлял собой Ала-
рих. Казнь вандальского генерала спровоцировала в Вечном
городе страшный антиварварский погром. Его жертвами ста-
ли жены и дети варваров, союзников армии Стилихона.
Словно по заранее назначенному сигналу, убивали ка-
ждого из них по отдельности и забирали все, им принад-
лежавшее. Когда об этом узнали родственники убитых,
они собрались вместе из всех кварталов. Крайне разгне-
ванные тем, что римляне столь нечестиво нарушили
обещания, данные богам, все они решили присоединить-
ся кАлариху и помогать ему в войне против Рима’9.
Говорили, будто 30 000 солдат-варваров дезертировали
из римской армии, чтобы присоединиться к войскам Алари-
ха. Кроме того, тысячи боеспособных мужчин, проданных в
рабство после поражений других групп готов, воспользова-
лись общей неразберихой и бежали из плена, пополнив ар-
мию Алариха.
АЛАРИХ ОСАЖДАЕТ РИМ, 408 г.
Для Алариха наступил самый подходящий момент, чтобы
добиться от Рима нужного ему соглашения. Чтобы придать
своим требованиям вес, он выступил в долгий поход на Рим.
Аларих приказал присоединиться к его войскам своему шу-
рину Атаульфу с большим числом готов и гуннов. Армия бы-
стро продвигалась на юг без затруднения. Как писал Зосим,
атмосфера была даже в чем-то праздничной.
Единственной реакцией Гонория была активизация «охо-
ты на ведьм», преследованиям подвергались все, кто имел
какие-то дела со Стилихоном. Император приказал доставить
в Рим и казнить сына генерала. Затем он наградил двух евну-
хов, которые исполняли этот приказ, пожаловав им посты им-
ператорского камергера и вице-камергера. Потом он распра-
вился с командующим войсками в Ливии за то, что тот был
женат на сестре Стилихона, и назначил на этот пост челове-
ка, его убившего.
156
В этом безумии участвовал и сенат. Вместо того, чтобы
заниматься мерами практического противодействия прибли-
жающимся готам, сенат проголосовал за смертный приговор
жене Стилихона, Серене. Благородные сенаторы были убеж-
дены, что именно она и только она виновна в том, что варва-
ры шли на Рим. Их аргументы звучали примерно так: «Аларих
уйдет от города, когда Серены не станет, потому что не оста-
нется никого, на кого он мог бы надеяться, что тот передаст
город в его руки». Серену казнили20, а это лишний раз дока-
зывает, что политический идиотизм не является специфиче-
ской особенностью наших дней.
К удивлению сенаторов, смерть Серены нисколько не по-
мешала продвижению готов. Аларих взял в осаду Рим и начал
контролировать Тибр, перекрыв поставки в город через порт
Остия. Сенаторы приготовились держаться до конца, пола-
гая, что император, находящийся в Равенне, пришлет войска
им на выручку. Они были либо слишком большими оптими-
стами, либо слишком плохо информированы о системе цен-
ностей своего императора. Никакой подмоги из император-
ской ставки не пришло.
Обитатели Рима столь же плохо знали о том, кто их оса-
ждает. В параноидальной обстановке гонориевских чисток
распространился слух, что варварами у ворот города коман-
дует вовсе не Аларих, а некий родственник Стилихона, при-
шедший, чтобы отомстить. Ситуация в Риме становилась от-
чаянной, и горожане «были в страхе, что начнут есть друг
друга»21. Святой Иероним пересказывает услышанную им ис-
торию о матери, съевшей своего новорожденного ребенка.
В конце концов, римляне направили к Алариху послов,
чтобы сообщить, что они готовы сражаться, но предпочтут
переговоры о мире. Зосим рассказывает, что послам было
стыдно за то, что они толком даже не понимают, кто их ата-
кует. Аларих вел себя высокомерно. Он рассмеялся парла-
ментариям в лицо и отвечал на их предложения с «занос-
чивостью и самонадеянностью». Он потребовал, чтобы рим-
ляне отдали все золото и серебро, какое есть в городе, все
домашнее имущество и всех варварских рабов. Один из по-
слов спросил: «Если мы отдадим все это, что же останется го-
рожанам?» Аларих ответил: «Их души»22.
157
Римляне наконец согласились уплатить 5000 фунтов зо-
лота, 30 000 фунтов серебра, 3000 выкрашенных пурпуром
овчин (готы, должно быть, имели очень хорошо одетую ар-
мию) и 3000 фунтов перца (к которому они были, конечно,
уже приучены). Чтобы быстро выплатить дань, римлянам при-
шлось забрать все серебро и золото из храмов и даже пере-
плавить золотые и серебряные статуи. Среди них оказалась
статуя «Мужество», или «Стойкость». «После того как она была
уничтожена, окончательно пропало все, что еще оставалось
от римского мужества и неустрашимости», — пишет Зосим23.
Когда деньги были переданы, Аларих открыл горожа-
нам свободный проход к порту и приостановил взимание
налога с продаж и пошлины на три последующих дня. Когда
вождь готов узнал, что некоторые варвары не дают горожа-
нам пройти к порту, «он приложил все усилия, чтобы предот-
вратить подобные действия, если они совершались без его
ведома или согласия»24.
Аларих, казалось, вот-вот должен был получить все, что
хотел. Преторианский префект Италии, Иовий, составил от
имени Гонория мирное соглашение. Аларих и готы получали
ежегодно некоторое количество золота и зерна. Им было по-
зволено селиться в Венето, Австрии и Хорватии. Такой договор
обеспечил бы гармоничное существование новой трехнацио-
нальной латино-греко-готской империи. Это была единствен-
ная возможность продолжать идти вперед, и Иовий отправил
договор императору, сопроводив его письмом, в котором со-
ветовал Гонорию назначить Алариха командующим обеими
его армиями, поскольку Рим нуждается в его войсках, а без
назначения Алариха на этот высокий пост не будет мира.
Император, однако, был из тех, кто больше доверяет
плохим советам, чем хорошим. Он сделал Иовию выговор за
«преждевременную опрометчивость» и сказал, «что никаких
высоких или командных постов не получит ни Аларих, ни кто-
либо из его семьи»25. Не добившийся своего Аларих не смог
придумать ничего лучшего, чем продолжать угрожать Риму.
От безысходности Иовий направил к Гонорию депутацию
епископов «посоветовать императору не подвергать столь
благородный город, который более тысячелетия правил ог-
158
ромной частью мира, опасности быть захваченным и разру-
шенным варварами, а его великолепным строениям сгореть
от вражеских факелов, но заключить мир на неких разумных
условиях»26. Далее он представил мирные предложения Ала-
риха, которые тот сделал настолько умеренными, насколько
смог: он убрал требование особого обращения, относившее-
ся только к двум областям на Дунае, «подвергающимся посто-
янным налетам и дающим в казну очень малый доход». Кроме
того, «он потребовал лишь столько зерна, сколько импера-
тор сочтет нужным даровать, и отказался от золота. А также
предложил заключить союз между ним и римлянами против
всякого, кто встанет на пути империи»27.
Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кто в
здравом уме мог отклонить такие предложения? Действи-
тельно ли Аларих так страстно желал, чтобы его народ на-
шел место для поселения? Или же он понимал, что Гонорий
не собирался соглашаться ни с какими условиями, а потому
выдвигал самое что ни на есть приемлемое мирное предло-
жение, чтобы снять с себя ответственность за все, что случит-
ся дальше? Если пострадает Рим, будет ясно, что в этом ви-
новат император.
Но Гонорий в очередной раз поступил как круглый ду-
рак: он отверг предложения. Аларих снова пошел на Рим и
занял порт. Вечный город кормился зерном, поставляемым
из обширных владений империи в Северной Африке, и горо-
жане, столкнувшись с угрозой голода, капитулировали. Ала-
риху было разрешено войти в Рим.
АЛАРИХ НАЗНАЧАЕТ ИМПЕРАТОРОВ
Ситуация была необычайной, почти фантастической.
Вождь варваров стал хозяином Рима. Он мог раздавать долж-
ности и звания по своему усмотрению. С согласия сената Ала-
рих даже возвел на трон нового императора. Его избранни-
ком стал префект Рима, язычник по имени Аттал, и жители
были этому только рады, так как в городе сразу стало боль-
ше порядка. Аларих был назначен одним из командующих
159
римской армией. Перспективы выглядели многообещающи-
ми. За исключением, конечно, того, что Гонорий так не счи-
тал. А поскольку он контролировал Африку, являющуюся ис-
точником зерна для Рима, задачей номер один для Аттала
было взять Карфаген.
Но Аттала постигла неудача. Какой-то прорицатель пред-
сказал ему, что он подчинит Карфаген и всю Африку без боя,
поэтому он попросту отправил в имперскую армию в Африке
своего командующего, который был убит немедленно по при-
бытии. Тогда Аттал переслал в Африку уйму денег в надежде,
что это как-то поправит дело. И вот тут у Алариха возникло
ощущение, что он посадил на трон человека, «который заду-
мывал свои проекты с глупейшим безрассудством, без осно-
ваний и перспектив на исполнение»28. А Гонорий, чьим при-
казам беспрекословно подчинялись в Африке, добился того,
что в Рим не отправлялись ни зерно, ни масло. Голод в городе
был даже сильнее, чем год назад. На ипподроме в ходу была
шутка: «Почем человечина?»29
В конце концов, Алариху надоело терпеть глупые выход-
ки своего протеже. Он отправился на Адриатическом море в
Римини, где в это время Аттал принимал солнечные ванны, и
там у всех на глазах сорвал с императора диадему и пурпур-
ную мантию. Аларих, вождь готов, мог назначить римского
императора, а мог и снять. Совсем как сейчас. Неплохо для
скромного варвара из дельты Дуная. Привлекательность Ала-
риха ни в чем не проявляется так ярко, как в его обращении
с вконец распоясавшимся Атталом. Уволив Аттала, готский
вождь забрал его в Рим и посадил неудавшегося императо-
ра вместе с его сыном под домашний арест в реквизирован-
ном дворце. Аттал был там в безопасности, пока наконец не
заключили мир с Гонорием30.
Возможно, Аларих уже достиг соглашения с Гонорием о
снятии конкурента в обмен на мир. Так или иначе, он послал
диадему и мантию Аттала Гонорию и отправился в Равенну
сам, чтобы утвердить мирный договор. Однако, когда он дос-
тиг города, на него напали явно с благословения Гонория3’.
Аларих, обнаружив, что вопрос о мире вновь снят с повест-
ки дня, опять прибег к крайнему средству. Он вернулся и раз-
160
грабил Рим. Разграбление Рима не было триумфом готской
военной мощи. Это был со стороны Алариха акт отчаяния,
что и привело его к краху.
АЛАРИХ ГРАБИТ РИМ, 410 г.
В разграблении Рима Аларихом все необычно: и как и ко-
гда готы вошли в город, и что они там делали, и как ушли...
Все происходило так, что трудно поверить.
Аларих в третий раз оказался пред вратами Рима, но на
этот раз долгой осады не было. Готы появились в городе но-
чью 24 августа 410 г. Римляне все еще помнили легенды о
кельтах, захвативших город 800 лет назад. С того прискорб-
ного случая главной целью римских завоеваний было пре-
дупредить повторение случившегося. Распространять свое
могущество во всех направлениях, романизовать или уби-
вать варваров, окружающих страну, и тем обезопасить город.
И вот эти многовековые усилия пошли прахом.
В Вифлееме Святой Иероним писал, что у него нет слов
от горя: «Целый мир погиб в одном городе». Еретик Пела-
гий, находившийся в то время в Риме, мог сравнить проис-
ходящее только со Страшным Судом, когда всех людей урав-
няет страх.
Рим, повелитель мира, дрожал, сокрушенный стра-
хом при звуке ревущих труб и воя готов. Где было тогда
благородство? Где было тогда предполагаемое неизмен-
ное деление в обществе? Все смешались в кучу и тряслись
от страха. В каждом доме было свое горе, и всепроникаю-
щий ужас охватил нас. Рабы и нобили — все стали равны.
Один и тот же призрак смерти маячил перед всеми32.
Не очень похоже на правду. Странное дело, стоило Ала-
риху и его готам оказаться внутри города, как они повели
себя так, как не поступала ни одна захватническая армия в
мире ни до ни после того.
161
Перво-наперво Аларих издал приказ ограничить крово-
пролитие. Орозий, пока память о разграблении была еще све-
жа, сообщает, что Аларих «отдал приказы, согласно которым
тех, кто укрылся в святых местах, особенно в базилике святых
апостолов Петра и Павла, не следует трогать»33. Возникло не-
сколько пожаров, но город не был сильно поврежден.
Конечно, Аларих при этом разрешил своим людям гра-
бить, но и здесь были некоторые ограничения. Один из го-
тов, христианин, спросил старуху, где бы ему найти золото и
серебро, на что она вынесла икону апостолов Петра и Пав-
ла и подала ее солдату, сказав: «Теперь ты должен смотреть
за ними, потому что я уже не могу». Узнав об этом, Аларих
приказал организовать большой крестный ход через весь го-
род, участники которого несли над головами названную ико-
ну под защитой «двойной линии вынутых из ножен мечей.
Римляне и варвары дружно затянули гимн Богу»34.
Золото и серебро, используемые в религиозных целях,
непременно оставляли в домах, а потенциальные насильни-
ки со стыдом отходили, когда их начинали бранить римские
дамы. Среди добычи, захваченной готами, была сестра им-
ператора Гонория, Галла Плацидия, с которой Аларих обо-
шелся «со всеми почестями и вниманием, полагающимися
принцессе»35. Не такое уж это было варварское «разграбле-
ние», правда.
Гонорий в Равенне, похоже, сумел ухватить суть случив-
шегося. Когда один из евнухов, заведовавший домашней пти-
цей, ворвался к нему и сообщил, что Рим погиб, император
вскричал: «Но он только что ел из моих рук!» Евнух, сообра-
зив, что император имеет в виду огромного петуха по про-
звищу Рим, объяснил, что это городу Риму пришел конец. Им-
ператор с облегчением вздохнул и сказал: «А я, понимаешь,
решил, что Рим, который мой петух, погиб». Что лишний раз
доказывает, что Гонорий понятия не имел, как сочиняются
хорошие анекдоты36.
В целом это был довольно странный штурм города, а его
финал был и вовсе необычным. После трех дней размерен-
ного избиения Аларих попросту смылся. Было очевидно, что
готы не смогут жить в голодающем городе, и Аларих, похоже,
162
решил теперь переправиться морем в Африку и обосновать-
ся там. Но этому не суждено было случиться. После успеш-
ного перехода в Калабрию и куда менее успешной попытки
организовать морскую экспедицию через Мессинский про-
лив Аларих заболел и умер.
При всех его положительных качествах Аларих был в
сущности неудачником. У готского народа по-прежнему не
было постоянного пристанища, а все, что Аларих сделал, —
это разграбил город, частью которого он так хотел стать.
ЧТО ОЗНАЧАЛО РАЗГРАБЛЕНИЕ РИМА
Несомненно, разграбление Аларихом Рима произвело
на всех сильное впечатление. «Что останется, если Рим па-
дет?» — причитал святой Иероним. Но значение 410 г. для тех,
кто жил в те времена, было не таким, как для нас сегодня.
Главной темой разговоров среди современников Ала-
риха были не экономические или политические трудности,
которые принесла с собой катастрофа, а поиск виновных в
этих ужасных событиях: были ли это язычники или христиа-
не. К 410 г. империя была официально христианской менее
100 лет. Прошло всего 86 лет с момента запрета языческих
жертвоприношений и всего 19 лет, как было наложено вето
на поклонение языческим богам. Когда Аларих показался у
ворот Рима, язычники в городе «слетелись вместе... и вопи-
ли, что город брошен и скоро погибнет, потому что в нем не
осталось богов и их священных обрядов, — писал Орозий, —
а имя Христа публично оскорблялось, словно оно было про-
клятием времен»37.
Христианам было трудно возражать против очевидно-
го. В течение 800 лет римляне держали варваров в узде. За-
тем они оставили старых богов и примкнули к новомодной
религии, которая принесла ее последователям лишь несча-
стья. И что произошло? Произошло невероятное. Повтори-
лась история Бренна, и варварские толпы вновь хозяйнича-
ют на священных улицах Рима.
165
Главным же в разграблении Рима для людей того време-
ни было то, что был нанесен сокрушительный удар по хри-
стианской религии. Возможно, именно поэтому Аларих, ко-
торый был христианином, бросил этот сияющий приз. Он не
мог пережить, что разрушает не только город, но и веру хри-
стиан, его населяющих.
Епископ североафриканского города Гиппон жаловался,
что многие из тех, кто проклинал христиан за разграбление
Рима, сами бежали, прикинувшись христианами38. Доброде-
тельный епископ впоследствии был причислен клику святых
и ныне известен под именем святой Августин. Его так волно-
вал ущерб, нанесенный христианской вере разграблением
Рима, что он написал для исправления этого вреда 22 книги
под общим названием «Град Божий против язычников».
Главный аргумент сочинения Августина состоит в том,
что разграбление Рима в 410 г. было замечательным оправда-
нием новой религии, а не доказательством ущербности хри-
стианства (по сравнению с язычеством), поскольку Аларих,
в отличие от других захватчиков, проявил к людям сострада-
ние. В главе, озаглавленной «Ни в одной предыдущей войне
победители не щадили побежденных во имя их богов», он
пишет: «Это создало прецедент — подход, небывалый в ис-
тории и благородный, не в пример варварской жестокости,
выбирались базилики самой огромной вместимости и охра-
нялись указом, в качестве милосердного убежища для людей,
где никого нельзя ударить, откуда никого нельзя похитить»39.
Правда, Августин добавляет, что Бог не требует, чтобы кто-то
проявил такую же терпимость к самим варварам, — конеч-
но, нет! Это Христос, вот кто обуздал их жестокость и заста-
вил их поступить так милосердно. Ибо, разумеется, Аларих
был христианин.
КОРОЛЕВСТВО ВЕСТГОТОВ
Августин был не прав: он слишком много противоречил
сам себе. На деле город пережил неполное ограбление впол-
не нормально и через несколько лет вновь зажил по-старо-
му. Но Западная империя разваливалась независимо от «раз-
164
грабления», а римская сущность была уничтожена христиа-
нами, создававшими свою новую цивилизацию в языческом
городе. Готы Алариха поступали теперь на службу к Феодо-
сию, уничтожив языческую армию императора Евгения.
Августин и другие теологи, ополчившиеся против языче-
ства и «ереси», создавали новый политический порядок, ко-
торым предполагалось заменить старую империю. Рим те-
перь имел скорее абстрактное, чем практическое значение
( в системе ценностей нового порядка).
Императоры в городе встречались редко, большинст-
во сенаторов в нем не жили, а ко времени прихода Алари-
ха население города сократилось примерно на две трети по
сравнению с максимумом в 1 млн. человек. На Востоке но-
вый порядок обернулся христианской Византийской импе-
рией. На Западе он воплотился в калейдоскоп христианских
королевств, которые считали себя римскими, однако не при-
знавая власти Рима, за исключением церковной. И здесь готы
наконец нашли себе место.
После смерти Алариха под предводительством его шури-
на Атаульфа готы двинулись в Южную Галлию. Атаульф явно
уже определился с иным, нежели у Алариха, отношением к
Риму. Он желал изменить его, а не быть им принятым. Но сей-
час он, похоже, отчаялся в своем народе и решил, что тот ну-
ждается в твердой и властной римской руке. О его созревших
политических устремлениях сообщал в 415 г. святому Иеро-
ниму один гражданин Нарбонны. Их беседу подслушал исто-
рик Орозий. Предположительно, Атаульф сказал:
В полной уверенности в мужестве и победе, я однаж-
ды устремился к изменению облика вселенной: стереть
имя Рима; установить на его руинах господство готов
и обрести, подобно Августу, бессмертную славу основа-
теля новой империи. После неоднократных эксперимен-
тов, я постепенно убедился, что законы существенно не-
обходимы для поддержания и регулирования хорошо осно-
ванного государства. И что жестокость, неискоренимая
черта готов, непригодна для несения благотворного
ярма законов и гражданского правления. С этого момен-
165
та я выбираю другой объект для славы и устремлений.
И именно сейчас я искренне желаю, чтобы благодарность
будущих веков признала заслуги чужестранца, который
употребил меч гота не для свержения, но для восстанов-
ления и поддержания процветания Римской империи40.
Тем, кто заинтересуется его неоднократными экспери-
ментами, сообщаем:
Атаульф решил жениться на Галле Плацидии, подарив
ей 50 чаш золота и 50 чаш драгоценных камней, и, чтобы не
попасть впросак со своей вновь обретенной преданностью
Риму, самому назначить августа. Но к 415 г. Атаульфа убили.
Римские армии загнали его вестготов в Испанию и ликвиди-
ровали марионеточного императора. Но преемник Атаульфа,
Валья, заключил мир с Гонорием, в итоге согласившимся на
сделку, в которой он так упорно отказывал Алариху.
Валья вернул Гонорию его сестру Галлу Плацидию, и в
417 г. ему была дарована Аквитания— земля, где вестго-
ты могли обосноваться в качестве foederati — независимых
римских союзников, которая впервые не была пограничной
территорией. Это было то, чего с таким трудом добивался
Аларих: автономная готская территория внутри империи, а
не на ее окраине. Валья разместил свой двор в Тулузе, кото-
рая стала столицей христианского королевства вестготов.
Именно христиане прикончили Западную империю.
И именно варвары дали нам Европу, в которой мы живем
сегодня.
Часть III
ВАРВАРЫ С ВОСТОКА
эллины
pj имляне были просто окружены варварами! Варвары
_г были на западе, варвары были на севере, и на востоке
были варвары. Тех, что на севере и на западе (кельтов, готов
и германцев), римляне не воспринимали всерьез (как при-
митивных и нецивилизованных). Однако с восточными вар-
варами этот номер не прошел. Там Римская империя нашла
равных себе по силам противников.
Соперники не уступали Риму в двух областях: в военной и
интеллектуальной. Персидская империя остановила римские
территориальные притязания на востоке. С другой стороны,
Рим «переварил» эллинский мир, поглотив его, но в результа-
те греческий менталитет начал трансформировать римский.
Как сказал римский поэт Гораций: «Греция порабощенная по-
работила своего дикого завоевателя»1. В обоих случаях рим-
ская вера в собственное превосходство пошатнулась от этих
коллизий. Но история, которая нам досталась, история вели-
чия Рима, как-то ухитряется игнорировать этот факт.
Завоевание Греции привело к тому, что Рим становил-
ся все более греческим, пока не оказалось вполне естест-
венным переместить имперскую резиденцию в греческий го-
род Константинополь. Когда развитие Рима превратило его
в преимущественно восточную державу, тяжелый конфликт
с Персией стал важнейшей проблемой для империи. Упор-
ная борьба продолжалась несколько столетий и в итоге за-
ставила империю выжать все соки из Запада, чтобы оплатить
оборону Востока.
Но в то время, пока Римская империя становилась все
более греческой, и сама Греция преображалась под влия-
169
нием Рима. Хотя римляне привыкли видеть Грецию храмом
культуры, литературы и искусства, она была также самой пе-
редовой в научном и техническом отношении цивилизацией
на планете. Но где бы римляне ни правили, они отметали все
новое. И нигде мертвящий римский застой не проявил себя
так сильно, как в случае с эллинским миром.
«АНТИКИФЕРСКИЙ МЕХАНИЗМ»
В 1900 г. человек по имени Элиас Стадиатос нырял за губ-
ками в море у побережья греческого острова Антикифера.
Когда он вылез на палубу ржавой посудины, служившей стан-
цией ныряльщикам, глаза у него были бешеные и он невнят-
но бормотал, будто видел на морском дне «кучу голых жен-
щин»2. Как оказалось, бедолага не страдал галлюцинация-
ми. Он наткнулся на обломки корабля с бесценным грузом
произведений искусства, затонувшего в древние времена —
предположительно, по пути в Рим.
В течение нескольких следующих месяцев ныряльщики
поднимали со дна сокровища найденного клада: ювелирные
и гончарные изделия, посуду, фурнитуру, множество других
сокровищ, включая каменные статуи и небольшие бронзо-
вые статуэтки. Среди этих богатств была обросшая водорос-
лями и изъеденная коррозией странная металлическая шту-
ковина. Ныряльщик вытащил ее, потому что заметил бронзу
под слоем продуктов коррозии, но она не показалась заслу-
живающей внимания на фоне такого множества чудесных
классических произведений искусства. Кроме того, на суше
под воздействием воздуха она почти сразу развалилась на
несколько кусков, а то, что было ее деревянным кожухом,
рассохлось. И лишь много лет спустя выяснилось, что имен-
но эта «штуковина» была самой ценной находкой, поскольку
она полностью меняла наши взгляды на древний мир.
На странном устройстве были выгравированы астроно-
мические символы, в течение примерно 50 лет остававшиеся
неразгаданной головоломкой для академических умов. Кое-
170
кто предполагал, что это некое подобие астролябии (старин-
ное навигационное устройство), другие уверяли, что сделать
такой прибор было не под силу древним грекам. В любом
случае, эта штука была сложнее астролябии. Она явно вооб-
ще не греческая, настаивали ученые.
В итоге в Афинский музей приехал британский физик
и историк науки Дерек де Солла Прайс, чтобы произвести
длительное и тщательное исследование загадочного объек-
та. Через 8 лет он объявил, что находка представляет собой
некую разновидность замысловатого часового механизма3.
В нем содержалось около 30 шестеренок, а на поверхности
были обнаружены надписи, которые можно было датировать
I в. до н. э. Эта гипотеза показалась настолько сомнительной,
что некий профессор заявил Прайсу, что вероятность истин-
ности его предположения крайне мала, разве что кто-то, про-
плывавший над этим местом более чем через 1000 лет после
кораблекрушения, бросил механизм за борт.
В 1971 г., по-прежнему уверенный в своей правоте, Прайс
убедил Греческую комиссию по атомной энергии провести
эксперимент с использованием гамма-излучения для иссле-
дования этого куска бронзы. Полученные фотопластинки по-
зволили Прайсу реконструировать устройство и твердо оп-
ределить дату его изготовления. Он обнаружил, что рекон-
струированный им механизм, который выглядит как прибор
XVIII в., на самом деле представляет собой механическую
счетную машину, созданную, вероятно, около 80 г. до н. э. на
острове Родос, вблизи юго-западной оконечности современ-
ной Турции. Прибор показывал положение Солнца и Луны на
циферблатах, размеченных не на день или неделю, а на це-
лых четыре года!4
Внезапно стало ясно, что историки воспринимали не-
римский мир совершенно неправильно. В то время как рим-
ский календарь отставал больше чем на 80 дней, так что люди
праздновали весенние праздники посреди лета, в греческой
мастерской на Родосе сконструировали и изготовили при-
бор, который показывал точное положение небесных тел,
обеспечивая удобное считывание данных с циферблатов.
171
Мир греков и парфян
около 100 года н.э.
Кашгар
Кызыл«у«т
пустыня Самарканд
Бухара
Ал МАКЕДОНИЯ
А Родопы
аллаЛлалл
к ЛЛ А СДНДЬ^
✓ ЧЕРНОЕ МОРЕ
Пропонтида _
Каракумы,
пустыня
Мере
ИМПЕРИЯ
ИонияД?
'Сиракузы уС
Коринф]
КАППАДОКИЯ
Анти кифера
КАР ИЯ (арран*
Селевкия
*Антиохия \
зе 9Родос -г-у
Крит
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ
Пальмира
Багдад'
Ктесифон
Александрия ч
Персеполь
* ♦ $ Иштахр
Бишапур
Майкл Райт, бывший куратор по инженерной механике
Музея науки в Лондоне, реконструировал «антикиферский
механизм». Модель имела 76 шестеренок и одну стрелку, со-
вершавшую полный оборот за 76 лет! Получилась сложная
рабочая модель Солнечной системы. «Пользователь мог ус-
тановить на циферблате любую дату, какую захочет, — гово-
рил Райт, — и прибор показывал положение на небе Солн-
ца, Луны и всех пяти известных тогда планет».
Назначение механизма не до конца понятно. Возможно,
он использовался просто для определения фаз Луны или за-
тмений, а может быть, для астрологических предсказаний.
В древнем мире астрология была фундаментальной наукой,
движущей силой для развития астрономии в Египте и Вави-
лоне, что привело к разработке передовых математических
методов расчета видимого движения звезд и планет. (Факти-
чески прочная взаимосвязь между астрологией, астрономи-
ей и математикой сохранялась вплоть до открытий Ньютона
в XVII в.) Но, возможно, механизм был просто устройством
для изучения загадок космоса — греки почитали абстракт-
ные научные и философские изыскания.
Каким бы ни было назначение устройства, его конструк-
ция далеко превосходила возможности римлян. В отличие
от мнения большинства, другие культуры могли создавать и
делали исключительно сложные машины — пока не прихо-
дили римляне.
РИМ-РАЗРУШИТЕЛЬ
Рим создал свою империю, разрушая иные цивилиза-
ции. Карфаген, один из крупнейших городов древнего мира,
был стерт римлянами с лица земли в 146 г. до н. э. В столице
карфагенян были огромные библиотеки с книгами на язы-
ке этого народа — пуническом. От него не сохранилось ни
единой строчки. Храм в Иерусалиме был разрушен дотла, а
его содержимое перевезено в Рим, так что мы можем толь-
ко гадать, что там происходило при жизни Иисуса. Нам из-
175
вестно, что у друидов было свое учение, но практически все
их записи уничтожены. Религиозную философию даков гре-
ки сравнивали с учениями Моисея и Пифагора, но она ис-
чезла без следа.
Сколько же вреда нанесли римляне развитию цивилиза-
ции? Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но самым пора-
зительным и незамеченным историками было уничтожение
технологических достижений эллинов. Вопреки тому, что нам
внушали, мир эллинов был миром металлических зубчатых
передач и точных часов, поршней и паровых машин — ми-
ром передовой инженерии. Древние описывали диковинные
машины, но без точно выверенных гаек и болтов, подобные
вещи существовали только в воображении. Долгое время
считалось, что такие изобретения, как винторезный станок
и универсальный шарнир, появились в XVII и XVIII вв. и лег-
ли в основу нашей индустриальной революции. Сейчас мы
знаем, что эти изобретения использовались эллинами еще
до I в. н. э. Как же греки их использовали?
Существует греческий папирус II в. до н. э. из Алексан-
дрии, в котором перечислены выдающиеся исторические
личности: законодатели, художники, скульпторы, архитекто-
ры и — подумать только! — инженеры-механики6. Среди них
был некто Абдаракс, «построивший машины в Александрии».
Это единственная запись, где встречается его имя. Нигде нет
намека на то, что это были за машины и чем они были столь
знамениты. Память о нем была уничтожена вместе с его дос-
тижениями. А о скольких Абдараксах у нас нет записей во-
обще?
Механики, если их знания нельзя было применить для
убийства людей, римлян не интересовали. Римский инженер
I в. до н. э. Витрувий перечисляет 12 авторов, которые писа-
ли о механике7. Все они эллины. «Я наблюдаю, что в этой от-
расли много публикуют греки, а наши собственные соотече-
ственники — весьма мало». Нам известны труды лишь трех
из них, и это единственное упоминание о восьми остальных.
Абдаракс, разумеется, не то имя, которое могло впечатлить
римлян. Оно не латинское. Оно варварское.
174
ГРЕЧЕСКИЕ ВАРВАРЫ
Но чем греки заслужили честь называться «варварами»?
В конце концов, взглянув на греческий мир, мы увидим ос-
колки классической цивилизации. И не сами ли греки при-
думали слово, которым обзывали заикающихся дикарей-чу-
жестранцев?
Слово «варвар» не обязательно относилось к патлатому
воину с севера. Еще в V в. до н. э. оно значило — «отличный
от нас». В 431 г. до н. э. греческий историк Фукидид, пытаясь
понять, почему Гомер не пользовался этим термином, заклю-
чил, что так случилось, «возможно, потому, что эллины еще
не были отделены от остального мира»8.
Эллинами в то время именовали обитателей нынешней
Южной Греции и ее колоний на берегах и островах Среди-
земного и Эгейского морей. Значительную часть грекогово-
рящих народов, включая большинство населения Северной
Греции, однако, так не называли. Александр Великий, напри-
мер, говорил по-гречески, но был родом из Македонии, рас-
положенной на севере, поэтому греки считали его варваром.
В 476 г. до н. э. его предок, Александр I Македонский, заявил-
ся на Олимпийские игры и захотел в них поучаствовать. По-
следовали гневные протесты со стороны других участников,
говоривших, что они не желают соревноваться с варваром9.
Ему разрешили участвовать в состязаниях только после тща-
тельного изучения генеалогии, которое доказало его эллин-
ское происхождение, восходящее к Арго.
Вопрос заключался не в том, на каком языке человек го-
ворил, а был ли «одним из нас». И многие жители греческих
городов-государств остались при своем мнении. Через сто
с лишним лет, когда другой македонский царь, Архелай, на-
пал на греческий город, в речи, призывающей греков под-
няться на совместную борьбу с ним, прозвучало: «Станем ли
мы, греки, рабами Архелая, варвара?»10 Демосфен, великий
афинский государственный деятель и оратор, заявил, что
отец Александра Великого, Филипп, «даже не варвар из ка-
кого-то места, которое можно с честью назвать, но тлетвор-
175
ный жулик из Македонии, где нельзя даже купить прилично-
го раба»11. Надеемся, картина вам ясна.
Соответственно, с точки зрения эллинов, римляне тоже
были варварами. Хотя эллины и готовы были рассматривать
их как людей грекоподобных (когда те хорошо себя вели) и
даже позволили им с конца III в. до н. э. соревноваться на Иг-
рах. Но как только эллины с римлянами ссорились, они на-
зывали их barboroi12. Согласно Катону Старшему, римскому
государственному деятелю III в. до н. э., греки «обычно назы-
вали нас варварами»13.
Римляне, конечно, не оставались в долгу.
Катон описывал греков как «морально опустившихся и
психически больных». У этих варваров, говорил он, интерес-
ная литература, это правда, однако он предостерегал своего
сына, чтобы тот ею не зачитывался14. Точно так же, как и гре-
ки, римляне пользовались словом «варвар» для обозначения
почти любого, кто не относился к их культуре И вплоть до II в.
до н. э. греки попадали в эту категорию.
Позднее Римская республика стала полностью эллинизи-
рованной, так что ко времени Августа великие поэты, воспе-
вавшие Рим, Овидий и Вергилий создавали видимость того,
что Рим и Греция — единая цивилизация. Три века спустя во
всей Восточной Римской империи доминировали греческий
язык и греческая культура, хотя и видоизмененная. Фактиче-
ски идентификация Римской империи через греческую куль-
туру зашла так далеко, что в наше время греки определяют
себя словом Romiosini — «римство». Но совсем не так обстоя-
ли дела в раннюю пору Римской республики.
Эллинизация римлян началась после того, как они раз-
били в 196 г. до н. э. Македонию и взяли под свой контроль
Грецию. Примерно в это же время римляне начали посылать
своих детей в школы, а отпрыски богатых семьей с 12-13 лет
стали учить греческий язык.
Это, однако, не сделало римлян более гуманными по от-
ношению к грекам. Когда в 171 г. до н. э. возобновилась вой-
на с Македонией, они полностью уничтожили это царство,
разрушили большую часть Эпира и в течение последующих
трех лет положили конец греческой государственности. За-
176
всевание римлянами Греции было безжалостным и во мно-
гом обусловленным жаждой добычи. Когда в 146 г. до н. э.
почти весь Пелопоннес и часть центральной Греции («Ахей-
ская конфедерация») восстали против римского контроля, го-
род Коринф был разрушен до основания, а его жители про-
даны в рабство.
Но к тому времени римляне рассматривали греков как
источник цивилизации (humanitas), более утонченных, обра-
зованных и с более изысканными манерами, чем они сами.
С другой стороны, греков презирали за то, что они были ме-
нее мужественными, чем их закаленные соседи с запада,
склонны к упадничеству, любили роскошь и тратили время
на поиск смысла жизни. Ни один честолюбивый римлянин,
как бы он ни уважал греческую культуру, не желал, чтобы
его путали с греком15. Для «правильного» римлянина эллин
не был «одним из нас».
НЕПОНИМАНИЕ ГРЕКОВ
Римская политика военной и политической экспансии и
контроля над варварами на востоке имела поистине ужасаю-
щие последствия для судеб Европы. Механизм, найденный на
Антикифере, показывает масштабы этой катастрофы. И толь-
ко сейчас это становится понятно, поскольку в течение мно-
гих веков преобладало пренебрежительное отношение к тек-
стам, повествующим о научных, математических и инженер-
ных достижениях античности.
Римляне из высших классов с презрением относились к
инженерному делу, а поскольку всегда ошибочно считалось,
что классические Греция и Рим были практически единым
культурным пространством, то часто утверждалось, будто и
греческий подход был аналогичен. В XIX в. стали зарождать-
ся сомнения: а действительно ли греки были такими умны-
ми? Если они так здорово соображали, то почему не сделали
технических открытий, которые привели Европу к промыш-
ленной революции?16 Напрашивался унизительный для этих
177
обывателей ответ: древние греки просто оставили решение
всех практических забот своим рабам и слугам.
Чтобы подтвердить это, обычно цитировали Плутарха,
полностью романизированного грека, сочинения которого
относятся к началу II в. н. э. Он считал, что римское презрение
к простой механике идет от древних греков. По его мнению,
платоновская критика опыта означала, что «механика была
отделена от геометрии, а философы ее отвергали и игнори-
ровали»17. Плутарх спроецировал собственное отвращение
к данному предмету на грека Архимеда: «Он рассматривал
работу инженера и каждое отдельное искусство, связанное
с повседневными нуждами, как занятие низкое и подобаю-
щее только ремесленникам». Архимед, триста лет как мерт-
вый, не мог оспорить столь позорную оценку времени и тру-
да, вложенных им в изготовление машин, и доказать, что та-
кое утверждение — очевидная глупость.
Когда на заре Возрождения «Жизнеописания» Плутарха
были повторно открыты, они стимулировали более уважи-
тельное отношение к классикам. К греческой литературе, фи-
лософии и теоретической математике стали относиться с та-
ким почтительным благоговением, какого никогда не было
раньше. Но обученные в классических традициях схоласты
скопировали и присущее, как им казалось, грекам презрение
к практической инженерии и технике. Сохранившиеся грече-
ские тексты практикующие эти предметы схоласты, принци-
пиально невежественные в технике, либо полностью игнори-
ровали, либо отвергали как совершенно фантастические.
Но это был римский, а не греческий образ мыслей. Гре-
ческая научная механика базировалась на очень высоком
уровне развития практических и теоретических исследова-
ний. Все уничтожили римляне, которые не были заинтере-
сованы и не нуждались в развитом обществе. Рим одержал
победу в области нашего понимания истории техники такую
же полную, как и в других областях. Римляне жили в строгих
рамках, и все, что было вне этих границ, представляло, по их
мнению, опасность. Это относилось к их образу мышления в
той же мере, как и к их географии.
178
БОЕВЫЕ МАШИНЫ
Римские литературные источники не слишком много по-
вествуют о технологических достижениях эллинов. Первый
шаг в нашем познании древнегреческой науки сделал немец-
кий артиллерийский офицер времен Первой мировой вой-
ны Эрвин Шрамм, когда изготовил собственные реконструк-
ции древних орудий18. Его работа получила развитие в тру-
дах британского историка Эрика Марсдена19.
Самые ранние образцы поражающих воображение эл-
линских боевых машин относятся к 399 г. до н. э. Дионисий
Старший, «тиран» (или, по-нынешнему, губернатор) Сиракуз,
греческой колонии на Сицилии, которая воевала с североаф-
риканским государством Карфаген, организовал военное на-
учно-техническое предприятие. Значительная часть его изде-
лий производилась по принципу «больше — значит лучше».
Соответственно, лучшими боевыми кораблями были трире-
мы — эффективные морские суда с тараном и тремя ряда-
ми весел. Были проведены испытания, чтобы выяснить, не
станет ли корабль мощнее, если добавить дополнительные
ряды гребцов. Эксперимент оказался успешным, и появились
квинтиремы. Первая из них, отделанная серебром и золотом,
была направлена за невестой Дионисия в город, в котором
он нуждался как в союзнике. Сверкающий корабль с покры-
тым орнаментами носом, массивными деревянными борта-
ми и 500 гребцами, дружно взмахивающими веслами, был
впечатляющей демонстрацией организационных, экономи-
ческих и технологических достижений греков.
В Сиракузах одновременно строилось 200 кораблей и
еще 260 переоснащалось и ремонтировалось. Оружие и бро-
ня ковались в гигантских объемах. Но самое удивительное —
инженеры Дионисия положили начало совершенно новому
виду оружия — артиллерии. Раньше мощность снаряда зави-
села от силы и умения руки, которая его метала или натяги-
вала лук, но теперь оружие стало механическим.
Построенную ими машину назвали «катапульта» (дослов-
но «щитокол»). В ней сразу узнается самострел. Одним из са-
179
мых любопытных моментов является то, что лук имел не ти-
пичную европейскую конструкцию, при котором кусок дере-
ва сгибается и затем освобождается. Судя по всему, это была
многослойная композиция из дерева, рога и сухожилий. Та-
кая же технология применялась в луках монгольских степ-
ных кочевников. Этот лук представляет собой мощную мас-
сивную пружину, которую нагружают, сгибая в направлении,
противоположном ее естественной кривизне (подобное уст-
ройство часто называют обратным луком). В руках опытного
бойца она стреляет на 300 ярдов, а со 100 ярдов пробивает
насквозь быка, независимо от того, в какую часть тела попал
снаряд. Катапульта имела опорную ложу, зацеп для тетивы,
ворот, которым оттягивался зацеп, ползун и спусковой крю-
чок. Ею могли пользоваться даже неопытные бойцы после
нескольких дней тренировки.
Следует также отметить, что Дионисий добился подобных
результатов, применяя способы управления столь же передо-
вые, как и инженерные изобретения20. Он активно нанимал
лучших в мире мастеров, предлагая им огромное жалованье;
делил производственный процесс на отдельные блоки; лично
поощрял и награждал тех, кто добивался успеха. Отличившие-
ся становились кем-то вроде «работников месяца».
Такие методы быстро переняли и применяли повсюду.
Варвары из Македонии нашли их весьма полезными, а Фи-
липп Македонский создал собственную исследовательскую
организацию. Это, похоже, позволило перевести использова-
ние механической силы на совершенно иной уровень и заме-
нить пружинный лук устройствами, извлекающими энергию
из скручивания пучков сухожилий или волос. Двадцатилет-
ний сын Филиппа Александр в 336 г. до н. э. получил в наслед-
ство царство и военные машины и отправился завоевывать
мир, имея достаточно катапульт, чтобы прикрывать их огнем
наступающие войска. Энергетика Александра Македонского
стала, несомненно, важной составляющей его побед, но успех
был обусловлен и применением в широких масштабах рево-
люционно нового механического оружия, перед которым не
могли устоять имеющие традиционное защитное снаряжение
180
противники. За 12 лет Александр покорил Малую Азию, Пер-
сию, Египет и значительную часть Индии.
После его смерти империя распалась, но Александр Ма-
кедонский оставил неизгладимый след в истории челове-
чества, а его преемники в Александрии и Македонии про-
должили разработку новых военных технологий. В 305 г. до
н. э., когда Рим был просто агрессивным итальянским го-
родом, доказывающим свое первенство в мелких стычках
с соседями, стены Родоса на Восточном Средиземноморье
были атакованы новейшим оружием македонцев. «Гелепо-
лис» («Сокрушитель городов»), осадную башню на восьми
колесах высотой в современный 9-этажный дом, покрытую
железными пластинами, двигали 2000 человек. В пласти-
нах имелись закрытые створками бойницы, позволявшие
метать различные снаряды. Для каждого типа снарядов —
свои размеры бойниц21.
Но Родос ответил собственным изобретением. Досто-
инства башни были сведены на нет яростным огнем самых
больших и сложных в мире катапульт. Их снаряды сбивали
железные пластины, а зажигательные стрелы подожгли баш-
ню. «Гелеполис» вынужден был отступить. В общей сложно-
сти в него попало 1500 катапультных стрел и 800 зажигатель-
ных снарядов.
До нас дошло описание одного из орудий, использо-
вавшихся родосцами. Его составил около 200 года до н. э.
грек, известный ныне как Филон Византийский. Он подроб-
но описал механизм, приводимый в действие цепным при-
водом, который автоматически подавал стрелу за стрелой
в лоток для стрельбы. Устройство выглядит удивительно со-
временным, в сущности, это разновидность пулемета. Когда
Эрвин Шрамм демонстрировал изготовленную им реконст-
рукцию кайзеру Вильгельму II, вторая стрела попала точно в
первую, расщепив ее надвое; Проблема заключалась в том,
что орудие убивало бы одного и того же человека снова и
снова, пока не сменило бы линию огня. Поскольку древние
греки изобрели универсальный шарнир, орудие могло де-
лать и это22.
181
МАШИНЫ И МАТЕМАТИКА
Но это было только верхушкой айсберга. В текстах Фи-
лона под названием «Механическая коллекция» описаны все
виды устройств, над которыми он работал в соавторстве или
изобрел сам: самоходные колеса, система кодированной свя-
зи, цепной насос, воздушный насос, поршневой насос и 78
механических устройств, работающих на горячем воздухе
или паре23. Одним из них была паровая сирена для маяков,
позволяющая подавать сигналы судам. Филон изобретал и
всякие забавы, для увеселения своего патрона конструиро-
вал роботов, например, лошадь, пьющую воду, или девушку,
по требованию наливающую воду.
«Антикиферский механизм» заставил с большим уваже-
нием относиться к достижениям древних, и стало очевидно,
что многое из того, что считалось фантазией или преувели-
чением, было на самом деле полностью правдивым описани-
ем реальных машин. Шестеренчатые передачи «антикифер-
ского механизма» сами по себе — настоящее чудо. Но, кроме
того, для создания механизма требовалось глубокое знание
астрономии, и до нас дошла одна книга, написанная чело-
веком, который мог сконструировать такой механизм, Геми-
ном Родосским.
Из книги ясно, что Гемин знал и хотел сделать доступны-
ми сведения, накопленные астрономами Вавилона. Все за-
висело от серьезного понимания теоретической математи-
ки, а греки занимались математикой действительно всерьез.
И никто не посвятил себя ей больше, чем Архимед, живший в
III в. до н. э. Список тем, над которыми он работал, большин-
ству будет так же малопонятен сегодня, как был малопонятен
римлянам былых времен. Обсуждения квадратуры параболы
и определение центра тяжести плоского сечения параболои-
да вряд ли способны заметно повысить уровень нашего бла-
госостояния, а Архимед был целиком увлечен этими вопро-
сами, ведь кто-то должен был их решить.
Кто-то должен их решить, если вы хотите жить в мире пе-
редовой техники, развитой астрономии, успешного морепла-
182
вания и овладения энергией машин. Все эти вещи представ-
ляются исключительно практическими, но они требуют высо-
кого уровня развития абстрактных теоретических наук.
«БОЖЕСТВЕННЫЙ АРХИМЕД»
Архимед был в такой же мере практик, как и теоретик.
Его гений, соединивший математику и физику для анализа ло-
гических законов, управляющих поведением твердых тел и
жидкостей, проявил себя и в создании машин, особенно во-
енных. Когда римляне осадили порт Сиракузы на Сицилии,
где он жил, Архимед сконструировал метательные установки,
которые не позволяли римлянам приблизиться. Катапульты с
разной дальностью стрельбы он расставил в такой последо-
вательности, что римляне не могли преодолеть зону обстре-
ла. Кроме того, он так организовал оборону, что защитники
города могли полностью ее контролировать. Именно Архи-
мед изобрел онагр, который швырял огромные камни через
городские стены на головы атакующих. Неожиданным его
изобретением, которое, похоже, доставило римлянам боль-
ше всего беспокойств, стала система крюков-«кошек». Они
забрасывались на корабли с городских стен и могли с помо-
щью системы рычагов вытаскивать их из воды.
Одним из наиболее ярких примеров того, с каким тру-
дом мы воспринимаем технические достижения греков, слу-
жит упорное нежелание современных ученых поверить в су-
ществование двух видов изобретенного Архимедом оружия:
систему зеркал, применявшуюся для поджога вражеских ко-
раблей, и паровую пушку, которая могла забрасывать тяже-
лые снаряды намного дальше любой катапульты. Когда мы за-
интересовались данным вопросом, нам отвечали, что «никто
не верит» в эти россказни. Тем не менее, эффективность за-
жигательных зеркал была продемонстрирована около 164624
и в 1747 г.25. И что же? Не далее как в 1973 г. в ученой статье
Иоанниса Саккаса «доказано» математически, что невозмож-
но сфокусировать лучи солнца так, чтобы зажечь дерево26.
Статья появилась именно в тот год, когда во время натурно-
го эксперимента в течение двух минут была подожжена лод-
185
ка, находившаяся на расстоянии в 160 футов.27 Математиче-
ские доказательства, что этого не может быть, потому что не
может быть никогда, стоят не больше, чем вычисления, до-
казывающие, что шмели не могут летать.
Свидетельства того, что Архимед создал такое устройст-
во, выглядят неотразимыми. У нас есть свидетельства того, что
Архимед поджег римские корабли Лукиана Самосатского (око-
ло 150 г. н. э.)28 и Галена29, а о том, что он использовал для это-
го зеркала, писали Зонара30, Евстафий31 и Дион Кассий32. Анте-
мий (архитектор VI в., автор Софийского собора в Константино-
поле) отмечал, что «все, кто упоминает зажигательную машину
божественного Архимеда, никогда не говорят о ней как об од-
ном сложном зеркале, но как о комбинации многих»33. К не-
счастью, источники, на которые ссылается Антемий, пропали.
У нас есть только краткое изложение одного из них, сделан-
ное в XII в.34. Но при жизни Антемия аналогичное зажигатель-
ное зеркало в 514 г., как сказано, спасло Константинополь от
флота готов!35 Последний библиотекарь Великой библиотеки
в Александрии, Теон, ссылается на ныне утерянную рукопись
Архимеда о зеркалах, а в арабской копии рукописи II в. до н. э.,
опубликованной в 1976 г., упоминается, что примерно к 160 г.
до н. э. греческие математики пытались выяснить, каким обра-
зом можно изготовить зажигательные зеркала36.
А нам по-прежнему талдычат, что Архимед этого сде-
лать не мог. Триумфальное шествие предвзятости началось
во времена Возрождения, с Келера и Декарта, и продолжа-
ется по сей день37. Один современный историк добубнился
до того, что, мол, Архимед не стал бы делать зеркала, потому
что у него было другое эффективное оружие, которое стои-
ло дешевле, — «зеркала были бы неэффективны с точки зре-
ния затрат»38. Эдак можно доказать, что Америка не бросала
атомную бомбу на Японию!
Мы не знаем, использовал Архимед зеркала или нет. Но
нельзя и дальше относиться к этой истории, как к фантазии.
Ему было велено их сделать, их можно было сделать, и он
знал, как их сделать.
Существование паровой пушки Архимеда удостоверено
еще хуже. Она была забыта, вплоть до 1350 г., когда итальян-
ский поэт Петрарка нашел ее описание в рукописи Цицерона,
184
хранившейся в церковной библиотеке. Петрарка цитирует ее
в трактате «De remediis utriusque fortunae (Как сносить удары
судьбы)». Примерно сто лет спустя Леонардо да Винчи уви-
дел рукопись, и она побудила его улучшить конструкцию и
спроектировать то, что он назвал «Architronito»39. Саккас, ко-
торый столь эффективно испытывал зажигательные зеркала,
построил в 1981 г. небольшую модель пушки и продемонст-
рировал, что она функционирует на удивление хорошо.
Римляне были приведены в такое замешательство изо-
бретениями Архимеда, что пришли к заключению, будто он
обладает нечеловеческим могуществом и магическими спо-
собностями. Даже сегодня потомки римлян в Сиракузах гро-
зят непослушным детям: «Смотри у меня! А то придет Архи-
мед и тебя заберет!» Отличный способ напомнить о величай-
шем математике.
Римлянам понадобилось почти три года, чтобы взять Си-
ракузы. Они были сильны своей жестокостью, а не инженер-
ными познаниями. И вот каким был конец Архимеда: «Пишут,
что посреди всего рева и ужаса, создаваемого солдатами, ры-
щущими по захваченному городу в поисках добычи, он был
совершенно поглощен какими-то геометрическими фигура-
ми, которые начертил на песке, и был убит солдатом, не знав-
шим, кто перед ним»40.
Римляне понимали, что сотворили нечто ужасное, но
главная трагедия для нас состоит в том, что они не видели
смысла в продолжении работ, которыми занимался Архимед.
Их интересовали механические чудеса, изготовленные грече-
скими умельцами, но они видели в них только диковинные
игрушки. По словам Цицерона, Марцелл, генерал, взявший
Сиракузы, забрал домой только один предмет — планетарий,
принадлежавший Архимеду41. Цицерон тоже восхищался по-
добными вещами, и это возвращает нас к «антикиферскому
механизму». Когда в 80 г. до н. э. прибор пошел ко дну вме-
сте с тем злополучным судном, вполне возможно, груз на-
правлялся как раз к Цицерону. Тот хорошо знал Родос и был
губернатором соседней провинции. Поскольку груз статуй и
прочих предметов искусства предназначался какому-то бо-
гатому коллекционеру, вполне возможно, что получателем
мог быть и Цицерон.
185
Остров Родос занимал особое место в римской системе
мира. И это, к несчастью, послужило причиной его гибели.
В истории разрушения Родоса заключена вся печальная суть
уничтожения Римом научного и технического мира эллинов.
РОДОС
До того как на сцену вышел Рим, Родос на протяжении
многих лет доминировал в Восточном Средиземноморье. Его
порт был самым крупным рынком в регионе, а его действен-
ные морские машины и оружие охраняли окрестные воды и
отпугивали пиратов. На острове возвышался огражденный
стеной город с тем же названием с прямоугольно пересе-
кающимися улицами, построенный около 410 г. до н. э. В нем
были пять гаваней, мощеные тротуары, парки, храмы и гим-
назии, а также богато украшенные статуи и монументы. Он до
сих пор может похвастаться акрополем, руинами храмов Аф-
родиты и Аполлона и, конечно же, памятью о Колоссе Родос-
ском, одном из семи чудес античного мира. Колосс был по-
строен в 282 г. до н. э. Более 100 футов высотой, он стоял у
входа в гавань, пока не был разрушен землетрясением. Пли-
ний Старший писал, что почти никто не мог обхватить рука-
ми большой палец Колосса.
Роль Родоса в управлении морской торговлей прояви-
лась в создании хорошо проработанного коммерческого
кодекса, известного под названием «Родосский морской за-
кон», который сформировал основы торгового морского пра-
ва, действующего и по сей день. Поскольку кодекс появился
между 800 и 600 гг. до н. э., то он вполне может претендовать
на то, чтобы считаться первой практической системой ком-
мерческой юриспруденции, заметно снижая шансы римлян
считаться величайшими в мире законодателями.
Всему этому, однако, наступил конец во II в. до н. э. Рим
был твердо настроен установить контроль над Восточным
Средиземноморьем, но Родос был слишком хорошо укреп-
лен, чтобы возникло желание его штурмовать. Поэтому рим-
ляне решили подорвать экономику острова. Родос зависел от
сборов и налогов на различные товары, которые ввозились
186
и вывозились через порт. Рим взял под свой контроль распо-
ложенный неподалеку остров Делос и создал там свободный
порт. Такая субсидируемая конкуренция постепенно подто-
чила экономику Родоса. Доходы от портовых сборов упали на
85%. Поставленный на колени Родос в 164 г. до н. э. был выну-
жден подписать договор, по которому он обязался дружить
и враждовать с теми, с кем дружит и враждует Рим.
Оказавшимся в стесненных обстоятельствах островитя-
нам надо было как-то жить. Им пришлось эксплуатировать
другой свой капитал — город был важным культурным цен-
тром. В те славные дни Родос дал миру фантастическое число
различных шедевров культуры и искусства. Не говоря уже о
научных достижениях, он был знаменит своими поэтами, пи-
сателями, историками, философами, гончарами, художниками,
скульпторами и теми, кто более всех способствовал поступле-
нию средств из кошельков римлян, — учителями риторики.
Римлян, возможно, не интересовали научные достиже-
ния таких городов, как Родос, но им всегда была необходи-
ма власть. Путь к власти в период поздней Республики ле-
жал через ораторство: искусство завоевывать последовате-
лей и выигрывать публичные споры. Ни один римлянин не
мог добиться высоких постов, если он не совершенствовал
свои ораторские способности, а тут родосцам было что пред-
ложить. Для амбициозных юных римлян было обязательным
пройти курс риторики на острове.
Поскольку римляне не боролись с пиратами, а у Родо-
са больше не было такой возможности, путешествие стано-
вилось довольно опасным. Когда в 76 г. до н. э. юный Юлий
Цезарь морем добирался до родосской школы, его по пути
захватили морские разбойники. Он пишет, что был доволь-
но жизнерадостным пленником и у него сложились отлич-
ные отношения с пиратами. Его оскорбило их первоначаль-
ное требование выкупа в 20 талантов. Он настоял на том, что-
бы сумму подняли до 50 талантов.
Он так мало их ценил, что, когда ложился спать, то
посылал к ним и требовал, чтобы они не шумели. Все 38
дней он пользовался полной свободой, он развлекался,
187
присоединяясь к их занятиям и играм, словно они были
охранниками и похитителями. Он писал стихи и сочи-
нял речи и делал их (пиратов) своей аудиторией, а тех,
кто не восхищался его произведениями, в лицо называл
«неграмотными» и «варварами»42.
Цезарь сказал, что он всех их распнет, и они рассмея-
лись.
Как только выкуп был уплачен и Цезаря освободили, он
нанял флот, бросился в погоню за пиратами и поймал «поч-
ти всех». Передав разбойников властям, он лично органи-
зовал их распятие. Затем Цезарь прошел запланированный
курс обучения.
Рассказанная им история свидетельствует, с какой поль-
зой для себя он изучил искусство самопредставления. Впол-
не возможно, что на самом деле он заключил сделку с одним
или несколькими пиратами, чтобы схватить остальных. Цель
рассказа — повышение своего престижа в весьма своеобраз-
ной моральной атмосфере Рима. Из него ясно, что Цезарь —
парень понтовый, но не двуличный (а потому не похожий на
учивших его греков), а также абсолютно безжалостный.
Ирония судьбы заключается в том, что попытка Родоса
избежать падения, став школой для юных дуболомов из Рима,
как раз и привела к гибели острова. В 44 г. до н. э. Цезаря уби-
ли. Один из заговорщиков знал остров по той же причине,
что и Цезарь: Кассий тоже учился там риторике. Поскольку
он рвался к власти, после покушения ему нужно было кого-
то ограбить для усиления своих позиций. В поисках способа
набить карманы без особого риска он остановил свой взор
на бывшей альма-матер. Он точно знал, что там можно хоро-
шо поживиться и что у Родоса нет возможностей защищаться.
Поводом для нападения послужило то, что его враги, кото-
рые, разумеется, были и врагами Республики, могут восполь-
зоваться флотом Родоса. Поэтому в 42 г. до н. э., игнорируя
отчаянные мольбы своего старого учителя, он попросту за-
хватил и разграбил остров43. Римлянам всегда нравились вся-
кие «штучки», которые создавались на острове, и Кассий вы-
вез оттуда 3000 единиц художественных шедевров.
Воскреснуть Родосу было не суждено.
188
РИМ ГАСИТ огни
Теперь мы знаем, что представление о том, что Рим был
творцом величайших научных и технических достижений, в
значительной мере противоречит истине. Неримские наро-
ды Восточного Средиземноморья поколение за поколением
совершали новые открытия и делали все новые изобретения,
но вся эта сумма знаний была вновь обретена лишь в Сред-
ние века или даже позже.
Конечно, некоторые творения инженерной мысли гре-
ков римляне доработали. Например, они поставили артилле-
рийские орудия на колеса. Римляне понимали ценность от-
носительно простых изобретений, которые можно было при-
менять на практике, таких, как соединенные в цепь ведра для
подъема воды (четыре такие цепи были найдены в Лондоне).
Но если выгоду из технической идеи сразу извлечь не уда-
валось, ее забрасывали. Поскольку все научные достижения
зависят от фундаментальных исследований, итог был ката-
строфичным.
К примеру, посмотрите, что случилось с паровой маши-
ной. В I в. н. э. греческий ученый Герои, работавший в Алек-
сандрии, описал паровую машину, которую можно было
применять в жизни. Она была оснащена приспособлением,
изобретение которого приписывают великому ученому и на-
зывают по его имени «архимедовым винтом». Такой винт уже
использовался в водяных насосах, и машина могла обеспе-
чить простую и высокоэффективную подачу воды для улуч-
шения ирригации полей, водоснабжения городов и осуше-
ния глубоких шахт.
Но этого не произошло. Одну поучительную историю о
событии, случившемся в 70 г. н. э., рассказал историк Свето-
ний. Новый император Веспасиан пришел к власти в резуль-
тате гражданской войны, в ходе которой легионы сожгли и
разграбили Рим. Теперь он собирал 40 млрд, сестерциев для
восстановления города. Работа включала в себя доставку на
Капитолийский холм, в священный центр города, вытесанных
в каменоломнях огромных каменных колонн. В этот момент
Герои, или кто-то вроде него, обратился к императору с пред-
189
ложением использовать для доставки некое устройство. Мы
не знаем, что это было, но речь явно шла о машине, которая
заменила бы человеческий труд, поднимая за один раз не-
сколько тонн груза. Это мог быть фуникулер с паровым двига-
телем. Веспасиан купил машину и отправил ее в утиль, заявив:
«Я должен кормить простых людей»44. Если бы Римская импе-
рия позволила технологиям развиваться, она оставила бы на-
родные массы без работы. Паровая машина Герона в итоге ис-
пользовалась для того, чтобы автоматически открывать двери
храма, если в наружном алтаре загорался огонь.
Сам Герои — довольно загадочная личность. Похоже, что
удивительные изобретения, описанные им, на самом деле
датируются III в. до н. э. и относятся к технологиям, которые
были уже почти утеряны в то время, когда он писал свои кни-
ги. Один дотошный студент-эллинист подметил, что, описы-
вая устройства, для которых требуются металлические вин-
ты, и теорию металлических зубчатых передач (и то, и дру-
гое использовалось за 300 лет до времени написания книг),
он говорит об изготовлении деревянных винтов и примене-
нии фрикционных устройств там, где следовало бы исполь-
зовать шестерни. Это свидетельствует о скудных инженер-
ных познаниях римлян45.
Большинство удивительных изобретений Герона пред-
назначалось для увеселений, так как в его дни отсутствовал
всякий интерес к их практическому применению. Он строил
сложные автоматы, такие как модель Геркулеса с драконом.
Геркулес бил дракона по голове, а тот выплескивал струю
воды в его лицо. Герои создал даже целый механический те-
атр, его занавес поднимался автоматически, и роботы начи-
нали представление «Навплия», трагической пьесы на сю-
жет времен Троянской войны. Демонстрировались ремонт
корабля Аякса (много стучащих молотков), греческий флот
(с прыгающими дельфинами) и гибель Аякса от удара мол-
нии. Затем театр опускал свой занавес.
Интерес к технологиям развлечений зашел еще дальше.
Наряду с движущимися автоматами театра Герои описывает
статичные автоматы, которые, как он пишет, были безопас-
ней и позволяли показывать большее число сцен. Они, види-
мо, были столь удивительны, что «древние имели обыкнове-
190
ние называть создателей таких вещей «чудодеями»46. Дейст-
вующие лица были нарисованы на досках с заслонками; они
очень быстро последовательно появлялись перед глазами
зрителей. Механизм со шнурами координировал работу за-
слонки и смену изображений. Герои пишет, что такая систе-
ма могла демонстрировать действующие лица в движении,
то появляющимися, то исчезающими.
Что там паровая машина — у древних греков было муль-
типликационное кино!
Это был автоматизированный мир. Герон описывает
даже торговый автомат, который наливал чашку воды, если
вы бросали в щель монету в 5 драхм. Мы не знаем, для чего
он использовался, но на определенные догадки наводит тот
факт, что модернизированный автомат выдавал также и не-
большой шарик мыла. Понадобилось всего-то 1700 лет, что-
бы изобрести устройство заново.
Какими бы замечательными ни были изобретения Перо-
на, они принадлежали не его времени, а периоду того ве-
ликого технологического и научного скачка, который совер-
шили греки в предыдущие столетия до того, как римляне
полностью завоевали их страну. Дело не в том, что римля-
не были нелюбознательны, а греки обладали более живым
умом. В римской системе мира изменения были угрозой. Сис-
тема была твердо задана, и всякий, желавший ее преобразо-
вать, казался врагом.
Сначала римляне попробовали сделать весь мир рим-
ским. Затем они решили построить стену, за которой
Romanitas оставались бы неизменными из поколения в по-
коление. В 295—305 гг. н. э. император организовал перепись
населения, чтобы никто в империи не мог увильнуть от нало-
гов, и издал указ, навеки запрещающий покидать свою фер-
му или менять работу.
Научное и техническое развитие было заторможено,
изучение математики и астрономии просто прекращено, а
знания утеряны. Замечательные греческие научные и в том
числе математические книги дошли до нас вовсе не через
римлян, хотя Рим завоевал всю Грецию. Тексты оставались
греческими, и лишь много позже их перевели на арабский и
191
использовали как основу для своих научных и математиче-
ских разработок исламские ученые, чье научное наследие
не имеет ничего общего с латинским. Европа о них ничего не
знала, пока, опять же именем Рима, крестоносцы, направлен-
ные Римской католической церковью и Священным римским
императором, не вернулись в Восточное Средиземноморье в
конце XI в. Это было вторым нашествием варваров.
Мы потеряли так много, что даже трудно понять, чего не-
достает. Мы привыкли считать, что обрывки текстов, дожив-
шие до наших дней, — самые важные, но очевидно, это не
так. Мы идем на поводу у византийских и арабских копии-
стов, которые имели обыкновение выбирать тексты полегче,
да и в них часто копировали только первые разделы. У нас,
например, нет ни одной теоретической работы Филона, объ-
ясняющей принципы его исследований.
После того как греческая наука оказалась не у дел, исчез-
ли даже воспоминания о ее достижениях. Хотя сохранились
описания некоторых построенных греками машин, до самого
последнего времени никто всерьез не верил, что они суще-
ствовали. Это не дает понять по-настоящему весь доримский
мир. И «антикиферский механизм» рассматривался как, оче-
видно, более поздний артефакт, и кельтские шахты считались
построенными намного позднее. Ну и, конечно, сведения о
мореплаваниях древних неоднократно отвергались как ми-
фические и невозможные, даже с учетом доказательств, кото-
рые в другом случае были бы приняты как бесспорные.
Для этого была важная причина. Ведь если древние дейст-
вительно могли делать такие вещи, тогда получается, что Рим-
ская империя, отнюдь не передовая в научно-техническом от-
ношении, на самом деле отбросила нас примерно на полторы
тысячи лет назад. Но такого не может быть, не так ли?
А что же представляли собой машины в Александрии, кото-
рые были когда-то столь знамениты, что их забытого создателя
причислили к величайшим людям в истории человечества?
ПЕРСИЯ - РАННИЕ ДИНАСТИИ
470 г. до н. э. самым могущественным человеком на Зем-
М ле был персидский царь Ксеркс. В развалинах города
Персеполя найдены руины дворца, как считается, бывшего
апартаментами царицы, и там обнаружена известняковая
плита с подробной надписью. Она начинается словами: «Ве-
ликий бог Ахурамазда, создавший эту землю, создавший вон
то небо, создавший человека, создавший счастье для людей,
сделавший Ксеркса царем». Это не более чем обычное обра-
щение к Ахурамазде, Господу Света и Истины, богу первых
персидских правителей, и все же оно многое говорит о госу-
дарстве, которое они основали. Уготованное небесами люд-
ское счастье поставлено превыше всего. Долг и закон, подчи-
нение и подати Ксерксу — это все оставлено на потом. Все-
ленная вращается вокруг счастья.
ЦАРСТВО ТОЛЕРАНТНОСТИ
Персидская империя была создана в VI в. до н. э., когда
иранский царь Кир восстал против мидян, победил их и за-
хватил их государство на территории Персии и Ассирии. За-
тем он победил Креза, царя Лидии, которого помнят до сих
пор благодаря его богатству (он первым стал чеканить золо-
тые и серебряные монеты), и, наконец, овладел великой Ва-
вилонской империей и восточным побережьем Средиземно-
го моря. К концу столетия его преемники — династия Ахеме-
нидов правили государством, простиравшимся от Ливии до
Индии на юге и от Болгарии до Аральского моря на севере.
195
Чтобы проскакать из одного конца страны до другого, тре-
бовалось полгода.
Когда Кир захватил Вавилон, он очень старался предста-
вить себя освободителем, нежели завоевателем и угнетате-
лем. Поэтому он велел высечь на глиняном цилиндре сле-
дующее описание своего завоевания:
Кир всегда стремился обращаться по справедливо-
сти с народами, которые бог Мардук заставил его завое-
вать... Когда я вступил в Вавилон как друг, я установил
свой трон во дворце правителя, среди ликованья и весе-
лья. Великий Господь Мардук внушил великодушным оби-
тателям Вавилона любовь ко мне... Мои бесчисленные
войска вошли в Вавилон в мире, я не позволил никому уст-
рашать людей... Я стремился к миру в Вавилоне и во всех
других моих священных городах. Что касается обитате-
лей Вавилона, взятых в рабство вопреки воле богов, то
я запретил принудительный труд, который противоре-
чил их общественному положению. Я освободил всех ра-
бов. Я скрасил им жизнь в их обветшалых хижинах, поло-
жил конец их несчастьям и рабству’.
Конечно, Кир нес свободу не в том смысле, в каком мы
ее понимаем сейчас, поскольку его власть над огромными
владениями была абсолютной. Но он с надлежащим уваже-
нием отнесся к обычаям и религии своих новых вавилонских
провинций, и точно так же его преемник Дарий будет подхо-
дить к богам и обычаям Египта, когда завоюет эту страну. Ев-
реи, которых Кир освободит из вавилонского плена и вернет
в Иерусалим, чтобы они восстановили свой храм, заявляли,
что Бог говорил о нем как о мессии (mashyach; по-гречески:
christos, Христос), «чью правую руку я держал, дабы покори-
лись народы перед ним»2.
Статуи богов напоминали изображения царей, а их хра-
мы стали дворцами. Вавилоняне, как и ассирийцы до них, за-
брали богов завоеванных народов и держали их словно за-
ложников в храме собственного верховного божества. Кир
вернул их обратно. Он был веротерпим, если только люди
194
не поклонялись тому, что в его религии было «Ложью» и ее
демонами, богами диких степных кочевников3.
Его собственное божество Ахурамазда было не статуей
или идолом, а всепобеждающей моральной властью, кото-
рой поклонялись посредством священного огня. Дополни-
тельное преимущество этой религии заключалось в том, что
изображение бога, живущего в храме-дворце и обладающего
большей властью на земле, чем сам Кир, отсутствовало. Кир
принял учение пророка Зороастра, и «цилиндр Кира» с экс-
траординарной декларацией веротерпимости можно срав-
нить с хартией прав человека.
Нельзя сказать с уверенностью, был ли Зороастр совре-
менником Кира, но совершенно очевидно, что то была эпо-
ха великих религиозных проповедников— время Залмок-
сиса и Будды. Зороастр провозгласил этический монотеизм,
который был всемирным учением. Верховный бог Ахурамаз-
да находился в центре царства справедливости, обещавше-
го бессмертие и блаженство. Но существовала также и злая
сила — Ахриман, вступивший в схватку с Мудрым Господом.
Человеческие существа были вольны выбирать между Спра-
ведливостью и Истиной и Царством Лжи. Зороастр уподоб-
лял добро достижениям цивилизации и власти, а зло сравни-
вал с ворюгой-кочевником, врагом культурного земледелия
и скотоводства. Это в действительности было следствием об-
раза жизни на Среднем Востоке, который на протяжении ты-
сяч лет формировался как городской. Для завоевателя смена
культуры в городе оборачивалась драмой. С другой сторо-
ны, римская идея цивилизации была нацелена преимущест-
венно на сельские культуры Северной Европы. Рим строил
мини-Римы, чтобы сделать аборигенов «римлянами». Когда
Рим захватывал крупные города в других регионах (Карфа-
ген, Коринф, Иерусалим), его первой реакцией было срав-
нять их с землей.
Царства Ахеменидов во многом зависели от торговли.
В английский язык пришло много слов из персидского, таких
как «bazaar (базар)», «shawl (шаль)», «sash (кушак)», «turquoise
(бирюза)», «tiara (тиара)», «orange (апельсин)», «lemon (лимон)»
и, конечно, «paradise (рай)» — от персидского слова, означаю-
щего «сад». Слова путешествовали вместе с товарами. Мас-
195
штабы торговли иллюстрируются находкой в 1949 г. персид-
ского ковра размером в б квадратных футов в ледяной могиле
в Пазырыке, что в Южной Сибири. Это старейший из найден-
ных когда-либо ковров, он датируется IV или V в. до н. э.
Символическим сердцем царства был легендарный го-
род-дворец Парса (Персидский город, Персеполь), который,
похоже, предназначался для царских ритуалов. Он был по-
строен отцом Ксеркса Дарием, и размах строительства впе-
чатляет даже сегодня. А в те времена он и вовсе должен был
смотреться потрясающе с этими своими высоченными дере-
вянными потолками, громадными дверями, отделанными зо-
лотом, роскошными занавесями и настенными росписями,
удивительными изразцами и чудесной резьбой. Стены и ле-
стничные пролеты дворца покрыты рельефной резьбой, изо-
бражающей племена, приносящие дары со всех концов цар-
ства. Их подношения довольно символичны: одежда, моло-
дые животные — подарки такого рода можно рассматривать
как жертвоприношения богу.
Это царство ни в чем не напоминало Рим, который хотел
романизировать весь мир, установив не просто свою власть,
но и навязав культуру, язык, литературу, религию и общест-
венный строй. Персидская концепция империи основыва-
лась на идее «царя царей», который жил, подобный богу, во
дворце, фактически являвшемся храмом, и чьи вассалы, как
более мелкие боги, естественным образом правили собст-
венными народами на свой собственный манер. Поэтому там
было такое разнообразие культур и религий.
Примечательной чертой резных рельефов, покрываю-
щих Персеполь, является то, что людей из подчиненных на-
родов ведут к царю за предплечье, а не за кисть, — в знак
того, что они идут по собственной воле, а не как пленники.
Римляне никогда не могли понять этих фризов с данниками,
одетыми в одежды своего народа и явно демонстрирующи-
ми свою принадлежность к другой культуре. Для римлян все
было проще: либо ты учишься выглядеть, одеваться и быть,
как римлянин, либо ты — варвар.
Конец династии Ахеменидов пришел в 330 г. до н. э., когда
Александр Македонский, вооруженный артиллерией и непоко-
лебимой верой в свою миссию завоевателя, разгромил империю
196
с исключительной жестокостью, поскольку он сам хотел стать ца-
рем царей. В отместку за сожжение Ксерксом Афин 150 лет
назад, он разрушил Персеполь, увезя содержимое огромной
сокровищницы на 20 000 мулов и 5000 верблюдов.
После смерти Александра греческие общины остались од-
ними из наиболее приметных среди народов империи. Когда
во II в. до н. э. к владычеству пришла новая династия, парфя-
не, они стали называть себя «греколюбы», филэллины.
Персеполь лежал в руинах, а империя, столицей которой
он был, ушла в прошлое. Но идея царства, которую он симво-
лизировал, не была утеряна, и парфяне переняли у Ахемени-
дов традиции толерантности и многообразия. Они позволя-
ли народам сохранять свои языки и культуры в местах про-
живания. Это была децентрализованная империя, в которой
царь царей правил более чем 18 подчиненными царствами,
без претензий на центральное руководство. Для римлян та-
кой способ организации был непостижим. Они видели в нем
просто политическую дикость.
КРАСС И «ВЕЛИКИЙ РАЗГРОМ»
В 55 г. до н. э. Римом управляли три человека: Помпей,
Цезарь и Красс. Цезарь был занят завоеванием Галлии. Пом-
пей аннексировал Сирию, захватил Иерусалим и заключил
мирный договор с Парфянской империей. А третий и самый
богатый член триумвирата Красс решил, что его патриотиче-
ский долг заключается в том, чтобы победить Парфию, захва-
тить ее золото и установить римский контроль над обширной
варварской империей. Кроме всего прочего, таким образом
он стал бы вровень с двумя другими членами триумвирата.
Красс делал деньги на пожарах в Риме. Он приобретал
рабов-строителей и рабов-архитекторов. Когда в перена-
селенном городе загоралось очередное здание, он мчался
туда, чтобы купить пылающий дом и соседние кварталы, ко-
торые вот-вот загорятся. Красс получал их по бросовым це-
нам и, в конце концов, стал владельцем большей части го-
рода. Но стратегия бизнеса и военная стратегия — это дале-
ко не одно и то же.
197
Парфяне обнаружили, что без каких-либо провокаций
или нарушений договора с их стороны на них готовится на-
пасть огромная армия в 40 000 человек — семь легионов
плюс вспомогательные войска. Красс на протяжении года тя-
нул деньги из дружественных городов на юге Турции, а затем
Артавазд, правитель Армении, предложил ему 6000 кавале-
ристов и свободный проход через свою территорию.
Принято считать, что Артавазд проявил слабость и мало-
душие, но Красс в этом предложении увидел хорошую воз-
можность для армян отомстить за прошлые унижения. Он ре-
шил идти не через Армению, а через Месопотамию. Арта-
вазду он сказал, что его дело — блокировать наступление
парфян. Тот ответил, что будет рад оказать услугу.
Вскоре после этого к Артавазду заявился гость с очень не-
маленькой армией. Ород II, парфянский царь царей, прибыл вне-
запно с намерением устроить пир по случаю намеревающейся
свадьбы своей сестры и сына Артавазда. Армянский царь ока-
зался в положении, когда он ничем не мог помочь римлянам.
Красс узнал, что Артавазд больше не союзник, когда его
армия была вымотана долгим маршем через безжизненную
пустыню. К нему прибыл гонец от армянского правителя с
классическим дипломатическим посланием: «Прости, облом
приключился». Еще было добавлено, что римлянам лучше не
идти дальше, чтобы не нарваться на неприятности. Но Красс,
невзирая ни на что, двинулся к стенам города Харран, или
Харрану, на юго-востоке Турции, где, согласно Библии, родил-
ся Авраам. Harranu по-ассирийски означает «дорога». В этом
месте дорога на Дамаск пересекалась с дорогой на Ниневию.
В VII в. до н. э. город был столицей Ассирии. Римляне называ-
ли его Карры, они понятия не имели, где оказались. Их вели
самоуверенность Красса и плохо выбранный проводник, а
теперь они впервые заметили парфян.
БИТВА ПРИ ХАРРАНЕ
Когда Красс со своими людьми пересек Харранскую рав-
нину, он увидел впереди около 10 000 конных лучников. Это
составляло чуть больше четверти численности армии Красса.
198
У него имелась кавалерия: всадники из Южной Галлии, воо-
руженные саблями и без брони.
Парфянский командующий Сурена — глава клана Суре-
нов — был не из тех, кто путешествует налегке. Обычно его
сопровождали 1000 багажных верблюдов, 200 колесниц для
гарема, личная охрана из 1000 тяжело вооруженных вои-
нов и нескольких тысяч с легким оружием, а также свита из
10 000 всадников. Но это для обычных мирных визитов. А у
Харрана, с намерениями далеко не мирными, Сурена дер-
жал большую часть своих сил в укрытии. Римляне уверенно
двинулись вперед.
Ничего подобного парфянским конным лучникам рим-
ляне никогда не видели. Вместо простых деревянных луков
у парфян были суперлуки двойной кривизны из дерева, рога
и сухожилий. По эффективности это были скорее ружья, чем
луки. Максимальная дальность выстрела составляла 300 яр-
дов, а со 150 ярдов они пробивали римские щиты и доспехи.
А затем Сурена выпустил свою тяжелую кавалерию, ко-
торая укрывалась, замаскировавшись плащами и шкурами.
Внезапно всадники сбросили маскировку, и их доспехи за-
блистали на солнце. Римляне обнаружили, что их атакует со-
вершенно новый вид войск, скорее средневековые рыцари,
чем античная конница. Тысячи тяжелобронированных всад-
ников, лошади которых были защищены так же хорошо, как
люди, устремились на итальянских пехотинцев. Они сокру-
шили пешие легионы. Затем конница отступила и позволила
римской кавалерии, которой командовал сын Красса, пре-
следовать своих лучников.
И тут римлянам был уготован еще один пренеприятный
сюрприз. Погнавшись за лучниками, римляне вдруг обнару-
жили, что те умеют стрелять назад с такой же силой и точно-
стью, как в цель впереди. «Парфянский выстрел» стал знаме-
нит как притворное отступление, которое на самом деле яв-
ляется смертельной ловушкой. А затем «рыцари» окружили
римских преследователей и всех их перебили.
Красс подумал, что к этому моменту у персов уже кончи-
лись стрелы. Но он был не прав. Когда он попытался насту-
пать оставшимися войсками, их просто расстреляли. Он при-
199
казал своим людям пойти в атаку, но «они показывали ему
свои руки, пригвожденные к щитам, и ноги, прибитые стре-
лами к земле»4. А затем один из парфянских «рыцарей» про-
скакал перед Крассом с головой его сына на копье.
Битву у Харрана Рим никогда не забудет. Около 30 000
легионеров полегли на поле боя, а оставшиеся 10 000 были
взяты в плен и уведены в Центральную Азию. Орлы всех семи
римских легионов оказались в парфянских храмах. Всего
лишь 500 римлянам удалось вернуться домой. Шок от пора-
жения пережить так и не удастся, и начнется война, которая
будет длиться 600 лет.
АРМЯНСКИЙ ТЕАТР
В то время, как римляне еще только маршировали к сво-
ей гибели, и на протяжении всей битвы Артавазд с царем ца-
рей продолжали обсуждать детали брачного союза, который
должен был соединить два дома. Свадьба обходилась Арта-
вазду в целое состояние.
Так случилось, что они оба были ярыми поклонниками
греческого классического театра. Более того, Артавазд был
сам известен как драматург, сочинял греческие трагедии, а
также новеллы и памфлеты. Когда пришла новость о победе
над Крассом, эти варварские правители слушали драматиче-
ский отрывок из «Вакханки» Еврипида, которую давал знаме-
нитый греческий актер Ясон.
По пьесе бог Дионис прибывает в Фивы из тех краев, ко-
торые автор называет «варварским Востоком», то есть имен-
но оттуда, где сейчас находились Артавазд и Ород. Очутив-
шись на западе, с его устоявшимися традициями очага и
дома, фаллократии и политического порядка, Дионис вовле-
кает фиванцев в восторженную кутерьму. Их обряды стано-
вятся радостными, креативными, неуемными и дикими. В об-
щем, варварскими в обычном смысле слова. В этой массовой
истерии фиванского царя Пентея рвут на части женщины, ко-
торые верят, что он животное, которое надо съесть на празд-
нике жертвоприношения. Возглавляет группу каннибалок его
200
собственная мать Агава, и она с гордостью преподносит то,
что считает куском мяса дикого животного, в подарок сво-
ему отцу.
Ясону, игравшему Пентея, как раз аплодировали после
прекрасного монолога, когда появился прибывший прямо с
поля боя адъютант Сурены. Он ворвался в царскую ложу с го-
ловой Красса в руках, бросил ее на пол и упал наземь. Ясон
немедленно схватил голову, переменил костюм и предста-
вился Агавой, сумасшедшей матерью-убийцей, прибывшей
во дворец с расчлененным телом своего сына.
С гор мы принесли
К вам во дворец
Нежной вырезки кусок —
Чудесная добыча.
Все знали этот стих. И все знали, что дальше следуют сло-
ва, подхватываемые хором:
Кто его убил?
И тогда один из пришедших выступил вперед, взял голо-
ву Красса из рук Ясона, поднял ее вверх и ответил за Агаву:
«Я». И так оно и было5.
ТРИУМФ КРАССА
В Риме варвары находились в центре общественного
внимания, поэтому центральным обрядом в городе был «три-
умф». Празднование победы героя над еще одной шайкой
варваров было единственным способом для римлянина при-
соединиться к сонму бессмертных и навечно занять славное
место в истории города. Триумфатор, как теперь называли
героя, ехал в золоченой колеснице позади пленных и добы-
чи, которую он доставил в Рим. Помпей был отмечен своим
третьим триумфом в 61 г. до н. э. в ознаменование его побед
на Среднем Востоке. Парад награбленного и пленных про-
201
должался два дня. Красс отчаянно нуждался в триумфе, что-
бы сравняться с Помпеем. Сурена с его трагикомическим бес-
сердечием дал римскому полководцу такую возможность.
Представление состоялось в морском порту Селевкия,
возле Антиохии. Выбрав пленника, больше всех похожего на
побитого генерала, Сурена одел его женщиной и приказал
ему откликаться на имя «Красс» и титул императора. Плен-
ника посадили на лошадь и поставили во главе процессии.
В настоящем триумфе участвовали также трубачи и чиновни-
ки, именовавшиеся ликторами, которые несли символы рим-
ской власти, фасции — связки розог с топором посередине.
У лже-Красса тоже были трубачи, но его ликторы ехали вер-
хом на верблюдах. Их фасции были приторочены к торбам,
а к топорам были прикреплены отрезанные головы римлян.
Позади процессии шли проститутки и музыканты, «которые
распевали всякие непристойные и насмешливые песни про
женоподобие и трусость Красса»6.
Но больше всего презрения к римлянам было высказано,
когда Сурена представил сенату Селевкии коллекцию порно-
графии, обнаруженную в багаже одного из генералов Крас-
са. Это «дало Сурене возможность произнести массу оскор-
бительных насмешек в адрес римлян, которые, даже отправ-
ляясь на войну, не могли обойтись без подобных вещей». Вот
уж действительно: «Поклажа онаниста!». В Риме говорили, что
парфяне убили Красса, залив ему в рот расплавленное золо-
то, чтобы он утолил свою жажду наживы7.
Среди просторов Парфянской империи 10 000 римских
пленных растворились. Часть из них оказалась на террито-
рии современного Туркменистана8, где они поселились и по-
ступили на службу в пограничные войска9. Похоже, что они и
там проиграли какое-то сражение, потому что дальше, судя
по всему, они сражались в Казахстане под командой монголь-
ского вождя. В китайских хрониках есть запись о том, что два
генерала, командовавшие важной экспедицией, столкнулись
в 500 милях к востоку от Маргианы со странной армией. Она
использовала укрепления в виде двойного палисада из ог-
ромных бревен, а ее бойцы составляли свои большие щиты
наподобие рыбьей чешуи, образуя сплошную защитную сте-
202
ну. Палисад был типичным римским фортификационным со-
оружением, совершенно не похожим ни на какие монголь-
ские. Единственным народом в I в. до н. э., кто использовал
щиты подобным образом и строил подобные оборонитель-
ные укрепления из бревен, были римляне.
Конечно, их опять побили. Выживших увели в Китай и
поселили на пограничном посту, переименованном в Lijian10.
Историки изумлялись, действительно ли это были римские
солдаты, и писали ученые труды, в которых высказывались
предположения о том, что эти китайские иероглифы означают
«Рим» или, может быть, «Александрия». Похоже, они не в том
языке искали. Lijian — монгольское слово. Оно означает —
легион. Становится ясно, кем были эти солдаты. Местные жи-
тели думают так же и с гордостью указывают на своих соседей
с типично римскими, по их мнению, чертами: носы с горбин-
кой, большие, глубоко сидящие глаза, ширококостные фигу-
ры и — кто бы мог подумать — не совсем типичная для рим-
лян наследственность — вьющиеся светлые волосы. Но они
убеждены в своей правоте. А на дальнем севере Центрально-
го Китая, на Великой стене, у границы с Внутренней Монголи-
ей, в маленьком (по китайским меркам) городе Йонгчанге сто-
ят статуи трех человек: китайца из этнического большинства
хань; женщины из мусульманского меньшинства хуэй и рим-
лянина, проигравшего чертову прорву сражений варварам.
ПАРФЯНСКИЙ ФЕОДАЛИЗМ
Римляне ничего не знали о парфянах. Они совершенно
не понимали их и писали об их обществе как о царстве «сво-
бодных людей» и «рабов», в котором почти все население,
включая армию, принудительно собрано в трудовые отря-
ды. Эти «свободные люди» были на самом деле парфянской
знатью, а «рабы» — их феодальными арендаторами, которые
отбывали воинскую службу в качестве платы за свою землю.
Такие вещи были за пределами понимания римлян.
Фактически это была форма общества, которая появится
на Западе лишь после крушения Западной Римской империи.
205
Довольно странно, что нас приучили относиться к феодаль-
ному строю как к шагу назад от централизованной структуры
Римской империи, а к закованным в броню рыцарям средне-
вековой Европы — как к чему-то примитивному по сравне-
нию с пехотными легионами Рима. На самом деле средневе-
ковая Европа была следствием естественного развития после
крушения римского общества. Но веками раньше она была
предзнаменована в Персии.
Конники, уничтожившие легионы Красса, удивительно
походили на европейских рыцарей, появившихся на 1200
лет позднее. Восемнадцать малых царей Персии соответст-
вуют европейским герцогам и князьям. В сатрапах, правив-
ших в провинциях от царского имени, мы узнаем баронов
с их собственными обширными владениями — такой фигу-
рой, например, был Сурена. Богатые землевладельцы стано-
вились тяжеловооруженными кавалеристами, носившими
кольчугу и пластинчатые доспехи либо кирасу, бросавшие-
ся в бой на полном скаку с пиками наперевес. Их пики, со-
гласно Плутарху, «были такими мощными, что могли прон-
зить двух человек одним ударом».
Как и в средневековых европейских армиях, у парфян
многое зависело от лучников. Но если европейские лучники
были пешими войсками, то у них были конные лучники. Для
знаменитого «парфянского выстрела» требовалось потрясаю-
щее мастерство, приходившее после многих лет тренировки.
Исключительный по точности «выстрел назад» производился
в тот момент, когда все четыре копыта лошади были в возду-
хе. Такие выстрелы обескровили армию Красса.
Как и в средневековой Европе, у парфян было рыцар-
ское общество, идеальным рыцарем-героем которого был
свободный, великодушный, преданный человек. Он выделял-
ся недюжинной физической силой, умением побеждать рав-
ных по социальному положению соперников, с одной сторо-
ны, и духовно-религиозным смирением — с другой. Сходст-
во характерных признаков двух обществ, столь отдаленных
во времени и пространстве, удивительно. Возможно, рыцар-
ский дух возникает там, где есть огромные богатства, надеж-
204
ные доспехи, а также вследствие жизни, большая часть кото-
рой проходит в седле.
Рассказы об этом рыцарском мире до нас не дошли, но
кое-какое представление о нем дает великий персидский
эпический цикл X в. «Шахнаме», или «Книга о царях». Это
сборник рассказов о мифических героях, которые имеют
много общего с легендами о рыцарях короля Артура. Хотя
цикл и основан на более ранних материалах, он является
также и оригинальным произведением замечательного пи-
сателя и поэта Фирдоуси, получившего задание соединить
истории в «единый поэтический труд». Интересна роль, ко-
торую «Шахнаме» играет в зурхане, ритуальном месте тре-
нировки воинов, которое в несколько ином виде существо-
вало и во времена парфян и является принадлежностью се-
годняшнего Ирана.
«Зурхане» переводится как «дом силы», считается, что там
происходит духовное и физическое совершенствование герои-
ческих рыцарей. Отлично тренированный силач называется
пехлеваном, и он-то и представляет собой рыцарский идеал.
Зурхане появились вскоре после нашествия монголов в
XIII в. в качестве мест тайных встреч воинов-атлетов, пресле-
довавшихся завоевателями. Прежде их тренировки, напоми-
нающие обряды, проводились открыто. Традиции парфян со-
хранились и по сей день. Сегодня члены общества проводят
свои занятия в круглой яме примерно в 30 футов в попереч-
нике. За ними с платформы наблюдает мастер, который бьет
в барабан и читает отрывки из «Шахнаме» (и, разумеется, из
Корана). Слушая о деяниях мифического воина Рустама, кото-
рый спас бесчисленное множество царей от всяческих напас-
тей, на каждом шагу натыкался на дьявола и побеждал его,
новички и чемпионы выполняют силовые трюки с огромны-
ми тяжестями: увесистыми досками, массивными индийски-
ми дубинками. Заканчивается тренировка борцовскими по-
единками. Общества «зурхане» сохраняют важное социаль-
ное значение: в наше время они предоставляют возможность
людям подготовиться к актам самопожертвования. В Иране
рыцарство явно еще не умерло.
205
ПАРФЯНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Образование было важнейшей составляющей этой циви-
лизации11. Крестьяне, возможно, были неграмотны, но знать
ходила в школу с 5 и до 15 лет. В школе все дети (по крайней
мере, некоторые девочки ее тоже посещали) учились писать
и заучивали наизусть отрывки из литературных произведе-
ний. В программу обучения входила и астрология. Мальчики
занимались верховой ездой, стрельбой из лука, поло и бое-
выми искусствами.
Обучение прекрасному включало в себя уроки пения,
игры на музыкальных инструментах, в шахматы и нарды, а
также общие сведения о винах, цветах, женщинах и скако-
вых животных. Школьника, стоявшего на социальной лестни-
це повыше, учили этикету, правилам церемониала, поведе-
нию на праздничных мероприятиях и ораторскому искусству.
Одна из археологических находок позволяет предполагать,
что некоторые женщины были весьма сведущи в граждан-
ском законодательстве. Для обучения писцов и секретарей,
а также религиозных служителей, похоже, существовали шко-
лы со специальным уклоном.
Вклад парфян в достижения культуры создал «впечатле-
ние и ощущение» Центральной Азии. Именно они изобрели
архитектурную форму под названием пештак: сводчато-ку-
польный портал, закрытый с трех сторон и открытый с чет-
вертой. Такие здания и сейчас придают необыкновенное изя-
щество здешним городам.
Красивые купола, которые венчали пештаки, римляне не
смогли бы возвести, потому что конструкция рухнула бы еще
во время строительства. Римские купола — плоские и сплюс-
нутые сверху — были образованы ярусами очень легких бло-
ков (как эскимосские иглу) и строились на временных дере-
вянных рамах так же, как и римские арки. Латинская архи-
тектура базировалась на замковом камне — основе в центре
арки, которую зажимали боковые конструкции, — который,
в сущности, не давал рассыпаться всей постройке. Но, пока
не установлен замковый камень, остальную арку надо было
206
подпирать снизу. В основе римского метода строительства
лежало обилие древесины из европейских лесов — на один
замковый камень приходились сотни бревен.
Но Месопотамия и Персия остались без своих лесов на-
много раньше Европы, поэтому такой способ строительства
там был невозможен. Когда Страбон давал описание парфян-
ской зимней столицы Ктесифона около 7 г. н. э., он отмечал,
что вместо крыш европейского типа «все дома сводчатые
ввиду нехватки леса». Строить такие крыши стало возмож-
ным благодаря изобретению технологии, которая позволя-
ла парфянам удерживать при строительстве блоки без при-
менения деревянных лесов. Блоки скрепляли строительным
эквивалентом суперклея, быстросохнущим цементом, неиз-
вестным на Западе. Его делали из гипса. Это положило нача-
ло совершенно новой архитектуре, поскольку стало возмож-
ным возводить высокие параболоидные купола. На построй-
ке такого купола бригада строителей работает синхронно и
гармонично, словно в танце, стремительно собирая его, пока
схватывается гипс.
Даже если бы римляне владели такой технологией, они
не смогли бы справиться с инженерными проблемами. По-
добные формы ставили перед архитекторами интересные
математические задачи. Уже применялись глазурованный
кирпич и плитка. Чтобы изготовить искривленные формы,
которые будут ложиться на поверхность параболоида, тре-
бовались сложные геометрические расчеты. Чтобы крыша не
упала людям на головы, нужно было решать квадратичные
уравнения и строить тригонометрические кривые. Матема-
тический опыт эллинов, вавилонян и древних жителей Ближ-
него Востока годился для разрешения этой задачи. Римская
математика, скорее всего, — нет.
Купол должен был стать основой азиатской архитектур-
ной эстетики. Из Персии купола перешли в Индию, и мир об-
рел совершенные и красивые здания: от покрытых голубыми
изразцами пештаков Самарканда до ошеломляющего четко-
стью линий Тадж-Махала в Агре. Но Рим был «железным за-
навесом», на века закрывшим от Запада этот стиль. Для За-
пада остались тайной и науки, лежавшие в его основе, — ма-
тематика и физика.
207
БАГДАДСКИЕ БАТАРЕЙКИ
Существование высокоразвитого и мощного в военном
отношении «варварского» государства Рим допустить не мог.
Но римляне не могли упустить и торговых выгод, потому что
парфяне контролировали пути между Европой и Востоком.
Перец, благовония, шелк, драгоценные камни и жемчуг —
все это прибывало в Римскую империю из Персии. Не исклю-
чено, что добрые персы помогали жадным до золота римля-
нам утолять свою алчность, изготавливая фальшивые золо-
ченые безделушки с помощью гальванопокрытия.
В 1937 г. немецкий археолог Вильям Кениг, директор Ба-
гдадского музея, обнаружил удивительный желтый глиняный
горшок высотой б дюймов. Внутри помещался цилиндр из
листовой меди длиной 5 дюймов и диаметром полтора дюй-
ма, приваренный свинцово-оловянным сплавом к битумной
крышке. Оттуда торчал железный стержень, закрепленный
битумной пробкой. Снизу медный цилиндр был закупорен
медным диском и также загерметизирован битумом.
Не известно, где Кениг нашел горшок. По одним сооб-
щениям, он находился в музейном подвале, по другим — его
обнаружили в могиле в Худжут-Рабу, парфянском поселе-
нии вблизи Багдада. Совершенно точно имеются фрагменты
и других кувшинов (или имелись — после разграбления му-
зея во время возглавляемого США вторжения в Ирак в 2004 г.
эти экспонаты, кажется, исчезли). Кениг понял, что кувшины
могли быть гальваническими элементами, но его догадка в
то время была отвергнута.
После Второй мировой войны, при повторном исследова-
нии кувшина, были обнаружены признаки кислотной корро-
зии, что вдохновило Уилларда Ф. М. Грея из высоковольтной
лаборатории компании «Дженерал Электрик» в Питтсфилде,
Массачусетс, на попытку воспроизвести реакцию. Когда гор-
шок заполнили кислым фруктовым соком, он выдал напряже-
ние силой в 1,5—2 вольта12. В конце 1970-х немецкий египто-
лог д-р Арне Эггебрехт объявил, что, применив копии батареи
с более эффективным электролитом, он успешно нанес золо-
тое гальваническое покрытие на серебряную статуэтку.
208
Соображение, что парфяне «впаривали» римлянам золо-
ченые фальшивки, столь же забавно, как и предположение, что
они применяли гальванические элементы за 1800 лет до того,
как их «изобрел» Алессандро Вольта. Следует, однако, сказать,
что мы на самом деле не знаем, для чего использовались эти
кувшины и действительно ли это батареи. В данном случае, как
и во многих других, мы смотрим на утерянное и забытое про-
шлое, пытаясь понять его с помощью воображения13.
КАК ВАРВАРЫ ЧУТЬ НЕ СПАСЛИ РЕСПУБЛИКУ
Поскольку римляне были явно не чета парфянам, не вы-
зывает особого удивления то, что, по крайней мере, один из
римлян попытался привлечь их на свою сторону в войне с
другими римлянами. А додумался до этого Кассий, тот самый,
который ограбит Родос в 42 г. до н. э.
Он-то отлично знал, как опасны парфянские варвары, по-
тому что командовал одним из флангов армии Красса, но су-
мел бежать вместе с 500 человек. Когда он покинул поле боя,
арабские проводники посоветовали ему спрятаться в безо-
пасном месте, «пока Луна не покинет знак Скорпиона», пред-
положительно, несчастливый. Он заявил, что сейчас Стрелец
его волнует больше Скорпиона, и отправился дальше, пока,
наконец, благополучно не прибыл в Рим.
Там он стал одним из заговорщиков, решивших в 44 г. до
н. э. спасти Республику от монархических устремлений Юлия
Цезаря, убив его. Рим в это время резко разделился на тех,
кто боялся создания новой формы монархии, где император
станет, по сути, диктатором, и тех, кто считал, что старый рес-
публиканский строй продал Рим олигархам. В последовав-
шей гражданской войне республиканец Кассий провозгласил
себя проконсулом Сирии. Цезарь обещал ему наместничест-
во, и тот решил, что безопасней его забрать, чем оставаться в
Риме, где Марк Антоний развернул активную агитацию про-
тив заговорщиков.
Оказавшись в Сирии и нанеся поражение прежнему на-
местнику, который поддерживал Цезаря, Кассий обнаружил
209
у себя в распоряжении ограниченный контингент парфян-
ских войск, подключившийся к римской гражданской вой-
не. Блестящая идея пришла ему в голову, когда он услышал,
что Марк Антоний и Октавий (будущие августы) приближа-
ются со своими армиями, чтобы напасть на него. Кассий от-
правил «своих» парфян с делегацией назад в Персию, чтобы
просить военной поддержки. Один из посланников, Квинт
Лабиен, явно сумел поладить с парфянами. Когда Октавий и
Антоний разбили в 42 г. до н. э. прореспубликанскую армию
Брута и Кассия, среди убитых были парфяне.
Квинт Лабиен, однако, был не из тех, кто молча сносит
поражение. Когда Антоний двинулся на юг, чтобы овладеть
Александрией (а также Клеопатрой), этот римский генерал,
пытаясь осуществить собственный план свержения Марка
Антония и Октавия, присоединился к царю царей в его войне
против Рима. Квинт убедил многие римские гарнизоны под-
нять мятеж против нового режима и вступить в бой за доб-
рую старую Республику. Затем он повел сводную римско-пар-
фянскую армию против тех, кто теперь контролировал Рим.
Лабиен быстро захватил всю Малую Азию (нынешняя азиат-
ская часть Турции) и сирийско-палестинский регион. С по-
мощью армии, которой командовал этот римский перебеж-
чик, парфяне за какие-то два года восстановили свою власть
почти в границах старой империи Ахеменидов, включая всю
Малую Азию, кроме нескольких городов. Ничего подобного
ранее не случалось: римский генерал вел варварские вой-
ска против Рима. Эта отчаянная попытка с помощью варва-
ров спасти Республику от имперского правления — одна из
тех историй, о которых римляне не любят вспоминать, и она
почти забыта. Но какое-то время Лабиен и персы держали
судьбу Рима в своих руках.
Парфяне с помощью римских республиканских повстан-
цев завладели даже Иудеей. Тетрах (губернатор) Галилеи
Ирод бежал в Рим, где Антоний и Октавий нарекли его ца-
рем Иудейским. Тем временем парфяне извлекали пользу из
своей победы: деньги потекли рекой, и их вкладывали в раз-
витие Ктесифона, новой зимней столицы на реке Тигр.
210
Мы не знаем точно, как выглядел Ктесифон. Знаем лишь,
что он был важнейшим городом Парфянского царства, и что
к концу I в. н. э. его стены окружали площадь в три раза боль-
шую римской. Но Ктесифон не был персидским варварским
Римом. Римская империя была, по существу, продолжением
города Рима. Вначале Рим, а потом Константинополь были
сердцевиной Римской цивилизации. Вот почему «разграб-
ление Рима» имело такое важное символическое значение.
Парфянская империя была другой. В ней не было центра-
лизованной власти, единой культуры. Каким бы огромным
и важным ни был Ктесифон, Персидская империя могла от-
лично обойтись и без него.
Одна черта объединяет эти две империи: особая роль
военных. Успешный генерал представлял опасность для су-
ществующего правителя. Именно такая ситуация привела
Юлия Цезаря к власти и ввергла Рим в гражданскую войну.
У парфянских правителей, по крайней мере, хватало власти
и воли бороться с такой напастью. Ород убил Сурену через
несколько месяцев после великой победы, а теперь у пре-
емника Орода, Пакора, росло беспокойство по отношению
к чересчур победоносному римскому генералу. Парфянско-
го правителя все больше тревожило то, что война перерас-
тает в агрессию, и, в конце концов, он прекратил поддержи-
вать повстанцев. Эти варвары, в отличие от римлян, не же-
лали завоевывать весь мир. Или даже Рим.
Безнадежно ослабленный, Лабиен не смог выдержать по-
следовавшего контрнаступления римлян. В 39 г. до н. э. он был
убит, а Рим вернул себе Малую Азию. Годом позже был убит в
Сирии и Пакор, решивший занять римский лагерь, который он
посчитал незащищенным. А Ирод лично повел еще одну рим-
скую армию, чтобы вернуть Иерусалим, и после пятимесячной
осады отобрал священный город у еврейского правителя (не-
смотря на то, что тому оказывали помощь парфяне).
Римская республика так и погибла. А урок, который рим-
ляне извлекли из поражения Красса, заключался не в том, что
другие народы имеют право на существование, а в том, что
их армии нужна тяжелая кавалерия.
2.11
ПАРФЯНЕ ПОД ГРАДОМ УДАРОВ
Римская граница с Персией стала зоной непрекращающей-
ся борьбы. Война с Персией стала постоянной «головной бо-
лью» римских политиков и шла на протяжении II в. н. э. прак-
тически непрерывно. Из-за того, что римская армия была
полностью профессиональной и потребляла примерно
80% доходов от налогов, империя превратилась, в сущно-
сти, в систему, обслуживающую свою армию. Именно воен-
ные назначали и смещали императоров. Первоначально их
выбирали из ограниченного числа римлян, имевших право
занять пост в силу семейных связей или, по крайней мере,
служивших консулами, титулованными высшими чиновни-
ками. Но кончилось тем, что римские императоры превра-
тились в деспотичных главарей, армейских назначенцев не-
ясного происхождения. Первым в новом поколении прави-
телей стал Септимий Север, солдат, родившийся в Северной
Африке и никогда не снимавший военной формы. Его без-
жалостное авторитарное правление было охарактеризовано
как «восточный деспотизм», в действительности он обладал
властью, какая парфянским царям могла только сниться.
Север удвоил жалованье солдатам, впервые им было доз-
волено жениться. Он заменил преторианскую гвардию — элит-
ные аристократические войска, охранявшие императора, —
на новое подразделение, составленное из провинциальных
частей. Империей правили не столько сенат и даже не импе-
ратор, сколько уставы и квартирмейстеры. И, разумеется, вся-
кий, кто вызвал у Севера подозрения, мог считать себя покой-
ником. Силы безопасности в Риме были доведены до такой
численности, что страна стала полицейским государством.
Империя была к тому времени экономической «черной
дырой». Римскую махину требовалось кормить с помощью
грабежей, а грабить было некого, пока Север не сумел одер-
жать подобие победы в Персии, чего не удавалось сделать
со времен Красса. И что же он совершил? Римлянам нрави-
лось считать, что у их кампаний против варваров более вы-
сокие цели, нежели тривиальный грабеж, и, действительно,
эти цели обычно были обусловлены рядом причин. Но в дан-
212
ном случае Дион Кассий был так потрясен узкой нацеленно-
стью Севера, что изумленно констатировал: «Все происходи-
ло так, будто единственной задачей его кампании было ог-
рабить эти места»14.
Арка, построенная Севером, стоит в Риме и по сей день.
Она была возведена, чтобы увековечить его величайший три-
умф 196 г. Захват Персии и ее прилюдная порка. Этот воисти-
ну гигантский монумент был первым значительным архитек-
турным добавлением к Форуму за 80 лет, со времен Адриана.
Аркой Север ознаменовал, что он наконец-то дотянулся до
денег, которые не удалось заполучить Крассу. Он взял Ктеси-
фон и создал из западной территории Парфянской империи
две новые римские провинции, названные Осроэной и Ме-
сопотамией. А по ходу дела он мародерствовал в таких мас-
штабах, что, как посчитали экономисты, вывел Римскую им-
перию из кризиса на 20—30 лет. Парень из Ливии отстегнул
кое-что и родному городу Лептис Магна, построив там ве-
ликолепный новый форум, необыкновенную крестовидную
арку на главном перекрестке, и новый порт, соединенный с
центром города проспектом с колоннадой. Город превратил-
ся в культурный центр, соперничающий с самим Римом, и все
это — на персидские деньги.
После падения Ктесифона Персия, по римским понятиям,
должна была рухнуть. Этого не произошло. Но Персия изме-
нилась, и характер этих изменений не обещал ничего хоро-
шего Риму. Успех Севера дестабилизировал парфянскую ди-
настию, фатально ослабив ее, а то, что пришло на смену, ока-
залось зеркальным отражением самого Рима — жестоким,
агрессивным, централизованным государством, которое ни
перед чем не остановится.
Боги являются во многих обличьях,
Принося с собой нежеланные вещи.
Что люди думали — случится, не произошло.
Чего не ждали, на то явилась воля божья15.
САСАНИДЫ
Шримерно в 60 милях от древнего персидского города
Шираз находятся развалины дворцового комплекса Би-
шапур. Он был построен в 266 г. н. э. в традиционном для по-
добных дворцов архитектурном стиле. Только архитектура
эта не персидская. Она насквозь римская. Это множество не-
больших арок, явно римских, удерживаемых замковым кам-
нем. Найденные там мозаики в римском стиле экспонируют-
ся теперь в Лувре и в Национальном музее Ирана. Бишапур
располагается в провинции Парс — сердце Персии. Собст-
венно, Парс и означает «Персия». Так с какого перепугу здесь
оказался дворец в римском стиле?
Ну одно несомненно: не по случаю победы римлян над
персами. Вернее, совсем наоборот. Напротив, через дорогу,
прямо в скале высечены огромные прямоугольные рельеф-
ные картины, одна из которых повествует о связи этого мес-
та с Римом. Наскальный барельеф напоминает об унижениях
не одного, не двух, а целых трех римских императоров, ко-
торые они претерпели от Шапура I, основателя дворца, дав-
шего ему свое имя.
Одного римского императора топчет конь Шапура. Это
Гордиан III, побежденный Шапуром в 244 г. н. э. и убитый соб-
ственными солдатами. Еще один император изображен коле-
нопреклоненным перед царем царей и умоляющим сохра-
нить ему жизнь. Это Филипп Араб, сменивший на престоле
Гордиана. Ему пришлось заплатить большой выкуп, чтобы
Шапур позволил ему остаться на императорском троне. Тре-
тий римский император показан стоящим. Шапур твердо дер-
жит его за кисть руки — традиционный способ изображения
2И
акта пленения. Это Валериан, взятый в плен Шапуром и про-
ведший остаток жизни в заточении во дворце Бишапура, ря-
дом с этими наскальными рельефами, заменявшими ему се-
мейный фотоальбом.
А римской архитектурой дворец обязан принудительно-
му труду римских солдат (техников и зодчих) в соответствии
с традицией, взятых в плен одновременно с Валерианом. Но
Шапур мог бы построить здание в любом стиле, в каком захо-
тел. Он явно пытался показать, что владеет мировой импери-
ей, в которой наряду с азиатским есть место и европейскому
стилю. При том, каких успехов добился Шапур в своем кон-
фликте с Римом, странно, что его имя не слишком известно
на Западе. Но на Западе берется в расчет лишь римская вер-
сия событий, не оставляя шанса торжествующим врагам.
Династия Сасанидов, а к ней принадлежал Шапур, заме-
нила парфян на «варварского» колосса, более могуществен-
ного и организованного врага, чем Рим, перед которым Им-
перия унижалась, как никогда ни перед кем другим. Удиви-
тельно, но это стало следствием действий самих римлян. Они
просто не могли позволить Персии существовать и упорно
копали под нее, пока не свалили власть парфян и не освобо-
дили поле деятельности для конкурирующей династии.
Массированное наступление римлян в конце II в. ускорило
процесс, который уже и так пошел: власть царя царей над его
феодальными вассалами ослабевала, а местные князьки все
меньше были заинтересованы в подчинении его требовани-
ям. Царский дом парфян раскололся на группировки, которые
в нарастающем хаосе боролись за контроль над империей.
САСАНИДСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Есть и иное изображение на другой скале, в Накш-и-Рус-
теме, вблизи Персеполя, к северо-востоку от Шираза. На нем
представлен отец Шапура Ардашир, получающий кольцо вла-
сти от духа добра и чистоты Ахурамазды. Они изображены
верхом, и их кони попирают копытами тела поверженных
врагов. Под конем Ахурамазды распростерто тело Ахрима-
215
на, злого духа. Конь Ардашира топчет его соперника, послед-
него парфянского царя царей Артабана.
Ардашир основал династию Сасанидов, именно этот факт
запечатлен в монументе. Сасаниды совершили в Персии ни
много ни мало социальную революцию, и они не просто рас-
топтали предыдущую династию, но и приступили к полно-
му ее искоренению. Ардашир демонтировал рассыпающую-
ся феодальную структуру парфян и заменил ее моделью, бо-
лее похожей на римскую. Империя Сасанидов управлялась из
центра как войсковая операция. Она была разделена на но-
вые регионы, образованные по военным соображениям. Они
должны были зависеть от царя царей, не иметь передавае-
мых по наследству интересов и феодального соперничества.
Чтобы ослабить местную власть, по всей империи были раз-
бросаны семейные владения императора. Старым феодаль-
ным князьям было позволено остаться у власти, но были оп-
ределены воинские обязанности, которые они должны были
выполнять. Наряду с прежними феодальными податями на
содержание армии теперь нужно было выставлять солдат на
жалованье. Рим больше не был единственной страной, имею-
щей профессиональную армию. «Варварская» империя со-
вершенно преобразилась.
Прошлое было стерто начисто, и Ардашир приказал пол-
ностью уничтожить все записи о парфянах. Могла ли у диких,
жестоких варваров произойти идеологическая революция?
У этого народа могла. Ардашир назвал свою империю «Иран»,
по имени мифической родины арийцев. Это была мечта, по-
добная вере в полулегендарное царство Соломона — богом
предопределенную страну, ассоциирующуюся с прошлыми
и будущими веками совершенного правления. Ардашир раз-
делил мир на Иран и «не Иран», так же как латиняне делили
всех на римлян и варваров. Своих и чужих.
Римляне называли персов варварами. Теперь ситуация
кардинально изменилась: римляне были помещены в страну
дьявола, в царство Лжи, в «не Иран». А все пришедшее отту-
да в Иране было запрещено.
Твердое намерение стереть с лица земли всех непохо-
жих тоже было зеркальным отражением римской цивилиза-
216
ции, то есть стремления римлян уничтожить самобытность
персов и романизировать их. Всякий раз, когда персы воз-
вращали себе города и провинции, захваченные Римом, рим-
ляне объявляли их агрессивными варварами. Один римский
император, обращаясь к своим войскам перед битвой с пер-
сами, сказал: «Мы должны стереть с лица земли эту беспо-
койную нацию». Это сражение стерло с лица земли самого
императора Юлиана. Две супердержавы сцепились в непре-
кращающейся схватке.
Персия точно так же, как и Рим, нуждалась в создании
идеологии, которая заставляла бы людей видеть в своих пра-
вителях не просто властителей, но защитников ценностей ци-
вилизации, а Ардашир кое-что соображал в агитации. Он сде-
лал упор на рыцарском духе, процветавшем при парфянах,
и позаботился о том, чтобы представить широкой публике
свою биографию как жизнь благородного и благочестивого
рыцаря. В результате сражений, с помощью которых Арда-
шир захватил империю, он якобы доказал свою окончатель-
ную победу в 224 г. в личном поединке с парфянским царем
Артабаном, поразив того палицей.
Ардашир короновался, что вполне естественно, в Пер-
сеполе. Он сознательно обозначал свою связь с древней, а
ныне полузабытой и мифической империей Дария, который
именовал себя так: «Я Дарий, великий царь... Перс, сын пер-
са, ариец, имеющий арийское происхождение...»
Слово «ариец» вызывает сегодня столько неприятных ас-
социаций, что лучше проследить его корни. Оно происходит
от агуа, что на санскрите означает «благородный» и обозна-
чает группу искусных или талантливых людей.
Слово всплывает в других индоевропейских языках в та-
ких формах, как греческое aristoi («благороднейший» — отсю-
да «аристократ») и латинское ars, от которого пошло огром-
ное количество слов, связанных с ремеслами и искусством.
Когда Дарий объявлял себя арийцем, он имел в виду не свое
этническое, а аристократическое происхождение.
Империя, которой завладел Ардашир, имела естественные
границы на севере и юге. На севере была необитаемая пусты-
ня, простирающаяся от Каспийского моря на восток. На юге
217
Персидский залив и Афганские горы создавали легко оборо-
няемые рубежи. Но с запада и с востока империя была уязви-
ма. На западе она простиралась до Месопотамии, вернее, про-
стиралась бы, если бы римляне не захватили территорию ме-
жду реками Тигр и Евфрат, вместе с Сирией и Арменией. А на
востоке территория империи сужалась в узкий коридор, за
которым лежали бескрайние степи, хозяевами которых были
кочевники. Это «игольное ушко» было важным этапом «Шел-
кового пути» — воротами, через которые китайские и индий-
ские товары по суше попадали в Средиземноморье.
Ардашир начал расширять свой контроль над обоими
пограничными районами. Он направил значительные силы
на восток, установив свою власть на территории от Араль-
ского моря до Северной Индии. На западе он бросил пря-
мой вызов Римской империи, почти без промедления вер-
нув себе Ктесифон, выбив римлян из Месопотамии и двинув-
шись на Армению.
ЦАРСТВО ЛЖИ
Нетрудно представить Римскую империю «царством
лжи» или «империей зла». Последние годы там был самый
настоящий бардак. Незадолго до того, как Ардашир захва-
тил персидский трон, Римом правил один из самых чокну-
тых императоров, когда-либо носивших пурпурную мантию.
Элагабал (также известный как Гелиогабал) был единствен-
ным римским императором, который, как пишут, переоде-
вался женщиной, женился на весталке, предлагал свои ус-
луги в борделях’.
Септимий Север ослабил парфянский режим настолько,
что открыл ворота Сасанидской революции, но он также по-
ложил начало череде событий, которые унизили Рим появле-
нием на троне Элагабала. Север пытался усилить свои пози-
ции в Сирии, выдав свою племянницу Юлию Соэмию замуж
за сирийца, который был потомственным верховным жрецом
сирийского бога Солнца Эль-Габала (больше известного у нас
как Ваал). Их сын, за счет семейного блата, уселся на импе-
218
раторский трон, когда ему было всего 14 лет, а после смер-
ти отца унаследовал и жреческий пост, и попытался ввести
культ Ваала в Риме в качестве государственной религии. Эла-
габал на самом деле — имя его бога. Пока мать и бабушка
управляли империей, юный жрец устраивал сирийские ре-
лигиозные праздники, посвященные в основном плодоро-
дию и плодовитости. Рим был в шоке.
Мать Элагабала не делала ничего, чтобы пресечь его сек-
суальные оргии, наконец бабушка решила избавиться и от
внука, и от дочери... Поэтому она уговорила Элагабала усы-
новить своего двоюродного брата Александра, а затем под-
купила преторианскую гвардию, и та убила жреца-импера-
тора и его мать. Таким образом, в 222 г. еще один 14-летний
мальчишка, Александр Север, стал новым императором, а его
мать, сестра Юлии Соэмии, взялась режиссировать представ-
ление. Непривычные для римлян проказы Элагабала из ре-
пертуара были удалены.
В 231 г. Александр и его мать отправились с армией в Ан-
тиохию, чтобы восстановить там римское владычество. Они
направили Ардаширу послов, желая договориться. Антиохия
была столицей Сирии, и Александр как приемный сын Эла-
габала стал новым верховным жрецом Эль-Габала. Понятно,
что армия, которую они привели из Рима, была не в востор-
ге от всего происходящего. Сириец Геродиан записал по све-
жим следам следующее: «Варвар отправил послов ни с чем
обратно к императору. Затем Ардашир отобрал 400 очень вы-
соких персов, одел их в нарядную одежду и золотые украше-
ния, снабдил лошадьми и луками. Он направил этих людей к
Александру в качестве послов, думая, что их внешность осле-
пит своим великолепием римлян»2. Ардашир знакомил Алек-
сандра и его мать с восточной роскошью, дабы они ее уви-
дели воочию и были потрясены.
Послы сказали, что великий царь Ардашир приказал
римлянам и их императору уйти из всей Сирии и из той час-
ти Азии, что находится напротив Европы. Римляне должны
отдать персам весь Средний Восток, включая большую часть
современной Турции. Мать императора содрала с послов все
их великолепие, отдала приказ взять их под стражу и напра-
219
вила в армию. В армии происходящее встретили без особо-
го энтузиазма. Счет в результате оказался ничейным. Римская
армия понесла большие потери, а Ардашир потерял земли
в Месопотамии. Александр Север отступил, но мать в 233 г.
организовала для него в Риме триумфальную процессию. Эту
сладкую парочку через два года убили свои же солдаты.
Воспользовавшись бессилием Рима, Ардашир захватил
Месопотамию и Армению. Затем он вернулся в Персию, а на
сцену большими шагами вышел его сын, новый царь царей.
ШАПУР И УНИЖЕНИЕ РИМА
Новый правитель Шапур I, который пришел к власти в
241 г., воевал со сменявшими друг друга римскими армиями
около 20 лет. Недалеко от Персеполя, у могилы Дария, он вы-
сек на камне длинную надпись на парфянском, среднепер-
сидском (его родном) и греческом языках, повествующую об
унижении Гордиана III и преемника Филиппа Араба в 244 г.,
а также о своей величайшей победе 16 лет спустя, когда он
стал первым и единственным варварским правителем, взяв-
шим в плен живого римского императора. Раньше в столк-
новениях с варварами Рим терял легионы. И теперь впервые
император Валериан будет доживать свои дни в плену. И, что
хуже всего, римляне узнали, что в персидской армии служат
женщины, одетые и вооруженные, как мужчины3. Слово «по-
зор» — самая мягкая характеристика такого поражения.
В Бишапуре, рядом с руинами дворца, расположено зда-
ние, которое осталось в памяти народной под названием
zendan-e valerian: «Валерьянова тюрьма». Внутри самого двор-
цового комплекса лучше всего сохранилось здание полупод-
земного храма Анахиты, богини воды и плодородия. Это не-
давно обнаруженное помещение могло при желании запол-
няться водой, возможно, для совершения каких-то обрядов.
Вполне вероятно, что Валериан не только вынужден был ка-
ждый день наблюдать высеченные в скале картины своего по-
ражения, но и со смирением принимать участие в поклонени-
ях богине плодородия, которая была одновременно и богиней
войны, чей культ включал в себя ритуальную проституцию.
220
После смерти из тела Валериана, как из охотничьего тро-
фея, сделали чучело и выставили его напоказ в храме. Этот
символ унижения почти наверняка демонстрировали рим-
ским экскурсантам. Неудивительно, что те в ответ лихорадоч-
но развернули контрпропаганду. Ходили слухи, что Шапур
взял Валериана в плен обманом, схватив его во время пере-
мирия. Войска Шапура прошли огнем и мечом по всей рим-
ской Азии. Все население Антиохии было изрублено в кус-
ки. Царь царей заполнял в Каппадокии овраги мертвыми те-
лами, чтобы по ним могла проскакать кавалерия. Пленников
морили голодом и только раз в день их водили на реку на во-
допой, как лошадей. Шапур использовал Валериана как под-
ставку, когда садился на коня.
Ничему из вышеизложенного нет никаких доказательств,
как нет доказательств и другой версии — будто Валериан
сдался Шапуру, чтобы избежать смерти от рук своих собст-
венных солдат. Однако есть свидетельства, что даже Шапур —
самый жестокий из персидских императоров — был культур-
ным человеком. Он создал цивилизованные суды, организо-
вал перевод научных и философских сочинений с греческого
и санскрита и проявлял заметный интерес к религиозной фи-
лософии. В общем, хотя в правление Сасанидов Персия пре-
вратилась в милитаристское государство под стать Риму, она,
похоже, совершенно не утратила своей культуры.
УТОНЧЕННЫЕ ВАРВАРЫ
Сасаниды, судя по всему, вели исключительно утончен-
ный образ жизни, по крайней мере, он был настолько далек
от всякого подобия грубого варварства, насколько только
можно себе представить. У нас мало сведений из оригиналь-
ных источников, но существуют ранние арабские и персид-
ские тексты, созданные на основе сасанидской литературы
и рассказывающие, каким он был, этот золотой век, век изы-
сканных церемоний и безупречного этикета.
Повседневное поведение целиком диктовалось статусом
человека. Человек более низкого положения (или более мо-
221
лодой) не только должен был первым спешиться и поцело-
вать землю (сасанидский эквивалент рукопожатия), но и по-
зволить высокопоставленному сопернику выбрать цвет фи-
гур и сделать первый ход при игре в шахматы или нарды4.
Мужчине следовало выходить на улицу в надлежащем виде
(священный пояс, туфли и шляпа), вежливо уступать доро-
гу важным персонам, быть чистым и надушенным (но не че-
ресчур). По праздникам мужчины и женщины гуляли с цве-
тами в руках.
Вы должны были следить за своими манерами: никогда
не критиковать другого за то, что он дал плохой совет, не по-
прекать кого-то тем, что он пользуется вашими драгоценны-
ми советами, никогда не сидеть в присутствии более важной
персоны — и это правило даже не обсуждалось. Вам предла-
галось быть вежливым и любезным, но без подобострастия.
Беседуя, нужно было соблюдать предельную осторожность:
внимательно слушать, не болтать чересчур много, никогда
не перебивать, говорить степенно и выразительно. Бурное
проявление согласия предполагало, что вы хорошо знаете, о
чем идет речь, но вам не следовало это показывать. Чрезмер-
ная активность вообще не поощрялась. Критиковать другую
страну или смеяться над чужим именем считалось дурным то-
ном. Нашептывать, разносить слухи и сплетничать было про-
сто постыдным занятием. Общим правилом была повсемест-
ная обходительность.
Поведение за столом было четко расписанным ритуа-
лом. Хозяин не садился, пока его не просили об этом гос-
ти, и ему не полагалось кормить кого бы то ни было до отва-
ла. Он должен был пить так, чтобы не опьянеть раньше гос-
тей, а когда те напивались, делать вид, что и его разобрало.
И, конечно же, необходимо было молиться до и после еды.
Гостям предлагалось не съедать свою порцию раньше дру-
гих и не смотреть в сторону кухни. Есть надо было не спеша,
а застольную беседу вести глядя вниз — считалось непри-
личным наблюдать, как едят другие. И никаких ссор, ника-
ких оскорблений. Пьянство и распущенность воспринима-
лись неодобрительно.
222
Жизнь в Персии Сасанидов была в чем-то схожа со свет-
ским обществом в Версале при Людовике XIV. Вы могли вмиг
лишиться своего социального положения из-за какой-нибудь
мелочи.
РЕЛИГИЯ САСАНИДОВ
Интерес Шапура к религиозной философии был, несо-
мненно, искренним, но он приносил и весьма полезные по-
бочные политические результаты. Его дед Папак, положив-
ший начало Сасанидской революции, был верховным жрецом
зороастрийского храма огня в Истахре. Его предшественник
на этом посту, Сасан, являлся его духовным учителем, а воз-
можно, и отцом — отсюда имя династии. Храм был посвящен
Анахите. Эта богиня известна на всем Ближнем Востоке под
разными именами: Иштар, Астарта, Афродита. Но священным
огнем обладали только персы.
Этот огонь воплощал божественный свет Ахурамазды,
духа доброты и чистоты. Огонь непрерывно поддерживали
жрецы, которые даже закрывали рты повязками, чтобы их
дыхание не осквернило его чистоту. Сам Папак, похоже, был
зороастрийским «возрожденцем», решительно настроенным
этическим монотеистом, противостоящим культурному плю-
рализму свергнутой парфянской аристократии. Он противо-
стоял и эллинам с их многочисленными аморальными богами
и был твердо намерен установить по всей империи государ-
ственную религию как основу нового порядка. Папак сверг
наместника Парса и явно при поддержке вооруженной зна-
ти взял власть в провинции.
Папаку могли помочь отношение персов к гибнущему
режиму и нетвердое желание восстановить старые персид-
ские традиции. Многие из них были забыты, но не то, что Аху-
рамазда стоит за твердый порядок, а дух Тьмы Ахриман — за
хаос. Во времена Ахеменидов огонь Ахурамазды отождеств-
лялся с жизнью правителя. Когда тот умирал, прежний огонь
гасили и зажигали новый. Теперь правитель Персии вновь
полностью уподоблялся Ахурамазде и священному огню.
225
Поклонение единому богу, кроме всего прочего, удоб-
но для централизованной политической власти. Сын Папака
Ардашир, похоже, извлек немалую пользу из религии. Старая
религиозная терпимость Ахеменидов и парфян была снята с
повестки дня. Создавалось новое централизованное теокра-
тическое государство. Ардашир изобразил алтарь священ-
ного огня на своих монетах и провозгласил, что религия и
царство — братья навек. На смертном одре он, как считает-
ся, завещал сыну: «Смотри на Огонь алтаря и на Трон, как на
явления неразделимые и друг друга поддерживающие». Его
закон был продиктован самим Богом. Это делало любое не-
согласие с царем царей нарушением священных принципов.
Для незороастрийцев наступали тяжелые времена.
Официальная религия нуждается в четком определе-
нии. Главной книгой зороастризма является «Авеста». Это
сборник, содержащий 17 загадочных гимнов, называющихся
«Гаты», а также молитвы, ритуальные предписания и рецеп-
ты очищения души и тела. Ардашир в определенной степени
упорядочил «Авесту» и использовал ее как основу для своего
юридического кодекса. Потомственные жрецы — маги вер-
шили суд. Кроме того, они надзирали за школами, а также за
исполнением религиозных обрядов — церемоний по случаю
рождения ребенка, свадьбы, смерти и так далее. Маги полу-
чали вознаграждение, а также взимали штрафы с повинив-
шихся грёшников. Каяться самому было предпочтительнее,
чем дожидаться, что твой грех вынесут на судебное разби-
рательство, где могло последовать телесное наказание. Вдо-
бавок жрецы предупреждали, что грешники и те, кто избега-
ет участия в ритуалах и молитвах, найдут свой конец в лапах
Ахримана, дьявола, вместо того чтобы наслаждаться пребы-
ванием в раю.
Во всем этом была очевидная философская проблема:
почему Бог, если он всемогущ, не может одолеть злую силу?
Зороастрийцы решали эту проблему так: дело в том, что Бес-
конечное Время — Зурван было изначальным божеством и
отцом всего: и доброй силы, Ахурамазды, и злой силы, Ах-
римана. Таким образом, Ахурамазда не отвечал за сущест-
вование зла.
224
Из этого логически следовало, что религия обеспечивает
правосудие, основу цивилизованного общества, которое спо-
собно нести военные расходы. Заповедь гласила: «Не может
быть никакой власти без войска, никакого войска без денег,
никаких денег без земледелия и никакого земледелия без
правосудия». Так что, упорядочив религию, Ардашир смог
организовать систему правосудия и налогообложения, что-
бы платить армии.
ШАПУР И МЕССИЯ
Религиозная философия занимала важное место и в Пер-
сии, и в Риме. Постоянные военные столкновения между Ри-
мом и Парфией не только привели к кризису в Персии, они
также стали основной причиной катастрофической ситуации,
сложившейся в Римской империи в III в. Как только Ардашир
пришел к власти, он перекрыл караванные пути к Средизем-
номорью. Торговля между Римом и Дальним Востоком пре-
кратилась, а возобновление боевых действий означало бы
для Рима новое резкое увеличение военных расходов. От-
дельные части Западной империи начали высвобождаться
из-под центральной власти и сами разбираться с пробле-
мами сельского хозяйства и увеличивающимися налогами.
В этой обстановке в римском обществе начало набирать силу
христианство. Различные второстепенные христианские сек-
ты стали вызывать серьезный интерес и в суматошной атмо-
сфере зороастрийской революции в Персии.
В Парсе «обливанцы» верили, что грехи смываются во-
дой при крещении. Мессианская иудейско-христианская сек-
та под названием «элькесаиты» праздновала еврейскую суб-
боту, практиковала вегетарианство и обрезание и придержи-
валась собственной версии учений Христа и Моисея. В такой
довольно нервной обстановке появился религиозный на-
ставник по имени Мани, заявивший, что он последний про-
рок в цепи, идущей от Заратустры через Будду к Иисусу. Он
особенно упирал на универсальность правды и, сознательно
подражая Павлу, совершал миссионерские путешествия.
225
Мани принес мессианское послание в зороастрийский
мир. В его учении борьба сил добра и зла представлялась
не просто как первооснова человеческого общества, а со-
временным кризисом нравов. Мани учил, что силы зла сей-
час побеждают и что спасение — триумф добра — наступит
только вследствие решительной борьбы небольшой группы
посвященных. Согласно Мани, первородный грех Адама и
Евы, от которого должно быть освобождено человечество,
явился следствием не полового акта, как верят христиане, а
употребления в пищу плоти. Мани создал группу Избранных,
живших слезоточивой аскетичной жизнью, в основе которой
были употребление фруктового сока и половое воздержание.
Что касается остальных его последователей, известных как
манихеи, он им проповедовал вегетарианство, с перерыва-
ми на пост, а если это казалось слишком трудным, то можно
было насыщаться верой. Все это было подготовкой к апока-
липсису; когда земля погибнет, проклятых соберут в косми-
ческий сгусток грязной материи, а царство добра и света от-
делится от царства зла и тьмы.
Шапур, пригласивший Мани на свою коронацию, взял его
под защиту и поддержал проведение его кампаний, впрочем
как и зороастрийских жрецов, которые пришли исполнить
огненные обряды и очистить завоеванную землю от зла и де-
монов. В целом, при всей своей приверженности Ахурамазде,
Шапур склонялся к традиционному персидскому многокуль-
турному укладу. Он с удовольствием беседовал с греческими
философами и убеждал зороастрийских жрецов включить в
«Авесту» работы по метафизике, астрономии и медицине, за-
имствованные у греков и индийцев. В отличие от своего отца,
он провозгласил свободу вероисповедания для манихеев, иу-
деев и христиан в их общинах при том условии, чтобы они
жили по сасанидским законам и платили налоги. После сво-
его вторжения в Сирию Шапур депортировал население Да-
маска и других неиранских городов, выслав большие группы
грекоязычных христиан из Сирии в провинции Персис, Пар-
фия, Сузиана и в город Вавилон, где им было позволено ор-
ганизовать свои общины под руководством собственных ли-
деров. В Ктесифоне даже появился христианский епископ.
226
Дело было в том, что, как только Шапур сокрушил воен-
ную мощь Рима, он больше ничего не боялся. Границы опять
стали совершенно прозрачными, торговцы шастали туда-
сюда, женихи брали невест из-за рубежа. Это был мир база-
ров и коммерции. Рим строили для войны. У Персии на уме
были более приятные вещи.
ПАЛЬМИРА
Но, несмотря на то, что Шапур чувствовал себя в безо-
пасности, он не смог удержать Месопотамию. Он отдал ее,
но не Риму, а старому торговому партнеру Персии, Пальми-
ре, левантинскому связующему звену между Персией и Сре-
диземноморьем. Пальмира была довольно странным местом
и становилась все более странной.
Когда Шапур пришел к власти, Пальмира была столицей
римской провинции, которая называлась Сирия Финикий-
ская. Восточным народам было нелегко под игом римской
власти: главная беда была в том, что римляне казались им вы-
скочками. По местным меркам, у тех была слишком короткая
история и фактически отсутствовала культура. Например, в
Пальмире стоял храм, построенный за 2000 лет до того, как
римляне его увидели. Своей формой — большим залом с ка-
менными стенами и наружной колоннадой — он больше по-
ходил на храм Соломона, чем на любой другой римский храм.
Так и должно было быть. Этот храм упоминается в Библии
как достопримечательность Соломонова царства. Собствен-
но, там говорится, что Соломон его и построил5.
Пальмира — это греко-римское название, означающее
«Пальмовый город». Местные жители называли его Тадмор,
что означает то же самое. Упомянутый храм был посвящен Ваа-
лу. Он был перестроен после того, как сюда пришли римляне,
что явно свидетельствует: этот народ не был романизирован.
Главным занятием для Пальмиры была торговля. Одни на-
роды интересовались богами, другие — завоеваниями и ми-
ровым господством, пальмирцы посвящали всю свою жизнь
импортно-экспортным операциям. Большая часть торговли
227
между Средиземноморьем и Персией, Индией и Китаем осу-
ществлялась пальмирцами — арабами, евреями и персами.
По сути, являясь посредниками между Востоком и Западом,
они вели долгую игру в попытках найти взаимопонимание и
с Римом, и с Персией.
И длительное время у них это ловко получалось. Они го-
ворили, что являются сюзеренами Рима — чтобы их никто не
трогал, — но убеждали Рим объявить Пальмиру свободным
городом. То есть свободным от римских налогов, что, собст-
венно, и было для них главным. Отцы города оберегали ка-
раваны от пустынных шейхов: проводники вели торговцев
через безжизненные пустыни, конные лучники защищали их
от нападений бедуинов, а Пальмира взимала огромные по-
шлины с любого товара, проследовавшего через ее ворота.
Ассортимент товаров включал в себя жизненно необходи-
мые вещи и драгоценные товары (шерсть, пурпурная крас-
ка, шелк, изделия из стекла, парфюмерия, благовония, олив-
ковое масло, сушеные фиги, орехи, сыр и вино).
Пальмира стояла посреди пустыни, но ее купцы владели
судами в итальянских водах, контролировали индийскую тор-
говлю шелком и привозили золото и самоцветы, из которых
мастера-ювелиры изготавливали предметы роскоши. Здесь
была высокая культура земледелия, а поля орошались из ис-
кусственного озера, для создания которого была построена
400-метровая дамба. Пальмира стала одним из богатейших
городов Ближнего Востока. А ее жители (часть которых при-
няла римское гражданство и добавила римские имена к сво-
им семитским) поменяли глинобитные дома на новомодные
известняковые. Здания в Пальмире были богаче и роскош-
ней, чем где-либо еще за пределами Рима.
Когда в городе были проложены новые улицы с колон-
надами, он стал выглядеть как процветающий греко-римский
полис с богатым рынком, построенным в греческом стиле, и
театром. Но здесь не было амфитеатра. И не было боев гла-
диаторов. Римляне показывали зрителям поддельных варва-
ров и настоящих диких зверей и учили их смотреть на смерть
как на развлечение, чтобы привить публике римские ценно-
сти. В Пальмире это не прошло.
228
Пальмирцам удался действительно хитроумный трюк:
они оказались единственным народом, который умудрился
жить рядом с Римом, но не романизироваться. Они просто
изображали из себя римлян. Конечно же, пальмирцы приня-
ли меры предосторожности, чтобы защитить свою казну. Они
обучили великолепную армию конных лучников. Их солдаты
состояли на службе у Рима. Тот на этом настоял. Некоторых
пальмирцев призывали в римскую армию, а иные даже слу-
жили на римских укреплениях в Британии.
Но по мере того, как затягивалась война между Римом и
Персией, это хитрое равновесие нарушилось. Когда Запад-
ная Персия стала зоной боевых действий, торговля сокра-
тилась, а революционный захват власти Ардаширом сделал
невозможным лавирование между Римом и Персией. После
того, как правитель Пальмиры в 250-х гг. предложил Шапуру
союз, тот твердо ответил, что у царя царей не бывает союз-
ников — только подданные. Римляне сделали пальмирско-
му правителю предложение получше, и он его принял. Им-
ператор Валериан назначил его консулом и наместником Си-
рии Финикийской.
Когда новоиспеченный наместник напал на Персию по-
сле пленения Валериана, император Галлиен расценил это
как выступление от имени Рима и нарек консула титулом
corrector totius orientis — инспектор по делам всего Восто-
ка. Сам же пальмирец, однако, именовал себя царем царей,
в связи с чем и столкнулся лоб в лоб с Шапуром.
ЦАРИЦАЗЕНОБИЯ
После убийства наместника в 267 г. его вдова объявила,
что этот титул принадлежит теперь ее сыну Вабаллату. Так на-
чалось совершенно удивительное царствование этой несо-
мненно исключительной женщины. Зенобия — так называли
ее римляне. Ее настоящее имя было Бат Заббай, дочь Заббая,
но это тот редкий случай, когда римляне правы. Кто когда
слышал про какого-то Заббая? Зенобия была женщиной са-
модостаточной — и таких, как она, было немного.
229
Все признавали, что она была потрясающе красива. Опи-
сывая ее, упоминают жемчужно-белые зубы и большие чер-
ные лучистые глаза. В торжественных случаях она носила
пурпурные одеяния, мантию с бахромой из драгоценных кам-
ней и золотой отделкой. Одна ее рука оставалась обнажен-
ной до плеча. А когда она выезжала в инкрустированной са-
моцветами карете, то надевала шлем.
Зенобия правила, как восточная царица. Ее приветство-
вали с подобострастием, принятым при персидском дворе,
где правитель воспринимался как живое божество. Она заяв-
ляла о своем аристократическом происхождении, что произ-
водило особенное впечатление в стране торговцев, и утвер-
ждала, что ведет свой род от Клеопатры. Зенобия получила
хорошее образование, она говорила по-гречески (и якобы
по-египетски), а также знала латинский, арамейский и пер-
сидские языки6. Говорят, она первая написала полную исто-
рию своей страны. Но Зенобия отнюдь не была «синим чул-
ком». Отличная охотница, она любила ходить на львов и мед-
ведей вместе со своим мужем Оденатом, пока тот был жив.
Она также имела обыкновение отправляться с ним на вой-
ну, проходила армейское обучение, надевала доспехи и вла-
дела оружием. В походе ее не несли в паланкине — она ска-
кала или маршировала впереди колонны солдат и по праву
разделила с Оденатом славу побед над персами.
Поэтому римский сенат и император Галлиен совершили
ошибку, объявив, что власть Зенобии будет ограничена, она
лишится звания corrector totius orientis, а Пальмира потеряет
независимость. Ответ правительницы был прямым и реши-
тельным. Похоже, Зенобия посчитала, что Римская империя
становится децентрализованной федерацией. В Европе Бри-
тания, Галлия и Иберия уже отделились и имели собственных
императоров. Римское владычество на востоке сокрушено
пленением Валериана. Ее армии контролируют месопотам-
скую часть Персии. Почему же Пальмира не может стать не-
зависимой частью империи и восстановить древние тради-
ции Среднего Востока?
Поэтому она захватила Египет и Сирию. Поскольку в Риме
в это время один за другим менялись императоры, Зенобия
250
была вольна в своих поступках. Она приобрела невероятную
популярность, и дело дошло до того, что стала носить импер-
скую диадему и именовать себя «царица Востока». На ее мо-
нетах было выбито слово «Августа», мать императора. Ее сы-
новья получили латинское образование и приняли парад си-
рийских войск в пурпурном императорском облаченье.
Но долго так продолжаться не могло. В итоге Рим пере-
строил свою армию и занялся возвращением мятежных про-
винций под свое начало. Судьба корыстолюбивой империи
Зенобии решилась в двух битвах. Зенобия активно участво-
вала в обеих и обе проиграла. Почувствовав запах жареного,
ее сторонники смылись. Зенобия попала в Пальмире в оса-
ду, бежала, но была в итоге поймана в 60 милях от города. За-
кончилось ее царствование в 272 г., а на следующий год го-
род был разрушен, а его жители убиты.
Существуют различные версии того, что случилось с Зе-
нобией дальше. Наиболее вероятной представляется та, по
которой ее отвезли в Рим и, согнувшуюся в три погибели под
грузом золотых цепей, провели по улицам на триумфе Авре-
лиана. Затем, выговорив себе не самую худшую участь, она,
видимо, окончила свои дни светской хозяйкой элегантной
виллы в Тиволи. Имеется один, довольно сомнительный ис-
точник, цитирующий письмо Аврелиана, протестующего про-
тив унижения этой женщины:
Те, кто упрекает меня, согласились бы с моей прось-
бой, если бы только знали, какая она женщина, как мудра
в советах, как тверда в планах, как жестка с солдатами,
как великодушна, когда призывает необходимость, и как
сурова, когда требует дисциплины. Я бы даже сказал, что
именно благодаря ей Оденат (ее муж) победил персов и,
заставив Шапура бежать, прошел до Ктесифона. Мог бы
к этому добавить, что такой страх эта женщина вну-
шала народам Востока, а также Египта, что ни арабы,
ни сарацины, ни армяне не шли против нее7.
Даже если этого письма никогда не существовало, все
равно мы видим, какой римляне запомнили Зенобию.
251
ПЕРСИЯ И РИМ — ВОЙНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Эта ситуация развела Рим и Персию по углам ринга, и
Рим был готов вновь атаковать персов. Шапур был мертв, зо-
роастрийские жрецы вернулись на руководящие позиции, а
толерантность снова была не в почете. После смерти Шапура
в 272 г. Мани судили и вынесли ему обвинительный приговор
как «плохому врачу». В число его преступлений входил паци-
физм. В войне против Лжи (то есть Рима) пацифизму не было
места. Мани бросили в тюрьму и убили примерно в 276 г.
Тем временем новые власти активно применяли труд
римских пленных на ирригационных проектах, что в полто-
ра раза увеличило урожаи и число поселений в «плодород-
ной дуге» — районе между Тигром и Евфратом8. Война возоб-
новилась в 295 г., когда были отбиты атаки Рима на Ктесифон.
Но затем римляне одержали крупную победу, захватив весь
гарем царя царей. Это была не просто полудюжина милых да-
мочек. Гарем был настоящим городом с несколькими тыся-
чами женщин и всей царской семьей, включая детей, среди
которых был и будущий наследник трона. Платой за их воз-
вращение стала потеря всех персидских земель на северо-
западе, включая Армению и Северную Месопотамию.
В итоге в начале IV в. Рим заключил с Персией мирный
договор, но под влиянием этой нескончаемой войны измени-
лась сама природа Римской империи. Одной из причин это-
го было содержание самой большой в истории армии. Дру-
гой — тот факт, что защита границы с Персией затянулась до
бесконечности.
Все это выглядело так, словно «варварская» персидская
империя была единственной реально существующей, а Рим
был иллюзией. В 309 г., когда умер сасанидский император
Ормизд II, на трон взошел его сын. Однако, по общему мне-
нию, он для такого занятия не подходил, и его заменили мла-
денцем, еще не родившимся. Надо полагать, коронация жи-
вота, в котором был Шапур II, стала запоминающимся собы-
тием. Видимо, маги уже определили по звездам, что родится
именно мальчик.
232
Персидская империя могла удовольствоваться и заро-
дышем, а потом мальчиком на троне. В Риме же, напротив,
творилась кутерьма. В детские годы Шапура II Рим раздира-
ли гражданские войны, которые завершились в 312 г. окон-
чательным завоеванием Италии уроженцем Балкан, полевым
командиром по имени Константин. Наступило долгое переми-
рие между Константином и командующим восточноримски-
ми силами. Оно закончилось жестокой войной и примерно
25 000 убитых в 324 г., когда Константин захватил Восточную
империю. Придя к власти, он решил переместить центр обще-
ственно-политической жизни империи на Восток, превратив
дворцовый город Византию в новую, великую, столицу Кон-
стантинополь, Новый Рим, город на самой границе Азии.
Старая латинская империя стала теперь периферией,
озабоченной проблемами сельского хозяйства и герман-
ских набегов. По большому счету, ее бросили на произвол
судьбы. В результате в рейнской армии процветала анархия,
военные приводили к власти своих командиров и нанима-
ли готов, когда нужно было пополнить собственные силы.
«Римский» больше не означало «из города Рима», и империя
становилась греческой. Прежние различия и недоверие ме-
жду греками и римлянами больше не имели никакого значе-
ния. За исключением, конечно, города Рима, где большинст-
во важных персон принципиально не говорили по-гречески
и с крайней подозрительностью относились ко всему «вос-
точному», по-прежнему находя его двуличным, декадентским
и аморальным.
Империя Константина официально стала христианской,
что отразилось на ситуации в Персии. Было очевидно, что
христианство теперь принадлежало царству Лжи, и христи-
анские меньшинства, особенно в районах, пограничных с Ар-
менией, считались попавшими под влияние главного врага.
Преследования христиан прекратились в Римской империи,
зато начались в Персии.
Когда Константин почувствовал приближение смерти, ста-
ло ясно, что Римская империя снова стоит на пороге великих
потрясений. Он объявил о разделе империи на пять областей,
и стало понятно, что его наследники перегрызутся между со-
233
бой. Неудивительно, что в такой момент Шапур II, которому
исполнилось 26 лет, решил вернуть себе захваченные Римом
земли. С 337 по 350 г. две империи вели войну, в которой по-
переменно брали и отдавали крепости в Месопотамии.
Римское наступление на Персию сделало «варварскую»
империю такой же организованной, централизованной и
мощной в военном отношении, как и Римская. Но непрерыв-
ные войны вели к постоянному истощению сил обеих импе-
рий. Для Рима это было чревато тем, что концентрация сил
на персидском направлении заставила ослабить рейнскую и
дунайскую границы, а это стало причиной невиданных пре-
жде вторжений германцев.
У Персии затянувшаяся борьба отвлекала силы от вос-
точной границы в Кушане — тех ворот, которые отделяли ци-
вилизацию от степных всадников.
ПЕРСИЯ И ГУННЫ
Даже всевидящим оком — а персидский император ут-
верждал, что у него таковое имеется, — невозможно было
следить за всей обширной территорией Персии. Дорога из
зоны боевых действий в Армении до столицы Ктесифона за-
нимала два месяца. А Кушан находился еще дальше на вос-
ток. В 350 г. Шапур II был вынужден прекратить выматываю-
щую борьбу с Римом, поскольку она забирала слишком много
сил с восточного направления. Там в результате этого стали
прорываться гунны.
На востоке Кушана располагается около 25 млн. кв. миль
голой степи, тянущейся через Северный Китай бесконечно
открытой равнины, на которой не растут деревья. Племена,
кочевавшие по этим бескрайним просторам, вели образ жиз-
ни, не совместимый с земледелием и строительством горо-
дов. Отличный, по сути, от того, что мы называем словом «ци-
вилизация». Для людей, которые всю жизнь гоняли стада по
пастбищам, оседлая ферма была просто путевым впечатле-
нием, а города — складами полезных и ценных вещей, кото-
рые можно взять, когда потребуется. Городские жители, явно
не способные выжить в открытом поле, были нужны только
254
при наличии у них необходимых товаров, но, вообще-то го-
воря, лучше было бы их пустить в расход.
Оседлые азиатские народы вынуждены были создавать
заслоны на пути кочевников и держать там соответствующее
количество войск. У китайцев была Великая стена. У народов
Центральной Азии задача была попроще, так как их грани-
цы были намного короче, но нельзя было ни на миг терять
контроль над ними.
Бескрайние азиатские степи тянутся до Уральских гор.
Южней Урала, где горы сходят на нет, в современном Казах-
стане, эффективной преградой для кочевников стали пусты-
ни без пастбищ. Посреди пустынь расположено Аральское
море — остатки исчезнувшего океана. Это тот самый район,
где в бывшем Советском Союзе разместили космодром и пус-
ковые площадки для испытания ракет с ядерными боеголов-
ками, поскольку это место считалось самым безопасным.
Наземный маршрут из Азии на запад проходит еще даль-
ше, на севере Афганских гор, где полоска оазисов делает пус-
тыню проходимой. Стоявшая здесь армия была пограничной
стражей. Убери ее, и Персия окажется открытой для степных
варваров. Станут уязвимыми города Ближнего Востока, а за-
тем и Средиземноморья. Зороастр, который приравнивал
добро к достижениям цивилизации и власти, а зло — к во-
рюге-кочевнику, врагу оседлого земледелия и скотоводства,
кажется, родился в Кушане. Именно там злобные кочевники
прорвались. Это были гунны.
Трудно понять, откуда они взялись. Китайские летописи
упоминают большую конфедерацию пастушеских племен —
«сюн-ну», которые угрожали Китаю с севера и были разбиты
в результате китайской военной операции в I в. н. э. Некото-
рые из этих племен осели внутри Китая. Другие двинулись
на запад, в степи Восточного Казахстана, которые показались
им раем: они назвали их Ньебан, то есть Нирвана, небеса.
Есть китайские упоминания о 200-тысячном племени, заме-
чательном своей опрятностью. Видимо, они умывались, чис-
тили зубы три раза в день, причесывались, разделяя воло-
сы пробором.
Может быть, они передвигались, гонимые голодом. Путе-
шествие в 500 миль на юго-запад привело их к караванным
255
оазисам. Как только эти голодные и отчаявшиеся люди про-
рвались через узкое горлышко в Восточную Персию, они ста-
ли применять навыки конных лучников, чтобы силой взять
все, что им нужно, и пресечь любые попытки их прогнать.
Монгольские пони не сильно изменились за прошедшие
века. Кони гуннов отличались малым ростом, большой голо-
вой, отсутствием изящества и колоссальной выносливостью.
Шапур II вынужден был обратить на гуннов внимание.
Понадобилось семь лет войн и подкупа, чтобы убедить,
по крайней мере, часть гуннов стать союзниками. К 358 г. Ша-
пур II вернулся к борьбе с римлянами, и на этот раз ему со-
путствовал успех. Наиболее удачным оказался 363 г., когда
блистательный, но своевольный тридцатилетний император
Юлиан двинулся на Ктесифон. Именно тогда он сказал своим
войскам: «Мы должны стереть с лица земли эту беспокойную
нацию». Но Юлиан не только не смог взять город, но даже не
сумел организовать отступление своей армии. Измотанные
плохим снабжением и атаками противника, легионы Юлиа-
на застряли на месте, а император был убит в мелкой стыч-
ке. Новый император Иовиан был вынужден вернуть Персии
все, что она отдала 65 лет назад, выкупая гарем. Только по-
сле этого он сумел вернуться домой.
Возвратившиеся к Шапуру II после сделки с гуннами уве-
ренность и военные успехи, возможно, связаны с тем, что
всего несколькими годами позднее, в 375 г., гунны появились
в Дакии. Просто ли это совпадение, что германские племена,
жившие на северном побережье Черного моря, неожиданно
оказались атакованы конными лавинами странных пришель-
цев с востока? Чужаки казались сросшимися со своими коня-
ми, как кентавры, и стремительно двигались на запад. После-
довавшие потрясения сокрушили Римскую империю и спро-
воцировали массовую миграцию готов, приведшую к потере
двух третей армии, сражавшейся с Персией.
Страшное господство Рима приблизилось к концу.
Часть IV
ВАНДАЛЫ И ГУННЫ
ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ЗА МИФАМИ
Шз всех варварских народов, которые бродили по Евро-
пе в V в. н. э., только вандалы и гунны заслужили наи-
худшую репутацию за свои дикие и бессмысленные разруше-
ния. И все же, как это часто случается с навязанной нам исто-
рией варваров, дело обстояло несколько иначе.
Аттила неудержимо надвигался с востока со своими ор-
дами кровожадных гуннов к воротам Рима— ну почти к
ним — пока не был остановлен рукой Божьей в лице папы
Льва I. В этой истории много странностей. Для начала она иг-
норирует тот факт, что Аттила объявил, что он идет спасать
девицу в горе (именно так!). Но больше всего удивляет то, что
чем четче пытаются выявить роль гуннов в истории, тем ме-
нее отчетливой она становится.
Нет никаких сомнений, что Аттила существовал, но на-
много труднее установить наличие гуннских орд. Большинст-
во следовавших с ним воинов были на самом деле германца-
ми. Было подсчитано, что одновременно в Европе присутст-
вовало не более 15 000 гуннских воинов1. А когда пытаешься
найти следы пребывания гуннов, выясняется странная вещь:
их нет. Не существует ни одного портрета гунна, не обнаруже-
но ни единого места проживания Аттилы. Известно не более
двухсот захоронений, которые имеют какие-то основания счи-
таться могилами гуннов, но даже сейчас их принадлежность
вызывает споры. Да что там говорить, мы понятия не имеем,
какой язык использовали гунны, за исключением того, что ко
временам Аттилы его двор говорил на готском. Даже имена
вождей гуннов времен Аттилы (наиболее вероятно) герман-
ские по происхождению. Это относится и к самому Аттиле.
Z59
Трудности индентификации гуннов — яркое свидетель-
ство того, что они не были, как их изображают, безжалостны-
ми убийцами, готовыми прикончить всякого, кто встречался
им на пути. Конечно, нет сомнений в том, что гунны прове-
ли какое-то время в Восточной Европе, но отсутствие сви-
детельств самостоятельной культуры гуннов указывает, что
они не столько уничтожали народы, которые себе подчиняли,
сколько смешивались с ними. На самом деле, такой вывод на-
прашивался, если без предубеждения относиться к письмен-
ным источникам. Вот почему еще в 1920 г. Герберт Уэллс, пи-
сатель, критик современного ему общества и популяризатор
истории, пояснял, что: «Вместо того чтобы убивать, они шли
на военную службу и вступали в смешанные браки с пред-
ставительницами народов, которые завоевывали. Они обла-
дали даром, необходимым для всех народов, судьбой назна-
ченных для политического превосходства, — способностью
к толерантной ассимиляции»2.
Смешно, но именно процесс ассимиляции стер все сви-
детельства о гуннах, сохранив только свидетельства о тех,
кого они подчинили.
Этому имиджу гуннов как беспощадных убийц мы обяза-
ны европейскому национализму и пропаганде времен Пер-
вой мировой войны. Германские романтики сочиняли свою
легенду, изучив старые мифы, среди которых были волную-
щие истории о героическом неистовом вожде гуннов по име-
ни Этцель (Аттила). В 1900 г. кайзер Вильгельм II, припомнив
эти сказания и поместив их в ложный исторический пери-
од, так обратился к войскам, отправлявшимся на подавле-
ние восстания в Китае:
Не давать пощады, не брать пленных. Все, что ока-
жется в ваших руках, будет в вашей власти. Как гунны
тысячи лет назад под предводительством Этцеля завое-
вали репутацию, благодаря которой они по-прежнему жи-
вут в исторических преданиях, так и имя Германии приоб-
ретет в Китае такую известность, что никогда ни один
китаец не осмелится косо взглянуть на германца3.
240
Британские газеты с негодованием набросились на эту
речь, а когда они писали о зверствах, кстати выдуманных,
германских войск в Бельгии в начале Первой мировой вой-
ны, то использовали слово «гунны» как эпитет для характе-
ристики немецкой жестокости. Возвратить доброе имя Атти-
ле и гуннам так и не удалось.
Вандалы пострадали от аналогичного искажения про-
шлого Европы. Они, конечно, подарили нам термин, обозна-
чающий тех, кто умышленно портит чужое добро. И все же
вандалы поступали в соответствии с моральными принци-
пами, которые можно рассматривать как более жесткие, чем
наши собственные, и ничего не ломали.
В случае с вандалами вина лежит на церковных хрони-
ках (тоже базирующихся на мифах). После гордоновских бун-
тов в Лондоне в 1780 г., когда были атакованы сторонники
католической эмансипации, поэт Уильям Купер назвал тол-
пу, которая сожгла библиотеку лорда Мэнсфилда, «вандала-
ми»4. Купер впитал с молоком матери церковное понимание
преступлений вандалов. Он провел всю жизнь под присмот-
ром церковников и написал несколько хорошо известных в
Англии гимнов, включая «Удивительную благодать».
Образ вандалов-разрушителей быстро привился. Во
время Французской революции один епископ-революцио-
нер употребил слово «вандализм», чтобы охарактеризовать
уничтожение французской республиканской армией обще-
ственных зданий и монументов5. Он назвал действия армии
«вандализмом», и слово стало популярным.
Корни такого словообразования следует искать в тех
приемах, которые использовали и римляне, когда писали о
своих врагах. Письменные упоминания и о гуннах, и о ванда-
лах не всегда враждебны, поскольку и те и другие в разные
времена рассматривались как союзники Рима. Один вандал
вообще много лет играл заметную роль в Западной Римской
империи. Но когда возникала вражда, латинские и греческие
источники охотно живописали всякие ужасы. Как мы уже ви-
дели, римские авторы искажали истину, когда говорили о тех,
кого считали «варварами». Но к V в., когда по-иному стали вос-
приниматься сами варвары, для этого нашли новый способ.
241
Многие варварские сообщества теперь настолько срас-
лись с Римской империей, что прежние различия между рим-
лянами и варварами, тесно связанные с идеей границы, нача-
ли стираться. Но это не заставило римлян перестать видеть в
варварах «чужих». Когда империя стала христианской, «чужи-
ми» стали язычники. А когда «чужих» обратили в христианст-
во, их место заняли еретики. В обществе, где религия затра-
гивает все стороны жизни, культурные различия рассматри-
ваются как религиозные, а их демонизация под видом ереси
действительно явилась подарком человечеству от христиан6.
Реальная история вандалов и гуннов разыгралась в мире, ко-
торый переходил от язычества к христианству. И происходи-
ло это совсем не так, как в мифах.
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИМПЕРИИ
oj имский поэт V в. Рутилий Клавдий Намациан считал,
_г что все несчастья, которые должны были обрушиться
на Рим на протяжении его истории, можно свести к одно-
му событию, случившемуся около 406 г. Ни один историк ни-
когда не разделял его мнения, но, может быть, это как раз и
показывает, как мало историков, готовых поддержать точку
зрения людей, о которых они пишут. Упомянутым событием
было сожжение книг1.
СИВИЛЛИНЫ КНИГИ
Сивиллины книги веками хранились в храме Аполлона
на Палатинском холме в Риме. В них содержалась история
мира, и прошлая, и будущая, записанная сивиллой, или, дру-
гими словами, пророчицей. Согласно легенде, в незапамят-
ные дни, когда Римом еще правил царь, перед ним предста-
ла сивилла и предложила городу купить девять книг, заклю-
чающих в себе судьбу мира, за 300 золотых слитков. Царь
отклонил предложение. Сивилла сожгла три книги, а за ос-
тавшиеся шесть потребовала ту же цену. И вновь получила
от ворот поворот. Она сожгла еще три книги, вновь оставив
цену неизменной. Царь поддался, сивилла исчезла, а у Рима
появился свой оракул.
Листы книг (а это, видимо, были действительно листы,
пальмовые листы с текстом на греческом) были помещены
в подземное каменное хранилище в храме Юпитера Капи-
толийского, видимо, около 500 г. до н. э. У них были особые
244
хранители, вначале — два, затем — пятнадцать. Эти служи-
тели в кризисные времена по требованию сената толкова-
ли тексты. Если кто-то из хранителей разглашал пророчест-
во, его казнили.
Римская история пестрит упоминаниями об этих проро-
чествах. Например, когда Ганнибал стоял у стен Рима в 217 г.
до н. э., небо заполонили знамения. Согласно латинским ис-
точникам (кто бы в них сомневался?), солнечный круг умень-
шился в размере, затем показалось, что он собирается столк-
нуться с Луной, потом на дневном небосклоне появились две
Луны. Чтобы окончательно убедить даже самых тупых, что
дела идут наперекосяк, небо раскололось на части, меж ними
засиял яркий свет, который был словно огонь2. Хранители си-
виллиных книг были посажены за работу. Они приказали за-
паниковавшим горожанам выйти из домов, сесть на перекре-
стках и молиться Гекате, царице Небес. А когда черный ка-
мень упадет с неба в Азии, они должны пойти и принести его.
Упал, принесли, и Ганнибал не смог продвинуться дальше3.
Историки предположили, что это совпадение. Возмож-
но, они правы.
Примерно через 500 лет, в 270 г. н. э., когда алеманны уг-
рожали Риму, император Аврелиан получил сенатский указ
о необходимости толковать книги сивиллы4. К тому времени
они хранились в храме Аполлона, и были это уже совсем дру-
гие тексты. Оригиналы сгорели при пожаре, а новые купили
у таинственных восточных торговцев оккультного подержан-
ного товара. Но даже и такими они по-прежнему сохраняли
свою силу. На этот раз книги захотели «процессий жрецов в
белых одеждах, сопровождаемых хором юношей и девствен-
ниц, ритуального очищения города и окрестностей и жертво-
приношений: эти торжества лишат варваров сил и не дадут
ступить в мистические земли»5. И снова город был спасен.
Вновь историки отреагировали на обряд с иронией. Но
этот рассказ показывает, какое исключительное значение
имели пророчества и предсказания для римлян, ведь они
искренне верили, что их империю защищают боги. Отсюда
видна глубина перемен, произошедших в империи с воца-
рением христианства.
245
Человеком, который приказал сжечь книги, подлинным
правителем Западной империи в то время был великий пол-
ководец Стилихон, убежденный христианин. Он совершенно
сознательно нарядил свою жену в драгоценности, украшав-
шие статую богини Победы, которая веками была обязатель-
ным атрибутом заседаний сената, потому что Стилихон хотел
изгнать язычество из душ римлян.
Стилихон был вандалом.
РИМСКИЕ ВАНДАЛЫ
Процесс, в результате которого варвар стал стражем
Римской империи, был апофеозом политики романизации
мира в пределах ее границ. Вандалы были не особо воинст-
венной нацией германских земледельцев, чьей судьбой ста-
ла вынужденная миграция. «Вандал» (Wandal) означает «ски-
талец». Эти крестьяне постоянно двигались на юг, в то вре-
мя как их более воинственные соседи занимали их земли.
В итоге более чем за 300 лет или около того, они перемести-
лись из нынешней центральной Польши в Богемию и, в кон-
це концов, оказались в Римской империи на положении бе-
женцев. Они имели скандинавскую внешность, были сильны
духом и довольно плохо приспособлены к войне. В итоге им-
ператор Константин в 330 г. расселил их в балканской про-
винции Паннония с условием, что они обзаведутся крестьян-
скими хозяйствами и будут поставлять рекрутов. И, конечно,
научатся быть похожими на римлян.
Беженцы свыклись с новым образом жизни, а многие
юноши отправились служить в римские вспомогательные
войска. Но 40 лет спустя их мир был ввергнут в хаос втор-
жением гуннов.
Но не самими гуннами. Область между Кавказом и Дуна-
ем напоминала большой бильярдный стол, на котором одна
группа людей сгоняла с места другую, а та спихивала третью.
Гунны столкнули готов. Готы врезались в вандалов. А ванда-
лы угодили в лузу.
246
ТАИНСТВЕННЫЕ ГУННЫ
Готский историк, писавший примерно 200 лет спустя, со-
общает, как в понимании его народа выглядели настоящие
варвары. «Гунны, — объяснял он, — раса, порожденная лю-
бовной связью скифских колдуний с демонами пустыни».
Вначале это были «маленькие, грязные, чахлые создания, вла-
деющие лишь подобием речи». Теперь они выросли в монст-
ров, чьи морды представляют собой «бесформенный почер-
невший кусок мяса, с маленькими точками вместо глаз. У них
нет волос ни на щеках, ни на подбородке... вместо этого —
глубокие борозды шрамов, идущие вниз по бокам лица... они
маленькие, но гибкие, особенно искусные в верховой езде,
широкоплечие, умеют пользоваться луком и стрелами... под
человеческим обличьем этих созданий скрывается свирепая
натура Зверя»6.
Гунны, несомненно, выглядели пугающе, и не только по-
тому, что у них был восточный тип лица. Гунны изменяли фор-
му черепа, накладывая маленьким детям на головы шины из
досок, чтобы сплюснуть и удлинить череп. До нас не дош-
ло ни одного изображения лица гунна, но о том, какими они
были, можно судить по древним рисункам майя и керами-
ческим головам из Центральной Америки. Майя делали со
своими детьми то же самое и в то же самое время. Однако
они, в отличие от гуннов, не наносили на лица шрамов. Те
можно увидеть на лицах жителей Центральной Африки, где
принадлежность к племени и сегодня еще удостоверяется
отметинами на щеках.
Есть в гуннах что-то странное. Очень мало известно об
их жизни до прибытия в Дакию и о том, что заставило их дви-
нуться в путь. Никто не знает, откуда они пришли и сколько
времени заняла дорога. Неведом и их язык.
По общему мнению историков, они просто шли прямо на
запад, с востока через весь Казахстан. Подобное представля-
ется крайне маловероятным с учетом исключительно суро-
вых условий в районе Аральского моря. Там пастухам нель-
зя пройти, не потеряв свои стада и не голодая, а всадникам
там нечем кормить своих коней. Но в 350 г. Шапур II был вы-
247
нужден приостановить свою борьбу с Римом, поскольку гун-
ны прорвались через восточную границу. И этот прорыв дал
им доступ к пути из Азии к Черному морю параллельно реке,
отделяющей Бухару от Мерва, то есть вдоль Окса.
Сегодня Оке (Аму-Дарья. — Прим, перев.) — несудоход-
ный поток, текущий на север через пустыню к Аральскому
морю. Другими словами, он ведет в никуда. Но в римские вре-
мена река текла на северо-запад и впадала не в Аральское, а
в Каспийское море7. Как только в 357 году Шапур возвратил
себе контроль над восточными областями, этот путь стал оче-
видным маршрутом бегства гуннов: на север, к Каспию, че-
рез Кавказ, затем к Черному морю и Карпатским горам. И по-
скольку эти странные люди мало-помалу двигались все даль-
ше на запад, преодолевая горы, пустыни, болота между Азией
и Европой, за ними потянулась длинная цепь событий.
В1995 г. сплюснутые гуннские черепа были обнаружены
в захоронениях II—IV в. в Покровке, к северу от Каспийского
моря (а стало быть, к западу от Урала)8. Но как они там оказа-
лись? Трудно поверить, что гунны могли попасть туда, не прой-
дя через восточные области Персидской империи и Кавказ.
Позднее византийцы будут приплачивать персам за оборону
этого прохода, поскольку осознают грозящую опасность9. Если
бы они не считали эффективным способом недопущения при-
шельцев, то не стали бы впустую тратить деньги.
Но вполне возможно, что, если бы Рим не сражался так
долго и упорно, ослабляя Персию, гунны никогда бы не про-
шли. И легкомысленный Запад не познал бы кошмара встречи
с людьми, которые «жарили беременных женщин, вырезали
зародыш, клали его в блюдо, наливали воды и окунали свое
оружие в это варево. Они ели мясо детей и пили кровь жен-
щин»10. На самом деле гунны, конечно, не делали таких вещей,
но рассказ демонстрирует, какой страх вызывали эти люди.
ЖИЗНЬ ПО-ГУННСКИ
Считается, что эти звери первоначально были кочевыми
скотоводами, обитавшими в монгольских степях. Кочевники
обычно ведут очень упорядоченную жизнь, которая сосредо-
248
точена вокруг их животных. Они поддерживают жизнь своего
скота, а скот помогает выжить им. У них нет постоянных жи-
лищ, потому что дважды в году они перемещаются вместе со
своими животными между летними й зимними пастбищами и
несколько недель проводят в пути. У них неизбежно склады-
вается относительно равноправное общество, поскольку во
время миграций судьба одного зависит от всех. Кроме того,
они подвижны и должны быть хорошими всадниками, чтобы
защищать свои стада.
В Монголии стада состояли из овец, коз, крупного ро-
гатого скота, верблюдов и яков. Они давали гуннам мясо и
питье (150 различных видов молочных продуктов), топливо
(навоз), одежду и войлочные палатки. Стада нужно было по-
стоянно пасти. Например, коз и овец следовало выводить на
пастбище после лошадей и коров, потому что они щиплют
траву ближе к корням. Гуннские стойбища были палаточными
городками, в которых имелись свои ремесленники-специали-
сты: плотники, ткачи, кузнецы и, конечно, оружейники.
Главным оружием гуннов был композитный обратный
лук, уже хорошо известный народам Восточной Европы. Та-
кое оружие не просто сделать. Ненатянутый, он изгибается в
направлении, обратном натянутому луку. Рог расщепляют и
наклеивают на деревянную основу, чтобы образовать внут-
реннюю поверхность, потому что он сопротивляется сжатию
и с силой пружинит, когда лук согнут. Сухожилия крепятся на
наружной стороне, так как они противятся растяжению и воз-
вращают согнутый лук в его первоначальное положение. Ка-
ждую деталь нужно тщательно подбирать по толщине и фор-
ме. На изготовление хорошего лука уходит год.
Это было мощное оружие, но несколько ограниченное в
применении. Человек на коне не мог свободно пользоваться
луком длиной более 40 дюймов, поэтому в большинстве слу-
чаев они были величиной около 30 дюймов. Более длинный
лук мощнее и эффективней на больших дистанциях, но не-
практичен. Именно такие луки и приводили врагов гуннов в
ужас. Несколько гуннских луков были найдены в гробницах, и
все они были длиной от 50 до 63 дюймов — примерно в два
раза длиннее «нормального» обратного лука11. 63 дюйма —
249
длина английских средневековых «длинных» луков, которые
были высотой с самого стрелка. А благодаря слоеной конст-
рукции монгольский лук был куда мощнее тех, которые про-
бивали латы французских рыцарей.
Кажется невероятным; что всадники на маленьких пони
могли управляться с таким оружием. Разгадка кроется в том,
что лук был асимметричным: нижняя секция имела такую же
длину, как у обычного обратного лука, а верхняя была зна-
чительно больше. В результате получалось оружие, для ов-
ладения которым требовались годы тренировок, но благода-
ря ему гунны могли поражать противника с безопасного для
себя расстояния. Довольно трудно ожидать такого от наро-
да, озабоченного в основном защитой своих стад. Это было
оружие первого удара, применяемое против врага, который
и не подозревает, что его станут атаковать.
Кочевники обычно поддерживали определенные отно-
шения с оседлыми земледельческими сообществами, по-
скольку нуждались в зерне, которое получали как дань. Это
обстоятельство, плюс необходимость перегонять скот в на-
значенное время на известные пастбища делали круговорот
кочевой жизни довольно предсказуемым. Но единственная
имеющаяся у нас информация о прибытии гуннов содержит-
ся в готском мифе, согласно которому у них не было скота.
Между территориями гуннов и готов находилась непреодо-
лимая преграда: с севера Азовского моря — могучая река
Дон, а ниже, вплоть до Черного моря, — обширные болота.
Как они жили, остается загадкой. Действительно ли гунны
были кочевыми скотоводами? Судя по тому, что они, как гла-
сит легенда, пересекли болота, нет. Самая старая версия этой
легенды досталась нам от грека Евнапия Сардийского (346—
420 гг.), который считал, что у них были стада. В один прекрас-
ный день одну их телку ужалил овод, и она рванула прямо
через болото, и бегущий следом пастух открыл новые земли,
населенные готами. Но Евнапий решил, что этот рассказ не со-
всем верен — слишком похоже на переработанный отрывок
из классической пьесы Эсхила «Прикованный Прометей», на-
писанной 800 лет назад, — и Евнапий его подправил. Он при-
шел к мнению, что погоня через топи на самом деле описыва-
ет преследование оленя гуннскими охотниками'2.
250
Эту охотничью байку повторяло множество историков, в
их числе Приск, знавший гуннов и встречавшийся с Аттилой.
Вероятно, эти люди не считали гуннов кочующими пастухами.
У пастухов вдоволь мяса — зачем им тратить время на охоту?
Они могли бы полезть в таинственную трясину за вкусными
фруктами или овощами, но никак не за мясом.
Мы понятия не имеем о причинах, побудивших гуннов
двинуться в Дакию. Если у них когда-то и были стада, похо-
же, они их потеряли и стали охотниками, не привязанными
к какому-то определенному месту. И вот на западном берегу
Черного моря они обнаружили стада одомашненного мяса,
которое только и ждало, чтобы его съели. Появление гун-
нов вызвало сильнейший шок. Они перемещались быстрей
любого гонца, потому что каждый всадник скакал, держа за
узду запасных лошадей, так что его конь всегда был свежим.
Облако пыли, грохот копыт и небо, черное от смертоносных
стрел. Готы бежали, спасая свои жизни.
Именно тогда значительная часть готского населения Да-
кии форсировала Дунай, чтобы найти убежище в империи. Но
вандалы уже занимали земли, на которые явились готы, — со-
временную Сербию и Болгарию — и нет ничего удивительно-
го, что, когда готы, доведенные до отчаяния, принялись за гра-
бежи, вандалы были рады помочь римлянам прогнать их.
Итогом стала битва при Адрианополе, в которой погиб
император Валент, а одним из немногих выживших оказался
преданный ему капитан вандалов, женатый на римлянке. Их
сыну было предназначено стать самым могущественным че-
ловеком в Западной империи, хотя он и был вандалом. Его
звали Стилихон.
У Стилихона не было альтернативы при выборе карьеры.
Воинская служба, как и профессии пекаря, мясника или фер-
мера, были обязательными наследственными занятиями. Им-
перия не отличалась социальной подвижностью. Это значи-
ло, что если варвар попал в армию, то служить будут и его
потомки. Римская армия уже не являлась главной романизи-
рующей силой империи. Она, в сущности, больше и не была
чисто римской. Но тогда и сам Рим перестал быть кристаль-
но римским.
251
НОВЫЙ РИМ
Империя полностью трансформировалась в IV в. Это до-
вольно темная история. В 312 г. старший офицер Константин
взял Рим с армией, сражавшейся под христианской символи-
кой. Через 12 лет он стал единственным правителем импе-
рии. Константин создал наследственное монархическое го-
сударство со столицей в новом христианском городе Кон-
стантинополе, Новом Риме, и стал поощрять переход в новую
религию, догматы которой устанавливал сам.
У империи Константина был один большой враг— ис-
поведующая другую религию Персидская империя. Это ста-
ло основной причиной того, что нервный центр Римской им-
перии располагался так далеко к востоку от Рима. Персия
причиняла массу неудобств. Последний император династии
Константина, Юлиан, был убит персидским императором Ша-
пуром II в 363 г. По мере того как Персидская война пожирала
армию за армией, Запад становился все уязвимей. Легионы,
когда-то оборонявшие границу, были заменены милицией и
гарнизонными солдатами, плохо вооруженными и обученны-
ми, а безопасность Галлии была отдана в руки полевой армии
«варварских» наемников. В итоге на позднем латинском язы-
ке солдат назывался barbarus.
В 364 г., вслед за поражением Юлиана и скорой смертью
его юного преемника, армия назначила императором одного
из офицеров. Римляне отказывались называть своих прави-
телей королями, но это определение лучше всего подходит
к Валентиниану. Он ввел в управление империей «семейный
подряд»: сам руководил западной ее частью из Милана, а его
брат Валент, на правах младшего, правил восточными про-
винциями из Константинополя. Кроме того, Валентиниан ор-
ганизовал отдельный двор в Трире, возле современной гра-
ницы Германии с Люксембургом, и отсюда управлял (симво-
лически) бывшими кельтскими землями в Британии, Галлии
и Испании самый младший император, его юный сын Граци-
ан. Каждый из них носил титул августа.
252
Империей теперь правили августейшие дворы с малопо-
нятным этикетом и келейностью. Сердцем двора была свя-
щенная особа августа, живого бога, восседающего на тро-
не за драпировками, в чьем присутствии все обязаны были
пасть ниц. Налицо было подражание персидской форме цар-
ствования.
Управление было сосредоточено в руках группы минист-
ров, приближенных к императору. В их число входила священ-
ная дворня, с управляющими, домашней прислугой, приврат-
никами и стражниками, а также старшие чиновники, совет-
ники и секретариат. Имелись юридический отдел; начальник
отдела кадров, надзиравший за назначениями и контролиро-
вавший охрану; «учетчик священных даров», который заведо-
вал казной (включая шахты, монетный двор, налоги и тамо-
женные сборы), он также платил государственное жалованье
и управлял имперскими ткацкими фабриками, организовывал
выдачу одежды или соответствующего денежного довольст-
вия двору, армии и гражданским службам. Были «учетчик лич-
ной казны», занимавшийся государственной собственностью,
и преторианский префект, руководивший военными поставка-
ми, почтовой системой, дорогами, мостами и проч. Эта адми-
нистративная машина обслуживала саму себя и армию, съе-
давшую почти все доходы империи. Армия защищала двор —
двор охранял армию. В самом августе, строго говоря, никакой
нужды не было — он просто олицетворял власть.
Поэтому, когда в 374 г. Валентиниан умер (от удара, вы-
званного вспышкой гнева на переговорах с варварами на Ду-
нае) и Грациан заступил на его должность в Милане, армия
и бюрократия в Трире признали 8-летнего братика Грациана
августом Валентинианом II.
АРИАНСКАЯ ХРИСТИАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
Грацианова вотчина, Милан, была городом, где 60 лет на-
зад Константин принял христианство, и власть там делилась
между двором и кафедральным собором.
255
Когда в 375 г. готы перебрались через Дунай в эту хри-
стианскую империю, Валент настоял, чтобы они приняли хри-
стианство. Новую религию Константин считал лучше прежней
Потому, что каждый епископ, в отличае от языческих жрецов,
единолично руководил своей паствой и контроль над епи-
скопами давал императору совершенно новый тип власти.
Конечно, это подразумевало имперское вторжение в теоло-
гию. Император отождествлялся с Солнцем, поэтому христи-
анский «шабат» переехал с субботы на День Солнца, воскре-
сенье. Христос изображался как бог Солнца, а с 352 г. цер-
ковь смиренно празднует день рождения Иисуса 25 декабря,
в праздник Sol Invictus (отождествляемого с императором), и
День рождения Митры, божества, чей культ почитался в ар-
Мии всеми: солдатами, офицерами.
Константин страстно желал, чтобы епископы соглаша-
лись с ним всегда, независимо от того, что они по этому по-
воду думают. Результатом стали скверные и смущающие спо-
ры на церковном соборе, который он созвал в Никее в 325 г.
Философский вопрос, как описать сущность различия меж-
ду Иисусом и Богом, перерос в жестокую схватку — на кону
Оказались ставки побольше, чем спасение души. Константин
Ввел налоговые льготы для духовенства, а состоятельные гра-
ждане соперничали друг с другом в стремлении внести свою
Лепту в новую официальную религию, чтобы оказаться на хо-
рошем счету у императора. Так что речь, помимо духовной
Власти над Римом, шла об огромных деньгах и реальной по-
литике. Неудивительно, что различные партии духовенства
стремились провозгласить себя единственными легитимны-
ми лидерами и, соответственно, единственными достойны-
ми претендентами на главные призы.
Официально победителями стали епископы, доказывав-
шие, что Бог и его сын единосущны, тогда как проигравшие
(названные арианами по имени их предводителя, ливийско-
го епископа Ария) отмечали, что Иисус был «порожден», а по-
тому должен считаться только подобным Богу и ему подчи-
ненным. Но ариане хитрым маневром переиграли оппонен-
тов, крестили Константина и выиграли приз.
254
За исключением Юлиана, язычника, считавшего, что «ни
один дикий зверь так не опасен человеку, как христиане друг
другу»13, все августы, от Константина до Валента, соглашались
с богословскими взглядами Ария. Установился вполне толе-
рантный режим: христианам других убеждений было позво-
лено доказывать свою правоту, но никакого официального
статуса они не имели. Готы и вандалы вошли в арианскую
христианскую империю. И приняли эту религию. Что в итоге
стало причиной череды ужасных потрясений.
РЕВАНШ ПРОТИВНИКОВ АРИАН
Природа нового римского государства была такова, что
август, если он не был солдатом, был ограничен в своих дей-
ствиях дворцовой бюрократией. Но в вопросах религии он
имел верховную власть, и христианство предоставляло воз-
можность для ее проявления. Нет ничего странного в том,
что какой-нибудь харизматический христианский священник
приобретет в такой ситуации значительное влияние. В такой
роли выступил Амвросий, образованный законник, ставший
епископом в Милане в 374 г., когда Грациану исполнилось 15
лет и он перевел свой двор в этот город. Амвросий был бле-
стящим полемистом, вел праведную жизнь, насколько это
было возможно, и пользовался в Милане исключительной
популярностью.
Представлял он собой новую разновидность христиа-
нина, тринитария. Доктрина Троицы как триединого боже-
ства — Отца, Сына и Святого Духа — является развитием
антиарианской концепции, прозвучавшей на Никейском со-
боре в 325 г. Согласно ей Бог и его Сын единосущны. Концеп-
ция эта, в сущности, мистическая, не рациональная. Как вы-
нужден был позже объяснять Фома Аквинский: «Невозмож-
но прийти к осознанию триединства божественных персон
с помощью природного разума»14. Отсюда следует, что вся-
кий, кто предложит вразумительное объяснение, окажется
еретиком. Тем самым была подготовлена почва для возоб-
новления удивительно путаных дебатов, которые на самом
деле велись совсем о другом.
255
Основной причиной были власть, деньги и извечная ла-
тинская подозрительность по отношению к хитрым грекам,
которым нельзя доверять. Популярность тринитаризма на
Западе росла, а Амвросий все еще оставался светским чинов-
ником — он был губернатором миланского региона. Когда
умер прежний епископ Миланский, возник спор о его пре-
емнике. Спор вышел за рамки приличий, и Амвросий пошел
в церковь, чтобы успокоить присутствующих. Он был сыном
римского гражданского государственного служащего и, как
большинство римлян из высших слоев общества, сам не яв-
лялся христианином. Но неожиданно, под всеобщие шумные
аплодисменты, его возвели в сан епископа. Амвросий поупи-
рался для виду, но был окрещен и занял пост. Это был наи-
лучший карьерный ход из всех возможных.
Вплоть до своего назначения Амвросий склонялся к под-
держке официальной версии христианства — арианства, но
вскоре его позиция изменилась. Великолепно манипулируя
теологическими аргументами, он выстроил политическую
платформу, с помощью которой власть от Константинополя
переходила к нему. Основана его аргументация была на том,
что официальная форма христианства, арианство, которую
он изображал в совершенно карикатурном виде, — зло, а он
мог бы привлечь Бога на сторону императора, который под-
держал бы его в противоборстве с арианами-готами.
По ходу дела Амвросий написал свой первый латинский
трактат о Святом Духе, основанный на труде грека Дидима:
Святой Иероним жаловался, что Амвросий заменил хороший
греческий на плохой латинский15. Этот труд стал частью его
кампании по переманиванию на свою сторону Грациана с це-
лью убедить его обратить империю в христианский тринита-
ризм, известный нам под названием «католицизм».
СТАРЫЙ РИМ
Несмотря на то, что Рим был городом Святого Петра, хри-
стианский энтузиазм Константина мало на нем отразился. Ко-
гда Константин умер, в Риме было семь церквей и усыпаль-
ница Святого Павла, причем она и пять церквей располага-
256
лись за городскими стенами. Только Латеранская базилика
(резиденция епископа Римского) и церковь Святого Креста
Иерусалимского находились внутри города, но и их «сосла-
ли» в относительно дальний, восточный угол. В центре Рима
по-прежнему царили языческие монументы, а большинство
римских сенаторов оставались убежденными язычниками.
Главным языческим символом Римской империи была бо-
гиня Победы. Дион Кассий дает описание алтаря в дальнем
конце здания римского сената с золоченой статуей крылатой
богини16. Ее поставил здесь и украсил трофеями из Египта в
29 г. до н. э. первый император, Август, чтобы отпраздновать
победу Рима над Антонием и Клеопатрой. Сенаторы по тради-
ции воскуривали фимиам и совершали возлияния перед ал-
тарем. Здесь же они давали клятвы, в том числе присягали на
верность императору при его вступлении на престол. Богиня
Победы была символом Рима и часто изображалась на моне-
тах. Ни одно другое изображение в глазах христиан так не оли-
цетворяло старый порядок, который они хотели уничтожить.
В 378 г., через четыре года после посвящения Амвросия
в епископы, он убедил Грациана отказаться от титула pontifex
maximus — главы жрецов империи, звания, которое с честью
носили Константин и его преемники. Затем Грациан прекра-
тил государственное субсидирование языческих мероприя-
тий и убрал алтарь Победы из Форума. Когда делегация се-
наторов захотела попросить его вернуть алтарь обратно, он
отказался ее принять.
Это был тот самый год, когда Валент погиб под Адриа-
нополем, пытаясь подавить восстание готов. Грациан, кото-
рому тогда было 19 лет, поставил на его место своего самого
старшего по чину командующего, испанца и католика Феодо-
сия. Амвросиева версия христианства утвердилась в самом
сердце власти.
ТРИУМФ КАТОЛИЦИЗМА
Новый человек в Константинополе немедленно начал
окружать себя своими людьми. Через два дня после прибы-
тия он снял арианского епископа Константинопольского и
257
заменил его лидером тамошней (небольшой) католической
общины. А в 380 г. он издал имперский указ, запрещающий
арианство:
Мы были бы счастливы, если бы все нации, управляе-
мые нами с добротой и умеренностью, твердо придержи-
вались религии, которой учил римлян Святой Петр, кото-
рая хранит старые традиции и которая сейчас исповеду-
ется первосвященником Дамасием и Петром, епископом
Александрийским, человеком апостольской святости. Со-
гласно порядку апостольскому и учению евангельскому,
поверим в единого Бога Отца, Сына и Святого Духа, равно-
великую и благую Троицу. Мы повелеваем последователям
этого учения принять звание католических христиан, и,
поскольку мы судим, что все другие суть дикие безумцы,
мы нарекаем их бесславным именем еретиков и объявля-
ем, что их собрания не должны более присваивать себе
почтенное название «церковь». Помимо осуждения судом
небесным, они должны ожидать суровых наказаний, кото-
рые наша власть, ведомая божественной мудростью, по-
считает надлежащим наложить на них’7.
Католицизм был агрессивно нетерпимым, демонстрирую-
щим всю дикость христианства, которая так ужасала Юлиана.
Бросить христиан львам было чуть ли не гуманнее, чем от-
дать ариан католикам. Обитатели Константинополя чувство-
вали себя так, словно они жили во вражеской оккупации, по-
скольку их церкви были внезапно объявлены еретическими,
а налоговые льготы отменены. Простые люди, не считаясь со
своим императором, становились активными сторонниками
арианства и идеи того, что Христос, рожденный человеком,
ниже Бога. Все стали доморощенными теологами: «Если вы
спрашиваете сдачу, человек пускается в теологический спор
о рожденном и нерожденном. Если интересуетесь ценой хле-
ба, в ответ узнаете, что отец более велик, а сын менее. Если
отмечаете, что баня сегодня чудесная, посетитель заявляет,
что сын был создан из ничего»18. В Александрии ариане мар-
шировали по улицам, распевая гимны своей вере.
258
Хотя католики захватили Константинополь и католицизм
стал популярен на Западе, третий август, младший брат Гра-
циана, Валентиниан II, по-прежнему оставался арианином.
Как и его мать, живущая с ним в Трире. Понятно, что любой
узурпатор, желающий отнять власть у Валентиниана II, решил
бы для этой цели использовать религию как наиболее дейст-
венное средство. Поэтому, когда Магн Максим, испанец, упо-
минаемый в валлийской легенде как Максен Вледиг, был про-
возглашен римским гарнизоном императором Британии, он
объявил себя католиком и обвинил маленького Валентиниа-
на в ереси19. Затем, в 383 г., он вторгся в Галлию. Валентини-
ан с матерью бежали в Милан. Оборона Трира была оставле-
на на Грациана, основу чьих войск составляли африканские
мавры и иранские аланы. К несчастью, они предпочли Мак-
сима. Так же поступили и алеманны, которых теперь исполь-
зовали как вспомогательные римские части. Варвары поже-
лали видеть императором старых кельтских земель Макси-
ма. Грациана убили свои же солдаты.
Максим сменил Грациана и создал свой двор в Трире. По-
ложение Валентиниана II стало еще более ненадежным. Ам-
вросию, чья верность правящей фамилии явно была превы-
ше всего, было дано задание договориться, чтобы провести
переговоры с Максимом как католик с католиком. Амвросий
отказался сдать мальчика узурпатору. Поэтому тот собрал ар-
мию, состоящую преимущественно из алеманнов, для похода
на Италию. У Феодосия не было другого выбора, кроме как
признать Максима августом в Трире в обмен на то, чтобы Ва-
лентиниан II остался августом в Италии. После этого соглаше-
ния, в 384 г., Максим назвал своего сына-наследника Виктора
августом и более не признавал Валентиниана II.
ВОСХОЖДЕНИЕ ВАНДАЛА
Вот в таком мире юный Стилихон, сын отца-вандала и мате-
ри-римлянки, делал военную карьеру. Назревала война между
Максимом и Феодосием. Но прежде чем отправляться воевать
на запад, Феодосию надо было обезопасить границу с Перси-
259
ей. Он не хотел, чтобы его вынудили воевать на два фронта.
Персидское правительство выглядело слабее, чем прежде. Су-
ществовала вероятность добиться мира с помощью перегово-
ров, и для решения этой задачи был выбран Стилихон.
Когда Стилихона направили в 387 г. в Персию, ему было
около 28 лет, и на него очень рассчитывали при выполнении
этого задания. Ему нужно было убедить персов в возможно-
сти возобновления войны, но одновременно достаточно так-
тично придерживаться придворного протокола, даже более
строгого, чем в Константинополе, чтобы их не обидеть. Сти-
лихон должен был продемонстрировать чрезвычайно утон-
ченную учтивость придворного, чтобы не показаться само-
надеянным и грубым варваром. Он явно в этом преуспел и
вернулся с мирным договором, в котором спорные земли Ар-
мении были поделены между двумя империями.
Учитывая, что Рим и Персия находились в состоянии вой-
ны более 400 лет, подписание долгосрочного мирного до-
говора было огромным успехом. У Феодосия появилась воз-
можность повернуть войска на запад и разобраться с Мак-
симом. Стилихон стал главнокомандующим армии Феодосия
и женился на племяннице императора.
Максим решил, что больше ждать нельзя. В конце лета
того же 387 г. он вторгся в Италию и раз и навсегда сместил
Валентиниана II. Тот бежал на Восток к Феодосию и попросил
у него помощи. Феодосий, очевидно, сказал юноше, что как
арианин он получил, что хотел20, но тем не менее узурпатор
будет наказан. Вот тут-то на сцену и вышел Стилихон.
Феодосий мог бы смириться с Максимом, признав, что
он не может подчинить себе этого нового западного авгу-
ста и продолжать жить спокойно. По крайней мере, до тех
пор, пока Максим не решил бы прибрать к рукам и Восток.
Или нужно было начинать бороться за то, чтобы восстано-
вить на троне Валентиниана II как своего вассала на Западе.
Феодосий был солдатом, а восточная граница была в безо-
пасности. Так что выбрать подходящий вариант труда не со-
ставляло. Наградой за спасение Валентиниана II стали рука и
сердце сестры Валентиниана, благодаря чему Феодосий стал
членом династии, которая его назначила. И, конечно, вся эта
арианская ересь должна была пресечься.
260
В 388 г. Максим был разбит и казнен. Валентиниана II вос-
становили в качестве августа Запада, под непосредственным
надзором человека, которому Феодосий доверял больше
всех, — Стилихона.
ПОБЕДА НАД ЯЗЫЧЕСТВОМ
Амвросий теперь обладал неслыханной властью. В 390 г.
он отлучил от церкви Феодосия за то, что с традиционной
римской жестокостью тот наказал толпу бунтовщиков. Им-
ператор подвергся епитимье. Это явилось удивительным
свидетельством подлинной революции в империи. И собы-
тия набирали ход. В 391 г. Феодосий объявил католическое
христианство единственной отныне разрешенной религией.
Жертвоприношения были запрещены, храмы превращены в
церкви, язычество официально объявлено вне закона.
К удовольствию Феодосия, организовав дела на запа-
де, Стилихон вернулся на восток, оставив Валентиниана II во
Вьенне (вблизи французского Лиона) на попечении своего
генерала Арбогаста. Замечательно способный во многих от-
ношениях человек, Стилихон иногда допускал непроститель-
ные ошибки. Одну из них он совершил здесь. Дело в том, что
по происхождению Арбогаст был франком, а франки не были
христианами.
Объявили, что Валентиниан покончил с собой: он буд-
то бы повесился.
Затем Арбогаст переехал из Вьенны в Рим и возвел на
западный трон язычника-императора, к вящей радости языч-
ников-сенаторов. Им стал Евгений, который вернулся к рим-
ским традициям, перестроил храм Геркулеса в Остии и вы-
делял деньги на языческие игры и празднества. Более того,
он согласился восстановить алтарь Победы, главный сим-
вол старого Рима.
Язычество, в буквальном смысле, шагало по стране, так
как армия Евгения вышла в поход на Стилихона. Епископ Ам-
вросий так испугался языческих сенаторов, что сбежал при
их приближении. Арбогаст и новый префект Италии пообе-
261
щали устроить армейскую конюшню в базилике миланской
церкви и забрить священников в армию после ее победно-
го возвращения. Мятежники под знаменами языческих бо-
гов Рима, Геркулеса и Юпитера. Феодосий, со своей стороны,
взывал к христианскому Богу. Ему являлись знамения: апо-
столы в образе готских всадников.
С помощью вестготов Алариха Феодосий и Стилихон раз-
били Евгения. В войне христианства с язычеством была одер-
жана решительная победа, и никогда больше в Риме не будет
языческой армии. Алтарь Победы был окончательно уничто-
жен, а ожерелье богини украшало теперь шею жены Стилихо-
на. Старый Рим и язычество стали прошлым. Будущее было за
Стилихоном, Феодосием и Константинополем. И теперь был
только один август: Феодосий правил по воле Божьей.
Католический Иисус, единосущный Богу, был чем-то вро-
де августа, но особо выдающегося. На мозаике приблизитель-
но 390 г. в апсиде церкви Санта-Пуденциана в Риме мы видим
нового имперского Христа, с нимбом, бородой, как у Юпи-
тера, и, подобно старому римскому богу, восседающего на
троне лицом к молящимся. Иисус стал защитником империи
вместо Юпитера. На Арке Константина изображен сидящий
на троне император с нимбом вокруг головы (нимб в то вре-
мя был символом не святости, а власти)21. Фигуры, окружаю-
щие его, вздымают руки в мольбе точно так же, как ученики
Христа на церковной мозаике. Как выразился Амвросий, Хри-
стос теперь встал во главе легионов22.
АРИАНЕ — НОВЫЕ ВАРВАРЫ
Но готы, составлявшие значительную часть армии-побе-
дительницы, не отказались от арианства. После того, как их ис-
пользовали в качестве чего-то вроде античного эквивалента
пушечного мяса в войне с Евгением, они уже не хотели быть
членами Римского клуба. Новая пропасть образовалась между
варварами и римлянами. Прежние разграничения уже не име-
ли особого смысла. «Римлянин» на протяжении веков не оз-
начало «имеющий отношение к городу Риму». Рим-город куда
262
меньше значил, чем Рим-империя. И гражданство не было свя-
зано с римским происхождением: все свободные люди, живу-
щие в империи, с 212 г. автоматически получали его. Варвары
больше не были изгоями, они жили во всех частях империи
и составляли большую часть ее армии. А поскольку империя
была сильно военизированной, это означало, что варвары на-
ходились на первых позициях. Стилихон — самый яркий при-
мер. Различия между римлянами и варварами стали, по суще-
ству, расовыми. Мать Стилихона была римлянкой, но отец —
вандалом, поэтому он сам считался варваром.
Но Аларих и его готы были не просто людьми другой
расы, они вдобавок были еретиками. Это играло на руку Фео-
досию. Данное обстоятельство, несомненно, поощряло гре-
ков переходить из арианства в католицизм, поскольку они не
хотели, чтобы их отождествляли с варварами.
ВОЙНА РИМА С РАЗУМОМ
Летописцы империи однажды поняли, что единственные
истории, заслуживающие запечатления, это повести о воен-
ных походах императоров. Теперь основной темой летописей
становились не рассказы о военном могуществе, а о чудес-
ных спасениях. К примеру, Созимен, историк, трудившийся в
Константинополе примерно через 30 лет после взятия Ала-
рихом Рима, посвятил только 4 строки этому факту и целых
54— рассказу об обнаружении головы Иоанна Крестителя.
Католический тринитаризм был глубоко и намеренно ир-
рациональным учением, и естественным следствием этого
для католиков стало отождествление рационализма и науки
с язычеством. Они гнули свою линию с потрясающим упор-
ством. Одним из наиболее вопиющих примеров является об-
ращение католиков с Гипатией из Александрии, первой из-
вестной нам женщиной, внесшей заметный вклад в разви-
тие математики.
Ее отец заведовал Александрийской библиотекой, круп-
нейшим хранилищем литературных сокровищ древнего
мира. Основанная в 283 г. до н. э., библиотека в пору расцве-
265
та насчитывала более полумиллиона документов из Ассирии,
Греции, Персии, Египта, Индии и многих других стран. Кни-
гохранилище было объединено с музеем, и таким образом
возник университет, где более ста ученых проводили иссле-
дования, читали лекции, писали, переводили и копировали
тексты. Часть книг хранилась в храме Сераписа. Когда в Алек-
сандрию пришло христианство, всему этому наступил конец,
и после смерти отца Гипатии его преемник не был назначен.
Патриарх Александрийский Теодофил, который считал неза-
висимое мышление ересью, распорядился уничтожить все
языческие храмы в Александрии, включая храм Сераписа.
Чтобы прибавить веса церковному порицанию, он и его
соратники заявили, что Бог не обязательно всепрощающ и
всегда может послать грешников в ад на веки вечные. Опре-
деление понятия грех в общем и целом означало неподчи-
нение Теодофилу. Бог-отец, очевидно, здорово смахивал на
него: вздорный, самовластный, безжалостный и одной при-
роды с Христом, поскольку имел «глаза, уши, руки и ноги,
как у человека».
Сразу же после выхода в свет прокламации Феодосия от
391 г., запрещающей поклонение языческим богам, Теодофил
насильственно занял храм и превратил его в церковь, чем
спровоцировал бунт, во время которого были убиты христиа-
не. Затем он потребовал, чтобы префект и военный губерна-
тор Египта ужесточили новые религиозные законы. Алексан-
дрийские язычники в ответ забаррикадировались в Серапиу-
ме. Согласно историку Руфину, этот храм-библиотека стоял
на громадной платформе, высотой в 100 или более ступеней.
«В центре зала возвышается святилище с бесценными колон-
нами, снаружи отделанное мрамором, просторное и величе-
ственное видом. В нем расположена статуя Сераписа столь
большая, что его правая рука дотрагивается до одной стены,
а левая — до другой», скульптура висела в воздухе, удержи-
ваемая скрытыми магнитами23.
Август Феодосий, получив то, что патриарх считал объ-
ективным отчетом о бунте, объявил убиенных христиан му-
чениками. Его приговор был таков: защитники храма Серапи-
са должны быть прощены, но сам храм разрушен. Патриарх
264
повел к храму толпу христиан, и они на этом месте расчисти-
ли стройплощадку под гробницу мучеников и церковь. Кни-
ги уничтожили как языческие предметы.
Вот в такой атмосфере Гипатия примерно в 400 г. возгла-
вила Платоновскую школу в Александрии, где читала лекции
по математике и неоплатоновской философии. Это была обая-
тельная женщина, которая здорово управляла колесницей.
Ей также приписывают изобретение астролябии. Гипатия вы-
зывала восхищение у учеников и ненависть у католической
церкви. Последнее не удивительно, поскольку Гипатия учила:
«Все формальные догматические религии ложны и никогда
не могут быть приняты уважающим себя человеком как аб-
солютные», «Сохраняйте свое право думать, потому что даже
думать неправильно лучше, чем не думать вообще» и «Учить
предрассудкам как истине — самая ужасная вещь»24.
В 412 г. Теодофил отправился проверять, прав ли он был
в отношении вечного проклятья, а патриархом стал его двою-
родный брат Кирилл. Кирилл, живущий, как фанатичный ка-
толический монах-фундаменталист в горах, прибыл в Алек-
сандрию с намерением искоренить всякую ересь, то есть лю-
бые отклонения оттого, что он считал ортодоксальной верой.
Из здоровенных монастырских братков, христианских фунда-
менталистов, из его горного убежища он организовал личную
армию и назвал своих солдат parabalani.
Этим словом первоначально называли христиан, кото-
рые отваживались помогать жертвам чумы, и оно означало
примерно то же, что «экстремал», «азартный игрок», «сорви-
голова». Сходство с мусульманскими талибами (то есть «сту-
дентами») потрясает. В итоге император настоял, чтобы чис-
ленность parabalani не превышала 500 человек. Кирилл лично
возглавил их. В 415 г. он напал со своей оравой на алексан-
дрийскую синагогу и приказал изгнать большую часть евре-
ев из города. Когда римский префект Орест, пытаясь сохра-
нить светскую власть, возразил против приказа Кирилла, то
подвергся нападению parabalani. Кирилл провозгласил, что
теперь все они святые.
Гипатия якобы была советчицей Ореста, поэтому в каче-
стве достойного наказания parabalani схватили ее, затащи-
265
ли в церковь, содрали одежду и изрезали тело на куски ост-
рыми ножами для разделки устриц. Затем они сожгли ее ос-
танки25. Ну а что еще прикажете делать с женщиной, которая
«посвящала все свое время магии, астролябиям и музыкаль-
ным инструментам и вводила в заблуждение многих людей
посредством сатанинских ухищрений»?26
Кирилл почитается как святой и по сей день.
СТИЛИХОН ПРИНИМАЕТ РУКОВОДСТВО
Единоличное правление Феодосия империей продолжа-
лось всего два года. Он умер в Милане в 395 г., в возрасте 49
лет от роду. Стилихон, которому было около 35 лет, объявил
миру, что на смертном одре император назначил двух сво-
их сыновей, Аркадия и Гонория, править, соответственно, в
Константинополе и Милане, а поскольку Гонорию всего де-
вять лет, он, Стилихон, назначен его опекуном. Вандал Сти-
лихон стал править Западом. Он объявил, что был назначен
также и опекуном Аркадия, но с этим упорно не соглашался
двор Аркадия в Константинополе.
Стилихон — такой же ярый приверженец христианства,
как и Феодосий с его сыновьями, — приступил к очищению
Рима от языческого наследия. Теперь империя была защище-
на лучше, чем прежде: ее охранял христианский Бог. И, к ужа-
су сохранившихся язычников, таких, как поэт Рутилий, Сти-
лихон был готов испытать новую веру, разорвав связь Рима с
прошлым и будущим: он решил сжечь сивиллины книги.
В то время, как он совершал этот поступок, на противо-
положных берегах Дуная, всего в паре сотен миль друг от
друга, родились два младенца. Потом эти дети возглавят ар-
мии, а их имена останутся в истории на многие века. Вместе
с дымом горящих страниц сивиллиных книг уносились в небо
непрочитанные предписания римлянам о том, как защищать-
ся от этих армий. Один малыш, когда вырастет, возглавит гун-
нов. Другой станет королем вандалов.
Страшная ирония заключается в том, что дошедшая до
нас полузабытая, плохо понятая история подтверждает худ-
266
шие опасения поэта. «Аттила Гуннский» — не столько имя,
сколько эпитет этой бессмысленной жестокости. «Вандал» по-
просту означает «грабитель», «разрушитель», «громила», хотя
самих вандалов описывали как людей порядочных. Язычни-
ки, гунны, не стали разрушать христианский город Рим, а
ушли прочь от его стен, когда их об этом попросил папа, да
и вообще покинули империю.
На смену иронии приходит парадокс. Именно высокая
мораль вандалов и уход гуннов из Италии добили Западную
Римскую империю и положили начало средневековой Евро-
пе. Эти два народа были тесно связаны друг с другом, пото-
му что вандалы убегали от гуннов.
ВАНДАЛЫ
"л) андалов подталкивали в спину не сами гунны — срабо-
Ь) тал «эффект домино». Огромное число готов бежало от
гуннов за Дунай, на земли, где уже обосновались вандалы.
Увидев, что их фермы разорены, а гунны могут явиться со
дня на день, вандалы решили уйти. Они явно были доволь-
но нервными людьми, не похожими на героических варвар-
ских воителей.
«ВТОРЖЕНИЕ» ВАНДАЛОВ
В 401 г. вандалы, видимо, перешли с группой свевов и
аланов в Ретию, в Альпы. Состав группы мигрантов был стран-
ным: свевы — германцы, аланы — иранцы, тем не менее они
решили объединиться и посмотреть, чего можно добиться от
Стилихона. Он встретился с ними и, заключив некую сделку,
вернулся с большим числом молодых воинов, поступивших
к нему на службу.
Он взял этих новобранцев сражаться против готов, ко-
торые прогнали их с родных земель. Под предводительст-
вом Алариха готы добивались жизненного пространства и
угрожали Константинополю. Стилихон разбил их, но позво-
лил Алариху бежать, вследствие чего Константинополь был
вынужден предложить готу высокий воинский пост. Это уст-
раивало Стилихона, который договорился с Аларихом, что
лучшим местом для поселения готов будет Иллирия в Вос-
точной Адриатике, на территории, подвластной Константи-
нополю. Возможно, переселение туда готов даже позволило
бы вандалам вернуться домой.
268
Но такой исход был маловероятен. Гунны были слишком
близко, и новые племена германцев, спасаясь от них, рвались
на запад. Они, похоже, тоже рассчитывали получить новые
земли. В 405 г. огромное скопище язычников— готов, кото-
рых, как полагают, могло быть до 100 000 человек, под руко-
водством некого Радагаиса прорвалось через Дунай с Венгер-
ской равнины и прошли вплоть до Северной Италии1. Здесь
они с ужасом обнаружили, что гунны, которые, как считали
готы, должны были находиться сзади, на самом деле встреча-
ют их лицом к лицу. И вновь благодаря Стилихону. Огромная
армия, собранная им, состояла не только из готов Алариха,
христиан, но и включала в себя контингент наемников-гун-
нов с их собственным командиром2. Гунны больше не были
кочевниками, промышляющими разбоем, как прежде. Они
стали оседлыми и желали заключить с империей такого же
рода сделку, как и другие племена. После битвы 12 000 бой-
цов Радагаиса влились в армию Стилихона. Было взято так
много пленных, что невольничий рынок рухнул.
Теперь Стилихон явно разрабатывал грандиозный план
с целью отобрать у Константинополя Дакию и Македонию и
поселить там Алариха с его готами. Это означало бы установ-
ление военного контроля над Востоком, и Стилихон, готовясь
к сражению, снял с Рейна большинство римских гарнизонов.
Рейн остался без защиты, и в последний день 406 г. огром-
ная группа вандалов, свевов и аланов — некоторые истори-
ки считают, что их было более 100 000 человек, — пересекла
замерзшую реку у Майнца и прошла на территорию, контро-
лируемую франками. Вторжение не было военным. Подобно
готам, перешедшим Дунай тридцатью годами раньше, здесь
шли мигранты. Шли семьями.
Было ли это заранее подготовлено? Содержание сделки
Стилихона с вандалами в Альпах за пять лет до этих событий
осталось тайной. Он сам был вандалом. Подсказал ли он сво-
им сородичам, какие возможности сулит им переход? В импе-
рии поговаривали что да, но доказательств не было.
Стилихона, конечно, подозревали в симпатии к варва-
рам. Рутилий, языческий поэт, страшно потрясенный уничто-
жением книг сивиллы, назвал его «предвещающий несчастье
269
Стилихон» и порицал генерала за снос укреплений в Альпах и
Апеннинах, которые всевидящие боги поместили между вар-
варами и Вечным Городом, и за то, что свирепые готы, его лю-
бимчики в звериных шкурах, квартируют в самом священном
месте империи. Коварство Стилихона было отвратительней
коварства «троянского коня». Он был хуже Нерона: тот убил
свою мать, Стилихон же прикончил Родину-мать!
Умышленно или нет, но Стилихон облегчил вандалам и их
друзьям переход Рейна. Однако если он думал, что они спра-
вятся с франками собственными силами, то тут он сильно оши-
бался. Итогом явилось вчистую проигранное сражение, в кото-
ром вандалы, не любители воевать, потеряли 20 000 человек,
включая своего короля Годегизеля. Его место занял старший
сын, взявший себе имя Гундерих, «Король воинов». Титул наме-
кает, что он, как и Аларих, надеялся сделать свой народ наем-
ником империи. Ответ из Рима был типа: «Не звоните — сами
позвоним». Спасся после битвы и маленький брат Гундериха.
Он позднее назовет себя Гейзерихом («Цезарь-Король»).
Этот человек и завоюет Рим.
АНТИРИМСКИЕ РИМЛЯНЕ
Десятки тысяч отчаявшихся мигрантов, у которых не
было иного способа прокормиться, кроме грабежа, внуша-
ли определенное беспокойство. Стилихон потерял Галлию,
которая теперь осталась без защиты. А Галлия была регио-
ном с долгой историей социальных потрясений, антиримских
партизанских войн под руководством независимых вождей.
Вандалы, свевы и аланы, оставшиеся в живых после ужас-
ной битвы с франками, теперь двигались через земли, насе-
ленные людьми, которые просто не хотели больше быть рим-
лянами. Они присоединились к скорбной процессии, пересе-
кающей Западную Европу, и поддерживали свою жизнь тем,
что находили на окрестных землях. Это не значит, что они
охотились и собирали коренья. Они шли по Галлии и бра-
ли все, что попадется под руку, эта была просто одна боль-
шая банда среди множества других. «Вся Галлия была покрыта
270
дымом погребальных костров»3. Плохие времена настали для
бизнеса: «Кто когда-то пахал землю сотней плугов, теперь тру-
дился, имея лишь пару быков. Человек, ездивший в карете по
прекрасным городам, ныне болен и тяжко ходит пешком по
опустошенной местности»4. Крупные землевладельцы взяли
свою судьбу в собственные руки и оплатили создание воени-
зированных сил, возглавляемых британским полевым коман-
диром, который провозгласил себя августом Константином III.
Они принялись создавать свою отдельную империю.
Стилихон, конечно, понимал, что важнее разобраться с
Константином III, чем атаковать беженцев-вандалов, но на-
правленная им на эту войну армия под командованием гота
Сара потерпела поражение и была вынуждена вести перего-
воры с багаудами в Альпах, чтобы вернуться в Италию. К 408 г.
Константин III обосновался в Арле на юге Франции. Он овла-
дел всей Галлией и начал прибирать к рукам Испанию.
КОНЕЦ СТИЛИХОНА
Когда Стилихон заявил римскому сенату о необходимо-
сти дать денег Алариху, сенат стал резко возражать. Зазву-
чали речи о варварах и римской чести. Начался откат на ан-
тиварварские позиции, который и привел к казни Стилихо-
на по приказу Гонория. Вандал Стилихон жил для империи, и
его убийство было своего рода самоубийством империи. Но
большинство римлян мало заботило то, что Западом боль-
ше не правит варвар.
В Риме немедленно начались готские погромы. Тысячи
людей погибли, десятки тысяч бежали из города. Но готы,
возглавляемые Аларихом, отомстили Риму. Они морили его
голодом, требовали огромные выкупы и, наконец, в качест-
ве трехдневной демонстрации силы симулировали его ограб-
ление. Уходя вместе со своими готами, Аларих в качестве за-
ложницы прихватил сестру Гонория, Галлу Плацидию.
К тому времени вандалы и их союзники прошли через Се-
верную Галлию и через Бордо и Нарбонну, повернули туда,
возможно, направляемые на юг сторонниками Константина III.
271
В 409 г. они преодолели Пиренеи явно с благословения багау-
дов, которые позволили им легко пройти в Испанию. Вандалы
шли по территории, неподвластной Риму, по областям, кото-
рыми номинально руководил Константин III. Сам он был, по-
хоже, ничтожеством, довольно заурядным полевым команди-
ром: ленивым, капризным и высокомерным. В итоге его под-
чиненные в Испании и Британии скоро перестали получать
от него приказы. Его войска в Испании явно не пытались ме-
шать проходящим вандалам. Константин бушевал, воевал, до-
говаривался, в итоге все проиграл, и закончилось дело демон-
страцией его отрубленной головы в Равенне в 411 г. Военная
машина, с которой когда-то так умело обращался Стилихон,
оказалась в руках настоящего римлянина по имени Констан-
ций. В 413 г. он стал единственным августом Запада.
ВАНДАЛЫ В ИСПАНИИ
Падение власти Константина III в Испании привело к тому,
что она откололась и превратилась в провинцию под управ-
лением независимого августа по имени Максим, который дей-
ствовал на побережье Средиземного моря. Вторжение ми-
грантов в этот регион было описано со всей сладострастной
кровожадностью, на какую только способны историки:
Нашествие этих народов вызвало ужаснейшие ка-
тастрофы, поскольку варвары применили свою, не де-
лающую различий жестокость к судьбам и римлян, и ис-
панцев; разграбили с равной яростью города и сельскую
местность. Нарастающий голод заставил несчастных
жителей вкушать плоть своих сотоварищей... Скоро
появилась чума, неотделимый спутник голода. Большая
часть людей погибла, а стоны умирающих возбуждали
только зависть их выживших друзей5.
Все выглядело так, словно было слишком много ртов, ко-
торые надо было кормить, и лучшим, во всех отношениях, ре-
шением для пришельцев было расселиться и заняться зем-
леделием. Максим передал им государственные земли6. Ван-
272
далы и свевы обосновались на северо-западе (Галиция) и на
юге центральной части Испании (Андалусия, есть предполо-
жения, что это слово происходит от «Вандалусия»). Аланы за-
няли земли провинции между ними. Мигранты стали новыми
владыками разных частей Испании. Еще один испанский ле-
тописец, Орозий, бежавший в 414 г. из Испании в Африку, пи-
сал, что испанцы предпочитают «нищую свободу» под варва-
рами «облагаемым налогами удобствам» под Римом7. В этом с
испанским общественным мнением соглашался и Сальвиан:
Что может быть большим доказательством рим-
ской несправедливости, чем то, что многие заслуженные
знатные люди, для которых их статус римлянина дол-
жен был бы стать величайшим источником почестей и
славы, тем не менее доведены жестокостью римской не-
справедливости до того, что они не желают более быть
римлянами? В итоге даже те, кто не нашел убежища у
варваров, вынуждены становиться варварами сами. Так
происходит с большей частью испанцев8.
Весьма вероятно, что обращение язычников вандалов в
христианство произошло именно вскоре после их поселения
в Испании. И также возможно, что в роли миссионеров вы-
ступили готы. Христиане, которые были арианами и тем гор-
дились. А с официальной точки зрения, они были привержен-
цами ужасной ереси, отождествляемой с варварством.
Римский католицизм пользовался несомненной популяр-
ностью в римских правящих кругах на Западе, но выбор рели-
гиозных христианских течений среди простых людей был не
так очевиден. Даже Амвросий, харизматичный епископ Ми-
ланский, жаловался на смущение, происходившее в народе
при избрании веры. Он говорил, что подобное встречал и на
Востоке, но там это было не столь удивительно, если учесть,
что в католицизм арианское население обращали свыше. Епи-
скоп Константинопольский стенал: «Напрасно мы стоим пред
алтарем — нам не с кем разделить молитву»9.
Возможно, в нежелании людей посещать католические
церкви был отзвук народного недовольства, связанного с по-
273
пытками поставить Иисуса во главу империи. Католическая
церковь делала упор не на его человеческое воплощение, а
на его власть высшего судии,.его право судить живых и мерт-
вых и определять их судьбу на веки вечные. По существу,
ужасная власть Рима преподносилась как происходящая от
еще более ужасной власти Иисуса, загадочного высшего бо-
жества, изображенного на потолке апсиды над алтарем, где
пили его кровь и ели его плоть.
Арианская церковь, похоже, пользовалась большей по-
пулярностью. Ее Иисус был не таким же всемогущим, как Бог.
Он был куда менее грозным и не отождествлялся с государст-
вом. Сейчас для готов арианство было частью их националь-
ного самосознания. Их церкви не были римскими церквями,
их ритуалы не были римскими ритуалами. Немного, но все-
таки другими. И вандалы тоже стали арианами.
Нельзя сказать, чтобы готы и вандалы были так уж друж-
ны. В 417 г. новый король вестготов Валья заключил с Кон-
станцием соглашение, по которому его народ наконец полу-
чал от римлян собственную землю. Он искал ее на протяже-
нии двух поколений. Галла Плацидия, вдова Атаульфа, была
возвращена в Рим, чтобы выйти замуж за Констанция и сде-
лать его членом императорской семьи. Их ребенок стал бы
естественным наследником Гонория, который явно не соби-
рался становиться отцом. А Валья использовал бы свою ар-
мию, чтобы восстановить римский контроль над Испанией в
обмен на дарование постоянных земель в Аквитании. Знат-
ные вестготы на законных основаниях заняли земли мелких
римских аристократов и должны были стать основой антиба-
гаудских сил, что защитило бы империю от революции.
Но получилось так, что Валья не нанес сколько-нибудь
решительного удара по вандалам. Целью его армии оказа-
лись аланы и свевы. Аланы были самым странным из при-
шедших сюда народов — иранцами из прикаспийских сте-
пей, чьи язык, религия и культура совершенно не связаны
с готскими. Они были коневодами, сражавшимися, как пер-
сы: в их войсках были и конные рыцари в латах, и восточные
лучники. Загнанные гуннами на запад, они присоединились
к движению вандалов, а их помощь оказалась очень важной
для тех в страшной битве с франками.
274
Другой особенностью аланов было то, что они исполь-
зовали невероятно сильных собак для охотничьих и пасту-
шеских надобностей. Образцы той примитивной селекции
дожили до наших дней в некоторых областях Испании. Эта
порода известна под названием «алано». Аланские собаки —
предки всех типов мастифов, включая бульдогов, боксеров,
сенбернаров, родезийских риджбеков и ротвейлеров. Алано
сохранили свои первоначальные особенности: их никогда не
разводили для красоты, а только как бесстрашных и верных
охранников с легендарной хваткой всей челюстью до самых
коренных зубов. Алано будет держать любого зверя, невзи-
рая на раны и угрозу собственной жизни, но послушно осво-
бодит добычу по команде хозяина.
Аланы стали главной мишенью армии Вальи и были пол-
ностью разгромлены. В 417 г., после смерти своего короля,
они предложили корону Гундериху, и с тех пор правитель
этого довольно разношерстного сообщества именовался ко-
ролем вандалов и аланов.
В 421 г. Констанций наконец-то стал вторым августом
вместе с Гонорием. Как расово приемлемый римлянин, он
смог продвинуться на ступеньку выше Стилихона. Но едва
начало казаться, что Западная империя обрела эффективно-
го правителя, он умер, и двор в Равенне погрузился в боло-
то внутренних распрей.
Это, вероятно, спасло вандалов от следующего этапа
программы Констанция. Чтобы вернуть Испанию, были соб-
раны огромные силы. Они включали в себя вестготов из Ак-
витании, полевую армию из Галлии и еще одну армию под ко-
мандованием графа Африканского, Бонифация. Но Бонифа-
ций вышел из игры. Он не хотел увязнуть в Испании, когда
шла борьба за власть в Равенне. Вестготы тоже, видимо, по-
теряли интерес к этой затее, а галльская полевая армия из-
рядно получила по носу.
Римская империя была к тому времени совершенно не
способна к действиям. В 425 г. вандалы без помех захватили
Картахену, а на следующий год взяли Севилью. Мы мало зна-
ем о том, как это происходило. Возможно, они разграбили оба
города, но это менее важно по сравнению с тем, что они вооб-
275
ще их взяли. Среди римских авторов бытовало общее мнение,
что вандалы не слишком любили воевать. Орозий, например,
писал, что «Стилихон происходил из не любящего воевать, алч-
ного, вероломного и коварного племени вандалов»’0.
Самым важным результатом этих событий явилось то, что
вандалы получили власть над гаванями, полными кораблей.
Непохоже, чтобы они сами были прирожденными моряками,
особенно если учесть, что за шесть лет до этого августы из-
дали указ, по которому следовало казнить всякого, «кто пе-
редал варварам знания, ранее неизвестные, о строительстве
кораблей»”. Следует предположить, что в их распоряжении
оказались испанские моряки, так же как и испанские кресть-
яне, работавшие под их контролем на фермах. Вандалы при-
обрели совершенно новые (для них) ресурсы и заняли Бале-
арские острова, а в 426 г. впервые посетили Ибицу.
Теперь у них появилась возможность навсегда покинуть
Европу.
ГУННЫ У ВОРОТ РАВЕННЫ
Примерно в это же время огромные силы язычников-гун-
нов — 60 000 человек, согласно одному (пожалуй, ненадеж-
ному) источнику’2, — появились у столицы Западной Римской
империи, Равенны. Этого количества было достаточно, чтобы
смести со своего пути любую армию в христианском мире.
Но, вопреки ожиданиям, гунны пришли не убивать импера-
тора, а спасать его. Они, однако, опоздали, и императора, точ-
нее — узурпатора по имени Иоанн, вскоре показывали пуб-
лике на Аквилейском ипподроме с отсеченной рукой. Затем
его посадили на осла и публично пытали, а потом казнили.
Римляне не утратили своей склонности к представлениям.
Командовал этими гуннами молодой римский генерал
по имени Аэций, человек, которого будут прославлять за его
холодную рассудительность, воинскую доблесть и честь. Его
отец командовал полевой армией в Галлии и был только что
убит, возможно, в связи с узурпацией трона Иоанном. Сам
Аэций вырос среди варваров: он был заложником вначале в
семействе Алариха Готского, а затем у Ругилы, царя гуннов.
276
Римский императорский двор в Равенне представлял со-
бой невероятный коктейль из роскоши, коррупции и загово-
ров. В 423 г. умер Гонорий. Очевидным наследником был
сын сестры Гонория, Галлы Плацидии, и Констанция III —
4-летний Валентиниан. Но Констанций был мертв, а мать с
ребенком находились в Константинополе, при дворе пле-
мянника Галлы Плацидии, Феодосия II, которому было то-
гда 22 года. В ее отсутствие люди из Равенны нарекли Иоан-
на, дворцового солдата, новым августом Запада. Ясно, что,
поскольку Феодосий II был заинтересован, чтобы его кузен
Валентиниан сам стал римским августом, он послал армию,
чтобы схватить Иоанна.
Армия Феодосия справилась с задачей в кратчайшие
сроки, до подхода Аэция с гуннами. Где-то среди них, поч-
ти наверняка в командной должности, находился юный пле-
мянник Ругилы, Аттила.
Удивительно, что свое первое крупномасштабное втор-
жение на римскую территорию гунны совершили не как злоб-
ные враги, а как союзники в борьбе римлян за власть. Гунны,
как высоко ценимые наемники, служили в римских войсках
уже 15 лет, но настоящая гуннская армия (даже если в ней на
самом деле было намного меньше 60 000 человек) под ко-
мандованием римлянина была чем-то особенным. Феодо-
сий II согласился заплатить гуннам за воинскую службу, даже
несмотря на то, что они пришли бить его, при условии, что
они спокойно вернутся домой. Кроме того, он согласился по-
зволить Аэцию продолжить дело отца и занять дарованный
ему Иоанном пост командующего в Галлии.
Двор Валентиниана и его матери был скопищем католи-
ческих фундаменталистов, прорицателей и астрологов, а сам
он, когда вырос, «был необычайно рьяным искателем любов-
ных приключений с чужими женами, вел себя самым непри-
стойным образом, хотя был женат на женщине исключитель-
ной красоты»13.
Реально Западной империей управляли два самых мо-
гущественных генерала — Аэций и Бонифаций. Естественно,
они соперничали друг с другом, и Аэций (находившийся в Ев-
ропе) убедил Плацидию, что Бонифаций (действовавший в
Африке) замышляет против нее заговор. Одновременно он
277
написал Бонифацию, что Плацидия желает его убить, поэто-
му тот отказывался от требований Плацидии вернуться в Рим
(что доказывало, конечно, что Аэций прав). Потом Бонифа-
ций узнал, что она пошлет армию, чтобы его арестовать. Он
решил, что ему нужны союзники и что вандалы подходят для
этого больше всего. Поэтому, согласно историку Прокопию,
он предложил им сделку. Если они придут к нему на выруч-
ку в Ливию, он даст им там земли для поселения.
ВАНДАЛЫ ЗАНИМАЮТ СЕВЕРНУЮ АФРИКУ
Столицей Гундериха была теперь Севилья, и он, видимо,
правил совместно со своим незаконнорожденным братом,
который взял себе необычайное имя Гейзерих— «Цезарь-
король». Предположительно, это объяснялось тем, что Гунде-
рих был больным человеком, — он умер в 428 г., в том самом
году, когда начались приготовления к переходу в Африку.
Согласно Гидацию, епископу города Аква Флавиа в се-
верной Португалии, Гундериха убили демоны за оскверне-
ние церкви в Севилье. Представляется странным, что он ос-
квернил святотатство — осквернил христианскую базили-
ку, потому что вандалы отличались очень серьезным и даже
пуританским отношением к своей новой религии. Сальвиан
писал, что Бог передал испанцев во власть вандалам, что-
бы показать, сколь сильно он карает за грехи плотские, «ибо
испанцы отличались своей аморальностью, а вандалы — не-
порочностью»14. По версии этой легенды образца XXI в. (где
демоны проявляются в виде вспышек молнии), в базилике
находились мощи святого Винсента Сарагосского, который,
наверно, был единственным христианским мучеником, при-
нявшим смерть из-за комфортной постели. (Согласно преда-
нию, после того, как боль не смогла ослабить его волю, свя-
того, искушая благодеянием, уложили в мягкую кровать. Он
скончался, и тут же началась его посмертная карьера в каче-
стве покровителя виноделов).
Однако нам следует также помнить, что для римских ка-
толических писателей ариане, вроде Гундериха, «оскверня-
278
ли» святилище самим фактом вхождения в него. А если фун-
даменталисты могли укрепить свои позиции, сославшись на
демонов, они делали это без колебаний. Даже если при этом
вмешательство Бога в человеческие дела становилось замет-
но односторонним.
Гейзериху, теперь единственному королю вандалов и ала-
нов, было около сорока лет, и он хромал вследствие падения с
лошади. Он пережил страшное переселение из Венгрии в Юж-
ную Испанию и, похоже, был готов решительно взять в свои
руки судьбу своего народа. Другие германские племена виде-
ли себя римлянами, которым необходимо обосноваться в им-
перии. У брата Алариха Атаульфа, возможно, были более ра-
дикальные устремления, но он вскоре от них отказался. А у
Гейзериха не было желания стать римлянином. Он намеревал-
ся сделать свой народ совершенно независимым от Рима.
Наследником короля вестготов Вальи тоже был незакон-
норожденный брат Теодорих, и Гейзерих, видимо, считал, что
было бы разумно создать с ним альянс, который защитит се-
верную границу. Он женил своего сына Гунериха на дочери
Теодориха. Но в дальнейшем ему этот союз не понадобился.
При помощи Бонифация или без нее, но Гейзерих орга-
низовал удивительное переселение всего вандальского на-
рода. Он произвел перепись всех мужчин, «от хилых стар-
цев до вчера рожденных младенцев». Получилось, что нуж-
но перевезти 80 000 мужчин15. Если эта цифра верна, то, по
крайней мере, 40 000 из них были способны носить оружие.
Вместе с семьями число переселенцев должно было состав-
лять приблизительно 150 000 человек. Исходя из того, что
корабль мог принять на борт 100 человек вместе со всем их
скарбом, мы получим 1500 переправ. Наверняка были пред-
приняты колоссальные усилия по строительству на побере-
жье барж, которые могли за сутки дойти до Танжера и воз-
вратиться обратно. При наличии 100 кораблей всю перепра-
ву можно было осуществить за две недели. Не исключено, что
судов было меньше, а темпы ниже. Погрузка и разгрузка ко-
раблей были нелегким делом, и, вероятно, на все это ушло
не менее месяца.
К тому времени Бонифаций распознал приметы загово-
ра Аэция и попытался пресечь вандальскую затею, но было
279
поздно. Если высадка производилась в Танжере, самом под-
ходящем для этого месте, ему нельзя было помешать, пото-
му что административно Танжер не относился к провинции
Бонифация. Местный командующий имел что-то вроде по-
лицейских сил численностью 5000 человек, предназначен-
ных для надзора за передвижениями кочевников, и «могу-
чую» армию всего из 1000 или около того обученных и эки-
пированных солдат’6.
Вандалы же, оказавшись на берегу, двинулись на восток.
СТАРАЯ РИМСКАЯ АФРИКА
Иммигранты шли по береговой полосе через ту засе-
ленную часть римской Африки, где сейчас находятся Ливия
и Триполи. Это был крайне урбанизированный регион, где
находилось около 600 городов, процветавших за счет прода-
жи сельскохозяйственной продукции в Европу и тративших
деньги на строительство и внешний блеск. Области, которые
сегодня едва заселены, тогда были усеяны большим числом
благоденствующих небольших городков. В наше время в Аф-
рике найдено больше римских триумфальных арок, чем в лю-
бой другой имперской провинции, и обнаружено почти три
десятка театров. Во всех городах были красивые здания, об-
щественные бани и сады17.
Однако лучшие дни Африки ко времени прибытия ван-
далов остались позади. Поскольку доходы империи падали,
а военные расходы росли, Африка стала дойной коровой, от
которой ждали, что она прокормит ненасытный Рим. Минули
времена, когда империя решала свои финансовые проблемы,
завоевывая варварские земли и присваивая их богатства. Те-
перь все, что ей оставалось, — это драть три шкуры с собст-
венных граждан. Горькие жалобы, о которых писал Сальвиан
и которые вызвали восстание багаудов в Западной Европе,
звучали и в Африке. Малодоходные земли не обрабатыва-
лись, деревни обнищали. Богатые не платили налогов, а разо-
рившиеся покидали свои земли или становились крепостны-
ми. Численность населения по всей империи падала. Отчасти
потому, что люди не могли прокормить свои семьи, а также
280
потому, что вино, подслащенное концентрированным фрук-
товым «мустом», который кипятили в свинцовых сосудах, ис-
тощало мужскую силу. Поля еще хорошо орошались, урожаи
были обильными. Но богачи покинули города и перебрались
на роскошные загородные виллы. Многие города преврати-
лись в «блошиные» рынки, где торговали в тени величествен-
ных памятников, сохранившихся от былых времен.
Конечно, Африка не всегда принадлежала Риму. Великая
карфагенская цивилизация была финикийской, а ее язык —
ханаанским. Рим стал правителем мира после гибели Карфа-
гена, который был не только захвачен, но и уничтожен так,
чтобы не осталось, по возможности, никаких следов. В 146 г.
до н. э. город насчитывал 70 000 жителей. Когда он был взят,
римская солдатня шесть суток сладострастно убивала и гра-
била в отблеске и треске пожаров, салютующих этой оргии.
Более полумиллиона человек, без различия возраста и пола,
были убиты’8. Никто из самых злобных идеологических про-
тивников варваров никогда не приписывал столь безжалост-
ных и бесчеловечных поступков кому-либо еще. По части ге-
ноцида римляне были спецами.
Римский Карфаген, основанный через 175 лет, стоял на
новом месте. Но призрак старого Карфагена все еще пре-
следовал Африку. Римляне называли эту цивилизацию punic,
пунической, от греческого phoinikos, финикийский. В латин-
ском языке слово punic означало «предательский». Пуниче-
ский язык и религия выжили в сельской местности, и, когда
пришли вандалы, Августин, епископ Гиппонский, посовето-
вал своей духовной братии выучить этот язык для общения с
паствой. В III в. н. э. будущий император Септимий Север вы-
рос в Ливии, разговаривая по-пунически.
АФРИКАНСКИЕ ХРИСТИАНЕ — РОСТ ДОНАТИЗМА
В начале V в. очень многие бедные африканские римля-
не приняли христианство, но их вера имела мало общего с
религией Равенны и Константинополя. Наоборот, она взрос-
ла непосредственно из традиций финикийского Карфагена,
ханаанского города, бывшего врагом Рима. Ваал, их старый
281
Бог, которому они поклонялись как Сатурну, теперь стал биб-
лейским Богом, Богом-отцом, именуемым senex, «Старик». Это
была религия строгих обрядов. В старой вере главенствова-
ли ритуалы и кровавые жертвоприношения, в центре новой
стояли ритуалы, епитимья и мученичество’9.
Так же, как в XVII в., английские пуритане называли своих
детей Боголюбами и Молибогами, ливийские христиане полу-
чали имена, которые указывали на то, что их общественное
мнение обязывало христианина стремиться к святости. Епи-
скопа Карфагенского звали Чтохочетбог, его преемника —
Спасиботебебоже, а в Телуде епископом был Онимеетбога.
Но их мораль казалась многим недостаточно строгой.
В то время, как общество все больше впадало в нищету, аф-
риканское христианство мутировало, принимая эктримист-
скую, антикатолическую форму, известную под названием
«донатизм», по имени лидера течения Доната. Его привер-
женцы верили, с горькой убежденностью, что только чистые
могут служить в истинной церкви. Любое подчинение церк-
ви светской власти считалось недопустимым. Всякий, заклю-
чающий сделку с императорами, независимо от его положе-
ния в церковной иерархии, проклинался.
Каша заварилась во время преследований христиан им-
ператором Диоклетианом в начале IV в. Многие священнослу-
жители пытались избежать мученичества, уступая ему в ре-
альных или только воображаемых духовных вопросах. Пар-
тия, не признававшая компромиссов, не желала их прощать.
Когда новый епископ Карфагенский, Цецилиан, был посвя-
щен одним из «провинившихся» епископов, эти упертые фа-
натики назначили собственного конкурирующего владыку.
Когда преследования прекратились и христианство при
Константине стало имперской религией, Цецилиан был при-
знан епископом Карфагенским, а его священники освобож-
дены от налогов и государственных обязанностей. Церков-
ный совет одобрил его назначение, что вполне естествен-
но: какое же собрание епископов когда-нибудь признает,
что моральная слабость означает невозможность возглавить
епархию. Тем временем епископа-конкурента заменил Донат,
нумидийский крестоносец, пользовавшийся огромной попу-
лярностью. Началась в буквальном смысле война.
282
Цецилиан обратился за помощью к армии. Католическая
церковь принялась делать мучеников из донатистов, и в кро-
ви страдальцев и в ненависти к Риму и католицизму африкан-
ское христианство расцвело. Донатистская церковь набра-
ла силу и стала строить собственные огромные церкви — к
330 г. насчитывалось 270 епархий. Ее врагами были импер-
ские чиновники и класс крупных землевладельцев, из кото-
рого эти чиновники и происходили.
Теперь донатисты начали массовые погромы католиков,
а отряды повстанцев-донатистов принялись освобождать
рабов и ниспровергать общественный строй. Их прозвали
circumcelliones, циркумцеллионами — людьми, бродящими
вокруг cellae rusticanae, гробниц мучеников, примыкавших ко
многим церквям донатистов в Нумидии, где они могли най-
ти пристанище и запас еды. Они одевались в грубые одеж-
ды, подобные монашеским (Августин называл женщин из их
числа sanctimoniales), имели собственные ритуалы и боевой
клич Deo laudes! (Хвала Богу!). Это было умышленным отме-
жеванием от католической формулы Deo gratia, «Спасибо
Богу», формулы, которая предполагала некий договор меж-
ду Богом и паствой.
Донатисты были фанатичными революционными терро-
ристами-смертниками. Они нападали на землевладельцев и
ростовщиков и иногда заставляли богачей бежать за каретой,
в которой ехали их рабы. А поскольку они верили, что муче-
ники попадают прямиком на небеса, то, как говорят, призы-
вали прохожих убивать их либо в массовом порядке сами
бросались со скал.
СВЯТОЙ АВГУСТИН
В то время епископ Гиппонский был одним из самых влия-
тельных христиан — выходцев из Африки. Впрочем, не совсем
выходцем, поскольку жил он в ливийском городе Гиппон Ре-
гий. Святой Августин, а под этим именем он известен миллио-
нам христиан, опровергал донатистов риторикой. С помощью
285
логики и авторитета он убеждал, что самоубийство — не му-
ченичество, а грех. Надо думать, любому донатисту, уговари-
вавшему проходящего мимо забулдыгу убить его, было тоск-
ливо сознавать, что он покупает билет не в рай, а в ад.
Августин также убедительно доказывал, что Богу не ва-
жен моральный облик священников — они в любом случае
имеют право совершать таинства. Благодаря его безмерным
усилиям и непрестанному совершенствованию логических
обоснований преследований донатизм стал уголовным пре-
ступлением. Триста епископов и их духовенство были изгна-
ны. Прихожане-донатисты были лишены прав граждан, на ка-
ждого, кто молился в донатистских церквях, налагались штра-
фы в размере от 10 до 200 фунтов серебра. Гейзерих в глазах
тысяч африканцев был спасителем, который защитит их от
Рима, и совершенно очевидно, что многие из нападений на
католические церкви, приписываемые вандалам, соверша-
лись обездоленными римлянами из мести.
Августин также хотел исправить человечество с помо-
щью настойчивого убеждения в том, что все люди обречены
с рождения на вечное проклятье (этот постулат составлял
одну из его теологических платформ). Он говорил, что пер-
вое зачатие стало результатом грехопадения Адама и Евы.
Доктрина была известна под названием «первородного гре-
ха». Людские созданья могли быть спасены лишь милостью
Божьей, и то только если она получена посредством церков-
ных таинств. В этом была огромная привлекательность идеи
Августина: она делала священников необходимыми.
Главным оппонентом Августина в этом вопросе был бри-
танский монах Пелагий. Один из его сторонников написал
гневное письмо Августину:
Дети, ты говоришь, несут тяжесть греха других...
Объясни мне тогда, кто же посылает невинных на муки.
Ты отвечаешь, Бог... он карает новорожденных, он броса-
ет младенцев в вечный огонь... ты ушел так далеко от
религиозных чувств, от норм цивилизации, так далеко
от здравого смысла, что думаешь, будто твой Господь
способен совершать преступления, на которые едва ли
способны варвары20.
284
Августин оставил послание без ответа. Его корреспон-
дент был абсолютно прав.
Епископ сочинил знаменитую молитву: «Даруй, что ты
прикажешь, и приказывай, что ты желаешь». Во времена,
когда вся империя находилась в состоянии экономическо-
го краха и политической нестабильности, а огромное число
варваров-беженцев искали убежища, часто прибегая к помо-
щи меча, эта молитва значила: «Мы просто принимаем нашу
судьбу. Все в руках Божьих, а его церковь может даровать
нам благодать и спасти наши грешные души». Пелагий был
этим так обеспокоен, что отправился в Рим, чтобы указать на
то, что если совершение греха зависит от человеческой воли,
то и его спасение зависит от него самого. Бог, доказывал он,
предоставляет верующим попутный ветер, но править лод-
кой все же должны они сами.
Августин с этим не согласился. За ним стояла политиче-
ская мощь католической церкви, и скоро Пелагия осудили
как донатиста по всей строгости закона.
НОВОЕ КОРОЛЕВСТВО ВАНДАЛОВ В АФРИКЕ
Таким было цивилизованное римское общество в Афри-
ке, когда под мудрым руководством Гейзериха туда прибыли
вандалы. Как и донатисты, Гейзерих ненавидел католическую
церковь и все, что она символизировала. Но король вандалов
был последователем другого африканца, современника Дона-
та. Гейзерих был арианином, а сам Арий был родом из Ливии.
Победа была легкой. Вандалы пришли не разбойничать,
а жить на этой земле, и низведенные до положения крепост-
ных, задавленные налогами сельские труженики, безусловно,
видели в них освободителей. Малочисленные войска Бонифа-
ция серьезного сопротивления не оказали. Вандалы взяли в
свои руки управление крупными поместьями и резко снизи-
ли налоги. Империя потеряла около полумиллиона тонн пше-
ницы в год, почти все оливковое масло и значительную часть
доходов от налогов. В отличие от других варварских вождей,
Гейзерих не намеревался вообще оставаться в империи.
285
При активной поддержке большинства местных жите-
лей он выгонял католических иерархов из церквей и заби-
рал церковное золото, иконы и имущество — если местные
христиане, донатисты, не успели сделать это раньше. Гейзе-
рих был истинно верующим христианином классического об-
разца. Он поставил служить в церквях арианских епископов
и священников, а более пяти тысяч католических церковни-
ков с течением времени были изгнаны из страны21. «Ванда-
лизация» заключалась в замене одной церкви другой, не та-
кой богатой и менее прибыльной.
Новое королевство Гейзериха не было частью Рима, но
во многом его повторяло. Он поставил на место римских ла-
тифундистов вандалов (в масштабах, каких еще не было в Ев-
ропе), но установил скорее автократию знати, чем правле-
ние посредством каких-либо племенных советов. Возможно,
это стало следствием того, что вандалы не были больше еди-
ной этнической группой: в ходе вместившего всю жизнь Гей-
зериха долгого похода они смешались со свевами, вестгота-
ми, аланами, испанцами и Бог весть кем еще. Римские нор-
мы применялись в способах чеканки монет по равеннским
образцам, признании латыни официальным языком (так как
вандалы и аланы говорили на совершенно разных языках,
латинский мог использоваться как единый язык общения) и
найме римских инженеров и архитекторов.
Но ситуация, сложившаяся в сельской местности и в го-
родах, была разной. Горожане были не так расположены к
вандалам, как сельские жители, и Гейзерих не знал, как до-
биться их симпатии. Наместник Африканский Бонифаций от-
ступил в Гиппон, который стал крепостью лидеров католиче-
ской церкви, церкви, в которой господствовал Августин.
Августин и Гейзерих никогда не стремились к взаимопо-
ниманию. Гейзерих был арианином, еретиком, орудием дья-
вола. Августин посвятил свою жизнь искоренению ереси с
фанатизмом настоящего идеолога. Гейзерих и его «орды ван-
далов» не могли взять огражденный стенами город. Они стоя-
ли у его стен и ждали, потом им это надоело, как видно, они
проголодались и ушли. Августин дни и ночи напролет сочи-
нял «уничтожающие» памфлеты и ждал Бога, который спасет
город. Через три месяца он умер, а еще несколько месяцев
286
спустя на выручку прибыли войска из Константинополя. Бо-
нифаций бодрым маршем вышел из города, встретился со
спасителями и был тут же разбит вандалами. Он уплыл в Ра-
венну, а Гиппон капитулировал. Шла молва, что вандалы со-
жгли город дотла, но они ухитрились сделать это, не повре-
див ни одной книги в библиотеке. Наследие Августина было
сохранено для потомков.
А в 435 г. империя признала власть Гейзериха над всей
Ливией, за исключением Карфагена. Договор был подписан
в Гиппоне. Переговоры прошли в спокойной деловой обста-
новке. Гейзерих по этому случаю приказал освободить са-
мого высокопоставленного из пленников, Марциана, кото-
рый позднее станет императором в Константинополе. Буду-
чи проницательным политиком, Гейзерих заставил Марциана
поклясться никогда не поднимать оружие против вандалов.
Марциан был готов пообещать все что угодно. Греческий ис-
торик VI в. Прокопий так описывает ход переговоров: «В это
время Гейзерих... выказал прозорливость, заслуживающую
упоминания, когда он, насколько возможно, обеспечил свое
безопасное будущее... Он заключил договор с императором
Валентинианом, предусматривающий, что каждый год он бу-
дет платить императору дань с Ливии и предоставит одного
из своих сыновей, Гунериха, в заложники, чтобы сделать это
соглашение нерасторжимым. Так Гейзерих показал себя храб-
рым войном в бою и закрепил победу, и, поскольку дружба
между двумя народами значительно выросла, он получил на-
зад своего сына Гунериха»22.
НАСЛЕДИЕ С БОЙНИ
Вандалы даже внешне выглядели не как варвары. Про-
копий писал:
Вандалы, с тех пор как овладели Ливией, взяли в
привычку посещать бани — все и ежедневно. Они ценят
обильный стол, лучшие и сладчайшие земные продукты.
Они почти все носят золото и одеваются в шелка, и на-
287
рядные проводят свое время в театрах, на скачках и в
других местах отдыха, и, помимо того, все охотятся.
(Сельские края еще были лесистыми и весьма богатыми
дичью — включая львов. Для охоты аланы привезли своих
огромных охотничьих собак). И они смотрят танцоров,
и мимов, и другие музыкальные представления, которые
того заслуживают. Большинство из них живет в парках,
где много воды и тени от деревьев, часто пируют.
Прокопий добавляет, что «все способы сексуальных удо-
вольствий среди них в большой моде», но затем он находит,
за что их покритиковать: и все равно они варвары.
Отношение Гейзериха к разврату, похоже, было совер-
шенно беспощадным. Есть сведения, что он аннулировал
брак своего сына и отправил даму с отрезанными ушами и
носом назад к ее отцу. Иордан (летописец, нанятый готами)
пишет об этом как личной жестокости, «из-за простого по-
дозрения, что она пыталась его отравить»23. Но такие увечья
были обычным наказанием за аморальное поведение в наи-
более «цивилизованных» кругах общества24, из чего следует,
что жена Гунериха вела себя распущенно. Папаша дамочки,
король вестготов, похоже, не забыл оскорбления. Последст-
вия оказались катастрофическими.
Вандалы, несомненно, не одобряли римскую мораль и
римскую жажду крови. Ярче всего римские ценности демон-
стрировались в амфитеатрах, где великий и добрый Август
развлекал массы за их счет убийством животных, пленников
и гладиаторов. Такие специфически римские зрелищные ме-
роприятия проводились сотни лет: в середине I в. н. э. Сене-
ка описал развлечения толпы на полуденном представлении
в римском Колизее:
Это чистое, неприкрытое убийство. У сражающихся
нет защитных доспехов. Их тела полностью открыты
для ударов. Ни один удар не проходит впустую. Именно
такие бои очень многие предпочитают регулярным со-
стязаниям... И понятно почему. Нет шлема, нет щита,
чтобы отразить лезвие. Зачем броня? Зачем беспоко-
288
иться об искусстве? Все это лишь оттягивает смерть.
По утрам людей бросают львам или медведям — в пол-
день их бросают самим зрителям. Лишь только человек
убил, они кричат ему: убей еще или убьют тебя25.
Это была самая стойкая отличительная черта Рима: ме-
нялись формы правления и религии, но сохранялся римский
дух, а пока он жил, толпы глазели на смерть на аренах. Ав-
густин описывал, какой притягательной силой обладает жа-
жда крови. Он пишет, что знал юного карфагенца, «который
попался в водоворот красивой жизни в Карфагене, с непре-
рывной сменой удовольствией, и было потерял свое сердце
и голову на играх в амфитеатре», но был вразумлен одной из
лекций Августина. «Благодаря сильной воле и выдержке он
стряхнул с себя грязь арены и никогда больше близко к ней
не подходил» — пока в один прекрасный день дружки не за-
тащили его, упирающегося, на представление.
Они нашли, где сесть, и Алипий сомкнул глаза, твер-
до намеренный не иметь ничего общего со зверствами.
Если бы только он мог и заткнуть уши! Потому что, ко-
гда некий боевой эпизод вызвал громкий рев толпы, он
не смог сдержать любопытства. Он был уверен: что бы
ни случилось, если он это увидит, то найдет отврати-
тельным и сможет справиться с собой. Поэтому он от-
крыл глаза.
Когда он увидел кровь, то почувствовал себя, как
если бы сделал огромный глоток дикой страсти. Вме-
сто того чтобы отвернуться, он пристально глядел на
происходящее и упивался всем этим безумием, не отда-
вая себе отчета в том, что делает. Он наслаждался не-
истовством боев и был пьян от прелести кровопроли-
тия. Он больше не был человеком, пришедшим на арену,
а был просто одним из толпы.
Он смотрел и одобрительно кричал, и распалялся
от возбуждения, а когда покинул арену, то в его разуме
поселилась боль, которая будет преследовать его, пока
он не вернется сюда вновь26.
289
Эти представления были своего рода школой. С одной
стороны, они демонстрировали отсутствие различий меж-
ду цивилизацией и дикостью.’Гладиаторы были одеты в тра-
диционные костюмы мифических монстров и давно забытых
варваров. Дикие звери и преступники показывались и преда-
вались смерти, чтобы доказать, что Рим заботится о безопас-
ности мира. Но еще важнее было то, что эти представления
были данью почтения империи перед прежними добродете-
лями Римской республики. Римляне верили, что смотреть на
убийство — это очень хорошо. Это не просто замечательное
развлечение, но и глубоко нравственное. Оно делает людей
хорошими римлянами.
В наши дни мы склонны считать, что сострадание — одно
из самых важных человеческих достоинств, что степень ци-
вилизованности общества можно измерить уровнем сочув-
ствия слабым, бедным и страдающим. По таким стандартам
Рим, пожалуй, вообще не заслуживал названия «цивилизо-
ванного», потому что там сострадание рассматривалось как
моральное уродство. Бог Августина, узаконенно обрекавший
младенцев на муки вечные в адском огне, был истинным рим-
лянином. Сенека, этот суровый защитник республиканской
добродетели, писал в эссе своему подопечному (и ученику)
Нерону, что сострадание — чувство, «свойственное худшему
сорту людей — старухам и глупым бабам»27.
На гладиаторов следовало смотреть и ими восхищаться,
потому что они бесстрашно шли на смерть. Цицерон радостно
отметил: «Они рады умереть, чтобы доставить удовольствие
своим хозяевам». Плиний чувствовал, что наблюдает «вдох-
новляющий спектакль, демонстрирующий любовь к славе и
желание победы». Эти литераторы были настоящими римля-
нами. В отличие от старух и глупых баб, они абсолютно не со-
страдали жертвам, чья смерть их развлекала и поучала.
День представлений демонстрировал власть Рима над
природой и человеческой жизнью. Он начинался утренним
спектаклем с участием зверей. Из подземного склада деко-
раций поднимался макет ландшафта, а затем появлялись эк-
зотические звери — львы, тигры, леопарды, крокодилы, сло-
ны, способные разорвать друг друга в клочья. Обеденное вре-
мя отводилось для наказания пленников. Их могли отдать на
290
растерзание диким зверям или (что было очень популярно)
заставить убивать друг друга. Поскольку они имели обыкно-
вение встречать смерть без особого героизма, высокопостав-
ленные зрители отмечали, что находят эту мясорубку в чем-то
отвратительной. Но это было эффектной демонстрацией мощи
и беспощадности государства. Затем выходили гладиаторы и
показывали на деле, как правильно должен умирать мужчина.
Это было главным событием, а у отдельных гладиаторов были
свои фанаты, как у спортивных звезд современного мира.
Принято считать, что христиане прекратили эти пред-
ставления. Христианам, кроме того, было положено выказы-
вать сострадание. И они сами оказывались на арене в каче-
стве жертв в ранний период их религии. Но горькая правда
состоит в том, что христиане Рима, которые были хорошими
римлянами, сами устраивали гладиаторские бои. По крайней
мере, один епископ Римский (Святой Дамасий) нанимал гла-
диаторов в качестве телохранителей. Хотя Гонорий в 404 г.
недвусмысленно запретил гладиаторские состязания, похо-
же, что они продолжались всюду, где римляне желали проде-
монстрировать, что их традиционные ценности еще живы.
Положат конец кровавому спорту в римской Северной
Африке варварские христиане, вандалы.
КАРФАГЕН БЕЗ РИМЛЯН
В 439 г. вандалы взяли Карфаген. Гейзерих намеренно
приурочил атаку к 19 октября, дню Консульских игр, когда
все жители, включая католического епископа, собирались
на спортивной арене. Вандалы вошли в город, практически
не встретив сопротивления, и навсегда запретили этот смер-
тельный бизнес.
Карфаген был крупнейшим после Рима городом Запад-
ной империи, и почти все, что мы о нем знаем, дошло до нас
из подробных зарисовок городских пороков Сальвиана Мар-
сельского28. По мнению Сальвиана, жители дни напролет пре-
давались пьянству, набивали брюхо жратвой и удовлетворя-
ли свою похоть всеми возможными способами. Он противо-
291
поставлял им моральное превосходство вандалов, которых
считал гораздо более достойными людьми.
Историки склонны не принимать всерьез очерки Саль-
виана, предполагая, что они возникали в воспаленном вооб-
ражении христианского моралиста, который «сам хотел, но
не успел, а потому обгадил». Но канадские археологи, про-
изводившие раскопки в Карфагене в 1970-х гг., обнаружили
в развлекательном секторе города, возле театра, здоровен-
ную свалку. Выяснилось, что незадолго перед завоеванием
вандалами жители употребили необычно много знаменито-
го своим качеством и крепостью вина из Газы. Закусывали
они громадным количеством гастрономических устриц. Ар-
хеологи предположили, что это подтверждает данную Саль-
вианом характеристику карфагенцев как людей, хрониче-
ски пребывающих в пьяном угаре и тратящих все свое вре-
мя на жратву, выпивку и блуд. Правда, они оговариваются,
что «нет археологических свидетельств, ясно указывающих
на последний грех»29. После взятия вандалами Карфаген, ка-
жется, несколько протрезвел, и, хотя археологи обнаружили,
что вино из Газы продолжали ввозить, его количество замет-
но сократилось.
Вандалы практически не преследовали католиков. Мож-
но сказать, вообще не трогали, особенно если сравнивать с
тем, как обращались римляне с христианами до перехода им-
перии в эту веру, когда христианок бросали на растерзание
львам в карфагенском амфитеатре. И по сравнению с пресле-
дованиями донатистов. В самом деле, самая большая жалоба
католических авторов — это то, что им запрещали петь гим-
ны даже на похоронах.
Согласно епископу Карфагенскому, по имени Quodvult-
deus (Чегохочетбог), вандалы завалили город таким количест-
вом трупов, что их некому было хоронить, матерей отдавали
в рабство, беременных женщин убивали, младенцев, вырван-
ных из рук кормилиц, бросали умирать на улицах, и, что хуже
всего, женщины, которые раньше занимались только домаш-
ним хозяйством, теперь были вынуждены зарабатывать себе
на пропитание30. Но и епископ, и вся его церковная братия
остались посреди этой резни нетронутыми. Благодаря реши-
тельной антиарианской кампании Чегохочетбога католики
292
были отправлены морем в Неаполь. Епископа, в конце кон-
цов, произвели в святые на том основании, что следует счи-
тать чудом, что его корабль не потонул. Два епископа, похо-
же, были сожжены грабителями, но это совершенно точно не
было делом рук воинов Гейзериха — он открыто говорил, что
не намерен плодить католических мучеников.
Принято считать, что варвары разрушили города рим-
ского мира и что по их вине средневековая Европа превра-
тилась в сельскую местность с несколькими городишками.
Карфаген приводился как классический пример: к VIII в. он
опустел, что, по общему мнению, произошло благодаря не-
цивилизованным вандалам. Современные раскопки показы-
вают, что это бредни.
Карфаген действительно опустел в VIII в., но развал на-
чался при римлянах, когда экономическая разруха привела
к тому, что богачи перебрались в свои сельские поместья и
городской организм стал распадаться31. Существует масса
сведений об общественных зданиях, которыми перестают
пользоваться во время вандальского периода. Массивная
судебная базилика в центре города начала разваливаться
примерно с 450 г.32, а роскошное здание бань, предположи-
тельно уже разрушенное, было полностью уничтожено где-
то в VI в.33. Но в этом не было ничего необычного, ведь город
уже рассыпался, когда вандалы в него вошли. Они разруши-
ли здания, предназначенные для драматических, музыкаль-
ных и поэтических представлений (театр и одеон), но сдела-
ли так потому, что считали подобные зрелища аморальными.
А потом на месте старого театра появилось новое здание —
свидетельство обновления, а не уничтожения34. Цирк остал-
ся весьма популярным местом проведения гонок на колес-
ницах, которые проходили точно так же, как и раньше. И со-
вершенно очевидно, что вандальский Карфаген имел много
образовательных учреждений. Там были школы гуманитар-
ных наук, философии, лингвистики и этики35, где римляне и
варвары сидели бок о бок в заполненных лекционных ау-
диториях36.
На самом деле, удивительно трудно найти какие-нибудь
свидетельства искоренения римского образа жизни в ван-
дальской Африке. Вандалы жили точно так же, как люди во-
2.92
круг них, вплоть до того, что лишь 8 захоронений на всем
континенте с уверенностью идентифицируются как герман-
ские37. Историки писали про латинских поэтов, бывших в Ван-
дальском королевстве угнетенным меньшинством, но нет ос-
нований полагать, что эти поэты сами не были вандалами.
Если не считать исключением предубеждения, противоре-
чащего всем сведениям об образе жизни вандалов, что ван-
далы не могли быть такими утонченными38.
Общее мнение на сегодня таково: «Для города Карфагена
вандальская оккупация означала упадок, по крайней мере, в
том, что касалось повседневной жизни граждан»39.
MARE BARBARICUM
С падением Карфагена римляне еще не потеряли Афри-
ку — они лишились только Западного Средиземноморья. Все
Средиземное море, каждый метр побережья и каждый ост-
ров в нем, находилось под римским правлением с 133 г. до
н. э. Испания еще воспринималась как римская земля, даже
несмотря на то, что там уже не было имперской власти. До-
говор с Гейзерихом создал у римлян ложное представление,
что Африка все еще принадлежит им. Но теперь срок дого-
вора кончился, и Африка ушла. Карта мира, существовавшая
до 572 г., стала другой. «Маге Nostrum», «Наше море», боль-
ше не было их морем.
Благодаря усилиям рейнландского монаха-копииста, жив-
шего около 1200 г., до нас дошла римская дорожная карта IV в.
Она известна под названием Tabula Peutingeriana. На длинной
узкой схеме мира, длина которой в 20 раз больше ширины,
изображены земли от Гибралтара до Бенгальского залива. Это
обновление более старой карты, и на ней показаны Помпеи,
которые не восстанавливались после того, как были погребе-
ны под пеплом во время извержения вулкана в 79 г. н. э. В те
времена, когда был изготовлен оригинал, более 90% террито-
рий, показанных в атласе, находились под властью Рима.
Средиземное море течет по 80% площади карты, как
река. Оно — не барьер, а широкая дорога, главная артерия
римского мира. В центре мира — Рим, золотой кружок, внут-
294
ри которого сидит император в пурпурной тоге, в руках у
него держава, скипетр и щит. Ниже него порт Остия, пока-
занный одним полукруглым пакгаузом вокруг причала и мая-
ка, похожий на раскрытую каменную пасть, требующую пищи
для Рима. Точно напротив, на другой стороне Средиземного
протока, — Карфаген, источник пищи.
Но теперь Средиземное море больше не было главной
дорогой. Гейзерих, твердо намеренный сокрушить остав-
шуюся римскую мощь, немедленно приступает к строитель-
ству кораблей. Море сменило хозяев и стало варварским, та-
ким же опасным, как дремучие леса. Восточным торговцам
срочно были выданы патенты на поставки продовольствия в
Рим. Была созвана милиция, а гражданскому населению раз-
решено носить оружие ввиду опасности внезапного нападе-
ния врага с моря.
Риму было необходимо нанести ответный удар. Огром-
ный флот и армия с Востока и Запада во главе с пятью коман-
дующими стали собираться на Сицилии. Но флот не вышел
в море. Вместо этого в 442 г. Рим был вынужден подписать
унизительный новый договор с Гейзерихом и согласиться на
поставки зерна из Африки в обмен на пакт о ненападении,
который признавал бывшего врага «союзным королем и дру-
гом». В нем также подтверждалась власть Гейзериха над ча-
стью Сицилии, и скреплялось это соглашение обручением
сына Гейзериха, Гунериха, с Евдокией, дочерью августа Ва-
лентиниана III.
Армада, собранная на Сицилии в 440 г., была огромной,
в ней насчитывалось 1100 кораблей. Она могла переправить
армию, которая выбила бы Гейзериха и его вандалов из Кар-
фагена, и Западная Римская империя осталась бы цела. Так
почему же армада не вышла в море?
И опять история вандалов переплетается с историей гун-
нов. Но на этот раз гунны их спасли. Они впервые напали на
империю.
НЕМЕЗИДА
fcJ сть одно имя, которое ассоциируется с разнузданной
Еч варварской дикостью во всей ее безжалостности и бес-
смысленности. Во всяком случае, если вы вскормлены рим-
скими сказками, разогретыми для нас Возрождением и с тех
пор постоянно подогреваемыми.
АТТИЛА ГУННСКИЙ
Картина Рафаэля XVI в., изображающая встречу папы с
Аттилой вблизи Мантуи (на картине встреча происходит у во-
рот Рима), демонстрирует противостояние святой церкви, ох-
раняемой святыми с небес, и живого воплощения Антихри-
ста, чьи дикие последователи объяты клубами адского дыма.
Давайте познакомимся с Антихристом получше. Приготовьте
ваши распятья и зубчик чеснока. Ах да, и что-нибудь в пода-
рок. Греческий историк Приск в 449 г. сопровождал посольст-
во к нему и оставил весьма полный отчет о случившемся1.
Начнем с того, что встреча, по Приску, происходила не
под открытым небом или в шатре, а в просторном и краси-
вом деревянном дворце Аттилы. Самого великого короля не
было. А когда Аттила появился, его встретила процессия по-
ющих девушек. Они шли, укрытые длинными льняными по-
крывалами, которые держали сопровождавшие их слуги.
Когда Аттила проскакал вдоль процессии, к нему вышла из
своего дома жена советника министра с прохладительными
напитками на серебряном подносе. Она подняла его так, что-
бы Аттила мог дотянуться до питья, не сходя с коня.
296
Аттила был харизматической личностью и тонким поли-
тиком. Он знал, как себя преподнести и как создать вокруг
себя соответствующую ауру. Он преуспел в саморекламе и
мифотворчестве и использовал эту встречу не только для
того, чтобы поразить римлян, но и чтобы унизить тех на гла-
зах у своего народа.
Посла заставили прождать несколько дней, а затем при-
гласили на пир ровно в три часа. У дверей дворца от гостей
потребовали выпить за здоровье хозяина, затем их провели
в огромный зал с креслами вдоль стен. Сам Аттила полулежал
на диване. Позади него возвышался помост, на нем — кро-
вать с пологом. Приск описывает Аттилу как темноволосого,
широкогрудого и большеголового коротышку с маленькими
глазками и плоским носом. У него была начинавшая седеть
скудная бородка. Хотя и властный, он не был склонен к на-
силию. «Он был мудрым советчиком, сострадательным к тем,
кто искал помощи, и верным тем, кого считал друзьями».
Расселись в строгом порядке, а затем исполнили продол-
жительный ритуал: каждый гость отдельно пил за здоровье
Аттилы. Потом внесли небольшие столики с богатым угоще-
нием на серебряных блюдах и с питьем в золотых и серебря-
ных чашах. Перед Аттилой, однако, стояли только деревян-
ная кружка, деревянная тарелка с очень простой пищей. На
нем была одежда без вышивки и украшений. Праздник завер-
шился выступлениями менестрелей и комедиантов, но рим-
ский посол уснул в самый разгар застолья.
Проще всего сказать, что Аттила был непонятой истори-
ческой фигурой, что его цели неверно истолкованы и вооб-
ще он был отличным малым. В конце концов, в Венгрии и Тур-
ции его и сейчас считают героем, подобием гуннского короля
Артура, а Аттила — популярное венгерское имя. Знаменитый
мадьярский роман, написанный в 1901 г. на основе отчета
Приска и венгерского мифа, рисует весьма привлекательный
образ харизматичного Великого короля2.
С ним были и люди, которые сознательно предпочли
жизнь среди гуннов. При дворе Аттилы Приск встретил гре-
ка-торговца, захваченного в плен и начавшего новую жизнь
процветающего гунна. Этот человек объяснил, что здесь ему
297
живется лучше, чем у римлян, и доводы, которые он выдви-
нул, были весьма похожи на те, которые приводил Сальвиан,
говоря о багаудах. Римская власть создала налоговую и пра-
вовую системы, которые служат богатым и карают бедных,
тогда как среди варваров, в мирное время, конечно, люди
живут сами по себе.
В этом есть определенная доля истины, поскольку Атти-
ле не нужно было брать налоги с подданных — он взимал их с
Константинополя. Но этот Великий король не собирался стро-
ить земной рай для всего человечества. Аттила был так же бес-
пощаден, как любой римлянин, и обладал скорее деспотиче-
ской властью: Приск резко замечал, что жизнь и собственность
римлян хотя бы не зависели от причуд их правителей.
Великий король — с одной точки зрения, человек, стра-
дающий манией величия, — с другой. Согласно Иордану, ци-
тирующему Приска, распространялся (предположительно,
самим Аттилой) рассказ о том, что пастух, шедший по кро-
вавому следу поранившейся коровы, нашел в земле меч, ко-
торый отдал Аттиле. Тот тут же опознал его как Меч Марса,
дарующий ему воинскую удачу и право на мировое господ-
ство3. И, как любого другого завоевателя, его мало волнова-
ло, сколько ужасов и страданий принесет он миру.
ЭФЕМЕРНЫЕ ГУННЫ
Приск сопровождал послов примерно через 80 лет по-
сле того, как готы в страхе бежали от гуннов, пришедших в
Дакию. Гунны давно уже были оседлым народом. Теория эпо-
хи Возрождения о грубых варварах-язычниках, остановлен-
ных чудодейственной силой папы, — очевидная фантазия. Но
она намного ближе к тогдашнему видению событий, чем со-
временное популярное изображение гуннов в виде орды ди-
ких азиатских конников, галопом несущихся по Европе, уби-
вающих ее жителей и превращающих города в руины.
К тому времени, когда вандалы переправились в Африку,
гунны жили в Дакии и Паннонии в деревянных домах на дохо-
ды от труда подвластных им крестьян. Сами гунны так и оста-
298
ются существами эфемерными. Видимо, они стали похожими
на готов. На гуннской территории раскопаны тысячи захоро-
нений, и практически ни одно из них нельзя идентифициро-
вать как гуннское. Судя по вещам, захороненным с телами,
большинство могильников выглядят чисто германскими4.
Мы почти ничего не знаем о гуннах. Их происхождение
и даже язык остаются загадкой. До нас не дошло ни одного
гуннского слова, но, возможно, так случилось потому, что у
них не было отдельного языка. Возможно, они говорили на
тюркском. Одного из дядюшек Аттилы звали как-то похоже
на Октар, a oktor на тюркском означает «могучий». Другие
имена поддерживают данную гипотезу: отец Великого короля
звался Мундзук («жемчужина»), одна из жен — Эрекан («пре-
красная королева»), а его сын — Эрнак («герой»)5. «Аттила»
тоже могло быть тюркским словом, уменьшительным от atta,
что означает «отец» и на тюркском, и на готском. Скорее все-
го, это было имя собственное. Прозвание «батюшка» дожило
до двадцатого столетия как одно из наименований русского
царя в разговорной речи. Так что слово attila принадлежит к
языку подвластных ему народов, а большая их часть вообще
не были гуннами. Аттила и его брат Бледа жили среди при-
дворных, которые говорили на готском германском и пони-
мали латынь и греческий. Один из советников Аттилы и его
секретарь были римлянами, тогда как другой советник был
одним из предводителей восстания багаудов в Галлии.
Гунны теперь стали многонациональным обществом.
В 420—430 гг. король Ругила завязал тесные отношения с им-
перией, поставляя ей наемников и обмениваясь заложника-
ми. Чтобы убедить варвара в том, что худой мир лучше доб-
рой ссоры, Феодосий II, август Востока, постановил выпла-
чивать ему ежегодно 350 фунтов золота. Предполагалось,
конечно, что золото вернется в империю, поскольку гунны
покупали у нее предметы роскоши и оружие. Это очень на-
поминает помощь слаборазвитым государствам в наше вре-
мя. С точки зрения римлян, в этом было еще и то преимуще-
ство, что гунны вовлекались в рыночную экономику.
После смерти Ругилы править стали его племянники Бле-
да и Аттила. Это случилось вскоре после того, как Константи-
299
нополь отправил огромное число людей и кораблей к Сици-
лии для предполагаемого нападения на Гейзериха. Феодосия
заботила безопасность оставленных без должного прикры-
тия границ, поэтому он согласился с тем, что двойное коро-
левство должно получать двойную дань. По настоянию гун-
нов договор был подписан на лошадиной спине, что должно
было смутить константинопольских посланников. Несмот-
ря на то, что гунны теперь вели более-менее оседлый об-
раз жизни, основанный на земледелии, жизнь на лошадиной
спине все еще оставалась их отличительной чертой.
По этому соглашению двое беженцев из гуннского коро-
левства были возвращены братьям. Короли беспокойно вос-
принимали любые заговоры, направляемые из империи. Вы-
данные диссиденты были посажены на кол. Первый римский
христианский император, по очевидным причинам, в 337 г.
упразднил сходную по жестокости казнь через распятие, и,
хотя римские наказания по-прежнему были унизительны и
причиняли долгие страдания (расчленение и заливание рас-
плавленного свинца в глотку)6, этот жест показывал, что гун-
ны могли действовать по собственному усмотрению.
Но как только стало ясно, что Константинополь беззащи-
тен, братья решили, что достигнутое соглашение может быть
пересмотрено лучшим для них образом. Достаточно скоро
они со значительными силами пересекли Дунай. Это гуннское
вторжение уже не было набегом диких степных всадников.
Они многое позаимствовали у окружающего мира, и теперь
у них был совершенно иной арсенал для ведения войны. Гун-
ны наняли инженеров, и те построили им осадные орудия и
катапульты. Забудьте вопящие орды с луками и стрелами. Эти
парни, как будто с ленцой и не торопясь, проломят любые сте-
ны и головы. Они уничтожили несколько фортов и небольших
городов и осадили Наис (современный Ниш). Используя мета-
тельные орудия и огромные защищенные прочными подвиж-
ными навесами тараны, гунны взяли город.
Удар ошеломил империю. Впервые в истории на ее тер-
риторию вторглась армия варваров, оснащенная тяжелой ар-
тиллерией. От войны с Гейзерихом они тут же отказались.
Враг был слишком близко к Константинополю, чтобы затевать
500
крупную кампанию в Африке. В 442 г. от гуннов откупились
еще большей данью — она составляла свыше 1000 фунтов
золота в год. А в новом договоре с Гейзерихом Рим признал
его союзником, а не врагом и, унизившись, получил доступ
к африканскому зерну и оливковому маслу.
Но как только константинопольская армия вернулась с
Сицилии, август Феодосий II почувствовал себя намного уве-
ренней и прекратил выплаты гуннам. Примерно в это же вре-
мя, в 445 г., Аттила понял, что вполне может управляться без
помощи старшего брата. Бледа умер. Никто не знает почему,
но, похоже, не без участия Аттилы.
НОВЫЙ ПОРЯДОК АТТИЛЫ
Никакие другие варвары, наверно, не были столь нена-
вистны римлянам: их записки о гуннах отмечены глубоким
страхом. Это стало результатом уникальных отношений Атти-
лы с империей. Он создал на Дунае некое подобие «железно-
го занавеса», полностью отгородив гуннский мир от Рима.
У Рима были хорошо налаженные коммуникации с вар-
варскими народами за границей. Они обеспечивали пере-
движение и торговлю, но позволяли бдительно следить за
происходящим, поощряя романизацию посредством выпла-
ты субсидий вождям, а также набирать наемников и обме-
ниваться заложниками, чтобы дети варварских вождей рос-
ли в римской среде и, таким образом, постигали преимуще-
ства цивилизации.
Аттила с этим покончил. Он понимал, что если получит
единоличный доступ к римским субсидиям и поднимет их
уровень, то его значимость в собственном обществе резко
возрастет. Если же, запретив свободную торговлю с импери-
ей, он будет еще и контролировать торговлю и передвиже-
ния через границу, его власть станет абсолютной.
Монопольный контроль над римскими деньгами был, по-
хоже, способом, который он позаимствовал у Ругилы. Ругила
не позволял римлянам платить субсидии тем, кого он объяв-
лял своими вассалами, угрожая, в противном случае, аннули-
501
ровать свои договоры с Римом7. И Аттила так же настойчиво,
как и его предшественник, требовал выдачи беглецов. Гун-
нам не дозволялось жить в Римской империи. А поскольку
Великий король, кроме того, отказался от практики Ругилы
поставлять Риму наемников, то возник своеобразный барь-
ер между Римом и варварами-язычниками.
Аттила явно был намерен сделать этот барьер как мож-
но более прочным. Одно из его требований, которое должно
было обсудить посольство Приска, заключалось в том, что не
должна была обрабатываться полоса земли шириной в 100
миль по южной стороне Дуная. Когда-то римляне захотели
границ. Теперь их возжелали варвары.
У гуннов всегда было много вождей: у кочевых народов
нет центральной власти, потому что она не справляется с
управлением большими группами людей на огромных рас-
стояниях. Но теперь они уже не были кочевниками, и нали-
чие одного верховного правителя стало возможным. Аттила
понимал, что путь к такой власти лежал через абсолютный
контроль над поступлениями римского золота, подкреп-
ленный сведением на нет римского влияния. Он сам будет
распределять деньги и не позволит подданным много тра-
тить на приобретение римских товаров. Для римско-гунн-
ского товарообмена была открыта единственная торговая
точка — в Марге-на-Дунае, возле Белграда в современной
Сербии. Да и ее трудно было назвать рынком — гунны по-
купали в основном зерно и продавали продукты животно-
водства. Раскопки поселений на гуннской территории вы-
явили странное отсутствие римских предметов и наличие
преимущественно готских товаров (и гуннских котелков). По
предположениям археологов, это указывает на негативное
отношение к римлянам части местного населения, но впол-
не вероятно, что людям запрещали свободно совершать по-
купки. А затем, в 449 г., когда рынок сформировался и, види-
мо, начал становиться все популярней, Аттила перевел его
в Наис, на 150 миль вверх по течению, в город, который за
семь лет до этого он сам же и разграбил. Мера, явно не на-
правленная на расширение рынка.
502
Существует потрясающее свидетельство того, что жите-
ли — не гунны стремились отождествить себя с гуннами и
показать, что они не римляне. Они начали бинтовать головы
детям, чтобы сделать их длинными и острыми, как это делали
хозяева страны8. В особенности это относилось к девочкам.
Возможно, это делалось для того, чтобы помочь им выйти за-
муж за представителей нового правящего класса.
Если люди за «железным занавесом» Аттилы не тратили
деньги на римские товары или строительство для себя домов в
римском стиле (а ни одного такого здания там не обнаружено),
на что же шло золото, которое им давал Аттила? Ответ дают
сокровища, подобные обнаруженным в Силадьсомле в Тран-
сильвании. Это потрясающая коллекция дорогих ювелирных
украшений высочайшего качества, ясно указывающих на вы-
сокий статус их обладателей. Похоже, хозяева принадлежали
к готской группе. Еще одни сокровища были найдены в 1979 г.
при раскопках в Паннонии, в современной Венгрии («сокро-
вища Паннонхальма»). Они, судя по всему, принадлежали гун-
ну. Это прекрасные, отделанные золотом упряжь, мечи и лук.
Некоторые из украшений стилистически идентичны находкам,
обнаруженным в Рейнских землях и на Азовском море9.
То, что золото распределял Аттила, означало, что все
представители высших слоев общества зависели от него.
Королевство, которое он построил на эти деньги, было ог-
ромным. Ему подчинялись готы на территории от Каспийско-
го до Северного моря. Останки гуннов обнаруживаются от
Австрии до Украины. Впервые Римская империя оказалась
в роли добычи варварского королевства, намеренного пи-
таться ее плотью.
ДОЙНЫЙ КОНСТАНТИНОПОЛЬ
Почти с самого начала Аттила почувствовал, что Феодо-
сий II — властитель слабый. Он был «мягкий человек и велико-
лепный художник-иллюминатор»10, и Аттила намеревался вы-
доить его до последней капли. Первая попытка последовала
после смелого решения Феодосия прекратить субсидирова-
303
ние вскоре после возвращения имперских войск для защиты
стен Константинополя. А какие это были стены! Лучшее обо-
ронительное сооружение в мире, построенное чуть больше 30
лет назад. Перестроенные, они стоят и поныне. Нападавшим
необходимо было вначале преодолеть ров с водой шириной
60 и глубиной 30 футов, с усовершенствованной гидравличе-
ской системой заполнения. Форсировав ров, они оказывались
на простреливаемом пространстве шириной 60 футов, кото-
рое завершалось стеной высотой в 30 футов, с дорогой, иду-
щей по верху стены, и серией башен. Тот, кто вскарабкался бы
на эту стену, оказался бы на еще одном открытом пространст-
ве в 45 футов шириной; затем возвышалась следующая стена
высотой в 60 футов, с пешеходной дорожкой поверху и баш-
нями высотой 150 футов. Все было построено с учетом мощи
тогдашней артиллерии. Ни одно осадное орудие не способ-
но было пробить эту стену: тут необходимо было нечто более
мощное. Аттила ждал знака судьбы.
27 января 447 г. стены Константинополя рухнули. Подар-
ком судьбы для вождя гуннов стало землетрясение. Аттила
пошел на город, чьи жители были в полном отчаянии. Бо-
лельщики цирковых гоночных команд— эквивалент наших
футбольных фан-клубов — организовали восстановитель-
ные работы, которые ударными темпами велись день и ночь.
И они сделали это! К тому времени, когда Аттила подошел к
Константинополю, стены были восстановлены.
Парадоксально, но будь это прежние гунны, стремитель-
ные конные лучники, они преодолели бы 500 с небольшим
миль в считаные дни и легко взяли бы город. Но те времена
ушли безвозвратно. У армии Аттилы была огромная осадная
машина, предназначенная для штурма городов, а не кресть-
янских ферм. Она неотвратимо катилась к Константинополю
со средней скоростью чуть больше 6 миль в день.
Прибыв на место, машина перекалечила много вражеских
солдат, но сам Константинополь остался неприступным. Для
того чтобы в Константинополе поняли, что у него серьезные
намерения, Аттила принялся уничтожать города на Балканах.
Семьюдесятью годами раньше, когда здесь свирепство-
вали готы, жители укрылись в этих городах и относительно
504
спокойно жили за их стенами. Но то, что произошло потом,
ясно показали раскопки Никополя-на-Истре:11 укрепленные
города, спасшиеся от готов, были уничтожены гуннами. Этот
город, как и многие другие вокруг, был полностью разрушен.
Гунны не просто грабили и убивали: они выполняли тяжелую
работу по полному сносу городского центра. Римская город-
ская цивилизация на дунайских равнинах к северу от Балкан-
ских гор пришла к концу. Константинополь все понял, что и
требовалось доказать.
Все притязания Аттилы были удовлетворены. Помимо
причитающихся ему денег, он желал возвращения беглецов
(как всегда), санитарного кордона вдоль Дуная (а как же?!)
и еще — подумайте только! — римлянку благородного про-
исхождения в жены своему секретарю... впрочем, обычное
дело. Недоимки по субсидии от Феодосия были полностью
погашены — 6000 фунтов золота, а годовые платежи увели-
чены до 2100 фунтов. Богатейшие семейства заставили раско-
шелиться, и недавние богачи впали в настоящую нужду. В ря-
де случаев люди кончали жизнь самоубийством из-за невоз-
можности выплатить требуемую с них долю. Новый Рим был
ограблен без единого пролома в его стенах.
Через два года задачей посольства Приска стало покон-
чить с этим соглашением, но способом, о котором он ниче-
го не знал. В состав делегации был включен наемный убий-
ца, нанятый камергером Феодосия Хризафием для ликвида-
ции Аттилы за вознаграждение в 50 фунтов золота. Это была
бы выгоднейшая сделка, но Аттила проведал о ней. Вместо
того, чтобы пытать и казнить наемника, он отправил своего
секретаря Ореста в Константинополь, где тот появился пе-
ред императором и его камергером с 50 фунтами золота в
суме, висящей на шее.
Орест, опозоривший императорский двор, сказал Феодо-
сию, что соглашение уплатить дань низвело того «до состоя-
ния раба. Вот почему он должен почитать человека, которого
судьба и заслуги поставили выше него, а не пытаться, подоб-
но мерзкому рабу, строить тайные заговоры против своего
хозяина». Аттила потребовал, чтобы его раб Феодосий при-
слал к нему новое посольство, на этот раз состоящее из ве-
305
дущих сановников, которые должны привезти с собой Хри-
зафия для казни.
Мягкий Феодосий, ошеломленный и опозоренный, со-
гласился. Аттила получил от Константинополя то, что хо-
тел, — не территории, но уважение. И деньги. Приск полагал,
что главным мотивом Аттилы было стремление к господству:
«Он правил островами Океана (предположительно, имеется в
виду Балтика) и, в дополнение ко всей Скифии, заставил рим-
лян платить дань... и, чтобы еще более увеличить свою импе-
рию, он теперь хотел напасть на персиян»12.
Но потом у него появилась идея получше.
АТТИЛА ПОВОРАЧИВАЕТ НА ЗАПАД
Самые великие послы в полном согласии с его требова-
ниями явились к Аттиле: они склонились в смиренном по-
клоне, передали сказочные дары и остолбеневшего камер-
гера, а также сделали все для подготовки свадьбы королев-
ского секретаря. И Аттила простил всех, даже Хризафия. Он
излучал доброту. К тому времени, когда послы отбыли, а это,
должно быть, случилось поздней весной, у Аттилы с Констан-
тинополем не было неразрешенных вопросов. «Железный за-
навес» с грохотом опустился за ним. Он, вероятно, приоткро-
ется вновь в следующем, 451 г., когда поступит новая пор-
ция дани.
Аттила начал готовить «Большой Сюрприз». В начале се-
зона военных кампаний 451 г. он со своей невероятно ог-
ромной армией нанес удар по Северной Галлии, продвинув-
шись примерно на 750 миль. Одни говорят, что гуннов было
500 00013, другие — 700 000. До сих пор не совсем понятно,
как это могло произойти.
У Аттилы ушло бы около двух месяцев, чтобы доставить
людей и лошадей к Рейну14, но боевым коням, как танкам —
солярка, нужна трава, а зимой в Центральной Европе ее нет.
Он должен был тайно переместить всю армию в конце пре-
дыдущего лета, сразу после отъезда послов. Оказавшись на
Рейне, гунны и готы Аттилы начали копить фураж на зиму и
506
рубить лес15, чтобы построить понтоны для моста, который
будет наведен, когда наступит тепло и появится новая трава.
Аттила явно стремился к максимально неожиданному уда-
ру — это была военная операция в стиле американцев: «шок
и трепет». Его «железный занавес» сделал это возможным.
Как долго он планировал нанесение удара?
Вполне вероятно, что он думал об этом еще в 449 г., когда
прибыло посольство Ириска. Ему сказали, что следующей це-
лью нападения гуннов будет Персия. Это выглядит как умыш-
ленная дезинформация. Приск в нее не поверил и спросил,
как такое возможно? Ему ответили, что гунны знают путь во-
круг Каспийского моря.
Что делал Аттила дальше? Поводы для нападения ме-
нялись со страшной скоростью. Для начала он предъявил
претензии на половину Западной империи в качестве при-
даного для его очередной невесты, которой должна была
стать сестра западного императора, Гонория. «Она попро-
сила меня, — заявил он, — на ней жениться». И даже посла-
ла ему кольцо!
Как ни смешно это звучит, но сказанное вполне могло
быть правдой. Гонория была девушкой весьма решитель-
ной. Беспокойств она причиняла немало. У нее были какие-то
амурные делишки с ее камергером в Равенне, и когда она об-
наружила, что беременна, то попыталась провозгласить лю-
бовника августом. Но камергер был приговорен к смерти, а
ей велели выходить замуж за какого-то унылого сенатора, ко-
торому она не хотела отдаваться. Ее мать, Галла Плацидия, от-
правила дочку жить, соблюдая обет безбрачия, в Константи-
нополь, под надзор своей кузины Пульхерии. Это не соответ-
ствовало представлениям Гонории о красивой жизни.
Она, должно быть, вообразила своим рыцарем в свер-
кающих доспехах Аттилу и тайком переправила ему письмо
и кольцо. Как только разнесся слух о том, что она натвори-
ла, Гонорию сразу же отправили обратно, ко двору ее брата
Валентиниана в Равенну.
Аттила объявил, что принимает предложение Гонории,
а в качестве приданого желает получить Галлию. Этот повод
был не хуже и не лучше других. Хотя и получше того, что яко-
307
бы некий римский банкир владеет золотой иконой, на кото-
рую претендовал по праву завоевателя сам Аттила. Может
быть, банкир обладал еще и оружием массового поражения?
В качестве поводов для развязывания войны все это выгля-
дит довольно неубедительным даже по стандартам нашего
времени. Дело обстояло так, словно Аттила, согласный обсу-
ждать предложения Константинополя, просто решил, что За-
пад — более легкая добыча, чем Персия. Но также не исклю-
чено, что это нападение было уже кем-то оплачено и Аттила
был, в сущности, нанят для вторжения в Галлию.
Подтверждение можно найти в строках конспекта Иор-
дана утерянного труда Кассиодора «Происхождение и дея-
ния готов», написанного около 550 г. Там говорится, что, когда
Гейзерих узнал, что помыслы гуннов «склоняются к опусто-
шению мира, он побудил Аттилу многими дарами пойти вой-
ной на вестготов». Рим использовал вестготов для нападения
на вандалов в Испании. Была ли это месть короля вандалов?
Краткий период дружбы между вандалами и вестготами за-
вершился, когда Гунерих, женатый на дочери Вальи, отпра-
вил даму домой без носа и ушей.
Зная об образе мыслей Аттилы то, что знаем мы, Гейзе-
рих наверняка поступил бы так, чтобы его платежи выглядели
как дань подобострастного вассала. Он должен был принес-
ти весьма значительные дары — Аттила мыслил категория-
ми гор золота, а не корзинок с безделушками. Мог ли Гейзе-
рих собрать такую уйму золота? Северная Африка была бо-
гата, но существует предположение, что он выступал в роли
посредника еще более богатого лица — правителя Персии’6.
Вместо того чтобы стать очередной жертвой Аттилы, Персия
стала через Гейзериха его кассиром.
Несмотря на то, что конкретных доказательств подобных
спекуляций нет и они никогда не принимались всерьез, это
предположение не так уж и абсурдно. Персия, несомненно,
была серьезно заинтересована в том, чтобы отвлечь внима-
ние Аттилы от Востока. Ей уже доставляли достаточно про-
блем другие группы гуннских кочевников17. Могли Гейзерих
оказаться посредником? Между Карфагеном и Восточным
Средиземноморьем существовали прочные торговые связи,
508
купцы должны были свободно перемещаться между владе-
ниями вандалов и персов. Если наша теория справедлива и
Персия была тайным источником финансирования Гейзери-
хом Аттилы, то окончательное разрушение власти Рима в Ев-
ропе было подлинным триумфом персидской дипломатии.
Но главным желанием Аттилы было править миром.
Он ожидал, что Рим падет в ужасе, когда, наконец, пересек
Рейн в марте 451 г. План военных действий строился на ог-
ромном превосходстве в силах и внезапности. У империи не
было шансов собрать достаточно большую армию, чтобы от-
разить удар, прежде чем он захватит всю Галлию, а Италия бу-
дет просить у него пощады.
Но шанс появился. Все секретные планы полетели в тар-
тарары из-за простого невезения.
Аттиле просто не повезло, с его константинопольским
рабом Феодосием II случилось еще большее несчастье. Два-
дцать восьмого июля 450 г., когда Аттила успешно двигался
на запад, 48-летний Феодосий разбился насмерть, упав с ло-
шади на охоте. Его старшая сестра Пульхерия (тюремщица
Гонории) смогла подчинить себе весь императорский двор.
Она вышла замуж за Марциана, человека, клявшегося Гейзе-
риху никогда не нападать на вандалов, и поставила его но-
вым августом. Новобрачные немедленно отправили к Атти-
ле посла с богатыми дарами.
Незваных гостей явно не ждали. Посла отказались при-
нять и отправили восвояси, вместе с неврученными подар-
ками. Причина очевидна: никого не было дома. Аттила был в
отъезде. Пульхерия с Марцианом решили, что терпеть уни-
жения дальше нельзя. Они прекратили согласованные с Ат-
тилой платежи. Это был сильный ход. Он спас финансы Вос-
точной империи, а к тому времени, когда Аттила о нем узнал,
то был уже не в состоянии что-либо предпринять — его ар-
мия строила понтоны в Германии. И, что еще важнее, самый
могущественный человек в Западной империи разгадал за-
мысел Аттилы.
Этим человеком был Аэций, который создал себе имя,
возглавив огромную гуннскую армию в 424 г. Он руководил
обороной Запада и был даже могущественней Валентиниана.
509
Он стал, в сущности, новым Стилихоном (что не сулило ему
в будущем ничего хорошего, но не будем забегать вперед).
Аэций добился своего положения с помощью гуннов. Карье-
ру он начал с того, что заслужил покровительство дяди Атти-
лы и был спасен его военной поддержкой — гуннская армия,
подошедшая вместе с ним к Равенне в 433 г., гарантировала
назначение Аэция командующим западными войсками. Он
вознаградил гуннов, признав за ними право селиться в Пан-
нонии в 437 г., а через два года при поддержке своих союз-
ников-гуннов заставил повиноваться вестготов. Он знал Ат-
тилу лучше, чем кто-либо из римлян, подарил ему секретаря
и даже отправил своего сына жить при дворе Аттилы. Поэто-
му он понял, в чем смысл отсутствия Аттилы, и начал спешно
собирать коалицию для защиты Галлии. Аэций даже знал, где
и когда будет нанесен удар, поскольку по Бельгии шли слухи
об огромном количестве гуннов, готовящихся к наступлению,
а в Рим прибыл просить помощи местный епископ18.
Весной 451 г. гуннская армия огнем и мечом прошлась
по Галлии. В начале апреля был осажден и разрушен Мец.
И вновь это был не молниеносный набег диких всадников,
а размеренный марш тяжеловооруженной армии. И защиту
городов, и составление отчетов о происходящем перепору-
чили церкви. Епископы делали все, чтобы организовать хотя
бы какое-то подобие обороны, а церковные летописцы пи-
сали довольно путаные хроники событий. Перепуганные мо-
нахи изображали гуннов как бедствие, ниспосланное Богом,
дабы покарать грешников, и подробно описывали различ-
ные случаи чудесного спасения праведников. Для них глав-
ным в этой ситуации было то, что гунны являлись язычника-
ми, а стало быть, это — война небесная, разыгрывавшаяся
на земле. В результате столь мистического подхода к вопро-
су мы понятия не имеем, каким путем шла армия Аттилы и
что он делал на протяжении нескольких недель.
Войска Аэция выступили в поход относительно быстро. Он
сумел собрать армию антигуннской коалиции, которую под-
держали римские армии, состоявшие из бургундцев и вест-
готов. Аттиле не нужно было охотиться за вестготами — они
сами шли ему навстречу. Войска Аэция столкнулись с Аттилой
510
в июне у Орлеана, примерно в 1200 милях от его родины. Сил
оказалось достаточно, чтобы прогнать гуннов прочь.
Аттила не ожидал такого поворота событий и принялся
отступать с максимально возможной быстротой. Но Аэций
не собирался оставлять его в покое. Он организовал пресле-
дование и нагнал армию гуннов (явно двигавшуюся доволь-
но медленно) через какую-то сотню миль. Точное место сра-
жения однозначно не установлено, но обычно его именуют
«Каталаунские поля» («Шалонские поля»). В любом случае, это
произошло где-то в окрестностях Труа. Битва была ужасной, с
огромными потерями — согласно основному источнику, по-
гибли 165 000 человек, впрочем, число убитых точно никто не
считал. Это было первое сражение, проигранное Аттилой.
ЗНАМЕНИЯ И ЧУДЕСА
Перед битвой шаманы-предсказатели Аттилы изучили
кишки нескольких жертвенных овец и провозгласили, что
сражение закончится смертью одного из предводителей. По-
скольку с самого начала все шло против него, Аттила обезу-
мел. Уверенный, что ему пришел конец, он пожелал, чтобы
для него устроили погребальный костер из седел, — хоро-
ший способ позаботиться о своих людях, если у вас приклю-
чилась мания преследования. Под конец битвы адъютанты
убедили его, что это еще не катастрофа, после взаимного
прекращения боевых действий Аттила начал медленное от-
ступление, и его потрепанная армия вернулась в Венгрию.
Предводителем, убитым на поле сражения, оказался Теодо-
рих, король вестготов. Аттила, во всяком случае, добился
того, о чем его просил Гейзерих.
В следующем, 452 г. он вернулся и на этот раз направил-
ся в Италию. Но теперь у Аэция не было коалиции, чтобы ос-
тановить Аттилу. Похоже, что его появление оказалось со-
вершенно неожиданным. Аттила подошел к городу Аквилея
(вблизи Венеции) и осадил его, но был уже готов отступить,
как вдруг увидел аиста, уносящего своих птенцов из города.
Знамения имели для него большое значение: он понял, что,
511
предчувствуя будущее, аист переносит гнездо из города, ко-
торый будет разрушен. Аттила решил не снимать осады, и
вскоре после этого защитники Аквилеи дрогнули. Гнездо аи-
ста было действительно уничтожено, но современные исто-
рики верят, что Аттила не нанес большого вреда этому горо-
ду, как, впрочем, и другим, захваченным в ходе кампании.
Аттила брал город за городом: Падую, Мантую, Виченцу,
Верону, Брешию, Бергамо... пока наконец не взял Милан. Это
был важный символический момент: именно в Милане Кон-
стантин провозгласил империю христианской. Кроме того,
здесь была резиденция Амвросия, который столетием рань-
ше так яростно и успешно искоренял язычество в Риме. Ми-
лан был одной из столиц Западной империи. Теперь на ее
трон взошел язычник.
Именно во время пребывания Аттилы в Милане про-
изошло событие, объясняющее природу устремлений коро-
ля гуннов. Увидев во дворце картину, изображающую рим-
ских императоров на золотых тронах, с лежащим у их ног
мертвым человеком, которого он принял за соплеменника,
Аттила приказал, чтобы картину перерисовали. Теперь он си-
дел на золотом троне, у подножия которого были римские
императоры, но не мертвые, а трусливо высыпающие золо-
то из мешков19. По мнению византийского ученого X в., запи-
савшего этот рассказ, Аттила добивался не уничтожения им-
перии, а ее подчинения.
Валентиниан отказал Аттиле в руке Гонории, но сейчас
император не владел ситуацией. Он, судя по всему, находил-
ся в Риме, причем до смерти перепуганный (по сведениям
одного из современников, Проспера Аквитанского)20. Аэций
явно был не в состоянии собрать большую армию21. Поэто-
му Валентиниан направил к Аттиле посла. Им был Лев, епи-
скоп Римский.
Лев был человеком твердых и прямых взглядов. Он от-
личался бесстрашием, поскольку был уверен, что находится
под защитой св. Троицы и что его долг, как Святого отца го-
рода Святого Петра, быть носителем римской власти. Вирги-
лий в своих «Энеидах» обозначил видение римлянином сво-
его места в мире: «Помни, римлянин, твоя власть (империй)
3/2
правит народами». Так происходило во времена Августа, и в
течение 450 лет основным предназначением императоров
было осуществлять эту власть. Но теперь в империи возник
вакуум, и власть нового типа должна была его заполнить.
Власть епископа Римского.
Он встретился с Аттилой на берегу реки Минцио в Лом-
бардии, возможно, как предположил один историк, в преде-
лах прямой видимости с фермы Виргилия22. Встреча очень
напоминала мифологический сюжет. Оба — и папа, и король,
верили, что они избраны править миром. Это было столкно-
вение двух гигантских эго. И все же, почти магическим обра-
зом, там, где ничего не смогла сделать сила, сработала ди-
пломатия. Аттила развернул свою могучую армию и напра-
вился назад в Венгрию.
Через 10ОО лет Рафаэль изобразит на картине папу Льва I
(на самом деле он рисовал тогдашнего папу, Льва X) спокой-
ным и величественным, поднимающим руку в жесте, призы-
вающем к миру, в то время как над ним Святые Петр и Па-
вел размахивают мечами. Аттила выглядит ошеломленным,
а его армия бежит в ужасе, видя столь бесспорное проявле-
ние гнева Божьего.
Так что же случилось на самом деле? Чуда не произош-
ло. Папа не был в действительности одноруким. Рядом с ним
находились не святые, а римские сенаторы: экс-консул Авие-
ний, возможно, богатейший человек в Риме, и экс-префект
Италии Тригетий, дипломат, который несколькими годами ра-
нее вел переговоры с Гейзерихом. В сущности, римская деле-
гация была собрана с миру по нитке: денежный мешок, пере-
говорщик на случай, ежели Аттила суеверен. Видно, таким он
и оказался, поскольку присутствие пантифика помогло.
Иордан поясняет, что, когда Аттила согласился отступить,
«он объявил и с угрозами признал открыто, что он принесет
еще худшее зло Италии, если они не пришлют ему Гонорию,
сестру императора Валентиниана и дочь августы Плацидии,
с причитающейся ей частью королевских богатств»23. Атти-
ле было обещано, что он их получит. Другими словами, Лев
со своими компаньонами был послан Валентинианом, чтобы
согласиться на капитуляцию. Аттила получил свою невесту и
515
приданое (золотом, не землями — но он золото и предпочи-
тал). Он добился от Запада подчинения. Больше не было аб-
солютно никакого смысла двигаться на Рим, особенно, если,
как полагают некоторые, продовольствия не хватало, а ар-
мия страдала от болезней.
Аттила вновь удалился в Венгрию, чтобы спланировать
кампанию будущего года. В ожидании прибытия Гонории он
взял себе другую невесту и в первую брачную ночь, как пи-
шут, занялся не молодой, а обильным возлиянием, отчего
лопнул кровеносный сосудик в носу, и от кровотечения Ат-
тила умер. Учитывая, что среди немногих сведений, извест-
ных нам об Аттиле (от Ириска), есть и то, что он не напивал-
ся допьяна, остается простор для размышлений о возможном
убийстве24. Ему было 50 лет. Он так никогда и не получил Го-
нории, и никто не знает, что с ней стало.
КАК АТТИЛА ПОМОГАЛ СОЗДАНИЮ ПАПСТВА
Аттила одержал бесполезную победу. Подлинным по-
бедителем оказался человек, которого мы теперь называ-
ем папа Лев I. Он вернулся в Рим с легендой, которую мож-
но было добавить к перечню христианских чудес, доказывая,
что церковь спасла Рим от разграбления (которое, на самом
деле, ему не угрожало). Церковь теперь была реальной си-
лой, сменившей в Риме военную власть. Именно в этот мо-
мент Римская империя сдала Рим. Не Аттиле, а папе.
Епископа Римского называли «папа», но это была фор-
ма обращения к примерно 2000 священнослужителей. Слово
означало просто papa, «отец». У епископа Римского не было
специального титула. Но у Льва была вера в то, что посколь-
ку Рим — город Святого Петра, то его епископ должен быть
главой церкви.
Не каждый христианский священник соглашался с та-
ким выводом. Лев вступил в беспощадный спор с еписко-
пом Арльским, который снимал и назначал епископов в Гал-
лии по своему усмотрению, будто он — Господи помилуй! —
сам сделался церковью.
514
Лев, однако, имел преимущество — его поддерживал им-
ператор Валентиниан, и в 445 г. (том самом, когда Аттила стал
единоличным правителем гуннов) Лев добился от августей-
шей особы удивительного письма. Император официально
признавал примат епископа Римского над всей церковью на
том основании, что тот являлся хранителем ключей Свято-
го Петра, а Рим главенствует в империи. Более того, провоз-
глашалось, что постановления епископа имеют силу закона
и любое противодействие им будет рассматриваться как из-
мена. Признавалось также, что гражданская власть теперь
находится в подчинении у епископа Римского, наместники
провинций обязаны насильно высылать любого, кто откажет-
ся отвечать на его вызов.
Епископ Арльский сдался и в 449 г. отправился в мир
иной. Но все же Лев нуждался в чем-нибудь более убедитель-
ном, чем императорское письмо, чтобы упрочить свое поло-
жение нового владыки империи. Встреча с величайшим языч-
ником на земле могла бы снять все вопросы. И сняла.
Но истина состоит в том, что не спокойствие Льва и не
рука Божья отвратили от Рима языческого вождя. Просто Ат-
тила и не собирался долго задерживаться на этой земле.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ГУННОВ
Беспощадная и эффективная в непродолжительных кам-
паниях военная машина Аттилы была в целом колоссом на
глиняных ногах. Она просто не могла действовать на боль-
ших дистанциях и в сколько-нибудь продолжительные пе-
риоды времени.
Успехи римской армии в значительной мере объясня-
лись ее способностью подолгу находиться в полевых услови-
ях. Она могла перестоять любую армию отчасти потому, что
была полностью наемной, профессиональной армией, не за-
висевшей от призванных на сборы рекрутов, которым нужно
было возвращаться домой, собирать урожай, а также потому,
что ее обслуживал мощный бюрократический аппарат, орга-
низовавший доставку пайков, амуниции и разведданных. В то
515
же время вся «бюрократия» Аттилы состояла из одного сек-
ретаря (предоставленного римлянами) и пленника по имени
Рустик, который хорошо писал на греческом и на латыни.
У Аттилы не было долгосрочных стратегических целей,
помимо завоевания мира. Он не составлял планов поставок
продовольствия и фуража. Его армии самообеспечивались
на месте, что, разумеется, приводило к опустошению окрест-
ностей и означало, что войска постоянно должны были про-
двигаться вперед. Королевство Аттилы, которое выглядело
странным и пугающим, было, по существу, паразитом, сосу-
щим империю. У него не было будущего, даже если бы Аттила
остался жив, а после его смерти оно исчезло без следа.
Аттила Гуннский не был близок к завоеванию Рима, на ка-
кое бы расстояние он к нему ни подошел. Реальный ущерб,
нанесенный им, заключался в том, что он вынудил римлян от-
казаться от возвращения себе удерживаемой вандалами Се-
верной Африки. И, что пожалуй более серьезно, заставил их ду-
мать, будто церковь способна уберечь от земных напастей.
ВАНДАЛЫ В РИМЕ
В 450 г. императорская дочь попросила Аттилу женить-
ся на ней, чтобы избавиться от одиночества. Через пять лет
жена римского императора обратилась к вождю вандалов
Гейзериху, чтобы спастись от Рима.
Эта история выглядит так. В высших кругах Западной им-
перии царил хаос. За исключением папы Льва, никто не был
способен чем-либо грамотно управлять. Не было боеспособ-
ной армии. Двор находился в катастрофическом состоянии.
Как рассказывает один сплетник, Иоанн Антиохийский, Ва-
лентиниану приглянулась жена сенатора по имени Максим,
и он с помощью хитрости заманил ее к себе. Валентиниан вы-
играл в кости у Максима кольцо и воспользовался им, что-
бы засвидетельствовать поддельную записку от мужа жене
с просьбой посетить императрицу во дворце. Когда женщи-
на пришла, Валентиниан ее изнасиловал25.
Максим хотел убить Валентиниана, но не осмеливался
это сделать, пока был жив Аэций. Поэтому он продолжал ос-
516
таваться с августом в хороших отношениях и убеждал его,
что Аэций готовит заговор для свержения императора. Сын
Аэция был обручен с дочерью Валентиниана. Ясно, что им-
ператор был вне себя. Он лично нанес смертельный удар ме-
чом своему великому полководцу, своему защитнику и един-
ственному человеку, который способен был спасти Рим. По
словам Марцеллина: «И с ним умерла Западная империя, что-
бы никогда уже не возродиться»26.
Как только Аэция не стало на его пути, Максим организо-
вал убийство Валентиниана, завладел его троном и, посколь-
ку жена Максима к тому времени умерла, его вдовой, Евдок-
сией, которую он заставил стать своей женой. Вот тогда-то
Евдоксия и попросила о помощи Гейзериха. И Гейзерих стал
рыцарем в сияющих доспехах.
Он прибыл к Риму из Северной Африки с огромным фло-
том, сильной армией и намерением сделать свою арианскую
империю богаче за счет умирающей католической империи.
Максим, испугавшись демона в варварском обличье (кото-
рому было за шестьдесят), попытался сбежать из города. Рим
оказался в руках толпы, которая схватила императора, заби-
ла его камнями и растерзала на куски.
Папа Лев, зная, что «повторение — мать учения», уст-
роил свидание с Гейзерихом наподобие встречи с Аттилой.
Насколько можно верить христианским источникам, он до-
бился от Гейзериха обещания, что вандалы не будут убивать,
пытать, выведывая, где спрятаны ценности, и не станут раз-
рушать здания. Похоже, что Лев опять получил свою выгоду
от того, что и так бы случилось: Гейзериху были безразлич-
ны речи католического епископа, но он твердо намеревался
не плодить католических мучеников. И у него не было жела-
ния заниматься сносом домов.
Город, в который он вошел, и так был полуразрушен. На-
селение Рима сократилось в 4 раза по сравнению с III в. Язы-
ческие храмы систематически подвергались нападениям
толп христиан, а жители «по камушку, по кирпичику» растас-
кивали императорские постройки для возведения собствен-
ных домов. Вандалы, насколько известно, вообще не нанесли
вреда ни светским, ни религиозным зданиям, за исключени-
517
ем верхней части одной крыши, которую по ошибке приня-
ли за золотую.
Гейзерих переехал в императорский дворец и прика-
зал погрузить имперские сокровища на корабли. В инвен-
тарном списке значились сокровища Иерусалимского хра-
ма, разграбленного и разрушенного Веспасианом в 70 г. н. э.
Странно, но ни одного из летописцев, описывавших это «ог-
рабление Рима», совершенно не заинтересовал тот факт, что
«украденные» ценности сами вначале были доставлены в го-
род в качестве трофеев. И если римляне уничтожали ограб-
ленные здания и города, то вандалы не разрушили в Риме
ни одного дома.
Через две недели Гейзерих вернулся в Ливию со своими
людьми, с добычей и, в соответствии с просьбой, с Евдокси-
ей и ее двумя дочками. Поразительно, как много писателей
называют это «похищением». Одна из дочерей была уже об-
ручена с сыном Гейзериха, и теперь они поженились. Евдок-
сия и другая ее дочь после недолгого пребывания в Ливии
были отправлены к своей семье в Константинополь.
Что касается Западной империи, то она, по существу,
прекратила существование. Приск пишет, что после взятия
Гейзерихом Рима «были еще и другие императоры на Запа-
де, но, хотя я и знаю их имена, упоминать никого из них не
буду. Ибо так получилось, что жили они лишь короткое вре-
мя после вхождения в должность и в результате этого не со-
вершили ничего, заслуживающего упоминания...»27
Не имея денег, чтобы платить легионам, Рим потерял
контроль над Испанией, Галлией и Британией, а сам город в
начале 470-х гг. стал ареной гражданских войн. В руины Рим
превратили сами римляне, которые перешли от использова-
ния древних камней и статуй для строительства новых домов
к применению их в качестве боеприпасов.
КОНЕЦ ИМПЕРИИ
Тем временем Гейзерих создавал в Ливии государство
нового типа. Он постановил, что его трон будет наследовать-
ся (вместо готской традиции выборов на основании едино-
518
душного одобрения), заменил племенную аристократию в
своей администрации чиновниками, назначенными по его
выбору, и организовал воинов в регулярную армию с бое-
выми единицами по тысяче человек. Вандалы стали полно-
властными хозяевами Средиземного моря и продолжали со-
вершать набеги на Сицилию и материковую Италию. Гейзе-
рих относился к таким операциям как к крестовым походам.
Он поддерживал арианские общины и, как говорят, верил,
что божественный ветер найдет своих жертв: король якобы
сказал своему лоцману, что он направляет корабль «откры-
то против тех, на кого сердит Бог»28. Помощь необязательно
вызывала одобрение29. В 467 г. одна морская банда даже на-
пала на Южную Грецию. Империя разваливалась из-за поте-
ри не только Африки и ее несметных богатств, но и самого
Средиземного моря.
Восточный император Лев решил, что с этим надо кон-
чать во что бы то ни стало. В 468 г. он собрал флот из 1100
боевых кораблей и армию в 100 000 человек, чтобы органи-
зовать, несомненно, самую дорогостоящую военную экспе-
дицию античных времен. Впервые экспедиция стоила столь-
ко, что поставила империю на грань банкротства. В гигант-
скую армию входили подразделения из всех, кого империя
могла нанять или кому могла приказать, включая готов, бур-
гундцев и гуннов.
Произошло морское сражение с участием лучников, при-
менением бомб с зажигательной смесью, скорпионов и абор-
дажа. Римский флот победил, и армия высадилась в Ливии.
Затем сошлись сухопутные силы — вандалы на конях и мав-
ры на верблюдах, с одной стороны, и легионы, поддержан-
ные гуннскими лучниками — с другой. Вновь вандалы потер-
пели поражение, и римская армия двинулась на Карфаген.
Гейзерих заключил «липовое» перемирие с римским фло-
том, стоявшим на якоре, а затем направил брандеры в самую
его гущу. Начался хаос, в атаку пошли боевые корабли Гейзе-
риха, и римский флот отошел. Затем то же сделала и сухопут-
ная армия. Экспедиция обернулась полным крахом.
В итоге восточный император Зенон, сын Льва, офици-
ально признал Гейзериха правителем Северной Африки, Ба-
519
леарских островов, Корсики, Сардинии и Сицилии. Гейзерих
вернул римских пленных (за исключением тех, кого успели
продать в рабство, тогда договариваться нужно было уже с
рабовладельцами), даровал свободу вероисповедания като-
ликам и прекратил морские набеги на империю.
В 476 г. в Константинополе получили посылку из Рима.
Там находились имперские регалии с припиской, что в Риме
этот хлам больше некому вручить, но, может быть, восточ-
ный император захочет сохранить их у себя на память. По-
сылку отправил германец Одоакр. Он отстранил от должно-
сти последнего императора Западной Римской империи, три-
надцатилетнего Ромула Августула («Августенка»), и отправил
его жить в деревню30. Одоакр перелистнул новую страницу в
истории. Он стал королем Италии. И он был арианином.
На следующий год старый Гейзерих наконец умер. Он
прожил удивительную жизнь. На его глазах мир полностью
преобразился. Он дожил до весьма преклонных лет (почти
до восьмидесяти) в мире, где правили люди, жившие от силы
вдвое меньше.
эпилог
"~дЭ начале этой книги мы спросили: что было бы с миром,
Ч если бы волчица, вместо того чтобы кормить, съела Ро-
мула и Рема? Что, если бы не было Рима? Что, если бы были
только варвары?
После того как на Западе не стало римского императора,
на смену Римской пришла варварская империя, которая, ка-
жется, дает ответ на поставленный вопрос. Восточные готы,
остготы, чьи отцы и деды ходили походами с Аттилой и гунна-
ми, в 489 г. вернулись в Италию и на этот раз здесь и остались.
Они больше не были язычниками, но и не спешили в лоно
римской католической церкви. Подобно вандалам и вестго-
там, они были арианами и под руководством короля Теодо-
риха приступили к строительству Рима нового типа. Вместо
старой бесчеловечной, нетерпимой и безжалостной Римской
католической империи появилось более уравновешенное и
осмысленное варварское государство.
В то время, как Рим пытался всех своих граждан сделать
«римлянами» и старался не признавать национального само-
определения внутри империи, Теодорих считал, что можно
построить империю, объединяющую разные народы. Он хо-
тел добиться гармонии между королевствами и нациями За-
пада, гарантируя им возможность жить по собственным зако-
нам и создавая междинастические. Теодорих правил как гот-
ский король и патриций, выказывая почтительное уважение к
Константинополю и никогда не называя себя императором.
Управляя своим государством из Равенны, где он сам уха-
живал за собственным садиком, Теодорих восстановил раз-
рушенную пахотную систему Италии. Он приглашал из Афри-
321
ки специалистов по строительству колодцев и осушению бо-
лот. Он боролся с предрассудками и распутством, запретил
театры и магию, а также издал эдикты по охране древних мо-
нументов. Латинская литература вступила в новый золотой
век, но пользовался свободой и готский язык: как язык обу-
чения в религиозных службах. Государство Теодориха про-
стиралось от Сицилии до Дуная, от Белграда до Атлантики, и
Италии посчастливилось 33 года прожить в мире и порядке.
Много веков Европа не знала ничего подобного. Теодориха
до сих простые немцы вспоминают как величайшего из всех
правителей — но без упоминания его римского имени. Они
помнят его как Дитриха. Дитриха Бернского.
У варваров появилось будущее? Ничего подобного. За-
падная империя ушла, но римляне остались, а Теодорих, ес-
тественно, был толерантен по отношению к католикам. Рим-
ляне, одинаково страстные в своей вере и в неприятии вар-
варов, поднимали бунты и восстания, пока положение не
стало таким, что стареющий Теодорих был вынужден при-
нять меры против католицизма, и меры очень жестокие.
Католицизм всегда усиливался, когда на него нападали.
Агрессивный антикатолицизм Гейзериха углубил нетерпи-
мость католиков, а сделка Аттилы с папой Львом поставила
мифическую власть папы выше императорской власти. Вдво-
ем они фактически создали власть, которая будет доминиро-
вать в грядущие столетия, власть римского папы-короля, ко-
торый унаследовал власть и одеяния римских императоров
и принял старый языческий титул Pontifex Maximus (Великий
понтифик). В конце концов, церковь разрушила Рим и заме-
нила его своей формой цивилизации.
Свой путь к окончательной победе над арианством в За-
падной Европе католицизм начал со старых врагов ванда-
лов — франков, которые так насолили вандалам, когда те пе-
решли Рейн в 406 г. Франки появились в начале III в. как кон-
федерация племен на германском берегу Рейна к северу от
Майнца. Это название впервые упоминается римскими ис-
ториками в связи с битвой римлян с ними около 241 г., когда
часть франков пересекла Рейн и поселилась в Бельгийской
Галлии. Как можно судить из названия их племени («свобод-
322
ные люди»), они явно не считали себя римлянами. Хотя рим-
ляне, в конце концов, стали относиться к франкам как к со-
юзникам, те очень медленно романизировались и оставались
язычниками еще 9 лет после смерти Гейзериха, до тех пор,
пока их король Хлодвиг не принял христианство.
Но франки не стали арианами. Они приняли римский ка-
толицизм. Теодорих оставил на своих постах католических
епископов, а один из них, Авит Венский, упорно трудился над
обращением германского племени бургундцев из арианст-
ва в католичество. Он делал это не угрозами, а силой разу-
ма и живостью идей, содержащихся в его многочисленных
письмах королю Бургундии'. Он, безусловно, был яркой лич-
ностью. Сохранились 96 его писем. Кроме того, он сочинил
большую чудесную поэму, De spiritalis historiae gestis («О дев-
стве»), Написанная классическим гекзаметром, она содержит
краткое изложение Библии. Говорят, что Мильтон использо-
вал ее при написании своего «Утерянного рая»2.
Епископ обратил в христианство нескольких членов бур-
гундской королевской семьи, включая дочь короля Гундоба-
да, Клотильду, которая стала женой Хлодвига, короля фран-
ков. Клотильда поставила себе задачу обратить в христианство
мужа, и в 496 г. тот решил испытать ее бога. В качестве экспе-
римента, во время неудачного сражения, он повторил вслух по
памяти молитву христианскому Богу, отметив, что языческие
боги совсем его забыли. Сразу же после этого враг неожидан-
но обратился в бегство, а Хлодвиг — в христианство3.
Поскольку католический Христос показал себя отличным
боевым богом, Хлодвиг решил использовать его возможно-
сти в полной мере. Он настроился на завоевание всей Гал-
лии, для чего нужно было уничтожить королевство вестго-
тов на юге. Вестготы были арианами. Католический Бог, ко-
нечно же, не мог с этим смириться. «Тогда король Хлодвиг
сказал своему народу: «Мне тяжело сознавать, что эти ариа-
не овладели частью галлов. Так пойдем же, и с Божьей помо-
щью победим их, и возьмем ту землю под свое правление»4.
Он разгромил вестготов в 507 г. и создал католическое коро-
левство франков, которое потом породило Карла Великого
(придумавшего для себя титул императора Священной Рим-
323
ской империи), а затем и Францию. А католический Бог был
утвержден как европейский римский боевой бог, во имя ко-
торого франки, назвавшись крестоносцами, в итоге завоева-
ли Иерусалим.
После смерти Теодориха в 526 г. началось отступление
арианства. Римская империя продолжала существовать на
Востоке, а вандальское королевство в Африке пережило Гей-
зериха всего на 58 лет. В 533 г. воскресшая Восточная импе-
рия провела успешную двухлетнюю кампанию по изгнанию
вандалов из Северной Африки и восстановлению там римско-
го правления. Католическая верхушка и папа объединились с
византийцами, и Италия оказалась захвачена Востоком и ка-
толической церковью. После долгих лет мира при Теодорихе
Италии пришлось пережить 30 лет войны и она обратилась в
сплошные руины. Триумфатором оказался католицизм.
И католическая церковь создала для нас историю. Римля-
не уже фальсифицировали картину завоеванного ими мира.
Теперь церковь управляла историей, сохраняя одни тексты,
уничтожая другие и создавая новые. В 540 г. кости Теодориха
были выброшены из его мавзолея, и было сделано все воз-
можное, чтобы стереть всякую память о нем. Готы-ариане ста-
ли дикарями, вандалы превратились в разрушителей, а Атти-
ла был прозван «бичом Божьим».
Таков финал этой повести о том, как мы потеряли нашу
историю, а наши европейские предки превратились в дика-
рей, которыми пугают непослушных детей. Финал истории о
том, как появились варвары.
ПРИМЕЧАНИЯ
О «ХОРОШИХ» и «плохих»
1. Цезарь Ю., Записки о галльской войне, VI, 27
2. Страбон. География, XVI, 4,10
3. Плиний Старший. Естественная история, VIII, 3
4. Browne Т., 'Pseudoxia Epidemica', 1,3, i
5. Ливий. История Рима от основания города, V, 35
6. Там же, 36
7. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, «Камилл»; Ливий, VI, 1
8. Плутарх. Там же
9. Ливий. V, 48
ГОЛОС ПОГРЕБЕННЫХ
1. James S. The Atlantic Celts; Cunliffe, В., The Celts.
2. Cunliffe, B. Facing the Ocean.
3. Там же.
4. Подробное обсуждение взглядов римлян и греков на кельтов
см. Rankin, D. Celts and the Classical World.
5. Диодор Сицилийский, Историческая библиотека, XXVI, 2-3.
6. Там же.
7. Там же, XXVIII, 1-3.
8. Страбон. IV, 4, 5.
9. Там же.
10. Там же.
11. Там же, 5, 2.
12. Там же, 4, 2
13. Там же.
14. Диодор Сицилийский. V, 30.
15. Юлий Цезарь. IV, 33.
16. Biel, J. (ed.). Der Keltenfurst von Hochdorf (Stuttgart, 1985);
Krausse, D., Hochdorf III (Stuttgart, 1996).
525
17. Piggott S. Wagon, Chariot and Carriage, c.27; Alinei, M., 'The
Celtic Origin of Lat. Rota and its Implications for the Prehistory of Europe'
в печати в Studi Celtici.
18. Clark, Prof. A.C. 'The Reappearance of the Texts of the Classics'
paper presented to the Bibliographical Society, 21 February 1921.
19. Там же.
20. Юлий Цезарь. 1,14.
21. У нас избирательная память даже здесь: Полибий также пи-
шет, что римляне были «ненадежны, полны беззаконных желаний, не-
умеренных страстей и жестокого гнева» и что единственное, что мог-
ло их сдержать, было официальное использование суеверий, когда
правительство опиралось на богов, грозивших «незримыми ужаса-
ми и тому подобными прелестями» (VI, 57). Но мы предпочитаем не
добавлять эту информацию к нашему образу Рима.
22. Olmsted, G.S. A Definitive Reconstructed Text of the Coligny
Calendar.
23. Lewis, MJ.T. Temples in Roman Britain.
24. Плиний. XVIII, 296.
25. Reynolds, P.J. 'Reconstruction of the Vallus — the Celtic Reaping
Machine', Bulletin of Experimental Archaeology, 3 (1983).
ОГРАБЛЕНИЕ ГАЛЛОВ
1. Cauuet, В. L'Ordans TAntiquite.
2. Страбон. IV, 5.
3. Andreau, J. Banking and Business in the Roman World, p.144.
4. Юлий Цезарь. I, 3.
5. Там же, 28.
6. Число жертв взято у Плутарха. Сравнительные жизнеописа-
ния, «Цезарь»: «Из трех миллионов человек, составлявших общее
число тех, с кем он в разные времена вступал в поединок, он убил
один миллион и пленил второй». Нельзя рассматривать эти цифры
как точные. Историки ведут споры о численности населения Галлии
и остальной империи — мы приводим цифры, которые, по нашему
мнению, являются наиболее правдоподобными.
7. Юлий Цезарь. I, 31.
8. Там же, 29.
9. Светоний. О жизни двенадцати цезарей, «Цезарь», LIV.
10. Юлий Цезарь. IV, 15.
11. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, «Цезарь».
326
12. Дион Кассий. Римская история, LX, 19.
13. Юлий Цезарь. 1,16.
14. Там же, 21.
КЕЛЬТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ И ВЕЛИКАЯ АНГЛИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
1. Дион Кассий. LXII, 1.
2. Там же, LXXVII, 16.
3. Ginnell, L. The Brehon Laws.
4. Плутарх. О женской добродетели, XXII.
5. Evans, D. E.'Onomaris: Name of Story and History?', in Carey, J. et
al (eds.), Ildanach lldirech, pp. 27—37.
6. Полибий. История, II, 8.
7. Плутарх. О женской добродетели, VI.
8. Megaw, J.V. S. 'The Vix Burial', Antiquity, 40 (1966), pp. 157—63.
9. Keller, J. Das keltische Furstengrab von Reinheim I (Romisch-
Germanisches Zentralmuseum, Mainz, 1965).
10. Аммиан Марцеллин. Res Gestae, XV, 12, tr. Beresford-Ellis, P., A
Brief History of the Ceits.
11. Страбон. IV, 5, 3.
12. Fulford, M.. 'Calleva Atrebatum: An Interim Report on the
Excavation of the Oppidum, 1980—86', Proceedings of the Prehistoric
Society, 53 (1987), pp. 271—9.
13. Fulford, M. and Timby, J., Late Iron Age and Roman Silchester:
Excavations on the Site of the Forum-Basilica 1977, 1980—86, Britannia
Monograph Series 15 (Society for the Promotion of Roman Studies, 2000).
14. Тацит. Анналы, XII, 37.
15. Дион Кассий. LXII, 2.
16. Stead, I. M.. 'The Snettisham Treasure: Excavations in 1990',
Antiquity, 65 (1991), 447—65.
17. Дион Кассий. LXII, 2.
18. Gregory, T. Excavations in Thetford, 1980—1982, Fison Way, Vol. 1
(Norfolk Museums Service, 1991).
19. Тацит. Анналы, XIV, 31.
20. Когда в 54 г. н. э. умер Клавдий, его вдова не могла выступать
опекуном молодого Нерона — отсюда назначение Сенеки.
21. Crook, J.A. 'Feminine Inadequacy and the Senatusconsultum
Velleianum', in Rawson, B. (ed.), The Family in Ancient Rome, pp. 83—92.
22. Тацит. Анналы, XIV, 31.
23. Там же.
527
24. Юлий Цезарь. 1,13.
25. Там же.
26. Светоний. «Клавдий», XXV.
27. Диодор Сицилийский. V.
28. Там же.
29. Тацит. Анналы, XIV, 30.
30. Там же.
31. Там же, 33.
32. Там же.
33. Дион Кассий. LXII, 3.
34. Тацит. Анналы, XIV, 37.
35. Там же, 1.
36. Тацит. Германия, VI.
37. «...подгоняемые призывами генерала и общими криками не
спасовать перед войском из взбешенных женщин», Тацит. Анналы,
XIV, 30.
38. Тацит. История, IV, 13-15.
39. Webster, J. 'At the End of the World: Druidic and Other
Revitalization Movements in Post-conquest Gaul and Britain', Britannia,
30(1999), 1—20.
40. Frere, S. Britannia, p.160.
41. Breeze, DJ. and Dobson, B. Hadrian's Wall.
42. Funari, P.P.A. Dressel 20 Inscriptions from Britain and the
Consumption of Spanish Olive Oil.
43. Whittaker, C.R. Frontiers of the Roman Empire, p. 86.
44. Hong, S. et al, 'Greenland Ice Evidence of Hemispheric Lead
Pollution', Science, 265 (1994), p.1841; Renberg et al, 'Pre-industrial
Atmospheric Lead Contamination Detected in Swedish Lake Sediments',
Nature, 368 (1994), p. 323; Shotyk, W. et al, 'History of Atmospheric Lead
Pollution from a Peat Bog, Jura Mountains, Switzerland', Science, 281 (1998),
p. 1635; Nriagu, J.O.,'Tales Told in Lead', Science, 281 (1998), p. 1622.
45. Тацит, Агрикола, 30.
РИМЛЯНЕ НА ВЕРШИНЕ
1. MacMullen, R. Romanization in the Time of Augustus.
2. «Романизация»... побуждает нас ставить создание Римской им-
перии в основание исторических исследований и объяснять пути
развития провинций в рамках этого процесса, рассматривая жизнь
в Римской империи только через диалектику колонизуемого и коло-
низатора», Crawley Quinn, J.'Roman Africa?', Digressus, Sup.1 (2003).
328
3. Hingley, R. 'The "Legacy" of Rome: The Rise, Decline and Fall of
the Theory of Romanization', in Webster, J. and Cooper, N. (eds.), Roman
Imperialism.
4. Юлий Цезарь. VI, 17.
5. Истории императоров, «Север Александр», 60. Этот источник
не всегда надежен (см. гл. «Христианизация империи», прим. 4), но,
тем не менее, имеет определенное значение.
6. Истории императоров, «Аврелиан», 44.
7. Там же, «Кар», 14.
8. Coskun, A. ‘Cover Names' and Nomenclature in Late Roman Gaul:
The Evidence of the Bordelaise Poet Ausonius at www.linacre.ox.ac.uk/Files/
Pros/CNN.pdf (2003).
9. Тацит. Агрикола, 21.
10. Brown, R The World of Late Antiquity, p.12.
11. По крайней мере, так думает большинство историков. Неко-
торые — не так: см. Jones, А.Н.М. The Roman Economy.
12. Юстиниан. Дигесты, цит. по Finley, Ml, Classical Slavery, p. 44.
13. «Рабы освобождали крестьянина не для участия в демокра-
тической политике, но для сражения за империю», Аппиан, Граждан-
ские войны, 1,1.
14. Duncan-Jones, R. Structure and Scale in the Roman Economy, p. 115.
15. Bartlett, B. 'How Excessive Government Killed Rome', Cato
Journal, 14,2(1994).
16. Brown, P., The World of Late Antiquity, p. 25.
17. Bartlett, B., op. cit.
18. Сальвиан. О власти Господа, V, 4.
19. Сальвиан. V, 6, по: Jones, М.Е. The End of Roman Britain.
20. Клавдий Мамертинец. Panegyrici Latini, X, 4, 3.
21. Кодекс Феодосия, V, 17,1.
22. Аммиан Марцеллин. XXVII, 8.
23. Там же, XXVIII, 2-3.
24. Клавдий Мамертинец. XI, 3,4.
25. Зосим. Новая история, VI, 5.
26. Геронтий. Жизнь Мелании Младшей.
27. Подтекст взят из рассказа, а предположение, что он поддер-
живает мнение о разрыве Британии с Римом, является предположе-
нием проф. Майкла Э. Джонса.
28. Сальвиан. V, 4.
29. Там же, 6.
529
30. Там же, 5.
31. Van Dam, R. The Pirenne. Thesis and Fifth-century Gaul' in
Drinkwater, J. and Elton, H., Fifth-century Gaul.
ГЕРМАНЦЫ
1. Тацит. Германия, XXIV.
2. Musset, L. The Germanic Invasions.
3. Тацит. Германия, VII.
4. Юлий Цезарь. IV, 2.
5. Todd, М. Everyday Life of Barbarians, pp. 107—8.
6. Тацит. Германия, X.
7. Там же, VI.
8. Todd, М. op. cit., p. 96.
9. Юлий Цезарь. IV, 22.
10. Тацит. Германия, XXV.
11. Там же, XI.
12. Там же.
13. Там же, VII.
14. Юлий Цезарь, I, 31.
15. Там же.
16. Там же, 33.
17. Тацит. Германия, V.
18. Schnurbein, S.'Augustus in Germania and His New "Town" at
Waldgirmes East of the Rhine', Journal of Roman Archaeology, 16 (2003),
pp. 93—107.
19. Веллей Патеркул. Очерк римской истории, II, 118.
20. Тацит. Анналы, II, 45.
21. Веллей Патеркул. II, 109.
22. Тацит. Анналы, II, 19.
23. Веллей Патеркул. II, 118.
24. Там же, 117.
25. Там же.
26. Дион Кассий. VIII, 56,18.
27. Флор. Эпитома, II, 88.
28. Иосиф Флавий. Иудейские древности, X, 10.
29. Веллей Патеркул. II, 118.
30. Тацит. Анналы, I, 54.
31. Веллей Патеркул. II, 118-119.
32. Там же, 119-120.
550
33. Там же.
34. Todd, М. The Early Germans, pp. 50—1.
35. Тацит. История, IV.
36. Дион Кассий. LVI, 23.
37. Светоний. «Калигула», XXIV.
38. Об имени жены Арминия см.: Страбон, VII, 1,4.
39. Тацит. Анналы, I, 55.
40. Там же, 66.
41. Там же, 57.
42. Там же, 58.
43. Там же, 59.
44. Там же, 61.
45. Там же, II, 10.
46. Страбон, VII, 1,4.
47. Тацит, Анналы, II, 42.
48. Веллей Патеркул, II, 108.
49. Тацит, Анналы, II, 45.
50. Там же, 63.
51. Там же, 84.
52. Там же, I, 9: «Океан и далекие реки были границами импе-
рии»; I, 11: «Август начертал собственноручно, ...что империя долж-
на быть ограничена нынешними пределами».
53. Светоний, «Август», 25.
ДАКИЯ И ИСЧЕЗНУВШИЙ МИР
1. Юлиан Цезарь. XXVIII, 327.
2. Евтропий. Breviarum Ab Urbe Condita, VIII, 6, 2.
3. Там же.
4. Hanson, W. S. and Haynes I. P. Roman Dacia.
5. Vekony, G. Dacians-Romans-Romanians, p.50.
6. Lydus, I. Powers or the Magistracies of the Roman State, II, 28.
7. Страбон. VII, 3,11.
8. Геродот. Персидские войны, IV, 93-96.
9. Страбон. VII, 3, 5.
10. Платон. Хармид, 157.
11. Vekony. Op. cit., р. 50.
12. Дион Кассий. LXVII, 6.
13. Там же, LXVIII, 9.
14. Там же, LXVII, 6.
331
15. Там же, 7.
16. Там же, 8.
17. Там же, 10.
18. Аммиан Марцеллин. XXIV, 3,9.
19. Дион Кассий. LXVIII, 6.
20. Там же.
21. Там же.
22. Там же, 8.
23. Там же, 10.
24. Там же, 11.
25. Там же, 14.
26. Там же.
27. «До того как римляне захватили Египет, там был канал, по-
строенный египетскими и персидскими варварами, но римляне по-
зволили ему забиться илом. Все, что сделали инженеры Траяна —
прочистили канал и переименовали его в «реку Траяна».
28. Whittaker, C.R. Frontiers of the Roman Empire.
ГОТЫ
1. Прокопий из Кесарии. Войны, III, 2, 2.
2. Филосторгий. Церковная история, II, 5.
3. Аммиан Марцеллин. XXXI, 3, 8.
4. Там же, 4, 6. Возможно, цитируется Пиндар.
5. Там же, 4,4.
6. Там же.
7. Там же, 4,10-11.
8. Там же, 5,10.
9. Там же, 8,9.
10. Там же, 13,4.
11. Там же, 13,6.
12. Фемистий. Речь 16, по: Moncur, D. and Heather, R, Translated
Texts for Historians (Liverpool, 1996).
13. Орозий. Истории против язычников, VII, 35.
14. Зосим. V, 4.
15. Орозий. VII, 37.
16. Клавдиан. De Bello Gothico, II, 129. Осовременено нами.
17. Там же, 139.
18. Зосим. V, 37.
19. Там же, 45.
332
20. Там же, 47.
21. Там же.
22. Там же, 48.
23. Там же.
24. Там же.
25. Там же, 53.
26. Там же, 54.
27. Там же.
28. Зосим. VI, 8.
29. Там же, 9.
30. Там же, 10; Прокопий, III, 2.
31. Зосим, VI, 11.
32. Письмо к Деметриаду, № 30, цит. по: Brown, R, Augustine
of Hippo. Pp. 288—9.
33. Орозий. VII, 39.
34. Там же.
35. Зосим. VI, 10.
36. Прокопий. Ill, 2.
37. Орозий. VII, 37.
38. Августин. Ограде божьем, 1,1.
39. Там же, 7.
40. Орозий. VII, 43.
ЭЛЛИНЫ
1. Гораций. Послания, II, 1,156.
2. Throckmorton, P.'The Road to Gelidonya' in Throckmorton, P. (ed.),
History from the Sea.
3. Price, D. J. de Solla. 'An Ancient Greek Computer' Scientific American
(June 1959), pp. 60—7.
4. Price, D. J. de Solla. "Gears from the Greeks".
5. Общепринятое мнение, что римляне сделали это место бес-
плодным, перепахав его с солью, неверно. У них не было столько
соли.
6. Diels, Н. Laterculi Alexandria aus einem Papyrus ptolemaischer
Zeit, Abhandlungen der koniglich—preussischen Akademie der Wissen-
schaften zu Berlin, philologische-historische Klasse (1904), II, 2—16,7.3—9.
7. Витрувий. Десять книг об архитектуре, VII, 14.
8. Фукидид. История Пелопонесской войны, I.
9. Геродот. История, V, 22.
333
10. Фрасимах. От имени Ларисаена — единственная дошедшая
до нас строка речи!
11. Демосфен. Третья филиппика, XXXI.
12. Champion, С.'Romans as Barbaroi: Three Polybian Speeches and
the Politics of Cultural Indeterminacy', Classical Philology, 95, 4 (2000),
pp. 425—44.
13. Плиний. XXIX, 14.
14. Там же.
15. Gruen, E.S. The Hellenistic World and the Coming of Rome, ch. 7.
16. «Если бы у греков были порох, электромагнетизм, печат-
ный станок, историю пришлось бы переписать. Почему пытливый
греческий ум не додумался до этих вещей — загадка». Warner, C.D.
'Thoughts Suggested by Mr Froude's "Progress"', Scribner's Monthly, 7, 3
(January, 1874).
17. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, «Марцелл».
18. Schramm, Е. Die antiken Geschutze der Saalburg.
19. Marsden, E.W. Greek and Roman Artillery.
20. Диодор Сицилийский. XIV, 16, 8.
21. Там же, XX, 91-96.
22. Soedel, W. and Foley, V. 'Ancient Catapults'. Scientific American
(March, 1979), pp.150—60.
23. Rochas d'Aiglun, E.A. Poliorcetique des Grecs and La Science des
Philosophes et I'Artdes Thaumaturges dans I'Antiquite.
24. Middleton, W.E.K.'Archimedes, Kircher, Buffon and the burning
mirrors', /5/5, 52 (1961), pp. 533—43.
25. Согласно графу де Бюффону, автору энциклопедической «Ес-
тественной истории», за 66 футов 40 зеркал поджигали пропитан-
ную креозотом доску, а за 150 футов 128 зеркал немедленно поджи-
гали сосновую доску. В другом эксперименте 45 зеркал расплавили
6 фунтов олова с 20 футов. Supplement a I'Hist. Naturelle, I, pp. 399—
483, quarto edition.
26. Stavroulis, O.N. 'Comments on: On Archimedes' Burning Glass'.
Applied Optics, 12, 10, Al 5 (1973).
27. Эксперимент поставил Иоаннис Саккас по настоянию исто-
рика проф. Евангелоса Стаматиса. Он построил 200 покрытых брон-
зой зеркал и расставил их, вместе с командой из 60 человек, на пирсе
военно-морской базы Скаманга возле Афин, Греция (The Times, 11 но-
ября 1973 г.). Он доказывал, что Архимеду было легче, так как у него
было летнее солнце (эксперимент ставился зимой) и более горючая
334
мишень (корабли из кедра, а не фанера). Эксперимент был отверг-
нут Д. Л. Симсом [Simms, D.L.,'Archimedes and Burning Mirrors', Physics
Education, 10 (1975), pp. 517—21], но затем сообщалось, что д-р Саккас
повторил его пять раз с такими же положительными результатами.
28. Лукиан, очевидно, ссылается на хорошо известную историю:
«...при осаде Сиракуз он одним хитрым приспособлением обратил
римские корабли в пепел», Hippia, глава 2.
29. Говорят, Архимед поджег вражеские триремы с помощью
«pyreia», Гален, De Temperamentis, I, iii. Значение слова «pyreia» не-
известно.
30. Зонара. Всемирная история, I, 9.
31. Евстафий. К Илиаде.
32. Дион Кассий, IX, 4.
33. Rashed, R. Les Catoptriciens Grecs, I: Les Miroirs Ardents (Les Belles
Lettres, 2000).
34. Tzetzes. Book of Histories (Chiliades), 2, 118—28, in Thomas, I.,
Greek Mathematical Works.
35. Зонара. 1,11.
36. Toomer, GJ. Diodes on Burning Mirrors.
37. Самый последний такой эксперимент был показан по те-
левидению (канал «Дискавери», «Мифоломы»). В октябре 2005 г., в
пасмурный день, при максимальной температуре 20 оС, комплект
зеркал поджег с 75 футов старую деревянную рыбацкую лодку, но
огонь погас. В Сиракузах в июле-августе обычно ясное небо и тем-
пература превышает 30 оС. Руководитель команды Массачусетского
технологического института, участвовавшей в эксперименте, проф.
Дэвид Уоллес сказал, что опыт указывает на то, что технически воз-
можно создать такое оружие, но не на то, что оно применялось (San
Francisco Chronicle, 22 октября 2005 г.).
38. Simms, op. cit.
39. Idem, 'Archimedes' weapons of war and Leonardo'. The British
Journal for theHistory of Science, 21.6 (June 1988), pp. 195—210.
40. Ливий. XXV, 31.
41. Цицерон. De Re Publica, 1,14, 21.
42. Плутарх. «Цезарь».
43. Аппиан. IV, 9.
44. Светоний. «Веспасиан», XVIII.
45. Russo, L. The Forgotten Revolution, p.133.
46. Герои Александрийский, 'Automata'. I, 7, 340—2.
555
ПЕРСИЯ — РАННИЕ ДИНАСТИИ
1. Tr. Oppenheim, A.L., in Pritchard, J.B. Ancient Near Eastern Texts
Relating to the Old Testament (Princeton, 1950).
2. Исайя. 45.1.
3. Надпись в Персеполе известна как надпись дэвов (демонов),
поскольку в ней в том числе говорится, что «там было место, где пре-
жде демонам (дэвам) поклонялись. Впоследствии милостью Ахура-
мазды я разрушил это капище демонов и провозгласил: «Демонам
поклоняться не будут!» Историки выдвинули массу увлекательных
догадок по поводу того, кому так досталось.
4. Плутарх. «Красс».
5. Там же.
6. Там же.
7. Дион Кассий. XL, 27.
8. Плиний. VI, 47.
9. Взял ли Красса солдат жену для себя, низкую варварку, и став-
ший седым / (Горе, для народа загублена жизнь!) / Получающий пла-
ту от кровного врага». The Odes and Carmen Saeculare of Horace, III, 5,
5—8, tr. Conington, J. (London, 1882).
10. Dubs, H.H. A Roman City in Ancient China.
11. Отсутствуют источники по парфянскому периоду, но не было
существенной разницы с обучением при следующей династии. Ин-
формация, которая следует далее, дана по: Tafazzoli, A. 'Education
Linder The Parthian and Sassanian Dynasties' in Encyclopedia Iranica.
12. Gray, W.F.M. 'Batteries B.C.' The Laboratory, 25,4 (1956).
13. Eggert, G. 'The Enigma of the Battery of Baghdad'. Proceedings:
7th European Skeptics Conference, pp. 42—6, GWUP, Rossdorf (1995).
14. Дион Кассий. LXXVI, 9.
15. Еврипид. Вакханка, финальный хор.
САСАНИДЫ
1.Д ион Кассий. LXXX, 13-16.
2. Геродиан. История Империи, VI, 4,4.
3. Зонара. XII.
4. Onsor-al-Ma.ali Kaykavus b. Eskandar, Qabus-nama, ed. Gh.-H.
Yusofi, Tehran, 1345. [1966], pp. 77,89,95, процитированный в Khaleqi-
Motlaq, D. 'Iranian Culture, Iranian Etiquette in the Sasanian Period' in
Encyclopedia Iranica, откуда и взят материал для этого раздела.
356
5. Паралипоменон. 8.4.
6. 'Vopiscus', Истории августов, III. Этот таинственный текст, ко-
торый, как сейчас считается, берет свое начало в IV в., содержит мно-
го неверных данных, к нашему стыду, поскольку он является основ-
ным источником сведений об этой даме. Восхитительный Билл Тэй-
ер, чей сайт в Чикагском университете представляет собой один из
наиболее ценных электронных источников оригинальных текстов,
сказал: «Даже такая огромная бочка вранья содержит несколько ло-
жек правды, и, похоже, эта одна из них. Возможно, Зенобия действи-
тельно была потомком Клеопатры».
7. Там же.
8. Heather, Р. Fall of the Roman Empire, p. 62.
ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ЗА МИФАМИ
1. Heather, Р. Fall of the Roman Empire, p. 328, прикидки насчет
того, могли ли на Венгерской равнине пастись 150 тысяч лошадей,
если каждому гуннскому воину был нужен десяток коней.
2. H.G. Wells. The Outline of History, 28,4.
3. The Times. 30 июля 1900 г.
4. «И вот тогда вандалы нашего острова, / Проклятые враги ра-
зума и закона, / Сожгли во прах собрание достойнейшее, / Чем даже
видел Рим!».
5. Gregoire, Н.В. (Abbot of Blois). Convention Nationale. Instruction
publique. Rapport sur les destructions operees par le Vandalisme, et sur
les moyens de le reprimer. Suivi du Decret de la Convention Nationale
(Imprimerie Nationale, Paris, 14 Fructidor, an II [1793]).
6. «...проявления безбожия в людях, которые, исповедуя веру
Христову, искажают ее догмы»; Фома Аквинский, II-II, 11,1.
ХРИСТИАНИЗАЦИЯ ИМПЕРИИ
1. Намациан. О возвращении домой, II, 41 sqq.
2. Ливий. XX, 1.
3. Аппиан. История Рима, LVI-LXI. Здесь очевидна связь с чер-
ным камнем Кааба в Мекке, который, как считается, является метео-
ритом и которому в доисламские времена поклонялись как трону
богини, напоминающей Гекату.
4. Истории августов, «Аврелиан», 20. Надежность этого источ-
ника наиболее сомнительна из всех (но и в нем же что-то есть!), по-
скольку, похоже, текст писали, чтобы «доказать» преимущества язы-
557
чества над христианством, и включили в него явные выдумки. Но
книги Сивиллы, несомненно, время от времени использовались.
5. Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи, IX, 2.
6. Иордан. Происхождение и деяния готов, XXIV.
7. Herzfeld, Е. Zoroaster and His World.
8. «...то есть, они намеренно деформировали черепа, как, по
описаниям, делали гунны». Частное сообщение, д-р Жанин Дэвис-
Кимбалл, Центр исследований евразийских кочевников.
9. Договор о «пятидесятилетием мире», подписанный в 562 г., по
которому Византия обязалась ежегодно платить золотом за оборону
Кавказа (см. фрагменты 11 и далее в Blockley, R.C., The History of Menander
the Guardsman и Guterbock K., Byzanz and Persien in ihren diplomatisch-
volkerrechtlichen Beziehungen im Zeitalter lustinians, c. 57 и далее), как по-
казано в Gobi, R., Die Munzen der Sasaniden im Koniglichen Munzkabinett,
p. 5, был направлен на защиту восточной границы от гуннов.
10. Цит. в: Публий Фабий Сципион (псевдо), «Кем были гунны и
как они нанесли такой удар по Европе?», www.ancientworlds.net/.
11. Heather Р. Fall of the Roman Empire, p.156.
12. Blockley, R.C. (ed.). The Fragmentary Classicising Historians of the
Later Roman Empire.
13. Аммиан Марцеллин. XXII, 5.
14. Фома Аквинский, la. Зс, 1с.
15. Deferrai, R.J. (tr.). Saint Ambrose: Theological and Dogmatic Works
(Fathers of the Church, 44 Washington DC, 1963), praef.
16. Дион Кассий. LI, 22.
17. Гиббон, op. cit., 3, 27, i.
18. Григорий Нисский. De Deitate Filii et Spiritus Sancti, Gregorii
Nysseni Opera X, 2 (Leiden).
19. Guenther, O. (ed.). Epistolae Imperatores: Corpus Scriptorum
Ecclesiasticorum Latinarum, 35, 1—2 (Vienna, 1895); Roberts, W.E.,
'Magnus Maximus: Portrait of a Usurper', MA thesis (University of South
Carolina, 1997), pp. 99—102.
20. Theoderet. Ecclesiasticae Historiae, 5, 25 in Patrologiae Graecae
82, ed. J.P. Migne (Paris, 1864).
21. Co времен Антонина Пия, около 100 г. н. э., на монетах у им-
ператоров появляется нимб.
22. Амвросий. De Fide, II, 16.
23. Руфин Аквилейский. Церковная история, II, 23.
24. Эти апокрифические цитирования находятся в согласии с
единственной имеющейся у нас биографической информацией из
338
«Византийской энциклопедии», взятой, в свою очередь, из «Жизни
Исодора» греческого философа VI в., Дамаския. Там утверждается, что
«те, кто были назначены в то время правителями города, вначале по-
сещали ее лекции, как это было и в Афинах. Потому что, если действи-
тельность и погибла, всё же имя философии все еще казалось чудес-
ным и восхитительным тем, кто занимал высшие посты в обществе».
25. Сократ Схоласт. Церковная история, VII, 15.
26. Иоанн, епископ Никейский. Хроники, 84,87.
ВАНДАЛЫ
1. Heather, Р. Fall of the Roman Empire, p.194.
2. Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи, III, 14.
3. Orientus. Commonitorium, II, 184.
4. Проспер Аквитанский. Epigramma, 17.
5. Mariana, de Rebus Hispanicis, I, p. 148 (Hagae Comitum, 1733), ци-
тируется у Гиббона, XXXI, который признает, что это «возможно, пре-
увеличено» желанием со стороны современного летописца, чей рас-
сказ взят за основу, сделать вторжение похожим на апокалиптиче-
ские библейские предсказания.
6. Collins, R. Visigothic Spain.
7. Орозий. VII, 41.
8. Сальвиан. V, 5.
9. Jungman, J.A. The Early Liturgy to the Time of the Gregory the Great.
10. Орозий. VII, 38.
11. Кодекс Феодосия. IX, 40,24.
12. Проспер Аквитанский. Хроники, 425.
13. Прокопий. Ill, 3.
14. Сальвиан. VII, 7.
15. Прокопий. I, 5.
16. Heather, Р. Fall of the Roman Empire, p.270.
17. Raven, S. Rome in Africa, ch. 7.
18. Раскопки, организованные ЮНЕСКО, показали, что город не
был, как считалось, стерт с лица земли. Это случилось, когда Август
снес руины, чтобы построить новый город.
19. Raven, S. там же, с.168.
20. Цитируется в Kirwan, С. Augustine, р. 134.
21. Victor of Tunnunna. Chronicon, n.d. 479; Ferrandus, Vita Fulgentii,
XX, 40.
22. Прокопий. III.
559
23. Иордан. XXXVI.
24. Tirnanic, G. 'The Mutilated Nose: Rhinokopia as a Visual Mark of
Sexual Offence'. Доклад, представленный на Конференции по изуче-
нию Византии (2003). Остается популярной точкой зрения, по край-
ней мере в части прежней Византийской империи: опрос, проведен-
ный в 2005 г. в Дьярбакире, Турция, показал, что 21% респондентов
считают, что изменившей женщине следует отрезать нос или уши
(ВВС News, 19 октября 2005 г.).
25. Сенека. Письма, 7, 2-5.
26. Августин. Исповедь, VI, 8.
27. Сенека. О доброте.
28. Сальвиан. VII, 15 и след.
29. Neuru, L.L. 'Salvian, Sin and Ceramics', Byzantine Studies Confe-
rence Abstracts, 7 (1981), 39—40
30. Quodvultdeus. De Tempore Barbarico, tr. Kalkman R., dissertation
(Catholic University of America, 1963).
31. Jones, A.H.M. The Later Roman Empire 284—602, p. 758.
32. Ennabli, L.'Results of the International Save Carthage Campaign:
The Christian Monuments', World Archaeology, 18 (1986—7), p. 304.
33. Wells, C.M. and Wightman, E.M. 'Canadian Excavations at
Carthage, 1976 and 1978: The Theodosian Wall, Northern Sector', Journal
of Field Archaeology, 7 (1980), 57—9.
34. Clover, F.M. 'Carthage and the Vandals', in Humphrey, J.H. (ed.),
Excavations at Carthage, 7, 9.
35. Сальвиан. VII, 16.
36. Dracontius, Praef. Romulea 1,12—15, in Oeuvres, III, ed. Bouquet,
J. and Wolff, E. (Les Belles Lettres, 1995).
37. Merrills, A.H. (ed.), Vandals, Romans and Berbers, p. 12.
38. George, J.W. 'Vandal Poets in their Context', in Merrills, op. cit.
39. Kuhlmann, K. Enemies of Souls and Bodies.
НЕМЕЗИДА
1. Bury, J.B. History of the Later Roman Empire, pp. 279—88.
2. Gardonyi, G. Slave of the Huns, tr. Feldmar, A. (Dent, 1969).
3. Иордан, XXXV.
4. Heather, P. Fall of the Roman Empire, p.331-332.
5. Man, J. Attila.
6. MacMullen, R. 'Judicial Savagery in the Roman Empire', in
MacMullen, R. Romanization in the Time of Augustus, pp. 204—17.
540
7. Hodgkin, T. The Barbarian Invasions of the Roman Empire, II, p. 25.
8. Fothi, E.'Anthropological Conclusions of the Study of Roman and
Migration Periods', Acta Biologica Szegediensis, 44,1 —4 (2000), pp. 87—94.
9. Tomka, P. 'Der Hunnische Furstenfund von Pannonhalma', Acta
Arcaeologica Academiae Scientiarum Hungaricae, 38 (1986).
10. Hodgkin, op. cit., p.25.
11. Poulter, A.G. Falkner, R.F. and Shepherd, J.D., Nicopolis ad Istrum.
12. Приск. Фрагмент 11,2, с.277, цит. в Heather, R, op.cit., p.334.
13. Иордан. XXXIII, 182. Явное и огромное преувеличение — со-
временные историки, у которых есть свои методы подсчетов, дума-
ют, что гуннов было, видимо, в 10 раз меньше. Но мы видим, как на-
пуганы были люди.
14. Большое спасибо Питеру Хитеру за помощь в логистическом
анализе.
15. Аполлинарий Сидоний. Panegyric of Avitus, 325—6.
16. Guldenpenning, A. Geschichte des ostromischen Reiches unter den
Kaisern Arcadius und Theodosius II (Halle, 1985), p. 340.
17. Heather, op.cit., p.387.
18. Григорий Турский. II, 5.
19. Suda mu, 405, tr. Whitehead, D.
20. Проспер Аквитанский. Хроники, 452.
21. Имеется один источник, который рассказывает совершенно
иную историю. Гидатий, епископ Португальский, сообщивший, что
брат Гейзериха был убит демонами, когда совершил святотатство, на-
писал Chronicon с намерением рассказать о трудах Божьих по мере
приближения мира к апокалипсису. Он пишет (Olymp. CCCVIII), что
300 000 человек были убиты в битве на Каталаунских полях (!) и что
гунны прошли из Галлии в Италию, где их постигли Божья кара, чума
и голод, и они были перебиты Аэцием (Eus. MMCCCCLXI). Он вообще
не упоминает ни Льва, ни каких-либо встреч с ним. Более поздних пи-
сателей это побудило наслать на гуннов чуму (а может, она и была?)
и, позднее, отвести Аэцию определенную роль в их отступлении, ко-
торую отрицает Проспер. Сведения Гидатия выглядят путаными.
22. Hodgkin, op. cit., ch. 4.
23. Иордан, LXIII. Проспер Аквитанский просто написал, что на
Аттилу «такое впечатление оказало присутствие высокого священ-
ника», что он решил вернуться домой,— Robinson, J. Н., Readings in
European History (Boston, 1905), p. 49 — но Проспер работал в услу-
жении у Льва в качестве секретаря.
541
24. Babcock, M.A. The Night Attila Died.
25. Иоанн Антиохский. Фрагмент 200,1, tr. Gordon, C.D., The Age
of Attila, p. 51.
26. Аммиан Марцеллин. XXXI, 4.
27. Приск. Bellum Vandalicum, 7,15—17, tr. Dewing, in Blockley, R.C. (ed.),
The Fragmentary Classicising Historians of the Later Roman Empire, p. 69.
28. Прокопий. Ill, 5.
29. Mathisen, R.W. 'Sigisvult the Patrician, Maximinus the Arian,
and Political Strategems in the Western Roman Empire c. 425—40', Early
Medieval Europe, 8, 2 (July 1999), pp. 173—96.
30. На самом деле это был захват власти людьми Аттилы. Отцом
Ромула был Орест, секретарь Аттилы. После смерти Аттилы он вновь
стал римским гражданином, в 475 г. стал командующим на Западе, а
затем возвел своего сына в императоры. Отцом Одоакра был адъю-
тант Аттилы Эдекон.
ЭПИЛОГ
1. Shanzer, D. 'Bishops, Letters, Fast, Food, and Feast' in Mathisen,
R.W., and Shanzer, D., Society and Culture in Late Antique Gaul
2. Shanzer, D. and Wood, I. (tr.). Avitus of Vienne
3. Григорий Турский. II, 30
4. Там же, 37
БИБЛИОГРАФИЯ
В век Интернета нет особого смысла стремиться к тому, чтобы
снабдить книгу чем-то вроде полного списка печатной литературы,
тем более когда речь идет о тысячах наименований. Современные
библиографии легко создаются с помощью поисковых машин, и мас-
су материалов легко найти в Сети — особенно если дело касается
первоисточников или последней археологической информации. Ко-
нечно, большие трудности в пользовании URL-'ами создает то, что они
быстро стареют, поэтому наилучшим инструментом поиска является
Google или один из его конкурентов.
Очевидная проблема состоит в том, что большинство крупных
ресурсов сформированы вокруг точки зрения, ставящей Рим в вер-
шину угла. Но есть несколько сайтов, которые стоит упомянуть.
ТЕКСТЫ
www.perseus.tufts.edu
Отдел классики университета Тафтса начинал на этом сайте с
Древней Греции. Сейчас он расширен и включает в себя Рим и самый
обширный он-лайновый архив классических текстов. На время напи-
сания там их было 489 и еще 112 вторичных источников.
http://classics.mit.edu
Домашняя страница классического интернет-архива, еще одна уди-
вительная библиотека, где сейчас можно найти 440 классических работ.
www.fordham.edu/halsall
Обширная коллекция веб-ресурсов Пола Холсалла, относящая-
ся ко всем аспектам древнеримского общества и культуры вплоть
до конца II в. н. э.
http://penelope.uchicago.edU/Thayer/E/Roman/home/html
Восхитительная работа Билла Тейера по транскрибированию (а
не сканированию) постоянного потока греческих и латинских текстов
с полезными комментариями. Выражаем свое восхищение и сердеч-
ную благодарность автору.
545
www.tertullian.org/fathers
Содержит несколько существенных текстов, включая Амвро-
сия, Иеронима, Сальвиана, Гильдаса, Иоанна Никиусского, Юлиана
Отступника и Зосиму.
www.iranica.com/
Проект университета Колумбии, осуществляемый университет-
ским Центром исследований Ирана, предоставляющий он-лайновые
и твердые копии текущих работ, «Иранскую энциклопедию», которая
дает самые полные англоязычные сведения по персидской истории.
www.sasanika.com
Сайт университета штата Калифорния, посвященный исследо-
ваниям Сасанидов.
http://archnet.asu.edu/topical/Selected_Topics
Classical%20Archeology/general.php
Стартовая точка он-лайновой археологии, предлагает ссылки
на ресурсы, позволяющие относительно легко находиться в курсе
текущих событий.
www.ccel.org
Сайт, посвященный христианской классике, предлагает перево-
ды, среди которых «О граде Божьем» Августина и «Упадок и разруше-
ние Римской империи» Гиббона и еще многое другое.
www.stoa.org/sol
Удивительный проект, где более ста ученых сотрудничают в раз-
мещении в Сети первого английского перевода «Суды», византий-
ской энциклопедии X в.
www.livius.org/rome/html
Собрание статей с гиперссылками по римской тематике гол-
ландского историка Йоны Лендеринга.
www.stoa.org/diotima/anthology/wlgr
Послесловия Мэри Лефковиц и Морин Фант, иллюстрирующие
социальную роль женщин в древности.
ЖУРНАЛЫ
www.lndiana.edu/~classics/research/journals.shtml
Полезный список журналов, доступных он-лайн, поддерживае-
мый университетом Индианы.
http://ccat.sas.upenn.edu/bmcr
Из множества существующих он-лайновых журналов нам осо-
бенно помог Bryn Mawr Classical Review по указанному адресу, в ко-
торый включены магистерские и подробные книжные обзоры — в
частности по линии «Это плохая книга», что бросило нас в дрожь.
www.nottingham.ac.uk/classics/digressus
По этому адресу размещен Digressus, «Интернет-журнал класси-
ческого мира» Ноттингемского университета.
ССЫЛКИ
Ambrose, De Fide, tr. de Romestin, H. Select Library ofNicene and
Post-Nicene Fathers, second series, vol.10 (New York, 1896).
Ammianus Marcellinus, Rerum Gestarum, tr. Hamilton, W. The Later
Roman Empire: AD 354—378 (Penguin, 1986).
Andreau, J. Banking and Business in the Roman World (Cambridge,
1999).
Appian. The Civil Wars, tr. Carter, J. (Penguin, 1996).
Augustine. Arianism and Other Heresies, tr. Hill, E., The Works of
Saint Augustine: A Translation for the 21st Century, part.1, vol.18 (New
City Press, 1990).
Его же. City of God, 7 vols. (Loeb, 1957—72).
Его же. Confessions, tr. Watts, W., 2 vols. (Loeb, 1912).
Aquinas, T., Summa Theologica, tr. Fathers of the English Dominican
Province Christian Classics (1981).
Babcock, M.A. The Night Attila Died: Solving the Murder of Attila the
Hun (Berkeley, 2005).
Beresford Ellis, P. A Brief History of the Celts (Robinson, 2003).
Blockley, R.C. The History of Menander the Guardsman (Cairns,
1985).
Его же (ed.). The Fragmentary Classicising Historians of the Later
Roman Empire: Eunapius, Olympiodorus, Priscus and Malchus (Cairns,
1981—3).
Breeze, DJ. and Dobson, B. Hadrian's Wall (Allen Lane, 1976).
Brown, P. The World of Late Antiquity: From Marcus Aurelius to
Muhammad (Thames & Hudson, 1971).
Его же. Augustine of Hippo: A Biography (Faber, 2000).
Browne, P.R.L. 'Parthians and Sasanians' in Boyle, J.A. (ed.), Persia:
History and Heritage (British Institute of Persian Studies, 1978).
Browne, T. 'Pseudoxia Epidemica', Keynes, G. (ed.), The Works of Sir
Thomas Browne (Faber, 1964).
Browning, I. Palmyra (Chatto & Windus, 1979).
Bury, J.B. History of the Later Roman Empire (London, 1923).
Butcher, K. Roman Syria and the Near East (British Museum, 2003).
Caesar. The Gallic War, tr. Edwards, HJ. (Loeb, 1917).
Carey, J. et al (eds.). Ildanach lldirech: A Festschrift for Proinsias Mac
Cana (Celtic Studies, 1999).
Cauuet, B. L'Ordans I'Antiquite, de la Mine a I'Objet (Toulouse, 1999).
545
Cicero. De Re Publica, tr. Keyes, C.W. (Heinemann, 1961).
Claudian. De Bello Gothico, tr. Platnauer, M. (Heinemann, 1922).
Claudius Mamertinus. Panegyric! Latini: In Praise of Later Roman
Emperors (California, 1994).
Codex Theodosianus, tr. Thatcher, O.J., The Library of Original Sources:
Volume IV— Early Mediaeval Age (Hawaii, 2004).
Collins, R. Visigothic Spain 409—711 (Blackwell, 2004).
Cunliffe, B. Facing the Ocean — The Atlantic and its People (Oxford, 2004).
Его же. The Celts: A Very Short Introduction (Oxford, 2003).
Его же. The Ancient Celts (Oxford, 1997).
Daryaee, T. 'The Political History of Eran in the Sasanian Period' на
сайте www.sasanika.com (и ожидаемая History of Sasanian Persia, I.B.
Tauris).
Demosthenes. 'Third Philippic', tr. Leland, T., All the Orations of
Demosthenes (London, 1851).
Dio Cassius. Roman History, tr. Cary, E. and Foster, H.B., 9 vols. (Loeb,
1914—27).
Diodorus Siculus. Library of History, tr. Geer, R.M. (Loeb, 1947).
Drinkwater, J. and Elton, H. (eds.). Fifth-century Gaul: A Crisis of
Identity? (Cambridge, 1992).
Dubs, H.H. A Roman City in Ancient China (China Society, 1957).
Duncan-Jones, R. Money and Government in the Roman Empire
(Cambridge, 1994).
Его же. Structure and Scale in the Roman Economy (Cambridge,
1990).
Encyclopedia Iranica (Routledge, 1982).
Eutropius. BreviarumAb UrbeCondita, tr. Bird, H.W. (Liverpool, 1993).
Ferrandus. Vita Fulgentii, Patrologiae cursus completus, Series Latina,
67(1844).
Finley, MJ. Classical Slavery (Frank Cass, 1987).
Florus, Lucius Annaeus. Epitome of Roman History (Loeb, 1929).
Frank, T. An Economic History of Rome (New York, 1962).
Freeman, C. The Closing of the Western Mind (Heinemann, 1998).
Freeman, P. War, Women and Druids (Texas, 2002).
Frere, S., Britannia (Routledge & Kegan Paul, 1973).
Frye, R.N. The Heritage of Persia (Cardinal, 1976).
Funari, P.P.A. Dressel20 Inscriptions from Britain and the Consumption
of Spanish Olive Oil, BAR British Series 250 (1996).
Gerontius. The Life of Melania the Younger, tr. Clark, E.A. (New York,
1984).
Ghirsman, R. Iran: Parthians and Sassanians, tr. Gilbert, S. and
Emmons, J. (Thames & Hudson, 1962).
546
Ghirsman, R. et al. Persia, the Immortal Kingdom (Transorient, 1971).
Gibbon, E. Decline and Fall of the Roman Empire (London, 1782).
Ginnell, L. The Brehon Laws: A Legal Handbook (Littleton, 1993).
Gobi, R. Die Munzen derSasaniden im Koniglichen Munzkabinett (The
Hague, 1962).
Gordon, C.D., The Age of Attila: Fifth-Century Byzantium and the
Barbarians (Ann Arbor, 1960).
Gregory of Tours, History of the Franks, tr. Brehaut, E. (Columbia, 1916).
Gruen, E.S. The Hellenistic World and the Coming of Rome, 2 vols.
(California, 1984).
Guterbock, K. Byzanz und Persien in ihren diplomatisch-
volkerrechtlichen Beziehungen im Zeitalter lustinians: Ein Beitrag zur
Geschichte des Volkerrechts (Berlin, 1906).
Hanson, W.S. and Haynes I.P. Roman Dacia: The Making of a Provincial
Society (Journal of Roman Archaeology, 2004).
Heather, R The Goths (Blackwell, 1996).
Его же. Fall of the Roman Empire (Macmillan, 2005).
Herodian. History of the Empire, tr. Echols, E.G. (California, 1961).
Herodotus. The Persian Wars, tr. Godley, A.D., 4 vols. (Loeb, 1920—5).
Heron of Alexandria. 'Automata7, Greek Mathematical Works, II, tr.
Thomas, I. (Loeb, 1941).
Historia Augusta, tr. Magie, D., 3 vols. (Loeb, 1921,1924,1932).
Herzfeld, E. Zoroaster and His World, II (Princeton, 1947).
Hodgkin, T. The Barbarian Invasions of the Roman Empire, 6 vols.
(Folio Society, 2001—3).
Horace. Satires. Epistles. The Art of Poetry, tr. Rushton Fairclough, H.
(Loeb, 1926).
Humphrey, J.H. (ed.). Excavations at Carthage Conducted by the
University of Michigan, 7 vols. (Ann Arbor, 1976—82).
Irving, C. Crossroads of Civilisation (Weidenfeld & Nicholson, 1979).
Isaac, B. The Limits of Empire: The Roman Army in the East (Oxford,
1990).
James, S. The Atlantic Celts: Ancient People or Modern Invention?
(British Museum, 1999).
John, Bishop of Nikiu. Chronicle, tr. Charles, R.H. (Oxford, 1916).
Jones, A.H.M. The Later Roman Empire 284—602 (Blackwell, 1986).
Его же. The Roman Economy (Oxford, 1974).
Jones, M.E. The End of Roman Britain (Cornell, 1996).
Jones, S. Archaeology of Ethnicity: Constructing Identities in the Past
and Present (Routledge, 1997).
Jordanes. The Origin and Deeds of the Goths, tr. Mierow, C.C.
(Princeton, 1915).
547
Josephus. Jewish Antiquities, 9 vols. (Loeb, 1930—65).
Julian. 'The Caesars', Julian: Orations 6—8, tr. Wright, W.C. (Loeb, 1913).
Jungman, J.A. The Early Liturgy to the Time of the Gregory the Great
(Indiana, 1959).
Kirwan C. Augustine (Routledge, 1989).
Kuhlmann, K. Enemies of Souls and Bodies: Vandal Rule and Urban
Decline in Carthage, ad 439—533 (Warhorse Simulations, 1998).
Kurkjian, Vahan M. A History of Armenia (Armenian General
Benevolent Union of America, 1958).
Lewis, M.J.T. Temples in Roman Britain (Cambridge, 1966).
Livy. History of Rome, 14 vols. (Loeb, 1919—59).
Lydus, I. Powers or the Magistracies of the Roman State (American
Philosophical Society, 1983).
MacMullen, R. Romanization in the Time of Augustus (Yale, 2000).
Его же. Changes in the Roman Empire: Essays in the Ordinary
(Princeton, 1990).
Man, J. Attila (Transworld, 2005).
Marsden, E.W. Greek and Roman Artillery; Historical Development
(Clarendon, 1969).
Mathisen, R.W. and Shanzer, D. Society and Culture in Late Antique
Gaul: Revisiting the Sources (Ashgate, 2001).
Merrills, A.H. (ed.). Vandals, Romans and Berbers (London, 2004).
Musset, L. The Germanic Invasions (London, 1975).
Namatianus, Rutilius.'De reditu suo', Minor Latin Poets II, tr. Duff, J.W.
and Duff, A.M. (Loeb, 1934).
Olmsted, G.S. A Definitive Reconstructed Text of the Coligny Calendar
(Washington, 2001).
Orientus, Commonitorium, tr. Tobin, D.M. (Catholic University of
America, 1945).
Orosius. Seven Books of History against the Pagans, tr. Raymond, I.W.
(Columbia, 1936).
Philostorgius, Ecclesiastical History, tr. Walford, E. (London, 1851).
Piggott, S. Wagon, Chariot and Carriage: Symbol and Status in the
History of Transport (Thames & Hudson, 1992).
Plato. Charmides, tr. Lamb, W.R.M. (Loeb, 1927).
Pliny the Elder. Natural History, tr. Rackham, H. (Loeb, 1942).
Plutarch. Lives, tr. Dryden, J. (Random House, 2001).
Его же. Virtues of Women, tr. Babbit, F.R. (Loeb, 1931).
Pohl, W. Kingdoms of the Empire: The Integration of Barbarians in Late
Antiquity (Bull, 1997).
Polybius. Histories, tr. Paton, W.R., 6 vols. (Loeb, 1922—7).
Poulter, A.G., Falkner, R.F. and Shepherd, J.D. Nicopolis ad Istrum: A
Roman to Early Byzantine City (Leicester, 1999).
548
Price, DJ. de Solla. 'Gears from the Greeks: The Antikythera
Mechanism — a Calendar Computer from ca. 80 be' in Transactions of
the American,
Philosophical Society, vol. 64, part 7 (1974).
Procopius of Caesarea. History of the Wars, tr. Dewing, H.B.
(Loeb,1916).
Prosper of Aquitaine. Epitoma Chronicon, ed. Mommsen, T., in
Chronica Minora Saec. IV, V, VI, VII, vol. I (Berlin, 1961).
Его же. Epigramma in Sancti Prosperi Aquitani Opera Omnia,
Patrologiae cursus completus, Series Latina 51, pp. 497—532.
Rankin, D. Celts and the Classical World (Routledge, 1996).
Raven, S. Rome in Africa (Routledge, 1993).
Rawson, B. (ed.). The Family in Ancient Rome: New Perspectives
(Routledge, 1992).
Rochas d'Aiglun, E.A. Poliorcetique des Grecs (Paris, 1872).
Его же, La Science des Philosophes et lArt des Thaumaturges dans
I'Antiquite (Paris, 1882).
Rufinus of Aquileia (Rufinus Tyrannius). Church History, tr. Amidon,
P.R. (Oxford, 1997).
Russo, L. The Forgotten Revolution (Springer, 2003).
Salvian. Of the Government of God, tr. Sanford, E.M. (Octagon Books,
1966).
Schramm, E. Die antiken Geschutze der Saalburg (Berlin, 1918).
Seneca. Lucius Annaeus. Dialogues and Letters, tr. Costa, C.D.N.
(Penguin, 1997).
Его же. Minor Dialogues, Together with the Dialogue on Clemency, tr.
Stewart, A. (Bell, 1902).
Shanzer, D. and Wood, I. (tr.). Avitus of Vienne: Selected Letters and
Prose (Liverpool, 2002).
Socrates Scholasticus. Ecclesiastical History, tr. Bright, W. (Wipf &
Stock, 2003).
Strabo, Geography, tr. Jones, H.L. 8 vols. (Loeb, 1949).
Suetonius. The Twelve Caesars (Penguin, 2003).
Tacitus, Agricola, tr. Church, AJ. and Brodribb, WJ. (Macmillan, 1877).
Его же. Annals, tr. Church, AJ. and Brodribb, WJ. (New English
Library, 1966).
Его же. Germania, tr. Church, AJ. and Brodribb, WJ. (Macmillan, 1877).
Его же. The Histories (Penguin, 1995).
Tenney, F. An Economic History of Rome (Jonathan Cape, 1927).
Thomas, I. Greek Mathematical Works, II (Loeb, 1941).
Thompson, E.A. The Huns (Blackwell, 1996).
Его же. Romans and Barbarians: The Decline of the Roman Empire
(Wisconsin, 1982).
549
Throckmorton, P. (ed.). History from the Sea: Shipwrecks and Archaeo-
logy (Mitchell Beazley, 1987).
Thucydides. History of the Peloponnesian War, tr. Warner, R. (Penguin,
1970).
Todd, M. Everyday Life of Barbarians (Batsford, 1972).
Его же. The Early Germans (Blackwell, 2004).
Toomer, GJ. Diodes on Burning Mirrors (Springer, 1976).
Vekony, G. Dacians-Romans-Romanians (Matthias Corvinus, 2000).
Velleius Paterculus. Compendium of Roman History: Res Gestae Divi
Augusti, tr. Shipley, F.W. (Loeb, 1924).
Victor of Tunnunna. Chronicon, Corpus Christianorum, Series Latina,
173a (Turnhout, 2001).
Vitruvius. On Architecture, tr. Granger, F., 2 vols. (Loeb, 1931,1934).
Webster, J. and Cooper, N. (eds.). Roman Imperialism: Post-colonial
Perspectives (Leicester, 1996).
Wells, H.G. The Outline of History (Cassell, 1972).
Wells, P.S. The Barbarians Speak: How the Conquered Peoples Shaped
Roman Europe (Princeton, 1999).
Его же. Beyond Celts, Germans and Scythians: Archeology and Identity
in Iron Age Europe (Duckworth, 2001).
Его же. The Battle that Stopped Rome (\N.\N. Norton and Co, 2003).
Whittaker, C.R. Frontiers of the Roman Empire: A Social and Economic
Study (John Hopkins, 1994).
Wilkes, J J. The Illyrians (Blackwell, 1992).
Zonaras, Annales, ed. Buettner-Wobst, T, 3 vols. (Bonn, 1841—97).
Zosimus. History, tr. Ridley, R.T. (Canberra, 1982).
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие..........................................5
Варварская хронология................................9
О «хороших» и «плохих»..............................13
Часть I. Кельты
Голос погребенных...................................23
Ограбление галлов...................................45
Кельтские женщины и Великая английская революция .... 55
Римляне на вершине..................................79
Часть II. Варвары с севера
Германцы............................................99
Дакия и исчезнувший мир............................124
Готы...............................................144
Часть III. Варвары с востока
Эллины.............................................169
Персия — ранние династии...........................193
Сасаниды...........................................214
Часть IV. Вандалы и гунны
Что скрывается за мифами...........................239
Христианизация империи.............................244
Вандалы............................................268
Немезида.......................................... 296
Эпилог.............................................321
Примечания.........................................325
Библиография.......................................343
Научно-популярное издание
БИТВЫ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Джонс Терри
Эрейра Алан
ВАРВАРЫ ПРОТИВ РИМА
Редактор В. Г. Манягин
Художник Б. Б. Протопопов
Верстка А. А. Кувшинников
Корректор И. А. Носкова
ООО «Алгоритм-Книга»
Лицензия ИД 00368 от 29.10.99. Тел.: 617-0825
Оптовая торговля: 617-0825, 617-0952
Мелкооптовая торговля:
г. Москва, СК «Олимпийский». Книжный клуб.
Торговое место № 30, 1-й эт. Тел. 8-903-519-85-41
Сайт: http://www.algoritm-kniga.ru
Электронная почта: algoritm-kniga@mail.ru
Интернет-магазин: http://www.politkniga.ru
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86,956-39-21.
Home раде: www.eksmo.ru E-mail: infoOeksmo.ru
Оптовая торговля книгами «Эксмо»:
ООО «ТД «Эксмо». 142702, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное,
Белокаменное ш., д. 1, многоканальный тел. 411-50-74.
E-mail: receptionOeksmo-eale.ru
По вопросам приобретения книг «Эксмо» зарубежными оптовыми
покупателями обращаться в отдел зарубежных продаж ТД «Эксмо»
E-mail: lntemationalOeksino-sale.ru
International Sales: International wholesale customers should contact
Foreign Sales DepartmentofTradlng House «Eksmo» fortheirorders.
Подписано в печать 25.02.2010.
Формат 84x1081/зг- Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,48.
Тираж 3000 экз. Заказ № 21605.
Отпечатано по технологии CtP
в ОАО «Печатный двор» им. А. М. Горького.
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр., 15.
ISBN 978-5-699-40638-8
Что мы знаем о народах, разрушивших
Римскую империю, которых римляне приписали
к нецивилизованным? Были ли варвары варварами?
Автор книги доказывает, что - во всяком случае -
они были создателями современного мира
не в меньшей степени, чем сами римляне.
Знакомство с ними вызывает удивление: искушенность
кельтов в инженерном деле и математике;
высокоразвитая религиозная философия даков;
то, что греки, несомненно, находились на пороге
промышленной революции; комфортная жизнь
со в усадьбах вандалов; и своеобразный «железный
S z занавес» между королевством Аттилы и Римской
S империей... Основное достоинство книги:
4^ I возможность взглянуть на римскую цивилизацию
о—= о
§ с альтернативной точки зрения.
ОО---- °о