Японское
декоративное
искусство	Japanese
decorative
Нэцкэ	arts
Керамика	Netsuke
Лаки
Ceramics tfttt

Металл Lacquer ЙЗЙШ-
Metalwork
Netsuke
Ceramics
3
Издательств© «Планета».
Москва
1973
Planeta Publishers.
Moscow
1973
£ 9
19 7 3
Японское
декоративное
искусство
Из собрания
Г осударственного
музея искусства
народов Востока
Фотографии
Дмитрия Белоуса
Japanese
decorative
arts
From the Collection
of the State Museum
of Oriental Art
Photographs
by Dmitry Belous
Нэцкэ
Текст
Наталии Каневской
Netsuke
Text
by Natalia Kanevskaya

1	- 'J 7 • Й * - 7 7 7; V
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE

© Издательство «Планета» 1973
Государственный музей искусства народов Востока был создан
по решению Советского правительства в 1918 году. Он полностью
посвящен искусству стран Азии и Африки. Его фонды насчиты-
вают почти тридцать тысяч экспонатов.
Один из важнейших разделов коллекции—японский. Музей хранит
около пяти тысяч произведений, дающих яркое представление
о замечательном художественном творчестве японского народа
с времен средневековья до наших дней. Многообразно собрание
прикладного искусства: керамика, лаки, металл, ткани.
Особый интерес представляют нэцкэ — оригинальные японские
миниатюрные скульптуры высотой 2—12 см. В музее их более
пятисот.
В национальном японском костюме нет карманов. Назначение
нэцкэ — удерживать на шнурке около пояса в качестве противо-
веса необходимые в повседневной жизни предметы: трубку, кисет,
инро — коробочку с медикаментами или печатью. Отверстие для
шнурка — специфическая особенность нэцкэ, отличающая её от
мелкой пластики декоративного назначения — окимоно.
Слово «нэцкэ» состоит из двух иероглифов: нэ — корень и цкэ —
прикреплять.
Появление первых нэцкэ было связано с введением в нацио-
нальный костюм пояса, что произошло в XV веке. Сам термин
впервые упоминается в хрониках XVII века при описании костюма
сёгуна Иэясу Токугава.
В конце XVII века нэцкэ стали прикреплять к инро и кошелькам,
с распространением курения табака в Японии — к кисетам и труб-
кам, которые вначале носили лишь в купеческой среде, и лишь
позже в среде всего городского населения. Японская аристократия
(самураи) кисетов и трубок не носила. Для них было характер-
ным подвешивать нэцкэ с инро.
Ко второй половине XVIII века ношение нэцкэ стало повсемест-
ным обычаем японцев. К этому времени нэцкэ уже имели не только
практическое назначение, но и стали предметом украшения.
Постепенно нэцкэ выделяются в самостоятельный вид приклад-
ного искусства, который к концу XVIII — началу XIX века достиг
подлинного совершенства.
Однако к концу XIX века в связи с постепенным распространением
одежды европейского типа и сигарет, вытеснивших курительные
трубки, обычай носить нэцкэ заглох.
Сравнительно быстрому художественному совершенствованию
нэцкэ способствовали богатый опыт и профессиональные навыки,
накопленные японской скульптурой за тысячелетие. Из этого
классического наследия японские мастера нэцкэ заимствовали бо-
гатство пластического языка, чувство меры, завершенность и чёт-
кость композиции, тщательность проработки деталей.
Founded at the decision of the Soviet Government in 1918, the State
Museum of Oriental Art is devoted to the arts of Asian and
African countries and has almost 30,000 exhibits.
One of the most important collections is that of Japanese art.
There are altogether 5,000 works of art representing the creative en-
deavour of the Japanese people from the medieval period to our day.
Applied art is well represented by ceramics, lacquer, metal-work
and textiles.
Of special interest are the netsuke, inimitable minute Japanese
sculptures between two and twelve centimetres high. There are al-
together 500 netsuke at the Museum.
As there are no pockets in the traditional Japanese costume, the
purpose of netsuke is to act as a button or toggle from which are
suspended such things as the tobacco pouch, the pipe and the inro —
a small box containing medicine or a seal. The specific characteris-
tic of any netsuke which distinguished it from okimono, a purely
decorative sculpture, is the hole for the cord.
The term netsuke consists of two ideographs: ne, a root, and tsuke,
to affix.
The emergence of the first netsuke was connected with the introduc-
tion of the belt or waist band to the national costume, which took
place in the fifteenth century. The very term netsuke was mentioned
first in seventeenth century chronicles which described the costume
worn by shogun leyasu Tokugawa.
Towards the end of the seventeenth century netsuke was worn with
inro and a purse, later with tobacco pouch and pipe, first among
the merchants, and later among all townsmen. The Japanese aristoc-
rasy (samurai) never wore pipes or tobacco pouches, but in their
case netsuke supported the inro.
In the second half of the eighteenth century netsuke spread every-
where, and by this time they no longer had a practical meaning,
but became an object of adornment. Gradually netsuke became dis-
tinguished as a specific kind of applied art which in the late
eighteenth — early nineteenth century achieved true perfection.
However, towards the end of the nineteenth century, with European
clothes gaining popularity, and the cigarettes ousting pipes, the
custom of netsuke wearing declined.
The rich experience and professional knowhow amassed by the Japa-
nese sculpture over the previous millennium, facilitated the compara-
tively rapid artistic perfection of netsuke. From the rich classical
heritage the Japanese netsuke craftsmen borrowed a wealth of plas-
ticity of expression, a sense of proportion, clean lines of composition
and great attention to detail.
1 9 1	!) tu * $ П tz о м
? 7t77 9 ii ИЯ^ ®жЙ}К$<У t>XXKt>, t'^tz
И 3 750®S®	UТИ 5 о
Н*вИ^®#Т1Я54 UfflloViic Ь <2 K(ii& 5 0 0 OjS
ладгп,	fvo-j-ife> 1/ин$©жда№|&*>')йЯ-§п
ПЧ.	1/>уэ >(±^ШХ'*5<,
&*>?«> 5 О 0&£ЛЗЙ§ 2 — 1 2 &>-?© ВхЯ»^0/Ъ§ йЖЯ©
£ t ©Klitfy •> hiioi'THt»', «#lf,	ftlfcAti, И
Л6 5 (*Sr:ttEP^0Ati{,0) Лсг'йВЯЙЖ®® O't ©ЩК-эи
Ti'T, ^O<t C5t?-tn^ib»6«
ti'5 t C6IC* t),	л-э5®1й (Щф/Ш
ЮЬЙ) tb^-эП'б.
ffifjtи5BSSlf, g (WSJ0U©®) t# (oWB) 02-Э0
Йс!)Й-эТ1'5о
ffitt®am<W®ffifflt й®0> 9 . «ЛИ 1 5 ttgKIWt-j-cn
6, Ш-ГгиэЖ^К'ои-сн:, 1 71itife®i₽K;B3K®JII*m0*8ffi
?®ФТ'И t> s?>т a&$ tiro z о
1 7t№fi,	< K., i7:HAKfc45 5®»®
SfSIc t & til'tztfСЛП, S-a-SSgR fe -Э11 5 J: 5 K^£ -5^0 ййй
ЛЛ' It й> tz If С Л n № § -tt 6 % #£ $ b X И tz *5, & К Г£ о т—® ® Л
fe^tilcAc^ot;» 0Ф®ЯЙ=₽Й® (Й±) If* 5 1'5 {> ©йЯЖЬй
Л>о7:о «®*>t> !)®f>li, ®#®-э1'Л1'Л6 5 %TlfT®7: =
1 8ЩЙФЙК1±®^%Й®Т5 C t*>'H*A0WtIt^-9 7:o С®Я
lea, ®ш^дй9йЖ5т1-сй<, -tnifSttat ьтоййб t>
o-COtXo ШШгЛ^КХ^ЙЛЙЙЮЙ^О', 1 8ЩИА-1 9ЩЙ
Й 8> (CIS ПЙ>7СЙ£® ИЕК ± "C'S U tz о
ьй'Ь, i эшгзеж, з-р y/-?a®3!c®t, нясКртл-зСй
3 ©ЖШвЭЖ&К# О X, ЙШ% ЙЯ-Г 5 w«lf t. К Z tz о
10 0 Ot£lizhtzZ> H^OJOJKJ: ->Т««§П7;ЙЖйё^гШЖЙ5
»»©fc*>lfТ?ЙШо < !)lilt«fi9¥<S®ffiK^Snt:« Igtf®®
ЯЙК6|±, Ь01^аЖГ₽®е1Й®Фй'?>Йй'^йЙЙ, ®J£®!®
«,	йадп1©«тзз*г о Ant:»
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
8 H	• tilt
В конце XVII — первой половине XVIII века в Японии почти
не было мастеров-профессионалов по вырезанию нэцкэ. Их изго-
товлением занимались мастера музыкальных инструментов, рез-
чики деревянных кукол и масок, ремесленники-металлисты и лаки-
ровщики и даже самураи, для которых это занятие было раз-
влечением. Самые первые художественные нэцкэ приписываются
известному резчику и мастеру по лаку Огава Харицу (1663—1747).
Во второй половине XVIII века, в связи с сильно увеличив-
шимся спросом на нэцкэ, многие мастера специализировались уже
только на их изготовлении.
По своей форме нэцкэ делились на скульптурные, круглые
с крышкой, плоские круглые, круглые с ажурной резьбой, удли-
ненные, плетеные из проволоки. Были нэцкэ, которые напоминали
китайскую печать или делались в виде миниатюрных кукол и масок.
Нэцкэ стали делать по всей стране. Однако наибольшее коли-
чество резчиков было в городах Осака, Эдо (Токио), Киото, Нара,
Нагоя. Изделия каждого города имели свои особенности. Осака
славился скульптурными нэцкэ. В нем жил и работал мастер
Сюдзан Есимура, имевший много последователей. Эдо, крупнейший
торговый центр того времени, был известен нэцкэ, выточенными
на токарном станке, гладкими, круглыми, без декоративной
резьбы. Особое место среди мастеров Эдо принадлежало Мива I,
давшему целое направление в искусстве нэцкэ. В Нагоя работал
прославленный на всю страну резчик Кита Тамэтака, манеру
которого вырезать подпись, как рельефную печать, повторяли
многие художники.
Цеховой организации у резчиков нэцкэ не было. Секреты мастер-
ства передавали из поколения в поколение в семьях мастеров.
Среди мастеров была строгая специализация по сюжетам. Одни
вырезали животных, другие—легендарных персонажей, третьи—
насекомых. И только немногие выдающиеся мастера, такие как
Томотада, Мазанао, Мива делали нэцкэ на различные сюжеты.
Как правило, на нэцкэ есть подпись мастера, за исключением тех
случаев, когда они вырезались по заказу даймё, знатного феодала.
Единственный мастер, который никогда не подписывал своих ра-
бот— Сюдзан Есимура. Подпись резчика имеет большое значение
для определения мастера и времени создания изделия, так как
подделок в нэцкэ нет.
Материал для нэцкэ был самым различным: дерево, слоновая
кость, лак, металл, фарфор, коралл, агат, янтарь.
Процесс изготовления нэцкэ был очень сложным. Мастера делали
их долго, иногда целые годы. В этом отношении интересен случай,
приводимый братьями Гонкур. Парижанин, посетивший Японию
в 70-х годах прошлого века, хотел купить у мастера вещь,
казавшуюся ему почти законченной. Но мастер заявил, что
нэцкэ требует еще долгой работы на протяжении нескольких
месяцев.
Towards the end of the seventeenth century and first half of the eigh-
teenth there was hardly a single professional craftsman in Japan who
worked entirely in this medium. Netsuke were made by craftsmen
whose line was musical instruments, by the carvers of wooden
dolls and masks, those who concentrated on metal-working or lacquer,
and even by the samurai for whom this was a hobby. The earli-
est netsuke of artistic merit are ascribed to the well-known carver
and lacquerer, Ogawa Haritsu (1663—1747).
In the second part of the eighteenth century, when there was a
greatly increased demand for netsuke, many artisans specialised en-
tirely in this medium.
According to their form, the netsuke were divided into sculptured,
circular netsuke with a cover, flat round netsuke, round, with open-
work carving, elongated, and metal wire plaited kinds. There were
netsuke which closely resembled Chinese seals or were made in the
form of miniature dolls or masks.
Netsuke were made all over the country. The largest number of car-
vers were to be found in the cities of Osaka, Edo (Tokyo), Kyoto, Nara
and Nagoya. Every city had its own particular style of netsuke. Osaka,
where Shuzan Yoshimura and his many followers worked, was
known for its sculptured netsuke. Edo, the biggest commercial centre
at that time, was famous for its lathe-turned netsuke — smooth,
round and without decorative carving. A special place among the
netsuke craftsmen of Edo was occupied by Miwa I, who developed
an entire school of his own in the art of netsuke. At Nagoya there
worked the carver Kita Tametaka, who was known throughout
the country; his manner of carving his signature as a relief seal was
emulated by many other artists.
There were no guilds as such among the netsuke carvers. The sec-
rets of technique were handed down from generation to generation
of the individual families of artists.
There was, however, very rigid specialisation as far as themes were
concerned. Some artists specialised in carving animals, others
legendary characters, and still others insects. Only a few outstanding
masters, such as Tomotada, Masanao and Miwa, produced netsuke
on various subjects.
Netsuke usually bear the signature of the master except when they
were commissioned by various daimyos — the feudal lords. There
was a single exception, the artist Shuzan Yoshimura who never signed
his work. The signatures were of great importance in ascribing the
work and establishing the time; there were no imitations among
netsuke.
A wide variety of material was used: wood, ivory, lacquer, metal,
porcelain, coral, agate, amber.
The process was very involved. Netsuke were known to take
years to complete. In this connection, a case quoted by the Goncourt
brothers is very interesting. A certain Parisian who visited Japan
in the 1870s wanted to buy a particular netsuke from an artist. The
netsuke seemed to him almost completed, but the artist claimed that
it still needed much work — in fact several months of it.
17 ы
нЛсй'оГг» £S4o< 5ВЛ, вёИ^А1!£А^©ЮЖ,
. «пкспий^гьтn^tzii, ®±fc*qgtt4
о< отис. ®
(1663—1 747) К<к 5 6©t § ЛТ И 5 о
1t,	£<О1Й
At;S>a,	ЬК»К.1$&ГЪ J: 5 (tfcofco
atiliSttJ;-эТ, &&№, 1«-эП®, ®s₽AS!( A<T?®U
КВЙ®К«>5И,	Я-^4ЯА/Г6 ©ZJt’it^a ?>П
ФЗ®Й1»%аь«5 t ©?>, /J'S^cA^,
$> O tZ о
Sfiftt±ffl-Co< 5Кй-,7х*>', ВЯ£®А2»аЛЕ, Л
я, ЙЛ5, S&, «SiKi’fc. ^П€П©®Ф©ЯЙК««П€П®
А1Е«й^©Ш*Т'М*.ТИ:Г.:о AStcaWtl^Ш
I'', fc’fe < ®^?% fe -эХИГг » ЭЕгйАОЙЖФ^'ЛЛ'оГгГСя
a, 8йА5а«Я©йи,	t£p©i
ЕоФ-с-а,
£«>TiV;» £Жёка±НК4©£4Я1^ПГгЙ£&Йй>иА. ДЖ
®<fc 5^®©Й®Ж»)^%^<©1Е*>'Ж1ЙГг«
«ttSSfcSfctt, ^И1#й4Ийй4>э/:. #JfP±©®^li^©^
Rrarft«UI&»*>'n-Ci->ofco
ШШй©£иг^саж&йЯй©ж^*да£П5о ^tLH,
fco.	toi'.'H'bi't'i
э/Со 1ЕЙ, НЯ^гс</!>®(©®П7:ЖЙ®^1?й>'ЯЛг©ЯЙ1?««-
%o< оА»
©$£*>•* 5„ ig% АП&*>о/:Ф{±, SfaJWllJfc'll-C'* otio J^^iJW©
Й©ЛИГ $ Пtz Zr U*>» Ъ tz », Йtt A § £fS!ffl4Жtz L
Tl’Jo ®#1сайГ₽ай^*>£>-С-гЬЗо
«^©ш^саибиб* b, A. is. &Я, Ю±, $AC, »
05, tli < Zif-C'*6o
®^©й;е®@аг>15л5(сйшт', iiEZrba, шсавдась^з
йиади4*>ат«^-4о< оп^:<, ^пкоихз
fc' 6 ЬбИо Mitts© 7	9 0A7 4 9 > У • ->^7V*>*HA4
ЙП-, IItAt’tU^±on4i>KIi/;S<i%Rfc-)ibt:, t C 6
#С©1Ей>'Ж5 ica, tt±!f £га®[ЛЯй>*>* i©C. i.-Cb^tZ',
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
10
Законченные деревянные нэцкэ тщательно полировали, а затем
протирали соком специальных плодов. Это придавало им мягкий
блеск. Часто нэцкэ покрывали прозрачным лаком, особенно если
они были раскрашены. Каждый слой лака, а число их доходило
до шестидесяти, просыхал сутки, так что только на это уходили
месяцы. Покрытые лаком нэцкэ снова полировали порошком угля,
протирали льняным маслом и уже окончательно наводили на них
глянец шелком.
Нэцкэ, вырезанные из слоновой кости, также подвергали специаль-
ной обработке. Их часами выдерживали в слабом растворе кис-
лоты, протирали суконкой, помещали в спирт, снова протирали.
Иногда для придания изделиям золотистого блеска, а также «пати-
ны времени» их покрывали соком ягод специальных растений.
Форма нэцкэ диктовалась, главным образом, материалом. Самой
удобной формой был круг. Он подходил и для дерева, и для рога,
и для слоновой кости. Другая исходная геометрическая форма —
треугольник. В какой-то мере это было связано с тем, что для
нэцкэ часто использовали обрезки слоновой кости, идущей на изго-
товление других изделий. В треугольную форму вписывали скло-
нившуюся фигуру человека или животного и даже целую группу.
И, наконец, когда нэцкэ служила одновременно и печатью,
её основание часто делали в виде иероглифа.
При всем многообразии форм нэцкэ всегда отвечали практиче-
скому назначению. Так как их носили у пояса, они должны были
быть гладкими, закругленными, компактными, без резких выступов,—
в противном случае они мешали человеку или же царапали и
рвали кимоно. Нэцкэ должны были быть достаточно твердыми
и крепкими, чтобы не ломаться, и тяжелыми, чтобы удерживать
предметы в качестве противовеса. Мастера избегали форму шара
или цилиндра, так как такие изделия вращались, перекатывались
и раздражали человека. Подвешенная к поясу нэцкэ была хо-
рошо видна и потому должна была быть обработана со всех
сторон одинаково тщательно. Отверстия для шнура делали неза-
метными для глаза, размещали с внутренней стороны так, чтобы
они не нарушали общей композиции.
Ранние нэцкэ просты по замыслу, большей частью продолговатой
формы, украшены несложным графическим узором. Нередко
в них еще чувствуется скованность, неумение преодолеть техни-
ческие трудности в обработке материала, примитивность. Но они
уже имеют характерные для последующих работ чёткие плавные
очертания, соответствие узора и формы, выразительные детали.
В музее хранится подобная нэцкэ XVII века с изображением рыбы.
Позже композиция нэцкэ значительно усложнилась. Детали ста-
новятся всё более многочисленными. Статичность уступает место
выразительности движений, эмоциональной напряженности.
Тематика нэцкэ — интереснейшая; она тесно связана с жизнью
народа, его представлениями, мифологией, преданиями, легендами.
When completed, wooden netsuke were carefully polished and then
impregnated with the juice of certain fruit, which lent a soft glow
to them. Frequently netsuke were covered with transparent lacquer,
especially if they were painted. Every layer of lacquer, and there
could be as many as 60, required 24 hours to dry, so that it took
months merely to lacquer netsuke. The lacquered netsuke was then
polished with powdered charcoal, then with linseed oil and, finally,
with silk, after which it acquired a high gloss.
Netsuke carved of ivory also required a special technique. For many
hours they were kept in a weak solution of acid, then polished with a
piece of woollen cloth, allowed to soak in spirits, after which it was
polished again. At times, to give such netsuke a golden tinge or the
highly valued “patina of age”, they were impregnated with the juice
of certain plants.
The form of a netsuke was dictated mainly by the material used. The
circle was the usual form. It suited netsuke made of wood, horn
and ivory. Another popular geometrical form was the triangle. To
some extent this was to utilise the fragments remaining after ivory was
used for some other objects. A triangle of ivory was fashioned into
a small bent human figure or that of an animal or even a whole
group. Finally, when a netsuke was also used as a seal, its founda-
tion was often made in the form of an ideograph.
Despite the variety of forms, the netsuke was of practical impor-
tance. As they were always worn at the girdle, the netsuke had to
be smooth with rounded edges, compact, without sharp protruding
parts, otherwise they would interfere with wearer’s movements or
scratch and tear the kimono. Netsuke had to be strong and durable
enough not to break easily, and weighty enough to act as a coun-
ter-weight for whatever objects were suspended at the girdle. The
carvers avoided the form of the sphere or a cylinder as netsuke of this
kind would twist and turn, annoying the wearer. Suspended at the
girdle, the netsuke were clearly seen and because of that special care
had to be taken to have them worked over with even artistry. The
holes for the cord were made hardly discernible and on the inner side
so as not to break the overall composition.
The earliest netsuke are simple in conception, elongated for the most
part, and decorated with an uncomplicated graphic design. Not in-
frequently they display a certain lack of freedom, an inability to over-
come the purely technical difficulty in treating the material; they
are somewhat primitive. But even the earliest netsuke display
characteristic features of the later ones: smooth flowing outlines, har-
mony of form and decoration, and expressiveness in every detail. The
Museum has such a seventeenth century netsuke depicting fish.
Later the composition became more complicated, with a greater num-
ber of details. The static treatment gave way to expressive move-
ment and emotional intensity.
The themes employed in the netsuke are very interesting; they reflect
the life of the people, people’s ideas and perceptions, mythology.
®<)54ЛйГ0	blfbifЗВДйЗ=&^
оЛЛ»',	ST?*-,?:. ^ofc^ii-Яа
T-mfc, Ь*>Ь^40Й« 6 О0К4ЙЛГ'©Т, cntflfxfc®
лЯ%3?ЬГг» Ш.1) ЬКШ$£ЖГгГ;С^©«&ХВ&,
jAjz^	I - Ifi *С	^5? Ж t~ о
St3=©Wt^©ini%<it*c ЬГс» 8Ш0««й»©гШКк#и
7'> + &{£•□-С|80Й£, ОИТ'Т/РЗ-УЮФКЛП, А/сГгО'7->
trSOglV:,, SgSK^feOTtiR^ FSJ fcolfSfc», L &fc !) Й
&аЯЖ©Н-£&-эЛ:»
tgtfoJl^Kii.	о-С£>*г-э-0'/го ASifSfe
®ИХ, *KJ, ftKi, gjKilbfc. SU©Bt bXifHft^^*
3o cniia?T-I$as-9< о fc * t ©W/tAJ, l/lf l/if«#Kffll'
Ufcciti'< е>*>и®*^-эГго нйжвййт, Hh'wsAs
Ч>№&, *5ИИ*©ВНЙЗA *>'»?> ПК» ifcStfiiHUKBWt
Я1^йТ01:ЙК11, ^©JffiEliLifblfS^Ofl^Ko < f>nr:o
®#©ЖИ^ШХ1й*о^й>*, U*>U, *niin-7S,3SJWK-2< sn
Tl'fc. ®^lf^©tC6K^lt5(>0X*5*>€>,	^*>’i
ПТИТ, /J'3<T, Т5гЧ'^ЖЖ0йИ&0Хй1:Г:П<£й€>й!б>-?
fco	ЖМКй^йъ ib5i'ini0Kl>oi>i»o/:!),
®#«-к*яихж< ttwniffcbm'o ct>n
wsmt LXfe%ihK>5r:»T-*5o ЮЖИЙЭД^И®
^©^©iiiKiJ/^o J: < С6Л>'-эТ, Л%о?>^7г-В-/;*>?./:• о ©fcfft
l/trStfttAS Ko < ©X, ±#i>X t L< A^Kttiif h fttiif t£ й>
tiii>-,t. СНЯ©Шйй*К-Г, ±ft0W«ct£btti’J:5ra«
ico< hti-TZo
®да©Ш#йй:Ей>Ж*®х, ±МЯ-Й>'ЯШ < , fi^4»«aiT-g«Sn
T05. tzVizut, ^©фк/лс^о^Ий, 5 J: 5 КЙ1Т'
епзо ь*>ьлда©®#©1ййхйй©
£пк1йя, stilts©-®, «ялкжл^йав^гю^жйтх
КЙ,ТИ5. ЯЙЙК11Й1%»7Г:1 7ffiS0tOJ: 5
§ПТИ5о
«©a	«жжw ь < «лкti > a suss^sst < м з it g n
5o ®K*>t>oT»*s, ®Ж©Ж< !)*>'. wns J: 5 кйоЛо
®<*©«Й1ЙЖ&ЖШ<,	ди,
4»и ИШ<* Зо
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
12
н
В ранних нэцкэ господствовали сюжеты, заимствованные из Китая.
Со второй половины XVIII века, в связи с развитием самостоятель-
ной культуры городов, стали преобладать исконные японские
образы: исторические герои и поэты, боги, духи, демоны, а также
национальные символы. С начала XIX века в нэцкэ, как и во всем
японском искусстве этого времени, объектом изображения стано-
вится простой человек, его окружение, предметы быта, животные,
растения. Так как нэцкэ создавались для повседневной жизни, они
были более реалистичны, чем храмовая скульптура или живопись.
В отличие от других видов японского искусства, нэцкэ удовлетво-
ряли эстетическим потребностям самых широких слоев населения.
Резчики нэцкэ не состояли на службе у феодалов, а следовательно,
редко были зависимы от их вкусов и требований.
Сформировавшиеся как независимый жанр лишь к середине
XVII века, нэцкэ были новым видом искусства, свободным от сло-
жившихся канонов и авторитетов. Они отличались многообразием
формы, материала, техники исполнения. У мастеров была возмож-
ность выбирать те темы, какие им нравились, и воплощать их так,
как они хотели. Тематика нэцкэ поистине безгранична. Причем,
часто один и тот же персонаж или сюжет мастера трактовали
по-разному.
Многие из мифологических персонажей нэцкэ очень популярны,
как например, Удзумэ — покровительница веселья, новогодних
торжеств. В музейной коллекции есть несколько её изобра-
жений, среди них — нэцкэ, показывающие Удзумэ, закутанную
в длинный плащ.
Из народного искусства перешли в нэцкэ жизнерадостность, юмор,
новизна образов. Мастера не боялись сделать изображение
божества забавным, заострить внимание на комической ситуации.
В коллекции музея есть нэцкэ — маска улыбающейся толсто-
щекой женщины. Это богиня солнца Аматэрасу. В легенде гово-
рится, что богиня солнца, поссорившись со своим братом Сузано,
спряталась в пещеру, отчего на земле наступила тьма. Тогда боги
обратились за помощью к богине Удзумэ, которая своей
находчивостью и веселым нравом вывела всех из затруднения.
Зажгли огни, поставили круглый барабан, на котором Удзумэ
стала плясать и петь. Аматэрасу не выдержала и выгля-
нула посмотреть, чему радуются без нее боги. В тот же момент
ей поднесли зеркало. Увидев себя, Аматэрасу удивилась своей
красоте и вышла из пещеры. Солнце вновь озарило небо.
The earliest netsuke reflect subjects derived from China for the most
part. From the second half of the eighteenth century, with the de-
velopment of independent urban culture, Japanese themes came into
their own. We see historic figures and poets, deities, spirits, daemons,
and also various national symbols. From the beginning of the nine-
teenth century, netsuke, like the entire Japanese art of that period,
turned to the common man as its theme — man and his surround-
ings, the objects used in his everyday life, the animals and plants.
Since netsuke were made for daily use, they were more realistic
than the sculpture and painting done for the temples.
Unlike the other kinds of Japanese art, nestuke satisfied the aesthe-
tic needs of wide sections of the population. The netsuke carvers
were not the servants of the feudal lords, and were thus rarely de-
pendent on their tastes or demands.
The art of netsuke, which evolved as an independent genre only in
the middle of the seventeenth century, was a new kind of art, free
of canons and authorities formed over centuries. Here was variety
of form, material and technique. Artists were free to choose the themes
they liked most and to give them whatever treatment they liked.
Netsuke cover an unlimited variety of subjects. Frequently the same
personage or subject was treated in different ways by different
artists.
Many of the mythological characters encountered in netsuke were very
popular. For example, Uzume or Okame, the Goddess of Mirth and
New Year celebrations. The Museum’s collection includes several
representations of the Goddess, among them netsuke which depict
her wrapped in a long cloak.
The humour, vitality and new range of images found in netsuke are
derived from folk art. Netsuke artists were not afraid to make the
image of a deity amusing or to draw attention to a comic situation.
One of the exhibits, for example, shows a netsuke in the form of a
mask of a plump-cheeked smiling woman. She is Amaterasu, the Sun
Goddess. According to legend, after quarrelling with her brother Shu-
zano, she hid in a cave so that darkness shrouded the Earth. The
other divinities turned for help to the Goddess Uzume who, with her
quick wit and gay disposition, was able to solve the problem. Fires
were started and a big round drum was mounted on which Uzume
started dancing and singing. Amaterasu could not contain her curi-
osity and peeped out to see the cause for the rejoicing. At that
moment a looking glass was handed to her, and when she saw her ref-
lection the Sun Goddess was amazed at her beauty and came out of
the cave. Once again the sun lit up the sky.
йтшямйкяп’, кфиай (s«, я
A) . Я*, 8Й, ЖЯ*ПКЯШ&а»й£'В*£5|е©* 4 У*>-Ж§
&4гТИ 5 (сй-^Ло 1
7?*oKJ: 5 К, ШГХЧ^аюАН^ОЯа, НЖ&йФЯ*, »
й, вй££’*>'«^©яжг *?£<> штв«4Ёй1йгьто< $п
тик®-с,.евшй1-'ре1?ши± htvxt-o
B*0fe©s®»stбл>о-с,
et:, Й^01ЕК6НШ£©?> t A' <±Ж£ЬТИКЫ7Ч?йй *>pfc
»хькх^лж»»гьт 1 7ЩйФМгс^ж$пк®#и. -гтк
ЙйЗПК^Ш1©£Ф^#НЖКЖЯ§Па1'*тЬИ^Я-»ГГ-эК.
znuj&vt, jffi, а<£0£ш$кйе,*>*г>-эко хеиел-кй^-с
®5 J: 5	С. t*>’T’SK. «И01И1
ИЯ^ЯЬЛЖХ'гЬЗ о *©? й-l/lf blf й—АЙ*5И»1Я1;ай’
*>', ВМК±эТ1^И5ККЙЪПТИ5.
ДЙК-С-Г < 5 АЙИ» 15 л 5 КАШ;*оТ,
SCOESWC'* 5Affl*Tct''?-0 1 АА'*5о W^ffiKiiAffl*©®#
*П-><ой>*5о	t
So
®#i<2Af,nssffi©»c», ^--^7, 1Гс/оя^&гй‘*кй$ш>?>
AoX & К t 07? * 6 о Wfcfcfc Ь6*5*>Ь<-О< -pK I), д.-4?7Л
L7; h r 5 L t ЯЕК S liBii4i>-5 Ko
Ий®в’т«©ш^©7сй>кн, в^1/ТИ5АЙ®*0Й45*г, cti
Й00Ш A®AW7?*6„ fiia-ejift©J; 5 K8t>tiT05. ?00
ai^-pKA®Affl*s ggicci oTLtptfc», A
?>iczxoKo ^ст-^иАЗа^кщи&жаКо
ШВЯ&йЙй>»*%ай!*>?>й1оПо £B©WKAfct S> Ь, ЖК
*©±ч?АЙВ*^*>'Я%»1\	A^AttU, ffl*
*>'®&^A^KB:A7?l->3O*>ftl!)K<4:, Ъ i. о t®£tHLKo «0
КЯЖ»17Й^8ИВЬ7:» *Hli«K5o,t:a^0«SgT,
*©fgbSicB£, ggithfc.	t §*Ь, ЛИИЛКК
® ₽> LithftKo
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
14

Много различных изображений «семи богов счастья». Один из них
Хотэй часто показан сидящим с открытой грудью и животом.
Реже он стоит с военным веером «учива» или с мешком. Хотэй —
бог довольства — по существу Путай, китайское божество. Путай,
монах секты Дзен, жил в X веке. Много лет он провел в стран-
ствиях с мешком за плечами, не заботясь о мирских благах,
довольствуясь подаяниями, и благодаря такому образу жизни
достиг святости. Часто Хотэй изображается вместе с детьми,
он считается их покровителем.
Божество Дайкоку — символ богатства и счастья. В руках он обыч-
но держит волшебный молоток «уцидэ», удар которого умножает
различные блага. Легенда рассказывает, как однажды Дайкоку,
встретив маленького ростом, но весьма достойного человека,
прикосновением своего молотка увеличил ему рост. Дайкоку нередко
изображают вместе с крысами. Это связано с другим древним
преданием. Дайкоку был в немилости у богов, и они решили сжечь
его на костре. Его спасла крыса, посоветовав ему зарыться
в землю. В музее есть нэцкэ «Дайкоку» работы известного
скульптора XVIII века Масанори.
В музейной коллекции хранятся и две нэцкэ с изображением
еще одного божества счастья — Фукурокую, бога мудрости и дол-
голетия. У Фукурокую — необыкновенно вытянувшаяся от постоян-
ных размышлений голова, большая борода и сложенные на посохе
руки.
Бог Дзюродзин — покровитель науки, путешествий и охоты. Одна
из нэцкэ показывает его со свитком в руках — декретом о все-
общем благополучии. Нередко Дзюродзина изображают вместе
с оленем, который считается символом долголетия. Есть поверие
о том, что олень живет более полутора тысяч лет, и тот, кто
отведает его мяса, будет жить два века. В музейной коллекции —
несколько подобных изображений Дзюродзина.
Комический персонаж — другой бог счастья Ебизу. Обычно он изо-
бражается сидящим на карпе с удочкой в руках. Ебизу —
весельчак, большой любитель поесть. Он покровительствует торгов-
ле и рыбной ловле.
Часто можно встретить в нэцкэ бога грома Райдэна, с большим
барабаном и двумя колотушками, и бога ветра Футэна с огром-
ным мешком, из которого выходит ветер. Фигура Футэна, вос-
произведенная в альбоме, выполнена знаменитым мастером конца
XVIII —начала XIX века Исино.
There are many different representations of the Seven Gods of Good
Fortune. One of them is Hotei, the God of Contentment, who is
frequently depicted sitting with his chest and stomach exposed. Less
frequently he is shown with a military fan uchiwa or with a sack.
Hotei is in fact Pu tai Ho-shang, a Chinese deity. Pu tai, a Zen Budd-
hist monk, lived in the tenth century. He spent many years wander-
ing with a sack over his shoulder, indifferent to worldly goods,
satisfied with whatever people gave him, and in this way achieved
saintliness. Hotei is often depicted surrounded with children; he is
looked upon as the patron of children.
Another Japanese deity is Daikoku, symbolising wealth and happi-
ness. He is usually seen holding the miracle hammer, a blow from
which multiplies various blessings. Legend has it that one day Daiko-
ku met a worthy man of very small stature, and with one tap of his
hammer increased the man’s height. Quite often Daikoku is depic-
ted with several rats. This is connected with an old legend which
tells how Daikoku was in disfavour with the gods, who decided
to burn him at the stake. Daikoku was saved by a rat who advised
him to dig into the earth. There are several Daikoku netsuke at the
Museum, the work of the well-known eighteenth century sculptor Ma-
sanori.
The Museum collection also includes two netsuke depicting another
deity of good fortune, Fukurokujiu, the God of Wisdom and Long-
evity. Fukurokujiu has a vast cranium, which has become so because
of constant meditations. He has a long beard, and is depicted with
his hands folded on his staff.
Jurojin is the patron of learning, travel and hunting. One netsuke
shows him with a scroll in hand — the decree on universal well-
being. Frequently Jurojin is depicted with a deer, the symbol of long-
evity. There is a belief that deer lived for over 1,500 years, and
those who tasted its meat lived for more than two centuries.
Yebisu, another deity of good fortune, is a comic character and is
usually depicted sitting on a carp with a fishing line in his hands.
Yebisu is a gay creature, and a great lover of food. He is the patron
of trade and fishing.
Other characters often encountered in netsuke are the deity of thun-
der, Raiden, who has a big drum and a pair of drumsticks, and Fu-
ten, a deity of wind, with an enormous sack containing the winds.
The figure of Futen, reproduced in this album, is the work of Ishino,
a famous artist of the late eighteenth— early nineteenth century.
fcJstt©^ t	* so -tfitfo 1 AS8tt®-,r,
9 "C-LIf blff^lTl'5. 4ПКЖВ30Я5??К 6 ofc
t>, 8J4oTis>Ti4©i^5. гайо^тййай^аФВ©»^
77<?iio 1,f -Mil OfltecDftftfcrofc. ®li®ttt^|0®®fc
e»Kll£l/W, g*₽«fcJ|rca>-2i->-t?jfcl/fc<> «0
<t Н4Й1К©ЙМГС8Л!:1'Ь:Ш JKttofc. ?P@liblfly
<±‘?#tfcS> 1НЙКв^П,	Jntl'5.
0*©ttAsxite«i?i®tat?iSo Msa©/j'ffi (frtH) %
^AXl'T, «n©U!)B( SSlTtl'fctlTl'S, i>?0, AS
t®0 О £&T'7?, ?©Affl
W%©lf l/X^ofc JgRagATl'J, ASliJ: <	*gfcJ®
^ПТИ5*>, С.П«Я10-Й1'31'6й.£И^Л>'* So ASA*JW^0
*B!)K?ii5CtK4ofc» C08#, ftfAifSbii,
±K6 <' b ctM 5 K£-BoTASA%«tofc0r* ofco ®fe®Ktt
1 8Шй©^Й^«Й1ЖШ®©№т?, ASA%*?>t>Ufc«>0*>©<-9
i'iio
it lA, ®fe«tfctt^©#, (fcJ!K£fi^0W) %®ofc®#
?>2-9(if*So	, CHf*>£<, fttto
±K?taA1?l'5.
^Аа^И£Йс£^0^*»Г*5<,
Lfc {> ©) % t> -ofc^Ai^fcLn'Jo «St J ?£ot:*2AiJ:
cssw^ns. й1Л5ооед±ик,	ofc^-
<i, 2 0 Oi₽t £ £AS £ И 9 ®и{кя.й>‘* So ^^A© СП ?>
©ЖЙ1*>И < о*>ff feet	§ П-С И S о
littaii^-^yX/i^-CiSo Л-99, Й Ь	'f 0±fc
ffiofcgX'«oX*5o	ЙАЖ-C'iSo ЙЖ
tO^KSbTi'j.
W©^*»tcii, AVrtg£2*©l?^bfcSlJt>,
-9i'fc’&A*:<t < £iiSo С.07Л"<-ыг:1К®$ nfc®A0$li
1 8ittjeA—1 9 tttSte©W«>i®aj^0f₽X'* S о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
16

Мастеров нэцкэ нередко привлекал образ Оно-но Комати, поэтессы
IX века. В молодости она отличалась красотой и талантом,
пользовалась славой при дворе, но на старости лет впала в неми-
лость и провела остаток дней в горе и нищете. Она бродила
по дорогам и дарила прохожим стихи, вынимая из корзинки
вперемежку письмена и цветы. Как рассказывает предание, сила
её стихов была всемогуща. Однажды во время сильной засухи
она вызвала дождь и прекратила бедствие. Разочаровавшись
в жизни, старая, измученная Оно-но Комати писала в одном
из стихотворений: «В этом мире царит несправедливость, я от него
ухожу в глубину гор и вижу, как и там плачет олень». В коллек-
ции музея есть несколько нэцкэ — изображения поэтессы.
Особую ценность представляет нэцкэ, показывающая Оно-но
Комати с дорожной сумкой в руках. Эту работу приписывают
крупнейшему мастеру XVIII века Мива I. Поэтесса сидит в спо-
койной позе путника, отдыхающего у дороги. Лицо её необык-
новенно выразительно. Это лицо много перестрадавшего, умудрен-
ного человека. Лоб испещрен морщинами, щеки старчески дряблы,
во взгляде — усталость и сосредоточенность. Эта нэцкэ — подлин-
ный шедевр.
Образ мудреца Дарумы, сложившийся много веков назад, типичен
для нэцкэ. Бодай Дарума, живший в VI веке, основал крупней-
шую японскую буддийскую секту Дзен. Он был родом из Индии,
много путешествовал, пропагандируя буддизм.
В одно из своих странствий он пришел в Китай, где и оставался
долгие годы. Исторические сведения, дошедшие до нас, говорят
о его необычайном упорстве и настойчивости, фанатической
преданности своей вере. Об этом историческом лице сложены
многочисленные легенды. Одна из них рассказывает о том, как
Дарума во время молитвы впал в глубокое оцепенение и просидел,
уставившись взглядом в храмовую стену, девять лет. В резуль-
тате он перестал владеть ногами. Другая легенда говорит,
что, желая полностью умертвить свою плоть, Дарума лишил себя
сна. Но однажды он все-таки заснул и, проснувшись, пришел
в ужас. В гневе он вырвал себе ресницы и бросил их на землю.
Сам Будда поднял их и посеял. Из ресничек выросли кусты чая,
который прогоняет сон. В Японии Дарума стал символом выносли-
вости и победы человека над стихией. У купцов Дарума долгое
время был символом удачи.
В музее есть несколько изображений Дарумы, сидящего в плотно
окутывающих его одеждах, с мрачным и замкнутым лицом.
Одна из нэцкэ подписана мастером начала XIX века Мазахиро.
Необычна нэцкэ, изображающая Даруму с гневно поднятыми
руками, как бы проклинающего себя за слабость.
The image of Ono no Komachi, a ninth century poetess, invariably
attracted the netsuke artists. She was distinguished for beauty and
talent in her young days and was famous at court, but in her old
age she fell out of favour and spent the rest of her days in pover-
ty and grief. She wandered about the roads presenting the passers-
by with her poems, taking them out of her basket full of scrolls and
flowers mixed together. The story goes that her poetry was all-power-
ful. Once, during a terrible drought, she brought about rain and
ended the calamity. Disappointed in her life, now old and exhausted,
Ono no Komachi wrote in one of her poems, “Injustice reigns in this
world; I escape from it into the heart of the mountains, and even
there I see a deer crying”. There are several netsuke depicting the
poetess in the collection of the Museum. Especially interesting is
the one in which she is shown with a travelling bag in hand. This
work is ascribed to one of the most prominent eighteenth century
artists, Miwa I. The poetess is seen sitting in the relaxed pose of a
wanderer resting by the roadside. Her face is extremely expressive,
it is that of a person of much wisdom and suffering. Her forehead
is lined, the cheeks sag with age, and her gaze indicates tiredness and
concentration. This netsuke is a real masterpiece.
The image of the wise sage Daruma, developed many centuries ago,
is typical of the subjects used in netsuke. Bodai Daruma or Bodhid-
harma, who lived in the sixth century, was the founder of Zen Budd-
hism, a big Buddhist sect in Japan. He was originally from India,
and travelled a great deal, propagating Buddhism. On one of his
journeys he reached China, where he remained for many years. There
is historical evidence of his unusual perseverance and persistence
and his fanatical devotion to his faith. One of the numerous legends
tells of how Daruma went into a trance while praying, and remained
in contemplation with his gaze fixed upon the wall of the temple
for nine years. As a result of this he lost the use of his legs. Another
legend tells of how he deprived himself of sleep in an attempt to
mortify his flesh. However, once he did fall asleep and when he
awoke he was horrified. In his anger with himself he tore out his
eyelashes and threw them on the ground. Buddha picked them up
and planted them. A teabush grew from the eyelashes of Daruma —
and tea banishes sleep. In Japan Daruma became the symbol of en-
durance and man’s victory over the elements. Among the merchants
Daruma was the symbol of success for a long time.
There are several representations of Daruma at the Museum, a figure
of a sitting man tightly wrapped up in his clothes, his expression
gloomy and withdrawn. One netsuke bears the signature of Masahi-
ro, an early nineteenth century artist. Another netsuke, depicting
Daruma with his hands raised in anger as if condemning himself
for his weakness, is quite unusual.
9ttie©®cA/j'8F/j'Hrt>K«»^fc50@wm:. /мгикйгг
вЁК&сап, ВФГ'АМЯ1ТЧ«>', f₽igi' СЙ££И, ffiata
Й0 5 5КЙ^^ЙС.'1гЛо ФОтЯШС', /Ьй>С.'й>5Ж:&
eSoljrciKfi-tTSfc’SiHrct !)ЩЬй4^, ffS-f b ©А*
Й1Й0ОЛЛ.5 t СЬК-i Ъ t, ФЙШ,
tetfii'itz к ЬМйЛТ, Ж&-tO^JEfc < И t V>K к ©9 о
Wffiic», /ЬИГ©«^»9>Гг®^йП-><-ой>*5о йтьти
S/J'SF/J'HroStfU, t<Kjtlfi5o Chli 1 8 ЩЙйА©ЖЯЖ
Й^Н$иК<Ь 5tffltSUT05. ^tiOSKS о-С<*Ж% к Зй<
A©fe«i>4iH-XT'i5. ЙЙ^^^ЖЛТ-И^о
Л/г, i₽OW%»A?;ig?g0®T* 2O CNr;©rciiLt>*>'^F!j, (i4n
ClfC©T, ±Й£§'ик;±й^гй^:й>'9й>*гА6о C0®tfЙЙ0Й1
r₽-e*ao
ЖЖЖ1Л6Щ*а©АХ', B^eAoiA&o^ifRW^^O' ?>©^» ЖЙ»
4 > К04ПТЛ«»Я8^ ££*>'?>ЙЯ/ТИС. ^*>"СФВ
« Cleft < Si-=tro ЗЙ©Й<-<^ЙН§,	Ж{ф
OS $&£'*>£ ®Uc J; оT, <^0 ST? 6Л ^tiTl'6. 1МК-9ИТ
li, ЖЛ.§П^ИИ1!Г^<©ёШ>**5о «®Ф®П11, Ж#ФйЙ
й-p-CliP, 9	0 i^lt,
^©л^гоей^^-эГег^-э-сиг» a*i?ieusBiййей
T6ЛВ10ШО©->>--К-'Ис/<£ o/;0 4ЛЙ1->*и^ЙА©И’1?аЖ(±
SS^©->>4<2Ufc- o/:«
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
18

Распространено в нэцкэ изображение «сэннина»—человека, который
приобрел бессмертие. Чаще всего мы видим его с большой жабой
на голове или плече. В легенде говорится, что «сэннин» помог
жабе, и за это она поведала ему тайны творения. С тех пор
он не расставался с ней. По другой легенде «сэннин» съел три
персика из волшебного сада и прожил девять тысяч лет. Фигурка
«сэннина», стоящего с персиком в руке, выполнена знаменитым
мастером XIX века Мазанао.
Часто нэцкэ изображают «соджо» (пьяницу)—улыбающегося
сидящего человека с глупым лицом и длинными волосами.
Есть рассказ о том, как несколько «соджо» пили водку «сакэ»
и строили каменную кладовую, вливая в цемент «сакэ». Нэцкэ,
изображающая «соджо» с молотком в руках, выполнена мастером
XVIII века Мазаноси.
Многие нэцкэ посвящены воинам и богу войны Кан-у. Этот образ
заимствован из Китая. Гуань — прообраз Кан-у — был популярным
китайским военачальником начала III века. За исключительную
верность императору и честность его наградили высоким посмерт-
ным титулом, а впоследствии обожествили. В музее есть великолеп-
ная нэцкэ — изображение Кан-у, сидящего на коне. Это
произведение отличает особая тонкость и орнаментальность
скульптурных форм.
Богатейший сокровищницей сюжетов для резчиков нэцкэ были
японские народные сказки. В них сливалось реальное и фантасти-
ческое, смешное и трагическое. Они открывали широкий простор
для художественного творчества.
Сказка о «тануки» (барсуке) занимает видное место в японском
фольклоре. «Тануки» обладал сверхъестественной силой, мог прини-
мать облик человека и даже превращаться в какой-либо предмет.
Нэцкэ из собрания музея изображает «тануки» в человеческой
одежде.
Путешествие в подводное царство — сюжет ряда народных сказок.
Такова, например, история рыбака Товара Тода, попавшего
на остров, населенный женщинами и драконами. Владычица
острова оставила в живых рыбака, но он обязан был кормить
драконов. Рыбак, кормящий дракона, воспроизведен в нэцкэ
скульптором начала XIX века Кодзаном.
Рыболовы из сказки — неестественно длиннорукий Тэнага и длин-
ноногий Асинага. Они жили на реке Исаку-суй, где рыба води-
лась только в глубоких местах. Асинага заходил далеко в воду,
Тэнага, сидя у него на плечах, ловил рыбу. Нэцкэ, изображаю-
щая Тэнагу с высоко поднятыми над головой руками, с большим
мастерством выполнена знаменитым резчиком XVIII века Секо.
Существуют сказки про Сьёки, истребителя демонов. Он освободил
китайского императора от ужасного демона и неутомимо пресле-
довал злых духов. В музее есть несколько нэцкэ из дерева
и слоновой кости, посвященных этому персонажу. Особый интерес
представляет работа мастера XVIII века Хокэя, выполненная
из ореховой скорлупы.
Как и в сказаниях народов всего мира, в японских легендах
особое место занимают лешие и демоны—«тэнгу» и «они». В нэцкэ
эти бесы не устрашающие, а смешные и лукавые. Одно из изобра-
жений «они» воспроизведено в альбоме.
Another character often encountered in netsuke is a sennin, a wizard
hermit, who is usually seen with an enormous toad on his head
or his shoulder. The legend tells of a setinin, helping a toad, for which
it revealed to him the secret of creation. From that time the sennin
never parted from the toad. Another legend speaks about a sennin
eating three peaches from a magic garden and living 9,000 years.
The figure of a sennin standing with a peach in his hand is the work
of Masanao, a well-known nineteenth century artist.
Frequently netsuke depicted a sojo (a drunkard), a sitting man with
a foolish smiling face and long hair. There is a story about a num-
ber of sojo drinking sake as they build a cellar, pouring sake into
the mortar. The netsuke depicting a sojo with a hammer in hand is
the work of Masanoshi, an eighteenth century master.
Many netsuke were devoted to warriors and the God of War, Kan-u,
another image derived from China. Kuan-ti, the prototype of Kan-u,
was a popular Chinese army leader at the beginning of the third
century. For his exemplary loyalty to the Emperor and his honesty
he was posthumously awarded a high title, and was subsequently
deified. The Museum has a splendid netsuke with an equestrian
figure of Kan-u, a work distinguished for the finesse and high orna-
mentality of the sculptured forms.
Japanese folk tales were a real fund of subjects for netsuke artists.
In them was a mixture of the realistic and the fantastic, the comic
and 'the tragic, and they provided great scope for artistic endeavour.
The story about tanuki (badger) occupies an important place in
Japanese folklore. Tanuki, it seems, had supernatural power and
could acquire human aspect or even turn into some object. One net-
suke from our Museum shows tanuki in human attire.
Another subject of many folk tales is a journey into the underwater
kingdom. Such, for example, is the story about the fisherman To-
wara Toda, who found himself on an island populated by women and
dragons. The woman ruler of the island spared his life but made it
his duty to feed the dragons. The fisherman feeding a dragon is
the netsuke made by the early nineteenth century sculptor Kozan.
The fishermen from fairy stories, Ashinaga and Tenaga (Longlegs
and Longarms), lived by the river where fish could be found only
in deep waters. Ashinaga would wade far out into the waters while
Tenaga would catch fish sitting on the shoulders of his friend.
A netsuke depicting Tenaga with his arms lifted over his head is a
piece of work by a well-known eighteenth century carver, Shoko.
There are a number of fairy stories about Shoki, the daemon queller.
He freed the Chinese Emperor from a terrible daemon, and tirelessly
hounded evil spirits. The Museum has several netsuke of wood and
ivory devoted to this personage. Of special interest is a work by
Hokei, an eighteenth century master, a carving on walnut shell.
Japanese legends, like many legends of other peoples through-
out the world, give a place of their own to various hobgoblins and
daemons — tengu and oni. As represented in netsuke these are not
scarifying creatures, but mischievous and humorous ones. One of the
oni representations is included in this album.
Bgntfо-э!) Lf:ssi/Ts,w2a»
S58M0S#Kli> 19tt«ttW©fS*
IEJE©®*>*2>So ^П», g^-ogi$&R5*>©J: 5 it, Я!)КИ¥*
§ Ь±#Х0 5»8£В-эГ;Ш1т?Д£!) ?Л©т«.?о
{illA^oKSf-Hfc'fc’O., &*>-£?$, :Ш1Ш>Ч5ШМИка
tTP5 fco&bif LlfMS IJS. fi&tt, {|1|Л*г<>&й>Л5^ЖЛ?т
^от, •eoft?)с^*>*я.за&£й©?ш%ШАгся&йай. ?n
ИЖМАЙИ-эй im'mWi'S tgiWS. SU©B^ai
4 t,	9 0 0 O4?6£S&*>’€> ;tA:0
o'TiEoTHSfiljAoW 1 8ittiK0<«^J₽^iES0№T*
So
aj6«j®K, »^%a«T®oTi'sgseo®« (да*) tjr<®
е>ПТИ4о 1ШАй>08**>?Ш%&^йа> GHiBS&BTft: t и
5, Й44	1 8Щ*3©»£||^•7*'>J Ki oTZj$n
fc.
«©ЯИЗЗ^Й^АЙ^бШ^ЬТИЗо ИЗШ 3«Й1Л>»0ФВ©
Й«4ЙЖоКо *^K^T5A^ti-fnt:Jgiet&iE§rcJt oT,
M33li^O5Et 41	€>|г, ^К?ф4^» ?> ПА» W®
e>Ы'О>’«>5, сфмййк
ШЙВ-СХЛйЖЙЮ^ЯК^б*»'* 5 о
йтйт->шм4Яйт®ййКэ£ . ^ © фх
li, 5ШЙ& 6047	ЛЯ	©*>-, И4 О1Й
4Сб>©*5 4 tf&otl'Ao Н^©ЙК<±^ЖГ₽|ЯФЯЙГ4ЬТЕ<ф®
t>tiAo
aicon-cototвЖ0П»Х¥©Ф’С'ЖЗ?/х<йв%£»г5.1'1
5. ®а?Ф®Л% 6. эТРТЛИ®??* ЬА!), -(rJ л> 6> © к -fB if а с
г$л.б>-с§гго ^o^^osttttSfeSiftra&Sfcb-cHSo ?g
K0H^©K?(ii>< o*>©gg®JgS"C'*5o rrtx-tf, #&«©£&
й к о X & tz А© Я & г « П-с $> Z ° м О ££ВИ ЙМ№ % £Ё
й> V X О tz-bi, « ©f^ !) а?А li«K Д % ? ?. f£ If tx l£ f£ bKfr-ifZ',
С0Шк;Я£^5Ш®& 1 91ЯаИ01Е^®й*Ж\>Т1'5.
оЪФЗ r^ftj 4ЕФЙ1' rjaej lifct ^Й0ФФЙЙВХ*4„ £
ЙЙ&ФЯКЛ!) СЛ, fgliSg0IK*,m!:,t:. Жй?
%*!fxi-'5^ft©®#tt, 1 8ШЙ0*«4ЯЛ^ЙЙ0№-С*5.
ЙЖЙФЙЖКоИХ^г ¥^*>’*5. l®W?6b0«i>S*B0
Й%Ж-ЭЙО ДЙДКийДЯД-э^сАгад:©®^^
и<-эй'*г„ йзб>-с$, 1 8 ffl:K©lEi£S®^KZ<£6 < 5Л0®о
Ш^иЖ^Ио
г©Я©е«ЙТ l*z>ti *>', Н *©g$6К 6>	J: < * «> bti
6. ®^K^oAX^*liSS!^V<tt«r<T, »ЙГ'Г5Н. й©й
© —о а я ж к я» $ п-с и г о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
20

«Тэнгу»— персонаж из китайского фольклора. Но в Японии ему
стали приписывать магическую силу. В древности падающие
метеориты называли «тэнгу». Позднее «тэнгу» стали придавать
различные облики, чаще всего человеко-птицы с длинным носом
и сверкающим взглядом.
Частый сюжет нэцкэ — поединок «нё» (защитника веры) и «они»,
символизирующий борьбу добра и зла. В коллекции есть такая
нэцкэ, относящаяся ко второй половине XVIII века. Несмотря
на отвлеченность сюжета, фигуры борцов даны реалистично,
убедительно переданы движения, напряженность мускулов. Борьба
демона и защитника веры удивительно напоминает «сумо», один
из видов национальной японской борьбы.
Многие нэцкэ изображают легендарных героев, прославившихся
своей силой, талантом, добродетелью.
Таков поэт Госиса, известный тем, что на одном из заседаний
он стоял и писал стихи, держа над головой вазу весом в тысячу
фунтов. Нецкэ на эту тему выполнена мастером XVIII века
Доракусаем.
Своей добродетелью и презрением к мирским благам прославились
два друга — отшельники Киё и Софу. Когда слава об их мудрости
дошла до императора, он предложил Киё занять высокий пост.
Но мудрец, услышавший об этом, не только отказался, но и пошел
на берег ручья омыть ухо, услышавшее эту весть. Его друг Софу
был еще более непримирим. Приведя к тому же ручью поить
быка, Софу, узнав обо всем, в ужасе потянул быка прочь, чтобы
тот не выпил оскверненной воды. Нэцкэ изображает Киё в кимоно,
омывающим свое ухо.
Несколько нэцкэ, хранящихся в музее, сделаны на тему «детской
добродетели». Некоторые сюжеты повторяются. Например, изобра-
жение детей с вазой. Один ребенок упал в огромную вазу
с водой, другой спасает его, пробив вазу и выпустив воду.
Очень популярен сюжет — мальчик, спасающий отца от тигра.
Такова нэцкэ мастера конца XVIII века Огасавара Иссая.
В основу многих нэцкэ легли пословицы и поговорки. В музее
есть нэцкэ, изображающая женщину, моющую пол. Основание
этой миниатюрной скульптуры — контур иероглифа «кокоро» (серд-
це). Это как бы напоминание о том, что чистоту сердца надо
хранить так же тщательно, как чистоту жилища. Работа принад-
лежит мастеру Томомицу, жившему в XVIII веке.
При небольших размерах нэцкэ поражают тонкостью исполне-
ния, выразительностью скульптурных форм. В этом отношении
интересна деревянная скульптура монаха с лисой, выполненная
мастером XVIII века Сюнкосаем.
Tengu is a personage from the Chinese folklore, but in Japan he
was bestowed with a magic force. In olden times people called fall-
ing meteorites tengu. Later tengu appeared in various aspects, most
frequent was that of a man-bird with a long beak and piercing gaze.
A very popular netsuke subject is a duel between a nio, a temple guar-
dian, and an oni, symbolising the struggle between good and evil.
In the collection is a netsuke ascribed to the second half of the eigh-
teenth century. Despite the abstract nature of the subject the figures
of the combatants are most realistic, and the movements and
tensed muscles superbly conveyed. The struggle between a daemon
and a temple guardian is remarkably reminiscent of sumae, one of the
various forms of Japanese national wrestling.
Many netsuke depict legendary heroes who are famous for their
strength, talent and virtue.
Such is the poet Sho i, who became famous for the fact that while
attending a public gathering he stood writing poetry with a vase
weighing one thousand pounds balanced on his head. A netsuke on
this subject in the Museum is the work of Dorakusai, an eighteenth
century carver.
Two friends, the hermits Kiyo and Sofu, won fame for their virtues
and their contempt for worldly goods. When the fame of their wis-
dom reached the Emperor, he offered a great post to Kiyo, but the
sage not only turned down the offer, he went down to a stream to
wash his ear which had heard the news. His friend Sofu was even
more adamant. On hearing the story when he was taking a bull
down to drink from the same stream, he hurriedly dragged the bull
away from the stream so that the animal would not drink unclean
water. The netsuke shows the kimono-clad Kiyo washing his ear.
Several other netsuke in the collection represent the theme of chil-
dren’s virtues. Many subjects are repeated, as for example, that of
children with a vase. One child has fallen into an enormous vase
full of water, and the other child is saving his friend by breaking
the vase and letting the water out.
Very popular is the theme of a child who saves his father from a tiger.
Such is the netsuke of Ogasawara Issai, a late eighteenth century
sculptor.
Many other netsuke have as their subjects folk sayings and proverbs.
The collection includes one depicting a woman washing the floor.
The base of this minute carving is the ideograph for kokoro (heart).
This is a reminder that purity of heart should be maintained as
scrupulously as the cleanliness of one’s home. This is the work of
Tomomitsu, a master who lived in the eighteenth century.
Despite their smallness, netsuke are amazingly detailed, with striking
expressiveness of sculptured forms. Interesting from this point
of view is a wood carving by Shunkosai (eighteenth century),
depicting a monk and a fox.
6»-t5m?liiSTf 6ESfc^tiW0fc. €0fti^l’64i0
J; 5 K/jroZ;*»', йй»ТЧ, ^P#t3E!>H< @0.
AIS©*»*: S%b*:»at < K^ 5 x-i> i.
KtWSliW£S®Sl»mbl/fc $> ®1?( LlfUffitfOl
HfgitlCii 1 8|tmE-5< UfcC®J 5
i>45. z-vmfiW ffiHS 2А0ЙШШ1Й9Т?, ЖЙОЙ&
^*©3g3gl/ft:3	<S18iiT05. сггяоми», ffi
йкк nt* J: < «ITI'S»
®tfo*£*»KlJ:#, ^^ТЯЬПЛе^фОАЙ^ЖЬ*:
J>0*»*3fe^S>So
йЛэ* 5 ^-li«©5 SOI AT, *5&Ш©Ш:ЖК4 0 0 *a£l±
fe <SSggfcO«fc*»*SW:fc&Aftf<> C0z-?0®#lil 8tta©«E
Writ* oTo< Ufco
®±Sf&t»^tt«#T0?s3fi&JgSU Stf%litCW:tt1?t
«f'o 2А©Ж駫Ж?ЕЖТеЬ1>, Ж^Й^ЙКЖРЙЙ^^ЖЬ
*:o L-*»VS=S»^n^Otbofclf*»i*», ?®C t&HPfc^fcSfe
PKJII£T?To*:tP5o ЙЙО^АЖЗСйб	И1Кф
%ЙРТ§*:Ж5С1±^©Й;&И< t. ЮТ, ШШ1ЫЕПГ:
c tlil?840tlot, ^%3<
К», 5%15ёоТР£^:й0Й#й»'.8Ф§ПТР2о
tltl'5l'< -5^»6^iH#©Sf7i:T-7i:ioT
ИЗ» * sa«^t*li < *)	fct^-lf, reflt t zfcbi
»J tt?«5T’i5. lA©^ft*»*A&tt*»»>ti:S5Tfc» В8о?Ш»'
й»» SI o TzK^ Щ b tc -t it /: о
j£*»S^&%gfcoft:?&0iSl/j> iHi 5 KJ: <й5йти8. 18ffi
«ай!) 0«E/J'ffi®-j8f©ffifi-*^nT* 5 =
C tb?^MW< 0®fi-0®fett
0®#*»**So C0/h$ frJOJli'frt p 5^0$и?р& t oTPSo atl
<JX'0iW&$IJ:,	5 K-£gfiJfcП itblf a S &
PtP5PSb»T*6o fHffilil 8ttt«a0«E^iE0 6 0TJ&5»
attliSPS^JOJiS*:'*»', 18ЯЙКЙЛ,1?1'5 С. 4Ш»Й
Ю^-^Лбо C0jg, 1 8Шй©ОЖ§^к<»; 5W!>0 Tt5£t
>-otaJ liRH^P.
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
22
bwWi -«ж
Занимательная тема нэцкэ — жизнь народа, города. С меткой
наблюдательностью и юмором передают мастера сценки, увиден-
ные на городских улицах. С начала XIX века эта тема все более
и более увлекает создателей нэцкэ.
Группа нэцкэ из коллекции музея изображает трудовые процессы:
кузнецы с молотами, плотники с рубанком, прачка с вальком,
мастер, расписывающий фонарь, человек с носилками.
Интересно изображение двух бродячих актеров — «мандзаев»,
созданное в XIX веке. Свое прозвище они получили от новогоднего
поздравления «сэнсин мандзай» (пожелание десятитысячелетней
жизни), которое они произносили при обходе домов в канун
Нового года. Актёры исполняли песни, танцы, разыгрывали
сценки.
Нэцкэ — изображение актера, исполняющего танец «самбасо»—
принадлежит мастеру XVIII века Гёкумину. Актер одет в кимоно,
украшенное веточками сосны и журавлями, символами долго-
летия. При помощи этого ритуального танца, говорится в легенде,
жители города Нара пытались в 807 году остановить извержение
вулкана. В настоящее время «самбасо»—вступительный танец
театра Кабуки.
Тема города с его многочисленными ремеслами получила раз-
витие и в творчестве Икко, резчика XVIII века. Икко — ученик
знаменитого мастера Огава Харицу (1663—1747), жил в Эдо,
затем в Киото. Его нэцкэ поражают живостью наблюдений. В аль-
боме дана нэцкэ — изображение крысолова, сидящего на корточ-
ках у клетки. Мастером запечатлен острый момент: человек увидел
выбежавшую крысу у себя на плече и замер. Еще мгновение,
и он вскочит на ноги. Голова резко повернута, все мускулы
напряжены. На лице — удивление и ужас... И всё это передано
в фигурке размером чуть больше наперстка.
Частый сюжет — группа из трех философов, пьющих «сакэ»
и обсуждающих мировые вопросы. В альбоме воспроизведена
нэцкэ известного мастера XVIII века Норисигэ. Резчик хорошо
передал индивидуальность каждого философа.
Особое место занимают изображения так называемых «голланд-
цев». В конце XVII века корабли, приезжавшие в Японию из Евро-
пы, были украшены на корме деревянной скульптурой. Японские
мастера обратили внимание на эту скульптуру и стали её копиро-
вать. Подобные нэцкэ и стали называть «голландцами». В музее
есть «голландец» XVIII века, выполненный из слоновой кости.
Нэцкэ дают нам широкое представление не только о жизни чело-
века, его окружении, мифологии, фольклоре, но и о фауне и флоре
Японии: от буйвола, созданного мастером XVIII века Томотада,
до миниатюрного изображения трех грибков работы скульптора
того же времени Харуаки.
Many subjects dealt with in netsuke were derived from the life of
the people, of the city. With very apt humour and observation netsu-
ke carvers depicted little scenes observed in city streets. From the
nineteenth century on this subject became popular with netsuke
artists.
One group of netsuke at the Museum shows people at work: black-
smiths with hammers, carpenters with planes, a washer-woman with
a battledore, an artisan painting a lantern, a man with a sedan
chair.
There is a very interesting netsuke of two strolling players (manzai),
a nineteenth century work. The word manzai is derived from the
traditional New Year greeting, sensin manzai (“Ten thousand years
of life to you”), which such actors uttered as they made their round of
the houses on New Year’s eve. They usually gave little performances,
singing, dancing, and enacting small scenes.
A netsuke depicting an actor doing the sombaso dance is the work
of the eighteenth century master, Hikaku. The actor wears a kimono
decorated with branches of pine and with little cranes, which symbol-
ise longevity. The legend has it that with the aid of this ritual dance
the population of the city of Nara attempted to stop the eruption
of a volcano in 807. Today, sombaso is the introductory dance to
performances at the Kabuki Theatre.
The theme of the city with its many handicrafts was also developed
in the work of Ikko, an eighteenth century carver. Ikko was a pupil
of the famous master Ogawa Haritsu (1663—1747), who lived first
at Edo, and later at Kyoto. His netsuke are striking for their lively
observation. The album includes one of his netsuke, a rat-catcher
squatting by a cage. The artist was able to capture an interesting
moment — the man has caught sight of a rat, which has run up to his
shoulder, and is petrified. In another moment he will jump to his
feet: his head is turned sharply, every muscle is tense. His face reflects
his surprise and horror... All this is conveyed in a figure hardly
bigger than a thimble.
A group of three philosophers drinking sake and discussing world
problems is a frequent theme. The album includes a netsuke by the
noted eighteenth century carver, Norishige, who conveys well the
individual features of each philosopher.
What were known as “Dutchmen” occupied a special place in netsu-
ke. Towards the end of the seventeenth century ships which travelled
from Europe to Japan usually had a wooden figurehead. The Japa-
nese craftsmen liked these and began to make copies of them. This
type of netsuke was referred to as “Dutchmen”. The collection
includes an eighteenth century “Dutchman” made of ivory.
Netsuke give an idea not only about a man’s life, his surroundings,
mythology and folklore, but even the fauna and flora of Japan: from
the buffalo created by Tomotada in the eighteenth century to the
miniature representation of three mushrooms, the work of Haruoki,
a carver of the same period.
JOJGffili,
StftT'1,5 1?5»Й1йс tSW14«IEta-t7S t -ЭТЕ1Т0
5. 1 9йй0й»4>и0ЯИШКО6	b
5 ic^cofco
ЯЙ®1С)КЛ§П-СИ4й^01'<о*ч±,	*>A,Sr
S6«ft%6 ->Ы, 5 л 9 ?ЛК»ЯЙ1'ТИ5Й
A,	< A©£fc*>ft г-зТиг.
1 9itti£it-o < Е>П7г 2 А0ЯЙ (UfP) 0«ЙЙМ«Й1'. Лй
tl'5©lf, g^P05SrWl'©W>6eoTl'5o ЛЙ&Й
ИШЫ:*), ЯЪЯ-эКЬ,	!)&£ ЬЛ-'о
=#а%йсти5«:#©«^1* 18 ше0»яжя»тк<к s & ©-с*
i, &#ЙЙЙ©£®Т*5.
g^KJ: 54, 8 0 7 *₽ГС^Д©аай>'С0Н.#й%йо-ГАШ01ЯА
fcibftJ: 5 4bWC'iU. ЯЙН>£и»ЯЙЙ»Х'ЯШ4£*0КЯз
asrpo®^ < ©заж^^-v г ьтг j ©и 18 шй©1Е—
^Ж/нп^х (1 6 6 3-1 7 4 7Щ 0^?т, «мят?
©7:й>, ©еКдаЯЛС^-эГс о — ^Offitflf «©« Ж.ЮГ-б
ПЪП4ЙЛ>-а- Ъ о Н £ К (i ft -Г Л- й> С Ф % If К L * й»'АТЧ'54аГА
Ж Ь %»о7с®^й>'КЙ§ПТ©3» гм> л 9 К5Йй L- 7; й0
г 4>Й.-С©3о й?С*>е,Ж1/7:'Ь7;й-ГАй>'ЙЙ-©Ж1сЛИ7§-37;©%
ЯТ,	6 If О-'о < !) LTl8%0AT'l'5, Ь*>Ь— Й005К
ЙЙЙ^ЗЛГо Ж&»1>< ZtftfK't &0R38L/:^ffi*>EP>ft-C*
5. ®Klf JgS t®ffi©«1Wo Ьй>{, С.ПИ	f О Ъ i -3tA
§ И<- G ©0»®^с©Х’* Zo
Й£&А-САТ&1§5 rSAOgAJ fe b If Llfffli'QnJStjTa
s, aseicifi 8 щй©<«^жй£щж©1йш>>'*?>*>•, ит
0^n?n©®tt* J; <glTl'5»
T^7>^AJ t. © 9 «Oigfl-liftSflfc <Йв£ b»-C©3 о 17®Ш;
Kg$K?o-c § 7; 3 - a s,xjte©ia«lf*»!>'Ceii?>nTiV;, Н*
0«tt®JOJffl7;E>lf toJOJKS^if,	9
* l/T c©J: 9 ЗД#й> r*7>*'AJ tflfntCo WAS4S'C
*-эГг^РяТ»t. <	< -3-tlV:» ^JUfigKif 1 8Щ
£©, ftOfTTSf; r=t7>?'AJ i>'i>5.
«f$lEft:5li, ®SS^, WK, е®га17-еЯ<Ю$й^вШЕ<®
a©4ii>K4 b ®П7го С ©И© 6 © t ЬТ14, 18ЙЙ©«ЕЙ®й
Vicars r*^j *>?>, ho < 18Щ;К0ЮЖ<1Як.± 5 гздао^
©c. J ©ФЗ TcjOJiSitT?©6©62>;5„
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
24	0 WsWl *
Мастер Томотада хорошо известен. Он родился в Киото, в 80-х го-
дах XVIII века. Изображал актеров, крестьян, но особенно хорошо
ему удавались животные. Такова уже упомянутая фигура буй-
вола. Животное лежит в спокойной естественной позе. Очертания
компактны, формы пластичны, детали тонко проработаны.
В музейном собрании есть еще одна нэцкэ этого же мастера.
Она изображает фантастическое животное «кирин»—доброго ге-
ния— с головой дракона, шеей серны и гривой льва. Чешуя
«кирина» прочерчена четкими, сильными линиями. Грива дана
орнаментально, декоративными завитками. Чередование рельефно
разработанной и мягко блестящей полированной слоновой кости
создает интересный декоративный эффект.
Многие из животных имеют символическое значение. Так черепаха
считается покровительницей плотин и работ, связанных с их
устройством. Черепаха, обвитая змеей,— символ Севера. В музее
есть нэцкэ — черепаха работы Гёкумина, одного из лучших
скульпторов XVIII века.
Нэцкэ с изображением знаков Зодиака пользовались большим
спросом, покупатели часто заказывали знаки того года, когда они
родились.
Тигр — символ мощи. Это знак Зодиака. В музейной коллекции
хранится изображение тигра, выполненное из дерева в XIX веке.
Скульптура льва, опирающегося на шар с драгоценностями,
по обычаю ставилась перед входом в храм. Лев отгонял злых
духов. Одна из нэцкэ XVIII века — изображение льва, вырезан-
ное из дерева,— опубликована в альбоме.
В музее есть интересное изображение обезьяны Сангоку, обла-
дающей волшебной силой,— редкая работа мастера XVIII века
Риюкэй. По преданию, Сангоку ходила с бамбуковой палкой,
которую могла по желанию удлинять. В случае опасности из пучка
волос её шерсти возникало столько обезьян, сколько было волос-
ков. Обезьяна, подобно тигру,— циклический знак.
Лиса участвует во многих японских народных сказках. Она
обладает редким свойством перевоплощения, способностью окол-
довывать людей. Любопытно, что бог риса и плодородия Инари
изображается также в виде лисы. Лисы в сказках нередко прини-
мают вид красивых женщин, выходят замуж, родят детей, а потом
обнаруживают свою истинную сущность. Часто лиса изображается
переодетой в одежду священника. Монолитная фигурка лисы,
воспроизведенная в альбоме, вырезана из слоновой кости.
Нэцкэ, изображающая петуха и курицу, принадлежит выдаю-
щемуся резчику XIX века Судзуки Мазанао. По японскому народ-
ному поверью куры священны, они охраняют храм и следят
за восходом солнца. В древности перед храмом устраивали
насест. Форма японских храмовых ворот напоминает об этом
древнем обычае.
Tomotada, a well-known master, was born at Kyoto in the 1780s.
In his work he depicted actors and peasants, but animals were his
most successful subjects. Such is his buffalo netsuke. The animal is
shown lying in a relaxed, natural pose. The silhouette is compact,
the forms are plastic and details are delicately indicated.
There is another netsuke by the same master in our collection. It re-
presents kirin, a fabulous creature, whose appearance is a happy
portent. It has the head of a dragon, the neck of a deer, and the
mane of a lion. The scales on the kirin’s body are carved in clean
strong lines, and the mane is treated ornamentally in a pattern of curls.
The alternation of relief carving and soft glowing polished ivory
creates an interesting effect.
Many of the animals were of symbolic significance. Thus the tortoise
was considered to be the guardian of dams and their construction.
A tortoise with a snake coiling round it is the symbol of the North.
Our collection has a netsuke in the form of a tortoise made by
Gyokumin, one of the best eighteenth century artists. Netsuke depic-
ting the signs of the Zodiac were in great demand, the customers
commissioning the sign under which they were born.
The tiger was the symbol of power. The collection includes a tiger
carved in wood in the nineteenth century.
A sculpture of a lion with one paw on the Sacred Jewel customarily
stood before the entrance to a temple, guarding it from the evil
spirits. An eighteenth century netsuke with a lion carved in wood is
included in this album.
An interesting netsuke portrays the monkey Sangoku who possesses
magic power, a work by Ryukei (18th century). The legend tells of
the monkey Sangoku wandering about with a bamboo staff which could
be lengthened at will. When in danger Sangoku could produce as
many more monkeys out of a handful of its fur as there were indi-
vidual hairs in it. Like the tiger the monkey is a Japanese zodiac sign.
The fox appears in many Japanese folk tales. It possesses a power
of transformation and can bewitch people. It should be noted that
Inari, the deity of rice and fertility, is frequently depicted as a fox.
In fairy tales vixens often appear as beautiful women, they marry
and have children, and later reveal their true character. A vixen
sometimes appears wearing the clothes of a priest. The monolithic
little figure reproduced in the album is carved from a piece of ivory.
The netsuke showing a hen and a rooster is the work of the outstand-
ing nineteenth century carver, Suzuki Masanao. According to a
widespread belief chickens are sacred, guarding temples and watch-
ing over the sunrise. In olden times people erected chicken roosts
in front of temples, and the traditional form of Japanese temple gates
is a rprniruJpr of this ancient custom.
££ti<k <9$tiT05fS»-Pi5. 1 8Щй0«
tiifc. £ЛттВ-зТ1'М!, Sift^t
t < кт СПТИ5, $ Sue ©''«ft: Tzk^J
>oi'J:gJ!!i©#-xmt>-?WS. b ?*>!) bfc®S5T, ^0®
йЯЙ4>ЧПП'Т, »B®lctt±lf ^ПТИ5в
IlffiffiOiRjg.FnO^lca^t 1 O^®0®f=t*^5o %П14ЖЙ%«Ь
bft{>0T-, ®©<k 5	и*>0± 5 ttM. ?nK5-<t>©Jt
5 4CT4>’AJHTl'5. Ш&0ВШ-, И1йЛЙ1'»ТЙ4>М1'
T, ГгТ*2А14Й»Ю^Я^^0!®0*«й>'№с. SftTi’5.
®!) ta?*>o^g;02tiRt*>ai-&b'C38b0S^aiS^*>t LtfiLT('
?o
»W <	i оТИ5. Zr t
tiKjgL/rttWo^awt SilTi'i. it''ЖЙit©ь
>4OH?*50 JgJfjffiKii 1 8tttffi«iW0®W0 1 AZEE о rfcj *>
5>4O	«t<c£ < ©»£*>’£> оГзйъ Й1>?
1Ш04ТМ£э^ J: <
ЙЙЙЙ©^#*?, +—J® 1-эт? i * s„	1 9Ш2
lto< ^П^*ж!)©^0«*‘||ха§#гти5<,
»t:SKJ: b ^SSIbfO&tiSFIJt bT»tt©ABKTi
f>ftSo »?ii|MA:0A 1 8tttfc0g#0 1-3T-AJK!>®^
Л>Й®К£> $ Й> 6йТИ Z, о
ЙЙ®1СИ|ЙЛ% t	Cftttl 8tttffi©
«еж (й) H'm-is. tne/jaii,
5>о®0Д b	i> oT^i'fc. g^0>it:®^*>iao A
B#tc(i, ifeiV:^0^0»frij-©S?^bnfco ЖгййкйН-£
О 1 ОТ* So
B#©^ < ofc t £'g§icTT < So c©ef|ifei!ifeK-(t;ij^ t),
Afct;л f>*>b/r f>тSo *tai?©ffiv*>s?g^*s
gj$tiT0S0(ifc fc L60O fct §-о8айЖлгЗеы->*©8?
^ЬТИТ,	1>-С^0^ЙЙ-01ЕЙ:% § f, 17Щ
To t5±tcaggbfc&ОЙ11ШЬ«Й^Т’ЖЯ$ПТИ5о
®$ПТИ5*>'-3 5 b t S t S t) 0*)S §-0ft©®!±. а^^ЙЛГсЧ
©T?*So
o/cffittli 1 9 Щ«0® n^J^i!j^M*iEE0№-C-*
5o h*o^{b05^b0<kakj;sв®щт
5 t. I'i о ^RKliWttoeijrcc t b < оЛ t ©/г'о/Го ВЖО
ttit©a@©^!K(i c &sиж $ -a- s о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. НЭЦКЭ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. NETSUKE
0
Этот же резчик создал нэцкэ — лягушки, сидящие на бадье.
В притче рассказывается о том, что лягушки боялись бадьи,
которая с шумом опускалась за водой. Однажды бадью забыли
рядом с колодцем. Она оказалась совсем не страшной, и лягушки
вспрыгнули на нее. Так и в жизни, учит притча, чтобы преодолеть
страх, надо познать то, что страшно.
Обе нэцкэ Мазанао выполнены в дереве, которое он предпочитал
другим материалам. В своих работах он всегда умел искусно
подчеркнуть природную красоту дерева: теплый коричневый цвет,
красивый рисунок текстуры. Нэцкэ Мазанао отличаются метко
схваченными деталями, гармоничностью композиции.
Растения также имели символическое значение. Персик был
эмблемой долголетия, тыква — символом целомудрия, цветок
сливы — знаком весны и любви. Залог счастья, благоденствия
и верности — ветки сосны. Духи сосны — Дзо и Уба, старик
и старуха с метлой и граблями в руках. Их изображение очень
распространено. Его дарят на свадьбу, как пожелание долгой
жизни в любви и согласии. Нэцкэ «Дзо и Уба» из собрания музея —
работа скульптора XIX века Минкоку.
Театральные маски, используемые в представлениях театра Но, так-
же послужили сюжетом для нэцкэ.
Особенно славился своими масками живший в XVIII веке Дзиоман
Дэмэ. Созданные им типы остались популярными до сих пор.
Смех, боль, гнев, радость — все эти чувства Дэмэ сумел выразить
в масках с необычайной правдивостью. В музее находится маска-
нэцкэ работы этого мастера, изображающая молодую женщину
с узким разрезом глаз и полуоткрытым ртом.
Лаконичность и условность форм этого произведения лишь уси-
ливает выразительность образа, подчеркивая глубокую, сдержан-
ную печаль женщины. Маска сделана из дерева, расписана
по желтоватому левкасу. Есть и подпись — Язамицу, это псевдоним
Дэмэ.
В пределах одного альбома невозможно дать полное представ-
ление об уникальной коллекции музея. Нашей целью было —
познакомить читателя лишь с некоторыми интересными творче-
скими манерами, выдающимися мастерами, характерными сюже-
тами нэцкэ.
Собрание нэцкэ изучают, систематизируют и пополняют новыми
приобретениями.
The same carver made the netsuke with frogs sitting on a wooden
water pail. A parable about the frogs tells of how frightened they
were of the pail which was let down for water with a loud noise.
One day the pail was left, by the well. No longer did it look formid-
able, and the frogs jumped up onto it. So it is in life, the parable
goes on, to overcome your fright you must get to the thing that
frightens you.
Both netsuke are carved in wood, the material the artist preferred
to all others. He was always able to bring out the natural beauty
of the wood: its warm brown colour, and the -attractive textural pat-
tern. The netsuke made by Masanao are distinguished by their pre-
cise detailing and harmonious composition.
Plants, too, were of symbolic significance. The peach is a symbol
of longevity; the pumpkin, of chastity; plum blossom, of springtime
and love. Sprays of pine symbolise happiness, well-being and faith-
fulness. Jo and Uba, man and wife, are the spirits of the pine, often
shown with broom and rake in hand. Representations of them are
very popular, and are presented at weddings as a wish for a long
life of love and concord. The Jo and Uba netsuke from the Museum’s
collection is the work of the nineteenth century carver Minkoku.
The masks used in the Noh Theatre also provided themes for the
netsuke.
Joman Deme (Yasamitsu), who lived in the eighteenth century, was
famed for his masks. The types he created remain popular today.
Laughter, pain, anger and joy — Joman Deme was able to capture
all these with striking realism in his masks. One of the netsuke in
the collection is a mask by this master; it shows a young woman with
narrow eyes, her lips parted.
The conventional, laconic forms of this work heighten the expressive-
ness of the image, and stress the profound but restrained grief
of the woman. The mask is carved of wood and painted over a light
yellow ground.
It is impossible to do justice to the unique netsuke collection of the
Museum in an album of this size. Our aim is to introduce the
reader to a few interesting artistic styles, better known masters and
characteristic netsuke subjects.
The netsuke collection is being studied further, classified and in-
creased with new additions.
о/;» ЖЙКЛ®<к5*С
0ii*6, *>Й.5«®%ЙТТЙ5Т1'<
Л Ъ li,	®< М Е £> й й>-э П ®
Т, ^О±К^сХ0^Л» С055К, A4Kfel'T 6 , 3BffiK5 Б*>
-? tz Й> It li, ©ИЕ®5 b®0IE#£-s>S £ й>&(tn !£&£>&Pt ЖК
ИЙгТ1'5.
lEBOlgttli 2-ot &	Шй(±А£Й=ЛТ--эЛ>-эПо iEHli,
l'-z>l>,	А®Й^®1ё
Ь$ 4Х5Л(СЙЯТ5Т'<;&>й^ТИГ;<> !ES®®{=fli£l9«Kt G Ztz
Я«ЕЯЙ©ЕПй:«Йс1сй6*>**6.
-эТИЛо i> ?> liSifcoOt. Ttteffi
SWObibftf-jf:. <55
(«А) iS («*) life0filT*5o
.0ffi#li«k <«§ЙоТИ4о	<t 5 ictigHfiC
ГСС0Й#%йоТ:о	9Щ
'е©жй1ЖЕ^©1Гйт*5.,
$ n 31№ {> ffitt0S#K К -Э tz.
1 8^;Е0Ж@±1ЙЙ1ЁВТ'^ГС<ЙТ?, isruca^nws.
±ffi<5»<-<diesisot, аедкв»й«©®И1%^-Г5c.t
se®ffiK(i®0tg®0S#*>*6*5, «nu^®*®Ei?a
(i«B< , ДЙ¥Ш>йТ('5.
t®teEffl®tt®fflsa?$ t7;ЛЬОЛП'й?®*®®и‘й-%й
aSb, ffiB®»iW%-9j;ftTl^0 №*??< 5.
MT'T^!)*>U-C*5o +tf 5 7 tl' 5 W««> ЬЫ)>, СП(5±Й®Ж
-Ш®НЖ-С'31Ж®®^--	5 c t li-cs ft®.
<1®й$Е0§Ю(а, 1Ч-94>0ЯШ1вй0-5< 5^, «ПЛВЙЖ
fzb, «ftгсй&юкяйлс а Mft-t z с i тз> о п 0
36ШЙ®ШЙ®1ЙШ?1ВДЗ£;*П,	«П1(Ь®Г₽йтХ'?сЖ
Sn-Cl'So
29
30


33



36
37




41


43
44

46

47
48

49
50

52
53



56
57


60


63

65
66
67

Керамика
Текст
Наталии Каневской
Ceramics
Text
by Natalia Kanevskaya
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
70
- МВД
Искусство керамики в Японии—древнее и популярное. Изделия
керамистов этой страны широко известны за ее пределами.
В Государственном музее искусства народов Востока есть неболь-
шое (около двух тысяч экспонатов), но ценное собрание керамики
и фарфора средневековой и современной Японии.
Как свидетельствуют археологические раскопки, японская кера-
мика достигла сравнительно высокого развития уже во II—I тыся-
челетиях до н. э., в период раннего неолита.
Керамические сосуды I тысячелетия до н. э., открытые в местечке
Аомори близ Токио, так называемые «дзёмон догу», поражают
красотой и разнообразием форм. На изделиях этой эпохи часто
встречается рисунок, напоминающий отпечаток веревки. «Дзёмон»
и означает — «веревочный узор».
К концу I тысячелетия до н. э. относится самая ранняя в Японии
первобытная керамическая скульптура—«ханива».
Около V века н. э. в Японии распространяется гончарная техника,
пришедшая с материка (Китай, Корея).
Развитию японской керамики способствовало также переселение
корейских мастеров, особенно участившееся в VI веке, после
войны Китая и Кореи. К этому времени относится сооружение корей-
скими мастерами печей близ Киото, в Бидзэн и других местах.
О производстве керамики в эпохи Нара (710—794) и Хэйян
(794—1192) известно немного. В покрытых глазурью изделиях
этих эпох сильно сказывается влияние Китая и Кореи.
В XIII—XVI веках керамическое производство расширяется. Печи
для обжига появляются в Сэто, Токонамэ, Сигараки, Тамба,
Этидзан. Керамика становится более разнообразной. По преиму-
ществу это предметы домашнего обихода: кувшины, вазы для
цветов, блюда, горшки, курильницы. Мастера стали применять
густую коричневую глазурь, которой особенно часто покрывали
чайные чашки. Строгость и сдержанность цветовой палитры
глазури, чистота и глубина ее тонов стали с тех пор отличитель-
ной чертой японской керамики. Много внимания мастера уделяли
украшению изделий. Появились линейная резьба и рельефный
декор.
Основателем керамических печей в Сэто (провинция Овари) был
мастер Като Сироэмон, известный под псевдонимом Тосиро.
Его изделия в настоящее время очень редки и драгоценны. Осо-
бенно известны его чайницы из темно-коричневой глины с глазурью
того же цвета. У него было много последователей. В музее
хранится несколько чайниц XVI века этой школы. Изделия Тосиро
и его подражателей отличаются тончайшими оттенками темно-
коричневой глазури, с чуть заметными на свету переходами
в розовый и серый.
Расцвет японской керамики приходится на XVI—XVII века, то есть
период позднего средневековья. К этому времени и относится,
в основном, представленное в музее собрание керамических
изделий.
Национальные формы керамики отвечали эстетическим требова-
ниям, выдвигаемым создателями чайной церемонии.
The art of ceramics in Japan is one of the oldest and most popular
of the arts, and the country’s ceramic wares are well-known abroad.
The State Museum of Oriental Art has a modest but valuable col-
lection of about 2,000 items of ceramics and porcelain of medieval
and modern Japan.
As evidenced by archaeological excavations, Japanese ceramics were
comparatively well developed as early as the second and first mil-
lennia В. C., during the earliest neolithic period.
Earthenware vessels dating back to the first millennium В. C. found
at Aomori near Tokyo, the so-called jomon dogu, are truly impres-
sive with their beautiful and varied forms. Frequently the earthenware
of this epoch bear a design reminiscent of the imprint left by mats.
In fact jomon means “mat-marked”.
To the end of the first millennium В. C. is dated the earliest ceramic
sculpture in Japan, the haniwa.
Around the fifth century A. D. pottery technique from the mainland,
from China and Korea, became widespread in Japan.
The development of Japanese ceramics was also helped by the settle-
ment of Korean potters in Japan, which intensified in the sixth
century after the war between Korea and China. Around this time
the kilns were built by Korean artisans near Kyoto, at Bizen and in
other areas.
Very little is known about the production of ceramics during the
Nara (710—794) and Heian (794—1192) periods. In the glazed
wares of these epochs the strong influence of China and Korea is
visible.
In the thirteenth — sixteenth centuries the manufacture of pottery in-
creased. Kilns appeared in Seto, Tokoname, Shigaraki, Tamba, and
there was greater variety in ceramics. The majority were domestic
utensils: jars, flower vases, dishes, pots and incense burners. The
craftsmen began using rich brown glazes, especially frequently on
tea bowls. The austere restrained colour range of the glazes, the
purity and richness of the tones have ever since then been characteris-
tic features of Japanese ceramics. Much attention was paid to
decoration, and the techniques of graffito, impressed design and relief
decoration appeared.
The founder of the kilns in Seto, Owari province, was Kato Shiro-
emon, known by his art name Toshiro. His wares are very rare
and precious today. Especially well-known are his tea jars of dark
brown clay with glazing of the same colour. Many artists tried to
emulate him. The Museum has a number of sixteenth century tea jars
of this school. On the pottery made by Toshiro and his followers
there are extremely subtle shades of dark brown glaze, scarcely
perceptibly shot with pink and grey.
Japanese ceramics reached a peak in the sixteenth and seventeenth
centuries, in other words, in the late Middle Ages. The majority of
the exhibits in the Museum’s collection date to this period.
The national forms of ceramic wares satisfied the aesthetic demands
put forward by the votaries of the tea cult.
«жаалк t е < к«т* ъ о
.«х? иФИйЖ^ЖШгса, *©й«1*£ >>£< «си*»', В#0Ф
щгй«Фйж«с»шй*>'й2 о о o^snws.
ЖШ^ЙЗбЙКЛ 5 4, B*0P®^ii-r-C'tcffi7uM2 0 0 04₽*»€> 1 О
о of₽, тйЬб^в^^ойвдакйКйэжйФЗва^г^т&лс.
t i'dotl1 Z> о
ЖЖФйХт^ШПКЙтеМ! О О О^0±^-ЯХ±<К-(±^0Л
LS г®О£й1&-С'ЯЗЛ&:Ь’£'6*»-Ц-Зо C©l^ft©±SKtt,
$FL£Tt:J; 5 «Ш>тП5о Й*гиЬП5>!> ЛЛТ g> 3 „
В*ГЖЙКЖЙв?15С-Ь7 5 •> *й^!1-в$п—*»'-□< ЫгКФЙ, Й7Ё
mi о о о^0^я^г^л.е,П5о
Й7СМЙ5 0 01₽, В*-С1**й (ФН, «Ю *>€>ЙЖЬЛ:|® *£*»'«
»L7ro
В*©ИЖ№!)©ЗШ£5 «c*CLt:©l±, ФЯ£®й®1ИнЬ»'&-э7г&
7и6Щй1с,	§ Z: с. fr-i-э/:о сП
£©В1*»'Ж^©й< iflSM, *©<ЁКЖ%-2< -эГс®(±, COST?*
*ДВ?ТС (7 10 — 7 9 4*₽)	(7 9 4-1 1 9 2^) Ф®
0 <fc <Я5ПТ1'41\ »(5b<'T!)) %»
ot: С ©ЙП©»»КйфВ	<®С5ПЗо
13Ше*»’Ы 6ШЙ©Й!СЖЖЙ$	ж»®я, ж»
(tc«c») , ft* (L*»4S) , Я®, ЙМ«сг'ГСЙ*>П, SKSfS
li^m«c?, ©t«c->7;o c©«f«©»Sgli^S^, Э1, Ж, Ш, ЖЙ,
Я,	»1«ЖИЖ&©ЯЖ%ЖИХ1'7;
*»', cniit < КОЙ©±«£!) МЕППЛ:» «Ж©&*»^< TJBiET?,
© ь-жйвл*»'*ь, жвд«сгга, совкие-и, в*©рэе£
S©S«t.«c-p7Co ЙЙК€ШК©1**»'ЖН^П, i»tt©«fe, ff
bojjanfcJ: 5 «с^ш, ^§Щ1/ШШ«сг*5* е>ЪП7с»
жк©а©йй^駩тьа14»ийк©«т?Я1С>пхи51иа1»шйБ7^г
0ЬйТИ5, ЙИЙ5©-2<	£Ь»ТЖЖ«С$>
04SilT05. г < КЖЙ6©Й±%ЯИ, ^«Ctfe©Sllll%lit'C.
йийвк^пи < ©S?*n»r,
coatftffiK.^<-Г ъ 1 6Шй®ЖЭ*»и<ЙИМ
£«©^?©Яй©1$в№1, йк*тг>£§ < 5>fetRfe^^5©*»'t>
•f*»«c*>' е>^-5Ж?§е®5»Ж©, 7-'!) У- Ь«С-»7>ХК*5,
в*©юж©±®ад»1 бщш»^ 17ше, -гйЬБФШйФ&адгс
i>tzio	LT, C0S^f®«>®T
i> 5 о
К8§0ККЙ«С®ЙЙ, ЖЛФЙРЕГ;^0ЙЙй«!*^ЖЬХИ5.
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
0
Чай был впервые привезен в Японию из Китая в начале XIII века.
Вначале чай использовали в буддийских храмах как средство
для поддержания бодрости при долгих богослужениях. Чаепитие
сопровождал религиозный ритуал, связанный с учением секты
Дзэн. Эта церемония «тя-но-ю» сыграла важную роль в истории
японской керамики. В XV веке были составлены жесткие правила
проведения чайной церемонии. Законодатели этого обряда стали
называться «тядзинами». Некоторые из них пользовались огромной
славой, и их художественные вкусы стали решающими при изго-
товлении керамики для «тя-но-ю». В XVI веке знаменитый в исто-
рии Японии «тядзин» Сэн-но Рикэн реорганизовал чайные церемонии,
сделал их более светскими. Основными условиями их стали сосре-
доточенность, спокойствие, чистота. В XVII—XVIII веках «тя-но-ю»
перестала быть привилегией аристократии и распространилась
среди всех слоев населения.
«Тя-но-ю» — древний обряд, дошедший до наших дней. В настоящее
время в Японии около 10 миллионов приверженцев чайной цере-
монии. Занятые повседневным тяжелым трудом, обремененные
заботами, японцы обретают во время церемонии душевный покой,
проникаются возвышенными помыслами.
«Тя-но-ю» называют синтезом японского искусства. Как состав-
ные части в нее входят и живопись, и архитектура, и предметы
прикладного искусства.
Для чайной церемонии строились специальные домики, предельно
простые и строгие, по традиции размещенные в самых уединенных
уголках сада. Простота и некоторая суровость их внешнего
облика не нарушались и внутри. Украшали помещение лишь
свиток с живописью, ваза с цветами и камень причудливых очер-
таний, находившиеся в особой нише.
Утварь для приготовления чая, комната, где проходила церемо-
ния, свиток живописи, одежда, поведение людей, тематика
их неторопливых бесед — все находилось в совершенной гармо-
нии. Ничто не должно было мешать созерцанию, размышлениям.
Согласно этикету гости рассматривали свиток, оценивали эстети-
ческие достоинства утвари, неторопливо любуясь красотой вещей
и обмениваясь спокойными замечаниями. Полушепот, смех,
громкие возгласы были недопустимы. Надо было постараться
отвлечь свои мысли от всего суетного, сосредоточить их на возвы-
шенном: поэзии, философии...
Обычно в церемонии участвовало 3—5 человек. Проводил ее
и приготовлял чай «тядзин». Не только порядок проведения
«тя-но-ю», но даже движения «тядзина» были заранее разработаны
и зафиксированы в книгах.
Tea was first brought to Japan from China early in the thirteenth
century. At first tea was used at Buddhist temples as a means of
keeping people going during a lengthy religious service. Tea drink-
ing was accompanied by a strict religious ritual connected with the
teachings of Zen Buddhism. The ceremony, chanoyu, played an im-
portant role in the history of Japanese ceramics. In the fifteenth
century strict rules for the ceremony were drawn up. Those who laid
down the law of this ceremony came to be called chajins. Some of
them enjoyed enormous fame and their artistic tastes became
decisive in the manufacture of ceramic wares for the chanoyu. In the
sixteenth century the chajin Sen-no Rikyu, famous throughout Japa-
nese history, reorganised the tea ceremony and made it more social.
The basic requirements were the quality of concentration, calmness
and purity. In the seventeenth and eighteenth centuries the chanoyu
was no longer the privilege of the aristocracy, but became popular
among all the sections of the population.
It is an ancient custom which survives to our day. At present about
ten million people observe the tea ceremony in Japan. After a day’s
hard work, with all its problems and cares, the Japanese restore
their equanimity and peace of mind during the ceremony, and give
their minds to higher thoughts.
The chanoyu is referred to as the synthesis of Japanese art. It really
combines, in one form or the other, painting, architecture, and ap-
plied art.
Special little houses used to be built for the tea ceremony; they were
very simple and even austere, and by tradition were erected in the
most isolated parts of the garden. The simplicity and austerity of the
exterior was extended into the interior. The little house’s only de-
coration was a single painting, a vase with flowers and a stone of
some peculiar shape, all of which were arranged in a special alcove.
All the utensils for tea making, the room where the chanoyu was
to be held, the painting, the clothes and even the behaviour of those
who participated, the subjects of the leisurely conversation — every-
thing was in perfect harmony. Nothing was to interfere with the
mood of quiet contemplation and meditations.
According to etiquette the guests studied the painting, discussed the
aesthetic aspects of the utensils, unhurriedly admiring each object,
and exchanging placid remarks. Whispering, laughter, or loud ex-
clamations were absolutely ruled out. The point of the ceremony was
to omit everything connected with everyday anxieties, and concen-
trate on such higher subjects as poetry, philosophy, and so on.
Usually three or five people took part in the ceremony, and it was
directed by a chajin, who also made the tea. Not only the order of
the ceremony, but every movement of the chajin was laid down in
advance and recorded in books.
1з-щй®« c»tf otc»
fti'fflff©, nt>!f Г&ЙЙН t
Wfr,	#£®&ЙКЪс f£
t>tif:„ r^®»J tl-фПб tO&Sili, B:£©IW№§OK5etta
L/:« 15ttiKK£c5t, S0g0^^l/<4^>
T$i:. ?tlB06lii'JF»tl'bn5 J: 5 Kfc b, ЙА*>0^Ж®й
= 16tt«, В*0£®ОК5&К<«й=Р«
U-C, -JRIC& -otSLSfti i0Kbt:o Яй:©44
l/T, £'®iK—tl'5c
dt'ofco 1 7Ж*ВЛ>£ 1 8ittiK(cti. £©mt±JBI8«ltfttT?fc<,
Й£ЙВ ® * i V; к fc Ш < es ЦК о
Ж©а«. I'S^i 04ТЙС4Ы1ТИТ , * П ££И^-С1'ЗАД
1 0 0 OBAKfcJ: i'fgbtiTl'S. lB®tt»tcgn, 7:<§A0
4>gaW&:(»;(»;tAAt:B:6>'. Ь-ГЛ>й^Т-£'©^&«& t b fe t' L, &
£©Bli, B*S{U®^»fc4Bo-C±®o tl'5©li, &И, S
« 0&ЙЧС t. b c'ПТ и ?. *> ?>£•* so
^®а®Г;»>К, §Ь»-СЯ^Т?ШЕ*С#£й>'о < f>ns*?,
*>€>®b§7; !>T, JSS®-|SKK!?e.nSo	tigiE
$a, rasB®7;A'-rs^A— аьти5. йвжяй*«>®t^o-cti,
ЙЙ,	ЙИ>^Я5%иАЕ<" f>H0fe®T-S>So
ЖЛД. ЙЙ, SWfflfcbiJil',
-vttt'HIAfc,	OT-*So UtT*>K®®U®W
©ЛА® S	& 0ЙИ—
swami,	^га®яж^*>№)-7
фо< b	5i>br»
b, ^oAO, АЯ%ЖЬ7; !) T 5®liSb GtlTl'5« WS©t>-f?>
t>b$£§i?-c,	J: 5-зг
»U<7 Д If f£ h tll'o
ж»кш>пз®азА*>5a< e>p-es>So ^©ssufcb,
fcft-tS®if, *S l'-®3?A-C'*S0 ^©^©fVffi^tfc^ <. ^®
Ю№«Т', ЖЛ $ o-C & bTfe b . ?©i©*K»i>nTP5.
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
74

Специально для «тя-но-ю» был создан необходимый набор пред-
метов: сосуд для горячей воды, чаша для чая (тяван), из которой
участники по очереди пили чай, сосуд для хранения ароматных
курений, курильница для их сжигания, глиняный очаг, бамбуко-
вый веничек для взбивания чая в пену, лаковая полоскательница
и другие предметы. Часть принадлежностей изготовляли кера-
мисты. Они делали это вручную, из грубой глиняной массы.
Японцы особенно ценили простоту, нарочитую необработанность,
асимметричность, скульптурность форм, видя в этом уподобление
природе.
Керамика для «тя-но-ю» так много значила в кругах феодальной
знати, что иногда взамен земельного участка сёгуны дарили
своим приближенным сосуды для чайной церемонии. Керамиче-
ские изделия бережно хранили в футлярах из драгоценной парчи,
в деревянных ящиках, украшенных каллиграфией.
В связи с распространением чайной церемонии керамика не только
приобрела новые формы, но и специфические черты, которые
оказали огромное влияние на ее дальнейшее развитие.
Возникли новые эстетические воззрения. Под истинной красотой
стали разуметь красоту скрытую и приглушенную, лишенную
яркости и внешнего блеска.
Утвердились принципы раскрытия естественной красоты мате-
риала, гармонии красоты и пользы.
Новым взглядом отвечала керамика «раку», которая до сих пор счи-
тается большой драгоценностью в Японии.
Этот тип изделий создан корейцем Амэйя, переселившимся
в страну в XVI веке. Название произошло от слова «раку» (радость),
которое было высечено на золотой печати, полученной сыном
Амэйи от знаменитого правителя Японии Хидэёси. Сосуды «раку»
делали из мягкой пористой глины, покрывали густой серовато-
розовой, черной и зеленой блестящей глазурью.
В музее представлено несколько тяванов типа «раку». Интересен
тяван насыщенного черного цвета, предельно простая форма
которого оживлена лишь бликами на неровной поверхности.
На тяване видны отпечатки трех пальцев и края ладони. Подобная
деталь характерна для керамики «раку», которую создавали
вручную. Допускалась не только легкая неточность, искривление
формы, но часто оставались следы пальцев мастера. Такая кера-
мика позволяла как бы приобщиться к процессу творчества
художника, разделить его вдохновение. Именно в этом ощущении
одухотворенности, тепла, человечности и заключается секрет обая-
ния керамики «раку».
Близок этому типу тяван полусферической неправильной формы
с высокими бортами и глубокой вмятиной. Светло-зеленая с круп-
ным кракле глазурь на изделии отличается особым блеском
и прозрачностью.
Several objects were necessary and were designed specially for the
chanoyu: a vessel for hot water, a tea bowl from which everyone
drank in turn, a container for aromatic herbs, an incense burner,
a small clay stove, a bamboo tea-whisk, a lacquered slop-basin, and
others. Some objects were made by potters, being fashioned by hand
out of crude clay. The Japanese especially valued simplicity, deliberate
crudeness and asymmetrical sculptured forms, seeing in them a like-
ness to nature.
The ceramic ware for the chanoyu was considered so important
among the feudal nobility that at times the shoguns presented their
courtiers with vessels for tea ceremony in preference to landed proper-
ty. Such ceramic wares were carefully preserved in special cases
lined with valuable brocades, in wooden boxes decorated with calli-
graphy.
Because of the popularity of the tea ceremony it influenced the very
forms of ceramics, which not only acquired new shapes but also specific
features which had an enormous influence on its further development.
New aesthetic ideas were evolved. Now true beauty was considered
only that which was hidden and understated, which was subdued
and devoid of brightness and external glitter.
The principles of revealing the natural beauty of the material, the
harmony between beauty and use, were formulated.
Well in keeping with the new outlook was raku ware, which even
today is considered precious in Japan.
This type of ware was evolved by the Korean master Ameya who
settled in Japan in the sixteenth century. The name is derived from
the word raku (joy) which was carved on the gold seal received by
Ameya’s son from the famous shogun Hideyoshi. Raku ware was
made of soft porous clay and covered with a thick greyish-pink, black
or green high-gloss glaze.
The Museum has several tea bowls of the raku type. A bowl with
a rich black glaze, whose simple form is somewhat enlivened only
by a few highlights on the uneven surface, is very interesting. It
bears the imprint of three fingers and edge of the palm. This detail
is characteristic of raku ceramics, which were made by hand. Certain
distortions of form were allowed and frequently the vessels bore
the traces of the artist’s fingers. Such wares enabled one to come
close as it were to the very creative process of the artist, to share
his inspiration. It was in these features of spirituality, of warm human
feelings thate lay the secret of popularity of raku ware.
Another exhibit, a tea bowl of irregular hemispherical form with high
edges and deep indentation, is close to the first one. The light green
glaze with a coarse crackle has a particularly high gloss and trans-
lucency.
%<Z)i»<Z>rz»lzti, t	(с®^Ш>е>,
&&) . 9№> Sa. ЖЙ (V№<) . К
-9®, «©шт, ^05 £©и<-ол>и®8тг>5о спи, *e
i'S±Sfffi-)T4V5 < <ЬП5о	t. ОК-э< b
ti$iitz%&№,	®101ИЯ1Ш < l^lf 3*>'. ctili
^®&*>k, §^%йти5*>ms5о
i>-3TH*0*«t:50ioWtt, ^ЛД*‘Л	tiTi'Z:
0-C-,	•e®fifflK±ifi®*it> t> <C,
l№ LT*t:*.f:fe©4?*5<> C5bfcSS®mit.
CLt*0«^>jtlSAn04i>KtfflKRffSni:.
IftSli^oWRKonx, *€>ftIf*>!»*»,
ifW^fc'Cr Z i 5K4!), ttliTOffl ^©&©383K§ fcfcTAS It
%S&$>tz;Uzo
btz H ЬИЦЙ9Я«*»'* t>btitzo ZiiVZibt, S0|ttl>5fe©
u, як*бьп-г. даs e><rj?3*>§%«>лай, гадат
0Ti2,
»йоа^0|ёЬ§ t|ttW3Stt®sSft%^a-r5®M!I^Jii:§ntc»
С®ЯВК^ЙЬ?:0О (?><) tl'5«®RST'i>ofci>’, 3W>
ir t В AT'MMz<£ J®U ftTl’5.
ftfiEKi oTIib® e>n7:ie<f.n-Cl'5o FSLI
6 h-^-tzc tKSJUlTPS ti'btu.
agJKSli, JPt>&*>i-'^?Ltt0»±%ffllS t6A-C«6i>n%»ST,
n к. а Ж361Ш361 *5 i, z.
ЪЙ>Т1ЙЖТ, 7W^®0WI«7>-6>
lilliws. Ж»Й1Ч± 3*®Jgt-coca ?>0—Ж®И*2ЙоТИ5й>*
< ?>П 5 tzbt-ib 2 о 6 л o t b tz
§^©Фй*Я.&г*>'А@КД	*3 *>» Btt VTttWI0fi0
J®£4?«©t iBSftt:. с©Я©аШ£11Д.5АК, ®8§-э'<ь©
®1®гб^еи®Ейг-эТ1'5j;5к„
g§0JKZJ©®&lt. Ii*>-Ci4<, «C lt#Jg©e®, btztzfrft, A
с^пзгсзкг.Зо
(С0йаи<15 JOibTIt, ({hifAftf®®, Пй!)й>'й;< , Ш'
a®* 5w®®&mj£>5о c©^Wfftse®^ta
9
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
76
a *<?>	»»»
Очень характерен тяван, покрытый густой черной глазурью,
с изображением бабочки и иероглифа. Рассчитанная на активное
восприятие зрителя, японская керамика часто имеет такие симво-
лические знаки. По немногим иероглифам или фрагменту росписи
можно было воссоздать поэтический образ или раскрыть глубо-
кую философскую мысль. В чайной церемонии разгаданный замысел
становился темой беседы. Ассоциативность, поэтичность керамики
связана с традициями всего японского искусства.
Керамика обычно предназначалась для определенных заказчи-
ков из среды феодальной знати и не нуждалась в марках
и подписях, так как узкому кругу знатоков были хорошо извест-
ны художественные приемы каждого мастера. Только с конца
XVII века стали появляться подписи и марки на изделиях,
так как с этого времени они уже частично поступали в продажу.
Отсутствие в Японии крупных керамических центров, с опреде-
ленными для каждого периода типами изделий, способствовало
появлению необычайно разнообразной керамики, отличавшейся
локальными особенностями. Ее производство было разбросано
по многочисленным провинциальным мастерским. В XVII веке
керамические печи особенно часто находились при дворах знатных
феодалов, реже — в торговых центрах.
Редкие и ценные в наше время изделия создавали в XVI —
XVII веках в мастерских местности Сигараки. В музее хранятся
несколько горшочков, покрытых красновато-серой глазурью, и пе-
сочно-желтый тяван этих мастерских.
Старинные печи в Орибэ славились чайницами, курильницами,
чашами. В музейном собрании есть небольшая коробка XVI века
из Орибэ, предназначавшаяся для благовоний. Она сделана
в виде зимородка с длинным клювом, крупной головкой и ма-
леньким туловищем и расписана серой, зеленой и коричневой
глазурью.
Надо сказать, что для всей японской керамики XVI—XVII веков
характерна особая приглушенность и сдержанность цвета. Обычные
краски: темно-коричневая, синяя, зеленая, белая, серая, реже —
желтая. Это — основные тона окружающих ландшафтов. Сочетания
красок радуют глаз той неброской красотой, которая не надое-
дает, несмотря на повседневное и длительное общение с ней.
Продукция Орибэ представлена в музее и несколькими чайницами
XVI века, из которых особенно интересна одна с продольными
вмятинами по цилиндрическому корпусу и следами пальцев
мастера. Форма чайницы несколько искривлена в подражание
асимметрии и свободе, свойственных природе.
Японский мастер обостренно чувствовал естественные качества
и красоту материала. Работая с глиной, он, прежде всего, подчер-
кивал ее пластичность. Поэтому для большинства изделий харак-
терна мягкая, слегка неправильная, чуть оплывшая форма.
Very interesting, too, is a tea bowl covered with rich black glaze
and decorated with a representation of a butterfly and an ideograph.
Japanese ceramics, which presumed active perception on the part of
the viewer, frequently bear such symbolic markings. From a few
ideographs or a detail of the decoration one could perceive a poetic
image or a profound philosophical thought. The idea in the artist’s
mind usually provided the theme for a discussion during the tea
ceremony. This association of ideas and poetic spirit of the ceramics
is linked with the traditions of Japanese art as a whole.
Ceramics were usually made to order for members of the feudal
nobility, and there was no necessity for signatures or special mar-
kings as the narrow circle of the connoisseurs was well versed in the
artistic methods of each master. Only at the end of the seventeenth
century did signatures and trade marks appear on ceramic ware be-
cause that was when some of them began to come on the market.
The absence of big ceramic centres in Japan with definite types
of ware for each period resulted in a great variety of ceramics,
bearing certain local characteristics. It was produced in numerous
provincial potteries. In the seventeenth century kilns were especially
often attached to the courts of big feudal lords, and more rarely
were to be found in trading centres.
Ceramic wares made at the kilns in Shigaraki in the sixteenth and
seventeenth centuries are now very rare and highly valued. The
Museum has several pots of this type with a reddish-grey glaze, and
a sand-yellow tea bowl.
The old kilns in Oribe were renowned for their tea jars, incense
burners and cups. Among the Museum collection is a small sixteenth
century box from Oribe in which incense was kept. It was made in
the form of a kingfisher with a long beak, large head and small body,
and is decorated with grey, green and brown glaze.
It should be stressed that a specially subdued and understated range
of colours is characteristic for the whole of Japanese ceramics
of the sixteenth and seventeenth centuries. The usual colours — dark
brown, dark blue, green, white, grey and a reddish yellow — are the
main hues of the surrounding countryside. The combination of colours
is a joy to behold because of their modest beauty, which does not
weary the viewer even though he sees it every day over a long
period.
The Oribe wares in the Museum’s collection also include a number
of sixteenth century tea jars of which one is especially interesting.
It has vertical indentations on its cylindrical body, and traces of the
artist’s hand. The form of the jar is somewhat distorted in emulation
of the asymmetry and freedom of natural objects.
The Japanese artist always had a heightened feeling for the natural
qualities and beauty of his material. Working with clay, he first
of all tried to stress its plastic qualities, and in consequence the
majority of wares have soft, slightly sagging form.
®Ж©ЙЖ%»£СЬ7:^ЙК14, $Ш£0*>П5о.
Й5 АФЙЙЙЭйИЙЙГСт e - 7PT 5 Н^Ф^ЙЙ, ЬЙЬЙС.5 b
ЛЖЖЮ'йЙb i Ь oTl'5. 2, 3®Ж^Л>, «>50liS0-SMc±
oTK»mSSbfc b,	£*>'•£•# 3 о
I0»04Utt, ади^Т&ПЛ^Л^ЙЬФх-^кг.с-эГгф/Го й
8®iatt, йййбйи, 0*$т±#©£й£;18О'ои-с1->а<,
ло5йй»л«»й<сй;йто< ₽>П, &£ЛП 5 й.£й&*>=*:<,
г®5®й, *>8'^ПЛЯ©*и^Т'й, ЙЛ©КЖ®?!£й4: <й е>
iiT0fci^T'«>5o 4 5№<, 17ttt*S©Sit,	!) t?
§П54 5 КйрТИЬ'ЙТ, ЙШ^Я^АПЬПЛ»
Н^К—<Ж^©вЙ4'88>5|®Ж0Ф'£>*гйй>-рГ;С. £й, Й^Ф^б
§Ъ»-с^а^Ш^Й^®Ж®%5^*5Тс t tttofc.
йЙЯТ|®Ш>'!1Й*>Пйо 17Щ£КЛ5£, ЖйА«Ф«ТИГКг<
< ИЛ»ПП*г, ЙЖ®Ф'С'Й1?ЙИТ'* оГ'о
16ШеЛ>Ы 7ЩЙКЛ>ЙТЯП7г«^ (Ь*>4 8) Йй, И£ТЙ
Ий, С-йй>'-эТйЖйй^т-*5о ИййКйС©®й6Лг*5» В»
tfZtfU&Zo
ШЙЙ8©й*>т?й^£,	^Й*5<«т-*5о iffeteKii 1 6Щ
®КЮ0^Т'Ш‘ПЛФ£й^0Ш>'3>3*>', СПЙЙ0< £>!£Ь
г, А^й®г,	5©®%ьх0т, к, g,
£&Ф«|Ш>’й f с $ П-с и г о
ШЗДКИо-С, 1 6ittffit 1 7 tttffioa А®Й®±П:®Й®%йЬТ
И 5 014,	Ь Ьййй-Эй с. t7:'6 5 о А-э 5 Я® £ П 5 Ой
жи^, W, &, й, Kfe/it’-e, ^«9fci©ttfflKT<4i\ с
b Ьйб!4ИН®Д,^0ЖфЙЭй* 5-T^So C0fe0t !)*t>-a-!4
Й0045К, bi>Lgi'IScn
КЙсЬ<£>, iSSCtWl'o
ЙЙЙКЙ#гПТ05и< -эй>®Ж®Й££®3£аК4 1 6ffiffi© 6 ©7Г
i>, йй>ТЧ ЯО>*50ЙРШ«0КТЙ£К^-САЛ;:аЬ, Й10Й
0it0Sn>T05^iT'i3. ^^0®l4§^KZs?>n5^*f^ttt
gftfcsfc’c, Ttьф*>лт'®a,,
B*®®I14®±®A^®ttetHb§%04i J; 5 к«11г, Pfcfcfcffi
5moTtt,	АЙ#0Й1Ш*й
Ki>C5S'C540, ЯМ£ШКй, ^Ъ?>й>й®^ЬХН50», с
07г»Т5>5о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
Типичный образец керамики XVI—XVII веков — коричневый тяван
в виде неправильной полусферы с утолщенной закраиной. Особый
декоративный эффект состоит в контрасте гладкой матовой
глазури, неровно стекающей к основанию, и грубой шершавой
поверхности крупнозернистой глины. Асимметричность затеков
и капель глазури создает впечатление живописности и динамики.
Случайность и нерегулярность стекания глазури еще в древности
была осознана японскими мастерами как художественный прием.
От художественного чутья керамиста, его знания технологии
зависело, будет ли декор действительно случайным по форме
и цвету наплывов или «случайность» — заранее продуманный
эффект.
Примечательна в этом отношении небольшая чаша XV века
из мастерских в Ига. Коричневая глазурь то растекается в тон-
чайшую пленку, то сгущается в темные пятна, красиво сочетаясь
с фрагментами золотого лакового узора на основании.
Как уже было сказано, большое влияние на японскую керамику
оказали корейские мастера. Они основали печи во многих провин-
циях страны. Особую ценность представляют изделия печей
острова Мисима, уникальные сейчас даже в Японии. Покрытые
толстым слоем густой серой глазури, они украшены тончайшими
геометрическими узорами, составленными из мельчайших кусочков
белой глины. В музее есть несколько чаш и тяванов из Мисимы.
Один из них — цилиндрической, слегка сдавленной по вертикали
формы. Сквозь плотную зеленовато-серую глазурь как бы про-
растает цепь белых звездочек — хризантем, над которой распла-
стали в облаках крылья маленькие хрупкие журавли.
Интересны изделия керамических печей в Идо. В музее хранится
толстостенный, тяжеловесный, с сильным изгибом в средней части
сосуд этих мастерских, относящийся к XVII веку. Серая густая,
неровно наложенная глазурь, переливаясь розовыми и сиреневыми
оттенками, стекая наплывами к основанию, подчеркивает округ-
лость и выпуклость сосуда.
Несколько произведений XVI — XVIII веков — из мастерских
Ига, провинции Тамба. Для них характерны светло-бежевые,
синевато-зеленые, серые оттенки глазури, чёткие правильные
формы, строгий металлический ободок, придающий изделиям
особо законченный вид.
Керамические печи в Бидзэн, старейшие в Японии, были построе-
ны в VI веке корейскими мастерами. Расцвет их приходится
на XVI—XVII века. К этому времени относится и керамика
Бидзэн, хранящаяся в музее. Например, светло-коричневая с чуть
зеленоватым оттенком чайница с круглой крышечкой из слоновой
кости.
В конце XVII—начале XVIII века в связи с ростом городов
керамика, отвечая вкусам нового сословия,— купцов, ремеслен-
ников, актеров — постепенно теряет свою строгость и простоту
и становится более изощренной. Появилось стремление к орнамен-
тальности, сложной декорировке. Приобрел популярность фарфор,
впервые появившийся в Японии в XVI веке. Многие изделия,
начиная с XVIII века, делали для вывоза в Европу, что также
отразилось на их форме и декоре.
A typical example of the sixteenth — seventeenth century wares is a
brown tea bowl in the form of a rough hemisphere with thickened edge.
The special decorative effect stems from the contrast of the smooth
matt glaze, unevenly flowing towards the base, and the rough, uneven
surface of the coarse-grained clay. The asymmetric flow of the glaze,
with drops here and there, creates a sense of picturesqueness and
vigour. Japanese artists were conscious of the possibilities of this
unpredictability and irregularity of glazing as an artistic method
very early. It depended on the artistic sense of the potter and his
knowledge of the technicalities involved whether the effect would
really be accidental or the result of planning.
From this point of view the small fifteenth century tea bowl from
the Iga potteries is very interesting. The brown glaze now spreads in
the thinnest of layers, now gathers in darker spots, combining
attractively with the gold details of the lacquer pattern of the base.
As has been said earlier, Korean artists exerted great influence upon
Japanese ceramics. They built kilns in many provinces of the country.
Especially important are wares from the kilns of Mishima Island,
considered to be unique today even in Japan. Covered with thick
layers of rich grey glaze, they are decorated with the most delicate
geometrical patterns, consisting of tiny pieces of white clay. There
are several cups and tea bowls from Mishima in the Museum. One of
them is of cylindrical form, slightly compressed along the vertical.
Through the thick greenish-grey glaze a whole chain of white stars-
chrysanthemums seems to be growing, over which are seen the wings
of small, fragile cranes flying through the clouds.
The wares from the kilns at Iga are worthy of notice. In the Museum
there is a seventeenth century vessel from Iga—with thick walls,
heavy, and with an abrupt curve in the middle. The rich grey glaze
covers the vessel in an uneven layer with green and aubergine high-
lights, trickling irregularly towards the base and so stressing the
rounded form of the vessel.
Another part of the collection comprises several sixteenth — eighteenth
century objects from the Iga potteries, Tamba province. Their light
fawn, bluish-green and grey glazes are characteristic features, as
are the clear, even forms and austere metal rim which gives the ves-
sels a definite touch of completeness.
The kilns in Bizen, the oldest in Japan, were built in the sixth cen-
tury by Korean craftsmen and reached their heyday in the sixteenth
and seventeenth centuries. It is this period to which the ceramics
in the collection date. For example, the light brown tea jar.
In the late seventeenth and early eighteenth century when the cities
were growing contemporary ceramics made to the tastes of the new
class, that of the merchants, artisans and actors, began gradually
to lose their austerity and simple charm, and became more refined.
There emerged a tendency towards heightened ornamentation and
intricate decorativeness. Porcelain, which appeared in Japan in the
sixteenth century, became extremely popular. From the eighteenth
century many wares were produced for export to Europe, which influ-
enced their form and decoration.
1	7Шай>Й£©5 ${ШЙ9й6©1*,	,
l/^SfeO^BBT? £> 5 о ««©si'tct
K<©li, Жйогсб^-с^ае.йчс, TtiRo&c'ittM^liVcra
$'€>§*₽> и/:ЙЯ®дад-Л4о iWrWeOfttti#
g®Lfc?: b a,	r-i i- ; ? i> к&шькя.Ъ', д$
©Klfc Ь tt«*> f>К® btz tz b CDt1
!>©^tfe*^ AT^^tcfi^/x©
*>, 4>4РйШ	*£©*>«, ЛИ©т
T -э tz о
сф^-с^шюsou15ftwa©im>'<>< oft/j'jftiiiT-i
5. W5fe<'T!)ii5Ti'Rt49Tf!-5/:!>( li'Mms
-=7r b	ЙЙ04»©«й41Ы'ЯЙ4йЬТИ5.
В *©ЙЖФ^8^Ж<ЬЬЛ^«©«11*>'Л§ btz^tz с к
tt, WKfc (D'ttztf,	->rz° fci>l?M5K
tS&eii,	=&©ЖТ?Й8ИГ;
№g§T'*5o cniiii'Rfeo?ъ<"Г<©Jii’iKfeijfrtiT, Ш'
»^Ю*сШШ>''ОИТИ5*>',
t> ®ti5. iffeffiic(i, =g©mt№!l' < -9i>«>5o W5©
—oli, RgS±4>&tCbjlFb9Xbmi/Tl'S. R&*>'*> о/:
JgO5b<"T!)©T*>?>, 6l'fi©<k 5 ^c—«©liiftStHlTPJ Л
5 T-* b . Ьй>Ь «©'±KzJ'§ tttPglwtf § «вйКЬг»
0t'©£T?flS0fc»S&fc& lz60o if^StKiil 7ffiiK0S> ©ttoif
L0, Jg*>'J¥<, f-jb!)tll', H©i(ijK^Jj£tj>i>A0j>il't'
йК^К^о^гЖи^ФдЬСТ b li^'7fetaife©=
л.т>я%^схт, iS5^Ktr*>o-CgftftS ± 5 К^?>ПТИТ, 5-ot>
©Я#%ййьтизо
1 6ЙЗе*‘6 1 8tttiE0$> © t l/Tli, »$©$ Ж «§*>©< -э*>£>
So #fi№£©1§»tt, ЦИЙ6, -Otc^fe, *t>©0cfe©5
t><'T b t, ®©IE®a: t, 5ofeKt (''^(DftsRtDffitiibtzjLi
«1Ей&Я«!©ввЦ d П?.
ЖйвФЖйн^тбшиьФ^дь, ettsetcsa^oftiasshVi., «
©±j$mb«i 6~i 7 tat» к * tz ь, «ййи^тйФЖййй^ас.©^
®U. fctjttf, a?»©APl®
Йй»'-?ПТ-4>5о
1 7ЩЙ©^»)*>€> 1 8ШЙ0ЙС8>, ®rp©?S*t к t К, »S»iS
л, шл, злаггФа-жяФйШесля.-сянЕз гдаакгя/^и
К£и, &D t.	l> <D к К b . Sfif6©Hi»^z<c^fit%ia5 J: 5К
%->tz о 1 6 Ж£К»с»тн*К*^П£ИаШ^Ж%^®
tz° fcfc<©?KSlil 8 Щ^ФЙШ» ?> Э - р -у /<К|ЙЖ §nttl^^tz
*>, СФС.гй47:Ж»0^г»»К€К1Й1/7г«
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
80
- MS
Большую известность в Японии, а позднее в странах Европы,
получила керамика провинции Сацума. В музее хранится ряд
произведений этого керамического центра.
Печи для обжига существовали в Сацума уже в XV веке, но широ-
кое производство керамики началось там лишь через полтора
столетия при участии вывезенных из Кореи пленных мастеров.
Естественно, что созданные ими изделия носили на первых порах
явно корейский характер. Сосуды были выполнены из корейского
сырья, покрыты густой блестящей поливой черного или темно-
коричневого цвета.
В начале XVII века в местности Навасиро (провинция Сацума)
нашли пластичную глину, пригодную для фаянса. Здесь были
выстроены керамические печи. Изделия этих печей — из серой глины
с чётким геометрическим узором, процарапанным под слоем серой
глазури. Иногда контуры рисунка тонировались более темным
цветом. Такая керамика представлена в музее бутылью для сакэ
и курильницей четырехгранной формы со скульптурным изобра-
жением льва. Для них характерны спокойные, уравновешенные
формы, скупой геометрический узор, суровая гамма желтовато-
серых и коричневых тонов глазури.
Примерно в то же время мастерские были основаны еще в одном
центре провинции Сацума — Татэно, где стали вырабатывать
керамику из тонкой белой глины с ровным слоем гладкой белой
глазури чуть золотистого оттенка. В музейном собрании есть
бутыль подобного типа.
К концу XVII века на изделиях провинции Сацума появились
рисунки, выполненные по глазури эмалевыми красками. Рисунками
по молочно-белой глазури был особенно известен мастер Хонда
Иэносукэ. К изделиям его школы относится аквариум с изображе-
нием драконов.
В XVIII веке несколько керамистов из Сацумы совершили поездку
по мастерским страны. В результате появился фаянс более твердой
текстуры с ярким крупным декором на светлом фоне. Таковы
чайница и ваза XVIII века из коллекции музея. У небольшой
по размеру чайницы — на редкость спокойные и завершенные линии
силуэта. Крупные красные, синие и зеленые цветы и листья лотоса
отчетливо выделяются на светлой глазури. Удачно найдено равно-
весие фона и росписи, которая свободно стелется по поверхности
сосуда, перетекая с корпуса чайницы на крышку и образуя с любой
стороны вполне законченную композицию.
Не заполненная росписью часть поверхности чайницы получает
не менее важное значение, чем сам рисунок. Это как бы живая
эмоциональная среда изображения. На дне чайницы есть марка,
сделанная красной краской поверх глазури: «Подражатель
Нинсэя». Ваза того же стиля подписана: «Мастерская Нинсэя».
К середине XIX века качество изделий провинции Сацума посте-
пенно снизилось. Рисунок стал более дробным, мелким, появилось
изобилие золота. Перегруженность декора часто приводила к нару-
шению целостности произведения. В музее хранится много образ-
цов позднего фаянса Сацумы.
Ceramics from Satsuma province gained great popularity in Japan
and subsequently in Europe. The Museum has a number of items from
this centre.
Back in the fifteenth century kilns were known in Satsuma but the
mass production of ceramics started there about a century and a half
later, when Korean artists were brought from their country as pri-
soners-of-war. Naturally, their works were of clearly Korean charac-
ter to start with. Moreover, the vessels were made of Korean ma-
terial and covered with thick glowing black or dark brown glaze.
Early in the seventeenth century good clay which could be used in
faience production was found at Nawashiro, Satsuma province.
Kilns were built here and wares of grey body with clear incised geomet-
rical patterns under a grey glaze were manufactured. At times
the design was outlined in darker colours. Such wares are re-
presented at the Museum by a bottle for sake and a four-sided incense
burner with a sculptural representation of a lion. Specific features
are the quiet balanced form, modest geometrical decorative design,
and restricted range of yellowish-grey and brown glazes.
At approximately the same time a number of potteries were also
set up in another centre of Satsuma province, Tateno, where thin
white-paste ceramics were produced with an even layer of smooth
white glaze with a faint gold tinge. In the Museum there is a bottle
from these potteries.
Towards the end of the seventeenth century Satsuma wares began
to have over-glaze enamel decoration. Honda lyenosuke was espe-
cially renowned for his enamel painting over a milky-white glaze. The
acquarium with painted dragons belongs to his school.
In the eighteenth century a number of ceramists from Satsuma made
a tour of the potteries of Japan, which led to the emergence of faience
with much firmer texture and bright, large-scale decoration on
light ground. Such is the tea jar and eighteenth century vase in the
Museum. The silhouette of the modest-sized tea jar has unusually
calm and refined lines. The large red, blue and green lotus blossoms
and leaves show up well against the light-coloured glaze. There is
a successful balance between the ground and the painting, which
spreads freely over the surface of the container, flowing from the
body of the tea jar to the lid, making a complete composition on
each side of the jar.
The unoccupied surface of the vessel thus acquires no less importance
than the design itself, serving as a living emotional surrounding for
the painting. There is a red over-glaze trademark on the bottom of
the jar: “Follower of Ninsei”. The vase is of the same style and
bears the inscription: “Ninsei pottery”.
In the middle of the nineteenth century the quality of the Satsuma
ware declined gradually. The painting became smaller and overbur-
dened with details, and gold appeared in profusion. The cluttered
decoration often led to loss of integrity. The Museum has many
examples of later date faience from Satsuma.
<, o&tcti з - □ i ^figftft oft„ if
ЙЙЕЙЙЛВДП' < o*Jg®$ птi' 6 о
BfKiiTTKi 5€>«>**-pft*>', ®«§*‘AggKJ№*>ns<t
5ic4oi:0li( Ztifrb 1 5 0*₽&, -ttefiZ, •gft©®®©
Б K®it b ft ЖЖАЛ>'КЙ% ^*>47 X *> T? 2> о ft □ Й £ i>'li 15 ® Й Й
(f> 5 ) *£1ШЖЙ©ЗЙЖ®К<Й7; €©<&0Si'ft0lig^©c. ET6
№№)
1 7tttffi©lil5®, m©®ftT«S^< !>itSl/fttt!>«0*3|®
±л>5ёягп, с. С1СЖ*>'О^Л>П7;<> с©Ж-С$и7гИЙ1*0с&©Ю
±Ш', ^fe©JttH©TK, JR©* t &i 7 ft, l±oS b
c©1£fiHiBvfKii, ?> tagHfe^^cKT© 6 c t
m. iffeffiteg^sn-CHS c®S©№gfft Iz-CliffifUt, ffl?
©«©Aoft, 0M%LfcfWi5. COS^0i|e»tt«WiVz,
fei^% ioJKTAA
лй:, fcfti5nmfc, йжж0£»кж*‘'и<ол>я;6‘Пх, аи»±
*>£>, бйб^е^йо'гсао, ft®f>*>ftja«%^5®ffis*>'®s*‘n
6 <k 5 leftoft. Wigiei*C.©S©)E*>*<£>'3o
17tftig0S. ®gJ№S©ft*>ie, й^© 5	ft t ©*>'£>?> t>
ПК, тае©«®5 itKiga^ffii'fcKsm©? s, t<<e<«5r
©li	->Г:Ло>'С-ЪЪа i®O®i 57jc®i«gi±
i>>n®ЙШКЖ ЬТl'?> о
1 8Щ;К1сайЖЙ§©«Х7:&*>', ЯЙ©1'5И5015ЙТ4П
>), ^©ЖЯ. I.AMSfcW'o-r, <£>*>£ ©SffiKAffiOtt
< b Iil5®fto ^tf^®Sie*6 1 8W2®$
gtffiffili, C®a«Kf m„ ^gliftl'b-CA^ft^-CUftl'
*>, ftic^aiifssivr,	ь • =7 < >&t- охи
io ASft^, jg, woffit^©^, <bi>5i'«il®HK,
T± 5 ГСЙ^КЙб^П-СИб. £A^©&fett£«©£j^>l5-?tc5
i<tnti4. ^11^Е1е^йко6^ b,
i >k 5 ICjfei,, i>	t oft < ^©5 5 t'c3©ft® з >4?->
> a	о
<#©*©750X^7:. it^Wft^®ft©t>*5o 3?g©ffiteii, 5 t><"
X b ©ЙЕК^®й.©<'Х', СЖ©МЕП% < tr £> © t и 5,Й5£©вШг
ШЛП5. feftCffiffiUe^XTSiEKIi TC^^J tl'5W!A
of 1'5.
i эшйоФ^кл^от, earns©Biift^rc&sTHofto n«a
zbffiftft!), »tib-C, fcO7:r;®<4fii!ffibn5i 5Kftoft0 ®
bt£< U©«gli№StЬ-С0ЙЖЙ££0±—tt*Aft'Lft» if^ffi
K»^ffl0®W«S0a**^>ft !) g^ Stir И So
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
82
H *<?>	 WSS
Не менее крупным керамическим центром был город Киото.
В статье уже говорилось о знаменитой керамике «раку» из этого
города. Не меньшей известностью пользовались изделия выдаю-
щегося керамиста Нономура Нинсэя из Киото, совершившего
переворот в искусстве керамики Японии. Нинсэй был состоятель-
ным человеком, для которого керамика была любимым увлече-
нием. Он часто переходил из одной мастерской в другую, охотно
передавая свой опыт. У него было множество учеников и после-
дователей по всей стране, часто даже ставивших его подпись.
Изучив технику эмалевой росписи, Нономура Нинсэй создал
новый тип керамики — «кё-яки». Глиняную массу он обрабатывал
очень тщательно, изделия делал тонкими и хрупкими. Нежную
светлую роспись с мелкими блестками золота красиво сочетал
со светло-песочным или жемчужно-серым тоном глазури, покры-
той лёгкой сеткой трещин.
Подлинных работ Нинсэя, к сожалению, сохранилось мало,
но в собрании музея есть прекрасная работа, характерная для стиля
этого мастера,— маленький сосуд XVII века для хранения аромат-
ных курений, которые сжигали во время чайной церемонии.
Сосуд круга Нинсэя — плоской формы, с мягко закругленными
краями. Его приятно держать в руках. Интересно рассматривать
роспись. Рисунок напоминает тончайшую живопись. Изображена
жанровая сцена: юноша играет на флейте около окна, в котором
видна молодая женщина, держащая в руках «сямисэн» (музыкаль-
ный инструмент). Внутри — нарисованы цветы и травы. Приятна
для глаза нежная гармония синих, зеленых, красных, серовато-
белых тонов. На внутренней стороне крышки есть надпись:
«Сделано Сюхэй в Нанибанэ в подражание работам Нинсэя
в прошлом».
Одновременно с Нинсэем в Киото в XVII веке работал еще один
выдающийся мастер — Кэндзан, брат Огата Корина—знаменитого
художника Японии. Изделия Кэндзана несколько массивны,
но очень декоративны.
Славились своей керамикой и фарфором также предместья Киото:
Авата, Сэйкандзи, Отовайя и другие.
В Авата работал крупный мастер Кинкодзан (XVII век). В музее
хранится небольшое блюдо работы этого мастера, с довольно
необычным декором в виде выпуклых блестящих зигзагов и узоров
ярко-желтого цвета на темно-коричневой матовой поверхности.
К изделиям печей Авата относится бутыль для «сакэ» с подглазур-
ной росписью кобальтом. Серовато-песочная глазурь мягко
сочетается с чуть расплывчатой темно-синей росписью. Узор сво-
бодно стелется по поверхности предмета, не ограничиваясь рамка-
ми плоскостей. Он, по существу, остается плоскостным, но так
непринужденно переходит с одной плоскости на другую, что приоб-
ретает подобие пространственности. По характеру формы и декора
эту бутыль можно, предположительно, отнести к работе Нисимура
Дзэнгоро, мастера конца XVII — начала XVIII века.
В музее есть и небольшая полоскательница из Авата, сделанная
неизвестным мастером. Сплошной орнамент с преобладанием
зеленого цвета и тусклого золота состоит из геометрических
элементов и веток бамбука, сосны и сливы — «трех друзей холод-
ной зимы», символизировавших дружбу. Художником удачно
найдена тонкая гармония золотисто-коричневых, зеленых, синих
тонов, слитых в единый узор.
An equally important ceramic centre was the city of Kyoto. The famous
raku from Kyoto was mentioned earlier. No less famous were the wares
made by Kyoto’s outstanding artist Ninsei, who brought about
a revolution in Japanese ceramics. Ninsei was a wealthy man for
whom ceramics was a favourite hobby. He often changed potteries,
freely giving of his experience, and had many pupils and followers
throughout the country, who worked in his manner and even signed
their ware with his name.
After mastering the technique of enamelling Ninsei evolved the new,
kyo type of ceramics. He worked the raw paste very carefully, and
his ware was thin and fragile. The delicate light-coloured painting
with gold sprinkling was beautifully combined with lightly crackled
glaze of a pale sandy or pearl-grey colour.
Unfortunately only few authenicated works of Ninsei have survived,
but the Museum collection has a wonderful example in his charac-
teristic style — a small seventeenth century jar for incense, which
is burnt during the tea ceremony. The vessel is flat in form with a
softly rounded rim. It is very pleasant to hold in the hand while
studying the painting. The linear design is reminiscent of the most
delicate scroll painting. The genre scene shows a youth playing the
flute at a window by which a young woman stands holding a similar
vessel in her hands. Inside the vessel flowers and grasses are pain-
ted in attractive, gently harmonising dark blues, greens, reds and
greyish-white hues. The interior of the cover bears the signature: “Made
by Shuhei of Nanibana, in emulation of Ninsei’s work of past years”.
A contemporary of Ninsei in Kyoto was the outstanding potter Kenzan,
brother of Ogata Korin, the eminent Japanese painter. Kenzan ware
is somewhat massive but highly decorative.
The outstanding seventeenth century master Kinkozan worked in
Awata. There is a small dish made by Kinkozan in the Museum, with
a rather unusual decoration in relief zigzags and a pattern of bright
yellow over dark brown.
Another piece of Awata ware is a sake bottle with underglaze co-
balt painting. The greyish-buff glaze harmonises softly with the dark
blue, slightly blurred decoration. The pattern covers the surface,
freely continuing from one side to another. Though two-dimentional,
it acquires a semblance of three-dimentional decoration as it flows
from one plane to another. By virtue of its form and decoration the
bottle can be assumed to be the work of Nishimura Zengoro (late
seventeenth — early eighteenth century).
The Museum also has a small bowl for tea slops from Awata, made
by an unknown artist. The overall decoration, mainly in green and
dull gold, consists of geometrical figures and sprays of bamboo, pine
and the plum, “the three friends of the cold winter”, symbolising
friendship. The painter struck a very successful and delicate harmony
of gold-brown, green and dark blue combined in a general pattern.
li, $ § K©-cfc t П b rz'tf, %Wti§5kifet^»BSK, 0*
©Юй^< b 0SI?ti'bniB«SCl (ж®) © Jgp ft: t ©*>'<?>
5o £li»liiS?S&AISftfoft:©-c, ®g§-5< 9И, v>t>lfffifH©<fc 5 Sc
CSliftttJolSSb-j-cmofciJ:. «ПГ,
«Я1СЙ©^ТК|Ш^Й^ IKflt
liCflfO&'&An* C t $
c»;i±i^M-^ift©a®«sf5£bT,
U. Ю±%§Ъ»ТЙ:А!)КЙ11Ь, Й< ТЦЫ'ЩЙ^-Э < -^„
C.£i»SC&feK;6>*>'^< , *й>ЗИб©Ш|йй1Ш>', *‘6^Л>*СЙ1П
@©ИйКПП:ЬПЗКей>, *3^1iMSfe©ffi*06iSn5 t
bTl'J,
*30С8®ВЙ05 5^0iT'8oTi'5 t ®lifefe<
ofc-rif е>ы'вш>**5о ж
Ж©$(,Ч«К<§%АП57:»©§6й>’«ПТ, 1 7tt806®1?i5.
»&>£»	¥?t)
!)4>'tTUl'o Ш1Ш*НЬ6<, tsr^©ijga©J: 5 7;'« ЙЯТ-
®©trC5lt, nScC± 5 Scs«^KLftr*tt№
-7ТИ5, №mM»nw5o W, it, Ж, Rfeofe^©
•^t>^*>zsaftiia.5A©a%fc©bt-a-5o й©жлг*>ки, cnu
й¥**®якш->т, *АСЙК<й«т-э< oft:tW£ CJtiTPS.
15 ia©«iwi, 4Eiu*»nvco 'i&
(*<«>£вж, S®7t JKO^T?$> 1 tz„ Kilj©RSlit'< e>*>Affift:'
*s §t>»Tg«5ft9r*6<,
ЖЯ5©й< ©ЗКШ, »7j<«©fln ®Ш§©ДГд 1/Т^£Г*Зо
1ИКЙЙ1, ЙЖ111 (1 8 ittiK) й>'07:о
ъ/him*»'*т,	as$Sfe©&ffiK?B
5 i‘'j£fi0$g®©-3i’'ft:, й>&!з 6 ©Г£>зо
Ж«0ТК£&0|8$£й>Л£^ШШ, COSHSS^riSo Rfe
*>'й>О<&ЙЬТИ
5» ЙШйШШ©^®*5?®©#^ е>ПП-ГП, ЖП6 <t 5 icffiHT
i'£o «П«Ж55±, ^PiSro.^feOtbrtf^o-Ci'Sis —оой
И*>?.№0йД^Й©й1Ж?> 5 it-fK^-^TOSftxaK, «cicusia
Й9&®CWTl'S.	С0ЙИй 1 7ИИ
i втеаu»©ffl^»sgi50f₽ra^p*>tBfn5o
WfeigKIi, M£©KI©¥K^3/M йЖШЁийг&6й>, «nt ж
ffigssr*5o fetnigfet, <f A7^60¥olz!) t-Jt-.ftW
«, n, tt), Ш0®Ь^Й^ЙЖЖТ'»Й,§ПТИ2>о ccntt, tt
iot—3©^1#KtiftLA7i^fe*5*>ofc^fe. ^fe. Ж&0Ь->
©«'9 «- ЬйЯЙ1*‘*Й^П5о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
84

Интересен сосуд для горячей воды начала XVIII века из мастер-
ских Киото. На фоне спокойного темно-красного цвета торжест-
венно выступают белые фигуры даосских божеств. Контуры
и отдельные детали прорисованы синим кобальтом. Общая гамма
цвета сдержана и приподнята. На дне сосуда есть надпись кобаль-
том: «Циклический год ки-но-то-тори эры Хоэй (1705 г.— Ред.).
Подражаю стилю сосудов Минской династии. Синее, по прозванию
Тонн, из местности Ранздан к северо-западу от города Хэйян,
области Есю. Сделан в мастерской Сёкосай, находящейся в долине
Сисуй-юкоку». Внизу две печати «еко» (почитание старины)
и «сай» (мастерская).
В музее есть также ряд фарфоровых изделий Киото начала
XIX века. Среди них обращает на себя внимание глубокая фарфо-
ровая чаша с фестончатым бортом и эмалевой росписью в виде
многофигурной композиции. Роспись полихромна, ведущий цвет —
темно-красный.
Большой популярностью не только в Японии, но и в Европе
пользовались изделия провинции Хидзэн. Керамические печи суще-
ствовали здесь уже в XIV веке. Ранней керамики провинции
Хидзэн в музее нет, но есть много образцов фарфора. Его произ-
водство основал здесь в 1617 году кореец Ли Сан бэй, который об-
наружил в районе Арита залежи белой глины.
В XVIII веке в Арита стали изготовлять фарфор, который в подра-
жание китайскому расписывали под глазурью кобальтом. В музее
находится подобный небольшой сосуд, напоминающий двойную
тыкву. Плавные, мягкие очертания сосуда гармонично сочетаются
с чуть расплывчатыми строками синих иероглифов.
Новые приемы украшения керамики ввел Сакаида Какиэмон, рабо-
тавший в середине XVII века. Потомки этого мастера продолжают
работать и в наши дни. В музее есть работа Сакаида Какиэмона,
а также работа современного мастера Какиэмона.
Сакаида Какиэмон узнал от китайских керамистов секрет изготов-
ления эмалевых красок и освоил роспись «уваэцукэ» (на покрытое
глазурью изделие наносят цветной рисунок, и оно вновь подвер-
гается обжигу). Какиэмон создал свой тип этой росписи. Он широ-
ко использовал ослепительно белый фон фарфора, его блеск,
прозрачность глазури. Мелкий узор, изображающий растения,
как бы стелется по поверхности фарфора. Краски яркие, звонкие.
Преобладает красный цвет.
С конца XVII века фарфор провинции Хидзэн стали вывозить
в Европу. В XVII — начале XVIII века экспортируемые изделия
были высокого качества. Их расписывали под глазурью кобальтом
с добавлением зеленого и красного. Такой орнамент получил
название «нисики» — парча. Позднее в декор стали вводить золото
и серебро. Голландцы распространили эти изделия по всей Европе,
где они назывались «Старая Япония». В собрании музея есть ряд
таких изделий, среди которых выделяется чаша XVIII века с изо-
бражением корабля и голландцев.
В ряде местностей провинции Хидзэн вырабатывали фарфор,
запрещенный для вывоза за границу. Даймё Набэсима построил
печь в Окаваси, которая работала до конца XVIII века исключи-
тельно на внутренний рынок. В музее есть сосуд XVIII века,
предположительно, этих мастерских. Изображения дракона, феникса
«хоо», вьющихся цветов и трав искусно сплетены в узор, сплошь
покрывающий поверхность сосуда.
An early eighteenth century vessel from the Kyoto potteries is very
interesting. It shows two solemn white figures of Tao divinities
against a soft dark red background. The contours and individual
details are picked out in cobalt blue. The general colour range is
restrained and at the same time solemn and majestic.
In the collection are a number of Kyoto early nineteenth century
porcelain wares. One of them, a deep bowl with scalloped edge and a
group composition in enamel, stands out. The painting is polychrome
with dark red predominating.
Wares from the province of Hizen, where there were kilns back in
the fourteenth century, enjoyed great popularity. The Museum has
no early ceramics from Hizen, but many examples of porcelain ware.
Porcelain was produced here first in 1617 by the master Risampai,
who came from Korea — he discovered deposits of kaolin in the Arita
district.
In the eighteenth century porcelain was made at Arita and painted
with under-glaze cobalt in imitation of Chinese porcelain.
One of the collection is a small vessel resembling a double gourd.
Its soft flowing configuration is in harmony with slightly blurred
lines of calligraphy in blue.
Sakaida Kakiemon, who worked in the middle of the seventeenth
century, introduced new techniques of ceramic decoration. His descen-
dants are still working today. The work of Sakaida Kakiemon, the
founder of the “dynasty” of ceramists, is represented at the Museum,
as is the work of the Kakiemon who is our contemporary.
Sakaida Kakiemon learnt the secret of enamel painting from Chinese
artists, and mastered the uwaeisukt painting technique (over-
glaze decoration which is then refired). Kakiemon developed his own
type of this painting. He attached great importance to the brilliant
white surface of the porcelain, to its glossiness and translucent
glaze. The small delicate pattern of spreading foliage seems to creep
over the porcelain surface, the colours are bright and full-bodied,
with red predominating.
From the end of the seventeenth century porcelain from Hizen pro-
vince was made for export to Europe. In the seventeenth and early
eighteenth century the export wares were of high quality. They were
painted with underglaze cobalt with additions of green and red. The
ornamentation of this type is called nishiki, brocade. Later, gold
and silver were introduced in the decoration. The Dutch sold these
wares all over Europe, where they were referred to as “Old Japan”.
There are a number of these at the Museum; one is an eighteenth
century bowl depicting a ship and Dutchmen.
Some localities in Hizen province manufactured porcelain which was
forbidden to be exported. Daimyo Nabeshima had a kiln built in
Okawachi which continued to work to the end of the eighteenth
century producing wares only for the home market. There is an
eighteenth century vessel presumably from this kiln in the Museum’s
collection. The representations of a dragon, a ho-ho phoenix and
convolvulus flowers and grasses are intertwined in a pattern which
entirely covers the surface of the vessel.
1 8Щй«1>»©Жй6^0й*»т?,	5
(Htfe&ffSK, Л»©|флгГ;^©а1->Шг*$'^й>к
SSWbTl'5.	z-A-liW6T?4.6t'ot
J>3o feHSU^ftKJfciSitST,	5<оЬ©®К1Ш&-С'&
wstttiTpji!, ж>;йт5 t. -этнйт®
bftio й<йй (1 7 0 5^-«иЖ#й) о ЙЙОРЙЙК^ЬХо
< So ЙЛ10¥$®0Ж4Ьк*7г5И,ШК®£р, ®Й®^й2^лК®@©
ЙЙ^058Т'-э< 5 о
1 9дай&0Ш*Ф<оН^ти5» *
©йй»ТД№£!>< 0l4ffii->®SS©MT', ^!)i!)®!)i^^ gISiic
Ш;^©*г±ЙИХ'йй>ПТИ5о ^Й>§ЙТ, filiBgSfe^fe t>
ott'Jo
m©l®lKSt±B^HT7i<, a-о „/ек«>Ш<W«T-S>5o ct
tCfi-fCKl	®M©S©(>0atf
ЙЖПСЦйи**, iM>bi)t:{ SA0KSJ>'3iiSftT0b»
tlEM-C^S*J<±O±o7t0li, 16 1 7*₽к*й»й>^£¥*>'»ЖЬ
T, ^И©й< ГСДЯ0Й1Ш*-517ТИТ'Д>оГ.:.
1 8ffiSKA?t, WBrti, ФИ©Ш^^©«7с,	Л.К
50Й/го	СЮЯ060 m
С>л 9t:AS!©/J'$£r5'Ot>*>’<£>5t, * © № t> £> *>И, Ф 6 ф Л> й $ra¥|S
(i, ©< ?>*>!£Л,№ b L7tWfe0^¥0^i7t < AIC«SftibT I'5»
1 7Щ*аФИ©«1,
%56ЙЬ7со »й»И©Я|111'Ш№-э< о-сибо Wffirc
liffl*«M©^K>!£5 6 ot, ^0iftn&®tr5U£®I0f₽*5®^n
-Cl'3o
ffl^«Fia*H0i®i^e>±i^M©№!)»0®^%eg$n, -эик
r±^fd-J 0ffi(ft«%!ii'c ЬЛ:ЙШС&*}®¥, ZtiZZ )
ЪЪЪ-КЬК., ffiS«P51iC0±^ (5ЪЛ) OWfLi^-f	!)
tibtc„ ®аЖЙ^1й^0«и. -^03tR. 8И4»«Я£<О1/
7to	-2t>O±&>15 J: 9 Ш>ЧТИ5. &ti
гЬй*№Л>-С-,	57Г»
1 7Щ*20^й>е>, ВЕЙ1ГЙЁ > *‘‘3 - о	J; 5 K^07r0
i7itt*at i в щ*а©«с-»кцж§п7;©и, -r<*nt:iKSS-c*-o
7t„ ^0±^««§гГ'%	^-05
LT:» c	ilfU/to itKSoT, C.nic&fe£®fe
mnt. Ф5>^Аа^^Ш©Й§§%з-а „/-ефкЕй), ?ftli
ПНB*J tn? $> £> ->Г~<, КйёНОз w -> 3 >©?сй>КИ,
с©л5ййш>**5*ъ M>T4Ag$t4©а, яаг^-7>^л%
ffiivt 1 sttgeumio
iwnm-A ь, 0C.-C1 8щй©5К41?, игашш©^;»®®
©5-9b*>*i>5o -Й, Ж©^,	l
8XUT, э-эЬФ^Ш&^оЬ?) tfc'fc-oTl'So
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
86

Особую ценность представляет фарфор местности Миковаси
на острове Хирадо. Изделия мастерских Миковаси, отличавшиеся
чистотой белой массы, четкостью и яркостью кобальтовой росписи,
предназначались исключительно для подарков сёгуну и даймё.
В музее хранятся белоснежная чаша XVII века, украшенная
тончайшим рельефом с изображением дракона и феникса «хоо»,
а также тарелка с гербом сёгунов Токугава в виде трех листьев
мальвы, выполненных рельефно и расписанных кобальтом.
В конце XVII века было основано производство фарфора в Кутани
провинции Kara. Керамисты Kara, заимствовав из Хидзэн способы
росписи эмалевыми красками и кобальтом, создали свой тип
изделий — «кутани-яки». Их изделия покрыты яркой звучной
росписью зеленого цвета с добавлением желтого и синего. В собра-
нии музея есть небольшая курильница типа «кутани-яки» начала
XIX века и ряд более поздних изделий.
К концу XIX века художественный уровень японской керамики
значительно снизился.
В начале XX века искусство керамики, пережив временный кризис,
развивается дальше. Была разработана новейшая технология,
многие гончарные печи были модернизированы, совершенствовался
состав глазури. Крупные керамические центры были индустриали-
зированы.
В настоящее время в японской керамике, как и во всех остальных
видах декоративно-прикладного искусства, существуют два направ-
ления: мастера, работающие в старых традициях, а также
те, кто стремится воплотить оригинальные замыслы, используя
национальные формы и приемы, и художники, работающие в духе
современного западного формалистического искусства.
В нашей коллекции современной керамики представлены в основ-
ном мастера традиционного направления. Эти керамисты, обладая
каждый своеобразным художественным почерком, стремятся
подчеркнуть общность с эстетическими принципами классического
наследия.
Консервация традиционных черт не стала явлением реакционным,
тормозящим фантазию керамистов. Это — развитие национального
художественного осмысления мира. Стилистически связанная
с традицией, японская керамика—важнейший вид современного
искусства.
С другой стороны, многие важнейшие особенности классической
японской керамики в настоящее время восприняты всем мировым
декоративным искусством.
Лаконизм и выразительность художественных средств, характер-
ные для средневековых изделий, позволяют современным мастерам
выполнять вещи, отвечающие вкусам нашего времени. В таком
духе работает заслуженный художник Японии Канасигэ Тоё
из префектуры Окаяма, бывшей провинции Бидзэн. Его изделия —
естественного цвета, тяжеловесны и монументальны. В нашей
коллекции есть небольшая красновато-коричневая ваза Канасигэ
Тоё с процарапанным несколько архаичным орнаментом.
Като Токуро, заслуженный художник Японии, ценитель и знаток
древней керамики, тоже работает в стиле старых мастеров.
The porcelain from Mikowachi, Hirado Island, was especially highly
valued. Mikowachi ware is renowned for its pure white body, and
bright, clear cobalt painting. It was manufactured exclusively as
presents for shoguns and daimyos. The collection includes a seven-
teenth century snow-white bowl, decorated with a most delicate
relief figures of a dragon and a ho-ho phoenix, and also the plates
with Tokugawa shoguns’ badge of rank in the form of three holly-
hock leaves in relief and painted in cobalt.
Towards the end of the seventeenth century porcelain manufacture
was started in Kutani, Kaga province. Kaga ceramists employed the
Hizen mode of enamel and cobalt painting, but evolved their own
type of ware, kutani-yaki. It was decorated with bright, full-bodied
painting of green with additions of yellow and dark blue. The Museum
has a small kutani-yaki incense burner of the early nineteenth century,
and a number of vessels of later date.
Towards the end of the nineteenth centuiy Japanese ceramics declined
artistically.
Early in the twentieth century, after a temporary crisis, the art of
ceramics developed further. New techniques were evolved, many kilns
were brought up to date, and glazes improved. The largest ceramic
centres were industrialised.
Today Japanese ceramics, like all other kinds of decorative and
applied art, have two well-defined trends. The masters who work ac-
cording to the traditions, or who endeavour to embody original ideas
using national forms and methods; and the artists who work in the
style of modern Western formalistic art.
Our collection of modern ceramics consists mainly of work by pot-
ters who are traditionally inclined. They are the ceramists who,
while possessing their own inimitable artistic “hand-writing”, try
to stress their unity with the aesthetic principles of the classical
heritage.
This conservation of traditional features has not become a reactionary
phenomenon crippling the artists’s imagination. It is the development
of a national artistic interpretation of the world- Stylistically tradi-
tional, Japanese ceramics are at the same time represent an impor-
tant aspect of modern art.
On the other hand, many most important characteristic features of
classical Japanese ceramics have been accepted today by decorative
art throughout the world.
The laconic and expressive artistic means so typical of medieval
ceramics enable modern artists to produce wares well in keeping with
the tastes of our time. This is the mode in which Japan’s eminent
artist, Kanashige Toyo, Okayama Prefecture (formelyBizenprovince),
works today. His ceramics of natural colouring are somewhat heavy
and monumental. Our collection includes a small reddish-brown vase
of Kanashige Toyo with slightly archaic graffito.
Kato Tokuro, another respected artist, and an authority and con-
noisseur of ancient ceramics, also works in the style of the old masters.
t. b	¥я®Ф=Л1|Ч0®Й8§-С* Зо =Л1ЙЙ£ li%
®»0Й^. $6©g«©»^i>StffiiES®jgT^ioTfe b ,
Wfeilrcii, Й41
©Й©й1Л41?аIfb ©oi'fc, ЖЙ& 1 7tttfi0i*t,
fe0±^%ijt'c (аиижойЖ) 0oivcjni*>**s<,
им©*, лйзюл^|с^л>ойй>п, йИй^'&сг-эКо
М©1Ш51Ш1М±^Ж&К.1: 3»fe^ffi^ggsn, Wf
Ы'ЛИ£г%-з< >>m.
vri'5«	i эщшжолзт^ гиьпз/м&в
№ t, ©&ОШИК)ЙЛ>П^Ш8*ги < оМЗ о
2 О Щffi©li U-®, ЙЙкШ*—^*JtS
tMIAl’ot:., й®ЖШ>'г»АгП, fefc < ©^liiSRftSn, ft
^Ж0фЛЙ1^1Ж-(В§П7Хо
Я4О Н*О®йжЖК1±,	ЙЖК 2-э
©ЙьПй^З» «niitr^LOfSgc&iKA,
•э-э* 9 у	b с i> 5 t-rs®|qjt, af^0S*>'t>O®5C
L tc & 5 4ЙЙХ* 3 »
££ ьтйжое^ск
t 4-5ИТ-9< ЙП7: ?>0Г*5о ЛЖЖ7;&аи-ГП«>а^0№Д%
(> O<05*s Й«0й^ВШйи0ЛИ£ё^тТ*сгк-э£Й>
ХИ So
tr*»b0fi*6*«fifTs с г а, ®т©7 7'.'*	§ жt:if ss®
ю^^гай^йй>о7со is&oostabwofcaif)ёь-оягсв
*©РЙЙ£Ж!£, ЯП18ЖФ£Ъ»ТЯ£>,х-Я-₽£й1/ТИЗ»
<й^, B*ofi«ffiires®0fcfc-< ожз^^иж, щ^0й&
SflSO^Mct (H'Mtm'So
Ft?1tt*e0IgSK@W7<r, ЭЙШ?Й;Ф|ЙЖ$ toj; n«S*0fe^if
X,	f>l±®ftA0e^Kv •> ? L7rf₽®-э < о-СИЗо
*>-эТ0®вЙ©Д, ИШОЙШЖФ&ЖЙЙЙК^ОЙРЭД^б 9 о ®0
®§Slig^©fe%RfSt L, foV!)ti<, €-зХ>ЬЙТ^5.
№lf7;fex,
^Шй‘ЛоХ1^3о
МЖ1ЙЛЙ15Йи®й^0-Г<"ПА^5Ё^Х* ь, «©ГР-акЬКЙйе
Sc*J£&X03o WffiKUftilSSO rto-r^sgSffSWJ 4Ht>nsg
ЙЯШз6>'Й75§П-СИЗо ад^сйЯ^Лъ « С1СЯ5*>ПХИЗЖ?Ё^
«гмйкй^отпг. №<|£^«'&1П10й0ИЯ0й'гак £ t
с®т,	5 t'-9t»?£0o ьъъь
-rna, ою^т-o*>'t ьc&>f>nx, шойо^гагсийь-сu
t?T'i65« b*‘VCCKfi, tJ--7©^*t^ttt^«0§S4cE
b is ИЯЗД21 ©ЙКЬ S' t f> Ы? з > т. Ь ? x ь^^ЬтиЗЛ
5X, Г₽а±й:ГС££&£ h Ь7;®Ь^®ГгЛ.ТИЗо
й#Й&Й5Всг^В£й]Я1;ШЙжЖ0ЛЖХ<*> b , ЙЙ^Ж&^ЗЯ
Й©й®^Т*оТ, ^0f₽£ittEl*fflrai± t t. J; b, Ю0ВФ£Х
&rp%li< 1/TP5,
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. КЕРАМИКА
JAPANESE DECORATIVE ARTS. CERAMICS
88

В музее хранится его декоративное блюдо. Строгая геометриче-
ская форма контрастно сочетается с узором, изображающим
травы. Мастер не стремится вписать узор в квадрат блюда, найти
прямое соответствие формы и росписи. В противном случае
оставалось бы впечатление замкнутости декоративного мотива,
его обособленности в пределах формы блюда. Здесь же асим-
метрия мотива, свобода расположения росписи как бы нарочно
контрастирует с четкой формой, придавая произведению живую
трепетность.
Успехом на национальных и мировых выставках пользуются
работы Кандзиро Каваи и Сёдзи Хамада, крупнейших японских
мастеров — инициаторов движения за сохранение народного искусст-
ва. Каваи и Хамада тесно связаны с народной средой, путешествуют
по стране, подолгу живут и работают в деревне. Они так глубоко
вникли в народное искусство, так полно вобрали его тончайшие
оттенки, что стали подлинно народными художниками.
Сёдзи Хамада родился в Токио в 1894 году. В настоящее время
живет в Масако (префектура Татиги), где у него есть свои кера-
мические печи. В подражание народным мастерам, он никогда
не подписывает своих работ. Хамада многому обязан корейской
керамике, изучал английскую, но его собственный стиль сложился
под влиянием традиционного японского искусства.
Произведения Сёдзи Хамада просты по форме и сдержанны
по цвету. Типична его бутыль из музейной коллекции в виде
правильного параллелепипеда, покрытая темной зеленовато-серой
глазурью с косо наложенными полосами коричневого цвета разной
толщины и длины. Полосы загибаются с одной плоскости
на другую, как бы распластывая, «уничтожая» ее прямоугольность,
нарушая правильность геометрической формы. Возникает ощуще-
ние динамики, пространственной жизни предмета.
Кандзиро Каваи родился в 1920 году в префектуре Симонэ,
работает в Токио. Каваи много внимания уделяет теоретическим
вопросам, публикует статьи, книги. Он много экспериментирует,
создает керамику самых различных стилей — традиционных
и ультрасовременных, с явным влиянием абстрактного искусства.
Каваи любит сочетать прочные, устойчивые формы сосудов
с тонкой поэзией росписи, с нежным переливом глазури, мягким
рельефом орнамента, видя в этом сопоставлении своеобразную
красоту.
Не все японские мастера следуют традиционным путем. Старейший
керамист Японии, заслуженный художник Томимото Кэнкити
выдвинул девиз — «создавать новое искусство, разрушая традиции».
По-новому представляет он себе характер росписи. Для его произ-
ведений характерен четкий геометрический узор. Такова его ваза
из нашего собрания. Яркий полихромный орнамент вазы состоит
из упрощенных геометрических элементов.
Но в какой бы манере ни работали талантливые японские
художники, их произведения доставляют большое эстетическое
наслаждение. Японская керамика вызывает чувство общения
с чем-то значительным, современным по своему звучанию.
The Museum has a decorative dish made by him in which austere
geometric form is contrasted with a blades-of-grass decoration. Kato
Tokuro did not try to confine his decoration within the oblong of
the dish, to find a direct correspondence between form and decora-
tion. Had he done so it would have given the impression of a limited
decorative motif, isolated within the form of the dish. He stresses
the asymmetry of the decoration, its free arrangement, as if inten-
tionally contrasting it with the clear-cut form of the dish, giving
the whole thing tremulous life.
The ceramics of Kanjiro Kawai and Shoji Hamada, the two promin-
ent Japanese masters, who initialed the movement for the preserva-
tion of folk art, invariably enjoy success at national and international
exhibitions.
Kanjiro Kawai and Shoji Hamada are closely connected with the
masses of the people, they travel all over the country, living and
working in villages for long spells at a time. They are so deeply
immersed in folk art, have so fully mastered its most delicate nuances,
that they are truly people’s artists now.
Shoji Hamada was born in Tokyo in 1894. Today he lives in Mashi-
ko, Tachigi Prefecture, where he has his own kilns: like the folk
artists, he never signs his work. Hamada has a deep knowledge
of Korean ceramics, he studied English pottery, and his own style
was formed under the influence of traditional Japanese art.
His work is simple in form and subdued in colour. A typical bottle
in our collection is in the form of an exact parallelepiped. Il has
a dark greenish-grey glaze with slanting stripes of brown of varying
thickness and length. The stripes continue from one plane to another,
as if straightening out, obliterating its rectangular form and destroy-
ing the true geometric configuration Thus Hamada produces a feeling
of movement and imbues the object with spatial existence.
Kanjiro Kawai was born in 1920, in Shimone Prefecture, now works
in Tokyo. He devotes much time to theoretical questions, and is the
author of many articles and books. Kawai likes to experiment, he
creates ceramics in various styles, both traditional and ultra-modern,
obviously influenced by abstract art. He likes to combine the firm
solid forms of his vessels with delicate poetic painting, subtly
shimmering glaze, soft relief of ornamentation, perceiving a beauty
of its own in this contrasting.
Not all Japanese masters follow the traditional path. The merited
artist, Tomimoto Kenkichi, the oldest ceramist in Japan, put forward
as his motto “Create new art by destroying traditions”.
He envisages the character of painting in a new way. Clear-cut,
precise geometrical pattern is characteristic of his work. Such is his
vase from our collection. The bright polychrome ornament consists
of a number of simplified, geometric figures.
Whatever manner the talented Japanese artists work in, their wares
give great aesthetic pleasure. Japanese ceramics arouse a sense of
communion with something important, something contemporary in
their artistic tone.
М#, ЙВИК»,	jecr-oS, ЯВ&ЖЬ 9&*>'£>, жя
tczx*i<	^сТ'Н^и-П'бо c©2A0±^liABS
Й50&Л>КЙ§< А 9 СЛ, ^01Wi=a7>x^Kt61, ж
1 8 9 4*₽,
^ЬТ.	SsBBqU, г?й>Ь0|®1Г.:60«Я|ГС
^>т, fbatcmfcAnfcLttt-sfcfci'» ®иай0йй$жк
Й5 t С3й>'*5*5< , 4 *'!) х©*7 ? •> * ЫЯЯЬЛйЧ *©{ГД|*
Н*Й5КО$Ж©®®0«.
SfflS®ftiBHtJ£3W}fi¥T?, fife Sb*Ti>*>AaT-*5o «0/й.
«Й«1К®Ф§ПТИ5ЙЖйЯ^Й9Т?*^5о
Kfe©»«09лк, tasшжй0Щ|каоти5. c
OAojgii, §&*>•£>, ffiOftfc r<JT9 t9 J , Wtftfc-Э0
*5,
й#жгшв1*i э 2 oi₽, asjRrcstn, жжкййьпч. я
ЙИЙК&ВЯН?,	И5И*£Ж1Й£СС5*,
еййй & 0й> В, * S B*>Kftf>S^0®g0 5 *>й>АПг 9?v Ь 7
fiftftfctoa-e, S £¥«®ШЯ®5Ш%-э< -эТ1'5. W#ffiia,
й>'-э Ь 9 £	5-эЪК, С4№й>^, о v >	,
Ш£й&Я©ЙЖ, ^t>Вй>1'1?ЩЬЖШ%<1fC-ro^Jfftro
(i С. С	ЬТИ 5 0Т'<£> 6 5 о
5^0®ВтЖЖ fc 5 tt ZtiZti Ъ *5 о k ЯО‘€>	L т
*59. ?ске»0й»4ййк^^?:6о^яжьтизо
йа50А«ЙАЙБЙ©ИШ^а, J: 9й«й9-С'*оТ, ^6АЭИ. 3
ШЙЙ®г!»фА«йф^кЛг5Ж	©JgtfeaAXX, г
С1?с©*5, ?Ё«Фйи^бФЖЯ% fc-o,
с.©Ж©Я-®ка, ЙиЖ%ДК7ЛЗ'й>-й-й:<к 9 К,
с©щ5и^е©шша, Aifjf><, »л<й5*>пти5а
Вдб оТЯ£ПА1йШ>В£С.5£'С5»*ЛГЬА9, £г>'ЩЬ
t: 9 (Лиг. ЖФЬй-^ЙРЙ t, *>6№*>S*>’± <^ssnxi^3o
«лкажлгыл А&&йге&^Ш0я>^ияш>'йвп£о
Ьй>и НАФЙЙЙЙ5^Й>'Й‘^{К1ЙФЖ%ФИТИЛЫ?-Сайи.
«ЛЖФЖ^ЖвЙ» reffifcHSKo-VSfbHg-ffifcJ 41'5лп-
вад®?
< Biwsmotwa, »&£ьлж{ш^йт?*з.
©6, С01«кят5. sogem5£«й±ижй»ямаж
МЬТ05о
i?nft, Ate* 5в*фццй^жжлвй>'глй8^*л.в<г5г
«>, e©fTiS»Se®»IJE%J:Oe*»c-4-o Н^ФШЙЖа, *©Жи^®
05S9©'5>A<C, &КЙ>ЬВЖЖ®*3,
*АЛТ < ti5 0T-*5o
91
92

94
95

97

99
100

102

104
105
106

108

1 to

ж

114





120



123
124
ч« a v
125

127

129
130
ЕЯ




134





139
Лаки
Текст
Ольги Глухаревой
Lacquer
Text
by Olga Glukhareva
ill
t 9	9 з — 7
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
142
&X
Художественные лаки — самый значительный и прекрасный вид
декоративно-прикладного искусства Японии. В лаковой росписи
шкатулок, коробочек, чаш, ширм, экранов и других предметов
отразились эстетические представления японского народа, его
созерцательно-поэтическое мироощущение.
Произведения этого глубоко национального вида искусства всегда
высоко ценились, так как требовали огромной затраты труда,
больших технических знаний и, прежде всего, высокой художест-
венной культуры.
В Японии мастеров лаковой росписи называют художниками,
а красивое изысканное лаковое изделие ценится не менее, чем
произведение живописи.
Искусство лаковой росписи имеет здесь многовековые традиции,
уже в VI—VII веках оно достигло значительного развития. Техника
художественных лаков очень сложна. Это, порой,— более ста тру-
доемких и длительных процессов.
В странах Дальнего Востока лак добывают, надрезая ствол или
ветви лакового дерева. Лак-сырец тщательно фильтруют и добав-
ляют в него различные масла и вещества, чтобы получить лаки
разного цвета и фактуры.
В жидком состоянии лак наносят слоями на обработанную гладкую
поверхность металла, дерева, шелка или бумаги.
Наиболее частая основа лаковых изделий — хвойное дерево «хино-
ки», которое не дает трещин при перемене температуры и превос-
ходно полируется. Даже самые тонкие срезы этого дерева отли-
чает большая прочность. После тщательного выравнивания дерево
обклеивают тонкой конопляной тканью и бумагой, после чего
снова обрабатывают, сглаживая неровности.
Каждый слой лака должен сохнуть во влажном воздухе не менее
12 часов, а в отдельных случаях и несколько дней, затем его
шлифуют угольной пылью. Последний, верхний слой лака поли-
руют золой оленьего рога. Таким образом, только для получения
лаковой поверхности производят до 60 операций. Затем ее укра-
шают росписью, резьбой, инкрустацией.
Наиболее распространен черный лак, получающийся от примеси
к прозрачному лаку солей железа. Блестящая, сверкающая
поверхность черных лаковых изделий сама по себе очень красива.
Нередко используют лак, окрашенный киноварью.
Неповторимой красотой славятся изделия, покрытые гладким или
рельефным золотым лаком: порошок из настоящего золота просеи-
вают через шелковое сито на сырой слой прозрачного лака. После
высыхания изделие тщательно полируют.
Очень распространен лак «кожа груши»: золотую пудру распыляют
в прозрачном лаке, при этом образуется поверхность, напоминаю-
щая кожу зрелой груши.
Существуют множество других видов лака и самые разнообразные
приемы декора.
Первоначально лаком покрывали лишь домашнюю утварь.
Он очень прочен, водонепроницаем и не разрушается от горячей
воды. Но уже в VIII—XII веках, как известно из письменных
источников, в Японии были мастерские художественных лаков.
Lacquer wares are one of the most important and beautiful kinds
of decorative and applied art of Japan. Lacquered caskets, boxes,
bowls, screens and other objects reflect the aesthetic thought of the
Japanese people, their contemplative and poetic outlook upon the
world.
This profoundly national art has always been valued because these
objects represent immense labour, great technical knowledge and,
above all, high artistic standards.
The craftsmen who make painted lacquer ware are referred to in
Japan as artists, and their beautiful, even exquisite works are valued
no less than paintings.
The art of lacquer paintnig has traditions going back many cen-
turies. Back in the sixth — seventh century it was already highly deve-
loped. Technically it is very complicated, involving over one hundred
extremely laborious and lengthy processes.
In the countries of the Far East lac is obtained through incisions
made on the trunk of. the Rhus vetnicifera. The raw lac is carefully
filtered and various oils and compounds added to obtain lacquer of
various colours and textures.
Liquid lacquer is applied layer by layer to the smooth, well-prepared
surface of metal, wood, silk or paper.
The most usual base for lacquer-work is hinoki pine which does not
crack with changes in temperature and lends itself well to polishing.
Even the thinnest cuts of this wood are highly durable. After careful
planing the piece of wood has a layer of thin hempen cloth or paper
glued to it, then it is again polished and smoothed.
Each layer of lacquer must be allowed to dry for at least twelve
hours in a humid atmosphere, even for several days in individual
cases, after which it is polished with calcined deer antler. So it takes
up to 60 operations before the lacquered surface is obtained. Then
it is ready to be decorated with painting, carving or inlay.
Most popular is the black lacquer obtained by adding ferric salts
to natural lac. The glossy brilliant surface of black lacquer ware
is beautiful in itself.
Another popular kind is coloured with cinnabar.
The inimitable beauty of wares covered with smooth or relief gold
lacquer is famous: fine powdered gold is sifted through a silk sieve onto
the raw layer of natural lac, and when dry the surface is given a high
polish.
Another highly appreciated type of lacquer is known as “pear skin”:
dust of gold is mixed with natural lac and allowed to dry. The
slightly rough surface of this lacquer resembles the skin of a
ripe pear.
There are many other widely varied kinds of lacquer and most diverse
methods of decoration.
Originally, lacquer was used for domestic utensils; it is very durable
and is not damaged by hot water. But even in the eighth — twelfth
centuries, as we know from written records, workshops for artistically
treated lacquer ware existed in Japan.
O t	ьизвмг ЬГШП
Tl'i. ХШ, /J'ffi, ff. ЯЯ, №0(Й0(Й!)Й, B*ffl&0^
Й9«£, В^ЙЭЯЮМ^^К^ЬТ^/Го
COKKHKftIgftiStt,	im©fc»0
«я>л.к, {vt, aicKUVT, Жйда^Жйю'р'Лк, -эйкж
ЖЕзп-сал»
0*Ttt, ^!)©»AliS®^tXJfH,	ПЛ:$&
fflllli, SBKt: t А £>tlfc t 0T'*5o
gl'fiiK* t oTfo-!), tW 6~7tttiEK*
br>3SSfcjafciit’T?*S<> »10ЙЖИЛ< §’o££t>»ft:6©-C,
1 0 0£1±©Вйй:®ий8%8£ШПЙйG4i\
ЙЖ&ЙЭТ. S=li. ^©Sf©#№K%«-5ltTWGns» ^i^li^A
!iK»S#i, a*06tffljt05&r, §
2> tl S о
сЗ ЬХЯЬПКЖЖ*»',	А, Й. tiiv&
1®й*й1ЛЖМТ1' < .
ISO^MKUfHf ЯП' ^n5 0fi|fc* 5« SKOlE-lfcK^ ffl@&
&-»?. AC ilf 5 C	4o/C<5Tf'
<ЯМ"С'$>, ietiJtAT'*5o Ай&н^гсж^ *1ГГ;©Ь, ^C!C5-r
b, msUOKSi!)0f<.
3?0ЯЙ, Ь»от0'л»>1?1 2В#|§Ш±, *5S^KU»Bt.
$£Uf?>'Wo ^©й, А^ЖТ'Жо ЙЖ0ИИ, ЙЯ*0'7
^•VBfaisnSo C5LT, 3?©£®£ffКб ОГСХА^Й
*5ffl05>n6o	0«№^Я№Ж®Т-Й2Ъ11Т-*6о
ЗВД^^К»Ш%Й1Л.Т«Т5ЖЖТ'*5. Ж
j£©S!iS©ft!>ff^<S®tt,	<t 5 Kftbl'o
bifbif Я И ?.П5о
^bfs., *5иие^0*5^^!)0Й1|й^, SttttPiLSS
ii С оT 1'5. ^ШШ5И«4Й1/Т. it'gl'Tl'4l'3BS
e-nso
Ш 043 л 5 K± < ffll'Gn^o ййЖ1^©й©*^ b lf»-C. &
ЬГг®©«ЙЖ0$'?>§'?> ЬГ;^®*5-с-§ 5o
*0№$ tar&fca®08, £Я£Шйй«®¥йл>'<£>*о
HX»T&£&ot:©(i, ^дкй>£- ^nxi'fco SHIH * 5 k-qJ:
<, zk£ £*>'$•?. 1ЙЯК6*5*>§Пй0о Li'L. 8~1 2Щ)ЦКй'
54, T-eit0*-(?^S4-3<oWfcCti>,( 5Ж4:оТ!11&
i'-СЬЪ.
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
144

В этот период господства аристократии и расцвета придворной
культуры с ее утонченностью и роскошью, лаковые изделия
все чаще применяли для убранства пышных дворцовых и храмо-
вых интерьеров.
Во дворцах аристократов стали обычными лаковые экраны и шир-
мы, низкие столики для письма, всевозможные лаковые шкатулки.
Двери, потолки и алтари буддийских храмов стали расписывать
золотым лаком и инкрустировать перламутром. Появились лако-
вые статуи божеств, шкатулки для культовых предметов.
С огромным терпением мастера украшали изделия, создавали
все более сложные композиции, заботясь в то же время о связи
изделий с окружающим интерьером.
Развитие производства художественных лаков вызвало ряд импе-
раторских указов о разведении лаковых деревьев и запрещении
вывоза лака из страны.
В XIII—XIV веках придворная аристократия потеряла свое зна-
чение, и власть в стране перешла к военной верхушке. Лаковые
изделия создавали в это время уже не только для узкого круга
аристократии и духовенства, но и для воинов и богатых горожан.
В большом количестве изготовляли чаши, подносы, бутыли и дру-
гие предметы обихода. Особо ценные изделия, которые предназ-
начались для сёгуна и феодальной знати, покрывали рельефным
золотым лаком, сочетая его с инкрустацией перламутром, рако-
винами или цветными металлами.
Лак «кожа груши» с мерцающими частицами золота часто исполь-
зовали для украшения военных доспехов, ножен мечей, стремян,
седел и конской сбруи.
Музыкальные инструменты, гребни, коробки для косметики и бла-
говоний и даже обувь украшали черным или цветным лаком
и золотой или серебряной росписью.
Японские лаковые изделия прославились в XIV—XV веках далеко
за пределами страны. Их вывозили в Китай, Корею и другие
страны Азии.
Однако имена замечательных мастеров этой поры нам почти
не известны. Многие из них всю свою жизнь работали при дворе
сёгуна или даймё, создавая только для него и членов его семьи
различные предметы исключительной художественной ценности,
требующие иногда нескольких лет труда.
Прекращение междоусобных войн в начале XVII века способст-
вовало развитию ремесла и торговли, в городах становится влия-
тельным сословие торговцев. В новой столице Эдо (Токио) купцы
и даймё сооружают дворцы и богатые усадьбы. Парадные интерье
ры щедро украшают резьбой и лаковой росписью.
That was a period of the rule of aristocracy and the heyday of the
court culture with its luxury and refined tastes, when lacquer wares
were gaining a place of their own in the interior decoration of splen-
did palaces and temples.
It was a time when in nobleman’s palaces one could frequently see
lacquer screens of various type, low writing tables and lacquer boxes
of all shapes and sizes.
Doors, ceilings and altars of Buddhist temples were painted with gold
lacquer inlaid with mother-of-pearl. Various statues of divinities
and also boxes for religious purposes were made of lacquer.
The artists exercised great patience in decorating their lacquer ware,
creating ever more complicated compositions, taking great care
at the same time to make the objects harmonise with the interiors
they were to be seen in.
Development of the production of lacquer wrare led to a number of
decrees controlling the cultivation of lac trees and banning the export
of lac.
In the thirteenth and fourteenth centuries the courts of aristocracy
lost their importance, and power was now in the hands of the mili-
tary caste. Lacquer ware of this time was no longer made exclusive-
ly for the narrow circle of aristocracy and priests, but also for
army leaders and rich burghers.
Bowls, trays, bottles and other domestic utensils were manufactured
in great quantities. Especially valuable ware for the shoguns or
the feudal lords was covered with relief gold lacquer combined with
mother-of-pearl, shells or coloured metal inlay.
“Pear skin’’ lacquer with its twinkling particles of gold frequently
adorned armour, scabbards, saddles, stirrups, and other accoutrements.
Musical instruments, combs, boxes for cosmetics and incense, and
also footwear were usually covered with black or coloured lacquer
decorated with gold or silver painting.
Japanese lacquer wares achieved great fame beyond the borders
of Japan in the fourteenth and fifteenth centuries. They were exported
to China, Korea and other Asian countries.
However, we hardly know the names of any of the remarkable mas-
ters of that period, as most of them worked all their lives at the
courts of the shoguns and daitnyos, making exclusively for them and
the members of their families various objects of exceptional artistic
value, which in some cases took several years to complete.
When internecine strife ended early in the seventeenth century
handicrafts and commerce came into their own, and the merchant
class became influential in the cities. The merchants and daitnyos
built palaces and rich manor houses in the new capital of Edo
(Tokyo). The impressive interiors were decorated with carved and
painted lacquer-work.
Т Iл -э 1Z о
ftR®aj^t?ii,в®, #м, 5:ffii±a^o?>0t^oZr=
<д=е0Я. {даи*о?т«ип, явввйвтст.
ЗЕООг, ЛД»^ mt.
«Ali^ie^J: <	йй©Жга^Й4йй§
•е,
ЛдаЗ?$03ё£ГС.!: fefcot, BSO^gli, ^О*0ЙЙ, |£ОЯЯЙ
ffiLgJh^t44 ГгОЙ^ЖЫСо
1 3~1 4Шй1~Жй1Ш*Л£Я:*СоТ, ЖЙ!4®±0«К^о/го
соШйк, ШШ^'Й©Й^ЯВ1**‘>)^*£<, й±^Ж86ЖД
? М-эГ:.
я, a,	< ыхк, ^жж-^л^оазс
Kfc бЙВОЙЯ^М-ТЙа. igttOib 3.e^4?fefc'fc>:h, жя®. я,
^Яо^йййШ-и t>§ ittio
rs^ifej li, as. Л0Й, we,
tlfza
ags§, <L, jttt®,
c$n, ^*>Sg0±^T'«ji?>^^ 6 Otr'o
B*0^iti 4~i 5twKii<яйт4«^й»л. Фа, m
•^oflfeo 7 > 7О|8Вк|иЖ § ПЛ:.0-С'2> 3o
tftif t совЗ^оахюгЙнШ, lit4fgboTi'4i', ffiE£>0£
< (i, ^Ж^л«04э-Л»й>лг ьтягат— £®£, й>й>я.£0^й>!£
& Ь»Г?®Ю4(В10»5 & ©%, t § itliH№ fe й>Л^
T, -z> < -2~cиtcо
1 7ffiffi®W£¥JsSISffWK3 t, ЙХЖОЙЛЙ^Й, ЙЛ^5й>'а5Ж
Х'ЙЙ%£®5 J: 5 КЛСо7;0 ЕЙЬИМ®, аяГ".
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
146

Получают известность семьи художников, в которых опыт и зна-
ния передаются из поколения в поколение. Например, семья Кома,
которая в XVII—XVIII веках создавала великолепные произведе-
ния, покрытые цветным лаком, только для императорского двора
в старой столице — Киото. Или семья Кадзикава, работавшая
во второй половине XVII века.
Обе эти семьи прославились своими инро — лаковыми коробоч-
ками, которые подвешивали на шелковом шнуре к поясу и закреп-
ляли при помощи нэцкэ.
Первые инро появились в конце XVI века как футляр для печати.
Позднее их стали употреблять для медикаментов и благовоний,
которые сжигают в курильницах. Некоторые инро сочленены
из отдельных коробочек, составляющих как бы одну целую вещь.
Художники создавали на поверхности инро живописные компо-
зиции, используя тончайшие цветовые нюансы для передачи дета-
лей изображения. Иногда эти коробочки украшали рельефами
или изготовляли в виде фигурок.
Легендарные герои, пейзажи, различные птицы, цветы и растения,
сказочные драконы — подобные сюжеты сплошь и рядом можно
встретить на инро. Используя блеск и сверкание черного лака
в сочетании с золотой пылью, как бы тающей в его глубине,
мастера добивались особого декоративного эффекта. Можно
представить, как красиво было такое инро на фоне черного
кимоно!
В начале XVII века работал прославленный художник цветов
Хоями Коэцу (1590—1637), создавший свой декоративный стиль
в живописи. Он известен и лаковыми изделиями. До наших дней
их дошло немного, но и они позволяют судить о его замечательном
творчестве.
Коэцу покрывал изделия золотым лаком, инкрустировал оловом
и перламутром. Содержание его композиций, всегда лаконичных
и выразительных, ассоциировалось с японской поэзией. Матовый
золотой лак шкатулок Коэцу гармонировал со спокойной обста-
новкой и цветом интерьера.
Не менее знаменит Огата Корин (1658—1716), автор многочислен-
ных живописных произведений. Он умел видеть красоту в обычной,
повседневной жизни. Его произведения — реалистические и вместе
с тем декоративные.
Огата Корин известен и как наиболее значительный мастер
лаковой росписи. Его шкатулки, инро и другие изделия, по мнению
многих японских исследователей, остаются непревзойденными.
В коллекции Музея искусства народов Востока есть чайница
с подписью Корина. Но правильнее предполагать, что это работа
одного из его последователей XVIII века.
На круглой чайнице, слегка расширяющейся кверху и с плоской
крышкой, художник изобразил цветущую глицинию. Линии рисунка
как бы подчеркивают обтекаемость формы. Частицы голубовато-
розового перламутра переливаются на фоне блестящего золотого
лака. Внутри чайницы на матовом золотом фоне рельефно выпол-
нена клубящаяся волна.
Возможно, это повторение неизвестного нам произведения Корина.
Families of artists whose experience and knowledge were handed
down from generation to generation acquired great fame. For example,
the Koma family, the members of which produced splendid coloured
lacquer-work in the seventeenth and eighteenth centuries exclusively
for the Emperor’s court in the old capital of Kyoto. Or the Kajikawa
family, the founder of which was prominent in the second half of
the seventeenth century.
Both these families achieved fame by their inro, little lacquer boxes
worn on a silk cord at the waistband and attached to it by means
of netsuke.
The first inro appeared towards the end of the sixteenth century as
seal cases. Later they were used as medicine or incense boxes. Some
inro consist of a number of individual containers.
Artists decorated inro with painted compositions, using the most
delicate nuances of colour to convey the smallest details. Sometimes
inro had relief decoration or were made in the form of little figures.
Legendary heroes, landscapes, various birds, flowers and plants
and fabulous dragons provided themes for inro decoration. The gloss
and brilliance of black lacquer in combination with gold dust, which
seemed to sparkle in its depths, were used by artists to great deco-
rative effect. Such inro were extremely impressive against a black
kimono.
At the beginning of the seventeenth century worked the famous
painter of flowers, Hoyami Koetsu (1590—1637), who created his own
decorative style of painting. He was also famous for his lacquer
miniatures. Only a few of them survived to our day, but they are
sufficient testimony to his remarkable art.
Koetsu covered his wares with gold lacquer inlaid with tin and
mother-of-pearl. The subject matter of his compositions, always expres-
sive yet understated, was associated with Japanese poetry. The matt
gold lacquer of Koetsu boxes harmonised with the calm furnish-
ings and the colour of Japanese house interior.
No less famous is Ogata Korin (1658—1716), a painter with many
works to his credit. He was able to see beauty in everyday life, and
his works are realistic and at the same time decorative.
Ogata Korin is also known as one of the leading masters of lacquer
painting. His boxes, inro and other objects remain unsurpassed
in the opinion of many Japanese art critics.
A tea jar bearing his signature is in the Museum’s collection, but
it is more likely to be the work of one of his eighteenth century fol-
lowers.
It is round, broadening somewhat towards the top, with a flat lid,
and has a spray of wistaria in bloom painted upon it. The linear
design serves to stress the flowing lines of the jar. The light plays
upon small pieces of bluish-pink mother-of-pearl, iridescent against
the ground of shining gold lacquer. Inside the vessel has a relief
decoration of billowing waves on a matt gold ground.
Possibly this is a copy of unknown work by Korin.
.h £е< т	к/j: о . tztt.
If, 17 — 1 8tite(ca50gg07:®lcTii4 Ы'Й»%о< ofcSK
Ж, *sisf, 17Щ*е^¥0ШЛ1ЖТ'*го
o7;«
EPffilf, IfOftT 1 9tt»*K, ЕРЖ4 Ati 5 6 © t Ь"С-э < E.fi7;o
©EmtUtU J; 5 К*Г-э£о S> £Я0ЕШ1±и < oi>0M0
fi-g-a-iczj:	lflotooj; 5 КЦ-ШША»
^®^tfEP^08K0ffi%fSi,V:, ®SU08S0fc»K, Мт®
-	t § KEDIStfett^-olt Е.П, * 5 O!f Ш>©
М4Ш9 <	®^o
<к!Й±©£Ж, SB, Я40Л, №, ffife, Ж--C 5	Llf
LlfEPSSKjaE-nSo ^^©3tfft, *©S5AK®tf£tr;(»0J: 5fc,
«AfiWfcfcgftBMJfcfcIffco H'iftbc
©J: 9 & ЕР Я© Й-и-Й **©*>(£ JI Ьй> o/; All, ®«КЛ>7г < й1\
1 7Ш>КШ8,	*№^1Й(1 5 9 0~l 6 3 7^)li,
*©gftfls&иа%-9<	jtWf^©^Tfea^nti'3o
®©f₽BanA'^-BSr-et>o-cc-'5 t 0«4>7<сий>', ^ti-c (,-rif G Li->
{'₽Я£Шки4+Я-Т?*5о
ЛК.£&Й©ЖЙ11, 0*©»Ш&й®г-й5о илЬ£©ЭШ03Ш
if^raom^amtfeMKj; <ie?nb7ro
^K©|gl/H<rigi%o< 9?Г1Л:Ж®7Ша 6 5 8-1 7 1 6 *₽) 6 Ж
Kictot	9 i) оаЖ^й©й*мсй%й
IVfVtC» ®0f₽i?nli, ^^Й-С*5
«®тШ(±ь ^ufsmosmTjmwi, ®©^^>s
SEP8S,	в#0ЖЕ1Ж©ЯЯ,а-14, SiSg0^®T-<b5 t
и 9 о
?6з#©Ж»0*5ЖЙ*>'*5» L*>
LC0f₽Si(i, 1 8Щ>Й0®!©Й«К#0^К/Х5 t ©tЙ40Й>’1ЕЫ'
7Г6 5 о
Л1'ЖЙЙ, ±Ш>Ч'< E>*>jE*5oTfc-9 . ¥ Е> & A 7r £ -9 о ЪСК.
ЯЙ1/7гЙй>'Жй>'*^П-СИ50 0Я0Ш:1ЙЕП6 i 9
ЬГИ5й>©± 5т?*5о &6й>'<7€1©Ж#ф#Я^Л>1А'£$©Й
Е> E>7toT©5o ?Ш0гаЯ1±, -э^йЬ0^ЙК5-Г‘<
< ®й>'ДН©ЯШ1сйоТ1->5,
cntitrfa Е>П'СИ^И^ЭД0Г₽1Й0Я^А-*2>ЙЧ Ьййи,
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
148
а
К этому же периоду относится и небольшая коробка из собрания
музея, предназначавшаяся для ароматических веществ. Изобра-
жения цветов и листвы павлонии покрывают всю ее поверхность.
Инкрустация оловом и перламутром, передающая листву, хорошо
сочетается с рельефной золотой росписью, которой тонко испол-
нены кисти цветов. С внутренней стороны прямоугольной
крышки — инкрустация синим и зеленым перламутром в виде
повозки с опущенными занавесками.
В XVIII веке мечи и кинжалы часто дополняли парадный костюм
знатного воина. Их ножны украшал лак разного цвета и фактуры
с вкраплением перламутра, золота и серебра.
В коллекции музея хранятся ножны, покрытые темно-зеленым
лаком с мельчайшими частицами разноцветного перламутра.
Золотой лак часто использовали для имитации бронзы. В музее
есть «бронзированная» деревянная фигура божества довольства
Хотэя. В добродушном, улыбающемся толстяке, сидящем с обна-
женным животом, нет ничего возвышенного, божественного. Плав-
ная моделировка, закругленные линии, мягкий блеск золотого
лака придают облику Хотэя удивительное спокойствие.
Зрелое мастерство и богатство творческой фантазии художников
проявились во многих инро XVIII — первой половины XIX века.
Их создавали в огромном количестве, но редко можно встретить
два близких по декору и исполнению.
Черное лаковое инро из коллекции музея украшено изображением
паруса и верха мачты; на другой стороне изделия — длинная
удочка и голова карпа, высовывающаяся из корзины. Перламутр
ярко-зеленого оттенка, сверкающий на парусе, золотая голова
рыбы и серый шероховатый лак корзины контрастируют с бле-
стящим черным фоном. Инро подписана мастером Тодасюэцу.
На золотой поверхности другого инро блекло-розовым и зелено-
ватым лаком написаны Дзо и Уба, старики, прожившие, как
рассказывает легенда, много лет в любви и согласии и ставшие
после смерти духами сосен. В Японии их изображения дарят
на свадьбу как пожелание супружеского счастья.
Фигуры стариков осенены золотыми ветвями сосен, символизи-
рующих в странах Дальнего Востока долголетие. Лица их мудры
и спокойны, позы — полны достоинства.
Это, безусловно, одно из лучших инро в коллекции музея.
С развитием капитализма в Японии лаковые изделия постепенно
утрачивают свои высокие художественные достоинства. Формы
становятся вычурными, украшения — изощренными, чересчур
сложными. Эти перемены были вызваны, в значительной мере,
массовым спросом на изделия, особенно после японской выставки
в Париже в 1867 году.
There is a small box for aromatic compounds which dates back to the
same period. Leaves and flowers of Paulownia cover the entire sur-
face. The tin and mother-of-pearl inlay of the leaves harmonises
well with relief gold painting of the delicate clusters of flowers. On the
underside of the rectangular lid is depicted a sedan chair with lowered
curtains done in dark blue and green mother-of-pearl inlay.
In the eighteenth century swords and daggers were part of the
ceremonial costume of high-born warriors. The scabbards were decora-
ted with lacquer of various colours and textures, with mother-of-pearl,
gold and silver inlay.
The Museum has a number of scabbards covered with dark green
lacquer, with minute multicoloured mother-of-pearl inlay.
Gold lacquer was often used to imitate bronze. There is such a “bron-
zed” wooden statue of Hotei, God of Contentment, in the Museum’s
collection. There is nothing elevated or associated with divinity about
the good-natured, smiling, fat deity depicted sitting with bare chest
and stomach. The smooth modelling, rounded lines and soft glow
of gold lacquer give it an air of remarkable calm and contentment.
Mature skill and rich creative imagination are displayed in inro
of the eighteenth and first half of the nineteenth century. They were
made in great numbers, but it is practically impossible to see two
inro similar in decoration or execution.
The black inro from our collection is decorated with a picture of a sail
and the top of a mast; on the other side is a long line and the head
of a carp peeping out of a basket. The bright yellow mother-of-pearl
used for the sail, the golden head of the fish and the grey rough-
surfaced lacquer of the basket make a striking contrast to the brilliant
black ground. The inro bears the signature of Todashuetsu.
On the gold surface of another inro is a representation of Jo and
Uba, painted in dull pink and greenish lacquer; they are an old couple
who lived, according to legend, for many years in loving concord
and on their death became the spirits of the pine. Pictures of them
are given in Japan as wedding presents in token of marital happiness.
The figures of the old folk are shown in the shade of the golden
branches of some pines, symbol of longevity in the countries of the
Far East. Their faces are wise and calm, their poses are full of
dignity.
There is no doubt that this is one of the best inro in the Museum’s
collection.
With the development of capitalism in Japan lacquer-work gradually
deteriorated artistically. Forms became too fanciful, the decoration
complicated and forced. These changes were caused mostly by the
immense demand for lacquer ware, especially after the 1867 Japanese
exhibition in Paris.
feoic,
г, «©ffitl00(5MSiiSfcfeoTi'io Шгж&®©а®©£
is, iTcmamsi't^tHaswTi'S, ия©$©
rafflfci, WtSoMSS^liftCAT', <Я%ЙЬ;:^Ж©^й2й>^г₽>
nri'5„
1 8Щ*акйЛЙ1»ИЖ^Й±©И^^й‘Ж*Ж^й>§'оГго «|К1±Я
•^«©айкожз
«йй©^ла©«с*>^. fet о г ь©жй®%?> !>«»лйй!е,©^
famuliыгуп >х®-льгсжиьпло ift«Ktf/o>х^к
о А©<ки«^^5Л>-«т, а&Ж^-сй
оги 5 с ©а t ofc-tteWicn^W11 с б№ l aui± бтй
и» ЙЕ Ий Ж, £5 №*>&»!,	Ьйч'ЛгЯйЖй&Кйг'б
С.Ф^Л5©ЖЖ©«ЛИ 1 8ЩЕМ1 9Щ«МЖ®»*®ЕРЙК* Е>
ьл<1'5о йзя»маж|Кк*5ЛЛтч''5й>', 2->®йаода
©ай'Тй'Ы'о
ЯЙЙ03 u* -> э >K*5S^©EPISKttiWJKt Ю±®Й>'®Й>
ПТ1'5. ffi©ffi<cii,	, 1ёй‘Е>ил-С-С1-'51Й0Жйгя^
г. «Я© 5 ^K5toXl'4iltfe©«SS. ЖЖ©Й©Я,
Kfe©$®|g, •?	□ > ь ?я ь^лхьти
6о В1Жк.ияЕШ!й©Яй>'*3«
tft, <i*>©ffi«©^fe©^B(cu, < TArmfe££©&-mt$g*J
awti'S. с*Ш{ф{г-эЖС-<Ж&&ЖЬХ, JE^taoffiK/iot:
IP9 £1Й0Ж«!) -с* oT, 0*Т1Л^Й©¥?§Яай>'-эТйЙ1С©
JifeKSn^o
*₽^©&к, ж^вга-Г'йж&ж®?-6<£©&*>&££>$ oti'5. л
ft !) ©itti>l/C < , SE>*>/;'*s «05К1тйК4>'*5.
сп«Я1й«1ка©йтФ, &ж#1с-г<'пк«> o©--9T-£3o
ВЖ©Й*ЖЙ©^8К^ $> &И, ^©ISli 1/ЛГик*ОЖ1'$дай
«^•эт<,'<» ви<,'/с-ге>кж%гЕ>1'. 8«1±Ш(йк?г»), @йк
ШХ1С>Х5о с 5 Ы;ЙЧВ^йй£гйВ^й>Л©кЦЛ.-г #Гг/г»к^
СГ; t ©Г, C0®[q](i г <К1 8 6 7Ж©'< 9
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
150

Лишь отдельные мастера лаковой живописи продолжали работать
в национальных традициях, используя блестящие достижения
своих предшественников.
Продолжателем традиций был выдающийся художник Хоруи
Комин (род. 1869). Владея в совершенстве рельефной живописью
золотым лаком, он исполнял на крышках коробок пейзажи с гор-
ными вершинами и низвергающимися водопадами, около которых
расстилаются озера, окруженные деревьями, или возвышаются
дворцы с легкими галереями и террасами.
Художник умело сочетал матовый и блестящий золотой лак,
разнообразие фактуры, что создавало на многоплановых компо-
зициях тонкую игру светотени.
Одним из последних носителей классических традиций был и Уэмацу
Хоби (1872—1934). Над отделкой книжного шкафа, в настоящее
время хранящегося в Музее искусства народов Востока, он тру-
дился около двенадцати лет. В Японии этот шкаф называли
драгоценным произведением искусства.
Золотые веера красиво выделяются на блестящих черных полках
и дверцах шкафа. На веерах рельефной золотой живописью
исполнены пейзажи и цветы. Инкрустация перламутром, серебром
и пластинами золота усиливает декоративный эффект.
В первые десятилетия XX века в Японии заявило о себе новое
поколение мастеров лаковой росписи. Эти художники стремятся
совместить привычные догмы и законы, сложившиеся в националь-
ном искусстве, с течениями, возникающими под влиянием худо-
жественной культуры Западной Европы. Основываясь на тради-
циях, они создают произведения, отвечающие современным эстети-
ческим взглядам.
Исчезла изощренность, характерная для лаковых изделий конца
XIX — начала XX века, ее сменила строгость и простота форм,
четкость декоративных композиций.
В собрании музея находится ряд таких произведений.
Мацуда Гонроку (род. 1896), заслуженный художник Японии,
великолепно сочетает самые различные приемы декора. Он один
из немногих современных художников, который владеет сложной
техникой живописи золотым лаком.
С глубоким чувством любви к природе он создал на металличе-
ской вазе изображение куропатки в траве, используя мягкие
тональные переходы цветного лака и мерцающий блеск золотого
порошка. Тонкие зеленые стебли травы, переплетающиеся между
собой, охватывают всю поверхность вазы, на общем зеленом фоне
которой выделяется фигура птицы с теплым коричневым опе-
рением.
Художник Пуйсю Едзэй (1880—1952) был знатоком национальной
культуры и классического художественного наследия, что отрази-
лось в его творчестве.
На крышке шкатулки для письменных принадлежностей резьбой
по многослойному темно-красному лаку он создал композицию —
волны, клубящиеся под сваями высокого моста.
Эмоциональной напряженности и динамике волн противопостав-
лена неподвижность и монументальность высоких серебристых
свай. Лапидарность цветового и композиционного решения соот-
ветствует лаконичности поэтического образа, перекликаясь с про-
изведениями японской монохромной живописи.
Only individual masters of lacquer painting continued to work in the
national traditions, using the brilliant achievements of their predeces-
sors.
The outstanding artist Horui Komin (b. 1869) was one who adhered
to tradition. Knowing the technique of relief painting in gold lacquer
to perfection, he often decorated lacquer boxes with landscapes
showing mountain summits and foaming waterfalls, and nearby
serene lakes surrounded by trees, or towering palaces with delicate
galleries and terraces.
He cleverly combined matt and shining gold lacquer, varying tex-
tures, creating a subtle play of light and shade in his multiplane
compositions.
Uematsu Hobi (1872—1934) was one of the last of the classicists.
He spent almost 12 years decorating a cabinet which is now in the
Museum. In Japan it is regarded as a valuable work of art.
Golden fans display their superb beauty against glossy black shelves
and doors. The fans themselves are decorated with landscapes and
flowers in gold paint. The mother-of-pearl, silver and solid gold inlay
strengthen the decorative effect.
A new generation of the masters of lacquer-work emerged in Japan
in the early part of this century. These artists endeavour to combine
the dogmas and laws formulated over centuries in national art with
the trends which arose or are arising under the influence of the art
of Western Europe. They produce works of art based on tradition but
which are in keeping with modern aesthetic views.
The over-refined art characteristic of the lacquer-work at the end
of the nineteenth and beginning of the twentieth century was replaced
by austerity and simplicity of form, and lucidity of decorative com-
position.
The Museum’s collection has a number of such works.
Matsuda Gonroku (b. 1896), Japan’s celebrated artist, masterly
combines various methods of decorations. He is one of the few con-
temporary artists who knows the complicated technique of gold lac-
quer painting.
His picture of a quail amidst grass painted on a metal vase shows
his profound love of nature. In it he used soft tonal gradations of
coloured lacquer and the softly glittering dust of gold. The slender
grass stalks intertwine, embracing the entire surface of the vase
and presenting a general green background to set off the figure of the
bird with its warm brown plumage.
Tsuishu Yozei (1880—1952) was an authority on Japan’s national
culture and classical heritage, which is reflected in his work. The
lid of the box for writing brushes he decorated, using the technique
of carving over many layers of dark red lacquer, with a wave swir-
ling under the supports of a high bridge.
The tension and dynamic nature of the wave are in contrast to the
immobility and monumentality of the tall silvery supports. The lapid-
ary style of the colour and compositional solution is well in keeping
with the laconic poetic image, echoing as it does the works of Japan-
ese monochrome painting.
ЙЛ©)ШЕ0Л-*>',	5 1Т-эит-, ййбй^е
Т <-nt:®W<i30C 5 АЛ (1 8 6 9¥44П) lifi3R06gt©iK
оК » &aucj;	6 0 КЬТ.иЛ®
И, ЗВФЛЛКЯШ, Ш*К0ШПЛЙ5, Ж, й>6^Л>^0Й&
K^f©*5iUzk%ffiiV;o
cog^fci, -эШ, &<кСХо^02>з&&£Яи, &й©йж%®
«Ь-c, »®«£»0©**>K»»^IW®©»%®l0bt:«
ЙЯЙ&Й©е*«Квй^ЖС 1 8 7 2-1 9 3 4 ?)*!«> 5 о gjffi,
Mi^WiSfelln^#;jnTHSWWfctt±lf3©ГС, йй 1 2Ж©«§
Я%-ЭРМ//:. В*ГС©Ж««ЙЖ^^Ж№|йг §ПТИ5о
&0Ш*, АЙ©Ж< А;ЗЙК|=Ь < 7? ЖтиЗо И©±КИ®^©
ЗШЯ, ffi, &ЙГС J: Ъ ^йййа
ХйЗШЙЖ^-э.к »-c©6o
2 ОЩ*е©1ЯМвКВ*й(4^©1Е0^ 1>ИЩ«й>'®4П?го СП ?>
©$Й5Ж1*®№(Й&£Й!1 к Ь § tz b К,
5 £35ЛЬ/г<, {ЁЯЕйадакйЪ£*>'₽>, Jgft©
ЖГО«^(СЛ$ЪЫ^Й%-Э< -рТИ-э^о
1 91ййЖй>е 2 ОШ00»К;М:ГХ4тЭ^оЛЙЙ©£«ти£*
1йьт, ш£©®я©®т$, жжг, «^©йЖдл^йкг-рх*»
t> -it-о
Wfig©ifcjBSiO^*>K». c©«t 5 4£Г₽Й1Й>'0<-эй>гЬ5о
1£й«л (1 8 9 6Ж£±П) и, В*ФЙ^Я5ЖТ'. ^ЯОД^
Ь < tz < Altffi-g-b-a-S»
1со1?ти5йТ< йизЯ^ЗЯ5Ж©1 Лт*5»
taaffiu, й^юян'зш* с«>х, ^ия©джк^0т®вд%
ЛЛЧ-'fco &&©^Ъ?>й>й€!,^©Я!)^*) , ®)0§ ?>»S*>'31L
(,->„ ^©^©Ш'ЖЛ*,	О®4ЙВ48-Э
X <. > а о ± # © S © Ж ж It * tz tz й> l > 3R fe © 33 ig © я *5 № S Щ U XI -> 6 о
?$ЕШЯ=®й£й (1 8 8 0 - 1 9 5 2 Ж) liS£ttW9itg©a#
T, ^n*iffi©fHiSttKefebT0 5o-
ХДЙФЛЛК, ^Я©Й^&0Ж%ЖЙЛ/Т, Жи«©< ©0-Т-сй
ПЕ5 &/>гЛ.й>й>НХ0 Ъ о
CCTtt, Ml'«fe0<l->©^ftttlt, Ж©!®Юйй^Ж, ЮЯ®*^
вгпти^о feiLt, «а±©вак$«, й®®ж©(йвд§кя£
Ь, B*©®il£%®t>-ti-6 6-0*г*5о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
152

Новизна форм и приемов украшения характерна для целого
ряда работ известных современных художников Курода Тацуаки
(род. 1904), Яманага^Кохо и Ямасита Есай.
Первому принадлежит шкатулка, покрытая красным лаком, ребри-
стая и асимметричная. Блестящий красный лак создает эффектную
игру светотени на круто изгибающихся выступах, проходящих
по всей поверхности.
Глубокая чаша в виде большого распускающегося красновато-
коричневого цветка сливы, символа счастья и радости, исполнена
Яманага Кохо (род. 1889). Форма и цвет ее очень красивы.
Мастер использовал технику «консицу», которая была известна
в Японии с Х-го века. Пропитанную лаком мягкую льняную ткань
многократно наносят на глиняную форму. После высыхания лака
форму удаляют и изделие приобретает особую легкость.
Для третьего мастера — Ямасита Есай (род. 1903) характерно
противопоставление яркого узора и светлого нейтрального фона.
Он нередко применяет традиционную технику «чосицу». На основу
изделия накладывают слои разноцветного лака. После высыхания
лак выскабливают на отдельных деталях рисунка. Таким способом
он украсил большую прямоугольную шкатулку для драгоценно-
стей. На светлом матовом фоне изображены ярко-красные цветы
вьюнка и черная блестящая листва. Художник искусно располо-
жил детали рисунка на разных планах и создал радостную
цветовую гамму.
Ясутани Бисей (род. 1901) выполнил лаковое панно «Лодки
на морском берегу». Для инкрустации он применил новый мате-
риал— пластмассу различных оттенков, а также яичную скорлупу
и металл.
В современной Японии лаковые живописные панно очень распро-
странены. Архитекторы используют их для украшения интерьеров
общественцых зданий. Ясутани Бисей еще в 50-х годах одним
из первых создал подобное панно.
Как и в прошлые века, лаковой росписью часто украшают мебель.
Соответствует современному японскому интерьеру, гладким стенам
мягкого спокойного цвета, голубой лаковый шкаф мастера Яги
Хадзимэ (род. 1925). Простая форма и спокойные строгие линии
силуэта гармонично сочетаются с живописью, расположенной
на створках двери и сторонах шкафа. Волнующееся море и летя-
щие над ним белые цапли в целом даны условно, декоративно.
Но вместе с тем движения белых грациозных птиц с их вырази-
тельными силуэтами переданы с реалистической наблюдатель-
ностью. Клювы цапель и другие детали инкрустированы золотом.
Лаковые экраны и ширмы—традиционные украшения интерье-
ра — по-своему также отвечают художественным требованиям
времени.
Двустворчатая ширма Накано Кэндзи «Увядшие лотосы» пред-
назначена для интерьера жилого дома. Она расписана рельефным
серым лаком различных оттенков. Черный блестящий фон создает
ощущение воздушной среды вокруг поникших растений и пере-
дает прозрачность спокойной воды, в которой отражаются над-
ломленные хрупкие стебли и большие цветы.
New forms and methods of decoration are characteristic of a number
of works by the well-known modern artists, Kuroda Tatsuaki (b. 1904),
Yamanagi Koho and Yamashita Yosai.
Kuroda Tatsuaki decorated the red lacquer box, ribbed and assymet-
ric. The brilliant red lacquer creates an effective play of light and shade
on the -sharp projections all over the surface.
The deep bowl in the form of a large, opening reddish brown plum
bloom, the symbol of joy and happiness, is the work of Yamanaga
Koho (b. 1889). Its form and colour are exquisite.
The artist has used the kanshiisu method known in Japan since the
tenth century. Lacquer-impregnated soft linen cloth is wound
again and again over a pottery form. After the lacquer dries the clay
foundation is removed and the resulting object is extremely light.
For the third artist, Yamashita Yosai (b. 1903), the contrast of
bright-coloured pattern and light neutral ground is very characteris-
tic. Frequently, he uses the traditional choshitsu technique. Several
layers of coloured lacquer are applied over the basic form. When
the lacquer is dry, parts of it are scraped off to reveal individual
details of linear design. This is the technique used by the artist for
the large rectangular jewel casket. The light matt ground shows off
the bright red blooms of convolvulus and brilliant black leaves.
Yamashita Yosai arranged the details of his decoration over various
planes and created a joyous colour range.
Yasutani Bisei (b. 1901) is responsible for the lacquer panel “Boats
on the sea-shore”. He used new material — plastic of several shades,
egg-shell and metal — for inlay.
Painted lacquer panels are very popular in Japan today, and are
used by architects for the interior of public buildings. Yasutani Bisei
was one of the first to produce such a panel back in the 1950s.
As was the custom in the previous centuries, lacquer painting is used
to decorate furniture. The blue lacquer cabinet, the work of Yagi
Hajime (b. 1925), is well in keeping with the modern Japanese
interior, with its soft pastel colouring. Its simple form and clear aust-
ere lines harmonise with the painting on the doors and sides. The
heaving waves of the sea and the white herons flying above, are given
in a decorative stylised way. At the same time the movements
of the graceful birds with their expressive silhouettes are treated
with realistic observation. The beaks and some other details are
of gold inlay.
The lacquer screens, traditional interior decorative objects, are also
in keeping, in their own way, with artistic tastes of today.
“The Withered Lotuses”, a two-part screen by Nakano Kenji, made
for the interior of a dwelling house, is painted in gold relief lacquer
of various shades. The shining black ground creates air space
as it were around the drooping flowers and conveys the transparency
of calm water reflecting the broken fragile stems of the big flowers.
ИЕЗЙК (1 9 0 4^sn) ,
Ж,	0№>ЙКЙЙЬЛЙЙТ*5.
жшвк®№иидtLTd, ^&вл0, £в©*з8Ш:£в*«>1Г£ш
niifcbfcl'o JtiR©*5^^li, ±ШКЙ£ПЗЙ!) < tootrOSB®
& й> if Т'OW © аж & £ Ь Т и 2 о
tbjefcMK (18
8 91₽&±n) ©f₽T'*6o Jgtfelf CM5 л 5 Kibl',
CCTtt, 0*T1 ОЩйИЙ&ПП'Т: IWJ 0gfeWBl4ti
гиг» й?коль^«:й>и«:ф^й±0®^®±1Ч'> < t* Я'< г fe
$ЙТИ(. ^©gPft&t,
ё§й>Т § #>йг 3 о
зл@0Г₽ж, жтя^й (19 0 з^гп) а, ййсйтйк^аг
^*>£6 1 5 %д৫6©%^йг КР5. RlifeiKa9Si£O ГЖ
i$J fcblf UlXiSfflT^» <Ш©ТЯ1КЙ*©601Ш0Ж&-Э < o-Cfc-
<ogi>btr©6, ^СКЙй^^ЧтчЧо С0?8Т-ЙИЛ^4
ИЙ0¥®^Ло/:. И51'-Э^ЙЬ0^Й|К(
бж&едожиг-о 7ШЖ©>М8Б&Я*0Л£ §-СК< Aicffigb, J;
Ъ С If 1А'6аЯй»'&*Л( § пт и 5 о
(19 0 l^tn) ti^/f + zu rigao/hftJ OJftlz
t:« aagicfrUnffl-&Й077Х?., t, ЭД0Й>£,
1Л;ЯчйТ?*5.
ЯЯН*Тй3^3.л<йСМ>л 5 EiSIzTiJО, ВЖЖ»
гаЙЙКйЯЬ-П-'б» 0^ffili 5 0^f^lCL©± 5 ^z-?TzU%U СЙ>
•СШРЬГ;.
ffiK©J:5^, tiblf ЬЙ^Д0ЙЙКДи5ПТИ5» А#—
к (1 э 2 5^ап) ©$&©$««, s«B*©srassf, е>
я©лп№йикййв$ппайг ± <вййьт
1'5, zg^-sjg®, «0±%4СХй>5 аи§ К«±й:гЬта®Й9Х'*
о, йЛйэгс^тсптиго ь*>ь, йв?кйшж>лп'сюа©
«ЙйМ0»§1±,	В§ £-0< B'fV^-e0№0
&5Wi&©a№*>'(f £С.$ПТИ5О
^ОойД-^Жй:», ШВДй£гаййК', ШЪ0ЙШ9®:£К*Н
f£ Ь ICjEbTC^o
Ф»аи—a0x®^aiiffi^0^ras«ii®fc»©&©т*зо «nic;±
Я*0&Э1ОЙ«Ь?г^ШЧ4ftSiiTHS. Hi-'JtiR*6*йй>,
Ь fc-nnil© £ Ь о ©$i®& гь $ Ь U IfT !) S й>' ^ «> 6	i Л § &
те % R ь х i > z й е> й >л£ хк © s щ § & л. т I •> з „
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. ЛАКИ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. LACQUER
154

Ширма «Море» художника Накадзима Кэйсукэ (род. 1917) распи-
сана цветными лаками. Синее море со светлыми гребнями волн
заполняет почти все пространство. Видна лишь узкая голубая
полоска неба. Бурному натиску волн противостоят чернеющие
на первом плане скалы, на которых отдыхает птица.
Художник Тэраи Наодзи создал высокий лаковый экран «Любовь».
На ветвях дерева около гнезда с птенцами сидит, оберегая их,
большая сова, а вдали, сквозь листву деревьев и туманную дымку
утра, видна нахохлившаяся фигура отца этого лесного семейства.
Композиция выдержана в светлых голубовато-зеленых тонах.
Художник искусно применил инкрустацию золотом и яичной
скорлупой.
В заключение нельзя не упомянуть о великолепных, покрытых
черным лаком чашах для супа. Простой классической формы
чаши украшены снаружи и внутри изображениями цветов, клубя-
щихся волн, луны, отражающейся в воде, или золотыми иеро-
глифами.
Эмоциональность и лаконизм этих композиций позволяют срав-
нивать их с краткими японскими стихами «танка», в которых
основная идея звучит как намек, который надо осмыслить
и раскрыть.
Современные мастера лаковой живописи, используя богатый опыт
и знания прошлых веков, неустанно ищут новые художественные
приемы и средства. В их вазах, шкатулках, ширмах и других
изделиях гармонично сочетаются национальные традиции и эсте-
тические запросы современности.
“The Sea” screen by Nakajima Keisuke (b. 1917) is painted in coloured
lacquer. The dark blue sea with lighter wave crests fills almost
the entire space. Only a narrow pale blue strip of sky can be seen.
The powerful thrust of the waves contrasts with black cliffs in the
foreground, on which a bird is seen resting.
The tall lacquer screen “Love” by Terai Naoji shows a nest with
nestlings amidst the tree branches, guarded by a big owl, while
in the background among the leaves of the tree, in the morning mist,
is seen the ruffled figure of the father of this forest family. The
composition is executed in light bluish-grey hues, and clever use
is made of gold and egg shell inlay.
Finally mention should be made of the splendid black lacquer soup
bowls of simple classical form decorated inside and outside with
flowers, billowing waves, the moon reflected in water or golden
ideographs.
The sensitive, understated compositions are evocative of the Japanese
tanka poems in which the main idea is only hinted at to be perceived
and enlarged by the reader.
Modern lacquerers, drawing on the rich experience and knowledge
amassed through previous ages, are tirelessly searching for new
artistic methods and means. In their vases, boxes, screens and other
objects there is a harmonious combination of national traditions and
the aesthetic requirements of today.
ФЙЙУ1- (19 1	Ой® riaj 14, fe^O№ffiT-4>S-o a
I'SffifciTfcffl'Wf, UtAt'±$H4iS»W5. ±©^lt-&S
иа©ЯН»4!М4>КЯ45^11Т*5. S^&^MtCLTH
olIPgiJISfrn, t0g0±K, Мй»'Ж%г>61Г7:t JioTi'i»
^#ВЛЙ14, rwj а'5«0Й0Ш1!>0«^'9< o7;0 Ш©
Й0Ф, ЙЙОИ5ЖО^|ЛС,	V4*‘*e>,
4oT05. tfc<K,	tfeVT, Л<69—^O3C
ЙО^ЯЙЛХГ;ЙЛ>'ЙЛ.5« О0»а»4И5И?56*ЙО'4:8бЧ?Я5
mi'S. №#(4^i9P©©^®%7: < SKffll'Tl'?,
С ОЙЖ&Й1Й&&5 KS of, !Rg$ 9 ©Tlf Я0*»КЛЛйР
ЯЖййЖй^^ойнл, rtflRM-fflfcffi, ®, *
КЛЬЯ, ^feO^¥*Jfl!i*>nTl'5»
coW00ffiS!ietffi3R§ii, a^oSKtitK^S 5» *cx-
14, Mix, Wife»&и*>§fctffcь11/Тй$гп-пч,
3Sfto№£©IEfcBl4, iS*©tOfc*>^ji^« 5 Dom?, fct0S-J*
«ll^fgiSSVTi'S. ®&©?K)3:aSg, £, Й®, «©
fteo^Sfoatcu, ашяе&гsmokesг*2йЯйюк|а£ъ§
ПТР 5 ОТ-* So

00
159

161

162

164

166
167


170

172

174
175
176

178
179

181

183
184



188
189
190


192

194

196

Z61
198
199
200

201

203
204
205
Металл
Текст
Ольги Глухаревой
Metal-work
Text
by Olga Glukhareva
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО • МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
208

В художественной культуре Японии изделия из металла всегда
занимали значительное место. Уже в первые века новой эры, когда
расширились экономические и культурные связи с материком,
японцы начали интенсивно осваивать приемы литья и художест-
венной обработки металла.
Производство художественных изделий из бронзы и железа
продолжало развиваться дальше в связи с внедрением в Японии
буддизма.
Для буддийских храмов, которые, начиная с VI века, сооружались
по всей стране, создавали многочисленные бронзовые статуи
божеств, отливали колокола и фонари. Искусные мастера изго-
товляли из бронзы храмовую утварь: курильницы, вазы, различ-
ные сосуды для торжественных церемоний и шкатулки, в которых
хранились священные свитки.
В убранстве храмов и дворцов широко применяли чеканку,
ажурную резьбу, инкрустацию драгоценными металлами.
Различного вида холодное оружие стали во множестве произво-
дить с XII века, когда феодальные кланы повели междоусобные
войны за власть в стране. Среди ремесленников этого времени
наиболее почетное место занимали кузнецы-оружейники, владевшие
в совершенстве искусством ковки и закаливания мечей.
Особые церемонии сопровождали изготовление боевых клинков.
Секрет их производства строго хранили в семьях прославленных
мастеров и передавали из поколения в поколение.
Слегка искривленная форма длинного японского меча катана
(для двух рук) возникла в X—XI веках и сохранялась вплоть
до XIX века. Отдельные детали катана, как и второго, более
короткого меча — вакизаси, который носили за поясом, уже
в XIII—XIV веках богато украшались.
Наиболее декоративной деталью боевого меча была цуба (гарда).
Обычно она имеет вид круглой или овальной пластины с узкими
прорезями в центре, но встречаются цубы и сложных очертаний
с выемками по краю, с фестончатым бортом и другие.
Деревянная рукоятка меча, обтянутая кожей и искусно перепле-
тенная шелковой тесьмой, закрепляется в нижней части овальным
металлическим кольцом, а вверху навершием. Эти небольшие
по размеру части рукоятки также украшались. С двух сторон
к рукоятке прикрепляли рельефные металлические фигурки.
В деревянных ножнах короткого меча вакизаси, покрытых драго-
ценным лаком, имеются особые узкие карманы для ножа и длинной
иглы, необходимых воину в походе. Их рукоятки были украшены
в том же стиле, что и рукоятка меча. Позднее эти принадлежности
стали помещать и в ножнах меча катана.
В XIV—XV веках при дворах знатных феодальных правителей
(сёгунов и даймё) оружейники изготовляли боевые мечи с тяже-
лыми, железными, коваными цубами, на которых ажурной резьбой,
насечкой и плоской инкрустацией цветными металлами изоб-
ражали силуэты птиц, листьев и животных. Рельефная инкрустация
в этот период почти не встречается.
In the artistic culture of Japan metal-work always occupied an impor-
tant place. As early as the first centuries of our era, when economic
and cultural ties with the mainland were broadening, there began
an intensive process of mastering casting and other metal-working
techniques.
The production of artistic work in bronze and iron received a new
lease of life with the introduction of Buddhism into Japan.
Numerous bronze statues of deities were made, and bells and lanterns
cast for the Buddhist temples which were built all over the country
from the sixth century on. Skilled craftsmen produced various bronze
utensils for the temples: incense burners, vases, all sorts of ceremonial
vessels and reliquaries in which sacred scrolls were kept.
The temples and palaces were adorned with gilding, chasing, open-
work carving and inlay of precious metals.
Cold steel of various kinds was made in large quantities from the
twelfth century, when feudal clans embarked upon internecine wars
for supremacy in the country. Among the craftsmen of this time the
blacksmiths and armourers occupied the place of honour and they
perfected the technique of forging and tempering swords.
Special ceremonies accompanied the manufacture of small arms. The
secrets of their production were strictly guarded in the families
of the famous armourers and were handed down from father to son.
The long, slightly curved Japanese sword katana (a two-handed
weapon) was evolved in the tenth — eleventh century and continued
without change right into the nineteenth. Separate parts of the kata-
na and the short sword wakizashi, worn at the girdle, were already
being richly adorned in the thirteenth and fourteenth centuries.
The most decorated detail of the sword was the tsuba (the metal
guard). Usually it was in the form of a circle or oval plaque with
narrow apertures in the centre, but there were also tsuba of more
complicated configurations, such as notched or scalloped'edges.
The wooden hilt of the sword, covered with leather and artfully
plaited silk cord, was embraced at one extremity by an oval metal
ring, and at the other was crowned with a cap or pommel. Each of
these small details of the hilt was also decorated. Relief metal or-
namentation was affixed on each side of the hilt.
The wooden scabbard of the short wakizashi was coated with valuable
lacquer and had special narrow compartments for a knife and a long
needle, necessary objects for a military man during a campaign.
The handles of these weapons were decorated in the same style as the
hilt of the sword. Later, the scabbard of the katana was also equipped
with these fittings.
In the fourteenth and fifteenth centuries the armourers at the courts
of renowned feudal rulers, the shoguns and the daimyos, manufac-
tured swords with heavy forged iron tsuba, which they adorned with
open-work carving, punching and flat, coloured metal inlays in the
form of silhouettes of birds, leaves and animals. Relief inlay was
rarely encountered during that period.
ГСЛоТ*>б0«Й©«^1₽, -?« ОЛ1^£©Й8¥2:^ЙЙ1*>':**>Л1С
Н*Л«^й%-э<-эТ, ^П%, ИЖЮКЙЛТ^г: t
«Й^Й©Й^%ДИ51^®», В*КЛШ>'^ЙТ4КоПТ, <>£
•э-з*т®.®?:о
бЩЙй^^а&ЙКВ-С 5>Л6 J: 5 КйоГг*?, с 5
Ь^&ВВФТСЙГС»*©»©^», й, ЯЯ*5-э< ^n-C0fc. Sfc,
fc^T®9 7'o>7 0f^, Ж, Ю^гДО&ИФгКйЬ,
< -эГ: t ©ftJ-jf:,
UHOSHiiKtt^o^onffil/iWl, »15йЗ СТ*>Ь) ЙВХ, Ж&
Ж0£®&г*Е<яитил,
^Яол^'&йй.аиаггои i 2Щ>й£Ш, -г^ъе, aftggo®©®
ИЙ1Ш?:\/:. с OSfft07JI0S>iV;'T't < КЖйЗПТИ/г©
И, Л.^1®®й4’Й±1с>1с® лтMzлгуtti-?tz°
лй)©®йа t < ''j-ooMsS^ 11 к -эГс, иъ^з д-з < о
Д1К* oTIiSS© fe О t $ л, ЙЖа^ЯН^ГС-эЛ: л ?>Л/со
л»е>й!)0*5н*Л111 о-i 1	1 эяшжгеь
-э/с„ л ijtessba-rr'Ki зtttse*>₽> 14ttter*ku, ^aoai
*45г C. rn J: 5 к^-э/го
&*>•<?&Llf(-2lf) 'C'*o/Co i-2 7
яард®*>¥гаж* bTi'T, ^©жфкл>%®-г^ил*‘'*5*4
‘еФ15*>Ш(с®Л^«00йА*>'*-эГс О, ^ЬЖО 1СГ$*¥§’®Й1!)*‘
* о/С f) bt.
(-Э*>) ЙЙ$Ж!)Й®ЖШаг: 5 4 < *>£>	±тк
S$B%*>lt/Co ffircl arc§a©g®*45.t’L$n^o ЙОЙЙКИИ
и^£Ж©??К О Й1*45 о-2 ttUCo
Юй©?Й (3^>) 15ЙЯй5 5Ь1!)-с, и< $ 1СЖ*>113йисй1?&
ФЛ	»ЗЙН''ШЖ*‘'*Зо Ш^©й15Л	5й
&Л*>*1)ПЙ. f>ttfZc *ЫсйоХ, с 7 Ыс/ЬЛгя-ii. Л©Й1к&г
O-Qil J: 9
1 4tttffi*>?> 1 5tttiKtcA5 t, ЯЖ^Л«01Й©й*>-С(5, Й0И1
o/;*J, ^0Й8К|5$ЬЙВ1©Ж1Й,
AS,	-рТФЖ, Ж0Ж, ЙЙ®8«
*5Л-эТИ5о СФ#ЗЙ0ЛЯЖ«ЖЙ$ЯК(4<5£Л£.Я,£>*гл.Е1Ч
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
210
a	•£1
В XV—XVI веках в Киото и других городах возникли мастерские,
где работали искусные художники-ювелиры, создававшие на цубах
и других частях меча сложные сюжетные композиции и пейзажи.
Нигде в мире в этот период не украшали оружие с такой изыскан-
ностью, богатством художественных приемов и неистощимой
творческой фантазией. Прославленные мастера, работая в различ-
ных областях страны, создавали школы, каждая из которых
отличалась своими художественными приемами. В конце XV века
особенно славилась школа мастера Канейя Нидай, который
на железных цубах гравированными линиями и низким рельефом
воспроизводил произведения монохромной живописи знаменитого
художника Сессю (1420—1506).
Мастер Нобуйя (1486—1564), цубы которого не менее высоко
ценились, впервые стал помещать на них подпись.
К началу XVI века относится основание школы знаменитым
мастером Гото Юдзо (1480—1530), впервые применившим технику
«нономэ» (врезание узких полосок цветных металлов), что привело
к новому стилю украшений, названному «ийебори» (семейная
чеканка). Этот стиль сохраняли все мастера 16-ти последующих
поколений школы Гото вплоть до конца XIX века.
Поиски новых средств художественной выразительности при реше-
нии сложных композиций на небольшом пространстве цубы,
а также кольца и навершия на рукоятке привели мастеров
к изучению свойств различных металлов и сплавов с их разнооб-
разием цвета и оттенков.
Золото давало желтые оттенки, медь — красные, серебро и сталь —
беловатые, бронза — от светло-коричневых до золотистых. Окис-
лением железа получали теплый коричневый тон.
Особый художественный эффект создавали различные сплавы,
мастерски сочетавшиеся в одной композиции. Глубоким черным
цветом, отливающим при ярком освещении лиловым, отличается
«сякудо» — сплав меди, олова и свинца с золотом. Не менее
распространен «сибуити» — сплав меди и серебра, покрыва-
ющийся светло-серой патиной. Синеватые оттенки давал сплав
золота с серебром, а светло-желтого тона, похожего на латунь,
достигали использованием сплава, составленного из меди, цинка,
олова и свинца. Состав некоторых сплавов остался неизвестен,
так как секреты их изготовления тщательно сохранялись.
Это богатство цвета и оттенков позволяло, используя инкрустацию
и насечку, создавать на металле целые картины.
Особое направление в художественной обработке металла связано
с распространившимися в XV—XVI веках чайными церемониями.
Начали изготовлять массивные литые котлы и чайники из бронзы
и железа. Мастера этой утвари работали семьями в своих мастер-
ских, но они никогда не занимали такого высокого положения,
как кузнецы-оружейники.
In Kyoto and other cities workshops began to spring up in the
fifteenth and sixteenth centuries where highly skilled artists worked,
who decorated the tsuba and other parts of the sword with extensive
thematic compositions and landscapes.
Nowhere in the whole world was cold steel adorned with such refine-
ment, such a profusion of techniques and inexhaustible imagination. The
most eminent masters working in various parts of the country set
up schools of their own, each one of which was distinguished for
its own artistic methods. Specially prominent towards the end of
the fifteenth century was the school of Kaneya Nidai, the leader
of which was well known for reproducing on iron tsuba the mono-
chome paintings of the celebrated artist Sesshu (1420—1506) in engrav-
ing and low relief.
Nobuya (1486—1564), a master whose tsubas were no less famous,
was the first to mark his work with his signature.
The foundation of the school of far-famed master Goto Yuzo (1480—
1530) dates back to the early sixteenth century. He was the first
to use the technique of nunome-zogan (“linen-mesh” inlay of narrow
strips of non-ferrous metals) which helped to evolve a new style
of decoration named iyebory (family engraving). The style was
adhered to by all the masters of the sixteen succeeding genera-
tions of the Goto school, right to the end of the nineteenth century.
The search for new means of artistic expression in the presentation
of complicated compositions on the comparatively small surface
of tsuba and also the ring and the headpiece of the hilt forced the
craftsmen to study the qualities of various metals and alloys with
their variety of colour and shades.
Gold supplied yellow shades, copper red, silver and steel white, and
bronze a range of colours from light brown to various shades,
tinged with gold. Iron oxide supplied a warm brown shade.
Various alloys cleverly combined in a single composition created
distinctive artistic effects. The shakudo, an alloy of copper, lead,
tin and gold is distinguished for its deep black which shades into
violet in bright light. No less popular was the shibuichi, an alloy
of copper and silver which developed an attractive light-grey patina.
Bluish tinges were obtained from an alloy of gold and silver, while
a light yellow hue resembling that of brass was achieved by an alloy
composed of copper, zinc, tin and lead. The components of some
alloys remain unknown as their formulas were carefully guarded
secrets.
The wealth of colour and shades enabled the artist to create whole
pictures in metal, using the technique of inlay and hammering.
A special branch of artistic metal-ware is connected with the tea
ceremony which became popular in the fifteenth — sixteenth century.
Massive cast pots and kettles of bronze and iron began to be manufac-
tured, and whole families were engaged in their production. But
these artists never enjoyed such great respect as the armourers.
1	1 6tftffiKii«?P^©ffi©a5rprc, 71©£^*©fl&K, &&
й«Е1^ЯЙ%Й1й‘1Е©«»*>'0‘
roe?ftK, Ф)г*>5£$Жй9?й t J§£ 5 t t©40||3SJ97 z >f> i>
-i & 5ТМЙКйВ*Мо/:Я11,	Нга&№
©ХЕй^П^ПЙ^-ОМЕ^^^^КЬ, $®Ю?8®)йТй0й0
Ш 6 oTHfc. 1-5ИЙ0*к, t !)t>ttW«tf-5t:©<i-ft&g5
r, J®&©*S£, filWMtJ: oT«©gtc, W«£Sfc (14 2 0
- 1 5 0 6$) 01fefcS4bfc.
(1 4 8 6 -1 5 6 4?) ©Яй&Ж© $> ©K*Jt £>T'iS< t?
ЙС»ТЙЛ>'ЛП^ПЛо
(1 4 8 0 - 1 5 3 0?) ©ЛЕ!0>'0£>;&>ПЛ:©
tt, 1 6ttiK©«C-8>©t 4йГЛ>',	r®O»J oa®^
ЙДЬТ, IWJ	Ж&0
liO^E® 1 6ft0ZJIi>'l 9йЙШТ?Ёйт-э|?т.
й^й©±Т©Я*ЙО/Ъ$^Й^К»?И1йЯ|Н%Ж5Гг»К, £ЯЙ-ГС
Ж(гЖ^1£*гй?Е^4г/:*>', ?0gl, fe t - л 7 >x© c t1£ 5 &Я
ЙЙ:»-э1:£&Н1&Й*Т0= л 7 >x4ffiLfco	5
l'O0ffiH©^^K^C.'tfc®t!)Oll ?>ПГг^Я©^^И, t <-<-э©
жйВй¥?>4ЛЙЬ1:о -ГГ, Й), 40^4l?i5S«tt,
0^5Si'fit, SX'l/i-'Jt!) £*ТЛ: t §©»^fe©feiS^'T CiiT
05» «nKifct	#R60S8fKiifefcii?:at
«©£&, Hi)— TJ>50	ЬА
6 5 кш^^йй© ь ->&^ог$-а-5Гг»к&, да, яда, -г
г, да©-&^^«о^о © <-^©-^©жзш, «©»й©®®*>'§
Dtl/<’aiS>nt:t:»lc, эТ1Я5*>Г40.
л.7>^й>->®гй)А@©йЖг*и^-эТ,
*>£-й©Ш»'ЖЯЬК«
^дайЗ^ЯЙЛЧ?^яи©^|й1*>'5 &^snt:0tt» 1 5itt*Sit»€> 1 6Щ
йк*>ит^®*>'вйыгг:гкйй1/Т1-«5» »да^да*>?>я?^№да
ЖЛг$*>АК-э< ЬПК. IEft5li-^**lfT»№Kr;-?*3bot:
tf, tt^05KliZ)ir;S©J; 5	Ь» 5 С
^«КДиС-пг i9i>li, Я51ЙШ>'Я^-СSS1E-C* !), Я?Л©^Й
хекекго-с, ^А©«й»1йЯвЭ^l<DVi
о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL WORK
212
Предметы для чайных церемоний, всегда строгие по форме
и декору, отвечали эстетическим запросам их законодателей —
«тядзинов», авторитет которых был для мастеров непререкаемым.
Чайники и котлы отливали обычно способом «утраченного воска».
По рисунку мастера или художника делали модель из сока
воскового дерева или пчелиного воска. Щеткой или кистью
на модель наносили тонкие слои глины, смешанной с песком
и мелко нарезанной соломой. После высыхания первого слоя
наносили последующие, все большей плотности. Форму прогревали,
давали ей остынуть и затем проделывали отверстия: в верхней
части — для вливания расплавленного металла, внизу — для выте-
кания воска. Когда металл затвердевал, глину разбивали. К полу-
ченному изделию иногда припаивали отдельные детали.
Исполненная таким способом вещь была уникальной, так как
каждый раз мастер должен был делать новую восковую модель
и вольно или невольно изменял детали формы и декора. Вследст-
вие этого появилось большое разнообразие изделий и орнамен-
тальных мотивов.
В начале XVII века в стране прекратились междоусобные войны,
что способствовало развитию ремесел и торговли. В этот период
военная знать и богатое купечество потянулись к роскоши и стали
проявлять особую заботу об украшении жилища и костюма.
Простота и строгий лаконизм декора художественных изделий
сменяются изощренной нарядностью, больше стали использовать
драгоценные металлы.
Эти новые веяния проявились и в украшении оружия. Не только
воины и феодальная знать, но и люди из других состоятельных
кругов начинают носить мечи с украшениями. Знатные юноши
собирали цубы различных школ и мастеров и меняли их на мечах
соответственно костюму или какому-либо событию. Богато укра-
шенные мечи дарили военачальникам—сёгунам и их прибли-
женным.
В новой столице Эдо (Токио) и других городах, а также при
дворах даймё возникают многочисленные мастерские ювелиров-
оружейников, которые создают великолепные произведения
искусства.
Традиции прошлых веков, созданные прославленными оружей-
никами, сохраняют лишь отдельные мастера, которые пытаются
в своем творчестве не отходить от прежней строгости форм
и декора. Но большинство их, украшая оружие, которое утеряло
боевое значение, ищет новые художественные средства и техниче-
ские приемы.
Цубы стали чаще делать не из железа, а из сплавов «сякудо»
и «сибуити», применяя рельефную инкрустацию золотом и серебром
или превращая плоскость цубы в ажурное кружево. Тонко грави-
рованными линиями мастера создают на цубах исключительные
по исполнению графичные композиции. Не только цубы, но и
некоторые другие части меча покрывают высокохудожественными
миниатюрными рисунками.
Мастера школы Гото, работавшие в Киото и Kara, занимали
первое место среди ювелиров-оружейников по разнообразию
сюжетов и совершенству техники.
The utensils for the tea ceremony were always austere in form and
decoration and in keeping with the aesthetic views of the chajins
who laid down the law and whose authority was unquestioned.
The pots and kettles were usually cast in the lost wax technique.
This entailed fashioning models from beeswax or the juice of the
wax tree, after the design of a master craftsman or an artist. A thin
layer of clay mixed with fine sand and chopped straw was applied
to the model by means of a brush. After the first layer was dry, fur-
ther layers were applied with a thicker consistency. The entire form
was heated, then allowed to cool, after which an aperture was made
in the upper part of it to enable the molten metal to be poured in, and
another aperture at the bottom for letting the melted wax to escape.
When metal solidified, the clay was broken. At times separate
details were welded to the resulting object.
The objects made in this way were always unique, as every time the
artist had to make a new wax model, and details of the form and
decoration were never quite the same. This resulted in a great varie-
ty of form and ornamental motif.
Early in the seventeenth century, when internecine strife was over,
handicrafts and commerce were able to develop. This was the time
when the military caste and merchants aspired to rich
costumes and special care was taken over the adornment of their houses.
The austere and laconic nature of the works of art was replaced
by elegance, and precious metals were now used more extensively.
This new influence was also reflected in the adornment of the arms.
Not only the military caste and feudal nobility, but people with
means started wearing richly decorated swords. Young noblemen
began collecting tsubas of various schools and artists and wore them
on their swords, changing them in keeping with the costume or occa-
sion. The richly decorated swords were now’ presented to shoguns —
military leaders — and their entourage.
In the new capital of Edo (Tokyo) and in other cities and at the
courts of daimyos workshops of jewellers and armourers now sprang
up, where artists were able to create splendid works of art.
The traditions evolved by famous armourers in past centuries were
now carried on only by individual masters who attempted to adhere
in their work to the austere forms and decorations of old. But when
decorating weapons which were no longer of military significance, the
majority of the artists searched for new artistic methods and tech-
niques.
Nowadays the tsubas were more often made not of iron but of shakudo
and shibuichi alloys, with relief gold and silver inlay richly applied,
giving an effect of exquisite lacework on the surface of the tsuba.
Delicately engraved lines were used by the artist to create graphic
compositions. Other parts of the sword, too, were covered entirely with
highly artistic miniature designs.
The masters of Goto school, who worked in Kyoto and Kaga, held
the leading position among the jeweller-armourers, in variety of sub-
jects and in their superior technique.
ttK t	x о 5 , netib'bj
-5И-С, й®*ййй4/:11®ЙП?№-э< 6o -9ИТ', 0>KCS*‘
< > £’ААЖ%4^:Й±&Й1^*>ЖАЙ®!0^Я<ГЙ< ®!) -9lt5.
-ЭКОИ&Ю 0-Э1Л СП&ЙЕК Ьй'й-То
Й®%Й»£©Б,	»®!O±aRKti, Ril-mim5
Т8БКЙ, й1Нг1й&йсЖТ53 =
£SSifJT5Й€>П6« Щ«±о7:5-эЬ
K4B*©8l5fl-%S&TSCt6,
C©J; 5	tl'dOli, ®
ЛЙ*0ЯОС b bo£|S!&-s> < ^Ijniffc £,-f, fe 5 4LK
& S® Ж 0 ffi % g Л U П if t£ f, f£ i» о tz *> V $> Z» ? О К » К,
1 7Щ&0ИС»ктве^й>'&!) Z L, дАЕЖ£ЙЖ*>'?ёЗЬ
litftfco c©l$tt6m^JPMiSiiifi't: < RS!) if 1>»,
©g»itt ь ЫАй'Яг? f $ rctt0r;o
c5VT(TlWfi«, ЖЖ,
tz&tete t> ©*‘'i> Z bit, gfiltK «> Й^И*>'ДИ €>nfCo
C©frlA'$|q]li:n#J©ft !) ic$> bbti-CV'Z о
<, waeti<ь^гго	fHaoct^cs
i'5l'50g%#» , #ак<кЬ, 4ГгЩЖЖК± or ZtiZtiZtf
»/го Ж»^«6!)-5й0ЛЙЙ:ЙЖ',?«0йЯ7:&й1Ме>П
tz„
ар^©№0®г₽. й<к^АЖ©85^1СййЛ©7Л0Ш«^И*>П,
"Т If h l> l'12Сжйп Ze *э оТП/'о
W«tt5fciSfcS05	5 1?-5РЛГ0й, Ъ-Гй>ОЛ
х^йт?*-зт, &₽>й-е«сй^^®гв1й0«1Е§'0^%жйи±5
lt-ot®fco Ьй>Ь, < ФЛШ, -ГА-К^ШйЙй^^-эГгЛ^
Ogftiic, SrЬ.
igiiblf l/lf^-Cli^< , Й^£И:Й—©£&й>?>Г₽г>П, ^Й®Й
tt©««a®%iit'Lbt; О, ЯЯВ«ШК-?< -o/c i) l>7:„ tfciM
i^A, &Ь»ТЛИ*СНЙ^1ЙШО]*ЙЛ7Л> gw-vtii, Л®
йй>0®Я-1сй$й5ЙКТ<-ПГ.: $	=uT^№d>^^ <Ъй_Гго
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
214

Они широко применяли сплав «сибуити» с его серебристо-серой
патиной. Поверхность изделий прорабатывали особой мелкозер-
нистой чеканкой «нанако» (рыбья икра) и покрывали рельефной
инкрустацией золотом, серебром и различными сплавами. Лица
персонажей, костюмы, листва деревьев и другие детали их много-
плановых композиций выполнены с особой тщательностью.
Прославленный мастер начала XVII века Сотэн из Хиконэ и его
сын создавали на железных цубах многофигурные исторические
композиции, которые позднее вызвали множество подражаний.
Знаменитый мастер Сомин (1670—1733) изобрел особую чеканку
«эфубори», подобную штрихам кисти, то тонким и гибким, как
волосок, то широким и густым, как бы насыщенным тушью.
На цубах мастеров XVII—XVIII веков можно видеть поэтичные
картины природы, легендарные и исторические образы, а также
воспроизведение картин художников того времени.
После, так называемой, революции Мэйдзи в 1868 году, производ-
ство холодного оружия пришло в упадок, хотя многие мастера
продолжали работать, главным образом, для иностранных поку-
пателей. Однако их деятельность уже не имела большого худо-
жественного значения, особенно после запрещения в 1876 году
носить катана и вакизаси невоенным лицам. Многие искусные
ювелиры перешли к созданию бытовых художественных изделий
для внутреннего и внешнего рынков.
Цубы и другие украшенные детали мечей XVII—XIX веков
хранятся в ряде музеев нашей страны. Особенно большая и ценная
коллекция — в Государственном музее искусства народов Востока
в Москве. Некоторые замечательные работы оружейников-ювели-
ров воспроизведены в альбоме.
На железной ажурной цубе мастер Сотэн из Хиконэ рельефной
инкрустацией из золотых нитей изобразил китайских ученых,
которые, отдыхая среди природы в бамбуковой роще, рассматри-
вают свиток живописи. Тонкие золотые нити передают отдельные
детали композиции, можно даже рассмотреть горный пейзаж
на свитке с сияющей на небе луной. С обратной стороны цубы
такой же техникой исполнен пейзаж с водопадом.
Овальная цуба с четырьмя выемками по краю, подписанная
известным мастером XVIII века Мицухару, отлита из серебристого
сплава «сибуити» и инкрустирована серебром и золотом. Изобра-
жен тигр, спускающийся из зарослей к кипящим волнам реки,
которые искусно выполнены из серебра, проработанного легкими
штрихами. Рельефная золотая фигура тигра прекрасно выделяется
на сером фоне, а серебряные стволы бамбука в левой части цубы
создают впечатление глубины пейзажа, уравновешивают компо-
зицию. Изображение тигра как олицетворения силы часто укра-
шало цубы и другие детали оружия.
Цуба мастера Есихиса (1730—1797) украшена с двух сторон
сценами охоты сёгуна. Она выполнена рельефно из черного сплава
«сякудо» и инкрустирована золотом, серебром и сплавом
«сибуити».
They made use of the shibuichi alloy with its silvery grey patina,
and the surface of the objects was worked in nanako (fish roe) tech-
nique of chasing, and covered with relief inlay in gold, silver, and
various alloys. The faces of the personages, the costumes, the foliage
and other details of the multiplan compositions were executed with
special fine detailing.
The celebrated early seventeenth century artist Soten of Hikone and
his son created group compositions on historical subjects on iron
tsuba, and there were frequent later imitations of their work.
Another famous artist, Shomin (167C—1733), evolved a new chasing
technique, ejubori, resembling delicate brushwork, in places the line
being thin and flexible like a hair and in others thick and broad,
as if done by a brush heavy with ink.
The tsubas made by the masters in the seventeenth and eighteenth
centuries show poetic representations of the coulryside, legendary
and historical peisonages and also reproductions of the paintings
done by the artists of that time.
After the Meiji Revolution of 1868, the production of cold steel fell
into decline, though many masters continued to work, mainly for fo-
reign clients. However, their work was no longer of great artistic
importance especially when in 1876 the katana and wakizashi were no
longer allowed to be worn by the non-military. Many highly skilled
jewellers switched to producing works of art for every-day use for the
home and foreign markets.
7subas and other decorated details of the seventeenth-to-nineteenth
century swords are preserved in a number of the museums of our
country, the biggest and most valuable collection being that of the
State Museum of Oriental Art. Some of these remarkable examples
of the work of jeweller-armourers are reproduced in this album.
On the lacework iron tsuba made by Soten of Hikone, is a relief
gold-thread inlay representation of a group of Chinese scholars who
study a painted scroll as they relax in a bamboo grove. The thin gold
threads strees the minutiae of the composition; one can see even
the delicate details of the mountain landscape with the moon
in the sky on the picture they are looking at. The reverse of the
tsuba displays a landscape with a waterfall executed in the same
technique.
The oval tsuba with four grooves along the edge, signed by the famous
eighteenth century master Mitsuharu, is cast in the silvery shibuichi
alloy, with silver and goid inlay. On it is depicted a tiger on its way
from a thicket to the turbulent waters of a river, which are delicately
executed in silver worked over with light hatching. The relief gold
figure of the tiger stands out clearly against the grey backgroud,
while the silver trunks of the bamboo in the left hand side of the
tsuba supply depth to the landscape and balance the composition.
A representation of the tiger as the embodiment of strength was often
found on tsubas and other details of swords.
The tsuba made by Yoshihisa (1730—1797) is decorated with scenes
depicting a shogun hunting. It is executed in relief in black shakudo
with gold and silver inlay and inlay of shibuichi alloy.
^-ЙЕ&Я«г5ПТИ7:о
c.0iflc©WAfc&«. EflcfeOEWfc&trHa—4K< ЯПХ. g0g
fflicii, /Ь§	£'AX, '.'WW (tcTfc) HISS
ftb,	ffi, «©Ш^ОЙИаггйй-Х. «0
0fii>0Aft, *ЯЙ, *®Ж^ ®АЙ®Яай61±, mm!) icffc_bir
7:o
игеовс»,	«®K?(i, &®£K,
0Afei>5SEi&tettWaOJAXо C0gffili05Efefe< 0JJBA
*>©A*>OtbKo
t 9 1 A®«I^S (1 6 7 0 — 1 7 3 3$)
tibt:. cnii*TfiS< J: 5 K, J>5l4i»<Tb^№i>|t:,
Ж < T fgJK < SJAT<<J> < KffiTД> -? 7г o
1 7-1 8ttt*S©Elttt, Dv>f??(taa, каЙ^КФФОАй,
3ft0^S«:g%gtb7г & 07xt'*>'Я£tiъ,
1 8 6 81₽©1ЯЙЙЮЬ ЛЯНК b 14®йЬ7го i> о t {,, fcX < 0
ЛИШ bTffl^tJ>i7KZI®J^S7:^TIii->7:*>',	?А£7;
ЙЖЙЙЙИ t> •? TI'7j: *>•,£<> t < tC, 1 8 7 6$K, ЙЙЛ®Л,
Ю^и®ЯЯй>ЙЖгП7г^^ 9 x-bo-r^o fc'fc < ®Л17:5Й>', ВЙ
B^ti,l7®I$Si0Kf₽K7r^$t>6i 9 <c7j:-9 7:o
7®00< 9i>0Hft«Ett, 1 7	1 9ittif0©et36bl'£«i
09Hf:Wg^iiTi'5»>', t < КИЙЖ^ЙЖ1&«Й^ < ®Й
Ж7х п u? -> з >4^tiRl/T®5o c<O7 Л"< Altii, •^©S'S, t<
КйЖЙ K-r <" tl 7: fe О eKE L 7: o
gffi©^«<$©»©»Kli, WHtK<
ФЯ®¥^®§5й>, ^*®ЖЙЖВЙТ'^7гго-С*60 ЙС^^Т'Ж®
07 1 г-?и*>'Ш5гПТ1'5 7с®1с, ^07^й»о^|сй^>'№ < ЯЧ>
lU0^!t»'SA5(it'X'*5<, Й©ЖД|К»Я®©ЙЙ1?Ж©ДЙЙ1ЙА
$> Z> о
1 8ttt*S©«I5t®0ig0Ao7z; EiC4-9OA<'D0S.5IBE0MIU
И»-ОЕ©^Т-ЙЖ§П, ®t^©a®«!ifc. V7; 10T-i>5.
?> ЗЙ^ < SJII-'>R b T *9> <	, й%ЁЕо7;Й6^й>
ТгЛЮЖПй** 6o	o7c^®H®lSKfi0WS®7i*>!z:^^
»®*^t>©Efe©ftlia«icgg^;&*7rA., #Й0^
1й®Н7в11Л®«Ж£ L-TE^^Ofife©»») Kbli
iltl'6»
ЙА (1730 —1797 1₽) 0Я©ЙИКЙЙЖ0Й0 0 1, 7> П
6o «ПиЖЯ0||£К± 3??>ЖЬЙЙ|-С'&, &, ИЯ—©1Шй>!1
t'c г пт о 6 о
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
216
Справа изображен сёгун, на коне, с луком в руках, а слева, среди
камней, стоя на одном колене, сопровождающий его воин держит
штандарт, развевающийся на ветру. Вверху на скале начертана
надпись «сёгун». С обратной стороны — фигура воина с луком
и стрелой в руке, настороженно поджидающего зверя. Камни
поросли травой и мхом, деревья и скалы — причудливых очертаний.
Все свободное пространство цубы тонко проработано чеканкой,
что придает металлу шероховатую фактуру, на фоне которой
хорошо выделяются фигуры воинов в доспехах.
Мастеру школы Гото принадлежит цуба из сплава «сибуити»
с изображением цветущей сакуры, вершины которой возвыша-
ются над закрытым занавесом театра Но. Поверхность ее обра-
ботана типичной для этой школы мелкозернистой чеканкой.
В высоком рельефе инкрустацией серебром сделаны деревья
и с особой тщательностью, в виде тонких золотых завитков, показа-
ны узоры тканей на занавесе. Характер работы напоминает стиль
мастера Дэндзо (умер в 1712).
К школе Гото относится и оружейник, сделавший рукоятку ножа
с изображением колчана со стрелами, лука и перевязи. Они
исполнены рельефно из сплава «сибуити» и золота. Этот своеоб-
разный натюрморт по аналогиям в других собраниях можно
приписать мастеру Мицутака, работавшему в начале XIX века.
Другому мастеру этой школы — Мицуясу (XIX век) принадлежит
когай (игла), на узком пространстве которого искусно изобра-
жены ветка дерева и птицы. Ветка дана плоской инкрустацией
из золота и сплава «сибуити», а сидящий на ней фазан и летящая
ласточка — рельефом из золота и серебра. Картина природы
решена пластически и живописно.
Коллекция художественных украшений японского оружия, храня-
щаяся в Государственном музее искусства народов. Востока, дает
представление о богатой творческой фантазии японских мастеров,
их великолепном мастерстве и тонком чувстве материала.
В музее находится также интересное собрание японских бронзовы?
изделий XVIII—XIX веков — украшений интерьера и бытовой
утвари. Выделяются изысканностью декоративные вазы, украшен-
ные эмалью приглушенных оттенков, которые гармонируют с их
простой формой. Подобные вазы предназначались для интерьеров
общественных зданий.
Как и ранее, в это время мастера создавали вазы для ниши
в приемной комнате японского дома. В вазы помещали ветки
сосны или цветущих деревьев соответственно времени года. Они
хорошо вписывались в строгое, без мебели, пространство интерьера.
В декоре этих художественных изделий ярко проявилась любовь
японского народа к природе. Инкрустация из золота, серебра
и сплавов всегда с большой правдивостью передает пышные
цветы пионов, нежные иглы сосны, длинные, узкие листья орхидей
и ветки цветущего дерева «мэ», символизирующего счастье.
С большой наблюдательностью на одной из ваз воспроизведены
птицы и гнездо с пушистыми желтыми птенцами. Эта живая
картина природы прекрасно исполнена рельефной инкрустацией
золотом и серебром на светлой бронзе, отличающейся теплым
серебристым цветом, который хорошо сочетается с мерцающими
изображениями.
On the right we see the shogun riding his horse and holding a bow
and arrow, while on the left, kneeling among stones, is one of his
warriors holding shogun’s standard, which flutters in the breeze.
Above, on a cliff, is the inscription “shogun”. On the reverse is a figure
of a warrior with a bow and arrow, tensly awaiting the appearance
of an animal.
The tsuba of shibuichi alloy (18th century) depicts sakura in bloom,
its top towering over the closed curtain of the Noh Theatre. This is the
work of an artist of the Goto school; its surface being covered with
the characteristic, fine-grained chasing. The trees are inlaid with silver
in high relief, and the pattern of the cloth of the curtain is done with
particular delicacy in the form of gold curlicues. The character of the
work is reminiscent of the style of the artist Denzo (d. 1712).
lhe artist who made the handle of the knife decorated with a quiver
with arrows, bow and baldric was of the Goto school. The design
is done in relief in shibuichi and gold. By analogy with works
in other collections this interesting still life can be ascribed to Mitsu-
taka, a master who woiked early in the nineteenth century.
Another master of this school, Mitsuyasu (19th century), made the
kogai, a needle on whose narrow surface is very skilfully depicted
a flowering branch of tree and birds. The branch is done in gold and
shibuichi inlay, while the pheasant perching on it and a flying
swallow are executed in gold and silver. The little scene has a highly
plastic and picturesque quality.
The collection of decorated Japanese weapons preserved at the
State Museum of Oriental Art gives a good idea of the rich creative
fancy of the Japanese masters, their superb skill and fine feeling
for material.
The Museum also has an interesting collection of the eighteenth and
nineteenth century Japanese bronzes made to embellish domestic
interiors or to be used as utensils for various purposes. The decora-
tive vases adorned with enamel of subdued colours which har-
monises well with their simple forms are outstanding for their work-
manship. They, too, were designed for the interiors of public buildings.
As was the custom in earlier periods artists continued to produce
vases for the alcove in the reception room of the Japanese house.
A spray of pine or some flowering tree, according to season, was
usually put in this vase to add a detail well in keeping with the aus-
tere interior, which was bar: of furniture.
The decoration of these vases show the love of the Japanese for their
countryside with particular force. Gold, silver and alloy inlay was
used for highly realistic portrayals oi luxuriant peonies in bloo.n,
delicate pine needles, narrow orchid leaves and sprays of the flower-
ing tree symbolising happiness.
One vase is decorated with a bird and a nest full of fluffy yellow
nestlings, a scene which indicates the artist’s acute power of observa-
tion. The work is done with gold and silver inlay over light coloured
bronze with a warm silvery tinge well in keeping with the shim-
mering image.
-с, ®K|±fc8> < 011 Ь %^КЬ7гЖзК©§?» Й09 ЛКИ, riWJ
tn 5 ?*>'£;?. а» »ЙЙ, ^^Ьти^й-5й±0^^!1-е
*5» ^tsic-josnrcb, ®*, g>st', a^o»
(K0tti->SB5№, ЖЙ&1Т&Ш1/НЙ^&ЙЬПТ0.5О-С, a®li$'
^&bfc«ai%Sl/T05.
&Ш!<©1Е0?Кй6Иа--^>'< !)0gK,	0
ЙЙ0йМЕКтТ1'3«?*Ш'4 0^5с
й0№й^а®^й;?(^^с)авх’С‘*бо /К1±®®жйжяйг* ь,
й?0&й1;Шй>&&0й^ййК'^ьзлич, •eof₽a*> ?>я,
-С, й* (17 1 24₽SD ©t 0T?li/Sl->*>i®bnbo
А0А-эПАй UiTb) ,	, '&№%
©{siffi^AS 1ТИ5. £П«ИЯ— t&0i?^m*« С0йй
^rpn^ti, ft©3 •> =, У0Я»МШ1/Т, 1
J6K®fti^TJ:i'J: 5 /:'<,
&»ift08fEnfciRti4 5 lAOIEKJtft (1 9№) i>’05. />§ Л£
Я-©0 Йt JS£ja»rcffiS Ж btz $> Oli , «fflfffi,?®
ъ° wwiis#-©ws®, KKti5«t$aiAWiit«0
ИйЖ^Лда®<с®й§ПТИ5 0*0UH0S«B. fiI0i>fci>
«авю? 7	1 жй©й&г йвхошйв^®» %* е-ъьхиг,»
Ш1К(±±7;,	В ffliSi t VTffll' h titz 1 8tt8M 1 9
ШЯ0Я9£&Z У П >x ®{no*J®z5 С П'1'4 о	<*П-С C1
SOligiitifflOffiffif, gASftfeifSOift* (5Ъ<'-Г9) й‘'1йМ«сЛ
J:	c©J: 5^?e)gliaft«fe0raa5gftK®i'€r
ПГ: о
C0SL	5 tc, B*©XE7:M±JSg^0®i!fc
Л»'Л) KSUMOfco^wr:. ?6)ffiKI±t2:0K^ffi%o!?n
А0Й%4ИС» -?ППЯ®0^^НЖА£)Е®^!г:А < (H-g-o-ClVCo
7£)E0S«tKli, SAAOlM^Ogin < * ^btlTl'5»
^©fflio^&oaiigiiiy <^ <®ffiE, «.notao^sg, «ши
Moss, й«ое?:й0йаг^8Ь»г5Жйк<ьб^1/Т1'5,
/bMi, 8еи?Л^0!>й^01->5Ж*г, ЖИ1ШЙ0
$> £ПД53§П-С0 3о C044tbfc§«0SHli,	>
^0g®n^tag©^ra®Bg%!if <z iTffjjjnTfeь, ^>fztzt>^
0*5ffife*5Wpnffi0«®li, § h r>7tS0ffit <t <
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
218
0	 £X
О большой декоративности изделий из металла и профессиональ-
ном мастерстве исполнителей дают представление и курильницы
для сжигания душистых трав, которые также входили в убранство
интерьера. Их создавали талантливые ювелиры и скульпторы,
которые редко подписывали свои произведения.
Экспрессией и тонко разработанной пластичностью деталей выде-
ляется большая бронзовая курильница конца XVIII века в виде
мифологического льва (собаки Будды), опирающегося передними
лапами на ажурный шар. Необычайно живо передан устрашающий
образ стража буддийского храма. Сильное гибкое туловище
животного показано в яростном напряжении, которое усиливается
и широко открытой, как бы рычащей, пастью. Красивый коричне-
вый оттенок бронзы придает скульптуре особую выразительность.
С меткостью изображены и другие животные, птицы, рыбы,
черепахи, обычно символизирующие пожелания богатства, долго-
летия, успеха в карьере и прочих благ.
Декоративны и вместе с тем глубоко жизненны фигуры слонов
из темной бронзы, с большими фонарями на спинах. Могучие тела
животных противопоставлены легким и изящным ажурным фона-
рям с сидящими на них львами. Через умелое распределение
объемов скульптор добился гармоничного пластического решения
и единства композиции.
Бронзовый переносной фонарь сделан в виде обезьяны. В спо-
койной позе зверька много жизни и непосредственности.
Заинтересовывает фантастической формой черепаха с длинным
косматым хвостом, который, согласно преданию, вырастает у этих
животных, когда они достигают 500-летнего возраста.
С теплотой и юмором изображены различные божества. Это
не грозные, суровые боги буддийского пантеона, а образы, создан-
ные народной фантазией.
Божества долголетия, довольства, богатства, популярные в сред-
невековой Японии, полны веселья и добродушия.
Небольшая фигура бога богатства Дайкоку, сидящего на тюках
риса, — одна из лучших в собрании музея. Лаконичная по силуэту,
она напоминает монолитную каменную статую. Лицо божества
оживлено радостью.
Хотэй — божество довольства, забавный толстяк, полулежит
около большого, наполненного игрушками мешка. Мастер искусно
утрировал отдельные детали фигуры, создавая гротескный образ
антипода буддийских божеств с изнуренной плотью, отрешенных
от всех жизненных радостей.
Полна экспрессии бронзовая литая фигура мудреца Дарумы.
Как известно, Дарума дал обет не спать, но после девятилетнего
бдения нарушил его и крепко заснул.
Скульптором хорошо переданы испуг и растерянность Дарумы
после пробуждения: глаза широко раскрыты, руки плотно сжаты
под плащем, голова поникла.
В конце XIX века характер художественных изделий из металла
и их обработка меняются. Большинство изделий теряет прежнюю
пластичность и законченность формы. Этот упадок мастерства
и подлинного художественного вкуса был связан с массовым
спросом на японские художественные изделия в странах Западной
Европы и Америки. Зарубежные покупатели ценили, прежде всего,
экзотичность, причудливую декоративность.
Another group of objects, special burners for aromatic herbs, which
were also part of the interior, give an idea of highly decorative
quality of the metal-ware and the professional skill of the artists.
The burners were usually the work of gifted jewellers and sculptors
who seldom signed their work.
A big bronze incense burner of the late eighteenth century, made
in the form of a mythical lion (the dog of Buddha) which rests its
front paw on an open-work Sacred Jewel, is notable for its expressive
plasticity and fine detail. The image of the guardian of Buddha
temples is depicted in a lively manner: the powerful little body is
shown tense with fury, an impression heightened by the open, snarling
mouth.
Other animals, birds, fish, usually symbolising wealth, longevity,
prosperity and other blessings, are depicted with great liveliness.
Figures of elephants of dark bronze carrying great lanterns on their
backs are both very decorative and realistic. The powerful bodies are
in fine contrast to the light and fine lacework lanterns which have
lions sitting on top.
Another bronze lantern is made in the'form of a monkey. The relaxed
pose of the animal displays spontaneity and liveliness.
The fabulous tortoise with a long shaggy tail, which according
to legend is grown by a tortoise when it is 500 years old, is very
interesting.
Various deities are depicted with gentle humour. They are not the
awe-inspiring and forbidding gods of the Buddha pantheon but the
images created by the people's imagination.
The gods of longevity, contentment and prosperity, which were very
popular in medieval Japan, are full of gaiety and good humour.
One of the finest of the works in the Museum’s collection is a small
figure of Daikoku, the God of Prosperity, sitting on sacks of rice.
Its laconic silhouette is reminiscent of a monolithic stone statue.
The face of the deity is alive with joy.
Hotei, the God of Contentment, is a funny fat old man reclining beside
a big sack full of toys. By skillfully exaggerating individual
details of the figure, the artist was able to create a grotesque image
of the very antithesis to the Buddha deities, which were usually
depicted with the emaciated bodies of those for whom all earthly
joy is alien.
The cast bronze figure of the wise sage Daruma is full of expres-
sion. Legend tells of Daruma’s vow to abstain from sleep, which,
however, he broke after nine years, when he fell asleep.
The sculptor convincingly shows the fear and embarrassment of
Daruma on waking up: his eyes are open wide, his head bowed, and
his hands clasped under his cloak.
Towards the end of the nineteenth century the character of metal
works of art changes. The majority lose their old plasticity and integ-
rity of form. This decline in workmanship and true artistic taste
was brought about by the great demand for Japanese works of art
in West Europe and America. Foreign clients sought above all exo-
ticism and fanciful decorative features in these works.
fc&b <	, W©si'8-I5t. №пя®Т<'П/:Й
Ctl%O< -зТс©»,
*>\ ®Е^ая»сий>№акй%лпйл>оЛо
1 8tttiK©S^-3< ZtlfzXS a >X©Sina, ИВ@Ш1#©$<Снв
Й*й>^Л»?©^%ЬТ1'5, pmgSfli, т’<7-Л0««
йЙ1й>*-Г<'ПТИ5о {ДИ^ЭГГ* C0lJft4©©fe*5b0^ffi
t Viz i a>K» SO'S ~>tz, tz < J b < Tb?£
£. нанята *>© J; 5 KA& < М*‘ПЛ: Д friz ®К
§ £> ГС&Я § П 5 о Ур >Х0?Г>5COffiffiiCt <^-э
itl'S,
^©айойй, /ЬМ, &, й^©ьзь£©ъпза&гчйвдкжо
Ti> 5 о
#ФКА&^ЙЯ%©-Й-^, »ЖИ7Р >Х®0£©»11£й>£ ЬТТ
<'ПХИ4 (1*>1С, йИХ^^ЛГсЛ.ТИЬо ЙЙ0Ж©Й>?> Д t, в
(«© ? Й.К117 4 Л- У^-,Г05)
ЙТ'^^о №пя©а№£Ж0Й—i>'gi-9«
80M5W:7d >X©{int	Й©£#©£:#-Хй4йк
й-&, ?• с(сй$в$*г®ье>пбо
Й^Я^-эи/гЙЖ «K^Alcj; 5 t, ЖК®й*£Я. 3 ©li, 5 0 0f₽fc
-эТЛ^Кги?) tfcU6l’,
Slffiffi $ ftT и 5 ^-a©WAftli i> tz Гг i p- -1 т к * Л tit;
<пйайак£вг*гт1'з, oi>»n\
T?li^<, AKO^ffl0£A,rt'W*r<fe 5«
В^ОфШЙКАКвЯ’СТЛМО*	$> L5iii>
U< , WBltAt.Tl-'So
SfgffieBff^p^© 5 6-r<-n^ А00 1-ЭЙ, *ft© 5 ЛIt*<'?>%*>
iVt/b§ ^AH©^T'i 5o ->лх у ЬЛЛЙЖТ,	J> Ъ-й-бо
AIR©S1Wli®t LTl'T, SD'KiiftTOi,
7[5®t-b?swoiao it^T,	w^ffiKas©
wsafci ^©AofcASttso'eificg^o-ci'S
0®»4^®roiCi§®U, COffi©* ^К>5ЖСК*®г-эТА-Г5б>?>
L® 5{Д»©?Ф^КЙЙ1Ь-С, ?СКГв?л>да%о<
-/p > Х'ГЙЖ Ь ЛгЖЙО^вЯФ А й>Г <£>£<> J: < Й G ЛТ и 6 J:
5 1^, ggli^ECgi-'&tr'Cfcjb»', 91₽®©^EXiS'©©5, Si'S
Й!>, <'о-Г !)ЙсАТ'Ь4оАа
»tzi> t©S«©fet’5 £ 4Ш b %<к <St>bT©
5» И®&А&<ЙЙ£. SffcSimKU-jMiimib,
»lt*>blf-CH5„
1 9tttje©5klt^5 t, isat bT0-feI0ft«i «©Kiftli^AtS
tlf. is*i<©^B»>tt^©»«§teaKS^^oTf5l><o ^T©gl5
iM0$fS«!ie«0fiSli, ®Rt7> 9 *-CH*©I$naq^0flS®*;
,Ш21с^й>гя-н-C't-r^iK^Msnrtoia, в
A0I^0x47f7i i, gf>bPg»fAf:o
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
220

С начала XX века японское искусство начинает испытывать
на себе влияние различных художественных течений Европы.
В то же время многие художники продолжают творческие поиски,
не порывая со сложившимися национальными традициями.
Эти процессы, обусловленные новыми социальными явлениями
в стране, можно проследить и в современном декоративно-приклад-
ном искусстве Японии. Мастера старшего поколения Такамура
Таночики и Окабэ Тацуо сохраняют традиционные приемы и техни-
ку прошлых веков, другие — Тоса Есиюки и Хирамацу Косюн
идут по пути развития творческих традиций в духе современности.
В настоящее время основное назначение художественных изде-
лий— украшать общественные здания и жилища. Художники соз-
дают произведения, созвучные архитектуре, отвечающие решению и
убранству интерьера. Из металла выполняют теперь не только
отдельные вещи, но и большие панно, которые занимают подчас
целые стены.
Многие мастера, используя традиционную технику литья и декора,
продолжают изготовлять чугунные и бронзовые котлы для чайных
церемоний. Но и в этих ритуальных изделиях проступают черты
новаторства в особой пластичности и плавности линий.
Большую известность приобрел мастер художественного металла
Чудзё Сеико из Осака. Его литая из темной бронзы декоративная
ваза свидетельствует о новом понимании им национальных тради-
ций. Простая и монументальная форма вазы прекрасно сочетается
с крупными фигурами голубей на ее поверхности, исполненными
в мягком контррельефе.
Не менее интересна по замыслу и исполнению бронзовая ваза
«Вечерняя фантазия» талантливого мастера Мията Кохэй, рабо-
тающего в Токио. Плоская крышка этого небольшого шаровидного
сосуда украшена скульптурным изображением сидящей лисы,
которая кажется зачарованной и плененной канатами, небрежно
разбросанными вокруг ее ног. Эта стилизованная фигура с узким
вытянутым корпусом и поднятой вверх головой гармонично завер-
шает округлую вазу.
Работа прославленного мастера старшего поколения Касима
Иккоку из Токио — графин из сплава «сибуити» густого серого
тона с голубоватым отливом. Он украшен плоской инкрустацией —
плакучая ива с золотыми, склоняющимися к земле ветвями. Этот
мотив, встречающийся с глубокой древности в искусстве Дальнего
Востока, превосходно сочетается с формой графина, с текучей,
плавной линией его спокойного силуэта.
Как и в прошлые века, образы природы продолжают жить
в творчестве современных художников металла. Птиц, зверей,
рыб и насекомых они изображают, порой, условно, но на основе
глубоких и тонких наблюдений.
Работа Хирамацу Косюн «Бакланы» сделана из черного блестя-
щего сплава «сякудо». Плывущие птицы полны жизни и грации.
Пластика и линии подчеркивают красоту материала, его спокой-
ное сияние и мерцающие лиловатые отблески. Предельно лако-
ничные, обтекаемые скульптуры удачно сочетаются с простой
деревянной подставкой, передающей водную гладь реки.
From the beginning of the twentieth century Japanese art was in-
fluenced by various European artistic trends, though there were many
artists who continued to develop creatively within the national tradi-
tions.
These processes brought about by new social phenomena can be
traced even in the modern decorative and applied art of Japan. The
artists of the older generations, such as Takamura Toyochika and
Okabe Tatsuo, continue the traditional methods and techniques of
past centuries; others, like Chosa Yoshiyuki and Hiramatsu Koshun,
endeavour to develop the old traditions in the spirit of today.
The main purpose of a work of art today is to embellish the home
and public buildings. Artists produce objects in keeping with architec-
ture, and with the general decorative scheme and the appointments
of the interior in mind. Beside small individual objects, large panels
made of metal, which at times occupy a whole wall, are produced
today.
Many masters working in the traditional techniques of casting and
decoration continue to manufacture cast iron and bronze kettles for
the tea ceremony. But even these ritual utensils now display features
of innovation in their special plasticity and flowing lines.
Chujo Seiko of Osaka, a master of metal-working, has attained great
fame. His decorative vase cast in dark bronze shows a new under-
standing of national tradition. The simple but monumental form of the
vase matches the large figures of pigeons executed in delicate intaglio.
No less interesting both in conception and execution is the “Evening
Fantasy” vase of the gifted artist Miyata Kohei of Tokyo. The flat
cover of this small spherical vessel is decorated with a sculptural rep-
resentation of a fox which seems to be fascinated by and held captive
by the ropes scattered around its feet. This stylised figure with narrow
elongated body and the head raised high, harmoniously completes
the round vase.
The flask of rich grey shibuichi alloy with a bluish tinge is the
work of an eminent artist of the older generation, Kashima Ikkoku
of Tokyo. It is decorated in flat inlay depicting a weeping willow
with golden branches hanging down to the ground. This theme,
encountered in the art of the Far East since antiquity, is employed
here with good effect and fits the form of the vessel, the smooth
flowing line of the silhouette.
As in the previous centuries, images derived from nature continue
to be used by modern metal-working artists. They depict birds,
animals, fish and insects, at times in stylised form, but based on keen
and subtle observation.
Hiramatsu Koshun’s “Cormorants” are executed in shining black
shakudo. The gliding birds are lively and graceful. The plasticity
and linear design accord well with the glowing tranquility of the scene
and the beauty and high violet gloss of the material. The very laconic
streamlined figures of the birds are successfully set off by the simple
wooden base which represents the smooth surface of the river.
2 о 1й *а о а ж е>, н*®$®цз-в
5 Uli t-»t:*s ^©й®. Ь’Ь’ <
•CflJf₽£o-5UTH-,fc<,
ara©Sfl/t’,it^ffiSSi©fc»icfc§t:c07po -txii. a*0£ftl
^i«©ai>Kt as c tws z„ нрщкк? <
НЙЯЬН91В©1О1ШШЭ4ат*>	te£
JtffK,	О-C)i!lf₽03{g®c4-оIf-rЙ’Й'ХГ-Г
ЛТ'0 5о
ЯЙ, lEna»liiiL7&#0aft?tt^ag®Kffll^;nn43 №
&tz&li, I^iCKO^l’. ^noffiSKvy^bfcfpaiii L Jt
0, йШЯ*о№йтй<, №да-й«о< !)й»>5
< oTl'S,
fcfc < ©хЕие^й^йжиг^йцойхикь^й^т, nam
$©?:»©1НН>7о >х©^^®Г₽ьти5*>', с 5 ЬЛТ^йка,
Я5©яж§
ЛК©ФЖЖШЙ0№|21«г>6 <^«T'i.5o Ж^Л;й‘о/гУр >хт
«SHlbZrgfisffioffiggii, С0№ЖЙ>ККЙЗ®К&*£/;&Й®й>£>Я
fSLti'S с £&тг:-Г $> 0Т'*6О zbffllfcc.	й<оЬ*)ЬГ;
^®0^Ь^йч->^Ж1/К.к5Л^й*»©йгЬ-э< !)
ЯЙЬТ1^„
fl?iS tf> й-Т, CtlKfet&i*H|!*iJ*5©», ЖЖОЖШ^
К©уо >XS!0ffi Г*5Й1©£Ш Т'*6э» с©, £t !):££< £с
иас^©Ж©¥Йй®© 9 Л.1СИ4-У *4>'$-з-П'5о +'>*«:, •£©
§ П/г«К± 5ТЛ8-Й- 6ПТН5 J: 5Ч?2>3, Я
< ®£±КйUtz + 'У ♦ 01#iUt $ nfcgli, Ж Z, иЖ^ЙЙЮ
КтёйсЗ-а-тиз о
ЙИШШ^<-ГЬ«1, ffift-sa (ЖЙ) ©iotlAtt,
^гхлжик&©и»-т--э< o/rzk)ffi*:*So &fe©btrnffll©¥S!
ag^lifcb/:{,©T-*5o	<151^П5С©1
Eli. zK)E©JI5^?0^»i'/r,	<ЯЙЬТ1'5«
5 IC, йй®ж>й, gm©lgff^0f'₽igi©fc*>rc£»
о^1?ТИ5<> /ЬМ, li7:4 0, Й, й**г£©Й1111§ГС1*Шадт-14
&ы», Я51МЙЖК{> t-зи-сиа»
¥*а$#й0Ж1й r^J и. n)t!)0Ta ra^j *Я1'к<ш-с, с
0zkSO§?l*&£&£ t btiiTii.
й0®гяая&ю^&йь.	е>^5й
6©feHt»li*oXl->5<, &Ь»Т«ЖТ, ЙШЭ0 Г^®Й1 li,
&0^® £ & £ ЬТ*0# t А С г.йЙЙ^&'Эо
ЯПОНСКОЕ ДЕКОРАТИВНОЕ ИСКУССТВО. МЕТАЛЛ
JAPANESE DECORATIVE ARTS. METAL-WORK
222

Серебряная ажурная фигура рыбы — произведение скульптора
Като Соган из Киото. Кованые блестящие полосы, образующие
тело плоской рыбы, удачно дополнены на хвосте и острой голове
тонкими линиями и пятнами из черного сплава «сякудо». Асиммет-
рично расположенные полосы переливаются и сверкают, будто
дрожит вода, окружающая рыбу.
Скульптор Кобаяси Сёмин, тоже работающий в Киото, создал
необычный для старого японского искусства образ пингвина.
Фигура с большим мастерством выкована из железа и инкру-
стирована сплавом «сякудо». Поза птицы необыкновенно живая —
пингвин идет с распростертыми крыльями и поднятой головой,
как бы противоборствуя морозному ветру.
Токийский мастер Ямаваки Едзи выковал из серебристого сплава
«сибуити» блюдо с изображением трех черепах среди клубящихся
струй воды. Форма блюда и оригинальная композиция говорят
о поисках художественной выразительности, близкой современному
стилю.
Современны по духу и работы ювелиров Японии, которые, однако,
не порывают связи с национальными традициями в художествен-
ной технике и мотивах декора. Знание специфики материалов
позволяет им создавать произведения, исключительные по замыслу
и исполнению.
Эта зрелость мастерства проявилась, например, в произведениях
Нагасима Масатика из Токио. Небольшая фигурка цикады искусно
вырезана им из светлого серебра в манере, напоминающей тонкий
кружевной ажур старинных цуб. Слегка раскрытые, прозрачные
крылья цикады хрупки, трепетны и, благодаря сверканию серебра,
как бы озарены солнцем. Легкая фигурка будто движется по диа-
гонали большой плоскости, готовясь к полету.
С неменьшим художественным вкусом ювелиром Оки Хидэхару
исполнена из сплавов «сибуити» и «сякудо» пряжка в виде ползу-
щей улитки. Назначение вещи — украшать пояс женского кимо-
но— диктовало особую тонкость и тщательность отделки. Любу-
ешься мастерством ювелира, виртуозным воплощением замысла
в металле.
В творчестве современных мастеров художественного металла
отражается борьба различных течений в искусстве Японии
на протяжении последних десятилетий. Можно предполагать,
что не отказ от национальных традиций, а претворение их в духе
времени принесет художникам новые успехи и достижения.
The open-work silver fish is the work of the sculptor Kato Sogan
of Kyoto. The glistening forged strips of rnetai forming the body of
the flat fish are embellished to great advantage with fine lines and
spots of black shakudo on the tail and narrow head of the fish. The
asymmetrical arrangement of the lines play and shine, echoing the
shimmer of the water around the fish.
The sculptor Kobayashi Shomin, also of Kyoto, created the figure
of a penguin, an image not common in Japanese art of previous
centuries. It is forged in iron and decorated with shakudo inlay. The
pose is extremely lively: the penguin is depicted with its wings out-
spread and head raised, as if facing up to a freezing wind.
Yamawaki Yoji who works in Tokyo, fashioned the dish depicting
three tortoises amidst swirling water, in silvery shibuichi. The form
of the dish and the original composition testify to the artist’s quest
for contemporary means of artistic expression.
The work of the Japanese jewellers is also modern in spirit, but
they do not sever the ties with the national traditions in the tech-
niques of execution or the decorative motifs. Their knowledge of the
material enables them to produce objects outstanding in conception
and in workmanship.
This mature skill is revealed, for exmaple, in the work of Nagashima
Masachika of Tokyo. The small figure of a cicada is modelled delicate-
ly in light-coloured silver in a manner reminiscent of the lace-
work of the old tsubas. The slightly opened, trasparent wings
are fragile and tremulous, scintillating as if lit up by the sun. The
cicada seems to be moving diagonally over an extensive area as if on
the point of taking off.
The jeweller Oki Hideharu shows equal artistic taste in his clasp
made of shibuichi and shakudo in the form of a crawling snail. The
purpose of the clasp — to adorn the girdle of a woman’s kimono —
dictated its special delicacy of workmanship and attention to detal.
The artist’s perfect conception and virtuoso execution are truly
impressive.
The work of artists in this field reflects the struggle between artistic
trends in Japan throughout the last few decades. It is hoped that
by adapting the national traditions to the spirit of the time rather
than rejecting them, Japanese artists will achieve new successes
and accomplishments.
яижшокко Л¥&
Й©Я5%»ЙЬТ и S, Л6 D *>*>'№ <w, east йМ SB ® r»0JM
I'StMRJ: к?л< ®«8птр5о^йк®1гпй»й
§	&Ott>!) 0/]<й>Л S я. S J; 5 ft® I5&*t:;t3o
fc-ttt < ж^ВФ/ЪНйййа, н*1?ий0^кьтй®% ьи
'<>¥>0йй%-э< 0® aso^ct^fpffii?,
cmi'5. >+’>©85tt^>i!5t*^3£^ffe§ t VW5»
o-sif, gg%*if, йй0*1'ЯК7:5Н>оТ«>< 1 5т®г«
ЖЖ©Ш®^-ЕШ®©ИЯ— ТЖХЛЖ%'О< -э^о 5fi<i54
yJcoSttiK 3 ЕОЛ&й'Л: f -К: ®T'i> So 110®t, «йМй
fflSli. MlSSfc»'i«®«WM*fegKl'5.
{йЙй9йЛЖЮК&tg®09«E%14 iffio№^0IS:a<o, ^©й
So	<£ < iC'ffri-'S^fticfiiat
tax-rif ь bi'fpiS^^Az’ei-'So
C©^»Sl>^fei8tt^ t SJf, Ж®ОЖЙ|1ЕЯЙ0®®!Й0&Й>К2>
t>n-C0So /J'§	i^5l'&©#0W>^. Sf^04§©C.-i
i ®-C'j>sc 6Й5ЯИ
Г;,31ййИоЯ®1± & 6 < г, л s Ki'S J; 5 Г* b , ffife0A>*>'№
§0fc'*>lfr, §tci>4^ISj02t!)*''*^oT0SJ: 5Л'о
£ii, Е1'¥Й5ЙКЙ1'Т, К6Я1ГЙОJ; 5 /j:®l5%*fcA.3o
Cilltfc-i	&-?f₽nanK. ЛЖ?5»й© r*'^otr
OJ *''*So jJ«4HW-3< ^tfCl-'So ®®»T?*S^l?K, t.
tt±lf £>й0Ло/г £ 0-C3>So SO^TOKffitfiffl
%^Д©й*>1сйЖТЗйЖ§ it«®iigi©<i*>ti^i-'o
S«B*0^I©№iSli, ®£®H-^®<cB;£©g®T:fo'St:»*©St
Й0С):«>1'%ЙКЬТИ5. ^SOSSc&ffiS-ti-r, «nS’Kfft©»
WK»otMS«3ciKJ: К,	6KT1£


227
228
229

231

233
234
235
236
237

239

241
242
243

244
245
246
247
248

:* »»	-чя *- V Г	' пал-, ' ЛМ* *>!*•' •• «* »Х • \1«	«Л»'1 7* *J '\9 ».Т	’2Т< >* >Г*Г Т«

252
253
254
255

257

259
нэцкэ
29
Маска.
Мастер Дзиоман Дэмэ (Язамицу).
XVIII в.
Дерезо.
Высота 5,5 см.
30
Рыбка.
XVII в.
Слоновая кость.
Длина 17,5 см.
31
Актер.
Мастер Сюдзан Есимура (?).
XVIII в.
Дерезо.
Высота 5,2 см.
32
Лев.
Мастер Мазацугу.
XIX в.
Дерево.
Высота 3,5 см.
33
Крестьянин с носилками.
Мастер Сюдзан Есимура (?).
XVIII в.
Дерево.
Высота 5 см.
34
Борцы.
Мастер Гёкумин.
XVIII в.
Дерезо.
Высота 6 см.
35
Негритенок.
XVIII в.
Дерево, лак.
Высота 5,2 см.
36
Тэнгу, длинноносый демон.
Мастер Мазатоси.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 5,8 см.
37
Кадушка с улиткой.
Мастер Тадатоси.
XVIII в.
Дерезо.
Высота 3,2 см.
38
Райдэн, божество грома
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 3,7 см
NETSUKE
-W
29
MasK.
Master Joman Deme (Yasamitsu).
18+h century.
Wood.
Height 5.5 cm.
30
Fish.
17th century.
Ivory.
Length 17.5 cm.
31
Actor.
Master Shuzan Yoshimura (?).
18'h century.
Wood.
Height 5.2 cm.
32
Lion.
Master Masatsugu.
19th century.
Wood.
Height 3.5 cm.
33
Peasant with a sedan chair.
Master Shuzan Yoshimura (?).
18th century.
Wood.
Height 5 cm.
34
Wrestlers.
Master Gyokumin.
18th century.
Wood.
Height 6 cm.
35
Negro boy.
18th century.
Wood, lacquer.
Height 5.2 cm.
36
Tengu, long-nosed daemon.
Master Masatoshi.
19th century.
Ivory.
Height 5.8 cm.
37
Tub with snail.
Master Tadatoshi.
18th century.
Wood.
Height 3.2 cm.
38
Raiden. deity of thunder.
19th century.
Ivory.
Height 3.7 cm.
29
*aS5.5c»
30
Й 17ЩК SS 17,5c«
31
SA A aS 5.2а»
32
Ж? ЕЛ 19ШЯе * as 3,5а»
5a
34
И±	бап
35
18ЩЗ * Ш
5,2 cm
АЙ SStL 19ftS «3= as
5,8cm
37
b fctfiL 1 8ЩЗ
*	3,2cm
38
«ж 19ш^	3,7a
39
Маска демона.
Мастер Гёккей.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 4,2 см.
40
Самбасо, танец
театра Кабуки.
Мастер Гёкумин.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 7 см.
41
Дайкоку, божество богатства.
Мастер Масанори.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 5,4 см.
42
Куры на черепице.
Мастер Мазанао.
XIX в.
Дерево.
Высота 4,3 см.
43
Лошадь.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 4,3 см.
44
Актеры.
Мастер Хикаку.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 4,9 см.
45
Маска Удзумэ, богини веселья.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 6,5 см.
46
Лягушки на бадье.
Мастер Мазанао.
XIX в.
Дерево.
Высота 4 см.
47
Архат, отшельник.
Мастер Сюнкосай.
XVIII в.
Дерево.
Высота 12,5 см.
48
Сэннин, мифологический персонаж.
Мастер Мазанао.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 8,3 см.
49
Съёки, борец с демонами
Мастер Хокей.
XVIII в.
Дерево.
Высота 3,5 см.
39
Daemon mask.
Master Gyokkei.
19th century.
Ivory.
Height 4.2 cm.
40
Sombaso, dance
in the Kabuki Theatre.
Master Gyokumin.
18th century.
Ivory.
Height 7 cm.
41
Daikoku, deity of wealth.
Master Masanori.
18th century.
Ivory.
Height 5.4 cm.
42
Chickens on tiles.
Master Masanao.
19th century.
Wood.
Height 4.3 cm.
43
Horse.
18th century.
Ivory.
Height 4.3 cm.
44
Actors.
Master Hikaku.
19th century.
Ivory.
Height 4.9 cm.
45
Mask of Uzume, Goddess of Mirth.
19th century.
Ivory.
Height 6.5 cm.
46
Frogs on a pail.
Master Masanao.
19th century.
Wood.
Height 4 cm.
47
Arhat, a monk.
Master Shunkosai.
18th century.
Wood.
Height 12.5 cm.
48
Sennin, mythological character
Master Masanao.
19th century.
Ivory.
Height 8.3 cm.
49
Shoki, daemon queller.
Master Hokei.
18th centurv.
Wood.
Height 3.5 cm.
39
Я®® 19flU3
4,2 cm
40
31®	7cm
11
ХЖ iEfllJ 18t№	Men
42
IE® 19ШЙ *
4,3 cm
43
M 18ЦШ	4,3cm
44
kA	19Ш5Й
4,9cm
45
ашсфиё® was a^
6,5cm
46
IE® 19ffi^3 A
Ж£4ст
47
йт 18№ А 12,5cm
48
tlllA IE® 19jtt^S	8,3cm
49
li? It И 18ШЙ Ж
3,5cm
50
Госиса, легендарный поэт.
Мастер Доракусай.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 4,9 см.
51
Дарума, буддийский монах.
XIX в.
Дерево.
Высота 3 см.
52
Футэн, божество ветра.
Мастер Исино.
Кон. XVIII —нач. XIX в.
Слоновая кость.
Высота 3,4 см.
53
Черепаха со змеей.
Мастер Гёкумин.
XVIII в.
Дерево.
Высота 3 см.
54
Дзо и Уба, символ
семейного согласия и долголетия.
Мастер Минкоку.
XIX в.
Дерево.
Высота 3,9 см.
55
Кан-у, божество войны.
XVIII в.
Дерево.
Высота 10,8 см.
56
Кан-у, божество войны.
Деталь.
57
Тануки, сказочный барсук.
XVIII в.
Дерево.
Высота 5,2 см.
58
Буйвол.
Мастер Томотада.
Кон. XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 3,6 см.
59
Философы.
Мастер Норисигэ.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 3 см.
60
Мальчик, спасающий отца от тигра.
Мастер Огасавара Иссай.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 2,3 см.
61
Голландец, сатирическое
изображение европейца.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 9,4 см.
50
Sho-i, legendary poet
Master Dorakusai.
18th century.
Ivory.
Height 4.9 crn.
51
Daruma, Zen Buddhist sage.
19th century.
Wood.
Height 3 cm.
52
Futen, deity of wind.
Master Ishino.
Late 18th — early 19th century.
Ivory.
Height 3.4 cm.
53
Tortoise and snaKe.
Master Gyokumin.
18th century.
Wood.
Height 3 cm.
54
Jo and Uba, symbols
of family prosperity and longevity.
Master Minkoku.
19th century.
Wood.
Height 3.9 cm.
55
Kan-u, deity of war.
18th century.
Wood.
Height 10.8 cm.
56
Kan-u, deity of war.
Detail.
57
Tanuki, fabulous badgei
18th century.
Wood.
Height 5.2 cm.
58
Buffalo.
Master Tomotada.
Late 18th century.
Ivory.
Height 3.6 cm.
59
Philosophers.
Master Norishige.
18th century.
Ivory.
Height 3 cm.
60
Boy, saving his father from a tiger.
Master Ogasawara Issai.
18th century.
Ivory.
Height 2.3 cm.
61
Dutchman, satirical
representation of a European.
18th century.
Ivory.
Height 9.4 cm.
50
istarne
4,9сж
51
sw 19жае * за
52
$3?	3,4са
53
iSife ЗЕ® 18Ш£ * Зев
54
*л,£<
3,9 ап
55
ИЯ	Ю,8ап
56
ия
57
И 18ШИ6 *	5,2ап
ж* ж,® lets® a? яг 3,6а»
69
ЯЛ ЯШ 18й« Ж? ЖЗ зев
60
—Ж
ЖЗ 2,Зап
61
^?>^Л	И г 9.4СВ
62
Тэнага, сказочный персонаж.
Мастер Сёко.
XVIII в.
Дерево.
Высота 6,7 см.
63
Кирин, мифологическое животное.
Мастер Томотада.
Кон. XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 10,4 см.
64
Крысолов.
Мастер Икко.
XVIII в.
Слоновая кость.
Высота 3 см.
65
Лиса.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 10 см.
66
Дарума, буддийский монах.
XIX в.
Дерево.
Высота 4,8 см.
67
Демон.
XIX в.
Слоновая кость.
Высота 6 см.
КЕРАМИКА
91
Чайница.
Мастерские Сэто.
XVI в.
Керамика.
Высота 8,3 см.
92
Тяван, чаша для чайной церемонии.
Мастерские Мисима.
XVI в.
Керамика
Высота 8,9 см.
93
Ваза.
Мастерские Хидзэн.
XVIII в.
Фарфор.
Высота 25 см.
94
Чаша.
Мастер Сакаида Какиэмон.
XVII в.
Фарфор.
Диаметр 25 см.
95
Тяван, чаша для чайной церемонии.
Тип «раку>.
XVII в.
Керамика.
Высота 9 см.
62
Tenaga, fabulous character.
Master Shoko.
18th century.
Wood.
Height 6.7 cm.
63
Kirin, fabulous creature.
Master Tomotada.
Late 18th century.
Ivory.
Height 10.4 cm.
64
Rat catcher.
Master Ikko.
18th century.
Ivory.
Height 3 cm.
65
Fox.
19th century.
Ivory.
Height 10 cm.
66
Daruma, Zen Buddhist sage.
19th century.
Wood.
Height 4.8 cm.
67
Daemon.
19th century.
Ivory.
Height 6 cm.
62
IStttfc * Ж$6,7ст
63
MM	10,4cm
64
М31 ЖЗ 3cm
65
19fW Ж$ 10an
66
M ЮШЗе *	4,8cm
67
Я Wile Ж$ 6cm

CERAMICS
91
16Ш& ММ Ж 5
8,3cm
>92
16ffi^3 ММ ЖЗ
8,9cm
» EWffi 18ttt«a gS 25,an
94
 «SSNP5	25СШ
95
ЖЯ <«OS) 17Ш*а NS ЯЗ 9an
91
Tea jar.
Seto kilns.
16th century.
Pottery.
Height 8.3 cm.
92
Bowl for the tea ceremony.
Mishima kilns.
16th century.
Pottery.
Height 8.9 cm.
93
Vase.
Hizen kilns.
18th century.
Porcelain.
Height 25 cm.
94
Bowl.
Master Sakaida Kakiemon.
17th century.
Porcelain.
Diameter 25 cm.
95
Bowl for the tea ceremony.
Raku ware.
17th century.
Pottery.
Height 9 cm.
96.
Ваза.
XVIII в.
Керамика.
Высота 26 см.
97
Чаша.
Киото. Мастерские Авата.
XVIII в.
Керамика.
Высота 8,6 см.
98
Тяван, чаша для чайной церемонии
Тип «раку».
XVII в.
Керамика.
Высота 9,5 см.
99
Тяван, чаша для чайной церемонии.
XVII в.
Керамика.
Высота 10 см.
100
Сосуд в виде двойной тыквы.
XVIII в.
Керамика.
Высота 12,5 см.
101
Блюдо.
Мастерские Хидзэн.
XVIII в.
Фарфор.
Диаметр 18,5 см.
102
Чаша.
Мастерские Сацума.
XIX в.
Фаянс.
Высота 8,1 см.
103
Чаша.
Мастер Кинкодзан.
XVII в.
Бисквит.
Диаметр 18 см.
104
Чаша.
Кон. XVI—нач. XVII в
Керамика, лак,
инкрустация золотом
Диаметр 16 см.
105
Чайница.
Мастерские Кисэто.
XVI в.
Высота 8,6 см.
106
Чаша.
Мастерские Ига.
XV в.
Керамика.
Высота 8,6 см.
107
Тяван, чаша для чайной церемонии
XVIII в.
Фарфор.
Высота 10 см.
96
Vase.
18th century.
Pottery.
Height 26 cm.
97
Bowl.
Kyoto. Awata kilns.
18th century.
Pottery.
Height 8.6 cm.
98
Bowl for the tea ceremony
Raku ware.
17th century.
Pottery.
Height 9.5 cm.
99
Bowl for the tea ceremony.
17th century.
Pottery.
Height 10 cm.
100
Vessel of double gourd form.
18th century.
Pottery.
Height 12.5 cm.
101
Dish.
Hizen kilns.
18th century.
Porcelain.
Diameter 18.5 cm
102
Bowl.
Satsuma kilns.
19th century.
Faience.
Height 8.1 cm.
103
Bowl.
Master Kinkozan.
17th century.
Bisquit.
Diameter 18 cm.
104
Bowl.
Late 16th—early 17th century.
Pottery, lacquer,
encrusted with gold.
Diameter 16 cm.
105
Tea jar.
Kisheto kilns.
16th century.
Height 8.6 cm.
106
Bowl.
Iga kilns.
Ibth century.
Pottery.
Height 8.6 cm.
107
Bowl for the tea ceremony.
18th century.
Porcelain.
Height 10 cm.
96
tt ISttiS IW ЖЗ 26m
97
« Я» 5ЕЯИ5 18ШВ U
3,6m
жй («го®) ища йш ж §
9,5cm
99
О I7ttm	10cm
100
12,5cm
101
ЯП. ffiim Ш» ЯШ 18,5cb
102
&	19^	£>$ 8.1cm
103
ft ftlll 18^5®	MS 18cs
104
ft 16Щ£Ж- 17itt^W ES &Л b
ЯШ 16cm
105
О ЖЯ1Й 16ttt£ 8,6cm
106
ft ISflffl	8,6cm
107
О	W 10cm
108
Курильница.
Мастерские Сацума
XVII в.
Керамика.
Высота 26,3 см.
109
Бутыль для сакэ.
Мастерские Сацума.
XVII в.
Керамика.
Высота 26,3 см.
ПО
Полоскательница.
Мастерские Киото. Мастер Синее.
Нач. XVIII в.
Фаянс.
Высота 11,7 см
111
Коробка.
Мастерские Киото Мастер Сюхэй.
XVII в.
Фаянс.
Диаметр 8,5 см.
112
Коробка.
Мастерские Киото. Мастер Сюхэй.
Внутренняя часть.
113
Ваза.
Мастерские Сацума.
XVIII в.
Фаянс.
Высота 19,3 см
114»
Ваза.
Мастерские Сацума
Оборотная сторона.
115
Блюдо.
Остров Хирадо. Мастерские Микоси.
XVIII в.
Фарфор.
Диаметр 22 см.
116
Сосуд.
Мастерские Хакэмэ.
XVII в.
Керамика.
Высота 7,5 см.
117
Сосуд.
XVIII в.
Фаянс.
Высота 12,7 см.
118
Бутыль для сакэ.
Мастерские Авата.
Мастер Нисимура Дзэнгоро (?).
Кон. XVII —нач. XVIII в.
Керамика.
Высота 11,4 см.
119
Блюдо.
Мастерские Хидзэн.
XVIII в.
Фарфор.
Диаметр 25 см.
108
Incense burner.
.Satsuma kilns.
17th century.
Pottery.
Height 26.3 cm.
109
Sake bottle.
Satsuma kilns.
17th century.
Pottery.
Height 26.3 cm.
110
Vessel.
Kyoto kilns. Master Shinsho.
Early 18th century.
Faience.
Height 11.7 cm.
Ill
Box.
Kyoto kilns. Master Shuhei.
17th century.
Faience.
Diameter 8.5 cm.
112
Box.
Kyoto kilns. Master Shuhei.
Interior.
113
Vase.
Satsuma kilns.
18th century.
Faience.
Height 19.3 cm.
114
Vase.
Satsuma kilns.
Opposite side.
115
Dish.
Hirado Island. Mikoshi kilns.
18th century.
Porcelain.
Diameter 22 cm.
116
Vessel.
Hakaeme kilns.
17th century.
Pottery.
Height 7.5 cm.
117
Vessel.
18th century.
Faience.
Height 12.7 cm.
118
Sake bottle.
Awata kilns.
Master Nishimura Zengoro (?).
Late 17th — early 18th century.
Pottery.
Height 11.4 cm.
119
Dish.
Hizen kilns.
18th century.
Porcelain.
Diameter 25 cm.
108
ms Ж*
26,3cm
109
17ШЗ РШ ЖЗ
26,3cm
110
11,7cm
111
/ж %* i7titfc as
8,5 cm
112
Ф& жя
113
Ж	19,3cm
114
Ml
115
ЛЯП.	18ftfc W BS 22cm
116
17£Ш	7,5ar
117
5ot> 18tit)ie	12,7cm
118
пшлеж 18шй&я>
11,4cm
119
ЛЯП ЯЕЙШ ВД BS 25cm
120
Сосуд.
Мастерские Киото (?).
XIX в.
Фаянс.
Высота 19 см.
121
Чайница.
Мастерские Сацума.
XVIII в.
Фаянс.
Высота 16,6 см.
122
Чайница.
Мастерские Сацума
Оборотная сторона.
123
Бутыль.
Сёдзи Хамада.
XX в.
Керамика.
Высота 22,8 см.
124
Чаша.
Мастерские Банко.
Кон. XVIII—нам. XIX в
Фарфор.
Диаметр 25,3 см.
125
Чаша.
Мастерские Киото.
Нач. XIX в.
Фарфор.
Диаметр 21 см.
126
Ваза.
Канасигэ Тоё.
XX в.
Керамика.
Высота 18,1 см.
127
Мандзаи, бродячие актеры
XVIII в.
Керамика.
Высота 22,5 см.
128
Мандзаи.
XVIII в.
Деталь.
129
Ваза
XX в.
Керамика.
Высота 23 см.
130
Ваза.
Такэкоси Дзентаро.
XX в.
Фарфор.
Высота 23 см.
131
Ваза.
Синкаи Акира
XX в.
Фарфор.
Высота 35,8 см.
120
Vessel
Kyoto kilns (?).
19th century.
Faience.
Height 19 cm.
121
Tea jar.
Satsuma kilns.
18th century.
Faience.
Height 16.6 cm.
122
Tea jar.
Satsuma kilns.
Opposite side
123
Bottle.
Shoji Hamada.
20th century.
Pottery.
Height 22.8 cm.
124
Bowl.
Banko kilns.
Late 18th — early 19th century.
Porcelain.
Diameter 25.3 cm.
125
Bowl.
Kyoto kilns.
Early 19th century.
Porcelain.
Diameter 21 cm.
126
Vase.
Kanashige Toyo.
20th century.
Pottery.
Height 18.1 cm.
127
Manzai, strolling players
18th century.
Pottery.
Height 22.5 cm.
128
Manzai.
18th century.
Detail.
129
Vase.
20th century.
Pottery.
Height 23 cm.
130
Vase.
Takekoshi Zentaro
20th century.
Porcelain.
Height 23 cm.
131
Vase.
Shinkai Akira.
20th century.
Porcelain.
Height 35.8 cm
120
5 ofc О (?) 19ЩЙ MS &
$ 19cm
121
18ffi£ MS MS
16,беж
122
Ml
123
ЯЖ	20Щ£ MS MS
22,8cm
124
Я 18Щ^-19Ш«а^йМ MS м
25,За»
125
Я	MS	21 ап
126
&жмм ms ms
18,Ion
127
1 MS MS 2 2,5 cm
128
18jft&
129
£ 20ШЙ MS MS 23cm
130
ES	20Ш& MS MS
23cm
131
7ЁВ ЗтМЯ 2 зш® MS MS
35,8an
132
Бутыль.
XX в.
Керамика.
Высота 19,5 см.
133
Блюдо.
Имаидзуми Имаэмон
XX в.
Фарфор.
Диаметр 21 см.
134
Ваза.
Томимото Кэнкити.
XX в.
Фарфор.
Высота 17,2 см.
135
Ваза. «Маки».
Миясита Зенджу.
XX в.
Керамика.
Высота 27,5 см.
136
Блюдо.
Като Токуро.
XX в.
Керамика.
22,8X27,6 см.
137
Блюдо. «Весенняя сакура»
Имаидзуми Имаэмон.
XX в.
Фарфор.
Диаметр 35,5 см.
138
Ваза.
Кубо Коматаро.
XX в.
Керамика.
Высота 21,6 см.
139
Чаша.
Китаодзи Росандзин.
XX в.
Фарфор.
Высота 14 см.
ЛАКИ
157
Курильница.
XVIII в.
Золотой лак.
Высота 7 см.
158
Инро, коробочка для медикаментов.
Кон. XIX в.
Золотой лак.
Высота 9,2 см.
159
Коробка.
Сюхо Каван.
Серед. XX в.
Лак.
26,5X37.8 см.
132
Bottle.
20th century.
Pottery.
Height 19.5 cm.
133
Dish.
Imaizumi Imaemon.
20th century.
Porcelain.
Diameter 21cm.
134
Vase.
Tomimoto Kenkichi
20th century.
Porcelain.
Height 17.2 cm.
135
Vase. “Poppies”.
Miyashita Zenzu.
20th century.
Pottery.
Height 27.5 cm.
136
Dish.
Kato Tokuro.
20th century.
Pottery.
22.8X27.6 cm.
137
Dish. “Spring sakura”.
Imaizumi Imaemon.
20th century.
Porcelain.
Diameter 35.5 cm.
138
Vase.
Kubo Komataro.
20th century.
Pottery.
Height 21.6 cm.
139
Bowl.
Kitaoji Rosanjin.
20th century.
Porcelain.
Height 14 cm.
®2 20ffi£®S Ж» 19,So
133
 з-жз-йжн 2ощ*а iss
21cm
134
& Ж^»^ 20Щ£ ftg ЙЗ
17,2cm
135
200 ИЖ
27,5cm
136
Я#-20Шй ЦШ Ю 22,8x27,6cm
137
Ж» r&J	ш»
35,5cm
si лвиж® аде ns жз
21,6cm
139
м ллкашл гоже и® ж»
14o
^X
157
18Щ£1	7cm
158
тлеж	9,2cm
NS	адйФЖ S ЕИ
26.5X37,3cm
LACQUER
157
Incense burner.
18th century.
Gold lacquer.
Height 7 cm.
158
Inro, small medicine box.
Late 19th century.
Gold lacquer.
Height 9.2 cm.
159
Box.
Shuho Kawai.
Mid-20th century.
Lacquer.
26.5X37.8 cm.
,*160
Инро, коробочка для медикаментов
XVIII в.
: Лак.
Высота 8,5 см.
161
Коробка.
XIX в.
Лак.
8,8X10,3 см.
162
Шкатулка.
XVII	в.
Золотой лак, олово,
перламутр.
Высота 5,2 см.
163
Чайница.
Школа Огата Корина.
XVIII	в.
Золотой лак.
Высота 9,2 см.
164
Кинжал.
XIX	в.
Лак, серебро, золото.
Длина 43 см.
165
Ваза.
Мацуда Гонроку.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 30,1 см.
166
Инро, коробочка для медикаментов.
XVIII в.
Золотой лак.
Высота 9 см.
167
Коробочка.
XIX в.
Золотой лак.
Высота 4 см.
168
Коробка для письменных
принадлежностей.
Мастер Хоруи Комин.
Кон. XIX в.
Золотой лак.
26x23,7 см.
169
Коробка для письменных
принадлежностей.
Мастер Хоруи Комин.
Кон. XIX в.
Золотой лак, серебро, гушь.
Внутренняя часть.
170
Коробка
XIX в.
Лак.
Высота 11 см.
171
Шкатулка.
Ямасита Есай.
Серед. XX в.
Лак.
23,5 X32,2 см.
160
I nr о .
18th century.
Lacquer.
Height 8.5 cm.
161
Box.
19th century.
Lacquer.
8.8X10.3 cm.
162
Casket.
17th century.
Gold lacquer, tin,
mother-of-pearl.
Height 5.2 cm.
163
Tea jar.
Ogata Korin school.
18th century.
Gold lacquer.
Height 9.2 cm.
164
Dagger.
19th century.
Lacquer, silver, gold.
Length 43 cm.
165
Vase.
Matsuda Gonroku.
Mid-20th century.
Lacquer.
Heigth 30.1 cm.
166
Inro.
18th century.
Gold lacquer.
Height 9 cm.
167
Small box.
19th century.
Gold lacquer.
Height 4 cm.
168
Box for writing
materials.
Master Harui Komin.
Late 19th century.
Gold lacquer.
26X23.7 cm.
169
Box for writing
materials.
Master Harui Komin.
Late 19th century.
Gold lacquer, silver, Indian ink.
Interior.
170
Box.
19th century.
Lacquer.
Height 11 cm.
171
Casket.
Yamashita Yosai.
Mid-20th century.
Lacquer.
23.5x32.2 cm.
160
ЙШ	8,5cm
161
/ЪЖ 19ШЙ &	8,8X10,3cm
162
/ЬМ 17Ш*3	M Ж $ 5,2cm
163
жшк was ж$
9,2cm
164
&Л 19tW	43cm
165
Ж$ 30,1cm
166
Й1Ш 18ЙШ Ж$ 9cm
167
zhE 19Щ£В && Ю 4cm
168
19tttfc5fc
&& 26X23,7cm
169
170
& 19ШЙ & Ж* Ис®
171
20Щ^фЖ Sf
23,5X32,2cm
172
Инро, коробочка для медикаментов.
XVIII в.
Лак.
Высота 7,5 см.
173
Коробочка для косметики.
XVIII в.
Лак.
Высота 5,7 см.
174
Инро, коробочка для медикаментов.
XIX в.
Лак.
Высота 9,2 см.
175
Инро, коробочка для медикаментов.
XIX в.
Лак.
Оборотная сторона.
176
Крышка столика.
Мастер Хоруи Комин.
Кон. XIX в.
Золотой лак.
36,2X65 см.
177
Коробка.
Сакураи Итиро.
Серед. XX в.
Лак.
28,9X21,6 см.
178
Мальчик на буйволе.
XVIII в.
Лак.
Высота 25 см.
179
Инро. коробочка для медикаментов.
XVIII в.
Лак, перламутр, олово.
Высота 7 см.
180
Инро, коробочка для медикаментов.
Кон. XIX в.
Золотой лак.
Высота 9,3 см.
181
Курильница.
XVIII в.
Лак.
Высота 10,5 см.
182
Инро, коробочка для медикаментов.
XIX в.
Лак.
Высота 8 см.
183
Блюдо.
Окада Акихито.
Серед. XX в.
Лак.
25,1X25,3 см.
184
Инро, коробочка для медикаментов.
XIX в.
Золотой лак.
Высота 7,5 см.
172
Inro.
18th century.
Lacquer.
Height 7.5 cm.
173
Cosmetic box.
18th century.
Lacquer.
Height 5.7 cm.
174
Inro.
19th century.
Lacquer.
Height 9.2 cm.
175
Inro.
19th century.
Lacquer.
Opposite side.
176
Table top.
Master Harui Komin
Late 19th century.
Gold lacquer.
36.2X65 cm.
177
Box.
Sakurai Itiro.
Mid-20th century.
Lacquer.
28.9X21.6 cm.
178
Boy, riding buffalo.
18th century.
Lacquer.
Height 25 cm.
179
Inro,
18th century.
Lacquer, mother-of-pearl, tin
Height 7 cm.
180
Inro,
Late 19th century.
Gold lacquer.
Height 9.3 cm.
181
Incense burner.
18th century.
Lacquer.
Height 10.5 cm.
182
Inro,
19th century.
Lacquer.
Height 8 cm.
183
Dish.
Okada Akihito.
Mid-20th century.
Lacquer.
25.1X25.3 cm.
184
Inro.
19th century.
Gold lacquer.
Height 7,5 cm.
172
ВДЯ Ж Ж$ 7,5 cm
173
letttfc Ж Ж$ 5,7cm
174
ЯЖ 19ШЗ Ж Ж$ 9,201
175
2<w & жж
176
Хе	19ШЯЯс ЮТ
36,2X6501
177
&S	2<Ж1ефЖ ж 28,9Х
21,бон
178
18шзе Ш Ж $ 25cm
179
аж 18щ*а ж. д. ж as 7а
180
аж 19ШШг &Ж аз 9,3с»
181
WIP 18Щ« Ж Ж£ 10.5с»
аж те ж аз вс»
183
ЙИЖЛ 20ЩВФЖ ж
25.lX25.3c»
184
аж i9ttt£ &ж as 7,5с»
185
Хотэй, божество довольства.
XVIII в.
Золотой лак.
Высота 34 см.
186
Коробка для хранения бумаг.
Мастер Хоруи Комин.
Кон. XIX в.
Золотой лак.
42,4x36,5 см.
187
Экран. «Любовь».
Теран Наодзм.
Серед. XX в.
Лак.
Деталь.
188
Ширма. «Увядшие лотосы».
Накано Кэндзи
Серед. XX в.
Лак.
Деталь.
189
Шкатулка.
Оба Сёгё.
Серед. XX «в.
18,6x24,7 см.
190
Ширма. «Море».
Накадэима Кэйсукэ.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 47,5 см.
191
Панно. «Лодки на морском берегу».
Ясутани Бисэй.
Серед. XX в.
Лак, дерево, яичная скорлупа,
металл.
Высота 85 см.
192
Коробка
Оба Сёгё.
Серед. XX в.
Лак.
18,5x24,5 см.
193
Поднос.
Кая Хосуи.
Серед. XX в
Лак.
27,5x35 см.
194
Коробка для письменных
принадлежностей.
Цуйсю Едзэй.
Серед. XX в.
Лак.
26,7x24,7 см.
195
Ваза.
Такэиси Исаму.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 22 см.
185
Hotei, God of Contentment.
18th century.
Gold lacquer.
Height 34 cm.
186
Box for papers.
Master Harui Komin.
Late 19th century.
Gold lacquer.
42.4X36.5 cm.
187
Fire screen. “Love”.
Terai Naoji.
Mid-20th century.
Lacquer.
Detail.
188
Screen. “Withered Lotuses”.
Nakano Kenji.
Mid-20th century.
Lacquer.
Detail.
189
Casket.
Oba Shogyo.
Mid-20th century.
Lacquer.
18.6x24.7 cm.
190
Screen. “The Sea’.
Nakajima Keisuke.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 47.5 cm.
191
Panel. “Boats on the Sea Shore”.
Yasutani Bisei.
Mid-20th century.
Lacquer, wood, egg-shell,
metal.
Height 85 cm.
192
Box.
Oba Shogyo.
Mid-20th century.
Lacquer.
18.5x24.5 cm.
193
Tray.
Kaya Hosui.
Mid-20th century.
Lacquer.
27.5x35 cm.
194
Box for writing
materials.
Tsuisyu Yozei.
Mid-20th century
Lacquer.
26.7x24.7 cm.
195
Vase.
Takeishi Isamu.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 22 cm.
185
34ai
186
Ю	20ЩЙ &Ж 42,4X
36,5oi
187
их rffsj адкФж
ж
f88
№©аяя,	и
«я
189
М©0«	20щ«фЖ ж
18,6X24,7»
яж raj фйжл- 2ощк*л si
ИЗ 47,5с»
191
* Д'
31. *. W® ИЗ 85»
2ош«вфж si
18,5X24,5»
Хй	гедяфЖ ® 27,5
Х35»
194
аш жжиа	31 26,7
Х24.7»
195
75)Е ИгЖ 20ЖЙФЖ 31 из
22»
196
Складная шкатулка
для пикника.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 26,6 см
197
Коробка.
И май Моритаро.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 15,7 см.
198
Чаша суповая.
Нисимура Дзахико.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 11,2 см.
199
Ваза.
Окабэ Кэйсе.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 35 см.
200
Коробочка.
XVIII в.
Лак.
Высота 5,7 см.
201
Коробка.
Серед. XX в.
Лак.
39,5X19,8 см.
202
Бокал.
Мацуда Гонроку.
Серед. XX в.
Лак, металл.
Высота 19,7 см.
203
Шкатулка.
Такахаси Конан.
Серед. XX в.
Лак.
33,7X16,5 см.
204
Шкатулка.
Курода Тацуоки.
Серед. XX в.
Лак.
Высота 22,4 см
205
Чаша.
Я маната Кохо
Серед. XX в.
Лак.
Высота 11,3 см.
196
Box for utensils
for a light meal.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 26.6 cm.
197
Box.
Imai Moritaro.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 15.7 cm.
198
Soup bowl.
Nishimura Zohixo.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 11.2 cm.
199
Vase.
Okabe Keisho.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 35 cm.
200
Small box.
18th century.
Lacquer.
Height 5.7 cm.
201
Box.
Mid-20th century.
Lacquer.
39.5X19.8 cm.
202
Goblet.
Matsuda Gonroku.
Mid-20th century.
Lacquer, metal.
Height 19.7 cm.
203
Casket.
Takahashi Konan.
Mid-20th century.
Lacquer.
33.7 X 16.5 cm.
204
Casket.
Kuroda Tatsuoki.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 22.4 cm.
205
Bowl.
Yamanaga Koho.
Mid-20th century.
Lacquer.
Height 11.3 cm.
196
Ш Ж$ 26,беи
197
/ЪЖ	20ШЯФЖ Ш
Ж$ 15,7cm
AS 11,2»
199
Ж Ж$ 35cm
200
ФЖ 18Ж*В £ Ж* 5,7cm
201
Ж 20ЦШФЖ Ж 39,5X19,80
202
ЙЯ &ИЙА 20Ш&ФЖ 3?, &Ж
Ж$ 19,7cm
203
еж жяшт
33,7X16,5»
204
Ж$ 22,4cm
205
tt	20Ш£ф£ Ж
Ж$ И,3ст
МЕТАЛЛ
225
Игла — принадлежность оружия.
Школа Гото Мастер Мицуясу.
Нач. XIX в.
Сплав «сякудо», медь, золото.
Длина 21,4 см.
226
Черепаха.
XIX в.
Бронза.
Длина 45 см.
227
Рыба.
XIX в.
Бронза.
Длина 29,5 см.
228
Дарума, легендарный мудрен.
XVIII в.
Бронза.
Высота 20,5 см.
229
Хотэй, божество довольства.
XIX в.
Бронза.
Высота 16 см.
230
Мудрец на буйволе.
XIX в.
Бронза.
Высота 40 см.
231
Львы.
XIX в.
Бронза.
Высота 18 см.
232
Ваза.
XIX в.
Бронза, эмаль.
Высота 49,8 см.
233
Курильница.
XIX в.
Бронза.
Высота 15 см
234
Дайкоку, божество богатства.
XVIII в.
Бронза.
Высота 16 см.
235
Ваза.
XIX в.
Бронза, золото, серебро.
Высота 23,5 см.
236
Фонарь.
XVIII в.
Бронза.
Высота 95,5 см.
METAL-WORK
225
Kogai, needle,
accessory carried in the scabbard.
Goto school. Master Mitsuyasu.
Early 19th century.
Shakudo, copper, gold.
Length 21.4 cm.
226
Tortoise.
19th century.
Bronze.
Length 45 cm.
227
Fish.
19th century.
Bronze.
Length 29.5 cm.
228
Daruma, legendary sage.
18th century.
Bronze.
Height 20.5 cm.
229
Hotei, God of Contentment.
19th century.
Bronze.
Height 16 cm.
230
Sage, riding ouffalo.
19th century.
Bronze.
Height 40 cm.
231
Lions.
19th century.
Bronze.
Height 18 cm.
232
Vase.
19th century.
Bronze, enamel.
Height 49.8 cm
233
Incense burner.
19th century.
Bronze.
Height 15 cm.
234
Daikoku, God of Prosperity
18th century.
Bronze.
Height 16 cm.
235
Vase.
19th century.
Bronze, gold, silver.
Height 23.5 cm.
236
Lantern.
18th century.
Bronze.
Height 95,5 cm.
225
я- ажк жя	anta
ЯЯ. &R8 21,4a
226
* 19ДЙ g8 45a
227
19Ш£ ЯЙ SS 29,5a
228
18tft£	ЯЯ	К 8	20,5»
229
ftSS	19Щ*3	ЯЯ	Я 8	16a
230
*Л®ЯЛ 19Щ*а	ЯЯ	Я8	40a
231
я?	19щ*а	«я	я a	i8a
ТЕЯ letftig ЯЯ ИЙ? 49,8a
О? 19ttig ЯЯ К 8 15a
АЖ 18ftg ЯЯ Й8 16a
235
ТЕЯ 19tfg ЯЯ. Я
Ж 8 23,5a
236
ЯИ 18tttg Я» И 8 95,5a.
237
Курильница.
XIX в.
Металл.
Высота 25.5 см.
238
Цуба, деталь рукоятки меча.
«Охота сёгуна».
Школа Тамагава. Мастер Есихиса.
XVIII в.
Сплав «сякудо».
7X6 см.
239
Цуба, деталь рукоятки меча.
«Ученые в бамбуковой роще».
Мастер Сотэн.
Нач. XVII в.
Сплав «сибуити». бронза.
7.4X7 см.
240
Цуба, деталь рукоятки меча.
«Сакура».
Школа Гото. Мастер Дэндзо (?)
Кон. XVII в.
Сплав «сибуити», серебро, золото.
6,5x6 см.
241
Цуба, деталь рукоятки меча
«Божество войны Кан-у и дьявол».
Школа Нара.
XVIII в.
Железо, медь, золото, серебро.
7,3X7 см.
242
Цуба, деталь рукоятки меча.
«Колосья».
Школа Гото.
XVIII в.
Сплав «сибуити»
7,5x6 см.
243
Цуба, деталь рукоятки меча
«Человек с буйволом».
Мастер Сотэн.
Нач. XVII в.
Металл.
7.5Х7,5 см.
244
Цуба, деталь рукоятки меча.
«Тигр».
Школа Kara.
Мастер Мицухару.
XVIII в.
Сплав «сибуити».
6,5 X5,5 см.
245
Деталь рукоятки меча.
Школа Гото.
XVIII в.
Металл.
3,7X1,5 см.
246
Деталь рукоятки меча.
Школа Гото.
XVIII в.
Металл.
Диаметр 3,1 см.
247
Деталь рукоятки ножа.
Школа Гото. Мастер Мицутака (?)
Нач. XIX в.
Сплав «сякудо», бронза, золото.
Длина 9,5 см.
237
Incense burner.
19th century.
Metal.
Height 25.5 cm.
238
Tsuba (sword guard).
"Shogun, hunting”.
Tamagawa school. Master Yoshihisa.
18th century.
Shakudo.
7X6 cm.
239
Tsuba.
“Scholars in a bamboo grove”.
Master Soten.
Early 17th century.
Shibuichi, bronze.
7.4X7 cm.
240
Tsuba.
“Sakura”.
Goto school. Master Denzo (?).
Late 17th century.
Shibuichi, silver, gold.
6.5X6 cm.
241
Tsuba.
“God of War Kan-u and a devil”.
Nara school.
18th century.
Iron, copper, gold, silver.
7.3X7 cm.
242
Tsuba.
“Ears of grain”.
Goto school.
18th century.
Shibuichi.
7.5x6 cm.
243
Tsuba.
“Man and ouffalo”.
Master Soten.
Early 17th century.
Metal.
7.5X7.5 cm.
244
Tsuba.
“Tiger”.
Kaga school. Master Mitsuharu.
Shibuichi.
18th century.
6.5X5.5 cm.
245
Detail from hilt of sword.
Goto school.
18th century.
Metal.
3.7X 1.5 cm.
246
Detail from hilt of sword.
Goto school.
18th century.
Metal.
Diameter 3.1 cm.
247
Detail from hilt of dagger.
Goto school. Master Mitsutaka (?).
Early 19th century.
Shakudo, bronze, gold.
Length 9.5 cm.
237
&F 19ШЙ Же 25,5ca
«Г Sill»
7X6cm
я9 ижяж ня- wm
7,4X7«
240
&	ня— и, &
6,5X60
241
7,3X70
«5	18Ш*а &Ж 7,5X60
243
й ЖЙ	&Я 7,5X7,50
244
й Й1Й»	вя—
6,5Х5.5о
18ШЙ &ж
3,7X1,50
246
a»»	£3
3,1ап
247
йл®й©-ая- i9ttt*aw
г£й, Жй. &	9,5о
248
Деталь рукоятки меча.
Школа Гото.
Нач. XIX в.
Сплав «сякудо».
7X3,4 см.
249
Чайник.
XIX в.
Бронза.
Высота 10 см.
250
Коробка.
Мацуо Тадацугу.
XX в.
Металл.
42,4X36,6 см.
251
Коробка.
Кумагая Сёмэй.
XX в.
Медь.
19,6X26,8 см.
252
Рыба.
Като Соган.
XX в.
Серебро, сплав «сякудо».
Высота 24,5 см.
253
Пряжка. «Улитка».
Оки Хидэхару.
XX в.
Серебро, сплавы «сякудо» и «сибуи-
ти».
5,7X2 см.
254
Ваза. «Вечерняя фантазия».
Мията Кохэй.
XX в.
Бронза.
Высота 24,5 см.
255
Графин.
Касима Иккоку.
XX в.
Металл.
Высота 31,8 см.
256
Чайник.
XX в.
Бронза.
Высота 16,5 см.
257
Ваза.
Ниияма Тадаси.
XX в.
Серебро, медь.
Высота 29,8 см.
258
Всадница.
Отани Харухико.
XX в.
Серебро.
Высота 63,5 см
259
Блюдо.
Ямаваки Едзи.
XX в.
Металл.
Диаметр 45 см.
248
Detail from hilt of sword.
Goto school.
Early 19th century.
Shakudo.
7x3.4 cm.
249
Kettle.
19th century.
Bronze.
Height 10 cm.
250
Box.
Matsuo Tadatsugu.
20th century.
Metal.
42.4X36.6 cm.
251
Box.
Kumagaya Shomei.
20th century.
Copper.
19.6x26.8 cm.
252
Fish.
Kato Sogan.
20th century.
Silver, shakudo.
Height 24.5 cm.
253
Clasp “Snail”.
Oki Hideharu.
20th century.
Silver, shibuichi, shakudo.
5.7x2 cm.
254
Vase. “Evening Fantasy”.
Miyata Kohei.
20th century.
Bronze.
Height. 24.5 cm.
255
Vessel.
Kashima Ikkoku.
20th century.
Metal.
Height. 31.8 cm.
256
Kettle.
20th century.
Bronze.
Height 16.5 cm.
257
Vase
Niyama Tadashi.
20th century.
Silver, copper.
Height 29.8 cm.
258
Woman on horseback.
Otani Haruhiko.
20th century.
Silver.
Height 63.5 cm.
259
Dish.
Yamawaki Yoji.
2Gth century.
Metal.
Diameter 45 cm.
248
« 7X3.40
249
& 19»*3 «Я ИЗ Ю<ж
RS К®®» 20ЩЙ &Я ИЗ
42,4X36, беж
251
й ЙШ? ЖЙЙИ 20ЩЙ ЙЯ
19,6X26,80»
20ЩЙ Я.
$Я ИЗ 24,5о«
ЛЖИ# 20Ш«а «,
гРЯ, И»- 6,7X2»
254
к	ж я жж 2otsie
ИЗ 24,5с»
жж	2ош*а из
31,8cm
256
& гав:® ия из 16,5а.
257
ТЕЯ	20tttS Я, Я
ИЗ 29,8с»
20(Ш я
из 63,5о»
iiiw= 2ош«аи es
45cm
74 И
Б 43
«Японское
декоративное
искусство»
Фотоальбом
Фотографии
выполнены
Дмитрием Белоусом
Авторы текста
Ольга Глухарева
Наталья Каневская
Редактор П. Волков
Перевод
на английский язык
Н. Джонстон
Перевод
на японский язык
Кавагоэ Сиро
Редактор
английского
текста
С. Дмитриева
Редактор
японского
текста
М. Морозова
Ху дож ест вен н ы й
редактор
Г. Расторгуев
Технический
редактор
М. Столярова
Корректор
Н. Коршунова
Сдано в набор
21 .VII 1971.
Подписано в печать
18.XII 1972
Изд. № 6/2-69
А10242.
Физ. л. 46
Усл. п. л. 53,82
Уч.-изд. л. 54,998
Формат бумаги 70X90/6
Тираж 10 000
Цена 8 р. 65 к.
Печать высокая
Бумага 120 г.
Заказ 6696
Издательство
«Планета»,
Москва, Б. Садовая ул., 3.
Клише изготовлены,
русский и английский
тексты набраны,
издание отпечатано
в Московской
типографии № 5
Союзполиграфпрома
при Государственном
комитете
Совета
Министров СССР
по делам
издательств,
полиграфии
и книжной торговли.
Москва, М. Московская ул., 21
Японский текст набран
в Московской
типографии № 7
Союзполиграфпрома
при Государственном
комитете
Совета
Министров СССР
по делам
издательств,
полиграфии
и книжной торговли
(«Искра Революции»),
Москва. Аксаков пер., 13