I Е.И.СМИРНОВ
ВОИНЫ
И ЭПИДЕМИИ
АКАДЕМИЯ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР
ПП111Н 1 Е-И.СМИРНОВ
ВиИпЬкж^
И ЭПИДЕМИИ
М
МОСКВА- МЕДИЦИНА-
1988
УДК 616.9-036.22:355
Рецензент А. А. Воробьев, чл.-кор. АМН СССР
ИЗДАНИЕ ОДОБРЕНО И РЕКОМЕНДОВАНО К ПЕЧАТИ
РЕДАКЦИОННО-ИЗДАТЕЛЬСКИМ СОВЕТОМ
ПРИ ПРЕЗИДИУМЕ АМН СССР
Смирнов Е. И., Лебединский В. А., Гарин Н. С. Войны и эпп-
демии/АМН СССР. — М.: Медицина, 1988, 240 с. ISBN 5—225—
00123-8.
В монографии дан анализ факторов, способствующих появлению и рас-
пространению эпидемий во время войн. К их числу авторы относят моби-
лизацию в вооруженные силы воюющих государств больших контингентов
людей и вовлечение их в боевые действия; широкие и интенсивные миг-
рационные процессы воинских контингентов и гражданского населения;
особенности и специфику маневренных боевых действий войск на больших
площадях и различных театрах военных действий; уровень организации и
осуществления профилактических и противоэпидемических мероприятий
в войсках. Каждый из указанных факторов подвергается в монографии об-
суждению в аспектах как влияния на осложнение эпидемических ситуаций,
так и их предупреждения. К анализу и описанию перечисленных проблем
привлечены материалы литературы и архивов, посвященные прошедшим
войнам XX века. Уделено внимание последствиям возможного применения
ядериого оружия.
Для эпидемиологов, инфекционистов, санитарных врачей, организаторов
здравоохранения.
4105000000-237
С ---------------11—88
039(01)-88
ISBN 5—225—00123—8
(С) Издательство «Медицина»,
Москва, 1988
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вопросы военной эпидемиологии уже получили определенное
освещение в литературе. Однако до настоящего времени пет целе-
направленного обобщения ряда важных аспектов проблемы войн
и эпидемий в монографическом изложении, что и заставило нас
взяться за этот труд. Стимулом такого решения явилось то обстоя-
тельство, что, по нашему мнению, опыт прошедших войн в рас-
сматриваемом плане осмыслен пока еще недостаточно. Слишком
мало работ посвящено изучению вопросов военной эпидемиологии
в связи с возникающими экономическими и военно-стратегически-
ми проблемами, а также особенностями боевых действий войск па
различных театрах.
Между тем войны всегда осложняли эпидемическую обстанов-
ку как в действующих войсках на фронтах, так и среди граждан-
ского населения в тыловых районах воюющих государств. Более
того, в ряде случаев войны порождали необычные эпидемические
ситуации, неизвестные или малоизвестные широкому кругу меди-
цинских работников, что серьезно затрудняло проведение своевре-
менных противоэпидемических мероприятий.
В современной международной обстановке, когда американский
империализм и некоторые страны НАТО еще во многом не прини-
мают многочисленные и широкомасштабные мирные инициативы
СССР, необходимо хорошо знать, к каким серьезным осложнени-
ям эпидемических ситуаций приводят войны. Следует ясно
представлять возможные катастрофические последствия примене-
ния ядерного оружия, в том числе и в плане резкого
и трудно прогнозируемого осложнения эпидемической об-
становки. Однако эта проблема до сих пор не получила в литера-
туре должного освещения.
Знание указанных вопросов позволит медицинской обществен-
ности еще более конкретно и целенаправленно использовать эти
аспекты в борьбе за мир, за недопущение ядерной катастрофы.
Изложение материалов осуществлено в монографии не по опре-
деленным войнам, как это обычно принято в литературе, а по от-
дельным проблемам, имеющим наиболее важное значение для
военной эпидемиологии. С нашей точки зрения, такой подход по-
зволяет более глубоко и всесторонне обсудить и проанализировать
рассматриваемые вопросы в их взаимодействии и исторической
преемств енности.
3
Если предпринятая памп попытка осмыслить опыт прошедших
войн, а также возможные последствия ядерной катастрофы в плане
эпидемических последствий хотя бы в какой-то степени поможет
оценить действительность и сделать выводы перспективного харак-
тера, авторы будут считать, что они с поставленной перед собой
задачей в основном справились.
Мы отдаем себе отчет в том, что большая масштабность рас-
сматриваемой проблемы и обилие фактических материалов ограни-
чили возможности детального изложения многих вопросов, поэто-
му некоторые из них представлены фрагментарно, а ряд высказан-
ных положений и суждений дискуссионен.
Понимая сложность и недостаточную изученность проблемы
войн и эпидемий, авторы с признательностью воспримут критиче-
ские замечания в свой адрес.
ВВЕДЕНИЕ
Войны представляют собой общественно-историческую катего-
рию. Они появились на определенном этапе истории человеческого
общества и всегда определялись производительными силами и про-
изводственными отношениями. К. Маркс в письме к Ф. Энгельсу
из Лондона 7 июля 1866 г. писал: «Наша теория об определении
организации труда средствами производства нигде так блестяще
не подтверждается, как в человекоубойной промышленности»1.
Ф. Энгельс отмечал: «Ничто так не зависит от экономических ус-
ловий, как именно армия и флот. Вооружение, состав, организа-
ция, тактика и стратегия зависят прежде всего от достигнутой в
данный момент ступени производства и от средств сообщения»2.
Далее он писал: «В самом деле, что оказывается «первичным» в
самом насилии? Экономическая мощь, обладание мощными сред-
ствами крупной промышленности»3.
Средства производства, экономика государств всегда находи-
лись в руках господствующих классов, которые на всех этапах
истории человеческого общества постоянно стремились к обогаще-
нию, увеличению своих доходов. Достижению этих целей они всег-
да и подчиняли свою политику. В. И. Ленин писал: «В примене-
нии к войнам, основное положение диалектики... состоит в том, что
,,война есть просто продолжение политики другими" (именно на-
сильственными) „средствами"... И именно такова была всегда точ-
ка зрения Маркса и Энгельса, каждую войну рассматривавших как
продолжение политики данных, заинтересованных держав — и раз-
ных классов внутри них — в данное время...»4.
Причинные источники войн внутренне присущи всем эксплуа-
таторским государствам, так как они основаны на таком экономи-
ческом строе, который требует военной силы для обеспечения гос-
подствующего положения имущих классов и проведения их внеш-
ней политики. Следовательно, источники войн всегда имеют кон-
1 М а р к с К. Маркс — Энгельсу п Манчестер (Лондон), 7 июля 1866 г.—
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 31, с. 197.
2 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд.,
т. 20, с. 171.
’Энгельс Ф. Анти-Дюринг. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.,
т. 20, с. 178.
4 Ленин В. И. Крах II интернационала. — Поли. собр. соч. т 26,
с. 224.
5
кретно-исторпческое содержание, они определяются в конечном
счете уровнем и характером способа производства и выражаются в
политике господствующих классов.
В какие бы времена ни возникали войны, осуществляемые в
угоду корыстным целям господствующих классов, все потери, тя-
готы, лишения и страдания всегда ложились на плечи трудового
народа. Миллионы людей погибали, получали тяжелые ранения,
становились инвалидами. Резко увеличивалось количество боль-
ных, возникали эпидемии инфекционных заболеваний.
По мере возрастания экономической мощи государств интенсив-
но развивалась и военная промышленность, создавались и накап-
ливались новые средства вооруженной борьбы. Все это приводило
к увеличению масштабности войн, к вовлечению в боевые дейст-
вия все больших людских контингентов.
Войны XX века принципиально отличались от всех предшест-
вующих. В текущем столетии разразились две мировые войны,
вовлекшие в противоборство десятки государств. Неимоверно уве-
личились масштабность, маневренность и длительность боевых
операций войск. Появился целый ряд особенностей боевых дейст-
вий войск, присущих только войнам XX века. Значительно возрас-
ла численность армий. Вооруженные силы многих воюющих госу-
дарств состояли из миллионов людей.
Войны порождали широкие и весьма интенсивные миграцион-
ные процессы как воинских контингентов, так и гражданского
населения.
Войска размещались и осуществляли боевые операции на об-
ширных театрах военных действий, часто характеризовавшихся
неблагополучной эпидемической обстановкой. Наряду с этим вой-
ска размещались и действовали в различных климатогеографиче-
ских регионах, нередко эндемичных по определенным инфекцион-
ным заболеваниям.
Все эти особенности войн XX века оказали существенное влия-
ние на появление и распространение эпидемий среди как воинских
контингентов, так и гражданского населения. Более того, они вы-
двинули перед военной эпидемиологией ряд новых проблем, мно-
гие пз которых приходилось решать уже в ходе войн.
Организация и практическое осуществление эффективных про-
филактических и противоэпидемических мероприятий в войсках
стали возможными только при наличии у военно-медицинских
служб армий воюющих государств соответствующей системы про-
тивоэпидемического обеспечения.
Перечисленным проблемам, имеющим, с нашей точки зрения,
наибольшее значение для военной эпидемиологии, уделено в книге
основное внимание.
По всем указанным проблемам наука и практика накопили
большие и весьма поучительные материалы. Многие вопросы пнрн-
ной эпидемиологии получили определенное освещение в литера-
туре. Однако до настоящего времени нет целенаправленного обоб-
щения наиболее важных вопросов проблемы войн и эпиде-
6
мий в виде монографии, что и побудило нас взяться за этот
труд.
Несмотря на то что каждой войне присущи свои эпидемические
особенности, они имеют и определенные проблемы, связанные
исторической преемственностью. Знать их необходимо.
Историзм — важнейший атрибут методологического характера,
позволяющий максимально объективно, со строго научных пози-
ций обеспечить правильное развитие и перспективы каждой науки,
в том числе и военной эпидемиологии. К. Маркс и Ф. Энгельс
писали: «Мы знаем только одну единственную науку, науку исто-
рии»5. Важно отметить, что «науку истории» К. Маркс и
Ф. Энгельс всегда определяли не столько как дисциплину, посвя-
щенную изучению прошлого, сколько как науку, направленную на
решение проблем действительности. В одном из своих ранних про-
изведений «Немецкая идеология», написанном в 1845—1846 гг.,
К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали: «Если мы тем не менее останав-
ливаемся здесь на истории подробнее, то лишь потому, что немцы
привыкли при словах „история” и „исторический” представлять
себе все, что угодно, но только не действительность...»6.
Очень важно в настоящее время для оценки действительности
извлечь уроки из истории прошедших войн с тем, чтобы более ак-
тивно и целенаправленно вести борьбу за мир, за предотвращение
ядерной катастрофы.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. — Маркс К., Эн-
гельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 16.
“Маркс К., Э н г е л ь с Ф. Немецкая идеология. — Маркс К., Эн-
гельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 44.
Глава I
МОБИЛИЗАЦИЯ В ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ
И ВОВЛЕЧЕНИЕ В БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
БОЛЬШИХ ЛЮДСКИХ КОНТИНГЕНТОВ
По мере развития производительных сил во многих государст-
вах мира с первых десятилетий XIX века значительно возрастает
масштабность войн, что приводит к резкому увеличению численно-
сти армий воюющих государств. Так, если к началу тридцатилет-
ней войны (1618—1648 гг.) наемные армии противоборствующих
сторон вместе взятые насчитывали до 50 000 человек, то уже в пер-
вые десятилетия XIX века вооруженные силы многих держав пре-
вратились в массовые армии. Во Франции с 1800 по 1815 г. было
поставлено под ружье 3 153 000 человек. В русской армии к нача-
лу 1812 г. было 697 000 человек. В 1813 г. Пруссия имела армию
в 240 000 человек7.
В период русско-турецкой войны 1877—1878 гг. численность
русской армии составляла 452 000 человек8. В годы русско-япон-
ской воины 1904—1905 гг. к концу кампании русская армия дости-
гала 446 500 человек9.
Наиболее резкое увеличение численности армий воюющих
государств произошло в период первой мировой войны 1914—
1918 гг. Следует отметить, что численные показатели мобилизо-
ванных людей в государствах, участвовавших в первой мировой
войне, по данным различных источников, существенно отличают-
ся. Поэтому представляется целесообразным привести эти мате-
риалы по следующим источникам: Труды комиссии по обследова-
нию санитарных последствий войны 1914—1920 гг. Вып. 1 — Пг.:
Госиздат, 1923 (табл. 1); Мировая война в цифрах. — М. — Л.:
Госвоениздат, 1934 (табл. 2); История гражданской войны в
СССР. — М.: ОГИЗ, 1939 (табл. 3); Советская военная энциклопе-
дия.— М.: Воениздат, 1978, т. 6 (табл. 4).
7 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 5, с. 489—
492; 1980, т. 8, с. 109—111.
8 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1979, т. 7, с. 187.
5 Сидоров А. Л. Русско-япопская война (1904—1905 гг.)—М.: Мед-
гиз, 1946, с. 67.
8
Таблица 1. Число мобилизованных людей за время первой мировой
войны 1914—1918 гг. *
Государство	Население к началу войны (тыс.)	Число моби- лизованных за время войны	Отношение числа мобили- зованных к населению (%)
Британская империя Великобритания	46089	5 000 000	10,8
(Англия, Шотландия, Ирландия) Канада	7 700	628 964	8,2
Австралия	4 951	416 609	8,4
Новая Зеландия	1 096	220 000	20,0
Британская Индия	321 000	1 161 789	0,4
Южно-Африканский Союз	6 100	228 907	3,8
Франция	39 700	7 935 000	20,0
Французские колонии	—	475 000	—
Италия	36 120	5 615 000	15,5
Бельгия	7 570	380 000	5,0
Сербия	4 592	757 343	16,5
Румыния	7 508	1 000 000	13,3
Португалия	6 080	180 000	3,0
США	104 000	3 665 000	3,5
Россия	160 000	15 000 000	9,4
Германия	68 039	13 250 000	19,5
Австрия	29 030	5400 000	18,6
Венгрия	21 280	3 631 556	17,1
* Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914—
1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова. Вып. 1. — Пг.:
Госиздат, 1923, с. 72—73.
Таблица 2. Число мобилизованных за период 1914—1918 гг. *
Государство	Число мобилизован- ных	Численность населения - (млн)	Отношение числа моби- лизо ванных ко всему на- селению (%)
Германия	13 251 000	67	19,7
Франция	6 800 000**	39	17,2
	(8 194 500)***	—	—
Англия	4 970 000**	46	10,8
	(9 496 370)***	—	—
Италия	5 615 000	36	15,5
Австро-Венгрия	9 000 000	52	17,3
Бельгия	380 000	7,5	0,5
США	3 800 000	100	3,8
Россия	19 000 000	180	10,5
* Мировая война в цифрах. Сборник Института мирового хозяйства и мировой
политики Коммунальной академии. — М. — Л.: Госвоениэдат, 1934, с. 12.
** Без колоний.
*** С колониями.
Несмотря на определенные расхождения некоторых показате-
лей в приведенных источниках, представленные материалы позво-
ляют сделать следующие выводы.
9
Т а б л и ца 3. Государства, участвовавшие в первой мировой войне
1914—1918 гг. *
Государство	Численность населения	Число мобилизованных
Россия	169 400 000	19 000 000
Франция	95 100 000	8 194 500
В том числе колонии	(55 500 000)	(1 394 500)
Англия	440 500 000	9 496 370
В том числе колонии	(393 500 000)	(4 526 370)
Бельгия	22 700 000	380 000
Италия	36 120 000	5 615 000
Португалия	15 000 000	53 000
Румыния	7 700 000	1 000 000
Сербия	4 500 000	750 000
Черногория	440 000	50 000
США	106 700 000	3 899 696
Греция	4 820 000	400 000
Япония	72 200 000	30 000
Германия	77 200 000	13 250 000
Австро-Венгрия	52 800 000	9 000 000
Турция	21 600 000	1 800 000
Болгария	4 800 000	1 000 000
Итого ...	1 151 060 000	73918 566
* История гражданской войны в СССР. — М.: ОГИЗ, 1939, т. 1, с. 20 (вклейка).
Таблица 4. Состав сухопутных войск главнейших воюющих держав
в первой мировой войне 1914—1918 гг. *
Государство	Население в 1914 г. (млн чел.)	Численность армий (млн человек)**				
		мирного времени	в начале войны (после мо- билиза- ции)	к концу войны	всего мо- билизова- но за войну	по отноше- нию к на- селению (%)
Россия	180,6	1,423	5,338	7 Q***	15,8	8,7
Великобритания	46,0	0,411	1,0	3,9	4,9	10,7
Франция	39,7	0,883	3,781	4,43	6,8	17,0
Итого Антанта	266,3	2,717	10,119	15,33	27,5	10,3
Германия	67,5	0,768	3,822	7.6	14,0	20,7
Австро-Венгрия	52,7	0,478	2,300	4,43	9,0	17,1
Итого Централь- ные державы	120,2	1,246	6,122	12,03	23,0	19,1
* Советская военная энциклопедия. — М.: Воениэдат, 1978. т. 6, с. 273.
** Для Великобритании и Франции с учетом колониальных войск на театрах
военных действий.
*** На сентябрь 1917 г.
10
Прежде всего следует отметить, что уже в мирное время, на-
кануне первой мировой войны 1914—1918 гг., главнейшие проти-
воборствующие державы имели армии численностью от 0,4 до
1,4 млн человек. Общая численность армий мирного времени
Антанты и Центральных держав составляла 3,9 млн человек.
Во все предшествующие исторические периоды государства не
имели таких больших армий в мирное время.
В первую мировую войну 1914—1918 гг. было вовлечено 28 го-
сударств, 16 из которых с общей численностью населения более
1 млрд человек мобилизовали в свои вооруженные силы 73,9 млн
человек. Уже в начале войны после мобилизации 1914 г. Россия
имела армию в 5,338 млн человек, Германия — в 3,882 млн чело-
век, Франция—в 3,781 млн человек, Австро-Венгрия — в 2,3 млн
человек и Великобритания — в 1 млн человек.
Всего мобилизовали за войну: 7 государств от 3,8 до 19 млн че-
ловек, 3 государства от 1 до 1,8 млн человек и 3 государства от
380 до 750 тыс. человек.
Из общего числа мобилизованных в России (по различным
источникам от 15 до 19 млн человек) количественный состав
армии вместе с тыловыми учреждениями, управлениями и заве-
дениями, а также обслуживающими армию организациями опреде-
лялся в 11—12 млн человек. Численность собственно действующей
армии составляла в различные периоды войны от 5,338 да
7,450 млн человек10.
Таким образом, за четыре года первой мировой войны было
мобилизовано более 70 млн человек, что в 14 раз превышало чис-
ленность поставленных под ружье контингентов за весь XIX век —
начало XX века. На фронтах действовали многомиллионные армии
воюющих государств. Наряду с этим миллионы мобилизованных
людей обеспечивали и обслуживали действовавшие массовые
армии своих государств.
Во вторую мировую войну 1939—1945 гг. численность населе-
ния стран, активно участвовавших в ней, достигала 1,7 млрд чело-
век. а число мобилизованных в вооруженные силы этпх государств
составляло 110 млн человек11. Следовательно, количество мобили-
зованных людских контингентов во вторую мировую войну превы-
сило таковые в первую мировую войну почти на 40 млн человек.
Вооруженные силы стран фашистско-милитаристского блока
характеризовались следующими показателями. В Германии в
1939—1945 гг. в вооруженные силы было призвано почти 17,9 млн
человек. Наибольшей величины численность вооруженных сил
Германии достигла в 1942 г., когда она составила около 10 млн
10 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 134, 136—138.
“Добровольский Ю. А. Здоровье населения мира в XX веке. Ка-
питалистические и развивающиеся страны. Социально-гигиеническое иссле-
дование. — М.: Медицина, 1968, с. 37.
II
человек12. В Италии в начале войны вооруженные силы насчиты-
вали 2,3 млн человек. За годы войны их численность увеличилась
почти до 4,6 млн человек13. В Японии за 1941—1945 гг. было мо-
билизовано 4,7 млн человек14. В Венгрии максимальная числен-
ность вооруженных сил к сентябрю 1944 г. достигала 1,1 млн чело-
век. Вооруженные силы Румынии также насчитывали 1,1 млн че-
ловек. Наибольшая численность вооруженных сил Финляндии —
до 605 тыс. человек наблюдалась в 1941 г.15. Вооруженные силы
государств антигитлеровской коалиции характеризовались следую-
щими показателями. Общая численность Вооруженных Сил СССР
составляла к началу войны 5,4 млн человек, в мае 1945 г. —
11,4 млн человек16.
Численность действующей армии Советского Союза в различ-
ные периоды войны колебалась от 2,9 до 6,7 млн человек17
(табл. 5).
Таблица 5. Численность действующей армии Советского
Союза (млн человек) в 1941—1944 гг. *
Июнь 1941 г.	Весна 1942 г.	Апрель 1943 г.	Июнь 1944 г.
2,9	5,6	5,83	6,637
* История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: 1975, т. 5,
с.22; 1976, т. 7. с. 34; 1977, т. 8, с. 472; 1982, т. 12, с. 217.
Численность вооруженных сил США к декабрю 1941 г. состав-
ляла 2 млн человек, к концу 1942 г. — почти 10,5 млн человек, а в
1945 г. — 12,1 млн человек18. Вооруженные силы Британской импе-
рии в 1939 г. имели численность 1,7 млн человек, в середине
1942 г. — 7 млн человек, а в июне 1945 г. — 9,3 млн человек19.
Вооруженные силы Франции к началу войны насчитывали 2,7 млн
человек, к маю 1940 г. — почти 5,4 млн человек20.
12 История второй мировой войны
т. 12, с. 269.
13 История второй мировой войны
т. 12, с. 271.
14 История второй мировой войны
т. 12, с. 272.
15 История второй мировой войны
т. 12, с. 274.
16 История второй мировой войны
т. 12, с. 241.
17 История второй мировой войны
т. 12, с. 217.
18 История второй мировой войны
т. 12, с. 260.
19 История второй мировой войны
т. 12, с. 264.
20 История второй мировой войны
т. 12. с. 267.
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.; Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
12
Из других государств антигитлеровской коалиции наиболее
крупную армию имел гоминьдановский Китай. Его вооруженные
силы в различные периоды второй мировой войны насчитывали от
2,4 до 5,7 млн человек21.
Таким образом, во второй мировой войне 1939—1945 гг. четыре
государства располагали вооруженными силами, составлявшими от
9,3 до 12,1 млн человек; четыре страны имели вооруженные силы
численностью от 4,6 до 5,7 млн человек и две страны — числен-
ностью 1,1 млн человек. Вооруженные силы других государств,
участвовавших в войне, составляли сотни и десятки тысяч человек.
Таким образом, опыт первой и второй мировых войн показал,
что противоборствующие стороны имели многомиллионные воору-
женные силы.
Мобилизация многомиллионных контингентов создает условия,
в значительной степени способствующие распространению среди
них инфекционных заболеваний. К числу этих условий относятся:
возможность заноса в воинские коллективы инфекционных за-
болевании солдатами и офицерами, мобилизованными из запаса,
среди которых могут быть больные хроническими формами, бацил-
лоносители и лица, находящиеся в инкубационном периоде;
высокая скученность, а следовательно, тесный контакт военно-
служащих в подразделениях, частях, соединениях, учреждениях,
транспортных средствах доставки и этапах медицинской эвакуа-
ции;
миграционные процессы мобилизуемых контингентов от мест
призыва до формирующихся частей;
централизованное питание и водоснабжение воинских коллек-
тивов, что при заносе источников инфицирования может создать
серьезную угрозу быстрого распространения некоторых заболева-
ний, в особенности кишечных инфекций;
снижение общей резистентности и иммунореактпвиости орга-
низма военнослужащих вследствие осложнения жизни и быта дей-
ствующих войск (размещения, питания, водоснабжения, больших
физических нагрузок, нервно-психических стрессов).
При анализе влияния названных условий на течение инфекци-
онных заболеваний среди многомиллионных воинских континген-
тов следует четко различать условия, определяющие причинные
факторы эпидемического процесса данной нозологической формы,
и условия, которые при всей их важности в системе противоэпиде-
мической защиты на такую роль претендовать не могут.
Определяющим условием в этом отношении является возмож-
ность заноса источников инфекции в соответствующие воинские
коллективы, так как без них возникновение эпидемий вообще ис-
ключается. Большое значение имеют количественные показатели
возможных источников инфекции. Важен и второй вопрос, кото-
рый необходимо иметь в виду при рассмотрении данной проблемы,
21 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
т. 12, с. 267.
13
заключающийся в том, что анализ соответствующих материалов
следует осуществлять не в отношении инфекционных заболеваний
вообще, а применительно к определенным нозологическим формам.
При соблюдении указанных методических принципов осуществ-
ляемое исследование может претендовать на большую объектив-
ность и целенаправленность.
Анализ имеющихся материалов по влиянию мобилизации боль-
ших контингентов людей на распространение среди них инфекци-
онных заболеваний убеждает в том, что определяющее значение в
этих ситуациях имеет занос инфекции в войска с призывниками.
Это положение справедливо в отношении многих инфекционных
заболеваний, особенно брюшного тифа, паратифов А и В, дизенте-
рии.
Отсюда с полным основанием следует заключить, что эпидеми-
ческое благополучие мобилизованных контингентов на этапе фор-
мирования частей и начального периода боевых действий войск
(до тех пор пока для заноса инфекции не появятся другие возмож-
ности) будет зависеть от эпидемического состояния населения,
подлежащего призыву. Весьма немаловажное значение имеет так-
же эпидемическая обстановка в армии в мирное время.
Для подтверждения справедливости высказанного положения
можно привести описания ряда эпидемических ситуаций, имевших
место в истории прошлых войн.
В русской армии в годы, предшествовавшие первой мировой
войне, показатели заболеваемости брюшным тифом находились на
следующих уровнях: в 1912 г. — 4,5 на 1000 личного состава22, а в
1913 г. — 4,6 на 1000 личного состава (6,425)23. Численность
армии в эти годы составляла 1,423 млн человек. К началу войны
после мобилизации русская армия возросла до 5,338 млн человек.
Заболеваемость брюшным тифом за август — декабрь 1914 г. со-
ставила 13 983 случая24 (2,6 на 1000 личного состава).
Следовательно, за первые 5 мес войны заболеваемость брюш-
ным тифом в армии увеличилась в абсолютных цифрах в 2 раза, а
в показателях на 1000 личного состава уменьшилась в 1,8 раза.
Итак, несмотря на то что численность вооруженных сил России к
началу войны возросла на 3915 млн человек, т. е. почти в 4 раза
по сравнению с мирным временем, заболеваемость брюшным ти-
фом в армии на 1000 личного состава значительно уменьшилась.
Таким образом, существенное увеличение численности воору-
женных сил России и начавшиеся боевые действия на фронтах в
первом периоде войны (август — декабрь 1914 г.) не повлекли за
собой ухудшения эпидемической обстановки по брюшному тифу в
22 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник до-
кументов. — Куйбышев, 1942, с. 389.
23 А б р а м о в П. В. Мировая война 1914—1918 гг. — Энциклопедиче-
ский словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948, т. 3, с. 1087.
24 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
14
русской армии по сравнению с мирным временем. Между тем все
неблагоприятные условия, связанные с мобилизацией миллионных
контингентов, имели место и, безусловно, оказывали свое отрица-
тельное влияние. Следует также отметить, что вакцинация личного
состава йойск в это время не проводилась. Массовая вакцинопро-
филактика брюшного тифа в войсках была введена только в авгу-
сте 1915 г.25.
В связи с отмеченным определяющим условием относительно-
го благополучия в войсках по брюшному тифу следует считать не-
большие возможности заноса инфекции с призываемыми контин-
гентами. Показатели заболеваемости брюшным тифом населения
России в предвоенные годы, а также в год начала войны для того
времени нельзя считать высокими (табл. 6). Поэтому возможность
Таблица 6. Заболеваемость брюшным тифом населения
России в период 1912—1914 гг. *
Год	Число случаев	
	абсолютное	на 1000 жителей
1912	376 242	2,29
1913	432 275	2,66
1914	355 453	2,36
* Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболевае-
мости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 4 с. 85.
заноса брюшного тифа с мобилизованными людьми, находивши-
мися в инкубационном периоде, была небольшой. Наряду с этим
в условиях военной службы такие больные, как правило, своевре-
менно выявляются и госпитализируются. Если же их выявление
несколько задерживается, то это обстоятельство не может резко
осложнить эпидемическую обстановку, так как в первые два дня
болезни заразительность больного брюшным тифом еще не велика
[Берман В. М., 1944].
В рассматриваемых ситуациях определяющее эпидемиологиче-
ское значение имеют лица, переболевшие брюшным тифом и став-
шие бациллоносителями. Показатель этой категории лиц по отно-
шению к людям, перенесшим брюшной тиф, определяют в 5%
[Берман В. М., 1944; Башенин В. А., 1955; Беляков В. Д., 1976,
и др.]. Учитывая, что бациллоносительство у переболевших брюш-
ным тифом может быть длительным, продолжаясь в ряде случаев
даже несколько лет, для решения поставленной задачи правильнее
будет принять во внимание заболеваемость населения России дан-
ной нозологической формой двух предвоенных лет и года мобили-
зации. В таком случае за 3 года (1912—1914 гг.) заболеваемость
25 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, с. 392.
15
населения страны составила 7,31 на 1000 жителей. Если принять
во внимание, что только 5% от числа переболевших становятся
бациллоносителями, то показатель возможных бациллоносителей
составлял 0,36 па 1000 населения.
В русской армии мирного времени за 2 предвоенных года
(1912—1913 гг.) заболеваемость брюшным тифом определялась по-
казателем, равным 9,1 на 1000 личного состава. Применяя анало-
гичный расчет, убеждаемся, что показатель возможных бацилло-
носителей этой категории лиц составлял 0,45 на 1000 личного со-
става.
Таким образом, в пехотную дивизию русской армии числен-
ностью 21000 человек26, сформированную из мобилизованных кон-
тингентов, могло попасть до 8 бациллоносителей. В армии мирного
времени в дивизии могло находиться до 10 бациллоносителей.
Безусловно, такие численные показатели возможных бациллоноси-
телей не могли существенно осложнить эпидемическую обстанов-
ку по брюшному тифу, особенно принимая во внимание, что ба-
циллоносители при этой нозологической форме представляют наи-
большую опасность только при нахождении их в пищеблоках.
Все изложенное позволяет убедиться в том, что относительное
эпидемическое благополучие в русской армии по брюшному тифу
в период августа — декабря 1914 г. следует объяснить прежде все-
го сравнительно невысокими показателями заболеваемости им сре-
ди мобилизуемых контингентов и войск мирного времени.
Высказанное положение применительно и к дизентерии. В на-
чальный период первой мировой войны (август — декабрь 1914 г.)
в русской армии был зарегистрирован всего 7531 случай дизенте-
рии27. Принимая во внимание численность армии в указанный
срок, заболеваемость дизентерией определялась показателем 1,4
на 1000 личного состава. Столь выраженное эпидемическое благо-
получие по дизентерии в армии военного времени в значительной
степени следует объяснить тем, что среди населения России забо-
леваемость дизентерией в предвоенные годы и в период мобилиза-
ции была относительно низкой. В 1913 г. показатели заболеваемо-
сти дизентерией в стране составили 3,14 на 1000 населения, а в
1914 г. — 2,62 на 1000 жителей28.
При мобилизации призыв в армию больных острой формой ди-
зентерии маловероятен. Не исключается призыв небольшого числа
лиц со стертыми, атипичными формами болезни. Однако опреде-
ляющее эпидемиологическое значение в данной ситуации имеют
больные хронической формой дизентерии, число которых от всех
переболевших острой формой достигает 20%. При этом лишь не
26 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977, т. 3, с. 180.
27 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
28Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости
в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 4, с. 87.
16
более 6% больных хронической формой дизентерии являются ак-
тивными бацилловыделителями [Берман В. М., 1944].
Принимая во внимание указанные показатели, среди населения
России за 1913—1914 гг. могло быть до 1,15 на 1000 жителей боль-
ных хронической формой дизентерии, из них 0,07 на 1000 — актив-
ных бацилловыделителей. Следовательно, в сформированной из
призванных контингентов дивизии численностью 21000 человек
могло оказаться менее одного больного хронической формой дизен-
терии, являвшегося активным бацилловыделителем. Такие низкие
показатели возможных источников инфекции, которые могли по-
пасть в вооруженные силы с мобилизованными контингентами,
безусловно, не были способны осложнить эпидемическую обстанов-
ку по дизентерии в войсках, что и имело место в русской армии
первого периода войны (август — декабрь 1914 г.).
В плане рассматриваемой проблемы большой интерес представ-
ляет заболеваемость брюшным тифом во французской армии в на-
чальный период первой мировой войны (август—декабрь 1914 г.).
За 5 мес формирования и боевых действий во французской армии
брюшным тифом заболело 45 087 человек29. Численность француз-
ской армии к началу войны после мобилизации была 3,781 млн
человек. Поэтому показатель заболеваемости брюшным тифом в
вооруженных силах Франции за указанный период времени
составлял 16,6 на 1000 личного состава.
Таким образом, уровень заболеваемости брюшным тифом во
французской армии за первые 5 мес войны в 6,4 раза превышал
аналогичный показатель в русской армии за то же время (2,6 на
1000 личного состава) и свидетельствовал о выраженном эпидеми-
ческом неблагополучии по данной нозологической форме в воору-
женных силах страны.
Исходя из высказанного положения о том, что определяющим
условием эпидемического благополучия в войсках на этапе фор-
мирования и начального периода боевых действий является эпи-
демическая обстановка среди мобилизуемых контингентов, рас-
смотрим заболеваемость брюшным тифом во Франции в предвоен-
ные годы.
Смертность от брюшного тифа во Франции в 1906—1913 гг. со-
ставляла от 7,0 до 17,0 на 100 000 населения в зависимости от
количества жителей в населенных пунктах30. Если считать леталь-
ность при брюшном тифе равной 10%, то указанные показатели
должны соответствовать заболеваемости в 0,7—1,7 на 1000 населе-
ния [Громашевский Л. В., Вайндрах Г. М., 1947].
Следовательно, за 2 предвоенных года заболеваемость брюш-
ным тифом населения Франции, даже в максимальном исчислении,
составляла 3,4 на 1000 жителей, а показатель возможных бацилло-
носителей определялся в 0,17 на 1000 населения.
29 К а м и н с к и й Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых войнах
(1756—1918). Справочпая книга. — М.: Медгиз, 1947, с. 170.
30Добрейцер И. А. Брюшной тиф. — Большая медицинская энци-
клопедия. 1-е изд. — М.: 1928, т. 4, с. 175,	*^1
Таким образом, в пехотную дивизию французской армии чис-
ленностью в 16 000 человек31, сформированную из мобилизованных
контингентов населения метрополии, могло попасть не более 2—
3 бациллоносителей возбудителя брюшного тифа. Такое количест-
во возможных источников инфекции не могло серьезно осложнить
эпидемическую обстановку по брюшному тифу в войсках. Уровень
заболеваемости брюшным тифом в вооруженных силах Франции
мирного времени не превышал таковой среди населения страны.
Тем не менее во французской армии в первые 5 мес войны (ав-
густ— декабрь 1914 г.) брюшным тифом заболело 45 087 чело-
век32.
Для объяснения создавшейся эпидемической ситуации важно
обратить внимание на то, что, помимо мобилизации к началу вой-
ны около 2,5 млн человек в метрополии, в вооруженные силы
страны было призвано 518 000 солдат, завербованных в колониях
Франции33. В вооруженные силы Франции были мобилизованы
коренные жители Алжира, Марокко, Туниса, Сенегала и других
ее колоний. В рядах французской армии было 175 000 алжирцев.
Отдельные воинские части целиком были сформированы из маль-
гашей, коренных жителей Мадагаскара. Большой набор рекрутов
осуществлялся в Аннаме, Тонкине, Кохинхине и Камбодже34.
Заболеваемость брюшным тифом в колониях Франции, откуда
черпались людские ресурсы в вооруженные силы страны, в пред-
военные годы и во время первой мировой войны была исключи-
тельно высока. Статистический учет заболеваемости местного на-
селения отсутствовал. Однако из имеющихся описаний конкретных
эпидемических ситуаций видно, что Алжир, Марокко, Тунис, Кам-
боджа и другие колонии Франции были весьма неблагополучны по
заболеваемости брюшным тифом. Об этом свидетельствует ряд кос-
венных данных. Так, например, показатель заболеваемости брюш-
ным тифом во французских колониальных войсках в Марокко в
1911 г. составлял 149,76 на 1000 личного состава35.
Изложенные данные позволяют полагать, что мобилизованные
в колониях солдаты-бациллоносители явились основной причиной
резкого подъема заболеваемости брюшным тифом во французской
армии в первые 5 мес войны (август — декабрь 1914 г.).
Из представленных материалов видно, что прогнозировать
влияние эпидемического состояния населения и армии мирного
времени на заболеваемость брюшным тифом мобилизованных мил-
лионных контингентов какой-либо страны возможно только при
31 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977, т. 3, с. 180.
32 К а м и н с к и й Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых войнах
(1756—1918). Справочная книга. — М.: Медгиз, 1947, с. 170.
33 Франция и ее владения/Под редакцией Ф. Н. Петрова. М.: ОГИЗ,
1948, с. 477.
34 Франция и ее владения/Под ред. Ф. Н. Петрова. — М.: ОГИЗ, 1948,
с. 505, 530, 600, 622.
35Громашевский Л. В., Вайндрах Г. М. Частная эпидемиоло-
гия. — М.: Медгиз, 1947, с. 33.
18
наличии данных о заболеваемости населения страны и армии
мирного\времени в довоенный период и во время мобилизации, а
также о заболеваемости в армии военного времени за первые 3—
5 мес боевых действий. Важным условием является отсутствие
вакцинопрофилактики воинских контингентов.
Если достоверных данных хотя бы по одному из перечисленных
показателей нет, то трудно надеяться на объективность и правиль-
ность результатов анализа рассматриваемых эпидемических ситуа-
ций. Выбор 3—5-месячного срока начального периода войны опре-
деляется стремлением максимально исключить влияние других
факторов заноса источников инфекции, учитывая длительность
инкубации при брюшном тифе.
Безусловно, что в данном случае происходит как бы условное
вырывание отдельных категорий эпидемического процесса из об-
щей связи множества факторов. Однако такой методологический
подход не только допускается, но и настоятельно рекомендуется.
В этом отношении важно руководствоваться следующим методоло-
гическим положением Ф. Энгельса: «Чтобы понять отдельные яв-
ления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать
их изолированно, а в таком случае сменяющиеся движения высту-
пают перед нами — одно как причина, другое как действие»36.
Все имеющиеся материалы из истории войн, которые не позво-
ляли осуществить объективный анализ соответствующих эпиде-
миологических ситуаций на основании наличия перечисленных ус-
ловий, нами не принимались во внимание.
Правомерность использованного методологического принципа
для исследованных ситуаций подтверждается динамикой заболе-
ваемости брюшным тифом в многомиллионных армиях воюющих
государств, когда в ходе войны на эпидемический процесс данной
нозологической формы начинает влиять множество различных
факторов. Так, в русской армии, благополучной по брюшному
тифу в первые месяцы войны, в 1915 г. было зарегистрировано
56 583 случая заболеваний37 (10,4 на 1000 личного состава), что в
4 раза превышало уровень заболеваемости брюшным тифом в
вооруженных силах России в период августа — декабря 1914 г.
Почти подобная ситуация имела место и во французской ар-
мии. когда в 1915 г. число заболеваний брюшным тифом возросло
до 67 048 случаев38 (24,9 на 1000 личного состава), что в IV2 раза
превысило уровень августа — декабря 1914 г.
Однако в указанных случаях резкий подъем заболеваемости
брюшным тифом произошел не в результате заноса инфекции с
36 Энгельс Ф. Диалектика природы. — Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 20, с. 546—547.
37 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
38 Каминский Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых
войнах (1756—1918). Справочная книга.—М.: Медгиз, 1947, с. 170.
2*	13
мобилизованными контингентами, а по другим причинам, которые
будут рассмотрены в следующих главах.
Следует отметить, что эпидемическое состояние населения,
подлежащего мобилизации, во многом определяет благополучие в
начальный период войны не только в отношении брюшного тифа и
дизентерии, но и некоторых других инфекционных заболеваний, в
частности сыпного и возвратного тифов. Однако при паразитар-
ных тифах определяющее значение, даже в случаях заноса еди-
ничных заболеваний, приобретают мероприятия, направленные на
недопущение появления вшивости среди призванного личного со-
става. Если вшивость отсутствует, а воинские контингенты не
вступают в контакт с категориями лиц, среди которых распрост-
ранены эпидемии сыпного и возвратного тифов, то эпидемическое
благополучие призываемых контингентов в значительной степени
гарантирует и благополучие армии военного времени по этим ин-
фекционным формам.
Весьма показательной в этом отношении является эпидемиче-
ская ситуация по паразитарным тифам, имевшая место в русской
армии в начальный период первой мировой войны 1914—1918 гг.
В первые 5 мес войны (август — декабрь 1914 г.) в русской армии
численностью 5,338 млн человек был зарегистрирован всего
271 случай сыпного тифа и 35 случаев возвратного тифа39, что сви-
детельствовало о высокой степени эпидемического благополучия
по этим нозологическим формам в указанное время.
Такое выраженное эпидемическое благополучие по пара-
зитарным тифам в русской армии в начальный период вой-
ны можно объяснить тремя основными причинами. Первая из
них — сравнительно низкие показатели заболеваемости паразитар-
ными тифами среди населения России в 1914 г. (период мобилиза-
ции и начала военных действий), когда в стране было зарегистри-
ровано 89 463 случая заболеваний сыпным тифом (0,5 на
1000 населения) и 17 061 случай возвратного тифа (0,11 на
1000 жителей)40. Заболеваемость сыпным тифом в русской армии
мирного времени в 1913 г. составила 0,13 на 1000 личного соста-
ва41. При таких показателях возможность заноса инфекции даже
с мобилизованными миллионными контингентами была относи-
тельно невелика.
Вторая причина заключалась в том, что призывники проходили
санитарную обработку. Наряду с этим в первые месяцы войны
банно-прачечное и дезинсекционное обеспечение действующей
армии осуществлялось вполне удовлетворительно. В тыловых,
фронтовых и армейских районах действовали специальные этапы
39 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1.— Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
40 Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости в
СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 4, с. 88.
41 Смирнов Е. И. Военная медицина. — В кн.: Сорок лет советского
здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 313.
20
с функциями санитарного надзора, банно-прачечного и дезинфек-
ционно-дезинсекционного обеспечения маршевых частей и подраз-
делений, следовавших на фронт [Караффа-Корбутт К. В., Мастпц-
кий Г. С., 1915; Караффа-Корбутт К. В., 1917].
В последующие периоды войны, начиная с зимы 1915 г., тыло-
вые, фронтовые и армейские этапы уже не справлялись с санитар-
но-противоэпидемическим обеспечением мигрирующих континген-
тов как из тыла на фронт, так и обратно. Более того, в ряде слу-
чаев перечисленные этапы «являлись очагами инфекции для
армии вместо того, чтобы являться фильтрами для задержания за-
разы и устранения ее из районов армии; так, например, случаи
сыпного тифа, констатированные среди воинских чинов в Варшаве
весной 1915 г., исходили из одного из варшавских этапов»42. Одна-
ко все эти, как и многие другие, аспекты противоэпидемического
обеспечения населения и войск во время первой мировой войны
будут рассмотрены в последующих главах.
Третьей причиной благополучия русской армии по паразитар-
ным тифам в первые 5 мес войны явилось то обстоятельство, что
войска дислоцировались и вели боевые действия на театрах, в зна-
чительной степени свободных от эпидемий сыпного и возвратного
тифов. Из пяти основных боевых операций, осуществленных в пе-
риод августа — декабря 1914 г., наиболее крупной явилась Гали-
цийская битва. В этой операции, продолжавшейся 22 сут (с 18 ав-
густа по 8 сентября 1914 г.), с обеих сторон участвовало свыше
100 пехотных и кавалерийских дивизий общей численностью около
2 млн человек. Глубина продвижения войск русской армии соста-
вила около 200 км43. Между тем на территории Галиции в указан-
ное время не было эпидемий сыпного и возвратного тифов.
Итак, эпидемическое благополучие русской армии по брюшно-
му тифу, дизентерии и паразитарным тифам в первые 5 мес войны
(август — декабрь 1914 г.) следует объяснить прежде всего отно-
сительно низким уровнем заболеваемости этими болезнями среди
населения страны, подлежавшего мобилизации.
Совершенно иная ситуация сложилась с такими особо опасны-
ми инфекциями, как натуральная оспа и холера. За первые 5 мес
воины (август — декабрь 1914 г.) в вооруженных силах России
было зарегистрировано 302 случая натуральной оспы и 8758 слу-
чаев холеры44, что свидетельствовало о серьезном эпидемическом
неблагополучии по этим инфекционным заболеваниям.
Сложившаяся в армии эпидемическая обстановка по указан-
ным особо опасным инфекционным заболеваниям полностью отра-
42 Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями
в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практическая
медицина, 1917, с. 25.
43 С т р о к о в А. А. Первая мировая война 1914—1918 гг. — Советская
военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 6, с. 268.
44 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Выл. 1. — Пг.: Госпздат, 1923, с. 176.
21
Т а б л и ца 7. Заболеваемость натуральной оспой и холерой
населения России в период 1913—1914 гг. *
Год	Число случаев (абсолютное и на 1003 жителей)			
	натуральной оспы		холеры	
1913	72 236	0,4	324	0,002
1914	94 162	0,6	9716	0,07
* Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболевае-
мости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 4, с. 90.
жала ситуацию, имевшую место среди населения России в предво-
енное время, а также в год начала войны (табл. 7).
Столь серьезное эпидемическое неблагополучие по натураль-
ной оспе и холере среди контингентов, подлежащих мобилизации,
не могло не привести к заносу их в воинские коллективы, посколь-
ку за короткое время было призвано 3,915 млн человек.
Анализ характера групповой заболеваемости указанными особо
опасными болезнями в армии убеждает в том, что основными ис-
точниками инфекций являлись: натуральной оспы — лица, при-
званные на военную службу и находившиеся в инкубационном
периоде; холеры — мобилизованные люди со стертыми, атипичны-
ми формами.
Следовательно, эпидемическое неблагополучие в вооруженных
силах России в первые 5 мес войны по натуральной оспе и холере
отражало эпидемическую ситуацию по этим нозологическим фор-
мам, которая имела место среди населения страны, подлежащего
мобилизации.
В обсуждаемом аспекте большого внимания заслуживает выска-
зывание К. В. Караффы-Корбутта (1917), сделанное им на основе
обобщения противоэпидемического обеспечения русской армии в
период 1914—1915 гг.: «Современная армия, комплектуемая на
основании всеобщей воинской повинности, представляет собой род-
ную страну в миниатюре, отражая все ее характерные черты, поло-
жительные и отрицательные свойства. В силу этого и санитарное
состояние армии определяется санитарным состоянием всей стра-
ны: если заболеваемость и смертность среди гражданского населе-
ния невелики, то и в армии эти показатели санитарного благопо-
лучия тоже удовлетворительны»45.
Справедливость данного положения нашла яркое подтвержде-
ние в статистических данных заболеваемости инфекционными бо-
лезнями в Красной Армии в первые месяцы Великой Отечествен-
ной войны 1941—1945 гг.
45Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями
в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практическая
медицина, 1917, с. 10.
22
Накануне Великой Отечественной войны в Советском Союзе
имело место выраженное эпидемическое благополучие в отноше-
нии целого ряда инфекционных заболеваний. К 1926 г. была
успешно завершена полная ликвидация заболеваемости холерой,
а к 1938 г. — натуральной оспой. Заболевания сыпным тифом к
1940 г. оставались лишь в виде отдельных небольших очагов в не-
которых областях. Регистрировались лишь единичные случае воз-
вратного тифа и только на территории отдельных республик Сред-
ней Азии. Заболеваемость брюшным тифом на протяжении 1932—
1940 гг. постепенно снижалась во всех союзных республиках
[Болдырев Т. Е., 1955; Баринский Ф. Г., 1955; Бессмертный Б. С.,
1955; Карпов М. К., 1955; Михайловский В. Т., 1955; Рого-
зин И. И., Бессмертный Б. С., 1955].
Эпидемическое состояние войск Красной Армии в годы, пред-
шествовавшие Великой Отечественной войне, было вполне благо-
получным, отражая успехи, достигнутые в борьбе с инфекционны-
ми болезнями в стране. Брюшной тиф регистрировался в войсках
только в виде единичных случаев, а показатели заболеваемости
дизентерией были низкими. Выраженное благополучие имело ме-
сто и в отношении паразитарных тифов [Болдырев Т. Е., 1955;
Карпов М. К., 1955; Михайловский В. Т., 1955, и др.].
Наблюдавшееся эпидемическое благополучие в стране по ряду
инфекционных болезней явилось основной причиной того, что в
первое полугодие Великой Отечественной войны (июнь — декабрь
1941 г.) показатели заболеваемости сыпным и брюшным тифамп,
а также дизентерией оставались на низком уровне. Если заболе-
ваемость каждой из указанных инфекций, выраженную в абсолют-
ных цифрах, на июль 1941 г. принять за 1,0, то динамика их в те-
чение первых 6 мес войны выразится в следующих относительных
показателях (табл. 8).
Приведенные материалы убеждают в том, что заболеваемость в
армии сыпным тифом за август — октябрь 1941 г. в абсолютных
цифрах находилась на уровне июля, в ноябре' она увеличилась в
2,4 раза, а в декабре — в 5,2 раза. Показатели заболеваемости
Т а Г) л и ц а 8. Заболеваемость сыпным тифом, брюшным тпфом и
дизентерией в Красной Армии в июле — декабре 1941 г.*
Месяц	Сыпной тиф	Брюшной тиф	Дизентерия
Июль	1,0	1,0	1,0
Август	0,94	1,4	1,85
Сентябрь	1,1	2,3	1,55
Октябрь	1,06	1,4	1,08
Ноябрь	2,4	1,65	0,84
Декабрь	5,2	2,36	1,08
* Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде войны и
их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии (июнь 1941 г. —
ноябрь 1942 г.). — В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной
войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, с. 42.
23
брюшным тифом в абсолютных цифрах к декабрю 1941 г. возросли
по сравнению с июлем в 2,36 раза. Заболеваемость дизентерией
увеличилась в августе и сентябре в 1,85—1,55 раза соответствен-
но, а в декабре была на уровне июля.
Несмотря на определенное увеличение абсолютного количества
заболеваний сыпным и брюшным тифами, в особенности в декабре,
а в отдельные месяцы и дизентерией, положение в Красной Армии
в отношении этих инфекций было вполне благополучным, так как
приведенные соотношения касаются очень малых цифр, а также
потому, что эти цифры не отнесены к резко возросшей численно-
сти Вооруженных Сил СССР [Болдырев Т. Е., 1955]. Между тем
в указанное время была осуществлена мобилизация миллионных
контингентов. Если в июне 1941 г. только действующая армия Со-
ветского Союза имела численность 2,9 млн человек46, то к 1 декаб-
ря 1941 г. ее численность составила 5,5 млн человек47, т. е. увели-
чилась почти в 2 раза. Еще в большей степени возросла общая
численность Вооруженных Сил СССР.
Поэтому в относительных показателях на 1000 личного состава
заболеваемость сыпным и брюшным тифами, а также дизентерией
в первое полугодие войны не только не увеличилась, но в отдель-
ные месяцы была даже ниже, чем в июле 1941 г. Исключение со-
ставили показатели заболеваемости сыпным тифом в декабре
1941 г. Это обстоятельство следует объяснить тем, что 5 декабря
начались широкие наступательные операции Красной Армии по
разгрому немецко-фашистских войск под Москвой. Только с 6 по
10 декабря 1941 г. наши войска освободили свыше 400 населенных
пунктов48. Освобожденные территории оказались превращенными
немецко-фашистскими захватчиками в руины. Уничтожив насе-
ленные пункты, лишив крова, пищи, одежды и медицинской помо-
щи местное население, оккупанты своими действиями в значитель-
ной степени способствовали распространению среди него различ-
ных инфекционных заболеваний, прежде всего сыпного тифа.
Источниками заболеваний сыпным тифом гражданского насе-
ления, находившегося на временно оккупированной территории,
явились солдаты и офицеры немецкой армии, среди которых широ-
кое распространение получила вшивость и имела место высокая
заболеваемость сыпным тифом.
Все это и привело к тому, что среди местного населения осво-
божденных Красной Армией районов Подмосковья возникли за-
болевания сыпным тифом при высокой вшивости. Контакт военно-
служащих наступавших частей и соединений Красной Армии с
освобожденным населением несколько осложнил эпидемическую)
46 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1982,
т. 12, с. 217.
47 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 272.
48 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975-,
т. 4, с. 288.
24
обстановку и привел к повышению заболеваемости сыпным тифом
в войсках в декабре 1941 г.
В настоящей главе не будут рассматриваться многочисленные
факторы, оказавшие влияние на повышение уровня заболеваемо-
сти сыпным тифом в Вооруженных Силах СССР, а также среди
гражданского населения страны в период Великой Отечественной
войны, равно как и особенности распределения заболеваний между
гарнизонными частями и частями, действовавшими на фронтах.
Многие пз этих проблем, в частности вопросы противоэпидемиче-
ского обеспечения гражданского населения, освобождавшегося от
временной оккупации немецко-фашистскими захватчиками, будут
изложены в последующих главах.
Мы посчитали необходимым кратко остановиться только на
некоторых событиях декабря 1941 г. для того, чтобы объяснить
повышение уровня заболеваемости сыпным тифом в действующих
войсках Красной Армии в указанное время.
В данной главе преследовалась только одна цель: показать воз-
можное влияние мобилизации в вооруженные силы государств и
вовлечения в боевые действия больших людских контингентов на
эпидемическую обстановку в армиях воевавших стран в начальные
периоды войн.
Глава II
МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ
ВОИНСКИХ КОНТИНГЕНТОВ И ГРАЖДАНСКОГО
НАСЕЛЕНИЯ
Все войны порождают определенные миграционные процессы
людей. Причины, обусловливающие размеры, интенсивность, ха-
рактер и особенности миграции воинских контингентов и граждан-
ского населения во время войн, весьма различны. Каждой войне
присущи свои особенности миграционных процессов, определяе-
мые конкретными условиями.
Наиболее крупные войны XX века, характеризующиеся моби-
лизацией больших людских контингентов и масштабностью бое-
вых действий, всегда порождали широкие и интенсивные мигра-
ционные процессы как войск, так и гражданского населения
воюющих государств. Имевшая место миграция людей представ-
ляла собой два основных потока: один — на фронт, другой —
с фронта. Характеризуя эти потоки К. В. Караффа-Корбутт и
Г. С. Мастицкий (1915) назвали их соответственно центробежным
и центростремительным.
Поток в сторону фронта включал дййженпе следующих контин-
гентов: маршевые части и соединения, следовавшие на фронт; под-
разделения и группы лиц, следовавшие для пополнения действую-
щих войск; выздоравливающие раненые и больные, возвращав-*
25
шиеся в действующую армию; личный состав, сопровождавший
доставку на фронт военной техники, боеприпасов, горюче-смазоч-
ных материалов, продовольствия и других грузов; группы лиц,
командированные для технического, культурно-массового и дру-
гих видов обеспечения и обслуживания фронтовых контингентов.
Поток с фронта также складывался из передвижения ряда кон-
тингентов: раненые и больные, подлежавшие эвакуации; граж-
данское население, эвакуировавшееся по стратегическим сообра-
жениям; гражданское население территорий, занятых противни-
ком, а также территорий, которым угрожала оккупация; военно-
пленные.
Опыт прошедших войн показал, что каждый из перечисленных
видов миграции влияет на осложнение эпидемической обстанов-
ки как в действующих армиях, так и среди гражданского населе-
ния воюющих государств. Поэтому данную проблему следует рас-
сматривать применительно к конкретному виду миграции соответ-
ствующих контингентов.
В потоке на фронт определяющее значение имеют маршевые
части и соединения, а также подразделения и группы лиц, направ-
лявшиеся для пополнения действующих войск. Этот вид миграции,
являясь превалирующим в данном потоке, представляет собой
основной канал заноса инфекций из тыла страны на фронт. Одна-
ко опыт войн показывает, что эта возможность далеко не всегда
становится реальностью, даже при доставке на фронт миллионных
контингентов, мобилизованных в тылу страны. Научно обоснован-
ное и четко организованное санитарно-профилактическое и проти-
воэпидемическое обеспечение следовавших на фронт воинских
контингентов в состоянии предупредить занос инфекций из тыла
страны. И наоборот, в случаях серьезных недостатков в санитар-
но-профилактическом и противоэпидемическом обеспечении ука-
занных контингентов они могут явиться основной причиной зано-
са инфекций в действующие войска. Справедливость высказанного
положения подтверждается многими убедительными примерами
из истории войн XX века.
В плане обсуждаемой проблемы большого внимания заслужи-
вают миграционные процессы гражданского населения и воинских
контингентов в годы, предшествовавшие русско-японской гойне
1904—1905 гг., а также в ходе ее.
С середины 90-х годов Россия после обострения отношений с
Японией предприняла попытки, направленные на экономическое
и военное усиление Дальнего Востока. В частности, с 1895 г. на-
чалось переселение семей из европейских областей и губерний
(Донская область, Оренбургская губерния и др.) на Дальний Во-
сток. С 1895 по 1904 гг. т. е. за 9 лет, население этого региона уве-
личилось примерно на 51 тыс. человек. Таким образом, миграция
населения из Европейской части России на Дальний Восток в эти
годы осуществлялась исключительно медленно49. Необходимо от-
49 Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 370.
26
метить, что на железнодорожных путях следования переселенцев
были организованы врачебно-продовольственные пункты, предна-
значенные для их питания, а также для санитарно-гигиенического,
лечебного и противоэпидемического обеспечения перевозок. Такие
пункты, имевшие столовые, лазареты (больницы), бани, дезинфек-
ционные средства, обслуживавшиеся врачебным и другим меди-
цинским персоналом, работали на ряде железнодорожных станций:
Харьков, Балашов, Челябинск, Сызрань, Пенза, Обь, Томск,
Ачинск, Иркутск, Стретенск, Владивосток, Хабаровск. Между эти-
ми пунктами врачебно-санитарный надзор осуществлялся силами
и средствами соответствующих железных дорог [Земблин В. И.,
1904].
С 1899 г. началась переброска на Дальний Восток регулярных
частей и новобранцев. Всего с января 1899 г. по январь 1904 г.
было перевезено 41180 солдат и офицеров. За 4 года численность
русской армии на Дальнем Востоке увеличилась почти в 2 раза.
С началом военных действий передислокация войск стала более
интенсивной. С 1 по 22 января из Европейской части России и Си-
бири было переброшено 33 420 новобранцев, а затем и много кад-
ровых воинских частей. В течение февраля прибыло более
20 000 человек, в последующие месяцы передислокация войск про-
должалась (табл. 9).
Таблица 9. Возрастание численности русской армии на
Дальнем Востоке с января 1899 г. по август 1905 г.
Год	Месяц	Общая численность войск
1899*	Январь	56 655
1904*	Январь	97 835
	Февраль	160 000
	Август	180 000
1905**	Февраль	300 000
	Март	364 000
	Август	446 500
* Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 379.
** С и д о р о в А. Л. Русско-японская война (1904—1905 гг.) —
М.: Медгиз, 1946, с. 47, 63, 67.
Из представленных в табл. 9 данных видно, что за год военных
действий (с января 1904 г. по февраль 1905 г.) численность войск
на Дальнем Востоке увеличилась в 3 раза. В последующие полго-
да она возросла еще в Н/г раза в достигла 446 500 человек. Таким
образом, за 20 мес войны из Европейской части России и Сибири
на Дальний Восток было доставлено примерно 350 тыс. солдат,
офицеров и новобранцев, в среднем по 17 тыс. человек в месяц.
Следовательно, общая численность передислоцированных войск
была относительно не велика, а интенсивность перевозок весьма
низка.
27
Это было обусловлено, в частности, тем, что доставка войск из
внутренних губернии России и Сибири осуществлялась по единст-
венной Сибирской железной дороге со средней пропускной способ-
ностью 3 поезда в сутки. Пробег одного поезда из Центральной
России до основного пункта сосредоточения войск г. Ляояна зани-
мал 30 сут, а от станции Челябинск — 21,5 сут50.
Санитарно-гигиеническое, лечебное и противоэпидемическое
обеспечение воинских перевозок возлагалось на врачебно-продо-
вольственные пункты и медицинский персонал следовавших час-
тей. На станции Карымская Забайкальской железной дороги с на-
чала 1904 г. действовал первый в истории эпидемиологии дезин-
фекционно-прачечный поезд, имевший в своем составе три специ-
альных вагона (дезинфекционные камеры, прачечную и сушиль-
ную) [Посадский С. В., 1917].
Для оказания помощи раненым и больным Главным военпо-ме-
дицинским управлением на дальневосточном театре военных дей-
ствий было сосредоточено 88 полевых госпиталей из расчета 8 гос-
питалей на дивизию. Каждый госпиталь имел 210 коек51. Таким
образом, всего имелось 18480 коек, т. е. по одной конке на 9 чело-
век личного состава в начале войны (февраль 1904 г.) и на 25 че-
ловек — в августе 1905 г.
Полевые госпитали не подразделялись на хирургические, тера-
певтические и инфекционные. Каждый госпиталь предназначался
для оказания всей необходимой помощи раненым и больным.
Специализированная эвакуация и госпитализация инфекцион-
ных больных ие практиковалась. Некоторые полевые госпитали
были обеспечены бактериологическими лабораториями и дезин-
фекционными камерами. Для этого поступило 10 подвижных бак-
териологических лабораторий, 64 камеры для обеззараживания
формалином и 40 камер для дезинфекции текучим паром52.
Для осуществления противоэпидемических мероприятий на
театре военных действий как среди войск, так и среди населения
были созданы и отправлены на Дальний Восток специальные «про-
тивозаразные» отряды. Они подразделялись на «центральные»
отряды, предназначенные для проведения лабораторных гигиени-
ческих и бактериологических исследований, и «летучие», осуще-
ствлявшие проведение противоэпидемических мероприятий (изо-
ляцию и эвакуацию инфекционных больных, вакцинацию, дезин-
фекцию и др.). Отряды создавались различными общественными
организациями (обществом Красного Креста, губернскими земст-
вами, Московским терапевтическим обществом и др.)- В июне
1904 г. на маньчжурском театре действовало два центральных ба-
зовых отряда, расположенных в г. Харбине и Ляояне и 8 подвиж-
ных53. В последующем число этих учреждений увеличилось. Воз-
главлявшие центральные отряды врачи-бактериологи и гигиени-
50 Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 711.
51 Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 744.
52 Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 744.
53 Хроника. — Русский врач, 1904, № 27, с. 976.
28
сты наряду с лабораторными исследованиями одновременно
осуществляли и руководство деятельностью подвижных отрядов.
Штатных противоэпидемических учреждений в русской армии не
было.
На основании анализа особенностей миграции населения и вой-
сковых контингентов на Дальний Восток в предвоенные годы и в
период военных действий, а также противоэпидемического обес-
печения перевозок можно сформулировать следующие основные
положения:
1)	миграция гражданского населения в предвоенные годы
(1895—1904 гг.) имела ограниченные размеры и осуществлялась
медленными темпами. В начале 1904 г. она прекратилась. Пересе-
ленцы были представлены в основном семьями казаков из области
Войска Донского и Оренбургской губернии;
2)	миграция воинских контингентов также имела относительно
небольшие размеры. За 4 предвоенных года (1899—1903 гг.) было
перевезено всего около 40 тыс. человек и за 20 мес войны (1904—
1905 гг.) —приблизительно 350 тыс. человек. Темпы переброски
войск даже для того времени были невелики (в среднем 17 тыс.
человек в месяц);
3)	противоэпидемическое обеспечение перевозок, хотя далеко
не в полной мере, осуществляли врачебно-продовольственные
пункты на узловых железнодорожных станциях Сибирской желез-
ной дороги и отряды для борьбы с инфекционными заболеваниями
на участке Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД);
4)	раненые и больные, в том числе и инфекционные, в глубо-
кий тыл страны не эвакуировались, а лечились в полевых госпи-
талях действующей армии и расположенных на крупных желез-
нодорожных станциях КВЖД (Харбин, Цицикар, Хайлар и др.).
После краткого изложения некоторых основных особенностей
миграции и противоэпидемического обеспечения населения и
войск в предвоенные годы и в период русско-японской войны
можно привести и проанализировать показатели заболеваемости
инфекционными болезнями в действующей русской армии.
В табл. 10 приведены данные о числе зарегистрированных случаев
заболеваний брюшным, сыпным и возвратным тифами, дизенте-
рией, натуральной оспой, гриппом и малярией с февраля 1904 г.
по декабрь 1905 г. Для сравнительного анализа этих материалов в
табл. 11 показана заболеваемость перечисленными инфекционны-
ми формами (за исключением гриппа) населения России в период
1901—1908 гг., причем представлены суммарные показатели забо-
леваемости за 1904—1905 гг., т. е. период русско-японской войны.
Из данных, представленных в табл. 10, видно, что в войсках
действующей армии было относительное эпидемиологическое бла-
гополучие. Подобная точка зрения высказывалась неоднократно
не только в литературе, но и в официальных документах54. Этот
54 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник до-
кументов. — Куйбышев, 1942, с. 170.
29
Таблица 10. Заболеваемость инфекционными болезнями в
действующей армии России в период русско-японской войны
1904—1905 гг. *
Инфекционное заболевание	Число случаев с февраля 1904 г. по де- кабрь 1905 г.		
	абсолютное	на	10С0 человек
Брюшной тиф	23 771		32,62
Дизентерия	9 548		12,93
Сыпной тиф	367		0,48
Возвратный тиф	220		0,27
Натуральная оспа	44		0,06
Грипп	33 452		42,0
Малярия	23 500		32,5
* К а ра ф ф а-К о р б у т т К. В. Борьба с инфекционными болез-
нями в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.:
Практическая медицина, 1917, с. 8.
вывод основан на следующих положениях, вытекающих из факти-
ческих данных.
Общая заболеваемость (в том числе и инфекционными форма-
ми) в действующей армии не только не превышала, но была даже
ниже таковой в войсках, не участвовавших в боевых действиях.
Из 23 мес военных действий только в течение 4 (июнь —сен-
тябрь 1904 г.) заболеваемость в действующей армии незначитель-
но превышала заболеваемость в войсках, оставшихся на старых
местах дислокации. В течение 19 мес указанного периода наблю-
далось обратное отношение: заболеваемость в действующей армии
была значительно ниже аналогичных показателей в войсках, не
принимавших участия в военных действиях, в особенности в пери-
од с декабря 1904 г. по июнь 1905 г., а также с сентября по де-
кабрь 1905 г. [Караффа-Корбутт К. В., 1917].
За 2 года войны средние показатели заболеваемости в месяц
на 1000 солдат и офицеров составляли для действующей армии
21,9 (от 16 до 39,5), для тыловых контингентов — 32,7 (от 24
до 41). Таким образом, среднемесячные показатели заболеваемо-
сти в действующей армии во время русско-японской войны были
на 34% меньше таковых в войсках, находившихся в тылу [Караф-
фа-Корбутт К. В., 1917].
Интересно отметить, что даже в послевоенное мирное время
средняя заболеваемость в месяц в русской армии была значитель-
но выше, чем в действующих войсках в период 1904—1905 гг. Так,
на 1000 личного состава среднемесячная заболеваемость составляла
в 1907 г. 37, в 1908 г. — 36,7, в 1909 г. — 37,955.
55 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник до-
кументов. — Куйбышев, 1942, с. 170.
30
Таблица 11. Заболеваемость населения России инфекционными болезнями в период 1901—1908 гг.*’**
Год	Число зарегистрированных случаев											
	брюшного тифа		дизентерии		сыпного тифа		возвратного тифа		натуральной оспы		малярии	
	абсолютное	на 1000 чело- век	абсолютное	на 1000 чело- век	абсолютное	на 1000 чело- век	абсолютное	на 1000 чело- век	абсолютное	на юоо чело- век	абсолютное	на 1000 человек
1901	299 637	2,21	319 389	2,36	52 601	0,39	12 409	0,09	93 062	0,7	3 255 684	24,05
1902	271 579	1,97	253 981	1,85	59 184	0,43	18 767	0,14	90 752	0,7	3347 632	24,33
1903	341 506	2,44	345 914	2,47	70 402	0,50	17 105	0,12	88 264	0,6	3 808 115	27,11
1904	255 351	1,79	218 771	1,54	54 178	0,38	12 179	0,09	103 717	0,7	3 629 933	25,48
1905	356 535	2,47	313 598	2,17	76 831	0,53	.16 658	0,12	102 773	0,7	3 021 321	20,89
1904— 1905	611 886	4,26	531 369	3,71	131 019	0,91	28 837	0,21	206 490	1,4	6 651 254	46,37
1906	449 657	3,06	339 816	2,31	52 412	0,36	27 117	0,11	98 438	0,7	3 163 287	21,52
1907	399 730	2,67	284 170	1,90	52 484	0,35	56 715	0,38	108 730	0,7	3 269 699	21,84
1908	419 065	2,75	309 403	2,03	103 259	0,68	128 494	0,84	127 726	0,8	3 492 363	22,95
* Д о б р е й ц е р И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 4, с. 70—92.
** Г р о м а ш е в с к и й Д. В., Вайндрах Г. М. Частная эпидемиология. — М.: Медгиэ, 1947, с. 514-
Заболеваемость паразитарными тифами, натуральной оспой,
малярией и некоторыми другими инфекционными формами в дей-
ствующей армии была значительно ниже, чем среди населения
России за тот же период (1904—1905 гг.). Так, показатель забо-
леваемости сыпным тифом, этим «вечным спутником войн», в дей-
ствующей армии составил в этот период всего 0,48 па 1000 личного
состава, тогда как для населения России за это время он был равен
0,91 на 1000 человек. Таким образом, этот показатель для дейст-
вующих войск оказался почти в 2 раза ниже, чем для мирного
населения. Заболеваемость возвратным тифом в рассматриваемых
группах находилась почти на одинаковом уровне (0,27 на
1000 личного состава и 0,21 на 1000 человек населения).
Сыпной и возвратный тифы наблюдались в войсках только в
виде единичных случаев или небольшой групповой заболеваемости,
при этом источником заражения солдат было местное население.
Заболевания паразитарными тифами встречались преимуществен-
но в тыловых частях и подразделениях. Так, в апреле 1904 г. в
21-м вьючном полутранспорте численностью 180 человек появи-
лось 20 случаев сыпного тифа. В результате эпидемиологического
анализа было установлено, что все заболевания возникли у солдат
одного взвода этого подразделения, помещенного на ночлег в фан-
зы деревни Сиогенжур, где до этого жили китайцы, больные сып-
ным тифом56.
Из представленных материалов видно, что заболеваемость па-
разитарными тифами в действующей армии во время русско-япон-
ской войны 1904—1905 гг. была исключительно низкой.
Показатель заболеваемости натуральной оспой в действующих
войсках в период 1904—1905 гг. был в 23 раза ниже этого показа-
теля для всего населения России (0,06 и 1,4 на 1000 человек соот-
ветственно), а по малярии на 30% (32,5 и 46,37 на 1000 человек
соответственно).
Только заболеваемость кишечными инфекциями была в дейст-
вующей армии выше, чем среди мирного населения: брюшным
тифом в 7,7 раза (32,62 и 4,26 на 1000 человек соответственно) и
дизентерией в 3,5 раза (12,93 и 3,71 на 1000 человек соответствен-
но). Эти ситуации следует объяснить прежде всего особой ролью
бациллоносителей при брюшном тифе и больных хронической
формой дизентерии в эпидемиологии данных заболеваний. Выяв-
лять такие источники инфекций, которые попали в войсковые
коллективы с мобилизованными контингентами, чрезвычайно
трудно. Занос на Дальный Восток из Европейской части России
большого числа гаметоносителей, служащих источником зараже-
ния комаров, обусловил относительно высокий уровень заболевае-
мости в действующей армии малярией.
56 К и я н и ц ы н И. И. Организация и меры борьбы с инфекционными
болезнями в русско-японскую войну. — Воен.-мед. жури., 1906, январь, с. 78—
79.
32
Чем же следует объяснить относительное эпидемическое благо-
получие по некоторым инфекционным заболеваниям в действую-
щей армии в период русско-японской войны 1904—1905 гг., в осо-
бенности по паразитарным тифам? В имеющейся литературе воз-
можные причины этого явления не обсуждаются. На основании
анализа материалов по этой проблеме можно высказать некоторые
соображения, которые, может быть, прольют свет на причины та-
кой своеобразной эпидемической ситуации в истории военной эпи-
демиологии.
Имевшее место относительное эпидемическое благополучие в
действующей армии высоким качеством противоэпидемического
обеспечения объяснить нельзя. Как уже указывалось выше, штат-
ных противоэпидемических учреждений в армии в то время не
было. Количество организованных на общественных началах про-
тивоэпидемических отрядов было недостаточным для осуществле-
ния противоэпидемических мероприятий в необходимом объеме.
В особенности неблагоприятно обстояло дело с санитарной обра-
боткой и дезинсекцией. Специализированная эвакуация и госпита-
лизация инфекционных больных отсутствовали.
С нашей точки зрения, к наиболее вероятным причинам отно-
сительного эпидемического благополучия по некоторым инфекци-
онным заболеваниям в действующей армии в период русско-япон-
ской войны 1904—1905 гг. следует отнести: 1) относительно низ-
кий уровень заболеваемости некоторыми инфекционными формами
населения России, в том числе и на театре военных действий;
2) особенности миграции населения, новобранцев и войсковых
контингентов из Европейской части России и Сибири на Дальний
Восток как в предвоенные годы, так и во время военных действий.
Из данных, представленных в табл. 11, видно, что в годы,
предшествовавшие войне (1901—1903 гг.), а также в период воен-
ных действий (1904—1905 гг.) показатели заболеваемости насе-
ления России такими типичными «военными инфекциями», как
сыпной и возвратный тифы, находились на относительно низком
уровне. Так, в течение 5 лет (1901—1905 гг.) заболеваемость сып-
ным и возвратным тифами была в пределах 0,38—0,53 и 0,09—0,14
на 1000 человек соответственно. Особенно благополучной была
эпидемическая ситуация по паразитарным тифам в Сибири и на
Дальнем Востоке.
Такой благоприятный «эпидемический фон» населения страны
в значительной степени способствовал относительному благополу-
чию в действующей армии по паразитарным тифам.
Однако основная причина заключается в особенностях мигра-
ции населения, новобранцев и воинских частей из Европейской
части России и Сибири как во время войны, так и в предшество-
вавшие ей годы.
Как уже указывалось выше, миграция гражданского населе-
ния в предвоенные годы (1895—1904 гг.) была ограниченной и
осуществлялась медленно. Миграция воинских контингентов как
в предвоенные годы (1899—1903 гг.), так и в период военных дей-
3 Заказ № 1511
33
ствпй (1904—1905 гг.) была также ограниченной и осуществля-
лась с малой интенсивностью. Перевозка населения и войск, как
уже отмечалось выше, проводилась по единственной Сибирской
железной дороге, на узловых станциях которой были организова-
ны и действовали врачебно-продовольственные пункты, а на участ-
ке КВЖД — противоэпидемические отряды. Пропускная способ-
ность дороги была крайне ограничена.
Особо надо отметить, что время следования поезда из централь-
ных губерний России до театра военных действий (г. Ляоян) со-
ставляло почти 1 мес. Этот срок значительно превышает инкуба-
ционные периоды основных инфекционных заболеваний, имеющих
значение в военной эпидемиологии (сыпного, возвратного и брюш-
ного тифов, натуральной оспы, дизентерии и др.). Принимая во
внимание, что врачебно-продовольственные пункты на узловых
станциях Сибирской железной дороги располагали больницами и
лазаретами, а на всех крупных станциях КВЖД были развернуты
запасные военные госпитали, лиц, заразившихся до погрузки в
эшелоны и заболевших в пути следования, снимали с поездов и
помещали в эти лечебные учреждения. Контактировавшие с ними
лица подвергались санитарной обработке. Указанные мероприятия
существенно снижали опасность переселенцев и воинских контин-
гентов как источников заражения паразитарными тифами и нату-
ральной оспой. Эпидемическая обстановка по указанным инфек-
ционным формам среди местного населения на театре военных
действий была вполне благополучной.
Таким образом, в особенностях миграции населения и войск,
которые не только не способствовали, но даже в значительной сте-
пени препятствовали заносу некоторых инфекций на Дальний
Восток, следует усматривать основные причины относительно низ-
кого уровня заболеваемости паразитарными тифами и натураль-
ной оспой в действующей армии в период русско-японской войны
1904-1905 гг.
Описанная ситуация свидетельствует о том, что далеко не каж-
дая миграция способствует распространению эпидемий. В отдель-
ных случаях вследствие складывающихся конкретных условий
миграционные процессы могут не иметь существенного значения.
К числу таких факторов относятся сроки перевозок и особенно-
сти противоэпидемического обеспечения мигрирующих континген-
тов.
Однако отсутствие влияния миграции на эпидемические про-
цессы, по-видимому, может иметь место только применительно к
инфекционным заболеваниям, при которых не наблюдается бацил-
лоносительства, а также хронических и персистирующих форм.
В противном случае миграция предполагает занос инфекции. Так
произошло во время русско-японской войны 1904—1905 гг.
с брюшным тифом, дизентерией и малярией.
По сравнению с русско-японской войной во время первой ми-
ровой войны 1914—1918 гг. миграционные процессы людей, свя-
занные с доставкой на фронты крупных воинских контингентов
34
русской армии, неимоверно интенсифицировались. Это было обус-
ловлено обширностью театров военных действий и вовлечением в
вооруженную борьбу многомиллионных армий. Так, Восточно-Ев-
ропейский фронт протянулся в 1916 г. от Черного до Балтийского
моря на 1400 км. Пространство, необходимое для размещения
войск и тылов, равнялось 1400 кв. км57. Русская армия мирного
времени составляла 1423 тыс. человек, а в начале войны после за-
вершения мобилизации — 5338 тыс. человек58. Таким образом, уже
на первом этапе войны на фронты необходимо было доставить
около 4 млн человек. В последующее время пополнение действую-
щей армии продолжалось. Численность действующей армии Рос-
сии к 1 декабря 1915 г. составляла около 6 млн человек, к 1 декаб-
ря 1916 г. — 7,5 млн человек, а на 20 апреля 1917 г. стала состав-
лять практически 9 млн человек.
Из представленных в табл. 12 данных видно, что самая высо-
кая численность действующих войск была на Юго-Западном фрон-
те. Наименьшей была численность войск Кавказского фронта.
Таблица 12. Численный состав фронтов действующей армии
России в первую мировую войну 1914—1918 гг. *
Фронт	Численный состав на	
	1 сентября 1916 г.	20 апреля 1917 г.
Северный	1 553 000	1 487 741
Западный	1 808 000	1 557 844
Юго-Западный	2 439 000	3 201 768
Румынский	—	1 740 185
Кавказский (в 1916 г. — Кавказ- ская армия)	391 000	997 098
Всего ...	6 191 000	8 984 636
* Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшин-
никова. Вып. 1 — Пг.: Госиздат, 1923, с. 136—139.
Таким образом, за 1915—1917 гг. на фронты было доставлено,
с учетом убыли 5 069 920 больных и 3 748 669 раненых59, более
12 млн. человек.
Доставка маршевых частей и соединений на фронты осуществ-
лялась преимущественно по железнодорожным магистралям
(табл. 13).
57 3айончковский А. М. Мировая война 1914—1918 гг. 2-е изд. —
М.: Воениздат, 1931, с. 415.
58 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 6, с. 273.
59 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 144.
3*
35
Таблица 13. Основные железнодорожные магистрали, по
которым доставлялись войска русской армии на фронты первой
мировой войны 1914—1918 гг.
Фронт	Железнодорожные магистрали
Северный	Петроград — Рига Петроград — Двинск Петроград — Варшава (в 1914 г.)
Западный	Москва — Варшава Петроград — Варшава
Юго-Западный Румынский Кавказский	Киев — Каменец-Подольскпй Харьков — Измаил Ростов-на-Дону — Сарыкамыш
Расстояния железнодорожных перевозок определялись удален-
ностью от линии фронтов пунктов формирования войск и состав-
ляли от 100—200 до нескольких тысяч километров. Поэтому вой-
ска находились в пути следования по железнодорожным магистра-
лям от нескольких часов до нескольких суток. В ряде случаен
сроки перевозок достигали 1—2 нед.
С целью предотвращения заноса инфекционных заболеваний
из тыла страны с мобилизованными контингентами в действую-
щую армию предпринимались некоторый меры по санитарно-про-
тивоэпидемическому обеспечению маршевых частей п соединений,
тем более что эпидемическое состояние населения России в 1915 г.
по натуральной оспе и холере значительно ухудшилось. Несколь-
ко увеличилось и число заболеваний сыпным тифом. В 1916 г.
почти в 2 раза возросла заболеваемость возвратным тифом
(табл. 14). Причины этого явления, равно как и некоторые осо-
бенности в распределении инфекционных заболеваний по терри-
тории страны, будут изложены в последующих разделах настоя-
щей главы. Тем не менее не учитывать данного обстоятельства
было нельзя.
Следует отметить, что в годы первой мировой войны русскими
военными врачами был сформулирован ряд важных научно-прак-
тических категорий военной эпидемиологии. Особенно большой
вклад в эту проблему внес приват-доцент Военно-Медицинской
академии К. В. Караффа-Корбутт, работавший во время войны
главным врачом санитарно-гигиенического отряда корпуса и вра-
чом-специалистом при начальнике санитарной части армий Севе-
ро-Западного фронта. В связи с обсуждаемым вопросом К. В. Ка-
раффа-Корбутт отмечал: «Воинские потоки должны проходить
через эпидемиологические фильтры и обеззараживаться, благода-
ря чему инфекции не будут проникать из внутренних районов в
действующую армию»60.
60 Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями
в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практическая
медицина, 1917, с. 74.
36
Для решения этой задачи
создавались следующие типы
санитарных этапов: головные
(армейские), промежуточные
(сборные) и начальные. Два
последних этапа относились к
тыловым учреждениям, обслу-
живавшим две и более армий
[Караффа-Корбутт К. В., Мас-
тицкий Г. С., 1915].
На каждой главной комму-
никационной линии, в недале-
ком расположении от этапов ар-
мии, следовало создать по край-
ней мере один сборный этап с
тем, чтобы ни одна команда, на-
правлявшаяся в действующую
армию, пе миновала его. На
каждом из перечисленных эта-
пов рекомендовалось иметь ста-
ционарную баню (шаечную, а
лучше душевую), прачечную,
дезинфекционные камеры, об-
сервационный пункт, стационар
для изоляции и лечения боль-
ных. Пропускная способность
санитарных этапов была раз-
личной и определялась их сани-
тарно-техническим устройством
и оснащением. Так, например,
санитарно-техническое устрой-
ство сборного этапа «Прага» в
Варшаве в 1915 г. позволяло
пропускать в час 170 человек,
а за 12 ч интенсивной работы —
около 2000 человек. В резуль-
тате ограниченной пропускной
способности данного этапа на
нем ежедневно скапливалось до
9000 человек из числа личного
состава маршевых частей и сое-
динений [Караффа-Корбутт
К. В., 1915, 1917; Караффа-
Корбутт К. В., Мастицкий Г. С.,
1915].
Созданные санитарные эта-
пы безусловно проделали опре-
деленную работу по санитарно-
противоэпидемическому обеспе-
		в о	
	св t ь 2 О	на 1000 жи	~ = « | ООО
	е св О' 0 и S	абсолютное	— ОЮ СО СО — осмс^о г^юсм — — —> со со
		гелей	
	сыпного тифа	на 1000 жш	ою 1ЛСОО. 1 о* о’—*
Число случаев		абсолютное	со со со ю СО Г— СМ ТГ ’в" •'J* со г- о to — со СО о о> ю
	натуральной оспы	на 1000 жителей	О> О I о’о’о*
		абсолютное	СМ СО О — со см со см — СМ О •'J* Zt О 4j< О О’ см со ю
	холеры	абсолютное	со io о о — ю о со Г- Tf СО —• о со — со
Год			чмо со ь- о о о о
Д о б р е й ц е р И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 5, с. 83—100.
37
Таблица 15. Заболеваемость инфекционными болезнями в армии России в период 1914—1917 гг. *
Период			Число случаев					
			брюшного тифа	сыпного тифа	возвратного тифа	дизентерии	холеры	натуральной оспы
1914	г. (август	— декабрь)	13 983	271	35	7 531	8 758	302
1915	г. (январь	— декабрь)	56 583	4 827	4 333	14 251	20 589	1 286
1916	г. (январь	— декабрь)	19 406	7 725	27 958	26 722	1 343	743
1917	г. (январь	— сентябрь)	7 550	8 270	43 103	15 760	120	377
Всего...			97 522	21 093	75 429	64 364	30 810	2 708
* Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны 1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грапа, П. И. Куркина, П. А. Кув-
шинникова. Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
чению доставляемых на фронты воинских контингентов. Однако в
деятельности этапов имели место существенные недочеты, значи-
тельно снижавшие эффективность функционировавшей системы.
Во-первых, общее количество санитарных этапов было недостаточ-
ным для проведения необходимого объема работы. Во-вторых, их
пропускная способность была незначительной, а по оперативным со-
ображениям, маршевые части и соединения не могли долго задержи-
ваться на этапах. Поэтому далеко не все воинские части, следовав-
шие на фронты, проходили необходимый медицинский контроль и
санитарную обработку с дезинсекцией и дезинфекцией нательного
белья и обмундирования. В-третьих, на этапах не удалось органи-
зовать четко действовавший противоэпидемический режим, гаран-
тировавший контингенты от инфицировайия. В ряде случаев сани-
тарные этапы являлись местами заражения военнослужащих. Так
произошло в 1915 г. на этапе «Прага», где проходившие санитар-
ную обработку военнослужащие заразились сыпным тифом, в ре-
зультате чего в нескольких частях возникли вспышки [Караф-
фа-Корбутт К. В., 1917].
Изложенное свидетельствует о том, что в годы мировой воины
1914—1918 гг. установить «противоэпидемические фильтры», пре-
пятствовавшие заносу инфекционных заболеваний с поступавшими
на фронты контингентами из тыла страны, не удалось.
Существенное ухудшение эпидемической обстановки среди на-
селения страны влияло и на показатели заболеваемости инфекци-
онными болезнями в русской армии. Из представленных в табл. 15
данных видно, что в 1915 г. по сравнению с 5 мес 1914 г. (август—
декабрь) заболеваемость в армии брюшным тифом увеличилась в
4 раза, сыпным тифом — в 18 раз, возвратным тифом — в 120 раз^
дизентерией — в 20 раз, холерой — более чем в 2 раза, натураль-
ной оспой — в 4 раза.
Безусловно, нет оснований считать, что возникшее в русской
армии в 1915 г. столь серьезное эпидемическое неблагополучие
объяснялось только заносом инфекций из тыла страны. Однако и
этот путь сыграл немаловажную роль в обострении эпидемической
обстановки в армии.
Миграция миллионных воинских контингентов Советской Ар-
мии, следовавших на фронты с пунктов формирования, имела ме-
сто во многие периоды Великой Отечественной войны 1941—
1945 гг. Для отражения агрессии немецко-фашистских войск с
первого дня войны стала создаваться большая действующая
армия. Сформированные части и соединения следовали на фронты
преимущественно железнодорожным транспортом.
Численность действующей Советской Армии во время Великой
Отечественной войны составляла: в июне 1941 г. — 2,9 млн чело-
век, весной 1942 г. — 5,6 млн человек, в апреле 1943 г. — 5,83 млн
человек, к Г июня 1944 г. — 6,637 млн человек61.
61 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат 1982,
т. 12, с. 217; 1975, т. 5, с. 22; 1976, т. 7, с. 34; 1977, т. 8, с. 472.
39
Так, при подготовке наиболее крупных наступательных опера-
ций Советской Армии в период Великой Отечественной войны
были доставлены и сосредоточены миллионные контингенты
войск. Соединения и части Советской Армии, привлеченные к
контрнаступлению под Москвой зимой 1941/42 гг., составляли бо-
лее 1,1 млн человек62. Численность советских войск, участвовав-
ших в Сталинградской битве в период ноября 1942 г. — февраля
1943 г., составляла 1 106 200 человек63.
Для осуществления стратегических наступательных операций
Советской Армии по освобождению зимой 1944 г. Правобережной
Украины было доставлено и сосредоточено 2 230000 человек64.
В июле — августе 1944 г. в Львовско-Сандомирской операции
участвовало 1 110 000 солдат и офицеров Советской Армии, а в
Яссо-Кишиневской операции (август — сентябрь 1944 г.) —
1 250 000 человек65. При подготовке Восточно-Прусской операции
в январе — феврале 1945 г. с нашей стороны было сосредоточено
1 669 000 человек, а к началу Берлинской операции (апрель — май
1945 г.) — 2,5 млн личного состава действующих фронтов66.
Учитывая опасность агрессии со стороны империалистической
Японии, ставка Верховного Главнокомандования СССР была вы-
нуждена в годы войны с фашистской Германией почти постоянно
держать на Дальнем Востоке армию общей численностью свыше
1 млн человек. С мая по август 1945 г. с запада на восток было
доставлено более 0,5 млн человек, в результате чего численность
личного состава всей группировки советских войск на Дальнем
Востоке к началу войны с Японией возросла с 1 185 000 до
1 747 465 человек67.
Основные воинские перевозки, как централизованные, так и
межфронтовые, осуществлялись по железным дорогам. Следует
отметить, что железнодорожные перевозки войск в течение всех
лет войны характеризовались выраженной масштабностью и ин-
тенсивностью. На различных железных дорогах страны постоянно
находились многотысячные воинские контингенты. Так, напри-
мер, в весенне-летние месяцы 1945 г. на железнодорожных путях
Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока всего находилось до мил-
лиона солдат и офицеров Советской Армии68.
62 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 284.
63 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1976,
т. 6, с. 45.
64 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1977,
т. 8, с. 66.
65 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1978,
т. 9, с. 81, 104.
66 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1979,
т. 10, с. 92, 315.
67 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1980,
т. 11, с. 184.
68 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1980,
т. И, с. 190.
40
Выраженная миграция воинских контингентов, следовавших
на фронты, требовала широких и эффективных мер санитарно-про-
филактического и противоэпидемического обеспечения, направ-
ленных на предотвращение заноса инфекционных заболеваний из
тыловых районов страны в действующие войска. Это было акту-
ально потому, что уже в первый год войны произошло ухудшение
эпидемической обстановки в ряде районов глубокого тыла страны
по некоторым инфекционным заболеваниям, прежде всего сыпно-
му и брюшному тифам, дизентерии, малярии.
В 1942 г. наблюдалось увеличение заболеваемости сыпным ти-
фом в ряде восточных областей и автономных республик РСФСР,
союзных республик Средней Азии и в других районах глубокого
тыла страны [Болдырев Т. Е., 1955]. В 1943 г. в СССР по сравне-
нию с 1942 г. удалось снизить заболеваемость населения сыпным
тифом только в 2 раза [Баринский Ф. Г., 1944].
Относительное эпидемическое неблагополучие наблюдалось в
ряде районов глубокого тыла страны и по брюшному тифу.
В 1942 г. в СССР по сравнению с довоенным уровнем количество
заболеваний брюшным тифом увеличилось в некоторых городах в
27г раза [Башенин В. А., 1955]. Подъем заболеваемости брюшным
тифом имел место в июле 1941 г. и феврале — марте 1942 г. в Ки-
ровской области [Громашевский Л. В., Вайндрах Г. М., 1947].
В период 1941—1944 гг. в Советском Союзе, в частности в Москве,
Ивановской и Тамбовской областях, нередко отмечались пищевые
эпидемии брюшного тифа, что до войны представляло большую
редкость. Наряду с этим имели место и отдельные водные эпиде-
мии. Так, в 1944 г. в городе К. в результате инфицирования боль-
ными и бациллоносителями смотрового колодца водопровода
вспыхнула водная эпидемия брюшного тифа, охватившая с 19 ок-
тября по 13 ноября 1944 г. 254 человек [Башенин В. А., 1955].
С. П. Карпов и соавт. (1944) описали контактные эпидемиче-
ские вспышки брюшного тифа, возникшие в период 1942—1943 гг.
в городах Томской области и охватившие 186 человек. Заболева-
ли лица, проживавшие в общежитиях барачного типа. Обращает
на себя внимание, что в 1943 г. в СССР по сравнению с 1942 г. уда-
лось снизить заболеваемость брюшным тифом только на 11%
[Баринский Ф. Г., 1944].
Перечень подобных примеров, в том числе и по другим инфек-
ционным заболеваниям, можно было бы значительно продолжить.
В связи с ухудшением эпидемической обстановки в стране
появилась угроза заноса инфекционных заболеваний, прежде всего
сыпного тифа, в действующие войска. Эта угроза особенно усугуб-
лялась тем, что миллионные потоки призванных в армию контин-
гентов направлялись со сборных пунктов в тыловые запасные ча-
сти, где формировались новые соединения для пополнения лично-
го состава действующей армии. Перед медицинской службой Со-
ветской Армии встала грандиозная задача, заключавшаяся в том,
чтобы не допустить заноса сыпного, брюшного тифов и других
инфекционных заболеваний в войска.
41
Первым противоэпидемическим барьером были тыловые запас-
ные части, где больные, находившиеся в составе призываемых
контингентов (в периоде инкубации), благодаря специальному
санитарно-противоэпидемическому режиму своевременно выявля-
лись и изолировались [Болдырев Т. Е., 1955]. Результатом такой
работы явилось то обстоятельство, что в это время от 75 до 90%
всех инфекционных заболеваний, зарегистрированных в тыловых
запасных частях, приходилось на лиц, прибывших в эти части по
мобилизации69. Личный состав маршевых подразделений проходил
в тыловых запасных частях первичную и заключительную сани-
тарную обработку. Для этого привлекались силы и средства гарни-
зонных банно-прачечно-дезинфекционных отрядов [Смирнов Е. И.,
1979]. Однако все эти меры, предпринимавшиеся на первом проти-
воэпидемическом барьере, оказались недостаточными. Из числа
инфекционных заболеваний, зарегистрированных в 1942 г. в дей-
ствующих войсках, 66% составили случаи, выявленные среди кон-
тингентов пополнения, прибывших на фронты из тыловых районов
[Болдырев Т. Е., 1955]. Дело заключалось в том, что возникавшие
затруднения в ряде случаев серьезно нарушали порядок противо-
эпидемической работы в тыловых запасных частях. Нередко базы
расположения запасных частей, в особенности в начале войны,
были неблагоустроены. По стратегическим и оперативно-тактиче-
ским соображениям сроки пребывания воинских контингентов в
тыловых запасных частях оказывались слишком короткими для
осуществления необходимого перечня и объема противоэпидемиче-
ских мероприятий. Поэтому для предохранения действующих
войск от заноса инфекционных заболеваний была создана и успеш-
но действовала в течение всей войны система санитарно-эпидемио-
логического контроля за перевозимыми войсками. Эта система
являлась вторым противоэпидемическим барьером. Она состояла
из санитарно-контрольных пунктов (СКП), дислоцированных на
крупных и узловых железнодорожных станциях. Эти пункты
контролировали санитарное состояние личного состава воинских
эшелонов, госпитализировали больных. При выявлении вшивости
у значительной части следовавших людей личный состав эшелона
подвергали (в каждом случае с разрешения Главного военно-сани-
тарного управления) санитарной обработке со сменой нательного
белья и дизинфекцией (дезинсекцией) обмундирования. Для про-
ведения санитарной обработки использовали изоляционно-пропуск-
ные пункты Народного комиссариата путей сообщения СССР,
местные гарнизонные, гражданские и железнодорожные бани и
санитарные пропускники, а также банно-прачечно-дезинфекцион-
ные комбинаты коммунального хозяйства [Болдырев Т. Е., 1955;
Смирнов Е. И., 1976, 1979].
’’Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде
войпы и их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии.—
В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—
1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, с. 36.
42
В соответствии с постановлением Государственного комитета
обороны (ГКО) от 3 марта 1942 г. СКП формировались и распре-
делялись по фронтам из расчета по одному на фронт и общевойско-
вую армию. Они дислоцировались в армейских и фронтовых тыло-
вых районах и подчинялись соответственно начальникам медицин-
ской службы фронтов и армий70 *. Эта мера диктовалась оператив-
но-стратегическими соображениями. Большие безвозвратные и са-
нитарные потери обусловливали необходимость пополнения дейст-
вующей армии и быстроты доставки маршевых частей и соедине-
ний без какой-либо задержки в пути следования.
В ходе войны количество СКП из года в год увеличивалось: по
сравнению с началом войны в 1942 г. их число возросло в 2,3 раза,
в 1943 г. — в 3,4 раза, а в 1944—1945 гг. — почти в 4 раза. В тече-
ние всей войны СКП проделали колоссальную работу. В среднем
за годы войны было подвергнуто санитарной обработке 75,6% всех
эшелонов, подлежащих по эпидемическим показаниям этой мере
[Болдырев Т. Е., 1955].
Широкая и интенсивная деятельность СКП привела к резкому
снижению заноса инфекционных заболеваний в действующие
войска с пополнением. Если в 1942 г. из числа инфекционных за-
болеваний, зарегистрированных в действующих войсках, 66% со-
ставляли случаи, выявленные среди контингентов пополнения,
прибывших из тыловых районов, то в 1943 г. этот показатель сни-
зился до 3%, а в 1944 г. — до 1,2% [Болдырев Т. Е., 1955].
Эти данные убеждают в том, что с 1943 г. и до конца войны
второй противоэпидемический барьер действовал весьма эффек-
тивно.
Представленные из истории войн текущего столетия материалы
свидетельствуют о том, что следующие на фронт маршевые части
и соединения могут оказать существенное влияние на эпидемиче-
ское состояние войск. Принимая во внимание крупномасштабность
современных армий, насчитывающих миллионные контингенты,
поступление в действующие войска пополнения из числа мобили-
зованных может явиться путем заноса различных инфекционных
болезней, вспышки которых могут оказаться весьма существенны-
ми. Наиболее неблагоприятные ситуации складываются в этом от-
ношении в случаях эпидемического неблагополучия среди населе-
ния, подлежащего призыву.
Для предупреждения заноса инфекционных заболеваний в дей-
ствующую армию с мобилизованными контингентами необходимо
наличие соответствующих противоэпидемических барьеров. Как
показал опыт предыдущих войн, хорошо организованная и четко
функционирующая система противоэпидемического обеспечения
маршевых частей и соединений, а также групп лиц, следующих на
фронт, позволяет свести к минимуму возможности такого заноса,
даже при условии относительного эпидемического неблагополучия
70 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 238.
43
населения страны, а следовательно, и призываемых континген-
тов.
Если основной поток мигрирующих людей во время войн на
фронт определяется маршевыми частями и соединениями из числа
мобилизуемых контингентов, то основной поток с фронта опреде-
ляется эвакуируемыми ранеными и больными. Раненые и больные
являются постоянным атрибутом всех войн. По мере возрастания
масштабности войн, вовлечения в них все больших людских кон-
тингентов, появления новых, более эффективных средств воору-
женной борьбы количество раненых и больных увеличивалось.
В период первой мировой войны 1914—1918 гг. число их достига-
ло 8818 589 человек (3 748 669 раненых и 5 069 920 больных)71.
В различных войнах доля инфекционных заболеваний в общей
структуре всех заболеваний, возникших в действующей армии,
была неодинаковой. В русско-японскую войну из 405 910 заболе-
ваний 90 90272 (22%) составили инфекционные больные. В первую
мировую войну из 5 069 920 больных случаи инфекционных забо-
леваний составили 291926 (5,8 % )73.
Главным фактором, определяющим течение вспышек инфекци-
онных заболеваний в действующей армии, а также занос инфек-
ций в тыл страны, является принятая система лечения и эвакуа-
ции инфекционных больных.
В русской армии периода первой мировой войны 1914—1918 гг.
основу оперативно-тактических принципов медицинского обеспе-
чения боевых действий войск составляла эвакуация раненых и
больных за пределы войскового, армейского и даже фронтового
районов. Из этого правила не делалось исключения и по отноше-
нию к инфекционным больным. В основе системы медицинского
обеспечения раненых и больных, в том числе инфекционных, была
«своевременная безостановочная эвакуация», предусмотренная
«Положением о военно-санитарных учреждениях и заведениях во-
енного времени», утвержденным 20 сентября 1914 г.74.
Широкая, весьма интенсивная и «безостановочная» эвакуация
осуществлялась даже в тех случаях, когда по военным соображе-
ниям в этом не было необходимости, а состояние раненых и боль-
ных требовало стационарных условий. Ни в распоряжении армий,
ни фронтов специализированных инфекционных полевых подвиж-
ных госпиталей не было, хотя многопрофильные полевые подвиж-
ные госпитали имелись. В связи с этим все инфекционные больные
, 71 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 176.
'" 72 Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями
в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практическая
медицина, 1917, с. 8.
73 Труды комиссии по обследованию санитарных последствий войны
1914—1920 гг./Под ред. М. М. Грана, П. И. Куркина, П. А. Кувшинникова.
Вып. 1. — Пг.: Госиздат, 1923, с. 177.
74 Смирнов Е. И. Военная медицина. — В кн.: Сорок лет Советского
здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 313.
44
из войскового района (лазаретов и полевых подвижных госпиталей
дивизий и бригад) эвакуировались на головной эвакуационный
пункт, который дислоцировался в армейском районе на ближайшей
головной железнодорожной станции. На этот пункт возлагалась
сортировка раненых и больных, в частности выявление инфекцион-
ных больных. Однако на практике реализовать это положение не
удавалось, и все инфекционные больные в общем потоке следова-
ли военно-санитарными поездами на тыловой эвакуационный
пункт и далее в лечебные учреждения глубокого тыла страны, в
результате чего инфекционные больные развозились по всей тер-
ритории внутренних районов страны.
Отдельные попытки несколько уменьшить эпидемическую зна-
чимость такой системы обеспечения инфекционных больных пред-
принимались. В частности, рекомендовалось осуществлять ассени-
зацию и дезинфекцию военно-санитарных поездов, доставлявших
инфекционных больных, организовывать в ближайших тыловых
районах «заразные городки» барачного типа на 2000—3000 боль-
ных [Караффа-Корбутт К. В., 1917]. Однако эти предложения,
равно как и некоторые другие рациональные начинания, не были
реализованы, а поэтому не оказали положительного влияния на
узаконенную систему обеспечения инфекционных больных.
Инфекционные больные, поступая из лазаретов и полевых
подвижных госпиталей дивизий и бригад на головной эвакуацион-
ный пункт, а затем на тыловой эвакуационный пункт и далее в ле-
чебные учреждения глубокого тыла страны, являлись источниками
инфицирования различных лиц, контактировавших с ними на эта-
пах медицинской эвакуации, в военно-санитарных поездах, лечеб-
ных учреждениях и других местах. К числу этих лиц относился
медицинский, административный и хозяйственный персонал соот-
ветствующих учреждений, осуществлявший различные виды обес-
печения инфекционных больных; отдельные группы местного на-
селения, привлекавшиеся к уходу за больными; следовавшие в об-
щем потоке с инфекционными больными раненые и соматические
больные. Последняя категория лиц заслуживает особого внимания,
так как заражение раненых и соматических больных инфекцион-
ными заболеваниями, с одной стороны, серьезно осложняло
прогноз уже имевшихся у них патологических состояний, а с дру-
гой — усугубляло эпидемическую обстановку на последующих
этапах медицинской эвакуации и в лечебных учреждениях хирур-
гического и терапевтического профиля глубокого тыла страны.
В результате того, что инфекционные больные своевременно не
изолировались, не лечились в специализированных инфекционных
полевых подвижных госпиталях по месту выявления, а в общем
потоке раненых и соматических больных подвергались «безостано-
вочной» эвакуации, они являлись источниками инфицирования
значительной части раненых. Так, в период с февраля 1915 г. по
январь 1917 г. только в госпиталях Земского союза в Московской
губернии среди поступивших с фронтов раненых было зарегистри-
ровано 1092 случая инфекционных заболеваний (табл. 16).
45
Таблица 16. Заболеваемость инфекционными болезнями
раненых, находившихся на излечении в госпиталях Московской
губернии (с февраля 1915 г. по январь 1917 г.) *
Заболевание	Количество случаев
Брюшной тиф	424
Сыпной тиф	170
Возвратный тиф	175
Тиф неустановленной этиологии	67
Дизентерия	99
Натуральная оспа	14
Холера	4
Дифтерия	32
Скарлатина	3
Рожа	51
Столбняк	53
Всего ...	1 092
* Абрамов П. В. Статистические данные о работе Московского
распределительного эвакуационного пункта в мировую империалисти-
ческую войну. — Воен.-сан. дело, 1938, № 2, с. 74.
Принимая во внимание, что основная масса раненых из вой-
сковых районов прибывала на Московский распределительный
эвакопункт через 5 дней75, возникавшие среди них случаи инфек-
ционных заболеваний были, по-видимому, двоякого происхожде-
ния: из боевых подразделений и этапов медицинской эвакуации
или из госпиталей Московского эвакуационного пункта.
Принимая во внимание, что за 2 года войпы (1915—1916 гг.)
в русской армии было зарегистрировано всего 12 552 случая сып-
ного тифа (см. табл. 15), заболеваемость этой формой за указан-
ное время среди раненых, находившихся на излечении только в
госпиталях Московской губернии, составляла 170 случаев, или
1,4% от общей заболеваемости сыпным тифом в армии.
Из представленных в табл. 16 материалов видно, что в госпи-
талях Московского эвакопункта в период с февраля 1915 г. по ян-
варь 1917 г. имело место выраженное эпидемическое неблагополу-
чие по ряду инфекционных заболеваний, в том числе и по таким
особо опасным инфекциям, как натуральная оспа и холера.
Между тем Московский распределительный эвакуационный
пункт являлся основным в системе эвакуации п госпитализации во
внутреннем районе России. Через этот эвакопункт прошло за годы
войны примерно столько же раненых, больных и пораженных от-
равляющими веществами, сколько через все остальные распреде-
75 А б р а м о в П. В. Статистические данные о работе Московского рас-
пределительного эвакуационного пункта в мировую империалистическую
войну. — Воен.-сан. дело, 1938, № 2, с. 69.
46
лительные эвакопункты вместе взятые (Петроградский, Орлов-
ский, Курский, Харьковский, Ростовский-на-Дону и Екатерино-
славский).
Московский распределительный эвакопункт возглавлял обшир-
ный Московский эвакуационный район, в состав которого входили
следующие губернии: Владимирская, Казанская, Калужская,
Костромская, Московская, Оренбургская, Пензенская, Рязанская,
Самарская, Симбирская, Тверская, Уфимская и Ярославская).
В конце 1915 г. в Московском эвакуационном районе было развер-
нуто 196 000 коек, что составило 48 % всего коечного фонда внут-
реннего района России (около 406 000 коек). При этом основная
масса коек Московского эвакуационного района была сосредото-
чена в Москве (100000—110 000 коек)76.
Следует отметить, что во время первой мировой войны в Моск-
ву ежедневно прибывали тысячи раненых и больных, многие из
которых эвакуировались в госпитали других губерний Московского
эвакуационного района. Так, в 1916 г. в Москву ежедневно прибы-
вало от 474 до 8472 раненых и больных. В марте 1916 г. в Москву
всего прибыло 104 735 раненых и больных, а эвакуировано в госпи-
тали других губерний — 57 584. В июне 1916 г. в нее прибыло
120 269 раненых и больных, а эвакуировано — 64 00477.
Все это свидетельствовало о том, что эпидемическое неблаго-
получие в госпиталях Московской губернии в значительной степе-
ни определяло эпидемическую обстановку в других губерниях. Од-
ним из ярких примеров массового заноса инфекций явилась Калу-
га. В 1916 г. первые случаи сыпного тифа в Калуге были обнару-
жены среди раненых, прибывших из Московского распределитель-
ного эвакопункта78. Вот к чему приводила существовавшая в годы
первой мировой войны система обеспечения инфекционных боль-
ных. Как уже отмечалось, эта система предполагала «безостано-
вочную» эвакуацию инфекционных больных вплоть до районов
глубокого тыла страны. Как правило, эвакуация инфекционных
больных из головных эвакопунктов в тыловые эвакопункты и да-
лее до внутренних районов страны осуществлялась военно-сани-
тарными поездами. Так, в ноябре 1916 г. по территории России кур-
сировало 26 военно-санитарных поездов, предназначенных исклю-
чительно для эвакуации инфекционных больных79. С января по
июль 1915 г. только в Москву ежемесячно прибывало в среднем
76 А б р а м о в П. В. Статистические данные о работе Московского рас-
пределительного эвакуационного пункта в мировую империалистическую
войну. — Воен.-сан. дело, 1938, № 2, с. 67.
77 Абрамов П. В. Статистические данные о работе Московского рас-
пределительного эвакуационного пункта в мировую империалистическую
войну. — Воен.-сан. дело, 1938, № 2, с. 67.
78 Л о т о в а Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемия-
ми в годы первой мировой войны (1914—1918).— В кн.: Очерки истории рус-
ской общественной медицины. — М.: Медицина, 1965, с. 116.
79 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, документ № 71, с. 410.
4 7
5 эшелонов с инфекционными больными, а с июля 1915 г. но фев-
раль 1916 г. — в среднем но 11 эшелонов ежемесячно80.
Коечный фонд внутренних районов страны не был готов к
приему такого большого числа инфекционных больных, поступав-
ших с фронтов. В мае 1915 г. по путям следования инфекционных
больных из тыловых эвакуационных пунктов в глубокий тыл стра-
ны планировалось создать крупные инфекционные госпитали (за-
слоны) в Вильне, Двинске, Минске, Смоленске, Гомеле, Брянске,
Киеве, Полтаве, Тифлисе, Баку и некоторых других городах с об-
щей численностью коек 19 750. Однако это мероприятие осуществ-
лено не было. В октябре 1915 г. появился переработанный список
городов-заслонов уже с наличием 7830 коек, но и его реализовать
полностью не удалось. Это привело к тому, что эвакуированных с
театров военных действий инфекционных больных направляли не-
посредственно в губернии глубокого тыла страны. Только за пер-
вый год войны (с 1 августа 1914 г. по 15 августа 1915 г.) с фрон-
тов в тыловые районы страны поступило более 15 000 инфекцион-
ных больных, из них больных холерой — 99, натуральной оспой —
181, сыпным тифом — 4085, возвратным тифом — 2184, брюшным
тифом — 4891, дизентерией — 933, дифтерией — 11481.
Необходимость выявления и лечения большого количества ин-
фекционных больных обусловила организацию во многих тыловых
губерниях страны инфекционных госпиталей или отделений, в ко-
торые эвакуировали заболевших. К августу 1915 г. Земский Союз
и Союз городов организовали в 37 губерниях России 149 инфекци-
онных госпиталей (отделений) с общей численностью коек 7123 82.
Указанного количества коек было явно недостаточно, так как
оно позволяло госпитализировать в 1914—1915 гг. менее 50% по-
ступавших с фронтов инфекционных больных.
Некоторые губернии (Бессарабская, Вологодская, Полтавская,
Псковская, Таврическая, Тульская, Черниговская) вообще не име-
ли коек для инфекционных больных. В этих губерниях для госпи-
тализации инфекционных больных-воинов использовали местные
земские лечебницы.
Чтобы установить влияние миграции по стране инфекционных
больных на интенсивность развития в России эпидемий опреде-
ленных инфекционных нозологических форм, следовало бы рас-
смотреть показатели заболеваемости по отдельным губерниям. Од-
нако таких материалов нам обнаружить не удалось. Тем не менее
имеющиеся архивные документы о распространении инфекцион-
ных заболеваний в основных эвакуационных округах России за
вторую половину 1915 г. все же, с нашей точки зрения, позволяют
составить определенное представление по этому вопросу.
80 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1947,.
т. 2, с. 968.
81 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник до-
кументов. — Куйбышев, 1942, с. 401.
82 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, с. 402.
48
Из 149 инфекционных госпиталей (7123 коек), имевшихся в
России, около 70% приходилось на прифронтовые губернии, а так-
же Московский, Петроградский, Орловский, Харьковский, Екате-
ринославский, Ростовский-на-Дону, Сибирский и Кавказский эва-
куационные округа, куда и направлялся с фронтов основной поток
инфекционных больных. Поэтому для того, чтобы установить влия-
ние миграции указанных контингентов с фронтов на распростране-
ние инфекционных заболеваний в тыловых районах страны, необ-
ходимо прежде всего рассмотреть показатели заболеваемости ос-
новными инфекционными формами в перечисленных губерниях и
эвакуационных округах.
Из представленных в табл. 17 материалов можно убедиться,
что до 80—90% случаев основных инфекционных заболеваний, за-
Таб лица 17. Заболеваемость инфекционными болезнями в России по
основным эвакуационным округам (с 1 июля по 1 декабря 1915 г.) *
Эвакуационный округ	Холера	Брюшной тиф	Дизен- терия	Сыпной тиф	Возврат- ный тиф	Натураль- ная оспа
Прифронтовые губернии	20342	27 771	31 084	5 663	2 020	3 999
Московский	10288	41 156	39 530	6388	2 441	6 612
Петроградский	1 419	12 544	14 192	851	190	1594
Орловский	1500	4818	4 199	1875	176	1 108
Харьковский Екатеринослав-	2 122	5 938	6 265	1221	40	2381
с кий	3 050	9 518	3 324	2 363	248	981
Ростовский-на- Дону Сибирский	802	2 328	1044	652	180	452
	322	16 209	8 415	725	478	1040
Кавказский	2 255	17 807	5 092	3 340	2 757	2 220
* Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник документ
тов. — Куйбышев, 1942, с. 414—415.
регистрированных в 1915 г. в стране (см. табл. 14), было сосредо-
точено в 8 эвакуационных округах и прифронтовых губерниях,
при этом наиболее высокие показатели были в Московском эвакуа-
ционном округе и в губерниях, прилегающих к фронту. На эти два
района приходилось до 50—60% заболеваемости в стране за ука-
занный период времени.
Следует отметить, что в указанные районы страны и следовал
с фронтов основной поток раненых и больных, в том числе инфек-
ционных. Как уже отмечалось, в конце 1915 г. в Московском эва-
куационном районе было сосредоточено 48% всего коечного фонда
внутренних районов России. Большим коечным фондом располага-
ли Петроградский, Харьковский, Екатеринославский и Кавказский
эвакуационные округа. Поэтому представленные данные убежда-
ют в том, что поступавшие с фронтов инфекционные больные в
конкретно создавшихся условиях серьезно осложняли эпидемиче-
скую обстановку в районах глубокого тыла страны.
4 Заказ Ns 1511	4g
В период иностранной военной интервенции и гражданской
войны система эвакуации раненых и больных воинов Красной
Армии в 1918 г. и в первые месяцы 1919 г. проводилась в соответ-
ствии с «Временной инструкцией учреждениям и заведениям, ве-
дающим эвакуацией больных и раненых» (приказ Наркомздрава
РСФСР по Военно-санитарному ведомству № 195 от 14 сентября
1918 г.) и «Временной инструкцией по эвакуации больных и ра-
неных от боевой линии до головного эвакуационного пункта»
(приказ Наркомздрава РСФСР по Военно-санитарному ведомству
№ 4 от 14 октября 1918 г.)83. Раненые и больные из войскового
района направлялись на армейский эвакуационный пункт, а за-
тем на ближайший головной эвакуационный пункт, где должна
была производиться их сортировка.
Дальнейшая эвакуация инфекционных больных проводилась по
особому распоряжению эвакуационного отдела Окружного воен-
но-санитарного управления. Из головного эвакуационного пункта
раненые и больные поступали на районные эвакопункты, которые
располагались на крупных узловых железнодорожных станциях.
На районных эвакопунктах осуществлялись дополнительная
сортировка раненых и больных, в том числе выявление инфекци-
онных больных, и направление всех поступивших на местные эва-
копункты, которые располагались, как правило, в губернских го-
родах на одной из центральных и развитых узловых железнодо-
рожных станций и производили распределение поступивших боль-
ных и раненых по специальным лечебным учреждениям и санато-
риям для окончательного лечения.
В связи с угрожавшим развитием в стране и армии эпидемий
паразитарных тифов в первой половине 1919 г. принимались меры,
направленные на предотвращение заноса инфекционных заболе-
ваний с фронтов в глубокий тыл. Для этого были учреждены цент-
ральный распределитель в Москве (приказ Наркомздрава РСФСР
по Военно-санитарному ведомству № 65 от 28 марта 1919 г.) и рас-
пределители-заградители фронтов (приказ Наркомздрава РСФСР
по Военно-санитарному ведомству № 132 от 14 июня 1919 г.)84.
Однако эти меры оказались недостаточно эффективными, ин-
тенсивность эпидемий паразитарных тифов и других инфекцион-
ных заболеваний возрастала. В связи с этим была разработана но-
вая временная инструкция по эвакуации раненых и больных (при-
каз Реввоенсовета Республики и Наркомздрава РСФСР от 16 де-
кабря 1919 г.)85.
Эта инструкция значительно изменяла содержание работы по
эвакуации, предлагая достаточно стройную систему деятельности
распределителей-заградителей: дивизионных, армейских и фронто-
вых. Дивизионный заградитель располагался в тылу дивизии, ар-
83 Архив ВММ МО СССР, ф. 104, оп. 12, д. 48, с. 36.
84 Архив ВММ МО СССР, ф. 104, оп. 12, д. 48, с. 57.
85 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгпз, 1947,
т. 2 ,с. 214.
50
мейский — в тылу армии, фронтовой — в тылу фронта. Соответст-
венно этому линия эвакуации распадалась на три зоны: дивизи-
онную, армейскую и фронтовую. Каждому распределителю-загра-
дителю предписывалось задерживать, сортировать и распределять
больных и раненых по своим лечебным учреждениям, эвакуируя
на следующий этап лишь определенные категории. Фронтовой рас-
пределитель-заградитель, как правило, должен был являться ко-
нечным этапом эвакуации.
Для упорядочения эвакуации инфекционных больных дивизи-
онному распределителю-заградителю из армии придавались спе-
циальные госпитали для инфекционных больных. Выявленные на
полковых и бригадных перевязочных пунктах инфекционные
больные направлялись непосредственно в инфекционные госпи-
тали.
Однако практическая реализация этой системы встретилась с
серьезными трудностями, главным образом из-за ограниченности
коечного фонда. К июлю 1920 г. госпитальный фонд на всех фрон-
тах составлял 397 496 коек86, тогда как санитарные потери в Крас-
ной Армии в 1920 г. составляли 3 928 894 человек больными и
318807 человек ранеными87. Из указанного общего количества
больных было около 1 млн больных сыпным и возвратным ти-
фами88. Поэтому значительная часть больных, в том числе и
инфекционных, не смогла быть обеспечена госпитальными койка-
ми. Наряду с этим возникали трудности и другого порядка. Прида-
вавшиеся из армии в распоряжение дивизионного распределителя-
заградителя инфекционные госпитали испытывали осложнения в
своей деятельности в дивизионном тылу в связи с оперативно-так-
тической обстановкой.
Возникавшая на фронтах гражданской войны обстановка очень
часто вынуждала эвакуировать инфекционных больных внутрь
страны, в связи с чем принцип лечения на месте в большом коли-
честве случаев не мог быть осуществлен. Для госпитализации ин-
фекционных больных из действующих войск широко использова-
лись учреждения гражданского здравоохранения, сеть которых бы-
ла существенно увеличена. Так, только в Москве в 1919—1921 гг.
было развернуто 24 388 коек для инфекционных больных89. Всего
в стране в 1919 г. для изоляции и лечения больных сыпным тифом
было развернуто до 250 000 коек90.
Перечисленные обстоятельства не позволили в период иност-
ранной военной интервенции и гражданской войны 1918—1920 гг.
86 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1947,
т. 2, с. 218.
87 3 е л е н е в Н. А. Гражданская война 1918—1920 гг. — В кн.: Большая
медицинская энциклопедия. 1-е изд. — М., 1928, т. 5, с. 415.
88 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг., 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 235.
89 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1947,
т. 2, с. 969.
90 Добрей ц ер И. А. Борьба с заразными болезнями. — В кп.: Пять
лет советской медицины (1918—1923). — М., 1923, с. 123.
51
в полном объеме решить проблему предупреждения заноса инфек-
ционных заболеваний из действующих войск Красной Армии в
глубокий тыл страны.
Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. воен-
но-медицинская служба Советской Армии впервые твердо и после-
довательно осуществила в своей работе принцип госпитализации
инфекционных больных на месте. Этот принцип лечебно-эвакуа-
ционного обеспечения таких больных заключался в том, что их
госпитализировали в инфекционные полевые подвижные госпита-
ли (ИППГ) и инфекционные эвакуационные госпитали (ИЭГ) и
лечили на месте без последующей эвакуации.
В соответствии с этим принципом обязательной была прямая
эвакуация инфекционных больных по назначению из дивизион-
ных медицинских пунктов и полевых подвижных госпиталей I ли-
нии в армейские ИППГ. Обычным местом расположения ИППГ
являлся армейский тыл. При этом учитывалась необходимость все-
мерного сокращения эвакуационного пути от дивизий до ИППГ,
поэтому они по возможности выдвигались вперед.
Опыт Великой Отечественной войны показал, что подавляющее
число инфекционных больных поступало в ИППГ непосредственно
из медицинских пунктов дивизий, и только в отдельных ИППГ от
15 до 24% больных прибывало из других неинфекционных госпи-
талей91.
Инфекционный полевой подвижной госпиталь, имевший
100 штатных койко-мест и располагавший собственным транспор-
том, вывозил из изоляторов медико-санитарных батальонов (рот)
и других медицинских учреждений и подразделений инфекцион-
ных больных для лечения у себя. Армейские ИППГ являлись
последним местом эвакуации и лечения подавляющего большин-
ства инфекционных больных из действующих войск. Небольшую
часть инфекционных больных долечивали, сообразуясь с боевыми
условиями, и ИЭГ, но уже в пределах фронтовых районов.
В течение всей войны эвакуация инфекционных больных раз-
решалась только в пределах территорий армии и только в стра-
тегической обороне фронтов. Вывоз инфекционных больных за
пределы фронтов, в глубокий тыл страны, был запрещен.
Ответственная роль в своевременном выявлении, изоляции и
недопущении к эвакуации инфекционных больных среди раненых
принадлежала сортировочно-эвакуационным госпиталям. Там, где
это диктовала эпидемическая обстановка, развертывались кон-
трольно-эвакуационно-сортировочные госпитали с обязательным
участием в их работе врачей-инфекционистов.
В 1943 г. во время Курской битвы Главное военно-санитар-
ное управление Красной Армии впервые было вынуждено осу-
ществлять эвакуацию раненых из Курска через контрольно-эва-
91 Б о л д ы р е в Т. Е. Система противоэпидемических мероприятий в
войсках.— В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной вой-
не 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 207.
52
куационно-сортировочный госпиталь. Эта мера была вызвана
эпидемией сыпного тифа среди населения освобожденных райо-
нов Курской и Орловской областей, а также наличием случаев
сыпного тифа в войсках, возникших в результате контактов лич-
ного состава с гражданским населением, находившимся на вре-
менно оккупированной территории [Смирнов Е. И., Гарин Н. С.,
1984].
Введенная система лечебно-эвакуационного обеспечения ин-
фекционных больных была надежно обеспечена в организацион-
ном, кадровом и материальном отношениях. Уже 3 марта 1942 г.
вышло постановление Государственного Комитета Обороны
(ГКО), согласно которому требовалось сформировать 58 армей-
ских ИЛЛГ, оснащенных всем необходимым оборудованием и ме-
дицинским имуществом, а также укомплектованных кадрами
квалифицированных специалистов 92.
Принятые меры позволили обеспечить лечение подавляюще-
го большинства инфекционных больных в госпитальных базах
армий и фронтов. Фактические данные, подтверждающие это по-
ложение, приведены в табл. 18, которая составлена на основании
анализа количественных показателей госпитальных исходов ле-
чения инфекционных больных в различных учреждениях.
Таблица 18. Относительное количество инфекционных
больных, выписанных из госпиталей *
Год войны	Количество больных, %		
	сыпным тифом	брюшным тифом	дизентерией
Из госпиталей армейского и фронтового
подчинения
1-й	95,0	90,6	98,7
2-й	95,9	74,8	71,4
3-й	93,6	77,6	80,3
4-й	87,2	86,0	81,9
Из госпиталей, подчиненных местным
эвакопунктам, ближайших к тыловым
границам	фронтовы:	£ ТЫЛОВЫХ	районов
1-й	5,0	9,4	1,3
2-й	4,1	25,2	28,6
3-й	6,4	22,4	19,7
4-й	12,8	14,0	18,1
* Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 259.
92 С м и р н о в Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг. 2-е изд.—
М.: Медицина, 1979, с. 233, 238.
53
Из приведенных в табл. 18 материалов видно, что в 1-й год
войны 90,6—98,7% инфекционных больных лечились в армей-
ских и фронтовых ИППГ. В последующие годы, когда наши вой-
ска перешли в контрнаступление, а затем и в наступление на
всех фронтах, необходимо было срочно освобождать госпитали
армейского и фронтового подчинения, в том числе и ИППГ. В свя-
зи с этим определенные категории инфекционных больных пере-
водились в госпитали местных эвакопунктов (МЭП) ближайших
к тыловым границам фронтовых тыловых районов. В основном
это касалось больных кишечными инфекциями во 2-й и 3-й годы
войны. Обращает на себя внимание, что больные сыпным тифом
в течение первых 3 лет войны в 93,6—95,9% случаев лечились
в армейских и фронтовых ИППГ, и только в последний год вой-
ны 12,8% больных этой формой передавались в госпитали
МЭП.
Представленные данные убедительно свидетельствуют о том,
что все инфекционные больные лечились в госпиталях армейско-
го и фронтового подчинения или местных эвакопунктов ближай-
ших к тыловым границам фронтовых тыловых районов, что ис-
ключало их эвакуацию в тыл страны. Это позволило впервые за
всю историю войн решить задачу чрезвычайной важности — пре-
дупредить занос инфекционных заболеваний из фронтовых райо-
нов в глубокий тыл страны [Смирнов Е. И., 1979].
В течение всей Великой Отечественной войны воинские кон-
тингенты Советской Армии не являлись источником распростра-
нения инфекционных заболеваний среди гражданского населе-
ния глубокого тыла страны. Это было выдающееся достижение
советской военной медицины. Впервые удалось ликвидировать
такой традиционный для всех прошедших войн вид миграции
людей с фронта, как эвакуацию инфекционных больных из дей-
ствующей армии в глубокий тыл страны.
Решение этой проблемы было важно не только для обеспече-
ния эпидемического благополучия гражданского населения глубо-
кого тыла страны, но также и для действующих войск. В I главе
на многих примерах было показано, как эпидемическое состояние
мобилизуемых контингентов населения влияет на эпидемическую
обстановку в действующих войсках. Поэтому два аспекта рассмат-
риваемой проблемы находятся в диалектической взаимозависимо-
сти, в значительной степени определяя эпидемическое благопо-
лучие страны и армии в целом.
Помимо эвакуируемых раненых и больных, поток мигрирую-
щих людей с фронта во всех войнах включал в себя и различные
категории гражданского населения. К их числу прежде всего
относились жители определенных районов воюющей страны, под-
лежащие организованной эвакуации по военно-стратегическим
соображениям. Наряду с этим места своего постоянного житель-
ства покидало население территорий, которым угрожала оккупа-
ция, а иногда и из районов, занятых противником. В этот вид
миграции не всегда удавалось внести организованные начала,
54
вследствие чего большие группы людей в ряде ситуаций оказы-
вались беженцами.
В период русско-японской войны 1904—1905 гг. массовой миг-
рации гражданского населения в потоке с фронта не наблюдалось.
Совершенно иные события происходили в России в первую ми-
ровую войну 1914—1918 гг. В июне 1915 г. в результате Горлиц-
кого прорыва германо-австралийские войска заняли Галицию,
а также добились определенных успехов на других направлениях.
В частности, они нанесли удар по главным силам русских войск,
оборонявших Польшу, в промежутке линии фронта между Бугом
и Вислой. В результате этого русская армия с боями отступила
с территории Польши.
В связи с отступлением русских войск из ряда западных рай-
онов летом 1915 г. началась массовая и весьма интенсивная миг-
рация гражданского населения в глубокий тыл страны, достигшая
колоссальных размеров. В частности, из западных прифронтовых
районов выселялись немцы и «инородцы» (евреи, латыши), а с
началом военных действий на Кавказе — турки, греки, армяне,
курды и некоторые другие национальности, населявшие террито-
рии, примыкавшие к фронту [Лотова Е. И., Идельчик X. И., 1967].
Миллионы людей добровольно или по распоряжению властей
покидали места своего постоянного жительства, занятые против-
ником или находившиеся под угрозой оккупации. С июня 1915 г.
началось массовое насильственное выселение всего населения из
прифронтовых районов. Уже в июне в Волынской губернии и по-
граничных местностях Галиции собралось свыше 100 000 бежен-
цев 93. В начале августа 1915 г. число беженцев в пределах Во-
лынской губернии достигало 200 000 человек94. По мере наступ-
ления германо-австрийских войск беженцы из этой губернии на-
чали передвигаться по шоссейным и железным дорогам в Киев-
скую, Полтавскую, Екатеринославскую губернии, а затем рассеи-
вались почти по всему югу страны.
С середины августа 1915 г. беженцы двинулись также из
Гродненской губернии на север — в Виленскую, Витебскую,
Псковскую, Лифляндскую, Курляндскую губернии, а также на
восток — в Минскую, Смоленскую, Калужскую и Орловскую гу-
бернии. Массовое движение беженцев приняло катастрофический
характер [Лотова Е. И., 1964, 1965].
Известный санитарный врач конца XIX — начала XX века
Н. И. Тезяков, бывший свидетелем этой миграции в 1915 г., пи-
сал: «Кошмарные картины — поголовное изгнание при помощи
штыков населения из прифронтовых селений, которые нам при-
шлось наблюдать по дороге с позиций к Варшаве, вскоре приняли
массовое, широкое распространение: многие десятки, сотни тысяч
93 Л о т о в а Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемия-
ми в годы первой мировой войны (1914—1918). — В кн.: Очерки истории рус-
ской общественной медицпны/К столетию земской медицины/. Сборник ста-
тей/Под ред. П. И. Калыо. — М.: Медицина, 1965, с. 119.
94 Там же, с. 119
55
беженцев по мере нашего отступления из прифронтовых губер-
ний частью насильственно, частью по собственной инициативе,,
бросая веками насиженные места, бежали разоренными, дезорга-
низованными группами в центральную Россию...» 95.
Н. А. Вельяминов в докладе Верховному Главнокомандующе-
му после командировки в район Бреста в июле 1915 г. писал,
что «...все пути от 13-й, 3-й и, отчасти, 4-й армий переполнены
беженцами, располагающимися и в лесах. По словам представи-
теля санитарной части фронта, беженцев имеется на путях около
300 000. Главнейшие пути беженцев: дороги на Кобрин. Самоа
главное — нет планов переселения беженцев, нет руководства
делом, не выработана программа дальнейшего следования и рас-
селения беженцев, не известны пути передвижения их, отсюда
неминуемое распространение заразы и невозможность подготовки
путей следования беженцев и мест будущего их пребывания в
санитарном отношении (жилье, пища, одежда, врачебная по-
мощь) »96.
Помимо эвакуации из западных прифронтовых районов, много-
тысячные потоки беженцев направились в это время с Кавказа
в восточные и северные губернии страны.
Всего эвакуация охватила в России территории, составляв-
шие более 500 000 кв. км с населением 25 млн человек, т. е. 7т
населения страны. Тысячные толпы беженцев несли с собой дез-
организацию, панику, расстраивая весь хозяйственный организм
страны97.
Считают, что волна беженцев в России в период 1915—
1917 гг. охватила 25 губерний, а их число составило в 1915 г.
3—4 млн человек98, а в 1917 г.— 10—15 млн человек99.
В результате перечисленных событий беженцы оказались
важным фактором, в значительной степени определившим рас-
пространение в России в 1915 г. эпидемий инфекционных забо-
леваний, прежде всего холеры и натуральной оспы. В справед-
ливости этого положения убеждают имеющиеся литературные и
архивные материалы. Так, Н. А. Вельяминов отмечал, что и
июле—августе 1915 г. в районе Бреста «среди беженцев холера
свирепствует довольно сильно, в тяжелой форме и с большой
смертностью; во Влодаве из группы беженцев в 85 человек умер-
95 Т е з я к о в Н. И. Из пережитого (воспоминания общественного вра-
ча). — Архив Всесоюзного научно-исследовательского института социаль-
ной гигиены и организации здравоохранения им. Н. А. Семашко. — Цит. по:
Лотова Е. И., Идельчик X. И. Борьба с инфекционными болезнями в СССР
(1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 37.
98 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, с. 419.
97 История гражданской войны в СССР.— М.: ОГИЗ, 1939, т. 1, с. 27.
98 Ж б а н к о в Д. Н. Некоторые данные о беженцах. — В кн.: Труды
внеочередного пироговского съезда в связи с условиями военного времени.—
М., 1917, с. 77.
"Лотова Е. И., И д е л ь ч и к X. И. Борьба с инфекционными болез-
нями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 41.
56
л о 80; пути вывоза холерных больных не определены и фильтров
на путях нет, поэтому очень возможно проникновение холерных
больных до центра России, такие случаи уже были» 10°.
Е. И. Лотова (1965), анализируя санитарно-эпидемическое со-
стояние России в годы первой мировой войны, пришла к выводу,
что в августе—сентябре 1915 г. во многие города страны с бежен-
цами была завезена холера.
О роли беженцев в распространении эпидемических заболева-
ний свидетельствуют архивные документы, в частности донесения
из ряда городов и районов страны. «Заболеваемость беженцев
острозаразными болезнями во всем Туркестане и особенно Таш-
кенте принимает угрожающие размеры...». «В Самаре развивают-
ся всевозможные эпидемии среди беженцев, которых водворено
здесь свыше двадцати тысяч». «...В Кустанае, имеющем всего
25 000 жителей, беженцев скопилось 30 000...» 100 101.
Интенсивная миграция беженцев из турецкой Армении в зна-
чительной степени способствовала распространению эпидемий
инфекционных болезней по всему Кавказу. Беженцы заполняли
все дороги, идущие к Эчмиадзину — религиозному центру края.
Вокруг монастыря скопилось 50 000 человек. Смертность около
Эчмиадзина доходила до 400 человек в сутки. Оттуда беженцы
устремились в Ереван, Делижан, Александрополь и другие города
и населенные пункты, распространяя на пути движения инфек-
ционные болезни, в частности холеру, тифы, дизентерию 102.
Во время первой мировой войны серьезное значение приобре-
ла миграция военнопленных, количество которых из года в год
увеличивалось.
В одной из наиболее крупных наступательных операций Юго-
Западного фронта русской армии в первый период войны — Га-
лицийской битве, состоявшейся в августе—сентябре 1914 г., авст-
ро-венгерские войска потеряли около 400 000 человек, из них
более 100 000 пленными 103.
В декабре 1914 г. — январе 1915 г. Кавказская армия России
разгромила турецкие войска в Сарыкамышской операции. В этой
битве турки потеряли около 90000 человек. Значительная часть
указанных потерь составили пленные, так как русскими войска-
ми был окружен и целиком взят в плен 9-й корпус турецкой
армии 104.
Многие тысячи пленных из числа действующих войск против-
ника были взяты при осуществлении и некоторых других насту-
пательных операций русской армии первого периода войны, в
100 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. —Куйбышев, 1942, с. 418—419.
101 Л о т о в а Е. И., И д е л ь ч и к X. И. Борьба с инфекционными бо-
лезнями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 38.
102 Там же, с. 38.
103 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1976, т. 2, с. 466.
104 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1979, т. 7, с. 250.
57
частности во время Гумбиннен-Гальдапского сражения (август —
сентябрь 1914 г.) 105.
Особенно большое количество военнопленных появилось в
1916 г. В период мая—июля 1916 г. войска Юго-Западного фрон-
та русской армии осуществляли крупномасштабное наступление
в полосе 550 км, на глубину 60—150 км (Брусиловский прорыв).
В результате этой операции австро-германские войска потеряли
до 1 500 000 человек, в том числе свыше 400 000 пленными *06.
Таким образом, за 1914—1916 гг. образовались большие мас-
сы военнопленных, общая численность которых превысила 600 000
человек. Эти контингенты направлялись в глубокий тыл страны
преимущественно железнодорожным транспортом. Ситуация ос-
ложнялась тем, что среди военнопленных свирепствовали эпиде-
мии холеры, сыпного и возвратного тифов, дизентерии и многих
других инфекционных заболеваний. Документальным подтверж-
дением этого положения являются сотни телеграмм и донесений
о серьезном эпидемическом неблагополучии среди военноплен-
ных, поступавших в адрес верховного начальника санитарной и
эвакуационной части [Лотова Е. И., 1965].
Так, например в одном из донесений сообщалось, что «...со
времени вступления наших войск в Галицию среди эвакуируе-
мых оттуда партий пленных и раненых начали обнаруживаться1,
холерные больные, причем за последнее время случаи эти участи-
лись и наблюдаются уже в районах, более или менее отдаленных
от театра военных действий, как то: в Харькове, Конотопе, Луб-
нах, Миргороде, Переяславле, Москве, Пензе и др.» 107 108.
В телеграмме на имя министра внутренних дел от 27 октября
1914 г. отмечалось, что «24 октября с воинского поезда № 62
снято 14 военнопленных австрийцев, подозрительных по холере,
и помещено в заразном отделении губернской земской больницы;
7 умерли. Бактериологически и вскрытием сегодня установлена
азиатская холера» *08.
Наиболее угрожающая эпидемическая обстановка возникла
среди военнопленных турок. Следует отметить, что количество-
больных в турецкой армии за 4 года войны составило
3 515 571 человек. За все время войны Турция мобилизовала
1 800 000 человек. Следовательно, количество больных в турецкой
армии почти в 2 раза превысило число мобилизованных, что объ-
ясняется повторностью заболеваний. Из указанного количества
больных умерло 466 759 человек 109.
105 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1976, т. 2, с. 466.
106 Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. — М., 1978, т. 30, с. 335.
107 Л о т о в а Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемия-
ми в годы первой мировой войны (1914—1918). В кп.: Очерки истории об-
щественной медицины. Сборник статей/Под ред. П. И. Калыо. — М.: Меди-
цина, 1965, с. 115.
108 Там же, с. 115.
109 У р л а н и с Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. — М.: Медгиз.
1960, с. 303.
58
Е. И. Лотова (1965) отмечала, что направление в Калугу по-
ездов с военнопленными турками, почти поголовно зараженными
сыпным и возвратным тифами, в значительной степени способст-
вовало распространению этих инфекций. Военнопленные турки
были расселены по различным уездам губернии п заражали мест-
ное население. В связи с возникшей эпидемической ситуацией
совещание врачей Калужской губернии, состоявшееся 19 декаб-
ря 1914 г., постановило: «Признать, что поселение пленных турок
в Калуге и особенно расселение их по уездам составляет глав-
нейшую опасность для местного населения, войсковых частей и
для раненых в смысле дальнейшего развития эпидемий сыпного
и возвратного тпфов в Калужской губернии» 110 111.
Поселение в Самаре в январе 1915 г. военнопленных турок
способствовало появлению в городе эпидемии сыпного тифа [Ло-
това Е. И., 1965].
Н. И. Тезяков в своих воспоминаниях отмечал: «Помню, как
всех нас поразила неожиданность задержки на станции Балашов
нескольких поездов с военнопленными турками, направляющи-
мися с Кавказского фронта в Пензу и дальше. В Балашове, куда
поезда приходили «запломбированными», поднялась страшная
тревога. Здесь среди пленных, замурованных в товарных вагонах,
были обнаружены массовые заболевания сыпняком. Вагоны бы-
ли открыты и из них выделены не только многочисленные боль-
ные, но и много трупов...» 1П.
В справке по делу о военнопленных турках, переданной из
Пензы, сообщалось: «Всего с 3 по 13 января 1915 г. через Пензу
проследовало 6 поездов с военнопленными турками... числом 6000
человек, из которых за это время умерло 220 человек... В прибыв-
шем 3 января поезде № 34 из числа 1200 человек оказалось в
вагонах 30 трупов и до 80 человек больных... Все прибывшие за
указанный период времени поезда с турками поражали своим
антисанитарным состоянием. В вагонах-теплушках помещалось
по 60 человек; от Ростова-на-Дону до Пензы в течение 5 суток
турок везли без пересадки в одних и тех же вагонах, причем
больные находились в перемежку со здоровыми. Все вагоны были
загрязнены экскрементами, на месте стоянки поездов пути за-
грязнялись стекающими из вагонов испражнениями. Большинство
турок оказались зараженными возвратным тифом, дизенте-
рией...» 112.
Для оценки рассматриваемой проблемы большого внимания
заслуживает доклад председателя Государственной думы верхов-
110 Общественный врач, 1915, № 2, с. 21.
111 Тезяков Н. И. Из пережитого (воспоминания общественного вра-
ча). — Архив Всесоюзного научно-исследовательского института социаль-
ной гигиены и организации здравоохранения им. Н. А. Семашко. — Цит.:
Лотова Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемиями в годы
первой мировой войны (1914—1918). — В кн.: Очеркп истории русской об-
щественной медицины. — М.: Медицина, 1965, с. 115.
112 Лотова Е. И., Идельчик X. И. Борьба с инфекционными бо-
лезнями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 36.
59
ному начальнику санитарной и эвакуационной части от 25 февра-
ля 1915 г., в котором излагались следующие вопросы: «Сыпной
тиф завезен через турецких пленных. По моим сведениям, очаги
этой заразы уже замечены в 22 губерниях... Никто не подумал о
необходимости карантинов и изоляции, и больные турки катались
по всей России, развозя сыпной тиф по всем весям и селам. Помо-
гите справиться с грядущим бедствием» 113.
Определенные меры, направленные на предотвращение рас-
пространения беженцами и военнопленными инфекционных забо-
леваний в стране, предпринимались. На некоторых узловых желез-
нодорожных станциях были созданы изоляционно-пропускные
пункты, которые имели помещения для изоляции подозритель-
ных на заболевание, госпиталь на 15—20 коек, дезинфекционную
камеру, прачечную и баню. Поэтому часть эшелонов с беженцами
и военнопленными подвергалась врачебному осмотру с последую-
щим проведением противоэпидемических мероприятий.
Однако эти меры были недостаточны. Во-первых, изоляцион-
но-пропускные пункты были созданы далеко не на всех узловых
железнодорожных станциях, через которые следовали потоки бе-
женцев и военнопленных. Во-вторых, даже действовавшие изоля-
ционно-пропускные пункты не в состоянии были справиться с
возникшим объемом работы. Так, например, саратовский губерна-
тор в обращении от 14 января 1915 г. к министру внутренних дел
отмечал, что находившиеся под его надзором и ответственностью
изоляционно-пропускные пункты в Ртищеве, Балашове, Бекетов-
ке были переполнены, а дальнейшее расширение их было невоз-
можно из-за отсутствия помещений114.
В докладе от 19 июля 1915 г. Верховному Главнокомандую-
щему Н. А. Вельяминов отмечал, что меры борьбы с эпидемиями
среди беженцев принимаются Земским Союзом и Союзом городов;
однако представители Союзов жалуются на отсутствие единства
действий и общего руководства115.
Эти обстоятельства способствовали ухудшению эпидемической
обстановки в России в 1915 г. Широкое распространение в стране
получили эпидемии натуральной оспы и холеры, увеличилась
заболеваемость сыпным тифом и некоторыми другими инфекци-
онными болезнями. Всего в 1915 г. в России было зарегистриро-
вано 66 455 случаев заболевания холерой, что более чем в 6 раз
113 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, с. 416—417.
114 Лотова Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемия-
ми в годы первой мировой войны (1914—1918). — В кн.: Очерки истории
русской общественной медицины (К столетию земской медицины). Сборпик
статей/Под ред. П. И. Калью. — М.: Медицина, 1965, с. 118.
115 Санитарная служба русской армии в войне 1914—1917 гг. Сборник
документов. — Куйбышев, 1942, с. 419.
60
превысило уровень 1914 г.116. Случаев натуральной оспы в этом
году было 129 223, т. е. на 35 000 больше, чем в 1914 г. Количе-
ство случаев сыпного тифа в 1915 г. по сравнению с 1914 г. уве-
личилось более чем на 5000 117.
Широкие размеры и выраженную интенсивность приобрела
миграция населения, а также военнопленных и дезертиров во
время иностранной военной интервенции и гражданской войны
1918—1920 гг. Наблюдались следующие основные виды мигра-
ции: 1) массовое передвижение в 1917—1918 гг. демобилизован-
ных солдат и дезертиров русской армии с фронта в тыл; 2) воз-
вращение беженцев, направлявшихся обратно в свои родные ме-
ста из восточных районов России, где они находились во время
первой мировой войны; 3) бегство людей с территорий, занятых
противником, а также лиц, которым угрожала временная оккупа-
ция; 4) перемещение людей из некоторых центральных губерний,
в особенности из больших промышленных городов, в села и де-
ревни в связи с возникшим голодом; 5) эвакуация военноплен-
ных; 6) массовое дезертирство из белогвардейских армий.
С начала 1917 г. начался постепенный распад русской армии.
Вот как характеризовал создавшееся положение в войсках на
заседании командующих фронтами 4 мая 1917 г. командующий
Юго-Западным фронтом генерал А. А. Брусилов: «Один из пол-
ков заявил, что он не только отказывается наступать, но желает
уйти с фронта и разойтись по домам. Нам важно вернуться до-
мой, — заявили солдаты, — зачем же калечиться» 118.
Командующий Северным фронтом генерал А. М. Драгомиров-
на этом заседании отметил: «Господствующее настроение в ар-
мии — жажда мира. Стремление к миру является настолько силь-
ным, что приходящие пополнения отказываются брать вооруже-
ние — „зачем нам, мы воевать не собираемся...”»119 120.
В последующие месяцы 1917 г., особенно в январе — феврале
1918 г., положение в действующей армии России еще более обо-
стрилось. Стихийная демобилизация, охватившая к этому време-
ни целые части, ежедневно уводила с фронта тысячи солдат. Опе-
ративные сводки, поступавшие из действующей армии, сообщали
о десятках тысяч дезертиров, бегущих с фронта. В ряде случаев,
неподчинявшиеся командованию полки и дивизии расформиро-
вывались в полном составе 12°.
Значительная часть беженцев периода 1915—1917 гг. из севе-
ро-западных, западных и юго-западных районов России, а также
116 Башенин В. А. Курс частной эпидемиологии. — Л.: Медгиз, 1955,
с. 111.
1,7Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости'
в СССР. — Гиг. и эпидемиол.,	1925, №	5,	с. 92.
118	История	гражданской	войны	в	СССР. — М.:	ОГИЗ,	1939,	т.	1,	с.	128..
129 119	ИСт0Рия	гРажДанск°й	войны	в	СССР. — М.:	ОГИЗ,	1939,	т.	1, с. 128—
120	История	гражданской	войны	в	СССР. — М.:	ОГИЗ,	1939,	т.	1,	с.	142,
222, 226.
61
с Кавказа в последние месяцы 1917 г. и в январе 1918 г. возвра-
щались в родные места.
Однако уже в феврале — мае 1918 г. австро-германские и ту-
рецкие интервенты оккупировали значительную часть нашей тер-
ритории — площадью более 500 000 кв. км. От западной границы
фронт проходил по линии: Нарва — Псков — Полоцк — Новозыб-
ков — Ростов-на-Дону. Оккупации подвергалось более 20 губерний
северо-запада, запада и юго-запада страны. Наряду с этим была
оккупирована значительная часть Закавказья — до линии Кутаи-
са — Тифлиса — Баку. Осенью 1918 г. 3Д территории Советской
России оказались в руках интервентов и белогвардейцев 121.
Военно-стратегические события приостановили возвращение
беженцев и интенсивно стимулировали другие виды миграции
определенных контингентов людей. Как известно, в силу ряда
особенностей иностранной военной интервенции и гражданской
войны 1918—1920 гг. значительная часть населения временно за-
нятых противником территорий оказалась в оккупации. Многие
тысячи людей покидали места своего постоянного жительства и
эвакуировались в некоторые центральные губернии страны, в
Среднюю Азию, на Урал, в Сибирь.
Внутреннее положение Советской Республики в 1917—1920 гг.
оказалось крайне тяжелым. Во многих районах страны возникли
серьезные затруднения с продовольствием и топливом. В октябре
1917 г. план хлебозаготовок страны был выполнен только на 19%
(удалось заготовить всего 27,38 млн пудов хлеба) 122. Надвига-
лась голодная зима 1917—1918 гг.
К марту 1919 г. вместо запланированных по продразверстке
260 млн пудов хлеба было собрано только 91,3 млн пудов, из ко-
торых 53 млн находились в Поволжье и Приуралье 123. Подвоз
хлеба в центральные районы республики, главным образом из-за
-саботажа кулацких элементов и серьезной дезорганизации транс-
порта, был затруднен, в результате чего во многих центральных
промышленных губерниях страны начался голод. Особенно тяже-
лое положение сложилось в крупных промышленных городах
(Москва, Петроград и др.). Нормы суточного хлебного пайка не-
которым категориям населения Петрограда в октябре 1919 г. со-
ставляли 50—100 г124.
В связи с этим из охваченных голодом губерний, в особенно-
сти из крупных промышленных городов, началась массовая и ин-
тенсивная миграция населения в деревни, села, реже в неболь-
121 Г о л у б е в А. В. Иностранная военная интервенция и гражданская
война в СССР 1918—1920 гг. — Советская историческая энциклопедия. — М.,
1965, т. 6, с. 48 (вклейка), с. 54.
122 История гражданской войны в СССР. — М.: ОГИЗ, 1939, т. 1, с. 203.
123 Голубев А. В., Найда С. Ф. Гражданская война и военная
иностранная интервенция 1918—1920 гг. — Большая Советская Энциклопе-
дия. 3-е изд. — М., 1972, т. 7, с. 228.
124 К о р н а т о в с к и й Н. А. Борьба за красный Петроград (1919). —
Л.: Красная газета, 1929, с. 232.
62
шие города в поисках мест, где можно было приобрести хлеб.
Так, население только Петрограда в период 1918—1919 гг. умень-
шилось на 699 000 человек125. Многие тысячи голодающих лю-
дей покинули также Москву и ряд других крупных промышлен-
ных городов. Этот вид миграции осуществлялся преимуществен-
но железнодорожным транспортом, как правило, небольшими
группами или в одиночку и имел беспорядочный характер.
Весьма сложные и нередко противоречивые условия п обстоя-
тельства, возникавшие в период гражданской войны и иностран-
ной военной интервенции 1918—1920 гг., порождали и некоторые
другие виды миграции людей. В эти годы на территории страны
появилось много дезертиров различного происхождения.
В результате социально-классового расслоения крестьянства
и выраженного нежелания воевать за Советскую власть части
среднего крестьянства, которое находилось под влиянием бело-
гвардейской пропаганды, в 1919—1920 гг. в Красной Армии де-
зертирство приобрело достаточно широкий размах. Наибольшее
распространение получило дезертирство во время следования
сформированных частей из тыловых районов на фронты.
Поворот среднего крестьянства в сторону Советской власти
и осознание им великих освободительных целей гражданской вой-
ны против интервентов и белогвардейцев создали благоприятные
условия для постепенной ликвидации дезертирства в Красной
Армии. Решающее значение в этом отношении имел VIII съезд
РКП (б), состоявшийся 18—23 марта 1919 г.
Это привело к тому, что в 1919—1920 гг. в Советской респуб-
лике из общего количества 2 846 000 зарегистрированных дезер-
тиров 1543 000 (51,7%) явились добровольно126. Более того, уро-
ки колчаковщины и деникинщины, огромная разъяснительная ра-
бота, проводимая партией, вызвали изменения в настроениях
среднего крестьянства, находившегося в белогвардейских армиях.
Началось массовое дезертирство из различных белогвардейских
и других вражеских войск, причем эта категория дезертиров в
большинстве добровольно являлась в органы Советской власти и
вступала в ряды Красной Армии. Так, например, за июль-август
1919 г. только в центральных губерниях Советской Республики
в Красную Армию влилось свыше 400 000 бывших дезертиров из
белых армий 127.
Мы посчитали необходимым остановиться на проблеме дезер-
тирства в период гражданской войны и иностранной военной ин-
тервенции 1918—1920 гг. в связи с тем, что, во-первых, в указан-
ное время различного рода дезертирство приобрело массовый ха-
125Корнатовский Н. А. Борьба за красный Петроград (1919). —
Л.: Красная газета, 1929, с. 406.
126 Кокурин Н. Е. Гражданская война в Россип 1917—1921 гг. —
Большая Советская Энциклопедия. 1-е пзд. — М., 1930, т. 18, с. 700.
127 Г о л у б е в А. В. Иностранная военная интервенция и гражданская
войпа в СССР 1918—1920 гг. — Советская историческая энциклопедия. —
М., 1965, т. 6, с. 65.
6Я
рактер; во-вторых, среди дезертиров были широко распространены
инфекционные заболевания, особенно сыпной и возвратный тифы;
в-третьих, миграция дезертиров имела преимущественно беспоря-
дочный характер, очень часто не поддавалась какому-либо кон-
тролю, а потому не обеспечивалась в противоэпидемическом отно-
шении. Это привело к тому, что дезертирство существенно ослож-
нило эпидемическую обстановку в стране. Особое значение имели
перебежчики из белых армий, где свирепствовали эпидемии раз-
личных инфекционных заболеваний, особенно паразитарных
тифов.
Большое значение в рассматриваемом плане имели в эти го-
ды военнопленные из войск белогвардейцев и интервентов. На
заключительном этапе наступления Восточного фронта Красной
Армии при осуществлении в период 2—7 января 1920 г. Красно-
ярской операции были разгромлены остатки трех армий Колча-
ка общей численностью свыше 75 000 человек. При этом около
65 000 человек были взяты в плен 128.
Среди сдавшихся в плен колчаковских солдат разразилась
эпидемия сыпного и возвратного тифов, во время которой с декаб-
ря по март 1920 г. количество умерших составило 15 209 чело-
век, из них только 5010 умерли в госпиталях, а 10 199 — в казар-
мах 129 130.
В результате полного разгрома Северо-Западной армии Юде-
нича в феврале 1920 г. состоялось ее полное расформирование.
Бывшая армия Юденича, насчитывающая 18500 человек, была
обращена в беженскую массу людей, среди которых оказалось
около 13 000 больных и выздоравливающих 13°.
Солдаты белых армий, переходившие на сторону Советской
власти, в значительной степени способствовали распространению
среди населения и личного состава Красной Армии эпидемий ин-
фекционных заболеваний, особенно паразитарных тифов.
Н. А. Семашко (1920) писал по этому поводу: «Когда наши
войска вступили за Урал и в Туркестан, громадная лавина эпи-
демических болезней (тифов всех трех сортов) надвинулась на
нашу армию из колчаковских и дутовских войск. Достаточно упо-
мянуть, что из 60-тысячной армии противника, перешедшей на
нашу сторону в первые же дни после разгрома Колчака и Дуто-
ва, 80% оказались зараженными тифом. Сыпной тиф на восточ-
ном, возвратный главным образом на юго-восточном фронте бур-
ным потоком устремились на нас. И даже брюшной тиф... широ-
кой волной разливался по дутовской армии и перекатился к
нам» 13
128 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977, т. 4, с. 434.
129 Б а ш е н и н В. А. Эпидемические наблюдения в эпоху гражданской
войны. — Гиг. и эпидемиол., 1928, № 10, с. 37—38.
130 К о р н а т о в с к и й Н. А. Борьба за красный Петроград (1919). —
Л.: Красная газета, 1929, с. 481.
181 Семашко Н. А. Политика и санитария. — Известия Народного
комиссариата здравоохранения РСФСР, 1920, № 1—2, с. 11.
€4
Таблица 19. Число зарегистрированных случаев заболеваний
паразитарными тифами в Советской республике за 1918—1921 гг. *
Год	Число случаев			
	сыпного тифа		возвратного тифа	
	абсолютное	на 1000 жителей	абсолютное	на 1000 жителей
1918	130 164	2,19	16 661	0,28
1919	2 119 549	34,0	251 369	4,03
1920	2 466 375	33,9	822 849	п,з
1921	578 209	0,6	667 585	0,69
•Добрей цер И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости в СССР. —.
Гиг. и эпидемиол., 1925, Ка 6, с. 78.
По подсчетам, основанным на литературных и архивных ма-
териалах, все перечисленные виды миграции людей вовлекли в
те или иные формы передвижения по стране в период 1918—
1920 гг. не менее 10 млн человек [Смирнов Е. И. и др., 1980].
Миграции, охватившие огромные массы людей, явились одной
из основных причин резкого подъема инфекционной заболевае-
мости в стране в эти годы (табл. 19—21). Уже в 1918 г. число
Таблица 20. Число зарегистрированных случаев заболеваний холерой,
брюшным тифом и дизентерией в Советской республике
за 1918—1920 гг. *>**
Год	Число случаев				
	холеры	брюшного тифа		дизентерии	
	абсолютное	абсолютное	на 1000 населения	абсолютное •	на 1000 населения
1918	41 586	109 264			59 760		
1919	5 119	270 168	4,34	184 919	3,05
1920	29 615	217 212	6,0	404 010	6,57
•Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболеваемости в СССР. —
Гиг. и эпидемиол., 1925, № 6, с. 82.
** Б а ш е н и н В. А. Курс частной эпидемиологии. — Л.: Медгиз, 1955, с. 111.
Таблица 21. Число зарегистрированных случаев заболеваний
натуральной оспой в Советской республике за 1918—1920 гг. *
Год	Число случаев	
	абсолютное	на 1000 населения
1918	54 832		
1919	186 755	3,0
1920	124 357	1,8
* Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболевав’
мости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 6, с. 84.
5 Заказ № 1511
65
зарегистрированных случаев сыпного тифа увеличилось по срав-
нению с 1917 г. в 2,3 раза (см. табл. 14, 19). Обращает на себя
внимание то, что в 1918 г. по сравнению с 1916—1917 гг. широ-
кое распространение приобрела холера — было зарегистрировано
41 586 случаев (см. табл. 14, 20).
В связи с серьезным осложнением эпидемической обстановки
в стране ЦК РКП (б) и Советское правительство приняли энер-
гичные меры, направленные на борьбу с эпидемиями. 28 января
1919 г. Председатель Совета Народных Комиссаров РСФСР
В. И. Ленин подписал декрет «О мероприятиях по сыпному ти-
фу». В этом документе была дана развернутая программа дейст-
вий по борьбе с эпидемиями этой инфекции. Высший Совет На-
родного Хозяйства обязывался принять срочные меры по усиле-
нию производства и ремонта санитарно-технических установок
и аппаратов, дезинсекционных средств и материалов, а также по
обеспечению населения мылом и бельем. Все советские граж-
данские и военные органы в центре и на местах обязывались ока-
зывать полное содействие врачебно-санитарным органам в борь-
бе с сыпным тифом 132.
Однако принятые меры оказались недостаточными. Из-за не-
хватки лечебно-профилактических учреждений, санитарной тех-
ники и мыла противоэпидемическое, в частности, банно-прачеч-
ное, обеспечение населения республики и Красной Армии не
удовлетворяло возникшим задачам. Так, в госпиталях Красной
Армии в 1919 г. имелось только 198 000 коек. Не хватало банно-
прачечной техники, а также дезинсекционных и дезинфекцион-
ных камер 133.
Особенно слабым звеном было санитарно-гигиеническое и про-
тивоэпидемическое обеспечение мигрирующих контингентов, а
именно они играли определяющую роль в распространении пара-
зитарных тифов, холеры и других инфекционных заболеваний.
Санитарно-эпидемиологический контроль за мигрирующими людь-
ми даже на железнодорожном транспорте практически отсутст-
вовал. Изоляционно-пропускных пунктов на узловых железнодо-
рожных станциях не было.
Все это привело к тому, что занесенные с мигрирующими бе-
женцами, военнопленными, солдатами Чехословацкого корпуса
внутрь страны сыпной и возвратный тифы в 1919 г. распростра-
нились по всей территории республики [Сысин А. Н., 1922].
В 1919 г. наблюдался колоссальный подъем заболеваемости па-
разитарными тифами. В стране зарегистрировано более 2 млн
случаев сыпного тифа и более 200 000 случаев возвратного тифа,
132 Цпт.: Лотова Е. И., Иделъчик X. И. Борьба с инфекционными болез-
нями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 80—
82.
133 Соловьев 3. П. Пять лет военно-санитарной службы в Красной
Армии. — Известия Народного комиссариата здравоохранения РСФСР, 1923.
№ 2—3, с. 1—2.
66
что соответственно в 36 и 6 раз выше аналогичных показателей
1917 г. (см. табл. 14, 19).
В Красной Армии заболеваемость паразитарными тифами в
1919 г. составила 204,4 на 1000 личного состава 134. Принимая во
внимание, что на 15 апреля 1919 г. в Красную Армию было при-
звано около 1,5 млн человек135, заболеваемость воинских контин-
гентов паразитарными тифами в абсолютных показателях нахо-
дилась в пределах 300 000 случаев.
С большим опозданием (только 31 октября 1919 г.) был издан
приказ (№ 1809) Военного совета Республики и Наркомздрава
РСФСР об учреждении сети изоляционно-пропускных пунктов на
железных дорогах. Общая организация борьбы с сыпным тифом
в армии была установлена приказом Революционного военного
-совета республики и Наркомздрава РСФСР от 16 декабря 1919 г.
(№ 2143) 136.
В 1920 г. на железных дорогах удалось создать только 300
изоляционно-пропускных пунктов137, тогда как станций, через
которые следовали различные категории мигрирующих людей,
было значительно больше.
Вот почему в 1920 г. на изоляционно-пропускных пунктах
удалось подвергнуть санитарной обработке только 0,5 млн чело-
век 138, тогда как за этот год количество лиц, следовавших желез-
нодорожным транспортом и представлявших эпидемическую опас-
ность, превышало 6 млн. Следовательно, только 8,3% людей из
числа угрожаемых контингентов были подвергнуты санитарной
обработке.
Таким образом, и в 1920 г. мигрирующие контингенты не
имели необходимого санитарно-противоэпидемического, особенно
банно-прачечного, обеспечения. В ряде случаев оно вообще отсут-
ствовало. Создавшееся положение объяснялось частично тем, что
в результате разрухи, серьезных материально-технических труд-
ностей банно-прачечное обеспечение населения страны в целом
было дезорганизовано, не хватало топлива, мыла. В наиболее
бедственном положении оказалось население, проживавшее на
территориях, временно оккупированных противником. В войсках
белогвардейцев и интервентов свирепствовали эпидемии парази-
тарных тифов и других инфекционных заболеваний.
134 Соловьев 3. П. Здравоохранение и оборона Страны Советов. —
В кн.: Десять лет Октября и советская медицина. — М.: Изд. НКЗ, 1927, с. 15.
135 Г о л у б е в А. В., Н а й д а С. Ф. Гражданская война и военная ин-
тервенция 1918—1920 гг. — Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд. —
М., 1972, т. 7, с. 672.
136 Цит.: Лотова Е. И., Идельчпк X. И. Борьба с инфекционными болез-
нями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 86.
137 В и н о г р а д о в Н. А., Ашурков Е. Д., Кур а шов С. В. Ос-
новные этапы развития советского здравоохранения. —В кн.: Сорок лет со-
ветского здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 44.
138 Мату л ьс кий И. Г., С к и т о в и ч И. М. Здравоохранение на же-
лезнодорожном транспорте. — В кп.: Сорок лет советского здравоохране-
ния—М.: Медгиз, 1957, с. 179.
5*	67
Все это привело к тому, что в 1920 г. еще более возросло аб-
солютное количество случаев сыпного тифа (около 2,5 млн) и
резко увеличилась заболеваемость возвратным тифом, превышая
800 000 случаев, что в 3,3 раза выше показателей 1919 г. (см.
табл. 19).
В Красной Армии заболеваемость паразитарными тифами в-
1920 г. составила 314,8 на 1000 личного состава 139 140. Принимая во,
внимание, что к концу 1920 г. численность Красной Армии до-
стигла 5,5 млн человек 14°, заболеваемость воинских контингентов
паразитарными тифами в абсолютных показателях находилась в-
пределах 1,5 млн случаев.
Наряду с этим в 1920 г. вновь широкий размах приобрела хо-
лера (29 615 случаев), на высоких показателях сохранялась за-
болеваемость натуральной оспой (124357 случаев), более чем в
2 раза по сравнению с предыдущим годом увеличилась заболе-
ваемость дизентерией, составлявшая 404 010 случаев (см.
табл. 20, 21).
Всего за 3 года (1918—1920) иностранной военной интервен-
ции и гражданской войны в стране было зарегистрировано,
5806 967 случаев паразитарных тифов, из них 4 716 088 — сыпно-
го тифа и 1 090 879 — возвратного тифа. В суммарных показате-
лях заболеваемости паразитарными тифами за указанный период
времени наименьшая доля (2,5%) приходилась на 1918 г. Почти
вся заболеваемость (97,5%) падала на 1919—1920 гг. (см.
табл. 19).
Оценивая показатели заболеваемости сыпным и возвратным!
тифами в 1918—1920 гг., следует иметь в виду одно положение,
имеющее принципиальное значение. Все исследователи, изучав-
шие эпидемии паразитарных тифов указанного периода, едино-
душно отмечали, что официальные статистические данные о ко-
личестве заболеваний в стране в это время были существенно за-
нижены и не отражали действительности [Сысин А. Н., 1922;
Тарасевич Л. А., 1922; Башенин В. А., 1955, и др.]. В условиях,
когда значительная часть территории республики была занята
противником, из многих районов страны статистические материа-
лы о заболеваемости либо вообще не поступали, либо являлись
малодостоверными. В связи с этим были предприняты специаль-
ные исследования, направленные на определение показателей
заболеваемости паразитарными тифами, наиболее близких к дей-
ствительным.
На основании изучения и анализа отдельных эпидемий в оп-
ределенных губерниях и городах, где статистические данные бы-
ли наиболее достоверны, Н. А. Сысин (1922) пришел к выводу,
139 Соловьев 3. П. Здравоохранение п оборона Страны Советов. —
В кн.: Десять лет Октября и советская медицина. — М.: Изд-во НКЗ, 1927,
с. 15.
140 Е р о п и н Н. В. Советские вооруженные силы. — Советская истори-
ческая энциклопедия. — М., 1971, т. 13, с. 127.
68
что коэффициент поправки к общему числу зарегистрированных
заболеваний паразитарными тифами по стране в период 1918—
1920 гг. следует принять приблизительно за 2,5. Это позволило
ему высказать мнение, что за 1918—1920 гг. в стране было до
15 млн случаев сыпного и возвратного тифов.
По данным Л. А. Тарасевича (1922), в период 1918—1921 гг.
в РСФСР, УССР, Средней Азии, Сибири, а также в Красной Ар-
мии всего было зарегистрировано около 7,5 млн случаев сыпного
и 3 млн — возвратного тифа. Таким образом, если принять во
внимание эти показатели, всего по стране, включая воинские кон-
тингенты, за 1918—1921 гг. было 10,5 млн зарегистрированных
заболеваний паразитарными тифами. Л. А. Тарасевич признал,
что указанная цифра очень далека от действительности.
На основании первичных анкетных материалов, заполненных
большой группой привлеченных к этому исследованию в качест-
ве экспертов известных эпидемиологов (Д. К. Заболотный,
С. И. Златогоров, А. П. Прокофьев и др.), коэффициенты поправ-
ки к показателям зарегистрированных случаев сыпного тифа по
отдельным областям, губерниям и городам выглядят следующим
образом: Одесская губерния — 5—10; Северный Кавказ — более
4; Петроградская губерния — 3; Астраханская губерния — 3; Там-
бовская губерния — более 2; Костромская губерния — 2; Петро-
град — 2; Саратов — 2; Екатеринослав — 2; Астрахань — около 3
[Тарасевич Л. А., 1922].
Из приведенных данных видно, что даже в таких губерниях,
как Костромская, где не было гражданской войны и санитарная
организация сохранилась, средняя ошибка статистических пока-
зателей заболеваемости сыпным тифом признается равной 100%.
В тех же местах, где происходили боевые действия, эта ошибка
была гораздо выше.
В результате проведенного исследования Л. А. Тарасевич
(1922) пришел к выводу, что «средняя величина коэффициента
поправки составляет 3—4, а действительная цифра заболеваемо-
сти сыпным тифом по стране за 1918—1921 гг. находится в пре-
делах 22 500 000—30 000 000, т. е. 25 000 000 в среднем» 141.
Наряду с этим Л. А. Тарасевич использовал еще один метод
исследования, анализируя заболеваемость в местностях с наибо-
лее точной статистикой. По его данным, в Москве и Петрограде
за 1918—1921 гг. переболело сыпным тифом 15—18%, в Тамбов-
ской и Харьковской губерниях—12%, в Орловской губернии —
более 20%, в городах Сибири— 11,86% населения.
«Таким образом, — писал Л. А. Тарасевич, — зарегистрирован-
ная за 4 года заболеваемость превышает во многих случаях 10%,
а следовательно, действительная не может быть ни в каком слу-
чае меньше 20%, так как мы не встретили ни одного наблюде-
ния специалиста, который определил бы для провинции ошибку
141 Тарасевич Л. А. Эпидемии последних лет в России. — Общест-
венный врач, 1922, № 1, с. 43—50.
69
регистрации менее чем 100%, принимая во внимание, что в
городах регистрировались почти исключительно больничные слу-
чаи, а лечившиеся на дому нет, а в деревнях, за отсутствием
врачей в большинстве случаев и за огромной перегруженностью
их там, где они были, очень часто не велось почти никакой реги-
страции» 142.
Исходя из того что двадцатипроцентная заболеваемость сып-
ным тифом населения республики в период 1918—1921 гг. явля-
ется показателем, наиболее близким к действительности, и из
общей численности населения страны по переписи 28 августа
1920 г., равной 131546 045 человек143, Л. А. Тарасевич с помо-
щью этого метода определил величину заболеваемости сыпным
тифом за 4 года в среднем в 25 млн случаев. G помощью анало-
гичных методов исследования он установил, что за указанный
период времени в стране было 8—9 млн случаев возвратного ти-
фа. Таким образом, по данным Л. А. Тарасевича, в республике
за 1918—1921 гг. переболело паразитарными тифами 33—34 млн
человек.
Как оценить эти цифры? Некоторые исследователи, в частно-
сти А. Н. Сысин (1922), считали, что они значительно преувели-
чены, не приводя, однако, серьезных аргументов в пользу спра-
ведливости своих сомнений. Обсуждая этот вопрос, следует
отметить, что никто из эпидемиологов не предпринял более объек-
тивного и скрупулезного исследования, направленного на опре-
деление действительных показателей заболеваемости паразитар-
ными тифами в стране за период 1918—1921 гг., чем это сделал
Л. А. Тарасевич.
В плане обсуждаемой проблемы определенный интерес пред-
ставляют статистические данные о заболеваемости в рассматри-
ваемые годы паразитарными тифами в Красной Армии, которые
являются более достоверными по сравнению с заболеваемостью
населения.
По данным 3. П. Соловьева (1927), заболеваемость парази-
тарными тифами на 1000 личного состава Красной Армии соста-
вила в 1919 г. 204,4, а в 1920 г. 314,8. Принимая во внимание,
что численность Красной Армии в 1919 г. была 1,5 млн, а в
1920 г. она достигла 5,5 млн человек, выходит, что в эти годы
паразитарными тифами переболело 20% и более 30% личного со-
става соответственно.
Таким образом, для 1919 г. показатель заболеваемости лич-
ного состава Красной Армии находится в полном соответствии с
аналогичным показателем, взятым Л. А. Тарасевичем для насе-
ления страны в целом. Для 1920 г. этот показатель несколько
превышал использованный для расчетов Л. А. Тарасевичем, од-
142 Тарасевич Л. А. Эпидемии последних лет в России. Обществен-
ный врач, 1922, № 1, с. 49.
143 Территория и население России в 1897, 1914 и 1920 гг. — Обществен-
ный врач, 1922, № 1, с. 89.
70
нако это расхождение находит объяснение в литературе. Является
общепризнанным, что в силу ряда обстоятельств, в том числе
эпидемиологического характера (исключительно выраженная
миграция, скученность размещения и др.), заболеваемость пара-
зитарными тифами в Красной Армии в те годы была выше сред-
них показателей по стране [Сысин А. Н., 1922]. Это позволяет
еще раз убедиться в правомерности результатов исследований
Л. А. Тарасевича, направленных на установление показателей за-
болеваемости паразитарными тифами, наиболее близких к дей-
ствительным.
Все изложенное дает основание заподозрить, что официаль-
ные статистические данные за 1918—1920 гг. были далеки от
действительности не только по паразитарным тифам, но и по дру-
гим инфекционным заболеваниям. Это обстоятельство следует
иметь в виду при анализе материалов, представленных в табл. 20
и 21.
Однако если даже принять во внимание, что показатели ин-
фекционной заболеваемости по стране за годы гражданской вой-
ны и иностранной военной интервенции оказались существенно
заниженными, все же приходится убедиться в значительном
подъеме заболеваемости кишечными инфекциями, в особенности
холерной, а также натуральной оспой.
К сожалению, обсуждать степень достоверности изложенных
статистических материалов по перечисленным инфекциям не
представляется возможным, так как специальных исследований,
аналогичных тем, которые осуществлялись в отношении парази-
тарных тифов, проведено не было. Результаты изучения этой
проблемы применительно к сыпному и возвратному тифам дают
все основания считать, что и по другим инфекционным заболева-
ниям имеющиеся статистические материалы за 1918—1920 гг.
значительно занижены.
Одним из подтверждений этого положения является то, что
в силу упомянутых выше трудностей периода гражданской вой-
ны по некоторым инфекционным заболеваниям, в частности ма-
лярии, за 1918—1919 гг. официальные статистические данные во-
обще отсутствуют. В 1920 г. в стране было зарегистрировано все-
го 508 157 случаев малярии, что более чем в 27г раза меньше по
сравнению с 1916 г. и в 272—4 раза — по сравнению с 1921 —
1922 гг. [Громашевский Л. В., Вайндрах Г. М., 1947]. Безуслов-
но, «снижение» заболеваемости малярией в 1920 г. вслед за пол-
ным отсутствием статистических данных за 3 предшествующих
года (1917—1919) мало оснований считать достоверным. К ана-
логичному выводу пришли Л. В. Громашевский и Г. М. Вайндрах
(1947) в результате анализа заболеваний малярией в стране за
рассматриваемый период.
Из представленных данных видно, что в 1919 г. в стране со-
здалась чрезвычайная эпидемическая обстановка, особенно по па-
разитарным тифам, грозившая парализовать всю жизнь респуб-
лики. Вот почему В. И. Ленин, обращаясь к делегатам VII Все-
71
российского съезда Советов 5 декабря 1919 г., очень остро поста-
вил вопрос о борьбе с паразитарными тифами. Он сказал: «...Или
вши победят социализм, или социализм победит вшей!» 144.
После призыва В. И. Ленина к широкой и активной борьбе с
паразитарными тифами в стране развернулась большая работа.
Во второй половине 1920 г. меры борьбы с эпидемиями в стра-
не были усилены, особенно в Красной Армии. Несколько улуч-
шились техническая оснащенность банно-прачечного и дезинфек-
ционного дела, а также обеспеченность населения и войск мылом.
Число коек в госпиталях Красной Армии превысило 400 000.
Красная Армия получила свыше 1200 банно-прачечных устано-
вок 145.
Серьезные меры были приняты и в противоэпидемическом
обеспечении населения. К борьбе с эпидемиями в стране были
широко привлечены партийные, советские, профсоюзные и ком-
сомольские органы, вся общественность. Ликвидация эпидемий
стала всенародным делом. Это способствовало снижению заболе-
ваемости в стране паразитарными тифами в 1921 г. (см.
табл. 19).
Уроки гражданской войны свидетельствуют о многом. Во-пер-
вых, они убеждают в том, что планируемые и проводимые меры
по борьбе с эпидемиями, особенно среди колоссальных контин-
гентов мигрирующих людей, могут быть эффективными только
при обязательных условиях материально-технического, органи-
зационного и кадрового обеспечения всех издаваемых декретов,
приказов и директив. В противном случае эти документы в зна-
чительной части остаются нереализованными и эпидемическая
обстановка мало изменяется.
Во-вторых, все планируемые и осуществляемые меры должны
прогнозироваться обязательно на основе современных достиже-
ний науки и практики, а потому всегда быть своевременными.
Ведь уже в 1918 г. стало очевидным, что в стране возникла уг-
рожающая эпидемическая обстановка по паразитарным тифам, а
изоляционно-пропускные пункты на железнодорожном транспор-
те, причем в относительно ограниченном количестве, начали со-
здаваться только после издания приказа № 1809 от 31 октября
1919 г.
В-третьих, борьба с эпидемиями, в том числе и прежде всего
среди мигрирующих контингентов населения, должна быть зада-
чей не только органов здравоохранения, но и партийных, совет-
ских, профсоюзных и комсомольских работников, всей обществен-
ности как в центре, так и на местах.
В начальном периоде Великой Отечественной войны 1941 —
1945 гг. также имела место массовая миграция гражданского на-
144 Лен и н В. И. VII Всероссийский съезд Советов 5—9 декабря 1919 г.
Доклад ВЦИК и Совнаркома 5 декабря. — Поли. собр. соч., т. 39, с. 410.
145 С о л о в ь е в 3. П. Пять лет военно-санитарной службы в Красной
Армин. — Известия Народного комиссариата здравоохранения РСФСР, 1923,
№ 2—3, с. 1—2.
72
селения из прифронтовых и угрожаемых районов в глубокий тыл
страны. В это время наблюдались два основных вида миграции
населения: 1) организованная эвакуация персонала промышлен-
ных предприятий, научно-исследовательских учреждений, учеб-
ных заведений и их семей и 2) движение населения в районы
более глубокого тыла страны с территорий, которым угрожала
оккупация, а также занятых противником.
Неблагоприятная обстановка на фронтах в начальном перио-
де войны заставила осуществить массовую организованную эва-
куацию различных предприятий, рабочей силы и населения с тер-
риторий Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Крыма,
Северо-Западного и Центрального промышленных районов РСФСР
на Средний и Южный Урал, в Поволжье, Западную и Восточную
Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию.
ЦК ВКП(б), ГКО и Совнарком СССР развернули огромную
работу по перебазированию производительных сил страны. Для
непосредственного руководства этой работой был создан Совет
по эвакуации. 26 сентября 1941 г. ГКО специальным постановле-
нием организовал при Совете по эвакуации Управление по эва-
куации населения 146.
Всего во второй половине 1941 г. на восток было эвакуирова-
но 1523 промышленных предприятий, в том числе 1360 крупных
заводов и фабрик. Вывезенные предприятия разместились в По-
волжье (226), на Урале (667), в Западной Сибири (224), Восточ-
ной Сибири (78), Казахстане и Средней Азии (308). Вместе с
эвакуированными заводами и фабриками в эти районы прибыли
большие контингенты рабочих, инженерно-технического персона-
ла и членов их семей. Только из Москвы к концу ноября 1941 г.
было вывезено 2 млн человек, из Киева в августе 1941 г. эвакуи-
ровано 350 тыс. человек. С 29 июня по 26 августа из Ленинграда
было отправлено в тыл 773 590 человек, а с 22 января по 15 ап-
реля 1942 г. — еще 554186 человек. Всего было эвакуировано
более 10 млн человек 147. Эвакуация предприятий и людей осу-
ществлялась главным образом железнодорожным транспортом.
Таким образом, организованно и в исключительно короткие
сроки была перебазирована на восток значительная часть произ-
водительных сил страны.
Наряду с этим определенная часть населения территорий, за-
нятых противником, а также тех, которым угрожала оккупация,
направились в более глубокие районы тыла страны. Этот вид миг-
рации осуществлялся всеми возможными по обстановке видами
транспорта, но в основном железнодорожным. Внести организа-
ционные начала в этот вид миграции гражданского населения
оказалось значительно труднее.
146 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 136.
147 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат. 1975.
т. 4, с. 138—140.
73
При такой широкой и интенсивной миграции населения были
приняты меры по усилению противоэпидемического обеспечения
перевозок. Большое значение в этом отношении имело поста-
новление ГКО от 2 февраля 1942 г. «О мерах по предупреждению
эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии», в кото-
ром предусматривались важные комплексные мероприятия, воз-
лагаемые на Наркомздрав СССР, наркоматы путей сообщения,
морского и речного флотов, местной промышленности, а также на
исполкомы Советов депутатов трудящихся 148.
На путях передвижения организованных групп населения
и воинских контингентов были созданы противоэпидемические
барьеры, к которым относились санитарно-контрольные пункты
(СКП), изоляционно-пропускные пункты (ИЗО), обсервационные
пункты (ОП) и дезинфекционные отряды (ДО).
Санитарно-контрольные пункты (СКП) являлись учрежде-
ниями Наркомата Обороны и осуществляли контроль за сани-
тарно-гигиеническим состоянием организованных групп граждан-
ского населения и воинских контингентов, передвигающихся по
железнодорожным, водным и воздушным путям. На этих пунктах
выявляли инфекционных больных и лиц, подозрительных на ин-
фекционное заболевание, намечали необходимые противоэпиде-
мические мероприятия.
Для систематической проверки эшелонов было создано всего
275 СКП 149.
Дислоцируемые на всех крупных и узловых железнодорож-
ных станциях, через которые следовали организованные группы
людей, СКП проделали за время Великой Отечественной войны
колоссальный объем работы. На каждом СКП приходилось в сред-
нем от 750 до 850 осмотров эшелонов в год 15°.
Санитарная обработка перевозимых контингентов осуществля-
лась также на банно-прачечно-дезинфекционных комбинатах ор-
ганов коммунального хозяйства [Смирнов Е. И., 1979].
Обсервационные пункты (ОП) являлись учреждениями граж-
данских органов здравоохранения и предназначались для каран-
тинпрования и обсервации определенных групп людей, передви-
гавшихся по железнодорожным и водным путям, в случаях обна-
ружения среди них эпидемического неблагополучия. В зависимо-
сти от категории ОП могли обслужить 1—2—3 эшелона, т. е.
имели 500—1000—1500 коек соответственно151.
Дезинфекционные отряды (ДО) Наркомата путей сообщения
осуществляли дезинфекцию вокзальных помещений, привокзаль-
148 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг. 2-е
изд.— М.: Медицина, 1979, с. 232.
Иванов Н. Г., Г е о р г и е в с к и й А. С., Л о б а с т о в О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной вой-
не 1941—1945 гг.— Л.: Медицина, 1985, с. 93, 208.
150 Беляков В. Д. Военная эпидемиология. Л.: Изд-во ВМА им.
С. М. Кирова, 1976, с. 217, 218.
151 Беляков В. Д. Военная эпидемиология. — Л.: Изд-во ВМА им.
С. М. Кирова, 1976, с. 218.
74
ных туалетов, а при необходимости — вагонов следовавших эше-
лонов во время санитарной обработки людей.
По данным Г. А. Митерева (1975), только за 10 мес 1943 г.
было осмотрено 121 169 поездов, почти 20 млн пассажиров, под-
вергнуто санитарной обработке свыше 5,1 млн пассажиров, сня-
то с поездов и помещено на стационарное лечение 69 тыс. различ-
ных больных.
Все принятые меры позволили свести к минимуму влияние
массовой и интенсивной миграции гражданского населения на
эпидемическую обстановку в стране в годы Великой Отечествен-
ной войны. Некоторый подъем уровня инфекционной заболевае-
мости произошел в основном по другим причинам, которые будут
рассмотрены в последующих главах. Одиако полностью исклю-
чить значение миграционных процессов населения в распростра-
нении некоторых инфекционных заболеваний в стране в годы
Великой Отечественной войны все же нельзя, причем возникаю-
щие вследствие заноса инфекций с мигрирующими контингента-
ми эпидемические ситуации зависели почти всегда от недоста-
точных полноты, эффективности и надежности противоэпидеми-
ческих барьеров на путях передвижения людей.
В результате имевших место отдельных недостатков в функ-
ционировании барьеров миграционные процессы гражданского
населения оказали определенное влияние на возрастание инфек-
ционной заболеваемости в стране.
Б. С. Бессмертный (1955) привел следующие доказательства
этого положения. В предвоенные годы случаи заболевания сып-
ным тифом наблюдались в некоторых районах страны преиму-
щественно среди сельского населения. С июня 1941 г. контакты
эвакуированных на железнодорожных и водных путях, а также
оседание их в первую очередь в городах привели к выносу сып-
ного тифа из ограниченных сельских очагов и рассеиванию его
по маршрутам движения населения, что повлекло за собой повы-
шение в 1942 г. показателей заболеваемости в городах. Значение
фактора миграции населения в распространении сыпного тифа
подтверждается и характером распределения заболеваний в пре-
делах определенных республик и областей, так как они локали-
зовались преимущественно вдоль железнодорожных магистралей,
в пересадочных пунктах и местах размещения эвакуированного
населения.
Широкая миграция населения нарушила обычный тип сезон-
ности заболеваемости сыпным тифом, когда максимальные пока-
затели ее регистрировались в I квартале года. В 1941 г. в ряде
восточных районов РСФСР максимум заболеваний приходился на
IV квартал.
Роль миграции в распространении сыпного тифа в стране под-
тверждается и результатами эпидемиологических обследований,
направленных на выяснение обстоятельств возможного инфици-
рования. Оказалось, что в ряде областей и автономных респуб-
лик РСФСР в период 1942—1945 гг. около 50% всех заражений
75
сыпным тифом либо было связано с непосредственной мигра-
цией, либо происходило в результате контактов с приезжими
лицами. Аналогичное положение наблюдалось в Украинской ССР,
где в 1944 г. связь с миграцией у заразившихся сыпным тифом
установлена в 41%, а в 1945 г. — в 39,5% случаев152.
В отношении возвратного тифа до 1943 г. в стране наблюда-
лось полное благополучие. В конце 1943 г. в одной из республик
Средней Азии появились случаи заболевания возвратным тифом.
В период 1943—1945 гг. из этого очага возвратный тиф был за-
лесен эвакуированным из Средней Азии населением в некоторые
районы РСФСР и Украины 153 * *.
Это позволяет сделать вывод, что, несмотря на проводимые
противоэпидемические мероприятия, широкая и интенсивная
миграция гражданского населения в период Великой Отечествен-
ной войны играла некоторую роль в распространении парази-
тарных тифов в тыловых районах страны. Однако в отличие от
первой мировой и гражданской войн миграция не привела к
крупным эпидемиям паразитарных тифов, серьезно осложнив-
шим эпидемическую обстановку в стране.
Выясняя значение миграции людей в появлении и распро-
странении эпидемических заболеваний в период Великой Отече-
ственной войны, нельзя не обратить внимания на малярию.
М. Г. Рашина (1955) справедливо считала, что одной из ос-
новных причин увеличения заболеваемости малярией в ряде
районов страны во время войны явилась массовая миграция на-
селения. Это обстоятельство привело к внедрению относительно
неиммунных групп населения в эндемичные по малярии местно-
сти. С другой стороны, произошло перемещение людей из энде-
мичных районов на территории, свободные от малярии или имев-
шие низкий уровень заболеваемости ею. Особенно сильное влия-
ние оказала эвакуация населения со значительной прослойкой
неиммунных лиц из западных, северо-западных и центральных
районов страны в республики и области Средней Азии, Северно-
го Кавказа, Закавказья и Поволжья, т. е. в наиболее эндемичные
по малярии местности.
В результате этого в указанных районах в 1943—1945 гг. бы-
ли самые высокие показатели заболеваемости малярией после
1940 г. (предвоенные) главным образом за счет заболевания эва-
куированного населения [Сергиев П. Г., Якушева А. И., 1956].
Аналогичная эпидемическая ситуация в отношении малярии
возникла в период 1942—1945 гг. в Узбекской и Таджикской ССР.
152 Б е с с м е р т н ы й Б. С. Эпидемиологические особенности сыпного
тифа среди населения и мероприятия по его профилактике. — В кн.: Опыт
советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.:
Медгиз, 1955, т. 32, с. 89.
153 Б а р и н с к и й Ф. Г. Возвратный тиф. — В кн.: Опыт советской ме-
дицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955,
т. 32, с. 104.
76
По данным М. Г. Рашиной (1955), большая заболеваемость ма-
лярией эвакуированного населения явилась основным фактором
повышения заболеваемости этой формой в годы войны в Самар-
кандской, Ферганской, Ташкентской, Ленинабадской и Душан-
бинской областях.
Определенное значение во время войны имела и миграция на-
селения из районов, эндемичных по малярии, в неэндемичные
местности. Так, благодаря завозным случаям в период 1941—
1942 гг. возникли вспышки малярии в весьма благополучных по
этой инфекции за все предвоенные годы Свердловской и Перм-
ской областях. Наблюдалось возрастание заболеваемости маля-
рией в Омской области и Красноярском крае, связанное с эвакуа-
цией в эти местности населения из эндемичных районов 154.
В отличие от первой мировой и гражданской войн в период
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. была решена проб-
лема медицинского, в частности противоэпидемического, обеспе-
чения военнопленных, общее количество которых составляло мно-
гие сотни тысяч. Большие партии военнопленных стали появ-
ляться уже в 1942 г.
В ноябре 1942 г. войска Юго-Западного, Донского и Сталин-
градского фронтов завершили окружение 6-й и частично 4-й ар-
мии противника общей численностью 330 000 человек. Многие из
них оказались военнопленными. Так, только в результате опера-
ций Красной Армии, проведенных на Среднем Дону и в районе
Котельниковского, в плен было взято около 60 000 солдат и офи-
церов 155.
Особенно большое количество военнопленных появилось на
завершающем этапе Великой Отечественной войны. В результате
Берлинской наступательной операции только с 16 апреля по
7 мая 1945 г. советские войска взяли в плен 480 000 солдат и
офицеров противника. В ходе Пражской наступательной операции
с 6 по 11 мая 1945 г. войска 1-го Украинского фронта совместно
-с частями и соединениями 2-го и 4-го Украинских фронтов взя-
ли в плен около 860 000 солдат и офицеров противника 156.
Для руководства медицинским обеспечением военнопленных
в НКВД была создана специальная медицинская служба. Совет-
ское правительство уделяло большое внимание вопросам меди-
цинского обеспечения военнопленных, особенно после окончания
Сталинградской битвы. Для лечения военнопленных только с на-
----------- ,... _
154 Рашина М. Г. Малярия среди населения СССР в предвоенные го-
ды и в период Великой Отечественной войны. — В кн.: Опыт советской ме-
дицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955,
т. 32, с. 138.
6 155 11стория второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1976,
156 Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной вой-
не 1941—1945 гг. — Л.: Медицина, 1985, с. 110.
77
чала войны по 1 ноября 1944 г. в госпиталях тылового района
страны было выделено 61400 коек157.
Осуществлялось необходимое противоэпидемическое обеспече-
ние военнопленных во время их перевозок и в лагерях. Так, на-
пример, во время Берлинской операции противоэпидемическую
работу в лагерях военнопленных проводил усиленный СКП, а
для сопровождения эшелонов с военнопленными было выделено
26 санитарных инструкторов и медицинских сестер. Все лечебно-
эвакуационное обеспечение военнопленных осуществлял ПЭП-140.
Для лечения раненых и больных военнопленных было выделено
5 госпиталей на 1800 коек158. Подобные меры предпринимались
и во время других стратегических наступательных операций, при
которых в плен попадали большие группы солдат и офицеров
противника.
Хорошо организованная и четко действовавшая система про-
тивоэпидемического и лечебного обеспечения военнопленных в
период Великой Отечественной войны позволила исключить занос
инфекций с ними в наши войска, а также в глубокий тыл стра-
ны, как это имело место в предыдущие войны.
Столь выраженные миграционные процессы не могли не ока-
зать определенного влияния на эпидемическую обстановку в
стране. Уровень заболеваемости сыпным тифом, малярией и дру-
гими инфекционными заболеваниями по сравнению с довоенны-
ми показателями повысился. Однако впервые за всю историю
больших войн удалось избежать крупных эпидемий паразитар-
ных тифов, малярии и других инфекционных заболеваний ГСмпр-
нов Е. И. и др., 1980].
Анализ обширных материалов по миграции людей во время
подготовки и ведения войн XX века позволяют сделать некото-
рые выводы.
Безусловно, миграционные процессы людей в период войн по-
сути могут создавать причины и условия, способствующие воз-
никновению и распространению некоторых инфекционных забо-
леваний. Проявление этих возможностей происходит в основном
посредством двух эпидемиологических категорий: 1) заноса ин-
фекций из менее благополучных в более благополучные районы
и 2) «перемешивания» популяций населения, характеризующих-
ся выраженной вариабельностью уровня специфической и неспел
цифической резистентности к определенному возбудителю. Обе
эти категории в значительной степени определяют механизм раз-
вития эпидемических процессов.
В соответствии со сформулированным В. Д. Беляковым
(1975—1983) законом саморегуляции эпидемического процесса
157 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 гг. 2-е-
изд. — М.: Медицина, 1979. с. 210.
158 Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной вой-
не 1941—1945 гг. — Л.: Медицина, 1985, с. 127.
78
в его основе лежит «взаимодействие реальных элементов пара'
зитарной системы: популяций паразита и хозяина, которые гете-
рогенны и динамически изменчивы; они состоят из особей с ге-
нотипическими и фенотипическими различиями; варьирующими
признаками популяций паразита, имеющими наибольшее значе-
ние для развития эпидемического процесса, являются вирулент-
ность и антигенность; динамическая изменчивость соотношения
людей в коллективах по признаку восприимчивости определяет-
ся ... временными изменениями специфической и неспецифиче-
ской восприимчивости...»159.
Категории «заноса» гетерогенных и динамически изменчивых
по вирулентности и антигенности возбудителей и «перемешива-
ния» людей в соответствующих коллективах по признаку воспри-
имчпвости являются определяющими атрибутами саморегуляции
и развития эпидемического процесса. Наиболее убедительно это
может быть показано на примерах распространения в Советском
Союзе в годы Великой Отечественной войны малярии, когда про-
изошло «перемешивание» популяций населения из эндемичных
районов в неэндемичные и наоборот, что ярко предопределило как
занос инфекции в неэндемичные районы, так и различную сте-
пень восприимчивости людей в конкретных эпидемических ситуа-
циях.
Однако возможность создания причин и условий, способствую-
щих возникновению и распространению инфекционных заболева-
ний благодаря миграции, вовсе не означает неизбежности при
этом серьезного ухудшения эпидемической обстановки. В спра-
ведливости этого положения убеждает опыт русско-японской
войны 1904—1905 гг., а главным образом весьма поучительный
опыт Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
Решающим фактором, способным предотвратить развитие эпи-
демий даже при широкой и интенсивной миграции людей, явля-
ется эффективное противоэпидемическое обеспечение перевозок.
Миграционные процессы на всех видах транспорта, всех возмож-
ных путях передвижения людей должны быть обеспечены соот-
ветствующими противоэпидемическими барьерами.
Залогом эффективности противоэпидемических барьеров явля-
ется наличие системы противоэпидемического обеспечения пере-
возок. Эта система, равно как и всякая другая, направленная на
противоэпидемическое обеспечение населения и войск, должна
иметь три основные взаимосвязанные подсистемы: сеть санитар-
но-эпидемиологических учреждений во всех звеньях соответствую-
щих медицинских служб, руководящий состав и кадры специа-
листов этих учреждений и, наконец, научно-методическое и орга-
низационное руководство противоэпидемическим обеспечением
перевозок на основе последних достижений науки и практики
{Смирнов Е. И., Гарин Н. С., 1984].
159 Беляков В. Д. Проблема саморегуляции паразитарных систем и
механизм развития эпидемического процесса. — Вести. АМН СССР, 1983,
№ 5, с. 5—7.
79
В основу деятельности противоэпидемических барьеров дол-
жен быть положен эпидемиологический надзор, что позволяет обес-
печить эффективное предупреждение возможного появления не-
желательных эпидемических ситуаций, а также своевременно
вмешиваться в их ход [Беляков В. Д., 1985].
Четко организованная, обеспеченная квалифицированными
кадрами и необходимыми материально-техническими средствами,
действующая па основе последних достижений науки и практики
система противоэпидемического обеспечения миграции людей спо-
собна предотвратить серьезное осложнение эпидемической обста-
новки, особенно развитие крупных эпидемий.
Глава III
ОСОБЕННОСТИ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК
Различные условия боевой деятельности войск оказывают су-
щественное влияние на возникновение и распространение инфек-
ционных заболеваний. В этом отношении наибольшее значение
приобретают специфические условия, возникающие во время под-
готовки и осуществления наступательных и оборонительных опе-
раций, маршей и других видов боевой деятельности войск. Серь-
езные осложнения эпидемической обстановки могут происходить
в условиях частичного и полного окружения (блокады) войск, на-
селенных пунктов, городов.
Наступательные операции. Наступательные операции в вой-
нах XX века характеризовались рядом особенностей — длитель-
ным периодом подготовки, масштабностью и выраженной манев-
ренностью, длительным сроком проведения, вовлечением колос-
сальных людских контингентов, прорывом обороны противника
на широком фронте и на большую глубину, а следовательно, дей-
ствием войск на обширных площадях.
Перечисленные особенности были характерны почти для всех
наиболее крупных наступательных операций первой и второй ми-
ровых войн.
Так, например, одна из наиболее известных стратегических
наступательных операций начального периода первой мировой
войны — Галицийская битва — была проведена армиями русского
Юго-Западного фронта против австро-венгерских войск в период
с 5(18) августа по 8(21) сентября 1914 г., т. е. срок операции
составлял 34 сут. Наступление развернулось между Вислой и
Днестром на фронте протяженностью 320—400 км. В операции
с обеих сторон участвовало около 2 млн человек. В результате
проведения этой операции русские армии освободили всю Гали-
цию и часть Польши 160.
160 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1976, т. 2, с. 465—
466.
80
Во второй половине первой мировой войны 1914—1918 гг. са-
мой крупной стратегической операцией армий России было на-
ступление Юго-Западного фропта, состоявшееся в период с 22 мая
(4 июня) по 31 июля (13 августа) 1916 г. (Брусиловский про-
рыв). Операция продолжалась 47 сут. Русские армии численно-
стью 573 000 человек прорвали оборону австро-германских войск
в полосе 550 км на глубину 60—150 км, освободив Буковину,
Южную Галицию и ряд районов Польши. В результате этого на-
ступления от противника была освобождена территория общей
площадью в несколько млн кв. км 161.
На завершающем этапе первой мировой войны 1914—1918 гг.
крупномасштабные стратегические наступательные операции бы-
ли проведены также вооруженными силами Соединенных Шта-
тов Америки и Франции против германской армии. К их числу
следует отнести прежде всего Сен-Мийельскую и Маас-Аргоннскую
операции.
Сен-Мийельская операция была осуществлена 1-й американ-
ской армией в составе трех корпусов экспедиционных сил США и
2-м французским колониальным корпусом в период с 12 по
16 сентября 1918 г. Общая численность франко-американских
войск составляла 660 000 человек (550 000 американцев и 110 000
французов) 162.
Маас-Аргоннская стратегическая наступательная операция
была еще более масштабной. Она проводилась 1-й американской
армией в составе трех корпусов экспедиционных сил США и
17-м французским корпусом, усиленным двумя американскими
дивизиями. Всего в операции участвовало 25 дивизий общей чис-
ленностью около 1 млн человек 163. Эта операция осуществлялась
в три этапа в период с 26 сентября по 11 ноября 1918 г., т. е. в
течение 46 сут.
В результате Сен-Мийельской и Маас-Аргоннской стратегиче-
ских операций франко-американские войска нанесли серьезное
поражение германской армии и освободили значительную часть
территории Франции 164.
Крупномасштабные стратегические наступательные операции
имели место па территории пашей страны во время гражданской
войны и иностранной военной интервенции 1918—1920 гг. Так,
например, наступательные операции Восточного фронта Красной
Армии осуществлялись с 21 июня 1919 г. по 7 января 1920 г.,
т. е. на протяжении более 6 мес. С целью освобождения от бело-
гвардейских войск Колчака Урала и Сибири объединения и соеди-
161 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1980, т. 8, с. 621—
622.
162 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в мировую
войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 229.
163 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в миро-
вую войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 235.
164 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в миро-
вую войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 237—241.
6 Заказ № 1511
81
нения Красной Армии вели операции на фронте 500—1000 км и
на глубину 400 км со средним темпом наступления 10—12 км в
-сутки. В случаях преследования противника темп наступления
доходил до 30—60 км в сутки. Войска Восточного фронта Крас-
ной Армии к началу стратегических операций 1919—1920 гг.
имели в своем составе 125 000 человек165.
Стратегическое наступление Южного и Юго-Восточного фрон-
тов Красной Армии осуществлялось с 19 ноября 1919 г. по
10 января 1920 г., причем велось непрерывно в течение 53 сут
в полосе свыше 1100 км на глубину до 550 км со средним темпом
10 км в сутки. Наступление охватило территорию свыше
600 000 кв. км. Численность войск Южного и Юго-Восточных
фронтов к началу этих операций составляла около 100 000 чело-
век 166.
Исключительным масштабом и маневренностью стратегических
наступательных операций характеризовалась вторая мировая вой-
на 1939—1945 гг. Уже контрнаступление Красной Армии под
Москвой в 1941—1942 гг. представляло собой крупномасштабную
•операцию нескольких фронтов. Подготовка контрнаступления на-
чалась в первых числах ноября 1941 г., а 5 декабря войска Ка-
лининского фронта нанесли первый удар по врагу. Следователь-
но, операция готовилась в течение 1 мес. Советские войска, при-
влеченные к контрнаступлению под Москвой, насчитывали около
1 100 000 человек 167.
Наступление войск Калининского, Западного и правого крыла
Юго-Западного (с 24 декабря — Брянского) фронтов развернулось
на широкой полосе от Калинина до Ельца протяженностью око-
ло 1000 км 168.
К началу января 1942 г. наши войска отбросили противника
от Москвы на 100—250 км. В ходе контрнаступления были осво-
бождены территория, составляющая более 100 000 кв. км, свыше
11 000 населенных пунктов, много городов 169 170.
Крупномасштабным было и контрнаступление Красной Армии
в ноябре 1942 г. на сталинградском направлении, которое завер-
шило историческую Сталинградскую битву. В этом стратегическом
контрнаступлении участвовало три фронта (Юго-Западный, Ста-
линградский и Донской) с общей численностью 1 103 000 человек.
Ширина полосы наступления превысила 400 км. Средний темп
операции составлял от 15—20 до 40—45 км в сутки 17°.
165 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 5, с. 523—
524.
166 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 5, с. 527.
167 История второй мировой войны 1939—1945 гг.— М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 284.
168 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 286.
169 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 292.
170 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1976,
т. 6, с. 35, 47.
82
Контрнаступление советских войск на завершающем этапе
Курской битвы состояло из нескольких стратегических операций
крупного масштаба. К началу наступления на орловском направ-
лении (15 июля 1943 г.) в составе Брянского, Центрального и
левого крыла Западного фронтов насчитывалось 1 286 000 чело-
век. Контрнаступление советских войск против орловской груп-
пировки противника осуществлялось на фронте протяженностью
более 400 км и продолжалось 37 сут, в результате чего они про-
двинулись в западном направлении до 150 км 171.
3 августа 1943 г. войска Воронежского и Степного фронтов
перешли в контрнаступление на южном фасе Курской дуги на
белгородско-харьковском направлении, что явилось завершающим
этапом Курской битвы. В результате указанных операций от не-
мецко-фашистских захватчиков была освобождена большая тер-
ритория, сотни населенных пунктов и многие города.
В конце декабря 1944 г. началось колоссальное по своим мас-
штабам стратегическое наступление 1, 2, 3 и 4-го Украинских
фронтов Советской Армии на Правобережной Украине. Общая
численность наступающих войск составляла 2 230 000 человек.
Взаимосвязанные фронтовые операции велись одновременно на
полосе протяженностью до 1300—1400 км. В ходе их советские
войска продвинулись на 250—200 км. Темп наступления дости-
гал 15—20 км в сутки. Разгром противника на Правобережной
Украине занял 85 сут172 173. В итоге этой грандиозной стратегиче-
ской наступательной операции от немецко-фашистских захватчи-
ков были освобождены миллионы советских людей и огромная
территория Правобережной Украины.
Все последующие стратегические наступательные операции
Советской Армии на завершающем этапе Великой Отечественной
войны 1941—1945 гг. также характеризовались выраженной мас-
штабностью. Так, общая численность фронтов, осуществлявших
Восточно-Прусскую операцию, составляла 1 669 000 человек, а
Берлинскую операцию — 2 500 000 человек 178.
Крупные стратегические наступательные операции несколь-
ких фронтов в этот период осуществлялись в полосе протяжен-
ностью до 500 км и более, а их глубина колебалась от 120 до
800 км. Так же как и предыдущие стратегические наступатель-
ные операции, они были длительными. Так, в 1944 г. продолжи-
тельность Львовско-Сандомировской операции составила 45 сут.
В 1945 г. Восточно-Прусская операция продолжалась 103 сут,
Висло-Одерская— 23, а Берлинская операция— 17 сут174.
171 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1976,
т. 7, с. 159, 164, 169.
172 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1977,
т. 8 ,с. 66, 96, 97.
173 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1979,
т. Ю, с. 92, 315.
174 История второй мировой войны 1939—1945 гг.— М.: Воениздат, 1979,
т. 10, с. 45, 86, 441.
83
Средний темп наступления советских войск на завершающем
этапе Великой Отечественной войны составлял до 25 км в сутки,
среднесуточный темп танковых армий колебался от 20 до 40 км,
а в Висло-Одерской операции максимальный темп был 50—70 км
в сутки 175.
Важной особенностью наступательных действий Советской Ар-
мии являлось также то, что между крупными стратегическими
операциями паузы были исключительно короткими, а в ряде слу-
чаев операции осуществлялись практически без перерыва. Не-
смотря на выполнение задачи и фактическое завершение опера-
ции, боевые действия продолжались, в частности продолжалась
борьба за новые плацдармы. Так, например, вслед за Висло-Одер-
ской и в ходе Восточно-Прусской операции без перерыва или
после коротких пауз были проведены Восточно-Померанская,
Нижне- и Верхне-Силезская, а затем Берлинская и Пражская
операции. Отмеченные особенности стратегических наступатель-
ных действий войск проявились еще в начальном периоде второй
мировой войны, а после Сталинградской битвы они осуществля-
лись почти постоянно.
К числу крупномасштабных стратегических наступательных
операций второй мировой войны следует отнести Нормандскую
десантную операцию вооруженных сил Соединенных Штатов Аме-
рики и Англии, начавшуюся 6 июня 1944 г. К концу июня плац-
дарм союзников в Нормандии достигал 100 км по фронту и от
20 до 40 км в глубину. Операция была осуществлена силами 1-й
американской и 2-й английской армий. Общая численность экс-
педиционных сил на плацдарме к 30 июня составляла свыше
875 000 человек. В период с 6 июня по 24 июля американо-анг-
лийским воинам удалось осуществить высадку экспедиционных
сил в Нормандии и занять плацдарм около 100 км по фронту и до
50 км в глубину176. На этом Нормандская десантная операция
завершилась. Вслед за ней последовали наступательные операции
союзных войск, направленные на освобождение всей Франции и
Бельгии.
Ни в коей мере не претендуя на исчерпывающий перечень
даже наиболее крупных стратегических наступательных опера-
ций, проведенных в войнах XX века, мы привели лишь некото-
рые из них только с одной единственной целью — показать те
особенности операций, которые могут оказать и чаще всего в той
или иной мере оказывали влияние на эпидемическую обстанов-
ку в наступающих войсках.
Обращает на себя внимание основная особенность стратеги-
ческих наступательных операций в войнах XX века — их исклю-
чительная масштабность. Многотысячные и даже миллионные
175 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1979,
т. 10, с. 440—441.
176 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1978,
т. 9, с. 249—250.
84
контингенты наступающих войск действуют на колоссальных
территориях, освобождая большое количество различных насе-
ленных пунктов. Все это приводит к неминуемым, достаточно ши-
роким и интенсивным контактам личного состава наступающих
частей и соединений с местным гражданским населением осво-
бождаемых районов. В ряде ситуаций происходили контакты и
с войсками противника, прежде всего с военнопленными. Поэто-
му для сохранения эпидемического благополучия личного состава
наступающих войск большое значение имеет эпидемическое со-
стояние освобождаемого населения, а также воинских континген-
тов противника. В случаях эпидемического неблагополучия среди
указанных контингентов даже при полном благополучии в этом
отношении наступающих войск происходит перемешивание чрез-
вычайно больших групп людей с выраженной вероятностью за-
носа инфекционных заболеваний в войска, осуществляющие на-
ступательные операции. В зависимости от конкретных ситуаций
занесенные таким образом инфекции могут получить распростра-
нение в наступающих войсках вплоть до появления эпидемий.
Из этого принципиального положения вытекают важные вы-
воды. Во-первых, санитарно-эпидемиологическая разведка, исполь-
зуя все доступные средства и методы, должна обязательно опре-
делять санитарно-эпидемическое состояние территорий, на кото-
рых происходят наступательные операции. В связи с этим к ее
деятельности предъявляются следующие основные требования:
•своевременность, достоверность, непрерывность и преемствен-
ность.
Во-вторых, военно-медицинская служба в значительной степе-
ни должна брать на себя противоэпидемическое обеспечение
гражданского населения освобождаемых территорий. В особенно-
сти это имеет отношение к своевременному выявлению и госпи-
тализации инфекционных больных и лиц, подозрительных на за-
болевание, а также к банпо-прачечно-дезинфекционному обслу-
живанию.
В-третьих, необходимо усиление всех санитарно-гигиенических
и противоэпидемических мероприятий среди воинских континген-
тов, участвующих в наступательных операциях. Санитарно-ги-
гиеническое и противоэпидемическое обеспечение должно предо-
ставляться десяткам, сотням тысяч, нередко миллионам людей,
действующих на обширных территориях, на большую глубину,
при высоких темпах наступления. Все эти особенности боевых
действий войск в стратегических наступательных операциях войн
XX века выдвинули новые требования к их противоэпидемиче-
скому и банно-прачечно-дезинфекционному обеспечению, прежде
всего в отношении массовости, оперативности и быстроты прове-
дения всех необходимых мероприятий.
Решение перечисленных задач, как показал оцыт войн XX ве-
ка и особенно Великой Отечественной войны, становится возмож-
ным только при одном обязательном условии — централизации
сил и средств противоэпидемической и банно-прачечной служб.
85
Для этого необходима единая и хорошо организованная система
противоэпидемического обеспечения вооруженных сил, в основе
которой должна быть сеть противоэпидемических и банно-прачеч-
но-дезинфекционных учреждений с квалифицированными специа-
листами во всех звеньях (войсковое, армейское, фронтовое, центр).
Отсутствие перечисленных условий или недостатки в их реа-
лизации всегда чреваты серьезными осложнениями эпидемиче-
ской обстановки в наступающих войсках, в особенности по пара-
зитарным тифам и кишечным инфекциям. В справедливости этого
положения убеждают многие примеры из опыта войн XX века.
Во время Брусиловского прорыва войска действовали на об-
ширных территориях Буковины, Южной Галиции и Польши. Эти
районы в 1915—1916 гг. были эпидемически неблагополучны па
сыпному, возвратному и брюшному тифам, холере и дизентерии.
Особенно широкое распространение получил сыпной тиф. Уже-
в конце 1914 г. в Галиции вспыхнула эпидемия сыпного тифа,
охватившая свыше 2000 человек, а за 1915 г. число заболеваний
достигло 30 131 случая 177. Неблагополучными по сыпному тифу
были также многие районы Буковины и Польши.
Заболеваемость сыпным тифом имела место как среди граж-
данского населения, так и в войсках противника. Это привело к
тому, что в результате контактов с населением освобождавшихся
районов и военнопленными в войсках 8, 11, 7 и 9-й армий Юго-
Западного фронта появились эпидемические вспышки сыпного
тифа, что повлияло на общие показатели заболеваемости этой
нозологической формой в русской армии. Если в 1915 г. было за-
регистрировано 4827 случаев сыпного тифа, то в 1916 г. — 7725
(см. табл. 15), т. е. показатели заболеваемости увеличились в
1,6 раза, в основном за счет возникших эпидемических вспышек
в войсках Юго-Западного фронта.
Распространению заболеваний сыпным тифом в наступающих
войсках Юго-Западного фронта в значительной степени способ-
ствовало их неудовлетворительное банно-прачечно-дезинсекцион-
ное обеспечение.
При позиционной обороне в зимние месяцы 1915—1916 гг.
банно-прачечно-дезинсекционное обеспечение войск Юго-Запад-
ного фронта в основном справлялось с возникавшими задачами.
Силами и средствами Всероссийского земского союза и Союза
городов при большом содействии командующего фронтом
А. А. Брусилова в войсковом районе всех четырех армий была
создано большое количество различного вида бань 178.
Как только началось наступление, в котором участвовала
573 000 человек в полосе 550 км и на глубину 60—150 км при
высоком темпе продвижения, имевшиеся банно-прачечно-дезин-
177 Лотова Е. И., Идельчик X. И. Борьба с инфекционными бо-
лезнями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 32.
178 Брусилов А. А. Мои воспоминания. — М.—Л.: Госиздат, 1929,
с. 158.
86
секционные силы и средства не смогли обеспечить массовую и
своевременную санитарную обработку личного состава частей и
соединений. Причины этого заключались в том, что имевшиеся
бани относились к категории преимущественно стационарных.
Походных бань полевого типа, предназначенных для войскового
района, оказалось недостаточно. Помимо этого, действующие по-
ходные бани имели крайне ограниченную пропускную способ-
ность и были малоподвижны. Так, например, в походной бане
д-ра В. А. Бринка с использованием полевых палаток стрелковый
полк можно было вымыть за 17г—2 сут179. Обоз походной бани
д-ра И. И. Шендриковского состоял из 24 двуколок и 6 хозяйст-
венных повозок 18°. При этом бани были не душевого, а шаечного
типа, что обусловливало их низкую производительность. Возмож-
ность осуществления дезинсекции белья и обмундирования была
весьма ограниченной, так как бани оснащались преимущественно
аппаратами «Гелиос» с небольшой пропускной способностью
[Барбарин В. И., 1915].
Подвижная душевая баня проф. В. Ф. Иванова широкого рас-
пространения в войсках не получила, хотя она имела ряд очевид-
ных преимуществ перед походными банями шаечного типа. Эта
•баня имела очень большой обоз, что затрудняло ее продвижение.
Силы и средства банно-прачечно-дезинсекционных учрежде-
ний не были сосредоточены в руках медицинских служб армий,
фронтов и центра, а находились в ведении Всероссийского зем-
ского союза и Союза городов, что предопределило невозможность
их оперативного использования в тех частях и соединениях, где
в этом имелась наибольшая необходимость.
История первой мировой войны 1914—1918 гг. дает и другие
примеры, когда стратегические наступательные операции на тер-
риториях, неблагополучных по определенным инфекционным фор-
мам, сопровождались серьезным осложнением эпидемической об-
становки в войсках.
Во время Маас-Аргоннской стратегической наступательной
операции 1-я американская армия с 26 сентября по 11 ноября
1918 г. действовала на обширной территории Франции, где с вес-
ны 1918 г. началась и продолжалась до 1919 г. крупная эпидемия
гриппа. Число больных гриппом во внутреннем районе Франции
в октябре 1918 г. достигло почти 66 на 1000 населения. Высокий
уровень заболеваемости гриппом наблюдался и во французской
армии (28,5 на 1000 личного состава) 181.
В результате контактов наступающих войск с гражданским
населением и с личным составом 17-го французского корпуса, в
составе которого действовали две американские дивизии, в час-
тях и соединениях 1-й американской армии экспедиционных сил
179 Б р и н к В. А. Походная баня. — Воен.-мед. журн., 1915, № 11, с. 440.
18°Караффа-Корбутт К. В., Мастицкий Г. С. О санитарном
устройстве этапов. — Воен.-мед. журн., 1915, № И, с. 422—434.
181 Кричевский Я. Н. Санитарная служба французской армии во
время мировой войны 1914—1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 172.
87
США вспыхнула эпидемия гриппа, охватившая более 50 000 че-
ловек.
Эпидемия гриппа в войсках 1-й американской армии началась
в сентябре, но наивысшего подъема достигла в октябре — в пе-
риод второго этапа Маас-Аргоннской операции.
Такие высокие показатели заболеваемости гриппом (не менее
70 на 1000 личного состава) осложнили боевые действия войск
1-й американской армии и резко увеличили численность контин-
гентов, требующих госпитализации. В результате этого объем
лечебно-эвакуационной работы медицинских учреждений этой
армии на втором этапе Маас-Аргоннской операции значительно
возрос. Дивизионные госпитали, принимавшие больных гриппом,
одновременно осуществляли их сортировку и направляли всех
больных, у которых наблюдалось осложнение пневмонией, в спе-
циально выделенные лечебные учреждения. Эта мера не была,
оправданной как с эпидемиологической, так и с лечебной точки
зрения, потому что тяжелобольным с гриппозной пневмонией,
представлявшим большую эпидемическую опасность, предстоял
еще один этап эвакуации.
Обращает на себя внимание, что в Маас-Аргонской операции
количество больных (главным образом гриппом) — 68 760 слу-
чаев — было близким к числу раненых — 69 832 человек 182.
Принимая во внимание, что основные операции экспедицион-
ных сил США на территории Франции в период с 1 июля 1917 г.
по 30 апреля 1919 г. заключались в сосредоточении и наступле-
нии на противника, в настоящей главе представляется целесо-
образным рассмотреть имеющиеся в литературе показатели ин-
фекционной заболеваемости в действующих американских вой-
сках в указанное время.
В связи с этим на основании первичных материалов, изло-
женных в монографии «Санитарная служба армии Соединенных
Штатов Америки в мировую войну», нами обобщены и представ-
лены в табл. 22 данные по инфекционной заболеваемости в экс-
педиционных силах США с 1 июля 1917 г. по 30 апреля 1919 г.
Из материалов табл. 22 видно, что за 1 год 10 мес действий
на территории Франции в экспедиционных силах США инфек-
ционными заболеваниями переболело 320 309 человек, или 26,7%
от общей численности данного контингента войск, составлявшего
1 200 000 человек 183.
Обращает на себя внимание, что количество людей, умерших
от инфекционных болезней (14 697), немногим отличалось от чис-
ла убитых (17 647) 184 — в самой крупной (Маас-Аргоипской)
наступательной операции и составляло около 50% от общего
182 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в мировую
войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 246.
183 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в мировую
войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 9.
184 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в мировую
войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 246.
88
Таблица 22. Инфекционная заболеваемость в войсках экспедиционных
сил США, действовавших на территории Франции за период с 1 июля
1917 г. по 30 апреля 1919 г. *
Количество случаев заболеваний
Инфекционное заболевание	абсолютное	из них со смертельным исходом		на 1000 лич- ного состава
		абсолютное	относитель- ное, %	
Брюшной тиф, парати- фы А и В	1 411	159	11,3	1,17
Дизентерия	6 195	31	0,5	5,16
Грипп неосложненный	191 590	545	0,3	159,7
Грипп, осложненный пневмонией	29381	12 849	43,7	24,5
Цереброспинальный менингит	1 965	911	46,4	1,6
Дифтерия	4 714	62	1,3	3,9
Скарлатина	2 064	70	3,4	1,7
Эпидемический паротит (свинка)	81899	43	0,05	68,2
Сыпной тиф	15	0	0	0,01
Натуральная оспа	30	5	16,7	0,02
Сибирская язва	100	10	10	0,08
Инфекционная желтуха	79	5	6,3	0,06
Полиомиелит	14	2	14,3	0,01
Сап	1	1	100	—
Малярия	851	4	0,5	0,7
Все инфекционные за- болевания	320 309	14 697	4,6	266,9
* Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в мировую вой-
ну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 159—162.
числа . убитых и пропавших без вести в боях в экспедиционных
силах США во Франции (36 780) 185 — за время участия их в
первой мировой войне.
На 320 309 инфекционных заболеваний подавляющее боль-
шинство (220 971 случай, или 70%) приходилось на грипп. При
этом от гриппа умерло 13 394 человека, что составляло 90% от
общего числа погибших от всех инфекционных заболеваний.
Из других инфекционных заболеваний, имевших распростра-
нение в действующих американских войсках на территории Фран-
ции, обращает на себя внимание эпидемический паротит (81 899
случаев, или 26% от общего числа больных инфекционными за-
болеваниями) .
Остальные 4% общих показателей заболеваемости инфекци-
онными болезнями приходились на дизентерию, брюшной тиф,
185 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в миро-
вую войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 110.
89
паратифы А и В, скарлатину, дифтерию, цереброспинальный ме-
нингит, малярию и некоторые другие болезни. Следует отметить,
что число случаев указанных нозологических форм не превышало
показателя 5,16 на 1000 личного состава. Сыпной тиф распро-
странен не был: в войсках было зарегистрировано только 15 слу-
чаев. Инфекционная желтуха ограничилась появлением 79 слу-
чаев.
Из особо опасных инфекций имели место 30 заболеваний на-
туральной оспой, 100 — сибирской язвой и один случай сапа.
В отношении безвозвратных потерь заслуживает внимания
цереброспинальный менингит, унесший 911 человек.
Трагическая ситуация в войсках экспедиционных сил США,
связанная с широким и интенсивным распространением эпидемии
гриппа, была определена высоким уровнем заболеваемости этой
инфекционной формой населения и армии Франции в указанное
время. Только во французской армии за 1917—1918 гг. было за-
регистрировано 195 000 заболеваний гриппом 186.
В период первой мировой войны во Франции наблюдался вы-
сокий уровень заболеваемости брюшным тифом и паратифами А
и В как среди гражданского населения, так и в войсках. Так, за
47а года войны во французской армии брюшным тифом переболел
124991 человек187. Это повлекло за собой появление среди наев'
ления страны и в войсках большого количества бациллоносите-
лей, которые имели определенное эпидемическое значение для
действовавших на территории Франции экспедиционных сил
США, тем более что многие наступательные операции американ-
ская армия проводила в тесном контакте с французскими вой-
сками.
Однако брюшной тиф, паратифы А и В не приняли в амери-
канской армии широкого распространения, количество заболева-
ний ограничилось 1411 случаями (1,17 на 1000 личного состава).
Это следует объяснить тем, что американские вооруженные силы
еще в период формирования на территории США были поголовно
трехкратно привиты тифо-паратифозной гретой корпускулярной
тривакциной. В случаях появления заболеваний в соответствую-
щих подразделениях проводилась ревакцинация 188.
В заключение анализа инфекционной заболеваемости в экспе-
диционных силах США в период с 1 июля 1917 г. по 30 апреля
1919 г. необходимо особо отметить, что грипп причинил дейст-
вующим американским войскам большой урон в отношении как
безвозвратных, так и санитарных потерь. Этот пример из истории
военной эпидемиологии убедительно и наглядно свидетельствует
186 К р и ч е в с к и й Я. Н. Санитарная служба французской армии во
время мировой войны 1914—1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 46.
187Dopter Ch., de Lavergne V. Epidemiologie. — Paris, 1926,
p. 279.
188 Санитарная служба армии Соединенных Штатов Америки в миро-
вую войну/Под ред. И. М. Тальмана. — М.: Воениздат, 1939, с. 160.
90
с том, какие серьезные осложнения эпидемической обстановки
могут произойти в войсках при действии их на территориях, не-
благополучных по гриппу.
Во время гражданской войны в России решающие наступа-
тельные операции Красной Армии против объединенных сил
внешней и внутренней контрреволюции развернулись в период
с марта 1919 г. по ноябрь 1920 г.
Как уже отмечалось, наиболее крупные стратегические на-
ступательные операции осуществляли Восточный, Южный и Юго-
Западный фронты. Войска Восточного фронта численностью
125 000 человек, действуя на обширной территории в период с
июня 1919 г. по январь 1920 г., разгромили армию Колчака и
освободили Пермь, Кунгур, Златоуст, Екатеринбург, Челябинск,
Омск, Ново-Николаевск, Красноярск, Иркутск и соответствующие
губернии.
Войска Южного и Юго-Восточного фронтов, насчитывавшие
около 100 000 бойцов, в период с ноября 1919 г. по январь 1920 г.
освободили от противника Донбасс, Царицын, Мариуполь, Ново-
черкасск, Ростов-на-Дону, Киев и соответствующие губернии. Вой-
ска Туркестанского фронта освободили Орск, Актюбинск и
Гурьев.
В апреле-ноябре 1920 г. Красной Армией было отражено на-
падение буржуазно-помещичьей Польши и осуществлен разгром
армий Врангеля, что позволило освободить большую часть тер-
ритории Польши, в том числе Варшаву и Львов, а также Крым.
В период с ноября 1920 г. по октябрь 1922 г. Красной Армии
удалось ликвидировать последние очаги контрреволюции и ино-
странной военной интервенции в Средней Азии, Закавказье и на
Дальнем Востоке, в результате чего были освобождены Бухара,
Армения, Грузия, Забайкалье, Дальний Восток.
Итак, основные наступательные операции Красной Армии по
разгрому армий белогвардейцев и интервентов происходили в
период с июля 1919 г. по октябрь 1922 г. За эти 40 мес активных
наступательных действий Красная Армия освободила практиче-
ски всю территорию нашей страны.
На временно оккупированной территории войска белогвардей-
цев и интервентов проводили жестокую политику террора, разбоя
и грабежа. У населения отбирали хлеб и скот, жгли жилища,
уничтожали медико-санитарные учреждения. Это привело к ката-
строфическому ухудшению санитарно-гигиенических условий
жизни людей, в результате чего среди гражданского населения
оккупированных территорий возникли эпидемии различных ин-
фекционных болезней, особенно паразитарных тифов.
Выраженные антисанитарные условия были характерны и
для войск белогвардейцев и интервентов, что повлекло за собой
появление среди этих контингентов крупных эпидемий сыпного,
возвратного и брюшного тифов, холеры, дизентерии и некоторых
других инфекционных заболеваний. Наиболее широкий размах
приняли эпидемии паразитарных тифов.
91
Обобщенные статистические данные, характеризующие коли-
чественные показатели этих эпидемий, по вполне объяснимым
причинам отсутствуют. Тем не менее имеющиеся литературные
и архивные материалы позволяют составить в этом отношении
определенное впечатление.
Н.	А. Семашко (1919) в речи па VII Всероссийском съезде Со-
ветов в 1919 г. привел много ярких примеров, свидетельствующих
о широких размерах эпидемий сыпного тифа в городах Урала и
Сибири, в частности в Челябинске, Орске, Ново-Николаевске, Тю-
мени, Тобольске, Томске.
Начальник санитарного управления 5-й армии и военком Крас-
ноярска Р. М. Азарх (1932) отмечала, что в Сибири имеется
150 тыс. сыпнотифозных колчаковских солдат (они лежат впо-
валку на вокзалах, в деревнях, городах), десятки тысяч больных
красноармейцев, сплошь зараженные тифом города.
По данным К. М. Гречищева (1921), только в одном Ново-Ни-
колаевске с ноября 1919 г. по апрель 1920 г. от паразитарных
тифов умерло свыше 25 000 человек. Н. А. Семашко отмечал, что
«из 60-тысячной армии противника, перешедшей на нашу сторо-
ну в первые же дни после разгрома Колчака и Дутова, 80% ока-
зались зараженными тифом» 189.
Эпидемии инфекционных заболеваний свирепствовали и во
многих других районах страны, освобождавшихся Красной Ар-
мией, в частности на Украине и в Ростовской области.
В результате специально проведенного исследования Л. А. Та-
расевич (1922) пришел к выводу, что в период 1919—1921 гг. в
городах Сибири сыпным тифом переболело 11,86% всего насе-
ления.
В телеграмме от 4 марта 1920 г. (№ 64) на имя председателя
Совета Труда и Обороны В. И. Ленина сообщалось: «Санитарное
состояние Украины остается тяжелым, в одной Полтавской гу-
бернии больных только сыпным тифом зарегистрировано 33 773г
а общее число больных сыпняком до ста тысяч. В Киеве и Харь-
кове лежит до десяти тысяч больных, в районе Винницы — около
шести тысяч»190 191. По данным Л. А. Тарасевича (1922), в 1919—
1921 гг. в Харьковской губернии сыпным тифом переболело 12%
всего населения.
Из представленных документов видно, что на временно окку-
пированных территориях, а также в войсках белогвардейцев и
интервентов сложилась чрезвычайная эпидемическая обстановка.
Наступательные действия Красной Армии, направленные на
освобождение занятых противником районов, безусловно пред-
189 С с м а ш к о Н. А. Политика и санитария. Известия Народного ко-
миссариата здравоохранения РСФСР, 1920, № 1—2, с. И.
191 Лотова Е. И., И д е л ь ч и к X. И. Борьба с инфекционными бо-
лезнями в СССР (1917—1967). Очерки истории. — М.: Медицина, 1967, с. 75.
92
полагали тесный контакт наших войск с гражданским населением
этих территорий, солдатами белогвардейских армий, переходя-
щими на сторону Советской власти, а также с военнопленными.
Это было чревато заносом и последующим распространением
эпидемий инфекционных заболеваний, прежде всего паразитар-
ных тифов, в частях Красной Армии.
Поэтому уже в 1918 г. со стороны Реввоепсовета республики,
Народного комиссариата здравоохранения РСФСР и Главного
воеппо-санитарного управления были предприняты меры, на-
правленные па улучшение противоэпидемического обеспечения
Красной Армии. Перед стратегическими наступательными опера-
циями 1919—1920 гг. эти меры были еще более усилены и рас-
ширены.
В 1918 г. при Наркомздраве РСФСР была создана Чрезвычай-
ная военно-сапитарпая комиссия, которая рассматривала все наи-
более важные вопросы, относящиеся к медицинскому обеспече-
нию армии. Эта комиссия рассматривала потребности фронтов в
банно-прачечных учреждениях с их имуществом.
В 1918 г. комиссия сочла необходимым направить на Южпый
фронт 24 подвижных и запасных госпиталя, 12 эпидемических
отрядов, 15 бань и 3 поезда-прачечных, на Северный фронт —
6 эпидемических отрядов, 7 бань и 2 поезда-прачечных. В конце
1918 г. — начале 1919 г. Восточному фронту дополнительно были
отправлены подвижные и запасные госпитали, эпидемические,
дезинфекционные и банные отряды. Объединенному комитету
Всероссийского земского союза и Союза городов поручалось сфор-
мировать 6 бань с пропускной способностью 72 000 человек в ме-
сяц и 18 прачечных.
Революционный Военный Совет республики приказом от 27 ок-
тября 1919 г. учредил при Главном военно-санитарном управлении
банно-прачечный отдел. При управлении начальников санитарных
частей фронтов и армий в декабре 1919 г. были созданы банно-
прачечные отделения 19 *.
Таким образом, крайне неблагоприятная эпидемическая обста-
новка по паразитарным тифам обусловила слияние функций сани-
тарного контроля за банно-прачечным обеспечением с непосред-
ственным их исполнением. На военно-санитарную службу Красной
Армии возлагалось банно-прачечное обеспечение как один из важ-
нейших элементов противоэпидемической защиты войск.
Серьезные меры были приняты и в отношении лечебно-эвакуа-
ционного обеспечения инфекционных больных. Приказом по Воен-
но-санитарному ведомству № 65 от 28 марта 1919 г. на базе Мос-
ковского областного эвакопункта был создан центральный эвакуа-
ционный распределитель 191 192. Приказом по Воеппо-сапитарному
ведомству № 132 от 14 июня 1919 г. учреждались распределители-
191 Смирнов Е. И. Военная медицина.— В кн.: Сорок лет Советского
здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 321.
192 Архив ВММ МО СССР, он. 55467/1, д. 7, л. 71—72.
93
заградители фронтов, которые были обязаны поддерживать тесную
связь с центральным эвакуационным распределителем внутреннего
района страны 193.
В приказе Революционного Военного Совета республики
№ 2314 от 16 декабря 1919 г. о лечебно-эвакуационном деле в
Красной Армии нашли отражение некоторые вопросы противоэпи-
демической защиты войск. В схему построения эвакуации раненых
и больных были включены распределители-заградители (дивизион-
ные, армейские и фронтовые). Дивизионным и армейским распре-
делителям-заградителям вменялось в обязанность проводить изо-
ляцию инфекционных больных, а фронтовым распределителям-за-
градителям — не только осуществлять изоляцию этой категории
больных, но и задерживать их у себя 194.
По мере подготовки к решающим наступательным операциям
Красной Армии все более увеличивалось внимание к вопросам
медицинского обеспечения войск, прежде всего их противоэпиде-
мической защиты.
Если в госпиталях Красной Армии в октябре 1918 г. имелось
всего около 53000 коек, в 1919 г.— 198000 коек, то к середине
1920 г. их число увеличилось до 400 000 и более. В 1919—1920 гг.
•было значительно улучшено банно-прачечное обеспечение. В это
время Красная Армия получила свыше 1200 банно-прачечных ус-
тановок, что позволило обслуживать весь личный состав 195.
Неослабное внимание банно-прачечно-дезинфекционному обес-
печению войск уделялось в период ликвидации Красной Армией
•последних очагов внутренней и внешней контрреволюции в Сред-
ней Азии, Закавказье и на Дальнем Востоке в 1921 — 1922 гг.
В приказе ГВСУ РККА по Военно-санитарному ведомству
№ 150 от 29 июля 1921 г. предписывалось следующее:
1.	Продолжить самый тщательный и неослабный контроль за
правильным функционированием войсковых бань и прачечных,
-следя за точным и педантичным соблюдением в них принципа от-
деления чистого и грязного, что проводить по отношению не толь-
ко к пропускным баням, но по возможности и к баням туалетного
типа, при невозможности — приспособить их под пропускные.
2.	Систематически проверять путем постановки специальных
•опытов работу дезинфекционных камер и вошебоек и своевремен-
но принимать меры по устранению обнаруженных дефектов и ре-
монту дезинфекционных камер.
Систематически контролировать действенность работы банно-
прачечных установок, для чего возможно чаще производить пого-
ловные телесные осмотры красноармейцев непосредственно после
их мытья в бане, при обнаружении среди только что вымывших-
ся красноармейцев вшивости немедленно производить расследова-
193 Архив ВММ МО СССР, ф. 104, оп. 12, д. 48, с. 57.
194 Смирнов Е. И. Военная медицина. — В кн.: Сорок лет Советского
здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 322.
195 С о л о в ь е в 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные статьи и
речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. ВММ МО СССР, 1955, с. 46, 198.
'.94
нпе причин этого явления, привлекая виновных к ответственности^
а красноармейцев, у которых вшивость обнаружена, вновь прово-
дить через баню 196.
Для специфической профилактики брюшного тифа в 1918 г.
в Красной Армии начала внедряться вакцинация против него.
В 1918 г. было вакцинировано 140 на 1000 личного состава, в
1919 г. - 306 на 1000, в 1920 г. - 700,2 на 1000, в 1921 г. - 879,1
на 1000, а в 1922 г. — 999 на 1000 личного состава 197. Из этих
данных видно, что в 1918 г. вакцинации против брюшного тифа
подверглось только 14% личного состава, в 1919 г. — 30%, в
1920 г. — 70%, в 1921 г. — около 90%, а в 1922 г. — почти 100%.
Поэтому надеяться на значимую эффективность специфической
профилактики брюшного тифа по показателям охвата вакцинацией
личного состава можно было только начиная с 1921 г.
В годы гражданской войны в Красной Армии проводилась ра-
бота по поднятию уровня личной гигиены красноармейцев, сани-
тарному обучению и воспитанию. Только в 1920 г. общее количе-
ство санитарных выступлений в войсках составило 86 000, на них
присутствовало 6400 000 красноармейцев198.
Однако, несмотря на принятые меры противоэпидемической
защиты, уберечь Красную Армию от эпидемий инфекционных за-
болеваний, особенно паразитарных тифов, в период решающих
наступательных действий 1919—1921 гг. все же не удалось. Чрез-
вычайная эпидемическая обстановка в стране, в особенности на
временно оккупированных противником территориях, а также в
войсках белогвардейцев и интервентов, оказала влияние и на лич-
ный состав Красной Армии.
Общение личного состава наступавших частей и соединений
Красной Армии с гражданским населенпем освобождаемых райо-
нов, а также с переходившими на нашу сторону и сдававшимися
в плен солдатами противостоявших войск явилось главной причи-
ной высокой заболеваемости паразитарными тифами.
С 1 октября 1918 г. по 1 октября 1920 г. в Красной Армии
болели сыпным тифом 573 882 человека, а возвратным тифом —
780 870 человек199. Таким образом, за 2 года гражданской войны
(только до 1 октября 1920 г.) паразитарными тифами в Красной
Армии переболело 1 354 752 человека. Высокий уровень заболевае-
мости был и в последующее время, причем если в 1919 г. показа-
тели заболеваемости паразитарными тифами в армии составляли
204,40 на 1000 личного состава, то в 1920 г. — 314,80, т. е. возрос-
ли в 17г раза. В 1921 г. заболеваемость паразитарными тифами в
196 Архив ВММ МО СССР, ф. 1, оп. 35471, д. 3, л. 178—179.
197 С о л о в ь е в 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные статьи'
и речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. ВММ МО СССР, 1955, с. 201.
198 Соловьев 3. И. Вопросы военной медицины. Избранные статьи'
п речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. ВММ МО СССР, 1955, с. 200.
199 Смирнов Е. И. Военная медицина. — В кн.: Сорок лет Советского
здравоохранения. — М.: Медгиз, 1957, с. 320.
95-
армии также держалась на высоком уровне, составляя 122,28 на
1000 личного состава, а в 1922 г. — 125,68 на 1000 человек200.
Анализируя причины высоких показателей заболеваемости
паразитарными тифами в войсках, нельзя не обратить внимание
на одно весьма примечательное положение, заключающееся в том,
что осуществлявшиеся интенсивные меры по банно-прачечному
обеспечению личного состава не дали ожидаемого эффекта.
Если сопоставить показатели заболеваемости паразитарными
тифами в армии с количественными данными санитарной обработ-
ки красноармейцев на 1000 личного состава, то убеждаешься в
том, что увеличение их в 1920 г. по сравнению с 1919 г. в 2’/г ра-
за не повлекло за собой снижения уровня заболеваемости. Более
того, показатели заболеваемости паразитарными тифами в 1920 г.
по сравнению с 1919 г. увеличились в IV2 раза. В 1921 г. число
лиц, подвергнутых санитарной обработке, на 1000 личного состава
по сравнению с 1919 г. увеличилось в 6 раз, а уровень заболевае-
мости паразитарными тифами снизился только на 40%. Наконец,
в 1922 г. каждый красноармеец мылся в бане каждые 10 дней, а
заболеваемость паразитарными тифами находилась на высоком
уровне, составляя 125,68 на 1000 личного состава (табл. 23).
Таблица 23. Результаты сопоставления показателей
заболеваемости паразитарными тифами с количеством
вымытых на 1000 личного состава Красной Армии
в 1919-1922 гг.*
Год
1919
1920
1921
1922
Количество заболевших
паразитарными тифами
на 1000 личного состава
Количество вымытых в бане
на 1000 личного состава
204,40
314,80
122,28
125,68
3 843
9 655
22 912
32 400
* Соловьев 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные ста-
тьи и речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. BMM МО СССР, 1955,
с. 201.
Имевшее место положение с показателями заболеваемости па-
разитарными тифами и санитарной обработки в армии можно объ-
яснить только следующим. Медицинская служба Красной Армии
осуществляла противоэпидемическое и бапно-прачечно-дезинфек-
ционное обеспечение только личного состава частей, соединений и
учреждений и не брала на себя выявление, изоляцию и госпита-
лизацию инфекционных больных из числа гражданского населе-
ния освобождавшихся районов, в которых располагались войска,
а также банно-прачечно-дезинфекционное обслуживание этого кон-
200 С о л о в ь е в 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные статьи
и речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. ВММ МО СССР, 1955, с. 201.
•96
тингента людей в периоды временных остановок наступательных
операций.
Для выполнения этой весьма трудной и сложной задачи меди-
цинская служба Красной Армии не располагала ни необходимы-
ми силами, ни средствами. Далеко не всегда также представлялось
возможным проводить необходимый комплекс противоэпидемиче-
ских мероприятий среди переходивших на сторону советской вла-
сти солдат противника, а также военнопленных.
Как уже указывалось, госпитальный фонд Красной Армии в
1920 г. составлял 400 000 коек, тогда как с ноября 1919 г. по
август 1920 г. только одними паразитарными тифами в войсках
переболело 409 000 человек201. Поэтому лечебные учреждения
Красной Армии не в состоянии были взять на себя госпитализа-
цию больных сыпным и возвратным тифами из числа граждан-
ского населения освобожденных районов.
Аналогичное положение было и с банно-прачечно-дезинфекци-
онным обеспечением. В 1920 г. на снабжении Красной Армии на-
ходилось 1200 банно-прачечных установок, что позволяло осущест-
влять санитарную обработку всего личного состава, но было
совершенно недостаточным для одновременного проведения сани-
тарной обработки гражданского населения освобожденных рай-
онов.
Силы и средства, а также организация дела в системе Народ-
ного комиссариата здравоохранеиня РСФСР далеко не в полной
мере соответствовали возникшим требованиям по противоэпидеми-
ческому обеспечению населения освобождавшихся Красной Арми-
ей от противника районов. В подтверждение этого положения при-
водим текст письма В. И. Ленина к Н. А. Семашко.
24 октября 1921 г. В. И. Ленин писал Н. А. Семашко: «Под-
писав сегодня решение Малого СПК о двух миллиардах (кажется,
так? точно не помню суммы) на чистку Москвы и прочитав „По-
ложение” Наркомздрава о неделе оздоровления жилищ („Извес-
тия”, 12 июля), я пришел к выводу, что мои подозрения (насчет
полной негодности постановки всего этого дела) усиливаются.
Миллиарды возьмут, раскрадут и расхитят, а дела не сделают.
В Москве надо добиться образцовой (или хоть сносной, для нача-
ла) чистоты, ибо большего безобразия, чем „советская” грязь в
„первых” советских домах, и представить себе нельзя. Что же не
в первых домах?
Прошу прислать мне самый краткий, но точный, деловой, фак-
тический отчет, что и где вышло из недели оздоровления? Есть ли
хоть одна губерния, где что-либо сделано не бестолково?
Далее. Что делается (и что сделано?) в Москве? кто отвечает
за работу? Только ли „чиновники” с пышным советским титулом,
ни черта не понимающие, не знающие дела, лишь подписывающие
бумажки? Или есть деловые руководители? Кто именно?
201 Каминский Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых
войнах (1756—1918). Справочная книга. — М.: Медгиз, 1947, с. 169.
7 Заказ № 1511
97
Добиться персональной ответственности — самое важное.
Что сделано, чтобы добиться персональной ответственности?
Проверка через кого?
Через инспекторов? Сколько их? кто они?
Через отряды молодежи (КСМ)? Есть ли таковые? Сколько?
Где и как себя показали
Какие иные средства реальной проверки?
Тратят ли деньги на покупку ценных вещей (карболка? ору-
дия чистки? сколько куплено?) или на содержание новых „чинов-
ных” бездельников?» 2и2.
В. И. Ленин уделял большое внимание и научно-практическим
вопросам противоэпидемического и банно-прачечно-дезинфекцион-
ного обеспечения населения, требовавшим безотлагательного ре-
шения.
В своем письме к Н. А. Семашко 19 апреля 1921 г. В. И. Ле-
нин ставил следующие вопросы: «Прошу сообщить мне, были ли
в Москве в последнее время (и особенно в последние дни) случаи
холеры и других заразных заболеваний;
сколько (если были);
насколько усиление по сравнению с предыдущим;
какие меры санитарной чистки города и какие другие санитар-
ные мероприятия постановлены (если были такие постановления)
и какие приняты» 202 203.
3 мая 1920 г. В. И. Ленин писал Н. А. Семашко: «Прошу Вас
принять подателя, тов. Дмитрия Никитича Ерошенкова, лекарско-
го помощника. Он мне рекомендован одним очень надежным това-
рищем. Тов. Ерошенков несколько недель имеет свободных (до осо-
бого поручения, которое мы ему дадим) и в это время хотел бы,
с одной стороны, подучиться медицине, а с другой, приложить
свои силы к ней. Очень прошу Вас помочь ему.
Ваш Ленин.
Р. S. У товарища есть изобретение очень практичной дез-
инфекционной камеры. Надо проверить и использовать» 204.
Безусловно, что в решении вопросов противоэпидемического и
банно-прачечно-дезинфекционного обеспечения населения страны,,
и прежде всего освобождаемых от противника районов, встреча-
лись серьезные объективные трудности, но, как видно из докумен-
тов В. И. Ленина, большое значение имел человеческий фактор.
Создавшееся положение приводило к тому, что красноармейцы,
прошедшие санитарную обработку, вновь контактировали с граж-
данским населением освобождавшихся районов и солдатами про-
тивника, среди которых, как уже отмечалось, имели место пого-
ловная вшивость и высокий уровень заболеваемости сыпным и
202 Л е н и н В. И. Н. А. Семашко 24.Х.1921 г. — Полы. собр. соч., т. 53,
с. 300—301.
203 Л е н и н В. И. Н. А. Семашко 19.IV.1921 г. — Поли. собр. соч., т. 52,
с. 156—157.
204 Ленин В. И. Н. А. Семашко 3.V.1920 г. — Полы. собр. соч., т. 51,
с. 189.
98
возвратным тифами. Эффективных противопаразитарных средств,
предназначенных для импрегнации белья, в то время не было.
Таким образом, даже тщательно проведенная массовая сани-
тарная обработка не давала гарантии от повторного завшивливания
красноармейцев, а следовательно, и возможности инфицирования.
Реальная эпидемическая обстановка по паразитарным тифам,
«ложившаяся в Красной Армии во время гражданской войны
1918—1921 гг., весьма поучительна. Она убеждает в том, что при
серьезном эпидемическом неблагополучии по паразитарным ти-
фам гражданского населения на территориях, подлежавших осво-
бождению в ходе наступательных операций, военно-медицинская
служба должна была брать на себя противоэпидемическое и бан-
но-прачечно-дезинфекционное обслуживание данной категории
людей. В противном случае проводившиеся в войсках массовые и
интенсивные мероприятия по банно-прачечному обеспечению не
могли достичь желаемой цели.
В плане обсуждаемой проблемы наряду с паразитарными ти-
фами заслуживает внимания и заболеваемость брюшным тифом и
холерой. Как уже отмечалось, против брюшного тифа в Красной
Армии с 1918 г. начали проводить плановую вакцинацию.
В 1921 г. было вакцинировано около 90% воинских контингентов,
что позволило значительно снизить уровень заболеваемости.
В 1922 г., когда вакцинации подверглось почти 100% личного
состава, заболеваемость в армии существенно уменьшилась: в
2>/2 раза по сравнению с 1921 г. и в 4,3 раза по сравнению с
1919 г. (табл. 24).
Таблица 24. Показатели вакцинации против брюшного тпфа
и заболеваемости брюшным тифом на 1000 личного состава
Красной Армии в период 1919—1922 гг. *
Год	Число вакцинированных на 1000 личного состава	Число заболевших на 1000 личного состава
1919	306,0	И,6
1920	700,2	11,0
1921	879,1	6,8
1922	999,0	2,7
* Соловьев 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные ста*
тьи и речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд. ВММ МО СССР, 1955,
с. 201.
Следует отметить, что заболеваемость брюшным тифом в Крас-
ной Армии в период 1919—1921 гг. в показателях на 1000 чело-
век превышала уровень заболеваемости этой нозологической фор-
мой населения страны, которое вакцинации не подвергалось
(табл. 25). Только в 1922 г., после поголовной вакцинации лично-
го состава, удалось добиться снижения уровня заболеваемости
7*	99
Таблица 25. Заболеваемость брюшным тифом в Советской
республике за 1919—1922 гг. *
Год	Число случаев	
	абсолютное	на 1000 населения
1919	270 168	4,34
1920	217212	6,00
1921	419373	4,30
1922	391 815	3,17
* Добрейцер И. А. Материалы по инфекционной заболевае-
мости в СССР. — Гиг. и эпидемиол., 1925, № 6, с. 74—85.
брюшным тифом в армии по сравнению с ее показателями по
стране.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что даже в усло-
виях эпидемического неблагополучия по брюшному тифу вакци-
нопрофилактика при охвате прививками 90—100% угрожаемых
контингентов оказалась достаточно эффективной, во всяком слу-
чае позволила снизить уровень заболеваемости в 4,3 раза. Однако
полностью ликвидировать в войсках заболеваемость брюшным
тифом в конкретно сложившейся эпидемической обстановке, даже
при поголовной трехкратной иммунизации применявшейся в то
время гретой корпускулярной вакциной, не удалось.
Этот пример является весьма поучительным как в плане де-
монстрации возможностей вакцинопрофилактики вообще, так и в
отношении значимости полного охвата прививками угрожаемых
контингентов.
Заболеваемость холерой в Красной Армии в период решающих
наступательных операций 1919—1921 гг. в известной степени от-
ражала эпидемическую обстановку по данной нозологической фор-
ме в стране (табл. 26).
Таблица 26. Заболеваемость холерой личного состава
Красной Армии и населения Советской республики
в 1918—1922 гг. * **
Год	Заболеваемость личного состава Красной Армии на 1000	Заболеваемость населения в абсолютных цифрах
1918	1,79	41 586
1919	0,62	5 119
1920	0,99	29 615
1921	1,33	207 389
1922	1,30	44 049
‘Смирнов Е. И. Военная медицина. — В kei.: Сорок лет Со-
ветского здравоохранения. — M.: Медгиз, с. 324.
** Б а ш е п и и В. А. Курс частной эпидемиологии. — Л.: Медгиз,
1955, с. 111.
100
Уменьшение почти в 3 раза показателей заболеваемости холе-
рой на 1000 личного состава Красной Армии в 1919 г. в сравнении
с 1918 г. было прежде всего связано с тем, что среди населения
страны заболеваемость в абсолютных цифрах снизилась в 8 раз.
Некоторый подъем уровня заболеваемости в армии в 1920 г. и
особенно в 1921 г. следует объяснить резким возрастанием рас-
пространения холеры в это время в стране.
Динамика заболеваемости холерой в Красной Армии в годы
гражданской войны вновь убеждает в том, что эпидемическая об-
становка в наступающих войсках во многом определяется показа-
телями инфекционной заболеваемости населения освобождаемых
районов.
Наибольшего внимания заслуживают проблемы военной эпиде-
миологии в стратегических наступательных операциях второй ми-
ровой войны 1939—1945 гг.
22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно напала на
Советский Союз. Немецко-фашистское командование в первом
эшелоне своих наступавших армий развернуло 103 дивизии, в том
числе 12 танковых. В первом эшелоне советских армий прикрытия
имелись только 54 стрелковые и 2 кавалерийские дивизии, т. е.
в 2 раза меньше. Реальное соотношение сил в первых эшелонах
войск сторон, вступивших в сражения, было в пользу противника.
При этом на ряде направлений численность немецко-фашистских
армий превосходила таковую советских войск в 3—4 раза и бо-
лее 205.
Первые 5 мес войны были наиболее трудными для Советского
Союза. Немецко-фашистские войска вторглись в пределы нашей
Родины на глубину от 850 до 1200 км и оккупировали Прибалти-
ку, Белоруссию, Молдавию, почти всю Украину, ряд областей
РСФСР, часть Карело-Финской Республики. Общая территория,
занятая врагом, превышала 1,5 млн кв. км. На этой площади пе-
ред войной проживало 74,5 млн человек 206.
Однако стратегия «молниеносной войны» фашистской Герма-
нии против Советского Союза потерпела полный крах. В ходе
стратегической обороны Советские Вооруженные Силы нанесли
противнику огромный урон. Только сухопутные войска вермахта
с июня по ноябрь 1941 г. потеряли на советско-германском фрон-
те убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 750000 че-
ловек 207.
Будучи уверенной в быстром разгроме Советского Союза, фа-
шистская Германия не готовила свои вооруженные силы к дли-
тельной и упорной войне. В связи с этим не была ориентирована
на такой ход войны и военно-медицинская служба вермахта, в
205 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 27—28.
206 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 129.
207 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М,: Воениздат, 1975,
т. 4, с. 130.
101
частности ее силы и средства, занимавшиеся противоэпидемиче-
ским обеспечением войск. Авантюризм фашистского руководства
проявлялся во всем, в том числе и в данной области.
Действующие войска немецко-фашистских армий не были обес-
печены необходимыми банно-прачечно-дезинфекционными средст-
вами. Оценивая готовность военно-медицинской службы вермахта
к решению вопросов противоэпидемической защиты, Т. Е. Болды-
рев отмечал: «Фашистские захватчики, рассчитывавшие на быст-
рое окончание войны, вывели свои войска на поля сражений, не
обеспечив их элементарными средствами и организацией для про-
тивоэпидемической защиты. Стратегический просчет немецкого
командования привел к плачевным результатам и в области про-
тивоэпидемической защиты войск» 208.
Это привело к тому, что уже в первые месяцы войны, а в осо-
бенности осенью 1941 г., зимой 1941—1942 гг., весной и летом
1942 г. в немецко-фашистских войсках вспыхнули эпидемии сып-
ного тифа. Уже 21 ноября 1941 г. генерал-полковник медицинской
службы Хандлозер докладывал начальнику Генерального штаба
сухопутных войск Германии генерал-полковнику Ф. Гальдеру о не-
обходимости принятия мер по борьбе с сыпным тифом 209.
О широком распространении сыпного тифа в немецкой армии
зимой 1941—1942 гг. свидетельствуют трофейные медико-санитар-
ные документы. Вшивость среди личного состава немецко-фашист-
ских войск в то время была настолько велика, а инфицирован-
ность вшей риккетсиями Провачека настолько выражена, что в
наставлении по борьбе с сыпным тифом в немецкой армии, утвер-
жденном 15 февраля 1942 г., помимо изложения классического
механизма инфицирования людей, отмечалось, что «большое эпи-
демическое значение имеют высохшие испражнения вшей; зара-
жение людей происходит при попадании возбудителей в высушен-
ном пылевом состоянии в дыхательные пути, на конъюнктиву глаз
и поврежденную кожу»210.
О серьезном эпидемическом неблагополучии по сыпному тифу
в сухопутных войсках вермахта в 1942 г. свидетельствуют следую-
щие записи в «Военном дневнике» начальника Генерального шта-
ба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера:
«5 февраля 1942 г. генерал-полковник медицинской службы док-
тор Хандлозер доложил о 4400 случаях заболевания сыпным ти-
фом, из них 729 — со смертельным исходом. 9 марта 1942 г. про-
фессор доктор Хандлозер доложил о 10 204 случаях заболевания
2,3 Б о л ды р е в Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде
войны п их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии.—
В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—
1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 49.
209 (Halder F.) Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные запи-
си начальника Генерального штаба сухопутных войск 1939—1942 гг. Пер. с
нем. — М.: Воениздат, 1971, т. 3, книга 2-я, с. 63.
210 С про ко А. Л. Из трофейных медико-санитарных документов.—
Военно-сапнтарпое дело, 1943, № 8—9, с. 64.
102
сыпным тифом, из них 1347 — со смертельным исходом, и о том,
что положение с банями в войсках затруднительное»211.
В приказе командующего 9-й немецкой армией от 9 июля
1942 г. отмечалось следующее: «Установлено, что на 9-ю армию
во второй половине июня приходится 43% всех заболеваний сып-
ным тифом по группе войск (группа армий „Центр”)... В абсо-
лютных цифрах с 1 января по 30 июня 1942 г. в армии было
4971 заболевание с 328 смертельными случаями. Это указывает со
всей серьезностью на значение эпидемии для боеспособности
войск... Чрезвычайно важно использовать для нужд службы здра-
воохранения наших войск попадающие в наши руки стационар-
ные и подвижные вошебойки неприятеля. Разрушение захвачен-
ных подвижных душевых установок и вошебоек является пре-
ступлением против здоровья войск». В приказе командующего
9-й немецкой армией от 15 декабря 1942 г. было указано на то,
что «в последнее время в районе армии количество заболевших
сыпным тифом почти достигло количества раненых...». Далее в
этом приказе отмечалось: «...отделение военных от гражданских
нужно проводить с суровой строгостью» 212. Поэтому не случайно
в «Военном дневнике» F. Halder 16 августа 1942 г. записано:
«Вопросы гигиены. Новая организация медико-санитарной службы
вермахта»213.
Т. Е. Болдырев отмечал, что «в некоторых немецких армиях к
концу 1942 г. количество больных сыпным тифом достигло количе-
ства раненых. Число больных определялось тысячами при леталь-
ности в 6,5—10,0%»214.
От больных военнослужащих немецко-фашистских войск сып-
ной тиф распространился на гражданское население оккупирован-
ной противником территории. Распространению эпидемий сыпного
тифа среди гражданского населения временно занятых врагом рай-
онов в значительной степени способствовала проводимая оккупан-
тами политика грабежа, насилия и разбоя. Уничтожались населен-
ные пункты, сохранившееся местное население лишалось крова,
пищи, одежды, медицинской помощи.
Так, например, на территори Белорусской ССР более 3 млн
человек совершенно лишились крова и ютились в шалашах, небла-
гоустроенных землянках и пещерах, развалинах разрушенных
домов. Скученность расположения сохранившегося населения в
этих сооружениях достигала невероятных размеров. У людей не
211 (Halder F.) Гальдер Ф. Военный дневник. Перевод с нем.—
М.: Воениздат, 1971, т. 3, книга 2-я, с. 188, 209.
212 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 265.
213 (Halder F.) Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. — М.:
Воениздат, 1971, т. 3, книга 2-я, с. 323.
214 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде
войны и их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии.—
В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 —
1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 49.
103
было продуктов питания; скот был отобран оккупантами, лошади
уведены, сельскохозяйственный инвентарь приведен в полную не-
годность 215.
Все перечисленное привело к тому, что эпидемические заболе-
вания, особенно сыпной тиф, получили на временно оккупирован-
ной противником территории широкое распространение.
В освобождавшихся Советской Армией районах санитарно-эпи-
демиологической разведкой было обнаружено среди гражданского
населения в 1942 г. 7930 случаев заболеваний сыпным тифом, в
1943 г. — 11 370, в 1944 г. — 4000. Только за период контрнаступ-
ления под Москвой и последующего общего наступления советских
войск, продолжавшегося до апреля 1942 г., медицинская служба
фронта выявила 2200 сыпнотифозных очагов среди гражданского
населения освобожденных районов216.
В течение первого года войны заболеваемость сыпным тифом
имела место на Западном, Северо-Западном, Калининском и Брян-
ском фронтах, на остальных фронтах она была низкой. В дейст-
вующих войсках названных фронтов заболеваемость сыпным
тифом резко повышалась в период осуществления наступательных
операций. Так, например, в ходе контрнаступления Красной Ар-
мии под Москвой число больных сыпным тифом в феврале по
сравнению с январем возросло в 3 раза, а в марте — в 5 раз. Пос-
ле завершения наступления заболеваемость быстро снизилась в
2 раза. Во время ликвидации в марте 1943 г. Ржевско-Вяземского
плацдарма противника количество заболеваний сыпным тифом по
сравнению с таковым в феврале возросло в 10 раз. Этому способ-
ствовало то, что среди гражданского населения, находившегося на
временно оккупированной территории, свирепствовала эпидемия
сыпного тифа. Причиной такого большого роста заболеваемости в
действующих войсках Красной Армии служили тесные контакты
военнослужащих с местным населением. Число случаев сыпного
тифа, обусловленных этими контактами, возросло с 51% в февра-
ле до 90% в марте 1943 г. Контакты с местным населением по-
служили причиной возникновения сыпного тифа в войсках 3-й и
4-й ударных армий Калининского фронта в период февраля—
мая 1942 г. Если принять количество заболеваний сыпным тифом
в этих армиях в феврале за 100%, то в марте их было 555%, в
.апреле — 608%, мае — 378% 217.
В период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. на не-
которых фронтах источниками распространения сыпного тифа бы-
ли больные люди, освобождавшиеся нашими войсками из немец-
215 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности во втором периоде
войны и их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии.—
В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941 —
1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 62.
210 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 247—248.
217 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 246—251.
104
ких лагерей военнопленных, а также из лагерей, куда сгонялось
местное население. Среди указанных групп людей свирепствовали
эпидемии сыпного тифа. Имели место случаи, когда фашисты на-
меренно организовывали «побеги» военнопленных и гражданских
лиц из этих концлагерей с целью распространения сыпного тифа
среди населения, а через него и в войсках Советской Армии
[Болдырев Т. Е., 1955].
Высокий уровень заболеваемости сыпным тифом и завшивлен-
ности в войсках противника также представлял определенную
опасность для наступавших частей и соединений Советской Ар-
мии. Так, Т. Е. Болдырев отмечал, что «полевые сооружения,
жилища и т. п., оставлявшиеся немецко-фашистскими войсками
под натиском Советской Армии, как правило, оказывались завшив-
ленными до невероятной степени. Занимая эти сооружения в про-
цессе боев, наши солдаты подвергались опасности заражения.
В период зимних боев 1942 г. отмечено несколько случаев возник-
новения заболеваний такого происхождения. Так, например, в ок-
тябре 1942 г. в одной из армий за счет подобных заражений
возникло 5,4% всех заболеваний сыпным тифом, зарегистрирован-
ных в этой армии» 218.
В 1942 г. вспышка сыпного тифа возникла в войсках Донского,,
впоследствии Центрального, фронта. Войска этого фронта в пери-
од от начала наступления под Сталинградом и до полного разгро-
ма и пленения армии Паулюса находились в условиях боевой
обстановки, затруднявших проведение санитарно-гигиенических
мероприятий. Наряду с этим войска фронта пополнялись за счет
призыва местного гражданского населения, среди которого имели
место вшивость и заболевания сыпным тифом. Такие пополнения
нередко, минуя запасные части, непосредственно вливались в во-
инские подразделения в ходе наступательных боевых действий.
Медицинская служба Донского фронта не придавала этим вопро-
сам должного значения, в результате чего в войсках фронта воз-
никла вспышка сыпного тифа, которая была быстро ликвидиро-
вана.
Из представленных материалов видно, что для наступавших
войск Советской Армии основным источником заражения сыпным
тифом являлось гражданское население освобождавшихся районов.
Наряду с этим определенную опасность представляли и оставлен-
ные противником завшивленные полевые сооружения и различ-
ные жилища.
Для предотвращения возможного распространения в войсках
сыпного тифа военно-медицинская служба осуществляла широкие
мероприятия по банно-прачечно-дезинсекциопному обеспечению
личного состава. За годы войны в этом отношении была проведена
218 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде
войны и их влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии.—
В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—
1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 49.
105
огромная работа среди действующей армии. Проведено санитарных
обработок бойцов и офицеров: в 1942 г. — 106 636 000, в 1943 г. —
230 919 000, в 1944 г.— 272 556000 и за 5 мес 1945 г.— 102 682000.
Продезинфицировано комплектов обмундирования: в 1942 г. —
73 224 000, в 1943 г. — 136 229 000, в 1944 г.- 167 601000 и за
5 мес 1945 г. — 62 002 000. Выстирано белья: в 1942 г.—
120 974 т, в 1943 г. — 223 728 т, в 1944 г. — 295 778 т и за 5 мес
1945 г. - 107 242 т219.
Боевая обстановка на фронтах нередко затрудняла камерную
дезинфекцию и дезинсекцию нательного белья и обмундирования
бойцов. Поэтому большое значение в противоэпидемической за-
щите войск приобретали противопаразитарные средства: мыло К
и препараты СК-9, К-3. Импрегнированное этими средствами белье
сохраняло инсектицидное действие в течение 15—20 сут. В част-
ности, кавалерийские соединения, совершавшие рейды в тыл врага
в тех районах, где свирепствовали эпидемии сыпного тифа, обес-
печивались нательным бельем, пропитанным мылом К или препа-
ратом СК-9.
Военно-медицинская служба Советской Армии не ограничивала
свои действия противоэпидемическим обеспечением только воин-
ских контингентов. Располагая мощной сетью противоэпидемиче-
ских и банно-прачечных учреждений, она взяла на себя противо-
эпидемическое и банно-прачечное обслуживание гражданского
населения освобождавшихся территорий в периоды временных
остановок наступательных операций. Силы и средства, которые
имела военно-медицинская служба, позволяли ей решать эту труд-
ную задачу. На 1 июля 1943 г. военно-медицинская служба рас-
полагала 322 полевыми прачечными отрядами, 12 полевыми меха-
низированными прачечными, 22 банно-прачечно-дезинфекционны-
ми поездами, 69 банно-дезинфекционными поездами, 162 полевы-
ми подвижными банными отрядами и 103 обмывочно-дезинфекци-
онными ротами (ОДР) 22°.
За годы Великой Отечественной войны учреждениями военно-
медицинской службы, по далеко не полным данным, было вымыто
5 398 680 человек гражданского населения, продезинфицировано
5 939 064 комплекта их белья, построено для нужд населения
4554 примитивных бани и 3060 дезинфекционных камер221.
Большое значение для своевременного выявления, локализации
и ликвидации эпидемических очагов имело формирование за счет
сил и средств военно-медицинской службы нештатных противо-
эпидемических отрядов по борьбе с сыпным тифом среди граждан-
ского населения освобожденных территорий. Так, в январе 1944 г.
военно-санитарное управление 1-го Белорусского фронта сформи-
219 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 256, 257, 260.
220 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—<945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 258.
221 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М., Медицина, 1985, с. 258.
106
ровало 8 таких отрядов, а в феврале — еще 10. Противоэпидемиче-
ские отряды направил в Белоруссию в феврале 1944 г. 1-й При-
балтийский фронт 222.
Наряду с этим военно-медицинская служба проводила выявле-
ние, изоляцию и госпитализацию инфекционных больных из чис-
ла гражданских контингентов освобожденных районов.
Как для личного состава войск, так и для значительной части
гражданского населения освобожденной территории был осуществ-
лен принцип лечения инфекционных больных на месте. Этот прин-
цип лечебно-эвакуационного обслуживания инфекционных боль-
ных заключался в том, что они госпитализировались и лечились в
инфекционных полевых подвижных госпиталях (ИППГ) и инфек-
ционных эвакуационных госпиталях (ИЭГ) при управлениях
фронтовых эвакопунктов (ФЭП) без какой-либо последующей эва-
куации, когда речь шла о наступательных операциях.
Из приведенного выше перечня основных наступательных опе-
раций Советской Армии в период 1943—1945 гг. видно, что по
участию в них войск, ширине фронта наступления, глубине про-
никновения в оборону противника, а также по темпам прорыва
обороны и преследования отступавших войск они имели, как пра-
вило, стратегический характер.
Важной особенностью многих наступательных операций Совет-
ской Армии в тот период, в частности таких как контрнаступление
на завершающем этапе Курской битвы, Белорусская и Висло-
Одерская операции, явилось то, что в ходе стремительных дей-
ствий советских войск от противника освобождались обширные
территории и большие контингенты гражданского населения, среди
которых имели место крупные эпидемии сыпного тифа и других
инфекционных заболеваний. В связи с этим остро встал вопрос о
лечебном и противоэпидемическом обеспечении гражданского
населения, освобожденного от временной оккупации и, предотвра-
щении заноса инфекций в действующие войска.
В 1943 г. во время завершения Курской битвы ГВСУ впервые
было вынуждено вести эвакуацию раненых из Курска через конт-
рольно-эвакуационный сортировочный госпиталь. Эта мера была
вызвана эпидемией сыпного тифа среди населения освобожденных
районов Курской области, а также наличием случаев сыпного
тифа в войсках, возникших в результате контактов личного соста-
ва с гражданским населением, находившимся на оккупированной
территории. Усиленный терапевтами и инфекционистами, этот
контрольно-эвакуационный сортировочный госпиталь со своими за-
дачами справился [Смирнов Е. И., Гарин Н. С., 1984].
В первые 3 года Великой Отечественной войны 93,6—95,9%
больных сыпным тифом из числа военнослужащих лечились в
ИППГ армейского и фронтового районов и только 4,1—6,4% — в
222 Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Совет-
ское здравоохранение и военная медицина в Великую Отечественную войну
1941—1945 гг.— Л.: Медицина, 1985, с. 209.
107
госпиталях, подчиненных местным эвакопунктам ближайших к
тыловым границам фронтовых тыловых районов [Смирнов Е. И.,
19791.
Взяв на себя значительную часть противоэпидемического обес-
печения гражданского населения, освобожденного от оккупации,
военно-медицинская служба провела большую работу. За годы
Великой Отечественной войны силами и средствами военно-меди-
цинской службы было обследовано 44 696 населенных пунктов,
выявлено 49 612 очагов сыпного тифа, 137 364 больных сыпным
тифом, из которых 52 899 госпитализированы в армейские и фрон-
товые инфекционные госпитали 223.
Во время подготовки Белорусской наступательной операции,
зная весьма неблагополучную эпидемическую обстановку среди на-
ходившегося во временной оккупации населения БССР по сыпно-
му тифу и некоторым другим инфекционным заболеваниям, воен-
но-медицинская служба Советской Армии обратила особое внима-
ние на укомплектованность действующих фронтов и армий инфек-
ционными госпиталями, с тем чтобы коечный фонд был достато-
чен для лечения не только военнослужащих, но и определенных
групп гражданского населения.
На 10 июля 1944 г. в действующих армиях 1-го Белорусского
фронта имелось 22 ИППГ из расчета 1—4 госпиталя на каждую
армию. Так, 3-я ударная армия располагала четырьмя ИППГ,
2-я танковая армия — одним госпиталем, остальные 9 армий име-
ли по два ИППГ 224.
На 22 июня 1944 г. в действующих армиях 3-го Белорусского
фронта было 9 ИППГ225. Необходимым количеством ИППГ распо-
лагали и действующие армии 1-го Прибалтийского фронта. Наряду
с этим действующие армии указанных фронтов имели эвакогос-
питали (ЭГ), медицинские службы 1-го и 3-го Белорусских и
1-го Прибалтийского фронтов также располагали необходимым ко-
личеством ИППГ и ЭГ.
Имевшаяся укомплектованность инфекционными госпиталями
военно-медицинских служб армий и фронтов позволила в ходе
Белорусской наступательной операции успешно решать вопросы
изоляции и лечения инфекционных больных из числа не только
военнослужащих, но и освобожденного гражданского населения.
Только для больных сыпным тифом из числа гражданского насе-
ления «ежемесячно предоставлялось 5000 коек в инфекционных
госпиталях армий и фронтов, действовавших на территории Бело-
руссии»226.
223 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина. 1979, с. 258.
224 Архив МО СССР, ф. 233, оп. 2342, д. 26, лл. 175, 179, 183, 187, 191, 195,
4 по 909 9R4 Я19
’ 225 Архив МО СССР, ф. 241, оп. 2618, д. 4, л. 173.
226 Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великую Отечественную
войну 1941—1945 гг. — Л.: Медицина, 1985, с. 209.
108
Крайне неблагополучная эпидемическая обстановка по сыпно-
му и брюшному тифам в 1945 г. на оккупированной немецко-фа-
шистскими захватчиками территории Польши заставила военно-
медицинскую службу Советской Армии во время подготовки и
проведения Висло-Одерской наступательной операции уделить
серьезное внимание укомплектованности действующих армий и
фронтов инфекционными госпиталями. На 10 января 1945 г. дей-
ствующие армии 1-го Белорусского фронта имели 17 ИППГ 227, а
действующие армии 1-го Украинского фронта — 16 ИППГ 228.
Помимо указанных госпиталей, военно-медицинские службы армий
располагали ЭГ. В свою очередь военно-медицинские службы фрон-
тов имели необходимое количество ИППГ и ЭГ.
Принятые меры целиком себя оправдали. В ходе Висло-Одер-
ской операции во время штурма Данцига и порта Гдыни сани-
тарно-эпидемиологическая разведка наших войск обнаружила в
районе этих городов большое количество гражданских лиц, боль-
ных сыпным тифом [Болдырев Т. Е., 1955].
Одновременно с этим в ряде освобожденных районов Польши
(Померания, Познанское воеводство) среди гражданского населе-
ния были обнаружены крупные очаги брюшного тифа. Значитель-
ная вспышка брюшного тифа среди немецкого населения была
обосновывалось опытом противоэпидемического обеспечения войск
в Восточную Пруссию [Болдырев Т. Е., 1955].
Таким образом, в период Великой Отечественной войны был
осуществлен принцип лечения инфекционных больных из числа
как личного состава действующих войск, так и определенных
групп освобожденного гражданского населения в пределах армей-
ских и фронтовых районов без эвакуации их в глубокий тыл
страны.
Это было принципиально новым в системе лечебно-эвакуацион-
ного обеспечения инфекционных больных в боевых условиях и
обосновывалось опытом противоэпидемического обеспечения войск
в прежних войнах.
Значимость осуществления во время Великой Отечественной
войны принципа лечения инфекционных больных на месте без
эвакуации за пределы армейских и фронтовых районов трудно
переоценить.
Следует отметить, что в подавляющем большинстве случаев в
Советской Армии имело место непрерывное и тесное взаимодейст-
вие всех учреждений и отдельных должностных лиц военно-меди-
цинской службы, занимавшихся санитарно-эпидемиологической
разведкой, банно-прачечным и дезинфекционно-дезинсекционным
обеспечением, а также лечебно-эвакуационным обслуживанием ин-
фекционных больных.
Централизованное руководство со стороны соответствующих
начальников медицинской службы банно-прачечным, дезинфекци-
227 Архив МО СССР, ф. 233, оп. 2342, д. 124, лл. 13, 14.
228 Архив МО СССР, ф. 236, оп. 2713, д. 161, лл. 111—128.
109
онно-дезинсекционным и лечебно-эвакуационным обеспечением
действующих войск с обязательным учетом данных санитарно-эпи-
демиологической разведки позволяло оперативно маневрировать
имевшимися учреждениями и при необходимости использовать их
для обслуживания гражданского населения освобожденных рай-
онов.
Высокая подвижность и пропускная способность банно-прачеч-
но-дезинфекционных учреждений военно-медицинской службы
Советской Армии позволяли им следовать за наступавшими вой-
сками и в периоды кратких остановок операций своевременно про-
водить массовую санитарную обработку больших воинских кон-
тингентов, а также гражданского населения освобожденных рай-
онов.
Глубокоэшелонированная санитарно-эпидемиологическая раз-
ведка военно-медицинской службы Советской Армии в годы Вели-
кой Отечественной войны была, как правило, достоверной, свое-
временной, непрерывной и преемственной. В ее задачи входила
оценка эпидемической обстановки не только на непосредственных
театрах военных действий, но и в глубоком тылу противника.
Так, в период подготовки стратегической наступательной опе-
рации 2-го Украинского фронта по освобождению Румынии было
установлено, что на территории этой страны имеется большое ко-
личество очагов сибирской язвы. Обращала на себя внимание
высокая заболеваемость сибирской язвой людей, что было связано
с широким распространением этой инфекции среди местного ско-
та и низким уровнем ветеринарного надзора. В предвоенный пери-
од (1931—1940 гг.) заболеваемость людей сибирской язвой в
Румынии колебалась от 0,5 до 1,6 на 10 000 населения при ле-
тальности 5,1—8,7%. В 1941 —1945 гг. заболеваемость людей
сибирской язвой составляла 0,2—0,5 на 10 000 населения при ле-
тальности 5,4—9,4%. Наличие заболеваемости сибирской язвой у
людей и животных на территории Румынии представляло реаль-
ную угрозу нашим войскам. Такая эпидемическая обстановка
заставила военно-медицинскую службу Советской Армии в период
подготовки к наступательным операциям в Румынии провести в
июле—августе 1944 г. вакцинацию против сибирской язвы лично-
му составу ряда соединений, особенно кавалерийских 229. Для при-
вивок была использована живая вакцина СТИ. Всего подверглось
иммунизации 90 000 военнослужащих 230. Среди привитых заболе-
ваний сибирской язвой не было.
Большую противоэпидемическую работу провела медицинская'
служба Советской Армии во время подготовки, проведения и за-
вершения Берлинской стратегической наступательной операции..
229 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в третьем периоде-
войны. — В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне-
1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 77.
230 С м и р н о в Е. И. Уроки противоэпидемического обеспечения войск
в Великую Отечественную войну и некоторые аспекты современной эпи-
демиологии и иммунологии. — Журн. микробиол. 1975, № 4, с. 7.
ПО.
По данным санитарно-эпидемиологической разведки, к моменту
вступления наших войск на территорию Германии там имело мес-
то весьма широкое распространение некоторых инфекционных
заболеваний. Так, в 1945 г. только на территории Мекленбургской,
Бранденбургской провинций, Федеральных земель Саксонии, Тю-
рингии и провинции Саксония-Ангальт было зарегистрировано
случаев заболеваний: брюшным тифом — 103 641, дизентерией —
16 847, сыпным тифом — 614, дифтерией — 62 770, скарлатиной —
9985. При этом в столичной Бранденбургской провинции наблюда-
лось выраженное эпидемическое неблагополучие по брюшному
тифу, выражавшееся в наличии только учтенных 26 508 случаев
заболевания231.
Общее санитарно-эпидемическое состояние Берлина к этому
времени резко ухудшилось. Из 16 водопроводных станций рабо-
тали только 4. Канализация не действовала. На улицах города
находилось большое количество трупов людей и животных. «Сис-
тема лечебных и санитарно-эпидемиологических учреждений была
полностью дезорганизована» [Иванов Н. Г. и др., 1985].
Для улучшения санитарно-эпидемической обстановки на терри-
тории Германии, ликвидации инфекционных заболеваний среди
местного населения (особенно брюшным тифом, что серьезно угро-
жало благополучию наших войск) командованием и военно-меди-
цинской службой Советской Армии был принят ряд необходимых
мер. В частности, после взятия Берлина военно-санитарное управ-
ление 1-го Белорусского фронта создало 5 оперативных противо-
эпидемических групп для работы в городе и пригородах. Наряду с
этим для уборки Берлина были выделены две школы санитарных
инструкторов в количестве 265 человек. Удалось ввести в строй
12 водопроводных станций города. Санитарно-эпидемиологическая
лаборатория (СЭЛ) 1-го Белорусского фронта осуществляла кон-
троль за водоснабжением и питанием местного населения и
войск 232.
Весь личный состав частей и соединений Советской Армии был
подвергнут ревакцинации против брюшного тифа.
В результате принятых противоэпидемических мер угрозу рас-
пространения инфекционных заболеваний среди наших войск уда-
лось предотвратить. Тем не менее возникшая тяжелая эпидеми-
ческая обстановка по брюшному тифу все же сказалась на уровне
заболеваемости им в войсках, действовавших на территории Гер-
мании. Если абсолютное число заболеваний брюшным тифом в
наших войсках, впоследствии действовавших в Германии, в янва-
ре 1945 г. принять за 100, то в марте количество заболеваний
выражалось цифрой 110, а в апреле — 128. Брюшной тиф соста-
231 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в третьем периоде
;войны. — В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне
1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 85.
232 Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной вой-
яе 1941—1945 гг.— Л.: Медицина, 1985, с. 127.
111
вил основную угрозу эпидемическому благополучию войск Совет-
ской Армии в период их действий на территории Германии. Дру-
гие инфекционные заболевания, в том числе сыпной тиф, не имели
практического значения 233.
Наличие эпизоотий среди грызунов в Сталинградской, Ростов-
ской, Ворошиловградской и других областях, а также действовав-
ших очагов чумы в некоторых странах, граничивших с СССР на
востоке, вызвало необходимость проведения вакцинации войск
против чумы. В период 1942—1945 гг., особенно во время подго-
товки стратегической наступательной Маньчжурской операции
в августе 1945 г., живой противочумной вакциной было сделано
8,5 млн прививок 234. Иммунизация оказалась высокоэффективной.
Во время войны с Японией части и соединения Забайкальского и
1-го Дальневосточного фронтов наступали по территориям, на ко-
торых имелись эндемические очаги чумы, однако ни одного случая
заболевания чумой в советских войсках не было.
Вслед за Забайкальским фронтом в Маньчжурской операции
большую роль играл 1-й Дальневосточный фронт, наступавший на
запад и юго-запад из Приморья. В состав медицинских учрежде-
ний этого фронта входило 12 ИППГ с общей численностью коек,
равной 1200, причем 8 ИППГ находились в составе медицинских
учреждений 1-й Краснознаменной, 5-й, 25-й и 35-й армий (из
расчета по 2 госпиталя на армию), а 4 ИППГ были в резерве
фронта 235. В результате этого, помимо обеспеченности ИППГ ме-
дицинских служб армий, начальник медицинской службы фронта
имел в резерве на случай осложнения эпидемической обстановки
во время осуществления Маньчжурской наступательной операции
4 ИППГ с общей численностью коек, составлявшей 400.
Таким образом, в результате наличия системы противоэпиде-
мического обеспечения Вооруженных Сил СССР, позволившей ак-
тивно и последовательно проводить комплекс необходимых массо-
вых мероприятий, военно-медицинской службе Советской Армии
удалось в периоды всех крупных стратегических наступательных
операций в годы Великой Отечественной войны предотвратить по-
явление эпидемий. Отдельные эпидемические вспышки имели мес-
то только на некоторых фронтах, но они не оказали отрицательно-
го влияния на ход боевых действий войск.
Определенный интерес для военной эпидемиологии представля-
ет заболеваемость вирусным гепатитом в вооруженных силах
Соединенных Штатов Америки в периоды подготовки и осущест-
вления некоторых наступательных операций в годы второй миро-
233 Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в третьем периоде
войны. — В кн.: Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне
1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 86.
234 С м и р нов Е. И. Уроки противоэпидемического обеспечения войск
в Великую Отечественную войну и некоторые аспекты современной эпи-
демиологии и иммунологии. — Журн. микробиол., 1975, № 4, с. 7.
235 Архив МО СССР, ф. 234, оп. 3233, д. 17, л. 142—143.
112
вой войны, а также во время интервенции в Корее (1950—
1953гг.) ив Южном Вьетнаме (1965—1973 гг.).
В 1942 г. началось наиболее интенсивное сосредоточение
вооруженных сил США в бассейне Средиземного моря, в частно-
сти в Северной Африке. К 1943 г. на Средиземноморском театре
военных действий США имели две армии: 7-ю в составе четырех
пехотных, бронетанковой и воздушно-десантной дивизий общей
численностью 228 000 человек и 5-ю в составе четырех пехотных
дивизий и других соединений и частей 236. Таким образом, общая
численность воинских контингентов США на Средиземноморском
театре в указанное время находилась в пределах 400 000 человек.
Начиная с 1942 г. вирусный гепатит получил широкое распро-
странение в американских войсках, развертываемых в бассейне
Средиземного моря, в частности в Северной Африке. Заболевае-
мость этой нозологической формой среди указанных контингентов,
достигла высоких показателей. В 1942 г. было зарегистрировано
49111 случаев заболеваний (122,7 на 1000 личного состава), в
1943 г. — 27 433 случая (68,6 на 1000 человек) и в 1945 г. —
76 595 случаев заболевания (191,5 на 1000 личного состава)
(табл. 27).
Таблица 27. Заболеваемость вирусным гепатитом в войсках
США на Средиземноморском театре военных действий
в 1942—1945 гг. *
Год	Количество случаев	
	абсолютное	на 1000 личного состава
1942	49 111	122,7
1943	27 433	68,6
1945	76 595	191,5
* Михин Г. А. Эпидемическая заболеваемость в американской
армии (по страницам зарубежной медицинской печати). — Воен.-мсд.
жури., 1953, № 8, с. 90.
Примечание. Показатели заболеваемости на 1000 личного
состава определены нами из расчета, что на указанном театре воен-
ных действий находилось около 400 000 военнослужащих США.
Представленные данные свидетельствуют о том, что в указан-
ные годы в американских войсках на Средиземноморском театр»
военных действий имело место серьезное эпидемическое неблаго-
получие по вирусному гепатиту. Особенно высокий уровень забо-
леваемости этой нозологической формой наблюдался на завершаю-
щем этапе войны в 1945 г. (191,5 на 1000 личного состава).
Во время интервенции вооруженных сил США в Корее (1950—
1953 гг.) вирусный гепатит вновь получил широкое распростра-
нение в америкаенских войсках (табл. 28).
236 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1976,.
т. 7, с. 371, 385.
8 Заказ № 1611	113
Таблица 28. Заболеваемость вирусным гепатитом в войсках США,
действовавших в Корее в 1950—1951 гг. * **
Год п месяц	Количество случаев	
	абсолютное	на 1000 личного состава
Июль 1950 г.	4 000	4,0
Ноябрь 1950 г.	31 000	31,0
Январь 1951 г.	35 000	35,0
Август 1951 г.	15 000	15,0
Сентябрь 1951 г.	9 500	9,5
* Havens I., Paul I.) Хавене Дж., Пауль Дж. Инфекционный
гепатит и сывороточный гепатит. — В кн.: Вирусные и риккетсиозные инфекции
человека/Под ред. Т. Риверса. Пер. с англ. — М.: Издательство иностранной лите-
ратуры, 1955, с. 411.
** Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977, т. 4, с. 359—360.
Примечание. Абсолютное количество заболеваний определено нами из
расчета, что в Корее в 1950—1951 гг. находилось около 1 млн военнослужащих
США.
Наиболее высокий уровень заболеваемости вирусным гепати-
том в войсках США, действовавших в Корее, наблюдался в конце
1950 г. — начале 1951 г. (31 и 35 на 1000 личного состава соот-
ветственно) .
Обращает на себя внимание, что в 1965—1967 гг. показатели
заболеваемости вирусным гепатитом А в американских вооружен-
ных силах, действовавших во Вьетнаме и находившихся в Европе
и США, существенно различались (табл. 29).
Таблица 29. Заболеваемость вирусным гепатитом А
в войсках США, действовавших во Вьетнаме и находившихся
в Европе и США в 1965—1967 гг. *
Год	Показатель заболеваемости на 1000 личного состава войск, находившихся в следующих районах		
	Южный Вьетнам	Европа	США
1965	5,7	0,4	0,5
1966	4,1	0,5	0,6
1967 (январь — июнь)	6,7	о.з	0,9
* Sheehy Т. W. Digestive disease as a national problem. VI. Ente-
ric disease among United States trops in Vietnam. — Gastroenterology,
1968, v. 55, N 1, p. 110.
Важно отметить, что заболеваемость американских военно-
служащих во Вьетнаме сывороточным гепатитом В по сравнению
с вирусным гепатитом А была ничтожно мала. Так, например,
если за январь—июнь 1967 г. показатели заболеваемости гепати-
том А составляли 6,7 на 1000 личного состава, то показатели за-
114
болеваемости сывороточным вирусным гепатитом В — 0,06 на
1000 личного состава [Sheehy Т. W., 1968]. Таким образом, забо-
леваемость сывороточным гепатитом В среди американских воен-
нослужащих во Вьетнаме в указанное время была почти в 100 раз.
меньше, чем вирусным гепатитом А.
Выраженное эпидемическое неблагополучие по гепатиту в аме-
риканских войсках в годы второй мировой войны на Средиземно-
морском театре военных действий, а также во время интервенций
в Корее и Вьетнаме следует прежде всего объяснить заносом
инфекции в войсковые части и учреждения при контактах с мест-
ным населением. Предполагать возможность заноса инфекции с
хроническими больными, лицами с латентными (бессимптомными)
формами заболевания, а также вирусоносителями из числа военно-
служащих, прибывавших из Соединенных Штатов Америки, мало
оснований по ряду обстоятельств. Во-первых, уровень заболевае-
мости вирусным гепатитом в США в указанные периоды был чрез-
вычайно низким, не превышавшим показателя 0,4—0,6 на 1000 на-
селения 237. Во-вторых, показатели заболеваемости в войсках СШАг
дислоцированных в различных регионах, существенно различа-
лись. Так, например, если заболеваемость вирусным гепатитом в
американских войсках на Средиземноморском театре в 1945 г.
составляла 191,5 на 1000 личного состава, то в частях и соедине-
ниях, размещенных в том же году на территории Западной Гер-
мании, — от 6,0 до 18,0 на 1000 личного состава 238.
Как видно из табл. 29, показатели заболеваемости вирусным
гепатитом А в американских войсках, действовавших в 1965—
1967 гг. во Вьетнаме, в 7—10 раз превышали таковые среди воин-
ских контингентов, дислоцированных в те же годы в Европе и
США.
Отсутствие статистических данных о заболеваемости вирусным
гепатитом в странах Северной Африки, Италии, Корее и Вьетна-
ме в рассмотренные периоды времени не позволяет высказать
более определенные суждения о причинах создавшейся в амери-
канских войсках эпидемической ситуации по этой нозологической
форме.
Однако каковы бы ни были истинные причины заноса вирус-
ного гепатита в войсковые коллективы, важно иметь в виду одно
существенное обстоятельство. В литературе имеется достаточно
четкое указание на то, что в случаях заноса вируса в воинские
части очень часто возникают эксплозивные вспышки, быстро охва-
тывающие 40—50% личного состава [Paul J. R., Gardner Н. Т.,
1950]. Достаточно аргументированных объяснений этому явлению
пока еще не представлено. Тем не менее подчеркивается необхо-
димость учитывать возможность респираторного распространения
237 Ш у б л а д з е А. К., Б аринский И. Ф. Этиология вирусных гепа-
титов. — М.: Медицина, 1978, с. 6.
238 М и х и н Г. А. Эпидемическая заболеваемость в американской ар-
мии (по страницам зарубежной медицинской печати). — Воен.-мед. жури.,
1953, № 8, с. 93.
8*
115
инфекции, что вполне согласуется с эпидемиологическими особен-
ностями вирусного гепатита А в организованных изолированных
коллективах [Башенин В. А., 1955; Gauld R. L. 1946; Ander-
son L. S., 1947].
Оборонительные операции. Некоторые особенности оборони-
тельных операций, имеющие непосредственное отношение к про-
блемам военной эпидемиологии, заключаются в следующем.
Во-первых, в обороне войска располагаются в различных на-
селенных пунктах и полевых сооружениях (землянках, окопах
и др.), как правило, весьма скученно. В связи с этим имеет мес-
то тесный и постоянный контакт личного состава между собой
в течение длительного времени. Отмеченные обстоятельства соз-
дают весьма благоприятные условия для распространения инфек-
ционных заболеваний, передающихся воздушно-капельным, кон-
тактным и трансмиссивным путями.
Во-вторых, в обороне возникают серьезные трудности санитар-
но-гигиенического порядка, в особенности в отношении удаления
и обезвреживания нечистот и отбросов. Сложности в решении этих
вопросов усугубляются в условиях длительно занимаемой обороны.
В-третьих, в полевые сооружения, где размещаются войска,
легко проникают различные мелкие грызуны, преимущественно
мыши и крысы, среди которых могут иметь место эпизоотии чумы,
туляремии, лептоспирозной желтухи и некоторых других зооно-
зов. Эти обстоятельства создают реальную опасность заражения
личного состава обороняющихся войск возбудителями инфекцион-
ных заболеваний зоонозной природы.
Оценивая особенности противоэпидемического обеспечения обо_
ронительных операций в целом, следует отметить, что банио-пра-
чечно-дезинфекционное обслуживание войск в этих условиях по
сравнению с наступательными боевыми действиями встречается с
меньшими трудностями. Однако профилактика кишечных, воздуш-
но-капельных инфекций и некоторых зоонозов в оборонительных
операциях, в особенности в условиях длительной обороны, услож-
няется.
В истории войн известен ряд примеров, когда особенности
оборонительных операций оказывали влияние на возникновение и
распространение некоторых инфекционных заболеваний.
Уже в самые первые месяцы первой мировой войны 1914—
1918 гг. во французской армии, занимавшей в то время преиму-
щественно позиционную оборону, возникла крупная эпидемия
брюшного тифа. Общая численность заболеваний брюшным тифом
во французской армии за период с августа по декабрь 1914 г.
составила 45 450 случаев с 8170 смертельными исходами (18% ) 239.
Эти данные свидетельствуют о широком распространении эпиде-
мии в войсках, занимающих оборону.
239 D о pt е г Ch., de Lavergne V. Epidemiologie. — Paris, 1926,
p. 298.
116
Как уже отмечалось в I главе, основным источником брюшного
тифа для французских солдат явились мобилизованные во фран-
цузские вооруженные силы коренные жители колоний Франции.
Наряду с этим возможными источниками инфекции являлись воен-
нослужащие, призванные из населения метрополии. Среди граж-
данского населения Франции заболеваемость брюшным тифом в
лредвоенные годы составляла 3,4 на 1000 человек. Поэтому и эту
категорию людей нельзя исключить из числа возможных источ-
ников инфицирования войск брюшным тифом.
Санитарное состояние населенных пунктов, в которых распола-
гались войска как в Лотарингии, так и в Аргоннах, было крайне
неудовлетворительным. В частности, в Аргоннах вследствие неко-
торых особенностей в строении грунта нечистоты накапливались
в поверхностных слоях почвы. Это приводило к тому, что различ-
ные источники водоснабжения, в особенности колодцы, интенсив-
но загрязнялись. Вода в них характеризовалась высоким титром
кишечной палочки 240.
Это в значительной степени способствовало распространению
в войсках, расположенных на указанных территориях, заболева-
ний брюшным тифом. В довершение всего начало эпидемии было
упущено вследствие того, что войсковые и госпитальные врачи
своевременно не доложили о появлении первых вспышек этого
заболевания.
Только 4 октября 1914 г. начальник санитарной службы 3-й
армии, инспектируя по поручению командующего армии крепость
Верден, обнаружил в лечебных учреждениях крепости 335 боль-
ных брюшным тифом, причем он установил, что первые случаи
заболеваний относились еще к августу. Несмотря на то что на-
чальники санитарных служб корпусов были поставлены в извест-
ность о «верденской находке», все же в течение следующей пяти-
дневки они не показали в своих донесениях ни одного случая
брюшного тифа и только в одном из корпусов упомянули о забо-
леваниях, «подозрительных» на брюшной тиф. В результате этого
к концу октября в 3-й армии было зарегистрировано уже
2292 случая брюшного тифа, в том числе 490 в Вердене; в нояб-
ре — 5332 случая, а в декабре — 4513 случаев заболевания.
Показатели заболеваемости брюшным тифом в 3-й армии за
ноябрь—декабрь 1914 г. (9845 случаев) составляли почти 40% от
числа всех заболеваний этой нозологической формой, зарегистри-
рованных в вооруженных силах Франции в указанные месяцы
(26 220 случаев) 241.
Эпидемия брюшного тифа в 3-й французской армии, занимав-
шей позиционную оборону, свидетельствует о многом. Во-первых,
как видно из представленных данных, санитарно-эпидемиологиче-
240 Кричевский Я. Н. Санитарная служба французской армии во
время мировой войны 1914—1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 164.
241 Кричевский Я. Н. Санитарная служба французской армии во
время мировой войны 1914—1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 164—165.
117
ская разведка в армии практически отсутствовала. Иначе ничем
нельзя объяснить то обстоятельство, что начавшиеся в войсках в
августе вспышки брюшного тифа только 4 октября стали извест-
ны начальнику санитарной службы армии.
Во-вторых, по указанным выше причинам своевременных и не-
обходимых мер в начальном периоде эпидемии принято не было.
В-третьих, широкому и интенсивному развитию эпидемии в
значительной степени способствовали антисанитарное состояние
населенных пунктов, где пребывали войска, и большая скучен-
ность в их размещении.
В-четвертых, быстрый подъем уровня заболеваемости брюш-
ным тифом в войсках 3-й армии в период октября—декабря 1914 г.
свидетельствует о том, что наряду с контактным путем передачи
инфекции имел место и водный фактор, тем более что санитарно-
гигиенические и эпидемиологические предпосылки к этому име-
лись.
Приостановить интенсивный ход развития эпидемии брюшного-
тифа во французской армии, занимавшей в 1914 г. преимущест-
венно позиционную оборону, в первые месяцы войны не удалось.
R. Poincare после посещения нескольких военных госпиталей в
своих воспоминаниях 27 ноября 1914 г. записал: «...Много тифоз-
ных больных, и смертность среди них велика. Если эпидемия рас-
пространится, она подвергнет наши армии большой опасности»242.
Это опасение в полной мере оправдало себя: в 1915 г. эпиде-
мия брюшного тифа во французской армии приняла еще больший
размеры. Среди воинских контингентов Франции в 1915 г. был
зарегистрирован 64 561 случай заболеваний брюшным тифом 243г
т. е. на 19 111 случаев больше, чем в 1914 г.
Во время оборонительных операций французской армии в
1915 г. в войсках появилось свыше 4000 случаев заболеваний бак-
териальной дизентерией. Наряду с этим значительное место зани-
мала амебная дизентерия, завезенная колониальными частями и
затем проникшая во французские войска. Одна из вспышек в
10-й армии имела место во французском полку, сменившем в тран-
шеях марокканский полк. Среди войск, пребывавших в траншеях
и случайных жилищах, была распространена лептоспирозная жел-
туха, передаваемая крысами 244.
Таким образом, в период оборонительных операций 1914—
1915 гг. во французской армии наблюдалось выраженное эпиде-
мическое неблагополучие по ряду инфекционных заболеваний^
особенно брюшному тифу.
242 (Poincare R.) Пуанкаре Р. На службе Франции. Воспомина-
ния. Пер. с фран. — М.: Соцэкгиз, 1936, с. 86. — Цит.: Кричевский Я. Н. Са-
нитарная служба французской армии во время мировой войны 1914—
1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 166.
243 Dopter Ch., de Lavergne V. Epidemiologie. — Paris, 1926r
p. 298.
244 К p и ч e в с к и й Я. Н. Санитарная служба французской армии во
время мировой войны 1914—1918 гг. — М.: Воениздат, 1939, с. 170.
118
В плане обсуждения проблем военной эпидемиологии, связан-
ных с особенностями оборонительных операций, заслуживает опре-
деленного внимания траншейная (окопная, волынская) лихорадка.
В современную инфекционную патологию это заболевание вошло
в период первой мировой войны 1914—1918 гг. Впервые траншей-
ная лихорадка появилась в английских войсках, расположенных
во Фландрии. Затем заболевание получило весьма широкое рас-
пространение в войсках воюющих стран на Западном, Восточном
и Балканском фронтах. В одной только английской армии в пе-
риод 1915—1918 гг. траншейной лихорадкой переболело около
200000 человек 245. Всего за годы первой мировой войны в дей-
ствующих армиях Англии, Германии, России, Франции и других
государств траншейной лихорадкой переболело не менее 1 млн
человек 246.
После гриппа это заболевание вызвало большую потерю чело-
веко-дней в вооруженных силах воюющих государств в первую
мировую войну, чем любое другое заболевание. Основная масса
больных траншейной лихорадкой представляла собой личный со-
став войск, занимавших позиционную оборону и длительно пребы-
вавших в различных полевых сооружениях (траншеи, окопы
и др.).
После окончания первой мировой войны траншейная лихорадка
регистрировалась только в виде спорадических случаев. В годы
второй мировой войны 1939—1945 гг. заболевание вновь появи-
лось в эпидемической форме, преимущественно в войсках немец-
ко-фашистской армии, находившихся на территориях Польши,
СССР, Румынии, Югославии, Италии, Франции и Бельгии. По
обобщенным данным, в 1941—1942 гг. в немецко-фашистской
армии было зарегистрировано не менее 500 случаев траншейной
лихорадки. В 1943 г. и в последующее время по мере возрастания
числа оборонительных операций в боевой деятельности немецких
войск траншейная лихорадка получила среди указанного контин-
гента еще более широкое распространение [Здродовский П. Ф.,
Голиневич Е. М., 1953; Руднев Г. П., 1961]. Однако следует отме-
тить, что таких больших эпидемий траншейной лихорадки, кото-
рые наблюдались в годы первой мировой войны, в период второй
мировой войны не было.
После завершения второй мировой войны траншейная лихо-
радка регистрировалась только в виде спорадических случаев и
небольшой по размерам групповой заболеваемости.
Таким образом, вне военного времени, а точнее длительного
пребывания войск в периоды оборонительных операций в полевых
сооружениях (траншеях и окопах), траншейная лихорадка как
массовое эпидемическое заболевание не наблюдалась. J. Warren
245 Hurst A. Medical Diseases of War. — London, 1944, p. 216—234.
246 (Warren J.) Уоррен Дж. Траншейная лихорадка. — В кн.: Ви-
русные и риккетсиозные инфекции человека/Под ред. Т. Риверса. Пер. с
.англ. — М.: Изд-во иностр, лит., 1955, с. 751.
119
(1955) даже отнес траншейную лихорадку к числу «инфекций:
второстепенного для медицины значения» 247.
Основные аспекты эпидемиологии траншейной лихорадки те
же, что и сыпного тифа, только возможности заражения людей
через конъюнктиву и органы дыхания описаны с большей опреде-
ленностью, чем при сыпном тифе (причем даже в руководствах,
учебниках и справочниках).
П. Ф. Здродовский и соавт. (1955) отмечали, что инфицирова-
ние людей происходит путем «переноса фекалий вшей на слизи-
стую оболочку глаз загрязненными руками» 248. Возбудитель тран-
шейной лихорадки — Rickettsia quintane — способен длительное-
время сохраняться в фекалиях вшей на различных объектах внеш-
ней среды, в частности на нательном белье и одежде. Сухие фе-
калии месяцами сохраняют инфекционные свойства. Это приводит
к образованию аэрозолей, вдыхание которых обусловливает зара-
жение людей. Е. П. Шувалова (1982) считает вполне возможным
воздушно-капельный и пылевой пути инфицирования людей.
Отмеченная эпидемиологическая особенность траншейной ли-
хорадки позволяет высказать предположение в отношении того,
почему только в специфических условиях пребывания личного
состава войск в сооружениях полевого типа заболевание приобре-
тает эпидемическое распространение. При этом масштабы распро-
странения траншейной лихорадки во многом определяются коли-
чеством войск, занимающих позиционную оборону в сооружениях
полевого типа, а также частотой проведения и длительностью этих,
операций. В годы первой мировой войны позиционная оборона в-
траншеях и окопах была преобладающим видом боевых действий
войск, особенно в начальном периоде войны, что повлияло на ход.
распространения эпидемий траншейной лихорадки. Во время второй
мировой войны этот вид боевых действий не имел такого широкого-
распространения, что в известной степени определило ограничен-
ный характер эпидемий траншейной лихорадки в войсках.
П. Ф. Здродовский и Е. М. Голиневич (1953) считали, что-
траншейная лихорадка приобретает эпидемическое распростране-
ние только при завшивленности скученного населения. По-види-
мому, в этих условиях действуют определенные факторы, способ-
ствующие появлению и распространению заболевания.
С нашей точки зрения, в условиях «окопной жизни» могут дей-
ствовать два важных эпидемиологических фактора. Прежде всего
при расположении личного состава в траншеях и окопах, особен-
но в течение длительного времени, имеет место большая скучен-
ность людей, что приводит к ускорению темпов циркуляции
R. quintane по схеме человек—вошь—человек. Не исключено, что.
247 (Warren J.) Уоррен Дж. Инфекции второстепенного для ме-
дицины значения. — В кн.: Вирусные и риккетсиозные инфекции челове-
ка/Под ред. Т. Риверса. Пер. с англ. — М.: Изд-во иностр, лит., 1955, с. 745.
248 3 д р о д о в с к и й П. Ф., Жданов В. М., М о ш к о в с к и й Ш. Д..
Окопная лихорадка. — В кн.: Заразные болезни человека. Академический
справочник/Под ред. В. М. Жданова. — М.: Медгиз, 1955, с. 296.
120
первые генерации штаммов возбудителя обусловливают развитие
только персистирующей инфекции и не способны вызвать клини-
чески выраженных форм заболеваний. Возможно, что частые пас-
сажи риккетсий через организмы людей и вшей способствуют по-
явлению штаммов с повышенной вирулентностью.
С другой стороны, в окопах создаются условия, благоприят-
ствующие воздушно-капельному и пылевому путям инфицирова-
ния людей. Имеются основания полагать, что аэрогенный меха-
низм инфицирования играл существенную роль в распростране-
нии траншейной лихорадки во время первой и второй мировых
войн.
В годы Великой Отечественной войны серьезное эпидемиоло-
гическое значение для населения некоторых областей СССР и оп-
ределенных воинских контингентов приобрела туляремия. В связи
с вынужденным отступлением Красной Армии в начальном пе-
риоде войны и военными действиями на обширных территориях
страны уборка урожая 1941 г. во многих районах не была закон-
чена. Сходное положение создалось в 1942 г., когда на полях не-
которых областей осталось значительное количество необмолочен-
ного зерна.
Это привело к тому, что в раойнах с неубранным урожаем зер-
новых произошло интенсивное размножение мышевидных грызу-
нов (полевых мышей, полевок обыкновенных, полевок-экономок,
домовых мышей и др.) - Резкое увеличение численности мышевид-
ных грызунов создало условия, благоприятствовавшие возникно-
вению среди них эпизоотий туляремии, которые вскоре получили
широкое распространение. Зараженность мышевидных грызунов
возбудителем туляремии достигала 45—50% [Акинфиев К. Ф.,
19551.
С наступлением холодов, в конце ноября—начале декабря
1941 г., мыши начали активно мигрировать в места, обеспечивав-
шие им кров и пищу, прежде всего в различные полевые соору-
жения (землянки, блиндажи, траншеи, окопы), а также в остав-
шиеся населенные пункты. Этому способствовало то обстоятель-
ство, что все перечисленные сооружения утеплялись соломой.
Снопы употреблялись также для перекрытия траншей. Больные
мыши интенсивно инфицировали экскрементами объекты внешней
среды, в особенности солому [Акинфиев К. Ф., 1955; Калабу-
хов Н. И., 1955].
В результате создавшейся весьма своеобразной эпизоотолого-
эпидемиологической обстановки поздней осенью и зимой 1941—
42 гг. среди гражданского населения Ростовской, Сталинградской
и Ворошиловградской областей и войск Южного и Юго-Западного
фронтов вспыхнула эпидемия туляремии. При этом из всех воз-
можных путей заражения: алиментарного, водного, трансмиссив-
ного, аэрозольного — преобладал последний вследствие вдыхания
пыли, содержавшей возбудителя туляремии. Использование соло-
мы в землянках и блиндажах для утепления, перекрытия ходов
сообщения, в качестве подстилочного материала, для набивки тю-
121
фяков, а также перетруска соломы — все это сопровождалось
сильным запылением воздуха помещений.
В связи с этим в годы Великой Отечественной войны выявил-
ся новый, так называемый «блиндажный», или «окопный», тип
заболеваемости туляремией, так как заражение людей в полевых
сооружениях резко преобладало над всеми другими возможными
местами инфицирования.
Однако аэрогенное заражение людей происходило не только в
закрытых помещениях (блиндажи, землянки, хаты и др.), но так-
же и на открытом воздухе при вдыхании пыли во время работ
гражданского населения и личного состава войск с соломой и
сеном.
Заболевания туляремией в войсках начались в октябре
1941 г. и продолжались до 1945 г., причем 15,66% всей заболе-
ваемости приходилось на октябрь—декабрь 1941 г., 83,58% —на
1942 —1943 гг. и только 0,76% —на 1944—1945 гг. (табл.30).
Таблица 30. Распределение заболеваний туляремией
в Советской Армии в 1941—1945 гг. *
Год	Отношение числа заболеваний к их общему количеству за время войны, %
1941** 1942 1943 1944 1945	15,66 49,89 33,69 0,33 0,43
* А к и н ф и е в К. Ф. Эпидемиология туляремии в период Ве-
ликой Отечественной войны. — В кн.: Опыт советской медицины в
Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз. 1955, с. И.
** 1941 г. взят с октября по декабрь включительно, так как до
октября заболеваний туляремией в войсках не было.
В 1941 —1943 гг. наиболее резкие подъемы уровня заболевае-
мости туляремией имели место в холодное время года (с ноября
по март), в остальные месяцы регистрировались преимущественно
спорадические случаи и очень редко небольшие вспышки. Следо-
вательно, заболеваемость туляремией в войсках в годы Великой
Отечественной войны максимально проявлялась в осенне-зимний
сезон, т. е. в период наиболее тесного контакта личного состава с
мышевидными грызунами в сооружениях полевого типа.
С апреля 1944 г. и до конца войны заболеваемость туляремией
в войсках была ничтожно малой, не превышавшей 0,1—0,43% от
общего числа всех случаев за время военных действий.
Преобладание аспирационного пути заражения людей обусло-
вило развитие заболеваний, протекавших в легочной форме. Дан-
ные Военно-медицинского музея МО СССР представлены в
табл. 31.
Имеются серьезные основания полагать, что генерализованная
форма заболевания в подавляющем большинстве случаев возни-
122
Таблица 31. Частота заболевании различными клиническими
формами туляремии в Советской Армии в 1941—1945 гг. *
Клиническая форма	Число больных данной клинической фор- мой от общего количества заболеваний, %
Легочная	70,6
Генерализованная	14,8
Бубонная	13,5
Невыясненная	1,1
* Руднев Г. П. Клиническая характеристика туляремии по
материалам Великой Отечественной войны. — В кн.: Опыт советской
медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Мед-
гиз, т. 32, 1955, с. 53.
кала после аэрозольного инфицирования. В таком случае зараже-
ние 85% лиц от числа переболевших туляремией было обусловле-
но именно этим механизмом инфицирования.
Следует отметить, что легочная форма туляремии наблюдалась
в двух вариантах: 1) с поражением верхних дыхательных путей
(бронхитический вариант) и 2) с поражением глубоких отделов
дыхательных путей и паренхимы легких (пневмонический вари-
ант, который составлял 9,1% от общего количества больных легоч-
ной формой). У остальных больных наблюдался бронхитический
вариант болезни 249.
Важно отметить, что такое частое появление случаев легочной
формы туляремии за счет аспирационного заражения было бес-
прецедентным явлением в эпидемиологии. Вопрос о принципиаль-
ной возможности пылевой инфекции при туляремии до Великой
Отечественной войны оставался открытым. Для многих, даже
опытных эпидемиологов и инфекционистов это явилось новостью.
Только после установления аспирационного пути заражения лю-
дей, в особенности в сооружениях полевого типа, борьба с инфек-
цией стала более действенной.
Противоэпидемические учреждения фронтов и армий, медицин-
ская служба частей и соединений совместно с органами граждан-
ского здравоохранения провели большой объем работ по дератиза-
ции, предупреждению заражения людей аспирационным путем, а
также через воду и продукты питания, защите полевых сооруже-
ний от проникания в них мышевидных грызунов. Ограниченные
контингенты войск подвергались иммунизации живой туляремий-
ной вакциной.
Большую работу по борьбе с эпидемиями туляремии провел
специально созданный ГВСУ военно-санитарный противоэпидеми-
ческий отряд (ВСПЭО), состоявший из врачей-эпидемиологов,
зоологов, специалистов по дератизации, лаборантов, фельдшеров
249 Р У Д н е в Г. П. Клиническая характеристика туляремии по матери-
алам Великой Отечественной войны. — В кн.: Опыт советской медицины в
Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 53.
123
и санитарных инструкторов. Отряд располагал необходимым тран-
спортом и средствами для проведения широкого фронта работ по
истреблению грызунов. Принятые меры позволили ликвидировать
эпидемии туляремии.
Возникшая в принципиально новом эпидемиологическом аспек-
те проблема туляремии в период оборонительных операций Крас-
ной Армии в годы Великой Отечественной войны является весьма
поучительным уроком. Прежде всего оказалось, что в результате
непредвиденных особенностей военного времени могут создаваться
специфические эпизоотолого-эпидемические ситуации, которые
способствуют появлению необычных путей заражения людей воз-
будителями инфекционных заболеваний.
Потребовалось значительное время для распознавания приро-
ды и особенностей болезни. Достоверная клиническая и эпидемио-
логическая диагностика оказалась возможной только на основе
знаний механизма заражения людей. Между тем сугубо традици-
онные подходы к эпидемиологическому анализу возникших эпи-
демий, осуществлявшиеся только на основе широко известных
науке и практике путей инфицирования при туляремии, серьезна
затруднили своевременное распознавание необычного механизма,
заражения людей.
Эпидемии легочной формы туляремии периода Великой Отече-
ственной войны наглядно убеждают в том, что при определенных
ситуациях, вызванных военными действиями, некоторые инфекци-
онные заболевания могут распространяться путями, не свойствен-
ными им в обычных условиях. Особого внимания в этом отноше-
нии заслуживает аспирационный путь инфицирования людей.
В результате эпидемиологических наблюдений и эксперимен-
тальных исследований установлено, что этот путь заражения воз-
можен при многих инфекционных формах, при которых до недав-
него времени алиментарный или трансмиссивный механизм инфи-
цирования считался единственным.
К настоящему времени накоплены убедительные данные, сви-
детельствующие о возможности аспирационного инфицирования
людей при бруцеллезе [Смирнов С. М., Тер-Карапетян А. 3., 1975;
Шувалова Е. П., 1982; Островский Н. Н., Щербак Ю. Ф., 1983].
Аспирационный путь инфицирования людей может иметь мес-
то и при некоторых сальмонеллезах [Ковалева Е. П. и др., 1982].
Воздушно-капельный механизм заражения возможен при вирус-
ном гепатите А [Башенин В. А., 1955; Шувалова Е. П., 1982].
Аэрогенная инфекция имеет существенное значение в эпиде-
миологии геморрагической лихорадки с почечным синдромом
(ГЛПС). Установлено, что при этом заболевании большую долю
занимает воздушно-пылевой путь инфицирования людей, связан-
ный с вдыханием пыли, поднимающейся с различных объектов
внешней среды, зараженных выделениями мышевидных грызу-
нов [Покровский Н. В., Рощупкин В. И., 1983]. Известны зимние
эпидемические вспышки омской геморрагической лихорадки, ког-
да предполагался аспирационный путь заражения людей [Левко-
124
вич Е. Н. и др., 1967; Харитонова Н. Н., Леонов Ю. А., 1971].
В плане обсуждаемой проблемы особого внимания заслуживает
бешенство. До сравнительно недавнего времени считалось, что ви-
рус бешенства передается людям от больных животных только
через укусы и ослюнение. Однако в 60—70-х годах появились све-
дения о наличии при этом заболевании аэрогенной инфекции.
Экспериментально инфицированные лисы, заболевшие бешенством
и содержащиеся в отдельных клетках в помещении, явились ис-
точником эпизоотии среди здоровых лис, подсаженных к ним и
содержавшихся в отдельных, находившихся на большом расстоя-
нии клетках [Constantine D. G., 1971]. Большой интерес представ-
ляют опыты, поставленные в природных условиях. Лисы, разме-
щенные в клетках в пещерах, где было много инфицированных
летучих мышей, заражались бешенством [Andrewes С. Н., 1969].
Более того, описаны случаи заболеваний бешенством людей после
посещения ими интенсивно заселенных зараженными летучими
мышами пещер, где аэрозольный путь инфицирования являлся
единственно возможным [Constantine D. G., 1971].
Из представленных материалов видно, что аэрозольная инфек-
ция имеет гораздо большее значение в эпидемиологии, чем при-
выкли об этом думать: с одной стороны, расширяются наши зна-
ния о новых путях распространения эпидемических заболеваний,
с другой — показано, что при соответствующих эпизоотолого-эпи-
демических ситуациях аэрозольный путь инфицирования в ряде
случаев может превалировать над другими, как это произошло с
туляремией во время Великой Отечественной войны. Это выдви-
гает необходимость более широкого и углубленного изучения но-
вых путей распространения эпидемических заболеваний, в осо-
бенности аэрозольной инфекции.
Вот почему в системе противоэпидемического обеспечения Во-
оруженных Сил СССР одной из важных подсистем является осу-
ществление научно-методического и организационного руководства
всеми аспектами противоэпидемического обеспечения на основе
последних достижений науки и практики [Смирнов Е. И., Га-
рин Н. С., 1984]. Только при этом условии возможно заблаговре-
менное прогнозирование появления своевременного распознава-
ния необычных путей инфицирования людей при различных забо-
леваниях и принятие необходимых мер противоэпидемической
защиты.
Боевые действия войск в условиях осады и блокады против-
ником. В истории войн XX века известен ряд героических эпопей,
связанных с действиями крупных воинских формирований в усло-
виях осады и блокады противником. Во время этих битв на бло-
кированной территории среди гражданского населения и личного
состава войск нередко возникали весьма сложные и своеобразные
эпидемические ситуации, требовавшие принятия соответствующих
мер.
Во время русско-японской войны героическая оборона Порт-
Артура продолжалась 329 дней (с февраля 1904 г. по январь
125
1905 г.). Защитники крепости были окружены с суши и моря и,
не имея связи с внешним миром, испытывали огромные лишения.
На человека в неделю отпускалось по одному фунту сухарей, га-
лет и консервов 25°.
Численный состав гарнизона Порт-Артура в феврале 1904 г.
составлял 41 938 человек [Гюббенет В. Б., 1910]. В результате воз-
никших трудностей со всеми видами обеспечения и снабжения
крепости, резкого ухудшения санитарно-гигиенических условий
среди личного состава гарнизона появились массовые заболевания.
Ко дню капитуляции Порт-Артура (2 января 1905 г.) не более
8—10% численного состава войск, оборонявших крепость, можно
было считать еще здоровыми250 251. Основными заболеваниями явля-
лись алиментарная дистрофия и цинга. Ко дню сдачи Порт-Арту-
ра в крепости было 12153 больных цингой, т. е. 30% личного
состава гарнизона 252. Почти все солдаты страдали алиментарной
дистрофией.
Оборонительные бои проходили в условиях исключительной
•скученности и длительного пребывания войск в окопах и транше-
ях. Соблюдать даже самые элементарные санитарно-гигиенические
нормы быта войск не удавалось. Это в значительной степени спо-
собствовало распространению различных инфекционных заболе-
ваний.
Следует отметить, что в период русско-японской войны 1904—
1905 гг. в действующей русской армии на Дальнем Востоке было
относительное эпидемическое благополучие по холере, паразитар-
ным тифам, натуральной оспе и некоторым другим инфекцион-
ным болезням. Анализ и объяснение причин этого явления доста-
точно подробно представлены в главе II.
Заболеваемость только кишечными инфекциями была в дейст-
вующей русской армии на Дальнем Востоке значительно выше,
чем среди гражданского населения страны. Так, показатели забо-
леваемости брюшным тифом составляли 32,62 на 1000 личного
состава, а дизентерией — 12,93 на 1000 человек (см. табл. 10).
В осажденном Порт-Артуре структура инфекционной заболе-
ваемости была близка к той, которая имела место во всей дейст-
вующей русской армии на Дальнем Востоке. В войсках также
практически отсутствовали холера, сыпной и возвратный тифы,
натуральная оспа. С февраля по июль наблюдалось относительное
благополучие по брюшному тифу и дизентерии. С мая по июль
появилось 765 случаев малярии.
В конце лета эпидемическая обстановка по кишечным инфек-
циям в осажденной крепости резко ухудшилась. С августа по
ноябрь произошло значительное возрастание заболеваемости
250 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948,
т. 4, с. 1282.
251 Г ю б б с п е т В. Б. В осажденном Порт-Артуре. Очерки военно-са-
нитарного дела и заметки по полевой хирургии. — СПб., 1910, с. 158, 392.
262 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948,
т. 4, с. 1282.
126
Таблица 32. Заболеваемость брюшным тифом, дизентерией п малярией
в войсках гарнизона Порт-Артура за май—ноябрь 1904 г. *
Месяц	Количество случаев					
	брюшного тифа		дизентерии		малярии	
	абсолют- ное	на 1000 личного состава гарнизона	абсолют- ное	на 1000 личного состава гарнизона	абсолют- ное	на 1000 личного состава гарнизона
Май	18	0,43				250	6,0
Июнь	15	0,35	12	0,28	251	6,0
Июль	21	0,50	174	4,1	264	6,2
Август	48	1,14	400	9,5	—	—
Сентябрь	205	4,9	600	14,3	—	—
Октябрь	450	10,7	507	12,1	—	—
Ноябрь	449	10,7	822	19,6	—	—
Всего ...	1 206	28,7	2 515	59,9	765	18,2
* Гюббенет В. Б. В осажденном Порт-Артуре. Очерки военно-санитарного
дела и заметки по полевой хирургии. — СПб., 1910, с. 97, 143—149, 177, 200.
брюшным тифом и дизентерией, что совпало с наиболее трудным
периодом обороны Порт-Артура. Всего с мая по ноябрь 1904 г.
в осажденной крепости было зарегистрировано: брюшного тифа-
1206 случаев (28,7 на 1000 личного состава гарнизона), дизенте-
рии-2515 случаев (59,9 на 1000 личного состава гарнизона).
Заболеваемость личного состава войск гарнизона Порт-Артура
брюшным тифом, дизентерией и малярией с мая по ноябрь 1904 г.
показана в табл. 32, которая представляет собой обобщенные нами
первичные материалы В. Б. Гюббенета (1910).
Из материалов табл. 32 видно, что кишечные инфекцпи полу-
чили в осажденной крепости достаточно широкое распростране-
ние, причем если показатели заболеваемости брюшным тифом
(28,7 на 1000 человек) были близки к уровню заболеваемости
этой нозологической формой во всей действующей русской армии
на Дальнем Востоке (32,62 на 1000 человек), то заболеваемость
дизентерией в 4,6 раза превышала общие показатели по армии в
целом — 59,9 и 12,93 на 1000 личного состава соответственно (см.
табл. 10 и 32).
Таким образом, в период осады Порт-Артура в гарнизоне воз-
никла неблагоприятная обстановка по кишечным инфекцпямг
заключавшаяся в том, что около 9% личного состава заболела
брюшным тифом и дизентерией. Необходимо иметь в виду, что в
показатели заболеваемости дизентерией включались только тяже-
лые токсические формы с выраженными явлениями интоксикации,,
кровавым поносом и тенезмами. Все остальные, более легкие слу-
чаи относились к категории так называемых желудочно-кишечных
расстройств. Безусловно, что среди, этих больных было много слу-
127
чаев бактериальной дизентерии, поэтому имеются все основания
считать, что показатели заболеваемости дизентерией в осажденном
Порт-Артуре оказались существенно заниженными.
Обращает на себя внимание высокая летальность при брюшном
тифе (60%) и дизентерии (26%) [Гюббенет В. Б., 1910], что сле-
дует объяснить наслоением указанных заболеваний па алимен-
тарную дистрофию и цингу. К этим вопросам мы вернемся при
обсуждении аналогичной проблемы в блокированном Ленинграде
в 1941 —1943 гг.
Такое серьезное эпидемическое неблагополучие по брюшному
тифу и дизентерии в осажденном Порт-Артуре следует объяснить
тем, что предупредить занос этих инфекций на театр военных
действий с больными хроническими формами и бациллоносителя-
ми из числа прибывших воинских контингентов из центральных
районов России не удалось. Это было для того времени практи-
чески не осуществимо.
В условиях блокады Порт-Артура создались условия, благо-
приятствующие распространению указанных заболеваний. Зараже-
ние людей происходило как в боевых порядках, так и на этапах
медицинской эвакуации и лечения. Инфекционные больные на-
правлялись из частей и подразделений во все действовавшие
полевые подвижные и полевые запасные госпитали, где они раз-
мещались в палатах совместно с ранеными и неинфекционными
больными. По этому поводу В. Б. Гюббенет (1910) отмечал: «Без
сомнения многие раненые заразились дизентерией и тифом..., так
как при переполнении госпиталей больные лежали в палатах впе-
ремешку» 253.
Так, например, 6-й полевой запасной госпиталь, куда поступа-
ло большое количество инфекционных больных, находился в цен-
тре расположения всех госпиталей Нового города. Инфекционные
больные в этом госпитале, как и во всех других, размещались в
терапевтических и хирургических отделениях, так как специально
выделенных для этой категории больных отделений или изолято-
ров не было.
Для устранения указанного крайне отрицательного явления в
августе 1904 г. для эвакуации и лечения инфекционных больных
были выделены два госпиталя: 5-й полевой подвижной и 11-й по-
левой запасной. Основным лечебным учреждением, предназначен-
ным для этой цели, был определен последний из них (на
1200 коек), расположенный на Тигровом полуострове. Однако дан-
ное решение не выполнялось, инфекционные больные продолжали
•поступать во все действовавшие сухопутные госпитали, а также
в Морской Порт-Артурский госпиталь и в плавучий лазарет «Мон-
голия».
В октябре 1904 г. последовал приказ Главнокомандующего
русской армией на Дальнем Востоке № 752, согласно которому
253 Г ю б б с п е т В. Б. В осажденном Порт-Артуре. Очерки восппо-са-
нитарного дела п заметки по воепно-полевой хирургии. — СПб., 1910, с. 9,
177.
128
потребовалось освободить все подвижные и запасные госпитали от
инфекционных больных и вывезти их на Тигровый полуостров в
5-й и 11-й госпитали. Осуществить решение этой задачи оказалось
делом чрезвычайно трудным, так как эвакуацию больных можно
было проводить только водным путем в сложной боевой обста-
новке. Выделенные транспортные средства оказались недостаточ-
ными. Транспортировка инфекционных больных на Тигровый
полуостров осуществлялась на единственной барже с паровым ка-
тером. Это привело к тому, что эвакуация затянулась на все
оставшиеся месяцы осады [Гюббенет В. Б., 1910].
Эвакуация инфекционных больных в общем потоке раненых и
неинфекционных больных в полевые подвижные и полевые запас-
ные госпиталя, которые имели только хирургические и терапевти-
ческие отделения, явилась основным путем распространения ди-
зентерии и брюшного тифа в осажденном Порт-Артуре.
Своевременно и радикально решить проблему эвакуации ин-
фекционных больных в специально выделенные для этого госпи-
тали не удалось, что серьезно осложнило эпидемическую обстанов-
ку по дизентерии и брюшному тифу в осажденном Порт-Артуре.
В период Великой Отечественной войны 1941 —1945 гг. Воору-
женные Силы СССР неоднократно вели бои в условиях осады и
полной блокады противником.
Особое место в истории Великой Отечественной войны занима-
ет героическая оборона Ленинграда в условиях блокады, продол-
жавшаяся 872 дня — с 8 сентября 1941 г. по 27 января 1944 г.
В кольце блокады оказались 2 544 000 человек населения и основ-
ные силы Ленинградского фронта (23, 42, 55-я армии, Невская
и Приморская оперативные группы) общей численностью около
500 000 человек 254.
В это время в городе сложилась чрезвычайно тяжелая обста-
новка со всеми видами снабжения населения и войск. Со 2 сен-
тября 1941 г. паек населению сокращался 4 раза, с 20 ноября по
25 декабря 1941 г. он был наименьшим: 250 г хлеба рабочим,
125 г — служащим, иждивенцам и детям 255.
Тяжелое положение с продовольственным снабжением усугуб-
лялось суровыми условиями зимы 1941/42 гг. С середины декабря
1941 г. по апрель 1942 г. в Ленинграде и ближайших пригородах
стояли сильные морозы, достигавшие 30—35 °C при относительной
влажности воздуха 60—92% 256.
До войны Ленинград снабжался в основном привозным топли-
вом. С началом блокады его поступление прекратилось. В городе
создался топливный кризис [Гладких П. Ф., 1980].
В. конце января 1942 г. единственная действовавшая 5-я ГЭС
из-за недостатка топлива была вынуждена отключить Централь-
254 П а в л о в Д. В. Ленинград в блокаде. 4-е изд. — М.: Советская Рос-
сия, 1969, с. 84.
255 Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. — М., 1973, т. 14, с. 306.
256 Г л а д к и х П. Ф. Здравоохранение блокированного Ленинграда. —
Л.: Медицина, 1980, с. 11.
9 Заказ № 1511
129
ную водопроводную станцию города на 36 ч, что при сильных
морозах повлекло за собой замораживание водопроводных магист-
ралей и фановой системы 257. В результате этого вышла из строя
водопроводная сеть Ленинграда, вода перестала поступать в боль-
шинство домов. Население было вынуждено брать воду из откры-
тых водоемов: рек Невы, Фонтанки, Мойки и различных каналов.
Ухудшилось общее санитарное состояние города. Во дворах
домов, различных помещений, на улицах и площадях появилось
много нечистот и мусора.
Это привело к серьезному осложнению эпидемической обста-
новки в Ленинграде. Как совершенно справедливо отмечает
II. Ф. Гладких (1980), «...в условиях блокады была чрезвычайно
велика опасность возникновения и распространения среди граж-
данского населения и войск различных инфекционных болезней,
что могло иметь серьезные последствия для обороны города-фрон-
та; поэтому обеспечение эпидемического благополучия Ленингра-
да являлось задачей огромной военно-политической важности;
работа по решению этой задачи опиралась на повседневную по-
мощь государственных и партийных органов, широкой советской
общественности» 258.
Большая работа по предупреждению возможности возникнове-
ния в блокированном городе эпидемий проводилась в соответствии
с постановлениями Государственного Комитета Обороны (ГКО)
«О предупреждении эпидемических заболеваний в стране и Крас-
ной Армии» и «Об очистке города Ленинграда», (1942) Городской
комитет партии, Ленгорисполком, командование Ленинградского
фронта возглавили работы по реализации этих постановлений
ГКО. Органы гражданского здравоохранения и военно-медицин-
ской службы развернули широкий комплекс санитарно-гигиениче-
ских и противоэпидемических мероприятий.
К очистке города были привлечены- большие группы населения
и личного состава войск. В этой работе участвовало 318000 чело-
век. Всего за весну 1942 г. было очищено 12 000 дворов, вывезено1
около 1 млн тонн различных нечистот [Гладких П. Ф., 1980].
Несмотря на это, санитарно-гигиеническое положение Ленин-
града продолжало оставаться тяжелым. Органы гражданского
здравоохранения города и военно-медицинская служба Ленинград-
ского фронта срочно нуждались в серьезной помощи. Это созна-
вало руководство ГВСУ Красной Армии. Решение вопроса ускорил
телефонный звонок заместителя председателя Совнаркома СССР
А. Н. Косыгина начальнику ГВСУ. Был подготовлен проект при-
каза наркома обороны о создании военно-сапитарной экспедиции
особого назначения. В состав экспедиции входило 7 отрядов, воз-
главлявшихся военными врачами. Каждый отряд имел 5 взводов:
санитарных инструкторов под командованием военных фельдше-
257 Архив ВММ МО СССР, ф. 21, оп. 9014, д. 1, л. 101.
2;,а Гладких 11. Ф. Здравоохранение блокированного Ленинграда. —
Л.: Медицина, 1980, с. 114.
130
ров. Отряды формировались за счет личного состава курсов и школ
санитарных инструкторов в Москве, Воронеже, Рыбинске, Ново-
сибирске и Чкалове. Численный состав Особой противоэпидемиче-
ской экспедиции ГВСУ включал в себя 8 врачей, 8 политработни-
ков, 35 фельдшеров и 1701 санитарного инструктора 259.
Три отряда экспедиции прибыли в Ленинград в апреле и четы-
ре — в июне 1942 г. Личный состав экспедиции работал в блоки-
рованном городе до конца августа 1942 г.
За 5 мес активной деятельности отряды Особой противоэпиде-
мической экспедиции ГВСУ оказали большую практическую
помощь органам здравоохранения города и военно-медицинской
службе Ленинградского фронта. К числу основных задач экспе-
диции относились санитарно-эпидемиологическая разведка, орга-
низация санитарных постов, выявление вшивости, ликвидация
эпидемических очагов с изоляцией больных, проведение вакцина-
ции, дезинфекции, дезинсекции и дератизации, обнаружение неза-
хороненных трупов и их захоронение, техническая помощь по
ремонту и строительству различных временных сооружений. Мето_
дическое руководство деятельностью экспедиции осуществлял
главный эпидемиолог Ленинградского фронта С. В. Висковский.
Практической работой экспедиции руководил начальник санитар-
но-эпидемиологического отдела санитарного управления Ленин-
градского фронта Д. С. Скрынников и начальник экспедиции воен-
врач I ранга В. А. Горюшин.
С начала апреля до конца августа 1942 г. личным составом
отрядов экспедиции было обследовано около 167 000 квартир,
20 000 дворов, 23 000 усадьб, 1100 пищеблоков, 86 продовольст-
венных складов, 1504 колодца, 7200 землянок и осмотрено не ме-
нее 774000 человек. При этом члены отрядов выявили 20800
больных, 34 200 завшивленных людей, 436 незахороненных тру-
пов 2б°.
Большое участие принял личный состав экспедиции в проведе-
нии дератизации. Районные дератизационные пункты города были
усилены 215 санитарными инструкторами из состава отрядов экс-
педиции ГВСУ261.
Члены экспедиции оказали действенную помощь в осуществле-
нии массовой вакцинации населения города и личного состава
войск.
Работа отрядов экспедиции проводилась в тесном взаимодей-
ствии с местными органами и учреждениями гражданского здраво-
охранения и военно-медицинской службы Ленинградского фронта.
Значение деятельности Особой противоэпидемической экспе-
диции ГВСУ в блокированном Ленинграде трудно переоценить,
так как ее роль в устранении тяжелейших санитарно-эпидемиче-
ских последствий зимы 1941/42 гг. исключительно велика.
В 1942—1943 гг. для предотвращения эпидемий в Ленинграде
259 Архив ВММ МО СССР, ф. 21, оп. 9014, д. 1, л. 87.
260 Архив ВММ МО СССР, ф. 21, оп. 9014, д. 1, л. 87.
261 Архив ВММ МО СССР, ф. 21, оп. 9014, д. 1, л. 89.
9’
131
проводилась массовая вакцинация населения и войск против
брюшного тифа, паратифов А и В, дизентерии и некоторых других
инфекционных заболеваний. В частности, троекратными привив-
ками против брюшного тифа было охвачено 700 000 человек 262.
В течение декабря 1942 г. 96% личного состава войск подверг-
лись ревакцинации против брюшного тифа и паратифов А и В 263.
Ленинградский институт вакцин и сывороток приготовил для
населения города и воинских контингентов 5 335 710 таблеток для
энтеральной иммунизации против дизентерии, а также 2280 л
дизентерийного бактериофага [Гладких П. Ф., 1980].
В 1942—1943 гг. Ленинградский научно-исследовательский
институт эпидемиологии и микробиологии имени Л. Пастера обес-
печил население города и войска Ленинградского фронта оспен-
ным детритом. Наряду с этим институт выпускал антирабическую
вакцину, которой было привито более 7300 человек, в том числе
более 1000 военнослужащих264. Это был в основном контингент
людей, покусанных крысами, количество которых в городе резко
возросло.
В 1942 г. Институт имени Л. Пастера освоил выпуск вакцины
Кронтовской—Маевского против сыпного тифа. Этот препарат с
успехом применялся для иммунизации населения и войск [Чай-
ка Н. А., 1985].
Принимая во внимание, что в течение первого года войны на
Ленинградский фронт приходилось больше половины всей заболе-
ваемости бактериальной дизентерией в действующей Красной
Армии, по инициативе и под руководством С. В. Висковского была
осуществлена массовая санация лиц, перенесших какое-либо желу-
дочно-кишечное заболевание, для активного выявления больных
хронической формой дизентерии и бациллоносителей. Это была
сложная и трудоемкая работа широкого масштаба. В ней участво-
вали соответствующие специалисты войсковых частей, медсанба-
тов, СЭО, СЭЛ, ИППГ. При проведении исследований использова-
лись клинические, ректороманоскопический, копрологический и
бактериологические методы.
В системе противоэпидемических мероприятий много внима-
ния уделялось своевременной госпитализации инфекционных
больных. Для этого коечная сеть, предназначенная для инфекци-
онных больных, была развернута в лечебных учреждениях Ленин-
града из расчета возможного приема до 65 человек на 1000 жи-
телей 265.
262 Аншелес И. М. Эпидемическая характеристика Ленинграда за год
Отечественной войны. — В кн.: Работы ленинградских врачей за год Оте-
чественной войны. — Л., 1943, вып. 3, с. 89.
263 Архив ВММ МО СССР, ф. 21, оп. 9014, д. 1, л. 74.
264 Ч а й к а Н. А. Ленинградский НИИ эпидемиологии и микробиоло-
гии имени Л. Пастера в годы Великой Отечественной войны. — Журн. ми-
кробиол., 1985, № 5, с. 13.
265 А н ш е л е с И. М. Эпидемическая характеристика Ленинграда за
год Отечественной войны. — В кн.: Работы ленинградских врачей за год
Отечественной войны. — Л., 1943, вып. 3, с. 89.
132
В военных госпиталях, развернутых на станциях Ладожское
озеро, Ваганово и Кобона, были оборудованы инфекционные отде-
ления. Постоянно действовали армейские и фронтовые ИППГ.
Большую работу провели санитарно-контрольные пункты
(СКП) на станциях Ленинград—Финляндская, Ленинград—Мос-
ковская, Борисова Грива и Жихарево. За время блокады города
на СКП было снято с различных транспортов и подвергнуто гос-
питализации 655 человек [Гладких П. Ф., 1980].
Медицинская служба Ленинградского фронта располагала
мощной сетью противоэпидемических учреждений. В мае 1942 г,
опа имела 3 СЭЛ, 6 СЭО, 4 СКП, ДИОФ, 3 банно-прачечных по-
езда, 30 полевых прачечных отрядов, одну механизированную и
494 ручных прачечных, 600 бань различного типа, 2 прачечно-дез-
инфекционных пункта, 6 санитарных пропускников [Гладких П. <£>.,
1980].
Благодаря принятым мерам удалось предотвратить развитие
эпидемий как среди населения блокированного города, так и войск
Ленинградского фронта. За все время блокады в инфекционных
больницах Ленинграда на излечении находилось около 14 800 чело-
век. К концу 1942 г. заболеваемость среди личного состава войск
снизилась по сравнению с весной того же года по сыпному тифу
в 2 раза и по дизентерии в 2г/г раза [Гладких П. Ф., 1980].
Обращает на себя внимание, что в блокированном Ленинграде
существенно изменилась эпидемиология некоторых инфекционных
заболеваний. В частности, произошло «извращение» сезонности
бактериальной дизентерии. Если в довоенное время в Ленинграде
и его пригородах бактериальная дизентерия являлась «летней»
инфекцией, то в 1941—1942 гг. наиболее высокие подъемы заболе-
ваемости имели место в зимние месяцы [Гуревич Е. С., 1977].
В блокированном городе появились инфекционные заболева-
ния, которые в довоенные годы практически не регистрировались.
К их числу относится сальмонеллез, вызываемый S. Heidelberg и
протекавший по типу паратифозной инфекции. Нередко этот саль-
монеллез сочетался с бактериальной дизентерией. Особенно часто
такая смешанная инфекция наблюдалась у детей и характеризо-
валась тяжелой клинической картиной с выраженными явлениями
интоксикации и высокой летальностью [Гефтер Л. Г., Василье-
ва Н. С., 1947].
В 1942 г. в Ленинграде получили распространение инфекцион-
ная лептоспирозная желтуха (болезнь Васильева—Вейля) и со-
доку, что было связано с резким возрастанием численности диких
крыс — источников и носителей возбудителей указанных инфек-
ций [Гуревич Е. С., 1977]. До войны эти заболевания в Ленин-
граде и его пригородах не регистрировались.
В 1942-1943 гг. в блокированном городе значительно участи-
лись по сравнению с довоенным уровнем заболевания парати-
фом А.
Наряду с этим в период блокады в Лепипграде резко измени-
лись клиническое течение и исходы многих инфекционных болез-
133
ней. Основной причиной этого явилось сочетание инфекционных
заболеваний с алиментарной дистрофией, которая приводила к
серьезному нарушению иммунобиологического состояния организ-
ма людей.
Е. С. Гуревич (1977) на основании личных наблюдений, а так-
же материалов Городской больницы имени С. П. Боткина за
1941—1943 гг. обратил внимание на то, что многие инфекции в
условиях блокады протекали ареактивно. Острые периоды болез-
ней были выражены атипично, без свойственных им явлений инто-
ксикации. В частности, при сыпном и брюшном тифах крайне
редко наблюдались поражения центральной нервной системы.
Очень часто брюшной тиф протекал при субфебрильной и даже
нормальной температуре, а дизентерия, как правило, наблюдалась
в легкой форме в виде энтеритов, гастроэнтеритов и энтероколи-
тов. Токсическая форма дизентерии регистрировалась крайне
редко.
Между тем дифтерия протекала тяжелее, чем до войны. Доля
токсической формы дифтерии резко возросла: с 10,1% в 1940 г.
до 28% в 1942 г.
Существенно увеличилось количество рецидивирующих форм
брюшного тифа и дизентерии. В 1943 г. частота рецидивов при
брюшном тифе достигла 18,5% от числа больных этой формой.
Несмотря на атипичное клиническое течение большинства ин-
фекционных болезней в условиях блокады, летальность при них
значительно увеличилась. Влияние алиментарной дистрофии на
летальность при различных инфекциях выражалось в следующих
показателях: при брюшном тифе без алиментарной дистрофии —
11,7%, при алиментарной дистрофии — 37,3%; при сыпном тифе—
7.9 и 21,6%; при дизентерии—17 и 60%; при паратифах — 7,3
и 22%; при дифтерии — 26,2 и 50%; при скарлатине — 8,3 и 53,3%
соответственно 266.
Существенные изменения клинического течения многих инфек-
ционных заболеваний, преобладание легких, атипичных и абортив-
ных форм в значительной степени затрудняли их своевременную
клиническую диагностику. Особенно большие трудности в этом
отношении возникали у врачей, не имевших достаточного опыта
работы. Это приводило к тому, что расхождение поликлинических
и больничных диагнозов значительно увеличилось. Если в пред-
военном 1940 г. оно составляло в Ленинграде 13%, то в 1942 г.—
52%. Наряду с этим возросло и расхождение клинико-анатомиче-
ских диагнозов — с 3,2% в 1940 г. до 17,8% в 1942 г. [Гуре-
вич Е. С., 19771.
Таким образом, возникшие в условиях блокады Ленинграда
исключительно осложненные ситуации, вызванные голодом, нару-
шением водоснабжения, охлаждением людей, скученностью их
размещения, постоянным и длительным нервно-психическим пере-
266 Г у р е в и ч Е. С. Изменчивость клинического течения инфекцион-
ных болезней. — Л.: Медицина, 1977, с. 205—206.
134
напряжением, трудностями в санитарно-гигиеническом обеспече-
нии, а также резким увеличением численности грызунов, обусло-
вили существенные изменения в эпидемиологии и клинике многих
инфекционных заболеваний. Более того, в блокированном городе
появились так называемые новые и смешанные инфекции, не на-
блюдавшиеся в довоенные годы.
Некоторые инфекционные заболевания, в том числе сыпной и
брюшной тифы, дизентерия, протекали преимущественно в ати-
пичных формах. Наряду с этим брюшной тиф и дизентерия про-
являли выраженную склонность к рецидивирующему и хрониче-
скому течению.
Это представляло большие трудности для клинической диагно-
стики многих инфекционных заболеваний, что оказывало весьма
отрицательное влияние на проведение своевременной изоляции и
госпитализации больных.
Как видно из представленных материалов, возникшие в блоки-
рованном Ленинграде проблемы, обусловленные непредвиденными
обстоятельствами боевой обстановки, весьма поучительны для во-
енной эпидемиологии.
Партизанское движение. В период Великой Отечественной вой-
ны 1941—1945 гг. партизанское движение приняло массовый, все-
народный характер. За годы войны в тылу врага действовало
более 6200 партизанских отрядов и подпольных групп общей чис-
ленностью свыше 1 млн человек 267. По мере возрастания масшта-
бов партизанского движения мелкие формирования объединялись
в партизанские соединения.
Основными подразделениями медицинской службы партизан-
ского соединения являлись медицинская рота дивизии, медицин-
ские взводы полков и медицинские отделения батальонов. В каж-
дом партизанском соединении создавался подвижной госпиталь на
50—100 коек, имевший хирургическое и терапевтическое отделе-
ния, а также изолятор для инфекционных больных. Иногда в та-
ких госпиталях оборудовали инфекционное отделение [Ива-
нов Н. Г. и др., 1985].
В ряде случаев, при наличии чрезвычайной эпидемической
обстановки по сыпному тифу, для изоляции и лечения больных в
«партизанском крае» организовывали инфекционные госпитали
(больницы). Так, например, такой госпиталь был создан в Лепель-
ско-Ушачской зоне действия партизанских соединений Белорус-
сии. За период с ноября 1943 г. по май 1944 г. в этот госпиталь
поступило 450 больных сыпным тифом [Инсаров И. А., 1973].
Медицинская служба партизанских соединений (отрядов) осу-
ществляла санитарно-эпидемиологический надзор за территорией
размещения партизанского лагеря. Большое внимание уделялось
санитарно-эпидемиологической разведке предстоящих маршрутов
«следования (рейдов) партизан, своевременному выявлению, изо-
ляции и лечению инфекционных больных. Эта мера была особенно
д67 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1978, т. 6, с. 231.
необходима потому, что на оккупированных немецко-фашистскими
захватчиками территориях были широко распространены различ-
ные инфекционные заболевания, особенно сыпной тиф. Так, в Бе-
лоруссии в 1943—1944 гг. население многих деревень почти по-
головно болело сыпным тифом [Инсаров И. А., 1973].
Тщательная санитарно-эпидемиологическая разведка маршрута
Львовско-Варшавского рейда партизанской дивизии С. А. Ковпака
проводилась силами и средствами медицинской службы соедине-
ния. Во время этого рейда первые случаи заболеваний сыпным ти-
фом были обнаружены среди гражданского населения Польши в
районе Люблина. Проведенные необходимые санитарно-профилак-
тические мероприятия, направленные на предупреждение контак-
тов партизан с больными, позволили не допустить занесения ин-
фекции в дивизию [Скрипниченко Д. Ф., 1985].
Для предотвращения заноса сыпного тифа и других инфекци-
онных заболеваний в партизанские формирования всех лиц,
желавших вступить в партизаны, подвергали карантину в течение
14 сут. Ежедневно проводился санитарный осмотр личного соста-
ва партизан для выявления вшивости. На территориях размеще-
ния партизанских формирований оборудовались бани. В них осу-
ществляли регулярное мытье людей, а их одежду подвергали
дезинсекции в простейших камерах.
Большое внимание уделялось размещению партизанских фор-
мирований. Так, например, в конце третьего этапа Львовско-Вар-
шавского рейда соединения С. А. Ковпака подразделения дивизии
размещались в лесах, что исключало контакт партизан с местным
населением и предупреждало появление случаев сыпного тифа.
Центральный и республиканские штабы партизанского движе-
ния оказывали большую практическую помощь медицинским
службам партизанских формирований, в частности в осуществле-
нии противоэпидемических мероприятий. Так, санитарный отдел
штаба партизанского движения Белоруссии после получения све-
дений о появлении среди партизан Лепельско-Ушачской зоны слу-
чаев сыпного тифа в течение 2 сут самолетами отправил к месту
вспышки необходимые количества вакцины против сыпного тифа
и дезинсекционных средств, в частности мыла К [Инсаров И. А.,
1973].
Принятые меры позволили предотвратить развитие эпидемий
инфекционных заболеваний среди действующих в тылу врага со-
ветских партизан. Об эпидемическом благополучии в партизан-
ских соединениях свидетельствует тот факт, что во время рейда
дивизии С. А. Ковпака по западным областям Белоруссии в ее под-
разделениях заболело сыпным тифом только 6 партизан. Все они
выздоровели и в апреле 1944 г. были эвакуированы самолетом в
Киев [Скрипниченко Д. Ф., 1985].
Представленные в настоящей главе материалы позволяют вы-
сказать некоторые общие положения. Во-первых, каждый вид ши-
рокомасштабных и длительно протекавших боевых действий войск
с вовлечением многотысячных и миллионных контингентов способ-
136
ствует возникновению сугубо конкретных, в ряде случаев весьма
специфических эпидемических ситуаций.
Во-вторых, определяющим условием эпидемического состояния
войск в период стратегических наступательных операций являет-
ся эпидемическая обстановка на территориях освобожденных райо-
нов.
В-третьих, наиболее сложные и трудно прогнозируемые эпиде-
мические ситуации складываются в оборонительных операциях,
особенно в условиях осады и полной блокады обороняющихся
войск.
В-четвертых, в связи с обстоятельствами военного времени, в
особенности в наиболее тяжелых ситуациях оборонительных опе-
раций, некоторые классические эпидемиологические категории
претерпевают весьма серьезные изменения. В частности, в опреде-
ленных ситуациях среди войск и гражданского населения появля-
ются инфекционные заболевания, которые до войны на данных
территориях не регистрировались либо наблюдались чрезвычайно
редко. Помимо этого, в ряде случаев эпизоотическая и эпидемиче-
ская обстановка, вызванная военными действиями, складывается
так, что некоторые инфекционные заболевания начинают распро-
страняться путями, которые не свойственны им в условиях мир-
ного времени. Возникают необычные пути инфицирования людей,
которые в довоенное время были практически неизвестны. Наи-
большее значение в этом отношении приобретает аэрозольный ме-
ханизм заражения при инфекциях, которые в обычных условиях
мирного времени распространяются контактным, алиментарным и
трансмиссивным путями.
Опыт войн показал, что при определенных эпизоотических и
эпидемических ситуациях аэрозольный путь инфицирования лю-
дей может превалировать над всеми другими, известными для дан-
ной нозологической формы. При этом появление необычных пу-
тей заражения людей нередко предполагает и возникновение но-
вых клинических форм инфекционного заболевания, как это про-
изошло с туляремией во время Великой Отечественной войны.
В ряде случаев наблюдается как бы извращенность сезонности,
а также некоторых других эпидемиологических особенностей ин-
фекционных болезней, как это имело место с бактериальной дизен-
терией в блокированном Ленинграде.
Необычность касалась не только эпидемиологии инфекционных
заболеваний, но и их клинического течения. Для многих болезней
может иметь место существенное изменение клинической картины
как в плане возможного появления так называемых новых клини-
ческих форм, так и в особенности большого числа различных лег-
ких, стертых, атипичных и абортивных случаев.
Таким образом, применительно к конкретным условиям воен-
ного времени происходят «качественные и количественные измене-
ния в развитии эпидемических процессов, выражающиеся в нерав-
номерности их проявлений, что является результатом саморегуля-
ции эпидемических процессов под воздействием как меняющихся
|0 Заказ № 1511
137
социальных и природных условии, так и внутренних механизмов
функционирования систем»268.
Все перечисленные аспекты ставят перед военной эпидемиоло-
гией ряд важных проблем. Во всех видах боевых действий войск,,
особенно в наступательных операциях, особое значение имеет са-
нитарно-эпидемиологическая разведка, так как ее данные опреде-
ляют своевременность, целенаправленность и масштабность прини-
маемых противоэпидемических мер.
В оборонительных операциях, особенно в условиях осады и
полной блокады обороняющихся войск, следует осуществлять по-
стоянное эпидемиологическое наблюдение за изменяющейся обста-
новкой жизни и быта населения и воинских контингентов; прогно-
зировать возможное появление необычных эпизоотолого-эпидемп-
ческих ситуаций и применять своевременные меры.
Все медицинские работники должны постоянно помнить, что
в периоды боевых действий войск могут появляться необычные
для данных районов инфекционные болезни, а клиническая кар-
тина известных заболеваний склонна к существенному изменению.
Для этого необходимо хорошо знать симптомокомплекс не толь-
ко типичного течения определенных нозологических форм, но и
возможных их атипичных проявлений, особенно начального
периода.
Всегда важно иметь в виду, что массовое появление необычных
инфекционных болезней, а также стертых, атипичных и абортив-
ных форм известных заболеваний существенно осложняет прове-
дение своевременных противоэпидемических мероприятий. Все
эти случаи заболеваний с резко измененной клинической карти-
ной представляют такую же эпидемическую опасность, как и ти-
пичные формы, так как такие больные выделяют возбудителей в
окружающую среду. Более того, стертые и атипичные случаи по
сравнению с клинически выраженными типичными представляют
в эпидемическом отношении еще большую опасность, прежде все-
го из-за трудностей их диагностики. Таким больным очень часто
ставят другие диагнозы, при этом они нередко направляются не в
инфекционные полевые подвижные госпитали (ИППГ), а в тера-
певтические полевые подвижные госпитали (ТППГ). что не ис-
ключает их последующую эвакуацию. Это приводит к тому, что
потенциальные источники инфекции оказываются неизолирован-
ными и в течение длительного времени имеют контакты с широ-
ким кругом лиц.
Несмотря на трудности, тщательное и углубленное клиниче-
ское обследование больных с обязательным привлечением эпиде-
миологического подхода к постановке диагноза позволяет, если не
установить с большой долей вероятности, то хотя бы заподозрить
стертые, атипичные, абортивные случаи инфекционных заболева-
268 Б е л я к о в В. Д. Проблема саморегуляции паразитарных систем и
механизм развития эпидемического процесса. — Вести. АМН СССР, 1983»
№ 5, с. 7.
138
ний. Если на начальном этапе врачебной помощи будут заподозре-
ны соответствующие инфекционные болезни, то отмеченное усло-
вие по существу определит правильность и оперативность лечеб-
ных и противоэпидемических мероприятий. Успех этой работы во
многом зависит от тесной связи и приемственности в деятельности
врачей войскового района и различных военных госпиталей, с од-
ной стороны, и специалистов противоэпидемических подразделе-
ний и учреждений, особенно занимающихся санитарно-эпидемио-
логической разведкой, — с другой.
Как показал опыт прошедших войн, реализовывать перечис-
ленные вопросы становится возможным только при укомплекто-
ванности военно-медицинских учреждений кадрами высокой ква-
лификации, причем специалисты всех профилей должны обяза-
тельно осуществлять свою деятельность на основе последних до-
стижений науки и практики. Эти положения представляют собой
важные подсистемы в современной системе противоэпидемического
обеспечения Вооруженных Сил СССР [Смирнов Е. И., Гарин Н. С.,
1984].
Для реализации перечисленных проблем необходимо, чтобы
подготовка и усовершенствование медицинского персонала осу-
ществлялись с обязательным их учетом. Очень важно, чтобы учеб-
ники, руководства, наставления, учебно-методические пособия,
справочники по общей, частной и в особенности военной эпидемио-
логии, а также клинике инфекционных болезней обязательно со-
держали весь необходимый комплекс сведений по изложенным во-
просам.
Большое значение приобретают дальнейшие научные исследо-
вания в области военной эпидемиологии.
Военная эпидемиология должна постоянно включать результа-
ты всех наиболее важных эпидемиологических наблюдений и
экспериментальных исследований. Являясь самостоятельной
отраслью эпидемиологии, она должна перейти от изучения неко-
торых эпидемиологических особенностей инфекционных заболева-
ний в войсках в военное и мирное время к вскрытию причинных
категорий, приводящих к выявлению так называемых новых
болезней, необычных путей их распространения, извращению
обычно выраженной сезонности, массовому появлению смешанных
инфекций с другими патологическими состояниями (алиментар-
ная дистрофия, авитаминозы и др.). Только при этих условиях
военная эпидемиология сможет предсказывать, казалось бы, не-
предвиденные ситуации и рекомендовать эффективные меры по их
устранению. В противном случае могут возникать крайне тяжелые
последствия.
Ведь уже в 1904 г. стало известно, к чему привело в осажден-
ном Порт-Артуре наслоение брюшного тифа и бактериальной ди-
зентерии на алиментарную дистрофию и авитаминоз (цингу).
В 1941—1942 гг. в блокированном Ленинграде эта ситуация повто-
рилась. Безусловно, трудно было предвидеть характер развертыва-
ния боевых действий в районе Ленинграда в это время, еще труд-
10’
139
нее было принимать конкретные меры по возникающим чрезвы-
чайно сложным вопросам. Однако, если бы массовая санация пере-
болевших кишечными заболеваниями была проведена не в 1942 г.,
а в 1941 г., Ленинградский фронт не дал бы за первый год войны
больше половины всей заболеваемости бактериальной дизентерией
в действующей Красной Армии.
Если бы ведущие эпидемиологи и инфекционисты военно-меди-
цинской службы знали о принципиальной возможности заражения
туляремией аэрозольным путем, то распознать возникшую на не-
которых фронтах в 1942—1943 гг. эпидемию легочной формы это-
го заболевания можно было бы значительно раньше. Военная эпи-
демиология в большей степени должна стать наукой прогнозирую-
щей.
Глава IV
ОРГАНИЗАЦИЯ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
ПРОФИЛАКТИЧЕСКИХ
И ПРОТИВОЭПИДЕМИЧЕСКИХ МЕРОПРИЯТИЙ
В ВОЙСКАХ И СРЕДИ ГРАЖДАНСКОГО
НАСЕЛЕНИЯ
Войны XX века выдвинули перед противоэпидемическим обес-
печением воинских контингентов и гражданского населения много
принципиально новых проблем.
Для эффективного обеспечения миллионных формирований не-
обходимы были мощные противоэпидемические учреждения, имев-
шие силы и средства, позволявшие проводить массовые мероприя-
тия в короткие сроки. Особенно повышенные требования предъяв-
лялись в этом отношении к банно-прачечно-дезинфекционным уч-
реждениям.
Выраженный маневренный характер войн, крупные стратеги-
ческие операции, развертывавшиеся на обширных театрах воен-
ных действий, высокий темп продвижения войск, особенно танко-
вых и мотомеханизированных соединений, быстрое изменение
боевой обстановки — все это требовало централизации в руковод-
стве противоэпидемическими учреждениями. Только централизо-
ванное руководство сетью противоэпидемических учреждений во
всех звеньях по вертикали (войсковое, армейское, фронтовое,
центр) позволяло осуществлять своевременный п необходимый
маневр ими в соответствии с возникавшими задачами. Наряду с
централизацией руководства реальная возможность маневра про-
тивоэпидемическими учреждениями определялась также их под-
вижностью с использованием современных транспортных средств.
Решать перечисленные проблемы можно было, только имея
систему противоэпидемического обеспечения действующей армии.
140
В современном понимании система противоэпидемического
обеспечения вооруженных сил, являясь одной из составных частей
военно-медицинского обеспечения, представляет собой единую,
целостную совокупность объективных и закономерно взаимосвя-
занных между собой подсистем. Выделяют три основные ее подси-
стемы: наличие сети противоэпидемических учреждений и отдель-
ных специалистов во всех звеньях по вертикали (войсковое, армей-
ское, фронтовое, центр); укомплектованность руководящего соста-
ва этих учреждений квалифицированными кадрами; осуществле-
ние научно-методического и организационного руководства всеми
аспектами противоэпидемического обеспечения на основе послед-
них достижений науки и практики [Смирнов Е. И., Гарин Н. С.,
1984].
Основной определяющей подсистемой является наличие сети
противоэпидемических учреждений с соответствующей организа-
ционной структурой, материально-технической оснащенностью и
порядком подчиненности и руководства, обеспечивающими кон-
центрацию сил и средств, что обусловливает оперативность, манев-
ренность и эффективность их действий. Это требование имеет
принципиальное значение, так как противоэпидемическое обеспе-
чение в современных войнах, как правило, бывает направлено на
обслуживание больших контингентов, исчисляемых многими тыся-
чами и даже миллионами. Поэтому рассредоточение сил и средств
ни при каких обстоятельствах не позволяет решать эту сложную и
трудоемкую задачу.
Следует иметь в виду, что определение количества, организа-
ционной структуры и материально-технической оснащенности про-
тивоэпидемических учреждений всегда должно опираться на
реальные научно-практические, экономические и технические воз-
можности.
Вслед за первой основополагающей подсистемой вторая подси-
стема предполагает укомплектованность руководящего состава
противоэпидемических учреждений и отдельных штатных долж-
ностей квалифицированными кадрами специалистов. Без наличия
этой подсистемы даже самая мощная и хорошо оснащенная в ма-
териальном отношении сеть противоэпидемических учреждений с
правильной организационной структурой не сможет эффективно
функционировать. Высокая профессиональная подготовка руково-
дящего состава противоэпидемической службы (эпидемиологов,
бактериологов, вирусологов, инфекционистов, паразитологов,
гигиенистов и специалистов других профилей) во многом опре-
деляет успех противоэпидемического обеспечения вооруженных
сил.
Немаловажное значение имеет и третья подсистема, заключаю-
щаяся в осуществлении научно-методического и организационного
руководства всеми аспектами противоэпидемического обеспечения
на основе последних достижений науки и практики. Эта подсисте-
ма действенна только при условии наличия двух предыдущих.
В то же время отсутствие ее может существенно снизить, если
141
даже не свести к нулю, результативность противоэпидемического
обеспечения.
При определении системы противоэпидемического обеспечения
вооруженных сил наряду с выделением соответствующих подси-
стем следует иметь в виду и необходимые для ее эффективной
деятельности элементы (положения). К числу таковых относятся
основное содержание, главная специфика, способность к быстрой
и маневренной переориентации имеющихся сил и средств.
Первым элементом системы противоэпидемического обеспече-
ния вооруженных сил является ее основное содержание, которое
заключается в непрерывной, взаимосвязанной, взаимозависимой и
преемственной деятельности противоэпидемических учреждений и
отдельных специалистов как между собой, так и с другими систе-
мами военно-медицинского обеспечения во всех звеньях (войско-
вое, армейское, фронтовое, центр). Прежде всего это положение
относится к санитарно-эпидемиологической разведке, где перечис-
ленные категории (достоверность, непрерывность, взаимосвязан-
ность, взаимозависимость и преемственность) определяют своевре-
менность выявления инфекционных больных и неблагополучных
эпидемических ситуаций, что позволяет срочно принять необходи-
мые меры. Своевременное выявление инфекционных заболеваний
имеет чрезвычайно важное значение. Выполнение этого условия
позволяет направить санитарно-эпидемиологическую разведку на
верный путь оценки реальной эпидемической ситуации. Если са-
нитарно-эпидемиологическая разведка проводится целенаправлен-
но с обязательным учетом географических и климатических усло-
вий данной местности, то она может существенно помочь в выборе
главного определяющего направления противоэпидемических
мероприятий.
Важное значение имеет тесная и непрерывная взаимосвязь и
преемственность противоэпидемического обеспечения вооружен-
ных сил с санитарно-гигиеническим и лечебно-эвакуационным
обеспечением. Только постоянная настороженность медицинских
работников всех уровней и специальностей в отношении своевре-
менного выявления инфекционных больных на всех этапах меди-
цинской эвакуации может обеспечить успех противоэпидемической
работы.
Преемственность в противоэпидемическом обеспечении воору-
женных сил должна осуществляться на основе единых научно-ме-
тодическпх и организационных принципов руководства противо-
эпидемической службой, начиная от центра и до войскового звена.
Решающее значение для профилактики и борьбы с паразитар-
ными тифами имеет банно-прачечное и дезинфекционно-дезинсек-
ционное дело, которое должно находиться в руках медицинской
службы. При этом банно-прачечное и дезинфекционно-дезинсек-
ционное обслуживание должно быть основано на централизован-
ном руководстве со стороны соответствующих начальников меди-
цинских служб с учетом данных санитарно-эпидемиологической
разведки. Постоянное и тесное взаимодействие противоэпидемиче-
142
ских учреждений и отдельных специалистов (руководителей),
осуществляющих санитарно-эпидемиологическую разведку, с од-
ной стороны, и банно-прачечное и дезинфекционно-дезинсекцион-
ное обслуживание личного состава — с другой, всегда являются
залогом успеха противоэпидемического обеспечения вооруженных
сил.
Большое, а иногда и решающее значение для предотвращения
заноса инфекционных болезней в действующую армию из тыло-
вых районов и с фронта в глубокий тыл страны имеют противо-
эпидемические барьеры.
Важным условием эффективности противоэпидемического обес-
печения является непрерывное и тесное взаимодействие всех
учреждений и отдельных должностных лиц, занимающихся сани-
тарно-эпидемиологической разведкой и лечебно-эвакуационным
обслуживанием инфекционных больных.
Все возрастающее значение в системе противоэпидемического
обеспечения вооруженных сил приобретает специфическая про-
филактика в конкретных эпидемических ситуациях. Поэтому не-
обходимо хорошо знать возможности и особенности различных за-
щитных препаратов как в плане реактогенности, так и эффектив-
ности.	< I
Вторым элементом системы противоэпидемического обеспече-
ния вооруженных сил является ее главная специфика, которая со-
стоит в том, что в конкретных эпидемических ситуациях она бы-
вает направлена на предотвращение и ликвидацию эпидемических
вспышек определенных нозологических форм инфекционных за-
болеваний, требующих строго дифференцированных специфиче-
ских мероприятий, охватывающих большие контингенты личного
состава. При этом из многих необходимых противоэпидемических
мероприятий всегда надо выделять главные, определяющие. Так.
при борьбе с сыпным тифом основным мероприятием является
банно-прачечное и дезинсекционное обслуживание личного соста-
ва. Совершенно другой комплекс мероприятий, заключающийся в
повышении уровня личной гигиены, совершенствовании системы
водоснабжения, питания и некоторых других аспектов жизнедея-
тельности личного состава, приходится осуществлять при борьбе
с кишечными инфекциями, в частности с холерой, брюшным ти-
фом, дизентерией, вирусным гепатитом. Особого подхода требуют
антропозоонозы (чума, сибирская язва, туляремия, бруцеллез
и др. ), а также малярия и некоторые другие инфекционные забо-
левания. При этом для каждой конкретной нозологической формы
комплекс необходимых мероприятий существенно различается и
предполагает проведение ряда специфических мер.
Главная специфика распространяется не только на выбор ос-
новных, определяющих мер, но и на весь комплекс противоэпиде-
мических мероприятий в целом и каждое мероприятие в отдельно-
сти. Именно специфика нозологической формы определяет средст-
ва и методы, а также мероприятия по осуществлению превентив-
ного лечения, вакцинации, дезинфекции и дезинсекции. Специфи-
ка
ка высококонтагиозных инфекционных заболеваний (чумы, нату-
ральной оспы, холеры) определяет необходимость организации
обсервации и карантина.
Ни одна область патологии не требует таких дифференциро-
ванных, строго специфических подходов, как профилактика и борь-
ба с инфекционными заболеваниями.
Наконец, третьим элементом системы противоэпидемического
обеспечения вооруженных сил, вытекающим из двух предыдущих
(основного содержания и главной специфики), является способ-
ность имеющихся сил и средств во всех звеньях (войсковое, армей-
ское, фронтовое, центр) к быстрой и маневренной переориентации
своей деятельности. Дело в том, что в конкретных эпидемических
ситуациях может возникать необходимость в переключении уси-
лий с осуществления одних мер на другие: например, с санитар-
ной обработки больших контингентов личного состава на профи-
лактику зоонозных инфекций; с мероприятий по борьбе с кишеч-
ными инфекциями на широкие работы по дезинсекции, в частно-
сти, при ликвидации очагов малярии, энцефалитов и энцефаломие-
литов, передающихся комарами и клещами.
Попытки создания системы противоэпидемического обеспече-
ния действующих армий предпринимались уже с начала текущего
столетия. В период русско-японской войны 1904—1905 гг. имелись
как штатные санитарно-гигиенические и противоэпидемические
учреждения, так и учреждения, организованные на общественных
началах. В распоряжении действующей армии находились следую-
щие штатные учреждения: санитарные отряды, укомплектован-
ные походными бактериологическими лабораториями, паровыми
дезинфекционными камерами и дезинфекционными средствами, и
дезинфекционные отряды, располагавшие только дезинфекцион-
ными камерами, аппаратурой и дезинфекционными средствами.
В конце 1904 г. в состав этих отрядов были включены обоз и вер-
ховые лошади для врачей, что обеспечило им определенную под-
вижность. В 1905 г. количество сформированных дезинфекцион-
ных отрядов было доведено до двух на корпус. Однако значитель-
ное число их осталось неукомплектованным транспортными сред-
ствами до самого конца войны. Паровые дезинфекционные каме-
ры вследствие их громоздкости пришлось из дезинфекционных
отрядов исключить [Семена С. А., 1948].
Кроме того, с начала 1904 г. и до конца войны на станции
«Карымская» Забайкальской железной дороги действовал первый
в истории эпидемиологии дезинфекционно-прачечный поезд, имев-
ший в своем составе три специальных вагона (дезинфекционные
камеры, прачечную и сушильную) [Посадский С. В., 1917].
Наряду со штатными противоэпидемическими учреждениями
во время русско-японской войны действовали специальные «проти-
возаразные отряды», созданные и отправленные на фронт различ-
ными общественными организациями России (Обществом Красно-
го Креста, Московским терапевтическим обществом, губернскими
земствами п др.). Эти учреждения подразделялись на «централь-
144
ные» отряды, предназначенные для проведения лабораторных ги-
гиенических и бактериологических исследований, и «летучие» от-
ряды, осуществлявшие противоэпидемические мероприятия (выяв-
ление и изоляцию инфекционных больных, вакцинацию, дезин-
фекцию) . В июне 1904 г. на Маньчжурском театре действовало два
центральных базовых отряда, расположенных в г. Харбине и
Ляояне, и 8 подвижных269. Впоследствии число этих учреждений
увеличилось. Возглавлявшие центральные отряды врачи-бактерио-
логи и гигиенисты наряду с лабораторными исследованиями одно-
временно осуществляли и руководство деятельностью подвижных
отрядов.
Все имевшиеся в действующей армии в период русско-япон-
ской войны санитарно-гигиенические и противоэпидемические
учреждения были вне единого централизованного руководства, что
не позволяло осуществлять маневр ими в соответствии со склады-
вавшимися эпидемическими ситуациями. Отсутствовали научно-
методические рекомендации для их практической деятельности.
Санитарно-эпидемиологическая разведка осуществлялась недо-
статочно активно и целенаправленно, не являлась непрерывной,
преемственной и взаимосвязанной между войсковым звеном, про-
тивоэпидемическими учреждениями и госпиталями. Нередко пер-
вые сведения о возникших случаях инфекционных заболеваний, а
в связи с этим эпидемическом неблагополучии в определенных
частях и соединениях поступали от врачей полевых подвижных и
полевых запасных госпиталей.
Наиболее существенный недостаток противоэпидемического
обеспечения действующих войск в русско-японскую войну заклю-
чался в том, что выявлявшиеся в боевых порядках инфекционные
больные эвакуировались не в специализированные инфекционные
госпитали, а в полевые подвижные, полевые запасные, сводные и
крепостные госпитали общего профиля, предназначенные для ле-
чения всех раненых и больных, в том числе и инфекционных. В то
же время недостатка в количестве госпиталей и коечной сети не
было.
Для оказания помощи раненым и больным на Дальневосточном
театре военных действий только одних полевых подвижных госпи-
талей было сосредоточено 88 из расчета 8 госпиталей на дивизию.
Каждый госпиталь имел 210 коек. Таким образом, полевые под-
вижные госпитали, приданные дивизиям, имели 18480 коек. Кро-
ме того, действующие войска обслуживали 44 полевых подвижных
госпиталя, не приданных дивизиям, на 9240 коек; 37 полевых за-
пасных госпиталей на 7140 коек; 67 сводных госпиталей на
30 660 коек; 4 крепостных госпиталя на 1890 коек; постоянные
военно-лечебные учреждения на 1955 коек. Наряду с этим на теат-
ре военных действий функционировали лечебные учреждения
Красного Креста, других общественных организаций и частных
лиц. Всего имелось свыше 66 000 коек, что составляло 1 койку на
269 Хроника. — Русский врач, 1904, № 27, с. 976.
145
16 человек личного состава [Семена С. А., 1948; Старокадам-
ский Л. А., 1948].
Некоторые полевые подвижные и полевые запасные госпитали
были обеспечены бактериологическими лабораториями и дизен-
фекционными камерами. Для этого на Дальний Восток поступило
10 подвижных бактериологических лабораторий, 64 камеры для
обеззараживания формалином и 40 камер для дезинфекции теку-
чим паром270. Тем не менее эти меры не позволяли установить в
госпиталях соответствующий противоэпидемический режим, так
как инфекционные больные лечились не изолированно, а находи-
лись в общих палатах совместно с ранеными и неинфекционными
больными.
Только во время осады Порт-Артура была предпринята попыт-
ка выделить для эвакуации и лечения инфекционных больных два
госпиталя: полевой подвижной и полевой запасной. Однако сдела-
но это было с большим опозданием и не было обеспечено матери-
ально, особенно необходимыми транспортными средствами. Эва-
куация инфекционных больных в специально выделенные госпи-
тали была серьезно затруднена, так как могла осуществляться
только водным путем. Поэтому действующая система эвакуации и
лечения инфекционных больных в период русско-японской войны
оказывала отрицательное влияние на эпидемическую обстановку,
особенно по брюшному тифу и дизентерии.
Изложенное свидетельствует о том, что накануне и во время
русско-японской войны 1904—1905 гг. создать какую-либо научно
обоснованную систему противоэпидемического обеспечения дей-
ствующей армии и реализовать ее в практике не удалось.
В канун и во время первой мировой войны 1914—1918 гг. воен-
но-медицинская служба армии России единого руководящего орга-
на не имела. Главное военно-санитарное управление ведало только
снабжением армии медицинским имуществом и комплектованием
ее медицинскими кадрами. Начальник ГВСУ — главный военно-
санитарный инспектор — подчинялся военному министру, который
не имел отношения к войскам действующей армии. Штатно-орга-
низационные вопросы полевой медицинской службы и все пробле-
мы эвакуации раненых и больных не входили в компетенцию
Главного военно-санитарного управления.
Эвакуацией раненых и больных в армейском и фронтовом райо-
нах руководил начальник санитарной части фронта через головные
и тыловые эвакуационные пункты, а внутри страны — Главное
управление Генерального штаба через штабы военных округов,
которым подчинялись распределительные и окружные эвакуаци-
онные пункты.
Координацией всей работы в области санитарного дела п эва-
куации раненых и больных на фронтах и в тылу ведало управле-
ние принца Ольденбургского. Ему же подчинялось Главное управ-
ление Российского Общества Красного Креста (РОКК). Уполно-
270 Русско-японская война 1904—1905 гг. — СПб., 1910, т. 1, с. 744.
146
моченные Главного управления РОКК состояли при начальниках
медицинской службы фронтов и армий, а также при корпусных
врачах, которым они подчинялись в оперативном отношении.
Медицинская служба русской армии не имела ни плана проти-
воэпидемических мероприятий на военное время, ни четкой систе-
мы руководства этой работой. В каждом корпусе имелся санитар-
но-гигиенический отряд с лабораторией, предназначенный для
проведения санитарно-эпидемиологической разведки. Наряду с
этим функционировали дезинфекционные отряды.
Для обеспечения частей и учреждений, не входивших в состав
дивизий, создавались летучие санитарно-дезинфекционные отря-
ды. С июня 1916 г. на фронтах были введены подвижные лабора-
тории271.
На железных дорогах военным ведомством и различными об-
щественными организациями формировались железнодорожные
санитарно-дезинфекционные и банно-прачечные отряды и поезда.
Помимо этого, Всероссийским Обществом Красного Креста,
Всероссийским земским союзом и Союзом городов для работы в
действующей армии, прифронтовых районах и в тылу страны были
организованы различные лаборатории, эпидемические отряды, ла-
зареты, бани и прачечные.
Следует отметить, что унифицированных полевых банно-пра-
чечно-дезинфекционных учреждений не было. В войсках действо-
вали различные типы полевых бань, прачечных и дезинфекцион-
ных отрядов, предложенных отдельными деятелями санитарии и
гигиены, а также военными врачами частей. Противоэпидемиче-
ский режим работы этих учреждений далеко не всегда выдержи-
вался, а их пропускная способность была недостаточной. Полевые
бани чаще всего были шаечного, а не душевого типа. Многие из
них не были обеспечены дезинфекционно-дезинсекционными ка-
мерами и даже простейшими установками. Общее количество по-
левых бань оказалось недостаточным, а их подвижность слишком
ограниченной.
Единого централизованного руководства всеми действовавши-
ми санитарно-гигиеническими, противоэпидемическими и банно-
прачечно-дезинфекционнымп учреждениями не было. Это приво-
дило к тому, что некоторые учреждения практически бездейство-
вали, в то же время другие работали с большой перегрузкой, не
справлялись с возникавшими перед ними задачами. Так произо-
шло в мае — июле 1915 г. во время наступления Юго-Западного
фронта (Брусиловский прорыв), когда обеспечить действующие
войска банно-прачечно-дезинсекционными учреждениями не уда-
лось.
Таким образом, в период первой мировой войны 1914—1918 гг.,
несмотря на относительно большое количество созданных различ-
ных противоэпидемических и банно-прачечно-дезинфекционных
271 Абрамов П. В. Мировая война 1914—1918 гг. — Энциклопедиче-
ский словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948, т. 3, с. 1108.
147
учреждений, обслуживание действующей армии нельзя признать
удовлетворительным.
В основе оперативно-тактических принципов медицинского
обеспечения боевых действий войск периода первой мировой вой-
ны 1914—1918 гг. лежала эвакуация раненых и больных за преде-
лы войскового, армейского и даже фронтового районов. Из этого
правила не делалось исключения и в отношении инфекционных
больных.
Руководство военно-медицинской службой не придавало значе-
ния своевременной изоляции и госпитализации инфекционных
больных на месте как важнейшей профилактической мере в борь-
бе с распространением эпидемических заболеваний.
В основе деятельности головных и тыловых эвакуационных
пунктов лежала предусмотренная соответствующими наставления-
ми и руководствами «своевременная безостановочная эвакуация»
раненых и больных, в том числе и инфекционных, даже в тех слу-
чаях, когда она не вызывалась боевой обстановкой. Таким обра-
зом, эвакуация раненых и больных была превращена во время пер-
вой мировой войны в самостоятельный раздел работы, оторванный
от клинической медицины и эпидемиологии.
В результате такого положения с лечебно-эвакуационным де-
лом инфекционных больных развозили по всей территории театра
военных действий и внутреннего района страны. В распоряжении
ни армпй, ни фронтов специальных инфекционных полевых под-
вижных госпиталей не было, хотя недостатка в полевых подвиж-
ных госпиталях в армии не отмечалось, так как всего на каждую
дивизию приходилось по 6—7 таких учреждений [Смирнов Е. И.,
1957].
Эвакуация инфекционных больных с фронта в госпитали тыла
страны в значительной степени способствовала распространению
эпидемических заболеваний среди войск и гражданского населе-
ния.
Таким образом, в период первой мировой войны 1914—1918 гг.
отсутствовала эффективная система противоэпидемического обес-
печения действующей армии России.
Аналогичное положение вещей было и в других действующих
армиях воюющих государств. Так, например, в вооруженных си-
лах Франции в первый год войны не было вообще каких-либо
противоэпидемических и банно-прачечно-дезинфекционных учреж-
дений. Во второй половине 1915 г., когда в войсках появились эпи-
дении брюшного тифа и высокий уровень вшивости, начали созда-
ваться отдельные подразделения этого профиля. Однако все они
не являлись штатными организациями, а формировались различ-
ными добровольными обществами и клубами. Первые обмывочно-
душевые установки появились в действующих войсках только в
сентябре 1915 г.
Весной 1916 г. Туринг-клуб начал поставлять в войска пере-
движную дезинсекционную установку Борде — Леблана. К концу
сентября 1916 г. в армию поступило всего 30 таких установок.
148
Следующий образец подвижной дезинсекционно-душевой установ-
ки Бразье — Женеста—Гершера весьма напоминал предыдущий,
имевший пропускную способность 50—60 человек в час. Общее ко-
личество указанных технических средств было ограниченно и не
позволяло решать возникавшие задачи.
Решить проблему санитарной обработки личного состава фран-
цузской армии со сменой белья и дезинсекцией обмундирования
удалось только в 1917 г. Для этого были созданы отделения лич-
ной гигиены, имевшие в своем составе бани душевого типа, дезин-
фекционные камеры и обменный фонд белья. Штат такого отде-
ления состоял из 17 человек — один врач (или фармацевт),
3 младших командира, 10 санитаров и 3 механика.
Отделения личной гигиены развертывались в павильонах и па-
латках. Подвижность этих учреждений на конной тяге была огра-
ничена, поэтому оперативное использование их в конкретных
условиях боевой обстановки встречалось с большими трудностями.
Отделения личной гигиены находились в распоряжении началь-
ника санитарной службы армии, который использовал их по ука-
занию командующего [Кричевский Я. Н., 1939].
Эвакуацию и лечение инфекционных больных во французских
вооруженных силах в годы первой мировой войны стремились осу-
ществлять в пределах района действующей армии. Однако спе-
циальных полевых подвижных госпиталей, предназначенных для
инфекционных больных, не было. Для этого развертывались ста-
ционарные госпитали в казармах, школах, общественных и част-
ных зданиях. Общий коечный фонд таких госпиталей в действую-
щей армии оказывался нередко недостаточным для размещения
всех появившихся инфекционных больных.
Размещать инфекционных больных в районе действий 3-й ар-
мии из-за ограниченности коечного фонда стационарных госпита-
лей далеко не всегда удавалось, в связи с чем этих больных эва-
куировали за пределы района боевых действий армии, в том числе
в тыл страны.
Кроме того, в развертываемых в различных общественных п
частных зданиях стационарных госпиталях для инфекционных
больных не соблюдался необходимый противоэпидемический ре-
жим.
Это приводило к тому, что инфекционные больные из числа
личного состава действующих войск являлись источниками ин-
фекций для местного гражданского населения. Инспектор меди-
цинской службы французской армии, действительный член Ака-
демии медицинских наук Франции Ch. Dopter и майор медицин-
ской службы I класса, профессор V. de Lavergne, подвергнув ана-
лизу возникавшие ситуации, указывали: «... в 1914 году и особенно
в 1915 году отмечалось увеличение количества случаев брюшного
тифа. Подъем заболеваемости в два последних месяца 1914 года
явился последствием эпидемии, которая оказалась особенно тяже-
лой... в зоне армий; высокая заболеваемость отмечалась и в
1915 году. Можно сделать вывод о том, что больные и выздоравли-
149
вающие, эвакуированные из зоны расположения армий, распрост-
раняли заболевание в населенных пунктах в тылу, куда они были
направлены»272.
В связи с тем что в период первой мировой войны 1914—
1918 гг. противоэпидемические и банно-прачечно-дезинфекцион-
ные учреждения действующих армий воевавших государств фор-
мировались преимущественно различными общественными орга-
низациями, а их подчиненность была рассредоточена по всевоз-
можным ведомствам, создать систему противоэпидемического
обеспечения вооруженных сил в то время не представлялось воз-
можным.
Возникновение советской военной медицины было целиком
обусловлено созданием Красной Армии молодой Советской рес-
публики. После образования в июне 1918 г. Народного комиссариа-
та здравоохранения РСФСР в него было включено Главное воен-
но-санитарное управление, начальник которого являлся членом
коллегии и заместителем наркома. В том же году при Наркомат©
здравоохранения РСФСР была создана Чрезвычайная военно-сани-
тарная комиссия, которая рассматривала все вопросы, имевшие от-
ношение к военно-санитарному обеспечению армии. При этом
большое внимание уделялось проблемам противоэпидемической
защиты войск и населения. В частности, члены Чрезвычайной ко-
миссии принимали непосредственное и активное участие в органи-
зации банно-прачечного дела в войсках.
В годы гражданской войны и иностранной военной интервен-
ции военно-медицинская служба Красной Армии располагала сле-
дующими учреждениями: эпидемическими отрядами, дезинфекци-
онными отрядами, строительными, стационарными и этапными
банно-прачечными отрядами, летучими банными отрядами и ста-
ционарными банями, поездами-банями и поездами-прачечными.
Так, например, при переходе 1-й Конной Армии на Польский
фронт начальнику санитарной части объединения был выделен
эпидемический отряд № 1 на 150 коек273. Так назывался в то вре-
мя прототип инфекционного полевого подвижного госпиталя.
На 1 ноября 1920 г. санитарная часть 1-й Конной Армии уже рас-
полагала двумя эпидемическими отрядами, банно-прачечным отря-
дом, банно-строительным отрядом и баней «Красный Кавале-
рист»274.
Чрезвычайная военно-санитарная комиссия при Наркомат©
здравоохранения РСФСР и ГВСУ имели резерв противоэпидемиче-
ских и банно-прачечных учреждений, осуществляя маневр ими.
В частности, в 1918 г. было принято решение направить на Юж-
ный фронт 12 эпидемических отрядов, 15 бань, 3 поезда-прачеч-
ных; на Северный фронт — 6 эпидемических отрядов, 7 бань,
272 Dopter Ch., de Lavergne V. Epidemiologic. — Paris, 1926,
p. 260.
273 ЦГАКА, on. 2, инв. 411, л. 560.
274 ЦГАКА, on. 2, инв. 411, л. 568.
150
2 поезда-прачечных. Наряду с этим в конце 1918 г. — начале
1919 г. Восточному фронту были отправлены эпидемические, де-
зинфекционные и банные отряды. Кроме того, Объединенному
комитету Всероссийского земского союза и Союза городов было
поручено сформировать 6 бань с пропускной способностью
72 000 человек в месяц и 18 прачечных [Смирнов Е. И., 1957].
Революционный военный Совет республики приказом от 27 ок-
тября 1919 г. учредил при ГВСУ банно-прачечный отдел, а при
управлениях начальников санитарных частей фронтов и армий в
декабре 1919 г. были созданы банно-прачечные отделения. Таким
образом, во время гражданской войны и иностранной военной
интервенции 1918—1920 гг. в Красной Армии впервые в истории
военной медицины произошло слияние функций санитарного
контроля за банно-прачечным обслуживанием войск с непосредст-
венным их исполнением. На военно-санитарную службу возлага-
лось банно-прачечное обеспечение как один из важнейших эле-
ментов противоэпидемической защиты войск.
На 1 января 1921 г. на всех фронтах функционировали
18 строительных и 98 стационарных банно-прачечных отрядов с
пропускной способностью 61580 человек в сутки, 201 летучий
банный отряд с общей пропускной способностью 46 400 человек в
сутки, 9 этапных банно-прачечных отрядов с пропускной способ-
ностью 1800 человек в сутки, 20 поездов-бань и 12 поездных бан-
ных летучек с пропускной способностью 3600 человек в сутки 275.
На железнодорожных и водных путях страны была создана
сеть изоляционно-пропускных и карантинных пунктов. На 1 июня
1920 г. по всей стране действовало 137 изоляционно-пропускных
пунктов с 9484 койками. 110 изоляционно-пропускных пунктов
имели бани. Помимо этого, на территории страны было сформиро-
вано 26 карантинных пунктов276.
В соответствии с «Временной инструкцией по эвакуации боль-
ных и раненых от боевой линии до Головного эвакуационного
пункта» от 20 ноября 1918 г. инфекционные больные из дивизион-
ных лазаретов направлялись для лечения в эпидемический отряд,
который имел от 50 до 150 коек. Эпидемический отряд распола-
гался в тылу дивизионных лазаретов на тех же основаниях, что и
полевой подвижной госпиталь. Армейский эвакуационный пункт
принимал всех больных, эвакуированных из войскового района.
В полевых подвижных госпиталях армейского эвакопункта оказы-
валась специализированная медицинская помощь, для чего при
них создавались соответствующие отделения. В случаях перепол-
нения лечебных учреждений армейского эвакопункта, а также при
необходимости освобождения передового района по оперативным
соображениям эвакуация раненых и больных осуществлялась на
275 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1947,
т. 2, с. 224—225.
276 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1947,
т. 2, с. 224.
151
головные эвакуационные пункты. Являясь последним этапом эва-
куации, головные пункты развертывались предпочтительно на
узловых и передаточных железнодорожных станциях и распреде-
ляли больных и раненых для лечения в приданные и приписанные
им госпитали277.
В приказе Революционного военного совета Республики
№ 2314 от 16 декабря 1919 г. о постановке эвакуационного дела в
Красной Армии нашли отражение некоторые вопросы противоэпи-
демической защиты войск и населения. В частности, в схему
построения эвакуации раненых и больных были включены распре-
делители-заградители. Они были дивизионными, армейскими и
фронтовыми. Дивизионные и армейские распределители-загради-
тели были обязаны проводить изоляцию инфекционных больных,
а фронтовые распределители-заградители должны были не только
изолировать, но и задерживать у себя таких больных [Смир-
нов Е. И, 1957].
Эвакуацией с первой линии головных эвакуационных пунктов
до распределителей-заградителей фронта ведали непосредственно
начальники санитарных частей фронтов под общим наблюдением
п руководством ГВСУ. Распределители-заградители фронтов обя-
зывались для успешного решения задач по эвакуации с фронтов
во внутренний район страны поддерживать тесную связь с цент-
ральным эвакуационным распределителем внутреннего района278.
Функции центрального распределителя в эвакуационно-опера-
тивном отношении для всего внутреннего района страны были воз-
ложены на Московской областной эвакуационный пункт приказом
№ 65 по Военно-санитарному ведомству от 28 марта 1919 г.279.
Из представленных материалов и документов видно, что в пе-
риод гражданской войны и иностранной военной интервенции
1918—1920 гг. были предприняты серьезные попытки создания
системы противоэпидемического обеспечения Красной Армии.
Действующие фронты и армии располагали определенной се-
тью противоэпидемических и банно-прачечно-дезинфекционных
учреждений. Были приняты меры по упорядочению руководства
этими учреждениями во всех звеньях по вертикали: войсковое,
армейское, фронтовое, центр. Банно-прачечное дело было пере-
дано в ведение военно-санитарной службы Красной Армии.
В схемах эвакуации раненых и больных имелось стремление
ограничить эвакуацию и лечение инфекционных больных фрон-
товым и даже армейским районами.
С целью предотвращения заноса инфекций с фронта в тыл и
наоборот на железнодорожном и водном транспорте были созда-
ны изоляционно-пропускные и карантинные пункты.
Вопросам противоэпидемической защиты войск действующей
Красной Армии и гражданского населения страны большое и по-
277 Архив ВММ МО СССР, ф. 104, оп. 12, д. 48, л. 36.
278 Архив ВММ МО СССР, ф. 104, оп. 12, д. 48, л. 57.
279 Архив ВММ МО СССР, оп. 55467/1, д. 7, л. 71—72.
152
стоянное внимание уделяли ЦК РКП (б), Совет Народных Комис-
саров РСФСР, Совет Труда и Обороны и Революционный воен-
ный совет Республики.
Это оказало положительное влияние на организацию и осуще-
ствление противоэпидемического обеспечения Красной Армии и
населения страны.
Однако ряд важных проблем противоэпидемической защиты
решить в эти годы все же не удалось. Военно-санитарная служба
Красной Армии не имела специализированных противоэпидеми-
ческих учреждений, располагавших необходимой лабораторной
базой, которые могли бы возглавить проведение действенной са-
нитарно-эпидемиологической разведки.
Армии и фронты далеко не всегда имели в своем распоряже-
нии необходимые штатные противоэпидемические и банно-пра-
чечно-дезинфекционные учреждения. Нередко они формировались
или придавались во временное пользование в зависимости от
возникавших эпидемических ситуаций.
Принцип лечения инфекционных больных на месте без их по-
следующей эвакуации за пределы армейского и фронтового рай-
онов в глубокий тыл страны не всегда удавалось соблюдать. Ос-
новной причиной этого являлось отсутствие ИППГ армейского и
фронтового подчинения.
Осуществить укомплектование руководящего состава проти-
воэпидемических учреждений кадрами квалифицированных спе-
циалистов из-за их общей нехватки не представилось возможным.
Обобщение опыта первой мировой войны 1914—1918 гг., граж-
данской войны и иностранной военной интервенции 1918—
1920 гг., боевых действий на реке Халхин-Гол и в финляндско-
советском конфликте поставило перед военно-санитарной служ-
бой Красной Армии ряд принципиально важных вопросов. Многие
из них получили обсуждение на совещании медицинских работ-
ников Ленинградского военного округа, состоявшегося 7—10 ап-
реля 1940 г. [Смирнов Е. И., 1979].
Всестороннему изучению и обобщению подверглись и пробле-
мы противоэпидемической защиты войск на военное время. Были
определены следующие санитарно-эпидемиологические учрежде-
ния и части: обмывочно-дезинфекционная рота армии, прачечно-
дезинфекционный отряд эвакуационного пункта, инфекционный
госпиталь армии, санитарно-эпидемиологический отряд армии,
санитарно-эпидемиологическая лаборатория фронта, дезинфекци-
онно-инструкторский отряд фронта. Наряду с этим вводились
штатные должности: главный эпидемиолог фронта и эпидемиолог
армии. Это была серьезная основа для создания системы проти-
воэпидемического обеспечения Вооруженных Сил СССР.
В начальный период Великой Отечественной войны 1941—
1945 гг. создание системы противоэпидемического обеспечения
Красной Армии осложнялось двумя основными обстоятельствами.
К ним относились: 1) быстрый захват противником гарнизонных
медицинских складов на Северо-Западном, Западном и Юго-Запад-
1J Заказ № 1511
153
ном фронтах, а также фронтовых складов медицинского имуще-
ства Северо-Западного и Западного фронтов; 2) создание значи-
тельно большего числа действующих фронтов по сравнению с тем
их количеством, которое предполагалось формировать на базе
приграничных военных округов, имеющих медицинские склады.
Поэтому многие из созданных фронтов нужно было заново обес-
печивать различным медицинским имуществом, в том числе об-
мывочно-дезинфекционной техникой для формируемых ОДР и
комплектами для лабораторий СЭО, СЭЛ и других санитарно-про-
тивоэпидемических учреждений.
Однако в то время осуществлялась передислокация промыш-
ленных предприятий в районы глубокого тыла страны, что суще-
ственно затрудняло производство необходимых технических
средств и имущества. Поэтому изложенная ниже четкая штатно-
организационная структура частей и учреждений, составлявшая
основу системы противоэпидемического обеспечения боевых дей-
ствий войск Красной Армии, ощущала задержку в своевременных
поставках некоторых образцов обмывочно-дезинфекционной тех-
ники и лабораторного имущества. Однако эти трудности имели
место только в начальный период войны. В последующее время
военно-медицинские службы действующих фронтов своевременно
и бесперебойно обеспечивались обмывочно-дезинфекционной тех-
никой и лабораторным имуществом в необходимых количествах.
В войсковом звене в состав медико-санитарных батальонов
стрелковых дивизий, танковых и кавалерийских корпусов были
введены санитарные взводы. Командир санитарного взвода —
врач-эпидемиолог — выполнял обязанности дивизионного специа-
листа.
В армиях были армейские эпидемиологи, санитарно-эпидемио-
логические отделения медицинского отдела и следующие части
и учреждения:
санитарно-эпидемиологический отряд (СЭО) — руководящее
организационно-методическое и практическое учреждение, пред-
назначенное главным образом для ведения непрерывной санитар-
но-эпидемиологической разведки, которое состояло из базовой ла-
боратории и подвижных отделений;
инфекционный полевой подвижной госпиталь (ИППГ) на 100
коек, располагавший собственным транспортом, вывозил из изо-
ляторов медико-санитарных батальонов (рот) и других медицин-
ских учреждений и подразделений инфекционных больных для
лечения;
санитарно-контрольный пункт (СКП) дислоцировался на круп-
ных и узловых железнодорожных станциях, а также и во фрон-
тах, предназначался для осуществления контроля санитарного
состояния личного состава воинских эшелонов;
обмывочно-дезинфекционная рота (ОДР) являлась полевой
подвижной баней, обеспечивавшей дезинфекцию белья и обмун-
дирования, имела 8 автомобильных душевых установок и 16 ав-
томобильных дезинфекционных камер; за 1 ч работы она могла
154
вымыть 800 человек, продезинфицировать их белье и обмундиро-
вание, а за 10 ч — обработать весь личный состав дивизии [Смир-
нов Е. И., 1979];
полевые прачечные отряды (ППО) имели полумеханпческое
прачечное оборудование и средства транспорта и обеспечивали
стирку 1 т белья в сутки 280; формировались они из расчета от 3
до 5 на армию [Смирнов Е. И., 1979];
полевые банные отряды (ПВО) были оснащены транспортом,
разборными горячевоздушными дезинфекционными камерами,
банным оборудованием шаечного типа, имели пропускную спо-
собность 25 человек в час с полной санитарной обработкой281;
прачечно-дезинфекционный отряд при управлении полевого
эвакуационного пункта (ПЭП) предназначался для стирки и де-
зинфекции нательного и постельного белья, обмундирования и
постельных принадлежностей из обменных фондов госпиталей
госпитальной базы армии (ГБА) и военно-санитарных поездов.
Во фронтах были главные эпидемиологи, санитарно-эпиде-
миологические отделы военно-медицинского управления, в аппа-
рате начальника медицинской службы фронта находились ин-
спектора по питанию и полевому водоснабжению.
В числе противоэпидемических и банно-прачечно-дезинфек-
ционных учреждений были:
санитарпо-эпидемиологическая лаборатория (СЭЛ), имевшая
в своем составе эпидемиологический отдел, специализированные
лабораторно-исследовательские отделения, виварий, отделения по
приготовлению питательных сред и реактивов; она предназнача-
лась для квалифицированного противоэпидемического обеспече-
ния частей, соединений и учреждений фронтового подчинения;
дезинфекционно-инструкторский отряд фронта (ДИОФ), осу-
ществлявший профилактические осмотры и ремонт банно-прачеч-
но-дезинфекционной техники, имевшейся на снабжении учрежде-
ний фронта; проводил подготовку кадров специалистов по экс-
плуатации и ремонту банно-прачечно-дезинфекционной техники;
банно-прачечно-дезинфекционный поезд (БПДП) и банно-де-
зинфекционный поезд (БДП) предназначались для проведения
санитарной обработки передвигавшихся по железным дорогам
воинских контингентов, а при необходимости определенных групп
гражданского населения и военнопленных; БПДП имел в своем
составе 10 специализированных вагонов, обладавших пропускной
способностью 80 человек в час; БДП не располагал прачечной
группой вагонов, в связи с чем пропускал до 120 человек в час;
каждый БПДП и БДП имел обменный фонд белья (4800 пар) 282,
ГВМУ придавало БПДП и БДП в оперативное распоряжение
280 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948,
т. 4, с. 716.
281 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948,
т. 4, с. 711.
282 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1946,
т. 1, с. 391—392.
11*	155
медицинских управлений фронтов, а в ряде случаев — медицин-
ских отделов округов и отдельных армий;
полевая механическая прачечная (ПМП) — подвижное учреж-
дение на автотранспорте, предназначенное для обслуживания
госпитальной базы фронта и армии; оснащалась механическим
прачечным оборудованием с пропускной способностью до 2,5 т
белья в сутки при трехсменной работе 283.
Наряду с этим медицинские службы фронтов имели ИППГ и
эвакуационные ИГ — по мере надобности, СЭО, ОДР, СКП, при
управлениях ФЭП и МЭП — прачечно-дезинфекционные отряды.
По штатно-организационной структуре и решаемым задачам эти
учреждения были аналогичны тем, которые находились в веде-
нии медицинских служб армий.
Для обслуживания запасных частей и некоторых других кон-
тингентов создавались гарнизонные банно-прачечно-дезинфекци-
онные отряды.
В 1942 г. ГВСУ разработало два проекта постановлений Госу-
дарственного Комитета Обороны, направленных на предупрежде-
ние эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии, ко-
торые были приняты и воплощены в жизнь.
Уже в самом начале войны большое значение отводилось бан-
но-прачечному и дезинфекционному обеспечению войск и насе-
ления. 28 августа 1941 г. все банно-прачечное дело было пере-
дано из Управления вещевого снабжения в ГВСУ. С этого вре-
мени все вопросы банно-прачечно-дезинфекционного обеспечения
были сосредоточены в ГВСУ, в связи с чем возникла необходи-
мость создания в его составе противоэпидемического и банно-пра-
чечного управления, которое и было организовано в январе
1942 г.
ГВСУ (ГВМУ) располагало определенным резервом банно-
прачечно-дезинфекционных (БПДП) и банно-дезинфекционных
поездов (БДП) и в возникавших сложных эпидемических ситуа-
циях придавало их в оперативное распоряжение медицинских
управлений фронтов, а в ряде случаев — медицинских отделов
округов и отдельных армий. При появлении в ходе боевых дей-
ствий войск чрезвычайных эпидемических ситуаций ГВСУ допол-
нительно формировало специальные противоэпидемические уч-
реждения. Так, для ликвидации эпидемий туляремии в 1942 г.
был создан военно-санитарный противоэпидемический отряд
(ВСПЭО), а для организации и практического осуществления
широкого комплекса противоэпидемических мероприятий в бло-
кированном Ленинграде в короткий срок была сформирована и
направлена в город Особая противоэпидемическая экспедиция
ГВСУ.
В результате принятых мер медицинская служба Красной Ар-
мии располагала мощной сетью противоэпидемических и банно-
283 Энциклопедический словарь военной медицины. — М.: Медгиз, 1948,
т. 4, с. 709.
156
прачечно-дезинфекционных учреждений. Проектом постановления
ГКО предусматривалось сформировать 50 СКП, 24 СЭО, 58 ИППГ,
29 ОДР, 30 прачечно-дезинфекционных отрядов эвакуационных
пунктов, 137 гарнизонных банно-дезинфекционных отрядов в ты-
лу, 5 ДИОФ 284.
К 1 июля 1943 г. военно-медицинская служба располагала
103 ОДР, 12 полевыми механизированными прачечными (ПМП),
162 полевыми передвижными банными отрядами (ППБО), 322
полевыми прачечными отрядами (ППО), 22 БПДП и 69 БДП 285.
Из представленных материалов видно, что в Красной Армии
была сформирована мощная сеть противоэпидемических и банно-
прачечно-дезинфекционных учреждений и отдельных специали-
стов во всех звеньях по вертикали (войсковое, армейское, фрон-
товое, центр). Все эти учреждения имели соответствующую их
задачам и функциональным обязанностям организационно-штат-
ную структуру, материально-техническое оснащение и порядок
подчиненности и руководства, обеспечивающие концентрацию
сил и средств, что обусловливало оперативность, маневренность
и эффективность их действий. Этим была создана научно обосно-
ванная система противоэпидемического обеспечения Вооружен-
ных Сил СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
Большие усилия были направлены на укомплектованность
руководящего состава противоэпидемических учреждений и от-
дельных штатных должностей высококвалифицированными кад-
рами специалистов. Без решения этой важной проблемы даже
мощная и хорошо оснащенная сеть противоэпидемических учреж-
дений с правильной организационно-штатной структурой не в
состоянии действовать целенаправленно и эффективно.
Начальником противоэпидемического и банно-прачечного уп-
равления ГВСУ был назначен д-р мед. наук проф. бригврач
Т. Е. Болдырев, крупнейший специалист в области общей, част-
ной и военной эпидемиологии, а также дезинфекционного и бан-
но-прачечного дела. Еще в довоенные годы Т. Е. Болдырев (1934,
1940) издал ряд капитальных трудов по противоэпидемическому,
дезинфекционному и банно-прачечному обеспечению Красной
Армии. Это позволило ему с большим знанием дела руководить
всеми аспектами противоэпидемического и банно-прачечно-дезин-
фекционного обслуживания войск в сложных условиях боевых
действий.
Серьезное внимание было уделено подбору специалистов на
должности главных эпидемиологов фронтов, на которых возлага-
лось научно-практическое руководство противоэпидемическим
обеспечением больших воинских контингентов. На эти должно-
сти, как правило, назначались видные эпидемиологи с большим
284 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 233.
285 С м и р н о в Е. И. Противоэпидемическое обеспечение войск в Ве-
ликую Отечественную войну. — Журн. микробиол., 1985, № 5, с. 5.
157
опытом научной и практической работы. В различные периоды
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. главными эпиде-
миологами фронтов и флотов являлись: К. Ф. Акинфиев,
И. Ф. Акимихин, М. Л. Безпрозванный, С. В. Висковский,
В. Г. Дилигенский, И. И. Елкин, М. В. Земсков, Г. А. Знамен-
ский, В. И. Иоффе, М. К. Карпов, В. Д. Краснов, А. С. Кузмин-
ский, Б. П. Первушин, Т. Т. Позывай, В. Л. Портных, Г. Я. Синай,
В. О. Холодовский и др.
На должности начальников санитарно-противоэпидемических
отделов медицинских управлений фронтов, санитарно-противо-
эпидемических отделений медицинских отделов армий, СЭЛ и СЭО
фронтов, СЭО армий, ДИОФ, армейских эпидемиологов, а также
других учреждений назначались опытные эпидемиологи с боль-
шим стажем практической работы. Принимались все меры к тому,
чтобы в ИППГ и эвакуационных ИГ работали квалифицирован-
ные врачи-инфекционисты.
В период Великой Отечественной войны придавалось большое
значение осуществлению научно-методического и организацион-
ного руководства всеми аспектами противоэпидемического обес-
печения на основе последних достижений науки и практики, а
также возможностей промышленности по выпуску различных
препаратов и технических средств в необходимых количествах.
В результате создания в СССР в предвоенные годы многочис-
ленных отраслей современной промышленности, бурного разви-
тия науки и техники советская медицина получила много новых
и усовершенствованных профилактических и лечебных препара-
тов, оборудования и технических средств, предназначенных для
противоэпидемической защиты населения и войск.
Следует отметить, что медицинская служба Красной Армии
как в предвоенные годы, так и особенно во время Великой Оте-
чественной войны уделяла большое внимание своевременной
вакцинации войск. Учитывая, что проблема кратности прививок
в условиях маневренных боевых операций имеет решающее зна-
чение, военно-медицинская служба была вынуждена еще до на-
чала Великой Отечественной войны заниматься разработкой
живых вакцин против зоонозных инфекций (чума, сибирская
язва, туляремия) и химической ассоциированной депонирован-
ной вакцины против кишечных инфекций и столбняка.
При решении проблем военной иммунологии был учтен, хотя
и весьма скромный, опыт предыдущих войн. Уже во время пер-
вой мировой войны 1914—1918 гг. удалось убедиться в эффек-
тивности троекратной иммунизации против брюшного тифа гре-
той корпускулярной вакциной Колле — Пфейффера.
Так, на Северо-Западном и Западном фронтах действующей
армии России при охвате прививками 41,1—67,2% личного со-
става показатели заболеваемости брюшным тифом на 1000 чело-
век в декабре 1915 г. — январе 1916 г. снизились по сравнению с
теми же месяцами 1914—1915 гг., т. е. до иммунизации, в 2 раза.
При условии охвата вакцинацией 78—88,7% личного состава
158
аналогичные показатели уменьшились в марте—апреле 1916 г.
по сравнению с теми же месяцами 1915 г. в 4—5 раз 286.
Иммунизация как эффективная мера борьбы с брюшным ти-
фом показала себя в первую мировую войну 1914—1918 гг. также
в действующих армиях Англии, Германии, США, Франции. Так,
после проведения массовой вакцинации всех действующих войск
немецкой армии заболеваемость личного состава брюшным тифом
снизилась с 6960 случаев в ноябре 1914 г. (до иммунизации) до
962 случаев в мае 1915 г., т. е. в 7,8 раза 287.
На завершающем этапе гражданской войны и иностранной
военной интервенции 1918—1920 гг., когда удалось подвергнуть
вакцинации против брюшного тифа около 90% личного состава
Красной Армии, заболеваемость в войсках им снизилась на
38% 288.
За последующие 20—25 лет иммунология достигла больших
успехов. Во-первых, было убедительно доказано, что полные ан-
тигены многих бактерий в иммуногенном отношении идентичны
цельным микробным клеткам, из которых они получены различ-
ными методами, а в ряде случаев даже более эффективны. Ре-
зультаты этих исследований открыли перспективу создания
химических вакцин, лишенных ряда балластных компонентов
корпускулярных препаратов. Во-вторых, была окончательно раз-
венчана концепция конкуренции антигенов и положительно ре-
шена проблема возможности и целесообразности иммунизации
людей одновременно несколькими антигенами, что послужило на-
учной основой разработки ассоциированных вакцин. В-третьих,
всестороннее обоснование получил принцип депонирования анти-
генов, значительно усиливавший эффект иммунизации. Депони-
рованные препараты оказались эффективными даже после одно-
кратного применения.
На основе этих достижений иммунологии Н. И. Александров
и Н. Е. Гефен в 1941 г. завершили разработку химической депо-
нированной поливакцины НИИСИ (Научно-исследовательский
испытательный санитарный институт Красной Армии). Препарат
был изготовлен из по лисахари до липоидных комплексов (полных
антигенов) палочек брюшного тифа, паратифов А и В, дизентерии
Шига и Флекснера, а также холерного вибриона. Кроме того, в
поливакцину НИИСИ был включен столбнячный анатоксин. Для
депонирования использовались алюмокалиевые квасцы [Алексан-
дров Н. И., Гефен Н. Е., 1962].
Это была первая не только в СССР, но и в мире химическая
ассоциированная депонированная поливакцина, позволившая ре-
286 Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями
в действующей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практическая
медицина, 1917, с. 160.
287 Н a b s Н. Typhus abdominalis. — In: Wehrhygiene, herausg. von
S. Handloser, W. Hoffmann.—Berlin, Springer verlag, 1944, S. 27—35.
288 Соловьев 3. П. Вопросы военной медицины. Избранные статьи
п речи/Под ред. А. В. Маркова. — Л.: Изд-во ВММ МО СССР, 1955, с. 201.
159
шить самую главную задачу военной медицины — осуществление
однократных прививок одновременно против нескольких ин-
фекций.
Дело заключалось в том, что по условиям военного времени
прививать личный состав действующей армии против кишечных
инфекций троекратно нередко не представлялось возможным.
Часто, особенно в первый период Великой Отечественной войны,
обстановка не позволяла проводить троекратные прививки попол-
нению, поступавшему в запасные части военных округов, вслед-
ствие невозможности держать их длительное время в запасных
частях. Кроме того, слишком часты были случаи, когда войска
действующей армии пополнялись за счет призыва местного на-
селения и освобожденных из плена бывших военнослужащих. По-
этому предложенная в 1941 г. поливакцина НИИСИ, предназна-
ченная для специфической профилактики 7 инфекций методом
однократной подкожной иммунизации, была немедленно приня-
та на снабжение Красной Армии. Военно-медицинская служба в
действующих войсках применяла чаще поливакцину НИИСИ. За
годы Великой Отечественной войны в плановом порядке и по эпи-
демическим показаниям в армии поливакциной НИИСИ было
проведено более 30 млн прививок 289 290.
Однако сложность приготовления и контроля поливакцины
НИИСИ ограничивала выпуск ее в необходимых количествах.
Поэтому там, где позволяла обстановка, военно-медицинская
служба прибегала к использованию классической корпускуляр-
ной тривакцины, предназначенной для специфической профилак-
тики брюшного тифа и паратифов А и В. За годы Великой Оте-
чественной войны тривакциной было сделано более 20 млн при-
вивок 29°.
Выпуск поливакцины НИИСИ и тривакцины для потребностей
армии осуществлял Московский научно-исследовательский инсти-
тут вакцин и сывороток имени И. И. Мечникова, а также неко-
торые другие учреждения.
Наряду с массовым применением поливакцины НИИСИ и три-
вакцины в некоторых ситуациях для профилактики дизентерии
использовались таблетированная вакцина для энтеральной имму-
низации и дизентерийный бактериофаг. В частности, эти препа-
раты, приготовленные Ленинградским институтом вакцин и сыво-
роток, широко применялись в блокированном Ленинграде в
1942—1943 гг. как среди населения города, так и воинских кон-
тингентов [Гладких П. Ф., 1980].
Большим достижением отечественной иммунологии явилось
создание в 40-х годах новых живых вакцин против чумы, сибир-
ской язвы и туляремии, предназначенных для однократных при-
289 С м и р н о в Е. И. Уроки противоэпидемического обеспечения войск
в Великую Отечественную войну и некоторые аспекты современной эпи-
демиологии и иммунологии. — Журн. микробиол., 1975, № 4, с. 7.
290 Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Война и противоэпидемическая
защита. — Журн. микробиол., 1980, № 5, с. 8.
160
вивок. Решение этой проблемы имело важное значение для воен-
ной эпидемиологии.
Большую роль в создании отечественной живой противочум-
ной вакцины сыграли исследования Н. Н. Жукова-Вережникова,
М. П. Покровской, Е. И. Коробковой, М. М. Файбича и других
отечественных иммунологов. В 1938— 1939 гг. специальная ко-
миссия по заданию Наркомздрава СССР занималась сравнитель-
ным изучением безвредности, реактогенности и иммуногенности
полученных к тому времени вакцинных штаммов чумы, устано-
вив, что лучшим из них является штамм ЕВ [Гинсбург Н. Н.,
1969].
В 1940 г. М. М. Файбич, Р. В. Карнеев, Ю. А. Козлов разрабо-
тали сухую живую противочумную вакцину НИИЭГ из штамма
ЕВ и технологию ее приготовления. В этих исследованиях актив-
ное участие принимали А. С. Груденков, Б. С. Дельник, И. В. Фе-
дотов и др. Предложенная вакцина подверглась всестороннему
изучению. И. А. Чалисов и А. С. Груденков исследовали патомор-
фологические изменения у экспериментальных животных после
подкожной иммунизации этой вакциной. Р. А. Салтыков предло-
жил методы контроля препарата. Н. Ф. Копылов с сотр. изучил
реактогенность сухой живой противочумной вакцины НИИЭГ из
штамма ЕВ при иммунизации людей. В 1940—1941 гг. вакцина
НИИЭГ была испытана на добровольцах, а в 1942 г. этим препа-
ратом подверглось иммунизации уже 70 000 человек [Гинс-
бург Н. Н., 1969].
В мае 1940 г. Н. Н. Гинсбург методом рассева вирулентного
штамма возбудителя сибирской язвы «Красная Нива» на чашках
Петри с агаром, содержавшим свернутую лошадиную сыворотку,
выделил бескапсульный авирулентный, но иммуногенный ва-
риант, названный им СТИ-1. Через 4 мес А. Л. Тамарин, исполь-
зуя эту же методику, выделил из другого вирулентного штамма
возбудителя сибирской язвы ГИЭВ-П еще один бескапсульный
вариант, назвав его «ГИЭВ-Ш бескапсульный». Эти открытия
позволили Н. Н. Гинсбургу и А. Л. Тамарину создать первую оте-
чественную живую сибиреязвенную вакцину СТИ, которая пред-
ставляла собой взвесь спор штамма СТИ-1 в 30% растворе гли-
церина на дистиллированной воде [Гинсбург Н. Н., 1969].
Вначале вакцина СТИ предназначалась для иммунизации
только сельскохозяйственных животных. В последующем была
убедительно доказана возможность ее применения и в противо-
эпидемической практике.
В 1941 г. Н. А. Гайский получил два аттенуированных вак-
цинных штамма возбудителя туляремии (№ 15 и Ондатра IV) и,
используя их, приготовил первую живую туляремийную вакцину
для однократной подкожной иммунизации [Гинсбург Н. Н., 1969].
Препарат представлял собой взвесь культуры вакцинного штам-
ма в изотоническом растворе хлорида натрия и имел ограничен-
ный срок хранения, что существенно затрудняло его использо-
вание.
161
В связи с этим Б. Я. Эльберт предложил для приготовления
живой туляремийной вакцины жидкую среду Дрожевкиной (10%
эмульсия куриного яичного желтка на изотоническом растворе
хлорида натрия), что позволило увеличить срок хранения препа-
рата в 2 раза [Конкина Н. С., 1969].
Однако применение жидкой живой туляремийной вакцины,
обладавшей высокой иммуногенностью, встретило серьезные за-
труднения при широкомасштабном ее использовании по эпидеми-
ческим показаниям из-за нестойкости препарата при хранении.
Оказалось, что в течение 20—24 ч при комнатной температуре
или в течение 15—20 сут при температуре около 0°С вакцина
утрачивала эффективность.
Для получения стабильного при хранении препарата
М. М. Файбич и Т. С. Тамарина разработали сухую живую туля-
ремийную вакцину с использованием сахарозо-агар-желатиновоп
среды высушивания. Препарат сохранял свою эффективность при
температуре около 0 °C до 2 лет, а при комнатной температуре —
до 1 года, что позволило широко использовать его в противоэпи-
демической практике [Файбич М. М., Тамарина Т. С., 1946].
В период 1942—1944 гг. была всесторонне изучена реактоген-
ность и иммунологическая эффективность сухой живой туляре-
мийной вакцины при иммунизации широких контингентов людей.
В Научно-исследовательском институте эпидемиологии и гиги-
ены Красной Армии (НИИЭГ) было организовано производство
новых живых вакцин против чумы, сибирской язвы и туляремии
в необходимых количествах291.
В годы Великой Отечественной войны эти препараты широко,
использовались по эпидемическим показаниям и позволили обес-
печить благополучие по указанным инфекциям определенных
контингентов действующих войск, что подробно изложено в пре-
дыдущих главах.
Несмотря на широко и повсеместно проводившиеся в дейст-
вующих войсках меры по банно-прачечно-дезинфекционному обес-
печению личного состава, возникла необходимость в вакцинации
против сыпного тифа по эпидемическим показаниям наиболее
угрожаемых контингентов. Иммунизация осуществлялась вакци-
ной Кронтовской — Маевского. Препарат готовили из легких бе-
лых мышей, зараженных интраназально риккетсиями Провачека.
Из легочной массы риккетсии извлекались эфиром и инактиви-
ровались формалином. М. К. Кронтовская и М. М. Маевский с
сотр. разработали технологию приготовления вакцины, позво-
лявшую производить ее в больших количествах, что определило
возможность применения препарата в широких масштабах [Здро-
довский П. Ф., Голиневич Е. М., 1972].
Производство сыпнотифозной вакцины было организовано в
Московском центральном научно-исследовательском институте
291 Смирнов Е. И., Г арин Н. С. Проблемы иммунологии в системе
противоэпидемической защиты войск в Великую Отечественную войну. —
Иммунология, 1980, № 3, с. 6—7.
162
эпидемиологии и микробиологии (ныне Научно-исследовательский
институт эпидемиологии и микробиологии АМН СССР
мм. Н, Ф. Гамалеи). В 1942 г. Ленинградский научно-исследова-
тельский институт эпидемиологии и микробиологии им. Л. Пасте-
ра также освоил выпуск этой вакцины [Чайка Н. А., 1985].
Вакцина против сыпного тифа характеризовалась выраженной
эпидемиологической эффективностью. Материалы по изучению
заболеваемости в группах привитых и непривитых, находившихся
в идентичных эпидемических условиях, показали, что заболевших
среди вакцинированных было в 6—7 раз меньше, чем среди не-
вакцинированных. Сыпной тиф у привитых протекал легко, без
осложнений [Болдырев Т. Е., Елкин И. И., 1955].
Вакцинация военнослужащих и гражданского населения в го-
ды Великой Отечественной войны осуществлялась преимущест-
венно подкожным методом с помощью шприцев. Первичную им-
мунизацию и ревакцинацию против натуральной оспы проводили
накожно. Ограниченные группы людей подвергались энтеральной
иммунизации против дизентерии таблетированными вакцинами.
Отсутствие в то время массовых экспресс-методов иммуниза-
ции существенно осложняло и сдерживало проведение вакцино-
профилактики миллионных воинских контингентов, особенно по
эпидемическим показаниям. Разработанные в 1950—1970 гг. экс-
пресс-методы массовой вакцинации (безыгольный, аэрозольный,
пероральный) против некоторых инфекционных заболеваний яв-
ляются значительно более перспективными для противоэпидеми-
ческой защиты войск [Смирнов Е. И., 1975].
Из представленных материалов видно, что военно-медицин-
ская служба в годы Великой Отечественной войны осуществляла
противоэпидемическое обеспечение войск на основе последних
достижений иммунологии. Более того, многие вакцины были раз-
работаны в Научно-исследовательском институте эпидемиологии
и гигиены Красной Армии (НИИЭГ), где было налажено их про-
изводство в количествах, необходимых для обеспечения дейст-
вующих войск.
Серьезные успехи в области эффективного лечения ряда ин-
фекционных заболеваний в годы Великой Отечественной войны
были достигнуты благодаря развитию химиотерапии. Накануне
войны И. Я. Постовский и Л. Н. Голдырев синтезировали отечест-
венные сульфаниламидные препараты, которые получили широ-
кое применение в действующей армии для лечения бактериальной
дизентерии, брюшного тифа и других инфекций. Разработкой тео-
ретических и научно-практических вопросов химиотерапии ин-
фекционных заболеваний в те годы много и весьма плодотворно
занимались X. X. Планельес, М. Д. Машковский, И. А. Кассир-
ский, М. Н. Лебедева и многие другие советские ученые [Лото-
ва Е. И., Идельчик X. И., 1967].
В 1942 г. коллектив Всесоюзного института эксперименталь-
ной медицины под руководством 3. В. Ермольевой получил пер-
вый советский пенициллин, обладавший широкой антибактериаль-
163
ной активностью. В том же году Г. Ф. Гаузе и М. Г. Бражни-
кова в Институте малярии и медицинской паразитологии получили
советский грамицидин (грамицидин С) [Гаузе Г. Ф., 1947; Ер-
мольева 3. В., 1957; Лотова Е. И., Идельчик X. И., 1967].
Большое значение в системе противоэпидемического обеспе-
чения действующих войск имеют унифицированные табельные
технические средства, предназначенные для банно-прачечно-де-
зинфекционного обслуживания личного состава. Опыт прошедших
войн убеждает в том, что их следует конструировать на основе
последних достижений науки и техники. Только при таком под-
ходе технические средства санитарной обработки, дезинфекции
и дезинсекции будут максимально удовлетворять запросы прак-
тики.
Опыт первой мировой войны 1914—1918 гг. показал, что во-
енно-медицинские службы воевавших государств, за редким ис-
ключением, не располагали штатными банно-прачечно-дезинфек-
ционными учреждениями. Подавляющее большинство этих учреж-
дений создавалось разными общественными и благотворительны-
ми организациями. Поэтому они не были унифицированы и имели
различную организационно-штатную структуру. По изложенной
причине унифицированными табельными техническими средства-
ми эти учреждения не оснащались. В зависимости от возможно-
стей организаций, создававших какие-либо банно-прачечно-дезин-
фекционные учреждения, последние оснащались различными
неунифицированными образцами технических средств санитарной
обработки, дезинфекции и дезинсекции. Конструкции многих
были устаревшими, имели малую пропускную способность и не
позволяли организовать необходимый противоэпидемический ре-
жим работы учреждений.
Следует отметить, что и этих нештатных учреждений было
недостаточно. Как показал опыт первой мировой войны, отсутст-
вие необходимых табельных средств для санитарной обработки
личного состава, дезинфекции и дезинсекции белья и обмундиро-
вания привело к тому, что все армии, принимавшие участие в
войне, оказались уже в первые месяцы боевых действий сильно
пораженными педикулезом. Создавшаяся обстановка повлекла за
собой серьезное эпидемическое неблагополучие по паразитарным
тифам в действующих армиях России, Германии и некоторых
других государств.
Военно-медицинская служба армии США, которые вступили
в первую мировую войну значительно позже большинства госу-
дарств — участников войны, не учла опыта других воевавших
стран. Американский экспедиционный корпус прибыл в Европу
вообще без каких-либо средств для санитарной обработки войск.
К 15 июля 1918 г. в частях и учреждениях американской армии
насчитывалось всего 9 подвижных камер на конной тяге, 20 —
на автомобилях и 14 госпитальных полуподвижных камер. С та-
кими ничтожными средствами военно-медицинская служба экс-
педиционного корпуса армии США не смогла решить возникшие
164
перед ней задачи по своевременной санитарной обработке личного
состава войск 292.
В предвоенные годы, а также в ходе Великой Отечественной
войны при оснащении Красной Армии санитарно-техническими
средствами был учтен опыт первой мировой войны. Наряду с
этим принимался во внимание и накопленный в этом отношении
опыт периода гражданской войны и иностранной военной интер-
венции 1918—1920 гг.
Прежде всего все поступавшие на снабжение Красной Армии
санитарно-технические средства являлись унифицированными и
табельными. К ним относились душевые установки, дезинфек-
ционно-дезинсекционные камеры и прачечное оборудование.
Основным и наиболее оперативным учреждением армейского
и фронтового подчинения, предназначенным для массовой сани-
тарной экспресс-обработки войск в полевых условиях, являлись
обмывочио-дезинфекционные роты (ОДР). Они оснащались са-
нитарно-барачными палатками, душевыми установками и дезин-
фекционно-дезинсекционными камерами.
К табельным душевым установкам, состоявшим на снабжении
военно-медицинской службы Советской Армии и получившим наи-
большее распространение во время Великой Отечественной войны
как в одр, так и в других учреждениях, являлись унифициро-
ванные установки АД, ОДП-2, АДП и КД. Автодушевая установ-
ка АД являлась основной установкой ОДР в Великую Отечест-
венную войну и была смонтирована на автомобилях ГАЗ-АА и
ГАЗ-ААА. Она имела водогрейный котел и насос для подачи
воды на 24 сетки. Необходимость в непрерывной работе двигате-
ля автомобиля при эксплуатации установки АД делала ее мало-
рентабельной (износ двигателя и расход горючего). Поэтому, на-
чиная с 1943 г., взамен АД выпускались пароэлеваторные душе-
вые установки на автомобиле ГАЗ-АА и на одноосном автоприцепе
ОДП-2. Они выгодно отличались от установки АД тем, что пода-
ча воды на душевые сетки осуществлялась с помощью паро-
струйного элеватора, не требующего применения мотора или
ручного привода [Михельсон Г. А., 1947; Рябов П. И., 1955].
В период Великой Отечественной войны в эксплуатации нахо-
дились две табельные параформалиновые дезинфекционно-дезин-
секционные камеры: на автомобиле — АПК и автоприцепе —
ДКП (ДКП-2). Камера АПК являлась основной установкой ОДР.
Она монтировалась на шасси двухосного или трехосного грузового
автомобиля ГАЗ и допускала одновременную загрузку до 42 ком-
плектов суконно-бумажного обмундирования. К числу больших
достоинств камеры АПК относилось то, что она могла работать
в двух режимах: дезинфекции и дезинсекции. При этом изменя-
лись только некоторые условия и сроки обеззараживания.
292 В а шк о в В. И., М и х е л ь с о н Г. А. Обмывочно-дезппфекциоппое
обслуживание войск в период войны. — В кн.: Опыт советской медицины в
Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 96.
165
Пароформалиновая дезинфекционно-дезинсекционная камера
ДКП монтировалась на одноосном прицепе, буксируемом любым
грузовым автомобилем. В эту камеру можно было одновременно
загрузить до 20 комплектов обмундирования. Как и камера АПК,
ДКП (ДКП-2) работала в режимах дезинфекции и дезинсекции.
Следует отметить, что несмотря на то, что АПК в основном
оправдывала себя в дезинфекционной практике, совершенствова-
ние дезинфекционной техники в ходе Великой Отечественной
войны продолжалось весьма активно. В 1942 г. наряду с АПК
начали выпускаться ДКП (ДКП-2) с мощным паровым водотруб-
ным котлом производительностью 90 кг пара в 1 ч, давлением в
2 атм. С 1943 г. на АПК и ДКП (ДКП-2) был установлен одно-
типный паровой котел системы П. И. Рябова [Рябов П. И., 1955].
Наряду с полевыми прачечными отрядами большую и весьма
полезную работу в период Великой Отечественной войны провели
механизированные полевые прачечные (МПП), основное обору-
дование их было смонтировано на двухосных автоприцепах, кото-
рые буксировались автомашинами. Производственное оборудова-
ние МПП сосредоточивалось преимущественно в двух цехах: сти-
ральном и сушильно-ремонтном, размещавшихся в палатках и
сообщавшихся между собой посредством тамбура. Основной сти-
ральный агрегат представлял собой двухосный автоприцеп, на
платформе которого располагались стиральная машина емкостью
на 80 кг белья и две центрифуги емкостью по 12 кг каждая.
Сушильно-ремонтный цех был оборудован съемными паровыми
радиаторами, механическими катками и столами для ручного гла-
жения, разборки и укладки белья. Источником электроснабже-
ния механизированной полевой прачечной служили смонтирован-
ные на прицепах две электростанции мощностью 12 кВт каждая.
Среднесуточная производительность МПП составляла 2000—
2200 кг белья, достигая в отдельные дни 3360 кг293.
Большую роль в противоэпидемической защите войск и опре-
деленных контингентов гражданского населения в период Вели-
кой Отечественной войны сыграли банно-прачечно-дезинфекцион-
ные (БПДП) и банно-дезинфекционные поезда (БДП). Особо
важное значение приобрели эти учреждения во время стратеги-
ческих наступательных операций. Большая производительность
и подвижность БПДП и БДП позволяли легко маневрировать
ими, что было очень важно для срочной организации банно-пра-
чечно-дезинфекционного обеспечения соответствующих контин-
гентов. Количественные показатели деятельности БПДП и БДП
за годы Великой Отечественной войны представлены в табл. 33.
В состав БПДП входили 16—23 вагона. Они располагали
двумя отделениями: банно-дезинфекционным — для санитарной
обработки людей и прачечным — для стирки белья и обмундиро-
293 Рябов П. И. Механизированная полевая прачечная. — В кн.: Опыт
советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.:
Медгиз, 1955, т. 32, с. 125—128.
166
Таблица 33. Показатели отдельных видов работы банно-прачечно-
дезинфекцпонных (БЦДП) и банно-дезинфекционных поездов (БДП)
за 1942—1945 гг. *
Наименование работ	Год				Всего
	1942	1943	1944	1945	
Вымыто людей (млн)	20,7	25,2	31,3	11,3	88,5
Продезинфицировано комплектов обмунди- рования (млн)	16,0	31,6	34,3	16,2	98,1
Выстирано белья (т)	1 342	2 974	3 865	2 115	10 296
* Орешников Г. А. Банно-прачечно-деэинфекционные (БПДП) и банно-
дезинфекционные поезда (БДП). — В кн.: Опыт советской медицины в Великой
Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 132.
вания. Банно-дезинфекционное отделение БПДП было построено
по типу санитарного пропускника, имевшего в своем составе ва-
гон-душевую, вагон-раздевальню, вагон-дезинфекционную кнмеру
и вагон-одевальню. Прачечное отделение состояло из вагона-скла-
да грязного белья, вагона-прачечной, вагона-сушилки и вагона-
склада чистого белья. Вагон-душевая БПДП оборудовался в че-
тырехосном товарном вагоне и имел 24—26 душевых сеток. Ва-
гон-дезинфекционная камера имел две пароформалиновые уста-
новки, каждая из которых была рассчитана на загрузку 45—46
комплектов обмундирования. Вагон-прачечная оборудовался дву-
мя механическими стиральными машинами емкостью по 80 кг
каждая и двумя центрифугами емкостью по 25 кг. В вагоне-су-
шилке было по 4 сушильные камеры.
Наряду с этим БПДП имела паровоз, вагон-котельную, вагон-
электростанцию, вагоны-цистерны с водой, а также ряд других
вагонов, предназначенных для жилья личного состава поезда и
различных хозяйственно-бытовых нужд.
Менее громоздкими были БДП, поскольку они не имели в
своем составе прачечного отделения.
Следует отметить, что в ходе войны БПДП и БДП подверга-
лись техническим усовершенствованиям, направленным на повы-
шение эффективности их работы в различных условиях боевой об-
становки.
К началу Великой Отечественной войны ГВСУ уже имело бо-
лее 60 БПДП и БДП. Однако этого количества поездов было не-
достаточно. Поэтому по просьбе ГВСУ Наркомат путей сообще-
ния взялся построить еще 40 поездов. Инициатива Наркомата
была одобрена постановлением ГКО от 12 декабря 1941 г.294.
Строительство БПДП и БДП осуществлялось на вагонострои-
тельных и вагоноремонтных заводах, а также в некоторых желез-
294 Смирнов Е. И. Война и военная медицина. 1939—1945 годы. 2-е
изд. — М.: Медицина, 1979, с. 238.
167
нодорожных депо, имевших необходимое техническое оборудо-
вание.
Следует отметить, что формирование банно-прачечно-дезин-
фекционных учреждений военно-санитарной службы Красной Ар-
мии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. встре-
тилось с большими трудностями. Так, например, командующий
бронетанковыми и механизированными войсками обязывался вы-
делить к 10 марта 1942 г. 200 автомашин и 200 автоприцепов. Од-
нако это количество техники покрывало немногим более 50%
имевшихся потребностей только для формирования ОДР. Другую
половину нужно было брать из народного хозяйства, возможно-
сти которого в этом отношении резко сократились, а потребности
возросли. В сводке о ходе формирования учреждений на 10 фев-
раля 1942 г. отмечался острый недостаток автомашин (из 252
требовавшихся выделено только 16), дезинфекционных камер
(вместо 130 выделено только 5) и отсутствие автодушевых уста-
новок (требовалось 56). Принимались весьма активные и срочные
меры, что позволило уже на 10 марта 1942 г. иметь обеспечен-
ность формировавшихся учреждений дезинфекционными камера-
ми на 29% вместо 4% на 10 февраля 1942 г. [Смирнов Е. И.,
1979].
В последующем отечественная промышленность по заявкам
ГВСУ (ГВМУ) выпускала банно-прачечно-дезинфекционную тех-
нику в необходимых количествах. Уже к началу 1943 г. количе-
ство ОДР увеличивалось по сравнению с 1941 г. в 12 раз, механи-
зированных полевых прачечных (МПП) —в 6 раз, полевых пра-
чечных отрядов (ППО) — в 3 раза, полевых банных отрядов
(ПВО) —в 4!/г раза 295. Поэтому Советская Армия во время вой-
ны имела достаточную техническую оснащенность, предназначен-
ную для проведения регулярного мытья людей и обеззаражива-
ния обмундирования.
Тем не менее оперативная обстановка и состояние подъезд-
ных путей не всегда позволяли приблизить имевшиеся техниче-
ские средства к местам расположения боевых частей и подразде-
лений. Поэтому в годы Великой Отечественной войны широкое
распространение получили простейшие обмывочно-дезинфекцион-
но-дезинсекционные установки, сооружавшиеся непосредственно
войсковыми частями своими силами с использованием доступных
материалов (табл. 34).
Этот важный аспект противоэпидемической работы не был
пущен на самотек в расчете только на инициативу на местах, что
имело место в русской армии периода первой мировой войны и
в Красной Армии во время гражданской войны и иностранной
военной интервенции. Дезинфекционно-инструкторские отряды
фронтов (ДИОФ) служили центрами проектирования и составле-
295 В а ш к о в В. И., М и х е л ь с о н Г. А. Обмывочно-дезинфекционное
обслуживание войск в период войны. — В кн.: Опыт советской медицины
в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 105.
168
Таблица 34. Количество полевых бань и дезинфекционно-
дезинсекционных камер, построенных с ноября 1942 г. по март 1943 г.
в войсковых частях *
Наименование	1942 г.		1943 г.		
	ноябрь	декабрь	январь	февраль	март
Полевые бани Полевые дезинфекциоппо- дезинсекциопные камеры	8 326 3 586	8 796 3 282	8 891 3 707	6 427 2 547	6 165 3 276
* Вашков В. И., Михельсон Г. А. Обмывочно-дезинфекционное обслу-
живание войск в период войны. — В кн.: Опыт советской медицины в Великой Оте-
чественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз, 1955, т. 32, с. 105.
ния рабочих чертежей различных установок, которые рассыла-
лись по армиям и соединениям. Поэтому сооружавшиеся на ме-
стах обмывочно-дезинфекционно-дезинсекционные установки при,
всей простоте их конструкций не носили элементов «кустарщи-
ны», отличались определенным техническим совершенством и со-
ответствовали местным условиям и потребностям [Перель-
ман Н. Р., 1955].
Как уже отмечалось, боевая обстановка нередко серьезно за^
трудняла проведение камерной дезинсекции белья и обмундиро-
вания личного состава. В связи с этим большое значение в про-
тивоэпидемической защите войск действующей армии имели про-
тивопаразитарные средства (инсектициды), предназначенные дла
импрегнации белья.
В годы Великой Отечественной войны, как уже говорилось
выше, наиболее широкое распространение получили следующие1
средства: препарат К, мыло К, препарат К-3, препарат СК-9.
В 1938 г. Ф. С. Ханеня и С. В. Журавлев предложили и внедрили-
в практику препарат К, который представлял собой кристалли-
ческое вещество — бисэтилксантоген. Импрегнация белья этим-
препаратом производилась на специальных ленточных пропиточ-
ных станках, которыми оснащались полевые прачечные отряды;
и механизированные полевые прачечные.
Для упрощения метода импрегнации белья были предложены»
производные препарата К — мыло К и препарат К-3. Мыло К
состояло из смеси в равных долях препарата К и мыла. Препарат
К-3 состоял из 50% препарата К и 50% сульфированных жиров
или сульфонафтеповых кислот в качестве эмульгаторов. Препарат
СК-9 представлял собой высокохлорированпый скипидар. Про-
питка белья мылом К и препаратами К-3 и СК-9 производилась
методом замачивания в 2% водных эмульсиях указанных средств.
В одном ведре эмульсии замачивали 12 пар белья в течение1
15 мин. Белье, импрсгнированное препаратом К, мылом К, а так-
же препаратами К-3 и СК-9, после высушивания сохраняло ин-
сектицидные свойства в течение 10—15 сут. Отечественная про-
169»
ллышленность выпускала эти препараты по заявкам ГВСУ
(ГВМУ) в необходимых количествах.
Из представленных материалов видно, что военно-медицин-
ская служба в своей практической деятельности использовала
все имевшиеся к началу войны достижения науки по разработке
эффективных инсектицидов. В ходе войны появлявшиеся в этой
области достижения быстро внедрялись в практику противоэпи-
демической защиты войск действующей армии.
Таким образом, достижения науки и практики, а также воз-
можности отечественной промышленности по серийному выпуску
различных препаратов и технических средств в необходимых ко-
личествах с большим успехом реализовались военно-медицинской
службой Советской Армии в период Великой Отечественной вой-
ны 1941—1945 гг.
Изложение основных проблем организации и осуществления
профилактических и противоэпидемических мероприятий в вой-
сках и среди гражданского населения в годы Великой Отечест-
венной войны было бы далеко не полным, если не характеризовать
огромный объем работ, проделанный в этом отношении органа-
ми гражданского здравоохранения.
Особенно большое внимание было уделено противоэпидеми-
ческому обеспечепию населения, освобождавшегося Советской
Армией от временной оккупации немецко-фашистскими захват-
чиками. Наркомздрав СССР и народные комиссариаты здравоох-
ранения союзных и автономных республик проделали большую
^работу, направленную на скорейшее восстановление на освобож-
денных территориях органов здравоохранения, в частности проти-
воэпидемических учреждений. Уже к концу 1943 г. в освобож-
денных от временной оккупации областях РСФСР начали рабо-
тать 120 санитарпо-эпидемиологических станций 296.
Важно отметить, что многие мероприятия органов граждан-
ского здравоохранения осуществлялись совместно с военно-меди-
цинской службой Советской Армии. Так, в 1944 г. на освобож-
денной территории Белорусской ССР силами и средствами граж-
данского здравоохрапения было создано 62 временных стацио-
нара и изолятора для больных сыпным тифом на 1815 коек.
Однако этого количества коек для госпитализации всех выявлен-
ных больпых сыпным тифом и другими инфекционными
заболеваниями оказалось совершенно недостаточно. В связи с
этим со стороны военно-медицинской службы Советской Армии
органам гражданского здравоохранения была оказана большая
практическая помощь. Для изоляции и лечения больных сыпным
тифом из числа гражданского населения освобожденных районов
Белоруссии в инфекционных полевых подвижных госпиталях
296 И в а н о в Н. Г., Георгиевский А. С., Л о б а с т о в О. С. Со-
ветское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной вой-
не 1941—1945 гг. — Л.: Медицина, 1985, с. 213.
170
(ИППГ) армий и фронтов, действовавших на территории рес-
публики, ежемесячно выделялось 5000 коек297.
Полезной также оказалась деятельность на территории Бело-
русской ССР в 1944 г. нештатных противоэпидемических отрядов
по борьбе с сыпным тифом. Наркомздрав СССР направил в
БССР больше 100 таких отрядов. Кроме того, исполком СОКК и
КП скомплектовал и направил в Белоруссию 8 противоэпидеми-
ческих отрядов. Военно-медицинская служба действующих фрон-
тов сформировала 23 нештатных противоэпидемических отрядов
по борьбе с сыпным тифом, которые были переданы в распоряже-
ние областных отделов здравоохранения Белорусской ССР [Ми-
терев Г. А., 1975].
В результате активных и широких мер, принятых органами
гражданского здравоохранения и военно-медицинской службы
Советской Армии, эпидемию сыпного тифа среди освобожденного
от временной оккупации населения Белоруссии удалось сравни-
тельно быстро ликвидировать.
Большая работа по противоэпидемическому обеспечению граж-
данского населения была проведена Наркомздравом СССР, а так-
же наркомздравами союзных и автономных республик, органами
здравоохранения краев и областей в тыловых районах страны.
Значительно увеличилась сеть противоэпидемических учрежде-
ний. Так, в 1942 г. в СССР действовало 2400 СЭС вместо 1760 в
1941 г. [Иванов Н. Г. и др., 1985].
Серьезное внимание было уделено бапно-дезинфекционпо-дез-
инсекционному обслуживанию гражданского населения в тылу
страны. В 1943 г. в 18 областях РСФСР количество общественных
бань увеличилось на 46%, а их пропускная способность — на 25%.
Количество дезинфекционно-дезинсекционных камер в этих 18 об-
ластях возросло на 95%. В Казахской ССР количество общест-
венных бань увеличилось в 1942 г. на 178%, а дезинфекционно-
дезинсекционных камер — на 193%, в Киргизской ССР — на 229
и 227% соответственно 298.
Большие усилия были предприняты для подготовки и выде-
ления коек для инфекционных больных, в результате чего общее
количество коек, предназначенных для госпитализации таких
больных, к общему числу коек в больницах страны составляло на
1 января 1942 г. 23,8%, на 1 января 1943 г. — 25,7% и на 1 янва-
ря 1944 г. — 24,7% [Колесников С. А., 1944].
Принятые меры позволяли достаточно эффективно осущест-
влять противоэпидемическое обеспечение гражданского населе-
ния Советского Союза в трудные годы Великой Отечественной
войны.
Отсутствие выраженных эпидемий в тылу страны было чрез-
вычайно важно для бесперебойной и эффективной работы про-
297 Мит ер ев Г. А. В дни мира и войны.— М.: Медицина, 1975, с. 222.
298 Двадцать пять лет советского здравоохранения/Под ред. Г. А. Ми-
терева. — М.: Медгиз, 1944, с. 25.
171
мышленности. Это оказало положительное влияние и на эпиде-
мическую обстановку в действующей армии, так как способство-
вало предотвращению заноса инфекций в войска.
Из представленных материалов вытекают некоторые обоб-
щающие положения.
Великая Отечественная война 1941—1945 гг. была самой тя-
желой из всех войн, которые вела наша Родина, в том числе-
и в плане осложнения санитарно-гигиенической и эпидемической:
обстановки, особенно на территориях, освобожденных от времен-
ной оккупации немецко-фашистскими захватчиками.
Однако, несмотря на эти обстоятельства, впервые за всю исто-
рию войн удалось избежать крупных эпидемий паразитарных ти-
фов, малярии и других инфекций. Опыт Великой Отечественной
войны убедительно показал, что вспышки инфекционных за-
болеваний в войсках, не говоря уже об эпидемиях, не являются-
неизбежными спутниками войн; они возникают в результате не-
удовлетворительного состояния штатно-организационной струк-
туры противоэпидемических и банно-прачечно-дезинфекционных
учреждений военно-медицинской службы, а также их технической;
оснащенности, недостаточного количества квалифицированных
специалистов, особенно руководящего состава этой службы, рабо-
тающих на основе последних достижений науки и практики
[Смирнов Е. И., 1975].
Предотвращение появления крупных эпидемий в тылу стра-
ны и в армии явилось беспрецедентным достижением советской
медицины, прежде всего военно-медицинской службы. Созданная
и четко работавшая система противоэпидемического обеспечения
позволила успешно решить эту важную задачу.
Глава V
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ И РАЗМЕЩЕНИЕ ВОЙСК
В РАЗЛИЧНЫХ КЛИМАТОГЕОГРАФИЧЕСКИХ
РЕГИОНАХ
Важной задачей военной эпидемиологии является прогнозиро-
вание эпидемических ситуаций, могущих возникнуть в результата
боевых действий и размещения войск в различных климатогеогра-
фических регионах, эндемичных по определенным инфекцион-
ным заболеваниям.
Как свидетельствует юпыт прошедших войн, только такой под-
ход позволяет исключить возникновение неожиданных эпидеми-
ческих ситуаций, своевременно принять необходимые противоэпи-
демические -меры и рассчитывать на их успех.
Прежде всего следует иметь в виду, что на определенных тер-
риториях могут иметь место природные очаги некоторых инфекци-
онных заболеваний, специфичных только для данной местности.
172
По этой причине такие заболевания для военных врачей, ответ-
ственных за медицинское обеспечение соответствующих воинских
.контингентов, чаще всего оказываются неизвестными или мало-
известными, что затрудняет их своевременную диагностику, а сле-
довательно, и принятие необходимых мер противоэпидемического
и лечебного характера.
В таких случаях складывающиеся эпидемические ситуации в
значительной степени осложняются еще и тем, что в регионах,
эндемичных по определенным инфекционным заболеваниям, как
правило, размещаются и действуют войска, укомплектованные из
числа контингентов, которые ранее никогда не проживали на этих
территориях. Такие контингенты не имеют естественного имму-
нитета к циркулирующим в данных регионах патогенным микро-
организмам и представляют собой наиболее уязвимую популяцию
для соответствующих инфекций.
В этих ситуациях «динамическая изменчивость соотношения
людей в коллективах по признаку восприимчивости»299 300 представ-
лена наиболее неблагоприятно.
В соответствии с перечисленными основными вопросами, под-
лежащими обсуждению, следует рассмотреть некоторые материа-
лы из опыта прошедших войн. Наиболее логично представить
имеющиеся данные по определенным нозологическим формам.
Чума. Весьма поучительным в отношении профилактики чумы
является опыт военно-медицинской службы Советской Армии во
время подготовки и проведения Маньчжурской стратегической на-
ступательной операции в период с 9 августа по 2 сентября 1945 г.,
направленной на разгром Квантунской армии (милитаристской
Японии.
Военно-медицинской службе Советской Армии было хорошо
известно, что территория Китая, в частности Маньчжурия, в тече-
ние многих лет оккупированная Японией, занимает особое место
в истории возникновения и развития эпидемий чумы. В этих ре-
гионах издавна активно действовали многочисленные эндемиче-
ские очаги данной инфекции. Эпидемическое неблагополучие по
чуме наблюдалось на указанной территории как в годы и даже
месяцы, предшествовавшие Маньчжурской операции, так и в пе-
риод ее проведения. В 1944 г. в Китае было зарегистрировано
около 2000 случаев заболевания людей чумой, а в 1945 г. — око-
ло 1000 случаев 30°. Имеются серьезные основания полагать, что
действительная заболеваемость чумой в Китае в то время превы-
шала эти показатели.
Такое серьезное эпидемическое неблагополучие по чуме на
территории, где планировались боевые действия войск Советской
299 Б е л я к о в В. Д. Проблема саморегуляции паразитарных систем и
механизм развития эпидемического процесса. — Вести. АМН СССР, 1983,
№ 5, с. 5.
300 Б а р о я н О. В. Очерки по-мировому распространению важнейших
заразных болезней человека. 2-е изд. — М.: Медицина, 1967, с. 29.
173
Армии, послужило основанием для принятия военно-медицинской
службой соответствующих мер.
Прежде всего была осуществлена массовая специфическая про-
филактика. Личный состав частей и соединений Забайкальского
фронта, а также 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов подвергся!
иммунизации сухой живой чумной вакциной НИИЭГ подкожным
методом.
Наряду с этим санитарно-эпидемиологическая разведка во всех
звеньях военно-медицинской службы была усилена и целенаправ-
лена на выявление эпизоотических очагов чумы и всех заболе-
ваний людей, подозрительных на чуму.
Для своевременной изоляции и лечения могущих появиться
больных была создана мощная сеть инфекционных полевых под-
вижных госпиталей в составе госпитальных баз армий и фронтов
(ГБА и ГБФ). Помимо этого, ИППГ имелись в резерве фронтов.
В частности, в резерве 1-го Дальневосточного фронта находилось
4 ИППГ301.
Проведенные военно-медицинской службой мероприятия по
вакцинации и усилению санитарно-эпидемиологической разведки
оказались высокоэффективными. Во время войны с Японией час-
ти и соединения Забайкальского фронта следовали по территори-
ям, на которых имелись действовавшие очаги чумы, однако ни
одного случая заболевания чумой в советских войсках не было 302.
Совершенно иная эпидемическая обстановка в отношении чу-
мы возникла в войсках США во время интервенции во Вьетнаме
в период 1965—1973 ,гг.
Следует отметить, что уже в начале текущего столетия на тер-
ритории, которую в настоящее время занимает Вьетнам, были
обнаружены активные эндемические очаги чумы. На протяжении
почти всех прошедших лет в этих местах регистрировались спора-
дические случаи заболевания людей чумой. Нередко возникали
крупные эпидемии преимущественно бубонной, реже легочной
форм чумы. В период 1955—1960 гг. произошло существенное
снижение уровня заболеваемости людей чумой во Вьетнаме.
С началом интервенционистских боевых действий сухопутных
войск США во Вьетнаме (апрель 1965 г.) эпидемическая обста-
новка в стране по чуме резко ухудшилась. Это заставило аме-
риканских специалистов заняться углубленным изучением эколо-
гии чумы во Вьетнаме [Marshall J. D. et al., 1967]. В период с
июля 1965 г. по июнь 1966 г. было исследовано на наличие воз-
будителя чумы большое число крыс и снятых с них блох. Живот-
ных вылавливали в районах Сайгона, Чолопа, Нка-Транга, Гиа-
Дина и др. Всех крыс и блох доставляли для бактериологических
исследований в военные лаборатории американских войск. Воз-
будитель чумы был выделен как от крыс, так и блох, собранных
301 Архив МО СССР, ф. 234, оп. 3233, д. 17, л. 142—143.
302 Смирнов Е. И., Гарин II. С. Проблемы иммунологии в системе
противоэпидемической защиты войск в Великую Отечественную войну. —
Иммунология, 1980, № 3, с. 7.
174
с этих животных. Большая часть крыс, от которых удалось выде-
лить культуру Р. pestis, была выловлена в районах портов, оте-
лей, закусочных, деревень и на различных военных объектах и
сооружениях (военно-авиационных базах, лагерях специальных
войск, складах и др.). На основании проведенного исследования
был сделан вывод о том, что города Сайгон, Чолон и др. являются
активными энзоотическими очагами чумы.
Неблагоприятная эпизоотическая обстановка повлекла за со-
бой возникновение эпидемий. В 1965 г. в Южном Вьетнаме было-
только зарегистрировано 4500 случаев заболевания людей чумой
[Reily С. G., Kates Е. D., 1970], а в 1966 г. — 3000 случаев [Баро-
ян О. В., 1971]. Высокий уровень заболеваемости чумой продол-
жал оставаться и в последующие годы. Так, в 1967 г. в Южном
Вьетнаме количество зарегистрированных заболеваний людей со-
ставило 94% всех случаев чумы в мире [Жданов В. М., Львов Д. К.,
1984].
Эпидемии чумы во Вьетнаме протекали преимущественно в:
виде бубонной формы. Наряду с этим имели место и отдельные-
вспышки легочной формы чумы. Pham Trong и соавт. (1967}
описали две эпидемические вспышки легочной чумы в Южном
Вьетнаме. Наиболее крупная из них возникла в 1965 г. в районе-
деревни Анкхе провинции Бинхдинх. При появлении первых слу-
чаев легочной чумы необходимых в таких ситуациях мероприятий
не проводилось. Более того, в системе лечебно-эвакуационного
обеспечения больных имели место недопустимые меры. Вместо
того чтобы организовать изоляцию и лечение больных легочной
формой чумы на месте выявления, их эвакуировали на большие
расстояния. 17 таких больных были направлены для лечения в
госпиталь, находившийся в Квихоне на расстоянии 67 км от мес-
та выявления. Во время эвакуации и лечения больных легочной
формой чумы не был обеспечен необходимый противоэпидемиче-
ский режим, в результате чего двое больных ушли из госпиталя
в свои деревни, расположенные в 24—48 км от места его дислока-
ции, где и умерли.
Это привело к тому, что эпидемия легочной формы чумы про-
должалась в течение 2 мес (с 5 августа по 6 октября 1965 г.) и
охватила 38 человек. Из этого числа больных 22 человека явля-
лись солдатами гарнизона региональных южновьетнамских войск
в Баоане и 16 человек относились к местному гражданскому насе-
лению, проживавшему в 6 селениях деревни Анкхе провинции
Бинхдинх.
Из 22 больных солдат 17 человек были направлены для лече-
ния в госпиталь, расположенный в Квипхине. Многие из них про-
шли курс лечения стрептомицином и хлорамфениколом. 5 солдат,
не получивших специфического лечения, умерли на 2—6-е сутки
после начала заболевания.
Из 16 больных, относившихся к местному гражданскому на-
селению, 10 человек умерли на 2—7-е сутки от начала болезни,
поскольку они не подвергались этиологической терапии.
175
Начатая во второй половине сентября массовая иммунизация
угрожаемых контингентов противочумной вакциной позволила лик-
видировать эпидемию — с 6 октября 1965 г. новых случаев забо-
левания не наблюдалось. Реализация программы массовой имму-
низации существенно затруднялась условиями военного времени
(миграция населения, прерванные коммуникации и др.). Не хва-
тало спл п средств медицинских учреждений органов здравоохра-
нения, особенно в горных районах страны.
Помимо описанной эпидемии, в сентябре 1965 г. в одном из
-отдаленных селений провинции Лонгкосанх имела место само-
ограничившаяся семейная вспышка легочной формы чумы, в ходе
которой заболело 6 человек, из них 5 умерли.
Появление случаев легочной формы чумы наблюдалось во
Вьетнаме и в последующее время. Так, С. G. Reiley и Е. D. Kates
(1970) сообщили о случае поступления 2 декабря 1966 г. в 6-й по-
левой армейский госпиталь вооруженных сил США больного, у
которого была диагностирована легочная форма чумы. Больной в
течение 6 сут находился дома, 2 сут пребывал в местной больнице
и только на 9-е сутки заболевания был переведен в госпиталь.
Несмотря на предпринятое в госпитале интенсивное специфиче-
ское лечение стрептомицином и хлорамфениколом в высоких дозах
(0,5 г каждые 4 ч), на 2-е сутки поступления больной умер.
Таким образом, в 1965—1966 гг. во Вьетнаме возникла чрезвы-
чайная эпизоотическая и эпидемическая обстановка по чуме. Соз-
давшееся положение объяснялось прежде всего последствиями
военных действий американских войск. Оккупация значительной
территории страны, осуществлявшийся военными контингента-
ми США режим террора и преследования местного населения по-
влекли за собой массовую миграцию людей. Защищаясь от бомбар-
дировок американской авиации, гражданское население страны
широко использовало различные тоннели и убежища, интенсивно
заселенные крысами. Широкое применение вооруженными сила-
ми США во Вьетнаме дефолиантов в значительной степени спо-
собствовало созданию благоприятных экологических условий для
размножения диких грызунов [Акиев А. К., 1982].
Возникшая чрезвычайная эпизоотическая и эпидемическая об-
становка по чуме на территориях, где проводились боевые опера-
ции американских войск, поставила перед военно-медицинской
службой вооруженных сил США, осуществляющих интервенцию
во Вьетнаме, весьма серьезные задачи, решить которые не уда-
лось.
Не была осуществлена поголовная вакцинация против чумы
всего личного состава войск, а также лиц, привлеченных к служ-
бе в различных учреждениях США во Вьетнаме. Неспецифиче-
ские средства и методы защиты, направленные на предупрежде-
ние угрожаемых контингентов от укусов блох, использовались
недостаточно.
Это привело к тому, что среди военнослужащих и служащих
воинских частей и учреждений США во Вьетнаме появились за-
176
болевания чумой. Только в 8-й полевой армейский военный госпи-
таль в период с 25 октября 1966 г. по 8 марта 1967 г. поступило
4 больных чумой из числа американского персонала во Вьетнаме.
Имели место и другие случаи заболевания чумой американских
военнослужащих, которые описали С. G. Reiley и Е. D. Kates
(1970).
25 октября 1966 г. в 8-й полевой госпиталь поступил американский лет-
чик с симптомами бубонной формы чумы средней тяжести. За 4 мес до за-
болевания он был вакцинирован против чумы. В данном случае специфи-
ческого лечения антибиотиками не проводилось. В течение первых 7 сут
•заболевания температура тела держалась на уровне 38,0 °—38,3 °C, после
чего снизилась до нормы. Через 30 сут после поступления больной был вы-
писан из госпиталя.
3 января 1967 г. в этот же госпиталь поступил американский летчик
с выраженными симптомами бубонной формы чумы. Температура тела у
больного была 38,9 °C. За 2 мес до заболевания летчик был вакцинирован
против чумы. Больной получал стрептомицин и тетрациклин. Выписан из
госпиталя через 2 нед после поступления.
3 февраля 1967 г. в 8-й полевой госпиталь поступил служащий амери-
канской судоходной компании в тяжелом состоянии с выраженными симп-
томами бубонной чумы. Вакцинации против чумы никогда не подвергался.
Больному был назначен курс специфического лечения соответствующими
антибиотиками. Выписан из госпиталя через 12 сут после поступления.
8 марта 1967 г. в тот же госпиталь поступил служащий той же компа-
нии с жалобами на головную боль, лихорадку, озноб. Температура тела бы-
ла 39,4 °C. При объективном исследовании больного, кроме явлений инток-
сикации и конъюнктивита, ничего другого обнаружено не было. Через 1 сут
пребывания в госпитале у больного быстро произошло увеличение пахового
лимфатического узла слева с исключительно выраженной болезненностью.
После этого немедленно началось лечение массивными дозами стрептоми-
цина и тетрациклина (0,5 г каждого препарата через 4 ч). Однако симпто-
мы интоксикации нарастали, у больного появились кашель и хрипы у ос-
нования легкого. На 2-е сутки пребывания в госпитале он умер. В данном
случае имела место бубонно-септико-пневмоническая форма чумы. Следует
отметить, что погибший американский служащий против чумы никогда не
вакцинировался.
По свидетельству С. G. Reiley и Е. D. Kates (1970), заболевае-
мость чумой американского персонала во Вьетнаме, в том числе
и среди воинских контингентов, не ограничивалась описанными
случаями.
Из представленных данных видно, что военно-медицинской
службе вооруженных сил США не удалось избежать возникнове-
ния случаев чумы среди своего военного персонала, дислоциро-
ванного во Вьетнаме. Однако в американских войсках имели мес-
то только единичные заболевания чумой, тогда как в южновьет-
намских войсках нередко наблюдались эпидемические вспышки
как бубонной, так и легочной форм чумы.
У вакцинированных лиц чума протекала в более легкой форме
и заканчивалась выздоровлением. Введение антибиотиков при
первых клинических проявлениях заболевания приводило к благо-
приятному исходу. Задержка в специфическом лечении, даже на
несколько часов, заметно повышала возможность летального ис-
хода.
|2 Заказ № 1511
177
Опубликованные материалы по эпизоотологии и эпидемиоло-
гии чумы во Вьетнаме, одном из основных эндемических очагов
этой инфекции в мире в 60-х годах, несомненно, представляют
большой интерес для науки и практики, особенно для военной
эпидемиологии.
Мелиоидоз. Впервые мелиоидоз привлек серьезное внимание
военной эпидемиологии после того, как во французских войсках,
осуществивших интервенцию в Индокитае против вьетнамского
народа, за период с 1946 по 1954 г. было зарегистрировано около
100 случаев этого заболевания [Rubin Н. L. et al., 1963].
Еще более неблагополучная эпидемическая обстановка по ме-
лиоидозу сложилась в войсках Соединенных Штатов Америки,
предпринявших интервенцию против Вьетнама в период 1965—
1973 гг. За это время среди военнослужащих армии США возник-
ло около 250 случаев мелиоидоза [Sheehy Т. W. et al., 1967;
Brundage W. G. et al., 1968; Howe C. et al., 1971, и др.].
Высокая заболеваемость мелиоидозом в войсках Франции и
США, действовавших во Вьетнаме, объясняется тем, что терри-
тория этой страны, равно как и некоторых других государств
Юго-Восточной Азии (Бирмы, Кампучии, Малайзии, Таиланда),
является одним из основных эндемичных регионов мира по ука-
занной инфекции.
Среди местного населения стран Юго-Восточной Азии заболе-
вания мелиоидозом встречаются редко. У различных групп мест-
ного населения эндемичных по мелиоидозу районов Юго-Восточ-
ной Азии неоднократно выявлялась значительная естественная
иммунная прослойка. Так, например, при обследовании сыворот-
ки крови жителей Таиланда специфические гемагглютинины к
полисахаридному антигену возбудителя мелиоидоза были обнару-
жены в 29% случаев. Показатели положительных находок анти-
гемагглютининов у призванных в армию жителей Малайзии
составляли 16% [Черкасский Б. Л., Кудрявцев А. Е., 1983].
Внедрение на эндемичные территории контингентов войск
Франции и США, не имевших естественной иммунной прослойки,
обусловило высокий риск заболеваний. Обращает на себя внима-
ние, что заболеваемость мелиоидозом в войсках США в 2’/г раза
превышала аналогичные показатели среди воинских контингентов
Франции. По своей численности и времени пребывания во Вьетна-
ме войска этих государств мало чем отличались друг от друга.
Объяснением существенных различий в показателях заболевае-
мости мелиоидозом в указанных армиях являются, по-видимому,
различия в характере боевых действий. Войска Франции осуще-
ствляли боевые операции преимущественно в крупных населен-
ных пунктах, расположенных по основным дорогам; американские
же войска наряду с этим проникали еще и в джунгли, где вероят-
ность инфицирования была больше. Так, по данным D. R. Weber
и соавт. (1969), все наблюдавшиеся ими больные мелиоидозом
находились до заболевания в джунглях в течение 6—9 мес.
В связи с тем что на территории США и Франции мелиоидоз
178
не известен, врачи этих стран, в том числе и персонал военно-меди-
цинских служб, с данным заболеванием были не знакомы. Это
серьезно осложняло своевременную диагностику мелиоидоза и
принятие необходимых мер лечебного и противоэпидемического
характера.
Большие затруднения возникали в диагностике заболеваний в
связи с наличием многочисленных клинических форм мелиоидоза
(острой, подострой, легочной, хронической, абортивной, персисти-
рующей), характеризующихся выраженным разнообразием симп-
томов. Дифференциальную диагностику мелиоидоза приходилось
проводить с чумой, холерой, малярией, сыпным тифом и некото-
рыми другими инфекционными заболеваниями. Особые трудности
появлялись при диагностировании хронического мелиоидоза, кото-
рый нередко протекал на фоне субфебрильной и даже нормаль-
ной температуры с образованием абсцессов в одном или несколь-
ких внутренних органах, а также на туловище и конечностях. Во
многих случаях диагноз удавалось поставить только па основании
данных бактериологических и иммунологических исследований.
Помимо алиментарного и контактного путей инфицирования,
имел место и респираторный путь. Среди заболевших во Вьетна-
ме американских военнослужащих более 30% составили члены
экипажей вертолетов, которые инфицировались при вдыхании
зараженной пыли земли, поднимаемой лопастями машин [Howe С.
<et al., 1971]. У этих лиц преобладала легочная форма мелиоидоза.
Е. Everet и R. Nelson (1975) описали 39 случаев легочного мелио-
идоза.
Выявленные больные мелиоидозом из числа военнослужащих
армии США во Вьетнаме направлялись преимущественно в 93-й
подвижной передовой военный госпиталь, где они получали курс
специфической терапии. Несмотря па применение антибиотиков
(хлорамфеникола, канамицина, новобиоцина), в ряде случаев в
сочетании с другими антибактериальными препаратами и имму-
ностимуляторами, летальность достигала 50% [Tanphaichitra D.
<et al., 1979, и др.].
Так, из 9 больных острой и подострой формами мелиоидоза,
поступивших в 93-й подвижной передовой военный госпиталь в
период июля—октября 1966 г., 4 случая закончились летально,
несмотря на интенсивный курс лечения хлорамфениколом, кана-
мицином и новобиоцином [Weber D. R. et al., 1969].
Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что в связи
с наличием при мелиоидозе латентных форм у многих американ-
ских военнослужащих клинические симптомы заболевания появи-
лись уже после возвращения в США. Т. W. Sheehy и соавт. (1967)
•описали 40 случаев мелиоидоза у американских солдат, прибыв-
ших из Вьетнама, 4 из которых закончились летально.
Хронический и латентный мелиоидоз может длиться месяцами
и даже годами, периодически обостряясь при снижении сопротив-
ляемости организма под влиянием травм, ожогов, переохлажде-
ний, различных болезней и патологических состояний. Проведен-
12:
179
ный курс специфического лечения не гарантирует от последую-
щих рецидивов [Черкасский Б. Л., Кудрявцев А. Е., 1983; NiggC.,
1963; Patterson М. С. et al., 1967; Everett Е. D., Nelson R. A.,
1975].
Из представленных материалов по мелиоидозу видно, какое
значение для военной эпидемиологии могут приобретать экзотиче-
ские инфекции в случаях размещения и боевых действий войск
в соответствующих эндемичных регионах.
Клещевой (весенне-летний) энцефалит. Военно-медицинская
служба Советской Армии имела большой опыт профилактики за-
болеваний в войсках клещевым (весенне-летним) энцефалитом как
в период 30—40-х годов, так и в последующее время.
Учитывая нарастание военной угрозы со стороны империали-
стической милитаристской Японии, в 30-х годах были приняты
серьезные меры по усилению Особой Краснознаменной Дальне-
восточной армии. В период 1931—1937 гг. на Дальний Восток из
центральных и западных военных округов прибыли 4 стрелковые
и 2 кавалерийские дивизии, десятки авиационных, артиллерий-
ских и танковых частей 303. Этому предшествовало переселение на
Дальний Восток из центральных и западных районов страны со-
тен тысяч человек, необходимых для строек новых городов и
предприятий края, а также различных хозяйственных работ.
Многие города, населенные пункты, предприятия возводились в
таежных районах. В глухой тайге строились шахты, прииски,
железнодорожные ветки, лесозаготовительные и лесообрабатыва-
ющие предприятия. Воинские контингенты часто также дислоци-
ровались на необжитых территориях.
Прибывшие из центральных и западных районов страны боль-
шие группы гражданского населения, а также передислоцирован-
ные воинские контингенты ранее никогда на Дальнем Востоке не
проживали и оказались в совершенно новой для себя экологиче-
ской обстановке девственных таежных ландшафтов. Это привело
к тому, что среди них в различных районах Дальнего Востока в
период 1935—1940 гг. появились эпидемические вспышки клеще-
вого, или таежного, энцефалита.
Следует отметить, что в 1935—1937 гг. это заболевание не бы-
ло известно как врачам органов гражданского здравоохранения,
так и военно-медицинской службе. Поэтому оно регистрировалось
под другими диагнозами.
Всестороннее изучение весенне-летнего энцефалита началось
с 1937 г. специальными экспедициями Наркомздрава СССР с уча-
стием крупнейших ученых страны (Зильбер Л. А., Павлов-
ский Е. Н., Смородинцев А. А., Чумаков М. П. и др.). Вслед за
первой экспедицией, возглавлявшейся Л. А. Зильбером, в 1938—
1939 гг. работали другие экспедиции под руководством Е. Н. Пав-
ловского, А. А. Смородинцева и И. И. Рогозина.
303 История второй мировой войны. — М.: Воениздат, 1973, т. 1, с. НО.
180
Благодаря большой помощи со стороны Наркомздрава СССР
и Военно-санитарного управления РККА экспедиции были хорошо
оснащены. В их работе активное участие принимали военные
медики — сотрудники Военно-медицинской академии им. С. М. Ки-
рова Е. Н. Павловский, И. И. Рогозин, Н. Л. Данковский,
А. В. Гуцевич, Г. С. Первомайский, Н. В. Рыжов, А. Н. Скрын-
ник, М. П. Червяков, А. Н. Шаповал и др.
Самоотверженными усилиями советских ученых впервые обна-
руженное на Дальнем Востоке весьма опасное инфекционное за-
болевание было детально исследовано и выделено в самостоятель-
ную нозологическую форму.
Для правильного понимания особой уязвимости людей, вновь
прибывших в эндемические очаги клещевого энцефалита, следует
иметь в виду широко распространенную при этом заболевании
естественную иммунизацию. У местных жителей в условиях посто-
янного и длительного контакта с природными очагами за счет еди-
ничных укусов клещей, в особенности носителей штаммов с пони-
женной вирулентностью, происходит естественная иммунизация
без появления клинически выраженных заболеваний. Оказалось,
что у 20—80% лиц, длительно проживавших в эндемических оча-
гах клещевого энцефалита Дальнего Востока, а также в некоторых
других районах страны, в сыворотке крови содержатся специфиче-
ские антитела [Левкович Е. Н. и др., 1967].
Иммунная прослойка среди местного населения возрастает по
мере увеличения сроков пребывания людей в эндемичной зоне.
Анализ заболеваемости клещевым энцефалитом среди лиц, при-
бывших в один из очагов Дальнего Востока, показал, что в тече-
ние первого года пребывания в этой местности заболело 15,5%
людей, после года проживания заболеваемость упала до 8,9%,
после 2 лет — до 0,89 %. Результаты серологического обследования
этих групп людей на наличие в сыворотке крови у них специфиче-
ских антител полностью совпали с эпидемиологическими данными
[Данковский Н. Л., 1944].
Таким образом, благодаря естественной иммунизации местное
население эндемических очагов приобретает специфическую не-
восприимчивость к заболеванию. Поступление в эти местности
контингентов, ранее не бывших в контактах с природными очага-
ми, создает неблагоприятную эпидемическую ситуацию по клеще-
вому энцефалиту. Так произошло в 30-х годах на Дальнем Вос-
токе.
В доступной нам литературе не удалось обнаружить обобщен-
ных данных о численности заболеваний весенне-летним энцефали-
том в стране и, в частности, на Далньем Востоке в период 30—
40-х годов как среди гражданского населения, так и воинских
контингентов. Тем не менее указания даже на отдельные вспышки
позволяют составить некоторое впечатление об уровне эпидемиче-
ского неблагополучия.
Н. Л. Данковский (1944) описал вспышку клещевого энцефа-
лита среди рабочих, занятых постройкой железнодорожной ветки,
181
-трасса которой проходила через девственную тайгу Дальнего Вос-
тока. За 2V2 года строительства дороги (1936—1938) заболело все-
го 106 человек. Кроме того, по его же данным, только в двух рай-
онах Дальнего Востока, которые он назвал северным и южным,
за 1938—1939 гг. было зарегистрировано 257 случаев заболева-
ний клещевым энцефалитом.
В некоторых эндемичных местностях Дальнего Востока забо-
леваемость клещевым энцефалитом среди вновь прибывших кон-
тингентов достигала весьма высоких показателей. Так, например,
только в одной организованной группе людей, прибывшей на тер-
риторию природного очага, за 2 года проживания заболело 25,3%
[Данковский Н. Л., 1944].
Таким образом, на примере клещевого (весенне-летнего) энце-
фалита видно, к каким исключительно неблагоприятным эпиде-
мическим ситуациям может привести поступление новых контин-
гентов на территории эндемических природных очагов инфекцион-
ных заболеваний, в особенности если медицинским работникам не
известны или мало известны эти болезни и необходимые профи-
лактические меры в связи с этим не предпринимаются.
Перед военно-медицинской службой встала исключительно
сложная и трудная задача по осуществлению профилактики среди
личного состава войск, дислоцированных на эндемичных террито-
риях Дальнего Востока, заболеваний клещевым (весенне-летним)
энцефалитом. Дело осложнялось тем, что в то время еще не было
разработано вакцины для иммунизации против этого заболевания.
Поэтому все внимание было обращено на неспецифические меры
защиты. Е. Н. Павловский и Г. С. Первомайский разработали
весьма эффективную и легко реализуемую в практических усло-
виях систему мер защиты личного состава войск от укусов клещей.
Военно-медицинская служба частей и соединений, расположенных
на эндемичных территориях, широко и постоянно осуществляла
рекомендованные мероприятия, что в значительной степени
способствовало обеспечению противоэпидемической защиты во-
инских контингентов от заболеваний клещевым энцефали-
том.
Противоэпидемические мероприятия, направленные на защи-
ту личного состава войск от укусов клещей, широко проводились
военно-медицинской службой Советской Армии в период подго-
товки и проведения на Дальнем Востоке Маньчжурской насту-
пательной операции в августе—сентябре 1945 г.
Японский энцефалит. Заболевание характеризуется выражен-
ной природной очаговостью с трансмиссивной передачей возбуди-
теля комарами. В связи с адаптацией переносчиков к синантроп-
ным условиям существования и широкой диссеминацией вируса
быстро образуются антропургические очаги.
Японский энцефалит эндемичен для Японии, Китая, Вьетнама,
Кампучии, Малайзии, Сингапура, Индии, Бирмы, Таиланда
Индонезии, о. Гуам, Филиппинских островов, СССР (Приморский
край).
182
Накопленные со времени открытия японского энцефалита ма-
териалы убеждают в том, что заболевание имело определенное
значение для военной эпидемиологии.
Как и при клещевом (весенне-летнем) энцефалите, местное
население, длительно проживающее в природных и антропургиче-
ских очагах японского энцефалита, постепенно приобретает есте-
ственный иммунитет. В некоторых регионах сыворотка крови
44—67% людей, проживающих в природных очагах японского-
энцефалита, содержит соответствующие антитела [Петрище-
ва П. А. и др., 1963].
Прибытие в эндемичные местности контингентов, ранее не
имевших контактов с природными очагами японского энцефалита,
всегда создает реальную угрозу появления среди них заболеваний.
Этим обстоятельством следует объяснить возникновение на юж-
ных территориях Приморского края СССР эпидемических вспы-
шек японского энцефалита в 1938, 1939, 1940 и 1943 гг. В общей
сложности в Приморском крае Советского Союза в период 1938—
1943 гг. было зарегистрировано около 720 случаев заболеваний
японским энцефалитом [Львов Д. К., Покровский В. И., 1983].
Большой вклад в изучение японского энцефалита внесли со-
ветские ученые (Е. Н. Павловский, А. А. Смородинцев, П. Г. Сер-
гиев, М. В. Кроль, Н. И. Гращенков, П. А. Петрищева, А. К. Шуб-
ладзе, Е. Н. Левкович, А. И. Дробышевская и др.). Активное уча-
стие в организации и проведении исследований принимали воен-
ные врачи И. И. Рогозин, В. Д. Неустроев, К. П. Чагин, А. Н. Ша-
повал, В. А. Эскин и др. В короткие сроки были разработаны и
внедрены в практику противоэпидемической защиты эффективные
меры профилактики японского энцефалита как среди гражданско-
го населения, проживающего и работающего в природных и антро-
пургических очагах Приморского края, так и дислоцированных в
этих регионах войсках. Проведенная работа оказалась плодотвор-
ной.
В плане обсуждаемой проблемы большой интерес представля-
ет крупная эпидемия японского энцефалита в период 1947—
1948 гг. на о. Гуам, где до этого заболевания никогда не регистри-
ровались. Местное население острова в 1946 г. составляло около
25 000 человек. В 1947 г. на о. Гуам прибыло 60 000 человек
европейского населения. Как справедливо отмечала П. А. Петри-
щева и соавт. (1963), эта большая группа новоселов, в 21 /г раза
превышавшая коренное население острова, существенно «разба-
вила» иммунную прослойку, что привело к возникновению эпиде-
мической вспышки японского энцефалита. В некоторых деревнях
о. Гуам в 1947—1948 гг. переболело до 50—80% жителей.
Военной эпидемиологии известны многие случаи, когда среди
вновь прибывших воинских контингентов, размещенных или осу-
ществлявших боевые действия на территориях, эндемичных по
японскому энцефалиту, возникали эпидемические вспышки этого
заболевания.
Во время второй мировой войны 1939—1945 гг. и после ее
183
завершения эпидемические вспышки японского энцефалита имели
место в войсках США, находившихся на территории Японии
[Sabin А. В., 1947; Tigertt W. D., Hammon W. М., 1950].
В июне 1950 г. началась агрессия Соединенных Штатов Аме-
рики против КНДР, продолжавшаяся 3 года. США направили в
Корею 8-ю американскую армию в составе 7 пехотных дивизий,
5-ю воздушную армию, 7-й флот (около 300 кораблей), одну бро-
нетанковую дивизию, одну морскую бригаду и другие части и
соединения. Во время корейской войны 1950—1953 гг. со стороны
США в боевых действиях участвовало около 1 млн человек 304.
Осенью 1950 г. личный состав высадившихся в Корее амери-
канских войск охватила эпидемия японского энцефалита с ле-
тальностью 8,5% [Ketel W. В., Ogniben A. J., 1971].
Во время интервенции вооруженных сил США во Вьетнаме
(апрель—сентябрь 1965—1970 гг.) среди личного состава амери-
канских войск неоднократно наблюдались эпидемические вспыш-
ки японского энцефалита.
Во время эпидемии, возникшей во Вьетнаме в 1969 г., япон-
ским энцефалитом заболело 57 американских военнослужащих.
Подавляющее большинство этих случаев приходилось на район
Сайгона — Лонгбинха. Заболевания появлялись в период с апре-
ля по сентябрь 1969 г. Больные поступали из 3-го и 4-го корпусов,
дислоцированных на территории комплекса Сайгон—Лонгбинх, в
неврологический центр при 93-м подвижном передовом военном
госпитале, расположенном в Лонгбинхе.
Клиническая картина у больных характеризовалась выражен-
ным поражением центральной нервной системы, психозами, со-
провождавшимися агрессивным состоянием. Один больной умер.
Диагноз японского энцефалита был подтвержден выделением
вируса и результатами серологических исследований—РСК, РТГА
и реакцией нейтрализации методом бляшек (РНМБ). Из 57 боль-
ных 36 человек из-за остаточных психических нарушений были
эвакуированы из Вьетнама в США [Ketel W. В., Ogniben A. J.,
1971].
Обращает на себя внимание одно весьма интересное и важное
эпидемиологическое явление, заключающееся в том, что во время
эпидемий японского энцефалита на каждый клинически выражен-
ный случай заболевания приходится от 25 до 1000 случаев суб-
клинических или инаппарантных форм инфекции [Saut-
ham С. М., 1956; Hatsted S. В., Gross С. R., 1962]. В период 1966—
1967 гг. на основании обследования австралийских солдат, пребы-
вавших во Вьетнаме, было установлено соотношение субклиниче-
ских (инаппарантных) и клинически выраженных форм как
210: 1. На основании результатов этих исследований Ketel W. В.
и Ogniben A. J. (1971) высказали мнение, что во время эпидемии
1969 г. во Вьетнаме по меньшей мере 11970 американских воен-
304 Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977, т. 4, с. 359—
360.
184
нослужащих могли быть инфицированы вирусом японского энце-
фалита.
В 1970 г. среди личного состава войск США во Вьетнаме вновь
вспыхнула эпидемия японского энцефалита, охватившая 62 чело-
век с клинически выраженными формами заболевания и двумя
летальными исходами [Ketel W. В., Ogniben A. J., 1971].
Из представленных материалов видно, что поступление новых
контингентов, в том числе и воинских, в эндемичные местности
сопровождается серьезным осложнением эпидемической обстанов-
ки по японскому энцефалиту.
Лихорадка денге. Во время второй мировой войны 1939—
1945 гг. лихорадка денге имела определенное значение для армий
некоторых воевавших государств. В войсках США, дислоцирован-
ных на Азиатско-Тихоокеанском театре военных действий, за го-
ды второй мировой войны только официально было зарегистриро-
вано 84 090 случаев заболеваний лихорадкой денге. Однако суще-
ствует мнение, что действительное количество заболеваний этой
нозологической формой в американских вооруженных силах за
указанный период времени было гораздо больше [Sabin А., 1955].
Геморрагическая лихорадка с почечным синдромом (ГЛПС).
Заболевание распространено на Дальнем Востоке СССР, а также
во многих районах Европейской части Советского Союза, в част-
ности в центральных и северо-западных областях РСФСР. Пред-
уралье, Поволжье, Северном Кавказе, Белоруссии, Украине.
Эпидемические вспышки и спорадические случаи заболевания
ГЛПС зарегистрированы в Китае и некоторых государствах Вос-
точной Европы (Болгарии, Венгрии, Польше, Югославии).
Выраженной иммунной прослойки среди местного населения в
природных очагах ГЛПС не наблюдается.
Массовые заболевания ГЛПС имели место в американских
войсках в Южной Корее в 1951—1953 гг. Всего было зарегистри-
ровано 2070 случаев, из них 122 со смертельным исходом [Ел-
кин И. И., 1979; Mayer С., 1952].
Лихорадка цуцугамуши. Заболевание характеризуется четко
выраженной эндемичностью. Природные очаги лихорадки цуцуга-
муши установлены в Японии, СРВ, КНР, КНДР, Южной Корее,
Пакистане, Индии, Шри Ланке, Малайзии, Бирме, Таиланде,
Филиппинах, Новой Гвинее, Индонезии, Австралии. В СССР при-
родные очаги этой нозологической формы впервые были выявлены
в 1963 г. в Приморском крае, Таджикистане, на Камчатке, Саха-
лине, Курильских островах.
В случаях поступления в эндемичные местности вновь при-
бывших контингентов среди этих категорий людей в ряде случаев
появлялись эпидемические вспышки лихорадки цуцугамуши.
Заболевание оставило большой след в военной эпидемиологии.
Ни одна инфекционная форма не оказала такого значительного
влияния на боевые действия войск во время второй мировой вой-
ны 1939—1945 гг., как лихорадка цуцугамуши. За годы войны в
войсках Соединенных Штатов Америки, Великобритании и других
185
государств антифашистской коалиции на Азиатско-Тихоокеанском
театре было зарегистрировано свыше 20 000 случаев заболеваний
лихорадкой цуцугамуши. Только в войсках США в период второй
мировой войны заболело 6685 человек [Smadel J., 1955].
Высокая и быстро распространяющаяся заболеваемость лихо-
радкой цуцугамуши среди войск на Азиатско-Тихоокеанском
театре военных действий иллюстрируется следующими примера-
ми. В 1943 г. только в одном полку американских войск, прибыв-
шем на о. Сансапоре (юго-западная часть Тихого океана), через
6—12 сут после высадки заболело 403 человека. В 1944 г. в Бир-
ме за 2 мес пребывания английского батальона в эндемичной
местности лихорадкой цуцугамуши заболело 18% личного состава
[Smadel J., 1955].
К концу второй мировой войны предпринятые меры профилак-
тики, включавшие борьбу с клещами-переносчиками возбудителя
и предупреждавшие людей от их укусов, позволили ликвидировать
заболеваемость лихорадкой цуцугамуши в войсках США и Вели-
кобритании.
После интервенции вооруженных сил США во Вьетнаме, начи-
ная с 1965 г., в американских войсках вновь имели место эпиде-
мические вспышки этой болезни. Подполковник медицинской
службы армии США D. R. Hazlett (1970) описал эпидемическую
вспышку лихорадки цуцугамуши, охватившую 32 человек. Вспыш-
ка наблюдалась с октября 1965 г. по февраль 1966 г. в подразделе-
ниях армии США, осуществлявших боевые действия на террито-
рии каучуковой плантации в районе г. Фанранг (центральное по-
бережье Южного Вьетнама).
Все больные поступали для лечения в 8-й полевой военный гос-
питаль вооруженных сил США во Вьетнаме, находившийся в
Нхатранге. Клинический диагноз лихорадки цуцугамуши был под-
твержден результатами серологических и риккетсиологических
исследований. После лечения хлорамфениколом и тетрациклином
температура у больных нормализовалась через 48 ч. Продолжи-
тельность курса лечения составляла от 4 до 6 сут.
На основании личных наблюдений подполковник медицинской
службы D. R. Hazlett сделал следующий вывод: «Присутствие в
эндемичных раойнах Юго-Восточной Азии американских войск
численностью 500 000 человек и наличие средств быстрой транс-
портировки требует, чтобы не только военные, но и гражданские
врачи были бы хорошо знакомы с клиническими признаками и ме-
тодами лечения лихорадки цуцугамуши» 305.
Общие показатели заболеваемости лихорадкой цуцугамуши в
войсках США во Вьетнаме в 1966 г. составили 0,4 на 1000 лично-
го состава 306. Принимая во внимание, что численность американ-
305 Hazlett D. R. Srub typhus in Vietnam: Experience at the Sth field
hospital.—Milit. Med., 1970, vol. 135, N 1, p. 34.
306 S h e e h у T. W. Digestive disease as a national problem. VI. Enteric
disease among United States troops in Vietnam. — Gastroenterology, 1968,
vol. 55, N 1, p. 106.
186
ских войск, находившихся в то время во Вьетнаме, составляла
500 000 человек, количество заболеваний находилось в пределах
200 случаев.
Обращает на себя внимание, что заражение личного состава
англо-американских войск в годы второй мировой войны на Азиат-
ско-Тихоокеанском театре военных действий, как и инфицирова-
ние военнослужащих армии США во время интервенции во Вьет-
наме, почти во всех случаях происходило в период активных бое-
вых действий непосредственно на территории природных очагов
лихорадки цуцугамуши.
Малярия. Заболевание является одним из наиболее распро-
страненных в мире как по обширности пространств, где оно энде-
мично, так и по числу поражаемых людей.
В периоды войн в армиях, размещаемых и ведущих боевые
действия на территориях, эндемичных по малярии, как правило,
возникали эпидемические вспышки тех или иных размеров.
Во время первой мировой войны 1914—1918 гг. в вооружен-
ных силах многих воевавших государств малярия получила широ-
кое распространение. Так, например, в армии Германии за годы
войны было зарегистрировано 120 000 случаев малярии 307. Забо-
леваемость малярией распределялась по отдельным фронтам не-
равномерно. При относительно низких показателях заболеваемости
в войсках, действовавших на Северо-Восточном и Восточном фрон-
тах, малярия сильно поразила воинские контингенты, находив-
шиеся на Балканском и Турецком фронтах (табл. 35).
Таблица 35. Заболеваемость малярией в войсках Германии,
действовавших на Балканском и Турецком фронтах
в 1916—1918 гг. *
Количество случаев на 1000 личного
состава
Год войны
Балканский фронт
Турецкий фронт
3-Й ГОД
(1916—1917 гг.)
4-й год
(1917—1918 гг.)
92,6
232,4
651,2
183,7
* Добрейцер И. Г. Малярия (V. Малярия как социальная
проблема). — В кн.: Большая медицинская энциклопедия. 1-е изд. —
М., ОГИЗ, 1931, т. 16, с. 625.
Из представленных данных видно, что германские войска, дей-
ствовавшие на эндемичных территориях Балканского полуострова
и Малой Азии в период 1916—1918 гг., серьезно пострадали от
малярии. Наиболее катастрофическое положение сложилось в
307 Tropenhygienische Schriefhenreihe, Heft 6. — Kriegs-Malaria/Dr. F.
Meythaler, 1942, S. 88.
187
1916—1917 гг. в войсках, находившихся на Турецком фронте, где
только за один год малярией переболело 65,1% личного состава.
Высокий уровень заболеваемости малярией наблюдался и в ар-
миях других государств, участвовавших в войне, в случаях, когда
войска размещались и осуществляли боевые действия на эндемич-
ных территориях. Так, в частях и соединениях Великобритании,
Франции и Италии, дислоцированных в Египте, Палестине, Месо-
потамии и Восточной Африке, показатели заболеваемости малярией
в 1918 г. составили 369,29 на 1000 личного состава 308.
Статистические материалы по заболеваемости малярией в ар-
мии России в годы первой мировой войны отсутствуют. Имеются
указания только на то, что «войска Кавказского и Румынского
фронтов в это время особенно страдали от малярии» 309.
Наряду с этим отмечалось, что высокая заболеваемость маля-
рией была в войсках Западного фронта, особенно действовавших
и дислоцированных в районе Пинских болот [Коростелев В. Е.,
1955].
В период иностранной военной интервенции и гражданской
войны 1918—1920 гг. заболеваемость малярией в Красной Армии
характеризовалась следующими показателями: в 1919 г. — 17,14
на 1000 личного состава, а в 1920 г. — 18,09 на 1000 человек
[Липкин Г. С., 1948].
В годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, за-
болеваемость малярией в Красной Армии находилась на уровне
благополучного периода мирного времени [Коростелев В. Е., 1955].
С началом Великой Отечественной войны в СССР произошел
подъем заболеваемости малярией. Одной из основных причин это-
го увеличения в ряде районов страны во время войны явилась
массовая миграция населения. Особенно сильное влияние оказала
эвакуация населения из западных, северо-западных и центральных
районов страны в республики и области Средней Азии, Северного
Кавказа, Закавказья и: Поволжья, т. е. в наиболее эндемичные по
малярии местности [Рашина М. Г., 1955].
Крайне тяжелая обстановка сложилась на временно оккупи-
рованных противником территориях нашей Родины. Немецко-фа-
шистские захватчики разрушили существовавшую сеть медицин-
ских, в частности противомалярийных, учреждений. Никакие
противомалярийные мероприятия в оккупированных районах не
проводились. Это привело к появлению крупных эпидемий маля-
рии на оккупированных территориях как среди гражданского на-
селения, так и в войсках противника.
Серьезное эпидемическое неблагополучие по малярии наблюда-
лось в период 1943—1945 гг. на Украине, в Белоруссии, Красно-
дарском и Ставропольском краях. Так, например, в некоторых
308 Tropenhygienische Schriefhenreihe, Heft 6. — Kriegs—Malaria/Dr. F.
Meythaler, 1942, S. 88.
309 Липкин Г. С. Малярия. — Энциклопедический словарь военной
медицины. — М.: Медгиз, 1948, т. 3, с. 623.
188
селах Украинской ССР в 1943 г. малярией переболело 75—88,7%
жителей [Рашина М. Г., 1955].
Высокая заболеваемость малярией имела место и в армии про-
тивника. В частности, в немецко-фашистских войсках, дислоциро-
ванных на Кубани, в период 1942—1943 гг. малярией переболело
30% личного состава [Коростелев В. Е., 1955].
Принимая во внимание, что с началом войны произошло ухуд-
щение эпидемической обстановки по малярии в стране, военно-ме-
дицинская служба постоянно осуществляла широкий комплекс
противомалярийных мероприятий в войсках. В Советской Армии
в 1941—1942 гг. имело место полное благополучие по малярии,
показатели заболеваемости были даже значительно ниже довоен-
ного уровня (1939 г.). С весны 1943 г. началось некоторое увели-
чение заболеваемости, а в 1944 г. число случаев свежей формы
возросло по сравнению с 1939 г. почти в 2 раза (табл. 36).
Таблица 36. Динамика заболевания свежей и рецидивной формами
малярии в Советской Армии в период Великой Отечественной войны
1941—1945 гг. по сравнению с 1939 г. (заболеваемость 1939 г.
принята за 100) *
Форма малярии	1939 г.	1942 г.	1943 г.	1944 г.	1945 г.
Свежая Рецидивная	15,5 84,5	6,8 48,6	17,7 69,3	27,6 72,3	13,2 69,3
Всего ...	100,0	55,4	87,0	99,9	82,5
* Коростелев В. Е. Малярия в войсках Советской Армии. — В кн.: Опыт
советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. — М.: Медгиз,
1955, т. 32, с. 146.
Повышение заболеваемости в войсках в 1943—1944 гг. объяс-
няется тем, что в период формирования и наступательных боевых
действий части в ряде случаев располагались в эндемичных по
малярии местностях, где был высокий уровень заболеваемости
среди гражданского населения.
Кроме того, в 1943 г. в действующую армию влились части,
имевшие большую прослойку из уроженцев Средней Азии [Коро-
стелев В. Е., 1955].
В 1945 г. количество случаев свежей формы уменьшилось по
сравнению с 1944 г. более чем в 2 раза и было даже ниже пока-
зателей довоенного 1939 г. В целом в течение всех лет войны
заболеваемость малярией в Советской Армии не превысила уро-
вень довоенного 1939 г.
Таким образом, несмотря на серьезные отягчающие обстоя-
тельства, военно-медицинская служба Советской Армии в период
Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. справилась с труд-
ной задачей профилактики малярии. Этим самым был решен во-
189
прос принципиальной важности об отсутствии фатальной неизбеж-
ности появления эпидемий малярии в войсках, действующих в эн-
демичных местностях. Четко организованная и активно осуществ-
лявшаяся противоэпидемическая работа в состоянии предотвра-
тить развитие эпидемий.
Во время второй мировой войны 1939—1945 гг. вооруженные
силы Соединенных Штатов Америки, действовавшие на Азиатско-
Тихоокеанском театре и в других эндемичных районах, оказались
пораженными малярией. За 4 года войны (1942—1945 гг.) в во-
оруженных силах США было зарегистрировано 694 935 случаев
заболевания малярией [Николаев Б. Н., 1960].
В некоторых частях американской армии заболеваемость ма-
лярией была настолько велика, что оказывала серьезное воздей-
ствие на ход боевых операций. Так, по свидетельству L. Т. Cogge-
shall (1943), «американские войска сдали японцам в 1942 г. полу-
остров Батаан (Филиппины) только потому, что до 85% личного»
состава каждого полка лежало с острыми приступами малярии и
их было нечем лечить из-за недостатка противомалярийных пре-
паратов» 31°.
В период интервенции вооруженных сил США во Вьетнаме
(1965—1973 гг.) в американских войсках наблюдалось серьезное
эпидемическое неблагополучие по малярии. Так, в 1966 г. среди
личного состава войск, действовавших на территории Вьетнама,,
показатели заболеваемости малярией составили 40.9 па 1000 че-
ловек [Sheehy Т. W., 1968]. Принимая во внимание, что во Вьет-
наме находилось тогда 500 000 американских военнослужащих, за-
болеваемость в абсолютных цифрах была порядка 20 000 случаев.
Перечисленными заболеваниями далеко не исчерпывается пе-
речень инфекций, которые возникали в войсках, действовавших и
размещенных в эндемичных регионах. К их числу относятся и
инфекции, открытые и изученные за последние десятилетия.
Во время оккупации Японией в 1931 г. Маньчжурии в япон-
ских войсках возникла опустошительная эпидемия, вызванная ра-
нее не известным вирусом. Заболевание протекало тяжело, с вы-
раженными явлениями интоксикации и поражением почек. Возбу-
дитель инфекции передавался людям от крыс и других мелких
грызунов аэрогенным путем. Японским исследователям удалось
выделить вирус из легочной ткани умерших солдат.
В период интервенции вооруженных сил США в Корее в
1951 г. среди американских военнослужащих также возникла эпи-
демия этого заболевания. От болезни погибло больше американ-
ских солдат, чем непосредственно от боевых действий310 311.
Как было установлено в последующем, возбудителем этого
заболевания являлся РНК-вирус, относящийся к группе Буньям-
310 С о g g е s h а 11 L. Т. Malaria as World menace. — J. Amer. Med. Ass...
1943, vol. 122, N 6, p. 11.
3,1 Nene Seuche bedroht Europas Hafenstadte. — Naturwiss. Rdsch., 1985,
Jg. 38, N 1, S. 26.
190
вера. Он наиболее интенсивно циркулировал в провинции Ханта-
ан (Китай), в связи с чем его называли вирусом Хантаан.
Обсуждая особенности появления и распространения инфек-
ционных заболеваний, характеризующихся природной очагово-
стью, в войсках, действовавших и размещенных на эндемичных
территориях, следует иметь в виду одно важное обстоятельство.
Само по себе понятие природной очаговости, эндемичности явля-
ется категорией динамичной, причем эту динамичность следует,
по-видимому, рассматривать как с позиций изменяющихся пред-
ставлений о природной очаговости в связи с появлением новых
знаний, так и исходя из основных закономерностей развития са-
мой эндемичности.
В соответствии с марксистско-ленинской теорией познания,
«...пределы истины каждого научного положения относительны,
будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом зна-
ния» 312. В процессе более углубленного познания любого явле-
ния природы «...незнание сменяется знанием...»313. Эти катего-
рии диалектического материализма полностью применимы и к
проблеме природной очаговости, эндемичности. История учения
о природной очаговости инфекционных болезней знает много при-
меров, когда после открытия новых инфекций по мере накопле-
ния знаний первоначальные представления об ареале их распро-
странения существенно изменялись. Если на начальных стадиях
изучения инфекций их природная очаговость нередко представля-
лась относительно ограниченным и четко очерченным регионом,
то в последующем первоначально установленные границы энде-
мичности значительно расширялись.
Так произошло с клещевым (весенне-летним) энцефалитом,
венесуэльским энцефаломиелитом лошадей, лихорадкой Западно-
го Нила и многими другими инфекциями. Когда в 1937 г. был от-
крыт клещевой энцефалит, то полагали, что его распространение
ограничено только некоторыми районами Дальнего Востока Со-
ветского Союза. В последующие десятилетия было установлено,
что вирус циркулирует в различных географо-ландшафтных зо-
нах — от лесотундры до субтропиков. Оказалось, что в СССР это
заболевание распространено на широких территориях — от Даль-
него Востока до Прибалтики. Кроме того, клещевой энцефалит
был установлен во многих государствах Европы (Финляндия,
Швеция, Польша, Чехословакия, Австрия, Венгрия, Болгария,
Югославия).
В 1938 г. в Венесуэле был открыт вирус венесуэльского энце-
фаломиелита лошадей. Полагали, что регион эндемичности этого
заболевания ограничивается некоторыми территориями Венесуэлы.
Однако уже в 40-е годы природные очаги болезни были обнару-
312 Лен и н В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Краткие заметки
об одной реакционной философии. — Поли. собр. соч., т. 18, с. 137.
313 Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Краткие заметки
об одной реакционной философии. — Поли. собр. соч., т. 18, с. 197.
191
жены в Перу и на о. Тринидад, в 50-е годы — в Аргентине и Бра-
зилии, а в 60-е годы — в Колумбии, Панаме, Мексике и Соеди-
ненных Штатах Америки.
Оказалось, что выделенный в 40-е годы в Египте вирус Запад-
ного Нила имеет широкое распространение на африканском кон-
тиненте и в средиземноморских странах. Вирус выделен также в
некоторых странах Азии (Пакистане, Индии, Индонезии, Малай-
зии, Таиланде). Эпидемические вспышки лихорадки Западного
Нила отмечены пока в АРЕ, Израиле, ЮАР. Эпизодические забо-
левания известны в Заире, Уганде, Франции и СССР [Львов Д. К.,
Покровский В. И., 1983]. Природные очаги лихорадки Западного
Нила установлены на широких территориях Африки, Азии и Ев-
ропы, в частности в Советском Союзе (Астраханская область,
Краснодарский й Приморский края, Западная Сибирь, Азербайд-
жанская ССР, Туркменская ССР, Таджикская ССР), а также во
Франции, Болгарии и Румынии [Пшеничнов В. А. и др., 1977].
Безусловно, что эволюция представлений о природной очаго-
вости заболеваний касалась не только ареалов их распростране-
ния, но и других характеристик. Особого внимания в этом отно-
шении заслуживают изменения представлений о степени опасно-
сти некоторых открытых инфекций для людей.
Так, например, в 1952 г. в одном из районов Египта от кома-
ров был впервые выделен вирус Синдбис. Вскоре удалось устано-
вить природные очаги этой инфекции в данном регионе. У людей
и различных видов птиц была зарегистрирована латентная инфек-
ция, выявляемая только с помощью серологических методов ис-
следований. После этого утвердилось мнение о том. что вирус
Синдбис не обладает патогенностью для человека, не способен
вызывать клинически выраженных заболеваний, заражение людей
может привести только к латентной инфекции, обнаруживаемой
серологическими методами исследований.
Однако через 11 лет после открытия вируса Синдбис было
установлено, что этот возбудитель патогенен для человека и мо-
жет вызвать у людей клинически выраженные заболевания.
Н. Malherbe и М. Strickland—Cholmeey (1963) описали 6 случаев,
заболеваний людей, вызванных вирусом Синдбис. У 5 человек
заболевание протекало в легкой форме в течение 2—3 сут. Из
клинических симптомов отмечались лихорадка, головная боль, не-
домогание, боли в суставах.
Наиболее подробно Н. Malherbe и М. Strickland—Cholmeey
(1963) описали случай, имевший место в январе 1963 г. в 10 км
севернее г. Иоганнесбурга (ЮАР). Заболевание протекало тяжело
с выраженной лихорадкой, головной болью и болями в суставах,
обильной везикулезной сыпью по всему телу. Вирус Синдбис был
выделен из элементов везикулезных кожных поражений.
Затем вновь появилось сообщение о заболеваниях людей, вы-
званных вирусом Синдбис. Приведены данные о 14 случаях забо-
леваний людей, при которых имели место выраженные клиниче-
ские симптомы: лихорадка, боли в мышцах и суставах, сыпь, уве-
192
личение миндалин, боль в горле [Theiler М., Downs W. G.y
1973].
Все эти наблюдения уже не позволяли относить вирус Синд-
бис к числу не патогенных для человека. Поэтому в настоящее-
время признано, что вирус Синдбис может вызывать заболевания
у людей [Жданов В. М., Львов Д. К., 1984].
История с вирусом Синдбис наглядно убеждает в том, как
динамично эволюционируют наши представления об основных
характеристиках инфекций с природной очаговостью.
Рассматривать проблему динамичности природной очаговости
инфекций только с позиций незнания и знания было бы невер-
но. Основное причинное содержание динамичности заключается
в самой сущности природной очаговости инфекций, предполага-
ющей биоценозы патогенных микроорганизмов и различных пред-
ставителей животного царства. Различные животные, активно уча-
ствующие в циркуляции патогенных микроорганизмов, будучи
подвижными, распространяют возбудителей инфекций на различ-
ные территории земного шара. Это распространение микроорга-
низмов может осуществляться естественно мигрирующими живот-
ными. Наряду с этим животные могут доставляться на
большие расстояния различными видами современного транспорта
в результате внешнеторговых и других международных отно-
шений.
Следует отметить, что особую роль в распространении многих
патогенных для человека возбудителей инфекций из первичных
природных очагов в весьма отдаленные от них регионы играют
перелетные птицы [Львов Д. К., 1974; Львов Д. К., Лебедев А. Д.,
1974; Жданов В. М., Львов Д. К., 1984].
Высказано весьма аргументированное суждение о том, что ши-
рокая диссеминация из первичных природных очагов вируса лихо-
радки Западного Нила осуществлена именно перелетными птица-
ми. Этим путем вирус был занесен и на территорию Советского
Союза с образованием природных очагов в дельте Волги, Закав-
казье, Средней Азии и других регионах [Жданов В. М., Львов Д. К.,
1984; Чунихин С. П., Леонова Г. Н., 1985].
Дикие перелетные птицы водного и околоводного комплекса
занесли из Египта на территорию Советского Союза п вирус Синд-
бис. Природные очаги вируса обнаружены в дельте Волги, Закав-
казье, Средней Азии и Казахстане [Чунихин С. П., Леонова Г. Н.,
1985].
За последние десятилетия значительно расширились представ-
ления о роли птиц в увеличении ареалов циркуляции вирусов кле-
щевого энцефалита, Лангат, Повассан, болезни леса Киассанур и
др. Перенос вирусов могут осуществлять как непосредственно
птицы-вирусоносители, так и паразитирующие па них клещи.
Так, например, вирус Повассан впервые был выделен в 1958 г.
в Канаде из мозга ребенка, погибшего от энцефалита. В 1974—
1981 гг. в Приморском крае СССР вирус Повассан неоднократно
выделялся от больных людей, птиц, клещей и комаров [Леоно-
13 Заказ № 1511
193
ва Г. Н., Исачкова Л. М., 1981; Чунихин С. П., Леонова Г. Н.,
19851.
Важно иметь в виду, что птицы могут принимать активное
участие в возникновении совершенно неожиданных эпидемиче-
ских ситуаций, связанных с появлением новых инфекций. Так, в
1981 г. на территории Карельской АССР появились массовые
заболевания с лихорадкой, артралгиями, сыпью. Первоначально
на основании серологических исследований больных было выска-
зано мнение, что возбудителем заболеваний является вирус Синд-
бис [Львов Д. К., и др., 1982]. Впоследствии оказалось, что возбу-
дитель данного заболевания, получившего название карельской
лихорадки, который имел с вирусом Синдбис общие антигенные
комплексы, не идентичен ему [Жданов В. М., Львов Д. К., 1984].
Помимо карельской АССР, данное заболевание было зарегист-
рировано в тот же период времени в близких по экологическим
условиям районах Финляндии (болезнь Погоста) и Швеции (бо-
лезнь Окельбо).
В. М. Жданов и Д. К. Львов (1984) объясняют возникновение
этих заболеваний заносом птицами какой-то части вирусной по-
пуляции комплекса Синдбис из Африки с дальнейшей ее эволю-
цией при адаптации к необычным и суровым условиям. Отмеча-
ется, что через эндемичные по карельской лихорадке территории
проходят пути миграции птиц, гнездящихся на севере Европы и
зимующих в Африке.
История возникновения карельской лихорадки, а также болез-
ней Погоста и Окельбо убеждает в продолжающейся эволюции
вируса Синдбис. Мало оснований допускать, что это явление име-
ет отношение только к данному микроорганизму. По-видимому,
многие другие вирусы также способны эволюционировать, что при
соответствующих условиях может приводить к появлению новых
болезней, а следовательно, к резкому и неожиданному обострению
эпидемических ситуаций [Жданов В. М., Львов Д. К., 1984].
Наряду с птицами динамичность ареалов распространения ин-
фекций с природной очаговостью определяют также различные
виды диких, сельскохозяйственных и домашних животных.
За последние годы наиболее убедительным примером активно-
го участия сельскохозяйственных животных в этом процессе яв-
ляются эпизоотии и эпидемии лихорадки долины Рифт в Египте
в период 1977—1978 гг.
До 70-х годов природные очаги лихорадки долины Рифт были
известны только в странах Восточной и Южной Африки, где ре-
гистрировались большие эпизоотии, особенно среди овец. Так, в
1930—1931, 1968 гг. эпизоотии имели место в Кении, в 1950—
1951, 1969 гг. —в ЮАР, в 1957—1958, 1959—1970 гг. — в Зимбаб-
ве [Bres Р., 1981].
В 1973 г. крупная эпизоотия лихорадки долины Рифт распро-
странилась среди различных сельскохозяйственных животных в
Судане. В 1977 г. исключительно тяжелая эпизоотия среди овец,
коров, буйволов, верблюдов и других животных разразилась в
194
АРЕ. Занос вируса в АРЕ из Судана произошел в результате им-
порта больных овец, верблюдов и других сельскохозяйственных
животных. В АРЕ возникшая эпизоотия сопровождалась обшир-
ной эпидемией с высокой смертностью. Только зарегистрирован-
ных случаев заболеваний людей лихорадкой долины Рифт в АРЕ
в 1977 г. оказалось более 18 000 с 598 смертельными исходами.
Однако высказано мнение, что действительное количество возник-
ших заболеваний превышало 200000314.
В 1978 г. в АРЕ вновь вспыхнула эпизоотия лихорадки доли-
ны Рифт среди овец и коров, вслед за которой возникла обшир-
ная эпидемическая вспышка.
Во время эпидемий лихорадки долины Рифт в АРЕ в период.
1977—1978 гг. инфицирование людей происходило главным обра-
зом через мясо больных животных. Роковую роль в этом отноше-
нии сыграл массовый вынужденный забой частными хозяевами и
предпринимателями больного скота с последующей продажей
мяса этих животных [Bres Р., 1981].
В качестве дополнительного фактора в распространении эпи-
демий не исключалась роль комаров Culex pipiens. Во всяком
случае в местах, где плотность комаров была наиболее выражен-
ной, показатели заболеваемости людей оказались более высоки-
ми. И наоборот, в районах с менее интенсивной плотностью кома-
ров заболеваемость людей регистрировалась реже [Bres Р., 1981].
Обращает на себя внимание тот факт, что до 1977 г. ни эпи-
зоотии, ни эпидемические вспышки лихорадки долины Рифт в
АРЕ никогда не регистрировались. Инфекция, природная очаго-
вость которой в течение многих лет ограничивалась только опре-
деленными регионами Восточной и Южной Африки, была зане-
сена в 1973 г. в Судан, а с территории этого государства с им-
портируемыми сельскохозяйственными животными — в АРЕ.
В АРЕ в период 1977—1978 гг. вследствие заноса вируса из
другой страны возникли весьма неблагоприятные эпизоотические
и эпидемические ситуации, которые привели к появлению боль-
ших эпидемий лихорадки долины Рифт.
В 1960—1980 гг. в отдельных регионах мира зарегистрирован
ряд ранее не описанных инфекционных заболеваний людей, в
частности геморрагические лихорадки, вызываемые вирусами Мар-
бург и Эбола; легионеллез; заболевание, вызываемое вирусом
оспы обезьян, и др. [Прозоровский С. В., 1979; Дроздов С. Г.,
Сергиев В. П., 1984; Жданов В. М., Львов Д. К., 1984; Прозоров-
ский С. В. и др., 1984; Черкасский Б. Л. и др., 1984; Лад-
ный И. Д., 1985].
Из материалов, представленных в настоящей главе, вытекает
ряд весьма важных положений, имеющих большое значение для
военной эпидемиологии.
314 Meegan I. М., Watten R. Н., Laughlin L. W. Clinical Expe-
rience with Rift Valley Fever in Humans during the 1977 Egyptian Epizootic.—
In: Contributions! to Epidemiology and Biostastics. Vol. 3. Rift valley Fever.
Karger—Basel—Munchen—Paris'—London—New York—Sydney, 1981, p. И16.
13
195
Прежде всего опыт прошедших войн XX столетия убедительно
показал, что боевые действия войск в климатогеографических ре-
гионах, эндемичных по определенным инфекционным заболева-
ниям, нередко сопровождались серьезными осложнениями эпиде-
мических ситуаций. При этом имели место случаи, когда возни-
кавшие в войсках эпидемии существенно влияли на ход боевых
операций.
Военно-медицинские службы вооруженных сил, осуществляв-
ших боевые действия в эндемичных регионах, встречались по
крайней мере с тремя основными видами возникавших эпидемиче-
ских ситуаций.
Во-первых, в войсках появлялись эпидемические вспышки ин-
фекционных заболеваний, распространение которых в определен-
ных эндемичных местностях, оказавшихся театрами военных дей-
ствий, было известно и военные врачи в той или иной мере знали
эти болезни из предыдущей врачебной деятельности. К числу
таких заболеваний следует отнести малярию и бубонную форму
чумы.
В этих случаях успех противоэпидемической защиты войск оп-
ределялся знаниями эпидемиологической географии предстоящих
театров военных действий, своевременными и достоверными дан-
ными санитарно-эпидемиологической разведки, уровнем квалифи-
кации военных врачей и, наконец, научно-организационными и
материально-техническими возможностями военно-медицинской
службы.
В период подготовки и проведения в августе—сентябре 1945 г.
Маньчжурской стратегической наступательной операции военно-
медицинская служба Советской Армии на основе изложенных по-
ложений в полном объеме осуществила необходимый комплекс
мероприятий, направленных на недопущение появления в вой-
сках чумы. Эта задача была успешно решена.
Военно-медицинская служба вооруженных сил США, осущест-
вивших интервенцию во Вьетнаме в 1965—1973 гг., не сумела
предотвратить возникновение эпидемических вспышек бубонной
и легочной форм чумы. Во время этих вспышек чумой заболевали
не только местные жители и военнослужащие южновьетнамских
войск, но и офицеры, сержанты, солдаты и служащие американ-
ской армии. Более того, имели место случаи запоздалой диагно-
стики чумы у американских военнослужащих, даже в госпиталь-
ных условиях. Так, например, в октябре 1966 г. и в январе 1967 г.
в 8-м армейском госпитале вооруженных сил США во Вьетнаме
находилось два американских летчика с явными клиническими
симптомами бубонной формы чумы, у которых диагноз этого забо-
левания в течение длительного времени не предполагался [Rei-
1у С. G., Kates Е. D., 1970].
Во-вторых, в войсках появлялись эпидемические вспышки ин-
фекционных заболеваний, природные очаги которых в определен-
ных эндемичных местностях, ставших театрами военных действий,
были известны, но военные врачи не знали этих болезней из своей
196
предыдущей практической деятельности, так как они имели рас-
пространение только в данных регионах, а на территориях стран,
где размещались войска в довоенное время, никогда не встреча-
лись. К числу таких инфекционных заболеваний следует отнести
мелиоидоз, японский энцефалит, лихорадку цуцугамуши и др.
В этих ситуациях военно-медицинские службы действующих
войск встречались с большими трудностями как в отношении
ранней диагностики заболеваний и своевременного лечения боль-
ных, так и проведения необходимых профилактических и противо-
эпидемических мероприятий.
Опыт показал, что во время интервенций вооруженных сил
США и Франции в страны Юго-Восточной Азии случаи заболева-
ний в войсках мелиоидозом, японским энцефалитом, лихорадкой
цуцугамуши, геморрагической лихорадкой с почечным синдромом
(ГЛПС), лихорадкой Денге и другими инфекциями, не известны-
ми или мало известными широкому кругу военных врачей, как
правило, диагностировались только в военных армейских госпи-
талях, имевших врачей высокой квалификации и хорошо осна-
щенные лаборатории.
Однако и в этих условиях перечисленные заболевания диагно-
стировались далеко не всегда своевременно. Так, например, даже
в 93-м военном госпитале вооруженных сил США во Вьетнаме
поступившие в апреле—сентябре 1969 г. 57 больных японским
энцефалитом длительное время оставались без диагноза. Впервые
эти больные привлекли внимание только консультанта-терапевта
армии США из-за выраженных симптомов энцефалита [Ketel W. В.,
Ogniben A. J., 1971].
Во время интервенций войск Франции и США во Вьетнаме
французские и американские военные врачи испытывали весьма
серьезные затруднения с диагностикой случаев мелиоидоза. Вме-
сто мелиоидоза у больных нередко диагностировались чума, холе-
ра, малярия и другие заболевания, даже неинфекционной при-
роды.
В-третьих, в войсках, действовавших в эндемичных регионах,
иногда создавались чрезвычайные эпидемические ситуации, свя-
занные с тем, что среди воинских контингентов совершенно не-
ожиданно возникали обширные эпидемии инфекционных заболе-
ваний, не известных в то время науке и практике. Так произошло
во время оккупации Японией в 1931 г. Маньчжурии и в период
интервенции США в Корее в 1951 г., когда в войсках японской
и американской армий вспыхнули опустошительные эпидемии,
вызванные, как впоследствии оказалось, вирусом Хантаан. Подоб-
ные эпидемические ситуации всегда чреваты особо тяжелыми по-
следствиями.
Опыт прошедших войн показал, что в тех случаях, когда
военно-медицинские службы действующих армий располагали
сведениями по эпидемиологической географии предстоящих теат-
ров военных действий, активно проводили санитарно-эпидемиоло-
гическую разведку районов размещения и боевых действий войск
197
и на основании этих данных осуществляли необходимый комплекс
профилактических и противоэпидемических мероприятий, то уда-
валось предотвратить появление в войсках эпидемий инфекцион-
ных заболеваний, характеризующихся природной очаговостью для
данных местностей.
В тех случаях, когда перечисленные условия не соблюдались
в войсках, действовавших или размещенных в регионах, эндемич-
ных по определенным инфекциям, нередко возникали обширные
эпидемии, ликвидировать которые было очень трудно.
Большое значение в этом отношении всегда имели квалифика-
ция военных врачей, уровень их знаний клиники и эпидемиологии
тех инфекционных заболеваний, которые распространены на тер-
риториях предстоящих боевых действий или размещения войск.
Опыт прошедших войн убедительно показал, что военные врачи
должны знать не только инфекции, с которыми они встречаются
в своей повседневной деятельности в условиях мирного времени,,
но п экзотические заболевания, свойственные только строго огра-
ниченным регионам.
Важно также учитывать то обстоятельство, что ареалы энде-
мпчности многих инфекционных заболеваний могут существенна
изменяться. Поэтому в регионах, свободных от некоторых из них,
они могут неожиданно появляться.
Более того, динамичность природной очаговости инфекций
может не ограничиваться только распространением известных за-
болеваний па другие территории, но и проявляться в возникнове-
нии новых болезней. Современная эволюция возбудителей инфек-
ционных заболеваний, стимулируемая переносами определенных
популяций патогенных микроорганизмов различными животными
в отдаленные регионы, предполагает возможность появления в
определенных местностях новых болезней.
Все перечисленные проблемы должны постоянно привлекать
внимание военной эпидемиологии, что позволит прогнозировать
неблагоприятные эпидемические ситуации. Решая эти задачи, во-
енная эпдемиология еще в большей степей становится наукой
прогностической.
Глава VI
ВОЗМОЖНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ	-
ЯДЕРНОЙ КАТАСТРОФЫ В ПЛАНЕ РЕЗКОГО	1
ОСЛОЖНЕНИЯ ЭПИДЕМИЧЕСКИХ СИТУАЦИЙ
В самом конце второй мировой войны, когда фашистская Гер-
мания уже капитулировала и борьба шла только с Японией, Со-
единенные Штаты Америки впервые в истории применили атом-
ное оружие — 6 августа 1945 г. атомная бомба, эквивалентная
20000 т тринитротолуола, была сброшена на японский город
198
Хиросима, а 9 августа 1945 г. вторая американская атомная бомба
такой же мощности была сброшена на город Нагасаки.
Последствия применения США атомного оружия, особенно в
-отношении мирного населения Японии, оказались исключительно
тяжелыми. Объем разрушений был колоссальным. В Хиросиме
площадь полного разрушения составила 10,3 кв. км. Из 90 000
зданий в пределах зоны 24,5 кв. км 60 000 (66%) были разруше-
ны или сильно повреждены. В городе возникли тысячи пожаров,
которые быстро распространились. Электростанции и системы во-
допроводов были разбиты.
В Нагасаки площадь разрушений оказалась меньшей, что
определялось холмистым рельефом местности. Из 52 000 зданий
города 19 400 (38%) были разрушены или значительно повреж-
дены 315.
Число человеческих жертв в Хиросиме и Нагасаки, приводи-
мых в разных источниках, существенно различается. По матери-
алам американской медицинской комиссии, изучавшей послед-
ствия атомных взрывов в Японии, общее число жертв в Хиросиме
оказалось 136 000, а в Нагасаки — 64 000 человек, что составило
53% населения, находившегося в зоне опасности в Хиросиме, и
36,8% —в Нагасаки316.
В 1962 г. американские специалисты опубликовали данные о
потерях после атомных бомбардировок Японии, согласно которым
в Хиросиме пострадали 144000 человек (68000 убитых и 76 000
раненых и пораженных), а в Нагасаки — 59 000 человек (38 000
убитых и 21 000 раненых и пораженных) 317.
Основной причиной таких существенных различий в показате-
лях пострадавших является оставшийся спорным вопрос о числе
людей, находившихся в Хиросиме и Нагасаки в моменты атомных
бомбардировок 318.
Следует отметить, что подавляющее большинство пострадав-
ших лиц относились к гражданскому населению. Среди погиб-
ших, раненых и пораженных мирных жителей оказалось много
стариков и детей; только среди детей школьного возраста было
поражено 15 015, из которых 4512 (30%) погибли или пропали
без вести319.
Поражения от взрывов атомных бомб в Японии классифпциру-
315 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
ред. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер. с англ. — М.: Медгиз, 1960, с. 21.
316 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
род. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер. с апгл. — М.: Медгиз, 1960, с. 85.
317 Действие ядерного оружия. 2-е изд. Пер. с англ. — М.: Воениздат,
1935, с. 528.
315 История второй мировой войны 1939—1945 гг. — М.: Воениздат, 1980,
т. И, с. 156.
319 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
ред. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер с англ. — М.: Медгиз, 1960, с. 100.
199
ются в зависимости от вызвавших их причин: ударной волны,
светового (теплового) излучения и проникающей радиации. Меха-
нические травмы от ударной волны исходили как от прямого дейт
ствия, так и от косвенного в результате обвалов зданий и соору-
жений. Поражения от светового (теплового) излучения — ожоги—
возникали как от прямого действия, вызванного вспышкой в
момент разрыва, так и от огня возникших пожаров. Проникаю-
щая радиация явилась причиной различных форм лучевой бо-
лезни.
По данным американской медицинской комиссии, число по-
страдавших, оставшихся в живых в первый день после атомных
взрывов, составило в Хиросиме 91 000, а в Нагасаки — 42 000, т. е.
133 000 человек, или 65% от общего числа жертв. Американские
специалисты приводили следующие соотношения различных видов
поражений среди лиц, оставшихся в живых: от воздействия удар-
ной волны (механические травмы)—70%'; ожоги (световым из-
лучением и пламенем от пожаров) —65%; пораженные ядерным
излучением — 30% 320. Следует отметить, что в итоге все виды
поражений превышают 100%. Это объясняется тем, что у многих
лиц (до 40%) имелись сочетания двух или трех видов пораже-
ний.
Обращает на себя внимание, что более 75% всех санитарных
потерь составили раненые и получившие ожоги. Как отмечалось
в отчете американской медицинской комиссии, «эти цифры дают
ясное представление об объеме необходимой медицинской помо-
щи при подобных ситуациях»321.
Однако с организацией и осуществлением квалифицированной
медицинской помощи одномоментно появившимся 133 000 ране-
ных, получивших ожоги и пораженных ядерным излучением,
возникли неимоверные трудности, преодолеть которые не уда-
лось.
Во-первых, не оказалось медицинского персонала, способного
лечить такое большое число раненых и пораженных. В Хиросиме
из 300 имевшихся в городе врачей 90% были убиты или тяжело
поражены. Только около 60 врачей смогли оказывать медицин-
скую помощь. Из 1800 медицинских сестер пострадали 90 % >
В Нагасаки около 50% практиковавших в городе врачей погибло
или было поражено. Острый недостаток квалифицированного ме-
дицинского персонала заставил привлечь к работе по оказанию
помощи раненым и пораженным многих совершенно неподготов-
ленных добровольцев. Однако эта мера не позволила решить воз-
никшую проблему.
Во-вторых, серьезно пострадали больницы, госпитали и другие
320 Действие ядерного оружия. 2-е изд. Пер. с англ. — М.: Воениздат,
1965, с. 528.
321 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
ред. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер. с англ. — М.: Медгиз, 1960, с. 85.
200
медицинские учреждения. Из 45 городских больниц в Хиросиме
только в трех можно было помещать пострадавших 322.
В-третьих, ощущался острый недостаток в различных медика-
ментах, инструментах, оборудовании.
В связи с перечисленными причинами многие раненые, полу-
чившие ожоги, пораженные радиоактивным излучением, не полу-
чали своевременной медицинской помощи. Методы, применявшие-
ся для лечения некоторой части пострадавших, не соответствова-
ли даже существовавшим в то время требованиям.
Привлечь силы и средства органов здравоохранения других
городов не представилось возможным, так как они понесли боль-
шие потери от американской авиации. Только в Токио потери
среди гражданского населения составили примерно 185 000 чело-
век. Из разрушенных городов началась массовая миграция насе-
ления, всего бежало свыше 8,5 млн жителей 323.
Анализируя создавшееся в Хиросиме и Нагасаки положение по
оказанию медицинской помощи раненым и пораженным, следует
отметить острый недостаток не только больниц, медикаментов,
среднего медицинского персонала и врачей общего профиля, но
и хирургов, особенно специалистов, знающих методы лечения
ожогов. В связи с этим ожоги лечили, как правило, примитивно,
поэтому до 30% людей в Хиросиме и Нагасаки после первого дня
атомных взрывов погибли от ожогов 324.
Отсутствие больших эпидемий инфекционных заболеваний в
Хиросиме и Нагасаки объясняют только быстрой и массовой миг-
рацией населения после атомных бомбардировок из разрушенных
и пораженных городов в сельские местности. Все густо заселен-
ные районы Хиросимы и Нагасаки оставались почти необитае-
мыми в течение длительного времени 325.
Представленные материалы убедительно показывают, что атом-
ное оружие США было направлено не против вооруженных сил и
военного потенциала Японии, а против мирного населения, пре-
имущественно детей и стариков. С военной точки зрения, бомбар-
дировка Хиросимы и Нагасаки была совершенно неоправдана и
преследовала главным образом политические цели, направленные
на укрепление политических, дипломатических и военных пози-
ций США в послевоенном мире. Правящие круги США намерева-
лись показать свое стратегическое превосходство над СССР и ис-
пользовать его для давления на нашу страну. Г. Трумен писал в
своих мемуарах, что наличие атомной бомбы в руках США может
322 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
ред. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер. с англ. — М.: Медгиз, 1960, с. 71.
323 (Liddell Hart В.) Лиддел Гарт Б. Вторая мировая война.
Пер. с англ. — М.: Воениздат, 1976, с. 642.
324 Действие ядерного оружия. 2-е изд. Пер. с англ. — М.: Воениздат,
1965, с. 543.
325 Действие атомной бомбы в Японии. Отчет медицинской комиссии по
изучению пострадавших от атомных взрывов в Хиросиме и Нагасаки/Под
ред. Э. Отерсона, Ш. Уоррена. Пер. с англ. — М.: Медгиз, 1960, с. 80—81.
201
«изменить ход истории», а сами США должны взять на себя мис-
сию «попечителей человечества» 326.
Следует отметить, что ущерб, понесенный США во второй?
мировой войне, был в сравнении с другими странами, особенно
Советским Союзом, сравнительно небольшим. Людские потери
составили: 321 999 убитых и 800 000 раненых, пропавших без вес-
ти п попавших в плен. В экономическом отношении США за
годы второй мировой войны в огромной степени обогатились бла-
годаря поставкам вооружения, военных материалов и продуктов
питания воевавшим странам. В 1946 г. США давали 62% всей
промышленной продукции капиталистических государств, сосре-
доточили в своем ведении 3Д золотого запаса и 7з экспорта капи-
талистического мира 327. За годы второй мировой войны чистые
прибыли монополий США составили 114 млрд долларов 328.
Резкое возрастание экономического, финансового и военного
потенциала США, временное монопольное владение атомным
оружием явились причинами выдвижения в марте 1947 г. экс-
пансионистской доктрины Трумэна и утверждения 3 апреля
1948 г. плана Маршалла. Оба этих акта определили дальнейшую
внешнюю политику американского империализма, направленную
на экономическую экспансию монополий и создание системы аг-
рессивных военных блоков.
Обращает на себя внимание, что около 60% всех сумм, на-
правленных по плану Маршалла в европейские государства, при-
ходилось на долю Западной Германии, Англии и Франции. Вос-
становлению военной промышленности Западной Германии в зна-
чительной степени способствовала помощь США по плану
Маршалла. По заявлению видного политического деятеля США
Ачесона от 25 июня 1957 г., восстановление западногерманского
производства явилось основой плана Маршалла 329.
На основе плана Маршалла в 1949 г. был создан агрессивный
блок НАТО, направленный против Советского Союза и других
стран социализма, а также на координацию политики подавления
коммунистического, рабочего и национально-освободительного
движения в мире. Со стороны США начался первый акт холодной
войны.
Американский империализм с помощью ядерного шантажа и
создания различных военных блоков пытался запугать Советский
Союз и другие социалистические государства. Но из этого, как
убедительно показала история, ничего не вышло. СССР и дружест-
венные страны начали быстрыми темпами восстанавливать и раз-
326 Цит. Иойрыш А. И. Хиросима: сорок лет спустя. — М.: Политиздат,
1985, с. 47.
327 Герма п А. Б. Соединенные Штаты Америки. — Советская истори-
ческая энциклопедия. — М., 1971, т. 13, с. 270.
328 Евсеев А. И., Киршпн Ю. Я., С а д ч и к о в Ю. И. и др. Кто
кому угрожает: вымыслы врагов социализма и действительность. — М.: Во-
енпздат, 1981, с. 46.
329 Дипломатический словарь.— М.: Политиздат, 1971, т. 2, с. 529.
202
вивать свое народное хозяйство. Образование в 1949 г. Совета
Экономической Взаимопомощи стран социалистического содруже-
ства и в 1955 г. Оборонительного совета стран — участниц Вар-
шавского договора в значительной степени способствовало укреп-
лению экономической мощи и росту оборонительного потенциала
стран социализма. Наряду с этим миролюбивая политика СССР
в послевоенные годы во многом определила характер междуна-
родных отношений.
В 70-е годы благодаря ленинской политике мира, последова-
тельно проводимой Коммунистической партией Советского Союза
п Советским правительством, удалось добиться определенной раз-
рядки в международных отношениях. В 1972 г. СССР и США за-
ключили договор об ограничении стратегических вооружений
(ОСВ-1). В 1975 г. в Хельсинки главами государств Европы, США
и Канады был подписан заключительный акт, который отверг
политику холодной войны. Благодаря этому оживились экономи-
ческие, научные и культурные связи между Западом и Востоком.
Однако наметившаяся разрядка не устраивала американский
империализм, промышленных и финансовых магнатов, военно-
промышленный комплекс США. Это обстоятельство привело к то-
му, что агрессивная сущность американского империализма резко
обнажилась. Отказ от ратификации договора ОСВ-2, размещение
на территории европейских партнеров по НАТО ракетно-ядерного
оружия средней дальности в виде ракет «Першинг» и крылатых
ракет, нацеленных против СССР и других социалистических стран,
решение о полномасштабном производстве нейтронного оружия —
самой бесчеловечной разновидности оружия массового поражения
всего живого, осуществление пресловутой «стратегической оборон-
ной инициативы» (СОИ), зверская расправа с Гренадой и оккупа-
ция этого суверенного государства, варварское бандитское нападе-
ние на Ливию, агрессивные акции против Ливана, Никарагуа,
и других стран — вот далеко не полный перечень злодеяний аме-
риканского империализма, направленных на нагнетание угрозы
возникновения ядерной войны. Могочисленые конструктивные
предложения Советского Союза, направленные на ослабление на-
пряженности в международной обстановке, прямо или косвенно
в те годы отвергались администрацией США.
Вслед за Соединенными Штатами Америки империалистиче-
скую политику проводили и некоторые их партнеры по НАТО.
Англия осуществила нападение на Фолклендские (Мальвинские)
острова, принадлежащие Аргентине. С аэродромов, расположен-
ных на территории Англии, взлетели самолеты вооруженных сил
США для бомбардировок городов Ливии.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в Полити-
ческом докладе ЦК КПСС XXVII съезду КПСС 25 февраля
1986 г. отметил: «Гонка вооружений, развязанная империализ-
мом, привела к тому, что XX век завершается в мировой политике
под знаком вопроса: сможет ли человечество уйти от ядерной
203
опасности, или же верх возьмет политика конфронтации, веду-
щая к повышению вероятности ядерного конфликта. Мир капи-
тала не отрешился от идеологии и политики гегемонизма, его
правителей еще не оставляет надежда на социальный реванш,
они продолжают тешить себя иллюзиями силового превосходства.
Трезвые оценки происходящего с большим трудом пробиваются
через толщу предрассудков и предвзятостей в мышлении правя-
щего класса. Но сложность и острота исторического момента де-
лает все более насущной задачу — поставить ядерное оружие вне
закона, полностью ликвидировать его и другие средства массо-
вого истребления людей, оздоровить международные отноше-
ния» 33°. «Решающими факторами здесь будут соотношение сил
на мировой арене, рост и активность потенциала мира, его спо-
собность эффективно противостоять угрозе ядерной войны»330 331.
В октябре 1986 г. на встрече Генерального секретаря
ЦК КПСС М. С. Горбачева с Президентом США Р. Рейганом в
Рейкьявике СССР выдвинул новые мирные инициативы.
Анализируя итоги встречи, М. С. Горбачев отметил: «Прошед-
шая встреча — большое событие. Произошла переоценка. Созда-
лась качественно иная ситуация. Никто уже не может действо-
вать так, как действовал до этого. Встреча была полезной. Она
подготовила возможный шаг вперед, к реальному сдвигу к луч-
шему, если США перейдут, наконец, на реалистические позиции,
откажутся от химер в оценках.
Она убеждает нас в правоте избранного курса, в необходи-
мости и конструктивности нового политического мышления в
я дерную эпоху» 332.
«Но милитаристские силы, — как заявил М. С. Горбачев, —
сделали все, чтобы не допустить поворота к разрядке, разоруже-
нию.
На полную мощь включена притихшая было сирена «кре-
стового похода» против коммунизма.
Положение тревожно, и оно требует неотложных действий.
Никто сейчас не вправе занимать позицию стороннего наблюда-
теля, ограничиваясь общими призывами к миру» 333.
Поэтому в современной международной обстановке необхо-
димо доводить до сознания всех людей мира действительную
реальность катастрофических последствий возможного ядерного
конфликта, разоблачать зловещие замыслы американского импе-
риализма, поднять народы мира на борьбу против этой угрозы.
330 Г о р б а ч е в М. С. Политический доклад Центрального Комитета
КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза 25 февра-
ля 1986 г. — М.: Политиздат, 1986, с. 5.
331 Горбачев М. С. Политический доклад Центрального Комитета
КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза, 25 фев-
раля 1986 г. — М.: Политиздат, 1986, с. 15.
332 Выступление Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева по
Советскому телевидению. — Правда, 1986, 15 окт., с. 2.
333 Речь товарища Горбачева М. С. на встрече с делегацией Союза ком-
мунистов Югославии. — Правда, 1986, 11 дек., с. 2.
204
Особая роль в этой первостепенной благородной деятельности
принадлежит врачам, которые в силу специфики их профессии
как никто зпают и понимают возможные последствия ядерной
катастрофы.
Народы мира прежде всего должны знать, что современное
ядерное оружие по своей мощности во много раз превосходит
атомные бомбы, взорванные над Хиросимой и Нагасаки.
На международном конгрессе «Врачи мира за предотвращение
ядерной войны» приводились расчеты о возможных последствиях
взрыва бомбы мощностью 1 Мт над городом с населением 1 млн
человек. Согласно этим данным, непосредственно от ударной вол-
ны, теплового излучения и радиации погибнет 300 000 человек
и около 400 000 человек будут ранены, обожжены и получат ра-
диоактивное облучение 334. Если учитывать данные о соотноше-
нии отдельных видов поражений в Хиросиме и Нагасаки, то из
этих 400 000 пораженных около 300 000 составят раненые и по-
лучившие ожоги.
По материалам американских специалистов, при взрыве в
атмосфере бомбы мощностью 1 Мт отдельные виды поражения
людей возможны на следующих расстояниях от эпицентра: меха-
нические травмы (от прямого действия ударной волны при избы-
точном давлении 0,35 кг/кв. см) —до 7 км, ожоги I степени — до
22 км, ожоги II степени — до 17 км, поражения излучением (до-
зы 100 бэр, что равно 1 Зв и выше) — до 3 км. В случае взрыва-
бомбы мощностью 10 Мт аналогичные показатели составят: ме-
ханические травмы — до 15 км, ожоги I степени — более 48 км,
ожоги II степени — до 35 км, поражения излучением (дозы-
100 бэр, что равно 1 Зв, и выше) — до 4 км 335. Кроме того, меха-
нические травмы будут возникать от косвенного поражающего
действия ударной волны за счет обломков разрушенных зданий,
осколков стекол и пр., а от пламени возникших пожаров будут
появляться дополнительные ожоги.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что основу сани-
тарных потерь составят, как видно и из трагического опыта Хиро-
симы и Нагасаки, раненые и обожженные, так как механические
травмы и ожоги только от прямого действия ядерного оружия
будут происходить на расстояниях от эпицентра взрывов мегатон-
ных бомб, значительно превышающих расстояния, на которых
возможны поражения радиоактивным облучением.
Взорвавшиеся мегатонные бомбы за счет выпадения радиоак-
тивных осадков создадут высокий уровень радиации на больших
площадях. Так, при термоядерном взрыве бомбы мощностью-
15 Мт, осуществленном американцами 1 марта 1954 г. на атолле
Бикини, последовавшее выпадение радиоактивных осадков приве-
334 Ч а з о в Е. И. Защитить жизнь на земле. — Правда, 1981, 13 авг.,
с. 4.
305 Действие ядерного оружия. 2-е изд. Пер. с англ. — М.: Воениздат,
1965, с. 45.
205
ло к интенсивному заражению местности на площади более
18 000 кв. км 336.
Проведенные научно обоснованные расчеты показывают, что
население государств как участвующих, так и не участвующих
в ядерном конфликте вначале подвергнется воздействию локаль-
ных радиоактивных осадков, затем тропосферных выпадений и
в более поздние сроки — длительному облучению за счет страто-
сферных глобальных осадков [Чазов Е. И. и др., 1982].
Все эти возможные последствия ядерной катастрофы вызо-
вут у большого числа людей, пребывающих на пораженных тер-
риториях, лучевую болезнь, в последующем — злокачественные
новообразования, а также наследственные генетические заболе-
вания. Расчеты показывают, что в результате массированных
наземных ядерных взрывов радиоактивные осадки распростра-
нятся на огромные территории. В этом случае вследствие радио-
активного облучения только от злокачественных опухолей погиб-
нут более 10 млн человек, а генетические дефекты проявятся
у многих миллионов потомков пораженных людей 337.
Тяжелейшими будут последствия и при использовании ней-
тронного оружия. В сравнении с у-излучением нейтроны оказы-
вают более выраженное повреждающее действие на все живые
организмы. Полагают, что в отношении людей возможные послед-
ствия ядерного излучения нейтронных боеприпасов примерно в
7 раз опаснее у-излучения [Чазов Е. И. и др., 1982].
По оценкам западных специалистов, при взрыве нейтронной
бомбы мощностью 1 кт люди получат только смертельную дозу
радиации в радиусе до 1,6 км, погибнет вся фауна на площади
5.2 кв. км, а флора — на площадях 1,7—3,1 кв. км 338. Объекты и
предметы в зоне воздействия нейтронной бомбы сами станут
источниками радиоактивного излучения.
Следует особо отметить, что при ядерном конфликте оказание
медицинской помощи миллионам раненых, получившим ожоги,
и больным лучевой болезнью будет весьма затруднено, а в ряде
ситуаций окажется практически невозможным. Как показали
атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, значительное ко-
лпчество медицинского персонала погибнет или будет поражено,
поэтому лечить раненых и больных будет некому.
Большое число больниц и других медицинских учреждений,
как произошло в Хиросиме и Нагасаки, будет уничтожено. Раз-
вернуть больничные койки в зданиях другого типа не удастся,
так как многие из них будут уничтожены или серьезно поврежде-
ны, поэтому лечить раненых и больных будет негде.
336 Действие ядерного оружия. 2-е изд. Пер. с англ. — М.: Воениздат,
1965, с. 627.
337 Чазов Е. И., Ильин Л. А., Г у с ь к о в а А. К. Опасность ядер-
ной войны. Точка зрения советских ученых-медиков. — М.: Изд-во АПН,
1982, с. 128.
338 Нейтронное оружие: кому и чем оно угрожает. — Правда, 1981,12 авг.,
с. 4.
206
Пострадают запасы крови, лекарств, медикаментов, медицин-
ских инструментов и аппаратуры, поэтому оказывать помощь ра-
неным и больным будет нечем.
Особые трудности возникнут с лечением ожогов, так как в
условиях мирного времени практика хирургов в этой области,
весьма ограничена.
Перечисленные основные причины не позволят органам здра-
воохранения силами оставшегося в живых и сохранившего трудо-
способность медицинского персонала оказать пораженным людям
квалифицированную медицинскую помощь в необходимых мас-
штабах, что приведет многих из них к гибели.
Все изложенное заставило советских медиков заявить: «Мы,
врачи, предупреждаем наших пациентов, что в условиях ядерной
войны современная медицина окажется несостоятельной в оказа-
нии эффективной помощи множеству раненых, обожженных и
больных в связи с гибелью огромного числа врачей, медицинского
персонала, уничтожением запасов медикаментов и крови, разру-
шением больниц и лабораторий, транспортных средств и комму-
никаций» 339 *.
О трудно прогнозируемых масштабах возможных последствий
ядерной катастрофы может свидетельствовать авария на Черно-
быльской атомной электростанции в СССР. Даже сравнительно
небольшая авария на народнохозяйственном объекте повлекла за
собой серьезные последствия, заставила привлечь значительные
силы и средства для ликвидации этих последствий, в частности
проведение необходимых профилактических, диагностических и
лечебных мероприятий.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев 14 мая
1986 г. заявил: «Мы впервые реально столкнулись с такой гроз-
ной силой, какой является ядерная энергия, вышедшая из-под
контроля». Далее, характеризуя организацию и объем проводи-
мых мероприятий по ликвидации последствий аварии, М. С. Гор-
бачев отметил: «Вся работа по сути ведется круглосуточно. За-
действованы научные, технические, экономические возможности
всей страны. В районе аварии действуют организации многих
союзных министерств и ведомств под руководством министров,
ведущие ученые и специалисты, войсковые части Советской Ар-
мии и подразделения Министерства внутренних дел... Привлече-
ны лучшие научные и медицинские силы страны, специализи-
рованные клиники Москвы и других городов. В их распоряже-
нии — самые современные средства медицины» 34°.
Для объективной оценки возможных последствий ядерной ка-
тастрофы большое значение имеют также материалы пресс-кон-
ференции для советских и иностранных журналистов, состоявшей-
ззэ ч а з о в Е. И., И л ь ц н Л. А., Г у с ь к о в а А. К. Опасность ядер-
ной войны. Точка зрения советских ученых-медиков. — М.: Изд-во АПН,
19S2, с. 12S.
Выступление М. С. Горбачева по советскому телевидению. — Правда,
207
ся в Москве 15 мая 1986 г. в связи с аварией на Чернобыльской
атомной электростанции. На этой конференции профессор Кали-
форнийского университета США Роберт П. Гейл отметил: «Мь
совместно предлагаем, чтобы все правительства провели крити
ческую оценку своих индивидуальных и коллективных усилий i
этом плане, ибо авария ядерного реактора является не только
национальной, но и международной бедой, масштабы которой мо-
гут оказаться не по силам для ресурсов и опыта одной нации...
И еще один вывод: события прошедших недель продемонстриро-
вали нашу ограниченную возможность реагировать на ядерные
катастрофы. И если кто-то полагает, что можно оказать быструю
помощь в ядерной войне, то, как ни печально, рассчитывать на
это не стоит» 341.
Таковы общие медицинские аспекты возможных последствий
применения ядерного оружия. Однако дело не ограничится этим.
<В случае ядерного конфликта создадутся условия, которые по-
влекут за собой серьезные осложнения эпидемических ситуаций
по многим инфекционным заболеваниям. Для того чтобы макси-
мально объективно, со строго научных позиций определить пере-
чень возможных эпидемиологических последствий ядерной ката-
строфы и оценить могущие возникнуть эпидемические ситуации,
нужно знать все последствия общего характера. Поэтому мы
посчитали необходимым предпослать их изложению эпидемиоло-
гических аспектов рассматриваемой проблемы.
Для того чтобы в какой-то степени систематизировать изло-
жение эпидемиологических вопросов, целесообразно выделить по-
следствия применения ядерного оружия социального и санитар-
но-гигиенического характера, с одной стороны, и специальные,
связанные с воздействием радиации на организм людей и живот-
ных — с другой.
Как показал опыт Хиросимы и Нагасаки, социальные и сани-
тарно-гигиенические последствия применения ядерного оружия
-будут катастрофическими. К такому же выводу пришли многие
исследователи, изучавшие эту проблему [Георгиевский А. С.,
Гаврилов О. К., 1975; Syrs Т., 1955; Abrams Н. L., Von Кае-
nel W. Е., 1981, и др.].
Жилой фонд населения будет разрушен или серьезно повреж-
ден, в связи с чем колоссальные контингенты людей останутся
без жилья. Возникнет острая проблема скученности как во вре-
мя пребывания людей в различных убежищах, так и в течение
последующего периода борьбы за выживание. В больших общест-
венных убежищах всегда будет остро ощущаться недостаток
пространства [Abrams Н. L., Von Kaenel W. Е., 1981].
Оставшихся неразрушенными жилых зданий будет очень ма-
ло, а длительное пребывание людей в убежищах весьма затруд-
нительно, что приведет к вынужденной массовой и интенсивной
341 Ядерный век: мера опасности. Пресс-конференция для советских и
иностранных журналистов. — Правда, 1986, 16 мая, с. 4.
208
миграции населения из городов, подвергнутых ядерным взрывам,
з находящиеся вблизи непострадавшие населенные пункты, в ко-
1-орых образуется большая скученность жителей.
При отсутствии или остром недостатке приемлемого жилья в
дтих населенных пунктах городские беженцы будут строить в
необжитых районах древесно-земляные убежища, которые ока-
жутся весьма уязвимыми для различных грызунов, в частности
крыс и мышей [Abrams Н. L., Von Kaenel W. Е., 1981].
Будут уничтожены электростанции, водопроводы, канализа-
ция, что серьезно осложнит водоснабжение и питание населения,
а также общую санитарно-гигиеническую обстановку. Положение
усугубится еще и тем, что на обширных площадях, в том числе и
в городах, появится масса загрязненных людей в оборванной
одежде, что потребует проведения широких мероприятий по их
санитарной обработке со сменой нательного белья.
Однако осуществлять даже минимально необходимые сани-
тарно-гигиенические меры в создавшихся условиях будет чрезвы-
чайно трудно, а в ряде случаев невозможно. В третьей главе на-
стоящей монографии показано, как осложнилась санитарно-ги-
гиеническая обстановка в блокированном Ленинграде в 1941—
1943 гг. после выхода из строя электростанций, водопровода и
канализации. Безусловно, что в случае применения ядерного ору-
жия эти последствия будут гораздо более катастрофичными.
В результате серьезных нарушений в соблюдении элементар-
ных санитарно-гигиенических условий водоснабжения людей,
приготовления и употребления пищи, а также неимоверных труд-
ностей в обработке и удалении отбросов и нечистот резко обо-
стрится эпидемическая ситуация по кишечным инфекциям.
В этих условиях «возможно широкое распространение возбуди-
телей кишечных заболеваний, в том числе брюшного тифа, пара-
тифов, инфекционного гепатита, дизентерии и сальмонеллезов» 342.
К числу потенциальных эпидемических болезней в разрушенных
районах цитированные авторы относят также холеру и вирусный
гастроэнтерит.
Чрезвычайная скученность людей в различных убежищах и
оставшихся пригодными для жилья зданиях будет способство-
вать интенсивному распространению респираторных инфекций.
Особую опасность в этом отношении представляют грипп, нату-
ральная оспа, менингит, вирусная пневмония, туберкулез, дифте-
рия, корь и коклюш.
Несмотря на ликвидацию в мире натуральной оспы,
Н. L. Abrams и W. Е. Von Kaenel (1981) включили ее в число
потенциальных эпидемических болезней в условиях ядерного
конфликта на основании того, что «...определенный запас вируса
оспы сохраняется в Центре по борьбе с болезнями в Атланте как
342 Abrams Н. L., Vоn Kaenel W. Е. Medical problems of survi-
vors of nuclear war. Infection and the spread of communicable disease. — N.
Engl. J. Med., 1981, vol. 305, N 20, p. 1229.
]4 Заказ № 1511
209
мера предосторожности на случай возникновения потребности
в вакцине. Если бы ядерный взрыв произошел в районе располо-
жения Центра, вирус смог бы вскоре выйти из-под контроля. При
распространении таких «экзотических» заболеваний население
могло бы оказаться неспособным бороться с ними» 343.
В плане обсуждаемой проблемы большое внимание в иност-
ранной литературе уделяется туберкулезу. Н. L. Abrams и
W. Е. Von Kaenel (1981) отмечали, что «разрушение жилых до-
мов, отсутствие топлива, недостаток пищевых продуктов, меди-
каментов и одежды, длительный период напряженной работы и
борьбы за выживание создадут именно те условия, которые были
столь благоприятны для развития туберкулеза в прошлом» 344.
Нарушение водо- и электроснабжения серьезно затруднит, а
в ряде случаев вообще не позволит осуществлять в необходимых
размерах периодическое мытье и санитарную обработку людей
со сменой нательного белья. Это обстоятельство значительно обо-
стрит эпидемическую ситуацию по паразитарным тифам [Смир-
нов Е. И., Гарин Н. С., 1983].
Широкая и интенсивная миграция населения из разрушен-
ных городов в поисках жилья и пищи будет способствовать рас-
пространению сыпного и возвратного тифов, что показано нами
на примерах возникавших эпидемических ситуаций во время про-
шедших войн XX века во II главе настоящей монографии, а
также в других работах [Смирнов Е. И., Гарин Н. С., 1976; Смир-
нов Е. И. и др., 1980].
Большинство продовольственных складов окажется разрушен-
ными, а сохранившиеся запасы продовольствия будут израсходо-
ваны вскоре после окончания периода пребывания людей в убе-
жищах. Сразу же после выхода населения из убежищ наиболее
важными задачами в борьбе за выживание будут получение,
транспортировка и распределение остатков не пораженных ра-
диацией продуктов питания среди голодающих людей. Решение
этой проблемы серьезно осложнится недостатком горючего, по-
скольку в результате возникших разрушений потеря производст-
венных мощностей нефтеперерабатывающей промышленности
может составить 99% [Abrams Н. L., Von Kaenel W. Е., 1981].
Перечисленные последствия ядерной катастрофы приведут к
тому, что во многих городах и населенных пунктах голод станет
реальностью. У значительного количества оставшихся в живых
людей разовьется алиментарная дистрофия, которая повысит вос-
приимчивость ко мпогим возбудителям инфекционных заболева-
ний [Galiano R. J., 1977].
343 Abrams Н. L., V о n Kaenel W. E. Medical problems of survi-
vors of nuclear war. Infection and the spread of communicable disease. — N.
Engl. J. Med., 1981, vol. 305, N 20, p. 1228.
344 A b r a m s H. L., V о n Kaenel W. E. Medical problems of survivors
of nuclear war. Infection and the spread of communicable disease. — N. EngL
J. Med., 1981, vol. 305, N 20, p. 1230.
210
В III главе настоящей монографии показано, что в условиях
блокады Ленинграда в 1941—1943 гг. на фоне выраженной али-
ментарной дистрофии населения произошло извращение клиники
ряда инфекционных болезней, некоторые из них протекали
более тяжело, резко возросла летальность при всех инфекцион-
ных заболеваниях.
Помимо истощения, у многих людей возникнет обезвожива-
ние. Подсчитано, что человеку в условиях повышенной темпера-
туры противорадиационного убежища в сутки потребуется около
4 л воды, чтобы избежать обезвоживания организма [Kearny С. Н.,
1979]. Выполнить это условие будет крайне затруднительно из-
за ограниченных запасов воды, не подвергшихся радиационному
поражению. В результате обезвоживания организма некоторые
люди погибнут непосредственно в убежищах. Оставшиеся в жи-
вых будут очень ослаблены, у них окажется резко сниженной ре-
зистентность к возбудителям инфекционных заболеваний
'[Abrams Н. L, Von Kaenel W. Е., 1981].
Тяжелые механические травмы, полученные в результате
воздействия ядерного оружия, будут отрицательно влиять на со-
противляемость организма людей к возбудителям инфекционных
заболеваний. Установлено, что тяжелые механические травмы
значительно снижают показатели естественной резистентности.
Многие неспецифические факторы противоинфекционной защиты
организма людей при механических травмах снижают актив-
ность. В частности, изменяется уровень гуморальных и клеточ-
ных показателей неспецифической резистентности [Дерябин И. И.
и др., 1981].
Имеются все основания полагать, что и при обширных ожо-
гах происходит угнетение общей иммунологической реактивно-
сти организма, так как в этих случаях имеют место, с одной
стороны, выраженные явления интоксикации продуктами некро-
тизированных тканей, а с другой — серьезные нарушения обмен-
ных процессов. При обширных ожогах происходят многочислен-
ные изменения метаболизма. Прежде всего наблюдается расстрой-
ство белкового обмена (гипо- и диспротеинемия), что приводит
к угнетению образования антител, снижению фагоцитарной ак-
тивности лейкоцитов, уменьшению бактерицидной активности
сыворотки крови. В результате этого происходит понижение об-
щей иммунологической реактивности организма пораженных
людей 345.
Нельзя исключить отрицательного влияния на общую рези-
стентность организма людей к возбудителям инфекционных забо-
леваний тяжелого психического стресса, который обязательно
будет при ядерной катастрофе.
Некоторые иностранные психиатры и психологи предсказы-
вают, что в условиях применения ядерного оружия патологиче-
м 345 Руководство по лечению комбинированных радиационных пораже-
ний на этапах медицинской эвакуации/Под ред. Е. А. Жербина. — М.: Ме-
дицина. 1982, с. 35.
14
211
ские психические реакции будут наблюдаться у 10—25% людей,
находящихся в опасной зоне. Более того, пишут даже о возмож-
ности развития «массовых истерий». Расчеты числа пораженных
с нервно-психическими нарушениями в условиях применения
ядерного оружия строятся на изучении последствий крупных
землетрясений. Так, например, при землетрясении в Скопле в
1963 г. острые реактивные состояния наблюдались у всех жите-
лей города: у 20% населения они были кратковременными, у
70% продолжались от нескольких часов до 2—3 сут, а у 10% на-
рушения психики были столь значительными, что потребовали
специального лечения 346.
Завершая раздел, посвященный снижению у людей, подверг-
нутых воздействию ядерного оружия, общей резистентности, сле-
дует отметить, что ухудшение социальных и санитарно-гигиени-
ческих условий жизни и быта, появление большого числа меха-
нических травм и ожогов, возникновение стрессов не являются
специфичными только для ядерной катастрофы. В какой-то сте-
пени близкие ситуации, правда, в значительно меньших масшта-
бах возникают во время стихийных бедствий, в особенности при
землетрясениях. Поэтому эпидемиологические исследования, про-
веденные в период и после происшедших стихийных бедствий,
представляют большой интерес в плане рассматриваемой проб-
лемы.
В 1948 г. в районе Ашхабада произошло сильное землетрясе-
ние, которое почти полностью разрушило город. Население ли-
шилось жилищного фонда, пострадали электростанции, водопро-
вод, канализация, банно-прачечные учреждения. Создалась чрез-
вычайно трудная и сложная обстановка. Сразу же после
свершившегося землетрясения была создана правительственная
комиссия, на которую возлагалась организация мер по ликвида-
ции последствий этого стихийного бедствия. Члены правительст-
венной комиссии срочно прибыли к месту происшествия.
Для временного проживания людей, оставшихся без крова,
были созданы палаточные городки, организовано их питание, во-
доснабжение и медицинское обеспечение. В результате принятых
мер удалось избежать развития больших эпидемий инфекционных
болезней, однако значительное ухудшение санитарно-гигиениче-
ской обстановки в Ашхабаде существенно обострило эпидемиче-
ские ситуации по ряду инфекций. В 1949 г. по сравнению с
1948 г. заболеваемость брюшным тифом в Ашхабаде возросла на
36%, дизентерией — на 22%, дифтерией — на 30%, скарлатиной—
на 15%, корью — на 43% 347.
Таким образом, даже срочно предпринятые широкие меры по
ликвидации последствий землетрясения на весьма ограниченной
346 Руководство по лечению комбинированных радиационных пораже-
ний на этапах медицинской эвакуации/Под ред. Е. А. Жербина. — М.: Ме-
дицина, 1982, с. 20—21.
347 Беляков В. Д. Военная эпидемиология. — Л.: Изд-во ВМА им.
С. М. Кирова, 1976, с. 101.
212
территории не позволили исключить осложнение эпидемических
ситуаций по некоторым инфекционным заболеваниям, что являет-
ся достаточно показательным.
Наиболее выраженное отрицательное влияние на общую ре-
зистентность организма людей к возбудителям инфекционных
заболеваний будет оказывать радиация. У лиц, подвергшихся ра-
диационному поражению, возникнет лимфопения, гранулоцито-
пения, снижение фагоцитарной активности лейкоцитов, уровня
пропердина, общей бактерицидной активности сыворотки крови
и других жидких сред организма. Одновременно с этим повы-
сится проницаемость тканей, в частности эпителия дыхательных
путей и желудочно-кишечного тракта в отношении различных
антигенов.
Повышенная чувствительность облученных организмов к ус-
ловно-патогенной и непатогенной флоре достаточно полно изу-
чена в экспериментах на животных [Троицкий В. Л., Тума-
нян М. А., 1958; Клемпарская Н. Н., Шальнова Г. А., 1966]. На-
ряду с этим имеются и клинические исследования людей, под-
вергшихся радиации. Наблюдения за лицами, пострадавшими в
Хиросиме и Нагасаки при испытаниях американского ядерного
оружия и авариях на атомных реакторах в США, свидетельст-
вуют о большой частоте инфекционных осложнений лучевой бо-
лезни, таких как ангины, стоматиты, энтериты, фурункулез
[Bond W. et al., 1971].
В плане обсуждаемой проблемы нас прежде всего интересует
снижение резистентности к патогенным микроорганизмам, явля-
ющимся возбудителями инфекционных заболеваний.
К настоящему времени накоплена обширная литература, по-
священная изучению снижения резистентности облученных экс-
периментальных животных к возбудителям различных инфек-
ционных болезней [Петров Р. В., 1957, 1964; Склянская Е. И.,
1957; Клемпарская Н. И., Раева Н. В., Сосова В. Ф., 1963; Пет-
ров Р. В. и др., 1981; Петров Р. В., 1983; Fredette V., Ghys R.,
Plante С., 1968, и др.].
Снижение уровня общей резистентности организма людей к
возбудителям инфекционных заболеваний может проявляться в
трех основных аспектах: уменьшении минимальных инфицирую-
щих доз микроорганизмов, появлении большого числа случаев
с тяжелым клиническим течением, обострении латентных (пер-
систирующих) форм инфекций с переходом их в манифест-
ные.
Уменьшение минимальных инфицирующих доз возбудителей
заболеваний будет в значительной степени способствовать появ-
лению большого количества больных, что приведет к резкому
возрастанию потенциальных источников инфекций и значитель-
ной интенсификации эпидемических процессов.
Утяжеление клиники инфекционных заболеваний приведет
к более высоким показателям летальности по сравнению с тако-
выми при определенных нозологических формах в обычных усло-
213
виях. Наряду с этим манифестные случаи многих инфекционных
болезней представляют наибольшую эпидемическую опасность.
Если в обычных условиях такие больные, как правило, своевре-
менно выявляются и поступают в лечебные учреждения, что
практически исключает дальнейшее участие их в эпидемических
процессах, то в случае ядерной катастрофы эти меры окажутся
трудно осуществимыми и значительное количество больных с тя-
желой клинической картиной останется среди окружающих их
людей. Данное обстоятельство существенно осложнит соответст-
вующие эпидемические ситуации.
Важное значение приобретет возможность обострения под
влиянием радиации латентных (персистирующих) форм инфек-
ций, что убедительно показано как в экспериментальных иссле-
дованиях, так и при клинических наблюдениях облученных лю-
дей. Так. S. Warren (1946) и Т. Syrs (1955) наблюдали у облу-
ченных людей обострение латентных форм инфекционных забо-
леваний, особенно компенсированного туберкулеза, малярии и
герпеса.
Эта проблема приобретает особое значение в связи с тем, что
к настоящему времени латентные формы установлены у боль-
шого числа инфекционных болезней бактериальной, риккетси-
озной, вирусной и протозойной этиологии.
Не претендуя на исчерпывающий перечень, позволим себе
все же отметить инфекционные заболевания людей, при которых
установлено или предполагается наличие латентных форм либо
в результате клинических и эпидемиологических наблюдений с
использованием лабораторных методов исследований, либо на
основании изучения этой проблемы в эксперименте на соответст-
вующих животных.
К настоящему времени возможность латентного течения ин-
фекции установлена или предполагается при холере, брюшном
тифе, сальмонеллезах, дизентерии, бруцеллезе, дифтерии, менин-
гококковом менингите, мелиоидозе, пневмококковой и микоплаз-
менной пневмониях, лепре, туберкулезе, туляремии, сыпном ти-
фе, гриппе, кори, бешенстве, натуральной оспе, клещевом энце-
фалите, вирусных гепатитах А и В, полиомиелите, лихорадках
Западного Нила и Синдбис, японском энцефалите, малярии [Здро-
довский П. Ф., Голиневич Е. М., 1972; Зуев В. А. и др., 1975;
Бургасов П. Н., 1976; Гуревич Е. С., 1977; Вишняков В. Е., 1977;
Шубладзе А. К., Баринский И. Ф., 1978; Селимов М. А., 1978;
Елкин И. И., 1979; Жданов В. М., 1979; Абдиров Ч. А., Подо-
плелов И. И., 1982; Байжомаров М. С. и др., 1982; Винник А. Л.
и др., 1982; Замараев В. С., 1982; Марченко В. Г. и др., 1982;
Обгольц А. А., 1982; Шлыгина К. Н., Олсуфьев Н. Г., 1982; Жда-
нов В. М., Львов Д. К., 1984; Ладный И. Д., 1985; Чунихин С. П.,
Леонова Г. Н., 1985; Howe С., Snxapath A., Spothitz М., 1971;
Ketel W. В., Ogniben A. J., 1971; Neiner G. G. et al., 1971;
Minis С. A., 1976].
Латентные формы течения инфекционных заболеваний наблю-
214
даются преимущественно у лиц с определенным уровнем специ-
фического иммунитета, приобретенного либо естественным путем,
либо после специфической профилактики.
Имеются основания полагать, что все возрастающие масшта-
бы вакцино- и серопрофилактики за последние десятилетия серь-
езно повлияли на увеличение количества персистирующих форм
инфекционных заболеваний [Гуревич Е. С., 1977; Смирнов Е. И.,
Гарин Н. С., 1982, и др.].
Наряду с этим при ряде инфекционных болезней возрастание
латеральных форм ни в какой мере не связано с вакцино- и серо-
профилактикой. В частности, это имеет отношение к сальмонел-
лезам и малярии.
Формирование случаев персистирующих инфекций происхо-
дит также под влиянием широкого использования антибиотиков
и некоторых других лекарственных препаратов в лечебных и про-
филактических целях.
Все это, а также ряд других факторов привели к тому, что
в настоящее время количество персистирующих форм инфекци-
онных заболеваний значительно возросло, что имеет большое
эпидемиологическое значение. Массовое появление таких форм
инфекционных болезней в современных условиях существенно
осложнило проведение необходимых и своевременных противо-
эпидемических мероприятий. Лица с латентными формамии при
некоторых заболеваниях интенсивно выделяют возбудителей в
окружающую среду. Однако диагностирование этих случаев пред-
ставляет чрезвычайно большие трудности, даже при наличии со-
ответствующих лабораторий и использовании эпидемиологическо-
го принципа в проводимых исследованиях.
Создавшееся положение приводит к тому, что потенциальные
источники инфекции оказываются неизолированными и в тече-
ние длительного времени имеют многочисленные контакты с ок-
ружающими их лицами. Наиболее убедительным примером та-
кого положения вещей является современная эпидемиология
вирусного гепатита А [Шубладзе А. К., Баринский И. Ф., 1978;
Яровой П. И., 1980; Лебединский В. А., Гарин Н. С., 1982; Смир-
нов Е. И., Гарин Н.. С., 1982; Воловская М. Л., 1984].
Крайне сложные эпидемические ситуации возникают при на-
хождении в коллективах невыявленных случаев латентных (пер-
систирующих) форм холеры, брюшного тифа, дизентерии, дифте-
рии и некоторых других инфекционных болезней.
Однако проблема персистирующих форм инфекций в эпиде-
миологическом отношении представляется далеко не в одном
плане. Дело в том, что при некоторых инфекционных заболева-
ниях латентные формы не представляют эпидемической опасно-
сти. Так, например, случаи латентной инфекции при сыпном
тифе из-за отсутствия у таких лиц риккетсиемии эпидемиологи-
ческого значения не имеют. Только после перехода состояния
персистенции в рецидивный сыпной тиф с определенным уров-
нем риккетсиемии больные представляют эпидемичскую опас-
215
ность [Мосинг Г. С., 1952; Здродовский П. Ф., 1965; Здродов-
ский П. Ф., Голиневич Е. М., 1972; Лобан К. М., 1980].
Наряду с этим при некоторых инфекционных заболеваниях
выделение в окружающую среду возбудителей в случаях мани-
фестных форм происходит, как правило, более интенсивно, чем
в периоды латенции инфекции. Поэтому возможность инфици-
рования от больных манифестными формами бывает больше, чем
от лиц с персистирующими инфекциями. Такое положение ве-
щей наблюдалось при холере, дифтерии, натуральной оспе [Дуб-
ровинский С. Б., 1964; Бургасов П. Н., Николаевский Г. П., 1972;
Бургасов П. Н., 1976; Вишняков В. Е., 1977; Покровский В. И.,
Малеев В. В., 1978; Елкин И. И., 1979; Ладный И. Д., 1985].
Переход под влиянием радиации большого числа латентных
форм многих инфекционных заболеваний в манифестные случаи
может иметь труднопрогнозируемые эпидемиологические послед-
ствия. Это будет способствовать тому, что одномоментно может
появиться исключительно большое количество активных источ-
ников инфекций, изолировать которые и направить в лечебные
учреждения не представится возможным. Значительное число
таких больных будет длительное время пребывать среди окру-
жающих их людей в условиях большой скученности и весьма
осложненной санитарно-гигиенической обстановки. Это может
привести к резкому осложнению эпидемических ситуаций по мно-
гим инфекционным заболеваниям.
Ионизирующая радиация вызывает значительные изменения
всех систем и органов человека, в том числе и иммунной системы.
Облучение существенно снижает уровень специфического имму-
нитета, как приобретенного в результате переболевания или есте-
ственной иммунизации, так и после вакцинопрофилактики [Маль-
цев В. Н. и др., 1946; Syrs Т., 1955].
Особое значение в условиях возможного применения ядерно-
го оружия приобретет проблема вакцинации. В связи с этим во-
просы, имеющие отношение к этой проблеме, изучались в экспе-
рименте на различных животных. Внимание многочисленных ис-
следователей привлекли два основных вопроса: прививочные
реакции и иммунологическая эффективность вакцин и методов
их применения.
Прививочные реакции как на живые, так и на убитые вакци-
ны у облученных животных резко усиливаются. Они проявля-
ются в извращении показателей температуры тела, в усилении
лейкопении и геморрагического синдрома. При иммунизации
живыми вакцинами происходит интенсивное размножение мик-
роорганизмов аттенуированного штамма во внутренних средах и
органах, что приводит к повышенной гибели облученных живот-
ных. Так, например, иммунизация белых мышей, морских свинок
и кроликов живой сибиреязвенной вакциной СТИ существенно
отягощает течение у животных острой лучевой болезни, вызван-
ной облучением в среднелетальных дозах, при введении вакци-
ны на 1-е или 10-е сутки после облучения. Повышенная чувст-
216
вительность облученных животных к этой вакцине снижается к
20-м суткам, по сохраняется до 1 мес после облучения [Маль-
цев В. Н. и др., 1976; Vancurik J., 1964].
Отягощающее течение вакцинального процесса после иммуни-
зации облученных белых мышей, морских свинок и белых крыс
наблюдалось при введении живой бруцеллезной вакцины из штам-
ма Вг. abortus bovis 19-ВА. У морских свинок, получивших под-
кожно 1 млрд микробных клеток, уже через 3 ч развивался гене-
рализованный вакцинальный процесс. Среди подвергнутых имму-
низации живой бруцеллезной вакциной морских свинок и белых
крыс наблюдались случаи гибели, которых не бывает без облуче-
ния [Шевцова 3. В., 1959, 1960, 1964].
При иммунизации живой туляремийной вакциной у белых
мышей развивался генерализованный вакцинальный процесс, но
через несколько суток после прививок. Белые мыши, облучен-
ные дозами 210, 374 и 400 Р, что соответственно равно 2,1, 3,7 и
4 Гр, проявили повышенную чувствительность к вакцинному
штамму возбудителя туляремии, сопровождавшуюся гибелью жи-
вотных [Шевелев А. С., 1958, 1959; Кирвель М. М., 1962].
Живая противочумная вакцина из штамма ЕВ после введе-
ния облученным белым мышам и морским свинкам вызывала
отягощение течения лучевой болезни, что проявлялось в усиле-
нии геморрагического синдрома и развитии эндогенных инфек-
ций. Среди подопытных животных наблюдалась повышенная
гибель [Мальцев В. Н. и др., 1976].
Резко выраженные поствакцинальные реакции имели место
у облученных обезьян, подвергнутых иммунизации против нату-
ральной оспы. Через 5—6 сут после вакцинации на месте нане-
сенных насечек у животных образовывался обширный участок
некроза, окруженный массивными кровоизлияниями. В после-
дующем зона некроза распространялась на всю грудную клетку.
У обезьян развивалась выраженная лейкопения, и они погибали
па 16—22-е сутки после прививок [Джикидзе Э. К., Воска-
нян Н. А, 1971].
Тяжелые прививочные реакции наблюдались у облученных
экспериментальных животных и после иммунизации убитыми
вакцинами. Так, например, иммунизация облученных кроликов
гретой вакциной против брюшного тифа сопровождалась тяже-
лыми общими реакциями, часто заканчивавшимися гибелью
[Мальцев В. Н. и др., 1976].
Особенно выражено отягощающее действие вакцинации на
исход острой лучевой болезни в эксперименте в первой ее поло-
вине. Однако повышенная чувствительность к действию живых
и убитых вакцин сохраняется в течение 1 мес после облучения
в среднелетальных дозах. На основании анализа обширных лите-
ратурных материалов и результатов собственных эксперименталь-
ных исследований В. Н. Мальцев и соавт. (1976) пришли к вы-
воду о том, что «вакцинация облученных организмов требует
особой осторожности, а острый период лучевой болезни, вызван-
217
ный облучением в среднелетальных дозах, следует признать про-
тивопоказанием для проведения прививок...» 348.
Повышенная реактивность облученных экспериментальных
животных сочетается, как правило, со снижением эффективности
прививки. Восстановление иммунологических возможностей орга-
низма таких животных происходит очень медленно. Только по
истечении 1 мес после облучения наблюдаются восстановление
иммунных механизмов и нормализация устойчивости организма
к токсическому действию вакцин.
Представленные данные убеждают в том, что в случае ядер-
ной катастрофы снижение уровня имеющегося у населения им-
мунитета к возбудителям инфекционных заболеваний и ограни-
ченные возможности создания необходимого специфического
иммунитета с помощью вакцинации значительно усилят тяжесть
эпидемий.
Помимо изложенного, ядерная война повлечет за собой и су-
щественные последствия экологического порядка. Н. L. Abrams
и W. Е. Von Kaenel (1981) считают, что миллионы трупов, кото-
рые появятся после ядерного нападения, будут представлять серь-
езную опасность с точки зрения распространения заболеваний;
уничтожение транспортных средств, слабость выживших и мно-
гочисленность задач по восстановлению после периода пребыва-
ния в убежищах затруднят удаление трупов. Это будет способст-
вовать резкому увеличению численности крыс. При этом синан-
тропные крысы из-за разрушений жилых и хозяйственных поме-
щений интенсивно заселят различные убежища, где в условиях
большой скученности будут находиться люди. С погибших от
радиации крыс относительно устойчивые к облучению блохи бу-
дут переходить на людей, что может повлечь за собой резкое
ухудшение эпидемической обстановки, в особенности в районах,
эндемичных по чуме.
Возникшие в убежищах вспышки бубонной формы чумы мо-
гут переходить в эпидемии легочной формы этой инфекции. Суще-
ствует мнение, что «в условиях, создавшихся после ядерного на-
падения, облучение и стрессы могут повысить интенсивность
превращения бубонной чумы в легочную до 25%; это высококон-
тагиозное заболевание может быть особенно опасным для людей,
выживших после ядерного нападения» 349. Скученность размеще-
ния людей в убежищах и в оставшихся неразрушенными зданиях
может способствовать интенсивному распространению легочной
чумы.
Относительная устойчивость членистоногих к ионизирующей
радиации, возможно, породит ряд серьезных экологических проб-
лем. Н. L. Abrams и W. Е. Von Kaenel (1981) считают, что рези-
348 Мальцев В. Н., Смирнова О. В., С т р е л ь н и к о в В. А., Му-
равьева Л. И. Радиация и вакцинация. — М.: Медицина, 1976, с. 152.
349 Abrams Н. L., Von Kaenel W. Е. Medical problems of survi-
vors of nuclear war. Infection and the spead of communcable disease. — N.
Engl. J. Med., 1'981, vol. 305, N 20, p. 1ЭЭ1.
218
стентность насекомых к радиации наряду с наличием большого
количества трупов, отходов и необработанных сточных вод, вы-
миранием птиц и уничтожением запасов инсектицидов и пред-
приятий по их производству вызовет резкое увеличение числа
насекомых; быстро размножатся комары, резко возрастет попу-
ляция мух; неконтролируемый рост популяции насекомых при
неспособности обеспечивать соответствующие санитарные условия
может оказаться серьезным препятствием в борьбе с такими за-
болеваниями, как сыпной тиф, малярия, лихорадка денге и энце-
фалиты. Можно лишь добавить, что прогнозируемая экологиче-
ская обстановка серьезно осложнит эпидемические ситуации по
всем инфекционным болезням, передающимся трансмиссивным
путем.
В связи с воздействием ионизирующей радиации на различные
виды животных и птиц, участвующих в сохранении и циркуляции
в природе патогенных микроорганизмов, а также на сами эти
микроорганизмы, возможны существенные изменения в экологии
возбудителей инфекционных заболеваний. Снижение общей и
специфической резистентности организмов животных и птиц мо-
жет значительно увеличить количественные и даже качественные
показатели резервуаров и переносчиков патогенных для челове-
ка микроорганизмов. Это обстоятельство повлечет за собой, с од-
ной стороны, вовлечение в пути циркуляции возбудителей инфек-
ционных болезней значительно большего числа особей данного
вида, а с другой — расширит видовой состав резервуаров и пере-
носчиков патогенных для человека микроорганизмов.
Не исключено, что в результате массированного применения
ядерного оружия, особенно нейтронного, произойдет нарушение
сложившихся в ходе эволюции экологических взаимоотношений
между микроорганизмами и организмами людей и животных, что
также может повлечь за собой изменения в путях циркуляции
возбудителей заразных болезней человека, а также способах и
механизмах инфицирования людей [Смирнов Е. И., Гарин Н. С.,
1982].
Наиболее вероятно, что в могущей создаться обстановке по
сравнению с обычными условиями большее эпидемиологическое
значение приобретут аэрозольный и пероральный пути зараже-
ния людей, причем при инфекциях, в классической эпидемиоло-
гии которых эти механизмы инфицирования не имеют места во-
обще либо их доля ничтожно мала. Трудно прогнозируемым
представляется в этих условиях трансмиссивный путь передачи
инфекций людям. Ясно только, что значение его неимоверно воз-
растет.
Наряду с этим могут возникнуть серьезные нарушения гомео-
стаза в природных сообществах, появятся высоковирулентные
мутанты патогенных микроорганизмов [Чазов Е. И. и др., 1982].
В мире постоянно происходила и происходит эволюция инфек-
ционных заболеваний человека. Она идет по двум основным на-
правлениям: эволюция возбудителей заразных болезней и эволю-
219
ция реакций организма людей на эти микроорганизмы, в частно-
сти эволюция патогенеза, клиники и иммунитета [Меклер Л. Б.,
1972; Жданов В. М., Львов Д. К., 1984].
Катастрофические последствия применения ядерного оружия
во всех сферах жизни и деятельности человеческого общества, в
частности воздействие радиации на организм людей и животных,
а также на микроорганизмы, будут активно стимулировать по-
стоянно совершающуюся в обычных естественных условиях эво-
люцию заразных болезней человека, что может повлечь за собой
возникновение новых, не известных ранее инфекционных забо-
леваний.
Существенные коррективы в экологии заразных болезней лю-
дей могут привести к значительному изменению их географиче-
ского распространения. Ареалы определенных заболеваний будут
увеличены либо подвергнутся изменениям.
Представленные обобщенные материалы ни в какой мере не
могут претендовать на исчерпывающее изложение всех возмож-
ных последствий применения ядерного оружия в отношении рез-
кого осложнения эпидемических ситуаций. Но и они позволяют
составить достаточно определенное впечатление об этих послед-
ствиях.
Важно иметь в виду, что возможности медицинского персо-
нала, в частности эпидемиологов, бактериологов, вирусологов и
инфекционистов, призванных осуществлять мероприятия по борь-
бе с эпидемиями, будут крайне ограничены, так как значительная
часть их погибнет или не сможет работать из-за ранений, ожогов
и радиационного поражения. Поэтому проводить своевременное
выявление, изоляцию, госпитализацию и лечение инфекционных
больных, организовывать карантины и осуществлять широкий
комплекс необходимых противоэпидемических мероприятий бу-
дет некому.
Как уже отмечалось, вследствие катастрофических разруше-
ний всех типов зданий, в том числе и лечебно-профилактических
учреждений, госпитализировать инфекционных больных будет не-
куда. Пострадают запасы диагностических препаратов, вакцин,
анатоксинов, глобулинов, антибиотиков, иммуностимуляторов и
других средств, что создаст неимоверные трудности в проведении
необходимых массовых противоэпидемических и лечебных меро-
приятий. Предприятия, где можно было бы произвести эти пре-
параты, будут уничтожены.
Из всего изложенного видно, насколько катастрофичны будут
для цивилизации последствия применения ядерного оружия, ко-
торым устрашают некоторые американские империалистические
круги вместе с финансовыми, промышленными и земельными маг-
натами стран Западной Европы.
Американский империализм, промышленные и финансовые
магнаты США и других стран во имя удержания в своих руках
производительных сил, приносящих им колоссальные прибыли,
проявляют исключительную агрессивность и коварство. Враждеб-
220
ные усилия американского империализма направлены не только
против народов СССР и других стран социализма, но также и
против народов всех государств, в том числе капиталистических
стран.
Вся история, в особенности современная опасная междуна-
родная обстановка, свидетельствует о том, что борьба за мир яв-
ляется кровным делом народов всего земного шара. Нельзя до-
пустить, чтобы ложь востержествовала над правдой. Нельзя до-
пустить гибели сотен миллионов людей и появления еще большего
количества искалеченных и больных лучевой болезнью.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в Полити-
ческом докладе ЦК КПСС XXVII съезду КПСС 25 февраля
1986 г. отметил: «Успеха в битве против войны добиться надо
непременно. Успеха, который станет исторической победой всего
человечества, каждого человека на Земле» 350.
В авангарде борьбы за мир всегда выступали и наиболее актив-
но выступают в последние годы СССР и другие страны социали-
стического содружества. Наряду с социалистическими государст-
вами интенсивную борьбу за мир ведут прогрессивные силы всех
стран планеты. С каждым днем движение сторонников мира при-
обретает все более широкий размах. В него включились многочис-
ленные политические, общественные, профсоюзные, культурные,
научные, религиозные и молодежные организации. Борьбу за мир
ведут люди самых различных политических взглядов, профессий,
вероисповеданий. Активную позицию в борьбе за мир заняли очень
многие видные политические и общественные деятели, известные
представители науки и культуры.
Широкие мероприятия, направленные на недопущение ядерной
войны, проводятся многими организациями США. Причем, в анти-
военном движении в США наблюдается явная тенденция к консо-
лидации и сплочению сил. Большая работа в этом отношении
осуществляется в Англии, Франции, ФРГ, Италии и многих дру-
гих капиталистических странах.
Имеются все основания отметить, что в настоящее время дви-
жение за мир является самым массовым, в него включились мил-
лионы людей доброй воли. Для руководства этим движением,
имеющим всемирно-историческое значение, созданы и успешно
действуют международные и национальные организации (коми-
теты, союзы, общества, советы и др.).
Последовательная политика Коммунистической партии Совет-
ского Союза и Советского государства в борьбе за мир, за недопу-
щение ядерной катастрофы, поддерживаемая миллионами борцов
за мир во всех странах, приносит свои плоды.
Крупным событием явилось подписание 8 декабря 1987 г. в Ва-
шингтоне Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым
350 Г о р б а ч е в М. С. Политический доклад Центрального Комитета
КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза, 25 февра-
ля 1986 г. — М.: Политиздат, 1986, с. 97.
221
и Президентом Соединенных Штатов Америки Р. Рейганом «Дого-
вора между Союзом Советских Социалистических Республик и Со-
единенными Штатами Америки о ликвидации их ракет средней)
дальности и меньшей дальности».
Этот Договор имеет принципиальное историческое значение,
являясь яркой и убедительной победой нового политического мыш-
ления, провозглашенного М. С. Горбачевым. Достигнутая догово-
ренность безусловно окажет большое влияние на всю последую-
щую международную политику.
Оценивая свой визит в Соединенные Штаты Америки и подпи-
сание Договора, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачен
отметил: «Главным итогом вашингтонского визита является, ко-
нечно, подписание Договора о ликвидации двух классов ядерных
ракет. Это первый шаг по реальному уничтожению ядерного арсе-
нала. Еще вчера для многих это казалось утопией. Сегодня это>
становится фактом.
Достигнутое соглашение по этому вопросу — крупное событие
в мировой политике, победа нового политического мышления.
Достигнутые договоренности представляют собой исторический
шанс для всего человечества начать избавляться от тяжкого бре-
мени милитаризма и войны, которые не только собирали чудо-
вищные человеческие жертвы, но и отбрасывали назад экономи-
ческое развитие, материальную культуру, сковывали свободу, ду-
ховное и социальное творчество народов.
Такова сегодняшняя реальная ситуация, такова диалектика
мирового развития, еще одно свидетельство взаимосвязанности и
целостности современного мира при всем его разнообразии и про-
тиворечивости. Это мы с вами должны хорошо понимать, иметь в.
виду, когда решаем конкретные, практические задачи...» 351
Состоявшаяся встреча М. С. Горбачева и Р. Рейгана не ограни-
чилась подписанием Договора. Проведенные переговоры определи-
ли реальные перспективы подготовляемых соглашений о 50-про-
цептом сокращении стратегических наступательных вооружений
при условии сохранения Договора по ПРО, о ликвидации химичес-
кого оружия, о сокращении обычных вооружений. Предстоит боль-
шая серьезная работа исторической значимости.
Народы мира, все люди физического и умственного труда,,
в частности и в том числе медицинская общественность, должны
продолжать активную борьбу за мир, за недопущение ядерной ка-
тастрофы. Нельзя допустить гибели многих миллионов людей,
массового появления различных болезней. Нельзя допустить унич-
тожения материальных и духовных ценностей, созданных многими
поколениями. Нельзя допустить ликвидации жизни на земле.
351 Выступление М. С. Горбачева по советскому телевиденикк — Правда.
1987, 15 декабря, с. 1.
222
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История прошедших войн XX века дает ряд важных и по-
учительных уроков для военной эпидемиологии. Прежде всего
опа убедительно показала, что любая война: большая и малая,
мировая и локальная — в той или иной мере всегда осложняла
эпидемическую обстановку как среди воинских контингентов, так
и среди гражданского населения воевавших государств.
Войны значительно препятствовали реализации мероприятий
по снижению заболеваемости инфекционными болезнями и лик-
видации отдельных нозологических единиц. Они делали невоз-
можным осуществление международных кампаний, преследовав-
ших эти цели.
Вовлечение в противоборство массовых армий, нередко ис-
числяемых миллионами человек, широкие и интенсивные мигра-
ционные процессы, боевые действия войск на колоссальных пло-
щадях, особенности боевых операций — все это отрицательно
влияло на эпидемическую обстановку в действующих вооружен-
ных силах и среди гражданского населения воюющих государств.
Войны текущего столетия, ухудшая эпидемические ситуации
по многим инфекционным заболеваниям, в ряде случаев создава-
ли условия, которые вносили существенные коррективы в клас-
сические представления эпидемиологии некоторых болезней.
Возникали необычные пути передачи инфекций, появлялись и
распространялись инфекционные болезни, не свойственные дан-
ным регионам в обычных условиях.
Определяющее значение на эпидемическое состояние действую-
щих войск оказывала санитарно-эпидемическая обстановка об-
ширных театров военных действий.
Колоссальная масштабность и выраженная маневренность бое-
вых действий войск, короткие паузы между крупными стратеги-
ческими наступательными операциями, а в ряде случаев прове-
дение их без перерыва выдвинули повые требования к противо-
эпидемическому обеспечению действующих армий, прежде всего
в отношении оперативности, массовости и быстроты осуществле-
ния необходимых мероприятий.
Решение этих чрезвычайно сложных задач оказалось возмож-
ным только при централизации сил и средств противоэпидемиче-
ской и башю-прачечной служб и наличии единой и хорошо ор-
223
типизованной системы противоэпидемического обеспечения воору-
женных сил.
В период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. в Со-
ветской Армии в основе этой системы была сеть противоэпиде-
мических и банно-прачечных учреждений с квалифицированными
специалистами во всех звеньях (войсковое, армейское, фронтовое,
центр). Важно отметить, что научно-методическое и организаци-
онное руководство всеми аспектами противоэпидемического и
банно-прачечного обеспечения войск осуществлялось на основе
последних достижений науки и практики.
Создание в Советской Армии мощной сети противоэпидеми-
ческих и банно-прачечных учреждений с определенной организа-
ционной структурой, высокой степенью материально-технической
оснащенности и порядком подчиненности и руководства обеспе-
чило необходимую в условиях крупномасштабных маневренных
боевых действий концентрацию сил и средств, что и позволило
в годы Великой Отечественной войны добиться оперативности,
массовости, быстроты проведения и высокой эффективности все-
го комплекса противоэпидемических мероприятий.
В прошедших войнах XX века существенно возросла роль
санитарно-эпидемиологической разведки. Ее успех определялся
не только знаниями эпидемической обстановки в войсковом, ар-
мейском и фронтовом районах, но и решением задач перспектив-
ного характера, особенно при подготовке и осуществлении круп-
ных стратегических наступательных операций двух и более
фронтов.
Две мировые войны в качестве первоочередной задачи проти-
воэпидемического обеспечения действующих армий выдвинули
проблему банно-прачечного обслуживания личного состава с де-
зинсекцией белья и обмундирования, что явилось основной мерой
борьбы с паразитарными тифами в войсках. В этом отношении
вполне оправдал себя осуществленный в Советской Армии в пе-
риод Великой Отечественной войны принцип сосредоточения сил
и средств банно-прачечно-дезинфекционно-дезинсекционной тех-
ники в руках медицинских служб армий, фронтов и центра.
В плане противоэпидемического обеспечения действующих
войск прошедшие войны предъявляли к военным врачам, в осо-
бенности к эпидемиологам, микробиологам и инфекционистам,
высокие требования в отношении уровня их профессиональной
подготовки. Опыт войн показал, что недостаточно знать клини-
ку и эпидемиологию инфекционных болезней только на основе
классических представлений. Особенности боевых действий войск,
реально складывавшиеся социально-бытовые и санитарно-гигие-
нические условия вносили в эти представления серьезные кор-
рективы. Их надо было вовремя осознать и своевременно на них
реагировать. В тех случаях, когда этого не было, возникали весь-
ма неблагоприятные эпидемические ситуации.
Поэтому подготовка врачей-специалистов в области гигиены,
эпидемиологии, микробиологии и клиники инфекционных болез-
224
ней должна была отвечать появившимся требованиям. В связи
с этим в 1942 г. была проведена реорганизация Военно-медицин-
ской академии им. С. М. Кирова с созданием наряду с другими
лечебно-профилактического факультета, на котором при двухго-
дичном сроке обучения по указанным специальностям готовились
военные врачи высокой квалификации.
Сокровищницей боевого опыта советской военной медицины,
в частности военной эпидемиологии, стал созданный в 1942 г.
Военно-медицинский музей Министерства обороны СССР. Привле-
чение материалов музея для подготовки специалистов соответст-
вующих профилей имело серьезное положительное значение.
Большую роль в преподавании военной эпидемиологии, кли-
ники инфекционных болезней, микробиологии, гигиены, парази-
тологии сыграли изданные в период 1946—1956 гг. уникальные
многотомные труды: «Опыт советской медицины в Великой Оте-
чественной войне 1941—1945 гг.» и «Энциклопедический словарь
военной медицины».
Подготовка кадров всегда опиралась на достижения наук, по-
этому важно было, чтобы научные исследования проводились по
наиболее актуальным проблемам военной эпидемиологии, кото-
рые, в частности, вытекали из опыта войн. Большое значение
имели исследования, направленные на углубленное изучение
возможных путей и механизмов инфицирования людей, основных
закономерностей эпидемических процессов, средств и методов
противоэпидемической защиты войск. Много было сделано важ-
ного и полезного.
Военная эпидемиология, обобщая и осмысливая опыт прошед-
ших войн, прежде всего Великой Отечественной войны, ассими-
лируя достижения научных исследований, в том числе по смеж-
ным дисциплинам, в большей степени стала наукой прогнози-
рующей, какой она и должна быть.
Однако если разразится ядерная катастрофа, современные
возможности противоэпидемического обеспечения воинских кон-
тингентов и гражданского населения окажутся совершенно недо-
статочными для решения всех проблем, которые возникнут.
Следует иметь в виду, что вторая мировая война, как уже
отмечалось, закончилась применением Соединенными Штатами
Америки атомных бомб против Японии. В последующее время
ядерное оружие государств, владеющих им, совершенствовалось,
Создавались запасы ядерного оружия и средств его доставки. Воз-
можные последствия применения современного ядерного оружия
делают невозможной войну между странами социализма и капи-
тализма из-за неизбежной гибели не только сотен миллионов и
даже миллиардов людей, но и самой цивилизации.
Следовательно, ход развития истории человеческого общест-
ва, его науки и техники диктует необходимость сосуществования
двух социальных систем, мирным путем доказывая свои преиму-
щества для жизни всех людей, независимо от их социального по-
ложения, национальности и вероисповедания. Это нужно осознать
15 Заказ № 1511
225
прежде всего властьимущим классам и группировкам капитали-
стических государств, владеющих ядерным оружием. Они долж-
ны понять, что при наличии двух противоположных социальных
систем, обладающих ядерным оружием и средствами доставки его
к цели, абсолютно недопустимо продолжать политику гонки во-
оружений. Совершенно очевидно, что в случае атомной катастро-
фы смерть и болезни настигнут всех людей, вне зависимости от
того, какое социальное и имущественное положение они зани-
мают в обществе.
Допустить ядерного конфликта нельзя. Надо разоблачать ко-
варные замыслы врагов мира, прежде всего американского импе-
риализма, о возможности локальной ядерной войны. Это ложь и
обман народов мира. Всем людям нашей планеты нужно активно
бороться за мир, за предотвращение ядерной катастрофы.
Выражая волю советского народа и всего прогрессивного че-
ловечества, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев за-
явил: «...ядерная эпоха требует нового политического мышления
и новой политики.
Ядерный век властно требует нового подхода к международным
отношениям, объединения усилий государств различных социаль-
ных систем во имя прекращения гибельной гонки вооружений и
радикального улучшения мирового политического климата. Тогда
расчистятся широкие горизонты плодотворного сотрудничества
всех стран и народов. В выигрыше от этого будут все люди
Земли!» 352.
Предотвратить ядерную катастрофу, спасти человечество от
гибели — вот в чем заключается сегодня высший смысл жизни
всех людей нашей планеты.
352 Выступление М. С. Горбачева по советскому телевидению. — Правда,
1986, 15 мая, с. 1.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Маркс К. Маркс — Энгельсу в Манчестер (Лондон), 7 июля 1866 г.//'
К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. — 2-е изд. — Т. 31. — С. 195—197.
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология//К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. —
2-е изд. — Т. 3. — С. 7—544.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг//К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. — 2-е изд. — Т. 20.—
С. 5—338.
Энгельс Ф. Диалектика природы//К. Маркс, Ф. Энгельс. — Соч. — 2-е изд.—
Т. 20.—С. 339—676.
Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об
одной реакционной философии//Полн. собр. соч. — Т. 18. — С. 7—384.
Ленин В. И. Крах II Интернационала//Полн. собр. соч. — Т. 26. — С. 209—
265.
Ленин В. И. VII Всероссийский съезд Советов 5—9 декабря 1919 г.
Доклад ВЦИК и Совнаркома 5 декабря//Полн. собр. соч. — Т. 39.—
С. 387—436..
Ленин В. И. Н. А. Семашко, 3.V.1920 г.//Полн. собр. соч. — Т. 51. — С. 189.
Ленин В. И. Н. А. Семашко, 19.IV.1921 г.//Полн. собр. соч. — Т. 52. — С. 156—
157.
Ленин В. И. Н. А. Семашко, 24.Х.1921 г.//Полн. собр. соч. — Т. 53. —С. 300—
301.
Горбачев М. С. Политический доклад Центрального комитета КПСС XXVII
съезду Коммунистической партии Советского Союза, 25 февраля 1986 г.—
М.: Политиздат, 1986. — 127 с.
Горбачев М. С. Выступление по советскому телевидению//Правда. — 1986.—
15 мая. — С. 1.
Горбачев М. С. Выступление по советскому телевидению//Правда. —1986,—
15 окт. — С. 1—2.
Горбачев М. С. Речь на встрече с делегацией Союза коммунистов Югосла-
вии//Правда. — 1986. — 11 дек. — С. 2.
Горбачев М. С. Выступление по советскому телевидению/Правда. — 1987. —
15 дек. — С. 1.
Абдиров Ч. А., Подоплелов И. И. О механизмах длительной персистенции-
возбудителя лепры человека//Теоретическая и прикладная инфекцион-
ная иммунология: Тез. докл. I Всес. конф., 27—28 окт. 1982 г. — М.,
1982. — С. 85—86.
Азарх Р. М. Борьба продолжается — 3-е изд. — М.: Федерация, школа ФЗУ
Мособлполиграфа, 1932. — 240 с.
Акиев А. К. Чума в мире в 1958—1979 гг. Эпидемиология и заболеваемость//
Бюл. ВОЗ. — 1982. — Т. 60, № 2. — С. 8—12.
Акинфиев К. Ф. Эпидемиология туляремии в период Великой Отечественной
войны//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955.—
Т. 32. —С. 10—31.
Александров В. И., Гефен В. Е. Активная специфическая профилактика ин-
фекционных заболеваний и пути ее усовершенствования. — М.: Воен-
издат, 1962. — 392 с.
Байжомартов М. С., Прозоровский С. В., Укбаева Т. Д. и др. Персистенция
Mycoplasma pneumoniae при экспериментальной инфекции у морских
15'
22Г
свинок//Теоретическая и прикладная инфекционная иммунология: Тез.
докл. I Всес. конф., 27—28 окт. 1982 г. — М., 1982. — С. 86.
Барбарин В. И. К вопросу о банях на передовых позициях//Воен.-мед.
журн. —1915. — № 11. — С. 435—439.
Баринский Ф. Г. Инфекционные заболевания и борьба с ними в СССР в го-
ды Великой Отечественной войны//Сов. мед. — 1944. — № 10—11.—
С. 30-32.
Баринский Ф. Г. Возвратный тиф//Опыт советской медицины в Великой Оте-
чественной войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32. разд. 1. — С. ЮЗ-
109.
Бароян О. В. Судьба конвенционных болезней. — М.: Медицина, 1971. —
327 с.
Башенин В. А. Курс частной эпидемиологии. — Л.: Медгиз, 1955. — 556 с.
Беляков В. Д. Учение о механизмах передачи на современном этапе разви-
тия эпИдемиологии//Материалы респ. науч. конф, по механизму переда-
чи возбудителей инфекционных болезней, 29—30 ноября 1973 г. (Ле-
нпнгр. сан.-гиг. мед. ин-т). — Л., 1973. — С. 4—6.
Беляков В. Д. Современные представления о носительстве возбудителей ин-
фекционных болезней и его значение в развитии эпидемического про-
цесса//Бактерионосительство и хронические формы инфекционных бо-
лезней: Тез. Всес. науч. конф. Минск, 18—19 июня 1975 г. — М., 1975.—
Ч. 1. — С. 21-34.
Беляков В. Д. Современные аспекты изучения эпидемического процесса
применительно к зоонозным природно-очаговым инфекциям//Вестн.
АМН СССР. —1980. — № 10. — С. 15—19.
Беляков В. Д. Окружающая среда и эпидемический процесс//Вестн. АМН
СССР. — 1981. — № 3. — С. 80-85.
Беляков В. Д. Проблема саморегуляции паразитарных систем и механизм
развития эпидемического процесса//Вестн. АМН СССР. — 1983. — № 5.—
С. 3—9.
Беляков В. Д. Эпидемиологический надзор — основа современной организа-
ции противоэпидемической работы//Журн. микробиол. — 1985. — № 5.—
С. 53—58.
Беляков В. Д., Дегтярев А, А., Иванников Ю. Г. Качество и эффективность
противоэпидемических мероприятий. — Л.: Медицина, 1981. — 304 с.
Берман В. М. Брюшной тиф Typhus abdominalis//B. М. Берман и др. Част-
ная эпидемиология. — М., 1944. — С. 7—60.
Бессмертный Б. С. Эпидемиологические особенности сыпного тифа среди на-
селения и мероприятия по его профилактике//Опыт. сов. мед. в Вели-
кой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 88—94.
Болдырев Т. Е. Банно-прачечное дело в РККА. — М.: Медгиз, 1934. —195 с.
Болдырев Т. Е. Банно-прачечное и дезинфекционное обслуживание Красной
Армии. — 2-е изд. — М.—Л.: Медгиз, 1940. — 169 с.
Болдырев Т. Е. Инфекционный полевой подвижной госпиталь//Энциклопе-
Дический словарь военной медицины. — М., 1947. — Т. 2. — С. 966—975.
Болдырев Т. Е. Эпидемическое состояние войск Советской Армии в предво-
енные годы//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М.,
1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 32—34.
Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в первом периоде войны и их
влияние на эпидемическое состояние войск Советской Армии (июнь
1941 г. — ноябрь 1942 г.)//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941 —
1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 35—51.
Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности во втором периоде войны и их
влияние па эпидемическое состояние войск Советской Армии (От Стал-
лпнграда до выхода наших войск на государственную границу)//Опыт
сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32,
разд. 1. — С. 52—72.
Болдырев Т. Е. Эпидемические особенности в третьем периоде войны (Эпи-
демическая обстановка во время действий войск Советской Армии за
рубежом)//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. —М.,
1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 73—87.
223
Болдырев Т. Е. Основные принципы противоэпидемической работы в вой-
сках в период Великой Отечественной войны//Опыт сов. мед. в Великой
Отеч. войне 1941—1945 гг. — М.—1955. — Т. 32, разд. 2. — С. 9—27.
Болдырев Т. Е. Система противоэпидемических мероприятий в войсках//
Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М. 1955. — Т. 32
разд. 2. — С. 195—210.
Болдырев Т. Е., Елкин И. И. Меры профилактики и борьбы с сыпным ти-
фом в войсках//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. —
М„ 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 94—102.
Болдырев Т. Е., Окуневский Я. Л. Практическое руководство по войсковой
дезинфекции. — М.—Л.: Медгиз, 1934. — 322 с.
Болдырев Т. Е., Окуневский Я. Л. Практическое руководство по войсковой
дезинфекции. — 2-е изд. — Л.: Гос. изд. мед. лит., 1940. — 264 с.
Бургасов П. Н. Холера Эль-Тор (Руководство для врачей). — 2-е изд. — М.:
Медицина, 1976. — 264 с.
Бургасов П. Н., Николаевский Г. П. Натуральная оспа. — М.: Медицина,
1972. — 207 с.
Башков В. И., Михельсон Г. А. Дезинфекционные препараты//Опыт сов. мед.
в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 2. —
С. 163—174.
Башков В. И., Михельсон Г. А. Инсектициды//Опыт сов. мед. в Великой Отеч.
войне 1941—1945 гг. — М., 1655. — Т. 32, разд. 2. — С. 174—188.
Винник А. Л., Салов В. Ф., Власов Г. С. и др. Персистенция пневмококка у
мышей различных линий//Теоретическая и прикладная инфекционная
иммунология: Тез. докл. I Всес. конф., 27—28 окт. 1982 г. — М., 1982. —
С. 88.
Висковский С. В. Мероприятия по обнаружению и обезвреживанию бацил-
лоносителей//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. —
М., 1955. — Т. 32, разд. 2. — С. 60—83.
Вишняков В. Е. Ликвидация натуральной оспы в Азии (Эпидемиол. и им-
мунол. аспекты). — Л.: Медицина, 1977. — 144 с.
Воловская М. Л. Эпидемиология с основами инфекционных болезней. —
3-е изд. — М.: Медицина, 1984. — 320 с.
Гаузе Г. Ф. Новейшие успехи в изучении антибиотических веществ//Журн.
микробиол. — 1947. — № 3. — С. 6—16.
Георгиевский А. С., Гаврилов О. К. Социально-гигиенические проблемы и
последствия войн. — М.: Медицина, 1975. — 256 с.
Гефтер Л. Г., Васильева Н. С. Об этиологической роли некоторых микробов
из группы Salmonella в септических заболеваниях раннего детского воз-
раста//Вопросы возрастной иммунологии/Под ред. В. М. Бермана. — Л.,
1947. — С. 279—286.
Гинсбург Н. Н. Живые вакцины (История, элементы теории, практика).—
М.: Медицина, 1969. — 336 с.
Гладких П. Ф. Здравоохранение блокированного Ленинграда (1941—
1943 гг.). — Л.: Медицина, 1980. — 248 с.
Гречищев К. М. Сыпной и возвратный тифы в Сибири//Сыпной тиф: Тр. IV
Всерос. съезда бактериологов и эпидемиологов, 25—31 августа 1920 г.—
М., 1921. —С. 43—46.
Громашевский Л. В., Вайндрах Г. М. Частная эпидемиология.— М.: Медгиз,
1947. — 700 с.
Гуревич Е. С. Изменчивость клинического течения инфекционных болез-
ней. — Л.: Медицина, 1977. — 224 с.
Гюббенет В. Б. В осажденном Порт-Артуре. Очерки военно-санитарного де-
ла и заметки по полевой хирургии. — СПб., 1910. — 406 с.
Данковский Н. Л. Весенне-летний (клещевой) энцефалит//Частная эпиде-
миология. — М., 1944. — С. 287—314.
Дерябин И. И., Миртов А. В., Хавинсон В. X. и др. Динамика показателей
иммунитета у больных с тяжелой травмой//Воен.-мед. журн. —1981. —
№ 6. — С. 31—33.
Джикидзе Э. К., Восканян Н. А. Течение осповакцинального процесса у
обезьян при длительном облучении в малых дозах/Цит. по: Маль-
229
цев В. Н., Смирнов О. В., Стрельников В. А., Муравьева Л. И. Радиация
и вакцинация. — М.: Медицина, 1976, С. 150.
Добрейцер И. А. Инфекционная заболеваемость в СССР//Врачеб. газета.—
1929. — № 20. — С. 2507—2515.
Дроздов С. Г., Сергиев В. П. Защита неэндемичных территорий от тропиче-
ских вирусных геморрагических лихорадок. — М.: Медицина, 1984. —
287 с.
Дубровинский С. Б. Оспа и оспопрививание. — М.: Медицина, 1964. — 271 с.
Елкин И. И. Из опыта работы военного эпидемиолога//Журн. микробиол.—
1965. — № 5. — С. 8—13.
Елкин И. И. Брюшной тиф и паратифы А и В.//Эпидемиология/Под ред.
И. И. Елкина. — 3-е изд. — М., 1979. — С. 162—176.
Елкин И. И. Геморрагические лихорадки//Эпидемиология/Под ред. И. И. Ел-
кина. — 3-е изд. — М., 1979. — С. 386—404.
Елкин И. И. Дизентерия бактериальная//Эпидемиология/Под ред. И. И. Ел-
кина. — 3-е изд. — М., 1979. — С. 176—193.
Елкин И. И. Дифтерия//Эпидемиология/Под ред. И. И. Елкина. — 3-е изд. —
М., 1979. — С. 280—284.
Елкин И. И. Военно-эпидемиологическая доктрина (по опыту противоэпиде-
мической защиты войск в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг.//
Жури, микробиол. — 1980. — № 5. — С. И. — 17.
Ермольева 3. В. Новые антибиотики, новые лекарственные формы антибио-
тиков и их применение (к 40-летию Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции)//Клин. мед. — 1957. — № И. — С. 5—12.
Жданов В. М. Грипп//Эпидемиология/Под ред. И. И. Елкина. — 3-е изд. — i
М., 1979. — С. 300—313.
Жданов В. М. Инфекционный гепатит А (болезнь Боткина)//Эпидемиоло-
гия/Под ред. И. И. Елкина. — 3-е изд. — М., 1979. — С. 218—226.
Жданов В. М., Львов Д. К. Эволюция возбудителей инфекционных болез-
ней. — М.: Медицина, 1984. — 272 с.
Замараев В. С. Образование и персистенция морфологических вариантов-
возбудителя мелиоидоза в организме экспериментальных животных//
Теоретическая и прикладная инфекционная иммунология: Тез. докл. Г
Всес. конф., 27—28 окт. 1982 г. — М., 1982. — С. 89.
Здродовский П. Ф. Сыпной тиф и болезнь Брилля. — М.: Медицина, 1965.—
206 с.
Здродовский П. Ф., Голиневич Е. М. Учение о риккетсиях и риккетсиозах.—
М.: Медгиз, 1953. — 439 с.
Здродовский П. Ф., Голиневич Е. М. Учение о риккетсиях и риккетсиозах.—
3-е изд. — М.: Медицина, 1972. — 496 с.
Здродовский П. Ф., Жданов В. М., Мошковский Ш. Д. Окопная лихорадка//
Заразные болезни человека. Академич. справочник/Под ред. В. М. Жда-
нова. — М., 1955. — С. 296—297.
Земблинов В. И. О санитарных условиях массовой перевозки по железным
дорогам переселенцев и рабочих//Рус. врач. —1904. — Т. 3, № 16. —
С. 573—577.
Зильбер Л. А. К истории изучения дальневосточного клещевого энцефали-
та//Вопр, вирусол. — 1957. — № 6. — С. 323—331.
Зуев В. А., Денисов Л. А., Вишниченко В. К. Проблема латентных вирусных
инфекций//Экология и популяционная генетика микроорганизмов: Тру-
ды Ин-та экологии растений и животных. 1975. — Вып. 98. — С. 85—88.
Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Советское здравоохранение-
и военная медицина в Великоой Отечественной войне, 1941—1945: Со-
рокалетию победы сов. народа в Великой Отеч. войне посвящается. —
Л.: Медицина, 1985. — 304 с.
Инсаров И. А. Противоэпидемическая работа в партизанских соединениях
Белоруссии в годы Великой Отечественной войны//3дравоохр. Белорус-
сии. — 1973. — № 7. — С. 41—44.
Калабухов Н. И. Эпизоотология туляремии //Опыт сов. мед. в Великой Оте-
чественной войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 3. — С. 32.
230
Караффа-Корбутт К. В. Краткое руководство практической дезинфекции в
условиях военного времени. — Брест-Литовск—Минск: Изд-во управле-
ния начальника санитарной части армий Сев.-Зап. фронта, 1915. — 62 с.
Караффа-Корбутт К. В. Одна из задач санитарно-гигиенических и дезин-
фекционных отрядов//Воен.-мед. журн. — 1915. — Т. 242. — С. 55—62.
Караффа-Корбутт К. В. Борьба с инфекционными болезнями в действую-
щей армии в условиях текущей кампании. — Пг.: Практ. медицина,
1917. —164 с.
Караффа-Корбутт К. В., Мастицкий Г. С. О санитарном устройстве этапов//
Воен.-мед. журн. — 1915. — Т. 244. — С. 422—434.
Карпов М. К. Брюшной тиф и паратиф//Опыт сов. мед. в Великой Отеч.
войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 110—129.
Карпов М. К. Изучение санитарно-эпидемиологической обстановки в Совет-
ской Армии в Великую Отечественную войну//Опыт сов. мед. в Великой
Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 2. — С. 39—59.
Карпов С. П., Ястребов А. Ф., Яворская Б. М. Санация брюшнотифозных
очагов при помощи специфического бактериофага//Сов. мед. —1944. —
№ 7—8. — С. 14—15.
Кирвелъ М. М. Влияние антибиотиков на течение экспериментальной ту-
ляремийной инфекции у белых мышей, подвергнутых воздействию
ионизирующей радиации//Журн. микробиол. — 1962. — № 2. — С. 98—
102.
Клемпарская Н. Н., Шальнова Г. А. Аутофлора как индикатор радиацион-
ного поражения организма. — М.: Медицина, 1966. — 185 с.
Клемпарская Н. Н., Раева Н. В., Сосова В. Ф. Антибактериальный иммуни-
тет и радиорезистентность. — М.: Медгиз, 1963. —120 с.
Ковалева Е. П., Лысенко А. Я., Никитин Д. П. Урбанизация и проблемы эпи-
демиологии. — М.: Медицина, 1982. — 176 с.
Колесников С. А. Очередные задачи работы городских больниц//Сов. здра-
воохр. — 1944. — №3. — С. 7—26.
Конкина Н. С. Иммунизация против туляремии//Практическая иммуноло-
гия/Под ред. П. Н. Бургасова и И. С. Безденежных. — М., 1969. — С. 189—
198.
Коростелев В. Е. Малярия в войсках Советской Армии//Опыт сов. мед. в
Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 144—
157.
Ладный И. Д. Ликвидация оспы и предупреждение ее возврата. — М.: Ме-
дицина, 1985. — 224 с.
Лебединский В. А., Гарин Н. С. Эпидемиологическое значение латентных
форм инфекционных заболеваний//Воен.-мед. журн. —1982. — № 3. —
С. 36—38.
Левкович Е. Н., Погодина В. В., Засухина Г. Д., Карпович Л. Г. Вирусы ком-
плекса клещевого энцефалита. — Л.: Медицина, 1967. — 246 с.
Леонова Г. Н., Исачкова Л. М. Менингоэнцефалит, вызванный вирусом По-
вассан в Приморском крае//Арбовирусы. — М., 1981. — С. 107—111.
Липкий Г. С. Малярия//Энциклопедический словарь военной медицины. —
М„ 1948. — Т. 3. — С. 622—633.
Лобан К. М. Важнейшие риккетсиозы человека: (Руководство для врачей).—
Л.: Медицина, 1980. — 376 с.
Лобан К. М., Тарасевич И. В. Лихорадка цуцутамуши//Руководство по зоо-
нозам/Под ред. В. И. Покровского. — Л., 1983. — С. 114—120.
Лотова Е. И. Санитарно-эпидемическое состояние страны в годы первой ми-
ровой войны (1914—1918)//Сов. здравоохр. — 1964. — № 7. — С. 76—80.
Лотова Е. И. Земский Союз и Союз городов в борьбе с эпидемиями в годы
первой мировой войны (1914—1918)//Очерки истории русской общест-
венной медицины (К столетию земской медицины). Сб. статей/Под ред.
П. И. Калью. — М., 1965. — С. 111—148.
Лотова Е. И., Иделъчик X. И. Борьба с инфекционными болезнями в СССР
1917—1967. Очерки истории. — М.: Медицина, 1967. — 432 с.
Львов Д. К. Роль птиц в заносе и резервации арбовирусов (Обзор литера-
туры)//Мед. паразитол. — 1974. — № 4. — С. 473—480.
231
Львов Д. К., Лебедев А. Д. Экология арбовирусов. — М.: Медицина, 1974.—
184 с.
Львов Д. К., Покровский В. И. Энцефалиты//Руководство по зоонозам/Под
ред. В. И. Покровского. — Л., 1983. — С. 78—90.
Львов Д. К., Скворцова Т. М., Кондрашина Н. Г. и др. Этиология карельской
лихорадки — новой арбовирусной инфекции//Вопр. вирусол. —1982. —
№ 6. — С. 690—692.
Мальцев В. Н., Смирнова О. В., Стрельников В. А., Муравьева Л. И. Радиа-
ция и вакцинация. — М.: Медицина, 1976. — 192 с.
Марченко В, Г., Бондаренко В. М., Ильинский Ю. А. Некоторые клеточные
механизмы, обусловливающие длительную персистенцию возбудителя в
организме при брюшнотифозном бактерионосительстве//Теоретическая и
прикладная инфекционная иммунология: Тез. докл. I Всес. конф., 27—
28 окт. 1982 г. — М., 1982. — С. 94.
Меклер Л. Б. Вирусы и организм. Образование геномов-гибридов и послед-
ствия, которые следует ожидать на уровне клеток организма и попу-
ляции организмов (гипотеза)//Молекулярные механизмы генетических
процессов. — М., 1972. — С. 141—152.
Митерев Г. А. В дни мира и войны. — М.: Медицина, 1975. — 256 с.
Михайловский В. Т. Дизентерия//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне
1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 130—134.
Михельсон Г. А. Дезинсекционные средства//Энциклопедический словарь во-
енной медицины. — М., 1947. — Т. 2. — С. 348—361.
Михельсон Г. А. Душевые установки//Энциклопедический словарь военной
медицины. — М., 1947. — Т. 2. — С. 548—587.
Мосине Г. С. Эпидемиология сыпного тифа (Итоги 20-летних исследова-
ний)//Журн. микробиол. — 1952. — № 2. — С. 44—56.
Николаев Б. Н. Малярия (распространение малярии)//Большая меди-
цинская энциклопедия. — 2-е изд. — М., 1960. — Т. 16. — С. 731—
741.
Обголъц А. А. Иммунологический аспект патогенеза брюшнотифозного бак-
терионосительства//Теоретическая и прикладная инфекционная имму-
нология: Тез. докл. I Всес. конф., 27—28 окт. 1982 г. — М., 1982. — с. 94—
95.
Орешников Г. А. Банно-прачечно-дезинфекционные (БПДП) и банно-дезин-
фекционные поезда (БДП)//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне
1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 2. — С. 132—148.
Островский Н. Н., Щербак Ю. Ф. Бруцеллез//Руководство по зоонозам/Под
ред. В. И. Покровского. — Л., 1983. — С. 140—149.
Перельман Н. Р. Простейшие обмывочно-дезинфекционные установки//Опыт
сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд.
2. — С. 148—163.
Петрищева П. А., Левкович Е. Н., Болдырев С. Т. Японский энцефалит. —
М.: Медгиз, 1963. — 180 с.
Петров Р. В. Течение экспериментального лептоспироза у облученных жи-
вотных//Журн. микробиол. — 1957. — № 4. — С. 15—20.
Петров Р. В. Чувствительность облученных животных к патогенным ана-
эробам и эффективность серопрофилактики анаэробных инфекций в ус-
ловиях лучевого поражения//Мед. радиол. — 1957. — Т. 2, № 2. — С. 60—
65.
Петров Р. В. Действие ионизирующей радиации на экзогенные инфекции//
Многотомное руководство по микробиологии, клинике и эпидемиологии
инфекционных болезней. — М., 1964. — Т. 4. — С. 99—116.
Петров Р. В. Иммунология: Учеб, для студентов мед. ин-тов. — М.: Меди-
цина, 1983. — 368 с.
Петров Р. В., Хаитов Р. М., Манько В. М., Михайлова А. А. Контроль и ре-
гуляция иммунного ответа. — Л.: Медицина, 1981. — 312 с.
Покровский В. И., Малеев В. В. Холера. — Л.: Медицина, 1978. — 232 с.
Покровский В. И., Рощупкин В. И. Геморрагическая лихорадка с почечным
синдромом (ГЛПС)//Руководство по зоонозам/Под ред. В. И. Покров-
ского. — Л., 1983. — С. 54—59.
232
Посадский С. В. Первый обеззараживающий прачечный поезд//Рус. врач.—
1917. — № 38—42. — С. 524—529.
Прозоровский С. В. Болезнь легионеров — неизвестное ранее инфекционное
заболевание бактериальной природы//Журн. микробиол. — 1979. —
Прозоровский С. В., Покровский В. И., Тартаковский И. С. Болезнь легионе-
ров: (Легионеллез). — М.: Медицина, 1984. — 206 с.
Пшеничное В. А., Грабарев П. А., Гарин Н. С. Экология вирусов человека и
теплокровных животных. М.: Медицина, 1977. — 271 с.
Пшеничное В. А., Грабарев П. A.t Гарин Н. С., Можаев Б. А. Современные
вопросы экологии вирусов человека//Экология и популяционная ге-
нетика микроорганизмов. — Свердловск, 1975. — Вып. 98. — С. 73—
80.
Рагоза Н. И. Исторический очерк изучения сыпного тифа//Опыт сов. мед. в
Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 31, разд. 11.—С. 19—
59.
Рапчевский И. Ф. Приготовление противотифозной вакцины в лаборатории
Военно-санитарного Ученого Комитета//Воен.-мед. журн.—1915. — № 8.—
С. 566—580.
Рашина М. Г. Малярия среди населения СССР в предвоенные годы и период
Великой Отечественной войны//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне
1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 135—144.
Рогозин И. И. Борьба с инфекционными болезнями в СССР//Двадцать пять
лет советского здравоохранения. — М., 1944. — С. 85—109.
Рогозин И. И., Бессмертный Б. С. Эпидемическая обстановка в стране в
предвоенный период и в начале войны//Опыт сов. мед. в Великой Отеч.
войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32, разд. 1. — С. 21—31.
Рогозин И. И., Бессмертный Б. С. Основные принципы противоэпидемиче-
ской работы среди населения в период Великой Отечественной войны//
Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32,
разд. 2. — С. 28—38.
Руднев Г. П. Клиническая характеристика туляремии по материалам Вели-
кой Отечественной войны//Опыт сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—
1945. — М., 1955. — Т. 32, разд. 3. — С. 46—68.
Руднев Г. П. Окопная лихорадка//Болыпая медицинская энциклопедия,—
2-е изд. — М., 1961. — Т. 21. — С. 716—719.
Рябов П. И. Табельные санитарно-технические средства. Оборудование по-
левых прачечных отрядов. Механизированная полевая прачечная//Опыт
сов. мед. в Великой Отеч. войне 1941—1945 гг. — М., 1955. — Т. 32,
разд. 2. — С. 114—132.
Селимов М. А. Бешенство. — М.: Медицина, 1978. — 336 с.
Семашко Н. А. Грозная опасность (Речь Нар. ком. здравоохранения на VII
Всерос. съезде советов).— М.: Изд. Нар. ком. здравоохр. РСФСР, 1919.—
154 с.
Семека С. А. Медицина военная//Энциклопедический словарь военной меди-
цины. — М.: Медгиз, 1948. — Т. 3. — С. 713—915.
Сергиев П. Г., Якушева А. И. Малярия и борьба с ней в СССР. — М.: Мед-
гиз, 1956. — 307 с.
Склянская Е. И. Влияние ионизирующего излучения на восприимчивость
белых мышей к некоторым нейротропным вирусам//Вопр. вирусол. —
1957. — № 6. — С. 354—359.
Скрипниченко Д. Ф. Медицинское обеспечение партизанских рейдов. — Ки-
ев: Здоров’я, 1985. — 94 с.
Смирнов Е. И. Военная медицина//Сорок лет советского здравоохранения. —
М., 1957. — С. 309—358.
Смирнов Е. И. Некоторые уроки противоэпидемического обеспечения войск
в Великую Отечественную войну//Журн. микробиол —1965. — № 5. —
С- 3—8.
Смирнов Е. И. Уроки противоэпидемического обеспечения войск в Великую
Отечественную войну и некоторые аспекты современной эпидемиологии
и иммунологии//Журн. микробиол. — 1975. — № 4. — С. 3—10.
233
Смирнов Е. И. Война и военная медицина. Мысли и воспоминания. — 1939—
1945. — М.: Медицина, 1976. — 462 с.
Смирнов Е. И. Война и военная медицина, 1939—1945 гг. — 2-е изд. — М.:
Медицина, 1979. — 526 с.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Зиновий Петрович Соловьев как эпидемиолог
(К 100-летию со дня рождения)//Журн. микробиол. — 1976. — № 6.—
С. 137—142.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Значение научного наследия и деятельностп
Я. Л. Окуневского для создания дезинфекционного и банно-прачечного
дела в армии//Воен.-мед. журн. — 1979. — № 4. — С. 73—75.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Война и противоэпидемическая защита: (1941—
1945 гг.)//Журн. микробиол. — 1980. — № 5. — С. 6—10.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Проблемы иммунологии в системе противоэпи-
демической защиты войск в Великую Отечественную войну//Иммуноло-
гия. — 1980. — № 3. — С. 5—9.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Агрессивная сущность американского империа-
лизма и возможные последствия применения ядерного оружия//Журн.
микробиол. — 1982. — № 5. — С. 3—И.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. С. П. Боткин о вариабельности клинического те-
чения инфекционных болезней и эпидемиологических аспектах этой
проблемы: (К 150-летию со дня рождения)//Вести. АМН СССР. —1982.—
№ 10. — С. 3—9.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Борьба за мир — кровное дело народов мира//
Иммунология. — 1983. — № 4. — С. 5—10.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Гуманизм марксистско-ленинского учения и
борьба за мир//Иммунология. —1984. — № 6. — С. 5—8.
Смирнов Е. И., Гарин Н. С. Система противоэпидемического обеспечения
Вооруженных Сил//Болыпая медицинская энциклопедия. — 3-е изд. —
М., 1984, —Т. 23,— С. 316—319.
Смирнов Е. И., Лебединский В. А., Гарин Н. С. Эпидемический процесс:
(Пробл. и суждения). — М.: Медицина, 1980. — 240 с.
Смирнов С. М., Тер-Карапетян А. 3. Эпидемиология и профилактика зооноз-
ных инфекций. — 2-е изд. — М.: Медицина, 1975. — 156 с.
Старокадомский Л. А. Русско-японская война 1904—1905 гг.//Энциклопе-
дический словарь военной медицины. — М., 1948. — Т. 4. — С. 1268—
1296.
Сысин А. Н. Эпидемии в России в 1914—1922 гг.//Врачеб. газета. — 1922.—
№ 10—11. —С. 265—267.
Тарасевич Л. А. Эпидемии последних лет в России//Общественный врач. —
1922. — № 1. — С. 43—50.
Троицкий В. Л., Туманян М. А. Влияние ионизирующих излучений на им-
мунитет. — М.: Медгиз, 1958. — 200 с.
Файбич М. М., Тамарина Т. С. Туляремийная сухая живая вакцина НИИЭГ
Красной Армии. Сообщение 1//Журн. микробиол. — 1946. — № 7. —
С. 59—63.
Файбич М. М., Тамарина Т. С. Туляремийная сухая живая вакцина НИИЭГ
Красной Армии. Сообщение 2//Журн. микробиол. — 1946. — № 10. —
С. 23—27.
Харитонова Н. Н., Леонов Ю. А. Об алиментарном инфицировании мел-
ких млекопитающих вирусом Омской геморрагической лихорадки
(ОГЛ)//Итоги VI симпозиума по изучению вирусов, экологически свя-
занных с птицами (Материалы симпозиума), 7—9 дек. 1971 г., Омск/
Под ред. Д. К. Львова. — М., 1972. — С. 114—117.
Цилинский Я. Я., Львов Д. К. Популяционная генетика вирусов позвоноч-
ных. — М.: Медицина, 1977. — 192 с.
Чазов Е. И., Ильин Л. А., Гуськова А. К. Опасность ядерной войны: Точка
зрепия сов. ученых-медиков. — М.: Изд-во Агентства печати Новости,
1982. —150 с.
Чайка Н. А. Ленинградский НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Па-
стера в годы Великой Отечественной войны//Журн. микробиол. —
1985. — № 5. — С. 13—19.
234
Черкасский Б. Л., Кудрявцев А. Е. Мелиоидоз//Руководство по зоонозам/
Под ред. В. И. Покровского. — Л., 1983. — С. 184—189.
Черкасский Б. Л., Сергиев В. П., Ладный И. Д. Эпидемиологические аспек-
ты международной миграции населения. — М.: Медицина, 1984. —
208 с.
Чунихин С. П. Экология возбудителей инфекционных болезней позвоночных
животных и человека (основные понятия)//Журн. микробиол. — 1974.—
№ 12. — С. 6—10.
Чунихин С. П., Леонова Г. Н, Экология и географическое распространение
арбовирусов. — М.: Медицина, 1985. —128 с.
Шевелев А. С. Вакцинальная туляремийная инфекция у белых мышей в
условиях лучевого поражения. — Мед. радиол., 1958. — Т. 3, № 4. —
С. 50—56.
Шевелев А. С. Вакцинальная туляремийная инфекция у морских свинок в
условиях лучевого поражения//Бюл. экспер. биол. — 1959. — Т. 47. —
Вып. 5. — С. 60—64.
Шевцова 3. В. Влияние облучения на течение вакцинального процесса, вы-
званного введением животным живой бруцеллезной вакцины//Мед. ра-
диол. — 1959. — Т. 4, № 10. — С. 46—53.
Шевцова 3. В. Состояние иммунитета у морских свинок, иммунизированных
живой бруцеллезной вакциной в условиях лучевого воздействия//Журн.
микробиол. — 1960. — № 9. — С. 105—109.
Шевцова 3. В. О причине снижения естественной устойчивости облученных
животных против живой бруцеллезной вакцины//Журн. микробиол. —
1964. — № 4. — С. 100—105.
Шлыгина К. Н., Олсуфьев Н. Г. Латентная туляремия у высокочувствитель-
ных грызунов при пероральном заражении//Теоретическая и приклад-
ная инфекционная иммунология: Тез. докл. I Всес. конф., 27—28 окт.
1982 г. — М„ 1982. — С. 100.
Шубладзе А. К., Баринский И. Ф. Этиология вирусных гепатитов. — М.: Ме-
дицина, 1978. — 320 с.
Шувалова Е. П. Инфекционные болезни: Учеб, для студентов мед. ин-тов.—
2-е изд. — М.: Медицина, 1982. — 496 с.
Яровой П. И. Вирусный гепатит: (Эпидемиол. роль переболевших). — Ки-
шинев. Штиинца 1980. — 164 с.
Abrams Н. L., Von Kaenel W. Е. Medical problems of survirors of nuclear
war. Infection and the spreas of communicable disease//New Engl. J. Med.,
1981. — Vol. 305, N 20. — P. 122'6—1232.
Anderson L. S. Infective jaundice in Iceland//Lancet. — 1947. — Vol. 252,
N 6458,—P. 778—781.
(Andre wes С.) Эндрюс К. Естественная история вирусов: Пер. с англ. — М.:
Мир, 1969. — 312 с.
(Bond W., Fliedner Т., Archambeau D.) Бонд В., Флиднер Т., Аршамбо Д.
Радиационная гибель млекопитающих: Нарушение кинетики клеточных
популяций: Пер. с англ. — М.: Атомиздат, 1971. — 317 с.
Bres Р. Prevention of the spread of rift valley fever from the African Conti-
nent//Contributions ti epidemiology and biostatistics. Vol. 3. Rift valley
fever/Eds. T. A. Swartz, M. A. Klingberg, N. S. Goldblum. — Karger etc.,
1981. — P. 178—190.
Brundage W. G., Thuss C. J., Walden D. C. Four fatal cases of melioidosis in
U. -S. soldiers in Vietnam. Bacteriologie and pathologic characteristics//
Amer. J. Trop. Med. Hyg. — 1968. — Vol. 17, N 2. — P. 183—191.
Constantine D. G. Bat rabies: Current knowledge and future research//Rabics/
Eds. V. Nagano, F. M. Davenport. — Tokyo, 1971, p. 253—262.
Epidemics resulting from wars/Ed. H. Westergaard. — London etc.: Clarendon
Press, 1916. — 340 p.
Everett E. D., Nelson R. A. Pulmonary melioidosis. Observations in thirty-
nine cases//Amer. Rev. resp. Dis. — 1975. — Vol. 112, N 3. — P. 331—311.
Fredette V., Ghys R., Plante C. Influence of radiation on the susceptibility of
235
the quinea-pig to infection with Clostridium Welche type A//J. path. Bact.—
1968—Vol. 95, N 1. — P. 275—280.
Fuller Ph. B., Fisk D. E., Byrd R. B. et al. Treatment of pulmonary melioido-
sis with combination of trimethoprim and sulfamethoxazole//Chest —
1978. - Vol. 74, N 2. — P. 222-224
Galiano R. J. Цит. по: H. L. Abrams, W. E. Von Kaenel. Special report medi-
cal problems of survivors of nuclear war. Infection and the spread of
communicable disease//New Engl. J. Med. — 1981, — Vol. 305, N 20. —
P. 1226—1232.
Gauld R. L. Epidemiological field studies of infectious hepatitis in the medi-
terranean theater of operations. I—VIII//Amer. J. Hyg. — 1946. — VoL
43—P. 248-254.
Halstead S. B., Grosz C. R. Subclinical Japanese encephalitis. I. Infection of
americans with limited residence in Korea//Amer. J. Hyg. — 1962. —
Vol. 75. — P. 190—201.
Hazlett D. R. Scrub typhus in Vietnam: Experience at the 8th field hospital//
Milit. Med. — 1970. — Vol. 135, N 1. — P. 31—34.
Heiner G. G., Fatima N., Daniel R. W. A study of inapparent infection in small-
pox//Amer. J. Epidemiol. — 1971.—Vol. 94.—P. 252—268.
Howe C., Smapath A., Spotnitz M. The Pseudomalei group: A review//!. infect.
Dis. — 1971. — Vol. 124, N 6. — P. 598—606.
Kearny С. H. Цит. по: H. L. Abrams, W. E. Von Kaenal. Medical problems of
survivors of nuclear war. Infection and the spread of communicable disea-
se//New Engl. J. Med. — 1981. — Vol. 305, N 20. — P. 1226—1232.
Ketel W. B., Ogniben A. J. Japanese В encephalitis in Vietnam//Amer. J. med.
Sci. — 1974. — Vol. 261, N 5. — P. 271-279.
MacCailum F. O., Bradley W. H. Transmission of infective hepatitis to human
volunteers//Lancet. — 1944. — Vol. 247. — N 6311. — P. 228.
Malherbe H., Strickland-Cholmeey M. Sindbis virus infection in man. Report
of a case with recoverg of virus from skin lesions//S. Afr. med. J. —
1963. — Vol. 37—P. 547—552.
Marshall ]. D., Ouy D. V., Lib son F. L. et al. Ecology of plague in Vietnam:
Commensal rodents and their fleas//Milit. med.—1967.—Vol. 132, N 11. —
P. 896—903.
Mayer C. F. Medical aspects of the Korean Campaign//Lancet. — 1952. —
Vol. 262. — N 6713—P. 974—975.
Mignon A. Le service de sante pendant la guerre 1914—1918. — Vol. 1—3. —
Paris: Masson, 1926—1927. — Vol. 1. — 699 p. — Vol. 2. — 689 p. —
Vol. 3. —703 p.
Nigg C. Serologic studies on subclinical melioidosis//!. Immunol. — 1963. —
Vol. 91. — N 1. — P. 18—28.
(Olitsky P., Casals J.) Олитский П., Казальс Дж. Вирусные энцефалиты//
Вирусные и риккетсиозные инфекции человека/Под ред. Т. Риверса:
Пер. с англ. — М., 1955. — С. 238—302.
Patterson М. С., Darling Ch. L., Blumenthal J. В. Acute melioidosis in a soldier
home from South Vietham//JAMA—1967. — Vol. 200. — P. 447—451.
Pham Trong, Tran Quy Nhu, Marshall J. D. A mixed pneumonic bubonic pla-
gue outbreak in Vietnam//Milit. Med. — 1967. — Vol. 132, N 2. — P. 93—
97.
Reiley C. G., Kates E. D. The clinical spectrum of plague in Vietnam//Arch. in-
tern. Med—1970—Vol. 126, N 6. — P. 990—994.
Rubin H. L., Alexander A. D., Yager R. H. Melioidosis—a military medical
problem?//Milit. Med. - 1963. — Vol. 128.—P. 538—542.
Sabin A. B. Research on degnue during World War II//Amer. J. trop. Med*
Hyg. — 1952. — Vol. 1, N 1. — P. 30—50.
(Sabin А.) Сабин А. Данге//Вирусные и риккетсиозные инфекции челове-
ка/Под ред. Т. Риверса: Пер. с англ. — М., 1955. — С. 621—634.
Sheehy Т. W. Digestive disease as a national problem. VI. Enteric disease
among United States troops in Vietnam//Gastroenterology. — 1968. — Vol.
55, N 1. — P. 105—112.
236
Sheehy T. W., Deller J. J., Weber D. R. Melioidosis//Ann. intern. Med. —
1967. — Vol. 67, N 4 — P. 897—900.
(Smadel J.) Смедл Дж. Лихорадка цуцугамуши//Вирусные и риккетсиозные
инфекции человека/Под ред. Т. Риверса: Пер. с англ. — М., 1955.—
С. 715—730.
(Syrs Т.) Сирс Т. Роль врача в противоатомной защите: Пер. с англ. — М.:
Изд-во Иностр, лит., 1955. — 224 с.
Гanphalchitra D., Vanwarl S., Siristonpun У., Promjunyakue К. Melioidosis
therapy with multiple antimicrobial agents and cellular immunity//Chest.—
1979. — Vol. 75, N 5. — P. 646—647.
{Theiler M.) Тейлер M. Лихорадка долины Рифт (Энзоотический гепатит)//
Вирусные и риккетсиозные инфекции человека/Под ред. Т. Риверса. Пер.
с англ. — М.. 1955. — С. 616—620.
Vancurik J. Effect of X-irradiation of the couse of experimental vaccine an-
thrax//Folia microhiol. — 1964 — Vol. 9, N 3. — P. 164—172.
Warren S. Effect of atomic bomb explosions of Hiroshima and Nagasaki//
JAMA—1946. — Vol. 131, N 7. — P. 598—599.
Weber D. R., Douglass L. E., Brundage W. G., Stallkamp T. C. Acute varieties
of melioidosis occurring in U. S. soldiers in Vietnam//Amer. J. Med. —
1969.—Vol. 46, N 2. — P. 234—244.
WARS AND EPIDEMICS
.By E. I. Smirnow, V. A. Lebedinski, N. S. Garin
Moscow, “Meditsina”, 19®8, 240 pp.
The monograph gives an analysis of the factors promoted the appearence
and diffusion of the epidemics during wars. In this number the authors include
the mobilisation of the great contingents of the people to the armed forces of
the fighting states and their drawing in military operations, wide and inten-
sive migrations of military contignents and civil population, peculiarities and
specificity of military operations, organisation and realisation of prophy-
lactic and antiepidemic situations and their prevent.
In the analysis and discription they use the materials of the literature and
archives dedicated to the wars of the XX-century. The great attention was gi-
ven to the application of the nuclear weapons.
The book is intended for epidemiologists, infectionists, sanitary doctors.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие........................................ . .	3
Введение...................................................... 5-
Глава I. Мобилизация в вооруженные силы и вовлечение в бое-
вые действия больших	людских контингентов ...	8
Глава II. Миграционные процессы воинских контингентов и граж-
данского населения.............................................25
Глава III. Особенности боевых	действий	войск..................80
Глава IV. Организация и осуществление профилактических и про-
тивоэпидемических мероприятий в войсках и среди
гражданского населения........................................140
Глава V. Боевые действия и размещение войск в различных кли-
матогеографических регионах...................................172
Глава VI. Возможные последствия ядерной катастрофы в плане
резкого осложнения эпидемических ситуаций .	.	.	198
Заключение.................................................. 222:
Список литературы.............................................220
Монография
Ефим Иванович Смирнов,
Владимир Андреевич Лебединский,
Николай Сергеевич Гарин
ВОИНЫ И ЭПИДЕМИИ
Зав. редакцией Ю. В. Махотин
Научный редактор Е. М. Кедрова
Оформление художника О. С. Шанецкого
Художественный редактор С. М. Лымина
Технический редактор Н. В. Сорокина
Корректор Т. А. Кузьмина
ИБ № 5198
Сдано в набор 18.12.87. Подписано к печати
11.04.88. Т-00367. Формат бумаги бОХЭО'/и. Бу-
мага тип. № 1. Гарнитура обыкнов. Печать
высокая. Усл. печ. л. 15,0. Усл. кр.-отт. 15,0.
Уч.-изд. л. 17,21. Тираж 8 000 эка. Заказ 1511.
Цена 1 р. 80 к.
Ордена Трудового Красного Знамени издатель-
ство «Медицина». 101000, Москва, Петровериг-
ский пер., 6/8.
Московская типография №11 Союэполиграф-
прома при Государственном комитете СССР по
делам издательств, полиграфии и книжной
торговли. 113105, Москва, Нагатинская, 1.
еойныиэпидЕММв