Страница Строка .В оглавлении
133 3 снизу
134 11 сверху
224 в примем. 3 св. 335 в примем.
О П П Ч А Т К И
Н а [і е ч-п Т а и о
Партжизнь в Одессе в декабре 1905 г.
агитатор практических бедняки и евреи № 15— 16
II а д о ч и т а т ь
Партжизнь в Одессе в октябре-декабре 1905 г.
агнтцентр. тактических бедняки - евреи № 14—15


НСТПАРТЦЕВТРАЛЬЯОГОКОМЯТЕТА К01МУНИСТИЧБСК0Ё П*РТИИ(6)УКРАИНЫ
ЛЕТОПИСЬ
РЕВОЛЮЦИИ
ЖУРНАЛ ПО ИСТОРИИ КП(б)У И ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ НА УКРАИНЕ
№ 5-6 (14-15)
СЕНТЯБРЬ—ДЕКАБРЬ
1905 ГОД НА УКРАИНЕ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО УКРАИНЫ
1925


[ 9: 323.2 (47) (03) (47.714) = 91711
Первая типография Госиздата Украины имени Г. И. Петровского Харьков
Заказ N° 189
Тираж 5000 экэ.


Содержание
ОТДЕЛ I. 1905 ГОД НА УКРАИНЕ. СТАТЬИ И ВОСПОМИНАНИЯ
Стр.
1. Октябрьско-декабрьский под’ем 1905 г. в Донбассе—Харечко . 5—53
2. О 1905 годе в Николаеве (из личных воспоминаний)—Макети некий . . . . 54 — 98
3. К истории военно-технического бюро юга России в 1905 —
1906 г.г. — Трофименко 99 —105
4. Октябрь — декабрь 1905 г. в,Харькове —Брайнин .... 106 —131
5. Партработа в Одессе в 1905 году (январь — июнь) — Шрейбер . 132 —148
6. Партжнзнь Одессы в декабре 1905 г.—Танин 149 —154
7. Революционная работа в войсках Одесского гарнизона в 1904 —
5 — 6 г. г. — Ря б и и и н -С к л я р е в с к и й 155 — 175
8. Киевская военная организация РСДРП и восстание сапер в ноябре
1905 г. — Манилов. ' 176 — 225
9. Вооруженное восстание на Екатерининской ж. д. (воспоминания участников)
а) 0 вооруженной борьбе на ст. Гришино й в Горловке—
Боровой 226 — 230
б) Вооруженное восстание на ст. Авдеевка—Камышников 230 — 235
в) Восстание на ст. Дебальцево — Квитницкий . . . 236 — 245
г) Восстание на ст. Ясиноватая — Андрейченко . . 246 — 252
10. Николаев (одна из глав 1905 года)—Гус 253 — 284
11. На Чечелевке в 1905 г.—Калон 285 — 293
12. 1905 год в Заднепровья — Тать ко . • 294 — 301
13. Перед грозой —Коломейцев . . 302 — 31&
14. Мои воспоминания о-1905 годе —Равич-Черкасский . . 313 — 321
15. В подпольной типографии — Сладксвич 322 — 326
ОТДЕЛ И. ХРОНИКА
1. Работа Истпарта с января — октябрь 1925 г. (краткий отчет) . . 327 — 331
2. Вокруг работы Истнартов — Адамович : 332 — 336


ОТДЕЛ III. БИБЛИОГРАФИЯ
Стр.
1. 	А. О. «Красные Вехи». Сборн. Зиновьевой. Истпарта ..... 337 — 338
«Революция в Одессе». Сборник Одесского Истпарта 338 — 340
«Революция 1905 г.». Пособие для рабочих клубов, школ политграмоты и самообразования . . . 340 — 341
Рожков Н. «1905 год» ’. 341—342*
Кретов. «Рабочие и крестьяне в революции 1905г.» .... 343
С. Розен-Слепков. «Аграрн. вопрос перед революц. 1905 г.» 344 — 345 «1905 г. перед царским судом». Сборник . . . 345 — 348
Горин. «Очерки по истории С. Р. Д. в 1905 г.» 348 — 351
2. Систематический указатель материалов, помещенных в «Лет.
Рев». (№№ 1 — 16 за 1922—25 г.г.) . . . . . 352 — 365


ОТДЕЛ I
1905 ГОД НА УКРАИНЕ
СТАТЬИ И ВОСПОМИНАНИЯ
Октябрьеко - декабрьекий под’ем 1905 г.
в Донбаеее
I. ОКТЯБРЬСКИЕ СТАЧКИ И ПОГРОМЫ
Октябрьская волна революционного движения, насквозь пропитанная ярким политическим содержанием, подготовлялась летними стачками и сентябрьскими митингами. Августовский манифест о булыгинской думе не только никого не удовлетворил, но вызвал бурю негодования против царской конституционной стряпни, рассчитанной на «успокоение брожения». Рабочие массы уже начали разбираться в этой хитрой механике монарших рескриптов и манифестов. Лозунги Учредительного Собрания и Временного Революционного Правительств становились с каждым днем популярнее в широких рабочих массах.
Решительная борьба за эти лозунги началась в сентябре грандиозной митинговой кампанией. В столицах и крупных городах автономные университеты широко 'раскрыли двери для рабочих собраний. Революционные партии, главным образом, социал-демократия, сделали все, чтобы тихие профессорские кафедры превратить в трибуны революционных митингов, с которых впервые в истории России открыто раздавались горячие призывы к свержению самодержавия путем всеобщей стачки и вооруженного восстания.
Во второй половине сентября московские .рабочие перешли от слов к делу. Печатники Москвы об’явили всеобщую стачку, поддержанную питерскими печатниками трехдневной забастовкой солидарности. Царское правительство попыталось задушить московскую забастовку расстрелом собраний стачечников и разгоном митингов в университетах.
Но было уже поздно. Кровавые репрессии правительства только подливали масла в революционный пожар и вызывали бурю всенародного протеста во всех рабочих уголках страны. Московские события дали новый толчок революционному под'ему на местах.
В' Донбассе наступившая после летних стачек передышка была прервана. В конце сентября Донецкий Комитет выпустил листовку (12.000 экз.) о московских событиях, начинавшуюся словами: «Шумитнародное море...» J). «Ив Москву перебрасывается, —говорилось в листовке,—огонь народного возмущения. И улицы «белокаменной» Москвы оглашаются на этот раз уже не перезвоном ее «сорока-сороков» церквей, а выстрелами борцов за свободу.:. На Тверском  *)*) Хранится в Укр. Центр. Архиве Революции.


6
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
бульваре расстреливают народ, стреляют по долам, дают залпы по толпам рабочих ... И народ уже знает, что этого только и можно ждать от царского правительства : рабочие, с оружием в руках, встречают своих врагов. Раздаются одиночные выстрелы в ответ казакам. Падают убитые казаки, околоточные, городовые, тязкело ранен жандармский ротмистр. И кипит бой на улицах столицы...» Листовка заканчивается призывом к оружию «Волна революции поднимается! За оружие, товарищи! Каждый день может начаться восстание и не ждать мы долзк- ны, что кто-то за нас все сделает, а казкдый должен стремиться достать оружие, готовиться к. окончательной битве с самодерэкавием. Не ждать должны мы, что восстание кто-то назначит, а смело и уверенно развивать революционное возмущение, призывать» народ к борьбе по всякому поводу».
На заводах и шахтах стали чаще и многолюднее собираться массовки, готовились к стачкам и демонстрациям. А Бахмутский исправник узке спешил донести губернатору: «В последнее время среди рабочих горной и заводской промышленности наблюдается брожение, направленное к устройству политических демонстраций и забастовок» 1).
В Донбассе не было университетов, где под охраной студенческой «конституции» мозкно было бы устраивать открытые рабочие митинги. Но зато была широкая степь, изрезанная глубокими балками, песочными карьерами, покрытая «дремучими» зкелёзнодорожными посадками. Эти - то степные убезкища по темным ночам кишма-кишели рабочими массовками, сначала тайно, а потом полулегально. Полиция и казаки боялись ночыо подступиться к такому сборищу, опасаясь вооруженного отпора.
Такие массовки по 600 человек собирались в конце сентября в окрестностях Константиновских заводов 3 — 4 раза в неделю. На них проводилась агитационная подготовка масс к всеобщей стачке и вооруженному восстанию. Собирались деньги на воорузкение и широко распространялись десятки тысяч прокламаций*  2]^
Массовки рабочих Вознесенского рудника собрались в балке, находящейся в двух верстах от шахты № 21. На этих сходках, по донесению провокатора крепелыцика Казуса В. И., ораторы говорили, что «нузкно сделать восстание, а для этого необходимо всем вооружиться револьверами и кинжалами, убивать долзкностных лиц и начать всеобщую забастовку» 3].
В Енакиево массовки подкреплялись демонстрациями. 28 сентября у ворот Петровского завода состоялась открытая сходка нескольких тысяч рабочих, на которой говорились речи о московских событиях.
В Луганске 1-го октября поздно вечером собрался многолюдный политический митинг на Александровской улице у мельницы Шахновича. После ми-
Архив Екат. Истнарта, дело Л? 340.
2) По донесению провокатора, рабочего стекольного завода Жихарского А. В., константинов- скимп массовками руководили: Белоусов Григорий, Тимченко К. Т. и др. При чем Жихарский исправн# доставлял в полицию сотни прокламаций, которые он получал для распространения на стекольном заводе (Архив Екат. Истпарта, дело № 18).
3) Тот же провокатор доносил, что массовками руководили: Костыря И. Aj, Прудппков А. її., Михайличенко М. И., Трубников, Исаченко, Бачурин и Сальников. Кроме того, в качестве сочувствующего соцнал - демократам, назывался инженер Кондратьев А. П. (Архив Екат. Истпарта, дело 340).


ОКТЯБРЬСКИ - ДЕКАБРЬСКИЙ ІІОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
7
тинга началась демонстрация, на которую налетели конные городовые. «Участники сходки, — сообщает околоточный, — завидев полицию, вооружились палками и камнями, бросали ими в наряд полиции. В темноте со стороны сходки было произведено несколько выстрелов». Городовые шашками и нагайками рассеяли демонстрантов и арестовали 18 участников ').
На Максимовском руднике по инициативе либеральных инженеров 4-го октября состоялось многолюдное собрание, на котором «писатель Тан, по сообщению полиции,—говорил речь о необходимости соединения крестьян с инженерами для борьбы за наделение крестьян землей путем выкупа таковой у помещиков». Местная группа использовала это либеральное собрание для открытой политической агитации, поручив выступление тов. Морозову*  2).
В Юзовке 7 октября вечером после концерта в театре разбрасывались прокламации, а затем многочисленная толпа рабочих и городской молодежи.; выбросив красный флаг, с криками «долой Государственную Думу» и «долой самодержавие», направилась по второй линии. Постовые городовые попытались разогнать демонстрацию, но в ответ полетели выстрелы. Городовые отступили и вскоре их сменил казацкий раз’езд, разогнавший нагайками демонстрантов. При этом несколько участников было арестовано 3).
На заводах и рудниках, где имелись хотя бы небольшие социал-демократические группы, массовочная политическая кампания быстро перерастала в вооруженную демонстрацию, сначала организованных рабочих и сочувствующих, которые прокладывали дорогу (часто своей жизнью) для массовых октябрьских выступлений.
Под влиянием массовок и общего осеннего стачечного под’ема в стране, в Донбассе на-ряду с всеобщей хжелезнодорожной стачкой прокатился ряд крупных экономических забастовок на рудниках и заводах. Бастовали, главным образом, или до сих пор ни разу не бастовавшие, или потерпевшие в прежних стачках полное поражение.
1-го октября забастовали около 4.000 шахтеров Рутчеиковского и Лиди- евского рудника в ответ на предупреждение администрации о том, что с 1-го октября будет понижена заработная плата на 10 —15 °/0. Рабочие потребовали оставления прежней заработной платы и выдачи для забойщиков конторского инструмента. Стачка проходила спокойно и организованно. На 5-й день забастовки дирекция рудников сдалась, и работав приступили 5-го октября к работе 4).
10-го октября была об’явлена всеобщая стачка на Екатерининской же- лезной. дороге. Движение остановилось по всей линии. В пределах Донбасса бастовали дружно, с большим революционным под’емом все железнодорожники от Гришино до Миллерово, Звереве, Таганрога, и Мариуполя. По всем узловым станциям во время стачки проводились многолюдные митинговые кампании.
*) Среди арестованных: Модиевскнй, Ладный, ПоварЧова, Павлов, Монос, Сивореновский и др. (Архив Екат. Истпарта, дело «N° 340).
2) Архив. Екат. Истпарта, дело 261.
3) Среди арестованных: Цигунои, Годое, Попоццева, Хд^стик, Тузиков, Ланин и Ридпик. (Архив Екат. Истпарта, дело № 206).
4) Ист. - рев. Архив, дело № 4, ч. 17, т. IT, 1905 г. вход. «N° 31830.


8
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
В знак солидарности с железнодорожниками, 13-го октября забастовали рабочие механического завода в Дебальцево., а 15-го октября началась политическая стачка на Никополь - Мариупольском заводе. «Шестнадцатого в Мариуполе, — доносит губернатор министру, — толпа забастовавших рабочих завода «Никополь» направилась на соседний завод «Провиданс», но была рассеяна конной полицией. Часть все-таки проникла на завод, откуда немедленно была изгнана. В городовых толпа бросала камни, куски железа и произвела несколько выстрелов. Ушиблено двое городовых» г). Никопольцы уже не первый раз сражалась с полицией за политическое руководство более отсталыми рабочими завода «Провиданс». В этот же день 16-го октября никопольцы направились в город на общую сходку с бастовавшими городскими рабочими. После сходки состоялась демонстрация, закончившаяся вооруженным столкновением с полицией.
Подавляющее большинство заводов (даже таких, как Юзовскиий, Гартман- екий, Петровский, Юрьевский) и рудников не бастовали, хотя сочувствие стотысячной армии шахтеров и металлистов было всецело на стороне всеобщей стачки железнодорожников. Это выражалось в резолюциях многочисленных рабочих массовок и собраний. Но от забастовок рабочие воздерживались, потому что в тот момент они были бы выгодны промышленникам, угрожавшим локаутом разложить ряды организованного рабочего движения.
Всероссийская железнодорожная политическая стачка, поддержанная всем революционным народом, принудила царское правительство 17-го октября «даровать» свободы—амнистию и законодательную Думу. Рабочие всей страны встретили царский манифест грандиозными политическими демонстрациями, выступавшими под лозунгами Учредительного Собрания и Временного Революционного Правительства.
В Донбассе о манифесте узнали в городах 19-го октября, а на рудниках еще позже. Немедленно же социал - демократические группы организовали митинги и демонстрации в Луганске, Юзовке, Енакиево, Бахмуте, Мариуполе, Таганроге и на крупных рудниках. На митингах впервые открыто выступили ораторы социалистических партий. Первым требованием свободных собраний "была амнистия. В Луганске, после угрозы разбить тюрьму, власти поспешили освободить арестованных.
Но свободные митинги и демонстрации продолжались недолго. В первые асе дни появились весьма погромно настроенные патриотические манифестации, организованные черносотенцами и полицией.
В Таганроге, уже 18-го октября на улицах происходило избиение демонстрации революционной молодежи патриотической манифестацией железнодорожников. На следующий день черносотенцы вовлекли большинство рабочих металлургического завода в трехтысячную патриотическую манифестацию. Когда навстречу ей выступила революционная демонстрация рабочих, патриоты, превосходящие численностью, напали на демонстрантов и многих избили до полусмерти*  2).
2),Ист.-Ров. Архив, дело № 4, часть 17, том IV, 1905 года.
2) «Красное Знамя» 160 и 161, 1925 г. См. ст. «История революционного движения
в Таганроге».


ОКТЯБРЬСКО- ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕЛ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
9
В Юзовке 19-го октября вечером революционная демонстрация прошла 'спокойно. 20-го октября возобновившаяся демонстрация направилось к заводу, чтобы призвать рабочих в свои ряды. Но у самого завода на демонстрацию напала банда черносотенцев, организованная полицией из босяцких элементов, которыми издавна славилась юзовская «обжорка», избила демонстрантов и отправилась громить еврейские магазины. До поздней ночи продолжался бешеный погром. «С утра 21 числа, — сообщает полиция, — к грабителям присоединились прибывшие с ближайших шахт горнорабочие. Кроме магазинов в этот день разбито и разграблено было много частных еврейских домов во всех частях города». На третий день, после того, как погромщики перестали «разбирать национальную принадлеягность магазинов и богатых квартир, а громили все под-ряд, войска, бывшие два дня немыми свидетелями разбоя, получили приказ палить по громилам. К вечеру 22 октября погром был прекращен. В результате. по скромным подсчетам полиции, было разбито и разграблено 84 магазина и рундука на базаре, более ста частных квартир и убито 10 и ранено 38 евреев. Убытки исчислялись в сумме 933.000 руб.1).
Полиция в своих работах, с наглостью громил, всю вину за погром сваливала на еврейскую молодежь, которая, якобы, стреляла но мирному русскому населению. Ту же клевету повторял директор Юзовского завода Андерсон в своем обращении к Трепову за военной помощью. «Несколько сотен вооруженных евреев, — пишет Андерсон, — с революционными флагами ворвалпсь' В завод для понуждения к забастовке. Рабочие сопротивлялись, поранив и убив многих евреев. После полудня толпа расхищала еврейские лавки на базаре...» В заключение Андерсон просит у Трепова распоряжения «о немедленном усилении недостаточного количества войск в Юзовке ввиду начавшихся вчера, 29 - го октября, беспорядков и вооруженного восстания еврейского населения»*  2). Вот до .какой лжи договорился, под диктовку полиции, черносотенный директор завода.
В Бахмуте, по сообщению корреспондента газеты, 20-го октября начался еврейский погром. «Все магазины разбиты и разграблены. Сегодня начались усиленные поджоги и разгромы частных квартир. Полиция и войска бездействуют. Сегодня командование принял местный воинский начальник Селиванов, который, отказав в энергичных мерах, увел войска, предоставив толпе свободу действий. Есть убитые и раненые». («Сын отечества» № 210,1905 г.).
В Мариуполе в течение трех дней, 20-го, 21-го и 22-го, разбивали жилые еврейские дома и лавки. Тысячи семейств остались без крова и хлеба. («Сын отечества» № 213,1905 г.). Организованные заводские рабочие пытались оказать вооруженное сопротивление громилам, но были рассеяны полицией.
В Луганске 21-го октября утром появились на улицах черносотенные манифестации, а к вечеру уже начали громить магазины. Вооружения самооборона безуспешно пыталась разогнать погромщиков. На следующий день с утра продолжался под охраной полиции опустошительный погром, длившийся два дня. Громилами сожжено несколько зданий, в тем числе женская гимназия.
!) Ист. - реи. Архне, дело Иг 1350, ч. 3, 1905 г., вход. № 35370.
2) Ист. - рев. Архив, дело .XI 4, часть 17, том IV, 1905 г., IN? 1576.


10
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
С ликвидацией погромов в городах, черносотенное движение быстро перебросилась на рудники и заводы. «Полиция и администрация,— сообщает донецкий корреспондент,— чувствуя, что из-под ног уплывает почва власти, быстро принялись за организацию черных сотен из босяцких элементов, которыми был всегда богат Донецкий бассейн. С прекращением железнодорожной забастовки,, черносотенные банды открыто перебрасывались с завода на завод. Грабежи и разгромы происходили і при деятельном участии казацких отрядов и полиции, предварительно до погрома собиравшей усиленную дань с местного торгового населния» («Новая Жизнь» № 18, 1905 г.).
Черносотенцы на рудниках не только громили лавки. Они избивали революционных рабочих, разбивали и грабили квартиры инженеров, сочувствующих революции. На Ирмииском руднике, жалуется губернатору группа инженеров, «местная полиция, вместо успокоения рабочего населения, употребила все усилия для создания волнений среди рабочих на патриотической почве... Прибывший исправник не только не помешал движению, но его усилил, допустив группу пьянных рабочих требовать настойчиво удаления управляющегох) под угрозой разбить весь рудник. Подобное черносотенное двияшние, руководимое полицией, с аналогичными результатами, разрастается на других рудниках уезда, что грозит крупнейшими осложнениями, с риском остановить промышленность совершенно»...*  2).
В Харцызске 19-го октября рабочие механического завода в количестве 2.000» человек вышли из завода с красными и черными флагами и продемонстрировали по улицам поселка. Демонстрация закончилась политическим митингом, на котором выступали ораторы местной социал - демократической группы. На другой день харцызские черносотенцы отслуясили молебен и отправились на заводской поселок избивать организаторов вчерашней демонстрации. На квартире избили рабочего Бойко и двух знаменосцев3).
. Но не везде на рудниках и заводах черносотенным бандитам так легко доставалась победа, как в Луганске, Бахмуте, Юзовке. «В Енакиево, — сообщает корреспондент, — на Петровском заводе погром был предупрежден местной группой РСДРП, противопоставившей во-время свою революционную агитацию черносотенному подстрекательству» («Новая Жизнь» № 18, 19.05 г.). Начавшиеся погромы на Юрьевском заводе, Щербиновском руднике и в Дебальцево были прекращены вооруясенными рабочими дружинами («Сын Отечества» №№ 316 и 220).
В общем, погромное движение на заводах и, особенно, на шахтах в самых разнообразных формах, видах и целях приняло угрожающие размеры, и горио- промышленики забили тревогу. Погромы им были на руку—был повод наводнить Донбасс казаками для усмирения не черносотенцев, конечно, а революционных
х) Требовали удаления весьма либерального тогда управляющего инженера Миронова,
2) Ист. - Рев. Архив, дело № 4, часть 17, том IT% 1905 г. ^ 3021. Подписали это послание: управляющий Петро - Марьевского рудника Буковский, директор Кадиевского рудника Дворжанчик. управляющий Прменского рудника Миронов, управляющий Голубовского рудника Никитин, директор Криворожского рудника Прядкин и др.
3) Ист.- Рев. Архив,"д. № 4, ч. 5, 1905 г. Ж 1148.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
И
рабочих. Поэтому .вторая половина октября занята телеграфной перекличкой горнопромышленников с всесильным диктатором Треповьш.
«В Юзовке — центре горной промышленности, — телеграфирует председатель Совета С’ездов Лвдаков премьеру Витте и Трепову, — соседних каменноугольных конях — центре десятков тысяч рабочих, происходят грабежи и насилия; рудники и завод в отчаянном положении; войска мало; необходима сильная защита каменноугольных копей и заводов сосредоточением войск в Юзовке и Рутчен- ково»1). Из Сартаны телеграфирует Витте дирекция Мариупольских заводов: «Для предотвращения грозных кровавых столкновений между партиями рабочих и для безопасности заводов просим экстренно командировать на заводы в Сар- таиу. роту пехоты».
'Грепов, как приказчик, без иремедления исполнял просьбы господ промышленников. Именем Витте он дал соответствующие распоряжения военному министру . Рсдигеру и телеграфировал командующему Одесским Военным Округом: •/Ввиду необходимости безотлагательного подавления происходящих в Донецком бассейне беспорядков, которые в противном случае угрожают распространиться на, обширный район, прошу командировась в Екатеринославскую губернию достаточные для этого силы». Одновременно Трепов предупреждал Екатерино- і-лавского губернатора:«... примите самые решительные меры к охране шахт и заводов. Особое внимание обратите на центры: Горловский, Алмазный ш Юзовский».
Командующий генерал Кульбарс поспешил успокоить Трепова: «Войска, предназначенные специально для охраны горной промышленности в числе 3-х батальонов, 7 - ми сотен и 2 - х эскадронов, еще до начала общих беспорядков были поставлены во всех главных пунктах Донецкого района: Бахмуте, Юзовке, Макеевке, Луганске, Горловке, Ртутном руднике, Петровском заводе, Ясиноватой, Рутченкове, Мушкетове, Ханконкове и Алчевской с резервом в Мариуполе. Ныне в Донецкий район вновь послано усиление из Екатеринослава»*  2).
Итак, погромы помогли промышленникам и правительству под весьма благовидным предлогом оккупировать войсками шахты и заводы. Революционное движение и даже мирные экономические стачки ставились под угрозу нагаечной норки и расстрелов озверелыми казаками и драгунами. Вот, что приготовило правительство для шахтеров в придачу к октябрьскому манифесту.
Но, что бы ни замышляли власти в союзе с черносотенными громилами, им не удалось задержать гигантского размаха революционного движения. Выступления погромщиков еще больше сплачивали и дисциплинировали ряды организованных рабочих. Они разрушали последние надежды на возможность одной мирной стачкой завоевать политическую свободу. Все более широкие круги рабочих убеждались в том, что в порядок дня необходимо поставить вооруженное восстание не как лозунг, а как боевую техническую задачу. И в этом направлении в октябре и ноябре была проделана местными социал-демократическими группами большая подготовительная работа, особенно в Енакиево, Юрьевке, Дебальцеве, Горловке и Гришине. '
!) Ист. -Рев. Архив, дело Л? 4, ч. 17, т. IV*, 1905 г.
2) Ист.- Рев. Архив, дело Ж К, ч. 17, т. IV, 1905 г. Ж 22035.


12
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Только наиболее отсталая часть шахтеров и заводских рабочих, не испытавшая еще разочарования в мирных средствах борьбы, продолжала после 17- октября экономические стачки.
19-го и 20-го октября впервые в 1905 году забастовали рабочие Таганрогских заводов. Первыми бросили работу рабочие котельного и кожевенных заводов. На следующий день забастовавшие толпой ворвались в металлургический завод, рассыпались по цехам и сняли всех рабочих. На собраниях по заводам были избраны советы старост, которым поручалось руководство забастовкой и ведение переговоров с администрацией. На пятый день котельщики и кожевники добились значительных уступок- и приступили к работе. Дирекция же металлургического завода только после упорной борьбы согласилась набавить 10 коп. некоторым категориям рабочих. Большинство требований она отказалась удовлетворить и угрожала, в случае- дальнейшего затягивания забастовки, закрыть завод. Рабочим пришлось ограничиться ничтожными уступками1).
19 октября рабочие металлургического завода Генерального Общества, в Макеевке пред’явили дирекции 14 пунктов требований, не прекращая работ. Администрация затягивала свои ответы. Тогда рабочие 25 октября избрали делегатов * 2) от цехов и поручили нм дальнейшие переговоры с дирекцией. 28 октября администрация расклеила по заводу своп ответы на требования рабочих. Уступки были настолько ничтожны, что рабочие, как бы по уговору, одновременно во всех цехах бросили работу в количестве 2.350 человек. На другой день забастовавшие пытались безуспешно остановить труболитейный завод.
Дирекция категорически отказывались удовлетворить главное требование рабочих — повышение заработной платы. Парижские заправилы Генерального Общества предложили директору об’явить локаут. И 31 октября уже было вывешено об’явление. в котором директор заявлял, что ввиду явной убыточности производства и полной невозможности удовлетворить пред’явленные рабочими требования, завод закрывается, а рабочим предлагается явиться 2-го и 3-го ноября за расчетом. В назначенные дни никто из рабочих за расчетом не явился. Рабочие снова, собрались и пред’явили еще два требования: уплатить заработную плату за две недели вперед и разделить между рабочими накопившийся в заводе штрафной капитал.
Ответом на последнее требования было об’явление окружного горного инженера Хованского, в котором еще раз предлагалось явиться за расчетом п предупреждалось, что деньги нежелающих получать расчета будут внесены в депозит Таганрогского Окружного. Суда, а паспорта их будут отправлены через полицию по месту прописки. После этого угрожающего об’явлення рабочие стали, правда, неохотно, брать расчет 3).
В ноябре появилось сообщение в газетах: «Металлургический завод Генерального Общества закрыт на неопределенное время. 2.500 рабочих и несколько
А) «Красное Знамя» 161 н 164, 1925 г.
2) Руководителем делегации был, но сведениям полиции, рабочий Хндченко И. В. (он же Потапов).
3) Ист. - Револ. Архив, дело № 4, ч. 5, 1905 г. № 1166.


ОБТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД'ЕМ 1Ш)5 Г. ІЇ ДОНБАССЕ
13
сот служащих расчитаны. Заводская администрация выехала за границу. Такая неожиданная развязка неурядиц на заводе создала безвыходное положение для оставшихся без работы» («Сын Отечества» № 228, 1905 г.). Трим громадным поражением закончилась дружная забастовка макеевских металлистов.
Непосредственно под влиянием заводской забастовки началось в конце октября брожение на соседних рудниках Екатеринославского горнопромышленного общества. Поводом к стачке послужило увольнение 31 октября, по распоряжению директора Буроза, слесаря Мяусова за призыв шахтеров к забастовке. Стачка вспыхнула быстро и дружно — в 2 часа был уволен Мяусов, а в 4 часа уже на шахтах «Капитальный» и «Шмидт» подземные бросили работу и поднимались «на верха». Всего забастовало 3.500 рабочих. «1 ноября,— сообщает полиция,—забастовавшие рабочие собрались в степи за шахтами (подальше от полиции, — это после октябрьского манифеста о свободах! Т. X.) для обсуждения своих нужд, и 2 ноября выбранные делегаты от рабочих пред'явили администрации рудников 34 пункта требований».
Дирекция рудников поспешила 3 ноября вывесить свои ответы с предупреждением, что, если 4 ноября рабочие не станут на работу, то будет всем об’явлен расчет. Угроза расчета расколола рабочих. Несмотря на то, что мизерные уступки никого не удовлетворяли, большинство рабочих согласилось приступить к работе.
В конце октября прокатилась забастовка, закончившаяся погромом, на рудниках Боково - Хрустальского района. Здесь в прошлом бастовали редко, а в 1905 году эта была первая забастовка. Она подготовлялась и началась организованно. Предварительно были разбросаны листки «Ко всем рабочим Боковских, Хрустальских и Нагольчанских рудников» за подписью «Организация крестьянского союза РСДРП». Невидимому, под этой крестьянской вывеской скрывалась местная социал-демократическая группа. В листовке, написанной в несколько либеральном стиле, заявлялось: «Долго рабочие боролись, пока, наконец, с высоты престола не полетела конституция, но этим борьба еще не исчерпывается, а, наоборот, в свободном государстве она будет более удобной, а потому и плодотворной». В заключение листовка призывала рабочих подняться «на всеобщую борьбу за права человека», пред являя хозяевам 20 пунктов требований. Кроме распространения прокламаций, группа организаторов забастовки (Штейгер Огарков, конторщик Дадыка, десятник Левицкий и управляющий рудником Кольберга Нетребецкий) созывали летучки из рабочих рудников Эрдели и Кольберга.
31 октября забастовали шахтеры рудника Кольберга, а 2-го прекратились работы на рудниках Эрдели, Чечи, Красилыцикова, Кгаевского и Шепи- лова. Всего забастовало около 3.000 человек. К вечеру все рабочие собрались на руднике Эрдели, обсудили требования, выставленные в листовке, и поручили избранным делегатам от всех шахт отстаивать эти требования уперед администрацией. '
На другой день, пока делегаты вели переговоры с администрацией, на рудниках черносотенцы, под руководством штейгеров Клебанова и Королева, обрабатывали наиболее отсталых шахтеров, призывая их постоять за цяря - батюшку


14
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
и избить руководителей забастовки. Распропагандированная толпа рабочих пришла на рудник Эрдели, где велись переговоры, ‘.захватила Огаркова, Дадыку, Левицкого, избила их и передала для ареста заседателю Кузнецову. Таким же путем толпа доставила Кузнецову управляющего Нетребецкого, штейгера Герасимова и машиниста Смирнова. Кузнецов всех задержанных освободил. Тогда толпа набросилась на Кузнецова и Нетребецкого и долго их избивала палками и топтала ногами. По этому поводу таганрогский ротмистр доносил департаменту полиции: «На Боковских рудниках администрация разбежалась. Заседатель рабочими избит и лежит в больнице. Туда послано 3 взвода казаков» 1).
Еще до прибытия казаков беспорядки прекратились, и 6 — 7 ноября помпі на всех рудниках было об’явлено о прибавке 10°/° и рабочие приступили к работе-2).
Еще более бурным погромом закончилась забастовка шахтеров в Александре - Грушевском районе. «25 октября шахтеры рудника Русского Общества — сообщает корреспондент, — пред’явили требования и забастовали. Затем направились толпой к руднику Шушпанова известить здешних рабочих о забастовке. Управляющий Шушпановского рудника созвал своих рабочих и предложил им дать отпор пришедшим бунтовщикам. Возмущенные таким предложением, обе толпы бросились громить контору. Погром быстро принял общий характер, как только присоединились остальные рудники. Громили, главным-образом, рудничные лавки, являвшиеся средством эксплоатации и закабаления. Черная сотня пыталась натравить рабочих на разгром лавок в городе, но безуспешно» («Новая Жизнь» № 18, 1905 г.).
Последняя забастовка в осеннем цикле стачек была на Немцовских рудниках. 8 ноября прекратили работы 1.200 человек иа всех шахтах рудника. В тот же день вечером толпа шахтеров около 300 человек, под влиянием черносотенной агитации, принялась громить рудничные магазины. На другой день рабочие неорганизованно, на словах, пред’явили администрации 9 требований, из которых в последнем заявлялось: «Не считать рабочих, вследствие происшедшего беспорядка, бунтовщиками» 3).
Дирекция воспользовалась погромом, чтобы вызвать сотню казаков для усмирения й принуждения всех рабочих силою и угрозою расчета приступить к работе.
В итоге мояшо констатировать, что октябрьские экономические стачки далеко уступали зимним и летним по размаху, выдержанности и организованности. Почти все стачки под давлением промышленного кризиса потерпели по- ражние. Экономическая борьба, под угрозой локаутов, явно шла на убыль. Для самых отсталых рабочих давались наглядные уроки безнадежности мирной экономической стачки, пока промышленники опираются на казаков, на черносотенные банды ,п локауты.
г) Ист. - Рев. Архив, дело Л- 4, ч. 17, т. IV, 1905 г. вх. <№ 35793.
-) Ист. - Рев. Архив, д. № 4, ч. 5, 1905 г. № 1170.
■’) Ист. - Рев. Архив, дело Л? 4, чисть 5, 1905 год Л? 1177.


ОКТЯКРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД'ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
15
II. СОВЕТЫ РАБОЧИХ ДЕПУТАТОВ I ВОЕННЫЕ ДРУЖИНЫ
Октябрьская всеобщая стачка, первая в истории мирового рабочего движения но мощности, организованности и широте революционных задач, выдвинула стихийно в ряде городов, начиная со столиц, органы руководства борьбой рабочего класса — Советы Рабочих Депутатов. Возникшие в первый момент «на правах» общегородских стачечных комитетов, Советы быстро перерастали границы этих Орав и, увлекаемые вихрем революционного под’ема рабочих масс, превращались в органы борьбы рабочего класса за политическую власть. Такими были Петербургский и Московский Советы Рабочих Депутатов—не даром же называли Петербургский Совет вторым правительством.
В октябрьские дин н, затем, в период декабрьской всеобщей забастовки Советы Рабочих Депутатов возникали во многих губернских и даже уездных юродах. Одни из этих Советов стремились к захвату власти (тин Петербургского и Московского Советов), другие, выполнив роль стачкомов, ограничивались защитой профессиональных интересов рабочих перед предпринимателями, заменяя профсоюзы там, где их не было.
В Донецком бассейне Советы Рабочих Депутатов организовались в Луганске, Мариуполб, Юзовке и Таганроге. Кроме того, существовали, весьма недолго, Советы на некоторых рудниках Юзовского района.
Луганский Совет Рабочих Депутатов возник, по всей вероятности, в дни революционных демонстраций после об’явлення манифеста 17 октября.Приходится писать «по всей вероятности» потому, что даты возникновения -Советов указываются самые разноречивые в воспоминаниях участников и статьях историков революционного движения в Луганске. Прежде всего, начнем с историков. Тов. Каменский пишет: «В начале 1905 года нз цеховых старост организуется первый Совет Рабочих Депутатов гор. Луганска, который сразу завоевывает симпатии рабочих масс» 1). Другой историк, Гамбаров, уделяя Совету всего несколько строк, отмечает: «Усилившееся к этому времени (т.-е. к 1-му мая 1906 года) влияние первого Совета Рабочих Депутатов г. Луганска, возникшего на заводе Гартмана из цеховых старост, дошло до того, что С.Р.Д. стал играть довольно значителрную роль в жизни луганского пролетариата» * 2  3). Разница в датах выходит окола года.
Не меньше разноголосицы и в воспоминаниях участников. Тов. Ляпин, переходя к 1906 году, пишет: «1906 год замечателен тем, что под руководством Гартманской ячейки был создан первый Совет Рабочих депутатов г. Луганска» 8). Другие товарищи, Серебряков Л. и Локотош, в своих воспоминаниях относят возникновение Совета к первым дням октябрьских демонстраций и связывают его с фактом освобождения из тюрьмы активных работников брганизаци — Ворошилова, Бондарева и др.
*) «Коммунист* № 56, 1923 г., см. ст. «Гордость всероссийской кочегарки».
2) «Летопись Революции» № 4, 1923 г., стр. 70.
3) «Луганская Правда» № 251, 1922 год. см. ст. «Часовой пролетарской революции».


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Ні
Последнюю, октябрьскую, дату возникновения Луганского Совета необходимо признать наиболее вероятной, так как в октябре* революционное движение в Луганске достигло наивысшей точки развития.
По имеющимся сведениям, Совет возник, под руководством луганской с. -д. организации, как' -общегородской,' с представительством рабочих всех заводов фабрик и мастерских. Но большинство депутатов составляли гартманцы. Это было и хорошо и плохо. Хорошо — потому, что наиболее революционные и организованные рабочие Гартманского завода составляли самое активное ядро Совета, плохо — потому, что значительное преобладание гартманцев привело вскоре к тому, что Совет не только заседал на Гартмаиском заводе, но и превратился фактически в Совет Рабочих Депутатов только одного этого завода.
Совет существовал в качестве общегородского недолго. Уже в декабре в нем заседали почти исключительно только^гартманщд. Совет сузил свои функции до заводских пределов. А в 1906 году Совет превратился из боевого органа, по существу своей деятельности, в совет старост или делегатское собрание профессионального союза.
Что делал Луганский Совет, какова его роль в борьбе за власть рабочего класса на луганском участке большого всероссийского фронта ? Об этом никаких документов не осталось или, вернее, пока они не раскопаны. Участники же в своих воспоминаниях1) весьма скупо говорят о деятельности Совета, era решениях и его печатных обращениях к рабочим и населению. По воспоминаниям^ тов. Ляпина, рабочие считали Совет своим родным детищем и «шли туда и за личным советом, и с жалобой на свое житье - бытье, и за защитой от нанесенных им обид всяким начальством, от большого до малого»*  2). Тов. Каменский в своем очерке заявляет, что в Совете «можно было наблюдать и разрешение конфликтов между рабочим и мастером или' администрацией, отсюда выносились решения бойкотировать того или иного торговца за спекуляцию, разбирались чисто-семейные дела, и все решения Совета были святы для обеих сторон»3).
Эти краткие замечания о деятельности Совета, вероятно, относятся к последнему периоду, когда Совет занимался, по преимуществу, профсоюзными делами.
Насколько вообще в момент возникновения Луганский Совет был органом борьбы за власть — сказать трудно, так как документально неизвестно, какие решения и постановления он’принимал, какие требования пред’являл властям города.
По воспоминаниям же тов. Локотоша, Совет пред’явил первое требование дирекции Гартмановского завода о 8 - часовом рабочем дне (договорились на 9 - часовом дне!), о приеме уволенных за июльскую стачку, об уплате за дни болезни среднего заработка, об отмене обысков на проходных воротах и т. п. К властям было пред’явлено два требования: вывод казаков из города и организация профессионального союза. Оба требования были категорически отклонены, при чем казаков еще прибавили.
*) А тон. Шмырев в своих воспоминаниях даже ни одним словом не обмолвился о Совете, как- ■будто он не оставил никаких следов в его памяти («Летопись Революции», «\° 3, 1924 г.).
2) «Луг. Правда», № 251, 1922 г.
3) «Коммунист», № 56, 1923 г.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ МОД ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 1Т
Как же реагировал Совет на действия властей? Невидимому, примирился с отказом, так как в ответ не последовало ни демонстраций протеста, ни явочной организации профессионального союза. Последний.возниктолько в 1906 г. с разрешения власти.
Совет держал себя, вероятно, чрезвычайно лойяльнб. Иначе трудно было бы понять, почему реакция пощадила Луганский Совет в то время, как, после поражения декабрського восстания, все Советы разгонялись и отправлялись на каторгу? Или, может быть, Совет был настолько мощной организацией, что власти его боялись? Или же, что вероятнее всего, он сохранился потому, что в октябре - декабре 1905 года открыто ие боролся за власть, а в 1906 году сохранил только бревую вывеску на мирном профессиональном обществе (так выговаривался тогда «союз»!) металлистов Гартманского завода.
Мариупольский Совет Рабочих Депутатов был организован 15 —16 октября во время всеобщей стачки в Мариуполег Советом руководила Мариупольская группа РСДРП. Заседания Совета , происходили. в старом народном доме на заводе «Никополь». По представительству Совет был общегородским, но преобладали в нем депутаты «Никополя» и «Провиданса». Поэтому и в своей деятельности Совет был больше занят заводскими, чем городскими делами. На крупные политические события Совет откликался резолюциями, широко публиковавшимися .в форме обращений к рабочими населению.
‘ По поводу подготовки полицией (после октябрського манифеста ) еврейского >погрома Совет принял весьма решительную резолюцию, из которой три пункта особенно замечательны по резкости и твердости тона. «1. Обратиться к судебным властям с требованием ареста тех лиц, чье участие в подготовке погрома доказывается данными, имеющимися в распоряжении С. Р. Д. 2. Сообщить немедленно по всем заводам, по цехам о том, что готовится, и в случае начала погрома немедленно забастовать решительно всем рабочим и двинуться на защиту мирного населения. 3. Оповестить повсюду, что все, кто примет участие в погроме, будут отвечать перед С. Р. Д.— выборными представителями всего трудящегося населения города и завода, который уже найдет меры наказать преступников перед рсемп гражданами»..1).
В этой резолюции замечательно то, что Совет в первом пункте предъявляет требования судебным властям царского правительства, а в последнем присваивает функции судебной карательной, власти себе, как высшему органу.
По поводу декабрськой всеобщей стачки железнодорожников Совет принял две резолюции, в которых «горячо протестует против зверств правительства, считает своей священной обязанностью оказывать всяческую поддержку товарищам железнодорожникам и, посылая свой братский привет борцам за свободу народа, призывает всех честных рабочих и граждан придти на помощь восставшим за права народа товарищам»*  2).
Совет просуществовал до конца декабря, когда был разгромлен карательным . отрядом, ликвидировавшим железнодорожную стачку.
*) Материалы по истории Екатерин, орг. РСДРП. 1904—1905—1906 г. г., 1924 г.
2) Там же, стр. 385.


18
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Юзовский Совет Рабочих Депутатов возник в первые дни декабрьской политической забастовки. Основной причиной возникновения Совета был тягчайший кризис горнозаводской промышленности Юзовского района, сопровождавшийся многотысячной безработицей. Уже в ноябре был закрыт Макеевский металлургический завод. В декабре «Новороссийское Общество (по сообщению исправника департаменту полиции) по причине забастовок приостановило Бессемер, вальцовку и сократило работы по шахтам, расчитав 2.782 рабочих. С 23 декабря по 7 января, по случаю ремонта, работ -не будет на заводе. Часть рабочих выехала, часть остается в Юзовке. Состояние угнетенное. Соседние рудники тоясе частью приостанавливают и частью сокращают работу, увеличивая безработный контигеит Юзовского района» х). В газетах ^17 декабря сообщалось: «Цолоясение продолжает оставаться неопределенным. Многие каменноугольные рудники принуждены сократить и даже приостановить работу, ибо запасы угля достигли максимальной нормы» («Южный Край» № 8.648, 1905 года). Образовавшиеся громадные запасы угля горели под эстокадам, добыча угля сокращалась, .шахтеров расчитывали. Безработица с каждым днем росла. К началу железнодорожной стачки в районе накопилось более 10.000 безработных. Промышленники и директора заводов и рудников, опасаясь крупных беспорядков, бежали. Власти растерялись и бездействовали.
Создалась угроза невиданного еще разгрома рудников и заводов голодными массами безработных. Атмосфера недовольства накалялась с каждым днем, готовая разразиться вторым «холерным бунтом».
В такой чрезвычайно тяяселой обстановке по инициативе Юзовской группы организовался районный Совет Рабочих Депутатов с представительством от шахт и заводов Юзовского и Макеевского горных округов. Совет в первый же день возникновения, 11 декабря, оказался единственной властью в громадном промышленном районе, перед которым стояла ответственнейшая задача спасти рабочее движение от маразма и разложения, а рудники и заводы — от разрушения.
На первом заседании 11 декабря, Совет в составе 80 депутатов решал два вопроса: об отношении к всероссийской политической забастовке и об организации помощи безработным. По первому вопросу было принято обращение к гражданам, в котором Совет заявляет: «Рабочие и прочий наемный люд, вынесшие на своих плечах освободительную борьбу, ринулся в решительный бой за свободу для себя и всех граждан России... Забастовало все: фабрики, заводы, рудники, мелкие мастерские, местами крестьяне, далее правительственные учреждения, а во главе всего—грандиозная всероссийская яеелезнодоролшая забастовка. Голодом и смертью они добиваются освобождения России»*  2). Заканчивается обращение призывом к гражданам оказывать всемерную помощь Совету в его деятельности. По вопросу о помощи безработным, Совет постановил: «1) Организовать широкую помощь голодающему населению, для чего С. Р. Д. и присту- • пает к справедливому денежному обложению населения Юзовского района.
*) И. - Р. Архив, дело Л? 4, ч. 17, т. 4, 1905 г., вх. № 401152.
2) «Обращение Исполн. Ком. С. Р. Д. Юзовского ранопа». Хранится в Центральном Архнво Революции, Харьков.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ ;У
2) предпринять меры против вздорожания с’естных припасов, 3) вступить в переговоры с распорядительным комитетом забастовавших дорог о перевозке расчитанных рабочих, желающих вернуться на родину, а также муки и других припасов1).
Второе заседание Совета ;в составе 146 депутатов состоялось 14 декабря. На повестке дня стояли вопросы: доклад исполнительного комитета о сборе пожертвований, доклад делегата станции Мушкетово о железнодорожной забастовке и дополнительные выборы в исполнительный комитет. По первому докладу выяснилось, что пожертвований поступило всего 222 руб. 35 коп. Поэтому Совет поручил исполнительному комитету приступить к немедленному сбору денег и организации комитетов для выяснения нуясд и оказания помощи на местах. Второй докладчик говорил о причинах и целях железнодорожной забастовки и в заключение передал решение распорядительного комитета, который «обязуется перевозить рабочих на родину, а оставшимся доставлять муку и хлеб, дабы предотвратить возможность острой нужды. Уезжаюшцм будут выдаваться •бесплатные билеты для проезда по удостоверениям исполнительного комитета о бедности». По докладу принята Советом резолюция, выражающая сочувствие железнодорожной забастовке. Дополнительными выборами в исполнительный комитет избраны четыре члена к имевшимся пяти.
Совет выпускал свои «Известия», печатавшиеся в «типографии ИК СРД ЮР», широко распространявшиеся по заводам и шахтам района.
Кроме районного Совета, по некоторым данным, существовали непродолжительное время и местные заводские и рудничные Советы в Макеевке и на Вознесенском руднике.
Таганрогский Совет Рабочих Депутатов органзовался' во время декабрськой железнодорожной стачки. Первое заседание совета состоялось 10 декабря в 11 час. утра в здании железнодорожного таетра. Первым решением Совета было об’явление всеобщей политической стачки на всех предприятиях города, Забастовка об’являлась трехдневной, начиная с 12 декабря, при чем первые два дня требовалась полная остановка работ, а на третий — работа разрешалась при условии отдачи заработка в стаченый фонд.
На этом же заседании Совет постновил: 1) закрыть, все казенные винные лавки, а если акцизное ведомство воспротивится этому, то поставить возле каждой лавки рабочих, которые бы не допускали публику; 2) закрыть все правительственные учреждения, магазины (кроме бакалейных лавок, булочных, пекарен, хлебных контор и некоторые торговых заведений), частные банки, окружной суд, и проч. В исключение этого постановления решено было не закрывать отделения государственного банка и сберегательных касс, чтобы граждане могли в любой день взять оттуда чузои вклады; 3) закрыть ночтово - телеграфную контору («Таганрогский Вестник» № 306, 1905 г.).
Приведение в исполнение своих постановлений Совет поручил немедленно выделенным для этого двадцати депутатам. Последние, оставив заседание, разошлись по предприятиям и учреждениям об’явить постановления Совета.
') «Известия Совета РаО. Доп. Юзовского района» от 11 декабря. Хранится там же.


•20
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Достаточно было одного сообщения об этих постановлениях, чтобы все немедленно закрывалось. Только в окружном суде была попытка не исполнить постановление Совета. Но после вторичного, более решительного предупреждения, закрылся и суд, отложив дела до следующей сессии.
«В городе шумная торговая жизнь остановилась еще с утра. К 4 часам дня,— сообщает газета, — вся Петровская улица как бы вымерла. Торговали только гостиницы, но лишь чаем и кушаньем. Спиртные напитки, даже пиво, никому не- отпускалнсь... В то время как частные банки бездействовали, отделение государственного банка с утра было переполнено публикой, вынимавшей свои деньги» («Таганрогский Вестник» ,АГ« 306, 1905 г.»). 1
Работники почтово - телеграфной конторы просили Совет отменить постановление о закрытии, так как они только что прекратили всероссийскую продолжительную забастовку. Совет согласился удовлетворить их просьбу.
Второе заседание Совета состоялось 12 декабря в 8 час. вечера, на котором обсуждались события дня. Постановлено было усилить милицию, организованную Советом для охраны порядка в городе, об'явить бойкот рыбному базару, где несколько лавочников не подчинились распоряжению Совета о закрытии, предложить рабочим газового завода присоединиться к стачке и немедленно приступить захватным порядком к печатанию «Известий Совета Рабочих Депутатов».
«Известия» печатались по-питерски. Утром 12 декабря Совет отрядил несколько депутатов к редактору «Таганрогского Вестника», об’явить ему постановление, а тем временем 50 вооруженных рабочих заняли типографию газеты и напечатали «Известия» и ряд воззваний («К извозчикам, кузнецам, приказчикам, прислуге»). «На следующий день,—сообщает газета,—«Известия» таким же порядком печатались в типографиях Тараховского, затем у Каменева, Рази и опять у Тараховского. План Совета Депутатов удался как нельзя лучше: никто из толпы нигде не нарвался ни на полицию, ни на казачьи патрули». («Тагаир. Вестник» № 308, 1905 г.).
Трудно было «нарваться» в эти дни на полицию или казаков. Власти были огорошены грандиозностью событий и попрятались. В эти дни власть в городе полностью была в руках Совета Рабочих Депутатов.
Совет собирался почти ежедневно. Вокруг Совета создавалась атмосфера сочувствия и поддержки широчайших масс трудящегося населения. Этого не могла скрыть даже правительственная газетка «Таганрогский Вестник»: «Публики, начиная с 13 декабря, на каждом митинге присутствовало не менее 8 —10 тысяч человек. Здание железнодорожного театра, где заседал Совет, не могло вместить желающих послушать речи ораторов, потому возле здания под открытым небом устраивался обыкновенно митинг № 2. Те же ораторы, поговорив сначала в театре, выходили на улицу и там повторяли в общих чертах то же самое. На вечерних заседаниях Совета Рабочих Депутатов также постоянно было много посторонней публики н рабочих».
Из всех Дойецких Советов только Таганрогский, руководимый большевистской организацией, с первого же дня, не взирая на полицию и казаков, вел энергичную борьбу за власть, закрывая городскую думу, окружной суд и все


ОКТЯБРЬСКИ - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 21
і
правительственные учреждения. Уже 13 декабря Совет был единственной властью в городе, охранявшемся советской милицией. Только его расиоряясения исполнялись населением города и администрацией железной дороги. Но за свою дерзновенную попытку свалить старую власть Таганрогский Совет после поражения декабрьского восстания поплатился многими годами тюрьмы и каторги.
Кроме Советов Рабочих Депутатов, в Донецком бассейне на заводах, рудниках и на узловых станциях железной дороги существовали с октября или же возникли в декабре такие организации рабочего представительства, как «Исполнительная Комиссия» на Петровском заводе, «Делегатское Собрание» на Юрьевском заводе, или Распорядительные и Боевые стачечные комитеты на ягелезно- дороясных станциях. Они так же, как и Советы, являлись представительством широких масс, избирались общими собраниями рабочих и служащих, перед ними лее отчитывались почти елеедневно за каждый шаг своей деятельности и получали от общих собраний директивы для дальнейшей работы. В момент декабрьского революционного под’ема эти организации так же, как и Советы, свергли старую власть и об’являли себя единственной властью. Так действовали распорядительные и боевые стачечные комитеты на линии железных дорог, так Захватывали власть в декабре Петровская Исполнительная комиссия и Юрьевское Делегатское собрание рабочих. Это были такие же революционные органы борьбы за политическую власть, как и Советы, только под другим названием.
На-ряду с Советами и боевыми стачечными комитетами и под Их непосредственным руководством организовывались вооруженные самообороны и боевые дружины. Еще раньше, до октябрьских и декабрьских событий, социал-демократические организации поставили в’ порядок дня своей работы вооружение рабочих. Для этой цели Донецкий Комитет еще в -июне выделил специальную техническую группу под названием — Социал-демократический союз «Арсенал», которая должна была собирать деньги, закупать оружие и распределять его по местным группам. Юзовская и Бахмутская группы уже в июньских и июльских отчетах сообщают, что деньги . собираются, оружие приобретается и организуются дружины.
Но, несмотря на все решительные «вооруженные» резолюции и отчеты, работа по закупке оружия и созданию-дружин двигалась слабо во всех организациях. Только осенью, когда началось погромное движение, местные группы принялись на скорую руку сколачивать, при поддержке еврейского населения, самооборону. Нечего и говорить, что эти наспех организованные дружины, особенно в городах, не оказали никакого сопротивления погромщикам в октябрьские дни. Далее в таком городе, как Луганск, где была сильная местная организация, самооборона бездействовала, якобы, потому, что погром происходил в праздничные дни.
До погромов организация боевых дружин, пока в форме самообороны, находилась в первоначальной младенческой стадии развития. Иного о дружинах, говорили и постановляли, но мало делали. Необходим был, повидимому, хороший предметный урок, чтобы по вопросу вооружения и вооруженной борьбы перейти от слов к делу.
2 Л стопись Роиолюпин IN? 5


22
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Перелом был вызван октябрьским черносотенным движением. Банды вооруженных погромщиков, избивавшие революционные демонстрации, грабившие и убивавшие мирное население, лучшим образом доказывали рабочим, что революционное движение вступает в полосу вооруженной борьбы с агентами и войсками царского правительства.
Организованные рабочие запасались оружием, обучались нм владеть и группировались в боевые дружины, чтобы дать отпор безнаказанно хулиганствующим черносотенцами. 1
Наступил декабрь. Началась всеобщая забостовка. В порядок дня было поставлено вооруженное восстание. Призыв к оружию открыто раздавался на. всех рабочих собраниях. її только теперь, в этн повстанческие декабрьские дни, под дулом врага, по-настоящему закипела работа по организации боевых дружин .уже не столько для самообороны от громил, сколько для открытой ^борьбы с полицией п войсками. •
Большая организационная работа в несколько дней была проделана боевыми стачечными комитетами узловых станций — Гришино, Авдеевка, Ясияова- тая, Дебальцево, Горловка — и социал-демократическими группами Петровского, Юзовского, Кадиевского заводов, Горловского и Жидовского рудников. В этих* промышленных и железнодорожных пунктах рабочие наиболее горячо откликнулись на призыв к вооруженному восстанию, здесь организовались первые, настоящие рабочие боевые дружины, получившие в Горловском сражении с регулярными царскими войсками боевое крещение.
III. 	ДЕКАБРЬСКИЕ СТАЧКИ И ВОССТАНИЯ
Волна черносотенной контр - революции, руководимой департаментом полиции, раскрыла карты двойственной внутренней политики царского правительства Витте — Тренова. Всем стало ясно, что за вынужденные уступки правительство потребует жестокой расплаты, что за пользование «дарованными» свободами придется еще долго и упорно бороться.
Рабочий класс под руководством Советов и РСДРП развернул в октябре- ноябре широким фронтом борьбу за осуществление завоеванных свобод. Явочным порядком вводилась свобода печати, слова, собраний, 8-часовой рабочий день па предприятиях и создавались профсоюзы.
На подмогу рабочему массу по всей стране вставало крестьянство, пролетарские выступления вызывали отклик в войсках и во флоте (в Польше, Кронштадте, Киеве, Пятигорске и Екатеринославе).
Правительство на движение отвечало военными положениями и смертными казнями. Реакция с каждым днем усиливалась.
В конце ноября правительство начало наступление на Петербургский Совет, арестовав его председателя Хрусталева- Носаря. Каждый день надо было ожидать разгрома и ареста Советов. Необходим был решительный ответ на контр - революционные действия правительства,
Петербургский Совет вместе с Главным Комитетом Крестьянского Союза и, ЦК социалистических партий 2 - го декабря опубликовал свой знаменитый «фииан-


ОКТЯБРЬСКО- ДЕКАБРЬСКИЙ ІІОД’ЕМ 190Г) Г. В ДОНБАССЕ
•23
совый манифест», в котором- населению предлагалось: «Отказаться от взносов выкупных и всех других казенных платежей. Требовать при всех сделках, при выдаче заработной платы и жалования уплаты золотом, а при суммах меньше 5 рублей — полновесной звонкой монеты. Брать вклады из ссудо - сберегательных касс и из государственного банка, требуя уплаты всей суммы золотом...»
Как и следовало ожидать, правительство ответило на манифест бешеными репрессиями: закрыло опубликовавшие манифест социалистические газеты и арестовало Петербургский Совет Рабочих Депутатов. Реакция торжествовала. Наступил решительный момент борьбы: или пролетариат вооруженным восстанием сметет самодержавие или правительство лишит его всех завоеваний целого года тяжелой борьбы.
Петербургский и Московский Советы, в согласии с Всероссийским Железно- дорожным Союзом, единогласно приняли решение об’явить с 7 - го декабря всеобщую забастовку*. Стачка захватила, кроме 40 городов, 29 железных дорог. Слабо бастовал Петербург и вовсе не бастовал его железнодорожный узел. Это обстоятельство, развязавшее руки [правительству, и было одной из основных причин поражения декабрьского движения.
Рабочие организации и РСДРП, об’являя декабрьскую стачку, решили соединить ее с вооруженным восстанием, чтобы дать последний решительный бой самодержавию. Настал момент, когда лозунг «смерть или свобода» овладел широкими массами. Правительственная реакция сделала все, чтобы у самых отсталых слоев трудящихся рассеять последние надежды на «мирную стачку».
На второй день стачки, 9 декабря, в Москве правительственные войска начали расстреливать рабочие митинги. Ют го декабря в разных концах Москвы и, особенно, на Пресне выросли сразу баррикады, и в вечеру весь город был охвачен пожаром рабочего восстания с артиллерийской канонадой и трескотней пулеметов.
■ Одновременно с Москвой, восставшие рабочие захватили частично Новороссийск, Екатерииослав, Читу, Красноярск и некоторые другие города.
Что же в это время происходило в крупнейшем пролетарском районе — Донецком бассейне? Декабрь здесь начался рядом стачек на рудниках. С 1 по 4 декабря бастовали рабочие всех соляных рудников. Благодаря единству требований, рабочие добились некоторых уступок («Северный Голое» № 1,1905 года). 3-го декабря забастовали шахтеры Варваропольских и Петро -Марьевских копей, пред’явив администрации экономические требования. 4-го декабря закончилась 23-дневная забастовка на Голубовских рудниках. Требования рабочих были удовлетворены только в незначительной части («Борьба» № 8. 1905 год).
Это были последние в этом году экономические стачки. Рабочие рисковали ввязываться в драку только в самом крайнем случае, так как промышленники, вследствие кризиса, широко применяли локаут, и рабочие выбрасывались па улицу тысячами.
' После октябрьских событий, всеобщей стачки и погромов, внимание рабочих масс все более сосредоточивалось на вопросах политической борьбы. Вес выдающиеся события октября и ноября — волнения в войсках, всеобщая стачка У


п
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
работников почты и телеграфа, реакционные шаги правительства и арест Петербургского Совета Рабочих Депутатов — находили живейший отклик в Донбассе. По поводу каждого события местными социал-демократическими организациями выпускались, теперь уже полулегально, десятки тысяч листков и организовывались широчайшие митинговые кампании. Особенно активно развертывалась массовая политическая агитация, с широким привлечением крестьян, в районах: Енакиевском, Горловском, Алмазо - Юрьевском и Гришинском. Здесь же, еще до декабря, наиболее серьезное внимание было обращено на организацию и вооружение боевых дружин.
На Петровском заводе, пцсле 17 октября, рабочие пред’явили администрации ряд экономических требований. Для ведения переговоров избрали делегатов от цехов: от литейного — Ткаченко - Петренко, от рельсопрокатного — Мазанова, от рельсоотделочного — Петрова, от рельсового парка — Белокура, от электрического— Волошина и др. Когда делегаты успешно закончили переговоры, рабочие уполномочили их образовать постоянную комиссию для отстаивания интересов рабочих перед администрацией. Делегаты организовали «Исполнительную Комиссию», которой дирекция предоставила помещение в доме холостых № 31.
Исполнительная Комиссия, добившись от администрации значительных экономических уступок, быстро приобрела в рабочих массах большой авторитет и широкую популярность. Но вместе с тем, комиссия не зарывалась в будничную заводскую работу, а стремилась под руководством местной социал - демократической группы наладить массовую политическую агитацию. «С тех пор (т. - е. со времени возникновения Исполнительной Комиссии) на заводе, стали регулярно [происходить собрания рабочих, сообщается в обвинительном акте1)- Сначала на них обсуждались экономические нужды рабочих, но скоро характер их совершенно изменился. Собрания обратились в политические митинги, на которых Ткаченко- Петренко, Мазанов, Бутенко, Щербак и др. приезжие агитаторы из рдессы и из Петербурга и какая-то еврейка стали произносить горячие речи о том, что необходимо вести отчаянную борьбу с правительством, даровавшим 17 октября, свободу, а затем ее отобравшим, что необходимо, прежде всего, низвергнуть существующее правительство и заменить его выборными от народа, что надо отобрать землю, рудники и заводы у собственников и капиталистов»...
В зале собраний стояли красные и черные знамена с революционными лозунгами. После закрытия собраний всегда пели: «Вставай, подымайся, рабочий народ», «Отречемся от старого мира», «От Алтая до Алтая нет дурнее Николая», «Николай вином торгует» и другие. «При чем под «Николаер»,— замечаете прискорбием обвинительный акт,—разумели священную особу государя-императора».
Интересно отметить какую характеристику дает ораторам обвинительный акт по свидетельским показаниям: «Речи Ткаченко - Петренко и Бутенко были в высшей степени грубы и носили разбойничий характер. Мазанов же, хотя и говорил то же, что Ткаченко - Петренко и Бутенко, но был вообще несколько мягче. Эти три лица были заправилами всех собраний. Делегаты Волошин и Андрей Щербаков, главным образом, посвятили себя пропаганде разви-  *)*) Обвив. Акт по восстаниям на Екатерин, ж. д. Хранится в Укр. Центр. Архиве Революции.


ОКТЯБРЬСКО- ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1!Ю5 Г. В ДОНВАСОЕ
•25
вавшихся на собраниях идей, в цехах завода, а Щербаков, кроме того, и среди крестьян».
Исполнительная Комиссия еще до декабрьской стачки энергично работала над организацией боевой дружины. Уже в ноябре Ткаченко - Петренко доставил первый транспорт оружия в количестве 18 револьверов и роздал дружинникам.
На Перовском руднике по примеру петровцев была выбрана комиссия делегатов от шахт, в которой руководящую роль играл токарь Торопов, бквший членом Петровской социал- демократической группы. На руднике петровцы также непрерывно проводили политические митинги и организовали из шахтеров боевую дружину.
На Донецко - Юрьевском заводе, в конце октября, рабочие избрали для всяких переговоров с администрацией цеховых делегатов, которые организовались в постоянно действующий органу Делегатское Собрание». В него входили от цехов: Паранич (председатель Делегатского Собрания),®Кротько, Мирошниченко,'Молчанов и др. В ноябре.Делегатское Собрание часто созывало громадные политические .митинги рабочих завода, станции Алчевской, шахтеров Жидовского рудника и крестьян:соседних сел. Постоянным и лучшим оратором был Плахов Петр, профессионал, несколько раз арестовывавшийся и сидевший в Екатерино- славе и Юзовке1). Кроме него выступали [и местные ораторы: врач Эзергии, Харченко, Паранич. Агитаторы 'открыто призывали рабочих к вооруженному восстанию и производили сборы денег на оружие для боевой 'дружины.
Не [менее энергично проводилась политическая митинговая кампания на крупных железнодорожных станциях. Здесь октябрьская стачка, сильно встряхнула политически серую, нейтральную железнодорожную армию труда.
На станции Гришино после октябрськой стачки продолжали часто устраиваться собрания. «Сначала собрания обсуждали, — по сведениям обвинительного акта,— лишь свои экономические нужды, а также резолюции «делегатских собраний» служащих, собиравшихся с ведома и разрешения управления Екатерининской -железной дороги, но затем, под влиянием революционной пропаганды, перешли к обсуждению вопросов политических... Главными ораторами на собраниях были Дейнего и Ефимов, которые в своих речах призывали бороться с правительством путем открытого всеобщего вооруженного восстания, неплате- тежем налогов и податей, отобранием земли, рудников и фабрик у помещиков и капиталистов...»./
Кроме агитации, в Гришино занимались и пропагандой. Для этого систематически устраивались собрания на квартире дантистки Веры Вечер, где читались лекции и рефераты на политические темы. Эти собрания назывались вечерним университетом.
К концу ноября политическая агитация настолько широко захватила массы, что местным организациям достаточно было только сообщить телеграмму о необходимости забастовки - протеста против смертного приговора инженеру Соколову на ст. Кушка, чтобы все рабочие и служащие немедленно прекратили работу. Это была блестящая репетиция декабрськой забастовки.
J) Архип Екат. Истпарта, дело Л? 62 и дело № 236.


28
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Гришинская боевая дружина создавалась под прикрытием самообороны еще до декабря. Все.щедрые обывательские поясертвования обращались на ее вооружение. Еще в ноябре, при существовании полиции, самооборона возглавлялась выборным комитетом, по распоряжению которого члены самообороны на-ряду с полицией несли дежурства по охране порядка.
Всей политической и боевой работой в Гришино руководили на коалиционных началах две небольшие, но весьма активные группы социал-демократов и эсеров. Первую возглавлял тов. Сергей (Морозов), а вторую—Дейнего и Ефимов.
Авдеевка, крупная узловая станция, политически не отставала от Гришино. «После октябрськой забастовки на ст. Авдеевка,—поданным обвинительного акта,— в общественном собрании почти чуть ли не каждый день слулсащие обсуждали свои экономические нужды. Сборищами руководили делегаты, избранные в октябре, каковыми были от службы пути—Новиков, от телеграфа—Логоткин, от службы движения—Волошинов и Токарев и другие». Особенно большой популярностью пользовался Новиков, часто выступавший с политическими речами, при чем ои лее энергичнее других вел агитацию за создание боевой друяшны, которая здесь, так же как п в Гришино, маскировалась самообороной. 27 - го ноября Новикову удалось убедить собрание рабочих и служащих принять решение об организации самообороны и сборе денег на вооружение. Спешно закупались в Павлограде старые берданки, распродававшиеся военным ведомством,, и вооружалась сформированная Новиковым друкина.
На других узловых станциях еще до об'явлення декабрьской стачки шла такая же лихорадочная политическая и воєнно - организационная работа. Все понимали, что на бешеный разгул реакции необходимо ответить сокрушительным ударом. После ареста Петербургского Совета в воздухе запахло порохом. Организации готовили рабочие массы к решительным боям. Все ждали об’явлення всеобщей стачки.
* *
7-го и 8-го декабря была получена в Екатеринославе и по всей линии Екатерининской железной дороги телеграмма: «Конференция 29 железных дорог, Центральное Бюро Всероссийского Железнодорожного Союза, Петербургский и Московский Советы Рабочих Депутатов об’явили с 7 декабря всеобщую политическую стачку». Немедленно всюду собирались собрания, заслушивали и кое- где обсуждали телеграмму, постановляли об’явить забастовку и избирали стачечные комитеты.
В Екатеринославе «рано утром 8 декабря состоялась собрание Делегатского Собрания рабочих и слуягащих Екатерининской железной дороги, где 51 голосом против 3 было решено примкнуть к всеобщей политической забастовке. Одновременно с этим происходило Депутатское Собрание Рабочих г. Екатеринослава, где единогласно была решена всеобщая забастовка» 1).
После этих заседаний по соглашению местных организаций был образован для руководства всеобщей забастовкой коалиционный Боевой Стачечный Комитет
*) «Бюллетень Боевого Стачечного Комитета . Л? J. 11 декабря, Екатерннослав.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
27
чіл представителей (по одному) Депутатского Собрания Рабочих г. Екатерино- сдава, Забастовочно - Распорядительной комиссии Екат. ж. д., Об’единенного комитета РСДРП, Екат. с.-д. организации «Бунда», Екатеринославской Ком. II. С.-P., Бюро провинциальных организаций РСДРП и Стачечного Комитета Ночтово - Телеграфного Союза.
Б тот же день, 8-го декабря, в городе и на железной дороге все рабочие забастовали, а «в 12 час. дня на Брянской площади состоялся общий митинг. Развевались красные знамена. Настроение все время было приподнятое» >)•
8-го декабря Боевой Стачечный Комитет телеграфировал по всей линии Екатерининской железной дороги об об’явлений всеобщей стачки. 9-го декабря Б. С. К. опубликовал обращение к гражданам, в котором заявлял: «Во имя блага всего народа, во имя Всенародного Учредительного Собрания, во' имя самодержавия народа, — рабочий класс в России об’явил всеобщую забастовку и в Екатеринославе он руководство ею дал в руки Боевого Стачечного Комитета. .. Только распоряжения Б. С. К. являются обязательными для всех граждан, общественных учреждений, заводов, фабрик и других промышленных и торговых заведений»...-).
Кроме этого декрета об об'явлений единственной властью в Екатеринославе Боевого Стачечного Комитета, были изданы в первые два дня обращения к солдатам, пекарям и гражданам. В дальнейшем с 11 но 22 декабря Б. С. К. издавал «Бюллетень» (7 номеров), печатавшийся на разноцветной афишной бумаге и широко распространившийся по городу и всем станциям железной дороги.
8-го и 9-го декабря на всех участках Екат. железной дороги, от Ияти- хаток *до ! Зверево и Таганрога, движение прекратилась, пропускались только делегатские, воинские3) и продовольственные поезда. Об’явление забастовки было встречено почти !иа всех станциях с громадным единодушием и революционным иод’емом..
На станциях Донбасса—Гришино, Авдеевка, Ясииоватая, Горловка, Ники- товка,. Дебальцево, Алчевская, Алмазная, Мариуполь, Юзово — принимались на многолюдных митингах революционные резолюции с лозунгом «смерть или свобода». Приводим одну из многих резолюций, адресованную «Российским железным дорогам, фабрикам, рудникам, заводам, всем станциям из Горловки: «Сегодня, 9 декабря, в 9 час. вечера по общему соглашению станционных служащих, заводских и рудничных рабочих, мастеров, всех крестьян Горловского района в числе более 5.000 человек, решили осуществить всеобщую забастовку, дабы поддержать наших передовых борцов за свободу всего народа, дав клятву пасть костьми или выйти победителями. Просим товарищей ж. д., заводских, рудничных и всех районных подняться всем единодушно и сплотиться с ними, стать вместе для борьбы с правительством. Да здравствует полная гражданская свобода! Да здравствует народное представительство! Долой правительство произвола и насилия!  11) 	> «Бюллетень Боспого Стач. Комитета* Л5 1, 11 декабря, г. Екатеринослав.
2) Ист. - Реи. Архив, дело № 5, ч. 6, 1905 г.
Очевидно, эшелоны демобилизованных, возвращавшихся с японской войны. — Ред.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
28
Служащие всех служб ст. Горловки, рабочие и крестьяне Горловского района». («Бюллетень БСК» JVi 2, 12 декабря).
С первых ясе дней забастовки черносотенцы и полиция пытались подорвать стихийный революционный под’ем среди железнодорожников. Они распространяли слухи о том, что со всех сторон движутся толпы недовольных забастовкой шахтеров и крестьян, чтобы разгромить станции. Но провокационные слухи были быстро разоблачены и опровергнуты многочисленными сообщениями с рудников, заводов и сел с выражением горячего сочувствия забастовке. Б самом опасном Юзовском районе Совет Рабочих Депутатов принял резолюцию, приветствующую забастовку, и провел соответствующую широкую кампанию на рудниках и заводах. В Горловке, Еиакиевском и Алмазно - Юрьевском районах, несмотря на чрезвычайно тяжелое положение промышленности, рабочие заводов (Горловского, Петровского, Юрьевского и Кадиевского) и рудников (Горловского шахты № 1, 5 и 8, Веровского, Жидовского и Кадиевского) об’явили трехдневную стачку. В Таганроге и Мариуполе также забастовали все заводы и мастерские.
Настроение крестьян также было благоприятное. Сельскими сходами выносились постановления о присоединении к забастовке и оказании помощи стачечникам. Так, из Юзова сообщали: «Село Александровна в количестве 400 человек присоединилось к Юзовцам. Выражают готовность участвовать в борьбе за свободу, жервуя своей жизнью... Крестьяне деревни Красногоровки и Софиевки в числе 200 человек присоединяются к крестьянскому союзу и высказывают свою солидарность с требованием железнодорожных служащих» («Бюллетень БСК» № 6 и 7). Из Дебальцево телеграфировали: «Настроение превосходное. Выборные от местных рабочих и крестьян ближайших деревень поклялись вести забастовку до «последней крайности». Из Авдесвки телеграф разносил такие лее бодрые вести: «Ежедневные митинги привлекают не только рабочих, по массу шахтеров и крестьян из соседних шахт и деревень. На всех митингах принимаются резолюции в пользу забастовки» («Бюллетень БСК» № 5). Кроме того, во рсех газетах от 16 декабря сообщалось: «Крестьяне четырех прилегающих к Дебальцево деревень — Чернухино, Ильинки, Васильевки и Георгиевки — приміщу ли к стачечному комитету и охраняют Дебальцево» («Наш Голос» № 1,1905 г.).
Все факты говорят о том, что декабрськое движение в Донбассе захватило широкие массы рабочих и крестьян и отличалось большим напряжением, выдержкой и организованностью.
При всеобщем революционном под’еме и сочувствии рабочих Распорядительные и Стачечные комитеты на дороге, на заводах и рудниках в первый ясе день стачки, 8 декабря, проявили себя, как власть. Везде вывешивались об’явлення, что только распоряжения Стачечного Комитета и никакие другие обязательны для населения. На железных дорогах все службы немедленно были подчинены распорядительным комитетам. Везде полицейские власти разоружались и устранялись или арестовывались.
В Гришино 8 декабря, после получения телеграммы БСК из Екатеринослава об об’явлений стачки, был созван громадный митинг, на котором, без долгих


ОКТЯБРЬСКИ - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД'ЕМ 190Г. 1’. І! ДОНБАССЕ
29
прений, вынеслц решение бастовать и для руководства забастовкой избрали Распорядительный Комитет. В него вошли: Поляков (председатель), Дейнего, Горяйнов, Игнатьев, Гаевский, Бондаренко и другие. Комитет немедленно явился на вокзал и. отправил по линии следующую депешу: «С 10 часов вечера 8 декабря Гршпинский распорядительный комитет открыл своп действия; просит открыть телеграфное сообщение и установить правильное обслуживание телеграфа, без чего работать невозможно». «Таким образом, с 8 декабря станция Гришино,— сообщает обвинительный акт,— всецело очутилась во власти забастовщиков с распорядительным комитетом во главе, .который стал распоряжаться по своему усмотрению паровозами, подвижным составом и телеграфом...»
Гришннцы быстро овладели аппаратом управления, связались с соседними станциями и оказались настолько хорошо организованными, что Екат. БСК подчинил их ведению большой участок дороги. «Гришинский распорядительный комитет,— отмечает обвинительный акт,— пользовался огромным влиянием на линии железной дороги, именовался отделением Центрального Комитета дороги и делал различные распоряжения не только на ст. Гришино, но и по линии, находился в сношениях с комитетами других станций...»
В распоряжении Гришинского Комитета была хорошо организованная самооборона и боевая дружина. Первая, сформированная из сочувствующих движению, по существу была народной милицией и после устранения полиции занималась охраной порядка. Боевая дружина состояла из организованных рабочих и была, в' сущности, отрядом Красной гвардии. Она разоружала полицию н войска и готовилась к отражению нападения казаков.
12 декабря боевая дружина обнаружила в воинском поезде вооруженных солдат и немедленно их разоружила, завладев их винтовками и патронташами. Эти первые винтовки в руках дружины настолько ее приободрили, что она немедленно приступила к разоружению полиции на станции и в поселке. Покончив с Гришинской полицией, дружина отправилась по соседним станциям (Чаплино, Демурино, Просяная, Раздоры) и селам разорузкать жандармов и урядников.
Разоружение полиции и солдат не только прибавило бодрости, но, самое главное, значительно усилило вооружение и дало возможность расширить ряды боевой дружины. 13 декабря боевая дружина уже настолька окрепла, что была в состоянии отправиться (под комнандой Дейнеги) на освобождение ст. Ясино- ватой от контр - революционного штабе - капитана Карамышева, об'явивше™ станцию на военном положении. По дороге в Ясиноватую к гришинцам присоединилась Авдеевская боевая дружина. Предстояло разрешить весьма трудную боевую задачу—разоружить роту солдат в БО человек и арестовать командира роты Карамышева.
Друяшнники врасплох окружили роту на продовольственном пункте и предложили командиру без сопротивления сдать оружие. Он сначала согласился, но потом, выйдя во двор, не сдержал словами крикнул роте: «в ружье!». За это он на месте был расстрелян, а рота, после непродолжительной перестрелки, сдалась. Дружинники получили самые драгоценные для них трофеи — 54 винтовки с


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
зо
патронами. В этот же день победители телеграфировали в Екатеринослав: «Революционная дружина сняла солдат со ст. Ясиноватая. Офицер убит. Солдаты в количестве 54 человек, после непродолжительной бомбардировки казарм, сдались. Оружие у них отобрано и роздано дружинникам. Конфисковано 750 пудов патронов на станции Авдеевка для винтовок» («Бюллетень БСК» № 6).
Дружина возвратилась в Гришино с пленниками - солдатами. «Поезд, в котором ехала дружина,— но воспоминаниям участника,—имея в хвосте вагон с патронами, был украшен красными флагами. На всех промежуточных станциях собирались к его приходу толпы народа. _делившего ту радость, которой были переполнены сердца дружинников»■
В Гришино вечером 13 декабря дружине была устроена торжественная встреча, а на другой день 14 декабря,— сообщает обвинительный акт,—состоялось празднование победы, при чем толпы народа ходили по станции с красными и черными флагами с надписью «смерть или победа».
После этой блестящей военной операции надо было ожидать нападения казаков. Гришинцы предусматривали карательные последствия и деятельно к ■ ним готовились. «Итак, решению подлежало две задачи,—вспоминает участник,— а именно: предусмотреть нападение и задержать его на некоторое время с наличием того орудия, которое имелось на станции. Для решения первого „вопроса понадобилось вступить в связь путем телеграфа и телефонов с возможно большим количеством пунктов и увеличить количество патрулей, которые уже не ограничивались обходом поселка, а держали ' пикеты на растоянии двух - трех, а иногда и более верст со станции... Оставалось другая задача, а именно: задержать нападение. Для этой цели начали строить баррикады. Баррикады были частью проволочные и, главным образом, из шпал и рельс,— материалов, всегда находившихся в изобилии в запасном хозяйстве железных дорог. И нужно отдать справедливость, что баррикады брали, главным образом, не качеством, а количеством — их было возведено несколько десятков. Укреплена была, впрочем, только одна сторона станции,— наиболее вероятная для нападения и менее укрепленная естественными условиями» («Былое» № 8, 1908 г.). Одновременно с сооружением баррикад организовывался под руководством учительницы Добровой и железнодорожного врача санитарный отряд,' под который отводилась, ца случай боевых действий, часть помещения вокзала.
Слава о победах грншинской и авДеевской дружин, о их вооружении и баррикадах быстро облетела все станции. В бюллетенях БСК сообщалось: «Гришино и Авдеевка прекрасно вооружены. Кроме винтовок, в руках рабочих имеется пушка'2) и два пулемета, переданные им запасными из Юзовки. Запасные, сдав
!) «Былое-, Д‘? 8, 1908 г. Paris. См. ст. «К истории революционного движении 1905 годя в Ккатеринославской губернии».
-) 0 пушке следует заметить, что это та самая, которая была сделана в депо из иаровозиой оси еще в 18% году для стрельбы в высокоторжественные дии. Дружинники, токаря Игнатьев и Чевы- чнлов, расширили диаметр дуда; приспособили пушку к передвижению на салазках и произвели из нее удачную пробную стрельбу нарубленными кусками свинца в цель.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД'ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
31
оружие рабочим, сами раз’ехались по домам... Гришино окружено со всех сторон баррикадами» («Бюллетень БСК» № 7).
Гришинский комитет не только первый стал разоружать солдаті», но также первый конфисковал железнодорожную кассу в распоряжение стачечного фонда и дал депешу другим станциям поступать так же. А через несколько дней в бюллетенях БСК сообщалось: «На всех станциях между Нижнеднепровском и Гришино железнодорожные кассы конфискованы стачечным комитетом. Деньги эти будут розданы служащим и рабочим в том случае, если они за ноябрь не получать жалования» («Бюллетень БСК» № 7).
Гришинский комитет расширял свое влияние и за пределы железной дороги. Он захватил с первых дней забастовки земскую телефонную станцию и лишил уездную власть связи на территории Бахмутского уезда. По этому поводу газеты сообщали: «Гришинская центральная станция бахмутской телефониой сети находится в руках стачечного комитета, который не допускает местных властей передавать свои распоряжения ио телефону; ие допускает также переговоров на иностранных языках» («Наш Голос» JV® 1).
В Авдеевке забастовка началась с 8 декабря. О .присоединении к всеобщей стачке была дана по всей линии депеша, в которой авдеевцы клялись или пасть костьми или добиться свободы путем свержения самодержавия. Для руководства забастовкой был избран на общем собрании рабочих и служащих Распорядительный комитет, позже переименованный в Боевой Стачечный Комитет, в состав которого вошли: Новиков (председатель), Ракицкий, Метусов, Заро- щинский и Егоров. «Делегаты захватили в свою власть станцию, подвижной состав, паровозы, телеграф и заставили начальника станции и других старших служащих подчиниться им беспрекословно» (Обвинительный Акт, стр. 10).
Большое внимание стачечный комитет уделял организации самообороны и боевой дружины. Тогда лее на собрании 8 декабря было решено немедленно закупить оружие на пожертвованные и собранные деньги и отчислять ежемесячно в фонд вооружения от 5 до 10% заработка. Оружие закупалось в Ростове, Харькове, Ёкатеринославе. Первый транспорт оружия в количестве 50 берданок и ста разйых систем револьверов был доставлен в ночь на 11 декабря. Кроме того, в железнодорожных мастерских день и ночь работали кузнецы над изготовлением пик.
Уясе 11 декабря, кроме самообороны, была сформирована под командой Новикова боевая дружина в 60 человек. Дружинники носили красные ленточки и были воружены берданками и револьверами.
«С 12 декабря стали разоружать жандармов и воинских чинов. В этот день около 3 часов дня было взято оружие у проезжавших в Херсон восьми солдат 12 роты 280 пехотного Балаклавского полка и у тридцатилсазаков. Затем было отнято у пяти проезжавших офицеров 4 шашки и 1 револьвер». (Обвин. Акт, стр. 11). После этого стачечным комитетом была послана в Горловку телеграмма с просьбой не пропускать ни одного поезда без осмотра и разоружения воинских чинов. ,
«Одновременно с вооружением,—сообщает обвинительный акт,— в общественном собрании один за другим происходили митинги, на которых Новиков,


.32
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
делегаты и приезжие ораторы открыто призывли к вооруженной борьбе с правительством ...» і
13 декабря, когда часть Авдеевской дружины была занята разоружением роты штабс-капитана Карамышева, в окрестностях Авдеевки появились казаки и драгуны. Немедленно была дана тревога паровозными гудками и дружина, под командой Новикова, приготовилась к обороне. Но войска, невидимому, занимались только разведкой и в бой не решились ввязываться. Столкновение ограничилось перестрелкой, о которой сообщалось в депеше по линии: «150 казаков и 75 драгун, под предводительством станового пристава и двух офицеров, напали на Авдеевку. При столкновении народа с войском ранен один офицер и обезоружены 4 драгуна. Раненый офицер, соскочив с лошади, пустился бежать, при этом он упал и умер. Одного офицера судили народным судом. На суде он .лишился чувств. Его освободили, ибо солдаты дали о нем хороший отзыв. В деревне появились драгуны и казаки. Но, с появлением боевых дружин из Гришина и Авдеевки, казаки и драгуны удалились. Из деревни выехал также пристав со своим семейством» («Бюллетень БСК» № 7). После перестрелки с войсками авде- евцы, опасаясь нового уже более серьезного нападения казаков, запросили телеграммой другие станции о присылке на помощь боевых дружин. На следующий день в Авдеевку с’ехались боевые дружины из Дебальцево, Юрьевского завода и Юзова. Казаки не появлялись. Дружинники устроили оперативное совещание, на котором было решено держать покрепче связь и действовать единым фронтом в случае нападения войск.
Одновременно с Авдеевкой и Гришино, и в значительной степени иод их руководством, забастовали Ясиноватйя и Юзово, образованные на этих станциях стачечные комитеты захватили в свои руки руководство движением, организовали боевые дружины и разоружили полицию. Из Ясиноватой сообщалось: «Рабочими арестован жандарм, возбуждавший толпу «повесить делегатов», разъезжающих по станциям. Жандарм содержится в одиночном заключении». Юзовский стачком телеграфировал: «Настроение боевое. Дружина дежурит беспрерывно. Против нашествия казаков приняты все неодходимые меры» («Бюллетень БСК» № 5).
Юзовская дружина состояли из 40 человек, под командой' председателя стачечного комитета Макарова. Вооружена была револьверами и пиками, изготовленными в депо кузнецами Цуркановым и Пивоваровым.
Когда на станции черносотенцы распространили слух о том, что шахтеры собирается громить железнодорожников, стачком немедленно связался с юзовским советом. Прибыли делегаты юзовского завода и соседних рудников и на митинге заверили железнодорожников в том, что слухи распростаняются провокаторами, что шахтеры не только не собираются их громить, но, наоборот, солидарны с ними и если не присоединяются к ним, то только потому, что находятся перед угрозой закрытия промышленниками шахт и заводов.
Вся линия до Мариуполя также находилась в распоряжении боевых стачечных комитетов. Об этом мариупольский ротмистр 14-го декабря доносил губернатору: «с 8-го декабря началась забастовка мариупольского отделения от Ясиноватой до Мариуполя. Сначала бастовали исключительно слесаря и рабочие


ОІСТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 33
депо Мариуполь, затем невольно присоединились и остальные службы. Меры и самые репрессивные необходимо принять немедленно, так как все движение находится в руках забастовщиков. Воинский начальник не может предоставить воипской части для охраны вокзала и восстановления движения. Необходима немедленная помощь войсками, так как иначе всякие принятые меры будут недействительны и приведут только к большим ослояшениям» (Архив Екат. Ист- парта, дело № 270).
Но вероятно в Мариуполе полояієниє властей с каждым днем становилось все более критическим, потому что на следующий день, 15 декабря, воинский начальник послал губернатору уже совсем паническую телеграмму: «Полицию вооружил берданками. Бунтовщики разгромили Ясиноватую и убили ротного командира. Незначительная воинская команда осаждена. Бунтовщики в большом числе подвигаются к Мариуполю. Положение безвыходное» '(Архив Екатерин. Истпарта, дело №270).
В западной части Донецкого бассейна, от Гришино через Авдеевку до Мариуполя, всеобщая стачка ограничивалась железной дорогой. Рабочие рудников и заводов поддерживали забастовку 'только сочувственными резолюциями. Совсем иную картину стачечного и повстанческого двилсения представлял центр Донбасса— Енакиевский, Горловский и Алмазно - Юрьевский районы. Здесь, наоборот, ^инициатива движения принадлежала заводским и рудничным рабочим. Под их руководством проходила всеобщая забастовка в двух крупнейших железнодорожных узлах — Горловке и Дебальцеве.
В Енакиевском районе весьма активно примкнули кввсеобщей стачке рабочие Петровского завода и Веровского рудника. Завод, рудник и поселок с 8 — 9 декабря были заняты боевой дружиной под руководством Исполнительной Комиссии, заседавшей в гостиннице «Гранд-Отель» в составе: Ткаченко - Петренко, Мазанова, Бутенко, Андрея Щербакова, Волошина, Торопова и Гуреева. Полиция попряталась, но была открыта и через два дня разоружена и частью арестована.
С 13 декабря, после безуспешных попыток убедить служащих ст. Енакиево примкнуть к стачке, Исполнительная Комиссия через своих уполномоченных захватила вокзал. «С этого времени,— сообщает обв. акт,—до поражения боевых дружин войсками в Горловке, ст. Енакиево находилась во власти вооруясенной толпы рабочих завода и жителей поселка. Вокзал сделался сборным пунктом для всех участников беспорядков, которые толпились там по целым дням, распевая революционные песни. Там же агитаторы один за другим произносили зажигательные речи, призывая слушателей нанести последний удар ненавистному правительству».
Боевая дружина после, поездки в Авдеевку 14 декабря, приступила к новой мобилизации сил и воружению. По распоряясеншо Исполнительной Комиссии отбиралось у жителей оружие, разыскивались и разорулшись по всей округе попрятавшиеся лгандармы, урядники и пристава, разорулшись проезягавшие поездами солдаты и казаки. На Заводе и в мастерских Веровского рудника рабочие спешно ковали пики. Была организована продовольственная комиссия, которая собирала по соседним селам хлеб и сало для боевой дружины. С первой


и
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
дружиной, отправившейся в Горловку, было погружено 50 нуд. хлеба, 8 пудов сала, 5 пудов колбасы и 5 бочек сельдей. Организовался санитарный отряд, в котором работницы спешно проходили курс сестер милосердия.
Уже за три дня до Горловских событий упорно носились слухи о готовящемся нападении казаков. Эти слухи вызвали в массах невиданный еще энтузиазм борьбы. Сотни рабочих приходили записаться в боевую дружину и, когда им отказывали за отсутствием оружия, они возвращались в мастерские, делали себе пики и кинжалы и самомобилизовались в боевые отряды. Боевая дружина быстро разрослась в несколько сот человек, сформированных по родам оружия: первый отряд с винтовками и ружьями под командой Мазанова, второй отряд с револьверами под командой Щербакова и третий отряд с холодным оружием иод командой Апостолова.
В Алмазно - Юрьевском районе к всеобщей стачке и восстанию чрезвычайно активно примкнули рабочие Юрьевского завода, Жидовского рудника, Кадиев- ского завода и рудника и Дебальцевского механического завода. Одновременно с об’явлением забастовки, 8 — 9 декабря, на станциях Дебальцево, Алчевская. и Алмазная, состоялись многотысячные митинги на заводах и рудниках, принимались резолюции о присоединении к стачке, избирались стачкомы или «делегатские собрания», производились сборы денег на вооружение боевых дружин.
На Юрьевском заводе стачкой и организацией боевой дружины руководило делегатское собрание, возглавляемое Параничем, Плаховым и Харченко. Юрьевцы быстро перешли в атаку на старую власть, согласуя свои выступления с боевыми стачечными комитетами соседних станций. События приняли крутой оборот для властей, и исправник Машевский доносил губернатору: «Рабочие Юрьевского завода, служащие Алчевской и Дебальцевской станций составили вооруженную милицию и забастовочный комитет под председательством инженера Харченко, поддерясивают противоправительственную забастовку, всех проезжающих дешевыми поездами солдат и полицейских чинов обезорулсивают, Юрьевскую полицию из завода не выпускают. Пробраться на завод без войска не могу...» 1).
Юрьевские друлшнники разоружили полицию и поддерлшвали порядок не тольо на своем заводе, но н в районе. «Утром 13-го декабря на ст. Алчевской рабочие обезорулшли 10 казаков, ехавших в Луганск, и полицейского надзирателя Жидовского рудника Боровкова; на самом заводе толпа рабочих обезору- жила двух городовых; в Васильевской экономии хотели обезорулшть трех ка, заков, но их не нашли, а взяли только их лошадей» (Архив Екат. Истпарта, дело № 236).
«В среду 14 декабря,— сообщает обвин. акт,— на станции была получена телеграмма с вызовом боевой друяшны на ст. Авдеевка, которую будто бы громят казаки. Треволгными гудками паровоза и по телефону из завода и Жидовского рудника были собраны воорулесниые рабочие, которые двумя поездами отправились в Авдеевку».
') Материалы по истории Екатерииославской организации РСДРП 1904 — 5 — 6 г. г., 1924 г. стр. 441.


ОКТЯБРЬСКИ - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 I. В ДОНБАССЕ 3
К 16 декабря Юрьевская друяшна разрослась в несколько сот человек Когда разнеслась весть о нападении казаков на Горловских рабочих, то дружин, в несколько часов увеличилась до 3 - х тысяч. Боевой энтузиазм охватил широ кие массы рабочих. Но дружина была весьма слабо вооружена.
В Дебальцево 8-го декабря на большом митинге был избран Распоряди тельный комитет в составе председателя Квитницкого и членов: Мартыненко Дыбица, Поливина, Батыщенка, Свистунова, Ващеева и друг. «9 декабря— сообщает обвинительный акт, а Дебальцевский распорядительный комитет, захватні в свою власть станцию, железнодорожный телеграф и другие снаряды для передачи известий, а также подвижной состав и паровозы, полновластно распоряжался на станции, игнорируя законную администрацию». Вскоре после захват* станции из Дебальцево сообщали : «Рабочими конфискованы деньги из сберегательной кассы и вся станционная выручка, всего в сумме 18.000 рублей. У денежного сундука поставлены нами часовые. У входа на станцию рабочие поставили две пушки с надлежащим количеством ядер». («Бюллетень БСК» № 5).
Дебальцевских железнодорожников весьма дружно поддерживали рабочж механического завода и крестьяне нескольких соседних сел. Политические кампании проводили здесь приезжие агитаторы, так как свои силы были слабы. «Из приезжих агитаторов,—по сведениям обвинительного акта,—особенно выделялись Зубарев - Кузнецов и Илья Снежко. По словам начальника станции Андрац- кого, Зубарев - Кузнецов неоднократно произносил в Дебальцево на митингах «замечательные политические речи», в которых доказывал необходимость" нис- проверзкеиия существующего правительства путем вооруженного восстания и созыва учредительного собрания».
13 декабря началось разоружение жандармской полиции. «Вооруженная толпа обезоружила в I классе вахмистра Хаустова и в своих квартирах других жандармских унтер - офицеров. Толпа пыталась отнять также шашку у подполковника отдельного корпуса яандармов Пасхаловича»... ')
Боевая друяшна организовалась в первые лее дни декабрьской стачки. Воорулсались, по преимуществу, бомбами, которые изготовлялись в количестве 70 по распоряжению стачечного комитета. В мастерских депо слесаря приготовили оболочки, которые начинял пиротехник Федосеев захваченным в вагоне динамитом.
На ст. Алмазной стачкой руководил Распорядительный Комитет в составе Думницкого, Бурдуна, Шуложенко, Фоменко и Натопта. Но так как часть ясе- лезнодоролшых служащих саботировали стачку, то комитет немедленно связался с делегатами ' рабочих Кадиевского завода и Дебальцевским распорядительным комитетом. «Думницкий, Бурдун и др. служащие ст. Алмазной,— по сведениям обв. акта,— вошли также в сношения с Дебальцевским забастовочным комитетом и ездили на митинги па ст. Дебальцево и возили туда с собой рабочих Кадиевского завода. Оттуда также приезжали ораторы в сопровождении вооруженных друяшнников боевой друлшпьт, при чем со ст" Алмазной они отправлялись на Кадиевский завод, где иод председательством Думницкого происходили митинги...»
]) Обв. Акт, стр. 30. Хранится в Центральном Архиве Революции. Харьков.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
at>
Боевая дружина была организована почти исключительно из рабочих Ка- диевского завода в количестве 60 человек, вооруженных ружьями и пиками. Дружиной руководил особый Комитет, в который входил Бурдун от железнодорожников.
В Горловшш районе всеобщая забастовка, захватившая, кроме железнодорожников, еще и рабочих механического завода и рудников, развернулась на десятый день в открытое сражение с правительственными войсками. Застрельщиками горловских событий были наиболее политически распропагандированные еще с июльской стачки металлисты механического завода.
На Горловском заводе за неделю до начала всеобщей стачки произошел конфликт у рабочих с дирекцией завода. Директор Лоэся об’явил рабочим, что 1 декабря, в виду кризиса сбыта, сокращается производство завода и вводится шестичасовой рабочий день вместо десятичасового с соответствующим понижением зароботка. Это об’явленпе вызвало бурю возмущения среди рабочих. Было созвано в заводской столовой общее собрание, на котором Марк Кузнецов (по паспорту Зубарев Александр Михайлович) «призывал рабочих,—по сведениям обв. акта,— не соглашаться на предложение директора Лоэста, в виду того, что директор не имеет права сокращать работ на заводе в то время, когда в торговле наступил кризис, ибо собственники завода нажили на нем миллионы; если собственники не ate- лают отказаться от части своего дохода для поддержания нормального хода работ в тяжелое время, то рабочие могут силой заставить их это сделать, ибо завод создан потом и кровью рабочих и должен составлять их неот’емлемое достояние»... Обсуждение конфликта закончилось политическим митингом. Собрание выработало требования и постановило подкрепить их забастовкой. В ответ на стачку директор об’явил, что все нежелающие стать на работу до 17 декабря будут расчитаны.
После об’явлення забастовки,— заяляет обвин. акт,— «настроение рабочих резко изменилось — на заводе начались сходки и пенье революционных песен». Брожение захватило не только заводских, но и рудничных рабочих. «Хотя шахтеры работ не прекратили, но нормальное течение их было нарушено. По вечерам в здании рудничного училища стали происходить собрания, где обсуждались не только экономические нужды рабочих и служащих, но и велись дебаты на политические темы» (Обв. Акт, ст. 14).
Б этот момент революционного под’ема в Горловке получили известие об об’явлений всеобщей политической стачки. Утром 9 декабря на станции собрался пятитысячный митинг железнодорожников, заводских и рудничных рабочих, принявший вышеприведенную резолюцию о присоединении к стачке. На митинге сделал заявление слесарь Смирнов от имени рудничных и заводских рабочих о том, что «они об’единяются с железнодорожниками и будут поддерживать их во время забастовки». На следующий день забастовали рудники Южно- Русского Общества, при чем стачка шахтеров была настолько дружной, что заразила даже конторских служащих. Последние на своей сходке единогласно решили присоединиться к забастовке и избрали делегатов в общий стачечный, комитет — инженера Данчича, врача Клингенберга и Соколовского.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 37
Вечером 9 декабря состоялся .второй митинг под руководством Кузнецова - Зубарева и приехавшего с Петровского завода Ткаченко - Петренко. На этом митинге был избран распорядительный комитет в составе председателя Глушкова и членов: Снежко, Сиченко, Павленко, Залеспого, Павловского и Петрова. Комитет немедленно приступил к захвату станции и службы движения в свое распоряжение.
Станция превратилась в бурлящий котел. С утра до вечера непрерывно шли митинги. «10 и 11 декабря,— по данным обв. акта, — на станцій, у большого пакгауза происходили грандиозные митинги, на которых присутствовало до 5.000 человек местных и окрестных заводских и рудничных рабочих, а также и крестьян. Они привозились на митинги и отправлялись по домам по рудничным веткам в особо снаряясавшихся для этого товарных поездах». На митингах выступали с горячими политическими речами Кузнецов - Зубарев, Ткаченко - Петренко, Смирнов, Гречнев и Соколовский.
Одновременно с митинговой кампанией подготовлялась организация боевых дружин. Когда было собрано Кузнецовым - Зубаревым около 1.000 руб., комитет командировал своих членов Павленко и Павловского в Таганрог за покупкой оружия. А тем временем, пока закупалось оружие, дружинники вооружались самодельными пиками и полицейскими шашками.
Утром 12 декабря стачечный комитет постановил прекратить забастовку шахтеров, так как свою задачу она выполнила. Рудничные рабочие дружно поддержали всеобщую политическую забастовку. Дальнейшее затягивание стачки, угрожавшее закрытием шахт, признавалось нецелесообразным.
В тот же день вечером бахмутские власти попытались занять войсками вокзал и «водворить порядок».' Но появление на станции роты 136 пехотного Таганрогского полка вызвало возмущение и общий протест со стороны рабочих. Сторожа отказались топить и освещать помещения вокзала, занятые войсками. Распорядительный комитет телеграфировал генералу Сандецкому и бахмутскому исправнику: «Требуем немедленно убрать войска со станции Горловка во избежание кровавого столкновения». Одновременно железнодорожники принялись агитировать солдат и предлагали им отказаться от подавления рабочего восстания. Солдаты заколебались, и власти поспешили их снять с Горловки.
14 и 15 декабря горловские ораторы Кузнецов, Смирнов и члены комитета Снежко, Глушков и Залесный проводили митинги в Иикитовке, Дебальцеве и Харцызске. Везде заключались с боевыми стачечными комитетами военные соглашения на случай нападения казаков. Всюду агитаторы призывали рабочие массы к активнейшей вооруженной обороне достигнутых завоеваний. Все митинги с громадным под’емом и единодушием провозглашали лозунг «смерть или свобода».
Наконец, наступил день 16 декабря, когда растерявшиеся, было, власти иерешли в контр-атаку. Слухи о готовящемся нападении казаков перестали быть только слухами. Первыми попали под расстрел наиболее революционные и активные рабочие горловского механического завода.
В' этот день директор Лоэст собирался пред’явить к расчету всех нежелавших приступить к работе. Рабочие завода собрались у конторы и послали
3 Летопись Революции № 5


38
ІЕТОПЇЇСЬ РЕВОЛЮЦИЯ
делегатов на переговоры с директором.'Делегацией руководили — Кузнецов - Зуба: рев, кузнец Евтушенко и слесарь Смирнов. На этот раз рабочие решили пред’явить самые минимальные требования: «Согласны приступить к работе по lOVa час. в день с тем, чтобы рабочим выплачивалось только за время шестичасовой работы, а остальная причитающаяся сумма за остальные 41/2 часа докредитовы- валась бы каждому из рабочих и должна быть выданной, когда наступит время правильного функционирования завода» («Горловский Листок» № 1, 1906 г.).
Директор категорически отказался вступить с «самозванными» делегатами в какие бы то ни было переговоры и вызвал себе на помощь полицию и войска. Но пока явились казаки и драгуны, рабочие в количестве 600 человек заняли контору завода и заставили перепуганного директора согласиться на их требование. ' "•
Прибывшие войска потребовали, под угрозой обстрела, освободить директора и очистить здание конторы. Рабочие не спешили с исполнением требования и выслали к войскам в сопровождении своих делегатов «бледного, с перекошенным от испуга лицом директора завода Лоэста, который об’явім капитану Угрино- вичу и приставу Немировскому, что он согласился на все требования рабочих и просит отпустить его в контору для окончания переговоров с рабочими, которым он дал слово вернуться» (Обв. .акт, стр. 16).
Через 20 минут переговоры были закончены, и рабочие стали покидать контору, чтобы приступить к работе. В этот момент полиция, под руководством пристава Немировского, бросилась с обнаженными шашками в толпу рабочих, чтобы арестовать Кузнецова-Зубарева. Рабочие сгрудились вокруг Кузнецова, отражая нападающих городовых камнями, гайками и выстрелами из револьверов. Некоторые из полицейских поплатились ребрами и отступили.
Тогда на помощь полиции выступили казаки и драгуны, под командой капитана Угриновича. Войска без предупреждения дали несколько залпов по толпе рабочих. Силы были неравные. Рабочие бросились врассыпную, оставляя убитых и унося с собой раненых и в том числе своего любимого оратора Марка Кузнецова1). В результате оказалось 9 убитых и 13 раненых.
Кровавая расправа началась. Впервые за время всеобщей стачки в Донбассе колебавшиеся правительственные войска перешли в наступление. Это не было случайным нападением на мирную стачку рабочих. Наступление войск подготовлялось уже в течение недели. После занятия ст. Екатеринослав войсками губернатор приказал бахмутскому исправнику, по соглашению с казацким полковником Кудгановым, «безотлагательно занять станции Гришино и Авдеевку в не допускать движения делегатских поездов».
Но беспомощный исправник 14 декабря отвечал на приказ губернатора донесением о победах восставших рабочих: «12 рота Балаклавского полка, охранявшая Ясиноватую, сегодня разбита железнодорожными стачечниками. Офицер
*) Кузнецов был тяжело ранен в руку. Но ему удалось при помощи рабочих скрыться, и в тот же день заводские врачи Шошников и Клпнгенберг доставили его в больницу, где Кузнецову ампутировали левую руку выше локтя*


РУКОВОДИТЕЛИ ГОРЛОВСКОГО ВОССТАНИЯ
. Зубарев - Кузнецов, 2. 'Гкачевко - Петренко, 3. JIobukop, А. Щербаков.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕЫ 1905 Г. Б ДОНБАССЕ 41
убит, солдаты обезоружены. На Авдеевке сделано вооруженное нападение на взвод драгун, который ускакал. Все узловые станции, кассы, движение захвачены комитетами и покушаются забрать деньги почтовых контор и казенных винных лавок. От запасных солдат, ехавших в поездах через Авдеевку, Гришино и Чаплино, отняты винтовки. В Дебальцеве разоружена полиция и захвачено конфискованное оружие. Заводы почти все в скором времени прекращают свою деятельность, рабочие повсеместно вооружаются...» 1).
В первые дни всеобщей забастовки самые надежные войска — казаки и драгуны— колебались, а пехота почти без сопротивления разоружалась. Власти и полиция растерялись и бессильны были остановить повстанческое движение.
С 15 декабря, когда властям удалось овладеть вслед за Екатеринославом станциями Нижнє - Днепровск и Синельниково и перебросить через небастовавшую Лозовую и Славянск свежие войска в Донбасс, наступил перелом. В это же время в Москве петербургские семеновцы спешно подготовляли артиллерийскую осаду Красной Пресни. Правительство переходило от обороны к нападению. В газетах появилось уже 15 декабря сообщение: «Для действий против железнодорожных станций заведующим военной охраной Донецкого Бассейна вызвана артиллерия, а для охраны пути—конница. Все войска будут сосредоточены в трех пунктах: Бахмуте, Гришино и Горловке». А 16 декабря те же газеты уже сообщали: «Получено распоряжение немедленно взять военной, силой станции Гришино, Авдеевку, Ясиноватую, Горловку, Константиновну и Краматорскую, захватить комитеты и арестовать делегатов». («Наш Голос» № 1, 1905 г.).
Расстрел безоружных рабочих Горловского машиностроительного завода вызвал всеобщее возмущение и негодование рабочих Донбасса. Боевой стачечный комитет ст. Горловка немедленно телеграфировал во все концы: «Мы все без оружия, требуем немедленно помощи со всех сторон». В Гришино получилась из Авдеевки телеграмма: «Горловка сообщает, что 300 казаков окружили станцию, дали по народу залпы, много убитых и раненых, просим немедленно помощи; из Харцызска и Дебальцево выехали дружины; просят вас сейчас яге экстренно ехать в Горловку на выручку» * 2).
Несмотря на то, что со дня на день ждали нападения казаков и готовились к вооруженному отпору, тревожные вести из Горловки казались маловероятными. «Вы можете себе представить, — пишет участник вооруженного восстания в Горловке,—взрывы негодования, которые были вызваны этим сообщением. Более горячие из дружинников хотели, было, немедленно направиться туда для защиты рабочих. Но более хладнокровные уговорили всех не спешить с поездкой в Горловку, а узнать точнее, был ли такой случай, и если был — выяснить подробности. Факт казался у'ж слишком невероятным, а сбивчивые переговоры по теле¬
*) Материалы по ист. ЕкатеринославскоВ организации РСДРП, 1904 — 05 — 06 г.г., 1924 г., стр. 440.
2) В некоторых органах печати («Накануне» Л? 3,1906 г.) эти телеграммы об’являлись подложными. Их, якобы, рассылал не стачечный комптот, а черносотенцы и полиция, подготовившая для разгрома боевых дружин сильную военную засаду в Горловке. Это предположепие но соответствует действительности.


42
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
графу усугубляли сомнения... А Горловка все настойчивее и настойчивее умоляла о помощи» («Былое» № 8, 1908 г.).
К вечеру 16 декабря на призыв горловцев прибыли первыми боевые дружины Петровского завода и Харцызска. Они заняли вокзал и разоружили появившихся жандармов. Вскоре еще прибыли дружины со станции Ясиноватой, Дебальцева~и Юрьевского завода. Не попали в Горловку кадиевские и веровские дружинники. Первые потому, что только 17 декабря получили горловскую депешу, а вторые выехали 16 декабря позже петровцев и вернулись обратно, так как у ст. Криничной казаки разобрали путь.
Призыв на борьбу с казаками был подхвачен широкими массами. Поезда боевых дружин буквально осаждались тысячами рабочих, вооруженных чем попало, стремившихся присоединиться к боевикам.
Массовый характер движения, при всем старании судебных властей скрыть его, выпирает с каждой страницы обвинительного акта. В Енакиево на призыв тревожных гудков «рабочие бросили работу на заводе и громадными толпами устремились на станцию», где три поезда готовились к отправлению в Горловку. В Алчевской «на призыв откликнулось человек до 3.000 заводских рабочих," из коих 30 поехали с ружьями, а у остальных были лишь пики и револьверы». В Гришино «желающих ехать не только среди железнодорожников, но и среди крестьян было настолько много, что приходилось отказывать в виду недостатка оружия: брались только лица, вооруженные винтовками, штуцерами и дальнобойными револьверами».
В течение вечера 16, декабря на Горловку прибыло'8 поездов с боевыми дружинами и санитарными отрядами. Всего оказалось более 4.000 рабочих. Из них только около 150 были вооружены винтовками, около 500 — охотничьими ружьями и револьверами, а остальные—только холодным оружием. Тогда же поздно ночыо командиры дружин собрались в здании вокзала и выбрали штаб, занявшийся выработкой плана наступления. Решено было подождать хорошо вооруженных гришинцев и авдеевцев, несмотря на то, что ночь была самым подходящим моментом для нападения на войска.
17 декабря около 7 час. утра прибыли поезда из Гришино и Авдеевки с боевыми друяшнами под командой Дейнеги и Новикова. В зале II класса состоялось краткое совещание штаба. Решено было немедленно наступать на казацкие казармы. Все дружины получили боевое задания и отправились на свои позиции.
• Основные силы, вооруженные винтовками и ружьями, заняли надшахтное здание первого номера, эстокады и отвалы породы, находящиеся против казарм и представляющие удобные, защищенные позиции для обстрела. Два отряда под командой Гуртового и Гречнева двинулись по Садовой улице и заняли дворы, прилегающие к казармам, разместившись за заборами. Отряд Гуртового, засевший в дворах Бабулина, Мацыгоры, Парфанды и Раковского, первым открыл огонь по казармам. За ним посыпались градом пули дружинников, стрелявших с эстокад и отвалов пород. Казармы очутились под перекрестным огнем.
Войска не ожидали такого частого и меткого огня.. Поднялась паника. Драгуны бросали лошадей и группами прорывались через цепи дружинников,


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г., В ДОНБАССЕ
отступая в степь. «На выстрелы стали быстро выступать, — сообщает горловский корреспондент, — из казарм остальные воинские части, которые^ рассыпавшись по всему поселку, вынуждены были в разных его частях открыть перестрелку, т. к. рабочие со всех сторон осыпали их пулями» («Гор. Зав. Листок» № 1, 1906 г.). Отступавшие три роты пехоты и команда драгун преследовались усиленным огнем. Казармы и конный двор с драгунскими лошадьми были разгромлены дружинникамй.
Но отступление продолжалось недолго и не далеко. Войска получили в 2 — 3 верстах от Горловки сильное подкрепление казаками и ударили по самому слабому пункту—по вокзалу, где расположились санитарные отряды и толпами бродили слабо вооруженные дружинники. «Войска оцепили вокзал и после того как оттуда последовали выстрелы, открыли огонь, а затем пошли в штыки». Санитары и около 500 дружинников с холодным оружием выбросили белый флаг и сдались.
Дружины, занимавшие здание шахт и мост, продолжали перестрелку, подготовляя отступление к своим поездам. Было уже около 3-х часов дня, когда наиболее организованная и вооруженная часть дружинников, захватив раненых и убитых, отстреливаясь покидала Горловку.
Такова в общих чертах картина горловского сражения по данным обвинительного акта и .скудным корреспонденциям периодической печати. К атому не мешает добавить более яркое живое описание этого замечательного эпизода гражданской войны 1905 года, как он сохранился в памяти участников.
Тришинский дружинник П., скрывшийся за границу, так писал в 1908 году о горловских событиях. «Начался горловский бой. С обеих сторон зарокотали сначала отдельные выстрелы, которые скоро перешли в горячую перестрелку. Со стороны дружинников терпели урон, главным образом, лица, вооруженные холодным оружием, сбившиеся в одну толпу, не знающую, что ей делать. Успех клонился, однако, в сторону дружинников: войска дрогнули и готовы были отступить. Но в это время получилось ими значительное подкрепление, и бой закипел снова... Пришло известие, что драгуны отрезали здание вокзала, где был устроен временный перевязочный пункт, и обстреливают его... Станция была окружена вместе с перевязочным пунктом, ранеными и значительным количеством дружинников, побросавших холодное оружие. Дружины, вооруженные винтовками, отступили к поездам и уехали, не потеряв ни одной винтовки. Все находившиеся на станции были отпущены под условием не предпринимать более вооруженных нападений на войска» («Былое» № 8, 1908 г.).
Другой участник, каторжанин Славкин, сражавшийся в рядах Гришинской боевой дружины, дает более красочное, но, к сожалению, менее достоверное описание горловского боя. «Вспомнился последний 8 - часовой бой, закончившийся полным нашим поражением. Враг был во много раз сильнее нас. В то время, как в нашем расположении были только винтовки и револьверы, враг располагал всеми видами оружия вплоть до тяжелых орудий. Единственное преимущество наше состояло в том, что занимаемая нами позиция была выгоднее позиции врага, и не будь у него тяже Дых орудий, победа осталась бы за нами. Учитывая


44
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
превосходство врага, мы сразу же прибегнули к хитрости: мы стали завлекать неприятеля в такие места, где нам легко можно было бы разбить его. В боях с пехотой и кавалерией мы, действительно, оказались победителями, но когда враг подтянул тяжелую артиллерию и полк кубанских казаков, мы вынуждены были сдаться: силы были уж слишком неравные. К тому же, помимо численного и материального превосходства, у неприятеля оказалось еще одно более важное обстоятельство: разбитая нами пехота и кавалерия, отступая, напала на наш красный крест и захватила его в плен вместе с тысячной толпой крестьян, вооруженных железными пиками, и являвшейся нашим тылом. Вскоре вражеский парламентер доложил нам о случившемся, предложив сдаться под угрозой расстрела пленных.' Мы решили, в свою очередь, послать парламентера для переговоров ... Вскоре послышались и одиночные пушечные выстрелы. И -снова все стихло. Взобравшийся на вышку товарищ сообщил нам, что враг идет в наступление; очевидно, он решил, что мы достаточно напуганы его огнем, и стоит только двинуться в атаку, как мы сразу сдадимся без боя. Он ошибся в своем расчете. Едва он показался, мы встретили его таким огнем, что, озадаченный, он в первый момент растерялся, затем спохватился и последовал нашему примеру. Полчаса длилась перестрелка. В разгаре боя раздался оглушительный взрыв, обративший врага в бегство. Это один из наших, разведчиков удачно бросил бомбу. Наступила передышка. Для нас было ясно, что спустя короткое время, бой возобновится и, в конце концов, придется уступить силе. Но пока надо было воспользоваться временным поражением врага. Решено было послать меня для переговоров в неприятельский лагерь. После непродолжительной беседы 'враг согласился на следующие условия: 1) освободить всех пленных, 2) разрешить нам забрать всех наших убитых и раненых, для чего предоставить в наше распоряжение один паровоз и 15 вагонов, и 3) гарантировать нам свободу. Переговоры наши не привели бы, пожалуй, к желанным результатам, если бы враг знал, как ничтожны наши силы. Когда пленные были освобождены, боевая наша дружина, захватив все оружие, за исключением испорченных винтовок, скрылись подземным ходом1).
Эти воспоминания дружинников яркими мазками дорисовывают картину геройской борьбы тысяч плохо вооруженных донецких рабочих с царскими войсками. В них, вместе с тем, вскрываются и сильные и слабые стороны организации наступления боевых дружин, оказавшегося финалом вооруженного восстания в Донбассе.
7 - часовой открытый бой рабочих дружин с регулярными войсками закончился поражением рабочих. Контр - революционные правительственные агентства, захлебываясь от радости, сообщали о результатах сражения: «При усмирении мятежа в Горловке войсками убито 300 мятежников из 4.000. Солдат убито 3 и ранено 121 чел. 500 мятежников сдались, приведены к присяге и отпущены Отнято 7.000 патронов, 300 пик и много ружей, винтовок, револьверов, динамита и две бомбы» («Русское Слово» 22 декабря). .Все эти цифры весьма приблизи-  *)*) «Катарга и Ссылка» — сборник, изд. Кпевск. отделен. О - ва бывш. политкаторжан, 1924 г., стр. 22 — 24.


ОЕТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
45
тельны, так как вряд ли тогда же после боя производились подсчеты. К тому же, что касается убитых и раненых, то многие из них уносились рабочими на соседние рудники и в полицейскую статистику не попали.
Несмотря на победные реляции правительственного телеграфа, местные власти чувствовали себя весьма неуверенно. Войска, сражавшиеся с боевыми дружинами, немедленно покинули Горловку, опасаясь нового нападения рабочих. Власти и полиция разбежались. Только на 3-ий день после боя, вечером 19 - го декабря, появился в Горловке земский санитарный отряд, который «застал полную анархию». «Войска отсутствуют,—доносит предводитель дворянства Бантыш — губернатору, полиции и судебных властей нет. В казенной винной лавке тысячи ведер водки без охраны, начинается пьянство. В разных зданиях лежат 12 убитых и 30 раненых. Исправник приехал только со мной, до нерешается ввести солдат и восстановить действие полиции. Сейчас горят казармы, необходимо немедленно водворить порядок. Положение крайне острое»х). В тот же день исправник сообщал губернатору: «Горловка разбита войсками, но войска никак не могут соединиться, чтобы взять дружины. Телефон оборван. Многие чины полиции обезоружены»2).
. После горловского боя в течение трех дней войска уклонялись от открытых столкновений с боевыми дружинами. Они предпочитали партизанскими налетами обстреливать делегатские поезда, разрушать полотно железной дороги, мосты, телеграф и телефон, чтобы лишить боевые дружины сношений и живой связи. Когда дружины были совершенно изолированы друг от друга и дезорганизованы самыми фантастическими слухами, вследствие отсутствие связи с внешним миром, — войска перешли в наступление.
Рабочее восстание, хотя оно было частично разбито, совершенно дезорганизовало аппарат старой власти и создало в лагере контр - революции такую панику, что уездный исправник после боя три дня не решался сам показаться и ввести войска и полицию в Горловку. Красный призрак новых вооруженных выступлений рабочих парализовал действия властей до прибытия специальных карательных отрядов правительственных войск.
Что же происходило в первые дни после горловского боя в революционном лагере? В Енакиево, Гришине, на Юрьевском заводе многотысячные толпы рабочих хоронили своих горловских героев. На могилах убитытых произносились речи и в принимавшихся резолюциях рабочие клялись продолжать великое дело вооруженной борьбы с самодержавием и капитализмом. «Положение в Горловке,—сообщается в обвинительном акте, — в связи с об’явлением военного положения, отрезвило большинство рабочих, но агитаторы продолжали пропаганду. Они доказывали, что поражение в Горловке не доказывает, что дело рабочих проиграно без возврата».
Организованные рабочие еще энергичнее, чем прежде, готовились к новым боям с правительственными войсками. Формировались дружины, запасались оружием, собирали продовольствие.
!) Матер, по ист. Екатернносл. организации РСДРП, 1904 — 05 — 06 г. г., изд. 1924 г., стр. 442.
а) Там же.


46
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ^
Но юрловское поражение, вместе с тем, создало угнетенное настроение в рядах малосознательных рабочих. Этим воспользовались черносотенцы и повели исподтишка в рабочих массах травлю против руководителей юрловского сражения, обвиняя их в трусости и измене. Распространялись слухи о наступлении со всех сторон карательных отрядов и о подготовляющейся жестокой расправе с участниками восстания. Клевета и панические, слухи делали свое гнусное дело. Но наиболее тяжелое впечатление произвели известия о поражении рабочего восстания в Москве, Екатеринославе и Ростове. Единый' фронт организованных рабочих - передовиков и масс дал трещину. Начался ропот, раздавались с каждым днем все смелее черносотенные голоса о необходимости немедленного разоружения и выдачи руководителей карательным войскам.
Перелом настроения рабочих масс был использован властями. После трехдневного замешательства, 20 декабря с прибытием подкреплений войска снова перешли в наступление. Двигались они с двух сторон—из Екатеринослава на Гришино и из Харькова через Славянск—на Горловку и Дебальцево. Центры рабочего восстания занимались один за другим. Началось с того, что 20 декабря войска заняли Горловку. Из Бахмута 21-го декабря телеграфировали: «Отряд казаков и рота пехоты на санях выступили на Дебальцево. С ее взятием будет восстановлено правильное движение». А на другой день газеты сообщали: «Дебальцево занято без кровопролития; захвачено много оружия, 16 ящиков динамита и 26 бомб. Авдеевка после незначительной перестрелки также занята войсками. Убитых и раненых нет; арестовано масса оружия, патронов и 4 пулемета». 22 декабря в газетах появилось сообщение: «Выступивший из Екатеринослава летучий отряд в составе четырех рот под командой полковника занял 21 декабря после непродолжительной перестрелки станцию Гришино,—главный укрепленный пункт центрального статечною комитета Екатеринославской дороги. Захвачено много оружия, 300 пудов динамита и некоторые главари» («Южный Край» № 8.652). Другой весьма укрепленный пункт—Енакиево—еще. 18 декабря подвергся нападению. Казаки летучим порядком разрушили на ст. Енакиево стрелки, сняли телеграфные и телефонные аппараты и скрылись. Они еще боялись открыто выступить против боевых дружин Петровского завода и Веровского рудника. Только 21 декабря войска, одновременно наступившие с Дебальцева и Ясиноватой, окружили Енакиево, завод и рудники и, после перестрелки, заняли их.
Все остальные пункты повстанческого движения — Ясиноватая, Юзово, Харцызск, Алчевская, Алмазная, — занимались войсками без сопротивления. Везде наступление войск сопровождалось массовыми арестами, зверскими избиениями рабочих, повальными обысками и пьяным разгулом победителей. «Дебальцево занято войсками,—сообщает гришинский дружинник,—которые начали свою деятельность тем, что до полусмерти избили инженера Е - го, человека, не принимавшего никакого участия в движении. Были случаи избиения и других железнодорожников. Избиения повторялись в интервалах повального пьянства, которое шло, как говорится, во-всю. Авдеевка оказалась тоже во власти казаков. Там они разбивали бочки селедок, вытаскивая из вагонов. И пьянство, пьянство без конца («Былое» А» 8, 1908 г.).


ОКТЯБРЬСКб - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД'ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 47
Районы вооруженного восстания были об’явлень! на. военном положении. Торжествующая контр - революция, возглавляемая генерал - губернатором Сандец- ким, командовавшим карательными войсками, предупреждала рабочих: «Захваченные с оружием в руках или нарушающие мирную жизнь и продолжающие забастовку на железных дорогах, рудниках и заводах будут рассматриваться как бунтовщики. Командующий не остановится ни перед какими жертвами для подавления мятежного движения» («Южный Край» № 8650). Кровью и железом беспощадно подавлялась смелая ' геройская попытка рабочих Донбасса захватить вооруженным восстанием власть в свои руки.
Что же содействовало такой быстрой ликвидации, казалось, прочно захваченной рабочими власти на железной дороге, заводах и рудниках ? Прежде всего, общая обстановка декабрьского движения — вооруженное восстание не было всероссийским. Поэтому правительство получило возможность быстро организовать наступление и окружить центры восстания — Москву, Екатеринослав, Ростов, .Новороссийск. Так, уже на третий день всеобщей забастовки, 11 декабря, Екатеринослав был занят войсками. А 15—16 декабря были заняты станции Си- нельниково и Нижне-Днепровск, что развязало властям руки в переброске войск в Донбасс. Затем поражение московского восстания, от которого несомненно зависела судьба повстанческого движения в Донбассе. . 1
После этого власти осмелились открыто перейти в наступление, а в рядах рабочих, надеявшихся на победу восстания в Москве, поражение вызвало некоторый упадок настроения и даже признаки разлада.
Но, кроме общих причин, и горловское -поражение значительно подорвало силы восставших. Особенно поразило рабочих -то, что тысячи дружинников были разбиты тремя сотнями пехоты и казаков. Если бы боевые дружины более организованно наступали, то, вероятно, победао сталась бы за ними. «Память об удаче • в Ясйноватой, — пишет участник гришинской дружины, — значительно помешала горловскому делу. Все рвались в бой, но в тайниках души теплилась надежда, что серьезного дела не будет и все окончится если не сдачей, то скорым отступлением войск. Поэтому не было сделано должных приготовлений, не выработано никакого боевого плана, Динамит, которого было больше, чем надо, не был использован: сделано было только несколько хлопушек. По приезде в Горловку по тому же самому не было сделано нападение врасплох, что было возможно. ввиду раннего времени и удобного в смысле использования холодного оружия.
К чему, думалось, принимать такие резкие меры, при которых прольется кровь человеческая, когда войска, увидев наши силы, уступят...» («Былое» № 8,1908 г.).
Немало способствовало подавлению донецкого восстания и то, что ряд крупнейших рабочих районов — Юзовский, Луганский, Константияовский, — не выступили по тем или иным причинам активно на помощь восставшим. В газетах сообщалось: «В Юзовке революционные дни прошли спокойно. Не принимали | участия в беспорядках также Константиновские заводы и Дружковский завод. Неучастие об’ясняется расположением их на линии Курско - Харькове - Севастопольской ж. д., тогда как вспыхнувшее в Донецком бассейне восстание ограничилось пределами Екатерининской дороги, Рабочие каменноугольных рудников


48
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
относились к восстанию безучастно, но никаких враждебных действий к стачечникам не обнаружили» («Русское Слово» 24 декабря). Полного спокойствия, конечно, не было. В Юзовке на-ряду с властями распоряжался Совет Рабочих Депутатов, а в Краматоровке происходили демонстрации, ок оторых 17 декабря из Бахмута телеграфировали: «Вчера часть рабочих Краматорского завода с красными и черными знаменами при звуках Марсельезы направилась к дружковскому сталелитейному заводу для соединения с тамошними рабочими. Другая часть рабочих таким же образом отправилась в Славянск для соединения с рабочими железнодорожного депо» («Наш Голос» № 1). Но ни в Юзовке, ни в Краматоровке движение не поднялось до разоружения полиции и свержения старых властей.
Что же происходило в Луганске в декабрьские повстанческие дни? Как болынивистская луганская организация проводила директиву ЦК партии о всеобщей стачке и вооруженном восстании? Судя по воспоминаниям участников, в Луганске не были в декабре ни всеобщей стачки, ни самых слабых попыток к вооруженному восстанию. «Декабрь 1905 года, — вспоминает тов. Локотош, — укрепив 9-часовой рабочий день и прочие экономические завоевания, продолжал, несмотря на репрессии, протекать в интенсивной работе: устраивались частые митинги и массовки, на которые привлекались рабочие массы...» Только известие о горловском ср’ажениии приподняло настронние. «Завод насторожился,— вспоминает т. Ляпин — чуствовалось приближение чего - то грозного, большого и неизбежного. .. Но это длилось недолго. В этот же день приехал один товарищ, об’яснивший подробности и просивший помочь восставшим. Кажется, точно не помню, был летучий митинг». В чем выразилась помощь Луганска восставшим рабочим? «Шел разговор о посылке в Гришино эшелона с продуктами и вооруженного отряда,'но чем закончилась эта мысль—не помню» («Луганская Правда» № 251, 1922 года). По другим воспоминаниям, луганчане ограничились посылкой горловским повстанцам сочувственной резолюции, принятой на летучем митинге. /
Все отмеченные обстоятельства общероссийского и местного значения об’єктивно создавали обстановку, благоприятную для контр - революционного разгрома вооруженного восстания в Донбассе. При создавшемся положении несколько сот организованных рабочих даже при самом сверхгероическом сопротивлении не могли устоять перед натиском до зубов вооруженного врага.
Вооруженное восстание донбасских рабочих было жестоко подавлено. Дорого заплатили рабочие за несколько дней своего господства на железной дороге, заводах и рудниках. Но эта попытка вооруженного захвата власти рабочими Донбасса не прошла бесследно, она имела огромное значение в развитии рабочего движения по пути к Октябрьской революции 1917 года.
Декабрьские восстания 1905 года по всей России и в Донбассе были генеральной репетицией октябрьского захвата власти рабочим классом. Только под этим углом зрения следует их и рассматривать.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ
49
О 	вооруженном восстании в Донбассе принято писать и говорить вскользь, между прочим, как о каком-то незначительном эпизоде. При этом восстание обыкновенно сводят к его финалу—горловскому сражению. То и другое совершенно неправильно и основано в значительной мере на недостаточном знакомстве с фактической стороной движения. Необходим другой масштаб и более глубокий подход к оценке донбасского вооруженного восстания.
Прежде всего, декабрьское движение в Донбассе замечательно тем, что здесь всеобщая стачка чрезвычайно быстро переросла в вооруженное восстание и захват власти. Уже в первый день об’явлення забастовки боевые стачечные комитеты захватили власть на железных дорогах, заводах и рудниках. Для обеспечения исполнения своих распоряжений и для охраны революционного порядка комитеты поставили на - ряду с полицией на - родную милицию (самооборону). Для разоружения полиции и борьбы с правительственными войсками комитеты организовали красную гвардию (боевые дружины). На третий день забастовки в районах действий стачечных комитетов уже были разоружены и частью арестованы все жандармы, урядники, пристава. Разоружались проезжавшие по железным дорогам одиночки и группы солдат и офицеров. На пятый день, 13 декабря, красная гвардия была уже настолько сильна, что перешла в решительное наступление—разоружила роту солдат в Ясиноватой и принудила перестрелкой отряд драгун очистить Авдеевку. На 9 день, 17 декабря, боевые дружины об’единенными силами напали на главный пункт сосредоточения правительственных войск в Горловке и обратили их в бегство. Только новые хорошо вооруженные войсковые подкрепления принудили дружинников отступить.
Второй особенностью восстания было исключительное внимание руководителей и рабочих масс к организации вооруженных сил.. В несколько дней небольшие группы — «пятки и десятки» — боевых дружин выросли в многосотенные отряды Красной гвардии. Быстрое накопление боевых сил подсказывало руководителям их правильную тактику борьбы—не ждать пока враг нападет, а захватывать инициативу наступления в свои руки.
Третьим отличительным моментом Донецкого восстания была массовость движения с необычайно высоким под'емом боевого настроения. Наплыв рабочих в дружины был такой громадный, что при наличии больших запасов оружия, можно было бы сформировать полки и дивизии. Достатно указать на то, что по. призыву на борьбу с казаками в Горловке в течение нескольких часов самомобилизова- лись свыше 4.000 вооруженных рабочих, прибывших эшелонами на место сражения. А сколько еще тысяч желавших поехать вследствие слабого вооружения были оставлены на местах? Этого стихийного под’ема не мог скрыть при всем старании даже царский суд. Когда теперь прочитываешь документы и воспоминания о том, как тысячами рабочие стекались в Горловку на борьбу с казаками, невольно вспоминается тоже декабрь, но уже 1917 года. Кто не помнит, как в 20-х числах декабря в Горлово - Щербиновском районе несмолкаемыми ’тревожными гудками мобилизовалась шахтерская красная рать на последний решительный бой с калединскими юнкерами и казаками? Кто не помнит из донецких товарищей, как рабочие целыми рудниками становились в ряды Красной


50
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
гвардии, как приходилось уговаривать кочегаров и камеренщиков не браться за винтовки, чтобы не подвергать шахты затоплению? По этой стихийности, массовости движения и боевого порыва — декабрь 1905 года похож, как две капли воды, на декабрь 1917 года.
Донецкое восстание проходило иным путем, чем московское. Рабочие Москвы в борьбе за власть с первых же дней попали на Пресне под осадный артиллерийский обстрел. В Донбассе же стачечные комитеты захватили власть почти без всякого сопротивления со стороны растерявшейся’ полиции и колебавшихся войск. Только спустя 10 дней, когда вне Донбасса произошло изменение в соотношении боріощихся сил 'революции и контр - революции,— войска в Донецком бассейне перешли в наступление. В зависимости от этого и тактика борьбы была разная. Московские дружинники применяли партизанскую тактику, нанося налетами удары врагу. В Донбассе же, наоборот, этой тактикой' широко пользовались правительственные войска, обстреливавшие поезда с боевыми дружинами, -разрушавшие небольшими летучими отрядами железнодорожные мосты, линии телеграфа и телефона. Боевые дружины, владевшие железной дорогой и всеми средствами связи, могли передвигаться эшелонами и предпочитали тактику открытых массовых сражений. ’
Некоторые сводят все вооруженное восстание в Донбассе к горловскому сражению. Такое представление не соответствует действительности, так как гор- ловский бой был только одним из эпизодов донецкого восстания. Главное его значение было в том, что рабочие Донбасса две недели крепко держали в своих вооруженных руках власть на территории десятка больших железнодорожных узлов и нескольких крупных заводов и. рудников. Влияние яге восставших и боевых стачечных комитетов было еще гораздо шире: от Горловки на запад до Славянска и Синельниково, на восток — до Шахтинского'района й Луганска и на юр—До Мариуполя и Таганрога. Восставшим рабочим-оказывали активную поддержку десятки тысяч крестьян, разорявших помещечьп_гнезда в Бахмутском, Мариупольском, Славяносербском уездах п Таганрогском округе. Кроме того, часть крестьян принимала участие вместе с рабочими дружинами в обороне станций Дебальцева, Гришина, Юзова, Авдеевкн от нападения казаков. Все это говорит еще об одном важнейшем моменте Донецкого восстания — в нем намечалась большевистская вооруженная смычка восставших рабочих и крестьян. Донецкое восстание с калгдым. днем развертывалось’ все шире как р а б~о ч е - крестьянское восстание. Оно было подавлено на той ступени своего развития, с которой вспыхнуло с новой победоносной силой в Октябрьский период 1917 г.
Правильному понимания характера и значения Донецкого восстания долгое время мешало то чрезвычайно тяягелое впечатление, которое оставил процесс 133.участников восстания. История революционного двиягеиия в России, вероятно, еще не знала і ни одного такого позорного процесса, на котором было "бы "проявлено столько малодушия, измены и предательства. 1
Еще задолго до процесса среди привлеченных началось дезертирство из рядов революции. Первыми 19-го марта 1906 года «припали в стопам монарха» и


ОКТЯБРЬСКИ ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 51
запросили пощады юзовцы1). Во время процесса наметились две группы — твердокаменных революционеров и изменников. Поведение последних нашло достойную оценку в письме Ткаченко - Петренко, присланном из тюрьмы в заграничную газету «Социал - Демократ» (№ 2, 1909 г.). В этом замечательном документе смертника, написанном после об’явлення судебного приговора, каждая строчка дышет ненавистью к предателям и величайшей решимостью бороться до конца. «Свидетели показывают, — пишет .Ткаченко - Петренко. — очень сносно, но обвиняемые, явившиеся с воли, оказались в большинстве членами союза истинно- русских. Е ним примкнула большая часть бывших, якобы, партийных «передовых» рабочих с интеллигенцией и затеяли подачу поздравительной телеграммы ко дню рождения Николая, 6 декабря, и отслужения молебна в этот день... Нас 28 человек 1 2) не присоединились к затее и остались при своем взгляде, а остальные 105 заявили о своем яселании тюремной администрации, которая с радостью ухватилась за предложение... Делегатами от предателей были: В. В. Марков, И. П. Редькин, Д. К. Паранич, А. Андреев - Мельников и др. Они, совместно с начальником тюрьмы, выработали текст телеграммы, которую и послали 5 декабря. А 6 декабря отслужили молебен, на котором по приглашению предателей присутствовали инспектор и начальник тюрьмы». После молебна все 105 изменников, выстроившись в тюремном коридоре, приветствовали «здравием» начальство и делегаты от них произносили патриотические речи, при чем речи были настолько гнусного содержания, что Ткаченко - Петренко даже передать их не мог: «из - за стыда и боли, переживаемых мною сейчас, не могу повторить, ибо эти слова выходили из уст бывших партийных интеллигентов c.-д. и с.-р.».
Такое ренегатство не было исключением для того времени, если принять во внимание, что процесс происходил ровно три ■ года спустя после восстания, в декабре 1908 года. Это был год, как известно, жесточайшей реакции и массовой измены делу революции. Е тому же следует помнить,'что события 1905 г. в своем стихийном разбеге ■ выбрасывали всюду на гребень революционной волны не мало случайных элементов, которые оказывались пли авантюристами (Хрусталев - Носарь) или даже охранниками (поп Гапон). і
На темном фоне дезертирства и предательства еще ярче выступают имена смелых несгибаемых революционеров. Из 32 приговоренных к смертной казни, восемь остались верными заветами революции. Они были повешены 8 сентября 1909 г. во дворе Екатеринославской тюрьмы. Вот их славные имена: литейщик Григорий Ткаченко - Петренко, А. Еузнецов - Зубарев, электротехник А. Ф. Щербаков, машинист И. Д. Метусов, слесарь В. П. Григоращенко, стрелочник Е. Черняков, слесарь П. Л. Бабич и слесарь В. В. Шмуйлович. Из них первые четыре были руководителями восстания и организаторами боевых дружин в Горловке, на Петровском заводе и Авдеевке. Остальные четыре казнены царскими
1) Вот их имена: Никитин, Афонин, Рыхлев, Жаданенко, Нинин, Морозов.
2) Из рядов 28 человек .выбыло в 1910 го^у еще 9, присоединивших свои подписи к поздравительной телеграмме царю. Таким образом, не покаялись только: Г. Ткаченко - Петренко, А. Зубарев - Кузнецов, А. Ф. Щербаков, В. В. Шмуйлович, И. Д. Метусов, В. П. Григоращенко, М. К. Шейко, Г. Е. Обухов, И. С. Федоров, Н. Славкин, Ш. Завадовскпй, А. Бивельйб и А. Егерев.


52
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
палачами только за то, что, будучи рядовыми дружинниками, участвовали в горловском сражении.
Из восьми казненных следует особо остановиться на двух крупных агитаторах и организаторах восстания, на Зубареве - Кузнецове и Ткаченко - Петренко. Первый был руководителем Горловской социал - демократической группы, а второй— Петровской. Обе эти группы организовывали и возглавляли вооруженное восстание в Донбассе. По составу обе группы были «об’единенные» — в комитеты входили большевики и меньшевики.
Зубарев - Кузнецов Александр Михайлович остался для полиции и суда не разгаданным. По партийной кличке он был известен как Марк Кузнецов. В своих воспоминаниях Моисеенко П. А. пишет о Кузнецове: «В числе раненых в Горловке оказался наш Шайтлендер (фамилию его никто не знал, а просто звали его Кузнецовым — об этом мне рассказывали товарищи)». Если Моисеенко память не изменяет, то значит под кличкой Кузнецова работал в Горловке фельдшер Шайтлендер, бывший в начале 1905 года активным членом группы и видным агитатором Алмазно - Юрьевского района. По Горловскому делу жандармы дают Кузнецову такую краткую характеристику: «по типу-и акценту он кавказский уроженец, роста высокого, энергичный, говорит пламенно и с убеждением, не отрицает принадлежности своей к партии социал - демократов меньшевиков, полуинтеллигент»1). Горловские рабочие называли его не иначе как «наш знаменитый оратор Марк Кузнецов». Популярность Кузнецова среди рабочих была необычайно велика. Все попытки полиции арестовать его еще за две недели до декабрьской всеобщей стачки, всегда натыкались, по сведениям обвинительного акта, на охрану из 15 — 20 вооруженных рабочих, всюду сощювождавпшх Кузнецова. Кузнецов был выдающимся массовиком, талантливым и любимым рабочими оратором. Все его декабрьские выступления на митингах полны пламенного призыва к вооруженному восстанию и организации боевых дружин.
Другой популярный в рабочих массах организатор восстания — литейщик Петровского завода Ткаченко - Петренко — был социал - демократом большевиком, а в прошломі— инициатором организации в 1904 году Петровской социал - демократической группы. Он был одним из самых энергичных членов Петровской группы и председателем исполнительной комиссии рабочих Петровского завода, Полиция его называла агитатором «из типа грубых митинговых ораторов». В декабрьские дни Ткаченко-Петренко непрерывно выступал, призывая к восстанию, то на Веровке, то в Дебальцеве, то на рудниках Горловского района. Его «грубые» большевистские речи поднимали широкие рабочие массы на вооруженную борьбу и «на бой в Горловку,— по сообщению ясандарма,— рабочие ринулись толпами». Во время боя он находился в рядах сражающихся, не сгибаясь под пулями так же как под петлей палачей.
Для более полной характеристики как Ткаченко - Петренко, так и Кузнецова данных нет. А они оба заслуяшвают того, чтобы в 20-летний юбилей декабрьского восстания 1905 года вспомнить о них на местах, в Горловке и Енакиево, и восстановить образы этих стойких мужественных революционеров - повстанцев.
1) Ист.-Ров. Архив, дело № 890, 7 дело - во, 1906 года, вх. № 38363.


ОКТЯБРЬСКО - ДЕКАБРЬСКИЙ ПОД’ЕМ 1905 Г. В ДОНБАССЕ 53
На процессе Ткаченко - Петренко и Кузнецов держались так же гордо и смело, как под казацкими залпами в горловском бою. Только здесь им вместе с немногими стойкими товарищами пришлось вести борьбу уже на два фронта: и против царских палачей и против предателей из своей среды. Но и эта тягчайшая задача их не сломила. После суда смертник | Ткаченко -Петренко писал в «Социал-Демократ» от имени твердокаменных: «...Мы предпочитаем лучше быть замученными в тюремном подземелье - карцере или быть, расстрелянными, чем стать предателями и изменниками нашему рабочему делу. О, нет! враги наши этого не дождутся». Большевистский «Пролетарий» (№ 49, 1909 г.), приводя эпиграфом эту цитату из письма, отмечает в кратком некрологе: «Так писал нам из - за тюремной решетки наш товарищ большевик рабочий Ткаченко - Петренко. Ему, вместе с другими товарищами, стоявшими во главе Екатерино- славской забастовки, в великий 1905 год пришлось испить чашу до дна. Кроме мук и издевательств со стороны палачей, они должны были собственными глазами увидеть, как у людей, боровшихся вместе с ними в дни под’ема, не хватило мужества посмотреть смерти в глаза. Рабочих вождей не сломило и это испытание. Бесстрашно пошли они—восемь рабочих героев — на^.смерть. Пх повесили... Но они живы... Живы в памяти пролетариев, в неостанавливающейся*проле- тарской борьбе...»
После того как великая Октябрьская революция полностью осуществила заветы декабрьского вооруженного восстания 1905 года, рабочий класс не забудет тех беззаветных борцов, которые слоясили свои головы за диктатуру пролетариата в горловском сражении, на царских виселицах и каторге. Это им принадлежит слава великого почина — организованного вооруженного восстания против самодержавия и бурзкуазии в борьбе за власть Советов. Это они на опыте вооруженной борьбы указали последующим поколениям рабочего класса единственно верный путь к свержению царизма и капитализма.
Т. ХАРЕЧКО


О 1905 годе в Николаеве
Из личных воспоминаний
Двадцать лет борьбы... То открытой—широким развернутым фронтом борющегося пролетариата, то затаенной'—нелегальной, кропотливой подпольной работы партии в труднейших условиях гнетущей царской реакции.
Двадцать лет отделяет нас от того года, когда пролетариат впервые выступил у нас на арену широкой борьбы, как самостоятельная, социальная сила; когда рабочий класс впервые поднял знамя организованного восстания—знамя Первой Революции!
И в. подготовке ее и в ней самой рабочие массы Николаева принимали не малое участие, играли не последнюю роль.
Мало дошло до нашего времени старых борцов, непосредственных активных участников этой борьбы, и еще меньше из числа тех, кто ее подготовлял:
«Одних уж нет, а те—далеко...»
Одни не дошли и до второй революции—Февральской; не посчастливилось им принять участие в третьей — Октябрьской: погибли в тюрьмах, каторге, ссылке или умерли, истощенные в борьбе...
Другие—одиночки, временные союзники класса-революционера, органически не сросшиеся с ним, случайные попутчики его «постольку-поскольку» и «до тех пор, пока»,— отошли от революции, отвернулись от масса в мрачную полосу лихолетия, изменили... «Пассивно» изменили рабочему классу до Октября, чтобы, елейно Порадовавшись второй «бескровной» — Февральской революции, активно противодействовать пролетариату и во время и йосле Великой Третьей—Октябрьской. ,
О предателях же, провокаторах (а таких оказалось не мало) распространяться не приходится.
Значительная часть из старых, лучших и вернейших, погибла в бурях и шквалах четырехлетней гражданской войны последнего десятилетия.
Некоторые из дошедших до Октября,—- правда, единицы, — не выдернсали искусов нэпа...
її только небольшая часть активных участников подготовки 1905 г. и непосредственных участников самой борьбы дошла до наших дней, до двадцатилетия событий 4905 года в рядах коммунистической партии *).
*) Сведения о работниках, упоминаемых в тексте, даны в примечаниях в конце статьи.— Р е д.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
55
I
Полагаю, что исторически - верным и характерным эпиграфом для истории развития в Николаеве революционного движения конца 90-х и начала 900-х годов были бы первые строфы популярной в свое время на рабочей Слободке в Николаеве заводской песенки:
«Город Николаев, французский завод!
*3ачем ты построился, — взбунтовал народ».
Несомненно, французский судостроительный и машино - строительный завод—гигант «Наваль» (нынешний—«имени Марти»), как наиболее крупное промышленное предприятие, насчитывавшее несколько тысяч рабочих, был в Николаеве всегда очагом «крамолы» и главным центром внимания местных революционных организаций.
Казенное «Адмиралтейство» (впоследствии — «Руссуд», «Тремсуд»), в котором работало несколько сот старых, патриархальных, «потомственных», со времен Николая I, монархически настроенных рабочих, было гораздо труднее раскачать, вовлечь в орбиту влияния революционных идей, нежели молодой «Наваль», который строился (в 90 - х годах) на чисто - капиталистических основах и на европейский лад.
В это же время (в 90-х годах) стали разрабатываться в Криворожском бассейне колоссальные залежи железной руды, привлекшей внимание западноевропейского капитала и сыгравшей большую роль в развитии металлургии на юге Украины. Это же обстоятельство способствовало развитию крупного заводо- строения в Николаеве, расширению Николаевского порта и усилению его экономического значения не только для Украины, но и для России в целом.
Бедняцкое крестьянство окружных сел: Богоявленска, Корених,. Варва- ровки, пролетаризированные ремесленники, беднота Слободки и «Военной», пришлый мастеровой элемент, главным образом из центральных губерний, и, наконец, значительное число из пострадавших от неурожаев 91 и 98 годов крестьян, — эти элементы, вместе с потомственно - пролетарским молодняком— сыновьями местных адмиралтейских рабочих, и составили основные кадры заводской рабочей массы, не только в период многолетнего строительства «На- валя», но и впоследствии, когда этот завод развернул уже свою большую работу по судо- и машиностроению.
Рядом распололсился крупный, но менее мощный, менее многолюдный, нежели «Наваль», Черноморский завод.
Кроме упомянутых трех крупных заводов, в городе имелись в начале 900 - х годов и более мелкие ' металлургические предприятия, насчитывавшие в отдельности по несколько сот рабочих: быстро развивавшийся, благодаря усиленному спросу на плуги, завод «Бр. Донских» литейный и с.-х. орудий, рабочие коего отличались такой лее консервативностью и патриархальной любовью к «благодетелям» - хозяевам своим, как старики - адмиралтейцы ц своему «бого- помазанному» хозяину.
4* •


56
. ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Более передовым считались жёл. - дор. мастерские (Харьк. - Ник. жел. дор.), виноочистительный завод и завод У майского (арматурный).
Соединенные этими ‘заводами рабочие, в значительной степени уж ослабившие свою связь с селом, несколько сот рабочих более мелких промышленных предприятий: табачной фабрики Ага, крупной типографии Юрицына; молодое поколение рабочих, — подмастерья нескольких сот мелких частных мастерских и предприятий; несколько тысяч портовых рабочих и служащих плюс, в сезонную пору, несколько тысяч «полтавцев»—пришлых полевых рабочих местного рынка с.-х. труда, наконец, матросы местного 37 Флотского Полуэкипажа, а, главным образом, яавалевцы и черноморцы, — вся эта многотысячная масса квалифицированного и полуквалифированного пролетариата представляла большое и благодарное поле.' для развития в Николаеве революционного движения в нормальных и естественных, к периоду 1903 —1905 г.г., основных направлениях: соц. - демократическом— по преимуществу и, частично, народническом, эсеровском.
Не менее естественно определялись и сферы идейного влияния в массах того , или иного течения в этот период 1903 —1905 г.г.
Для сознательной части рабочих был уже вполне ясен водораздел мезкду нами, марксистами, и народниками, а для партийной ее верхушки, правда, немногочисленной, уже в 1904 году вопросы партийной тактики и внутрипартийных. разнЬгласий, приведших к ’расколу РСДРП на втором с’езде партии, представляли живой интерес.
В период непосредственно - предшествовавший 1905 году,в городском и привокзальном районах господствовали меньшевики, а в заводском и на «Слободке», узке определившейся к 1905 году, — большевики (на Навале — иногда уступая меньшевикам).
Эсеры пользовались значительными симпатиями интеллигенции и учащейся молодежи, упивавшейся народнической романтикой и «героизмом» партии, убившей министров Боголепова, Плеве и великого князя Сергея.
Часть рабочих, особенно шрапнельного завода, наименее классово - сознательных и психологически еще не разорвавших, пуповину, связывающую их с деревней, прельщаясь прелестями. грядущей «социализации земли», также примыкала к эсерам. Национально - социалистические партии («Бунд» и заро- ’ дившийся «Поалей-Цион») не имели достаточно благоприятной почвы-для-^бста, как благодаря интернационалистской физиономии распластавшегося на территории в 32 кв. версты Николаева (как -портового города, пропускавшего в навигационный период несколько сот пароходов), так и ввиду отсутствия в городе более или менее значительных кадров еврейских трудовых масс.
У «Бунда» были ^сой - какие связи в среде ремесленных подмастерьев и приказчиков; у незначительной группы анархистов — в среде портовых рабочих и пекарей.
Наиболее сильно представленной, так сказать, главенствующёй, революционной партией в период 1903 —1905 г. была в Николаеве, несомненно, РСДРП, насчитывавшая большую сеть подпольных пропагандистских кружков.


О 1!Ю5 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
57
регулярно выпускавшая листовки (прокламации), распространявшая большое количество нелегальной литературы, в значительной части отпечатанной в подпольных «техниках» (типографиях), которыми обладали и большевики и меныневцки. '
Следует отметить, что с. -д., главным образом — большевикам, приходилось в период, предшествовавший событиям 1905 г., вести довольно упорную борьбу с «экономистами», которые были довольно популярны среди стариков- рабочих *).
Молодняк лее и наиболее < сознательная часть рабочих шли за революционными организациями, из которых большевистская вела наиболее упорную и небезуспешную борьбу с экономизмом, резко разоблачая «беспартийных» вожаков,— расшифровывая не только-на нелегальных массовках, но и на открытых митингах во время забастовки сущность и значение экономизма и причины, относительно, мягкого отношения к нему властей. И в самом деле: «по какой-то странной причине» экономисты, открыто выступавшие во время стачки на митингах с призывом бороться только за экономические лозунги, не подвергались таким репрессиям со стороны властей, как c.-д., которых арестовывали при каждой волынке, на заводе, жестоко преследовали и безжалостно выбрасывали с завода.
S'
II
1904 год... Эпоха политической «весны» —«диктатуры сердца» министра внутренних дел .—князя Святополк - Мирского...
Либеральная буржуазия, полная надежд на «мирное переустройство», уверовавшая в «демократическую- эволюцию» самодержавия, лойяльно использовы- вает всякие легальные возможности для декларирования своей бледно-розовой политической «платформы». Если в столице и крупных центрах интеллигенция и либеральные промышленники эту полосу ознаменовали рядом политических банкетов, где за роскошными, полными яств и питий столами произносились «крамольные» речи, запивавшиеся искрящимся шампанским,“то* в провинции, в частности в Николаеве, центром «крамольной» полулегальной общественности стала публичная библиотека и зал «Городского. Собрания», где, под видом лекций на безобидные темы, преподносилась публике в елейно-слащавой форме либералыцина в духе зарубеашого (выходившего под редакцией знаменитого ренегата — Струве) журнала «Освобождение».
Либеральный профессор Гредескул, более «левые» литераторы — Мережковский, поэт Минский, философ - мистик Степун (если не ошибаюсь), гастролировавшие в то время по стране в качестве11 лекторов,—не оставляли своим вниманием и Николаев, как крупный промышленный центр. Их лекций привлекали
*) Так довольно значительной популярностью среди рабочих пользовались некоторые беспартийные главари забастовок периода 1908—1904 г., вроде «диких* Фридмапа, Федосеева, рядом с с. • д. Зингером в 1903 г., Цейтлиным — в 1904 — 1905 г.г.


58
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
значительное количество интеллигенции и учащейся молодежи — так же, как и выступления эсэровского краснобая Раецкого1).
Социал-демократы нспользовывали такие лекции, как и вечерние проф- курсы, по - своему, — ни одна подобная лекция не проходила без* «эксцессов»: то посыплются • с галлереи прокламации, то раздадутся сверху, по окончании лекции, возгласы: «Долой самодержавие!», «Долой войну!» (тогда происходила, весьма непопулярная и в массах и в «обществе» русско - японская война), то закончится лекция политической демонстрацией и пением Марсельезы и Варшавянки или избиением пойманного шпика.
Эти «дебоши» устраивали свои ребята—заводские, члены подпольной с. - д. организации, заполнявшие компактной массой галлерею небольшого лекционного зала. В результате, разумеется, после каждой такой лекции, оказывалось несколько арестованных, жестоко избитых подпольщиков—молодых рабочих*).
Крамольные настроения (в «обществе» росли с каждым днем. О настроениях же рабочих и говорить не приходится.
Единственные левые, по тому времени, столичные газеты «Наша Жизнь» и «Наши Дни» зачитывались в читалке библиотеки д<х протирки, до дыр.
Партия развивала в этот период особенно интенсивную деятельность. На заводах все чаще появлялись новые, свежие листки и зарубежные партийные органы,—главным образом, «Искра».
Всякое событие в русско-японской войне —очередная мобилизация или поражение на фронте «доблестных» царских армий и флота на Дальнем Востоке— находило немедленный отклик в подпольной партийной организации. Выпускавшиеся организацией листки на соответствующие темы всегда и неизменно заканчивались призывом к подготовке.активной, вооруженной борьбы.
Количество пропагандистских подпольных кружков, особенно в рабочих кварталах, начинает с 1904 г. все больше расти. Ночные подпольные загородные собрания-«массовки» все учащаются, привлекая все большие массы рабочих. То за Военной, то в далеких Лесках или в Спаске приходится конной полиции
' *) Особенно крупными столкновениями полиции с демонстрантами была богата зима 1904 — 1905 г. После одной публичной лекции в зало городского собрания (кажется, непосредственно после Питерских событий 9 —11 января), по выходе из лекционного зала, была устроена противоправительственная демонстрация, сопровождавшаяся соответствующими возгласами, пением революционных песен и разбрасыванием прокламаций. Полицейским нарядом, под командой ретивого полицейского служаки — околоточного надзирателя Колесникова — было арестовано несколько демонстрантов, уже известных полиции, как неисправимые крамольники — члены подпольнойj большевистской организации: слесарь И. Таргонский2), жестяник Перельман3), печатник Лось4) и А. Климов6).
Дать арестовать на глазах у товарищей своего, считалось тогда совершенно недопустимым для революционера явлением, — и на значительный полицейский наряд (специально «охранявший» лекцию) вмиг насело десятка два заводских ребят. Вооруженные только революционным энтузиазмом и классовой солидарностью, они4 стали отбивать у полицейских, обнаживших шашки, арестованных товарищей. Нескольких отбили, зато были схвачены сами освободители, и их, особенно т. Лося, страшно, смертным боем, избили по доставлению в полицию. Досталось изрядно и последней. Околоточный Колесников был сильно избит, одежда на нем была разодрана, лицо окровавлено и полицейские доспехи сорваны. Не подоспело бы на отчаянные свистки оборонявшейся полиции подкрепление, полными победителями из этой стычки вышли бы, несомненно, мы — демонстранты. М. М.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
59
и казакам разыскивать в ночной тьме массовку, часто уже заранее выданную провокатором (вроде разоблаченных только в 1917 г. Войтковского 6), Васильченко7), Шульгина8) или Мишки Немого9) или выслеженную филерами охранки. При разгоне таких [массовок и попытке полиции произвести аресты, последняя часто платилась несколькими «контуженными» камнями в результате стычки с оборонявшимися от нагаек участниками массовки.
Рано утром, чуть свет, на работу, пешком из далекой Слободки; но это обстоятельство не останавливало сотни уже пробужденных, уже значительно просветленных политически рабочих, проделывавших добрый десяток верст к месту ночной массовки, с которой нередко приходилось непосредственно направляться к станку.
Только старики, особенно Адмиралтейства, да наиболее отсталая малоквалифицированная, чернорабочая часть заводских рабочих остались незахваченными к концу 1904 г. мощно развивающейся подготовкой к революционным боям.
Молодняк и наиболее сознательная часть рабочих уже выделили из своей среды не один десяток активистов, которые имелись на всех местных заводах.
Вспоминаю ребят, вроде Ивана Чигрина, Митрофана Федосеева, Акима Ровнера, Павла Сафронова, Филиппа Андреева, Якова- Бондаренко, братьев Макаровых, Жоржа Кащевского, Михаила Щеглова, "Александра Борисова*), впоследствии испытавших прелести царских тюрем. Среди портовых рабочих уже тогда пользовались значительной популярностью и уважением, как «демократы» (т.-е. социал-демократы), активные подпольщики рабочие - грузчики Абрам Лимоне и Борис Спектор **). Об активности так называемых «централистов» и «подцентралистов», организаторов и кружководов, как и самой верхушки организации, говорить не приходится: подготовительная работа к грядущим, неминуемым, при общем под’еме революционных настроений, событиям велась ими, что называется, во-всю.
Питерские события 9 —11 января 1905 г.,— историческое «Кровавое воскресенье», раскачавшее накопившуюся в пролетариате революционную энергию, открывшее глаза и многим отсталым рабочим и оттолкнувшее не только от самодержавия, но и от чистого экономизма даже многих стариков «казенного типа», из Адмиралтейского завода,— эти исторические события способствовали еще большему оживлению и развитию деятельности революционных организаций, особенно боевой—большевистской.
Подпольная работа на заводах пошла интенсивнее. Количество массовок и участников их продолжало все более увеличиваться.
Б феврале 1905'г. вспыхнула в механических мастерских судостроительного завода (Французского) забастовка, для поддержания целого ряда экономических требований, захватившая более 1.500 рабочих. Через несколько дней нервные тревожные гудки Французского завода оповестили о начавшейся общезаводской забастовке, принявшей уже не только экономический характер. Власти встревожились; настроение в городе, в связи с забастовкой, было приподнятое;,
*) См. примечания 10 — 20.
**) См. примечания 20 — 21.


«о
летопись РЕВОЛЮЦИИ
на Слободке царило возбуждение. Казаки под заводом и гарцующие по городу конные полицейские раз’езды создавали еще более напряженную атмосферу.
. По распоряжению центральных властей, заводоуправление об’явило к марту месяцу общий расчет всем рабочим.
Забастовка продолжалась.
С,-д/организация, хоть и потрепанная произведенными массовыми арестами среди членов ее, оказалась все зке достаточно сильной, чтобы повлиять своей энергичной работой на ход забастовки и на организацию материальной помощи бастующим.
Рабочие черноморского завода и ряда других промышленных предприятий отчисляли часть заработка в пользу бастующих; для них же — по чековым книжкам, проштемпелеванным печатью социал-демократической организации— производились сборы. В знак солидарности с. бастующими, была об’явлена политическая .забастовка в средне-механическом (техническом) училище, где эта забастовка солидарности протекала также под руководством социал-демократов.
Удовлетворение администрацией большей половины выставленных рабочими требований ликвидировало забастовку.
Мелкая рябь повседневной подпольной работы нарастала уж в открытые волны возбуждения, подготовлявшие шквал первой революции.
Сознательная, распропагандированная часть заводских ребят, особенно — молодежи, стала чувствовать себя свободнее, увереннее в своей уже активной революционно - агитационной работе. Явки в трактирах «Китай», «Порт-Артур», «Курбатского», «Манджурия», «Бузне» —на Слободке — постепенно потеряли свой прежний характер строгой законепирированности.
Партийная организация усиливалась. Закреплялись и увеличивались связи не только с матросами местного 37 Флотского полуэкипажа, но налаживались уж таковые и с армейским гарнизоном — солдатами 58 пехотного Прагского полка, с запасными Лиманскпм и Ингульешш полками. Даже кой-какие, правда, одиночные, связи установились и с казаками 7 Донского казачьего полка, расквартированного вблизи рабочей Слободки^-на, Поенной.
«Военные» и слободские кварталы — 1 и 2 Экипажские, Кладбищинская, К уздечная Мастерская, верх Херсонской и Инженерной, призаводская, привокзальная часть и прочие пролетарские улицы и закоулки — все чаще и откровеннее оживлялись поздней ночью возвращавшимися с массовок группами рабочих. И уже не только шпики, вроде популярных Маныю и Бабенко, но и рядовой «дух», «мент», «фараон», «крючок» (как называли полицейских) стал остерегаться рабочей Слободки, не рискуя появляться на ней я темную пору: «Того гляди, разоружат, а то и шею. намылят».
Слободка шуршала. Слободка готовилась.
Она вся, многотысячная, чуяла, чувствовала, что приближается что-то большое, могучее, что надвигаются какие-то особые, исключительные события.
. А партия не дремала: «техники» (подпольные типографии) работали безостановочно. На место проваленной выростала через короткое время новая. На место арестованных товарищей появлялись новые активисты. Все чаще будо¬


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
01
ражили рабочую мысль бодрые, «дерзкие и вызывающие» листки - прокламации. Стала появляться новая приезжая публика.
Большевистский Комитет в этот период был представлен значительными силами как местными, так и из приезжей публики (типа профессионалов): Захар, Трофим22) (Лихачев), Людмила (Сталь - Заславская23). Валериан (Бор. Калмыков — местный 24).
В то же приблизительно ,вре,мя работала в Николаеве в качестве пропагандистки Наташа (Серафима Гопнер). Организаторами и агитаторами, ведшими повседневную работу в самой толще рабочей массы и непосредственно связанными с ней, были т. т. Кащевскпй, Павел Сафронов, Чигрин Иван, Макаровы, Дыкин26), Борисов, Савелий (Ионя Ходоровский26). Во второй половине 1905 г. среди печатников—Самуил Мирингоф27), в городе — заготовщик Илья Мирингоф29), Козловский Борис.80), бр. А. и М. Гайсинские31). Шапиро Марк32).
На почве, удобренной январскими! событиями, полосой забастовок и поражениями царской России на Дальне - Восточном фронте, велась серьезная п уверенная подготовка к массовым выступлениям — вооруженным манифестациям.
^ Узкая кружковщина начинала постепенно отмирать; рамки возможностей для массовой работы раздвинулись. Прежние, столь недавно только пропагандистские, кружки становились уже партийными активами, подготовляющими и организующими центрами.
Партия росла, пополнялась все новыми, свежими, рвущимися в бой молодыми пролетарскими силами.
Как сухая губка — влагу, впитывала в себя заводская масса всю без остатка продукцию подпольных «техник». Непременная надпись на прокламациях: «Прочитав, передай'товарищу» — не оставалась пустым звуком; оставить у себя и для себя попавшую в руки листовку считалось неэтичным, предосудительным поступком, характеризующим как шкурника, как труса.
«Разговоры» среди рабочих на заводах и на Слободке становились все откровеннее и определеннее.
Не менее свободно «выражались» и в городе. Недовольство оппозиционно-настроенного «общества» росло параллельно с учащающимися позорными поражениями ^Великой России». Озлобленная против гнилого самодержавия, препятствовавшего росту производительных сил в стране н сковывавшего «общественность», интеллигенция, вполне сочувственно относившаяся пока к развитию революционных сил, весьма недвусмысленно заигрывала с подпольными революционными органи-, зациями, часто оказывая им различные услуги," в виде предоставления своих квартир под явки или для заседаний.
Изменился к этому времени (первой половине 1905 г.) характер не только пропагандистских кружков, но и массовок. Это были уже не старые строго- тайные, доподлинно - подпольные, чуть не подземные собрания небольших групп рабочих, среди которых велась агитационная работа по развитию их классового самосознания или живо, подчас ожесточенно, дебатировались вопросы разногласий между «большинством» и «меньшинством», — массовки обратились отныне в


62
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
нелегальные митинги, на которых уже действительно масса к л а с с призывались к борьбе непосредственной, к борьбе вооруженной.
И историческая об’ективность требует отметить: то ли николаевские меньшевики, среди которых было немало «примиренцев», «об’единенцев», не были еще настоящими меньшевиками, даже старого (времени 1904 —1905 г. г.) типа, то ли они вынуждены были силой разворачивавшихся событий идти на поводу у активной, действенной и боевой части РСДРП — большевиков, — во всяком случае, меньшевистское крыло с.-д. в Николаеве приняло активное участие в подготовке первой вооруженной первомайской демонстрации, устраивавшейся но инициативе большевиков. '
Ш
Что это было именно так, т. - е., что инициатива организации вооруженной манифестации и роль подталкивателя к активным массовым действиям других организациий4 принадлежали большевикам (это обстоятельство весьма показательно даже теперь, по прошествии двадцати лет); что это было так—свидетельствует самый факт организации «коалиционного штаба» (комиссии но технической подготовке вооруженной манифестации) именно б о л ь ш е в и к а м и.
Твердо помню заседание этого, громко выражаясь, «штаба». Оно нроисхо дило во второй половине апреля в квартире члена комитета, организатора- пропагандиста большевистской организации — Валерьяна (Калмыкова), на углу Соборной и Б. Морской в д. Образцовой. Штаб этот, вернее—техническое совещание, состоял из четырех представителей организации. Кроме Валерьяна и меня, представлявших коалировавших с.-д., входили следующие: от национальн. рев. орган. Леонид (Бельский38) йот с.-р., кажется, Беккер34). На этом заседании был точно разработан план выступления, установлены сборные пункты, маршрут ществия, меры самообороны на случай вооруженного нападения полиции и казаков и т. д. Здесь же было распределено оружие.
На мою долю пришлось, помню, для актива завода «Наваль» шестнадцать револьверов и несколько сот патронов к ним.
Но что это было за оружие!.. .
Конечно, теперь, когда рабочий класс с его органами защиты представляет у нас силу, пред которой трепещут иные буржуазные страны; теперь, когда в нашем распоряжении оружейные и орудийные заводы, военная авиация и химия, — разумеется, вспоминаешь об этом «вооружении» со снисходительной усмешкой. 1
Но тогда, когда пролетариат вступал в борьбу с самодержавием с голыми руками, вооруженный только своей могучей классовой солидарностью и горячей верой в правоту своего дела, тогда каждый поганенький «бульдояжа», каясдый архаический «кольт» и допотопный дедовский «смит - вессон» представляли немалую ценность в руках революционного рабочего.
Естественно, что в орулгии, распределенном среди революционных организаций для вооруженной первомайской демонстрации, не было почти ни одного


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
63
револьвера новейшей системы, с большим трудом тогда добываемых. Это были все «бульдоги» калибра 320" и 380" и артиллерийские громадные «Смиты» с жолудеобразными свинцовыми пулями. Все оружие было барабанной системы и столь подержано, что "оно больше барабанило, нежели стреляло. Убить из такого револьвера можно было бы только стреляя почти в уцор. Однако, наличие в кармане у демонстранта даже такого револьвера играло немаловажную, главным образом, психологическую роль.
С таким-то вооружением революционный пролетарий не только готовился к выступлениям, но и выступал против вооруженных дальнобойным нарезным оружием полицейских п казаков; выступал, чтобы драться, побеждать, терпеть поражения до новой прочной победы, одержанной только через двенадцать лет.
Около ста револьверов и- патроны, по приведению их в относительный порядок, были распределены на заводах среди самых активных, верных, боевых ребят накануне 1 мая.
Были выработаны лозунги для знамен, намечены знаменосцы и вооруженные «ассистенты» к ним, подготовлены ораторы и достаточное количество листовок (кроме распространенных накануне).
Все обещало успешное проведение демонстрации, несмотря на бдительность властей, уже накануне 1 мая производивших аресты зарегистрированных крамольников.
Не только заводы, но и Слободка готовилась к большому празднику. Слободской молодняк разучивал революционные боевые песни, готовил для себя «форменные» красные рубашки.
Наступил желанный день. Организационная подготовка, как и ясная солнечная погода 1 мая (18 апреля), вполне благоприятствовала подготовлявшейся массовой демонстрации.
С раннего утра зашевелилась Слободка. По призыву с.-д. комитета заводы, кроме Адмиралтейства («Казенный Порт»), стали еще накануне.
- Готовившиеся к этому дню власти не дремали: полиция и казаки были наготове; в казармах, во дворе городской полиции, в заводском районе и в больших дворах, примыкавших Jk |главной улице — Соборной, расположились конные отряды. По городу шныряли охранники. Для такого исключительного дня в распоряжение охранки были предоставлены и сыщики сыскного отделения^ «тайной» уголовной полиции).
И то, что большинство «купецтва» трусливо держало закрытыми с утра магазины на центральной улице, и что в большинстве частных мастерских подмастерья не явились на работу еще больше напрягало внимание и тревожило «благонамеренную» часть горожан.
Но, несмотря на хорошую техническую подготовку, на бодрое настроение масс, вопреки всем предположениям и детально разработанным планам, демонстрация в тех размерах и в том виде, как намечалась, не состоялась, благодаря энергичным предупредительным мерам полиции и охранки. Последними своевременно были заняты «командные высоты», перерезаны «коммуникационные пути» и произведены массовые аресты. Предположенное большое шествие по централь¬


64
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
ным улицам с красными знаменами, революционными песнями и лозунгами и возможным боевым крещением массы, в случае вооруженного столкновения с полицией и войсками,— такое шествие было властями сорвано.
Разрозненные демонстрации, сопровождавшиеся стрельбой из револьверов, и отдельные митинга состоялись-в «Саду трезвости», у обсерватории и на Слободке.
В деле провала большой плановой демонстрации сыграли, вероятно, немалую роль и провокаторы, в частности — Васильченко и Немой, своевременно предупредившие охранку о явках и сборных пунктах, уже с утра занятых полицией.
Свидетелем дальнейших событий в мае-июне я не был по той причине, что, направляясь утром 1 мая с явочного пункта к месту встречи с заводской массой, чтобы, соединившись с ней, выбросить красное знамя, я на центральной улице был арестован «по персту» следовавшего за імной шпика полицейским нарядом, во главе с «популярным» отладочным надзирателем Бобковым, и направлен в городскую полицию.
Оказалось, что с раннего утра начальство уж было наготове: в кабинете полицмейстера, куда меня ввели арестованным, уж восседал синклит: полицмейстер, жандармский ротмистр Иванов, пристава, отладочные, казачьи офицеры...
Отобрав у меня при личном обыске девяносто два патрона и скрытое под красной рубашкой (в каковой «полагалось» быть знаменосцу) большое красное знамя с вышитыми на нем тесьмой лозунгами, меня подвергли предварительном)' допросу, рассчитывая на молодость:
— Кто дал? Где взял? — и т. д.
Получив на все домогательства допрашивавших стереотипный ответ: «Родился со вс'ем этим», начальство осерчало, стало грозить. Не помогло. Отправили, ничего не добившись, в камеру.
Е вечеру 1 мая заранее подготовленные маленькие камеры «кордегардии» при городской полиции были уж заполнены арестованными, большинство коих составляли рабочие Французского («Наваль») и Черноморского заводов,.у частники демонстрации и перестрелки в народном «Саду трезвости».
Таких арестованных оказалось десятка два, при чем у некоторых при аресте были обнаружены револьверы.!
Так неудачно закончилась первая, столь энергично подготовлявшаяся вооруженная первомайская демонстрация.  IVIV
Июньское восстание в черноморском флоте (броненосец «Потемкин Таврический») и одесская забастовка были активно поддержаны николаевским пролетариатом, проведшим большую забастовку на крупнейших заводах.
Разворачивавшиеся события заставили меня нелегально возвратиться к концу лета в Николаев из деревни, куда я был выслан после ареста (как несовершеннолетний) под надзор полиции.
За три месяца, прошедших со времени ареста и выезда моего из Николаева, партийная организация значительно выросла, окрепла количественно и качественно.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
65
Политическое сознание масс росло, как говорится, на глазах.
Стали соответственно меняться и настроения либеральствующей буржуазии, которая, как передавали товарищи — участники летней забастовки, не на шутку струсила, увидя забастовавших прокопченных и замасленных «заводских» демонстрирующими по центральным улицам города. Брошенная во время этой демонстрации в полицмейстера Иванова на главной улице среди бела дня бомба (рабочим Григорием Козловым35) еще больше напугала вконец струсившее «либеральное» купечество, поспешившее второпях позапирать магазины и упрятаться подальше: как бы, мол, чего не вышло.
Начинала бояться рабочего уж не только власть, но и «сочувствовавшая» началу революции буржуазия. Про себя и для себя «революционная», она стала понимать, что рабочий выступает на арену борьбы не только «как союзник» либералов в буржуазной революции," но и как самостоятельная социальная сила, имеющая свои классовые цели и задачи. Буржуазия очутилась в положении: «и хочется свержения самодержавия, и колются перспективы пролетарского размаха революции».
Подпольные организации развернули к концу лета очень широкую работу, которую вели больше самостоятельно, нежели по директивам и иод руководством своих цемного отстававших центров.
Большевистская организация развивала бешеную деятельность. Не^отставало в работе и довольно сильное тогда в Николаеве меньшевистское крыло РСДРП, впоследствии под напором событий и волею революционных масс об’- единившееся с большевистским крылом.
Николаевскую организацию меньшевистского крыла возглавлял тогда старый эмигрант-«искровец» Феофан Платоныч Шипулинский («Нагель», «Шип» — литературные псевдонимы его в «Искре»), возвратившийся в 1905 г. из Швейцарии, куда он бежал из сибирской ссылки36).
Под его руководством было приступлеио к организации новой «техники» (которая была установлена в маленьком флигеле на Сенной ул.), просуществовавшей относительно продолжительное время. Эта техника была полностью снабжена шрифтом из типографии газеты «Южная Россия». Из этой типографии, в которой работало до 100 человек своих ребят, революционные организации систематически снабжались всякими типографскими принадлежностями, вплоть до краски. В качестве наборщика и печатника в упомянутой подпольной типографии работал молодой рабочий - типограф «Южной России» — Сема Линецкий3V).
Влияние с.-д. на местных заводах возрастало с каждым днем. И если меньшевистская организация, имевшая значительные связи и на заводах, наиболее преуспевала, как уж; было выше указано, в городском и привокзальном районах, то большевики пустили ч глубокие и крепкие корни в самой толще рабочих масс, имея своею цитаделью рабочую Слободку.
Меньшевики, например, не имели в то время таких гнезд, таких крепких, бронированных кулаков, такого чисто - производственного ядра, как «компания», в кою входили поименованные выше Митроша Федосеев, Пава Сафронов, Сохинов3S),


66
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Макаровы, Кащевский, Чигрины, Ровнер Аким, Щеглов Михаил — уже заиленные обстреленные революционеры.
Анализируя причину значительного все же влияния меньшевистского крыла в Николаеве в этот период, следует отметить, по-моему, некоторое не только для Николаева, характерное тогда явление. В период конца 1905 г. дискуссионные, внутрипартийные вопросы, вопросы разногласий между двумя крылами РСДРП отошли куда-то на задний план, во всяком случае, на местах. Некогда было заниматься словопрениями и фракционной грызней в горячее время, нужно было готовиться к борьбе. Этих прений не хотели партийные массы (в этот период) инстинктивно, чувствуя и чутьем понимая, что настало время ожесточенной борьбы с единым, тогда общим, врагом.
Меньшевистские лидеры вынуждены были самим ходом событий плестись в хвосте их и идти за массой, еле поспевая за бурно развивавшимися событиями; большевики же шли впереди масс, ведя их за собой. Больше того: верхушка меньшевистская оказалась хвостистской по отношению к своей же партийной массе, которая на деле, когда в октябре, ноябре и декабре 1905 г. развернулись события, когда грянула первая революция, совершенно стерла грань между фракциями РСДРП. Стерлась грань в самом процессе борьбы, которую вели массы, следуя инстинктивно большевистской тактике. Разногласия стерлись... чтобы неизбежно с новой силой после обвинительного с’езда вспыхнуть вновь, но уже в условиях начавшейся реакции, в условиях, способствовавших выявлению истинного лица заправил меньшевизма и его сущности. Но об этом ниже.
Y
Приближался октябрь.
Здесь я опять вынужден прибегнуть к чисто личным воспоминаниям, ибо опять был оторван от активной работы новым арестом.
Незадолго до октябрьских событий я был арестован вместе с печатником нашей подпольной типографии на своей конспиративной квартире; сел «торжественно», но, как оказалось, не надолго.
Считаю, что для некоторой характеристики момента и для посильной обрисовки отдельных эпизодов того периода борьбы, нелишне восстановить типичную для того времени картину нашего ареста и последующего насильственного освобождения арестованных восставшими массами.
Бывшей в то время техсекретарем комитета т. Рикой был доставлен в Николаев на пароходе из Одессы большой траспорт нелегальной литературы. Кроме николаевского транспорта, попал на нашу конспиративную квартиру (Пограничная, уг. Глазенаповской) и херсонский, подлежавший переотправке.
На этой «казенной», т.-е. содержавшейся за счет организации квартире проживало двое «профессионалов»: кроме меня, питерский рабочий Артур, незадолго до провала нашего уехавший в Питер.
Несмотря на слежку, не думая о серьезных последствиях возможного провала организационной квартиры, публика наша к осени 1905 года не


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ 07
особенно строго конспирировала, Понималось, чуть не ощущалось в воздухе, что вот-вот вспыхнет что-то громадное, массовое, всеоб’емлющее, пред лицом чего абсолютно никакого значения не будет иметь арест лишнего десятка людей.
Значение единиц не только подобных нам — невысокоценных, но и крупных как-то умалялось до минимума, почти утрачивалось. Даже ценность транспортов литературы понижалась, бледнела' перед твердым сознанием неизбежности крупнейших событий, еще нами не виданных.
Очередь была за массами.
Не только одиночки, но и кружки уже не представляли прошлогодней ценности.
/Вот-вот хозяином положения станет вся рабочая масса, в лице своего открыто - официального органа!
Что это будет за орган, в_ какой форме, в каком порядке будут развиваться события, которые этот орган родит, — никто, конечно, не знал. Да и не думал об этом.
Рассчитывали, рассуждали:
— Ну, арестуют еще десяток - другой товарищей. Еще пару корзин литературы, даже, наконец, возможно, и типографию... Но что за беда!? Ведь все равно скоро, вот-вот мысами раскроем тюрьмы, освободим арестованных; будем печатать не кипы, а горы литературы, и не в подпольных, а в открытых больших типографиях. И не под эгидой Булыгинской «законосовещательной» Думы, а в условиях народной республики! ' '
Так чувствовал, если не понимал, почти каждый активный член организации, каждый имевший непосредственную связь с массой..
Вот потому-то и ослабела как-то конспирация к осени 1905 г. Только в таких условиях, приобрев, например, в магазине зеркальное стекло под станок вновь открываемой нами запасной «техники», мы — помню, с немалым риском потащить за собою «хвост» (слежку)—со стеклом же среди бела дня отправились Ж товарищу по организации X. Рашковскомузэ) за хранившимся у него шрифтом для типографии.
Особенно ярко сказывались такие настроения в частых случаях стычек нашей публики с полицией. Активная классовая солидарность, товарищеская спайка и беззаветная храбрость отдельных товарищей - массовиков часто проявлялись именно в этот период.
Рабочая масса держала себя с полицией, как с властями вообще, не только не рабски - приниженно, а вызывающе - дерзко.
Похороны умиравших товарищей обращались в открытые массовые демонстрации, сопровождавшиеся пением революционных песен, ораторскими выступлениями под красным знаменем на могиле.
Особо крупной демонстрацией сопровождались похороны убитого в сентябре рабочего Романова.
В таких случаях попытка полиции арестовать кого-либо из участников демонстрации наталкивалась на активное сопротивление масс, и полицейские отряды, прибывавшие на кладбище, часто под градом камней вынуждены бывали ретироваться, увозя с собой раненых и контуженных.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
68
Стрелять в компактную рабочую массу власти тогда еще не решались. Да и боязно было: чтобы арестовать, например, в рабочей Слободке кого-либо, полиции приходилось снарялсать целый отряд, так так все чаще становились случаи активного противодействия при аресте.
С полицией и жандармами в этот период не стеснялись в рабочих кварталах. Улюлюканием, свистом и руганью встречала и провожала Слободка представителей власти. Бывали случаи избиения полицейских слободскими женщи-' нами—женами и матерями — во время ареста на Слободке их мужей и сыновей — рабочих.
Глубокая классовая ненависть к царско-дворянской полицейщине и внутренняя уверенность в приближающейся окончательной расправе с ней затмевали далее инстинкт самосохранения.
Застигнутых врасплох сыщиков ребята, били смертным боем. Так, был до полусмерти избит в конце лета шпик Триенц у вокзального моста, ведущего к заводу, при чем характерным является то обстоятельство, что у избитого под возгласы «бей шпика» сыщика были отобраны только документы п два револьвера, извлеченные один из кармана, другой из-за голенища. Бывший же при нем кошелек с деньгами остался нетронутым: «Брось, ребята, не трожь. Это не* охранная мелочь, не казенная» ...
... Только при таких условиях, в, такой психологической атмосфере—^ могло случиться, что заседание комитета было назначено в нашей ранее строго законспирированной «казенной» квартире (на Пограничной, № 11). В обычно- подпольное время до осени 1905 г. этакое легкомыслие считалось бы не только . неразумным или недопустимым, но прямо преступным с точки зрения подпольщика: там, где хранилась нелегальщина, особенно ценная, не назначались собрания, ибо это считалось невыгодным как для безопасности литературы и прочей нелегальщины, так и для работников, вследствие увеличения ответственности в' случае провала квартиры.
По какой-то случайности, кажется, потому, что была замечена особенно усиленная слежка в этот вечер за нашей квартирой, заседание, комитета не состоялось; товарищи были предупреждены о возможности провала. Нужно было приняться за очистку квартиры.
К восьми часам цечера пришел только наш подпольный печатник т. Ли- нецкий, принесший новую печать для штампования литературы и сверстанную страницу шрифта, «свистнутую» в «Южной России», предназначенную для расширения подпольной типографии.
Не успели мы с товарищем посоветоваться о дальнейшей судьбе транспорта, о срочных мерах по очистке квартиры, как услышали в соседней комнате хозяина квартиры, портного Речицкого, громким голосом сурово заданный вопрос:
— А где живет? Покажите комнату.
Затем топот многочисленных тяжелых полицейских сапог.
Бмиг стало ясно: полиция!
Бросились к дверям. Поздно... і
К окну,—под ним две усатых рожи, направляющих на нас револьверы.


О 1905 1'ОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
«Я
Вытащить из кармана товарища полученную им у меня литературу, схватить со стола страницу принесенного шрифта и все это бросить водну из корзин с нелегальщиной было делом нескольких секунд, предшествовавших не совсем вежливому стуку в дверь.
— Войдите!..
Вошли. Вернее—ввалились.
Делая ватага. Очевидно стало, что не только за одним пришли. Большего ожидали. Знали, где и что искать*). Думали захватить комитет, но ошиблись в рассчете.
— А - а, старый знакомый!.. — приветствовал меня уже повышенный в чин помощника пристава бывший околоточный Бобков, арестовавший меня в мае. — Но... позвольте, разве ваша фамилия...
— Как видите, — перебил я его.
— О-дна-ако! — протянул он укоризненно и покровительственно «сожалеющим» тоном добавил:,
— Рано, рано, молодой человек, перешли на нелегальное положение. Ну, показывайте, что у вас есть.
— Сами ищите!
Приступили к обыску. Открыли корзины и крякнули от удовольствия. Дело в том, что только часть литературы я успел спровадить в предшествовавшие аресту дни, а подавляющее большинство оставалось нерозданным.
: Не удовлетворились найденным — большим количеством литературы, двумя печатями, шрифтом, рукописным черновиком прокламации, готовящейся к печати. Искали оружия, типографию, тайный ход в нее. Пробовали половицы, повредили печь, проковыряли в нескольких местах стены.
Сели за протокол. Переписывали найденное до часа ночи.
Досадно и больно было смотреть на тонкие (на папиросной бумаге для легкости транспортировки) номера «Искры», изящно изданные иллюстрированные брошюры «Революционный Броненосец» («Потемкин»), свежие номера «Социал-Демократа», на массу газет, журналов, брошюр, листовок, с такой любовью изданных, с таким трудом и опасностями доставленных, для самого святого для тебя дела предназначенных, а попавших во вражеские лапы...
Не гармонировали «гости» с обстановкой конспиративной квартиры...
Дошла во время переписки найденного очередь и до страницы шрифта.
— Подай! — скомандовало начальство городовому.
Неуклюжими, непривычными руками вынул из корзины и протянул сверстанную страницу шрифта к столу.
*) Впоследствии только через двенадцать лет — в 1917 г., ведя следствие по делу охранвп и жандармского управления, я, имея непосредственный доступ к архивам, как председатель судебно-следственной комиссии совета, обнаружил в охранных архивах виновника сего * торжества». Узнал, что сели мы тогда по провокации активного члспа организации — «централиста» Михаила Немого («Мишка Немой», конспиративная кличка по охранке: «Оборванец»), накануне получившего у меня из транспорта часть литературы для своего района4 и случайно узнавшего о том, что заседание комитета назначено на восемь часов вечера в этой ;ко квартире.
5 Летопись Революции Л? 5


70
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Мелькнуло в мозгу: «Снимут оттиск; узнают, что из типографии, в которой работает наш печатник Сеня, поплатится парень, пока суд да дело. А мне терять нечего: если не «подскочит» революция, все равно—«рецидивист» и 126 статья (карающая каторгой пли вечным поселением)»—п крикнул, бросившись по направлению к городовому:
— Осторожно!
Требуемый эффект — на 100%! Испугался «фараоп», подхватил другой рукой страницу да так неудачно, что пальцем проткнул в ней несколько букв, благодаря чему страница развалилась. і
Удар носком сапога по остаткам верстки дополнил успешность недальновидной операции неловкого полицейского: вместо сверстанной страницы на полу оказалась бесформенная кучка смешанных разрозненных букв.
«Разбери теперь, откуда страница и, стало быть, докажи, кто ее принес!»
За столь заботливую предупредительность по адресу «мента» мы удостоились негромкого, но весьма нелюбезного «приглашения» пересесть в угол комнаты и почетного караула — пары городовиков, приставленных к нам — «чтоб не мешали».
Во втором часу ночи непрошенные гости оставили разгромленную комнату, прихватив с собой и нас со всем «имуществом». Кортеж приличный: извозчик с корзиной под охраной пары «духов», в такой же комбинации вторая корзина и, наконец, раздельно на извозчиках мы с «шаферами» по бокам. Остальные участники «торжества»—городовики — пешей кавалькадой за нами. Наряд был рассчитан, очевидно, для конвоирования большого количества арестованных, но Мишка Немой, а с ним и охранка «дали маху» — прогадали...
Холодный, сырой, с выбитыми стеклами и загаженными нарами клоповник, в котором мы очутились,— не беда. Дальнейшие «разговорчики» с жандармскими чинами тоже не пугали: последние держали себя с «политиками» в ту пору довольно прилично.
Нр вот встреча со свирепым пьяно-грубым приставом одесского участка, типичным старым царским опричником - нагаечником «Лукой ,Лукичем» Назаровым40) знаменитым, не улыбалась.
Так и есть: утром явился — и-и... «по-ошла-а писать губерния!»
Но мы не дали ему слишком «разговориться» — быстро выпроводили.
... Потекли обычные дни заключения.
А на воле в это время шла усиленная подготовка ко всеобщей забастовке.
Что именно творилось по ту сторону решеток, как подготовлялась и вспыхнула всеобщая октябрьская забастовка — мы, арестованные, разумеется, узнали только впоследствии.
По усилившейся охране внутри, по более строгому отношению начальства к передачам и по обилию во дворе городской полиции, казаков; арестованные почувствовали, что в городе неспокойно. Поняли, что - то большое, грозное, всеза- хватывающёе и решающее, что готовилось ходом событий последнего года, что это долгожданное — у порога.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
71
Необычная передача — две коробки обандероленных папирос, полученные накануне І7 октября — осветили нам в некоторой степени происходящие события. Бережно развернув мундштуки папирос, мы нашли всю внутреннюю сторону мундштучных трубок мелко - исписанной. Через члена организации, рабочего табачной фабрики Ага — т. Кадаиера41), сообщалось нам с воли о начавшейся всеобщей забастовке, о происходящих у Французского и Черноморского заводов и на Слободке многолюдных'митингах, о приостановке железнодорожного движения.
Нетрудно представить себе, как эти сведения, вмиг облетевшие камеры, взвинтили сидевших за решетками ребят, в подавляющем большинстве молодых рабочих, полных революционного огня и энергии.
. Как звери в клетках, метались арестованные в своих тесных камерах, понимая, что никто ИЗ НИХ не был _бы_ЛИШНИМ теперь на воле, где «уже поднялось».
Чутко прислушивались к доносившемуся с улицы через окованные оконца отдаленному шуму и гулу двигавшихся с революционними песнями по улицам масс:
— Ледоход!
Долгожданный Великий Ледоход начался.
П чудилось: треснул под напором пролетариата сковывавший страну лед самодержавного гнета, и бурными потоками несется широкая разливная река революции, захлестывая, подмывая, опрокидывая и сметая на пути своем дво- ряпско - помещичью гниль царской полицейщины...
Но почему же, в таком случае, мы сидим?!
Неужели забыли? Неужто в пылу, быть может, боя (но стрельбы не слышно?!) или празднования «бескровной» победы товарищи забыли о томящихся за решетками?..
А двор городской полиции все еще переполнен казаками. Почему жебони бездействуют ? Арестованных охраняют ? Но для этого: их слишком много.
Значит, боя нет?..
Пытаемся узнать хоть кое-что, расспросить сквозь решетки у казаков, завести с ними разговор, — угрожают винтовками и нагайками и, скверно ругаясь, требуют отойти от окна. ■ .
Внутренняя стража воды в рот набрала: отказывается отвечать на вопросы. Только один из стариков признался:
— Не велено сказывать...
Еще дня два томились в‘ таком чрезвычайном напряжении арестованные: казаки во дворе, со стороны внутренней охраны чувствуется какая-то натянутость, суровая, неестественная вежливость в отношении «политиков»; ни свиданий, ни передач ■( начальство не показывается...
VI
И вот в один из таких дней, к вечеру 19 октября,*) с улицы донесся в камеры шум и гул. Сперва отдаленный, потом все более приближающийся...
*) Автор, несомненно, ошибается в дате: по всей России известие о манифесте, вышедшем еще 17-го октября, было получепо 18-го; Николаев не мог быть исключением. Из помещаемой ниже ст.
5*


72
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Поняли: идет масса, идут товарищи, катится лава... Вот уж слышны Марсельеза, Варшавянка *)... Остановились где - то поблизости. Стихли песни... Неестественная, натянутая тишина...
Опять какой-то гул и отдельные выкрики.
Мы прильнули к окнам, затаив дыхание, ловя каждый звук. Поняли: масса пришла к арестованным... За арестованными!..
Товарищи пришли освобождать!
Минут через пятнадцать - двадцать, тянувшихся страшно долго, в коридоре появилось, наконец, растерявшееся начальство и смущенно заявило нам:
— Вот в чем дело, господа. Рабочие требуют освобождения арестованных политических на том основании, что имеются какие-то только газетные, неофициальные сведения о манифесте, конституции, амнистии. Градоначальник (Загорянский - Кисель) по соглашению с прокурором (Милеант) и жандармским управлением (Фокин) решили во избежание эксцессов освободить тех арестованных, которые содержатся в административном порядке, а остальных можно будет освободить только по получении официального распоряжения из Петербурга. Посему шестнадцать арестованных, содержащихся при городской полиции, освобождаются.
Прочел список—и:
— Скорее, господа! Скорее, пожалуйста, собирайте вещи и идите!
Сидело нас семнадцать человек. Моей фамилии’в списке не было. Получил раз’яснение:
— Вы числитесь за жандармским управлением по судебному делу, а не в административном порядке. Содержитесь при полиции временно, до перевода в тюрьму и сегодня освобождены быть не можете.
Ребята заартачились:
— Не выйдем, мол, без него: освобождай всех.
Удалось убедить товарищей, что лучше им с воли пред’явить это требование, что нельзя задерживаться ни на час никому: на воле нужны, а я, мол, не сегодня - завтра буду освобожден.
Облепили ребята, как мухи: прощаются, обнимают, утешают, обещают, что вырвут не позже завтрешнего. Понатаскали в мою камеру все остатки «передач». На нарах вмиг оказалась груда бакалеи, которой хватило бы на добрый месяц питания, а ие только до срока обещанного освобождения.
Ушли... Минут через пять громовое раскатистое «урра-а-а», выкрики, лозунги, здравицы, кличи, гул...
Опять «урра-а-а». Опять песни. Удаляющиеся... Все тише и тише. Смолкли...
т. Гуса, написанной на основании архивных документов, видно, что действительно освобождение политических произошло 18-го, а не 19-го. Соответственно, необходимо исправлять при чтении ст. т. Ма-
котпнского и последующие даты октябрьских событий. Прим. Ред.
*) «Интернационал был еще тогда не- в широком употреблении. Наиболее популярными революционными песнями были: «Марсельеза*, «Варшавянка*, «Смело, товарищи, в ногу», «Красное Знамя», «На смерть Чернышевского». («Замучен тяжелой неволей») и похоронный марш «Вы жертвою пали*.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
п
... Ушли...
То масса, уже освободившая арестованных из тюрьмы на Одесской ул., сразившись с казаками, встретила освобожденных из полиции, чествовала их качанием и двинулась на митинг.
... И так тихо, мертвенно - тихо, как в гробу, стало в камере...
Один... Один остался на весь коридор...
Стал разбираться в происшедшем, но ничего не выходило: слишком уж стремительно, слишком неожиданно все это произошло.
Опять послышались приближающиеся звуки революционных песен: это демонстрация направляется по параллельной Рождественской ул. к театру Шеффера на митинг.
Взобравшись на косой подоконник, обхватил руками решетку, прильнул к холодному железу и... расчувствовался... по молодости лет: вот оно — громадное, долгожданное — пришло. Идут свободно тысячами массы с революционными песнями и красными знаменами на о т к рытые митинги!..
И вместе с невидимой массой, вместе с родной семьей товарищей, торжествующих победу, пою сквозь слезы радости и.счастья...
И печальная мысль: «забыли, оставили, ушли» стушевывается перед радостным сознанием: «революция пришла».
Обессиленный, разбитый нервным под’емом. собрался спать, и вдруг мелькнула мысль:
«Меня забыли или не успели вырвать. Очевидно, победила революция, но «они», ведь, еще полу начальствуют ? Сегодня они еще если не у власти, то у полувласти ? А что если в отчаянии побежденных они вздумают хоть чем - либо мстить ? Что если вздумаю^ ночью прикончить оставшегося в их распоряжении — хоть единицу, хоть незаметную величину, но все же врага?
С этой мыслью заснул на нарах крепко, как убитый. Сколько проспал — не знаю. Проснулся от лязга отпираемых у камеры дверей. Вскочил на ноги.
Так и есть: за мной. Вошли с фонарем помощник пристава, околодочный и пара городовых...
— Пожалуйте с нами.
— Куда?
— Наверх.
— Зачем?
— А там узнаете.
Коротко и почти ясно. Пронеслось молнией в мозгу: «Готово! Выведут во двор, приставят к стенке и — конечно!»
И, вероятно, потому, что был уже подготовлен раньше к этой мысли, она не хлестнула.
Но нет: ведут, действительно, наверх—в контору. Ввели.
Не успел переступить порог, как попал в об’ятия товарищей. К ще больше одурел, но не удивился. Попривык за последние дни к сюрпризам.
Громко в присутствии окружающих нас высоких чинов поздравляют меня товарищи (среди которых освобожденные сегодня из тюрьмы Шипулинский, из


74
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ Р
полиции — Эпельбаум42) и т. Рика.) «с началом великой российской революции» и, обратившись к группе сидевших за столом погоцников, заявляют:
— Так вот еще раз в присутствии товарища напоминаем вам от имени коалиционного комитета ультимативнее требование: если он завтра к восьми часам утра, как вы обещали, не будет освобожден, мы оставляем за собрй свободу действий и, конечно, освободим силой. Больше нам не о чем с вами разговаривать.
И, обратившись ко Мне:
— А ты, брат, иди спать. Завтра все узнаешь., Из тюрьмы сегодня многих- тоже освободили, а для твоего освобождения они просят отсрочки до завтра, чтоб оформить через жандармское управление.
Не помню, как провел остаток ночи, но к шести часам утра за мной уже пришли. Чуть брезжило осеннее утро.
Благодаря ли остроте переживаний последних дней, натянувших нервы и обостривших тонкость восприятий, или по другой причине, но помню прекрасно, что внимание мое было в это утро чрезвычайно обострено.
Выведенный во двор умываться, я заметил полное освещение во всех окнах полицейского управления. Очевидно, начальство не спало. Как впоследствии оказалось, оно разрабатывало в эту ночь свой знаменитый адский план «патриотической манифестации», т.-е., попросту, погрома.
Двери полицейского цейхгауза и обозных сараев пожарной команды были открыты. Беспрестанно шмыгали взад—вперед какие-то люди. Что-то выносили, вскрывали какие-то ящики. Городовые почему-то переодевались в цейхгаузе в штатское,
Выросились во двор ломики, топоры, раздавались каким-то подозрительным «типам» револьверы. Шла какая-то спешная подготовка как бы в поход.
Я недоумевал: г
«Неужели еще не все закончено? Или это выносят оружие, прячут его?»
Обратился к своему «телохранителю» за раз’яснением и получил чрезвычайно загадочный для меня в тот момент ответ, который помню точно: «Гага, а ось побачете, яке весілля сьогодня буде, як усі жиди сьогодня в вікнах ікони православні повиставлять».
Я все-таки ничего не понял. Осталось только смутное чувство недоуменного беспокойства.
В действительности оказалось вот что. Еще накануне градоначальником н жандармскими властями были получены из Петербурга от министерства внутренних дел циркулярные указания «о допущении патриотических манифестаций благонамеренной части населения и нечинении препятствий к выражению патриотами своих чувств Крестными ходами и устройством, благодарственных Господу - Богу молебствий по случаю дарования Его Императорским Величеством» и так. далее.
Конечно, трудно было предположить, что переодевавшиеся на рассвете «фараоны» и выносившиеся во двор ломики и оружие предназначались, как впоследствии оказалось, для кровавого выступления полиции и базарных «патриотов».


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
75
Часов в семь утра я был заботливо доставлен к жандармскому офицеру Фокину, хитро - вежливо об’явившему мне, что до получения подробных указаний «свыше» он только «по настоянию, знаете ли, рабочих вынужден освободить, во избежение эксцессов, под... под надзор полиции».
Заключительная часть об’яснений казалась весьма смешной и жалкой.
Подумалось :
«Идиот! Быть может, завтра мы и тебя и всю твою полицию арестуем, а ты меня снисходительно отпускаешь «под надзор».
Наивный юноша!.. Я не предполагал тогда, что Фокин, возвратившийся, быть может, час назад с ночного совещания, знал уже, что еще не все потеряно для жандармов и полиции и для самодержавия в целом. Не предполагал по молодости и по политической неопытности что господствующий класс не так легко и, во всяком случае, не бескровно «согласится» на отказ от власти. Не предполагал, как и многие, что у царского самодержавия, благодаря политической незрелости и неподготовленности крестьянства и тем самым армии, хватит сил продержаться еще целых двенадцать лет!..
— Потрудитесь расписаться в об’явлений вам постановления.
— Отказываюсь.
Зная, что в те времена арестованные по политическим делам часто отказывались от подписывания об’являемых им постановлений, жандарм не настаивал на своем предложении:
— Вы свободны. ' ■ .
В восемь часов утра я был свободен.
Куда идти ? Конечно, скорее на главную улицу — Соборную и через нее— на завод. Что - то делается там ?..
Для столь раннего часа Соборная была относительно оживлена. Но оживление это не было обычным: на углах улиц стояли группы обывателей, ма- газиновладельцев, приказчиков, выжидавших, очевидно, сведений о возможности открыть магазины, которые были закрыты уж несколько дней. Кой - где виднелись отдельные группы рабочих.
Издали в одной из групп узнал своих. Подхватили, стали вводить в курс событий.
Узнав, что задачей товарищей является не допустить открытия магазинов и снятия с работы рабочих частных мастерских, присоединился к ним.
Нигде не попадалось на глаза ни одного полицейского, ни одного военного. Словно вымерли...
По заранее разработанному плану полицейские посты были начальством сняты, а войска содержались под строгим наблюдением в казармах до поры до времени.
Часам к двенадцати дня наша группа обошла десятка два различных мелких мастерских, снимая с работы рабочих, с приглашением принять участие в генеральной рабочей демонстрации, которая к часу дня должна пройти с заводов по Соборнй улице к Соборной площади — к городской думе, где был назначен общий митинг.


7(5
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Хозяйчики мастерских негодовали. Их «сочувственно-революционный» пыл успел испариться за несколько дней забастовки подмастерьев.
— Сколько - ж нужно праздновать ? Попраздновали несколько дней и будет. Можно теперь уже праздновать и после работы.
Хозяйчики уже начинали «уставать» от столь юной, но бурно-растущей «свободы».
От товарищей разузнал между делом следующую картину постепенного нарастания событий:
10 октября началась железнодорожная забастовка с товарной конторы и железнодорожного депо, где активными агитаторами были железнодорожники Белостоцкий, М. Дашкевич, Воронянский, Федя, Григорьев, Костя Сучатов, старший эсдек Мухин, слесарь Французского завода Жариков, студент Феркель — в большинстве с.-д. *) (впоследствии в декабре экспроприировавшие для совета транспорт оружия в количестве около сотни револьверов, присланных из центра в адрес железнодорожного жандармского отделения).
Пропускались, вернее, принимались по линии только делегатские поезда.
Заводы также забастовали.
Забастовки -чисто политического характера; в войсках — брожение; полиция в течение последней до 17 октября недели была чрезвычайно растеряна; аресты почти прекратились.
Примитивные стихийно вспыхивавшие на улицах вечером демонстрации почти не разгонялись. Нелегальные листовки, воззвания РСДРП о подготовке вооруженной борьбы читались почти открыто.
Несколько дней такой обстановки предшествовали полученному в Николаеве 18 октября и в тот яге день отпечатанному редакцией либеральной (с эсеровским уклоном, Юрицынской) газеты «Юлгная Россия» манифесту 17 октября о даровании конституции.
Градоначальник отказался признать манифест официальным, считая его, якобы, частным сообщением. Власти вконец растерялись... Инициатива перешла в руки революционных организаций, главным образом, c.-д., фактически вышедших вот уже два дня —18 и 19 октября — из подполья...
18 октября вновь забастовали уже все заводы...
Сегодня 20 октября — третий день празднования, по случаю чего и снимаются все рабочие и служащие из всех промышленных и торговых предприятий, которые должны быть закрыты, ввиду продолжающейся по постановлению коалиционного комитета местных революционных организаций забастовки, на продолжении коей особенно настаивает социал-демократическая организация, не доверяющая манифесту.
Телеграф еще работает и еще обслуживает частично власть. На сегодня назначена внушительная, но мирная демонстрация.
Это все, что я узнал от товарищей.
Между двенадцатым и первым часом дня тротуары центральных улиц уже были запружены народом. Именно народом: тут были и радовавшиеся «консти¬
*) См. примем. 43 — 46.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
77
туции» («постольку — поскольку») обыватели, и благомыслящие кислосладенькие либералы, и розовые «свободолюбивые» учащиеся, также «забастовавшие».
А с заводов в это время направлялась с революционными песнями, под красными знаменами могучая лава заводской пролетарской массы, безоружной и мирно, празднично настроенной.
Поверили... Не только Зубатовщина, не только Булыгинская дума не научили, но и опыт питерских рабочих 9 января только раскачал, только всколыхнул, но не научил недоверию к недобитому, притаившемуся, но еще сильному, хитрому и опытному врагу...
... Головная часть манифестации достигла уж Никольской улицы— выхода на Соборную площадь, когда шествие вдруг задержалось в своем продвижении. Где - то впереди произошла какая - то задержка или замешательство...
Никто не знал... Взобравшись на возвышение, можно было заметить на Соборной площади между гауптвахтой и собором кучку «молебствующих» в количестве нескольких десятков человек «патриотов». То нарождавшийся «Союз Истинно - Русских Людей», впоследствии навсегда окрещенный «черной сотней», и «хулиганьем», молил «Господа - Бога о даровании победы белому Царю-Батюшке над супостатами — «унутренними» врагами».
Почувствовалось неладное. Над остановившейся процессией появились поднятые на руки ораторы. Издали доносились обрывки фраз одного из главарей местной с.-д. организации старого революционера, саратовского рабочего ЗКа- рикова:
— Это — провокация издыхающего самодержавия! Сплотимся теснее вокруг наших красных знамен, обагренных кровью рабочего класса!
В центре шествия появился вдруг над морем голов директор завода «На- валь» — кадет Капнегиссер47):
Картавый либерал убеждал демонстрантов соблюдать благоразумие:
— Мы, мол, празднуем «наш» великий праздник конституции ію-своему (действительно, всяк по-своему воспринимал и расценивал октябрьские события. М. М.). У собора верующие празднуют дарование манифеста тоже по - своему. «Раступимся же и пропустим верующих к часовне на Херсонской, куда они направляются с царскими портретами и хоругвями»...
Не успели кончить свои призывы к стойкости и отпору революционные ораторы, не успел допеть свою «благоразумную» песенку об уступочке кадетский оратор, как «молебствовавшие», вооруженные палками и железными прутьями, двинулись навстречу демонстрантам...
С пением «Боже, царя храни» и «Спаси, господи, люди твоя», надвигалось на демонстрацию монархическое шествие, возглавляемое группой священников, чиновников и нескольких баб и малышей, несших царские портреты и церковные хоругви.
Дойдя до памятника Грейга, хоругви со священниками повернули в собору, а кучка богомольного хулиганья, состоявшая из переодетых полицейских, подобранных «золоторотцев», мясников охотнорядского типа, извозчиков, трактирщиков и подобных им «патриотических» и уголовных элементов, пополнивших


78
ЛВТОНИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
кадры «черной сотни», вся эта банда гбросилась по направлению к нашей демонстрации с улюлюканием, свистом и криком: «Бе-ей! Бей жидо-ов! Бей их!»
И как бы в ответ на этот сигнал, согласно выработанному заранее плану, из двора городской думы — с одной стороны и из-за дома адмирала Аркаса — с другой, вылетели верхами городовые под командой жандармского ротмистра — полицеймейстера Иванова и бросились в атаку на безоружную демонстрацию. Раздались выстрелы, послышались крики избиваемых нагайками, дубинами, железными, прутьями демонстрантов. Ряды демонстрантов дрогнули...
Чтобы воспрепятствовать прорыву наиболее организованная и сознательная часть рабочих устроила двойную цепь, тесно и крепко сцепившись под руки, и пыталась успокоить массу, смягчить нараставшую панику:
— Товарищи! Не поддавайтесь! Стой крепко! Не пропускай! Нас много. Нас тысячи, а их десятки. Держись, товарищи!..
Запели Марсельезу, Варшавянку... Но разрозненно, неуверенно...
А выстрелы впереди все учащались. Дикие крики наступавшей под охраной кавалерии, заранее подвыпившей, «черной сотни», выстрелы полицейских, стоны и крики раненых, избитых, затоптанных демонстрантов в передних рядах окончательно сломили -сопротивление более стойких рядов рабочей части демонстрации, и масса, прорвав уже утроенную живую цепь крепкого рабочего молодняка, хлынула назад к Херсонской улице с силой и быстротой стихии, прорвавшей плотину. ^
Безоружные демонстранты шарахнулись в сторону, к тротуарам. На мостовой остались бессильно - пытавшиеся подняться раненые, несколько убитых да масса, фуражек, шляп, кепи, калош, палок, зонтов, сбитых и растерянных в паническом отступлении, в хаотической давке...
Часть демонстрантов, лишенная возможности прорваться вперед из-за образовавшейся на углу Никольской и Соборной пробки, набилась во двор фабрики шипучих вод Когана (впоследствии типографии Белолипских), где искала спасения в погребе, не имея возможности прорваться уже и со двора.
Под руководством полиции хулиганье ворвалось во двор, готовясь «выкурить» засевших в, погребе поджогом здания. Удалось им только подясечь некоторые деревянные части, но сжечь засевших не удалось.
Озверевшая и опьяневшая еще больше от запаха и вида крови монархическая сволочь вытаскивала из погреба спасавшихся и избивала их смертным боем
«Черная сотня» разгулялась...
Испробовав вкус крови, хулиганье почуяло и запах грабежа.
Приволье, раздолье: бей, грабь, убивай, гуляй под вооруженной охраной полиции во славу божию и помазанника его! Не только в ответе не будешь, а и благодарность начальства заслужишь да разживешься!.. Как же не бить ?..
Отнесенный лавой до Таврической улицы, я свернул к Рождественской, где столкнулся со шпиком Бабенко, который бежал, размахивая палкой, и. задыхаясь, кричал:


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
79
— Ага-а! До-ожда-а-лись? Бей! Бе-ей! ж-жи-дов, так их перетак!
Он, очевидно, опоздал к началу «торжества», заранее, конечно, зная о нем, и теперь до того был охвачен радостью, до того упоен доносившейся до него с Соборной улицы сладкой музыкой погрома, что не заметил меня, пробегавшего мимо него «жида», которого он хорошо знал по охранному наблюдению под кличкой «Котик».
Громилы уже разделились, очевидно, на отряды: для всех не хватило Соборной улицы. Уже на Рождественской и Глазенаповской, тоже.появились кучки хулиганов, вооруженных палками и камнями. Слышался звон разбиваемых стекол, разбойничий свнст, грохот взламываемых штор, улюлюкание и неизменный' лозунг: «Бе-ей жидо-ов!..» Несколько камней полетело и мне вдогонку. Калитка католической церкви спасла...
Выбрался на Херсонскую. На углу Соборной уже грабили аптекарский магазин Коссодо. На мостовой у -магазина пылала подожженная бочка бензина.
«Праздник манифеста» разрастался. «Торжество» по случаю, «царской милости» увеличивалось, разливалось все больше....
Із казачьих, казарм двигался по Херсонской ул. казачий раз’езд. Спокойным, тихим шагом приближались казаки к Соборной, как ни в чем не бывало. Эти казачьи~раз’езды, как потом оказалось, имели специальное назначение: воодушевлять своим спокойным наблюдением громцл и, «в’случае чего»,защищать их.
Погром разрастался все больше. Из' центра, где были уже разгромлены все еврейские магазины, громилы направились по боковым улицам в частные квартиры. и, наконец, в кварталы бедноты. Базар «охранялся» казаками. База]) был оставлен «на после»: «Успеем, мол». И действительно: разгром базара начался только к вечеру, он был оставлен для казаков.
Всю ночь шла «работа». Разнеслась весть: «разрешено только на два дня». Нужно было спешить закончить погром «к сроку». Если не успеют поживиться в течение двух дней, — потом не нагонишь.
Темнота надвинувшейся сырой осенней ночи освещалась кое-где заревом горевших на мостовых бочек, ящиков, выброшенных на улицу товаров...
’; Город словно вымер: на смерть перепуганные обыватели .попрятались на чердаках и в погребах, оставив на произвол празднующих царский манифест «патриотов» свои квартиры. , ,
Жуткая тишина ночи прерывалась только пьяными криками бушующей погромной стихии, запоздалым звоном еще где-то оставшихся невыбитыми стекол, отдельными выстрелами да пьяно-диким «ура» торжествующих победу громил.
Казаки открыто свозили награбленное в казармы, что не только не запрег щалось, но н поощрялось начальством. Накануне погрома офицеры во всеуслышанье об’явили в некоторых воинских частях (не только казачьих, но и пехотных) о дозволенном разгроме «жидов, желающих посадить на престол своего царя».
На утро прибыло «подкрепление» из пригородных сел. Полиция озаботилась, оповещением. Пришли «на подмогу», приезжали на подводах «за товаром», как в базарный день. Деловито, по-деревенски «хозяйственно» нагружались подводы.


80
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Сроку еще пока не конец: мол. еще день впереди,—сельский поп, урядник да сиделец царской монопольки живо разнесли по селам своим «благую весть о царской милости»: «два дня Сроку — грабь сколько хошь».
«Классовый подход» совершенно игнорировался громилами. Если полиция в отдельных случаях пыталась защитить квартиры крупной, именитой и благонамеренной части еврейской буржуазии, если, наконец, православным соседям удавалось кой-где в буржуазных кварталах отстаивать от разгрома отдельные квартиры своих знакомых, друзей и братьев по классу, то в кварталах еврейской бедноты, где русского пролетарского населения было чрезвычайно мало, где православным соседом был мелкий базарный торговец или ремесленник, в этих кварталах последняя нищенская домашняя рухлядь, наследственная перина и копеечный хлам бедняка - еврея уничтожались с не меньшей свирепостью, нежели рояль, плюшевые гарнитуры и фарфор еврейского буржуа.
Застигнутые врасплох, не ожидавшие такого сюрприза со» стороны уже «конституционного» правительства рабочие организации не могли, конечно, оказать должного сопротивления хулиганью, «праздновавшему» манифест 17 октября под непосредственной, открытой защитой полиции и казаков.
В поисках организации или хоть какого-либо вооруженного коллектива товарищей я брел на второй день погрома по городу, смешиваясь иногда с толпой громил, приняв соответственный наружный вид.
Отчетливо помню. Громили дома и лавки на углу Московской и Привозной. Вот, истерично 'воя, выскочила на балкон молодая женщина; за ней, схватив ее за распущенную косу, бежит гроріла, пытаясь секачкой нанести ей удар по голове... Из соседнего окна летит старик, седой, белый, морщинистый... Упал под ноги гогочущей толпы... А в окне второго этажа появляется краснолицая баба—тип базарной |торговки: «Держи-и, ребята!..» — и вниз летят самовар, посуда, белье... Над толпой громил медленно, меланхолично, как бы не желая падать на грязную землю, вьется белый снег пуха из выпотрошенной перины...
Вдруг—«та-та-та-тата!»: звуки военного рожка. Это казачий раз’езд, «охраняющий порядок» в этом районе, спокойно, деловито трубит «отбой». Мол, будет, ребята. Вали дальше, в другое место, а то мы—ваша охрана — из этого района передвигаемся дальше».
Что ж — рабочие? Были безучастны? .
Нет. Несмотря на отсутствие оружия, на вооруженную поддержку, оказываемую властями погромщикам, отдельные группы заводских ребят уже на второй день погрома стали теснить громил из Слободки и привокзального района. На Слободке были организованы сознательными рабочими- отдельные маленькие группы для защиты слободской разрозненной еврейской бедноты. Одной из таких групп, препятствовавших разгрому бедноты на Слободке, руководил рабочий Адмиралтейства социал-демократ большевик М. Щеглов. В союзе с учениками технического училища, заводские ребята разгоняли выстрелами из поганеньких бульдогов большие толпы громил. Убили нескольких погромщиков. Большое количество поранили и избили при отобрании награбленного.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
81
В техническом (средне - механическом) училище вблизи Французского завода была организована база, куда сносилось отобранное у черносотенцев. Вскоре классы училища обратились в универсальные магазины: кучи различных товаров были навалены на полу. Это была отбитая, насильно отобранная рабочими и ученическими боевыми группами добыча «патриотов».
Правда, активное противодействие погрому оказывала только лучшая часть заводских рабочих, наиболее сознательная. В интересах об'єктивносте следует упомянуть здесь и про частые случаи участия слободских если не в самом погроме, то в хищениях и присвоении разгромленного. Но это были, по преимуществу, еще темные слободские «бабы», получавшие от своих мужей - заводских соответствующую «отповедь» за принесенное «с базара», при чем «найденное» и «подобранное» на базаре женой относилось более сознательным мужем или братом в техническое училище.
На третий день, 22 октября*), постепенно ослабевая, погром закончился.
Печальный, унылый вид являл собой город после «празднования царского манифеста»: разгромленные магазины, валяющиеся по улицам растоптанные, приведенные в негодность товары, битая посуда, ломанная, растерзанная мебель, исковерканные музыкальные инструменты... У лавок — кучи смешанной бакалеи, облитой керосином: что не могли унести — приводили в негодность. ^
Разбитые стекла в домах, выставленные оконные рамы и у еврейских квартир — пух, пух, пух на всем: крыши, тротуары, мостовые, телефонные провода были покрыты пушистым снегом содержимого перин и подушек...
Испытанная опытным в отстаивании своих «божественных» прав самодержавием система «громоотвода» на время себя оправдала. Нужно было сорвать, уничтожить первое завоевание начавшейся революции, и по примеру прошлых лет и десятилетий царское правительство и ныне шло по пути наименьшего сопротивления: по пути натравливания еще недостаточно организованных, недостаточно сознательных масс крестьянства и солдатчины на национальные меньшинства и интеллигенцию.
И в результате за четыре - пять дней «праздников» — погромы в семидесяти двух городах и в шестистах восемнадцати прочцх населенных пунктах царской империи... Тысячи убитых, десятки тысяч раненых и погромленных.
В общем, в Николаеве, как в более или менее заводском центре, погром прошел с меньшим количеством жертв, чем в других местах. Всего было во время нападения «молебна» и полиции на Соборной шесть убитых, несколько— в городе, да около сотни раненых.
По сравнению с одесским (в октябре 1905), кишеневским, гомельским, белостоцким (военный погром в мае . 1906 г.), где были сотни убитых и тысячи раненых, и даже по сравнению с теми городами «вне черты еврейской оседлости», где по указке свыше был организован, за отсутствием достаточного количества национальных меньшинств, погром русской интеллигенции (Томск и проч. города); наконец, в сопоставлении со знаменитой бакинской
*) Погром начался 19 октября, а окончился—21. См. ст. т. Гуса и предыдущее примечание.
Прим. ред.


12
• ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
резней, в | которой натравленными правительством культурно- отсталыми татарами было вырезало несколько тысяч армян, — николаевский * погром был «безделицей», пустяковой «игрушкой».
Назначенная Петербургом для лицемерного расследования причин погрома сенаторская ревизия хоть и установила, что полиция была организатором погрома, что активными и непосредственными руководителями его по приказу высшего начальства были помощник пристава одесской части Черкассов, Вейг- нер, околодочний Дроздовский и др. полицейскнне чины; хоть и было доказано свидетелями - очевидцами (например, показаниями членов семьи итальян-' скоґо консулаДонати,—наблюдавших из окна своего соседнего с центральной полицией дома, как полицеїскйе раздавали нз' Щхгаузй оруаше громилам . в день погрома), что погром был организован высшими властями, но дело о нем, естественно, осталось без последствий. -Николаевское начальство (как и одесский - градоначальник «истинно - русский» Нейдгардт) не только не было привлечено в. результате «ревизии» к ответственности,. но даже удостоилось «Высочайшей Монаршей Милости» в виде исторической резолюции царя на донесении николаевского градоначальника о патриотической манифестации (т. -е. погроме): «прочел с, удовольствием».
Для близпра арестованные после погрома 40 — 50 громил были по «Высочайшему соизволению» освобождены по петиции местного-отдела «Союза Русского Народа». .
Но «громоотвод» не оправдал возлагавшихся на него царским правительством надежд. Орудие, примененное им в 1881 году после убийства народо-. вольцами Александра II, очевидно, значительно притупилось... Им можно было только на короткое время оглушить, смять революционные силы, внести временное замешательство, прибить, но не [убить, не срезать -на.. корню уже успевшие - окрепнуть буйные побеги молодой революции. Всеобщая стачка, первая, но.единственная в своем роде, была уж позади. -
Правда, деревня была, только частично, в пригородах, и то косвенно, задета революцией; деревня имела только незначительный опыт разрозненных, местных под руководством, большей частью, эсеров аграрных волнений, выражавшихся только в. разграблении помещичьих усадеб... Армия, за исключением морской ее части, особенно — пехота,, была еще в подавляющем большинстве слепа, и «девственна» в своей преданности «святой присяге на верность службы помазаннику божию». Но, кроме рабочих масс, городская н земская интеллигенция, ремесленники, служащие, угнетенные национальные -меньшинства;.— все эти попутчики рабочего класса в его борьбе с самодержавием, все эти немаловажные в эпоху первой революции-силы, предводительствуемые пролетариатом, в лице . его _ организованной революционной части -были уже разбужены и испытали уже кратковременную радость ’ сознания своего освобождения от ига самовластия. •
; v Начало революции было положен^ и убить ее в зародыше полицейско- жандармскимц методами оказалось не под силу тогда уже достаточно гнилому, но державшемуся еще остатками корней в толще села и- армии самодержавию.


ГРУППА РАБОЧИХ — АКТИВНЫХ УЧАСТНИКОВ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ 1905 ГОДА В НИКОЛАЕВЕ
1) Ровнер Аким (убит), 2) Бондаренко Яков (убит), 3) Лпмонэ Абрам, 4) Ынрипгоф Илья (убит) 5) Кощевский .Жорж, 6) Сохинов,• * 7) Чнгрин Иван (убит), 8) Макаров Сергей


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ VIII
В образовавшуюся в рыхлой «твердыне» царизма трещину, не убитая погромами, революция продолжала вбивать клинья.
. В течение ближайших двух недель после погрома, т.-е. к ноябрю, революционные организации оправились и собрались с силами.
Если Кровавое Воскресенье, 9 января, унесшее в могилу сотни рабочих, раскрыло глаза только части пролетариата, если дальне - восточное поражение доказало «обществу» всю гнилость режима самовластия, — то «осуществление царского манифеста 17 октября и внедрение свобод» путем организации «свободного волеизлияния народного», в виде кровавых погромов, принесших десятки тысяч жертв, подорвавших на время в значительной степени торговлю, подмочивших авторитет самодержавия в Европе, -г- просветило широчайшие массы города и во всей неприглядности обрисовало перед ними всю прелесть дворян- ско - помещечьего режима.
Рабочие массы еще теснее сплотились вокруг своей партии — РСДРП. Организация пополнилась приезжими профессионалами. Подполвные типографии безостановочно работали, выпуская большое количество прокламаций. Воззвания об’единенного комитета РСДРП, обращенные к рабочим и гражданам города, об’ясняли происхождение, цель и смысл погрома. Рабочие призывались к вооружению, к продолжению стачки, к организации совета рабочих депутатов, к вооруженному восстанию. ,
Организованное социал-демократами совещание депутатов рабочих крупнейших заводов, состоявшееся в средине ноября; постановило организовать совет рабочих депутатов, каковой и был избран в количестве около ста человек, включая, пятнадцать представителей революционных организаций, в подавляющем большинстве — социал - демократов.
Выделенный советом исполком, в составе одиннадцати человек, окончательно сконструированный около 20 ноября, приступил к планомерной работе, выделив из состава своего президиум, в лице председателя — старого члена партии — доктора Владимира Пантелеймоновича Краснухи48) и товарища председателя — рабочего - слесаря французского завода — Афанасия Гмырева (социал - демократа49).
Пленумом были выделены следующие комиссии: 1) помощи безработным (она же — продовольственная), 2) финансовая и 3) редакционная коллегия. Позже организована была также и «военная комиссия» по подготовке вооруженного восстания, состоявшая исключительно из социал-демократов. С первых же дней сконструирования исполкома и комиссий, стал выходить снорадически печатный орган совета — «Известия Николаевского Совета Рабочих Депутатов». Редакционная коллегия состояла сплошь из социал-демократов. В нее входили, как помнится, большевики Андрей и инженер Штейнберг, меньшевик Наум и, примыкавший к с.-д., пользовавшийся большой популярностью, рабочий депутат слесарь Адмиралтейства — И. М. Белов. В военную комиссию, которая распределяла по мандатам исполкома имевшееся в распоряжении совета оружие,
6 Летопись Революции № 5


86
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
входили тот же Андрей, военный врач — социал-демократ Плотицын Г. К.50) бывший «экономиста рабочий-токарь французского завода — Фридман51) и, кажется, инженер Штейнберг.
«Известия» печатались захватным путем в местных частных типографиях, в количестве нескольких сот экземпляров и распространялись среди рабочих бесплатно. В одной из этих же типографий были отпечатаны билеты - удостоверения для членов совета — с'ветлокрасные карточки.
Политическая и общественная жизнь забила ключом. Работавший под непосредственным руководством об’единенного комитета РСДРП совет рабочих депутатов стал не только центром об’единейия рабочих масс, но, постепенно, ходом разворачивающихся событий, отвоевывал у формально - существовавшей власти одну позицию за другой.
Существовала в городе официальная старая власть только формально — по той простой причине, что фактическим хозяином, законодателем и регулирующим жизнь началом являлся совет.
Период месячного существования николаевского совета (ноябрь — половина декабря) совпадает с полосой наибольшего размаха революционных сил на всей территории тогдашней России. В этот именно период народившиеся, как грибы после дождя, политические союзы (по профессиональному признаку — железнодорожный, прчтово - телеграфный, инженеров, врачей, журналистов и писателей, юристов и- проч. и проч.) достигли наибольшего своего влияния. В это же время были организованы и первые профессиональные союзы. В этот же период стал значительно разворачиваться и «Всероссийский Крестьянский Союз». Революция расширялась и углублялась.
Вторичная, об’явленная центрами революционных политических и профессиональных организаций и «Союзом Союзов», всеобщая политическая стачка, приостановившая железнодорожное движение почти во всей стране, предоставила даже такие крупно - промышленные центры, каковым был Николаев, собственным силам и собственной инициативе действий.
Единого организующего и. об’единяющего местные советы центра, как известно, не было. Нельзя сказать, чтобы и революционные партии, в частности— социал-демократы, были связаны со своими центрами. В Николаеве, например, чувствовалось отсутствие руководства центрального комитета партии. Места, как уже указано выше, были предоставлены, вероятнее всего — силою об'єктивних обстоятельств, самим себе.
Лучше связь была организована у железнодорожников. Расцвеченные красными флагами поезда, состоявшие из паровоза -и одного или двух вагонов, развозивших «делегатов» (ж.-д.), были единственными живыми, связующими Николаев с остальными миром, нитями.
Бастовавшие почта и телеграф не везде были захвачены революционными организациями и не могли считаться достаточно надежным средством' связи.
Сведения из Москвы и Питера доходили урывками. О екатеринославской Чечеловке, ростовском Темернике, отдельных восстаних в Донбассе, о Луганске, о Горловских и Александровских баррикадах и о. продолжающейся борьбе в раз¬


87
О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
личных концах России — можно было узнать, главным образом, из запаздывавших газет и через посредство тех же «делегатов» во время ноябрьской заба-_ стовки железнодорожников. Из газет же мы узнали о восстаниях на окраинах: в Польше, Финляндии, на Кавказе и в Сибири.
Совет в Николаеве, как указано выше, был фактическим хозяином положения не только в городе, но и в пригородах. Не имея достаточного опыта в прошлом, в условиях всеобщей стачки впервые народившийся классовый орган, носивший уже тогда в себе ярко - выраженные черты грядущей диктатуры пролетариата, — молодой совет не успел за несколько недель своего существования достаточно связаться с селом и сколько-нибудь значительно обеспечить свое влияние в строго - изолированных от него воинских частях. Он, как и с.-д. организация, не был достаточно крепко связан с воинскими частями, не имел еще достаточного влияния в среде даже запасных солдат, чтобы использовать в интересах подготовлявшегося вооруженного восстания волнения (в первых числах декабря) в Ингульском запасном полку, в коем солдаты требовали демобилизации и на большом митинге своем пред’явили и целый ряд политических требований. Партийная организация и совет недостаточно еще охватили воинские части, чтобы связать забастовавших ингульцев с другими воинскими частями, особенно с матросами. Ни 58 Прагский (кадровый), ни другой запасный Лиманский полки не поддержали забастовки ингульцев, благодаря чему последние были усмирены, частью арестом полутора десятка руко-, водителей забастовки, частью мелкими подачками начальства. Ноябрьское восстание в черноморском флоте, вспыхнувшее в .Севастополе на крейсере «Очаков» под руководством лейтенанта Шмидта, также не могло быть достаточно использовано, благодаря вышеуказанным причинам, в интересах подготовлявшегося вооруженного восстания в Николаеве. Восстание это (во флоте) было, как известно, подавлено при посредстве крепостной артиллерии и пехотных частей, тогда же, в ноябре.
Но такое положение было характерно не только для Николаева. Отсутствие достаточной связи пролетариата с еще темным тогда крестьянством, слабость влияния революционных организаций в еще недостаточно просветленных воинских частях вызывалось (по молодости революции) об'єктивними условиями: это была беда, но не вина Великой Репетиции Октября, — и она была одной из главнейших, основных причин поражения первой революции.
Все же крестьянство близлежащих сел значительно тяготело к городскому совету. Организованное советом бюро по оказанию продовольственной и денежной, помощи безработным и нуждающимся, в связи с забастовкой, многосемейным рабочим, получало значительную продовольственную помощь от села: у помещения бюро, д. № 15 по Глазенаповской улице, особенно по воскресным дням, толпились деревенские подводы, груженные картофелем, капустой, мукой, зерном. Это крестьяне пригородных сел привозили бесплатно продовольственную помощь, собранную На селе в пользу бастующих и безработных рабочих города.
Одним из первоочередных мероприятий совета было —создать народную милицию^ которая, стихийно зародившись, в течение нескольких дней, по призыву 6*


88
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИЙ
с.-д. организации и по постановлению совета, организовалась в столь мощную и духовно - дисциплинированную силу, что в период почти шестинедельного существования совета наблюдался полнейший порядок и абсолютное спокойствие, если не считать нескольких случаев стычек милиции с полицией и произведенных ею расстрелов в Спасско - Вокзальном районе нескольких зарегистрированных громил. Эти случаи самочинной расправы с бандитами были строго осуждены особым воззванием совета к милиции, после чего самосуды прекратились. Полицейские посты были сняты. Одиночки — полицейские и офицеры в форме — чрезвычайно редко попадались на улицах, особенно в рабочих кварталах. Носить форму полиция 'боялась, ходила переодетой в штатское. Было отмечено несколько случаев убийства -переодетых полицейских. В это же время, приблизительно в половине декабря, группой заводских рабочих был убит на Сенной площади, против трарира Лазарева, опознанный ребятами сыщик Бабенко.
Регулярные воинские части содержались, под неусыпным надзором офицерства, запертыми в казармах, и только лишенные оружия солдаты еще не демобилизованных запасных частей, в которых дисциплина значительно развинтилась, относительно свободно ходили по городу, иногда принимая участие и весьма частых митингах,устраивавшихся социал-демократами в театре Шеффера, под заводами и, главным"образом, на Слободке.
Центром митингов, сборным пунктом рабочей Слободки вообще, был оставшийся памятным николаевцам, знаменитый «бассейн» (возвышение над бездействующим водоемом на углу Слободской и Второй Экипажской улиц). «Бассейн» был политической трибуной, с которой рабочая Слободка призывалась к углублению революции и закреплению ее путем вооруженного восстания. Он играл роль революционного вечевого центра, где депутаты совета отчитывались перед массой о мероприятиях революционного рабочего «парламента». Он же бывал иногда и «лобным местом», у коего разрешался вопрос о жизни или смерти задерживаемых милицией громил.
Врезалась в память картина: суд над доставленным милицией к бассейну хулиганом, по фамилии, кажется, Чубарь.
Под впечатлением горячей речи талантливого оратора, депутата Белова, призывавшего массу не преступать запрещения совета расправляться с бандитами и хулиганами самосудом, митинг великодушно простил задержанного и «всенародным» голосованием постановил: задержанного освободить, предложив милиции проводить его на квартиру, чтобы по дороге с ним не расправились за его прошлые грехи. Подсудимый онемел от страха, обалдел, стоял, как истукан, на бассейне. Как бы в ответ на предложение слободской старушки: «Кланяйся ж народу! Простили, вишь, тебя...», автоматически стал раскланиваться, под добродушный хохот массы.
Стар и млад из рабочих и бедняцких районов перебывал на этих митингах, украшенных десятками красных знамен. Смело можно сказать, что не осталось ни женщины, ни старика из рабочей семьи, не посетивших хоть одного митинга, не побывавших в течение этого периода у бассейна хотя бы раз.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
Ускользавшие от бдительного ока начальства солдаты и матросы местного гарнизона, притягиваемые, как магнитом, «бассейном», бывали предметом восторженных оваций митингеров, чествовавших «дорогих, долгожданных союзников: рабочего и крестьянина, переодетого в серую царскую шинель», качанием и раскатистым «ура».
До того постоянными стали на бассейне митинги, до того увеличивалось день ото дня количество участников их, что вблизи «бассейна» образовался импровизированный базар, обслуживавший продрогших под осенним небом митингеров 'Горячими пирожками, пельменями, яблоками, семечками. Прилегающие к «бассейну» широкие слободские улицы обратились стихийно в бульвары .для молодежи, весело разгуливавшей в перерывах между ораторскими выступлениями или в ожидании оглашения с трибуны вновь полученной телеграммы о ходе забастовки или восстания в том или ином центре тогдашней России.
Громовым долго - несмолкающим «ура», взрывом горячего энтузиазма классовой солидарности встречала масса извещениячс бассейна о той или иной победе восставшего пролетариата. Призывы об’единенного социал-демократического комитета к подготовке вооруженного восстания встречали горячий отклик в сердце воспрянувшего, осознавшего рост своей мощи рабочего.
Но трудно, да и нечем было, вырвать огнестрельное оружие из рук еще крепкой военщины... Все же, всякая возможность самовооруясения исчерпывалась до дна. Захваченные, о чем упоминалось выше, около сотни револьверов на вокзале явились большим вкладом в бедный оружием арсенал совета.
На заводах в течение нескольких дней был источен не один точильный камень : в ответ на призыв об’единенного с.-д. комитета *) и Совета к вооружению, пошло почти стихийное массовое изготовление холодного оружия. Где не представлялось возможным изготовлять кинжалы, финские ножи, копья, там выковывались железные палки-пики с острыми закаленными наконечниками.
Милиция, вооруженная подобным же «оружием», зорко охраняла город. Ни- одного случая насилия с ее стороны над гражданами, ни единого пьяного скандала на улице.
Милиция была организована по принципу подворности и обязательности для всего взрослого мужского населения патрулировать посменно. Домовые патрули об’единялись поквартальными, последние — участковыми. Встречались, правда — редко, и конно - милицейские патрули.
Поддержанию в городе революционного порядка способствовало воспрещение советом продажи спиртных напитков. «Монопольки», по постановлению совета, были закрыты. - , /
Слово «товарищ», из подполья вышедшее на улицу, получило тогда впервые права гражданства в широких рабочих слоях. Только безличный обыватель гордился своим вновь приобретенном званием «гражданин», впервые введенным в
*) Об’единенный комитет с. - д. организаций был образован в конце октября — начале ноября 1905 г. Туда вошли: от большевиков — Андрей, Калмыков и, кажется, Штейнберг • от меньшевиков — Краснуха, Наум, Жариков и, кажется, Плотицын. *


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Как-то выросло внезапно значение личности, поднялось вдруг сознание своего гражданского достоинства.
Возвышенный пафос первой идеализированной революции сказался в этот период и на нравах: позорным и недостойным «свободного гражданина» считал для себя посещение дома терпимости и его* обычный завсегдатай.
Освежающая волна революции докатилась и до самых отверженных жертв буржуазно - помещичьего общества, — забастовали и проститутки. Дома терпимости, подвергшиеся в ноябре частичному разгрому со стороны запасных солдат и рабочей молодежи, были закрыты в течение всего времени существования совета.
Вражеская нога не смела появляться на, территорйи рабочей Слободки. Засевшие в бесте градоначальства местные власти, время - от - времени выпускали на улицу диверсионные отряды.
Однажды появился на Слободке, в двух-трех кварталах от «бассейна», казачий разведывательский отряд. Немедленно группа боевиков, человек пятнадцать, вооруженных револьверами, в сопровождении добровольцев, вооруженных камнями, выступила навстречу отряду. Казаки повернули, наши, вдогонку, стрельбу открыли, камнями зашвыряли. «Краса и гордость» царского самодержавия — вооруженные винтовками казаки — «крупной рысью марш - марш» от... бульдожек и камней, и так панически, что с головы казачьего офицера фуражка слетела. С соответствующим триумфом, «трофей» — казачья фуражка с офицерской кокардой —был доставлен на пике к «бассейну».
Обыватель, и тот стал постепенно привыкать к формальному двоевластию, а фактически — единовластию Совета. Популярность совета была до того широка, что дом Технического общества на Таврической улице (№ 46), в коем помещался исполком, стал центром внимания не только рабочих масс, но и всего населения. Одни, уже перетрусившие, уже испугавшиеся «аппетита» рабочего к захвату власти, — буржуазия, — смотрели на него с тайной боязнью; другие, — трудовые слои,—видели в Совете орган своей власти. Дошло до того, что по всякому поводу, даже по делам судебного характера, житель рабочих кварталов обращался к своей власти, к своему совету.
Обилие таких случаев обращения в Совет, вплоть до ходатайств о рассмотрении бракоразводных дел, достаточно ярко характеризует его популярность и представление масс о его всемогуществе.
В декабре Совет серьезно занялся подготовкой к вооруженному восстанию, впоследствии сорвавшемуся, благодаря поражению московской Пресни.
30 ноября было выпущено воззвание об’единенного с. - д. комитета, призывавшее рабочих «к об’единению с революционным крестьянством и с революционными частями войск». На 6 декабря Совет подготовлял вооруженную демонстрацию для поддержания поднятого в Москве восстания. Подавляющим большинством (85%) голосов, вооруженное выступление было советом принято, но, по техническим условиям, выступление это и всеобщая забастовка были отложены на несколько дней:
Началась лихорадочная организация боевых сил для присоединения к общему штурму твердынь самодержавия — штурму, начавшемуся во всех промышленных центрах Россшц :


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
91
... А в Москве в это время происходила историческая борьба на баррикадах: Красная Пресня с честью, со стойкостью парижских коммунаров выдерживала натиск дубасовских усмирителей...
Назначенная, по постановлению с. -д. комитета и Совета на 13 декабря всеобщая забастовка, началась. Железная дорога, ввиду начавшейся 9 декабря всеобщей ж.-д. забастовки, стояла. Производственная жизнь в городе замерла. Остановились заводы и частные мастерские, закрылись магазины, приостановилось движение. Ни единого «вольного» извозчика; ни единой открытой лавочки, кроме гастрономических... Живет только, лихорадочно готовясь к бою, масса. Владычествует только орган ее — Совет, в котором происходят до глубокой ночи заседания пленума, перемежающиеся с закрытыми заседаниями исполкома и соц.- дем. комитета.
В этот же период, во второй половине декабря, социал-демократическая организация занялась конкретными мерами по. подготовке вооруженного восстания, для чего была выделена специальная конспиративная комиссия, куда вошли профессионал большевистской организации — Андрей и от Совета-- Г. К. Плотицын.
Усиливались и закреплялись слабые связи с воинскими частями. Разрабатывался проект захвата оружия в казармах. Активный член Совета и'местной с. - д. организации, доктор Плотицын, пользуясь своей военной формой, как мобилизованный врач, и возможностью относительно- свободно проникать в казармы, принимал активное участие в разработке плана.
По поручению президиума исполкома я, в качестве члена' совета, куда вошел официально уж в последнюю неделю его существования, в декабре связался с группой анархистов (Л. Перельман, Роберт, Лева - булочник), имевших в своем распоряжении законспирированную лабораторию по изготовлению бомб, и заказал у них на пробу десять бомб «македонок», за сто рублей. В условленный срок транзитом, через квартиру т. Каданера, я доставил их председателю Совета тов. Краснухе — на квартиру члена комиссии по сбору средств женщины - врача Клані’ (на углу Фалеевской и Большой Морской).
Согласно постановлению Совета, забастовка не распространялась на банки, чтобы дать возможность всем вкладчикам получить свои вклады «с целью еще более обессилить издыхающее самодержавие», как говорилось в прокламации с.-д. комитета, и на торговли с’естными припасами. Обязательным постановлением совета воспрещалось торговцам, под страхом строгой ответственности, повышать цены на продукты продовольствия.
«Умилительную» картину представляла сцена ходатайства депутации торговцев - бакалейщиков перед Советом о разрешении им «хоть на два часа в день» производить продажу скоропортящихся товаров. Облаченная в/ праздничную одежду, «купеческая» делегация униженно клянчила у вчерашних своих рабочих и служащих милости.
С пламенной речью по поводу ходатайства делегации выступил член совета — большевик Алеша Климов, предложив отклонить ходатайство Кит Киты- чей. В результате прений выяснилось, что в этой двухчасовой ежедневной


92
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
торговле заинтересовано само население, ввиду отсутствия подвоза свежих продуктов из-за забастовки, и ходатайство купцов было уважено.
С низким, раболепным поклоном и хамским «покорнейше благодарим» на устах, делегация покинула заседание пленума, провожаемая колкими, ироническими взглядами рабочих депутатов.
Единственными, интенсивно - работавшими во время всеобщей забастовки предприятиями, были частные типографии Дорфмана и Шнейдера на Соборной, в которых захватным, так называемым «явочным» порядком печатались и «Известия», и все издания об’единенного социал-демократического комитета.
Захваты производились весьма просто ^вооруженные отряды рабочих являлись к владельцам на квартиру, требовали открытия типографий; свои наборщики и печатники принимались за работу, и через несколько часов масса получала свежие новости, телеграммы, распоряжения и постановления совета и воззвания с.-д. комитета.
При наличии в городе притаившейся старой, хоть и бездействующей, власти, владельцы типографий весьма трусили: как бы, впоследствии, не быть им в ответе. Находясь меж огнем Совета, с одной стороны, и тлеющим, но еще не угасшим пеплом старой власти—с другой, владельцы типографий были рады тому, что предприятия их «захватываются» вооруженными отрядами.
Помню, как трогательно просил нас, «захватчиков», владелец типографии Шнейдер, от которого мы достаточно мирно требовали открытия типографии,-- как просил он наш отряд, чтобы мы инсценировали арбст его:—мол, под давлением, под угрозой- оружия, вынужден был выдать ключи.
В незначительном количестве прибывавшая из столиц, центральная печать не в состоянии была утолить жажду известий о том, что делается за пределами Николаева. Социал-демократические «Искра», «Вперед», «Пролетарий», «Начало», «Новая Жизнь» (горьковская), «Звезда», эсеровский «Сын Отечества» (Сергея Юрицына 5‘), беспартийно - радикальный журнал политической сатиры Шебуева «Пулемет» — были самыми ходкими в эту пору изданиями, зачитывавшимися до отказа. <
Помнится, как еврейская буржуазия и интеллигенция платила по пяти рублей за номер юрицинской газеты «Сын Отечества», в котором была помещена сильная статья по поводу прокатившейся полосы кровавых погромов, озаглавленная: «Трагедия семимиллионного народа».
Подпольно подготовлявшаяся полиция, вкупе с Шайкой так называемого «Союза Русского Народа» попытались - было распространять под шумок черносотенные издания и воззвания, печатавшиеся в типографиях охранок иепархий (церковных); но это «покушениена умаление полноты власти» диктатуры революционной прессы было ликвидировано вкорне. Выследив прибывшего из Одессы черносотенца-газетчика, отряд наших ребят, под руководством члена Совета, произвел у него на квартире обыск, давший положительные результаты: несколько сот экземляров черносотенных изданий, кои были конфискованы и доставлены нами в «штаб», помещавшийся на Рыбной улице, в квартире большевика-инженера Штейнберга, — где были преданы сожжению.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
93
IX
Предполагавшемуся общему вооруженному выступлению, назначенному Советом и с.-д. организацией, не дано было осуществиться. Полученные накануне известия о начавшемся в' Москве подавлении восстания; о поражениях, понесенных восставшим пролетариатом в других промышленных центрах; наконец, начавшая оживать и проявлять признаки упорного нежелания расставаться с властью местная полицейщина и военщина; назначение вместо бездействовавшего доселе градоначальника (Загорянского - Киселя) начальником Гарнизона генерал-губернатора Ступина, коему были предоставлены диктаторские полномочия, — все эти признаки нарастающего противодействия оправляющегося самодержавия заставили отказаться, от. восстания, обреченного на подавление. Значительную поддержку царю оказали тогда, как известно, «августейший родич» Вильгельм Гогенцоллерн, обещавший помочь самодержавию в борьбе его с разраставшимся пламенем революции, и банкиры союзной французской «республики», предоставившие царской России «целевой» заем на чрезвычайные расходы, сопряженные с ликвидацией восстаний. Все эти обстоятельства не могли не повлиять на ход событий, и революционная волна начала постепенно понижаться и спадать.
Царское «спасибо» в рескрипте на имя усмирителя московского Сооруженного восстания генерал - адмирала Дубасова с приложением личной награды (чуть не в миллион рублей) воодушевило на борьбу с «гидрой революции» не мало царских сатрапов. В пороховницах царского самодержавия оказалось еще достаточно пороха: достаточно «серых скотинок», в серых шинелях темных сыновей еще темного крестьянства, чтобы, потушив революционные очаги в Москве и других промышленных районах и на окраинах, начать общее наступление по всему фронту... г
Со второй половины декабря Николаевский Совет, продолжающий еще стойко держаться, но лишенный достаточной поддержки казармы и села, переходит на полулегальное существование.
Помню одно из таких последних вечерних заседаний Совета (приблизительно, числа 20 декабря), происходившее уже не в большом зале Технического общества, а в задней выходившей окнами во двор комнате. По улицам уж раз’- езжали казачьи раз’езды. Открыто появились наглые, столь ненавистные полицейские морды; но Совет продолжал в полулегальных условиях свою работу.
Заседание было вдруг прервано заявлением одного из депутатов, что наши уличные патрули предупреждают о приближении к Совету большого отряда казаков. С чувством гордости может вспомнить каждый из присутствовавших на том заседании депутатов, с каким хладнокровием, с каким спокойствием было встречено это известие, сигнализировавшее в лучшем случае арест всего Совета.
Оказывать сопротивление, сильному казачьему отряду при отсутствии достаточного количества оружия было бы явной нелепостью, ничем не оправдываемой провокацией по отношению к самому Совету—руководящей верхушке местного пролетариата.


94
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Допрос был подвергнут краткому обсуждению и было решено: все находящееся у депутатов оружие вынести из зала заседаний и спрятать его, если удастся, во дворе, чтобы представителям вновь оживающей гидры самодержавия не подать повода к провокации.
С грустью разоружались депутаты: револьверы, кинжалы, финские ножи были сданы сборщикам, вынесшим все оружие в соседнюю комнату. До получения дополнительных сведений от патрулей заседание Совета продолжалось...
Через некоторое время патрули донесли, что казаки проехали: власть, очевидно, еще не рискнула приступить к насильственной ликвидации Совета в эту ночь.
... Через несколько дней начались аресты.
15 —16 декабря Совет прекратил свое официальное существование, но фактически продолжал собираться подпольно до 20 декабря.
- 23 декабря началась так называемая (на языке охранного отделения)
«большая ликвидация» — массовые аресты.
Из виднейших работников успели скрыться предупрежденные о начавшихся арестах председатель совета -Краснуха, арестованный впоследствии в Питере, и Андрей. Успела также уехать проработавшая некоторое время в этот период Александра Львовна Соколовская53). Остальные члены совета и активнейшие члены местных революционных организаций были «ликвидированы» в течение нескольких дней: с 23 по 28 декабря. Некоторые приехавшие позже т. т., Цк, например, Мирон (Яков Познанский, печатник28), были впоследствии арестованы.
( В ночь на 25 декабря в «парадную» дверь подвала т. Каданера, у которого я жил, послышался весьма недвусмысленный стук.
— Наверное, полиция, — равнодушно протянула спросонья привыкшая к бесконечным ночным визитам непрошенных гостей жена товарища.
Ввалился помощник пристава московской части Матвеенко с солдатским нарядом: не хватало полицейских и в подмогу полиции была предоставлена пехота.
Пристав жаловался:
х — Покою нет. В четвертом месте сегодня, а впереди еще четыре. Скорей бы прекратилось!..
— Ну, одевайтесь!
— Кто?
Назвал тов. Каданера и меня, осведомившись и о товарище Рике (сестре).
Забавный штрих.
— А я? — спрашивает ночевавший с нами наш подпольный печатник С. Линецкий, работавший уж во вновь поставленной подпольной типографии.
— Бак ваша фамилия?
— Линецкий.
— Вас в списке нет.
Характерно по тому времени для обоих: один считал недоразумением свое оставление на свободе; другой, относясь чисто формально к своим обязанностям, понимал, что особенно стараться незачем: придется еще сталкиваться впереди, чорт знает, мол, чем все это кончится, незачем, посему, проявлять инициативу.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
95
Забрав в придачу к нам пачку прокламаций - воззваний об’единенного с.-д. комитета, нас вывели в морозную, снежную ночь и — в арестантские роты...
Не привыкать-стать: в третий раз...
Впереди не меньше предстоит арестов: борьба, ведь, только началась!..
Не менее бодрое и крепкое настроение было и у прочих товарищей, арестованных тогда: главное впереди!
В январе было ликвидировано (арестовано) бюро помощи безработным. Не только бюро, но и двадцать один человек случайно оказавшихся там, пришедших за помощью безработных, среди которых были и некоторые портовые люмпены, были посажены в тюрьму.
Об’единенный комитет продолжал из тюрьмы руководить остатками организации. В тюрьме писались листовки, из тюрьмы же давались руководящие указания оставшимся «в живых» товарищам.
В феврале провалилась подпольная «техника» объединенного комитета, помещавшаяся на углу Херсонской и Садовой, которая была поставлена при посредстве А. Л. Соколовской, связавшей Николаев с одесской организацией..
Хозяева конспиративной квартиры Петр и Екатерина Гриндины, с трехлетним ребенком, и печатники подпольной типографии С. Линецкий и Николай (Грановский,54) пополнили население церковного корпуса «Николаевского Исправительного Арестантского Отделения», как официально именовались арестантские роты.
Общее количество политических арестованных достигло ста девяноста семи человек (но списку), из коих, тринадцать женщин.
В конце зимы были доставлены в эту же тюрьму осужденные но делу восстаний в Черноморском флоте «потемкинцы» и «очаковцы».
А на воле оставшиеся «в живых» товарищи с неослабной энергией и самопожертвованием, уж в полосу столыпинщины и свирепствовавших военнополевых судов, продолжали борьбу, продолжали работу но углублению рабочего революционного движения под руководством большевистского крыла социал-демократии. Часть из «севших» через полгода после об’явленной арестованными голодовки была освобождена (главным образом, арестованные по делу бюро безработных), часть — предана суду, остальные — в количестве сорок один человек—были 29 мая 1906 года сосланы на далекий север...
м. МАКОТИНСКИЙ
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Р а е ц к и и, Саул, У 1904 г. — студент Одесского Университета. Эсер. Крупный журналист. Был активным работником Воєнно - Промышленного Ком - та в Питере во время империалистической войны. При Вр. Правительстве — Комиссар Рос. Тел. Агентства. Умер в Москве летом 1925 г. Но имеющимся у автора сведениям, Раецкий в течение последних двух лет значительно изменил свою идеологию : активно работая шГкультпросветлинии в профсоюзных организациях Москвы, зарекомепдовал себя, как весьма полезный культработник.
2) Таргонски й, Илья («Илюша») — слесарь - жестяник. Один из членов революционной семьи Таргонских. Активный революционер периода 1903 — 1906 г. г. Погпб в каторжной тюрьме. Сестра - Клара Таргонская— старая работница Ник. орг. РСДРП, чл. РКП, работает в Москве.


96
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
3) Перельман, Лев („Левка - анархист44) — рабочий - жестяник. До. осени 1905 года был соц.-дем. большевиком, перешел к анархистам. Был присуждон к 15 годам каторги, tоткуда бежал в 1909 г. в С. Америку.
4) Лось — рабочий - печатник. Активный работник с. - д. организации периода 1905 года. Подвергался неоднократно арестам и избиению полицией.
&) 	Климов, Алексей („Алеша44) — активный член большевистской организации с 1904 года. Служащий мануфактурной фирмы „Мангуби и Чевке4*. Погиб в Екатеринославе по возвращении из ссылки в 1911—1912 г.
6) Войтковский, Михаил („Мишка- охотник44)—рабочий местных заводов, член бол. организации. Оказался провокатором с 1905 г. \
7) Васильченко. Был активным секретным сотрудником охранного отделения в течение 14 лет: с 1903 по 1917 г. Рабочий Французского завода. Раскрыт по материалам архива охранки в 1917 г.
8) Мульгин — рабочий Французского завода. Оказался по архивам охранки при разборе их в*. 1917 г. старым провокатором. Был арестован и судим в Питере в 1917 —18 г. г.
9) Немой, Михаил („Мишка - немой44) — чл. меныпев. организации. Был активным работником городского района. Оказался сотрудником охранного отделения с 1905 г. под кличкой— „Оборванец44.
10) Ч и г р п н, Иван. Один из старейших и активнейших членов Николаевской бол. организации с 1903 г. Рабочий - слесарь. Подвергался неоднократным арестам и ссылкам. Был чл. большее, ком - та в подпольи. Убит в августе 1919 г. вблизи Бессарабской границы при отступлении из Николаева под напором деникинцев.
1!) Федосеев („Мптроша44) — один из активнейших членов Никол, болыпевистск. организации периода 1904 —1905 г. г., рабочий местн. заводов. Неоднократно подвергался репрессиям. Дальнейших сведений о нем, начиная с 1909 г., у старых никол. товарищей не имеется.
,2) Р о в н е р, Аким. То же, что и Иван Чигрин. Погиб вместе с последним. Был членом ЦК партии. Рабочий.
13) Сафронов, Павел — один из старейших и стойких членов Николаевской болып. организации. Рабочий - металлист. Подвергался неоднократным арестам и ссылкам. Погиб в Николаевской каторге в 1909 —1910 г. г.
и) Андреев, Филипп („Филя44)—рабочий местных заводов. Подвергался неоднократным арестам и ссылкам. Во второй период соввластн на Украине в 1919 г. был первым председателем Николаевской чека. Дальнейшая судьба тов. Андреева (после 19 года) ни автору, ни другим работникам Украины неизвестна.
15) Бондаренко, Яков. Рабочий. Одпн из старейших большевиков. Убпт в мао 1919 г. в бою с бандитами в д. „Червоная44 под Николаевом.
16) Макаров — Сергей. Одпн из старейших членов Никол, большей, организации. Рабочий. Ныне работает на Украине (в Полтаве), чл. о-ва старых большевиков. Игнат — с 1917 г. участия в партийной и общественной жизни не принимал. Вне партии.
17) Кащевскпй, Георгий („Жорж44) Активный член Николаевской организации большевиков в 1905 г. Рабочий. Ныне работает на Украине (кажется, в Бердянске). Член КП(б)У.
18) Щеглов, Михаил. Рабочий - слесарь Адмиралтейства, впоследствии завода „Руссуд44, — один из старейших большевиков в Николаеве. Ныне чл. КП(б)У — председатель Укртекстильтреста.
19) Бори сю в, Александр. Рабочий. В 1904 — 1905 г. был активным членом организации.
В 1920 г. был членом ком. партии. С тех пор судьба тов. Борисова автору неизвестна.
20) Лимоне, Абрам. Рабочий - грузчик Николаевского порта, впоследствии слесарь - водопроводчик завода „Наваль44. Один из активных членов Николаевской организации РСДРП. Подвергался неоднократным репрессиям: арестам и избиениям полицией. В результате слияния Николаевской организации независимых с. - д. интернационалистов (типа — „межрайопцев44 Питера) — член КП(б)У. Ныне председатель Херсонского окр. проф. бюро.
21) С п е к т о р, Борис. Рабочий - грузчик николаевского порта. Один из активных членов Николаевской организации РСДРП. После неоднократных арестов эмигрировал во Францию, откуда вер¬
нулся в 1918 г. Ныне коопработнпк в Херсоне.
32) Лихачев, умерший в 1925 г. Член президиума моек, совета, чл. коллегии НКВТ СССР. Один из старейших большевиков. Рабочий.


О 1905 ГОДЕ В НИКОЛАЕВЕ
91
23) Сталь-Заславская, Людмила. Ныне работает в Москве. Член о - ва старых большевиков.
24) Калмыков, Борис („Валериян44) — студент, впоследствии пом. ирис. пов. и преподаватель политэкономии в Николаев, коммерч. училище. До 1906 г. был активнейшим членом бол-кой организации, был чл. Ком - та. После возвращения пз ссылки с 1907 г. стал спускаться, докатился до ликвидаторства, потом — до оборончества. Вступил вольноопределяющимся в казачество. В качестве казачьего офицера во время империалистической войны попал в германский плен, из коего вернулся в Николаев в 1918 г. Когда после свержения в 1918 г. гетманской власти автор воспоминаний, назначенный подпольным комитетом комиссаром города, предложил Калмыкову пост начальника милиции, Калмыков заявил, что „большевикам, разложившим фронт и погубившим Россию41, он служить не будет. Эвакуировался с белыми в 1920 г.
25) Дыкпн. Рабочий „Руссуда44. Активный участник событий 1905 г., подвергался арестам и ссылкам. Ныне — вне партии.
36) Ходоровский („Ионя, Савелий44) Ныне зам. наркомпрос РСФСР, председ. главпрофобр. Член РКП.
27) М и р и н г о ф, Самуил. Рабочий ^типограф. Активный чл. большев. организации. Подвергался неоднократным репрессиям. С 1917 г., будучи болен туберкулезом, лишился возможности принимать активное участив в революционном движении. Ныце полиграф, работник в Крыму.
28) Позна-нский, Яков („Мирон44). Рабочий - печатник. Осенью 1905 г. работал в Никола¬
евской организации. Ныне член ревизионной комиссии ЦК КП(б)У. После ликвидации совета в 1905 году был посажен в арестантские роты. •
29) Мпрннгоф, Илья. Активный член большев. организации в 1905 г. Рабочий - заготовщик. Впоследствии политэмигрант. Возвратился из Швейцарии в „запломбированном вагоне44 (вместе с группой Ильича). Убит в мае 1919 г. в бою с бандитами в д. „Червоной44, под Николаевом.
30) К о з л о в с к и й, Борис. Активный подпольный работник с 1904 г. большевик. Подвергался неоднократным репрессиям. Активный участник Октябрьского переворота (кажется, в Питере). Был чл. рев. воєн, совета 6 армии на врангелевском фронте. Ныне работает в РКП.
31) Г а й с и н с к и й, Адольф Григорьевич („Верхотурский44). Бывший секретарь харьковского губкома и быв. зав. агитпроп ЦК КП(б)У в 20 — 21 г. г. Литературный работник. Ныне в Москве. Гайсинский Михаил работает ныне в РСФСР. Оба — члены РКП.
32) Шапиро, Маркус. Член болып. оргапиз. Подвергался неоднократным репрессиям. Ныне член КП(б)У. Один из старейших и активнейших кооператоров - большевиков на Нпколаевщине.
?3) Бельский, Леонид. Ипженер. Оказался провокатором. Расстрелян по постановлению московского губсуда весною 1925 г. В 1919 г. прибыл из Америки в качестве американского коммуниста. Был выслан пз СССР, во оказался в Москве во время процесса Краснощекова, на котором Бельский выступал в качестве свидетеля. На процессе он* был опознан председателем суда тов. Соль- цем, разоблачившим его.
8*) Беккер. Активный член одесской областной организации с.-р. Убит в 1906 г. в Одесской тюрьме караульным офицером за то, что сквозь тюремную решетку обозвал караул «царскими собаками».
33) Козлов, Григорий. До 1920 г. эсер. Рабочий завода «Наваль». С 1920 г. был членом КП(б)У. Опоганился: за взяточничество в бытность его судьей в Каховке (Таврия) был приговорен судом к расстрелу, замененному 10 годами допра в 1924 г.
36) Шипулинский, Феофан Платонович. Старый эсдек - меньшевик. Журналист. В 1917 г. —-с.-д. интернационалист. Выступая в сентябре 1917 г. на демократическом совещании в Питере, как представитель печати, призывал голосовать против коалиции с цензовыми элементами. Пыне, кажется, в Москве и вне партии.
г 37) Лпнецкпй, Семен Исаакович («Сома»). Был осужден одесской судебной палатой
в 1906 г. к вечному поселению в Сибирь. Ныне — вне партии, представитель Центросоюза в Лондоне (под фамилией Линицкий).
зз) 	Сохинов — рабочий местных заводов, активный участник подготовки революц. движения 1905 года. Был членом большевистской организации. Пыне, по непроверенным сведениям автора, тов. Сохинов работает на заводе «им. Марти», находясь вне партии.


98
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
39) Р а ш к о в с к и й, Ефим Петрович. Ныне член КП(б)У Одесской организации. Лектор - пропагандист. В 1905 г. был студентом.
4(>) Н а з а р о в, Л. Л. Пристав.' Один из активнейших организаторов октябрьского погрома.
41) Каданер, Бенцион Львович. Ныне работник рабочей кооперации в Николаеве. Вне пар¬
тии. При слиянии николаевской организации независимых с. -д. интернационалистов в 19 г., в компартию не вошел. , ч .
42) Э и е л ь б а у м. Активный член Николаевской организации, меныпев. крыла. Провизор. Подвергался неоднократно репрессиям.
43) Григорьев, Федор. Железнодорожный конторщик. Был первым председателем кратковременно существовавшего по t об'явлений соввласти в Николаеве совета в январе - феврале 18 г. Умор в 21 г.
44) 	. С у ч а т о в, Константин. Рабочий жел. - дор. депо. Эсер. Оказался провокатором. По сведениям автора, — убит на Кавказе в 1907 — 8 г., по постановлению организации.
45) Мухин. Один из пионеров соц. - дем. движения на юге. Рабочий. Член Южно - Русского рабочего союза в Николаеве, в 97 году, в коем начал работать вместе с тов. Троцким. Был членом ЦКК КП(б)У. Умер в 1924 г. от туберкулеза. ■ ‘ <
46) Ж а р и к о в. Активный член Николаевской организации меньшевиков. Рабочий - слесарь
Французского завода. Подвергался неоднократным арестам и ссылкам. По имеющимся у автора сведениям, умер в ссылке. ' ~
47) К а и н е г и с с е р. Директор Французского завода, инженер. Кадет. Отец убившего в 1918 г. тов. Володарского, — эсера Льва Каннегпссера.
Краснуха, Владимир Пантелеймонович. Врач. Один из старейших с. - д. В период 1905 г. был «примиренцем». Члеп меньшевистского, затем об’единенного Николаевского комитета РСДРП в 1905 г. Председатель Николаевского Совета Раб. Деи. После ликвидации Николаевского совета, был арестован в Питере в 1906 г. и предан суду одесской судебной палаты. Погиб на сербском фронте”в 1913 г., где работа/ в качестве врача.
4Э) Г мы рев, Афанасий. .Активный член Николаевской организации РСДРП меньшевиков. Рабочий - слесарь Французского завода. Бы/ талантливым оратором и способным пролетарским поэтом. Неоднократно подвергался репрессиям. Впал в ликвидаторство. Участник рабочей группы питерского воєнно - промышленного комитета. Был заведующим отделом левой легальной газеты «День» в Питере. Оказался секретным сотрудником Петербургского охранного отделения, на жалованья в 75 руб. в месяц. !
ЭД) П л о т и ц ы н, Георгий Кузьмич. Врач. Один из старейших членов соц. - дем. организации в Николаеве. В период империалистической войны был «илехановцем». Ныне — вне партии.
5Г) Фриды а* н. Рабочий - токарь завода «Наваль»: После 1 ООБмч совершенно ушел пе
только от революции, но и от класса :• открыл в Екатерпнославе токарную мастерскую с наемным трудом. ~
52) Юііицьін, Сергей Петрович. Эсер. Журналист. В 1917 г. был; губкомиссаром Хер- сонщнны от Временного Правительства. В переходные моменты во время гражданской войны, в период 1917 — 1920 г.г., в Николаеве играл систематически роль «буфера». В такие моменты занимал должность комиссара города. Отрицательно относясь к большевизму, не был активистом, часто способствуя освобождению из тюрьмы арестованных большевиков во время оккупации и деникинщины. Эмигрировал в Африку в 1920 г. .
53) С о к о л о в;с к а я,. Александра Львовна. Одна из старейших членов партии, арестованная и сотипая в 1899 г. в Сибирь вместе с тов. Троцким. Ныне работает в РСФСР.
^ Грановский («Николай»). Рабочий - печатник. Был активным членом николаевской организации РСДРП. Был сослан на вечное поселение. Ныне — работник киевской Губпечати. Вне партии. -
М. М.


К иетории Воєнно -Технического Бюро юга Роееии в 1905—1906 годах1)
Манифест 17 октября 1905 года представлял из себя максимум уступок, на которые в состоянии было пойти царское правительство под влиянием грозной всероссийской забастовки в октябре 1905 года.
Но немедленно вслед за об’явлением манифеста последовала волна погромов, стрельба по манифестантам и спешная организация черносотенных сил. Правительство колебалось, и назавтра отбирало те «свободы», которые давало сегодня.
Перед революционными массами стала дилемма: или, разменявшись на отдельные выступления, демонстрации и забастовки, разбиться о сопротивление- правительства, или, пользуясь небывалым напряжением боевой энергии, пойти на решительное вооруженное выступлнние против самодержавия. Но одной революционной энергии для разгрома царского правительства было недостаточно: необходимо было владеть хорошими техническими средствами борьбы, чтобы опрокинуть отлично вооруженного врага.
Правительство имело крепкий аппарат, а массы выступали против него с голыми руками.
Те, кто принимал участие в революционной борьбе 1905 года, хорошо помнят, как слабо обстояло дело с оружием во всех революционных организациях,— как социал-демократических, так и эсеровских. Работа в войсках, за единичными исключениями, была совершенно недостаточной, а революционные организации, обладавшие несколькими десятками револьверов системы «Смита и Бессон», считались уже богатыми.
Необходимо было срочное вооружение масс и ^силенная работа в войсках. Учитывая все это ЦК РСДРП организовал Военно-Техническое Бюро, в задачу
г) В этой статье идет речь о боевой технической группе, организованной меньшевиками. Не следует смешивать эту группу с той, о которой пишет т. Сулимов в «Пр. Рев.» № 7 (42), и которая была создана по ипициативе большевистского центра тоже в Киеве и тоже в 1Й05 г., только на два месяца раньше.
Самый факт технической подготовки вооруженного восстания меньшевиками, которые как пзвестпо в теории были против предварительной организации восстания, считая, что организацию эту надо проводить лишь в самом процессе восстания, чрезвычайно характерен и должен быть отмечен нашей истпартовской печатью. Р е д.


100
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
которого входило, с одной стороны, доставление всех видов вооружения рабочим массам, с другой — организация и руководство массовыми выступлениями1).
Военно-Техническое Бюро при ЦК РСДРП было разделено на две автономных половины: северное, охватывавшее своей деятельностью весь север России, и юясное, в среду деятельности которого входила Украина и юго- восточные области.
Воєнно - Техническое Бюро Юга России было организовано в начале ноября 1905 г. в Киеве. Во главе его стал тов. Артем, — молодой, но испытанный и энергичный революционер. Штабом Бюро являлась квартира Артема в Киеве, по Паньковской ул., № 25. По условиям работы, вся деятельность Бюро была обставлева особо конспиративными предосторожностями, чем об’ясняется, вероятно, тот факт, что значительное большинство далее видных ветеранов революции 1905 года не знали о его существовании, и о деятельности его в исторической литературе почти ничего неизвестно.
Я принимал близкое участие в боевой работе Южного Бюро и предполагаю, что для всестороннего освещения революционных событий 1905 года на юге России небезынтересно выслушать историю и этой организации.
Воєнно - Техническое Бюро Юга России было организовано в Киеве в тревожный и ответственный момент, когда революционные настроения некоторых киевских воинских частей, в особенности саперных баталионов, стоявших на Печерске, достигло своего апогея.
Движение это, однако, наростало в значительной мере неорганизовано и стихийно. Особенную опасность представляла непропорциональность между ростом революционных настроений у саперов и пассивностью других частей огромного киевского гарнизона.
Наше Бюро немедленно связалось с солдатскими организациями и делало все возможное, .чтобы обеспечить движению, по возможности, полный охват всего гарнизона.
Помнится, на квартире Артема происходило совещание с представителями других революционных организаций, принимавших участие в военной работе, для согласования действий. К сожалению, слишком быстрый рост настроений сапер, и части артиллеристов привел к недостаточно организованному выступлению, окончившемуся, как известно, поражением.
За несколько дней до восстания сапер Артем приказал мне в экстренном порядке создать в Киеве фабрику бомб, так как это оружие во время уличного боя мЬгло произвести значительный эффект.
Запасшись фальшивым паспортом, я поселился Тю Паньковской улице, № 4, и наладил в этой квартире первую фабрику бомб Южного Бюро. О при-  *)*) Тов. Трофименко приписывает организацию Южного Технического Бюро — ЦК, а другой работник этого же бюро — Усенко (Леонид) — Киевскому Областному Комитету (см. сб. «Из эпохи борьбы с царизмом» 3. Изд. Киев. Отд. Общества Политкаторжан). Кто из них прав — пока выяснить не удалось. Вероятнее версия Усенко, так как осенью 1905 г. у моныпевиков, как известно, ЦК не имелось : ЦК избранный на III с езде, был большевистский, а меньшевистским центром являлись Орг. Ком. Так что терминология т. Трофименко, очевидно, ошибочна. Но мы оставляем ее без изменений, рассчитывая на отклики современников, которые выяснят недоразумения. Ред.


К ИСТОРИИ ВОЕЫНО - ТЕХНИЧЕСКОГО БЮРО ЮГА РОССИИ В 1905 — 1906 Г. 101
готовлений динамита, требовавшего сложного оборудования, в первое время не могло быть и речи. Решено было изготовлять бомбы так называемого «македонского» образца.
Эти бомбы приготовлялись из толстых железных трубок с ввинчивающимися железными же донышками, внутрь которых вставлялся запальник с бойком, а остальное пространство 'засыпалось смесью бертолетовой соли, кажется, с желтой кровяной солыо и сахаром. Запальник состоял из стеклянной трубочки, наполненной крепкой серной кислотой и запаянной с обоих концов. На стеклянную трубочку посередине надевалась и укреплялась тяжелая железная гайка- боек, задача которой состояла в том, чтобы при сильном сотрясении бомбы сломать стеклянную трубочку. Вылившаяся серная кислота воспламеняла бертолетовую соль, что приводило к мгновенному взрыву бомбы.
Нужно признаться, что бомбы-этой конструкции были очень неуклюжи, тяжеловесны, крайне опасны при обращении, а, сверх того, я испытывал большое затруднение в получении железных оболочек, которые приготовлялись каким-то слесарем на углу Владимирской и Б. Подвальной улиц.
В нашем молодом Бюро в это время шла кипучая деятельность по руководству выступлением’ сапер, согласованию их планов с планами других воинских частей и поддержанию связи с другими организациями,, участвовавшими в движении. Не обходилось без курьезрв. Был разработан даже , план движения революционных войск из Киева по разным направлениям. Мне удавалось принимать участие в «саперном» деле только урывками, так как я был очень занят моим «производством».
Как известно, утром 18 ноября 1905 года несколько саперных баталио- нов—я уже забыл их номера, стоявших в Киеве на Печерске с присоединившимися к ним некоторыми другими воинскими частями, произвели восстание*).
Восставшие е Печерска спустились на Б. Васильковскую улицу, прошли по Жилянской, где jc ним присоединилась масса рабочих, в особенности Южно - Русского машиностроительного завода, и вышли на Галицкий базар. Зрелище было необыкновенное и захватывающее.
На Галицком базаре восставшие ’ войска подверглись, однако, неожиданному нападению одного пехотного полка и казаков и после непродолжительного боя частью разбежались, частью были арестованы.
Все эти события тан быстро развернулись, что мы не успели даже пустить в дело наши бомбы. •
Крах военного восстания сильно расстроил планы Южного Бюро. В Киеве пришлось наново собирать силы и думать о спасении арестованных-сапер, которым угрожала смертная казнь.
По приказу Артема небольшой отряд боевой дружины под моим начальством ночью разрыл собачий ход под железными воротами стены, окружающей во рву круглую башню № 2 на Печерске, *) **) где сидели арестованные саперы,
*) См. о восстании сапер ст. т. Манилова в этом Л. Р. — Прим, ред.
**) Саперы до суда сидели в Косом Капонире. Об этой крепости см. в цитированном сб. Киев.
06 - ство политкаторжан интересную заметку т. Сандомпрского. — Р е д. л
7 Летопись Революции Л? 5


10$
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦІЯ
и мимо часовых дополз до окон заключенных. Стены и окна башни j\° 2 оказались, однако, настолько крепкими, что наша попытка освобождения сапер окончилась неудачей.
В декабре 1905 года Южное Бюро, несмотря на недостаток в деньгах и в боевых товарищах, стало распространять свою деятельность и на ряд других городов Украины.
Моя «фабрика» македонских бомб была закрыта, а Артему в это время удалось раздобыть несколько пудов высшего качества динамита с рудников Донбасса. Пользуясь этим динамитом, мы реорганизовали наше производство. Был нанят маленький отдельный домик на Жилянской ул., кажется, № 54 или 56, и создана вторая, более совершенная фабрика бомб. Главным мастером этой фабрики был назначен Николай Козлов (Пик. Павл. Борданос), который потом играл выдающуюся роль на нашей большой фабрике в Ростове на Дону.
Наши динамитные бомбы мы стали приготовлять по системе Кибальчича, только с некоторыми усовершенствованиями. Бомбы состояли из картонной коробочки таких размеров, чтобы вместить ровно один фунт динамита. Сбоку в динамит вставлялся детонатор - патрон гремучей ртути, отверстие которого открывалось к цилиндрическому запальнику, помещавшемуся на одном из краев четыреугольйой картонной коробки. Запальник представлял из себя стеклянную трубку, наполненную серной кислотой, запаянную и укрепленную в деревянном цилиндрике, крепко соединенном с остальными частями бомбы. На середину стеклянной трубки с кислотой надевалась железная гайка-боек. Часть пространства вокруг стеклянной трубочки над деревянным цилиндриком засыпалась бертолетовой солью и заклеивалась тонкой бумагой, а остальное пространство вокруг стеклянной трубочки засыпалось сухим песком. Верх заклеивался бумажкой с ушком, чтобы в момент метания бомбы можно было сорвать бумажку и дать высыпаться песку. Без песка бомба бт малейшего сотрясения взрывалась. ^
. Мы с Артемом вдвоем испытали эту конструкцию бомб с уменьшенным зарядом в Святошинском лесу за Киевом, и она нас вполне удовлетворила. Этих бомб было приготовлено на нашей второй фабрике порядочное количество, и мы их разослали по разным провинциальным организациям.
Нужно сознаться, что даже эсеры несколько раз покупали у нас бомбы. В первый раз они заказали нам бомбу усиленного образца для убийства генерала Сухомлинова, бывшего тогда командующим войсками киевского военного округа, в случае, если он утвердил бы приговор над осужденными за восстание саперами. Мы им приготовили бомбу с двумя фунтами динамита и с двумя запальниками во избежание ошибки.
Генерал Сухомлинов, впрочем, приговор над саперами побоялся утвердить, а предназначенная для него бомба, провалявшись у меня под подушкой несколько недель, была отправлена в какую - то провинциальную организацию.
В другой раз уже значительно позже—в марте 1906 г. — харьковские эсеры купили у нас сразу шестнадцать 'бомб, которые я им лично доставил с нашей ростовской фабрики, о которой речь впереди.


к. ИСТОРИИ ВОЕННО - ТЕХНИЧЕСКОГО БЮРО ЮГА РОССИИ В 1905 -1906 Г. 103
Наше бюро всегда на всех бомбах собственного производства ставило красную печать: «Военно-Техническое Бюро Юга России при ЦЕ РСДРП», чтобы не-смешивали наши фабрикаты с эсеровскими.
Южное Бюро занималось снабжением организаций не одними только бомбами. В декабре нам.удалось получить и распределить по тем временам порядочную партию браунингов, если память не изменяет мне—несколько сот штук. В некоторых местах нам удалось также завладеть револьверами еврейских самооборон и образовать небольшие склады оружия.
Благодаря нашим связям с саперами, мы несколько раз похищали небольшими партиями пироксилин, бикфордов шнур и патроны гремучей ртутп из военных складов на Лысой горе в Киеве. Правда, все эти запасы были крайне незначительны по сравнению с теми задачами по вооружению масс, которые ставило перед собой Воєнно - Техническое Бюро. Мы не могли развернуть работу в соответствии с требованиями момента из-за отсутствия средств — это мы сознавали с каждым днем все яснее.
Январь 1906 года прошел у нас в обычной мелкой повседневной работе Ни ЦЕ, ни местные организации не имели средств для серьезного вооружения масс. Революционная волна, вместе с тем, стала спадать. Необходимы 'были решительные меры для финансирования нашей деятельности.
Обсудив с Артемом положение, мы решили путем экспроприации добыть деньги. Партийные верхи, поставленные в известность, неохотно согласились на это ’).
Так как у нас не было очень больших технических средств, мы остановились на экспроприации одного из второстепенных государственных учре- ждений Киева.
После разведки было выбрано Демиевское почтово - телеграфное отделение. Мы осмотрели заранее подробно помещение и распределили между собою роли.
18 февраля 1906 года в два часа дня я с отрядом в семь человек, вооруженных браунингами и кинжалами, явился в Демиевскую контору и об’явил отделение захваченным революционной боевой дружиной. В конторе произошла ' обычная паника. Мой помощник, славный товарищ Карп, немедленно перерезал провода, а я приказал открыть денежный сундук. Набив карманы деньгами, мы в два приема оставили помещение, сели в трамвай и спокойно уехали в город на квартиру, где нас с нетерпением ждал Артем. Его радости, не было конца,, когда он узнал, что все обошлось благолучно и когда мы сосчитали свыше 8.000 рублей выручки. Правда, через несколько дней меня вызывали в Областной Комитет; помню даже, что один нз членов Обл. Комитета грозил мне исключением из организации за «большевистские» выступления.  *)*) История с экспроприацией, совершенной меньшевиком, да еще с согласия партийных верхов, Приобретает особенную пикантность, если вспомнить, как меньшевики нападали на IY парте’езде на большевистских боевиков за «анархистские» и «бандитские» методы добывания материальных средств. Т. Усенко, о котором мы упоминали, также в своих воспоминаниях подтверждает факт экспроприации, только ои пишет, что акт этот был проделан по инициативе одного из боевиков без ведома партийного комитета. Впрочем, п он сообщает, что деньги, полученные столь неприличным для честного меньшевика путем, были переданы в Киевский Областной Комитет. (См. стр. 20 цит. сборы.). Ред.
7* .


104
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Удачная экспроприация влила новую энергию в деятельность Южного Бюро. В первую очередь было решено расширить и поставить на широкую ногу производство бомб, вывезя его из Киева, где за нашей фабрикой начинали следить.
Через два дня после Демиевской экспроприации мы вдвоем с Артемом выехали из Киева для подыскания нового места для фабрики бомб. Побывали в Полтаве, в Николаеве, но конспиративные условия оказались там.для нас неудовлетворительными. В Одессе нам указали на Ростов на Дону, где охранное отделение не проявляло особой деятельности.
Действительно, в Ростове конспиративные условия оказались более подходящими, и мы немедленно приступили к устройству там большой фабрики бэмб. Был заарендован целый особняк—он должен был изображать из себя техническую контору. Из Киева был вызван Николай Козлов, директором конторы был назначен тов. Леонид (Усенко), и им был дан в помощники еще третий товарищ.
Наша «техническая контора» находилась в одном из переулков вблизи центральной большой Садовой улицы и в целях конспирации была обставлена разными машинами На стенах висели чертежи и даже были заведены торговые книги. А в задних комнатах происходила фабрикация бомб.
Производительность фабрики была такова, что после ее провала жандармы напечатали в газетах, что ими захвачено при аресте 550 бомб. .
К сожалению, наша ростовская фабрика просуществовала недолго: в апреле 1906 г. жандармы заподозрили в нашей технической конторе что-то недоброе, и только благодаря удивительному хладнокровию Николая Козлова и заранее выработанному плану отступления нам всем удалось спастись.
По словам Козлова, жандармы явились рано утром и постучали в парадную дверь. •
Николай ложился спать не иначе, как с двумя бомбами и браунингом под подушкой.
Услышав слишком ранний стук и поняв, в чем дело, он схватил бомбу и револьвер и, открыв дверь, сразу; не говоря ни слова, сделал несколько выстрелов в полицию и бросил бомбу. Бомба взорвалась с пушечным грохотом. Жандармы, увидев, что дело серьезное, убежали за угол улицы и там стали дожидать выхода революционеров, чтобы перестрелять их.
По плану отступления выходило так, что Николай, перепрыгнув через несколько заборов соседних усадеб, должен был выскочить как раз на том углу, где поджидали жандармы. Но, приблизившись к этому углу, он заметил жандармов и запустил в них еще одну захваченную с собой бомбу; жандармы бросились удирать, Николай же, перескочив через забор, погнался за ними и стрелял, пока совершенно не расчистил себе и своим товарищам дорогу.
Только впоследствии, через несколько лет, жандармам удалось поймать одного из наших боевиков тов. Леонида. Как это произошло и чем кончился суд, я совершенно не знаю, так как находился тогда далеко—за границей.
Провал ростовской фабрики был началом конца Южного Военно-Технического Бюро.


К ИСТОРИИ ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКОГО БЮРО ЮГА РОССИИ В 1905— 1906 Г. 105
Мы еще раз, не извещая верхов, сделали одну попытку экспроприации артельщика М.-Е.-В. ні. д., везшего около 100.000 рублей. Экспроприация не удалась.
Я вскоре был арестован и надолго попал в тюрьму. Часть товарищей раз’ехалась. Артем еще пытался кое-что сорганизовать в Киеве, но революционная волна неудержимо падала. Вскоре и ему пришлось бежать за границу. За ним последовал Николай Козлов, с которым я впоследствии часто встречался в Париже, и деятельность Бюро была ликвидирована.
Теперь, через двадцать лет, вспоминая былое и славных товарищей, я думаю, что мы боролись самоотверженно и честно, и не наша вина, что целый ряд об’ективных обстоятельств помешал в тот момент осуществлению задач, которые мы ставили перед собою.
Л. ТРОФИМЕНКО


Октябрь—декабрь 1905 года в Харькове
Октябрьские баррикады, ноябрьские выступления солдат и декабрьское восстание были наиболее яркими моментами всего революционного 1905 года в Харькове. Поэтому естественно, что когда мы, участники движения той эпохи, на наших «вечерах воспоминаний» ') пытались совместными силами восстановить прошлое, то нам казалось, что разнообразные события 1905 года в Харькове являлись лишь подготовительными этапами на пути к этим трем кульминационным пунктам революционного шквала.
Все эти три момента характеризуются двумя признаками: чрезвычайно высокой накалкой революционного настроения масс—первое, и второе — фактическим руководством большевистской организации, увлекавшей за собой остальные партии (меньшевиков и эсеров).
Многочисленные, хотя единичные, выступления заводов, наполняющие весь 1905 год, являлись лишь подготовкой к трем упомянутым событиям, в которые вылилась вся революционная энергия, постепенно накоплявшаяся за стенами фабрично-заводских предприятий Харькова.
Октябрьские дни в Харькове
, Революционное настроение нарастало с каждым днем. Вести отовсюду только укрепляли его, увеличивали бодрость рабочих, показывая им единство Движения и общность интересов всего российского пролетариата.
Революционно - классовая сознательность проникала все глубже и глубже в самую толщу рабочих масс; этим только и мокно об’яснить ту легкость, с какой рабочие всех предприятий Харькова примкнули к железнодорожной забастовке в октябрьские дни, и ту быстроту, с которой они перевели стачку на попытку вооруженного восстания.
10 октября днем на Паровозостроительном заводе шел большой митинг, на котором, кроме рабочих Паровозостроительного завода, были, мне помнится, и рабочие Жоржа Бормана, тогда забастовавшие.
Во время митинга пришла большая группа железнодорожных кондукторов, заявивших о начале забастовки на железных дорогах. Это сообщение сразу решило вопрос об об’явлений всеобщей забастовки.  *)*) Мы собирались небольшой группой в следующем составе: т.т. Моргунов, Никитчен&о, Болтенко, Семенов, Карякин и Спесивцев.


ОКТЯБРЬ - ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
107
Забастовка, как будто, сама собой вылилась из напряженного настроения масс, из накаленной атмосферы.
Помню, что, будучи на митинге от большевиков в единственном числе, я решил, что нельзя упускать момента и отставать от масс и, посоветовавшись с Поддубным, который представлял меньшевиков, мы решили от имени обоих комитетов (большевиков и меньшевиков) об’явить всеобщую забастовку. Помню, я срочно послал тов. Авилову извещение об этом и просьбу выпустить прокламацию.
Тут 'же было решено всей массой идти в железнодорожные мастерские на об’единенный митинг, присоединяя -ПО дороге к нашему шествию все другие заводы.
Идя с Петинской через Екатеринославскую до железнодорожных мастерских, мы по дороге снимали все крупные предприятия, а в более отдаленные посылали представителей.
Таким образом, к нам присоединились рабочие заводов Гельферих - Саде, Жорж Борман, Мельгозе, Шапара, Гофман и Деуэль, городская конка и проч. Вся эта масса, плюс огромное количество публики, двинулась лавиной на Ва- щенковскую леваду, так как железнодорожные мастерские не в состоянии "были вместить всех.
По дороге на Московской небольшая группа актива взяла на себя инициативу нападения на оружейный магазин. Разбив витрины, мы разобрали все револьверы, выставленные напоказ.
То же мы проделали и на Екатеринославской — в оружейном магазине Тарнопольского. -
В результате мы обогатились пятнадцатью револьверами, в том числе несколькими маузерами и браунингами, правда, без патронов, но их мы рассчитывали достать в дальнейшем.
Характерно, что здесь масса пока еще оставалась пассивной.
Не менее характерно, и следующее: когда вблизи оружейного магазина по Екатеринославской улице магазины начали поспешно закрываться, рабочие стали успокаивать владельцев, заверяя их, что никто не тронет их добра, и купцы вновь открыли свои лавки.
Дойдя до Ващенковской левады, мы организовали грандиозный митинг. Пришлось устроить три трибуны, на которых одновременно говорили ораторы.
Призывы к вооруженному восстанию вызывали здесь полнейшее сочувствие массы.
Во время митинга какой-то провокатор выстрелил. Раздался крик «казаки!» Толпа, было, бросилась бежать, но быстро оправилась после призыва к успокоению, хотя некоторые и пострадали калошами и даже боками, так как при попытке бежать многие попали в канаву. К счастью, она оказалась неглубокой, и потерпевшие только стыдливо поглаживали помятые бока.
Митинг на Ващенковской леваде затянулся до вечера, и мы оттуда в значительно уменьшенном количестве двинулись уже в темноте с революционными песнями и знаменами,


108
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Но дороге на каком-то переулке наскочил на нас раз’езд драгун.
Толпа вновь шарахнулась, но дело ограничилось несколькими револьверными выстрелами с нашей стороны и ответным недружным залпом драгун, не повлекшими жертв.
Пройти по Екатерннославской дальше моста нельзя было: солдаты, засевшие на Университетской горке, обстреливали всю Екатерииославскую, особенно при приближении к мосту.
Ранили извозчика. Его понесли в аптеку, но там испугались и не отворяли, пока один из наших товарищей «именем Комитета» не заставил провизоров открыть дверь.
Той же чудодейственной фразой убедили толпу' разойтись, пригласив всех завтра на митинг, который был назначен на Николаевской площади. Толпа начала медленно расползаться.
Тут вдруг заиграли отбой. Оказалось, что телеграфист Сергей, взобравшись на опрокинутую конку, из трубы, «полученной» им из оружейного магазина, решил подразнить солдат, засевших на Университетской горке.
Окольными путями,, так. как Николаевская площадь и прилегающие улицы были полны солдат, я пробрался в центр к знакомым переночевать.
В одиннадцать часов вечера я снова вышел на улицу и отправился со Скрипницкого переулка по направлению к Николаевской. Повсюду народ собирался кучками. Казаки разгоняли, и, в свою очередь, быстро отступая перед ответными выстрелами. Я узнал о первых жертвах уличных боев: шесть раненых и один убитый. Эти жертвы, несомненно, были из обывательской среды.
Итак, первые уличные, партизанские, за свой личный страх и риск, бои уже начались.;.
Что будет завтра, какие бои, сколько жертв еще будет ?;. -
На завтра Николаевская площадь — место, назначенное для митинга — оказалась занятой войсками. ,
Я пошел на Паровозный завод. Там собралось много народа, но чувствовалось, что слова выступающих ораторов бледны, немощны перед тем настроением, которое охватило рабочих и требовало немедленных действий.
А действовать нечем. Вооружение боевой дружины недостаточно даже для того, чтобы защищаться от войск.
Но вот прибежал товарищ с сообщением, что в университете засели студенты, которые окружены черносотенцами, и что черносотенцы уже начали избиения на улицах.
На помощь! Пошли. Все пошли... Двинулось человек 500 — 600; впереди — немногочисленная боевая дружина. Идем быстрым шагом. По дороге сворачиваем несколько в сторону по другой улице, избегая засады драгун. Недалеко от Электрической станции затеваем перестрелку с двумя казаками, почему-то ехавшими на крестьянской телеге. От перестрелки ни казаки, ни мы не пострадали.
В начале Рыбной нас встречает Сергей с криком ужаса:
— Идите скорей, там погром начался!


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
109
Мы бросаемся бегом. На Рыбной улице в некоторых дворах засели черносотенцы. Один из них, стоявший снаружи,, выстрелил. Ответными выстрелами он был ранен в голову, а вслед затем забросан булыжниками, от которых, наверное, больше пострадал, чем от пуль.
Впереди на Павловской площади мы увидели развевающийся «национа.у:>- вый» флаг и вокруг него толпу черносотенцев человек в триста, стоящих против Университетской горки. Бегом бросаемся туда и даем по ним несколько выстрелов.
Через пару минут в рукопашной схватке вырван и растоптан царский' портрет, отнят и разорван флаг и черносотенцы рассеяны.
Засевшие на баррикадах радостно приветствуют поддержку.
В этот же день часть дружины и рабочих, уже вкусивших азарт боя, разгромили оружейный магазин «Спорт» на углу Николаевской площади и Московской удицьь
Захваченное оружие сносилось в Университет, на баррикады. (Несомненно, и здесь не все оружие попало в надлежащие руки; однако, большинство захваченного все же было привезено на баррикады).
Большей частью оружие состояло из охотничьих ружей — централок.
Очутившись на баррикадах, мы занялись прежде всего расширением, зоны укрепления. Получились следующие границы укрепленной площади: Университетская до Павловской площади, собор с обеих сторон до Пассажа и Горяинов- ский переулок.
Баррикады устроили из обрубленных телеграфных столбов, булыжника разобранной части мостовой и дров, которых, кстати, в Университетском дворе оказалось очень много.
Организовался Комитет Борьбы из представителей всех партий по три товарища: с.-д. большевиков, с.-д. меньшевиков и эсеров. Руководство всей борьбой на баррикадах перешло к этому Комитету.
От большевиков вошли Авилов, Николай и а, от меньшевиков — Поддубный, от эсеров — Дядька (Сазонов).
Комитет Борьбы назначил комендантом Николая (Нальчевскогох), вице- комендантом—меня, сотниками—Димку*  2) (Басалыга), беспартийного Жука (Леве) и Михаила.
И вслед за организацией боевой дружины, Красного Креста, оформления «комсостава» надо было еще произвести внутреннюю проверку и очистку, так как почти до вечера вход в черту баррикад недостаточно строго контролировался и там оказалось очень много посторонних, неизвестных и лишних людей. Особенно, надо было избавиться от обилия дам и барышень.
х) Николай был беспартийный (в партию большевиков вступил позже), студент - ветеринар. Его выделили как бывшего офицера. Надо признать, что он оказался вполне на высоте своего положении ы исполнял весьма честно и добросовестно вес на него возложенное и исполнимое в тех условиях. Храбростью своей впоследствии он доказал, что выбор был чрезвычайно удачен.
2) Димка получпл здесь боевое крещение, он и после баррикад принимал самое деятельное участие в иартийнон жизни довольно продолжительное время, пока не вынужден был удрать из Харькова в Севастополь, где продолжал партийную работу. Он оказался хорошим оратором и, кроме агитационной работы, много впимавия уделял работе по руководству и оформлению боевых дружин.


110
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Поэтому был дан определенный срок для оставления баррикад, с предупреждением, что по истечении этого срока никому нельзя будет выходить. Это помогло избавиться довольно скоро от значительной части «любопытных», пришедших — мимоходом — посмотреть.
« До вечера черносотенцы не раз собирались вокруг баррикад, но, очевидно, у них не было достаточной смелости, и не раз части нашей боевой дружины, выйдя за баррикады, разгоняли их.
Отсутствие у черносотенцев смелости и организованности, а также оружия в значительном количестве следует об’яснить тем, что в эти дни полиция в некоторых участках бастовала, а черносотенцы без полицейского подкрепления, без переодетых городовиков были слишком слабы, чтобы решиться на прямое действие, ' -
За весь день они успели убить только совершенно аполитичного студента Миллера, избили почти до смерти Жуковского и еще нескольких.
Легко себе представить, насколько сильно было революционное настроение в городе, если' оно заразило даже опору самодержавия — полицию, которая забастовала и пред’явила экономические требования. "
Возможно, что и страх перед клокочущим гневом народа явился стимулом к полицейской забастовке. • ■ .
Однако, под прикрытием ночи власти, очевидно, удалось несколько оправиться, и она начала действовать по-бандитски, из-за угла.
Дружинники выходили из - за баррикады, отправляясь или патрулями для охраны города, или чтобы достать пищу засевшим на баррикадах, или для того, чтобы проводить тех из рабочих, которые хотели уйти домой.
Возвращавшиеся сообщили означавшихся нападениях на боевую дружину казаков и драгун.
Из города получались все более и болев тревожные вести.
Особенно поразила нас весть о том, что посланный с баррикад отряд человек в 10 —12 почти весь расстрелян, а часть изрублена шашками уже после того, как отряд сдал оружие драгунскому офицеру. Известие это передал нам единственный спасшийся из всего отряда,
С тревогой стали мы ожидать остальных патрулей и радостно приветствовали их возвращение. Решили больше никого не посылать.
От медицинского общества подвезли подкрепление к полученному патрулями— воз с продуктами, бедикаментами, старой винтовкой и несколькими ржавыми шашками. И на том спасибо отцам города!
Так закончились наши сношения с внешним миром в эту ночь.
Часовые всю ночь мерзли на своих постах, чутко прислушиваясь...
Утро 11 октября. Заморозок покрыл инеем разбросанную по всей площади бумагу (архив присутственных мест).
Собор чужд своей белизной, и только манит красный флаг * на колокольне; ветерок слегла его колышет, и это странное сочетание колокола с красным флагом как бы воочию говорит об утвердившемся в городе противоречии, двоевластии ...


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
Ш
Мы окружены войсками со всех сторон... Очевидно, готовятся к обстрелу; приготовлены и пушки. К нам никого не пропускают. Лам видно, как толпы напирают на' солдатские цепи и как их усердно разгоняют. .
- Мы бросаем солдатам прокламации, И они с жадностью набрасываются на них; но офицер спешит отнять и командует" «в строй!»
Несколько раз в этот день горнист играл наступление, но наступления почему - то не было. .
Время от времени мы били в набат из большого колокола, понимая, -как отзывается этот тревожный звон в сердцах рабочих.
В провизии недостатка не было- При экономии дня на два могло хватить. Впрочем, никто не думал о еде. Нервы были у всех, взвинчены ожиданием. Мы с волнением следили за каждым движением солдат, за каждым колебанием народной толпы.
Однако, упадка настроения ни у кого не замечалось. Все бодро ждали помощи рабочих, в которой никто из нас не сомневался, а пока решили занять оборонительную позицию.
На «страх врагам», а частью и для утешения слабовольных, мы начали «минировать» укрепленную зону.
В «оружейную» доступ сидящим на баррикадах был свободен, но в специальное помещение, где хранились «бомбы», закрыт всем, кроме специально выделенных лиц.
, Носовые усердно охраняли «смертоносное» оружие, не зная, что там лежат. .. простые шишки из поломанного при устройстве баррикад чугунного забора.
Однако, эти бомбы из шишек от забора, фугасы и мины из... пеньковых просмоленных веревок—все это сыграло серьезную устрашающую роль для осаждающих нас войск, которые, боясь наших взрывчатых материалов, поставили одним из первых условий при переговорах с нами, чтобы мы указали, где заложены наши «мины» и «фугасы».
Переговоры начались 11 октября.
Часа в два или три дня к нам на баррикады были пропущены через воинскую цепь парламентеры.
Помню, их было трое (в том числе, кажется, присяжный поверенный Шидловский).
Либерально - радикальное общество по своей инициативе начало, вести переговоры с губернатором о мирной ликвидации еще не начавшегося восстания.
Самыми искренними мотивами, побудившими их придти в столь опасные места, были те, что их сыновья и близкие (студенты) находились за баррикад дами и что Университету, в случае боя, грозила опасность разрушений. Кроме того, черносотенцы Начали в ^городе дикую травлю против интеллигенции и евреев.
Все эти обстоятельства толкали «общество» на проявление максимума энергии, на какое только оно было способно, и «общественное мнение» давило фсеми имеющимися в его распоряжении педалями на губернатора.


112
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Парламентеры явились вначале с очень мирным предложением, сводящимся к тому, чтобы мы, мол, попросту, сдались без всяких разговоров.
«Напрасные жертвы», «даром проливая кровь», «неизбежное разрушение здания университета» — вот мотивы, которыми они оперировали перед нами.
Комитет Борьбы, однако, категорически отказался сдать баррикады на таких условиях.
Переговоры затянулись. Самое появление парламентеров «оттуда», стой стороны баррикад, с благословения враждебной нам стороны, указывало, что, кроме «общественного мнения», кроме боязни наших фугасов, имеется еще не менее реальный нажим со стороны рабочих.
Еще одна ночь за баррикадами... Уже улеглись шум и суета первого дня. Все настроились серьезней, сосредоточенней и деловитей.
Охрана становится усиленней, и на ночь ставятся в опасных местах наиболее стойкие, проверенные боевики.
Второе утро, второй день.
Уже с утра пришли парламентеры, и мы после длительных переговоров, наконец, точно сформулировали свои требования:
1. Мы оставляем баррикады и выходим с оружием в руках.
2. Никого из нас не обыскивают и не арестовывают.
3. По выходе из-за баррикад,-мы устраиваем митинг на Николаевской площади.
После повторных. хождений парламентеров к губернатору мы согласились на некоторые изменения в этих условиях:
1. Мы выходим без видимого оружия.
2. Никто из выходящих не подвергается ни обыску, ни аресту.
3. Митинг мы устраиваем не на Николаевской, а на Скобелевской площади.
4. Оружие складываем в одном месте; указываем, где зарыты фугасы и мины или же сами их уничтожаем.
«Фугасы» и «мины» мы очень охотно сами убрали (я уже говорил, какие это были страшные штуки). «Бомбы» оставили, и вряд ли господа офицеры и охранка поверили бы, что валявшиеся безобидные чугунные заборные шишки и были нашими бомбами, так устрашавшими их.
Револьверы были, конечно, забраны нами все, немного было забрано в разобранном виде и охотничьих ружей; остальное с болью в душе пришлось оставить.
Мы выстроились стройными колоннами, вышли за баррикады и отправились на Скобелевскую площадь под радостные приветствия многочисленной толпы.
Нас провожал до Скобелевской площади отряд казаков. Бурным митингом, который мы все, усталые, спешили поскорей закончить, завершились эти бурные дни октября.
На митинге только и звучало: «надо нападать с оружием в руках», «надо начатое закончить», «вбить осиновый кол в царское самодержавие».
Между прочим, на митинге выступил некто в синей поддевке и начал говорить о, якобы, имевшем место осквернении святынь в соборе. Ему, однако, не


ОКТЯЬРЬ - ДЕКАБРЬ 190г. ГОДА R ХАРЬКОВ 113
дали закончить: собравшаяся масса была настолько возмущена, что тут же стащила его с трибуны н, наверное, «осквернила» бы себе о его физиономию руки, а, может быть, и ноги, если бы мы не воспротивились этому самым решительным образом.
Через пару дней особая комиссия из представителей общества, губернатора и самого архиерея вынуждена была после осмотра собора, выпустить маленькую листовку к населению с указанием, что не только святая доска. — икона — не тронута, но весь собор остался неприкосновенным, даже замки.
Другой эпизод того митинга, глубоко врезавшийся мне в душу: сквозь тесно сплотившуюся массу продвинулся в центр толпы какой-то бедно одетый мальчик лет 11 —12 и с сияющей улыбкой и восторженно блестящими глазками сунул мне кусочек французской булки со словами: «На, кушай». Это был, воистину, неоценимый дар от полноты чистой детской души. Таких душевных подарков я немного в жизни получал ...
Несомненно, баррикады сыграли крупную роль: это была как бы первая репетиция предстоящих боев; несомненно, рабочие на ярких событиях этих дней убедились, что одной революционной решимости недостаточно, что нужно оружие, что без него они обречены только на бессильную злобу, какую испытывали в те дни, когда хотели п не могли оказать нам нужной и должной помощи.
Однако, уже много времени спустя, анализируя былые события, я пришел к выводу, что, засев за баррикады, мы, несмотря на почетное оставление их, совершили ошибку.
Выше я уже старался охарактеризовать, настроение охватившее всех накануне баррикад оно уже было близко к кульминационному пункту: полиция забастовала, солдаты колебались (этому в значительной мере мы также обязаны были мирным исходом нашего пребывания на баррикадах), администрация растерялась, революционный порыв не только рабочих, но и попутчиков в лице интеллигенции и частью даже анархически настроенного мелкого мещанства, доходил до экстаза; все это говорило о наступлении решительного момента.
Но настроение это не было использовано полностью и целиком из-за того, что наиболее активная часть революционных партий с значительной частью боевой дружины засела за баррикады, дала себя окружить войсками и отрезать от рабочей массы.
Таким образом, руководство непосредственным массовым революционным действием стало невозможным, а настроение, подобное описанному, повторяется не часто.
Кроме того, это сидение за баррикадами могло оказаться чрезвычайно ошибочным с точки зрения тактической при тех рессурсах борьбы, которыми мы располагали.
Если бы не нерешительность и трусость военных властей, мы все могли бы быть перебиты несколькими пушечными снарядами.


114
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
*
Интересным эпизодом после октябрьских баррикад была посылка организатором Ивановского района тов. Степаном Остапенком тов. Моргунова Василия (одного из кружка, образовавшегося на «Собачьих путях») на экономию Барона и Борщова, недалеко от станции Довбина.
Это была первая — правда, еще неорганизованная—попытка (Остапенко и Моргунов^действовали совершенно самостоятельно и независимо от парткоми- тета) завязать непосредственную связь между революционным рабочим и селом.
Результатом этой поездки были сожженные помещичьи стога сена и захват мелкого инвентаря, одним словом, выражаясь языком того времени: «бунт крестьян».
Рабочие словом и делом раздували революционные искры в' деревнях и одновременно взялись за агитацию среди солдат гарнизона.
Работа среди солдат характеризует второй период красного революционного 1905 года в Харькове.
Первый период закончился 14 октября: грандиозными похоронами -жертв октябрьских дней. Эти жертвы пали вне баррикад, это были отчасти члены боевой дружины, расстрелянной солдатами на Конной, отчасти случайные жертвы на улицах. Похороны были могучей демонстрацией революционных сил Харькова. Шествие, со знаменами и трауром развернулось на громадное расстояние. Впереди длинной лентой тянулись венки ярких красных цветов. За ними 14 гробов колыхались над головами несущих. Они говорили о неизбежных жертвах. Знамена, уже окропленные кровью, высоко реяли в воздухе. Громадная масса провожающих поклялась перед братской могилой продолжать дальше начатую борьбу до окончательной победы над самодержавием.
Революционная работа среди солдат
. После похорон стал во весь рост вопрос об углублении и оформлении организации боевых дружин и углублении работы среди войск.
Рабоч р стали завязывать связи с солдатами гарнизона еще задолго до октябрьских баррикад, но после открытых боев, когда две силы стали одна против другой, члены организации особенно остро почувствовали необходимость проникнут], за стены казармы. С другой стороны, и солдаты стали обнаруживать большую тягу к живому слову.
Надо было развить, углубить и расширить это пробуждающееся сознание.
Правительство в известной степени само помогало нам.
Несмотря на военное положение, массовые митинги собирались чуть ли не ежедневно. Нередко начальство посылало большие воинские части, даже с пушками, на предмет устрашения. Нам предлагали расходиться, но никто не пугался, и зачастую ораторы обращались к окружающим митийг .солдатам с соответствующими раз’яснениями и призывами, которые рассеивали туман, окружавший солдат в каз’арме.


вКТЯБРЬ - ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
115
Здесь, нередко, серый забитый крестьянин в солдатской форме впервые слышал правду.
Солдаты, находясь в строю во главе с офицерами, внимательно прислушивались к речам, и мы удачно использовывалп устраиваемые протпв нас военные демонстрации, превращая их «в массовки».
Здесь те солдаты, которых трудно было бы зазвать на конспиративное собрание, получили легальную возможность «послушать хорошее слово»,-
Благодаря этому, наши действительно нелегально и тайно собираемые массовки росли количественно и креплн качественно.
Необходимо указать еще "на следующие сильно революционизировавшие солдат факторы: во - первых, в полках в то время, благодаря войне, был большой процент запасных, недавно оторванных от своих земель и семёй, которые никоим образом ие хотели идти на бойню;' во-вторых, солдаты, срок действительной службы которых уже истек год и два тому назад, все еще продолжали оставаться в особенно опостылевших нм казармах и тоже обнаруживали сильное тяготение «домой».
Эти обстоятельства, усиливавшие недовольства солдатской массы, общерево- люционная «задача» и гнусное отношение офицеров к «серой скотине» создали благоприятную обстановку для проникновения в самую гущу солдат социалистической и, главным образом, революционной проповеди.
Начавшаяся в мае работа среди солдат осенью приняла массовую форму,
Связи настолько упрочились, что массовки доходили' уже до ста человек, было даже несколько митингов в несколько сот человек.
Собирались весьма охотно по первому зову.
Работа среди войск была чрезвычайно тяжела и требовала неимоверной осторожности. По сравнению с работой среди рабочих даже до 1905 года, работа в войсках представляла очень большие затруднения. Казарменные условия •жизни, строгая дисциплина, неусыпный надзор и полная изоляция казармы от всего и всех казались непреодолимыми препятствиями, но революционное пламя все сжигает, а революционный энтузиазм все преодолевает.
Работа революционной организации среди солдат облегчалась не только общим настроением их, но и тем еще, что массы выделяли из своих собственных рядов руководителей, которые беззаветно шли на всякую опасность.
От Старобельского полка выдвинулись вольноопределяющиеся Ментовский, Кубрак и . Сорокин, и рядовые Корякин, Одишарйя, Гольбов и Бронштейн.
От Воронежского полка — рядовой Щремов, от Лебединского полка — полковой писарь Тимофеев, рядовые Пупков4 Коробейников, Тюрин и Балашев.
Связь этих товарищей с комитетом большевиков поддерживалась через меня.
Несмотря на усилившийся строжайший надзор со стороны офицеров — внутри казарм,’ и охранки — вне казарм, массовки - собрания удавались, а прокламация и литература проникали все больше и больше за казарменные стены.
Нередко утром солдаты находили у себя в сапогах или под подушкой прокламацию, книжонку «Солдатская памятка» и другую литературу. То Карякин или Одишария удружили.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Ш
Чтобы уйти из казармы за литературой или на собрание, надо было обмануть офицера, который приходил ночью уже после проверки. Тут нужно было много находчивости и сообразительности.
Собрание военной организации обставлялось очень конспиративно. Каждый приглашенный должен был пройти через целую цепь искусно расставленных часовых с паролями. Собрания происходили ночыо в темноте, в поле, в лесу и- даже па свалочном пункте (на Павловой даче).
, Такие собрания, с чрезвычайно большой осторожностью созванные, речи, произносимые в таинственной, напряженной обстановке — все это производило на солдат сильное впечатление. По не раз тревожный сигнал . пикета или впопыхах быстро оброненное слово: «казаки», «полиция»—разгоняли с трудом налаженное собрание и каждый делал громадные круги, чтобы сбить с пути следующего по пятам шпика.
Сознание солдата, что он, как вор, должен красть свободное, «хорошее», «правдивое» слово, сравнение конспиративного собрания солдат с блестящими офицерскими собраниями, сознание противоречия двух жизней — привилегий офицеров и солдатского ярма — все это не меньше чем «крамольные» речи, революционизировало солдатскую мысль.
После того, как были выбраны представители почти от всех рот, лш приступили к выработке требований.
Требований было выработано на солдатских собраниях много, не меньше тридцати, при чем, среди них было много весьма безобидных, как - то: выдача мыла, кружек, оставление при увольнении первосрочной одежды. Однако, фигурировало и такое ярко - политическое требование, как созыв Учредительного Собрания.
Наконец, в ночь с 22 на 23 ноября на Сабуровой даче, в подвальном этаже, на многолюдном собрании солдатских делегатов был поставлен вопрос об открытом выступлении — демонстрации. Были представители от всех рот Лебединского, Богодуховского и, особенно много, от Старобельского полка.
План готов... на завтра было намечено выступление. Решено было захватить «на всякий случай» оружие.
Представители комитетов (большевиков, меньшевиков и эсеров) должны были находиться на местах расположения заводов с раннего утра. Было решено призвать рабочих к забастовке, но только после того, как выступят солдаты.
Мне было поручено идти с солдатами Старобельского полка и установить связь с рабочими районами, как только солдаты выйдут на улицу. *
Утром 23 ноября, еще на рассвете, я подошел к казармам первого и второго батальона Старобельского полка (у Ващенковской левады). В казарме еще все, повидимому, спало. Долго я стоял, нетерпеливо прислушиваясь к каждому звуку.
Но вот, наконец, послышался барабан. Сердце забилось в унисон. Бойкая дробь барабана подымала на какую-то неведомую радость. Ура! — значит выступаем!


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
m
Наружу вырывается гул.
Во дворе суета. Уже нет этой размерной, все мертвящей днсцйплины казармы; какой-то особый шум, доносящийся из стен казармы, говорит о необычном, значительном.
Бдительность офицеров на сей раз была обманута, хотя они в эту ночь и дежурили при своих частях, однако, «мирный» сон солдат их успокоил.
А наши делегаты и организаторы тем крепче «спали», чем внимательнее смотрели на них офицеры.
После двух-трех обходов казарм офицеры доложили по телефону полковнику (за час до выступления солдат) о том, что все благополучно, и сами крепко заснули.
Однако, сон их благородий был дерзко прерван необычайным шумом...
В пять часов утра т. Одишария'уже выстроил первый и второй батальоны Старобельского полка. Ему помогал барабанщик Марциян, который дал свой сигнал на барабане.
Заметались офицеры, и впервые в строю солдаты услышали из уст офицеров— до сих пор столь грозного начальства — не приказ и не команду, а просьбу.
Но поздно! Их уже не слушали. Командовал уже тов. Одишария. После раздачи патронов (по 60 на каждого) оба батальона в полном военном порядке под командой тов. Одишария двинулись по Змиевской улице, направляясь к третьему и четвертому батальонам Старобельского полка.
Тут действовал тов. Карякин, подготовлявший выступление. Также были разобраны ружья, розданы патроны.
Подполковник Малинка пытался остановить, образумить, упросить со1 слезами па глазах «братцев» (теперь уже братцами стали!), но Карякин и Анисимов хотя вежливо, но достаточно настойчиво и внушительно выпроводили его со второго этажа вниз, заявив, что ему тут делать нечего.
Оркестр военной музыки заиграл марсельезу, н как - будто в ответ ему послышались заводские тревожные гудки, сливаясь в единую симфонию революционного призыва...
Старобельский полк, как самый верный и самый многочисленный по своему составу, тем же порядком снял значительную часть Богодуховского полка и небольшую часть Лебединского.
Лебединский полк был наименее революционно настроен, и некоторые его части например, (учебную команду) пришлось выгонять из казармы штыками; некоторых же солдат доставали из-под нар, куда они, струсив, запрятались.
Знаменательная встреча рабочих с солдатами произошла на Конной площади примерно часов в 10 утра.
К солдатам, находившимся в полном строю, подошли рабочие, также в стройных рядах, с революционными песнями и алыми знаменами.
Трудно передать тот под’ем, ту бурную радость, которая охватила при встрече эти две группы, близкие по классовому происхождению, но разделенные до сих пор стеной казармы, штыками и воинской дисциплиной.
8 Летопись Реио.тіоііии 5 '


118
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Здесь на площади, после военного совета товарищей—солдат: Мешковского, Кубрака, Карякина, Сорокина, Ефремова, Одишария и других — были выбраны и окончательно распределены начальники по частям.
На долю Одишария, как старшего по чину (фельдфебеля), выпала честь командовать всеми частями выступивших войск.
Здесь же было решено, что солдаты идут впереди, за ними — рабочие, и что ряды ни в коем случае не должны смешиваться, чтобы солдаты не теряли ^боеспособности.
Такое разделение необходимо было еще и для того, чтобы провокаторы не могли вмешаться в ряды солдат и произвести переполох каким-либо предательским выстрелом.
Рабочие это поняли и, подбадриваемые мерным строем солдат, также выстроились ,в порядке. .
Для охраны солдат от всякого рода посторонних боевая дружина взяла солдат в цепь, за которую никого, не пропускала.
Одновременно другим боевикам было дано задание постараться порвать за городом все телеграфные провода и далее, если можно, взорвать мосты. Первое они исполнили, второе — не удалось.
Другой части боевиков, во главе с тов. Никитченко и другими, было поручено следить неотступно за неприятельскими войсками, особенно за пушками н пулеметами, и забросать их бомбами, если только те начнут стрелять.
На сей раз. после опыта баррикад у дружины были уже не заборные шишки, а настоящие и притом очень сильно действующие бомбы.
Итак, на Конной площади впервые в России произошло организованное об’единение рабочих с солдатами1).
Митинг с приветственными речами был недолог, ибо слишком красноречив был самый факт встречи. Кроме того, надо было спешить снять еще и остальные мелкие части войск в других казармах.
Однако, как я уже выше писал, вскоре лента солдат выросла: она состояла уже из всего Старобельского полка, большей половины Богодуховского и части Лебединского;. за ней вытянулись рабочие. Впереди шло два военных оркестра. Почти беспрерывно раздавались звуки Марсельезы и Варшавянки.
Дробь военного барабана звучала бодро и торжественно.
На фоне серых солдатских шинелей, среди леса штыков развевающиеся красные знамена производили еще большее впечатление.
Недаром весь Харьков высыпал смотреть на необычайное, невиданное зрелище.
Начальство пыталось остановить шествие. Глупцы! Они не поняли, что участь их историей решена, что, может быть, им удастся отсрочить, но не остановить начавшееся движение!..
Они не поняли, и потому сам полковник Гоштофт нагнал на своей серой паре в фаэтоне на Змиевской улице солдат, слез — даже! — из фаэтона и просил  *)*) Айїор ошибается; такое же об’единение произошло 18 ноября, т. - е. на несколько дпей раньше, в Киеве. П р и м. р е д.


ОКТЯБРЬ - ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
119,
н умолял солдат вернуться в казармы. Когда ни мольбы, ни слезы его высокоблагородия не помогли, он начал упрашивать солдат взять его с собой.
Повидимому, он надеялся, что, приняв его, Одишария сдаст ему командование, и все будет хорошо.
Так от Змиевской до Михайловской ходил полковник за солдатами, пока ему не было весьма недвусмысленно указано (Одишарием и другими), что лучше ему убраться во-свояси; волей-неволей ему пришлось это сделать.
Собрать почти все части было делом далеко не легким, так как казармы были разбросаны в разных частях города и находились, большей частью, на окраинах, а конечном,пунктом был центр города: или Николаевская или Павловская площади.
Пока мы обошли все казармы, прошло немало часов. Идти приходилось все же осторожно, так как на Старо - Московской показался отряд драгун с офицерами. Правда, он моментально удрал, как только была выделена Одишарием воинская часть для защиты в виде арьергарда, но все же приходилось идти более осторожно, посылая вперед разведку.
Отряд драгун этот то удалялся, то снова появлялся, пока, наконец, совсем не исчез после следующего инцидента.
Повидимому, драгунский офицер решил сам сделать разведку с одим драгуном и каким-то образом наскочил на наш арьергард; его захватили вместе с, драгуном в плен, но замешкались в обсуждении, что с ним делать, предварительно не ссадив его с лошади. Офицер воспользовался этой оплошностью и удрал, пришпорив коня... Солдаты еще не решались быстро на определенные .действия...
После того, как упустили офицера, еще большее основание было отпустить рядового драгуна, который не замедлил последовать за своим начальством.
Этот эпизод скорее рассмешил, чем обозлил восставших.
Мы двинулись дальше по Конторской, но наша боевая дружина, следившая за неприятельскими войсками, сообщила нам, что мост по Конторской занят пулеметами. Эта пулеметная часть, была срочно вызвана из Белгорода, и мы с ней никаких связей не имели. Таким образом, вся надежда была, в случае нападения с их стороны, на зоркость бомбы тов. Никитченко.
Ввиду этого сообщения, мы перешли с Конторской на Екатеринослав- скую улицу.
Здесь мы также получили сведения, что нулеметы заняли Павловскую площадь. Мы все же туда двинулись.
Решительный момент должен был наступить через несколько минут...
Отчетливее звучит передаваемая команда; задорнее ликуют трубы оркестра; тверже шаг солдат; суровее лица рабочих...
Вот мы -прошли через мост по Екатеринославской, идем по повороту и быстро загибаем за угол на Павловскую площадь, инстинктивно, без команды, ускоренным шагом, не разрывая строя, идем к торчащим впереди двум пулеметам на- треножках. За ними, как китайские болванчики, сидят солдаты с белыми околышками.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
20
Единым мигом глаз фотографирует необычайно резко всю площадь.
За немногочисленными рядами солдат в белых околышках (Охотский полк) много казаков и драгун, они же и сбоку; а за ними вся площадь усеяна густой - густой массой голов публики, сплошной стеной занявших всю площадь.
Мы останавливаемся на расстоянии 5 — 7 шагов от пулеметов.
Ухо ловит какой-то сигнал горниста, но как-то не реагирует на него.,.
Навстречу нам идет генерал Нечаев. Распростер руки и взывает:
— Что вы делаете, господа?!
Врезывается в наши первые ряды солдат. Его быстро окружают.
Расстояние между нашими солдатами и «их» пулеметами уже почти исчезло..
Генералу пред’являются требования в отпечатанном виде.
Требований много, и притом они весьма разнообразны: выдача аккуратно мыла, раздача по кружке, столь нужной каждому солдату, оставление у увольняемых первосрочной одежды, увольнение задержанных благодаря войне, т.-е. тех, кому служба кончилась год и даже два назад, и, наряду с>этим, требование созыва Учредительног Сообрания. *
Нечаев, стараясь говорить простым, не «генеральским» тоном, обещал ряд требований удовлетворить.
Конечно, удовлетворить он обещал мелкие требования, о других только похлопотать, а на политические требования отвечал, что это не в его власти. Тут же он обещал, что никто из выступавших солдат и участников шествия не пострадает и не будет арестован. При этом он снял шапку и перекрестился перед собором. Всех нас он обещал пропустить через линию своих войск.
Уже во время переговоров рабочие и наши боевики начали агитацию ереди этих войск, применяя в миниатюре то, что получило столь большое значение во время последней войны: «братание с неприятельскими войсками».
Можно было наблюдать, как проникновение наших «штатских» в ряды неприятельских войск расстраивало их ряды; а когда мы по окончании переговоров двинулись вперед, то просто и легко разорвали их строй. При этом боевая дружина «нечаянно» так налегла на первые ряды охотцев, что Сашка рыжий (Корнеев) опрокинул ногой один пулемет.
С музыкой, приветствуемые многочисленной толпой наши солдаты прошли через Павловскую площадь и решили разойтись по казармам.
Итак, первая брешь, первый прорыв в самодержавной твердыне был сделан.
Штыки появились под красным флагом, штыки шли вместе с рабочими.
Демонстрация закончилась в четыре часа дня. Дальше трудно и даже невозможно было продолжать ее, потому что солдаты с пяти часов утра были без еды и на ногах в беспрерывной ходьбе, без малейшего отдыха, за исключением, примерно, получасовой стоянки на Павловской площади во время переговоров с генералом Нечаевым.
Физически солдаты устали, но моральное удовлетворение было полное- Военная демонстрация уже сама но себе казалась грандиозной победой над юремным казарменным гнетом.


121
ОКТЯБРЬ - ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
Демонстрация трех полков, их организованность и проявленная стойкость обескуражили не только местное губернское начальство. Зашевелилось и высшее начальство. Из Ленинграда посыпались грозные приказы. Генералу Нечаеву был об’явлен выговор и ему дали отставку.
Само собой, что со свойственной самодержавному строю жестокостью начали расправляться и с крамольниками - солдатами.
В первый день после демонстрант офицеры высказывали в казармах чуть ли не сочувствие выступлению солдат и еще пару дней их не осмеливались трогать и Де выводили на учение. Но скоро начались аресты. Появился военный следователь с особыми инструкциями — казачий генерал Авдеев. Допрос генерал чинил с «пристрастием»: выхватывал шашку, грозя зарубить допрашиваемого, очень «выразительно» ругался и запугивал всеми казнями; но он*, натолкнулся на удивительно стойкое противодействие и от большинства допрашиваемых получал один ответ: «никак нет, не знаю».
Особенно ему Хотелось узнать о руководителях; но и в этом отношении он ничего не добился, зато получил маленький урок от арестованного полкового писаря Тимофеева Лебединского полка, который во время демонстрации весьма энергично выводил и выстраивал солдат.
Когда генерал Авдеев применил к Тимофееву обычную свою систему допроса— с площадной руганью и оголенной шашкой, Тимофеев схватил стул и хотел им испытать крепость генеральской головы, но подоспевшие часовые его разоружили.
Растерянность начальства выявилась^ неосторожной посылке арестованных Мешковского, Венке и Одишария в лазарет. Оттуда Мешковский и Венке немедленно убежали; Одишария, к сожалению, не успел.
Впоследствии царское правосудие расправилось с арестованными: Мешковский был заочно приговорен к смертной казни; Одишария и Тимофеев— к, двенадцати годам; Балашев, Тюрин — к восьми годам каторги; Бронштейн, Гольбом, Пупкови, Коробейников — к четырем годам арестантских рот ; Карякин п Мартиян — к двум годам военной тюрьмы... Об участи остальных не знаю.
Военное командование все. же вынуждено было выполнить некоторые требования солдат во имя хотя бы своей собственной безопасности и, кроме арестованных (человек двухсот), начали отпускать невольных сверхсрочных, которых задергали из-за войны.
Несомненно, военная организация была в значительной степени обезглавлена арестами. Однако, комитет большевиков — в целом и военная организация— в частности не оставили своей работы.
Демонстрация закончилась. Надо было продолжать организационную работу, надо было не дать загоревшейся искре потухнуть.
Военная организация, не порывая связи со старыми солдатами, завязывала новые — с .призываемыми, с первого же дня появления призывников в воинском присутствии, ведя среди них революционную агитацию, разбрасывая прокламации, об’ясняя им, чего от них потребуют на предстоящей службе.


122
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
В это время перед организацией во всей остроте встал вопрос о вооруженном восстании.
Уже две революционные волны — октябрьские баррикады и военные выступления в Харькове — показали, что мы накануне решительного боя — быть может, последнего.
Военной демонстрацией 23 ноября закончился второй период событий в Харькове. Начался третий период.
Рабочие боевые дружины в Харькове
Октябрьский манифест обильно оросился кровью интеллигенции и особенно евреев. Вырванное признание свободы (на бумаге) хотели потопить в крови угнетённой нации.
Поднявшееся революционное настроение в широких массах самодержавие рассчитывало разрядить погромами. И во многих городах это удалось. Стоном замученных удалось на время придушить революционный порыв.
Как реагировали на это харьковские рабочие?
После октябрьских баррикад комитет большевиков направил, кроме обычной своей агитации, все свое внимание на два практических мероприятия: военную организацию и организацию боевых дружин.
О работе военной организации и ее результатах я уже выше писал.
Считаю необходимым здесь же коснуться, хотя бы вкратце, деятельности боевых дружин.
Зародившаяся еще до октября организация боевых дружин окончательно оформилась после-октябрьских баррикад.
Когда начались по всему югу погромы, харьковские рабочие твердо решили не допускать кровопролития, и действительно благодаря принятым ими мерам был предупрежден погром.
Раньше приходилось уже указывать, что чуть ли не все рабочие заводов Паровозостроительного и Гельферих - Саде занялись «производством» оружия: делали, как умели, шашки, кинжалы, пики и даже панцири. t
Только отдельные счастливцы имели револьверы.
Нам, современникам Красной армии, все эти виды вооруясений кажутся смешными детскими игрушками и «игрой в солдатики»; однако, в то время игрушки в руках рабочих оказались совершенно реальным средством защиты, особенно еврейского населения от погромов.
Когда кровавая погромная муть готова была захлестнуть Харьков, рабочие- выступили со своим примитивным оружием, при чем боевая дружина избрала несколько своеобразный, предупредительный метод действия.
Вечером, а то и ночью, рабочие - боевики десятками отправлялись в различного рода воровские притоны и «малины» и арестовывали всех вбров и громил.
Центром, куда собирали этих арестованных, был завод Гельферих - Саде.. Здесь их фотографировали и предупреждали, что если они в чем-либо попадутся,, их или заклеймят или расстреляют.


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
123
Некоторых из них подводили к паровому молоту или к топке и демонстрировали, что может сделаться с «предметом», который туда попадет. Одновременно им предлагалось приходить на завод и работать, чтобы существовать честным трудом.
Не помню, был ли хоть один случай расстрела этих громил; но, во всяком случае, облавы, фотографирование и угрозы, с одной стороны, и предоставление работы, с другой, возымели свое действие, и не только погромов не было, но не случалось данеє краж.
Часто у арестованных находили краденые вещи, а у некоторых нашли даже окровавленные вещи—пожива от екатеринославских погромов.
Все отнятое аккуратно откладывалось, и харьковское население широко оповещалось, чтобы пострадавшие получили свои вещи обратно, и последнее нередко имело место. Во всяком случае-, благодаря обходам рабочих боевых дружин как раз на окраинах, можно было совершенно безопасно ходить в любой час ночи.
Кроме того, боевая дружина дежурила в густо населенных еврейских кварталах (на Мещанской, Николаевской, Куликовской и других улицах), избрав для этого какую-либо квартиру, куда эти подлинные защитники порядка должны были пробираться, скрываясь от официальных «защитников», а фактически вдохновителей и громил — полиции.
Я говорю все время о рабочих /фужинах, и это определение вполне соответствует действительности, ибо интеллигенции вообще и в частности — еврейской в боевых дружинах было очень немного.
Мне вспоминается следующий факт:
В октябре в Харькове чувствовалось особенно резко погромное настроение. Представители либерально - радикального общества, представители еврейского общества и представители революционных организаций собрались для совместной выработки мер предупреждения погромов. Представители «общества» просили защиты и выясняли, какими силами противодействия погромщикам располагают революционные организации.
Помню ответ представителя украинской социалистической организации, заявившего, что у них имеются 15 или 20 боевиков.
Бунд назвал тоже цифру в несколько десятков и даже еврейская социалистическая партия—поалей - сионисты — не могли похвастать большим количеством людей.
Тогда я от имени Комитета Борьбы 'заявил, что Комитет располагает абсолютным большинством рабочих всех заводов Харькова, но нет денег'для вооружения их; что если общество хочет защиты, пусть, но крайней мере, раскошелится, что это — единственная «жертва», которая от них требуется.
Совещание обещало очень большую сумму на вооружение, но, в конце концов, едва собрало несколько сот рублей.
Насколько общество верило в боевую дружину, можно судить по целому ряду случаев, когда при малейшей тревоге либеральная буржуазия обращалась к боевой дружине. 1


124
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Для примера расскажу один факт.
После сожжения в Томске черносотенцами театра во время митинга харьковская публика боялась посещать театр.
Тогда Литварев, арендатор Драматического театра, роздал боевой дружине порядочное количество постоянных билетов и, узнав об этом, публика стала являться.
Боевая дружина совершенно не считалась с риском, не знала страха; н£ было случая, чтобы боевик не выполнил данноі’о ему поручения.
На заводах дружинники вели горячую агитацию, а но ночам часто устраивали добровольную охрану наиболее-ценных своих руководителей, которые скрывались от преследований полиции на небезызвестной Сабуровой даче.
После трудового дня, в зимнюю ночь, расставлялись караулы, пикеты — и уже можно было быть спокойным: никто не пройдет незамеченным; всегда предупредят, а если нужно, то и своей грудью защитят.
Помню из наиболее активных боевиков Андрея Никитченка, Петьку Садев- ского, Петра Спесивцева, Сашку Садевского (Васильева), Никиту Уфимцева, Семенова (бывшего матроса), Никитина, Болтенко, Понсуя, Лаптева, Плеска.,
Всей боевой дружиной руководили Николай и Димка. Боевая дружина фактически сделалась передовым отборным кадром организации и авангардом рабочих.
Вообще в это время организация была довольно богата силами. По условиям быстро нарастающих событий и, главным образом, по конспиративным условиям, нам, к сожалению, нельзя было вести учета активных членов организации, но можно без преувеличенйя сказать, что в Харькове таких действительных членов партии было несколько сот.
Цифра эта, по сравнению с номерами партийных билетов, в данное время может казаться очень небольшой, а по отношению к тому времени может вызвать у некоторых скептическую улыбку.
Однако, для подтверждения могу указать хотя бы на следующий факт.
Комитет большевиков имел возмояшость вести довольно широко литературную и агитационную работу, вооружил до сотни боевиков весьма дорого стоившим тогда нелегально приобретавшимся оружием и поддерясивал порой до десяти «профессионалов» (отдающих все время партии и не имеющих возможности заработать себе на пропитание) — и все это исключительно на средства рабочих, ибо буржуазное общество, даже радикальное, уже начало все более и более эволюционировать в сторону конституционно - демократических «принципов» п ничего не «жертвовало» даже тогда, когда рабочие охраняли их яге жилища и лгизнь, как я уже раньше писал.
Не было митинга или собрания, где не производились бы сборы на воорулгенне. Сборы большей частью производились очень примитивно — шапкою. И нередко шапки наполнялись не только скромными пятаками, но и звенящими полтинниками. Рабочие доверяли и без квитанций, рабочие хотели орулгия —. и давали для подготовки вооруженного восстания больше даяге, чем могли.
Именно в плоскости практического осуществления вооруженного восстания стоял вопрос в ноября месяце.


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
125
Две волны уже прокатились над Харьковом. Две волны — одна другой выше л значительней. ,
Первая — октябрьские события, баррикады, как будто начертавшие план •борьбы, где резкой чертой воздвигнутых баррикад отделялись друг от друга две враждебные силы.
Однако, по ту сторону баррикад были еще войска, правда, и тогда уже колебавшиеся и неустойчивые, но все же не присоединявшиеся к нам, более того — угрожавшие нам своими штыками.
Вторая волна — ноябрьское выступление солдат — уже говорила о громадном сдвиге последней опоры самодерясавия.
Войска шли уже под красными флагами н революционными лозунгами, 23 ноября они уже были готовы" повернуть свои штыки против царского самодержавия, отдать их на службу рабочим.
Казалось, что близок третий этап, когда солдаты будут не только защищать рабочих, ио и нападать вместе с ними.
Логикой событий" вооруженное восстание было поставлено в порядок дня.
Вооруженное восстание 12 декабря
4
В этот момент большевики наиболее ярко, наиболее полно и правильно определяли и формулировали настроение рабочих масс. Неудивительно поэтому, что не только низовые рабочие, формально примыкавшие к меньшевикам, фактически шли за большевиками, но даже руководители меньшевиков и эсеров и их комитеты • вынуждены были плестись вслед за большевиками.
Вопрос о вооруженном восстании, подготовка к нему началась уже в ок тябре но двум линиям — организации боевых дружин и работы среди военных.
После ноября организация боевых дружин шла вширь при относительной свободе. Военная же организация хотя и не распалась, количественно далее выросла по сравнению с доиоябрьским размером, но зато качественно значительно понизилась, ибо и без того трудные условия после ноябрьской демонстрации еще более ухудшились. Надзор со стороны офицеров за крамольными солдатами стал чрезвычайно тщательным, а самое главное — вся верхушка военной организации, самые боевые сознательные' товарищи - солдаты были арестованы. После выступления в ноябре было арестовано около двухсот солдат.
Однако, тайные массовки продолжались, и вопрос о втором выступлении обсуждался, при чем представители Комитета везде получали заверения, что при выступлении рабочих солдаты поддержат их своим оружием.
Создавалось, таким образом, впечатление и даже убеждение, что остановка лишь за решительным выступлением рабочих.
Большевики, побуждаемые учетом общественных отношений и настроением рабочих, уверенные, на основании предыдущих своих выступлений, в своей силе,, подкрепленные вооруженной боевой дружиной и заверениями революционных солдат, дали сигнал открытого боя.
Для многих н*е было ясно, почему и как собрались у Гельферих-Саде 12 декабря, зачем там была боевая дружина п прочее.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
126
В действительности событиям 12 декабря предшествовало накануне в ночь под 12-е собрание делегатов уже выступивших в ноябре полков, на котором и был назначен день выступления.
Результаты этого собрания было строго законспирированы и немногие поэтому знали о причине созыва 12 декабря (еще до рассвета) боевой дружины. Были созваны почти все боевые дружины всех партий, за исключений тех, коим было поручено рвать за городом телеграфные и телефонные провода для перерыва сообщений.
В этой группе были узке свои «специалисты» — Попсуй - Шапка, Болтенко, Яровой и др.
Завод Гельферих - Саде на Конной площади был избран сборным пунктом оттого, что он отличался своей революционностью и, кроме того, был удобен в стратегическом отношении, так как находился и в центре и в то же время недалеко от главных «наших» солдатских казарм.
Мы уверенно озкидали появления солдат, но, увы, солдаты появились не для того, чтобы поддержать нас... Уверенность в настроении солдат была так велика, что, даже увидевши не «наши» части у ворот Гельферих - Саде, мы ни на минуту не усомнились в том, что стрелять в нас они во всяком случае не будут, и спокойно продолжали ждать своих.
Очень скоро мы были окружены со всех сторон: была занята не только Конная площадь с фасада завода, но и боковые стороны завода, дворы, примыкавшие к нему, и весь переулок, идущий вдоль задней стороны завода.
На площади были выставлены пушки как раз у забора церкви против середины заводского фасада.
Настроение наше поколебалось весьма основательно, когда мы увидели, что некоторые части, на которые мы рассчитывали, также стояли в общей цепи.
С высоты водокачки находившейся во дворе завода мы пытались воздействовать на солдат, обращаясь к ним с речами, но действия не было заметно, хотя солдаты и выслушивали речи. >
После мы узнали причины измены.
Оказалось, что в ночь на 12-е один из присутствовавших на собрании в качестве представителя от своей части солдат сейчас же после собрания доложил обо всем готовящемся своему начальнику, ротному командиру, который тут же оповестил кого следует1).
Немедленно (на сей раз не растерялись) офицеры бросились в казармы наиболее революционно настроенных солдат и, вынув затворы из ружей, куда-то поспешно и тайно их увезли, одновременно окружив казармы преданными драгунами и казаками.
Так было в некоторых частях старобельцев. В другие части офицеры явились в полном сборе и никого из казармы не выпускали.
Таким образом, начальству на этот раз удалось обезвредить наиболее активную часть солдат ; с остальными уже легко было двинуться против засевших в заводе Гельферих - Саде боевиков.  *)*) Ими предателя так н осталось неизвестным до настоящего времени.


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
127
Нам удалось послать в ближайшую казарму (старобельцев) Петьку Садевского, который ухитрился туда пробраться, но еле - еле успел оттуда убежать, так как охранявшие казармы «чужие солдаты» встретили его ружейными выстрелами.
Трудно представить себе наше разочарование. Оно граничило с желанней броситься в бой вопреки всему.
Мы очутились лицом к лицу с врагом. Нас отделяли только тонкие стены завода.
Враг торжествовал. Он получил, наконец, возможность ставить нам ультиматумы.
До того, как мы были окружены войсками, боевой дружиной был захвачен около завода казак, посланный, невидимому, на разведку. Он был взят в плен.
В пред’явленном нам ультиматуме было два требования: немедленное освобождение казака и немедленная сдача.
■ Казака мы освободили, но сдаться отказались, требуя, как и на баррикадах, свободного выхода. Но нам вновь поставили ультиматум: если в течение десяти минут мы не сдадимся, нас будут обстреливать'из пушек, пулеметов и ружей.
Немедленно было созвано общее собрание тут же, кажется, в заводской столовой. Вопрос ставился ребром: сдаться или принять бой?
Здесь разыгралась интересная сцена, очень характерная для определения группировок и партий. Некоторые из большевиков высказались, что стрелять солдаты не будут, что это только угроза, но если даже и будут стрелять, то надо бой принять во что бы то ни стало (такова была точка зрения Авилова); другие заявляли, что боя нельзя принимать, но если большинство решит, чтобы бой принять, то нельзя уходить (точка зрения меньшевика Виска). Наконец, третьи стояли за безусловное принятие ультиматума и сдачу без боя.
Запомнилось выступление во время этих споров одного рабочего-массовика (тов. Иванова) пз завода Гельферих - Саде.
Он сказал приблизительно следующее:
«Товарищи! Мы знаем, чего они (т.-е. власти) хотят. Они хотят отнять у нас наших руководителей. Мы им не нужны; они нас подержат и отпустят. Если мы без боя сдадимся, то они по-своему расправятся с теми, кто им давно стоит поперек горла. Мы ни за что не должны отдать своих лучших товарищей. Теперь уже мало времени, и бой надо принять, а я за это время постараюсь найти дыру, чтобы эти товарищи могли избежать ареста». '
Все характерно в этом заявлении: и отношение к своим руководителям, и самоотвержение, и это эпическое спокойствие — обещание во время обстрела искать место для спасения "товарищей.
Спор кончился. Подавляющим большинством голосов большевиков и эсеров решено было бой принять. Тогда и меньшевики присоединились.
Настроение, в связи с твердым решением, приподнялось; приближение момента боя взвинтило всех.
Вдруг студенческая боевая дружина (человек около двадцати - пяти — тридцати) выступила с заявлением, что она, как таковая, не хочет принять боя


128
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
я выйдет до начала его (партийцы - студенты голосовали как партийцы и остались1).
Тягостное впечатление!.. Однако, некогда было предаваться чувствам. •Осталось три минуты до боя.
Под крики «трусы!» и очень злобные взгляды студенты-тут же отдают свое оружие, злобно вырываемое остающимися, и мы открываем форточку наглухо запертых ворот, чтобы выпустить испугавшихся в момент решитель- нбго действия интеллигентов.
Итак, вот она—классовая действительность, вот они — попутчики!'.
Злоба наша несколько улеглась, когда мы увидели, как встречают студентов офицеры и полиция: их очень тщательно обыскивали и под охраной уводили.
Я подбежал, к телефону, соединился с паровозостроительным заводом и, дозвавшись Артема, сообщил ему о положении вещей. Я просил помощи, сам не зная, во что может вылиться эта помощь.
Оба мы нервничали и потому, вероятно, было плохо слышно обоим. .Нас прервали, и я так и не понял, что ответил Артем.
Но вот началось. Пушка заговорила. Как будто даже стало веселей от первого выстрела. ■
Стоявшие во дворе и не определившие еще себе места товарищи сразу бросились врассыпную, чтобы приютиться кто где может.
Вслед за первым выстрелом из• пушки посыпалось «трах-та-та» пулеметов и ружей.
Зазвенели стекла разбиваясь, а тяжелое грохотанье пушки покрывало своим шумом все звуки. . ■ .
4 Кажется, было выпущено снарядов из пушки штук 18 — 20, а ружейных—не сочтешь.
Мы ничего не могли сделать обстреливавшим нас солдатам, потому что они стояли на слишком большом расстоянии от нас, чтобы мы могли достать до них пулями из револьверов.
Немногочисленные наши выстрелы не могли принести вреда н выбить кого-либо из их рядов.
Нам также сравнительно мало вреда причинил их обстрел, потому что •снаряды рвались о стены завода и, попадая в здание, только портили сельско - хозяйственные машины и станки.
Некоторые куски снаряда, пробившись сквозь две стенки, попадали в простенок.
Такой обессиленный кусок снаряда, помню, упал около неугомонного все время высовывавшего голову в окно тов. Сашки Рыжего (Корнеева), и тот от души расхохотался.
; Надо указать, что обстрел шел главным образом со стороны фасада. С боков же нас отделяли от войск либо глухие стенки заводских зданий, либо очень высокие, из толстых досок, заборы.
') Этот эпизод со студенческой дружиной мы встречаем впервые в воспоминаниях участников
Гельфериховского восстания и оставляем его достоверность на ответственности автора. — Ред.


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ 129
На задней стороне заводского двора была мастерская, низкие окна которой выходили в переулок....
Солдаты заявили засевшей там боевой дружине, что они стрелять не будут, если и в них не будут стрелять. Таким образом, здесь было тихо.
Однако, снаряды сделали свое дело. Часть стены над воротами во втором этаже рухнула, и одного боевика придушило. Появились раненые.
Заработал Красный крест.
Не помню, по чьей инициативе, но несомнецно с общего молчаливого согласия была вывешена белая тряпка, как флаг примирения, из второго этажа фасада. Обстрел прекратился, хотя отдельные выстрелы в первые минуты еще раздавались.
Чувство поражения, необходимость сдаться и ощущение, что здесь конец, борьбе, действовало угнетающе.
Раненые товарищи не производили того впечатления, какое должны были бы произвести,—какая-то холодная тупость.
Вот все уже собрались, толкаются у ворот, все бледны, и только глаза блестят. Кое-кто одевает повязку Красного креста на рукав.
— Товарищи, идите скорей! Есть место, куда можно проскочить, только скорей! .
Высказанное товарищем Ивановым предложение, о котором я писал выше, осуществилось. Благодаря ему и тем боевикам, которые приняли его совет во внимание, был во-время найден выход из завода.
Двор завода Гельферих-Саде каким - то своим переулком нримыкал забором к соседнему двору, выходившему на’ угол Конной площади и Конной улицы.
Солдаты, вначале сплошной цепью окружавшие площадь, стояли и в этом дворе.
Но после того, как был; вывешен белый флаг и стрельба прекратилась, цепь солдат несколько потеряла строй и, подтянувшись ближе к заводу, из любопытства разомкнулась. Солдаты, бывшие во дворе, также вышли посмотреть и примкнули к цепи.
Таким образом, оказался свободный выход.
Из всех бывших членов Комитета один только Биск отказался удирать принципиально, заявив, что он должен идти совместно со всеми сражавшимися на предстоящую расплату.
Остальные члены Комитета, равно как и большинство видных и уже давне разыскиваемых боевиков, ушли через этот спасительный забор.
Через несколько секунд по одному, по два и... каждый вне двора Гель- ферих - Саде. і
Вышел ия.
Очутившись на Конной площади, заметил на ней много трупов. Откуда?
Оказалось, что Артем повел нам на выручку рабочих паровозостроительного завода, и те, почти без оружия, бросились на солдат.
Их полоснули из пулеметов и обсыпали ружейными выстрелами. Если жертв у Гельферих - Саде было, сравнительно с канонадой, немного, около 5 — 6, то здесь уже полиция насытилась кровью: здесь было/до 50 убитых и раненых.


130
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Всех вышедших после боя, конечно, арестовали и отвели в ту же военную казарму, находившуюся вблизи, в которую отвели и вышедшую до боя студенческую боевую дружину. Здесь снова встретились две группы, так враждебно за час до этого распрощавшиеся.
Предстоящая тюрьма и сознание студентами своей вины перед вновь пришедшими после боя товарищами обусловили примирение. Тут же было решено никому не открывать фамилий.
Это решение в судьбе арестованных сыграло крупную роль, так как благодаря ему власть была лишена возможности покарать «долясным образом» восставших: арестованные до боя (человек двадцать-пять—[(тридцать) оказались •смешанными с принявшими бой (около сорока человек).
Как ни бесцеремонен был царский суд, однако, и он не мог не считаться ■с тем, что нельзя применять одну и ту же статью, карающую каторгой, к смирным овечкам, подчинившимся приказу и вышедшим из завода по первому требованию, и к тем, кто оказал вооруясенное сопротивление.
^Растерянность, тупость и глупость полиции, забывшей в пылу боя отделить «козлищ» от «овец», сыграло на-руку товарищам *).
Несомненно, что неменьшую роль в облегчении участи товарищей сыграло и то, что многие из вышедшей до боя молодежи (студенческая дружина) принадлежали к «сливкам» местной интеллигенции, имевшей связи и с судебными силами и игравшей крупную роль в местном обществе.
Нечаянно получилась еще одна выгода благодаря тому, что арестованных ■смешали в одну группу.
Комитет получил на следующий день после восстания сообщение, что родители и родственники арестованных собираются у инженера Эйнгорна.
Туда явился представитель Комитета и, как оказалось, очень кстати. Выяснилось, что представитель родителей уже побывал у прокурора, чтобы получить разрешение на передачи заключенным родственникам.
Прокурор попросил дать ему список арестованных, рассчитывая таким путем узнать нужные ему имена.
Жандармы могли бы без труда поправить свою ошибку и выделить для верной каторги всех участников восстания.
Естественно, что явившийся член Комитета потребовал в самой категорической форме уничтожения уже составленного списка арестованных.
Вначале родители и родственники не особенно охотно подчинились этому требованию. Их желание помочь своим близким пищей, бельем, одеждой и «весточкой» брало верх над всеми прочими сображениями.
Только решительное заявление представителя Комитета о том, что всякое сообщение прокуратуре или жандармам каких-либо фамилий арестованных будет рассматриваться как провокация, заставило собравшихся подчиниться. Кроме того, было заявлено, что ни один из арестованных не примет никаких посылок и писем, если ему таковые будут переданы персонально.
*) Все арестованные открыли свои фамилии только дней через десять в тюрьме, когда охранка ие могла уже отсортировать виновных в восстании от неповинных в этом «злодеянии».


ОКТЯБРЬ — ДЕКАБРЬ 1905 ГОДА В ХАРЬКОВЕ
131
Предложение со стороны члена Комитета быть посредником в нелегальной переписке в тюрьме несколько разрядило сгущенную атмосферу недружелюбия и озлобления, ибо горе за арестованных усугублялось еще страданием из-за невозможности получить от близкого хоть несколько строчек, написанных его рукой.
Тут же быстро принялись писать записки. Не одна слеза, не одна материнская ласка скрылась в неаккуратно и наспех сложенных записочках, непропорционально малых по сравнению с тем чувством, которое в них вылилось.
После волнения, вызванного составлением этих записок, и особенно тепло звучавших просьб скорей передать письмо и получить ответ, вопрос о других, более материальных, передачах уже легко было наладить.
От имени Комитета было предложено передачу пищи и вещей устраивать коллективно, т.-е. учесть всех сидящих и послать соответствующее количество белья и пищи. Кстати, в тюрьме сидело много несостоятельных рабочих, много товарищей, не имевших в Харькове никого родных или близких.
Предложение это было принято, и тут же составили список пожертвований, давших изрядную4 сумму. Надо признать, что родители на сей раз не поскупились, и посылки в тюрьму сыпались как из рога изобилия, так Что все абсолютно сидевшие в тюрьме товарищи были обеспечены во всех отношениях.
Благодаря энергии инженера Эйнгорна, председателя «родительского комитета», как он назывался, для политических заключенных был устроен особый котел, и их усердно кормили.
Впоследствии, когда начали выпускать нз тюрьмы до суда под залог, этот же комитет давал залоги за тех, кто не мог их достать другим путем.
И так, трусливый выход студенческой боевой дружины до боя имел для оставшихся боевиков два благоприятных результата: первый—жандармы ,« суд были сбиты с толку и не могли, как им того хотелось, покарать восставших, и второй — рабочие были во время сидения обеспечены материально и им облегчен был выход под залог.
Каково же было общее настроение рабочих после декабрьского поражения ?
Увы, революционный под’ем в массах резко пошел на убыль.
Все ясно сознавали, что третья, самая грозная, волна революционного движения разбилась.
Общеполитические вопросы, особенно о выборах в Государственную Думу, которую большевики решили бойкотировать, снова очень резко вклинились в междупартийные и межфракционные отношения.
Разногласия вновь приняли настолько резкие формы, что большевики и меньшевики не могли уже об’единяться на боевых вопросах дня.
Боевая дружина, не имея в ближайшей перспективе массового выступления, тоже неизбежно должна была самоликвидироваться. Наиболее активные работники организации, лишенные возможности вести дальнейшую работу среди харьковского пролетариата, преследуемые полицией, поспешили раз’ехаться.
Тогда кончилась и моя работа в родном по революции Харькове.
С. БРАЙНИН (Андрей)


Партийная работа в Одееее ')
(Первая половина 1905 г.)
ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА И СОСТАВ РУКОВОДЯЩИХ ОРГАНОВ
Осенью 1904 г. перед Комитетом Одесской организации встал вопрос о расширении агитационной и организационной работы для возможно более полного охвата рабочих масс, среди которых уже определенно чувствовалось предгрозовое настроение.
Вследствие приезда новых товарищей и некоторой передйшки от арестов, Комитету удалось довольно быстро развить работу и поставить на должную высоту агитационное и литературно - издательское дело.
К концу 1904 г. в Одесский Комитет входили товарищи — «Осип» — Левицкий К. 0., «Данила»—Кирилловский, «Павел»—Ройзман, «Герасим» — Цейтлин*  2), «Федор» — Эссен и «Дяденька» — Книпович.
Руководителем организации был Осип. Связь с группой Ленина (т. - е. с большевистским центром) держала Книпович. Она же выполняла технические секретарские обязанности.
В январе 1905 г. в состав Комитета вошел еще «Лапин» — Ярославский.
Город был в партийном отношении разбит на три района: Дальницкий (с подрайонами: Дальницким и железнодорожном), Пересыпский (с подрайонами Фонтанка и Портовой)' и Городской. • *
В Дальницком районе работал Чернявский А. — «Саша Дальницкий», Лаше- вич М. — «Миша Трудник», Цейтлин—«Герасим» и Меллер Н. К. — «Семен» (петроградский рабочий).
В Пересыпском районе работали: Кирилловский, Тимофеев С. — «Трофим», Поляков — «Александр Кацап» (впоследствии оказался предателем), Карнаухов — рабочий, представитель от, каменоломен.
В Городском районе: Эпштейн—«Степан Дунька», Лапин — «Петр» (Ярославский) и Эссен — «Федор» 3).
О Настоящая статья составлена па оспованпи: 1) переписки Крупской с Одесск. орг. 6 - 7 Прол. Рев.), 2) воспоминаний т. Рогова, - Чернявского, присланных Одесск. Испартом, 3) статьи т. Танина, присланной также Одесск. Истпартом, 4) некоторых материалов Одесск. Охрани. Отд., присланных 'тов. Дсготсм из Москвы.
2) В переписке Крупской с Одесской организацией Цейтлин фигурирует еще под именем «Михаила»
п «Томила». і
3) Состав 0. К. и районных Комитетов указан согласно с восп. тов. Рогова. - Чернявского и тов. Ярославского.


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА В ОДЕССЕ
133
«При районах, пишет т. Танин, были образованы центральные кружки, через которые проводилась работа, намеченная.комитетом. Руководство кружками иоручалась опытным товарищам с более или менее солидным революционным стажем. Среди тогдашних, руководителей!, особенно выделялись т. т. Кушнир, Хаим («Герш»), Юдкович («Роза»), Ткач («Борис»), Иоффе («Борис»), Гушковский и др.
' Работа центральных круягков шла очень успешно. Результаты ее замечались почти на всех производственных предприятиях. Сознательность, революционность трудящихся масс с каждым днем росла и ширилась. Успех центральных кружков не давал покоя царским охранникам. За ними была установлена усиленная слежка и 9 —10 декабря (1904 г.) были арестованы наиболее активные их члены.
Немало услуг оказывала одесской организации в ее технической работе «общественная» секция, возглавляемая «организационным комитетом». Эта секция об’единяла интеллигентские силы,' сочувственно относившиеся к работе нашей партии. На ней лелгала забота о явках, ночевках, паспортах, материальных средствах и прочее. Во главе секции стояла Рахиль Хволес, жена инженера, на квартире у которой находилось в это время паспортное Бюро 0. К.
Из явок, которые сохранились более или менее долгое время, молото отметить квартиру доктора Арнольда Ефремовича Левинсона (Преобраясенская ул., № 69). На его адрес также получалась нелегальная литература из за - границы. Там же время от времени останавливались приезжающие члены ЦК партии й вообще крупные партийные работники. Надо еще отметиться семью зубного врача Соловья, которая несмотря на полицейские преследования, не отказывала нашей организации в целом ряде серьезных технических услуг» 1).
В койце декабря 1904 г. Одесский Комитет (состав К - та был чисто большевистский), чтобы укрепить преобладающее влияние большевиков среди рабочих, решил создать агитаторский центр, на который кроме работы по об’единению деятельности кружков была возлоягена и задача проведения взглядов большинства2). ’
В состав агитационного центра вошли: Кирилловский, Цейтлин, Носпеев, Чернявский,. Авдеев, Поляков, Тимофеев, Лашевич, Эпштейн, Шендерович (Ася) и Зеленский. Возглавлял ее работу (как и многие другие области деятельности 0. К.) т. Левицкий Осин. Па первом яге заседании (1 января *1905 г.) Агиг. центр обсуждал предложенный «Искрой» план земской кампании и вопрос о созыве III с’езда партии.
Резолюция, принятая единогласно (лишь последний пункт при 1 воздер- дерясавшемся), разоблачает предательский характер союза с либералами, к которому призывала «Искра», констатирует неотлоягиую необходимость в созыве III парт, с’езда и приветствует литературную группу Ленина, и Боцч - Бруевича в связи е появлением первых №N® б-ского органа «Вперед».
Но если агитатор был большевистский, то в массе агитаторов и пропа,- гандистов преобладали меньшевики. История раскола в одесской организации тесно связана с коллективом агитаторов и пропагандистов.
*) Из рукописи т. Танина — оригинал в редакции.
2) Так сформулирована задача агитцемра в письме . Книпович к Крупской от 8/1 1905 г. (см. «Пр. Рев.» Л» 6).
9 Летопись Революции Л» 5


134
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Внутрипартийный раскол
До января 1905 г. одесская организация была формально единой. Руководящее влияние в ней принадлежало большевикам. Большевики были особенно сильны в Дальницком и Пересыпском районах, а меньшевики — в городском. Среди меньшевиков преобладала мелко - буржуазная публика, и потому они были богаче интеллигентными силами и средствами.
Обострение внутрипартийной борьбы относится в Одессе к концу 1904 г., когда в связи с вопросом о земской кампании, с одной стороны, и о созыве III с’езда, с другой, две линии были раскрыты во всю ширь.
22 	- XII (4 января) вышел № 1 большевистского органа «Вперед» со статьей «Пора кончать», в которой Ленин ставил, так сказать, точки над «Ъ> по вопросам практических и организационных разногласий с меньшевиками.
' Выход «Вперед» был встречен с восторгом большевиками, а меньшевики его приветствовали градом упреков и клеветы. «Как и следовало ожидать», пишет Книпович: «его появление вызвало скандал» (письмо Крупской от 5 -1 *). Скандал этот разразился на собрании агитаторов и пропагандистов, которое собралось 3-го января. На этом собрании большинство оказалось за меньшевиками (повидпмому, это дело было ими подготовлено). Воспользовавшись отсутствием представителя Комитета, немного опоздавшего, собравшиеся поспешили открыть заседание без него. На повестку дня были поставлены следующие вопросы:
1) 	об отношении партийных работников к выступлению литературной группы" Ленина и Бонч-Бруевича*  2) к органу «Вперед» и открыто провозглашенному этой группой призыву к расколу в партии’; 2) обсуждение вопроса об отношении социал - демократической партии ко всем оппозиционным и общественным группам; 3) обсуждение вопроса о пропаганде и агитации.
Таким образом собрание, которое было созвано Комитетом, главным образом, для разрешения деловых вопросов практической пропагандистской работы, эти вопросы поставило третьим пунктом порядка дня, а в нервую очередь занялось фракционными делами. •
Заседание началось чтением статьи «Пора кончать». Во время этого чтения явился представитель «Комитета «Осип» и с ним еще два других члена Комитета. Пришедшими товарищами был заявлен протест против незаконнаго открытия собрания, в котором председательствовать должен был представитель Комитета Тов. Осип тут же предложил изменить порядок дня. Это вызвало шум и протесты собравшихся. После долгих пререканий представитель О. К. от имени Комитета об- явил собрание распущенным и предложил партийно -настроенным товарищам удалиться вместе с ним. Его предложению последовало только 7 человек. Тогда явившийся умеете с Левицким другой член 0. К.— «Герасим» (Цейтлин) заявил, что остающиеся на собрании этим самым ставят себя вне партии. Его заявление вызвало новую бурю возмущения. После ухода членов Комитета и немногих последе-
*) См. »Пролет. Рев.» № 6 (41).
2) В оригинале протокола значилось Б р о н ч -Бруевич. — Р е д.


ПАРТИЙНАЯ РАВОТЛ В ОДЕССЕ
135
вавших за ними большевиков, остальные продолжали обсуждение повестки дня. Была вынесена резолюция, обвинявшая тов. Ленина и большевиков в стремлении дезорганизовать и расколоть партию и призывавшая всех партийных работников сделать все возможное, чтобы разбить усилие «сторонников раскола».
После этого инцидента стало ясно, что разрыв всяких «дипломатических» отношений между Комитетом и меньшинством неизбежен. И он вскоре наступил.
Как раз в разгаре внутрипартийной борьбы* грянули события 9-го января.
Одесский Комитет принял все меры, чтобы использовать негодование рабочих масс, вызванное кровавой расправой царя. Но как раз в эти дни (11 января ст.ст.) был захвачен на заседании агитаторский центр..
Согласно воспоминаниям т. Рогова - Чернявского 11 января были арестованы: Цейтлин, Тимофеев, Авдеев, Поляков, Поспеев и Шендерович, собравшиеся в квартире Каплан по. Колонтаевской улице, № 28. В тот же день были взяты на улице т. т. Лашевич и Кожарский.
Несмотря на провал, в этот же вечер собрался Комитет и вынес категорическое решение о забастовке протеста против царской расправы с питерскими рабочими. Был принят проект листовки, посвященный событиям кровавого воскресенья. Этот листок был вынесен на обсуясдение собрания агитаторов и пропагандистов, при чем представитель Комитета (Левицкий) предложил собранию обсудить листок в срочном порядке, отложив все остальные вопросы. Но меньшевики, несмотря на/серьезность момента, снова подняли шум, как и 3-го января, и пустыми придирками вынудили представителей Комитета покинуть собрание. Вместе с ними ушло еще 8 человек. «Разрыв, очевидно, полный» — пишут Крупской из Одессы в письме от 11/1 *). Завтра выходит листок, организуются силы для дальнейших событий. Даже общественное мнение более отдаленной периферии, кажется, возмущено поведением меньшевиков».
С этого момента в Одессе стали существовать две самостоятельные организации: Одесский Комитет (большевики) и Одесская Группа при ЦК РСДРП (меньшевики).
Лицемерно - раскольническая политика меньшевиков, так же как и поведение примиренческого Ц. К. партии, утвердившего меньшевистскую группу в качестве самостоятельной партийной единицы, не запросив даже предварительного мнения местного комитета, вызвало возмущение среди партийно - настроенных рабочих. На собрании организаторов социал-демократов 15-го января была принята резолюция, характеризующая поступок Центрального Комитета, как преступление против партии. Резолюция указывает, что цод маской примиренчества ц. to. скрывает желание уничтожить Комитеты Большинства и призывает всех социал-демократов немедленно приступить к подготовке III-го с’езда партии. Такая же резолюция была принята исполнительной Комиссией Одесских зубоврачебных курсов, в которую входило несколько активных технических работников Одесского Комитета (см. переписку Крупской «Пролетарская Рев.» № 6, стр. 45 — 46).
А) «Пр. Рев.» № 6 (41), стр. 43.
9*


136
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Одесский Комитет на заседании, состоявшемся в последних числах января- обсуждал запрос Ц. К. о причинах разрыва О. К. с меньшинством. Было решено вовсе не отвечать на этот запрос ввиду того, что Ц. К. заинтересовался мнением О. К. лишь после того, как утвердил группу м-ков, к услугам которой он представил полностью свой транспорт. На том же заседании
О. 	К. заявил полное недоверие Ц. К. («Вперед» № 9).
Январско-февральские дни в организации
Январскую забастовку большевикам пришлось уже проводить собственными силами. Были выпущены две листовки: «Ко всем рабочим г. Одессы» и «Ко всем рабочим и работницам Одессы», в которых выяснялось значение 9 января и рабочие призывались ко всеобщей политической забастовке. Листовки были распространены по предприятиям. Несмотря на то, что арест 11-го января забрал крупные силы Комитета, и что наиболее благоприятный момент, когда известие о 9-м январе, дойдя до рабочих Одессы, вызвало среди них первый взрыв негодования, был потерян, Комитет все же решил проводить всеобщую забастовку и 12-го января направил своих пропагандистов в жел.-дор. мастерские, которые должны были положить начало стачке. О неудачной попытке остановить работу железнодорожников рассказывает в своих воспоминаниях тов. Рогов - Чернявский:
«12-го января утром мы отправились, человек 9, в жел. - дор. мастерские; в числе этих 9-ти человек были: Познанский, Земблюхтер, Столярский С.,. Дашевич, Чернявский А., Яков Фейфер (не член партии), Дерябин К., Сидоренко (член Дальницкого подрайонного Комитета) и Эпштейн.
Я и Фейфер вошли в мастерские, чтобы дать гудок, остальные товарищи должны были как только начнется гудок ворваться в мастерские и, когда рабочие сбегутся, устроить митинг и вызвать рабочих на улицу. Но наш план не удался, оттого что мы не сговорились с рабочими предварительно, так что наши товарищи в мастерских не знали о наших намерениях.
Когда мы дали гудок (кочегарня находилась возле кузни), первыми выбежали кузнецы и как раз вышло так, что первыми оказались черносотенцы, вроде кузнеца «Сатаны» (впоследствии был убит как предатель). Когда они узнали, что гудок дали мы, они бросились нас избивать... Толпа как - то оттеснила меня к кузне, н я выбрался через материальный склад на Вороицовку, а Фейфер, изрядно избитый, был отдан в руки ясандармам. Товарищи, оставшиеся за контрольной будкой, не могли попаЬть в мастерские, их не пропустили ягандармы и они ушли ии с чем».
Так окончилась попытка отразить события 9-го января в Одессе. -
Кроме того, была попытка вызвать стачку на фабрике Вальтуха (17 и 19 января), также закончившаяся неудачей.
По словам одного из одесских корреспондентов — Крупской, забастовка, которую все ждали к 15 - му января, не состоялась, главным образом, вследствии господствовавшего экономического кризиса, а также потому, что рабочим пригрозили в случае забастовки немедленной отправкой на фронт...


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА В ОДЕССЕ
13 7
Между тем, провалы продолжались. В январе - феврале большевистской организации было нанесено еще несколько полицейских ударов.
Так, 18-го января были взяты на улице т. т. Чернявский, Познанскийи Шмаров, служивший в лаборатории, которую организация использовывала для явок и собраний.
Накануне была захвачена типография, прекрасно обслуживавшая Комитет в течение многих месяцев, на Большой ул., № 78 (руководил типографией член Техн. Бюро Д. К.'Журавский).
12-го февраля на квартире Райха был захвачен почти весь жел.-дор. подрайон на заседании, посвященном обсуждению вопроса о комиссии Шидловского. В числе арестованных был Ярославский, Миллер — «Семен», Лазарев, Голубков, Гончаренко, Бойко и Андреева.
Состояние организации после этих провалов и в связи с расколом выявляется из письма «Сергея», опубликованного в переписке Крупской с одесской организацией 1).
«Я уже тут . с 1>/2 недельки и, кажется, успел немного ознакомиться с положением здешних дел. Мне теперь ясно, что местный комитет действительно не стоит на высоте своего призвания, и что работа, особенно за последнее время, ведется из рук вон плохо. Связи с рабочими, особенно фабрично - заводскими, очень незначительны и, как мне кажется, не увеличиваются, а уменьшаются. Среди учащейся молодежи это замечается еще в большей степени и молено смело сказать, что 3/4 бывших раньше в руках комитета связей перешли теперь к меньшинству. О здешних меньшевиках я должен сказать, что они раньше сидели без всякой работы, потому что не имели никаких связей, но и никакой дезорганизации они не вносили, потому что вообще ничего не могли делать. Между тем, у них собиралось все больше и больше интеллигентных сил, у них теперь имеется 20 — 25 интеллигентов. Они стали требовать, чтобы их допустили к работе, и результатом этого явилась агитационная комиссия, о которой вы уясе знаете. Но с самого начала она была стеснена в своих действиях, почти не созывалась, наконец, стычки из-за председателя на 2-х нропагандистско - агитаторских собраниях... и результатом явилось исключение всех меньшевиков из организации. Они, как, вероятно, уже известно, образовали «группу при ЦК» и работают во всю, имея уже и связи, и деньги, и литературу. Наша лее организация поражает своей бедностью и дезорганизованностью.
В пропагандистской сходке, к которой я принадлежу, есть человек 8. Но это все народ зеленый и действительных, на мой взгляд, есть только трое агитаторов —не больше, а массовок почти вовсе нет. Что делается у организаторов, я не знаю, потому что еще ^ не встречался с ними, но надо полагать, что и там дела обстоят не лучше. При мне было три собрания пропагандистов, но их можно считать совершенно бесплодными, потому что каждый раз приходилось ждать по 2 часа представителя от комитета, а когда он приходил, то  *)*) Пролет. Рев. № 6 (41).


m
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
и тогда почти не говорили о деле и расходились. Постоянных кружков почти нет (2), а массовок и летучек и вовсе не было»—заканчивает «Сергей» совсем пессимистически. «По всему же видно, что рабочие относятся очень недоверчиво к комитету, а из-за него —ко всему большинству».
Вполне на освещение, которое здесь дается «Сергеем» (кличка не расшифрована), очевидно, полагаться нельзя. Крупская в t одном из своих писем к «Чухне» (Книпович), упоминая о полученном письме от «Сергея», говорит: «Видно очень он еще неопытен и смущается всякой неудачей1).
Во всяком случае, письмо это характеризует настроение некоторой части большевистской организации, для которой раскол см- ками был еще непривычным и казался опасным; оно доказывает также, что завоевание влияния на массы большевиками в Одессе шло не совсем гладко. Это виро также из писем Книпович Крупской*  2) и из (более позднего) письма во «Вперед», подписанного «Один из периферии» (см. «Пр. Революц.» № 7, стр. 24 — 26).
Из деятельности Комитета в зимние месяцы 1905 года нужно отметить еще попытку соглашения с «Бундом» для совместных действий. Попытка эта ничем не кончилась.
Со второй половины февраля среди рабочих снова началось сильное забастовочное движение. 14-го февраля на собрании членов центральных кружков по районам было решено напрячь все силы для вызова всеобщей забастовки в*городе. На предприятия были разосланы агитаторы. Но, несмотря на возбужденное настроение рабочих, всеобщей стачки и на этот раз вызвать не удалось.
Настроение рабочих разрядилось в успехе отдельных экономических забастовок. Так, железнодорожники добились в эту стачку обещания ввести в ближайшем будущем 8-мичасовый рабочий^день.
1C о стояние организации весной* 1905-г. .
Одесский Комитет с 1904 года входил в Южное Об’единение (Южное Бюро Д. К.), кототорое связывало Екатеринославскую, Николаевскую и Одесскую организации. Бюро это с осени 1904 г. носило «твердокаменный>Г(б^ий) характер! Ряд работников 0. К. являлись одновременно работниками Южн,г Бюро, и связь Одесского Комитета с Николаевским и Екатеринославскйм’”бшгГ очень тесная"! В переписке Книпович с Крупской постоянно говорится о Екатеринославских делах! при чем для подкрепления екатеринославцев_Одесекий Комитет дает даже своих работников. (Так, в Екатеринослав поехал и там! провалился «Павел»- Ройзман)!
В переписке часто встречаются замечания и о Николаеве. Крупская. напр., просит «Чухну»: «Свяжите нас непосредственно с Николаевым». И в другом Тгасьме она у той же «Чухны» запрашивает: «Кто поехал в Николаев ?»
Очевидно, б-ский заграничный центр (каковым являлась |в то время группа Ленина) связывался с югом через Одесский Комитет.
*) «Прол. Рев.» № 7 (42), стр. 6.
2) Напр., в письме от 25'П она пишет: «Здешней ограннзацни нельзя ослаблять, ибо и - ни пока действуют очень энергично, средства у них громадные». («Пр. Рев.» Д? 7, (42) стр. 2).


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА В ОДЕССЕ m
. 0. К. принимал также очень энергичное участие в делах всероссийского
масштаба, как-то: в созыве партийного с’езда.
Перед с’ездом в Одессу приезжал член «примиренческого» Ц. К. — Никитич (Красин), чтобы «обработать» твердокаменных одесситов. Ему удалось склонить часть Комитета к взгляду, что лучше ІІІ-й с'езд созвать совместно с Ц. К. и что для этого стоит даже отлояшть с’езд недели на две. Под влиянием «Никитича» Комитет поручил Осипу (Левицкому) настаивать перед Бюро Комитетов Большинства на том, чтобы с’езд созывался совместно с Ц. К. Крупская решительно осудила этот шаг одесситов. Она посчитала просто, что «Никитич» их «обошел».
В своем письме Книпович она доказывала, что политика Д. К. по отношению к с’езду — это политика фарисейская, имеющая целью лишь расколоть ряды действительных сторонников с’езда и отсрочить подольше его СОЗЫВ. Как известно, с’езд был созван все же совместно Б. К. Б. и Д. К. (см. примеч. в «Пр. Рев.» № 7, стр. 19). - — ■
Делегатом на с’езд от Одесской организации был сначала намечен т. Боровский (кличка «Жозефина), Ленин яге должен был идти от Николаева. Но в марте 0. К. получил письмо Землячки (которая работала тогда в Б. К. Б.),- сообщавшее, что Ленин «исключен из всех партийных организацийх) и поэтому может не попасть на с’езд». Одесситы взволновались и рассчитав, что мандат от Николаева может оказаться спорным (так как там большевистская и меньшевистская организации являлись, так сказать, равноценными величинами) решили обменяться делегатами с Николаевом, т. - е. оттуда' послать Воровского, а от старого и бесспорного Одесского Комитета— Ленина. Соглашение с Николаевым но этому вопросу было достигнуто, и Ленин получил мандат от Одессы.
Насчет второго делегата, которого Одесса имела возмояшоеть послать с совещательным голосом, в Комитете возникли прения. Тов. Ленин в письме к Одесской организации выдвинул кандидатуру Данилы (Новомирский - Кирилловский), который в то время находился уже за границей. Книпович предложила эту кандидатуру на заседании Ком-та. Но часть членов высказалась категорически против него, остальные воздержались и таким образом «Данило» был провален. Вторым делегатом 0. К. послал недавно перед тем вернувшегося в Одессу (работавшего там и раньше — в 1903 г.) т. «Щура» — Н. А. Скрипника.
Весною в 1905 г. 0. К. не без содействия заграничного центра пополнился новыми силами (Крупская в февральских письмах все спрашивает об «иноплеменниках»). Туда направили Б. С. Переса (Тарас), оказавшегося очень хорошим работником и быстро завоевавшим популярность среди одесского пролетариата. Туда же поехал также из за-границы Лепешинский (Олин). В марте Комитет пополнился Скрипником, приехавшим из Екатеринослава, и в это же приблизительно время вошел в Комитет примиренец Постоловский (Вадим), чл. Ц.К., правда, принятый твердокаменными не чересчур охотно*  2).
*) Что хотела этим сказать Землячка — не выяснено и в комментариях к переписке.
2) Книпович иронически пишет о нем: «... в награду за кооптацию (в 0. К. — Ред.), он в конце каждого собрания будет ставить вопрос о примирении см- камн. Пока ставил только раз и все были против* (письмо к Крупской от 9—Ш «Пр. Рев.* № 7, (42) стр. 26).


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
ЇЛО
Работа по характеристике вышеупомянутого Тараса, который, ио' письмам судя, не обладал слишком оптимистическим и восторженным характером, шла в городском районе «по восходящей линии1).
В это время стали улучшаться дела организации и на фабрично-заводских окраинах. Так, в Пересыпском районе установились связи со всеми почти заводами (согласно сообщению того же товарища «из периферии», о котором мы упоминали выше), в Дальницком — рост наших сил тоже шел быстрым темпом, как это видно из отчета организатора Дальника за апрель — июнь.
Согласно этому отчету2) Дадышцкий район в апреле — мае м-це руководился Комитетом, в который входили 7 рабочих цейтралистов, 2 подорганизатора и 1 организатор. Дальницкий центральный кружок руководил работой 10 заводов, Вокзальный — охватывал жел.-дор. мастерские и депо.
Кроме партийных групп на крупнейших заводах, были еще смешанные группы, об’единявшие более мелкие предприятия. В общей сложности, связи имелись на 22 заводах. Главное внимание работников в этот период было обращено на агитацию, на проведение стачек, на распространение листовок. Много сил отняла организация самообороны (в конце апреля на пасху ожидали погрома).
В мае началась забастовка, о которой ниже.
«На практические занятия в центральных кружках и заводских групиах и на пропаганду не было времени, пишет организатор Дальника: явочные квартиры района функционировали в это время каждый день, оттуда рассылались агитаторы, туда сходились все сведения, там писались бюллетени и составлялись листки. Листовок в это время район випустил 8 —10. Во время стачки нам во всем районе нигде, за исключением Вокзала и Вальтуха, не пришлось столкнуться с меньшевиками. Их не было там видно, везде стачкой руководили мы. На Вокзале наши дела в это время тоже очень поправились. Работа шла. Центральный кружок собирался для правильных занятий 6 раз. 3 вокзальных группы собирались 3 раза; 3 кружка пропаганды собирались 12 раз. Массовок было 6. На первую явилось 9 чел., на вторую —18, на 3-ю — 20, на 4-ую —26, на 5-ую — 30, на 6-ую —36. На Дальнике наши ораторы говорили у заводов, в трактирах и за городом, в саду на Балковской улице. Два митинга были в 200 человек.
В это время велись переговоры о соединении на время стачки с отколовшейся группой (т. - е. м - камм) и «Бундом»; район высказался категорически против всяких объединений ввиду того, что в тех заводах, где происходили стачки, у меньшевиков не было никаких связей. Вообще, во время стачки работа у нас хорошо налаживалась».
Но если положение в районах было хорошее, то работа О. К. в целом и в это время все же не стояла на должной высоте. Из письма в газету «Вперед», подписанного «одним из перефирии» и относящегося также к весеннему периоду, видно, что связи 0. К. с фабрично-заводскими предприятиями были
1) См. его письмо Крупской от 9—III, «Пр. Рсв.> J6 7 (42) стр. 26.
3) Отчет измочен пс архива Одосск. Охр. Отд. (из материалов тов. Деготя).


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА В ОДЕССЕ
Ш
все еще недостаточны и непропорционально много внимания он уделял ремесленному горрайону1). В отчете Далышцкого организатора тсже указывалось, что «финансовая часть 0. Е. была так плохо поставлена, что в средине мая Комитет неожиданно остался без денег и поэтому потерял многих централистов и груиповиков, вынужденных уехать из Одессы или перейти в другие районы на работу и тем потерять свое значение для организации».
Факт отсутствия глубокого влияния на широкие рабочие массы подтверждается и тем, что в моменты высокого под’ема революционного настроения 0. К. не умел охватить массу и повести ее за собой и часто перед лицом решающих событий (как, например, в июне) оказывался растерянным и бессильным.
После январско - февральских стачек, о которых говорилось выше, организации пришлось снова столкнуться со стачечной волной сначала в апреле м - це, когда забастовали типографы, матросы, кочегары Роспита, пекари и т. д., и еще больше—в мае.
Согласно воспоминаниям тов. Танина и тов. Рогова - Чернявского, майские забастовки охватили очень значительный район. Число бастовавших достигало 25 тысяч. На собраниях, которые устраивались, главным образом, в слободке Романовне (вследствие удобных пустырей и садов, изобиловавших в этой слободке), выступали представители, организации, выдвигавшие определенно политические требования и призывавшие рабочих вступать в партию. В это время Комитет развил большую деятельность: выпускались в большом количестве листовки, как общеполитического так и местнозаводского характера, а со 2 - го мая представители 0. К. т. т. Борис, Михаил и Осип (Левицкий) работали в Стачечном Комитете. Влияние организации на массы возрастало, но тут снова полиция нанесла ей серьезный удар: 2-го июня был схвачен во время заседания Даяьницкий Районный Комитет. На райкоме как раз рассматривался вопрос о всеобщей забастовке, присутствовали т. т. Трофим Кушков, Кони- лев А., Зайканд И., Кудрин А., Лозуркин М. (Борис), Святковский Ф., Хар- лышниев (жел.-дор.), Гамерен А., Чернявский Н. (жел.-дор.), Клебанова Д. (Соня), Магдев С., Лазорев И., Серговский А. (Максим), Козырюк А., Домбровский А., Кушнир X. и Я. Познанский2). Один Познанский спасся от ареста, выпрыгнув из окна второго этажа. Все остальные были взяты. «Таким образом вся руководящая головка Дальницкого района провалилась, — пишет тов. Рогов - Чернявский: самая сильная часть организации была разбита). Это событие определило отчасти и неуспех той борьбы, которая закипела в Одессе накануне Потемкинских дней».
Одновременно был нанесен организации и второй удар. Воры пробрались в кв. по Б. Арнаутской, № 83, где помещалась подпольная типография, и украли кассу и несколько пудов шрифта. «Боясь, что воры донесут, — вспоминает тов. Рогов - Чернявский: типографию перевезли в другое место. Дворник, не видя жильцов, заподозрил неладное и донес в полицию». Обыск, конечно, ничего
1) «Пролет. Революция» № 7 (42), 24 — 26 стр.
-) Познанский успел уже освободиться после первого ареста. (По воспоминаниям тов. Рргова,- Чернивс-кого).


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
142
не дал, но типографщики, опасаясь провала, не могли сразу наладить работу и в дни восстания типография «не могла действовать так, как этого требовал момент»1).
Вследствие ареста дальницкнх работников, передовой Дальницкий район оказался в июньском движении на последнем месте. В других местах города события шли своим чередом.
Организация в июньские дни
8 - го июня на сходке делегатов от предприятий было вынесено постановление о начале всеобщей забастовки. Полиция - арестовала всех участников события, но под давлением рабочих в тот же день их освободила. Делегаты стали во главе освободившей их толпы и устроили революционную демонстрацию.
12-го июня снова повторилась такая же сходка и снова она была взята полицией (на сходке был арестован и представитель 0. К.).
«На следующий (12/YI) день, — пишет тов. Танин: выбранные представители рабочих снова, собираются в числе 39 чел. для обсуждения организационных вопросов, касающихся всеобщей забастовки, но и в этот раз они арестовываются полицией.
13 июня грандиозная толпа рабочих собралась возле завода Гена и усиленно требовала освобождения выборных. Наши ораторы произносили зажигательные речи, и настроение собравшихся все росло и росло. Со всех сторон слышен был призыв к забастовке и к борьбе с самодержавием. Появилась полиция и потребовала, чтобы рабочие немедленно разошлись, но рабочие продолжали настаивать на немедленном освобождении выборных я не расходились, Были вызваны войска, которые рассеяли толпу стрельбой. Среди рабочих оказались убитые и раненые. События у зав. Гена еще больше озлобили одесский пролетариат и послужили одним из главпых поводов к усилению революционного движения. 13-го уже останавливашсь толпой загородные поезда и делалась попытка к остановке электрической станции.
С раннего утра следующего дня (14/YI) тысячные толпы ходили по городу, призывая небастовавших еще рабочих присоединиться к общей стачке. К полдню уясе забастовали все фабричные, заводские и др. предприятия. Город представлял собой необычайное зрелище. Тысячные толпы ходили по городу и призывали к борьбе с самодержавием. Во многих местах воздвигались баррикады. Конки перекидывались и валились повозки. Почти на каждой улице шли беспрерывные митинги.
Комитетом были мобилизованы все агитаторы, которые все время находились в гуще демонстрации. Они выступали с боевыми речами, в которых раз’ясняли всю важность момента и необходимость продолжения начатой борьбы. Паши призывы повсюду встречали живой отклик и подымали боевое настроение демонстрантов.
Несмотря на кровавые столкновения с полицией, от которой демонстранты понесли много жертв убитыми и ранеными, демонстрации не прекращались до самого вечера».
1) Из воси. т. Рогова - Чернявского.


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА В ОДЕССЕ
ИХ
15-го июня в городе стало известно о восстании броненосца «Потемкина», пришедшего в Одесский порт. На мол был свезен матросами труп первой жертвы восстания — матроса Вакуленчука, убитого старшим офицером броненосца Голиковым. Вокруг трупа стала собираться толпа, туда направились представители партий, выступившие над телом жертвы царского произвола с речами и революционными призывами. Вскоре бастующие рабочие и революционно настроенные обыватели заполнили порт, при чем многие переезжали на лодках и шлюпках к революционному броненосцу, чтобы приветствовать его. Военные и полицейские власти растерялись. Не зная, что предпринять и опасаясь со стороны восставших матросов агрессивных действий, они заняли в первый день выжидательное положение и пока - что стали стягивать в Одессу войска1). Но растерялись не только царские власти, растерялись п революционные организации. Появление в лице «Потемкина» могучего.. союзника революционному рабочему движению, которое как раз в эти дни достигло в городе высокого напряжения, было настолько неожиданно, что 0. К. не знал сразу, как использовать эту боевую силу. Приход к одесским берегам военного корабля в состоянии восстания требовал немедленного разрешения вопроса о вооруженном выступлении г. городе. А это воорузкенное выступление не было подготовлено ни в организационном, ни в техническом отношении. Одесский Комитет не имел боевых организаций, одесский пролетариат не был вооружен. Кроме того, большевистская организация не считала себя настолько сильной количественно и авторитетной в массах, чтобы в этот решительный момент взять на себя руководство и ответственность. Естественно, что среди членов Комитета возникло стремление к об’сдинению с другими революционными организациями.
Мы знаем теперь из переписки Одесского Комитета с Крупской, что примиренческие настроения в Одесской организации были, вообще, довольно сильны. В момент, когда потребовалось действительно всеобщее и единодушное выступление против самодерзкавия, военная основа которого, казалось, была поколеблена переходом на сторону революции крупнейшей единицы Черноморского флота, эти настроения легко получили преобладание. К сожалению, в нашем распоряжении нет материалов, характеризующих внутреннюю жизнь Одесской организации во время Потемкинских событий. Но некоторые косвенные указания на то, что происходило в 0. К. и на то, как реагировали низы организации на Потемкинские события—найти можно. Такие указания дает, в первую очередь, частное письмо некоего Махова (очевидно, или члена Комитета, или лица близко к нему стоящего), недавно опубликованное-). В этом письме в несколько кратких, но энергичных выражениях дается описание состояния 0. К. к моменту появления Потемкина и тех настроений* которые господствовали в нем. Махов в провале восстания, в том, что 0. К. не
]) В своей .сдневнике» команд, войсками Боханов в заметке, помеченной 15-го июня, пишет о вызыве из ближайших городов артиллерийской бригады, одного драгунского и 4 пехотных полков. В тот же день были возвращены все войска гарнизона из лагерей. (См. сборник Истпарт ЦККП(б)У «Потемкинские дни на Черном море», стр. 71).
3) См. сборник Потемкинские дни на Черном море». Изд. Истпарт ЦК КП(б)У, ст. 61 —62.


314
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
сумел использовать «небывалый в истории случай», когда «два (!) броненосца предлагали свои услуги (!) социал-демократии» обвиняет не столько об’ективные условия, сколько суб’ектнвные настроения чл. 0. К. Он пишет: «Одесский Комитет последнее время переживал тяжелые времена. Общественная секция оставила. его без денег. У него провалилась техника. Провалились лучшие заводские организации по Дальнику» — это те об’ективные причины, которые обусловили слабость 0. К. в решающие июньские дни. Дальше Махов переходит к описанию- внутреннего состояния Комитета: «В самом Комитете появилась партия левая и примиренческая. Да будет последняя проклята! Представителем ее явился товарищ, которого вы хвалили (маленький, черненький). Он оказался проклятием нашего города... Он, не имея полномочий, когда узнал о броненосце, побежал к. меньшевикам, к «Бунду». Собрал собственной инициативой комиссию трех организаций, послал на броненосец самого непопулярного товарища из Комитета лишь потому, что он примиренец»...
Эти обвинения кажутся несправедливыми и преувеличенными, так как известно, что в 0. К. сидела публика достаточно твердая, чтобы не дать себя провести одному «примиренцу».
В июньские дни в Комитете еще работали Осип (он был арестован после Потемкинских событий), Книпович (ее имя упоминается и в воспоминаниях Пятницкого, описывающих более поздний период партработы в Одессе) и т. д. — люди достаточно большевистски выдерясанные. Если они пошли на'создание об’единенной комиссии, то, конечно, только потому, что это было необходимо. В истории восстаний и всеобщих стачек 1905 г. мы не знаем случаев, когда руководство принадлежало бы одной только большевистской организациих). В эпоху первой революции большевики еще не имели за собой всего пролетарского авангарда, поэтому в моменты массового выступления координация действий с другими революционными партиями была неизбежна. Вопрос состоял лишь в том, чтобы в этой коалиции большевики играли руководящую роль, чтобы они там умели провести свою линию. Обеспечить победу большевистской тактики г. эпоху первой революции было гораздо легче, чем добиться численного преобладания большевиков в том или ином органе, так как рабочие беспартийные и даже меньшевистские низы в момент под’ема шли охотно не за своими вождями, а за большевиками.
Поэтому и по отношению к Одесскому Комитету можно сказать, что вина его была не в том, что он в Потемкинские дни пошел в Коалиционную Комиссию, а в том, что эту К. К. не сумел толкнуть на решительные действия. Коалиционная Комиссия никакого влияния на ход восстания ни на море, ни  *)*) Достаточно просмотрев хотя бы тот материал, который помещен и этой же книжке «Лет. Рев.-: в Николаеве, в Харькове, в Екатсринославо, в Одессе — всюду в момент решительных выступлений -создавались (под разными именами) К- ты и Комиссии, включавшие в, себя представителей всех революционных партий (с. - д., б - ков, меныпевпков, с. - р., евр. соц. партий, там, где они пользовались -влиянием). Мало того: в момент высокого под’ема революцион. движения массы толкали на об’единение л враждующие фракции РСДРП — всюду создавались об’единепные Комитеты РСДРП.


РУКОВОДЯЩАЯ ГРУППА БОЛЬШЕВИКОВ, РАБОТАВШИХ В 1905 Г. В ОДЕССЕ
1. Книповпч («Дяденька»), 2. Левицкий («Осип»), 3. Губельман («Ярославский»), 4. Цейтлин («Герасим»), Кирилдовсрй («Новомпрский»), 6. Гусев. 7. Правдпн («Щотман»), 8. Пятницкий, 9. Скрипник («Щур»),


ПАРТИЙНАЯ РАБОТА Б ОДЕССЕ
147
в городе не имела1). Единственная попытка поддержать выступление «Потемкина» вооруженной рукой па суше исходила не от Коалиционной Комиссии и не от 0. К., а от Хаджибейского районного Комитета (Центральный Рабочий Комитет Хаджибейского района). В Потемкинские дни Хаджйбейский Комитет, об’еди- нявший рабочих каменоломен, которые были еще тесно связаны с пригородными деревнями, решил, собрав свое боевое наличие (всего 90 человек), отправиться но ближайшим селам, которые были уже охвачены аграрными волнениями, изгнать оттуда представителей власти и, присоединив крестьян, вернуться в город вместе с каменоломщиками и уже такой многотысячной армией двинуться на помощь одесским рабочим. Конечно, этот утопический план потерпел крушение, в самом начале.
Но самый факт выявляет, насколько районы были оторваны от центра И насколько случайный характер носили предприятия парторганизации в наиболее решающие, ответственные моменты.
Не останавливаясь здесь на развитии событий в Потемкинские дни, которое достаточно освещено в литература мы отметим лишь схематически основные этапы движения. Власти прибегли для борьбы с революционным движением к обычному в ту эпоху средству: они организовали в порту (который являлся наиболее опасным местом, так как в нем происходила «смычка» революционных матросов с «Потемкина» с рабочими) разгром винных складов, закончившийся всеобщим разграблением пакгаузов, грандиозным пожаром и безжалостным расстрелом тех «босяков», которых, несомненно, сама полиция провоцировала на разгром и грабеж. Число жертв было огромно (оно исчислялось тысячами сгоревших, утонувших в вине и расстрелянных).
В Одессе было введено военное положение. После нескольких столкновений на улицах народной толпы с войсками и полицией, результатом которых был расстрел толпы и избиение ее нагайками, движение в городе стало идти на убыль; с 17-го числа «порядок» по показаниям градоначальника Нейгарта более «не нарушался». События же на броненосце шли параллельно, как бы независимо от событий в городе.
16-го июня состоялись похороны матроса Вакаленчука, которого провожали огромные массы народа, и это был последний акт совместного действия моря и берега. Демонстрация по возвращению с похорон подверглась казацкому обстрелу и несколько матросов было арестовано. Ответом на это нападение правительства и на задержки в выдаче провизии броненосцу было 2 снаряда, пущенных из броненосца по городу. Обстрел города был произведен под давлением соц.-дем. Кирилла и Фельдмана и революционной части экипажа. Но наводчик Ведермеер по сговору с офицером Алексеевым дал снаряду неправильное направление: вместо того, чтобы попасть в здание гор. театра, где в этот момент предполагалось военное совещание (и действительно оно там происходило),
‘) Соц. - демократы приехавшие на с Потемкин» из города: Кирши и Фельдман прибыли по собственной инициативе, представитель 0. К. — Афанасий (Плесков), приехавший на броненосец 15-го, уж» 16-го уехал назад в город и больше иа корабль не возвращался. Неясно, была ли связана Коалиционная Комиссия с броненосцем н через кого.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
148
снаряды дали перелет, разрушили дома и ранили случайных прохожих1). Тог же предатель Ведермеер скрыл от экипажа сигнал, данный солдатами с берега, призывавший броненосец бомбардировать город и обещавший присоединение гарнизона к восстанию2).
17-го произошла встреча броненосца с эскадрой. Этой встречи напряженно ждал весь экипаж, так как от шведі ния эскадры зависел и успех восстания и судьба «Потемкинцев». Большинство экипажа возражало против решительных действий (десант, бомбардировка) именно потому, что считало необходимым прежде выяснить настроение остальной массы матросов и надеялось на присоединение эскадры к восстанию. В результате «встречи» один броненосец «Георгий Победоносец» присоединился к «Потемкину», остальная эскадра направилась к Севастополю, не приняв боя. Присоединение броненосца вызвало ликование и под’ем на «Потемкине», но не надолго. На следующий день (18-го) на «Георгии» взяла верх реакционная группа (руководимая кондукторами), и «Георгий», неожиданно отделившись от Потемкина, вошел в порт и сел на мель. Экипаж его сдался на милость начальства и выдал «зачинщиков». Тогда потемкинцев охватила паника, против которой оказались бессильными находившиеся на судне соц.-демократы. Броненосец по настоянию команды был направлен к берегам Румынии.
Этим кончился для Одессы величайший эпизод 1905 года. После небывалого иод’ема иредпотемкинских и потемкинских дней начался обычный в таких случаях разгул реакции, появились подавленность и упадок в рабочих массах.. Организатор Дальницкого района, отчет которого мы уясе цитировали, пишет о состоянии райорганизации в этот период: «военное положение, аресты и высылки, отсутствие денег, квартир, техники — вес это отразилось самым пагубным образом на работе. Организация, созданная с таким трудом, была уничтожена. Приходилось создавать новую, начинать неблагодарную кустариическую работу». Не лучше было, конечно, положение и в других районах. Но постепенно на. месте арестованных и вынужденных по полицейским причинам покинуть Одессу стали прибывать новые работники, и деятельность организации восстановилась.
В работе Одесского Комитета начался новый период, имеющий свою кульминационную точку развития (октябрьские события), характеризующийся новыми чертами (созданием Об едненного К - та РСДРП, Совета Рабочих Депутатов, военной организации).
Об этой эпохе и новых органах пролетарской борьбы в Одессе — в других статтях.
С. ШРЕЙБЕР  * 3*) 0 предательской роди Ведермеора н офицера Алексеева си. восп. Фельдмана в сбора, под ред Венского сВосстапне на броненосце Потемкине» и показания самого Алексеева опубликованные в (бор- нико «Потемкинские дни на Черном море*.
3) Носомноино, что это обещапно но имело зорьезного зпаченпя, так как революционное вли- киме в гарнизоне в этот период было еще очень слабо (см. ст. Рябншша - Скдярсвского).


Партжизнь Одеееы в октябре—декабре 1905-го года1)
Восстановление организаций после июньских дней
К началу июля работа нашей-организации немного оживилась. В Одессу прибыл ряд новых товарищей и состав к-та совершенно изменился. Во главе комитета в период июль — октябрь стоял т. Гусев, членами к-та были Пятницкий, Правдин, (Шотман), Готлебер и Шаповалов.
Преобладал тогда в Одесской организации, как и везде, принцип кооптации. Как только выбывал тот или иной член комитета или низового кружка, сейчас лее на его место кооптировался достойный товарищ, но мере преданности рабочему делу и степени сознательности. Наша организация, несмотря на жестокие репрессии, вела работу довольно усердно и успешно. Конечно, работа была не такая боевая, как предыдущий месяц, но зато Одесский Комитет, в период, затишья уделял очень много внимания внутрипартийным делам. Заседания комитета, равно как и собрания районов, происходили довольно часто1  2).
Вопрос об агитации и пропаганде стоял остро и требовал много энергии и сил, а такясе дело распространения литературы, получаемой 0. К. из за границы. 0. К. приходилось проводить директивы центра и реагировать на все политические события, происходившие в периоде затишья путем выпуска специальных листовок. Так что дела было немало.
Что касается забастовок, то в течении июля, августа и первой половины сентября они были довольно редки, ‘но. если кое - где вспыхивала стачка, как например, переплетчиков (25 июля), ювелиров (17 августа), то руководство ею принадлежало нашей организации.
В эти тяжелые дни реакция достигла апогея. Но несмотря на это, гнев: и возмущение пролетариата против архижандармского режима временами прорывались наружу и даже при полном разгуле царской нагайки и хозяйничанья военных властей имели место несколько крупных демонстраций с красными флагами. >
1) Настоящий очерк представляет выдержку из работы тов. Танина о 1905 г. в Одессе.—Ред.
2) Т. Пятницкий в своих воспоивианиях (см. сборп. Одесского Истпарта о 1905 г. в Одесщине) указывает след, организационную схему ,после июньского периода: «Каждый из членов районого к - та был связан с группами и ячейками в той профессии, где он сам работал, и через них с рабочими и работницами той же профессии. Так. обр. осуществлялась связь 0. К. с рабочими фабрик, заводов и мастерских, от к - та через район вниз шли директивы, от производственных групп через райком в к-тет поступала информация о настросшш в массах». — Ред.
10 Летопись Революции № 5


150
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Уже с августа среди Одесского студенчества начинается сильное революционное оживление. Работе среди студентов наш комитет придавал большое значение. Ею руководил секретарь комитета тов. Гусев, который пользовался большим авторитетом среди учащейся молодежи, благодаря чему ему часто удавалось отстаивать среди студенчества большевистскую платформу Одесского комитета. Кроме нескольких довольно внушительных демонстраций, устроенных Одесским студенчеством, надо отметить что Одесский университет, начиная со второй половины сентября, превратился в могучую трибуну, где произносились самые зажигательные, революционные речи. Сходки студентов, наблюдавшиеся весьма часто, в то время манили к себе-тысячи рабочих и военных, которые охотно посещали университетские аудитории и все больше и больше революционизировались. Революционное оживление студенчества было своевременно учтено Одесским комитетом, и ни одна сходка, ни одно собрание, ни одна почти демонстрация не проходили мимо внимания Одесского комитета: все они были использованы соответствующим образом.
Октябрьские дни
Вновь поднявшаяся в. октябре волна забастовок всеобщая железнодорожная стачка докатилась Ъкоро и до Одессы. Булыгинская дума не могла даже частично удовлетворить и даже на время уменьшить все растущее возмущение и революционный нажим рабочих масс. Параллельно с царскими «уступками» росло и ширилось революционное движение в Одессе, как и в др. городах. Уже 11 - го октября одесские железнодорожные мастерские и станционный телеграф присоединились к всеобщей стачке. Представитель Одесского комитета, железнодорожный рабочий тов. Авдеев, организовал стачечный комитет для руководства железнодорожной забастовкой. В течение первой половины октября был выпущен ряд листовок, в которых разоблочалась лицемерная тактика самодержавия. Одесский комитет призывал к бойкоту Булыгинской Думы. В своих листовках он раз’яснял, какая власть нужна трудящимся и как ее добиться. 4
Как только началось Октябрьское движение, Одесский комитет поставил вопрос о поднятии активности масс и о революционных методах борьбы. В первую очередь комитет решил выступить с призывом к политической забастовке и провести демонстрацию на улицах Одессы. Последние постановления свои Комитет предполагал проводить в контакте с другими революционными организациями. Но меньшевики и бундисты под' разными предлогами начали отвиливать и оттягивать крайне необходимые в тот момент революционные выступления пролетариата. Тогда Комитет взялся за самостоятельное осуществление намеченного им плана активной борьбы. ,
Призыв Одесского Комитета к забастовке нашел отклик почти во всех отраслях производства. Забастовка была назначена на 14-е октября. К этому времени уже прекратилось железнодорожное движение’. Демонстрация была назначена на 10-е октября и руководство ею тоже взял на себя Комитет. На этот асе


ІІАРТЖИЗНЬ В ОДЕССЕ
151
лень в "городе было назначено много митингов и собраний, на которые нашей организацией были командированы в большом количестве агитаторские и пропагандистские силы. Волна забастовок и демонстраций особенно разрослась
16-го октября. В этот день город представлял собой революционный лагерь. Забастовкой были охвачены почти все предприятия. Митинги, сходки, собрания и уличные демонстрации не прекращались до поздней ночи.
В то время Новороссийский университет с его аудиториями служил главным штабом нароставшей революции. Помимо постояно происходивших в здании университета многолюдных митингов, там часто заседали комитеты революционных организаций. '
* К полудню уже произошло несколько кровавых столкновений между демонстрантами и полицией, но толпа не" расходилась. Полиция была бессильна справиться с движением. Появились убитые и раненые, в нескольких пунктах города начали строить баррикады. Убедившись в своем бессилии, полиция вытребовала войска, и по городу появились патрули и конные раз’езды. Войска обстреливали баррикады. Число жертв стало увеличиваться и уже отряды студентов и рабочих со знаками Красного креста подбирали раненых и доставляли в больницу. Целый денр шла беспрерывная стрельба и аресты не прекращались, и только к часам 9-ти вечера город внешне успокоился.
Вечером 16-го октября собрался комитет. На этом собрании, из докладов отдельных товарищей выяснилась картина гнусного разгула царских охранников и был намечен план дальнейшей борьбы. Тут же была выработана листовка с описанием последних кровавых событий, указывавшая на необходимость продолжения начатой забастовки, при чем подчеркивалась руководящая роль проле-1 тариата в революции.
В тот же день был сорганизован федеративный комитет из представителей всех революционных партий для координации дальнейших действий.
События 16 - го октября очень взволновали Одесский пролетариат и к забастовке 17-го октября присоединились депо Одесса - Главная, сахарный завод' Бродского, с количеством 700 рабочих и др. менее крупные предприятия, которые до того времени, но тем или иным мотивам, отставали.
В течение этого дня обыски и аресты по всему городу не прекращались, Полиция, главным образом, обыскивала квартиры накануне убитых и раненых и, таким путем, нащупывала связь с членами революционных организаций и с сознательными рабочими, которых она неустанно вылавливала.
18-го октября, в полдень, в Одессе, стал известен манифест о «свободах» и по городу пошли манифестации. Все как то смешалось. Одна часть манифестантов отправилась в тюрьму для освобождения политических, а другая в городскую думу, на которой уже был поднят красный флаг. Как наша' организация реагировала на данную «свободу» видно было из. речей, которые "тогда на всех митингах произносились нашими ораторами. В этих речах красной нитыо проводилась мысль о том. что радость по поводу манифеста преждевременна, что царское правительство вовсе не пошло на капитуляцию, что оно. только, как змея, притаилось и выбрало путь обмана. Товарищи указывали, что


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
152
предстоит еще долгая борьба. В то время, когда в городе произносились революционные речи и обыватель ликовал, заклятый враг ие дремал: на окраинах города уже начался погром. Толпа хулиганов, под предводительством переодетых сыщиков и полицейских, грабила и убивала, не щадя ни стариков, ни грудных младенцев. К вечеру, экстренно, было созвано собрание членов нашей организации. Обсуждался вопрос о манифесте и о нашем отношении к нему. На этом же собрании, в связи с начавшимся погромом, было принято решение о немедленном создании самообороны, что бывооруженной рукой дать отпор озверевшим хулигацам и их предводительнице - полиции. Выяснилось также, что ликвидировать погром можно будет только при тесной спайке сил всех революционных организаций, поэтому там же был созван новый федеративный комитет, беспрерывно заседавший в здании университета, который повел активную борьбу с погромщиками. На борьбу с погромщиками стали отправлять отряд за отрядом. Но посланные нами отряды несли такие большие потери и борьба с полицией н казаками, охранявшими громил, > была так бесплодна, что на третий день посылка отрядов была приостановлена. Комитет исходил из того, что борющиеся силы слишком неравны и что нельзя совершено обескровить революционный аппарат, столь необходимый пролетариату для дальнейшей его классовой борьбы..
•Резня, с благословения свыше, не прекращалась в течение трех дней, и бойня своей преступное™ и зверствами затмила все происходившие до того- времени в России погромы.
Об’единенный комитет РСДРП
Черные октябрьские дни еще раз подчеркнули необходимость дальнейшей и настойчивой борьбы с самодержавием. Сейчас же после погрома началась- довольно ощутительная реорганизация партии. Время настойчиво диктовало нам необходимость перестройки организации на началах демократизма. Состав комитета пополнился несколькими рабочими, и во главу угла были поставлены, вопросы партстроительства.'
К этому времени лозунги об’единения с меньшевиками, раздавшиеся в Петербурге, дошли до нас. Организации, как наша, так и меньшевистская, произвели подсчет своих революционных сил. Печальная картина слабости и отсутствия спайки убедила в необходимости об’единения с меньшевиками, которое и состоялось 8-го Ноября. Об’единенный Комитет был построен на паритетных началах, в него входило 5 большевиков и 5 меныпев&ков. Из нашей партии вошли в Об’единенный Комитет тов. Гусев, «Лева», «Кацап», «Роберт» и «Кирилл» ‘).
J) Считаем пелшпшш привести выдержку из статьи т. Пятпицкого, рисующую потробно условия, при которых произошло об едннеиие и его характер.
В эти лее (октябрьские) дни приехали из Питера большевики — агент ЦК тов. Барон и Лева (Владимиров) с лозунгом об’еднпения с меньшевиками во что бы то ни стало, не дожидаясь- об’единения двух центров сверху. Этот лозунг встретил в среде членов партии, как меньшевиков, так и болыпевиов горячий отклик. PI это было вполне понятно : бессилие и разрозненность тех немногих сил, которые были — сильно били в глаза каждому члену партии. Во время погрома Лева и Барой выступили на*


НЛРТЖИЗНЬ В ОДЕССЕ
іг*:ї
В тот же вечер Об'единенный Комитет устроил свое первое заседание {в кв. № 1 в д. № 44 по Торговой ул.). На этом заседании были распределены организационные силы, было выяснено отношение организации к Гос. Думе, были намечены ораторы для посылки на митинг, назначенный на следующий день в аудитории университета, а также произведено перерайонирование города. Об’единенный комитет приобрел небольшой печатный орган — «Коммерческая Россиия», который просуществовал под с.-д. редакцией до декабрьской забастовки.
Репрессии, посыпавшиеся, как из рога изобилия, после октябрьских дней, ненадолго затормозили революционное движение Одесского пролетариата.
Давно созревшая мысль Одесского пролетариата о необходимости создания органа, об’единяющего рабочее движение — Совета Рабочих Депутатов — была проведена в жизнь в первых числах ноября. Одесский Об’единенный Комитет, по соглашению с другими революционными организациями, взял на себя руководство выборами в Совет и 28-го ноября собрался первый пленум его.
Мелкие забастовки и демонстрации, начавшиеся в первых числах ноября,
под руководством Одесского Об’единенного Комитета и Совета Рабочих Депутатов
все больше и больше росли. 11 - го декабря Одесса снова была об’ята всеобщей
забастовкой, которая несмотря на бешеные репрессии своей грандиозностью
• ^  * 1общегородском собрании членов Одесской организации но докладу тов. Гусева о форме организации после манифеста 17-го октября. Комитет не возражал против об’одиненпя, но он был решительно против метода об’единения снизу. Одесский Комитет был частью партии большевиков, во главе которых стояли ЦК и ЦО, избранные на III с’езде партии. Как же возможно в Одессе об’единение с меньшевиками боз ведома и согласия ЦК пашей партии ? Барон н Лева, наоборот, предлагали об’едпниться без согласия ЦК и этим отказать на него давление снизу. Для Комитета, было вполпо ясно, что предложение об об’единении пройдет громадным большинством п на собрании всех членов партии у нас, и у меньшевиков, ибо везде, где выступали сторонники немедленного об’едпненпя, они получали все голоса. Поэтому большевистский Комитет был вынужден заняться выработкой условий об’единсння. Сделать это было необходимо, иначе об’единенно произошло бы без всяких условий. Последние были выработаны в таком виде:
1. Избирается паритетный Комитет из 10 членов, иу коих пять избираются общим собранием членов партии большевиков и другие пять собранием членов партии меньшевиков. Этот комитет проводит уже фактическое об’единепие всей организации, после чего собрание членов обеих организаций избирает уже постоянный Комитет.
2. Одесский паритетный Комитет поддерживает связь с ЦК большевиков и ЦК меньшевиков.
- 3. Одесская об’единснная организация с.-д. посылает своих представителей от обоих течений
па с езды н конференции большевиков и меньшевиков до их об’едпнепия.
Эти три пункта были самыми главными из того проекта, на основании которого фактически произошло об’единение в Одессе.
Положение старых большевиков в Комитете было пиковое : мы были против об’единения и мы же вели переговоры об об’единснип. Больше того, некоторые из старых большевиков вынуждены, бы л и выставлять свои кандидатуры в паритетный Комитет, дабы в руководящем Комитете были выдержанные большевики. Я тогда пе мог понять действий т. т. Барона и Левы. Я их знал раньше, как активных большевиков, как же теперь они проводили об’единеппе так хаотично, но дожидаясь об’едпнения на общепартийном с’езде (впрочем т. Лева оказался в 1909 — 1916 г. г. »перманентным* об’единенцем). Б паритетный Комитет от большевиков оказались избранными Гусев, Лева, Кацап (в последствии оказавшийся провокатором), Роберт (молодой парень, краснобаи) — кто был пятым, я не помню, не то Барон, не то Кирилл. От меньшевиков были Столпнер, Шавдия, Ст. Иванович, Фридрих и II. Юшкевнч».
(Сборн. Одесск. Истпарта «1905 г. на Одесщине» стр. 204 — 207).


154
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
превзошла все происходившее до нее. Она проходила под руководством Об'динсн- ного Комитета и Сов. Раб. Деи., куда входили представители организаций.
Мирная забастовка не могла, конечно, дать никаких непосредственных результатов и только подчеркнула организованность и солидарность Одесского пролетариата. Царствовавшему тогда грубому произволу самодержавия необходимо было противопоставить вооруженное восстание, но на этот путь не решился стать Совет, как вследствие отсутствия у Одесского пролетариата боевой подготовки, так и в вследствие обилия в составе Совета соглашательского элемента.
18-го декабря сам Совет Рабочих Депутатов призвал Одесский пролетариат к прекращению забастовки.
Надо отметить, что наступивший после декабрьской забастовки экономический кризис сразу вызвал колоссальную безработицу. Влияние меньшевиков на Одесский пролетариат стало увеличиваться и в об’единенной организации они начали приобретать большинство. Работа твердых большевиков в то время плохо уживалась с меньшевистским духом, так что после об’единения работа 0. К. как-то -не клеилась. К тому же Одесская организация в первых числах января *1906 г. понесла большие потери. Провалился весь городской районный комитет и Исполком Совета Рабочих Депутатов. Были выслежены и арестованы многие руководящие товарищи, а также провалена провокатором военная организация при Соединенном Комитете.
Заканчивая свою статью, не охватывающую, конечно, всей партийной жизни великого исторического периода, я должен сказать, что вообще Одесская большевистская организация считалось одной из самых боевых и в процессе оформления партии большевиков играла немалую роль. Не даром великий вождь российского пролетариата и коммунистической партии, тов. Денин, особенно интересовался работой Одесского Комитета и лично с ним переписывался.
и. ТАНИН


Революционная работа в войеках Одееекого1 гарнизона в 1904-5-6 г. г.1)
1. 	ЭПОХА ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ, 1904 г.
\ Работа С,-Д. организаций
Особенно заметной и более или менее Значительной революционная работа в войсках становится в 1904 г. во время ■ японской войны, когда Одесский Комитет РСДРП, учтя подходящую обстановку, выпустил ряд прокламаций, разоблачавших закулисную сторону войны и призывавших массы трудящихся, в частности, запасных, к сознательному отношению к этой войне 2).
Уже первая прокламация, выпущенная в январе 1904 г. за несколько дней до начала войны («Японцы-ли наши истинные враги и с кем следует нам воевать») — раскрывает причины и последствия грядущей войны и ее империалистически - капиталистическую сущность.
«Война для народа, — говорится в прокламации, — означает прежде всего, гибель десятков и сотен тысяч молодых, цветущих жизней, тысячи и десятки тысяч осиротевших семей, разоренных хозяйств, сотни миллионов и больше новых расходов, повышение, впоследствии всего этого, старых налогов и введение новых... Оскуднение государственной казны, полное приостановление всяких расходов на внутренние нужды государства, на нужды народа, как-то: народное просвещение, народное здоровье, благоустройство городов, улучшение в промышленности и земледелии и т. д.».
!) Статья тов. Рябинова - Скдяревского, в общрм, очень ценная, вес же имеет некоторые дефекты, которые требуют оговорки.
Составляя статью почти исключительно по жандармским и охранным материалам, автор невольно впадает кое - где в неточности, беря на веру все факты, приводимые в этих материалах.
Между тем, — признаемся в этом с удовольствием задним числом, — даже охранка и жандармы, несмотря на обилие провокаторов, агентов и «просто осведомителей г, — тоже иногда ошибались.
Таким образом у автора выпали некоторые факты и лица, почему либо не «прослеженные» или «утерянные» филерами и провокаторами; поэтому же часто смешаны в одно постоянные активные революционные работники и временные, даже случайные, м. б. только филерами «установленные», лица.
По этой же причине, нужно полагать, чувствуется в статье, кое - где, некоторая невязка.
Замоченные нами неточности кое - где устранены, кое - где исправлены (при содействии работника Одесской организации этого периода т. Г. Коффа). Полагаем, что остальные неточности (если таковые еще окажутся) будут указаны нам товарищами, активно работавшими в описываемых организациях. Прим. Редакцій. ^


156
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
«Капиталисты и кучка высших чиновников, придворных, во главе с царем— признают, что война, действительно, требует много жертв от государства и народа, но, говорят они, зато мы завоюем новые земли с их дарами и богатствами, расширим пределы нашей империи, и народ, в конце концов, с лихвой вернет себе все понесенные в войне потери.
* ■ И вот мы воевали в 1900 году с китайцами... Россия захватила себе огромный кусок китайской земли под названием Манджурии. Но это мало. Есть там соседнее государство—Кореей называется. Русское правительство теперь хочет забраться туда и проделать там то же, что и в Манджурии;.. Япония не может смотреть на этот захват, сложа руки. Зачем же понадобилась эта Манджурия ? Манджурия нужна нашей буржуазии, как рынок сбыта своих товаров».
Дальше прокламация указывает,кто истинный враг пролетариата; «Враг этот — буржуазия. Но она не одна. Ее поддерживает наше самодержавное правительство. Обладая громадной армией, состоящей из народа, оно делает ей, т.-е. буржуазии), все новые и новые подарки, в виде новых и новых завоеваний, в роде Манджурии и других местностей. Сотни тысяч молодых жизней гибнет в войнах, но в России, не в пример прочим странам, правительство не спрашивает у народа, Хочет ли он войны или нет... Шайка придворных ^и высших чиновников во главе с царем решает вопрос о войне и мире, решают судьбу сотни тысяч людей, распоряяшотся сотнями миллионов народных денег.  * 1 2 3 4 5 * 7 8 9 10 11 12Статья составлена на основании следующих материалов.
1. Одесского Охранного Отделения 1905 г. Дело № 181.
По военной организации при одесской группе РСДРП. Начато 16-го октября 1905 г., копчено 20-го июпя 1906 г. .
2. Одесского Охранного Отделения 1905 г. Дело № 202.
Об Одесской военной организации партии соц.- рев. Начато 4-го декабря 1905 г. кончено 5-го декабря 1908 г. . 1
3. Одесского Жандармского Управления 1906 г. Три тома, дознаний об Одесском Об’едиценном Комитете РСДРП и состоящей при нем военной организации. Начато 17-го мая 1906 г. Кончено 23-го ноября 1906 г.
4. Одесского Военно-Окружного Суда. Дело 1906 г. Л? 138 на 724 листа. Начато 5-го декабря
1906 г. Кончено 27 -го апреля 1913 г. 44
5. Одесск. Охран. Отд. 1905 г. дело о пропаганде в войсках.
, 6. Дела Одесск. градоначальника 1907 г. Ж№ 49 и 50 об исполнении приговора о военной
организации с.-д.
7. Дело Одесск. Охран. Отд. 1907 г. ЛІ 45 «О ликвидации Херсонск. губ. Ком. Р.С.Д.Р.П.
8. Собрание прокламаций и листовок 1905 г.
9. Печать 1905 г. легальная и революционная.
10. Воспоминания некоторых участников.
11. Собрание прокламаций, листовок 1905 г. находящееся в Одесском Истпарте.
12. Печать 1905 года. — Автор.
2) Вот перечень этих листовок: 1)‘ «Японцы ли наши истинные враги и с кем следует нам
воевать» .. . Январь 1904 г., 2)# «Ко всем запаспым рядовым — весна 1904 г.», 3) «Уроки войны», май 1904 г., 4) «Проверочный сбор или мобилизация», июль 1904 г., 5) «К войскам», август 1904 г., 6) сПорт - Артур и Ляоян», сентябрь 1904 г., 7) «Правда о войне», осень 1904 г., 8) «К новобранцам», октябрь 1904 г., 9) «К запасным», 9 декабря 19Q4 г.
Эти прокламации печатались обычно в количестве 8 — 10 тысяч экземпляров. — Автор.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРН. В 1904 - & — О Г.Г. 157
Таким образом, мы нашли наших истинных врагов: это, оказывается, нс японцы— а наша лее буржуазия и самодержавное правительство».
Настала летом 1904 г. очередь и войскам Одесского Военного Округа идти на войну. Прокламация «Ко всем запасным рядовым» учитывает уже и приток крестьян в казарму и экономический кризис, предшествовавший революции. «Перед вами снова встал помещик, дерущий шкуру за аренду, старающийся закабалить вас !)... На вас снова стало наседать царское правительство с его чиновниками и полицейскими... И вы снова начали понимать, какие чувства волнуют братьев ваших, вы начали понимать, почему бунтуют изголодавшиеся, обобранные униженные крестьяне, почему выходят на улицы городов рабочие с требованием свободы — свободы от грабительства хозяев и свободы от гнета и произвола царского правительства. И многие из вас сами начали становиться в ряды борцов за волю и счастье народа».
В августе, когда назначена была отправка Одесских полков на восток, Комитет с.-д. в маленькой прокламации к войскам пытался поставить вопрос ребром: «Вас отправляяют на Дальний Восток... Так не лучше ли сложить с честыо свои головы за свободу России, чем пасть сраженными на полях Манджурии». Но лозунг этот был еще преждевременным; в войсках были Лишь чуть заметные волнения, не отразившиеся на общем ходе событий.
В октябре 1904 на призыв новобранцев Комитет с. -д. реагирует программной прокламацией.
В декабре, в ответ на новую мобилизацию, прокламация подводит итоги неудачной и гибельной войны. Выход из кризиса она видит в революции: «Царское правительство измучило и разорило Россию. Народ должен взять власть в свои руки. Он передаст ее тем, которых он сам выберет, и они составят Учредительное Собрание, которое прекратит войну и установит в России другие порядки. Мир и свобода нужны России, мира и свободы будем мы требовать. И свобода засияет над нашей родинок» только тогда, когда солдаты протянут руку восставшим рабочим». N
В войсках распространялись также прокламации Центрального К-та и других провенциальных с.-д. Комитетов, иногда в большом числе >)■
Работа С.-Р. организации
С.-Р. Комитет в 1904 г. также вел агитацию среди некоторых военных частей Одессы. Кое-где были даже организованы С.-Р. группы (т. Елиным в Модлинском полу). :  * *)х) В аграрном движении 1902 — 1906 г. г. на Украине непомерно высокие арендные цены ц низкие цены на сельскохозяйственный труд играли большую роль. — Ред.
*) Так, в Одесском гарнизоне были распространены: 1. «Ко всем запасным рядовым» —издание Центрального Комитета. 2) «Идтп ли на войну?» Тоже. 3) «О Японской войн$» — Николаевского Комитета, февраль 1904 г., 4) «К новобранцам»—КіЙанского Комитета, октябрь 1904 г. 5) «Ко всем новобранцам ЕкатерпнославскГой губернии»—Екаторпнославского Комитета, 18 октября 1904 г.
О) 	«Ко всем запасным» — его - же, ноября 1904 г., 7) «К солдатам» — Сибирского Союза Р. С. Д. Р. П. декабрь 1904 г., 8) «К запасным»—Житомирского соц. - дем. Комитета «Бунда»—декабрь
1904 года. — Авт.


158
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
, Летом 1904 г., с уходом 8-го корпуса в Манджурию, связь С.-Р. с войсками обрывается и возобновляется только в 1905 г.
Мы но имеем под руками военных прокламаций соц.-рев. 1904 г. но они и были тогда немногочисленны. ,
2. 	УКРЕПЛЕНИЕ И РОСТ ВОЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ В 1905 г.
Работа революционных организаций в 1904 г. и их прокламации подготовляли почву для организаций в самой армии активных ячеек, обнаружившихся в 1905 году в связи с общим революционным под’емом.
Однако, военные организации в самой армии начинают свое существование только осенью 1905 года.
Потемкинские дни 14 — 20 июня, застали революционные партии и их комитеты врасплох, в то время в Одесском гарнизоне не было еще воєнно-революционных организаций. Солдатская масса 14-го июня не была подготовлена к революции, но в ее среде имелись уже замкнутые группы революционно- настроенных солдат и даже офицеров,' особенно, из мобилизованных во время войны.
Группа Дунайского полка
На основании имеющегося материала можно установить, что в течение 1905 г. организовалась и работала среди Одесского гарнизона революционная группа Дунайского полка, в которую вошли из офицеров: поручик И. И. Яковлев, прапорщик Троянов, Горелов, Хреников и капитан Гринберг, эта группа имела много сторонников среди солдат.
(Впоследствии, в октябре она оформилась в »Групну политического переворота»).
Группа установила связь с соц. -рев. через поручика Й. И. Яковлева. Через него она начала получать и литературу. Первой прокламацией, ходившей по рукам, являлась выпущенная в мае партией соц.-рев. прокламация «Группы политического переворота (отчасти распространявшаяся членами партии непосредственно, а. отчасти пересланная в Одессу из Севастополя по отдельным адресам).
Революционная активность этой группы проявилась еще до Потемкинских 'дней. • ’
Рота Дунайского иолкаj под командой капитана Дьякова получила приказ арестовать забастовщиков ус парохода в порту. Дьяков передал поручение полуроте с прапорщиком Пв. Ст. Трояновым во главе, который рассыпал полуроту в цепь и пропустил через нее забастовщиков на свободу. По распоряжению начальства, за Трояновым было установлено наблюдение, но группу ;от- крыть не удалось. • 1 <
Когда же настали Потемкицские дни, группа вынесла следующее решение: «когда вызывают полк для подавления беспорядков и забастовок, стремиться в тому, чтобы в эти места попадали члены группы из офицеров и солдат и действовали в духе революционного движения». Командир полка При-


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРН. В 1904 — 5 — G Г.Г. 159
сненко догадывался о настроении полка, и за подозрительными офицерами было установлено наблюдение. Троянов имел за собой филером солдата, который получил приказ стрелять Троянову в спину, если «лотемкинцы» высадятся на берег и находящиеся в лагере сделают попытку к ним просоедйниться х). Но и солдат, который был приставлен к Троянову, сам был членом группы.
Даже полковой ад’ютант, поручик Ваймаи, сочувствовал группе и сообщал ей о происходящем у начальства.
18 октября, во время погрома, прапорщик Троянов с друмл взводами солдат Дунайского полка оцепил манифестацию городовых у электрической станции (Моргулиеса). Городовые были отпущены, только после того, как «дали слово», что' не будут устраивать погрома. Троянов был арестован распоряжением начальства и посажен в подвал Херсонского участка, откуда был освобожден революционной толпой в тот-же “день 1 2) вместе с прапорщиком Парчин- ским, арестованным 14 - го октября в университете за выступление на митинге.
Потом, 5-го декабря, упомянутый уже командир Дунайского полка заявил офицерам полка, что «завтра, 6-го. декабря, рабочие выступят для избиения интеллигенции и потому необходимо оценить войсками фабрики».,
Троянов ответил командиру, что наоборот, известно, что подготовляется погром (антиеврейский) и войска должны предотвратить погром и разогнать погромщиков. Троянов от Группы был делегирован в Общественный Комитет {п Думу), чтобы условиться с думцами относительно противодействия погрому.
От Комитета переговоры вели проф. Щепкин, Астрин и Петровский.
Об этих переговорах и настроениях в войсках Присненко донес командующему. войсками Каульбарсу и тот собрал совещание, на которое приглашены были градоначальник и другое высшее начальство.
Этому совещанию приписывают отмену уже погрома.
Г р у п п а п о л и т и ч е с ко г о п е р е в о р о т а
«Группа политического переворота», прокламация, которой распространялась в Одессе еще в мае 1905 г. (в Дунайском полку—Яковлевым, и в Юнкерском училище—офицером Сурменевым) активно почти ничем не проявила себя.
В октябрьской прокламации (была перехвачена, когда она передавалась с.- р. Соминским юнкеру Задорожному) так формулируются задачи группы:
1. Военная организация политического переворота, признав, что русский народ так порабощен самодержавно - бюрократическим строем, что свободное развитие народных сил стало невозможным, поставила себе целью осуществление ц России политического переворота в возможно - близком будущем.
1) Насколько у военного пачальства в потемкинские дни была велика неуверенность показывает тот маленький факт, что в * лагере Измаильского н Дунайского полков были наняты подводы (площадки) для вывоза более ценного военного ’имущества в тыл за Одессу, на тот случай, если «по- теикинцы» сделают попытку высадиться на берег. Подводы стояли целые сутки в лагере. — Ряб. - Окл.
2) Троянов позднее был выслан в Очаков. -— Ряб. - Скл.


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
2. Так как. войско в настоящее время является единственно - мощной опорой самодержавия, доведшего Россию до порога гибели, то В. 0. П. П. призывает всех сознательных военных об’единиться и организоваться, или вступая членами в В. О П. В., или образуя самостоятельные кружки.
3. Членом В. 0. И. И. может- быть всякий воинский чин, сочувствующий цели, изложенной в п. 1, независимо от того, принадлежит ли он уже к какой- либо социальной партии или организации, или нет.
4. Члены В. 0. П. П. пропагандируют в войсках необходимость политического переворота и оказывают всестороннее содействие всем партиям и организациям во всех актах, направленных к ниспровержению существующего строя».
4-го декабря, «группа политического переворота» расклеила прокламации, призывающие войска выступать против погромов.
Из менее .значительных групп, следует.отметить кружок в Кадетском Корпусе и кружок в Одесском Юнкерском училище.
Кружок в Кадетском Корпусе организовал вернувшийся в сентябре из отпуска с Кавказа кадет 7-го класса Лазеладзе, начавший агитацию за революционное движение, волна которого захватила его на додине. Около Лазеладзе образовался небольшой кружок, который собирался ночью в подвале. Лазеладзе был вскоре обнаружен и исключен «без шуму» из корпуса, после чего кружок прекратил свое существование.
Кружок Юнкерского училища как это видно из сообщения Департамента полиции Одесской Охранке — был организован юнкером А.Н. Кан- таренко в октябре.
Последний через свою сестру Е. Н. Каптаренко, курсистку лекарских курсов в Петербурге, связался с образовавшимся Всероссийским Союзом военнослужащих. Прокламации Союза были присланы после 17-го октября в Одессу через 17-тилетшою ученицу женской гимназии Шольпе—Лидию Движкову.
За Каптаренко был в декабре установлен надзор и 16-го декабря в юнкерском училище перехвачен был пакет с 14 - ю экземплярами прокламаций «К русской армии» Всероссийского Союза военнослужащих. Кружок, к этому времени (26 декабря) не принял еще определенной партийной окраски.
С арестом Каптаренко кружок в Юнкерском училище прекратил деятельность и связь Одессы с Союзом военнослужащих порвалась.
Офицерский Союз
Осенью выступает на сцену Союз Одесских офицеров.
В конце года Союз Одесских офицеров получил приглашение принять участие в с’езде представителей революционных офицерских организаций российской армии. Из Одессы на с’езд ездил поручик Е. М. Ладнов.
Па этом с’езде, признавшем своей целью «созыв Народного Учредительного Собрания», Союз Одесских Офицеров вошел в состав'Всероссийского союза.
Существованием офицерского Союза и революционной пропагандой среди офицеров военное высшее начальство сильно встревожилось. При командующем


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРН. В 1004 — 5 — 6 Г.Г. 161
войсками Одесского Округа, заведывающим судной частью состоял Феличкин, который специально занимался — и в последующие годы (1906 и 1907)—сыском в офицерской среде.
В материалах сохранилось только выпущенное Союзом 5 декабря воззвание против готовящегося 6 декабря погрома (воззвание расклеивалось на столбах, где его срывала полиция, было оглашено на пленуме заседания Совета Рабочих Депутатов и даже печаталось в газетах) программный «Лист № 1», выпущенный в начале 1906 г. уже «Одесским Комитетом Всероссийского Офицерского Союза».
Все перечисленные выше воєнно - революционные кружки и группы были частью организационно, частью персонально, но не всегда програмно, связаны с с. -р. организацией.
Военная организация Социалистов-Революционеров
В июне 1905 года при Одесском Комитете Партии Социалистов-Революционеров образована была Военная Организация, руководство которой приняли б. студент Владимир Абрамович Фельдман и болгарский подданный Иосиф Николаевич Коссович («Николай»). Летом к ним примкнул упомянутый выше поручик 273 пех. Дунайского полка Иван Иванович Яковлев, вместе со своими единомышленниками Гореловым, Трояновым и Хрениковым. В 11-м саперном батальоне к организации примкнул поручик Евгений Михайлович Ладнов.
Военная организация соц.-рев. начала работу распространением прокламаций в Юнкерском училище еще 19-го июня (в лагере). В числе прокламаций было также воззвание потемкинских матросов.
Затем, после потемкинских дней, настает длительный перерыв и только в октябре работа организации снова пошла интенсивно.
В середине октября опять начинается распространение прокламаций в войсках (208 Очаковский полк и 11 саперный батальон). Студенты А. Г. Бечак и Н. В. Евмениев нашли возможность снабдить солдат революционными изданиями: «Русским солдатам от рабочих социалистов-революционеров», «Матросы Черного моря» и № 1 газеты «Земля и Воля».
11-го октября удалось собрать небольшую сходку солдат в Александровском парке, сходка эта была захвачена военным патрулем.
Один из активнейших членов В. 0. Н. И. Яковлев, заведуя полковым, лазаретом вел пропаганду среди больных солдат и лазаретной команды, снабжая их революционной литературой, выступал на митинге 20-го октября, об’ясняя солдатам манифест 17-го октября с революционной точки зрения.
Во время погрома 19 — 20 октября он добыл из полка 66 винтовок и 1100 патронов, вооружил ими лазаретную команду Щ больных, ходил с ними по примыкающим к лазарету улицам и стрелял в погромщиков, казаков и полицию Одним взводом из этих 66 человек командовал сам И. И. Яковлев, а другим — Е. М. Ладнов, приехавший из саперного батальона.
Командир полка Присенко, узнав о действиях Яковлева, вызвал его к себе в Херсонский участок и отправил под конвоем в полк. Во время отсутствия


162
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Яковлева его взводом командовал вольноопределяющийся Фурманский, продолжая стрельбу в погромщиков.
1-го ноября был арестован но доносу унтер-офицер того же Дунайского полка И. Рогоясин, который 15 -го и 16-го ноября в казармах 205 Измаильского полка и 4 - го стрелкового запасного батальона распространял воззвание — «К солдатам», издания Одесского Комитета партии С.-Р. В запасном батальоне распространителем воззвания являлся вольноопределяющийся Русецкий. Следствие выяснило, что Рогожин и Русецкий принадлежали к группе Яковлева. Яковлев и Рогозкин были преданы суду. Русецкий бежал во время следствия. Яковлев бежал 26 - го ноября при содействи полкового ад’ютанта, поручика Каймана, которому поручено быго его арестовать 1).
Во время обыска в казармах у солдат была отобрана распространявшаяся Яковлевым нелегальная литература — 4 прокламации и 1 брошюра.
На квартире И. И. Яковлева при обыске было также найдено большое количество нелегальной литературы (больше 20 названий).
После ареста Яковлева с. р. военная организация проявляет еще себя в Совете Рабочих Депутатов, в состав которого от организации кроме Коссовича, вошел еще солдат 205-го пех. Измаильского полка, Меликаянц, выступавший па пленуме Совета 28-го неября 1905 года.
Но материалам архива — «дело» о процессе В. 0. Одесского Комитета С.-Р.. утеряно.
Из активных пропагандистов отой организации установлены: 1) Я. Сос- новский (ученик. Худозкественного училища, в октябрьские дни 1905 года явился в роли предводителя отряда па баррикадах), 2) Е. М. Кузнецова * 2  3) (арестована на пароходе, на котором ехали новобранцы в Батум, среди них. она вела пропаганду и произносила речи, при аресте при ней оказалось 82 брошюры революционного содержания, 3) С. К. Кузнецов (В. Г. Гельфгат), 4) Н. В. Громов 5) Владимир Крапов 8) (арестован 17 апреля 1906 года), 6} Студент Г. К. Купели, 7) Константин, 8) Павел (Беренштейн), 9) Николай (Коссович), 10) Студент А. К. Бонишко, 11) Врач Е. Л. Гар, 12) Части, учит. И. И. Коган, 13) С. Л. Гальтмап, 14) С. Л. Токман, 15) Д. Г. Махлин, 16) М. С. Зильбе- рот и 17) Фридрих Всберг. ■
Лица, указанные в №№ 5 —16, арестованные 25 апреля 1906 года, обвинялись в распространении революционной литературы среди солдат и устройстве собраний солдат в казармах 11 саперного батальона и в Ботаническом саду.
Военная организация РСДРП 1905 г.
Потемкинское восстание своим неудачным концом несколько охладило надежды, которые'возлагались революционными партиями на армию. Это видно из воззвания Одесского комитета соц.-дем. раб."и. (болып.) от июля 1905 года, выпущенного сейчас же после потемкинских дней.
*) Проживал йотом в Жепове. — Авт.
2) Клара Бродская. — Авт.
3) Б действительности солдат Ташкентского гарнизона М. В. Душин. — Авт.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОИСКАХО ДЕССКОГО ГАРЦ. В 1904 -5 — 6 Г.Г. 163
«Однако не следует возлагать свои надежды только на солдат. Не нужно .забывать, что у самодержавного царя всегда останется часть войск, готовая защищать его. Не народ идет за солдатами, а солдаты идут за народом. Ошибкой, поэтому, были те надежды, которые возлагали одесские робочие на броненосец «Потемкин». Броненосец все сделает, броненосец освободит нас, броненосец разгонит солдат. Нет, рабочим нужно твердо помнить, что освобождение рабочих может быть делом только/самих рабочих. Броненосец не может освободить дарод, он может .пиль помочь народу освободить себя. И в тот день, когда пожар революции охватит всю Россию, когда дружно и вместе восстанут рабочие и крестьяне, тогда солдаты перейдут на их сторону».
Лишь в сентябре - октябре военная о р г а н и з а ц и я п р и Одесской группе Р. С. Д. Р. II. начинает активно проявлять себя. На собрании солдат 9-го октября на даче «Отрада» выступает от военной организации Одесской группы соц.-дем. вольноопределяющийся 273 пех. Дунайского полка Георгий Михайлович Зусман. Он, еще будучи студентом, входил в состав революционных студенческих организаций и, вступив в войска, продолжал свою революционную работу в среде солдат. Б своей речи он проводил ту мысль, что солдаты те же рабочие, и, потому должны защищать интересы рабочих. Он закончил возгласом «долой самодержавие».
Г. М. Зусман установил связь с Одесским Комитетом с, - д. через члена военной организации С. Д. «Афанасия» (В. А. Плесков).
В конце лета в организацию вступили: 273 пех. Дунайского полка вольноопределяющийся Зарницкий (ФеДя), ефрейтор Жемчужников, 274 пехотного Ставучанского полка ефрейтор Т. Т. Нолитовский, 205-го пех. Измаильского полка Я. Б. Смеллнский и И. А. Демиденко, 59-го пех. запасного батальона вольноопределяющийся Георгенбер и унтер-офицер Г. С. Коваленко, 11-го саперного батальона унтер-офицер Иванов и Михайличенко, 16-го стрелкового полка вольноопределяющийся Руднивецкий, Одесского Интендантского управления писарь Четвериков, Одесского* Военного госпиталя писарь Цибин и Одесского мЬрского батальона рядовой И. II. Ареиовский.
Военная организация устраивала конспиративные собрания в квартире зубного врача с.-д. Соловейчика иа Дерибасовской улице № 14.
Установлены собрания: 20-го и 23-го сентября, 1, 8 октября, 1, 3, 5, 8 и 18 ноября.
Установлены также собрания солдат Измаильского и Дунайского полков и 11 саперного батальона на берегу моря у дачи «Ограда» — 2-го и9-гоок-. тября. На этих же собраниях распространялась в большом количестве соц. - дем. литература. Кроме того, организация издавала «Летучий Листок», в редактировании которого принимали участие Соловейчик и Зусман.
Известно также, что 4-го января 1906 года в Пушкинском начальном училище на Канатной улице происходило массовое собрание солдат преимущественно Измаильского полка, Саперного и Морского батальонов и артиллерии, что собраниями руководили «Афанасий» и неизвестный интеллигент. *


164
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
8-го ноября 1905 года, иа соединенном заседании обеих социал - демократических организаций (Одесского Комитета фракции большинства и Одесской группы фракции меньшинства) было решено об’единиться под общим наименованием «Одесского Об’единенного Комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии».
В этот, период об’единения военная организация РСДРП функционировала в след, составе: А. П.Станчинский(«Антон»), Плесков («Афанасий»), «Владимир» (По-1 душко, Вера Горовиц («Ольга»), Татьяна Михайлова («Елена»), Френк и Горштейн.
С первой половины декабря начинаются аресты среди работников В. 0..
13-го декабря был арестован зубной врач Соловейчик и его квартира, понятно,, провалена.
_ После этого для обсуждения различных вопросов, касающихся организации и обмена литературой, участники: В. 0. стали собираться, почти ежедневно, в молочной лавке, помещавшейся в доме № 56 по Б. Арнаутской улице. Молочная служила одно время явочным пунктом В. 0.
Решительный удар В. 0. жандармы нанесли 17-го января 1906 г., арестовав собравшихся для выработки плана дальнейших действий, на квартире вольноопределяющегося Зариицкого: Брауна (Горштейн), «Владимира» (В. А. Подушко) >), «Афанасия» (Плескова), «Антона» (Станчииского), «Елену» ^Михайлову) и «Ольгу» (Веру Горовиц), из солдат: Зарницкого, Демиденко, Ареиов- ского, Коваленко, Политовского и Марфутина * 2).
На свободе остался еще Л. Д. Френк. Квартиру его стали посещать солдаты, а что обратило на себя виймані^ ясандармов и 2-го февраля Френк был арестован,, при чем при обыске у него обнаружено до 2.200 экземпляров: прокламаций и листовок и секретные документы, доставленные из Штаба Военного Округа о расположении войск при подавлении беспорядков, и план караулов у пороховых поцребов.
Позднее, 20 марта, был арестован член организации фельдшер и студент В. В. Хвостенко, ввиду того, что его письмо в Москву к И. И. Курчееву попало в руки жандармов.
Письмо, весьма откровенное для того времени, мелсду прочим, гласило: «Я стал в ряды с.-д., изучаю социальные науки, а чтобы и сейчас принести пользу, работаю в военной организации социал-демократической партии. Работа трудная и опасная».
У Хвостенко забрано было 515 экз. прокламаций «Мы не выбираем в Думу» и рукопись за подписью «Солдат» о бывшей 18-го ноября 1905 года забастовке солдат - истопников в Одесском Военном Госпитале.
Установлена была связь Хвостенко с группою юнкеров, лечившихся в госпитале (Новицкий, Елизаров и Сантаиеев) и с военным фельдшером госпи-
\
*) «Владимир» (В. А. Подушко) была кличка Н. Н. Леонтьева. — Ред.
2) Но статье Станчииского («Пролет. Революц.» к 9-я) среди арестованных не значится Мар- футин, а из жандармского архива видно, что Марфутин участвовал в собрании и но был привлечен к ответственности, потому что выдал организацию. В указанной статье же т. Станчииского, говорится, w© организацию провалил Фотенко, артиллерист, который на собрание 17 января, не явился». Пр«и. Ред.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РА ВОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРИ. В 1904 - 5-1$ Г.Г. 11$Г>
таля Александровым. Начальство таким образом узнало, кто в госпитале распространял прокламации еще осенью 1905 года.
Дело о Военной Организации РСДРП разбиралось в Одесском Воєнно - Окружном суде 24 и 25 октября 1906 года. Оно было выделено из процесса Об’единенного Комитета. Приговором суда сосланы в каторгу: Плесков, Горен- штейн, Френк — на 8 лет: Леонтьев—на 5 лет и 4 месяца; Станчинский и 3а,р- ницкий — на 6 лет; Вера Горовиц и Демиденко—на 4 года; Политовский приговорен в ссылку; Левинсон, Ареновский и Коваленко — оправданы. Кассационная жалоба, поданная защитниками, Главным Военным судом была отклонена!).
Военная организация с.-д. 1906 г.
Уже в марте 1906. г. военная организация с.-д. оправилась от январских арестов и снова начала проявлять заметную деятельность.
«Задачей пропаганды в армии становится не столько подготовка и организация кадров из военнослужащих для участия в вооруженных массовых выступлениях с пролетариатом против правительства, сколько идейное об’единение всех сознательных элементов армии с передовым авангардом революционного народа—сознательным пролетариатом» — так формулирует обвинительный акт задачи, которые перед собой ставила В. 0. в 1906 г. Не менее точно сформулированы и методы работы В. 0. в этот период:
«Тесное сближение с нижними чинами определяло возможность боевых выступлений солдат совместно с передовыми отрядами революционеров. Для наибольшей продуктивности этих выступлений требовалась неустанная повседневная организационная и агитационная работа, которая должна носить широкий массовый характер, не замыкаясь в организации тайных повстанческих кружков, а приспособляясь к формам демократического централизма, при чем она должна вестись с точки зрения классовых интересов пролетариата, опираясь на вопросы капитализма или милитаризма вообще и на солдатские нужды в частности».
В состав центра организации 1906 г. вошли: 1) И. Г. Шейнер («Валериан»), 2) М. Слепой («Сергей», «Митя»), 3) казак Феодосий!Маравский («Степан»), 4) С. Поперно («Лука»), 5) Евг. Паперно («Жена»), 6) Райгородская, 7) Маркович («Елена»), 8) Л. Ревин («Михаил»), 9) крестьянин М. С. Ананчеиок («Максим»), 10) Ланде, 11) «Петр», 12) «Мартын», 13) «Аня» и некоторые солдаты.
Кроме этих лиц, еще продолжали работать уцелевшие от январского разгрома старые члены военной организации, соц.-дем. Вейсман (Танин) и Жвиф (Макар)*  2).
Результаты работы этого периода в конце апреля центр организации оценивал удовлетворительно: в каждой войсковой части были заложены ячейки в 29 — 40 человек солдат.
!) Процесс Станчинского в архиве утерян. Сам Станчинский в своих воспоминаниях рассказывает, что обстановка на суде была настолько мерзкая, что штатские обвиняемые чл. партии решили покипуіь зал суда, при чем Станчинский назвал суд бесстыдной комедией. —Прим, ред.
2) Макар, известный впоследствии работник КП(б.)У, в настоящее время работает, кажется, в полпредстве Италии.
11 Летопись Революции № 5


16В ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
19-го апреля 1906 г. военная организация выпустила прокламацию «Ко всем солдатам Одесского гарнизона». За ней последовал ряд других. .
30-го апреля жандармами была найдена типография комитета на Внешней ул. Jfe 88, и с этого начинается ряд арестов, приведших к ликвидации военной организации и аресту комитета. Постановлением Генерал-Губернатора 4 - го ноября 1906 г. были преданы Воєнно - Окружному суду за принадлежность к комитету и состоящей при нем военной организации: 1) М. К. Шгейнфин- кель, 2) Шмульян, 3) Роза Тилис, 4) Штейнбах, 5) С. Халфин, 6) Я. Ф. Дубровский, 7) Д.'С. Ридель, 8) 1. Слепой, 9) И. С. Леховицер, 10) Илья Шер, 11) В. Ж. Бабский, 12). И. Г. Шейнер, 13) П. Я. Духне, 14) Райгородская, 15) С. Г. Поперно, 16) Евгения Поперио, 17) Перловская, 18) Т. Шапиро, 19) И. Е. Иравднн, 20) А. А. Поляков, 21) А. И. Любимов.
4-го мая 1907 года приговором суда Дубровский, Леховицер, Шер и Дыхне были сосланы в Сибирь, а остальные — оправданы за недоказанностью.
Деятельность военной организации при Об’единенном Комитете с 6 ноября 1905 г. по 10 мая 1906 г. можно считать периодом наибольшего расцвета военной работы с.-д. в Одессе.
Как заключительный аккорд к истории В. 0. приведем некоторые выдержки, касающиеся организации, из письма И. Шера. Письмо писано из тюрьмы, после суда 19 мая 1907 г. в Париж к другу автора:
«Сначала расскажу подробности ареста и его последствия... В прошлом году, благодаря провокации одной девицы (некоей Анны Семеновны'), в течение месяца была арестована вся организация: 2 типографии, Комитет и Военная Организация. Всего 21 человек, которых об’единили в одно дело: «Одесский Об'единенный Комитет и Военная Организация при нем».
Когда дело перешло в Воєнно - Окружной суд, нас решили выпустить под :залог по 500 рублей за каждого. Товарищи, имевшие деньги, вышли и осталось 10 человек... На 2-е мая было назначено дело. Из освобожденных явился один товарищ, всего на суде было 11 человек. В Военном суде из всех судей лишь председатель и прокурор — юристы, а остальные — полковники и проч. военные чины без юридического знания. Дело слушалось три дня, благодаря большому количеству свидетелей. Из 11 товарищей лишь 4, в том числе и я, назвали себя членами партии и отказались как от защиты, так и от самого суда, указав причины, послуясившие тому. Резолюция суда такова: четырех, признавших себя членами партии, приговорили к ссылке на поселение, а остальных 7 человек оправдали. Такой приговор в практике Воєнно - Окружного суда первый и, кажется, последний. До нас сыпали сплошь и рядом каторгою и каторгою. Нам благоприятствовали некоторые условия — председатель был у нас один из «наилучших»*  2), а прокурор, который отказался от сведений Охранного Отделения (весь обвинительный акт был составлен исключительно на основании Охранки), сам разбил все дело. В самом непродолжительном времени меня вышлют».
*) «Апнутка», кажется, ио фамилии Сорокина.— Ред.
2) Вероятно, ген. Корейво, считавшийся «либералом»; под его председательством, говорят, не было вынесено ни одного смертного приговора. В начале 1905 г. он был отстранен. — Прим. ред.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРИ. В 1904 - 5 - 6 Г.Г. 167
* *
*
В дополнение к этому очерку о работе соц.-дел. в армии следует еще упомянуть об одном ответвлении военной организации, вышедшем из Одессы, по перекинувшемся на территорию^ Херсонской губернии. Член Одесского Комитета, отставной подпоручик А. Н. Черкунов становится членом Херсонского Губ. Комитета сельских организаций РСДРП.
Черкунов в нем пробует осуществить военную организацию') и работает до ареста и ликвидации Комитета 25 февраля 1907 г. Приговором Одесского Воєнно - Окружного суда Черкунов был сослан на каторгу на 8 лет.
Сидя после суда в тюрьме, 8 июля 1908 г. он пишет своему прежнему товарищу по полку А. К. Подгурскому письмо, которое рисует нам внутренний мир революционного борца:
«Итак, говорю о себе и о своем настоящем положении. Вот уже года 4, как я социал-демократ, член партии, человек, каждый шаг которого связан с партией; личная жизнь моя почти не существует...
В 1905 году я первый раз был арестован и сидел месяца два в Тираспольской норме. За недостаточностью улик я был освобожден и продолжал работу, но проработав года 11/2 — 2, я снова был арестован в 1907 году и уже более серьезно. Месяцев 6 тому назад нас судил Одесский Воєнно-Окружной суД и приговорил меня к 8 годам каторжных работ... Каторга. Какое страшное слово. А на деле — не так страшен чорт, как его малюют. Вот улсе месяца 4 как я закован в кандалы — словом, каторжник самый форменный. Тебе не понятно, может быть, мое хладнокровие. Но знай, что во мне живы мои идеалы, и никакие каторги не разобьют их. Нас гнут, но будет и на нашей улице праздник. Заяшвем и мы лучшей ясизныо, а свободный русский народ водрузит борцам за его свободу и счастье памятник... За нами пойдут еще десятки поколений, и, в конце концов, гидра самовластия будет сломана...»
У к р а и н с к и е революционные организации в войсках
Нельзя обойти молчанием еще одного направления революционного движе-- ния—национального, тем более, что эго двюкение, главным образом, украинское, захватило довольно широкие слои солдат и даже офицеров, да и работа этих национальных,кружков и организаций оставила заметный след в истории революционного движения на Одесщине.
В Одесском Юнкерском училище вокруг двух преподавателей—Смоленского и Гринчевского — сложился первый «гурток» из юнкеров на почве изучения украинской литературы и истории.
«Гурток» принял народническое направление. Начал с изучения «Кобзаря», а «Кобзарь» Тараса Шевченко поставил перед ним и социальные проблемы.
*) Автор ошибается: Херсонск. Губ. Комитет сельских организации РСДРП был не «ответвлением» военной организации, а самостоятельной организацией с определенной программой работы, говоря современным языком — «на селе». Правда, некоторые члены Х.Г.К. входили и в Городской К-т С.-Д. и в его военную организацию (С. А. Рысс, А. П. Черкунов, Г. М. Кофф). — Рсд.


168
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Естественно возникала параллель между борьбой крепостного украинского селянства в эпоху «Руины XVII — XVIII в.» против польского панства и аграрным движением 1902 —1905 г. г. «Гурток» к октябрю 1905 г. подошел уже с революционным настроением. Смоленский сделал удачный перевод на украинский язык рабочей Марсельезы, который был напечатан в одесских газетах.
23 	ноября в Одессе имел место первый украинский митинг, собравший до 2000 человек. В организации митинга и выступлениях приняли участие члены кружка. Речи носили революционный характер.
В Совете Рабочих Депутатов 28 ноября оказались члены от украинских партий, выдвинутые этим митингом.
«Гурток» был разгромлен, активные члены его были «ликвидированы» с момента введения военного положения 15 декабря 1905 г.
То же переживали «гуртки» в войсковых частях гарнизона. Надо заметить, что три четверти солдат одесского гарнизона принадлежало к украинскому крестьянству, так как основными участками комплектования были для него украинские губернии. Первые проблески движения в частях выразились в постановках «малороссийских» солдатских спектаклей. В каждом полку существовали труппы «актеров» из своих солдат - любителей под заведыванием, обычно, кого - либо из молодых офицеров. Репертуар пьес для солдатской сцены регламентировался Главным Штабом. Специальные пьесы для солдатского театра, фабрикуемые «издательством Березовского», по своей безвкусице не могли конкурировать с пьесами «малороссов», так что последние имели большой успех, да к тому же в 1905 г. ослабли цензурные стеснения, и украинский элемент на Одесской солдатской сцене получил1 преобладание. Тогда полковые театры начали приглашать для исполнения женских ролей артисток - любительниц из города, а за ним пошли и мужчины. Когда порог казарм перешагнули эти «посторонние элементы», то они внесли с собой и идеи Тараса Шевченко и интерес к народничеству, а затем и социальные запросы.
В 1906 г. центром который пошел навстречу постановке спектаклей и пропаганде украинских народнических идей, являлось общество «Просвіта»*), некоторое время существовшее легально, под литературным флагом.
«Гуртки» воинских частей переживали, по рассказам участников, ту же эволюцию, что мы видели в развитии «гуртка» Юнкерского училища. Первая стадия — коллектив случайный, об’единенный интересом к национальной запрет-
!) «Просвіта» в Одессе образовалась из «Громады», существовавшей открыто с 1879 года н распавшейся в 1905 г. «Просвіта» приняла программу Украинск. Демократической партии и ядром со стал интеллигентский центр: Комаров, Климович, Луценко, Шелухин.
Украинское О - во «Просвіта» ставило спектакли в частях войск, но затем начальство усмотрело «левое, украинофильское, стремящееся к осуществлению автономии Украины направление О-ва». Последовали обыски у некоторых членов, обнаружившие нелегальную литературу, как, например: «Платформа Украинской демократической партии», «Всенародное Учредительное Собрание», «Як збіраються і куди повертаються народні гроші» и т. д. ІІоссщеніе «Просвіт» офицерам и солдатам было запрещено.


трупна членов Одесской военной организации рсдрп, осужденных на каторгу
1. Плесков (Афанасий), 2. Станчинскпй (Антон), 3. Горовиц Вера (Ольга), 4. Подушко (Леонтьев), 5. Френк.


171
РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРН. В 1904 -5-І! Г.Г.
ной литературе, истории, театру (в частях — начиналась именно с театра). Вторая — народническая (тогда заметна их связь с украинской демократической партией, имевшей центр в «Просвіте»).
Затем наступила третья стадия, когда гурток, углубленный социалистическими течениями, разветвлялся по линиям, соответствующим с.-р. и с.-д., сохраняя, впрочем, свой национально - украинский характер.
В 1906 г. «гуртки» подверглись предследованиям. Также пострадали украинский солдатский театр и литература. Так, например, но доносу Каульбарс приказал произвести обыск в библиотеке Люблинского полка где жандармы нашли экземпляр «Кобзаря» на украинском языке. В некоторых частях был отобран № 1 журнала «Шлях», изданного Укр. Демократия, партией осенью 1905. г., и украинский перевод Марсельезы Смоленского.
Партия Соц. - Рев. в своих прокламациях совершенно не касалась вопроса о пропаганде на украинском языке. Одесск. Ком. РСДРП только в конце 1904 года была издана на украинском языке прокламация «Хто соціял- демократи й що вони бажають», да вопрос национальный был поставлен на повестку Совета Рабочих Депутатов 28 ноября 1905 года, где он, впрочем, за поздним временем не был разобран.
Массовое революционное движение в армии в 1905—6 г.г. С.РГД
14 ноября в университете состоялся митинг, на котором присутствовало около 400 солдат Одесского гарнизона. Представители партийных революционных военных организаций предложили проект требований, который детально обсуждался по отдельным пунктам:
1. Немедленный роспуск запасных всех сроков на родину.
2. Срок действительной службы в войсках сократить до двух лет.
3. Чтобы солдат не судили за проступки суровым военным судом, и чтобы командиры не имели власти налагать наказания без суда.
4. Чтобы солдат не ставили денщиками к офицерам — пусть нанимают себе вольных слуг.
5. Чтобы образование не давало привилегий по службе.
6. Чтобы приемка аммуниции, довольствия и надзор за помещением, где живут солдаты, поручались не казнокрадам и взяточникам, а комиссии; половину ее должны составлять солдаты, другую — офицеры.
7. Чтобы строевые занятия продолжались только до обеда и не больше четырех часов в день.
8. Чтобы свободное время предоставлено было в полное распоряжение солдатам.
9. Чтобы вне строя не нужно было стоять на вытяжку при встрече с начальством; вне строя солдат должен быть равен своему командиру.
10. Чтобыо тменили всякие глупые титулы—благородие, высокородие и т. д.
11. Чтобы все военные чины обращались с солдатами вежливо и говорили на «вы», а не па «ты».


172
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
12. Чтобы каждый солдат мог получить доступ ко всем военным чинам по способностям.
13. Чтобы солдат подлежал за свои проступки перед товарищами товарищескому же суду.
14. Чтобы солдат служил по желанию там, где родился; тогда у всякого солдата дрогнет рука, когда ему прикажут стрелять в родных, земляков и знакомых.
15. Чтобы солдат не посылали усмирять народ и заменять стачечников.
16. Отмена вольных работ, потому что солдат перебивает хлеб у своего
брата-рабочего. '
17. Чтобы манифест 17-го октября о свободе для народа, распространялся и на солдат, т.-е. чтобы можно было устраивать в казарме и вне ее свободные, без начальства собрания солдат и обсуждать там все, что касается солдатской жизни и что делается на Руси и в других странах.
18. Чтобы при казармах были библиотеки из книг, газет и журналов по выбору солдат, без цензурных из’ятий.
19. Постоянные войска должны быть заменены вооружением всего народа.
Пункты были приняты почти единогласно.
В конце митинга собранию было доложено, что к зданию университета прибыл взвод вооруженных солдат, и собрание разошлось задним ходом.
Университет в Одессе в 1905 г. был все время революционным центром, где собирались митинги. Военные начали в нем появляться в первых числах октября и за месяц 14 октября —14 ноября серые шинели стали здесь обычным явлением..
После митинга ,14 ноября Каульбарс испугался союза этого революционного центра с армией, и после совещания с градоначальником Университет был закрыт.
В работах Одесского Совета Рабочих Депутатов революционное движение в войсках также нашло отражение :
28 ноября на повестку первого пленума Совета поставлен был вопрос о волнениях в войсках Одесского гарнизона1). Но вопрос этот не был.рассмотрен за поздним временем. Затем 'на пленуме 6-го декабря оглашена была прокламация Группы Политического Переворота против погромов, а 14-го декабря Одесский Совет Рабочих Депутатов, Об’единенный Комитет РСДРП, Комитет «Бунда» и Комитет Партии Социал - Революционеров обратились к армии со следующим воззванием;
«Солдаты и офицеры!
Сегодня годовщина великого дня, особенно великого для военных: 14 декабря 1825 года часть Петербургского гарнизона восстала б оружием в руках за свободу России.  *)*) Волнение в частях Одесского гарнизона в конце 1905 г. носило настолько серьезный характер, что высшее начальство поспешило открыть поскорее предохранительный клапан — об’явило демобилизацию запасных, призванных в войска весной 1905 г., и приступило к замене резервных частей Дунайского и Ставучапского полков и 52 - й артиллерийской бригады возвращавшпмпся пз Манджурпи полками 15 - й дивизии. — А в т.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРИ. В 1ММ - 5 - 6 Г.Г. 173
Забитый, закрепощенный народ их нс поддержал, и восстание было подавлено. Солдаты были сосланы на Кавказ, герои-офицеры были заточены в Сибири.
Предводители - офицеры Пестель, Рылеев, Бестужев - Рюмин, Муравьев - Апостол, Каховский были казнены. Память их осталась святой. Их имена не изгладятся со страниц истории. Декабристы первые указали путь, по которому пошла потом Россия.
Восемьдесят лет прошло с тех нор. И снова воскресли «декабрьские дни». Народ восстал по всей России. Он борется за свободу и жизнь кладет за нее. Он рвет свои вековые цепи. Где же вы, офицеры и солдаты ?
Восемьдесят лет не прошли даром. Искра, которую заронили декабристы, разгорелась в пожар. Пламя его охватило всю страну. Это пламя охватило и армию и флот. Матросы «Потемкина» — это дети декабристов. Лейтенант Шмидт — прямой преемник героя Пестеля. И нет теперь ни одного полка, ни одного эскадрона, ни одной роты, в которой не билось бы сердце революционера - солдата, в которой не было бы «декабристов».
Восемьдесят лет прошло, долгих, тяжелых, мучительных лет... И теперь близок момент победы, в которой стремились декабристы.
Идите же в наши ряды, солдаты и офицеры!
Займите ваши места. Пусть годовщина «декабрьских» дней застанет вас достойными наследниками великих заветов декабристов».
Заключение
Революционное движение в войсках Одесского гарнизона в 1904 —1906 г. не вылилось в форму вооруїкенного восстания армии, ни даже в форму вооруженной поддержки восставшего народа, оно даже не помешало подавлению революционного движения. Только единицы и маленькие группы из военной среды стали в ряды активных революционных сил; войска же в массе оставались нейтральными, а порою выступали против революции. Но несомненное завоевание 1905 г. по отношению к Одесскому гарнизону состояло в том, что революционная мысль и революционная организация проникли за стены казармы. К весне 1905 г. во всех частях гарнизона существовали ячейки военной организации соц.-дем., соц.-рев. группы, украинские «гуртки» с соц.-рев. и соц.-дем. оттенком.
Общее направление работ в Одесском гарнизоне можно определить, как тактику единого революционного фронта. Работа о.-д. и с.-р. производилась дружно, без взаимной «конкуренции», хотя взгляды соц.-рев. и соц.-дем. на задачи работы в армии были различны.
\ Социалисты- революционеры в этот период смотрели на армию, как на орудие переворота, захвата власти вооруженной рукой. Их пропаганда шла именно в этом направлении. Они потратили много сил на создание «Группы политического переворота» и очень мало на революционизирование всей войсковой массы.
Социал - демократы, считая, что революцию делает не армия, а весь народ и прежде всего рабочий класс и крестьяне, главное внимание сосредоточили на подготовке солдат к восприятию революционного марксизма и таким образом — к поддержке классовой борьбы пролетариата. В этом направлении они проделали


174 ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
огромную, последовательную работу. Онц издали такое количество прокламаций программного и тактического содержания, что на каждого солдата Одесского гарнизона за революционный период приходится по 40 — 50 листов печатного материала соц.-дем. направления. Но и соц.-рев., и соц.-дем., и украинские «гуртки» мало затрагивали вопросы крестьянского движения при пропаганде в армии, а солдат - крестьян было 80°/о состава гарнизона. Точно также не учли и того обстоятельства, что три четверти солдат были крестьяне украинских губерний— прокламации на украинском языке почти не издавались.
Но главное значение революционного движения 1905 г. было в том, что оно постепенно стерло границу между казармой и рабочей «улицей». Оно доказало, что революционные настроения в армии вытекают из общего экономического и политического кризиса страны и устаревшего режима и вливаются, как один из многочисленных потоков, в русло общенародной революции.
Но в 1905 г. революционное^ движение в армии носило в себе черты, свой етвенные, вообще, первой революции, отражало ее колебания, недостаточную ее организационную и боевую оформленность. Чувствовалось, что делаются только, первые шаги к еще далекой цели ...
Л. РЯЫШИИ - СКЛЯРЕВСКИН
СПИСОК ПРОКЛАМАЦИЙ И ЛИСТОВОК 1905-6 ГОДОВ, ОБНАРУЖЕННЫХ СРЕДИ СОЛДАТ ОДЕССКОГО ГАРНИЗОНА
1. «К солдатам^ —Одесского комитета соц.-дем. (болып.), января 1905 года.
2. «К солдатам» —Одесской группы социал-демократов (менып.), январь 1905 г.
3. «К офицерам русского войска, не прнпнмавшпм участпя в бойне 9-го января 1905 года»-
4. «К армии» —тоже.
V 5. «Ппсьмо к офицерам», подписанное 459 лицами, собравшимися 9-го января вечером в. Вольно - Экономическом О-ве (распространялось Испольннтельной Комиссией Новороссийского Университетского Организационного Комитета Одесского Соцпал - Демократического Союза интеллигенции).
6. «Он прощает»—Одесской группы соц. - демокр. (из «Искры»), февраль 1905 года.
7. «Ко всем гражданам России» и «Солдатская памятка» — листовка Одесской группы соц. - дом., февраль 1905 г.
8. «-К солдатам» — Одесской группы, апрель 1905 года.
9. «Ко всем солдатам» — Одесской группы, апрель.
10. «Военная организация политического переворота» — группы офицеров В.О.ГІ.11., май 1905 г.
11. «От команды броненосца «Потомкпн»—печатано в типографии группы.
12. «Рабочий и солдат»—Одесской группы соц.-дем., пюль 1905 г.
13. «С народом, солдаты» — Одесской группы соц.-дем., пюль 1905 г.
14. «От матроса к солдату»—издание одессской группы соц.-дем., сентябрь 1905 года.
15. «Братья н товарищи солдаты»—Военной Организации Одесского Комитета социалистов - революционеров, осень 1905 г. ч
' 16. «Неотложное дело»—Всероссийский союз солдат п матросов, осень 1905 года.
17. «К новобранцам»—Одесского Комитета соц.-дем., октябрь 1905 года.
18. «К солдатам одесского гарнизона»—военная организация при одесской группе соц. - дан., октябрь 1905 года.


РЕВОЛЮЦИОННАЯ РАБОТА В ВОЙСКАХ ОДЕССКОГО ГАРИ. В 1904-5 -6 Г.Г.
175
19. «К солдатам». — Одесского комитета соц. - дел., осепь 1905 г.
20. «К русской армии» — 'Союза военнослужащих. После 17 октября 1905 года.
.21. «Основное положение Всероссийского офицерского союза»—Одесский Комитет Союза, ноябрь. 1905 год. , '
22. «Солдаты и офицеры»—прокламация одесских Совета Рабочих Депутатов, Соединенного Комитета РСДРП, Соц. - Дем. Комитета Бунда и Комитета партии социал - революционеров, 14 - го декабря 1905 года.
23. «Солдаты возвращаются» —январь 1906 г.
24. «Ко всем солдатам, возвратившимся с Дальнего Востока» (прокламация говорит: «Не сегодня, так скоро вас пошлют на усмирение парода. Знайте на чьей стороне быть»). Апрель.
25. «Ко всем солдатам одесского гарнизона» -v- реагирует на усмирение войсками рабочей и аграрной революции. («Организуйтесь. Идите нога в ногу с рабочими и крестьянами на штурм дворцов. Вооружайте народ. Еще нет той силы в мире, которая могла победить парод и преданное ему войско»). Апрель № 1 (Номерация нового состава военной организац. с. -д. идет до Л? 8, но все прокламации сохранились).
26. С тем же заголовком А& 3. Подготовляет к 1 мая (18 апреля).
27. «К солдатам Морского баталиона» —издана накануне посылки Одесского морского баталпона в. Финляндию в помощь карательной экспедиции. Май.
"28. «Ко всем солдатам Одесского гарнпзопа»—ставит лозупги : 1) 8 - мичасовый рабочий день, 2) земля крестьянам, 3) упразднение постоянной армии и вооружение всего народа и 4) полная воля и власть всему народу. Июнь 1906 г.
29. «Ко всем солдатам Одесск. гарнизона» — август.
По поводу роспуска I Гос. Думы:
1) «Послание к русскому крестьянству и рабочему народу». 2) «Ко всем офицерским чинам армии и флота» за подписью Афанасия Матюшенко. Типография партии соц. - револ. 3) «Что нужно солдату» издание РСДРП. 4) «Кризис и безработица» (брошюра) — нзд. соц. - рев. 5) Рукописная, прокламация—«Военная организация политического переворота».
СПИСОК НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ОТОБРАННОЙ ПРИ ОБЫСКЕ
У И. И. ЯКОВЛЕВА
Брошюры— «Воля царская и воля народная»—2 экз. «Ничего с нами нс поделаешь»—I экз. «Как смотрят социалисты - революционеры и социалисты - демократы на крестьянство и на земельный вопрос»—1 экз. «Лнпочка—поповна» —3 экз. «Листовка седьмая. Хватило бы па всех земли, если бы разверстать ее правильно» —17 экз. «Матросы Черного моря» — 1 экз. «Русским солдатам от рабочих социалистов-революционеров» — 2 экз. «Послание к русскому крестьянству» и «рабочему народу» —3 экз. «К офицерам русской армии»—3 экз. Воззвание «Чего хотят идущие с красным флагом социалисты» — 94 экз. «Ко всем офицерским чинам армии и флота» —12 экз. «Открытое письмо к офицерам армии и флота»—26 экз. «Солдаты»—29 экз. «Положения, примятые военной организацией политического переворота >—2 экз. «Товарищи»—группы офицеров военной организации политического переворота— 1 экз. «Сослуживцы товарищи» — группы почтово-телеграфных служащих С. Р.— 1 экз. Газета «Революционная Россия» Л? 73 — 1 экз. Журнал на гектографе «Свободная Школа». «Всенародное учредительное собрание»—3 экз. Газета «Вечерняя Газета» (оргфнпз. с. - р.) Лс 15 — 20 экз., № 16 — 39 экз., 17 —104 экз., Л? 18 — 61 экз. п Лг 20 — 24 экз.
СПИСОК ИЕЛЕГ. ЛИТЕРАТУРЫ, РАСПРОСТРАНЯВШЕЙСЯ В. 0. РСДРП.
Прокламации: «Они спешат», «Мир с Японией», «Ко всем лпгаонпым прав», «Революция и Всероссийский погром» и «От матроса—к солдату». Затем брошюры: «Основы государственного устройства на Западе», «Идеи марксизма и германской рабочей партии», «Проданный аппетит», «Что такое Государственная Дума», «Солдатский подвиг», «Фердинанд Лассал» и «Программа социал-демократической рабочей партии, нрншГтая на втором с’езде партии».
Газеты: ^Пролетарское Дело», «Рабочий» и «Дневник Социал-Демократа».


Киевекая военная организация РСДРП и восстание еапер в ноябре 1905 года
Глава I
С оживлением массового рабочего движения в 1900 —1904 г. г. все чаще и чаще начинают применяться для подавления «беспорядков» части царской армии. И чем больше выявляется роль армии, как могучего орудия в руках самодержавия, тем больше внимания Р. С.-Д. Р. Партия начинает уделять вопросам работы среди солдат. Однако, до І905 года многого в этой области сделать не удавалось. Об’ясняется это, отчасти, еще слабостью партийных организаций в дореволюционную эпоху. Они едва справлялись с работой среди пролетариата и не могли выделить для работы в армии достаточных сил.
Особые условия жизни солдат делали необычайно трудной всякую партийную работу среди них. Проникнуть в казарму «штатскому человеку» не представлялось возможным; если солдата и выпускали на «волю», то обставляли таким надзором и сыском, что каждый его іиаг был известен. Да, вообще, вся гнусная обстановка царской казармы с ее «мордобоем», розгами, сыском, словесностью, жестокой муштрой, дисциплинарными батальонами имела своей задачей вышибить из головы молодого солдата всякую тень сознательности, превратив его в «бессловесную, скотинку», «верную Дарю и Отечеству» в борьбе «с врагом внутренним и внешним». Все это делало солдатскую массу малоблагоприятной средой для революционной работы. Необходимо было преодолеть громадные трудности для того, чтобы эту работу наладиіь и в первую очередь завербовать из наиболее сознательных солдат хотя бы одного- двух, которые могли бы стать посредниками между-- казармой и партийной организацией.
Здесь напрашивается невольное сравнение с тем «пропагандистским» периодом в истории нашей партии, когда в небольших, замкнутых кружках «обрабатывались» единичные передовики - рабочие. Так же, как в те времена «охотились» частенько за рабочими, стремясь завести с ними знакомство в разных публичных местах, так теперь «охотились» за солдатом.
Для киевской организации РСДРП толчок к установлению более систематической и усиленной работы в войсках дала июльская стачка 1903 г., закончившаяся, как известно, расстрелом безоружной толпы рабочих у депо ст. Киев I пассажирский. Войска киевского гарнизона в деле подавления этой первой мае-


КИЕВСКАЯ ВОЕН. ОРГАН. РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1905 Г.
177
совой волны рабочего движения сыграли крупнейшую роль. Это был один из первых опытов массового применения воинской силы для расправы с рабочими. И он остро поставил перед партийной организацией вопрос о роли армии в революции и о революционной работе среди солдат.
Киевский Комитет РСДРП во время стачки развивает уже довольно интенсивную пропаганду в войсках1). Как указывает в своих воспоминаниях т. Вакар (Правдин2), для этой цели из числа членов комитета и пропагандистов была выделена особая группа. Придавая огромное значение развитию антимилитаристической пропаганды, Комитет издал в тайной типографии «Солдатскую памятку» Л. Н. Толстого и напечатал ряд листовок, 'посвященных резкой критике войны и военной службы. Наибольшим успехом пользовался листок, посвященный секретным приказам генерала Драгомирова и озаглавленный «Ценные признания генерала Драгомирова». В этом листке разбирались изречения генерала Драгомирова, составленные в суворовском стиле, вроде следующих: «Солдат в строю — труп и должен исполнять все, что ему прикажут», «Заповеди Моисея солдаты знают отлично, а заповеди Христа не знают даже и фейерверкеры», «Если видишь, что входит начальник — отвори дверь перед ним, если начальник хочет снять шинель — помоги ему, а если надеть — подай ему», «Мы деньги и пули считаем больше, чем людей».
В одном из своих приказов Драгомиров указывает на обычаи, установившиеся в армии: «К имуществу населения мы до,сих пор не научились относиться по - человечески: разобрать на дрова плетень, помять без всякой надобности засеянное поле, попортить баштаны или фруктовый сад, покормить лошадей на чужом лугу и помять нескошенную траву — мы, повпдимому, считаем делом вполне естественным». С откровенностью, допустимой лишь в секретном приказе, Драгмиров продолжает: «солдат только что сам был землепашцем, он отлично знает, насколько' обременительно для населения такое отношение к его имуществу, а мы портим его».
Имя генерала Драгомирова было популярно в Киеве, особенно в военной среде; естественно, что листки, посвященные разбору его секретных приказов, пользовались большим успехом и читались с интересом, особенно военными.
Во время всеобщей забастовки на улицах и на площадях среди войск велась усиленная пропаганда и агитация комитетчиками, пропагандистами и добровольцами из публики. Отзвуки такой агитации мы находим в делах охранки.
!) Еще в 1901 г. правительство было в достаточной степени обеспокоено все учащающимися случаями пропаганды в войсках. «Возпиковение вопроса о борьбе с пропагандой»—читаем мы в секретном письме воєнного министра от 31 октября 1907 г.— «относится к 190^ г., ввиду полученных от Министерства Внутренних Дел сведений, что революционные агитаторы с особенной настойчивостью начали стремиться к пропаганде своих ндсйв с реде#армип. ..» Собранные сведения показали, что в самых войсках пропагаторская деятельность в то время не достигала больших размеров,- тем * не менее, ввиду важности вопроса сделан был запрос всем главным начальникам военных округов об их мнении по этому вопросу и о тех мерах, которые могли бы послужить к паилучшему ограждению армии от тлетворного проникновения революционных п социалистических учеппй в ее ряды (Дело Штаба КВО- № 1 за 1905 — 1908 г. г.)
2) См. с Летопись Революції» № 24 (9) 1924 г. ст. Правдива «Июльская стачка 1903 г. в Киеве»


178
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Например, из донесения Охранному Отделению мы узнаем, что Федор Иванович Редькин — студент Петербургского Университета — говорил 28 июля дежурной роте солдат на пароходной пристани: «Что вы здесь стоите и отбываете дежурство, а где ваши офицеры, почему они сами не дежурят, а заставляют вас дежурить? И зачем вы, дураки, стреляете напрасно в невинных людей по приказанию начальства ? В Петербурге тояіє начальство приказывало солдатам стрелять в людей, но они этого приказания не исполнили, так как каждый солдат должен помнить, что по выслуге лет или по окончанию военной службы он выйдет на волю и будет свободным человеком, а стрелять в людей грешно». Пристав Подольского полицейского участка арестовал Редькина и отправил его в крепостной штаб для содержания в цитадели. Дальнейшая судьба его неизвестна. Какое серьезное значение придавалось департаментом полиции антимилитаристической пропаганде Киевского С. - Д. Комитета, видно из следующего отношения Д. П. на имя начальника Киевского Охранного Отделения: «по поводу предпринятой
Киевским Комитетом РСДРП попытки пропаганды среди войск» Д. П. просит «принять все зависящие меры к недопущению развития этого предприятия, изыскать способы к прекращению его в наивозможно непродолжительном времени»., «следует арестовать вольноопределяющегося 131 Тираспольского полка Крачмера Вячеслава и подпоручика Михаила Синькова, по адресу коего направляется конспиративная корреспонденция от заграничных представителей с.-д. партии, не допуская развития крайне опасной преступной пропаганды в военной среде. Вице - Директор Департамента Полиции Макаров». •
В 1903 же году Комитетом был издан еще ряд листков, специально обращенных к солдатам. Но все же работа среди солдат в этот период носила еще случайный характер и, очевидно, больших результатов не давала. Слишком еще сильны были скре'пы военной дисциплины, сковывавшие солдат в серую, стриженную под одну гребенку массу.
Событием, коренным образом изменившим это положение, была русско - японская война.
Мобилизации, вливавшие в ряды армии все новые и новые кадры свежих, только что оторванных от плуга и станка крестьян и рабочих, непопулярность самой войны и последовавшие вскоре, поражения русской армии, быстро расшатывали тот фундамент, на котором держалась старая царская армия.
Работа с.-д. организаций среди солдат значительно облегчается и в связи с этим начинает принимать более широкий характер. Резко увеличивается, например, количество листовок, издаваемых Киевским Комитетом на различные темы, связанных с войной и положением солдата. Вот некоторый, далеко неполный, перечень таких изданий 1904 года:
1. «К солдатам Киевского Военного Округа».
2. «Для чего должен умирать русский солдат».
3. «К новобранцам».
, 4. «Где наш враг ?»
5. «К солдатам!»
6. «К рекрутам!»


179
КИЕВСКАЯ В0Е11. ОРГАН. РСДРП II ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1905 Г.
Листки эти разбирают самые различные вопросы. В них мы находим и раз'яснение хищнической политики самодержавия на Дальнем Востоке, и оценку, его внутренней политики по отношению к рабочим и крестьянам, и то, что мы называем антимилитаристической пропагандой, и раз’яснение целей и задач с.-д. партии и ряд конкретных, практических призывов.
Как видно из дел Воєнно - Окружного Суда, в это время среди солдат уже появляются отдельные товарищи, связанные с с.-д. организацией, организующие доставку и читку этих прокламаций в казармах. Так, например, есть сведения, что 14 - го апреля 1904 г. в 7-м саперном батальоне в большом количестве были распространены прокламации «К солдатам Киевского Гарнизона».
Появляются первые политические процессы солдат, обвиняемых в распространении листовок и пропаганде среди «нижних чинов Киевского Гарнизона».
«В начале 1904 г. в частях Киевского гарнизона вообще,—читаем мы в обвинительном акте по делу о рядовых б - го саперного батальона Василии За- •зирном и Авсономе Худобе1), в частности в 6 - м саперном батальоне разбрасывалось большое количество прокламаций под заглавием: «Война» и «К солдатам Киевского Военного Округа», в которых воениослуягащие призывались к измене своему долгу и присяге и ниспровержению существующего образа правления. Такие прокламации, между прочим, были найдены и в 3-й роте 6-го саперного батальона».
Указанные два солдата по приговору Военного Суда были осуждены к ссылке на поселение с лишением всех прав состояния. Однако, эти суровые репрессии не помогают. В казармах и лагерях все чаще обнаруживаются у солдат запретные листовки и книжки. Работа Киевской с. - д. организации не ограничивается уже только распространением листков: начинают все чаще и чаще практиковаться солдатские сходки, массовки, происходящие где-нибудь за городом, в крепостных рвах, в рощицах и т. д. На сходки обычно приходит пропагандист, ведущий с солдатами беседы на различные темы и попутно распространяющий -листки. Так, например, ефрейтор Бендерского полка Константин Дорохин 6 октября 1904 года был арестован за распространение прокламаций.
В связи с этим командир полкам показывал, что он «еще в прошлом году убедился, что в полку сильно развита преступная пропаганда и массами разбрасываются прокламации. При помощи своих же солдат ему удалось узнать о готовящейся сходке, о которой он сообщил Охранному Отделению, и на ней были арестованы три нижних чина этого полка, а также несколько солдат Херсонского полка»... Из дела о Дорохине видно, что оно выделено «из производящегося особо дознания о студенте Радзиевском, вольноопределяющемся Гринфельде и других лицах, обвиняемых в пропаганде среди нижних чинов Бендерского полка а).
Все это говорит о том, что в отдельных полках ко второй половине 1904 г. появились уже группы «сознательных», «распропагандированных» солдат, которые, связавшись с с.-д. организацией, самостоятельно вели работу среди
*) Архив Киевск. Воєнно - Окружного Суда за 1905 г., д. Л? 12. 2) Дело охранного отделения Л? 77 за 1905 г.


180 ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
солдатской массы, распространял листовки, ведя беседы, читки и втягивая наиболее передовых на сходки и массовки. И именно в этом был серьезный успех с.-д. организации. Казарма перестала, отчасти, быть той неприступной крепостью, куда не могло проникнуть живое слово революционной еоц.-дем. агитации. А солдатская масса, особенно передовая ее часть, чутко прислушивалась к этой агитации, которая подкреплялась фактами окружающей, с каждым днем все более революционизировавшейся обстановки.
Уже в это время саперные батальоны были одной из частей Киевского гарнизона, где работа с.-д. организации была наиболее широко поставлена. Вот что рассказывает об этом тов. Скворцов, впоследствии активный участник восстания в ноябре 1905 года:
«Весной 1904 г., будучи солдатом 5-го саперного батальона, я связался е группой членов Киевской с.-д. организации, работавшей среди военных.
Работа велась энергично и почти бесперебойно до самого дня восстания. Японская война, на которую посылались также и наши части, отвлекала внимание начальства и давала нам возможность широко развернуть работу. Этому также в значительной степени способствовала и непопулярность самой японской войны.
Весной и летом 1904 г. работа-пропаганда среди сапер велась главным образом на саперном поле (мы собирали наши летучки во рвах и ямах — воронках, образовавшихся от учебных снарядов), на Печерске за казармамщ и в б. редюитах. На летучки (кружок-ячейка) мы собирались только в ночное время, часов в 10 —11, после поверки, когда солдатам низшим начальством негласно разрешалось делать в пределах лагеря недолгие отлучки.
Устанавливали связь и віл и пропаганду словом и распространением нелегальной литературы. Совместная яшзнь в казарме, в бараке - лагере, на занятиях и практических работах была в этом отношении очень удобна, а темы для разговора давала в достаточном количестве подпольная солдатская жизнь со «всеми прелестями» старого военного уклада.
В первой роте 5-го саперного батальона поднадзорных было двое: кроме меня. Гардеиин, исключенный за политику уфимский гимназист, по партийности эсер. Ежедневные, совместнные с солдатами чтения газет (начальством разрешался «Киевлянин», но мы доставали и «Наши Дни» и «Киевскую Газету») в казарме и лагерях помогали нам быстро выявлять настроение солдат и наиболее передовых из них.
Из своей роты мы перешли прежде всего в 4-ю телеграфную, куда набирались солдаты, преимущественно, с образованием городских училищ. В этой роте мы с Гардениным быстро нашли группу сапер, революционно настроенных и охотно вступивших в наши ячейки. Особенно своей активностью выделялся в этой роте Плотников, бежавший за границу при посылке роты на войну. С ним вместе бежал и Гардении.
Летом 1904 года, в разгар Японской войны, с пополнением наших рядов мобилизованными мы чувствовали себя в отношении пропаганды менее стесненными и конспирировались мало. Неудачи войны тогда уже резко критиковались даже в солдатской среде. Саперы за «Нашими Днями» бегали на Крещатик


КИЕВСКАЯ ВОЕН. ОРГАН. РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1905 Г.
181
спозаранку, боясь не застать номеров газеты, которой никогда не доставало в городе. Большие собрания сапер — массовки, как они тогда назывались — нашими руководителями из города, т.-е. от комитета, обычно устраивались по воскресным и праздничным дням, местом их был лес верстах в трех от саперного ноля, кажется, Голосеевский. С пехотинцами массовки устраивались тоже в лесу, но уже за, Еврейским базаром; па эти массовки иногда собиралось до ста и более солдат. Любимым оратором на них была Елена1), с успехом говорили и другие. На некоторых массовках выступали и солдаты.
Помимо прокламаций, листовок в солдатам Киевских организаций с.-д. и с.-p., мы летом и осенью 1904 года получали от наших руководителей много и другой нелегальной литературы, как-то: «Эрфуртскую программу» Каутского и далее Манифест Коммунистической Партии; из газет—«Искру» и другие.
Осенью того лее года в 4-й телеграфной роте был произведен обыск, найдена была нелегальная литература в большом количестве и арестовано из нашего актива, кажется, человек 30 с лишком. Этот обыск и арест старых работников из актива насторожили и припугнули новичков. Месяц—два в роте была заминка, были строгости, за нами следили, но политические события шли нарастающе, и наши страхи были быстро изжиты».
Воспоминания тов. Скворцова рисуют уже картину довольно планомерной и правильно организованной работы. Конечно, в саперных частях, в силу того, что в них процент рабочих - солдат был очень значительный, почва для с.-д. работы была более благоприятная. I! пехоте, где Преобладали крестьяне, дело обстояло слабее. В комитете к этому времени, повидимому, сложилась уже онределенная группа работников, занимавшаяся исключительно пропагандой среди военных. Подтверждение этому мы находим в следующем факте, сообщенном тов. Петренко2). /
«Начало организованного проникновения революционной бациллы в войска Варшавского гарнизона положено Киевским Комитетом РСДРП, который, имея кое-какие связи с Варшавой, еще осенью 1904 г. поручил члену Киевской е..-д. организации студенту медику С. Ю. Богоцкому (ныне врач, председ. К]). Кр. Сов. России в Швейцарии) начать работу среди воинских частей Варшавы и снабдил его явками к с.-д. Польши и Литвы».
Этим было положено начало Варшавской с.-д. военной организации, сыгравшей впоследствии в революции 1905 года крупную роль. Уже на основании этого одного факта можно судить, насколько усилилась и окрепла к концу 1904года с.-д. группа Киевского Комитета, занимавшаяся работой среди солдат.
Однако, нужно признать, что вся эта работа не имела еще, как-будто, определенной целевой установки.
Максимально достижимым результатом казался отказ какой-нибудь воинской части стрелять в рабочую демонстрацию.
^Вероятно, Анна Златковская. Вообще, как рассказывают участники движения, в военной организации работало довольно много женщин, т. к. им было легче пробираться в казарму.
-) См. «Пролетарская Революция» № 8 1925 г., статья «Социал-демократическая работа в военных частях Варшавского военного округа»:
12 Летопись Революции № 5


18--!
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
Задача завоевания армии, превращение ее из орудия реакции в орудие революции, эта задача во всю ширь была поставлена лишь бурными событиями 1905 года.
По вопросу о роли армии в разгорающихся событиях не было единодушия в рядах РСДРП. Разно расценивая задачи и перспективу революции, большевики и меньшевики по - различному подходили и к этому вопросу. III с’езд (апрель — май 1905 года) в своих решениях констатировал, «что движение в настоящий момент уже привело в необходимости вооруженного восстания» и давал партийным организациям определенную директиву: «а) выяснять пролетариату путем пропаганды и агитации не только политическое значение, но и практически - организационную сторону предстоящего вооруженного восстания... б) принять самые энергичные меры к воорузкению пролетариата, а также к выработке алана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников»*).
Задачи партийной работы в армии у большевиков целиком вытекали из этого их отношения к вооруженному восстанию.
Признавая, что «двизкеиие... узке привело к необходимости воорузкенного восстания»2), большевики решили все усилия направить' на практически - организационную его сторону, подготовляя его технически, воорузкая рабочий класс и одновременно ведя работу в армии с тем, чтобы в решительный момент из ее среды на сторону рабочих могли присоединиться революционные отряды.
Все стороны этой работы увязывались большевиками воедино.
Работа среди солдат не должна была быть чем-то самодовлеющим, изолированным, она и не являлась самоцелью, а была поставлена в теснейшую зависимость от общего хода событий и, в первую очередь, от хода подготовки воорузкенного - восстания.
Совершенно иной была точка зрения меньшевиков:
- Одновременно принятая меньшевистской конференцией резолюция имела совершенно другой характер. Она не могла обойти вопроса о восстании, но она совершенно не говорила о том, что восстание необходимо, что оно стало лозунгом дня. Напротив, меньшевики подчеркивали, что «возмозкность приурочить одновременно и повсеместно восстание к заранее намеченному сроку исключается. Совершенно не предлагалось подготовлять восстание путем специальной агитации и ничего не говорилось о политической и технической подготовке его»3).
Указанные расхождения • по вопросу о вооруженном восстании не могли не отразиться и на ходе практической работы на местах.
Поэтому, переходя к описанию работы среди частей Киевского гарнизона в 1905 }\, следует кратко остановиться на общем полозкении в Киевской организации РСДРП в этот период.
') См. резолюцию III с’езда о вооруженном восстании. Р.К.1І. в резолюциях и постановлениях. Г.И.З. 1924 г. ‘
2) В. И. Ленин т. ТІ ГИЗ 1924 г. «Статья революционная армия и революционное правительство».
•*) Керженцев «Страницы из истории РКП», стр. 53.


КИЕВСКАЯ ПОЕН. ОРГАН, РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1!)ОГ> Г.
183
Для характеристики некоторых моментов, наиболее существенных, я воспользуюсь выдержками из писем различных партийных работников, преимущественно меньшевиков1).
Вот что пишет в апреле месяце один из районных работников меньшевиков:
«Вы знаете, с каким чувством я ехал в Киев — меньшевистский город. Мне казалось, что именно здесь все принципы меньшевиков нашли себе применение, что здесь меньше всего может быть речь о бюрократизме, а между тем, как оказалось, тут мерзость запустения, которая господствует в нашем районе... есть результат бюрократического отношения Комитета.
Один рабочий жаловался мне на то, что плохо, что у нас нет большевиков, и что тогда бы и мы все знали, а не то «Вперед» не ч и т а е м, о большевиках ничего и е с л ы ш а л и и т. д.»*  2). Этот интерес, проявляемый рядовыми членами организации к большевикам и большевистской литературе, несомненно является характерным не только для единичных членов организации, но и для довольно большой пролетарской ее части.
Другое письмо в мае 1905 г. сообщает, что «плохая организованность рабочих, группирующихся, вокруг Киевского Комитета РСДРП, обнажалась во всей полноте». ^
Ряд- писем сообщает о провале, вследствие указанных выше причин некоторых мероприятий Комитета. «Многие из членов местной организации с. - д.'» — читаем мы в одном из сообщений охранки—«недовольны действиями Комитета, несумевшего во время бывшей в Киеве мобилизации (июнь 1905 г. В. 1.) использовать удобного момента для устройства демонстрации и оставившего без протеста избиение запаснымич агитаторов и распространителей прокламаций на сборных пунктах, почему и решили собраться 24 июня от 9 час. в д. № 67'по Нижнему- Валу, с целью обсуждения вышеуказанных вопросов, а равно для выработки общего плана дальнейших действий организации...» •
. «Широкой массовой работы здесь не существует» — пишет другой тов. в своем письме от 28 июля — «то, что жизнь сама предоставляла за последние месяцы нашим организациям везде и повсюду, в целом ряде непрекращающйхся стачек, в Киеве отсутствовало... Если наша партия вообще оторвана •от массы, то центром в этом отношении является, кажется ин е, Киев...»
«Мы до сих нор никаких практических лозунгов не выставляли»— читаем мы в другом письме киевского «меньшевика» от августа 1905 г. — «и потому с.-р. нас разбивали вдребезги».
Думается, что приведенных выдержек достаточно для того, чтобы вкратце показать, к каким результатам приводило засилие меньшевиков в руководящей верхушке Киевской с.-д. организации. Я намеренно подчеркиваю эго последнее положение, так как из целого ряда примеров следует, что настроение партийнбй периферии и рабочих масс было совершенно иным. Недаром поэтому один из
г) Все цитируемые иисьма взяты из дела Охранного Отделения № 14, т. I за 1925 г. Фамилии авторов и адресатов писем установить не удалось, т. к. они скрыты, большей частью, кличками. * •
2) Курсив везде мой (В. М.). ■ * іі; ;
IV


і 84
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
довольно- видных меньшевиков, работавших в Киеве в 1905 году, передавай свои впечатления, говорил, что меньшевистский комитет плелся большей частью в хвосте событий, и революционное настроение рабочих часто опережало его1). Большевистская же группа в это время в Киеве была настолько слаба и малочисленна, что решающего влияния на ход партийной жизни не оказывала.
Совершенно естественно, что при таком положении вещей планомерной систематической работы по подготовке вооруженного восстания Киевский комитет РСДРП не только не мог проводить, но всячески избегал твердо и определенно стать на путь вооруженного восстания даже тогда, когда вся об’єктивная обстановка делала его неизбежным. Как увидим ниже, это обстоятельство сыграло огромную отрицательную роль в ноябрьские дни 1905 года.
Совершенно естественно также, что такое положение дел не могло не оказать влияния на работу окончательно складывавшейся в июле-августе 1905 г. военной организации.
Глава II
Революционные события цервой половины 1905 года, с одной стороны. военные поражения, с другой, произвели решительный перелом в настроении солдатских масс. Хотя и с некоторым опозданием, вполне об’яснимым особыми условиями жизни солдат, но процессы революционизирования рабочих и крестьянских масс не могли не найти соответствующего отклика в социально - родственных им слоях солдатской массы. При чем точно так же, как в общем ходе развития революции резко вырисовывалась руководящая роль рабочего класса— в пробуждающейся казарме застрельщиками являлись те войсковые единицы, где преобладали солдаты из рабочих (флот, инженерные части, артиллерия). II чем дальше шло развитие революции, тем шире и шире поток революционных веяний задувал под тесные бводы «тюрьмы-казармы», тем больше облегчался доступ туда представителям революционных партий.
«Серая скотинка» просыпалась; Она начинала роптать, протестовать и кое- где в своей наиболее передовой пролетарской части открыто с оружием в руках присоединяться к рабочим...
Киевский гарнизон в 1905 — 6 годах состоял из следующих частей: 130-го Херсонского, 132-го Бендерского, 129-го Бессарабского, 41-го Селен- гинского, 45-го пехотного Азовского полка, 48-го Одесского полка, 125-го Курского полка, 165-го Луцкого, 166-го Ровепского, 168-гО Миргородского, 44 - го Камчатского полка.- Состав пехотных частей Киевского гарнизона на протяжении 1905 — 6 г. г. часто подвергался изменениям, но их количество почти все время равнялось 7 — 8 полкам. Кроме того, в состав гарнизона входили два артиллерийских дивизиона (2-й и 4-й), 33-я артиллерийская бригада и 3-я саперная бригада, состоявшая из 5-го, 6-го, 7-го, 14-го, 21-го саперных и 5-го понтонного батальона. Последние части, как увидим ниже, были наиболее
1) 	Повторяю еще раз, что в Настоящей статье я не ставлю своей задачей дать детальный анализ состояния и работы Киевской организации РСДРП в 1905 г. Привожу здесь отдельные штрихи лишь постольку, поскольку это необходимо для выяснения основной темы.


КИЕВСКАЯ КОЕН. ОРГАН. РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР К НОЯБРЕ 1905 Г. 185
революционными, и работа с.-д. военной организации среди них пользовалась наибольшим успехом. її, наконец, наиболее надежной опорой порядка был расположенный в Киеве 1-й Уральский Казачий полк. (Перечисленными войсковыми единицами не исчерпывался весь состав гарнизона, перечислены лишь важнейшие части). К этому нужно добавить, что Киев был крупным воєнно г административным центром: здесь находилось Управление ЇЇІтаба Киевского Военного Округа и Штаб 21-го Армейского Корпуса. В связи с этим, надзор над солдатом и борьба с проникновением в казарму «тлетворных влияний» были несравненно более жестокими, нежели в других местах.
Группа с.-д., работавшая-среди частей Киевского гарнизона, как'указывалось выше, к концу 1904 года имела уясе более или менее прочные связи и кадры «сознательных солдат», главным образом, в частях 3-й саперной бригады, меньше среди артиллеристов и, наконец, очень слабые в пехоте.
Из одного письма мы узнаем, что в июне месяце работа Комитета была разбита на 4 района, в том числе военный. «Работа в войсках поставлена очень недурно. Общее настроение в войсках очень благоприятное; солдаты все понимают значение народного представительства. Война не пользуется никакой популярностью. Среди солдат устраиваются массовки. В лагерях, где нет бдительного ока, как в казармах, ведется усиленная агитация. Мне рассказывал тов. вольноопределяющийся, что во время так наз. сторожевой службы он обращается к солдатам и советует им не сторожить, а читать с ними. Если нет под руками нелегальщины, то читает «Сын Отечества» или «Нашу Жизнь». Читает, понятно, с. комментариями, а материала там, ведь, много. Эти газеты им тайно доставляет поручик.
Характерно, что и офицерство настроено сочувственно. Помимо массовой агитации, имеется много организованных солдат, на которых вполне колено положиться»1). 1
Все чаще и чаще происходят за городом и на конспиративных квартйрах сходки солдат. Кое-где уже происходят первые провалы, так, например, в делах охранки мы читаем: ’
«В д. № 16/2 на углу Нестеровской и Святославской, в квартире, занимаемой дочерью купца Елизаветой Кникер, была обнаруэкена сходка... На /лодке задерясано 11 лиц, в числе коих находились: 1) хозяйка квартиры, слушат. фельдшерской школы Кникер, 2) студент Киевского Университета Евгений Писа- ревский, 3) ученик Худозкественного училища Соломон Чернюк и восемь (8) низк- них чинов 130 Херсонского и 132 Бендерского полков. Означенная сходка состоялась безусловно с противозаконной целью, что подтверждается значительным количеством найденных при этом нелегальных изданий».
По в общем и целом, за исключением саперных частей, речь о которых будет идти ниже, работа давала еще малоощутительные результаты. Несколько большее оживление начинается только к июлю - августу, когда окончательно сложилась и оформилась военная организация. К этому времени у организации наладилась связь с небольшой группой революционно - настроенных
3) Дело Охранного Отделения № 56 т. I за 1905 год.


18В
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
офицеров1), среди которых был . Борис Петрович Жадановский. Бот что он рассказывает об этом в своих воспоминаниях:
«В августе 1905 года группа молодых саперных офицеров, только что оставивших школьную скамью Николаевского Инженерного училища, явилась в Виев к месту своей первой службы.
Нас было 5 человек. Мы были молоды, энергичны, бодрыми, веселыми глазами смотрели мы на развертывающуюся перед нами жизнь. Вздымающиеся волны общественного под’ема 1905 года находили горячий отклик в наших сердцах.
Да, это было чудесное время. Руки чесались, хотелось биться, хотелось сейчас же, нс медля, открыто броситься на „борьбу с тем злом, которое было уже понято, раскрыто, и не устоять, казалось, этому царскому самодержавию, а. может ^быть, и всему буржуазному строю перед натиском наших молодых, горячих сил.
Инженерное училище выпустило нас уже довольно подготовленными в политическом отношении. «Искра», «Революционная Россия», отчасти «Освобождение» получались в училище в большом количестве, как и нелегальная брошюрочная литература социал-демократов и социалистов-революционеров.
Словом, мы были ■ распропагандированы и даже больше того—ехали в Киев «делать революцию»...
Революционная работа шла у нас в двух направлениях. С одной стороны, все мы 5 человек составляли тесную конспиративную революционную группу (социалистов-революционеров и социал-демократов), работавшую в связи с военной организацией соц.-дем. партии. С другой—мы организовали более широкий кружок радикалов (1 полковник, 2 капитана, остальные — подпоручики и прапорщики) под названием «офицеры-граждане». Задачей этого последнего кружка была пропаганда прогрессивных идей среди офицерства.
В «революционном» ate кружке шли разговоры о восстании. Нужно только напомнить здесь, что восстание мы мыслили, как и все даже самые бывалые революционеры, лишь как восстание рабочих. О возможности восстания солдат мы думали, собственно, мало: самое большее, что требовалось тогда от солдат — это пассивность, отказ от стрельбы по рабочим...»
Сцязь с этой группой, несомненно, серьезно усилила позиции военной организации, но опять-таки только в саперных частях.
Однако, октябрьские события в Киеве показали, насколько слабым еще было влияние с. - д. военной организации в частях Киевского гарнизона. Инерция дисциплины, влияние генералитета и черносотенного офицерства оказались еще достаточными для того, чтобы сделать войска слепым орудием контр - революции.
J) Вот одни очень любопытный документ, рисующий, как в связи с революцией среди небольшой, наилучпгой части офицерства начался перелом. Документом этим является письмо одпого офицера, в котором мы читаем следующее:
«Можпо ожидать, что офицерство в близком будущем будет бойкотироваться всеми порядочпымм людьми... Лучше на корке хлеба сидеть да жить полной жизнью—вот к какому выводу пришел я, прослужив военным до 31 года... Сбросив свой офицерский мундир, перехожу в класс пролетариев... Мое перерождение началось года два с половиной назад, после бывших в Киеве усмирений(Дело Охр. Отд. сб. 34 т. (за 1905 г.).


КИЕВСКАЯ КОЕН. ОРГАН. РСДРП. И ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1905 Г. 187
Некоторая, правда, довольно незначительная часть. солдат и офицеров была в эти дни на улицах; в толпе тысячных демонстраций, на- сходках и митингах можно было видеть отдельные; группы солдат и офицеров с красными бантиками в петлицах, выражавших свой восторг по поводу «дарованной свободы». Но в этот же день, когда у Думы события достигли наивысшего развития, когда с думского балкона стали раздаваться речи, разоблачавшие всю мизерность «куцой конституции», неожиданно-в мирную десятитысячную толпу; людей врезался отряд кавалерии, и вслед затем посыпались залпы пехоты...
А когда к вечеру начался еврейский погром и тысячи жителей были отданы на расправу организованным отрядам черной сотни — войсковые патрули безучастно посматривали по сторонам и всячески охраняли погромщиков. «На улицах были войска: пехота, казаки, драгуны, даже конпая артиллерия»— пишет современный наблюдатель.—«Тактика их состояла в следующем: когда громилы принимались за дело, то кучку их огораживал патруль солдат с ружьями при штыках, за патрулем находилась толпа зрителей. Если у разбиваемого помещения раздавались выстрелы самообороны, тогда солдатики меняли свое пассивное сопротивление погрому на активное противодействие самозащите и начинали осыпать «мятежный дом», противящийся распоряжениям высшего начальства, выстрелами... Наша лихая кавалерия, спокойно раз’езжавшая по улицам под крики «ура» толпы, в этот момент тоже начинала громить врага из своих винтовок. Когда разгром бывал кончен, к разбитым помещениям приставлялся патруль, уясе никого не выпускавший, через улицу вытягивалась цепь солдат, оттеснявшая толпу громил от разгромленных мест в еще нетронутые. Солдаты «действовали» не одни, а находились под командой офицеров, на улицах виднелись даже генералы. Но к кому бы не обращались с просьбой разогнать громил — полицейскому или офицеруответ был один: не приказано вмешиваться»1)..:
1 Октябрьские, события не только в! Киеве, но и по всей России показали, насколько слабо расшатаны еще революцией устои старой ', дисциплины, и насколько в подавляющей своей массе армия продолжает оставаться верной опорой правительства ц основным его орудием в борьбе с революцией...
Уроки октябрьских дней наглядно доказали необходимость еще большего усиления работы в армии. И задача эта максимально облегчалась теми новыми условиями, которые создались в результате временного осуществления захватным порядком ряда политических свобод.
Киевская охранка в своем докладе Департаменту Полиции вынуждена е прискорбием констатировать глубоко развернувшуяся и расширившуюся после
17-го октября «деятельность преступных организаций в войсках».
«Если эта деятельность выражалась летом в сходках, за городом' и распространении среди нижних чинов нелегальных брошюр и прокламаций, то после 17 октября- она приняла другую более легальную форму. -
Преступные‘ организации, видя, что при наиболее благоприятном настрой ении пролетариата они не добьются желательной цели, если войска не будут на их стороне, обратили на последние более серьезное внимание и старались  *)*) Газета «Киевское Слово» за 1905 год АІ? 0395. 1


188
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
легализировать свою работу. Имея в виду, что солдаты в массе неохотно поддавались чисто - революционной агитации, революционеры, как и в рабочем движении, старались начинать агитацию с материальной стороны жизни солдата и военной дисциплины, на чем легко было сбить с толку сколько-нибудь недовольного солдата. Кроме того, через посредство местных революционных газе т («Киевские Отклики», «Киевское Слово», «Киевские Новости», «Киевская Газета») вели преступную агитацию и возбуждали путем печати, распространяя означенные газеты" среди нижних чинов в огромных размерах... Отсутствие надлежащего присмотра за нижними чинами со стороны офицеров сыграло тоже немаловажную роль в деле распропагандирования нижних чинов, чему особенно способствовали малодисциплинированные прапорщики запаса, в большинстве резко либерального образа мыслей. Из числа воинских частей Киевского гарнизона наиболее плодотворной почвой для агитации и пропаганды были саперные войска, так как таковые но своей специальности комплектуются^из фабрично-заводского элемента. (Курсив мой. В. М.).
Освобождение из тюрьмы по амнистии более двухсот революционеров разных организаций с большим избытком пополнило кадр пропагандистов... На продолжавшихся митингах в Политехническом институте кадр агитаторов еще более увеличивался, и митинги стали посещаться и нижними, чинами...»1).
Цитированный документ в общих чертах довольно верно передает то новое в жизни казармы, что характеризует послеоктябрьский период. Чем более массовый характер принимали события, чем интенсивнее бил пульс политической жизни страны, тем более многообразными становились те пути, по которым влияние революционной атмосферы проникало в казарму; и тем более быстрым темпом расшатывалась дисциплина, падал авторитет офицерства, смутное раньше недовольство и брожение начинало искать определенного выхода...
Военной организации необходимо было изменить характер своей работы, приспособив ее к новым условиям, и ноставить в порядок дня непосредственную подготовку к вооруженному восстанию. Насколько она справилась с этой задачей, покажет последующее изложение.
К ноябрю м - цу 1905 года во главе военной организации Киевского комитета РСДРП стоял А, А. Ван но в с кий*  2) (парт, кличка «Андрей Ва-
*) Дело Охранного Отделения 77 за 11)05 год.
2) 	0 Ванновском в материалах для биографического словаря соц. - дем. под ред. В. Невского. Москва, Г. И. 3. 1923 г., мы находим следующие биографические данные:
«Вапновекий Александр Алексеевич — клички: «Михаил Иваныч», «Иван Палыч»—родился в 1874 г., личный двор., окончил Московский кадетский корпус, б. студ. Моек. Тсхническ. училища (б. подпоручик запаса). В 1897 г. был членом кружка саморазвития, образовавшегося сред. студ. Московского Техн. уч - ща.
В 1897 — 98 г. г., будучи членом «Московск. Союза Борьбы», вол пропаганду среди рабочих.^ Московским союзом был командирован с подробными инструкциями па первый С’сзд с.-д. организаций, состоявшийся в марте 1898 г. в Минске. Ввиду еще малой подготовленности, В. пе мог принять деятельного участия в работах С’озда. Из Минска В. транспортировал в Москву нелегальную литературу («Работник -, Г» и Г> «Стачка лжи», «Петербург. Раб. Листок» №2, «Что нужно знать и помнить


КИЕВСКАЯ ВОЕН. ОРГАН. РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР В ИОЯВРЕ 1905 Г. 189
сидьевич»), он же являлся представителем военной организации в Киевском Комитете РСДРП. По своим взглядам он примыкал, как указывают воспоминания, к меньшевикам, будучи в то яге время ярым сторонником вооруженного восстания, что дало повод называть его «бланкистом». Кроме того, в 1905 г. в числе активных работников военной организации воспоминания участников называют Надежду Кенигшиц (кл. «Елена»), Веру Горовиц (кл. «Ольга»), Жоржа Михайлова (секр. военн. орг., кл. «Гертруда»), Абрама Квашу (впоследствии член МКРКП(б); погиб во время взрыва на Леонтьевен, переулке) и Семена Влаикмана.
После восстания сапер Ванновского в качестве ответственного организатора сменил Я. 3. Сурис '). В своих воспоминаниях т. Сурис называет еще следующих активных работников военной организации в 1905 — 6 годах: братьев Макса я Иосифа Гоникберг, Софью Азарх, Татьяну Михайлову, «Петрова» (кличка), «Давида» (кличка) и Телеховского.
Структура военной организации свое окочательное оформление получила в 1906 г. После восстания сапер к концу декабря месяца, когда в Киевскую организацию перекочевала группа видных москвичей, большей частью большевиков, работа военной организации очень расширилась и оживилась.
Из доклада охранки2) мы узнаем о работе военной организации этого периода следующее:
«Поняв из прошлого опыта, что желанная цель не может быть достигнута до тех нор, пока армия на стороне правительства, («народ не может осилить армию, но он побеждает тем, что армия переходит на его сторону» — прокламация: «Ко всем гражданам»), все преступные организации сошлись в том,
что главные свои силы и средства в настоящий момент необходимо направит], на пропаганду и агитацию в армии.
При этом как партия социалистов - революционеров, так и партия социал- демократов не задаются широкой задачей привлечь весь состав отдельной воин-
каждому рабочему^, «Морозовская стачка» и др.), сходя в состав «Комитета Союза», который стал называться «Московской группой Российской Соц. - Дом. Партии». В. был деятельным членом его, доставляя литературу, ведя работу по связи всей группы с членами і Комитета», пропагандируя среди рабочих, привлекая новых членов организации, знакомя их с нелегальной литературой и пр. Работа В. протекала иод руководством его старшего брата Виктора В. В 1898 г. был арестован вместо с членами груины и привлечен но долу «Московского Союза борьбы» ; просидев в тюрьме больше года, до апреля 1899 г., был выпущен и выслан под особый надзор полиции в г. Воронеж. В феврале 1900 г. административным порядком, но этому делу' В. был сослан в Вологодскую губ. на 3 года. В 1903 г. В., под именем «Ив. Ив. Лузина» жил в Пскове, имел непосредственное отношение к нелегальной типографии, работал над изданием нелегальной литературы, йотом переехал в Ярославль, где продолжал ту же работу. Им был выпущен 1, 2 и 3 «Листок Север. Союза». Арестованный 8 декабря в Ярославле, был привлечен по делу «Сев. Ком. РСДРП» его типографии; просидев в Ярославской тюрьме больше года, В. был выпущен из тюрьмы нод залог в 1000 рублей. 21 октября 1905 г. дело было прекращено. Во время революционного движения 1905 г. В. принимал активное участие в военном восстании в Киеве, после которого бежал от преследования полнцпп--.
*) Сейчас коммунист, полпред СССР в Турции.
2) Цитирую но деду Кнсвск. Охр. Отд. № 56. т. 5 : «Ликвидация лиц воєнно - реводюц. < ргани- зацни в ночь па 1 ноября».


190
ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
ской части в члены партии, а стараются образовать в каждой части лишь партийный кадр (комитет), остальную же серую массу лишь привлечь на свою сторону настолько, чтобы она сочувствовала революционному движению, видела в революционерах спасителей от всех тягостей службы и жизни, которые по внушению революционеров являются лишь плодом существующего политического строя...
... Насколько успешно шла пропаганда среди войск Киевского гарнизона молено судить по тому, что до 17 октября 1905 г. участие воинских чинов в революционной деятельности было единичным, за исключением саперных батальонов (где движение еще тогда начало принимать массовый характер), а распространение нелегальной литературы ограничивалось в большинстве подброской к казармам прокламаций.
В последнее же время >) во всех частях гарнизона шла планомерная работа, в полках появились особые центры, которые и руководили движением.
Сходки нижних чинов происходили почти ежедневно. Литература раздавалась па специальных квартирах, так называемых «явках», куда солдаты сами приходили и разбирали ее.
Не ограничиваясь общей нелегальной литературой и специальной, привозной из других городов, местные комитеты, не имея далее общепартийного местного органа, признали необходимым издавать специальные журналы для солдат. Комитет Российской социал-демократической рабочей партии издавал таковой журнал под названием «Голос Солдата»2).
... I! Киеве почти во всех воинских частях уже были образованы ротные, батальонные и полковые комитеты. Представители последних входили в четыре районных комитета. Из представителей же районов был составлен гарнизонный комитет или гарнизонное собрание, стоявшее иод непосредственным руководством комитета партии...
Для более успешной работы в войсках военные комитеты, как еоциал - демократической организации, так и партии социалистов - революционеров, об’еди- нили'сь и образовали центральное, руководящее бюро, которое именовалось «Киевский военный коллектив»... 1
...Как члены социал-демократической рабочей партии, в коллектив входили : прапорщик запаса Святослав Телеховский, прапорщик. Юницкий, прапорщик Фрей, подпоручик Богацкий (арестован), прапорщик Лисовой, подпоручик Семенов и «Яков» 3) (он лее «Лукьян»), «Александр II» 4), «Константин»б), «Вера» 6), «Федор» 7), «Касьян» 8), «Сергей» 9), «Светлана» 10), «Фаня»и). «Нил» 12), «Валентина» 13), «Нина» и), «Люся» 15), Корсунский,' Моисей Григорьевич, Чески с, Абрам Нухимович и кандидат на судебные должности Зарецкий...
г) Речі, идет о второй половине 1906 года (В. М.).
2) Издано было 9 номоров. О работе типографии, печатавшей «Гол. Солд.» ем. еКаторга я ссылка» № 5 (18) воспои. Логачевой - Пилецкой.
3) Я. Сурне. М. Гоникберг. 5) И. Гейп. 6) Б. Боярская. 7) Д. Бочаров. 8) И. Гоиикберг. 9) С. Ракитян. И)) С. Азрах. ”) Ф. Коган.- ,2) Пестрак. 13) Р>. Ильина. н) Фамилии пепыяснена.
Анна Алексеева.


КИЕВСКАЯ ВОЕН. ОРГАН. РСДРП И ВОССТАНИЕ САПЕР В НОЯБРЕ 1905 І . 191
...Во главе всей работы стоял вышеназванный «Яков», который считался главным организатором, и прапорщик Телеховский, как глава комитета. Эти два лица восстановили работу в пехотных частях, прерванную летними арестами членов партии, и организовали правильную пропаганду по районам.
Пропаганда в Лукьяновском районе была возложена на г.екоего «Александра I», проживавшего в Еврейской больнице, пропаганда в городском районе велась лично «Яковом», пропаганда в Печерском районе была возложена на офицера Беляева (служащего в одном из саперных батальонов), пропаганда в Курском полку велась подпоручиком Семеновым, пропаганда в Ровев- ском полку велась прапорщиком Юницким.
Вся нелегальная литература поступала к членам организации от прапорщика Телеховского, который, как выдающийся работник в комитете, повлиял на регулярный выход номеров лсурнала «Голос Солдата» и помещал в таковом свои статьи.
В редакционную комиссию но изданию названной газеты вошли: Телеховский, «Александр II» и «Константин», при чем Телеховский исполнял обязанности главного редактора.
По окончании лагерных сборов организация стала подыскивать квартиры для собрания солдат, где можно было бы открыто вести пропаганду и одновременно насыщать солдатские кружки через их представителей нелегальной литературой.
В то же время комитет потребовал через районных организаторов и пропагандистов от представителей солдатских круясков, чтобы последние приводили на сходки возможно больше людей, при чем далее был поднят вопрос о том. чтобы сходочники являлись на собрания вооруженными винтовками, дабы на случай появления полиции дать пойїедний отпор и возможность участникам скрыться.
В августе месяце, после некоторых арестов и обысков, военная организация, лишилась некоторых своих пропагандистов, и напуганные солдаты не шли на явочные места, почему пропаганда, за исключением саперных частей и артиллерии, значительно затормозилась, но вскоре комитету удалось возобновить связи и найти квартиры, где могли бы собираться нижние чины, представители от солдатских круясков...»
Этот доклад охранки, основанный на прекрасном осведомлении, рисует картину чрезвычайно сильной и широко развернувшей свою работу военной организации.
Военная организация наладила в 1906 г. с мая месяца регулярный журнальчик «Голос Солдата», выходивший в размере от 4 до 8 стр. За несколько месяцев было выпущено 9 номеров. Это было огромное достиясение, какого в нелегальное царское время Киевская организация не знала. Делая сеть солдат- корреспондентов регулярно освещала жизнь киевской казармы.
Тираяс этого журнальчика достигал 3.000 и полностью расходился. Уже этот один факт говорит о том, насколько окрепла, и выросла киевская военная организация РСДРП в 1906 году. Немаловажным толчком в этом отношении было ноябрьское восстание 1905 г., к описанию которого я и перехожу...


ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ
m
Глава III
Как указывалось выше, еще в 1904 году 3-я саперная бригада была одной из тех частей Киевского гарнизона, где работа военной организации была поставлена наиболее широко и давала наиболее ощутительные результаты. Причиной атому было прежде всего то, что по своему социальному составу саперные части в массе своей состояли из рабочих различных профессий. К сожалению, архивные материалы не дают возможности точно установить, каково было* процентное отношение рабочих и крестьян среди солдат третьей саперной бригады. Есть только некоторые косвенные данные, заставляющие предположить, что, в среднем, рабочих было не менее 50%, а в отдельных ротах они составляли подавляющее большинство: так, например, 53 человека сапери понтонеров, арестованных после восстания, но своему социальному положению распределяются следующим образом:
Рабочих 58,1%
Крестьян 19,6%
Служащих .... 16,3%
Прочих 6,0°/о
По профессиям наибольшую группу составляли плотники, слесаря и кузнецы (из 84 человек — 30 плотников, 22 слесаря и 8 кузнецов).
Естественно поэтому, что наиболее пролетарские по своему составу саперные части оказались раньше других солдат охваченными процессом революционного брожения, одновременно с ростом и под’емом общепролетарского движения.
Среди солдат была известная группа, которая еще до военной службы занималась революционной деятельностью, была на «заметке» у охранки. Кроме того, как рассказывает в своих показаниях полковник Немилов, в саперной бригаде существовал порядок, согласно которому при отправке на Дальний Восток из частей подбирались «лучшие элементы», а худшие (с точки зрения начальства) — оставлялись в Киеве.
Вполне понятно, что в силу этих причин работа с. - д. военной организации именно в этих частях имела наибольший успех.
«С апреля и мая 1905 года в саперные части стали проникать прокламации в большом количестве» — читаем мы в обвинительном акте. — «Между нижними чинами нередко возникали разговоры о необходимости улучшения их быта, о значении Русско - Японской войны и, вообще, о делах государственных. Замечено было усердное чтение газет. Уже в июне определились нижние чины, которые резко осуждали действия правительства и посещали тайные собрания, которые устраивались во рвах Васильковского укрепления и в Голосеевском лесу. Туда являлись лица гражданского ведомства и произносили речи, направленные к критике существующего порядка и касавшиеся сравнения быта солдат с положением начальствующих лиц — офицеров. На этих же сходках солдатам указывалось на необходимость их вмешательства в политику путем отказа усмирять рабочих. Солдаты, возвращавшиес�