АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТА АРХЕОЛОГИИ
А. Н. МОЛВЫГИН
ДЕНЕЖНОЕ ОБРАЩЕНИЕ И МОНЕТНОЕ ДЕЛО
НА ТЕРРИТОРИИ ЭСТОНСКОЙ ССР
В XIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI вв.
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Научный руководитель —
доктор исторических наук
М. А. ГУКОВСКИЙ
Т аллин—Ленинград
1967
Ленинградское отделение Института археологии АН СССР направляет
Вам для ознакомления автореферат диссертации А. Н. Молвыгина
«Денежное обращение и монетное дело на территории Эстонской ССР в
XIII — первой половине XVI вв.», представленной на соискание ученой
степени кандидата исторических наук. Защита диссертации состоится на
заседании Ленинградской секции Ученого совета Института археологии АН
СССР................ 1967 г.
Отзывы просим присылать по адресу: Ленинград, Дворцовая набереж-
ная, 18, Ленинградское отделение Института археологии АН СССР.
6Т - Чо15о
ГО' ПУБЛИЧНАЯ
БИБЛИОТЕКА |
Ле •. град _
Денежное обращение и монетное дело феодального пе-
риода является одной из наименее исследованных страниц
истории Эстонской ССР. Между тем изучение проблем де-
нежного обращения, представляя большой самостоятельный
интерес, способствует уточнению представлений об уровне
развития товарного производства, проливает свет на про-
цесс складывания внутреннего рынка и помогает решению
общей проблемы развития товарно-денежных отношений в
недрах феодального общества.
Настоящая диссертация посвящена изучению денежного
обращения и монетного дела на территории Эстонии в XIII —
первой половине XVI вв. Для раскрытия указанной темы в
задачу диссертанта входило: 1) всесторонне изучить на осно-
вании кладов монеты, чеканенные на территории Эстонии,
2) сопоставить выводы, полученные в результате анализа
монетного материала, с письменными источниками и выяс-
нить развитие денежного обращения.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, крат-
кого заключения и приложений. В приложениях приводится
список монетных кладов XIII — первой половины XVI вв.,
найденных на территории Эстонии и Латвии, курс важней-
ших иностранных монет и перечень контрамаркированных
фердингов. Текст диссертации дополнен 13 таблицами и 12
иллюстрациями. Общий объем работы — 516 страниц маши-
нописного текста.
Во введении обосновывается выбор темы, определяются
территориальные и хронологические границы работы, рас-
сматривается историография темы и дается обзор источни-
ков, на основе которых написана диссертация.
В конце XII — начале XIII вв. современная территория
Эстонии и Латвии была захвачена немецкими и датскими
феодалами. На покоренных землях, которые позднее полу-
чили общее название Ливонии, образовался ряд самостоя-
тельных государств: Курземское епископство, Рижское
архиепископство (до 1251 г. — епископство), Сааре-Ляэне-
ское епископство, Тартуское епископство и государство Ли-
з
вонского ордена. Север Эстонии с городом Таллином при-
надлежал до середины XIV в. Дании и перешел под власть
Ливонского ордена в 1346 г.
В диссертации рассматривается денежное обращение не
на всей территории Ливонии, а только в ее эстонской части,
где располагались последние три из перечисленных выше
феодальных владений. В то же время большое внимание
уделялось и общеливонским проблемам денежного обраще-
ния, поскольку монетное дело во всей Ливонии имело
много общего.
Хронологически работа охватывает период с середины
XIII в., когда на территории Эстонии впервые приступили к
выпуску монет, и заканчивается началом Ливонской войны,
в результате которой феодальные владения в Эстонии и Лат-
вии были поделены между Швецией, Польшей, Россией и
Данией.
Интерес к монетному делу Ливонии проявился уже в
XVIII в. Вызывался он тем, что монеты периода существова-
ния на территории Эстонии и Латвии немецких феодальных
государств, с их конкретными изображениями гербов, имен
правителей, нередко даже с «портретами» магистров Ливон-
ского ордена представляли благодарный материал для под-
тверждения «исконных» прав немецкого меньшинства на
Восточную Прибалтику — тезис, который всегда рьяно от-
стаивали прибалтийско-немецкие историки.
Первая и пока единственная попытка написать обобщаю-
щий очерк о монетном деле Ливонии была сделана в начале
40-х годов XIX в. известным нумизматом Б. Кене. Его работа,
в которой был. собран весь известный к тому времени нумиз-
матический материал и использованы письменные источ-
ники, в течение долгого времени служила основным посо-
бием по монетному делу Ливонии, хотя и содержала целый
ряд ошибочных высказываний и утверждений, которые от-
мечались уже современниками. В наше время работа Б. Кене
представляет в основном исторический интерес.
Во второй половине XIX в. о монетном деле на террито-
рии Эстонии было опубликовано только несколько неболь-
ших статей. Так как в XIX в. в нумизматике еще полностью
господствовал описательный метод, а систематическое кол-
лекционирование ливонских монет, равно как и публикация
сыченных источников, лишь начинались, то рассматрива-
В основном время чеканки типов монет или делались
пки разрешить некоторые частные вопросы монетного
дела. Авторами этих работ были либо нумизматы-любители,
весьма поверхностно знавшие письменные источники, либо
историки, вовсе не владевшие нумизматическим материа-
лом, в связи с чем они допускали многочисленные ошибки и
скороспелые выводы, не выдерживающие серьезной кри-
тики.
В XX в. интерес к монетному делу на территории Эсто-
нии остался на прежнем уровне. Были изданы лишь описа-
ния монетных собраний ряда коллекционеров и несколько
популярных брошюр, рассчитанных на самый широкий круг
коллекционеров.
В 1937 г. в первом томе «Истории хозяйства Эстонии»
была опубликована работа Э. Тендера о развитии монетного
дела и метрологии в Эстонии. Несмотря на небольшой объем
и обзорный характер работы, не имеющей научного аппара-
та, автор сумел, опираясь, правда, только на письменные
источники, дать в основном правильную картину развития
монетного дела в Эстонии. Эта работа остается лучшим из
всех нумизматических исследований о монетном деле Эсто-
нии и сохранила свое значение до сих пор.
В настоящее время нумизматика уже переросла период
формального подхода к монетному материалу, главной целью
которого было описание монет и отнесение их к определен-
ному типу. Предметом специального изучения советских
нумизматов становятся проблемы историко-экономического
характера. В связи с этим в центре внимания современных
нумизматических исследований стоит уже не отдельная мо-
нета, а состав монетных кладов, изучение и сравнение кото-
рых позволяет получить наиболее полную картину развития
и особенностей денежного обращения данной территории.
В основу реферируемой работы положен материал свыше
120 кладов XIII — первой половины XVI вв., причем наряду с
эстонскими собраны сведения и о латвийских находках, от-
носящихся к указанному периоду, что значительно расши-
рило источниковедческую базу работы. Общее количество
исследованных монет достигает 50 тысяч.
Основной нумизматический материал, использованный в
работе, хранится в Институте истории АН Эстонской ССР,
Музее истории Латвийской ССР, Музее истории города Риги
и мореходства, Государственном Эрмитаже, Государствен-
ном историческом музее (Москва), Раквереском межрайон-
ном краеведческом музее и Валгаском краеведческом музее.
Кроме того, при сборе сведений о находках кладов исполь-
5
зованы соответствующие фонды Государственного истори-
ческого музея Эстонской ССР, архив бывшего мюнцкабине-
та Эстонского ученого общества и Литературного музея
им. фр. р. Крейцвальда АН ЭССР.
Вторым основным источником послужил актовый мате-
риал. Из неопубликованных источников диссертант имел
возможность использовать фрагменты сохранившихся про-
токолов Тартуского магистрата за 1547—1555 гг., в которых
содержатся некоторые отрывочные сведения об организации
монетного дела епископства. Остальная часть средневековых
архивов Тартуского епископства и магистрата города до нас
не дошла.
В Центральном Государственном архиве Латвийской ССР
просмотрена коллекция документальных материалов Риж-
ского общества истории и древностей, откуда были подчерп-
нуты данные о стопе ливонских монет в первой половине
XVI в.
В первой главе диссертации рассматривается монетное
дело на территории Эстонии в XIII — первой половине
XIV вв. Этот период до сих пор почти полностью выпадал
из поля зрения исследователей. Объясняется это чрезвычай-
ной скудостью сохранившихся письменных источников и
специфичностью монет этого времени, которые чеканились
в виде брактеатов без каких-либо надписей и отличаются
чрезвычайным единообразием типов.
К настоящему времени нумизматический материал зна-
чительно возрос, и мы располагаем рядом кладов, относя-
щихся к раннему периоду монетного дела на территории
Эстонии, что позволяет выяснить картину развития денеж-
ного обращения в указанный период.
Изучение состава кладов и сопоставление полученных
данных с письменными источниками показало, что монетное
производство началось на территории Эстонии в середине
XIII в. и имело место в Тартуском епископстве в городе
арту и в принадлежавшем Дании Таллине. В Риге, если
монета и чеканилась, то спорадически и в незначительном
количестве.
Классификация основных типов брактеатов и прослежи-
вание топографии их распространения, осуществленные в
ра те, дали возможность установить неизвестные до сих
жрР J3"1?6™ таллинского чекана. Впервые выявлен так-
рактеатов, представленный только в эстонских и
латвийских кладах. Тип этот, судя по изображению скре-
щенных епископского посоха и меча, может быть причислен
к раннему чекану рижского архиепископства.
Чеканились брактеаты в Таллине и Тарту по одной мо-
нетной стопе и, как показывает их наличие в кладах, обра-
щались по всей территории Эстонии и Латвии.
Концентрация кладов XIII — первой половины XIV вв. в
первую очередь близ городов или неподалеку от важнейших
дорог свидетельствует о том, что товарно-денежные отноше-
ния в этот период охватывали в основном купечество и горо-
жан. В то же время находки брактеатов в захоронениях на
крестьянских кладбищах показывают, что монеты, правда,
еще в незначительном количестве, проникали и в среду
крестьянского населения.
Состав иностранных монет в эстонских и латвийских кла-
дах заметно различается. В эстонских кладах большинство
иностранных монет шведского или висбюского происхожде-
ния. В латвийских в первую очередь представлены брактеа-
ты северонемецких городов: Любека, Грейфсвальда, Гамбур-
га и других. То обстоятельство, что подобное различие в со-
ставе кладов не случайно, подтверждается записями об
иностранных монетах в Рижской долговой книге (1286—1352)
и старейшей городской книге Таллина (1312—1360). Эти
записи дают основание сделать вывод, что главные направ-
ления торговых связей Эстонии и Латвии в XIII — первой
половине XIV вв. не совпадали. Территория Эстонии, по-ви-
димому, в связи с ее географическим расположением, тяго-
тела к Швеции и о. Готланду, а Латвии — к северной Гер-
мании.
Судя по составу кладов, уже в первой четверти XIV в. в
монетном производстве в Таллине и Тарту наступил пере-
рыв. Это подтверждается и письменными источниками, в
которых последнее упоминание о местной монете относится
к 20-м годам XIV в.
В заключительном разделе первой главы рассматривается
денежно-весовая система Ливонии в XIII — начале XIV вв.
Известно, что в 1211 г. в Рижском епископстве была принята
готландская денежно-весовая система, в основе которой
лежала марка. Эта марка получила в Ливонии название риж-
ской (первое ее упоминание в письменных источниках отно-
сится к 1259 г.) и использовалась как на территории Латвии,
так и Эстонии.
Мнения нумизматов о весе собственно готландской мар-
ки расходятся. Исследование ливонских письменных источ-
ников начала XIV — первой половины XVI вв. и сопоставле-
ние полученных данных с весом сохранившихся весо-
вых гирь показали, что вес готландской марки, который лег
в основу денежно-весовой системы Ливонии, был равен при-
мерно 208 г. Анализ денежной терминологии, встречающийся
в письменных источниках, позволил установить, что в Ливо-
нии весовая марка подразделялась на фердинги и лоты, или
на эры и эртути.
От весовой марки в средневековом монетном деле отли-
чали счетную или, как ее еще называли, марку монет, кото-
рая представляла собой совокупность определенного для
данной страны числа монет. Первоначально весовая и счет-
ная марка были по своему весу и содержанию серебра рав-
ными. Однако со временем вес и содержание серебра в мо-
нетах понизился, и из одной весовой марки чеканили все
большее количество монет. В то же время их число, кото-
рое шло на одну счетную марку, осталось неизменным.
Вследствие этого вес и стоимость марки монет стал разли-
чаться от весовой и она превратилась в счетное понятие. При
всем этом следует подчеркнуть, что счетная марка не была
каким-то отвлеченным понятием, а имела известную стои-
мость, которую определяли входившие в ее состав монеты.
В Ливонии одновременно с системой денежно-весовых
единиц была принята и готландская система денежного сче-
та, на основании которой
1 марка = 8 эрам = 24 эртугам = 288 пфеннигам
1 эр =3 эртугам= 36 пфеннигам
1 эртуг = 12 пфеннигам
Во второй половине XIII в. (первое упоминание относится
к 1265 г.) в Ливонии из рижской весовой марки, содержав-
шей 15 лотов серебра и имевшей вес 208 г, следовало чека-
нить 6 марок и 2 эра монет. Таким образом, одна монета при
весе в 0,116 г содержала около 0,104 г серебра. Исходя из
полученных данных, которые были проверены на конкрет-
ном монетном материале, стало возможным впервые вычис-
лить реальное содержание серебра в рижской счетной мар-
О^тс-Ующне расчеты показали, что во второй поло-
29 95 г серебра4^6 ВВ' рижская маРка монет содержала
B’' когда в монетном производстве Ливонии
ерерыв, местную монету заменили брактеаты
8
северонемецких городов, чеканившиеся по любекской сто-
пе, и готландские готы. При счете на эры рижскую весовую
марку приравнивали к стоимости 6 марок пфеннигов, 48
эрам, 144 эртугам и 1728 пфеннигам. При счете на шиллинги
к одной марке приравнивали 36 шиллингов и 432 пфеннига.
Параллельное использование систем готландского и лю-
бекского денежного счета продолжалось длительное время.
При этом готландский счет на эры получил особое распро-
странение в Таллине и северной Эстонии. Однако и в Риге,
судя по записям о расходах Рижского магистрата за 1405—
1474 гг„ он был окончательно вытеснен любекским только в
30-х годах XV в.
Вторая глава посвящена датировке основных типов монет,
чеканившихся на территории Эстонии во второй половине
XIV — начале XVI вв., и определению их номиналов.
Датировка монет, чеканенных в этот период на террито-
рии Эстонии, производится на основе сравнительного анали-
за составов 31 монетного клада. При этом мы исходили из
общеизвестного положения, что время захоронения клада,
определяемое по монетам, годы чеканки которых известны,
показывает примерное время выпуска монет клада, до сих
пор недатированных. Хронологическое сопоставление кла-
дов с одновременным прослеживанием появления в них не-
датированных монет того или иного типа дает возможность
уточнить время чеканки последних. Полученные данные со-
поставлялись и сверялись с письменными источниками. По-
добный метод позволил не только определить время чекан-
ки большого количества типов монет тартуского и таллин-
ского чекана, но и дать ответ на целый ряд важных проблем
денежного обращения Ливонии.
Так, анализ монет, представленных в кладах, показал, что
монетное производство возобновилось в Тартуском епископ-
стве и в Таллине, перешедшем под власть Ливонского орде-
на, примерно в одно время — в середине XIV в. Вместе с
тем выяснилось, что в крупнейшем городе Ливонии —
Риге — к выпуску двухсторонних монет приступили лишь в
1422 г., в ходе осуществления денежной реформы. Таким об-
разом, имеется поразительная и пока еще необъяснимая ана-
логия между монетным делом в Риге и Новгороде—Пскове,
где чеканка монет также началась лишь в 20-х годах XV в.
Далее было установлено, что выпуск мелких номиналов
начался в конце XIV в. Удалось также датировать кратко-
временно выпускавшиеся «медные» брактеаты тартуского
рпископства Эти, по всей видимости, биллоновые монеты
чеканилисьв конце правления епископа Д. Дамерова (1379—
1400).
Наконец, сопоставление полученных нами данных о вре-
мени изменения типов монет с письменными источниками по-
казало, что типовые различия — явление не случайное и не
произвольное. Их смена обычно сопутствовала изменениям
в монетной стопе и являлась, таким образом, практическим
критерием для различения разнопробных монет.
Вторая часть главы посвящена установлению номиналов
мелких монет, чеканенных в Ливонии, и рассмотрению не-
которых вопросов денежного дела Новгорода и Пскова.
Большинство авторов при описании ливонских мелких
монет до последнего времени отмечает только три их разно-
видности: 1) шиллинги, под которыми подразумеваются мо-
неты весом в 1,0—1,2 г и диаметром в 1,8—2,0 см, 2) артиги —
монеты весом в 0,36—0,42 г и диаметром в 1,2—1,4 см и
3) брактеаты, вес которых колеблется между 0,120—0,180 г,
а диаметр составляет 1,1—1,2 см. При этом следует отметить,
что термин «брактеат» в действительности не название но-
минала, а только определение вида монет по технике их
чеканки. В то же время ряд исследователей различает, кроме
названных монет, еще «любекские», пфенниги и шерфы.
В кладах с середины XIV в. и до денежной реформы
1422—1426 гг. встречаются два вида местных двухсторонних
монет: одни — весом в 1,0—1,2 г, другие — в 0,36—0,42 г.
В результате исследования письменных источников удалось
установить, что первые из этих монет были артигами, вто-
рые назывались просто «любекскими», а не шиллингами и
артигами, как их принято называть в большинстве нумизма-
тических исследований и в монетных каталогах.
Установление действительных названий монет, чеканен-
ных в Ливонии во второй половине XIV — первой четверти
вв., проливает новый свет на причины начала чеканки
со ственной монеты в Новгороде и Пскове. Известно, что в
0 г. в Новгороде и Пскове в официальное обращение
ьгли приняты литовские гроши, артуги и «лобцы». В настоя-
можно Утверждать, что артуги и «лобцы» (под
тяллтл АНИМи слеДУет понимать «любекские») являются моне-
мич^~— в Ливонии- Это подтверждается эконо-
связями между Ливонией и Новгородом, одним
ю
из выражений которых следует считать находки монет Тар-
туского епископства и Ливонского ордена в Новгороде, а
также наблюдение Л. Хорошкевич о том, что в русских
источниках второй половины XV в. «лобцы» стали называть-
ся «любецкими».
Установленное выше обстоятельство дает нам право вы-
сказать предположение, что отказ Новгорода и Пскова в
1420 г. от использования иностранных денег и переход к
чеканке собственной монеты был вызван состоянием монет-
ного дела Ливонии, где в 1420 г. монетное производство было
временно прекращено из-за осуществления денежной ре-
формы.
В результате денежной реформы 1422—1426 гг. в назва-
ниях ливонских монет произошли значительные изменения.
Артиги стали называться шиллингами, которые до реформы
были только счетным понятием. Постепенно забылась связь
между «любекскими» и их прототипом, и они стали назы-
ваться просто пфеннигами. Новым номиналом в денежное
обращение Ливонии был принят шерф, т. е. монета достоин-
ством в полпфеннига. Выпуск шерфов продолжался не более
полустолетия и был прекращен, по-видимому, в последней
четверти XV в.
В XVI в., наряду с крупной серебряной монетой, чеканка
которой началась в 1515 г., из мелких номиналов продол-
жали выпускать только шиллинги и пфенниги.
Выявление времени чеканки основных типов монет и
установление названий номиналов не являлось для нас само-
целью. Результаты научно-классификационного изучения
монет, сопоставленные с актовым материалом, послужили
важнейшим источником для изучения денежного хозяй-
ства Ливонии, рассматриваемого в последующих частях
диссертации.
В третьей главе работы освещается денежное обращение
на территории Эстонии во второй половине XIV и в XV вв.
Уже в XII в. в наиболее развитых европейских государ-
ствах денарий-пфенниг не удовлетворял возросшие потреб-
ности денежного обращения. Поэтому начиная с конца XII в.
в Италии, а потом и в других странах Европы начался вы-
пуск более крупных денежных единиц — грошовых монет.
Этому примеру последовали и в Ливонии. При возобновле-
нии монетного производства, которое произошло в середине
XIV в., было решено чеканить более крупные номиналы
11
монет, прототипом которых послужили шведские эртуги.
В Ливонии они получили название артигов.
Проведенное нами исследование веса и содержания се-
ребра в одновременно чеканенных монетах Таллина и Тарту
показало, что выпускались они по одной стопе. Письменные
источники свидетельствуют, что вопросы денежного обра-
щения разрешались на общеливонских собраниях ландесгер-
ров и сословий. При этом принятые постановления были
обязательны для всей страны. В этом нашел свое отражение
процесс постепенного оживления внутренней торговли и
сближения рынков отдельных ливонских владений, требо-
вавший проведения по всей стране единой политики в де-
нежном обращении. Требования этого объективного процес-
са нередко преобладали даже над местными разногласиями.
Но в целом проведению единой политики в денежном обра-
щении мешали противоречия в интересах ливонских лан-
десгерров, постоянно враждовавших между собой.
Внутренние противоречия осложнялись еще и тем, что во
второй половине XIV и в XV вв. в Ливонии окрепло эконо-
мическое положение крупных городов, в первую очередь
Риги, Таллина и Тарту. Немецкая купеческая верхушка этих
городов превратилась в значительную политическую силу,
которую купцы использовали для защиты своих узкоклассо-
вых интересов. При этом интересы купечества как в поли-
тических, так и в экономических вопросах далеко не всегда
совпадали с интересами ландесгерров. С начала XV в., когда
товарно-денежные отношения стали развиваться более быст-
ро, немаловажную роль в этих противоречиях стали играть
вопросы монетного дела. Особенно остро они проявились в
ходе денежной реформы, предпринятой ливонскими ланде-
сгеррами в 1422—1426 гг.
Монетное дело Ливонии в первой четверти XV в. пережи-
вало серьезные трудности. Междоусобицы правителей ли-
вонских феодальных государств, внешнеполитические ос-
ложнения, а также частые неурожаи и эпидемии в стране
послужили причиной резкого обесценения монет. Падение
содержания серебра в артигах и «любекских» пфеннигах,
начавшееся в последней четверти XIV в., продолжалось в
течение всей первой четверти XV в. и к 20-м годам приобре-
ло катастрофический характер. Анализ реального содержа-
В рижской счетн°й марке показал, что она
Г- П° С₽аВ~ с СереА™°Й XIV В'
.1
12
Снижение стоимости монет, проводившееся ландесгер-
рами в фискальных целях, приносило лишь временную вы-
году. По истечении некоторого времени обесцененные арти-
ги и «любекские» пфенниги начинали возвращаться в госу-
дарственную казну, вследствие чего резко сокращались регу-
лярные доходы, складывавшиеся из разнообразных рент и
той части повинностей крестьян, которая уплачивалась в
деньгах. Это должно было весьма сильно задевать интересы
феодалов и особенно церкви, значительную статью доходов
которой составляли ренты, а также ростовщические опера-
ции. Поскольку они часто заключались на длительный срок,
то впоследствии изменить их условия — соответственно па-
дению курса монет <— было трудно.
В 1420 г. в Ливонии было решено осуществить денежную
реформу. Основной задачей реформы, которая проводилась
по инициативе и в интересах только светских и духовных
властителей, было стремление поднять доходы, упавшие
из-за обесценения монет. Без всякого учета реальных по-
следствий стоимость новых артигов была поднята по сравне-
нию с дореформенными в три, а по сравнению со старыми
«любекскими» в четыре раза. Значительно повысили содер-
жание серебра и в новых «любекских». В то же время вели-
чина денежных повинностей крестьян и цены на продукты
должны были остаться на старом уровне. В результате этого
их стоимость возросла в 3—4 раза.
Совершенно очевидно, что проведение в жизнь этих ре-
шений было невозможно. Против денежной реформы самым
энергичным образом выступило купечество, которое поддер-
живали крестьяне. Однако прямой отмены реформы они до-
биться не смогли. Тогда города пошли по другому пути. Но-
вая монета стала приниматься при денежных сделках не по
своей номинальной стоимости, а перерассчитываться в ста-
рую. Поскольку новый артиг соответствовал стоимости 12
дореформенных «любекских», или одному счетному шиллин-
гу, то его и стали называть шиллингом.
Инициаторы реформы сразу поняли всю опасность такого
оборота событий. Уже в ходе проведения реформы на ланд-
таге 1426 г. голосами крупных феодалов было принято реше-
ние запретить принимать новый артиг за шиллинг. Однако
экономические законы оказались сильнее. Новые монеты
продолжали перерассчитывать на старую и в последующие
годы. Таким образом основная цель реформы — поднять до-
ходы феодалов — не была достигнута.
13
Это не означает, что денежная реформа прошла бесслед-
но для монетного дела Ливонии. На смену старым низко-
пробным артигам и «любекским», которые, как показывает
анализ кладов, были изъяты еще в ходе реформы, пришли
новые значительно более высокопробные монеты. Несколь-
ко изменилась и система денежного счета. Одна рижская
марка стала после реформы приравниваться к стоимости 36
новых артигов (шиллингов), или 108 новым пфеннигам.
Весьма важным для дальнейшего развития денежного
хозяйства страны были также постановления об упорядоче-
нии организации монетного дела Ливонии, принятые в ходе
осуществления реформы.
На основании постановлений, принятых на ландтагах 1422
и 1424 гг., такие важнейшие вопросы монетного производ-
ства, как установление стопы и ее изменение, контроль за
качеством монет и т. п., были изъяты из ведения отдельных
ландесгерров и переданы собиравшимся раз в год, а в слу-
чае необходимости и чаще, особым собраниям ландесгерров,
которые иногда именовались мюнцтагами. Таким образом,
хотя формально монетная регалия продолжала оставаться
привилегией каждого ландесгерра, использовать ее для осу-
ществления каких-либо изменений в чеканке своих монет
он не имел права без согласия других правителей.
Основываясь на этих фактах, можно с полным основа-
нием говорить о том, что в 20-х годах XV в. в Ливонии сло-
жился монетный союз местных правителей, осуществляв-
ший свою деятельность в рамках ливонской конфедерации.
В четвертой главе диссертации изучается монетное дело на
территории Эстонии с конца XV в. до начала Ливонской
войны. В первую очередь исследуется изменение реального
серебряного содержания основной ливонской денежной еди-
ницы — рижской счетной марки — с середины XIV до се-
редины XVI вв. Данный вопрос, представляющий не толь-
ко нумизматический, но и большой историко-экономический
интерес, до сих пор оставался невыясненным. Основной при-
чиной этого являлось отсутствие соответствующих данных в
письменных источниках. Привлечь же для разрешения ука-
занной проблемы монеты стало возможно лишь после уста-
новления времени чеканки их основных типов, выяснения
действительных номиналов и уточнения системы денежного
счета, что и было осуществлено в диссертации.
14
Исследование содержания серебра в рижской счетной
марке (см. таблицу) осуществлялось на основе изучения
веса и' количества серебра в монетах. Полученные данные
сопоставлялись и сверялись с дошедшими до нас сведениями
об официальной стопе монет.
Реальное содержание чистого серебра в рижской счетной марке
с середины XIV в. и до начала Ливонской войны
Время чеканки	Номи- нал	Средний вес, г	Количе- ство се- ребра в одной монете, г	Содержа- ние сереб- ра в риж- ской счет- ной марке, г	Индекс обесцене- ния риж- ской счет- ной марки
60-е гт. — 1373	артиги	1,2	0,79	113,76	100
1373—1378		1,2	0,73	105,12	92,4
1379—1390		1,1	0,54	77,76	68,4
1390—1400		0,9	0,44	63,36	55,7
1413—1420		0,9	0,31	44,64	39,2
Ок. 1422 — ?	шил- линги	1,2	0,61	21,96	19,3
Нач. 40-х гг.		1,2	0,69	22,32	19,6
1494—1514		1.0	0,31	11,16	9,8
1516		1,15	0,33	11,88	10,4
1525		1,15	0,23	8,28	7,3
1557		1,05	0,19	6,84	6,0
В последующей части главы рассматривается денежное
обращение на территории Эстонии в первой половине XVI в.
Новые внутриполитические осложнения и агрессивная
антирусская политика ливонских властей повлекли за собой
в последней четверти XV в. ухудшение состояния денеж-
ного хозяйства страны. Это нашло свое выражение в пере-
рывах в монетном производстве и в ускорившемся обесце-
нении монет.
Сразу же после окончания ливонско-русской войны
1501—1503 гг. ландесгерры стали стремиться к проведению
денежной реформы, чтобы начать чеканить новую более
высокопробную монету. Этому стремлению феодалов
противостояли города. Снижение содержания серебра в мо-
15
нете не только не затрагивало интересов купечества, но в
некоторых случаях приносило им возможность повысить
свои доходы. Падение стоимости монет купечество компен-
сировало повышением цен на товары, причем обычно в зна-
чительно большем размере, чем это обусловливалось изме-
нением стоимости монеты.
Противоречия между интересами феодалов и купечества
в вопросах монетного дела приводили к затяжным перегово-
рам между сословиями и вызывали неоднократные переры-
вы в монетном производстве.
Только в 1515 г. ливонские сословия пришли к соглаше-
нию относительно чеканки монет по новой стопе. Из весо-
вой рижской марки следовало чеканить 18 марок монет. На-
ряду с шиллингами и пфеннигами стали выпускать и более
крупные монеты — фердинги (четверть марки), полумарки и
марки. Для обеспечения монетного производства дешевым
серебром была введена принудительная продажа части вво-
зимого купцами в страну серебра монетным дворам по твер-
дой стоимости, значительно более низкой, чем рыночная.
Затруднения в монетном производстве продолжались в
Ливонии и в последующие годы. Они вызывались высокой
стоимостью серебра из-за низкопробности местных монет,
а также широко распространенными в средневековом мо-
нетном деле Европы ошибками, допускавшимися при чекан-
ке разменной монеты.
Немалую роль в нездоровых явлениях в монетном деле
Ливонии первой половины XVI в. сыграли также противо-
речия в экономических интересах феодалов и купечества.
Особенно остро они проявились в борьбе, происходившей
между этими сословиями из-за стоимости золотой монеты,
ввозившейся в Ливонию. Высокая стоимость золота, поддер-
живаемая купечеством, не только наносила серьезный ущерб
доходам феодалов, получаемым от торговли, которая значи-
тельно активизировалась в рассматриваемое время, но и ме-
шала удерживать стопу местных монет, обусловливая рост
стоимости серебра. Попытки же ландесгерров понизить курс
золотой монеты путем издания различных постановлений
вызывали сопротивление купечества и не имели успеха.
Монетная стопа, установленная в 1515 г., удержалась
недолго. Сравнительно высокое содержание серебра, уста-
новленное для разменной монеты, делало чеканку шиллин-
гов и пфеннигов невыгодной, и их выпуск был вскоре пре-
кращен. Это вызвало острую нехватку разменной монеты в
16
стране. Этим воспользовался в спекулятивных целях таллин-
ский магистрат, начавший в 1521 г. тайно выпускать подра-
жания шведским монетам, еще более низкопробные, чем
ливонские.
Выпуск местных шиллингов и пфеннигов был, правда,
вскоре возобновлен, но для предотвращения убытков, свя-
занных с их чеканкой, и получения прибыли содержание се-
ребра в этих номиналах было понижено. В то же время фер-
динги продолжали чеканить по старой, более высокой стопе.
Тем самым нарушилось взаимное соответствие стоимости
номиналов монетной стопы, принятой в 1515 г. Теперь 9 шил-
лингов, или 27 пфеннигов, содержали меньше серебра, чем
равный им по системе денежного счета один фердинг. Это
привело к тому, что последние стали скупать и переплавлять
в серебро. Для предотвращения этого стоимость фердингов
в 1525 г. подняли до 10, а в 1532 г. — даже до 12 шиллин-
гов, но изъятие фердингов из обращения приостановить не
удалось, в связи с чем в 30-х годах их чеканка была прекра-
щена.
Наряду с отмеченными злоупотреблениями в 30-х годах
XVI в. в стране стала распространяться фальшивая монета,
изготовлявшаяся на территории Руси. Для монетного дела
Ливонии это не было чем-то новым. Первые сообщения о
фальшивой монете, выпускавшейся в подражание местной,
относятся еще ко второму десятилетию XV в. Интересно
при этом отметить, что местом ее изготовления источники
называют Новгород и его пригород Яму.
Новое радикальное упорядочение монетного дела Ливо-
нии было предпринято в 1552 г. Решено было опять чеканить
фердинги, а также полумарки и монеты достоинством в одну
марку. Из мелких монет следовало выпускать, как и раньше,
шиллинги и пфенниги.
В связи с введением новой монетной стопы в обращении
оказались фердинги разной стоимости. Поэтому номиналь-
ную стоимость старых фердингов, чеканенных до середины
30-х годов, повысили до 14 шиллингов. А для того, чтобы
население могло отличать старые фердинги от новых, пер-
вые решено было надчеканивать. Несмотря на эти меры, фер-
динги все-таки использовались для обмана крестьян, и по-
этому на ландтаге 1554 г. было запрещено пользоваться ими
при торговле с крестьянами.
Новые междоусобицы, потрясшие Ливонию в середине
50-х годов, сильно подорвали и без того весьма неустойчивое
17
монетное дело, а начало Ливонской войны (1558 1582) по-
влекло за собой полную анархию в денежном обращении
страны. В 1558 г. русские войска овладели Тартуским епис-
копством, и чеканка монет здесь прекратилась. Полный раз-
вал ливонской конфедерации произошел в 1561 г.
Последняя часть главы посвящена рассмотрению органи-
зации монетного производства. Высшая власть в монетном
деле принадлежала в Ливонии ландесгеррам. Со временем,
однако, практическое руководство монетным производством
перешло в руки (городов. Во второй половине XIV в. маги-
страт Таллина уже сам нанимал монетного мастера, оплачи-
вал персонал монетного двора, покупал необходимое обору-
дование и заботился об изготовлении монетных штемпелей.
С ростом своего экономического могущества Таллин осуще-
ствлял в вопросах монетного дела все более самостоятель-
ную политику.
Магистрат Тарту имел меньшее влияние на монетное про-
изводство. Объясняется это большей зависимостью города от
своего ландесгерра. Однако и здесь по крайней мере в XVI в.
монетное производство находилось уже полностью в руках
магистрата.
Таким образом, монетное производство в Таллине и Тарту
находилось в двойном подчинении ландесгерров и магист-
ратов городов, причем со временем последние приобретали в
вопросах чеканки монет все большее влияние.
В XIV—XV вв. монетные мастера в Ливонии являлись
служащими магистрата, и оплата их производилась в зави-
симости от количества отчеканенной монеты. В XVI в. монет-
ное производство стали отдавать на откуп. Основной причи-
ной этого было то обстоятельство, что прибыль от производ-
ства монет в связи с их низкопробностью упала, а в ряде
случаев монетное дело даже стало приносить убыток. Систе-
ма откупа перекладывала весь риск на плечи монетного
мастера.
Глава заканчивается рассмотрением процесса чеканки
монет. На основании дошедших до нас скупых письменных
сведений делается попытка выяснить примерный объем и
прибыли, которую приносило монетное производ-
В заключении диссертации делаются выводы по всей ра-
оте в целом. Изучение развития денежного хозяйства по-
зволяет выделить в монетном деле на территории Эстонии
18
XIII г— первой половины XVI вв. три основных периода. Ран-
ний период монетного дела продолжается с середины XIII и
до первой четверти XIV вв. В это время началось монетное
производство, которое велось в Таллине и Тарту. В его осно-
ву легла готландская денежно-весовая система. В этом, ви-
димо, нашли свое отражение тесные экономические связи
между Висбю и Восточной Прибалтикой, истоки которых
уходят еще в XI и XII вв. Во второй половине XIII в., с рос-
том экономического могущества Любека, все большее значе-
ние приобретает любекская система денежного счета, кото-
рая постепенно вытесняет готландскую.
С 'самого начала возникновения монетного производ-
ства на территории Эстонии и Латвии оно осуществля-
лось по единой денежно-весовой системе, причем чекани-
лись только пфенниги в виде брактеатов. Денежное обраще-
ние в XIII в. не получило сколько-нибудь значительного раз-
вития. О его слабости свидетельствует в частности то, что
уже в первой четверти XIV в. чеканка монет была прекра-
щена.
Второй период монетного дела начался в середине XIV в.
и продолжался в течение всего XV в. Возобновление монет-
ного производства уже в середине XIV в. было вызвано тем,
что в условиях постепенного развития ремесла и роста чис-
ленности населения городов, сочетавшегося с постепенным,
правда, еще медленным оживлением товарно-денежных от-
ношений, Ливония не могла длительное время обходиться
без собственной монеты.
Чеканившиеся в XIII в. брактеаты не были в состоя-
нии удовлетворить потребности денежного рынка, и при
возобновлении выпуска монет было решено чеканить трех-
пфенниговые — артиги. Развитие мелкой торговли требовало
наряду с этим и разменной монеты. Первоначально ее роль
выполняли монеты северонемецких ганзейских городов. Но
обращение иностранной монеты вызывало различные зло-
употребления, поэтому в последней четверти XIV в. их ввоз
был запрещен и в Таллине и Тарту приступили к выпуску
собственных пфеннигов, число которых во втором деся-
тилетии XV в. достигает ’А общего количества монет в
кладах.
В XV в. сфера товарно-денежных отношений продолжа-
ла расширяться. Об этом красноречиво свидетельствует
денежная реформа 1422—1426 гг. В то же время борьба,
развернувшаяся между феодалами и купеческой олигархией
19
вокруг осуществления реформы, свидетельствует, что к пер-
вой четверти XV в. иротиворечия в экономических интере-
сах этих сословий достигли значительной остроты.
В 20-х годах XV в. на территории Эстонии и Латвии обра-
зовался монетный союз ливонских ландесгерров. По всей
видимости, ранее в Ливонии еще не существовало экономи-
ческих предпосылок, требовавших централизованного руко-
водства монетным делом. Они возникли лишь в XV в., когда
с оживлением внутренней торговли стало возрастать значе-
ние денежного обращения.
Далеко не последнюю роль в образовании союза играли
и политические факторы. В Ливонии, раздробленной на ряд
самостоятельных феодальных владений, централизация
руководства монетным делом могла начаться только с регу-
лярным созывом ландтага, который был единственным, хотя
и очень слабым, но все-таки общеливонским органом. Небез-
ынтересно при этом отметить, что монетный союз был
создан на первом же ландтаге, который состоялся в 1422 г.
и был полностью посвящен обсуждению монетного дела
страны.
Следует подчеркнуть, что образование ливонского монет-
ного союза имело весьма положительное значение. Ему уда-
лось, несмотря на постоянные междоусобицы и различия в
экономических интересах сословий, поддерживать в стране
единую денежную систему вплоть до развала Ливонской
конфедерации.
Третий период монетного дела в Ливонии охватывает пер-
вую половину XVI в. В это время на территории Эстонии и
Латвии наблюдается оживление экономики и быстрое разви-
тие товарно-денежных отношений. Денежное хозяйство Ли-
вонии испытывало в указанное время ряд трудностей. Они
вызывались, в первую очередь, ростом стоимости серебра
из-за обесценения монет, ошибками в расчетах монетной сто-
пы, приводившими к различным осложнениям в чеканке раз-
менной монеты, и высоким курсом на золотую монету, вво-
зившуюся в страну. Осложнения в монетном производстве
обусловливались рядом объективных экономических причин,
характерных для средневекового монетного дела большин-
ства стран Европы. В условиях Ливонии они были усугубле-
ны и обострены противоречиями между интересами феода-
лов и купечества, которые стремились осуществлять в мо-
20
нетном деле политику, отвечающую только их узкосослов-
ным экономическим выгодам.
Изучение развития денежного хозяйства в период суще-
ствования на териртории Эстонии феодальных государств
показывает, что несмотря на ряд неповторимых особенно-
стей оно в целом типично для средневековой Европы.
21
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
1.	Неизданный клад Прибалтийских брактеатов и полубрактеатов XIII—
первой половины XIV вв. Сообщения Государственного Эрмитажа XIX,
Ленинград, 1960, стр. 47—49.
2.	О классификации и датировке ранних брактеатов Тартуского епис-
копства. (Resumee: Tartu piiskopkonna varajasemate brakteaatide klassifikat-
sioonist ja dateerimisest. Zusammenfassung: Vom Klassifizieren und Datieren
der alteren Brakteaten des Bistums Tartu). «Известия Академии наук Эстон-
ской ССР. Серия общественных наук», 1960, стр. 277—291.
3.	Датировка основных типов монет таллинского и тартуского чекана
второй половины XIV — первой четверти XV вв. (Resumee: XIV saj. teise
poolde ja XV saj. esimesse veerandisse kuuluvate Tallinna ja Tartu miintide
dateerimisest. Zusammenfassung: Zur Datierung der in Tallinn und Tartu
gepragten Miinzen aus der zweiten Halfte des 14. und aus dem ersten Viertel
des 15. Jahrhunderts). «Известия Академии наук Эстонской ССР. Серия
общественных наук», 1961, № 3, стр. 269—277.
4.	Номиналы мелких монет Ливонии с середины XIII до второй поло-
вины XVI вв. и некоторые вопросы денежного дела Новгорода и Пскова.
(Resumee: Vana-Liivimaa vaikemiintide nominaalid XIII sajandi keskpaigast
kuni XVI sajandi teise pooleni ja moningaid Novgorod! ja Pihkva miindinduse
kiisimusi. Zusammenfassung: Die Nominale kleiner livlandischen Miinzen von
der Mitte des 13. Jhs. bis zur zweiten Halfte des 16. Jhs. sowie einige Fragen
des Nowgoroder und Pskower Geldwesens). «Известия Академии наук Эстон-
ской ССР. Серия общественных наук», 1963, № 4, стр. 379—389.
5.	Денежное обращение в Ливонии в первой половине XVI в. Тезисы
докладов на юбилейной научной сессии Государственного Эрмитажа. Ле-
нинград, 1964, стр. 103—104.
6.	Федоров Д„ Монеты Прибалтики XIII—XVIII столетий. Коммен-
тарии и дополнения А. Молвыгина. Издательство «Валгус». Таллин, 1966.
(Диссертантом написаны стр. 1—22 и 373___408).
7.	Eestis leitavatest vanadest miintidest (Монеты, находимые в Эстонии).
Kodu-uurimise teateid 1965, № 6, стр. 12—16.
СДаН° ° ПеТраж So‘9Sa3 №3 «	"
Типогр. Управления Делами СМ ЭСС , гор.